«Дочь Драконов, Сын Безликих»

Анастасия Сергеевна Деренко Дочь Драконов, Сын Безликих

Пролог

Весенняя ночь опустилась на землю неслышно, укутывая горный хребет и долину внизу темным синим бархатом. Тихий ветерок приносил пряные запахи трав с побережья, которые дразнили обоняние и побуждали вдыхать воздух полной грудью. Яркие и острые, как осколки, звёзды равнодушно взирали сверху, и их свет тысячами огней отражался в виднеющейся кромке моря и в таких же темно-синих, бездонных глазах существа, расположившегося на одном из скалистых выступов.

Раскинув свои изумительные огромные крылья в стороны, и изогнув длинную мощную шею, он запрокинул голову, словно ведя бессловесный спор с ночными небесными светилами. Сколько он уже здесь провел времени? Час? Два? А может дольше? Но так и не решил, правильно ли он поступил. Сейчас ему казалось, что он всё сделал верно, ведь её безопасность была превыше всего, но в следующее мгновение его начинали одолевать сомнения. А если он ошибся? Если, попросив помощи у Сердца Кальвадара, он сделал только хуже, и теперь над ней нависла еще большая угроза?

Дракон тряхнул свой клиновидной головой, и краем глаза заметил чуть левее и ниже себя, как скользнула чья-то тень. И тут же она расправила крылья и резко стала набирать высоту. Существо, проследив за ней взглядом, тихо, совсем по-старчески вздохнуло. Похоже, больше ему задумываться о правильности своего поступка не придется. Дракон даже отсюда чувствовал те волны ярости, которые исходили от Монтерионе. Она была его парой, спутницей, партнершей, женой, как это называют другие расы. И она была страшна в гневе.

Золотистая драконица оказалась совсем рядом. Она сделала полуоборот, распахнула крылья горизонтально и плавно опустилась на выступ.

— Куруфин! — с ходу начала она, и её изумрудные глаза вспыхнули ярче звезд. — Где она?

Тот в ответ прикрыл глаза. О, небеса, ему и самому хотелось бы знать, где она?

— Не знаю.

— Ты не знаешь?! — прошипела она, дробя хвостом все попадавшиеся ей камни в мелкое крошево. — Её нигде нет! Я не чувствую ни её присутствия, ни её ауры. Как будто… — драконица осеклась, и со стороны могло показаться, что она попыталась справиться с голосом, — как будто её вообще не существует.

Куруфин дернулся, как от удара. Нет, этого не может быть! Сердце Кальвадара никогда бы так не поступило!

— Она в безопасности, — не так уверенно, как хотелось бы, сказал он вслух.

— Ах, в безопасности! Куруфинэварте Ансиоло Марр-эн-то Вару-да, я спрашиваю тебя: ГДЕ НАША ДОЧЬ!!! Что ты с ней сделал?

— Не я, — в голосе его слышалась обреченность. — А Источник. Монтерионе, пойми, всё гораздо хуже, чем мы думали. В совете Старейшин раскол. Мне еще удается сдерживать их, но Амаилзил и его сторонники становятся всё сильней и опасней. Если он добьется чего хочет… Это будет непоправимо. Ты ведь знаешь, стали пропадать наши дети. Причем лишь у тех, кто поддерживает меня. Они начинают роптать и прислушиваться к его словам.

— Ты думаешь, в этом замешен Амаилзил? — драконица уже взяла себя в руки, и сейчас лишь подрагивающий кончик хвоста, да красные всполохи в ауре говорили об её истинном состоянии.

— Не уверен. Он всё-таки один из нас. Но сейчас на его пути остался только я и еще несколько Старейшин. И я просто не могу допустить, чтобы наша дочь… — он не договорил, лишь яростно зарычал.

Монтерионе подалась вперед и обвила своей шеей его.

— Ты решил, что следующей будет она? Поэтому ты обратился к Сердцу Кальвадара?

— Да, — тихо прошелестело в ответ, и Куруфин тесней прижался к любимой. — Ты же знаешь её. Она большую часть времени проводила возле него, изучая и, — тут он позволил себе мягкий смешок, — с усердием, достойным лучшего применения, пытаясь выковырять Сердце из алтаря. Я не знал, что делать кэнэя[1] и поэтому пошел на этот шаг. Источник мне ответил, пообещал защитить её, но я не думал, что он сделает ЭТО…

Когда он замолчал, воцарилась тишина. Они так и стояли на скале, сплетясь в объятии, и их силуэты четко выделялись на фоне восходящей луны.

— Ей это не понравиться, — наконец сказала драконица, вздохнув и отодвигаясь.

— Нет. Она будет в бешенстве, — покачал головой Куруфин. — Ведь наша дочь «танцующая с грозой». А они все такие — своенравные, вспыльчивые и любящие свободу, как и шторм, которым управляют. Когда она придет в себя и всё вспомнит, не завидую я тем, кто окажется рядом.

— Но ТАМ не менее опасно, — всё еще встревожено сказала Монтерионе.

— Да, но сейчас у неё есть хоть какой-то шанс спастись. Я не могу потерять её. Вы — это самое дорогое в моей жизни.

Драконица не ответила и тоже подняла голову к звездам, как совсем недавно её муж.

— Надеюсь, мы поступаем правильно, Куруфин, — некоторое время спустя, прошептала она.

— Я тоже на это надеюсь…

Глава 1 Ночь в Картаре

Дочь Драконов

Она застонала и перевернулась на спину. Пробуждение было не из приятных. Всё тело ломило, мышцы тянуло, а раскалывающаяся голова вообще была сейчас, по её глубокому убеждению, лишней частью тела.

Она вздохнула, и, не открывая глаз, попробовала привести мысли в порядок. Первая из них была о том, с какой скалой на этот раз её голова решила посоревноваться в твердости. А второй — кто в этом забавном конкурсе выиграл. Ну, судя по её состоянию, явно не она…

Разлепив, наконец, веки, девушка подняла руку и взъерошила волосы, затем медленно прошлась ею по лицу, словно желая стереть таким образом непонятную усталость и тупую боль, но замерла, когда ладонь оказалась напротив её глаз. Сначала она тупо захлопала ресницами, затем нахмурилась, открыла рот, вновь его закрыла. С таким трудом собранные в кучу мысли вновь разбежались по разным закоулкам сознания.

— О-о-о, — многозначительно произнесла она и опустила глаза вниз, разглядывая себя. — А-а-а-а!!! — это уже с паническими нотками в голосе и на две тональности выше.

Моментально забыв о недомогании, она буквально выпрыгнула из кровати и тут же расстелилась на полу, запутавшись в этих двух нелепых конечностях. Ахнув от новой вспышки боли, она зарычала и выдала заковыристую фразу, за которую отец точно бы надрал ей хвост. Хотя, может, и не надрал. У неё же теперь его нет. Эта мысль вновь вернула её к насущным проблемам и, действуя на этот раз более осмотрительно и осторожно, она, опираясь на прикроватный столик, поднялась. Облокотившись спиной о перекладину постели, она перевела дух. Так, главное спокойно. Без паники. Это сон. Всего лишь глупое сновидение. Последнее, что она помнила, это как входила в свою пещеру, а затем провал… Ну не может же она в реальности превратиться в… хм, ЭТО!!! Однако когда она вновь открыла глаза, и сумрачная комната, и чужое тело были на месте!

Мама!

Как ни странно стоять на двух тонких «палках» можно было вполне устойчиво, да и шагать не составляло особого труда. Поэтому девушка, не раздумывая, ринулась к противоположной стенке, на которой, в тусклом свете нескольких свечей, мерцало большое зеркало. Перед ним она резко остановилась, будто наткнулась на невидимое препятствие.

— Во имя Сердца Кальвадара! — потрясенно прошептала она, прикасаясь кончиками пальцев к его прохладной поверхности.

Из отражения на неё смотрела невысокая девушка, в просторной, явно не по размеру бежевой рубахе, заправленной в темные штаны, с подкатанными внизу полами. Короткие серебристо-белые волосы смешно торчали в разные стороны, несколько прядей по бокам падали на высокие скулы, алевшие нездоровым румянцем, а в сияющих под густой челкой больших синих глазах плескалось удивление и страх.

Девушка поднесла руки к лицу, словно желая убедиться, что в зеркале именно ёё отражение, и оно сделает то же самое. Сделало.

— Кто ж это меня так… изуродовал? — с отчаянием спросила она у незнакомки напротив. Что с ней? Где серебристая чешуя, искрящаяся на солнце, мощное и гибкое тело, острые когти и самое главное — где её великолепные крылья? Нет, это определенно сон! Дурацкий кошмар, и она вот-вот проснётся?

Но, как и прежде, ничего не произошло.

Душу окатила волна паники и отчаяния, и ей потребовалась вся сила воли, чтоб не поддаться им. По крайней мере, она хотела в это верить. Но знала, что надвигающуюся истерику предотвратил негромкий стук в дверь, после чего она открылась, и на пороге нерешительно замерла миниатюрная рыжеволосая девушка.

— Госпожа уже проснулась, — приятным тихим голосом осведомилась она, делая поклон. — Я пришла узнать, не желаете ли вы есть? Или же вам угодно еще что-нибудь?

— Эээ… я-я-я, — растерялась синеглазая. — Где я?

Слова сорвался с губ раньше, чем она подумала. Чтобы с ней не случилось, она должна быть острожной. И эльфу понятно, что она уже не на родном острове, и мало ли куда её занесло. И кто знает, как здешние обитатели относятся к ошеломленным, растерявшимся драконам, которых обнаруживают у себя в постели.

Однако собеседница, похоже, нисколько не удивилась её вопросу.

— О, так вы еще и ничего не помните? — с сочувствием проговорила она, закрывая дверь и подходя к девушке. — Вы в Картаре. Вас нашли на улице, без сознания и принесли сюда, в «Белый аист». Вы проспали около семи часов, и мы не решались беспокоить вас, боясь осложнений. У вас был такой изможденный и болезненный вид. Очень хорошо, что госпоже стало лучше.

— Да, конечно, — растерянно кивнула та и подошла к небольшому, но чистому окну, на которое не обратила внимания раньше. Там, вспыхивая в наступающих сумерках множеством огней, жил Картар — столица империи Гъервар. Это было одно из трёх доминирующих государств на Центральном материке. На востоке располагался Алферн — союз эльфов и людей, а на юго-западе, среди прибрежных скал и ущелий — Мон-де-торе — твердыня гномов и горных орков. Север и юг представляли собой разрозненные маленькие общины и города-государства, не имевшие никакого политического веса и силы, и не поглощенных до сих пор остальными лишь в силу скудности и суровости тех мест.

Гъервар же, занимая самые плодородные и выгодные земли, был неофициальным центром как государственной, так и экономической жизни. Даже гордые эльфы вынуждены были смириться с ведущей ролью Картара, приезжая сюда заключать сделки и вести переговоры. Всё это драконица узнала в своё время у тех людей, что захотели поселиться на их острове, который находился намного южнее материка и был отрезан от него водами Кораллового моря. Она с жадным любопытством изучала быт и нравы этой странной расы, часами слушая их истории. Её интерес был настолько велик, что она не раз незаметно проскальзывала в Храмовый Зал и долго всматривалась в Источник, который показывал ей разные страны, города, пейзажи и просто сюжеты из жизни незнакомых ей созданий. Люди казались такими непонятными, суетными, и она отчаянно желала понять, за что они так ненавидят её народ.

И вот, что называется, доигралась!

Она сама стала человечкой!!!

Неизвестно, как и кто этому поспособствовал, но дайте только узнать и тогда… О-о-о, тогда этот шутник на собственной шкуре узнает, что такое разъяренная молодая драконица с дурным характером и головной болью в придачу.

За спиной негромко кашлянули и она вздрогнула, осознавая, что уже несколько минут молча пялится в окно невидящим взглядом.

— Как тебя зовут челове… девушка? — оборачиваясь к служанке, спросила она.

— Кати.

— Кати, ты сказала, что меня нашли на улице. Кто? — ей вдруг показалось это очень важным. Возможно, этот человек знает, что с ней произошло или хотя бы видел, как она тут появилась. В любом случае он мог быть полезен.

Та, кажется, смутилась и опустила глаза.

— Это был мужчина, госпожа. Он принес вас к нам и потребовал комнату.

— Кто он?

— Я не знаю, — покачала она головой. — Но хозяин, наверное, должен. Он выполнил пожелание господина лично и поспешно. Вас разместили здесь, а потом незнакомец ушел, сказав, чтоб мы позаботились о вас, пока госпожа не придете в себя. А потом вы уже сами справитесь.

Синеглазая не удержалась и фыркнула. Справиться, как же. Она одна, далеко от дома, среди тех, кто, узнай о её происхождении, убили бы с радостью и легким сердцем. А теперь она вдобавок — человек! Слабый, двуногий человек!

— Как он выглядел?

— Красиво, — вырвалось у служанки, и она тут же зарделась. — Точнее, я его не рассмотрела. Приятный такой, и у него были красные волосы. Красные, как огонь. А еще серебряные пряжки на сапогах. Я обратила на них внимание, потому что они были странными. В виде этих монстров — драконов.

Блондинка сдержалась, чтоб не сказать лишнего. Кати считала её монстром, и вряд ли она может с этим что-либо поделать. По крайней мере, пока.

Она тряхнула недлинными светлыми волосами, словно на что-то решившись, и вновь обернулась к служанке.

— Я хочу встретиться с хозяином, узнать имя того, кто… хм, спас меня и поблагодарить. А еще мне нужна одежда. Видишь ли, моя, э-э-э, карета была обворована, да, именно обворована, и у меня не осталось ни денег, ни одежды, — она постаралась изобразить слегка виноватую улыбку.

— О, не беспокойтесь, — всполошилась рыжеволосая. — Тот господин оплатил ваш постой, и вы нам ничего не должны. Одежду я вам подберу, мы с вами почти одинаковой комплекции. А вот насчет хозяина… так его нет. Он уехал в порт, чтоб получить партию вина… Я, я даже не знаю, когда он будет.

— Но я должна найти этого незнакомца! — несдержанно воскликнула «потерявшая» память. — Это очень-очень важно!

Кати смотрела на неё и в неуверенности кусала нижнюю губу.

— Ну… вообще-то, когда этот господин уходил я подслу… то есть, я нечаянно слышала, как он говорил, что отправится в таверну «Три кобылы». Но, возможно, его уже там нет, да и вам туда не стоит ходить, госпожа.

— Почему?

— «Три кобылы» дурное место, и находится оно рядом с доками. Там после заката даже матросы стараются не ходить по одному.

Не смотря на то, что отец часто говорил, будто в голове у неё свистит ветер, сейчас там наблюдалось полное затишье. Предупреждение молодой служанки показались разумными и уместными, ведь она теперь такая хлипкая и слабая. Но с другой стороны, неизвестно вернется ли этот человек сюда вновь и смогут ли они поговорить, а ей надо узнать, что с ней произошло и надрать хвост соответствующим личностям. Поэтому, нельзя терять времени. Придется рискнуть.

«В принципе, как всегда» — мысленно вздохнула она.

Когда она, наконец, вышла из «Белого аиста» уже стемнело. Много времени ушло на подбор платья, объяснения дороги и уговоры Кати, которая никак не желала отпускать госпожу одну. Но в итоге она всё же вырвалась, и теперь торопливо направилась вниз по улице, удаляясь от центра города, откуда слышался шум, смех и прочие звуки ночной жизни столицы.

Девушка поглубже спрятала лицо в капюшон и подобралась чуть ближе к заборам, увитым плющом, стараясь держаться в тени. При этом она постоянно бубнила под нос ругательства, которые в своё время так же услышала от соседей-людей. Наряд, выданный ей служанкой, явно не отвечал необходимым в такой ситуации требованиям. Бледно-голубое платье почти идеально село по её тощей фигуре, но при ходьбе девушке то и дело приходилось приостанавливаться, выпутывая ноги из складок, дабы не споткнуться и не свалиться на мостовую. Ей больше по душе пришлись те штаны, что были на ней раньше. Может слегка и великоватые, но весьма удобные, дающие свободу движения двум неуклюжим конечностям. И как человеки могу ходить на них и даже бегать?

Чем дальше она уходила, тем темней и уже становились улочки. То там, то здесь до слуха девушки начали доноситься пьяный гогот и пение. Короткие дуновения ветра приносили тяжелые запахи несвежей рыбы и стоячей воды в порту.

По меркам драконов синеглазая была молодой, почти ребенком. Что значит каких-то двести лет для почти бессмертного народа? Отец лишь качал головой и раздраженно размахивал хвостом, когда ему докладывали об очередном похождении дочери. Возможно, она действительно иногда вела себя немного (?!) вызывающе и несдержанно. Гонки в Гиблом ущелье, забравшем не одну молодую и глупую жизнь её молодых сотоварищей, купание в открытом океане во время шторма, устроенного ею же, опасные рейды за территорию острова, магические битвы между друзьями, после которых природа и погода еще неделю сходили с ума — вряд ли всё это соответствовало образу дочери одного из семи Старейшин. И отец этого не одобрял, но и не пытался ей запретить, зная, что помимо пустого звона в голове и легкомысленности, его дочь обладает умом и здравым смыслом. Правда, проявлялись последние качества прискорбно редко.

Но сейчас именно этот здравый смысл заставлял её вздрагивать, как осиновый листок при каждом постороннем шорохе. Никогда еще ей не было так страшно, даже в том же ущелье, усеянном острыми, длинными скальными пиками, расположенными так близко друг к другу, что пролететь между ними, не перемолотив крылья в лохмотья, практически невозможно. А тут страшно… Ей казалось, что кто-нибудь из прохожих может просто посмотреть на неё и узнать. А потом с криком «Дракон! Кровавое чудовище!» кинуться на неё с мечом, увлекая за собой целую толпу. Ненависть людей была обжигающей, сильной и неистребимой. Сейчас же, в таком виде, её можно брать практически голыми руками. А «практически» потому, что, как она с облегчением обнаружила еще в таверне, её магия осталась при ней. И если уж припрет, она могла устроить тут такой шторм с антуражем в виде грома, молний и смерчей, что столицу бы собирали потом заново по кирпичику. Но, во-первых, использовать магию, значит лично подписаться под словами «Да — я дракон. Я прямо перед вашим носом», ну, а во-вторых, отец и Старейшины так долго стараются наладить отношение с материком, что вряд ли по достоинству оценят устроенный ею погром, так как на мирный жест соседей это явно не потянет.

Впереди показалось серое обшарпанное строение склада, и девушка, вспомнив наказания Кати, свернула налево… и тут же уткнулась носом в чью-то грудь. Запах пота и немытого тела разом забил нос, заставив поморщиться.

— Так, так, — послышался сиплый голос, и она оказалась схвачена грубыми, сильными руками. — Поглядите-ка, ребята. Какая крошка упала в объятия добряка Манра. Ну-ну, что же ты, пташка, дергаешься? Манр тебя не обидит, о нет. Наоборот… — и он расхохотался, еще теснее прижимая девушку к себе.

Она попыталась вырваться, но с таким же успехом могла бы захотеть сдвинуть скалу.

— А ну-ка, посмотрим, — пробасил он и дернул капюшон назад. — Ба, да я счастливец. Сегодня мою постель будет согревать настоящая красавица! Слушай, пташка, а ты случайно не полукровка? А то больно на эльфку смахиваешь?

— Пусти меня! — смогла она, наконец, выдохнуть, когда медвежьи объятия на миг ослабли.

— Похоже, пташка-то Манр вовсе и не жаждет твоего общества, — послышался подначивающий голос, сопровождаемый смехом. — Возможно, ей больше по душе кто-то из нас?

— Остынь, Версил. Я первый её нашел, так что её прелести сегодня мои. Мы…

— Ах, ты мерзкая тварь! — рявкнула синеглазая, сама поражаясь, откуда взялись силы и смелость. М-да, папе лучше не знать, каких слов она понабралась у людей-островитян в процессе взаимного лексического обмена. — Гниль поганая, бревно бессучковое, паскуда пьяная, — она перевела дух. Честно признаться, девушка и половины не поняла из сказанного ею. Просто однажды, в отражении Сердца Кальвадара, она видела, как одна толстая человечка, размахивая какой-то палкой, орала на мужчину, произнося вот эти самые слова. Правда было их значительно больше, но, судя по вытянутым рожам стоящих напротив, вполне хватило и этих.

Она поняла, что надо пользоваться моментом. Приподняв ногу, драконица резко опустила каблук на конечность того, кто её держал, сопроводив это действие пинком в коленку другой ногой. Пьяница охнул и согнулся, тут же выдавая такие обороты, что ругань, подслушанная драконицей звучала как молитвенная песнь.

Не теряя времени, она развернулась и припустила обратно, надеясь успеть выбежать на светлую и оживленную улицу. Насколько пару минут назад она не хотела встречаться с местными жителями, настолько она стремилась сейчас именно к этому. Что-то ей подсказывало, что при скоплении народа эта компания поумерит пыл и не станет её преследовать.

Однако она бежала, но впереди никак не желал показываться желанный переулок, выводящий в освещенную часть города. За спиной совсем близко слышался топот ног и, продолжающийся литься на её голову, поток ругани. Подол платья делала своё дело, по возможности замедляя бег. Пару раз она спотыкалась и поскальзывалась на мусоре, выкидываемом в этом квартале прямо на улицы.

«Доигралась! Добегалась! Всё, дорогая, отлетались мы с тобой» — мелькнула предательская и слегка паническая мысль в голове.

Может всё-таки использовать магию?

Очередной темный переулок, очередной поворот за угол и… очередная грудь, в которую она вновь уткнулась носом.

— Попалась! — рявкнули сзади, и грубо дернули назад за капюшон. — Ну, девка, ты за всё заплатишь. Еще никто не оскорблял Манра и не оставался при этом живым.

Она зажмурилась. Что ж, значит магия…

— Это всё очень мило. И я бы сказал, даже романтично, — послышался внезапно чужой голос, не принадлежащий никому из пьяниц, — но вы бы не могли отойти с моего пути и уже там продолжить?

Все участники столь занятного действа дружно обернулись к говорящему. Им оказался тот самый мужчина, в которого так неудачно девушка вписалась на повороте, и о котором в пылу расправы как-то совсем забыли. Синеглазая прищурилась, пытаясь рассмотреть его, но он как будто нарочито стоял в тени, отбрасываемой домом и единственное, что могла она заметить, это черный плащ, плотно запахнутый на груди, высокие сапоги, в которые заправлены штаны, да надетый на голову капюшон, из под которого, почти до пояса, по плечам струились алые пряди волос. Однако намного больше говорила аура и веющая от него сила. Этого не могли заметить напавшие на неё, но она сразу поняла, что перед ними не простой человек, а весьма сильный маг.

Девушка возликовала. Он спасет её. Поможет! Да и цвет волос наводил на определенные мысли. Много ли в Картаре людей с ярко-алой шевелюрой? Может и много. А с серебряными пряжками в виде драконов?

— Помогите, — прошептала она, так как рука одного из бандитов крепко впилась ей в горло.

— Заткнись, — рыкнул Манр и встряхнул её. А затем мрачно взглянул на незнакомца. — А ты давай, топай отсюда. Нас не касаются твои дела, а тебя — наши.

— Вполне справедливо, — кивнул тот. — Мне действительно нет никакого дела до вас и ваших развлечений. Только с девчонкой можно столковаться и без применения силы. Вы бы попробовали. Она ж не дура, надеюсь, не впервые ведь. Заплатите побольше, — с этими словами он стал обходить их, явно намереваясь уйти.

Уйти? Бросить её? Но, но как же так?

— Постойте же! — воскликнула она и рванула вперед. Не ожидавший этого громила на секунду отпустил её. Она сделала пару шагов вперед и лучи взошедшей луны заиграли серебром на её волосах.

Незнакомец на ходу полуобернулся, а затем резко остановился. Девушка была готова поклясться, что в глубине капюшона её сейчас пристально рассматривают.

— Ах, ты шлюшка! — Манр вновь рывком подтянул её к себе, заламывая при этом руку за спину. Не удержавшись, она вскрикнула. Небеса, неужели у людей столь низкий болевой порог.

Однако следом за её криком, послышался отчаянный вопль её мучителя. Сквозь пелену слез, невольно выступивших на глазах, она увидела рядом незнакомца, держащего пьяницу за неестественно вывернутую руку.

— Я, кажется, передумал, — задумчиво растягивая слова, сказал он. — Ваши дела меня заинтересовали.

С этими словами он отпустил Манра, и рука того корявой плетью повисла вдоль туловища. Увидев подбирающиеся к нему сзади три тени, она захотела крикнуть, предупредить, но в тоже мгновение драконица и нападавшие потеряли его из виду. Только он стоял здесь, а в следующую секунду его нет. Новый крик боли оповестил всех о вероятном местоположении красноволосого. С приобретенным человеческим зрением она не могла уследить за движениями своего спасителя. Он двигался молниеносно и легко. При этом незнакомец еще ни разу не воспользовался той странной железкой, которую так любят носить мужчины-люди у себя на поясе. Его оружием были руки и ловкость.

Число нападавший стремительно уменьшалось. Где-то совсем рядом закряхтел, поднимаясь, её обидчик и она услышала скрежет доставаемого из ножен кинжала. Ах, так! Она подскочила к нему и замахнулась…

…Девушка охнула и с силой затрясла рукой. Когда в отражении Источника человеки молотили друг друга кулаками — это не казалось так больно. А на деле же…

Она пару раз сжала и разжала кисть руки, и заметила на содранных костяшках кровь. Это её ошеломило. Кровь! У неё была кровь! За все двести лет своей жизни она никогда не видела её. Это было невозможно — пробить её серебристую броню было очень нелегко.

— Хороший удар, — заметили сзади и, оставив ладонь в покое, драконица обернулась к говорившему. Они стояли на залитом лунным светом пяточке, но девушка по-прежнему не могла рассмотреть лицо незнакомца. — Возможно, я зря вмешался, — продолжал он, — и испортил ваш выход.

Говорил он всё с той же ленцой, будто рассуждал не о драке в темном переулке, а о погоде назавтра.

— В самый раз, — пожала она плечами, пытаясь успокоить бешенный стук сердца. О небеса, как же она испугалась! Когда она вновь вернет себе свой облик, то никогда не станет забывать об этом. Не станет забывать, какой она может быть слабой, и какой ей подарен бесценный дар быть сильной. — Спа… спасибо.

— Что вы делаете здесь в такое время? — требовательно спросил он, и о его спокойствие остались только воспоминания. — Почему не остались в той таверне, куда я вас отнес?

— Так это всё-таки были вы? — обрадовалась она. — Это хорошо, потому что я искала вас…

— Как вас зовут? — резко перебил он.

Она запнулась и посмотрела в темноту капюшона. Зовут? Об этом драконица не подумала. Называть своё полное имя было не только глупо (никто бы его и выговорить не сумел), но и опасно — добровольно сказанное имя дает власть тому, кому его поведали.

— Шай-энри.

— Шай-энри, — повторил он, будто пробуя его на вкус. А у неё пробежали мурашки по спине. Да кто же он всё-таки? — Так вот, Шай-энри, возвращайтесь обратно в «Белый аист», в свою мягкую и теплую постельку, к приятным снам и беспечной жизни. Эту трущобы не для таких, как вы.

Девушка со свистом выпустила воздух через стиснутые зубы. Любой бы, кто посмел заговорить с дочерью Куруфина таким вот тоном — покровительственным и снисходительным — вмиг схлопотал бы молнию под хвост и еще целую кучу неприятностей в придачу! Но сейчас она не могла ответить достойно, разве что простеньким электрическим пульсаром, который не смог бы её выдать.

— Я сама знаю, что для меня лучше, — елико возможно холодно ответствовала она. — Вы спасли меня. Дважды, — добавила она, подумав. — И мне хотелось бы узнать ваше имя, и желательно увидеть лицо. А то разговаривать с капюшоном как-то не очень интересно.

— Как непочтительно с моей стороны, — с сарказмом произнес он и, подняв руку, сдернул плащ. — Так лучше?

Шай-энри дернулась назад. Руки судорожно сжались в кулаки, а губы скривились от еле сдерживаемого, готового вырваться из горла рычания. В ней проснулась кровь предков. Почти инстинктивно ей захотелось расправить крылья, утробно зарычать и с упоительным наслаждением сжать клыки на его шее. Испить его крови. Убийца драконов! Безжалостный и бесчувственный, идеально обученный убивать её народ!

— Безликий, — процедила она сквозь зубы, сдерживая клокочущую внутри ярость, издревле заложенную в ней к вечному врагу…

***

Сын Безликих

— Безликий, — сказала девчонка и, судя по её тону, особых восторгов она по этого факта не испытывала. Он окинул её взглядом: плотно сжатые губы, нервно комкающие плащ руки, напряженные плечи, прищуренные глаза, в которых бушевало синее пламя. За всю свою долгую жизнь он видел у собеседников разные эмоции по поводу его происхождения — одни боялись, другие уважали, третьи (преобладали здесь женщины) — восхищались, а были такие, кто просто оставался к подобному знакомству равнодушным. Но вот почти неконтролируемой злости и желания бросится на него с кулаками — это с ним впервой.

— Он самый, — усмехнулся мужчина. Ситуация начинала забавлять. — Польщен, что вы так хорошо знаете наш клан.

При этих словах в глазах Шай-энри что-то промелькнуло, но он не успел рассмотреть, так как она помотала головой, отчего её волосы засеребрились, закрыла глаза, а когда вновь взглянула на него, в них нельзя было прочесть уже ничего.

— Приветствую тебя, сын клана Безликих, тот, кого зовут Север, — чопорно и официально произнесла она. — Слава идет впереди тебя, один из Четырех Первых. Не стоит удивляться, что я знаю тебя. Просто я не ожидала, что моим спасителем окажется столь великий воин.

Нет, врать она решительно не умеет, подумал он. Великий воин? Спаситель? Да она же еле сдерживается, чтоб не вцепиться ему в волосы! Он вновь внимательно посмотрел на неё. Что-то в этой девушке было не так. Её аура — жемчужно-розовая — никак не могла принадлежать человеку. Да и внешность Шай-энри была слишком… экзотичной для этой расы. Одни волосы и глаза чего стоят.

— Кто ты? — спросил он и с удовольствием отметил, что вопрос застал ту врасплох. Если она не умеет играть в подобные игры, пусть не берется.

— Я… полукровка. Мой отец — эльф, а мать — человек, — быстро нашлась она.

Его слух уловил приближающиеся шаги на соседнем переулке и он, подхватив растерявшуюся девчонку за локоть, потянул прочь отсюда.

— Здесь не место для прогулок и лучше вернуться в таверну, — бросил он, не оборачиваясь. Шай-энри не возражала и послушно засеменила рядом, явно не поспевая с ним в ногу. Её проблемы. — Но вы, пожалуйста, продолжайте. Мне очень интересно узнать душещипательную историю любви ваших родителей и собственно вашего появления в этом несовершенном мире.

Сказав это, он тут же ощутил, как острый каблучок девушки вонзился в его ступню.

— Ой, простите, — обворожительно улыбнулась эта нахалка. — Я, право, такая неловкая сегодня, — и, не замечая его испепеляющего взгляда, она продолжала. — Никакой истории любви вы от меня не услышите. Это была ошибка моей матери, и романтика там и рядом не ночевала.

— И в результате этой ошибки появились вы, — саркастически вставил Север. Ну да, врать она, конечно, не умеет, но похоже быстро учится.

— Да, — не стушевалась Шай-энри на это раз. — Когда я родилась, отец меня не признал, но и отказаться не мог. Поэтому меня отправили в Барасс, на северо-западе Гъервара. Там находился монастырь, в котором я жила до недавнего времени.

Она замолчала, видимо ожидая от него вопросов. Он не стал её разочаровывать.

— Ну, а как же вы оказались здесь? Я нашел вас на улице одну, без сопровождения и вещей.

С ответом пришлось повременить. Они как раз подошли к «Белому аисту». Внутри было шумно: слышался смех, приглушенные разговоры, где-то в углу тренькал на лютне менестрель. Служанки, шустро сновавшиеся между столиками, игриво уворачивались от тянущихся к ним рук и заигрывали с посетителями.

Север оглядел зал, ища хозяина и желая поскорее сдать неуемную спутницу ему на руки.

— О, небо! Я хочу есть! — неожиданно воскликнула она. Мужчина глянул на неё. На лице девушки было отражено такое удивление и непонимание собственного желания, что ему пришлось признать, что она уже второй раз за час умудрилась поставить его в тупик.

Похоже, избавиться от неё получится не так скоро, как он того хотел.

«И зачем я это делаю?» — мысленно вздохнул он, подходя к свободному столику и подзывая служанку.

«По той же причине, что и спас её утром. Они с ней так похожи…» — тут же заметил чей-то едкий голос в его сознании.

Север вновь вздохнул, теперь уже не в мыслях. День не задался с самого начала. Да какой там с начала? Ему не везет уже почти месяц — с того самого дня, как его нашел один из посланников Мастера и сообщил, что тот желает видеть его в Ониксовой башне. Пусть он был одним из Четырех Первых, носителем второй сущности и, в конце концов, любимым Учеником Мастера, но это не давало ему права игнорировать призыв. И он послушался. И сразу же пожалел об этом. Его ждал новый заказ, причем, судя по словам Мастера, отказаться не было возможности, потому что дело касалось драконов. Как всегда, при мысли об этих мерзких тварях, кулаки его непроизвольно сжались. Мастер знал, кому поручить этот дело. Клан Безликих — клан убийц-наемников насчитывал не более пяти десятков лучших и сильных воинов, прошедших Инициацию. За большие деньги его соратники могли убить кого угодно, и их ничто не остановит в достижении цели — ни охрана, ни высокие стены, ни магия. Но только четверо из них имели право брать особые заказы и заниматься только ими.

Они убивали драконов. Чудовищ, безжалостных созданий, утопивших в своё время весь материк в крови и устроивших здесь ад. Им четверым — Северу, Западу, Востоку и Югу — добровольно отказавшимся от своих истинных имен, дабы никто не смог получить над ними власть, было за что ненавидеть этих существ. И ни у него, ни у других никогда не дрогнет рука, которая пронзает сердце крылатого ящера, находя единственное незащищенное место в его броне — на спине, между основаниями крыльев…

Заказчик ждал его здесь, в Картаре. Он прибыл в город на рассвете и намеревался сразу же направиться в таверну «Три кобылы», но судьба толкнула его на одну пустую улочку, где он и увидел лежащую на земле нагую девушку. Север спокойно бы проехал мимо и никогда впоследствии не вспомнил об этом, если бы в тот момент незнакомка не застонала и не открыла глаза — такие синие, пронзительные. Они смотрели прямо на него, но мужчина сразу понял, что она его не видит. Через секунду девушка вновь опустила голову на грязные камни и потеряла сознание. Но ему этого хватило, чтоб замереть и перестать дышать. Сапфировые глаза незнакомки были похожи на другие — такие родные и давно забытые. Он мотнул головой и решил продолжить путь, но уже в следующее мгновение непослушное тело, которое до этого никогда не выходило из повиновения, спрыгнуло с лошади и, подойдя к незнакомке, подняло её. Она оказалась хрупкой и легкой. Бледное лицо было перепачкано, удивительные, похожие на эльфийские, короткие волосы даже через слой пыли вспыхивали серебреными искрами в лучах восходящего солнца. Наградив себя весьма нелестными эпитетами, он забрал её с собой и доставил в «Белого аиста» — приличную и хорошую таверну. Не веря своим глазам и одновременно поражаясь своей глупости, он добровольно отсчитал три золотых и наказал заботиться о девушке, после чего поспешил покинуть постоялый двор, пока не вовремя проснувшиеся воспоминания не заставили натворить его еще невесть что.

Встреча с заказчиком состоялась и нельзя сказать, что Север был доволен. Наоборот, он рвал и метал, хотя выражение его лица осталось невозмутимым. И лишь те, кто осмелился бы заглянуть в его темно-вишневые глаза смог бы заметить отблески бушевавших эмоций.

Он Безликий! Мало того — один из Четырех Первых, а ему предлагали… стать вором. И что с того, что добыть нужно не золотые побрякушки, а Сердце Кальвадара, что нужно забраться не в дом какого-либо богатея, а на остров Драконов — суть от этого не меняется. И всё же он согласился. Потому что никто другой на это не пойдет, все остальные из Четверых уже имеют заказы, потому что по силам это только ему, потому что, в конце концов, это возможность нанести врагу сокрушительный удар, и наконец избавиться от съедавшей его ненависти. Без своего Источника драконы погибнуть, и тогда он успокоится.

Заказ был принят и скреплен клятвой. Свидетельство её теперь мог видеть каждые на его лице. Правая щека до сих пор горела, после появления на ней символа. Что ж, дело сделано, отступиться он не может, и теперь ему предстоит очень трудная дорога. Добраться до острова в Коралловом море не просто, но достичь его центра, столицы владений драконов и подавно никому не удавалось. По крайней мере, другим Безликим. Но Четверо Первых, это делали, и не раз. Но даже они никогда не могли незамечено подойти к пещере Источника. Но сейчас… нужно найти такой способ. И в этом ему могут помочь эльфы. Во время Войны они выступили на стороне людей и других рас, но после её окончания отстранились от дел и обосновались на востоке. Алферн должен многое знать о Сердце Кальвадара, хотя бы потому, что именно остроухие создали и подарили ящерам на заре времен огромный кристалл — артефакт, из которого впоследствии и родилось Сердце Драконов — их источник знания и мудрости.

Север был уверен, что сможет узнать в государстве Перворожденных необходимую ему информацию. Так он размышлял, идя вечером по столице, пока не услышал приближающийся топот и ругань. А затем на него кто-то налетел…

Очередная уличная разборка, подумалось ему тогда, и он собирался уже уйти, когда пойманная беглянка его окликнула и вышла на свет.

Что б ей провалиться!!!

Опять она повстречалась на его пути, и опять он поступил так, как ему совсем не свойственно. Он вмешался, хотя лучше бы развернулся и тут же отправился в путь, навсегда оставив синеглазую девчонку в этом темном гиблом переулке.

Но он этого не сделал, и итог на лицо: они в таверне «Белый аист», напротив него, с блаженным видом жуя курицу, сидит Шай-энри, а он послушно собирается оплатить ужин.

Подошедшая служанка забрала у мужчины пустую кружку (и когда он только успел!) и поставила новую, по стенкам которой медленно стекала пена.

— Что-нибудь еще, господин? — бросив пренебрежительный взгляд в сторону его синеглазой спутницы, игриво спросила она. При этом она так интенсивно колебала перед ним своей пышной грудью, что тому даже пришлось отклониться назад, дабы не схлопотать этими прелестями по лицу. — Тарина могла бы вам многое предложить на десерт.

— Десерт! — оживленно переспросила девушка, покончив с гуляшем. — Это хорошая идея. Я бы тоже не отказалась от него. А что именно вы можете предложить э-э-э… Тамина?

— Тарина, — машинально поправила служанка, ошарашено смотря на блондинку. Та же с самым невинным выражением лица ждала ответа. Север же с удивлением понял, что его губы дергаются от едва сдерживаемого смеха. Он готов спорить на всё, что угодно, что развязной служанке еще никогда не делали таких, хм, необычных предложений.

Остатки былой нравственности заставила Тарину покраснеть и быстро ретироваться, постоянно оглядываясь при этом назад.

Синеглазая недоумевающее приподняла брови, а потом перевела вопросительный взгляд на него.

— И чего я такого сказала?

— Так куда ты теперь держишь путь? — вместо ответа спросил он. Если Север начнет разъяснять еще неизвестно, какой будет её реакция. Откуда бы она не свалилась ему на голову, там точно ничего не знают об услугах, оказываемых добросердечными служанками усталым путникам…

И еще там, наверное, плохо кормят, подумал он, наблюдая как Шай-энри, пожав плечами, нацелилась на его миску, невозмутимо притянула её к себе и стала методично уничтожать его порцию, время от времени блаженно урча.

— А ты куда? — в очередной раз прожевав, как бы между прочим, обратилась она к нему.

Э, нет, дорогуша. Так не пойдет. Мужчина сразу понял, к чему та клонит. Он и так уже потерял из-за неё целый вечер, дальше их знакомство он продолжать не намерен. Хотя и подозревал, что цель их путешествия совпадает. Если девчонка и дальше будет придерживаться своей версии произошедшего, то логично предположить, что её путь лежит в Алферн, к нерадивому родителю, в котором неожиданно проснулись отеческие чувства.

— На запад, — не испытывая угрызений совести (а что это?), соврал он.

Девушка откинулась на спинку стула и прищурила глаза.

— И с каких пор у нас на западе водятся драконы? — насмешливо спросила она, намеренно копируя его недавний тон. — Или же я ошибаюсь, и татуировка на твоей щеке означает вовсе не принятый заказ, а просто нанесена в исключительно эстетических целях?

— Осторожней, девочка, — тихо, с едва заметной угрозой, проговорил он. Его начинало раздражать, что эта девчонка знает о нём намного больше, чем он о ней. — Не стоит так со мной разговаривать. Я помог тебе, но впредь не стоит уповать на мою доброту, потому что свой лимит её ты уже исчерпала. И мой дальнейший путь не должен тебя касаться.

Обычно когда он пускал в свой голос такие нотки, его собеседники предпочитали замолчать, а лучше вообще побыстрей убраться. Но, похоже, эта девица ни о чем подобном не подозревала, ибо она, обопрясь локтями о стол, подалась вперед. И на спокойном лице он не обнаружил и тени страха.

— Поверь мне, Север, будь моя воля, я бы… — непонятный вибрирующий тон её голоса и странное мерцание в сапфировых глазах, заставили его насторожится, но та вновь обуздала эмоции и, преобразившись, продолжала уже жалобно, как и положено забитой измождено барышне, воспитанной в закрытом монастыре. Ну-ну, подумал мужчина, акт первый, сцена вторая… — Просто я потеряла весь свой эскорт, осталась без денег и средства передвижения. На мне даже платье с чужого плеча! Я подумала, что возможно, быть может… — она очень артистично засмущалась и даже глупо захлопала ресницами. — Мне нужно добраться до Алфера, к отцу. А дороги нынче неспокойные, опасны. А я совсем одна…

Шай-энри замолкла и посмотрела на него из-под густой серебристой челки.

«Кто ты?» — этот вопрос, было, чуть не сорвался с его языка. Эта незнакомка, так неожиданно пересекшая ему путь, была паршивой актрисой и никудышней лгуньей, но при этом весьма проницательной, смелой (стоит только вспомнить, как она врезала тому громиле, и как разговаривала с ним, Севером) и определенно что-то скрывающей. В другое время это было бы даже интересно, но сейчас у него есть неотложные дела. Можно сказать даже самое главное дело в его столь долгой и мрачной жизни.

Шай-энри — помеха. Это факт. А от помех он привык всегда избавляться всеми возможными способами.

«Всеми возможными? И ты этого хочешь?» — вновь подала голос его истинная сущность… сущность рожденная в стенах Ониксовой башни, и которую перед смертью видел не один дракон…

Он нахмурился и, откинув прядь красных волос с лица, посмотрел на собеседницу, которая тоже взирала на него, не отводя взгляд. Увы, если бы он этого хотел, то не стал бы спасать её в том переулке, а предоставил всё сделать той пьяни.

Кто-то внутри него самодовольно улыбнулся. Север процедил пару витиеватых ругательств, не заметив, что к ним с интересом прислушалась девушка, и резко вскочил, отчего стул с противным скрипом отъехал к стенке.

— Тебе придется поискать другой эскорт, девочка. Нам не по пути, и тем более у меня нет ни времени, ни желания возится с беспомощным ребенком, — отрывисто сказал он, бросил на стол два серебренника и, не оборачиваясь, двинулся к выходу.

Он не оглянулся и не заметил, как его собеседница перестала улыбаться, и лицо её превратилось в холодную невозмутимую маску. И лишь в синих глазах, устремленных в спину уходящему мужчине, полыхала неукротимая ненависть и ярость.

Глава 2 Пожар

В башне было холодно.

Помещение под самой крышей представляло собой идеальный круг, с мраморным полом, на котором, концентрически сходясь в центре, змеились древние руны языка, забытого много столетий назад. Пять больших арочных окон впускали внутрь северный ветер и небольшие вихри снега, чьи снежинки, медленно ложась на каменный пол, не таяли, а как будто впитывались в него.

Тень поежилась и тихо перевела дыхание, не сводя глаз с силуэта, застывшего в проеме одного из окон. Она боялась. Хозяину не понравятся новости, принесенные ею. Очень не понравятся, и тогда он уничтожит её, развеет жизнь, что так небрежно и легко подарил ранее. А она не хотела умирать. А значит надо что-то придумать. Возможно, если она начнет с хороших вестей, он не станет расправляться с ней?

— Хозяин, — позвала тень, выступая вперед.

— Набралась храбрости? А я уж подумал, ты срослась со стеной моей башни, — мужчина даже не повернул головы, а в голосе его сквозила насмешка и еще что-то, заставившее ту вздрогнуть всем телом.

— Прошу меня простить, Хозяин, — собравшись и напоминая себе, что это создание не обманешь и не проведешь, тень поклонилась. — Я не хотела отвлекать вас от ваших мыслей.

— Вот как. Как предусмотрительно с твоей стороны, — он посмотрел на неё через плечо, и тени показалось, что тело онемело, а внутри всё сковало вечным холодом. Она хотела отвернуться, не в силах выдержать взгляд бледно-голубых, словно осколки льда, глаз, но как всегда не смогла. Смотреть на Хозяина — высокого мужчину, с длинными снежными волосами, в свободном сине-сером одеянии и таким пугающим непроницаемым выражением лица — было больно и в тоже время невероятно приятно. А окружающие его Сила и Мощь временами, казалось, физически заставляли его собеседника сгибаться под их гнетом. Хозяин тени был существом великим, древним и жестоким.

— Задание выполнено, мой Господин, — выдавила она из себя, с трудом втягивая обжигающе холодный воздух в легкие.

Теперь мужчина обернулся к ней полностью и, склонив голову набок, с легкой усмешкой на губах наблюдал за страданиями слуги.

— Он принял заказ?

— Да.

— Осложнения?

— Не было. Почти. В смысле я заметила, что ему это не понравилось, — быстро заговорила она, видя, как его белая бровь слегка приподнялась. — Но в итоге он согласился выкрасть Сердце. Заказ принят и скреплен клятвой.

— Хорошо, — кивнул беловолосый, рассматривая рисунки на полу. Молчание затянулось. Казалось мужчина забыл о своей слуге, покорно согнувшейся в поклоне и уже сильно окоченевшей. — А как насчет второго заказа?

Вот оно. Тень внутренне содрогнулась, и холод отступил перед волной жара, окотившего её.

— Он почти выполнен, — выдохнула она и тут же об этом пожалела. Опять это смертельно опасное слово «почти». Тень зажмурилась, но кары не последовало. Хозяин по-прежнему с каменным лицом ожидал продолжения. — Я встретилась с Западом, как только он вернулся с Кальвадара. Дети выбранных вами Старейшин мертвы. Среди драконов назревает раздор и паника. Безликий выполнил заказ, но, — тень запнулась, а затем быстро закончила, — он не смог найти одну дочь Старейшины. Запад утверждает, что её нет на острове.

— Кто? — одно маленькое слово, сказанное ледяным голосом, хлестко прошлось по нервам слуги.

— Дочь дракона по имени Куруфин. Шай-энрионеллио — «танцующая с грозой».

Что-то, на мгновение мелькнувшее в голубых глазах, заставило тень отшатнуться и прижаться спиной к холодной кладке башни. Хозяин резко отвернулся к окну, и вся его поза выдавала напряжение и гнев.

— Значит Куруфин, мой старый друг, ты решил спрятать от меня своё милое дитя? — тихо проговорил он, подставляя лицо острым снежинкам. — Шай-энрионеллио. Хм, похожа ли она на тебя? Если да, нам с девочкой будет очень интересно. Ты, подойди сюда, — бросил он слившейся со стенкой тени. — Найди Безликого. Я не принимаю заказ, потому что он не выполнен полностью. Пусть ищет драконицу на материке, причем в самых разных обличиях. Рано или поздно она себя выдаст. И еще, она нужна мне живой.

— Да, Хозяин, — не веря в своё счастье и в то, что всё еще дышит, поклонилась та и быстро покинула башню.

Спускаясь по лестнице, уже в человеческом обличии, слуга думала, что ей дали последний шанс, и она не должна его упустить. Тень найдет Запада и передаст слова Хозяина. А что касается пропавшей драконицы… ей остается только посочувствовать. Лучше умереть от рук Безликого, чем попасть живой к Хозяину.

***

Дочь Драконов

— Ах ты, скотина ушастая! — прорычала девушка, в третий раз поднимаясь с земли и потирая ушибленное место. Сама же «скотина ушастая» скосила на неё глаза и насмешливо фыркнула.

Занимался рассвет, и столица потихоньку начинала просыпаться, чтоб встретить новый день. Шай-энри разбудила Кати, принеся завтрак и новую одежду, подогнанную по её фигуре. Это были серые штаны, зеленая туника на выпуск, плащ и старенькие, но крепкие и удобные сапожки. Пока она управлялась с завтраком, служанка охотно щебетала о всяких мелочах, а в конце добавила, что на те деньги, что оставил Север, она помимо одежды может взять еще коня.

Угу, взяла.

В конюшне ей сказали, что это самая спокойная лошадь, которую можно найти в Гъерваре. Однако уже по прошествии пяти минут их знакомства, они воспылали друг к другу искренней неприязнью.

Шай-энри отряхнулась и вновь подошла к лошади. Та в предвкушение повела ушами. Вставив ногу в стремя, девушка замерла на мгновение, собираясь с силами, а затем, оттолкнувшись, запрыгнула в седло. Ну, по крайней мере, она попыталась. Подлая кобыла повела задом, драконицу, потерявшую равновесие, кинуло вперед, и она уткнулась лицом в рыжую шею.

— Чтоб тебе! У тебя же четыре копыта! Че-ты-ре! Я вон на двух научилась ходить, а ты не можешь на четырех спокойно постоять! — в отчаянии воскликнула она, намертво вцепляясь ей в гриву.

— Э, госпожа? — вмешалась Кати, которая на пару с конюхом уже двадцать минут наблюдала этот аттракцион. — А вы уверены, что умеете ездить верхом? Я хочу сказать, что, конечно же, не сомневаюсь в этом, но может вам будет удобней дождаться почтового экипажа и поехать в нём?

— Не беспокойся, Кати, — кряхтя и устраиваясь поудобней, ответила та. — Я отличная наездница, — соврала она и прошептала, чтобы слышал только строптивый транспорт. — В следующий раз я упаду, оставив тебя лысой, — и она многозначительно дернула за гриву. — И все остальные лошади будут над тобой смеяться.

Кобыла, с милым и очаровательным именем Белочка, повернула к ней голову, оценивающе так посмотрела, а потом отвернулась. Но дергаться вроде перестала, приняв угрозу к сведению.

Поерзав в седле и подобрав поводья, Шай-энри махнула на прощанье Кати и послала лошадь вниз по улице, к восточным воротам города. Сонные стражники окинули её безразличным взглядом, пропустили и вернулись к более приятному времяпрепровождению — сну.

Оставив за спиной город, Шай-энри вздохнула с облегчением. Хоть она теперь и сама человек, но находится в самом центре людского поселения было страшновато и нервозно. Конечно, горожане вряд ли признали бы в ней дракона, раз этого не смог даже Безликий, но всё же ненависть и ужас перед её народом буквально витали здесь в воздухе. Даже Кати при упоминании о её соплеменниках кривилась и передергивала плечами…

Над головой раздался крик птицы, и девушка посмотрела в небо. На губах её заиграла теплая улыбка. Там, в вышине, мерно загребая крыльями воздух, парил сокол. Когда ночью в её окне раздался странных звук, Шай-энри, наплевав на осторожность, создала электрический пульсар, но, подойдя и увидев Сабира, не удержалась и вскрикнула от радости.

Три года назад, когда драконица летала в Гиблом ущелье, она нашла там эту птицу. У сокола были переломаны крылья, и он умирал. Что тогда заставило её спасти его? Жалость? Сострадание? А может что-либо другое? Так или иначе, но она принесла его в одно из человеческих поселений на Кальвадаре и отдала лекарю. Старик выходил раненого и срастил крылья. С тех пор «танцующая с грозой» и Сабир очень часто летали вместе, купались в воздушных потоках, разделяя радость и восторг полета. А затем человек умер, а сокол не улетел, оставшись с ней навсегда.

И теперь друг нашел её.

Появлении Сабира здорово помогло ей, чего нельзя сказать о Безликом. Как всегда, когда девушка вспоминала о Севере, душу затопила волна злости. Убийца! Подлый наёмник!

Вражда между ними насчитывает не одно столетие. Почти тысячу лет назад, когда мир и живущие в нем расы были еще молоды, началась Война. Война с большой буквы. Континент пылал в адском огне, твердь земли разрывалась и уходила из-под ног, океаны и моря вышли из берегов и затопили большую часть суши, а небо рвали на куски смерчи и грозы. И хозяевами этого праздника смерти были драконы. Её народ уничтожал всех, кто осмеливался встать на их пути, и вскоре таких не осталось, по крайней мере, они тогда так думали. Но другие расы не сдались, они искали оружие против драконов, которые почти полностью являлись порождением магии. И ведь нашли, с горечью подумала Шай-энри.

Они напали неожиданно — странные существа с великой силой, способной пронзать потоки магии и убивать ей подобных. В той битве погибли все участвующие драконы — каждое прикосновение созданий несло смерть. Так заявили о себе миру Безликие — тайный клан, созданный совместными силами эльфов, гномов, вампиров, людей и многих других рас. Это было оружие поражающее своей мощью и смертоносностью. Попадавшие в Ониксовую башню теряли себя и своё «я» — они становились Безликими и не имели ни имени, ни дома, ни расы. Всё старое уничтожалось, и после прохождения Инициации появлялось уникальное одушевленное оружие, обладающее всеми лучшими качествами и свойствами тех рас, которые создали клан: бессмертием эльфов, силой вампиров, жестокостью людей и безмерной ненавистью к драконам.

Атаки Безликих, заключавшие в себе ярость и боль всего континента, сломили и уничтожили драконов. Особой свирепостью отличались Четверо — первые ученики Мастера Клана. Силы их были таковы, что в процессе Инициации они получили новую, вторую сущность, в которую перекидывались во время боя. Драконица никогда не видела в Кальвадарских архивах их изображения, но на то была веская причина — свидетелей, которые могли бы их описать, никогда не оставалось.

Тогда выжили очень не многие и бежали за море, на остров, который теперь является домом Шай-энри. Нельзя сказать, что это понравилось всем. Среди соплеменников наметился раскол: одни хотели остаться и начать новую жизнь без крови и насилия, другие — жаждали мщения и уничтожения победителей. И тогда был нанесён еще один удар, окончательно ослабивший драконов — все несогласные покинули Кальвадар, и их больше никто никогда не видел. Сломленные и подавленные после Войны, её родные лишились вдобавок почти половины своей Мощи. Раньше им были подвластны все виды магии, какие только существовали. Но вместе с ушедшие исчезли и знания, и способности. Всё, что у них осталось — это стихийные силы. Ни предметные, ни оборотные, ни другие не были теперь для них доступны. (Сама Шай-энри унаследовала от отца штормовую магию, возможность повелевать небом. Мать же её была магом твердыни, и не раз остров, во время приступов плохого настроения Монтерионе, претерпевал некоторые ландшафтные изменения.) Но со временем драконы вновь приспособились к жизни, мало того, они нашли возможность заменить потерянные знания, выкупив у эльфов артефакт и создав из него вместилище силы — Сердце Кальвадара. Девушка закрыла глаза и перед её внутренним взором предстала полутемная зала, освещаемая лишь мягким приглушенным золотистым светом, исходившим от большого кристалла вмурованного прямо в тело скалы. Отец рассказывал, что в самом начале, когда его туда поместили, он был не больше драконьего зуба, но, постепенно, накапливая силы, Источник рос. В те долгие часы, проведенные Шай-энри рядом с ним, когда он показывал ей далекие страны, драконице иногда казалось, что Сердце не только сосредоточие их знаний, но и особенное, живое существо. Наверное, именно поэтому она взяла за привычку обращаться к нему, как к одушевленному.

Континент же продолжал жить и восстанавливаться после Войны. Спустя век о ней уже стали забывать, драконы превратились в страшилку, рассказываемую детям на ночь, а Безликие из спасителей стали простым (но не менее опасным) кланом наемных убийц. Однако не все верили, что драконы уничтожены. Вскоре на горизонте стали появляться корабли, и их вновь обнаружили. Но отец и другие Старейшины не хотели новых столкновений и насилия. Сейчас это, конечно же, никого уже не интересует, но и вовремя той, первой Войны, не все драконы желали принимать участие в уничтожении других рас. Были те, кто возражал и просил одуматься соплеменников. В том числе и её отец. Но, увы, тогда они оказались в меньшинстве, и случилось то, что случилось. Но когда на остров стали прибывать представители других рас, Куруфин не собирался повторять ошибки прошлого. В итоге Кальвадар стал принимать у себя тех, кто не мог жить на материке в силу различных причин и кто сумел поверить в добрые намерения драконов. Сначала появилось одно поселение, затем другое и третье. Жизнь пошла дальше, и соседство оказалось совсем не хлопотным делом. Люди в долине разводили скот и выращивали себе еду, а драконы, обеспечив мир, заняли прибрежные горы, охраняя и защищая всех обитателей Кальвадара…

Сабир в небе вновь издал крик, и девушка помотала головой, отгоняя воспоминания. Всё это было в прошлом, а сейчас она на континенте, в облике человека преследует одного из Безликих. Шай-энри криво усмехнулась. Он сказал, что едет на запад, чтобы отделаться от неё, а сам направился на восток. Сокол, которому она дала четкий мысленный образ Севера, нашел того и теперь вел её по следу наемника.

Наверное, отец бы её хорошенько отчихвостил, узнай, что она задумала. Да девушка и сама поражалась своей глупости — добровольно следовать за кровным врагом, откровенно нарываясь на неприятности. Но она ничего не могла с собой поделать. Не могла с того самого момента, как Север в том переулке откинул капюшон, и она увидела его лицо. Даже драконье яйцо сможет отличить Безликого от других. На лбу члена клана была татуировка в виде руны «шикану», руны смерти, обозначающей его принадлежность, да и этот взгляд — бездонный и древний, ненавидящий сам факт существования драконов, ни с чем не спутаешь.

Когда же она заметила метку на его правой щеке — еще одна руна «алекти» — обозначающую принятие клятвы и заказа, то еле сдержалась, чтобы не кинуться на него. Ситуацию осложняло то, что Север был одним из Четверых Первых — тех самых, имеющих вторую ипостась и колоссальную силу. Нынешние четверо были второй группой, после тех, что участвовали в Войне. Что случилось с первой никому не известно. Об этих воинах им рассказывали еще в общем загоне для драконят, когда им не исполнилось и пяти лет. Поэтому Безликого она узнала сразу — красные (огненные, как сказала Кати) волосы, спускающиеся до пояса, волевое лицо, татуировки и эти глаза цвета запекшейся крови, в которых мерцают багровые искры — им мог быть только Север, о котором ходило много слухов по континенту и некоторые достигали даже Кальвадара, впрочем, как и об остальных троих.

И желание Шай-энри поскорей добраться до родного острова, сменилось жаждой мщения и стремлением спасти того дракона, который стал заказом Безликого. Поэтому она заставила себя умерить ярость и притвориться глупой барышней, дабы суметь навязаться тому в попутчики.

Не вышло.

Либо она была не убедительна, либо… ладно, она была не убедительна.

Значит, пойдем другим путем. Правда, надо признаться, поначалу маршрут Безликого её смутил. Она думала, тот направится напрямую на юг, где и постарается уже добраться до острова, но Север вместо этого устремился на восток, и сомнений в его цели не оставалось. Но, что он забыл у эльфов? Еще один вопрос без ответа.

Шай-энри запустила руку в седельную сумку и вытянула красное яблоко. С хрустом вонзив в него зубы, она поморщилась. Вот же напасть! И как люди могут жить с этим странным чувством голода? Будучи драконом, она никогда ничего подобного не ощущала, потому что её народу по определению не требовалось пищи в том понимании, что в него вкладывали другие расы. Драконы питались магией, из которой и состояли. Невидимые для других потоки эфира наполняли их силами и подпитывали. А вчера вечером, когда они с Безликим зашли в «Белый аист» и её обоняние уловило запахи еды, человеческий желудок самым коварным образом предал её, утробно заурчав и затребовав свою порцию. И теперь она была вынуждена есть через каждые три-четыре часа, что было весьма непривычным.

Скормив огрызок подмазавшейся кобыле, Шай-энри огляделась. Тракт, по которому она ехала, был наезженным и относительно безопасным (рядом с землями эльфов разбойники долго не задерживались), поэтому на пути туда и оттуда девушке часто встречались то одинокие всадники, то подводы с сеном, то целые кавалькады, а то и просто пешие, идущие в столицу. На драконицу не обращали особого внимания, на чем сказывалась близость Алферна. Эльфы здесь были не в новинку. По ней лишь скользили взглядом, кто задерживал и рассматривал, а кто провожал с восхищенным вздохом. Но не более.

Что ж, значит, байка про полукровку еще может сослужить службу, подумала она. Ну, а когда она доберется до царства-союза, там у неё есть к кому обратиться за помощью. Драконица хищно улыбнулась — Эйзевер безумно обрадуется её появлению, это уж точно. Ну, только если благополучно переживет их встречу, в чем лично она была не особо уверена.

Внезапно сзади раздался хлопок, затем послышались крики и нарастающий грохот. Шай-энри успела лишь обернуться, чтоб увидеть несущуюся на неё яркую повозку бродячих циркачей, которую она не так давно обогнала.

Девушка хотела избежать столкновения. Искренне так хотела. Но трусливая кобыла решила взять их спасение в свои копыта. И способ её был весьма незатейлив и прост — каждый сам за себя. Белка сделала свечку, сбрасывая завопившую девушку в придорожную траву, а сама спокойненько отпрыгнула с дороги.

Откашливаясь и отплевываясь от зелени, Шай-энри села на землю и, прищурившись на солнце, задумчиво посмотрела на лошадь.

— Знаешь, — проникновенно начала она. — Я ведь не злая и не кровожадная. Честно. Даже не плотоядная. Но для тебя я, пожалуй, сделаю исключение. Когда вновь обрету истинную ипостась, специально прилечу, найду тебя и съем. Серьезно.

Белка на эту угрозу мудро промолчала и даже состроила невинную морду лица, если это вообще возможно.

— Ты не ушиблась? — неожиданно послышался звонкий голос у драконицы за спиной. И в следующую секунду кто-то подхватил её за руки и помог подняться. — Прости, пожалуйста. Я честно нечаянно. Хотела создать простенький пульсар, а вышло как всегда.

Шай-энри обернулась. Перед ней стояла человечка. Темные холщевые штаны, рубашка со шнуровкой на груди, пушистые каштановые волосы, спадающие на плечи, серые глаза с доброжелательным взглядом и слегка пухлые губы, на который играла искренняя и чуть виноватая улыбка.

Синеглазая с удивлением обнаружила, что тоже улыбается в ответ.

— Со мной всё в порядке, — кивнула она и посмотрела на дорогу, где люди уже окружили обоз с отвалившим колесом. — И часто ты так… эээ, развлекаешься?

Та слегка покраснела.

— Третий раз повозку разношу… на этой неделе. Никак не получается создать точечный пульсар для освещения. Что-нибудь масштабное запросто — взорвать дерево или еще что, а вот маломощное, где силу контролировать надо, — она беспомощно развела руками — не могу.

— Так ты маг? — запоздало спросила драконица, напрягаясь. В последнее время у людей рождалось не так много обладавших Даром, но если ей повезло столкнуться именно с таким, ничего хорошего это не сулит.

— Да какой там маг, — махнула та рукой, подходя к Белке и беря под уздцы. Шай-энри отметила, что предательница четырехкопытная послушалась незнакомку с первого раза. — Так серединка на половинку. Чтоб магом стать, то ж учиться надо, в Академию Магии поступать, а где у меня, бродячей артистки, будут такие деньги? Ну, я и практикуюсь… сама, — она опасливо скосила глаза в сторону обоза.

— Понятно, — синеглазая забрала поводья и собралась вновь запрыгнуть в седло. Чем меньше они буду общаться, тем для неё безопасней.

Однако у циркачки, похоже, были другие планы.

— Подожди, — она подошла к ней. — Ты уже уезжаешь?

— Да, мне пора.

— А… — артистка смутилась и договорила. — Ты не против, если я сейчас поеду с тобой.

— В смысле? — не поняла Шай-энри. — А как же они? — кивок в сторону ругающихся циркачей.

— Мне сейчас там лучше не появляться. Всё-таки три раза… Давай отправимся вперед, а вечером я с ними всё равно встречусь в Зеленых опушках. Там все путники ночевать останавливаются. Кстати, меня зовут Дара? А тебя?

— Шай-энри, — ответила та, ошарашенная таким напором. Нет, надо решительно отказаться. Дракон в компании мага—человека — это невероятно!

«Более невероятно, чем дракон и Безликий, гуляющие по ночному городу?» — спросили ехидным тоном, больно смахивающим на внутренний голос.

Она взглянула на молча ожидавшую её решения девушку. Было в ней что-то такое… располагающее и спокойное, что не позволяло ей отказать. Может быть, это из-за её искренности и дружелюбия?

Драконица вздохнула, обмотала поводья вокруг руки и двинулась по дороге, кивком приглашая Дару присоединиться.

В конце концов, утешала она себя, рано или поздно ей придется научиться контактировать с другими расами, если уж она решила не возвращаться домой, а помешать планам Севера (ну, по крайней мере, попытаться).

Они шли до самого вечера. Циркачка оказалась очень болтливым и веселым спутником. Благодаря своей профессии, она изъездила весь континент, и теперь с радостью делилась с жаждущей знаний драконицей своими приключениями. Пару раз они присаживались на траве перекусить. Во время отдыха Дара показала ей несколько фокусов и трюк с ножами. Девушка оказалась великолепным метателем кинжалов и все три воткнулись друг в друга, застряв в толще дерева. Не удалось избежать и еще одной попытки создать световой пульсар… Ну, с той прогалины (бывшей минуту назад группкой тополей) они сочли за благо скрыться побыстрей.

Когда диск солнца наполовину исчез за горизонтом, впереди показался высокий деревянный частокол, за котором виднелись крыши и дымовые трубы домов.

В вечерний час — самый хлопотный в хозяйстве — народа почти не было видно. Дара, дернув Шай-энри за руку, уверено свернула направо к постоялому двору, чья вывеска виднелась в конце улицы.

Благодаря щедрости Безликого, у драконицы оставалось еще шесть медяков, полученных ею вчера в качестве сдачи за ужин. Поэтому сейчас она с удовольствием заказала миску бульона, тушеного мяса с капустой и большой кусок пирога.

— Эх, завидую я тебе, — вздохнула Дара, когда служанка ушла выполнять заказ. — Вы эльфийки можете есть сколько угодно и не толстеть. Мне бы так.

— Толстеть? А что в этом плохого? — удивилась синеглазая.

— Как же? Если будешь толстой — на тебя никто не посмотрит и не полюбит.

— Странно это, — задумчиво протянула драконица, невольно даже для себя самой копируя ленивый тон Севера. — А что хорошего в костях? Самка должна быть упитанной, чтоб быть подстать своему партнёру — сильной и выносливой. Чтоб иметь возможность произвести на свет хорошее потомство.

— Странная ты, — рассмеялась циркачка. — Эльфийка, а говоришь будто о разведении рогатого скота.

— Ничего подобного, — обиделась та и уткнулась носом в как раз принесенную миску. Она говорила именно так, как её всегда учили в Кальвадаре. И мужчины и женщины у них были в одинаковом положении. В паре каждый поддерживал друг друга и знал, что может положиться, если что, на свою половину. Таков был обычай, и если бы не он, то драконы не выжили бы в те трудные времена.

Утолив голод, девушка встала и на вопросительно поднятые брови Дары, сказал, что пойдёт проведать Белку. Вранье, конечно. Эта нахалка хочешь, не хочешь, заставит о себе позаботится, поэтому драконица скорей сочувствовала конюхам. Самой же Шай-энри нужен был предлог, чтоб не надолго покинуть общество новой знакомой. Перед тем как въехать в деревню, она заметила, как Сабир кружил над домами, и это могло значить только одно — Север где-то рядом, тоже в Зеленых опушках.

На улице уже окончательно стемнело и дорогу освещали только небольшие лужи света, падавшие из окон домов. Когда Шай-энри вышла, с ближайшего дерева сорвался сокол и тихо проклекотав, низко полетел вдоль по улице. Девушка поспешила следом.

Она как раз пробегала мимо какого-то амбара, когда учуяла запах дыма. Драконица остановилась и прислушалась. Что-то было не так. С противоположной стороны стали слышны взволнованные голоса и крики селян и, посмотрев туда, за череду домов, она заметила разгорающееся в небе зарево.

Дверь амбара скрипнула, привлекая её внимание. Темная тень скользнула вдоль стены, и в это время в провалах окон начали взметаться красные языки.

Синеглазая оцепенела. Суть происходящего только начала доходить до сознания, как амбар в одно мгновения (не иначе как пропитанный магией) вспыхнул, как сухой трут, озаряя темное небо алой вспышкой. Девушка прикрыла глаза рукой и отступила, опаленная сухой волной жара. Когда же она снова могла видеть, то на секунду в свете пламени рассмотрела тень, и тут же задохнулась.

Это действительно была именно Тень — простой человеческий силуэт с каменной маской вместо лица. И лишь живые глаза, на мгновение встретившиеся с её, заставили поверить в возможность существования подобного.

Её папа говорил, что она редко пользуется мозгами.

Папа был прав.

Потому что тому, что она сделала в следующее мгновение разумного оправдания найти нельзя.

Она ударила магией.

Мощный пульсар, потрескивающий электричеством, сорвался с тонких ладошек и с жадностью устремился к противнику. Однако тот и не собирался вступать в бой, а сорвался с места с невероятной скоростью, исчезая во мраке между домов.

А драконица, осознавая, что делает вторую ошибку, вновь обратилась к Силе. Она вызвала дождь, попутно с удовольствием отмечая, как мгновенно откликнулась её стихия и беспрекословно выполнила приказ. Шай-энри ринулась, было, вслед за преследователем, но уже на второй улочке поняла всю бесполезность этой затеи. Девушка была почему-то абсолютно уверена, что тени в деревне уже нет.

Отдышавшись, она повернула назад. Для того, чтобы вернуться в таверну, где она оставила Дару, придется вновь пройти мимо амбара. Когда она повернула за угол, то увидела, что около кострища собралось уже много народа. Одни просто стояли и смотрели, а другие пытались носить ведра и тушить пожар. Хотя это как раз таки было бесполезно. Вызванный ею ливень — тут она даже споткнулась, так как он лил только над сараем — уже всё почти сделал сам.

Драконица тяжко вздохнула — вот тебе и конспирация. Если Север узнает…

Ой!

Ну, вот зачем она упоминала Безликого всуе?

Среди гомонящей толпы она увидела двигающегося в её сторону мужчину. Отсветы всё еще не потухшего огня вспыхивали багровыми искрами на его красных волосах.

— Мама, — запал и храбрость как-то сразу покинули её и она заозиралась, надеясь найти укрытие. Не придумав ничего лучше, она тоже нырнула в толпу и стала продираться в ней в другую сторону, надеясь, что Север не успел её заметить, и она сможет избежать встречи.

Девушка уже почти выбралась из людской мешанины по другую сторону улицы, когда чья-то сильная рука обвилась вокруг её талии и прижала к крепкой мужской груди.

— И почему меня не удивляет твоё присутствие здесь? — вздохнув, прошептал ей на ухо Север.

***

Сын Безликих

Он уехал из Картара не так быстро, как ему хотелось. Когда Север покинул таверну, то вновь отправился в тот переулок, где совсем недавно спас одну нерадивую девчонку.

Он не привык оставлять следы.

Безликий почему-то обрадовался, что Шай-энри не обратила внимания, дышать ли нападавшие. А он врагов в живых не оставлял никогда.

Темная улица встретила его тишиной, смрадом и тремя трупами. Он безразлично окинул взглядом покореженные тела. Одно движение руки, описывающий полукруг, и нападавшие превратились в пепел, который тут же развеял по углам ветер. На мгновение лицо Севера утратило все человеческое, глаза вспыхнули багровым пламенем, а за спиной развернулись призрачные черно-красные крылья…

Но это было всего лишь мгновение, и через секунду, в сторону трактира «Три кобылы», направился уже обычный и неприметный мужчина.

Но, даже справившись с делами, он не уехал. Ночь для него ничем не отличалась от дня, а Торан мог скакать без устали не одни сутки, но он всё равно остался, снял номер, проверил его, и уже тогда, скинув плащ и сапоги, завалился на постель.

Надо ехать.

«Ну, так езжай — вновь отозвался его внутренний собеседник, — всё готово. Чем раньше мы будем у эльфов, тем быстрей сможем отправиться к драконам и выполнить заказ. И тем быстрее ты успокоишься и отомстишь».

Это было резонно, но он не пошевелился.

«Мне она тоже понравилась» — довольно заурчал монстр в сознании. «И то, что ты беспокоишься о малышке, говорит о том, что в тебе еще осталось нечто человеческое».

— Заткнись, а? — в темноту пустой комнаты прорычал Безликий.

Он вздохнул, успокаиваясь, и повернул голову к окну, где, перемигиваясь, сияли звезды. Сколько раз он вот так смотрел на них, наблюдал за миром, за людьми, как сменяет поколение за поколением. За свои триста лет он видел многое: боль, гнев, отчаяние, надежду, страх и смелость. Видел, как побеждают короли, как предают друг друга друзья, как меняется мир, но при этом Север никогда не считал себя частью его. Не хотел считать. Он стал другим, вне его уже давно. Двести семьдесят четыре года назад. Когда он понял, что Безликие и вне закона, вне времени, вне правил и вне каких либо чувств, за исключением агрессии и жажды крови. Тогда он был молод и не верил в это. И поэтому поплатился её жизнью. Он никогда не забудет того дня, когда она умерла, когда её убили. Тогда синие глаза выражали отчаяние и боль, а еще страх, безмерный страх перед тем, что её ожидало…

Север судорожно сжал руками покрывало и с шумом выдохнул. Именно тогда он поклялся уничтожить всех драконов, не успокоится, пока последний из них не испустит дух. А что б достичь этого, нужно быть сильным, нужно не иметь слабых мест. Чувства, страхи, переживания и привязанности — всё это сделает его уязвимым.

«И тебя, кстати, тоже» — мысленно добавил он, обращаясь к своей второй сути.

Дух предпочел промолчать, а сам мужчина отвернулся от окна и попытался уснуть. Завтра его ждал трудный путь, но Север уже давно наряду с остальным перестал ощущать и усталость. Но сейчас ему неожиданно захотелось почувствовать себя человеком, как раньше…

И в этом виновата она!

Он покинул столицу Гъервара еще затемно и пустил застоявшегося Торана галопом. Пустынный тракт, еще не успевший заполниться суетными, спешащими по своим делам смертными, стремительно и легко несся им на встречу, в ушах свистел ветер, развевая красную шевелюру Безликого, как огненный шлейф, а сердце мужчины билось в такт стуку копыт.

Лишь ближе к полудню, когда пришлось уступать дорогу другим путникам, Север перевел коня на шаг, за что получил бархатный взгляд полный укоризны. Мужчина улыбнулся. Пожалуй, он был немного не прав в своих ночных рассуждениях. Один друг у него всё-таки есть — Торан, его боевой товарищ, вместе с которым они не раз и не два исходили континент вдоль и поперек. Зачарованный магией клана, Торан был с ним с того самого момента, как он покинул Ониксовую башню, отправившись выполнять свой первый заказ.

Север с улыбкой потрепал коня по шее и посмотрел на небо. Там парила птица. Сокол, который, Безликий готов был в этом поклясться, следует за ним от самого Картара. Когда он впервые его заметил, то решил сбить, но потом передумал. Если кто-то и следит за ним, то рано или поздно они обязательно встретятся. Вот тогда он любезно и поинтересуется, почему незнакомец решил покончить жизнь столь неординарным способом.

В Зеленые опушки он прибыл к вечеру, и решил здесь заночевать, потратив оставшееся время на то, чтоб узнать новости из эльфийского королевства. Люд, как он помнил, здесь болтлив и охоч до сплетен, а близкая граница позволяла быть им в курсе дел соседей. Остановившись на одном недорогом постоялом дворе, мужчина, проследив за тем, чтобы о Торане позаботились, отправился в ближайшую таверну. Там, заказав кружку эля и сев за дальний столик у стены (давняя привычка прикрывать спину работала уже на уровне инстинкта), стал незаметно изучать присутствующих. В основном здесь отдыхали местные после тяжелого рабочего дня, но было и несколько приезжих — на противоположной стороне, за сдвоенным столом, сидела группа циркачей, справа от них, недоверчиво оглядывая зал и потягивая эль, расположился угрюмый верзила, по нашивке на куртке которого становилось понятно, что он наемник. Не здешними так же казалась парочка около стойки хозяина — явно купец, заглянувший пропустить одну-две, после дороги, да, вероятно, его помощник, который топтался рядом и, жадно поглядывая на кружку в руке хозяина, уныло вздыхал.

Убедившись в отсутствии опасности, Север откинулся на стул, вытянул под столом ноги и расслабился (по крайней мере, так могло показаться со стороны).

— Желаете еще что-нибудь, господин? — сгибаясь в поклоне, осведомился подошедший коренастый мужчина лет пятидесяти с седыми волосами, круглым лицом и с умным взглядом карих глаз. Руну «шикану» на лбу Севера знали все — от мало до велика, поэтому обслуживать важного и, что не маловероятно, опасного гостя, предпочел сам хозяин таверны.

Безликий окинул его взглядом и решил, что сгодится.

— Да, любезный. Две кружки эля за мой счет и ваше общество на некоторое время.

Если сказанное и не пришлось по душе хозяину, то он ни как не выказал этого. Когда представитель клана Безликих желает с вами поговорить, лучше не стоит отказываться, даже вежливо, поэтому мужчина подхватил с подноса проходящей мимо служанки выпивку и, поставив её на стол, сел напротив Севера.

— Господин направляется в Алферн? — проницательно начал разговор он, прекрасно сознавая, что от него хотят. Красноволосый криво усмехнулся, ему нравилось, что и среди людей еще попадаются умные.

— Возможно, — пожал он плечами. — Я там давно не был. Хотя вряд ли за это время что-либо изменилось, — последняя фраза была сказана тоном, который мог подразумевать как утверждение, так и вопрос.

— Это как посмотреть, господин. Говорят на границе с эльфами неспокойно, — седой человек поднес кружку ко рту и сделал большой глоток. Утерев пену с усов, он продолжал. — Странное что-то творится. По лесам и деревням нет-нет, да и увидишь группы остроухих — все с луками и при экипировке. Шныряют, выискивают неизвестно что. Поговаривают, что могут даже границу закрыть. Во как!

Север нахмурился. Уже то, что Гестимионель — Владыка Перворожденных — позволил своим листоухим не скрываясь ходить по человеческим землям, навевает нехорошие мысли. Что у них там стряслось, черт побери?! Да еще так не вовремя!

— Да кто ж его поймёт? — откликнулся собеседник и Безликий понял, что последние слова он произнес вслух. — Да вот только народ роптать начинает. Ведь и в селах, и в деревнях беспокойно становится. Беды одна за другой в очередь выстраиваются: то град зерно побил, то речки пересохли, то скот от неизвестной болезни валит, а то вообще урожай на корню гниет сам по себе, прямо на грядках…

Продолжить перечень несчастий хозяину таверны помешала резко распахнувшаяся дверь, с оглушительным треском грянувшая о противоположную стену. На пороге застыл человек, скорей всего селянина, весь перемазанный в копоти.

— Пожар! — сразу же закричал он, махая рукой куда-то себе за спину. — Скорей, если не потушим, перекинется на другие дома!

Практически все собравшиеся в зале тут же повскакивали и ринулись за уже выбежавшим на улицу вестником. Остались на своих местах только он, наемник, которого Север приметил еще в начале вечера, да хозяин заведения, который поспешно встал и направился к своей стойке.

Безликий взял кружку и отхлебнул эля. Он уже давно не реагировал на подобные крики о помощи, если, конечно, это не касалось заказа. «Ну, или той малышки» — подначил его дух. Со временем мужчина привык не вмешиваться в дела смертных, находится как бы вне их жизни и реальности, их проблем и забот. Если они приложат все силы, то справятся и без него, а если нет, что ж, значит, сами виноваты и никто им не поможет — таковы были его рассуждения.

Поэтому Север и не шелохнулся даже, если бы не докатившийся до него в эту минуту «отголосок» магии, заставивший его молниеносно подскочить (так, что стул отлетел к стене и разлетелся в дребезги, а стол оказался поваленным на бок) и кинуться к выходу. Седовласому мужчине оставалось лишь недоуменно хлопать глазами и гадать, как это создание, только что спокойно сидевшее вон там, превратилось в смазанный темный силуэт и исчезло, оставив после себя только жалобно поскрипывающую на одной уцелевшей петле дверь.

А Север бежал так быстро, что никто даже не обращал на него внимания, попросту не успевая заметить его движение. Вторая сущность медленно поднимала голову где-то в глубинах души, уже начиная порыкивать и предвкушать кровавую битву.

Эта магия!

Магия драконов. Он узнал бы этот мерзкий след везде и всегда.

Где-то совсем рядом — ДРАКОН!

Вторая ипостась, специально созданная и натренированная на улавливания всплеска специфической силы ящеров, сейчас безошибочно вела его к источнику возмущения. Но когда он завернул за угол, то сразу понял, что опоздал. Здесь было много людей, кто-то кричал, кто-то бегал с ведрами, стараясь потушить горящий сарай, а кто-то просто глазел на странный дождь, проливающий воду исключительно над зданием.

Штормовик — сразу определил он.

Только штормовые драконы могли повелевать и управлять стихийными явлениями. Они были одними из самых сильных и самых желанных врагов для Безликого. Победить такого не просто, но возможно и вдвойне приятней. А, судя по концентрации силы и точности расположения заклинания, «танцующий с грозой», как их называли сами драконы, попался не слабый.

Хорошо. Но он опоздал. Север не чувствовал крылатого нигде рядом.

Странно.

Зверь внутри недовольно заворчал, но тут же встрепенулся и даже заурчал от удовольствия, моментально забыв о потенциальном враге.

Такая перемена настроения его духа стала понятна, как только Север поднял глаза и через головы сновавших людей заметил одинокую фигурку, прислонившуюся к деревянной стене дома на противоположной стороне улицы. Даже отсюда он видел, как серебрятся её волосы в свете затухающего огня.

Он покачал головой, желая отгородиться от посетившего его странного чувства, отдаленно напоминающее предвкушение и ожидание.

На мгновение, когда Безликий пробивался к ней, их взгляды встретились, и он понял, что она тоже узнала его. Было видно, что Шай-энри растерялась, но тут же она исчезла в толпе, очевидно собираясь сбежать.

Мужчина невольно улыбнулся. Ребенок, глупый ребенок.

Ему удалось перехватить её уже на другой стороне, когда девушка намеревалась проскочить в соседний переулок.

— И почему меня не удивляет твоё присутствие здесь? — он обнял ее сзади за талию и притянул к себе, стараясь защитить от толчеи.

Девушка ощутимо вздрогнула и полуобернулась к нему.

— С-с-север, — выдохнула она дрогнувшим голосом. И, присмотревшись, мужчина заметил, что в небесно-синих глазах Шай-энри плещется страх, нет, даже ужас.

Чего она так испугалась? Пожара? Толпы?

«Или тебя» — недовольно проворчала сущность внутри…

Внезапно тревожный звонок забился в голове, и инстинкты сработали раньше, чем разум. Почувствовав опасность, Безликий оттолкнул удивленно воскликнувшую девушку в сторону, и в следующее мгновение ощутил упирающееся ему в кадык лезвие кинжала. Держащим его оказалась девчонка, примерно того же возраста, что и Шай-энри, в ветхой одежонке, с бледным лицом и спутанными темными волосами. В серых глазах, впившихся в его лицо, светились враждебность и вызов.

— Шай? — позвала она, не отрывая от него взгляда. — Ты как? В порядке?

Ответа не последовало.

— Шай? — повысила голос незнакомка.

Молчание.

Север, не обращая внимания на оружие и начинающую течь кровь, повернул голову, желая узнать, что на этот раз случилось с его синеглазой проблемой.

И то, что он увидел, ему не понравилось, очень не понравилось. Девушка, чуть приоткрыв рот, как зачарованная смотрела на лезвие у его горла и алую струйку, стекающую вниз. И было в её взгляде что-то такое…

— ШАЙ! — в третий раз окликнула её слегка растерявшаяся спутница.

На этот раз та перевела взгляд на неё, и через мгновение он снова стал осмысленный.

— С тобой всё в порядке? Он тебя не тронул? — вновь сердито посмотрела на Безликого эта фурия.

— Н… нет, — тяжело сглотнула она и прикрыла глаза. — Дара, опусти кинжал. Он меня не тронул, да и такой игрушкой его не запугаешь, а вот проблем нажить — вполне можно.

Подруга Шай-энри неуверенно, но послушалась и отступила на пару шагов.

— Со мной правда всё нормально. Извини, что напугала тебя, оставив одну, — она слабо улыбнулась, а потом перевела взгляд на мужчину. Синие глаза вновь стали непроницаемыми, заботливо пряча мысли хозяйки. — А ты… Ничего удивительного, что я здесь. Ты отказался меня сопровождать, и мне пришлось самой добираться до Алферна. И поверь, меньше всего на свете я хотела вновь встретить с тобой.

— Простите, вы знакомы? — не уверено встряла циркачка, переводя взгляд с Севера на девушку.

— Да.

— Нет.

Ответили они одновременно и, нахмурившись, уставились друг на друга.

— Были, — поколебавшись, нашла компромисс синеглазая. — Кстати, запад, если ты не знаешь совсем в противоположной стороне, — едко добавила она и повернулась к своей подруге. — Пошли отсюда, Дара.

И резко развернувшись на каблуках, она, не оборачиваясь, устремилась вдоль по улице. Её спутница, кинув еще один недоверчивый взгляд на него, поспешила следом.

А Безликий остался стоять на месте, задумчиво провожая их взглядом.

Кажется, хочет он этого или нет, но путь до Алферна обещает быть очень интересным.

Глава 3 Ткач

Над Кальвадаром пронесся рокот, ощутимо встряхнувший землю и взбурливший воды Кораллового моря.

Жители долины, лишь недавно проснувшиеся и приступившие к утренним делам, могли видеть, как в предрассветном розовом небе разноцветными молниями мечутся крылатые фигуры. Вскоре от их количества небосвод стал темным, а шелест крыльев и утробный отчаянный рев тысячи голосов заставляли обитателей острова закрывать уши руками и сгибаться под гнётом вырвавшейся мощи.

Все драконы острова летали в вышине, выгибая шеи и спины, сталкиваясь друг с другом. Казалось, их охватило безумие. Но вот в их движениях наметился какой-то странный ритм, сначала медленно, по потом всё быстрей они начала кружить, продолжая издавать леденящие душу звуки и извиваться всем телом. Затем в центр круга влетели семь драконов. Люди, как завороженные, наблюдали за ящерами не в силах понять, что произошло. Однако появление всех Старейшин уже говорило о том, что причина, послужившая столь странному поведению их соседей, была очень серьезной.

Прекратилось всё так же быстро, как и началось. Драконы хлынули в разные стороны, очищая небо, и в скором времени исчезли в дымке утра. Оставшиеся же семь Старейшин, сделав еще круг над долиной, по одному спланировали на скалистых выступов Храмового зала. Жителям острова же оставалось лишь обеспокоенно переглядываться и надеяться, что с их защитниками не случилось чего-то непоправимого.

Но именно это и произошло. По крайней мере, так считал Совет.

В полутьме огромной пещеры, с высоким сводчатым потолком, усеянным острыми сталактитами и отполированным каменным полом, стоял гвалт. Еще никогда почтенный совет Старейшин так не напоминал простой уличный базар людей. Каждый норовил перебить другого, рыкнуть громче и высказать свои предположения о случившемся, совсем не считаясь с мнением остальных.

Куруфин удрученно вздохнул, наблюдая, как огневик Стадиуар и штормовик Фексалтер сверлят друг друга недобрыми взглядами и нервно подергивают кончиками хвостов. Еще чуть-чуть, и они кинутся в бой, как какие-то горячие молодые драконы шестидесяти лет от роду. Старейшина перевел взгляд на остальных. Все они находились в разной степени растерянности и ошеломления. А в глазах плескался плохо скрываемый страх.

Лишь один сохранял видимое спокойствие, и даже скучающее выражение.

Амаилзил ощерился, когда их с Куруфином взгляды встретились. В глазах штормовика полыхнуло синее пламя, так похожее на то, что часто можно было заметить у его дочери.

Морской дракон — вот уж кому всё это было на лапу. Если раньше его оппозицию сдерживали он и еще трое Старейшин, то теперь, когда Сердце Кальвадара исчезло, у Амаилзила появилось весомое преимущество. Больше нет главного сдерживающего фактора, Старейшины в панике, и сейчас самое время вбить им в головы свои идеи. Напуганные и растерянные — Куруфин не сомневался, что они внемлют морскому дракону.

Штормовик кинул взгляд в противоположный конец залы, где, как открытая рана зияло пустое каменное гнездо. Еще вчера там мерцал Источник…

Его пропажу почувствовали все. Теплые и ласковые золотистые нити, исходящие от него и опутывающие весь остров просто исчезли в одно мгновение, заставив всех драконов в единый момент почувствовать опустошение и даже боль.

Пробраться в Храмовый зал было невозможно. По крайней мере, до сегодняшней ночи… Драконы не нашли никаких следов проникновения: ни физических, не магических. Казалось, неизвестный просто появился из воздуха, каким-то образом вырвал кристалл не малых размеров из скалы и ушел тем же способом, что и пришел.

Единственными подозреваемыми могли быть Безликие, но против них Старейшины установили особую защиту, используя нити Источника, и пробраться сюда член клана мог только в виде кучки пепла. Поэтому-то таинственная и необъяснимая кража Сердца еще больше нагнетала обстановку.

Драконы оказались в ситуации потерянных детей — слабых и испуганных.

— А я говорю, что это дело рук Безликих! Только эти твари могли такое сделать! — взревел Стадиуар.

— Каким образом? — тут же с агрессией спросил Фексалтер. — Защита не сработала? Сомневаюсь. Это не могли быть они.

— Как ты смеешь их защищать? Этих выродков ада?

— Я не защищаю. Я констатирую факт… — еще больше начал заводиться штормовик.

— Но что нам теперь делать? — послышался напряженный голос земного дракона Кертиона.

— Мы потеряли Сердце! Мы теперь беспомощны! — тут же подхватил еще один огневик.

Бывшие всегда мудрыми и степенными, Старейшины вновь загомонили, не желая успокоиться и услышать друг друга.

— Тихо! — голос Куруфина, сопровождаемый раскатом грома снаружи, заставил остальных на мгновение замереть, чем тот незамедлительно и воспользовался. — Для начала нам надо успокоиться. Никаких предположений, никаких обвинений и никаких криков, — отец Шай-энри обвел всех взглядом и никто не стал возражать. Лишь оскал морского дракона можно было принять за карикатурную ухмылку. Куруфин не сомневался, что тот ждет момента. Значит надо не дать ему такого шанса. — Источник пропал и это огромная потеря для нас. Но впадать в панику — это не выход, так мы станем только еще слабей. Нужно спокойно разобраться…

— Так давайте и сделаем это. Прямо сейчас, — подал, наконец, голос Амаилзил и глаза его нехорошо вспыхнули. — Просто подумаем, кто мог это сделать?

Его тон насторожил Куруфина. Тот определенно что-то замышлял.

— С этим можно разобраться и потом, — постарался перевести тему он. — Первостепенной задачей сейчас для нас является необходимость успокоить остальных и придумать, как сохранить оставшиеся силы и магию.

— Но ведь поиски вора тоже важны — гнул свою линию морской дракон. — Чем скорей мы его найдём, тем скорей вернем Источник? — ему удалось перетянуть внимание на себя, что очень не понравилось штормовику. — Я, конечно, могу предположить, что это Безликие. Тем более, что в последнее время наши соплеменники стали исчезать. Но! Пробраться в Храмовую залу для них не возможно. Мы же знаем, что уже пытались и знаем, что тогда произошло. Можно было конечно заподозрить этих человечишек, которым мы так опрометчиво предоставил кров, но, ни сил, ни ума у них на это нет. Кто же остается?

Его лазоревые глаза сверкнули, и он посмотрел на своего извечного противника.

— Скажи-ка нам, Куруфин, где твоя дочь?

Старейшина весь подобрался, стараясь скрыть, как потряс его этот неожиданный ход. Амаилзил хорошо подготовился и продумал всё. Обвинив Шай-энри в краже — значит подорвать доверие к самому Куруфину. И тогда на его пути уже не останется никого.

Мерзвавец.

— Ты не хуже меня знаешь, что она пропала Амаилзил, и где она не известно.

— Как вовремя она пропала, не находишь? — вновь одарил он врага своей клыкастой улыбкой.

— На что ты намекаешь? — не на шутку свирепея, прорычал тот.

— Я? Абсолютно ни на что, — движения дракона можно было трактовать, как пожатие плечами, если бы речь шла о человеке. — Но мы все знаем, как Шай-энрионеллио вилась вокруг кристалла, сколько времени проводила около него. А тут она странным образом исчезает и — какое совпадение! — вслед за ней пропадает Сердце Кальвадара… — Старейшина многозначительно замолчал, давая возможность остальным докончить мысль самостоятельно.

И они это сделали.

Вопросы о том, как Шай могла это сделать, вырвать из горы кристалл и незаметного его переместить уже не имели значения. Куруфин видел, как начинают драконы переглядываться, видел, как в их глазах вспыхивает огонек надежды на то, что теперь можно спихнуть эти проблемы на кого-то другого, найти виновника и покарать, не зависимо от того действительно ли он виновен или нет.

Отец Шай-энри молчал, впервые не зная, что предпринять. Сказать о том, что Источник сам превратил его дочь в человека — опасно. Тот же Амаилзил не применет тут же расправиться с ней с помощью чужих рук.

Он обвел взглядом присутствующих. Поздно. Они уже готовы поверить. Подтвердило это и их молчаливое согласие на последовавшее за этим предложение морского дракона.

— Мы должны всё узнать. Поэтому надо, во что бы то ни стало, найти твою дочь. Думаю, ты будешь рад, когда она вернется домой, Куруфин, — рокочуще протянул он, даже не пытаясь скрыть торжествующие нотки в голосе.

***

Дочь Драконов

Утро встретило её пением петухов, уличным гомоном, скрипом открывающейся двери и бодрой физиономией Дары.

— Ты еще спишь! — воскликнула она. — Вы эльфийки такие неженки. Давай вставай, уже рассвело.

Шай-энри пробормотала что-то совсем нелесное и приоткрыла один глаз.

Как раз вовремя.

— Лови, — в драконицу полетело спелое яблоко и угодило в плечо. Та зашипела. — Где твоя реакция? — усмехнулась циркачка.

— Там же, где и твоя совесть, — огрызнулась синеглазая, садясь на постель. Девушка понимала, что ведет себя слишком грубо, но ранним утром она решительно не могла заставить себя быть доброй. Она еще не привыкла, что человеческое тело так быстро устает, и ему нужно столько времени, чтобы восстановить силы. Кошмар, люди — смертные, и всё равно почти половину жизни тратят на сон!

Однако, похоже, Дара даже не обратила внимания на недовольный тон собеседницы. Она танцующим шагом прошлась по комнате и, подойдя к окну, распахнула ставни, впуская в сумрачную комнату поток солнечного света.

— Какой сегодня хороший день! — обопрясь на подоконник, вновь улыбнулась эта неунывающая артистка. — И погода нас не задержит в дороге. Мы сможем проскакать достаточно много, и около полудня остановится в небольшом селе. Не помню, как оно называется…

— Мы? Нас? — переспросила Шай, даже промахнувшись ногой в штанину. — Что значит «мы»?

— Ну, да. Мы же едем к эльфам. Верно?

— Верно, но насколько знаю еду я, — блондинка прищурилась. — Не помню, чтоб приглашала тебя с собой.

Опять она сказала грубость. Дара нравилась ей, действительно нравилась, именно поэтому она боялась, что, если та узнает о её происхождении, то возненавидит. А этого бы Шай-энри очень не хотелось. Лучше расстаться сейчас.

Циркачка заметно смутилась и, вздохнув, присела на краешек кровати, стараясь при этом не встречаться взглядом с драконицей.

— Я просто подумала, — начала она тихо, — что возможно ты согласишься, чтоб я поехала с тобой.

— Но зачем тебе это? — устыдившись своего поведения, «танцующая с грозой» умостилась рядом и ободряюще улыбнулась. — А как же бродячий цирк?

— Я… — Дара подняла на неё удивительно добрые серые глаза, — то есть мне нечего делать с ними. Я сирота, Шай. Циркачи мне не родня, они приняли меня только потому, что моя мать была в труппе. Да и то, наверное, уже жалеют. Сама видела. А у эльфов… — она замялась, — я надеялась, что ты сможешь мне помочь, чтоб они научили меня управлять своими силами. Я понимаю, что это слишком самонадеянно с моей стороны, но если бы ты знала, что это такое — обладать Даром, чувствовать его в себе и не иметь возможности использовать!

Шай-энри знала, причем очень хорошо. Её штормовая сила кипела в венах и готова была откликнуться при первом же зове, но это было равносильно самоубийству. Север быстро бы расправился с ней. Вспомнив вчерашний вечер, драконица невольно содрогнулась. Она была неаккуратна и чуть не погубила себя. Ночью, в постели, когда сон еще не одолел её, она не раз и не два прокручивала всё случившееся и наконец пришла к выводу, что по мимо яростной ненависти в ней живет и тот древний всепоглощающий страх перед Безликим, который испытывали её предки.

Когда Север схватил вчера Шай на улице, всё внутри просто затопил ужас. Тогда она подумала, что он её раскусил, почувствовал магию драконов. Но, слава небесам, всё обошлось. На этот раз…

Поэтому она понимала циркачку. Если Шай-энри попросит Эйзевера о помощи, тот не откажет (ха! пусть только попробует, коварный остроухий). И Дара, наконец, научится управлять магией и станет магом… который в будущем, возможно, обернется против неё.

Драконица еще раз посмотрела на собеседницу. Лицо её было взволнованным в ожидании, а во взгляде, обращенном на девушку, сияла надежда.

Скорей всего она об этом пожалеет.

— Надеюсь, у тебя есть лошадь, потому что Белка такого хамства, как два седока, с моей стороны не потерпит.

Дара радостно воскликнула и порывисто обняла ту.

— Конечно! У меня всё уже собрано. Спасибо, Шай! Тогда я пойду, заседлаю их?

Драконица представила, что ей предстоит вновь бороться с кобылой и усердно закивала.

— Иди, я оденусь и спущусь, — она наклонилась за брошенными штанами и уже тихо пробормотала себе под нос. — Надеюсь, всё это скоро закончится…

Дара же вышла из комнаты и стала спускаться по лестнице. И лишь мальчик-служка, попавшийся ей на пути, мог заметить, как странно мерцают глаза незнакомки, и как на её губах играет лукавая улыбка.

«Нет, Шай-энрионеллио, не закончится. Всё только начинается, дочь драконов. Только начинается…»

Через десять минут девушка сбежала вниз, улыбнувшись хозяину, расписалась в регистрационной книге и тут же невольно вздохнула, вспомнив, что отдала за маленькую комнатку последние деньги. Им с Дарой срочно надо что-то придумать, иначе они пойдут по миру или же станут разбойничать на дорогах. Представив последнее — полуэльфийку с дубиной (которая на самом деле дракон) и циркачку мага-неумеху — она не удержалась от смешка.

Дара ждала её на улице около оседланных лошадей. Девушка приветливо улыбнулась и запрыгнула в седло. Шай-энри с завистью оглядела её спокойного серого мерина и, нахмурившись, обернулась к Белке. Поменять бы эту нахалку вот на такой флегматичный транспорт!

— Ого! — удивленно выдохнула циркачка, когда драконица устроилась на спине кобылы. Она проследила за взглядом спутницы и тоже на секунду задержала дыхание. С противоположной стороны к воротам направлялся Север. Но не он, а его конь привлёк внимание девушек. Это был огромный, ослепительно белый жеребец, с массивным корпусом и поджарыми ногами. В каждом его движении сквозили грация и размеренность, но не оставалось сомнений, что при необходимости он может скакать быстрей ветра, настигая своего врага. Темно зеленая грива и хвост этого чуда вспыхивали на солнце изумрудными искрами.

Заметив их, Безликий усмехнулся и приветственно приподнял руку.

— Дара, закрой рот. И ты, Белка, тоже. Да и мне не мешает поступить так же, — пробормотала синеглазая, провожая этих двоих взглядом.

Циркачка неловко хмыкнула, а Шай тронув пятками бока лошади, послала её вперед.

Они покинули Зеленые опушки и вновь направились на восток…

— Мы что до самого Алферна так поедем? — не выдержала Дара через час.

— А что ты предлагаешь? — мрачно спросила Шай-энри, сверля недобрым взглядом спину едущего немного впереди красноволосого.

Это было нелепо и смешно. Вместо того, чтобы сразу задать своему коню галоп, Север предпочел вальяжный шаг, не упуская при этом из виду девушек. Они пробовали его обогнать и оторваться, но он неизменно настигал их и вновь занимал прежнюю позицию. Артистка только диву давалась, а драконица довольно громко скрежетала зубами. Что он задумал? Просто хочет её позлить или же решил не спускать с них глаз до самого царства эльфов?

«Танцующая с грозой» не знала хорошо это или плохо. С одной стороны, Север всегда будет рядом, на виду, и, возможно, она сможет что-либо узнать о заказе, но с другой… Она ведь тоже как на ладони и не сможет использовать свою магию. Ей придется каждую минуту подвергаться опасности быть разоблаченной. Да тут никаких нервов не хватит, даже драконьих!

— Не знаю. Вы ведь знакомы, так почему… Ну, я подумала, что вы того… вместе.

— Я? С ним? — в эти три слова девушка сумела вложить столько негодования, что её собеседница смутилась.

— Ну, прости. Просто он такой, такой…

— Какой? — сухо спросила Шай-энри.

— Красивый, — пожала та плечами.

Драконица закатила глаза. Издеваются они что ли? Вот и Кати так сказала. Красивый! Девушка скользнула взглядом по спине мужчины, его огненным волосам, и по телу её пробежала дрожь. Она нахмурилась.

— Дара, он Безликий, если ты забыла. Убийца!

— И что? Вчера я, конечно, так испугалась за тебя, что не обратила внимания на его татуировки. Теперь я удивляюсь, что всё еще жива. Думаю, это из-за тебя. А то, что Безликий — так он же драконов убивает. И потом… — она запнулась, увидев, как угрожающе вспыхнули синие глаза.

— Война была давно, — ледяным голосом процедила девушка. — С тех пор драконы не появляются на континенте. А убивать их продолжают — безжалостно и просто так!

Шай-энри отвернулась, стараясь подавить взбунтовавшиеся чувства. Дара не понимала этого, не могла понять. А она знала, каково это — кружиться в грустном танце всем племенем, обмениваться болью и тоской, прощаться с еще одним погибшим собратом.

— Шай, я не хотела…

— Забудь, — она тряхнула недлинными волосами и на них заиграли серебряные блики. — И прости меня. Просто я не люблю этот клан. На дух не переношу. И потом не забывай, что убивают они за деньги и не только драконов.

Циркачка кивнула, ничего не ответив. А синеглазая уже ругала себя за несдержанность. Если она хочет и дальше путешествовать с Дарой, да и вообще общаться с другими, ей надо научиться сдерживаться и реагировать на всё так, как это делала бы полуэльфийка.

В небе раздался крик и, подняв руку козырьком, драконица увидела сокола. Сабир!

Расправив свои серо-коричневые крылья, он медленно спланировал вниз. Шай-энри вытянула вперед правую руку и даже не поморщилась, когда длинные и острые когти птицы впились в кожу, минуя куртку и рубаху.

— Здравствуй, друг, — улыбнулась она, нежно проводя пальцами по упругим перьям.

— Глазам не верю! — воскликнула её спутница. — Это же Жемчужный сокол. Мы как-то выступали в одном городе у мэра. Так он положил на меня глаз и после представления, под предлогом осмотреть его дом, захотел остаться со мной наедине. Тогда-то мы и зашли в соколятню. Там я видела такого же, — она кивнула на птиц. — Помню, этот хрыч напыжившись, сказал, что эти хищники встречаются очень редко. А этот твой?

— Мой? — удивилась драконица, продолжая почесывать шею сокола. — Конечно, нет. Сабир свободен и не принадлежит никому, кроме неба. Он мой друг и прилетает когда захочет.

Она приподняла руку и сокол, расправив крылья, взмыл в небо. Опустив взгляд с удаляющейся точки в небе, она посмотрела вперед и вздрогнула. Север, по-прежнему ехавший впереди, сейчас обернулся и смотрел прямо на неё. Хотя расстояние для человека было великовато, девушка была готова поклясться, что тот кивнул ей и ухмыльнулся.

— Хорошо, наверное, иметь такого друга, — заметила Дара. — С ним мы вряд ли заблудимся. Кстати, часа через три мы будем в одном маленьком селе. Там сможем и отдохнуть, и перекусить.

— Эээ, Дара? Насчет перекусить… Если признаться, у меня нет денег. Последние я отдала за постой сегодня утром.

— Не беда, — беспечно отмахнулась та. — У меня тоже нет. Но кто нам мешает их заработать?

Заработать?

Шай-энри посетило странное чувство. Кажется, она всё больше свыкается с тем, что теперь человек. На Кальвадаре ей не нужно было думать о том, как выжить, как прожить день и не умереть с голоду — нет, всё это были проблемы таких созданий, как люди. А теперь девушке предстояло самой о себе позаботиться, зарабатывать, чтоб поддерживать свою жизнью, нести за себя ответственность. И это было странно и… здорово. Да именно здорово. Ведь драконица впервые с момента рождения предоставлена самой себе, и сейчас только поступки Шай-энри будут определять её дальнейшую жизнь.

— А как мы их будем зарабатывать? — с неподдельным любопытством поинтересовалась она у спутницы.

— Не беспокойся. У меня есть план. Я всё продумала, — заверила её та, похлопав при это свою пухлую седельную сумку.

Эх, надо было всё-таки побеспокоится, думала много позже синеглазая. Или хотя бы догадаться, как может добывать деньги себе на жизнь бродячая циркачка…

Чем дальше они углублялись на восток, тем больше понижалась местность. Луга и холмы уступили место затемненным оврагам с орешником и ясеневым рощицам. Весенняя природа пестрела разноцветными красками, в воздухе разливались трели птиц, а тихий теплый ветерок о чем-то шуршал в кронах высоких деревьев. Шай-энри расслабилась и даже закрыла глаза. Она всегда была чувствительна ко всему, что её окружает, могла услышать музыку и ритм в шуме дождя, стрекоте кузнечиков или шелесте ветра. Это было наследство её матери — мага твердыни, научившей дочь чувствовать и тонко воспринимать окружающую, незаметную с первого взгляда жизнь. И это был бесценный дар, который она не утратила даже став человечкой. Стоило только окунуться в водоворот этих звуков, как печать, злостью или тоска отпускали, наполняя всё существо тихим спокойствием и умиротворением.

Пребывая в таком состоянии, драконица и не заметила, как утоптанная дорога вильнула влево, обегая кустарники шиповника, и явила им небольшую деревушку, ютящуюся на берегу камышовой заводи.

Безликий уже давно скрылся за частоколом, а вот они явно не спешили. Дара уверенно направила своего коня в сторону под защиту небольшой группки дубов и ясеней. Там она, спрыгнув на землю и поманив за собой синеглазую, стащила свою сумку и стала что-то там искать. Через пару секунд оттуда был выужен темно-зелёный сверток. Она деловито смерила растерянно топчущуюся на месте девушку оценивающим взглядом, кивнула каким-то своим мыслям и перебросила материю той.

— Вот, думаю, тебе будет в пору. Особого выбора у меня не было, и так еле-еле выпросила у Барта два костюма, — сказала она, шустро скидывая с себя одежду и натягивая странный наряд. — Чего стоишь, переодевайся.

— Дар? Ты ничего не хочешь мне сказать? — протянула Шай-энри, рассматривая себя через минуты две. На ней было странное одеяние из длинной юбки с огромными разрезами по бокам, начинающимися почти от пояса, и маленького кусочка материи, закрывающего её грудь и завязывающегося сзади на шее. Девушку посетили мысль, что при пошитии этого наряда его создатели явно испытывали нехватку в ткани.

— Готова? О, отлично, — одобрительно кивнула та, появляясь из-за кустов. Циркачка тоже была облачены в похожий наряд, только не зеленого, а черного цвета.

— Готова к чему? — уже начиная кое-что подозревать, прищурилась драконица.

— Зарабатывать деньги, — ослепительно улыбнулась артистка. — Не бойся и доверься мне. Мы произведем просто фурор, — и с этими словами она запрыгнула на своего мерина и, не успела Шай сесть в седло, как та схватила Белку под уздцы и дала шенкеля. Драконице оставалось только придушенно вскрикнуть и крепче схватится за луку седла, чтоб не сверзиться вниз.

В село они ворвались как вихрь, распугивая на своём пути всех собак, кур и заодно имевших несчастье попасться им людей.

— Эй! Честной народ! — звонко закричала Дара, останавливая лошадей посреди улицы. — Бросай дела, спеши чудеса увидеть! Магические фокусы, танцы и песни мы вам покажем и споём, — продолжала она, одновременно подтягиваясь в седле и становясь на нем на ноги. Циркачка зазывала селян, которые от устроенного ими шума уже с любопытством выходили на крыльцо. Артистка сделала неуловимое движение и через мгновение, под восхищенный и слегка испуганный вздохи местных и драконицы, стояла на седле руками. Затем она ловко проделала обратный трюк и уже вновь восседала на мерине как положено. — Спешите, спешите! Акробатические трюки и, конечно же, смертельный номер! Мы ждем вас!

Рассмеявшись, она припустила вглубь села, к центральной площади. «Молодец, Шай, из всех возможных вариантов тебя угораздило взять в попутчицы сумасшедшую» — думала девушка, скача следом за циркачкой.

— Черт! Конкуренты, — процедила неожиданно та, и драконица увидела небольшой пятачок вытоптанной земли с одиноким кряжистым дубом аккурат посередине. С противоположной стороны стоял фургон, из которого как раз вылазили разукрашенный и невероятно разодетые люди и нелюди. Их появление они встретили далеко не лестными взглядами. Дара спрыгнула на землю и посмотрела на неё. — Давай Шай, народ уже собирается. Нам надо постараться, чтоб переплюнуть этих и заработать денег.

«Сумасшедшая» — вновь мелькнула мысль, но она послушно сползла с Белки, готовая уже ко всему… И бенефис драконицы начался.

«Видели бы меня сейчас родители» — улыбнулась про себя она спустя некоторое время. Представление шло своим чередом, зрители разделились на два лагеря: кто предпочел смотреть на них, а кто — на других циркачей. Дара, не переставая смеяться и веселить народ, уже показала им фокусы с разноцветными шарфиками, исчезающим хрустальным шаром и появлением из ниоткуда двух белых голубей (и где она их только всё это время держала?), пару акробатических номеров, где она так выворачивалась телом, что даже Шай, забыв о своей обязанности обходить людей и собирать деньги, с разинутым ртом смотрела на это.

— А теперь смертельный номер! — запыхавшись, но продолжая лучезарно улыбаться, объявила циркачка. — Моя помощница, — полупоклон в её сторону, — на несколько минут доверит мне свою жизнь, позволив продемонстрировать вам, уважаемые, моё мастерство в метании кинжалов.

По толпе прошелся ропот и приглушенные ахи. Прежде чем драконица, стоявшая рядом с одним из зрителей, успела отреагировать, кто-то с силой сжал ей локоть и развернул к себе.

— Не вздумай, — тихо, но угрожающе сказал Север.

Шай-энри с еще большим удивлением посмотрела в его напряженное лицо. И что на него нашло?

— Отпусти, — процедила она, начиная злиться. Как он смеет? Она дернула руку, но не тут-то было.

— Это опасно, ты что не понимаешь, дурёха?

Она смерила его взглядом, краем уха слыша, как её уже окликают.

— Это не твоё дело Безликий, — если бы она верила, что такие, как он умеют чувствовать, то сказала бы, что её слова задели Севера. Но, увы, это невозможно. — Дара отлично мастер в своём деле. Главное, чтоб ей не вздумалось создать световой пульсар, — пробормотала она себе под нос, когда вырвавшись от мужчины, направилась к дубу.

Заняв указанное ей место, она замерла и пока её спутница делала приготовления, с некоторой долей удивления поняла, что действительно не боится и доверят Даре. А ведь они знакомы всего сутки…

Первый нож угодил всего в двух миллиметрах от её плеча. Толпа издала восторженный рёв, а Шай видела лишь серые глаза, которые молчаливо просили её поверить и не бояться…

Когда последний кинжал со скрежетом вошел в дерево возле её левой щиколотки, народ сорвался на бурные аплодисменты. Дара подскочила к Шай-энри и, рассмеявшись, обняла её.

— Молодец. Спасибо тебе, — успела шепнуть она.

Они вместе поклонились, и циркачка громко пообещала приехать еще в столь славное место, где такая отрывчатая и щедрая публика.

— Ну, теперь можно и пообедать, — радостно сказала она, тормоша кожаный кошель, в котором весело звякали медяки. — Для первого раза совсем не плохо. Так, я соберу инвентарь, а ты вытащи кинжалы.

Люди, не желая расходиться, стали подтягиваться к противоположной стороне площади, где циркачи еще, похоже, не завершили выступление. В один момент толпа за спиной Шай-энри неистово заревела и зааплодировала. Обернувшись, девушка ахнула и выронила уже собранные ножи.

— Не может быть, — прошептала она, и как во сне двинулась к фургону.

Над головами собравшихся, прямо в воздухе, разворачивалась прекраснейшая феерия. Пейзажи, то и дело появляющиеся ниоткуда, поражали своей живостью и красочностью. Картинки сменяли друг друга, погружая народ в созданные неизвестным фантазии: здесь были и невероятные водопады с русалками, и изумрудные луга с пасущимися на них единорогами, и захватывающие дух озера, и статные леса, и многое другое.

Она, продолжая зачарованно смотреть на творящуюся магию, проскользнула между людьми, выбираясь в первые ряды. Тогда-то она и увидела его…

Худой и грязный мальчик лет шести, стоял около фургона и с закрытыми глазами тянул руки вверх. Невидимая для простых нежно-голубая аура, окутывающая его полностью, убедила девушку в своих предположениях. Маг-творец или маг-ткач — их каждый народы называли по-разному, но одинаково дорожили ими, ведь рождались такие очень редко. Шай-энри читала о них в Кальвадарских архивах. Там говорилось, что последний из них умер во время Войны. Тогда, не являясь ни боевыми, ни защитными магами, они могли лишь создавать иллюзии и прикрывать войска.

На самом же деле рождались такие маги для того, чтоб нести радость другим. С помощью своей фантазии они создавали видения и картины, способные своей красотой зачаровать любого. Жаль только, что за это они обязаны были заплатить. И плата могла быть разной: часто ткачи были либо ущербны физически, либо психически.

«Что же взяли у тебя, малыш?» — с печалью подумала синеглазая, смотря на мальчугана с черными спутанными волосами и чумазой мордашкой.

Картина в воздухе в очередной раз подернулась, и следующее изображение заставило всех окружающих разом отпрянуть, а Шай восхищенно замереть.

Это был дракон. Сильный и величественный, он танцевал среди снежных гор, подставляя золотые крылья морозному солнцу. И каждое его движение, и взмах крыльев дышали изяществом и грацией…

Видение неожиданно подернулось туманом, а затем и вовсе исчезло, сопровождаемое звонкой пощечиной и отборной руганью. Сбитый ударом на землю, мальчик сидел в пыли и держался ручонкой за уже краснеющую щеку. Возвышающийся над ним тучный мужчина, видимо заправитель цирка, багровея, сыпал на ребенка бранью.

Драконица сдерживая рычания было рванулась вперед, но к мальчику уже подбежала неизвестная молоденькая девушка и, подняв его, поспешила скрыться в фургоне.

— Шай! Вот ты где, — добралась до нее, наконец, Дара и, сцапав за руку, поволокла прочь. — Я тебя потеряла. Пойдём, я нашла замечательную таверну, здесь недалеко.

Девушка еще пару раз оглянулась, но так больше и не увидела мага-ткача. Но она пообещала себе, что еще найдет его.

Таверна действительно оказалась вполне приличной и чистой. Переодевшись в отдельной комнате, они вернулись в зал и уселись за свободный столик. Дара скрупулезно пересчитала деньги, разделила их поровну и одну часть пододвинула к Шай-энри.

— Вот. Наш с тобой первый гонорар. Дальше будет легче и привычней. Теперь можно и заслуженно перекусить, — довольно улыбнулась она и подозвала служанку. Судя по заказу, трапеза обещала быть сытной.

Она почувствовала его еще до того, как он направился к ним. Север без слов отодвинул стул и сел напротив.

— Что-то я не помню, чтоб мы на обед заказывали Безликого. А ты? — сухо спросила девушка, просквозив мужчину далеко не дружелюбным взглядом.

— А что такого? — наигранно удивилась циркачка и подарила тому очаровательную улыбку.

«Она слишком много улыбается. Так и до судороги скул недолго» — с непонятным раздражением заметила про себя Шай-энри.

Однако красноволосый даже не взглянул на Дару, сосредоточив всё своё внимание на ней.

— И что, всему этому учат в закрытом монастыре? — поинтересовался он, скользя вишнёвыми глазами по её лицу.

— Ага. Даже входит в обязательную программу обучения, — огрызнулась она, вновь понимая, что ведет себя, по меньшей мере, глупо. Но почему-то в его присутствии драконица не могла быть спокойной: либо она злилась, либо чувствовала непонятную тревогу от его слишком пристального внимания.

— И костюмчик ничего, — продолжал тот, казалось, даже не слыша её ответа. Голос его понизился и стал угрожающе спокойным. — Зачем переоделась? Могла сэкономить на обеде. Уверен, хозяин с радостью согласился бы бесплатно накормить полуголую эльфийку.

— Хорошая идея, — прищурилась девушка, и в глазах её вспыхнуло такое же опасное синее пламя. — Спасибо, в следующий раз именно так и поступлю.

Воздух над столом уже почти физически потрескивал от напряжения.

— А вот и обед! — наигранно громко и бодро воскликнула Дара, о которой эти двое, похоже, уже забыли. — Ууу, как я проголодалась. А ты Шай? Шай?! Говорю, проголодалась? Тогда ешь, а то остынет.

Драконица скользнула по ней взглядом, потом по дымящейся миске перед собой и вновь устремила глаза на Севера.

— Спасибо, что-то аппетит пропал, — бросила она и, встав, поспешила к выходу.

Оказавшись на воздухе, она глубоко вздохнула и, выбрав наугад направление, побрела по улице. С Шай-энри явно творилось что-то не то. По крайней мере, в присутствии этого Безликого. С одной стороны, она ненавидела его и желала смерти — самой страшной и мучительной. Она невольно вздрогнула, вспомнив вчерашний эпизод, когда Дара держала кинжал возле горла Севера. Тогда она на несколько мгновений забылась. Ей хотелось крикнуть циркачке, чтоб она не медлила и поскорей вонзила лезвие, вид его крови (да и сам факт, что она у него есть) просто ошеломил её. Но потом туман, застилавший разум, рассеялся, и она отчетливо поняла всю смехотворность её желаний. Прежде чем Дара смогла бы даже пошевелиться, натренированный Безликий убил бы её. Она видела, как он расправился с теми пьяницами, в темном переулке, как и то, что живыми они не остались.

А с другой — она боялась его, очень боялась. И осознание этого, своей слабости, бесило её даже сильней, чем его физиономия. Именно поэтому Шай вела себя в его присутствие так глупо и дерзко, пытаясь тем самым увериться в обратном. Если она и дальше хочет следовать своему плану, то нужно измениться, скрыть свои истинные чувства за маской если уж не дружелюбия, то хотя бы безразличия.

Но что делать, если стоит ему появиться в поле её зрения, как в ней тут же просыпается желание задушить Севера? И не только из-за его принадлежности, но и из-за этих постоянных насмешек. Шай-энри видела, что и он не в восторге от неё, что еще больше подливало масла в огонь.

И это еще мягко сказано. Вспомнить только, как его перекосило тогда, во время выступления. И чего он взвился-то?

Девушка завернула за угол в переулок и замерла, как вкопанная. А потом, издав тихий рык, метнулась вперед и перехватила занесенную для удара руку.

— Что за? — пробасил давешний хозяин бродячего цирка.

— Не смей этого делать, — чеканя каждое слово, проговорила она и, оттолкнув, присела на корточки перед всхлипывающим мальчуганом. — Ты как?

В ответ малыш только дико зыркнул на неё невероятно-зелеными глазищами из-под густой темной челки.

— Как ты смеешь, девка? А ну пшла вон, — заревел очухавшийся мужик и, нависнув над девушкой, замахнулся рукой уже на неё. Но тут же осекся и как-то весь сник. Что-то в потемневших глазах незнакомки заставило его остановиться, а появившийся в руке электрический пульсар — почтительно отступить назад. — Простите госпожа маг, но… но… — он замялся и стал предельно вежливым (как подменили!), — не стоит вам вмешиваться. Этот щенок заслужил выволочку. Так опозорить меня перед зрителями. Ишь ты, что удумал — драконов, этих тварей мерзкий и безобразных, — людям честным показывать. Ууу, шалопай…

— Сколько? — бросила Шай-энри, поднимаясь и загораживая собой мальчика. Слова этого мужлана её нисколько не тронули, наоборот, только утвердили в принятом решении.

— Простите? — переспросил тот, хотя по глазам драконица отлично видела, что он её понял.

— Я спрашиваю, сколько вы хотите за мальчика, чтоб отпустить его со мной и больше никогда не претендовать на него? — ровным голосом повторила она.

— Но госпожа, я не думаю, то есть я не уверен, что хочу продавать его. Он же член труппы, член семьи. Пусть и калека немой, но он мне как сын родной…

Девушка нахмурилась, и пульсар в её руке весело так затрещал.

— Двадцать серебряных, — быстро выговорил хозяин цирка.

«Танцующая с грозой» кинула ему мешочек со своими деньгами от представления.

— Здесь пятьдесят медяков. Они твои. Это моя цена, — она нехорошо улыбнулась, видя, что мужик собирается возразить, — ну и еще плюс твоя жизнь. Такая плата устраивает?

Циркач колебался недолго, схватив кошель, он в последний раз одарил парочку убийственным взглядом и исчез за углом. Она еще некоторое время смотрела ему вслед, ожидая, что тот вернется, но когда этого не произошло Шай-энри вздохнула с облегчением, впитала назад пульсар и обернулась к мальчишке… которого не было.

— Эй, стой! — крикнула она курчавой голове, скрывшейся секунду назад за забором. — Ну что за сумасшедший день, — вздохнула она и устремилась за беглецом.

***

Сын Безликих

«Какой дракон тебя укусил? — недовольно заворчал дух и вздохнул. — Вместе уже больше двух с половиной столетий, а я только сейчас узнаю, что хозяин у меня болван».

Север не ответил, провожая взглядом Шай-энри, устремившуюся к выходу. Мужчина ничего не мог с собой поделать. Еще ни одно существо не вызвало в нем столь противоречивые чувства.

«Ха, начнём с того, что в тебе уже давно никто вообще НЕ вызывал чувства» — усмехнувшись, встряла вторая сущность.

С одной стороны — эта капризная полуэльфийка (что еще не факт) поражала своей способностью попадать в различные неприятности и талантливо впутывать в них его. При этом каждый раз вместо благодарности он получал либо язвительные реплики, либо гневный взгляд. А еще был страх, который иногда проскальзывал в небесной синеве глаз. Ему бы радоваться, что девчонка побаиваться его — так ведь безопасней, ан нет. Это-то его и бесило больше всего. Поэтому каждая их встреча и заканчивалась взаимными шпильками и шипением, после чего кто-либо из них (кто в данный момент наиболее вменяем) от греха подальше вставал и уходил.

С другой же стороны — он чувствовал себя каким-то невероятным образом ответственным за это взбалмошное недоразумение. Причем чувствовал с того самого момента, как сапфировые глаза взглянули на него в том переулке, куда недобрая завела его на рассвете. Это довольно необычное для него состояние раздражало Севера еще больше. Он уже давно привык заботиться только о себе и Торане, не вмешиваясь в чужую жизнь и судьбу.

Уверившись вчера, что от этого ощущения ему никак не избавиться, он еще утром решил, что с сегодняшнего дня они будут путешествовать вместе. Безликий собственного говоря и пришел сюда, чтоб сообщить это синеглазой, но всё закончилось вполне ожидаемо.

«Сам виноват. Только вошел, и сразу давать нападать на малышку, — бубнил дух. — Да я б на её месте вообще послал бы тебя к… драконам!»

Север против воли улыбнулся. Вот еще одно, что стоит записать на счет Шай-энри. По непонятным для него причинам его вторая сущность — верный и сильный соратник — взяла девчонку под свою опеку. Да так рьяно, что ему теперь чуть ли не каждый день приходилось выслушивать то нескончаемое ворчание по поводу его тупости (!), то дифирамбы всё той же барышне. Это раздражало, это злило, это было забавно и надоедливо, но никуда деться было нельзя (попробуйте отделаться от собеседника, который поселился в вашей голове).

«За триста лет не научился обращаться с девушками! — продолжал возмущаться тот. — Как ты собираешься завоевать её, если даже поговорить с ней нормально не можешь? Слушай, — оживился вдруг он, — а давай лучше я поговорю с Шай? Отличная идея — в такого обаятельного и милого, как я, она мигом втюрится».

К несчастью Севера в этот момент он решил сделать глоток из кружки. От заявления своего духа Безликий поперхнулся и закашлял.

«Во-первых, я не собираюсь никого завоёвывать. Ну, а во-вторых, это плохая идея. Сам знаешь, как на тебя реагируют, особенно женщины».

«Шай не такая!»

«Охотно верю, — усмехнулся про себя он. — Не такая! Вместо того, чтоб испугаться, она еще, чего доброго, запустит в нас с тобой чем-нибудь увесистым».

Почувствовав на себе внимательный взгляд, Север поднял глаза и посмотрел на до сих пор сидевшую напротив циркачку.

— Чувствую, — сказала она, поднимаясь, — доставите вы мне оба еще хлопот.

Она улыбнулась, и на мгновение Северу показалось, что в серых глазах вспыхнули золотые искры. Она уже скрылась за дверью, а он продолжал задумчиво хмуриться. И где только Шай находит себе спутников? Сначала он, теперь вот эта девушка, с виду простой человек, а на деле… черт его знает! Было в ней что-то странное, так же как и в Шай.

Осушив кружку одним глотком, он тоже поднялся и, расплатившись, отправился на постоялый двор. По пути ему вновь пришлось пройти мимо площади, где совсем недавно давали представления. Вспомнив об этом, Север стиснул зубы. Стоило только представить, как синеглазая спокойно и уверенно стоит возле этого дуба, даже не вздрагивая, когда в неё летит очередной кинжал, и ему становилось не по себе. Дух в тот момент вообще ярился так, что, казалось, готов был совершить обращение прямо там. Тогда им обоим хотелось, как минимум задушить эту циркачку, что втянула Шай во всё это. Взять хотя бы эти наряды — уже только за это стоило бы намылить ей шею. К несчастью Дара была недосягаема, но вот похотливые селяне, что пялились и свистели, жадно глядя на девушку, — о них такого сказать было нельзя.

Поднимаясь в свой номер Север вздохнул, и про себя понадеялся, что эта зазнайка никогда не узнает, что он сделал с парочкой самых рьяных её поклонников, громогласно строивших планы на неё после выступления. Тогда он почувствовал злость и на них, и на Шай, и на себя, за своё глупое поведения. После этого он сразу направился в таверну, где они с подругой остановились, и в запале явно наговорил лишнего.

«Ну, а я о чём, — тут же поддакнул дух, — говорю же — болван!»

Безликий проигнорировал свою наглую вторую ипостась и, скинув сапоги, лег на жесткую и неудобную постель. Ему нужно было решить, что делать дальше. То, что его синеглазую нельзя бросать одну (Дару он в расчет не брал и вообще был бы рад отделаться от неё) — это факт. Значит единственное, что ему остается — как можно быстрей и безопасней доставить этот факт в Алферн. А там он уже с чистой совестью (если допустить на минуту, что она у него есть) перепоручит Шай её родственничкам. И то, что девчонка скорей всего врёт и никакая она не полуэльфийка — это его не касается. Пусть уже по этому поводу голова болит у листоухих.

«Уведут, — недовольно резюмировал дух. — Как пить дать, уведут. Зачем нам вообще отдавать нашу малышку этим ходячим древностям со смазливыми личиками? Лучше давай…»

— Лучше давай ты помолчишь, — вслух устало сказал Север, прикрывая глаза рукой. — И хватит балагурить. Запомни — Шай-энри не «малышка», и уж тем более не «наша». И никогда таковой не станет. Стоит ли тебе напоминать, как мы живем? Ради чего и вопреки чему? Ты хочешь повторения истории? Не выйдет, дважды я на одни и те же грабли наступать не намерен. Девчонка — проблема, а я — дурак, раз согласился её решить. Если ни мне, ни тебе не суждено успокоиться, пока Шай не достигнет царства эльфов, так тому и быть. Но на этом наши пути разойдутся. Ясно? — по мере того, как Безликий говорил, голос его всё повышался и последние слова он чуть ли не прорычал.

В его сознании раздались странные звуки, что в человеческом эквиваленте можно было принять за злое сопение. Дух не ответил, но Север отлично чувствовал, что его напарник обиделся и своего мнения не изменил. Наверное, это был первый раз, когда они вполне серьезно повздорили. И из-за кого? Женщины! Почти еще ребёнка!

От нелестных эпитетов и красных ушей Шай-энри спас настойчивый стук в дверь. Не успел Безликий встать, как та распахнулась, явив слегка запыхавшуюся циркачку. Мужчина сразу напрягся, а дух подобрался.

— Скорей, — выпалила Дара, уже разворачиваясь назад. — Шай в беде.

— А разве бывает иначе? — проворчал Север, однако от девушки не отставал ни на шаг.

Они выбежали на улицу и устремились туда, где деревянные колья примыкали к небольшой рощице. Впереди показался частокол и Дара, не сбавляя бега, как-то очень ловко спружинила ногами, одновременно хватаясь руками за забор и, сделав сальто, перемахнула его. Безликий же, не утруждая себя подобными трюками, просто подпрыгнул, опираясь одной рукой о забор, и тоже миновал препятствие.

И тут же их поглотила лесная чаща, которая с одной стороны впритык подступала к селу. Над их головами сомкнулись кроны дубов и орешника, воздух наполнили привычные для такого места звуки. Вот только не все они были таковыми.

В глубине, там, где пробегал небольшой ручей, слышался треск ломающихся веток и странный глухой стук. Еще же оттуда разило магией — древней и примитивной. Но гортанно зарычать и сорваться с места в том направлении Севера заставило вовсе не это, а тихий вскрик Шай-энри…

Всё окружающее подернулось дымкой и медленно истаяло, позволяя глазам сконцентрировать внимание только на том, что творилось впереди. Мужчина уже не чувствовал, как трещит и рвётся на нём рубашка, как растут на руках угрожающего размера когти, как чуть выше локтей, разрывая плоть, появляются метровые, слегка загнутые внутрь, стальные лезвия — главное оружие его клана. Север, а точнее сейчас один из Четверых Первых — был в такой ярости, что даже не заметил, как частично перевоплотился.

На небольшой поляне перед ручьем он уже появился идеально созданным оружием под два метра высотой, в порванной одежде, с опасно блестящими на солнце клинками на локтях и черно-красным маревом за спиной. Огненные волосы резко контрастировали с потемневшей кожей.

Вишневые глаза с тлеющими в них багряными искрами медленно обвели всех собравшихся и остановились на той, что прижавшись к стволу дерева, обеими руками сжимала тонкую серебристо-белую рапиру, сотканную из магии. Её куртка грудой лоскутков валялась неподалеку, а рубашка была в нескольких местах изодрана. В коротких взлохмаченных волосах застряло несколько сучков и травинок.

Тут взгляд Севера скользнул по её лицу и замер на небольшой алой струйке, текущей из уголка побледневших губ.

— Убью, — голос его, по сравнению со всем грозным видом был тихим и спокойным. Так говорит человек, испытывающий холодную ярость. Так говорит Безликий, испытывающий бешенство.

Их было много. Обычно такими стаями они не собирались. Два шелгарда неподвижно лежали чуть в стороне, явно нашедшие свою смерть на острие клина Шай-энри, а вот еще шестеро взяли её в полукруг, приперев к стволу дуба и медленно сжимая тиски.

На появление нового врага они отреагировали правильно и быстро. Поняв, что противостоит им теперь не простая девчонка, а опытный воин, они ощетинились и, потеряв всякий интерес к синеглазой, стали окружать Безликого.

Тот криво ухмыльнулся и остался неподвижным позволяя замкнуть круг. Они погибнуть, все погибнуть, потому что посмели напасть и пролить кровь той, которая под его защитой, той, за которую он взял на себя ответственность, той, которую…

Один из шелгардов прыгнул вперед, надеясь отвлечь на себя противника и дать остальным братьям возможность атаковать.

Смело и глупо.

Его прыжок завершился на острие одного из резко выставленных вперед лезвий. Второе же с чавкающим звуком вошло в голову того, кто попытался напасть слева. После этого Безликий ринулся вперед и закрутился юлой, образовывая вокруг себя мертвую зону. Шелгарды — сильные и опасные хищники, больше всего внешне напоминающие волков, но в отличие от последних имевшие более внушительные габариты и некоторые зачатки магии — никогда не отступали. Их осталось четверо и они по очереди пытались достать врага, громко клацая десятисантиметровыми зубами и стараясь пробить его ментальный щит.

Один из них подкрался сзади, но тут же был пригвожден к земле темно-алыми крыльями, вмиг потерявшими свою эфемерность и превратившиеся в грозное режущее оружие. Шелгард протяжно заскулил и заскрёб лапами, орошая только взошедшую весеннюю траву своей кровью. Оставшиеся, словно подхлестнутые страданиями соплеменника, разом кинулись на Севера с трех сторон… Двое из них, встретившись с крыльями, были отброшены к краю поляны и уже не встали, а последнего Безликий схватил руками за лохматую шею и без труда, с видимым наслаждением, повернул её вокруг своей оси…

Дыхание постепенно входило в норму, сердце замедляло свой бешеный темп, а красная пелена перед глазами таяла, возвращая краски всему окружающему. Как всегда это бывает после схватки, накатила усталость и резкая боль от втягивающихся обратно в тело стальных лезвий. Но сейчас Север едва ли обращал на всё это внимания.

Он обернулся, ища девушку. Небеса, если только он в кровавом беспамятстве задел её…

Он облегченно выдохнул, увидев её всё на том же месте, под деревом — живой и невредимой. Но сделав, было, в сторону Шай шаг, Безликий тут же пораженно замер.

Всё тело девушки было напряжено как струна, локти плотно прижаты к бокам, а ладони судорожно стиснули выставленную перед собой сияющую рапиру. Лицо Шай-энри было похоже на белую мраморную маску, на которой яркими казались лишь красная алая струйка, да глаза…

Эти глаза… они больше не принадлежали ни человеку, ни даже полуэльфийке. Синева затопила глазницы, и в них то и дело вспыхивали и гасли серебряные искры. Рот девушки поддергивался, будто она каждую секунду готова была приподнять верхнюю губу и оскалиться на него, как только что это делали шелгарды.

Сейчас перед Севером была не та девчонка, что встретилась ему в темном переулке в обществе пьяниц, и не та, что еще сегодня весело смеялась вместе со всеми над фокусами циркачки.

Это было странное и опасное существо, с непонятной, но такой знакомой магией. Он попытался уловить её, понять, но магический шлейф всё время ускользал и исчезал в тот самый момент, когда Безликому казалось, что он вот-вот вспомнит.

— Шай, — позвал он, не двигаясь и боясь спровоцировать её.

Девушка отчетливо зарычала, и глаза её вспыхнули такой ненавистью, что Север отступил назад.

Она ненавидит его!

Эта мысль была очень неприятна и причиняла какое-то неудобство, но он решительно отогнал её, обещая себе подумать об этом позже. Сейчас главное вывести девчонку из боевого транса, в который она, невообразимо каким способом, вогнала себя.

Рапира в изящных руках засияла ярче, и девушка сделал шаг в его сторону.

Плохо. Он не боялся её и знал, что с легкостью обезоружит, но вот получится ли это без травм для этой сумасшедшей — вопрос.

Решение пришло оттуда, откуда его совсем не ждали. Из-за спины Шай-энри показалась чумазое лицо какого-то мальчишки. Проворно обежав девушку, он стал лицо к ней и развел руки в стороны. Синеглазая остановилась, однако по-прежнему не сводила своих невыносимых глаз с Безликого.

Мальчик замычал и замотал руками, желая привлечь внимание. Медленно, словно нехотя, голова девушки опустилась вниз. Тогда тот подошел к ней вплотную и положил свои ладошки поверх её. Серебреный луч заколебался, а затем и вовсе погас, а над их соединенными руками воздух как будто начал сгущаться, и вот уже можно было распознать далекие очертания гор, блики солнца на глади воды, зеленую пену деревьев. Иллюзорный тропический ветер, почти ощутимо пахнул в лицо и принес соленый запах моря и тонкий аромат гибискусов.

Север вспомнил этого мальчугана. Он ткач — настоящий маг иллюзии — весьма редкое и бесполезное призвание. Безликий заметил его, когда тот выступал в труппе циркачей. И что он тут делает, вместе с Шай? Куда её опять угораздило вляпаться?

В это время он заметил, что чем дольше девушка смотрела на мелькавшие перед ней пейзажи, тем осмысленнее становился её взгляд. Глаза вновь стали нормальными, из них исчезли ненависть и жажда крови. Вот она вздрогнула всем телом, будто прогоняя остатки наваждения, прикрыла лицо руками и со стоном осела на землю.

Он в мгновение оказался рядом и подхватил полуэльфийку на руки, которая, кстати, оказалась немного тяжелей, чем он себе представлял. Либо на нём сказывалось перенапряжение после битвы, либо Шай наверстывает все то, что недоела в своём убогом монастыре. Он невольно улыбнулся этой мысли, но тут же помрачнел, вспомнив выражение её глаз, плещущиеся там чувства… к нему.

— Управились? — на краю поляны, подперев бока руками, с хозяйским видом стояла и озиралась Дара. Ни вид растерзанных шелгардов, ни бесчувственной подруги, похоже, её нисколько не смутили. — Тогда идемте. Пока вы тут, хм, решали вопросы, я собрала вещи, кстати, и твои тоже Безликий, и привела лошадей. Они нас ждут недалеко, — циркачка перепрыгнуло располовиненое мохнатое тело, и подошла к ним. Взгляд её был устремлен на мальчугана, который всё это время стоял рядом и переминался с ноги на ногу. — Как я понимаю, ты едешь с нами. Едет, — с нажимом повторила она, видя, что красноволосый собирается возразить. — Или ты сам потом будешь объясняться с Шай-энри, куда делся этот ткач, за которого она отдала всё заработанные за выступлении деньги.

Поудобней устроив синеглазую на руках, Север выругался сквозь зубы. Ей богу, может действительно проще самому свернуть эту тонкую шейку, чтоб избавить всё человечество и прочие расы, а главное его самого, от этого ходячего бедствия. На кой черт ей понадобился ткач? На кой черт ей вообще нужно было уезжать из своего монастыря, валяться голой на улицах Картара и попадаться ему на глаза?

Покинув поляну, они пошли по неприметной тропинке, которую показала им Дара. Идти пришлось недолго, вскоре деревья расступились, и они оказались на широкой дороге, невдалеке от сельских ворот. Лошади ждали их под раскидистым дубом. К удивлению Севера, Торан тоже был тут.

— Как тебе это удалось? — спросил он, плечом отпихиваясь от жеребца, радостно приветствовавшего своего хозяина.

— Что? Справиться с твоим конём? — улыбнулась Дара и, запрыгнув в седло, протянула руки мальчишке. Подтянув, она усадила того перед собой. — Я же циркачка. Забыл? Обращение с лошадьми у меня в крови.

— Торан не простая лошадь.

— Знаю, — вновь улыбнулась она, и Северу показалось, что она хотела добавить «да и я не простая циркачка». И видит небо, он готов был в это поверить.

Ловко запрыгнув на спину жеребца и даже не потревожив свою ношу, Безликий поудобней устроил Шай, положив её голову себе на грудь. Придерживая одной рукой девушку за талию, другой он взял поводья и направил Торана вслед уже ускакавшей вперед Даре.

Глава 4 Перемирие

Лошади уверенно и бодро рысили по утоптанному тракту, который всё дальше уводил четверых странников на восток.

Солнце, успевшее скатится к самому горизонту, расцветило всё вокруг в розовые и золотые тона. Окружавшие деревья отбрасывали причудливые изогнутые тени на дорогу и путников, а в воздухе разносились терпкие запахи первоцветов и желтых ромашек.

Мальчик на руках Дары завозился и сонно потянувшись, взглянул на неё своими изумрудными глазами.

— Привет, — улыбнулась циркачка, одной рукой потрепав его по курчавой голове.

Тот в ответ тоже неуверенно улыбнулся.

— Как себя чувствуешь? Отдохнул?

Малыш кивнул, не спуская с девушки внимательного взгляда. Затем он сложил ладошки чашечкой, и они засияли. Через мгновение над его руками соткалась картина.

По губам Дары вновь скользнула улыбка. На этот раз лукавая.

— Верно, — кивнула она. — Да, это я. Но тебе нечего боятся ткач, я не причиню тебе зла. Немногие знают, что такие, как ты могут не только создавать иллюзии, но и видеть истину, скрытую от глаз, — девушка прищурилась. — И давай это пока останется нашим секретом, хорошо?

Мальчишка задумался, а потом замотал головой.

— Вот и отлично. У нас еще очень много дел, которые нужно сделать. А раскрытая раньше времени истина, может спутать планы не только нашей драконице, но и всем остальным, кто участвует в этой игре. Согласен?

Тот одобрительно замычал и, обернувшись, вытянул шею, стараясь увидеть тех, кто ехал сзади. Дара тоже обернулась и успела заметить, как Безликий, даже вероятно не отдавая себе отчет в этом, потерся щекой о макушку спящей Шай-энри. Серые глаза под полуопущенными ресницами на мгновение вспыхнули одобрительным золотым светом.

Малыш вздохнул.

— Не переживай за неё, — тут же приободрила она его. — С Шай всё в порядке. Я усыпила её на некоторое время, пусть отдохнёт. Да и Северу есть о чем подумать, — она снова стрельнула глазами на ехавшую сзади парочку. — С ними мне будет интересно. Эти двое еще даже не подозревают, что я приготовила для них. Ты мне поможешь в этом?

Вместо ответа мальчуган вновь создал яркое видение, которое стоило понимать исключительно как положительный ответ.

— Надеюсь, они поймут себя и друг друга раньше, чем история вновь повторится, — крепче прижимая его к себе, сказала Дара.

***

Сын Безликих

Девушка в его руках заерзала, повернула голову и, уткнувшись ему в шею, вздохнула. Север невольно улыбнулся. Он так и не уловил момента, когда обморок перешел в простой сон, но был рад этому. Держать в объятиях спящую Шай было куда приятней, чем пикетировать с разъяренной бодрствующей фурией.

Дух внутри его довольно заурчал. Он был просто в восторге от перспективы пропутешествовать до эльфов вот так — держа в объятиях синеглазую. «Она очаровательна» — в который раз говорил он.

«Ага», — хмыкнул про себя мужчина, — «когда не рычит, не швыряется тяжелыми предметами и не пускает в ход свой острый язык. Тогда — само очарование».

«Балбес», — резюмировала его вторая сущность. — «Ты хоть что-нибудь сделала для того, чтобы Шай обращалась с тобой по-другому?»

«Раньше тебя моё поведение вполне устраивало».

«Раньше мы не втюривались с тобой по самые крылья», — парировал тот. — «И если ты сейчас скажешь, что это не так, я с тобой не буду больше разговаривать».

«Правда?» — с нескрываемой надеждой спросил Север.

В ответ его дух выдал парочку слов, которые любознательная драконица явно сочла бы весьма интересными.

Север тихо рассмеялся, но тут же улыбка исчезла с его лица.

«Всё равно ты зря стараешься», — мрачно подумал он. — «Ты видел, что произошло около ручья? Мы с тобой вогнали её в боевой транс. Если бы не мальчишка, не знаю, чем бы всё кончилось».

Его партнер приуныл. И было над чем.

Безликий, наверное, никогда теперь не забудет ту силу и неистовство ненависти, что бушевала в синеве её глаз. Списать это на случай невозможно. Еще с той памятной встречи в переулке он почувствовал, что Шай-энри невзлюбила его. Но почему? Север был согласен, что, таких как он, могли не любить, бояться или ненавидеть, но еще никогда эти чувства не были столь поглощающими, столь… глубокими.

— Что же я тебе сделал? — прошептал он тихо и неосознанно провел щекой по мягким серебристым волосам.

Вернее было спросить, что сделал его клан, так как недружелюбное отношение девушки явно распространялась на всех его представителей. Дух недовольно заворчал, и красноволосый понял, что его другу, как и ему хочется это узнать… узнать и исправить.

Вот это новость!

Безликий тряхнул головой, отгоняя опасные мысли. С каких это пор его стало волновать, что о нём думают другие?

«С тех самых, на рассвете, в Картаре. Помнишь?» — не преминул съехидничать дух, явно очень довольный тем, что оказался прав на счет своего хозяина.

Свыкнувшись в последние дни с постоянной сарказмом и болтовней второй сущность, мужчина не обратил на неё внимание. В сознании вновь вплыла давешняя картина — ощетинившаяся Шай с магической рапирой, в боевом трансе.

Еще одна загадка.

Очень немногие могли погрузить себя в подобное состояние. Этого добивались либо долголетними, а то и вековыми тренировками (как, например, в его случаи), либо это мог быть спонтанное скольжение, вызванное опасностью или угрозой. Значит, для синеглазой опасностью был он (и опять при этой мысли что-то неприятное шевельнулось внутри). И тогда вполне объясним её транс, если бы не одно но…

Полукровки, в силу своей природы, такой способностью не обладают. Будь они хоть трижды напуганы, им не впасть в транс.

Значит это «очарование», как назвал её дух, всё же ему солгало. И Север вновь задался тем вопросом, который постоянно крутился в голове с того момента, как он познакомился с Шай-энри.

«Кто ты?»

Девушка повела плечами, глубоко вздохнула и подняла к нему лицо. Синие глаза, еще поддернутые пеленой сна, вновь были нормальными и выражали легкую растерянность своей хозяйки.

— Очнулась? Жаль, я, было, подумал, что ты решила проспать весь путь до Алферна, и тем самым несказанно облегчить его нам, — еще прежде, чем закончить, Север уже горячо пожалел о сказанном. Да что же это такое? Стоит ей только взглянуть на него, как он обязательно либо грубит, либо говорит глупости?

«Ой, дурр-р-ра-а-а-ак», — простонал дух и вероятно мысленно схватился за голову.

Шай-энри еще пару раз непонимающе моргнула, а потом Безликий увидел, как небесные глаза покрывает корка льда, как они становятся жесткими и злыми. Спина и руки её напряглись, губы сложились в одну тонкую линию.

— Отпусти. Я пересяду на свою лошадь, — вместо ожидаемой мужчиной бури, девушка сдержалась, хотя голос и звучал напряженно.

Понимая, что только усугубляет положение, Север, тем не менее, криво ухмыльнулся, нарочито крепче прижимая её к себе.

«Остановить, я жить хочу!» — в отчаянии воскликнула вторая сущность.

— Отпустить? До этого тебе было вполне удобно.

Это была ошибка. Он ведь уже мог убедиться, что особым запасом терпения она не отличается.

Опасный блеск в её глазах он тоже заметил слишком поздно, а в следующее мгновение острый локоть с размаху врезался ему в солнечное сплетение, немилосердно выбивая весь воздух из легких. Лишь остатки сил и гордость не позволили ему согнуться и выдохнуть предательское «ох».

Мерзавка же, воспользовавшись тем, что он на секунду ослабил хватку, проворно съехала со спины Торана и отвязала от его седла поводья своей кобылы. Весьма неуклюже забравшись на Белку, она бросила на него уничижающий взгляд.

— С тобой мне будет удобно только в аду, — процедила она и, пришпорив лошадь, направилась к ехавшей впереди циркачке.

«Предлагаю тебе дать обет молчания», — зло прошипел дух. — «Так и девочку не обидишь, и другие, глядишь, за умного принимать станут».

Север с силой стиснул поводья и попытался сделать глубокий вдох, желая вновь наполнить легкие.

Он прибьет её. Он клянется всеми небесами, что прибьет её. Вот сейчас пошлет Торана вперед, догонит Шай, дотянется до её шеи и с наслаждением свернет её. Иначе она просто сведет его с ума!

«Было бы с чего сводить!» — продолжала в свою очередь бесноваться вторая сущность.

— Умолкни, — обманчиво спокойно сказал Безликий и его дух, отлично знавший это его состояния, действительно счет за благо замолчать. Хозяин был в бешенстве, и поэтому он с облегчением вздохнул, когда Север дал шенкеля Торану и, проскакав мимо ошеломленных девушек, скрылся за поворотом дороги, оставив после себя лишь пыльное облако.

Ветер яростно свистел в ушах и бил в лицо. Конь, понукаемый им, бежал все быстрее, превращаясь в размытую белую стрелу, несущуюся с такой скоростью, что его движения не смог бы увидеть даже зоркий глаз эльфа.

Быстрей, быстрей отсюда. Подальше от этой девчонки и… от тех воспоминаний, которые она в нем разбудила. Север прекрасно знал причину своего поведения.

ОНА БЫЛА СЛИШКОМ ПОХОЖА НА НЕЁ.

Тот же смех, те же светлые волосы, то же упрямство, своеволие и гордость, та же храбрость. И те же глаза… Эти проклятые синие глаза, которые несколько столетий назад смотрели на него с любовью и нежностью, а теперь — с ненавистью и злостью.

Север зарычал и пришпорил бедного Торана. Быстрей, быстрей…

Но Шай-энри не была ею. Та, кого он когда-то любил больше жизни — умерла. Умерла страшной смертью, зовя его на помощь, прося спасти её, забрать. А он не смог, не успел. Её отчаянный крик еще долго преследовал его по ночам во сне, пока он не научился вообще не чувствовать. Ночные кошмары, где она тянула к нему руки сквозь стену огня, и воспоминания оставили его в покое. Вплоть до недавнего времени.

Он оказался не готов. Не готов вновь встретиться с прошлым, как всегда бывало, стоило только взглянуть в глаза Шай. И тогда всё смешивалось в его душе, его сознании. И уже не Шай-энри смотрела на него с ненавистью и осуждением, а Она — та которую он потерял по своей вине, та, которую он обрек на смерть.

Все демоны, что сидели в нем всё это время и ждали своего часа, в одночасье вырвались и обрушились на девушку, которая меньше всего этого заслуживала. Застарелая боль, о которой он и не подозревал, и, если признаться, злость на Неё и себя, — всё это поднимало голову, стоило ему оказаться рядом с синеглазой.

«Но она ни в чём не виновата», — тихо и сочувственно подал голос дух.

Он знал это, черт возьми! И пытался себе напомнить об этом каждый раз, когда был с девушкой, но до сих пор это ему не помогало.

«Тогда давай оставим малышку в покое. Уедем», — грустно предложил его собеседник, понимая, что так будет лучше.

Уехать? Оставить Шай-энри? На мгновение паника затмила все остальные эмоции. Он так резко осадил коня, что тот от неожиданности присел на задние ноги и обиженно захрапел.

Севера окружали высокие вязы и тополи, солнечные лучи сияющими столбами прорывались сквозь листву. То тут, то там воздух разрывали трели дроздов и зябликов. Но мужчина ничего этого не видел и не слышал, невидяще смотря перед собой.

Оставить её? Он не может. Видят небеса, он не может. Безликий пытался в Картаре и потом по пути, но уже тогда, где-то в уголке сознания знал, что не получится.

«И что дальше?»

Дальше? Дальше нужно найти этих двух и сопроводить в Алферн. Так или иначе, но в царстве эльфов Шай-энри придется раскрыть свои карты. И тогда ему придется принимать решение. Какое? Он не знал, да и сейчас это не важно. Дальше Алферна Север загадывать не хотел и… боялся…

Обнаружить их ему удалось только, когда сумерки темным покрывалом опустились на землю. Они выбрали для ночлега небольшую полянку, обступаемую дубами и низенькими кустами, усыпанными малиновыми соцветиями.

Видимо остановились они совсем недавно, так как мужчина не заметил ни костра, ни распакованных вещей. Его появление вызвало удивление только у Шай, которая кинула на него недоумевающий взгляд, а потом, нахмурившись и сжав губы, отвернулась и занялась костром. Циркачка, кажется, вообще не обратила на него внимания и даже не повернула в его сторону голову, продолжая чистить своего коня, а мальчуган, которого уже успели умыть и переодеть, хитро улыбнулся и исчез в кустах.

Расседлав Торана и отпустив его пастись, Безликий уверенно направился к девушке, пытавшейся в этот момент развести огонь. Её тихое бормотание и ругательства позволяли сделать вывод о безуспешности этих попыток.

«Попытка номер …дцать», — обреченно прокомментировал дух.

Когда он подошел та, в очередной раз ударив о кремень, зашипела и затрясла рукой, по которой вместо трута пришелся удар. По детски засунув пораненный палец в рот, она выдала череду отнюдь не детских ругательств. Закрытый монастырь в Барассе, она сказала? Ну-ну, похоже, уроки изящной словесности Шай самым наглым образом прогуливала.

— Давай помогу, — присаживаясь рядом, сказал он, и, протянув руку к сухим веткам, призвал свою Силу. С кончиков пальцев сорвался небольшой огненный пульсар и с веселым шипением накинулся на хворост. Девушка же при этом дернулась и отпрянула от него. Север же мрачно понял, что она боится. Его.

Отвернувшись от него, Шай-энри стала рыться в седельной сумке. Делала она это так усердно и рьяно, что мужчина подумал, будь её воля, она бы и с головой туда залезла, лишь бы не видеть его.

— Шай, — окликнул он, дотрагиваясь до её плеча. Та подпрыгнула, как ужаленная. Хм, это начинало раздражать. — Хватит дергаться, я хочу поговорить.

— А если я не хочу? — ощетинилась как дикобраз та.

Мужчина вздохнул. «Раз, два, три…». Никто не обещал, что это будет легко.

— Но ты ведь просила меня сопровождать тебя до Алферна.

Брови девушки взметнулись вверх.

— Просила, но насколько помню, ты весьма недвусмысленно отказался.

— Я передумал, — Север напрягся, ожидая вполне уместного и справедливого вопроса «почему?». Вот только, что ответить на него, он не знал. В порыве просто не успел придумать.

Однако девушка не спешила его задавать. Она внимательно всматривалась в его лицо, и под её взглядом у него что-то дрогнуло внутри.

Тряхнув недлинными волосами, она с трудом отвела глаза и, подтянув ноги к груди, уставилась на пламя.

— Твое право, — глухо отозвалась она, и мужчина облегченно выдохнул, мысленно благодаря её за молчание. — Дорога общая, мы вполне можем путешествовать вместе, — тут она всё же запнулась и уже совсем тихо добавила, — наверное.

Безликий подвинулся к ней ближе, но на этот раз решил избегать прикосновений. Еще, чего доброго, огреет чем-нибудь по физиономии. Тем более, совсем рядом с ней лежала вполне пригодная для этих целей толстая палка, ждущая своей очереди отправиться в костер. Для начала ему хватит оттоптанной ноги и удара под дых.

— Шай, послушай, у нас как-то не заладилось с самого начала, — ему показалось или по её губам и вправду пробежала едва уловимая улыбка? — Но до Алферна осталось не так уж и много. Возможно, мы сможем находиться рядом и не поддаться желанию вцепиться друг другу в горло?

Он и не испытывал такого желания. Никогда! Даже когда злился на неё, он не смог бы причинить ей зло, но ей знать об этой его слабости вовсе не обязательно. А то, что синеглазая питает к нему именно такие чувства, не были ни для кого секретом.

Она повернула к нему голову, подозрительно всматриваясь в его лицо из под серебристой челки. Потом одним гибким движением (вполне эльфийским) поднялась на ноги и посмотрела на Безликого сверху вниз.

— Возможно и сможем, — протянула она и неожиданно улыбнулась, правда улыбка не задела глаза. — Но для начала ты кое-что сделаешь.

— Шантаж? — приподнял красноволосый бровь.

Шай-энри фыркнула и кивнула в сторону темной стены деревьев.

— Где-то там скачет наш ужин. Думаю, тебе будет по силам его поймать, — провокационно сказала она, складывая руки на груди.

Теперь к первой присоединилась и вторая бровь.

— А если бы я не вернулся, что бы вы ели?

— Мою кобылу, — отпарировала та и неприязненно покосилась на свою лошадь. Та ответила ей тем же.

Направляясь по звериной тропке в сторону густых зарослей, Север поймал себя на том, что улыбается. А ведь его губы уже давно забыли, как это делается. Но той ночью в Картаре они вспомнили…

«Ну-с, что у нас сегодня в меню?» — деловито поинтересовался дух. Возможность угодить Шай привела его в восторг, и он с поспешным рвением принялся за свои обязанности. В вишневых глазах Севера засветились багряные искры, слух и обоняние обострились так, что ни одно движение или шорох ночного леса не остался им не замеченным.

«Полегче, — усмехнулся Безликий, — мы всего лишь охотимся на зайца, а не затеваем драку с драконом». Но тот, похоже, его не слышал, усердно изменяя тело и сознания мужчины, усиливая потоки Силы, струящиеся по венам. За спиной Севера аспидным маревом разметались крылья, и тот не сдержал довольный вздох. Расправил плечи и, вздохнув полной грудью, он снова улыбнулся — как же хорошо чувствовать себя сильным и могучим. Чувствовать, как бурлит сила и кровь, такая яростная и в тоже время тебе покорная.

Через полчаса, когда он и дух возвращались назад, в руках у мужчины было два жирных крола. До поляны оставалось совсем недалеко — Безликий уже слышал треск костра, ржание лошадей и приглушенные голоса девушек — когда почувствовал, что он не один.

Веками выработанные инстинкты сработали раньше сознания. Он метнулся влево, одновременно распахивая вмиг появившиеся крылья и выпуская вперед себя магическую сеть.

В темноте кто-то тихо вскрикнул, после чего послышался отчетливый стук, сопровождаемый падающее на землю тело. Еще миг и дергающаяся фигура приперто к дереву, а стальная хватка наемника сжимает горло.

— Назови хоть одну причину, по которой я не должен тебя убивать, — холодно произнес Север, еще сильнее стискивая руку.

— Заказ на Сердце Кальвадара — это достаточно веская причина? — тем не менее, прохрипели в ответ. Красноволосый нахмурился. Он готов был поклясться, что всего секунду назад не мог разглядеть своего противника — и не потому, что плохо видел, а потому, что, казалось, перед ним был просто темный силуэт без лица — но сейчас отчетливо видел сухопарого мужчину с темными волосами и невыразительным лицом. Именно с ним несколько дней назад он скрепил клятвой принятый заказ. В привычки Севера не входили убийства своих нанимателей (по крайней мере, без оснований и нужды), поэтому он отступил на шаг назад и отпустил того.

— Позвольте поинтересоваться — какого черта вы здесь делаете? Следите за мной? — не скрывая своего раздражения, грубо спросил он.

Наниматель ответил не сразу, судорожно вдыхая и потирая горло.

— Я не думал, что за вами есть необходимость следить, — ответил он некоторое время спустя. Шея его распухла, но говорить мужчина мог вполне сносно. Однако тот взгляд, которым он одарил Безликого, явно не тянул на дружелюбный. — По крайней мере, до недавнего времени. Ваша репутация говорила сама за себя. Но теперь ваше поведение ставит в недоумение меня и моего Хозяина. Вы приняли наш заказ…

— И собираюсь его выполнить, — холодно перебил тот. — Уж не хотите ли вы обвинить меня в нарушении клятвы?

Незнакомец степенно покачал головой.

— И в мыслях не было. Однако ваш путь кажется нам странным, да и выбранные вами спутники.

— Я принял заказ, но я сам выбираю, как и когда его выполнять. А вмешательство вашего Хозяина приведет лишь к ухудшению моего настроения и уменьшению количества его слуг, — многообещающе сказал Север.

Если его собеседник и понял неприкрытый намек и угрозу в его словах, то не подал виду.

— В любом случае, следил я не за вами. Скажите, — он на мгновение задумался, — эта девчонка с короткими волосами… вы знаете кто она?

Безликий напрягся и сжал кулаки. Почему эта тварь интересуется Шай?

«Один удар, Север. Всего один удар», — разозлено предложил дух, не желающий даже выяснять причину такого интереса к его любимице.

«Рано», — отчеканил его хозяин.

— Она полукровка. Дочь эльфа и человека, — как можно безразличней проговорил он вслух. — Насколько знаю, направляется в Алферн с подругой и её сыном. Я взялся их охранять за определенную плату, — соврал он.

— Значит, если она неожиданно погибнет, остроухие поднимут шум? — как бы вслух рассуждал его наниматель.

— Очень большой шум, — согласился Безликий, уже мысленно примериваясь для удара. Сомнений в его намерениях больше не было. Но прежде чем он даже сможет взглянуть на Шай, Север отнимет у него жизнь.

— Понятно, — протянул тот, сквозь листву всматриваясь в красный отсвет их огня. Потом он передернул плечами и посмотрел на напряженно застывшего мужчину. — Не забывайте о своем заказе. Мы рассчитываем заполучить Сердце к лету. Не позже.

И не успело эхо от его слов потеряться среди деревьев, как он исчез. Безликому показалось, что между деревьев мелькнула темная фигура, чья-то тень, и он уже сделал шаг в том направлении, когда голос Дары окрикнул его, сообщая, что все они уже на последней стадии голодания.

Время, думал он. Нужно набраться терпения и запастись временем. Он обязательно распутает те нити тайн, что так плотно окутывают его подопечную. И это будет его личным заказом, его личной клятвой, данной самому себе.

***

Он стоял и задумчиво смотрел на обугленные остатки некогда бывшие амбаром. Видимо, огонь разыгрался не на шутку, ибо сгорел сарай дотла, остались лишь металлические основы и каркас.

Да в этом и не могло быть ничего удивительного. Магический огонь намного беспощадней простого. И затушить его на так то легко.

Однако здесь именно это и сделали.

Витавшие в воздухе едва уловимые остатки магии будоражили кровь, и его вторая сущность — злой и жаждущий демон — чувствовал её, как чувствует хищник запах крови.

Мужчина криво усмехнулся, и проходивший мимо селянин, вздрогнув, поспешил поскорей скрыться.

Сам же незнакомец, не обращая внимания на косые взгляды, направился в ближайшую таверну. Людей в этот час было мало, а те, кто находился, тут же притихли при его появлении, и в скором времени в столовой зале остался он, да недовольный хозяин — низкий коренастый мужик с седыми волосами.

— Что у вас здесь произошло? Я видел сгоревший сарай, — спросил мужчина, когда тот подал ему кружку эля.

Хозяин покосился на него. Еще один! Что-то уж больно зачастили к нему Безликие — не к добру это! В отличие от того, что был здесь раньше — этот наёмный убийца был чуть ниже и шире в плечах, одетый во всё черное — от рубашки, до сапог. Голова его была гладко выбрита, черные как аспид глаза с легкостью ломали встречный взгляд, широкий нос и довольно полные губы придавали ему сходство с дикими орками. И лишь две татуировки — на лбу и правой щеке — говорили о том, что эти двое выходцы из одного клана.

— Пожар, господин, — ответил он, продолжая стоять около стола и, кажется, Безликого это вполне устраивало.

— Пожар, — протянул он. — Тогда вам очень повезло, что огонь не распространился на другие дома. Просто чудо какое-то!

— Так и есть, — почтительно кивнул хозяин, мысленно желая провалиться этому убийце в ад. — Можно назвать это и чудом. В это время пошел дождь, господин. Причем народ говорит, что только над амбаром.

— Только там? — притворно удивился Безликий. — Ну, тогда это действительно чудо, — последнее было сказано таким насмешливо-циничным тоном, что стоявший мужчина заскрежетал зубами.

Повисло молчание, на протяжении которого наёмник сидел и с видимым удовольствием потягивал эль, в то время как хозяин переминался с ноги на ногу.

— Вы тоже направляетесь в Алферн, господин? — не столько из интереса, сколько чтоб напомнить собеседнику о своем присутствии, спросил он.

— Тоже? — вопросительно выгнул тот брови, ухватившись за заинтересовавшее его слово.

— Д-да, — запнулся хозяин таверны, поняв, что сморозил глупость. — Просто совсем недавно здесь был… эээ… ваш брат, и он направлялся в Алферн.

— Вот как? И как он выглядел? — голос по-прежнему звучал спокойно, но жесткие глаза, впившиеся в седого мужчину, заставили вздрогнуть.

— Татуировки, — начал со страхом перечислять он. — Красные длинные волосы, глаза…

— Достаточно, — оборвал его Безликий. — И как давно он здесь был.

Человек нахмурился, припоминая.

— Кажется, именно в тот вечер, когда и случился пожар. Да, господин, я абсолютно уверен, что так и было.

Не сказав больше ни слова, Безликий бросил на стол серебряник и направился к выходу, оставив хозяина недоуменно смотреть на серебряный кругляшек металла.

Выйдя на улицу, он оглядел это грязное и захудалое село. Значит, Север был здесь, да и еще во время всплеска магии драконов.

— Алферн значит, да, Север? Всё любопытней и любопытней, — тихо сказал Запад и, ухмыльнувшись своим мыслям, направился в конюшню.

Выехав из села, он послал коня на восток.

***

Дочь Драконов

Закусив нижнюю губу, Шай-энри проводила взглядом удаляющегося на охоту Безликого. Если она правильно поняла только что произошедшее — Север предложил ей перемирие. Пусть хрупкое и ненадежное, но всё же.

«Возможно, мы сможем находиться рядом и не поддаться желанию вцепиться друг другу в горло?» — так он, кажется, сказал. Она была не уверена в подобной перспективе, но разве был другой выход?

Когда утром они повздорили и красноволосый, словно все демоны ада, умчался в неизвестном направлении, драконица подумала, что, возможно, больше никогда его не увидит. И виновата в это она сама — как всегда не могла попридержать свой верткий язык! Поэтому его неожиданное появление на поляне, да и еще с оливковой ветвью… Странно, но как нельзя вовремя. Раз уж сам Безликий хочет попробовать поладить, почему бы этого не сделать и ей? Ну, или точнее сделать вид, что терпишь его присутствие, ибо то, чего она желала для этого убийцы намного хуже простого желания «вцепиться в горло».

Признаться, ей очень хотелось спросить о причинах, заставивших Севера передумать, но какое-то шестое чувство, возможно интуиция, подсказало, что этого делать не стоит. Вдруг он передумает.

— Ну что, помирились? — с улыбкой поинтересовалась Дара, подходя к ней и протягивая бурдюк с водой.

— Да, — пришлось соврать той. Шай видела, что циркачка по неизвестным ей причинам симпатизирует Безликому, и не решилась быть откровенной. Желая перевести тему, драконица огляделась. — А где ткач?

— А, ткач, — Дара умостилась рядом с ней, скрестив ноги, и поднесла руки к потрескивающему огню. — Кажется, пошел за хворостом. Кстати, о чём ты думала, когда выложила за него все деньги?

— Ни о чём, — обезоруживающе честно ответила Шай-энри, видя, что строгость спутницы напускная.

— Охотно верю, — усмехнулась та. — Другой причины нет.

Синеглазая мгновенно нахмурилась.

— Он бил его, Дара. Этот толстый мерзавец бил мальчика, меньше и слабее себя, — резко выпалила она, вспоминая, какую ярость испытала, увидев это.

Собеседница тоже перестала улыбаться.

— В жизни много несправедливости, Шай-энри. И не всё нам дано исправить, — девушка казалась сейчас удивительно взрослой, а серые глаза светились… мудростью? — Но, — она склонила голову набок, словно о чем-то раздумывая. — Никто не запрещает нам пытаться. И я рада, что ты выкупила этого мальчика.

Драконица почувствовала благодарность к этой человечке, так неожиданно появившейся в её жизни и ставшей уже почти другом.

Где-то поблизости хрустнула ветка, и на поляну кубарем выкатился взлохмаченный предмет их разговора. Благодаря Даре, малыш был умыт и причесан. Бросив возле костра принесенную охапку дров, он обтер руки о штанишки и с преданностью посмотрел на циркачку. Похоже, пока она решала свои проблемы с Севером, мальчик успел прикипеть к её спутнице. Шай с удивлением поняла, что чувствует по этому поводу легкую досаду.

Словно почувствовав её настроение, Дара поднялась, потрепала мальца по волосам и отошла к лошадям. Немного растерявшись и не зная, что нужно делать, драконица проводила спутницу взглядом, а, обернувшись, увидела, что зеленые глаза пристально её изучают.

— Привет, — растерянно пробормотала она.

В ответ еще более испытывающий взгляд.

— Эээ, — вновь начала Шай, окончательно поняв, почему мальчишке понравилась Дара. Та уж точно не испытывала затруднений в общении с детьми, да и её серые глаза, почти всегда смотревшие на окружающих с теплотой, сделали своё дело. Куда ей со своим косноязычием. — У тебя есть имя?

Тот замотал головой, а потом задумался и всё же неуверенно кивнул.

— Покажи мне? — попросила приободренная девушка. Шай-энри знала, что он немой — такова была плата за его Дар — но он спокойно мог общаться с помощью своих иллюзий.

Над сложенными лодочкой руками затрепыхалось марево и, сгустившись, стало приобретать вполне узнаваемые очертания. Это был…

— Что! — возмущенно воскликнула драконица, даже привстав. — И ты отзываешься на это?

Мальчик потупился и кивнул, а Шай вспомнила, как ругался на него смотритель цирка.

— Что за шум? — окликнула их циркачка.

— Дара, этот… этот — ты знаешь как он его называл!

— Знаю, — спокойно ответила та. — И считаю, что нужно дать ему новое имя. Настоящее.

— Конечно. Но я бы с радостью вернулась туда, нашла эту скотину и вытрясла бы весь дух, — девушка сурово поджала губы и посмотрела на притихшего ребенка. — Не смей никогда больше откликаться на подобное. Ты не животное и не предмет.

Малыш осмелился поднять на неё глаза, и она увидела, как сверкнули в них слезы. Шай тут же спохватилась, поняв, что вспышку гнева он принял на свой счет. Удивляясь сама себя, она опустилась на колени перед ним и приподняла его голову за подбородок, заставляя посмотреть ей в глаза.

— Не бойся, — ласково улыбнулась она. — Тебя больше никто не обидит и не ударит. Даю тебе слово. А сейчас, ты можешь выбрать себе любое имя, какое хочешь, — она недоуменно умолкла, заметив, что ткач покачал головой. — Ты не хочешь?

— Шай, — тихо позвала Дара. — Ты разве не знаешь обычая? Имя ему должна дать ты, ведь ты купила его.

— Но он же не вещь!

— По нашим законам, он теперь принадлежит тебе.

Воспитанная в племени, где главными ценностями были свобода и уважение, драконица на мгновение потеряла дар речи. Она представить не могла, что одно живое существо может принадлежать против воли другому. Это… неправильно. Это ужасно. Как можно повиноваться, слушать чужие приказы, но не слушая своего сердца?

Первым её порывом было громогласно высказать всё, что она думает о человеческих порядках в весьма витиеватой форме, вторым — отпустить мальчика на все четыре стороны, но видимо именно сейчас был тот редкий случай, когда её разум заявил о своем существовании.

Мальчику некуда идти, да и негодующе сотрясать воздух бесполезное дело.

— Шай, — позвала циркачка, которая, казалось, каким-то образом поняла её состояние. — Мальчик нуждается в твоей защите и покровительстве.

— Хорошо, — довольно спокойно, наконец, сказала она. — Я дам тебе имя, и ты останешься со мной, но дело в том, что мне не нужен раб, — мальчик вздрогнул и опасливо посмотрел на неё. — Мне нужен друг? Как ты думаешь, сможешь ты стать таковым?

Что-то странное промелькнула в зеленых глазах ткача, но потом он неуверенно кивнул, явно до конца не понимая, что от него хотят.

Решив, что для начал достаточно и этого, девушка задумалось. Имя? Почему-то при мысли о том, что ей нужно дать его мальчику, Шай-энри испытывала чувство ответственности. Ведь издревле известно, что имя и судьба неотрывно связаны и предопределяют друг друга.

В голове неожиданно вспыли воспоминание о произошедшем, когда на них напали шелгарды. Она погналась за испуганный ткачом, не замечая ничего вокруг, и желая лишь догнать и успокоить того. Так они оказались в роще. Мальчик убегал, не таясь, и найти его было не сложно. Когда она следом за ним выскочила из кустов на поляну, то замерла, увидев целую семью этих опасных хищников. В один момент, когда Шай отбивалась от обезумевших животных, ей показалось, что она заметила какое-то движение и тень среди деревьев. Потом, правда, девушка списала всё на игру воображения и эмоциональность ситуации, но, чем дольше она об этом думала, тем более странным ей казалось это столкновение. Что делали шелгарды в столь непривычной для них местности, да ещё и в таком количестве? Создавалось впечатление, что всё это было продуманно заранее, специально для неё. Но кто мог хотеть его смерти?

Ответ прост — Север. И она бы беспрекословно поверила в это, если бы не тот факт, что именно Безликий спас их, появившись на поляне. Правда, тогда она, как спасение его не воспринимала. Вместо этого в ней заговорила кровь предков, которая собственно и ввела её в транс. Такова была реакция любого дракона, встретившегося с Безликим в его боевой ипостаси.

Тогда Шай-энри больше не управляла своим телом, в голове пульсировала лишь одна мысль — убить. Убить врага, разорвать и разодрать, забрать жизнь, пока он не сделал это первым.

Всё могло бы кончиться очень плачевно (причем, скорей всего, именно для неё), если бы не вмешался ткач. Используя свою магию, он воззвал к ней, показав то, что могло успокоить любого дракона её племени. Она видела Кальвадар: его долину, снежные горы и сапфировую гладь моря.

Она видела дом.

Со стороны мальчишка это было очень ловко, продуманно и… смело.

Вот оно!

Шай-энри улыбнулась.

— Кирэн, — проговорила она, словно пробуя это имя на вкус, а затем склонилась над замершим малышом и заговорщицки зашептала. — На одном из древних языков это означает «смелый». Ты спас меня тогда, на поляне. Ты был очень смелым и, думаю, это имя подойдет тебе. Как считаешь?

Восторженный блеск в его глазах был лучше всяких слов.

— Что ж, тогда приятно познакомить, Кирэн. Меня зовут Шай-энри, — и она со смехом протянула ему руку, которую тот робко пожал.

Дара тоже подошла к ним и что-то начала говорить мальчику, когда драконица заметила возвращающегося охотника.

Готовы вырываться вполне дружелюбные слова, которыми она хотела закрепить их перемирие, замерли на губах, стоило ей только взглянуть на мужчину.

Север изменился. Во всем его виде: в том, как он шел, как держал в руках две тушки кроликов, в каменном лице — чувствовалось напряжение. Вероятно, что-то случилось во время охоты, потому что уходил он в весьма благодушном настроении.

Похоже, перемену почувствовали все, так как улыбки быстро сошли с лиц её спутников, уступив место молчаливому недоумению. Поинтересоваться, что произошло, Шай не решилась, вполне обоснованно боясь возможности оказаться на месте несчастных кроликов, поэтому тоже посчитала за благо держаться от раздраженного (разъяренного?) мужчины подальше.

Спать укладывались поближе к огню — не смотря на разгорающуюся весну, ночи были еще холодными…

Шай-энри проснулась на рассвете, когда новый день только-только занимался. Несмотря на росу, обильно выпавшую за ночь и сверкающую теперь в траве, а так же на холодный воздух, девушке было тепло. Способствовало этому, наверное, что-то теплое, обволакивающее её с обеих сторон. Приоткрыв глаза, первое, что она увидела, это темная курчавая макушка Кирэна. Сам же мальчик доверчиво прижался к её боку, свернувшись, как котенок, и тихо посапывая. С другой стороны, защищая мальчика от холода, спала Дара.

Драконица хотела, было, улыбнуться, но тут почувствовала, что тяжелая сильная рука обнимает её за талию и приживаем к чьей-то твердой груди.

Хотя, почему же «к чьей-то»?

Догадавшись, но, всё же надеясь на ошибку, девушка медленно и даже неохотно повернула голову, и тут же встретилась с блестящими глазами и лукавой улыбкой. Только благодаря всей своей воле и нежеланию тревожить мальчика, Шай-энри осталась на месте. По телу пробежала дрожь, и она поняла, что если сейчас откроет рот, то всё их перемирие полетит коту под хвост. Поэтому она продолжала лежать молча, изучающее скользя взглядом по лицо врага, и стараясь на замечать, как пылает кожа там, где её обнимает Север.

И Дара, и Кати в один голос утверждали, что он красив. На её же вкус, вкус дракона, ничего интересного и захватывающего дух. Но дело в том, что она вот уже некоторое время человек и, наверно, поэтому (исключительно поэтому, убеждала она себя, и ни по какой иной причине) она сейчас заметила и широкие скулы, и большой разлет красных бровей, под которыми таинственно мерцали необыкновенные темно-вишневые глаза, и губы, обнаженные в улыбке, и, конечно же, подбородок, надменно вздернутый вид которого так раздражал Шай всякий раз, когда они ссорились (читай постоянно). Несколько огненных прядей упали на высокий лоб, а остальные разметались по плечам, окутывая и хозяина, и (девушка не сдержала легкую дрожь) её саму, щекоча щеку.

Его вид злил её, бесил и… заставлял испытывать непонятную тревогу.

Север, внимательно за ней наблюдавший, убрал руку с её талии, и та с облегчение вздохнула, но тут же напряглась как струна, увидев, что сделал он это только для того, чтобы теперь дотронуться до её лица.

Шай-энри замерла, не зная, что ей делать — то ли двинуть ему по лицу, как тогда пьянице, в переулке Картара, то ли спасаться бегством.

Но ничего так и не произошло (хотя она и сама не поняла, чего ожидала), так как, казалось, вмешалось само проведение в лице заерзавшего и сонно зевающего Кирэна. Ухватившись за возможность, синеглазая как пружина подпрыгнула вверх, желая оказаться как можно дальше от рук и пронизывающего взгляда Безликого, и, не оглядываясь, направилась к прозрачному ручейку, протекающему невдалеке от их стоянки. Лишь умывшись и приведя мысли в порядок, она побрела назад.

В лагере проснулись уже все. Дара и ткач о чем-то весело переговаривались — первая с помощью слов, второй иллюзиями — а Север в это время разжигал костер. Стараясь не смотреть в сторону мужчины (и когда она стала такой трусихой?!), девушка присоединилась к друзьям и заняла себя делами вплоть до снятия со стоянки.

Перед тем как вновь сесть на лошадь, Шай-энри подошла к ней и легонько дернула за ухо.

— А теперь послушай меня, несносное животное, — девушка сурово нахмурилась, не обращая внимания на удивленные взгляды спутников. Вопреки заверениям циркачка, что она в жизни не видела более покладистого и дружелюбного животного, девушка подозревала, что эта нахалка на деле является самым наглым и строптивым мракобесом. — Сегодня со мной едет мальчик, так что, если вдруг надумаешь показывать характер, вспомни о моей угрозе.

Кирэн подергал Дару за рукав, и когда та обратила на него внимания, вопросительно поднял брови и создал образ.

— Нет, твоя покровительница не сумасшедшая, — усмехнулась та. — Просто слегка… странная.

— Зачем ты его обманываешь? По-моему, он всё точно подметил, — ввернул Безликий и улыбнулся нахмурившейся Шай, предлагая тем самым не воспринимать свои слова всерьез.

Пренебрежительно фыркнув в ответ на поддразнивание спутников, она запрыгнула на Белку и, усадив перед собой мальчика, тронула бока лошади.

Чем ближе они подъезжали к Алферну, тем меньше им попадались обжитые места. Лишь еще дважды путникам удавалось переночевать в человеческих поселениях, где Дара и Шай-энри, а так же присоединившийся к ним Кирэн, давали выступления, а Север в это время искал им ночлег и заботился о лошадях. Всё же остальные ночи приходилось проводить на жесткой земле под открытым небом и довольствоваться тем, что добывал во время охоты Безликий.

Они путешествовали уже почти неделю. За это время мальчик, который на радость Шай повеселел и даже слегка поправился, уже полностью привык и к ней, и к Даре, и даже к Северу. Всё чаще можно было видеть на его мордашке улыбку, а в глазах, обращенных к ней, доверие и надежду.

С Безликим у драконицы тоже установились вполне сносные отношения. Они могли спокойно находиться в обществе друг друга, разговаривать и даже иногда подшучивать друг над другом, но всё же каждый из них чувствовал всю хрупкость и шаткость такого положения, зная, что любое неосторожно брошенное слово, любой намек на оскорбление — и всё рухнет. После того утра, когда Шай-энри проснулась в объятиях мужчины, она каждый вечер укладывалась подальше от него и укладывала рядом с собой, в качестве дополнительной страховки, Кирэна.

А вот у Дары, похоже, не было никаких трудностей в общении с Севером. Часто синеглазая слышала её звонкий смех и тихий баритон мужчины в ответ. Они обменивались шутками и шпильками свободно и непринужденно, будто знали друг друга не один год. Шай же могла только дивиться тому, что вопреки её представлениям о Безликих, как о безжалостных и бездушных существах, чуждых всякому проявлению чувств и способных лишь проливать кровь её соплеменником, этот конкретных представитель оказался другим — с чувством юмора, своими ценностями и суждениями, с неоднозначным отношением к окружающему его мир. И всё это приводило девушку в растерянность и, почему-то, одновременно злило…

С самого утра погода не задалась. Небосвод затянули серые тучи, промозглый ветер трепал полы плаща, так и норовя пробраться под него и заставить дрожать, а всё более темнеющее небо обещало в скором времени обрушиться страшным ливнем.

Шай-энри же не отпускало какое-то странное чувство, терзающее её с того самого момента, как она сегодня открыла глаза. Что-то не давало ей покоя, назойливо вертясь на задворках сознания, но никак не желающее оформиться в четкую мысль.

Кирэн заерзал в седле и драконица поплотнее укутала его в свой плащ, затем перевела взгляд на ехавшую справа циркачку. Ту, похоже, тоже что-то беспокоило — она то и дело поглядывала на небо и хмурилась. Севера видно не было, он еще полчаса назад ускакал вперед, разведать местность и проверить безопасность.

И тут новый порыв ветра как будто не только всколыхнул непокорные серебристые волосы, но и, кажется, принес понимание.

— Не может быть, — прошептала девушка, осаждая Белку и оглядываясь, желая узнать точное направление, откуда пришел Зов.

— В чем дело, Шай? — спросила Дара, явно удивленная остановкой.

— Дара быстрей, — не обращая внимания на её вопрос, скомандовала та и, подъехав к циркачке, пересадила мальчика к ней в седло. — Езжайте вперед, я вас догоню.

— О чём ты? — всё еще не понимала спутница, но всё же позволила Кирэну удобно умостится перед собой. — А ты?

Шай-энри продолжала оглядываться.

— Потом Дара, все вопросы потом. Я догоню вас, когда смогу, а вы постарайтесь… в общем постарайтесь, чтобы Север не заметил моего отсутствия. Можешь даже наколдовать парочку световых пульсаров — магический фон мне сейчас не помешает.

И не дожидаясь ответа, она развернула лошадь и поскакала обратно.

Посмотрев ей вслед, Дара вздохнула и обратилась к замершему мальчику.

— Вот непутевая. «Чтоб Север не заметил моего отсутствия», — беззлобно передразнила она драконицу. — А то что я простая циркачка, маг-самоучка ее, похоже, нисколько не волнует, и она думает, что я запросто смогу скрыть от Безликого не только её исчезновение, но и магический след от дракона.

Кирэн высунул нос из-под плаща и вопросительно посмотрел на неё.

— Что уж тут, — вздохнула она, беря его за руку. — Раз я её во всё это втравила, то мне и помогать. Давай.

Никаких световых пульсаров Дара создавать не стала. Сотканное ткачом видение в виде только что ускакавшей драконицы медленно опустилось на землю, и после взмаха рукой, сопровождаемого всполохом золота в серых глазах, приобрело вполне материальный вид, способный ввести в заблуждение даже оригинал.

— Одну проблему решили. А теперь скроем их встречу от любознательного духа Безликого.

Девушка подняла руки вверх, тихо что-то шепнула и с кончиков пальцев сорвалось темная тонкая пленка, очень быстро взмывшая в небо и растянувшаяся там на подобии сети.

— Думаю, им должно хватить времени, — довольно окинув результат, пробормотала она и пришпорила коня…

Шай-энри, не жалея лошадь, понукала её. Высившиеся по бокам деревья смазались в одну зелено-коричневую стену, ветер хлестал по лицу, трепыхая плащ за спиной девушки. Она одновременно и радовалась, и испытывала злость. Он нашел её. Нашел! Но как он мог подвергнуть себя такой опасности, тем более, когда совсем рядом ошивается Безликий?!

Спеша, она чуть было не пропустила нужный поворот, который надежно спрятался за широкими ветками вяза. Испуганная Белка, было, взбрыкнула, но драконице сейчас было не до капризов, и, крепче сжав её бока, Шай направила ту по узкой тропинке. Проехав небольшую лесополосу, они оказались в поле. Трава, по-весеннему изумрудная, лишь кое-где робко пробилась сквозь чернозем. То тут, то там в глаза бросались соцветия желтинника, на фоне темной земли выглядевшие особенно ярко.

Спрыгнув с лошади, Шай побрела вперед, не сводя глаз с неба. Уйдя довольно далеко от леса, она остановилась и стала ждать. Дождевые тучи стали почти лиловыми, грозясь каждую минуту разверзиться безжалостным потоком. Но она знала, что этого не случиться, пока он (или она) не захотят. Стихия была покорна своим хозяевам и услужливо предоставила укрытие тому, кто пожелал встретиться с Шай-энри.

Наконец она заметила какое-то движение. Сначала это был просто пятно, казавшееся более темным на фоне туч, но, чем ближе оно становилось, тем отчетливей был виден величественный силуэт: клиновидная голова, мощная шея, сильный гибкий хвост и крылья — крылья, размах которых был так велик, что ей можно было о таких только мечтать. Ни размерами, ни силой, ни (чего уж там!) мудростью она не могла поспорить с отцом — двух тысячелетним Старейшиной.

Дракон, прорвав темно-серую пелену, опустился ниже, сделал круг и, шумно хлопая крыльями, приземлился невдалеке от девушки.

У Шай-энри перехватило дыхание. До сих пор она и не подозревала, как соскучилась по родителям, особенно по отцу, от которого унаследовала не только стихию и глаза, но и непреклонный характер.

— Отец, — прошептала она, а потом закричала и бросилась к темно-синему дракону. — Отец!

Глаза «танцующего с грозой» вспыхнули, и он опустил голову, позволяя дочери прижаться к нему. Огромные сапфировые крылья взметнулись и окутали их, создавая иллюзию изолированности от всего остального мира.

— Девочка моя, — пророкотал Старейшина, аккуратно кладя свою голову ей на плечо, и стараясь не давить на неё весом. — Небеса! Шай-энри ты жива и здорова.

— Ты нашел меня. Ты нашел меня, — шептала та.

— Шай, посмотри на меня, — позвал дракон, отстраняясь. Дочь вопросительно на него взглянула. На губах её всё еще играла счастливая улыбка. Куруфин был вынужден признать, что драже это хрупкое тело не могло скрыть сильный нрав. Стоило лишь взглянуть в эти синие глаза, так похожие на его собственные. — Защита, которую я поставил, чтоб меня не обнаружили скоро истончиться. У нас мало времени, а сказать надо многое. Во-первых, по поводу твоего внешнего вида…

— Я знаю, — перебила та и возмущенно всплеснула руками. — Посмотри на меня — я человек! Ты представляешь? Я — человек.

— Вижу, — спокойно кивнул тот, внутренне напрягаясь в предчувствие той бури, которая разразиться после его следующих слов. — И я должен извиниться перед тобой за это.

— Извиниться? Причем зде… — она запнулась и, не мигая, уставилась на отца. Куруфин видел, как одновременно с пониманием темнеют, словно предгрозовое небо, её глаза. — От-е-ец, — протянула она, сжимая кулачки. — Скажи мне, что моё нынешнее… двуногое состояние — это не твоих лап дело?

— Пойми меня Шай, так было надо, — попытался он оправдаться.

— Надо? — повысила голос его дочь. — Ты хоть понимаешь, что со мной произошло, когда я очнулась, очнулась… такой?

— Мне очень жаль, но я действительно не мог поступить иначе. На Кальвадаре тебе оставаться было опасно.

— О чем ты?

Старейшина вздохнул, причем так, что серебристые волосы девушки взметнулись и опали.

— Ты много не знаешь из того, что в последнее время происходит в Совете. Шай-энри, среди нас вновь появился раскол, как тогда, много веков назад. Некоторые драконы не хотят больше сидеть на острове. Им «тесно». Они вновь жаждут летать над всем миром и селиться там, где им захочется. А так как это невозможно из-за ненависти к нам остальных рас, они видят только один выход.

— Война? — потрясенно прошептала девушка, непроизвольно прижав ладонь к губам.

— Только в случае, если жители континента воспротивятся, — Куруфин замолчал. Они оба знали, что именно так и будет. — Сначала сторонников таких идей было немного. Но когда её поддержал Амаилзил — события понеслись вскачь. Он активно пытается склонить Совет к тому, чтобы выгнать с острова всех поселян, а затем отправиться на материк.

— Но это же верная гибель. Разве они не понимают? Безликие, да и остальные просто уничтожат их, а заодно и нас, чтоб уж теперь наверняка.

— Согласен, — кивнул тот, испытав невольную гордость за свою дочь. Если она и вела себя иногда необдуманно и бесшабашно, то при необходимости Шай соображала молниеносно. — Я категорически был против всего этого, и первое время мне удавалось поддерживать большинство в Совете, но потом случилось непредвиденное… Стали исчезать дети Старейшин. Сначала сын Стадиуар, затем дочь Артериана, потом еще несколько и я…

— И ты испугался… — глядя в глаза отцу, догадалась драконица, — что со мной случиться то же самое? Поэтому ты решил меня превратить в человека и спрятать столь необычным образом?

— Если честно, в человека превратил тебя не я, а Источник. Я не знал, что мне делать, но твердо решил, что должен защитить тебя. И тогда мне пришла мысль попросить помощи у Сердца. Признаться, я и сам не ожидал, что он сделает с тобой.

— Понятно, — задумчиво протянула Шай-энри уже переставшая сердиться. — Но что мне делать теперь? Как долго прятаться?

— Не знаю. Всё оказалось намного хуже, чем казалось в начале, — странным голосом отозвался дракон.

— Разве может быть хуже?

Тот не ответил, и девушка вдруг испугалась.

— Что такое, — севшим голосом спросила она.

— Сердце Кальвадара… оно исчезло, — наконец выдохнул Куруфин.

Та замерла, недоуменно хлопая глазами.

— Исчезло? — глупо переспросила драконица. — Но это невозможно! — воскликнула она, но лишь от нахлынувшего отчаяния, потому что знала — отец такими вещами шутить не стал бы.

— Источник пропал на следующую ночь, после твоего ухода. Никто не знает, как это случилось. Он просто был, а в следующее мгновение исчез…

— О, небеса! — простонала драконица, хватаясь за голову. У неё просто ум за разум заходил от такого количества новостей.

— Шай ты должна меня дослушать. Я чувствую, что времени не остается. Дело в том, что в случившемся… подозревают тебя, — голос его всё же в конце дрогнул.

Девушка же вздрогнув, как от удара, в ужасе посмотрела на него и попятилась, пока не уперлась спиной в кожистые крылья.

— Нет, нет! — отчаянно замотала она головой. — Я этого не делала!

— Я знаю, дочь, — очень мягко пророкотал Старейшина. — И поверь, я сделал всё, что мог, но было поздно. Этот мерзавец, Амаилзил, он воспользовался ситуацией, когда все были растеряны и сделал так, что все связали твое исчезновение и пропажу Сердца.

«Что же это такое?» — вопил в голове голос. Почему всё вдруг обрушилось на неё? И этот раздор среди соплеменников, и её превращение в слабую человечку, и похищение (спаси нас Небеса!) Источника, и заказ Безликого, которым сейчас путешествует с ней — всё завязалось в единый клубок, опутав её. Кошмар!

— Ты не можешь сейчас вернуться, — как будто из далека, доносился до неё голос отца. — Старейшины уже ищут тебя. Пока магически и безуспешно, но вскоре они могут либо отправить кого-нибудь из островитян, либо даже пустятся в поиск сами.

Похоже, теперь ей придется скрываться не только от Севера, но и от своих собственных собратьев!

— Я… понятно, — только и могла она вымолвить. Куруфин, имевший тесную связь с дочерью и поняв её состояние, вновь опустил голову и нежно потерся костяным надбровье о плечо девушки.

— Мне, правда, очень жаль, Шай. Я обещаю — я сделаю всё, чтобы защитить и вернуть тебя. И твоя мать тоже, — тут в горле у него странно заклокотало, и синеглазая поняла, что это был смешок. — Знаешь, она так расстроилась, узнав о решение Совета, что у нас вновь перестановки. Теперь вместо трех гор, их две и один кратер, а северного побережья теперь нет, его затопило. Хорошо, что там никого в это время не было.

— Я скучаю по вас, — жалобно всхлипнув, «танцующая с грозой» крепко обняла отца за голову.

— Мы тоже, малышка. Ты должна спрятаться.

— Мы как раз ехали к эльфам. Думаю, там меня примут. А если я найду Эйзевера…

— У него будет сердечный приступ, — закончил Старейшина. — Бедный эльф, по-моему, он еще с прошлой вашей встречи заикается.

— Сам виноват, — фыркнула та, чувствуя, что от поддразниваний отца успокаивается. В конце концов, она решила взять свою судьбу в свои руки, решила, что будет самостоятельной и ответственной за себя. Что ж, вот он отличный шанс. Дерзай Шай-энри!

— Думаю, это хорошая идея. Там тебя будут искать в последнюю очередь, зная, что Перворожденные всегда стараются сохранить нейтралитет. Кстати, ты сказала «мы»? У тебя есть попутчики?

— Э, да, — стушевалась его дочь. — Я встретила и подружилась с одной человечкой и мальчиком ткачом. Мы все вместе едем в Алферн, — покривила душой она, зная, ЧТО сделает отец, если узнает об их четвертом спутнике. С Севером она разберется сама — это только её дело.

— Возможно, это и к лучшему, — Куруфин поднял голову и взглянул на небо. — Время истекло. Мне пора.

У девушки защемило сердце, и она еле сдержала порыв броситься тому на шею и попросить увести её домой. Но она вовремя вспомнила, что теперь её там не ждут. А если и ждут, то только для того, чтобы обвинить в краже Сердца Кальвадара.

— Всё будет хорошо, отец, — успокаивая то ли себя, то ли его, сказала она.

Тот пронзительно на неё посмотрел, затем кивнул и раскрыл крылья. Тут же в лицо ударил холодный поток ветра, а с неба стали срываться первые капли дождя.

Шай-энри еще долго стояла и смотрела на горизонт, где исчез её отец. В голове был полный хаос и никакого желания там «прибираться» она не испытывала. Поэтому, приказав себя не думать, она вернулась к лошади и поскакала обратно к своим спутникам.

Глава 5 Сделка

Дочь Драконов

Дара и Кирэн ждали её у развилки, где от центральной дороги в разные стороны змеились тропки к приграничным селам.

При виде появившейся драконицы циркачка облегченно вздохнула, а затем, нахмурив брови, напала на неё.

— С ума сошла? Сорвалась неизвестно куда, неизвестно зачем, а мы тут думай невесть что. Да еще и Севера на меня спихнула!

От такого напора Шай-энри слегка оторопела, а Белка так вообще встала как вкопанная, тем самым отказываясь приближаться к источнику опасности, коим сейчас выступала Дара.

— Ну? — строго спросила та. — Чего молчишь? Куда ты умчалась?

— Эээ… — кажется, она опрометчиво упустила тот момент, что необходимо придумать какое-нибудь более или менее правдоподобное объяснение своему поведению. И простое «Извини, бегала с папой встречаться. Кстати, я говорила, что он дракон?» явно не годилось.

— А более аргументировано можно? — сверля её взглядом, обманчиво ласково поинтересовалась подруга.

— Я забыла… мне нужно было… седельная сумка. Да, именно, я забыла на нашем привале сумку с вещами и деньгами, — старательно изображая виноватый вид, нашлась синеглазая, но когда всмотрелась в лицо спутницы, поняла — сейчас её будут бить…

Однако циркачка сдержалась. Та лож, которой её попотчевала Шай-энри, явно обидела Дару, но она решила промолчать. Покачав головой, девушка развернула своего мерина и поскакала прочь.

«Первое место за самое нелепое вранье, Шай. Молодца!» — мрачно подумала драконица, тронув бока своей лошади. Она обидела Дару ни за что, ни про что, а ведь раньше даже гордилась, что может ловко и умело увиливать от ответов. Наивная. Явное доказательство обратного, надувшись, едет впереди.

Дальнейшему самокопанию и неловкому молчанию помешал перестук копыт, становившийся с каждой секундой всё громче.

Шай-энри как раз поравнялась с Дарой и Кирэном, когда из-за поворота дороги на полном скаку вылетел ослепительно красивый Торан, несущий на своей спине хозяина… хм, судя по лицу, очень злого хозяина.

— Что, эльфы были такими недружелюбными? — сочувственно поинтересовалась циркачка.

— Хуже, — хмурясь, ответит тот. — Я доехал до самых Древесных ворот, являющихся входом в Алферн. Эльфы закрыли границу.

— Как закрыли? — неверяще переспросила Шай-энри.

— Так. Там меня встретили наглухо закрытые двери и ощерившиеся стрелами остроухие на башнях. Не выйти, не войти нельзя.

Вот это номер! Драконица даже не сразу заметила, что приоткрыла рот от услышанного. Да что у них там стряслось? Что б эльфы закрыли вход в свою страну должно случиться что-то поистине грандиозное! Но и это не всё… Ей просто необходимо было оказаться в Алферне, особенно сейчас, когда она попала в опалу у соплеменников. Только Перворожденные, создавшие Сердце Кальвадара, могли помочь девушке и подсказать направление, откуда можно начать поиски. Да еще и Безликий…

Ну уж нет, так дело не пойдёт!!!

— И что ты предлагаешь? — удивилась Дара, и синеглазая поняла, что последнее она произнесла вслух.

— Нужно любым способом попасть в царство эльфов. Я должна встретиться с Эй… отцом, доставить тебя и Кирэна.

— Собираешься брать Древесные ворота штурмом? — скептически спросил красноволосый, приподнимая бровь.

— Насколько помню, кое-кому тоже приспичило посетить мой народ, — прищурившись, протянула та. Она до сих пор терялась в догадках относительно мотивов, побудивших Севера отправиться именно к эльфам, когда татуировка на его щеке явно говорила об открытии охоты на драконов. — Скажи мне, неужели Безликий не мог справиться с пограничным постом?

— Я не воевать с ними ехал…

— А для чего? — тут же накинулась девушка.

— Что б избавиться от одной несносной, избалованной…

— Так что мы теперь будем делать? — направляя мерина между ссорящимися, спокойно поинтересовалась Дара, словно не замечая витавшего в воздухе напряжения и злобных взглядов спутников.

Драконица судорожно перевела дух. Ну вот, она опять грызётся с Севером, причем получилось это как всегда спонтанно и само по себе. А ведь сейчас есть более важные вещи.

Алферн впереди и отступать она не намерена. Шай-энри прикрыла глаза и задумалась. Не зря она провела столько времени возле Источника, изучая простиравшиеся за пределами острова земли. Мысленно воспроизводя эльфийскую границу, Шай искала возможные пути. Насколько ей известно, справа, вплоть до самого моря, простирался лес, на границе которого либо находились подобные посты, либо естественные барьер в виде дремучего леса и неприветливых к чужакам лесных жителей. А вот слева…

— Кажется, я знаю, как мы можем попасть ко мне домой, — открыв глаза, она обвела взглядом спутников. — Не более чем в миле отсюда, к северу, местность понижается и начинается болото. Около него располагается небольшая деревенька, но её жители не забредают на земли эльфов, потому что это болото непроходимо.

— И как нам это поможет? — удивилась Дара, покрепче прижимая к себе притихшего мальчугана, который всё это время лишь посверкивал своими зелеными глазами то на Севера, то на Шай.

— Очень просто, — пожала плечами синеглазая, плотнее укутываясь в плащ. Не смотря на то, что погода явно улучшилась после ухода её отца, ветер по-прежнему оставался холодным и пронизывающим. — На этом участке границы нет ни постов, ни других заградительных препятствий. Мы пройдем болото и сразу окажемся в Алферне. Ну, а там будем действовать по обстоятельствам.

— Это и есть твой план?

— Есть идеи получше? — гневно сверкнув в сторону мужчины глазами, поинтересовалась та.

— Но ты, кажется, сказала, что это болото непроходимое, — неуверенно протянула циркачка.

— Ну, в общем да… — замялась драконица и вспыхнула, когда услышала пренебрежительный смешок Безликого. — И всё равно это лучше, чем просиживать штаны под Древесными воротами в ожидании, когда нам соизволят открыть.

Дара задумалась, а затем глянула на ткача. Тот кивнул ей.

— Ладно. Это безумие, но я очень хочу научиться управлять своей силой и стать настоящим магом. Это стоит того, чтоб рискнуть.

Все выжидательно посмотрели на молчавшего мужчину, а тот в свою очередь пристально рассматривал Шай-энри.

— Я буду присматривать за тобой, полукровка, — многообещающе сказал он и поворотил коня на едва видную тропку, которая вела на север, предоставив девушке гадать — было ли это обещанием или угрозой.

Два часа они двигались по лесистой местности, пробираясь между вязами и дубами, раскинувшими свои широки ветви над их головами, создавая защиту от гулявшего на равнине ветра. Даже здесь, на границе, Шай-энри замечала следы здешних хозяев: в изумрудной ковре на земле, в разнообразии цветов, в кустах шиповника и терновника, которые здесь уже пышно цвели, в то время как в других местах континента только-только проклюнулись почки. Казалось, здесь всё было ярче, живее и красочней. Птицы пели громче, а цветы пахли вкуснее и слаще.

Спустя несколько часов ландшафт преобразился: почва под ногами стал мягче, заглушая цокот копыт, веселые трели иволги и дрозда сменились шуршание травы и недалекое кваканье лягушек, а солнечный свет превратился в полумрак, образованный плотным переплетением крон деревьев. Где-то по левую руку они оставили деревеньку.

Ехали спутники в напряженном молчании. Впереди Север, плотно сжавший губы и сурово смотрящий вперед, за ним Шай, гадающая, какой дракон на этот раз укусил этого неуравновешенного Безликого, и замыкали маленький отряд Дара с мальчиком, которые понимающе переглядывались и обреченно качали головами.

Вскоре они вступили на болото. Об этом свидетельствовало и мутное темное зеркало стоячей воды, пронзенное в нескольких местах зыбучими кочками и пучками осоки, и неприятных характерный запах, создававший почти осязаемое марево над водной гладью, и хор лягушек, тут же сыпавших в разные стороны при их появлении.

Север спрыгнул с Торана и, отломав с ближайшего корявого деревца ветку, подошел к краю болота и опустил её в жижу. Ушла она под воду вплоть до руки Безликого.

Мужчина снова нахмурился и посмотрел на своих спутниц.

— Дальше идем своим ходом, лошадей придется оставить здесь, иначе и сами может застрять, и их потерять. Дара, на тебе мальчишка, следи за ним. А ты, — суровый взгляд в сторону удивленной драконицы, — если отойдешь от меня хоть на шаг, сам тебя здесь утоплю.

И не дав возмущенной и глубоко оскорбленной девушке высказаться по этому поводу, отвернулся и достал из седельной сумки моток веревки. После чего обмотал один конец вокруг своей талии, завязал на прочный узел и, подойдя к Шай, стал проделывать с ней то же самое. Ей хватило лишь одного взгляда на сосредоточенное лицо мужчины, чтоб понять, что спорить бесполезно и, мало того, опасно. Почему-то тот факт, что она подвергает себя опасности, бесил его больше, чем сама перспектива пробираться сквозь болота, таща за собой балласт в виде двух женщин и ребенка.

Ну вот и как его понять? Хотя, ей-то какое дело, что творится в голове у этого убийцы драконов? На его месте, она была бы очень осторожна, и не поворачивалась к ней спиной. Однако Север спокойно закончил обвязывать циркачку и Кирэна и, вновь став во главе отряда, осторожно, выверяя каждый шаг, двинулся вперед.

«Танцующая с грозой» поморщилась, когда под ногами раздалось очередное чавкающее «хлюп», и в старенькие сапожки пробралась вода. Не улучшал настроения и спертый воздух, наполненный тяжелыми испарениями, от которых у девушки начинала кружиться голова и слезиться глаза. В конце концов, после очередного приступала головокружения и мысленных проклятий на слабость человеческого тела, чтобы не оступиться, ей пришлось схватиться за руку впереди идущего Безликого. И тут же его крепкая ладонь завладела её рукой, одновременно согревая и странным образом успокаивая. Решив не задумываться о столь странных эмоциях в данный момент, Шай-энри, стараясь дышать исключительно ртом, поближе подступила к Северу, почему-то абсолютно уверенная, что он выведет их на твердую почву.

В итоге так и оказалось. В какой-то момент драконица почувствовала, что земля под ногами перестала проминаться, зеленые кочки и мутная вода остались позади, а они оказались на другом берегу болота, покрытого мхом с цветущим белыми звездочками. Со всех сторон их окружили высокие кряжистые деревья, без единого листочка, с узловатыми сучьями и слоистой, испещренной бороздами, корой.

Дара и Кирэн уже отвязались и с интересом осматривались, когда Шай поняла, что Север до сих пор не проронил ни слова, настороженно разглядывая близь стоящие деревья. На её попытку высвободиться, он лишь еще крепче сжал её руку, и вспыхнувшее в его глазах пламя заставило девушки замереть.

— Не двигайся. Дара, — позвал он каким-то странным голосом. Когда та обернулась и заметила выражение его лица, привычная улыбка сбежала с её губ. — Бери Кирэна и ко мне, за спину. Живо.

Повторять дважды ему не пришлось.

— Но болото осталось позади? — удивилась драконица странному поведению спутника.

— Вот именно это меня и беспокоит, — процедил он, не отрывая взгляда от деревьев. — С чего бы ему называться непроходимым, если каждый мало-мальски знающий эту местность может свободно его преодолеть?

Шай-энри хотела было возразить, но вдруг поняла, что сказать ей нечего. За всё время она, сосредоточенная на пути, почти ни разу не взглянула по сторонам, но теперь, когда «непроходимое» место осталось позади, невольно всплывала мысль — а не было ли всё это очень легко, очень просто? Здешнюю часть границы сдерживало именно это болото, но выходцы ближайшей деревни, прожившие здесь всю жизнь, наверняка знали, как вести себя на топи, раз уж даже они — чужаки — с подозрительной легкостью преодолели их. А из всего этого можно сделать весьма не утешительный вывод — местные жители боялись вовсе не болота, и охраняется граница вовсе не им.

Тогда…

— Шай! Деревья! — предупреждающий окрик Дары совпал с рычанием Севера, который, отпихнув её от себя, метнулся вперед.

Едва устояв на ногах, девушка заметила, как тело мужчины на мгновение потеряло очертания, а затем на неё дохнула магией клана Безликих, и она судорожно сжала кулаки, пытаясь унять проснувшиеся древние инстинкты.

Нельзя. Только не сейчас, когда Безликий защищает их. Когда здесь не только они, но еще и двое невинных.

Стражей границы она узнала сразу. Источник как-то показывал ей подобных существ, созданных эльфийской магией.

Дендроиды. Те самые деревья, что еще минуту назад обманчиво спокойно окружали их, с сухим треском и неприятным, режущим слух скрипом, вырывали свои корни из влажной земли и устремлялись к застывшим путникам.

Однако между ними было одно, но весьма существенное препятствие.

Расправив черные крылья, в которых то и дело пробегали багряные искры, и став на две головы выше, Север выпустил лезвия и кинулся вперед.

Шай-энри уже видела, как дерется Безликий, но тогда она быстро впала в боевой транс, который не позволил адекватно воспринимать окружающие. Но теперь, когда драконица держала себя под контролем, то заметила четкие скупые движения убийцы, каждое из которых сопровождалось протяжным визгом, после чего идеально разрубленное напополам бревно с хрустом оседало на мягкий моховой ковер.

Древесных созданий было много. Они наступали на Севера настоящим валом из острых сучков, тяжелых корней, удушливых и гибких лиан, но для натренированного Безликого, Одного из Четырех, не один век убивающего драконов, это не имело существенного значения. Казалось, их спутник действовал по простому правилу: один удар — один поверженный враг. Длинные лезвия, выступающие на локтях, хищно свистели, разрезая воздух и древесные тела. Ставшие вдруг твердыми и острыми, черно-красные крылья орудовали по бокам, не позволяя дендроидам прорваться к стоявшим чуть поодаль девушкам и ткачу.

В исходе этого поединка сомневаться не стоило, если бы в один момент Шай не почувствовала чужое присутствие. Как будто по телу прошлись электрическим разрядом.

Времени на раздумья не оставалось. Похоже, встретить их решили сами хозяева, и в качестве приветствия они выбрали свои легендарные стрелы.

— Дара, давай световой пульсар! — закричала она первое, что пришло на ум, поворачиваясь к циркачке.

— Что? — не поняла та.

— Световой пульсар. Ну же!

Надо отдать должное, девушка собралась быстро и, не задавая больше вопросов, сложила руки лодочкой, в которой почти сразу засиял мягкий свет.

— Север! Ложись! — окрикнула драконица, впрочем, не надеясь, что тот её услышит. Сама же она схватила мальчонку в охапку, забежала за спину Дары и упала на землю, прикрыв Кирэна собой.

Взрыв вышел знатный. Дара превзошла саму себя. На мгновение всё вокруг осветило белой вспышкой, после чего раздался «бам», и силовая волна отбросила дочь Куруфина на добрый метр…

Зрение постепенно возвращалось, чего нельзя было сказать о слухе. В ушах немилосердно звенело, будто там звучал целый сонм колоколов. Первое, что увидела Шай-энри — это испуганная мордашка Кирэна. В зеленых глазам мальчика стоял немой вопрос.

— Всё в порядке, — ответила она, хотя собственного голоса и не услышала.

В следующее мгновения земля как-то резко перестала упираться в спину, и чьи-то сильные руки рывком подняли е ё на ноги. Яростно блестящие вишневые глаза лихорадочно шарили по её лицу, осматривая и пытаясь поймать взгляд.

— Ты что удумала, проклятая девчонка?! — убедившись, что девушка жива и вроде как невредима, Безликий, казалось, пришел еще в большее неистовство. — Ты же могла погибнуть! Ты понимаешь?

Конечно, она это понимает, потому что слух, к сожалению, быстро возвращался, позволяя слышать всё, что говорил Безликий. Ох, а как он говорил! Был бы под рукой блокнот, драконица обязательно записала бы особо любопытные обороты. А некоторые попросила даже повторить по слогам, так как вряд ли смогла бы правильно написать с первого раза.

— Да перестань же ты меня трясти, — наконец выдавила она, когда у неё всё поплыло перед глазами. — И вообще, я тут ни при чем. Это Дара создала пульсар и между прочим, если бы не это, ты бы уже лежал мертвый и утыканный стрелами, как дикобраз.

— Возможно, у нас всё еще впереди, — послышался голос циркачки, о которой эти двое позабыли.

Отвлекшись друг от друга и обернувшись, они увидели, как по обгоревшей поляне, переступая через останки дендроидов, к ним грациозной поступью направляется отряд остроухих с заряженными луками.

— Ну, мы же вроде хотели встретиться с эльфами, — неуверенно протянула драконица, по-прежнему пребывая в цепком захвате Севера.

— Думаешь, устроенное нами здесь они примут за жест добрых намерений? — весьма спокойно (так, что девушка даже позавидовала его хладнокровию) поинтересовался мужчина.

Ответить она не успела, так как десять Перворожденных остановились в нескольких шагах от них.

— Кто вы и почему нарушили границы, проникнув в наше царство? — чистым и мелодичным голосом поинтересовался один из них, и в этот момент Шай-энри просто не поверила своей удаче. Однако, когда тот откинул капюшон, скрывающий его лицо, и она увидела темно-каштановые волосы, высокие скулы, прямой нос и зеленые глаза, сомнений не осталось. Впрочем, как и времени, чтоб продумать свои дальнейшие действия. Поэтому действовать пришлось по обстоятельствам…

— Папочка!!! — громко взвизгнула она, надеясь, что именно так встречают родителя после долгой разлуки. И, вырвавшись из рук удивленного Безликого, она быстро рухнула в объятия не менее опешившего эльфа, которому только и оставалось, что принять неожиданно обретенное «дитя».

Крепко обняв эльфа за шею, она прижалась губами к его уху и зашипела:

— А теперь слушай меня, Эйзевер. Ты мой отец, горячо любимый и сильно любящий свою дочку, которую по ошибке молодости отправил в далекий монастырь. Но теперь раскаявшийся и решивший загладить вину. Ясно? Кстати, Лопоухий, я не сомневаюсь, что ты и вправду рад меня видеть.

При упоминании прозвища, которым Эйзевера, советника властителя эльфов, называло только одно несносное, коварное и вредное существо, он вздрогнул. Не может быть!!! Просто не может! Но всё же…

Наконец отодрав от себя сумасшедшую девицу, и взглянув в эти синие и, к сожалению, такие знакомые глаза, Перворожденный понял, что всё-таки может. Это была она. Кошмар его молодости.

Она продолжала выжидать и ослепительно улыбаться, но в глазах застыла немая угроза прибить его, если он не подыграет. Мысленно вздохнув и обозвав себя «последним тупым листоухим», он так же выдавил из себя скупую улыбку, больше напоминающую оскал.

— Дочь, — героически начал Эйзевер, чуть не поперхнувшись этим словом, — счастлив видеть тебя. Добро пожаловать.

— Ах, папочка, как я рада вновь оказаться дома, — наигранно счастливо пропела негодяйка.

«Святой Лес! Чем же я тебя разгневал?» — удрученно подумал тот.

Заходящее за далекие горы солнце заставило вспыхнуть листву ярко-золоченым цветом. Мягкие перистые облачка, окрасившись в розовый цвет, медленно плыли на запад подгоняемые ветром.

Шай-энри, стоявшая возле окна, глубоко вздохнула, ощущая свежий запах листвы и цветущих под окном роз, и тут же обернулась к двери, услышав тихий вежливый стук.

— Входи, Эйзевер, — откликнулась она.

Вошедший остановился в двух шагах от девушки и пристально на неё посмотрел. Как же это было давно. Как давно это создание изводило его, делая его жизнь невыносимой. Тогда он был молод и импульсивен, напорист и необуздан. Такой же была и она — серебристая драконица, дочь одного из Старейшин Кальвадара, куда он, Эйзевер — молодой начинающий посол Алферна — прибыл для дипломатической миссии. Так уж сложилось, что эти двое невзлюбили друг друга сразу. Иногда так бывает — достаточно одного слова, одного взгляда и ты понимаешь — с этим существом у тебя будут проблемы.

И у эльфа они действительно появились. Шай-энрионеллио отравляла ему жизнь на острове, используя все доступные и недоступные способы. Пожалуй, самой безобидной из её пакостей была та, когда она и еще несколько её соплеменников напустили на его жилице стаю прибрежных чаек. Последствия всего этого отмывали еще неделю, а юные шалопаи, во главе с «танцующей с грозой», получили строгий нагоняй от Совета. Но, стоит ли говорить, что невзлюбившую его драконицу это ни на йоту не остановило?

В конце концов, они расстались врагами — непримиримыми. И вот теперь, спустя почти два столетия, она здесь. В облике хрупкой серебристоволосой девушки с небесными глазами, больше не сияющими лукавым блеском, а наполненные тревогой и… просьбой?

Её спутников разместили в других домах, Шай же, успев вкратце поведать, что с ней приключилась, осталась в его резиденции, и вот стоит перед ним такая… другая — взрослая. Именно в этот момент эльф понял, что обиды и их юношеское соперничество остались в прошлом. И это не могло не радовать.

Неожиданно девушка смешно поморщилась и вздохнула.

— Ну, и долго ты еще будешь меня разглядывать?

— Да вот думаю, не прячешь ли ты за спиной камень или что-нибудь потяжелей.

Она усмехнулась.

— Эйз, мне тогда было всего девяносто шесть лет, считай еще бестолковое яйцо. Можешь не верить, но я с тех пор повзрослела.

Теперь настала очередь Перворожденного насмешливо улыбнуться.

— И полагаю поход через болото, стычка с нашими древесными стражами и, конечно же, нападение на наш отряд с помощью… как его там? светового пульсара — это всё доказательства сего… хм, взросления? — скептически поинтересовался он.

— Ах, это, — протянула синеглазая, нервно теребя подол своего нового платья. — Ну, это простое недоразумение…

— Как и всё, что с тобой случается, — проворчал эльф и, перестав насмехаться, подступил к собеседнице вплотную и серьезно посмотрел ей в глаза. — А как расценивать присутствие Безликого? Шай-энри, ты хоть понимаешь, какой опасности себя подвергала? Если бы он узнал…

— Но ведь не узнал же, — отступая на шаг от внезапно рассердившегося эльфа, ответила та, но потом опустила глаза. — Ладно, это действительно было опасно, признаю. Был даже момент, когда он чуть не раскрыл меня, но пойми, мне нужно было узнать, что он замышляет. А теперь, когда мне нельзя возвращаться домой, только вы можете мне помочь.

— В чем? — послышался голос у них за спиной.

В дверях стоял властитель Алферна. Льняные волосы были гладко зачесаны назад, их придерживал золотой ободок, большие миндалевидные глаза орехового цвета смотрелись ярче и выразительней на бледном правильном лице, а тонкие губы выдавали в своём хозяине натуру властную и надменную.

— Ваше величество, — поклонилась драконица, вспомнив уроки этикета, которые её мать когда-то пыталась преподать ей. Подняв голову, она смело встретила взгляд Гестимионеля — эльфа, чьё пребывание в этом мире насчитывало не менее десяти тысяч лет. Девушка понимала, что лукавить не имеет смысла: во-первых, он сразу почувствует лож, ну, а, во-вторых, он и его народ были единственной ниточкой, которая могла бы привести её к похищенному Источнику. — Мне нужна ваша помощь в одном очень важном деле. На Кальвадаре случилась беда — его Сердце было украдено. Мой народ в отчаянии.

— И Совет, как понимаю, направил вас, чтобы отыскать артефакт?

Под всезнающим взглядом владыки драконица смутилась, но потом вздернула подбородок, чему, безусловно, научилась у Севера.

— Нет. Мои соплеменники обвинила в краже меня, и мне пришлось… скрываться от них. Я действую сама. Мне необходимо узнать, что произошло, и где находится Сердце Кальвадара, иначе на остров я не вернусь. Вы создали этот кристалл, и я подумала, что возможно…

— Это всё, что вы желаете узнать? — бесцеремонно перебив ее, спросил Гестимионель, приближаясь и не спуская с неё взгляда карих глаз.

— Нет. Со мной прибыл Безликий. Насколько я поняла, он жаждал переговорить с вами, ваше величество.

— Это так, и беседа наша была весьма занимательная, — подтвердил тот.

Шай подалась вперед.

— Я хочу знать, что ему нужно. У этого убийцы на щеке «алекти» — принятая клятва. Он Один из Четверых. В такое время еще одна смерть дракона станет для нас катастрофой!

— Значит, вы прибыли сюда, чтобы узнать о нахождении Источника и планах Безликого, с которым пропутешествовали не одну неделю? И вы надеетесь, что я вам отвечу? — вопросительно приподнял брови владыка.

— Да как же вы не понимаете?! — взвилась Шай-энри, не обращая внимания на предостерегающий взгляд Эйзевера. — На карту поставлена не только жизнь одного из моего народа, но и всё существование нашей расы!

На столь жаркое восклицание Гестимионель ответил молчанием и задумчивым взглядом. В комнате разве что не потрескивало от напряжения. Драконица же цеплялась за последние крупицы воли, не позволяя предательской панике захлестнуть её с головой. Наивная дура!!! Она так стремилась сюда, верила, что эльфы с радостью ей помогут, не допуская даже мысли, что всё будет иначе. А теперь, похоже, всё складывается именно так. Что она будет делать, когда исчезнет последняя надежда? Ты ведь, Шай, хотела быть самостоятельной и ответственной, но что ты можешь сделать одна — хрупкая и слабая человечка — против всего Алферна и Кальвадара с их обитателями?

Странно, но даже рядом с Севером и Дарой она не чувствовала себя столь одинокой и беспомощной, как сейчас, в комнате с эльфами, которые по идеи (её наивной идеи!) должны были оказаться союзниками.

— Мы создали Сердце Кальвадара и отдали его драконам, но на этом всё наше участие заканчивается, — наконец подал голос владыка, и сердце девушки упало. — Всем известно, что эльфы всегда придерживались нейтралитета и предпочитали не встревать в дела и вражду других рас.

— Однако в прошлом, во времена Войны, это вас не остановило, и вы встали на сторону объединенной армии, — с горечью заметила драконица.

Эльф не дрогнул под её взглядом.

— Верно, потому что тогда речь шла о жизни всех народов. Сейчас же я не вижу смысла вмешиваться. Твоя вражда и вражда драконов с Безликими не касается моего народа, поэтому все, что было сказано Севером останется для тебя неизвестным. Что же касается Источники… сегодня будет собран Совет, после которого мы еще раз поговорим и, возможно, я дам ответы на некоторые твои вопросы.

Еще раз окинув её проницательным взглядом, он развернулся и направился к выходу, но у самой двери остановился и взглянул на драконицу через плечо.

— Тебе стоит знать, что для Безликого также останется тайной то, с кем он путешествовал все эти дни. Более того, на кровати тебя ждет амулет, который позволит и впредь маскироваться, при этом давая возможность использовать магию. Это всё, чем я могу тебе помочь.

С этими словами он покинул комнату, оставив недоуменную девушку хлопать глазами и глупо пялиться на закрытую дверь.

— Я его не понимаю, — в отчаянии воскликнула она, поворачиваясь к Эйзеверу. Тот ответил ей долгим взглядом.

— Знаешь, говорят, что Гестимионель видел сотворения нашего мира. В его мудрости никто даже не мыслит сомневаться. И сейчас он сказал гораздо больше, чем мог бы. Если ты его не услышала, это твоя беда. Но поверь мне, Шай-энри, чтобы он не сделал, на то есть веские причины.

— Существование моей расы висит на волоске, Эйз. Надеюсь, ты меня извинишь, если я скажу, что не разделяю твоего мнения. Владыка отказался мне помочь, отгородившись дурацким нейтралитетом, — ответила та, и каждое её слово было пропитано обидой и злостью.

— Ты говоришь как маленькая, — Эйзеверу неожиданно стало жаль эту девушку. Он понадеялся, что владыка действительно знает, что делает, отказывая драконице.

— Я говорю как отчаявшаяся, — поправила она и, вздохнув, взяла с кровати продолговатый аквамарин на шнурке. Не смотря на эмоции, бурлившие в ней, она не могла не отметить, что артефакт буквально пропитан эльфийской защитной магией, которая в будущем позволит её колдовать не опасаясь, что Безликие почуют драконью магию. Весьма щедрый подарок… оттого и более странный. Что ж, ей оставалось только ждать сегодняшнего Совета и надеяться, что эльфы смогут помочь хотя бы в поисках пропавшего Сердца Кальвадара, без которого её возвращение домой, не говоря уже о жизни других драконов, просто не возможно.

***

Сын Безликих

Народная пословица «Беда не ходит одна» приобрела для него новый смысл. Теперь он со знанием и уверенностью мог продолжить эту пословицу словами «… а в компании одной синеглазой полукровки, задавшейся целью извести его». День вообще не задался с самого начала, но лишь ближе к вечеру Север понял, что наглухо закрытые Древесные ворота и нежелание эльфов в форпосте пропустить их, было лишь первым и самым незначительным из последующих бед.

Когда он ехал назад, злой и раздосадованный, пытающийся придумать способ всё-таки пробраться на территорию Алферна, он даже помыслить не мог, что эта… эта девчонка предложит столь безрассудный и опасный способ попасть в Алферн. Еще больше он разозлился на себя, потому что, будь он один, как привык, то незамедлительно нашел бы возможность оказаться в резиденции Гестимионеля. Но теперь, когда он добровольно (не как сумасшедший?!) взял на себя ответственность не только за Шай-энри, но и за её друзей, ему приходилось продумывать каждый свой шаг и сводить вероятность угрозы до минимума. Потому что всего лишь мысль о том, что с синеглазой что-то случится, как-то неприятно холодила внутренности, пробуждая к жизни эмоции, которые он считал уже давно не свойственны ему.

Отсюда его бурная, и отнюдь не радостная, реакция на бодрое предложение девушки перебраться через болото. Его дух так вообще предложил связать её по рукам и ногам, закинуть на плечо и умчаться прямо в противоположном направлении. Мол, жили листоухие без неё всё это время, и впредь проживут, а нам нужнее…

Однако переход через топи, когда ему приходилось напрягать все силы и инстинкты и постоянно держать Шай в поле зрения, оказался ничто по сравнению с тем, что их ждало на другом берегу. Сначала нападение дендроидов, а затем и этот взрыв, вызванный неумехой человечкой… что впрочем, как всегда, оказалось гениальной идеей Шай-энри. Все демоны ада, тогда разделаться с ней или хотя бы наподдать ей хорошенько помешало только появление эльфов! После этого события понеслись вскачь не хуже его Торана: счастливое воссоединение родственников прошло весьма театрально. Правда, Север до сих пор гадал: кто был удивлен такому родству больше — предполагаемый отец или остальные присутствующие?

После этого их с почетным караулом или сторожевым конвоем — это как посмотреть — препроводили в одну из двух столиц Алферна — Грейдар, располагавшийся под кронами вековых дубов и вязов, и представляющий собой скопление аккуратных белокаменных домов, таких ажурных и невесомых, что, казалось, стоит лишь подуть, и они сложатся как карточные домики. Вторая же столица — Фрейдар, где жили в основном люди, располагалась немного севернее, за Предельным лесом.

По прибытию их сразу же разделили, что очень не понравилось как Северу, так и его второй ипостаси. Его поселили в просторном и светлом доме, состоящем из двух комнат, и находящемся почти на окраине лесного города, Шай-энри исчезла с тем эльфом, а циркачку и ткача увели в третью сторону.

И вот теперь он мечется по просторной комнате, как загнанный тигр, не зная, что ему делать в первую очередь: то ли прорываться на аудиенцию к владыке Перворожденных, то ли отыскать девушку и убедить и себя, и духа, что с ней всё в порядке.

Дилемма решилось очень просто, когда дверь открылась, и на пороге появился сам Гестимионель. Темно-карие глаза спокойно встретили раздраженный взгляд вишневых, а на губах красивого создания заиграла понимающая (и оттого особо не понравившаяся Безликому) улыбка.

— Север, Один из Четверых, главный ученик Мастера, могу сказать, что ваше появление было весьма неожиданным и… нежелательным, — холодно сказал эльф и, пройдя мимо напряженно застывшего мужчины, сел на плетеное стул и жестом предложил собеседнику последовать его примеру.

Проигнорировав это, Север остался на месте.

— Прошу прощение, если мы вас потревожили, — нехорошо усмехнулся он, тем самым показывая, насколько он чувствует себя виноватым. — Но одна особа настолько хотела поскорей встретиться с отцом, что у нас просто не оставалось выбора.

— Вот как. И вы, полагаю, решили сопроводить нашу соотечественницу, руководствуясь исключительно добрыми и благородными намерениями?

«А ну выпусти-ка меня, — злобно проворчал дух, которому изначально не нравилась идея посещения Грейдара. — И я ему покажу, каким умею быть добрым и милым».

— Вряд ли, — ответил красноволосый, игнорируя свою вторую ипостась. — Мне нужна информация.

В глазах древнего существа мелькнуло что-то странное, но уже через секунду перед Севером вновь был невозмутимый владыка Алферна. Откинувшись на спинку стула и сложив перед собой руки домиком, он поинтересовался:

— И какого рода?

В Ониксовой башне их не учили ни светским манерам, ни умению вести переговоры. Там преподавали абсолютно иные дисциплины, зачетом по которым были не оценки, а возможность прожить еще один день. Однако, немало странствуя в своё время, Север достаточно хорошо усвоил эту науку, и мог с первого взгляда определить с кем и как надо вести разговор. Сейчас юлить или ходить вокруг да около не имело смысла.

— Я хочу знать всё о Сердце Кальвадара: его характеристики, род силы, и общие возможности. И, конечно же, о защите от представителей моего клана.

Почему-то Безликому показалось, что остроухий был доволен, услышав его слова. Чуть подавшись вперед, Гестимионель спросил:

— А можно мне узнать, что дало уверенность, что вы получите желаемое?

Вишневые глаза убийцы драконов опасно прищурились.

«Да то, рухлядь ты десятитысячная, — рявкну дух, но услышал его только Север, — что, сколько бы ты не воображал себя могучим, я вмиг порву тебя на множество маленьких эльфят».

— Я предлагаю сделку, — елико возможно спокойно, вслух ответил мужчина. Но тут его губы искривила нехорошая улыбка. — Мне ли не знать, что Алферн, и в частности Грейдар, весьма часто пользуется услугами моего клана. Так вот, в обмен на интересующие меня сведения, я согласен, когда понадобиться, выполнить необходимую службу.

Гестимионель, ничего не ответив, отвернулся к окну, за которым тихо шумел ветер среди деревьев. Казалось, он полностью утратил интерес к разговору, но Север знал, что сейчас разум эльфа просчитывает все возможности его предложения. Но следующий вопрос Перворожденного всё же застал того врасплох.

— Что вы думаете о Шай-энри?

«К чему клонит эта бледная моль?» — насторожилась вторая ипостась.

Мужчина пристально смотрел на собеседника, пытаясь отыскать хотя бы намек на подтекст сказанного, но лицо владыки оставалось непроницаемым.

— Весьма необычная девушка, не находите? — так и не дождавшись ответа, вновь проговорил владыка.

— Необычная? — скептически приподнял бровь Безликий, мысленно посылая проклятия на голову сидящего перед ним. Он не мог понять, что тот задумал. — Я не заметил. Скорей уж назойливая и капризная, но, насколько помню, этим отличаются все эльфийки, — последняя шпилька была сделана не без умысла, в надежде, что эльф отвлечется от опасной для убийцы драконов темы.

Гестимионель улыбнулся как кот, наконец поймавший мышь.

— Тогда полагаю то, почему она так недолюбливает ваш клан, нисколько вас не интересует.

Север вздрогнул, но лишь мысленно. В этой комнате сошлись соперники, в равной степени умеющие держать свои эмоции и чувства в узде. Пусть Перворожденный на несколько порядков старше, но жизнь заставила Севера познать всё в более краткое сроки.

— Нас многие не любят, — беспечно пожал он плечами, отходя к окну и всматриваясь в сумерки. — Вряд ли подобное пренебрежение может задеть мои нежные и хрупкие чувства.

Безликий затаил дыхание. На самом деле он жаждал узнать причину, которая заставляла сиять неприкрытой злобой глаза Шай, когда она время от времени смотрела на него, и он даже намеревался выяснить это, когда окажется в Алферне, но… Но не таким путём, черт побери! Когда с ним играют, подкидывают подсказки и предлагают ответы лишь в обмен на признание, что ему это глубоко не безразлично. И это так, но лучше уж он и дальше будет терпеть на себя подобные взгляды девушки, чем этот самодовольный листоухий всё узнает.

Однако у Гестимионеля, похоже, были совсем другие планы.

— Шай была слабостью Эйзевера, — задумчиво, будто разговаривая сам с собой, произнес он. — Рожденная от человеческой женщины, она не нашла теплого отклика в его сердце. Не смотря на это, я был не против принять девочку в нашу семью, в наш народ, но вскоре оказалось, что мнение Эйзевера разделяют и многие другие. Её не желали видеть в Грейдаре.

— Поэтому вы отправили её в Баррас? В монастырь? — спросил мужчина, не в силах промолчать.

Перворожденный вскинул брови и довольно улыбнулся.

— Так значит, она вам кое-что рассказала. Верно, девочку отправили туда, чтоб она получила хорошее воспитание и в своё время смогла вернуться домой. А то, что такое время настанет, я не сомневался. Эйзевер повзрослел, стал моим советником и понял, что его дочь должна быть рядом.

«Как трогательно, — притворно вздохнул дух. — Слышь, Север, платочка не найдётся?»

«Самому бы найти» — про себя хмыкнул тот.

— Но это лишь небольшое отступление. Дело в том, что я дал четкое распоряжение, чтобы девушку ни в чем не ограничивали, и она могла делать всё, что ей захочется. В разумных пределах конечно. Так вот, последние два года она провела… на Кальвадаре.

«Ах, ты…» — смачно выругался дух. Мужчина же застыл, ошеломленный подобным поворотом. Шай и драконы? Невозможно!!!

— Девушке захотелось попутешествовать, и я не видел ничего плохого в том, чтоб позволить ей это, — продолжал тем временем Перворожденный, словно и не замечая, как помрачнело лицо собеседника. — Я был постоянно в курсе её передвижений и знал, как она жила на острове. Насколько я уяснил, дочь Эйзевера прониклась глубокой симпатией к драконам. Мало того, судя по всему, вскоре Шай-энри намерена туда вернуться.

Кажется, у него земля стала уходить из-под ног. Это было странное, неприятное ощущение. Он не желал верить. И в тоже время… И в тоже время это многое объясняло, и вполне укладывалось в сложившуюся картину. Он ведь чувствовал, что антипатия Шай распространяется не только на него, но и весь его клан. Ведь они, нет, он, убивал, если верить словам Гестимионеля, её друзей! Узнав девушку за эту неделю поближе, Север вполне мог предположить, что она сошлась с этими тварями и даже подружилась. И вот она возвращается домой и по пути встречает его, убийцу драконов. Что бы он сделал на её месте? Он представил и понял, что тогда бы не выжил.

Но…

Ведь в Картаре она сама набивалась ему в попутчики. Зачем? Для защиты? Возможно, но может быть и другой ответ…

Земля постепенно вновь приобретала твердость…

Гестимионель неожиданно быстро и гибко поднялся из кресла.

— Сегодня вечером будет собрание Совета, где я изложу ваше предложение. После него мы вновь встретимся, и я дам ответ. А до этого отдыхайте и… чувствуйте себя как дома, — последние слова были произнесены с явной усмешкой. Ничего больше не сказав, он коротко кивнул и вышел, не заметив, что на губах его противника медленно появляется хищная улыбка.

«Ах, как всё хорошо, всё складно, — язвительно пропела его сущность. — А ведь он абсолютно уверен, что мы ему поверили, Север. Нашел кого кормить сказочками».

Сказочками? Вполне возможно, но Безликий был больше склонен назвать это полуправдой. Эта тактика была весьма удобна и надежна. Искусно сплетая правду и лож в единое полотно, можно было напрочь запутать собеседника, заставить его верить не только в сказанную истину, но и во вплетенный обман. Север и сам при необходимости прибегал к такому трюку, но вот сам становиться доверчивым слушателем он не собирался.

Был один козырь, который вручила ему сама Шай-энри. Полукровки не впадают в боевой транс, а значит, происхождение девушки по-прежнему остается тайной. Остроухий солгал ему. Итак, лож нашли, а вот что касается правды…

Связь синеглазой и драконов… Что это? Быль или небыль? Почему-то он был уверен, что правда. А это значит…

«И думать не смей, — угрожающе зарычал дух. — Это не помеха быть вместе. Мы завоюем её, вот увидишь: цветы, конфеты и серенады. И она наша. Кстати, ты петь умеешь?»

Попытка поддержать соратника не возымела действия. Они оба понимали, что если Шай-энри действительно жила на острове некоторое время и успела подружиться с его врагами, она никогда не станет относиться к нему лучше.

Никогда…

На темном небосводе взошла луна и засияли первые звезды, когда в его дверь постучали двое эльфов и попросили следовать за ними. Погрузившись в прохладную ночь, Север глубоко вздохнул, с удовольствием чувствуя пряные запахи травы и цветов. С того момента, как Гестимионель оставил его одного, он непрестанно думал о синеглазой девушке, своем заказе и многом другом, и теперь был рад хоть ненадолго отвлечься от тяжелых дум.

Его молчаливая стража проводила Безликого к небольшому дому, ничем особым не отличавшимся от остальных, и, став по обеим сторонам от входа, так же молча предложила ему пройти внутрь. Миновав небольшой сводчаты коридор, он толкнул двустворчатую дверь и оказался в комнате, где большой дубовый стол, два кресла, чайный столик и стенной шкаф, заполненный книгами, говорили о том, что это рабочий кабинет.

Его уже ждали. Гестимионель, расположившись за тем самым столом, кивком поприветствовал и указал на одно из кресел. Второе было уже занято. Дух внутри него радостно встрепенулся. Шай-энри успела переодеться в классическое эльфийское платье бледно-голубого цвета, удивительно шедшее к её глазам, которые в данный момент смотрели на него бесстрастно. На шеи он успел заметить странный амулет, которого раньше у девушки не было. Украшение явно эльфийское и явно защитное. Любопытно.

За её креслом, словно сторожевой пес, стоял тот самый эльф, что согласился играть роль её «отца». В отличие от Шай, листоухий даже и не пытался скрыть неприязни к Северу, выражая это недобрым блеском зеленых глаз.

Владыка по очереди обвел всех взглядом и остановился на Безликом.

— Перед тем, как мы начнем, хочу еще раз поблагодарить за то, что вы вернули нам соплеменницу в целости и сохранности. Поверти, это для нас много значит, — подчеркнуто официально начал он, словно и не играл сегодня с Севером в кошки-мышки. Он кинул быстрый взгляд на девушку и добавил. — Для всех нас. А теперь то, что касается дела. Сегодня прошел Совет, на котором мы рассмотрели ваши просьбы… — владыка сделал пазу, давая им время осмыслить сказанное.

И Север осмыслил.

«С… сын!!!» — ругнулся дух, и мужчина был с ним полностью согласен. В плетении интриг и подковерных играх эльфу нужно было отдать должное. Судя по всему, он по очереди поговорил с ним и Шай, а вот итоги подводить решил совместно. Притом, убийца драконов был уверен, говорить он будет так, что некоторые моменты поймёт только один из его собеседников. Чего этим добивается эльф не понятно, но это тревожит только еще больше.

Судя по тому, как плотно сжала губы синеглазая, она тоже поняла затеянную эльфом игру.

— Мы согласны помочь вам. Каждому в том, о чем он просит, но для начала Совет выдвинул определенное условие, — эльф вновь замолчал, задумчиво водя пальцами по отполированной поверхности стола, и словно размышляя о том, что нужно сказать. — У нас с друидами существует договор, по которому они должны передать нам две вещи. Но, в силу некоторых внутренних причин, попасть в наше царство сейчас невозможно… — он многозначительно посмотрел на него и Шай, — …если не считать отдельных исключений, и мы не можем принять их. От вас обоих требуется доставить нам ларец, который передадут друиды. Как только вы окажете нам эту услуги и вернетесь в Грейдар, то получите то, о чем просили.

— То есть вы предлагаете нам поработать посыльными между вами и друидами? И всё? — спросила Шай-энри и подозрительно прищурилась.

Север в полной мере разделял её сомнения. Всё было слишком странно. А если еще вспомнить, что речь идет о друидах… Безликий никогда с ними не встречался, но знал, что эти создания были наделены небывалой силой, превосходившей и эльфийскую, и драконью, и даже — стоит в этом признаться — его клана. Ходили слухи, что эта таинственная раса живет в Коралловом море, а точнее над ним, на парящем высоко в небе летающем острове.

Заметив, как расширились глаза стоявшего за спиной девушки эльфа, он понял, что прав и всё здесь не так просто. Был подвох.

— Именно, — кивнул владыка. — Эйзевер и еще несколько Перворожденных отправятся с вами. На нашем корабле вы сможете доплыть до места, но там придется действовать самим. Итак, выбор за вами?

Север посмотрел на Шай. Она, закусив губу, бессознательно теребила шнурок кристалла и казалась полностью сбитой с толку этим предложением. Похоже, она, как и он, чувствовала ловушку, но не могла понять, где она расставлена.

Но выбора у них как раз таки и не было.

Девушка вздохнула и подняла свои синие глаза на Гестимионеля.

— Я согласна, — только и ответила она.

— Я тоже, — тут же отозвался Безликий. Пусть ему всё это не нравилось, и будущее обещало новые проблемы, но Северу просто необходимо было узнать всё об Источнике драконов, а если на то пошло, то и присмотреть за Шай-энри.

«И просто быть рядом с ней», — ввернуло его второе «я».

— Хорошо, значит, послезавтра вы отправляетесь в путь, — заключил Гестимионель и встал, заканчивая разговор. — Прошу прощения, у меня еще остались дела.

Словно только этого и поджидая, Эйзевер позади синеглазой ожил и положил руку на её хрупкое плечико.

— Пойдем, Шай, ты устала, — мягко проговорил он.

Девушка посмотрела на него через плечо, благодарно улыбнулась, встала, и они вместе покинули кабинет.

Север смотрел им в след, зло прищурив глаза и гадая, не стоит ли ему сократить штат советников владыки хотя бы на одного. Этот Эйзевер не был отцом Шай-энри, как бы все остальные не утверждали обратного, но, тем не менее, он видел, что эти двое знают друг друга давно. Неужели они…

«Убью…» — прорычал дух.

Не прощаясь, он встал и вышел, не заметив, что карие глаза эльфа пристально за ним наблюдают, а на губах играет довольная улыбка.

***

Темный полумрак комнаты разгоняли лишь две витые свечи на столе, отбрасывающие причудливые тени на стены и лица двоих, сидевших в удобных креслах друг против друга.

— Итак, всё получилось? — спросила она, делая глоток вина и глядя на него поверх бокала.

Гестимионель устало улыбнулся и, откинув голову на спинку, вытянул длинные ноги перед собой.

— Да, я сделал всё, чтобы запутать их, заставить поверить в ложь и усомниться в правде. Думаю, они теперь меня ненавидят.

— Тебя это расстраивает? — насмешливо приподняла она бровь.

— Нет, если ты действительно считаешь, что мы делаем всё правильно, — отозвался он, смотря на танцующее пламя свечи. Сейчас эльф не был похож на того надменного и хитрого владыку, которого еще недавно играл перед двумя главными зрителями. Сейчас это был простой мужчина, уставший от долгого одиночества и пустоты своей жизни.

— Ты отдал Шай-энрионеллио мой амулет? — словно не слыша вопроса в его словах, поинтересовалась девушка.

— Да.

— И не сказал, что он действует только на Севера?

— Нет.

— Хорошо.

— Думаешь? — невесело усмехнулся эльф. — Не уверен, что драконица согласится с тобой, когда узнает, что вместо безопасности, на которую она рассчитывала, получила угрозу в лице всех Безликих, оказавшихся в момент её волшбы поблизости, — владыка внимательно посмотрел на неё. — Ты готова ею пожертвовать?

Серые глаза девушки гневно вспыхнули золотом. Она вскочила с кресла и, сжав кулаки, отошла к окну. В комнате надолго повисла тишина.

— Я не хочу потерять Шай-энри. Не хочу и не могу. Она и Север ключи ко всему, — наконец сказала она и, откинув густые каштановые волосы, посмотрела через плечо на эльфа. — Пойми, Гестио, по-другому нельзя. Мы вынуждены идти на риск.

В считанные мгновения он оказался рядом и, развернув её к себе лицом, обнял.

— И всё же я сомневаюсь. Когда они доберутся до парящего острова, будет поздно что-либо изменить. Если друиды проведут над ними обряд, как ты рассчитываешь… Священный лес, ты видела какие они разные?! Как непохожи друг на друга? Как она ненавидит его? И как он терзается чувством вины по давно минувшему?

— И что же ты хочешь от меня? — вскричала она, вырываясь из его рук. — Посмотри на меня, Гестио, посмотри на нас! Мы ждали девять тысяч лет этого шанса. Разве ты не понимаешь, что другого может и не быть?

Эльф грустно улыбнулся и, подойдя к девушке, вновь заключил ту в объятия, зарываясь лицом в приятно пахнущие волосы.

— Я понимаю тебя, как никто, Дарасэйниэль. Я тоже ждал всё это время. И не только шанса всё исправить, но и тебя, — он слега отстранился и с нежностью посмотрел ей в лицо. — Девять тысяч лет одиночества и призрачной надежды увидеть тебя, почувствовать в своих объятиях.

— Гестио, не надо, — она попыталась вырваться, но ничего не вышло. Серые глаза с печалью посмотрели в когда-то столь любимые карие. — Ты ведь знаешь, что ничего не получиться. Я не она, я всего лишь маленькая частичка той, что была много веков назад. Теперь общими у нас могут быть только обязанности перед этим миром. Ты стерёг его всё это время, я ждала и набиралась сил. И теперь время пришло.

Владыка эльфов упрямо поджал губы. Она очень хорошо знала это его выражение. Он не сдастся.

— Ошибаешься, между нами ничего не кончено. Мы выполним наш долг, и тогда вновь будем вместе, навсегда, — уверенно сказал он. — Даже если для этого мне на этот раз придется уйти вслед за тобой.

Дарасэйниэль вздохнула, признавая своё поражение, и покрепче прижалась к груди мужа. Да будет так. Если Шай и Север не осознают своего предназначения, если не смогут вместе (и только вместе!) победить возвращающееся прошлое, тогда они с владыкой прибегнут к своему последнему оружию и вместе уйдут в небытие.

Примечания

1

С древнего языка — любимая, единственная

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1 . Ночь в Картаре

Глава 2 . Пожар

Глава 3 . Ткач

Глава 4 . Перемирие

Глава 5 . Сделка . .

Реклама на сайте