«Дьявольский Quest»

Рожков Александр Андреевич Дьявольский Quest

Однажды ты спросил меня, что думаю о жизни я,

Что жизнь дерьмо иль благодать святая?

А может быть все во лишь наказанье:

За прегрешенья и обиды наши?

А может жизнь и есть тот рай, что в жизни нам пророчат?

''Исправь грехи и Богу ты покайся, быть может, он прости тебя''.

Иль призваны мы, в жизни ошибаться,

Грехи свои все в жизни воплощать:

Убийство, казнокрадство, суицид?

И в этом есть вся жизнь твоя?

Душа – забыть? А тело – совершенство?

Иль все же Богу мы послушны.

Молитвы мы читаем перед сном

И в церковь ходим за холмом, что на пригорке том стоит,

и молимся там вдохновенно?

В молитвах, преклоняясь перед Богом

И жизнью праведной живем:

Ты сам добро, сама ты святость.

Э, нет, не все ведь так живут.

Да пастырь наш Отец,

А мы лишь послушанья овцы.

Но от того мы дьяволу так внемлем,

Что праведной нам жизни позарез.

Грехов нам дайте и греховной власти!

Ведь надоело покаянье нам.

По воскресеньям в церковь и обратно и этой скукотищей мы живем?

Да смешен народ. От скуки той давно и помереть не жалко.

Да лучше ведь стрельба и пьянки, драки.

Вот жизнь и вот веселье все.

А, как такое предложенье?

Забрось молитвы, оденься поприличней, иди ты в дальний путь,

куда грехи тебя зовут.

Раскрепостись, позволь инстинктам вверх взобраться.

Ну, как представил ты себя?

Да сволочь из тебя порядочней, чем я.

Ну что, как жизнь тебе? Не отдает малиной?

Да лучше скукотища за молитвой, чем веселуха в баре за углом?

Ну что молчишь, скажи хоть слово.

Или язык ты проглотил?

От пола взгляд свой оторвал.

И на него я посмотрел легонько.

Развернулся, со спины сказал: ''Трепло''.

Неспешно крылья развернул и взмылся в небо.

А он копытом постучал, рога трезубцем почесал.

Спустился вниз.

На том наш разговор окончен.

С этого все и началось. Он решил продолжить разговор.

– Хочешь сказать, что все они сплошные праведники?

– Нет.

– Тогда я прав?

– Нет.

– Ты как всегда лаконичен в ответах, – заметил он иронично.

Их спор длился уже не одно тысячелетие, и, казалось, конца ему не будет. Если бы при их споре присутствовал кто-то третий, то он бы очень удивился, не увидев самих спорщиков. Нет, они не были приведениями, духами или чем-то эфемерно-невидимым. Они не были людьми, животными или чем-то похожим на окружающий мир. Но в тоже время они были всем и всеми.

Яркий, девственно-чистый Свет был одним из них. И непроглядная Тьма с красными всполохами молний был вторым из спорщиков. Они были ничем и всем: Свет и Тьма, Добро и Зло, Бог и… Дьявол.

– Слушай, это может продолжаться вечно, – заметила Тьма, блеснув молнией.

– А ты куда-то спешишь?

– Нет, – вынужденно согласился громогласный голос. – Меня умиляет твоя способность спорить не споря.

– А что зазря напрягать нервы, – спокойно заметил Свет.

– Вот только не надо снова себя с человеком сравнивать, – по голосу было понятно, что Тьма поморщилась. – Откуда у тебя нервы?

– Не забывай, что ОН был создан по Моему образу и подобию.

– Ой-ой-ой, сейчас опять начнет хвастаться и рассказывать, как из куска глины создал двуногую обезьяну и научил ее стоять прямо и говорить, – красной вспышкой усмехнулась Тьма. – Не забывай, что я тогда тоже присутствовал.

– Да помню я, помню, – было понятно, что Свету начинает надоедать этот разговор. – Что ты предлагаешь? – вернулся он к началу спора.

– Соревнование. – Свет бы явно удивлен. – Не между нами, – тут же поправилась Тьма, – это бессмысленно.

– Тогда как?

– Ты ведь из всех считаешь праведниками…

– Не всех, – поправил Свет.

– Хорошо. Вот и проверим, насколько они… праведны. Возьмем двоих, зашлем в один из наших миров и поставим в неудобную позу…

– Похабник.

– Посмотрим, кто из них выиграет, – непринужденно продолжила Тьма. – Согласен?

Свет задумался, надолго. Прошли не меньше двух секунд, прежде чем он дал ответ.

– Хорошо, – согласился он.

– Вот и славненько, – Тьма была довольна. – Теперь осталась очередь за испытуемыми. Кого выберешь?

– Как насчет него?

– Издеваешься? – с прищуром поинтересовалась Тьма. – Брать только из простых. А то наберешь себе поповский штат…

– Как будто ты возьмешь учителя детсада, – саркастически заметил Свет.

– Не то чтобы, – нехотя выдавила Тьма. – Вот, с его кандидатурой согласишься?

– Хм… Ну… Ладно, – наконец вымолвил светлый. – Тогда я выберу его.

– Уверен? – уточнил темный. – Судя по его досье, он далек от твоей веры.

– Благословен не тот, кто безоглядно говорит вере ''Да'', а тот, кто спрашивает у нее ''Почему?'' – мудро заметил светлый.

– Философ, – сыронизировал темный. – Ладно. Тогда по рукам?

– Ну и кто из нас себя с человеком сравнивает? – улыбнулся Свет.

– На себя посмотри, – буркнула в ответ Тьма. – Так что?

– По рукам.

Небо в одно мгновение стало свинцово-тяжелым, налилось чернотой, и гром потряс землю. Яркой вспышкой на землю упала молния, расколов большое старое дерево надвое.

– 1 -

Опять этот дурацкий сон преследуют. Хорошо, что будильник наконец-то решил прервать его и сообщить, что вставать пора, а то начало рабочего дня пропустишь. Я сел, протер глаза и сонной походкой направился в аппаратную, посмотреть начался ли эфир. Работа такая, что приходится ночевать на ней, и только после приезда сменщика можно уйти домой.

Эфир идет нормально, а до конца работы еще минут сорок. Значит можно пойти умыться и, хоть как-то сделать из себя человека – домой еще ехать. Уборщица как назло только что помыла полы, и мои тапочки, почему-то решили, что они коньки. Добравшись до кабинки туалета – при этом, чуть не упав – начал наводить утренний марафет: умыться, зубы почистить, причесаться, вновь почувствовать себя белым человеком.

Через двадцать минут из зеркала на меня смотрел молодой человек двадцати шести лет, с короткими темными волосами, карими глазами, носом с горбинкой. Фигура его далеко от идеала, но… кто из нас идеал?

Я выпрямился, потянулся, разведя руки в стороны, сладкий зевок разорвал рот, и… Нога вдруг потеряла опору, и тапок заскользил по мокрому полу, как по льду. Тело резко ушло назад, а по затылку ударило что-то твердой. Тьма набросилась на глаза, закрывая их.

Меня кто-то пенял: настырно так и больно. Мало того, что голова раскалывалась, как будто неделю пил не просыхая, так еще какая-то сволочь по ребрам колошматит.

– Чего, охренели? – не выдержал я. – Вот я сейчас встану, и кому-то будет больно, – зло пообещал.

– Он встанет, – ухмыльнулся кто-то.

– Да еще и больно сделает, – поддержал его другой голос.

– Вставай, мразь, хозяин требует, – и снова пинок под ребра.

Я вскочил, намереваясь рассказать и показать, этим недоумкам, что они неправы, но застыл с уже поднятой рукой.

Вместо кафельной плитки, зеркала и – пардон – туалета, я был окружен деревянным полом, такими же сваями и дверьми, сеном и нестерпимым запахом конского навоза.

– Не понял, – ошарашено оглядывался я по сторонам.

– Чего ты не понял, придурок? Опять вчера напился как свинья, – оборвал мой обзор мужик.

Среднего роста, не в меру полный, длинные свалявшиеся волосы, немытые, наверное, с рождения, узкий лоб, маленькие бесцветные глазки, большой нос, кривые зубы в ухмылке, не менее грязная борода. Длинная темно-зеленая рубаха до колен, грязные штаны с заплатой на колене, стоптанные остроносые ботинки или туфли, грязно-красного цвета.

– Да он и есть свинья. Не зря ведь спит с ними, – в голос заржал второй субъект.

Чуть выше ростом. Субтильного телосложения, но выглядит не лучше своего… друга? собутыльника? подельника? Короткие волосы песочного цвета, гладкий лоб, выпученные глаза земляного цвета, тонкий нос, больше смахивающий на клюв, тонкие бесцветные губы. Светло-зеленое одеяние, а на поясе кинжал в ножнах.

– Вы кто такие и где я? – вопрос потонул в новом взрыве смеха. – Что ржете уроды, – разозлился я.

– Что-о? – субтильный вытащил кинжал. – Что ты сказал, червь?

– Тихо, успокойся, Рост, – придержал его за руку второй. – Этот малохольный нужен хозяину и он не обрадуется, если его убьют.

– Не бойся, Герд, я ему только ухо отрежу, – осклабился тот, что с ножичком. – Будет знать, как пасть свою раззявить.

– Так, спокойно, мужики, – я поднял обе ладони, защищаясь. – Давайте обойдемся без поножовщины… Хозяин будет против.

Видимо этот ''хозяин'' здесь значимая фигура – субтильный с неохотой убрал нож. Потом плюнул в мою сторону и быстро вышел.

– Ну, че стоишь? – обратился ко мне… Герд? – Быстро тащи свою задницу к хозяину.

Я бы потащил, так как самому хотелось покинуть этот сумасшедший дом с устойчивым конским запахом. Но, где этот ''хозяин''? Кстати может он мне объяснит, что тут происходит.

– А где он? – почесал я затылок.

– Во дворе, – бросил через плечо мужик и вышел.

Оставшись один, попытался проверить уж не сон ли это – теперь будет синяк на плече. Я, правда, стою в конюшне, на мне какое-то грязное рубище, ботинок нет, молчу уже про носки, а запах… как будто из свинарника неделю не вылезал.

– Где эта шутовская сволочь! – раздалось в это время на улице.

Кажется, меня ищут. Надо бы выйти, посмотреть, решился я и вышел. Первое что бросилось в глаза – свет. Пришлось прикрыть лицо козырьком ладони. Второе – шум.

На улице был… двор. Банально, да? Что там еще могло быть? Большой, посыпанный соломой и песком двор. Несколько деревянных построек, гомонящий и снующий народ, фривольно гуляющая скотина и человек двадцать вооруженных. ''Солдаты'', – мелькнуло в голове. Впереди них стоял высокий брюнет: волевое лицо, крючковатый нос, сжатые губы, квадратный подбородок. Одет он был в темно-синий камзол, такого же цвета штаны, высокие сапоги, а с боку на ремне пристегнут меч.

– Хозяин? – поинтересовался я недоверчиво, неуверенно подходя ближе.

– Ты где шляешься, мразь? – вместо приветствия громыхнул он. – Почему заставляешь ждать?

Ответить не успел. Да и что отвечать? Я даже представление не имею, где оказался, а главное как, зачем и почему. В воздухе что-то просвистело и плечо обожгло. Схватившись за него зло, зашипел, не, сколько от боли, сколько от неожиданности. В руках хозяина была плеть, которую он неспешно складывал.

– Я уезжаю, – как ни в чем не бывало, произнес он. – Повесели меня чем-нибудь, шут.

Так я еще тут вместо аттракциона работаю.

– Ну? – тем временем голос хозяина принимал металлический оттенок. – Так и будешь молчать, словно язык отрезали?… А может тебе его действительно отрезать, – это был не вопрос.

Я понимал, что еще немного и действительно могут лишить важной части, но прежде получу плеткой – вон как она подрагивает у него в руках. А в голову, как назло приходят только пошлые анекдоты. Глаза ''камзола'' сузились – сейчас начнется.

– ''Поручик Ржевский подходит на балу к Наташе Ростовой, – начал я. -…И туда тоже'', – закончил.

Во дворе повисла угнетающая тишина. Инстинкт самосохранения подсказывал, что ляпнул я что-то не то… Секунд через десять, двор потряс такой взрыв хохота, что одна из коров обгадилась на месте. Минут пять ушло на то чтобы хозяин и солдаты успокоились, и еще столько же на то чтобы умолки все смешки.

– Молодец, шут. Порадовал хозяина, – похлопал по щеке ''камзол''. – Всё! Уходим! – крикнул он, запрыгивая в седло.

Солдаты последовали примеру хозяина и скоро небольшой отряд выдвинулся за ворота… похоже, что замка. А я стоял посреди двора и смотрел в след уходящим. ''И что дальше?… Не знаю'', – грустно ответил сам себе. Плечо саднило, как бы напоминая, что все произошедшее не сон, не бред и не пьяный угар. В спину уткнулось что-то большое и мычащее.

– Что, Зорька, тоже не понимаешь, что ты тут делаешь? – погладил я корову.

– Эй… шут! – позвал кто-то.

Это был Герд. Он стоял в дверях какой-то постройки и призывно махал рукой. Удивляясь, почему я его не послал, подошел к нему.

– Что?

– Ты чего торчишь посреди двора, словно заняться больше нечем? – прозвучало вместо ответа.

Я удивленно посмотрел на него. Что он хочет? Десять минут назад меня чуть не убил больной, которого здесь считают хозяином. И вместо того чтобы объяснить, что тут происходит и прислать штат психологов, упрекают в том, что стою и ничего не делаю.

– Иди в свинарнике убери, – сформировал задачу Герд и скрылся в постройке.

Я заглянул следом – внутри все было завалено сеном и несколько мужиков перекидывали его с места на место.

– А где свинарник-то? – крикнул в удаляющуюся спину.

В ответ неопределенный мах рукой и вполне конкретный адрес, куда мне идти. Тут рядом… недалеко. Естественно я туда не пошел, а, выйдя из сенохранилища, попробовал найти место поукромней и разобраться в происходящем.

– 2 -

Укромным местом оказалась какая-то полуразрушенная постройка в глубине двора. Вошел и присел на валявшийся там пенек.

Это что же получается. Каких-то полчаса назад я был у себя на работе. Логично?… Логично. Потом, из-за того, что помыли пол я подскальзнулся. Логично?… Логично и, скорее всего, ударился затылком о подоконник. В логике мне не откажешь. И вот теперь я нахожусь в каком-то непонятном месте и это не больничная палата, что жутко нелогично. Так как во временно-пространственные перемещения я не верю. К тому же это не сон, ни глюк, ни бред сивой кобылы, в чем я уже сумел убедиться – рука до сих пор болит.

– Это точно не сон, – раздался спокойный голос.

Я поднял голову. Недалеко от меня стояли двое. Первый был одет в черный костюм тройку, имел зачесанные назад волосы, черты лица, словно вырезанные из камня учеником бездарем, тяжелый взгляд, бородку-эспаньолку, в руках была трость, на которую он опирался. Второй тоже был в костюме, только белого цвета; абсолютно белые волосы собранны в ''конский хвост'', более мягкое лицо и теплый взгляд.

– Что вы сказали? – тупо переспросил я.

– Это не сон, – вновь ответил тот, что в белом.

– Простите, а вы кто? – что-то меня не очень удивило, что в этом месте – имею виду не только это сборище бревен, в котором сейчас, а вообще место и время – могут находиться люди, не вписывающиеся в общую обстановку.

– Прости моего друга, – голос темного был хрипловат. – Он порой бывает забывчивым. Разреши представиться – Дьявол, – чуть поклонился он. – А это, соответственно – Бог.

– Приятно познакомится – Его Императорское Величество Петр Первый.

Темный вдруг громко рассмеялся, запрокинув голову назад.

– А он, оказывается шутник, – проговорил, смахивая притворную слезу, так как взгляд оставался таким же пронизывающе-тяжелым.

Вдруг его лицо изменилось. Глаза налились красным, рот растянулся в хищном оскале, обнажая клыки, а на голове проступили большие изогнутые рога. Длилось это не больше нескольких секунд, но думаю, меня до конца дней будет преследовать это видение. Я дернулся назад, упираясь в стену.

– Извини, он любит так делать – иллюзионист, – закатил глаза светлый. – Ну, мне тебе показать особо нечего, так что поверь.

И я поверил, безоговорочно.

– Мы здесь чтобы рассказать, что же с тобой произошло, – тем временем продолжил Дьявол.

Я облегченно, но осторожно выдохнул – значит пришли не за мной.

– Мир, в котором ты оказался, один из сотни подобных. Лично здесь цивилизация добралась века до двенадцатого-тринадцатого. Рыцари, кони, замки, рабы и… немного магии, – начал перечислять он.

– Как я… здесь оказался?

– Некий злой… маг, скажем так, перенес тебя сюда…

– Не смешно, – холодно заметил я.

– Потому и, правда, – вздохнул Бог. – Но мы подскажем, как можно выбраться.

– Вы… не можете вернуть меня? – поинтересовался с надеждой.

Они только беспомощно развели руками, а мне осталось тяжело вздохнуть.

– В общем дело такое, что… Вот смотри, – Дьявол щелкнул пальцами и воздухе повисла карта, – ты находишься вот здесь, – на карте вспыхнула красная точка. – Единственное место откуда можно вернуться в свой мир – замок самого мага… Вот тут, – на карте вспыхнула черная точка.

Между мной и замком было не такое уж большое расстояние – по прямой… Но это на карте, а в реальности понимаю, что это ой, как далеко.

– Карту мы тебе оставим, – успокоил Дьявол, – но добираться будешь сам, – тут, же добавил. – Выйдешь за ворота и пойдешь налево. Дальше сам разберешься.

– Издеваетесь? – совсем осмелел я и снова сел на пенек. – Тут же топать не одну сотню километров, и это если напрямик.

– А ты думал, что все так просто? – ухмыльнулся Дьявол. – Ты попал не в сказку, а в реальный мир, со своими странностями и тараканами в голове.

– Вы случайно не знаете, зачем меня сюда этот маг вытащил?

– Да кто же о том ведает. Мы тут сами гости, – пожали плечами Бог с Дьяволом.

– Ну, вроде бы все сказали, – переглянулись они. – Ах да, совсем забил сказать, – стукнул себя по лбу Дьявол. – Выйти из этого мира можно только один раз.

– Постараюсь не оплошать, – заверил их я. – Не хотелось бы тут застрять.

– Умный мальчик, с ходу понимаешь, – улыбнулся Бог. – Однако мы ни это имели виду. В этот мир был затянут еще один человек. Он идет к замку с противоположной стороны. Так вот… первый кто из вас туда доберется и покинет этот ''райский'' уголок, – с все той же улыбкой ошарашил меня светлый.

– Хотите сказать… – медленно начала доходить информация.

– Да, хотим, – серьезно подтвердил темный, – тебе надо торопиться. Во времени, как и в действиях, вы не ограниченны. Все же напомню, что выйдет отсюда только один. Рассчитывать можешь только на себя. Твоя цель добраться до замка первым: убивай, грабь, насилуй, ври, – в общем, делай все, чтобы выбраться.

– Не слушай его, – взвился Бог. – Только праведная дорога сумеет вывести тебя и вернуть в родной мир.

– Спасибо, – озадачено промычал я.

– Раз ты все понял, то мы пошли, – помахали на прощание сущности и исчезли. На полу осталась лежать сложенная карта.

– Слушай, что это за чушь про мага? – недоуменно поинтересовалась Тьма.

– А сам: ''мы тут только гости'', – проворчал Свет. – Почему не сказал, что это один из наших миров?

– Может, еще стоило рассказать, зачем он здесь на самом деле? – спокойно ответил Дьявол.

– Между прочим, это ты придумал, – укоризненно заметил светлый.

– А ты поддержал, – парировал темный.

Раздался тяжелый вздох.

– Ставки делать будем? – поинтересовалась Тьма. – Чтобы интересней было.

– И без ставок будет занимательно, так что забудешь, как зевать.

Было слышно, как Тьма усмехнулась.

– Не зря мы друг другу составляли начало пути. Ты его по такому занятному маршруту пустил.

– Ты моего тоже не в песочницу отправил играть, – с небольшим укором заметил Бог. – Один лес чего стоит.

– А то, – и громогласный хохот потряс небеса, разливаясь по ним громом.

– 3 -

Несколько минут ушло на осознание того, что это не очередной сон и действительно только что разговаривал с Самими. Карта на полу это очень хорошо подтверждала.

Поднял ее, развернул. Красная точка я, зеленая замок, а между нами… Я плохо читаю карты, всегда путаюсь, когда стараюсь найти дорогу – даже в Москве, – но тут и пятикласснику понятно, что вот это лес, это… горы, а вот это… скорее всего болото.

– Скром! – потряс воздух крик. – Скром… ты, где шляешься, шут недоделанный.

– Так меня еще и ''Скромом'' зовут? – я аж весь перекосился. – Они, что, издеваются?

Тем временем меня разыскивали. Громко, с матерком и крепкими воспоминаниями о моих родственниках, даже самых близких.

– Вот ты где, песье отродье, – в проеме возникла фигура Герда. – Я тебе, что приказал делать? А ты тут прохлаждаешься, от работы отлыниваешь.

Карту успел спрятать за пазуху, прежде чем меня схватили за шиворот и пинками выволокли наружу. Там, получив по шее, был отправлен в свинарник к ''своим родственникам'', убирать его.

Странный я какой-то после перемещения стал. В другое время Герд бы уже давно валялся с расквашены носом, а сейчас я только понуро опустил голову, как будто действительно виноват. Поплелся в указанном направлении, которое указали пинком под зад и тычком под ребра.

Свинарник представлял собой деревянную постройку средних размеров – по сравнению с остальными – одноэтажную, с распахнутой дверь. С боку примостился загон, огороженный несколькими жердями: корыта, грязь, лужи, остальное, что сопровождает заведение данного типа. Ну и конечно свиньи и подсвинок, что встретили меня веселым хрюканьем, что не могло не утешать – хоть кто-то рад и огорчать – слишком хорошо они меня знают, раз так оживились.

Внутри наткнулся еще на два больших загона, разделенных узким проходом, ужасную вонь и грязь. По ней только в сапогах и можно пройти, а не мне, между прочим, из обуви только собственные ногти. Еще был строгий взгляд, не обещающий ничего хорошего. Ей лет за пятьдесят, на голове чепчик, из-под которого выбиваются жидкие седые волосы, маленькие глазки, плотно сжатые губы. На месте груди нечто напоминающее по объему мешок с мечами и талия в переднике, как у медведицы.

– Ну, и где тебя носит? – начал этот айсберг женского рода, придвигаясь ближе.

Мне пришлось отступить, так как судьбу покойного Титаника повторять не хотелось.

– Э… там, – махнул рукой назад.

Видимо ее удовлетворил этот ответ, так как она повернулась и – сейчас корабли медленно завидуют ее ''корме'' – направилась куда-то вглубь постройки. ''Найду этого мага – убью'', – мысленно пообещал сам себе.

В это время вернулся местный ''ледокол'' неся с собой: лопату, грабли и вилы.

– На, – только и сказала она и бросила инвентарь в мою сторону.

Вилы поймать успел, от лопаты увернулся, с граблями обошлось. И что мне со всем эти делать? Убирать свинарник не хотелось, потому что нужно убираться отсюда (извините за тавтологию). Поэтому решил зайти издалека.

– Скажи-ка, подруга дней моих суровых, как мне за ворота выбраться? – и выжидающе посмотрел.

– Никак, – просто ответила она.

– Логично… А если подумать?

– Нет, – ответила женщина, ни секунды не потратив на размышление.

– Что, совсем никак? – уточнил педантично.

– Только в сопровождение грандиров, – целая тирада в ее исполнении.

– А это… кто? – поинтересовался осторожно.

Она посмотрела на меня как на идиота, прищурилась и, видимо, сочтя таковым, пояснила:

– Это солдаты хозяина, – а потом добавила. – Тебе нельзя за ворота.

– Это почему же? – несказанно удивился я.

– Рабам нельзя. А попробуешь, тебя грандиры убьют, – сухо пояснила женщина.

Вот теперь понятно. Я раб, собственность местного хозяина и поэтому не могу покинуть этот убогий двор. К тому же если попробую меня, убьют – дела принимают все более закрученную спираль. Поэтому пришлось взяться за валяющийся инструмент и, понурившись идти чистить клетки.

Солнце давно уже начало опускать, но все никак не хотело уйти за стену, а потом и за горизонт, словно издеваясь надо мной. Уже который час стою по колено в грязи и отбросах и занимаюсь тем, что вычищаю, чищу и отскребываю загоны для свиней: сначала внутри, потом снаружи. В конце концов, я провонял настолько и испачкался так, что мало, чем отличался от братьев наших меньших, которые приняли мой приход с поросячьим восторгом. При этом каждый мимо проходящий счел за правило… честь… обязанность… просто захотелось, что нужно меня оскорбить, посмеяться, плюнуть и даже обкидать землей. ''Так мага отодвинем на второе место. Этих недорослей поставим на первое'', – молча злился я, попутно составляя план побега.

С одной стороны все было довольно просто. Ворота открыты, охраны рядом не наблюдается. Народ входит и выходит без проблем. Кстати без сопровождения этих самых грандиров.

С другой стороны – бежать нужно ночью. Значит, ворота будут закрыты и стража, наверняка, появиться. Надеюсь, хоть хозяин не вернется, не хотелось бы его всю ночь развлекать пошлыми анекдотами.

Наконец солнце решило сверзнуться за горизонт и пусть на свое место луну. Но потемнело еще не скоро, так что пришлось вкалывать лишние килограммы грязи и навоза. Стало чуть прохладнее и разгоряченное тело с радостью впитывало в себя свежий воздух с его разнообразными запахами.

– Все, иди жрать, – раздалось за спиной.

Однако еще минут пять мне понадобилось, чтобы отцепить руки от вил и забросить их подальше. Спина никак не хотела разгибаться, а ноги гудели как рой пчел. За всю жизнь я ни разу не работал ТАК долго садовым инвентарем. Тело просто отказывалось двигаться, угрожая, что рухнет прямо здесь, если я попытаюсь сделать хоть шаг. Пришлось ждать.

Наконец со стоном и диким хрустом удалось вернуться в вертикальное положение. Оглядев себя, понял, что нужен как минимум бассейн воды, чтобы отмыться и цистерна одеколона, чтобы заглушить распространяемый запах.

Накрыли мне в свинарнике – хотя это сильно сказано. Горбушка хлеба, небольшой кусок курятины, плошка кислого вина. Удивляюсь, как я еще не помер от такого ''изобилия''. Как бы там не было, еда исчезла за считанные минуты, и желудок благодарно заурчал, требуя продолжения банкета.

– Извини, друг, но больше ничего нет, – сказал ему, сочувственно похлопывая. Теперь он заурчал разочарованно. – Ничего, вот выберемся отсюда, до отвала нагружу, – пообещал я.

Осталось только выбраться. Задача облегчалась, во-первых, тем, что хозяин до сих пор не приехал, во-вторых, не смотря на то, что на улице давно ночные мотыльки летают, ворота не закрыли. Однако у медали две стороны: появилась охрана, человек десять с мечами и копьями на перевес, и они проверяли любого выходящего или входящего. Причем выходили только женщины и в сопровождении охраны: светло-синие сюртуки, зеленые штаны, красные сапоги, на голове что-то напоминающее каску, с боку небольшой меч. Появляется острый вопрос: ''И как?'' Через стену не перелезть: ни веревки, ни лестницы у меня нет, а искать – временя дорого. Через ворота тем более путь заказан. Если только я по-быстрому не изменю пол на противоположный. А вот это кстати идея.

Незадолго до заката на просушку было вывешено белье и, видимо, его никто не собирается снимать. Прогулочным шагом я пошел в его сторону – оно висело на противоположной стороне двора. Если бы сейчас была сигарета, закурил бы, лениво пуская дым в сумеречное небо. Мимо прошмыгнули две молодки, засмеявшись чему-то. Хотелось беспечно засвистеть, но боюсь, что это будет переигрыванием и привлечет внимание. А пока охрана смотрит в другую сторону, умыкнул одежду, на глазок подходящее под мою фигуру – благо размеры позволяли выбрать: от узкотального платья, до дирижаблеобразного чехла – старенький чепчик и какую-то накидку.

Все тем же неспешным шагом – хотя очень хотелось побежать – зашел за угол ближайшей постройки и, оглядевшись, чтобы никого не было, нацепил этот балахон. Висел он на мне как пиджак на дистрофике. Я сам не маленького размера, но тут меня явно перещеголяли. Идти в таком ''наряде'' – лучше сразу сдаться. Необходимо было придать себе более женственные формы, благо сено валялось, чуть ли не под ногами. С веревкой было хуже, но и ее нашел. Так что, подпоясавшись, натолкал спереди сена, придавая ему округлые формы десятого размера. Грудь чесалось и в нее кололось, но хуже всего пришлось, когда встала необходимость создать подобную округлость сзади. Там веревкой не подвяжешься, поэтому сено пришлось пихать в свои же штаны, под которыми – пардон – был только я.

Была еще одна неприятность. Вряд ли в этом мире видели бородатых женщин. Поросль хоть и небольшая, но все-таки есть. Так что, надев чепчик, натянул его как можно ниже на глаза, а накидку поднял как можно выше.

Не хотелось бы мне сейчас себя увидеть. Представьте себя женщину необъятных форм, у которой видны только глаза и нос, причем она страдает жуткой чесоткой, от нее разит, как из… ну вы поняли и босая. Ботинок или туфель на мою ногу не нашлось.

Оставалось еще одна проблема – где найти грандира, чтобы согласился, проводит меня за ворота. Кстати, откуда их вообще берут? Оказалось, заседают они в небольшой сторожке, в которой находится охрана. Это я подглядел, когда из ворот вышла очередная дама. Вот этим тоже осложнялся выход, так что я в наглую пошел на стражников, изображая самую непристойную походку, на которую был способен: бедра летали из стороны в стороны, как качели, боясь рассыпать сено.

– Куда? – поинтересовался один из стражников с лицом усатого бульдога.

– Туда, – фальцетом произнес я.

– Зачем?

– По делам. Надо в деревню сбегать, к золовке, – как я рассудил, раз есть замок, значит поблизости, обязательно должна быть деревня, которая обеспечивает его.

– Почему без грандира? – все также безразлично-осторожным тоном спросил страж.

Что я должен ответить? Зачем они вообще ходят вместе? На ум приходят только две версии, и одна из них достойна пошлого анекдота. Вторая: не все так спокойно как кажется.

– Я быстро, – наконец ответил. – Добегу тут рядом, – и снова не ошибся с расстоянием до деревни.

– Одной нельзя, – все также лаконично заметил стражник.

– Ну, пожалуйста, – произнес я плачущим голосом и быстро захлопал ресницами.

То ли я такой хороший актер, то ли стражник попался вменяемый, то ли ему надоело терпеть мой запах – было видно, что это ему неприятно. Он осмотрел меня сверху вниз, потом справа налево, видимо, переключил в голове какие-то тумблеры и кивнул головой в сторону ворот.

Чуть ли не вприпрыжку устремился наружу. Правда, за воротами пришлось остановиться. Что там говорил Дьявол: «За воротами поедешь налево». Проблема в том, что дорога была только одна и она шла прямо – слева только ров. Оглянулся и понял, что за мной наблюдает тот самый стражник. В общем чтобы не привлекать внимание, пришлось топать прямо, а, отойдя метров на двести, когда уже и ворота с трудом угадывались, нырнул в ближайшие кусты.

Я забрался подальше от дороги в лес и примостился на ельнике, укатавшись в накидку. Прежде чем голова опустилась, я уже спал.

– А твой оригинально выбрался, – одобрительно произнес Дьявол.

– Да и твой тоже… тот еще артист. Как только не убил никого? – нехотя признался Бог. Пешка темного действительно выбралась удачно.

– Ничего он еще покажет себя, – заверила Тьма. – Дай только время.

– Вот этого у нас предостаточно, – усмехнулся Свет.

– 4 -

Проснулся оттого, что кто-то лапал меня за несуществующую грудь. Потом появилась вторая рука, она трогала то, что ниже спины, но тоже мне не принадлежит.

– Странная она какая-то, – раздался над ухом тихий голос.

– Да, колючая вся, – поддержал другой голос. – Зато, какие размеры.

– Это точно.

Их было двое. Причем насколько я понял по голосам, довольно молодые. Я спал, накинув накидку на голову, так что ребята еще не знали, какой сюрприз их ждет.

– Ну что давай?

– А если будет кричать?

– Мы ей рот заткнем, – в голосе послышались хищные нотки.

Вот тут я понял, что пора просыпаться, а то сейчас будут пользовать не по назначению. Широко и сладко зевнул, с хрустом потянулся – это чтобы ребята успели приготовиться – и, откинув накидку сел.

– Не подскажите как… – на этих словах один из несостоявшихся любовников – щупленький такой, с прыщами на лице – дал низкий старт и не покривлю душой, если скажу, что стометровку он преодолел секунды за три. Второй: покрупнее и объемистее так быстро ретироваться не успел, поэтому, дослушав вопрос до конца, -…мне пройти в деревню? – рухнул на месте.

Нервный нынче пошел народ. Что, никогда не видели женщину с бородой? Да, пусть ненастоящая, пусть вместо силикона – сено, зато там, где нужно. Хм, а этот малохольный почти с меня будет.

Полчаса спустя, устроив для лесных пташек и зверков двойной стриптиз, ушел с места спячки, прихватив с собой одежду и растоптанные ботинки, валяющего без сознания паренька. Но я ведь не изверг какой, так что, чтобы не оставлять его совсем голым – нечего кроликов и белочек в краску вгонят – натянул платье, даже чепчик повязал.

Ручей показался через полчаса ходьбы. Ноги уже болели от корней и иголок – лес оказался хвойным, а ботинки пачкать не хотелось – так что весело звенящий голос ручейка пришелся как раз кстати.

Неширокий поток прозрачно-голубой воды, бежал откуда-то из-под большой ели, что раскидала свои корни, оттесняя другие деревья. Он был холодный, даже ледяной, но я смело опустился в него – правда, закричав при этом от неожиданности. Скоро тело привыкло к бьющейся в спину воде и блаженно расслабилось, накачивая тело свежими силами.

Я оттирался, как мог и чем мог. Вход шло все: от собственных ногтей, до еловых веток, что валялись поблизости, шишек и двух камней, что так дружелюбно впились в нижнюю часть, когда садился в воду. Разгоряченное оттиранием тело благостно принимало помощь воды в охлаждение.

Когда туловище стало снаружи красным, а внутри синим, потому что замерз, так что зубы стали отбивать судорожно-рванный ритм, вылез из лесного ручейка и подставил тело солнцу. Полотенца поблизости не наблюдалось, одеваться на мокрое тело не хотелось, да и стесняться в пустом лесу особо некого. Так что вновь принимаю ванну, на этот раз солнечную.

Так бы и стоял, наслаждаясь теплым летним утром, закрыв глаза и подставив тело солнцу, если бы рядом не раздались смешки. Открыв глаза, узрел, что лес не настолько пуст, как казалось ранее. По ту сторону ручья, метрах в десяти стояли две девчушки на вид лет семнадцати и хихикали, показывая на меня пальцами. Не то чтобы я очень стеснительный, но тут почувствовал, что стоять вот так… представ во всем своем ''великолепии'' как-то неприлично. Поэтому, прикрывшись ладонями, начал в спешном порядке натягивать штаны.

– Какой смешной человек, – прощебетала одна из подружек.

– Смотри, даже покраснел, – поддержала ее вторая, – как он, бедный, мается, – и снова в лесу зазвенел колокольчиком смех.

– Девчат, вам вообще… что надо? – пытался я вдеть ногу во вторую штанину.

– Просто посмотреть, – ответила первая.

Наконец мне удалось натянуть штаны и даже подпоясаться, вот теперь можно рассмотреть девушек лучше.

Как я уже говорил им было лет по семнадцать: среднего роста, с белой кожей – словно солнца никогда не видели, – у обоих волосы отдают синевой, милые личики, прозрачные туники, сквозь которые очень хорошо просматриваются точенные и развитые фигуры – на такие только любоваться, чем я и занялся… Гм, простите, отвлекся. И еще они босоноги. В руках у одной был небольшой букет ромашек, у второй еловая ветвь.

– Да тут и смотреть не на что, – ботинки оказались чуть маловаты.

Снова радостный смех.

– А ты чего такой волосатый? – спросила та, что с еловой веточкой. – Другие мужчины гладкие как юный ствол.

– Потому что от обезьяны произошел, – ляпнул первое, что пришло в голову.

Кто же знал, что теорию Дарвина здесь еще не проходили. Девчонки завизжали и превратились в стройные деревца. Интересно, чего это они? Я удивлено смотрел на молодую поросль минут пять – все ждал, может обратно вернуться. Нет, чуда не произошло, дриады – а как я понял, это были именно они – так и остались изображать деревья. Ну, это их выбор, вот только кто мне покажет дорогу в деревню?

– У меня же карта есть, – вспомнилось вдруг. – Так… где мы тут?

Пришлось разложить ее прямо на земле. Вот тут я увидел, что красная точка, которой был я, находится в зоне лесного массива. Выходит, что она перемещается вместе со мной? Вот это очень полезная функция – так хотя бы не заблудишься.

Ближайшая деревня была, судя по моим расчетам, километрах в трех. Осталось только сориентироваться на местности.

– Эй, дриады, в какую сторону деревня? – решил спросить, не особо надеясь на ответ.

Однако молодые деревца как по команде устремили свои ветви в одну сторону и зашелестели листьями.

– Спасибо.

– 5 -

Через пару часов на горизонте показались первые дома. Старые, покосившиеся, что больше походили на очередников под снос, но в них жили. Легкий сизый дымок поднимался вверх и уносился ветерком в сторону.

Еще минут через десять пошли дома более крепкие, новые, даже двух этажные попадались. Деревня оказалась на удивление большой. Во все стороны разносились запахи хлеба и железа, навоза и сена, мычал скот, кричали люди, бегала голопятая детвора – нормальная деревенская жизнь.

Мне надо ее пройти насквозь и выйти с другой стороны, чтобы продолжить путь. И все было бы легко, если бы не одно ''но''. Очень хотелось кушать. Того, что я испробовал в замке, было мало, да и давно, а время уже приближается к полудню и желудок настойчиво требует что-нибудь калорийного. Вот тут возникает следующая, не менее важная, проблема – денег нет и как их добыть, не нарушая местного законодательства, не знаю.

– Помогите! – вдруг раздался крик. – Помогите!!

Народ расступался, но не делал даже потуг, чтобы остановить это безобразие. А оно состояло в том, что по улице неслась девушка лет двадцати: растрепанные волосы, разорванный рукав, длинные ноги мелькают быстро, но не достаточно. За ней гнались двое мужиков, большие как буйволы, и с хищными оскалами, прятавшимися в густых бородах.

Честно говоря, и у меня возникла мысль не вмешиваться. Откуда я знаю, почему они бегут, может это развлечение такое, а кричат для азарта. Все же что-то в глазах девушки подсказало, что это не игры. Решение было принято мгновенно и крайне не обдуманно.

Выхватив у какой-то товарки корзину с яблоками, опрокинул ее под ноги преследователям. Метров пять они пробежали, а вот потом раздавленные фрукты превратились в лед и мужики… рухнули с высоты своего роста на землю. Грохот стоял, крик разгневанной бабы, которую лишили товара, народ начал возмущаться и я понял, что надо уходить, причем, чем быстрее, тем лучше.

– Сваливаем, – схватил я девушку за руку и потянул за собой.

Она не сопротивлялась, пока мы не забились в какой-то тихий угол. Тут она вырвалась, натянула разорванный рукав на хрупкое плечо и с вывозов заявила:

– Зачем ты это сделал? Я могла сама с ними справиться.

– Конечно, благодарность выражать не обязательно, – обиделся я. – Что я такого сделал? Просто спас девушку от двух бугаев, что гнались за ней… Не думаю, что они хотели с тобой подружиться.

Было видно, что девушка смутилась. Она опустила головку, потом тяжело вздохнула и выдала:

– Извини, – сказала она, но по тону я понял, что это не искренне.

– Прощаю, – все-таки ответил я. – Может, объяснишь, что им нужно было?

– Они думают, что я ведьма, ну вот и решили… сжечь на костре, – пояснила девушка.

– Куда меня занесло, – сокрушенно промолвил я, хватаясь за голову. – Только инквизиции и не хватало… Я, надеюсь, ты не ведьма? – все же спросил – а вдруг.

– Да как ты смеешь?! – взвилась она и топнула ногой. – Я не ведьма и никогда ей не была. А все остальное только наветы старых баб, которые считают, что я увожу их мужей.

– А ты уводишь? – поинтересовался, потому что, глядя на это создание вполне можно приревновать к ней.

Черные волосы, рассыпанные по спине, большие серые глаза, тонкий нос, пухловатые губы. Длинная шея, небольшая грудь, даже сквозь мешок – и это одежда? – видно. Жилистые руки и длинные сильные ноги в легких сандалиях.

– Нет, – отрезала она. – Они сами чуть ли не слюни пускают… Животные, – выплюнула жестко.

Могу понять этих несчастных. Хотя могу понять и ее.

– Слушай. Как мне выбраться отсюда?

– А тебе куда? – нагло спросила она.

– Да… туда, – неопределенно махнул рукой.

– Понятно… Тогда я с тобой.

– О, как, – удивился я. – С чего это вдруг?

– Мне в туже сторону, – просто ответила, глядя куда-то мимо меня.

– Ты даже не знаешь, куда я иду, – попробовал возразить.

– Почему – знаю… Туда, – и неопределенный мах рукой.

Теперь я стал сомневаться, что правильно сделал, что спас ее. Такую… шлею под хвост поймать – надо умудриться. Когда молчит – чистый ангел, но стоит открыть рот – наглая и упрямая, как стадо ослов.

Она мне уже минут пять доказывала, что пойдет со мной – не важно куда иду, так как я ее спас – наконец-то признала это факт. И теперь я, как ''благородный рыцарь'' отвечаю за ее жизнь. Нет, вы это слышали? Мало того, что навязалась, как удавка на шею, так я еще ее и охранять должен. А руки уже ''чешутся'' – протянуть бы их, да сжать посильнее и проблема исчезнет. Теперь я гораздо точнее понимаю тех двух, что гнались за ней. Если она их достала как меня, за последние десять минут.

– Может, пойдем, перекусим? – предложила она, прежде чем я протянул к ней руки. – Я угощаю, – тут же добавила, и тут я сдался окончательно.

– Веди, – тяжело вздохнул – голод не тетка, так что придется ее потерпеть. – Тебя хоть как звать?

– Свея, – ответила она и… засмущалась.

– А я Виктор.

– Вик Тор, – попробовала она на вкус имя, разделив его почему-то надвое. – Вик?

– Свея? – ответил в тон.

Вот так мы и познакомились. В последствии не раз сожалел, что спас эту взбалмошную девчонку и удивлялся сам себе – почему до сих пор не убил. Но это будет позже, и я об этом ничего не знаю.

– А вот и первое испытание, – ухмыльнулся Дьявол. – Это твоя работа?

– Да, – гордо произнес Свет. – Неплохо получилось?

– Попортит она ему жизнь, – грустно произнес темный.

– Ничего, выкарабкается, им не то еще предстоит.

– Что там у нас впереди?

– Пешки в городе. И их первое задание – выбраться оттуда, – загадочно ответил Бог.

– 6 -

Небольшая таверна, заполненная наполовину. Резкий запах лука и чеснока, вперемешку с кислым от перебродившего пива. Лица сплошь опухшие, крепкий дух перегара и пота. На полу одиноко валяется какой-то субъект, отдаленно напоминающий человека; что все еще живой ясно только по органическим звукам и запахам. Шесть тяжелых столов, грязных как я после свинарника, черные от копоти стены и потолок, на полу вообще боюсь представлять, что валялось.

– Ты уверена, что стоит сюда заходить? Как-то не хочется получить дизентерию от местной кухни, – поморщился я.

– Стоит, стоит, – бодро сказала она и уселась за более-менее чистый стол, стоящий в углу у стены. – Гавр, – крикнула и ударила кулаком по столу, – еды неси.

Из кухни выглянул краснолицый мужик с узким лицом и удивленными глазами навыкат, рот открыт, для того чтобы подсказать нужный адрес, тому наглецу, что посмел его позвать. Однако увидев Свею рот закрылся, левый глаза быстро подмигнул и лицо убралось обратно. Через пару минут на столе появилось теплое пиво в кувшине, пара кружек, мясная нарезка – даже пожухлый листочек салата был, – хоть хлеб оказался мягким.

Свея демонстрируя, что бояться нечего, смело взяла ломоть хлеба, кусок мяса и, соорудив бутерброд, в три прикуса слопала его. Потом также безрассудно налила в стакан жидкость – мне тоже – и залпом выпила. Чтобы не показаться трусом, тоже пришлось… вкусить насущное. Бутерброды вышли неплохие, а вот пиво я предпочитаю пить холодное и без определенного запаха, указывающего на его истинное происхождение.

Минут через двадцать принесли гречневую кашу с салом, бараний окорок, приправленный чесноком так, что все близлежащие микробы покончили жизнь самоубийство и какое-то фруктовое вино. Все в целом неплохо, даже желудок поблагодарил за столь щедрое угощение.

Если я ел не спеша, опасаясь нарваться на что-нибудь несвежее, то девушка уплетала свою порцию за обе щеки, даже за ушами трещало, и посматривала жадными глазами на мою тарелку.

– Хороший у тебя аппетит, – заметил я.

– Угу, – промычала она, вгрызаясь в окорок.

На дворе послышался шум, потом крик, какое-то бряцанье и в таверну вошли человек десять грандиров. Тех самых, что служили моему бывшему ''хозяину''. Я узнал одного из них – это он стоял тогда на воротах. ''Неужели за мной?'' – мелькнула тревожная мысль.

Один из грандиров, видимо командир, подошел к вышедшему с кухни хозяину. Они о чем-то негромко говорили, узколицый отрицательно качал головой и почему-то все время косился в нашу сторону. Похоже, это заметил и стражник. Повернувшись, он посмотрел в нашу сторону… подошел, с высоты положения грозно сверкнул очами:

– Лерк, – похвал он.

От грандиров отделился один и был это не очень хорошо.

– Узнаешь? – тем временем поинтересовался командир у него.

Лерк внимательно вглядывался в мое лицо, даже наклонился, так как свет в таверне был не самым ярким.

– Чем-то похож, – наконец ответил он, но в голосе слышалось сомнение.

– Так это он или не он? – строго вопросил командир.

Грандир снова уставился на меня, видимо пытаясь найти что-то схожее с тем шутом, что сбежал вчера вечером. Я как мог осторожно пытался сделать лицо не таким узнаваемым: кривил рот, выпучивал глаза, даже двигал ушами… Не помогло.

– Похож, – более уверенно произнес ''бульдог с усами''.

– Тогда берем, – бросил командир.

– Что значит ''берем''? – вскочил я, но грандир невозмутимо продолжил.

– Именем господаря Хазора шут Скром обязан быть доставлен в замок, где ему надлежит принять наказание в виде пятидесяти ударов плетью.

Безрадостная перспектива, да?

– Так, ребята, спокойно, – защищаясь, поднял ладони. – Я не знаю, кто этот шут, и не знаю кто такой Хазор.

Действительно не знаю, потому что видел всего несколько минут и то чтобы рассказать анекдот. Однако мои слова не возымели нужного действия, так как стража начала медленно вытаскивать мечи из ножен. Вот тут меня перекосило. Не очень-то хотелось возвращать в свинарник, учитывая, что перед этим ждет суровое наказание и в дальнейшем реальная возможность застрять тут надолго.

Первым под раздачу попал командир грандиров. Стоило ему только отвернуться, как я хорошо поставленным пинком послал его вперед. Полететь не полетел, но быстро врезался в своих же солдат. Началась заминка. Следующим оказался ''бульдог'', что так некстати узнал меня. Он успел выхватить меч и даже замахнулся, но тут скамья врезалась ему в спину. Стражник упал, вытянувшись во всю длину, а из-за спины показался один из посетителей таверны.

Грандиры наконец-то поднявшись, бросились на защиту командира. Мужик со скамейкой был повержен ударом в лицо, но тут уже на его защиту встал остальной пьяный контингент. Вот тут началась драка. Эти на тех, те на этих, а про меня забыли… Хотя нет. Взгляд поднявшегося капитана не сулил ничего хорошего, а меч в руке только подтверждал догадку.

– Вик, бежим, – схватила за руку Свея и потянула.

Вот удрать мы не успели – дорогу преградил старший грандир.

– Шут! – рявкнул он.

– А у тебя шнурки развязаны, – выпалил я, кивком указывая на ноги.

И ведь повелся: недоуменный взгляд и опущенный взор. Как следствие он согнулся пополам, выпучив глаза и схватившись за причинное место.

Свея потянула в кухню, откуда мы выскочила на задний двор таверны. Грязь, высокий забор, лающий пес и маленькая калитка, которая вывела нас на переплетение улиц и дворов. Свея куда-то тащила меня, не выпуская руку.

Бежали мы так минут десять, все время куда-то сворачивая – я уже запутался. Наконец остановились на какой-то улице, оканчивающейся тупиком.

– Это они… за… тобой? – запыхавшись, спросила девушка.

– Ага, – так же устало кивнул. – Приняли меня… за другого, – тут же уточнил.

– А, – как-то странно протянула она. – Ну тогда пошли.

– Куда?

– Куда ты собирался? – вопросом ответила она. – Думаю, что нужно отсюда выбираться. Я знаю как.

Я уж было, сделал шаг, но:

– Слушай, а зачем тебе все это? Я тебя не знаю, да и ты меня видишь первый раз в жизни. Не боишься?

– А чего мне бояться? – беспечно пожала она плечами. – На бандита ты не похож… Хотя, – посмотрела с прищуром, обходя вокруг. – Не… непохож, – вынесла вердикт. – Потом ты меня спас и теперь отвечаешь за меня.

– Но ты ведь меня сейчас тоже спасла… Значит мы квиты.

– Хм, – задумалась она. – Не, это не считается. Тут тебе ничего не угрожало. Так что я все еще твоя.

– 7 -

Из деревни мы выбрались через час, и то, потому что петляли дворами. Свея неплохо ориентировалась в местной архитектуре. Где-то гремела оружием стража, сыпались проклятия и обещания распять нас на первой же березе. Однако вышли мы спокойно, держась за руки. Не подумайте ничего такого – просто для конспирации.

Дорога весело бежала вперед, петляя по широкому полю и теряясь в густом лесу, что торчал пиками деревьев в паре километров. Ярко светил шарик солнца, небо такое голубое, что хочется броситься в него как в океан и поплыть. Завидуя птицам, что мчаться в нем, рассекая крыльями облака-волны. Они настолько счастливы, что пытаются донести это до нас, до тех, кто внизу, своим щебетание, потрескиванием, свистом и просто пением. А нам остается только поднимать головы и жадно взирать на все это и хочется раскидать руки, побежать и взмыть… Но люди не птицы, и нам не родиться тем, кто в небе как рыба живет.

– Откуда ты знаешь, таверщика? – прервал я молчание.

– С чего ты взял, что я его знаю? – подозрительно посмотрела Свея.

– Вот только не надо мне рассказывать, что ты его впервые видишь и, что он был пленен твоей красотой, да так что подал на стол что-то свежее.

– Ну… не то чтобы… не знаю, – осторожно начала она. – Просто я кое-что сделала для него… когда-то. А он благодарит меня таким способом.

Все это конечно слишком туманно, но для ответа сойдет.

– Слушай, а куда ты все-таки направляешься?

– Ты же говорила, что тебе все равно, – напомнил я.

– Мне действительно все равно, – быстро выпалила она. – Просто интересно.

Эх, это женское любопытство – заведет оно когда-нибудь, куда-нибудь.

– Да вот ищу тут один замок. Надо попасть туда… раньше, чем это сделает другой, – так же туманно ответил я.

– А он далеко?

– Ты куда-то спешишь? – вопрос на вопрос, да еще и взгляд вопрошающий. – Если хочешь, можешь идти по своим делам. Спасибо, что накормила и вывела из деревни, – уж было, попрощался я, надеясь отделаться от случайной попутчицы.

– Нет, нет, я никуда не тороплюсь, – быстро сказала она. – Просто если далеко, я бы хоть оделась для дальней дороги.

Вот тут она права. Топать нам далеко, а она явно не в походной одежде. Да, сейчас тепло, так что не замерзнем. Однако на ней из одежды, нечто мешкообразное, что несколько скрывает ее тут и там сверкающее тело, сколько обнажая его еще больше. На ногах, как уже говорил, какие-то сандалии, что могут остаться на дороге в ближайшие метров сто. Да и я тоже не с рюкзаком за плечами.

Денег нет, одежды как таковой, тоже долго не поносишь, из оружия, – которое просто обязано быть в дальней дороге – только мои кулаки, а хотелось бы что-нибудь посущественнее. Можно, конечно кого-нибудь ограбить, да что-то связываться не хочется с криминалом. Не хватало еще одного обиженного, достаточно одного… кстати:

– А кто такой Хазор?

– Ты что не местный? – удивленно посмотрела она. Я покивал головой.

– Я не совсем отсюда. Мой дом далеко.

– Так значит, ты домой к себе идешь?

– Да. И надеюсь, что это удастся, – признался я.

– Тогда понятно, – радостно отозвалась она. – В общем Хазор является господарем ближайших земель.

– Ближайших – это скольких? – вопрос довольно животрепещущий учитывая, что он меня разыскивает.

– У него их не так много: деревень двадцать, тысяч пять воинов – мелочь, – поморщилась она. – Его земли примерно до гор, – прикинула она.

– А мы сейчас как?… Близко к границе или?…

– Нет, – успокоила она. – Мы сейчас, примерно, в середине.

Лес наступил неожиданно, зажав дорогу между деревьями-стенами, вверх бросились стволы, разбросав руки-ветви, создавая над дорогой крышу. И хотя он был небольшим, так подлесок: три березы две сосны, но даже здесь нам ''повезло''.

– Ты смотри, какие голубки, – вдруг сзади раздался насмешливый голос.

Мы разом обернулись. Сзади стояли трое: лохматые и бородатые мужики, в длинных подпоясанных рубахах, в каких-то шароварах и лаптях. Но важно то, что в руках у двоих были дубины, а у третьего короткий меч.

– И что эти влюбленные здесь забыли? – опять-таки сзади раздался, теперь уже хриплый голос.

Снова мы развернулись: теперь их было двое. Те же рубахи, оскаленные рожи, и топоры.

Глупо задавать вопросы, что им от нас нужно – вряд ли они хотят узнать о погоде. Связываться с ними тоже не хотелось, их, как ни крути больше.

– Ну что, голуби, так договоримся или?… – бородач с красным платком на голове многозначительно постучал обухом топора по ладони.

Я уж было хотел согласиться на ''так'' – брать у нас все равно нечего, но тут…

– Вы на кого прете, козлы? – прозвучал молодой голос. – Да он вас всех под одной березкой похоронит, – и тычок пальцем в мою сторону.

Вот кто тянул эту бестию за язык? Нет, чтобы промолчать, так ведь как пробка в бутылке шампанского, которое растрясли.

– Куда, куда он нас денет? – спросили сзади.

– Слышь, Кных, под одну березку? – Раздалось дружное ржание.

– Вик, ну давай, ты же можешь, – голос просил, а в глазах такая надежда.

– Свея, ты совсем? Пятеро на одного, да у меня даже ножика перочинного нет, – холодно заметил я. – Хочешь, чтобы я на них с голыми руками бросился?

– Вик, я знаю, что ты сможешь, – на грудь легла теплая ладошка.

– Э, молодежь, хватит болтать, – оборвал неконструктивный разговор один из бандитов. – Пора платить за проход по нашему лесу.

– У нас ничего нет, – произнес я.

– Почему же, – заговорчески подмигнул мужик с топором. – Девчонка расплатиться за обоих, – и снова дружный гогот.

Вот это они зря сказали. Я почувствовал, как внутри все начинает закипать. Ни одна сволочь не посмеет в моем присутствии тронуть девушку. Хотя как раз пять из них направились к нам: трое сзади, двое спереди и все при оружии. Рожи ухмыляющиеся, а в глазах вожделение – это стало последней каплей.

С ревом бросился на первых двух – они даже сделать ничего толком не успели. Один получил в челюсть, второй ногой в живот. Сзади раздался мат и крик Свеи. Развернувшись, увидел, что один из бандитов все-таки схватил ее и теперь пытается оттащить в сторону от дороги. Оставшиеся двое бросились на меня, размахивая дубинами. И действовали ребят вполне профессионально: один ударил справа, другой слева – увернуться от такого очень трудно – поэтому я просто упал на землю. Над головой просвистело. Не знаю как, но из положения лежа, кинулся на мужиков и встретил очень жесткий отпор. Дубинами они не воспользовались, что не могло не радовать, зато их кулаки были ничуть не мягче.

Чтобы увернуться от удара в челюсть, пришлось подставить плечо – рука на время онемела. В это время второй по касательной заехал по скуле и сделал подсечку. Снова я на земле, а сверху бросаются двое и начинают колотить по беззащитному телу.

Не знаю, что со мной произошло, но вдруг почувствовал, что изнутри начинает пробиваться жар, обволакивающий внутренности и рвущийся наружу. Стало настолько жарко, что казалось кожа начала плавиться. Я закричал, а в следующую секунду двое бандитов подлетели высоко вверх и, рухнув на землю, замолкли.

В это же время, другие мужики, что были с топорами, размахивая ими, кинулись в мою сторону. И опять удар с двух сторон, но теперь ниже – в область живота, так чтобы не успел пригнуться или упасть, – но мне это и не нужно.

Я отскочил назад, втягивая живот – топоры просвистели буквально в нескольких сантиметрах. Вот так в прошлом делали хирургические операции – без анестезии. Однако мы отвлеклись.

Топоры просвистел, а мужики получили: один, прямым ударом в нос, из-за чего лицо превратилось в кровавое месиво, второй – ногой в живот и как следствие полет вдоль дороги метров на десять.

В это время, яростный визг, что раздавался из леса, куда утащили Свею, прекратился. Вместо него раздался крик боли, но орал… мужик. Секунду спустя все затихло и только негромкий стон, издаваемый поверженными бандитами, нарушал лесную тишину.

Из-за деревьев, отряхивая одежду, вышла девушка. Ни страха, ни упрека, ''почему так долго не шел'', лицо спокойное, а глаза как у насытившейся кошки.

– Ты как? – бросился к ней.

– Нормально, – отмахнулась она.

– А этот?… – я кивнул в сторону деревьев.

– Ушел, – коротко ответила девушка, глядя куда-то в сторону.

– Вот так вот взял и ушел? – переспросил недоверчиво. – Сомневаюсь, что это на него похоже. Может, все-таки расскажешь, что там произошло и почему он так орал?

– Ну… – она смотрела куда угодно: в небо, в землю, даже мыском ее поковыряла, на остальных бандитов – только не мне в глаза. – Ему стало страшно, – произнесла, наконец, на выдохе, – и он убежал.

– Точно? – я внимательно посмотрел ей в лицо – она утвердительно кивнула. – Хорошо, с этим разобрались. Может, теперь поведаешь, что с ними произошло? – указал на валяющихся бандитов.

Она внимательно посмотрела на мужиков, потом на меня, снова на них.

– Ты их побил, – вынесла вердикт, который я и так знал.

– Не смешно.

– Похоже, что я смеюсь? – в тон ответила она. – Что тебе не нравится? Они валяются, мы стоим; им больно, нам нет; они пытались нас ограбить… кстати, – спохватилась она.

С кем я связался? Девушка подбегала к каждому грабителю, била его разок ногой, а потом совершенно спокойно шарила по карманам. Если нас сейчас кто-нибудь увидит, то навряд ли поверит, что это не мы пытались обворовать, а нас.

– Все-таки ты не ответила, – опять привязался я к ней.

– Ну, что тебе еще нужно? – отмахнулась она. – Ты лучше посмотри.

На раскрытой ладони лежало пять золотых, семь серебряных и куча, похоже медных, монет. То, что золото – это хорошо, оно всегда цениться. Однако, учитывая, что я не знаю курса нынешней валюты по отношению к рублю, то мне трудно сказать насколько мы разбогатели. Хотя глядя на Свею, на ее горящие глаза, понимаю, что не на мало.

– Хм… э, – начал, было, я, намериваясь вернуться к предыдущему вопросу, но…

– Мы сможем на это хорошо одеться и купить все что нужно, – прервала меня девушка. – Пошли. Тут до деревни километров пять.

– Эй, – крикнул ей вдогонку.

Она только призывно махнула рукой и пошла быстрее. Ладно, оставим вопрос открытым.

– 8 -

Часа через два, на горизонте показалась деревня. От первой она отличалась… ничем. Все как под копирку, казалось, что даже люди одни и те же.

Прежде всего, мы зашли в какую-то харчевню. На вид гораздо лучше, чем та, в которой мы обедали в последний раз. Хозяин, толстячок на ножках, с красным лицом, вспотевшей лысиной и кожаном переднике вышел навстречу – так как внутри больше никого не было.

– Хозяин, нам бы комнату, – сходу начала Свея. – А то денег полно, девать некуда.

– Конечно, конечно, гости дорогие, – расплылся в улыбке харчевник. – У меня наверху есть хорошая комната. Всего три дорга за ночь.

Дорг – это сколько? Вот заслали меня, точнее вытащил один не очень умный маг, а местные правила разъяснить забыл. Стою, как дурак и ничего не понимаю. Хорошо Свея рядом – хоть какой-то прок от нее – согласно кивнула.

Мы прошли на второй этаж по шаткой лестнице. Справа и слева было по двери – видимо комнаты. Нам досталась та, что слева.

Хм, если у него это ''хорошая'' комната, то, что значит плохая. Две узкие кровати, больше похожие на широкие скамейки, про белье вообще молчу. Окна затянутые какой-то малопрозрачной пленкой, от чего в комнате было темновато. Небольшой, куцый столик, на трех ножках. В принципе – все. Хватит, чтобы переночевать.

– Вот и отлично, – хлопнула в ладоши Свея. – Хозяин и чего-нибудь перекусить, а то мы с дальней дороги.

В ладонь харчевника перекочевала серебряная монета. Толстяк улыбнулся и вышел. Было слышно как он, отдуваясь, спускается с лестницы.

– А ''дорг'' – это что? – спросил я, надо же понять, для дальнейшего общения с местными.

– Дорг – это медная монета. Пятьдесят доргов – харг, – она показала на серебряную деньгу. – А вот пятьдесят харгов – грод, – в руках блеснул золотой. Многие семьи могут прожить на один грод – месяц, – видимо, чтобы до меня дошло, сколько у нас, произнесла она.

В дверь постучались и, после разрешения в нее вошел хозяин харчевни, и какой-то мальчишка лет десяти. По тому, как он был похож на харчевника, я заключил, что это его сын. Они поставили на стол кувшин с вином, хлеб, нарезанное мясо и яблоки.

– Горячее скоро будет, – отец с сыном вышли.

Свея чинно подошла к столу, присела и отодвинула еду в сторону.

– Что так? – удивился я.

– Наелась, – буркнула она в ответ.

Может она и не хочет кушать, а вот мне желудок говорит, что надо съесть что-нибудь калорийное, и чем раньше, тем лучше. Так что, долго не мудрствуя, соорудил бутерброд, налил вина и… в дверь постучались. Пришлось отложить съестное в сторону. На этот раз принесли горячее: каша гречневая и свинина.

– Что-то еще? – поинтересовался лысый.

– Нет, не надо, – отказалась Свея.

– Может, все-таки объяснишь, что происходит? – спросил, когда харчевник вышел. – Знаешь, я никогда ТАК не дрался. У нас были все шансы на драматическую развязку. С пятью вооруженными бандитами можно справиться только если ты Брюс Ли.

– Кто? – заинтересованно спросила она.

– Неважно, – отмахнулся я. – То, что произошло в лесу – нереально, – под конец выдохнул.

Она молчала минут пять, а я глядел, стараясь понять, о чем она сейчас думает.

– Понимаешь, – осторожно начала она, – в нашем мире существует магия…

– Да, я уже в курсе.

– Так вот тех, кто ее владеет и управляет, мы называем магами, колдунами, волшебниками. Но есть и другие…

– Черные маги что ли? – не понял я.

– Нет, – улыбнулась она. – Не существует ''черной'' и ''белой'' магии – она одна. Все зависит от того, кто ею пользуется. Так вот, кроме колдунов существуют еще кедары.

– Кто? – переспросил я, думая, что послышалось.

– Кедары, – просто сказала она. – Это люди, которые могут, чаще всего неосознанно, владеть магией. Не в таких масштабах как колдуны, но тоже кое-что могут.

– Хочешь сказать, что я один из… этих? – спросил осторожно.

– Ну, – девушка неопределенно пожала плечами, – выходит что – да.

– И много нас… таких, кто умеет?

– Да кто же его знает, я вас не считала. Да и думаю, остальным это тоже не нужно. Кедаров недолюбливают.

– Что так?

– Считают, что они пособники темных сил, – как бы извиняясь, произнесла Свея.

– Ага. Значит, магам можно себе наколдовывать, а нам честным… кедарам?… нельзя. И где тут справедливость? – что-то завелся я.

– Как тебе сказать, – начала юлить девушка. – Чаще всего так и происходит. Человек, когда понимает, что он может делать нечто больше, нежели другие, то, – красноречивый жест, показывающий как ''сносит крышу''. – Все любят власть и, мало кто может от нее отказаться, когда она в руках.

– Мне это не грозит, – успокоил я ее. – Я и так со сдвигом. Другой на моем месте, давно бы уже в местной лечебнице оказался, а я ничего – держусь.

Свея как-то странно на меня посмотрела: в глазах промелькнуло то ли удивление, то ли недоверие.

– Слушай, а как-то этой силой управлять можно? Ну, или вызывать ее по своей прихоти?

– Говорят, что у каждого она проявляется по-разному: кому-то надо долго напрягаться, а кому-то только подумать – и готово. Тебе, насколько я понимаю, надо разозлиться.

– С этим проблем не станет. Я человек заводной – хлебом не корми, дай только с кем-нибудь подраться.

– Значит в лесу. Это у тебя такой маневр был: сначала их расслабить, а потом неожиданно всех разбросать? Или самому удрать, – иронично заметила она.

– Э… – ответа не было. Ведь действительно не хотел тогда драться – понимал, что глупо и шанс не в нашу пользу.

– Ладно, не напрягайся, – махнула рукой. – Лучше пойдем, прикупим что-нибудь в дальнюю дорогу.

– Слушай, Белый, между прочим, не честно давать своему человечку силы, сверх положенных, – укоризненно заметила Тьма.

– Ты, между прочим… Темненький, своему тоже не конфетку подарил. Кстати первый начал – думал, не замечу, как ты ему подсуживаешь? – возмутился Свет. – Так что не надо тут про соблюдение правил рассказывать. Все честно.

– Ну, смотри. Как бы он не начал ею во вред действовать, – ухмыльнулся Дьявол.

''Чем-нибудь'' оказалась новая одежда для обоих, более практичная и удобная. Между прочим, Свея тоже облачилась в мужскую одежду: от чего стала более привлекательной.

Следом появились два кожаных плаща с капюшонами – удобно и не промокают, фляги с вином и водой. Пояса с разными кольцами, колечками, зацепками, крючочками. Как Свея объяснила, для того чтобы на него вешать ''всякое'' – для начала этим оказались фляги. Потом мы пошли к кузнецу.

– Надо тебе купить меч и нож, – говорила девушка, пока мы шли в кузницу.

– Честно говоря, я мечом пользоваться не умею, – признался я и, кажется, покраснел.

Свея остановилась, недоуменно посмотрела на меня.

– Ты что, с луны свалился? – логичный вопрос.

– Нет, чуть ближе, – улыбнулся в ответ.

Она уже было сделала шаг, но опять повернулась и вновь посмотрела:

– Слушай, ты… – потом помотала головой, словно отгоняя дурные мысли. – Нет… ничего.

– А все-таки? – проникновенно поинтересовался я.

– Не обращай внимания, – отмахнулась она. – Вон кузница, – указала на постройку, из трубы которой валил густой дым.

В кузнице стояли сумерки, и только наковальня была ярко освещена рвущимся из очага огнем. Еще в ней было жарко, как в сауне. Через пять минут я взмок так, как будто окунулся в воду.

Возле наковальни стоял огромный мужик голый по пояс, но в кожаном переднике. Длинные волосы были перехвачены в ''конский хвост'', а борода завязана в несколько косичек. Он бил по длинному куску железа молотом, от чего во все сторону разлетались оранжевые искры, грозясь поджечь все, до чего смогут дотянуться. Но кузнец только щурился и вновь рука, вздуваясь невероятными мышцами, поднималась вверх и с громким стуком опускалась вниз. Ударив по заготовке еще несколько раз, он сунул ее в стоящий рядом чан с водой – оттуда пошел пар – и повернулся к нам.

– Зачем пришли? – громко спросил он басом.

– Нам бы на оружие взглянуть, – осторожно, я бы даже сказал, со страхом в голосе, произнесла Свея.

– Ну пошли, – усмехнулся кузнец.

Через небольшую дверь мы попали в комнату: низкий потолок, но крепкие и длинные стены, дощатый пол и все это буквально заставлено и завешено оружием. Мечи, ножи, пики, алебарды, сабли, кистени и много чего, что я никогда не видел. Все это хотелось потрогать, погладить, подержать в руках.

– Да здесь же можно небольшую армию вооружить, – уважительно произнес я.

Кузнец рассмеялся в голос, запрокинув голову.

– Выбирайте, – кивнул он.

– Что посоветуешь? – спросил у Свеи, но девушка выглядела не менее растерянной и удивленной чем я. – Понятно, – тяжело вздохнул.

Я проходил вдоль стен, осторожно, словно это антиквариат, трогая оружие, оно было: холодным, острым, с простыми и резными рукоятями, с прямым и искривленным лезвием. Оно было опасным в умелых руках, но я им только любовался. Свея в это время терлась возле метательных ножей, видимо выбирая себе по вкусу.

Не знаю почему, но я вдруг остановился возле дальней стены, где так одиноко, просто прислоненный к стене, стоял меч: большой, с двойной рукоятью; простой, без изысков, крестовиной; широким, не меньше чем с ладонь и длинным обоюдоострым лезвием. Рядом стояли такие же простые ножны, обтянутые кожей.

От меча шел жар, словно его минуту назад вытащили из печи. Я попробовал взять его – он оказался тяжелым, но, приложив усилия, смог поднять его. Тут произошло опять что-то непонятное – меч словно превратился в пушинку. Он лежал в ладонях как влитой, сверкая лезвием даже в этой полутьме, а в руки шло тепло, словно он грел их, и держать его было одно удовольствие. Чувствовалось, что его можно держать так хоть сутки напролет и руки не затекут.

– Его, – тихо произнес. – Я возьму его.

– Зачем? – удивилась Свея.

– Ты уверен? Здесь есть мечи лучше и красивее чем этот, – спросил кузнец. – Может тебе подобрать другое оружие, более стоящее?

– Нет, – отказался я. – Мне нужен он.

– Но он стоит три грода, – было видно, как у Свеи от удивления расширились глаза. – Тут есть мечи стоящие гораздо меньше, и они более надежны, – доверительно сообщил кузнец. – А это просто железка, которая пылиться тут уже не первый год.

Глядя на меч, не скажешь, что он валялся тут все это время без ухода. Лезвие чистое, без следа ржавчины, гарда покрыта небольшими выемками, а на рукояти что-то вроде рыбьей чешуи – так руки не скользят.

– Его, – снова произнес я, пробуя, как лезвие входит в ножны – идеально.

– Вик, ты понимаешь, сколько это стоит? – подскочила Свея. – Мы на эти деньги лошадей сможем купить и провианта на месяц.

– Ты уже выбрала? – просто спросил я. Зачем объяснять то, что не объяснишь.

– Да. Вот, – обреченно произнесла она, показывая, на пять метательных ножей в кожаных ножнах.

Небольшие, с прямым, остро заточенным лезвием, недлинной рукоятью обмотанной жгутом, оканчивающейся маленьким набалдашником – чтобы пальцы не соскользнули.

Так же она взяла два больших ножа, что больше походила на маленькие мечи – для себя. И еще пару: один похожий на мачете, только с тупым, обрубленным концом и расширяющимся лезвием, а второй с деревянной рукоятью, длинным, чуть выгнутым клинком черного метала – для меня.

Кузнец, молча, кивнул в сторону выхода и первым шагнул в насыщенный жаром и запахом метала, помещение. Мы последовали за ним.

– Вы не похожи на городских, – произнес он, останавливаясь возле наковальни.

– А мы и не из города, – сказала Свея.

– Это видно, – усмехнулся кузнец. – За все я возьму четыре грода.

– Сколько? – чуть не подавилась словами девушка. – Да это все и грода не стоит, – нахально заявила она.

– Как хотите, – пожал плечами бугай. – Оставляйте, дальше по улице сможете купить что-то подешевле.

– Вик, пойдем отсюда, – взяла меня за руку Свея. – Нечего с ним разговаривать. Найдем другую кузницу, где будут более сговорчивы.

– Заплати, – тихо попросил я, глядя на усмехающегося кузнеца, но взгляд его был строг и холоден.

– Что? – на этот раз девушка уставилась на меня. – Ты хоть слышал, сколько он запросил за свои железяки?

– Заплати, – все также негромко произнес я, видя, как в глазах кузнеца проскользнуло удивление.

– Да… да… ты… понимаешь? – не могла найтись Свея.

– Заплати, – снова попросил.

Девушка надулась, уничтожающе взглянула на меня, не менее грозно на кузнеца, что стоял, скрестив руки на широкой груди, и шлепнула на наковальню четыре золотые монеты. Потом подхватила ''покупки'' и буквально выбежала из кузницы. Я перекинул перевязь ножен через голову, от чего большая рукоять стала торчать из-за плеча.

– Подожди, – остановил меня кузнец, когда я уже собрался выйти. – Не думай, что прогадал – это оружие стоит таких денег, и оно послужит верно. Этот меч я ковал для себя, он многое видел и многих убил. Но я больше не боец, – в глазах было сожаление. – Я поклялся, что продам меч тому, кого он сам выберет. Не смотри, что он такой неказистый. У него было много покупателей, но не один не смог достойно держать его в руках – ты первый, после меня. Его зовут Аргон – справедливый, – он помолчал с минуту. – И скажи своей подруге, что деньги это не главное.

– Спасибо, – пожал я его сильную руку.

За спиной раздавался мерный стук тяжелого молота, а небо затягивалось тяжелыми тучами, заставляя солнце опускать. Скоро будет дождь, а нам еще провиант купить в дальнюю дорогу.

– 9 -

Все было куплено, когда небо покрылось свинцовыми тучами, а солнце, решив, что ему на сегодня хватит, начало уходить за горизонт. Начал накрапывать мелкий и оттого противный дождь. Улицы расползлись грязью настолько быстро, словно только этого и ждали. Темно-серая стена отрезала дома друг от друга, заставляя их теряться. Все одновременно стало бесцветным, погрузившись в пелену дождя.

Свея все еще дулась на меня, из-за того, что ''так глупо потратил кровно заработанные''. Вот попробуй ей напомнить КАК она ''заработала'' эти деньги – пошлет ведь.

Вяленое мясо и рыба, крупа и сухари, котел и огниво – и еще подобная куча необходимой мелочи, теперь покоилась в походных заплечных сумках, которые очень напоминали рюкзаки. Оружие было рассовано и развешано на свои места и, хотя Свея и ворчала над растратой, было видно, что ей нравиться ощущать тяжесть метала. Она каждый раз трогала ножи, когда думала, что я не вижу.

После сегодняшнего дня в ''копилке'' оставалось еще семь харгов и двадцать доргов – можно прожить еще с месяц, если экономить. А там посмотрим. Карта лежала за пазухой и, судя по ней, топать мне еще ни день и не два, а может даже не неделю – красная точка сдвинулась совсем чуть-чуть, а ведь уже пройдено километров десять точно.

Осталось только добраться до харчевни, переспать на жестких ''постелях'' ночку, а завтра выдвинуться в сторону замка мага, что меня сюда запихнул или выпихнул.

Мы уже подходили к нашему временному жилищу, осталось завернуть за угол дома, а там уже можно будет протянуть уставшие ноги – набегались за день. Свея вдруг резко остановилась прямо на углу, но, не переходя его.

– Что-то случилось? – подошел я ближе.

Она поднесла палец к губам, потом наклонила голову, словно прислушиваясь, а, в конце концов, втянула воздух носом.

– Они уже здесь, – произнесла тихо.

– Кто?

– Те грандиры, что гнались за тобой, – пояснила она.

– Откуда знаешь? – несказанно удивился я.

– Вон видишь? – она указала на несколько лошадей, которых заводили в стойло.

Вел их под уздцы мальчишка, сквозь пелену дождя мне удалось понять, что это хозяйский сын, а сопровождал его тот самый ''бульдог с усами''.

– Как-то они долго ехали, – скорее удивился, чем расстроился или испугался я. – Уж мы-то пешком шли, а они на лошадях и только к вечеру доскакали.

– Тут еще три деревни поблизости есть. Видимо они сначала туда поехали, – пояснила Свея.

– Надо уходить, – тихо произнес я. – Хорошо, что ничего ценного там не оставили.

– Надо, – согласилась девушка. – Но сначала…

Пригибаясь, она направилась прямо к харчевне.

– Ты куда? – прокричал шепотом.

Но она, ни как не реагировала, только осматривалась по сторонам – пришлось бежать за ней. А эта бестия уже успела добраться до небольшой конюшни, где как раз сейчас находились кони грандиров. Не очень приятная мысль посетила голову… и, к сожалению, оказалась права.

– Свея, – схватил я ее за руку, – Ты что задумала?

– Из-за тебя, транжира, мы остались без лошадей. Эти солдаты охотятся за тобой… и не говори, что они жестоко ошиблись – не поверю…

– Хорошо… за мной, – вынужденно признался я.

– Ну так почему бы не усложнить им жизнь, а нам подправить? – нагло подмигнула она.

– Ты что хочешь?… – несколько шокировано посмотрел я на нее.

– Ага, – улыбнулась она. – Ну рассуди сам, мы уводим двух коней, лучше конечно четырех, – девушка тяжело вздохнула, – остальных можно просто выпустить погулять… Так вот уводим, мы лошадок, а пока они здесь найдут лишних – время-то пройдет. Мы уже будем далеко… Ну как план?

– Слушай, а за что ты говоришь, тебя те двое пытались поймать? – подозрительно осведомился я.

– Нет, грабить я им не предлагала, если ты об этом, – холодно заявила она.

– Ну-ну.

– Да подумай ты головой или что там у тебя – мы остаемся в выигрыше… – начала она.

– Пока они нас не догонят, – закончил за нее. – Ох, они будут рады и припомнят все, что мы им сделали, в какой последовательности и количестве.

– Ты как хочешь, а я не могу долго пешком идти, – безапелляционно заявила она.

В очередной раз в голову пришла запоздалая мысль ''с кем я связался?'' Она, конечно права, но и меня терзают смутные сомнения. Нет, я не испугался, просто полностью представляю себе всю картину последствий. Пока я размышлял, она уже успела оседлать двух коней и подрезать подпруги остальным.

– Слушай, а я ездить на них не умею, – не вовремя вспомнил я.

Девушка остановилась, посмотрела на меня взглядом, который ясно говорил ''лопух?'' Да не умею; последний раз на таком животном я катался лет в семь и это был пони. Где у них там газ, тормоз и коробка переключение передач?

– Ничего научишься, – наконец пришла в себя Свея. – Времени будет достаточно… Пока нас не заметили, – негромко уточнила она.

Вот так шаг за шагом, стараясь чтобы нас не услышали, хотя дождь усилился, что нам было на руку: плохо слышно, да и видно не так далеко – есть шанс удрать ''пока нас не заметили''.

Она вывела лошадей под уздцы во двор, а оттуда и на грязную улицу. Народу никого, так что пожаловаться грандирам, что мы угоняем их ''транспорт'' некому. Свея совсем осмелела или обнаглела, что в принципе одно и то же, и, вместо того, что отойти подальше… приказала! мне сесть на животное и ''трогать потихоньку'' – она потом догонит. Не стал я спорить с девушкой – а надо бы.

Конь был большим, с широкой грудной клеткой, пепельной гривой и выразительными глазами. Расшитая золотом уздечка и попона, красивое седло, видимо Свея стащила это животное у самого командира грандиров. Однако поздно его уже возвращать. В общем, я на коне, где-то позади харчевня, с солдатами, что нас, наверняка, ждут и бестия, которая во всю прыть скачет за мной.

– Мотаем! – услышал, когда Свея промчалась мимо, как почтовый экспресс.

Честно признаюсь – не сразу дошло. Однако нарастающий сзади шум, резко переходящий в крик и где-то даже мат, расставил все по своим местам. За нами гнались грандиры… точнее пытались погнаться, но… Двое из них бежали пешком, а остальные тоже не далеко от них ухали – седла уходили под пузо коням, скидывая седоков в грязь. Ух, там куча-мала образовалась, сдобренная, пусть не русскими, но все же ругательствами. Свея мчалась далеко впереди, а все никак не мог справиться с конем: он ехал куда угодно, а то вообще стоял на месте. Если так дальше пойдет, то меня догонят даже пешком… что сейчас и делают.

– Да двигайся ты, скотина! – в сердцах крикнул я, ударяя ногами по ребрам коня.

«Будьте осторожны в своих желаниях – они могут исполниться», – все знают это выражение. Вот и я знал.

Жеребец двинулся – тут без претензий, но… Он заржал, поднялся на дыбы, гарцуя на двух задних ногах, потом со стуком опустился и… понесся. Ветер ударил мне в лицо, дождь бросился туда же, плащ развивается на ветру, грозясь зацепиться за что-нибудь выпирающее, у меня одна рука болтается где-то сзади, другой судорожно держусь за поводья, но на душе такой кайф от поездки.

Несколько минут спустя, уже я промчался мимо удивленной девушки, а еще минут через десять, кончилась деревня. Впереди только длинное и широкое поле, охваченное со всех сторон дождем. Где-то высоко вверху сверкнуло ярким, а потом и гром напомнил о себе, прокатившись раскатами по высокой траве.

Конь, наконец-то начал притормаживать, переходя с галопа на рысь, а потом и на простой шаг; его дыхание вырывалось с трудом, а бока расходились в стороны. Еще бы промчаться, столько неся на себе. Не девочку между прочим, а мужика, который весит за сотню килограмм – тут даже танк устанет.

Минут через десять, когда конь шел, понуро опустив голову, а в такой же позе сидел, только прикрывшись капюшоном, нас догнала Свея.

– Вик Тор, ты что – с ума сошел?! – и это вместо приветствия.

– Я – нет. А вот ты – тут меня терзают смутные сомнения. Ты зачем к солдатам полезла? – строго спросил, глядя на девушку.

Нетрудно было догадаться, что грандиры погнались за нами не просто так – потому что увидели, как мы уводим их лошадей, – а потому что их кто-то – можно даже пальцем не показывать, так как вариантов всего один – предупредил, потревожил, рассердил.

– Э-э… – замялась она. – Да так.

– Это не ответ, – холодно заметил я. – Что ты им сделала?

– Обозвала дураками, – призналась она. – И сказала, что пока они пьянствуют, мы у них коней воруем и… – даже в ночной серости было видно, как она покраснела.

– Что еще? – испугался я.

– Язык показала, – промолвила она, вжимая голову в плечи.

Если сначала у меня было желание хорошенько ее выдрать, собственными же вожжами, то после такого ''страшного'' признания я рассмеялся в голос. Она недоуменно смотрела, не совсем понимая, что меня так развеселило.

– Что ты смеешься? – не выдержала Свея. – Это ведь такое оскорбление – показать язык… За это даже убить могут.

Это заявление рассмешило меня так, что чуть не упал с лошади.

– Дурак, – обиделась она и поскакала вперед.

Пришлось догонять и объяснять, что ''у нас это не считается оскорблением – тем более смертельным''.

– У кого это ''у нас''? – уточнила она.

– Ну… у нас, – неопределенно ответил я. – Неважно. Главное, что не стоит об этом беспокоиться, если догонят, то лошадей и ''дураков'' вполне хватит, чтобы повесить нас на первом же суку.

– Куда нам теперь?

– Пока строго по дороге, а там разберемся, – коротко ответил я.

– Что-то у них как-то все просто, получается, – скривился Дьявол.

– Ну, знаешь ли, твоему тоже жаловаться особо не на что, – ревниво высказал Бог. – Идет как по маслу, да еще и не один.

– А твой… – укоризненно заметила Тьма. – Что это за помощники такие сверх лимита?

– Ой, ой, ой – сама невинность и правдивость заговорила, – съехидничал Свет. – Мы, между прочим, договаривались, что не будем вмешиваться в это состязание.

– Нет, ну надо уравнять шансы, а то твой скачет быстрее, чем мой.

– Ну, хорошо, – согласился Бог после некоторого раздумья. – Скоро начнется Лес вот там и посмотрим, кто на что способен.

Тьма только хищно улыбнулась, а Свет тяжело вздохнул. Ему хотелось помолиться, но кому? Он и есть Бог.

– 10 -

Проснулся оттого, что какая-то назойливая птица орала прямо над ухом. Хотелось схватить тапок и запустить в этот лесной репродуктор, но тапок нет.

Мы скакали всю ночь, стараясь уйти как можно дальше от будущей погони. То что она будет – не вызывает сомнений, слишком много мы напортачили. Так что чем дальше, тем лучше.

Остановиться пришлось почти под утро, под одиноко растущим деревцем посреди огромного поля, когда горизонт стал розоветь. К тому же после долгой скачки, я, как человек, не приспособленный к этому, перестал чувствовать нижнюю часть – полностью. Зато в полной мере ее прочувствовал после того, как она отошла.

Дождь к тому времени кончился, но земля была мокрая, так что пришлось позавтракать вяленым мясом и, завернувшись в плащ упасть без задних ног. Сон накрыл раньше, чем я накрыл голову капюшоном.

И вот теперь это пернатое орет под ухом, прерывая сон на самом интересном месте. Вот что ей деревьев мало? Нет, надо было выбрать единственное, что торчит из травы, на всю округу и по ''счастливому'' стечению обстоятельств именно под ним мы со Свеей заночевали. Пришлось подниматься и прогонять живой будильник. Совру, если скажу, что болело всё, хотя пришлось спать на голой земле. Но ныло самое важное – то на чем предстоит сегодня сидеть.

Кряхтя, словно несмазанная дверь и сгорбившись, добрался до стреноженного коня и отпил их фляги с вином. Знаю, что до обеда пить нельзя, но после этого, хотя бы смог разогнуться – хорошо. Свеи негде не было, хотя ее лошадь мирно паслась рядом.

Оглянулся… Никого. Трава хоть и по пояс, но в ней особо не попрячешься – если только не лежать. Снова оглянулся… и снова только я, да пара лошадей жующих траву.

– Свея! – не выдержав, позвал. – Свея.

– А… да… что? – поднялась темная головка в паре метров от меня с заспанными глазами. Вот тебе и трава по пояс. – Ты чего в такую рань вскочил? – зевнула она.

Вообще-то, судя по положению солнца – а оно высоко – часов десять, а то и одиннадцать. Правда, если учитывать, когда мы легли, то она права.

– Да вставать уже пора, – пояснил я. – Время двигаться вперед.

– А-а, – снова зевнула она. – Ты хоть поесть приготовил?… Нет. Ну, тогда, когда приготовишь – разбуди, – заявила она и снова ушла в заросли.

Нет, ну это уже, ни в какие ворота не лезет. Я что в повара нанимался? И вообще кто тут у нас женский пол? Риторический вопрос, учитывая, что этот самый ''пол'', который ''женский'' мило посапывает в сторонке. Ничего не оставалось делать, как приготовить завтрак: вяленая рыба и фляга с водой или вином на выбор.

– Свея! – вновь крикнул я.

– А… что? – на этот раз отозвалась быстрее. – Что уже приготовил?

– Ага, – кивнул я. – Прошу к столу.

Она встала, поправила сбившуюся одежду – такое ощущение, что во сне кувыркалась по всему полю – пуговицы, чуть ли не на спине. Волосы тоже сбиты в прическу ''долго спала – подушка не удобная'', но мордашка хоть и заспанная, но довольная. Она сладко потянулась, чуть ли не замурлыкав от удовольствия, потерла ладонями лицо и, хлопнув лошадь по крупу, уселась за импровизированный стол.

– Эх, люблю я это дело… фафрак по уфру, – промычала она с набитым ртом. – Ну и куфа нам дальфе?

Чуть раньше я сверился с картой – движемся в правильном направлении – и оказалось, что на пути еще две деревни. Однако заходить нам туда не следует. Если грандиры решат не оставлять нас в покое – а это, скорее всего так, – то они двинуться как раз туда. Следовательно, нам там делать нечего.

– Сейчас прямо, а потом придется объехать пару деревень.

– Думаешь, они нас там ждут?

– Уверен.

– Хм… Согласна…

– Придется обогнуть их по лесу.

– Ты… совсем? – медленно произнесла она, с трудом проглатывая кусок мяса.

– Что такое?

– Хоть слышал, какие слухи ходят об этом лесе?

– Нет.

– Если я правильно представляю себе нашу дорогу, а я правильно ее представляю, то идем мы через большой лес, разделяющий обе деревни по широкой дуге – на серп похож.

– Ну да. А потом уходит куда-то в сторону, – осторожно ответил я.

– Так вот, поговаривают, что там люди пропадают.

– И что ты предлагаешь?… Можем, конечно, сунуться в деревню, но есть шанс, что нас там уже ждут. Или можем пройти через эту лесопарковую зону, где якобы кто-то пропал. Мне ближе второй вариант, – честно признался я.

– Ну, тогда по коням, – пожала Свея плечами, и первой взобралась на лошадь.

Мне пришлось тяжелее – стоять еще, куда ни шло, но вот сидеть. Однако пешком далеко не ускачешь, пришлось стиснуть зубы и… ногу в стремя… тело резко вверх и перенести вторую ногу на другую сторону и… Ох, моя задница как большой синяк.

– Удобно? – с ехидством спросила девушка.

Сказать бы ей пару ''ласковых'', да мозг занят другим – старается отвлечься от боли. Я только махнул рукой и неспешно тронул лошадь. Через несколько минут боль из острой превратилась в ноюще-тупую, а вскорости совсем перестала беспокоить.

Поле, поле и снова на месте фона – поле: высокая трава стремиться вверх, заставляя теряться в своих просторах живущую в ней живность. Неширокая разбитая дорога, по которой сейчас чуть впереди уныло плетется повозка, запряженная одинокой лошадкой. В ней сидит старичок лет восьмидесяти в длиннополой рубахе: седая голова покоится на груди, глаза прячутся где-то в морщинах, там же и рот, в одной руке поводья, в другой прутик, – спит.

Не хотелось будить старичка, даже коня пустил шагом, чтобы особо не шумел копытами, но Свея промчалась мимо нас так, словно пыталась выиграть забег. Дед встрепенулся, поднял седую голову, огляделся:

– Эх, молодежь, – проскрипел он.

– Извини, отец, не хотел тебя будить.

Он посмотрел на меня снизу вверх, почесал небритую щеку, чему-то ухмыльнулся.

– Куда господин изволит ехать?

– Да какой ''господин'', – отмахнулся я. – Так, старик, хочу уехать отсюда подальше.

– Что, гонится кто? – поморщился он на солнце, от чего лицо превратилось в сплошную морщину.

– С чего ты взял?

– Да, почитай часа три как скакали тут грандиры Хазора – искали какого-то мальчишку с девчонкой, – пояснил он. – Случаем, не вас ли?

– Нет, это не мы, – холодно ответил я и на всякий случай нащупал рукоять ножа.

– Вот и я так думаю, – тяжело вздохнул он. – Чего им за вами гнаться. Так значит, вы в деревню путь держите?

– Туда, туда, – заверил его, пусть думает, что так и есть.

– А я вот тоже. Родственников хочу повидать, а то помирать скоро. Только живут далеко от меня. Дочь в Ранге живет, а сын того дальше перебрался – в Лотех. Вот сейчас к дочери, а потом, как Святой пошлет – мож и к сыну доберусь.

Насколько я понимаю Ранг и Лотех – деревни, в которые мы не едем.

– Отец, а не подскажешь, как нам через лес проехать?

– Да что ты, что ты, – замахал он руками, словно отбиваясь от роя пчел, а голос стал испуганным. – Гиблое это место, темное. Кто туда зашел – не вернется.

– Но ведь так быстрее, – возразил я, ведь действительно так короче.

– Нет, нет – не ходите туда. Говорят, там нечистые души водятся; заманивают несчастных в чащу и убивают. А потом развешивают на деревьях, словно кукол на веревочках.

Какой, однако, это лес страшный: ''гиблый, души нечистые, кукла на веревочках''. Только мне, как человеку, живущему до недавних пор в двадцать первом веке, все эти суеверия… Кто-то, где-то, что-то не то услышал, увидел, самогонку не доварил – вот отсюда и идут слухи-россказни. Потом и Свея довольно спокойно отнеслась к тому, что мы пойдем через этот лес. Ну не верю я в это. Меня больше смущает, что грандиры тут скакали недавно, а значит предположение, что нас будут ждать в деревне, подтверждается – лишний повод ехать напрямик через лес.

– Ладно, дед, спасибо за информацию. Не будем лезть в это место, – ''честно'' пообещал я. – А до Ранга сколько?

– Ну, почитай часов пять еще ехать. Ну, вы то, молодежь, за пару часов доскачите.

– Тогда, прощай, отец, – отсалютовал я ему.

– Прощевай и ты. Даст Святой еще свидимся, – проскрипел он. – Может, навестишь в деревне-то.

– Ага, – уже рассеянно ответил я.

Свея махала рукой, явно недоумевая, что это я тут застрял. Пришпорив коня, направился к ней, оставив вновь дремлющего деда позади.

– Вик, ты чего там застрял?

– Да с дедом разговорился.

– С каким дедом? – недоуменно посмотрела она.

– Да… – я обернулся – на дороге никого не было. – Э… Был старик… с повозкой… Ты его еще разбудила, когда промчалась мимо, – сбивчиво начал рассказывать.

– Да не было никого. Мы с тобой тут одни с самого утра, – ее взгляд из недоуменного стал вопросительным. – Ты не заболел? Может, на солнце перегрелся?

Нет, не перегрелся. Хотя солнце действительно жарит так, словно решило подрумянить нас, как тосты на сковороде, но я точно видел старика… и повозку с лошадью… даже разговаривал… не с повозкой, с дедом. Но упрямая вещь – факт, что видят глаза, говорит об обратном. Дорога относительно прямая и далеко я не уехал, а значит…

– Похоже, показалось, – вынужденно признал я.

– Теперь он точно не поедет в лес, – радостно потирала руки высшая сущность. – После того, что я ему рассказал, только дурак сунется в эту чащу… А с грандирами он как-нибудь справиться.

– 11 -

Мы стояли на распутье. Одна дорога: без единой травинки, сухая, утоптанная чуть ли не до состояния камня, широкая. Вторая: узкая, чуть ели видная, заросшая травой – если по ней кто и ходит, то только на четырех конечностях. Слева в паре километров виднеется дым и где-то даже крыши домов. Справа, все в тех же километрах, зелено-коричневой краской подпирает голубое небо лес.

Парадокс: обычно народ ходит налево, но в данном случае нам точно не туда и как бы, ни странно прозвучала фраза, но:

– Нам направо, – указал я направление.

– Может все-таки… туда? – кивком указала Свея в сторону деревни, голос был просящим и в нем проскальзывали нотки страха.

Я с сомнением смотрел то на видневшийся вдалеке лес, то на поднимающийся со стороны деревни дым. Лес… деревня… лес… деревня… лес. И вот, когда я уже было встал на сторону девушки, поддавшись ее уговору, слева показалось облако пыли, что быстро начало расти. Кто-то ехал в нашу сторону, и их было много.

– Кто бы это мог быть?

Свея привстала на стременах, приложила ладонь ''козырьком'' к глазам и начала вглядываться.

– Грандиры, – безжизненным голосом выдохнула она через несколько секунд. – Уходим! – это уже крик.

Конь под ней заржал и устремился в сторону леса. Я, тоже недолго мудрствуя, ткнул лошадь под ребра и кое-как справившись с управлением, рванул в ту же сторону, что и девушка. За спиной уже слышен нарастающий звук, даже слышны растревоженные голоса – значит солдаты очень близко.

Животное подо мной, мчалось вперед так, словно за нами гонится стая волков. Где-то так и было: если нас догонят, то разорвут не хуже чем та же серая стая. Лес быстро приближался, но все еще был далеко впереди. Свея гнала свою лошадь, так что за ней было не угнаться. Сзади все нарастал стук копыт и крики грандиров. Тут я порадовался, что у них нет луков или арбалетов – тогда пришлось бы туго.

Ну вот и лесной массив: большие деревья казалось, вырастали из самой преисподни устремляясь вверх, подпирая мохнатыми шапками и ветвями-руками чистое небо, а потом и закрывая его. Свея провалилась в лесную чащу и пропала. А мне осталось сто метров… пятьдесят… двадцать… пять метров, и… Конь дико заржал и встал на дыбы. Я чуть не упал, но сумел удержаться, раздирая животному пасть удилами. Передние копыта били воздух, а на задних он пытался отойти назад.

– Куда, Зорька! – закричал я, стараясь поставить коня на все четыре конечности.

Наконец это удалось, но время было безнадежно потеряно – грандиры в буквальном смысле дышали в спину. Я натянул поводья и с силой ткнул животное под ребра. Конь захрипел, чуть ли не исходя пеной, и бросился вперед. Тут же по лицу захлестали ветви, как будто нарочито стараясь залезть в глаза. Я мчался, не выбирая дороги, хотя сейчас даже глаза нельзя открыть, не то чтобы разглядеть куда несусь. Сзади все еще были слышны голоса. ''Не уж-то преследуют?'' - мелькнула мысль, но скоро все стихло и только было слышно, как надсадно хрипит конь, пробираясь через очередной бурелом, грозясь сломать себе ноги, а мне шею.

– Тпру! – закричал я, судорожно ища правой ногой педаль тормоза. Не нашел. – Стоять! – надрывался, стараясь затормозить, а то несемся как на болиде, рискуя каждую минуту врезаться во что-то неподвижно-деревянное.

Впервые секунды думал, что оторву коню голову – так натянул поводья, – но ничего, он выдержал… и остановился. Бока раздуваются как кузнечные меха, на губах пена и чувствую, как начинают подкашиваться ноги. Хорошо успел выпасть из седла, нормально слезть не позволяла слабость во всех конечностях.

Конь рухнул… Я рухнул следом. Оба дышим тяжело, словно скакали друг на друге попеременно. Над головой смыкают свои высокие головы деревья, переплетаются ветвями, словно обнимаются старые друзья, а где-то между ними виднеется чистое небо и яркими лучами, отражающимися от листвы, блестит солнце.

– Ты как? – склонилась, загораживая яркий шарик, Свея. – Ничего не сломал? – лицо было обеспокоенным.

Вместо ответа поднял большой палец и чуть поморщился. Дыхание, постепенно возвращалось в норму, кровь тоже начала приливать к нужным членам, так что можно было сесть.

– А грандиры где? – первое, что спросил, придя в норму.

– Вик, сюда никто в здравом уме и светлой памяти не полезет, – укоризненно произнесла девушка, присаживаясь рядом. – Они остались у самой кромки, но внутрь вряд ли ринуться. Свои шкуры дороже, а нас уже вычеркнули из списка живых.

– Так все плохо? – не то чтобы это было неожиданно, но все равно, неприятно, когда тебя заочно считают трупом. Да еще и Свея утвердительно кивнула, чем вызвала у меня тяжелый вздох.

А ну и ладно. Пускай считают кем угодно, мы живы и тот, кто попробует это исправить, получит мечом промеж рогов и по спине вдобавок.

– Вот мы и в лесу, – как-то неуверенно произнесла Свея.

– Угу, – подтвердил я ее ''догадку''. – И что? Даже если здесь и есть какие-то… чудища, то они выползут не раньше, чем солнце сядет. Логично? – моя спутница утвердительно кивнула. – А, учитывая, что сейчас только начало дня, часов десять у нас есть.

– Тогда хватит сидеть, пора двигаться, – чуть ли не взвилась девушка. – В седле отсидишься, – безапелляционно заявила она.

Я то в седле отсижусь, но вот конь… Пусть и не дышит, как загнанная лошадь (извините за каламбур), но вставать категорически отказывается – притворяется смертельно уставшим: глаза закатил, язык вывалил, ногой задней чуть подрыгивает – полная симуляции.

– Артист, – восхищенно заявил я. – Вставая, Смоктуновский, ехать пора.

Конь явно с неохотой поднялся, что-то сказал по своему, словно указал направление… Куда, стало ясно, когда он развернулся темным крупом.

– Ха, ну ты и гад, – усмехнулся я. – Все же придется потерпеть.

Терпеть ему пришлось недолго, так как пришлось обратно слезать – в лесу не особо поездишь верхом. Пока искали хоть какую-то тропку, лошади отдыхали, ведомые под уздцы.

Наконец нам удалось обнаружить нечто, что могло бы сойти за лесную дорогу: узкая, заросшая травой так, что еле просматривалась, – но это была единственный путь, который мы смогли отыскать.

Судя по карте, которую я все еще тайком от Свеи просматривал, нахожусь в самом начале лесного массива – это и так понятно. Однако в моих планах не покидать спасительные деревья пока не пройдем вторую деревню. Значит, придется брать понемногу вправо, чтобы оставаться в середине леса.

– Вик, а ты откуда? – неожиданно поинтересовалась Свея.

Мы ехали уже с полчаса, и все это время она молчала, что, насколько я понимаю, для нее необычно. Со всех сторон окружала зелень, даже сверху: тут и стройные березки, и атланты сосны, матроны ели распушили хвойные юбки, старцы дубы раскидали кроны, освобождая для себя пространство. Тут и там кусты, кустики, травка, птички надрываются, живность снует туда-сюда, чуть ли не под ноги лезет. Вот что мы зря не купили, так этот лук или арбалет – правда, я ими пользоваться не умею. Ничего, научился бы, ведь немного времени прошло, прежде чем понял, как управлять конем.

– Да как тебе сказать, – неуверенно начал я. Ведь действительно, что ей говорить: о том, что с другой планеты, из другого мира, даже другого времени. – Я из большой деревни, далеко-далеко отсюда.

– А как она называется? Может, я там была.

– Ну это вряд ли, – улыбнулся я. – Называется Москва.

– Мо-о-с-ква, – по слогам произнесла девушка. – Нет, не знаю такой. А она очень большой?

– Очень. Много-много там живет человек. Все разные, говорят на разных языках, бегают, суетятся, работают как заведенные, – нормальный город, – вспомнил я родную улицу.

Двухкомнатная квартира с окнами на небольшой дворик с детской площадкой. Три одиноких деревца, что как-то приютились между стоящими машинами и гаражами. Детский смех днем и, порой надрывный крик, гуляющей молодежи по вечерам. Ночной угрозы Дарьи Михайловны – наша бабушка-активистка – обещающий вызвать участкового… в который раз. Кажется, что все это далеко в прошлом, хотя минула всего пара дней, как я оказался здесь. Все же человек такое существо, что начинает ценить, что-то дорогое, но столь банальное сердцу и душе, только когда это ''что-то'' у него отнимут.

– Скучаешь? – участливо спросила она.

– Есть немного. Все же надеюсь в скором времени выбраться отсюда.

– А ты откуда?

Было видно, как девушка замялась: то ли что-то скрывает, то ли говорить не хочет.

– Если не хочешь, можешь…

– Я из Боргана – это маленькая деревня на востоке Диких земель… Они действительно дикие, – ответила она на мой немой вопрос. – Когда-то туда ссылали всех больных, падучих, убийц и прочих извергов. Те земли повидали много зла и впитали слишком много крови, чтобы суметь вырастить на ней что-то хорошее.

– А как же?…

– Все, когда-то кончается, – грустно ответила она. – На тех местах поставили несколько домов, потом еще и еще. Через несколько лет образовалась деревня.

– Боргана, – угадал я.

– Да. Все шло хорошо, даже многие из стариков стали забывать, что здесь когда-то было, а их внуки и правнуки совсем не знали. Им было невдомек, что кроме маленьких тщедушных деревьев, у которых вместо сока кровь течет по жилам, есть большие и просто огромные деревья. Что трава имеет разный цвет в зависимости от времени года: зимой скрытая под снегом – блекло-желтая; весной, когда земля начинает просыпаться – коричнево-зеленая; летом она становиться изумрудно-зеленной и остается такой до осени. В период дождей она все такая же красивая, но просто зеленая.

Но мы не знаем об этом. Для нас трава имеет только один цвет – красный. Даже зимой, когда все должно покрываться белым пушистым снегом, у нас идут серые хлопья, ложащиеся на землю грязным ковром. А для нас это было счастьем: бесцветные снежки, грязно-тусклые крепости, горки, которые никогда не замерзали. И люди… такие же серые, грязные, тусклые.

Я родилась в семье простого пахаря – до сих пор удивляюсь, как что-то могло вырасти на нашей земле. Три сестры, два брата, казалось бы, все идет хорошо, – тут она замолчала, и мы несколько минут ехали в полной тишине.

Нет, действительно в полной, куда-то исчезли все звуки, что должны населять лес: ни шороха, ни писка, ни даже дуновения ветерка. Казалось, что все вокруг прислушивается к рассказу девушки, внимания каждому слову.

– Однажды на нас напали… Варлаг – гроза Диких земель. Он убил всех мужчин, от мала до велика… Женщины и девушки, всем кому больше четырнадцати лет, стали его наложницами… Через два дня я стала его очередной наложницей. Ублюдок, – буквально выплюнула она. – На следующий день я сбежала от него. Выбралась ночью через окно и убежала. Полгода мне понадобилось, чтобы добраться этих мест и осесть.

Сказать? А что?… Что сочувствую?… Что понимаю?… Что надо этого гада изловить и повесить на сук… вниз головой за то место, которым насиловал… Не знаю – поэтому просто безмолвствовал. Молчал я, молчала она, молчал даже лес: деревья, птицы, животные, не могли угомониться только те трое, что встали на пути, преграждая дорогу.

– Куда торопимся, голубки? – спросил один из них: мужик лет сорока, с кривым, покрытым оспинами лицом.

– Это у них, что общая фраза для всех? – поморщился я. – Почему нас все время зовут ''голубками''? Мы что на парочку похожи?

– Да… в общем-то… да, – задумавшись почесал затылок говорливый бандит.

– Ты что – слепой? – взвилась Свея. – Делаю пояснение для тех, кто из леса только вышел. Мы не вместе! – чуть ли не прокричала она.

– Да ну? – хором удивились мы с главарем местной банды.

– Нет, не то чтобы не вместе, – тут же поправилась моя спутница, замявшись. – Мы вместе, только не в том смысле, – она покраснела, – просто едем в одну сторону.

– А-а, – протянул кривой, – понятно.

– Слышь, Брох, ты с ними лясы будешь точить или монету за проезд требовать? – прохрипел один из бандитов, что стоял справа: маленькие глазки, большой рот, свалявшаяся борода, худой.

– Э, да, – очнулся главарь. – Мы здесь взимаем плату за то, что вы идете по нашему лесу.

– Все шо ценное на землю брысь, – сказал худой, поигрывая ножом, похожим на кухонный.

Третий охотник за легкими деньгами молчал, и только иногда улыбаясь и пуская длинную слюну из уголка рта, сжимал в руках топор на длинной рукояти. Среднего роста, но крупного телосложения, моложе двух первых раза в два – да он вообще мальчишка. Они его что, в первый раз на дело взяли?

– А этот что… того? – я покрутил пальцем у виска, кивая на мальчишку. – Не стыдно вам больного брать на такое неблагодарное дело? – постарался пристыдить бандитов.

– Племянник мой, – как бы извиняясь, произнес Брох. – Сестра попросила пристроить, а то совсем ничего делать не хочет…

– Не твое дело, франтик, – прервал его второй бандит. – Главарь же ясно сказал, чтобы деньги все наружу, – оскалился он.

– Ты бы заткнулся, сапог рванный, и ножичек спрячь, а то поцарапаешься случайно, – с вызовом выпалила Свея. – Не видишь, Брох речь толкнут, не может, потому что ты его все время перебиваешь. Кто тут из вас главарь, а?

– Да, Рык, что ты все время меня прерываешь? – обратился косой к худому. – Между прочим, я тут главный, а не ты.

– Брох, да они тебе рот заговаривают и ждут, чтобы нож в спину всадить, – начал оправдываться Рык. – Ты погляди на эту девку, ее надо в кусты, а не словами бросаться, а франтика замочить, чтоб не брыкался, как козел.

– Что?! – поднялись мы со Свей на стременах, удивленно глядя на бандита с кухонным ножом.

– Ага, нада, – наконец заговорил третий и снова глупо улыбнулся.

– Кого ты тут в кусты решил потащить, грязь из-под копыт моей лошади? – проникновенно спросила девушка.

– Ты кого ''козлом'' назвал, козел? – столь же многообещающе поинтересовался я, растопырив пальцы в стиле 90-х годов.

– Что?! – теперь уже Рык удивленно уставился на нас… а потом сорвался.

На что он рассчитывал, не знаю. Однако лезть на двух вооруженных людей, даже, пускай один из них, никогда не дрался средневековым оружием – это я про себя, как оказалась Свея очень хорошо управляется со своим вооружением – чистой воды самоубийство. Что ж, одним бандитом на этом свете стало меньше.

Я даже не успел вытащить меч, а девушка уже всадила пару ножей в грудь неудачника грабителя. Он по инерции пробежал пару метров, потом остановился, удивленно посмотрел на покрасневшую рубаху… на нас… пустил изо рта тонкую струйку крови и… упал.

– Ну вот, теперь слезать придется, – ворчала Свея, вылезая из седла.

Подошла к трупу… перевернула его, пнула ногой… выругалась… вытащила ножи из груди и обтерев о скудную одежду бывшего грабителя сунула обратно в ножны на груди. Потом подошла к коню, вставил ногу в стремя, но тут видимо что-то вспомнила… Вытащила ногу… подошла к Броху и влепила такую звонкую пощечину, что даже эхо по лесу пробежалось.

– На первый раз прощаем. Но если еще раз это повториться – высеку собственным, ремнем, – холодно пообещала девушка и, развернувшись, абсолютно спокойно подошла к своему животному, села на него и легко тронув пятками, поехала вперед.

Брох стоял, схватившись за щеку, на которой алел отпечаток маленькой ладошки и оправдывался, что он так больше не будет, и вообще он не хотел. Его племянник в это время увлеченно ковырялся в носу, бросив топор на землю. Я же тоже ухватился рукой за щеку, разинул рот, а в голове юлой вертелся только один вопрос, на который я, честно говоря, уже боюсь отвечать: ''С кем связался?''

– Ты уж прости ее, – подъехал к ошалевшему бандиту. – Нервная она что-то с утра, – похлопал по плечу и, тронув коня, поехал за девушкой.

– И что это было? – недоумевала Тьма. – А где, понимаешь, испытания?

– Что ты так волнуешься, – про себя улыбался Свет. – Лес только начался, да и ночь скоро.

– Ух, я отыграюсь на твоем везунчике, – потер ладони Дьявол.

– Но-но, не забывайся, – пригрозил ему пальцем Бог. – Нам нельзя вмешиваться, а то знаю я ваше дьявольское племя – напустишь на него своих приспешников.

– Только ты на моего попов не напусти.

– 12 -

Я молчал, лишь искоса поглядывая на Свею, что ехала рядом, упрямо смотря вперед, но там только зеленая стена леса.

– Что? – не выдержала она. – Что ты на меня так смотришь?

– Да так, – отвернулся я… ненадолго, а потом снова искоса взглянул.

– А что я, по-твоему, должна была сделать с теми двумя – убить? Этого недоумка с племянником такого же развития? – чуть ли взвилась она.

– Нет, – честно ответил. – Зачем их убивать… Просто, – тут пришлось немного замяться.

– Ну что? Думаешь, почему я убила Рыка?

– Не мы его, так он нас, – философски заметил я. – Только как-то быстро все это произошло, я даже меч достать не успел, – укоризненно заметил.

– С такой скоростью как у тебя, до нас бы не только Рык добрался, но и полоумный племянник. Если хочешь выжить научись хотя бы оружие вынимать быстрее… чем это делают другие, – холодно произнесла Свея. – Чему тебя учили в деревне? – недоумевала она. – На коне ездить не умеешь, драться не умеешь…

– Не, в глаз-то я дать могу, – заметил я, оправдываясь.

Иронично она как-то на меня посмотрела.

– Меч достаешь медленнее, чем моя бабушка, что не могла двигаться. Я вообще удивляюсь, как ты до сих пор жив.

– Сам удивляюсь, – честно признался я. – Однако факты вещь упрямая, я жив, – очень хотелось показать язык, но это уже ребячество.

– Тебе крупно повезло, что встретил меня, – как бы бахвалясь, произнесла девушка, вскидывая темную головку вверх.

Тут можно поспорить, кому больше повезло, а кому меньше. Во-первых, я ее спас… за что горько поплатился, узнав, что теперь отвечаю за нее. Да, потом она оказала неоценимую услугу: накормила, напоила, вывела из деревни, – а за это подставила разбойникам. А украденные кони?… Кто же знал, что я заимею такую язву.

Обедать пришлось на ходу, потому что тороплюсь. Останавливаться, чтобы приготовить что-то более существенное, чем вяленое мясо и вино – зачем? – время дорого.

Солнце где-то вверху светит сквозь плотно стоящие деревья, что пытаются закрыть небо своими ветвями, но это им не удается. На небосводе впервые с утра образовались белые облачка, что кудрявыми овечками плывут по голубому простору, в частых проемах зеленых рук-ветвей. Впереди лесные великаны смыкаются, закрывая проезд. Однако стоит чуть приблизиться к ним, как тонкая тропка выныривает буквально из-под корней, расталкивая деревья, чтобы мы могли проехать.

Мы болтали обо всем и не о чем – так обычный разговор, все еще мало знакомых людей. Два дня – не срок, две драки – не причина. Ехали мы спокойно, я бы даже сказал скучно, не кому не мешая, и нам никто не мешал. Но, видимо, кто-то наверху решил, что нам слишком уныло или ему надоело наблюдать за однообразным продвижением, короче… В лесу раздался крик.

Мы остановились… Крик вновь повторился, причем совсем близко: жалобный такой, просящий, похожий на девичий.

– Ты что-нибудь слышала? – тупо спросил Свею – вдруг показалось.

– Ну слышала. И что? – спокойно ответила она.

– Как ''что''? Кому-то нужна помощь, – удивился я.

– Ты в этом уверен? Может, просто так кричат; весело человеку вот и орет, тревожа птичек.

– Нет, ну явно нужно помочь. Тем более что девушка кричит.

Как бы подтверждая мои слова средь деревьев, над кустами пронеслось фальцетом:

– Помогите!

Вот тут я не выдержал. Вытащил меч, чтобы потом не мучиться и, пришпорив коня, помчался…

– Не там… Правее бери, – подсказала Свея в спину.

Потом поблагодарю, потому что конь как истинный ''ледокол'' врезался в высокие кусты, разрезая их грудью и вынося меня на небольшую поляну.

Зелень, кругом только зелень и молоденькая березка одиноко стоит посредине лесной лужайки, окруженная высокими братьями соснами и сестрами елями. К березе привязан, я бы даже сказал, примотан молодой… парнишка – неужели это он кричал?

Ну и чего он звал? Ну привязан по рукам и ногам… Ну двое мужиков бандитского вида – даже со спины видно – угрожают каким-то оружием… Ну требует от него что-то… Кстати требует наколдовать золото. Это я услышал, когда подъехал ближе.

Мужики, как ни в чем небывало угрожали ему двумя ножами, ну самого грозного вида, громко требовали от него исполнения своих низменных желаний и не слышали меня… с конем… стоящих в нескольких метрах… а до этого пробирающихся через кусты, как слон через заросли бамбука.

Первое что сделал парень, увидев меня, перестал кричать, как девчонка на выданье. Потом округлил глаза до состояния суповой миски, открыл рот и попытался что-то сказать. Однако кроме нечленораздельных звуков, вроде: ''э… у… и… о'' – и других гласных, у него ничего не получилось. Зато удалось привлечь внимание разбойников.

Мужики повернулись… Вот почему здесь все разбойники выглядят как будто их под копирку рисовали: одни и те же лица, только отметины вроде шрамов и оспин меняются, те же маленькие глазки, сплющенные носы, щербатые рты, ну и так далее? Одежда – будто у одного поставщика отовариваются, да и оружие несильно отличается.

Разбойники явно не ожидали кого-то здесь увидеть. Тем более на коне и с мечом наголо, лежащим на луке седла. Было видно, когда они повернулись, как взгляд сначала уперся в широкую грудь коня, а потом медленно, становясь все более удивленно-испуганным, поднимался вверх.

– Привет, – улыбнулся я, когда они подняли головы. Появилось устойчивое желание рубануть мечом наотмашь по оголенным горлам – пришлось его побороть. – Не подскажите где тут автобусная остановка, а то сами не местные заблудились мимоходом, – произнес как можно жалобнее.

Разбойники гляделись по сторонам, увидели, что со мной больше никого нет – Свея действительно не появилась – хищно улыбнулись, при этом взгляд у обоих стал злым.

– Заблудился, говоришь? – облизнулся один, поглядывая куда-то мне за спину.

– Ага, – поддакнул я. – Страшно тут… аж жуть.

Улыбки стали еще шире, превращаясь в оскал, обнажая неровные ряды желтых зубов.

– Ну так мы поможем выйти… Правда, Боров? – обратился один разбойник к другому.

– Правда, правда, Гнус, – поддакнул второй.

Оба стали подходить ближе – на что надеются? На то, что я такой дурак и не замечу их ''крокодильи'' улыбки? Или то, как они сжимаю ножи в руках? А может, как переглядываются, решая кому, достанется конь, а кому все остальное?

– Осторожно, это разбойники! – истерически выкрикнул паренек.

Бандиты вздрогнули, оглянулись назад, потом быстро переглянулись и бросились на меня. Хорошо, что я меч заранее достал, а то пришлось бы тяжело. Все же опять вынужден признаться, что успел среагировать только вторым. На этот раз опередил… конь! Он взвился на дыбы и хорошо поставленным ударом копыта отправил одного разбойника отлеживаться в кустах. Второму повезло меньше – напоролся на меч.

Размахнуться я не успел, зато удалось попросту ткнут им. Мужик напоролся на клинок как на вертел и все бы хорошо… но я не удержал оружие в руках. Разбойник, хрипя, завалился на спину, держась за лезвие меча и таща его за собой. Ну вот, теперь придется слезать с коня.

Пока вылезал из седла, из кустов показался второй бандит. Волосы взлохмачены с красиво заплетенными в них листочками и веточками, лицо в крови, а на груди отчетливый отпечаток большого копыта. Разбойник взревел, подхватил потерянный нож и во второй раз бросился в мою сторону.

Что там говорила Свея, что драться не умею? Пусть в нашей ''деревне'' и не учат махать мечами – хотя и это найти можно, – но улица умеет воспитывать. Мальчишкой, да и в более взрослом возрасте приходилось ходить и ''стенка на стенку'' и так… ''объяснить''. Так что этот малый с ножиком наперевес, попался в банальный захват: шаг в сторону, перехват руки с одновременной корректировкой дальнейшего движения. Как следствие бандит пробегает чуть в сторону, ты резко выкручиваешь его руку назад и тело, избегая боли, и подчиняясь законам физики, взлетает ногами вверх. Падать больно… по себе знаю.

Грабитель только успел охнуть и повалился спиной на землю… потом застонал, держась за вывихнутую руку.

– Понимаю, понимаю… Да, больно, но ты, братец, сам виноват, – укорял я его. – Вас же просто попросили оказать услугу, а вы, – покачал головой, – напали, да еще и убить вздумали.

Сзади раздался шум, и на поляну выехала Свея. В глазах удивление, но настойчиво изображает безразличие – вроде все так и должно быть. Посмотрела на мертвого бандита, потом на того, что стонал, но пытался подняться. Взгляд скользнул по пленнику, на секунду задержался и переместился на меня.

– Молодец, – похвалила она, но почему-то в голосе сквозила ирония. – Нет, чтобы обоих сразу зарубить, он тут с ними разговоры задушевные вел. Ты действительно такой наивный или совсем дурак?

– Я наивный… дурак, – улыбнулся я. – Надо же когда-то учиться, а тут такой шанс доказать тебе, что я не полный бездарь.

– Доказал, – сокрушенно покачала она головой. – Меч потерял, хорошо хоть ножом под ребро не получил. А если бы их было трое, что бы делал?

Не знаю. Тут она, верно, говорит, если бы их было больше, то мой, честно говоря, выпендреж, мог бы закончиться печально.

Снова поднялся бандит, баюкая синеющую руку – хорошо я ему вывихнул. Опять поднял нож, лицо, оскаленное злобой и болью, плюнул кровью и, рыча, бросился на меня.

Свея даже вмешиваться не стала, как в предыдущий раз, но бандит ею, видимо и не интересовался. А вот мне пришлось пару раз увернуться – разошелся он не на шутку, размахивая ножом, словно отбиваясь от мух. Когда он чуть не задел мне грудь, порезав рубаху, я перестал уклоняться и неумело, но четко нанес всего один удар… Никогда прежде не приходилось убивать человека, а тут двоих за десять минут. Однако самое страшное, что ничего при этом не почувствовал, словно зарезал двух кур или баранов. Сердце ни екнуло, душа не всколыхнулась, нервного тика не обнаружилось – даже руки не дрожат.

Все это время молодой пленник стоял, с широко открытыми глазами и не менее широко открытым ртом. Еще бы минут десять борьбы и во рту у него могли бы поселиться пернатые с выводком. Единственный звук, который он издал, был тихий ''ой'', когда меч во второй раз вошел в живую плоть человека.

– Ну чего трясешься как лист на ветру? – подошла Свея к пареньку. – Все закончилось, теперь можешь идти, куда шел, – она разрезала путы.

– С… спасибо, – неуверенно произнес бывший пленник, растирая затекшие руки. – Я… так благодарен…

– Да, да, да, – нетерпеливо прервала его девушка. – Иди, давай.

– Ты как сюда попал? – поинтересовался я, вытирая кровь с меча.

– Я из Ранга…

– А в лес, зачем поперся? – снова прервала его моя спутница. – Ты что не знаешь, что в это место только больной полезет?

– Знаю, – как-то обреченно произнес парень. – Поэтому и пошел сюда, надеялся, что никто не помешает.

– Не ожидал, что тут на тебя нападут бандиты, да… колдун? – прищурившись, спросил я. – Слышал, как эти двое просили тебя наколдовать, – пояснил на недоуменный взгляд Свеи.

Девушка схватилась за нож, а парнишка отскочил, упершись спиной в деревце, поднимая ладони.

– Я только учусь, – чуть не завопил он. – Для этого и пришел в лес. Старшины говорят, что если здесь провести неделю, то магические силы повысятся в разы, – за секунду выпалил он.

– И сколько ты тут?

– Почти семь дней.

– Значит, не долго осталось тут сидеть. Ну, трудись, трудись, а нам ехать нужно, – буркнула Свея и, развернув коня, направилась с ним обратно через кусты.

– А это девушка случайно не?… – начал, было, парень и его брови удивленно взлетели вверх.

– Нет! – резко отрезала моя спутница, повернувшись в седле.

– Но, ты же…

– Нет, – так проникновенно сказала Свея, что даже у меня мурашки побежали по спине. – Ты ошибся… колдун, – произнесла исподлобья, сжимая до белых костяшек рукоять ножа.

– Да, я ошибся, – поспешно согласился бывший пленник.

Честно говоря, я не очень придал этому значение, меня больше занимало, что хранят в карманах мертвые бандиты – с кем поведешься… концовку вы знаете. Вот и я не избежал этой участи, зато удалось разыскать кое какую мелочь – десяток доргов.

– Вик, поехали уже, – раздраженно произнесла Свея, вбиваясь в заросли кустов.

– Ну счастливо тебе, – я вставил ногу в стремя, подпрыгнул…

– А можно мне с вами?

Я завис… Нога остановилась на полдороге, замерев в воздухе, так и не перекинувшись через седло – вопрос прозвучал слишком неожиданно.

– Это что – шутка? – удивился темный.

– Нет.

– Но он не должен так себя вести.

– А как, по-твоему?

– Я… Я не знаю… но это неправильно, – захлебывался возмущением Дьявол.

Светлый только чему-то улыбнулся.

– 13 -

Солнце уже давно решило, что хватит висеть на небе и начало медленно, но уверенно опускаться на покой. Небосвод темнел, да и лес все больше принимал темный оттенок. Пернатые, мохнатые, кожистые, жесткокрылые и другая живность успокаивалась, готовясь ко сну. Стихало пение и трели птиц, важно-жужжащий полет насекомых, активное шуршание и веселые нырки лесных жителей из одного куста в другой, с одного дерева на другое. Маленькие и большие, с крыльями и лапами, зубами, клыками и клювами, покрытые шерстью и перьями, летающие, ползающие и бегающие – все старались уйти на покой. И только трое животных вяло шли по небольшой лесной тропке, что уже начала теряться в сумраке – в лесу темнеет быстрее, чем в поле. Надо было найти место для ночлега и успеть соорудить костер, прежде чем солнце свалиться за горизонт, а это будет скоро.

Не знаю почему, но я согласился, чтобы парень поехал с нами.

– Только придется тебе пешком бежать, – предупредил его, – коней у нас лишних нет.

– Это не проблема, – обрадовался парнишка и занырнув в ближайшие кусты вывел небольшую коричневую лошадку с белым пятном посреди лба. Мой конь встрепенулся, хотя до этого вяло жевал траву и косился фиолетовыми глазами по сторонам, словно ища кому бы еще показать свое ''мастерство''. Тут он поднял морду, глаза чуть расширились, а из пасти чуть не выпал свежесодранный пучок травы. Хвост, если бы мог, встал вертикально верх, а из широкой груди вырвалось удивленно-восхищенное ржание.

– Тебя-то хоть как звать? – спросил я, забираясь на возбужденного коня. Не самое легкое дело, учитывая, что круп у него ходил из стороны в сторону, как хвост у шелудивого пса. Парнишка покраснел, да и лошадка его… ей богу, залилась румянцем от столь откровенного проявления симпатии.

С трудом, пообещав, что на первом же привале, ''эта милая кобылка будет в твоем распоряжении'' удалось уговорить коня успокоиться… Кстати, что все время ''конь, да конь'' – пора ему имя придумать.

– Может тебя Зорькой назвать? – поинтересовался я у животного.

У коня возбуждение сняло, словно окунули в ледяную прорубь – раздалось недовольное ржание.

– Ладно, ладно – понял… Может Борькой? – вот тут я чуть не свалился с седла. – Спокойно, не дурак – понимаю, что не подходит, – еле удержался я. – Буцефал… тебе не подойдет… До Пегаса ты еще не дорос… Маренго – слишком вычурно, – размышлял я в слух, выбираясь через кусты на тропку, следом ехал паренек. – Может Нельсоном обозвать?… – конь фыркнул. – Понимаю – глаза лишаться не хочется. О, как насчет Вулкана?

Конь остановился, поводил ушами, как будто прислушиваясь к новому имени, а потом радостно заржал – одобряет. Вот то, что с нами поедет колдун, очень не одобряла Свея. Когда я выехал из кустов, она уже было открыла рот, что бы что-то сказать, но тут следом выехал бывшая жертва, теперь уже мертвых, бандитов. Ее рука дернулась к ножам, но остановилась на пол дороги. Девушка сверкнула из-под бровей негодованием и, пришпорив коня, поскакала вперед.

– Что это с ней? – недоуменно поинтересовался колдун.

– Не обращай внимания, – отмахнулся я. – Не удалось никого убить, вот и дуется… Так как тебя зовут, а то не расслышал? – напомнил вопрос.

– Беовульф, – гордо произнес паренек, чуть не выпятив грудь.

Я завис во второй раз. Многие, наверное, помнят легенду о Беовульфе: здоровый воин, с мышцами на перевес, окладистой растительностью на лице, забил до смерти не одно чудовище. Помните? Так вот парень походил на этого героя эпоса, как я… на своего коня.

Ему было лет девятнадцать-двадцать. Среднего роста, худо-ой, как жердь – первый кандидат в стан дистрофиков – удивительно как его до сих пор ветер не снес. Волосы до плеч цвета соломы. Большие темно-синее удивленные глаза, на губах играет извиняющая улыбка. Облачен в какую-то хламиду серого цвета… какие-то сандалии на босу ногу, а через плечо перекинута сумка из мешковины. Грешно было бы не напасть на такую легкую жертву – чем, в общем-то, и воспользовались… некоторые.

– Ты уверен? – осторожно спросил, думая, что ослышался.

– Так меня называла мама, а потом Старец.

– А покороче как-нибудь… можно?

– Мама меня звала Беней, иногда Вульфом, – краснея, признался парень.

Если бы было чем – я бы поперхнулся, но так как было нечем, пришлось просто откашляться.

– И куда ты путь держишь… Беня? – чуть не рассмеялся я, но вовремя сдержался и заставил себя сделать строгое лицо.

– Сегодня в полночь заканчивается неделя и мне надо ехать в Лотех.

– В общину надо вернуться?

– Нет, там меня ждет учитель, и я продолжу обучение, – откровенничал парень.

Поляну мы нашли, когда уже совсем было, потеряли тропу из виду. Свея сказала, что недалеко протекает ручей, и ''надо бы там остановиться''. Проехав еще метров сто и обогнув большой куст с ягодами, выехали на небольшую лесную проплешину с высокой травой, раскидистым дубом и двумя маленькими елочками по краям. Ручеек протекал под ближайшим кустом, настолько холодный, что зубы заломило и прихватило дыхание.

Беовульф был отправлен на поиски хвороста. Свея так и молчала всю дорогу, не разговаривая ни со мной, ни с колдуном – дулась. Я был послан сооружать место для будущего костра. Лошадей мы стреножили здесь же, бросив поводья на раскидистый куст малины.

Минут через десять появился парень с целым ворохом веток, а еще через десять минут, после нескольких неудачных попыток – ну не умею я пользоваться огнивом и трутом, мне бы зажигалку или спички, в крайнем случае – Свея разожгла костер. Котелок, вода, крупа… мясо – вот и ужин готов.

Еле в тишине: Свея недовольно косилась на Беовульфа, а тот в свою очередь удивленно-опасливо поглядывал на девушку. У меня же назревал вопрос.

– Долго вы будите играть в гляделки? – они разом отвели глаза, словно мне почудилось. – Может, объясните, что между вами происходит.

– Ничего, – хором ответили они.

– Ну-ну, – саркастически заметил я. – Да между вами кипяток охлаждать можно.

– Между нами ни-че-го не происходит, – по слогам, чуть ли не выкрикивая каждое слово, произнесла Свея и уткнулась в миску с кашей.

Беовульф тоже играл в молчанку и смотрел куда-то в сторону. Казалось бы, идиллия, но что-то меня в этой ситуации напрягало. Может то, что слишком красноречивым было молчание, а может то, что мне никто ничего не хочет объяснить и я, теряюсь в догадках, гипотезах и предположениях. Как бы там ни было, чтобы между ними не было, мы вместе доедем до деревни, где и распрощаемся.

На землю опустилась тьма и лес, словно растерял все яркие краски, оставив только тускло-темные. Одиноким островком цивилизации горел наш костер, вокруг только деревья да кустарники, ну и трава вроде подстилки. Казалось, что лес уснул с последним лучиком солнца… но это обманчивое состояние. Жизнь есть даже там, где нет солнечного тепла.

Над деревьями поднималась одноглазая луна – царица ночи, мать всего, что живет в темноте и светило для тех, кто не выходит из нор при свете дня. Все началось с легкого шуршания, словно кто-то шел по опавшим листьям, загребая их ногами… Следом раздалось испуганное пищание, которое пару секунд спустя резко оборвалось, зато раздалось довольное урчание – кто-то приступил к ужину.

Шуршание, копошение, шипение, ворчание, урчание, недовольное рычание – наполнили лес в одно мгновение. Злобный оскал блеснувших в темноте клыков и море красных глаз. Они появлялись из неоткуда, просто зажигаясь в темноте, как стоп-сигналы. Они окружали. Казалось, что поглазеть на нас собралось все лесное братство тьмы и мне это не нравилось.

Когда звуки из осторожных перешли в тональность озлобленных, а рычание стало слишком громким и… честно признаюсь, страшным – я не выдержал. Схватив горящую ветку начал размахивать ею.

– Ну… подходите… Хватит прятаться, твари! – заходился я.

Вместо ответа прозвучал… смех. Казалось, что он шел со всех сторон – даже снизу – окружая поляну. Все шумы, что были ранее исчезли, оставив после себя острое чувство нехватки. Лучше бы шумело зверье, чем некто или… нечто? растягивая нервы, до состояния ''еще чуть-чуть и придется покупать новые струны''. Хохот бы безумно-издевательским и в тоже время настолько дурацким, что казалось, будто в темноте прячется хор клоунов.

– Выходи, сволочь! – шумел я, чуть ли не бегая по поляне.

В одной руке горящая ветка, которой размахиваю из стороны в сторону, грозясь, в конце концов, поджечь лес. В другой сжимаю меч, и не, потому что хочется подраться, а потому что страшно.

Смех прекратился также неожиданно, как и начался, но это не прибавило оптимизма, скорее наоборот… и не зря. На поляну вышел… нет, вывалилось… дерево. Да, самое натуральное дерево: кора, листва, корни, ветви. Только высота подкачала, метра два с половиной.

Оно стояло, чуть покачиваясь на корнях, растопырив толстые ветви, что больше были похоже на руки, в ночное небо глядели ветки потоньше, но и погуще, создавая видимость шевелюры в стиле а-ля ''хаер снова в моде'', но на нем не было, ни одного листочка. Наплывы темной коры пришли в движение и на стволе открылись… глаза. Большие, кроваво-красные с желтым вертикальным зрачком. Древо вздрогнуло, как будто отряхнулось и ветви, что больше были похожи на руки, начали опускаться. В лесу раздался треск и звук сгибаемого дерева. А дальше было то, что нормального человека бы лишила рассудка – дерево открыло рот и… заговорило.

– Свежее мясо, – проскрипело оно. – Новая кровь для моих детей, – и рассмеялось: все также безумно и с издевкой.

Я замер, когда до сознания дошло, что сейчас произнесла деревяшка. Меч уперся лезвием в землю, а ветка чуть не упала на траву – настолько ВСЁ это было неожиданно, необычно и пугающе-любопытно.

– А ты вообще… кто? – осторожно спросил я.

Тут уже дерево от удивления расширило глаза, даже поозиралось по сторонам, словно ища поддержку у кого-то.

– Внемли смертный, ибо с тобой разговаривает хозяин леса – Пан, – наконец вымолвил, оказывается ''хозяин''.

Я оглянулся на своих попутчиков: Беовульф сидит, замерев, словно окаменел, даже лицо осунулось, растеряв всю кровь в одно мгновение. Свея тоже мало, чем отличалась от статуи, только лицо у нее наоборот покраснело, а тело мелко подрагивало – в остальном ее можно упаковать и выставлять в музее. Даже трепещущий огонь, казалось, расплескивал свои лепестки, как-то замедленно и осторожно, будто боясь привлечь к себе внимание.

– ''Пан'', говоришь? – прищурился я. – Что-то ты на козла не очень похож, – вынес вердикт, осмотрев дерево сверху вниз, и в обратном направлении.

По-моему он смутился: вон и глазки прикрыл, и землю чуть ли не корнем-ногой ковыряет. Еще чуть-чуть и заложив ветви-руки за спину, понуро опустит голову, как нашкодивший ученик. Все же взгляд его стал твердым, красным блеснули глаза, по всему лесу волной прокатился рев, вой, рычание, невидимых слуг Пана… пока невидимых.

– Ты с кем так разговариваешь, смертный? – громко проскрипел он и заходил ходуном, переваливаясь с корня на корень, словно переминаясь с ноги на ногу. – Я властитель этих лесов, хозяин всего живого, что обитает под моим неустанным взором и слушается меня. А ты тот, кто заплатит кровавую дань, за то чтобы пройти через мой лес.

– О, как, – отпрянул я удивленно. – Нет, я, конечно, заплачу – проблем нет, – только поймать надо какую-нибудь зверюшку… Кролика там, лису, бурундучка – кто попадется. Ты подождешь?

– Нет! – взревел Пан, оглушая меня скрипом несмазанных петель. – Жертвой будет один из вас… Выбирай, кто.

Я оглянулся на своих… честно признаюсь, невольных спутников. Сам дурак, что позволил пойти за собой и с собой; вместо того чтобы сказать твердое ''нет'', легкомысленно разрешил и не отговорил…

– А вот этого не хочешь, – зло ткнул я горящей палкой в морду Пана.

Нет, он не отшатнулся, не дернулся, не зарычал, не вскрикнул или попытался как-то закрыться от огня. Лесной хозяин спокойно! поплевал и ''пальцами'' затушил огонь. Потухшая ветка невольно выскользнула из рук, потому что ТАКОЕ нельзя представить даже будучи, обладая отличной фантазией.

– Я не боюсь огня, – рассмеялся Пан. – Меня нельзя поджечь, я ведь бог, – заходился он от смеха.

Ах огнем нельзя… Ну ничего. На даче я частенько махал топором, заготавливая дрова. Тут конечно не колун, но и не топор.

Сжав посильнее рукоять меча, размахнулся и… Сначала онемели руки, потом плечи, а дальше нарастающим звоном в мозг проникло последствие неудачного удара – словно врезали по колоколу. Меч не только не застрял в ''хозяине'', он даже не поцарапал его, а у меня такое ощущение, что ударил не по дереву, а по скале.

– Эх, – скорбно выдохнул Пан и без замаха ударил ''рукой''.

Было несколько больно – хотя плечо, рука и шея заимели внушительные следы, что начали набухать, превращаясь из тоненьких линий, в толстые полосы – сколько обидно. Вскочил я довольно резво и попытался вновь настругать дровишек для костра… Во второй раз, все-таки было больнее, нежели обидно. Третья попытка… Четвертая… Руки после каждого удара немели, а в голове стоял непрекращающийся звон, который и не давал понять, сообразить, догадаться, в конце концов, что мои удары Пану, не приносят никакого вреда. Скорее даже веселят.

Раза после пятого, удачно вписываясь во все загибы, окружности и углы, поляны я был не менее ''красив'' чем Пан: веточки, листочки из всех щелей, травой покрыт как маскировочной краской. Наконец мне удалось совершить посадку рядом со Свеей и Беовульфом. Они сидели рядышком, чуть ли не обнявшись, и поглядывали то на меня, то на Пана, то на меня, то на… Пана.

– Ну и с каким счетом я веду? – загнано поинтересовался, наблюдая как, покачиваясь ''хозяин'' приближается к нам.

– Вик, какой к Ящеру счет? – взвизгнула Свея. – Он же убьет тебя.

– Да-да-да-да, – яростными кивками поддержал ее Вульф.

– Ничего… – с трудом удалось подняться… распрямиться – в теле громко хрустнуло, – сейчас я из него Буратину буду делать.

Сплюнув в траву кровью, вновь попытался замахнуться мечом. Плечо и рука взвыли, но лезвие оторвалось от земли и устремилось вверх.

Пан подошел совсем близко, вот ногу только протяни и пни. Он остановился, поскрипел деревянными суставами, а потом взмыл ''руки'' кверху и прогремел:

– Лес принял кровавую жертву смертного. Лес испил и доволен, – уже негромко закончил он, опуская ветви вниз.

– Что и все? – не поверил я, бессильно роняя меч на землю.

– Да, – так просто ответил Пан, словно я у него спрашиваю дорогу.

– А что, раньше не мог сказать, что достаточно нескольких капель? – взъелся я на него. – Чего было устраивать представление и страшным голос увещевать о ''кровавой жертве''?

– Жертва принесена, – спокойно проскрипело дерево, разворачиваясь ко мне спиной.

– Не, так дело не пойдет, – попытался развернуть я его. – Тогда что это за полеты ты мне тут устраивал? – допекал его вопросами.

– Я защищался, смертный. Ты ведь первым напал.

– А… – возразить было нечего, прав, зараза – я первым напал.

– Лишь только истинная опасность откроет, кто ты есть на самом деле, – философски изрек хозяин леса, прежде чем шагнуть в темноту.

В следующую секунду красные глаза, что окружали нас все это время, готовые, я так думаю, броситься на нас по первому приказу Пана, исчезли. Лес снова зашумел ночной жизнью, словно ничего и не было.

– Издеваешься? – вопросительно посмотрел Дьявол. – Что это такое?

– Что? – не менее удивленно посмотрел на него Бог.

– Смотри, что твой охальник творит. Разве это честно? – недоумевала Тьма.

– Мы же договорились не вмешиваться, – напомнил Свет. – Он идет своей дорогой, которую сам выбрал. Твой ведь тоже особо не напрягается, – указал светлый на темную пешку. – Прошел испытание как нечего делать.

– Ты моего-то не трогай. Ему тоже досталось, даже больше чем твоему.

– Ну-ну… Ладно, лес еще не кончился. Завтра новый день, – примирительно произнес Бог.

– 14 -

Хотя понимал, что нас никто не тронет, но все равно вздрагивал от любого шороха. Костер тихо потрескивал, поедая очередную порцию веток и освещая небольшую полянку с примятой, а кое-где и вырванной травой. Свея о чем-то разговаривала сама с собой, особо не обращая на нас внимания. Беовульф, покопавшись у себя в сумке, прикладывал на меня какие-то травы, тело после них не так сильно болело. Смывать зеленую окраску пришлось в ручейке. Луна светила где-то высоко верху, подмигивая желтым глазом, сквозь наплывающие облака.

Было тепло от костра, трава колдуна успокаивала ссадины, Свея убаюкивала своим бормотанием, меч примостился рядом, на тот случай если кто-то снова попробует предъявить свои права на кровавую жертву. Я не заметил, как уснул.

Проснулся оттого, что девушка отчаянно спорила с парнишкой. Гомон стоял такой, словно она пыталась в базарный день договориться о пятидесятипроцентной скидки на товар.

– Ты забываешься, колдун, – чуть ли не шипела она.

– Но я ведь прав, – в ответ настаивал он, на чем-то своем. – Почему он не воспользовался силой?

– Он не умеет, – чуть ли ни кричала Свея. – У него получилось всего раз, и то случайно… Ты сам знаешь, колдун, что этому надо учиться.

– Да, знаю, – вынужденно прозвучал его голос. – Все же… тебе не кажется, что он… странный. Он даже же Пана не узнал.

– Вик, из какой-то большой деревни Мос-ква. Я даже не слышала о такой.

– Я тоже, – признался колдун. – Но он же кедар, а ты…

– Мы едем вместе только до деревни, а дальше не твое дело, – резко оборвала его девушка. – Только до деревни.

На этом спор прекратился и я мог не делать вид, что сплю. Надоело не музыкально храпеть, да и травинки все пытались залезть в нос и заставить чихнуть.

– Доброе утро, – потянулся и… чихнул от всего сердца. – Ну-с, как у нас дела?

– Никак, – буркнула в ответ Свея.

''Никак'' значит никак, зачем провоцировать девушку на неадекватную реакцию – еще запустит чем-нибудь тяжелым или острым. Я молча встал, умылся, также молча позавтракал, осторожно наблюдая за попутчиками: оба делали вид, что сильно заняты, но не приближались к друг другу ближе, чем на несколько шагов. Что же все-таки между ними происходит? В принципе не так важно, учитывая, что до деревни ехать всего пару часов, а там… я снова останусь один с этой бестией.

Было где-то около полудня, солнце даже сквозь листву ощутимо жарило. За всю неспешную прогулку мы обменялись не более чем десятком слов, причем восемь из них были моими. Я все пытался узнать о вчерашнем вечере: не каждый день к тебе выходит Пан – хозяин леса и требует плату. Да и как такового опыта общения с говорящими деревьями у меня нет – живу все-таки в городе… нормальном городе. Но и Свея и Беовульф упорно отмалчивались, лишь изредка бросая, как подачку односложные фразы, типа ''да – нет''. Всю эту угрюмую молчаливость и мою настырность… безответную, между прочим, разбавляли лесные птахи, что на перебой озвучивали свои певческие возможности, словно пытаясь устроиться, как минимум в оперный театр.

Спустя примерно полчаса после полудня, мы подъехали к кромке леса. Где-то в километре виднелись крыши домов, а когда ветер порывался в нашу сторону, доносились голоса и запахи.

– Ну вот ты и доехал, – обратился я к Беовульфу. – Надеюсь, доберешься без проблем. Тут разбойников быть не должно… – Свея хмыкнула.

– Спасибо, – парнишка пожал мне руку. – Спасибо, что спасли и на время приютили… Если когда-нибудь я вам понадоблюсь…

– Не понадобишься, – холодно прервала его девушка. – Все прощай, – и, развернув коня, медленно побрела в обратную сторону.

– Может, все же скажешь, что между вами произошло? – тихо спросил я, когда моя спутница отъехала от нас.

– Не знаю, – пожал плечами колдун. – Сам не пойму, ведь ничего плохого не сделал.

– Странно, – посмотрел я в спину девушки, но она молчала (девушка, ну и спина, естественно). – Ну давай, может еще свидимся.

Мы снова пожали друг другу руки и Беовульф, тронув свою лошадку, выехал из-под сени деревьев. Его сразу поглотил солнечный свет, делая ярче.

– Все, Вулкан, кончились твои любовные похождения, – потрепал я коня по холке. Он тяжело вздохнул и послушный моим желаниям двинулся вслед за Свеей.

Девушка ждала в нескольких метрах от границы леса, показательно глядя то на какой-то куст, то на близлежащие деревья, а то и вовсе в небо, – только не в ту сторону, куда ушел молодой колдун.

– И кто ты после этого?

– Что? – так удивилась Свея, словно я ей предлагал что-то непотребное. – Он уехал, все забыли словно страшный сон.

– Могла бы с ним и повежливее быть, – укорил я ее.

– Перебьется, – сумрачно ответила она, и было тронула коня.

– Давай, все-таки поговорим.

Я остановил ее, удерживая ее жеребца за уздцы. Она попыталась вырваться, но как-то неохотно – было видно, что и ей хочется поговорить.

– Ну… – начал я, подталкивая ее к началу разговора. – Ты не любишь его потому что…

– А за что их любить? – чуть не взорвалась она. – За то, что умеют колдовать? За то, что ставят себя выше остальных, только потому, что могут вызвать дождь по желанию? А может за то, что их ценят правители?… И ненавидят остальные, – тихо закончила она.

– Вряд ли он такой же, – примиряющим тоном произнес я.

– Все они такие, – отмахнулась она. – Всем бы только власти нахапать побольше, да чтобы боялись сильнее… А я их ненавижу, – сквозь зубы выдавила она.

– Он ведь не сделал ничего плохого? – попытался оправляться я за парнишку. – Ведь не виноват, что попался разбойникам. Что, мне нужно было, оставить его на растерзание этим двоим?

– Да! – крикнула она.

Было видно, как у нее на глазах наворачиваются слезы. Губы подрагивали, а руки в беспокойстве бегали по телу, словно что-то пытаясь найти.

– Да… нужно было, – уже тише произнесла она. – Тогда может быть спас чью-то жизнь.

– В каком смысле? – не понял я.

Свея тяжело вздохнула, подняв голову к небу, судорожно сглотнула, пытаясь не расплакаться.

– Варлаг привел с собой не только войско, но и своих колдунов, – тихо начала она. – Деревня запылала раньше, чем мы смогли что-то сделать… А потом один из магов убил моего отца, а братьев, – тут она замолчала, старательно глядя в сторону от меня.

Через пару минут она снова заговорила, но в голосе слышались надрывные нотки.

– Над братьями совершили кровавый ритуал…

– Свея, – осторожно попробовал я.

– Их принесли в жертву!… Он их просто убил!… – кричала она, спугивая с деревьев птиц. – Один из них, – рука устремилась в обвиняющем жесте в сторону, куда несколько минут назад уехал Беовульф, – выпустил им кишки… А они еще были живы, – голос совсем затих, превращаясь в еле слышимый шепот. – Они еще жили.

Лес молчал, даже птицы замолкли. Ветер перестал шуметь в листве, преобразившись в мертвый штиль. Казалось, что даже солнце замолчало, перестав согревать землю. Про себя вообще молчу – заткнулся в тряпочку, завязал губы в бантик и закрыл на ''молнию''. Кто же знал, что у нее ТАКОЕ произошло. Теперь понятно, почему она так ''хорошо'' отнеслась к Беовульфу. После того, что с ней произошло, любой бы испытывал стойкое отвращение и личную неприязнь, граничащую с твердым желанием убить, к всякого рода колдунам, ведунам и прочей нечисти, что умеет делать красивые пасы руками.

– Извини… не знал, – тихо вымолвил я.

Она только пару раз всхлипнула, высвободила уздцы из моих рук – я не сопротивлялся – и, тронув коня, не спеша, поехала вперед. В тоже мгновение очнулся лес, птицы, животные, ветер опять зашумел и солнце начало с неистовой силой раскидываться теплом, будто наверстывая упущенные минуту застоя.

Я понуро плелся позади. Нехорошо как-то все получилось, чувствую себя как распоследняя… Нет, даже сволочь для меня слишком благородно. Не успели мы проехать и ста метров, как сзади нас догнал знакомый голос:

– Помогите! – ударило в спину и понесло дальше, пугая лесное зверье. – Помо… – на этом звук затих.

Особо раздумывать было некогда, кто кричал и так понятно, вопрос только: ''Что опять случилось?'' Я только взглянул на Свею, но она махнула рукой – езжай, – и сама начала неспешно разворачивать жеребца. Мне потребовалось меньше времени, чтобы развернуться и, ударив пятками, послать Вулкана к кромке леса… Не успел. Хотя с какой стороны посмотреть. Я успел увидеть барахтающегося колдуна, которого держал за шкирку ''похититель''. Видел, а скорее понял, куда его везут. И самое главное, я видел, как Беовульфа окружил, скрывая своими спинами, десяток… грандиров.

– Снова они?

– Достали, – в сердцах признался я. – Чего привязались? Неужели так много чести бегать за мной?

– Хозяева не любят терять своих рабов, – скромно пояснила Свея. – А Хазор славиться тем, что еще ни один из его слуг не остался безнаказанным за бегство.

– Утешила, – поморщился я. – А этот парнишка им зачем? Думают, что знает, где я?

– Он ведь знает, – просто ответила девушка. – Десять минут назад расстались.

– Ну так и они вчера видели, как мы в лес заскочили. Тогда, что они здесь делают?… Может, ждали… или надеялись? – я размышлял, не надеясь на ответ.

– Ну и чего мы стоим? Кого ждем? – проникновенно поинтересовалась Свея.

– Ты о чем? – недопонял я.

– Спасать его собираешься или будешь мысли в слух высказывать? – язвительно произнесла моя спутница.

– Спасать, конечно, – уязвлено ответил я.

– Тогда давай… скачи, – стукнула она кулачком мне по плечу.

Не подчиниться такому ''приказу'' было бы верх неразумностью. Так что, пришпорив жеребца, устремился вперед, в погоню. Свея скакала рядом, приложив ладонь козырьком ко лбу и вглядываясь в простирающееся поле.

Мы увидели грандиров через несколько минут, но этого времени им хватило, чтобы в галопе добраться до деревни и въехать в открытые ворота.

– Все же вышел ты из леса, – потирало руки высшее существо. – Я же говорил, что лучше не лезть туда. Поехал бы сразу в Лотех – проблем было бы меньше, а так, – в стороны разошлись могучие руки, – придется помучиться.

– 15 -

– Дорг за въезд, – будничным голосом произнес стражник. – С каждого, – тут же уточнил.

– Да это грабеж, – взвилась Свея. – Куда только хозяин смотрит… совсем распустились… хуже грабителей на дороге, – бурчала девушка, но въездную мзду заплатила… после того как я на нее строго взглянул и пообещал, все тем же взглядом, выдрать. – Крохоборы… бандиты… жулье законное, – все никак не могла успокоиться она, хотя мы уже въехали в деревню.

Тут нужно сделать небольшую поправку. Назвать эту деревню ''деревней'' можно только по недомыслию. Это скорее был небольшой город, со своими кривыми и не очень улочками, главным базаром, центральным домом местного Главы (он же судья, прокурор и адвокат в одном лице) и что самое важное… тюрьмой. Почему это важно, да потому что вряд ли грандиры повезут Беовульфа пировать в ближайший кабак. Судя по тому, как он сопротивлялся, по крайне мере пробовал, его никто не спрашивал, хочет он ехать или нет. Следовательно, с большой долей вероятности можно предположить, что стража проследует ровно до тюрьмы или местного каземата, что ее заменяет.

– Как думаешь где они?

– Надо к северу проехать, – сказала Свея. – Тюрьма как раз там расположена, – пояснила она, видимо думая, так же как я.

Доехали мы до нее скоро. Местная темница представляла собой двухэтажное здание черного цвета – деревянное как ни странно – с красной покатой крышей. Массивная дверь, зарешеченные окна, стражник, обладатель грозного вида и не менее грозно-выпирающего пуза. Ото всего дома несло такой энергетикой, что хотелось убежать от него подальше: страх, боль, мучения, злость, – это малая толика того, что приходит на ум, глядя на это здание. Во дворе я заметил десяток лошадей на привязи и двух грандиров, что их охраняли.

– Похоже, мы точно по адресу приехали, – негромко заметила Свея, пряча лицо под капюшоном.

Мне приходилось делать тоже самое. Вряд ли у грандиров есть наши фотографии, но вдруг кто-то из них узнает – не надо рисковать.

Мы неспешно проехали мимо дома, ловко зыркая по сторонам изображая заезжих туристов – фотоаппаратов только не хватает. Страж у двери вяло посмотрел на нас, вытер пот с раскрасневшегося лица и снова оперся на массивное копье. Я решал, как бы нам проникнуть внутрь здания, да так чтобы не остаться там надолго, но… Свея вдруг остановилась, спрыгнула с лошади и разухабистой походкой подошла к стражнику.

– Послушай, а начальник у себя? – нагло начала она.

Стражник, как будто очнувшись от дум, посмотрел на нее, и вяло спросил:

– Тебя зачем?

– Что значим ''зачем''? – взвилась девушка. – Раз спрашиваю, значит нужно. Ты стражник или где, ты должен отвечать на вопрос, когда тебе его задают, – не могла угомониться моя спутница.

– Ты мне тут еще поговори.

Было видно, как толстяк начинает закипать. Еще немного и мы точно угодим за эти застенки, но уже под конвоем. Надо было что-то срочно делать.

– Э, прости господин начальник, – подскочил я к обоим. – Извините мою сестру она не в порядке… сегодня такой жаркий день, вот и припекло. Сама не понимает, что говорит.

– Это я не понимаю? – удивленно крякнула девушка. – Все я понимаю. Только почему этот толстяк не хочет отвечать на мои вопросы.

Страж начал багроветь, еще немного…

– Господин начальник, разрешите я ее уведу? – умоляющее посмотрел я на него и изобразил самую просящую улыбку, на которую был способен.

– Ну, хорошо… Забирай ее, – милостиво согласился краснолицый стражник, после минуты молчания и нескольких доргов, что перекочевали из моего кармана в его. – Чтобы духу вашего через минуту здесь не было.

Я схватил Свею за локоть и все время говоря ''спасибо'' и расхваливая ''господина стражника за понимание и великую щедрость'', потащил упирающуюся девушку к стоящим неподалеку коням.

– Ты что, одурела? – процедил сквозь зубы. – Хочешь загреметь вслед за Беовульфом?

– Сам дурак, – прозвучало в ответ. – А как ты еще собираешься попасть туда?

– Просто войти не пробовала?

– Туда… так ''просто'' не входят. Туда обычно заводят под стражей, – холодно пояснила Свея.

– Подожди, хорошо, – попросил ее, а сам вновь направился к стражнику, что безразлично смотрел на наш спор.

– Что еще? – неохотно спросил он.

– Господин капитан, – льстиво начал я. – Недавно вам был доставлен парнишка лет двадцати. Его привезли грандиры.

– А колдун, – догадался стражник. – Был такой. Тебе зачем?

– Хотелось бы узнать, что с ним сделают, – очередная порция доргов незаметно сменила хозяина.

Стражник подбоченился, огляделся, словно боясь, что нас подслушают.

– Как и всякий незарегистрированный колдун, он будет прилюдно сожжен на площади сегодня вечером… Развлечемся, – ухмыльнулся толстяк.

– Спасибо, – подавленно ответил я и понуро поплелся обратно.

– Да они охренели! – взвилась Свея, когда узнала что будет с парнишкой. – Надо его как-то вытаскивать оттуда.

– Сегодня утром, ты бы его сама туда запрятала, а сейчас… С чего вдруг такая эмоциональная щедрость? – укоризненно поинтересовался я.

– Он парень-то неплохой, – тихо ответила Свея, чуть ли не засмущавшись. – Потом я считаю, что невиновному человеку, пусть он даже и колдун, надо помочь, – тут же с поспешностью добавила она.

Я только ухмыльнулся.

– И что ты предлагаешь?

– Может, отойдем? – кивнула девушка на стражника, что уже начал прислушиваться к нашему разговору.

Мы все еще стояли возле черного дома, при этом довольно громко обсуждая происходящие события и как с ними быть. Это не могло не привлечь внимания. Так что лучше убраться отсюда, куда-нибудь в таверну и там в спокойной обстановке обсудить насущные проблемы.

– Ты совсем с лошади рухнутая?! – не удержавшись, вскричал я, благо народ в таверне шумел, так что мой возглас остался незамеченным. – Ты хоть понимаешь, ЧТО предлагаешь?

– Вик, успокойся, – спокойно ответила Свея. – Что тут такого?

– ''Что такого?''… ''Что такого?!!''… Я скажу, что тут такого. Ты предлагаешь напасть на тюрьму. Вот что тут такого.

– Да, предлагаю, – все также спокойно согласилась девушка. – Не все так страшно как кажется.

– Слушай, я не знаю как тут у вас, но у нас… Обычно тот, кто рискует выручить своего дружка из-за решетки, сам оказывается там.

– Не волнуйся, я уже все продумала, – ''успокоила'' моя спутница.

– Она уже все продумала, – ошарашено таращился я на нее.

– Смотри. На первом этаже две комнаты: в одной расположен сам зал, где выносят приговор; во второй сидит стража, но ее там обычно мало – человека два-три. На втором этаже живет сам Глава с семьей. Тюрьма находиться в подвале, сразу налево по коридору. Справа камера пыток.

Сказать, что у меня глаза стали по пять рублей – продешевить. Рублей по пятьдесят каждый, причем бумажных рублей.

– Откуда ты все это знаешь? – осторожно спросил я.

– Я не всегда была таким ангелом, как сейчас, – скромно улыбнулась Свея. – В Лотехе я провела полгода и успела побывать в том мрачном заведении, – негромко произнесла она. – Во всех комнатах, – совсем уж тихо добавила, что я еле понял, что она сказала – да еще и народ орал.

Я саркастически посмотрел на нее. Если сейчас она ''ангел'', то можно себе представить, кем была раньше.

– Стесняюсь спросить, а как ты там оказалась?

– Замели, волки позорные, – с чувством выплюнула девушка. – Думали, что я ведьма. У нас с этим просто. Сосед, сволочь, навел напраслину и меня повязали… Сам знаешь, что с ведьмами делают: на костер, чтобы меньше возникала, правда перед этим попытаются доказать, что ты служишь Ящеру.

– И что они сделали с тобой? – чуть ли не с ужасом спросил.

– Сожгли, не видно, что ль? – ехидно произнесла девушка.

– Да… Извини, – очнулся я от ее рассказа. – Не догадался. Все же вернемся к твоему второпях составленному плану. Ты думаешь, нам так просто дадут войти, вытащить Беовульфа, а потом еще и на коней посадят, да?

– Кто тут из нас с коня рухнутый? – с прищуром поинтересовалась моя спутница. – Так тебе и дали войти – не на прогулке. Туда либо вводят под стражей, либо входят с большим начальством.

– Ну-с, кого из местных властителей мы пригласим? – первый вариант мне не очень нравился, но, видимо, у Свеи был составлен план и на этот случай.

– Ты ведь беглый, – скорее не спросила, а констатировала она. – Можем этим воспользоваться.

– Решила заложить? – я выжидающе посмотрел на хрупкую девушку.

– Не ''заложить'', а сдать, – деловито уточнила она. – Мы пойдем туда…

Таверна была наполнена криками, пьяными голосами, бьющим с ног запахом чеснока и пота. Мы сидели за крайним столом, упираясь спинами в стену, а полумрак помогал хоть немного отстраниться от происходящего. Компания, что сидела через стол от нас затянула похабную песню о том, как ''девица Парька'' ублажала на поле пастуха и его коня. Но мое внимание привлек один мужичок: небольшого роста, кривой нос, жидкие волосы, холщовая рубашка нестиранная кажется с первого дня. Он пил что-то из кружки, ровно поднося ее ко рту, делая пару глотков и опуская на стол. Ничего такого, да? Довольно нормальное поведение в таком заведении. Смущало даже не то, что он не орал песни, или не махался кулаками как те двое, что дерутся каждые десять минут, а потом в обнимку уминают очередной кувшин с алкоголем. Смущает то, что он все время смотрит на меня – не в нашу сторону, а именно на меня. Даже когда подносит кружку ко рту, глаза следят за моими движениями. Я уже пару раз дернулся, словно вставая, и мужик тоже чуть ли не вскакивал. Потом такое ощущение, что уже видел его. Вот только где?

Все это выглядело не очень хорошо; я бы даже сказал настораживающее.

– Вик, ты меня слышишь? – оборвала мои мысли Свея. – Ты где отсутствуешь?

– Извини, мне кажется, что вон тот мужик, – я указал на… пустой стол.

– Какой мужик, – не поняла девушка.

Вот теперь стало совсем нехорошо. Чтобы там не было, но столь быстрое исчезновение человека, что добрые минут десять наблюдал за тобой, настораживает.

– Твой план требует подготовки? – быстро спросил я, поднимаясь.

– Нет, – подскочила Свея.

– Тогда начинаем прямо сейчас.

– Но ты его даже не дослушал, – пыталась остановить меня девушка.

– Ничего, догадаюсь, – бросил я, пробираясь сквозь нетрезвую толпу.

– Вик, что произошло? – строго вопросила моя спутница и даже вырвала ладошку из моих рук, стоило нам выйти на улицу.

– Похоже, назревают неприятности, – торопливо ответил, забираясь на Вулкана.

Конь был не очень доволен, что его отрывают от кормушки, но пара тычков пятками объяснили ему, что не время проявлять норов. Свея тоже вскочила на своего жеребца и устремилась вслед. Ехать было не далеко – таверна находилась довольно близко к тюрьме. Все же я опоздал.

Повернув за угол дома, увидел как к стражнику, что час назад разговаривал с нами, подходил тот самый мужичок. Я пришпорил коня, стараясь успеть – не хватило буквально десяти секунд.

Мужик подошел к стражу и начал что-то втолковывать, жестикулируя руками. Потом обернулся, видимо решил указать дорогу, так как рука вытянулась в сторону где находилась таверна. Глаза мужика расширились, он дернулся назад, упершись спиной в пузо стражника.

– Это он! – закричал мужик, указывая на меня пальцем.

Я успел соскочить с коня, остановившись метрах в десяти от этой ''сладкой'' парочки. Страж оттолкнул успевшего заложить меня мужика и схватился за копье. В это время на него налетел я и ударом колена в живот заставил толстяка согнуться. Удар переплетенными пальцами в шею и страж оглушено повалился на землю.

Предатель пытался убежать, но меткий бросок ножом заставил его споткнуться и упасть. Перевернувшись несколько раз в пыли, он застонал, ухватившись за пронзенное плечо. Свея подбежала к нему и приставила нож к горлу, заставляя молчать.

Вся разборка не заняла и полуминуты. Улица так и оставалась пустой, будто еще не время по ней ходить, или народ старается особо тут не шляться. Грандиров тоже не было: я успел заметить, что со двора исчезли кони и стражники, что были к ним приставлены. Нам это было на руку.

Девушка притащила раненного мужика, подгоняя его уколами ножа в шею. Он морщился, но молчал и шел – в глазах был страх.

– Откуда ты меня знаешь? – спросил без предисловий.

– Я… я… Я не знаю, – еле слышно вымолвил мужичок.

– Не ври, – холодно ответил я, а Свея поддержала очередным уколом в шею. – Ты узнал меня, когда мы сидели в таверне, и побежал сюда, чтобы заложить. Так откуда ты меня знаешь?

– Я видел тебя… на подворье господина Хазора, – чуть ли не плакал заложник. – Ты ведь тот раб, что сбежал от него.

– Да, – протянул я, прекратившись рыться в карманах бесчувственного стражника: небольшая кучка доргов и пять харгов – хороший улов.

Все, я в конец превратился в вора. В каждом из нас живет маленький, а в некоторых не очень, пакостник, который только и ждет, чтобы вырваться наружу. Однако наша реальность такова, что приходиться сублимировать свое девиантное поведение (о, как завернул), во что-то более адекватное. Здесь же мне показали, что воровство и убийство с целью наживы вполне адекватно… для этой точки времени.

– А ты слишком много знаешь, и видел, – вкрадчиво заметил я.

– Ты меня…

Договорить он не успел. Не люблю, когда меня предают или закладывают. Так что с высоким чувством радости и справедливости, двинул мужику в открытую челюсть – он рухнул рядом со стражником.

– Весь план корове в за…

– Я понял, – остановил девушку. – Срочно придумываем второй вариант, – Свея только успела расширить от удивления глаза, а я уже зашел в дом.

Стоило оказаться с другой стороны двери, как ты сразу попадал в широкую комнату… холл… фойе… Назовите, как хотите, дело не в этом. Изнутри дом тоже был черным, и только зарешеченные окна, хоть как-то размывали темный цвет. В больших сенях были три массивных двери, одна из которых была обита полосками железа, на которых видны царапины. Две другие были одинаковыми по цвету, различающиеся только ручками – простая медная и тяжелая золотая.

В сенях также стояли две лавки, на которых сидело по одному стражнику: у обоих насупившийся взгляд, прямые спины и плотно сжатые в руках древка копий. При моем появлении они быстро переглянулись и острия разом были направлены в мою сторону.

– Спокойно, – защищаясь, поднял ладони. – Там вашему коллеге плохо стало.

Они никак не среагировали, словно до них не дошло, что я сейчас сказал.

– Вы меня слышали, там вашему, – я указал на входную дверь, – стало плохо. Он валяется без сознания.

– И что? – наконец вымолвил один из стражей.

– А то… – вопрос был неожиданным, и надо было что-то придумывать. – А то, что там, рядом крутиться какой-то мужик подозрительный. Как бы он не воспользовался ситуацией и не ограбил его.

– Ограбил? – удивленно переглянулись бравые стражи.

– Ограбит, ограбит. Обязательно, – поддержал я их, согласными кивками. – Ой, ограбит.

Блюстители местного порядка чуть ли не подскочили со своих мест и… взяв меня ''на штыки'' – попросту наставив оружие – ''вежливо'' попросили проводить до того места где так некстати оказался без сознания их коллега. Честно говоря, такого развития событий я не ожидал.

План на самом деле был прост дальше некуда. Я вхожу, приглашаю стражника или стражников (как в данном случае) на улицу и пока они идут смотреть, что же там такого произошло, я парой хорошо поставленных ударов рукоятью меча… А что делать? Да, жестоко, но мне почему-то очень не хотелось, чтобы из-за меня сгорел ни в чем не повинный парнишка. Придумка насчет того, что он, незарегистрированный колдун – шита белыми нитками… Так вот я их вырубая и спокойно забирая горемыку с собой и веселой компанией мы соображаем на троих… Нет, выпивать будем потом – будем соображать насчет побега: куда и как быстро?

Однако ребята оказались не промах, так что впереди шел я, а, сзади нацелившись в спину, преследовали два копья с широкими и острыми наконечниками. Вышли на улицу и вот тут острия уперлись под лопатки. ''Все'', – мелькнула в голове запоздалая мысль. Правда развиться она не успела: раздались два глухих удара, и сразу стало проще дышать. Все же с некой опаской обернулся:

– Ну… великий планостроитель, как успехи? – отсалютовала Свея тупым концом копья.

– Неплохо, – я оглядел очередную партию бессознательно лежащих защитников тюрьмы – работы непочатый край. – Давай, что ль уберем их, а то сверкают как золотой посреди дороги.

Чтобы убрать три тела во двор, понадобилось минут десять, а вот с четвертым телом – оно же первым оказавшиеся на земле безсознания – пришлось повозиться. Убрать… да что там, даже сдвинуть такую тушу с места – проще эвакуатор вызвать. Нет, мы его не потащили во двор – далеко – просто привалили к стене, рядом с входом, нахлобучив шлем на глаза. Копье примостилось рядом, создавая необходимую картину: сморило – спит.

Осмотрев еще раз невольно ''спящих'' и улицу, на которой в течение всего ''представления'' не появилось ни одной живой души, мы… пусть не с чистой, но совестью, вошли в тюрьму… Добровольно.

Светлый явно был обескуражен поведением своей пешки.

– Я не понял, что он делает? – удивлялся он уже несколько минут. – Это же… ненормально.

Темному же наоборот нравилось все, что происходило на данный момент. Уж его-то пешка оправдывала ожидания на все сто процентов.

– Говорил я тебе, что он не очень-то верит в нас. В тебя в частности.

– Да к черту веру! – не сдержался Свет. – Он-то как раз уверовал по самый не хочу… Нет, ты посмотри, что творит охальник. Врезать бы ему за это молнией другой.

– Тю, тю, тю… Сам же говорил, что не стоит вмешиваться в процесс.

Бог безвольно ударил кулак по ладони, а Дьявол только ехидно улыбнулся. Пока все складывается в его пользу.

– 16 -

– Там нет никого, – тихо произнесла Свея, осторожно заглядывая в комнату охраны.

Массивная дверь, с не менее массивной золотой ручкой, была закрыта – я пробовал. Однако нас интересовала не она, а другая, та, что с железными полосами по периметру. Вот она-то как раз была… тоже заперта.

– Приехали, – вынес я неутешительный вердикт. – Как будем открывать?

Свея смерила меня таким взглядом, словно удивляясь, откуда я вообще взялся. Оценив, в очередной раз, мои умственные способности – это по ее лицу ясно – она просто вышла на улицу и спустя пару минут вернулась со связкой ключей.

– Логично, – честно говоря, я не подумал о том, что у охраны могут быть ключи от дверей. Вот оно современное воспитание – это я про себя.

Девушка склонилась к замочной скважине и пару минут спустя дверь была открыта. Сразу за ней начиналась лестница, ведущая… естественно вниз – это вам не ''подвалы'' на Любянке – тут все по правилам.

Спустя двадцать три ступеньки вниз – специально считал, так как было темно, а света мы с собой естественно не взяли – наконец-то встали на ровную площадку пола. Тускло чадили два сиротливых факела, создавая, ни сколько свет, сколько вонь. Справа была дверь: черная, обитая тяжелыми полосами метала, с грозно торчащими шипами, на которых виднелась… Ох, хотелось бы поверить, что это простая ржа. Налево уходил широкий, но недлинный коридор в конце, которого виднелась небольшая комната, больше похожая на коморку, в которой… спал стражник.

Я осторожно тронул Свею за плечо, указывая на неожиданную неприятность. Девушка медленно начала вытаскивать метательный нож, и ее намеренья были самыми явными, только меня это не устраивало. Все также осторожно, но требовательно, накрыл ее ладонь своей и отрицательно покачал головой. Ее взор был непонимающим, словно я запретил ей есть сладкое, а не убивать человека. Также взором объяснил, что не хочу лишних жертв и, что можно обойтись без этой бессмыслицы. Она поморщилась, что-то про себя добавила, изобразив на мордашке ехидство, и махнула рукой – делай что хочешь.

Медленно, ступая только на мысочки, стараясь дышать через раз, мне удалось добраться… до первой двери – всего их было четыре, по две с каждой стороны – и в это время одну из заключенных вдруг захотелось поорать. Темный каземат принял на себя звуковую волну, а потом с радостью пустил гулять по коридору, ударяя о стены, потолок, о спящего… Вот теперь уже нет, стражника.

Пришлось совершить марш бросок, пока охранник окончательно не пришел в себя и не создал лишних проблем. Он только успел широко зевнуть, расширить от удивления глаза – всё. В следующее мгновение я впечатал его в стену, приложив лысой головой – шлема на нем не было – к неровной кладке серого камня. Звук был глухой, но и его скрыл вопящий заключенный.

– Ну и чем это лучше?

– Жив остался, – пояснил я.

В орущей камере бесновался какой-то старичок, чуть ли не прыгая на стены – этому мешала цепь. Напротив было пусто, во второй тюремной комнате слева сидел некто укрывшийся с ног до головы ярко-красным плащом – точно не Беовульф, даже по комплекции видно. Зато в четвертой был обнаружен худенький паренек, скромно сидящий на краюшке скамьи, что служила и стулом и лежанкой одновременно, понуро опустив голову.

– Привет, заключенным, – поприветствовал я его.

Вульф дернулся, поднял ясные очи и…

– Что… и вас схватили? – дрогнувшим голос произнес он.

– Да как тебе сказать… – начал уклончиво я. – Мы тебя пришли вызволять.

Вы бы видели его радость: еще немного и будет прыгать как тот бесноватый в первой камере, только цепь на этот раз не помешает.

– Спокойно, спокойно, – пытался успокоить я его. – Сейчас мы тебя вытащим.

И действительно, через несколько минут Беовульф оказался на свободе. Первое что он сделал, будучи не в камере обнял меня, а потом попытался также проявить чувство благодарности к Свее… Однако получив однозначный взгляд обещающий убить на месте, отказался от этой идеи и просто сказал спасибо.

– Нам еще отсюда выбраться надо, – урезонил я парнишку, а то он слишком обрадовался нашему появлению.

Выбрались мы, как ни странно, без проблем: ни сопротивления, ни попытки остановить, даже бруствер никто не выкопал, чтобы обороняться от нас. Такое ощущение, что мы никому не нужны – даже обидно. Кони находились тут же: стояли себе спокойно, ни их, ни трогали, ни они никого не трогали. Лошадка колдуна была обнаружена во дворе жующей сено. Двое стражников и тот неудачник, что попытался нажиться на моем заключении, валялись тут же, придаваясь каким-то своим ведениям.

Ярко светило над городом солнце, небо было почти чистым, только небольшие белые облака пробегали по нему, как бы играя в догонялки друг с другом. Верху носились птицы, крича друг другу что-то на своем наречии, а впереди нас была пустая улица, по которой мы неспешно, но все же не задерживаясь, удались прочь от тюрьмы.

– Я только успел проехать несколько метров, как из неоткуда возникли грандиры и схватили меня, – рассказывал Беовульф. – Начали задавать вопросы о каком-то шуте Скроме, что имел наглость сбежать от господина Хазора. Но я ведь даже не знаю, кто это, – недоуменно пожал плечами колдун.

Зато Свея очень выразительно посмотрела и вовремя прыснула в кулачок. Да, смешное имя, не я же его выбирал – так меня обозвали.

– Они не поверили и стали утверждать, что раз я вышел из леса, то должен был встретить этого раба… Да, с ним еще какая-то девчонка должна быть – ее тоже ищут.

Вот теперь пришла моя очередь выразительно посмотреть на спутницу – правда было не до смеха.

– Как я не доказывал, что никого не встречал, они повязали меня и притащили в это ужасное место. Я слышал, как один из стражников говорил, что меня сожгут вечером на костре, как колдуна… Откуда они это узнали, я ведь не говорил?

– Просто нашли причину докопаться, – отмахнулся я. – Тебе сейчас куда?

– Надо найти Старейшину – он укажет дальнейший путь… Он живет почти на окраине, – ответил Беовульф на мой немой вопрос.

Свея снова не разговаривала с колдуном, но теперь на лице не было того отвращения и желание немедленно убить, которое проявлялось в самом начале нашей с ним встречи.

Вокруг гудел народ, перекрикивались продавцы и покупатели, зазывали кликуши, носились дети – город жил своей обычной жизнью. И никто не догадывался, что тройку людей, что сейчас прорезают их ряды как хороший пловец воду, в скором времени будут разыскивать. В этом я ни сколько не сомневаюсь, но это не повод спешить. Если сейчас пустить коней в галоп, распугивая местное население, то нас с радостью запомнят, даже укажут, куда мы направились. А вот так не спеша – ну гуляем и гуляем. Кому мы нужны?

Домик Старосты действительно был на самой окраине деревни. Скромный одноэтажный деревянный дом, чуть покосившийся от времени, стоял прикрываемый с улицы какой-то таверной – захочешь, не найдешь. Покатая крыша, когда-то зеленого цвета, дверь, что держится на честном слове и пара ступенек, по которым мы и попали в дом. Внутри было не намного лучше: скрипучий пол – каждый шаг, как ножом по стеклу; с потолка свисает пыль, а большая часть помещения заставлена книгами и шкафами.

Посреди этого ''великолепия'' за столом, который представляет собой больше антикварную ценность, нежели рабочую, сидел старик перед открытым фолиантом невероятных размеров. Лысая голова, длинная белая борода, тонкие губы, что-то неслышно шепчут, худой… даже худее нашего парнишки и в какой-то хламиде до пола.

– Это он? – задал я глупый вопрос, учитывая, что кроме него в доме никого нет.

Беовульф подошел к столу, а потом бухнулся на колени, распевая какие-то дифирамбы по поводу того, как он рад, что ''наконец-то может лицезреть умудренный веками и многочисленными знаниями, лик одного из Старейшин''. Старик как бы нехотя поднял голову… прищурился, близоруко вглядываясь в молодого колдуна… послюнявил пальцы и, загнув уголок листа, закрыл книгу… Посидел сложив руки перед собой, видимо вслушиваясь в откровенные песнопения в свою речь, а потом задал сакраментальный вопрос:

– Ну и долго ты будешь на коленях валяться? Может, наконец, встанешь и скажешь, зачем приперся, – голос его был звучным, несмотря на возраст.

Беовульф замолк, звучно ударившись лбом об пол, мы же со Свеей и так молчали, боясь нарушить хвалебную речь, а тут вообще проглотили языки. Я-то точно, потому что подобного тона не ожидал. Но, видимо, парень был в курсе специфики общения, так как, провалявшись на полу еще пару минут, поднялся и как ни в чем не бывало, выдал:

– О, великий Старейшина, да прибудет с тобой Свет, да продляться твои годы еще на тысячу лет, да будет твоя голова такой же лысой, как яйцо ощипанной курицы.

Последняя фраза меня попросту убила. Тут пришла очередь Старейшины ответить.

– Ну что, бестолковый неуч, с какими дурацкими вопросами ты явился в мою хибару, чтоб ей еще сто лет стоять не падать?

– О, великий Старейшина, чей взор яснее, чем у крота в солнечный день. Я один из не достойнейших учеников, что шляется по свету в поисках знаний.

– А, тогда ты в правильном направлении устремил свои копыта. Я тот кто пошлет тебя… Даже дорогу укажу.

Что самое смешное, весь этот бред произносился с таким пафосом и гордостью, словно они тут читают никак ни меньше Шекспира.

– Ты уже прошел две стадии, болванистый из учеников. В следующей дороге тебе придется ковылять в Бермуд.

– Бермуд? – удивился Беовульф. – Но путь к нему пролегает через живое кладбище.

– Что же ты хотел? – развел руками старик. – Думал я тебе пинка дам, ты и пойдешь? Не-ет, – протянул он проникновенно. – Сам попрешься и друзей своих возьмешь.

Впервые со времени начала этого бреда, молодой колдун оглянулся на нас, по-моему, даже удивился, словно не ожидая здесь увидеть. От себя могу сказать, что героев японских мультиков – тех, что с глазами размером с плошку – рисовали с меня. Сейчас у меня очи не меньше чем у анимашек, а может и больше. Я недоуменно пожал плечами, скривил какую-то мину и быстро отвернулся, доставая из-за пазухи карту.

Свея стояла как ни в чем небывало сложив руки на груди и смотря вперед… Однако попробовав достучаться до нее, понял, что она еще в большем ступоре, нежели я.

Населенный пункт Бермуд, находился как раз по пути нашего следования – кто бы сомневался. Судя по карте, большая деревня нас ожидает, а до нее парочка мелких. И снова лес, какая-то равнина, нечто темное на этой равнине и сама деревня. Судя по всему, пару дней путь займет.

– …Сейчас же вам надо валить отсюда, – тем временем продолжал Старейшина. – Чую ищут вас стражи тюремные, злые как свора псов оскопленных.

На этих словах к нам присоединилась Свея. Тряхнув головой, разомкнула руки, ощупала себя, видимо проверяя все ли на месте. Взглянула на меня, потом на Беовульфа со стариком и, подтянув штаны, в приказном тоне произнесла:

– По коням, мальчики!

''По-моему я схожу с ума'', – билась о пустой череп мысль. Ладно Беня со своим Старейшиной, может, у них так принято общаться, но… Свея!… ''мальчики!''… Куда катиться этот мир?!

Ответ на этот извечный вопрос я искал уже в седле. То что нас ищут и вот-вот найдут, было слышно… И если мы и дальше будем плестись, как танк, что тянут муравьи, то и увидим погоню. Одно было хорошо – дом Старейшины располагался недалеко от ворот – надо было проехать всего несколько метров.

Как назло возле ворот стояла стража – пара скучающих копьеносцев, что начали проявлять заинтересованность к нарастающему шуму. Мы, с попутчиками не сговариваясь, пришпорили коней и в считанные секунды оказались за десять метров до свободы.

– Нам бы проехать, – вежливо попросил Беовульф.

– Три дорга, – буркнул один, больше интересуясь, что же так все-таки происходит.

– С каждого, – уточнил второй страж, что чуть не стоило ему жизни.

Я еле успел перехватить руку Свеи, что дернулась к метательным ножам. Зыркнув на нее самым уничтожающим взглядом натянуто улыбнулся стражникам, которые обратили внимание уже на нас.

– Три, говорите? – тупо уточнил я – в ответ осторожный кивок одного из них. – Сейчас, сейчас, господа. Моя сестра заплатить, – на последнем слове я сделал акцент, специально для девушки.

Казалось, что Гераклу было легче небо держать на плечах, чем Свее залезть в кошелек и расстаться с девятью медными монетками. Я бы заплатил из тех денег, что удалось обнаружить в карманах стражников, но… Я их отдал моей ''очаровательной'' спутнице, что сейчас жмется заплатить за выезд, ставя тем самым под угрозу наши жизни.

Не меньше вечности прошло, прежде чем медяки пополнили казну. Ох, вы бы слышали эти эпитеты, что сыпались в адрес стражников, государства, всей этой прогнившей системы управления и естественно в наш… большей частностью в мой.

Во всем этот многословии был положительный момент, что с лихвой перекрывал все, что сейчас выплескивает Свея на наши бедные головы – мы выехали из деревни. Сделали мы это вовремя, так как стоило покинуть пределы населенного пункта, как массивные ворота за нашими спинами захлопнулись. Уже на просторе, мы пустили коней рысью, а потом в галоп, стараясь уйти как можно дальше от деревни.

Впереди вырастал лес, уже знакомый по недавним событиям. Мы не долго думая нырнули в него… А что тут думать, если ворота снова распахнулись и из них выплеснулась кавалькада грандиров. Гневные крики долетали даже до нас, а следом полетели… стрелы.

– Все-таки догадались приобрести, – зло выплюнул я, въезжая под сень деревьев.

Как будто в ответ, рядом в ствол впилась стрела, брызнув осколками коры. Вулкан фыркнул, помотав головой и, без напоминания с моей стороны, ускорил шаг – в лесу особо не побегаешь, тем более не поскачешь.

– Что скажешь?

– Ничего. Ну выбрались и выбрались. На самом деле все довольно просто. Меня терзают смутные сомнения, что ты ему подыгрываешь.

– Попросил бы.

– И все же… все же.

– 17 -

На лес уже давно набросился вечер, стараясь смыть зеленые краски и заметить их более темными, но так подходящими к данному времени. Мы ехали уже который час, по какой-то малозаметной тропке, что старательно петляла средь деревьев и кустов, словно прячась от нас. Птичий гомон, сопровождающий все это время, постепенно стихал, уступая место другим звукам… что будут сопровождать дальше, если мы срочно не найдем какую-нибудь поляну, чтобы заночевать на ней.

Грандиры, как и в прошлый раз, отстали от нас, стоило только приблизиться к кромке леса – дальше ехать они не решались. Я стоял недалеко, наблюдая за их бесплодными попытками, если не выманить, то пригвоздить стрелой к ближайшему дереву. Ни то, ни то у них, слава Богу, не получилось, даже с учетом того, что среди стражников добрая половина отлично стреляла из луков. Я убедился в этом на собственном опыте, когда по глупости решил подъехать чуть ближе. Рядом, буквально в десяти сантиметрах, воткнулись три стрелы, а пару секунд спустя еще две. Пришлось быстро ретироваться за ближайший дуб и уже из-за него взирать на грандиров, выкрикивающих проклятия и оскорбления, опять-таки в частности в мой адрес. Стрелы они не тратили, видимо понимая бесплодность таких попыток – в лесу особо не постреляешь, тем более по-прямой.

– Все, привал, – скомандовал я своему отряду, когда солнце окончательно распрощалась с нами, быстро нырнув за горизонт.

Поляну мы так и не нашли, так же как и ручей. Пришлось довольствоваться местом под сенью раскинувшегося дуба, что так любезно подставил свои корни. Да, на них удобно сидеть, но мне, например, хотелось принять горизонтальное положение, хотя бы на несколько часов. Все же из двух зол выбирают ту, что ближе: либо ночуем здесь, либо в двадцати метрах, на тропке – вариантов как видите не много. Можно, конечно продолжить лесной переход, но за неимением света, – а факел разжигать, когда вокруг полно деревьев, чистое самоубийство, – двигаться в темноте, значит переломать коням ноги, а нам шеи. Так что пришлось устраиваться на том, что имеем: корень под голову, другой под ребро, третий… Нет, так не удобно, мне еще завтра в седле трястись.

Поужинали в сухомятку, запивая валенное мясо вином. Лошадям пришлось отдать всю воду. За все то время, что мы двигались от деревни, обменялись друг с другом парой сухих фраз. Такое ощущение, что боимся признаться в каких-то смертных грехах. Мне лично скрывать нечего… ну почти. А вот, что мои спутники так скрытничают?

– Беовульф, как тебя угораздило стать колдуном? – поинтересовался я, когда в желудке плескалось вино и мясо, а в спину упирался толстый корень дуба.

Парень лежал рядом, вытянувшись вдоль корней – ему проще, он худой, – так что особой надобности разговаривать громко не было. Свея находилась чуть в стороне, отгородившись от нас, двумя толстенными корнями, что больше походили на упитанных змей, которые решили отдохнуть, частично закопавшись в землю. Она упорно делала вид, что уже спит, но дыхание выдавало ее с головой. Беовульф молчал, и я уже было подумал, что он заснул, но тут…

– Я ведь не хотел быть колдуном, – огорошил признанием парень. – Как многие парни мечтал, что когда вырасту, пойду служить местному господину. Он был добрым и платил хорошо, потом это было почетно, – объяснил колдун свой выбор.

– И что же? – не утерпел я.

– К нам в деревню пришли какие-то старцы. Они вошли в дом нашего господина и не выходили от туда несколько дней… Им приносили туда еду… питье… детей, – горько произнес он. – Бывало, приводили совсем маленьких, что даже говорить не умели, а порой уже взрослых, что через год-другой могли бы пополнить армию господина… Мне тогда было восемь, и я понимал, что это не простые старики, которым оказывают почет – это колдуны-некроманты. Только им могли позволить поселиться в доме самого господина. Только они могли требовать себе все самое лучшее… даже детей.

Он замолчал, прерывисто дыша, словно пробежал километр. Рядом столь же прерывисто, но менее громко дышала Свея. Костер мы естественно не разводили, поэтому приходилось довольствоваться тонкими одеялами, что были припасены еще с первой деревни. Беовульф тоже оказался запасливым, да и солнце не подкачало, нагрев землю, так что на ней было тепло… еще бы уютно.

– Нас выбирали как товар на прилавке: оценивали, осматривали, ощупывали, как будто покупали животное. Я был одним из трех на кого указал Первый. Второй и Третий – это его братья – согласились с ним, и нас забрали.

– А как же?…

– Родители не могли сопротивляться, – ответил на недосказанный вопрос Вульф, и в его голосе звучала такая скорбь, что я понял – произошло что-то страшное. – Если ребенка забирает колдун-некромант, то всю его семью… убивают, – тихо подтвердил он мою догадку, – чтобы ребенок потерял родственную связь и начал копить злость – это помогает в темной магии.

Свея не удержавшись, охнула, чем окончательно разрушила конспирацию сладко посапывающего создания.

– Отец… мать… брат… сестренка, которой только исполнился год, – медленно и тихо, но от этого еще страшнее, начал перечислять он. – Их убили на моих глазах, заставив решать, кто умрет первым… Я не смог, – тяжело выдохнул он. – А Первый рассмеялся и испепелил мою мать… Только горстка пепла, которую тут же развеяло ветром… Дальше я не помню. Очнулся уже в повозке, в которой нас привезли в какое-то старое подземелье и заперли.

Четыре года я и еще несколько таких же несчастных детей провели, не видя солнца. Только свечи, что никогда не гасли, давали нам свет и хоть какое-то тепло. Кормили нас два раза в неделю какими-то отбросами… Но бывали дни, когда голод становился нестерпимым и мы ловили крыс, что водились там в большом количестве… Мало у кого хватало терпения изжарить их на пламени свечи… Животные пищали оттого, что их пожирали еще живыми, а мы пищали потому что могли поесть.

Нас учил Никто – так мы его называли. Он просто выходил из угла подвала и начинал учить. Никто и никогда не видел его лица, оно всегда было скрыто глубоким капюшоном, а тело – черной мантией, что волоклась за ним по полу. Руки – вот что нас пугало больше всего. Длинные костлявые пальцы с большими, черными когтями и синими пятнами… Только потом я узнал что это трупные пятна.

Мы все учились прилежно, потому что если ты не хочешь учиться, то тебя наказывали. Так мы потеряли троих. Никто убил их у нас на глазах, за то, что они посмели расплакаться и позвать родителей в его присутствии… Они ведь дети, – казалось, выдавил Беовульф. – Нас было тринадцать… осталось двое. Я и Брик; он был старше на год… Он был злее… Он был страшнее… И он стал бы хорошим некромантом.

– Значит ты некромант? – подала напряженный голос Свея.

– Нет. Я так им и не стал… Для того чтобы завершить первую стадию обучения, недостаточно четыре года провести взаперти… Только тот, кто сможет убить невинного младенца станет истинным некромантом, – пояснил парень. – Брик смог, я – нет. Однако у меня появился шанс убежать от колдунов, и я воспользовался им… Ритуальное убийство должно было проходит в лесу, а туда как раз нагрянул местный господин – приехал на охоту… Некроманты положили многих, но солдат было слишком много и их убили. И Первого, и Второго, и Третьего, и Брика… А я прятался в дупле, боясь даже дышать. Три дня… Я провел в нем три дня, питаясь жуками и личинками, пока меня не нашел Старейшина – с тех пор я учусь у него… Мне тогда было тринадцать, – негромко закончил он.

Складывается такое впечатление, что только у меня жизнь скучнее не придумаешь. Ни тебе убийств, нападений, обучение некромантии, побег от воинственного ''жениха'' – ничего такого не было. Как все вырос, учился в школе, в институте, работал… Вот именно, что работал. Наверняка народ удивиться, когда не застанет меня на рабочем месте, а если мы так дальше пойдем, то в ближайшие дни я точно не появлюсь. Потому что застрял в каком-то средневековом мире с двумя попутчиками, у которых жизнь красочнее одна другой.

Сморило меня, когда солнце начало подкрашивать листья деревьев красным цветом. Проснулись совсем уж ранние пташки, я же наоборот, уходил на покой. Проспал, казалось минут пять, прежде чем в мозг раскаленной иглой ворвался крик Свеи: ''Подъем!''. Все уговоры дать поспать ''еще пару минут'' и угрозы ''задушить, вредительницу'' натыкались на не пробиваемую стену ее доводов: ''хватит спать… пора двигаться… времени не так много''. В отличие от своих спутников, которым удалось поспать, я больше походил на тряпичную куклу, которую достали из старого бабушкиного сундука и заставили ходить. Движения вялые, глаза сонные, а голова еле отрывается от груди только для того чтобы не влететь в какое-нибудь дерево. От завтрака отмахнулся и, кое-как взобравшись на Вулкана, захрапел в седле.

Не знаю, сколько так проспал, может час, может два, укачиваемый неспешной походкой коня, но был разбужен недовольным птичьим гомоном. Он ворвался в спящее сознание, как поезд в туннель, заставляя открыть глаза и удивленно уставиться на взмывших в небо пернатых, что-то их потревожило. Летающая масса возмущенно кричала на кого-то или не дай Бог на что-то. Я удивленно посмотрел на Свею и Беовульфа, они ответили таким же недоуменным взглядом.

– Что это было? – поинтересовался я, так и не найдя причину столь внезапного срыва птиц.

Огляделся вокруг: деревья, кусты, трава – все как обычно. Тогда почему они орут, словно в лесу появилась целая кавалькада охотников с ружьями… луками – что более соответствует времени – наперевес. Да и остальной лес замолк, что было совсем уж странно. Он погрузился… не хотелось бы произносить ''мертвую тишину'', но на ум больше ничего не приходит. Казалось, что мы попали в вакуум, осталось только воздух откачать. Даже птицы замолкли и, быстро перебирая крыльями, устремились прочь от этого места. ''Вот это совсем плохо'', – думал я, осторожно вынимая меч из ножен. Свея взяла в одну руку метальный нож, а в другую обычный. Беовульф же только покрепче сжал удила, так как ничего, что могло бы походить на оружие, у него не было.

Напряжение нарастало, по крайне мере спать мне уже не хотелось, так как приходилось, чуть ли не до рези в глазах всматриваться в окружающую зелень. Она как назло стала гуще, менее проходимой и совсем уж близко прильнула к узкой тропке. Ехать приходилось друг за другом, притом, что Свея ехала впереди – сама напросилась и даже мои уговоры не подействовали, – а я позади. Колдун соответственно в середине.

Вот таким ''гуськом''… ''паровозиком'' мы двигались минут пять, вздрагивая и чуть ли не скопом набрасываясь на каждый шорох. Наконец мне надоело это бесконечная, при этом ничем не обоснованная нервотрепка, да и рука уже уставала держать меч в поднятом состоянии. Положив оружие поперек седла, подъехал чуть ближе к Вульфу и тронул его за плечо. Паренек вздрогнул, сжался, даже чуть не закричал, но его хватило только на легкий хрип.

– Не ори, – негромко попросил я. Колдун только облегченно кивнул и повернулся ко мне. – Ты понимаешь, что тут происходит?

– Не очень, – столь же тихо ответил Беовульф. – Но меня это пугает, – честно признался он.

– Может… – договорить я не успел.

Вулан вдруг остановился и я почувствовал как он задрожал, создавая этакий массажный эффект нижний половине тела, но от этого мне не стало лучше. На тропу, еле помещаясь на ней, вышли три волка.

– Люди, – осклабился один из них, тот, что в середине.

– Свежее мясцо, – подтвердил другой – справа.

Активный диалог получается и мне он не нравиться. Волки же решили не останавливаться на достигнутом и продолжили.

– Всякий кто готов проехать через наш лес должен заплатить, – огорошил центральный.

– Да, кровавую плату, – на этот раз поддакнул серый слева.

Они, что ошалели? Мало нам было Пана, так еще и ''серое братство'' со своими претензиями на оплату проезда. Только боюсь, что эти трое не удовлетворяться простым плевком, пусть и с кровью. Да еще у меня такое ощущение, что мы тут не одни. Нет, не говорю о троих, что загородили и без того узкий проезд. Сзади, на уровне слышимости, раздавались осторожные шаги. ''Засада'', – сделал мозг неутешительный вывод, но тут волки выдали совсем уж странную фразу:

– Здравствуй, Большая сестра, – чуть ли не поклонились они.

– Какая я вам ''сестра'', серые комки шерсти?! – взвилась Свея. – Они брысь с нашей дороги, псы вшивые, иначе я за себя не ручаюсь, – разошлась девушка не на шутку.

Вот это было уже слишком: хищники разом пригнулись и зарычали. ''Сейчас начнется'', – услужливо подсказало сознание.

Уже в который раз, со счета сбился, меня спасают, причем во второй раз это делает мой конь. На нас все-таки набросились сзади – вот волчье отродье. Вулкан дико заржал, встал на дыбы, а потом хорошо поставленным ударом задних копыт, ударил двух волков, что намеревались, застань нас врасплох таким нечестным способом. Раздался визг обиженных щенков и серые убийцы скрылись в ближайших кустах.

В это время на Свею набросились двое волков, что преграждали дорогу, третий же остался стоять на месте. Как я видел, что было не очень легко учитывая, что передо мной маячила спина Беовульфа, да и Свея тоже не стеклянная, одного из нападавших она усела сбить ножом. Еще в прыжке ему досталась холодная сталь: взвизгнув, волк, не долетел и рухнул. Второй оказался более проворным: конь девушки испуганно заржал, сбросив наездницу на землю.

Хотелось бы мне помочь, но тут из кустов выползли те двое, что покушались на ноги Вулкана. Сразу после нападения я слез с седла, понимая, что драться на коне не удобно, так что хищников я встречал твердо, стоя на земле и сжимая в руках меч. Серые бросились с разницей в несколько секунд. Первый напал, распахивая немаленькую пасть, усыпанную клыками. Пусть я и плохо обращаюсь с оружием, но и не безрукий, а махать железкой можно и обезьяну научить. В общем, все кончилось тем, что волк лишился передней лапы и, повизгивая, старался уползти в кусты. Второй хищник уже не рисковал прыгать, а попросту подбежал и попытался укусить – сразу же лишился половины зубов, так как получил на закуску вместо ''свежего мясца'' тяжелую рукоять меча. Пока он горевал о потерянных клыках и подсчитывал, во сколько обойдется стоматолог, я поднял меч и с силой опустил вниз. Лезвие чуть дрогнуло по пути и вошло в землю. ''Вот теперь Аргон напьется крови'', – жестоко улыбнулся я.

Моих волков стало трое: задняя половина упала сразу же, а передняя удивленно посмотрела на меня и рухнула, издав какой-то хрипящий звук. Второй… обругать бы его нехорошими словами, да времени нет, решил продолжить наше с ним ''близкое'' знакомство, поэтому выполз из кустов – только поздно я это заметил. Ногу пронзила резкая боль, а в глаза попалась неприятная ситуация. Свея дралась уже с одним волком, второй бездыханно валялся утыканный ножами как ежик, а еще один: светло-серого, почти белого окраса, с широкой грудной клеткой и пастью полной клыков – как они там помещаются? – заходил с боку. Беовульф, с испуганными глазами, вертелся в седле как юла, но толку от этого никакого.

По ноге снова пронеслась боль: ''Достал'', – выругался про себя, стряхивая раненного волка, ударом рукояти по башке. Он взвизгнул, опять отполз, но спрятаться ему не дал Вулкан. Он встал на задние ноги, а передними… Недалекие мозги волка растекались лужицей, окрашивая траву в буро-серый цвет.

Хищников осталось двое и один из них тенью крадется через кусты, чтобы… Вот тут я ошибся: он пытался обойти не Свею, он пытался напасть на Беовульфа – только понял я это слишком поздно. Стремительный прыжок и Вульф сброшен на землю, а сверху наседает страшный волчище, щелкая клыками в опасной близости от лица.

Я ничего не успевал сделать, даже с учетом того, что находился всего в нескольких метрах от них. Раздался страшный рык… не менее страшный крик паренька. В следующую секунду лес потрясла ударная волна, что заставила Вулкана сесть на круп, меня вообще бросило на землю, а деревья тряхнуло с такой силой, что нас засыпало листвой и хвоей чуть ли не по колено.

В голове звон, как будто ударили по пустому котелку – если так будет продолжаться, то это будет не далеко от истины. Ошалевшим взором осмотрел место битвы. Да, устроили мы тут разборки в стиле девяностых: четверо волков убито не самым гуманным способом, кто-то утыкан ножами, кто-то разрублен, у одного мозги наружу выплеснулись. Однако всех нас превзошел тихоня Беовульф – колдун недоделанный. То, что это большое ''бум'' его рук дело я не сомневаюсь. Поигрывая ножом и выражая лицом все, что думает о парне, меня поддерживает Свея. Не менее обескуражено-обалдевшим взглядом на нас взирает Беня. Похоже, он сам от себя не ожидал такого. Но бьет все рекорды по удивлению тот самый волк, что имел дурость напасть на, якобы беззащитного колдуна. Волк, очень живописно раскинул лапы, словно его распяли. Хотя если присмотреться, то так и было. Примерно на трехметровой высоте, по толстому стволу дерева, буквально растекся серый.

– Ну ты могём, – вынес я уважительный вердикт.

– Э-э… о-о, – что-то попытался сказать Беовульф, указывая на волка на дереве.

– Да, да – твоя работа, – подтвердил я, осторожно поднимаясь.

У меня, извиняюсь, нижняя половина итак страдает от долгой поездки в седле, а тут ее еще и роняют. Свея быстро вскочила на ноги и, кратко выразив сквозь зубы, что она думает о нас с колдуном, пошла высвобождать своего скакуна, который пытался убежать, когда все это началось, но запутался удилами в кустах.

Вулкан уже поднялся, показывая всем видом, что ему такие развлечения не в новинку, но видно как предательски дрожат задние ноги. Беовульф так бы и сидел на земле, палясь на распятого волка, если бы его лошадка, не подошла и не потыкалась мордой в плечо.

Мы проехали метров двести, и лес неожиданно разбежался в стороны, как бы освобождая тропку от своих объятий. Когда все успокоились, особенно колдун, который все время оглядывался назад – неужели ждет, что волк отлипнет от дерева и побежит за ним? Да он впечатался в ствол так, что отпечаток оставил.

– Что это было? – кивок головы в сторону недавнего побоища.

– Не знаю, – потупил взор Беовульф. – Честно не знаю. У самого такое впервые… Не думал что такое может получиться. Когда он напал на меня, думал, что погибну и тут словно… – захлебывался он объяснением и размахивая руками, как ветряная мельница в ураган. -…Не знаю, что это было, но это… великолепно, – выдохнул он блаженно и закрыл глаза.

Я посмотрел на Свею, кивнул на Вульфа, а потом приставил указательный палец к виску и покрутил – известный жест. Девушка отрицательно покачала головой. Я удивленно поднял брови. Она развела руками и улыбнулась, как бы говоря ''сам напросился''. Пришлось пристроиться к ней ближе.

– Думаешь, что это его рук дело было? – тупо спросил я, скорее чтобы получить подтверждение – итак знаю, что он.

– Да, – коротко и лаконично ответила девушка. – А ты думаешь, его ''колдуном'' за тонкий стан называют?

– Нет, ну…

Честно говоря, я мало верю во всякое чародейство. Даже после того как меня переправил в этот мир злой маг, даже после того как на нас напали говорящие! волки – я мало верил в нее. Однако сейчас, что-то грызется мелким червячком, услужливо подсказывая, что ошибаюсь. Хотя чему тут удивляться. Давеча ночью Беовульф рассказывал, что учился на некроманта, а потом у какого-то Старейшины. ''И после этого ты еще сомневаешься?… Не то чтобы, – пытался увильнуть сам от себя, – но… Что ''но'' – колдун и все, – сказал, как отрезал. – Вместо того чтобы разглядывать его как новогоднюю елку, лучше подумай как это можно использовать… Похоже он сам не ожидал, что такое может получиться… Ну так давай, будем развивать его способности в нужном нам направлении'', – решил я для себя.

– Беовульф, – отвлек я паренька от созерцания небесной выси. Он с такой радостью в глазах посмотрел на меня.

– Да, – голос радостный, радостный.

– Как ты думаешь, сможешь повторить ''это'' еще раз? – в лоб спросил я. Чего ходить вдоль забора, если калитка открыта?

Парень как-то сразу стушевался, поник, а взор стал задумчивым.

– Не думаю, – признался он. – Это как-то само получилось.

– Понятно, – протянул я.

Когда что-то получается не знамо как, вышло и все, то повторить это обычно бывает крайне сложно. Помните, я при первом нападении раскидал бандитов, как кукол тряпичных – Свея тогда сказала, что я кедар? Так вот больше я не чувствовал того состояния, не мог вызвать его. Не хотелось бы думать, что и Беовульфу также не повезет – попользовался и хватит. Раз он колдун, пусть и учиться пока, но что-то же уметь он должен, не зря ведь учился столько лет… пусть и некромантии.

– Слушай, а ты вообще… колдовать умеешь? – осторожно спросил я. Мало ли что, вдруг обидеться и в лягушку превратит.

– Так… немного, – уклончиво ответил он.

– А конкретнее? – поинтересовался я. К нашему разговору присоединилась Свея, пока как слушатель.

– Могу воду заражать и очищать… Могу… – тут он помедлил, а потом… – Нет, не могу. Мертвого могу заставить себе служить, но это отнимает много сил и есть опасность, что он выйдет из-под контроля… Но больше мне нравиться разговаривать с лесом, землей, слушать животных и чувствовать дыхание природы.

Даже по голосу было видно, что первое его ''образование'' не принесло ему радости, зато второе – нравилось.

– Ты ведь кедар? – спросил вдруг парень.

– Да как тебе сказать, – развел я руками. Что тут скажешь, если сам не знаешь?

– Кедар, кедар, – встряла в разговор Свея. – Только пока сам этого не осознает.

– Думаешь легко в такое поверить? – возмутился я. – Сама бы попробовала.

– И не в такое верить приходиться, – философски заметила девушка.

– Да, – почему-то меня задела ее фраза. – Тогда объясни, почему тебя волки назвали ''Большой сестрой''?

– Да потому что уроды, – осклабилась спутница. – Ты их слушай больше, и не такую ересь будут нести, – но чувствовалось, что она что-то недоговаривает.

Видимо она обиделась, так как, пришпорив коня, ускакала вперед.

– Она права, – поддержал Свею Беовульф. – Ты пока не осознаешь, что можешь больше чем обычный человек… Поверь я вижу это в людях, – горько улыбнулся он.

– Хотелось бы в это верить, – уже не так возмущенно отреагировал я.

Свею мы нагнали только в подлеске. Лес начал скудеть: деревья становились ниже, кустарник реже, – как бы отдавая свои владения раскинувшемуся впереди полю, зато трава становилась гуще и выше. Насколько хватало взгляда, только стройные ряды рвущихся к небу травинок. Те две деревушки, что шли после Лотеха, мы удачно – действительно удачно – обогнули по лесу. А сейчас…

– Привал, – скомандовал я, сползая с коня.

Пока мы еще под сенью деревьев, надо перекусить, а то в чистом поле, под солнцем, что жарит, словно пытается нагреть землю до состояния раскаленной сковороды, обедать как-то не хочется.

– Ну и куда нам теперь? – поинтересовалась девушка, доставая припасы.

– Пока прямо, – ответил я. – Если все будет хорошо, то к Бермуду мы доедем завтра к утру.

– Да, – кивком поддержал Беовульф. – Только боюсь…

– Боишься, что через ''живое'' кладбище придется ехать? – перебила его девушка.

– Да, – и снова кивок.

– Что это такое? – недоуменно поинтересовался я.

– Вик, меня поражает, что ты ничего не знаешь, – подозрительно посмотрела моя спутница. – Словно ты из другого мира: и Пан тебя удивил, и о кладбище ты ничего не слышал, а ведь об этом знает каждый.

– Ну… – попытался я отвертеться от ответа.

Нет, а что вы предлагаете им сказать? Может, то, что я из другого мира, возможно даже с другой планеты? Или то, что про этот мир я знаю со слов Бога и Дьявола – кстати, они разговаривали со мной? Надо не забыть об этом упомянуть в разговоре. Интересно, меня в местную психушку сразу заключат или убьют на месте, похоронив под той березкой?

– Плохо учился, – наконец вымолвил я. – Память плохая… Маму с папой не слушался – выбирайте.

– Ну понятно, – протянули они вместе, словно уже поставили диагноз и назначили лечение. Боюсь, что и то и то мне не понравиться.

Обед прошел в ничего незначащих разговорах – обо всем и не о чем, – в созерцании весело снующих птичек, разглядывании белесых облаков и в попытке отмахнуться от надоедливых мошек. Наши подседельные животные гуляли неподалеку, пропалывая местную растительность.

Через полчаса, когда обед был закончен, а солнце начало печь ее сильнее, мы все-таки решились выехать из-под лесной, пусть не всегда доброжелательной, но прохлады.

– Ну что, Вулкан, прокатимся? – подошел я к коню. Он тряхнул большой головой и фыркнул. – Знаю, что не Дюймовочка, но и ты не ореховая скорлупка – так что потерпишь. – На этот раз конь выразил свое недовольство более громко и настойчиво, пятясь почему-то к лесу. – Что с тобой? – недоумевал я.

– Что-то не так? – сверху спросила Свея.

– Да вот, балует, – указал я на Вулкана. – Ехать не хочет.

– Боится он, – присмотревшись, сказал Беовульф. – Не нравиться ему что-то.

Я осмотрелся кругом: с одной стороны лес, с другой гладкая равнина с травой, все также птицы орут над головой, вон кузнечик где-то завел свою скрипичную трель – и чего тут бояться? И все бы хорошо, но Вулкан почти уперся крупом в кусты, за которыми уже был лес.

– Так, хватит дурить, иди сюда, – строго посмотрел я на коня. – Нам ехать надо, а если ты будешь так каждый раз из себя строить, оставлю в первой же деревне, – пообещал, подходя к жеребцу.

То ли мои угрозы подействовали, то ли невидимая опасность прошла, но Вулкан позволил подойти к себе и даже взять под уздцы. Мне даже удалось затянуть подпруги, и уже было занес ногу, чтобы вставить в стремя…

– Именем господина Хазора, вы все арестованы, – ударился в спину знакомый голос.

Медленно, словно в руках граната без чеки, развернулся и обозрел стражников, что окружили Свею с Беовульфом. Командир грандиров взирал на меня сверху взором, что не обещал ничего хорошего.

– Я бы повесил тебя на первом же суку, Скром, благо их тут достаточно, – подтвердил он страшную догадку. – Однако я обязан предать тебя суду, а уж потом, – кулак ударился в открытую ладонь.

– Хорошую ты перспективу нарисовал, – осклабился я, стараясь как можно незаметнее достать нож. Меч не достать, он за спиной, так что руки к нему тянуть не с руки (извините за каламбур).

– Сзади! – вдруг закричала Свея, и в это время в голову что-то ударилось.

На мгновение стал больно, а потом почему-то наступила ночь, как-то уж очень быстро. Однако ночь не была черной, в ней плавали какие-то разноцветные круги, слышались голоса и тенями мелькали фигуры. Тело почему-то переживало больше чем голова от боли: его трясло, кидало, оно мялось, словно от ударов, а в глазах все более новыми красками расцветали круги.

– Это ты интересно придумал, – уважительно заметил Свет. – Все-таки они его достали.

– Вот теперь это похоже на испытание, – согласился Дьявол. – А то какие-то детские игры в песочнице. Жалко мне его конечно, отличная пешка.

– Думаешь на этот раз выкрутиться? – голос прозвучал с надеждой.

– Посмотрим. Им еще до Бермуда добраться надо, – усмехнулась Тьма.

– 18 -

С трудом удалось разлепить глаза. Почему-то они ни в какую не хотели подчиняться, словно на них навесили тонну сна и усталости. Все-таки мне это удалось, правда, ценной больших усилий. Веки разошлись, и перед очами замелькало темно-зеленым. ''К чему бы это?'', – устало поинтересовался мозг. Ответить было некому, так как вопрос прозвучал не слышно. А как его еще задать, если голова, словно маятник старинных часов качается в такт движения лошади? Да, да именно в такт и именно лошади – сам видел.

Сознание, наконец, решило посетить мою больную голову, а вместе с ним пришло осознание того, что темно-зеленое мелькание не что иное, как трава. Почему ''темно'', да потому что на улице уже давно вечер. Даже в моем положении – кстати, лежу поперек лошади, руки, крепко, связанны и болтаются ниже головы, веревка в них впилась, словно отощавшая пиявка, – видно, что солнце уже уходить за горизонт, прощаясь последними красными лучами.

Скоро меня начало мутить, да и тело никак не давало покоя, упорно тревожа нервные окончания. Что я ему плохого сделал? Лошадь шла рысью, иногда переходя на галоп. Вокруг стояла словесная тишина и только усталое фырканье коней говорило о том, что я тут не один… К сожалению.

Такая скачка, то медленно то быстро, продолжалось долго, по крайне мере в моем положении и пять минут – вечность, – но тут гораздо продолжительнее. Я не выдержал очередного перехода с рыси на галоп и как не силился, застонал: тихо и слабо – даже самому противно. Рядом недовольно заржал конь и зычный голос скомандовал:

– Отряд, стой!

Моя лошадка резко остановилась, словно врезавшись в стену, что я не преминул съехать… точнее въехать ее на шею. Такого надругательства она не выдержала и, взбрыкнув, отправила меня полежать на травке. Хотелось бы оценить ее заботу, но тело начало возмущаться, ругаясь всевозможными словами. Впрочем, я не мог произнести их в силу того, что все то же тело стегало по нервам с маниакальной страстью садиста. Так что вместо слов благодарности смог воспроизвести что-то похожее на хрип и стон в одном флаконе.

– Очнулся, шут, – больно поддел ногой командир стражников. – Не долго тебе радоваться осталось.

– Прям… обсмеялся, – с трудом выдохнул я.

– У него еще силы остались, Грам, – усмехнулся один из стражников, обращаясь к командиру. – Может еще раз успокоить?

– Не надо, – махнул рукой старший грандир. – Нам надо доставить его в Бермуд, так чтобы было, кого казнить, – и пнул меня ногой под ребра.

''Гад'', – выругался… правда только про себя.

– С другими что делать? – тем временем поинтересовался страж.

– Свяжи из покрепче, Хок. Господин Хазор будет рад, увидев какие ''подарки'' мы ему привезли, – зыркнул куда-то в сторону Грам.

Так нас еще и с эскортом встречать будут. Одно хорошо, что моих спутников не оставили там же на месте, похоронив под каким-нибудь кустиком, а взяли с собой. Есть неплохой шанс сообразить на троих… Только боюсь, что будем мы глядеть не в рюмку, а маленькую дырочку скользящей петли.

– Посадите его, – тем временем скомандовал главный.

''Лучше здесь пристрелите!'' – вопило сознание, когда меня как тряпичную куклу сажали в седло. Одно зло радовало, для этого потребовалось усилия троих грандиров, а то мою, честно скажем немаленькую, тушку трудно поднять. Тем более усадить на лошадь. Спасибо, хоть не перекинули поперек, а, откровенно намучившись, усадили вертикально.

Эта десятиминутная передышка дала моему воспаленному сознанию хоть немного успокоиться и привести себя в порядок. В седле я болтался хуже, чем в первый день обучения езды на лошади. Зато могу видеть, что-то кроме мельтешившей перед носом травы.

Ехал я где-то в середине небольшого отряда. Впереди спины трех грандиров, и крупы… нет, к сожалению не их, а лошадей под ними. С боку удалось разглядеть еще двоих, хотя шея упорно не хотела поворачиваться, протестую громким хрустом позвонков. Значит мои друзья где-то сзади, с оставшейся пятеркой стражников. Это предположение подтвердила не длинная, но очень содержательная речь Свеи.

– Козлы, – начала она. – По что связали, волки позорные? Отпустите нас, дети Ящера, иначе мой гнев обрушиться на ваши пустые черепа, – исходилась злостью девушка.

Судя по тому, что стражники никак не реагировали на выпады, понятно, что слышат они подобное выступление не в первый раз. Было видно, как правый грандир поморщился, когда Свея начала вспоминать всех родственников – особенно по женской линии – до седьмого колена.

– Заткните ее, – наконец не выдержал Грам. Он ехал впереди, возглавляя эскорт.

Девушка начала неистово орать, но крик резко оборвался, перейдя в какое-то бормотание, а потом и оно стихло.

– Командир, надо спешить иначе не успеем до ночи, – почти прокричал справа от меня грандир: юноша лет двадцати пяти.

– Отря-яд! В галоп! – прозвучал приказ, и мы понеслись.

Куда так несемся? Зачем? Я лично никуда не спешу, по крайне мере в радостные объятия Хазора. точно. Еще меньше к нему хочет попасть Свея – ее тоже по головке не погладят: кража хозяйских коней, да еще и язык показал. Насчет Беовульфа не знаю…

Тем временем как бы быстро мы не скакали, солнце все-таки быстрее. Подмигнув на прощание, последим озорным лучиком, оно скрылось за горизонтом. Нет, тьма не навалилась разом, словно ошалевшие комары в банке крови.

Сумерки – кстати мое любимое время суток. Земля находится на грани между явью и сном, как бы готовясь ко второму. Окружающая живность тоже начинает готовиться: кто-то ко сну, кто-то к пробуждению. Все также стрекочут кузнечики, но музыка плавная – баюкающая. Словно маленький оркестр наигрывает колыбельную. Небесные ''самолетики'' заправляются последними мошками и направляются в родные ''ангары''. Трава мягко танцует под руководством невидимого, но теплого, ветра-учителя. Такие моменты надо встречать с любимым человеком. Обнявшись, смотреть на это чудо, которое происходит рядом с нами. Вместо этого мы скачем галопом, словно не успеваем на собственные свадьбы.

Было видно, что кони устали. Моя лошадка так точно выдыхается: вон и пена на морде повисает клочьями, да и круп весь ''в мыле''. Остальные не лучше выглядят. Еще полчаса такой скачки и животные попросту упадут на месте и их не поднимешь даже угрозой сдать на живодерню. Это понимал не только я.

– Мы все равно не успеем, – прозвучал сзади голос Беовульфа. – Лучше остановиться, – посоветовал он.

– Ты лучше заткнись, колдун! – прикрикнул в ответ Грам.

– Мы уже на их территории, – продолжил паренек.

– Я приказал его заткнуть, – повернулся в седле командир грандиров, в сумерках видно как его лицо перекосилось от ярости. – Отряд… ускориться! – прозвучал приказ.

Мою лошадь стеганули кнутом – мне тоже досталось – и она, выбиваясь из последних сил, побежала быстрее. Отряд потерял былой строй и ехал почти в одну линию. Наконец-то смог увидеть друзей. Беовульф скукожился на своей кобылке, крепко вцепившись, связанными руками, в поводья и почти припав к ее шее. Свея сидела, насупившись: руки переплетены веревкой, во рту какой-то кляп, а глаза мечут гром и молнии обещая всем и вся быстрой, но очень мучительной расправой.

Время… нам никогда не догнать, ни тем более обогнать – оно всегда впереди. Вот и сейчас, как бы не Грам не подстегивал лошадей и людей, темнота наступила раньше, чем мы пересекли какую-то невидимую черту, где можно было бы остановиться и не бояться того, что так подгоняет командира грандиров, а он остальных.

Моя лошадь споткнулась минут через десять. Потом еще несколько скакунов дали слабину и начали спотыкаться, хлопьями роняя желтую пену, и бешено вращая глазами. Кобылка споткнулась еще раз и попросту рухнула. Благо я успел слететь с нее чуть раньше, а то остался бы калекой на всю оставшуюся – подозреваю короткую – жизнь. Остальные подседланные решили последовать примеру и тоже опали на землю как перезревшие яблоки поздней осенью. На своих четырех остался стоять только Вулкан, правда дыхание было тяжелым, словно кто-то раздувал кузнечные меха – на нем восседал Грам. И, как нестранно, лошадка Беовульфа. Вот никогда бы не подумал, что эта скакунья может дать фору армейским лошадям – судя по всему она даже не запыхалась.

– Я же говорил, что не успеем, – горестно протянул Беовульф, потом весь сжался и мелко затрясся.

– Заткнись, – тихо, но настолько проникновенно произнес старший грандир, что у меня целая войсковая часть мурашек устроила марш-бросок по спине.

И тут раздался смех – мурашки продолжили бегать. Ладно, если бы кто-то глупо похихикал, ну или рассмеялся над анекдотом, но так смеются только глубоко больные люди и садисты-маньяки – по крайне мере в фильмах. Смех окружал нас. Он шел отовсюду, заполняя собой – замечу немаленькое – окружающее пространство. Казалось что над нашей незавидной участью, а то, что она ''незавидная'' мало кто будет сомневаться после такого ''хи-хи'' – смеется сама земля.

– Прекрати, – толкнул в бок Светлый.

Темный закашлялся и прервал свою импровизацию на тему ''Сейчас всем будет не смешно''.

– Ты чего толкаешься? – возмутился он.

– А ты чего ржешь как полковая лошадь над генералом? – не менее возмущенно поинтересовался Бог. – Чего ты их заранее пугаешь? Это, между прочим, не по правилам.

– Да ладно тебе, – отмахнулась Тьма. – Уже и посмеяться нельзя?

– Ты их пугаешь, – ревниво сказал Свет.

– Это я их пугаю? – удивился Дьявол. – Сейчас тут такое начнется, что даже мне будет не до смеха.

Светлый только тяжело вздохнул.

Смех прекратился так же резко, как и начался, но почему-то от этого не стало легче. Наоборот: между лопаток пробежался… нет, протопал холод, а волосы начали шевелиться даже в тех местах, где в принципе недолжны. Стало неудобно сидеть.

Свея, неохраняемая никем, подошла и присела рядом.

– Не надо было гнать, – тихо и разочарованно произнесла она, скорее ни к кому не обращаясь.

– Так все плохо?

– Мы на живом кладбище, – тихо пояснила она.

Так вот почему тут травы нет и земля такая холодная, словно весь день солнце не согревало, а охлаждало. Да и высящийся впереди небольшой холмик с крестом на вершине, тоже понятно. Тогда совсем ясно, что тут делают надгробные камни, выглядывающие из-под земли в хаотичном порядке. Луна: полная такая, круглолицая, но бледная, как бы подтверждая догадку, подмигнула проходящей тучкой.

– Свеженькое, – раздался вдруг насмешливый голос.

На холм… вышло?… выкатилось?… выпрыгнуло?… Короче, на холме появилось нечто. Это нечто было ростом со среднего человека, имело две руки, две ноги, сияющие желтым глаза и довольно подвижное тело. Оно взобралось на крест, словно обезьяна и повисла на нем, раскачиваясь из стороны в сторону – чем только подтверждало образ человекоподобного. Покачавшись так… попрыгало… повизжало – от чего мне стало почему-то смешно… потом спрыгнуло на землю. Вот тут луна сделала нам подарок, осветив этого прыгуна.

Перед нами был самый настоящий… ходячий, и не только, мертвец. Ко всему выше описанному прибавился щербатый, осклабившийся рот, клочья порвано-истлевшей одежды, куски разложившегося мяса и устойчивый запах, который пригнал ветер, от которого так и хотелось согнуться пополам и проверить, что там было на обед.

– Свеженько, – вновь проговорил мертвяк и добавил. – Мясо.

Кто-то вскрикнул… закашлялся… выругался – витиевато так. Кто-то начал читать молитву.

– Любой, кто готов проехать через наше кладбище, – начал мертвец.

– Нет, только не это, – умоляюще попросил я, стараясь не рассмеяться. – Опять кровавую жертву?

– Да, – осторожно-недоуменно протянул упырь.

Вот тут я не удержался – хорошо сидел – и повалился на землю. Я заходился в безудержном хохоте, катаясь по голой земле. На меня, как на больного смотрели все: от лошадей, до того же мертвеца. Они явно издеваются. Что ничего умнее придумать не могут? Почему всегда кровавая жертва? Нет чтобы собрать со всех по харгу и разойтись. Так ведь не хотят – всем подавай кровь, словно у них дефицит с гемоглобином.

Не знаю, сколько бы так катался по холодной земле, если бы меня не воздели на ноги два стражника – наверное, из числа, что посмелее.

– Э, ты чего? – ошарашено спросил один.

Я привалился к его плечу, похрюкивая от хохота и стараясь не упасть.

– Да ничего, – спокойным голосом ответил я и резко оттолкнул стражника. Тут же развернулся и врезал второму промеж ног. – Взять их!

Мой призыв прозвучал как руководство к действию…

Несколько секунд понадобилось, чтобы перерезать веревки отобранным у стражника ножом и несколько минут, чтобы привести и в порядок – затекли.

Тем временем, пока в руки поступала кровь, начался переполох. Кони разом заржали, встали на дыбы – сбросив при этом Грама и Беовульфа – и бросились в рассыпную. Все кто мог держать оружие, кроме нас естественно, встали в стойку, выстроившись в одну линию. Мертвец, что до этого требовал плату, сидел, ухватившись за крест, и мелко похихикивал, противно так и гадостливо.

Земля вздрогнула и, по-моему, даже просела, словно взвалив на себя непомерную ношу. Потом раздался подземный гул и в нос ударил запах, от которого боюсь, и противогаз не поможет: смесь гнили, гноя и разложения. Из-под земли, вздыбливая ее грязными фонтанами, начали появляться мертвые руки, головы, а потом на свет… божий ли?… вылезли они. Лысые головы, большие красные глаза, полыхающие злобой, ряды острых зубов, средь которых все время проскальзывал длинный красный язык. Обнаженные жилистые тела с руками до колен, оканчивающиеся острыми когтями. Они все вылезали и вылезали, нескончаемым мертвым потоком.

– Упыри, – с ужасом произнесла девушка.

– Мертвяки, – поддержал ее кто-то из грандиров.

Я оглянулся. Свее каким-то образом удалось освободиться от пут, и сейчас она сжимала в руках маленький нож, больше годный для открывания консервов, нежели для намечающейся драки – а она будет. Беовульф стоял на коленях, уткнувшись головой в землю и мелко подрагивая, делал руками какие-то пасы. Похоже, парень свихнулся от испуга. Грандиры… выглядели скорее обескураженными, нежели напуганными. Либо им все равно с кем драться, либо – и к этому я склоняюсь – они здесь уже бывали. Однако, судя по их удивленным лицам и, потому что они все время оглядывались по сторонам, смотрели то на Грама, то на мертвецов, то вообще на меня. Такое ощущение, будто что-то в этот раз пошло не так. Да, оружие наизготовку, лица суровые, позы воинственные, но… ход действий перестал вписываться в кем-то установленные рамки?

Упыри – те же вампиры, только вместе с кровью захотят попробовать и вашей плоти. Они стояли нестройными рядами: злобный оскал, в глазах жажда, лапы напряжены и когти готовы рвать, но… Что-то их останавливало, как будто перед ними была прозрачная стена или приказа еще не было.

Их было гораздо больше чем нас. Если они набросятся разом, то боюсь, что мы присоединимся к ним в самом ближайшем будущем. И нас как самых ''молодых'' будут посылать за бормотухой в ближайшую таверну. Меня такая перспектива радовала меньше, чем встреча с господином Хазором. Сейчас я даже был бы рад увидеть его светлый лик. Нас везли на ''справедливый'' суд в ближайшую деревню, а эти уроды не будут спрашивать, что ты сделал хорошего или плохого. У них один приговор:

– Мясо, – осклабился главный мертвец и вытянул полуистлевшую руку в нашу сторону.

Это послужило руководством к действию для остальной мертвой армии. По ней прошла волна и упыри, дрогнув, пошли на нас. Именно пошли, но, ускоряясь на каждый шаг, так что скоро нас должны были смять.

Я, подхватив яростно настроенную Свею и все еще валяющегося Беовульфа, благоразумно спрятался за спины грандиров. Ввязываться в эту бессмысленную драку, у которой один исход и не в нашу пользу – лучше попробовать смыться под шумок.

– Вик, отпусти! – извивалась девушка у меня в руках. – Я покажу этим голозадым (она выразилась несколько иначе), на кого они посмели пасть разевать.

– Чем, покажешь?… Вот это зубочисткой?

Девушка посмотрела на маленькое лезвие и… чиркнула меня им по плечу.

– Ай!… Обалдела?! – схватился за руку, естественно выпустив ненормальную.

Она решила воспользоваться этим и рванула к грандирам, что уже приняли неравный бой. Пришлось бросать Беовульфа на землю – тащил ведь чуть ли не подмышкой – и бежать за нашей ''спасительницей''.

– Да куда тебя… черти носят, – схватил ее и потащил обратно. – Убьют ведь – нечисть бесовская.

– Да они… Да я… – было еще много слов, которые можно отнести в список непереводимого местного диалекта.

Однако меня сейчас больше занимало не изучение туземной лексики, а где находится наше оружие и кони. Было слышно, как звенит сталь, словно у мертвецов железные когти, слышались крики, которые перекрывало рычание, было слышно, как страшно вопили люди, и с какой радостью им вторили упыри. Они окружили грандиров и буквально давили их числом, не считаясь с потерями.

Мы находились недалеко от бойни, если честно, но на нас пока никто не обращал внимания. Я старался найти хоть какое-то оружие: нож у меня и игрушка у Свеи не препятствие. Беовульф опять валялся на земле, активно жестикулирую и, бормоча что-то под нос.

Наконец в свете смеющейся луны удалось заметить одинокую лошадь, что бродила в опасной близости от основного места действия. Какова же была радость, когда узнал Вулкана.

– Предатель,- накинулся на него с обвинениями. – Раньше что ли не мог помочь? – конь виновато опустил голову и прижал уши. – Ладно, на первый раз прощаю, – смилостивился я.

Вулкан предано заглянул в глаза, словно говоря, что готов сделать для меня все что угодно.

– Оружие хоть найди, – оттолкнул его морду, а то лезет целоваться. Он призывно заржал и побежал куда-то в темноту. – Стой, охальник, – но он не слушал.

Кинуться бы за ним, но тут нас решили выделить из общей массы дерущихся. Небольшой отряд мертвецов, голов этак в двадцать, резвыми прыжками понесся в нашу сторону, а из оружия только мы сами.

– Я не хотел, – скорбным голосом прошептал колдун, наконец-то оторвавшись от земли.

Спросить, что именно ''не хотел'' и в какой последовательности, времени…

– Уроды! – закричала Свея и первой бросилась на упырей.

Честно говоря, меня переклинило. Эта хрупкая девушка налетела на мертвецов, как бульдозер на старый сарай – трое покойников, совсем отошли в мир иной. Да ей и оружия не надо, сама как эскадрилья рыцарей в полной выкладке. По мне так, эти вампиры недоделанные сами испугались, штук пять из них, так точно взяла курс на обратную дорогу, но нашу бестию было не остановить. А уж рычала она погромче некоторых мертвецов.

Мне в плечо ткнулась большая морда, и я чуть не вскрикнул, благо понял, что конь вернулся… и привел с собой остальных. На одной лошади обнаружились наши пожитки, а также оружие.

– Вот теперь мы посмотрим, кто тут правит балом, – зло промолвил я, вынимая Аргон из ножен.

Второй ''бульдозер'' врезался в заметно поредевшую кучку упырей. Свея дралась как… как… Да у нее оружие отними, зубами начнет грызть неприятеля. Лицо сосредоточенное, но злое, рот оскален – вот-вот зарычит, глаза… Мне показалось или они действительно стали желтыми?… Ножом орудует так, словно в руках АКМ – упыри падают как подкошенные автоматной очередью. И тут влез я… с мечом наперевес. Да, им хорошо драться, уж что-что, а размахивать умею. Пара ударов и мертвецы лишаются различных частей тела.

Перед лицом мелькнула, ощерившаяся клыками, морда и попыталась укусить. Пришлось объяснить, ударом эфеса, что негоже так себя вести. Упыри нападали со всех сторон, угрожая клыками, острыми когтями и безумно-красными глазами. Рубить приходилось не взирая на то что руки оцарапаны, кафтан превратился в лоскуты, а на теле останутся шрамы… если выживем. Мертвецы все никак не хотели заканчиваться – подмога к ним прибыла и попыталась смять числом.

Лично я уже начал уставать – меч все-таки не подушка: в глаза уже пот лезет, из одежды можно небольшое озеро выжать, рукоять все труднее удерживать в руках, а мертвецы все напирают, словно у нас медом намазано. Мечом не дерусь, а отмахиваюсь как дубиной, от надоедливых мух. Чувствую, что еще несколько минут и попросту упаду на грешную землю и хоть ногами меня пинайте – не встану.

Один слишком ретивый упырь проскользнул под лезвием и вцепился мне в руку. Утихающее сознание очнулось от боли и страшно завопило, скорее от обиды, что допустил такое. Запястье горело огнем, который перекинулся дальше по телу. Он шел изнутри, резкими толчками, отдаваясь звоном в голове и учащенным сердцебиением. Мышцы наполнялись силой, буквально заставляя трещать кожу от натуги.

''Кедар'', – мелькнула в голове мысль и ее смело полупрозрачной пеленой, за которой мелькали руки, головы, тускло-красные глаза и тела. Все это двигалось в хаотичном порядке, порой даже отдельными частями. Взлетали головы, руки уносились в стороны и даже ноги порой убегали отдельно от туловища. Я слышал приглушенные крики, какой-то вой, в нос било смрадом, а руки порой натыкались на что-то твердое, что они отбрасывали в сторону.

Что было потом, помню только отрывками. Перед глазами мелькнуло лицо Свеи… потом Грам, появился и, кажется, что-то говорил… дальше только тьма.

– Ха, – радостно хлопнул в ладоши Свет. – Смотри какой молодец… Нет, ты посмотри как он всех по кусочкам разобрал, – толкал он Тьму.

– Да вижу, вижу, – несколько разочарованно ответил Дьявол – не на то он рассчитывал. – Жалко, конечно своих – упыри все-таки неплохие ребята, – уязвлено заметил он, но потом добавил, -…пока живую плоть не видят.

– Не зря мы им силу дали, – тем временем радовался Бог. – Говорил же, что так интереснее будет.

– Да, – вынужденно согласилась Тьма. – Твой этой возможностью в полной мере пользуется.

– Да-а,- с неохотой протянул светлый. – Но твой тоже не ангел воплоти, – поддел он темного.

– Ты сам поддержал его кандидатуру, – напомнил Дьявол. – Пока все не плохо… Пока.

– 19 -

На лицо лили что-то теплое и липкое, а потом это попытались влить в рот. ''Кровь'', – услужливо подсказало сознание. От такого я вскочил быстрее чем падал – то, что упал, подсказало темное небо, занимающее весь обзор – и начал отплевываться.

– Да вы что, охренели меня кровью поить?! – ошарашено закричал и встретился, с широко распахнутыми от удивления, глазами Свеи.

– Это вино, – тихо произнесла она, показывая флягу.

Я все еще недоверчиво попробовал на вкус то, что на меня так упорно лили

– Действительно, вино, – пробормотал недоуменно. – А что, водой нельзя было? – тут же опять взъелся.

– А чего ты на меня орешь?! – не осталась в долгу девушка. – Вся вода пошла на раны.

Она развернулась и злой походкой пошла к лошадям, что стояли не вдалеке.

– Не злись на нее, – раздался тихий голос сбоку. – Ей досталось.

– Я смотрю и тебе тоже, Беовульф, пришлось не сладко.

Паренек сидел на земле, положив руки на колени, ладонями вверх. Лицо осунувшееся, нос заострился, глаза впали, губы превратились в тоненькую синею полоску – очередной упырь, а не человек. Кстати, а где?…

Я огляделся… Бледный свет угасающей луны, осветил… живодерню – другими словами назвать то, что я увидел, нельзя. Поле было усыпано останками мертвой армии. Части тел валялись повсюду, утопая в какой-то жиже – сомневаюсь, что это дождь, – создавая малоприятную для созерцания картину. Словно здесь прошелся комбайн и смел всех, кто находился.

– Я не думал, что так получиться, – тяжело вздохнул Вульф.

– Хочешь сказать, что это твоих рук дело? – я кивнул в сторону бойни.

– Я ведь, все еще учусь, – еще тяжелее произнес парень. – Я не думал, что их будет так много.

– О чем ты? – появилась рядом Свея.

– Некромантия требует четких приказов. Она не терпит полутонов и недоговоренностей – это может привести к необратимому, – еле слышно прошептал он, но мы услышали.

Свея схватила паренька за грудки и рывком подняла с земли – откуда столько силы?

– Так это ты, колдун, наслал на нас эту мразь?! – зло процедила она сквозь зубы.

Он только жалобно посмотрел на нее, потом на меня и обреченно кивнул головой… Она трясла его… Она повалила его и била руками… Она пытались бить ногами, но тут вмешался я и оттащил. Она брыкалась и ругалась как заправский солдат и ''сволочь'' было самым ласковым словом во всей гневной тираде.

Минут десять понадобилось, чтобы успокоить девушку. Да и то, я поглядывал на нее, как бы снова не набросилась на Беовульфа, с чем-нибудь покрепче кулаков.

– Как тебя угораздило? – спокойно поинтересовался я.

На самом деле я не винил колдуна в произошедшем. Словно это не нам приходилось совсем недавно драться с полчищами нечисти, рискую быть убитыми и съеденными.

– Я хотел помочь, – тихо ответил Беня. – Не думал, что так получиться.

– Да как вообще можно думать, если вместо головы ночной горшок?! – вновь прорвалась Свея.

– Мне хотелось помочь вам и освободить, пока грандиры будут драться с десятью упырями.

– Десять? – недоверчиво с усмешкой прищурился я. – Тут их было в разы больше.

– Я торопился, времени было не так много, – пытался оправдаться Беовульф. – Они ведь могли договориться с мертвым менялой и тогда бы мы попали в руки палача.

– Ага… и поэтому ты решил подсобить нам и натравить роту, другую мертвецов? – саркастически заметил я.

– Не этого я добивался, – совсем пропавшим голосом прошептал колдун-недоучка.

Свея толпилась возле заметно поредевшего отряда грандиров. Они потеряли четверых, плюс двое серьезно ранены и если их срочно не доставить в деревню, то могут и не выжить. Откуда столько знаю, если валялся без сознания? Да они все сидят, а некоторые и лежат метрах в двадцати от нас, тут же недалеко и кони пасутся.

– А кровь, откуда взял? – поинтересовался я, смотря как над полем, начинает собираться стая каркающих птиц. – Да не смотри на меня так, я книги тоже читаю и знаю, что для ритуалов черной магии нужна кровь.

Беовульф действительно выглядел удивленным, словно я поведал ему страшную тайну, в которую посвящены только избранные. Может так оно и есть, но в моем мире об этом знает каждый, кто хоть раз читал фэнтази. Вместо ответа парень протянул руки. На запястьях глубокие порезы, кровь уже остановилась и раны буквально на глазах затягивались. Пришла моя очередь выглядеть удивленным.

– Одна из способностей некромантов, – горько усмехнулся Вульф. – Потому так долго живем.

– Надо ехать, шут, – подошел и навис над нами Грам.

Выглядел он потрепанным: одежда порвана, левое плечо перевязано, зато правая рука твердо держит меч, который пока смотрел в землю.

– Только из-за того, что в тебя вселился ангел, чтобы помочь нам, и потому что моим людям нужна срочно доставить в деревню, тебя, Скром, не свяжут, но если ты попробуешь сбежать… – лезвие уперлось мне в грудь – недвусмысленное предупреждение.

– Не бойся – не попытаюсь, – огрызнулся я.

Командир стражников смерил меня злым взглядом, но промолчал и пошел к своим людям.

Над полем все ниже кружило воронье, а мы все дальше уезжали от страшного места. Как и обещал Грам меня не связали, но оружие не оставили и Вулкан, опять был под командиром – он уныло поглядывал в мою сторону. Свеи с Беовульфом тоже сохранили относительную свободу действий. Девушка неплохо умела перевязывать раны, а колдун, не смотря на то, что виноват в произошедшем – уже все об этом знают – умело врачевал. По крайне мере те двое тяжело-раненных смогут доехать до деревни. Носилок у нас не было, поэтому пришлось их попросту привязать к седлам, чтобы не падали и их поддерживали с обеих сторон, оставшиеся солдаты. Я честно не пытался убежать, хотя как раз сейчас это сделать просто – за нами все равно никто не погонится. Однако все дело в том, что нам с грандирами по пути. Беовульфу так и так нужно в деревню, на встречу с очередным учителем, а нам со спутницей нужно пополнит оскудевшие запасы и сменить одежду.

На востоке проснулось солнце, когда мы небольшим отрядом въехали в деревню. Стража на воротах сонно протирала глаза, местные жители только-только просыпались, но уже доносились запахи хлеба, мычание коров… вон и петух вновь протрубил подъем.

Хотелось бы мне на этом попрощаться с солдатами, но Грам еще до деревни послал вперед одного из стражников и что-то мне подсказывает, что рано еще махать платочком вслед… Вот, кстати и они.

Из-за дома выехал отряд, копий в двадцать, которых вел тот самый грандир, которого заранее послали и все они направлялись к нам. Бежать бесполезно – тут не лес, а в поле не спрятаться, если только ты не суслик. Нас окружили и наставили острия пик во всевозможные болезненные места.

– Шут Скром, ты будешь препровожден на справедливый суд господина Хазора… Потом тебя казнят, – ''обрадовал'' меня Грам. – С твоими помощниками будет отдельная беседа.

Вот спрашивается, стоило спасать грандиров, которые теперь ведут тебя, на смертную казнь.

Я ведь действительно спас. Беовульф рассказал, что когда мы отбили первый отряд упырей – в большинстве своем благодаря Свее – к ним поспело мертвое подкрепление, и драка завязалась по новой. Я махал – не дрался, а именно махал мечом, словно пытался разрубить духа… чуть видно усмехался колдун. Однако когда один из упырей сумел увернуться от удара и укусить меня.

– Сначала молчал и держался за рану, а потом в тебя словно Ящер вселился, – шепотом рассказывал парень. – Ты что-то кричал и так страшно, что даже Свея остановилась… В тебе проснулся… кедар? – посмотрел Вульф.

– Меня чуть не разорвало от распирающей силы, – не сдержал я эмоций. – Хотелось разорвать того гада, что цапнул за руку.

– Ты это сделал, – поморщился мой собеседник. – Ту молотильню на поле устроил ты.

– Я?! – сказать, что удивился – легче на Эверест без веревки взобраться. – А я думал, что это ты… того.

– Нет, – отрицательно покачал головой колдун. – Я вызвал их, – тут он не сдержался и ударил кулаком по луке седла, – но спас всех ты. Если бы не проснувшаяся сила, то быть нам мертвецами. Все кто остался жив, обязаны этим тебе, – негромко произнес он. – А все кто умер… обязаны этим мне, – добавил совсем тихо и так горько, что захотелось взять его на руки и укачать.

Бермуд считался большой деревней – насколько я понял, в этом мире нет понятия ''город''. Более ста дворов, две широкие центральные улицы, своя небольшая армия – роскошь, которую позволить себе может не каждый.

Господин Хазор занял самый большой дом в деревне. Трехэтажная постройка из толстых бревен, конюшня, хлев и широкий двор. В обычное время здесь обитал староста.

Нас ввели через задний двор, словно боялись, что увидят остальные жители. Хотя пока мы ехали к дому, а он находился почти в середине деревни, на нас смотрели все, кто успел проснуться в столь ранний час – казалось, что почти все. Мальчишки бежали за грандирами и важно вышагивали рядом с лошадьми, а их матери старались оттянуть их обратно. Кому-то это удавалось, и были слышны шлепки, и недовольные вскрики ребятни.

Хазор как раз завтракал: широкий длинный стол, стоящий буквой ''Г'', укрыт скатертями, на которых расставлена еда, – описывать не буду, а то и так повышенное слюноотделение и в животе урчит, – во главе которого сидел мой бывший господин. По обе руки от него сидели приближенные, а в углах стояли грандиры с обнаженными мечами.

– Шут, – сверкнул из-под бровей господин. К нему сзади подошел Грам и, наклонившись, что-то зашептал в ухо. – Ты знаешь, как поступают с беглыми рабами.

Это был не вопрос – утверждение. Вот и весь суд: быстро, бесстрастно, ни адвоката, ни присяжных – хотя нет, присяжных много, только и они уже вынесли приговор – и судья, доедающий куриную ногу.

– Теперь насчет вас, – вперед выдвинули Беовульфа и Свею. – Любой, кто окажет помощь беглому рабу, буде подвергнут наказанию. Любой же, кто сдаст его, получит награду… Вы посмели ослушаться приказа.

Грам вновь наклонился к хозяйскому уху и что-то долго там вещал. Хазор внимательно слушал, пристально следя за нами. Остальные сидящие, не менее пристально рассматривали нас, словно мы манекены на витрине.

– Колдун, ты наслал на моих людей нечисть на живом кладбище, за это тебя казнят сегодня в полдень на площади, – указующий перст был направлен на паренька.

Беовульф ойкнул и чуть не упал, не удержавшись на ногах, но его держали с двух сторон грандиры, так же как меня и девушку.

– Уроды, – зло выплюнула Свея. – Грязные дети старой шлюхи… скоты в шкуре людей, – не умолкала она.

– Ты же, девка, – палец переместился чуть левее, – украла коней, помогла рабу сбежать и, что самое страшное, прилюдно оскорбила моих людей, а значит и меня, показав язык. Ты будешь казнена в полдень на площади, – вынес он страшный вердикт.

Вот тут уже я не выдержал.

– Да вы что тут, совсем охренели?! Это не суд, а фарс какой-то; нельзя казнить человека за то, что он кому-то показал язык. А Беовульф не вызывал упырей, они сами поперли как мухи на… варенье, – пытался я оправдать спутников. Только боюсь, что мои слова ушли в никуда.

Хазор все также равнодушно-презрительно смотрит на нас, остальные… скорее с безразличием с которым глядят на корову, что ведут на живодерню. Зато за столь пламенную речь я получил древком копья по печени и по ногам, от чего припал на одно колено.

– Ты слишком болтлив для раба, – заметил господин. – Для начала тебе выдерут язык, а в полдень казнят.

Вот и все. Хозяин отослал нас, под надзором грандиров, небольшим кивком головы. В спину уперлось острым и чуть кольнув направило вперед. Бежать бесполезно – проткнут быстрее, чем сделаю необдуманный шаг. Оставалось только следовать туда, куда ''вежливо'' подсказывали стражи. Нас вывели из дома и направили в глубь двора. Там оказался небольшая постройка, напоминающая сарай, а в нем был большой подвал… холодный и грязный.

Нас втолкнули в него: сначала Беовульфа, потом Свею, наконец и я просчитал все семь ступенек пятой точкой и плюхнулся в небольшую лужу. Дверь тут же захлопнулась, отрезая от нас почти весь солнечный свет. Лишь несколько лучиков сиротливо проникали через прорехи в бревнах, но этого вполне хватало, чтобы оглядеться.

Холодный, грязный, хлюпающий под ногами, с земляными стенами, что осыпались грязными комьями от прикосновения – хорошие апартаменты для последнего пристанища. Подвал хоть и был широким: семь шагов вдоль, пять поперек, но низким, я почти бился об него головой. Обследовав наше временное жилище, в голову пришел вполне закономерный вопрос.

– Придурки, выпустите нас! – озвучила девушка общее пожелание, но вопрос был не в этом.

– Как будем выбираться?

– А ты надеешься? – тут же переключилась Свея на меня. – Эти, дети шакальи, – прокричала она в сторону двери, – будут охранять нас пока не придет время вести на площадь.

– Значит, у нас есть часа…

– Два с половиной часа осталось, – негромко произнес Беовульф.

– Может, ты того… растолкаешь свою взрывную силу? Ну как тогда… в лесу, – напомнил я.

– Ты сможешь разбудить в себе кедара? – вопросом ответил Вульф. Я отрицательно покачал головой, после небольшого раздумья. – Вот и я не могу сказать, как тогда получилось, – развел он руками. – Мы ничего не сможем сделать.

– Уж лучше бы помолчал, колдун, – осклабилась девушка. – Это ты виноват, что мы тут сидим.

– Это почему же? – удивился Вульф.

– Если бы мы тебя не повстречали, то не пришлось бы спасать. Если бы ты не поперся к тому старику, он бы не послал тебя в эту долбанную деревню, – напирала Свея на паренька, чуть ли не тыкая в него пальцем. – Если бы ты не начал некромантией занимать там, где это НЕПОЛОЖЕННО, то мы сейчас были бы в другом месте! – под конец она чуть ли не взорвалась, приперев колдуна к стене.

– Я сожалею, что принес вам столько неприятностей, но я рад, что вы тогда спасли меня в лесу. Я рад, что вы помогли мне увидеться со Старейшиной и рад, что были рядом! – начал он шепотом, а закончил, чуть ли не рыком. – Да вы могли бы сейчас быть в другом месте, но судьбы было угодно, чтобы мы оказались здесь! – повышал он голос, в ответ, напирая на девушку.

– Вам бы номер в гостинице снять, – усмехнулся я, – а то разорались как семейная пара.

От таких слов их отнесло в разные углы подвала, откуда они уничтожали друг друга взглядами. Нам жить осталось совсем немного, а они тут решили ссору устроить, выяснить отношения.

Я постучал кулаком в дверь. Снаружи донеслось недовольное ''ну''.

– Воды хочу, – коротко заявил я.

– Не положено, – послужило ответом бурчание.

– А как же последнее желание?! – делано удивился я. – Неужели откажите даже в стакане воды?… Я, между прочим, и от жажды раньше времени умереть могу. Что на это Хазор скажет?

Либо подействовала угроза, либо им просто надоело слышать мое нытье, но через пару минут раздался звук отпираемого замка. Дверь открылась, и в проеме показались копья, нацеленные мне в грудь.

– Отойди, – пригрозил стражник.

Пришлось подчиниться и сделать пару шагов назад, не хотелось бы оказаться нанизанным на копье раньше времени. В подвал вошел грандир, в одной руке был кувшин, а в другой поблескивал небольшой меч, который недвусмысленно был нацелен… Да, да, именно в меня. Второй страж предусмотрительно оставался с наружи и, поддерживал коллегу, не спуская напряженного взгляда с моего лица. Я осторожно отошел, не принимая кувшина из протянутой руки стражника. Он чему-то усмехнулся, видимо подумал, что боюсь его и, настойчиво дернув рукой, подошел ближе. Я отрицательно покачал головой и отошел в угол подвала. Улыбка грандира стала шире, он оглянулся на второго, тот тоже обнажил желтые зубы в ухмылке.

– Пей, – уперлось в меня лезвие. – Пей, шут, пей – это ведь твое последнее желание?

Тяжело вздохнув и состроив самую несчастную мину, взял кувшин из рук стражника и приник к горлышку. Грандир хищно улыбнулся и чуть ткнул мечом – я поморщился, но пить не прекратил. Тогда он надавил чуть сильнее – пришлось задержать дыхание… и продолжить возлияние. Вот теперь его ядовитая усмешка не обещала ничего хорошего, да и второй страж целиком втянулся в подвал, наблюдая, чем же закончиться молчаливое противостояние.

– Перед смертью не напьешься… да, шут?

– Ага… не напьешься, – ответил я и с силой отпустил кувшин на голову грандира.

Другой охранник опешил… буквально на мгновение, но этого времени хватило, чтобы Свея врезала ему под колено и, выхватив копье, древком по затылку отправила на пол.

– Беня, не тормози, – подхватил я колдуна под локоть, – надо делать ноги.

Свея осторожно выглянула за дверь, а я тем временем раздевал грандира. План прост: переодеться и под видом стражника вывести остальных наружу. Осложнялось сие решение тем, что, во-первых, бесчувственного человека не очень-то быстро поворочаешь, а опыты в таком деле у меня естественно нет, во-вторых, оба стражника никак не тянули на богатырское сложение, да и ростом подкачали. На Свею это облачение не натянешь: если с ростом еще куда ни шло, то в одежде она будет смотреться, как соломинка в бочке. Оставался только один вариант.

– Надевай, – протянул я с трудом снятый мундир колдуну.

– Я? – удивленно смотрел он на меня.

– Ты, ты. Не тяни кота за яй… хвост, – подталкивал я Беовульфа. – Будешь у нас основным планом.

– А запасной? – жалобно протянул он, натягивая платье стражника.

– А запасного нет, – выдал я, обезоруживая уже голого грандира. – Так что будем выполнять этот.

– Никого, – прошипела Свея. – Быстрее, капуши, заметят ведь стервятники.

Паренек в форме был похож на грандира так же как я на приму Большого театра – ему подошли только сапоги, – но если не присматриваться сойдет. Копье в его руке мелко подрагивала, отчего было, похоже, что стражник либо выпил, либо… боится, что недалеко от истины.

Нам надо пройти двор насквозь, выйти за ворота, добраться до дома, где обитает очередной учитель колдуна… а там посмотрим. Все это нужно сделать почти посредине дня, а во дворе народ уже ходит во всю, так что любопытных глаз нам не избежать.

– Беовульф, ты хоть приосанься и морду более простую изобрази, – тихо посоветовал я.

– Лучше бы я переоделась, – негромко сокрушалась Свея. – Я бы вам показала, что такое лицедейство.

– Вот это меня и пугает, – честно признался я. – А как войдешь в роль? Еще начнешь копьем тыкать взаправду.

Она посмотрела таким взглядом, что все сомнения отпали сами собой. Острие исследовало бы наши пятые точки с завидной регулярностью. Мы построились в небольшую шеренгу по одному: я впереди, Свея в середине, и сопровождаемые сзади Беовульфом, направились через двор к воротам.

Народ суетился: бегал туда-сюда, что-то таскал, лошади недовольно фыркали у привязи, когда несколько человек и грандиры в том числе, оседлывали их, затягивали подпруги; навешивали оружие – видимо стража куда-то собирается. Мы удачно прошли полдвора, на нас даже внимания никто не обратил. Весело светило солнце прямо в глаза, бегал шалун-ветерок, нагонят пыль, где-то пели, кто-то ругался, в общем, стояла сельская идиллия.

– Куда ты их? – вопрос прозвучал как выстрел из гаубицы над ухом.

Я остановился, медленно развернулся и увидел, что со столь непростым вопросом к Беовульфу обратился пожилой грандир: лет пятидесяти, с животиком, лысиной на макушке и мечом в ножнах.

– Э… ну… туда… туда, – никак не мог найтись с ответом наш колдун.

– ''Туда'' – это куда? – попытался уточнить страж.

– К Хазору он нас ведет, крыса копьеносная, – выругалась Свея и даже плюнула в сторону паренька – не попала.

– Да? – явно удивился пожилой грандир. – Ну ладно. На дверях увидите Кромка, передайте, что Брес привет передавал.

– Угу, – кивнул Беовульф и, выдохнув, показал копьем, чтобы мы следовали дальше.

Что такое инфаркт и как с ним бороться? Интересная тема, особенно практику по ней проходить. Сейчас как раз был яркий пример того, как заполучить сердечный приступ, не сходя с места. Сердце скачет как не объезженный бык на родео. Думал все: засекли, разоблачили, схватят, побьют, пошлют по этапу… точнее до эшафота. Однако Брес спокойно направился к остальным солдатам. Я осторожно выдохнул и отер пот со лба – нервы шалят. Было видно, что и Свея расслабилась, а Беовульф так вообще чуть с ног не свалился – так расслабился. Нам бы коней наших забрать, да оружие отыскать, но боюсь, что это только в большой несбыточной мечте. Грандир, позволяющий арестантам садиться на коней и брать с собой оружие – подозрительно, не правда ли? Так что, руки за спину и с самым скорбным видом, молча следует по направлению к воротам, благо вход в дом находиться не далеко, так что подозрений сразу не вызовем.

До ворот осталось метров тридцать… двадцать… десять… пять… ДВА! – нервы напряжены как жених перед свадьбой – МЕТР!!… И тут дверь в воротах открылась с той стороны.

– Куда-то собрались? – спокойно поинтересовался Грам.

Сзади ойкнул Беовульф, тихо выругалась Свея, и кто-то вытащил меч из ножен… несколько мечей.

– Да вот, прогуляться решили, – так же спокойно ответил, делая вид, что рассматриваю здешние красоты.

Сзади положение не самое хорошее: с десяток мечей и копий окружили нас, озорливо пуская солнечных зайчиков.

– Ну-ну. Раз уж вы ''гуляете'' то я составлю вам компанию, – металлическим голосом произнес главный грандир, и мне в грудь, в который раз, уперлось лезвие.

– 20 -

До площади мы добрались быстро. Хотелось, как можно больше растянуть время, но активно подгоняемые колкими напоминаниями, пусть и вяло, но двигали ногами. Площадь вырастала буквально на глазах и хотя до полудня еще далеко… и так близко, она уже наполнялась местным людом.

Большой участок был окружен домами и домишками, плотно стоящими друг к другу. Выходов или входов было всего два: в один мы сейчас как раз входим, второй на противоположной стороне, оттуда стекается народ. Площадь залита солнечным светом, что, как будто в насмешку освещает деревянную платформу, толстый и высокий пень на ней, корзину с травой стоящую рядом и этакий ''шкаф'' два на два. Красной маски, как это принято не было, так что на нас смотрело лицо сорокалетнего бородатого мужика, недюжей силы – мышцы напрягаясь, прогуливаются по всему телу, – в черном балдахине, подпоясанным простой веревкой. Он больше походил на попа, чем на палача, если бы не длинная рукоять, на которую было нанизано широкое лезвие топора, что примостился рядом.

– Лучшее средство от головной боли, – усмехнулся я, вспомнив старую шутку.

– Нас сейчас казнить будут, а он улыбается, – удивилась Свея.

– Может, безумием заразился? – предположил Беовульф. – Бывает, что приближающаяся кончина, страшнее самой кончины, – философски изрек он.

Как нестранно, но колдун выглядит спокойнее нас с девушкой. Мне хоть и весело, так и хочется расхохотаться, но это защитная реакция психики. Она отказывается воспринимать происходящее, тем более осознавать, что нам будут делать ''секир башка''. Нет, понимаю, что нас сюда не на чай пригласили, а вполне с конкретной целью, но все еще не верю, что закончу… вот так.

Плотное кольцо грандиров с колюще-режущим оружием на перевес, что сопровождали нас, как VIP-персон – не войти, не выйти из круга охраны, – сжались еще плотнее, от чего я почувствовал холодок не только между лопаток, но и между ягодиц. Туда уперлось нечто холодное и острое… подтолкнуло, ясно говоря, чтобы не стоял, созерцая открывающийся вид, а сам стал активным участником этого пейзажа.

Народ толпился на всей площади, но близко не подходил к нам, возможно опасаясь стражи. Отовсюду разносились голоса: радостные: ''Скоро казнь начнется''; возмущенные: ''Почему еще не начали''; печальные: ''Так мало сегодня казнят, даже посмотреть не на что''; сочувствующие: ''За что же их так?''. Средь толпы ходили продавцы, предлагая свой товар: вино, сухая рыба, вялено мясо, безделушки… ''Еще бы попкорн продавали, – зло подумал я. – Тоже мне, нашли развлечение''.

Нас буквально впихнули на эшафот и построили в шеренгу по одному. За спиной каждого стояло по два стража, готовых в любой момент… Однако сейчас о побеге не думалось. Голова была забита каким-то мусором: всплывали обрывки слов, вертелась какая-то мелодия, почему-то вдруг вспомнилось, чему равна гипотенуза в равнобедренном треугольнике. А где, понимаешь, вся жизнь перед глазами, скорбные моменты, семья, друзья, любовь? Что, все мое прошлое заключено только в нескольких обрывочных строчках, да в формуле, которую проходил в школе?

– Как-то грустно это все.

– Нашел чему тут радоваться, – хмыкнула девушка. – Сделай что-нибудь, ты же мужчина, – ткнула меня локтем в ребра.

– Да, конечно. Сейчас я тут всех раскидаю, схвачу тебя подмышку, вскочу на коня, и будем жить долго и счастливо, – съиронизировал я. – Все только потому что я мужчина… Да прежде чем я шевельнусь меня… ой!… Вот об это я и говорю, – потирал я спину. – Козел, – это уже к грандиру, который ткнул.

Народ на площади начинал шуметь все сильнее, требуя зрелищ. Видимо хлеба и денег у них хватает. Солнце поднималось все выше, и даже я понимал, что полдень не за горами, а значит…

– Беовульф, – тихо позвал стоящего рядом паренька. – Слушай, а ты можешь еще раз… Ну, мертвецы там, упыри всякие. Устроить им восставших из ада, часть десятая. Я даже кровью поделюсь, – пообещал я.

– Нет, не могу, – понуро покачал он головой. – Дело не только в крови, нужно время для заклинания и… сами покойники, – чуть развел он руками.

– Да, попали, – протянул я. – Ни я разозлиться не могу, не ты колдовать, про эту красавицу вообще молчу.

– Заткнись, – раздалось над ухом и спине стало не удобно, от упирающегося в нее копья. – Господин идет.

– ТИХО! – пронеслось над площадью. – Встречайте своего хозяина. Величайшего и могущественного господина Хазора.

Толпа буквально взорвалась аплодисментами, криками, одобрительным свистом – а его тут любят. Он въехал на большом черном жеребце, украшенным красной попоной с золотой нитью, на поводьях сверкали камни, а богато украшенное седло приняло в себя задницу нашего судьи. Позади него, на понуро опустившем голову Вулкане, ехал Грам – улыбка хищная, а в глазах читается вся наша незавидная участь.

Оттесняемая грандирами толпа, пропустила Хазора к эшафоту. Он остановился напротив нас, зыркнул уставшими глазами, словно все это ему в такую тягость, что лучше бы остался дома, но закон есть закон.

– Достопочтимый мой народ, – начал он, – сегодня мы предаем справедливому суду… – тут Свея громко хмыкнула и получила древком копья по спине, мы с Беовульфом тоже, скорее, для профилактики. -…Один из них беглый раб, которому эти двое помогали. Второй колдун, что посмел умерщвлить моих людей, наслав на них упырей на живом кладбище, – народ ахнул. – А эта девка посмела украсть моих лошадей и… показать ЯЗЫК! – прокричал он.

Как толпа возмущалась, дай им сейчас волю и палач не понадобиться. Крики, свист, гомон, – он вознес толпу до небес, а нас опустил ниже самого никчемного существа на этом свете. Вот теперь нас точно казнят, а какую речь я приготовил: о сострадании, о том, что судья предвзят, а свидетели подкуплены, о ''возлюби ближнего'', – все в таком ключе, еще слезу хотел пустить. А вот теперь все это пошло… Куда обычно ходят неудавшиеся идеи, свершения и планы?

– Ну что, так и дашь ему погибнуть?

– Не знаю, не знаю, – задумчиво произнес он. – Что-то он меня не удовлетворяет.

– Ты сам выбрал его, – спокойно ответил оппонент. – А теперь хочешь его убить? Надеешься начать спор заново?

– Ну, – как-то неопределенно ответил он.

– Если он сейчас умрет, то считай, что ты проиграл, – жестко отрезал голос.

– Даже не рассчитывай на это, – прозвучало возмущенно. – Игра продолжается.

– Казнить!… Казнить!!… КАЗНИТЬ!!! – скандировала толпа, напирая на грандиров.

Хазор взобрался на эшафот и вкинул руки вверх.

– Палач! – воззвал он. – Привести приговор в исполнение.

Мужик, что больше походил на попа, с легкостью взвалил топор на плечо и подошел к нам.

– Кто-нибудь хочет исповедоваться, дети мои? – негромко спросил он, чем поверг меня в ступор.

– Падре? – удивился я.

– Святой отец, – поправил он. – Ты хочешь покаяться, сын мой?

– Не-ет, – холодно протянул я. – Вот как вы умудряетесь совмещать святую обязанность и роль палача?

– Лишь служитель истинной церкви может совершить обряд полного очищения и вознесения на небо, грешной души.

– Ну, падре, – хотелось мне сказать ему несколько ''псалмов''.

– Святой отец, – невозмутимо поправил он. – А вы, не хотите очистить души, прежде чем отправитесь в достойное вас место? – обратился он к Беовульфу и девушке.

Свея категорически отказалась, обозвав попа-палача продажной крысой церковной, и плюнув ему под ноги. Беовульф был скромен, поэтому просто отрицательно покачал головой.

– Я некромант, – тихо добавил.

Палач несколько секунд смотрел на него, потом тяжело вздохнул, перехватил топор в руки и кивком головы указал на плаху.

– Тогда ты будешь первым.

Парень даже не сопротивлялся, только тихо что-то бормотал, в отличие от Свеи, которая вырывалась из цепких рук стражи, грязно ругалась и проклинала всех и вся на этом свете. Беовульфа подвели к месту, где он сложит голову – в самом прямом смысле этого слова, – связали руки за спиной и заставили опуститься на колени. Я всеми силами пытался разбудить в себе кедара, только он сможет помочь нам, но… Жаль, что так и не понял, как же он появляется. Мало разозлиться – сейчас я жутко зол – нужно что-то еще.

Откуда-то донесся мерный бой – и это вместо барабанной дроби? – топор взлетел вверх, народ смолк, и площадь погрузилась в тишину, нарушаемую только равномерным стуком железа о железо… Беовульф закрыл глаза… топор с глухим стуком опустился.

Раздалось дружное ''ох'', а потом толпа взорвалась радостными воплями. Шапки взлетали вверх, и казалось не падали, поддерживаемые ревом.

– Свершилось! – возвестил народ, Хазор. – Бог принял жертву, – толпа взревела, – и требует еще.

– Ха, первый пошел, – потер руки Дьявол.

– Как ты можешь? – упрекнул его Бог. – Они все же люди.

– Вот именно… ''все же''. Будет ему уроком, – Тьма хищно улыбнулась.

Свея так просто не далась: извивалась, дралась ногами, кусалась, понадобились еще трое грандиров, чтобы протащить ее три метра до плахи, но даже там пришлось помучиться, чтобы удержать ее голову. Один из стражников намотал ее волосы на руку и притянул. Девушка вскрикнула, но против боли не пойдешь и она вынуждена, опустила голову. Топор во второй раз взглянул отточенным лезвием вверх, оголтелая толпа мигом замолкла, по-моему даже дышать перестала… Вновь глухой удар метала о дерево и рвущий барабанные перепонки ор.

– Второй на подлете, – вовсю улыбался темный. – Жди гостинцы.

– Гад ты все-таки.

– Я, между прочим, твоя часть, – напомнил Дьявол. – Так что поосторожней с эпитетами.

– Ну что, шут, – подошел ко мне Хазор, – вот и твоя очередь получить наказание.

– Ты заплатишь за это, – выплюнул я презрение. – Умрешь как последнее ничтожество. Я лично убью тебя, – пообещал, отчетливо понимая, что этому не суждено сбыться.

– Бог требует последнюю жертву… Неповинного раба, что посмел убежать от своего хозяина! – повернулся он к толпе.

Народ поддержал идею Хазора, криками, свистом, улюлюканьем и хохотом.

Во избежание повторения ситуации с девушкой меня попросту взяли за руки и, закрутив их за спину, заставили уставиться на собственные сапоги. Тут особо не посопротивляешься, так, что рвения к свободе я не выказывал, точнее не мог.

Всего несколько шагов, а, кажется, что взбираешься, чуть ли не на Голгофу… Пень, показался таким огромным, что удивился, как он вообще помещается на эшафоте. Тоненькими ручейками вокруг него окрашивалось красным, а две глубокие борозды на нем заполнились кровью… Мне крепко связали руки и только после этого отпустили их… По ногам ударили и нехотя пришлось опуститься на колени.

– Не сопротивляйся, сын мой. Все мы, рано или поздно окажемся в том царстве, – проповедническим голосом произнес палач.

– Уж лучше поздно, – буркнул я в ответ.

Голову прижали к плахе, щеке сразу же стало мокро и, почему-то холодно. Топор стоящий рядом поднялся, разрезая воздух.

– Я отпускаю тебе все грехи, – раздалось над ухом.

Вдруг в мозгу пронеслось: ''Надо зажмуриться и задержать дыхание''. Хотелось бы спросить зачем, но… Толпа взревела, и по ушам ударил разноголосый крик. Пень почему-то стал гораздо выше, а небо стало покрываться кроваво-черными пятнами… Крова-во… черны-ми… пят… на… ми…

– Проиграл, – вынесло вердикт высшее существо. – Ведь говорил, что не убьешь?

– Тю-тю-тю, я сказал, что ''игра продолжается'', а не то, что я его убивать не буду.

– Он мертв, – перст указал на окровавленный эшафот и три тела, лежащих рядом. – Пешки больше нет, а значит, тебе некем играть, – самодовольно улыбнулось существо.

– Щя, – непринужденно ответил собеседник. – Надейся.

– Что ты этим хочешь сказать?… Эй, не молчи! Что ты имел виду?

Но он только улыбался, смотря вниз.

– 21 -

Черт, как же шея болит, словно неделю за компьютером сидел. Так, где тут массажист?… Эй, народ, меня кто-нибудь слышит?… Ау, где все?! Почему я должен надрывать гор… Стоп, я же молчу… Ну да, рот открываться не хочет…И, кстати, я мертв.

Тогда… Кто там из классиков сказал: «Мыслю – значит существую»? Вот теперь вопрос к нему… умному. Я существую, если сижу тут… или лежу?… Стою?… А, может, висю?… Нет, не висю, да и не вишу тоже. Тогда где я?

– Вик, ты так и будешь валяться или все-таки встанешь и поужинаешь? – позвучал несколько недовольный голос.

Я открыл глаза… Опять дерево и опять где-то далеко вверху. ''Я, разговаривающая и мыслящая голова… Да-а, профессор Доуэль отдыхает''.

Меня пару раз кто-то больно ткнул в… ребра.

– Да встал я уже, встал, – пробурчал и попытался сесть.

Как ни странно это удалось, хотя стоило возвыситься над… полом? как в боку прихватило и я, охнув, повалился обратно, больно ударившись затылком о доски.

– Не надо резко вставать, а то больно будет, – ''вовремя'' предупредил Беовульф.

– Спасибо за информацию, – я втянул воздух через плотно сжатые зубы.

Через пару минут, бок перестало так сильно колоть, так что можно было снова попытаться подняться.

Я лежал на полу в какой-то небольшой комнате. Приземистый потолок, а ведь сначала показался таким далеким, простые стены из необструганных бревен, узкий и низкий проем, за которым начиналась тьма. Мебели никакой нет, только куценогий столик, на котором стоит тарелка с рисом, кувшин с водой и несколько ломтей хлеба. Обслуживание тут явно хромает, но желудок настойчиво требовал получить хоть что-то из здешних разносолов, так, что пришлось удовлетворить его просьбу отложив щекотливые вопросы на потом.

– И как? – все-таки не удержался я от вопроса, хоть рот и был забит едой.

– Ну, поведай ему, – кивнула на меня Свея, обращаясь к колдуну. – Это ведь снова ты… наделал.

Я удивленно посмотрел на Беовульфа, даже на секунду забыв как жевать, но инстинкт подсказал и рот заработал с прежней частотой. Паренек выглядел смущенно-удрученным, из чего вытекал вполне однозначный вывод – что-то нехорошее он с нами сделал. Осталось выяснить…

– Фто это быво? – хлеб портил дикцию, но думаю, смысл до него дошел.

Он смутился еще больше, бросил просящий взгляд на девушку, но в ответ получил только бессловесный нагоняй – ее глаза так и полыхали злым возмущением – тяжело вздохнул.

– Я же некромант, пусть и бывший, – развел он руками.

– Э, послушай, – остановил я, уж было начавшуюся речь. – Я не собираюсь устраивать тебе нагоняй. Просто интересно, почему в обход всем законам мы, вместо того чтобы валяться в братской могиле, причем без голов, спокойно сидим тут и едим несоленый рис?

– Некромантия не терпит недоговоренностей и полутонов, – вновь начал он.

Вот тут мне по-настоящему стало страшно. Вскочил и начал осматривать себя… везде. Ничего не потерял, а может, что-то приобрел, что не относиться к правильной анатомии. Нет, вроде все в порядке, все на месте, там где и должно быть – ничего важного не утеряно.

– Не бойся, на этот раз приказ был четким, – усмехнулся Беовульф.

– Ага, с тобой не забоишься. У меня после кладбища все еще седые волосы, – упрекнул я его.

– Да, а так не видно, – пригляделась ко мне Свея.

– Вот я так прям, взял тебе и показал, где у меня отливает серебром, раньше времени.

Девушка смутилась, покраснела и быстренько опрокинула глазки в пустую миску, лишь изредка осмеливаясь поднимать их. И то, заливалась таким румянцем, что казалось у нее жар.

– Некроманты теряют многое, но и приобретают немало, – тяжело вздохнул Беовульф.

– Что-то я не помню, чтобы ты упоминал о такой интересной способности, как наше оживление, – вновь перебил я его. – По мне так мог бы сказать: мол, воду очищать могу, мертвецов будить, вас оживить.

Свея только хмыкнула, а Вульф смутился, но продолжил.

– Основная задача некроманта, находить и обучать новых учеников. Однако… вы знаете, с чем это связано, так что к нам не рвутся толпы жаждающие знаний. Нас ненавидят, но бояться. Нас каждый раз пытаются убить, поэтому каждый из нас обязан принести клятву хозяину, дабы он даровал нам бессмертие.

– Так тебя нельзя убить? – с неким сожалением спросила Свея.

– Можно, – с не меньшим сожалением выдохнул парень. – Я не совсем правильно выразился. Мы не бессмертны, просто очень долго живем, особенно если нас не трогают. Да, я умею оживлять и приращивать обратно потерянные части тела.

Только тот, кто проучился два года, начинает постигать тайные заклинания. Но чтобы полностью овладеть ими, нужно пройти четыре ступени, а я… – он на секунду замолчал. – Мне повезло, что я встретил Старейшину. Так что если нам еще раз придется побывать на плахе, боюсь, что… – извиняющее развел руками.

– Но ведь тебя казнили первым, – удивлено заметила Свея.

– Казнили, казнили, – раздался голос, в котором слышалась усмешка.

– Учитель, – Беовульф поднялся и низко поклонился в черный проем.

– Учитель? – переглянулись мы с девушкой.

– Беня был прилежным учеником и хорошо обучался не только у Старейшины, но и до него, – голос сделал акцент на ''до''. – Кровь, им всегда нужна кровь, – теперь голос был грустным. – Беовульф знал, на что идет, когда говорил палачу, что некромант.

– Откуда вы это знаете? – подозрительно прищурился я.

– Ну… наверное потому что, я сам… его казнил, – вновь послышалась усмешка, и из темноты появился тот самый поп-палач.

Все тот же черный балдахин, подпоясанный простой веревкой, все также скрещены на груди руки и широкая открытая улыбка. Он позволил подняться колдуну, прикоснувшись к его плечу. Юноша как бы ни хотя выпрямился, но взгляд все равно блуждал где-то на уровне плинтуса.

– Так, – поднялась Свея и уперла руки в бока. – Значит ты, святоша, знал, кто такой наш колдун и все же занес над ним топор, да и с нами особо не церемонился, – это был не вопрос – обвинение.

– Да, – просто ответил поп.

– Я же тебя за это, – угрожающе зарычала девушка и, наклонив голову, двинулась на него.

Пришлось вмешаться, а то эта неугомонная, легко идущая на конфликт особа, опять натворила бы кучу дел. Уж я-то видел, что за открытой улыбкой Учителя, скрывается пронзительный взгляд. Вряд ли она представляла для него угрозу, но даже я понимаю, что такие мышцы не разовьешь, постигая науки. Наверняка бывший военный, успевший побывать… в разных местах, не зря руки напряглись, стоило только девушке начать свою гневную речь.

Я осторожно, но настойчиво остановил Свею, положив руки на плечи. Она попыталась вырваться, и мне пришлось сжать руки чуть сильнее, говоря как бы тем самым, что не стоит. Девушка еще поборолось, но казалось больше для вида, похоже, поняла, что я не просто так встал.

– Вот и хорошо, – еще шире улыбнулся Учитель. – Некроманту для завершения заклинания нужна кровь. Не важно чья, даже порой не важно в каком количестве… но стоит ли рисковать? – развел он руками. – А что может иметь такую силу, как кровь самого некроманта. Он знал, на что идет, – палач шутливо погрозил пальцем.

Так, ну это хоть что-то проясняет. Однако совсем непонятным остается… КАК он пришил нам головы обратно?

– Вижу, вижу, что тебе интересует, – Учитель неспешно мерил комнату шагами, посматривая на нас. – Это возможно сделать, но только магу, обладающему большей силой… гораздо большей, чем у Беовульфа, – уточнил он.

Молодой колдун все еще стоял, как соляной столб, и не смел пошевелиться. Я держал Свею за плечи, но уже не так настойчиво. Она не сопротивлялась, но я чувствовал, как напрягается, когда палач проходит рядом. Я удивленно приподнял брови, на что это он намекает?

– Да… именно, – улыбаясь кивнул он, как бы прочитав мой немой вопрос. – Я некромант.

Тут впервые дернулся молодой колдун, по-моему, он даже чуть не упал, так пошатнулся. Похоже это и для него большая и неожиданная новость.

– Бывший, бывший, – поспешил успокоить Учитель. – Правда успел пройти все ступени обучение, но война… – тут впервые улыбка покинула его лицо, и оно покрылось глубокими морщинами, словно он что-то пытался вспомнить, или наоборот забыть. – Не всем по нраву убивать, вот и мне в какой-то момент надоело заносить меч, чтобы потом опустить на голову или спину очередного бедолаги, что посмел воспротивиться воли моего хозяина.

Я был хорошим некромантом, лучшим. Но во благо Света вовремя встретил Старейшину. Он начал обучать меня: слушать лес, воду, слушать птиц и животных, подчинять себе воздух. Я стал хорошим учеником…

– Вы так и не ответили на вопрос, – прервала его речь, нетерпеливая Свея. Мне, честно говоря, его история тоже… как высшая математика дворнику, но из вежливости не прерывал.

– Ах, да, – как бы нашелся он. – Тут все просто. Я взял ваши тела, якобы похоронить – это обязанность служителей церкви, – а потом мертвая вода, несколько тайных заклинаний, что даже ему неизвестны, – легкий кивок в сторону паренька, – и вот вы тут.

– Хотите сказать, что у вас… – трудно это спросить, ведь столь невероятно это звучит, – есть мертвая вода?… А живая?

– Есть, – безразлично ответил палач, словно я спрашивал, умеет ли он дышать. – У любого колдуна с собой имеется небольшой флакончик с водой. А мертвая она или живая – все зависит от количества.

– Та-ак, – протянула Свея так, что я понял, сейчас кому-то будет плохо. – Хотите сказать, что и у этого колдуна недоделанного тоже имеется таковая? – Ее взгляд не сулил ничего хорошего.

– Насколько я знаю – да, – совершенно серьезно ответил Учитель.

Нет, она не взорвалась, не начала сыпать проклятиями и обещаниями повесить на первом же суку, что выдержит его тушу. Я благоразумно приготовился ее удерживать от резких и боюсь болезненных выпадов в сторону паренька, но… ничего. Она даже не шелохнулась, только равнодушно пожала плечами и принялась страстно жевать последнюю корку хлеба.

Мы со святым отцом недоуменно переглянулись, похоже, и он ожидал от нее некий большой бум, а сейчас не понимал, почему ничего такого не произошло: то ли порох отсырел, то ли фитиль не туда поставили.

– Учитель, что я могу сделать, дабы приблизить к вершине знаний? – впервые с того момента как в комнату вошел наш бывший палач, подал голос Беовульф, разгоняя затянувшееся молчание.

– Чтобы взобраться на вершину не достаточно только желания, нужна еще как минимум веревка, – философски изрек поп.

– Куда прикажете, Учитель, – чуть ли не в пояс поклонился молодой колдун.

– Твой путь лежит в Ракшан.

Вульф спал с лица: оно стало бледным, глаза казалось, вот-вот вылезут из орбит, а губы мелко подрагивали. Почему мне кажется, что паренек не очень доволен тем, куда его заслали.

– А что там, в Ракшане? – задал я вполне невинный вопрос.

– Там, небольшая деревня, – поморщился святой отец. – Там его будет ждать новая частичка знаний, – как-то хищнически улыбнулся он, а потом добавил, – если доберется.

Вот это заявление мне не очень понравилось, но спрашивать, что он имел виду, не хотелось – боюсь, ничего хорошего в ответ не услышу… Если хоть что-нибудь услышу.

– Кстати, вы поедите с ним, – указал он на нас с девушкой, и его взгляд говорил, что поедем – никуда не денемся.

Опять, нечто, что копошиться в голове и называется подсознанием, говорит, что, как ни крути, а дорога до замка мага, проляжет именно через эту деревню. Тут даже с картой сверяться не надо и так понятно, что я как-то связан с той ''тропой знаний'' по которой идет Беовульф. Вопрос в том, случайность это или нет? Хотя в случайности я не верю.

Кстати карту так и не нашли, грандиры обыскали меня всего, даже в портки заглянули, но они словно ее не видели, а она лежала за пазухой – бери, не хочу.

– А, – почесал я в затылке, – боюсь, что без коней и оружия, это будет затруднительно.

Действительно, не ногами же туда топать. Уверен, что Ракшан находиться не за ближайшем углом и вряд ли нас там встретят с распростертыми объятиями.

– С оружием не проблема, – отмахнулся палач. – Я затребовал его как плату за казнь.

– Неужели вы еще и деньги берете? – делано удивился я.

– А ты думал, что я только во славу Света борюсь с всякими, – посмотрел он из-под лобья и улыбнулся. – Нам тоже нужно что-то вкушать.

– Ну-ну, – саркастически заметила Свея, глядя на пустой стол, на котором некогда стояла скудная еда.

– Потом я знал, что вам оно понадобиться. Однако с лошадьми тяжелее, – вздохнул он. – Надо покупать.

– Да, на какие дорги? – справедливо заметила Свея – денег у нас действительно нет.

Вот тут впал в раздумья даже Учитель, из чего следовало – денег и у него нет. А без медных монет, лучше, конечно серебряных, на рынке делать нечего.

– Ну тогда украдем их, – деловита заявила девушка, сложив руки на груди.

– Опять! – с ужасом посмотрел на нее.

– Не ''опять'', а снова, – поправила она, как ни в чем не бывало.

Снова лезть в пекло? Мне хватит одного раза, за который ее, между прочим, и послали на плаху. Сомневаюсь, что Свея пойдет ''одалживать'' лошадок на какой-нибудь постоялый двор – наверняка, захочет возвернуть наших.

– Надо узнать, где наших коней держат, – задумчиво произнесла девушка, тем самым подтверждая, что мои мысли текут в правильном направлении.

– У старосты, в конюшне, – обреченно произнес я. Ну где они еще могут быть? Вулкан уж точно там и я по нему скучаю.

За узким, как бойница, окном уже стемнело. Небо окрасилось в темные тона, деревня медленно погружалась во мрак, немного подсвечиваясь заходящим солнцем. Все еще были слышны голоса, народ ходил по узкой улице, на которой стоял дом Учителя, кстати, почти на самой окарине – и почему они так любят селиться? Однако стоило последнему лучу подмигнуть, прощаясь с землей, до следующего дня, как голоса, вздохи, топанье босых ног – прекратилось, словно я оглох. Только и было слышно, а иногда и видно, как по раз опустевшему городу ходят, сжимая в руках копья, грандиры, что охраняют деревню, а еще пуще господина Хазора.

Оказывается, как пояснил Учитель, народ не любит ночное время суток, ''нехорошее порой тут происходит'', поэтому и замолкает деревня, после захода солнца, до первых лучей. Лишь ночная стража – ей не отвертеться, так как приказ, есть приказ, – бродит, как стая неприкаянных духов, либо спит.

Вот на это и была рассчитана ночная вылазка. Учитель проводит нас до дома старосты – по его заверению он знает, как пройти туда незамеченными, – а там мы со Свеей, делаем небольшую чистку в конюшне. Беовульф ждет нас с оружием, припасами и всем остальным, что удалось раздобыть, в доме и как только мы появляемся – скрываемся под покровом ночи в неизвестном направлении.

В теории все это звучит великолепно, да так что хочется верить, будто все удастся. Но как всегда практика, может опровергнуть любую теорию и повернуть ее не самой лицеприятной стороной.

– Тебе не кажется, что что-то много всего накручено? – задумчиво поинтересовался Свет.

– Да, нет… наверное, – не слишком уверено ответил Дьявол.

– Казнь – не спорю, хороший ход, я уж думал, что все, но ты умеешь удивлять. Однако живая вода, мертвая, а зачем ты Учителя сюда приписал? Как-то все это не понятно, – недоумевал Бог.

– Ты странный какой-то, – укоризненно заметила Тьма, – вместе ведь создавали этот мир.

– Да, но ты предложил его пусть по иному пути развития.

– И что… плохо получилось? – вопросительно посмотрел темный.

– Нет, – согласился светлый.

– 22 -

До дома старосты мы добрались без проблем. Ну что такое двое оглушенных, не в меру любопытных стражника. Никто ведь их не принуждал спрашивать, куда мы идем, зачем и почему лица такие грязные. Мы их выкрасили в ближайшей луже, что бы ни особо выделаться на фоне стен. Палачу пришлось успокоить не в меру любопытных грандиров и сейчас они лежат где-то под стеночкой.

Чем отличался дом старосты ото всех остальных; на фоне ночного неба – ничем особенным, если только не знать, что он больше других, а на заднем дворе есть конюшня, в которую мы как раз и направляемся. Учитель оставил нас, сославшись на то, что ему сан не позволяет красть или участвовать в подобном. Так что, получив благословение и напутствие, которое сводилось к тому, что ''если что бейте сильнее бегите быстрее'', мы черными тенями – я так надеюсь – прильнули к воротам, что вели во двор.

– Тихо? – еле шепотом спросила Свея, после пятиминутного просмотра внутреннего двора через небольшую щель между бревен.

– Кажись, да, – неуверенно ответил я, потому что на небе пусть и светит луна, но ни черта не видно. Слышно только, что недовольно фыркают лошади, да храп откуда-то со стороны доноситься – самое время, чтобы немного пограбить.

В кого я превращаюсь? Еще неделю назад и помыслить не мог, что буду пробираться средь ночи в чужой дом, чтобы украсть чужых лошадей. Хотя все ту же неделю назад и не предполагал, что окажусь в такой ситуации; стою, распластавшись по воротам, и наблюдаю, не подкрадется ли кто сзади, пока Свея пытается их открыть, так чтобы не создавать лишнего шума.

– Пошли, – тронула она меня за плечо – я чуть было не закричал от неожиданности.

Не закричал, но вздрогнул так, что воротам это не понравилось, и они чуть скрипнули. Для нас это было, словно удар в колокол, приглашающий на обедню. Я застыл, прислушиваясь к ночной тиши, но в голове только рваный ритм бьющегося сердца. ''Убью'' пообещала Свея глазами, и подчеркнула ладонью по горлу. Сам бы себя за такое убил, но я себе еще нужен, так что экзекуцию отложим на время, тем более что девушка открыла калитку ворот.

Приложив палец к губам, поманила за собой. Я протиснулся в образовавшуюся щель и замер, так как прямо на меня смотрел грандир. Сердце ойкнуло, екнуло, хрюкнуло, потом успокоилось, потому что стражник открыл рот и всхрапнул. Вот повезло человеку: спит на рабочем месте, да еще и с закрытыми глазами. Мы, дабы не тревожить, сладкий сон – а сон на рабочем месте всегда сладок – на цыпочках, как можно тише, стали пробираться к конюшне. Она находилась по правую сторону и не далеко от ворот.

Темная постройка на фоне темного неба, как ни странно выделялась. То ли потому что ее луна подсвечивает, то ли потому что свет из-под двери пробивается. Мы недоуменно переглянулись. Неужели какой-то конюшенный еще не спит? Тут в голову пришла простая мысль: ''Сам виноват'', – я открыл дверь.

На первый взгляд никого, просто кто-то забыл погасить свечку-другую… третью. Зря они так, тут сена столько, что уесться можно не только лошадям и достаточно небольшого ветерка, чтобы устроить здесь ''пионерский'' костер. Всего четыре стойла – видимо для хозяйских лошадок. Закрытые высокими дверьми, которые скрывают от любопытных посетителей внутреннее убранство загона. Еще имеются две длинные жерди, на привязи стоит с десяток коней.

А вот и мой Вулкан, стоит, опустив морду в ясли и только сонно пережевывает то ли ячмень, то ли овес. Вон и жеребец Свеи – спит, но уши двигаются как локаторы, не останавливаясь не на секунду. А где же лошадь Беовульфа? Я вопросительно посмотрел на Свею, она недоуменно развела руками, а потом просияв указала на стойла. Понял, кивнул в ответ и как мог, показал жестами мимикой, чтобы она седлала коней, а я пока проверю закрытые помещения.

Свея тихо прыснула в кулачок, но и этого было достаточно, чтобы ее конь встрепенулся, сонно осмотрелся и, завидев хозяйку, завилял хвостом – благо хватило ума не заржать. Девушка обняла его за шею, погладила морду и, чмокнув в нос, заехала локтем в бок Вулкана – он стоял рядом. Я, честно говоря, обалдел от такой наглости, а мой конь только недоуменно посмотрел по сторонам, махнул пару раз хвостом, увидев меня, и вновь уткнулся в ясли, смачно пережевывая зерно. Нет, ну вы видели? И это все? После того, что нам пришлось пройти – пару раз задницей вильнуть. Ну конечно, еда важнее. Я его, понимаешь, собираюсь спасать, чтобы не томился в четырех стенах, а он… Неблагодарный.

Я обиделся, поэтому, насупившись, подошел к одному из закрытых загонов и чуть не ударил по нему ногой, чтобы открыть – во время вспомнил, что не у себя дома и вообще нелегально тут нахожусь. Пришлось умерить пыл и, отодвинув тяжелый засов, осторожно открыть дверь. Первое что увидел… правильно, лошадиный круп.

– Не та, – поморщился я.

Действительно не она. У колдуна лошадка коричневая с белым пятном посреди лба. Да можно возразить, что вместо лба я сейчас созерцаю нечто кардинально противоположное. Так оно и есть, даже спорить не буду. Но вряд ли староста или Хазор решили перекрасить лошадку в белый цвет. Отсюда следует – не та, значит следующая дверь и…

Вот открыть я ее не успел, так как из противоположного стойла, раздался испуганный всхрап, чье-то тихое увещевание ''не бойся'' и противный смешок. Я замер, оглянулся на Свею, но она была занята конями, да и смешок с голосом были очень тихими – сам еле услышал.

Я взялся за засов и осторожно потянул в сторону. Хороший все-таки хозяин тут – задвижка даже не скрипнула. Тихо приоткрыл дверь и увидел… А вот теперь не правильно. Увидел два крупа: один явно принадлежит лошади, другой. Вот тут встала проблема с идентификацией данной… данного… в общем к чему или кому это отнести. На лошади, причем подозреваю, что именно на той, которую ищу, спиной ко мне, а значит не идентифицируемой частью тела сидело… нечто. Маленький рост, черное густое волосяное покрытие, только на макушке ярким пятном отсвечивает плешь. Я, стараясь привлекать меньше внимания, по стеночке чуток продвинулся вперед и обомлел. Этот некто наклонялся к лошадиной шее, длинные руки буквально обвивают ее, и делал недвусмысленный движения губами. Что-то мне подсказывает, что вряд ли он ее целует в засос, скорее тут другое… и дело пахнет кровью. К сожалению, не ошибся.

Этот некто оторвался от шеи беовульфовой лошадки – точно установлена, что она – и на меня взглянула столь же густо заросшая волосами (или шерстью?) рожица: с насупившимися надбровными дугами, маленькими красными глазками под ними, вместо носа, две дырочки. Безгубый рот растянут в подобие ухмылки, а с двух больших клыков и ряда мелких зубов, капает кровь.

– Ну и шо смотрим? Тя шо, других коней мало? – тонким голосом прошептал… этот, обезьяноподобный.

– Ты кто? – выдохнул я, рассматривая неожиданного гостя.

– Я хто? Это ты хто, дылда? – осклабился он, облизав зубы, синим языком.

– Вообще-то я за этой лошадью пришел, – проговорил, ошарашено я. – А вот что ты тут делаешь и кто такой?

– Не видишь – ем, – просто ответил он и вновь потянулся к лошадиной шее.

– Куда, – отдернул его. – Зубы фу от лошади.

Видно, что лошадь Бени, не очень довольна столь ''ласковыми'' поцелуями. Бедная чуть ли с лица не спала – если это применительно к животным. По крайне мере окраской потускнела.

– Не шмей отрывать мя от еды, – угрожающе просвистело мелкое чудище сквозь зубы и, нагнувшись, оскалилось.

В следующую секунду его тельце слетело с лошади и оказалось пригвожденным к стене. Он корчился и извивался, но не мог стянуть себя с небольшого лезвия или вытащить его. Так он и затих, повиснув маленьким, непропорциональным телом на бревнах.

– Вот ты точно не от мира сего, Вик, – укоризненно, шепотом произнесла Свея. – Ну кто во здравии будет разговаривать со стойником?

– Да я и не утверждал, что здоров… Что за ''стойник'' такой?

– Откуда ты говорил? – подозрительно посмотрела меня девушка.

– Да все оттуда же, – успокоил ее. – Ты лучше про него расскажи.

– Ну-ну, – прищурилась она. – Это местный вурдалак. Правда больше домашнюю скотину портить любит, но и на человека напасть может. Особенно если он, такой как ты, – уязвила она, – начинает с ним беседы задушевные вести. Он умеет заколдовывать взглядом, а утром найдут твое обескровленное тело. С ними только и можно, что сталью разговаривать, другого языка они не понимают.

– Хм, – почесал я в затылке. – Интересно у вас тут живется.

– У ''вас'' это у кого? – попыталась уточнить она.

– Да вообще, – отмахнулся я. – Ты коней снарядила?

Она только кивнула в сторону. И действительно, за дверью стойла, стояли наши кони, уже оседланный. Осталось приготовить лошадь Беовульфа и можно пытаться выбраться отсюда. Так же незамечено, как и вошли.

Минут через десять, можно было трогаться. Так что, взяв коней под уздцы, Свея вела вялую лошадку колдуна, я выглянул за ворота конюшни. Вроде все спокойно, но луна уже чуть сползла с трона. Надо спешить, если хотим убраться из деревни, пока грандиры не хватятся коней.

Тихо… осторожно… чуть ли не на мысочках мы вышли. Наши скакуны видимо тоже понимали, что не на прогулки их вывели, поэтому молчали. Хорошо двор старосты был не мощенный камнем, а земля, покрытая большей частью соломой, так что даже стук копыт получался приглушенным и мало слышимым. Вот так шаг за шагом, боясь каждую минуту, что окликнут и в лицо уставиться нечто остро-неприятное мы прошли весь двор. Осталось только чуть более приоткрыть ворота, чтобы кони могли пройти, но тут… Спящий доселе стражник, видимо вспомнил, что на посту, поэтому прекратил всхрапывать, и открыл глаза. Взгляд за несколько секунд изменился из сонного в недоуменный.

– Вы что тут делаете? – попытался он сфокусировать взгляд.

– Да вот… лошадей воруем, – честно признался я.

– Да… это… – он пытался покрепче взяться за копье, но тут луна решила подсветить нам путь. – А-а, – издал стражник нечто испуганно-удивленное. – Вас же… казнили.

Мы переглянулись со Свеей.

– Ага, – кивнули синхронно.

Было видно, с каким трудом дается грандиру следующий вопрос – челюсть ходила из стороны в сторону, словно он забыл закрепить ее и то ли свет так падает, то ли действительно волосы у него сединой стали отдавать.

– А… где колдун? – промямлил он.

– Он в доме… Вырывает у спящих сердца и выпивает их души, – честно пошутил я и негромко рассмеялся. Только смех получился какой-то зловещий – горло першит. – М-дя… слабый нынче народ пошел, в чушь всякую верит, – разочарованно протянул я, глядя на распластанное бесчувственным кулем тело грандира.

Свея посмотрела на стражника… на меня, тяжело вздохнула и, обозвав ''животным'', повела лошадку прочь со двора.

– Я уже издергался весь, думал, что-то случилось, – исходил нервами Беовульф, обращаясь… к своей лошади.

– Беня, спокойно. Если бы что-то случилось, то за тобой уже пришли, – успокоил я его. – Здесь все? – указал на собранные вещи, что следовало в спешном порядке распределить на конях.

– Да, все, – кивнул колдун в ответ. – Учитель, нам надо уезжать, – обратился он к наставнику.

– Благословляю вас, как святой отец, – осенил он нас чем-то похожим на крестное знамя. – И желаю, силы в ваших руках и светлых мыслей в ваших головах, как Учитель, – сложил он руки на груди. – Не забывай, Беовульф, что знание ждут тебя в Ракшане.

– Не забуду, – тихо промолвил молодой колдун, и его передернуло.

– А вам наказываю, следовать за ним, ибо только так вы приблизитесь к пониманию, – обратился он уже к нам.

– К пониманию чего? – попытался уточнить я, но в ответ получил только широкую, открытую улыбку.

– Вам пора, луна уже заходит, – указал Учитель на небосклон.

– По коням, – скомандовала Свея и первой взлетела в седло.

Я взобрался: ничего не из знати, так взберусь, через стремя. Беовульф тоже не спеша, уселся в седло и тронул лошадку пятками. Она как бы вялым ходом, словно ни как не могла проснуться, поплелась прочь от дома Учителя… святого отца и палача в одном лице.

Мы ехали следом, а на пороге дома стоял могучий поп, в черном балдахине, подпоясанный простой веревкой.

Дьявол сидел на черном троне, положив ногу на ногу. Он недоумевал, что происходит с его пешкой. Ведь по его замыслу она (пешка) должна была нести разруху, страдания, мор, ну и всякие другие несчастия, а вместо этого он еще толком никого не убил. Тут стоило подумать о том, чтобы убрать его и заменить другой.

– Даже не надейся, – ровно произнес Бог, прохаживаясь из стороны в сторону.

Темный поморщился в ответ.

– Не изображай из себя буку, – попросил Свет. – Ты же знаешь, что твои мысли для меня открыты как книга, перед любителем почитать, – напомнил он.

– Все время забываю, – буркнула в ответ Тьма. – Однако согласись с тем, что было бы правильно, допустить замену игрока.

– Возможно, – не сразу ответил Бог.

Он и сам уже сомневался в своем выборе. Пешка ведет себя совсем не так, как должна. Нет, он, конечно же, мог заранее посмотреть ее будущее и узнать, как именно и в какой последовательности он будет совершать действия. Однако и это было одним из условий, они договорились с Тьмой, что не будут прослеживать путь развития игры – так интереснее. И вот теперь оба находятся в раздумьях – пешки стали себя вести, отходя от намеченного развития в такие дебри, что ни один астролог не предскажет, что, в конце концов, получиться.

– Нет… Не стоит менять правила, – все же произнес Свет и посмотрел вниз.

– Ну как знаешь, – тяжело вздохнул Дьявол.

– 23 -

Солнце мы встретили в широком поле. Куда не брось взгляд, всюду трава, иногда попадались одинокие кусты и еще более одинокие деревца и только где-то на краешке горизонта виднелись горы.

Да, именно горы, даже карта на это ясно указывает, темно-коричневым пятном, что растянулось – так мало – сантиметров на пять. Этакая клякса на цветущей природой бумаге.

– Геранские горы, – проследил мой взгляд Беовульф.

– Опасное место, – поддакнула Свея.

– По-другому здесь не бывает, – ухмыльнулся я. – И что нас там ждет?

– Ящер его знает, – ответила девушка, пожав плечами. – Что может ждать в горах? Ну камни, обвалы, пропасти, еще что-нибудь.

Я посмотрел на колдуна, но он только молча кивнул на Свею и развел руками, мол, она права.

Хотелось, есть, но останавливаться, чтобы что-то приготовить нет времени. Нам надо как можно дальше уехать от Бермуда. Когда утром обнаружат пропажу коней – точнее уже обнаружили – то первым делом, на кого они подумают?…

– Надо было еще несколько лошадей выпустить, – сокрушался я.

– Почему? – удивилась наша спутница.

– Ну, смотри… Все видели как нас казнили, – она кивнула соглашаясь, Беовульф поддержал. – Однако вряд ли кто видел, как нас похоронили. Мы выкрали НАШИХ лошадей, ну не считая Вулкана, но это мой скакун, – я потрепал коня по холке, он радостно заржал в ответ – соглашается.

– И что? – все еще недоумевала девушка, да и колдун особо понятливым не выглядел.

– А то, что и тот грандир подтвердит, что видел именно нас – если он, конечно не помер. Нужно быть большим глупцом, чтобы не сопоставить это, а если они еще решаться наведать наши могилы…

– В которых нас нет, – уточнил Вульф, видимо, начиная понимать, к чему я клоню.

– Вот именно. То, боюсь, за нами вновь отправят охотников.

– Ну и чего мы плетемся? – чуть не подпрыгнула Свея и, пришпорив коня, оставила нас глотать пыль.

– Только после вас, – в благородном жесте указал я вперед.

Колдун кивнул в знак благодарности и устремился вслед за девушкой.

– Зачем я это сказал, – недоумевал я. – Ехали бы себе спокойно, а не мчались сломя голову.

Пыль понемногу оседала, и можно было ехать чуть быстрее, чем простым шагом.

– Сильно торопишься? – раздалось рядом.

Я вздрогнул и оглянулся. Чуть позади меня ехали двое. Один на могучем черном жеребце: глаза красные, могучая грудь переливается мышцами, а из ноздрей идет дым. Второй ехал на белой лошади, самого обычного вида, такую в любой деревне можно найти.

– Любит он покрасоваться, – пояснил светлый.

Один был одет в черные доспехи с золотой вязью, на сгибе руки красовался черный шлем с ярко-красным плюмажем, а спину прикрывал черный плащ, с красной подкладкой. Второй же был одет в белый балдахин с капюшоном, а в руке был простой посох, видимо из дерева вырезанный.

– Кто бы говорил, – ответил тот, что в черном. – Ну и чего ты смотришь, не узнаешь? – это он ко мне обратился.

– А, так это вы, – догадался я.

– Ну наконец-то, – нетерпеливо взмахнул рукой Дьявол. – Я уж думал, придется принимать свое истинное обличие.

– Спасибо, не надо, – отшатнулся я, достаточно первого раза, и так по ночам снится.

– Как продвигается путешествие? – учтиво поинтересовался Бог.

– С вашей помощью… – тут я заметил, как они напряглись, – неплохо, – осторожно закончил я.

– Куда теперь направляешься? – спросил черный рыцарь, так увлеченно рассматривая необъятные просторы, что мне показалось, он что-то скрывает.

– Да прямо все, прямо, – махнул я рукой в сторону гор. – А вы, какими судьбами здесь?

– Мимо проезжали, – ответил Бог. – Видим знакомая фигура, вот и решили поздороваться.

– Ну понятно, – протянул я – что-то они не договаривают.

Несколько минут мы ехали, молча, делая вид, что рассматриваем небо, цветочки, бабочек, одинокие кустики – в общем, все, что попадалось на глаза. Где-то впереди все еще витала пыль из-под копыт моих спутников, но их самих не было видно. Это даже и к лучшему, еще не хватало, что бы я при них разговаривал сам с собой. Они меня, наверняка, за больного держат, а Свея так вообще подозревает, но я могу ее понять.

– Может, все же просветите, зачем вы мимо проезжали? – не выдержал я.

– Хм, шельмец, – усмехнулся Дьявол. – Тебя не проведешь, не то, что местный люд, верит всему что видит и, что говорят.

– И все-таки, – попытался я вернуть разговор в начинающее русло. – Сами знаете, что я не отсюда… Так что в случайные встречи, с выездом на природу я не верю.

– На карту посмотри, – просто сказал Бог.

Я недоверчиво достал карту из-за пазухи и развернул. На первый взгляд ничего не изменилось: горы остались стоять на месте, лес никуда не делся, Ракшан все там же.

– И? – не понял я.

– Не торопись, – поднял палец светлый.

В следующую секунду на карте появилась новая движущаяся точка. Ярко-зеленого цвета, она продвигалась к замку, который выделялся черным пятном и если прикинуть на глаз, была несколько ближе, нежели я.

– Это что? – тупо спросил, хотя и так понял.

– Мы же говорили, что ты здесь не один, – ухмыльнулся Дьявол. – Это твой конкурент.

– Выйти из этого мир, может только один, – некстати напомнил Бог.

– Между прочим, его зовут Андрей, – зачем-то сказал темный. – И да, ты правильно оценил – он движется быстрее. Так что… – он хищно улыбнулся.

– Выбор только за тобой, – как-то сочувственно вздохнул Бог.

– Понятно, – холодно ответил я. – Помочь, вы, конечно же, не можете? – спросил, не на что не надеясь.

– Не-а, – одновременно отрицательно покачали они головами.

– Кстати, вас догонят к вечеру, – заметил тот, что в белых одеяниях.

Впереди вырастали две фигуры и та, что поменьше, и активнее призывно махала рукой.

– Тебя ждут, – кивнул Бог на моих спутников.

– А почему они со мной? – зачем спросил, сам не ведаю.

– Ничто в этом мире не делается просто так, – философски изрек светлый. – Раз они с тобой, значит так надо.

– Ага, будет, кого подставить… если что, – ехидно произнес Дьявол.

Я на секунду прикрыл глаза, а то солнце так и норовит ослепить, а когда открыл… Ни Бога, ни Дьявола, только я, да Свея с Беовульфом, сидят в ожидании, на нетерпеливо переминающихся с ноги на ногу, конях.

– Ну что, Вулкан, будем догонять конкурента, – конь всхрапнул и без напоминания перешел на рысь.

– Думаешь так подтолкнуть его к определенным действиям?

– Надеюсь, – уклончиво прозвучало в ответ. – Слишком он… неуверенный, что ли.

– Все течет, все изменяется… тем более человек, – раздался вздох.

– Ну и чего ты тащишься, как будто не на коне, а конь на тебе? – недовольно поинтересовалась Свея.

– Да так, – отмахнулся я. – Надо спешить, а то могут догнать.

– А то мы не тут просто так стоим, – ехидно заметила девушка. – Ждем его, ждем…

– Может, уже поедем? – скромно поинтересовался Беовульф. – Если поторопимся, то к вечеру доберемся до гор.

Я оглянулся назад, на пыльную дорогу. Вот так и жизнь наша – дорога, а пыль… А пыль, это просто пыль, но забивает глаза и не позволяет открыть рот, чтобы не задохнуться.

– Поехали, – я пришпорил коня, и Вулкан взял с места в галоп.

Только через несколько минут сзади раздался настигающий перестук копыт, а скоро показалось недовольное лицо Свеи и устремленный вперед взгляд молодого колдуна.

Ветер летел в лицо, стараясь выжать из глаз слезу. Порой мимо пролетали насекомые, и тут я радовался, потому что будь скорость чуть больше, то мне понадобилось бы ветровое стекло и ''дворники''. Горы приближались с каждым часом, становясь все больше и грозясь, в конце концов, заслонить собой небо. Горы приближались, а солнце наоборот старалось отдалиться от нас. Хотя казалось, что стремиться опуститься, только чтобы поздороваться и обнять теплыми руками.

Каждые два часа приходилось давать коням отдыхать, пуская их шагом, иначе они бы уже давно свалились. Лишь лошадь Беовульфа казалось, чувствует себя превосходно, словно не неслась все это время наравне с остальными, а неспешно гуляла.

Час назад за спиной, там, где начинается горизонт, появилось еле заметное облако пыли и все мы знали, что это не просто ветер-шалун завивает – все гораздо серьезнее. Поэтому последнее время мы гнали коней нещадно, только чтобы успеть к горам, до того как нас догонят.

Геранские горы были так близко, но все, же так далеко, что казалось мы, приближаемся к ним шагом, а не несемся вовсю прыть, заставляя коней обгонять ветер. Прошло еще около часа и на горизонте стало блистать металлом – вряд ли там кто-то солнечный зайчиков пускает.

Каменные кручи становились все больше, а я уже слышал нарастающий сзади шум. Я нещадно подгонял Вулкана, и он несся, вытянувшись в струну и исходя белой пеной. Сначала стали попадаться небольшие камни. Они валялись в траве, заросшие, словно породнились. Потом они становились все больше и больше, пока на исходе третьего часа бешенной гонки, когда даже лошадь Беовульфа стала исходить желтой пеной, а солнце опускалось, мы не уперлись в Геранские горы. На деле они оказались не такими большими, как казались издалека. Вверх уходила единственная, неширокая тропа, но ее было достаточно, чтобы проехать на лошади. Это было хорошо, потому, что не хотелось, оставлять наших – не побоюсь этого слова – верных скакунов. Они тяжело дышали, и я чувствовал, как дрожат ноги у Вулкана, но надо было двигаться вперед. Скоро сядет солнце, а надо подняться как можно выше. Еще ни разу я так не ждал, чтобы скорее наступила ночь. В горы ночью сунется только безумец… или мы. Есть надежда, что преследователи не станут рисковать конями и собственными жизнями, поднимаясь следом, а значит, у нас есть шанс.

Мы слезли с лошадей и повели их в поводу, чтобы дать хоть немного отдохнуть. Да, это снижало скорость в разы и давало хороший стимул грандирам настигнуть нас, но если мы продолжим движение на лошадях, то с ними можно будет попрощаться в ближайшие полчаса – они попросту не смогут двигаться. Беовульф шел впереди, Свея держалась в середине, я же замыкал растянувшееся шествие, но двигаться иначе было нельзя. Сзади надсадно дышал конь, но я тянул его, заставляя идти.

Первая стрела ударила между мной и девушкой, выбив из камня искру. Я вздрогнул, Свея выругалась и тут еще две стрелы ударились об камни.

– Быстрее… Надо добраться до тех камней! – крикнул колдун и согнувшись пополам засеменил быстрее.

Метрах в ста тропа поворачивала за гору и ее прикрывала высокая стена гранита. Однако эти метры нам придется пройти под обстрелом. Мы не очень высоко успели подняться и сейчас грандиры пытались нас сбить. Сзади же – я рискнул обернуться – поднимались несколько человек с обнаженными мечами.

Стрелы, словно каленые самоубийцы разбивались о камни и хваление Богу, что пока никого не задели. В лицо брызгало то осколками дерева, то камня, а иногда обжигало огнем. Кони ржали и старались вырвать удила из рук. Приходилось прилагать немало усилий, чтобы удерживать их. Плотность ''огня'' нарастала, ведь мы все ближе подбирались к спасительному повороту. Однако вместе с нами, точнее к нам снизу, подбирались грандиры и от них так просто не скроешься. Начинать сейчас бой… легче распластаться на скале в форме креста и изображать уточку из тира. Понимаю, что если завяжется рукопашная, то стрелять перестанут. Вряд ли они захотят покалечить своих, но проверять это не хочется.

''Давай, давай… ДАВАЙ!'' – уговаривал себя, стараясь слиться с каменной тропой и двигаться как можно быстрее. В спину все чаще бился Вулкан и я понимал, что если мы сейчас не преодолеем этот маленький участок – осталось-то каких-то метров двадцать, – конь меня попросту скинет. До земли лететь хоть и близко, но боюсь, приземления мне не понравиться.

Стало совсем темно и выстрелы прекратились сами собой, к тому же мы все-таки добрались до того места, где тропа начинает огибать скалу, но у нас все еще оставались неприятности. Сзади, уже на подходе, так как движутся быстрее, грандиры. Было слышно, как каменная крошка скрепит под тяжелыми сапогами, а о скалу скрежещут лезвия мечей и копий. Нам оставалось только двигаться вперед и найти какое-нибудь широкое место, что бы могли занять хоть какую-то оборону. Ведь если сейчас на нас нападут, то крайним окажусь я – иду ведь последним…

Не удалось. Радостный вскрик раздался сзади, когда мы старались пройти по особо узкому месту так, что бы ни свергнутся в открывающуюся под ногами пропасть. Однако и стражникам пришлось не лучше, не зря в нашу сторону посыпались ругательства и обещание, что как только достанут.

Первого грандира свалил Вулкан, врезав тому копытом. Воин заорал и полетел вниз, прихватив с собой еще одного. Тут преследователи совсем притихли и, так же как и мы, распластались по стене, стараясь достать нас. До сих пор не представляю, как там смогли пройти наши кони, но даже Вулкан, хоть и жался поближе к скале, но шел вполне уверенно, только подталкивая меня.

Скоро тропа вновь начала оборачиваться вокруг горы, и мы вышли на небольшое плато – маленький пятачок едва принял нас всех, а сзади уже подпирали грандиры. С площадки уходило две тропы: одна широкая шла налево, а та, что поуже, уходила направо и терялась средь камней уже через несколько метров.

– Куда?! – чуть не завопил я.

Солнце уже зашло за горизонт и тьма начала прибирать к своим рукам мир. Еще немного и мы будем различать друг друга только на ощупь.

– Уводите коней, – я бросил поводья Беовульфу, – а у меня тут личный разговор состоится, – оскалился, стараясь нагнать на себя злость, а то страшно как-то.

– Ага, и пропустить все веселье? У меня к ним, тоже пара вопросов имеется, – Свея потеснила меня, передав коня колдуну.

– Третий лишний, так что не буду вам мешать, – быстро заявил Вульф и повел лошадей по…

Вот по какой дороге он их увел, я заметить уже не успел, в этот самый момент из-за скалы показался грандир. Опять эта вездесущая лезет вперед всех. Я даже не успел сделать какие-то потуги, как воин схватился за лицо, выронил меч, и страшно закричав, нырнул в пропасть.

– Хорошо, полетел, – проследил я за его полетом и уважительно кивнул Свее.

Однако продолжать беседу было некогда, следом за первым грандиром, на площадку высыпали трое стражников и даже попытки девушки закидать их ножами, разбивались о небольшие щиты, на левой руке. Маленькие, только чтобы прикрыть голову или грудь, круглые с небольшим металлическим шипом посредине, они вполне удачно отражали напор моей спутницы и позволяли войнам приблизиться к нам.

«Там где пехота не пройдет и бронепоезд не промчится»… мы раскидаем всем мечом и…

– Ничего нам за это не будет, – уже вслух завершил я, замахиваясь для удара.

Если метательные ножи крошки-щиты выдерживали стойко, то хороший удар добротного меча, а я еще и с размахом, они не выдержали. Первый же щит был расколот тяжелым оружием на двое, но лезвие на этом не остановилось – решило прихватить часть руки незадачливого грандира. В лицо брызнуло красным и солено-металлическим на вкус, раздался крик, что перешел в хрип секунду спустя. Я только успел заметить, что из горла война торчала рукоять ножа, а следом за товарищем уже следовали другие мечи, щиты и копья. Подмога подоспела как всегда некстати, я вообще удивляюсь, как небольшой пятачок скалы может вмещать на себе семь человек.

С копьеносцами пришлось сложнее всего. Они не подпускали нас и в то же время давали остальным стражникам подойти ближе. Копий было всего три, а проблем, словно их тут целая эскадрилья. Свея ничего не могла сделать, так два ножа уже утеряны, а оставшиеся три, валяются под ногами стражников. А вот мне приходилось отмахиваться от двух мечей, а заодно уворачиваться от копий, что так и норовили посадить на свое острие. Боец на мечах из меня, как из бегемота танцовщица стриптиза, так что в скором времени я заполучил не очень болезненные, но все же, раны.

Грандиры наступали, видимо, решив нас сбросить со скалы, или обратить в бегство, а там можно копьями достать, только они не учли одного… против лома – нет приема. А у меня такой ''лом'', что любой дворник позавидует. У стражников мечи короткие, предназначенные для ближнего боя, у меня же большой с широким лезвием и двуручной рукоятью, размах большой, сила удара такая, что сам чуть с ног не валюсь, но стражники тоже бояться подходить. Вот копьеносцы лезут, чуть ли не на рожон, все-таки у них оружие длиннее моего, как не измеряй.

''Вылезли… начали тыкать своими острыми палками… Эй, щекотно же!'' – возмущался я про себя, одновременно стараясь увернуться от одновременного удара трех копий.

Вся эта битва принимает черный оттенок. Это я к тому, что солнце уже давно село и пора бы спать, так как луна скоро выйдет, а мы тут размахиваем оружием как неугомонные дети, что не хотят ложиться так рано. Лиц уже не видно, тела, с каждой минутой расплываются, грозясь слиться с темнотой и, честно говоря, орудую мечом на свой страх и риск – как бы Свею не задеть. Спасет только то, что знаю… вон там – враги, а где-то сзади девушка. Ее прекрасно слышно, по ''лестным'' эпитетам в сторону грандиров, их матерей и умственных способностей, но голос все время звучит с разных сторон, так что надо быть осторожнее.

– Ай! – пришлось вскрикнуть, так как какой-то особо ретивый страж задел меня, за что и поплатился. – Ах, та, козел!

Вместо ответа только вскрик и яростный напор других войнов. Не знаю, сколько бы продолжалась эта… драка, бой, баталия, побоище, потасовка, в конце концов, если бы вдруг передо мной не оказался копьеносец с обломанным древком копья, выпученными от удивления глазами и… перерезанным горлом. От неожиданности я отпрянул от него, споткнулся о попавший под ноги камень и упал, больно ударившись задом. Вот тут бы на меня и напасть, забодав копьями и порубив мечами, но почему-то никто и не думал делать этого.

Вместо этого раздался… лакающий звук, словно животное пьет из миски. Но откуда ему тут взяться? Разброс мыслей и образов был таков, что представлялось от, невесть как забредшей сюда черепашки, до: ''ой, мама, зачем ты меня родила?!'' – в общем, до нечто большого и страшно-опасного.

– Долго будешь сидеть? – раздался из темноты голос девушки, а потом и появилась она сама.

Призрачная тень вышла на пробуждающийся свет луны, вытирая лезвие ножа о какую-то тряпку, в которой можно было узнать часть одеяния грандиров, а потом рассовывая оставшиеся ножи по маленьким чехлам.

– Вставай, нам еще колдуна искать, – протянулась ко мне рука, на которой даже в темноте были видны следы крови.

Нет, я все понимаю, если бы их не убили, то нас бы уже не было. Однако сам факт того, что такая хрупкая девушка так легко разделалась с кучкой воинов – устрашал. Я тоже пусть и не убивал, но наносил увечия, а она…

– Надо пользоваться ситуацией, – присела она рядом на корточки. – Пока ты их отвлекал мечом, мне ничего не стоило пробраться к ним сзади и перерезать глотки. Они даже понять ничего не успели, – спокойно пояснила она, словно только что порезала хлеб с колбасой, а не нескольких людей. – Поднимайся, пока темно, надо уйти как можно дальше. Хазор, наверняка пошлет погоню, как только солнце встанет.

– Да, конечно, – несколько рассеяно ответил я – никогда еще не приходилась так близко видеть мертвых, что секунду назад бились с тобой. – Куда нам? – я посмотрел на тропы, но каких-либо следов, что именно по одной из них ушел Беовульф, не было, либо их в темноте не видно.

– Ну и куда он мог уйти, – скорее для себя произнесла девушка, низко наклонившись и что-то рассматривая на камнях. – Ага, нам туда, – выпрямилась она и указала на тропу справа.

– С чего ты взяла? Я лично ничего не вижу.

– Тогда держись чуть левее, а то потом не ототрешься, – усмехнулась она и бодрым шагом, направилась вверх по тропе.

Я честно обошел указанное место, как можно сильнее прижимаясь вправо – насколько это позволяло пространство. И дураку ясно, что имела виду Свея, говоря, что потом не ототрусь.

Подниматься больше пришлось на ощупь. И хотя луна сопутствовала своим сиянием, но его явно не хватало, чтобы идти, не опасаясь свалиться с тропы.

Беовульфа с лошадьми мы нашли довольно быстро, всего-то прошли с километр, пару раз чуть не упали, и седых волос у меня точно прибавилось. Он сидел в большой пещере, возле небольшого костра и что-то готовил на нем. Лошади стояли привязанными к камню и к мордам приставлены сумки с овсом.

– Вы как раз вовремя – суп почти готов, – парень отхлебнул из ложки немного варево и на лице отразилось удовлетворение. – Что так долго?

– В обще-то мы там не закатом любовались, – беззлобно ответила Свея.

– Как все прошло?

– Мы живы, – ответил уже я, присаживаясь к огню. – Но надо уйти как можно дальше, ведь погони не миновать.

– Ну, вряд ли нас кто-то будет здесь искать? – Беовульф старательно делал вид, что увлечен приготовлением готового супа.

– Это почему же? – холодно поинтересовался я.

Могу поклясться, что будь у парня возможность, он бы с головой залез в варево, только бы не отвечать на мой вопрос.

– Да потому даже страдающий падучей болезнью не пойдет по этой тропе, – просветила девушка.

– Что нас ждет? – обреченно выдохнул я, понимая, что меня в очередной раз поставили перед лицом де-факто, когда выбор только один – идти вперед.

– Да Ящер его знает, – развели руками мои спутники. – Просто нехорошие слухи ходят об этом месте, – вновь пояснила Свея.

– О лесе тоже ходили слухи, но ведь ничего страшного не случилось, – припомнил я. – Может тут тоже, пустопорожняя болтовня?

– Все возможно, но люди здесь не ходят. Хотя здесь быстрее пройти горы, но…

– Народ ходит по левой дороге, – закончил колдун.

– Тогда чего мы сюда поперлись? – я строго посмотрел на Вульфа. – Нельзя было чуть левее взять?

– Хазор скорее всего направит людей по основной тропе, а нам нужно оказаться от них как можно дальше, – встала на сторону паренька Свея.

Нет, я бы и сам так поступил, ведь с точки зрения логики это правильно. Будь там, где противник тебя не будет искать, а, учитывая слухи – опять они нам в помощь – стражники сюда вряд ли полезут.

Я тяжело вздохнул – Беовульф при этом втянул голову в плечи – и… придвинулся ближе к огню, дабы удобнее было есть суп.

– Ну, почти… почти. Еще немного и он начнет убивать, – Дьявол явно был рад, происходящему.

– Да, немного осталось, – горько выдавил Бог. Ведь ему так хотелось, чтобы дьявольская пешка не обагрила руки кровью, тогда у него появлялся шанс обойти темного.

– Ничего, я им устрою пару встреч с применением оружия, – в голосе Тьмы слышалось удовлетворение.

– Я тоже подготовлюсь, – тихо, произнес Свет.

– 24 -

Тропа была хорошей… раньше: довольно широкая, чтобы проехать бок обок двум всадникам, сейчас же порой приходилось прижиматься к стене, что бы только пройти. Каменные завалы, которые благо позволяли перебраться через них; ямы, уходящие куда-то далеко вниз. Порой тропа просто пропадала, но достаточно было переступить небольшой обрыв, и она продолжалась. Питались в основном вяленым мясом и вином, приходилось беречь воду для коней – еще не один горный ручей не встретился на пути. Несколько раз на глаза попадались горные козлы: витые рога и густая шерсть манили обилием мяса под ней. Однако эти… козлы, забирались на такие кручи, что даже будь у нас лук и стрелы, лезть за ними было бы себе дороже. Так что порой наш однообразный рацион разбавляли своим присутствием яйца птиц, что так доверчиво оставили свои гнезда, или какая-нибудь рептилия, выползшая погреться на солнышке.

Так миновало три дня. Слухи слухами, но ничего страшного не происходило. На тропе часто встречались пещеры, как природного, так и искусственного происхождения – видно, что здесь часто ходили – так что на отсутствие крыши над головой мы не жаловались. Горная тропа петляла то вверх, то вниз, то резко заворачивала, но идти по ней было не сложно, да и кони вели себя спокойно и неспешно шли за нами. Как я уже говорил, Геранские горы были не высокими и как бы близко к солнцу мы не поднимались, даже ночью холода не ощущалось. Молчу уже про то, что снег и рядом не валялся. Каждую остановку, а мы их делали каждые четыре часа, Свея заставляла меня учиться управлять мечом. Из нее вышел бы не плохой преподаватель: умеет хорошо объяснять и показывать, а уж оплеухи раздает высший класс. Так что под вечер у меня тело больше болело не от упражнений с Аргоном, а от ''воспитательных'' тумаков моей спутницы. Особо она наседала под вечер, когда мы, забравшись в пещеру, готовились к долгожданному отдыху. Все-таки поход по горам, это поход по горам – порой я чувствовал, что кислорода становиться меньше, но в панику перестал впадать после второго раза: Беовульф дал какую-то травку, жутко гадостливую, но после нее становилось легче.

Так вот под вечер, когда горел костер, а на нем что-нибудь или кто-нибудь, Свея поднимало мое бесчувственное тело – ну не привык я так много ходить – чуть ли не пинками и заставляла нападать на нее. Честно признаюсь, делал это с радостью, так как достала. Мне бы отдохнуть, да ноги остудить, а то гудят как печные трубы, но эта садистка ловко уходила от моих, все еще неуклюжих попыток нанести ей хоть маломальское увечье. Каждый раз маленькое, но острое лезвие метательного ножа оказывалось у моего горла, касаясь его так, чтобы ощущал и каждый раз я чувствовал, что во мне начинает просыпаться нечто неведанное – кедар.

Вот этим мы уже занимались с колдуном. Беня, как все чаще стала называть его девушка и это вместо ''колдун'', тренировался вместе со мной. Однако вся проблема состояла в том, что если мышцы можно накачать обычными физическими упражнениями, то тут мы не знали, что именно нужно ''качать''. Беовульф все пытался вспомнить, как ему удалось размазать волка по дереву. Мне же приходилось вызывать у себя злость, это не проблема, так как Свея сопутствовала этому, точнее ее острый нож и не менее острый язычок… но этого не хватало.

– Нет, что-то должно быть еще, – говорил я который раз устало, усаживаясь возле костра. – Сколько можно злиться, так нервов совсем не останется, а результата ноль, – костер недовольно зашипел, когда с досады плюнул в него.

– Не расстраивайся, Вик, все получиться, – старался успокоить Беовульф. У него уже что-то начало получаться.

– Тебе проще, ты все-таки колдун, пусть еще и учишься, – уточнил я, прислоняясь спиной к прогревшемуся за день камню. – Я все не могу взять в толк, почему не получается.

– Может, что-то не так делаешь? – предположила Свея.

– В том-то все и дело, что так. Когда ты меня ножом тычешь, знаешь какое у меня желание тебя убить?… Во-от, – с горестным недоумением протянул я.

– А вы не думали, что это могло быть единовременным всплеском силы? Вдруг это случайно вышло, просто попал под струю магического дождя? – поинтересовался Вульф, неспешно помешивая кашу в котелке.

– Что за ''магический дождь''? – не понял я.

Парень с девушкой удивленно переглянулись.

– Да, я не в курсе. И вообще, чтобы не было дальше никаких вопросов, взглядов, шептаний за спиной – я не из этого мира, – признался я, поглядывая на друзей. После общей смерти, они мне точно друзья.

Все же не такой реакции я ожидал. Точнее ее вообще не было. Беня спокойно помешивал варево, изредка пробуя его, Свея в который раз чистила и полировала ножи, и никто из них даже словом или взглядом, даже поворотом головы не высказал своего удивления. Такое ощущение, что скажи я им, что пишу стихи, эмоций, было бы больше.

– Вы точно слышали, что я сейчас сказал? – на всякий случай уточнил я.

– Да, конечно, – нормальным голосом ответил колдун.

– Ты из другого мира, – поддакнула Свея.

– Ну ладно, – недоуменно пожал я плечами.

– ''Магический дождь'' – легенда, – чуть помолчав, сказал Беовульф. – Говорят, что из-за него появились маги – люди, которые умеют чувствовать дождь. Возможно, кедары, иногда попадают под струи, поэтому и могут нечто большее, чем обычные люди.

– Но, скорее всего, это так и останется легендой, – вздохнул я, не особо веря в хляби небесные, что позволяют колдовать. Хотя и допускаю такую возможность.

Несколько минут мы просто занимались своими делами. В углу тихо спали лошади, пощелкивал огонь, выбрасывая в воздух маленькие искорки, словно пытался улететь от нас, в воздухе парил запах готового ужина, а на пороге пещеры стоял старичок. Невысокий, чуть сгорбленный, клюка в руке, одет в какой-то мешок из-под картошки. Волосы длинные белые, взлохмаченные, борода в не меньшем беспорядке. В общем, чего я вам рассказываю, сами представляете себе, каков он был.

– Здравствуй… -те, дедушка, – неуверенно, а скорее удивленно произнес я.

– И тебе не хворать, внучек, – озирался по сторонам дед.

– Может, к костру присядете? – учтиво поинтересовался Беовульф, уступая свое место.

Дедок быстро просеменил к нему и, кряхтя, опустился на камень.

– Чегой-то мы тут варим? – принюхался старик и, взяв ложку, быстро зачерпнул из котла. – Фу, каша, – скривился он и отправил ложку в рот, напоследок еще и облизав ее.

После этого есть, как-то расхотелось, а дед сидел и явно нервничал: вон и глазки у него бегают из стороны в сторону и левая рука все никак не успокоиться. Если правая лежала на палке… хотя поправочка, правая рука вцепилась в палку, то левая елозила по камню, на котором он сидел, по одежке – теребя край, по голым коленям.

– Странный он какой-то, – тихо произнесла Свея, проходя мимо меня к выходу.

– А вас только трое? – опять спросил старик.

– Да, дедушка, – утвердительно кивнул колдун. – Вот решили перебраться на ту сторону, родственников поведать, да ночь в дороге застала, – слишком уж разоткровенничался он.

– Трое, это хорошо… Это очень хорошо, – дед начал двигаться еще активнее, точнее некоторые его члены, зашевелились сильнее. – Один это плохо, нечего тут одному ходить. Два это лучше, но все равно плохо, а вот трое… Трое это всегда хорошо, это даже отлично. Троих надолго хватит, а то у нас только бараны да змее водятся покамеж их изловишь, все кости переломаешь… А нам это не надо… Нам бы что поближе, да помягче…

– ''Нам'' – это кому? – попытался уточнить я, а в ответ получил бешеный взгляд старика не сулящий ничего хорошего.

– Так откуда вы, дедушка, говорите и зачем пожаловали? – Беовульф, он сидел напротив старика через костер, наклонился чуть ближе к огню, как бы прислушаться к ответу.

– Местные мы, живем тут, питаемся, чем… пошлет, – сделал он паузу, так и не назвав, кто пошлет и, не ответив на вопрос ''чьих он''.

– А, ну тогда понятно, – протянул Вульф, растягивая буквы.

В следующую секунду он резко отклонился от костра, назад и в ту же секунду огонь лизнул потолок. Старик закричал, закрывая лицо руками.

– Вик, руби его! – кричала Свея, бросая в деда маленькие ножи.

Я недоуменно смотрел то на Беовульфа, то на девушку, не понимая, что сними, произошло. Да, старик со странностями, но зачем же сразу убивать его?

Пещеру вместо крика стал наполнять нарастающий рык. Старик одной рукой срывал с себя горящую балдахину, а второй бил клюкой об каменный пол. Я не поверил глазам, когда дед начал меняться. Он перестал горбиться, стал выше ростом, сухонькое до этого тело наливалось мясом и мышцами, покрываясь при этом чешуей. Лицо вытягивалось и обрастало шерстью, а рот растянувшись, оскалился клыками. Вот тут я понял, что надо было ''рубить его'', но меч все никак не хотел вылезать из ножен, рукоять скользила в мокрых руках, а сам клинок весил как целая гора – не поднять, да еще и ноги, что-то мелко подрагивают, словно пытаются пуститься в пляс… Нет, скорее наутек.

Мне страшно.

– А-а-а, – пронесся по пещере крик, а мимо меня пронеслась Свея с ножом наперевес.

Она втемяшилась в чудовище, словно муха в стекло с налету – бесполезно и больно, судя по громкому ''ой''. Нож, как я понял, тоже особого вреда не принес этому уроду, потому что попросту соскальзывал с наросшей так быстро чешуи.

Старик… точнее тот, кем он стал, отшвырнул девушку как тряпичную куклу в угол пещеры, где она затихла и, наклонив голову, посмотрел на меня, зарычав. Беовульф дергался в углу пещеры, было ощущение, что он руками в воздухе решил переписать все иероглифы… китайские. В общем чудовище на него тоже не обращало внимания, так как перед ним был я. Передо мной же стояло нечто с телом человека, но покрытым чешуей, как второй кожей, а на плечах сидела голова волка с ощерившейся пастью в которой, в свете подрагивающего огня, еле умещались большие клыки.

– Хорошая собачка, – голос мой дрожал, в принципе, как и все тело. – Не надо меня кушать, я не вкусный, – пытался отговорить его, но по сверкающим глазам понимал, что даже если нашпигую себя мышьяком, не стану менее аппетитным.

– Мясо, – прорычал человеко-волк, как бы подтверждая мои не радостные догадки. – Много мясо.

Да, я не маленький, особенно по сравнению со Свеей и Беовульфом – долго он там еще колдовать будет, а то у меня словарный запас резко кончился? – но это не значит…

– Вкусный,- раздался рык.

''Значит'', – сердце упало куда-то в пятки и начало там кататься, стараясь забиться в угол потемнее.

Чудовище сделало шаг вперед, я назад. Он снова приблизился, я же отошел. Так и продолжалась наша игра ''шаг вперед, шаг назад'', пока я не ощутил, что отступать дальше некуда. Это поняло и чудовище, так как оскал стал больше и из пасти показался красные язык, с которого капала слюна.

Почему-то этот вид: пасть разинутая, слюни по все морде, клыки нечищеные – заставил меня не, сколько засмеяться, сколько прейти в себя и осознать, что…

– Все… писец тебе, – во мне проснулся кедар.

Меч сразу же потерял вес, став, как пушинка, руки сжались на рукояти, ноги встали на ширине плеч, голова наклонилась, а из груди вырвался рык. Чудовище остановилось и недоуменно посмотрело на меня.

– Фас, – скомандовал я… и бросился на человекоподобного монстра.

Если он это и ожидал, то среагировал слишком поздно. Прежде чем его лапа ударилась мне в плечо, отбросив почти на самый край небольшого участка перед пещерой, я рубанул его поперек тела.

''Ох, мама'', – пронеслось в голове, когда рука с мечом оказалась над разевающейся внизу пропастью, которая терялась во тьме. Из пещеры доносился злой рык… яростные ругательства – Свея очнулась – и… визг. Я чуть не свалился вниз, так резко вскочил на ноги и бросился внутрь.

Чудовище как раз обнюхивало девушку, держа ее за шею. Колдун все никак не мог закончить переписывать китайский алфавит – руки так и порхали. Вот мне ждать было некогда, учитывая, что чудовище приготовилось отужинать. Вряд ли разинутая пасть, испуганные глаза Свеи и лапа, которая начала… срывать с нее одежду… ''Ты уверен, что он решил перекусить?… Вот и я о том же. Непохоже, что его терзает пищевой голод'', – с нарастающим беспокойством, грозящимся перейти в натуральную истерию вопрошало сознание.

Рука у меня непроизвольно остановилось, – а я, между прочим, занес меч для удара, – когда увидел чудовище в профиль. Я понимаю, что они дитя гор, и возможно живет тут совсем один… Ну, совсем, совсем, может статься, даже поговорить не с кем.

– Чести лишают! – пронесся по пещере сдавленный девичий крик.

Я опустил меч на чудовище. Да, я… наверное, понимаю его, но и оставить девушку на… такое, тоже не могу.

Свея упала, не то, крича, не то, повизгивая, стараясь оторвать дерзавшую ее за горло лапу. Благо теперь это было сделать проще, так как она уже не принадлежала монстру. Пол пещеры стал скользким от крови, и под потолком носилось эхо страшного крика боли. Если нож соскальзывал, то меч отсек чешуйчатую руку без проблем.

Однако даже с одной конечностью человеко-волк не потерял способности драться, а животный блеск глаз не потух, но заметно поблек. Лицо обожгло болью, а плечо онемело от удара монстра, но во мне бушевал кедар – сейчас не до боли, жалко только меч выпал. С диким криком бросился на бывшего старика и сшиб его с ног.

Мы катались по полу в опасной близости от костра – порой потрескивали волосы и шерсть – и откровенно мутузили друг друга. Нормальный человек давно бы уже: в моем случае был бы исполосован немаленькими когтями, а в дедовском случае – убит. Это было бы наверняка, так как, когда мой кулак врезался в каменный пол, то оставил в нем след. Однако чудовище, на то и чудовище, чтобы быть сильнее и выносливее обычного человека, а я так вообще неизвестно, кто по фамилии кедар.

Монстр даже одной лапой справлялся лучше, чем я двумя руками. По крайне мере спина у меня точно будет в полосочку, а то и в клеточку. А ведь он еще и кусаться пробовал – наличие клыков ему это позволяло. Зубы щелкали в опасной близости от лица, грозясь лишить меня, как минимум носа. Когда в очередной раз, я ели успел отдернуть голову назад, чудовище отбросило меня в сторону, вскочило и вновь напало. Не знаю, на что он рассчитывал, но в ответ получил ногой под дых, и кулаком в оскаленную пасть.

Той секунды, что он приходил в себя, Беовульфу как раз хватило на то чтобы довершить свою воображаемую каллиграфию. Пещера наполнилась нарастающим гулом, раздался треск и по камню побежали трещины, а потом голова чудовища попросту взорвалась, забрызгав все вокруг… ну вы понимаете чем.

Излишне говорить, что я собой стал представлять. Поговорим лучше о других. О монстре тоже умолчу, вид у него такой, будто сбросился с небоскреба, а сверху еще и пианино придавило. Молодому колдуну явно было плохо: ноги подрагивают так, что ему приходиться держаться за стену, только чтобы не упасть. Однако боюсь, что руки долго не выдержат, так как сами ходят ходуном, словно он решил смешать себе коктейль. Сам бледный, как мел, губы подрагивают, будто он пытаются что-то сказать, но сил нет. По лицу струиться пот, отражая веселое пламя костра.

Свея… Ну как вам сказать. Пока она пинала уже мертвого монстра, нам с Беовульфом открылось… почти все. Чудовище разорвало на девушке накидку, рубашку и исподнее, представив нашему взору худенькое загорелое тело с небольшой грудью и плоским животиком.

– Чего пялитесь?! – накинулась на нас бывшая жертва. – Никогда девушек не видели?

Я шумно сглотнул и резко отвернулся. Беовульф последовал моему примеру. И если я, смотрел на темный выход пещеры, то паренек закрыл глаза руками – чтобы наверняка? Сзади шумело, чертыхалось, гремело и снова чертыхалось, пыхтело – это она так переодевается, как будто носорог дистанцию бежит.

– Можно, – наконец буркнула девушка.

– Точно? – на всякий случай уточнил я.

Нет, не боюсь увидеть что-то лишнее, итак ее почти всю видел, просто опасаюсь, что она за это может сделать.

– Вик, не будь младенцем, а то я подумаю, что ты никогда не видел голой девушки? – ехидно произнесла эта… язва.

Ну что поделаешь, пришлось не менее резко поворачиваться обратно, промедлишь, и будут думать о тебя… всякое. Вот Беня… глаза не открывал, но руки убрал.

– Беовульф, ты глазки-то открой, тут ничего страшного нет, – усмехнулся я. – Она уже в приличном виде.

У него сначала открылся один глаз – осмотрелся, потом второй и раздался вздох облегчения.

– Не приведи Свет еще раз такое увидеть, – утер он пот со лба.

– Это что ты имеешь виду? – попыталась выяснить Свея. – Хочешь сказать то, что ты видел, тебе не понравилось? – голос ее был угрожающим.

Вряд ли они говорят об одном и том же, иначе Вульф так бы не оплошал.

– Нет, – особо не раздумывая, ляпнул он. – Просто ужасно.

''Болван'', – пронеслось в голове, пока я пытался незаметно выбраться из пещеры и спрятаться там, где потемнее. Если вокруг бродят еще подобные чудовища, то сейчас они разбегутся, подумав, что в горах поселилось нечто более страшное, чем они. Крики – в основном Беовульфа, проклятия – Свеи, естественно; что-то билось об каменную стену, да так что она ощутимо подрагивала – надеюсь это не голова колдуна. Что-то свистело – интересно что? Я заглянул в пещеру и чуть не поплатился за это. Мимо меня в паре сантиметров пронеслась горящая головешка и сказав на прощание ''вжик'' скрылась в темноте обрыва.

Когда, через некоторое время, стало подозрительно тихо, я решился вновь заглянуть внутрь – вдруг она его убила и сейчас глумиться над телом. Однако нет, никто не умер со времен чудовища. Беовульф спокойно сидел возле костра, помешивая ложкой в котелке. Свея собирала разбросанные вещи – идиллия. Последние несколько минут могли бы показаться выдумкой воспаленного сознания, если бы не набухающий фингал под глазом паренька.

Я молча сел рядом – говорит что-то себе дороже – и старался смотреть куда угодно, только не на девушку, что ходила раскрасневшаяся и надутая словно мячик. Когда она заявила, что первым буду дежурить я, возражений с моей стороны не последовало.

Ночь была лунной, в пещере подрагивал костер, порой бросаясь искрами. По стенам прыгали тени в каком-то безумном танце. Камень был теплым, но для удобства пришлось положить попону, а, то долго сидеть неудобно. Беовульф осмотрел раны, помазал какой-то мазью и сказал, что ничего серьезного и скоро все заживет. Тем более, что следы от когтей почти затянулись. Хорошее дополнение к силе кедара, быстрое заживление ран.

Спать не хотелось, да и боюсь, после сегодняшнего кошмары меня будут преследовать долго и упорно. Меч лежал рядом, вряд ли сегодня кто придет, но рисковать не хочется. Сзади раздался небольшой шум, но дергаться по этому поводу не стоит.

– Ты как? – тихо спросил у присевшей рядом Свеи.

– Нормально, – ответила она, но мне показалось, что голос звучал нарочито непринужденно. Да и подрагивала она, скорее всего не от холода. – Не думала, что такое может случиться.

– На этот раз слухи не врали, – горько улыбнулся я, посмотрев на окровавленные камни.

Тело монстра мы сбросили со скалы, нечего нам ночной пейзаж своим видом портить, а его палку пустили на дрова.

– Я думала что псоглавцы – легенда.

– Кто? – недопонял я.

– Это был псоглавец – демон стоящий на страже Ящера. Человек, покрытый рабьей чешуей и с головой волка. Так нам рассказывали проповедники Света. Их трудно узнать, так как могут прятаться под чужой личиной.

– Это я уже заметил. А их… – тут я засмущался, не зная как помягче спросить.

– Нам про это ничего не говорили, – в глазах девушки промелькнул ужас пережитого. – Видимо совсем одичал, раз так… набросился, – сглотнула она.

– Спокойно, все ведь прошло, и он ничего не успел. – Я осторожно обнял ее, ожидая, что она может взбрыкнуть, но в ответ Свея прильнула к моему плечу.

В одном углу тихо посапывал Беовульф, сжимая в руках сумку. В другом, не менее спокойно отдыхали кони. Они, конечно, тоже испугались внезапного появления демона, даже пытались вырваться, бешено поддерживая рык чудовища, крики Свеи, да и меня своим ржанием. Сейчас все успокоились, почти все спят, в том числе и девушка, что причмокивает во сне губами, на моем плече. Спать не стоит, ведь солнце уже просыпается, взбираясь вверх по каменным кручам и заглядывая первыми лучами в наше временное пристанище. Утренняя прохлада приятно холодило, заставляя тело взбодриться. Когда солнце озорливо выплыло из-за горизонта и приподнялось над миром, пришлось разбудить своих спутников. Нужно двигаться дальше, ведь судя по карте, мы безнадежно отстаем от конкурента.

Если сначала Беовульф со Свеей ежились от прохлады, то через полчаса активного хода, стало поистине жарко. Да и солнышко набирало силу, видимо, решив подрумянить нас на медленном огне. Коням было проще, они шли в поводе и, наверняка, радовались, что не приходиться тащит этих ненормальных людей у себя на спинах. Мы бы с удовольствием разрушили их планы, но дорога решила сегодня попетлять, обрисовывая Геранские горы, причудливой змейкой. Нет, тропа довольно широкая, в некоторых местах мы шли почти бок обок, но ехать верхом, например, у меня желания не было. Лучше на своих двоих – надежнее.

Ближе к полудню была сделана первая остановка и мы, запыхавшись, повалились на небольшом плато, нагретое солнцем. Дорога последний час решила взбираться повыше, ну и мы, чтобы не нарушать целостность местного пейзажа, тоже устремились вслед бегущей впереди тропы. Так что можно понять, что мы испытывали, когда наконец-то повстречали место, где можно было прилечь отдохнуть.

– Нам еще долго переправляться? – устало поинтересовался я, жмурясь от яркого светила, что нарочито лезло в глаза.

– Нет, – выдохнул Беовульф. – К вечеру должны спуститься в долину, а там и до… – тут он заметно напрягся, и голос стал с хрипотцой, – Ракшана не далеко.

– Ты можешь объяснить, то там такого? – посмотрела на колдуна Свея, прикрывая глаза козырьком ладони. – А то каждый раз, упоминая его, у тебя поджилки трясутся.

Я приподнялся на локтях и тоже посмотрел на парня. Действительно, Вульфу с самого начала не понравилась идея Учителя заслать его в Ракшан. Однако приказ… наказ… указ, не знаю, что именно это было, может, он его просто послал, но выполнить надо. Там нашего колдуна ждет частичка знания. Какого, чего, насколько большая эта ''частичка'', об этом не упоминается, но было дано понять, что нам именно в эту строну.

– Нехорошие…- начал Беовульф.

– Слухи ходят об этом месте, – закончил я за него, с небольшим раздражением. – У вас любая географическая и топографическая информация начинается с ''ходят слухи''… Не забиваете себе голову новыми словами, – вынужденно попросил, видя, как округлились глаза моих спутников. – Ты ближе к делу сразу переносись. Что там может ожидать, в каком количестве, явки, пароли, дачи, прикрытие?…

Да, трудно с ними разговаривать. Улыбнуться что ли, чтобы поняли шутку юмора, а то глаза скоро на затылок убегут и там спрячутся?

Свея с Беовульфом переглянулись, словно провели сеанс телепатии и колдун, прочистив горло, вернулся на исходную позицию разговора.

– Я знаю, что там находиться деревня. Вокруг только лес, да горы ее почти подпирают. В Ракшане должен жить один из Старейшин, который проведет меня по тропе знаний на новую ступень.

– О, как, – крякнул я. – Интересно получается. Пока ничего страшного я тут не вижу.

– Крысы деревни Ракшан, – с трепетом вымолвил парень.

– Кто? Что за крысы? – переспросил я, боясь, что не расслышал.

– Считаются, что это вымышленные животные, обитающие только в Ракшане.

– Ага, псоглавца тоже считали легендой, – я выразительно посмотрел на девушку.

– Но их никто и никогда не видел, – попытался возразить колдун.

– Да, а нам как всегда… либо акула глухая попадется, либо свисток не достанется, – протянул я, вспомнив старый анекдот. – Из-за этого ты так боишься туда идти?

– Нет, крысы меня не пугают, – усмехнулся Беовульф, но тут, же поник. – Тут другое… Считается, что там обитает самая большая… каста некромантов.

Я чуть снова не повалился я на камни. Значит, есть бо-ольшая возможность, с нашим-то везением, встретиться с этой группой. А, учитывая, что наш колдун из бывших… а они ''бывшими'' бывают?… то чем это все кончиться.

– Хватить валяться, идти пора, – скомандовала Свея, обрывая поток мыслей.

Тропа снова бросала нас из стороны в сторону, закручиваясь чуть ли не спиралью вокруг собственной оси, то вверх, то вниз. Все же с радостью понимаю, что больше вниз – спускаемся. Если это хорошая дорога, то представляю, что собой являет ''плохая''.

Завернув за очередной ''угол'' скалы – что-то их тут слишком много – увидели, что на тропе… сидит старик. Белые одежды, белые волосы, вид блаженного, глаза закрыты, рядом посох лежит.

– Может его сразу… мечом, чтобы не мучился? – тихо и осторожно поинтересовался у Свеи, вынимая меч из ножен. Беовульф напрягся и начал разминать пальцы, девушка же отошла чуть назад и спряталась за своим конем.

– Не стоит обнажать свой меч, путник, – произнес спокойным голосом старец. – И ты, колдун, не произнося заклинания, я не сделаю вам ничего плохого.

– Обещал один такой, – негромко проворчала Свея из-за крупа лошади.

– Я простой путник, что присел отдохнуть после тяжкой дороги, – улыбнулся старик и открыл глаза.

– Мы с вами нигде… не встречались? – пристально посмотрел я на деда. Что-то в его взгляде было знакомое, словно мы с ним уже виделись, вот только не могу вспомнить, где и когда. Старик явно растерялся, от такого вопроса. Встал, опершись на посох, и отрицательно покачал головой.

– Нет, путник, мы никогда не встречались, – деловым голосом ответил он, но что-то мне подсказывало – дед врет.

– Допустим, – все же согласился я, убирая Аргон обратно в ножны. Может, действительно ошибся. – И что же вас занесло сюда, в такую даль?

– К родственникам иду, думал повидать. Почитай до смерти недолго осталось, а сына с дочкой повидать хочется.

– А дочка часом не в Ранге живет, а сын в Лотехе? – прищурившись, посмотрел я на деда.

– Нет, – осторожно протянул он. – Дочка в Лотехе, а сын и того дальше забрался – в Ранг.

– Тогда да, тогда конечно, – ответил я, осторожно оглядываясь.

Даю… нет, голову не дам, но что-нибудь на отсечение, что встречались мы с этим старцем.

– Вы, куда путь держите? – в это время поинтересовался старик, подходя к нам ближе.

– Да вот в… – попытался, было сказать Беовульф.

– Вниз мы идем, дедушка, вниз, – закончила за него Свея. – Прогуливаемся мы тут, просторы обозреваем, коней пасем, – погладила девушка своего скакуна по шее.

– А может, вы в Ракшан собираетесь? – с прищуром поинтересовался старик. – Вы туда не ходите, а то слухи разные о тамошних ходят.

– Например? – попытался уточнить я.

– Говорят некроманты там живут, дела свои злобные делают, детей схищают и учат всякому непотребству. Земля там мертвая, для добрых людей опасная, – сообщил он доверительным голосом.

– Нет, дедушка, мы не туда идем, – поспешил успокоить я старца. – Мы тут еще немного погуляем и в другую сторону пойдем… совсем, совсем в другую.

– Ну тады и я пойду, – вздохнул он. – Путь не близкий, кабы успеть до смертушки моей неминуемой, – прошаркал мимо нас дед и скрылся за горой.

– Странный он какой-то, – недоуменно протянул Беовульф, глядя вслед ушедшему старику. – Вы что его знаете? – теперь колдун смотрел на нас.

– Нет, – сказала Свея.

– Впервые вижу, – поддакнул я и, взяв Вулкана под уздцы, направился по тропе.

Был еще один небольшой привал, чтобы ''покурить и оправиться'', а дальше только вперед и вниз. Теперь тропа ощутимо скользила к подножью Геранских гор. Продвигались мы быстро и с воодушевлением, что скоро избавимся от гнета камней. Свея так и сказала, что ей надоели эти булыжники, и хотелось бы увидеть нечто зеленое. ''И пахнущее жизнью'', – добавил Беовульф. Их желание исполнилось, прежде чем солнце в изнеможении свалилось за горизонт, мы смогли разглядеть верхушки деревьев, а за ними поднимающей к небу дымок.

– Ракшан, – выдохнул парень.

– Добрались, – подтвердила девушка.

– Часа два ходьбы, – прикинул я на глаз. – На конях за полчаса домчимся.

– Лучше заночевать возле горы, – поспешно откликнулся Вульф на мое предложение. – Не правильно будет заявиться в деревню ночью, разбудим еще кого.

Я внимательно посмотрел на колдуна и понял, что он попросту боится идти туда. Этот страх передался и Свеи, чего раньше я за ней не замечал. Обычно она первая бросалась на амбразуру, в пасть тигра, в самое пекло и в другие сравнения. Тут же она поддержала идею поспать возле подножья горы, ''а завтра с утра, всем отрядом…''

– Хорошо, хорошо, – поднял я, сдаваясь, руки. – Подчиняюсь большинству.

Примерно через час мы, наконец-то, ступили в траву. Хотя в горах мы пробыли совсем немного, ну что такое четыре дня, но тело благодарно приняло в себя запах леса, травы, затихающий щебет птиц – в горах были только камни, да еще и злобная местная фауна.

Солнце уже село, утренний лес затих, зато пробуждался ночной.

– Надо бы костер развести. Пойду дров насобираю, – сообщил я друзьям.

– Может, так поедим, без костра? – заискивающе попросил Беовульф. – Зачем сейчас бегать, искать ветки, они, наверняка сырые, замучимся разжигать. Лучше посидим так, тем более что луна обещает быть большой и светлой.

Я недоверчиво посмотрел на колдуна. Понимаю, конечно, что ему страшно, но зачем же так усугублять ситуацию? Да, возможно в деревне куча некромантов прячется, и наш Беовульф один из них… был, когда-то. Я даже понимаю, что ему не хочется туда идти, но это не повод наводить панику на нас со Свеей. Ведь судя по всему, девушка очень близко принимает опасения Бени по поводу Ракшана.

Без костра, так без костра, хорошо, что хоть удалось найти небольшой ручеек, проистекающий из-под камней, а то бы еще пару дней без воды и я бы стал завзятым алкоголиком – нельзя все время вино пить. Без огня плохо, учитывая, что вокруг лес, а в горах… не думаю, что псоглавец был в единственном роде, хотя…

– Чур, я дежурю последним, – забил я место на вахте. В сон клонит неимоверно. Учитывая, что два дня не спал, естественно организм требует свою долю отдыха – глаза слипаются.

– Не надо никому дежурить, здесь хищников нет, – успокоил Беовульф, беспечно махнув рукой.

– Да! А тогда это кто?! – чуть ли не с истерикой взвился я, указывая на несколько пар красных глаз, что смотрели на нас из темных недр леса. – Хочешь сказать, что кролики.

Колдун явно смутился, а потом, взяв лежащую рядом палку, бросил ее в сторону лесных ''наблюдателей''. Глаза снялись с места и разлетелись десятками разрозненных светлячков – тут они, оказывается красные. Я с облегчением выдохнул и тут же рухнул в глубокий сон, даже не став ужинать.

– Ну и кого ты решил провести?

– Я, провести?! – делано удивился Свет. – С чего ты взял? Это, между прочим, твоя прерогатива.

– Ой, какие мы слова знаем. А то я не видел, что ты разговаривал с моей пешкой. Что ты ему наплел? – прищурившись, поинтересовалась Тьма.

– Кто бы говорил. Может рассказать, что ты моему игроку плел? – перешел в нападение Бог. – И не надо тут из себя святого строить, ты не из этой братии, – жестко упрекнул он Дьявола.

– Хорошо, хорошо, пока ничья, – в примирительном жесте поднял руки темный.

– 25 -

Снилось, что нахожусь в закрытом помещении, узком и невысоком, так что приходилось стоять боком и пригибаться. Поза была не очень удобная, но, сколько я не пытался исправить ситуацию, все оставалось на своих местах. Руки еле двигались, так же как и ноги, только головой мог крутить, но вокруг тьма и ничего не видно. Потом вспыхнул маленький огонек, но настолько яркий, что пришлось зажмуриться, а потом раздались голоса: один… два… пять… много. Что они говорят – не знаю, но слышаться нотки раздражения, приказной тон, кто-то ругался, причем голос такой знакомый-знакомый. Из тьмы всплыло раздраженное лицо Свеи: губы поджаты, брови насуплены, глаза сверкают ненавистью.

– Хватит спать! – крикнуло оно (лицо), да так громко, что я и в правду проснулся.

Попытался встать и понял, что не могу: руки и ноги… связанны.

– Это что за баловство? – попытался повертеть головой, с трудом, но удалось.

– Я же тебе кричала, – упрекала рядом лежащая девушка.

Она тоже была связана и, хотя веревки крепко держали ее по рукам и ногам, они не могли сдержать рвущийся наружу словесный поток. Под раздачу попадали все, как-то: я – потому что ''долго спал, привлекая своим храпом всю местную живность''; Беовульф – он рядом и тоже связан, – за то, что ''дурак, уговорил всех, что опасности нет''. Ну и конечно больше всех доставалось грандирам. Да-да, именно им, нашим пленителям, войнам Хазора и стражникам, что преследуют нас и, которые сидят уже в печенках.

– Уроды! – надрывалась девушка, и я поддерживал ее. Колдун скромно молчал.

– Кричи, кричи, – присел рядом на корточки Грам, – в этом лесу тебя никто не услышит, – усмехнулся он.

– Опять вы, – мне было скорее смешно, чем страшно. – Ну сколько можно нас преследовать? Хазору что, делать больше нечего, только гоняться за нами? – попытался упрекнуть я его в нецелесообразности таких действий.

– А ты это у него сам спроси, раб, – встал он и, ткнув меня сапогом, приказал поднять.

Единственно, чем я мог им напакостить – расслабиться. Никогда не замечали, что расслабленного человека поднять тяжелее? Как будто он не хочет вставать и закон Ньютона тут очень кстати.

Однако в данном случае мне было интересно посмотреть на этого… честно признаюсь, недалекого человека. Бегать за нами какой день, ну не поверю, что только ради меня – не такой уж я красавиц.

– Привет… хозяин, – с долей сарказма произнес я, за что получили древком копья по ногам – упал, веревки-то никто не додумался развязать.

– Ну здравствуй, раб, – особый акцент он сделал на последнем слове, как бы подчеркивая кто он, а кто я. – Думал, что мы не пойдем по старой тропе? А твой хозяин оказался умнее: два отряда, две дороги и беглый раб, со своими подручными, – чуть ли не выплюнул он… Вот ты и попался, Скром, – взгляд его так и светился радостью хищника.

– Заметь, опять попался, – поддел я его – не понравилось, печенкой чувствую. – Только не пойму как ты нас нашел?

– На этот раз мы не допустим такой ошибки, – Хазор поднялся из-за небольшого стола, на котором кипами лежали какие-то документы. – Кто бы мог подумать, что… Учитель, – он пристально смотрел на меня, видимо ожидая какой-нибудь реакции, а вот фиг вам, – окажется не только святым отцом, но и колдуном. Он все рассказ, когда мы отрезали ему седьмой палец… на ноге… а то на руках их уже не было, – жестко пояснил он.

Господин подошел, чуть ли не вплотную и посмотрел сверху, нависая как те же Геранские горы. Я, между прочим, еще лежу и ни одна сволочь, и не думает поднять, а на земле, тем не менее, хоть и обзор лучше – если убрать шатер, можно будет увидеть звезды, – но находиться в таком положении в моем-то положении (каламбур – смешно, но правда) не очень удобно.

– Поднимите его, – приказал Хазор.

Вот тут я уже изгалялся, воображая из себя амебу – Станиславский мной бы гордился. Грандирам пришлось приложить немало усилий, чтобы водрузить меня на ноги – не надо бить почем зря.

– Долго он мучился, прежде чем сказать, куда вы направляетесь. Крепкий оказался колдун, а вот ты, Скром, сможешь выдержать его пытки? – перед глазами блеснуло тонкой лезвие ножа.

Вот к такому повороту событий я не был готов.

– На этот раз мы не допустим такой ошибки. Не-ет, сначала мы отрубим вам головы, потом разрубим на части и сожжем, – проникновенно, чуть ли не с экстазом, произнес Хазор. – А, может сначала порубить и на костер, так чтобы еще жил?

– Как велите, хозяин, – спокойно ответил Грам, словно ему такие приказы не в новинку.

– Может нас просто отпустить? – без особой надежды поинтересовался я. – Если в первый раз мы выжили, думаешь, и сейчас не сможем?

Видно, что этот вопрос смутил моего бывшего хозяина. Действительно, где гарантия, что даже после всех ужасов, что он нарисовал, мы не вскочим на коней и не умчимся куда подальше? Вот у меня сомнение точно не было, знаю, что теперь нас точно никто не спасет – Беовульф не настолько сильный некромант, чтобы так легко восстановить наши бренные тела.

Недолго он размышлял.

– Не получиться, попробуем еще раз – придумаем что-нибудь другое, – разбил он мои надежды, как хрустальную вазу об стену. – И начнем мы с тебя, – многообещающе улыбнулся Хазор.

Острие маленького клинка смотрело прямо в глаз, медленно приближаясь к нему. Живут люди, конечно и с одним глазом, некоторые вообще – без, слепые то есть. Все же мне как-то не хотелось попадать в их стан, тем более что это больно! Хазор, как бы издеваясь, по миллиметру приближал нож, заставляя меня скашивать глаза. Самое паршивое, что не могу даже сопротивляться: мало того, что связан как рождественский подарок, так еще и голову держат, чтобы не мотал из стороны в сторону, в общем, ситуация – не извернешься, но тут… О, как сладостен этот шум за пологом палатки и он все нарастет.

Хазор кивком головы отослал одного из грандиров, а несколько секунд спустя он ворвался обратно.

– Господин, девчонка сбежала! – доложил он, припав на колено.

– Как сбежала?! – взревел господарь, поднимая стражника за грудки.

– Она сумела освободиться от веревок и убежать, – чуть ли не заикаясь, уточнил воин.

– Догнать, она не могла далеко уйти! – приказ исполнили тут же, бросив меня в уголочке, где я благоразумно помалкивал. Не стоит попадаться под горячую руку.

Хазор откинул полог палатки, собираясь выйти, как вдруг лес прорезал волчий вой: громкий, яростный и как бы обвиняющий и выносящий приговор – очень страшный, мурашки по мне протопали во всех направлениях и даже попрыгать успели.

– Здесь же нет хищников, – недоуменно произнес господин, выходя из палатки.

Вот теперь я остался один, можно расслабиться, ведь только что чуть не убили. Если Свее действительно удалось бежать, то надеюсь, убежит она далеко и никогда сюда не вернется. За себя, конечно, беспокоюсь и за Беовульфа тоже, но за нее я волновался больше всего. Еще не хватало подвергнуть эту девочку мучительно смерти, хотя казнь на плахе тоже не самая приятная вещь.

Снаружи бегали, суетились, шумели, ругались, отдавались приказы – самые громкие Хазора, – но, похоже, что поиски не приносили результата. Голос господаря становился громче и раздраженнее, пока он не ворвался в палатку, чуть не порвав ее в ярости.

Я постарался притвориться ковром, или ветошью какой-нибудь и, похоже, мне это удалось.

– Грам! – позвал Хазор.

Тут же вошел начальник стражи, как будто только и ждал у порога, когда его позовут.

– Взять оставшихся пленников и под усиленную охрану – в Ракшане с ними разберемся. И забери от меня этот мусор, – указал он на меня. Облом – не удалось слиться с местной обстановкой.

Со мной особо не церемонились, взяли за руки и за ноги и попросту вынесли наружу, как пыльный мешок картошки. Бросили рядом со связанным пареньком на землю. Хотелось бы мне расспросить Беовульфа о том, что произошло, но… кляп во рту колдуна надежно пресекал любые попытки к разговору.

– Не дергайся, – зло посоветовал грандир, что пытался и мне закрыть рот – я сопротивлялся, но у него было преимущество.

Утро для меня началось с тряски. Голова болталась из стороны в сторону, тело практически себя не чувствовало, ведь уже который час опутано веревками. Зато почему-то хорошо ощущалось, что спина и то, что пониже здорово припекло, словно солнце решили изжарить меня только с одной стороны. Ужасно хотелось пить, но тряпка во рту не позволяла даже нормально промычать. Так и приходилось ехать поперек седла, взирая, то на ноги коня, – кстати, еду на Вулкане, – то на зеленую травку, посыпанную листвой и хвоей. Иногда проскакивал какой-нибудь ежик, что, недовольно фырча, скатывался в колючий клубок. Знакомая ситуация, не правда ли? Где-то я уже так скакал и помниться, что закончилось все не очень хорошо. Сейчас, правда мы едем в деревню, что не может не обнадеживать. По крайне мере, даже я уже вижу фасад построек… на этом все и заканчивается. Камни, бревна, труха, головешки, остовы… вот так нас встретил Ракшан – разрухой и угнетающей тишиной.

Рядом болтался Беовульф – еще немного и мы головами будет перестукиваться, как азбукой Морзе. Судя по его виду – молчу про то, что бледный, глаза в темных кругах, нос заострился, словно он не ел недели две, – я про то, что выглядит обескуражено. Начал проскакивать шумок между грандирами – не этого они ожидали, а ведь земли Хазора закончились. Мне Свея еще в начале пути говорила о том, что его рука протягивается до гор, а вот за ними… Так что всем мы в более менее одинаковом положении, осталось связать остальных, ну или нас развязать – согласен на второе.

Тихо… Нет, реально тихо, даже перестука копыт не слышно, а, между прочим, идем по каменной, когда-то мостовой. Мне удалось занять неплохую позицию, шея, конечно, болит, но хотя бы можно видеть куда едем, а ехали мы…

– Куда мы? – ни сколько обращаясь к другим, сколько к себе, поинтересовался я, с трудом выплюнув тряпку, но получил ответ.

– Подворье скоро, – проговорили сверху, а потом уточнили неуверенно, – должно быть.

Такое ощущение, что у них тут ураган прошелся, причем не один. Шея уже затекла так, что придется массажиста вызывать, но впереди было самое интересное. Кто-то вздохнул облегченно, кто-то начал более весело переговариваться, а кто-то блеснул холодной сталью, вынимаемой из ножен. Дело в том, что впереди, среди руин высился дом. Серый каменный фасад, три деревянный ступеньки, старая дверь и… дальше моего обзора не хватало, надо бы приподняться выше, но не могу. Конь пошел медленнее, голоса сверху стали настороженнее и тише, зато оружия стало больше.

– Грам, проверь, – послышался приказ, как только мы остановились недалеко от постройки.

– Ты, пойдешь со мной, – это уже капитан стражи командует.

Мимо меня прошлепали сапоги и в опасной близости сверкнули лезвия мечей. Они шли неспешно, и только по поворачивающимся из стороны в сторону клинкам можно было понять, что грандиры оглядываются. Ступеньки оказались скрипучими, что заставило стражников замереть ненадолго, но ничего не произошло, значит можно подниматься дальше. Дверь оказалась старой, а петли довольно ржавыми, чтобы испустить жалобный стон, когда их решили потревожить. Ноги воинов скрылись во мраке внутреннего помещения.

Гнетущее молчание не самая приятная обстановка, особенно в нашем с колдуном положении, но все ждали, чем окончиться ''поход'' стражников. Меня же в это время заинтересовал жучок, что пытался переползти через обгоревшую веточку. Трудно ему было и невдомек маленькой голове, что проползи ты сантиметров десять направо или налево и ее можно будет спокойно обойти. Так ведь нет, пытается перелезть ее – не получается. Маленькие зеленый крылышки трепещут, усики, как две маленькие антенны, что пытаются поймать радиосигнал, в постоянно движение, а лапки упираются в землю и в веточку, пытаясь перекинуть грузное тельце через, кажется бревно.

Я уже мысленно начал его подбадривать. Вот какой молодец, не смотря на все трудности, старается преодолеть их и, хотя это нелегко. Тельце жука взобралось на веточку и мне даже показалось, он повертел головой, чтобы показать всем – смог.

Солнце на секунду закрылось, мелькнули черные сапоги, раздался ели слышимый хруст, а когда светило снова озарило маленький кусочек земли… Ветка была переломлена, а на ней, словно распятый лежал раздавленный жучок, что так смело, пытался покорить маленькую, но важную для него вершину и судорожно подергивал усиками… Пока не затих.

– А вот гости в нашем Светом забытом месте, – раздался веселый грузный голос. – Меня зовут Крымкх, господин. Что желаете?

Мне удалось разглядеть разношенные сапоги коричневой кожи, толстые ляжки и пузо, что свисало, чуть ли не до колен – дальше глядеть проблематично. Однако и этого достаточно чтобы понять – мы на подворье, а это его хозяин.

– Коней накормить и напоить, а нам что-нибудь поесть и комнату мне, – в приказном тоне произнес Хазор, слезая с коня.

Похоже, подворщик… таверщик… босс… владелец – в общем, и в целом хозяин данного заведения привык к такому обращению, так что спокойно пригласил всех внутрь, пообещав, что лошадьми займутся его сыновья.

– Этих тоже взять, – приказал Хазор.

''Этими'' оказались мы с Беовульфов. Никто даже не высказал капли уважения или сострадания к нашему положению, поэтому попросту стянули за ноги с коней. Тело взвыло от такой несправедливости и отказывалось совершать хоть какие-то попытки, чтобы подняться. Так бы я пролежал до захода солнца, но ранее были даны указания. Нам с Вульфом развязали ноги и, подгоняя копьями, заставили подняться. Кляпы вытащили и, опять-таки насильно, заставили выпить воды из фляги. Спасибо им за это конечно, но если в первые секунды было хорошо, то потом я начал попросту захлебываться.

– Хватит, – грубо прервал один из грандиров, – не хватало еще, чтобы помер, прежде чем хозяин его на мелкие кусочки порежет.

Флягу отняли, в спину толкнули, и мы с колдуном вяло поплелись в сторону дома. Теперь-то его можно разглядеть. Подворье, если конечно это было оно, представляло собой двухэтажный дом, каменная кладка обосновалась только на первом поверхе, второй же был деревянным. Окна сияют пустыми глазницами, конюшня на заднем дворе перекосабочена и лошади явно не хотят туда идти. Что-то не так во всем этом месте, понять бы что.

Нас втолкнули в дом. Внутри было более прилично, чем снаружи, но обгоревший потолок, несколько балок что-то вот-вот обваляться, стойка, сделанная из какой-то двери – даже ручка есть, – придавали заведению некий шарм – с голоду помирать будешь, а здесь есть не станешь. Однако выбора у нас нет, хорошо хоть стулья есть, чтобы повалиться, а то ноги с трудом держат.

– Крымкх! – позвал Хазор.

– Да, господин? – выскочил откуда-то из подсобки или кухни, владелец этого ''Светом забытого места''.

Хозяин подворья бы человеком грузным, как вы уже поняли: живот свисал через ремень, руки еле сходились на необъемной груди, на плечах лежат щеки, молчу про многоярусный подбородок. Глаза затерялись где-то между лбом и приплюснутым носом.

– Неси, что там у тебя из еды, – стукнул по столу господарь.

Грандиры забили собой все помещение, заняв все свободные места и, как я понимаю, это не все. Хазор ведь сам говорил, что было два отряда. Значит, второй прибудет позже, только когда это ''позже'' наступит?

На стол опустились миски с какой-то похлебкой мутного цвета и плавающими в ней кусками мяса. Руки нам перевязали спереди, так что была возможность взять ложку в руки и хоть немного напитать организм. Еще неизвестно, когда будем, кушать в следующий раз, и… будим ли.

– Не ешь, – тихо произнес Беовульф.

Я удивленно воззрел на него. Что значит ''не ешь''? У меня скоро желудок свернется в клубок, и будет бросаться на кишки – не ел ведь уже сколько. Но Беовульф только несильно покачал головой, давая понять, что ''не надо''. Пришлось отложить ложку и выпить вина из фляги, что так любезно была оставлена на столе. Пара глотков и почувствовал, что повело. А вы что хотели на голодный желудок?

С завистью и голодными глазами оглядел остальных. Хазор и грандиры чуть ли не прилипли к мискам, поедая их содержимое с такой быстротой, словно не ели с полгода. Крымкх с сыновьями только и успевали разливать новые порции похлебки из большого чана, что возвышался на стойке.

Мы с Беовульфом скромно сидели в уголочке, приминаемые с одной стороны черной от копоти стеной, а с другой плечом стражника: мне достался грандир, колдуну – стена.

– Скажи-ка, что тут у вас произошло? – поинтересовался Хазор и все как по команде отложили ложки в сторону – начальство спрашивает.

– Страшное горе обрушилось на нас, господин, – запричитал Крымкх, яростно хлопая глазами, видимо пытаясь выдавить слезу. – Проклятые некроманты, живущие неподалеку, наслали на нас мор и разруху.

Я почувствовал, как дернулся Беовульф, а потом попытался сжаться, превратившись в нечто неприметное.

– Они забрали всех детей – у меня дочку увели, обесчестили и убили женщин, и мужчин, – тем временем продолжал изливать хозяин подворья. – Нам с сыновьями удалось спрятаться, вот теперь живем случайными путниками, – как бы извиняющее развел руками Крымкх, а потом обнял детей.

– Да, – сочувственно протянул кто-то из грандиров. – А мы как раз некроманта охраняем.

Было видно, что толстяк вздрогнул, при этом, колыхнув так, что в каком-нибудь местном Китае, случилось землетрясение и с ненавистью уставился на нашего колдуна, на которого так услужливо указывал разговорчивый стражник.

– Не бойся, мы его казнить будем, – усмехнулся все тот же болтун и протянул миску за добавкой.

– Где ваш староста? – спросил Хазор. – Нужно с ним поговорить.

– Староста? – переспросил Крымкх, словно не расслышал. – Это можно, – улыбнулся он, – но придется подождать до вечера. Все кто выжил, перебрались в лес, я пошлю одного из сыновей за ним.

Он что-то шепнул на ухо одному из мальчиков, тому, кто выглядел постарше и угрюместее. Дети совсем не походили на него, может в мать пошли. Оба длинные, худые словно жерди, носы длинные, а глазки маленькие – только в этом они походила на отца – и вечно угрюмые лица. Так вот тот, что старше, выслушав наказания, нашептанные на ухо, рванул с места так, словно за ним гонится рой разъяренных некромантов-колдунов.

– Может еще супу… за счет заведения? – широко улыбнулся Крымкх и к нему потянулись пустые миски.

– Пусть мои люди едят, а ты покажи мне комнату, – поднялся Хазор. – Этих двоих со мной, в соседнюю комнату и усиленную охрану, – приказал он.

Нас грубо заставили подняться и проводили вслед господарю и хозяину подворью.

Мы поднялись на второй этаж и первое что встретили, ветер, что радостно ударился в лицо, а потом с веселым завыванием начал биться об стены, потолок и пол.

– Не все еще восстановили, – ответил на незаданный вопрос толстяк. – Вот это ваша комната, господин. Самая лучшая во всем доме.

Скрипучая дверь отварилась, пропуская ветер на новые просторы. Прежде чем нас повели дальше, удалось разглядеть небольшую кровать, столик с кувшином и двумя стульями, краем глаза захватить окно, на котором беспечно висела одна створка, грозясь рухнуть вниз, так как единственная петля уже отставала от рамы. Наша комната находилась чуть дальше и была на порядок меньше ''господской''. Все та же кровать, только узкая; все тот же кувшин, только пустой; все то же окно, только даже рамы нет, все те же стулья.

Нас с Беовульфом усадили на кровать. Сами же грандиры уселись за небольшой столик и потребовали у хозяина еще похлебки. Их было двое, один тот самый разговорчивый: средних лет, среднего роста, да и внешность тоже… средняя. Второй был чуть старше и более могуч, по сравнению со своим субтильным напарником: густая борода, квадратная лысая голова, один глаза с прищуром, потому что его пересекает глубокий шрам. Копья были прислонены к стене, мечи сняты с поясов и положены возле ног… беспечно.

Вскоре вернулся Крымкх и притащил с собой целую лохань супа, а следом вошел его сын, тащившей на себе поднос с жареным мясом.

– Это от вашего господина, – попытался поклониться он – плохо вышло. – А ваши пленники что-нибудь будут, есть? – посмотрел он на нас.

– Зачем? – искренне удивился разговорчивый. – Все равно им кишки скоро выпустят, чего пузо-то набивать зазря, – рассмеялся он.

– Ну да, ну да, – расстроено пробормотал толстяк, посматривая на нас, а потом вытолкал сына за дверь, удалился.

– А это не перебор?

– Ты знал, что они пойдут в Ракшан, так что поздно отступать, – скрестил на груди руки Дьявол.

– Нет, ну это твои люди, так что решать тебя, просто… – Свет, явно был чем-то… недоволен или огорчен. Однако причина не ясна, учитывая, что пешка, за которой они сейчас наблюдают – не его.

– Лучше за своей присмотри, – посоветовала Тьма. – А то я погляжу, он у тебя слишком разошелся, как бы ни натворил чего.

– Кстати, надо бы за ним понаблюдать. Присоединишься?

– Да, конечно.

– 26 -

В небе громыхнуло, и порыв ветра бросился в лицо пылью и гарью. ''Кажется, дождь собирается'', – усмехнулся я, вспомнив старый мультфильм о медвежонке и друге его поросенке. Вот только никто не придет нас спасать с ружьем и не, потому что некому – хотя и тут проблема, – а потому что до появления огнестрельного вооружения этому миру лет этак триста в том же направлении и никуда не сворачивать.

Грандиры опять ели, да так что за ушами трещало. Ели и расхваливали стряпню, на нас уже никто не обращал внимания, и я, чтобы вконец не подавиться голодной слюной, тихо поинтересовался у Беовульфа:

– Хочешь, чтобы я раньше времени коньки в починку сдал? – колдун только недоуменно посмотрел на меня, пришлось уточнять. – Я говорю, хочешь, чтобы я от голодухи помер?… Тогда какого лешего, ты не даешь мне перед смертью наесться от пуза?

– Умрешь, – спокойно ответил Беовульф.

– В каком смысле? – недопонял я.

– В самом прямом… Вознесешься к Свету, ну или к Ящеру упадешь, – таким же спокойным голосом пояснил он. – Еда отравлена.

Тут уже я недоуменно посмотрел на него, потом на грандиров, что, между прочим, очень даже живы.

– Ты уверен? – можно понять мое недоверие.

– Да, – вполне уверенно заявил паренек.

– Но ведь они… – я кивнул на наших стражников.

– Ах, это, – произнес он таким тоном, как будто только что осознал, что мы связанны и нас охраняют. – Этот яд не так действует, они умрут не своей смертью.

– Да, если будут так жрать, – усмехнулся я.

– Тебе не показалось странным, что хозяин подворья солгал? – спросил колдун.

– О чем? – опять недопонял я.

– Некроманты хоть и страшные колдуны, но они никогда не убивают людей без причины. Во-вторых, они убивают только родителей детей, которых забирают – неужели они забрали всех?

– Я почем знаю. Это ты с ними общался долгое время.

– Тогда еще одна вещь. Крымкх сказал, что у него забрали дочь, но некроманты не обучают девочек.

– Может для других целей, – попытался я найти какое-то объяснение.

– Для других целей используются провинившиеся ученики, и это только мальчики.

Вот ту пришлось задуматься. Если наложить полученную информацию на мое внутреннее чутье, что тут что-то не так получается.

– Фигово, – вынес я неутешительный вердикт.

– Угу, – поддакнул Беовульф.

– Эй, хватит там шептаться! – прикрикнул молодой грандир, обращая на нас внимание.

– Да оставь ты их. Все равно их Хазор казнит, пусть хоть поболтают перед смертью, – отмахнулся второй стражник.

Первый поглядел на нас еще какое-то время – мы на него, а потом он отпил из кувшина и, сославшись что надо сходить до сеней, покачиваясь вышел.

– Может?… – я тихо кивнул на старшего грандира. Он так увлеченно пил из кувшина, поднимая донышко все выше, что пройди мимо сейчас колонна танков, он бы ее не заметил.

Появлялся неплохой шанс уйти отсюда живыми при этом, потеряв погоню, в лице всех ее участников – Хазор тоже ел эту отраву. Ноги свободны, руки пусть и связанны, но этого вполне хватит, чтобы обездвижить стражника и завладеть его оружием.

Я осторожно встал…

Солнце неуклонно ползло к горизонту, перебирая усталыми руками и мечтая только об одном – поскорее заснуть…

Пол скрипел под ногами, заставляя сердце то замирать, то стучать как пациент зубами на приеме у стоматолога…

Вечер окрашивался в розовые тона, постепенно заканчивая дневной концерт…

Кувшин задрался вертикально вверх, и я понял, что есть только одна секунда…

Где-то вновь завыл волк, и было видно, как лесные птахи встрепенулись со своих мест…

Как только кувшин опустился, его место заняли мои руки, с силой встретившись с лицом стражника. Грандир ойкнул, обмяк на стуле, а потом повалился на пол, выплевывая остатки вина. С мечом пришлось повозиться, достать его из ножен со связанными руками довольно проблематично, но реально.

– Что стоишь, помоги, – шепотом попросил Беовульфа, а то он застыл, наблюдая, как я мучаюсь с оружием.

Колдун держал меч за рукоять, а тем временем старался перерезать веревки. Надо все это делать быстро, потому что как долго будет отсутствовать второй страж – не известно, но не думаю, что больше нескольких минут.

За окном совсем стемнело, смолкли все звуки, и только ветер порывался ворваться и погулять по нашей комнате. В лицо пахнуло гарью, словно огонь, что полыхал здесь некогда, только-только разгорелся.

– Он уже здесь, – осевшим голосом сказал Беовульф и выпустил меч. Хорошо я уже успел разрезать веревки и отскочить, а то бы лишился ноги.

– Кто здесь? – бросил через плечом, осторожно выглядывая в коридор. Вот тут земля дрогнула, как дрогнул голос молодого колдуна.

– Староста.

Казалось, что сам мир померк, как будто мгновенно растеряв краски – наступила непроглядная ночь. Только озорница луна выплыла, блистая своим желтым глазом. Где-то вновь завыл волк, но как-то жалобно и тоскливо, словно потерявшаяся псина, что не может найти своего хозяина.

– Откуда знаешь?

– Ветер сказал, – сумрачно ответил парень.

– Ветер?… Ветер это хорошо.

Мне, честно говоря, все равно кто там пришел, старости ли, а может сам дьявол – хотя я его уже видел. Меня больше интересует комната, где сидит Хазор. Во-первых, надо пообщаться с бывшим хозяином, а во-вторых, у него наше оружие, в том числе и Свеи.

Прихватив вместе с мечом, копье, направился назад по коридору. Где-то внизу шумели грандиры, а я старался двигаться как можно тише. Хотя вот сейчас как раз, можно топать не смущаясь – все равно никто не услышит.

Хазор сидел на стуле и дремал – хорош начальник, хотя и его понять можно. Наше оружие было свалено в кучу возле кровати и чтобы до него добраться, нужно пройти всю комнату… чем я и знался. Не хотелось бы будить человека раньше времени, поэтому буквально на цыпочках, однако…

– Раб! – раздался вскрик и я вздрогнул.

Господарь проснулся и вскочил, потянувшись за мечом, что лежал рядом. Не тут-то было, острое лезвие копья пронзило его ногу, и он с воплем рухнул на стул, стараясь закрыть рану руками… а крови было достаточно, видимо плохо попал, а может слишком хорошо.

– Хазор, – вот теперь уже я мог хищно улыбаться.

– Скром, – прорычал он.

Держа его на прицеле копья, подошел к складированному оружию и вытащил из его кучи Аргон. Как же приятно ощущать в руках свой меч.

– Ответь мне на один вопрос, – перекинул перевязь через плечо, и ножны точно легли по спине. – Зачем ты меня преследуешь? – внимательно посмотрел на бледнеющего хозяина.

– Ты мой раб! – зло выплюнул он.

– Ну-ну, и гоняешься ты за мной только для того чтобы вернуть? – иронично произнес я, одевая ножи.

– Да.

– Кто тебе приказал? – я внимательно посмотрел на него, но ничего кроме боли не разглядел.

– Я сам себе хозяин, – осклабился он, но в голосе прозвучала нотка неуверенности.

– Значит, правильно угадал.

Ну не верю я, чтобы хозяин в здравом уме гонялся за одним рабом. Таких как я у него много, если не завались, а тут он тратит силы, ресурсы, людей и все из-за меня? Не такой уж я красивый. Отсюда следовал вполне логичный вывод.

– Кто меня заказал?

– Не забывайся, раб. Я твой хозяин и имею полное право на твою жизнь, – под конец он чуть ли не орал.

– Да не кричи ты, – я кольнул его копьем в другую ногу… не сильно так, но чтобы почувствовал.

Он только стиснул зубы и посмотрел многообещающим взглядом.

– Так кто? – я уже полностью облачился в оружие и сейчас выглядывал в коридор – Беовульф задерживался. – Хазо-ор, не спи, – ткнул я бывшего хозяина тупым концом копья, а то он начал отключаться.

На полу было уже достаточно крови, для того чтобы и слона склонило в последний сон, а этот ничего – держится.

– Он не сказал кто он, – склонив голову, сквозь зубы вымолвил господарь.

– Беовульф, – тихо позвал я колдуна, он как раз выглянул в коридор. – Иди сюда.

Парень очень удивился, когда увидел, какая картина, развернулась в комнате. Он посмотрел на меня, на Хазора, на окровавленное копье, а потом увидел свою сумку, что лежала вместе с нашим оружием. В это время снижу начал доноситься подозрительный звук, очень похожий на сдавленный крик, который перешел…

– А вот и староста явился, – тяжело вздохнул разом побледневший колдун. – Ты смотри, он у тебя минут через пять умрет, если сейчас не остановить кровь.

– Хазор, ты слышал, у тебя есть четыре минуты, чтобы все рассказать, – пришлось опять потревожить его копьем.

– Он был в белом, с длиной бородой и посохом в руке. Сказал, что я должен найти тебя и убить… А я ведь ему сразу не поверил, – голос его звучал тихо, так что пришлось напрягать слух, а то крики снижу уже раздражают своей тональностью. – Он ведь предупреждал, что если я не убью тебя, то пожалею об этом.

– Отказаться не пробовал? – вполне закономерный вопрос, учитывая, кто такой Хазор.

– Таким… людям не отказывают. Ты бы видел его глаза. Если бы я не послушался – умер.

– Ты уже мертв, – Беовульф перебирал что-то в своей сумке. – Крымкх отравил вас и ваших солдат. Суп был из человечины.

Голос его был холодным, но дрожащим и я понимаю его. Внизу уже вовсю кричали, надрываясь так, что казалось у них связки стальные, но это не помешало мне возрить на колдуна с бо-ольшим удивлением и, честно признаюсь, страхом.

– Хочешь сказать, что?… – даже подумав о таком, меня потянуло в место не столь отдаленное. – Ладно, помоги ему, – мне удалось справиться с подступающей тошнотой.

Беовульф подошел к Хазору, осмотрел рану и, поколдовав на ней, наложил повязку.

– Теперь будет жить.

– Пока от супа не умрет, – холодно заметил я, выглядывая в коридор. Внизу что-то тихо стало.

– Вот теперь точно не умрет, я не вижу в его организме яда, – то ли обрадовал, то ли огорчил наш колдун. – Видимо кровопускание лучшее лекарство от такого ''яства''.

– Повезло тебе, господарь, пока поживешь… а может быть и нет, – меч начал медленно покидать ножны, потому что кто-то поднимался по лестнице.

Я прикрыл дверь и спрятался за ней. Шаги, по скрипучей лестнице слышны довольно отчетливо и слышно, что поднимаются несколько… человек ли?… Вот они и поднялись… стоят. Пахло паленой шерстью и тухлятиной. Шаги возобновились и… прошествовали мимо комнаты, где мы сейчас прячемся.

– К нам пошли, – тихо, одними губами сообщил остальным.

Как подтверждение из нашей комнаты донесся шум, быстрый обрывистый крик и все смолкло… Почти все. По-моему громкий чавкающий звук не смог бы заглушить даже рев взлетающего самолета.

Хазор, бледный, как та самая старуха с косой, поднялся со стула. Его шатало, он не мог опираться на ногу, глаза часто зарывались, но во взгляде появлялась решимость.

– Дай мне меч, – попросил он.

Возражений не было, поэтому я протянул оружие, но господарь чуть не выронил его из слабеющих рук, однако справился, и лезвие устремилось острием в дверь.

Вновь послышались осторожные шаги и кто-то, а, может быть, некто остановились возле двери, за которой по стечению наиглупейших обстоятельств, прятались мы.

К нам постучались. Вот я точно не ожидал, что убийцы – вряд ли к нам на чай пришли – такие вежливые.

– Да, – нашел в себе силы ответить Хазор.

– Господин, староста прибыл, как вы и желали, – раздался за дверью масленый голос Крымкха.

Я отвел меч в сторону, рассчитывая ударить поперек тела того, кто здесь посмеет появиться.

– Пусть войдет, – произнес Хазор по моему кивку.

В коридоре раздалось какое-то шуршание, дверь немного приотворилась, а в следующую секунду меня попросту смело с места, отбросив к противоположной стене, на кровать. В комнату ворвались трое: Крымкх, его сын – кстати, через стену – и какой-то старик – все люди.

Увидев нас с оружием, Крымкх улыбнулся – хотя это скорее напоминало оскал.

– Мы только поговорить хотели, господин. Это наш староста – Быркшан, – указал толстяк пальцем на старика.

С виду обычный дед, таких уже встречал не раз. Все как всегда: борода, волосы, ногти на руках, что когти у тигра, рубище какое-то, словно он на ближайшей помойке одевается, ухмылка многозначительная и оттого неприятно-страшная.

– Так это вы хозяин тех солдат, что внизу сидят? – поинтересовался старик хрипловатым голосом, в котором так и сквозила жажда.

– Что с моими людьми? – вместо ответа спросил Хазор, направляя жало клинка в сторону ''гостей''.

– Они в порядке, – ухмыльнулся Быркшан. – Можете спуститься и посмотреть.

В эту же секунду снизу донесся нарастающий веселый гомон, но был он каким-то… наигранным.

– Ложись! – вскрикнул Беовульф, и по комнате, прорезая ее, пронесся плотный воздушный поток, сформированный в шар.

Он ударил в старосту, зацепил Крымкха, но не причинил вреда его сыну. Первых двух выбросило в коридор, а угрюмый отпрыск хозяина подворья, оскалился такими клыками, что его дальнейшие действия не вызывали сомнения.

Вот ответьте мне, может, я себя недооцениваю? Нет, может, я так хорош собой, что сам не осознаю этого? Или может я медом намазан так, что клейма ставить негде? Если хоть на один вопрос вы скажите ''нет'', тогда следующий вопрос. Им что больше не на кого нападать или я так беззащитно выгляжу?

Все дело в том, что лично я, в связи с тем, что так невежливо был, откинут из засады, находился дальше остальных от ''хозяев''. Почему надо было нападать именно на меня? Беовульф находился ближе, а до Хазора вообще можно было руку протянуть. Нет, вот именно на меня, словно я лампочка Ильича, свечу всем ненормальным во мраке.

Кстати на улице темно, а мне все прекрасно видно. Замечу что никаких фонарей, факелов, или тех же лампочек – нет. Только пара одиноких свечей притаилась на столе, но от них не так много света. Однако разбираться с этим некогда, особенно учитывая, что на меня пытается взобраться щелкающее большими клыками, существо.

Сын Крымкха, навалился и явно пытался достать до горла своими нечищеными зубами. Это полбеды, пара ударов эфесом в челюсть и пыл сразу поумерился – он скатился в сторону, – но вместо этого начал покрываться шерстью: серая, жесткая и с одуряющим запахом мокрой псины. В это время в комнате появились те двое, что так удачно покинули комнату несколькими секундами раньше.

Вот мне интересно, почему их назвали ''крысами''? Почему ''Ракшанские'' – понятно, но какие, же они крысы – это псы в чистом виде. Ни волки, ни гиены, ни… кто там еще? а именно собаки. Большие, грозные, с клыками, которыми только бетонные столбы перегрызать, серой шерстью, с когтями а-ля ''Фредди Крюгер на прогулке'' и белыми глазами, в которых, тем не менее, очень отчетливо читалась жажда. При всем притом, они умеют стоять прямо, что в разы ухудшало ситуацию.

Комнату наполнил рык, переходящий в откровенный рев и… Ракшанские крысы дрогнули. Вот только тут понял, что музыкальное сопровождение только что обеспечивал я.

– Кедар, – плотоядно ухмыльнулся я, расправляя плечи. Раздался приятный хруст, и рукоять меча ощутила всю мою силу.

В это время снизу, донесся шум, словно кто-то пробирался сквозь завал, потом быстрые удары о ступени – это так кто-то поднимался – и на втором этаже в проеме нашей двери, за спинами Ракшанских крыс, появился…волк – очень необычный. Вряд ли стоящего на задних лапах, имеющего когти, что тот же Крюгер удавиться от зависти, пасть усыпанную клыками, черную шерсть с белой манишкой на груди, волка можно назвать нормальным. Оказывается, местные подготовились, четверо против троих, одни из которых ранен, второй только колдовать умеет и я… умеющий немного размахивать мечом. Однако судя по обескураженному виду псов – а это видно даже по их мордам – они не ожидали этой подмоги. Или это не к ним?

Волк поднял морду и издал такой душераздирающий вой, что мне показалось будто кто-то начал играть на оголенных нервах. Кажется, нечто подобной ощутили и другие, даже ''крысы'', но нельзя не уважительно посмотреть на них – справились, даже вдвоем набросились на волка. Завязалась драка и они втроем укатили куда-то дальше по коридору, проходить проверять нет времени, тем более, что хозяйский сынок все еще в комнате.

Первым на пса бросился Хазор – мысленно поаплодировал ему, особенно его недолгому полету в стену. Господарь ударился спиной так сильно, что сверху посыпалась какая-то труха. Сполз по стене, и было видно, что ему не очень приятно, но сознания не потерял, хотя пока встать не может. Беовульф забился в угол и старается ''поймать комара за лапку'' – выводит какие-то пасы руками и что-то бормочет. Эх, почему нельзя колдовать без всех этих выкрутасов с руками и заговорами, которые требуют времени…

– Которого у нас нет, – закончил я в слух и в это время бросился пёс.

Перед глазами почему-то все завертелось, закружилось, потом в спину что-то сильно ударило, затылок встретился с чем-то твердым, а в глаза попалась царица-луна. Я застонал, а рядом кто-то зарычал, но тоже болезненно так. Опустив глаза чуть ниже, с удивлением увидел, что на втором этаже появилась большая дыра – раньше ее там не было, знаю, потому, что в этой комнате я сейчас и был.

– Ну ты и собака, – пришлось укорить Ракшанскую крысу. – Зачем было выкидывать? А если бы стена была каменная.

– Тогда бы я тебя… размазал, кусок мяса, – вполне человеческим голосом, но с лающими звуками произнес противник и вновь набросился.

Вот так, из положения лежа, подскочил и вцепился лапами в горло. Собака, не собака, а руки пятипальцевые и владеет он ими как нормальный человек. Воздуха сразу стало не хватать, а этот гад только сильнее давил, словно стараясь ни сколько задушить, сколько добраться до шейных позвонков таким способом. Самое обидно, что меч-то я выронил и теперь он валялся в поле зрения, но добраться до него нет никой возможности, пришлось сопротивляться. Это уже невероятно, учитывая не самое мягкое падение, да не на перину – я вообще должен быть без сознания, и это при хорошем стечении обстоятельств.

Если против обычных людей моя сила кедара действует как таран против соломенного домика, то с оборотнем она уравнивает. Я постарался схватить его горло, но густая шерсть не способствовала этому, так что даже не мог сжать руки. Зато поиздевался в другом плане, ухватился за шерсть и что есть силы рванул, два клока как с куста. ''Крыса'' болезненно зарычала, я получил задней лапой по бедру – малоприятная боль и давление на горло усилилось.

– Умрешь, – пролаял оборотень, – и я лично сожру тебя, – наклонился он, дыша прямо в лицо, при этом еще и с языка капала слюна.

– Ах ты, пес, – взвился я, вцепился в шерсть на морде, притянул его к себе и впился зубами в нос.

Барабанные перепонки чуть не лопнули от того рева, что раздался над ухом, а я только сильнее сжал челюсти. Рот наполнило чем-то неприятным на вкус, в зубах застряла шерсть, а сверху еще и чудовище старалось разорвать меня. Первым не выдержал я, так как Ракшанский оборотень впился когтями в ребра и старался сломать их.

Я закричал, ''крыса'' вырвалась, откатившись в сторону и со щенячьим повизгиванием, держась за нос, который болтался на, буквально, соплях. Как же у меня все болит, словно под танком лежал неделю. Тело категорически отказывалось двигаться. А стоило попробовать подняться, как оно возопило, что хрен я отсюда куда денусь. Пришлось небольшими перекатами, каждый раз задерживая дыхание, которое итак вырывается с всхлипами, после того как чуть не задушили, передвигаться в сторону меча. Он лежал недалеко, ну что такое метров восемь-десять в повседневной жизни? Однако для меня они показались десятью километрами. Бок разрывало болью, и хотя стараюсь опираться на него как можно меньше, но и руки не всегда держат. Порой падаешь, вызываю новую волну огненной боли. Наконец удалось упереться в меч, осталась самая малость – подняться и поднять меч.

– Ты сдохнешь! – закричал пес и бросился в мою сторону.

В ту же секунду воздух прочертил пылающий шар и врезался в спину оборотня. Его перекинуло через меня, а в воздухе запахло паленной шерстью. В проеме стены стоял бледный Беовульф, поддерживаемый не менее бледным Хазором. Послышалось рычание, они обернулись и в следующую секунду скрылись в темноте комнаты. Раздались звуки поющей стали, какие-то выкрики, из дыры вылетели стулья, потом разбитый стол, следом последовала чья-то рука – надеюсь не кого-то их наших. Волчий вой казалось, наполняя пространство, звучал победно и в тоже время обиженно, словно у него отняли любимую игрушку.

Мне удалось подняться, опираясь на меч. Оборотень зашевелился, приподнялся на руках… или лапах? потряс головой и вскочил. Правда, плохо у него это получилось: повело, зашатало, так что пришлось сделать пару шагов. Морда без носа смотрелась как-то не так, а вот у меня активно тянуло выплюнуть то, что скопилось во рту. В сторону пса полетели кусочки мяса, кровь, какая-то слизь – что за гадость приходиться держать во рту.

На небе спокойно светила луна, бесстрастно взирая на происходящее в ее царстве. Трепетал легкий ветер, словно рефери летая из стороны в сторону, видимо, готовясь просвистеть к битве. Мы стояли друг напротив друга: он с диким рычание оторвал тот кусок, что когда-то был носом и отбросил в сторону, а я завел меч за спину, причем держа его обратным хватом. Где-то вдалеке послышалось ржание лошадей, а ветер ударил яростным порывом – судья дал отмашку. Луна скрылась за тучей, погружая мир во тьму, и в это время оборотень рванул с места. Если бы я не мог его видеть, то вряд ли бы услышал, так тихо он передвигался. Хотя казалось, летел как скоростной экспресс под гору. Кедар оказался на высоте, потому что будь я человеком, то сейчас валялся под каким-нибудь ближайшим кустиком с кишками наружу и изучал бы собственную анатомию. Когти не достали до живота всего пары сантиметров, встретившись с Аргоном, Ракшанская крыса двинулась дальше, обходя меня по дуге и останавливаясь в нескольких метрах.

– Как маникюр? – с издевкой поинтересовался я.

Пес посмотрел на лапу и только тут увидел, что встреча со сталью не прошла бесследно – длина когтей явно сократилась, потому что их часть осталась валяться у меня под ногами.

– Бедный, бедный песик остался без своих коготков, – откровенно насмешливо сочувствовал я.

Вот такого он уже не выдержал. Начал брехать, разбрызгивая слюной во все стороны, словно дворовый пес, а потом рванул с места, из-под лап полетели клочья земли. Первый удар отразить успел, обрубив оборотню несколько пальцев, а вот второй пришлось принять на лицо и левую руку. ''Крыса'' наотмашь, сверху вниз прочертила когтями по лику, задела плечо и далее вдоль. Рукав оказался разодран и четыре полосы, быстро наполнились кровью, устремившейся тоненьким ручейком вниз. Лицо горело, а на губах был солено-металлический вкус… собственной крови. Пес, в который раз бросился, налетел, чуть не смяв своим весом, замер на секунду и часто задышал в лицо, ухватив целой лапой за горло.

– Умрешь… ты… умрешь, – пообещал он.

Меч, что за секунду до этого с легкость вошел в его тело, я, поднатужившись, дернул вверх. На земле остались стоять две половины, что были соединены небольшим участком тела. Лапа на горле мелко шла судорогами, а белый глаз, удивленно взирал снизу. Он простоял так целую минуту, пока смерть все-таки не повлекла его к вечному пристанищу – земле. Пальцы разжались, и половины рухнули в лужу крови, где уже начали свою метаморфозу. После смерти оборотень становиться человеком, это даже я по фильмам знаю.

Хотелось, чтобы на этом все кончилось, но боюсь, что сейчас будет вторая часть… и думается не балета. Конское ржание становилось все слышнее, но его пытался перекрыть нарастающий шум, что следовал из дома. В результате на двор одновременно, словно договорились заранее, выскочила конница градиров человек в пятнадцать – похоже это второй отряд, что шел по более безопасной тропе, – а из дома выкатился первый отряд, который сзади чуть ли не пинками подгоняли трое: Беовульф, Хазор и… волк. Мне как всегда повезло. В этот раз оказался между двух отрядов и вся загвостка в том, что один из них живой, а второй – мертвый. Отгадаете какой? Вот кто я теперь между этими молотам и наковальней – гвоздик?

Помните как в русских сказках: «Направо пойдешь…» – чего-то там найдешь, в общем, жив, здоров и детишек куча, а вот: «Налево пойдешь – смерть свою найдешь». Как прав был автор, что высекал те строки на камне, видимо ему приходилось бывать в подобной ситуации. Вставала дилемма: с одной стороны живые люди, с которыми можно выпить, закусить, поболтать за жизнь, НО… они охотятся за тобой, с вполне конкретной целью. С другой стороны: такое же количество грандиров, но с ними не выпить, не поговорит, а закусить они похоже могут тобой, но… Однако в той стороне друзья, пардон – друг. Двух остальных я бы поостерегся называть такими высокими словами: Хазор меня уже раз убил – спасибо, хватит, а волка вообще впервые вижу.

Я чувствовал, как по руке стекает кровь, сбегая по пальцам и падая каплями на землю. Пока мысленно метался к кому бы примкнуть, все решилось само собой. Первый отряд… или второй? Что-то я в них сам запутался. Короче, те, что мертвые, а ребята выглядели как самые натуральные трупы: глаза налитые кровью, у некоторых они, правда отсутствуют, кое у кого рты порваны, грудные клетки вскрыты, ноги, правда целы, поэтому они так шустро и выбегали. Так вот кто-то из них закричал голосом полным жажды: ''Кровища-а!!!'' – и все как по команде ринулись на меня.

В ответ на это донесся голос Хазора: ''Убить!'' – и копья всадников все как один нацелились на меня. Появилось желание обхватить голову и с тихим стоном ''ой-ё'' – надо же быть такими тупыми – уйти в монастырь.

– Да не его, болваны! – скорректировал своих воинов господарь.

Копья синхронно повернулись к мертвецам и как раз вовремя. Не думал, что трупы могут так хорошо владеть оружием, но реальность начала доказывать обратное. Видимо смерть не лишала грандиров способности к военному искусству. На меня набросились двое с такой яростью и напором, что пришлось отступить, остальным понравились лошадки, поэтому они направились к ним.

Мечи мелькали перед лицом, пытались разрубить или хотя бы порезать серьезно. Все же каким-то чудом мне удавалось или отбить или уклониться от них. И не смотря на то, что левая рука болела, как ныло и лицо, но я вполне сносно мог обороняться и даже наносить ответные удары. Живые грандиры рубили своих мертвых собратьев и в этом им помогали Хазор и волк. На них, почему-то усопшие мало обращали внимание, чем они и пользовались. Мой бывший господин рубал их по спинам, а волк так вообще мог одним ударом снести голову, или, поднатужившись оторвать еще что-нибудь. Беовульф скромно стоял возле двери и иногда поглядывал внутрь дома, видимо боясь нападения изнутри.

Луна, как природный софит освещала место боя, порой создавая причудливые тени, а иногда и отсвечивая в безумных взглядах мертвецов – поляна ужасов какая-то. Наконец мне удалось убить одного… хотя он и так уже мертв – обездвижить (так будет точнее), лишив его, сначала, ноги, а потом и головы. Похоже, потерю конечностей мертвяки не воспринимали, ерть не лишала грандиров, пусть и ертваых, способности к военному искусству. ю. как опасность – если это не голова. Мельком можно было видеть, как бьются однорукие, даже одноногие, стараясь сохранить равновесие.

Второй усопший, что решился напасть на меня, был лишен скальпа, аж по самые глаза и, постояв несколько секунд, рухнул, раскидав руки при этом, умудрившись отрубить часть ноги еще одному грандиру, из тех, что требовал крови.

Вся битва заняла не более пяти минут, оставив после себя полтора десятка трупов, что и так уже были мертвы, в разобранном состоянии: руки, ноги, головы, кое-что другое – отдельно друг от друга, осталось только упаковать и отправить адресату. Командир стражи Грам, лежал там же с отрублено головой. Из наших, т.е. тех, кто еще дышит и не требует крови, особо сильно никто не пострадал, несколько рубленых ран и порезов не в счет. Правда было ранено несколько лошадей, у них оказались распороты животы и порваны глотки, пришлось отрубать головы, мало ли что – вдруг решат восстать.

Хотелось бы верит – в который раз, – что на этом все закончиться, но почему тогда я медленно отступаю к дому, а Хазор столь же медленно к своему отряду? Волк тихо, не угрожающе, но предупреждающе зарычал и… отошел к нам, что не может не радовать.

– Что будем решать? – первым задал я вопрос, что так и витал в воздухе.

Ответом с той стороны послужили мечи направленную в нашу сторону и как не крути, их было больше. Однако и мы сдаваться просто так, не намеренны. Беовульф начал что-то шептать, волк ощерился, показав свои немаленькие клыки, ну а я в который раз поднял меч.

– Ты раб, Скром, и всегда им будешь, – с вызовом произнес Хазор. – Ты пытался убить меня…

– Я старался выжить, – огрызнулся я.

– Убить… хотел меня, – аспидом прошипел он. – И я обещаю, что уничтожу тебя, сожгу твое тело и развею по ветру, так чтобы даже Святой не смог собрать.

Грандиры сделали осторожный шаг вперед, а мы втроем отступили на шаг назад, и дверной косяк уперся мне в спину.

– У тебя есть сутки, раб, – неожиданно закончил господарь.

– Что? – то ли не понял, то ли ослышался я.

– У тебя есть один день, – повторил Хазор, вытирая окровавленный меч. – Потом пощады не жди… Уходи! – выдавил он из себя. – Но помни, что только один день, отделяет вас, – он указал на нас с колдуном, – от неминуемой смерти и вашу девчонку тоже, как только мы ее найдем.

Волк осклабился, но мне показалось, что он улыбается.

– Можете забрать коней и оружие. Убирайтесь отсюда, пока я не передумал! – он протолкался сквозь неровный строй грандиров.

Все, в том числе и я смотрели недоуменно в след Хазору, особенно не понимали его решения стражники. Вместо того чтобы схватить и предать немедленной смерти двух беглецов, хозяин отпускает их, да еще и фору в целые сутки дает.

Оружие Свеи осталось наверху, так что пришлось подниматься в комнату. Первое что я увидел, это труп Крымкха с распоротым животом и вырванным горлом, из нашей комнаты – где нас держали связанными – торчали ноги и судя по обувке это не грандир. Его голову я нашел за перевернутой кроватью, там же обнаружились ножи девушки.

Вулкан оказался оседланным, как и конь Свеи и лошадка Беовульфа – явно Хазор не собирался здесь задерживаться. Мой конь весело замахал хвостом, приветствуя. Лошадь колдуна уткнулась ему в плечо, а он ей что-то тихо нашептывал на ухо. Лишь жеребец девушки вел себя спокойно, даже, несмотря на то, что в дверях конюшни высилась фигура волка.

На дворе было пусто и только двое грандиров несли стражу на дверях подворья. Прощаться было не с кем, поэтому мы вскочили на коней и поехали рысью – я все еще не верил, что все так просто завершилось. По крайне мере на ближайшие двадцать четыре часа.

Мы гнали остаток ночи, стараясь уйти как можно дальше. Луна ярко освещала дорогу, иначе кони давно бы сломали ноги, а мы шеи, но мне казалось, что даже не будь ночного светила, я бы спокойно различил лесную тропу. Где-то средь деревьев мелькала черная тень с белой манишкой на груди.

Когда солнце начало выползать из-за горизонта, задевая нас пальцами-лучами, мы буквально рухнули возле небольшого лесного озера. Уже находясь в бессознательном состоянии от пережитого, скорее на автомате, стреножил Вулкана и коня Свеи. Беовульф в это время подвесил им сумки с овсом и вот тут силы окончательно покинули все наши члены. На землю рухнули два бездыханных тела и захрапели… мне так кажется.

– Вот он и убил человека, – радостно потер руки Дьявол.

– Они уже были мертвы, поэтому не считается, – возразил Свет.

– Однако он хотел убить этого человечка – Хазора, – деловито заметила Тьма.

– Мы этого не знаем, – вновь возразил Бог, а затем, прищурившись, уточнил. – Или знаем?

– Да не знаем, не знаем, – отмахнулся темный, что-то бурча себе под нос. – Придется еще потрудиться, – задумчиво произнес он.

– 27 -

Проснулся оттого, что кто-то по мне ходил. Приоткрыл глаза: оказывается, белка прыгает, осматривая мое бренное тело, как лилипуты Гулливера. А потом она преспокойно уселась на груди, воззрела своими маленькими черными глазками и начала грызть орех.

– Уйди, животное, ты весишь как слон, – беззлобно попросил я.

Белка удивленно посмотрела, словно не ожидая, что я могу еще и говорить – видимо, приняла за бревно, – закусила не догрызенный орех и шустро забралась на стоящее рядом дерево.

Где-то далеко вверху светило солнце, разбрасываясь лучами, как крупой перед голодными курицами. Чуть ниже парили птахи – вечные завоеватели неба – то вальяжно расправив крылья, то, гоняясь за кем-то невидимым моему глазу. А еще ниже, над головой, раскинул свои ветви молодой дуб, создавая благодатную тень, а то мы бы уже давно изжарились на солнцепеке.

Рядом все еще спал Беовульф, подложив под голову сумку, мирно паслись стреноженные кони, пощипывая травку. Правда, я не помню, чтобы кто-то из нас снимал им сумки, а может, и снимали – неважно. В озере плескалась рыба, и шумели какие-то пернатые.

''Окунуться что ли?'' – подумал, потягиваясь – суставы сладостно хрустнули.

Не без труда поднялся, и тело отозвалось ноющей болью с левой стороны. Осторожно потрогал порезы, что за ночь покрылись коркой, но от того не перестали болеть. Озеро манило своей прозрачностью и прохладой – ну как не поддаться такому искушению. Одежду прочь, все равно стесняться некого, тут все свои – ну если только белочку, что подозрительно пристально наблюдает за мной.

Вода, с негромким шлепком и раскидываясь брызгами, приняло разгоряченное тело в свои объятия. Перед глазами мелькали рыбешки, а я крупными гребками, задержав дыхание, плыл под водной гладью лесного озера. Только почувствовав илистый берег противоположной стороны, вынырнул, вдыхая полной грудью теплый воздух и вновь погружаясь в прохладу, но уже спиной. Вода остужала и ласкала тело, и раны уже не так сильно болели, лишь напоминая о себе, когда делал широкие гребки.

Снизу – со спины – прохладно, сверху пузо подогревается солнышком, я в блаженстве закрыл глаза. Легкое покачивание еле ощутимых волн, убаюкивало и, наверное, я задремал. Голова уперлась в бережок, что так услужливо был покрыт небольшой полоской песка. Я открыл глаза и чуть собственноручно не утопился, от неожиданности глотнув воды… На меня, наклонившись смотрела Свея.

– Привет, Вик, – широко улыбнулась она.

– При-вет, – я пытался нащупать рядом что-нибудь похожее хотя бы на фиговый листок, шаря одной рукой. – А ты как здесь оказалась?

– Это пока не важно. Тут другое, – было видно, что она замялась. – Может, сделаешь что-нибудь… с ними?

Свея отошла в сторонку и моему взору открылась наш дуб, под которым так хорошо нам с колдуном спалось; сам Беовульф, с испуганными глазами и стайка стариков, человек в десять, одетых во все черное, только волосы белые, словно первый снег.

– Это за нами, – пояснила девушка на мой недоуменный взгляд. – Может их…

– И чем? – я критически развел руками, так как на мне кроме воды по колено, ничего нет.

Щечки девушки вспыхнули ярким румянцем и она, отвернувшись, быстрым шагом подошла к Вульфу, встав рядом. Было видно, что делает это она не добровольно, а потому что иначе нельзя. Двенадцать пар глаз, смотрели в мою сторону – эта с красными щечками тоже посматривает исподтишка, – а я стоял перед ними, в чем мать родила, и не мог понять, что собственно происходит.

– Мне кто-нибудь объяснит? – потребовал я.

Вместо ответа меня подняло в воздух и опустило уже на землю рядом с одеждой.

– Понял, вопросов пока не имею, – произнес я и в лучших традициях армейских будней оделся.

Уж было потянулся за оружием, но невидимая сила вновь подняла в воздух и переместила ближе к Свее с Беовульфом. Наше вооружение воспарило и водрузилось на наших же коней. Становилось понятно, что ножичком побаловаться не дадут.

– Привет, Беня, – приподнял я в приветствии ладонь. – Это наше сопровождение на сегодняшний вечер?

Колдун только тяжело вздохнул и кивнул, опустив глаза.

– Понятно, – поддержал я его вздохом.

Из огня, как говорится, да в кострище. Что это за группировка в черных балахонах, я уже понял. Старички хоть и выглядят анатомическим пособием какого-нибудь института, но вот так взять и перенести мою тушу по воздуху, тут нужно нечто больше чем физическая сила.

– Некроманты, – вздохнула Свея и сложила руки за спиной.

Ее примеру последовали мы с Беовульфом, черный конвой окружил нас и, сложив руки на животах, двинулся вперед. Лошади, словно на привязи последовали за нами. Вот так мы и шли в полном молчании, словно сомнамбулы и даже лес, что до этого жил полноценной жизнью, молчал.

Мы шли долго, порой пробираясь через какие-то буреломы, завалы, лес все темнел, словно наступал вечер. Я посмотрел на, пока еще виднеющееся, сквозь ветви небо и с ужасом понял, что действительно грядет вечер. Пока шли, Беовульф успел наложить мне повязку – сумку у него не забрали – на руку с какой-то особо гадостливой смесью, ею же помазал и лицо, от чего оно начала щипать, но терпимо.

– Через пару дней заживет, – пообещал он.

– Ага, нам бы прожить этот день, – саркастически произнес я. – Долго еще?

Колдун только незнающе пожал плечами. Свея насупилась и посматривала на всех из-под бровей. Мне же было скорее интересно, нежели страшно. После того, что пережил за все это время, скорее играло любопытство, нежели какой-то ужас перед происходящим. Было любопытно, что некроманты придумают. Убьют ли нас сразу или же сначала в лягушек превратят?

Когда день почти уступил свои владения ночи, мы вышли на большую поляну, со всех сторон окруженную, в прямом смысле, непроходимым лесом. Деревья стояли настолько плотно, что казалось между ними и листок бумаги нельзя просунуть. Посреди поляны, возвышаясь над ней на… целый метр, стояла какая-то каменная постройка, больше напоминающая сооружение типа… Нет, не сортир – гроб.

– Ох, не нравиться мне все это, – буркнула Свея.

– Это тебе не сказка, чтобы нравилось, – язвительно заметил я. – Не к бабушке с пирожками идем.

– Тихо, – приложил палец к губам паренек. – Здесь нельзя шуметь.

– Уже и поговорить нельзя, – вновь пробурчала девушка. – Еще немного и я разговаривать разучусь.

Вот тут она точно заметила: идем, молчим, как партизаны на допросе, да и старцы подобающе одеты – во все черное.

Мы плотной группкой подошли к сооружению, некроманты остановились, помолчали – все еще – и в ''гробу'' открылась крышка, передняя стена ушла в землю, а на ее месте оказались ступени ведущие вниз.

– Может не стоит? – умоляюще посмотрела Свея на некромантов, но в ответ прозвучала громкая тишина. – Хоть факел дайте, – попросила она безнадежно.

Вместо факела в воздухе появился небольшой огненный шар и плавно поплыл вниз, замерев над третьей ступенькой. Тут захочешь, не откажешься. Старцы хоть и смотрят сквозь тебя, но чувствуешь, словно под рентгеном хирург в тебе копается. Первым спустилось несколько старцев, потом Беовульф, с поникшей головой; девушка, наоборот с высоко вскинутой, ей бы еще взор горящий. Я шел последним, если не учитывать оставшихся некромантов. Когда опустился на несколько ступеней, сзади раздалось призывное ржание – наши кони все это время следовали за странной процессией, а теперь смотрят в след грустными глазами, словно надеются, что это шутка и Свея с Беовульфом вот-вот появиться из страшного места. Что я мог… только ободряюще улыбнуться и: ''Ты был хорошим другом, Вулкан… Береги остальных'', – глупо такое говорить коню, но я верю, что он меня понял.

Я насчитал двадцать три ступени, прежде чем послышался стук закрываемой крышки. Невольно оглянулся, но кроме тьмы ничего не видно, только слышно чуть шаркающие шаги наших конвоиров. Всего ступеней оказалось сто сорок одна, на какую же глубину мы спустились? Лишь маленький огненный шарик освещал дорогу и то я каждую секунду боялся, что споткнусь и упаду.

Наконец мы ступили на ровный пол и вслед за шариком двинулись вперед. С боков давил узкий коридор с черными гладкими стенами, сверху даже потолка не было видно, из чего можно заключить: либо он слишком высоко, либо тут слишком темно – что было правдой. Интересно как некроманты тут передвигаются, ведь огонек, что светит чуть ярче свечки, сделали для нас? Значит, они тут ходят без света. Мы точно прошли несколько комнат, причем в которых сидели люди и что-то записывали при тусклом свете. Точно прошли какую-то лабораторию. Ха, даже некроманты не могут обойтись без огня. Посреди большого зала горел очаг, на нем стоял какой-то котел, вокруг неспешно суетились люди. Короче представьте себе, что, как и чем занимаются в подобных местах – не ошибетесь.

Еще минут через… через… трудно сказать сколько, но уперлись в тупик… Так показалось, пока один из стариков-некромантов не ударил ладонью по стене. Она чуть вздрогнула, мне за шиворот попала пыль и каменная крошка, и отошла в сторону. Пред нами предстал круглый зал с черным столбом посередине, по всей окружности зала располагались клетки… или темницы… или казематы… или тюрьмы, ну, или ''обезьянник'' – кому как ближе. Нас подвели к одной из клеток, она с чуть слышным скрипом отварилась и прежде чем нас невесомо-грубо втолкнули в темницу, некроманты сделали то, что другим еще не удавалось – нашли карту. Я удивленно крякнул и меня, не менее удивленно, поддержали друзья.

Старики развернули ее, и под лучами небольшого огненного шарика мне удалось разглядеть, что до замка мага осталось совсем немного, но конкурент еще ближе. Некроманты шептались, оказывается, они умеют разговаривать. В тусклом свете было видно, как еле заметно подрагивают у них губы.

Нас втолкнула за решетку какая-то невидимая сила, клетка захлопнулась, шарик потух – темно.

– Ваша темница находиться под действием заклятия. Любой, кто попытается выбраться – умрет, – начал просвещать голос из темноты. – Вечером Первый решит что с вами делать.

– Ка… Как Первый? – опущенным голосом выдавил Беовульф.

– Хоть свет оставьте, уроды, – чуть не возопила Свея.

– Вы все равно погрузитесь во мрак, так что привыкайте, – раздался удаленный голос, а потом мы услышали, как захлопнулась стена. Тут же откуда-то сверху опустился тусклый свет, создавая вокруг сумерки, но хоть что-то стало видно.

Камера представляла собой широкое помещение, по крайне мере стен не видно. Под потолком висит нечто напоминающее лампочку, что и дает бледное свечение. Прутья решетки толщиной пальца в два, так что погнуть, разогнуть или сделать из них зайчика получиться только при помощи горелки, а у нас такой не имеется, если только у кого в кармане не завалялась.

Беовульф стоит с таким бледным лицом, что яркости от него больше чем от убого светильника у нас над головами. Губы дрожат, руки чуть ли не крестное знаменье выписывают, а ноги мелко подрагивают, что кажется… Ну вот, упал – как и ожидалось. Слаб нынче пошел колдун, не то, что Свея. Эта сразу же, как захлопнулась стена, попробовал решетку, чуть ли не на вкус – видимо оказалась не вкусной. Она держалась надежно, поэтому даже не шелохнулась когда эта бестия начала расшатывать дверь. Сейчас девушка ходит из стороны в сторону, пытаясь что-то доказать себя и при этом яростно споря – опять-таки сама с собой…

Кстати, а я, сейчас, не вслух разговариваю?… Нет? Тогда продолжим.

Так вот, ходит туда-сюда, словно пытается протоптать подземный ход, с помощью которого мы все отсюда… благополучно… может быть и выберемся.

– Слушай, Первый же убит, – сказал Свее, когда она в очередной раз прошла мимо. – Наш так сказал, – кивнул на колдуна.

– Ну да, – остановилась девушка. – Сам говорил, что их всех порубали, а сейчас сидит и чуть не плачет.

– Беня, что это все значит? – повернулись мы синхронно к нашему колдуну и также одновременно уперли руки в бока.

– Нам конец, – только и смог произнести парнишка.

– Ты не мямли, а подробнее объясни, в чем именно нам конец? – с самым серьезным видом потребовала девушка.

– Нас убьют, – сумрачно произнес Беовульф.

– Ну-у, нашел, чем пугать, – усмехнулась наша бестия.

– Нет, ты не понимаешь, – вскочил Вульф набросился на Свею, взяв ее за плечи и пару раз тряхнув. – От некромантов никто не уходит. Никто и никогда не покидал их, а я… – голос его совсем сел, руки ослабли и упали вдоль тела, -…Я убежал, оставив своих братьев умирать.

Вот тут уже девушка схватила паренька и встряхнула ощутимее, чем он. Даже отвесила пощечину, но казалось, что Беовульф это даже не почувствовал.

– Ты никого не бросал, запомни это, – голова колдуна дернулась в такт тряски. – Они сами виноваты, что напоролись на тех воинов. Ты ведь сам не хотел быть некромантом, тебя – заставили.

Парень обреченно кивнул и, даже в тусклом свете было видно, что два ручейка прожили по его лицу дорогу, от глаз и ниже.

– Тебе повезло, что ты сумел убежать от них, а потом тебя нашел… ну, твой этот, – не могла вспомнить девушка.

– Старейшина, – услужливо подсказал я чрез плечо, потому что в это время пытался осмотреть решетку на предмет замка – вдруг-де да открою.

– Да, он самый. Так что благодари Свет, что ты находишься тут с нами рядом, а не по ту сторону решетки.

– Я бы, например, предпочел ту сторону, – снова влез я в разговор, который больше напоминал монолог.

– Хочешь стать некромантом, – с холодом в голосе поинтересовалась Свея и глаза ее блеснули в темноте.

– Нет, просто хочу выбраться отсюда, а то уже чувствую, как сырость забирается под кожу, – пояснил я.

– Первый нас всех убьет, – тихо проговорил Беовульф и обмяк в руках девушки.

– Ничего мы еще поборемся, – ободряюще похлопала его наша неугомонная по плечу.

Замка так и не нашел, все мои потуги оказались излишними, только мозоли натер, да раны потревожил. Поэтому решил вернуться к насущным делам и вопросам. Снова поза руки в бока и строгий взгляд.

– Свея, ответь мне не таясь… Ты где все это время была и почему вновь появилась?

Молчание… слишком глубоко-мыслимое и красноречивое, для того кто должен был находиться отсюда далеко – я на это надеялся.

– Ну я же не могла вас бросить одних, – слишком наигранно-весело прозвучал ее голос.

– Могла и должна была, – вот теперь мой голос действительно звучал строго.

– Ага, и дать вам умереть в лапах Хазора или мертвецов? – чувствовалось, что она закипает.

– Откуда ты знаешь про мертвецов, тебя же там не было? – проникновенно поинтересовался я.

И вновь молчание, вместо девушки ответил колдун.

– Она там была. Она…

– Молчи! – вскричала Свея и бросилась на Беовульфа.

Но прежде чем она заткнула ему рот, прозвучало:

– …тот самый волк, – раздалось уже приглушенно.

– Это правда? – мой голос чуть дрожал.

Потому, что рот Вульфа был освобожден из плена ее ладошек, а сама девушка плюхнулась рядом с колдуном, можно было сделать вывод, что:

– Правда, – я буквально стек по решетке.

На некоторое время в темнице повисла тишина. Каждый думал о чем-то о своем. Лично я все больше понимал, что ничего страшного в том, что Свея тот самый волк… оборотень, нет. Если хорошо подумать, то и «Большая сестра», и глаза, что часто вспыхивали совсем не по-людски, и в горах, мне тогда показалось, что кто-то пьет как собака из миски. Да… если подумать, то можно найти тысячи совпадение, случаев, которые были, даже которых не было – главное захотеть.

– Я тогда не все рассказала, – первой подала голос девушка. – В Боргане земля настолько была пропитана ненавистью, что не могла долго выносить простых людей. Она начала порождать монстров.

– Зачем же такая самокритика? – попробовал нервно пошутить я.

– Я не самый плохой представитель, – было слышно, как Свея горько улыбнулась.

Свет совсем потускнел, постепенно поглощая фигуры друзей тьмой. Могло показаться, что так мы только отгораживаемся, друг от друга, но это не так – тьма делала нашу спутницу более разговорчивой, словно снимая какие-то шоры и запреты, что лежали на ней.

– Оборотни, скорее были исключением, нежели правилом, – продолжила девушка. – В основном появлялись уроды, что имели несколько рук, ног, иногда две головы жили на одном теле, а порой и этого не было – словно бревно рождалось. Когда на нас напал Варлаг, мне должно было исполниться четырнадцать лет. На зависть остальным я родилась нормальной, в то время как в других семьях… – она тяжело вздохнула. – Но он не был разборчив, тащил в свою постель все, что было похоже на женщину – я для него стала подарком… очередным.

– Ты убила его, – тихо произнес Беовульф, он сидел рядом со Свеей, наверняка, мог видеть ее лицо, а я торчал возле решетки и мог только догадываться, что сейчас испытывает эта хрупкая девочка.

– Меня привели к нему в комнату, он сидел голым на кровати и точил свой меч, которым только недавно убивал наших родных, друзей, знакомых… Его взгляд стал похотливым, когда он увидел меня, сказал, что нормальной в этой деревне у него еще не было. А потом он… он, – она всхлипнула.

– Ты не обязана рассказывать, – попытался остановить я ее.

– Варлаг встал, и его штука стала расти прямо на глазах. Он подошел ко мне, сдернул одежду, а чтобы я не сопротивлялась, ударил. Последнее что помню, находясь в теле человека, как он бросил меня на кровать и пытался…

Она умолкла, и было слышно только учащенное дыхание, которое бывает, когда нервы встают на предел.

– Не знаю, что со мной произошло, но только вдруг захотелось разорвать его на куски. Помню его испуганные глаза, помню его крик, он был музыкой для моих ушей… Помню как рвала его на части, а потом в спину что-то ударилось и стало больно… Я как-то очутилась на улице, была ночь, но я все видела, словно был день… Ноги несли, пока я не рухнула от усталости.

Оказалось, что стрела застряла в спине. Мне удалось ее вытащить, а к вечеру рана уже не болела – затянулась. Долгое время я боялась выходить к людям, думала, что все сразу узнают, что… не такая как все.

– А оказалось, что никто и не узнал, и даже не думал, – произнес я за нее, следующую фразу – она напрашивалась сама собой.

– Много времени понадобилось, чтобы научиться становиться волком по желанию и контролировать свои инстинкты.

– Значит, ты сейчас можешь превратиться и… скажем, вынести эту решетку? – поинтересовался я.

– Ну, наверно могу, – как-то неуверенно ответила она. – Только это не самое приятное зрелище, – сразу же предупредила.

Свет, и до того плохо излучаемый местным светилом, сошел, оставив лишь небольшое свечение вокруг себя, но этого было недостаточно, чтобы разглядеть что-то в метре от себя.

– Беовульф, отойди. То, что сейчас произойдет лучше не видеть.

Из темноты, рядом со мной опустился колдун, положив руки на колени. Во тьме, что-то зашуршало, потом послышался нарастающий стон, мерзкий звук – мне от него стало плохо – раздираемой кожи, отвратительный хруст, словно ломают ветки, а потом стон перешел в рык.

На несколько секунд все смолкло, мы с Беовульфом так вообще не дышали, а потом в темноте загорелись оранжевые глаза и приблизились к нам выпустив из тьмы… волка, того самого, что помог нам в Ракшане. Он… или она… или оно? Неважно… Оборотень подошел к нам и просительно прорычал, указав лапой в сторону – мы безоговорочно послушались и на карачках отползли от решетки.

Свея, хотя она сейчас меньше всего на себя похоже, шумно втянула воздух, взялась за прутья решетки и потянула их в разные стороны. На мгновение мне показалось, что они начали расходиться, давая тем самым шанс, выбраться хотя бы из клетки.

– Ничего не получиться, – раздался насмешливый голос.

В следующую секунду волк бросился куда-то в глубь клетки, послышался шум борьбы, а следом произошло невероятное – оборотень вылетел из темноты и, врезавшись в решетку, погнул ее и опал на пол. Лампочка вспыхнула светом так ярко и неожиданно, что я зажмурил глаза. Когда открыл перед нами сидел на корточках мужчина лет тридцати пяти – сорока, плотно сложенный, это даже видно под хламидой, что у него вместо одежды. Лицо словно высечено из камня, причем грубым методом; глаза подстать – темно-серый гранит. Четко очерченные губы растягиваются в усмешке, но глаза холодны, словно ночь в Антарктиде.

– Учитель Бо Джан, – казалось, из положения лежа, Беовульф в одну секунду оказался на одном колене, приклонив голову.

– А, ученик, – протянул тот, кого назвали учителем, и похлопал парня по плечу. – Да ладно тебе, вставай, нечего колени пачкать, тут рядом ручья нет.

– Я не смею, учитель Бо Джан, – из положения упершись носом в пол, промямлил наш колдун.

– Ох, уже эта молодежь, – с укором вздохнул мужчина и поднялся.

Ростом он оказался с меня, а в плечах и того шире.

– Так почему мы не выберемся? – с интересом поинтересовался я, оценивающе посматривая на Бо Джана.

– Некромант же вас предупреждал, что темница находиться под заклятием, и вы намеривались покинуть ее с помощью грубой силы?

– Была такая идея, – честно признался я – действительно была.

– Нет, так не получиться.

– Это почему же? – появилась Свея, потирая ушибленный локоть.

– Я же говорю, что тут заклятие лежит. Клетку нельзя открыть силой.

– А как можно? – холодно поинтересовалась девушка. – И вообще, кто вы такой?

– Если по порядку, то ''не знаю, а то бы уже давно покинул это злачное место'', а во-вторых, я Бо Джан, как уже успел сказать ученик.

– Учитель, – если бы была возможность, парень бы пол лбом расшиб, только чтобы поклониться ниже.

– Может, все-таки встанешь? – обратился колдун к Вульфу.

– Я не смею, – ответил тот.

– Ну как знаешь, – пожал плечами мужчина. – Только как ты собираешься получить знание, находясь в таком положении? – усмехнулся он.

Парень медленно, с почтением поднялся с колен, но так и не поднял головы, смотря себе куда-то под ноги.

– Я пришел за Знанием, Учитель. Я твой ученик Беовульф заклинаю памятью Старейшины, духом леса, голосом ветра, молоком земли и молчанием гор. Пошли мне, нерадивому ученику свои знания.

– О, как завернул, – икнула Свея.

Честно признаться, я ожидал чего-то неимоверного, красочного, эпического – если хотите. Ну, как обычно в фильмах происходит обмен всякими там знаниями и умениями: гром и молния, земля трясется, иллюминация всеми цветами радуги переливается, – что-то подобное я ожидал и здесь. Вот и нет.

Бо Джан порылся у себя в карманах, выудил оттуда какой-то скрученный листок и передал его нашему колдуну. Тот с величайшей осторожностью принял его, перегнувшись в поясе так, что любой акробат позавидует, а потом спрятал его у себя на груди, в маленький мешочек.

– Если не секрет, что там? – полюбопытствовал я.

– Несколько заклинания, – охотно пояснил Бо Джан. – Я их знаю, теперь пришла очередь моего нынешнего ученика узнать их.

– Эти заклинания могут помочь открыть эту решетку?

– Могли бы помочь, но, – он развел руками. – Для их применения нам нужна земля. Мы не некроманты, нам нужна природа: воздух, солнце, вода, земля, – они наши помощники в заклинаниях. А здесь, – он обвел клетку взглядом, – ничего это нет. Только голые камни, а от них проку никакого.

– А ты случайно, не кедар? – пристально посмотрел на меня Бо Джан.

– Есть немного, – просто ответил я. – Только пока не удается его вызывать по своему хотению.

– Так это просто, – ухмыльнулся учитель. – Тебе достаточно разозлиться.

– Э, нет, – поправил я его. – Не все так просто. Думаете, не пробовал? Тут что-то еще должно быть, правда, не пойму ''что''.

Мужчина подошел почти вплотную, заглянул мне в глаза, видимо что-то пытался там разглядеть. То так посмотрит, то набок голову склонит, то чуть ли не присядет, смотря снизу вверх. Потом отошел немного, о чем-то задумался, почесывая подбородок, а потом…

– С-с-с-с-с-с-су-ка-а-а, – только и смог вымолвить я, прежде чем упасть на колени, держась за свое потревоженное хозяйство.

Подбежала Свея и, чертыхаясь, пыталась выяснить ''как я?'' Она совсем дура, если не видит, что я ''никак'', только сказать об этом не могу? В голове была только боль и одна мысль: ''Дайте только встать и я этого колдуна-урода отделаю, как десять тузиков одну грелку''. Да я… я… Внутри все закипало от ярости, с каждой секундой боль становилась меньше, а ярость больше. Мышцы казалось, превращались в стальные канаты, заставляя чувствовать себя неимоверно сильным.

– Кедар! – прорычал я, вскакивая.

– Я же говорил, что стоит только разозлиться, – спокойно произнес Бо Джан, в следующее мгновение я его снес.

– Хочешь, что бы он его убил?

– Знаешь и за меньшее надо убивать, – скривился Дьявол. – Он задел самое важное.

– Да, не очень приятно, – согласился Бог. – Но возлюби ближнего своего.

– Давай я тебе так врежу, и посмотрим, как ты меня возлюбишь? – осклабившись, предложила Тьма.

– Не надо, – невольно сделал шаг назад Свет. Нет, он не чувствовал боли, но тут скорее сработал древний инстинкт, который он сам же и вложил, когда-то в человека.

Дьявол усмехнулся, видя, как невольно Бог отступил.

– Ну ты и зверюга, – укоризненно-шокировано произнес светлый.

– Ты сам меня таким создал, – хищно улыбнулся темный, на миг, принимая свое истинное обличие.

– Хорошо, в данном случае я с тебя поддерживаю, – согласился Свет. – Однако убивать не надо, пусть… накажет.

– Запросто, – многообещающе ответила Тьма. – Запросто.

– 28 -

Лампочка то мигала, то совсем гасла, то горела как-то неровно, словно генератор вот-вот накроется. Вот… опять тускнеет. ''Пора уже закономерность выводить… Да уберите его кто-нибудь… Спасибо, Свея… Во, снова погасла''.

Не надо быть шибко умным, чтобы понять, что наш тюремный светильник горит только благодаря Бо Джану, которого я сейчас… бью. Удар – мигает, еще удар – совсем гаснет, он меня ударит, и свет загорается ярче. Но даже если он совсем гаснет, мне прекрасно видно его лицо, с которого я до сих пор не могу сбить эту противную ухмылку. Такая бойня уже минут десять и чувствую, что начинаю успокаиваться. Хотя, когда колдун попадает в левую часть тела, то боль напоминает о себе. Лицо и рука пока заживают, а с мазями Беовульфа это происходит гораздо быстрее обычного.

Тускло горела лампочка, грудь вздымалась, словно поднимал стокилограммовую штангу, но дышится легко. На душе полное удовлетворение, не смотря на то, что все еще ноющая боль, но это уже остатки. Вот лежу и думаю, всматриваясь в потолочную тьму хорошо, что в порыве – замечу праведного – гнева, не задел Беовульфа. Он все пытался разнять нас, а если быть совсем точным, то оттащить меня, дабы я… – не при детях будет сказано, ''не смел, поднимать руку на Великого Учителя Бо Джана''. Свея оказалась более благоразумной и не стала встревать в мужские разборки, а только удерживала нашего колдуна от опрометчивых действий.

– Я же… говорил, что… надо только… разозлиться, – тяжело дыша, усмехнулся Учитель, лежа на спине.

– Да… пошел ты, – в тон ответил я. – Еще раз… ТАК сделаешь, сам детей иметь… не сможешь, – тяжко поднялся я и подал руку бывшему противнику.

– Больше не буду, – пообещал он, принимая помощь.

– Как вы, Учитель? – тут же подскочил растревоженный Беовульф, правда, не посмев прикоснуться, в отличие от Свеи.

Она подошла, оценивающе покрутилась вокруг меня, словно выбирала лошадь и довольно хмыкнула, видимо признав состояние удовлетворительным.

Все это конечно хорошо: драки – нет, это конечно не очень хорошо; захват заложников – то есть нас; незаконное удержание – в тюрьме уже скучно становиться; обещание убить – а оно точно было. По-хорошему некромантам грозит от пожизненного срока заключения до… бесконечного. Однако вся проблема в том, что нам некому пожаловаться и, если мы ничего не предпримем, то даже будет нечем жаловаться. Короче, надо выбираться отсюда и как можно скорей.

– Ви-ик, – с нажимом позвала Свея и в ее голосе прозвучала такая обреченность, что я бросил все размышления по тому, как отсюда выбраться и подошел к ней.

А все дело в том, что пока дума думалась за нами пришли. Возле решетки стоял некромант: юноша лет двадцати пяти, с взором горящим, но бессмысленным, словно он не понимал, что собирается делать.

– Первый принял решение, – проговорил он безжизненным голосом.

– Как это принял? – громко возмутилась девушка. – Нам даже не сказали, в чем обвиняют. Нас не выслушали, не предали справедливому суду, – заходилась она.

– Да, что за произвол? – поддержал я ее. – Где наш адвокат, где, понимаешь, присяжные и прокурор?

На меня смотрели удивленно. Конечно, сыплю такими словами, о значении которых они еще не скоро узнают. Вот тут взгляд некроманта стал более осмысленным, буквально на мгновение.

– Что? – тупо спросил он, подавшись вперед.

– ''Что, что'', да ничего, – кулак с ловкостью мыла прошел сквозь прутья и врезался в податливое лицо черного колдуна.

Он как стоял, так и рухнул, лишь брякнув напоследок ключами. Вот как раз эта связка меня и побудила сделать такой опрометчивый шаг. Глаза друзей не то, что были по пять копеек, они были как десятирублевая купюра. Я их понимаю, вряд ли кто в их мире осмелиться, вот так просто врезать некроманту. Когда много народу, с оружием и чувствуется поддержка за спиной – тогда да, а вот так просто – кулаком и в рожу.

– Некроманты, колдуны, заклинания… Вудуисты, мать вашу, – ругался я, копаясь в замке. – Тоже мне фокусники, нормальное заклинание наложить не могли.

Действительно, решетка была заперта на обычный замок. Нет, ну не совсем обычный, так его не отличишь от соседних прутьев, но тут сыграла простая логика. Если этот парнишка пришел с ключами, причем за нами, а, насколько я помню, нигде дверей не видел, пока нас вели. Вывод напрашивается сам по себе.

– Колдуны еть их, – замок еле слышно щелкнул. – Вот вам и заклятия. Ну и кто меня тут убьет? – вопрос прозвучал в никуда.

Итак, ясно, что нас брали ''на понт'', дескать, мы такие крутые маги, что даже не пробуйте отсюда выбраться до особого распоряжения. Гром не грянул, потолок не разверзся, пол тем более, некроманты не набежали с заклинания наперевес – тихо и спокойно, как и должно быть в тюрьме.

Не став строить из себя благородного, то есть проверять остальные клетки на наличие там жертв некромантического произвола, сразу направился к стене, что так настойчиво преграждала путь на свободу своим монолитом и не проникновенностью.

– Ее так просто не откроешь, – поделился своими соображениями Бо Джан. – Тут специальные слова знать надо.

– Сим-сим, откройся, что ли? – недопонял я.

Вот тут уже недопонял учитель, остальных можно использовать для ловли птиц – рты открыты на недопустимую ширину.

– Ничего, – отмахнулся я, ну не буду же им рассказывать арабский фольклор.

– Вик, да ее даже твоей головой не пробить.

Это уже Свея, чуть ли не под руку лезет, пока ощупываю стену на предмет каких-то щелей, лазеек, замков – в темноте-то не вижу, а становиться кедаром, как-то не хочется, помятую недавний опыт. Так все приходиться делать ручками.

– Головой, тем более моей, бить ничего не надо, а вот… – рука наткнулась на небольшую впадину, надавил на нее и стена отошла в строну, – подумать стоит.

Вот вам и хваленые некроманты, пользуются обычной бижутерией, выдавая ее за бриллианты. Нет, я не умиляю их способность оживлять мертвых, если бы не один из них, пусть и бывших, гнить нам в какой-нибудь канаве. Но здесь – банально, а для нашего человека (имею виду из моего мира), даже предсказуемо.

Дальше было чуть проще: свет хоть и минимальный, но есть; а с другой стороны: коридор прямой, так что свернуть мы можем только в какую-нибудь комнату.

''Бог, я знаю, что ты есть – помоги нам, а?'' – мысленно попросил я. Знаю, что надо идти прямо, а самое главное знаю, что надо идти долго, а за это время может всякое случиться. Выйдет кто-нибудь, и хорошо, если окажется таким же колдуном, что сейчас бесчувственно валяется рядом с клеткой.

– Ты что-нибудь слышал? – осматриваясь по сторонам, поинтересовался Дьявол.

– Нет, а что? – безучастно отозвался Бог.

– Да… показалось, что кто-то позвал, – Тьма явно недоумевала.

– Нас все время кто-то зовет, иногда даже всуе вспоминает, – отозвался светлый.

– Тут что-то другое. Как будто искренне призвали на помощь…

– Да? Ну и бог с ними, – все также безучастно отозвался Свет.

Дьявол был несколько растерян и не замечал, как старается скрыть улыбку Бог. Он ведь знал, кто и кого позвал так искренне.

Темно, хоть – нет, глаз выкалывать не будем, но все же достаточно темно, чтобы возникло желание зажечь лампочку, или включить фонарик, в крайнем случае, и свеча подойдет. Только боюсь и то и другое, и третье выдаст нас с головой, потрохами и всем тем, что в нас еще найдут. Приходилось идти чуть ли не на ощупь, потому что свет, исходящий из комнат, был минимален настолько, что собственную фигу, можно было увидеть, только поднеся ее близко к лицу. Пару раз сердце громкой ёкало, когда в коридоре появлялись темные фигуры. Но, то ли нас принимали за своих, то ли им было все равно, но они, молча, проходили мимо и растворялись в темноте, так, же беззвучно, как и появлялись.

Сзади осторожно ступала по пяткам Свея, держа меня за подол рубашки и где-то там Беовульф и Бо Джан, которых я слышу по их дыханию… Или это я дышу как паровоз на ладан? Ступеньки выскочили неожиданно под ноги и чуть не заставили на себя упасть – удержался, при этом, вспомнив всю подноготную тех, кто здесь обитает.

– Не ругайся, – тихо посоветовала девушка и тут же опрокинулась на меня – ступеньки и для нее стали неожиданностью.

Вот тут тирада была громче, проникновеннее и таких слов даже я не знал.

– Не ругайся, – с улыбкой посоветовал я, за что был послан по известному адресу – дорогу знаю.

Поднимались осторожно, ощупывая каждую ступеньку ногой, а порой и рукой. Кто его знает, что может ждать выше – вдруг некроманты подстраховались и убрали десяток другой каменных степеней. И лететь нам вниз ясными соколами… Одна стало заметно светлеть: сначала точно спичку зажгли, потом свечу… фонарик… лампочку и наконец.

– Не понял, – голос прозвучал сумрачно.

Давайте вернемся на несколько часов назад. Нас привели на поля, где находилась постройка напоминающая гроб. Миленький такой гробик, как ну очень прозрачный намек на наше недалекое будущее. Некроманты там что-то опять прошептали – три раза плюнули, два раза хлопнули, свистнули для острастки – и крышка поднялась, пропуская нас вниз.

Поднимаясь, я естественно подозревал, что столкнемся и с такой проблемой, когда голова упрется в каменное покрытие. План был простой: вновь пошарить в поисках замка – два раза повезло, а Бог, как говориться, любит Троицу. На самом же деле все оказалось гораздо проще и с тем же, гораздо сложнее.

Откуда-то из подмышки протиснулась Свея и воззрилась на… луну. Да-да, именно заходящая луна была той самой ''спичкой, свечкой и т.д.'', что вела нас наружу. Крышка ''гроба'' оказалась открытой.

– Не понял.

– Ну чего ты ''не понял''? Давай, двигай вперед, не загораживай проход, – подталкивала сзади девушка.

Мне, если честно, тоже не очень приятно находиться в данном сооружение. Все же… что-то слишком легко нам все далось, а это настораживает. Так что последние несколько ступеней я прошел с самой величайшей осторожность, с какой только мог, ожидая нападения в любую секунду. Ведь если что-то случиться, крайним, точнее первым, окажусь опять я.

Однако… Луна чуть возвышается над лесом, начинается рассвет, деревья стоят все такой же неприступной стеной, но поляна хорошо освещена. Самое главное, что вокруг никого – пришлось высунуть голову и осмотреться на свой страх и риск.

Как же приятно выбраться на свежий воздух из мрачного подземелья. Сзади раздался радостное ржание и, обернувшись, увидел наших лошадей, что все это время паслись на поляне и никуда не уходили. Да и их никто не увел.

– Вулкан, – ласково погладил я коня по морде. Он уткнулся в плечо, как бы здороваясь. – Подожди, скоро выберемся отсюда, – потрепал его по шее.

– Вы можете идти, – раздался вдруг голос.

На поляну, из-за деревьев – как такое возможно, если они стоят плотными рядами? – начали выходить люди в черном. Нет, не те самые, что с инопланетянами дрались. А те, что носят темные одежды, наводят страх на людей и в простонародье зовутся некромантами. Их было много, и они окружили нас, взяв в плотный круг, но пока не отходили от деревьев.

– Что, простите? – переспросил я, нащупывая рукоять меча.

Краем глаза заметил, что Свея тоже положила руку на метательные ножи.

– Он сказал, что вы можете идти, – раздался глухой звук, словно шел из-под земли.

Он действительно шел оттуда, так как вслед за нами из ''гроба'' выбрался, опираясь на посох, старик. Среднего роста, чуть сгорблен, в черном балдахине и с белоснежными волосами. Настолько белыми, что еще немного, и они станут девственной белизны – придется зажмуриваться. Вот глаза… Даже с такого расстояния видно, что они излучают только одно – лютый холод.

Некроманты все как один, опустились в поклоне. Беовульф затрясся, хватаясь за какие-то амулеты на шее, а вот Бо Джан стоял, скрестив руки на широкой груди, и с вызовом смотрел в сторону старика.

– Первый, – тихо, сквозь зубы, сказала Свея.

Я кивнул в ответ. Итак, понятно, кто вышел из тьмы на свет, вот только несет он все же тьму.

– Что, вот так вот взять и уехать? – недоверчиво переспросил я, мало веря в то, что нас так просто отпустят.

– Да, вы вдвоем можете уезжать, – вновь разрешил некромант и даже сделал подгоняющий жест рукой.

– Хорошо, – пожал я плечами, вставил ногу в стремя, Вулкан напрягся, готовый принять мой вес, я подскочил… – Стоп, – и плюхнулся обратно на землю, – что значит ''вдвоем''?

Первый снисходительно посмотрел на меня, словно разговаривает с тупейшим существом на земле.

– Садитесь и уезжайте, – повторил он.

– А они? – все никак не отставал я. – Что будет с ними? – кивнул на наших колдунов, один из которых стоит с вызовом, а другому сейчас бы сквозь землю провалиться, но нельзя – внизу некроманты.

– Бо Джан будет предан смерти, как убийца наших братьев, – голос Первого был холоден, строг и нетерпящий возражений. – Беовульф, как предавший нас, наши устой, правила, перешедший на сторону врага будет предан смерти. Вы же можете покинуть это место… Пока вам дают шанс, – уточнил он.

Чего тут думать? Если предлагают уйти и оставить своих друзей, пусть с одним из них только недавно познакомился, то почему бы не воспользоваться таким шансом.

– Э, а нам куда, чтобы выйти? – попытался уточнить я, а то вокруг только некроманты да деревья, что стоят как забор без дыр.

Первый пошевелил губами и справа открылся небольшой проход, как раз, чтобы проехать поодиночке.

Вновь нога в стремя, небольшой скачок вверх, Вулкан притворно фыркнул, мол, тяжелый как слон. Свея очень недоуменно посмотрела на меня, да и Бо Джан с Беовульфом видимо не такого ожидали.

– Не смотри на меня так. Поехали, – поторопил я девушку. – Господа было приятно с вами иметь дело, но меня ждут другие дела, а в ваши семейные разборки я вмешиваться не хочу, – улыбнулся.

– Вик, ты что, головой повредился? – чуть не накинулась на меня Свея. – Ты что же, хочешь их здесь оставить на растерзание этим уродам?

– Простите, это она не со зла, а по глупости, – извиняющее улыбнулся я. – Села в седло и быстро отсюда, – прошипел я сквозь зубы, – иначе задницей к верху поедешь.

Спорить она не стала, хотя по глазам вижу, что очень хочется. Молча, взобралась на коня, насупилась как сыч на суку, взяла лошадку нашего молодого колдуна под уздцы и направилась к выходу. Я следовал в паре шагов от нее и пытался вразумить.

– Ну ты пойми. Если мы начнем вмешиваться в дела, которые нас не касаются, нам же по шапке и настучат. Это их проблемы, пусть колдуны разбираются с колдунами, а нам лезть в их огород, а тем более топать там ногами не стоит.

– Он ведь твой друг, а ты его предаешь как последняя… – она не договорила, а только показала язык.

Кто я итак понятно, сам осознаю и признаю это, но ничего уже поделать нельзя. Деревья вырастали впереди, увеличивая единственный проход для нас. Кольцо некромантов постепенно сжималось вокруг двух магов. Жаль, конечно, но…

– Кстати, – остановился я, не доезжая до выхода нескольких метров, – а как их убьют, если не секрет?

– Они будут преданы в дар нашему Богу, а их кровь и плоть послужит для новых заклинаний.

– А, понятно, – протянул я. – Вы знаете, я тут подумал, – Вулкан развернулся и стал неспешно приближаться к группе черных колдунов. – Как это все не правильно. Нас вы отпустили, их собираетесь использоваться для своих опытов. Да и много вас тут…

Воздух прорезала стальная молния и, пролетев, чиркнула меня по уху. Остановить ее полет смогло только плечо Первого. Он охнул, схватился за него и стал заваливаться. Сразу несколько некромантов бросились ему на помощь.

– Уровняем шансы! – Аргон вырвался на свободу с диким криком боевого меча. А может это я кричал, чтобы нагнать страху на колдунов, а на себя уверенность. Первый раз совершаю такие безумные поступки, и колени чуть подрагивают, в отличие от сердца, что заходиться, словно оно обкурилось на танцполе.

Возрадуйся ''Справедливый'' ибо несешь наказание неверным и освобождение праведным. Даже я не мог уследить за мечом, а я его все-таки держу. Он был повсюду, словно не рука водила им, а он подчинялся моему сознанию, что было быстрее, не ограничиваясь силой мышц и сухожилий. Вокруг летали крики, несколько раз тело обжигало болью, в глаза упорно лезла красная пелена, но я только сильнее сжимал рукоять меча и бил пятками по бокам коня, подстегивая его.

– Теперь-то ты спорить не будешь? – радостно потирал руки Дьявол.

– Не буду, – горько ответил Бог. – Все честно. Он сам принял такое решение.

– Отныне он принадлежит мне, – улыбнулся темный. – А если дальше будет, даст бог, – с иронией произнес он и улыбнулся, – то и вторая пешка полностью перейдет на мою сторону. Готовься проиграть… Боженька.

Свет молчал. Долго, горько, насуплено и непонимающе.

– 29 -

– Вик… Вик… Вик Тор, ты меня слышишь!? – прорывалось сквозь сознание.

– Да слышу я, слышу. Чего в ухо орешь, итак глухой? – поморщился я и открыл глаза.

Над головой раскидал свои ветви дуб, скрывая от палящего солнца. На его ветвях сидела та самая белка, что так беззастенчиво грызла орех у меня на груди. Повернув голову, увидел, что рядом лежит Беовульф, а надо мной склонилась Свея. Вроде все как обычно и даже можно предположить, что все прошедшее не более чем сон, но тогда, почему так ноет тело, а рука до сих пор сжимает окровавленный меч?

– С тобой все в порядке? – обеспокоенно спросила девушка.

– Тебе правду сказать или лучше не беспокоить твои хрупкие нервы? – ухмыльнулся я.

– Дурак, – улыбнулась она. – Конечно, правду.

– Сама такая, – я показал ей язык. – Это в отместку. Чувствую я себя… помоги подняться, – она поддержала меня, пока я пытался сесть. – Хуже не придумаешь.

– Что? Где болит? – она бросилась осматривать меня.

– Тихо, тихо, не елозь руками, не блох ловишь. Все болит, особенно сердце. Прямо кровью обливается, когда вижу, что такая красивая девушка, возиться со мной, словно я смертельно ранен.

Она залилась таким румянцем, что на нем можно спокойно блины жарить. Я тем временем усмотрел то небольшое озеро, где так беззастенчиво плавал, пока не прервали утренний променад.

– Извини, я отойду.

Правда, это сильно сказано ''отойду'', скорее отползу. Так что на четвереньках, особо не напрягаясь, отложив меч в сторону, потопал к светлой глади воды. Свея не останавливала, потому что так и сидела с открытыми настежь глазами и румянцев во все лицо.

За пару метров до озерца повеяло прохладой, и тело с благодарностью отозвалось, заставляя ползти быстрее. Теплые и мокрые руки приняли, и я как был, так и плюхнулся в одежде в эту благодать, только успев повернуться, что бы ни мордой в песок уткнуться. Сюда бы еще волны, чтобы накатывали и откатывали, как бы поглаживая, а я бы лежал и созерцал это голубое небо, этих резвящихся птах, чувствовал бы как рыбы проявляют свое любопытство к моим ушам и отмокал, словно грязный носок, который месяц не снимали.

''О, уже приголубились, осталось только обняться, и получилась бы семейная пара на отдыхе… И о чем они интересно шепчутся? Послушать бы, да уши вынимать из воды не хочется… Все, я сегодня ленюсь, а завтра… Кстати, а какой сегодня день? И вообще я долго валялся, пока не разбудили?… Ох судьбинушка моя, придется подниматься… Извините, рыбки, но мне пора идти''.

Не хотелось подниматься из теплых объятий воды, но нужно срочно уточнить, сколько я времени потерял. Свея и Беовульф сидели рядом и о чем-то страстно шептались, изредка поглядывая на меня. Ну я же говорю, что осталось обняться и новая ячейка общества готова.

Вода стекала такими потоками, что можно было бы организовать второе озеро, чуть меньше первого. Я прошлепал мокрыми ногами, хлюпая ими в сапогах и плюхнулся рядом с попутчиками, отдав их брызгами.

– Эй, осторожней, – возмутилась Свея, отряхивая с руки капли воды.

– Не бойся, подружка дней моих суровых, купаться невредно, – и я с силой отряхнулся, даже помотал головой, как пес.

Она завизжала, словно это не вода, а серная кислота и, вскочив, пересела с другого боку Беовульфа. Парень спокойно воспринял душ, лишь только поморщившись.

– А где Бо Джан? – огляделся я кругом, но так и не нашел его.

– Он ушел пару часов назад, – вздохнул колдун. Было видно, что ему жаль, что такой человек оставил нас.

Я взглянул вверх, где средь ветвей дуба, было видно, как высоко стояло солнце.

– Сколько я был без сознания?

– Несколько часов, – теперь тяжело вздохнула Свея.

Одежда высыхала, даже видно как пар идет, настроение поднималось, а тело чувствовало себя превосходно.

– С этими… что случилось? – осторожно спросил я, стараясь смотреть не на спутников, а на небо, не ветви, на все туже белочку.

Повисло тягостное молчание. Зря спросил, ведь догадываюсь, что именно. Ведь не с ремнем я там ходил, а с острой штукой, что может очень быстро сделать из одного, несколько кусочков.

– Они… Они все мертвы, – наконец вымолвил Беовульф. – Ты их всех… нам даже ничего делать не пришлось.

– Да, в тебя словно Ящер вселился. Ты таким не был, даже когда кедаром становился, – поддержала его Свея. – Я тогда поняла по твоим глазам, что ты их не бросишь, а вся эта трусость ненастоящая.

– Ты девочка умная, на это и надеялся, – подтвердил я ее догадку.

Действительно, я только изображал, что мне все равно, что случиться с Беовульфом и Бо Джаном. Я не знаю, на что способны некроманты, может мысли умеют читать, поэтому приходилось быть сволочью. Они поверили… все поверили и многие за это поплатились.

– Первый?…

– Тоже, – кивнула Свея. – Его Бо Джан убил каким-то заклятием. Но потом он признался, что если бы не рана некроманта, то… – она развела руками.

Все-таки хорошо вот так сидеть и… не думать не получается. Все время в голову лезут мысли, образы, слышаться крики, проклятия и строящиеся заклинания и средь всего этого хаоса прорывается дикий крик: страшный, злой, хищный. С ужасом понимаю, что это я.

– Ладно, не будем об этом, ехать пора, – я тряхнул головой, отгоняя рой ненужных воспоминаний. – Кстати, куда нас направили? – обратился к Беовульфу.

– Замок Ркган. Там я получу новые знания, так сказал учитель Бо Джан, – произнес паренек.

Кони паслись рядом. Наше оружие и сумка колдуна притулились на них и спокойно ожидали своего часа. Аргон вновь занял свое место за моей спиной. Правда перед этим я сидел возле озера и отмывал его от крови песком, а потом долго вытирал травой, старясь смыть малейшие капельки и частицы. Карты я так и не нашел, некроманты ведь тогда ее забрали, но надежда все-таки была. Хотя и без карты понимаю, что как бы я не юлил, но к замку мага выйду. Только вопрос, успею ли первым, или конкурент, что и так обгоняет, прибавит ходу, и я останусь тут… надолго.

– Может, стоит их столкнуть?

– Думаешь?

– Почему бы и нет. Посмотрим, кто окажется сильнее.

– Дело ведь не в силе, а в вере в то, что делают.

– Ну вот и посмотрим, кто из них больше… верит, – хищно улыбнулся Дьявол. – Только не сейчас. Конец пути так близок, не будем им пока мешать.

– Хорошо. Чувствую, будет интересно.

– Не сомневайся, тебе понравиться, – многообещающе произнесла Тьма, и красным блеснули ее глаза.

Понадобился остаток дня, чтобы выбраться из Ракшанского леса. Уже когда солнце начало подбираться к горизонту, а небо окрашиваться в темные тона, стали все больше редеть деревья, а трава становилось все больше и выше. Пришлось остановиться на ночлег у самой кромки леса, чтобы завтра с утра, со свежими силами.

Ужин был скуден и прошел в молчании, словно каждый из нас, что-то скрывает и боится это поведать остальным. Ну мне-то лично нечего скрывать, особенно учитывая, что вместе с этими людьми я прошел не один десяток километров, даже умирали вместе и воскресали, чтобы потом снова быть убитыми, по кране мере многие этого добивались. Все же настроение гнетущее, ведь понимаю, что до окончания этого похода… путешествия… квеста, если хотите, осталось совсем немного. Замок Ркган конечная точка – я знаю. Ведь даже по карте, которую успел мельком увидеть, до черной точки оставалось совсем немного, а значит…

– Что-нибудь знаете о замке? – прервал я молчание.

– Говорят, там живет великий маг, – с неким трепетом произнес Беовульф.

– Знаю, мне как раз к нему.

– Но, говорят, что он живет затворником и почти никого не принимает, – пытался возразить Вульф. – Даже господари приклоняются перед ним, и ждут, когда он соизволит позвать их.

– Мне ждать некогда, так что придется без приглашения, – хмуро ответил я.

– Думаешь ворваться к бедному старичку и устроить ему погром? – поинтересовалась Свея.

– Есть немного, – не стал врать я. – Он кое-что сделал мне, пришла пора вернуть задолжность.

– Не завидую ему, – отозвалась девушка.

– Да и я мало позавидую тому, кто с тобой посмеет спорить, – улыбнулся я. – Рука у тебя тяжелая, а нрав, – я тихо присвистнул.

– Я не такая, – возмутилась Свея. – Да, были трудности, но зачем из меня пособника Ящера делать?

– Да, ты такой миленький чертенок, точнее волчонок, которому палец в рот не клади, – ухмыльнулся я.

– А сам?! Кто порубал бедных некромантов?

– Не такие уж они и бедные, – возразил я. – Они, между прочим, хотели убить Беовульфа… Беня, не молчи, поддержи меня.

Колдун действительно все это время молчал, пока мы со Свеей обменивались репликами.

– Да, Беня, напомни ему, как он рубал твоих бывших приятелей, – с холодным укором чуть ли не выкрикнула Свея.

– Вам бы номер в гости-нице снять, – чуть запнулся паренек, – а то разорались как семейная пара.

У Свеи случился ступор, у меня тоже на какое-то мгновение, а потом разобрал дикий хохот.

– Ну, уел, ну молодец, – заходился я. – Надо же так подловить.

Девушка сначала недоуменно смотрела то на плачущего меня, то на улыбающегося колдуна, а потом и сама расплылась в улыбке, а вскоре и сама смеялась.

– Ты извини, что сорвался, – примирительно сказал я, утирая слезы смеха. – Сам не знаю, почему так произошло.

– Ничего, это я виновата, – ободряюще произнесла девушка. – Ты меня тоже прости.

Утро мы застали в седле. Не хотелось так рано вставать, но под утро, пришла в голову одна забытая фраза, что и заставила подняться до рассвета. «У тебя есть один день», – зло говорил Хазор. Помните? Вот, а я со всеми этими некромантами забыл, что нам дали погулять на воле всего двадцать четыре часа, а значит…

– Подъем! – встрепенулся я, когда горизонт только начал окрашиваться в нежные цвета зари.

В первую очередь меня послали, точнее, послала, сославшись на то, что я ''зверь и не даю людям нормально поспать'' Беовульф встал беспрекословно, словно и не спал все это время, а лежал, придаваясь мечтам. Пришлось объяснять Свее, что меня так тревожит, за что еще раз был оскорблен, теперь с формулировкой ''что же ты раньше молчал, пень дубовый?'' Ну вот как с ней ужиться – вечно не довольна? Еще первый луч не успел проклюнуться, а мы уже были в седлах и скакали, оставляя позади лес с его страшными жителями.

Если сначала трава с каждым метром становилась все выше, чуть ли не задевая сапоги, то спустя несколько километров, она начала резко сходить, становясь пожухлой, приобретая темно-желтый цвет, а под копытами коней земля все больше становилась влажной, а потом и откровенно мокрой.

Еще через полчаса мы остановились возле:

– Болото, – проговорил Беовульф.

Да-да, именно эта темная вода, вперемешку с грязью и пахнущая так, что хочется заткнуть нос, преградила нам дорогу. Было видно, что его не объехать, ни тем более, обойти. Оно растилась по обеим сторонам от нас, казалось до самого горизонта. Впереди маячила не очень радужная перспектива и несколько хиленьких деревьев, что скрючились, словно их постиг страшный рахит.

– Что за болото?

– Просто болото, – пожал плечами Вульф.

– Нет, тут просто не бывает, – нервно ответил я. – Наверняка, какое-нибудь смертельное, или ужасное, может засасывающее, или даже убийственное, – сделал страшные глаза.

– Нет, просто непроходимое болото, – спокойно ответил колдун.

– Почти угадал, – чуть улыбнулась Свея.

– Ага, и о нем ходят страшные слухи, что никак не подтверждаются, разве только люди пропадают.

– Скорее всего, но это, же болото, – посмотрела девушка на Беовульфа.

Он ей тепло улыбнулся и кивнул соглашаясь.

– Понятно, – вздохнул я. – Дороги или тропинки здесь конечно нет, а как пройти никто из вас не знает? – попытался уточнить я, с обреченностью в голосе.

– Почему нет? – удивился Бевуольф. – Она прямо перед тобой… И я знаю как пройти.

Передо мной была только грязь и вода, где колдун тут увидел прочную сушу, по которой можно пройти, я не знаю, поэтому саркастически посмотрел на него.

– Я ему верю, – просто сказала Свея.

– Вот почему мы всегда идем как ненормальные герои? – риторический вопрос.

– Это как? – не понял парень.

– Да напрямую ломимся, вместо того чтобы пойти в обход, – объяснил я. – «Нормальные герои всегда и-ду-т в обход», – пропел им строчку из старой песни.

Было видно, что они не оценили мою шутку и не совсем поняли, что я имел виду. Да ну и ладно, главное, что я прав. Ведь не всегда самое кратчайшее расстояние между двумя точками – прямая, что мы всю дорогу пытаемся доказать. Порой это извилистая кривая, но по ней пройти легче и безопаснее. Так ведь нет, идем, словно на танке едем у которого заклинило руль – не повернуть, только прямо.

– Ну веди… Сусанин, – иронично произнес я, чем вновь вызвал недоумение у моих спутников. Зря это сказал, теперь придется устраивать экскурс в историю. В те времена, когда такой же умный завел народ в болото и бросил там, правда, до этого сам помер… но мы ведь об этом никому не скажем? – Веди, – устало произнес я. – Время только теряем.

– Коней придется оставить, Вик, – извиняющее сказал Беовульф. – Они там не пройдут.

Вот и очередная напасть. Не ожидал, что придется идти пешком. Хотя вначале путешествия у меня все болело от долгих поездок в седле, но за это время привык, и даже сроднился с Вулканом. Теперь оказывается, что его надо оставить, так как ''не пройдет''.

Честно признаюсь, с тяжелым сердцем слезал с коня. А он как бы чувствую, что происходит нечто серьезное, молчал и старался стоять прямо, высоко подняв голову.

– Ты уж извини, – обнял его за шею, – но дальше наши пути расходятся.

Конь недовольно фыркнул, тряхнув пепельной гривой, и уткнулся в плечо. Большие глаза упрямо смотрели на меня и просили не бросать. Но ведь не могу взять с собой, сам понимаю, что по болоту он не пройдет, застрянет, а, то и хуже. Поэтому с горьким сердцем расстегнул подпруги, снял вещи, седло, попону, узду. Беовульф и Свея делали тоже самое и вскоре наши кони стояли, казалось голыми, без привычных седел. Вульф что-то шептал своей лошади на ухо, Свея молча поглаживала своего скакуна по шее, а я:

– Теперь ты свободен, можешь идти куда хочешь, – похлопал Вулкана по морде. – Найди себе хозяина, получше меня. Все… иди, – тяжело вздохнул.

Головой понимаю, что это просто конь, животное которое меня возило все это время, но почему так душа ноет, словно прощаюсь с лучшим другом? Он тоже стоял, понуро опустив голову, и что-то недовольно фыркал, но все уже решено.

– Иди, – я хлопнул его по крупу и Вулкан, медленно, побрел в обратную сторону к лесу.

Теперь мы не вместе, судьба пойдет по разным дорогам, как и судьбы коня Свеи и лошади Беовульфа, что с не менее удрученным видом, устремились вслед за Вулканом.

– Ну, развел слезы. Тебе болота мало, давай еще и их заплакать заставим? – поморщился Дьявол, ему было противно.

– Ты что, такая сцена? – удивился Свет. – Самое тяжелое в нашей жизни расставание с близкими, – заметил он.

– Если ты не заметил, то моя пешка не рыдала, даже когда его друзей, – Тьма скривилась, не нравилось ей это слово, – убивали. А тут какие-то кони и они чуть ли не рыдают – не понимаю.

– Душа – потемки и даже мне не дано понять ее до конца, – задумавшись, сказал Бог.

– Конечно, ты сам им дал свободу, вот теперь и бегай с носовым платком, – холодно заметил темный.

Много вещей пришлось оставить, так как не лошадь и все на себе не потащишь. Мы не туристы и рюкзаки в свой рост носить не собираемся, тем более что придется идти отнюдь не по твердой поверхности. Оружие – без него никак; еда – по утверждению Беовульфа идти далеко; вино – кончилось еще давно, а запасы пополнять было не из чего; вода – вот тут возникла небольшая проблема. Фляг всего три: у Беовульфа почти полная, у Свее – половина, хуже всего у меня – плещется что-то на самом дне, да так что и на глоток не хватит, а поблизости, да и подальности я что-то ручьев не видел.

– Справимся, как-нибудь, – успокоила Свея. – Будем экономить.

– Это понятно, – тяжело вздохнул я, стараясь прикрепить вещи так, чтобы не сильно мешались при ходьбе.

Еще взяли одеяла, трут, чтобы можно было костер разжечь, хотя со способностями колдуна это не обязательно. В принципе все – остальное пришлось оставить, так как все с собой не возьмешь, а в дороге только лишний груз. Вещи, как водиться распределили поровну: то есть мне досталось самое тяжелое, а Свея с Беовульфом взяли все остальное. Парень предложил понести мое оружие, но фиг вам, пусть и лишняя тяжесть, но это приятная ноша.

– 30 -

Вода есть вода: будь то океан, море, озеро, ручей, лужа или болото. Все же почему именно в последнее так противно ступать. Сделал шаг, и сапог по щиколотку захватили грязные руки болота, да еще и потянули вниз. Поэтому, чтобы совсем не оказаться во власти гниющей топи, пришлось делать шаг, затем другой. Вода поднималась все выше: сначала до колена, бедра, потом уже и по пояс. Казалось, что опущусь еще ниже, но под ноги попалось что-то твердое, и понял, что эта и есть та тропа, о которой говорил Беовульф. Кстати он шел первым, вполне, уверенным шагом, словно проходил здесь не один раз. Может, так и было, спрашивать не хотелось, потому что боюсь услышать в ответ противоположное заявление. Так что приходилось полагаться на его чутье… способность видеть невидимое… хорошую память. Ведь не хотелось повторить судьбу тех ребят, что по глупости пошли за местным проводником… Ваней Сусаниным.

Свея шла довольно бодро, прямо передо мной и даже лягушки, что с заинтересованностью смотрели на нас из воды и с малюсеньких островков травы и грязи, не вводили ее в ужас или трепет. У меня они скорее вызывали брезгливость, тем более что под сапогами хоть и была твердая поверхность, но что-то копошилось, да еще и умудрялось залезать в обувь и там устраиваться.

Как только мы ступили на тропу, вода стала подниматься и минут через десять она вновь плескалась около щиколоток. Однако это было уже не столько важно, так как ниже пояса, а Свея и того выше, мы были мокрыми. Я бы даже сказал, вымоченными.

– Старайтесь идти точно за мной, – бросил через плечо колдун. – Тут быстрая топь, крикнуть не успеете, как затянет, – пояснил он.

– А вот раньше не мог сказать? – пробурчал я.

Тропка, как я понял, узкая, чуть отступишь в сторону, и болото уже с радостью распахивает свои смертельные объятия. Теперь приходиться промерять каждый шаг, потому что кто-то – не будем показывать пальцем – не взял даже палок, что бы прощупывать дорогу. А от заявления Беовульфа стал настолько осторожным, что несколько раз чуть не искупался… в последний раз.

Так мы шли около двух часов, пока вода совсем не освободила наши ноги, выпустив на небольшой островок: грязь, пожухлая трава, одинокое деревце раскорячилось маленькими веточками. Сам остров пять шагов влево, семь вправо, как раз хватит, чтобы рухнуть. Дышу так, словно только что сбегал на Эверест и обратно, причем с полной выкладкой. Ох, нелегкая эта работа возвращаться домой… но приятная. В том плане, что домой всегда приятно возвращаться, даже если это занимает уйму времени.

– Ничего, скоро будет проще, – успокоил Вульф, сидя рядом и копаясь у себя в сумке.

– Вик, ты уж потерпи, – попросила Свея, чем несказанно удивила меня.

– Ты кто? – в шутливом испуге отшатнулся я. – Куда ты дела нашу спутницу?

– Вик, с тобой все в порядке? – вот тут уже не шутка, а серьезное беспокойство за мое состояние… причем психическое.

– Так, с юмором у нас напряженка, – тяжело вздохнул я, приваливаясь спиной к тонкому стволу дерева. Оно чуть скрипнуло и прогнулось под обрушившемся на него весом.

Свея удивила своим заявлением, и для меня это стало большей неожиданностью, нежели уверение колдуна о том, что скоро будет легче. Вы сами посудите раньше, как было – кулачком по столу и ничего не сделаешь, будет, так как она сказала. Бестия еще та была. А сейчас, что это за: ''Вик, потерпи'', – вместо: ''А ну встал и пошел, нечего разлеживаться''? Интересно, это на нее так болото подействовало, пованивает тут что-то или тут нечто другое? Развить мысль не дали, потому что прозвучала команда ''подъем!'' – вот теперь узнаю нашу девушку и, вновь, взвалив на себя вещи, мы сошли с островка.

Вода окружила нас и как-то сразу отсекла островок суши, словно его и не было. Под сапогами снова захлюпало, да и в них тоже, даже то, что на привале вылили из них, каждый, чуть ли не по маленькому озеру, суше от этого они не стали. В негромком молчании, нарушаемым только удивленными кваканьями лягушек, да нашими со Свеей ругательствами, особенно когда сходили с невидимой тропы, мы шли до самого вечера.

Вот что надоедало больше чем зловонная лужа невероятных размеров, именуемая болотом, да отсутствие нормальной дороги – нельзя несколько часов идти по колено в воде – так это комары. Было ощущение, что эти кровопийцы собрались здесь на какой-то коллоквиум, а мы некстати подвернулись, распугивая их. Вот теперь они мстят, преследуя темным облаком и совершая самоубийственные рейды в нашу сторону. За нами тянулся уже такой шлейф из трупов, что будь это люди, то нас бы давно считали самыми жестокими людьми на земле. А так ничего, только руки начинают уставать, да тело болеть от вечных шлепков, а они все никак не угомоняться.

Дольше всех терпел Беовульф, но он, же колдун, сказал пару ласковых от него и отстали, а нам с девушкой? Если так дальше пойдет, то вокруг будут летать такие Боинги с нашей кровью внутри, что не одна мухобойка их не возьмет, а мы сгинем в безызвестности, высосанные до последней капли.

– Да сделай же что-нибудь! – наконец не выдержала Свея, прихлопывая очередную партию камикадзе у себя на шее.

– Беовульф… – ряд нецензурных выражений в сторону местной вампирской братии, – да колдони ты их, в конце концов – достали, звери!

Беня остановился, постоял пару минут ничего не предпринимая. Нас-то в это время совсем достали, хоть мечом отмахивайся, не промахнешься, а потом резко развернулся и обрызгал нас болотной водой. Мало того, что ниже пояса весь мокрый был, так теперь и выше тоже не сухой.

– Ну, спасибо, – холодно ответил я, вытирая лицо рукой. – Хоть напиться дал, – вода попала в рот.

Свея ничего не сказала, только молча достала нож, было видно как испугался Беовульф, даже отступил на пару шагов и… Нет, зря я ей тогда удивлялся, что это такая скромная и вежливая, все та же оторва, со взглядом готовым убить на месте и руками, что так и делают.

Колдун отступил назад и резко ушел под воду, оставив после себя только вяло расплывающейся круг. Несколько секунд понадобилось, чтобы осознать, что же произошло и еще больше времени, чтобы, не толкаясь уместиться на узкой подводной тропе, да так, чтобы вытащить нашего утопленника.

– Ну, Свея, ну молодец, – ругался я, шаря руками под водой, при этом сам, наклонившись над темной бездной так, что запросто могу упасть следом.

Сзади поддерживает та самая особа, что циничным способом решилась избавиться от нашего колдуна, она его всегда недолюбливала. Вот теперь и я в ее руках, надо быстро вспомнить, не обидел ли чем.

– Да вытаскивай ты его, – в это время шумела девушка.

– А я что, по-твоему, делаю? – кряхтел я, стараясь вытащить что-то тяжелое, что удалось нащупать в темной воде. Это ''что-то'' изворачивалось, хваталось за руки, тянуло на себя и если это не Беовульф, то боюсь, мы не обрадуемся, когда вытащим это.

– Да-а что ж ты тако-ой тяже-о-елый? – надрывался я, стараясь вытянуть из вонючих объятий болота… колдуна?

Ничуть не облегчало дело то, что вещи, которые я нес, все еще на мне. Ведь их не сбросишь – болото засосет, Свее не отдашь – ее засосет. Вот и приходиться изворачиваться так, чтобы и помощь оказать и самому равновесие не потерять. Свея хоть и держит, но если что…

Над водой показалась отфыркивающаяся голова и, слава Богу, это был Беовульф. Вот тут уже подключилась девушка. Мы вцепились в паренька мертвой хваткой и с натугой, словно отрываем нечто родное от топи, тащили его на узкую полоску тропы. Я чувствовал, что твердая поверхность под ногами не такая уж твердая – она начала продавливаться. Сапоги становились все тяжелее, увлекая вниз, будто топь решила поменять одного человека на другого. И ведь ничего не сделаешь, потому что стараюсь спасти друга.

Шея… плечи… вот он уже руками помогает нам, стараясь выкарабкаться… по пояс вытащили.

– Что решил с русалками познакомится? – поинтересовалась Свея, упираясь всеми конечностями и стараясь помочь.

– Здесь нет… русалок, – отплевываясь старался вскарабкаться по грязной воде, Беовульф.

– Тут скорее… кряко-ко-дилы, – сильный рывок и чуть сам не упал назад, но удержался, – водятся.

Если раньше болото доходило до колен, то сейчас уже по пояс, и я все еще продолжаю опускаться вниз. Надо срочно выбираться, тем более что колдун уже на тропе, значит можно спешно двигаться.

– Уходим, – с трудом вырвал сапог из грязных объятий и попытался сдвинуться с места.

Сперва чуть не рухнул в гнилую воду, но сумел устоять и вытащить второй сапог. Оба весила так, словно на них прицепили многотонные камни, но хотя бы мог двигаться.

– Надо срочно какую-нибудь землю найти.

– Мудро мыслишь, Свея, – поддержал я. – Беовульф, ты как, вести сможешь?

– Да… конечно… – не мог отдышаться колдун. – Секунду.

Он поправил сползшую на живот сумку, пару раз тяжело вздохнул и вновь повел нас средь топи, по узкой полоске земли, что прячется где-то в недрах.

– Я бы бросил, – надменно заявил темный.

– Конечно, – поморщился светлый, – ты бы и на голове у него станцевал, только бы он быстрее ушел на дно.

Дьявол из-под бровей посмотрел на Свет и добавил:

– Я до сих пор не понимаю, зачем он им. По мне так лучше был бы он с девчонкой. Глядишь и совершил бы что-нибудь для нее кровавое.

– Тебя бы это порадовало.

– Да… порадовало, – не стала отнекиваться Тьма.

Бог задумался, внимательнее присмотрелся к насупившемуся Дьяволу.

– Сожалеешь, что начало игры мы друг другу составляли?

– Считаю, что это было неверно. Хорошо, что это было только в начале, чтобы подтолкнуть их, а сейчас все развивается само собой… Ну хорошо мы иногда вмешиваемся, но ведь для того чтобы бы было интересно, – вынужденно согласился Дьявол, на укоризненный взгляд Света. – А то ты мне из него святошу бы сделал, – все же огрызнулся темный, но в голосе не было раздражения.

– Ты с моим тоже не очень хорошо поступил, – парировал Бог.

– Мы все еще не выяснили, кто прав, – ушла от темы Тьма, скрещивая руки на груди.

Светлый только улыбнулся.

До ближайшей земли, где можно было отдохнуть, пришлось топать километра два, пока не показалось хоть что-то больше чем два квадратных метра. Шли, молча, а Свея так совсем опустила голову, видимо испытывая чувство стыда за происшедшее, а может, вынашивая новый план. При этом с каждым шагом грязи на обувь налипало все больше и больше, хотя должно быть наоборот. Я пытался отряхнуть сапоги, но стоило остановиться на несколько секунд как болото хватало своими ручищами и тянуло к себе. Надо было все время идти, а то вода ни как не опускалась ниже пояса, хотя Беовульф со Свеей рассекают ее на уровне бедра.

Это был остров, иначе не назовешь. Довольно большой, чтобы на нем росло несколько деревьев, имелась пожухлая трава коричневого цвета и довольно сухая земля. На нее можно было упасть, без опаски полностью вымокнуть.

Я буквально ввалился на него и, пройдя пару метров, снял поклажу и рухнул, так как даже стоять было тяжело.

– Убейте меня кто-нибудь, – с мольбой попросил я, – а то не сдвинусь с места, пока не отдохну.

– Вик, а как же время, ведь можешь опоздать? – с тревогой поинтересовалась девушка.

– Плевать, – вяло отмахнулся я.

Даже если бы замок был в зоне прямой видимости, я бы не сдвинулся с места. Ну не привык так долго, много и с грузом ходить, да еще и по болоту. Ноги гудят, как печные трубы паровоза и отказываются шевелиться, доказывая, что им и так хорошо. Беовульф плюхнулся рядом.

– Спасибо.

– Что? – недопонял я.

– Спасибо, что спас, – повторил он. – Думал, что все – уже не выберусь.

– Ну ты же ведун, да к тому же колдующий с природой. Неужели не мог приказать воде расступиться и выпустить тебя? – я недоумевающее приподнялся на локте.

Было видно, как парень замялся, словно я спросил нечто сверхличное, что никому и никогда.

– Вода очень сложная субстанция для магических заклинаний, но в тоже время очень податливая, – начал он. – Те, кто может ею управлять великие маги, а я ведь только учусь, – как бы извиняясь, произнес он. – Да, я могу очищать ее, кстати, – он протянул мою фляг, которая до краев была наполнена.

– Чистая? – с сомнением поинтересовался я.

– Чистая, чистая, – усмехнулся он. – Это даже новички умеют делать. Болото – мертвая вода, которая с трудом поддается магии. Для его укрощения нужно больше не только время, но и сил, которые потом долго восстанавливаются.

– И не того, ни другого у тебя, конечно же, нет, – заметила Свея.

Мы с колдуном посмотрели на нее, но скорее с интересом, нежели с ненавистью. Хотя стоило ее выдрать, за такие шалости.

– Я пошутить хотела, – скорбно выдавила улыбку девушка. – Я же не знала, что так получиться.

– Ты сплошной сюрприз, – незлобно упрекнул я ее. – Интересно, что у тебя еще за пазухой есть?

Свея недоуменно посмотрела на меня, потом заглянула под мокрую рубаху и, видимо ничего там не найдя, кроме того что там должно быть, поинтересовалась:

– Ты на что намекаешь? – металлические нотки промелькнули в голосе.

Зря я это ляпнул. Народ тут темный и порой не понимает аналогий, метафор, синонимов, просто шуток.

– Ничего, – закатил я глаза.

– Между прочим, это Беовульф первым начал, – наябедничала девушка. – Он обрызгал нас болотной водой.

– Кстати, – воспрял я, – Свея права. Что это такое было?

– Вы же хотели избавиться от комаров?

– Ну да, – в два голоса заявили мы со спутницей.

Беовульф повел руками, охватывая пространство. Вокруг роились тысячи мелких кровопийц, но, ни один из них не садился на нас, словно мы не существовали.

– Это был самый быстрый и действенный способ, что бы комары отстали от вас, – пояснил паренек.

– А второй, какой? – прищурившись поинтересовался я.

– Я мог бы вам дать мазь, который бы вы намазались, но… – тут вышла заминка.

– Что ''но''? – попыталась уточнить Свея.

Вместо ответа Вульф открыл сумку, покопался в ней, что-то ища, и достал небольшой флакончик синего цвета. Потом он сделал глубокий вздох и задержал дыхание. К чему бы это?… Колдун снял крышку.

Сперва, исчезли комары, причем с такой быстротой, словно их ураганом смыло. Вторыми исчезли мы со Свеей. Я попытался быстро закопаться в землю, а девушка утопиться в болоте. Беовульф тут же закрыл флакон, который был открыт всего две секунды, а наделал столько, сколько не сумело все химическое оружие в четырнадцатом году прошлого века.

– Что это за гадость? – вытирая глаза от выступивших слез, спросил я.

– Мазь, для отпугивания насекомых, – пояснил колдун.

– Да этим можно даже слона с диким насморком отпугнут, – скривился я.

Запах быстро улетучивался, но все еще бередил нос своим специфическим духом, пусть и ослабевшим.

– Нет, надо было тебя утопить, – отплевываясь, сказала Свея. – Ты не человек – изверг.

– Вот тут я с ней согласен, – поддержал я девушку. – Хотя и тебя поддерживаю. Молодец, что не открыл его на тропе, а то мы бы уже плавала кверху брюхом, где-нибудь на дне.

Беовульф поднял голову, повертел ею, словно шея затекла:

– Сегодня больше не пойдем, скоро вечер, – заявил он.

– Полностью поддерживаю, не хотелось бы заночевать посреди болота, на тропе. Привал, – скомандовал я. – Так, Свея занимается дровами, Беня костром…

– А ты? – поинтересовалась девушка.

– А я… А я стараюсь снять эти сапоги, – кряхтел я, стараясь стащить с ноги мокрый сапог. – Ох, ножки мои, ноженьки, – жаловался самому себе, с трудом освобождая ноги из мокрой кожи. Мозоли я точно заработал, главное не получить чего-нибудь пострашнее – нам еще топать и топать.

Земля была прохладной, но я босыми ногами с удовольствием встал на нее, пальцами хватаясь за мелкую траву, дабы разогреть их. Свея в это время пыталась наломать веток, от тех деревьев, что росли здесь. Плохо у нее это получалось, поэтому решил помочь.

– Отойди-ка.

Размах и Аргон разрубил хрупкое деревце пополам. Еще несколько ударов и запас дров был обеспечен. Была только проблема – дерево сырое… Беовульф три раза пытался разжечь костер, потому что обычным способом, то же самое, что взять лупу и ждать солнца поярче. На четвертый только удалось, было видно, что ему надоело, так как только огонек занимался, как тут же превращался в сизый дымок, что быстро убегал вверх, как бы смеясь над нами. Из рук колдуна вырвался огненный шар, размером с баскетбольный мяч и, заставив нас отшатнуться, врезался в аккуратно сложенные дрова. Они тут же вспыхнули, словно их облили бензином и больше не прекращали тухнуть.

– Тоже мне, скауты, – усмехнулся Дьявол. – Нет, ты посмотри. Теперь я понимаю, почему этот колдун с ними пошел – чтобы костры разжигать.

– Ничего ты не понял, – отмахнулся Свет. – Они бы и так разожгли его, просто понадобилось больше времени.

– Ага, ты бы как раз успел прийти во второй раз, – рассмеялся темный. – Меня все больше забавляет эта игра. Вот так поглядишь, как они барахтаются в своих мелких проблемах, не видя за ними своего истинного предназначения и понимаешь, что ты гений.

– Спасибо.

– Нет, я действительно, считаю, что ты гений, – серьезно сказала Тьма. – Придумать этих человечков, чтобы играть ими как куклами. А они при этом думают, что все делают только по своей воли.

– Не для этого они появились, – нахмурился Бог. – Не для этого я их создавал.

– Ага, и меня ты тоже создал ради высших целей, – напомнил Дьявол.

– То была ошибка, которую я не…

– Ты мог это предвидеть, – прервала Тьма Свет. – И с ними ты тоже все знал: что и когда, даже в какой последовательности. Так что не надо выгораживать свои кукловодческие способности, – ощетинился он.

– Они сами решают, – чуть дрогнувшим голосом ответил Бог.

– А вот это мы посмотрим, – зло произнес темный. – Наши пешки действуют самостоятельно, только потому, что МЫ так хотим. Они идут туда, куда МЫ им указали. МЫ решаем.

– Они вольны, – горько улыбнулся Бог, ведь Тьма никогда не сможет понять, что он не приказывает, он только может направить. Как родитель направляет ребенка.

– 31 -

– Хорошо, – чуть ли не пропел я, подвигая ближе к костру голые ноги.

Давно уже наступил вечер, спрятав заходящее солнце за тучами, а оно как бы в отместку подсвечивало их снизу, делая не такими грозными и страшными. Болото покрылось темнотой, и лишь наш огонь был единственным островком жизни в этом мертвом захолустье. Хотя мертвым его назвать неправильно. Стоило солнцу убраться на ночлег, как отовсюду стали раздаваться: потрескивания, скрипы, шелест, вот и лягушки начали распев, громко плюхаясь, тяжелыми брюшками на маленькие островки грязи или большие болотные листья. Из-за туч показалась луна, и как бы приветствуя нас в столь поздний час, сделала мир не таким темным, осветив его.

На костре подходил суп из крупы и вяленого мяса, что, каким-то образом удалось сохранить сухим. Чистой водой обеспечил Беовульф. Он как раз сейчас сидит напротив и разбирает свою сумку: пузырьки, флакончики, коробочки, какие-то мензурки. Свернутые листочки бумаги, отсырели от последнего купания, поэтому Вульф осторожно раскрывает их и кладет невдалеке от огня, просушивая. Свея сидит справа, периодически помешивая в котелке и проверяя оружие. От пятерки метательных ножей, осталось только пара, было бы меньше, если бы оставила нож в плече Первого. Два ножа лежали рядом в ножнах, она недавно их почистила, оттерев от грязи и губительной влаги. А я, честно говоря, балдел. Нет, понимаю, что мы здесь не на пикник собрались, но ничего не могу поделать. Даже болотно-гнилостный запах уже не вызывает отвращения – бывают и хуже, как недавно узнал. Ногам тепло, сапоги, нанизанные на палки, сушатся над костром. Кстати, не, только, мои, мы тут все голыми пятками блистаем в темноте. Аргон лежит рядом, ножи с остальными вещами, дымок прямо уходит под небо. Вот так хочется сидеть, откинувшись на локти и смотреть на весело трескающий огонь, что вгрызается в сырые бревна, пытаясь побороть их.

– Вик, а кто такой кряко-ко-дил? – вдруг поинтересовалась Свея.

Я посмотрел на нее из-под чуть опущенных век.

– Не ''кряко-ко-дилы'', а крокодилы, – поправил ее. – Это таки большие хищные ящерицы, с твердой шкурой, кучей острых зубов и они очень любят есть. Порой обитают в таких местах, – пояснил я.

– Интересно, – задумчиво произнес Беовульф. – А у нас только Гаркланы водятся.

– Кто? – недопонял я.

– Гаркланы, – вновь повторил колдун. – Небольшие такие ящерки, коричневой расцветки, но жутко кусачие.

– А они к нам не подберутся? – забеспокоился я, оглядываясь по сторонам.

– Нет, они охотятся на лягушек, – успокоил парень. – Потом огня боятся, так что волноваться не стоит.

– Ну-ну, ты всегда так говоришь, только обычно выходит, наоборот, – на всякий случай подтянул к себе меч.

– Суп готов, – радостно сообщила Свея, пробуя из котелка.

– Вот это мы с удовольствием, – хлопнул я в ладоши, подсаживаясь к ужину.

Беовульф выставил последний пузырек из сумки, ее повесил сушить, а сам присоединился к нам. Варево оказалось чуть терпким и абсолютно не соленным, так как соль растворилась в недрах болота, но голодный желудок не гурман – есть то, что дают. Суп довольно быстро оказывался на ложках, а потом с не меньшей быстротой исчезал в нас.

– Мне кажется или… – остановился я, так как что-то изменилось.

– Что? – посмотрела Свея, отправляя очередную порцию супа в рот.

Откуда я знаю ''что''? Просто вдруг стало неуютно, словно из природы удалили что-то важное, а я не могу понять что именно. Огляделся – ничего. Все на своих местах: болото, костер, мои спутники, пеньки от деревьев, вон тот мужик.

Ложка непроизвольно выпала из рук, а я уже нащупывал рукоять меча, стараясь не отводить взгляда от лишнего элемента в нашем пейзаже. Вслед за мной последовала Свея, и прежде чем ее столовый прибор упал на землю, она сжимала метательные ножи. Позднее всех очнулся Беовульф, просто потому, что сидел спиной и не мог видеть, что за ней кто-то стоит. Потом он что-то сильно увлекся супом, ложка так и летала между котелком и ртом, словно реактивный самолет.

– Беня, – тихо, сквозь зубы, позвал я – никакой реакции.

– Беовульф, – так же сжатыми губами, пыталась докричаться до парня Свея, реакция такая же – нулевая.

– Чужие! – пророкотал голос.

– А? – поднял голову наш колдун. – Вы что-то сказали?

– Обернись, осёл, – севшим голосом произнесла девушка.

Вульф повернулся, при этом, облизывая ложку, пару секунд смотрел в туже сторону, что и мы. Потом повернулся к нам, убрал столовый прибор куда-то в недра балахона, посмотрел на нас.

– Бежим!!! – закричал дурным голосом.

Он буквально взлетел с места и начал очень активно забрасывать свои колдовские пожитки в сумку. Мне понадобилось на секунду больше, чем Свее. Когда я оказался на ногах, метательные ножи в ее руках исчезли, а их заменили обычные. Аргон с приятным свистом покинул ножны и я расставил ноги шире, чтобы размах не унес в сторону.

– Чужаки! – вновь раздался голос. – Кровавая жертва принесена должна быть, владыке болот.

Голос звучал уверенно, зло, настойчиво, а значит либо Свея промахнулась, либо ножи не причинили незваному гостю вреда. Я все же склоняюсь ко второму варианту, он мне кажется более реальным, хотя очень хочется верить, что девушка не попала.

– Жертва кровавая, господину живущего всего в землях этих, – потребовал голос.

– А ты попробуй взять! – парировала Свея.

Попробовал. На свет выпрыгнуло нечто… напоминающее лягушку. Только этот лягух был раз в двадцать больше своих собратьев, весил… килограммов двести. Он стоял на задних чуть согнутых ногах… или лапах? Руки… или все-таки лапы?… были прижаты к телу и на перепончатых пальцах очень отчетливо были видны немаленькие когти. Тело было толстым, зеленым и покрыто мерзкими на вид волдырями. Голова в тоже время была непропорционально маленькой, имело два белесых глаза, широкий рот, в котором виднелись зубы и полное отсутствие носа, и ушей, волос, кстати тоже.

Чудовище открыло рот:

– Кровь впитаться должна во чрева болота, хозяин дабы мог насладиться жертвой.

– Обойдешься, – ощетинилась девушка.

– Вода кровью должна обагриться, дабы хозяин был рад, – невозмутимо ответил монстр.

– Хозяин твой перебьется, – подал я голос и, подскочив, рубанул мечом.

Попал, причем честно и откровенно. Лягух посмотрел на глубокий разрез на животе, из которого текла зеленая кровь, посмотрел на меня и… Издав хрип, рухнул на землю.

– Все? – удивилась Свея, опустив руки.

– Да, как-то не верится, – поддержал я ее. Все же девушка промахнулась. – Беовульф, хватит бегать, уже все кончилось.

Но парень, словно не слышал, все бегал, неаккуратно сбрасывая свои химико-колдовские пожитки в сумку. Не сразу удалось его поймать.

– Беня, все кончилось, – пытался я втолковать парню, а то он все порывается вывернуться.

– Нет, – отрывисто бросил он и, вырвавшись, начал скоро надевать сапоги.

– Что значит ''нет''? – недопонял я.

Вместо ответа вздрогнула земля, болото пошло волнами, и послышался нарастающий шум, словно откуда-то издалека приближается самолет.

– Бежим! – вновь закричал Беовульф и схватил остальные пожитки.

Вот теперь мне поверилось, что еще не все кончилось. Одеваться было некогда, поэтому Аргон в ножны, ножи кое-как укрепил на себе, схватил оставшиеся вещи и ринулся вслед за колдуном. Свея догнала буквально через секунду, удерживая в одной руке нож, а в другой наши с ней сапоги.

Мы запрыгнули в болото и стали пробираться вслед за удирающим Беовульфом. А он рассекал грязную воду, словно быстроходный катер – мы ели успевали. Ведь если убежит далеко, кто нам укажет дорогу?

– Вульф, да по… -дожди, – чуть не поскользнулся я, ноги-то голые. – Куда мы так торопимся?

Парень молчал и только упрямо бежал, насколько это было возможно, даже не оглядываясь. Остается загадкой, как он видел невидимую тропу, да еще и ночью, пусть даже луна и подсвечивает неярким светом. Гул все нарастал, словно мы приближались к аэродрому, болото шло волнами, а грязь под ногами ощутимо подрагивала… Кроме этого ничего не происходило.

Только километра через два, когда из-за туч показалась уставшая луна, преследующий нас шум сошел на ''нет'', Беовульф позволил себе и нам снизить темп. Еще спустя минут двадцать мы взобрались на небольшой кусок суши, не такой большой, как предыдущий, но даже этому я был рад.

Вломились на него, как стадо слонов на прогулке, поломав при этом чахлый кустарник, что так опрометчиво рос на нашем пути. Несколько минут понадобилось, чтобы привести дыхание в порядок.

– Скажи мне хоть одну причину, почему я не должен тебя прямо здесь убить? – я выжидающе посмотрел на нашего проводника.

Он был бледным, явно напуганным: вон как руки подрагивают, да и по сторонам озирается, дышит тяжело, но видно, что опасность миновала… возможно, временно.

– Я спас вам жизнь, – наконец проговорил он.

– Докажи, – холодно отозвалась Свея. – Ты заставил нас бегать по болоту с голыми ногами, – она подняла грязные конечности, как бы в доказательство.

Беовульф развел руками.

– Если бы мы задержались хотя бы на минуту, то пришлось бы разговаривать с хозяином того места.

– Не понял, – не понял я. – Тогда кто была это большая лягушка? Так что ли, на прогулку вышла, свежим воздухом подышать?

– Это был посланец. Он появляется, чтобы принять кровавую жертву, а если ему в этом отказано, тогда приходит сам хозяин, – терпеливо пояснил паренек. – А вы убили его. С посланцами так никто не поступает, – укоризненно произнес он.

– Между прочим, он первым начал. Зачем пугал нас своими завываниями про кровь? – попробовала защищаться Свея. – Потом о таких вещах нужно предупреждать.

– Ну извини, я не думал, что он объявиться.

– Полагаешь, его хозяин нас преследовать не будет? – вполне резонный вопрос, учитывая, что мы тут сидим.

– Нет, – уверенно ответил колдун. – Это большое болото и здесь нет единого хозяина. Оно поделено на… угодья или территории. У каждого участка свой хозяин, на территорию которого не может зайти никто другой.

– А мы сейчас как раз на соседних землях, – догадалась Свея.

– Да, – подтвердил ее догадку Беовульф.

– Местный князек на нас не нападет? – вновь влез я с вопросом.

Колдун почесал затылок, видимо и сам не знал.

– Обычно Драгвы…

– Кто? – перебил я его.

– Драгвы – хозяева болот, – пояснил парень. – Обычно они враждуют между собой, пытаясь ухватить как можно больше места.

– Знакомо, – вздохнула Свея.

– Однако некоторые из них договариваются и создают союз, – утихающим голосом закончил наш колдун.

– Откуда ты все это знаешь? – попытался уточнить я.

– Драгвы поставляют нам… – он скривился, – некромантам, утопленников, а мы не трогаем их болота – взаимовыгодно, – тяжело произнес он.

Да, порой знания приносят вред, и чем они обширнее, тем больше могут быть проблемы. Не зря ведь говорят, что «чем меньше знаешь – тем лучше спишь».

– Думаю, что надо остаться тут и отдохнуть, а потом… Ай! – вскрикнул я.

Запомните: никогда не ходите по болоту с голыми ногами – проблем не оберетесь. Вот и мне досталось. На грязных конечностях очень неплохо обустроились несколько жирных пиявок. Несколько больно, сколько противно наблюдать, как эти черные твари сосут из тебя кровь, становясь темно-лоснящимися с каждой секундой. И как назло с собой даже спичек нет, чтобы отпугнуть эту гадость. Ножом же особо не поковыряешь, себя жалко, еще ткну не туда.

– Э, доктор, может, уберешь этих кровососов, – выставил я ногу, чуть ли не под нос Беовульфу. – Это ты напортачил со своим марафоном по болоту, вот теперь и исправляй.

– Неженка, – с усмешкой пробурчала Свея. Она-то смелая, вон как ловко отдирает их от своих ступней.

– Эй!… Больно же! – возмутился я, когда колдун бесцеремонно оторвал кровососа от моей ноги.

– Слабак, – вновь усмехнулась девушка.

Да, я слабый. Я вообще городской житель, я может, пиявок только на картинках видел, а болото по телевизору. Тут же, пожалуйста, картинки ожили, видео стало реальностью.

Беовульф быстро содрал оставшуюся полудюжину кровопийц, выбросив их в болото. Потом покопался в сумке и, достав от туда какой-то пузырек, покапал мне на маленькие ранки.

– Чтобы заразу не проникла, – пояснил он. – Тебе нельзя гулять босиком.

– Кхм, – крякнул я. – И он мне об этом рассказывает. Зверюга, – с трудом натянул сырые сапоги.

– Может костер развести? – спросила Свея.

Я оглядел небольшой островок суши. Сломанный куст, все та же чахлая трава и все – из чего разводить?

– Он сгорит за полчаса, – указал Беовульф на сломанные ветки кустарника.

– Ну хоть что-то, – поддержал я девушку. – Хоть посмотрим, чего мы лишились.

На этот раз колдун не церемонился и с первого раза зажег костер, выпустив на ветки огненный шар. Сразу стало теплее и, я бы даже сказал, уютнее.

Осмотр вещей был тщательным и неутешительным. На том острове мы оставили котелок, вяленое мясо и крупу, что являлось нашей последней едой, там остались теплые вещи, а также все лекарственные травы, что Свея купила еще в начале нашего похода. Правда это не так удручает, вместо аптеки у нас Беовульф. Хорошо хоть вода осталась с нами, так как фляги приторочены к ремням. Большой плюс, что почти не потеря оружия, кроме двух метательных ножей, что использовала девушка против чудовищного посланца – как оказалось зря. Теперь ей можно вступать только в ближний бой, и хотя ее ножи больше похожи на маленькие мечи, все же… это не они. Да и мой нож, с деревянной рукоятью остался там же, зато был второй, что больше походил на мачете. При желании его можно использовать, потом что до этого только Аргон покидал свои ножны, остальное оружие нежилось в покое. Из вещей Беовульфа ничего не пропала, так как основная часть его пожитков – сумка, а она почти всегда с ним.

– Рассвет скоро, надо бы немного отдохнуть, – сказал колдун, посмотрев на светлеющее небо.

– День предстоит тяжелый, – подал я голос, чувствуя, как сжимается кожа сапог, вокруг ног.

– Скоро все закончиться, – ободряюще прозвучал голос Свеи.

– А девчонка права, действительно, все скоро кончиться, – многообещающе произнес Дьявол.

– Скоро конец пути…

– И нашего с тобой пари, – закончил за Богом темный. – Однако еще не конец и все может повернуться иначе.

– Что ты этим хочешь сказать? – вопросительно поднял бровь Свет.

– Хочу сказать, что жизнь слишком изменчива, чтобы делать ставки сейчас, – спокойно отозвалась Тьма.

Не видел Бог, как недобро сверкнули красные глаза, а рот расплылся в хищной улыбке.

– 32 -

Три дня. С того самого дня, когда мы так ловко сбежали от местного Драгвы, прошло три дня. Лучше бы мы там остались. Да, теперь идти было легче, потому что вещей стало меньше, и это был единственный плюс. Мы спешили, почти не делая остановок, да и негде было, словно болото решило отомстить за своего жителя и убрало с нашего пути любые островки суши, на которых могли уместить трое уставших путников. Лишь когда солнце уходило за горизонт, погружая мир в темноту, из небытия, как бы ни хотя выплывал небольшой кусочек земли. Сил едва хватало, чтобы взойти на него и упасть, забывая даже о собственной безопасности. На еду уже не оставалось сил и желания, а потом ее и не было.

Если первый день мы вполне успешно обошли без пищи, заменив ее большим количество воды, то на второй день желудки начали протестовать. На третий они уже орали и требовали нечто большего, нежели болотная вода, пусть и очищенная. Но нам не из чего приготовить, да и негде. Единственный котелок остался там, ни о каких дровах даже речи не шло, не говоря уже о том, что меня чуть не стошнило, когда Беовульф поймал большую лягушку и предложил ее зажарить прямо сейчас. Я его честно и откровенно послал, с его гурманским вкусом. Вот Свея согласилась, на что получила недоуменный взгляд от меня и… кусок обгорелый плоти от колдуна – не рассчитал он силы. Вторая лягушка оказалась слишком живучая, а может паренек берег силы. Поэтому несколько минут спустя Свея зажала рот и, закатив глаза, попросила отпустить бедное животное, так как ее тошнит от запаха, и от ее писка. На этом кулинарные эксперименты колдуна закончились.

Четвертый день. Меня уже воротит от воды. Вода внутри, вода снаружи, еще бы дождь пошел, тогда будет повод утопиться. Желудок молчит, но весь сжался, словно насупился, и со мной не разговаривает, а это не хорошо. Двигаюсь пока нормально, так как собственные запасы позволяют – я говорил, что мальчик крупный, – но вот моим спутникам приходилось очень тяжело.

Беовульф итак был далек от, даже, среднего веса, а тут совсем превратился в подобие ходячего скелета, его сейчас можно в анатомическом театре рассматривать, даже сквозь одежду. Нос заострился, темный круги под глазами, что так отчетливо подчеркивают его впалые очи, губы стали совсем тонкими и только небольшой животик выпирает – воды напился. Это единственное пропитание сейчас. Колдун вновь попробовал приготовить лягушку, но сил на заклинание уже не хватало. Попробовал, съест живую – его стошнило.

Свея… Ее ощутимо шатало, так что приходилось периодически поддерживать, чтобы не упала, а то боюсь, ни у кого не хватит сил, чтобы ее вытащить из грязных лап топи. Худая, бледная, ей бы косу в руки и можно подрабатывать, пугая прохожих.

Если мы скоро не выйдем в лес или к людям, боюсь, что заканчивать путешествие мне придется одному. Я несу все, кроме оружия Свеи и сумки Беовульфа, но думается скоро и это перекочует ко мне. Мы идем все тем же строем: колдун первый, девушка вторая, я замыкающий – не удобно. Однако парень единственный кто знает дорогу, а нашу спутницу нельзя отставить назад – упадет неслышно и где ее искать? Так что приходилось соблюдать построение, только иногда осторожно забегать вперед, чтобы поддержать колдуна, он в последнее время все чаще клюет носом – плохой признак.

– Все… привал, – тяжело выдохнула Свея.

– Где? Здесь? – я огляделся.

Думаю, не стоит говорить, что вокруг одно болото и даже маленькой кочки нет, чтобы присесть?

– Если я пройду еще шаг… умру, – безапелляционно заявила девушка, но что-то не слишком убедительно прозвучал ее тихий голос.

– Надо, милая. Надо идти, а то действительно умрешь, – попробовал образумить ее.

– Не-ет, – отрицательно покачала она головой. – Не могу больше.

Вы думаете, что за четыре с половиной дня нельзя так сильно истощать? Тогда попробуйте проходить несколько десятков километров в день, по колено в грязной и вонючей жиже, при этом употребляя в пищу только воду и собственный жизненный сок. Напомню, что мне проще, потому что аполлоновский идеал в объемах давно перерос, а парнишка с девушкой к нему даже не приблизились.

Если что-то в ближайшее время не сделать, то мне их придется нести на руках, а у меня, их всего две. И до Шварценнегера мне далеко, так что максимум могу взять на борт только одного. Спрашивается, второму мне могилку копать или так бросить? Ответ тут только один: ''Никого я хоронить не собираюсь!''

– Ешь, – протянул Свее свежеепойманную лягушку. Они в последнее время кружат вокруг нас, как стая стервятников в пустыне, над умирающим путником.

– Убери, – умоляюще посмотрела девушка.

– Не станешь, есть – умрешь, – зло сказал я.

– Я не буду это, – вяло отмахнулась она.

– Нет, будешь, – в ответ упрямо заявлял я. – В некоторых странах это считается деликатесом.

– Вот там пускай, и жрут, – поморщилась Свея.

Нам пришлось сделать несколько шагов вперед. Ведь говорил, что если стоять на одном месте начинает засасывать.

– Ты будешь, это есть, – в приказном тоне заявил я и, достав нож, отрубил лягушке тельце. В руках остались дергающиеся лапки.

– Нет, не буду, – все еще сопротивлялась девушка. – Я не могу.

– Тогда, черт возьми, превратить в волка, и съешь эту гадость! – уже орал я.

Беовульф молчал, лишь понуро опустив голову. Ничего скоро и до него доберемся.

Она сдалась… Взяла все еще подергивающиеся зеленные лапки и откусила от них маленький кусочек – ее вырвало желчью. Она пыталась выбросить прочь ''мерзкую гадость'', но я пригрозил, что заставлю тогда съесть всю лягушку целиком. Девушка давилась, ее еще несколько раз стошнило, но… В руках остались только несколько небольших косточек. Я поймал еще пару лягух, только теперь не пришлось долго уговаривать Свею познать ''вкус Франции''.

– Теперь ты, – обратился к колдуну и почувствовал, что недобро улыбаюсь.

Его уговаривать, совсем не пришлось. Парень сам схватил ближайшее земноводное и впился ей в лапы. Негромкий писк живой жертвы не остановит того, кто смертельно голоден. Было видно, с каким трудом удалось Вульфу побороть однозначные позывы желудка – он справился.

Бог с Дьяволом одновременно сглотнули. Нет, их не может тошнить, так как у них нет желудков. Все же они настолько очеловечились за тысячи лет, что сейчас взирали на происходящее с отвращением.

– Ну и садиста ты себе выбрал, – глубоко дышал враз позеленевший Бог.

– Угу, – ошарашено промычал темный. – Мне бы радоваться, но что-то не… – он зажал рот рукой. – Слушай, может им помочь, а то меня сейчас стошнит?

– У тебя даже тела нет, – заметил Свет. – Так что не придуривайся, – он уже справился с псевдопозывами, правда, старался не смотреть тех гурманов, что обедают внизу.

Тьма тоже начала обретать свой естественный цвет.

– Ты прав, лучше давай на твою пешку взглянем, – отвернулся Дьявол и медленно выдохнул. Ох уж это очеловеченье, знал же, что до добра не доведет.

– Что-то твой слишком разошелся, – заметил он, рассматривая второго игрока.

– Он несет веру людям, – спокойно ответил Бог, но в его голосе сквозила неуверенность.

– Ага, похоже, заповедь «подставь другую щеку», если тебе врезали по первой, для него пустой звук, – ехидно заметила Тьма.

– Он идет своим путем. И это путь веры, – упрямо заявил Свет.

– Глупость – не грех и не порок, но чаще всего из-за нее души на пороге встречаю я, – спокойно ответил темный.

– Он сам выбрал этот путь, – возразил Бог.

– Его выбрал ТЫ! – блеснула глазами-молниями Тьма. – Ты выбрал пешку, а направление пути не играет роли, – победно улыбнулся он.

– Он сам… выбрал, – голос Света звучал тихо и неуверенно.

Они ели прямо на ходу, словно мы идем не по болоту, а находимся в шикарном ресторане со шведским столом, и подходы к нему не ограниченны. Теперь лягушки, завидев нас, удирали, но это не мешало Беовульфу и Свее ловить особо нерадивых и поедать их лапы, даже не удосуживаясь отрубить их. Я хоть и был инициатором этого ''пира'', но сам не принимал в нем участия. У меня еще есть пара дней в запасе, до того, как сам буду валиться с ног. Хотя надеюсь, что до этого времени мы выберемся на большую сушу.

К вечеру мои спутники ели шли, но не, потому что силы покинули их, а потому что животы теперь выпячиваю, словно они на седьмом месяце беременности – причем сразу оба. Кожа из белой цветовой гаммы, перешла в нежно-розовую, а может это так закат их окрашивает. Как бы там ни было, но чувствуют они себя лучше, что не может не радовать.

Болото как всегда решило напомнить, что оно здесь главное. Небольшой островок выплыл уже в темноте, когда луна взобралась на трон. Небольшой, не более пяти-семи шагов, остров с одиноко торчащим деревцем, настолько низким и чахло-скрученным, что я вначале принял его за большую корягу. Хотя, все равно, что это, Беовульф все еще слаб, для того чтобы колдовать.

Спрашиваете, почему он ослаб, если так тесно связан с природой? Ну там птичек слушает, от ветерка балдеет, с животными разговаривает, а с рыбами так вообще выпивает… Я спрашивал его об этом. На третий день пути, и на второй после происшествия.

– Мы такие же люди, как и вы, – уставшим голосом сказал он. – Природа не поддерживает нас… То есть не восстанавливает силы в магическом плане, – пояснил он на мой недоуменный взгляд. – Наше колдовство основывается на том, что мы не приказываем природе, а просим ее помочь нам.

– И, похоже, вам это неплохо удается, – усмехнулся я, припомнив колдовство Беовульфа.

– Да, неплохо, особенно высшим магам. Все же силы мы черпаем из себя, а не от природы, поэтому если слаб я, то просьба будет не услышана, а значит…

– Значит, не видать нам костра и твоих огненных шаров, – догадался я. Он только кивнул в ответ.

Ночь набросилась и придавила своими объятиями, не позволяя даже поднять головы – не очень-то и хотелось. Тело, словно губку выжали, а положить обратно в воду забыли, хотя воды тут полно, но я даже пить ее не могу. Над нами медленно гулял ветерок, хоть немного разгоняя смрад, что стоял над болотом. Хотя за это время он уже не так бился в нос, заставляя дышать ртом – ко многому привыкаешь. Луна то исчезала, то вновь появлялась из-за низких туч, что всем своим видом угрожали разразиться дождем. ''Так, где ты хотел утопиться? – услужливо напомнил мозг, заявление о том, что если пойдет дождь… – Заткнись!'' – также мысленно попросил я.

Пять дней мы на болотах и четыре из них мы терпим лишения. Тела иссыхают, силы покидают, и даже лягушачий стол не может компенсировать потребности организма в еде. Насколько нас еще хватит – день, два, больше? У меня ноги покрылись мозолями, а после пятого десятка пиявок, я даже перестал их замечать – сами отваливаются, когда насыщаются сполна.

Кожа мои спутников вновь начала терять свой естественный цвет. Сырое мясо не альтернатива горячей и хорошо прожаренной отбивной. Последние несколько часов их мучает расстройство желудка, из-за чего приходиться часто останавливаться и, отвернувшись, делать вид, что не слышишь, как пускают пузыри, а потом приходиться осторожно проходить это место, потому что тропа узкая и уйти с нее означает смерть.

– Завтра к утру, мы должны выйти из болота, – подал тихий голос Беовульф.

– Радостная новость, – почему-то не радостно ответила Свея.

– Добраться бы до завтра, – устало заметил я и как в воду глядел.

– Чужаки! – пронесся над маленькой сушей квакающий голос.

– Началось, – синхронно простонали мы и поднялись.

Луна, как бы заинтересовавшись, вынырнула из-за тучи и осветила наш временный приют. На земле стояло все тоже чудовище, только весит больше, да когти на пальцах длиннее, а голова пропорциональнее, да и стоит, скорее прямо, нежели пригнувшись.

– Что, крови для хозяина просить будешь? – безразличным голосом поинтересовался я, оглядывая своих спутников.

Свея держала в руках ножи, а вот Беовульф дрожал, так что еще немного и его тремор перекинется на нас и островок.

– Я сам за данью пришел кровавой, – хищно произнес монстр.

В следующую секунду я занял боевую стойку, отведя руку с мечом назад. Хорошо, что Аргон легкий, и я долго могу его удерживать в таком положении, иначе бы даже поднять его было, проблематично учитывая упадок сил.

– Может, договоримся? – предложил я.

– Оскорбили вы Кавра, убив посланца его, – разинул рот местный хозяин. – Квар отомстить желает, кровью багряной болото свое напоив.

– Обойдешься, – огрызнулась Свея.

– Выбор за вами оставить пытаюсь, жертву любую выбрать вам позволяю. Ибо если я сам, то все вы умрете за подлость пред Драгвом.

– Да пошел ты, – плюнула в сторону чудовища яростно настроенная девушка.

Вот теперь вряд ли удастся договориться, а я ведь почти вошел к нему в доверие. Там глядишь, слово за слово и огрел бы мечом плашмя, чтобы недолго мучился, теперь придется драться. Тело тяжело вздохнуло, и, оттолкнувшись от земли, послало меня вперед, с одновременным переведением меча в сторону противника.

Я даже приземлиться не успел, как в грудь, словно тараном ударило. С громким стоном повалился на землю, чуть не выронив меч. До чудовища оставалось не более пары метров, но вот как раз их я и не мог сделать. Тут даже можно мечом достать, подрубив ему ноги, но любое движение вызывает боль в груди.

Страшно закричала Свея и бросилась на монстра. Секунду спустя она лежала со мной рядом, скривившись от боли, но одного ножа в руке не хватало. Зато он торчал из брюха болотного хозяина, и из-под него медленно текла темная жидкость.

– Попала, – усмехнулся я, за что получил ''по шее'' от тела, скривившись от боли в груди.

– Вы выбрали жертву, свершиться же приношение водам глубоким, мною хранимым, – возгласил Квар и, перешагнув нас, пошел на Беовульфа.

– И за что мне это все? – со стоном поднимался я. – Ей… козел, оставь парня в покое.

Чудовище обернулось, пару раз хлопнуло белесыми глазами, оскалилось, показывая полную пасть клыков и… Я вновь оказался на земле, только теперь понял почему.

Ведь монстр похож на лягушку, а что в ней самое интересное, кроме лапок? «Язык до Киева доведет», – помните такую поговорку? А у этого язык такой, что он его не только до Киева, он его вокруг земного шара погоняет. Он у него длинный и бьет так, словно ты на скорости в полсотни километров врезаешься в стену.

– Хоть в оборотня превратись, – со стоном попросил Свею.

Она закатила глаза, было видно, как судороги пошли по телу и начали менять черты, придавая им нечто хищническое… но на этом все и закончилось.

– Не могу, – обреченно выдохнула она. – Сил не хватает.

– Тогда придется по старинке, – резко выдохнул я и вновь поднялся.

Я понимал Свею, ее слабость и неспособность обернуться волком-оборотнем. Сам пытаюсь разбудить в себе кедара, но не получается. Я зол, очень зол, но не могу сделать так, чтобы проснулись магические силы.

Пока мы валялись, чудовище неспешно подошло к Беовульфу, схватило его за горло и подняло над землей. Даже в слабом свете луны было видно, как побледнело лицо нашего колдуна, а изо рта вырвался еле слышный хрип.

– Жертва из крови болоту теперь отдается, – проквакал монстр и занес лапу… Вряд ли чтобы погладить паренька по голове, скорее лишить его оной.

Вот теперь я умничать не стал, проявляя благородство, чтобы чудовище обернулось. Попросту подскочил к нему, насколько это было возможно в моем случае, и нанес рубящий удар по толстой спине. В лицо брызнуло чем-то противно-вонючим и раздался рев полный боли. Монстр так стремительно развернулся, что я даже подумать не успел, как оказался в болоте. Хорошо хоть уронили рядом с островком, иначе пришлось бы туго, а тут, работая руками и мечом, что веслом, выкарабкался на землю.

– Нет… он меня… достал, – злился я сам на себя, стараясь унять боль в груди, да и левая сторона что-то опять разболелась.

Те раны, что нанесла ракшанская крыса, зажили довольно быстро, тут оказала свое влияние мазь Беовульфа и то, что я кедар, так объяснил колдун, мое двух или трех дневное лечение. Вот теперь снова раны дают о себе знать, благо пока не мешают.

Тем временем Квар вновь схватил Вульфа, отбросив до этого Свею куда-то в сторону. Я поднялся, хотя так хочется лежать и созерцать луну. Поплелся к монстру, пропахивая мечом глубокую борозду.

– Оставь его… – договорить не успел, так как… Нет, на земле не оказался, а вот Аргон буквально вырвали из рук. Секундой позже он оказался у хозяина болот – болтался на его длинном языке.

– Уж лучше комаров бы жрал, – скорбно заметил я – меч жалко, обслюнявит ведь.

– Чужаки не хотели жертвой одной обойтись, Квар, что другом Кавра является примет вас всех в лоно болота, – насколько я понял, именно это он проквакал. Меч все еще висит у него на языке, поэтому коверкает слова.

– Примет, не примет – это мы посмотрим, – многообещающе сказал я, доставая нож-мачете.

Монстр, наконец, отлепил мой меч и прижал его лапой, вогнав в землю. Потом оскалился и патетично заявил, чуть ли не нараспев:

– Жертва умри, – и взмахнул лапой.

Беовульф буквально сжался в комок в лапе чудовища, стал белее чем снег и… В следующую секунду он страшно закричал, словно его резали живьем, между ним и Кваром уплотнился воздух и с невероятной силой отбросил монстра в болото. Прежде чем наш колдун рухнул на землю, Свея была рядом, и они уже вместе пытались освободить его шею от лапы, что все еще держала за горло.

Островок ощутимо вздрогнул, болото пошло волнами и, казалось, даже луна заколыхалась от того рокота, что поднялся над водой.

– Разозлили, – устало произнес я, вытирая лицо.

Он выскочил на берег, словно разъяренный бульдозер, готовый смести все со своего пути и он попытался. Бросился в мою сторону, как будто это я виноват в том, что теперь у него вместо одной руки кровоточащая культя. Я еле успел отскочить в сторону, но монстр все, же успел задеть и в боку взорвалось болью, а дыхание сперло, будто кто-то выкачал воздух из легких. Квар подскочил к моим спутника и двумя ударами раскидал Свею и Беовульфа в стороны.

Ох, как я зол… и как же я устал, чтобы превратиться в кедара. Тело стонет и кричит, что лучше оно поваляется возле воды, пусть она грязная и вонючая, но не станет подниматься, оно, дескать, не нанималась тут испытания на себе проводить. Я полностью согласен с организмом, но мозг – зараза – упрямо утверждает, что если сейчас не встану, то нас троих принесут в жертву местным лягушкам и вот тогда они отомстят за всех своих собратьев, что были съеденные за последние дни. Не очень радужная перспектива – пришлось вставать.

– Эй! – тело нехотя поднималось. – Может со мной, – в пояснице что-то хрустнуло, – померяешься силой богатырской?

Хотелось бы встать в подобающую позу, словно какой-нибудь Илья Муромец перед Соловьем-Разбойником, но мне бы прямо устоять. Монстр, как я понял, принял вызов, потому что в плечо ударил его длинный язык и чуть не отправил меня обратно на землю – устоял. Понимаю, что если сейчас упаду, то так и буду пялиться на царственную луну, пока над нами не совершат акт жертвоприношения.

Я только сильнее сжал рукоять ножа, когда последующие два удара влетели в бок и бедро, отчего нога онемела. Чудовище удивленно посмотрело на меня, видимо недоумевая, почему я до сих пор стою. Да потому что мне падать нельзя!

Квар наклонился и взял в свои мерзкие лапы мой меч, повертел им перед глазами, словно рассматривая, а потом пару раз взмахнул, рассекая воздух.

– Умный лягушонок, – осклабился я, ведь не ожидал, что монстр поймет, что в его руке. Надежды на спасение таяли как снег в Африке: быстро, настойчиво и оставляя после себя только разводы.

Выставил перед собой нож, понимая, что против меча, с моим-то умением драться, не выстою. Беовульф и Свея отползли подальше от места битвы, насколько это было возможно, учитывая размеры суши, еще немного и они будут наблюдать представление из болота.

Я даже двинуться не успел, а Квар уже напал, даже не сойдя с места. Его язык преодолел расстояние, отделяющее нас, и впился в рукоять ножа. Противная, холодная слизь потекла по руке, а монстр дернулся назад, видимо, старясь вырвать мое последнее оружие.

– Не отда-ам, – упрямился я, ухватив нож двумя руками и потянув на себя.

Чудовище тянуло на себя, отклоняясь назад так, что рухнет, если я разожму руки, только как раз вот это я и не собирался делать. Он тащил нож на себя, а я на себя, ведь выиграет тот, кто сумеет завладеть оружием врага. Был бы у меня сейчас второй нож, ух я бы ему по языку его длинному-то рубанул, но второй клинок теперь останется средь болота, пока не покроется ржой и не рассыпется от времени.

– От-пу-сти-и, – с натугой старался вырвать нож из… чуть не сказал лап… языка монстра.

Луна начала перемещать вниз, как бы говоря, что ей надоело смотреть на это скучную бойню, а то получается как в сказке: «Тянет, потянет…», вот только пока никто не вытащил. Мы уже так несколько минут стоим, стараясь удерживать равновесие и беречь силы. Я даже крикнуть не могу Свее, чтобы она помогла, ведь у нее есть нож и пока монстр занят мной, есть шанс. Квар стал бледно-зеленым то ли так луна подсвечивала, то ли от натуги, я и сам чувствовал, что очень устал и неизвестно каким образом удерживаю клинок в запотевших руках.

Монстр подался немного вперед и с такой силой потянул назад, что понял – не удержу.

– Да подавись ты им! – зло крикнул я и… разжал руки. – Дурак, – устало сплюнул.

Нет, не я дурак, а он. Кто его просил так тянуть – получил что хотел. Только если меч был тяжелым и поэтому повис, то нож все же легче. Натяжение было столь сильным, что мне пришлось разжать руки, потому что чувствовал, как клинок выскальзывает. Однако прежде чем я это сделал, чуть изменил угол наклона ножа, грубо говоря, сделал так, чтобы клинок влетел точно в пасть монстра. Не зря я математику в школе проходил, хотя получилось не совсем, так как хотел.

По задумке нож должен был влететь в глотку чудовища и, пронзив ее, выйти с другой стороны. Реально?… Реально, но не совсем точно. Нож действительно полетел острием вперед, но… почти сразу лезвие приняло вертикальное положение и оружие со всей силой врезалось в Квара, разрубив его морду, чуть ли не пополам и застряв там. Дурак?… Дурак.

Хозяин болот постоял несколько секунд… медленно опустился на колени и завалился на бок, подергиваясь. Следом за ним упал я, но уже от усталости. Земля показалось настолько мягкой и пушистой, что я закрыл глаза и…

– Вик, с тобой все в порядке?! – надрывалась над ухом Свея. – Ви-и-ик, – к тому же еще и трясла.

– Уйди, старушка, мне паршиво, – простонал я. – Дайте хоть умереть спокойно или поспать пять минут.

– Вик, я до тебя целый час докричаться не могу, – заявила девушка, пытаясь осмотреть меня.

– Да я только на секунду глаза закрыл, – попытался отмахнуться, но… луна почти ушла с небосвода, и он начал светлеть. От удивления я даже сел, хотя очень быстро пожалел об этом.

– Не двигайся, – приказала Свея. – Вульф, тащи свои мази, – бросила она через плечо.

– А, так теперь он Вульф? – ехидно подколол я ее. Было видно, как она смутилась, а может это просто рассвет. Как бы там не было, но я получил легкий тычок в плечо, от чего захотелось завыть и красноречивый взгляд ''лучше помолчать''.

Колдун подошел секунду спустя, все еще бледный и худоба делала его больше похожим на мертвого дистрофика, но он мог ходить, говорить, пусть и чуть охрипшим голосом, а что самое важное, он все еще мог лечить.

– Ничего страшного нет, – прохрипел он. – Тебе надо отлежаться и поесть.

– Это с удовольствием, – чуть ли не проворковал я и тут же сморщился, потому что под нос сунули… Ага, те самые лягушачьи лапки, которые я заставлял, есть моих друзей. – Не буду, – отвернулся.

– Вик Тор, – строго начала Свея. – Тебе это надо.

– Ты на себя посмотри и на своего дружка, которого сейчас комары затопчут… Ну и кому тут отдых и еда нужна? – устало промолвил я, стараясь подняться.

Нет, это не совсем бравада, скорее нежелание есть сырое мясо из болота, я не такой гурман и:

– Надо идти, – задержав дыхание, выпрямился я… Хм, думал будет хуже.

Тело Кварка лежала совсем недалеко, лапа все еще сжимала Аргон, в голове торчал большой нож, а сама туша казалась сдулась, словно из мячика выпустили воздух. Самым сложным, оказалось, вытащить нож, он так застрял в черепе болотного монстра, что пришлось несколько минут расшатывать его, прежде чем он покинул свое место. Меч из лапы вытащил без проблем, переломав чудовищу перепончатые пальцы. Да жестоко, но сидеть и старатель освобождать Аргон у меня нет желания, а потом я все еще зол, что этот урод так подло напал на нас. Мы все измождены физически, еще немного и будем морально, а тут заявляется он и предъявляет нам требования в ультимативной форме: вы мне жертву, я вам дорогу. Спрашивается, где он был эти четыре дня, что прошли с того момента, как мы своими действиями оскорбили другого болотного хозяина, Кавра?

Меч пришлось отмывать в болоте, да и нож тоже, так как они покрыты зеленой жижей, скорее всего эта кровь. Свея сидела рядом и неспешно оттирала свое оружие, которое достала из пуза мертвого монстра.

– Как ты?

– Ничего, бывало и хуже, – натянуто улыбнулась она.

– Сомневаюсь.

Она задумалась.

– Да… не было, – призналась Свея. – В такие передряги мне еще не доводилось попадать, – тяжело вздохнула.

– Прорвемся, – непринужденно ответил я.

– Надо идти, – раздался за спиной голос Беовульфа. – Убийство Драгвы страшный грех в этих местах, за который нас могут, уничтожит, а мы и так слишком долго тут находимся.

– Я думал, они враждуют между собой? – удивился я.

– Да, так и есть, но только Драгв может убить Драгва, если это делает кто-то другой, то хозяева ополчаются на него, вплоть до убийства.

– Тогда чего сидим, кого ждем? – резко встал я – зря. Голова пошла кругом и я замер, прикрыв глаза, чтобы прийти в порядок.

Бог был темен. Странно звучит, учитывая, что он есть сам свет, с девственно чистым свечением, от которого хочется зажмуриться и, в тоже время хочется смотреть на него, не закрывая глаз. Все же сейчас Свет был темен. То, что происходит, совсем его не радовало, но он ничего не мог сделать и не, потому что сил нет, а потому что иначе нарушит договор, заключенный с Тьмой.

Дьявол же напротив, стоял с радостной мордой и нахально ухмылялся, смотря как две пешки подбираются все ближе к замку, где один из них вернется в свой мир, а второй принесет поражение.

– Может, хочешь прекратить? – учтиво поинтересовался он, глядя на хмурое лицо Бога.

– Нет, я привык все доводить до конца, – пробурчал тот в ответ.

– Тебе не кажется, что твоя гордость сейчас не показание силы, а глупости?

– Не забывайся, зверь. Я сказал, что продолжу! – мгновенно вскипел светлый.

– Хорошо, хорошо, господин, – Тьма выставила вперед ладони, как бы защищаясь, но голос его был ироничным.

Гнев Бога его больше не пугал, а скорее забавлял. Ну что может сделать высшее существо, которое создает миры со стержнем милосердия и всепрощения? А потом хуже чем он сотворил с ним, сбросив в самый низ, уже ничего не сделает. Свет его даже уничтожить не может, потому что ему с ним… интересно.

– Не кипятись, мы ведь можем все начать сначала. Скажем, что ничего не было, и найдем новые пешки, – спокойно сказал Дьявол.

– Нет… мы продолжаем, – взял себя в руки Бог. – Еще не все законченно, есть шанс исправиться.

– Конечно, – блеснул глазами темный, – шанс всегда есть.

– 33 -

На сушу… нормальную сушу, мы выбрались только к полудню, отмахав километров десять.

Сначала вода стала постепенно опускаться, в поле зрения все чаще попадались кустики и одинокие деревца, но уже не столь чахлые и скрюченные. Трава становилась зеленее, и столь же зелеными становились наши лица. Движения замедлялись и делались с такой неохотой, что не будь угрозы нашим жизням со стороны хозяев болот, мы бы прямо здесь упали. Вещи давили с такой силой, что казалось, тащу на себе Геранские горы и все чаще стали посещать мысли, сбросить все это прямо здесь и будь, что будет. Только каждый раз убеждаю, что стоит пройти во-он до того кустика или деревца и там уже брошу… или у того… или того. Вот так мы и шли, поддерживая себя не, сколько физически – не было сил даже с тропы свернуть, а она как назло стала расширяться, так сказал Беовульф – сколько словами ободрения и поддержки.

– Все, дальше не могу, – устало вымолвила Свея, стоило нам немного пройтись по земле, которая не выделяла воду при каждом шаге.

– Надо еще немного, – подтолкнул я ее сзади.

Мы все еще шли цепочкой, хотя уже могли спокойно хоть на десяток шагов отходить в стороны. Все же почти за неделю настолько привыкли идти таким строем, что уже не могли иначе.

– До леса надо добраться, – осторожно кивнул на зелено-коричневую стену, что виднелась в километре от нас.

– Может, здесь отдохнем? – попробовал поддержать Свею колдун.

– Нет, тут мы слишком заметны и если кому-то захочется… – меня чуть передернуло, – лучше под сенью деревьев укрыться.

– А если и там нас захотят скушать? – видимо девушка была решительно настроена, упасть прямо здесь.

– Пошли, пошли, – взял ее под локоть и потащил вперед.

Ей ничего не оставалось делать, как послушно идти, ведь даже на сопротивление у нее не хватало сил, а у меня они еще есть. Беовульф упрямо тащился сбоку, лишь изредка поднимая голову, чтобы скорректировать направление, а то его в сторону заносит.

Наконец мы добрались до деревьев и лес, распахнув зеленные объятия, принял нас в свое лоно, тут же наполнив голову разнообразием шумов, что так давно не слышал – голоса жизни и радости. Пришлось пройти еще немного, прежде чем наткнулись на полуразрушенный шалаш, видимо его какой-то охотник давно построил, а потом забросил, но нам он подходил.

– Привал, – скомандовал я. – Можно оправиться и закурить, – попробовал пошутить, но кроме любопытных птиц, что с интересом смотрят на новых гостей, меня никто не слышит. Беовульф и Свея уже спят, не то что без задних ног, но и без передних тоже.

Я втащил вещи и оружие вглубь небольшого шалаша, что просвечивался со всех сторон так, словно его строили как наблюдательный пункт и, присыпав их старыми ветками, – мало ли, кто сюда нагрянет, пока мы беззащитными будем валяться, – плюхнулся на землю. Однако прежде чем повалиться без сознания с большим трудом стянул сапоги, потому, что потом это будет крайне тяжело, проверил как нож выходит из ножен и…

С трудом открыл глаза и увидел сквозь дыры в шалаше луну и звезды, моргнул и…

Второй раз очнулся и с безразличным удивлением сфокусировал взгляд на желтых глазах с вертикальным зрачком, что с недоумением смотрели на меня и на моих спутников. Сказал ''брысь'', хотя скорее подумал. Глаза вновь закрылись…

В третий и последний раз проснулся оттого, что желудок настойчиво напомнил о себе, чего не делал уже несколько дней, когда понял, что еды не будет. Он заурчал так громко, что казалось, сейчас перебудит пол леса, но он уже не спал. Ярко светило солнце, проникая сквозь редкие ветви нашего временного убежища. Пели птицы, мимо шалаша пробегало зверье. Беовульф спал, свернувшись калачиком, а у него под бочком сопела Свея – идиллия, умилялся я.

''Да иду, иду, – ответил настойчивому желудку, – потерпи немного''. Я осторожно выбрался на свет, охнул, поднявшись, но тело благотворно приняло прошедший сон, это солнце и хвойный запах леса, что наполнял легкие. Медленно потянулся, ожидая, что боль напомнит о себе, но она была приглушенной и не доставляла дискомфорт. Первым делом… полил ближайшее дерево, а вторым, решил, что надо удовлетворить свои потребности в еде. Сапоги одевать не стал, лучше так прогуляюсь, и пусть в пятки впиваются веточки, трава щекочет, а хвоя приятно колется. Первым дело разорил несколько птичьих гнезд, что так неосторожно были расположены низко над землей. Да, я варвар и убийца не родившихся птенцов, но голод не тетка и лучше они, чем я и мои друзья. Слопал пару горстей ягод. Надеюсь, что не отравленные, не хотелось бы пасть от собственной беспечности. Вот, жаль, что не могу поймать нечто более существенное – мясо. Но наш будущий обед, так резво бегал, что мне не догнать его даже будучи в наилучшей форме, а сейчас… Сейчас у меня в руках только большой нож, а состояние такое, что не буду соревноваться и с черепахой, даже если она мне фору даст. Так что придется только глотать голодную слюну и обойтись яйцами и ягодами, что в большом количестве росли недалеко от шалаша. Ну, малину-то я точно в лицо знаю, с остальными чуть хуже. Я уж было собрался сорвать крупные ягоды, как из густого кустарника донеслось предупреждающее рычание. Не внял я этому и стал нагло обрывать кусты, в результате чего получил более низкий и угрожающий рык, крупного зверя. Я зарычал в ответ – не люблю, когда отвлекают от еды, потом у меня нет настроения, кому-то оставлять свою добычу, пусть это и ягоды. Из кустов выдвинулась крупная мохнатая голова и недоуменно посмотрела.

– Ну и чего смотришь? – спокойно поинтересовался я.

Вместо ответа, ломая кустарник, ко мне выбралась большая коричневая лохматая туша, встала на задние лапы от чего стала раза в полтора выше и разревелась угрожающим рыком.

То ли я страх потерял, то ли мне все равно, но я спокойно смотрел на громадного медведя, что завис как пизанская башня, над деревянным домиком – вот-вот рухнет и следа не оставит. Тяжело вздохнул, посмотрел на нож в руке, присмотрелся к животному. ''Мясо надолго хватит'', – отметил мельком, а потом… кинул пару ягод в рот и спокойно прожевал их. По гортани разлился сок, смягчая ее, а желудок, хоть и испробовал другие плоды чуть раньше, но набросился на малину как гиена на отличный кусок мяса. Медведь явно стушевался: раскидал лапы еще шире, морду сделал злее, пасть так чуть совсем не порвал, демонстрируя свои клыки и вновь зарычал… но уже как-то неуверенно. С моей стороны реакции ноль, потому что, сколько я путешествую по этому миру – хоть бы он провалился – медведь самое безобидное животное, которое я встретил.

– Да не ори ты так, голова болит, – отмахнулся я и возобновил собирание ягод.

Видимо лесному хищнику это не очень понравилось. Он опустился на передние лапы, низко наклонил голову, обнажил клыки и… Прежде чем он успел что-то сделать я повернулся к нему и зарычал самым страшным голосом, на который был способен, а потом несильно ударил его в нос. Вот этого он явно не ожидал, потому что плюхнулся на мохнатую задницу, помотал косматой головой, видимо пытаясь понять, что сейчас произошло. Я все еще беззаботно собираю малину, а он потрогал лапой нос и, недовольно заворчав, вломился в кусты, где демонстративно начал чавкать.

Мне удалось набрать с десяток пригоршней, собрав их в подол рубашки, где уже лежало шесть яиц – завтрак для Беовульфа и Свеи. А они все еще спят, колдун в позе эмбриона, а девушка чуть ли не с ногами на него забралась – что-то я раньше за ней такого не наблюдал – по крайней мере, обвила руками. Вот так бы и сидел, любуясь ими, но время-то идет, еще неизвестно, сколько мы проспали, несколько часов или несколько дней.

– Эй, голубку, подъем, – позвал их.

В ответ только легкое посапыванье Свеи.

– Подъем, – сказал чуть громче.

На этот раз они что-то недовольно проворчали, а Беовульф вытянул одну ногу.

– Может, хватит обниматься, а то птичек смущаете! – совсем повысил голос – подействовало.

Мои спящие друзья разом открыли глаза, недоуменно посмотрели друг на друга, а потом их отнесло в разные стороны, словно каждый держал в руках не меньше атомной бомбы.

– Как спалось? – ехидно поинтересовался я, поглядывая на их смущенные и растерянные лица.

– На… нормально, – нашлась Свея.

– Выспались, – ответил Беовульф.

– Ага, я вижу, – вновь не удержался от ехидства, чем заставил покраснеть девушку, а колдуна настойчиво отводить взгляд, обшаривая им шалаш, словно он в музее. – Ладно, иди завтракать, – смилостивился я над ними.

Они выбрались, стараясь не смотреть друг на друга и набросились на еду. Яйца и малина были уничтожены за пару минут, а взгляд и шарящие руки просили еще.

– Нету, – огорчил я их. – По пути что-нибудь найдем… Что?… Да, понимаю, что хотелось бы еще понежиться в объятиях… травки, – усмехнулся я, – но мне надо добраться до замка.

– Да, да, конечно, – тут же вскочила Свея, как будто все это время сидела на муравейнике, и только сейчас заметила.

– До замка Ркган примерно сутки пути, – просветил Беовульф.

– Бывал там? – прямо спросил я.

Наш колдун слишком много всего знает, для человека у которого все основано на ''неподтвержденных'' слухах. Однако в тоже время он прекрасно ведает, с кем мы имели дело, и даже как пройти через такие болота, где тропу не видно и приходиться идти чуть ли не на ощупь, и нюх.

– Не то чтобы, – как-то уклончиво ответил он. – В деревне, рядом с замком, – тут же пояснил.

Не то чтобы я не доверял колдуну, учитывая, через что нам пришлось пройти всем вместе, я за них жизнь спокойно отдам, что уже делал. Просто… какие-то сомнения стали закрадываться в голову, и я им был совершенно не рад. Мы уже раз поссорились со Свеей, не хватало еще и Беовульфа в чем-то подозревать. Ну знает парень дорогу и знает, нам только хорошо от этого, тем более он сам признался, что был в деревне рядом с замком. Я вообще не уверен, что, даже будучи с картой в руках, смог бы найти дорогу в топях.

Вновь пришлось надевать сапоги, и хотя колдун быстро сообразил какую-то притирку из растущих в лесу трав, все равно было неприятно, учитывая, что сапоги под солнцем успели немного съежиться. Сейчас тело чувствует себя гораздо лучше, поэтому оружие и вещи уже не кажутся такими тяжелыми. Давят – да, но это приятная тяжесть, когда ощущаешь, что ты это можешь.

– Так говоришь, нам туда сутки топать? – поинтересовался, забрасывая за спину ножны с Аргоном.

– Примерно так. Думаю, к ночи туда доберемся, если только… – колдун многозначительно замолчал.

– Только не говори, что об этом лесе ходят слухи и никто, конечно же, не знает, верны они или нет, – умоляющее взглянул на паренька.

– Нет, нет, – тут же поспешил он успокоить. – Этот лес вполне нормальный.

– Вот только мы не совсем, – поморщилась Свея. – Вечно с нами что-то случается, – пояснила она на вопросительный взгляд Беовульфа.

– Да, – тяжело и как бы извиняющее вздохнул колдун.

Лес на самом деле оказался обычным, ну там деревья растущие, птички поющие, зверюшки снующие прямо под носом, солнышко светит, травка зеленеет – благодать. Мы срывали ягоды на ходу, разорили еще несколько гнезд, даже со Свеей пытались схватить зазевавшегося поросенка, но вид его мамаши или папаши, отбил всякую охоту связываться с ним. Тело наливалось силой, ему бы еще что-нибудь существенное, кроме яично-ягодной диеты, и можно будет считать себя вполне здоровым. Мои друзья тоже выглядели отлично и, хотя их кожа все еще имела зеленоватый оттенок, но было видно, как он уходит под воздействием благодатного солнца и пищи, что не вырывается у тебя из рук. Одно только огорчило.

Мы шли уже третий час, когда на встречу, ломая кусты и натыкаясь на стволы деревьев к нам выскочил какой-то мужичок. Грязная рубаха, порванные штаны, бос, в бороде и волосах листья, веточки, хвоя, а в глазах безумный страх.

– Бегите!… Бегите отсюда, – закричал он, как только вышел с нами на одну прямую. – Они убьют вас!… Уходите!

Я непроизвольно потянулся к мечу, а Свея к ножам, Беовульф напрягся. Но мужик продолжал нестись на нас, крича при этом, чтобы мы ''не ходили туда!''

– Куда не ходили?! – мне удалось поймать его. – Что там? – пытался узнать я.

– Не ходите туда, они всех убьют! – как будто не слыша меня, орал он. – Они всех убивают… Они… Они… – мужик захлебывался словами.

– Кто убивает? Кого? – я встряхнул его несколько раз, но это не помогло.

– Они… Они… Они… – повторял он как заезженная пластинка, указывая трясущейся рукой вперед, откуда прибежал и куда сейчас направляемся мы.

Впереди лежал только лес, тропка, которую мы отыскали, бежала сквозь деревья, и как-то не особо верилось, что там – впереди – нас ждет что-то опасное. Хотя…

– Ты можешь четко сказать, что там?! – прикрикнула Свея.

– Святые угодники… Там святые угодники, – вдруг зашептал он, а потом упал на колени и стал неистово креститься, словно от этого зависела его жизнь. – Святые угодники, святые угодники, святые угодники, – со слезами на глазах повторял он и крестился, крестился, крестился.

– Беовульф, что там? – кивком головы указал вперед.

– Деревня, – недоуменно произнес колдун, глядя на мужика.

– Думаешь, там могло что-то случиться?

Парень только не знающе пожал плечами.

– Ну, либо он больной, либо… – итак понятно, что имела виду Свея, недоговаривая.

Мы разом посмотрели на крестящегося мужика, что уже бился головой в землю, неведомо кому, отдавая поклоны. Он что-то тихо шептал, но сквозь замолкший лес ясно различалось: ''Святые угодники… смерть… всех убьют… Святые угодники… смерть…'', – итак по кругу.

– Пойдем отсюда, – с небольшой брезгливостью попросила девушка.

– Да, конечно, – поддержал ее Беовульф и, взяв за локоток, повел вперед.

Вот это меня удивило не меньше чем появление этого больного, что уже лоб в кровь разбил, но все не перестает креститься и бить челом. Колдун ведет Свею чуть ли не под ручку, а она даже и не думает сопротивляться! Куда этот мир катиться?

Я задержался на несколько секунд, глядя вслед влюбленной парочке – почему-то мне кажется, что не ошибся.

– Ну и ладно, – пожал я плечами и вытащил Аргон из ножен. – Что бы там впереди не было, с тобой, мой друг, надежней, – обратился к мечу, и он как бы в благодарность нагрел ладонь.

Мы прошли полкилометра… километр… два… пять и ничего за это время не обнаружили, не нашли, и на нас даже никто не покусился. Может мужик больной, бегает по лесу и всех стращает, а мы повелись как дети малые? Хотелось бы в это верить, но, во-первых, не только я иду в напряжение, готовый отразить любой удар. Ну, любой это сильно сказано, мое умение обращаться с мечом чуть улучшилось и теперь в руке не просто палка, а острый лом, которым я неплохо размахиваю. Во-вторых, среди деревьев наметился просвет, и стало тянуть дымом.

– Кто-то не там закурил, – высказал я мнение.

– Пожар, – шумно втянула Свея воздух.

– Деревня горит, – голос колдуна звучал надтреснуто.

Примерно полчаса спустя, мы вышли на небольшой пригорок, с которого открывался неплохой вид на развернувшиеся просторы. Стоит с него спуститься и вы попадаете на удивительно ровное поле, засеянное, казалось от горизонта до горизонта, то ли пшеницей, то ли рожью – я в них не разбираюсь. Дальше шли вспаханные грядки, что большими черными ранами зияли на земле, а сверху их чуть-чуть накрывало зеленое поле пробивающихся ростков. Чуть правее бежала речка, блистая на солнце и пуская озорных солнечных зайчиков, что так и норовили залезть в глаза и ослепить. За полем шел высокий частокол из толстых бревен, за которым и начиналась деревня.

– Ркганатан, – выдохнул Беовульф.

Вид был идеальным, если бы его не портил поднимающейся над деревней черный дым, если бы на поле не валялись трупы, а река не была бы красной от крови. До слуха доносились крики и ржание лошадей.

– Приехали, – я сжал рукоять Аргона.

– Надо обойти деревню, – стиснув зубы, произнесла Свея, и было видно, с каким трудом ей это далось. Скорее всего, она бы устремилась на помощь тем, кто живет в Ркганате, но… Что она сделает, а нам еще до замка идти?

– Вряд ли там кого спасешь, – я положил ей руку на плечо, оно мелко подрагивало.

– Да, – тяжело выдохнуло она и, повернувшись, пошла налево.

– Беовульф, пойдем, нам там делать нечего, – потянул я за рукав колдуна, а то он слишком пристально вглядывается в сторону деревни.

Он как бы нехотя поплелся за нами, а я старался не смотреть в сторону деревни, старался не чувствовать запах гари и не слышать долетающие крики. Жителям деревни уже вряд ли поможешь, а вот мы можем застрять или даже… второй раз умирать не хотелось.

– Эй, голубки, далеко собрались?! – раздался за спиной усмехающийся голос.

О, как давно я не слышал подобное приветствие. Неужели и в этом лесу водятся разбойники? Мозг против воли, а может и согласно ей, послал сигнал в мышцы, которые тут же начали наливаться силой. Как же приятно чувствовать себя сильным, когда понимаешь, что ты можешь больше чем другие. Я хищно улыбнулся и, поворачиваясь, сбросил вещи на землю и вытащил меч. ''Кедар'', – чуть ли не пропел я мысленно, с жестокой улыбкой.

В нескольких метрах от нас стоял небольшой отряд человек в десять-двенадцать, все на конях и с оружием: мечи, копья, даже несколько луков есть. Однако на воинов эти люди не походили, скорее на бродяг. Одеты, кто во что, но одежда хорошая, я бы даже сказал порой богатая, и явно с чужого плеча. Лица у всех злые и насмешливые, словно заранее решили исход своего нападения, только они не знают, с кем связались.

– Валили бы вы, ребята, пока еще ноги целы, – холодно посоветовала Свея, и я увидел, что рука у нее лежит на рукоятке ножа, готовая в любую секунду вытащить его.

Беовульф молчал, но… только на первый взгляд. Да, колдун был бледен и истощен, хотя яично-ягодная пища ему была более по вкусу и полезнее, нежели нам со Свеей, но и его губы сейчас что-то быстро нашептывали, а пальцы чуть подрагивали, видимо рисую какую-то особую каллиграфию заклинания.

– Мы посланники Великого Анд Рея Боголюбца – Святые угодники. Именем его Святейшества сложите оружие и приклоните колени перед избранными, – провозгласил еще один из… Теперь я засомневался, что это шайка разбойников, зато стал понятен тот испуг, что испытывал мужик в лесу, когда неистово крестился со ''святыми угодниками'' на устах.

– Перебьешься, – немедленно отреагировала ощетинившаяся девушка.

– Всяк кто призирает волю Божью, надлежит уничтожению, как пособник Ящера, – вновь раздался зычный голос.

Этот мужчина был одет лучше остальных и, я бы даже сказал, правильнее. И хотя одежда простая: рубашка полотняная, да штаны шаровары, с сапогами черной кожи, весь его вид говорил, что он здесь главный. Длинные волосы у него были убраны под простой обод, а на груди висел массивный крест, в руке он держал плотницкий топор.

– Мы не хотим драки, – на этот раз отозвался Беовульф, причем даже без дрожи в голосе.

Вот мне как раз хотелось драки, тело налитое силой так и ныло, потому что я до их пор стаю и ничего не делаю. Хотя за это время можно было вот того справа разрубить на двое, а вот этого дылду сделать на голову ниже, коротышку же схватить за портки и зашвырнуть за пригорок. Я улыбнулся собственным мыслям и представил себе это, но не двинулся с места, хотя это стоило больших трудов.

– Истинно верующий должен опуститься на колени только при одном упоминание о Боге и кланяться ему до скончания веков, – как будто не обратил внимания на слова колдуна Старший (пока так его назовем).

Он поднял руки и в толпе, образовалась брешь, сквозь которую двое молодчиков вели, крепко ухватив за руки, пытающегося вырваться мужичка. Я немного отрезвел от своих мыслей и фантазий на тему, кого убить первым и каким способом – это был тот самый мужик, который наткнулся на нас в лесу.

Старший спрыгнул с коня, подошел к дрожащему мужичку и схватил его за бороду. Деревенский – а он точно был из деревни – попытался упасть на колени, но ему мешали молодцы, что поддерживали под руки.

– Святые угодники, Святые угодники! – чуть ли не кричал мужик. – Я верю! Верю!! Верю!!!

– А кто не сделает этого, умрет смертью собаки, – зло закончил Старший.

Прежде чем мы что-то успели понять, на солнце блеснуло лезвие, кто-то коротко взвизгнул, а потом захрипел деревенский мужичок, стараясь закрыть рану на горле. Кровь текла сквозь пальцы, перекрашиваю траву в красный цвет, а рядом, со спокойным лицом, смотрел на нас его палач. У Свеи вырвался рык, а я сильнее сжал меч, понимая, что сейчас начнем микро-войну.

Нет, мне не было жалко валяющегося в луже собственной крови мужика, здесь это норма жизни – это усваиваешь к концу первой недели. Скорее я был ему благодарен, так как его смерть только подстегнула меня, не давая умолкнуть силе кедара.

Теперь на нас с Беовульфом – он, уже не скрываясь, творит какое-то заклинание – смотрели с недоумением, а на девушку с заметным страхом. На лице нашей спутницы играли хищные черты, глаза принимали оранжевый оттенок, а из груди все чаще вырывался волчий рык.

Страх страхом, но их было больше, похоже, это понимали и сами разбойники – вот теперь я точно уверен, что ребята принадлежат церкви, как я авиации – никак. На нашу тройку ощетинились мечи и копья, а следом прозвучали натянутые тетивы луков – все внимание нам.

– Не достойные ходить по земле Бога и служащие Ящеру, в любом обличии будет умерщвлены, – холодно произнес Старший и зажал в руках топор и окровавленный нож.

– Они мои, Вик Тор, – прорычала Свея.

Она еще не преобразилась, но было видно, что готова к этому, но словно что-то ждала.

– Вик Тор? – недоуменно посмотрел на меня Старший, опуская топор.

– Да, – осторожно ответил я.

– У меня приказ от Святейшего, доставить вас к нему, – чуть ли не отрапортовал командир разбойников.

Вот тут пришла моя очередь непонимающе смотреть на Святых угодников и на своих спутников, что выглядели не менее обескуражено. Тем временем разбойники опустили оружие, их лица стали не такими напряженными, но никто не убрал ладоней с рукояти меча или древка копья.

– Ты ему веришь? – осторожно спросила Свея.

– Не очень, – столь же тихо ответил я. – Все же другого пути у нас нет.

– Можем их всех поубивать, – хищно предложила девушка. – Половина тебе, половина мне, а с конями и Беовульф справиться.

– Их больше, – напомнил я ей очевидное.

– Зато мы сильнее, – возразила она.

– Прежде чем ты успеешь обратиться, тебя утыкают стрелами.

– Заживет, – отмахнулась она.

– Вот только мне это не поможет, да и Бене тоже – мы все же не оборотни, – я чувствовал, как кедар во мне успокаивался и отступал.

– Это да, – горько вздохнула Свея.

Нам не мешали общаться, либо, прислушиваясь, хотя мы говорили чуть ли не сквозь зубы, либо им дан приказ – если они не врут.

– Великий Анд Рей не любит ждать, – тем не менее, прервали нас. – Мы проводим вас к его Святейшеству.

В ту же минуту нас окружили, создавая непроницаемое кольцо из животных, коней и оружия.

Нет, тут нет ошибки, кони и животные это разные создания. Кони или лошади – благородные создания, иметь которых большая ответственность и труд, но они и платать тебе сторицей. А вот животные – это уже не люди, а твари, для которых не существует законов или норм морали, только эгоистическое ''хочу''. Как вы думаете, люди могли разрушить деревню, убить ее жителей – одного на наших глазах – и при этом так спокойно себя вести?… Вряд ли.

Нам дали трех лошадей, даже оставили оружие, хотя некоторые особо недовольные потребовали забрать его, но Старший, кстати, его зовут Брад, прикрикнул чтобы ''заткнули пасти!'' и мы, окруженные вооруженной толпой, двинулись в сторону деревни.

– Я уже в предвкушении, – радостно потирал руки Дьявол.

– Ты не боишься, что Андрей его убьет, он все-таки его конкурент?

– Не-ет, – неприятным тягучим голосом протянул темный. – Я принял меры, чтобы они вместе попали в замок… Не смотри на меня так, словно я цунами не по расписанию устроил. Ты сам иногда поправляешь свою пешку, – язвительно заметил он.

– Бывает, – согласился Бог. – И все же они сами вольны принимать решение, и мы не можем на него влиять, – тем не менее, пояснил он основной постулат спора-игры.

– А я и не влияю, я просто делаю так чтобы твоя пешка не дурила и не стала убивать мою… Иначе я сочту это за подхлимаж, – с прищуром посмотрел он на собеседника.

– Хорошо, он его не тронет, – как бы вынужденно согласился Свет, но на душе – какое человеческое слово – отлегло.

Он и сам боялся, что Андрей убьет Виктора и Тьма обвинит его в пособничестве. Сейчас же, сам того не ведая, Дьявол спасает не только своего игрока, но и самого Создателя, то есть его.

– 34 -

Деревня оказалось более разрушенной, чем я ожидал, казалось целыми остались только ворота, да частокол вокруг. Ркганатан был небольшой деревушкой, домов в двадцать-тридцать, и большая часть из них сейчас медленно догорала. В воздухе, тяжелым куполом, висит запах горело мяса, от которого уже через несколько минут хочется надеть противогаз. Пока мы не въехали на главную площадь пришлось лицезреть трупы, сгоревшие и не очень, покалеченные и не подлежащие восстановлению: женщины и дети, мужчины и старики – словно кровавая чума пришла в город. Возможно, так оно и было.

Центральная площадь – небольшая площадка с двумя проходами с противоположных сторон, посыпанная песком и соломой, чтобы скрыть следы крови и чего-то похуже. По бокам проходов стояли кресты с распятыми на них тремя мужчинами и одной женщиной. Все обнажены и явно замучены до смерти, а потом, хотя может и ''до'' им вспороли животы. Не очень лицеприятное зрелище, учитывая, что мы проезжаем в такой близости от них, что можно протянуть руку и дотронуться, вот только наоборот, все хочется втянуть внутрь, как черепаха и не высовываться.

Посреди площади стоял большой шатер, больше напоминающий одноэтажный дом. Возле входа стояли четверо бойцов в кольчугах, с массивными крестами на толстых шеях и самым грозным видом, сжимая обнаженные мечи.

Нас все еще окружали воины Брада.

– Его Святейшество приказало привести этих людей, – обратился старший к охранникам, только сначала перекрестился.

Стражи тоже перекрестились и распахнули полог, пропуская нас внутрь, правда, сначала отняли оружие. Мы не особо сопротивлялись, только Свея заехала одному разбойнику по колену – он пытался тщательно ее проверить, очень тщательно. У Беовульфа нечего было брать, поэтому ничего и не взяли. Если что будем использовать колдуна как оружие массового поражения, он нам быстренько что-нибудь наколдует. Брад вошел с нами, также сдав топор и нож.

Внутри шатер был сдержано-красив. Все выполнено в черно-красном цвете с редким добавлением белого – самое то для злодея. Первая часть дома-шатра была небольшая, скорее похожая на предбанник, а вот вторая была скрыта темным пологом, перед которым стоял человек необъятных размеров. Он был, наверно раза в два шире меня, на голову выше, одет в черный балахон, подпоясанный веревкой толщиной с канат, чем очень напоминал попа. Брад перекрестился, теперь два раза и, что-то прошептал охраннику на ухо. Тот безмолвно выслушал, а потом с необычной для такого тела грацией, скользнул за полог, тот даже не шелохнулся. Через несколько секунд показалась толстая рука и жестом позвала, но вошли только мы, Брад остался стоять на месте.

Вот тут белого было столько, что хотелось зажмуриться и попросить приглушить свет. Все: стены, остроконечный потолок, даже ковры были белыми, а посреди этого великолепия стоял трон, причем – если я хоть немного разбираюсь в металлах – из золота. На троне сидел… нет, восседал…

– Приклоните колени пред его Святейшеством Анд Реем Боголюбцем, неверные, – пророкотал сзади голос, и мне на плечо опустилась тяжелая рука.

– Лапы убрал, – двинула хрупкими плечиками Свея пытаясь сбросить руку охранника-попа. Сзади раздался недовольно рычание.

– Ладно, ладно, Трык, успокойся, – произнес Андрей. – Они пока мои гости, будь чуть вежливее, – он улыбнулся.

Рука с моего плеча тут же исчезла, но я спиной ощущал присутствие чего-то большого и грозного.

– Ну здравствуй, Виктор.

Передо мной стоял человек лет тридцати, среднего роста, среднего телосложения и с вихрастой головой. Насмешливый взгляд, таит в себе обжигающий лед, нос с горбинкой, чуть полноватые губы собраны в улыбку… хищника. Одет в белое с золотой вязью, на руках массивные кольца, а на груди большой золотой крест на цепи, толщиной с руку Свеи.

– Андрей? – недоверчиво посмотрел я на него.

– Привет, – протянул он руку для пожатия.

Я не ответил взаимностью, и он убрал ладонь, заложив руки за спину.

– Значит ты мой конкурент?

– Похоже, что так. А ты мой, – осторожно ответил я. – Тоже пытаешься выбраться из этого места?

– Даже не знаю – мне здесь нравиться, – пожал он плечами. – Меня здесь знают, уважают…

– Бояться и ненавидят, – закончила за него Свея.

– И это тоже, – улыбнулся он. – Это твои спутники? – обратился он ко мне.

– Это Свея, а это Беовульф, – представил я друзей.

– Оборотень и колдун, как интересно, – хмыкнул он.

Это заявление повергло меня, думаю и остальных, в небольшой ступор. Откуда он знает?

– Не смотри так удивленно, – хлопнул меня по плечу Андрей. – Я знаю, кто вы и что можете.

– Откуда? – вымолвил наш паренек.

– Сорока на хвосте принесла, – почти рассмеялся конкурент.

– Случайно ''сорока'' не была стариком в белых одеждах, с белой бородой и посохом в руках… И глаза у него такие, что не откажешь? – прошипел я.

Было видно, как Андрей побледнел и сделал пару шагов назад, пытаясь ухватиться за трон.

– А… От… Откуда ты знаешь? – наконец вымолвил он.

– Сорока на хвосте принесла, – съязвил я. – Значит угадал.

Действительно угадал, потому что ляпнул первое, что пришло в голову, просто вспомнил наш разговор с Хазором, еще в Ракшане, вот и брякнул – на удивление оказался прав.

– Кто он? – я придвинулся к Андрею.

– Не знаю? – выдохнул тот.

– А я думаю, знаешь, – я сделал еще шаг. – Кто он? – посмотрел на него из-под бровей, низко опустив голову.

– Я не знаю.

– Кто ОН?!… КТО?! КТО?! КТО?! – уже кричал я.

– Не знаю!!! – истерично завопил Андрей и тут свет в моих глазах померк.

Ну вот, будет шишка. Я осторожно потрогал затылок и зашипел – больно.

– Стой, не трогай, – тут же мою руку отдернули нежные пальчики Свеи. – Сильно болит?

– Бывало и хуже, – честно ответил я. – Где мы?

– В погребе, – раздался откуда-то из угла голос Беовульфа. – Тебя по голове ударил тот громила.

– Это я уже понял… Тихо… Ай, больно же!

– Руки убери, – легонько ударила Свея. – Не мешай.

Я плотно сжал зубы, чтобы молчать как партизан на допросе у участкового, отвечая на вопрос: ''Из чего гнал самогон?'' Странные мы мужчины существа: вступаем в битву, и деремся до последнего, не обращая внимания на раны, выносим невыносимые условия, стойко терпим, когда нас истязают враги, но. Мы не выносим уколов, прямо-таки панически боимся шприцов, а если умудряемся прищемить палец или поранить коленку, все – истерика обеспечена.

– Вот и все. Не больно ведь, – подула девушка на шишку.

Она наложила какие-то мази, данные Беовульфом. Боль стала медленно, но верно проходить, и теперь можно было рассуждать и осмотреться, не обращая внимания на тупые удары в затылке.

Подвал представлял собой небольшую комнату, с одиноко торчащей лестницей, что вела к закрытой двери.

– Уже проверяли, – огорчила Свея, когда попытался открыть ее.

Сам подвал был каменным, но пол земляной и от него исходила прохлада, а если так дальше пойдет, то мы тут замерзнем.

– Давно мы тут?

– Может около часа, – пожал плечами Беовульф.

Не смотря на то, что находимся ниже уровня земли, в подвале довольно светло. Конечно, ведь над нами почти нет дома, и солнечные лучи свободно проникают в нашу темницу.

– Ничего, скоро нас отсюда выпустят.

– Почему ты так уверен? – недоверчиво спросила Свея.

– Ну… Андрей из моего мира и ему будет интересно послушать как я сюда попал.

– Он и так знает, – возразил Беовульф. – Анд Рей сразу же сказал, что я колдун, а Свея – оборотень. Думаешь, он не знает, как ты тут оказался?

– Нет, – улыбнулся я. – Он знает кто вы такие, но, ни слова о том, что я обладаю силой кедара. Можно предположить, что ''сорока'' тоже не все знает или не все ему рассказала. Вот на этом и надо…

Со стороны двери раздалось шевеление, потом кто-то начал копошиться в замке и на пороге предстали двое охранников из четырех, что мы видели возле шатра.

– Его Святейшество требует тебя, презренный Вик Тор, к себе, – в грудь тут же уставились лезвия мечей.

– Я же говорил, – ободряюще улыбнулся я, закладывая руки за спину.

– Вик, осторожней! – успела, крикнут Свея, прежде чем дверь вновь закрыли, отрезая меня от друзей.

На этот раз обошлись без лишних движений, то есть спокойно прошли через охрану, даже не перекрестившись. Надо будет на них Андрею нажаловаться, что не соблюдают устав. Я не испытывал ни страха, ни даже волнения, словно меня ведут не к страшному человеку, который для своих людей олицетворяет Бога, а к старому знакомому, с которым не виделись уже несколько лет.

Андрей сидел на троне, а рядом на столе лежали какие-то бумаги, которые он с внимательным видом просматривал. Рядом стоял Трык, с насупившимся лицом, словно он был не рад, что меня вновь привели к его Святейшеству. я назло ему, улыбнулся самой широкой улыбкой, на которую был способен.

– А, Виктор, – словно только что заметил меня Андрей, хотя я тут стою уже несколько минут. Если он думает, что я не видел, как он на меня поглядывает, делая вид, что читает бумаги, то ошибается. – Мы вначале, видимо, друг друга не поняли.

– Извиняешься? – уточнил я.

– Бог обязан прощать даже самых низких существ, – самодовольно ответил он, задрав нос. – Мне хотелось бы услышать твою историю, – без предисловий начал он.

Я про себя улыбнулся, прав ведь – любопытство не порок.

– Ну с чего начать, – задумчиво ответил.

– С самого начала, – подсказал Андрей, откладывая бумаги. – Трык, поди, охраняй выход и никого ко мне не пускать.

Охранник что-то недовольно проворчал, но послушно вышел, напоследок зыркнув на меня уничтожающим взглядом.

– Садись, – предложил Его Святейшество, указывая на небольшой стул. – Рассказывай.

– Все началось… И тут подваливают твои ребята и с пальцами веером начинают нам хамить, – закончил я. Весь рассказ занял не больше пятнадцати минут. Я опустил все, что хоть как-то могло выдать истинные силы моих друзей и меня. Андрей хоть и знал, что Беовульф колдун, но сумку у него не отнял, значит, не очень представляет какой именно. А Свея – да, оборотень, но он даже не приказал ее связать или сковать. Что-то он слишком беспечный для человека, который слишком много знает о конкуренте… а может это только уловка?

– Хм, я думал, будет интереснее, – разочарованно протянул он.

– Да какой там ''интереснее'', скукотища полная. Даже мечом помахать не удалось, – наигранно беспечно отмахнулся я, сделав вид, что расстроен, потому что не удалось никого убить. – А ты как тут оказался? – поинтересовался как бы меду прочим.

– Ну мне-то есть что рассказать, – усмехнулся Андрей. – Это не твоя скукотища.

Я изобразил самый заинтересованный вид, даже подался вперед.

– Все началось с того, что…

Он рассказывал долго, нудно и в некоторых местах даже неинтересно. Ну вот зачем мне знать, что он в нашем мире, закончил институт с отличием, работает в каком-то НИИ, женат гражданским браком. Думаете, мне это интересно? Однако приходилось поддакивать, сочувствовать, где надо, смеяться его глупым шуточкам, пока он, наконец-то, не добрался до самого интересного.

– Я думал, что мне пришел конец, но тут яркий свет проник в мое сознание и голос свыше сказал, чтобы я не боялся. ОН возьмет меня под свою защиту и проведет до самого конца. Я почувствовал, как ЕГО сила вливается в меня, и понял, что был прислан в этот мир, дабы вершить суд Божий, над неверными, что заселили эти земли.

Но они подняли меня на смех, – чуть ли не зарычал он. – Тогда я голыми руками, призвав Бога, разорвал их никчемного священника, что вещал ересь, – при этом глаза Андрея горели безумием. – Я приносил благость и просвещение в этот мир, покорял сердца людей и направлял их на путь истинный. Дабы они узрели, что наш Бог один во всей вселенной, и только ему они обязаны поклоняться. Не Свету или Святому, которые нашептывают еретические слова и знания, а нашему Всемогущему и Всезнающему БОГУ! – под конец он уже орал на такой высокой ноте, что будь здесь бокалы, они бы лопнули.

Было видно, что Андрей, действительно, верит в свое предназначение, а фанатики самые опасные люди на земле. Он взобрался с ногами на трон и вещал оттуда как с трибуны.

– Они все… ВСЕ, заплатили за свое неверие. Бог покарал их моими руками. Всевышний направил меня на путь истинный и позвал идти к замку Ркган, дабы, пройдя сквозь Врата воссоединиться, заняв место возле Него.

– Вот гонит. Что-то я не помню, такого обещания, – недоуменно посмотрел Дьявол на Бога.

Свет пожал плечами и красноречиво покрутил пальцем у виска.

– Вот, ты мне пешку испортил. Ну кто тебя просил ему является в моем обличии и нести всякую ахинею по поводу избранности?

– Ага, я должен был к нему в своем облике показаться? Да парень бы коньки отбросил, прежде чем я что-то успел сказать, – раздраженно бросил темный. – Ты бы меня потом обвинил, что я твою пешку извел.

– Хорошо, хорошо, извини, погорячился, – примиряющее ответил Бог. – Все же надо ему было все нормально объяснить, а не являться голосом свыше.

– Я поступил, так как хотел, – парировала Тьма. – Ты же разговаривал с моей пешкой, как тебе было угодно – все честно. Помнишь уговор: мы направляем игроков друг друга на начальном этапе, а дальше они идут по намеченному пути, в который мы не можем вмешиваться?

– Да, помню я, помню, – отмахнулся Свет.

– В каждой деревни я нес слово Божие, уничтожая любые проявления ереси и беззакония. ''Святые угодники'' мне помогали в этом. Они мои апостолы, несущие слово в каждую деревню, в каждый дом, в каждую душу. Дабы, когда придет Анд Рей Боголюбец, народ принял его с распростертыми сердцами, внимая слову Божьему, что он несет, – Андрей начал говорить о себе в третьем лице, а в глазах была такая радость и безумство, что я понял – мужик сбрендил на всю голову. – Однако не все были готовы принять истинную веру, – зло прорычал он. – В лесу на нас коварно напали черные маги… Кстати твой колдун не из них?

– Что? – не сразу понял я, так как боролся со сном. – Нет, нет, он не некромант, да и маг плохой, – пренебрежительно махнул я рукой.

– Зачем тогда держишь?

– Готовит хорошо, – притворно вздохнул он.

– Понимаю, сам трех поваров поменял, пока не нашел истинно верующего, – с пониманием ответил он. – Черные колдуны были повержены моими бесстрашными апостолами. Они были сломлены силой моего духа, прониклись верой моих слов и внемли слову Божьему.

Говорил-то он патетично, но как-то безрадостно. Значит не все так было гладко. Что-то мне с трудом вериться, что некроманты так просто дали себя убить. Наверняка, он что-то не договаривает.

– А потом Диавол наслал тварей подземных. Ты бы видел их: морды кривые, клыки с мою руку, шкура непробиваемая, а в красных глазах жажда.

– Нет, ну он точно гонит! – возмущению Тьмы не было предела. – Я никого на него не насылал, чего он меня позорит перед моей пешкой?

– Он говорит то, во что верит, – спокойно ответил Бог. – Не его вина, что реальность для него стала искажением, – многозначительно произнес он и с укором посмотрел на Дьявола.

Тот только насупился, как мокрый воробей на жердочке, но промолчал.

– В каждой деревни нас встречали с радость и распростертыми объятиями, в каждом доме мы были желанными гостями, – продолжал Его Святейшество. – Все хотели услышать Слово Божье и приклонить голову перед истинным Богом.

– Эти тоже хотели? – я кивнул на выход из шатра, имея виду распятые трупы.

– Не все понимают, что я истинный Свет несу в их темный и заблудшие души, – Андрей слез с трона и взгляд его стал осторожным и колким. – Не все хотели принимать Учение и даже пытались убить меня и апостолов.

– Интересно, почему? – с определенной долей сарказма поинтересовался я.

– Потому что грешные души не могут сразу разглядеть Божественный Свет, а уши не слышать Истинных слов, – в его голосе начала звучать угроза.

– А Ркган далеко отсюда? – попытался я перевести тему в иное русло.

– Несколько часов пути, – ответил он. – Мои люди уже проверили дороги к нему и оповестили всех, что Анд Рей Боголюбец идет.

– Тогда проблем не будет, – непринужденно сказал я. – Ну я пойду, а то меня друзья заждались.

Он выглядел обескуражено. Нет, а чего он хотел, чтобы я упал на колени и стал превозносить как бога? Если Андрей забыл, то мы из одного мира и подобной ерундой, что к нему являлся Всевышний, меня не удивишь. Ко мне тоже являлся Бог, да и Дьявол в придачу, причем не единожды, я же с ума по этому поводу не схожу.

– Трык! – наконец нашелся Боголюбец. – Отведи его.

Меня грубо схватили под руку и сильно сжали.

– Осторожнее, – возмущенно попросил я. – Он приказал отвести, а не калечить.

Вместо ответа Трык глухо зарычал, но хватку чуть ослабил. Зато отыгрался, дав пинка, когда ввел в подвал, где были Свея с Беовульфом. Я чуть ли не через голову перекувырнулся, влетая в нашу темницу.

– Урод! – крикнула девушка в след закрывающейся двери. – Ты как?

– Нормально… У меня ничего кроме шишки не болит, – попытался успокоить Свею, а то она слишком ретиво начала проверять меня на наличие травм не совместимых с жизнью.

– Что он сказал? – поинтересовался Беовульф.

Я вкратце рассказал нашу ''занимательную'' беседу и под конец вынес очевидный вердикт.

– Псих.

– Да, но от него зависят наши жизни, – негромко сказал колдун.

– Мы сами можем на них напасть, – с вызовом заявила Свея. – Моя сила оборотня, да Вик станет кедаром, а ты наколдуешь. Мы их всех уничтожим.

– И что дальше? – я заинтересованно посмотрел на девушку.

– Ну… и все. Зато мы будем свободны, – не сразу нашлась она.

– Так-то оно так, но вот смотри… Нам нужно попасть в замок Ркган. Кто-то из вас там был раньше? – вопрос был больше адресован Беовульфу.

– Нет, – хором ответили друзья.

– Значит, что нас ждет внутри, мы не знаем, – в логике мне отказать трудно.

– Войдем и узнаем, – холодно отрезала Свея.

– Знаешь, мне хоть и хорошо с вами, но… честно говоря, я домой хочу, – признался я. – А замок мой единственный шанс на возвращение. Очень бы не хотелось умереть где-нибудь в его недрах. Андрей послужит хорошим щитом, а его люди уже расчистили путь.

– Извини, – сразу остыла девушка. – Я понимаю тебя и всем сердцем хочу помочь, просто меня бесит, что нас держат взаперти.

– Ничего, скоро выпустят. Замок близко и ждать не имеет смысла, – деликатно вставил свое слово Беовульф.

– Ты прав. Вот только есть проблема, – задумался я. – Чтобы вернуться в свой мир, мне надо сквозь что-то пройти. Андрей обмолвился о каких-то ''Вратах'', но где они находятся? – я не знающе развел руками. – Потом хозяин замка, этот маг. Он ведь тоже не будет сидеть без дела, смотря, как по его дому шарить банда разбойников.

– Что-нибудь придумаем.

Колдун был прав, нас выпустили. Вот только это ''скоро'' пришлось на сумерки, плавно переходящие в ночь. Я спал, видя во сне родную квартиру, Москву, работу… родных – все то, чего мне сейчас не хватает, но громкий окрик стражи заставил прервать воспоминания, ну хоть дали поспать. Тело с благодарностью приняло этот подарок, вот только бы нам еще поесть что-нибудь предложили, а то желудок напоминает, что ему хотелось бы почувствовать в себе нечто больше чем просто воздух.

Деревня давно уже не горела, но запах все еще стоит удушающий, а остовы домов в свете выглядывающей луны выглядят зловеще. Особенно учитывая, что ты знаешь – здесь полным-полно трупов.

– Дети мои, – Андрей сидел на белоснежном коне, с гордо поднятой головой и взором полным решимости и непоколебимости, – Бог зовет нас. Не все деревни и веси встали на защиту Истины и все еще вслушиваются в речи еретиков, и мы обязаны принести им Свет.

''Святых угодников'' было человек сорок, довольно большой отряд, для того чтобы наводить ужас на окрестности, к тому же какая-то часть отряда была послана вперед, а значит их больше. Пока же сорок рук взлетели в воздух с радостными криками одобрения.

– Замок Ркган является центром зла, в котором восседает черный маг, несущий свои злодеяния на земли Божьи, в души праведников. Сегодня Всевышний говорил со мной. Мы должны разрушить гнездо ереси и зла, чтобы спасти наши души! – под конец он уже кричал, словно на митинге. – Вперед, дети мои, с нами Бог и сила Его!

Раздался свист, крик, гомон, вокруг щелкали хлысты, удила раздирали лошадям рты, и вся кавалькада разом двинулась, поднимая тонны пыли и сажи. Глаза заслезились, а в горле запершило, но не было возможности даже нормально вздохнуть. Пыль улеглась только минут через десять, и все это время приходилось сидеть с закрытыми глазами и дышать, прикрыв рот и нос, рукавом.

Банда ''Святых угодников'' ушла вперед, оставив после себя разрушение, смерть, меня с друзьями, да своего духовного предводителя с телохранителем и четырьмя войнами.

– Боится, – зло прошипела Свея, глядя на Андрея.

– Так всегда: первыми гибнут пешки, а хозяева обычно остаются в тылу, – горько улыбнулся я.

– Поехали, – приказал чуть севшим голосом Его Святейшество.

Кстати нам выделили коней, правда, оружие так и не вернули. Андрей Боголюбец ехал впереди, Трык левее и чуть сзади, мы следом, а прикрывали нас четверка солдат, что некогда охраняли вход в шатер. К месту будет сказать, что огромную палатку разобрали и с остальным добром, что сумели награбить эти архаровцы и нашим вооружением, отправили обозом еще несколько часов назад.

Луна уже властвует на небосклоне, и только свет от факелов хоть как-то освещает дорогу. После деревни идет широкое вспаханное поле усеянное то ли рожью, то ли еще чем-то и обильно сдобрено трупами местных жителей. Было слышно, как скрипнула зубами Свея, когда мы проехали рядом с телом женщины и маленького мальчика, которому может, и трех лет не исполнилось.

– Спокойно, Свея, – я положил ей руку на плечо, – у тебя будет шанс с ним поквитаться.

– Убью,- рыкнула она, но взяла себя в руки, а, то уже волчьи черты стали проступать.

– Почему ночью?! – не удержался я от вопроса. – Ведь утром было бы безопасней!

– Бог несет свое слово, невзирая на утро сейчас или ночь, – бросил через плечо Андрей. – Потом у нас будет время подготовиться.

– Он хочет застать их врасплох, – тихо пояснил Беовульф, я кивнул соглашаясь.

Ехали мы, не спеша, словно вышли на прогулку под луной и сейчас наслаждаемся залитым серебром лугом, травой, сонно играющей с теплым ветерком, мерным перестуком копыт лошадей, и милым посапываньем Свеи. Ее сморило с полчаса назад, и сейчас она ехала, привалившись головой на плечо Беовульфа. А он застыл, словно боясь ее потревожить или разбудить. ''Вот точно между этой парочкой что-то есть'', – усмехнулся я про себя.

К замку мы выехали только на рассвете. Отряд ''Святых угодников'' увеличился человек на двадцать, видимо это те, кто расчищал нам дорогу ранее. Благо на пути больше не было деревень или сёл, не хотелось бы лицезреть, как Андрей Боголюбец несет ''Свет и Истину в души людские''. Разбойники расположились лагерем, в центре которого возвышался небольшой шатер, больше похожий на многоместную палатку. Видимо, это походный вариант, для Андрея.

Мы находились на холме, в то время как в пятистах метрах, в низине стоял замок. Странно, обычно все бывает наоборот. Остроконечный домик находится на возвышенности, чтобы ни одна оказия не смела, подобраться незамеченной, а тут как-то неправильно. Была бы сейчас зима, мы бы съехали с горы, даже без санок, прямиком к воротам.

Он был большим: не меньше десятиэтажного дома, черным, а заря его еще подкрашивала восходящими лучами, создавая вокруг зловеще-красную окантовку – мурашки по коже. Ни рва, ни каких-то укреплений, наблюдательных башен я не заметил. Это значит, что хозяин слишком беспечен, либо, что хуже для нас, он полностью уверен в своей силе и боюсь не безосновательно.

На краю холма стоял Андрей, а новый день начинал его окрашивать в светлые тона. Он поднимался от его ног и выше, и казалось, что само солнце приклонилось перед могуществом Анд Рея Боголюбца. Похоже, это сравнение пришло не только мне в голову. Его Святейшество воздел руки к небу и гомон, что стоял среди отряда мгновенно умолк, словно кто-то выкрутил ручку громкости на минимум.

– Бог дал нам знак, – негромко начал Андрей. – Солнце взошло, чтобы поклониться мне и сказать, что Всевышний за нас. Он поведет нас в бой на нечистого, дабы сокрушить его! – криком закончил он.

Радостное ''Да!'' пронеслось над землей, вспугнув зайца, что прятался в высокой траве. Честно признаться, я тоже вздрогнул. На нас уже мало кто обращает внимание, но в тоже время и не выпускают из поля зрения. Я пробовал пробраться к обозу, но был остановлен стражниками, что сопровождали от деревни. Плохо, не хотелось бы входить в замок без оружия, без него я себя чувствую голым.

Андрей удалился вместе с Трыком в шатер, они о чем-то там поболтали с полчаса, нам за это время хоть дали поесть немного: вино, хлеб, кусок жареного мяса, но даже этому организм был рад, как манне небесной.

– Мы выступаем! – пронеслось над лагерем, заставив всех покинуть свои места и устремиться к мирно пасущимся невдалеке лошадям.

Вот мы с друзьями особо не торопились, понимая, что сейчас там делать нечего. Если у замка есть защитники, то завяжется сеча. Даже если там нет защитников, а только обслуживающий персонал, то начнется бойня и нам там тем более делать нечего.

– Будем ждать? – спросила Свея.

– Угу, – подтвердил я, стаскивая с брошенного вертела кусок мяса.

– Не боишься опоздать? – на этот раз Беовульф поинтересовался, запивая хлеб вином.

– Не-а, – отрицательно помотал головой. Потом проглотил кус и пояснил: – Андрей все еще тут, и он не сунется в замок, пока не убедиться, что никакой опасности для него нет.

– Значит ждем?

– Ждем, – вновь подтвердил я.

Боголюбец, действительно все еще стоял на холме, смотря, как орда его солдат мчится к замку на полной скорости. Казалось, что ничто их не может остановить, даже закрытые ворота, которые… Я с долей ужаса и уважения увидел, как ''Святые угодники'' ненадолго остановились перед замком, а буквально через минуту его ворота распахнулись, впуская всю кавалькаду внутрь.

– Они внутри, мой господин, – донесся голос Трыка.

– Подождем, пока они возьмут замок, – ответил Андрей.

Мы ждали. Десять минут… двадцать… сорок… час… два. За это время никто не показался из черных ворот, ни звука не донеслось до нашего слуха, лишь только солнце взошло так высоко, что казалось, уселось на шпиле замка, словно заняв свое истинное место.

– Трык, что происходит? – опавшим голосом произнес Андрей.

– Не знаю, хозяин, – развел тот руками.

– Эй, вы! – крикнул Его Святейшество четырем стражникам, что все еще охраняли нас. – Быстро проверить, – он указал на замок.

Четверка, подхватив оружие и пришпорив коней, быстро направилась к воротам. Они ворвались внутрь – я даже замер – и… И ничего. Словно черная дыра, поглотила всех, кто смел, войти внутрь.

– Не понял, – крякнул я.

Андрей суетливо оглядывался, как будто ища поддержки, вот только кроме Трыка, здесь были мы: я, Беовульф и Свея, и сомневаюсь, что кто-то из нас подаст ему руку помощи.

– Вы! – его взгляд пробежался по нашей тройке. – Вы пойдете туда.

– Разбежался, – огрызнулась девушка.

– Не пойдем, – поддержал ее колдун.

– С какой вдруг радости? – недоуменно посмотрел я на него.

– Я так сказал, а моими устами говорит Бог. Выполняйте! – сорвался он на крик.

– Хорошо, но ты пойдешь с нами, – сурово ответил я. – И дашь нам оружие.

– Не пойду. Не дам, – Андрей сделал пару шагов назад, прячась за телохранителя.

– Пойдешь и дашь, – холодно сказал я. – Если не пойдешь, то можешь остаться тут навсегда и уж поверь, я воспользуюсь проходом, не дожидаясь тебя. А, во-вторых, если там кто-то или что-то есть, то лучше нам его первыми убить, пока оно не уничтожило нас, – реальные доводы.

Он к ним прислушался, правда, долго размышлял, видимо взвешивая все ''за'' и ''против''.

– Хорошо, – наконец согласился он. – Вы получите оружие.

У меня, честно говоря, от сердца отлегло. Ведь думал уже, что пошлет нас открытым текстом, да еще и прикажет своему громиле убить нас. Ни я, ни Свея быстро не сможем преобразиться, а Беовульфу требуется время для заклинания – нас бы смяли как котят асфальтоукладчиком.

Аргон занял свое место у меня за спиной, как же хорошо ощущать его тяжесть и надежность. Нож укрепил на бедре, чтобы, в крайнем случае, быстро его достать. Свея вместо своих ножей, отыскала в обозе узкий меч: небольшой, шириной всего с пол ладони, покрыт мелкой вязью букв. Еще ей удалось найти несколько метальных ножей, которые она прикрепила на груди. Беовульф как бы ни хотя покопался в повозках, но так ничего и не выбрал. Похоже наш колдун пацифист. У Трыка в руках неведомо как оказался большущий топор, таким только столетние дубы срубать, а Андрей, наверняка, веривший, что он бессмертный или неуязвимый, все же взял в руку меч.

– На кого поставишь? – поинтересовалась Тьма.

– Догадайся.

– Думаешь, Андрей успеет первым?

– Не знаю, – развел руками Бог. – Они войдут в замок одновременно, а дальше только их способности помогут им. Мы со своей стороны сделали все что возможно.

– Не, ну так не интересно. Ты бы им еще указатели нарисовал.

– Они и без этого найдут дорогу.

– Ну дай я на них хоть одного своего демона напущу, – жалобно попросил Дьявол. – А то ведь пройдут замок насквозь, даже не чихнут.

– Нет, правила есть правила, – отрезал Свет. – Им еще дойти надо.

– 35 -

Мне было страшно. Возможно, впервые мне было действительно страшно настолько, что хотелось повернуть обратно и, бросив все, бежать без оглядки, пока ноги не смогут передвигаться. Замок вырастал с каждым шагом, постепенно заслоняя собой небо. Ворота, словно пасть неведомого зверя, зияла темнотой. Я оглядел своих спутников, вольных и невольных. Оказывается не только мне страшно. Свея держится молодцом, но видно как подрагивает меч в ее руках, Беовульф все время оглядывается назад, Андрей старается не отходить от Трыка, а тому… он, по-моему, единственный кто не испытывает ни капли страха, либо очень хорошо маскируется.

Быстро мы дошли до ворот, хотя не бежали, а скорее плелись, еле переступая ногами. Все равно они выросли так неожиданно, что лично я вздрогнул от пробежавших по спине мурашек.

– Кто первый? – голос был напряжен, так как первым быть не хотелось.

– Вы, – безапелляционно заявил Андрей, а Трык поддержал его таким взглядом, что понимаешь, лучше пойти или ляжешь тут.

Я посмотрел на Свею и Беовульфа, которые стояли так близко друг к другу, что казалось еще немного и они сольются в едино. Ободряюще улыбнулся, хотя по скривившемуся лицу девушки понял, что улыбка вышла не очень. Набрал в легкие побольше воздуха и первым шагнул за ворота.

Ничего, только темнота… Ну правильно, глаза-то открыть надо. Открыл, но все равно ничего. Впереди только стена: обычная серая стена, с не очень ровной каменной кладкой, трава кое-где пробивается – ничего страшного. Вправо и лево разбегался узкий проход, такой, что и одному пойти трудно. Сзади темнеется выход, хотя я сделал всего шаг, а казалось, прошел не меньше десяти метров в ночь. Я осмотрелся, но никаких следов пребывания здесь других людей не нашел. Ни тебе крови на стенах, ни других субстанций, которые бы указывали на то, что же случилось с отрядом ''Святых угодников''.

– Ну что там? – повис в воздухе только один вопрос, когда я шагнул обратно.

– Ничего, только проход небольшой, – пожал я плечами. – Видимо, вход находиться чуть в стороне.

– Тогда идите, – указал мечом Андрей на нас троих.

– Да, пожалуйста, – с ненавистью сказала Свея и показала язык.

Трык чуть не захлебнулся от возмущения, аж весь побагровел, и сжал рукоять топора так, что костяшки побелели. Однако сделать он ничего не успел, эта проказница нырнула в черный зев ворот. Следом за ней, прикрыв один глаз, последовал наш бесстрашный колдун, я шагнул последним, оставив Боголюбца с телохранителем снаружи.

– И куда? – стоило только перешагнуть невидимую черту, поинтересовалась девушка.

– Налево, – ничуть не сомневаясь, ответил я.

Однако Свея сомневалась в правильности такого выбора.

– А почему именно ''налево'', почему не туда? – она указала в противоположную сторону.

– Тут все просто. Замок принадлежит магу, маг – мужик, а куда обычно ходят мужики – налево. Логично? – быстро выпалил я и, не дав девушке опомниться, взял за руку и потащил за собой.

Понимаю, что все эти умозаключения притянуты за уши, но если мы сейчас будем спорить в какую сторону идти, то вообще никуда не сдвинемся. Так что: Свея за меня, Беовульф за Свеей, а я иду неведомо куда, надеясь, что не ошибся. Потом мне хотелось уйти подальше от Андрея с его ''бульдогом''. Пока они не пошли за нами шансы первым найти нужную комнату… или помещение… Врата, не знаю, что именно там будем, увеличиваются.

Вот таким гуськом мы прошли метров сто, завернули за угол и наткнулись на дверь. Высокая, похоже, дубовая, обитая листами железа, ручка массивная, выполнена в виде головы какого-то чудовища. Вот тут мы впервые обнаружили признаки хоть какой-то жизни… Если быть совсем точным, то не совсем жизни. На двери отчетливо виднелись следы рук, пальцев, даже полосы от ногтей, только все это было отпечатано кровью.

Я сглотнул подступивший к горлу ком – кровь свежая, даже еще стекает, прокладывая тонкие красные ручейки вниз. Сзади столь же шумно сглотнули и часто задышали – я сам на взводе. Осторожно положил руку на ручку… надавил.

– Осторожно, – пискнула сзади Свея.

– Черт! – вздрогнул я, отдернув руку. – Чего ты пугаешь?

– Извини, – еле улыбнулась она.

Вновь ладонь на страшную морду чудовища… нажать. Дверь чуть скрипнула, но легко отворилась, открывая за собой большой зал.

– Что там? – не терпелось кому-то.

Я отошел в сторону, чтобы девушка могла увидеть, то, что скрывалось за дверью. Она постояла несколько секунд, потом недоуменно посмотрела на нас с Беовульфом.

– Дамы вперед, – вежливо предложил я.

– Ну-ну, – на меня оценивающе посмотрели снизу вверх и обратно, но вошли.

Мы с колдуном последовали за ней. Дверь за нами не захлопнулась, монстры не набежали, землетрясения не случилось, ядовитый газ по трубам никто не пустил, короче самый обыкновенный зал. Большой, хорошо освещенный для такого места. Честно говоря, замок черного мага я представлял себе более зловеще-темным, а тут света столько, словно решили бал устроить, только гостей ждут. Светло-коричневые колонны уходили вверх, поддерживая сводчатый потолок с выложенной на нем мозаикой: какая-то битва, кого-то с кем-то. Пол устлан белой плиткой, на которой широкими мазками, словно художник размахивал кистью, длинные красные полосы – сомневаюсь, что это краска. Каждый шаг в зале отдавался эхом, а когда Беовульф кашлянул, я думал у меня сердечный приступ случиться, так это было неожиданно, страшно и многогранно, как будто мы здесь ни одни, а сотни нас.

Осторожно ступая, замирая при каждом шаге или непонятном звуке, мы дошли до противоположного конца зала, где оказалась незапертая дверь. Небольшая, по сравнению с предыдущей, покрытая темным лаком, барельефом в виде гаргулей и черепов – миленько так. Тяжелая ручка поддалась легко и дверь, хорошо смазанным механизмом, открылась, показывая скрытее доселе помещения.

За дверью оказался еще один зал. В этот уже я вошел первым. Большой… Нет, не так… БОЛЬШОЙ! В разы громаднее того, из которого мы только что пришли. Он был освещен скуднее предыдущего, хотя факелы горели, чуть ли не через каждые десять шагов. Темные ряды колонн в несколько обхватов уходили вверх и терялись где-то в темноте, поддерживая невидимый потолок. Темно-серая плитка под ногами, стен почти не видно, только угадываются по более густой черноте и эхо. Глухое, растворяющееся по всему залу, но подхватывающее любой звук, даже осторожный шаг, разнося его сотнями копий. Где-то далеко впереди отчетливо виднелась дверь, ее сверху подсвечивали несколько факелов, и отсюда она казалось такой маленькой, что только гном или лилипут могли через нее пройти.

В зале ощущалась прохлада, словно откуда-то проникал холодный воздух, или кондиционеры включены. Вот здесь мы обнаружили их.

– Святые угодники, – севшим голосом прошептал Беовульф.

Эхо тут же подхватило его слова и понеслось играть с ним на различный лад.

– Они самые, – пригляделся я, угадывая среди воинов Брада.

''Святые угодники'' были уничтожены. Неутешительный вывод, особенно для нас. Они валялись вповалку, словно из них кто-то пытался соорудить башню, а она каждый раз рассыпалась. Было видно, что над отрядом откровенно глумились: расколотые головы, оторванные руки, ноги, другие конечности, вырванные… Ладно, не будем об этом, вам еще ночью спать.

Было видно, что разбойники не ожидали нападения, у некоторых даже мечи остались в ножнах. Кое-кто пытался убежать, на плитке видны глубокие кровавые полосы и сломанные ногти – не удалось. И во всех уцелевших глазах виден страх… даже ужас, от которого волосы седеют.

– Да что тут, Ящер побери, произошло? – не удержалась Свея.

– Не знаю, – тихо ответил я, а эхо вторило: ''Не знаю. Не знаю. Не знаю'', – отвечая на вопрос, что уже летал по залу.

Я кивком головы указал на дверь, говоря, что надо идти, а не разглядывать этот анатомический театр. Да, хотелось бы узнать, что тут произошло и кто смог уничтожить отряд в полсотни человек, да так, что некоторые и не сопротивлялись и что меня еще интересует.

– А куда их лошади делись? – вовремя поинтересовался колдун, осматривая темный зал.

– Хотелось бы и мне знать.

''Знать, знать, знать'', – разнеслось эхо.

Свея приложила палец к губам и осторожно пошла вперед. Правильно, потом разберемся, когда выйдем из этого зала смерти. Мы прошли, наверное, с полпути к двери, когда мне…

– Вик, ты чего? – тронул за плечо наш парень.

Я стоял и пытался прислушаться. То ли показалось, то ли я действительно услышал трепет крыльев – очень сомневаюсь.

– Вик, – теперь уже позвала Свея. – Пошли.

– Тс-с-с, – попросил я.

Нет, не послышалось. Действительно где-то наверху трепетали крылья, много крыльев… а может этот так эхо балуется. Они зашумели сильнее, но все, же на чуть слышимым уровне, когда еще немного и все можно будет принять за слуховое расстройство.

– Ложись! – закричал я и упал на пол. Секунду спустя рядом упала Свея.

– Да, что случилось? – недоуменно оглядывался Беовульф, поглядывая то на нас, то по сторонам.

Я быстро извернулся, повернулся, оттолкнулся, благо плитка это позволяла делать, и подсечкой отправил колдуна на пол. Пришлось жертвовать собой, еще не хватало, чтобы Вульф головой ударился, нам стукнутые колдуны ни к чему. В живот ударился локоть, выбивая воздух, и сверху навалилась тяжесть. Беня легкий только с виду, а тут как мешком картошки пришибли.

Все произошло буквально за пару секунд, в это время трепет крыльев стал ощутимо сильнее, и сверху что-то бросилось в нашу сторону. Не сразу я понял, что это или кто это был, но было их несколько точно. Над нами пронеслось что-то большое и серое, издав при этом недовольный птичий клекот. Эхо молчало, словно ему отрубили язык и заставили заткнуться.

– Что это было? – тихо поинтересовался у лежащих рядом по-пластунски спутников.

По испуганным глазам Свеи… и Беовульфа, понял, что они сумели разглядеть нападавших.

Факелы вспыхнули так, словно в каждый из них влили по канистре бензина и зал осветился во всем своем великолепии. Он был действительно огромным, а потолок все еще терялся, но уже в высоте. Трупами людей и… лошади оказались сваленными к стенам, их кровью и внутренностями пол был буквально покрыт, словно слоем краски, которую пролил неосторожный маляр. Главное не в этом, а в том, что под потолком летали они. Я не сразу поверил глазам, но стоило вспомнить взгляды моих спутников, понял, что это не обман зрения.

Под потолком кружили, словно стервятники над добычей… скелеты. Ага, вот я тоже не сразу поверил. Самые натуральные скелеты, которые стоят в любом классе биологии. Только эти имели длинные когти на руках, костяные ноги оканчивались когтистыми пальцами, напоминающими птичьи. В черепе пустые глазницы и немаленькие клыки, а за спиной крылья, столько же костлявые, как и сами скелеты, с небольшими коготками на концах и неведомо как сохранившимися перьями. Так, перышко другое, словно обозначение для не очень понятливых – этот крылья, а не хобот.

Их было десятка два, может больше, а может меньше – трудно скачать, когда они все время перемещаются. Скелеты летали прямо над нами, издавая какой-то птичье разноголосье, мне напоминающее хищный клекот.

– Кто это? – севшим голосом спросил я, глядя вверх из положения, лежа на пузе.

В ответ пугающая тишина. Кстати, забыл сказать, что эхо на этих ''птичек'' не очень распространяется, как будто боится. Вот почему мы не слышали их, потому что звук собственных шагов заглушал их трепетание.

– Я не знаю, кто это, но они явно нами, хотят покушать, – загнанным голосом произнесла Свея и… Я даже среагировать не успел, как девушка вскочила, в руке на мгновение блеснул нож и со свистом улетел вверх. – Ящер, промазала, – выругалась она, снова упав рядом.

Сверху раздалось что-то похожее на смех и на нас спикировало несколько птиц. Волосы зашевелились… нет, не от страха, от ветра, что пронесся прямо над головой. Нас не достали, а это дает очень неплохой шанс.

– Поползли, – тихо сказал друзьям и первым показал, как это делается. Пополз вперед, стараясь не сильно вилять задницей.

Свея и Беовульф последовали за мной. С Аргоном не очень удобно было карабкаться вперед, но и в ножны его не уберешь – мало ли что. Приходилось осторожно тащить за собой. На нас еще несколько раз пытались напасть, но все кончалось тем, что только ветер трепал волосы, гоняя за собой металлический запах крови.

«Там где пехота не пройдет и бронепоезд не промчится…» – вновь вспомнилось почему-то. - ''Эх, нам бы сюда бронепоезд или хотя бы танк'', – тяжело вздохнул и как можно плотнее прижался к полу – нас вновь атаковали. Дверь была уже совсем близко, ну может проползти метров сто-сто пятьдесят, а делаем мы это не плохо. Не беда, что одежда кровь покрыта, словно мы в ванне с ней искупались, не проблема, что порой приходиться убирать с пути различные части тела, а тела так вообще осторожно перелезать. А если их больше двух – оползать, делая крюк. Главное, что скоро дверь, а там посмотрим.

– Воздух, – вновь предупредил своих спутников, они быстро научились по этой команде сливаться с полом, изображая плитку.

Однако на этот раз, что-то пошло не то. Скелеты медленно спускались, кружа над нами, как самолеты-разведчики над стогом сена, под которым предположительно расположился завод по изготовлению ядерного оружия. Все ниже и ниже, пока крылья чуть-чуть не касались пола. Потом раздался мерзкий клекот, и скелеты встали на лапы. Меня перекосило от удивления. Видимо, их лапы не очень приспособлены стоять, но они это сейчас демонстрируют, да еще при этом умудряются двигаться к нам.

– Черт, – выругался я. – Назад нельзя.

Сзади нас тоже начинали поджимать ходячие ''птицы''. Встать – значит лишиться головы, несколько скелетов летают над нами, особо хищно поглядывая. Я заметался взглядом, стараясь найти хоть какой-то убежище в открытом зале.

– Вик, к колонам! – не скрываясь, крикнула Свея, и первая рванула к ближайшей.

Секунда, на один удар сердца и девушка уже обнимает темный столб. Раздалось недовольное рычание и несколько скелетов попыталось достать ее сверху, но наша спутница успевала отойти за колонну, вызывая только гневные вскрики у неудачливых охотников.

Вторым был Беовульф, кажется, он преодолел расстояние до столба, меньше чем за одно моргание. Вот на него напасть не пытались, либо внимания не обратили, либо он не столько аппетитный как Свея. Она сейчас как раз пытается метательным ножом сбить хоть одного скелета. Да, она попадала, но нож либо отскакивал, либо застревал в кости, не вызывая никакой реакции со стороны, приближающихся скелето-птиц.

– Вик, давай! – звал Беовульф, рискуя лишиться руки, которую протягивал мне.

Я ждал. Нет, не потому что боюсь угодить в лапы мертвым хищникам – это, конечно, то же, но я присматривался. Скелеты двигаются осторожно, словно пол покрыт льдом, а они коровы, нам ничего не стоит от них убежать, вот только как заставить остальных спуститься вниз. Я отползал от надвигающихся ''птиц'' сколько мог. Когда уже между мной и хищниками оставалось метров пять, вскочил на ноги…

– Куда?! – завопила вслед Свея.

…Но не бросился к ближайшей колоне, а набросился на ходячие остовы. Что мною тогда руководило – не знаю. Только вдруг показалось, что так будет лучше всего. Пусть одного-двух, но раздавлю гадов, прежде чем меня разорвут.

Скелеты, видимо тоже не ожидали такого. Они ведь шли, осторожно ступая и смотря вниз, а тут… В грудь, ударило, в живот что-то ткнуло, лбом саданулся о костяной лоб, и пробежал дальше, стараясь достичь ближайшего столба.

– Сзади! – только и донеслось до уха крик Беовульфа и в ту же секунду плечо дернуло, и я сильно ударился о колону – в глазах померкло.

– А мы не переборщили? – поинтересовался Бог.

– Что такое? – отвлекся на него Дьявол. Он был занят несколько другим и не очень следил за пешками, потому что и так знал, что там сейчас происходит. – А, нет… я думаю, они справятся, – беспечно отмахнулся он.

– Но… но ведь, – не мог найтись Свет, указывая вниз.

– Да нормально все. Если ты думаешь, что это моих рук дело – так нет… Слушай, у меня там война назревает, ты позови если чего интересное случиться, – отвлеченно попросила Тьма и вновь углубилась в просмотр более интересного действия.

Светлый не был таким бесчувственным, он переживал за обе пешки и сейчас одну из них пытаются убить, тогда как вторая, медленно, но спокойно проходит залы, словно она там хозяин.

– 36 -

– Вик!… Вик!… Вик Тор! – доносилось до ушей встревоженные голоса друзей.

Голова болела… вторая шишка за последние сутки, какая ирония, усмехнулся я и поморщился от боли. Открыл глаза: все тот же зал, все те же скелето-птицы, кстати, двое из них приближаются ко мне – значит, недолго валялся без сознания.

– Вик! – надрывалась Свея.

Хищные лапы протянулись ко мне и попытались схватить за ногу.

– Брысь, – отмахнулся я мечом. Один из скелетов остался без руки, а второй так резко отскочил, что не удержался на лапах и рухнул на пол, беспомощно размахивая конечностями в воздухе. – Эх, черепашка, не вовремя ты упал, – горько усмехнулся я. Есть хороший шанс убить еще одного, при той опрометчивой пробежке мне удалось уничтожить двоих, но… Я не могу к нему подойти, так как сверху кружат трое его собратьев и ждут.

В безопасности себя чувствовали только я и Свея. У меня Аргон, который близко не подпускает скелетов и у девушки меч, которым она тоже умеет владеть. Беовульф – вот кто представлял собой легкую добычу. Оружия у него нет, хоть бы перочинный ножик, где завалялся, а использовать его сумку со снадобьями за место вооружения… Идея.

– Вульф, колдани их! – прокричал я. – Ты же маг.

– Не могу, – жалобно отозвался колдун. – У меня нет таких заклинаний.

– Да Ящер тебя забери, используй другие! – прикрикнула на него Свея.

Парень начал активно копаться в сумке, но судя по его лицу, ничего противоскелетного он там не нашел. Можно, конечно использовать колоны в качестве прикрытия и с их помощью добраться до двери, но… Всегда существует существенное ''НО'', которое все портит. Примерно метров за сорок-пятьдесят до спасительной двери столбы кончаются и как бы быстро мы не бегали, боюсь, нас быстрее слопают.

Что же делать? Стоять тут можно до бесконечности, а ''птички'' явно никуда не торопятся, они итак мертвые, у них времени в запасе вагон с тележкой. У нас же его и на игрушечную машинку не хватит. Не известно, что делает Андрей и как далеко он сумел пройти… если сумел.

– Вик, что будем делать? – крикнула Свея, нас разделяет метров пятнадцать, и в голосе прозвучали обреченные нотки.

Я отрицательно покачал головой.

– Не знаю.

Пока удавалось удерживать скелетов на расстоянии, а Беовульфа теперь защищает Свея. Ей удалось сделать небольшой марш-бросок, хорошо, что колдун стоял почти рядом, и теперь они жмутся перед одним столбом.

– Сверху! – вскрикнул Беовульф и я, скорее на инстинкте рухнул на пол. В тоже мгновение сверху присыпало каменной крошкой и раздалось недовольно рычание. Мне удалось перебраться к рядом стоящему столбу и отмахнуться от назойливого скелета. То что я увидел, повергло меня в кратковременный шок. На том месте, где была моя голова, теперь виднелись глубокие борозды от когтей, а чуть выше, цепляясь за столб всевозможными местами, сидел мертвый охотник и скалился. Вот это уже нехорошо, значит и рядом с колонами небезопасно, и если мы сейчас ничего не предпримем, нас попросту убьют.

Я был зол, но кедар во мне не пробуждался, да я и не уверен, что сейчас он поможет. Похоже, Свея думает так же, иначе бы давно преобразилась в волка-оборотня. Больше всего угнетало то, что даже если я сейчас выйду, то сколько смогу уложить скелетов, до того как меня убьют? Двух… пятерых, а может быть десять? Даст ли это время, чтобы друзья добрались до двери, и вышли из этого зала, этого замка – дальше тут будет нечего делать? Не важно, что больше не увижу дома, теперь для меня главное, чтобы мои спутники не остались тут навечно гнить, как отряд ''Святых угодников'', что так опрометчиво вошли… Стоп.

– Беовульф, буди их! – закричал я.

– Кого? – недопонял он.

– Мертвых, – зло сказал я, а эхо подхватило страшное слово и разнесло по залу, провозглашая словно лозунг.

– Я не смогу всех удержать.

– Не думай об этом. Главное отвлечь их, – я указал на кружащих вверху скелетов. – Давай. Вспомни живое кладбище.

Было видно, как побледнел колдун. Я понимаю, что ему не хочется того повторения, когда нас чуть не разорвали на кусочки, но сейчас я не вижу иного выхода. Свея что-то быстро говорила Вульфу на ухо. После этого они рылись в сумке, из которой потом достали какой-то пузырек. Парень залпом выпил его. Потом опустился на колени.

Несколько минут ничего не происходило, только ''птицы'' стали вести себя беспокойнее, старались напасть на Беовульфа чаще обычного, Свее приходилось отмахиваться от них мечом, чуть ли, не над головой колдуна. В зале на несколько секунд наступила тишина, казалось, что даже скелеты перестали размахивать крыльями. Потом началось…

Первыми, как ни странно заржали лошади, а вот вторил им противный голос из разорванного горла:

– Свежее мясо, – пророкотал он и из-за столбов стал появляться отряд ''Святых угодников''… видоизмененных.

Не все из них сидели на конях, некоторые все-таки в разобранном виде находились, но те, кто мог, пылали к нам такой жаждой, что даже умудрялись удерживать в руках оружие. ''Приплыли, – мелькнуло в голове, а следом ударилась здравая, но очень запоздалая мысль: – Зря''. Было это зря или нет – социологический опрос мы проводить не будем, а вот то, что это помогло, стало очевидно очень быстро.

Летающие твари словно взбеленились – скорее всего, от радости, конечно столько народу – и стали без разбору кидаться на все, что движется. Нам это было только на руку, потому что мы для ''птиц'' были настолько мелкой добычей, что на нас попросту не обращали внимания.

Скелеты хватали мертвецов, раздирали их на части, кидали с высоты потолка, но даже после этого ''Святые угодники'' продолжали идти, двигаться, ползти. Некоторые, особо шустрые, пытались достать нас на лошадях, но не очень-то поездишь на скакунах, у которых отсутствуют ноги, сухожилия или чего другое.

– Бежим! – неистово закричал я, срываясь с места.

Нас уже окружали мертвые, и приходилось в буквальном смысле прорубать себе дорогу. Где-то сзади ругалась Свея, Беовульфа слышно не было, но знал, что она его не бросит. Аргон летал не находя препятствий, прорубаясь сквозь заслоны мертвых разбойников, словно через подушку набитую перьями. Казалось, что наткнись я сейчас на колону и ее смету с дороги, как молоденькое деревце.

Злость играла во мне, но вот именно сейчас я меньше всего старался превратиться в кедара – потеряю способность логически мыслить и здраво рассуждать. Сейчас мне нужна голова, а не древние инстинкты, помноженные на силу мышц. Дверь выскочила, как будто неоткуда, по мановению волшебной палочки. Оказалось, что она не запертая, а я в первую секунду подумал, что закрыта – сердце чуть не рухнуло от безнадежности, но нет. Просто дверь открывалась на себя, а не вовнутрь.

– Быстрее! Давайте копуши! – прикрикивал на друзей, что пытались прорваться ко мне.

Скелеты все еще развлекались с мертвецами, а те в свою очередь не очень обращали на них внимание, стараясь достать ''свеженькое'' – нас.

– Да быстрее же, – врезался я в стан мертвых врагов и, хватая Беовульфа за руку, Свея сама разберется.

Вторая раз, умерщвляя итак мертвых разбойников, пробрался к двери, только теперь и парень, и девушка были рядом.

– Только после вас, – ехидно высказал я и втолкнул своих спутников внутрь. Сам ввалился следом и, отчистив косяк от надоедливых мертвецов, захлопнул дверь… на засов, который тут кстати оказался.

– Фу, – раздалось дружно.

В дверь несколько раз стукнули, точно пробуя ее на прочность, но раздался пронзительный птичий крик и стуки прекратились. Теперь мертвецы занимаются другим, да и скелетам есть чем поразвлечься.

– Ты как? – это я у Беовульфа спрашиваю.

Выглядит он не очень: лицо белое, как побелка, руки подрагивают, на ногах стоит только потому, что его стена поддерживает, но в глазах гордость и радость.

– Бывало и лучше, – одними уголками губ, улыбнулся он.

– Ты молодец, – осторожно похлопал его по плечу, как бы ни свалить.

– Он нас всех спас, – благодарно сказала Свея. – Если бы не он.

– Не забалуй мальчишку, – шутливо погрозил ей пальцем, видя, как колдун стал заливаться бледным румянцем. Девушка опустила глаза долу, а потом открытым текстом послала – узнаю свою спутницу.

Мы оказались в небольшой комнате, тускло освещенной только парой чадящих факелов. Темные скучные стены, покрытые сажей, низкий потолок и напротив три двери.

Да, именно ТРИ!

Одинаковые, как однояйцовые братья-близнецы. В человеческий рост, потрескавшиеся от времени, с полосками ржавого железа. Массивные ручки в виде голов чудовищ с высунутыми раздвоенными языками.

– Ну что, каждому по одной? – посмотрел я на Беовульфа со Свеей.

Они дружно кивнули.

– Тогда выбирайте, – указал на двери.

– Я справа, – отозвалась девушка.

– Середина, – тихо выдохнул парень.

– Тогда моя слева, – сплюнул я на пол и подошел к двери. Мои спутники сделали тоже самое. – На счет три?

– Раз, – выдохнула Свея.

– Два, – вздохнул Беовульф.

– С Богом – три, – задержал я дыхание и, надавив на ручку, распахнул дверь. – А-а-а-а! – и тут же закрыл обратно, привалившись к ней спиной.

Свея тоже поддерживала дверь, дыша так, как будто пробежала не меньше десяти километров. Взгляд ошарашенный и смотрящий на меня. Вот Беовульф недоуменно разглядывает то меня, то девушку, так и держа занесенную ладонь над массивной ручкой двери.

– Ты чего? – возмущенно произнесла Свея, когда дыханием перестала напоминать загнанного зверя.

– Там кто-то есть, – кивком указал на свою дверь.

Действительно, когда я распахнул очередное препятствие, первое что увидел, это вспыхнувшие красные глаза. Причем каждый из них был с мою голову. Кто это такой большой, выяснять не хотелось, поэтому с криком и захлопнул дверь.

– А ты чего?

– Ты закричал, ну я и… – смущенно вымолвила она.

– Так там никого нет?

– Нет, – она отрицательно покачала головой. – Только большая дыра в полу.

– Понятно, – осторожно встал я, вдруг тот, кто за дверь попытается выйти из-за нее. – Беня, а ты чего тянешь?

– Страшно, – признался колдун.

– Ничего, мы поможем, – попыталась успокоить его Свея. – Давай Вик ее откроет, – предложила она.

– Ага, а если там кто-то есть? – возмутился я. – Мной рисковать нельзя, мне еще домой попасть хочется.

– А Вульфом можно? – напала на меня девушка. – Он и так нас спас от мертвецов и летающих скелетов, а ты теперь его хочешь заставить открыть неведомо куда ведущую дверь?

Я непонимающе посмотрел на распалившуюся Свею, потом на смущенного Беовульфа.

– Э, ребята, да тут… Нет, вы что, действительно?… Обалдеть. И ты молчал? А она тоже хороша, – деланно возмущался я.

Как я сразу-то не заметил, что они…

– И давно это у вас?

– Что именно? – недоуменно произнесла девушка.

– Любишь ты его давно?! – чуть ли не прокричал я.

– А, это, – наигранно безразлично ответила она. – Неделю.

– Еще до болот, – скромно пояснил парень.

– Эх, молодежь, темноты вам не хватает, – вздохнул я. – Пошли, любовнички.

Дверь подалась легко, словно ее исправно смазывали. Я открыл ее без страха. Если учитывать, что за двумя крайними дверями кто-то или что-то есть, то можно смело предположить, что за третьей ничего опасного. Так и оказалось, что за средней дверью оказался новый зал, чуть меньше первых двух, довольно узкий, но длинный. Длиннее чем тот, в котором сейчас скелеты развлекаются.

Он ярко освещен, потолок низкий и под ним точно никто не летает, не сидит и не каркает. Несколько небольших колон подпирают красный потолок через каждые шагов тридцать. Белая мозаика половой плитки с черными вкраплениями в виде четырехугольников. Нет даже эха, что не может ни радовать – в голове так и стоит перезвон собственных голосов.

Мы шли не спеша, ожидая угрозы с любой стороны. Я первый, колдун второй, Свея замыкает шествие. Приходилось все время оглядываться по сторонам, чтобы никто не смел, даже пробовать на нас напасть. Все чувства обостренны до предела. Изображение четкое, каждый волос на теле ощущает малейшее дуновение ветерка, слух напряжен…

– Виктор! – раздалось в ухе так громко и неожиданно, что я вздрогнул. – Так вот ты где.

– И тут достал, – процедил я сквозь зубы.

В зал, откуда-то сбоку вошел Андрей с Трыком наперевес и, судя по его голосу, виду и взгляду, он прошел до этого места без особых проблем.

Свея поддержала меня негромким ругательством в адрес появившихся гостей.

– Ты думал от меня скрыться, да? – тем временем перешел в нападение Боголюбец.

– Я предупреждал, что не стану ждать, – буркнул я в ответ.

– Жалкий простолюдин, Бог на моей стороне и он не допустит тебя в чертоги свои.

– Это видно, – произнес себе под нос.

– Ты думал, что скроешься от моего взора, но нет, ты просчитался. Налево идут только нечестивцы, – неожиданно произнес я. – Праведники же всегда правы.

Итак, было понятно, что он не за нами пошел, а завернул с правой стороны. Может, ему повезло, может, замок и был рассчитан на таких умников как я, который считают, что настоящие мужчины всегда ходят налево – не знаю. Однако то, что он прошел по правой стороне без особых проблем – факт на лицо. Вот только сейчас выход один, во-он там, вдалеке.

– Вы пойдете первыми, – тут же высказался Андрей, то же посматривая на виднеющуюся впереди дверь.

– Уверен? – я посмотрел на него.

– Уверен, – кивнул он. – А чтобы вы чего-нибудь не задумали… Трык, отними у них оружие.

Вот зря он так. Мы тут же со Свеей приняли стойку.

– Я бы не советовал, – уставшим голосом произнес Беовульф.

– Тут все равно ничего опасного нет, – беспечно отмахнулся Боголюбец.

– Тогда где твои ''Святые угодники''? – холодно поинтересовалась девушка.

– Ну… – было видно, как он замялся. – Замок большой, наверно расчищают мне дорогу, – наконец нашелся.

– Да, тогда пройди вон через эту ту дверь. Думаю, твои разбойники будут рады тебя видеть, только не как духовного руководителя, а как свежее мясо, – зло выплюнул я. – Так что, только попробуй забрать оружие, и никто отсюда не выйдет.

Трык в небольшом замешательстве посмотрел на хозяина, но вся его поза говорила, что надо только сказать ''фас'' и он броситься, даже не смотря на то, что нас больше.

– Оставь, – после некоторого раздумья сказал Андрей. – Эти нечестивцы могут еще сослужить нам службу, – пояснил он.

Я с радостью опустил меч – хотя был готов к подлости – не хотелось тут устраивать соревнования, чей клинок больше, длиннее и острее. Ведь могут пострадать Свея с Беовульфом, а мне бы этого не хотелось.

Мы шли почти в ногу, только в трех шагах друг от друга: я и Андрей, прикрывающийся телохранителем. Шли, молча и не спуская друг с друга взгляда. Наверняка, каждый ожидает подлости с другой стороны, я-то уж точно. Был бы шанс Боголюбец бы нас тут и оставил, а сам рванул к двери – по глазам видно. Однако я и Свея были готовы к такому развитию событий. Аргон в левой руке, это хоть и неудобно, зато можно сразу среагировать, если Трык неожиданно нападет. Даже если это не остановит громилу, то задержит хотя бы на секунду, а девушке больше и не надо. Метальный нож у нее в руке и достаточно одного броска – не промахнется. Так что Андрею лучше десять раз подумать: не выберусь я, не уйдет и он.

Дверь была небольшой, черного цвета, с ярко-красной ручкой и какой-то непонятной каллиграфией, которую никто не смог прочитать. Все стояли в нерешительности, искоса посматривая друг на друга, но никто не брался за ручку.

– Так и будем стоять? – первым не выдержал колдун и, сделав шаг, дернул за рукоять.

Дверь, чуть скрипнув, отварилась и за ней… оказалась винтовая лестница уходящая вверх. Узкая, так что бы одному пройти, с высокими ступенями, в зажимах на стене горели факелы, отбрасывая молчаливые и грустные тени.

– Кто первый? – приглашающе спросил я, глядя на Андрея.

– Бог со мной и он не допустит, чтобы я погиб, – с вызовом ответил он. – Трык, веди нас.

Я только крякнул – как он выкрутился. С другой стороны, если впереди что-то есть, то пусть лучше кто-то другой получит по голове, нежели мы.

Телохранитель никак не высказал свое мнение, может его у него даже не было, только крепче сжал топорище и втиснулся в проход. Подниматься ему пришлось боком, еще бы немного и плечи задевали стены. Дальше двинулся я, Беовульф, Свея, а вот Андрей пошел последним. Как он надменно пояснил, чтобы мы не посмели нанести предательский удар в спину.

– Не надо по себе мерить, – ответил я, следуя за широкой спиной Трыка.

Мы поднимались долго. Так долго, что после сто пятьдесят третьей ступени я потерял счет и откровенно вымотался. Чтобы подняться на ступеньку выше, ноги приходилось поднимать чуть ли не до груди, а это, согласитесь, выматывает даже после первых двух десятков. Сзади раздавалось тяжелое дыхание и глубокий вздох, каждый раз, когда приходилось подниматься на еще одну степень. Если так дальше пойдет, то мы просто тут ляжем, издыхая от нехватки кислорода.

– Добрались, – тяжело выдохнул Трык, несколько минут спустя. Вовремя он, а то уже хотелось на все плюнут и сесть отдохнуть.

Мы, помогая друг другу, выбрались на небольшую площадку от которой дальше вверх… Да, снова лестница, только теперь не одна, а целых две: одна слева, другая справа. Вот интересно, только меня постигла нерешительность?

– И… куда? – недоумевающее смотрел Андрей на разнонаправленные ступени.

– Ты у нас тут с Богом общаешься, вот пусть он тебе и скажет, – устало, но ядовито, бросила Свея.

– Не забывайся, девка, – прорычал Трык. – Анд Рей Боголюбец ведущий Истинным Богом укажет дорогу, когда захочет.

– Да, да, конечно, укажет. Вот только отдохнет и отошлет по правильному адресу, – быстро вмешался я в явно назревающую драку. Не то это место, где можно, да и нужно размахивать оружием – площадь маловата, лишние жертвы будут.

– Лишь Божий слуга знает, что праведный путь не может лежать со стороны дьявола, – завернул Андрей странную фразу, из которой я понял, что он пойдет по правой лестнице.

– Значит мы слева, – выдохнул я, понимая, чем все это может кончиться. Мы уже разок прошлись.

Мой оппонент, выставив меч, отошел за спину Трыка и начал медленно подниматься.

– Не бойся, догонять не буду, – язвительно бросил я в след. – Пошли.

И снова утомительный подъем. Ноги уже и итак отваливаются, но понимаю, что останавливаться нельзя. Не ясно, что там впереди, но даже если ничего и нет, то Андрей вряд ли будет стоять на месте. Он скорее на Трыке верхом поедет, чем остановится и даст мне шанс.

– Ящер побери… этот замок, – негромко ругался я. – Да тут не… десять этажей… а все… сто десять, – подниматься и говорить крайне трудно.

В этом пролете ступеней оказалось несколько меньше, нежели в первом – всего семьдесят восемь. Спрашиваете, зачем я считаю, ведь назад не возвращаться? Считаю, потому что это хоть немного отвлекает от однообразного движения; заставляет не думать, что ноги уже кричат благим матом и оказываются подниматься; считаю… потому что иначе повалюсь на ступени и начну жадно хватать ртом воздух.

– Выплыли, – констатировал я, ввалившись на очередную межпролетную площадку.

Как ни странно, но Свея и Беовульф себя чувствовали лучше, чем бледный и немощный я. Даже о чем-то негромко переговаривались, словно мы не поднимались на Останкинскую башню, а просто вышли погулять лесочком.

– Изверги, – чуть не взвыл я, – хоть изобразите, что вам тяжело.

– Не плач, вставай, давай, – ответила девушка и попыталась меня поднять.

Вот фиг вам, буду тут валяться, пока легкие не перестанут изображать тамтамы с ребрами.

– Вик, надо идти, – участливо сказал Беовульф, изображая такую расскаянность, будто это он меня сюда затащил, а не я.

– Встаю, – обреченно выдохнул я и, задержав дыхание, поднялся.

Площадка мало, чем отличалась от предыдущей, только на этой лестничный пролет все-таки был один.

– Вы идите, а я вас догоню, – сказал спутникам, уперев руки в колени и пытаясь привести дыхание хоть в какой-то порядок.

– Нет, Вик, – жестко отрезала Свея. – Если мы сейчас пойдем первыми, то ты просто останешься тут и будешь валяться, пока этот урод ищет, как отсюда выбраться.

Умная девочка, догадалась, что я, действительно, хотел завалиться и заставить легкие поработать в усиленном режиме.

– Давай, Вик, не думаю, что много осталось, – поддержал ее колдун.

– Сговорились, – выдохнул я с досадой. – Пошли.

С каждом пролетом ступенек становилось меньше. Третий оказался всего с пятидесятью двумя ступенями; четвертый – сорок пять; пятый – тридцать четыре: шестой… Да-да, мы все еще поднимаемся. Теперь я точно уверен, что это замок злобного мага, так издеваться над людьми, могут только они. Мы столько раз поднимали, опускали ноги, столько ступенек прошло, что казалось, можно было десять раз в Альпы забраться.

Так вот, шестой пролет оказался всего из двадцати одной ступени – мелочь, по сравнению с первыми. Лестница вывела на большую площадку, с красным полом, красными стенами и зеленым потолком – интересное сочетание. Я как раз ввалился на нее и успел заметить, что лестниц вновь стало две, и на той, что справа мелькнули белые одежды Андрея и его встревоженное лицо. Значит, он идет с нами, почти вровень – есть шанс обогнать, не зря он так нервничает.

– Вик! – раздался девичий крик, и меня буквально бросило обратно на ступеньки.

Я чуть не задохнулся от возмущения – что они себе позволяют? – а потом от благодарности. Следом за мной нырнула большая пасть полная клыков. Только пару секунд спустя, когда смог немного придти в себя, рассмотрел, что у пасти есть еще красные глаза, острые уши и собачья морда, которая сейчас очень сильно меня пытается сцапать. Я на всякий случай отполз на пару ступеней ниже, а то вдруг его цепь не выдержит. К шее пса подходила толстая, с мою руку, блестящая цепь, что и удерживала его.

– Фу, Барбос, – прикрикнул я на него, и был облаян за это нещадно, да еще и слюной забрызгали. – Ах, ты так, – разозлился я и замахнулся мечом.

Собака мигом исчезла и тихо, но угрожающе зарычала из-за угла. Постепенно ее рык отдалился, словно она отошла.

– Вик, не надо, – попыталась удержать меня Свея.

– Надо, иначе не пройдем, – вежливо отцепил ее руку от своей, – а возвращаться я не буду. Вульф, успокой ее.

Колдун осторожно обнял девушку, у нее все-таки в руках оружие, а я тем временем медленно и как можно тише поднялся по ступеням. Высунул один глаза за угол – никого. Выглянул обоими глазами, но и от этого в коридоре никого не прибавилось. ''Я не поняло. Нам, что – привиделось?'' – подозрительно осведомилось сознание. Я полностью вышел на площадку и недоуменно осмотрелся: пусто, словно все было плодом больного воображения.

Пса я не увидел, скорее, почувствовал тем шестым чувством, что пониже спины располагается. Он отделился от стены, столь же красный, как и она сама – вот почему его не видно… пардон, ИХ не видно. Псов оказалось двое… с каждой стороны. Они выскочили так внезапно, буквально из стены, что я еле успел слететь на ступени, рискую сломать не только ноги, но и шею.

– Спасибо, – выдохнул я в лицо поймавшему меня Беовульфу.

– Бывает, – прохрипел раздавленный мною колдун.

– Их четверо, – начал я, отлепившись от паренька, а то ему уже дышать тяжело. – Подвое с каждой стороны, цепи толстые – выдержат. Хорошая новость: есть мертвая зона, куда они добраться не могут. Плохая новость, их удавки позволяют как раз охранять лестницу, так что мы вряд ли туда проберемся, минуя, их… Кто выскажется первым? – выжидающе посмотрел на друзей.

– Похоже, это ворлаки, – осторожно произнес Вульф.

– Кто? – недопоняли мы разом с девушкой.

– Ворлаки, – повторил колдун. – Большие псы, примерно, – он показал рукой на уровне моего пояса, – такого роста, красное тело, крупная голова и мощные челюсти, которые и камень разгрызут.

– Примерно так, – чуть призадумался я, вспоминая то, что успел увидеть, пока не свалился на ступени. – И как их пройти?

– Никак, – спокойно ответил парень, будто я у него дорогу к магазину спросил.

– Но ведь Андрей же как-то их прошел, – возмутился я такой несправедливостью. – И сейчас он обгоняет, пока мы тут топчемся.

– Да пойти ты, ворлаков почти нельзя убить, – громко и так резко выпалил Беовульф, что я даже вздрогнул – не ожидал я от него такого. С виду нормальный парень, в чем-то даже вежливый и застенчивый, что это с ним вдруг такое?… Ну, понятно – понабрался у нашей язвы. С кем поведешься… а уж если влюбишься.

– Почти – дает шанс, – заметил я. – Думая, голова колдовская – должно их что-то пронять, – насел на колдуна. – Ты у нас здесь самый умный.

Тут пришла очередь Бени вздрагивать от такого обращения, но было видно, что задумался, видимо, стараясь вспомнить что-то. Пока он думал, я решил сделать очередную вылазку. Надо попробовать проскочить небольшой коридорчик, эту небольшую площадку, шириной-то всего метров пять – на один прыжок, только разбежаться посильнее.

Я подошел к самому краю, встав на последнюю ступеньку, и приготовился рвануть, что есть силы. Но только голова пересекла черту, что разделяет лестницу и площадку, как псы рванули наперерез. В этот раз меня никто не поймал, поэтому больно ударился спиной и стену.

– Это не поможет. Ворлаки чувствуют, когда ты собираешься бежать, – пояснил колдун на мой ошалевши-задумчивый взгляд.

– Предупреждать надо, – буркнул я в ответ и вновь полез вверх по ступеням.

Теперь выглянул осторожно, как и в первый раз – ничего. Сделал шаг… второй – раздалось утробное предупреждающее рычание. Еще шаг – рык усилился. Я протянул руки и еле успел подставить Аргон, прежде чем мне откусили нужную часть тела. Меч жалобно зазвенел в хищных зубах пса, и мне пришлось отпустить его, потому что в это время другой ворлак напал. Я едва успел отскочить в мертвую зону, которая едва превышала три метра. С двух сторон заходились злобным лаем псы, а я стоял, прижавшись к стене и стараясь делать как можно меньше движений – страшно.

Псы меня критиковали и обзывали по всякому несколько минут, за которые я заимел несколько, не свойственных моему возрасту, седых волос, как дополнение к тем, что уже были. Потом ворлаки только глухо ворча, медленно, смотря на меня красными глазами, ушли в стену. Нет, действительно, просто взяли и вошли в стену, словно она не из камня. На полу остался валяться Аргон, который так и не смогла разгрызть собачья пасть, зато обслюнявила вволю. Я очень-очень тихо, маленькими шагами подошел к нему, брезгливо взял, стараясь не вляпаться в ворлочьи слюни и с такой же осторожностью вернулся на ступени.

Беовульф со Свеей что-то обсуждали, видимо очень насущное, потому что мой вид вызвал у них очень большое удивление. А когда я, сдерживаясь чтобы не наорать, поведал, что десять минуть стоял на пороге смерти, получил в ответ недоуменный взгляд и пояснение:

– Мы и не заметили, – прозвучало извиняющее.

Я шумно выдохнул, поборов секундное желание взять их обоих за шкирку и пинками послать в коридор.

– Что-то вспомнил? – поинтересовался вместо этого у Беовульфа.

– Нет, – развел он руками. – Я же только учусь, а некромантом так и не стал, – пробормотал он в оправдание.

– А если их колдонуть? – предложил я.

– Не получится. Ворлаки специально выращенная порода, не подвластная многим видам магии.

– Может вернуться? – предложила Свея.

– И что нам это даст? С той стороны тоже псы, – я чувствовал раздражение и злость.

– Но ведь Анд Рей прошел, – напомнила она. – Может там это сделать проще?

– Может, не может – мы этого не узнаем, – жестко отрезал я.

Меня не очень прельщала перспектива спускаться вниз и вновь испытывать все прелести бесконечного подъема. Уж лучше я кедаром стану, уже чувствую, как злость закипает внутри, пробуждая силу.

– Вик, это не поможет, – горько произнес Вульф, глядя на меня. – Они сильнее любого из людей, даже если он кедар, – сожалеющее пояснил он.

– Посмотрим, – прорычал я в ответ, чувствуя, как сила вливается в мышцы.

Вульф спустился ниже, давая мне простор.

– Кедар, – хищно улыбнулся я, крепко сжимая рукоять Аргона, уже не обращая внимания, что он грязный.

– Не поможет, – негромко произнес колдун, но я его уже не слушал.

– Ой, дурак, – схватился за голову Дьявол. – Пацан же ему говорил, что не поможет. Ну куда его поперло?

– Он рискует собой ради друзей, – с некой гордостью произнес Свет.

– Да к черту друзей – погибнет же, – взорвался темный.

– Ты и есть черт, – спокойно ответил Бог. – Потом это твоя пешка, а значит и друзья его, в какой-то степени…

– Вот только на меня не надо все сваливать, – прервала его Тьма. – Думаешь, мне приятно, что он тут за друзей, – Дьявол скривился, – шкурой своей рискует, да еще и меня пытается подставить.

– Он сам это выбрал, – с легким нажимом произнес светлый.

– Нет, ну надо его остановить. Они же его разорвут, – нервничал темный. – Я же сам участвовал в создании этой породы – их даже гранатометом не проймешь, не то, что простым мечом.

– Мы не имеем право вмешиваться, – развел руками Бог.

– А ты и рад, – зло буркнула в ответ Тьма.

– 37 -

– Вик!!! – разорвал слух крик.

Да некогда мне отвечать. Псы наседают так, что даже вздохнуть нету времени. Беовульф оказался прав – не помогло. Вся моя сила, как будто ушла в никуда. Меч бил с такой силой, что высекал куски из стены и пола, а на ворлаках оставлял только небольшие, еле видные следы. Аргон словно стал не острее палки, правда его не хватило и на полминуты. Один из псов бросился мне на руку и, защищаясь от него, пожертвовал мечом.

Ворлаки нападали с двух сторон, но если слева они бросались, то справа у них, пока, группа поддержки. Я специально рвался вперед, стараясь оттеснить псов от лестницы, чтобы Свея и Беовульф смогли проскочить на верх, но нападая на меня, ворлаки тем не менее не забывали и о том, зачем они сюда приставлены. Как только кто-то из друзей старался прорваться, одна из собак тут же бросалась наперерез, заставляя отступать. Кулаки будто натыкались на гранитную стену, сталкиваясь с красной шкурой, пальцы уже разбиты в кровь, а псы только сильнее распалялись, натягивая цепи так, что сами же и хрипели, задыхаясь.

– Стена! – вновь прорвалось сквозь дикое рычание и лай.

Я мельком взглянул на стену и с ужасом понял, что по ней, в том месте, где в нее входили цепи, пошла трещина. Она расширялась с каждой секундой, удлиняясь, будто молния старалась войти в камень. Псы, видимо, почувствовав, что могут чуть больше, зашли таким лаем, что у меня уши заложило. Они рвались с такой силой, что… Стена, издав страшный треск, разошлась в стороны, отбросив от себя большой кусок пласта, в ту же секунду ворлаки бросились на меня. Только теперь их не сдерживали цепи, которые безвольно болтаются на массивных шеях. Один вцепился в руку, а второй попробовал достать горло – пришлось жертвовать второй рукой. Вот тут-то сила кедара мне и пригодилась. Будь я в обычном состоянии, уже был бы инвалидом, а так только чувствовал боль, но псы не могли прокусить кожу – приятно это осознавать.

Приятно это осознавать, когда вторая пара псов напала сзади, вцепившись в ногу и повалив на пол. Меня откровенно начали рвать, даже не давая нормально ударить – рука попросту соскальзывала, или застревала в пасти ворлака.

Собаки пытались прорваться к горлу, видимо понимая, что так меня не убить, тело болит, но пока держится – держусь и я, надеясь, что Беовульф и Свея догадаются прорваться к следующей лестнице.

– Вик Тор! – раздался крик, переходящий в рык.

В следующее мгновение вихрь пронесся над нами, раскидав ворлаков и поднимая меня на ноги.

– Уходи, – было видно, с каким трудом далось волку-оборотню это слово.

Он подхватил Аргон и с силой бросил его в лестничный пролет, было слышно как звякнул металл… войдя в стену. Оборотень ощерился, шерсть стала дыбом, а я быстро, насколько это было возможно, поднялся по ступеням, пока поворот не скрыл площадку.

– Как ты? – встретил меня сидящий на ступеньке Беовульф.

– Никак, – упал я рядом.

Колдун стал осторожно осматривать меня, видимо, пытаясь найти какую-нибудь рану. Однако я чувствую, даже знаю, что покрыт синяками, но, ни одной кровоточащей раны нет. Только руки и ноги, в которые цеплялись ворлаки, болят сильнее всего.

Снизу раздавалось рычание, вой, безудержный лай… визг… скулеж… тишина. Мы сидели с колдуном, даже боясь пошевелиться, и просто ждали, потому, что лично я страшусь спускаться. Нет, не потому что там псы, а потому что там все еще могут быть псы, а значит… По ступеням кто-то поднимался, царапая их когтями – этот звук не спутаешь ни с чем другим.

– Свея, – охнули мы одновременно, но первым был Вульф.

Он подхватил девушку, чуть не уронив ее, ведь она еще обращается обратно в человека. Шерсть словно втягивалась в кожу, клыки и когти уменьшались, принимая нормальные размеры, лицо принимало человеческие очертания, сбрасывая с себя волчьи черты.

– Надо ее чем-то прикрыть, – забеспокоился колдун, когда Свея почти преобразилась.

– Лучше осмотри ее, – посоветовал я, спускаясь чуть ниже за мечом.

Аргон торчал в стене, погрузившись в нее почти наполовину. Пришлось приложить немало усилий, чтобы, расшатав, вытащить его. Несколько ступеней вниз, чтобы вернуться обратно и забрать одежду Свеи. Негоже девушке бегать голой по совершенно незнакомому замку.

Коридор представлял собой место тотальной битвы; я над ним поработал, но, то, что умудрилась устроить здесь Свея за столько короткое время. В стены, словно тараном били, продавливая их; пол лишился красиво уложенной плитки, как будто по нему стадо слонов прошествовало, причем не единожды. Все же при такой разрухе можно было бы не заметить следов крови – площадка все-таки красного цвета, – если бы у ворлаков она не была черной. Слово кто-то решил покрасить слишком однообразный коридор темной краской и разлил ее повсюду, разбрызгав широкими мазками по стенам, устроив небольшие лужи на полу, даже оставил след на потолке. Сами псы были не то, что искалечены, их попросту разорвали, разбросав куски в разные стороны. Вот этого, например, били лапой вот того пса, а этот был задушен цепью и лишь потом лишился половины туловища – кровавая бойня.

Я спустился, стараясь не наступать в черные лужи, нашел одежду Свеи, что она сбросила, прежде чем преобразиться. Вновь, столь же осторожно поднялся обратно. Беовульф стараясь особо не пялиться на обнаженное тело девушки, пытался замазать ей раны, а они были. Наша спутница была не меньше сконфужена, хотя помниться, как-то в горной пещере она не очень-то смущалась.

– Вот, – я протянул ей одежду. – Беовульф, потом будешь ее рассматривать в подробностях, а сейчас сделай усилие и помоги девушке.

Колдун еще больше засмущался, но принял серьезный вид и быстро завершил накладывание мазей и повязок на израненное тело. Насколько я понял раны не очень серьезные, скорее большие царапины и порезы, хотя на руке видны следы укусов.

– Ничего, бывало и хуже, – устало вымолвила девушка и ободряюще улыбнулась.

– Ты молодец, – с благодарностью ответил я. – Но больше так не делай, – тут, же деловито продолжил, состроив грозное лицо, – еще не хватало, чтобы ты погибла из-за моей глупости. Чего тебя в драку потащило?

– За тебя, дурака, испугалась. Ты хоть видел что это за собаки?

– Представь себе, видел, даже боролся с несколькими. Думал, вы хоть проскочить успеете, а я уж выбрался бы, а ты…

– Зато мы прошли.

Я только вздохнул, соглашаясь с таким доводом.

– Лучше отвернитесь, – попросила Свея.

Мы с Вульфом разом отвернулись и усиленно стали рассматривать потолок и стены, ну ступени.

На этот раз подъем был не то чтобы большим, но и маленьким его особо не назовешь – шестьдесят восемь ступеней, ведущих вверх. На последних пятнадцати я не только стал задыхаться, потому что столько подниматься нельзя, а еще стал слышать удары, словно кто-то бьет что-то об чего-то. По реакции мои спутников понял, что это не слуховые галлюцинации, поэтому выставил вперед Аргон и приготовился… Ну что там нас еще может ждать?

С каждой новой ступенью удары усиливались, а вскоре стали доноситься и голоса.

– Быстрее, болван, – недовольно-знакомый голос.

– Я стараюсь о, Святейший, – торопливо-извиняющийся.

– Ну привет, – холодно поприветствовал я, поднявшись на последнюю ступень, Трыка и Андрея. – А стучать не пробовали?

Телохранитель Боголюбца сразу заслонил собой его, выставив топор вперед.

– Спокойно, нападать не собираюсь, – примирительно сказал я, но меч не убрал.

Насколько я понял, мы добрались… наконец-то. Весь этот лестничный подъем – будь он не ладен – оканчивался в небольшом коридоре темно-синего цвета. Две пары факелов освещали его, коврик на полу, ну и саму дверь, ради которой – я так думаю – и было совершенно все это восхождение. Надо будет хозяину замка сказать, чтобы он тут лифт хотя бы соорудил.

Дверь небольшая, я бы даже сказал низкая, из широких темных досок, обитых металлическими листами. Обычная ручка, в виде кольца, а рядом весит звонок.

– Трык, продолжай, – внимательно посмотрел на меня Андрей.

Бугай в темном, только рыкнул, смерив нас брезгливым взглядом и, поплевав на руки, ухватился за топор. Казалось, стены задрожали, когда лезвие топора встретилось с дверью, оставив на ней глубокую борозду.

– А, что, звонить не пробовали? – поинтересовалась из-за плеча девушка.

– Нет там никого, – успел буркнуть между ударами Андрей.

Видимо Свея не поверила, потому что осторожно подошла и пару раз дернула за шнурок, стараясь при этом не попасть под топор. Звонка мы не слышали. Может потому что тут кто-то слишком сильно шумит, а может, потому что он сломан. На всякий случай позвонили еще несколько раз.

– Я же говорил, – холодно заметил Боголюбец.

– Он говорил, – съязвила Свея. – Поэтому и решил дверь снести?

– Видишь другой способ попасть внутрь?

Говорить приходилось между звучными ударами – Трык надрывался над дверью.

Лично я другого выхода не вижу, как ломать дверь. Если гора не идет к Магомеду, то пара сотен килограмм тротила ее принесут к тебе. Вместо тротила у нас Трык. Свея, видимо, тоже задумалась, вон, затылок чешет. Андрей больше прикрикивал на своего ''бульдога'' чтобы тот ''шевелился быстрее'' иначе он его ''анафеме предаст''.

– Разрешите я, – скромно попросил Беовульф, когда Трык взял пару секунд отдыха – пот с него течет не просто градом, а ручьями, скоро пол зальет.

– Ну попробуй, грешник, – усмехнулся Андрей Боголюбец. – Трык, отдай ему топор.

Бугай безоговорочно протянул колдуну большое оружие, усмехаясь одними губами.

– Нет, не надо, – отказался Вульф и подошел к двери. – Вы можете ломать ее очень долго, – сказал он, после того как бегло пробежался по ней пальцами. – Здесь стоит магическая защита, и обычное оружие его не возьмет.

– Тогда сними его, – в приказном тоне потребовал мой оппонент.

– Попробую, – Беня пожал плечами.

Несколько секунд он размышлял, потом взялся за кольцо, потянул его на себя – оно явственно отошло от двери, – повернул на сто восемьдесят градусов и отпустил. С легким стуком кольцо встало на место, а наш колдун толкнул дверь, которая с легкость открылась. Трык выронил топор от удивления. Свея икнула, а вот мы с Андреем спокойно смотрели на это. Понимаем ведь, что банальный замок с ключом, только выполнен в необычной форме, так сразу и не догадаешься.

– Отойди, – прорычал Трык и с топором наперевес вошел первым.

Следом прошмыгнул Андрей, попытавшийся захлопнуть дверь у нас перед носом. Свея, метнув нож, который вонзился в косяк, жестом показала, что не стоит этого делать. Было видно, как побледнел Боголюбец и осторожно убрал руки. Девушка быстро вошла и придержала для нас с колдуном дверь. Мы оказались… больше на прихожую похоже: маленькая, низкая скамеечка, пара крючков на стене и еще одна дверь, даже меньше предыдущей. На этот раз сразу же вперед пропустили Вульфа. А он, подойдя к двери, взялся за ручку-кольцо и толкнул ее от себя.

На это раз мы оказались в комнате. Высокая, просторная, с чуть приглушенным светом, не понятно, откуда льющимся; всюду стоят полки с книгами, свитками, какими стопками бумаг, одни даже на полу лежат. Такое ощущение, что мы в библиотеку попали, не хватает только архивариуса местного.

– А, гости пожаловали, – раздался скрипучий голос.

В углу, откуда и донесся этот голос, стоял большой стол, весь заваленный книгами, освещенный несколькими свечами и за которым сидел старик.

– Старейшина? – удивленно выдохнул Беовульф.

– Мальчик мой, – улыбнулся тонкими губами старик.

Он вышел из-за стола. Небольшого роста, чуть сгорбленный, с лысиной на голове и длинной бородой. Одет в серый балдахин и сандалии, шаркает на одну ногу. Он опирался на палку, больше похожу на посох: длинная, деревянная с круглым набалдашником на конце.

– Черный колдун, я, повелением Отца нашего Всевышнего, пришел, дабы уничтожить тебя и спасти от гнета все окрестные деревни, – выступил вперед, с пламенной речью Андрей.

– Он не ''черный маг'', – пытался встать на защиту своего наставника Вульф.

– Уйди, колдун, иначе я подумаю, что ты заодно с этим стариком, – зло прошипел Боголюбец.

– Старейшина, скажите, что вы не некромант, – умоляюще посмотрел на старца парень.

– Зачем разубеждать глухого, даже если он прекрасно слышит, – спокойно ответил Старейшина.

– Но…

– Трык, взять его! – неожиданно рявкнул Андрей, и черной молнией мелькнула туша телохранителя.

Прежде чем мы что-то успели сделать или сказать, горло старика оказалось зажатой в руке ''бульдога'', а сам Старейшина болтал ногами, стараясь достать до пола.

– Стоять! – снова крикнул Боголюбец, только теперь нам. – Только попробуйте двинуться, и старик умрет, – предупредил он.

– Отпусти его, – угрожающе произнес Беовульф, начиная создавать заклинание.

– Ты угрожаешь мне? – прищурившись, зло поинтересовался Анд Рей. – Ты, черный колдун, место которого на костре, угрожаешь мне?! Трык, убей старика! – взорвался он.

Старейшина захрипел, стал хвататься, стараясь отодрать пальцы телохранителя от собственного горла, но силы явно были не равны.

– Даже не думай! – крикнул Святейшество на Свею, когда она только отвела руку для броска. – Он умрет, прежде чем ты что-то сделаешь. Всем бросить оружие. Ты, Виктор, тоже, брось меч, а то еще начнешь в героя играть.

Пришлось подчиниться и отбросить оружие в дальний угол, даже Беовульф снял сумку и осторожно отставил ее в сторону.

– Трык, – позвал Андрей, – расслабься, ты ведь не хочешь, чтобы он умер раньше времени.

Было слышно, с каким трудом и облегчением Старейшина задышал и лицо его из пунцового, медленно становилось красным, а потом бледным.

– Где Врата, старик? – медленно угрожающе спросил Боголюбец.

– Две двери… одна ведет в… ничто, другая выход… вам укажет, – прохрипел Старейшина.

– Мне некогда разгадывать шарады, – звук пощеченны, как хлыстом по нервам.

Я с трудом удержал Беовульфа, да и Свею тоже, чтобы они глупостей не наделали.

– Какая именно дверь, колдун?

– Две двери…

– Трык… Еще раз спрашиваю. Какая именно дверь ведет к Вратам? – с вежливость хищника спросил Андрей.

– Две… двери, – еле прохрипел Старейшина, закатывая глаза.

– Ты же убьешь его! – вскрикнула Свея.

Как бы нехотя Трык ослабил хватку, давая старику вздохнуть.

– Я так могу долго его спрашивать. И, либо он мне расскажет, либо кто-то из вас откроет одну из дверей, – спокойным тоном произнес Анд Рей Боголюбец, рассматривая нас. – Какой вариант выбираем?

– Правая дверь, – вызвался я.

– Нет, Виктор, ты не пойдешь. А если за ней Врата, то ты, ведь попытаешься убежать, – погрозил пальцем оппонент. – Пускай девчонка идет.

– Нет, – жестко отрезал я. – Не надо мерить по себе. Если это правильная дверь, то ты войдешь в нее первым. Мне друзья дороже, – посмотрел я на него.

– Ах как благородно. Но пойдет девка, иначе…

Старейшина опять забарахтался в руках телохранителя, недолго, правда, но и этого было достаточно, чтобы я уступил.

– Будь осторожна, – попросил Свею.

Я не знаю, что может быть за дверью, и даже если там Врата, то какие они, что сделают, или что не сделают. Самое страшное – неведенье.

Свея прошла всю комнату и подошла к двум рядом стоящим дверям. Они были похожи друг на друга и скорее напоминали обычные двери, в обычной квартире, нежели на какие-то волшебные, которые ведут в иной мир. Девушка взялась за ручку, надавила на нее – мы все видим, потому что она стоит боком, – раздался щелчок, и дверь немного раскрылась. Свея осторожно заглянула в образовавшуюся щелку и быстро отскочила, захлопнув дверь.

– Решил провести меня старик! – закричал Андрей. – Ты, отошла от двери, – приказал он девушке.

Свея подчинилась и, пятясь, отошла к нам.

– Держи его, Трык, и если кто-то посмеет сделать, хоть шаг – убей старика.

Андрей подошел ко второй двери и распахнул ее. Раздался благоговейный вздох, Боголюбец повернулся к нам и лицо его сияло.

– Врата, – с нежностью произнес он и в глазах проступили слезы. – Бог призвал меня, чтобы я занял место возле его трона… А вы, грешники, умрете, – неожиданно зло закончил он. – Трык, убить их! – выкрикнул он и, войдя, захлопнул за собой дверь.

Телохранитель посмотрел в след ушедшему хозяину, повернулся к нам и хищно улыбнулся.

– НЕТ!!! – вскричал Беовульф.

Уплотнившийся воздух пронесся через комнату и врезался в Трыка, отбросив того к стене… но было поздно. За мгновение до этого, Старейшина обмяк в руках телохранителя-бугая. Не знаю, слышал ли кто-нибудь кроме меня, как хрустнули его позвонки, да это теперь и не важно.

– Вик, уходи, – зарычала Свея, наблюдая, как медленно поднимается Трык.

– А вы?

– А мы сейчас покажем этому уроду, – черты ее все больше напоминали волчьи, да и раздеваться она начала.

– Вик, останови Анд Рея, не он должен пройти Врата, – положил мне руку на плечо Беовульф. – То, что сейчас тут произойдет, тебя уже не касается, – руки его запорхали, выводя какое-то заклинание.

Из опрокинутых полок и книг восстал грозный Трык и в руках его блеснул топор.

– Извините, что втянул вас сюда, – горько сказал я, быстро пожимая Вульфу руку и чмокая, еще не преобразившуюся Свею в щеку. – Ну берегись Андрей.

Новая волна врезалась в ''бульдога'', отбрасывая назад, и это мне дало шанс проскочить к двери. Секунда и я, открыв ее, ворвался внутрь.

– 38 -

Замок явно был колдовским, иначе как объяснить, что за маленькой дверью, в которую мне пришлось влетать, пригнувшись, чтобы не удариться головой, может находиться… Назвать это комнатой, слишком микроскопично. Залом, скорее неадекватно. Вот залищем – это ближе, но все равно не то. Это… пространство, как два футбольных поля, что поставили друг за другом. На стенах горят факелы и только потому они угадываются. Потолок теряется где-то в темной бесконечности, а под ногами, ковром, стелется трава. Да, именно трава, но не зеленная, а ярко-голубая и она светиться, давая дополнительное освещение.

Где-то далеко впереди стоят – Врата. П-образная конструкция с радужно-переливающейся пленкой в середине – видимо это и есть выход или вход. Сами Врата стоят на небольшом холме, и к ним как раз сейчас неспешным шагом, воздев руки… к небу?… идет Анд Рей Боголюбец. Меня взяла такая злость. Друзья сейчас пытаются дать мне шанс выбраться из этого мира, борясь с его телохранителем Трыком, а он…

– Андрей! – закричал я, чувствуя с какой небывалой скоростью, проснулся кедар.

Он обернулся, и я отчетливо увидел, – хотя он был далеко, – как гримасой страха и удивления исказилось его лицо. Андрей побежал, а я, зарычав от радости, бросился за ним. Расстояние между нами было велико и будь я в состоянии человека, не за что бы ни догнал его. Однако сила кедара подстегивала, заставляя ноги передвигаться с устрашающей для меня скоростью. И все-таки Андрей был первым, кто добежал до холма, только здесь я его нагнал.

– Убью, – вырвалось из груди, и я налетел на тщедушное тело, словно локомотив на только что вылупившегося птенца.

Боголюбец отлетел на несколько метров, пропахав при этом длинную борозду в траве.

– Дурак, – с трудом поднялся Андрей. – Ты не понимаешь, с кем связался, – попробовал отряхнуть он одежду. – Бог моими руками уничтожит тебя, – усмехнулся он.

– Ты умрешь, – зло выплюнул я.

– Они тоже так говорили, – как-то странно прозвучал голос Боголюбца. – А я ведь предупреждал, что сила Бога во мне – не поверили, – хищно ухмыльнулся он. – Думаешь я врал, когда говорил, что разорвал того священника голыми руками?

Честно говоря, я так думал и про много другое. Ну обычный треп, чтобы показаться могущественнее, сильнее, выше, значимее чем есть на самом деле – обычный комплекс. Однако сейчас я в спешном порядке пересматриваю отношение к его словам. Андрей не то чтобы менялся. Нет, он оставался таким же… средним, но что-то внутри него становилось другим. Я не видел – чувствовал, как возрастает его мощь, словно… нечто невидимое входит в него. Голос его грубел и больше походил на приглушенный рык животного, глаза обесцвечивались, становясь белесыми, на руках чуть удлинились ногти, но до когтей итак и не доросли.

– Я БОГОизбранный! – вскричал он. – Лишь я достоин пройти Врата и узреть истинный лик Отца. Я! Я!! Я!!! А не жалкий грешник, который сейчас…

Он не договорил, а бросился на меня. Одним невероятным прыжком преодолел разделяющее нас расстояние и обрушился сверху, словно лавина на домик из соломы, снеся меня как пушинку. Обычный человек был на такое не способен, но вот кедар как я.

Наверное, впервые, как кедару мне было больно. Нет, ворлаки тоже доставили массу неприятных моментов, тело все еще болит, да и в руках отдает, но тут… Я почувствовал, как кровь наполнила рот.

– Значит так, – поднялся я, выплевывая красный сгусток.

– Врата пройдет только Избранный… Я, – прорычал он и бросился вверх по холму.

Секунда форы в нашем состоянии значит много, и мне удалось нагнать его, когда до ворот оставалось не больше двадцати метров.

– Не уйдешь, – прыгнул я и сбил его с ног.

Мы покатились к подножью холма, мутузя друг друга кулаками. Я чувствовал, как распухло лицо, что левое плечо одеревенело и старые раны от когтей ракшанской крысы вспыхнули огнем боли, а кисть правой сломана. Я все это чувствовал, но продолжал наносить удары, даже когда боль била по нервам, словно электрический ток в тысячи вольт. Мы катались по земле, вырывая или вбивая друг друга в траву. Лицо Андрея представляло собой кровавую маску, но и мое – чувствую – не краше. Перед глазами все плыло, превращаясь, мир в белую простыню. Только непрекращающийся рык, разъяренного Боголюбца не давал мне отключиться.

– Ты… умрешь, – оказавшись сверху, Андрей вцепился в горло и принялся душить.

– Не… до… -ждешься, – прохрипел я и врезал ему кулаком в глотку.

От схватился за горло и захрипел, отвалившись от меня. Вскочив, я принялся избивать его ногами – сейчас не до честного поединка. Только одна жажда в голове – убийство. Кровавая расправа над этим существом, которое даже человеком назвать нельзя: растерзать, втоптать в землю, растереть, вырвать…

Я потерял воздух: пытался вздохнуть и не получалось, рот только беззвучно открывался. Глаза пытались вырвать наружу от напряжения. Подкосились ноги, и я рухнул на колени, прикрывая ладонями пах.

– Не честно, – ошарашенным и сдавленным голосом, на последнем дыхании вымолвил я.

– Боголюбец не ведает правил в борьбе с грешниками, – сказал, как выплюнул Андрей, поднимаясь. – Ты, мразь, заплатишь за то, что посмел воспротивиться мне.

Сейчас я точно ничего сделать не мог. Будь ты хоть трижды кедаром, но удар между ног будет чувствителен даже для тебя. Вот сейчас я как раз пытаюсь отойти от такого, и делайте со мной все что хотите – даже пальцем пошевелить не смогу.

Андрей ударил ногой в плечо, и я завалился на бок. Еще несколько сильных ударов в живот и он громко засмеялся: дико так, словно получает удовольствие.

– Эх, Витя, Витя, не понимаешь, с кем связался. Думаешь, Бог допустит, чтобы страшный грешник вошел во Врата и поделил место рядом с ним? – он присел рядом на корточки. – Ты останешься здесь – навсегда. Сгниешь в этом протухшем мире и никто… Слышишь! Никто не узнает, где твоя могила, – он захохотал и, ударив меня, стал подниматься по холму.

Боль отходит, но очень медленно, хотя уже могу дышать, нагоняя кровь в мышцы – надо подняться. Так… встать на колени… на одну ногу… поднимайся, ну!… Вторая нога… Вставай, вставай. Вставай! Останови этого гада!…

– Стой!!! – наполнил пространство мой крик.

Андрей обернулся, и в его белых глазах на миг сверкнуло удивление – он побежал. Я рванул следом. ''Не уйдешь!… Убью!… Лично сердце вырву!'' – надрывалось сознание.

Над холмом показалась верхушка ворот, и Андрей побежал быстрее. Только и я не отставал, понимая, что нагоняю. Заблестела радужная пленка, что являла собой переход из одного мира в другой. Ворота показались полностью. Бег стал невыносимым. Только бы не упасть! Вперед! Догнать! Порвать! Я протянул руку, что бы схватить. Анд Рей Боголюбец влетел в Ворота, мигом поглотившие его. В следующее мгновение я прыгнул вслед за ним.

– Хм, выходит ты выиграл? – уточняюще спросил Дьявол.

– Выходит, что так, – не особо радостно ответил Бог.

– Однако… Учитывая все ''подвиги'' твоей пешки он скорее принадлежит мне… чем тебе? – вновь уточняющий вопрос.

– Да, – согласился Свет.

– Следовательно, выиграл я, – ткнул в себя пальцем темный.

– Ну… – трудно было что-то тут сказать.

Официально, действительно выиграл Свет, так как Андрей первым пересек Врата. В то же время Тьма права, что учитывая все злодеяния Анд Рея нельзя назвать его Божьей пешкой, хотя он и думал, что действует от лица Бога.

Эпилог

Удар был сильным, я лицом врезался в землю и покатился под холм, беспомощной куклой, понимая, что не успел. Они ведь говорили, что выйти может только один и это – не я.

Я лежал и смотрел в темноту потолка, пытаясь не то восстановить дыхание, не то полностью остановить его – так было горько. Сознание молчало, мысли играли в молчанку, и лишь тело говорило, что ему больно, но мне все равно.

Встал. Где-то далеко впереди виднеется небольшая дверь, ведущая… все тот же мир, где ждут друзья, если еще живы. А сзади тусклой пеленой отражает свет факелов П-образные ворота – пропуск в мой мир. Мир друзей, знакомых, родных, близких, любимых.

Я волочил ноги, потому что не хотелось идти, но шел, потому что лежать и ждать когда умрешь, глупо. Казалось, все вокруг стало тусклым, враз потеряв краски: факелы чадят, трава просто синяя, а пространство такое большое, что идешь уже неделю, а дверь не становится ближе.

– Вик?! – прозвучал удивленный голос.

– Привет, – грустно улыбнулся я, закрывая дверь.

– Но… Но как?! – недоумевали Свея с Беовульфом.

– Вот так. Андрей оказался проворнее, – я сбросил на пол несколько книг. – Вы как?

– Досталось, конечно, крепкий бугай оказался, но мы его скрутили, – отряхнула ладони девушка, кивая на связанного Трыка.

– Не повезло тебе, братец, хозяин твой свалил, оставив твою душонку нам на растерзание, – склонился я над бывшим телохранителем.

– Мое тело принадлежит земле, а моя душа только Анд Рею Боголюбцу. Вы можете убить меня, и тогда он заберем меня в свои чертоги, восседать рядом с Богом, – проговорил Трык и по голосу я понял, что он действительно в это верит.

– Отпустите его.

– Вик, ты головой поранился? – удивилась Свея. – Мы с Беней его полчаса пытались уломать, а ты хочешь его отпустить?

– Он больной и верит в то, что говорит. Даже если мы начнем его пытать, он примет это с благодарностью. Пусть лучше идет на все стороны, которые найдет.

Беовульф недоверчиво посмотрел на меня, на Свею.

– Вик прав, – тяжело вздохнула девушка. – Отпускай его, пускай катиться к Ящеру, – плюнула она в сторону Трыка.

Колдун перерезал веревки и помог бывшему телохранителю подняться – благородный он все-таки парень.

– Вик, а что ты теперь будешь делать? – участливо поинтересовался парень.

– Не знаю, – вяло пожал я плечами – у меня апатия ко всему. – Буду жить дальше… с вами.

– Ну это понятно, – сказала Свея тоном не терпящим возражения. – А как же твои близкие, что будет с ними?

– Не знаю. Я здесь уже две недели – надеюсь, они верят…

– Осторожно! – дикий крик прорвался в сознание.

Перед лицом пронеслась стальная молния, устремляясь… Я обернулся.

Последнее что видел, испуганное лицо Беовульфа, блаженно лицо Трыка с метальным ножом в глазу и падающую на меня книжную полку…

Тьма.

– Черт как же голова болит. Свея отстань, – пытался я убрать руки от своей шишки.

– Бредит что ли? – раздался незнакомый голос.

Я открыл глаза, и тут же зажмурил – слишком яркий свет.

– Где я?

– На работе, – пояснил удивленный голос.

– А как я сюда попал, я же был… Черт, Свея, Беовульф, – я подскочил на месте.

– Спокойно, спокойно, вы тут один. Сейчас семь утра и ваших друзей тут нет, – на этот раз голос был успокаивающим.

Передо мной стояла уборщица, которую я вижу каждую смену утром. Я огляделся: все та же зеленая плитка, белый умывальник, подоконник с небольшим кровавым пятном на нем и бледное лицо знакомого человека в зеркале над раковиной.

– Что произошло? – недопонимал я.

– Несколько минут назад вы пошли умываться, – начала разъяснять уборщица, показывая на разбросанные на полу полотенце, расческу и зубную щетку. – Потом я услышала глухой удар и пошла посмотреть. Вы валялись на полу с большой шишкой на голове. Наверное, поскользнулись на мокром? – сочувственно произнесла она.

– Да… поскользнулся, – произнес я, всматриваясь в часы. Они успели, отсчитали всего пятнадцать минут с той поры как я вошел в уборную. Всего пятнадцать минут… четверть часа, которые я прожил как две недели.

Свея… Беовульф… Хазор, который так нас и не нашел, Бог и Дьявол – было ли это на самом деле или это плод… ударившейся фантазии?

Конец

– Однажды ты спросил меня, что думаю о жизни я?…

– Да, да, да, – нетерпеливо прервал Дьявол. – Ты мне каждый раз будешь этот стих декламировать? Надоел уже.

– Не будь ты такой букой, – весело толкнул его в плечо Свет. – Я согласен на ничью – будь доволен.

– Ничья – для слабаков, – пробурчала Тьма. – Я согласен только на победу.

– Не получится. Официально победил я, потому что моя пешка пересекла финишную прямую первой. Но… Заметь я говорю ''НО''. Учитывая, все его злодеяния, которые он успел совершить за время своего пребывания в том мире – он твой.

– Согласен, – вздохнул Дьявол. – Понимаю, что можно считать, будто это я выиграл. Однако… Заметь, я тебе подыгрываю. Моя пешка оказалась настолько порченной, что вместо того чтобы убивать, грабить, насиловать, в общем делать все то, что учудил твой Андрей, он стал этаким вторым исусиком, – темного передернуло.

– Таким образом, – продолжил за ним Бог. – Получается, что мы в ходе игры обменялись пешками. И, отсюда я делаю вывод, что… Хотя Врата были пересечены Андреем, но так как он стал являться и твое и моей пешкой, то – ничья, – закончил Свет. – Хотя стоит тебе припомнить старика в белом, с взором которому отказать нельзя, – погрозил пальцем светлый.

– Откуда знаешь? – насупившись пробурчал Дьявол.

– Думал, что я не пойму, как ты пытался подставить меня, напустив на Виктора Хазора и Андрея? Не забывай – я тебя сотворил, и мысли я пока не разучился читать.

– Ладно, проехали. Согласен на ничью, – пошел на попятную темный. – Значит все остается как прежде?

– Пока да, – вздохнул Бог. – Свет есть свет, а Тьма есть тьма и вместе им не сойтись…

– Опять он начал… стихотворец, – ухмыльнулся Дьявол молнией в темнеющем небе. – Может, сыграем еще раз?

Оглавление

– 1 -

– 2 -

– 3 -

– 4 -

– 5 -

– 6 -

– 7 -

– 8 -

– 9 -

– 10 -

– 11 -

– 12 -

– 13 -

– 14 -

– 15 -

– 16 -

– 17 -

– 18 -

– 19 -

– 20 -

– 21 -

– 22 -

– 23 -

– 24 -

– 25 -

– 26 -

– 27 -

– 28 -

– 29 -

– 30 -

– 31 -

– 32 -

– 33 -

– 34 -

– 35 -

– 36 -

– 37 -

– 38 -

Эпилог

Конец

Реклама на сайте