«Машина Апокалипсиса»

Андрей Львович Астахов RPG - 2 Машина Апокалипсиса

Посвящается старине Славяну, который открыл мне некоторые секреты прохождения моей любимой РПГ-овины.

ВНИМАНИЕ! Все события, изображенные в настоящей книге, являются вымышленными. Любое сходство с реально существующими людьми, персонажами, компьютерными играми и технологиями, случайно и не является скрытой или явной рекламой.

Глава первая. Дайте мне точку опоры

«Эврика!» – крикнул Архимед, бросив в ванну свой ноутбук

Подо мной бушевало море огня. Еще недавно это был город Колошары, столица маленького и бедного графства Коловашия, правителем которого я едва не стал. Теперь он погибал в пламени пожаров. Я мог слышать многоголосый вой несчастных жителей, мечущихся среди пылающих домов и отчаявшихся найти спасение.

– Только не упади, прошу тебя! – просил меня Говорящий камень. Пес его знает, как Эль-Шаба могла почувствовать, куда меня занесло. Но в ее голосе слышался нешуточный испуг.

Карниз, на котором я стоял, опоясывал башню на высоте примерно пятнадцати метров и был достаточно широк, чтобы пройти по нему, не рискуя сорваться вниз, в это пекло. Я быстро перешел к следующему окну и нырнул внутрь башни. Здесь мне пришлось активировать «Светляк», чтобы оглядеться. Как я и предполагал, в этой части башни оказался выход – здесь была винтовая лестница. Сбежав по ней вниз, я оказался сначала на площадке сторожевого бастиона, а потом – у северного выхода.

Тут меня уже поджидали два людомеда. Их глаза сверкнули красным пламенем, едва они заметили меня. Отступать было некуда, и я вытянул из ножен гномий бастард.

– Добро пожаловать, ублюдки! – крикнул я людомедам.

Они бросились на меня молча, с двух сторон. Клинок эльфийского двуручного хейхена свистнул у меня над головой. Я с трудом сохранил равновесие, прижался спиной к кирпичной стене, увернулся от второго клинка и сам нанес колющий выпад. Людомед зарычал, попятился, но тут же пошел в новую атаку. Я выкрикнул заклинание Щита, и вовремя – людомеды сообща заработали своими двуручными мечами, да так, что меня буквально окружили синеватые вспышки. Щит ослаблял удары, но его энергии надолго не хватит, слишком низок у меня уровень маны. Завопив благим матом, я сам пошел вперед, рубя наотмашь. Один из людомедов занес меч над головой обеими лапами – я резанул его по корпусу, молясь, чтобы гномий композит оказался достаточно хорош для работы по эльфийской закаленной кирасе. Скрежет композита о металл сменился хрустом: людомед заревел, выронил меч и попятился назад, зажимая лапами распоротое брюхо. Второй оборотень атаковал меня обводом. Я почувствовал резкую боль в левом плече, отшатнулся вправо, парировал новый выпад и сам рубанул сверху вниз, целя в огромную звериную голову, покрытую буро-черной шерстью. Людомед разгадал мою атаку, но на мгновение замешкался с защитой, и я смог его достать. Оборотень упал на колено, захрипел, мотая башкой. Мой второй удар опрокинул его на спину. Добивать зверолюдей у меня не было времени – пожар подступал к башне, дым накрывал меня удушливыми волнами, и любое промедление было самоубийством. Я выскочил в пролом в тлевшем заборе и оказался на улице, затянутой дымом. Впереди с треском и гулом горели избушки горожан, раздавались крики, вопли и глухое свирепое рычание.

Улица была пуста. Воспользовавшись передышкой, я осмотрел рану в плече. Порез был неглубокий, но моя добротная куртка лучника от мастера Дуччи была безнадежно испорчена. Впрочем, свою роль она выполнила до конца, моей шкуре досталось меньше, чем выделанной телячьей коже. Я глянул на перстень Детекции Магии. Он светился багровым огоньком, но это мог быть отсвет бушевавшего вокруг меня пожара. На дороге у самого угла улицы лежало тело мужчины в луже крови – бедняга чем-то не понравился людомедам. Я сорвал с горла мужчины грязный шейный платок, обмотал им нижнюю часть лица. Дышать стало легче, но дым все равно ел глаза и драл носоглотку. Я закашлялся, новая волна вонючего дыма накрыла меня. Оставаться в этом переулке больше нельзя, надо искать выход.

И еще – надо постараться найти Хатча и Тогу. Случилось самое страшное из того, что могло с нами случиться: мы потеряли друг друга.

Все началось внезапно. Мы засиделись в харчевне мадам Галуштяну до глубокой ночи. Праздничный ужин по случаю моей несостоявшейся свадьбы выдался просто замечательным. Гуляш по-пастушьи в горшочках был отменным, вино превосходным, и, казалось, что никакие напасти не смогут омрачить нашего милого дружеского застолья. Но в корчме вдруг запахло гарью, а потом послышались истошные крики на улице, и в таверну влетел какой-то парень, весь перемазанный копотью и кровью.

– Спасайтесь, люди! – закричал он, выпучив глаза. – Людомеды! Людомеды жгут город!

Мы выскочили из таверны и побежали к площади, где стоял наш фургон, но путь нам преградили хорошо мне знакомые твари с медвежьими головами.

– Врассыпную! – заорал я. – Бегите, мужики! Потом встретимся!

Хатч и Тога правильно меня поняли. Один нырнул в пелену дыма, второй побежал назад, вглубь квартала. Но людомедов мои друзья не интересовали. Им был нужен я. Поскольку тварей было четверо, а я один, оставался один разумный способ спастись – очень быстрый бег. К счастью, людомеды унаследовали от медведей не только звериные головы, но еще и косолапость. Во всяком случае, мне без труда удалось их обставить в забеге по улицам Колошар. Но положение все равно было, хуже не придумаешь. Город был охвачен сплошными пожарами – имперские оборотни поджигали дома, убивали жителей. Адманитовый маг Мастер приводил в действие резервный план государственного переворота в Коловашии.

Сам не помню, как я оказался на маленькой площади у каменной башни в центре Колошар: здесь располагались служебные помещения и склады городской стражи. У входа в башню я столкнулся со сторожем: хранитель городской собственности наотрез отказался пропускать меня в башню и даже попытался размахивать коротким тупым мечом, но я быстро привел его в чувство хорошей зуботычиной и забрал у него ключ от дверей. Едва я успел отпереть дверь башни, как на площади появились людомеды – наверное, целый десяток. Я услышал сдавленный крик бедняги-сторожа, заскочил внутрь первого этажа и дернул рычаг, опускающий дверную решетку. Получилось что-то вроде зоопарка, только в клетке был я, а звери любовались на меня снаружи. Били они по решетке не по-детски, толстые железные прутья начали гнуться, и я, поняв, что решетка долго не выдержит, побежал наверх, пытаясь найти выход. Выхода не было. Я поднялся на самый верх башни, но перехода в соседний бастион так и не нашел. И тогда я полез в окно, на карниз…

Дом неподалеку от меня прогорел и с треском рухнул, наполнив ночной воздух искрами. Я крепко надышался дымом, и в глазах у меня плыли радужные кольца. Еще немного – и я потеряю сознание, тогда людомедам останется только оттяпать мне голову и отнести ее Мастеру.

– «Зенит» чемпион! – прохрипел я, откашляв горькую копоть.

Сознание немного прояснилось, но чувствовал я себя более, чем скверно. Меня все больше и больше охватывало отчаяние. Бежать мне некуда, кругом огонь и эти твари. По-любому, живым мне отсюда не уйти, если только…

Ах ты, мать твою тру-ля-ля! А это мысль!

Я вспомнил, что в самом начале, когда мы только выбежали из корчмы, горели дома в центре. Значит, людомеды начали зачистку с центра города, а как они могли туда попасть? Только из какого-то открытого портала. Не с неба же они, в самом деле, свалились…

Если людомеды прошли в этот портал, значит, и я могу попробовать через него пройти. Портал – это единственный выход. Где я окажусь – вопрос десятый. Терять мне нечего. Сейчас главное спастись, не запечься до хрустящей румяной корочки в этом аду.

– Молодец, хозяин, соображаешь! – похвалила меня Эль-Шаба. – Только к порталу нужно еще прорваться…

– Не дрейфь, камушек, прорвемся! – успокоил я ее.

Я пробежал два или три переулка, не встретил ни одного людомеда, и остановился, чтобы отдышаться. Сердце ломило, ноги тряслись, одежда промокла от пота. Перчатки превратились в лохмотья, и руки жгло огнем. От моей куртки пахло паленой кожей, а мне казалось, что горелым пахнет уже и от меня. На мгновение мне показалось, что я ушел от погони. Но тут я увидел такое, что заставило меня забыть о пожаре и людомедах.

В дальнем конце переулка появилась новая тварь – прежде мне такие экземплярчики не встречались. Что-то вроде огромного двухголового волка с тигриными полосами на боках и голым крысиным хвостом. Намерения этой скотины были более чем очевидны, она пришла в этот ад не просто так погулять, а по мою душу. Увидев меня, тварь оскалилась, показав мне здоровенные желтые клыки, похожие на кривые кинжалы, угрожающе зарычала и, припав к земле, двинулась в мою сторону.

Я взялся за рукоять катаны. Меч хорош, когда дерешься с бронированным противником, а здесь нужен клинок легкий и заточенный, как бритва. С оружием в руках я почувствовал себя куда как увереннее и приготовился встретить врага. Метрах в десяти от меня неведомое страхоило остановилось, стегая землю хвостом, а потом сжалось в ком – и помчалось на меня быстрыми прыжками.

– Осторожно! – взвизгнула Эль-Шаба.

Я никогда не был в Испании, и не видел корриды вживую – только по телевизору. Но, наверное, из меня мог бы выйти неплохой матадор. Все получилось чисто случайно, и в другой раз я бы не повторил подобного номера, но в тот момент я сделал все безукоризненно – страх, адреналин и желание победить превратили меня в первоклассного бойца. Тварь подскочила ко мне, зубищи одной из голов клацнули в каком-нибудь сантиметре от моего правого колена, но я уже развернулся в безукоризненном пируэте, и миг спустя клинок моей катаны опустился на загривок чудовища, как раз туда, где шейные позвонки ближе всего расположены к поверхности тела. Мне в лицо полетели теплые брызги, зверюга ткнулся обеими мордами в дорожную пыль и забился в агонии, хрипя и захлебываясь кровью. Подскочив, я нанес еще два удара, а потом тупо и яростно рубил содрогающееся тело, вымещая на мертвом чудище свою ярость. До меня не сразу дошло, что я напрасно теряю время, и лишь накрывшее меня облако густого дыма заставило вспомнить о портале.

Уже не помню как, но я оказался на площади. Тут я увидел печальное зрелище – наш веселенький кислотный фургон полыхал, рядом с ним в пыли лежали трупы лошадей, и несколько людомедов, встав на четвереньки, рвали их когтями и зубами. А в каких-нибудь двадцати метрах впереди сиял жемчужно-белый овал открытого портала. Людомеды увидели меня, бросили свою трапезу, похватали мечи, только вот я уже был рядом с порталом. Помню, что я еще оглянулся в надежде увидеть Хатча или Тогу, но вокруг меня были только враги. Я взглянул в пылающие алым огнем глаза людомедов, увидел их вымазанные кровью морды, отсверки пожара на клинках мечей – и бросился в сияющую бездну, за которой оказалась пустота и беспамятство.

* * *

С чего началась для меня реальность, сказать трудно – то ли со слепящих зайчиков в глазах, то ли со звона в ушах. Ощущение было такое, будто моя голова превратилась в металлофон, и кто-то беспорядочно наяривает по нему палочками. Чуть позже я осознал, что лежу на чем-то мягком, вроде как на постели. Слепящие зайчики ушли, и я смог разглядеть бревенчатые стены, перекрещивающиеся балки потолка, багровое свечение прогорающих дров в открытом камине. А еще через секунду кто-то подошел ко мне, и я услышал невозможно знакомый голос:

– Очнулся, милый? Ну, хвала Бессмертным!

– Марика?

– Да, зайка. – Марика наклонилась надо мной, и ее рука легла мне на лоб. – Жара больше нет. Кажется, ты пошел на поправку. Я беспокоилась за тебя, хотя, по совести сказать, мне следовало бы оторвать тебе голову.

– Марика, что ты здесь делаешь?

– То же, что и ты. Прячусь от имперцев.

Постепенно я приходил в себя. Попутно сделал три вывода: во-первых, я лежу совершенно голый под одеялом. Во-вторых, у меня аккуратно забинтованы руки от кисти до локтя. В-третьих, место, где я оказался, не было похоже ни на тюрьму, ни на лазарет. Было тепло, аппетитно пахло куриным супом. Осталось выяснить самую малость – каким образом я здесь очутился, и как получилось, что Марика оказалась тут вместе со мной. Между прочим, я заметил, что Марика изменилась. Свой лайковый вампирский прикид она сменила на приталенный бархатный жакет с капюшоном, замшевые бриджи и сапожки без каблуков. Исчезли пирсинг, золотые украшения и яркий грим. Если бы не клыки и вертикальные зрачки, Марику можно было бы принять за эдакую хорошенькую девушку-простушку из народа. Она выглядела намного мягче и женственнее, и ее нечеловеческая природа почти не бросалась в глаза. Или это опять ее чары, как тогда, в замке Гранстон?

– Я ничего не понимаю, – я сел на кровати и вопросительно посмотрел на свою несостоявшуюся жену-вампиршу. – Я-то скрываюсь от них, потому что отказался работать на вашего Мастера. А ты чего прячешься?

– Дебил ты, Осташов, – спокойно сказала Марика, убрав с лица рыжую прядь. – Как ты думаешь, мне простили твои художества? Когда ты выпил эликсир Бенициуса и помер прямо в тронном зале замка Чоп, Мастер был в бешенстве. Он сразу понял, что мне так и не удалось заставить тебя пройти Евхаристию Кровью. Что его план провалился. И крайней, естественно, оказалась я. Меня немедленно вышвырнули из разведки и собирались передать магам-аниматорам для Донорства.

– Для чего?

– Для уничтожения, милый. Если проминж не справился с задачей, он идет в полную переработку. Его органы и ткани используют как биологический материал для создания новых проминжей.

– Что такое «проминж»?

-Продукт магической инженерии. Это словечко из жаргона магов-аниматоров. Так они называют искусственно созданные существа, вроде людомедов, или… – Марика сделала паузу, – меня. Поскольку мне совсем не хотелось отправляться в Кубикулум Магисториум на переработку, я сбежала.

– А я?

– А ты мне подвернулся, скажем прямо, случайно. Я собиралась использовать созданную имперскими магами систему порталов для своих целей. Сменить точку Универсума, для меня это был бы выход. Боевые маги Империи весьма ленивые парни – они не стали бы тратить время и усилия на поимку одного-единственного вампироморфа, сбежавшего от них в другую реальность. Поскольку уровень маны у меня довольно высокий, мне удалось при помощи парочки несложных приспособлений открыть свой портал. И представь себе мое удивление, милый, когда в момент открытия портала ты вывалился из него прямо к моим ногам, обожженный, весь в копоти и крови и благоухающий, как пригорелое барбекю! Вот уж был сюрприз так сюрприз!

– Значит, это ты обо мне позаботилась?

– Нет, специально нанимала сиделку! – фыркнула Марика. – Чем больше я с тобой общаюсь, тем меньше понимаю, что я в тебе нашла. Твое скудоумие меня просто убивает.

– А где мои вещи?

– Твоя куртка приказала долго жить. От нее остались одни лохмотья, и я ее выбросила. Остальную одежду тоже, она была грязная и окровавленная. Уж прости, дорогой. Мечи и прочее железо тут.

– Где?

– В этом ларе, – Марика показала на продолговатый ящик рядом с камином.

Я слез с кровати и доковылял до ящика. Катана, гномий меч и щит Такео были на месте. Тут же лежала моя сумка. Я заглянул в нее.

– Привет, дорогой! – поприветствовала меня Эль-Шаба. – Я по тебе очень соскучилась. Как ты себя чувствуешь?

– Отвратительно, – сказал я и закрыл сумку.

Я заметил, что камень в перстне Детекции Магии светится ровным лимонно-желтым огоньком. Магия Марики не была дружественной, но одно успокаивало – на меня она не направлена. Надеть перстни на забинтованные руки я не мог, поэтому закрыл ларь и вернулся в постель.

– Ничего не пропало? – с иронией спросила Марика.

– Невероятно. Прям мексиканский сериал какой-то: здравствуй, мама, я свалился с неба! Это значит, из миллиардов возможных конечных точек путешествия через порталы, я попал именно к тебе?

– Ну, не из миллиардов. Имперские маги держат открытыми одновременно не более десятка порталов. Для стабилизации порталов необходима очень мощная магия, а ее источники не безграничны, сам понимаешь. Так что у тебя был примерно один шанс из дюжины попасть в мои любящие объятия. И ты его использовал. Кстати, кто тебя так обработал? На тебя было страшно смотреть, когда ты вывалился из портала. Вообще, как тебе удалось проникнуть в систему имперских порталов?

Дело поворачивалось так, что Марика стала моим единственным союзником. И я все ей рассказал. Что случилось со мной после того, как я выпил антивампирин старика Бенициуса. Про мальчика по имени Данила Савичев. Про свой новый статус и про пятую реликвию. Марика не перебивала меня. Я заметил, что моя история очень заинтересовала ее.

– Хм, а ты молодец, – сказала она, когда я замолчал. – Теперь я понимаю, почему провалился план Мастера. Ты всегда действуешь неожиданно. И еще – тебе чертовски везет. Вряд ли есть во всех сопредельных землях хоть один воин, который, подобно тебе, мог бы похвастаться, что одолел в одном бою двух людомедов и инфернатуса.

– Инфернатуса?

– Зверя, которого ты убил перед тем, как войти в портал. Одна из самых неприятных тварей, выведенных имперскими магами. Говорят, для его конструирования они использовали какого-то адского демона, отсюда и название.

– Марика, объясни мне, на кой дьявол ваши маги выводят всю эту погань?

– Проминжи в каком-то смысле идеальные солдаты. И потом, использование магических существ в ходу не только у имперских магов. У альбарабийцев каждый маг имеет двух-трех монстров-компаньонов, и лучших телохранителей не придумаешь.

– Эти идеальные солдаты сожгли дотла Колошары, убивали мирных жителей. Сомневаюсь, что после нападения в городе уцелел хоть один человек.

– Их для того и создавали. Или тебе больше по вкусу, когда людей убивают люди?

– Мне по вкусу, когда вообще никого не убивают.

– Ты идеалист, милый. Есть хочешь?

– Если честно, то очень.

– Отлично. Устраивайся поудобнее, я тебя покормлю.

Марика накрошила в большую миску хлеб, залила его горячей куриной похлебкой из котелка и, усевшись на край кровати, начала потчевать меня с ложки, как малого ребенка. Было в этом что-то трогательное и нелепое – вампир кормит куриным бульоном странствующего рыцаря! Но я не капризничал. Покорно съел весь бульон и даже попросил добавки.

– А ты? – сказал я после ужина, заметив, что Марика не собирается есть.

– Я не голодна. К тому же куриный бульон я терпеть не могу. Варила специально для тебя.

– А, тебе кровь нужна, ведь так?

– Иногда. Вообще-то, эта хижина расположена высоко в горах, и до ближайшего человеческого жилья сутки пути. Так что кусать мне просто некого, – тут Марика улыбнулась, сверкнула в полумраке хижины глазами и клыками. – Разве только тебя, любимый.

– Ну, это фигушки. Даже не пытайся.

– Я могла бы высосать из тебя всю кровь, пока ты пребывал в отключке. Я этого не сделала. А знаешь почему? Ты мне нужен не в качестве кормилицы, а как воин и мужчина. Я это поняла после того, как раздела тебя и уложила в постель.

– Ага! – обрадовался я, похлопал ладонью по кровати рядом с собой. – Есть возможность полечить меня еще немного.

– Не сейчас, – Марика сказала это таким равнодушным тоном, что меня аж передернуло. – Возможно, потом, когда у тебя заживут ожоги, и ты восстановишь силы. А сейчас я хочу услышать от тебя самое главное – ты готов заключить со мной союз?

– Союз? Против кого?

– Против Мастера.

– Послушай, Марика, я готов играть с тобой в одной команде, но не раньше, чем узнаю, что ты собираешься делать.

– Отомстить Мастеру. Он вышвырнул меня, как поломанную игрушку. Этого я никогда ему не прощу.

– Мастер меня не интересует. Я должен закончить Главный Квест.

– Тебе придется еще не раз встретиться с Мастером. Он тоже ищет реликвии Заламана. И он ищет тебя. И найдет, – Марика сказала это тоном, который мне очень не понравился. – Это я тебе говорю, милый.

– Мне надо найти Тогу и Хатча.

– Они оставались в Колошарах, когда все началось?

– Да. И я их там потерял. Мы решили, что поодиночке нам будет легче выбраться из города. Наверное, мы сделали огромную ошибку. Очень тяжело думать, что они… что я их больше не увижу.

– Теперь послушай, что я тебе скажу. Вы правильно сделали, что разбежались, когда напали людомеды. Мастеру твои друзья ни к чему. Ему нужен ты. Впрочем, Мастер может использовать твоих друзей, как приманку. Ведь тот план, который намеревался осуществить в Коловашии Мастер, еще не провален окончательно. Ты можешь снова стать вампиром, а я, – и тут Марика улыбнулась так, что у меня мороз подрал по хребту, – еще могу согласиться выйти за тебя замуж.

– И что нам теперь делать?

– Попробуем быть оптимистами, зайка. Если людомеды не прикончили твоих друзей в Колошарах, они либо попали к Мастеру в плен, – и тогда он сам будет искать тебя, – либо сумели удрать из города, и в этом случае уже нам придется их искать. Вообще-то они меня совершенно не волнуют, но я чувствую, что эти двое тебе очень дороги, и ты не откажешься от поисков. К счастью, есть один человек, который нам сможет помочь.

– Ну, наконец-то! – вздохнул я. – Вот это уже дело. А то я чувствовал себя подвешенным в воздухе без малейшей опоры под ногами.

– У каждого пути есть начало, милый. И для тебя такой отправной точкой стала встреча со мной, ведь так? – Марика наклонилась ко мне, и я почувствовал идущий от нее тонкий и очень приятный запах. И очень знакомый.

– «Ярдсли»? – спросил я, вспомнив, что Вика Караимова предпочитала духи этой фирмы.

– «Носферату». Тебе нравится этот запах?

– Приятный. И возбуждающий, – я своими перевязанными руками обнял Марику за талию и попытался уложить на себя.

– Но-но-но! – прикрикнула она, змеей выскочив из моих объятий. – Сначала лечение, потом развлечение. Я твой доктор и сама решу, когда тебе станут показаны физические нагрузки. А сейчас отдыхать! Пользуйся передышкой, потом не отдохнешь.

Глава вторая. Экскурс в историю и политику

А я-то думал, это образовательный сайт…

Несколько дней я поправлял здоровье. То есть часами лежал, глядя в потолок, или ходил по хижине, закутавшись в простыню. Чтобы как-то убить время, даже пробовал разговаривать с Эль-Шабой, но надолго меня не хватало. Камень начинал лезть мне в душу, а я этого не люблю, поэтому прекращал разговор и находил себе другое занятие. Даже пробовал упражняться с мечом, но сил пока что было маловато. Марика после полудня оставляла меня одного, возвращалась только ближе к ночи. Еды в хижине было вдоволь, дров тоже, так что я не страдал ни от голода, ни от холода. Но вот безделье меня реально угнетало. Выздоровление шло быстро; уже на второй день Марика разрешила мне снять повязки с рук – ожоги зажили совершенно, даже шрамов не осталось. Меня это, между прочим, сильно удивило.

– Нечему удивляться, – пояснила Марика. – Орингэмская антисептическая мазь еще не такие травмы лечит.

На третий день я, наконец-то, получил одежду. Марика где-то раздобыла для меня рубаху из небеленого полотна, короткий замшевый камзол на шнуровке, штаны из черной кожи и сапоги с застежками. К новому прикиду я получил объемистый спорран из лисьего меха и пару кожаных перчаток, вроде байкерских – без пальцев и с металлическими клепками на внешней стороне.

– Где ты это все нашла? – осведомился я, одевшись.

– Были бы деньги. – Марика критически осмотрела меня и, видимо, осталась довольна. – Ты теперь вылитый хирнлендер. Жаль, что ты не говоришь на их языке.

– Я вообще-то теперь на любом языке говорю. Дар Полиглота.

– А-а-а! – протянула Марика. – Это просто здорово. Кстати, я сумела сэкономить на твоей одежде восемь дукатов – оцени мою бережливость.

– Сделала покупку в сэконд-хэнд? Не сомневаюсь, что этот костюм не от мастера Дуччи. Хотя одежда удобная, – я прошелся по комнате, сделал несколько движений руками, проверяя, не трет ли рубаха под мышками. – Можно носить.

– Я просто подумала, что нам не следует привлекать к себе внимания. Я, конечно, могла бы купить тебе одежду подороже и поизысканней. Но хирнландские горцы – люди простые и прижимистые. Покупают то, что подешевле и попрактичнее.

– Ты все правильно придумала. Слушай, а сколько у нас еще осталось денег?

– Тысяча двести пятнадцать дукатов шесть соверенов и один грош, – отрапортовала Марика. – На двух лошадей не хватит, но может хватить на повозку и одну лошадь. Хотя я бы предложила все-таки идти пешком.

– Это почему?

– Там, куда мы идем, нам будут нужны деньги.

– Там – это где?

– В Лоэле. Так называется столица королевства Авернуа.

– Интересно, а почему именно туда?

– По четырем причинам, дорогой, – Марика сняла с тагана кипящий чайник, заварила травяной чай и начала нарезать круглый крестьянский хлеб. – Во-первых, королевство Авернуа обладает гораздо большей автономией, чем, например, Рокар или Уэссе. Нынешний правитель Авернуа, король Лагэ Отважный – кузен императора Эльдареда. Отношения между кузенами самые теплые, я бы сказала, истинно братские. Эльдаред настолько доверяет своему младшему родственнику, что совершенно не вмешивается во внутренние дела Авернуа. Конечно, императорские шпионы есть повсюду, но в Авернуа их все-таки поменьше, чем в том же Саграморе. Во-вторых, в Авернуа действует закон, по которому представители Старших Рас приравнены в правах к людям. Это очень важно для меня, зайка – очень скоро ты поймешь, почему. В-третьих, в Лоэле есть знаменитый университет, в котором я в свое время училась. И у меня там очень много хороших знакомых, которые могут нам помочь.

– Ты училась в университете?

– Конечно. Проминжи иногда получают специальную подготовку. Вот я и проходила такую подготовку в университете Лоэле.

– И что же ты изучала там?

– Общественные дисциплины. Историю империи, расоведение, языки, риторику и красноречие, начбла фундаментальной и прикладной магии. Между прочим, на курсе я была одной из лучших.

– Ты все больше меня поражаешь, Марика.

– Имперская разведка хорошо меня готовила, милый. И мне прочили большое будущее, но ты все разрушил.

– Ты говорила, есть и четвертая причина, – поспешил я сменить тему.

– Четвертая причина – это ты.

– Я?

– Ага. После того, что случилось в Коловашии, тебе необходимы влиятельные покровители и союзники. Мастер не оставит тебя в покое. У императорской разведки хорошая память и длинные руки. Поэтому в одиночку ты не сможешь им противостоять. В Лоэле находится штаб-квартира Боевого Братства. Это очень влиятельная организация. Нечто вроде рыцарского ордена со своим начальством и полной независимостью от властей. Их привилегии уважает даже Эльдаред. Даже Магисториум. Когда ты был простым лохом, дорогой, путь в Боевое Братство тебе был заказан. А теперь ты вполне можешь к ним присоединиться. Во всяком случае, Боевое Братство способно тебя защитить – своих членов оно в обиду не дает.

– Неплохая идея, – я с интересом посмотрел на Марику. – Ты сама это придумала, или кто-нибудь подсказал?

– Ты по-прежнему мне не доверяешь. Но я на тебя не в обиде, – Марика начала намазывать маслом аккуратные кусочки хлеба и раскладывать их на блюде. – Придет время, и ты сам убедишься в том, что я хочу тебе только добра.

– Почему ты считаешь, что Боевое Братство сумеет защитить меня от Мастера?

– Ты не знаешь наш мир и нашу историю, а я знаю. Так уж сложилось, что Боевое Братство в свое время оказало правителям Империи неоценимые услуги. И за это император Дальберг Широкая Душа даровал Братству небывалые привилегии. Еще бы, ведь это благодаря Братству он получил свой престол.

– Расскажи, интересно послушать.

– Ладно, попробую. Сейчас Империя – это богатое и процветающее государство, но так было не всегда. Еще лет тридцать назад в Империи царил полный хаос. Междоусобные войны, анархия, голод. Держава потеряла третью часть территории: все эти маленькие княжества, герцогства и королевства, вроде Коловашии, Саграмора, Уэссе, Авернуа, Рокара когда-то были частью имперского домена. На престоле империи сидели ничтожества, которые не могли остановить распад страны. И вот тогда пришел Дальберг. Он был воином, начинал простым наемником и, в конце концов, стал гроссмейстером Боевого Братства. Имея за собой реальную силу, несколько тысяч рыцарей, Дальберг занял престол Империи. После этого Боевое Братство стало могущественной организацией. Дальберг принял новый Устав ордена, по которому Боевое Братство обязано придерживаться трех главных правил. Во-первых, Братство всегда сохраняет нейтралитет и не участвует в войнах между государствами, если таковые начинаются. Во-вторых, гроссмейстер Братства не подвластен никому, даже императору. В-третьих, Братство открыто для представителей всех рас и народов. Единственное условие – нужно иметь рыцарский титул и пройти три испытания. Быть членом Братства очень почетно, и очень многие воины стремятся туда попасть.

– Погоди, если Братство всегда соблюдает нейтралитет, то чем оно занимается?

– Все тем, чем обычно занимаются странствующие рыцари. Спасают попавших в беду дам, сражаются с разбойниками, или зачищают глухие уголки от чудовищ. Девиз Боевого Братства: «Служить всем и никому». Представители Братства на местах очень строго следят за тем, чтобы их подчиненных не вовлекали в политические интриги. Наказание у них одно – лишение рыцарского звания и изгнание из Братства. Но репутация у ордена такова, что даже этих изгоев охотно берут на военную службу во всех королевствах. Я как-то слышала, что изгнанные из Братства рыцари создали что-то вроде собственного ордена, но это всего лишь слухи.

– Заманчиво, – я взял с тарелки бутерброд, придвинул к себе кружку с горячим чаем. – Это мне подходит. Это мы одобрям-с.

– Я знала, что ты меня поддержишь, зайка. Давай ужинать.

Ужинали мы молча, изредка перебрасываясь дежурными ничего не значащими фразами типа «Подай мне соль» или «Это масло вкуснее, чем купленное в прошлый раз». Эдакая мирная семейная трапеза. Я схомячил с десяток бутербродов, выпил две большущие кружки чаю и сразу ощутил потребность залечь в сытую счастливую спячку. Но Марика, убрав со стола, внезапно попросила меня выйти на четверть часика из хижины.

– Мне надо привести себя в порядок, – заявила она, – а для этого мне нужно раздеться.

– Стала меня стесняться, невестушка? С каких это пор? По дороге в Коловашию ты не была такой стеснительной.

– Нет, просто хочу, чтобы ты сегодня выспался. А то перевозбудишься и мне выспаться не дашь. А завтра вставать рано.

Я пожал плечами и вышел. Вечер был холодный, над горами, среди которых затерялась наша хижина, дул холодный ветер. Солнце почти село, и снеговые вершины гор стали пунцово-красными, а сосновые леса по склонам – черными. Красивая картинка, прямо японская гравюра. Побродив на лужайке перед хижиной, я вызвал Консультанта.

– Рад видеть вас в добром здравии, мой друг, – сказал мне Консультант, материализовавшись из воздуха. – Вы успешно прошли очередное испытание и теперь можете продолжать свои труды.

– Что с моими друзьями? Они живы?

– У меня нет о них никакой информации.

– Вы можете узнать, где Хатч и Тога?

– Боюсь, это не разрешено правилами Главного Квеста. Вам придется самому узнавать о них, если вы желаете с ними встретиться.

– Какие же вы все-таки…. Почему вы снова свели меня с Марикой?

– Она будет вам полезна. Марика, в сущности, неплохая девушка. Заботливая, умная и предприимчивая. И она очень к вам расположена.

– Только не говорите мне, что в этот раз мы встретились с ней случайно.

– Совсем не случайно. Марика прекрасно обрисовала вам стоящие перед вами задачи. Надеюсь, вы сделаете нужный выбор.

– Выбор?

– Понимаете, успешное начало Главного Квеста – это, конечно, очень важно. Но начальный этап пройден, и теперь вам необходима помощь. В одиночку вы вряд ли чего-нибудь добьетесь. Поэтому для вас предусмотрено несколько направлений для роста. И для обучения тоже. Вы можете выбрать карьеру воина, мага, предпринимателя или криминального авторитета. А можете идти по всем направлениям.

– То есть, я могу вступить в какое-нибудь сообщество?

– Совершенно верно. В одно сообщество, или в несколько одновременно. Все будет зависеть от вашего выбора и от тех событий, которые будут с вами происходить. Предупреждаю, что готового развития события нет, вы сами будете моделировать его своими поступками.

– А если я не захочу никуда вступать?

– Такое тоже возможно. Но в этом случае вам будет гораздо труднее влиять на ход событий. Перед вами стоит важнейшая задача – найти пятую реликвию Заламана. И в этой миссии у вас будут два опасных и могущественных конкурента – Мастер и Шамхур Рискат. Естественно, что в этой ситуации помощь собратьев по цеху вам бы не повредила.

– Кто такой Мастер?

– О, это очень влиятельный человек. Один из высших иерофантов Магистериума, имперской коллегии магов. И при этом руководитель имперской тайной службы. Мастер во всех смыслах слова. В борьбе с таким противником вам необходима любая помощь.

– А Шамхур Рискат?

– О нем очень мало известно. Только его имя и национальность. Но могу сказать вам, что он для Империи враг номер один. Рискат возглавляет тайную организацию «Истинный путь». Это общество-призрак: известно только его название, но где оно базируется, сколько в нем членов, каковы его цели – неизвестно. Имперцы ведут войну с организацией Риската с тех самых пор, как альбарабийцы организовали покушение на императора Эльдареда. И еще – Шамхур Рискат ни в чем не уступает по могуществу Мастеру. А кое в чем, возможно, его даже превосходит.

– Ну, прямо Бен Ладен какой-то этот ваш Шамхур Рискат, – сказал я. – Вижу я, что затащили вы меня в дерьмо по самую макушку. Придется выплывать.

– Вы справитесь. А пока возьмите это, – Консультант протянул мне свиток пергамента. – Ваш пропуск в высший свет.

Я развернул пергамент. Вверху листа красовался тисненный золотом герб: полумесяц и молния на треугольном щите. А ниже я прочел следующий текст, красиво выведенный прихотливым курсивом:

Сим удостоверяю, что податель сего, мессир Алекто из Лох-Несса, именуемый также Рыцарем Полуночного Грома, уроженец великого герцогства Рокар, имеет все права на вышеизображенный герб, как законный наследник титула барона Турена, сеньера Фра-да-Леоне.

Лео Амонтильядо, коронный нотариус.

Монтрезор, Рокар, 8 день Месяца Дождей,

Года 798 по новому летоисчислению

– Мой герб? – Я посмотрел на довольного Консультанта. – Самый настоящий?

– Чтобы вступить в Боевое Братство, вам понадобится доказательство вашего знатного происхождения. Эта грамота убедит комиссара Братства в Лоэле в том, что вы достойны вступить в орден.

– Это что ж, выходит, я – барон?

– Увы, только на бумаге, мой друг. Ваше баронство давно перешло к другому человеку. Когда-то семья Фра-де-Леоне была весьма влиятельной и богатой, но потом растеряла все свое состояние. Так что ваш баронский титул – пустой звук. В наших краях немало людей подобных вам. Младшие сыновья из знатных семей, авантюристы, странствующие искатели приключений, просто наемники, запятнавшие себя бесчестными поступками и преступлениями. И у каждого есть своя история, из которой получается, что он едва ли не ровня самому императору. Так что не обольщайтесь, ваш титул не даст вам ни единого соверена прибыли. Стало быть, ваше баронство не прибавит вам ни престижа, ни авторитета. В карликовых королевствах Северо-Запада реальным влиянием обладают только те, у кого есть большие деньги.

– Ну, это везде так. Но за грамотку спасибо.

– Не потеряйте ее, без этой грамоты вы не станете рыцарем Боевого Братства. Впрочем, для вступления в Большой Круг магов или в Лигу купцов вам не понадобятся никакие рекомендательные бумаги. Там другой порядок приема.

– Интересно знать, какой?

– Правление Лиги купцов находится в Жуайе, столице Лансана. Вы сможете вступить в Лигу, если ваш капитал будет составлять не менее двадцати тысяч дукатов. Кроме того, необходимо иметь собственность – дом, землю, корабль, мастерскую или магазин.

– А маги?

– Тут сложнее. Приемные Большого Круга магов имеются при всех университетах нашего мира. В Лоэле такая приемная тоже есть. Если вы изъявите желание вступить в БКМ, вам назначат собеседование, а потом придется сдать экзамен. Если вы успешно пройдете экзамен, вас зачислят в качестве ученика в одну из четырех корпораций магов. Всего корпораций пять: Природники, Аниматоры, Инвестигейторы, Алхимики и Наставники. Предвижу ваши вопросы, поэтому объясню: Природники занимаются постижением сил природы и учатся управлять демонами-элементалами. Аниматоры, как вы уже знаете, работают над превращением мертвой материи в живую, а также соединением материй и созданием новых существ. Инвестигейторы – боевые маги-разведчики, их учат воздействию на психику, мнемосканированию и противодействию чужой враждебной магии, а также общению с астральными сущностями, вроде призраков. С Алхимиками, думаю, все понятно. Высшая каста БКМ – это Наставники, маги-преподаватели. Туда не зачисляют новичков, Наставниками становятся те, кто сделал карьеру в прочих четырех корпорациях и получил право обучать магическим искусствам. Как вы понимаете, друг мой, со временем, при условии, что вы проявите нужные волевые качества и интеллектуальные способности, вы сможете переходить из одной корпорации в другую – это разрешено.

– Интересно. Но вы говорили, что есть еще и криминальная карьера.

– Не думаю, что вам стоит серьезно рассматривать такой вариант. Хотя, кто знает… Думаю, Марика уже закончила свои дела. У вас есть еще вопросы?

– У меня очень много вопросов. Но я понял ваш намек. Прощайте.

– Удачи, мой друг.

Интересно, что это Консультант так занервничал, когда я заговорил о криминальной карьере? Надо бы узнать у Марики. Постояв еще немного на ветру, я вернулся в дом.

В хижине меня ждал сюрприз. Марика изменилась неузнаваемо. Нет, конечно, она осталась сама собой, но вот кожа ее приобрела пепельно-серый оттенок, а рыжие волосы стали черными с вино-красным отливом. Маскировка была безупречной, из вампироморфа Марика удивительным образом превратилась в дроуши – темного эльфа. В тему оказались и остроконечные ушки, и клыки во рту и красноватые глаза с вертикальными зрачками. Вместе с внешностью Марика сменила и костюм, одевшись вполне в эльфийском стиле – короткая курточка из белой кожи с меховой опушкой по воротнику и манжетам, широкий пояс с подвешенным на нем длинным тонким кинжалом, черные лайковые штаны и красные лаковые ботфорты на шпильке. Смотрелась она очень стильно. И эротично.

– Ну, как я выгляжу? – осведомилась Марика.

– Обалденно, – искренне сказал я. – Хоть сейчас в Голливуд.

– Что такое Голливуд?

– Да так, есть одно место. Раньше я мечтал там побывать, а теперь, после тутошних чудес, уже не мечтаю. Мелко они там плавают, в Голливуде, по сравнению с вами. Теперь ты, надеюсь, объяснишь, к чему весь этот маскарад?

– Охотно. Мы отправляемся в Лоэле, и я решила, что в качестве темного эльфа буду привлекать гораздо меньше внимания. Дроуши в Авернуа частые гости. И в университете Лоэле их немало. Так что ненужных вопросов мне задавать не будут. Я тебе нравлюсь?

– Очень, – сказал я, подошел к девушке, вдохнул тонкий аромат, идущий от ее волос, обнял ее и поцеловал. – Ты мне нравилась и в прежнем имидже, честно-честно.

– Ох, Осташов, и что я только в тебе нашла? – вздохнула Марика. – Наверное, я в тебя влюбилась.

– Только наверное?

– Точно влюбилась. Я идиотка, да?

– Ты самая удивительная девушка-вампир из всех, кого я знаю. – Я поцеловал ее в губы и понял, что безумно хочу близости с ней. – Знаешь, мне кажется, что я тоже тебя люблю. И я достаточно здоров для того, чтобы позволить себе некоторые физические упражнения. Иначе я сегодня просто не засну.

– И в самом деле, – шепнула Марика, прижавшись ко мне всем телом, – надо пользоваться моментом. А то вдруг потом у нас не будет удобного случая?

Глава третья. Девушка, драконы, единороги и мудрополитен

Вы не можете использовать этот предмет

Наше путешествие в Лоэле началось в погожее осеннее утро и поначалу проходило без всяких происшествий и неожиданностей. В деревенских тавернах, где мы останавливались на ночлег, нас принимали за обычных путешественников и много вопросов не задавали. Уже на второй день я понял, почему Марика выбрала для себя образ темного эльфа – в таверне «Молот и подкова» на дороге в Ланно, второй по величине город Авернуа, нам повстречалась целая компания дроуши. Марика, к моему удивлению, свободно болтала с ними на их родном языке, и, как мне показалось, темные эльфы даже не заподозрили маскарада. Я не удержался и спросил Марику, где она так научилась трекать на языке этих существ.

– Осташов, ты все время забываешь, кто я, – ответила мне Марика тоном, которым усталая учительница объясняет имбецилу-второкласснику, что два плюс два будет четыре. – Для моего создания был использован генный материал дроуши. Так что я и есть темный эльф – отчасти.

– А еще с кем ты можешь беседу поддержать?

– Да почти со всеми. Вот только альбарабийского не знаю. В малых королевствах говорят на общеимперском языке, а у эльфов в ходу сидуэн – древний язык Шестицарствия. Для меня это второй родной язык. На нем говорят и дроуши, и лесные эльфы-форестаэли, и северные спригганы, и прочие потомки алдеров, Старшего Народа. В Авернуа, между прочим, сидуэн считается официальным языком наравне с общеимперским. Могу с гномами поговорить, их альванский диалект по сути тот же сидуэн, только упрощенный и пересыпанный кучей словечек из рудокопского слэнга.

– Эльфы, гномы. Прямо Толкиен какой-то. А еще какие расы у вас есть? Наверняка, орки имеются.

– Орки? Не слышала про таких. Есть еще гримлинги, но они живут в пещерах и подземельях. Существа дикие и злобные, да еще и людоеды. Я видела гримлинга в Кубикуле, в лаборатории аниматоров. Их часто используют для создания проминжей. На севере Империи в горах встречаются трайлли – это такие великаны, обросшие черной шерстью. Давай-ка спать, дорогой. И, пожалуйста, не распускай руки: я устала, и у меня глаза слипаются.

В то, что Марика устала, я был готов поверить – весь день она мужественно вышагивала по проселочной дороге на своих каблучищах. Перед тем, как заснуть, я подумал, что мне все-таки следует купить лошадь, иначе Марика останется без ног.

Утром я высказал свою идею Марике. Девушка встретила ее с пониманием, но без особого энтузиазма.

– Лошадь обойдется нам в тысячу дукатов, самое малое, – сказала она. – А в Лоэле без наличных денег никуда. Пока мы не найдем способ заработать, деньги нужно экономить. Не беспокойся, у меня центр тяжести там, где нужно, и ходить на шпильках мне не в тягость. И потом, я всегда могу разуться.

По дороге Марика действительно разулась и шла по теплой пыли босиком. Я невольно залюбовался ее ножками – маленькими и изящными. Нет, красивая все-таки девчонка, хоть и вампир. Я с ней даже про мадам Франсуаз забыл. И еще умница. И в любви толк знает. Редкая девушка, просто уникум. Ни разу мне в той, российской жизни такие не встречались. Печальный факт. Говорит о том, что хорошие девушки меня не замечают – или это я сам тянусь к испорченным дамам?

Мои мысли прервало удивительное зрелище – на дороге появился снежно-белый единорог, на спине которого восседала светловолосая девушка в лазоревых развевающихся одеждах. Никакого интереса к нам всадница не проявила, пронеслась мимо карьером, а я продолжал смотреть ей вслед, как зачарованный: так меня поразил единорог.

– Ты, наверное, ни одной юбки не пропускаешь, зайка, – промурлыкала Марика.

– Да не в девушке дело. Это что, реальный единорог?

– Обычный уникорн. Причем вполне ручной. Здесь неподалеку расположен резерват для единорогов. Они вообще-то вымирают. Рог единорога содержит вещество, которое помогает при мужских проблемах – ну, ты понял. Алхимики платят за него бешеные деньги, чуть ли не две тысячи дукатов за штуку. Хорошо еще, что отец короля Лагэ эдиктом запретил охотиться на единорогов в Авернуа. И создал резерват. А девушка эта наверняка родственница королевского лесничего. Ну что, идем дальше?

– Надо же! У нас на деревенских дорогах коровы бродят, а у вас единороги. Давай на спор, что у вас тут и драконы есть.

– И драконы, и джаббервоки, и снарки и еще много разных тварей, от которых лучше держаться подальше даже тебе с твоим большим мечом и большим… – тут Марика посмотрела куда-то за меня и перестала улыбаться. – Кстати о драконах. Накликал!

Я еще не понял, о чем говорит Марика, но тут послышался стук копыт – всадница на единороге скакала обратно, в нашу сторону, а в воздухе над ней кружилось существо, в котором нетрудно было узнать дракона.

– Помогите! – закричала всадница. – Помогите!

В такой ситуации всякий уважающий себя странствующий рыцарь выхватывает меч и мчится на помощь прекрасной даме на своем скакуне. Скакуна у меня не было, но меч я выхватил и кинулся навстречу всаднице, рискуя попасть под копыта испуганного единорога. Дракон тем временем спланировал над верхушками деревьев и, опустившись на дорогу, пополз прямо на меня, шипя как кран отопительной батареи. Он был не очень крупный, метра четыре в размахе крыльев, но вид имел самый угрожающий – весь в роговых щитках, шипах, с внушительными клыками и когтями, да еще и огнедышащий. Я едва успел увернуться от огненной струи, которую этот летающий чешуйчатый огнемет послал прямо в меня, подскочил поближе к дракону и рубанул композитом, целя в шею. Клинок меча скрежетнул по толстым роговым пластинам на загривке дракона, не оставив даже маленького пореза. Дракон выпустил из пасти клуб дыма, точно заправский курильщик, сел на задние лапы, зашипел и замахнулся на меня лапой. Я парировал его удар мечом, снова атаковал, на этот раз в брюхо, но тут рядом со мной внезапно появилась Марика, вцепилась мне в руку и закричала:

– Бежим!

Я увидел ужас в ее глазах, – в кои то веки Марика испугалась! – и тут на нас упала тень, будто туча закрыла солнце. Я поднял глаза и похолодел. В небе кружила точная копия моего противника, но раз в десять больше размерами. Я так понял, это был кто-то из предков нашего расшалившегося птенчика-дракончика. Сам не помню, как я убежал с дороги и оказался среди деревьев, спрятавших нас от разъяренной твари. Я слышал злобный свист и шипение, хлопанье крыльев, но самих драконов видеть не мог, точно так же, как и драконы нас – кроны деревьев надежно скрывали наше убежище. Девушка с единорогом и Марика были рядом.

– Ой! – сказала Марика. – Вот это называется повезло.

– Я даже не знаю, как вас благодарить, сэр рыцарь, – сказала мне девушка. Она была миленькая, но вполне заурядная: лицо сердечком, нос кнопкой, голубые глазки, симпатичные веснушки. Волосы у нее распустились – роскошные волосы, между прочим. Я мимоходом глянул на Марику и понял, что моя очаровательная вампирша ревнует. – Вы спасли жизнь мне и Серафину.

– Серафину?

– Вот ему, – девушка ласково потрепала единорога по морде. – Меня зовут Азель. А вас, сэр рыцарь?

– Алекто, мадемуазель, – сказал я и шаркнул ногой. – Рад был помочь.

– Довольно политесов, – сказала Марика, по-хозяйски взяв меня под руку. – Вы, милочка, должны бы знать, что не стоит прогуливаться вблизи драконьего гнезда. Особенно если это черный авернийский дракон, самый крупный и самый свирепый из всех.

– О, я даже не подозревала, что здесь может быть гнездо драконов! Но вы правы, из-за меня вы очень рисковали. Могу я пригласить вас к нам в гости, сэр рыцарь?

– Я-а-а-а, – я поймал ледяной взгляд Марики, но все же утвердительно кивнул. – С превеликим удовольствием, мадемуазель.

– О, чудесно! – Девушка захлопала в ладоши. – Папа будет в восторге. Он так любит, когда у нас бывают гости! Мы живем совсем рядом, вон за тем холмом.

Азель оказалась великой болтушкой. По дороге я узнал о том, что ее отец Алексис Винициус (надо же, тезка!) – действительно здешний лесничий и еще носит почетный титул Главного Смотрителя Королевских Единорогов. Что единороги – дело всей его жизни. Что в Авернийский лес приезжают специалисты со всей Империи, чтобы изучать опыт Алексиса Винициуса по одомашниванию и разведению единорогов. И еще много чего о биологии и повадках единорогов. Я время от времени косился на Марику – в ее глазах было страдание, словно от болтовни Азель у нее разболелись зубы.

Ферма Винициуса располагалась на огромной поляне в самом сердце леса. Скорее, это была не ферма – настоящий конезавод. Почтенный Смотритель единорогов, крепкий седой мужичок с окладистой бородой, наблюдал с крыльца за коралем, где паслись десятка полтора уникорнов. Я всегда считал, что единороги бывают только белой масти. Ан нет, на ферме в Авернуа единороги были белые, гнедые, вороные, чалые и даже пегие. Завидев нас, Винициус тут же поспешил нам навстречу. Азель немедленно сообщила отцу о том, что с ней приключилось.

– Вы просто герой, юноша! Настоящий герой! – с жаром выпалил лесничий, пожимая мне руку. – Я ваш должник по гроб жизни. Чем скромный естествоиспытатель может отблагодарить вас за вашу отвагу?

– Да я, собственно, не ради награды, – ответил я, покосившись на сияющую Азель. – Так что…

– Проси единорогов, – шепнула мне Марика на сидуэне.

– Может, пройдем в дом? – предложил Винициус. – Угощу вас единорожьим кумысом. Уверен, вы никогда ничего подобного не пробовали. Прошу вас, дорогие гости!

Дом был скромный, чисто прибранный и довольно уютный. Винициус повел нас в свой рабочий кабинет, заваленный книгами, свитками и рисунками единорогов во всех ракурсах, а потом начал с маниакальным блеском в глазах рассказывать нам про свой эпохальный эксперимент по спасению единорогов в дикой природе. Я смирился с тем, что мне придется все это выслушать. Винициус сыпал цифрами, данными, научными терминами, размахивал руками, брызгал слюной и после каждой тирады добавлял: «А вы как считаете?»

– Папа, – Азель появилась в дверях кабинета, оделила меня лучезарной улыбкой, – я накрыла на стол. Сэр рыцарь, могу я пригласить вас и вашу спутницу отобедать с нами?

– С превеликим удовольствием, – выдохнул я, радуясь, что наконец-то появился повод закончить затянувшуюся лекцию. – По чести сказать, я очень голоден.

Обед меня очень удивил. И даже не тем, что поданный на стол единорожий кумыс по вкусу оказался точным подобием обычного обезжиренного кефира. Вкусные и аппетитные на вид котлеты, которыми угощала нас Азель, оказались из мяса единорога. Сказочного существа, о котором легенды слагались. Вот ведь проза какая! Винициус несколько раз порывался продолжить рассказ о своих деяниях, но Азель умело и тактично сводила его с орбиты, и разговор за столом большей частью шел о всяких пустяках. Наконец, я решил, что можно заговорить о вещах более прагматичных.

– А нельзя ли у вас, почтенный мэтр Алексис, одолжить пару единорогов? – спросил я. – Нам надо попасть в Лоэле, а пешие прогулки по дорогам не очень-то приятны.

– Я и сам удивился, почему вы не верхом, – ответил лесничий. – Рыцарь – и вдруг путешествует пешим, да еще в обществе дроуши.

– А чем тебе не нравятся дроуши? – нехорошим тоном спросила Марика.

– Они мне нравятся. Я абсолютно политкорректен. Но рыцарю в моем понимании пристало путешествовать верхом и в обществе оруженосца. Так принято.

– Я не совсем обычный рыцарь, – сказал я. – Я люблю ходить пешком. А мой оруженосец… погиб в бою.

– Сочувствую вам, мессир рыцарь. Еще кумысу?

– Нет, благодарю. Ну, так как насчет единорогов?

– Езда на единороге требует определенных навыков, – сказал Винициус, – но я не могу вам отказать. У меня есть парочка особенных животных. Пойдемте, взглянете на них.

Винициус провел нас в конюшню и показал единорогов. Они были оседланы и подкованы, совсем как настоящие кони. Присмотревшись, я понял, что у животных спилены рога.

– Видите ли, мессир рыцарь, на единороге, у которого есть рог, может ездить верхом только девственница, – пояснил Винициус. – А этих двух славных ребят, Ланселота и Галахада, я приспособил для любого всадника.

– То есть оттяпали у них рога?

– Ну да. Вам что-то не нравится?

– Почему же, вполне приятные скотинки. Глаза у них добрые.

– У вас не возникнет с ними проблем. К тому же до Лоэле не так далеко. Быстрым шагом доедете к завтрашнему утру.

– Сколько я вам должен за аренду единорогов?

– Нисколько. Это я вам обязан, мессир рыцарь. Все, о чем я вас попрошу – оставьте единорогов на ферме старика Яна у Западных ворот Лоэле. Я потом их заберу.

– Вы очень великодушны, – я пожал руку Винициусу. – Мы отправимся в путь немедленно.

– Как, сэр рыцарь уже хочет нас покинуть? – с милым сожалением спросила Азель.

– Увы, мадемуазель, – я снова расшаркался и пристально посмотрел на красотку. У меня возникло подозрение, что девушка вполне созрела для того, чтобы отказаться от удовольствия ездить на рогатом единороге ради других развлечений. Марика за моей спиной многозначительно кашлянула в кулак.

– Я провожу вас до дороги, – сказала Азель, седлая своего Серафина.

Благодарно кивнув Азель и ее отцу, я забрался в седло. Езда верхом – не мой конек (прошу прощения за каламбур). За свою жизнь я дважды ездил на лошади, и оба раза закончились одинаково, лошадь меня сбросила. Впрочем, единорог повел себя очень деликатно, пошел осторожным шагом, будто чувствовал, что на его спине сидит полнейший профан в искусстве верховой езды. Марика управлялась со своим скакуном куда увереннее.

– До встречи! – крикнул мне Винициус. – Будете в наших краях, непременно заходите в гости.

– Разумеется, мэтр, – крикнул я. – За единорогов не беспокойтесь, доставим их по адресу.

Винициус еще долго махал нам рукой вслед, но я уже не думал о нашем гостеприимном натуралисте. Езда на единороге оказалась не таким уж приятным делом. Мы не отъехали и на километр, а я уже почувствовал, что очень скоро на моей заднице не останется ни одного живого места. К тому же Азель время от времени переходила с неторопливого шага на рысь, и наши с Марикой скакуны тут же следовали примеру своего рогатого собрата. Эту рысь я ощущал всем телом, а главное, его нижней частью. Короче, когда мы выехали на тракт, я сильно жалел о том, что попросил Винициуса одолжить нам этих животных.

– Сэр рыцарь, – сказала торжественно Азель, едва мы оказались на дороге, – еще раз благодарю вас за мое спасение. Помните, что я… что мы будем всегда безмерно рады видеть вас у себя в гостях. А теперь мне придется вернуться домой. Счастливого вам пути!

– Не сомневаюсь, что мы еще встретимся с вами, – сказал я.

– Как это мило! – сказала Марика на сидуэне.

Мы двинулись по дороге со скоростью, которая очень устраивала меня и, скорее всего, не устраивала наших единорогов. Но все равно, я чувствовал себя так, будто еду на мотоцикле без рессор. Судя по насмешливому взгляду Марики, она прекрасно понимала, что я испытывал.

– Рыцарь, не умеющий ездить на лошади, – сказала она наконец. – Забавно!

– Вот только иронии не надо, – огрызнулся я. – Ты тоже много чего не умеешь делать.

– Ну-ну! – сказала Марика и перевела единорога на быструю рысь.

В конце концов мне удалось поймать ритм колебаний спины животного, и мне сразу стало легче. Однако теперь меня начали мучить приступы дурноты – вот уж никогда не думал, что от езды на лошади может случиться морская болезнь! Тем не менее, мы уверенно продолжали ехать вперед, оставляя позади версту за верстой. Похоже, я все-таки научусь ездить верхом. Главное, что Ланселот меня не пытался сбросить и вел себя вполне покорно.

– Надеюсь, дракон, от которого мы слызнули в лес, не устроил нам засаду где-нибудь за поворотом, – сказал я Марике. – Очень не хочется снова увидеть эту гадину.

– Странно, что дракон свил себе гнездо так близко от Лоэле, – заметила Марика. – Обычно драконы держатся подальше от людей. Не любят они человеческое общество.

– И слава Богу, – вздохнул я. – Мне они тоже совсем не по душе.

* * *

Солнце пошло на закат, когда мы доехали до небольшой гостиницы с поэтичным названием «Дом плакучих ив». Сам не помню, как я слез с единорога – ноги у меня не гнулись, и все мышцы нестерпимо болели. Хозяин гостиницы сообщил нам, что до Лоэле осталось миль двадцать, не больше. Это радовало – очень скоро я отделаюсь от своего единорога и никогда в жизни не сяду больше в седло.

– Ужинать будете? – спросил хозяин, глядя то на меня, то на Марику.

– Непременно, – сказал я. – Ужин пусть подадут в комнату. Мне не терпится лечь и отдохнуть.

– Как будет угодно господину рыцарю.

Нет, все-таки обращение «господин рыцарь» гораздо больше ласкало мой слух, чем «лох»! Я расплатился с хозяином за комнату и за ужин, и мы с Марикой поднялись наверх. Марика тут же разлеглась на кровати со стоном, который яснее ясного доказывал, что езда на единороге доконала и ее.

– Стяни с меня сапоги, пожалуйста, – попросила она.

– Если хочешь, я могу тебя раздеть.

– О, только не сейчас! Дай мне прийти в себя.

– Ты же хорошая наездница, Марика. Чего это ты так расклеилась?

– Не знаю. Наверное, с непривычки. Да и седло мужское. Спину будто огнем печет.

– Это была твоя идея насчет единорогов, – попенял я. – Может, оставим их тут?

– Мы обещали Винициусу оставить их на ферме Яна. Надо держать слово, милый. И сделай мне, пожалуйста, массаж.

– С превеликим удовольствием, – я стянул с Марики курточку и начал разминать ей мышцы спины от шеи и до ягодиц. Марика охала и стонала так сладострастно, что я почувствовал определенное возбуждение. Однако тут появился слуга с подносом. Он застыл в дверях, наблюдая за моими действиями.

– Поставь на стол и ступай, – велел я ему, продолжая поглаживать и мять мою вампиршу.

Я делал массаж еще минут пять, после чего Марика заявила мне, что еще никогда не чувствовала себя такой счастливой.

– Отлично, – сказал я. – Теперь надо поесть.

– Я немного полежу. А ты ешь.

– Может, тебя покормить с ложечки?

– Ну, уж нет. Я вообще-то совсем не хочу есть.

Внезапно я понял, почему Марика так устала и расхандрилась. Ей нужна кровь. Она об этом не говорит, но не надо быть великим умником, чтобы догадаться, в чем тут дело.

– Надо было попросить задержаться этого мальчишку-слугу, – сказал я, ломая на тарелке жареную курицу. – Может, его кровь бы тебя подбодрила.

– Это не смешно, Осташов, – Марика посмотрела на меня тяжелым взглядом. – Мне действительно нездоровится.

– А как же твои болюсы? Твой вампирский антипохмелин?

– У меня их больше нет.

– Пожалуй, мне придется стать твоим донором, милая.

– Осташов, ты мазохист. Тебе кто-нибудь об этом говорил?

– Ради тебя я готов на все. Даже готов лишиться пары стаканов крови.

– Твои шутки мне не нравятся. Я лучше посплю.

– Спокойной ночи!

Марика уснула быстро. Я расправился с ужином и стал думать, чем себя занять. Единственным доступным мне развлечением была беседа с Консультантом.

– Я ничем не могу помочь вашей спутнице, – сказал мне Консультант, когда я рассказал ему о Марике. – Надо отдать ей должное, она держится молодцом. Не хочет создавать вам проблем. Впрочем, в Лоэле ей будет легче найти способ поправить здоровье.

– Я предложил ей укусить меня. Она говорила, что укус вампироморфа…

– Мой друг, ваш альтруизм похвален, но все не так просто. Кровопотеря ослабит вас. Так что не говорите глупостей и лучше почитайте вот это, – Консультант сунул мне маленькую книжку в кожаном переплете. – Вам стоит побольше узнать о месте, в которое вы направляетесь. А я, с вашего позволения, займусь другими делами.

Когда Консультант исчез, я открыл книжку. Она называлась «Королевский путеводитель по Авернуа, составленный Люка де Бонсо, придворным картографом Его Величества». И вот что я там вычитал.

Авернуа – королевство небольшое, примерно триста миль с севера на юг и четыреста двадцать с запада на восток. Оно граничит с Хирном на севере, Лансаном и Саграмором на востоке и имперскими землями на юге и западе. Независимым это королевство стало примерно триста лет назад, и с тех пор в нем правит династия Хольдингов, основателем которой был король Хольдер Грамотный. У короны Авернуа примерно сто сорок тысяч подданных, из них три четверти люди, остальные – эльфы и гномы. Авернийцы по языку и обычаям близки своим соседям, лансанцам и саграморцам, и считаются красивой расой. Мужчины высокого роста и крепкого телосложения, женщины отличаются стройностью и грацией. У авернийцев светлая кожа, темные глаза и волосы. Они искусные земледельцы, воины и маги. Большая часть населения живет в трех городах – Лоэле, Фиране и Ло-де-Мало. Столица, город Лоэле, был основан в 114 году Новой Эпохи королем Гурмэ Длинноносым, и сейчас здесь проживает почти пятьдесят тысяч жителей. Город славится своим университетом, а также тем, что именно здесь находится штаб-квартира Боевого Братства. Из прочих достопримечательностей упоминались какой-то мудрополитен, знаменитые винокурни Сабарек, где производятся лучшие красные вина и коньяки, руины древнего города элдеров, известные как Безымянный Город, королевский зоопарк и Большая арена, где по праздникам проводятся состязания рыцарей, лучников, ловчих и кулачных бойцов.

»– А еще хотел бы я сообщить всякому, кто пожелает посетить наше прекрасное королевство, – писал в заключении Люка де Бонсо, – что та несказанная благодать, коя в землях наших издавна обретается и множится по воле Бессмертных, причиной своей имеет человеколюбивое и просвещенное правление нашего любимого монарха, Его Величества короля Авернуа и окрестных земель. Ибо как сердце человеческое есть основа всей жизни тела, так и августейшая персона Его Величества есть основа процветания нашего. Первейшим своим долгом почитает государь наш заботиться о подданных своих, защищать их от всякого лиха и милостями своими оделять беспрестанно. Аки пастух добросердечный заботится о вверенном ему стаде, так и государь наш печется о народе своем денно и нощно, не зная ни покоя, ни отдыха. Ни в одном из сопредельных нам королевств не живут подданные столь счастливо и свободно, чувствуя на себе каждодневную заботу высшей власти, не опасаясь за жизнь свою и достаток. Кто, как не августейший государь наш, приютил в своих пределах потомков народа Элдера, гонимых и униженных? Кто подал им руку помощи и согрел милостью своей, как не Его Величество? А потому да благословят Бессмертные нашего короля и да приумножат они годы его жизни на благо любимой нашей страны Авернуа!»

– Культ личности и неприкрытый подхалимаж, – пробормотал я, закрыв книжку. – Но про эльфов интересно. Надо бы порасспрашивать у Марики, чего это местный правитель так к ним благоволит. Наверняка, это не бескорыстная любовь к инородцам. А, камушек? – обратился я к Говорящему камню.

– Вот уж не знаю, – фыркнула Эль-Шаба. – Тебе интересно, узнавай.

Поскольку на улице уже стеменело, а свеча, в свете которой я читал путеводитель Люка де Бонсо, догорела почти до поставца, я решил присоединиться к Марике и лечь спать. Не раздеваясь, я растянулся на кровати рядом с моей спутницей и провалился в крепкий сон.

* * *

Меня разбудила Марика. Выглядела она неважно, но о своих проблемах говорить не стала. Мы наскоро перекусили и поехали дальше, пока не добрались до фермы Яна. Она располагалась совсем близко от Лоэле. Старый фермер забрал у нас единорогов, обещал доставить их хозяину. На этом наше общение с волшебными зверями-уникорнами закончилось.

Город был рядом, километрах в двух-трех от нас. Крепостные стены и башни производили впечатление даже на таком расстоянии. К моему удивлению Марика предложила не топать пешком до ворот, а воспользоваться терминалом.

– Каким еще терминалом? – не понял я.

– Терминалом мудрополитена, – сказала она. – Посмотри-ка туда.

Я повел взглядом в ту сторону, куда она показывала, и увидел прямо за фермой Яна странное сооружение, напоминающее всем известный Стоунхэндж, только меньших размеров. Марика двинулась к таинственному кромлеху, я за ней, гадая, что это за штуковина. Вблизи кромлех выглядел весьма внушительно. Каменные менгиры были покрыты вырезанными на них рунами, а в центре сооружения красовался бетонный куб с каменной дверью. Марика наступила на плиту перед дверью: дверь с шипением открылась, и мы вошли внутрь. Я увидел лестницу, ведущую под землю. Она привела нас в большую ярко освещенную карстовую пещеру, по дну которой тянулся бетонный желоб с уложенным в него сплошным брусом из черного матово поблескивающего металла. Желоб уходил в тоннели в противоположных концах пещеры.

Я открыл было рот, чтобы спросить, что это за место, но тут в глубине пещеры послышался глухой гул, и из тоннеля появился самый настоящий поезд! Правда, вместо локомотива в голове состава была тележка, на которой восседал какой-то лысый чел в золотистом одеянии. Но вагоны были самые настоящие, с окнами и сидениями внутри. Вот только автоматических дверей не было.

– Это что, метро? – я ошалело посмотрел на Марику.

– Мудрополитен. Величайшее изобретение авернийских магов. В твоем мире есть что-то похожее?

– Мать твою ёпэрэсэтэ, стопудовое метро! – присвистнул я. – И как же оно работает?

– Эй, чужаки, долго вы еще будете стоять? – недовольно прикрикнул парень в тележке. – Я вас ждать не буду. Или садитесь, или ждите следующего поезда.

Мы вошли в вагон, и состав тронулся. Пока мы ехали, Марика объяснила мне, как работает эта штуковина.

– Все просто и гениально, – сказала она. – Черный брус в желобе видел? Это вальфарит, древний гномский сплав. Если положить любой предмет на кусок вальфарита, вес этого предмета уменьшится втрое. В тоннелях на равном расстоянии расположены столбы из другого сплава, который аккумулирует магию. Сидящий на рулевой тележке маг посылает магические импульсы Разгона на эти столбы, они заряжаются и начинают с огромной силой притягивать к себе состав. Поэтому состав движется с большой скоростью. Если надо остановить состав, маг посылает импульс Торможения. Умно придумано, правда?

– Да уж, суперская штука! Даже подумать не мог, что в вашем сказочном королевстве технологии шагнули так далеко. И куда мы едем?

– В город. В Лоэле восемь станций мудрополитена. Нам нужно на Площадь Героев, там штаб-квартира Боевого Братства.

Мне осталось только понимающе кивнуть и замолчать. Ощущения от езды в мудрополитенском составе были так знакомы, что хотелось плакать от счастья. И когда, блин, я смогу вот так же проехать в питерском метро? Хочется верить, что однажды это все-таки случится…

Состав начал тормозить, в потолке над моей головой засветился желтоватый кристалл, и приятный женский голос произнес:

– Станция «Винокурни Сабарек»! Приятного путешествия. Будьте осторожны, не вывалитесь из вагона!

– Дежа вю, – пробормотал я, наблюдая, как в вагон входят новые пассажиры – две женщины, мужчина с мешком за плечами и две хорошенькие молодые эльфийки в курточках с блестками. Мужчина плюхнулся на сидение, извлек из-за пазухи какую-то книжонку и ушел в чтение. Нет, ей-Богу, настоящее метро! Эльфийки бросали на меня заинтересованные взгляды и хихикали.

Мы проехали еще две станции. Вагон понемногу наполнился людьми. Марика шепнула мне, что следующая остановка – наша.

– И сколько стоит проезд на этом чуде техники и магии? – спросил я.

– Нисколько. Каждый житель Лоэле раз в три месяца платит особый налог на содержание мудрополитена.

– Нет, в Авернуа мне определенно нравится, – сказал я. – Надо еще попробовать вина Сабарека.

– Подъезжаем, – сказала Марика.

Состав замедлил ход и вскоре остановился. Мы вышли в пещеру, как две капли воды похожую на ту, из которой начали свое подземное путешествие. По лестнице поднялись наверх. Выходная дверь открылась, и я вышел на Площадь Героев.

Глава четвертая. Имперец

Эта раса имеет традиционную для себя ориентацию. Боевую.

После Саграмора и уж тем более после Колошар столица королевства Авернуа показалась мне райским местом. Как только я вышел из метро… пардон, мудрополитена, то сразу оказался на просторной мощеной площади, по периметру которой красовались нарядные двух– и трехэтажные домики, прижавшиеся друг к другу. Ну, прямо старая Рига, честное слово. В центре площади, в окружении пышных цветников – вот уж не думал, что в средневековом городе увижу цветники! – красовалась огромная статуя какому-то заслуженному мужу местного разлива. По площади прохаживались нарядно одетые граждане: мужчины в зеленых, синих и лиловых камзолах и обтягивающих брэ, женщины в платьях со шлейфами, пестрых, как оперение попугая. День был солнечный, погожий, и оттого увиденная картина показалась мне еще более жизнерадостной.

– Куда сейчас? – осведомился я у Марики.

– В Боевое Братство. Надо сразу подать заявку на членство.

– Хорошая мысль, – я вытащил из сумки карту. Штаб-квартира Братства уже была на ней отмечена. – Это Площадь Героев, так ведь? Тогда нам совсем недалеко идти, милая. Похоже, это на соседней улице.

– Тогда идем?

Марика взяла меня за руку, и мы направились через площадь. Я заметил, что некоторые горожане с любопытством посматривают в нашу сторону. Наверное, мы выглядели достаточно странно – особенно я, одетый как простой поселянин и весь обвешанный оружием.

Резиденция Боевого Братства располагалась в трехэтажном доме из красного кирпича с узкими окнами-бойницами и двумя башенками по углам. Для городского дома этот особняк был слишком велик и внушителен, для замка – слишком наряден. Массивная дубовая дверь оказалась незапертой, и мы вошли вовнутрь. В огромном холле все говорило о героической специализации Братства – знамена по углам, щиты с гербами на стенах, витрины с воинскими реликвиями. К нам подошел седеющий человек с аккуратной бородкой, одетый в костюм из черного бархата.

– Добро пожаловать, милорд рыцарь! – поприветствовал он меня, совершенно не обратив внимания на Марику. – Бьюсь об заклад, я вас раньше здесь никогда не видел.

– Вы правы, – я учтиво поклонился человеку с бородкой. – Я прибыл издалека. Позвольте представиться – меня зовут Алекто из Лох-Несса.

– Мне незнакомо это имя, – с военной прямотой ответил человек в черном.

– Тогда, быть может, вам знакома фамилия Фра-де-Леоне?

– Вы родственник самого Роланда Фра-Де-Леоне? – Физиономия черного человека вытянулась от удивления. – Потомок барона Турена?

– Почему это вас удивляет?

– Потому что ходили упорные слухи, что семейство Фра-Де-Леоне перестало существовать. Последний потомок этого славного рода, рыцарь Роланд Фра-Де-Леоне, погиб два года назад в схватке с горным троллем где-то на юге Уэссе. Мы все считали, что с его смертью род прекратил свое существование.

– Как видите, вы ошиблись, – я вытащил из сумки грамоту, полученную от Консультанта. – Вот, ознакомьтесь.

– Как, геральдическая грамота? – Человек в черном посмотрел на меня уже с неподдельным изумлением. – Святые Бессмертные! Так вы в самом деле из рода Турена!

– Видите, я не обманул вас. Я бы хотел вступить в Братство.

– Да-да, конечно! – Человек вернул мне грамоту. – Меня зовут Бертье Мальден, я мажордом ордена. Пойдемте, я кое-что вам покажу.

Я подчинился и прошел вслед за Бертье к одной из витрин. Под стеклом красовалась драная кольчужная перчатка, покрытая ржавчиной и какой-то выцветший лоскут неопределенного цвета.

– Вот, – сказал Бертье, показывая на эти странные реликвии, – истинные свидетельства воинской славы! Это все, что осталось от барона Турена, вашего славного предка и одного из основателей нашего Братства.

– Негусто, – ответил я. – Что с ним случилось?

– Вы разве не знаете эту историю, милорд? – Бертье был искренне удивлен.

– Я слышал много разных историй, – солгал я. – Мне сказали, что барон якобы погиб в бою.

– О, все верно, он сражался с болотным драконом, спасая похищенную чудовищем возлюбленную. Турену удалось отсечь одну из голов чудовища, но в этот миг его конь провалился в трясину, и барон стал тонуть. Дракон воспользовался этим и схватил вашего храброго предка. Но Турен не растерялся и вонзил свой кинжал прямо в глаз монстра. Он убил дракона, но сам потерял столько крови, что упал без чувств рядом с телом поверженного им чудовища. И в этот момент на болоте появился челн, из которого слышалось печальное пение. В челне сидели три прекрасные девы. Они подплыли к телу барона и забрали его в свой челн. На месте сражения остались только перчатка барона и кусок его плаща. – Бертье вздохнул. – С тех пор храброго Турена никто больше не видел.

– Где-то я слышал похожую историю, – пробормотал я, глядя на реликвии. – Однако хорошо, что вы сохранили хоть это.

– Посмотрите на другие витрины, милорд, – сказал мне мажордом. – Здесь вы найдете реликвии, принадлежавшие другим великим воинам, состоявшим в Братстве – сэру Оклану Буйному, сэру Вальмарту по прозвищу Красный Бык, сэру Игэну Спесивцу, сэру Тарстону Женолюбивому. Вы слышали о сэре Тарстоне?

– Не приходилось.

– О, он был одним из славных рыцарей Ордена! Храбрец, и при этом прекрасен, как молодой бог. Смотрите, вот его герб – пронзенное стрелой сердце. А в этой витрине хранится его плащ. Он весь расшит серебряными сердечками. Сколько сердечек – столько дам было влюблено в сэра Тарстона. Увы, он так и не женился и остался холостяком до самой смерти.

– Обычная судьба бабников, – заметила Марика.

– Все это замечательно, милорд, – сказал я мажордому, – но я хотел бы вступить в Братство. Куда мне следует обращаться?

– К нашему делопроизводителю, сэру Руди фон Данцигу. Он как раз в своем кабинете. Поднимитесь и поговорите с ним. А потом спускайтесь, и я покажу вам остальные реликвии.

– С превеликим удовольствием, – ответил я с приклеенной улыбкой на губах и пошел к лестнице на второй этаж. Но я отошел лишь на пару шагов – мажордом вскрикнул и, обежав меня, преградил мне путь.

– Погодите! – выпалил он. – Откуда у вас эта катана?

– Моя катана? Я нашел ее на трупе.

– Вы видели тело Такео?

– Да. А что в этом особенного?

– Что особенного? – Бертье Мальден всплеснул руками. – Ах, милорд, вы даже не представляете, что это значит! Мы до сего дня надеялись, что Такео жив. Прискорбно, что он почил.

– Он тоже был членом Братства?

– Еще и каким! Одним из самых способных воинов. Дослужился до чина Меченосца. Послушайте, может, вы согласитесь передать эту катану в наш музей?

– Ни за что! Она мне самому нужна.

– Какая жалость. И все же подумайте. Братство может компенсировать вам стоимость реликвии.

– Не соглашайся! – шепнула мне Марика.

– Я похож на идиота? – ответил я ей тоже шепотом, а вслух сказал: – Я подумаю.

– О, подумайте! – Мажордом смотрел на меня умоляющими глазами. – Такая святыня должна занять свое место в музее.

– По-моему, этот Мальден просто фетишист, – сказал я Марике, когда мы поднялись на второй этаж.

Кабинет фон Данцига был в конце длинного коридора. Делопроизводитель, крепкий светловолосый человек в кожаных доспехах, сидел за столом и что-то записывал в толстенную книгу. Наше появление он воспринял без всякого восторга.

– Рекрут? – осведомился он. – По поводу вступления в Братство?

– Именно, – ответил я.

– Хм! – сказал фон Данциг. – Отличное у тебя оружие, парень. Купил или взял в бою?

– Скорее, получил по наследству.

– Послушай, что я тебе скажу, приятель. В Братство принимают только тех, кто во-первых, может доказать свое знатное происхождение, во-вторых, не имеет кондемнаций, в-третьих, успешно проходит три испытания. Когда ко мне приходит молокосос, обвешанный железом, как нищий вшами, я сразу испытываю к нему недоверие. Что-то я сомневаюсь, что ты соответствуешь нашим условиям.

– Ну, тогда взгляни на эту бумагу, – я подал ему геральдический лист. – Что скажешь?

– Скажу, что ты потомок Турена. Это хорошо, но повода задирать нос у тебя нет. В Братстве состоят пять принцев крови и восемь королевских бастардов. А уж графов, герцогов и маркизов вообще за три десятка.

– Учту. Теперь по поводу судимостей. Про презумпцию невиновности знаешь?

– Чего?

– Человек считается невиновным в совершении наказуемого законом деяния, если его вина не доказана судом.

– Шпарит как по-писаному, – сказал фон Данциг и уже с интересом посмотрел на меня. – Ладно, допустим, я тебе верю. Тогда поговорим о деле…

Поговорить о деле у нас не получилось: за дверью послушался шум шагов и какие-то сердитые голоса. Миг спустя дверь распахнулась, и в кабинет ввалился уже знакомый мне мажордом, а за ним вошла ну очень колоритная парочка.

Он – высокий, молодой, крепкий и просто неестественно красивый блондин. Видел я как-то римскую скульптуру – голову раба по имени Антиной. Он вроде как эталоном красоты был в свое время. А еще такие лица и такой типаж обожали скульпторы в нацистской Германии, когда ваяли своих юберменшей. Так вот этот парень был просто копией этих суперменов. Глаза ярко-голубые, румянец во всю щеку – ну Аполлон, хоть ты тресни. На этом красавчике были великолепные нордические доспехи, черные с золотом, а за спиной у него висел здоровенный композитный фламберг. Но все это я отметил между прочим. Меня гораздо больше заинтересовала спутница этого хлыща. Тоже блондинка, рослая, с громадными синими глазищами, ногами от ушей, с роскошной шевелюрой, собранной на макушке в пышный хвост, и такими формами, что все модели «Плейбоя» рядом с ней просто чахлые кривоногие замарашки. Красотка была в очень эротичном панцире, состоявшим из митрилового лифа, наручей, юбки шириной с мою ладонь и наколенника на правой ноге. Такое легкое защитное вооружение очень кстати открывало обзору ее потрясающее тело.

– Это ты фон Данциг? – осведомился блондин, шагнув к столу. – С каких это пор благородных особ заставляют ждать своей очереди?

– А ты, милсдарь, кто собственно будешь? – осведомился делопроизводитель.

– Кто я такой? – Парень подбоченился, спесиво надул губы. – Да мое имя прославляют менестрели по всей империи! Слышали песни о славном Гасе Вандайне и его верной спутнице, прекрасной Ричарделле?

– А, значит, вот ты каков, знаменитый имперец! – протянул фон Данциг. – Что ж, рад знакомству. Чем обязаны визиту столь прославленных воителей?

– Я слышал, что Боевое Братство ищет хороших воинов и поручает им трудную работу. Правда ли это?

– Хорошим воинам мы всегда рады. А трудной работы у нас хватает.

– Мне говорили, что любой рыцарь может стать гроссмейстером Братства. Это так?

– Истинная правда, милорд.

– Я стану вашим гроссмейстером.

Фон Данциг ответил не сразу: я понял, что делопроизводитель насмерть убит словами имперца и просто не знает, что сказать в ответ.

– Вообще-то, – начал он, растеряно переводя взгляд с Вандайна на меня и обратно, – гроссмейстер высшая должность в Братстве. А тебе… то есть вам, милорд, еще надо пройти испытания и…

– Испытания? Валяйте! – Вандайн тряхнул кулаком. – Что нужно сделать? Завоевать какую-нибудь страну? Убить парочку драконов? Покончить с бандой эльфов? Я готов хоть сейчас отправиться на дело.

– Интересный субъект, – шепнул я Марике. – По-моему, он что-то принимает.

– Отправиться на дело? – Фон Данциг потер подбородок. – Это возможно. Есть у нас проблема в городке Балк, на границе с Саграмором. Нам донесли, что там орудует какая-то банда. Я как раз собирался предложить это дело вот этому рекруту, – и фон Данциг показал на меня, – но вдвоем вы быстрее справитесь.

– Вдвоем? – Вандайн скривился. – Гасу Вандайну не нужны помощники!

– Мне наплевать, как вы покончите с бандой, вместе или поодиночке, – спокойно сказал делопроизводитель. – Тот, кто принесет голову их вожака, считай, пройдет первое испытание для вступления в Братство. Вот вам рекомендательные письма для нашего капитана в Балке, – фон Данциг быстро написал две грамоты, запечатал их своим перстнем и отдал нам. Мою грамоту взяла Марика, грамоту для Вандайна забрала сопровождавшая его секс-бомба. – Желаю удачи.

– Ты проиграешь, – напыщенно заявил мне Вандайн, когда мы вышли из кабинета фон Данцига. – Я убью бандитов.

– Желаю успеха, – ответил я, глянув на блондинку. Она посмотрела на меня с полнейшим равнодушием, будто на пустое место.

Вандайн сбежал с лестницы вниз, гремя доспехами; Ричарделла, раскачивая бедрами, следовала за ним, как тень. Марика дернула меня за рукав.

– Э-эй! – позвала она.

– Что? – Я встрепенулся, посмотрел на мою вампиршу. – Чего тебе?

– Ошалел, да? – с улыбкой спросила Марика. – Тебя можно понять. Какая роскошная гора мяса!

– Это ты о девушке говоришь?

– О Вандайне. Потрясный мужик. Не думала, что когда-нибудь с ним встречусь.

– Ты что, слышала о нем?

– Конечно. Это самый знаменитый странствующий рыцарь в наших краях. О нем легенды ходят. Странно, что он решил вступить в Братство. Мне он понравился. Я бы с ним уединилась на пару часов, – Марика облизнулась. – Его кровь, наверное, пахнет шоколадом. Ветер Инферно, как я хочу жрать!

– Мне плевать на Вандайна, – я почувствовал ревность. – Что будем делать?

– Для начала отправимся в университет. Надо навести кое-какие справки.

– А задание фон Данцига?

– Всему свое время. Ты же собирался искать своих друзей, или я ошибаюсь?

– Да, все верно. – Ко мне возвращалось чувство реальности. – Пошли. А то почтенный мажордом заставит нас пережить экскурсию по его музею бренных останков.

Глава пятая. «У пьяного студента»

Место встречи обновить нельзя

Знаменитый на весь здешний мир Королевский университет Авернуа, или как его здесь называли сокращенно – Корунна, – оказался именно таким, каким я его и представлял – группой живописных зданий в готическом стиле, расположившихся вокруг просторной университетской площади. Справа административный корпус, фасад которого зарос плющом, слева учебные корпуса, прямо по курсу – часовня Бессмертных, в которой, как сказала мне Марика, по праздникам устраивают выступления университетского хора и концерты органной музыки. По площади прогуливалось несколько студиозусов в суконных коричневых мантиях и круглых шапочках – нас они встретили любопытными взглядами, но заговаривать не стали. Мы направились к административному корпусу, и тут Марика сказала мне:

– Подожди здесь. Ты с оружием, тебя вовнутрь не пропустят. Я скоро.

Она скользнула мимо важного привратника в красном, который стоял, раскачиваясь на каблуках, и наблюдал за мной – видимо, ждал, что я тоже попробую войти, и тогда он покажет, что не зря получает жалованье из казны университета. Я его разочаровал, даже не попытался войти. Когда Марика вошла в корпус, я начал от нечего делать прогуливаться вдоль фасада и тут заметил доску с объявлениями – на таких обычно вывешивают результаты вступительных экзаменов и всякую полезную информацию. К доске было приклеено несколько листов желтой бумаги. Первое объявление сообщало, что спевка хора состоится в пятницу после четвертой пары. Второй листок был расписанием дополнительных занятий для студентов факультета герметики и мантики. Ниже висел листок со следующим текстом:

Братья!

За последние три недели с факультета прикладной магии было отчислено три студента – Жен Бартель, Офир Саламэль и Тома Маркош. Вы все знаете этих парней, они проучились с нами почти два года. Вся их проблема только в том, что они не люди. Университетское руководство давно уже притесняет наших братьев, эльфов и гномов, и на этот раз решило показать нам свою власть. Не допустим произвола! Вступимся за наших братьев! Администрация должна или восстановить отчисленных с сохранением стипендии, или объяснить вразумительно, по какой причине она пошла на такой шаг. Мы начинаем сбор подписей под хартией протеста. Требуйте справедливости! Нет самодурству преподов-расистов!

Комитет за расовое равноправие

Р. S. Если ты с нами, оставь свою подпись.

Чуть ниже прямо на щите было коряво написано красными чернилами:

ПРОФЕССОР ЛАВАЛЕТ – СТАРЫЙ ИМПЕРСКИЙ МУДИЛА!

– Милостивый государь?

Я обернулся. Рядом со мной стоял типичный ученый муж – сухопарый, постный, длинноносый, с козлиной седой бородкой и в круглых очках. Его холодные серые глаза смотрели на меня с редким недружелюбием.

– Милостивый государь? – повторил сухарь, сверля меня взглядом инквизитора.

– Я жду свою подругу, – ответил я. – Она вошла вот в это здание и скоро должна вернуться.

– На территории университета не позволено находиться без специального разрешения его превосходительства ректора, – проскрежетал козлобородый. – Тем паче cum gladiis. У вас есть разрешение?

– Нет.

– Вы нарушили университетский Устав, юноша.

– Виноват, я этого не знал.

– Теперь знаете. Будьте любезны, немедленно покиньте университет, – блюститель правил задрал подбородок, нацелив в меня свою козлиную бороду, и топнул ногой.

– Хорошо, уважаемый, – сказал я, прекрасно понимая, что спорить с этим типом бесполезно. Натужным выражением лица и скрипучим голосом иномирский академик напомнил мне моего собственного преподавателя по философии Эдуарда Ивановича Пучкова – тот был редкостным занудой и буквоедом, и этот ученый перец, судя по всему, такой же. Краем глаза я заметил, что слонявшиеся по площади студенты наблюдают за нашим диалогом. По их насмешливым взглядам я понял, что мой собеседник тут давно всех достал. Я кивнул козлобородому головой и направился к выходу с площади.

Рядом с воротами стояла любопытная компания – высокий синеглазый эльф, гном, который доставал до эльфу только до пояса, и темноволосая девушка с хорошими карими глазами и румянцем во всю щеку. Она одна в этой компании была в серой студенческой мантии, и это меня удивило: насколько я знаю историю, в средневековые университеты женщины не допускались. Хотя, чему удивляться, это же другой мир. Все никак не привыкну к тому, что я нахожусь в стране Виртуалии.

– Надо же, какой грозный! – воскликнула девушка, когда я подошел ближе. – Пришел по объявлению?

– По какому объявлению? – не понял я.

– Ты что, ничего не знаешь? – Девушка перестала улыбаться. – Ну, извини. Я обозналась.

– Не стоит извиняться. Что за объявление?

– Кафедра магической механики ищет опытных бойцов для работы в Орморке. Странно, что ты не видел их объявлений, они по всему городу расклеены.

– Я только сегодня приехал в Лоэле.

– А здесь что делаешь?

– Пришел с одной девушкой. У нее дела в университете, а я ее жду.

– Понятно, – девушка протянула мне руку. – Меня зовут Шарле. А это мои друзья, Офир Саламэль и Тома Маркош.

– Те самые, которых исключили? – спросил я, пожимая руку гному: эльф мне руки не подал.

– Что делать? – пожал плечами гном. – Хоть августейший король Авернуа Гримо Высоколобый и даровал нам своим эдиктом равные права с людьми, расовые предрассудки остались. Гномов считают тупыми прожорливыми пьяницами, неспособными к обучению. Нам-де только молотом махать, да брагу варить, а науки не для нас. А эльфам приписывают высокомерие и тайную ненависть к людям. Даже в Корунне полным-полно тех, кто так думает.

– Сочувствую вам, – сказал я, обращаясь сразу и к эльфу и к гному. – Нет ничего хуже несправедливости.

– Мы не в обиде, – сказал эльф. – Лично мне пришлось пережить много разочарований за свою жизнь. Переживу и это.

– Не расстраивайся, Офир, – сказала Шарле, – ребята этого так не оставят. Студенческий комитет сейчас ведет переговоры с администрацией. Мы сделаем так, что вас восстановят в университете, обещаю.

– Желаю вам успеха, – сказал я самым любезным тоном. – Самое главное – не опускать руки.

Хорошенькая Шарле наградила меня чарующей улыбкой, гном на прощание еще раз пожал руку, а эльф Офир скептически покачал головой. Мне хотелось расспросить этих ребят о жизни в Лоэле, но я понял, что они не настроены на праздные разговоры. И к тому же, в воротах появилась Марика. Вид у нее был озадаченный.

– Что-то не так? – спросил я ее.

– Я не нашла Доппельмобера.

– Кто такой Доппельмобер?

– Мой хороший друг. Я надеялась, что он нам поможет. А он, оказывается, уже три недели как уволен. У них тут что-то странное происходит. Я не узнаю университет. Совсем не та атмосфера, что раньше.

– Извини за глупый вопрос, но зачем нам Доппельмобер?

– Он специалист по сканирующей магии. Я хотела, чтобы он помог мне с контрсканированием.

– Опасаешься имперцев?

– А тебя это удивляет? Хорошего мага мой маскарад не обманет. Надо поработать над установкой магического экрана. Доппельмобер в этом деле дока, он в свое время преподавал у нас на потоке. Кстати, один из немногих преподавателей-эльфов.

– Я погляжу, у них тут вообще эльфов не жалуют. Вон, видишь, стоит эльф в зеленом камзоле? Его отчислили. И гнома тоже. Я только что прочел одну писульку: студенты считают, что в университете началась расовая чистка.

– И все это странно. – Тут Марика хлопнула себя ладонью по бедру. – Ветер Инферно, как я сразу не догадалась!

– Что такое?

– Слушай, зайка, есть одна идея. Давай прогуляемся до местного кабачка. Уж там наверняка подскажут, где найти Доппельмобера.

* * *

Заведение, о котором говорила Марика, располагалась в квартале от университетского кампуса, и называлось «У пьяного студента» – очень красноречивое название. Несмотря на то, что до вечера было еще далеко, в кабачке было многолюдно. За круглыми дубовыми столами расположилось сразу несколько компаний: судя по тому, что столы были буквально уставлены бутылками, ребята собирались пофестивалить по полной программе. За стойкой здоровенный смуглый парень с пышными усами раскупоривал очередной кэг с пивом.

– Желаете пива? – спросил он, окинув меня изучающим взглядом. – Или чего покрепче? Крепкие напитки только после семи вечера.

– Мы ищем господина Доппельмобера, – сказала Марика. – Не скажете, где его найти?

– А что его искать? Этот старый ханыга тут. Только что заказал очередную кварту эля.

– Здорово! – Марика тут же окинула взглядом полутемный зал паба. – Я его что-то не вижу.

– Верно, поссать вышел. Так будем что заказывать?

– Ты будешь что-нибудь? – спросил я Марику.

– Поллитра крови, группа первая, резус-положительная, – сказала Марика бармену.

– Ишь, ты! – захохотал бармен, уперев руки в бока. – У дроуши, оказывается, с юмором все в порядке. Нет, милочка, могу только организовать тебе бифштекс с кровью. А уж какая там у него группа и резус, мне фиолетово.

– Отлично, – Марика сверкнула глазами. – Сделай две порции. Нет, три.

– Ты что, братишка, свою девчонку не кормишь? – спросил меня бармен. – Или вы с ней только любовью питаетесь?

– И любовью тоже. Дай мне кружку портера.

– Портер есть, но он еще не охлажден. Возьми стаут.

– Хорошо, пусть будет стаут.

Мы сели за столик справа от входа, и Марика сообщила мне, что этот паб вроде как признанный студенческий пятачок, студенты Корунны здесь главные клиенты. Тут можно не только выпить и поесть, но также узнать последние университетские сплетни, послушать вагантов и менестрелей, завести знакомства и даже пообщаться с преподавателями – многие из них бывают в «Пьяном студенте» довольно часто. Говорят, тут даже за кружкой пива принимали пересдачи. Я слушал Марику, и вспоминал нашу «стекляшку», в которой мы с друзьями-согруппниками зависали после лекций. И что-то такая на меня ностальгия накатила, что захотелось напиться.

В мои размышления вторгся громкий восторженный писк Марики. Я поднял лицо от столешницы и увидел, что моя вампирша обнимает очень колоритного парня, который подошел к нашему столику, держа в руках кружки с элем. По всей видимости, это и был искомый нами Доппельмобер.

Вообще, то я всегда считал, что эльфы народ рослый и изящный. Я ошибался. В Доппельмобере было едва ли полтора метра роста, а брюхо у него было, как у женщины на девятом месяце беременности. Вообще, специалист по сканирующей магии сильно смахивал на Санта Клауса, каким его изображают на рождественских открытках – румяная физиономия пройдохи, записного бабника и пьяницы, кудлатая седая борода, блестящая лысина и круглые голубые глаза за золотыми очками.

– Марика! – пробасил маг, таращась на девушку. – Хэй-дидл-дидл! Дерьмо и молния! Клянусь болотами Эредунна, ты! Каким ветром тебя занесло в наши края?

– Профессор, как я рада вас видеть! – Марика чмокнула эльфа в румяную щеку. – Как вы поживаете?

– Здоров, как видишь, – Доппельмобер повернулся ко мне. – Кто твой друг, Марика?

– Это Алекто, рыцарь Полуночного Грома, – представила меня Марика.

– Профессор магии Хатвар Аврелиус Каро Доппельмобер, ваш покорный слуга, – отрекомендовался маг. – Рад знакомству, юноша.

– Профессор, а вы нисколько не постарели! – восхитилась Марика.

– Я же скогсра. Возраст над нами не властен, – Доппельмобер поставил кружки с пивом на стол. – Хэй-дидл-дидл! Позволите угостить вас пивом, молодой человек?

– С удовольствием выпью с вами, – сказал я. – А что значит скогсра?

– Скогсра – это нордические лесные эльфы, – пояснил маг, усаживаясь напротив меня. – Никогда не слышали о нас?

– Не приходилось.

– Еще бы, нас осталось слишком мало. И нас чаще всего называют просто эльфами, не понимая, что мы немного другие… Хэй-дидл-дидл! Ваше здоровье!

– Хорошее пиво, – сказал я, сделав глоток из своей кружки.

– Не такое, как на моей родине, но вполне сносное. В Лоэле не сыщешь пива лучше, чем в «Пьяном студенте». Но я бы сейчас отдал полжизни, чтобы выпить настоящего эредуннского эля! Ах, юноша, знали бы вы, какой эль у нас варят! Хэй-дидл-дидл! Кстати, вам не приходило в голову, что слова «эль» и «эльф» очень похожи? Это потому, что именно эльфы изобрели этот божественный напиток, да. А еще здесь можно попробовать коктейль «Пять смертей». Слышали о таком?

– Не приходилось.

– Хэй-дидл-дидл! Да вы просто невежда, юноша. Уж простите старика за откровенность. Этот коктейль такая же местная достопримечательность, как и сам университет Корунна. И его создатель – тоже эльф. Наверняка вы и о Сэмуэле О`Гоне ничего не слышали?

– Увы, профессор, не слышал.

– Славный был парень, из наших, из скогсра, но его погубила любовь к алкоголю и эпатажу. Он, знаете ли, был в некотором роде гений и поэтому позволял себе в нетрезвом виде всякие отвязные шуточки. Например, мог прилюдно облапать хорошенькую студентку или помочиться в цветочный горшок. Короче, старичок был веселый, хэй-дидл-дидл! Однако заметьте – пойла из лавок и таверн он никогда не пил. Употреблял исключительно напитки собственного курения. У нас даже обычный перегон в Корунне начали называть по имени этого парня – «Сэм О`Гон». Коктейль «Пять смертей», или вырвиглазовку, он состряпал из этого самого перегона и травяных настоек, вроде настойки горькой полыни и бадьяна. Убойная вещь, хэй-дидл-дидл. Теперь его рецепт – один из секретов Корунны. А здесь в «Пьяном студенте» его очень даже неплохо смешивают….Рассказывай, Марика, как поживаешь.

– Неплохо, профессор. Почти без неприятностей.

– Так все-таки, как же тебя угораздило снова попасть в Лоэле?

– Я искала вас.

– Меня? – Доппельмобер был искренне удивлен. Так удивлен, что поставил кружку на стол, вытер пивную пену с губ расшитым носовым платком и уставился на Марику поверх золотых очков. – Дерьмо и молния! Ты приехала в Лоэле ради меня?

– Именно так, профессор. Мне нужна ваша помощь. Я искала вас в университете, но мне сказали, что вас…

– Уволили? Не надо смущаться, это то самое слово. Официально все звучит гораздо торжественнее – меня с почетом проводили на заслуженную пенсию. Хэй-дидл-дидл! Но на деле именно уволили. Выставили из университета любезным пинком под зад. Этот старый кретин Корнелий и раньше косо смотрел на эльфов, а после открытия в Орморке у него просто форменная алдерофобия началась.

– Алдерофобия?

– Боязнь эльфов. Знаете, в мире полно идиотов, которые считают, что эльфы представляют для людей угрозу. Боятся нас. Вот и старина Корнелий такой. Он и раньше добивался сокращения квот на зачисление эльфов в университет, а теперь и вовсе устроил на них форменную травлю. Дерьмо и молния! Помнишь Алькаста, Марика? Был такой тихий дроуши-аспирант на кафедре гербологии. Корнелий сделал все для того, чтобы парень не защитился. Сволочь, одним словом, – Доппельмобер осушил свою кружку. – Хэй-дидл-дидл! Хорошее пиво, ваша правда.

– Я еще закажу, – предложил я и помахал официантке, подзывая ее к столику.

– И вы не пробовали добиться справедливости? – спросила Марика, с сочувствием глядя на Доппельмобера.

– А толку? – Эльф махнул рукой. – Сейчас в Корунне все встало с ног на голову. С тех пор, как ректором университета стал архимэтр Эйгар Корнелий, – чтоб его сифилис изглодал, вонючку! – там правят бал проклятые имперцы. Наш августейший монарх Лагэ слишком любит своего кузена Эльдареда, а тот пользуется этим, чтобы распространить имперское влияние на Авернуа. Из Корунны тихой сапой выжали половину преподавателей, а на смену им посадили ставленников имперского Магисториума. Все началось после открытия в Орморке, хотя и раньше имперцы старались прибрать к рукам Корунну.

– О каком открытии вы говорите? – поинтересовался я.

– А вы не знаете? Дерьмо и молния! Странно. Хотя, что я удивляюсь, вы же не маг… Марика, помнишь профессора Верне Лавалета с кафедры магической механики? Пару месяцев назад Лавалет неожиданно стал проректором по магии и одновременно получил крупный грант. По слухам, учредителями гранта являются какие-то очень богатые меценаты, связанные с Большим кругом магов. После этого Лавалет развивает на полученные денежки бурную деятельность: направляет своего ученика и любимчика Бораниуса Чомски в Орморк якобы для каких-то полевых исследований, и – о чудо! – Чомски находит в руинах Орморка вход в древнее алдерское подземелье. Хэй-дидл-дидл! До сих пор считалось, что там нет ничего, кроме развалин и куч дерьма, оставленных туристами. Вот тут и начались художества в Корунне. Результаты экспедиции Чомски тут же засекретили, в Лоэле появились какие-то заезжие маги с востока, а в самом университете начались гонения на эльфов. Натурально, они и раньше случались, но тут вошли в систему. Сначала отчислили пару парней, которые работали вместе с Чомски в Орморке. Потом Корнелий вызвал меня в свой кабинет и тактично, между делом так, предложил уйти на покой. Я отказался. Через две недели я узнал, что ректор подписал приказ о сокращении кафедры дистантной магии – якобы, там слишком много народу, а денег в бюджете Корунны не хватает. Понятное дело, начали с меня. А еще через некоторое время я узнаю, что из университета отчислили Офира Саламэля, одного из самых талантливых студентов факультета прикладной магии. За компанию с ним турнули двух гномов, якобы за неуспеваемость, но я-то знаю, что все дело в Офире. Он специализировался как раз по магической механике и писал работу у Чомски. Дерьмо и молния! Короче, у всех этих событий дурной запах, печенкой чую.

Официантка принесла заказанное пиво и бифштексы для Марики. Я расплатился за заказ, дождался, когда она уйдет, а потом спросил Доппельмобера:

– Мне говорили, что университет ищет бойцов для работы в Орморке.

– Ищет. Даже объявления по городу расклеили. Да только фигу найдет. Во-первых, Корнелий жмот. Вряд ли они найдут охотников работать на Корунну за сто дукатов в месяц. Во-вторых, маги напускают такого тумана, что Боевое Братство не хочет с ними сотрудничать. Впрочем, король Лагэ выделил им солдат для охраны места работ в Орморке, однако магам нужны люди совсем для других дел. Только вот для каких?

– Интересно, что они могли там найти?

– Этого никто не знает. Ходят разные слухи: одни говорят, что Чомски откопал в Орморке гробницу одного из алдерских королей. Другие говорят, что в подземельях Орморка скрыт какой-то действующий до сих пор древний портал. Третьи считают, что маги не могут пробраться внутрь Орморка, поскольку там полно нечисти, и им нужны те, кто смогут эту нечисть прикончить. Ваше здоровье!

Я перевел взгляд на Марику. Девушка с жадностью уписывала бифштекс, позабыв обо всем на свете. Было видно, что она очень проголодалась.

– Как вы думаете, профессор, мне стоит предложить свои услуги университету? – спросил я.

– Не советую. Денег вы не заработаете, а риск велик. – Доппельмобер перегнулся ко мне через стол, зашептал взволнованно. – Я думаю, с Орморком что-то не так. Уж очень все засекречено.

– Уф! – вздохнула Марика, отложив вилку. – Кажется, я начинаю чувствовать себя человеком.

– Тут по вечерам бывает один парень, – сказал Доппельмобер, пристально посмотрев на девушку. – Зовут его Венц. Я слышал, он приторговывает разными зельями – ну, ты понимаешь, о чем я. Возможно, у него есть болюсы «Анти-Дракула».

– Не беспокойтесь, профессор. Я почти в порядке.

– Ты говорила, что искала меня.

– Да, профессор. У нас две проблемы. Алекто, расскажи профессору о своих друзьях.

Я вкратце изложил Доппельмоберу все, что приключилось со мной в Коловашии. Эльф выслушал меня, не перебивая, а потом сказал:

– Хэй-дидл-дидл! Как я понял, ваши друзья выходцы из другой точки Универсума, как и вы. Это значит, что у вас особая магическая аура. Не такая, как у жителей нашего мира. Думаю, вам можно помочь. Но сначала я должен замерить параметры вашей ауры. Вам придется зайти ко мне в гости.

– Как прикажете, профессор.

– Я живу тут неподалеку, на Гвардейской улице, дом с красной крышей и зелеными ставнями. Марика, а что у тебя?

Моя подруга обрисовала ситуацию. На этот раз Доппельмобер ответил не сразу.

– Тут сложнее, – сказал он, наконец. – Сбить с толку имперских инвестигейторов не так-то просто. Но попробуем что-нибудь придумать. Вобщем, сегодня после полуночи жду вас обоих у себя. И никому ни слова. Тут слишком много любопытных ушей.

– Уже уходите, профессор? – спросила Марика, увидев, что Доппельмобер встал из-за стола.

– Пойду подышу воздухом, а заодно обдумаю, чем я могу вам помочь. Чем намерены заняться в Лоэле?

– Пока не знаем, – сказала Марика.

– Если задержитесь в столице, советую сходить на концерт эльфийской певицы Шагирры, – сказал Доппельмобер. – Она будет выступать через две недели в Королевском холле.

– Мы подумаем, – ответил я, думая о своем.

– Подумайте, – Эльф пожал мне руку, обнял и поцеловал Марику и допил остатки пива из своей кружки. – Хэй-дидл-дидл! До полуночи!

– По-моему, он испугался, – сказал я, когда маг ушел. – Тебе так не показалось?

– Доппельмобер отличный дядька. Вот увидишь, он нам поможет.

– Хотелось бы надеяться. Чем займемся?

– До полуночи еще долго. Можно погулять по городу. – Я наклонился к уху Марики и зашептал: – А можно снять комнатку и немного расслабиться.

– Ты думаешь, я скажу «нет»? – Марика фыркнула и по-кошачьи потерлась щекой о мою грудь. – Ошибаешься, женишок. Сто раз «да». Идем, тут недалеко есть хорошая гостиница. Постели в ней чистые, а хозяин нелюбопытен. Не станет задавать дурацкие вопросы, почему воин и эльфийка желают снять одну комнату на двоих.

Глава шестая. Сеанс практической магии

Ищете собеседников с паранормальными способностями? Вам сюда!

Несмотря на то, что ночь была темная, а фонари на улице не горели, мы очень быстро нашли дом Доппельмобера. Эльф нам долго не открывал. Увидев нас, он буквально втащил нас в дом и тут же запер дверь на засов.

– За вами никто не шел? – осведомился он.

– Никто, – ответил я. – Я лично никого не видел.

– И я тоже, – подтвердила Марика. – Вы стали мнительным, профессор.

– Дерьмо и молния! Не стоит недооценивать имперских магов. Идемте наверх.

У Доппельмобера был большой хорошо обставленный и очень уютный дом. Первый этаж – просторный зал с камином, дубовой старинной мебелью и дорогими коврами: на втором этаже располагались кабинет и лаборатория. В лаборатории мое внимание привлекли странные устройства – нечто вроде сложных шестеренчатых механизмов, заключенных в большие стеклянные призмы. Эльф тут же объяснил нам, что это энергетические машины.

– Любой магический эксперимент требует Силы, – сказал он, разливая по чашкам свежеприготовленный чай. – Даже самый могущественный маг нуждается в ее источниках. Поскольку исмэны сегодня большая редкость, каждый из практикующих магов выкручивается, как умеет. Эти машины я сконструировал сам. Они не особенно мощные, но стабильную подпитку энергетического поля обеспечивают. Помогают мне сохранить силы, если угодно.

– Исмэны? – не понял я.

– Источники магической энергии. – Доппельмобер пристально на меня посмотрел. – Где вы учились, юноша? Хэй-дидл-дидл! Простейших вещей не знаете.

– Не забывайте, уважаемый магик, что я из другого мира. У нас есть электричество. Если нам нужна энергия, мы включаем устройство в розетку. Или вставляем в него батарейку. А про исмэны у нас никто и не слышал.

– Возможно, вы и правы… Тогда я попробую вам кое-что объяснить. Эффективность любого заклинания зависит не только от квалификации мага, но еще от его маны. Это вы знаете?

– Это знаю. И что из того?

– Чем выше мана, тем более сильные заклинания вы можете использовать. Но мана при этом расходуется, и на ее восстановление нужно время, которое не всегда есть. Поэтому маги используют исмэны – дополнительные источники энергии. Они могут быть разными, но общее у всех у них то, что они когда-то аккумулировали Силу. Или же их намеренно зарядили Силой. Маг при помощи заклинаний высвобождает эту Силу, целиком или частями и тем самым подпитывает свою энергетику. Подобные источники придумали алдеры задолго до нашего с вами рождения. Их могущество как раз и основывалось на умении мгновенно освобождать Силу, необходимую для самых мощных заклинаний. Очень просто: бах – и получите! Хэй-дидл-дидл! – Доппельмобер хлопнул в ладоши. – Марика, это клюквенное варенье просто чудесное. Обязательно попробуй.

– Интересно, – сказал я, глядя на механизмы в стекле. – И какую энергию могут дать эти штуки?

– Конкретно эти – небольшую. Это ведь самоделки, юноша. Я сам собрал их из подручных деталей. Их энергии хватит для того, чтобы стабилизировать небольшой портал. Или создать магический щит для общения с элементалом. Потом приходится их перезаряжать.

– И как вы их перезаряжаете?

– Насыщаю своей собственной маной.

– Короче, это магические аккумуляторы. Разрядились – заряди, так?

– Правильно. Пейте чай.

– А что, разве не любой маг может создать подобные… исмэны? – продолжил я развивать тему.

– Любой квалифицированный. Но настоящий исмэн ценится гораздо больше. Вот, взгляните, – Доппельмобер открыл ключом металлический ящик на столе и показал мне голубоватый кристалл величиной с крупное яблоко. По граням кристалла пробегали разноцветные искорки. – Вот настоящий алдерский исмэн. Последний из тех, что у меня были. Берегу его как зеницу ока. Знаете, сколько стоит эта штучка? От трех до пяти тысяч дукатов в зависимости от энергетической емкости. Дерьмо и молния! В Магисториуме по слухам есть артефакт стоимостью в два миллиона дукатов. Хэй-дидл-дидл! Его энергии хватит для того, чтобы при помощи направленного заклинания уничтожить такое королевство, как Авернуа.

– Круто, – сказал я. – Прямо термоядерная бомба.

– К счастью, подобных исмэнов остались единицы. В основном, попадаются маломощные. Энергии вот этого кристалла хватит на десяток экспериментов первого уровня. Да что я все языком треплю! Давайте, я покажу вам, что и как.

Эльф засунул драгоценный кристалл обратно в ящик, запер его на ключ, потом подошел к своим агрегатам и активировал их заклинанием. Послышалось гудение, будто работал мощный трансформатор. Доппельмобер сделал несколько движений руками, что-то произнес, и нас окружила голубоватая призрачная сфера, похожая на огромный мыльный пузырь.

– Я активировал Защитный Кокон, – сказал Доппельмобер. – Теперь направленные на нас сканирующие импульсы будут отражаться от поверхности кокона. Конечно, энергии моих исмэнов хватит ненадолго, но за полчаса я отвечаю. Приступим к делу.

Доппельмобер велел мне сесть на стул и нахлобучил на мою голову что-то вроде круглой тюбетейки с торчавшими из нее стальными иглами. Затем он сел напротив меня, закрыл глаза и раскинул руки, будто собирался меня обнять. Так он просидел, наверное, минуты две, а потом открыл глаза и сказал:

– Хэй-дидл-дидл! Она очень необычная.

– Что?

– Ваша аура. Определенно могу сказать, что маны у вас совсем немного, зато харизма просто зашкаливает. С такой харизмой вам в политику идти.

– Это хорошо или плохо?

– Это необычно. Вы позволите сделать более точные замеры?

– Да Бога ради, – мне самому стало интересно, к чему вся эта клоунада приведет.

Доппельмобер велел мне не снимать шипастую тюбетейку, полез в шкаф, вытащил оттуда какую-то штуковину, похожую на большие карманные часы. Он что-то шепнул над ней, и штуковина мелодично зазвенела. После этого Доппельмобер велел мне подойти к рабочему столу и начал что-то записывать, сверяясь, как я понял, с показаниями своего странного прибора. При этом он как-то странно приплясывал и строил уморительные рожи.

– Замечательно! – приговаривал он. – Такого я еще никогда не видел. Хэй-дидл-дидл! Просто чудесно!

– Что вы там нашли? – спросил я, чувствуя себя, как пациент врача, подключенный к энцефалографу или кардиографу. – Может, поделитесь?

– Милый, не мешай профессору, – с улыбкой одернула меня Марика.

– Ваш АК, юноша – то бишь адаптационный коэффициент, – превышает стандартную норму в пять раз! Дерьмо и молния! – воскликнул Доппельмобер.

– И что сие означает?

– Вы от природы наделены способностью противостоять магическим воздействиям. Особенно заклинаниям Подчинения и Воздействия. Вас очень трудно заставить исполнять чью-либо волю.

– Это радует.

– И еще: показатель скептицизма у вас составляет 24 единицы. Для сравнения у меня он всего 18 единиц. Хэй-дидл-дидл! В Бессмертных веруете?

– В определенной степени.

– Очень странно. Обычно люди с таким показателем скептицизма не верят никому и ни во что. Они доверяют только собственному мнению и собственной интуиции. Поразительно!

– Я всегда говорила тебе, дорогой, что ты циник, – вставила Марика, наливая себе еще чаю.

– Если ваши пропавшие друзья хоть немного похожи на вас, юноша, – сказал Доппельмобер, – вам будет совсем нетрудно их найти. Таких индивидуумов в нашем мире просто нет. Однако добавлю ложку дегтя в ваш мед – вы очень уязвимы к магии Очарования. Попросту говоря, к женским чарам.

– Это есть, – признался я. – Красивые женщины моя слабость.

– Профессор, а нельзя ли избавить его от такой уязвимости? – поинтересовалась Марика.

– Увы, никак, – заявил Доппельмобер. – А теперь вам придется подождать немного. Я изготовлю для вас типовой детектор, настроенный на параметры ауры, сходной с вашей.

Доппельмобер возился около получаса. При этом он, не переставая, трындел на самые разные темы. Сначала рассказывал про университет, потом про придворную жизнь в Лоэле. В этом смысле он был весьма осведомлен. Выходило так, что наш малоформатный эльф знаком с половиной придворных и даже пару раз бывал на приеме у короля Лагэ. В числе прочего рассказал много интересного о Боевом Братстве. Оказывается, среди странствующих рыцарей Братства есть воины-маги. В большинстве своем это выходцы из Уэссе, небольшой северной страны, в которой, как заявил Доппельмобер, колдовство такое же обычное явление, как дождь осенью. Я слушал и мотал на ус. Марика все больше и больше проявляла нетерпение.

– Ну, вот и все, – наконец-то сказал он, протягивая мне медальон из серого металла на цепочке, – вот ваш персональный магофон. Если на расстояние в двадцать ярдов от вас окажется кто-нибудь, обладающий аурой вашего типа, детектор подаст звуковой сигнал. Берегите его.

– Спасибо, профессор. Сколько я вам должен?

– Пустяки. Сканирование и идентификацию я провел бесплатно, так что с вас всего двадцать дукатов за этот маленький кусочек металла.

Я развязал кошель и выложил на стол монеты. Доппельмобер тем временем пригласил Марику сесть на стул, на котором я сидел четверть часа назад.

– Тебе придется раздеться, милая, – сказал он девушке, – чтобы я мог закрепить датчики.

– Алекто, выйди пожалуйста, – попросила Марика, расстегивая куртку.

Я вышел. Послонялся по коридорчику. От нечего делать рассмотрел получше магофон, полученный от Доппельмобера. Ничего необычного, круглый медальон, в центре которого вычеканен замысловатый иероглиф, а на реверсе красуется изображение неизвестного мне цветка, похожего на лилию. Эльфийская штучка и, судя по всему, достаточно дешевая. Металл похож на серебро, но я почему-то подумал, что это митрил. Двадцать дукатов эта штуковина точно не стоит. Интересно, каким образом он будет звенеть?

Я повесил магофон на шею, спустился вниз, осмотрел зал профессорского дома. Здесь было зеркало, и я смог полюбоваться на свое отражение. Не скажу, чтобы мой новый образ меня разочаровал – выглядел я вполне грозно. Два меча и щит за спиной, кинжал на поясе кого хочешь сделают орлом. Лицо у меня сильно загорело, отросли усы и борода – во время болезни я не брился. Короче, мое отражение в зеркале мне понравилось. Герой, что ты! Потом я поднялся обратно на второй этаж и приложил ухо к двери. В кабинете было тихо, единственным доносившимся оттуда звуком был вибрирующий гул магических машин. Я ощутил странное чувство, что-то среднее между ревностью и досадой. Похожее чувство, как мне кажется, бывает у молодого влюбленного мужа, который пришел вместе с женой к врачу, а врач выставляет его из кабинета. Елки зеленые, что они там делают? В замочную скважину я мог видеть только кусок стены и край лиловой бархатной портьеры. Чертыхнувшись, я оторвался от скважины и снова заходил по коридору в ожидании. Тут я вспомнил о Говорящем камне.

– Шаба, что они там делают? – спросил я алмаз.

– Проводят сеанс практической магии, – фыркнул камень. – Что, ревнуешь?

– Не нравится мне физиономия этого парня. Видно, что он до баб охочий жуть.

– Знаешь, в чем твоя беда, хозяин? Ты не научился доверять женщинам. Это плохо.

– Скорее, это женщины научили меня им не доверять.

– Не волнуйся. Доппельмобера не интересуют прелести твоей подружки. Он чокнутый батан, и сейчас видит в Марике только объект исследования. Ну, погладит ее немного, пощупает, и только.

– Камень ты и есть камень, – сказал я сердито. – А я человек. И мне неприятно, когда мою девчонку раздевают догола, а меня при этом просят удалиться.

– Надо же, чувствительный какой! – съязвила Эль-Шаба. – Никогда не думала, что блистательный мессир Алекто такой ревнивец.

– Ладно, замяли. Конец связи.

– Тебе больше не хочется со мной разговаривать?

– Нет, уж прости за прямоту. Не то настроение.

Прошло довольно много времени, прежде чем дверь открылась, и из кабинета выглянул Доппельмобер. У него была подозрительно довольная физиономия.

– Соскучились, хэй-дидл-дидл? – спросил он и подмигнул мне. – Все в порядке. Мы закончили.

Секунду спустя из кабинета вышла Марика.

– Ну что? – осведомился я ледяным тоном.

– Все отлично, зайка, – сказала моя вампирша. – Профессор просто мастер своего дела.

– Не сомневаюсь. Надеюсь, он прикрепил датчики там, где нужно?

– Ты ревнуешь? – Марика была удивлена. – Ах, дорогой, наконец-то я увидела это звериное выражение в твоих глазах!

– Что такое? – встрепенулся Доппельмобер.

– Наверное, я должен заплатить профессору за услуги, – произнес я, глядя на эльфа.

– Не беспокойся, милый, – промурлыкала Марика. – Профессор делал все бескорыстно.

– О, от чистого сердца! – воскликнул Доппельмобер.

– И с самыми чистыми помыслами. – Я поклонился с ледяной учтивостью. – Думаю, нам пора идти.

– Да-да, конечно! – засуетился эльф. – Я провожу вас…

– Что он сделал? – спросил я Марику, едва мы вышли на улицу.

– Ничего особенного. Замерил мою ауру, а потом при помощи манокоррекции изменил ее. Теперь я определяюсь, как настоящая дроуши. Доппельмобер просто гений. Поздравь меня.

– Надеюсь, он не позволил себе ничего…

– Знаешь, мне безумно нравится твоя ревность, – Марика поднялась на цыпочки и чмокнула меня в щеку. – Ты такой милый.

– Я серьезно спрашиваю.

– Осташов, я тебе не изменила, – торжественно сказала Марика. – Ни телом, ни душой. Так что перестань исходить на дерьмо, и давай подумаем, что делать дальше.

Я собрался съязвить, но тут краем глаза увидел, как из переулка между домами в нашу сторону метнулись какие-то тени.

– Марика, берегись! – успел крикнуть я.

Девушка вскрикнула. Раздался треск, в глазах у меня полыхнул ослепительный белый огонь, и я упал навзничь, ударившись головой о булыжники мостовой. Сознание завертелось водоворотом, и это было последнее, что я помню.

Глава седьмая. Предложение, от которого нельзя отказаться

Лучшего провайдера вам все равно не найти.

Вначале была нестерпимая боль в затылке. Я застонал и обхватил голову ладонями. Попытался встать на ноги. А мгновение спустя увидел нечто такое, что заставило меня позабыть о головной боли.

Я оказался на громадном форуме. Над головой висели серо-багровые тучи. С четырех сторон меня окружали бетонные арки, очень напоминающие арки Колизея. В центре площади на каменном возвышении стоял саркофаг из черного камня. А еще, было очень жарко. Пахло нагретым железом, горелым жиром и еще чем-то тошнотворным. Никаких положительных эмоций этот пейзаж у меня не вызвал.

Первое, что мне пришло в голову, так это вызвать Консультанта.

– Что происходит? – спросил я, едва Консультант материализовался в моем поле зрения. – Где я? Где Марика?

– Вы находитесь на Среднем Уровне Инферно.

– Это что, я опять умер?

– Нет, просто тот, кто искал вас, решил пообщаться с вами в более привычной для себя обстановке.

– Где Марика?

– Об этом вам скажет хозяин Уровня.

– Послушай, приятель, я ужасно не люблю загадок. Во что вы опять меня втянули?

– Произошло то, что должно было произойти. Поскольку первоначальная линия Главного Квеста была вами пройдена, теперь вы продолжаете его по своему сценарию. Однако и прочие участники Квеста тоже это делают. Один из ваших партнеров по игре пригласил вас в свой мир.

– Партнеров по игре?

– Ну да. А вы считали, что вы единственный?

– Понятно, – я помотал головой, чтобы избавиться от остаточной боли. – А вот с этого места поподробнее. Вы ничего не говорили мне о партнерах.

– Когда мы только свели знакомство, я говорил вам о геймерах, которые виртуально проникают из вашего мира в наш. После Катастрофы, о которой я вам говорил, они застряли тут точно так же, как и вы. Но геймер геймеру рознь. Некоторые из них чувствуют себя тут вполне комфортно. Не буду забегать вперед, скоро вы сами все узнаете. Не забудьте заглянуть в саркофаг, там для вас кое-что припасено.

Он исчез. Я дошел до саркофага, заглянул под крышку. Там лежали великолепные сапоги с высокими голенищами и не менее великолепная кольчуга из золотистого, похожего на латунь металла, с наборным поясом и отличной перевязью для меча. На перевязи были нашиты кармашки, куда можно было спрятать мои метательные ножи. Здесь же я нашел записку:

Для игрока Алекто:

1. Сапоги хождения по огню – 1 пара

2. Гномская добротная кольчуга – 1 шт.

Не совсем понятно, для чего мне нужны сапоги хождения по огню, но вот кольчуге я реально обрадовался и сразу натянул ее на себя. Кольчуга оказалась довольно тяжелой, будто дубленку надел, но движений не стесняла. Сапоги тоже оказались впору. Мои старые сапоги пришлось оставить в саркофаге, тащить их с собой было бы глупо. Покончив с переодеванием, я начал искать выход из периметра.

Я обратил внимание, что в арках висят на цепях прямоугольные таблички, испещренные странными знаками. Письмена походили на иврит и располагались в одинаковом порядке – восемь строк по четыре знака в каждом. Судя по всему, на всех табличках был один и тот же текст. Несмотря на Дар Полиглота я так и не смог прочесть его. Вскоре я нашел выход – вырубленную в камне широкую лестницу, уводящую под землю.

В следующем зале я почувствовал тошноту. Пол был усыпан пеплом и обугленными человеческими костями, и запах был такой – вобщем, не опишешь. Я постарался как можно быстрее выбраться из мерзкого места и оказался в огромной пещере с низкими сводами. Здесь выход оказался отрезан широким лавовым потоком, протекавшим по дну пещеры. Глядя на раскаленный поток, который с шорохом и свистом полз у моих ног, я понял, для чего мне были оставлены сапоги хождения по огню.

Когда я ступил на шлаковую корку, покрывавшую поверхность потока, я ощущал себя самоубийцей. Но мои ноги прочно стояли на ползущей лаве, я даже не чувствовал идущего от нее жара. Перебравшись через поток, я двинул дальше, сначала по анфиладе пещер, а потом вышел в новый зал с циклопической колоннадой. Эти колонны и простенки между ними были разрисованы изображениями каких-то чудовищ и адских мучений грешников, причем из-за колебаний горячего воздуха мне временами казалось, что изображения движутся. Выхода из зала не было, вернее, он был, но совсем не такой, какого я ожидал – одна из четырех сторон зала обрывалась пропастью, на дне которой бурлил огонь. Поискав глазами по сторонам, я увидел справа от себя рычаг, торчавший из пола. Рычаг привел в действие какой-то невидимый механизм, пол завибрировал, и с той стороны провала выдвинулся узкий мост, соединивший края пропасти. Идти по нему было реально страшно, мост вряд ли имел в ширину больше метра. Однако я быстро перебрался на другую сторону, и мост немедленно втянулся обратно в скалу.

Дальше я шел по узким тоннелям, где дул сильный холодный ветер и вскоре выбрался из пещер на поверхность. Пейзаж был величественный и жутковатый: бескрайняя пустынная равнина, красное небо в клочьях свинцовых облаков, черная растрескавшаяся земля, гейзеры и фумаролы, обломки скал, похожие на торчащие из земли клыки, чахлые деревья без листьев. Я услышал карканье и поднял голову. Над моей головой кружились несколько тварей, очень похожих на крупных птеродактилей. Я вытянул из ножен катану, положил ее на плечо – на всякий случай, – и пошел дальше, время от времени поглядывая наверх и по сторонам.

Замок я увидел очень скоро: он постепенно выплывал из серо-багровой мглы, висевшей над равниной, и выглядел настоящей твердыней. Каменная щедро декорированная острыми шпилями, башнями и аркбутанами громадина, настоящий оплот темных сил. Я сверился с картой – все верно, мне сюда.

В воротах стояла стража в рогатых шлемах и с огромными бердышами в руках. На меня они не обратили никакого внимания. Я вошел внутрь обширного двора, зашагал к донжону. Здесь меня уже ждал посланный за мной слуга: чернокожее существо с огненными глазами и длинным хвостом.

– Валадыка эжедет вассс! – прошипел слуга, выпустив из пасти струю дыма. – Исселедуйте за мааной!

Странный, однако, геймер, подумал я. Что-то с головой у него не в порядке, если подобный мир его привлекает. Не иначе, в нашем мире был готом или сатанистом. А впрочем, мне-то какое дело? Гораздо важнее то, что я узнал от Консультанта. В Главном Квесте есть и другие игроки. И каждый из них создает свою реальность. История сказки, недописанной умершим мальчиком, получает различные варианты продолжения. Очень, очень интересно…

Похоже, во всей этой запутанной истории мне придется иметь дело с очень необычными противниками. Это не могло радовать – слишком много недругов я успел себе нажить. Шамхур Рискат, Захариус, Мастер, имперские маги – кто следующий?

А еще полученный от Доппельмобера медальон подал голос. Будто кто-то сыграл длинное замысловатое арпеджио на высоких нотах. Через секунду сигнал повторился, а потом еще раз. Магофон уловил близость землянина. Человека из МОЕГО мира.

Черт его знает, стоит ли по этому поводу радоваться.

Перстень Детекции Магии полыхал оранжево-красным пламенем. На всякий случай я выпил тинктуру Ящера, но не особенно полагался на действие магических снадобий. Зелье напоминало вкусом разбавленный водой коньяк и ударило мне в голову. Оставалось надеяться, что снадобье, да еще Перстень Закаленного Ума помогут мне противостоять магии пришельца.

Черный бес привел меня в большой зал. А еще через мгновение я увидел повелителя этого мира и сразу узнал его.

Это был Мастер. Я сразу узнал его, хотя на этот раз он выглядел гораздо моложе и был без доспехов.

– Добро пожаловать, мессир Алекто! Звучит торжественно и весомо, но человеческое обращение «Леша» мне нравится больше, – В голосе мага звучала издевка. – Не ожидаю от тебя искренней радости, но я в самом деле рад, что ты мой гость. Надеюсь, тебе понравились мои подарки.

– Подарки понравились. Не понравилось приглашение.

– Прости. По другому бы ты не пошел, а у меня нет времени на политесы. Надеюсь, ты не в обиде на меня за замок Чоп.

– Кто ты такой на самом деле?

– Мое настоящее имя Артур. В том, нашем мире я был двадцатитрехлетним менеджером маленькой торговой компании, жителем небольшого подмосковного поселка, который стал геймером не по своей воле. Банальная травма позвоночника. Нелепо и страшно все получилось: возвращался с корпоративной вечеринки слегка датый, оступился на лестнице, упал спиной прямо на ступени. Когда врачи сказали, что ходить я больше не смогу, от меня ушла жена. Я ее не осуждаю, она женщина красивая, продвинутая, на кой хрен ей инвалид, колчушка с глазами? Друзья обо мне тоже как-то сразу забыли. Все, что мне оставалось в той жизни – это мучить моих бедных родителей и коротать время за компьютером. Я играл в компьютерные игры. Я прошел очень много игр, Леша. Самых разных игр. И в последней игре я дошел до конца и стал Темным Мессией. Как раз в этот момент и произошел Переворот Миров.

– Значит, это не ты запустил вирус в систему?

– Не я.

– Самое смешное, что я тебе верю. И знаешь почему? Уж больно говеное место жительства ты себе отвел в этом мире.

– Это не мой выбор. Я же говорю, я стал Темным Мессией. Я не повелитель Инферно, но обладаю всей его силой. В этом мире я всемогущ и всесилен.

– У тебя мания величия Артур.

– Артура больше нет. Есть Мастер. И я счастлив, что все так случилось. Тот, кто запустил в компьютерные сети «Клонера», дал мне возможность прожить новую жизнь. Ты не представляешь себе, что значит быть в двадцать три года прикованным к постели. Стать инвалидом без всяких шансов на выздоровление. А здесь я стал почти что богом. И этот мир мне нравится. Я не хочу возвращаться обратно, понимаешь?

– Сочувствую, но это твои проблемы. В отличие от тебя мне есть что терять. И я очень хочу домой.

– Твои планы не совпадают с моими, дружище. Поэтому тебе придется или сражаться со мной, или служить мне.

– Где Марика?

– Там, где ей полагается быть. В Кубикулум Магисториум.

– Сволочи! Не смейте издеваться над ней!

– Любовь, да? – Мастер засмеялся. – Вот только не говори, что ты влюбился в эту вампирицу, как лох. Не стоит она того.

– Я не лох. Я Рыцарь…

– …Полуночного Грома? И ты всерьез полагаешь, что этот нелепый титул сделал тебя благородным человеком? Опомнись, брат. Ты как был в этом мире лохом, так и остался. Тебе еще очень многое придется доказывать.

– А вот ты сто пудов вжился в роль Темного Мессии! Что там за таблички с письменами висят у тебя в приемной? Молитвы в твою честь? Или распорядок дня Великого и Ужасного?

– Всего лишь предписания магам Великого круга. Разочарован?

– Отпусти Марику.

– К чему она тебе? Она всего лишь проминж, искусственное существо. Таких в Кубикулум Магисториум изготавливают десятками. Хочешь, мы изготовим тебе дюжину таких вот Марик. Блондинок, брюнеток, шатенок, с любым обхватом задницы и номером бюста.

– Мне нужна моя Марика.

– Влюбился, – тоном врача, ставящего диагноз, сказал Мастер. – Твоя Марика не оправдала нашего доверия. И по закону подлежит передачи на Донорство. Кстати, это не установил эти правила, так распорядился Большой Круг. А я, хоть и являюсь иерофантом Круга, пока еще не готов идти с ним на конфликт. Впрочем, если так хочешь, я могу пересмотреть ситуацию и оставить Марике жизнь. Понимаешь, что для этого надо делать?

– Еще бы. Работать на тебя. Гребаный шантажист, киднеппер, сволочь последняя, мать твою перетак! Морду бы тебе набить, чмо полоумное!

– Ругайся, приятель, ругайся. Злоба выйдет, здравый смысл останется. А для нашей совместной работы тебе понадобится хладнокровие и много-много здравого смысла.

– Чего ты хочешь?

– Для начала – побранить тебя. Когда мы встретились с тобой впервые в Саграморе, ты произвел впечатление адекватного парня. Не шибко умного, но адекватного. Я даже не ожидал, что ты окажешься настолько непредсказуемым.

– Зачем ты приставил нас к саграморскому спецназу? Хотел, чтобы нас прикончили в первом же бою?

– Как раз наоборот. Твой меч, эльфийская кора, эманировал мощнейшей магией. Я знал, что на стороне Лансана воюют эльфы, и мне нужно было, чтобы этот меч попал им в руки. Не спрашивай зачем, это не твое дело. Поговорим лучше о тебе. Ты расстроил мои планы в Коловашии. Я даже не предполагал, что ты выберешь такой способ выйти из игры. А зря, Леха, зря – титул графа Коловашии дал бы тебе большие возможности. Ты смог бы почти на равных бороться с Шамхуром Рискатом. И быть вампиром совсем не так плохо, как ты думаешь.

– Позволь мне самому решать, кем быть в этой жизни. Вы сожгли город, убили людей. Из-за вас я потерял своих друзей. Где мои друзья?

– Понятия не имею. Мне они совершенно неинтересны. Мне нужен ты.

– На кой черт?

– Для работы. В Саграморе я уже обрисовал тебе ситуацию. Мне нужны реликвии Заламана.

– Почему для этой работы тебе нужен я, Мастер?

– Потому что я так решил. Ты ищешь реликвии, и я их ищу. Мы можем помочь друг другу.

– Самому слабо их найти, так? Давай начистоту, Мастер. Я не буду играть втемную. Однажды ты меня развел, едва не превратил меня в вампира. Что теперь?

– Мои цели тебя не должны интересовать. Это все не твое дело. Я не собираюсь перед тобой отчитываться. Или ты будешь работать на меня, или Марику пустят на переработку. Хочешь увидеть свою телку, будешь делать то, что я скажу.

– Ну, хорошо, – я понял, что деваться мне некуда. – Чего ты хочешь?

– Все того же. Ты разыскиваешь реликвии и передаешь их мне.

– Зачем тебе реликвии?

– Это тоже не твое дело.

– А если я скажу, что твоя шпионка-вампирица мне фиолетова? Если я откажусь на тебя работать, а? – Я показал Мастеру язык. – Как заставишь? Вот возьму сейчас и пошлю тебя на хутор бабочек ловить.

– Не пошлешь. Ты сейчас говоришь не от сердца. Я знаю, что Марика тебе небезразлична. А еще, ты все равно должен разыскать эти реликвии. Одна из реликвий у агентов Риската – из-за тебя, между прочим.

– Рискат не знает про остальные реликвии. Это благодаря мне – между прочим, – ты заполучил «Аль-Рисалат».

– Не надо недооценивать Риската. Не сомневаюсь, что он знает о реликвиях очень многое. И он могущественный маг.

– Один вопрос: Рискат тоже из наших?

– Судя по тому, что я о нем знаю – нет. Но исключать такой возможности нельзя. В одиночку ты его не одолеешь, силенок не хватит. А я мог бы тебе помочь.

– Сейчас заплачу от умиления. Хорошо, предположим, я согласился. Что я должен делать?

– Выполнять свой квест. Ищи реликвии. Но когда найдешь, свяжись со мной.

– И каким образом?

– Через моего человека в Авернуа. Я так понимаю, ты пока решил остаться здесь, чтобы вступить в Боевое Братство. Хорошая идея, одобряю. Кстати, если хочешь, могу подсобить, прямо отсюда отправлю тебя в Балк.

– О каком человеке ты говоришь?

– Ты знаком с ним. Это бармен в пабе «У пьяного студента».

– Так это он вам стукнул про меня и про Марику? У, сволота!

– Не советую с ним ссориться. Он мастер боя на мечах и в совершенстве владеет искусством рукопашного боя утэн-цайпо. Кстати, если есть желание, можешь взять у него пару уроков. Для тебя он сделает скидку.

– И все-таки, Мастер – зачем я тебе нужен?

– Однажды я об этом скажу. Но не сейчас. А пока что разговор окончен. Запомни, Артур умер. Есть Мастер. Начальник имперской разведки, великий иерофант Большого круга магов и Темный Мессия. Будешь путаться у меня под ногами, не посмотрю, что мы земляки. Так что веди себя хорошо, рыцарь Полуночного Грома. И все будет тип-топ. Ты поможешь мне, а я помогу тебе.

– Где гарантии, что с Марикой ничего не случится?

– Нет, Леха, ты и впрямь тормоз, – устало сказал Мастер. – Ну, посуди сам, раскинь своими гладкими мозгами – на кой черт она мне нужна? Я тебе русским языком говорю: сделай, о чем я прошу, и ты получишь свою телку обратно в ценности и сохранности.

– Мне нужны гарантии. Не хочу, чтобы меня обманули.

– Обещаю тебе, что с Марикой ничего не случится, если ты будешь вести себя хорошо. За твои незапланированные фортели расплатится она, учти.

– Почему я должен тебе верить?

– А у тебя выбора нет. Аста ла виста, бэби!

Глава восьмая. Бруххада

Дерьмо игра. Подставы на каждом шагу.

Даже в этом мире трудно привыкать к чудесам. Поэтому когда я обнаружил, что уже не нахожусь в Инферно, а стою на разбитой немощеной улице у входа в деревенский трактир, я был слегка ошеломлен. Трактир назывался «Боевой конь», и приписка на деревянном щите над входом сообщала, что это «самый луччий троктир в городе Балк и акруге. Калбаса и пиво пачти дарам». Итак, я в Балке. Мастер сэкономил мне массу времени и сил, перебросив меня сюда из своего адского царства. Да уж, магия!

Я вошел в трактир, и на меня сразу уставились сидевшие в зале люди. Я не стал сразу приставать к ним с расспросами о бандитах, подошел к стойке и спросил холодного пива. Трактирщик немедленно наполнил глиняную кружку и самым любезным тоном осведомился, не нужно мне чего-либо еще.

– О банде знаешь? – спросил я, прекрасно понимая, что трактирщик обязательно о ней знает, такое у него занятие, да и все городские слухи перетираются аккурат в его заведении.

– Банда? Какая такая банда? – Трактирщик искусно изобразил изумление. – Шутите, господин хороший. У нас мирные люди живут.

– Ну-ну, – сказал я, сделав глоток. Пиво было хорошим. – Так уж и нет никакой банды?

– Истинно говорю, господин, ничего о банде не слышал. Непуть есть, а как же без нее. Пьянчуги, лодыри, балахвосты, таких повсюду полно. А чтоб банда! – Трактирщик внимательно посмотрел на меня. – А вы кто будете, господин хороший?

– Так, проездом у вас. Говоришь, хороший город?

– А то! Свинина у нас лучшая в Авернуа. Наши колбасники на все королевство славятся. Кстати, колбаски не желаете? Есть сырокопченая с перцем и мускатным орехом, есть ливерная, а есть кровяная.

– Может быть, попозже.

– Хозяин – барин. С вас три соверена за пиво.

Я расплатился, отошел от стойки и сел за один столов, ощущая на спине напряженные взгляды из зала. С трактирщиком я говорил нарочно громко, так, чтобы все слышали. Возможно, кто-нибудь из этих людей при делах. Я не ошибся: один из посетителей бросил на стол монету и быстро вышел, стараясь не глядеть в мою сторону. Дело сделано, очень скоро местная мафия узнает, что появился чужак, который сует нос туда, куда не следует.

Меня больше занимало другое. Я пил пиво и думал о Марике. Что с ней сейчас? Я и предполагать не мог, что так привяжусь к ней. Я просто на дерьмо исходил от чувства бессилия. Скотина Мастер так меня прижал, что плотнее некуда. Хотя, конечно, это опять может быть подстава. Я ведь по сути ничего о Марике не знаю. У меня появилась мысль вызвать Консультанта и переговорить с ним, но я подумал, что мой ангел-хранитель все равно ничего мне не расскажет. То, что сейчас со мной происходит – часть Главного Квеста, и некоторые секреты знать мне по мнению Консультанта не положено. А может, все-таки попробовать?

Я допил пиво, вышел из корчмы и трижды произнес свой ник. Консультант поприветствовал меня в своей неизменной манере, до тошноты вежливо и с казенной улыбкой.

– Марика? – Он задумчиво почесал нос. – Я думал, Мастер вам все рассказал.

– Я не могу позволить, чтобы с ней что-нибудь случилось.

– Мне кажется, вы должны верить Мастеру. Он заинтересован в успехе вашего Квеста.

– Почему?

– А вы не поняли? Реликвии Заламана дают возможность исполнения желаний.

– Какие желания могут быть у Темного Мессии?

– Темные, мой друг. Самые темные. Помните, я говорил вам, что появление подобных пришельцев в нашем мире не всегда идет ему на пользу. Это как раз тот самый случай.

– Вы, как я понимаю, не любите Мастера.

– Он всего лишь часть нашего мира. Он принял его правила, и у меня нет причин относиться к нему с предубеждением. Пока его влияние на ход событий не слишком меня беспокоит. И потом, с вашим появлением Светлая и Темная Стороны бытия уравновесили друг друга.

– Будем откровенны, Консультант. Вы заинтересованы в том, чтобы Мастер вернулся обратно в наш мир и стал обычным паралитиком по имени Артур. Я прав?

– Мне безразлично, что будет с Мастером. Для меня он элемент общей картины мира. Наш мир живет по своим законам, дорогой Алекто. Здесь Добро и Зло не абстрактные понятия, они воплощены в конкретных образах. Если мы избавимся от Мастера, с вашей помощью или без нее, на его место придет другой геймер, поскольку в нашем мире должен быть Темный Мессия. Ситуация такая же, как с графом Радулеску – им не стали вы, но другой пришелец непременно станет им, как только мы с вами выполним нашу задачу.

– Меня все это не интересует. Я хочу найти друзей. И получить назад Марику.

– Простите меня, но что вы в ней нашли? Марика принадлежит Темной Стороне, миру Мастера. Вы же начали свой Главный Квест как представитель Добра.

– Марика мне небезразлична.

– Любовь?

– Можно и так сказать.

– Странный вы человек, господин Осташов. Влюбились в проминжа?

– Вы сами говорили мне, что Марика будет мне полезна.

– Одно другому не противоречит. Одно дело использовать ее, а другое дело совершать ради нее необдуманные поступки.

– Использовать? Как вещь, как предмет личной гигиены?

– Ваша ирония совсем неуместна. Вы ведете битву, мой друг. Нешуточную битву, смею сказать. У вас сильные и беспощадные враги. Вам предстоит очень много испытаний. А вы, позволю себе заметить, ведете себя не совсем правильно. Сначала вы связываетесь с другими людьми из своего мира, теперь вот влюбляетесь. Здравый эгоизм…

– Я все понял. Вы советуете мне забить на Марику, на Хатча, на Тогу. Не выйдет, дружище. Я скорее на ваш Квест забью. Вот так.

– Зачем же так сурово? Если вам так уж необходимы эти спутники, поступайте, как знаете. Это ваш выбор. Только помните, что у вас всего лишь две жизни в запасе. Погибнете здесь – никогда не вернетесь обратно в свою реальность.

– Вот только запугивать меня не надо. Не маленький, не боюсь.

– Никто вас не запугивает. Просто дружеские советы.

– Я в них не нуждаюсь. Если вам больше нечего сказать, до свидания.

– До встречи, мессир Алекто.

Консультант растворился в вечерних сумерках. Я поправил перевязь меча и шагнул было к дверям корчмы, но тут меня окликнули.

Я обернулся. Ко мне бежала молодая и на редкость хорошенькая женщина.

– Сэр рыцарь! – Она замахала руками. – Прошу вас!

Когда меня просит красивая женщина, я не могу отказать. А незнакомка была весьма хороша собой. Беленькая, голубоглазая, с приятными чертами лицами и ладной фигуркой, которую очень эффектно облегал охотничий костюм из темно-синего бархата.

– Вы ведь рыцарь, да? – Она подбежала ко мне, остановилась, переводя дыхание. – Я ведь не ошиблась?

– Нет, сударыня, не ошиблись, – я поклонился женщине. – Я действительно рыцарь.

– О, слава Бессмертным! – Женщина бросилась ко мне и схватила меня за руку. – Вы, только вы можете мне помочь!

– Что случилось?

– О, эти бандиты! – Лицо женщины задергалось, слезы хлынули из глаз. – Эти негодяи, будь они прокляты! Они похитили моего мужа. Моего милого Тибо.

– Бандиты? Успокойтесь, прошу вас, и все мне расскажите.

– Рассказать вам? – Женщина изящным жестом смахнула слезы с щеки. – Да-да, конечно! Вы же рыцарь, вы спасете моего дорогого Тибо. Спасете?

– Конечно, я попытаюсь что-нибудь сделать. Но вы должны рассказать мне, что с ним случилось.

– Только не здесь, умоляю вас. Нас могут увидеть. У этих мерзавцев кругом глаза и уши. Пойдемте ко мне в дом. Я живу совсем рядом.

Признаюсь, я меньше всего думал в эту секунду о ее муже – уж очень аппетитно выглядела грудь незнакомки, обтянутая сильно декольтированным охотничьим лифом. Естественно, я согласился пойти к ней. Женщина улыбнулась и взяла меня за руку.

– Меня зовут Рена, – сказала она и очень недвусмысленно потерлась о мою руку своим бюстом. – Уверяю вас, вы не пожалеете, что согласились мне помочь, сэр рыцарь. Я могу быть очень благодарной.

При этом она так на меня посмотрела, что меня прямо обожгло всего. Я понял, что теперь буду не знать ни сна ни отдыха, пока не отыщу ее супружника – и не получу обещанную благодарность.

Мы вошли в какой-то небольшой двухэтажный домик. Рена провела меня в темную комнатку, закрыла дверь и ставни на окнах и задернула на них занавеси. Было заметно, что она очень напугана.

– Итак? – спросил я, оглядев ее с головы до ног.

– Я думаю, я могу вам доверять. У вас такое открытое мужественное лицо и такие великолепные мечи! Вы, как мне кажется, славный рыцарь.

– Спасибо за похвалу. Что там случилось с вашим мужем?

– О, мой несчастный Тибо! – Она снова залилась слезами. – Если бы вы знали, милорд, какой у меня муж! Сущее золото. Добрый, ласковый, непьющий. Эти мерзавцы требовали с него какой-то долг. Двести дукатов. Тибо сказал, что не станет платить, и они похитили его.

– Когда это произошло?

– Три дня назад. Тибо поехал на ярмарку в соседний город и не вернулся. А потом, – женщина посмотрела на меня беспомощными заплаканными глазами, – потом ко мне подошел какой-то человек и сказал, что если я не заплачу двести дукатов, моего мужа убьют. И меня тоже. Боги, как я испугалась! С тех пор я живу в страхе за бедного Тибо и за себя. Помогите мне!

Рена прижалась ко мне всем телом, и я почувствовал, что она на самом деле вся дрожит. А еще я почувствовал исходящее от нее приятное возбуждающее тепло и тонкий запах каких-то духов.

– Спасите Тибо, – прошептала Рена, глядя на меня огромными глазищами испуганного ребенка, – спасите меня. Я ничего для вас не пожалею. Все, что захотите.

– Успокойтесь, сударыня, – сказал я, гладя ее волосы (шелковистые и мягкие, надо сказать!) – Расскажите мне, что за человек к вам подходил.

– Я никогда его прежде не видела. Но его лицо… Он был отвратителен. Я знаю, что он из банды. Эти бандиты запугали здесь всех. Их все боятся. Весь Балк живет в страхе. Наш бургомистр, судья, полиция – все пляшут под дудку этих бандитов. Никому нельзя верить. Простите меня, мне надо выпить. Не желаете попробовать моего домашнего вина?

– С удовольствием.

Красотка тут же открыла шкафчик, достала оттуда пузатую узкогорлую бутыль из темного стекла и два высоких стакана. Вино оказалось отличным, терпким и приятным на вкус.

– Куда вам следует отнести деньги? – спросил я, допив вино из стакана.

– На заброшенную ферму к востоку от города. Еще налить?

– Не откажусь. У вас отличное вино.

– Ах, благодарю вас! Но что мне делать? У меня нет денег. Двести дукатов – это огромные деньги для таких бедняков, как мы.

– Не волнуйтесь, у меня есть деньги. Я одолжу вам эту сумму. На ферму мы пойдем вместе – вы и я. А потом…

– Что потом?

– Ничего, – я попытался сфокусировать взгляд на ее лицо: вино что-то уж очень сильно шибануло мне в голову. – Мы пойдем вместе на эту ферму, и вы… и я…

Голова у меня закружилась, в глазах потемнело. Потом на мгновение я пришел в сознание и увидел над собой ухмыляющуюся и очень знакомую физиономию.

Я увидел Жиля Кацбалгера, хозяина таверны в Мартенеке.

– Ну, вот и свиделись, лошок, – сказал мне трактирщик. – Со свиданьицем!

Ответить я не смог, потому что язык меня не слушался. А еще через пару мгновений я вырубился окончательно.

* * *

Я не могу сказать, сколько времени я находился в отключке. Наверное, очень долго. Когда я начал приходить в себя, то понял, что дела мои плохи.

Думалка у меня работала с трудом, видать, зелье, которым меня опоили, было очень сильным. Чувствовал я себя как после общего наркоза. Но все-таки кое-какие выводы я сумел сделать. Во-первых, я находился в каком-то лесу, а если точнее, то на большой поляне, со всех сторон окруженной деревьями. Во-вторых, была ночь. В-третьих, я был обезоружен, раздет и привязан к вкопанному в землю столбу. В-четвертых, в десятке шагов от меня горел большой костер с подвешенным над ним котлом, вокруг которого расселась весьма любопытная компания.

Неизвестных было пятеро, и это были не люди. Мне еще не доводилось видеть в этом мире таких существ. Коренастые, крепкие, длиннорукие, кривоногие, большеголовые, с торчащими длинными ушами, темными злобными рожами и горящими красными глазами. Безобразные меховые одежды делали их еще уродливее. Гоблины? Орки? Я заметил, что на траве у костра валяются обглоданные кости, сильно напоминающие человеческие.

– Эй, чужбаны, лох очнулся! – Прямо передо мной возникла оскаленная морда шестой твари, я почувствовал тяжелое зловоние из ее пасти. Голос существа звучал странно, будто нос у него был забит соплями, и напомнил мне знаменитые переводы на старых видеокассетах. – Оклемался, урод? Добро пожаловать на пикник. Эш-хупш-бамат-бухбар-дум!

Прочие твари заржали в восторге, что-то заговорили наперебой. Я не могу описать звуки их речи – неприятные, рыкающие и вместе с тем тягучие, будто простуженная кошка кашляла. Видимо, последняя фраза шестого была шуткой, которую я не мог оценить: Дар Полиглота не распространялся на язык неведомых тварей.

– Где я? – спросил я шутника. – Кто вы такие? Орки, что ли?

– Какие еще нахрен орки? – не поняла тварь. – Эй, братва, да этот герой вверх дырой никогда гримлингов не видел!

– Слышь, Гвоздюк, дай-ка я с ним потолкую! – заверещал один из сидевших у костра уродов, вскакивая на ноги. – Ща заряжу ему в сопатку, сразу научится нас уважать, рыцаришка затраханный!

– Сядь, Космач, не время еще, – велел Гвоздюк. – Хозяин не велел пленника мочить.

– Хозяин? – спросил я. – Так вы просто наемники, мать вашу! На кого шестерите?

– Ты меня не зли, человечек, – глаза Гвоздюка зажглись нехорошим алым пламенем. – Скажи спасибо, что мы тебя сразу на ужин не пустили. Видать, хозяину охота с тобой наперед побалакать малость.

– Твой хозяин Кацбалгер, так?

– Гы-гы-гы! – заржал гримлинг, тряся головой, и прочие твари подхватили его смех. – Кацбалгер! Твой Кацбалгер у нас так, подай-принеси. А хозяин – это хозяин. Ему и подчиняться не западло. И еще запомни, твоя вшивая жизнь сейчас медяка ломаного не стоит. Нам тебя пришить, что кость обглодать.

– Вот в это верю. Так все-таки, Гвоздюк, кто вы такие?

– Мы сильнее всех, – ответил гримлинг, обернулся к своим. – Ну-ка, парни, скажем этому неудачнику, кто мы!

– БРУХХАДА! – выдохнули твари хором.

– Слыхал? – Гвоздюк ухватил когтистой лапой меня за подбородок. – Если не хочешь подыхать медленно, веди себя смирненько и не пыли. Мы тебе не лохи какие-нибудь, не дешевые гоблины с бритыми башками, нас на фуфле не проведешь, усек?

– Усек, – мне до ужаса захотелось засмеяться, уж слишком знакомыми словечками сыпал этот приблатненный гримлинг. – Типа правильные пацаны, так?

– Ты не остри, я шуточек этих не люблю. Лучше утухни и не зли нас. – Тут Гвоздюк заметил у меня на шее «Светляк». – Ух ты, классная цацка! Где ты ее сп… украл?

– Так, купил по дешевке.

– Теперь моя будет, – сказал Гвоздюк и сорвал с меня медальон.

Я отвернулся от твари, всем видом показывая, что разговаривать больше не желаю. Гвоздюк постоял еще пару секунд, сверля меня хищным взглядом, потом проверил веревки, которыми я был примотан к столбу и ушел к костру. Его товарищи затеяли какую-то игру, бросая на медвежью шкуру разноцветные камешки. Видно было, что игра их очень занимает. А мне вот было тошно. Так тошно, что и словами не описать.

Единственное, что я смог сделать, так это вызвать Консультанта.

– Я здесь, – ответил мне его голос. – Что-то хотели?

– Идиотский вопрос. Развяжите меня немедленно!

– Увы, не имею права. Мне запрещено вмешиваться в ход событий и оказывать игроку прямую помощь.

– Слушай, ты, умник долбаный, – прошипел я, – развяжи меня, а то из меня супец-рататуй сварят! Что, не понимаешь, во что я влип?

– Все понимаю. Но из вас скорее сварят похлебку, если я вас развяжу. У вас нет оружия, одолеть шесть гримлингов голыми руками у вас не получится – убьют не напрягаясь. Наберитесь терпения, все не так плохо, как вы думаете.

– Уж куда лучше! Ну, пожалуйста, освободи меня!

– Тсс! Сюда идут.

В самом деле, Гвоздюк, который у этой кодлы был, по всей видимости, старшим, направился в мою сторону.

– Чего ты там бормочешь, лось? – осведомился он. – Жизнь не дорога?

– Песенки пою, – ответил я. – Что, и попеть нельзя?

– Ща хозяин придет, ты у нас реально запоешь. А потом мы тебя лу-гару скормим.

– Это еще какому лу-гару?

– А вона, глянь, сидит чувак в клетке и звука не подаст. Хоть и скотинка, а поумнее тебя будет.

Так, подумал я, хороша уха из петуха. Мало того, что меня стерегут шесть образин-людоедов, так тут еще и оборотень по соседству. Я посмотрел, куда показал лапой Гвоздюк, и увидел нечто похожее на большой решетчатый ящик, в котором двигалось что-то крупное и темное. Я почувствовал, как у меня по всему телу выступил холодный пот.

– Что, обосрался? – хмыкнул Гвоздюк, учуявший мой страх. – Ладно, не бойсь. Целиком тебя не скормим, вначале сами попробуем.

Зыркнув на меня красными глазами, гримлинг ушел к своим приятелям продолжать игру.

– Эй! – позвал я. – Консультант, ты еще здесь?

– К вашим услугам, – ответил голос.

– Это что, они про оборотня серьезно?

– Более чем. В той клетке действительно лу-гару, правда совсем молодой и потому не очень крупный.

– Мне надо освободиться!

– Невозможно, мой друг. Потерпите еще немного. Поверьте, я знаю, что говорю.

– Да пошел ты… знаешь, куда? Все, свободен.

Хоть я и был зол на Консультанта, его слова дали мне хоть какую-то надежду. Видимо, в самый последний момент, когда ножи гримлингов будут у моего горла, должен кто-то появиться и спасти мне жизнь. Тьфу, как пошло! Я бы предпочел освободиться сам. Но сукин сын Консультант прав – гримлинги вооружены, у каждого на поясе здоровенный тесак, больше похожий на меч, а я безоружен. Да и мечи им ни к чему, они меня просто когтями и зубами разделают на антрекоты. И еще этот, оборотень. Я, правда, не мог разглядеть сидевшее в клетке существо – клетка стояла довольно далеко от костра, в тени деревьев. Но вряд ли стоит ожидать, что лу-гару окажется похожим на болонку. Из слов гримлинга я понял, что оборотень здесь такой же пленник, как и я. На кой черт он им сдался – вопрос десятый, главное в другом. Хоть я мало похож на Красную Шапочку, вряд ли зверь откажется мной перекусить, если ему предложат.

Тут я ни с того ни с сего вспомнил историю почти пятнадцатилетней давности – я тогда приехал на летние каникулы в деревню к бабке. Был август месяц, и у бабкиного соседа в саду поспели отличные красные яблоки. Ясен пень, что у нас с деревенскими пацанами возник план частичной экспроприации урожая в нашу пользу. Проблема была в том, что в саду постоянно бродил здоровенный двортерьер по кличке Казак. Но мы все равно полезли тырить яблоки, пытаясь при этом отвлечь кабыздоха при помощи припасенных нами мясных обрезков. Казак нашу милостыню не принял и грудью встал на защиту урожая. Из всех грабителей он выбрал меня, и я, спасаясь бегством от разъяренного пса, одним прыжком перемахнул через высоченный забор, оставив в зубах Казака клок своих шорт. К счастью, укус оказался пустяковым, и я отделался легким испугом и бабушкиными нотациями, но все равно было неприятно. У представителей славного семейства псовых на меня странная идиосинкразия – собаки меня не любят. Поскольку оборотень в каком-то смысле тоже собачий родственник, не думаю, что он сделает для меня исключение…

Мои мысли прервала громкая перебранка гримлингов – видимо, кто-то из них проигрался и теперь качал права. Я попытался ослабить веревки на руках, но мои запястья были так туго стянуты, что любое движение вызывало сильнейшую боль. Выругавшись, я снова посмотрел в ту сторону, где стояла клетка. Мне показалось, что я увидел светящиеся зеленые огоньки в темноте – глаза лу-гару. Снова по коже потек холод. Черт, да будет меня кто-нибудь спасать, или нет?

Тут мне послышался тихий хруст где-то за спиной, будто кто-то наступил на ветку. Я напрягся, прислушался. Несколько минут было тихо. Я слышал только азартное повизгивание гримлингов и шум ветра в кронах деревьев. Почудилось? Вполне возможно. Но внезапно я услышал тихий и, тем не менее, отчетливый шепот:

– Ни звука!

Самое удивительное, что голос был женский. Я попытался заглянуть назад, себе за спину, вертел головой вправо и влево, однако никого не мог разглядеть. А еще через некоторое время я почувствовал, как распустились стягивавшие мои руки веревки. От радости у меня перехватило дыхание.

– Стой и не двигайся! – прошептал тот же голос. – Как начнется спектакль, беги с поляны и лезь на дерево.

– Понял, – шепнул я, понимая, что намечается что-то серьезное.

Стоять пришлось недолго: пару минут спустя я увидел, что гримлинги внезапно насторожились и все как один посмотрели в ту сторону, где стояла клетка с вервольфом. А потом кто-то из них завопил. Еще мгновение – и что-то огромное, темное и поразительное быстрое с рычанием ворвалось в круг света от костра и врезалось в группку гримлингов, отчего они разлетелись как кегли в боулинге. Один из них на мгновение замешкался: темная тварь схватила его зубами поперек тела, мотнула огромной головой и швырнула прямо в костер. Таган с котлом опрокинулся на огонь, пламя погасло. Теперь можно было тикать отсюда. Не теряя времени, я бросился бежать к ближайшему большому дереву и с трудом вскарабкался на него, расцарапав о сучья руки и физиономию. Между тем на поляне началась настоящая бойня. Выпущенный из клетки вервольф рвал моих тюремщиков одного за другим. Один из гримлингов – мне показалось, что это был Гвоздюк, – попытался отбиваться от лу-гару своим тесаком, но вервольф встал на дыбы (в этот миг он был похож на какой-то ужасный гибрид волка и медведя) и так махнул лапой, что голова гримлинга превратилась в месиво. После этого уцелевшие гримлинги с воплями разбежались кто куда, и на поляне стало тихо.

Я сидел на дереве и чувствовал, что у меня пот стекает по спине, а руки и ноги трясутся. Я слышал тяжелое дыхание вервольфа, который с ворчанием рвал безжизненные тела охранников. А потом на поляне появилась женщина, и я узнал великолепную блондинку Ричарделлу, ту самую, что была с имперцем Вандайном.

То, что произошло вслед за ее появлением, и вовсе заставило меня разинуть варежку на весь просвет. Ричарделла ласково заговорила с оборотнем, и чудовище повело себя, как добрый домашний пес. Громадина, в которой было не меньше полутора метров в холке и двух центнеров веса, игриво повизгивала и вертелась вокруг красавицы Ричарделлы. В конце концов, девушка надела на вервольфа ошейник и крикнула мне:

– Теперь можешь слезать!

Я спрыгнул с дерева и подошел к этой странной паре. Оборотень встретил меня недовольным ворчанием и злобными огоньками в глазах, но Ричарделла погладила его по загривку, и зверь успокоился.

– Не бойся, – сказала блондинка, глянув на меня своими громадными синими глазищами (ну, просто аниме, а не женщина!). – Теперь я его контролирую.

– Ты умеешь обращаться с оборотнями?

– Только с одним. Уходи.

– Как бы не так! Мне надо вернуть мое имущество.

– У этих псов ничего не было. Все забрал их хозяин. Можешь поискать его в лиге отсюда, на заброшенной ферме. Там у них логово.

– Ты предлагаешь мне сразиться с ними в одиночку?

– Ты же хочешь вернуть свои вещи.

– Я думал, мы могли бы вместе навешать ублюдкам. Кстати, а где твой приятель Вандайн?

– Он… занят. Без него я в драку не полезу. Так что уходи.

– Спасибо тебе. Ты спасла мою шкуру.

– Не за что. А теперь вали отсюда, а то мой лу-гару начинает сердиться.

Я обыскал труп Гвоздюка, забрал свой «Светляк», активировал его, поклонился красавице и побежал по тропинке, едва различимой в темноте под деревьями. Странная пара осталась на поляне, и я немного сожалел о том, что мне пришлось расстаться с Ричарделлой. Потрясающая женщина, просто супер.

И вот тут я засмеялся. Ну, идиотство полное. Меня опоили отравой, обчистили до нитки и едва не пустили на гримлингский ужин. Я освободился благодаря чистой случайности – думаю, Ричарделла искала своего мопса-переростка, а не меня, – а теперь вот сам топаю к логову разбойников, полураздетый и безоружный. Сам ищу неприятности на свое седалище. Более безумного поступка не придумаешь. И о чем я при этом думаю? О Ричарделле и о том, что никогда не смогу обратить на себя внимание подобной женщины.

И это чертовски печально.

Глава девятая. Старые знакомые

Новых писем: одно, но какое!

Ферма, о которой сказала мне Ричарделла, находилась в полукилометре от леса, на небольшом пригорке. Когда-то это, наверное, было доброе хозяйство, но потом его забросили, и поля вокруг фермы заросли густым кустарником, что, впрочем, было мне на руку – я сумел незаметно подкрасться к самому дому.

Мыза была сильно разрушена. Осторожно перебравшись через полуповаленный забор, я оказался во дворе и крадучись подобрался к стене дома. Перед входом в дом стояла оседланная и взнузданная лошадь, внутри горел тусклый свет. До меня донеслись громкие и, как мне показалось, нетрезвые голоса. Похоже, верхушка банды в сборе. Непонятно почему, но никакой охраны нет – или эти ребята так уверены в своей силе? Некоторое время я размышлял, что мне делать. Попробовать изобразить в лицах картину Репина «Не ждали»? Глупая идея. Я понятия не имею, сколько там внутри народу. В одиночку и без оружия я не справлюсь с собравшейся в доме кодлой. Надо бы поискать, чем вооружиться.

Я обогнул дом и оказался около заброшенных и полуразрушенных хозяйственных пристроек. Начал осторожно рыться в куче наваленных досок и разного хлама, шепотом проклиная темноту, пыль и занозы. В конце концов, мне удалось надыбать в этой куче барахла тупой заржавленный серп. Конечно, еще то оружие, но на безрыбье и рак рыба. Ничего более подходящего я отыскать так и не сумел.

Вооружившись, я направился к дому, но тут услышал голоса на крыльце и скрип двери. Я тут же лег на землю и замер. Из-за угла фермы показались две качающиеся фигуры. Пристроившись у стены, они начали с шумом опорожнять мочевые пузыри, обмениваясь какими-то нечленораздельными замечаниями. Я понял только два слова – «допить» и «сучья баба». Отлив, братки вернулись в дом, но я еще какое-то время лежал неподвижно, сжимая серп.

Прошло, наверное, минуты две, и я решил, что теперь можно подобраться поближе к дому и разведать обстановку, но тут опять из дома вышли двое – мужчина и женщина. На этот раз я отчетливо слышал их голоса и узнал обоих. Это были Кацбалгер и та блондинистая дрянь, что опоила меня снотворным в Балке.

– Меня начинает раздражать ваша безалаберность, Жиль, – говорила женщина, и в голосе ее звучал металл. – Ваши люди опять пьяны. Шукра будет очень недоволен, когда узнает об этом.

– Да что вы так волнуетесь, миледи? – заплетающимся языком ответствовал трактирщик-разбойник. – Он ничегошеньки не узнает, коли вы ему не расскажете. А вы не расскажете, ведь верно?

– Расскажу. Кто сторожит пленников?

– Эти… черномордые, не к ночи будь помянуты.

– А ваши люди? Все здесь? И все в лоскутья пьяны. И какой от вас толк, Жиль? Мне начинает действовать на нервы ваша дурацкая бравада и ваша глупость.

– Да что вы волнуетесь так, миледи? Никуда эти субчики не сбегут. А утром приедет хозяин и решит, что с ними сотворить. Только так вам скажу, обоих этих сукиных детей мы на кусочки порежем, слово!

– Избавьте меня от мерзких подробностей. Теперь идите прочь, не хочу с вами разговаривать.

– Небезопасно ходить благородной даме по лесу-то. Можбыть, парочку молодцов вам приставить, а?

– Ваши молодцы не стоят на ногах. Не беспокойтесь, я могу за себя постоять. Послушайте моего совета, отправьте половину людей в лесной лагерь. У меня предчувствие. Девку, которая была с ликаном, вы так и не нашли.

Опаньки! Когда я увидел, как совершенно по-собачьи вервольф радовался появлению Ричарделлы, я сразу заподозрил что-то неладное. А теперь все стало понятнее понятного. Итак, великолепный сэр Гас Вандайн – оборотень. Интересное кино…

– Будет исделано, миледи, – заявил Кацбалгер.

– Смотрите, Жиль, вы головой отвечаете за пленников. Если они сбегут, я вам не завидую.

– Будьте спокойны, миледи.

Белокурая бандерша вскочила в седло и галопом вынеслась со двора фермы. Кацбалгер продолжал стоять во дворе и смотреть ей вслед. Я с трудом поборол желание врезать этому уроду серпом по репе, и слава Богу – пару мгновений спустя из дома вышло еще двое мерзавцев.

– Зла… злая чегой-то эта… ик… эта Рена, – выдавил один из них.

– Да уж, сука! – Кацбалгер плюнул себе под ноги. – Слышь, Кышпа, возьми Зюзюлю и Точильщика и топайте в лесной лагерь.

– Зачем это? – удивился второй.

– Рена так приказала. А приказ – он и есть приказ.

– Понял, – Кышпа рукавом подтер нос и слинял в дом.

Кацбалгер и второй бандит остались на крыльце. Но тут в доме поднялся пьяный гвалт: я так понял, что ни Зюзюле, ни Точильщику совсем не улыбалась перспектива оторваться от застолья ради охраны узников.

Я сидел под стеной, прислушиваясь к шумной перебранке внутри. Наконец, все стихло, и на улицу вывалились три пьяненьких и рассерженных перца, вооруженных топорами и самострелами. Я дождался, когда они свалят со двора. Теперь, когда моих врагов стало немного меньше, можно переходить ко второму акту спектакля.

Очень осторожно, чтобы не засветиться, я заглянул в разбитое окошко. В доме осталось четверо бандитов – они сидели за большим столом и продолжали гудеть. Из оружия при них были только ножи и кинжалы. В углу у двери я заметил парочку арбалетов и колчаны со стрелами. Кацбалгер сидел ко мне спиной, опершись локтями на стол, и что-то наворачивал из большой миски.

Будь у меня при себе меч или хотя бы кинжал, я бы не раздумывая ворвался в дом и навел шорох. Но у меня всего лишь тупой серп. Впрочем, налицо были все признаки того, что компашка явно приняла лишнего. Один из разбойников начал клевать носом и в конце концов свалился на стол. Еще через четверть часа другой разбойник поплелся куда-то, еле переставляя ноги. Я ждал. А потом услышал голос Кацбалгера:

– Царап! – И еще через несколько секунд. – Фига! Кля..клянусь своим кар…карманом, слабаки вы! Сла-ба-ки!

Шатаясь, трактирщик вышел во двор. Я подумал, что второго такого случая у меня не будет. В последний момент я все же поддался порыву человеколюбия и вооружился найденной у стены тяжелой доской. Подкравшись к Кацбалгеру, который возился с завязками своих штанов, я от всего сердца нагрузил его этой доской по башке. Кацбалгер без звука ушел в глубокий нокаут.

На всякий случай я связал голубчику руки его собственным кушаком и прокрался в дом. Двое из разбойников сидели ко мне спиной, третий лежал на столе в луже собственной блевотины. Прямо у двери стояли арбалеты: я тихонечко взял один из них, оттянул рычагом тетиву. Орех арбалета громко щелкнул. Ближайший ко мне разбойник встрепенулся, повернул голову.

– А-а-а-а-а! – протянул он, пытаясь поймать меня в фокус. – Чо-о-о?

– Тихо! – шепнул я, наставив на него арбалет. – Кинжал на пол!

– А-х-у-у-у-у! – выдохнул разбойник и, замахав руками, пошел на меня.

Я нажал на спусковой рычаг. Кованый железный болт с чавканьем вошел бандиту под ребра, он всхлипнул и повалился на пол. Второй разбойник вскочил из-за стола, зацепил ногой табурет и рухнул на пол, вопя и матерясь. Перезаряжать арбалет я не стал, просто врезал им разбойнику, целясь в голову. Хрястнула кость, и бандит заткнулся. Третий из головорезов пребывал в глубокой пьяной отключке, и я вздохнул с облегчением – убивать его не было никакой надобности.

Покончив с врагами, я активировал «Светляк» и начал обыскивать ферму, пытаясь найти свои вещи, но во всех ящиках и ларях было только грязное тряпье и разный хлам. Я нашел пару кожаных башмаков, подходивших мне по размеру, и только. Как-то случайно на глаза мне попался смятый клочок бумаги, лежавший на полу у горящего очага: мне показалось, что это бумажку хотели бросить в огонь, но не докинули до цели. Я поднял бумажку и почувствовал запах дорогих духов. Наверняка ее здесь оставила эта мерзавка Рена. Я развернул клочок: это был смятый маленький конверт, а внутри оказалось письмо, написанное на имперском языке. Очень интересная эпистола оказалась, а главное – я, наконец-то, нашел способ подобраться к Рискату:

Ты меня разочаровываешь, Шукра.

До меня дошли слухи, что ты по-прежнему ведешь дела с шайкой грязного саграморца Кацбалгера. Учти, я этим недоволен. Мне неприятно, что в наше святое дело вовлекаются разные подонки. Однако, коль скоро ты используешь этих бандитов, постарайся использовать их с умом, а не только для личного обогащения.

Теперь о деле. Медальон следует передать моему агенту в Лоэле. Он будет ждать тебя на старом городском кладбище каждую ночь с воскресения на понедельник, рядом со склепом графа Тарлога. Ты покажешь ему мой перстень и скажешь пароль: «Истина и путь». Отдашь ему медальон Черного Венсана, а он отдаст тебе деньги. После этого ты отправишься в Университет Корунны и встретишься с профессором Лавалетом. Назовешься представителем Фонда изучения древностей, отдашь ему полученные от агента деньги якобы как очередную часть гранта и предложишь себя в качестве боевого мага для охраны раскопок в Орморке. Я специально послал тебе своих лучших гримлингов, чтобы с их помощью ты смог подобраться к Орморку. Используй их способности на благо нашего святого дела. Я свяжусь с тобой, когда ты мне понадобишься.

Учитель

Я ошибся – письмо здесь оставил сам Шукра. Но это уже не имело значения. Письмецо было ценной находкой: ясен пень, что Учитель и есть человек-призрак Шамхур Рискат. Я засунул письмо в спорран и продолжил поиски своих вещей, но ферма была пуста. Делаем вывод – если моего добра нет на базе бандитов Кацбалгера, значит, оно у Захариуса-Шукры. Пора побеседовать с трактирщиком.

Кацбалгер очнулся не сразу – видать, я его крепко приложил доской. Но когда он пришел в себя, то сразу узнал меня и взвыл от страха.

– Н-не уб-бивайте! – выдавил он, выстукивая зубами чечетку. – П-пааажалуйста!

– Это от тебя зависит, чмо болотное, – я приставил к его горлу кинжал, позаимствованный у одного из убитых бандитов. – Значится, так: мы не окончили разговор в Мартенеке. Серия вторая: сейчас ты мне расскажешь, во-первых, где Захариус, а во-вторых, куда вы подевали мои вещи.

– В-ввещи у-у За..Захариуса.

– А где Захариус? Ну, говори, урод! – Я кольнул трактирщика кинжалом, и он заскулил, как побитая дворняга.

– Он.. он у л-леди Рены жи…живет, – прохныкал Кацбалгер. – Он… меня за…заставил!

– Ври больше, сволочь. Сам, небось, на большую дорогу подался с радостью, бабосы кистенем заколачивать. Я-то помню, как меня твои морды у пещеры чуть не прибили из-за фляги с акваголем.

– Я…я не виноват. Я отдам вам долг, добрый сэр.

– Какой еще долг?

– Деньги вашего отца, – Кацбалгер от страха трезвел прямо на глазах. – Двенадцать тысяч дукатов.

– Сколько? – Я не поверил своим ушам. – Ты говорил, отец вложил в твое дело двенадцать дукатов.

– Двенадцать, но только тысяч, – Кацбалгер попытался мне улыбнуться.

– Наколпачил меня, сука? А я, значит, должен оставить тебе жизнь, да?

– Вы… вы деньги получите!

– А почему я должен тебе верить? Может, ты меня опять разводишь, как… как лоха.

– К– клянусь!

– Я тебе не верю.

– Слово чести! – взвыл Кацбалгер. – Можете сам проверить, добрый сэр. Ваши деньги лежат в моем сундуке в трактире. Ступайте и возьмите их. Ключ у меня в кошеле лежит, тута. Только, во имя Бессмертных, не убивайте!

– Ладно, – я вытащил из калиты Кацбалгера ключ и убрал кинжал. – Живи пока. Только помни, гнида, я ведь вернусь, если ты меня наколол.

– Я правду говорю!

– Врет, – услышал я возмущенный голос.

Я обернулся. В воротах фермы стояли Вандайн и Ричарделла. Рыцарь-оборотень был снова в человеческом облике, при шикарных доспехах и мече.

– Посторонись, приятель, – заявил мне имперец. – Теперь я по своему побеседую с этими сволочами.

– Да ту, почитай, уже нет никого, – сказал я. – Я уже все разрулил.

– Да? – Имперец как-то странно на меня посмотрел, потом взял за локоть, отвел в сторону и зашептал горячо: – Хочу тебе сказать, собрат рыцарь, что в твоих интересах было бы молчать о том, что ты видел этой ночью.

– Ты мне угрожаешь?

– Нет. Пока прошу. Любезно.

– Ладно, заметано. Разбирайся с этой швалью, а я валю отсюда. У меня в Балке осталось незаконченное дело.

– Помни, что я тебе сказал.

– Не беспокойся. Меня все это не касается.

– А ты благородный человек, хоть и варвар, – сказал с видимым облегчением Вандайн.

– Я бы на твоем месте не бросался словечками вроде «варвар». Не люблю, когда меня оскорбляют, – я посмотрел на Ричарделлу, которая впервые с момента нашей первой встречи смотрела на меня с интересом. – Ладно, бывайте. Спасибо за помощь. Может, еще когда и пересечемся.

Глава десятая. Первое испытание

Задание обновлено, вредоносный НПС обезврежен

В Балк я пришел еще до рассвета. Поскольку я совершенно не помнил, где живет миледи Рена, пришлось расспрашивать ранних прохожих. Результат меня обескуражил, никто ничего не знал о леди Рене. Все делали удивленные глаза и говорили, что благородной дамы с таким именем в Балке нет.

Потаскавшись с полчаса по городу, я зашел в местный филиал Боевого Братства. Комиссар Братства, худой лысый имперец в поношенной одежде и с двумя короткими мечами на поясе, с пренебрежением оглядел меня с головы до ног, но все же соизволил выслушать меня.

– О банде-то я знаю, – сказал он, когда я закончил говорить. – Но вот про гримлингов и мага по имени Шукра впервые слышу. И честно говоря, тебе не верю. Ты вообще кто такой будешь?

– Меня Руди фон Данциг прислал.

– Руди, говоришь? А рекомендательное письмо где?

– Оно было у моей спутницы. Но ее похитили. Спутницу в смысле. Так что письма у меня нет. Есть только вот это, – я протянул имперцу записку, найденную в логове бандитов. Он равнодушно пробежал ее глазами и отдал мне.

– Фальшивка, – сказал он. – Ложный след.

– Я не был бы в этом так уверен.

– Послушай, приятель, уж не знаю, чего ты хочешь, но только за четверть часа до тебя тут был настоящий рыцарь, посланный Братством. И он привез неопровержимые доказательства того, что с бандой покончено. Не желаешь ли взглянуть?

– Да уж хотелось бы.

– Тогда пошли, – имперец подвел меня к большой корзине в углу зала и сдернул с корзины накрывавшую ее тряпку. Меня затошнило. В корзине лежали окровавленные головы, одна из которых принадлежала Жилю Кацбалгеру.

– Так, – сказал я, когда меня отпустил рвотный спазм. – Вандайн, не так ли?

– Вандайн и Ричарделла. Лучшие воины во всей империи. Гордость Империи. Это они покончили с бандой. А ты лузер и дешевый сказочник. Если даже тебя прислали из Лоэле, можешь поцеловать меня в зад и отправляться обратно, никаких рекомендаций я тебе не дам. Будешь там рассказывать дурацкие сказки про гримлингов и шпионов Риската.

– Ну, хорошо, – я понял, что Вандайн меня обставил по всем статьям, и никакие мои объяснения теперь не помогут, – тогда один вопрос. Что ты знаешь, добрый сэр, о женщине по имени леди Рена?

– Леди Рена? В городе нет женщины с таким именем.

– Я слышал, что разбойники ее так называли. И она мне так представилась. Она блондинка, очень светлая, с голубыми глазами, – я начал описывать имперцу подружку Шукры. Внезапно воин расхохотался.

– С каких это пор шлюхи стали называться благородным титулом «леди»? – спросил он. – Конечно, я знаю эту, как ты говоришь, Рену. Первый раз слышу, что ее имя Рена. Если это та проблядушка, о которой я думаю, то ее зовут Крашеная Мими. Она живет рядом с Площадью Короля Порто. Советую зайти к ней, если у тебя есть лишняя пара дукатов – она отлично делает минет.

– Учту. Спасибо, вот теперь ты мне реально помог.

– Желаю хорошо повеселиться, парень.

– Послушай, – спросил я имперца, – а я могу взять у вас напрокат какое-нибудь оружие? Обещаю, отдам в целости и сохранности.

– Вообще-то не положено. Но судя по твоему жалкому виду, ты действительно по уши в дерьме. Какое оружие предпочитаешь?

– Что-нибудь рубяще-колющее.

Я вышел из представительства Братства хоть и в расстроенных чувствах, но с некоторой надеждой. Во-первых, я разжился длинной шпагой, чуть тяжеловатой, но острой и довольно удобной. Во-вторых, мне удалось напасть на след Рены. Хуже то, что я не выполнил задание Братства, не прошел первое испытание. Ай, Вандайн, ай, молодца! Натаскал я для него каштанчиков из костра.

Стоп! Меня как молнией ударило. Сразу вспомнилось, что рассказал мне Консультант о неведомом хакере, устроившим весь этот бардак. В момент проведенной им атаки он находился в виртуальной реальности, как и я. Он здесь, и он будет пытаться найти способ выбраться в свой мир. Выполнять свой собственный Главный Квест. Он обязательно будет разыскивать артефакты вместе со мной. И в этих поисках мы обязательно должны будем пересечься. Он выполняет свой Главный Квест, я свой. И еще, то, что вирус «Клонер» был создан этим парнем для одной-единственной цели. Он позволял его создателю использовать все бонусы и артефакты, полученные другими участниками одной очень популярной сетевой игры и, соответственно, присваивать себе их результаты. Вандайн присвоил мою победу. Уж не он ли мой главный противник?

Мне нужно с ним обязательно встретиться еще раз. Но уже с магофоном. Только детектор Доппельмобера сможет определить, кто такой на самом деле Вандайн – местная достопримечательность, или пришелец из моего мира. И значит, я должен кровь из носу вернуть свои вещи.

Мать твою тру-ля-ля, как же все запутано-то!

Тем не менее, надо заняться Реной. Это сейчас главная задача.

Четверть часа спустя я был на Площади Короля Порто. Я начал расспрашивать нищих, но они клянчили у меня деньги, а вот денег у меня не было. Тогда я обратился к какой-то старушке, бредущей по площади с облезлым мопсом под мышкой.

– Срамник! – пожурила меня старушка. – И как не стыдно даже спрашивать об этой бесстыжей Мими?

– Мамаша, у меня к ней дело. Важное.

– Знаю я эти ваши дела! Вон ее дом, крайний у спуска.

– Респект, мамаша, – поблагодарил я и побежал к дому.

Дом оказался запертым. Ломиться в закрытую дверь среди бела дня было совсем неблагоразумно, и я обошел дом, пытаясь найти черный ход. Его не оказалось. Поразмыслив немного, я решил влезть в окно. Ставни были заперты изнутри, однако мне удалось концом шпаги подцепить крючок и открыть одно из окон. Оглядевшись по сторонам, я влез вовнутрь. Все точно, это то самое место, где я был. Похоже, дом был пуст. Сняв башмаки, я на цыпочках пробрался в холл и по лестнице поднялся на второй этаж. В первой комнате не было никого, вторая тоже была пуста. Дверь третьей была заперта изнутри. Я опять использовал шпагу и сумел откинуть крючок.

Оба-на! На кровати дрых без задних ног Захариус Сто Бутылок, собственной персоной. Я сразу узнал этого козла. Судя по крепкому запаху перегара, ученик Риската накануне хорошо погулял.

Помня, что Захариус маг, я не стал особо мудрствовать, как мне быть. Поднял с пола тяжелое покрывало, набросил парню на голову и заехал ему по башке эфесом шпаги. Шукра булькнул, дрыгнул ногами и обмяк. Я размотал покрывало – рискатовский шпион был в отрубе. На его лбу наливалась радующим глаз пурпуром здоровенная шишка.

– Это тебе за то, что убил меня, козел, – сказал я.

Комната была завалена самым разным хламом, – похоже, добычей с праведных трудов бандитских, – и я с тоской подумал, что искать мои вещи придется очень долго. Но в этот миг мне пришла в голову отличная идея.

– Шаба! – позвал я громко. – Ты где?

– Я здесь, хозяин! – радостно пискнул знакомый голосок откуда-то из-под кровати.

Я заглянул под кровать Шукры и вытащил оттуда здоровенный плоский сундук. Ключ от него я обнаружил в штанах мага и отпер крышку. Шаба прямо вся засияла, когда я взял ее в руки.

– Милый хозяин! – проворковала она. – Как я рада, как я рада! Мне было так плохо в этом сундуке!

– Помолчи, дорогая, – попросил я и занялся содержимым сундука.

Мой гномий композит, ножи и кольчуга сгинули без следа, но катана Такео, щит, магические кольца, карта локаций, мои сапоги огнеходца и магофон были тут. Похоже, Шукра забрал себе все, что обладало магической силой, остальное разобрали братки Кацбалгера. Тут же, в закрытой коробочке, я нашел медальон Венсана Уйе. Еще одной приятной находкой стал мешок с золотом. В другой коробке лежали склянки с зельями, серебряный браслет с искусной гравировкой и два свитка. Я развернул один из них и прочитал следующее:

Шукра!

Мой агент сообщил мне, что ты ведешь дела с Кацбалгером и его разбойниками. Берегись! Если власти получат доказательства твоей противозаконной деятельности, я не смогу тебе помочь. Немедленно оставь Саграмор и перебирайся в Авернуа. В Балке найдешь моего агента Рену. И помни, что я слежу за тобой.

Учитель

P.S. Гримлинги будут ждать тебя на Гибельной топи. Дальнейшие указания получишь от Рены.

– Приплыли, брателло, – сказал я бесчувственному Шукре, пряча письмо. – Это твой смертный приговор, и я его доставлю по назначению.

Второй свиток был написан на альбарабийском языке. Всего несколько фраз очень странного содержания:

Иди Истинным путем, и обретешь милость в очах Владыки. Помни, что предательство приведет тебя в объятия Смерти. Нигде и никогда не укроешься ты от Ока Владыки. Наша цель близка. Наше царствие грядет. Пророчества не лгут. Источник близок, и печать будет снята. Желание Владыки исполнится. Истинный путь будет пройден верными. Помни, ты один из Избранных мною!

У меня не было никакого желания гадать, есть ли этой белиберды какой-нибудь тайный смысл. Гораздо важнее то, что я отыскал-таки свои причиндалы, пусть и не все, да еще паче ожидания и медальон Заламана вернул. Я был вправе гордиться собой. Одна загвоздка – в сундуке не оказалось перстня Риската. Без него я не смогу встретиться с агентом. Надо поискать получше.

Перстень оказался на пальце Шукры. На черненой печатке была изображена голова тигра. Помнится, тот же самый знак я видел на ларце, в котором Шукра в Мансее держал свои зелья. Отлично, дело сделано. Надо убираться из этого дома.

Перед уходом я добросовестно закатал мага в ковер и уложил поперек кровати, а затем быстренько покинул дом. Никто меня не видел, все было сделано на пять с плюсом.

Имперец-комиссар был удивлен, когда я заявился к нему вернуть шпагу. Я так понял, его поразила не моя честность, а моя катана. Но еще больше его удивило письмо, которое я забрал у Шукры.

– Надеюсь, сэр, ты не скажешь теперь, что это подделка? – язвительно спросил я.

– Теперь не скажу. Сейчас же пошлю людей арестовать этого Захариуса. По правде сказать, он мне всегда был подозрителен. Отличная работа, приятель.

– Ну-ну. Так как насчет испытания?

– Убедил, – имперец больше не смотрел на меня с пренебрежением. – Сейчас подготовлю рапорт для фон Данцига. Жди здесь.

Он вышел из приемной, а секунду спустя появился Консультант.

– Поздравляю вас, Алекто! – сказал он мне преувеличенно-радостным тоном и подал свиток. – Ознакомьтесь, прошу вас.

Я сломал печать, развернул свиток и прочел рескрипт о своем очередном повышении:

Дорогой игрок Главного Квеста!

Спешим уведомить Вас, что Вы перешли на одиннадцатый уровень. Вам присвоен статус «Странствующий рыцарь – гроза разбойников». Вам присвоены следующие очки опыта: стрельба – 1, выживание – 2, обаяние – 2, искусство взлома – 1, репутация – 2. Поздравляем!

Осмелюсь напомнить, что при переходе на новый уровень, Вы получаете право на приз. Вам предлагаются:

Деньги – 1500 дукатов

Здоровье – + 10 единиц (действие постоянное)

Снаряжение – серебряная уэссанская кольчуга и перчатки. ( Класс защиты 3, авторская работа кузнеца Эмира Харалуги, Цена за единицу 825 дукатов. Перчатки бесплатно. )

Магические способности – способность читать магические тексты.

Напоминаем Вам, что Вы можете выбрать ТОЛЬКО ОДИН приз. Вы сможете активировать свой приз в трактире «Боевой Конь» в Балке.

Искренне Ваша

Компания «Риэлити».

– Вот так бы давно, – сказал я довольно, прочитав свиток. – Кстати, по условиям Квеста мои гномий меч и кольчуга являются вечными предметами. Почему мне их не вернули?

– Вы утратили эти вещи в ходе выполнения Главного Квеста, и в этом случае возвращению они не подлежат. Сожалею.

– Ага, ложка дерьма в мед. Жаль, меч был отличный. По поводу приза – я выберу кольчугу.

– Весьма мудрый выбор. Есть вопросы?

– Вы знаете что-нибудь о Марике?

– Увы, ничего. Имперские маги хорошо охраняют свои тайны. Вы мне не верите?

– Сделаю вид, что поверил.

– Если хотите быстро добраться до Лоэле, используйте почтовый дилижанс. Он отправляется через два часа с главной площади Балка.

– Рыцарь на дилижансе? – Я вспомнил свою поездку на единороге и вздохнул. – Пожалуй, вы правы. А коня где тут можно купить?

– У шепелявого Тимати. Он продает боевых лошадей всего за две тысячи дукатов.

– Дорого. Лучше дилижанс. Что за браслет был в сундуке Шукры?

– Браслет Обаяния. Помогает нравиться людям.

– А зелья?

– В синих флаконах тинктуры восстановления здоровья и энергии, в зеленых – эликсир ночного зрения. Еще вопросы?

– Нет. Благодарю за информацию.

– Тогда до встречи, мессир Алекто.

Он по своему обыкновению растворился в воздухе. А ко мне уже шел комиссар с грамотой в руке.

– Вот, держи, парень, – сказал он и протянул рекомендацию. – А теперь извини, дела ждут. Пойдем брать твоего бандита.

– Желаю успеха, – я пожал имперцу руку и вышел на улицу. На душе было светло и хорошо, хотелось петь. Еще один день прожит не зря. Теперь самое время отправится в «Боевой конь», забрать свой приз, выпить пива и отведать местной хваленой колбаски. А потом отправиться в Мартенек – благо, тут недалеко до саграморской границы, – и забрать из сундука покойного Кацбалгера наследство папаши Пертинакса.

И еще – самое время в деталях обдумать план операции «Пятая реликвия».

Глава одиннадцатая. Белая лошадь

Не, на такой спам я жаловаться не буду!

В последующие пять дней я был очень занят. Во-первых, я получил свой приз. Серебряная кольчуга с наплечниками и наборным латным поясом оказалась весьма эффектной на вид и очень легкой – не более пяти кил весом, так что ходить в ней было совсем не утомительно. Во-вторых, я зарулил в Мартенек за деньгами. В таверне, принадлежавшей Кацбалгеру, меня встретили его сыновья – два тщедушных хилых типа с бегающими глазками. Ясен пень, про героическую кончину папаши-отморозка я им ничего не сказал. Представился корешом их отца и заявил, что Кацбалгер поручил мне привезти ему деньги из сундука.

– А чегой-то батяня сам не приехал? – с подозрением осведомился старший из сыновей, поедая меня взглядом.

– Некогда ему. Его хозяин припахал по полной. А ты мне, что не доверяешь, баклан? Тогда на, глянь, – я сунул парню под нос свою левую руку с перстнем Шукры на пальце. – Узнаешь сигнетик?

– Вроде как Захариуса кольцо, – промямлил парень. – Выходит, верно ты говоришь.

– А ты мне не поверил, холоп? – Я сделал зверскую физиономию. – Тебя что, прямо тут на кусочки нашинковать?

– Да ладно, господин хороший, это я так, пошутковал трохи, – парень испуганно попятился от меня. – Идите наверх, там сундук-то.

Сундук Кацбалгера был великолепен – он был полон золотом до самой крышки. Зрелище, достойное пещеры Али-Бабы или Форт-Нокса. Но меня эта картина натолкнула на невеселые мысли. Сколько народу лишилось жизни ради того, чтобы проклятый паук сумел собрать такие сокровища? Есть повод гордиться собой – разбойничья карьера Кацбалгера завершилась не без моего участия. И еще, я почти с отвращением подумал о человеческой жадности. Иметь столько денег, и жить в грязной халупе, больше похожей на сарай, объегоривать любого, с кем тебя сводит жизнь, ради пары монет прибыли, чахнуть над каждой копейкой? Мне это все было непонятно. Хотя, чего я так удивляюсь, об этом, помнится, еще Пушкин Александр Сергеевич писал.

Унести все это добро я не мог, сундук весил, наверное, не меньше полутонны. Я отсчитал двенадцать тысяч дукатов, которые честно причитались мне по завещанию покойного папаши Пертинакса, закрыл крышку, бросил ключ на стол – из принципа не возьму разбойничье золото! – и покинул Мартенек, с трудом таща тяжеленную сумку, набитую деньгами.

После Мартенека я не удержался и завернул в Мансее. Даже Марика не заставила меня забыть о моей милой мадам Франсуаз. А юная трактирщица так обрадовалась, увидев меня, что просто кинулась мне на шею. Надо ли говорить, что сразу вслед за моим появлением в трактире «Ручной единорог» на его двери появился висячий замок, а милая Франсуаз вместо того, чтобы обслуживать своих посетителей, потащила меня наверх, в гостевой номер, и мы тут же занялись крайне нужным и полезным делом – любовью.

– Ангел мой, – сказал я трактирщице, когда мне было позволено немного отдохнуть, – я все это время думал только о тебе. И мне очень хотелось сделать тебе что-нибудь приятное. Маленький подарок.

– Ты уже сделал мне подарок, – промурлыкала она, обхватив меня ногами. – Хочу еще!

– Непременно, мой круассанчик. Но сначала давай разберемся с одним небольшим дельцем. Я тут получил наследство и хочу вложить энную сумму в твой бизнес.

– Куда вложить?

– В твой трактир. Короче, у меня есть тринадцать тысяч дукатов.

– О! – Глаза Франсуаз распахнулись на пол-лица. – Тринадцать тысяч золотых?

– И ни совереном меньше. Двенадцать штук я получил в наследство, и еще тысячу получил в уплату за одну работенку. Я хочу оставить эти деньги у тебя. Не все, конечно, пару тысяч я заберу, потому что мне очень нужна лошадь.

– Ты собираешься купить конину за две тысячи золотых? – ужаснулась Франсуаз. – Никогда! Я не позволю. Лошадь можно купить гораздо дешевле.

– Вряд ли. Я…

– Ни слова больше. Утром пойдешь в северный конец Мансее к нашему лошаднику мэтру Альдомаре. У него отличные кони, и он продаст тебе любого за гораздо меньшую сумму.

– Он что, благотворительностью занимается?

– Нет, просто мы с ним друзья.

Я не стал уточнять, какого сорта дружба связывает Франсуаз и мэтра Альдомаре, однако понял, что глупо спорить с работником торговли относительно честных цен и правильного вложения денег.

– А разницу мы вложим в мою таверну, – сказала Франсуаз, поцеловав меня в кончик носа. – Твоих денег хватит на то, чтобы превратить «Ручной единорог» в настоящий отель с гостевыми номерами. Я сама куплю мебель для них. Знаешь, что я придумала?

Я лежал и слушал ее милую чисто женскую болтовню о том, какие в номерах будут занавески, какие кровати и какие покрывала на кроватях, какого цвета мы купим шпон для коридоров, какие канделябры поставим в вестибюлях и прочее, и прочее, и прочее.

– А потом, когда мы поженимся, – заявила она на закуску, – мы построим большой дом, и в нем будет спальня под балдахином, как у знатных дам. И на этой кровати мы будем днем и ночью делать вот это, – и мадам Франсуаз тут же на практике показала мне, что она собирается делать на кровати под балдахином днем и ночью.

Признаюсь, в эти мгновения я еще больше полюбил Марику. Она никогда не говорила мне о женитьбе. Ни разу ни заикнулась о розовых шелковых гардинах, кружевных простынях и пижамках с аппликациями. И я почему-то слегка пожалел о том, что решил из Мартенека заглянуть в Мансее.

Трактирщица – она и в Африке трактирщица, и ничего тут не попишешь. Однако мой капитал она уж точно приумножит, даже говорить не стоит.

Утром Франсуаз накормила меня роскошным завтраком, а затем еще раз показала свою практичность – выписала мне расписку на десять тысяч золотых, которые отныне были инвестированы мной в ее предприятие. Расписку мы скрепили нашими подписями и долгим поцелуем, а после я с тремя тысячами дукатов в кармане – мне все-таки удалось убедить Франсуаз в том, что деньги мне могут понадобиться не меньше, чем ей, – отправился к мэтру Альдомаре за лошадью.

Альдомаре оказался до тошноты подобострастным сухоньким мужичком неопределенного возраста. Узнав, что меня прислала Франсуаз, он тут же повел меня на конюшню, где стояли в стойлах десятка два лошадок. Я хотел выбрать конягу посмирнее и поспокойнее и присмотрел рыжего мерина с добродушными глазами по кличке Альфред, за которого Альдомаре запросил всего восемьсот дукатов. Но когда вопрос был, казалось, почти решен, стоявшая в соседнем стойле белоснежная лошадь внезапно начала ржать и сердито перебирать ногами.

– Чего это она? – спросил я торговца.

– А, не обращайте внимания, милорд! – махнул рукой торговец. – Это Ариа. Хорошая лошадь, молодая, резвая и выносливая, хоть и помесь – ее мать Арлена была чистокровной альбарабийской кобылой, а отец Иарус имел честь принадлежать к почтенной породе уэссанских гунтеров. Но иногда мне кажется, что в нее вселилась душа моей покойной жены. Своенравная и упрямая до ужаса. Уже полгода не могу ее продать, не подпускает она к себе покупателей, хоть ты тресни. Брыкается, лягается, кусается, как бешеная. Сдать ее на колбасу у меня духу не хватает, но я уже смирился, что продать эту скандалистку мне вряд ли удастся. Так что рано или поздно она окажется на скотобойне. Бросовая кобыла, одни словом.

– Наверное, она ждет принца, – пошутил я.

К моему удивлению, лошадь встретила мою шутку радостным ржанием. Мы с Альдомаре переглянулись.

– Эй, красотка, но я-то не принц, – сказал я, обращаясь к лошади.

Ариа зафыркала, тряхнула роскошной расчесанной гривой и потянулась ко мне мордой из стойла.

– Похоже, вы ей нравитесь, – сказал мне торговец, и я услышал в его голосе удивление.

– Ариа, я тебе нравлюсь? – спросил я у лошади.

Белая коняшка ответила мне радостным ржанием.

– Кажется, я неотразимо действую на женщин, даже если они четвероногие, – сказал я, ласково потрепав Арию по морде. – Я бы купил ее. Но я плохой наездник. И эта лошадь стоит наверняка дороже восьми сотен.

– Милорд, была бы это нормальная лошадь, меньше чем за три тысячи золотых я бы ее даже герцогу Альбано не уступил. Но вам отдам за восемьсот, как договорились за Альфреда, плюс двести полная сбруя и седло, – расщедрился Альдомаре. – А насчет наездника… Давайте оседлаем Арию, и попробуйте прокатиться на ней. Если вы ее заинтересовали, она не будет, как мне кажется, шибко выделываться.

– Хорошая мысль, – сказал я. – Седлайте!

Через четверть часа я уже сидел верхом на белой лошадке по имени Ариа. И что вы думаете? Никакого сравнения с тем ужасом, который я испытал, когда ездил на единороге. Ариа сама без моей просьбы показала мне все виды конского аллюра – пошла сначала ступой, потом шагом, переступом, приструской, затем, убедившись, что я крепко сижу в седле, перешла на рысь, затем на развал, а после показала, что отлично идет иноходью. Альдомаре смотрел на нас во все глаза. После этого Ариа испытала мои навыки верховой езды, перейдя с проезда на перевал, а потом рванулась в галоп. Она словно насмехалась надо мной. Или стремилась показать, какая же она душка и умница. Мы мчались по полю, и Ариа перешла с обычного галопа на карьер, а потом и вовсе понеслась растяжкой, отчего у меня сердце ушло в пятки. Но стоило мне натянуть поводья – и лошадь остановилась, а потом кокетливо, изящным шагом, двинулась к конюшне, у которой нас ждал мэтр Альдомаре.

– Невероятно! – крикнул он. – Глазам своим не верю. Эта лошадь рождена для вас, милорд.

– Я тоже так думаю. Вы на единороге ездили когда-нибудь?

– Не приходилось.

– После единорога эта коняшка – будто «Лексус» после «Лады».

– Что вы сказали?

– Я беру эту лошадь.

Ариа фыркнула и благодарно заржала. Я соскочил с седла, похлопал лошадку по шее, на что она мне ответила шумным выдохом, и полез за деньгами. Вот так я и обзавелся лошадью.

Из Мансее я уехал через день. Конечно, Франсуаз рассчитывала, что я задержусь у нее подольше, но я отговорился тем, что в Лоэле меня ждут важные дела. Через два дня, в субботу утром, я был в столице Авернуа. И первое, что я сделал – отправился в Боевое Братство.

Несмотря на ранний час Руди фон Данциг был занят – мажордом сообщил мне, что у делопроизводителя в кабинете сидят сразу два кандидата на вступления в Братство. Попутно Мальден напомнил мне про катану. Я отговорился тем, что мой гномий меч сломался в схватке, и мне теперь будет просто нечем сражаться, если я отдам ему клинок Такео. Мажордом был расстроен, но уговаривать меня не стал.

Вскоре из кабинета фон Данцига вышли кандидаты – ну очень прикольные ребята. Оба были в старых железных латах, и по этой причине шли медленно и при ходьбе громыхали, как груженный металлоломом самосвал. Я тут же мысленно окрестил их «чугунами». Кроме того, эти двое, по-видимому, были близнецами – оба одного роста, комплекции и на одно лицо. Различить их можно было только по вооружению: у одного был старый длинный меч, а у второго – булава.

– Приветствую, собрат, – сказал мне один из «чугунов», тот, что с мечом, протягивая руку. – Я Джон Сламбо из Лоджа. А этой мой брат Эрик.

– Рад знакомству, – ответил я. – Желаете вступить в Братство?

– Всей душой! – напыщенно ответил Джон Сламбо. – Мы с братом ищем славы и почестей. А еще мы мечтаем прославить нашими подвигами благородную леди Кимберли Бейнзингер из Кардауэлла. Самую прекрасную и добродетельную деву на свете. Или ты так не считаешь, собрат рыцарь?

– О, готов прославлять ее вместе с вами! – воскликнул я: мне совершенно не улыбалась перспектива терять время на разборки с этими чудиками. – Истинно, леди Кимберли образец красоты и благородства.

– Ты знаешь ее? – с неожиданными подозрением осведомился «чугун».

– Эту великолепную блондинку с потрясающей фигурой? Много слышал о ней в родном Хирне, – тут же ответил я.

– И от кого, если позволено спросить?

– От других рыцарей. Возможно, мы говорим об одной леди, не так ли?

Лицо «чугуна» приобрело прокисшее выражение. Видимо, парень даже представить не мог, что они с братом единственные, кому пришло в голову прославлять по миру красоту леди Кимберли. Я не стал вдаваться в подробности и поднялся к фон Данцигу в кабинет. Делопроизводитель прочел донесение из Балка и тут же поздравил меня с прохождением первого испытания.

– До тебя тут уже Вандайн побывал и весьма лестно о тебе говорил, – заметил попутно фон Данциг. – Сказал, что боец ты, может, и неважный, но отваги тебе не занимать.

Неважный боец? Я чуть не задохнулся от ярости, но все же взял себя в руки. И вместо того, чтобы рассказать, что из себя представляет этот урод Вандайн, я выдал ответный комплимент. Похвалил мужество Вандайна, а главное – сообразительность его помощницы-блондинки.

– Короче, первое испытание ты прошел, – сообщил мне фон Данциг. – Готов ко второму?

– Всегда готов.

– Это хорошо. У нас лежит заявка от одного негоцианта из Ло-де-Мало. У него какая-то проблема на складах товаров. Отправляйся туда и реши вопрос.

– А Вандайн?

– Он тоже получил задание. Но в другом месте.

– Хорошо, отдохну немного и займусь вашим негоциантом.

– Желаю успеха.

Когда я вернулся в холл, «чугунов» уже не было. Бертье Мальден посмотрел на меня умоляющими глазами, но о катане больше не заикался. Я помахал ему рукой и вышел из здания Братства. Теперь мне предстоял разговор с трактирщиком из «Пьяного студента».

Глава двенадцатая. Эльф-рок

От этой музыки я конкретно завис

Трактирщика звали Барнабо. Он встретил меня довольной ухмылкой, как будто старого приятеля.

– Как прошла поездка на саграморскую границу? – осведомился он.

– Нормально, – бросил я сквозь зубы. Мне совсем не хотелось, чтобы этот тип считал меня своим приятелем. – По всем параметрам рулезная получилась поездочка.

– Хочешь что-нибудь мне сказать?

– Вообще-то мне больше всего на свете хочется зарядить тебе в табло. Но Мастер просил меня быть с тобой ласковым. Постараюсь, хотя это будет очень трудно.

– В чем же дело? – Барнабо вытер полотенцем пивной стакан и поставил передо мной на стойку. – Если хочешь, заряди. Только я ведь с процентами верну. За мной не заржавеет.

– Это ты сдал меня и Марику Мастеру.

– Ничего личного, парень. Работа есть работа.

– Что ты знаешь о Марике?

– То же, что и ты. Или Мастер тебе не говорил, что бывает с проминжами, которые летят с катушек и не выполняют задания?

– Марика не сумасшедшая.

– Мастеру виднее. И его аниматорам тоже. Давай не будем обсуждать действия начальства, парень. Неблагодарное это занятие. Лучше выпьем.

– С утра не пью. Что такое Кубикулум Магисториум?

– Исследовательский центр Большого Круга магов. Находится в паре миль от имперской столицы. Думаешь освободить девку? Не выйдет. Сам попадешь на трансформацию.

– Я хочу узнать, что с Марикой.

– У любой информации есть цена. Маги – живые люди, денежки любят не меньше нас, необразованных.

– Сколько?

– Двести дукатов.

– Договорились. У тебя есть бумага и перо?

– У меня все есть. Хочешь накропать любовное послание?

– Да, поэму в терцинах. Так как насчет бумаги?

– Момент, – Барнабо полез в свою конторку и с самым невозмутимым видом поставил на стойку чернильницу с пером, а потом положил передо мной листок бумаги. – Но полсотни дукатов придется доплатить.

– Я доплачу еще сто, если ты разузнаешь о Марике поподробнее.

– Не вопрос. Пиши свою поэму.

Я взял перо и задумался. Что писать? Девчонке сейчас очень нелегко, это я понимал. Как мне ее подбодрить? Длинные серенады совсем ни к чему. И я написал всего одну фразу:

Я тебя люблю

Текст был словно написан кровью – в чернильнице был алый вермильон.[1] Сложив листок, я протянул его Барнабо.

– Ты ведь не только за этим ко мне пришел, верно? – спросил трактирщик, забрав записку.

– Угадал. Я в Балке раздобыл один прелюбопытный документик. Есть желание почитать?

Я почти с физическим удовольствием наблюдал, как вытягивалась физиономия Барнабо, когда он читал письмо Шамхура Риската. Аж гордость за себя взяла.

– Как это попало тебе в руки? – спросил трактирщик, закончив чтение.

Я рассказал. Физиономия Барнабо вытянулась еще больше.

– Слушай, ну ты молодец! – вздохнул он – Мастер будет очень доволен. А медальон?

– Его я не нашел, – солгал я.

– Что планируешь делать?

– Встретиться с агентом Риската.

– Для этого нужен медальон.

– Это не проблема. Дай мне адресок хорошего ювелира, и я все сделаю.

– Ты что, видел этот медальон?

– Я его сам снял с трупа барона Гранстона. Не веришь, спроси у Мастера. Правда, потом его у меня отобрал Шукра, тот самый тип, которому адресовано письмо. Но я отлично помню, как он выглядит. Вряд ли в темноте агент сумеет отличить оригинал от подделки.

– Э, нет, парень, ты агентов Риската на такой туфте не разведешь! Подлинный артефакт на сто саженей эманирует магией, агент сразу определит подделку.

– И это не проблема. Я знаю в городе одного эльфа, который за двадцать дукатов зарядит нашу бижутерию магией по самое не могу. Но сейчас мне нужен ювелир.

– Хорошо. Зайди к мэтру Карди на Улице Семи Добродетелей, у него лучший ювелирный салон в городе.

– Уже понял по фамилии этого мэтра.

– Как только ювелир сделает обманишку, сообщи мне. Я организую прикрытие для тебя.

– Поговорим об этом позже, – сказал я и вышел из паба.

Теперь я точно знал, к кому из лоэленнских ювелиров нельзя идти. Если Барнабо посоветовал мне мэтра Карди, значит, этот ювелир имеет дела с имперской разведкой. Пошатавшись по магазинам в центре города и убедившись, что за мной не следят, я зашел в небольшую ювелирную лавку, хозяином которой оказался пожилой гном.

– Что-то хотите купить, сударь? – осведомился гном. – Украшение для своей дамы?

– Вы умеете держать язык за зубами, милсдарь гном? – шепнул я, перегнувшись через прилавок.

– Всю жизнь только это и делаю.

– Отлично. Значит, именно вас я попрошу об одолжении, – я расстегнул ворот кольчуги и извлек медальон Венсана Уйе. – Мне нужна точная копия этого ордена. И чем быстрее, тем лучше.

– Я могу сделать копию за один день, – ответил гном, осмотрев медальон. – Но это будет стоить денег.

– Сколько?

– Триста дукатов.

– Я согласен.

– Половина денег вперед.

Я развязал мой кошелек и отсчитал мастеру деньги. Он ссыпал их в ящик стола, забрал у меня медальон и велел прийти за ним на следующий день после обеда. Я ушел из ювелирной лавки в отличном настроении – мой план пока исполнялся без всяких шероховатостей. Конечно, я бы мог сыграть по-честному и отдать Барнабо настоящий медальон, но уж очень мне хотелось поблефовать. Посмотрим, готов ли Мастер к мухлежу с моей стороны.

Ночь я провел в той самой гостинице, где мы с Марикой останавливались в первый вечер нашего пребывания в Лоэле. Наверное, именно поэтому спал я плохо – моя кровать напоминала мне об очень многих приятных моментах, пережитых с Марикой на этой постели. Так что я едва дождался наступления утра. Перекусив в маленьком трактире средней руки, я навестил в конюшне Арию, погулял по городу и в назначенное время явился к гному-ювелиру. Копия амулета была сделана так искусно, что я едва отличил настоящий медальон Гранстона от подделки – настоящий был немного тяжелее.

– Рулезная работа, – сказал я гному, отдал вторую половину платы и ушел из лавки. Мой кошелек стал совсем тощим, и все, что мне оставалось делать – так это отправляться в Ло-де-Мало и попытаться заработать на деле негоцианта. Я невольно пожалел о том, что не воспользовался случаем и не растряс сундучок Кацбалгера еще на пару тысяч дукатов. Впрочем, что сделано, то сделано. Главное – у меня есть дубликат медальона, и я могу встретиться с шамхуровским агентом в Лоэле. Но сперва я должен был зайти к Доппельмоберу и зачаровать поддельный медальон.

Старый эльф был дома. Он выслушал историю о похищении Марики и был реально расстроен моим рассказом. Так расстроен, что его внезапно обуял приступ великодушия.

– Я не возьму с вас денег за работу, – сообщил он мне торжественно. – Пусть это будет мой скромный вклад в освобождение Марики. Давайте вашу вещицу.

Через десять минут он вручил мне зачарованную безделушку, а вместе с ней – серебряное кольцо с красным камнем.

– Кольцо Тихого Шага, – пояснил он, увидев в моих глазах вопрос. – Реликвия, доставшаяся мне от дедушки. Он был великим мастером розыгрышей, обожал пугать в лесах одиноких путников и появляться неожиданно тогда, когда его не ждали. Он и сработал это кольцо. Хорошая вещица, хэй-дидл-дидл. Снижает шум от шагов вполовину, помогает подкрадываться и тихонечко делать ноги. Дарю его вам, юноша. Оно вам нужнее.

Я был без дураков растроган такой щедростью и крепко пожал эльфу руку. Вообще, в этом мире именно эльфы помогают мне больше всех. Нехаир подарил мне один отличный меч, Финнваир другой, теперь вот старина Доппельмобер сделал еще один ценный подарок. Хорошие ребята эти эльфы. На будущее стоило бы с ними покрепче сдружиться.

– Я могу, если что, обратиться к вам за помощью, профессор? – спросил я, надевая кольцо на палец.

– Без проблем. Но только не сегодня. Я иду на концерт нашей лучшей певицы Шагирры. Кстати, и вам советую на него сходить, хэй-дидл-дидл. Если, конечно, вы любите хорошую музыку.

– Очень люблю, – искренне сказал я. – И обязательно схожу.

Уже на улице я подумал, что Доппельмобер и в самом деле подал мне отличную мысль. До полуночи у меня масса времени, и его надо с пользой убить. К тому же, я примерно представлял себе, какого типа музыку играют эльфы. Наверняка что-то барочно-готическое – подобный декаданс меня очень даже вставляет. Но перед тем, как отправиться на поиски Королевского театра, где должна была выступать Шагирра, я заглянул к цирюльнику, постригся и превратил свою окладистую бороду в моднячую рэперскую бородку. Я заметил, что в Лоэле многие рыцари, включая Мальдена и самого Руди фон Данцига носят подобные бородки. Местная мода не противоречит земной, и это хорошо. Пообедав и поспав пару часов в номере, я пошел на концерт.

Королевский театр оказался довольно внушительным зданием с помпезной колоннадой и шеренгой гипсовых скульптур по фасаду. Входной жетон я купил без особых проблем и тут же прошел в театр. В фойе было полно зрителей, в большинстве своем эльфы, но было немало и молодых людей в костюмах самых ярких расцветок. Справа от входа располагался бар, в котором торговали элем, жареными орешками и крабами, а также эльфийским лакомством ruese, напоминавшим нашу картошку-фри. Судя по очереди, которая собралась у стойки, народ жаждал не только зрелищ, но и жидкого хлеба молодежи всех времен и народов. Я не стал присоединяться к очереди и прошел в открытый амфитеатр с полукруглой сценой, на которой уже выступали жонглеры и глотатели огня. Свободных мест на скамьях почти не было: я уселся по центру, наблюдая, как молодые эльфы и эльфийки рассаживаются впереди и по сторонам и смотрят на сцену через местные эквиваленты театральных биноклей – шлифованные прозрачные камни в оправах. Жонглеры закончили свои кривляния и убежали за кулисы: секунду спустя крепкие парни втащили на сцену два странных устройства – огромные друзы из прозрачных, похожих на горный хрусталь кристаллов, – и расставили их по краям. Я начал было гадать, на кой леший нужны эти непонятные декорации, но тут зал наполнил плотный и низкий вибрирующий звук, будто кто-то нажал басовую клавишу хорошего синтезатора. А потом зазвучали такие мощные гитарные риффы, да так громко и чисто, что я сразу понял – сегодня я услышу что-то особенное.

Я не ошибся. Миг спустя над залом пронесся рев восторга – так эльфы встретили свою героиню. Шагирра, облаченная во что-то зелено-сверкающе-обтягивающее вышла к авансцене кошачьей пружинящей походкой, протянула к залу руки и крикнула:

– Ayle harc, me ferien a surne, Shieen a`piel ! Amier tuen allarda!

Ее звонкий чуть хрипловатый голос прозвучал громом над амфитеатром и отразился вибрирующим эхом от стен. Я понял, что она сказала – это было объяснение в любви ее братьям и сестрам, народу эльфов. И еще понял, для чего нужны прозрачные кристаллы. Эти магические устройства невероятным образом усиливали звук.

Шагирра развела руки, звеня браслетами, и запела. Одна, а капелло. Ее хрипловатое контральто наполнило все пространство, вибрируя, проникая в душу, заставляя сердце сжиматься. Это была не песня – это был крик души, полный накопившейся невыносимой боли и веры;

Ad`en a me, Een Ferie o`El, A varn de san ar Aendr-Toel, Au mette nu Bloen las parc a Patr, Rewette a qwenn ah maeladr, Feyon a N`Mar aer tu Varc, A tu Ordall yeh terne Tarc. Ad`en a me, Een Ferie o`El, A varn de san ar Aendr-Toel! Ad`en a me, Een Sur o`El, A varn de san ar Aendr-Toel, Vien llar a Darse borsteal, Daen a wart nien Mergeal, Woen Myrtynn fas teraladr Au dannd nu Shen las gloen a Patr. Ad`en a me, Een Sur o`El, A varn de san ar Aendr-Toel!

Постепенно в пение Шагирры вплетался звук гитары – чистый, звенящий, обволакивающий и при этом жестко-ритмичный. Что-то совершенно кельтское, построенное на квартовых интервалах, будто рожденное из дыхания дремучих лесов, ажурного полога клубящихся туманов и звона водяных струй. И я понимал каждое слово таинственной песни, которую пела эта маленькая хрупкая девушка с огромными карими глазами и гривой пшенично-золотых волос:

Брат эльф, пусть будет ясной цель – Иди путем в Аэндр-Тоэль. Наш путь слезами был омыт, И кровью предков был полит, Но нас зовут их голоса, Звеня, как чистая роса. Брат эльф, пусть будет ясной цель – Иди путем в Аэндр-Тоэль! Сестра, пусть будет ясной цель – Иди путем в Аэндр –Тоэль. Забудь отчаяние и страх, Пусть яркий свет горит в глазах, Воспрянет духом мой народ, И роза Дарса зацветет. Сестра, пусть будет ясной цель – Иди путем в Аэндр-Тоэль.

Поразительно, но вокруг меня больше не было амфитеатра. Я видел образы, созданные могущественной эльфийской магией. Мрачные картины эпохи Меча и Пламени, Изгнания и Безысходности. Марширующие по дорогам войска – тысячи безжалостных воинов, которых послали покончить с эльфийскими королевствами. Погибающие в пламени лесных пожаров вековые деревья. Превращенные в тлеющие гари священные рощи, засыпанные песком и камнями лесные источники. Хохочущих солдат в латах, волокущих за волосы избитых полураздетых эльфиек. Брошенные на дорогах трупики младенцев, расклеванные воронами и обглоданные волками и лисицами. Умирающих эльфов, прибитых железными гвоздями к столбам на потеху черни. Разрушенные, сожженные, чадящие смрадными пожарищами города и селения. И со всех сторон на меня смотрели глаза – огромные, миндалевидные эльфийские глаза. Зеленые, синие, черные, карие. Смотрели с болью, с упреком, с невыразимой тоской – и надеждой. Я не мог выдержать их взгляды, отводил глаза, но тщетно. Эльфийское колдовство было сильнее меня.

Медленная торжественная вещь прервалась дробным соло барабанов, а потом пошел такой реальный риверданс с двумя солирующими скрипками и флейтой, что я чуть не умер от кайфа. Если бы гениальный Иан Андерссон из «Jethro Tull» услышал то, что в тот вечер услышал я, он бы с горя пропил свою флейту в ближайшем пабе и на всю жизнь зарекся выходить на сцену. А эльфийское колдовство продолжало действовать, и теперь я в каком-то трансе наблюдал, как самозабвенно танцует на сцене Шагирра, окруженная пляшущими тенями и языками пламени, а над амфитеатром в темное ночное небо поднимается сияющая ослепительно-белая звезда, окруженная сияющим ореолом.

Наступившая тишина показалась мне громом. Я посмотрел вокруг и поразился, как же тихо стало в зале. Я стоял, совершенно ошеломленный, а вокруг меня стояли зрители – не только эльфы, но и люди. Многие вытирали слезы. А потом раздался неописуемый рев. Сто пудов, что мало кто из наших рокеров мог бы похвастать тем, что хоть однажды в жизни слышал такую бурю восторга в зале.

– Sagirra! – гремело над амфитеатром – Sagirra!

Я смотрел на сцену и видел, как выходили на нее музыканты в зеленых бархатных куртках с капюшонами. Барабанщик с тамбуринами на поясе. Скрипач с фиделью и скрипач с виолой да гамба. Флейтист с тростниковой флейтой.

Когда появился гитарист, я заорал так, что мои соседи от меня испуганно отшатнулись. Потому что у гитариста Шагирры в руках был двенадцатиструнный «Эко Рейнджер». И еще потому, что он единственный из всей группы не был эльфом.

– ХАААААТЧ! – завопил я и ломанулся к сцене, перепрыгивая через скамьи, расталкивая зрителей, понемногу выходивших из транса.

Я даже не слышал, как пищит у меня на шее магофон. Я вообще ничего не видел и не слышал. Сам не помню, как оказался на сцене. Вопил, как безумный, тряс совершенно счастливого Хатча, который только таращил на меня изумленные глаза и вскрикивал:

– Леха! Леха!

Зал в восторге свистел, топал ногами. Шагирра с растерянной улыбкой смотрела на нас, а ее музыканты окружили нас кольцом, тоже улыбались и что-то говорили на сидуэне. Я не слышал и не слушал, что они говорили. А Хатч, выйдя из ступора, говорил быстро, и язык у него от волнения заплетался, будто у пьяного:

– Леха, ты! Блин, да как же я… Да как я рад! Ребят, это же Леха! Леха, ты живой! Сволочь ты такая везучая! Ты…ты ушел! Да ты… да я… да мы теперь…

– Ты как к эльфам-то попал, бродяга?

– А я нырнул в этот самый… в портал. Когда ты велел нам с Толяном бежать, я и побежал к порталу. И оказался в Уэссе. Помотался по их столице, а потом случайно прочитал объявление, что певица Шагирра ищет музыканта. И пошел на кастинг. Не, Леха, реально, я прям заплачу сейчас! Я уж думал… думал все, один я! Думал, грохнули тебя эти суки. Леха, да я не знаю, что говорить!

– Твоя песня? – шепнул я менестрелю на ухо, сжимая его в объятьях.

– Шагирры. Но аранжировка реально моя.

– Молоток, братан. Талантище. Я просто в трансе. Такой фильдеперсовой готики я никогда не слышал. Все наши свежевылупившиеся рокеры, вместе взятые, недостойны за тобой гитару носить.

– Эй, maenn, – сказала мне Шагирра, нахмурившись. – Ты срываешь мне концерт.

– Пардон, мадмуазель, – я выпустил Хатча. – Валерчик, я тут. Буду ждать, когда вы закончите. Ты только не свали никуда, понял?

– Да куда ж я теперь свалю! – Хатч подпрыгнул, завизжал от радости. – Эх, напьемся в умат!

– Обязательно. Все, ухожу, – заявил я распорядителю концерта, который шел ко мне с каменной физиономией в сопровождении стражников. – Что, идти с вами? Отказаться я не могу? Понял. Счастливо отлабать, ребята, – сказал я эльфам, когда распорядитель потянул меня за рукав. – Эльф-рок форева!

Глава тринадцатая. Визит в обезьянник

Нажми на Pause, скушай «Twix», а то в башке полный сакс.

В караулке было тепло и смрадно – воняло мокрой шерстью, немытыми ногами, чесноком, пивом и мышами. Капитан стражи, тощий седеющий человек в красно-белой епанче с гербами Авернуа поверх кольчуги, велел мне сесть на стул.

– Гость столицы? – спросил он голосом, бесцветным и невыразительным, как лицо блондинки без грима. – Странствующий рыцарь? Прибыли сюда недавно? И законы наши, конечно же, не читали? Что ж, самое время ознакомиться с ними.

Он открыл здоровенный талмуд, занимавший едва ли не половину его стола и сообщил мне, что я нарушил аж четыре статьи закона «О пристойном поведении в общественных местах», как-то: primo, вел себя непристойно; secundo, сорвал публичное мероприятие; terzio, создал опасную ситуацию в общественном месте и, quarto, оскорбил почтенных бюргеров словами и действием. Я не мог вспомнить, кого, когда и как я оскорбил, однако было понятно, что ничего доказать мне все равно не удастся. Тощий между тем сообщил мне, что согласно Статье 566 закона «О пристойном поведении…» мои действия содержат состав правонарушения, и я понесу назначенное законом наказание.

– И какое же? – не удержался я.

– Пункт 1-ый предусматривает за подобное преступление наказание в виде публичного битья кнутом и оставления у позорного столба сроком на двенадцать часов со штрафом в размере 100 имперских дукатов в пользу казны, – не меняя тона, ответствовал авернийский коп, одним глазом глядя на меня, а другой скосив в книгу. – Пункт 2-ой, однако, определяет особое наказание для титулованных особ, коей являетесь и вы, милсдарь хулиган, в виде тюремного заключения сроком на 10 дней cum diffamatio publico с последующей реабилитацией по особому распоряжению магистрата через неделю после срока истечения оного наказания. Правонарушитель, привлекаемый к ответственности по пункту 2 Статьи 566, может также выплатить штраф в размере 250 полновесных золотых имперских дукатов, либо в другой валюте, эквивалентной означенной сумме, что равнозначно отбытию налагаемого законом наказания, после чего правонарушитель освобождается из-под стражи и перестает быть объектом судебного преследования, если проводящие расследование органы охраны порядка не обнаружили в ходе оного расследования доказательств совершения задержанным прочих противоправных действий, предусмотренных законодательством…

В переводе с птичьего языка крючкотворов-сутяг на человеческую речь эта фраза означала: «Гони 250 золотых, парень, и вали отсюда, пока я не передумал». И я тут же дал единственно верный ответ;

– Я выбираю штраф!

– Это невозможно, – к моему великому удивлению ответил офицер. – У вас нет двух с половиной сотен.

Такой подлянки я никак не мог ожидать. В самом деле, я совсем забыл, что мои финансы поисчерпались.

– У вас есть только восемьдесят два дуката, – добавил полицейский. – Они конфискованы в пользу королевской казны. Прочее ваше имущество будет вам возвращено, когда вы отбудете тюремное заключение.

– Заключение? – задохнулся я.

– Десять дней и ночей.

– Нет, вы не можете. Я ни в чем не виноват! Я встретил друга, вот нервы и не выдержали.

– Очень сожалею, но закон есть закон. Капрал, уведите арестованного.

Странно, но у меня совершенно не было желания буянить и качать права. Было какое-то чувство обреченности. К тому же в кордегардии появилось человек пять до зубов вооруженных стражников – соотношение сил было не в мою пользу. Поэтому я покорился и дал себя увести в камеру, которая находилась в подвале башни.

Строго говоря, местная тюрьма напоминала огромный вольер, разделенный железными решетками на отдельные клетки. Было довольно холодно, крепко пахло сыростью, мокрой известкой и общественным сортиром. Меня посадили в клетку-одиночку – видимо, это была какая-то привилегия. В соседнем «загоне» сидело человек шесть, судя по их рожам – настоящие урки. Один из них тут же завел со мной беседу.

– Слышь, баклан, тебя за что взяли? – осведомился он у меня.

– А тебе какое дело?

– А вот какое, – зэк показал мне отмычку, которую непонятно как сумел спрятать от стражников. – Коли ты наш, фартовый, спи спокойно. А коли из благородных, дык мы тебя с братками ночью навестим, гы-гы!

– Свали, пиндосина, – ответил я. – Тошно мне, а тут еще ты свое мурло нарисовал.

– Сталбыть, сильный, да? Храбрый наш рыцареныш, не из боязливых? – Урка противно засмеялся, и его дружки подхватили этот смех. Они уже толпой стояли у решетки и глазели на меня. – Поглянем, поглянем, каков ты будешь, когда…

Он заткнулся, потому что в проходе между решетками показался тюремщик. Я лег на деревянную койку без матраца и попытался расслабиться. На душе было скверно. Мои эмоции вышли мне боком. Во-первых, мой тщательно разработанный план в отношении рискатовского агента накрылся сияющим медным тазом – теперь я смогу встретиться с ним аж через две недели, не раньше. Во-вторых, теперь меня не примут в Боевое Братство. В-третьих, я заплатил хозяину постоялого двора всего пять дукатов на присмотр за Арией. Сомневаюсь, что корчмарь будет так любезен, что станет кормить мою лошадку в долг. И еще неизвестно, вернет мне стража мои манатки, или нет. Короче, я крепко влип в дерьмо.

Тюремщик ушел. Бандюки в соседней камере, казалось, потеряли ко мне интерес. Я закрыл глаза, но тут услышал громкий писк. В углу камеры сидела большая крыса и смотрела на меня. Я не то чтобы боюсь крыс, но подобное общество мне совсем не улыбалось.

– Пссс! – шикнул я на крысу. – Пошла вон!

Крыса никак не отреагировала на мою просьбу. Я поискал глазами, чем бы в нее запустить. Ничего не нашел и понял, что лучше будет оставить крысу в покое – в конце концов, она здесь коренной житель, а я гость, хоть и незваный. Остается надеяться, что гостить тут мне придется недолго. Я растянулся на жестком лежаке, заложил руки за голову и задумался. Даже пожалел о том, что у меня забрали Шабу – было бы с кем сейчас поболтать. Появилась мысль вызвать Консультанта и перетолковать с ним, но миг спустя я оставил эту идею. Консультант был последним человеком, которого я хотел в ту минуту увидеть. Чтобы хоть чем-то занять разум, я начал сопоставлять все, что было мне известно на этот момент моего Квеста.

Итак, говорил я себе, ты заключил союз с Мастером-Артуром. По всем признакам, этот Артур заинтересован в сохранении ситуации с Переворотом Миров. Значит, он охотится за артефактами Заламана с одной целью – не хочет допустить восстановления того миропорядка, который был до попадания «Клонера» в виртуальный мир. Его можно понять, в нашем мире он несчастный калека. Но я-то причем? И почему ему понадобилась моя помощь? Если он действительно Темный Мессия, могущественный магиус, то на кой ляд ему понадобился я? Возможно, есть кое-какие моменты, которых я не знаю. Спрашивать об этом Консультанта бессмысленно, сукин сын все равно ничего не расскажет. До истинных мотивов Мастера мне придется доходить своим умом. И это обязательно надо сделать.

Это первое. Вторая информация к размышлению – Шамхур Рискат. Совершенно непонятно, ради чего этот перец ищет артефакты. У меня есть только два объяснения: либо Рискат каким-то образом намерен использовать их для увеличения своего могущества, во имя каких-то политических целей, либо он тоже пришелец в этом мире. Не много ли тут наших получается? Хотя удивляться этому было бы глупо. Но если Рискат попаданец, тогда зачем ему реликвии Заламана? К тому же, как мне известно от Мастера, Рискат разыскивал эти артефакты задолго до Переворота Миров.

Совершенно точно, что ни он, ни Мастер не собираются возвращаться в наш мир. Рискат – персонаж, связанный с первоначальной историей Главного Квеста, той, что записана на кассете плейера, хранящегося сейчас в замке Чоп и теперь принадлежащего Мастеру. Эту историю я в общих чертах знаю от Марики и от самого Данилы Савичева – Демиурга, как назвал его Консультант. И вот тут я обеими ноздрями упираюсь в эльфов. В истории царя Заламана в том виде, в каком ее придумал Демиург Данила, говорится о его женитьбе на принцессе эльфов Нуир-Эгатэ из Тир-на-Айонны и о некоей эльфийской кукле по имени Меаль, якобы волшебной. Как говорил мне в моем видении Данила, это не кукла, а превращенная каким-то чернокнижником в куклу девочка. Черт его знает, что все это на самом деле означает. Но только Меаль сейчас у короля Лансана Жефруа, из-за нее саграморский герцог Альбано Изысканный ведет с Жефруа войну. А кто стоит за Альбано? Не Мастер ли? И значит ли это, что именно кукла зачем-то нужна Мастеру, а весь этот бешбармак с реликвиями – просто пшик, дымовая завеса, призванная отвлечь меня, главного героя Квеста, от истинной подоплеки всех происходящих здесь событий? Между прочим, очень подозрительно, что Мастер ни разу не спросил меня про Эль-Шабу – уж он-то должен знать, при каких обстоятельствах я заполучил укус ставшей вампирицей Нуир-Эгатэ. Создается впечатление, что все эти побрякушки, которые называются реликвиями Заламана, всего лишь должны привести меня к чему-то очень важному. К тому, что является единственной и важнейшей целью Главного Квеста. В этом случае получается, что единственным персонажем, который всерьез озаботился поиском реликвий Заламана, является Шамхур Рискат – ну, и флаг ему в руки! Возможно, Рискат ведет себя так потому, что изначальная сюжетная линия Главного Квеста именно его делала главным противником героя. Но только с того времени тусовка сильно разрослась, появилась куча новых персонажей, один из которых – я сам.

Мать твою тру-ля-ля, почему я не Шерлок Холмс? Одно мне ясно – думай, не думай, а я еще очень многого не знаю. Я не знаю, что из себя представляет пятая реликвия, загадочный круглый ключ. Все, что мне известно – он не связан с Демиургом. А может быть, он связан с таинственным Вторженцем? Тем, кто запустил треклятого вируса? Погоди-ка, Осташов, а это мысль!

Давай-ка представим на мгновение, дорогой рыцарь, что некий геймер, которого мы называем Вторженцем, и из-за которого я и куча другого народа попали в этот мир, точно так же, как покойный Данила Савичев, придумывал свою историю. Ему было скучно просто играть, и он подошел к игре творчески. Я знаю, что он играл в некую сетевую игру и тырил у своих партнеров по игре их бонусы. То есть он все время менял запрограммированный алгоритм игры. Можно предположить, что сочиненный им «Клонер» оказался, по сути, универсальной альтернативной программой для любой компьютерной игры. На чем строится практически любая РПГ-овина? На том, что сам игрок является ее главным действующим лицом. Он следует указаниям легенды игры, действует так, как того требует игровая ситуация и получает некий результат. Ну, например, выполняет задание и получает за это награду. Или же проваливает это задание и никакой награды не получает, но, тем не менее, игровой процесс продолжается. И так раз за разом, этап за этапом, пока вся игра не будет пройдена. А теперь посмотрим, как может действовать «Клонер» – игра от первого лица превращается в игру от третьего лица. Игрок А выполняет все то, что предписывается легендой и алгоритмом игры, а игрок Б ведет альтернативную игру, придуманную им самим. Он отлично знает сюжет основной игры и в курсе всего, что будет делать игрок А – ведь этот игрок несвободен, он реализует модели, заложенные в игру, – и в нужный момент и в нужное время оказывается там, где хочет. Ломает естественный алгоритм игры, при котором награду получает тот, кто играет – и никто другой. Короче, ведет себя как карточный шулер в клубе джентльменов, играющих в бридж согласно джентльменскому кодексу игрока. Никаких правил, кроме придуманных им самим, он не признает. Именно так поступил Вандайн в ситуации с разбойниками. Значит ли это, что он и есть Вторженец?

Вряд ли. Мелко плавает этот имперец. Он из породы парней, которые уводят чужих девушек или воруют чужие идеи, но не больше. Гас Вандайн – олицетворение грез четырнадцатилетнего тинейджера. Типичный мальчик-мажор, только с поправкой на иномирскую реальность. А мажор – он и в Тимбукту мажор. Такому перцу судьба дает всего в избытке. Родился в правильной семье, конфетно красив, прикинут от самых модных портных, всегда в компании обожающей его невероятной красотки – или целой кучи красоток, что еще лучше. У таких, как он, не бывает перхоти, облысения, угрей, неправильного прикуса или сутулости. Все его любят, все им восторгаются, он без мыла влезет куда угодно и к кому угодно. В детстве все соседи писались от него кипятком, он не ползал, а сразу пошел, читать начал года в три, причем сразу на трех языках. В школе его смазливая физиономия заменяла ему любые таланты и знания, и ему рисовали хорошие оценки только потому, что такому милому мальчику их просто сам Бог велел нарисовать. Он самый-самый, обаяшка и симпатяшка, всегда победитель, капитан во всех командах, гвоздь вечера на всех тусовках. Все шары в его лузе, все очки у него в активе. Его тачка самая навороченная, в его квартире евроремонт самый что ни на есть евро, его собака с родословной как у египетских фараонов рвет на «Юнион Джек» даже тигров и львов – понятное дело, с его собственных слов. Карьеру он делает молниеносно, потому что жена и дочка босса втайне в него влюблены. Супермен в чистом виде. Вобщем, опять «гелленваген». Но только слабо верится в то, что человек, создавший такой гениальный вирус, выберет для себя подобный комиксовый образ. Вандайн – идеал какого-нибудь Бивиса или Бадхеда, но уж никак не компьютерного гения. Хотя, кто знает. Говорят, дебилы порой обладают выдающимися аналитическими способностями…

У Вторженца замах на что-то большее, я нутром это чую. И он где-то рядом. Этот таинственный умник пытается изменить тутошнюю действительность. Получить в игровом мире все выгоды и все призы, которые этот мир может дать. Он ведет очень большую игру. Если моя мысль правильна, и Вторженец ведет эту игру от третьего лица, влиять на ситуацию он может, используя кого-то из тех, кого я знаю. Мастера? Вряд ли. Мастер слишком могущественен, и у него своя игра. Он создает собственный алгоритм, пытается подчинить себе эту действительность теми средствами, которые дает ему его статус Темного Мессии. Магией в основном. В его распоряжении Большой Круг магов и армия из проминжей. Почти не сомневаюсь, что Мастер дергает как марионетку императора Эльдареда. Я это понял после того, что случилось в Коловашии. Возможно, таинственная ситуация с Орморком – его рук дело.

Между прочим – возникает из всего, что я знаю, такой вывод, – Мастер больше всего смахивает на Вторженца. Когда из-за вызванного вирусом сбоя миры поменялись местами, находившиеся в игровой реальности геймеры остались тут. Как это стало возможно? Только в одном случае – материализовалась игровая персонификация игрока. Собственно компьютерная программа. Это значит, что я, Хатч, Тога, Мастер, тот же самый Вторженец попали сюда как программные клоны реальных людей. Это и Консультант подтвердил. Так, а что я знаю о Мастере? То, что помимо прочего он руководит таинственными магами-аниматорами, и эти аниматоры создают искусственные живые существа, проминжей. Поскольку в этом мире все, что попало сюда из настоящей реальности, превращается в приемлемые для мира фэнтези артефакты, можно предположить, что анимационная магия – волшебный эквивалент компьютерной графики. Интересная мысль, елки-моталки!

С другой стороны, я знаю, что и Шамхур Рискат использует демонов-проминжей. Короче, если мои предположения верны, логика Главного Квеста неминуемо приведет меня, во-первых, в Кубикулум Магисториум, а во-вторых, к Шамхуру Рискату. И вот тогда очень многое окончательно прояснится.

Совсем не исключено, что Вторженец использует меня. Я почти в этом уверен. Вторженец не может не знать, ради чего я здесь и чем занят. У меня появилась забавная мысль – а если я буду проваливать задание за заданием, что тогда? Какие выгоды получит этот неведомый Демиург? Вообще, прикольно получается: мы имеем нового Демиурга и мы имеем Темного Мессию. Прямо Армагеддец какой-то назревает. Апокалипсис, блин. И мне выпала честь в этом поучаствовать. Хрен его знает, стоит ли этому радоваться.

Итак, брат Леха, давай предположим – только предположим, – что не Мастер, а именно Шамхур Рискат и есть Вторженец, автор всего этого вселенского кавардака и новый творец истории мира. И тогда все вроде становится на свои места. Рискат собирается стать – или уже стал, – Мессией местного разлива: у него даже своя организация есть, и название у нее вполне эзотерическое – «Истинный путь». Но вот чего добивается этот парень? Я знаю, что альбарабийский чернокнижник ищет реликвии Заламана. А еще он анонимно финансирует раскопки в Орморке и собрался внедрить туда своего человека – Захариуса. Похоже, этот Орморк и есть ключик, который поможет мне открыть секреты Шамхура Риската на нынешнем этапе Главного Квеста. Вернее, то, что нашли авернийские маги в этом самом Орморке, и что окружено такой секретностью. Если бы не дурацкая ситуация, в которую я попал, уже сегодня ночью я мог бы узнать важные вещи. Но я сижу в тюрьме и раскаляю мозги в поисках ответов на интересующие меня вопросы. И пока ничего стоящего в голову не приходит…

– Эй, парень!

Я вздрогнул и открыл глаза. У двери моей камеры стояли давешний офицер и два тюремщика. Один из них отпер дверь, и офицер вошел вовнутрь.

– Ты свободен, – сказал он мне своим жестяным бесцветным голосом. – За тебя внесли залог. Так что собирайся и выметайся отсюда, пока я не передумал.

Подобные предложения не из тех, которые просят повторить. Я тут же вскочил на ноги и вышел из камеры в коридор. Тюремщики проводили меня обратно в кордегардию: здесь полицейский чиновник открыл ключом сундук и выдал мне мои вещи, все до единой.

– И кто же мой благодетель? – не выдержав, спросил я офицера, который к этому моменту появился в кордегардии.

– Не благодетель, а благодетельница, парень. Сама Шагирра заплатила за тебя штраф. Так что бери в руки свою задницу и вали отсюда. И впредь не попадай ко мне в руки – не советую…

Глава четырнадцатая. Байкер из склепа

Вызов скелета – по умолчанию.

Шагирра и Хатч ждали меня у выхода из сторожевой башни. Я подошел к эльфийке и с поклоном сказал:

– Спасибо тебе, милая. Даже не знаю, как тебя благодарить.

– Не стоит благодарности, Нанхайду, – улыбнулась певица. – Для меня честь помочь тебе. Прости, что сразу не пришла тебе на выручку. Надо было закончить шоу.

– Леха, фурор полный! – шепнул мне Хатч. – Мы зажгли по полной! А гитара у меня звучала просто отпадно. Эти эльфийские струны, которые мне подарили в Саграморе – просто мистика какая-то. «Пикато» рядом не валялись. Короче, шоу маст гоу он. Народ валил из театра в слезах.

– Если прочие ваши вещи были похожи на первую, ничуть в этом не сомневаюсь… Я твой должник, Шагирра, – обратился я к эльфийке. – Если есть возможность отплатить тебе службой, я готов.

– Делай то, что должен делать, – загадочно ответила певица. – Валерэль рассказал о вашей встрече с Нехаиром, и я понимаю, что твой путь определен свыше. Может быть, сейчас судьба народа эльфов зависит от тебя.

– Это ты что ли Валерэль? – спросил я Хатча.

– Так меня называют мои друзья-эльфы. Я у них в доску свой. Ты куда сейчас?

– Похоже, время уже за полночь, – я посмотрел на черное небо без единой звезды на нем. – Пора мне на свидание.

– Я свободен, могу пойти с тобой, – предложил Хатч.

– Нет, Валерчик, лучше будет, если я пойду один. Не обижайся. Хотя на кладбище по ночам страшновато в одиночку, но как-нибудь справлюсь.

– Ты что, на кладбище собрался? – ужаснулся Хатч.

– Ага. На черную мессу.

– Шутишь?

– Серьезно говорю.

– Леха, ты просто чокнутый.

– У меня выбора нет. Потом все расскажу. Пост фактум.

– Если тебе нужны еще деньги, Нанхайду, – сказала Шагирра, глядя на меня своими огромными карими глазищами, – спрашивай, не стесняйся.

– Лучше ответь мне на вопрос – о чем была твоя первая песня? Кое-что я понял, но не все.

– Эта песня о мечте. О пути в Аэндр-Тоэль, Обетованное королевство. Новый светлый мир, в котором не будет страха, жестокости и унижения. О том, что однажды для эльфов закончатся времена бедствий, и мы снова станем счастливым народом. Таким, каким были во времена Шестицарствия.

– Аэндр-Тоэль? О нем мне говорил ваш ведун, Финнваир.

– Ты встречался с Финнваиром?

– Было дело. Хатч не рассказывал, как мы попали в плен к вашим?

– Рассказывал. Ты друг эльфов, Нанхайду. И в тебе наша надежда.

– Что это значит?

– Пока не знаю. Но придет день, и для нас все изменится. И ты очень многое для этого совершишь.

– Если честно, я бы хотел вам помочь. Но не знаю, как.

– Положись на свою удачу, Нанхайду, – Шагирра коснулась моей руки своими тонкими пальчиками, и это прикосновение всколыхнуло мое сердце. – Мы мыслями и сердцем с тобой, друг. А теперь прости меня, я должна тебя покинуть.

– Мы остановились в гостинице «Королевская доблесть», это лучший отель в городе, – сообщил Хатч. – Я буду ждать тебя там. Сделаешь свое дело, и давай к нам. Выпьем на встречу и прикинем планы на будущее. Надо Тогу искать. Как он без нас, бедняга?

– Обязательно, дружище. Утром встретимся.

– Удачи, Нанхайду! – сказала мне Шагирра.

Я не удержался и послал ей воздушный поцелуй. Искренний и от всего сердца. Все, что произошло со мной в последнее время, еще раз убедило меня, что мне с эльфами по пути. И этот путь надо пройти до конца.

* * *

Старое городское кладбище располагалось в северном конце города и больше походило на дремучий лес – так тут все заросло. Судя по карте, гробница графа Тарлога, возле которой меня должен ожидать посланец Риската, находилась в самом углу кладбища.

Прогулка по ночному погосту – не самое приятное занятие. Сразу за воротами меня обступила какая-то неестественная и оттого жуткая тишина. Я шел по дороге, а вокруг меня были старые могилы с замшелыми полуразрушенными надгробиями. Надгробные статуи смотрели на меня мертвыми глазами. Я старался не смотреть по сторонам и думать о чем-нибудь приятном, но сердце у меня все равно бешено стучало. Любой шорох заставлял меня останавливаться и озираться по сторонам.

– Шаба, – прошептал я, – ты меня слышишь?

– Да, хозяин, – отозвался алмаз.

– Я сейчас обделаюсь со страху.

– О, хозяин! – прохныкал камень. – Если бы я могла тебе помочь перебороть твой страх…

Я дошел до развилки, сверился с картой, свернул налево, углубившись в кладбищенский парк. Здесь были не просто могилы – огромные склепы с колоннами, статуями, резными дверями. Видимо, в этой части кладбища хоронили знатных особ и богачей. И тут я заметил, что впереди за деревьями горит огонек.

– Меня ждут, – сказал я сам себе. – Очень приятно.

Аллея, по которой я шел, в конце концов уперлась в небольшую площадку, с трех сторон окруженную склепами. Огонек оказался пламенем свечи, установленной на высоком прямоугольном надгробии прямо в центре этой площадки. Из полумрака под деревьями ко мне шагнула темная фигура в широком плаще с капюшоном.

– Что ты здесь ищешь, человек? – замогильным голосом осведомился призрак.

– Истину и путь, – сказал я пароль из записки Риската.

– Истина где-то рядом, – ответил призрак. – Добро пожаловать, собрат!

– Истина где-то рядом, – повторил я и усмехнулся. – Слушай, а агент Малдер не из ваших?

– Что ты сказал?

– Да так, ничего.

– Я ждал Шукру. Почему он не пришел?

– Шукру поймали. Он сейчас в тюрьме. Он велел мне отдать тебе медальон.

– Если так, покажи перстень Учителя.

– Вот он, – я протянул руку так, чтобы агент Риската мог увидеть перстень с тигром.

– Хорошо, – вздохнул посланец и сбросил капюшон. У него было лицо типичного фанатика. Бледное, изможденное, поблескивающие в темноте глаза окружали темные тени, и я вздрогнул – неужели опять вампиры? – Меня зовут О`Джа, я координатор Истинного Пути в Авернуа. Как твое имя?

– Говоришь, тебя зовут O`Джа? Очень приятно. А я Боб Марли.

– Хорошо, собрат Марли. Я передам Учителю твое имя. Теперь отдай мне медальон Венсана.

– Минуточку. Шукра велел забрать у тебя деньги для профессора.

– Деньги здесь. – O`Джа показал пальцем на кожаную сумку, стоявшую у надгробия. – Дай мне медальон.

– Пожалуйста, собрат.

Я достал из споррана сработанную гномом-ювелиром бижутерию и протянул агенту. Координатор схватил медальон, глаза его сверкнули огнем.

– Это он! – воскликнул O`Джа. – Хорошая работа, собрат. Учитель будет доволен. Ты заслужил награду. И ты ее немедленно получишь.

– Награда – это хорошо, – сказал я. – Что за награда?

– Ты получишь компаньона, который будет помогать тебе и защищать тебя от врагов. Подойди к алтарю.

Я подчинился. О`Джа сбросил на землю свой плащ, раскинул руки и затянул какую-то странную песню. Текст песни был таким же смурным, как ее мотив:

Мир-это сон. Жизнь – это миг перед пробуждением. Пробуждение в Смерти! Иди дорогой Пробуждения, Иди дорогой Вечности, Вступи на Истинный Путь, И твои глаза узрят Вечность. Я верну тебя к жизни, Я покажу тебе Лик Бессмертия, Я покажу тебе Главные Истины, Вступи на Истинный Путь, И твои глаза узрят Вечность!

О`Джа раз за разом повторял свою песню, и мне порядком надоели его завывания, но тут в глубине аллеи возникло какое-то движение, и показалась светлая фигура, направляющаяся в нашу сторону. У меня душа ушла в пятки. Вот еще только привидения для полного счастья мне не хватало. Однако фигура подошла ближе, и я понял, что это не призрак. Новым действующим лицом оказалась совсем молоденькая девушка, одетая только в коротенькую ночную рубашку на бретельках. Фигурка у девушки была на заглядение, но шла она как-то странно. Присмотревшись, я с удивлением узнал студентку по имени Шарле, ту самую, с которой встретился в университете в первый день пребывания в Лоэле.

Шарле подошла к О`Джа и остановилась, глядя на него невидящими широко открытыми глазами. Сомнамбула, догадался я. Координатор провел рукой над головой девчонки и легонько подтолкнул ее к надгробию, на котором стояла свеча. Шарле покорно шагнула к надгробию, забралась на него и растянулась на спине, вытянув руки вдоль тела.

– Возьми, собрат, – О`Джа подал мне тяжелый кривой кинжал с богато украшенной рукоятью. – Убей эту язычницу, и на тебя снизойдет милость Учителя. Пролитая кровь привлечет к тебе демона-компаньона из Инферно.

– Убить? – Я похолодел. – Это что, шутка?

– Я понимаю твои колебания. Но ты не должен сомневаться. Это всего лишь женщина. Грязное, лживое, похотливое, несовершенное существо. Ты освободишь ее душу от тягостного сна под названием Жизнь. Втайне каждый смертный желает избавиться от страха перед неведомым. Избавь ее от страха. Пролей ее кровь, и ты обретешь Защитника.

– Прости меня, почтенный, но я недавно вступил в ваше братство и плохо понимаю ваши цели. Объясни мне, недостойному, в чем цель «Истинного пути».

– Шукра плохо объяснил тебе наши планы? – Координатор засмеялся. – Ничего другого от этого глупца я и не ожидал. Хорошо, собрат, я попробую растолковать тебе некоторые основы нашего учения. Что ты видишь вокруг себя?

– Кладбище.

– Частью чего является это кладбище?

– Наверное, частью мира.

– Верно, собрат Марли. Учитель говорит, что весь этот мир – иллюзия. Истинный мир сокрыт от человеческого ока. Но тот, кто обладает Знанием, видит его. Когда Знание придет к нам, этот мир перестанет существовать. Наступит новая эпоха, в которой каждый из верных будет подобен богам. Так говорит Учитель.

– О каком Знании ты говоришь?

– О Постижении, которое дает обладание пятью реликвиями. Тот, кто получит пять реликвий Создателя, сам станет живым богом и сможет творить новый день. – Координатор показал мне медальон Венсана. – Одну из реликвий ты сегодня принес и отдал мне. Это хорошо. Ты приблизил день, когда изменится мир. А теперь не мешкай. Пролей кровь и прими дар Учителя.

– Знаешь, приятель, мне еще не приходилось резать ножом полуголых теток, – сказал я. – Есть в этом что-то патологическое.

– Ты не знаешь Закона? – Координатор уже с подозрением посмотрел на меня.

– Знаю. Но все равно, это как-то…

– Оставь сомнения, собрат Марли, и поторопись. Кровь следует пролить до рассвета.

Я взял кинжал, шагнул к надгробию, превращенному в алтарь. Шарле мирно спала. Ее лицо в тусклом свете свечи казалось нежным и мягким, как у ребенка.

– Эх, почему я не Чикатило? – вздохнул я и, развернувшись, всадил кинжал в живот Координатора.

О`Джа взвыл от боли и ярости и обеими руками толкнул меня прямо на Шарле. Я упал, больно стукнувшись затылком о камень. Координатор что-то кричал, зажимая руками рану в животе – его лицо было искажено болью и бешенством. Придя в себя, я бросился на него с обнаженной катаной, чтобы добить ублюдка, но земля вдруг задрожала у меня под ногами. Дверь ближайшего склепа разлетелась вдребезги, выбитая ударом изнутри, и на пороге гробницы показался покрытый пылью и паутиной скелет, вооруженный здоровенным бердышом. Помню, в ту минуту меня поразило то, как был одет этот суповой набор – нежить с головы до ног была упакована в черную клепаную кожу. Ну, просто байкер или металлист какой-то.

Мертвец быстро встал между мной и раненым координатором, двинулся на меня, стуча мослами и тряся сохранившимися на голом черепе пыльными космами: красные огоньки в его глазницах разгорались все ярче и ярче. Я отпрыгнул назад, уклоняясь от удара его бердыша, сам попытался атаковать, но катана только свистнула в воздухе. Кащей между тем оттеснил меня от раненого О`Джа и пошел в атаку, нанося быстрые колющие выпады бердышом. Я уклонялся от них, но один выпад все-таки пропустил – острие бердыша скрипнуло по моей кольчуге. Координатор продолжал что-то хрипло кричать, и я услышал гулкие удары – они шли из другого склепа. Колдовство О`Джа пробудило еще одного кадавра, и это была плохая новость.

Обманув кащея ложным выпадом, я заставил его попятиться назад, запрыгнул на надгробие, едва не наступив на распростертую на нем Шарле, подскочил к координатору и взмахнул катаной. О`Джа взвыл – мой удар отхватил ему правую руку по локоть. Добить проклятого некроманта я не успел: кадавр с бердышом уже был рядом, а из склепа напротив на четвереньках выбиралось какое-то двухголовое чудовище, похожее на совершенно разложившихся сиамских близнецов двухметрового роста. Я лишь успел отразить удар бердыша, нацеленный мне в голову, перепрыгнул через Шарле (бедняжка, она и не подозревала, какое кисимелево творилось вокруг нее!), и подхватил лежавший на траве кинжал координатора. Со времени стычки с зомби в библиотеке замка Гранстон мне не приходилось метать ножи, к тому же, кинжал для заклания был мало похож на метательное оружие. Но выбора у меня не было: выкрикнув что-то жутко непристойное, я бросил кинжал в координатора. Бросок оказался удачным, кинжал угодил тяжелой рукоятью прямо в лоб некроманту. O` Джа упал на колени, однако секунду спустя поднялся и, зажимая кровоточащую культю здоровой рукой, снова начал выкрикивать заклинания, и кадавры вновь поперли на меня. Мать его тру-ля-ля, до чего же живучие эти маги! Нужно было кончать с ублюдком, но до него еще надо было добраться. Скелетон в клепаной коже шел на меня слева, а справа в мою сторону с мычанием ковыляла двухголовая тварь, волоча ногу и расставив полусгнившие руки. Одна из голов смотрела на меня светящимися глазами, вторая моталась из стороны в сторону, выплескивая на траву что-то белесое. Видимо, эта погань и была демоном-компаньоном O`Джа. С трудом удержав рвотный спазм, я отбежал в сторону, пытаясь определить, как быстрее добраться до некроманта, который даже на последнем издыхании продолжал ворожить.

Кащей с бердышом между тем в два прыжка обогнул надгробие-алтарь и напал на меня с фланга. Я с трудом отбил несколько ударов, силища у кадавра была еще та. Двухголовый мертвец, бормоча и обливаясь гнойной пеной, обходил меня справа, прижимая к стене склепа. Я оказался зажатым в угол.

Оставалось только одно, и я сделал это. Размахнувшись, я бросил в О`Джа катану. Меч сверкнул во мраке и пробил чернокнижника навылет, навсегда заткнув ему рот.

Скелетон в байкерском прикиде тут же рассыпался кучей костей, а сиамец – блин, до чего же мерзкая была тварь! – рухнул на траву и стал на глазах расползаться в черную смрадную жижу. Я со вздохом вытер с лица пот, огляделся и понял, что кошмар закончился. Но я рано обрадовался. За моей спиной раздался такой вопль, что сердце у меня едва не выпрыгнуло из груди.

Шарле проснулась. Сжавшись в комок на надгробной плите, она безумными глазами смотрела на меня и вопила. На одной ноте и так громко, что я всерьез испугался, как бы ее вопли не пробудили очередного монстра.

– Не подходи ко мне! – крикнула она, отползая по плите назад. – Я кричать буду! Аааааааааааааааа!

– Тихо! – рявкнул я: ее визг невыносимо резал слух. – Заткнись, поняла?

– Где я? Как я тут оказалась? – Шарле оглядывалась по сторонам. – Это что, кладбище? Ааааааааааа!

– Да помолчи ты! – взмолился я. – Честью клянусь, никто тебя пальцем не тронет. Я…

– Постой, – Шарле уставилась на меня с любопытством. – А я тебя видела. Мы ведь встречались, да?

– Встречались. Не трону я тебя, ей-Богу. Вот тебе крест святой! – Я перекрестился. – Только не ори, ладно?

– А как я здесь оказалась? – спросила Шарле.

– Об этом вон того козла надо было бы спросить, – я показал на мертвого некроманта. – Но он уже ничего не расскажет.

– Ты что, его убил?

– Пришлось, – я подошел к координатору и вырвал из его тела катану. Подумав немного, забрал лежавший на земле кинжал. – Не бойся, лапуля, все под контролем. Сейчас пойдем домой.

– Домой? – Шарле оглядела себя, губы ее задрожали. – В таком виде? Я же голая! А ну, отвернись!

– Больно ты мне нужна, – я повернулся к ней спиной, и тут мне на глаза попался плащ О`Джа. Я наклонился и поднял его. – На-ка, надень вот это.

Шарле немедленно закуталась в плащ. Я тем временем обыскал мага. В поясном кошеле покойника я обнаружил какую-то книжку в кожаном переплете. Я подошел к догорающей на надгробии свече и раскрыл ее. В книжку был вложен листок. Я развернул его и прочитал следующий текст:

Ни о чем не беспокойся, брат.

Имперские свиньи получили «Аль-Рисалат», но он больше нам не нужен. Я и без книги знаю, что и где искать. Главное, забери медальон. За ним прибудет мой человек. Жди его в День Явления Благодати в послеполуденное время в Башне Теней. Если Шукра опять не оправдает наших ожиданий, найди его и убей.

Да пребудет с тобой Истина

Мне опять повезло – я, кажется, надыбал очень важную информацию. Я вложил записку в книжку, сунул книжку в спорран и продолжил обыск, но больше ничего интересного не нашел, только такой же, как у меня перстень с тигром, серебряную ложку и пару золотых дукатов. Медальон-подделку я забрал, вытер катану об одежду координатора, вложил ее в ножны, забрал тяжелую сумку с деньгами.

– Проводи меня домой, – сказала Шарле. – Я боюсь.

– Конечно. Только с одним условием – ты не будешь орать.

– Теперь я вспомнила, где я тебя увидела. Ты тот парень, которого я видела в Корунне. Я еще с Офиром и Тома разговаривала.

– Все правильно. Я Алекто. А тебя, кажется, Шарле зовут?

– Надо же, ты мое имя помнишь? – Девушка посмотрела на меня с интересом. – Как приятно.

– Будем знакомы. А теперь пошли отсюда.

Шарле взяла меня под руку, и мы направились к выходу с кладбища. Ничего особенного на обратном пути с нами не приключилось, но Шарле при малейшем звуке вскрикивала и прижималась ко мне всем телом. Мне оставалось только обнимать ее за талию и говорить ласковым шепотом что-нибудь ободряющее. Приятные были мгновения.

– Ох! – вздохнула она, когда мы вышли из ворот и оказались на городской улице. – Неужели все кончилось?

– Да, мы с тобой легко отделались этой ночью, – сказал я. – Теперь надо поспать, а то уже светает.

– Ты ведь проводишь меня домой?

– Конечно. Именно это я и делаю.

Оказалось, что Шарле живет совсем недалеко от кладбища, в небольшом двухэтажном доме на Улице Зеленщиков.

– Это был настоящий кошмар, – заявила она, когда я довел ее до порога. – Но ты просто молодец. Я очень тебе благодарна. Прости, что не приглашаю в дом, моя хозяйка очень не любит, когда ко мне приходят ребята.

– Нет проблем. Счастливо оставаться.

– Погоди. Давай встретимся где-нибудь. Я с утра в университете, а после обеда мы могли бы поговорить.

Ага, я все-таки не тот парень, которого можно просто так продинамить! Я изобразил глубокую задумчивость, а потом сказал:

– Сегодня я уезжаю в Ло-де-Мало по делам Боевого Братства, вернусь денька через три-четыре. А потом мы обязательно поужинаем вместе, обещаю.

– Я буду ждать, – Шарле поднялась на цыпочках и чмокнула меня в щеку. Я ожидал другого поцелуя, но для начала и такого хватит. Тем более что пока мне не до амурных приключений, надо разбираться с контрактом фон Данцига, а заодно рассказать Барнабо о том, что случилось этой ночью. И с Хатчем нужно встретиться и набросать дальнейший план действий. Так что Шарле пока подождет, хотя она очень миленькая и аппетитная. Вот разгребусь с делами, и тогда…

– Я обязательно тебя найду, дорогая, – пообещал я и все же рискнул поцеловать ее в губы. К моему удивлению, она не только не стала сопротивляться, но и обхватила меня за шею, и поцелуй получился очень-очень долгим. Таким долгим, что у меня мелькнула мысль – а, может, послать к черту этот самый Ло-де-Мало? И Риската с его делами тоже? Расслабиться немного, разнообразить свой досуг?

– Милый Алекто! – шепнула мне Шарле на прощание. – Я буду очень-очень тебя ждать!

Она наградила меня еще одним долгим поцелуем и скрылась за дверью. Я вытер губы и зашагал по улице, вполне довольный окончанием ночи. Сегодня я еще на один шаг приблизился к разгадке. Посмотрим теперь, что скажет мне Барнабо. И прикинем, что же делать дальше.

Глава пятнадцатая. Загадка Орморка

Добавлено задание: разобраться, что к чему.

Барнабо выслушал меня очень внимательно. Я заметил, что агент Мастера даже смотрит теперь на меня по-другому. Видимо, мои ночные успехи его очень впечатлили.

– Слушай, парень, а ты молодец, – сказал он. – За такой успех надо выпить. Мастер будет очень доволен.

– Не сомневаюсь. Только боюсь, что рискатовского координатора скоро хватятся. Мне ведь пришлось его грохнуть.

– Не беспокойся. Сегодня же мы пустим слух, что почтенный О`Джа стал жертвой появившихся в городе некромантов. Книжку оставь мне, я передам ее нашим дешифровщикам. Чувствую, что мы найдем в ней много интересного. И медальон давай сюда.

– Он же поддельный.

– Поэтому и прошу. Мы подбросим его на труп твоего приятеля-координатора. Пусть Рискат думает, что передача медальона состоялась. Так эти крысы ничего не заподозрят. А заодно мы понаблюдаем, кто явится в мертвецкую за вещичками О`Джа.

– Отличный план, – я не мог не оценить сообразительность Барнабо и отдал ему медальон и книжку, найденную на трупе некроманта. – Что это за День Явления Благодати?

– Наш национальный праздник, день рождения короля Лагэ. Он наступит ровно через две недели, так что у тебя есть время подготовиться.

– А Башня Теней?

– Древняя алдерская обсерватория в трех милях от Лоэле к югу. Давай, я отмечу на твоей карте, где это. – Барнабо вытащил из-под стойки пузатую бутылку из темного стекла и два бокала. – Выпьем за успех.

В бутылке был марочный коньяк «Сабарек-Премьер» – вполне приличное пойло. Что-то вроде хорошего дагестанского бренди. Барнабо разлил по второй, и мы чокнулись.

– Погоди-ка, приятель, – сказал я, захваченный новой мыслью, – если я отдам тебе медальон, то как я смогу пойти на встречу в Башню Теней?

– А ты и не пойдешь на эту встречу. Я убежден, что гонец Риската, который прибудет за медальоном – очень большая шишка в этой секте. Возможно, даже один из главных помощников Риската. Он знает О`Джа лично. Чужаку он не поверит, и операция провалится. Мы сделаем умнее: посмотрим, кто заберет медальон и проследим за ним. Место и время передачи медальона мы знаем и возьмем этих ребят тепленькими. Да, кстати, – Барнабо выложил на стол тяжело звякнувший кожаный мешок. – Твой гонорар за работу, триста дукатов. Можешь пересчитать.

– Спасибо, я тебе верю, – я сунул кошелек в свой спорран, мысленно радуясь тому, что за неполные сутки разбогател на восемьсот золотых. О`Джа принес на место встречи три с половиной тысячи дукатов, но я намеревался передать профессору Лавалету только три. Деньги мне сейчас нужны не меньше, чем коруннским академикам. – Ты узнавал о Марике?

– Я передал твою записку своему приятелю. Не беспокойся, он доставит ее по адресу. Через недельку жди ответа.

– Тогда я еду в Ло-де-Мало.

– Тебя никто не видел на кладбище?

– Никто, – я решил, что рассказывать Барнабо про мою новую подружку совсем необязательно. – Не беспокойся, все сделано тип-топ.

– Хорошо. После встречи с Лавалетом зайди ко мне. Очень важно, что тебе скажет этот ученый засранец.

От Барнабо я отправился в гостиницу. Забрал деньги, а заодно навестил на конюшне Арию. Лошадка очень обрадовалась, увидев меня, аж затанцевала в стойле. Такая странная любовь ставила меня в пень, я не мог объяснить самому себе, в чем тут дело. Просто угостил Арию яблоками, дал мальчишке-груму еще пару монет и наказ хорошо смотреть за моей красавицей и двинул в университет.

В административный корпус меня пустили не сразу – швейцар устроил мне настоящий допрос. Однако я все ему спокойненько объяснил, показал деньги и вдобавок сунул ему в лапу новенький дукат. После этого швейцар вопросов ко мне не имел, и я поднялся на второй этаж, где находилась кафедра магической механики.

Профессор Вернэ Лавалет был на лекции – так мне сказал серый унылый педель, корпевший в углу кабинета над какими-то бумагами. Я сел на стул, поставил сумку с деньгами рядышком и начал дремать – все-таки ночь выдалась бессонная. Меня разбудил сам Лавалет. Это был тот самый тощий перец с козлиной бородкой, который отчитал меня в мой первый визит в Корунну.

– Это вы меня искали, юноша? – осведомился он самым жестяным тоном. – Что вам угодно?

– Я представитель Фонда изучения древностей, профессор, – спесиво поджав губы, отрекомендовался я. – По поручению Фонда я привез вам деньги, причитающиеся вам по полученному вами гранту.

– Вот как? – Морщины на физиономии Лавалета сразу разгладились. – Очень хорошо, мой друг. Мы как раз испытываем нехватку в деньгах. И сколько же вы привезли?

– Три тысячи дукатов наличными.

– Три тысячи? Ваш агент говорил мне, что новый транш должен составить три с половиной тысячи.

– У Фонда сейчас некоторые проблемы с деньгами, профессор, – соврал я на голубом глазу.

– Да, я понимаю… Что ж, примите мою благодарность, – Лавалет ловко выхватил у меня сумку и поставил ее на свой огромный стол. – Что-нибудь еще?

– Мое начальство сообщило мне, что вам нужны люди для работы в Орморке. Я бы хотел узнать условия, на которых вы нанимаете таких людей.

– Условия? – Лавалет смерил меня изучающим взглядом. – Да, в самом деле, нам в Орморке необходима помощь хороших боевых магов и воинов. Магам мы платим сто пятьдесят дукатов в месяц, воинам – сто.

– Неплохо. А что нужно делать?

– Выполнять распоряжения руководителя работ, профессора Чомски. Он отвечает за безопасность проекта.

– Простите за любопытство, профессор, но в нашем Фонде ходит очень много сплетен про Орморк. Рассказывают, что там обнаружили что-то невероятное.

– Я пока ничего не могу вам сказать, мой друг, – сухо ответил Лавалет. – Наши сотрудники прошли пока только на первый ярус подземного комплекса. Хотя найденные надписи весьма интересны. Чомски в своем последнем рапорте сообщал о том, что на нижнем уровне Орморка располагается, по всей видимости, исмэн невероятной мощности.

– Интересно. Мое руководство велело мне предложить вам мою помощь. Я простой воин, не маг, но кое-что умею, – я выразительно погладил рукоять катаны.

– В самом деле, – Лавалет посмотрел на меня с интересом, – вы, пожалуй, сможете усилить охрану Орморка. Там сейчас работают наемники из Лиги Мечей, но они кажутся профессору Чомски недостаточно дисциплинированными. Если бы вы смогли взять на себя функции начальника охраны, было бы замечательно.

– Я не против, профессор. А как с оплатой?

– Триста дукатов в месяц.

– Неплохо. Я согласен.

– Отлично! – обрадовался Лавалет. – Сейчас выпишу вам рекомендательную грамоту.

Я не сдержал облегченного вздоха. Пока у меня все получается. Конечно, хрен его знает, для чего мне нужен этот Орморк, но пока все нити главного задания ведут туда. Посмотрим, разберемся. Мне что-то самому стало интересно, чего это ученые окружили свои раскопки такой секретностью.

Лавалет быстро заполнил для меня рекомендательный лист, приложил печать и вручил мне грамоту. Я с поклоном ее принял, опустил в свой спорран и спросил:

– У вас будут какие-нибудь пожелания, профессор?

– Передайте вашему начальству, что нам нужны еще деньги. Необходимы еще четыре силовые установки, а мы в состоянии заказать только две.

– Вы заказываете псевдоисмэны? – Я изобразил изумление.

– Приходится. В Орморке каждый камень насыщен магией, и нашим сотрудникам приходится все время пополнять ману. А эта скотина Насир дерет с нас втридорога за свои механизмы. Впрочем, вам все это, наверное, неинтересно, юноша.

– В самом деле, профессор, мне это неинтересно. (Тра-ля-ля, если бы ты только знал, старый хрен, как интересно!) Я благодарю вас за доверие. – Я еще раз отвесил Лавалету самый учтивый поклон. – Я немедленно уезжаю по своим делам, но как только вернусь в Авернуа, немедленно отправлюсь в Орморк и приступлю к своим обязанностям.

– Да уж, прошу вас, не тяните. Нам нужны толковые люди.

– Будьте спокойны, профессор.

Я вышел из главного корпуса в отличном расположении духа. Попутно узнал, где мне найти мастерскую Насира – оказалось, умелец арендует один из флигелей в самом кампусе. Я прямиком туда направился.

Мастер Насир оказался здоровенным чернокожим детиной в прожженных кожаных штанах. Он был в кузнице и правил ручником раскаленную чушку.

– Чего надо? – мрачно осведомился он у меня.

– Я новый начальник охраны Орморка, – я продемонстрировал мастеру подписанную Лавалетом грамоту. – Есть вопросы.

– Какие нахрен вопросы, парень? Вы у меня поперек горла стоите с этим Орморком, крысы ученые! От вас только работы куча, а прибытка никакого.

– Прямо-таки никакого? Лавалет говорит, что ты хорошо имеешь с университетских заказов.

– Поначалу имел, – мастер сунул чушку обратно в гудящий горн, положил ручник на наковальню, вытер лицо грязным полотенцем. – Но теперь кроме сверхурочной работы мне ничего не обламывается. Хрен их знает, что они там творят с моими машинами, брать их всех в дупло!

– В смысле?

– А пойдем, сам посмотришь.

Мы вышли в соседнее помещение, и я увидел на большом железном столе устройство, очень похожее на те, что я видел в доме Доппельмобера – только эта штуковина была побольше размерами и посложнее устройством. Однако вид у нее был плачевный: кристаллическая призма раскололась и почернела, бронзовые детали были искорежены и оплавлены. Ощущение было такое, что в исмэн кто-то пальнул из гранатомета. Или в него молния ударила.

– Видал? – спросил Насир. – Это уже третья за неделю. Вчера привезли.

– Чего ее так разворотило?

– Спроси Лавалета или этого кретина Чомски. Может, тебе они скажут. А мне не говорят. Всю неделю одно и тоже – мне привозят этот хлам, я его чиню, они забирают готовый исмэн и через пару дней привозят новый, развороченный пуще прежнего. А деньги за работу только обещают. – Насир плюнул на пол. – Материалы, между прочим, мои, и они денежек стоят.

– И сколько стоит одна такая машинка?

– Полторы тысячи золотых, парень. И это божеская цена.

– «Так, – подумал я, – Лавалет получил от меня денежки на два исмэна. А ему, по его словам, требуется четыре. Значит, старый пес будет просить у Риската еще три штуки. Запомним, такая информация может быть полезной».

– Понятно. А ты сам как думаешь, отчего такое может случиться?

– Это все проклятая алдерская магия, пусть ее Инферно поглотит! Чтобы расплавить астрономическую бронзу, парень, нужен адский огонь. Ты только посмотри на это дерьмо! – Насир ударил кулаком по призме. – Лавалет требует починить исмэн к послезавтра, а тут на три дня работы, не меньше. Придется ночью работать, брать их всех в дупло!

– Хороша уха из петуха, – я внимательно рассмотрел покореженный исмэн. Насир был прав – бронза буквально растеклась внутри треснувшего стекла. – Сочувствую тебе, приятель. Но к чему такая спешка?

– Старый козел Лавалет торопит. Грозит, что разорвет со мной арендное соглашение, и я останусь без мастерской. Приходится крутиться. – Насир внимательно посмотрел на меня. – Слушай, приятель, поговори с Лавалетом. Пусть перестанет загонять мне в жопу шпоры. И с материалами подсобит. Бронзы у меня почти не осталось, а купить не на что, брать их всех в дупло!

– Непременно поговорю, – пообещал я. – Слушай, глянь на мой клинок. Может, его подправить малость стоит?

– Отличная катана, – сказал Насир, взяв мой меч в руки, постучал пальцем по лезвию, попробовал заточку. – Просто великолепная катана. Узнаю работу мастера Ямакаси, о его оружии просто легенды ходили. Ты где ее взял?

– В Караганде. Ты лучше скажи, сервис ей нужен?

– Можно наточить получше, а так клинок в полном порядке.

– Ну, так наточи.

– Три дуката.

– Не вопрос.

Пока Насир правил клинок на точильном станке, я прикидывал, о чем бы мне еще его спросить. Но хороших мыслей не было. Вряд ли мастер знает, почему его машины выходят в Орморке из строя. Типа магия. Но понятие «магия» слишком растяжимое. И еще, почему Рискат направил Захариусу гримлингов? Им-то что делать в Орморке? Эх, как бы разговорить Лавалета!

– Держи свой меч, – сказал мне Насир. – И если надо довести оружие или доспехи до ума, иди прямо ко мне. Не обижу.

– Понял. Бывай.

Итак, сказал я себе, оказавшись на улице, в Орморке происходит что-то непонятное. Ученые из Корунны используют там исмэны, которые какая-то невероятная сила постоянно выводит из строя. Что там у них творится, елки-моталки? Нет, нужно там побывать, просто кровь из носу как нужно! Вот только сначала повидаюсь с Хатчем и скорректирую наши планы на ближайшее время.

И смотаюсь в Ло-де-Мало по делу Боевого Братства.

* * *

По дороге в гостиницу «Королевская доблесть» я зашел в Боевое Братство. Руди фон Данциг был у себя и очень удивился, что я еще не отправился в Ло-де-Мало. Но я удивил его еще больше, спросив про Лигу Мечей.

– Лига Мечей? Никогда о ней не слышал, – фон Данциг посмотрел на меня с любопытством. – Ты уверен, что ничего не перепутал?

– Уверен. Лавалет сказал мне, что раскопки в Орморке охраняют наемники из Лиги Мечей. Якобы Чомски жаловался на них в Корунну, что они не слишком дисциплинированны.

– Интересная информация. Я обязательно наведу справки. Спасибо, собрат рыцарь.

– Да не стоит. Всегда пожалуйста.

«Королевская доблесть» выглядела так, как и должен выглядеть лучший отель столицы – роскошный фасад, мраморные колонны, зеркальные окна, цветники у входа. Швейцар-гном заградил мне дорогу, но громкий оклик заставил его отступить в сторону. Шагирра была в холле гостиницы, рядом с ней стоял один из ее музыкантов-эльфов и какой-то низенький слащавый мужичок в бархатном дублете, расшитом стразами.

– Как прошло свидание? – поинтересовалась Шагирра, сверкнув глазищами. – Стоит написать об этой ночи балладу?

– Пожалуй. Ты прекрасно выглядишь.

– Ах, спасибо, maenn! – Шагирра засмеялась и протянула мне руку. – Давай я познакомлю тебя с Гаспаром, моим импрессарио. Гаспар, это Алекто.

– Тот самый горячий молодой человек, что чуть не сорвал нам концерт, – уточнил мужчина в дублете. – Слишком прониклись бунтарским духом песен нашей очаровательной Шагирры?

– Скорее, захотел поближе познакомиться с ее группой, – я пожал Гаспару руку. – Обожаю профессионалов.

– Один из наших музыкантов, кажется, ваш друг?

– Именно. Я бы хотел с ним поговорить.

– Понимаете, какое дело, юноша, – начал Гаспар, скрестив холеные пухлые пальцы, – ваш друг Хатч…эээ… вобщем, он очень талантливый и одаренный музыкант. Очень хорошая школа игры, неплохая техника, необычный подход к аранжировкам. А главное – он мгновенно вникает в суть дела. У него просто феноменальный слух. Не успели вы напеть ему мотив, а он уже играет его на гитаре, будто эту мелодию придумал он, а не вы. Очень, очень талантливый музыкант. Необычно мыслящий, я бы сказал.

– Еще бы (Ах, дорогой иномирский продюсила, знал бы ты, сколько ребята, подобные Хатчу, съели в своем мире самой разной музыки! Ты-то, родной, никогда и не слышал о Ричи Блэкморе, Джимми Пейдже, Эрике Клэптоне, Гэри Муре и Яне Андерссоне! А стоило бы тебе их послушать…) А где он сейчас?

– Можно вас на пару слов? – внезапно предложил Гаспар.

Я дал отвести себя в сторонку. Вобщем, я уже вкурил, о чем будет говорить со мной продюсер Шагирры, но отказываться от перешептываний было бы невежливо.

– Вы понимаете, о чем я хочу вас просить, мой друг, – заговорил Гаспар, косясь на Шагирру. – Понимаете, у нас контракт. Не с кем-нибудь, а с Королевской Палатой изящных искусств. Очень многообещающий контракт. Шагирра сегодня восходящая звезда, мда. Сам государь проявляет интерес к творчеству моей милой протеже. А вы, как я понимаю, собираетесь предложить маэстро Хатчу… эээ… присоединиться к вам, не так ли?

– Да вообще-то я просто с ним поболтать собирался, – сказал я, наблюдая, как нервно Гаспар ломает пальцы. – Не беспокойтесь, любезнейший, никто не собирается уводить у вас вашего лидера.

– Ах! – воскликнул Гаспар, меняясь в лице. – Вы и в самом деле так считаете?

– Слово рыцаря.

– Вы пролили бальзам на мои раны!

– Так где же Хатч?

– Он в номере. На втором этаже.

– Я могу с ним поговорить?

– Конечно, конечно… Шагирра! – обратился Гаспар к эльфийке, – наш друг, кажется, понял меня с полуслова.

– Можешь ни о чем не беспокоиться, дорогая, – сказал я Шагирре. – Тебе помощь Хатча сейчас нужнее. Удачных концертов.

– Я бы хотела поговорить с тобой, Нанхайду, – улыбаясь, ответила певица. – С глазу на глаз. Я думаю, нам есть, что сказать друг другу.

Меня бросило в жар. Что это – новое амурное приключение? Неужто Шагирра заинтересовалась мной, как мужчиной?

– Это не то, о чем ты думаешь, – сказала с улыбкой Шагирра, будто прочитав мои мысли. – Хотя ты мне понравился, не скрою. Чем собираешься заниматься?

– Ехать в Ло-де-Мало. Есть одна работенка.

– Мы пробудем в Лоэле еще десять дней. Захочешь выслушать меня, найдешь здесь. Удачи тебе, maenn!

Хатч сидел в номере на разобранной постели и возился с гитарой. После приветственных объятий и рукопожатий он первым делом спросил меня, как прошла ночь на кладбище.

– Замечательно, – ответил я, усевшись на табурет. – Прикончил одного говнюка-некроманта и парочку кадавров, спас красавицу и заработал новые очки. А минуту назад говорил с твоим боссом. Он очень боится, как бы я не свел тебя из группы.

– Ой, Лех, это не моя идея, ей-Богу! Ты ж знаешь, я хоть сейчас готов с тобой в огонь и воду.

– Знаю. Но я согласен с Гаспаром. Шагирре ты сейчас нужнее.

– Это что, я тебе не нужен? – Хатча аж передернуло от моих слов.

– Глупости не говори, брат. Просто сейчас мы должны заниматься каждый своим делом. Ты лабаешь, я рубаю. Все просто.

– Не, Лех, я реально готов идти с тобой, если позовешь. Плевать мне на контракт. Без меня справятся.

– Не справятся. Ты подложишь Шагирре свинью, а девчонка этого не заслужила. Она тебе доверилась, взяла в группу, а ты ее кинешь. Если я тебя сведу, где они возьмут гитариста? Тем более такого. И потом, тебе же нравится то, что ты делаешь. Нравится ведь?

– Не то слово, – вздохнул Хатч. – Я впервые в жизни почувствовал себя настоящим профи. Человеком себя почувствовал. Я ведь полжизни по подвалам играл, Лех. То в одном самодеятельном группешнике, то в другом. С шестнадцати лет поливал по ресторанам. А там что слушают? Два притопа, три прихлопа между рюмками: «Сиротка, сыграй «Чикаго!». Мне за четыре года до блева настахерело играть весь этот блатняк: накопил я себе на хороший инструмент и ушел из кабака. С брательником создал свою группу. У меня брат Андрюха на клавишах играет, сам песни пишет, поет. Между прочим, чем-то он на тебя похож, реально. Короче, начали играть, а тут подвернулась возможность кредит на квартиру взять. Я ведь с семьей в деревянном доме жил – ванны нет, крыша течет, сортир на улице, соседи бухарики того и гляди по пьянке дом подожгут. Кредит взял, и пришлось снова в кабак идти, «Жиган-Лимон» наяривать. Там хоть деньги платят. Где еще музыканту заработать? А здесь я будто родился заново. Я ведь всегда хотел такую музыку играть, Лех. Настоящую, не это кабацкое фуфло на трех аккордах. А не получалось. Все деньги, деньги, деньги, чтоб их. Крутишься на пяти работах, шабашишь, каждый рубль в дом тащишь, и все равно не хватает. Не до творчества. А тут я задышал просто. Знаешь, если бы не семья, я бы тут остался. Честное слово.

– Верю я тебе, у самого такие мысли были. А я вот о Тоге думаю. Где он сейчас?

– Чего не знаю, – Хатч развел руками. – Только бы беды какой с ним не случилось. Я его тогда в Колошарах на улице в дыму потерял. Жалко будет, если парень того…

– Не того. Все с ним в порядке. Искать надо, – я хлопнул Хатча по плечу. – Ладно, бывай, братан.

– Лех?

– Чего?

– Ты не обиделся?

– Ни в коем разе. Все путем, Валерчик.

– Слушай, ты только свистни.

– Конечно, старичок. Я на несколько дней уеду из Лоэле, а как вернусь, состыкуемся. Я тебя найду.

На улице у входа в гостиницу меня ждал Консультант с известием, что по итогам последних событий я благополучно и досрочно переведен на новый уровень. Затем мне был вручен очередной похвальный лист, в котором я прочел следующее:

Дорогой игрок Главного Квеста!

Сердечно поздравляем Вас! Вы перешли на двенадцатый игровой уровень. Вам присвоен статус «Странствующий рыцарь – начинающий дипломат». Вам присвоены следующие очки опыта: фехтование – 1, выживание – 2, обаяние – 4, искусство красноречия – 2, репутация – 2. Поздравляем!

Осмелимся напомнить, что при переходе на новый уровень, Вы получаете право на приз. Вам предлагаются:

Деньги – 2000 дукатов

Здоровье – способность «Берсерк» (боевая ярость +5, скорость+5, наносимый урон +5, нечувствительность к боли – 30 секунд);

Снаряжение – Шлем Силы ( Класс защиты 5, магический. Сила + 5 единиц. Стоимость 2300 дукатов)

Магические способности – расширенный Дар Полиглота.

Напоминаем Вам, что Вы можете выбрать ТОЛЬКО ОДИН приз. Вы сможете активировать свой приз в лавке Абраниуса Торреля на Еловой улице в Лоэле.

Искренне Ваша

Компания «Риэлити».

– Итак, мой друг, вы определились? – спросил меня Консультант.

– Деньги у меня пока есть. Шлем Силы мне не нужен – я терпеть не могу головные уборы. Способность «Берсерк» скорее минус, чем плюс: ранят в бою, боли не почувствуешь и истечешь кровью, сам того не заметив. А что это за расширенный Дар Полиглота?

– Способность дополнительно понимать язык магических существ и животных.

– О, вот это дело! – Я сразу вспомнил, как я злился, когда не мог разобрать, что же говорили сторожившие меня гримлинги. – Беру, заверните.

– Хороший выбор. Ступайте к Торрелю, там получите ваш приз. Должен сказать, что вы очень быстро прогрессируете, мой друг. Ваша игра продолжается лишь пятую неделю, а вы уже прошли на двенадцатый уровень.

– Это хорошо ли плохо?

– Это превосходно. Вы все ближе и ближе к цели Квеста.

– Что вы знаете об Орморке?

– Ничего определенного. Ученые из Корунны все окружили такой секретностью, что достоверной информации просто нет.

– Я видел исмэны, которые вышли из строя в Орморке. Их покорежила какая-то сила. Мастер, делавший исмэны, сказал мне, что это воздействие эльфийской магии.

– Вполне возможно. Древние эльфы-алдеры были великими чародеями. У вас есть пожелания, вопросы?

– Да нет пока. Появятся – вызову.

– Тогда до встречи.

Солнце поднялось над крышами Лоэле довольно высоко, и я подумал, что мне пора поторопиться. Чем быстрее я покончу с проблемой в Ло-де-Мало, тем больше времени у меня будет на работу по Орморку. И. может быть, именно в Орморке я, наконец, найду ответы на очень многие интересующие меня вопросы.

Глава шестнадцатая. Привет от Тени

Я-то думал, это просто глюк, а это оказался вирус .

Королевство Авернуа имеет очень необычные географические очертания. Его территория напоминает огромную букву «Т», так что при солидной протяженности с севера на юг и с востока на запад королевство имеет совсем небольшую площадь. «Ножка» буквы расположена вдоль дороги, соединяющей Фиран и Лоэле – именно по этой дороге мы с Марикой шли в Лоэле из нашего убежища в горах. Верхняя перекладинка «Т» – это узкая полоса земли вдоль побережья, столица Лоэле находится как раз на пересечении перекладин, а город Ло-де-Мало – прямо на северо-запад от столицы, в дальнем конце побережья. Я прибыл туда к вечеру. Ло-де-Мало оказался совсем небольшим городом, расположенным на берегу живописной бухты. В другой раз я обязательно бы полюбовался морскими пейзажами и разноцветными кораблями в гавани, но теперь мне хотелось побыстрее выполнить поручение Боевого Братства. Поэтому, пристроив Арию на конюшне, я сразу отправился в местное представительство Боевого Братства и начал наводить справки о неудачливом негоцианте.

Долго расспрашивать мне не пришлось. Торговца звали Валлан-Непоседа, и его контора, как и большинство торговых компаний города, находилась в гавани Ло-де-Мало. Я отправился в гавань и очень скоро нашел нужное мне место. Толстый, лысый и румяный Валлан был у себя, заполнял какие-то бумажки, сидя за столом.

– А, наконец-то! – воскликнул он, когда я представился. – Я вас давно жду, милорд. Присаживайтесь, прошу вас.

– Спасибо, я постою. Руди фон Данциг сказал, что вы обращались в Братство, просили у нас помощи.

– Все верно. Странные вещи происходят на моем складе, милорд. Вина не желаете?

– Нет, благодарю. Так в чем же дело?

– Это просто уму непостижимо. Кто-то непонятным образом проникает внутрь склада и портит товары. Рвет тюки, разбрасывает ткани, мочит пряности. Очевидно, что это не обычные воры, все замки целые. Я нанимал охрану, но ничего это не дало – безобразия на складе продолжались. Я потерял уйму денег. Потом недельку все было нормально, и я уж обрадовался, подумал, что эти негодяи оставили меня в покое, а вот вчера опять! Ума не приложу, что происходит. Самое странное, милорд, что безобразия творятся только на моем складе. Цейхгаузы прочих купцов эта шайка не трогает.

– С чего вы взяли, что это шайка?

– Один вор не мог бы нанести такой ущерб, милорд. Еще несколько подобных налетов, и я буду разорен.

– А почему вы обратились в Лоэле? Местное представительство Братства тоже могло бы помочь.

– Оно и пыталось помочь, – тут Валлан почему-то перешел на шепот. – Прислало двух новичков. Они несколько ночей караулили около склада и ничего не видели. Да только проклятые пакостники все равно пробрались вовнутрь и испоганили мне товару на двести дукатов. Тогда я попросил о помощи мессира фон Данцига. От местных лоботрясов никакого толку. Прошу вас, помогите мне, милорд. Я не пожалею денег, чтобы вас отблагодарить.

– Я могу посмотреть на склад?

– Конечно. Кениг! – позвал Валлан одного из приказчиков. – Проводи милорда рыцаря на склад!

Склад Валлана находился совсем рядом с берегом: огромный сруб с массивными дверями-воротами, запертыми на засов. Кениг открыл замки, снял засов, и я смог войти внутрь склада. Здесь крепко пахло морем, соленой рыбой, дублеными кожами и перцем. Вдоль стен возвышались аккуратно уложенные тюки с мануфактурой, за ними я увидел бочки и большие деревянные ящики.

– Что в бочках? – спросил я приказчика.

– Сельдь пряного посола и вино, – ответил юноша.

– А в тех ящиках?

– Разная мелочь, милорд. Кремни, пакля, пенька, воск, галантерея.

– А что-нибудь ценное на складе есть?

– Было, милорд. Хозяин по первой держал здесь женское барахлишко. Так, ничего особенного – бижутерия для простолюдинок, брошки– кольца, стекляшки под самоцветы, зеркальца, ленты, гребни, подвязки. С них-то и началось все.

– В смысле?

– Месяц назад кто-то пробрался на склад и открыл сундук с украшениями. Пришли мы утром за товаром, а побрякушки-то раскиданы по всему складу. Будто вор искал что-то. Тогда хозяин велел все самое ценное со склада перетащить к себе в дом. Но вор не угомонился, дальше безобразничает. Вчерась вот четыре бочки с сельдью перевернул, ящик с имбирем сломал, мануфактуру соплями вымазал.

– Соплями?

– Истинно так, милорд. Противно было смотреть.

– Странные тут у вас ребята шуруют, как я погляжу. Дюже насморочные. Короче, слушай меня сюда: я остаюсь на складе на ночь. Двери можешь закрыть снаружи. Только сперва принеси мне чего-нибудь пожрать, понял?

– Все понял, милорд, – приказчик поклонился и кинулся вон из склада.

Я еще раз оглядел склад. Самым добросовестным образом осмотрел земляной пол, стены и крышу. Нигде никаких отверстий, проломов или лазов. В этот склад даже кошка не проберется. Кто ж тогда тут резвится? Странно все это. Не иначе, какой-нибудь полтергейст. Кстати, вполне реальное объяснение. Все, что здесь происходит, очень похоже на проделки барабашки. Только вот смогу я с этим самым барабашкой совладать, если что? А то зарядит мне бочкой по репе, и все, приплыли.

Возможно, все не так плохо, и я все-таки имею дело с обычными ворами. А если так, то должен быть какой-то тайный проход на склад Валлана. Стоп, а если по карте посмотреть?

Я обозвал себя дураком, достал карту, развернул ее – и обомлел. Никакого секретного прохода на склад не было, но на карте был обозначен тайник. И находился он внутри склада. Кто-то припас здесь для меня гостинец.

Чтобы добраться до тайника, мне пришлось лезть под кровлю склада. При свете моего «Светляка» я осмотрел пространство под крышей и увидел на одной из балок небольшой ящичек. Добраться до него было не так просто, но я справился, и очень скоро ящик был у меня в руках. В нем оказалась записка следующего содержания:

Привет!

Меня зовут Тень, и ты нашел мой тайник.

Поздравляю. Это значит, что ты все делаешь верно.

Очень скоро мы с тобой встретимся.

Бай-бай!

Поначалу я не понял, что к чему. А когда понял, у меня прям дыхание перехватило. Вторженец! Его работа. Первое за время моих приключений в этом мире свидетельство того, что Вторженец существует на самом деле.

Я несколько раз перечитал записку. Ничего в ней особенного не было – обычная бумага, слова написаны печатными буквами, очень грамотно и аккуратно. Кроме этой эпистолы в ящике-тайнике не оказалось ничего. Подумав, я вызвал Консультанта.

– Как вы это объясните? – спросил я, показав ему записку.

– Я уже имел честь все вам объяснить, мой друг. Человек, создавший вирус, уничтоживший грань между мирами, здесь. Теперь вы сами можете видеть, что он все время следит за вами. По мере того, как вы будете выполнять наш Главный Квест, Вторженец будет все ближе и ближе подбираться к вам, чтобы завладеть артефактами и самому ими воспользоваться. Он неминуемо себя обнаружит. И тогда у нас появится шанс справиться с ним и с теми проблемами, которые он нам всем доставил.

– Он называет себя моей тенью.

– Он и есть ваша тень. У него та же задача, что и у вас. Присмотритесь внимательно к тем, кто вас окружает.

– Вы же не знаете, кто он, не так ли?

– Говорю совершенно искренне – не знаю. Как вы могли заметить, наш мир меняет пришельцев. Вы сами в нем изменились. Даже предметы и те приобретают иную форму и качество. Так что вы сможете определить Вторженца только по его действиям.

– Зачем он оставил записку? Решил поиграть со мной в кошки-мышки?

– Думаю, он пытается заставить вас делать то, чего он хочет. Не напрямую, конечно, намеками. Будьте внимательны.

– Один вопрос, Консультант – Вторженец опасен для меня?

– Я не могу на него ответить. Я не знаю, как будет развиваться новый алгоритм игры.

– Спасибо, успокоил. И что мне теперь делать?

– Продолжать выполнять задания. И наблюдать.

Консультант исчез, а спустя пару секунд появился приказчик Кениг, притащивший мне узелок с ужином – хлеб, ливерная колбаса, помидоры, бутылка местного пива, какая-то рыба. Я отпустил парня, велел запереть дверь в цейхгауз и, разложив содержимое узелка на одном из ящиков, принялся за еду. Покончив с ужином, я еще раз обошел склад в поисках удобного места для засады. Самым подходящим местом мне показался закуток за сложенными в пирамиду тюками с материей. Отсюда я мог хорошо видеть проход от дверей склада. Если кто заберется на склад, мимо меня он незамеченным не проберется, разве только если у него есть шапка-невидимка. Я забрался в закуток, устроил себе мягкое сидение из нескольких тюков и решил немного отдохнуть.

– Шаба, – попросил я камушек, – я немножечко вздремну. Если почувствуешь кого, сразу буди меня, ладно?

– Поняла, хозяин, – ответил алмаз. – Но лучше бы ты не спал.

– Это почему?

– Потому что спать на закате вредно.

– А чем прикажешь заняться?

– Поговори со мной.

– Нет, я уж лучше посплю.

– Ты спрашивал себя, как записка от Тени оказалась на этом складе?

– Отстань, – сказал я, не открывая глаз.

– Она могла попасть сюда двумя способами: ее либо оставила сама Тень, либо принес кто-то по просьбе Тени. В первом случае все понятно, а во втором… Я думаю, что твоя Тень хочет убедить тебя в том, что она далеко. Логично?

– Шаба, помолчи. Мне сейчас не до логики.

– Тебе неинтересно, кто все время сопровождает тебя в этой игре?

– Интересно. И я это обязательно узнаю. Но не сейчас. Дай мне немного отдохнуть. И разбуди меня, если что, ладненько?

– Хорошо, – разочарованно вздохнула Эль-Шаба. – Отдыхай. Я тебя разбужу.

* * *

– Эй, Осташов, подъем! – Кто-то сильно тряхнул меня за плечо.

Я открыл глаза. Наш охранник Костяныч стоял рядом и почесывал небритую щеку.

– Знаешь, который час? – спросил он меня. – Половина одиннадцатого.

– Ну и что? – Я посмотрел на темный экран отключившегося дисплея. – Я работал.

– Ври больше. Опять в какую-нибудь сетевуху резался. Смотри, Леха, начальство тебя на счетчик поставит за намотанный трафик. Или крыша уедет. Ты от этой шайтан-машины скоро реально чокнешься.

– Это я что, в нашем офисе?

– Так, крыша уже уехала, – сказал Костяныч. – Домой вали, чувак. Выпей пива, посмотри футбол. Или по бабам сходи, развейся.

– Уф! – вздохнул я. – Ну, блин, приснится же такое!

– Что-нибудь эрээтическое? – Костяныч игриво мне подмигнул.

– Всякое. Ты когда-нибудь рыцарем был?

– Чего?

– А я был, – Я щелкнул мышкой, дисплей подключился, и я понял, что меня сморило за редактированием незаконченной статьи о визите шотландских родственников Пушкина в Питер. Завтра утром готовая статья должна лежать на столе у Сергеича, но мне реально было не пушкинской родни. – Засиделся я что-то на работе.

– Жениться тебе надо, Осташов, – сказал Костяныч. – Чтобы домой тянуло. Кстати, ты что стажеркой нашей новенькой не займешься? О-очень аппетитная штучка, доложу я тебе. Глазки, ножки, попка – все в комплекте. Был бы я помоложе…

– У нее хахаль есть. Какой-то ара на «Шестисотом». Очень солидный чэловэк, клянусь честный слово!

– Отбей.

– Костяныч, твой искрометный ЧОПовский юмор иногда меня умиляет. – Я закрыл приложение и отключил машину. – Но в одном ты прав, надо завязывать с компьютерами.

– Пошли, я тебе дверь открою.

Я встал из-за стола и двинул за Костянычем к выходу, но тут внезапно запищала сигнализация. Свет отключился, в офисе стало темно.

– Тревога! – вопил Костяныч.

– Хозяин, хозяин! – вопила сигнализация. – Тут кто-то есть! Проснись, хозяин!

– Идиот! – заорал мне Костяныч, на глазах разваливаясь на куски. – Кому ты сказал, что ты здесь? Кому? Придурок, ёптамааааааааать…..

Офис исчез, я оказался в темноте, а потом из мрака выплыли тюки с мануфактурой, бочки, ящики и массивные деревянные стропила. Я снова был на складе Валлана в Ло-де-Мало. Истошно вопила Шаба. Рядом со мной стояла темная фигура, вроде как девушка. Мне было слышно ее дыхание, свистящее и хриплое как у астматика. Я активировал «Светляк» и завопил, потому что увидел лицо девчонки. Сказать, что оно было страшным – значит, ничего не сказать. Фильм «Звонок» видели? Вот примерно такую же красотку увидел я, только не в кино, а в реале. У меня от испуга чуть сердце не остановилось. На меня смотрели пустые выпученные рыбьи глаза, с длинных светлых волос сползала слизь и хлопьями падала на пол. Меня аж затошнило от тяжелого запаха тухлой рыбы и мертвечины. Лицо чудовища было мертвенно-белым и раздутым, покрытая трупными пятнами осклизлая кожа полопалась, почерневшие скрюченные пальцы тянулись к моему горлу.

– Аааааа! – заорал я дурным голосом, выхватил катану и попятился назад.

– К-кольцо! – дрожащим голос прошелестел призрак. – От-дай!

Я замахнулся катаной, но в последнюю секунду все же удержал удар. Привидение не двигалось, только тянуло ко мне руки, и я понял, что это существо не собирается на меня нападать.

– Ты кто? – запинаясь, осведомился я, не опуская меча.

– К-кольцо! – повторил призрак, издав тошнотворное бульканье. – От-дай!

– Это я уже слышал. Какое кольцо?

– М-мое. От-дай.

– У меня нет твоего кольца. – Я обежал красотку, встал на открытом месте, положив катану на плечо. – Тебе чего надо, тетка?

– Дан-нен… заб-брал…к-кольцо, – призрак стучал зубами, будто его мучил сильный озноб. – Ищ-щу здесь…. От-дай!

– Какое кольцо?

– П-подарок. Дан-нен … забрал.

– Так, – я понемногу начал понимать, в чем дело. Эта полуразложившаяся красавица приходила на склад Валлана, чтобы найти свое кольцо, которое у нее забрал какой-то Данен. Похоже, это она тут наводила шорох все это время, портила товары и рылась в ящиках, разыскивая свое колечко. Мой ужас немного улегся, но теперь меня охватило любопытство.

– Зачем тебе кольцо?

– П-покой. П-помоги…

– Почему ты ищешь свое кольцо на этом складе?

– Дан-нен… заб-брал…, – стуча зубами, ответила навия.

– Тебя как зовут?

– Н-н-н-ее…Н-нет имени…

– Забыла свое имя? – Тут меня внезапно осенило. – Так, подруга, поправь меня, если я ошибаюсь. Колечко было залогом любви, верно? И там было что-то вроде: «Моей милой Джульетте от любящего Ромео», не так ли?

Призрак начал трястись всем телом, потом завыл низко и утробно. Голова чудовища начала вращаться вокруг своей оси – сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Я почувствовал, как темный ледяной ужас сковывает меня по рукам и ногам. Из носа и изо рта нави фонтаном ударила желтая пена, ее брызги полетели прямо на меня. Мой ужин тут же эвакуировался наружу.

– Хватит! – прохрипел я, вытирая рот. – Успокойся! Я найду твое кольцо, честное слово.

– К-кольцо! – сказала навия, и в ее голосе мне послышалось удивление. – П-помоги!

– Помогу, только прекрати слюнями брызгать, тошнит…

– Помоги…

– Я найду твое кольцо, обещаю. Только уходи.

– Ты… об-бещал.

– Обещал, обещал. Иди, расслабься.

Призрак немедленно осел на пол лужицей пузырящейся бледной слизи, которая потекла к выходу из склада и исчезла под дверью. Я вытер с лица пот. Сердце у меня стучало с перебоями, а дрожь в ногах была такая, что я не мог и шагу сделать. И еще я понял, что все кончилось, но вот заснуть я теперь уж точно не сумею.

* * *

Валлан ни разу не перебил меня. По его лицу было видно, что мой рассказ его просто потряс.

– Вот оно что, – пробормотал он, когда я закончил говорить. – Ужасно, просто ужасно!

– О каком кольце говорил призрак?

– Вот об этом, – Валлан снял с шеи ключ, открыл вмонтированный в стену потайной шкаф, достал оттуда резную шкатулку, а из нее – золотое колечко довольно изящной работы. Я взял кольцо и прочитал выгравированную на нем надпись: «Милой Элени от любящего отца».

– Месяц назад я столкнулся с Даненом в гавани, рядом с кабаком дядюшки Ги, – пояснил Валлан. – Он начал клянчить у меня денег на выпивку, я отказал: в Ло-де-Мало все знают, что парень спивается. Раньше Данен был отличным моряком, но потом стал пить без меры. Когда я сказал, что денег на пропой я ему не дам, он вдруг предложил мне это кольцо. Я решил, что парень его все равно пропьет, поэтому купил. Вещь-то хорошая, стоит не меньше пяти дукатов. А про эту Элени я тоже знаю. По слухам, она с Даненом одно время любовь крутила. Потому я и не удивился, что кольцо Элени оказалось у парня, решил, что девчонка сама его подарила. Она была нездешней, из какой-то деревни приехала. Работала в кабаке Ги подавальщицей. А потом пропала. Мы думали, она обратно к себе в деревню уехала, а тут гляди какое дело…

– Я могу взять кольцо?

– Конечно, берите… Как вы думаете, милорд, теперь эта… покойница на мой склад больше не придет?

– Ей там больше нечего делать.

– Все верно. Спасибо вам за помощь, милорд. Вот чек на сто пятьдесят дукатов, от чистого сердца…

– Благодарю, – я с удовольствием взял у купца чек и заметил, что у него дрожат пальцы.

– Простите, милорд, – спросил Валлан, когда я шагнул к двери, – что вы собираетесь делать с этим кольцом?

– Показать его комиссару Братства. Данен, похоже, причастен к гибели бедняжки. Надо провести следствие.

– Понимаю. Вы замолвите за меня словечко, не так ли? Клянусь честью, я даже не подозревал, что кольцо этот негодяй снял с покойницы. По совести, – тут Валлан опустил глаза, – я должен был отдать это кольцо шерифу с самого начала. Но я подумать не мог, что оно… Я даже готов быть свидетелем на суде, если понадобится.

– Не беспокойтесь. Я вас ни в чем не подозреваю.

– Спасибо, милорд, – вздохнул с облегчением Валлан. – Вы порядочный человек.

После разговора с Валланом я отправился к комиссару Боевого Братства в Ло-де-Мало, рассказал ему все, что знаю, и показал кольцо. Комиссар был потрясен не меньше, чем Валлан-Непоседа.

– Ах, он сукин сын! – воскликнул рыцарь. – Сейчас же иду к начальнику стражи с этим кольцом. Спасибо, собрат рыцарь, ты отлично поработал. Приходи завтра утром за рекомендациями.

– Почему не сегодня?

– Извини, мой секретарь сегодня в отлучке, а я лучше владею мечом, чем пером. Так что потерпи немного. Один день ничего не решает.

– Это как посмотреть, – я подумал про Орморк. – Ладно. Завтра жди меня в гости.

На ночлег я остановился в таверне «Подкованный олень» – лучшей в городе. Поскольку я провел бессонную ночь, то сразу после ужина завалился спать. Но спал я недолго – меня разбудило чье-то прикосновение.

Это была она, Элени. На этот раз она выглядела не так кошмарно. Просто печальная бледная девочка с распущенными волосами, только полупрозрачная, будто стеклянная – сквозь нее я мог видеть противоположную стену своей комнаты. И еще, она мне улыбалась.

– Спасибо, сэр рыцарь, – прошептала она. – Ты сдержал обещание. Я знаю, кто я, и что со мной случилось.

– Это Данен убил тебя?

– Убил. Но я больше не испытываю страха. Ужас и холод больше не мучают меня, я могу уйти туда, где меня ждут. Еще раз спасибо тебе за помощь.

– Не стоит, лапуля. Теперь ты оставишь склад в покое?

– Я искала кольцо не там, где нужно. Ты его нашел. Теперь я спокойна.

– Тогда и я спокоен.

– Мне хочется сделать тебе подарок. Ты найдешь его утром на столе в своей комнате.

– Мне не нужно подарков. Валлан мне заплатил.

– Ты помог мне. Я хочу быть благодарной. Прощай, сэр рыцарь.

Она исчезла. Остаток ночи я проспал без задних ног. Утром на столе я обнаружил серебряную сережку с крохотной жемчужиной.

– Прикольно, – сказал я самому себе и вызвал Консультанта.

– Вы разве не знаете, в чем дело? – удивился Консультант. – Серьга Нави – один из самых полезных артефактов. Он дает вам пятнадцать единиц защиты от боевой магии и повышает вашу ману на те же пятнадцать единиц. Любой маг купит у вас ее за бешеные деньги, но очень не советую ее вам продавать. Пригодится.

– Ну что ж, придется проколоть ухо, – сказал я. – Буду ходить, обвешанный фенечками, как настоящий нифер.

Консультант улыбнулся и исчез. Я позавтракал в трактире, потом у цирюльника проколол себе ухо и вдел в прокол подарок бедняжки Элени. Наверное, это был перебор – жемчужная серьга в ухе, магофон и амулет Гранстона на шее, четыре перстня на пальцах и браслет Обаяния на запястье. Но я, в конце концов, не в Питере, а Главный Квест требует жертв.

Комиссар Боевого Братства вручил мне рекомендательную грамоту для фон Данцига и тут же сообщил о Данене.

– Взяли его прямо в кроватке, – рассказал он. – Поначалу отпирался, сволочь, а потом, как показали ему кольцо, сразу раскололся. Признался, что пришел к Элени требовать денег на бухло, а у девчонки денег не было. Тогда он потребовал отдать ему кольцо. Девчонка отказала, колечко ей отец подарил, она им очень дорожила. Так он, гад, ее задушил, тело засунул в мешок и утопил в бухте. Суд назначен на завтра, но тут и без суда все ясно – шериф уже распорядился поставить на площади виселицу. Одной сукой на белом свете станет меньше. И это твоя заслуга.

Я ничего не сказал, пожал рыцарю руку и сразу отправился на конюшню. По дороге завернул на рынок и купил для Арии большое красное яблоко. Мне почему-то хотелось побыстрее уехать из Ло-де-Мало. Уж очень мрачным оказалось дело, ради которого я сюда прибыл. Но еще больше меня напрягал нежданный привет от Вторженца.

Стоп, Леха! А кто знал о том, что ты едешь в Ло-де-Мало? Кому ты об этом говорил?

Руди фон Данциг – это он тебя сюда послал. Шагирра. Трактирщик Барнабо. Шарле, которой я обещал совместный ужин после возвращения с задания.

И еще Хатч.

Вырисовывается потрясная компания. Кто из пятерых Вторженец?

Возможно, никто. Хотя подозрительнее всего во всей этой пятерке выглядит Барнабо. Связь с Мастером налицо. Надо присмотреться к трактирщику. Может, даже попытаться проверить его, что называется, на вшивость. Но сначала следует навестить фон Данцига и отчитаться в проделанной работе. Так что, раб Божий Осташов, шагом марш на конюшню!

Слуги во дворе конюшни встретили меня поклонами и хоровым заверением в том, что мою лошадь окружили самым эксклюзивным уходом. Я быстро просек, почему мне это все сообщают, и на радостях сделал то, чего от меня ожидали труженики совка и щетки – вручил каждому из грумов по дукату. Такая щедрость их даже ошеломила немного.

– Прикажете оседлать вашу лошадь? – почтительно осведомился старший грум.

– Я сам. Всем спасибо, все свободны.

Отделавшись от слуг, я вошел на конюшню – и замер в нерешительности. Я услышал женские голоса. Один из голосов был очень приятный, грудной, с легким придыханием. Чертовски эротичный голос.

– Ты не понимаешь, дорогуша, – говорил приятный голос, – я, когда его увидела, тут же сказала себе: «Вот он, мужчина, который меня достоин!» Он чертовски импозантен. Представь себе – серебряная кольчуга блестит на солнышке, за поясом отличная катана, молод, подтянут. Хоть и чересчур самодоволен и малость глуповат, но, по-моему, очень добрый и щедрый. Не чета тем уродам, которые пытались мной завладеть. Но главное, я поняла, что без меня он пропадет. Кто о нем позаботится так, как он того заслуживает? Ты же знаешь этих мужчин, милая – они воображают, что весь мир у них в кармане и вечно лезут в дурацкие истории, из которых их потом приходится спасать. И я решила сдаться. Даже постаралась внушить моему ненаглядному, что он имеет надо мной полную власть. Он влюбился в меня мгновенно и насмерть. Видела бы ты, как он радовался, когда понял, что я теперь принадлежу ему! Просто сущий ребенок.

– Счастливица! – вздохнул другой голос. – А мне вот не повезло. Мне достался настоящий урод. Пьяница, садист и жлоб. Экономит на всем, а уж на мне так особенно. Обновки какой от него не дождешься. Сволочь, одним словом!

– Не переживай, дорогуша, – успокоил эротичный голос. – Надейся, что однажды твой урод напьется так, что вывалится из седла и сломает себе шею. И тогда у тебя есть все шансы найти нового друга, который будет тебя ценить по достоинству.

– Ах, поскорее бы! Надоело позволять какому-то кретину делать с тобой все, что ему заблагорассудится. Я ведь тоже всегда мечтала о принце, но на мою долю доставались одни скоты. Какая ты счастливая, Ариа, как я тебе завидую?

Ариа? Черт, мне что, послышалось?

Я бросился туда, откуда доносились голоса. Женщин я не обнаружил. Зато в соседних стойлах помахивали хвостами моя белоснежная Ариа и стройная вороная лошадка с заплетенной гривой.

– Мать твою тру-ля-ля! – вырвалось у меня. Вот тебе и расширенный Дар Полиглота!

Вороная лошадка немедленно повернулась к Арии задом и сделала вид, что ее интересует охапка сена. Ариа фыркнула и уткнулась взглядом в пол, точно школьница, которую поймали в женском туалете с сигаретой в руке. Выглядела она очень сконфуженной.

– Малость глуповат, говоришь? – обратился я к лошади. – Скоропалительные выводы, дорогая. А если я сейчас кнут возьму?

Ариа зафыркала и еще ниже опустила голову. Вороная лошадь в соседнем стойле скалила зубы, будто смеялась.

– Чтобы неповадно было про меня сплетничать, урежем вознаграждение, – я медленно вытащил из пояса кинжал О`Джа, разрезал яблоко пополам и протянул одну из половинок вороной лошади. Та взяла угощение мягкими губами, захрустела своей половинкой. Ариа возмущенно заржала.

– Ревнуешь? – Я протянул лошади вторую половину яблока, но Ариа отвернулась. – Правильно делаешь. Я мужчина хоть куда, поняла? Такой, как я, один не останется. Вот возьму и уеду отсюда на твоей чернявенькой подружке, хочешь? Махну не глядя. Как тебя зовут, милая? – обратился я к вороной.

– Камелия, – прозвучало в ее кокетливом ржании.

Ариа несколько раз сердито топнула передней ногой. Я усмехнулся, вновь протянул ей яблоко. Ариа сделала вид, что не хочет есть.

– Ну, извини, дорогая, – сказал я. – Я был неправ. Джентльмены предпочитают блондинок, а я джентльмен. Может, все-таки позволишь себя оседлать?

Белая лошадь помотала головой с безразличным видом. Мол, делай, что хочешь, мне все равно.

– Но, если честно, я тебе благодарен, – сказал я ей, покрывая ее потником. – Ты ведь от сердца меня похвалила. А это дорогого стоит. Прости, я пошутил. Никому тебя не отдам. Буду с тобой в горе и радости, здравии и болезни, пока смерть не разлучит нас.

Ариа, обернувшись, посмотрела на меня, и я прочел в ее глазах: «А не врешь?» Я покачал головой и приложил руку к сердцу.

– Клянусь Бессмертными! – провозгласил я.

Вороная лошадь тут же скрепила мою клятву самой уместной в конюшне свидетельской подписью – задрала хвост и насыпала на пол щедрую порцию благоухающих катухов. Сердечный союз Алексея Осташова и Арии был восстановлен, моя ревнивица все-таки соизволила принять от меня половину яблока, и я был прощен. Сам виноват, нечего подслушивать женские разговоры!

Глава семнадцатая. И где у мужиков глаза?

Самым счастливым из моих трех браков для меня стал брак по Интернету.

Жену сразу отправил в «Фотошоп», тещу – в корзину.

Руди фон Данциг был очень доволен. Он даже не стал читать донесение Братства из Ло-де-Мало, которое я привез с собой, просто крепко пожал мне руку и сказал, что я молодец.

– Теперь я вижу, что ты стоящий рекрут, парень, – добавил он. – Быстро ты управился с делом негоцианта. Такая исполнительность мне по нраву. Признаться, я поначалу принял тебя за фанфарона. Короче, второе испытание ты прошел. Готов продолжать?

– Не вопрос. Что на этот раз?

– Боюсь, придется тебе попотеть. Я узнал насчет наемников, которых набрала администрация Корунны для работы в Орморке. Все они прибыли из Саграмора. Но самое интересное то, что возглавляет их парень, которого я знаю. Слышал когда-нибудь о Красном Вепре?

– Никогда.

– Его настоящее имя Торо Бошан, но все зовут его именно так – Красный Вепрь. Когда-то он состоял в Боевом Братстве, но потом его выперли отсюда за убийство целой семьи в Уэссе. Боец он отменный и при этом полный псих. Короче, Бошан создал собственную организацию, ту самую Лигу Мечей, о которой ты мне рассказал. Я говорил с гроссмейстером, и наш глава обеспокоен появлением этой самой Лиги Мечей. И еще – он просил поговорить с тобой об этом деле. Гроссмейстер полагает, что смог бы разузнать побольше о Лиге Мечей, ведь у тебя есть пропуск в Орморк.

– Короче, нужно пошпионить за ними?

– Вроде того. Мы должны знать, что собираются делать Красный Вепрь и его люди. Покрутись среди них, пообщайся, попробуй сдружиться с Вепрем. Только помни – этот тип очень опасен. Он великолепный мечник, не вздумай драться с ним. Для тебя это верная смерть. Конечно, я бы лучше поручил это дело Вандайну – уж извини за прямоту! – но только чертов имперец куда-то сгинул.

– Сгинул?

– Вот именно. Я послал его в Данделе – есть такое местечко на севере, – и с тех пор его как корова языком слизала. Не нравится мне это. – Тут фон Данциг пристально посмотрел на меня. – Слушай, собрат, а может, съездишь в Данделе, найдешь этого спесивого индюка? Вдвоем вам было бы легче разобраться в ситуации.

– Я бы и один разобрался, – отвечал я. – Но Вандайн и в самом деле может пригодиться. Хорошо, я съезжу за ним. Что за дело ты ему поручил?

– Да чепуха сущая. Крестьян в Данделе одолел волк. Второй месяц их тиранит. Мужичье напугано, даже пошли слухи, что это не простой волк, а оборотень.

– Оборотень? – Я едва не засмеялся. – Отличная работа для Вандайна. Самое то.

– Вот и я так подумал. Но этот хвастун и его сисястая красотка как сквозь землю провалились, чтоб их! Вот и верь всем этим захваленным молвой героям. Вобщем, отправляйся-ка ты в Данделе и попробуй разобраться, что и как. Считай, что это будет третьим испытанием. Найдешь Вандайна, и я подпишу приказ о твоем зачислении в Братство.

– Понял. Отправляюсь немедленно.

По дороге на постоялый двор, где я оставил лошадь, я встретил мастера Насира – он с отсутствующим видом прогуливался по улице. Судя по выражению его лица, встреча со мной не доставила ему большого удовольствия.

– Все одно к одному, – сказал он мне. – Неприятности множатся, брать их всех в дупло!

– Какие неприятности?

– Исмэны. Если раньше они выходили из строя каждый день, то теперь я уже три дня не занимаюсь их починкой.

– Разве это плохо?

– Хочешь откровенно? Для меня да. Я остался без заработка. Старикашка Лавалет заявил мне, что они нашли другого мастера. Он-де и чинит их проклятые машины, брать их всех в дупло! Я потерял пятьсот дукатов в неделю чистой прибыли. Скверно.

– Счастливо оставаться, – сказал я ему и зашагал дальше.

Из Лоэле я выехал еще до полудня. Почти весь путь от столицы до Данделе – а это примерно пятьдесят миль, – я проделал часов за пять. Чтобы не утомлять Арию, я пустил ее рысью, для такого неважного наездника, как я, это самый тот аллюр. По дороге я пару раз останавливался в придорожных трактирах, чтобы узнать новости и подкрепиться. Наконец, уже на закате, я подъехал к небольшой корчме «Под большим грабом», где трактирщик угостил меня отличным сидром и сразу заговорил со мной о волке.

– Все именно так, милсдарь рыцарь! – сказал он. – Уж, почитай, третий месяц никакого покоя. Сначала скот пропадал, а теперь вот и люди начали исчезать. В Шарвилле нашли обглоданный труп бродяги. В Аньере, это в семи милях отсюда к северу, девочка пропала. А неделю назад в Картене волк напал на мальчика-пастушка. Всего искусал. Мальчонка от страха разума лишился, говорить не может, только мычит. Он сейчас у монахов в обители Гредо, они его пытаются вылечить. Народ у нас напуган, мужчины по деревням ночами дозором ходят, даже днем женщин и детей без охраны не увидишь. Да только не поможет оно, известное дело.

– Почему ты так решил?

– Потому как колдовством здесь пахнет, милсдарь рыцарь, – ответил корчмарь, понизив голос. – Отродясь не бывало такого, чтобы волки на людей нападали, да еще в одиночку. Непростой это волк. Зверь это, вот что я вам скажу.

– Зверь?

– Порождение Тьмы и Ужаса, – сказал трактирщик, подняв к потолку палец. – Творение Инферно. Наказание за грехи наши.

– На творение Инферно, как ты говоришь, тоже управа найдется. Послушай, любезный, а далеко ли до Данделе?

– Восемь миль через лес, милсдарь рыцарь. Только не советую я вам на ночь глядя ехать. Ночь – самое волчье время. Переночуйте у меня, коли будет желание. Или, если вам моя убогая корчма не по вкусу, поезжайте в Гредо – это совсем рядом, полторы мили к западу.

– А не встречался ли тебе рыцарь по имени Гас Вандайн? У него еще девушка-спутница, отпадная такая блондиночка.

– Извините, милсдарь рыцарь, не видел такого. В моей таверне он точно не останавливался, я бы запомнил.

– Спасибо, – я дал трактирщику дукат и вышел из корчмы. Пожалуй, мне действительно стоит заехать к монахам в Гредо. Может быть, Вандайн там побывал. А может, он до сих пор там околачивается.

Монастырь стоял на окруженной лесом возвышенности и в красноватых лучах заката смотрелся очень живописно. Ворота мне открыл молодой монах в черном, который, выслушав меня, сразу пригласил во двор.

– Я позабочусь о вашей лошади, милорд, – сказал он мне. – А вы можете переговорить с отцом Клавдием.

Я поблагодарил монаха и пошел искать отца Клавдия. Настоятель работал в скриптории, обложившись книгами и свитками.

– Вы правильно сделали, что заехали сюда, сын мой, – сказал он, когда я представился и объяснил, зачем приехал в его обитель. – Наши места стали опасными. Этот волк…

– Может, все не так плохо, святой отец? – спросил я. – У страха, говорят, глаза велики.

– Ваш предшественник говорил то же самое.

– Предшественник? Вы о Вандайне говорите?

– Да, его так звали. С ним еще была женщина. Весьма легкомысленная девица, – отец Клавдий поморщился. – Только распутница может разгуливать в таком непотребном виде.

Ага, сказал я себе, представляю, что чувствовала твоя бедная братия, когда Ричарделла появилась в Гредо! После такого пикантного зрелища никакие молитвы не помогут. Бьюсь об заклад, что после визита Ричарделлы все тутошние монахи провели очень беспокойную ночь…

– И что же Вандайн? – спросил я.

– Ничего. Я пытался объяснить ему, что происходит, но он только смеялся и хвастал, что очень скоро оставит от волка мокрое место. Они провели здесь ночь и уехали в Данделе. С тех пор я их не видел.

– А волк?

– Сегодня приходил местный охотник Верналь. Он рассказал, что у Сухого оврага видел полусъеденную тушу оленя, а рядом с ней – отпечатки волчьих лап. Огромные отпечатки, волков таких размеров не бывает. Ах, если бы Эрдаль мог рассказать, что он видел!

– Мальчик, покусанный волком?

– Да. Несчастный ребенок потерял рассудок, и это неудивительно.

– Удивительно другое: если волк действительно такой огромный, то как мальчик сумел выжить?

– Воля Бессмертных, мой друг. Я был на месте нападения. Эрдаль пас отцовских овец, когда появился зверь. Он схватил ребенка, но на него набросились пастушьи собаки – я видел, что от них осталось. Пока волк дрался с овчарками, Эрдаль сумел убежать. У вас крепкие нервы, сын мой?

– Достаточно крепкие. А что?

– Идемте со мной.

Отец Клавдий привел меня в монастырский лазарет, и я увидел Эрдаля. Мальчик лежал на кровати, до подбородка укрытый одеялом. Увидев нас, он испуганно замычал. Отец Клавдий склонился над ним, что-то ласково зашептал, и потихоньку отвернул одеяло, чтобы я мог видеть тело ребенка. Я вздрогнул. Зверь лишил мальчика правой руки по локоть, худенькое тельце ребенка было в рваных полузаживших ранах и ссадинах. Действительно, зрелище не для слабонервных.

– Теперь понимаете? – спросил настоятель. – По-вашему, обычный волк может такое сотворить?

– Я не специалист по волкам. Но вот крупная собака вполне способна отхватить ребенку руку.

– Вы все еще не верите в оборотня?

– Я больше верю в то, что это просто волк.

– Посмотрите внимательно на грудь мальчика.

Я пригляделся. На теле мальчика отчетливо виднелось темно-красное пятно, которое выглядело как родимое. Но потом я понял, что это астрологический знак Ариес – Знак Овна.

– Это метка, – пояснил мне настоятель. – Кто-то пометил ребенка колдовским знаком, вот почему волк напал на него. Агнец для заклания, понимаете?

– А смысл?

– Два года назад у Эрдаля умерла мать. Его отец Алейн – человек зажиточный, разводит тонкорунных овец и имеет со своего хозяйства хороший доход. Эрдаль – его единственный наследник.

– Ага, собака Баскервилей в чистом виде! – пробормотал я. – Короче, кто-то собрался прибрать к рукам ферму Алейна. Но причем тут волк?

– Давайте пройдем в мой кабинет, – отец Клавдий жестом благословил раненого ребенка, и мы покинули лазарет.

В кабинете настоятель вручил мне небольшую книгу, которая называлась «Об одержимости и одержимых». Я открыл заложенную закладкой страницу и прочитал следующее:

«Во многих краях, от холодных пустошей Уэссе и до песков Альбарабии, приходилось мне слышать о людях, кои по причине наложенного на них черного проклятия становились животными и в обличье оном совершали злые и кровавые дела. Таких проклятых в разных местах именуют по-разному: в Саграморе и Лансане вервольфами, в Авернуа и Уэссе – лу-гару, в Альбарабии – альбастами, в Коловашии и имперских землях – ликанами или бриколаками. Чаще всего несчастный, на коего пало черное проклятие, принимает образ волка альбо медведя, а порой обличье смешанное, подобное волкомедведю. Однако слышал я, что встречались перевертни, принимавшие облик кабана, рыси, огромного пса и даже змея. Иные проклятые в своем облике черты звериные и человеческие сочетают, что делает их особливо безобразными и ужасными на вид. Приняв сие обличие, проклятый уподобляется дикому зверю и рыщет по ночам вблизи человеческого жилья, алча крови людской, ибо, как утверждает преподобный Альгест Руттергеймский в своем трактате «De Demonum Naturae», только людская кровь способна оного зверя насытить и от мучений избавить. Вопреки народным суевериям, укус проклятого не делает жертву таким же перевертнем, как это сплошь и рядом бывает с вампирами, однако на теле жертвы при этом проявляется особая метка – знак черного колдовства. Таковой признак явно указывает на то, что виновником нападения стал перевертень, напущенный на жертву колдуном, наложившим проклятие. Ибо, как известно, перевертень не свободен в своих действиях – это колдун управляет им, творя при помощи зверя свои богомерзкие дела.

Если убить колдуна, создавшего зверя, то чары потеряют силу, и перевертень вновь станет человеком. Однако мне неведомы случаи такого счастливого исцеления от проклятия, ибо найти колдуна, управляющего ликаном – дело почти безнадежное».

– Все это очень интересно, святой отец, – сказал я, отложив книгу, – но опять-таки не пойму, причем тут волк? Или вы в самом деле верите в оборотня?

– А вы не верите?

– Как бы вам сказать… – Я вспомнил Вандайна и вздохнул. – Мне бы не хотелось в него верить.

– Вот-вот. Мы упорно не хотим видеть истину. А люди страдают. – Отец Клавдий помолчал. – Фермер Алейн умоляет меня помочь его сыну. Но я ничего не могу сделать. Экзорцизмы не помогли мальчику. И мое бессилие угнетает меня, сын мой.

– Здесь говорится о колдунах, которые напускают ликанов на людей, – я показал на книгу, которую только что читал. – Если есть оборотень, есть и колдун. Кто он?

– Я этого не знаю.

– У фермера Алейна есть враги?

– У него много завистников, сын мой, потому что он богат. Зависть – страшный грех, она заставляет людей желать друг другу зла.

– Я бы хотел поговорить с фермером.

– Он живет в пяти милях к западу отсюда, за лесом. Давайте, я отмечу его ферму на вашей карте. Вы, наверное, устали и голодны? Пойдемте, поужинаем, а потом я покажу вам комнату, где вы сможете отдохнуть.

Спал я плохо – съеденный за ужином монастырский фасолевый суп оказался слишком грубым для моего цивилизованного желудка. Поэтому я едва дождался рассвета, и, как только начало светать, оседлал Арию и отправился в Данделе.

Несмотря на ранний час, в поле уже работали люди. Я заметил, что работников охраняют крепкие мужчины, вооруженные кузами[2] и тяжелыми дубинками. Проезжая по улицам Данделе я видел, что на дверях многих домов прибиты засушенные волчьи лапки – обереги против оборотня. Жители смотрели на меня с любопытством, но заговорить никто не решился.

Деревенская корчма, как водится, находилась в центре деревни. Я привязал Арию к коновязи и вошел внутрь. Ко мне тут же подскочил хозяин корчмы, начал отбивать поклоны.

– Господин рыцарь желает чего-нибудь? – осведомился он самым почтительным тоном. – Вина, еды, комнату? Для господина рыцаря все со скидкой.

– Ничего не надо. Я ищу воина по имени Гас Вандайн. Слышал о таком?

– А как же, ваша милость, конечно! – Корчмарь подскочил ко мне и шепотом добавил: – Он останавливался здесь. А потом он пропал.

– То есть как пропал?

– Вот так, милорд. Погиб, не иначе. Вы знаете о волке?

– Разумеется.

– Ну вот, господин, о котором вы изволите спрашивать, прибыл сюда убить зверя. С ним была девушка, хорошенькая такая и очень легко одетая. Не иначе гулящая. Они все расспрашивали местных о волке, а потом отправились в Далаханский лес. На следующий день девушка вернулась одна и вся в слезах. Я пытался ее расспросить, что случилось, но она ничего не ответила, только повторяла все время: «Подлец! Какой подлец!»

– Она здесь?

– Истинно так, ваша милость.

– Отличная новость, – я сунул трактирщику монету в десять соверенов. – Где мне ее искать?

– Первая комната слева на втором этаже, ваша милость.

По скрипучей лестнице я поднялся на второй этаж и оказался в вонючем темном коридоре, в который выходили четыре дощатые двери. Я толкнул дверь в комнату Ричарделлы, и она открылась. Я вошел внутрь, закашлялся – вонь, царившую в комнате, описать невозможно, слов таких нет, – и увидел ну совершенно пикантную картину. Прямо живописное полотно под названием «Венера в свинарнике». Ричарделла спала на кровати в чем мать родила. Никогда не видел ничего более эротичного! Даже Марика не дотягивала до этой красотки. Но вот обстановочка в комнате была еще та. По полу были разбросаны детали доспехов Ричарделлы, еще какие-то тряпки, у изголовья постели красовалась лужа блевотины, над которой жужжали мухи, две крысы, забравшись на стол, неторопливо доедали остатки ужина – мое появление их нисколько не смутило. Солнечные лучи, проникая в комнату сквозь заделанное грязной бумагой окошко и дырявую кровлю, выразительно подсвечивали эту картинку. Короче, контраст был потрясающий.

Я глубоко вздохнул – кровь бросилась мне в голову и не только в голову. Подойдя к кровати, я подобрал с пола засаленное одеяло, набросил его на красавицу и только после этого тряхнул ее за плечо.

– Подъем, Афродита! – сказал я негромко, не в силах оторвать взгляда от ее потрясающего бюста. – Пора переходить к водным процедурам.

Ричарделла замычала, зашевелилась. Потом открыла глаза и уставилась на меня бессмысленным взглядом.

– Ты кто? – прохрипела она, пустив на меня волну перегара.

– Конь в пальто. Я Алекто. Помнишь меня? Лес, ночь, гримлинги, банда Кацбалгера?

– А-а-а! – протянула красавица, сбросила с себя одеяло и сползла с кровати. Я с удовольствием наблюдал за ней, а ее, похоже, это совсем не заботило.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Ричарделла, стоя ко мне спиной.

– Ищу твоего приятеля Вандайна. Хозяин корчмы сказал, что он погиб.

– Погиб? Да лучше бы он погиб!

– Что ты имеешь в виду?

– Черт, как башка болит! – Ричарделла, нисколько не заморачиваясь на приличиях, подошла к грязному ведру в углу комнаты, оседлала его и облегчила мочевой пузырь с неожиданно громким журчанием. Я вдруг почувствовал, что мой мужской интерес к этой роскошной тетке начинает катастрофически исчезать.

– Мне выйти? – предложил я.

– Купи мне пива, – попросила Ричарделла. – У меня нет денег.

Я спустился к трактирщику, взял у него кварту пива и вернулся обратно. Ричарделла пыталась одеться, но у нее это плохо получалось. Выхватив у меня кружку, она высадила ее залпом и с довольным вздохом рухнула на кровать.

– Ой, как хорошо! – простонала она. – Спасибо, приятель, ты просто прелесть.

– Так что случилось с Вандайном? – спросил я, всеми силами стараясь делать вид, что судьба Вандайна интересует меня больше, чем неприкрытые анатомические принадлежности моей собеседницы.

– Он меня бросил.

– Бросил?

– Да, бросил. – Ричарделла всхлипнула. – Я четыре года была рядом с этой сволочью, души в нем не чаяла. Ко мне знаешь какие мужчины сватались? Графы, маркизы, первые богачи в округе. А я ради Гаса всем от ворот поворот давала. Из дома из-за него сбежала, влюбилась в него, как распоследняя идиотка. Когда маг Афрот наложил на него заклятие Зверя, я все равно его не бросила. И как он отплатил мне за мою любовь? Связался с этой тварью. Сукин сын, подонок!

– С какой тварью?

– С Люпи. С этой сучкой, будь она проклята.

– Кто такая Люпи?

– Волчица. Та самая, что все Данделе в страхе держит. Мы выследили эту тварь, нашли ее логово. И что ты думаешь? Гас, как увидел ее, так сразу разум потерял. Заявил мне, что Люпи – женщина его мечты. – Ричарделла расплакалась, но быстро взяла себя в руки, шумно вздохнула, вытерла слезы и сопли грязной ладошкой. – А я, получается, побоку!

– Постой, так он что, в оборотня влюбился?

– Уж и не знаю, как это назвать. Ушел к ней, извращенец проклятый. И ведь как, гаденыш, обставил все! Я, сказал, свободный мужчина, а ты свободная женщина. Разойдемся без скандалов. Как дерьмом облил. Я его просила, уговаривала… Ну и пусть! Пускай милуются в своем грязном логове, мне плевать. – Тут Ричарделла внимательно посмотрела на меня. – Ты со мной?

– В смысле?

– Поможешь мне преподать этой скотине урок?

– Вообще-то меня прислали найти Вандайна, и я вижу, что дело серьезное. Какой у тебя план?

– Отправимся в Далаханский лес, найдем их и прикончим эту сучку. Пока она жива, Гаса не выручить.

– Не вопрос. Ты как, в состоянии воевать?

– Ты меня плохо знаешь, – Ричарделла впервые за утро улыбнулась. – Слушай, что надо сделать. Сбегай к местному травнику – он тут недалеко живет, найдешь без проблем, – и купи у него волчий корень. А потом возвращайся сюда. Обсудим боевые планы. Иди, мне надо одеться, побыть одной, поплакать. Ненавижу, когда мои слезы кто-то видит.

Глава восемнадцатая. Наш человек

Ох, и достали меня эти побочные квесты!

Поскольку, как я уже говорил, у меня очень сложные отношения с семейством псовых, я решил после аптекаря зайти к местному кузнецу. Нужно было как следует подготовиться к встрече с волчицей, а то и с двумя зверями сразу. Ясен пень, что наш рыцарь-оборотень неминуемо вступится за свою новую пассию, если только Ричарделла не знает способ, как его нейтрализовать. Магический щит – это здорово, но я все-таки больше доверяю хорошей броне. Вообще-то я надеялся, что смогу купить у него еще и арбалет, но метательным оружием кузнец не занимался. Впрочем, без покупки я не ушел. За пятьдесят дукатов я купил у него две очень нужные вещи – грубые, но на вид весьма прочные кольчужные штаны, изнутри подшитые толстой кожей, а еще длинную железную цепь, которую можно было использовать вместо бола или наручня. Уже на обратном пути я подумал, что неплохо было бы купить еще и пастуший кнут, лучшего оружия против крупной собаки не найти. Однако я не умел обращаться с кнутом, да и шорника надо было искать. Так что я надел кольчужные штаны, намотал цепь на левую руку и в таком виде явился к Ричарделле.

Ричарделла была в полном порядке – снова выглядела на пять с плюсом. Забрав у меня корень, она изложила план действий. Все было просто и незатейливо – мы едем в Далаханский лес, находим логово, лезем внутрь и вышибаем из волчицы мозги.

– А Гас? – поинтересовался я. – Он ведь будет защищать свою подружку.

– Гас не твоя забота, дружочек. Я беру его на себя. Тебе нужно нейтрализовать Люпи. Делай с ней, что хочешь, можешь прикончить ее сразу, можешь сначала угостить ее косточкой – твои дела. Мне нужен мой парень. – Тут ее глаза сверкнули недобрым огнем. – Я ему покажу любовь-морковь!

– Понял. Не будем терять времени. Кстати, а где твое оружие?

– Мое оружие – магия. Я бакалавр-Природник и владею кое-какими заклинаниями, так что не волнуйся, железки мне ни к чему.

Лошадей мы брать не стали – мне совсем не хотелось, чтобы моя Ариа пострадала в возможной схватке с оборотнями. Пошли пешком. Очень скоро я пожалел, что не взял лошадь: Ричарделла могла бы посрамить чемпиона Олимпийских игр по спортивной ходьбе. Я с трудом поспевал за ней, к тому же слово «привал» ей явно было незнакомо. Когда мое дыхание стало напоминать свист паровой машины, я не выдержал и взмолился:

– Погоди, давай отдохнем!

– Устал? – Ричарделла посмотрела на меня с пренебрежением. – Уже? Слабак!

– Да уж, слабак, – ответил я, переводя дыхание. – На тебе только это митриловое бикини, а на мне кольчуга и поножи, да еще цепь и меч со щитом. Мы отмахали уже километров восемь, если не больше. И вообще, к чему такая спешка?

– Надо застать оборотня врасплох до заката. С наступлением темноты его сила увеличится во много раз.

– Слушай, Ричи, мы кое-что с тобой упустили, – спохватился я. – Нам сперва надо было поговорить с Аллейном. Парнем, сына которого искусала эта тварь.

– У нас нет времени.

– Солнце еще высоко, – я полез в спорран и достал карту. Ферма Алейна, судя по карте, находилась в трех милях к северу от нас. – Тут совсем недалеко. Если ты готова навестить фермера, я не буду просить об отдыхе.

– Знаешь, а ты прав, – сказала Ричарделла. – Пошли.

* * *

Ферма Алейна мне понравилась, а сам хозяин – нет. Алейн, двухметровый детина с черной окладистой бородой, встретил нас очень неприветливо.

– Ничего я вам не скажу, – заявил он мрачно. – Хотите убить волка? Дело ваше. Коли убьете, принесите мне голову этой твари, и я заплачу вам. Но вот пустые разговоры нам вести не о чем.

– Ваш сын… – начал я, но Алейн так сверкнул глазами, что я сразу замолчал.

– Чего мой сын? – рявкнул фермер. – Калека теперь мой сын! Мой наследник – калека. У тебя дети есть?

– Нет.

– Тогда ты меня не поймешь, – Алейн тяжело вздохнул, махнул рукой. – Смерть волка не вернет Эрдалю руку и разум. Ступайте, не о чем нам разговаривать.

– Дорогой, кто там? – раздался звонкий женский голос.

Я обернулся на голос – во дворе фермы появилась женщина. Она вышла из овина. Красивая, темноволосая, с большими выразительными глазами, лет двадцати с небольшим. В руках у нее были большие ножницы для стрижки овец.

– Моя жена Дана, – представил женщину фермер, а потом сказал ей: – Иди в дом!

– Охотники? – Женщина посмотрела на нас, прикрыв глаза ладонью от яркого солнца. – Слава Бессмертным! Хоть кто-то прикончит эту зверину. Восемь овец за три дня, восемь овечек, самых лучших…

– И ваш пасынок, – сказал я: меня покоробило то, что фермерша заговорила о зарезанных овцах, а не об искалеченном ребенке.

– Иди в дом! – повысив голос, велел фермер.

– Как скажешь, муженек, – женщина еще раз стрельнула в меня глазами и ушла в усадьбу.

– Убейте зверя, – сказал Алейн, опустив глаза. – Убейте, а потом приходите. Я заплачу. Я человек небогатый, но кое-что у меня есть.

– Мы не наемники, – ответила, опередив меня, Ричарделла. – Счастливо оставаться!

– Что скажешь? – спросил я девушку, когда мы отошли от фермы на сотню метров.

– Ничего. Не нужна мне его награда. Мне Гас нужен.

Между тем солнце начало идти к закату. Далаханский лес оказался большим и довольно густым, так что дорогу к логову волка нельзя было назвать приятной прогулкой. Я все время спотыкался об скрытые в густой траве корни деревьев, нам постоянно приходилось продираться сквозь кусты. Я шел, любовался восхитительной задницей Ричарделлы, которая шагала впереди, и думал о том, что завидую этому Вандайну. Мне в голову пришла странная мысль – нашлась бы в любом из миров женщина, которая вот так же, с голыми руками, сунулась бы в волчье логово ради меня? Скорее всего, нет.

Между тем мы выбрались из кустарника в узкую темную лощину, и Ричарделла остановилась. Я подошел ближе, шепотом спросил, что происходит.

– Логово в конце этой лощины, – шепнула мне блондинка. – Смотри под ноги, старайся не шуметь. Попробуем захватить их врасплох.

Я кивнул. Во рту у меня вдруг стало сухо, как в Сахаре, сердце начало бешено колотиться. Ричарделла осторожным шагом пошла вперед, останавливаясь через каждые десять-двенадцать метров и прислушиваясь. А потом мы наткнулись на полуобглоданную тушу овцы. На забрызганной запекшейся кровью земле были хорошо заметны волчьи следы.

– Так, – сказала Ричарделла, и ее глазищи потемнели от гнева. – Мы уже вместе охотимся!

– Что?

– Да так, ничего, – Блондинка сжала кулаки. – Идем дальше.

Мы прошли по дну лощины еще наверное с километр, к заросшему сосняком плоскому холму, и тут Ричарделла опустилась на одно колено и знаком велела мне остановиться. Я тоже сел, ожидая, что будет дальше. На всякий случай вытащил катану из ножен. Прошло минуты две, после чего девушка жестом подозвала меня к себе.

– Смотри, – шепнула она, показав рукой вперед.

Я посмотрел, куда она показывала, и увидел на склоне холма черный вход логова, полускрытый кустами жимолости и орешника. Мы были у цели. Ричарделла между тем достала из поясной сумки купленный мной у аптекаря волчий корень, что-то зашептала, держа корень на раскрытой ладони. В воздухе запахло чем-то душистым, прямо на глазах корень начал расплываться в темную вязкую смолу. Ричарделла закончила читать заклинания, смяла получившуюся массу в комок и протянула его мне.

– Намажь этой пастой свой меч, – велела она.

– Яд?

– Будем действовать наверняка. Тебе будет проще справиться с Люпи – у тебя клинок из аргенталя. Но волчий корень поможет быстрее покончить с тварью.

– Справиться мне? А ты?

– Я буду ждать тебя здесь.

Опаньки! Вот так заявочки! Я смотрел в глаза Ричарделлы и не знал, что мне сказать.

– Ты что, не понял? – сердито шепнула блондинка. – Лезь в логово! Солнце скоро зайдет, тебе не одолеть зверя после заката. Ни аргенталь, ни волчья паста не помогут. Давай же, забери тебя демоны!

– Слушай, лапуля, мы так не договаривались. Я готов сражаться с тобой рядом, но не за тебя.

– Черт! – На лице Ричарделлы появилось отчаяние. – Алекто, прости! Не могу я справиться с волчицей, понимаешь? Могла бы, сама бы гадину-разлучницу убила! Не действует на нее моя магия, чтоб ей сдохнуть.

– Почему ты сразу ничего мне не сказала?

– Боялась, что ты меня просто пошлешь. Ты – моя последняя надежда. Помоги вернуть моего Гаса. Как друга прошу. Я могу быть очень благодарной.

У меня едва не вырвалось: «А как, милая, благодарить меня будешь? Гусары с дам денег не берут». Но я сдержался. Наверное, подумал, что низко пользоваться ситуацией, когда женщина от тебя зависит. А может, просто вспомнил, как не до конца протрезвевшая Ричарделла при мне прудила в грязное ведро.

– Ладно, – шепнул я. – Жди здесь. Только учти, я плохо разбираюсь в волках. Могу твоего красавчика ненароком поцарапать. А если он на меня кинется, прибью.

– Люпи черной масти, а Гаса ты уже видел – он серый. Не перепутаешь. Бей черную тварь. И постарайся не ранить Вандайна. Волчья паста очень токсична, мы его потом не выходим.

– Задала ты мне задачку! Моя смерть будет на твоей совести, учти.

– Я знаю. И прошу у тебя прощения. Если бы я могла тебе помочь, я бы с радостью это сделала. Но я не могу, клянусь Бессмертными!

– Спасибо, что не отказала в помощи.

– Алекто, ты ведь не думаешь, что я дрянь?

– Не думаю, – я окинул эту великолепную тетку усталым взглядом и вздохнул. – Ладно, попробую вызволить твоего героя, чтоб ему!

– Спасибо, милый. Ты настоящий мужчина.

Эх, Осташов, наверное, тебя до конца будут использовать все кому не лень! Вот и скажи после этого, что компьютер неверно выбрал для тебя профиль «лох»…

Быстрыми перебежками я добрался до входа в логова – землю здесь усеивали обглоданные кости, и, по-моему, некоторые из них выглядели, как человеческие. Внутри было темно и смрадно. Я активировал «Светляк» и понял, что забрался в узкую прорытую в глине нору, уходившую вглубь холма. Я влез в нору и пополз вперед, думая над тем, как же поступлю, когда доберусь до логова. У меня только один шанс победить – нужно сразу убить волчицу. Может быть, после этого Вандайн не станет со мной драться. А может, наоборот, захочет отомстить. Короче, друг ситный, готовься к драке сразу с двумя ликанами. Хорошо еще, что укус этих тварей не заразен – во всяком случае, именно это было написано в книжке отца Клавдия.

А что, если книжка врет? Вампиром я уже побывал, теперь подвернется вариант волчарой побегать. Буду метить деревья и вылизывать себе интересные места.

Тьфу!

Нора сузилась так, что я с трудом преодолел еще несколько метров. Меня начала мучить клаустрофобия, сердце колотилось как сумасшедшее, я весь покрылся потом и дрожал, будто в лихорадке. Вспомнился мультфильм про Винни-Пуха, как он застрял в норе у Кролика. У мультяшного медведя есть оправдание – в его башке были опилки. Интересно, каково содержимое моей головы, если я так глупо сунулся в нору вервольфа? Дернул меня черт связаться с Ричарделлой! От этих баб вечно одни проблемы…

На мое счастье, узкий участок норы оказался довольно коротким, и я протиснулся в крошечную пещерку, с потолка которой свисали древесные корни. Тут было полно крупных и кусачих муравьев, и я постарался побыстрее пролезть дальше. Прополз еще метров десять-двенадцать и замер.

Я отчетливо услышал голоса. Говорили две женщины.

– Эта имперская корова вернулась, – сказала первая. – Была сегодня на нашей ферме. С ней был какой-то молодец, вооруженный до зубов. Симпатичный такой. Ты должна его убить, сестрица. Его и эту белобрысую потаскуху. Они мне не понравились.

– Конечно, дорогая, – ответила вторая. – Я с удовольствием это для тебя сделаю.

– Уж сделай. И запомни – мне понадобятся их глаза и желчные пузыри. Я узнала секрет отличного приворотного зелья. Очень скоро я стану полной хозяйкой на ферме, и тогда мы с тобой заживем по-человечески.

Так, вот теперь ясно, почему ликан напал на сына Алейна. Мачеха парнишки – ведьма, решившая прибрать к рукам ферму. А Люпи, как ее называет Ричарделла, по всей видимости, приходится ведьме сестрицей или кузиной. Короче, неважно кем, но то, что две стервы работают вместе, можно теперь не сомневаться.

– Конечно, сестра, – отвечал второй голос. – Я очень хочу, чтобы мы были счастливы.

– А где Гас? – спросила первая.

– Ушел на охоту. Он скоро вернется. – Вторая женщина сделала паузу. – Скажи мне, Дана, ты, в самом деле, поможешь нам с Гасом? Теперь, когда мы с ним вместе, мы могли бы…

– Разумеется, моя милая. Я ведь желаю тебе счастья. Скажу тебе по секрету, твой Гас очень мил. Вы с ним отличная пара. Я рада за тебя, Айви. Кстати, попроси Гаса, чтобы он не охотился у нашей фермы. Я и так пожертвовала тебе восемь наших овец.

Ага, отличная новость для меня! Рыцаря-оборотня нет в логове. Он рыскает по лесу в поисках лакомого кусочка для своей ненаглядной. И вообще, есть Бог на свете – ведьма Дана пришла предупредить свою сестру-ликаншу. Скорее всего, наш визит на ферму ее обеспокоил. Все именно так, как было написано в книжке отца Клавдия. Есть ведьма, и есть оборотень, который ведьме служит. У меня есть отличная возможность прикончить двух гадюк сразу.

Нора пошла на подъем, и я, прислушиваясь к голосам, доносившимся из логова, осторожно пополз по сырой скользкой глине дальше. «Светляк» пришлось погасить – я боялся, что свет выдаст мое приближение, и теперь на меня навалился еще и Страх Темноты. К счастью, впереди был какой-то источник света, достаточно тусклый, но благодаря ему я все-таки не впал в панику. В конце концов, я подобрался к выходу из норы и увидел само логово.

Здоровенная пещера была освещена единственной свечкой, которую, по всей видимости, принесла с собой ведьма Дана. Сама чертовка сидела на бревне – это была та самая темноволосая женщина с фермы, жена Алейна. Секунду спустя я рассмотрел ее собеседницу и понял, что иногда мужская логика мало чем отличается от женской.

Айви-Люпи была в человеческом облике – видимо, так ей было проще беседовать с сестрой. Уж не знаю, как Вандайн мог променять часы на трусы, Ричарделлу на эту уродину. На вид Люпи было хорошо за сорок, и она не обладала даже сотой частью той миловидности, которая была у ее сестрицы-колдовки. Всклокоченные волосы, крючковатый нос, впалые глаза, выщелкнутый подбородок, рот, как у Буратино – короче говоря, еще то страховидло. Я даже облегчение почувствовал: мне было бы труднее убить Люпи, будь она красавицей. Нет, реально, что Вандайн в ней нашел? Правильно его назвала Ричарделла – извращенец.

Сильно подозреваю, что анекдоты пора сочинять не только про блондинок, но и про блондинов тоже.

Я вытянул голову, чтобы лучше рассмотреть сестриц-дьяволиц, но тут случилось непредвиденное: моя левая нога скользнула на мокрой глине, и я пополз вниз. Пытаясь удержаться, я схватился левой рукой за какой-то торчащий корень, выдернул его, и земля с шумом посыпалась в пещеру. Ведьмы тут же обернулись и увидели меня.

У меня больше не было выбора. Как говорят в таких случаях военные, меня засекли. Подтянувшись на руках, я выполз из норы в пещеру и вскочил на ноги. Дана удивленно вскрикнула – похоже, она меня узнала. А Люпи гневно сверкнула глазами и, опустившись на четвереньки, немедленно превратилась в здоровенную черную волчицу. Мгновение спустя зверь с рычанием прыгнул на меня.

Я подставил оборотню левую руку, обмотанную цепью, и клыки твари лязгнули по железу. Волчица отпрыгнула, попыталась вновь вцепиться в меня, на этот раз в горло, но я уже прикрыл его рукой, и снова зубы чудовища наткнулись на железную цепь. В ответ я зарядил волчице рукоятью катаны прямо между глаз: удар получился чувствительный, и зверюга взвыла от боли и ярости. Однако мгновение спустя я с ужасом почувствовал, что не могу сдвинуться с места – ноги мои точно приросли к полу. Пока я разбирался с оборотнем, ведьма Дана атаковала меня заклинанием Паралича.

Ненавижу магов. Никогда не дерутся честно. Я чувствовал, что онемение поднимается от ступней к коленям, и понимал, что теперь все зависит от того, как быстро я сумею разобраться с сестрицами. Упущу момент – и мне крышка, магический паралич сделает меня абсолютно беспомощным. Вражьи бабы уже надвигались на меня с двух сторон: ликанша пришла в себя после удара катаной в лоб и теперь кралась ко мне, сверкая глазами и хищно урча, а Дана перекатывала в ладонях какой-то кроваво-красный пульсирующий сгусток, и ее улыбка обещала мне большие неприятности.

Я успел их опередить. Непочтительно и громко высказался о маме, породившей чертовых сестриц, выхватил кинжал О`Джа и метнул его в Дану. Мне крупно повезло – кинжал угодил ведьме прямо в зубы. Онемение ног сразу исчезло, я рванулся вперед, подскочил к ошалевшей от болевого шока ворожейке и так махнул катаной, что почти снес ей голову. Миг спустя я услышал страшный вопль – волчица Люпи каталась по полу пещеры, теряя клочья шерсти, на глазах превращаясь в какой-то жуткий гибрид человека и зверя. Свеча погасла, и я потратил пару секунд на то, чтобы активировать «Светляк». В его сиянии я увидел, что Люпи (теперь она больше походила на чудовищного мутанта из какого-нибудь дрянного фильма ужасов) ковыляет на четвереньках прямо ко мне, рыча и давясь пеной. Я ударил ее двумя руками, сверху вниз, разваливая облезлый череп с торчащими волчьими ушами, а потом рубил дергающееся безобразное тело крестом, пока кровь оборотня не забрызгала меня с головы до ног.

Наверное, со стороны я смотрелся настоящим героем. В руке у меня была окровавленная катана, у ног лежали тела Даны и ее сестры-ликанши. Впервые в жизни крепкий запах пролитой крови и пота показался мне приятнее аромата «Шанели». Я мог собой гордиться. Работа была сделана, теперь следовало убираться из логова, пока не вернулся овдовевший Вандайн. И сообщить Ричарделле о победе.

Тут мне пришла в голову новая мысль. Ведьма Дана явно пришла в логово, используя другой путь. Пещера оборотня была огромной, стало быть, отсюда есть еще выходы. Мне ужасно не хотелось ползти обратно по узкой норе, и я решил свериться с картой. Развернул ее и вздрогнул – в дальнем конце пещеры был тайник.

– Мать твою тру-ля-ля! – только и сказал я, когда увидел то, что лежало в тайнике.

Это был человеческий скелет. Вернее, просто беспорядочная куча растасканных и обглоданных костей и заскорузлых тряпок, не иначе, мерзавка Люпи постаралась. Но, присмотревшись к останкам, я подумал, что, кажется, схожу с ума. Среди костей и тряпок я разглядел потемневший, разорванный, но вполне узнаваемый кроссовок фирмы «Пума». Чуть в стороне, за камнем, валялась спортивная сумка.

В мире меча и магии – покойник в кроссачах? О-ё!

Дрожащими руками я раскрыл сумку, начал разбирать ее содержимое. Теперь не оставалось никаких сомнений, что погибший в логове оборотня неизвестный – человек из моего мира.

Наш человек.

Я чуть не плакал от радости, когда раскладывал на плоском камне найденные трофеи. Обрез вертикальной двустволки без приклада и две пачки снаряженных дробью патронов. Охотничий нож, китайская подделка под Ка-Бар, но все равно приличный. Простенький, но такой нужный бинокль. Несколько банок консервов: тушенка, килька в томате, паштеты, сгущенное молоко. Булка бородинского хлеба, засхошего, но на вид вполне съедобного. Бутылка «Столичной», жестяная банка с чаем, алюминиевые миска, ложка и кружка, набор для рыбной ловли, аптечка, даже зубная щетка и рулон туалетной бумаги. Я чувствовал, что вот-вот расплачусь от радости, когда брал в руки эти вещи. Наконец-то я понял на деле, что испытывал Робинзон Крузо, когда находил очередной сундук с разбившегося корабля.

О-о, вот теперь я реально боец! Теперь я всем накостыляю. У меня есть огнестрел, настоящие лекарства и человеческая еда. Есть все, что нужно нормальному человеку в экстремальной ситуации. И уж я-то сумею всем этим богатством воспользоваться.

Спасибо тебе, Господи, ты настоящий друг!

– Жаль, некурящий ты был, земляк, – сказал я скелету. – Но все равно, поклон тебе земной. Вот уж выручил, так выручил!

Сложив находки в сумку, я все же покопался в останках. В кармане разодранной, потерявшей цвет и форму и пропитанной засохшей кровью спортивной куртки я отыскал ключи с брелоком в виде футбольного мяча и пустой бумажник с месячным проездным на московское метро. Погибший – москвич? Вот и еще один попаданец. Интересно, сколько он тут лежит? Вполне возможно, что этот бедолага попал сюда так же, как и мы. Но как тогда он сумел перед этим запастись всем необходимым? И почему он одет по моде двадцать первого века? Непонятно…

В другом кармане лежал навороченный смартфон «Вокстел». Корпус был поцарапан и покорежен, дисплей треснул поперек. Я собрался было выбросить бесполезную игрушку, но потом вспомнил про Доппельмобера и решил забрать трубку с собой. Может, старик найдет способ оживить трубку при помощи своих исмэнов. А не найдет, невелика беда. Оставлю трубу себе на память. Какое-никакое, а напоминание о том мире, в котором я был просто Лехой Осташовым. Словом, такого удачного дня у меня давно не было.

– Прощай, брат-москвич, – сказал я скелету на прощание. – Не знаю, кто ты, но ты мне реально помог. Пусть земля тебе будет пухом.

Из логова я выбрался без особых проблем. И был очень удивлен, когда увидел Консультанта – он уже поджидал меня у выхода из пещеры.

– Поздравляю вас, мой друг! – провозгласил Консультант, разведя руки в стороны, точно желал меня обнять. – Спешу сообщить вам, что вы достигли тринадцатого уровня. Вам присвоен титул: «Странствующий рыцарь – охотник на ведьм». Вам присвоены очки опыта в разделах: фехтование – 2 очка, выживание – 2 очка…

– Кто этот человек? – перебил я Консультанта. – Парень в логове – кто он был?

– А вам не все ли равно?

– Нет, не все равно. Он был мой земляк. И попал сюда не случайно, так ведь? Но главное, он мне кое-какое барахлишко отписал. Вот, видите? – Я показал Консультанту сумку. – Этот малый реально мне помог. Это наследство покруче будет, чем все ваши колечки-ножички.

– Вы так думаете? – Консультант пожал плечами. – Должен огорчить вас, в нашем мире вы вряд ли сможете все это использовать. Законы мироздания еще никто не отменял.

– Какие еще, нахрен, законы?

– Откройте сумку, – вдруг предложил Консультант. – Откройте, откройте!

Я с упавшим сердцем раскрыл молнию на сумке и выругался. Вот она, подляна в чистом виде: изделия промышленной цивилизации исчезли. Обрез двустволки превратился в маленький стальной арбалет, правда, заряжающийся одновременно двумя стрелами, но всего лишь арбалет. Соответственно, патроны превратились в колчан с болтами. Бинокль стал подзорной трубой, охотничий нож – обычным тесаком, причем из дешевого железа. Алюминиевая посуда стала медной, бородинский хлеб превратился во что-то очень похожее на еврейскую мацу. Консервы, водка, чай, зубная щетка туалетная бумага и аптечка вообще исчезли: я обнаружил только бутылку коньяка «Сабарек-Премьер» и склянки с какими-то зельями.

– У-у-у, суууки! – взвыл я, сжимая кулаки. – Нечестно так! Нечестно!

– Честно, – спокойно возразил Консультант. – Только так и честно. Вы не можете использовать в нашем мире артефакты из мира чужого. Это одно из главных правил Главного Квеста. Радуйтесь, что мы предусмотрели более-менее адекватную замену. А могли бы все у вас забрать. Без компенсации.

Я молчал. Больше всего мне было жаль обрез двустволки. А во рту стоял вкус так и не съеденной сгущенки.

– Итак, – невозмутимо продолжал Консультант, – вы получили еще по одному очку в разделах «Работа в команде» и «Тайные знания» и два очка к репутации. Скажу вам, что ваша репутация теперь составляет 50 пунктов. Отныне окружающие вас люди будут давать вам деньги в долг, а торговцы станут отпускать вам товары в кредит. Теперь о призах…

– Веревку и мыло, пожалуйста, – сказал я. – А сук я сам найду.

– Вы их уже нашли и победили… Ой, простите, я кажется, что-то не то сказал?

– Самое то, – я закрыл сумку. – Что там вы мне презентовали на этот раз?

– Как всегда, деньги, две тысячи двести дукатов. Далее, перманентное увеличение выносливости и сопротивление болезням – по 5 единиц. Из снаряжения могу предложить Пояс Повелителя Стихий, 25-типроцентный щит от атак огнем, морозом, электричеством и психомагией. Класс защиты пятый, стоимость 7500 дукатов. Ценная вещь, позволю заметить, впервые в истории Главного Квеста игроку предлагается этот Пояс. И еще магические способности – атака ментальным импульсом, 15 единиц деморализации.

– Ненавижу магов, – сказал я. – Всех бы до единого передушил. Давайте пояс.

– Приз вы можете получить в Лоэле, в лавке Тикса. Вы, кажется, туда теперь направитесь?

– Думаю, да. Только вот Ричарделлу найду и скажу, что я уделал оборотня.

– Вам, кажется, нравится эта девица? – Консультант криво улыбнулся. – Странный у вас вкус, юноша.

– Мои вкусы вас не касаются. Вы что-нибудь знаете о Марике?

– Ничего. Но Барнабо, кажется, кое-что о ней узнал.

– Слава Богу, хоть одна хорошая новость! – Тут я вспомнил про сломанный смартфон и полез в свой спорран. Смартфон исчез, но в спорране оказалась маленькая книжка.

– Плейер с кассетой вы оставили как есть, – съязвил я. – Сами и нарушаете правила.

– Плейер принадлежал Демиургу, – ответил Консультант. – А вы всего лишь игрок.

– И на все-то у вас есть ответ! Так кем был тот парень в волчьем логове?

– Он был одним из тех, кто попал сюда в момент Переворота Миров. Одним из виновников этого переворота.

– Вторженец?

– Скорее, спутник Вторженца. Думаю, вам стоит почитать его записи. Займитесь этим на досуге, узнаете кое-что полезное. Еще пожелания есть?

– Ни единого.

– Тогда прощайте.

Сказав это, Консультант исчез в темноте под деревьями. Я взвалил сумку на плечо и, сверившись с картой, зашагал через лес к ферме Алейна – до нее было всего две мили.

Фермер выслушал меня молча, не перебивая. Лицо его, и без того мрачное, стало и вовсе настоящей маской скорби.

– Вот, значит, как, – сказал он, когда я замолчал. – А я-то гадал, куда это Данка заспешила, едва вы со двора ушли! Где ты ее оставил?

– Тело лежит в логове, в двух милях отсюда. Хочешь, могу проводить. Там же и оборотень лежит. Поверь, у меня выбора не было.

– Ну что ж, поделом мне. Меня ведь предупреждали. Мать-покойница предупреждала – не нравилась ей Данка. Говорила, что-то с этой девкой не так. Мол, порченая она. А я не слушал никого. Подождал полгода после смерти Ализе, первой жены, да и посватался к Данке. Знал, что она меня не любит, из-за денег за меня вышла. Да только… – Тут Алейн безнадежно махнул рукой. – Знаешь, почему верю тебе? Как женился я на Данке, деньги ко мне рекой потекли. А родня помирать стала. Сначала мать, потом старший брат, потом узнал, что двоюродного братца моего в битве на Марене убили. А напоследок с Эрдалем горе приключилось… Спасибо тебе, рыцарь. Тебе бы чуть пораньше у нас появиться. Не откажи принять скромное вознаграждение за труды.

– Ничего мне не надо, – отрезал я. – Сына лучше лечи. Теперь, когда ведьма мертва, может и исцелишь его.

– Гордость в тебе, милсдарь, говорит, не хочешь от мужика деньги брать. Не возьмешь – обидишь меня. Я ведь не последние отдаю и от сердца предлагаю.

– Ну, хорошо, – я молча наблюдал, как Алейн открыл сундук, достал оттуда мешочек с серебром. Когда я опустил деньги в свой спорран, его лицо просветлело.

– Пусть Бессмертные благословят тебя, милсдарь! – вздохнул фермер. – Хороший ты человек. Пойдем, провожу тебя до монастыря…

* * *

Отец Клавдий выслушал меня с превеликим вниманием. А потом взял за руку и повел в лазарет.

Эрдаль спал. Мы подошли к его кровати, настоятель осторожно откинул край одеяла и осветил лампой грудь мальчика. Знак Ариеса исчез.

– Вот и все, – с просветлевшим лицом сказал мне монах. – С черным колдовством покончено. Ваш подвиг останется в веках, сын мой.

– Прямо таки в веках, – буркнул я, польщенный словами аббата. – Но я реально рад, что все закончилось.

– Запомните, сын мой, в Гредо вы всегда желанный гость, – сказал отец Клавдий и пожал мне руку. – Мы будем молиться за ваше здоровье.

Простившись с аббатом, я направился на конюшню, где Ариа встретила меня радостным ржанием, в котором явственно слышалось: «Ну, наконец-то, вернулся! И где только тебя черти носили, дорогой?» Пока конюх седлал мою лошадь, я устроился у ярко горевшей лампы и прочитал книжку, в которую перевоплотился найденный на останках смартофон. Я читал, а волосы у меня на голове шевелились, будто живые. Никогда не забуду, какое волнение я испытывал в те секунды:

Пятница, 2 августа

Димон наконец-то объяснил нам, что он задумал. После того, что я видел у него на хате, я ему верю. И Ромка верит, и Самурай. Димон считает, что теперь, когда он довел до ума свою программу, мы сможем апгрейдить любую игру без всяких кодов. Круто! Но самый прикол в том, что димоновская программа теперь дает почти стопроцентное совмещение личности игрока и его героя. Как такое Димону удалось, трудно понять. Получается штука покруче, чем лукьяненовский «дип». Даже в старые игрушки можно резаться по-новому. Теперь Димон собирается пошариться в сетевухах. Ну, гений, блин! Билл Гейтс отдыхает. Надо попросить закопировать диск для меня. Завтра возьму пива и навалю к Димону с утречка пораньше.

Воскресенье, 4 августа

Суббота и утро воскресенья потрачены впустую. Предки с утра увезли меня на дачу, и я занимался урожаем. Говорил по телефону с Самураем, он сказал, что Димон с Ленкой не отвечают на звонки. Перезвонил Ромке – у него та же история. Попробовал позвонить Димону сам, мобилы недоступны, а домашний телефон отключен. Странно.

Понедельник, 5 августа

Димон сто пудов сбрендил. То, что он нам сегодня рассказал – полная шиза. Чувак решил попасть внутрь игры. Он всерьез считает, что это возможно. Оказывается, в субботу и в воскресенье они с Ленкой дорабатывали программу и чего-то там наделали такого, что скрейзиться можно. Чего – Димон не говорит. Просто предлагает нам отправиться в виртуал всей компанией. Пощекотать нервишки. Все время хихикает, говорит, что теперь миллиарды Гейтса перейдут к нему. Псих!

Среда, 7 августа

Звонил Ромка, сказал, что послал Димона на. А вот Самурай, похоже, согласен. Этот безбашенный, этому все в кайф. Я пока еще не определился. Если честно, мне страшно. А с другой стороны – такой прикол! Если Димон не дрездит, нам светит просто офигенное приключение. И он ждет моего звонка. Короче, я думаю. Большой брейк назначен на завтра, у меня еще есть время на сборы.

Пятница, 9 августа.

СУПЕР!!! ОФИГЕТЬ!!! ВСЕ ПОЛУЧИЛОСЬ!

Димон просто гений, теперь я в этом убедился. Но вот одну фигню мы не предусмотрели – нас разбросало на входе в портал. Иду искать остальных. Они должны быть где-то рядом.

Что ж, вот теперь очень многое мне стало понятным. Группа продвинутых ребятишек устроила вселенский компьютерный катаклизм ради развлечения. Использовали для этого вирус, который создал некий Димон – вот я и узнал, как зовут Вторженца. Один из них погиб, это его останки я нашел в логове вервольфа. Но у меня по-прежнему нет ответа на три очень важных вопроса.

Во-первых, почему треклятый Главный Квест все время строится вокруг реликвий Заламана.

Во-вторых, какова роль Шамхура Риската.

В-третьих, я до сих пор понятия не имею, кто же этот самый Вторженец и где его искать. А он, похоже, в курсе моих похождений и следит за мной. И мне это не нравится.

Ладно, я, наверное, слишком многое хочу узнать сразу. За минувшие сутки я и так хорошо поработал. Теперь надо ехать в Лоэле, разузнать у Барнабо о Марике и доложиться Руди фон Данцигу. А потом – в Орморк. Пора разобраться с темными тайнами Корунны.

Глава девянадцатая. Благодарность Ричарделлы

Счастье хакера – воровать крошки с царского рабочего стола.

Сразу по возвращении в столицу я отправился искать лавку Тикса. Найти ее не составило труда. Старый Тикс торговал мануфактурой и бижутерией прямо у входа на городской рынок. Пояс Повелителя Стихий оказался весьма нарядным и изысканным изделием из ромбических серебряных блях с тяжелой пряжкой и кронштейнами для кинжала и меча. Неудивительно, что он стоил так дорого. Забрав приз, я отправился в таверну «У пьяного студента».

Барнабо встретил меня вполне по-дружески – помахал рукой и сразу предложил выпить. И хотя я никогда не пью с утра, на этот раз предложение принял. Мы пропустили по рюмке «Премьера», а потом я спросил про Марику.

– Есть для тебя эпистола, – ответил Барнабо и подал мне аккуратно сложенную записку.

Я развернул письмо и прочел следующий текст:

Помни о пророчестве: сердца, полные огня, соединяются. Я буду с тобой.

Твоя Марика.

– Хорошие новости? – усмехнулся Барнабо.

– Всего лишь несколько нежных фраз, – я даже не сомневался, что трактирщик прочел до меня это письмо, но сыграл в простачка. – Она меня любит. А это главное.

– Не беспокойся, приятель. Мастер – человек слова. С твоей крошкой ничего не случится. Еще по одной?

– Наливай. Слушай, а ты давно работаешь на Мастера?

– Это не твое дело.

– Согласен, – я залпом выпил коньяк. – Тогда еще один вопрос. Если Мастер Темный Мессия, то чего это он шестерит на Эльдареда?

– А ты сам у него спроси. Мастер – голова. Он знает, что делает. Служи ему преданно, без награды не останешься.

– Послушай, а как я могу встретиться с Мастером? У меня есть для него кое-какая интересная информация.

– Что-то важное? – Барнабо посмотрел на меня с интересом. – Вообще-то шеф не любит, когда его отвлекают по пустякам.

– Это не пустяки. Я в Данделе разузнал кое-что. Мастера это может заинтересовать.

– Хорошо, я сообщу о твоем желании. Что-нибудь еще?

– Письмо для Марики передашь?

– Пятьдесят дукатов.

– Дороговато за эсэмэску, но с оператором не спорят. Давай бумагу и чернильницу.

Я вновь не стал писать длинное послание. Всего два предложения: «Я тоже буду с тобой, обещаю. Целую и люблю. Твой Алекто». Сложил листок и передал трактирщику.

– Зайди завтра, – сказал мне Барнабо, – я передам тебе ответ Мастера.

– Ты что-нибудь надумал по поводу встречи с агентом Риската?

– Думаю. Если понадобится твоя помощь, я тебе скажу.

– Тогда будь здоров.

Я вышел из трактира в хорошем настроении. Марика ответила на мое письмо. Конечно, я не должен особенно доверять Мастеру. Кто его знает – быть может, Марику давно разобрали на запчасти, а это письмо накарябал кто-нибудь из шестерок Мастера. Но о таком варианте мне даже думать не хотелось. Буду считать, что с Марикой все в порядке, и мы с ней обязательно встретимся. При следующей встрече с Мастером обязательно потребую организовать нам свидание. Вряд ли иерофант Круга магов мне откажет – медальончик-то у меня.

В гостинице я достал из сумки арбалет, в который превратилась найденная мной двустволка погибшего москвича, и попытался разобраться, как из него стрелять. Арбалет был маленький, длиной с мое предплечье, весил килограмма два от силы, взводился расположенным под ложем рычагом, на манер ковбойского карабина Генри, и заряжался сразу двумя стрелами. Хитрый механизм досылал вторую стрелу в желоб при взведении тетивы после первого выстрела. Я зарядил арбалет двумя болтами из колчана, отошел в угол и выстрелил в стену, целясь в одну из диагональных балок фахверка. Стрела с такой силой вонзилась в дерево, что со стены посыпалась штукатурка, и мне пришлось приложить нешуточные усилия, чтобы выдернуть болт из балки. Потом я попробовал пустить две стрелы подряд – промежуток между выстрелами составил не более секунды. Конечно, это не обрез дробовика, и не тот суперсамострел, что был у Ван Хельсинга в одноименном фильме, но в своем роде маленький самозарядный арбалет был отличным оружием. Единственное, что меня настораживало, так это надежность механизма перезаряжания. Ну, да ладно, практика покажет, что и как. Потом я осмотрел склянки с зельями: судя по ярлычкам на них, это были целительные и стимулирующие снадобья, плюс уже знакомая мне тинктура Ящера, защищающая от магии.

Лучше бы это была сгущенка.

Итак, в моем списке неотложных дел осталась только одна запись – встреча с Руди фон Данцигом. И нечего откладывать ее в долгий ящик. Пообедать я смогу и после приятного разговора, с членским билетом Боевого Братства в кармане.

Когда я вошел в холл Боевого Братства, там был только мажордом Мальден. Старый энтузиаст был занят делом – чистил коллекционные доспехи полирующей пастой. К моему удивлению, он не завел со мной разговор о катане и вообще, встретил меня как-то холодно. Я поднялся по лестнице и вошел в кабинет фон Данцига.

Делопроизводитель беседовал с каким-то молодым чернявым парнем в бархатном лиловом дублете и с длинной шпагой на боку.

– Я занят, – сказал он мне недовольным тоном. – Извольте подождать в приемной.

Я пожал плечами и вышел. Ждать мне пришлось не меньше получаса, и я уже всерьез собирался побеседовать с Эль-Шабой, чтобы хоть как-то скоротать время, но тут лиловый дублет вышел из кабинета фон Данцига, и я смог войти.

– Чего ты хочешь? – хмуро спросил меня фон Данциг. От его обычной радушности не осталось и следа, и это было странно.

– Я выполнил третье задание, сэр, – ответил я. – Оборотень в Данделе нейтрализован, Вандайн скоро будет здесь, если уже не прибыл в город.

– Он прибыл в город. Был у меня два часа назад. И рассказал кое-что о тебе. Слово чести, такого я от тебя не ожидал.

– Что? – У меня упало сердце, я понял, что Вандайн подкинул мне очередную подлянку. – И что же он наговорил?

– Точнее сказать, говорила девушка, Ричарделла. Она рассказала, что Вандайн попал в беду. Отправился убивать оборотня, и его завалило землей в волчьей норе. Ричарделла попросила тебя помочь ей вызволить рыцаря и даже согласилась ради Вандайна уступить твоим низким, недостойным рыцаря домогательствам. Но едва вы пришли к норе волка, ты струсил и убежал. Бросил своего собрата рыцаря в беде. Подобный проступок навсегда закрывает для тебя дорогу в Боевое Братство. Ты поступил низко и трусливо.

– Ах, так! – Я аж задохнулся от возмущения, кровь ударила мне в голову, будто шампанское из взболтанной бутылки. – Так это все Ричарделла тебе рассказала?

– Да, и Вандайн подтвердил, что именно все так и случилось. У меня нет причины им не верить. Волк убит, но это не твоя заслуга. Это Вандайн и Ричарделла убили зверя, а ты… Тебе отказано в приеме в Боевое Братство. Ты опозорил герб рода Фра-де-Леоне.

– Опозорил, говоришь? – Я сжал кулаки, шагнул к фон Данцигу. – Ну, уж нет, дорогой комиссар. Скорее, наоборот. Это я убил оборотня и ведьму, которая им повелевала. И у меня есть свидетели. Фермер Алейн и аббат Клавдий. А эта бл… – эта бледная поганка Ричарделла наврала тебе с три короба. Да, ее дружок-падальщик попал в переплет. Он спутался с волчицей из Данделе, потому что сам оборотень. Да-да, приятель, не делай круглые глаза. Вандайн – вервольф. Самый настоящий, всем вервольфам вервольф. Ричарделла просила меня убить ее соперницу, чтобы она могла вернуть Вандайна. Мы пошли к логову вместе, но у самой норы эта стерва струсила, уговорила меня идти на оборотня в одиночку. И я пошел, как последний… лох. Убил тварь и ее хозяйку. И что я получил взамен? Какую благодарность? Вот так было дело, милостивый государь. А все, что наплели тебе эти имперские подонки – одна сплошная ложь.

– И ты воображаешь, парень, что я поверю в этот вздор? – усмехнулся фон Данциг. – Поверю, что Вандайн оборотень? Ты мог бы придумать историю поумнее, чтобы оправдать свою трусость. Мог бы честно признаться – да, я испугался. А ты выкручиваешься, наговариваешь на прославленного воина. Пошел вон отсюда, трус.

– Хорошо, фон Данциг, я уйду. – Я шагнул к двери, но остановился и наставил на делопроизводителя указательный палец. – Но только выслушай, что я тебе скажу напоследок. Я могу доказать, что Вандайн лжет. У меня есть артефакт, который не позволяет лгать. Камень Эль-Шаба. Вот он здесь, со мной, – я продемонстрировал фон Данцигу алмаз. – Я мог бы сейчас под присягой поклясться, что это я убил тварь, и Эль-Шаба подтвердила бы мою правоту. Но я знаю, что ты мне все равно не поверишь. Ты очарован этим смазливым сукиным сыном и его грудастой подлючей подстилкой, веришь им, потому что хочешь им верить. Но уж коль скоро так все получилось, я тебе обещаю – нет, я тебе клянусь, – что я сделаю все, чтобы смешать славу Вандайна с дерьмом. Я сделаю из него посмешище во всех королевствах, а у его лживой потаскушки будет такая репутация, что ее даже в бордель не примут. Это случится скоро, и тебе будет очень стыдно, фон Данциг. Это говорю тебе я, Алекто, рыцарь Полуночного Грома. А я слово держу, будь уверен.

– Мне плевать на твои артефакты и на твои клятвы, – заявил мне фон Данциг, скрестив на груди руки. – И помни, что дорога сюда тебе закрыта. Навсегда.

Я покинул Боевое Братство в таком бешенстве, что не опишешь. Мне реально хотелось кого-нибудь убить. Помню, я шел по улице, и люди шарахались от меня – верно, у меня была ну просто зверская физиономия. Я дошел до Площади Героев и остановился. Ярость немного улеглась, и я наконец-то мог думать сколько-нибудь связно. Первой мыслью было найти Вандайна и вызвать его на дуэль. Я буквально жаждал его крови. В том, что я убью эту мразь, я даже не сомневался. Но как быть с Ричарделлой? Убивать женщину я не стану, это для меня за пределами вероятного. И белесая мерзавка опять все вывернет так, будто я убил ее дружка не в честном бою, а предательски, из-за угла. И ей поверят, потому что этим гребаным красавчикам всегда верят. Вот тогда мной займутся судьи и тюремщики, мне придется бежать из Лоэле, не выручив Марику, не добравшись до Орморка, а это никак не входило в мои планы. Нет, надо найти другой способ отомстить.

– Эй, милейший! – окликнул я нищего, который слонялся по улице в нескольких шагах от меня. – Поди ко мне.

– Милорд, – затянул оборванец, – помогите! Я совсем иссох от голода. Всего один соверен…

– Держи, – я сунул ему монету. – Если обстряпаешь для меня одно дело, получишь целый дукат.

– Какое дело, милорд? – Глаза нищего жадно сверкнули. – Чем я могу помочь вашей милости?

– В городе остановился имперский рыцарь Гас Вандайн со своей спутницей. Я хочу узнать, где он живет.

– Это будет нетрудно узнать, милорд. Могу я попросить у вас задаток, чтобы подкупить нужных людей?

– Конечно, – я понял, что этот нищий изрядный пройдоха, но именно такой человек был мне сейчас необходим. – Вот, возьми двадцать соверенов. Когда ты сможешь все разузнать?

– Ждите меня на этом месте после заката, милорд. Я все сделаю, клянусь бородой короля Лагэ!

– Хорошо. Ступай.

Нищий поклонился и тут же исчез в проулке между домами. Я бестолково потоптался на месте, потом мне на глаза попалась вывеска какого-то питейного дома, и я понял, что если сейчас не выпью, то от злости просто взорвусь, как надутая воздухом лягушка. Я зашел в кабак, потребовал бутылку коньяка «Сабарек» и отдельный кабинет, что мне сразу и было устроено за десять дукатов. После третьей или четвертой рюмки коньяка я почувствовал, что от сердца немного отлегло, но на душе все равно было черным-черно, будто эта сволочь Ричарделла мне туда тушью плеснула.

И еще, у меня возникла новая мысль. Я, кажется, нашел Вторженца. В записках погибшего москвича говорилось, что заваривший кашу хакер по имени Димон имел подружку Ленку. Уж не Вандайн ли это с Ричарделлой? Очень на то похоже…

– Хозяин, – подала голос Шаба, – давай поговорим.

– Отвали, милая, не до тебя, – я потянулся за бутылкой, чтобы наполнить рюмку.

– Я бы хотела подать тебе один совет.

– Какой еще нахрен совет?

– Ты ведь хочешь убить Вандайна, так?

– И не только его.

– Это не выход. Даже если ты убьешь Вандайна, его ворованная слава останется, а твоя репутация по-прежнему будет подмочена. Надо придумать что-нибудь получше.

– И что я могу придумать?

– Попробуй побить Вандайна его же оружием.

– Это как?

– Очень просто. Вандайн ворует чужую славу, приписывает чужие подвиги себе, и у него это получается. Сделай так, чтобы об этом стало известно всем.

– Мне никто не поверит.

– Поверят, если ты сможешь на деле показать, какая тля этот хваленый имперец. Если он окажется в такой ситуации, что его трусость и подлость станет явной для многих.

– Интересная мысль, – я подумал, что Эль-Шаба при всей своей пустопорожней болтливости иногда дело говорит. – И что же я должен делать?

– Орморк. Предложи Вандайну составить тебе компанию.

– Ты шутишь! Он не согласится.

– Попробуй его убедить. Он ведь как думает? Что ты дурачок. Что он снова сможет записать твои заслуги на свой счет. Закинь приманку, попробуй. Он не устоит.

– Ты всерьез так думаешь?

– Поверь мне, я знаю, что говорю. Вандайн привык к тому, что его подлость остается безнаказанной. Он уверен в том, что все остальные люди ниже и глупее его. И подружка у него такая же. Используй это. Растопчи его репутацию, сделай его в глазах остальных тем, кто он есть на самом деле – ничтожеством, паразитирующем на настоящих героях.

– Ты молодец, камушек, – похвалил я. – Не знаю, что выйдет в реале из твоей идеи, но я попробую. Спасибо за совет.

Тут я заметил, что в дверях кабинки стоит слуга – он смотрел на меня недоумевающим взглядом. Верно, парень решил, что я спятил, потому как сам с собой разговариваю.

– Чего тебе? – спросил я.

– Милсдарь, там вас спрашивают-с, – сказал слуга. – Велели передать, что очень важные вести-с.

– Ладно, иду, – я покосился на недопитый коньяк и вышел из кабинки.

Меня ждал нищий. Судя по его довольному лицу, он пришел с хорошими новостями.

– Милорд может быть доволен, я узнал, что он просил, – шепнул он.

– Ну?

– Хотелось бы взглянуть на золотой, что вы обещали за работу.

– Держи, – я сунул в его грязную ладонь новенький дукат. – Говори, где они?

– Таверна «Добрый дом» у Старого Мельничного Моста.

– Это точно?

– Точнее не бывает. Возле таверны работает мой кореш, Слепой Антони. Он их видел.

– Слепой – и видел?

– Милорд, конечно же, понимает, что слепота у Антони…эээ… иногда чудесным образом исчезает.

– Понятно. На тебе еще монету для твоего Кота Базилио.

– Для какого кота? – не понял нищий.

– Да это я так, о своем.

– Премного благодарен вашей милости! – Нищий выхватил у меня второй дукат и растаял в темноте.

Все, что я мог пока сделать, я сделал. Теперь оставалось только одно – придумать стоящий план, который позволил бы мне поквитаться с гаденышем Вандайном. И вот тут в голову пока ничего стоящего не приходило. И чего бы мне такого придумать?

– Хозяин, – снова подала голос Эль-Шаба, – кажется, у меня есть одна идея. Не желаешь ли послушать?

* * *

Когда я вошел в зал «Доброго Дома» Вандайн и Ричарделла сидели за столом в компании какого-то одетого в зеленое парня – похоже, бродячего менестреля. Не сомневаюсь, что они вешали ему на немытые уши лапшу о своих великих подвигах. Надо было видеть, как Вандайн переменился в лице, когда меня увидел. Он ведь, кот помойный, считал, что меня можно спокойно списать с утиль.

– Ага, снова вместе! – с издевательским удивлением сказал я, подойдя к столу. – Все, приступ зоофилии прошел?

– О чем это ты? – нахмурился Вандайн, а лцо Ричарделлы стало бледным от злости.

– О супружеских изменах. Вижу, ты вернулся к своей благоверной.

– Это была тактическая хитрость, – сказала Ричарделла, обдав меня ледяным взглядом. – Гас никуда от меня не уходил. Он притворился, что увлечен ликаншей. Так ведь, дорогой?

– Да, солнышко мое.

– Понятно. А я думал, это любовь. Вы друг другу подходили. Впрочем, плевать. Не мое это дело.

– Зачем пришел? – сказал он презрительным тоном, но в глазах его был страх. Этот подлец явно подумал, что я пришел для крупного разговора с возможным финальным кровопусканием. – Нам не о чем разговаривать.

– Эй, трактирная душа! – крикнул я корчмарю. – Полдюжины вина «Сабарек», белого, самого лучшего. И чего-нибудь пожрать!

– Слушаюсь, ваша милость! – прогнулся трактирщик. Я перехватил удивленный взгляд Вандайна, он не ожидал такого поворота.

– Ты кто? – спросил я парня в зеленом.

– Менестрель Гуго, милорд, – напыщенно ответил парень. – Я собираю все, что касаемо деяний героических и необыкновенных и пишу о том баллады, кои пользуются немалой популярностью в кругу людей образованных и просвещенных. Я…

– Вали отсюда, – я сел на скамью за стол так, что оказался напротив Вандайна. – Или нет, погоди. Ты можешь быть мне полезен. Люблю, когда о моих подвигах пишет какой-нибудь щелкопер.

– О твоих подвигах? – Вандайн криво усмехнулся. – Что-то не слышал я о твоих подвигах, рокарец.

– Это потому что ты в прихожей трешься, брателло. В комнате для прислуги. А реальные песни про реальных пацанов поют в других местах, там, где хозяева жизни собираются. Сечешь, фраерок?

– Я тебя не понимаю.

– И не надо. Целее будешь. Ты, наверное, думаешь, что я на тебя в обиде, так? – Я подмигнул Ричарделле, которая смотрела на меня очумевшими глазами. – Представь себе, нисколько. Ты даже мне услугу оказал, имперец. Я понял, что зря хотел вступить в Братство. Не хрена там делать. Не придется бегать, как мужик по вызову, за копейки плясать. Так что респект тебе, брателло. Поэтому не будем базарить за мелочи. Тема закрыта, и я тебе благодарен. Я вроде даже как твой должник. А Алекто понятия знает, долг чести возвращает с процентами. Давай я тебя угощу.

В глазах Вандайна было такое изумление, что я не мог сдержать смеха. Подоспевший трактирщик водрузил на стол поднос с бутылками, нарезанным окороком, зеленью и фруктами, и я щедро сыпанул ему в передник свои дукаты.

– Премного благодарен вашей милости! – пролепетал изумленный трактирщик, тараща глаза то на меня, то на золото в переднике.

– Ладно, свободен, шаурмен… Так, о чем это мы терли? – Я почесал пальцами в перстнях (перчатку я заранее снял) свой лоб, тяжело посмотрел на Вандайна. – А, типа тост! Давай выпьем за фарт. И чтобы сукам солнце не светило.

Вандайн залпом высадил весь кубок. Краем глаза я заметил, что Ричарделла не пьет и смотрит на меня с подозрением: она ожидала от меня какого-нибудь подвоха.

– Чего не пьешь, подружка? – спросил я. – Пей, Алекто угощает. Сегодня у меня праздник. Душа требует красивой жизни.

– Ты… – начал Вандайн и осекся. – О чем ты говоришь, рокарец? Какой праздник? В чем вообще дело?

– Какой праздник, спрашиваешь? – Я перегнулся через стол, подмигнул имперцу. – Про Орморк слышал?

– Да ходили какие-то слухи.

– Ходили слухи? Эх, ты! А я получил на днях назначение на должность военного представителя Корунны в Орморке, – я показал Вандайну подписанный Лавалеттом приказ. – Знаешь, что это значит?

– Понятия не имею.

– Тогда давай дернем еще по одной.

– Я слышал про Орморк, – вставил менестрель Гуго. – Говорят, сие есть место загадочное и необыкновенное.

– Загадочное? – Я фыркнул. – Загадки оставим ученым. А нам пусть останется слава и сокровища.

– Сокровища? – переспросил Вандайн.

– Пока мы с тобой гоняли шелудивых собак в Данделе, мой человек в Орморке сумел кое-что разузнать. И кое-что достать. Только один сундучок обшмонал на первом уровне подземелья. И вот что он нашел. – Я продемонстрировал Вандайну и Ричарделле Эль-Шабу. – Как тебе цацка?

– Клянусь Бессмертными! – вырвалось у Вандайна. – Никогда не видел бриллианта такой величины. Если, конечно, он настоящий…

Ричарделла ничего не сказала, но в ее глазищах появился такой алчный блеск, что я сжал кулак и мысленно воскликнул «Йес!»

– Будь спокоен, братишка, алмаз самый что ни на есть подлинный, – добавил я вслух. – Его смотрел мастер Карди и оценил в сорок пять тысяч дукатов. А таких камушков там много. Очень много.

– Врешь!

– Не веришь, твои проблемы. Ступай к фон Данцигу и шестери на него. Хорош будет герой баллад Вандайн на побегушках у нищей шараги воинов-идеалистов! А я иду к Красному Вепрю, он сейчас возглавляет охрану Орморка. Слышал о нем?

– Да что-то слышал, – Вандайн нервно облизнул губы.

– Жуткий парень. Говорят, просто зверь. Но воин он – ого-го! Вот с кем бы я не стал тягаться на мечах. Но именно такой человек мне сейчас нужен. Если дельце, которое я забодяжил, выгорит, я буду купаться в золоте до конца своих дней, а уж мое имя выучат наизусть все менестрели отсюда и до Коловашии.

– Я тебе не верю.

– Не веришь, и не надо. – Я с равнодушным видом прожевал веточку кориандра. – Я ведь зачем сюда пришел? Чтобы ты спал спокойно. А то ведь ты, поди, трясешься со страху, что поднасрал мне со вступлением в Братство. Вот и все. А говорю про Орморк потому, что меня от радости распирает.

– С Братством у меня другого выхода не было, – с подкупающей наглостью сказал Вандайн. – Ты же знаешь их правила: когда заявок сразу две, они устраивают конкурс. Вступить может только один. Так что ничего личного.

– Я это понял, поэтому на тебя не в обиде. Наоборот. – Я опять подмигнул Ричарделле. – Поначалу я злился, это так. Но потом, когда определилась тема с Орморком, сразу обо всем забыл. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Ты теперь при службе за гроши, а я при больших деньгах, которые сами лезут мне в карман. А уж когда я проберусь внутрь Орморка, менестрели с ума сойдут. Вряд ли кто из рыцарей на свете сможет похвалиться тем, что первым вошел в сокровищницу эльфийских королей древнего Алдера!

– Сокровищницу? – Глаза Вандайна вспыхнули. – Откуда знаешь про сокровищницу?

– Не знаю, но предполагаю. Стук такой был.

– Кого ты слушаешь, Гас! – Ричарделла смотрела на меня с ненавистью. – Он же врет. Я чувствую, все это…

– Молчать! – Я ткнул в Ричарделлу указательным пальцем. – Твой номер десятый, так что сиди и сопи в две дырочки.

– В самом деле, чем докажешь, что ты не врешь? – спросил Вандайн, которому очень хотелось мне поверить.

– Я тебе бриллиант показал. Тебе мало? Да что я тут перед тобой распинаюсь! – Я встал из-за стола. – Пока, герой. В следующий раз найди себе волчицу посимпатичнее.

– Погоди! – Вандайн схватил меня за руку. – Чего ты хочешь?

– Ничего. Я просто пришел поблагодарить тебя за услугу. Хоть ты подонок, но реально мне помог. Так что зла я на тебя не держу, можешь и дальше геройствовать. – Я засмеялся, и мой смех звучал, как мне показалось, очень естественно. – Держись и дальше за юбку своей телки, если найдешь, за что держаться. А в Орморке первым буду я. Я возьму этот банк, Вандайн. Не ты.

Я бросил последний уничтожающий взгляд на Ричарделлу и вышел из корчмы. На улице было темно, улицу освещали только луна и звезды.

– Он клюнул! – Голос Шабы замирал от восторга. – Все у тебя получилось.

– А ты еще та штучка, милая. Детектор Чистоты помыслов, а брехню мою поощряешь.

– Ты собираешься наказать подлеца. Это не ложь, а… тактическое построение.

– Прекрасно, но я так и не понял, что мне это дает.

– Теперь Вандайн в лепешку расшибется, чтобы попасть в Орморк. Вот увидишь, очень скоро ты его там встретишь.

– И что дальше? Я бы с большим удовольствием расквасил ему морду.

– Терпение, хозяин. Ты хотел опозорить Вандайна, и ты своего добьешься. Надо всего лишь немного подождать.

– Шаба, – сказал я камню, захваченный новой поразившей меня мыслью, – а ведь Вандайн совсем не тот, кто мне нужен. Мой магофон на него не среагировал. Он местный кадр, не попаданец.

– Что это значит, хозяин?

– Это значит, что я опять в пролете. – Я посмотрел по сторонам. – Хватит о них, надоело. Ночь на дворе, а я ни в одном глазу. Схожу-ка я до Хатча. Нет ничего лучше разговора с добрым другом за стаканом чего-нибудь спиртосодержащего. Особенно если перед этим пришлось выпивать со сволочью.

Глава двадцатая. Кое-что начинает проясняться

А чтобы ты понял, дурак ты эдакий, я дам тебе

пользовательскую подсказку…

Хатч оказался именно таким собутыльником, который был мне необходим. Он терпеливо слушал мои излияния, качал головой и не сопротивлялся, когда я подливал вина ему в стакан. Слушал, но советов не давал. Лишь изредка вставлял что-нибудь эмоциональное и непечатное в адрес Вандайна, Ричарделлы и Руди фон Данцига. Впрочем, советы мне были не нужны. Мне было необходимо выговориться.

– Куда ты теперь? – спросил меня Хатч, когда опустела восьмая бутылка «Сабарек-Мельен-Руж», и я решил дать отдохнуть языку.

– В Орморк, – я судорожно вцепился в свой бокал. – Пора заняться этим долбанным Рискатом всерьез.

– Надо бы нам Тогу найти, – заметил Хатч.

– Знать бы еще, где его искать, Валерчик. В принципе, – я сделал хороший глоток вина, – в принципе, он мог оказаться в любой точке мироздания. Даже, как он того опасался, попасть в мезозой. Обидно будет, если парень сгинет.

– Неа, – протянул Хатч, пытаясь навести на меня расфокусированный «Сабареком» взгляд. – Тут он. Я знаю. Такой парень не мог сгинуть. Он… он «Фау 2» взорвал, о как! А ты – мезозой, мезозой, парк юрского периода…

– Дай-то Бог! Ладно, спасибо, что выслушал, брат, – я пожал менестрелю руку. – Счастливо тебе.

– Слушай, Лех, может мне того,.. с тобой пойти? Я ведь хоть сейчас! Ира – она поймет.

– Ира?

– Ну, я так Шагирру называю. Ира. Ей идет. Она вообще красивая очень. И талантливая… Ну, так как?

– Валерчик, я бы с радостью. Но мы с тобой об этом уже говорили, помнишь? Ты здесь пока нужен. Сам же говоришь, эта Ира талантливая. Куда она без тебя? Нет, реально, спасибо тебе за поддержку, но ты ушастым нужнее. Не надо нам с ними ссориться. А уж эта Ира-Шагирра, – я показал Хатчу поднятый вверх большой палец, – классная подружка! Займись.

– Ты что? – ужаснулся Хатч. – У меня жена… есть.

– Прям, узнает твоя жена! Гоблины ей настучат про твои левые ходки. Я уж точно тебя не заложу.

– Нехорошо это как-то, – Хатч опустил глаза.

– Чудной ты, блин, какой-то. Ну ладно, дело твое. – я встал из-за стола, чувствуя, как мой вестибулярный аппарат отчаянно пытается побороть ударившие в башку винные пары. – Я пойду. У…удачи.

– Ты когда вернешься?

– Не знаю, – я остановился, уж больно резво вращалась вокруг меня комната. – Слушай, я перебрал, кажись. Не дойду.

– А оставайся у меня! – обрадовался Хатч. – Гаспар ничего… ик… не скажет. Вторая кровать свободна, выспишься как этот… как человек, и стража тебя не заберет.

– Точно, – я ткнул в Хатча пальцем. – У меня уже был один привод. Больше не хочу.

Что было потом, я не помню – вырубился начисто. Чувство реальности пришло ко мне утром вместе с мерзким привкусом во рту, жуткой мигренью и прочими радостями похмелья. Хатч храпел во все форсунки, распространяя вокруг себя убойный аромат заношенных носков, пота и перегара, в комнате был полный бардак, на столе и под столом красовались пустые бутылки. Я с трудом сполз с кровати и доковылял до стола. К счастью, в кувшине была вода для питья, а в тазике у окна – для умывания. Умывшись, я глянул на себя в настенное зеркало: хорош чувак! Китайцы бы безо всяких приняли тебя за своего. Во рту было гадко, будто бы там справляли нужду кошки со всего Авернуа, в животе гордо реял буревестник грядущей желудочно-кишечной революции. Эх, сейчас бы бабусиного огуречного рассольчику, да с укропом, со смородиновым листом, с чесночком! Или горячего кофе. Или, хотя бы, банку «Балтики»…

Ну, уж нет, такой способ снять стресс определенно не самый лучший…

– Эх, Вика, Вика! – пробормотал я. – Видела бы ты меня сейчас.

Одевался я, наверное, с полчаса, борясь с накатывающей тошнотой и с ремнями кольчуги, которые никак не хотели затягиваться на нужную длину. Наконец, я был готов. Потряс Хатча, задумав проститься, но менестрель спал как убитый.

– Чистых диезов тебе, маэстро! – сказал я и отсалютовал спящему Хатчу, приложив руку к гудящей и во всех смыслах пустой голове.

Прогулка от гостиницы до конюшни по утреннему холодку меня немного освежила. Ариа, видимо, сразу учуяла идущий от меня ядреный запах, потому что зафыркала и отвернулась. Оседлав лошадь, я поехал в Орморк.

* * *

В двадцати милях от Лоэле к югу находится огромная окруженная лесом равнина, которую местные жители называют Раздолом. Точно в центре этой равнины расположен плоский холм, известный как Орморкский. Места реально красивые, Раздол просто пестреет от самых разных цветов, и холм очень живописный, но мое романтическое настроение сразу улетучилось, когда я доехал до опоясавшего холм частокола с предупреждающими табличками: «Вход воспрещен. Собственность Королевского университета Авернуа!»

У западного склона холма расположился лагерь ученых. К нему вела дорога через ворота с двумя сторожевыми башенками по бокам. Кроме арбалетчиков на башенках, ворота охраняли четверо воинов в черном, вооруженных алебардами и рансерами[3]. Над воротами ветер трепал флаги – черно-красно-белый с золотым львом; синий с арфой, окруженной звездами; белый с руническим знаком «А» и черный с раскрытой ладонью над перекрещенными мечами. Поскольку мои познания в местной геральдике были равны нулю, я не стал гадать, что это за флаги, и сразу подъехал к воротам.

Мне навстречу шагнул пожилой воин в капалине[4] и длинной кольчуге под черной епанчой. На епанче красовался герб, который я уже заметил на одном из флагов над воротами – ладонь над мечами.

– Стоять! – негромко, но властно скомандовал воин. – Кто таков?

– Алекто, Рыцарь Полуночного Грома, барон Фра-де-Леоне, – я впервые назвался полным титулом. – Прибыл в Орморк по распоряжению профессора Лавалета как военный координатор.

– Координатор? – Загорелое морщинистое лицо воина растянула усмешка. – Еще один начальник на нашу голову. Лучше бы они еще воинов прислали.

– Мне непонятна твоя ирония, почтенный. Мне надо попасть на раскопки.

– Покажи письменное распоряжение.

– Вот оно, – я протянул полученный от Лавалета приказ. Воин, впрочем, не стал его читать, лишь глянул на печать Корунны. Подозреваю, что лихой боец был просто неграмотным.

– Я сержант Эфраим Менахи, командир арбалетчиков, – отрекомендовался воин. – Можешь проезжать. И покажись милорду Бошану, он не любит незваных гостей. Думаю, тебе есть о чем с ним поговорить. Лошадь можешь оставить в нашей конюшне.

– Как мне найти лорда Бошана?

– Его шатер ты увидишь в самой середине лагеря. – Менахи сделал знак воинам на башенках, и ворота с скрипом отворились, пропуская меня внутрь.

За частоколом располагался настоящий военный лагерь. Наемникам из Лиги Мечей – как я понял, черный флаг с ладонью был их стягом, – нельзя отказать в основательности. Я проехал мимо разбитых в шахматном порядке полотняных палаток и оказался в центре лагеря. Здесь стояли тентованные повозки и две большие фрондиболы[5], нацеленные почему-то не на выход, а на холм. За повозками я увидел большой разноцветный шатер, смахивающий на шапито – видимо, это и была палатка лорда Бошана. Охраняли его наемники, вооруженные пишталами[6] и большими арбалетами. Я продемонстрировал им приказ Лавалета и вошел внутрь.

Торо Бошан лежал на кровати, и мальчик-слуга разминал ему поясницу. Я шагнул в его сторону, поклонился и замер в ожидании.

– Я тебя не знаю, парень, – сказал Бошан. В свете горящих коптилок я мог хорошо рассмотреть командира наемников. Настоящий питбуль: выпуклые холодные глаза, приплюснутый ломаный-переломанный нос, выпяченная нижняя челюсть, шрамы буквально покрывают лицо и торс.

– Я Алекто, милорд, – сказал я. – Послан Лавалетом как военный координатор Корунны.

– А-а! – протянул Бошан и жестом велел слуге выйти. Встал с кровати и начал одеваться. Я с трудом сдержал улыбку: воинственная внешность Бошана совершенно не вязалась с нелепым нарядом, в который он облачался. Узкий дублет с прорезными рукавами-пуфами и массой шнурков был даже на вид неудобен, а уж узкие штаны с такими же пуфами, между которыми красовался опереточный гульфик, расшитый золотым шитьем и бисером, выглядели просто отстойно. Над коленями нелепые завязки бантиком, туфли похожи на гусиные лапы, а в довершение ко всему – идиотский берет, смахивающий на шапочку афганских душманов, только с плюмажем из красных перьев. Единственной солидной вещью в этом опереточном прикиде была отличная скьявона[7] с золотой гардой. Короче, зрелище было забавное. К тому же Бошан был на целую голову ниже меня.

– Лавалет приставляет ко мне своего сторожевого пса? – Бошан окинул меня оценивающим взглядом. – Старый ученый ублюдок! Лучше бы он настоящим делом занялся. Хочешь честно, парень? Я уже не рад, что нанялся охранять этих умников. Моим людям до колик надоела чертовщина, которая тут творится. Я потерял пять человек. И все из-за того, что идиот Чомски и его тупоголовые помощники никак не могут разобраться с эльфийскими магическими шарадами.

– Есть погибшие? Что случилось, лорд Бошан?

– Лавалет тебе не сказал? – Бошан хмыкнул, налил себе вина из кувшина, сделал глоток. – Старый хорек мог бы рассказать тебе о наших бедах. Этот Орморк – настоящая головоломка, будь он проклят. Чем глубже лезешь в него, тем больше возникает препятствий.

– Лавалет ничего не говорил о препятствиях.

– Расскажет он, как же! Держи карман шире, приятель. Все началось с того самого дня, когда Чомски и его сраные гробокопатели открыли вход в подземелье. Сначала были призраки, парень. Тоскливый вой по ночам, скелеты, которые разгуливали по лагерю и лезли в палатки, и здоровенные черные собаки с красными глазами, от которых воняло мертвечиной. Пошлешь в такую тварь пулю или стрелу – она исчезает, а через мгновение появляется вновь, как ни в чем не бывало. А неделю назад, когда люди Чомски открыли нижний ярус, из подземелья полезли самые настоящие вампиры. До хрена злых и голодных кровососов, парень. Мы справились с чертовой нежитью лишь благодаря имперцам. И то, вомперы прикончили двух моих ребят и полдюжины людомедов, пока мы их всех не перебили. Я пришел к Чомски и заявил, что увожу своих людей, но потом Магисториум пообещал удвоить нам премию, и я решил остаться.

– Причем тут Магисториум, милорд? – Я навострил уши, понимая, что сейчас Бошан сообщит мне что-то очень важное. – И откуда здесь людомеды?

– А оттуда, что раскопки в Орморке взяли под свою защиту имперцы. Я хоть и заключал контракт с Корунной, но вынужден им подчиняться, потому что меня об этом просил ректор Корнелий. Меня это бесит, но ничего тут не попишешь, – тут Бошан с недоверием на меня посмотрел. – Это что же, выходит, старый козлобород прислал тебя, ничего не рассказав о наших делах?

– Выходит, так.

– И я после этого должен тебе доверять? – Бошан аж присвистнул. – Прислали невесть кого, какого-то молокососа, военным координатором? Клянусь Инферно, это уже слишком.

– Я бы на твоем месте, лорд Бошан, не судил опрометчиво, – сказал я, уперев руку в бок. – Я тоже кое-что знаю и умею. Может, у нас получится поработать в команде.

– В команде? Дружище, да у тебя отменное чувство юмора, чтоб мне сдохнуть на перекладине! Хотя у тебя есть шанс доказать свою ценность – сделай так, чтобы имперцы хоть иногда поднимали свои задницы, когда мне нужна их помощь. Последние дни я только и пытаюсь заставить гребаных магов работать, и они все время кормят меня завтраками. Завтра, лорд Бошан, завтра, завтра! – Наемник откашлялся, вытер рот расшитой перчаткой. – Ничего не делают, парень. А мои люди гибнут. Четыре дня назад погиб мой арбалетчик, которого задрала выползшая из подземелья зверообразная тварь, а позавчера обвалом засыпало еще двоих. Эти жалкие недоучки ничего не могут противопоставить алдерской магии, которая тут просто таки фонтаном бьет. Понимаешь, что это значит?

– Понимаю. Я видел в университете искореженные исмэны.

– Ну, эту проблему они как раз и решили, – Бошан махнул рукой. – Нашли какого-то чудо-мастера, который чинит их магический хлам. Но ближе к делу. Уж коль скоро ты собираешься тут работать, слушай, что я тебе скажу: в мою епархию не суйся, сразу предупреждаю. Будешь учить меня, с какого конца держать меч, пожалеешь. Я тебя просто убью, понял?

– Как таблицу умножения.

– Это хорошо, что ты понятливый. А то последний комиссар, которого прислал Эйгар Корнелий, все поучал меня, как мне и моим людям следует работать. Однажды мне это надоело, я схватил сукиного сына за ворот и приложил пару раз лбом об этот столбик, – Бошан показал на толстый столб, на котором держался шатер. – Когда он пришел в себя, сразу бросил Орморк и помчался в Лоэле жаловаться на меня Корнелию. Да только мне плевать, что обо мне думает этот имперский выхухоль! А ты вроде не имперец, так?

– Я рокарец.

– О, издалека! А я саграморец. И не доверяю имперцам. Хитрые продуманные ублюдки. Хуже них только проклятые альбарабы, пусть их Инферно поглотит всех до единого.

– Не любишь ты имперцев и альбарабов, лорд Бошан.

– Я никого не люблю. Все люди сволочи, запомни. А из всех людей хуже всех я, – Бошан захохотал над собственной неуклюжей шуткой. – Знаешь, почему меня зовут Красным Вепрем? Я пролил очень много крови, парень. Реки горячей красной жижи. Меня все ненавидят и боятся. Только вот некому избавить от меня этот скорбный мир. Все, кто пробовали, гниют в земле.

– Что расскажешь о диспозиции, милорд?

– А что о ней рассказывать? У меня в Орморке тридцать человек – два десятка стрелков с арбалетами и огненным боем и десяток копейщиков. Все из Лиги Мечей, чужаков я не жалую, а эти ребята проверенные, я с ними еще в прошлую войну с Лансаном служил. Имперцев побольше будет – пять боевых магов-Природников, и с ними полсотни этих страхоил с медвежьими головами. Ими командует серебряный маг Саффрон Ле Ло. Мы с ней не ладим, так что придется тебе быть между нами посредником.

– Что, плохой командир эта Саффрон?

– Никудышный. Но строит из себя настоящую валькирию. Короче, вздорная фригидная баба, возомнившая себя королевой воинов. Одно хорошо – у нее хватило ума не пытаться мной командовать. Да что я тебе говорю, скоро сам все увидишь.

Так, интересное выходит варьете. Орморк полон имперцев. Опять работа Мастера? Но почему тогда Шамхур Рискат тайно финансирует раскопки? Или Мастер перебросил сюда своих магов с армией оборотней после того, как я его проинформировал о планах Риската?

– Послушай, милорд, – спросил я Бошана, – а когда здесь появились имперцы?

– Да почитай меньше недели тому. Мы еще с Чомски ругались по поводу подземелья: он требовал, чтобы я отправил людей прочесать накануне открытый тоннель. Я показал ему кукиш и послал куда подальше. И тут явились имперцы. Как с неба свалились, мать их.

– Открыли портал?

– Точно. Прямо над Орморком. Саффрон тут же явилась к нам и заявила, что берет на себя общее командование охраной Орморка. Рассчитала шушеру, которую набрала Корунна, организовала внутренний периметр и начала строить моих парней. Естественно, я ей сказал пару ласковых, с тех пор мы общаемся только через Чомски. А теперь посредником будешь ты.

Я вздохнул. Теперь мне все стало понятно. Сроки совпали, имперский десант появился здесь совсем недавно. Записка Риската, найденная мной в логове бандитов, позволила Мастеру сделать эффектный ответный ход. Он просто оккупировал Орморк. Я мог гордиться собой. Но почему Рискат и Мастер так отчаянно пытаются проникнуть в подземелье древнего алдерского города? Очень, очень интересно…

– Ты говорил о препятствиях, милорд, – напомнил я.

– Говорил. Хоть я и не люблю имперцев, но, надо признать, с их помощью мы зачистили второй уровень – это там я потерял Марти, Жиля и Пьерена, – и нашли вход в нижние ярусы гребаного лабиринта. Но теперь маги никак не могут открыть вход. А нечисть продолжает лезть из нор и нападать на моих людей. Так что, парень, тереби этих ученых засранцев, пусть шевелятся. Пора бы им покончить со всей этой бодягой и выплатить нам положенную премию за труды. Как только они это сделают, я тут же подниму людей и свалю отсюда нахрен. – Бошан смерил меня тяжелым недружелюбным взглядом. – Все, солдат, свободен. Я тебя больше не держу.

* * *

Саффрон Ле Ло оказалась стройной темноволосой и темноглазой дамой лет сорока, с ног до головы упакованной в отличные митриловые доспехи и вооруженной двумя эльфийскими кривыми кинжалами-болга. Эдакая иномирская солдат Джейн. В ее глазах я не увидел ни малейшего интереса к моей персоне. Она лишь пробежала взглядом приказ Лавалета, а потом спросила:

– Ты виделся с Бошаном?

– Да, миледи, – ответил я. – Он немного ввел меня в курс дела.

– Бошан – тупой ублюдок, – резюмировала Саффрон. – Он хочет побыстрее получить свою долю и убраться отсюда.

– Разве это плохо?

– Теперь, когда мы здесь, я только и мечтаю о том, как бы от него отделаться. Но его люди могут нам понадобиться, все-таки они неплохие солдаты. Никому не известно, что ждет нас на нижних ярусах Орморка.

– Возможно, это знает Мастер, – заметил я.

– Возможно. Кстати, он попросил поблагодарить тебя за хорошую работу. Ты сэкономил нам массу времени. Мы подозревали, что он интересуется Орморком, но про попытку внедрить агентов в группу Чомски узнали только от тебя.

– Что с Марикой?

– Я не знаю, – Саффрон внимательно посмотрела на меня. – Я не работаю с проминжами. И, откровенно говоря, мне безразлично, что с ними делают.

– А мне нет. Но поговорим о деле, миледи. Бошана беспокоит медлительность ваших подчиненных. Он считает, что мы должны быстрее закончить работу в Орморке.

– Бошана интересуют только деньги. Он и его головорезы мечтают поскорее получить плату за работу, им нет дела до науки. Нам же в Орморке интересно все. Поэтому Бошан потерпит. И вообще, можешь сказать ему, что я его тут не держу. Пусть проваливает отсюда, мы справимся без него.

– Нехорошо получается, миледи. Бошан верой и правдой служил археологам из Корунны, пока вас тут не было.

– Меня это не волнует. Еще что-нибудь?

– Каковы наши планы на ближайшее время?

– Пока мы работаем на втором ярусе комплекса. Зачищаем его от нежити и составляем подробный план лабиринта. Больше ничего сказать не могу. Можешь отдыхать. Завтра ты мне понадобишься, Алекто.

Я вышел из палатки магички в дурном расположении духа. Совершенно очевидно, что имперка мне не доверяет. У нее какое-то секретное задание от Мастера. Какое?

Отойдя от палатки подальше, я укрылся за составленными друг на друга ящиками со снаряжением и вызвал Консультанта.

– Что-то не так, мой друг? – участливо спросил мой ангел-хранитель.

– Что находится в Орморке? – задал я вопрос в лоб.

– Этого никто не знает. Орморк древний город. Когда-то здесь находилась главная резиденция алдерских магов. Кстати, он был столицей Тир-на-Айонны, того самого королевства, в котором правила царица Нуир-Эгатэ.

– Та самая, что вышла замуж за Заламана?

– Совершенно верно. Считайте, что это та маленькая подсказка, которую я могу себе позволить.

– А, понял! – просиял я. – Где-то в лабиринте Орморка скрыта пятая реликвия, так?

– Представления не имею. Но если интересы Мастера и Шамхура Риската пересеклись именно в Орморке, это что-нибудь, да значит, не так ли?

– Если Рискат пытался внедрить в Орморк Шукру, вполне возможно, что здесь есть другие его агенты. Я прав?

– Вы правы. Поэтому будьте осторожны. Пока ни та, ни другая сторона вас ни в чем не подозревает. Для всех вы – представитель Корунны. Пользуйтесь этим.

– Можете мне посоветовать что-нибудь?

– Увы, ничего. Я не владею информацией. Но вам, как мне кажется, мой совет не нужен. Вы располагаете всем необходимым для того, чтобы раскрыть тайну Орморка. И поторопитесь – разрушение миров продолжается. У вас немного времени. Если упустите момент, никогда не сможете вернуться обратно в свою вселенную.

– Спасибо, утешили! Сколько у меня времени?

– Может быть, неделя, может быть, месяц. Никто не знает. Одно несомненно – пока еще у вас есть время. Помните, пятая реликвия не должна попасть к Вторженцу. И уж ни в коем случае ей не должны завладеть ни Мастер, ни Шамхур Рискат. Тогда наш мир ничто не спасет. И ваш, возможно, тоже.

– Вы ведь что-то знаете о Вторженце, верно? Почему вы не хотите мне рассказать все, как есть?

– Самое смешное, что я действительно ничего не знаю о Вторженце. Но могу сказать вам одно: Вторженец – ваш главный противник. Мастер и Шамхур Рискат слишком заняты друг другом, их противостояние – дело чести для каждого. Темный маг Мастер пытается победить темного мага Шамхура Риската, и Рискат пытается победить Мастера. Им не до вас. Для них вы всего лишь ничтожный человечек, недостойный внимания. Уж простите за откровенность. Но вот Вторженец очень хорошо понимает, кто вы и зачем вы здесь. И он будет стремиться переиграть вас, сделать так, что ваша победа станет его победой.

– Я не понимаю одного: чего он хочет?

– Стать Демиургом. Создать свой мир, в котором он будет Единственным и Всемогущим.

– Все равно непонятно. Этот мир создал мальчик Данила Савичев силой своего воображения. В силу совершенно непостижимого чуда мир Данилы Савичева стал некоей виртуальной реальностью, в которую попали геймеры вроде меня. Это все я еще могу понять. Но как получилось, что Вторженец попал именно в этот мир? Поправьте меня, если я неправ, но такое могло случиться только в одном случае – кто бы ни был этот Вторженец, он хорошо знает первоначальную историю Главного Квеста. Сказку, придуманную умирающим от рака мальчиком. О чем это говорит?

– Вы спрашиваете меня, или самого себя?

– Скорее, себя. Вы же ни хрена мне не скажете.

– Все что я могу – так это порассуждать вместе с вами. Мы можем допустить то, что Вторженец в вашей реальности знал Данилу Савичева. Слышал его историю. Либо совершенно случайно оказался именно в ЭТОЙ реальности. Это не так важно, гораздо важнее другое: история Главного Квеста действительно незакончена. Теперь ее концовка зависит от того, к кому попадут реликвии Заламана: к вам, к Мастеру, Вторженцу или Шамхуру Рискату. Знаете, как в некоторых играх – четыре альтернативных концовки. Самое интересное, что я могу вам предсказать, каковы будут три из них.

– И каковы же?

– Вариант первый: Главный Квест завершит Мастер. Темный Мессия, как вы знаете. В этом случае наступит его царство, он станет новым Демиургом.

– Царство Зла?

– Можно и так сказать. Темный бог не может создавать светлые миры.

– Скверно. А Рискат?

– Изначально носитель Зла в сказке Демиурга. Еще один темный бог.

– И этот вариант плох, – вздохнул я. – Хорошо, остаемся я и Вторженец.

– Самое интересное в том, что в этих случаях я не могу прогнозировать финал Квеста. Искренне говорю, я не знаю, что ждет нас всех, если реликвии окажутся в ваших руках, или же в руках вашей Тени.

– Но вы требуете от меня продолжать Главный Квест. Не знаете и требуете! Это нелогично.

– Из двух зол всегда выбирают меньшее. Знаете такую поговорку?

– Сомнительная у вас логика, дорогой Консультант. Вдруг я тоже стану Темным Мессией?

– Не исключено. – Консультант нисколько не смутился. – После замка Чоп события развиваются совершенно непредсказуемо. Абсолютная импровизация. Но, так или иначе, история поисков реликвий Заламана будет завершена. А с ней закончится история этого мира. В вашей культуре это, кажется, называется Апокалипсисом.

– Странно, но я думал об этом. Когда сидел в каталажке в Лоэле. Именно так я и назвал происходящее – Апокалипсис. Конец света.

– Все правильно, – с убийственным спокойствием подтвердил Консультант. – Теперь все зависит от того, кто первым придет к финалу Главного Квеста. От варианта его окончания.

– Гонки, – сказал я зло. – Четыре гонщика на трассе. Четыре машины Апокалипсиса. И самое ужасное, что одна из этих машин – я.

– Очень образное сравнение. Но вы правы – кто бы ни завершил Главный Квест, такое завершение будет означать конец эпохи первого Демиурга – мальчика по имени Данила. И конец этот, как я уже сказал вам, может быть различным. Меня это не может не заботить, ведь я часть этого мира. Про два варианта я вам сказал, я могу их прогнозировать. И Мастер, и Рискат давно определились. Скажу больше, дорогой друг: события, происходящие в нашей реальности, неизбежно отразятся на той реальности, которую вы считаете своей. Не хотел вам этого говорить, но приходится. Могу пояснить, что это значит: Мастер не желает возвращаться в свой мир. Значит, он сделает все, чтобы не допустить нового Переворота Миров. Сохранить статус-кво, когда истинная и виртуальная реальность поменялись местами.

– То есть, – я почувствовал, что у меня начинает гореть лицо, – то есть, помогая Мастеру, я свожу свои шансы вернуться домой к нулю?

– Именно так, мой друг.

– Весело, мать его так! А Шамхур Рискат?

– Шамхур Рискат заинтересован только в одном – полностью изменить этот мир и стать его властелином. Пошлое желание, но Рискат всерьез намерен его осуществить. Ваша вселенная его не интересует. Хотя, кто знает!

– Черт! Вот так ситуевина вырисовывается! И что дальше?

– Делайте вашу игру, – сказал Консультант и как-то невесело улыбнулся. – Вот все, что я могу вам порекомендовать, дружище. Теперь все зависит только от вас. И я, честно говоря, этому даже рад.

Глава двадцать первая. Кое-что начинает происходить

– Гражданин, у вас есть разрешение на съемку?

– А как же! Целых восемь мегапикселей!

Ночевал я в палатке коруннских магов, которые любезно пустили меня к себе. А утром, сразу по пробуждении, познакомился с Бораниусом Чомски. Научный руководитель раскопок оказался суетливым молодым человеком с лысеющей большой головой и потными ладошками. Я имел глупость спросить его о раскопках, и мэтра Чомски тут же понесло. Сначала я выслушал вступительную лекцию о древнем Алдере и его жителях, об артефактах алдерской эпохи и об их удивительных свойствах. Затем меня проинформировали собственно об Орморке – типа что это был за город, чем он славился, какие интересные места в нем были. Я слушал Чомски, а сам косился на умело сделанный макет города, устроенный на столе в углу палатки. Мне ужасно хотелось рассмотреть его в деталях и узнать у ученейшего мэтра об этих деталях поконкретнее, но перебить Чомски и перевести разговор в более практическое русло я не решался. Не представляю, сколько бы еще почтенный батан грузил меня восторженными речами о сделанных находках и непреходящем значении совершенного им открытия, если бы не появление человека, которого я меньше всего ожидал тут увидеть.

– Алекто! – В глазах Шарле была неподдельная радость. – Ты как здесь оказался?

Мы обменялись поцелуем на глазах ошарашенного Чомски.

– Я-то на службе, – заявил я, с удовольствием сжимая теплую и мягкую Шарле в объятиях. – А вот что ты здесь делаешь?

– Помогаю. Профессор любезно пригласил меня в свою группу, – тут Шарле опустила свои карие глазищи. – Вернее, я сама сюда напросилась.

– Дамзель Шарле д`Авенир моя дипломница, – несколько вызывающим тоном пояснил Чомски. Мне показалась, что в его взгляде появилась жгучая ревность. – Тема ее работы – необычные артефакты эпохи Шестицарствия. А здесь, в Орморке, мы что ни день делаем очень любопытные находки. А вы что, знакомы?

– Да, – я посмотрел на сияющую Шарле. – На кладбище познакомились.

– Г-ы-ы-ы-ы! – протянул Чомски и бочком выкатился из палатки. Я тут же привлек к себе Шарле, и мы начали целоваться.

– Ах, Алекто! – сказала покрасневшая дипломница, когда мы сделали небольшую передышку. – Я знала, что увижу тебя. Мне сердце подсказывало. Теперь я чувствую себя совершенно счастливой. Ты ведь побудешь здесь, со мной?

– Непременно, моя сладкая. Старикашка Лавалет назначил меня в Орморк военным координатором.

– Ого! – Шарле посмотрела на меня с восхищением. – Ты делаешь карьеру просто семимильными шагами.

– Стараюсь. Что тут у вас творится? Бошан рассказывал мне всякие кошмарики про чудищ из подземелья.

– Есть чудища. Нежити тут полно. Древние алдеры очень хорошо защитили свои тайны.

– Тебе не страшно?

– Теперь, когда ты здесь? Нисколечки.

– Я рад, – тут я снова начал ее целовать. Конечно, я поступал на совсем порядочно по отношению к Марике, да и к Франсуаз тоже, но я ничего не мог с собой поделать. Уж очень аппетитной на вид была Шарле. Ну, как бы вы повели себя на моем месте, если бы познакомились с девушкой, как две капли воды похожей на Тори Блэк, да еще более чем к вам расположенной? Девушкой, ради которой хочется разбиться в лепешку, совершить подвиг или допрыгнуть до Солнца? Вот и я так себя повел. А еще, меня даже в такой милый момент продолжал волновать Орморк.

– Шарле, – сказал я, когда мне было позволено говорить, – скажи, пожалуйста, что вы там раскапываете? Никто мне не может толком объяснить, что же такое особенное скрыто в этих руинах.

– А вот, посмотри, – Шарле тут же потянула меня за руку к макету, о котором я уже упоминал. – Между прочим, этот макет я делала. Здорово, правда?

– Я гляжу, ты вообще мастерица на все руки.

– И на все остальные части тела, – томно промурлыкала Шарле, подя кончиком пальца по моей щеке. – Ты этого еще не понял? У тебя есть шанс узнать обо мне больше!

Мать твою тру-ля-ля, ну и везет же мне тут на девок! Никогда прежде в меня не влюблялось столько красавиц сразу. Наверное, даже когда закончится чертов Главный Квест, я определенно задержусь в этом чудесном мире еще на пару недель…

– Вот, посмотри, – Шарле указала пальчиком на вход в комплекс. – Это, как ты понимаешь, тоннель на первый уровень Орморка. Здесь просто большие залы. Когда-то в древности тут располагались помещения для отдыха и общения. Тут и тут, – Шарле ткнула пальцем в два колодца, – винтовые лестницы на второй уровень. Там лаборатории магов. И вся нечисть вначале полезла оттуда.

– Стража Орморка?

– Не только. Призраки-воспоминания, магические существа, забракованные в ходе экспериментов, оттого озлобленные на всех. Справиться с ними было нетрудно.

– Вот даже как? – Я с интересом посмотрел на девушку. – Бошан рассказывал мне нечто другое, дорогуша.

– Бошан солдат, а не маг. Он не может распознавать качественные характеристики магических существ. Черные собаки, которых невозможно убить? Скелеты и зомби? На вид страшно, ничего не скажу. Но на деле, это всего лишь несчастные неприкаянные энергетические останки. Оружие против них бессильно, но вот элементальных атак они не выносят.

– Любопытно, – я почесал нос. – Ну, и что теперь на втором уровне?

– А вот там были серьезные проблемы. Вампиры, гулоподы, змеекрысы и Лунные псы. Очень неприятные создания. Но мы их одолели. Полный порядок, мой герой. Людомеды Саффрон выбили оттуда вампиров и прочих монстров, и мы сейчас там работаем. На втором уровне масса интересного, Алекто. Одна алдерская библиотека чего стоит! Чомски просто бредит старинными эльфийскими книгами. Представь, их после Эпохи Меча и Пламени уцелели единицы, а тут целое книгохранилище! Проблема в том, что их пока нельзя выносить из магического круга Орморка. Но когда мы проникнем на третий уровень, самый главный, все сокровища алдеров станут нашими! – Голос Шарле аж задрожал от восторга. – И мы будем первыми, милый. Ты и я. Наши имена запишут в Книгу Славы Корунны.

– О чем-то подобном я как раз втирал вчера одному гаденышу, – сказал я. – Вишь ты, не ошибся. А что мешает попасть на третий уровень?

– Вход. Он заблокирован мощным магическим устройством. Наши исмэны не могут обеспечить достаточную энергию, чтобы нейтрализовать алдерское заклятие.

– Ага, вот почему они горят, как свечки! Теперь понятно.

– Горели, – поправила меня Шарле. – Имперцы доставили сюда превосходного мастера. Уж не знаю, где они отыскали этого чудодея, но в технике он просто бог. Кстати, он обещал разобраться с алдерским устройством, и я ему верю.

– Как ты думаешь, шоколадка, что там, на третьем уровне?

– Этого не знает никто. Но Бораниус считает, что там находится невиданный по мощности генератор Силы. Если нам удастся разобраться в его устройстве… Тебе неинтересно, мой рыцарь?

– Безумно интересно, – я понял, что мне надо срочно подлить бензинчику в разгорающееся пламя любви. – Но гораздо больше меня интересуешь ты. Ты там что-то говорила про шанс узнать тебя получше, так? И когда?

– О, только не сейчас! – ужаснулась Шарле. – Эта палатка просто проходной двор. Уединиться в лагере негде. Так что, – и она игриво провела пальчиками по моей небритой щеке, – придется тебе немножечко подождать.

– Увы мне! Но ожидание только распаляет страсть (О, черт, я, кажется, начал говорить пошлости!). Буду ждать, когда ученая братия заберется поглубже в подземелье, и тогда…

– И я заберусь вместе с ними, – резюмировала Шарле. – Я должна быть рядом с Бораниусом, это моя работа.

– Он в тебя влюблен?

– Конечно, – с самым убежденным видом ответствовала Шарле. – А ты удивлен?

– Гм! А ты в него?

– Ты знаешь, в кого я влюблена. Оставляю тебя одного. Кстати, можешь пока почитать полевой журнал. Там есть интересные вещи. Тебе следует больше знать о нашей работе. Пока-пока, милый!

Мы еще целовались несколько минут, а потом Шарле с хихиканьем выпорхнула из палатки. Поскольку я срочно нуждался хоть в какой-нибудь сублимации, я занялся бумагами на столе Чомски. Полевой журнал, о котором сказала мне Шарле, лежал наверху в большой стопке каких-то толстых и, надо думать, очень умных книг.

Чтение научных трудов не самое приятное занятие. Мне хватило терпения только на первые три страницы, исписанные аккуратным мелким почерком педанта-отличника, дальше я просто листал журнал. Обратил внимание на переводы с древнеэльфийского, сделанные Чомски с оригинальных надписей в подземелье. В основном это были указатели типа «Зал дискуссий», «Лекторий», «К книгохранилищу», либо предупреждения, вроде «Доступ разрешен только фаэрмелленам Королевской Ложи!». Ничего интересного. Однако, листая журнал, я натолкнулся на факсимиле эльфийского текста, найденного в одной из лабораторий второго уровня. Чомски еще не успел сделать его перевод, но я в нем и не нуждался – Дар Полиглота что-нибудь, да значит! Вот этот текст:

«Таэраль, Хастранд! Мои дорогие ученики и коллеги!

Прежде чем приступить к Сопряжению и осуществить нашу с вами давнюю мечту, прочтите эту инструкцию. Я сам не могу присутствовать при Сопряжении, король желает, чтобы я немедленно отправился в Жуайе и лично проследил за безопасностью нашей малышки. Его Величество очень опасается неожиданностей. Я убедил его, что мы знаем, что делаем, но я могу понять тревогу государя – он беспокоится не за себя. Сейчас в наших руках судьба всего Алдера. Так что я полностью доверяю вам работу с установкой и еще раз хочу напомнить вам следующее:

– Первые пять исмэнов актвируются заклинанием третьего порядка. Шестой исмэн активируется заклинанием второго порядка, седьмой – первого. Дождитесь, когда энергетический пучок приобретет чистый белый цвет. После этого начинайте регулировку пучка при помощи кристаллов.

– В ходе эксперимента слушайте сопутствующую движению Силы музыку. При появлении магического диссонанса немедленно деактивируйте седьмой исмэн.

– Вероятность перехода в нужную реальность с первой попытки составляет приблизительно 20 процентов. Если вы сумеете осуществить полное Сопряжение с первого раза, поступайте так, как предусматривает наш с вами план. Если же первая попытка окажется неудачной, немедленно деактивируйте исмэны и дождитесь их полной перезарядки, после чего повторите эксперимент. Следите за тем, чтобы ваш собственный уровень маны не упал ниже критического.

– Вход в Чертог Сопряжения должен быть закрыт и заблокирован заклинанием первого порядка!

Надеюсь на вашу мудрость и желаю вам успеха. Плодами нашей работы спасется весь народ Алдера.

Л`Лархаэн»

Под этим любопытным текстом я прочел приписку, сделанную рукой Бораниуса Чомски:

«Митриловая пластина с текстом, размеры 12 на 9 имперских дюймов, инвентарный номер 3312, найдена в лаборатории Љ2 восьмого числа Месяца Жатвы в 12-ый год правления Его Величества короля Лагэ. Текст выполнен алдерскими рунами. Пластина изъята имперским магом Саффрон Ле Ло для передачи в Магисториум.»

О, блин, как все сложно! Я захлопнул журнал, сел на раскладной стульчик и задумался. Прочитанное эльфийское письмо меня зацепило. Похоже, вновь все упирается в загадочную эльфийскую куклу Меаль, о которой мне рассказывал капрал Кляйнбах. Или я сильно ошибаюсь, или загадочный эксперимент, о котором повествует изъятая имперцами у Чомски табличка с письменами, опять связан с историей Заламана. Может, это и есть ключ к настоящей загадке Орморка? Может быть, именно поэтому здесь пересеклись тайные интересы Мастера и Шамхура Риската? Я почувствовал сильное волнение: похоже, я совсем близко подобрался к цели Главного Квеста. Надо бы поподробнее разузнать о том, что находится на третьем уровне. Только сделать это нужно так, чтобы у Саффрон не возникло никаких подозрений. Неплохо бы и с Чомски побеседовать – а вдруг этот батан знает что-нибудь важное?

Но сначала надо подумать о завтраке. И попробовать найти в лагере место, где мы с Шарле сможем уединиться эдак на пару часов.

Мои раздумья, приятные и не очень, прервало появление людомеда с офицерскими нашивками на рукаве камзола. Черт его знает, как он меня отыскал.

– Хаар! – рявкнул людомед, изобразив что-то вроде поклона. – Моя искать командир Алекто. Моя сказать, леди Саффрон звать командир Алекто. Леди Саффрон ждать в свой палатка.

– Весьма признателен за информацию, – я отвесил людомеду истинно рыцарский поклон. – Уже иду.

Саффрон выглядела озабоченной. Когда я вошел, она что-то скороговоркой объясняла тощему и желтолицему магу-Природнику в черном мешковатом облачении.

– Ага, ты здесь! – сказала она мне. – Нужно немедленно отправиться к Бошану и передать ему, чтобы через час его люди собрались на втором уровне подземелья.

– Есть работа?

– Мои сотрудники сейчас монтируют новые исмэны у входа в третий уровень. Нужно обеспечить их безопасность. Там уже десяток людомедов, но охрану не мешало бы усилить. Пусть Бошан отрабатывает свое жалованье, хватит ему бить баклуши.

– Мне пойти с наемниками?

– Ты меня очень обяжешь, если сделаешь это. У меня просто нет времени следить за ними. Проследи за тем, как они будут работать. Мне надоело выполнять за них работу, которую им оплачивают.

– Хорошо, миледи, я прослежу.

Признаться, мне совсем не хотелось лезть в подземелье. Но это было лучше, чем без толку слоняться по лагерю. К тому же, меня терзало любопытство – уж очень интересно увидеть все то, что происходит в эльфийских руинах. Поэтому я не стал терять времени и сразу направился во внутренний периметр, к раскопкам. Стража из людомедов без всяких пропустила меня к входу в Орморк.

Когда-то столица Тир-на-Айонны была окружена неслабой крепостной стеной, но теперь от нее остались только бесформенные груды потемневшего от времени кирпича, засрошие кустарником и молодыми деревьями. За стенами я увидел саму территорию раскопок. Пробравшись между кучами земли и глубокими ямами, я оказался у входа – широкой полуразрушенной лестницы, уходящей в чрево холма. И вот тут меня ждал настоящий сюрприз. В толпе вооруженных наемников, собравшихся на площадке перед лестницей, я увидел Вандайна и Ричарделлу. Рыцарь-вервольф беседовал с Бошаном, раскачиваясь на каблуках. Красный Вепрь сменил свой пышный идиотский прикид – на этот раз он был в великолепных стальных доспехах, в которых напоминал верхувенского робота-полицейского, только вместо пистолета он был вооружен своей скьявоной и тяжелым бердышом. Его наемники, сбившись в кучку, таращились на Ричарделлу озабоченными взглядями и страстным шепотком обсуждали ее анатомические достоинства. Я встретился с Ричарделлой взглядом – в ее глазах было неприкрытое презрение ко мне.

Черт, мой план сработал! Вандайн, ревнивый, как профессиональная топ-модель, не мог допустить, чтобы я перехватил у него славу первого рыцаря, побывавшего внутри алдерских руин! Теперь остается только придумать, как же можно использовать такой удобный случай отомстить сукиному сыну.

– А, рокарец! – протянул Вандайн, насмешливо глядя на меня. – А я уже здесь, как видишь. Что, поработаем вместе?

– На этот раз действительно поработаем вместе. Но сразу говорю, развести меня не получится, приятель. Если хочешь попасть вовнутрь, придется меня слушать.

– Тебя? Я думал, тут командует мессир Бошан, – Вандайн выразительно посмотрел на командира наемников.

– Поговорил с этой стервой Саффрон, братец? – осведомился Бошан, жестом пригласив меня подойти поближе. – Что тебе наговорила имперская корова?

– Попросила проследить за тем, что будет происходить внизу, только и всего.

– И все-то она знает, мать ее! Четверть часа назад коруннские маги попросили меня прикрыть их задницы, а Саффрон уже в курсе. Боится, что ее тупые людомеды не сладят с монстрами? Правильно боится. А мы сладим, потому что с нами сам Вандайн.

Сказал – и масляными глазами зыркнул на Ричарделлу, которая со скучающим видом похлопывала себя ладонью по роскошной ляжке. Имперец чопорно поклонился Бошану. Я большим усилием воли подавил издевательскую улыбку.

– Итак, господа, мы идем геройствовать? – спросил я.

– Именно. Если хочешь жить, рокарец, держись поближе к нам, – предупредил меня Красный Вепрь. – Впрочем, особенно не обольщайся, мои люди не будут тебя защищать. Хоть ты вроде как и начальник, но не наш. Мы не обязаны тебе подчиняться. Слишком много чести.

У меня появилась мысль, что поганец Вандайн уже успел что-то наговорить про меня капитану наемников. С него станется, с паразита, так что я, похоже, утратил расположение Красного Вепря. Ну и пусть, плевать я на них хотел. Уж как-нибудь справлюсь…

Бошан отдал команду, и его люди полезли в раскоп. Я тоже вошел внутрь. Здесь было сыро и довольно холодно, крепко пахло гнилью и землей. Вспыхнули факелы, и мы начали спускаться по лестнице вниз. Я заметил, что справа и слева от лестницы видны уходящие вглубь холма проходы. Однако нашей целью был главный вход, расположенный у подножия лестницы.

– Вперед! – скомандовал Бошан.

Мы прошли на второй уровень. Факелы горели достаточно ярко, и я мог в подробностях рассмотреть удивительный подземный город. Мы продвигались по узкой мощеной улице между массивных каменных строений, увенчанных изысканными колоннадами. В промежутках между зданиями я видел огромные статуи каких-то звероподобных существ. Камень, из которого были сложены строения, был разных цветов: красный, черный, кремовый, золотистый и белый, оттого кладка образовывала красивые узоры. Вообще, зодчие древнего Алдера были в хорошем смысле еще те мастера. Зрелище было удивительное – такое, пожалуй, можно лишь во сне увидеть. В реале уж точно ничего подобного нигде не сыщешь. Довелось мне однажды побывать в Греции, на афинском Акрополе. Ничего не скажу, интересно. Но руины есть руины, даже античные и всемирно известные. Здесь же здания выглядели так, будто были лишь вчера построены. Даже наемники Бошана прониклись величием этой картины, потому что смех и громкие разговоры стихли. И еще, я заметил, что стрелки спешно зажигают от прихваченных факелов длинные фитили. Мы вступали в опасную зону. Так что я вытянул из ножен катану и положил ее на плечо. Краем глаза заметил, что Вандайн переглядывается со своей подружкой. Его физиономия показалась мне встревоженной и на редкость глупой.

Я ощутил, что по пустынным переходам Орморка будто прошла легкая волна. Кто-то будто коснулся меня невидимыми пальцами. Вандайн вскрикнул. На копьях и алебардах наемников разом и внезапно вспыхнули тусклые огоньки, похожие на огни святого Эльма. Мои волосы начали шевелиться и потрескивать, как перед сильной грозой.

А потом раздались вопли «Бей!» и гулкие выстрелы пишталов. Наемники тут же начали перестраиваться в две линии, перекрывая улицу. Мгновение спустя я понял, в чем дело – на нашем пути появились темные расплывчатые тени. Они быстро сгущались, приобретая очертания. В сгустах мрака загорелись злобные зеленые глаза, и я увидел, как из глубины улицы к нам прыжками несутся несколько тварей, похожих на здоровенных черных кошек. Одна из тварей подскочила и упала на камни, схлопотав сразу несколько пуль из наемничьих самопалов, но прочие врезались в первую шеренгу людей Бошана, и пошла забава.

Наемникам из Лиги Мечей нельзя отказать в храбрости и умении владеть оружием. Им понадобилось меньше минуты, чтобы прикончить страхолюдных котов, причем никто из них не пострадал, только одному парню призрачный котяра разодрал когтями кольчугу. Трупы тварей вмиг расплылись в черные лужи, впитавшиеся в камни дороги. Переведя дыхание, наемники перезарядили свои пишталы, выстроились клином и пошли дальше. Я заметил, что Вандайн с Ричарделлой держатся позади строя, рядом с Бошаном. Да уж, не герои!

Новый эпизод сериала под названием «Живая природа Орморка» начался спустя несколько секунд. Впереди раздался жуткий рев, и прямо из стены одного из строений появились два весьма уродливых существа – длиннорукие, большеголовые, черные, как мумии, и жирно блестевшие в свете факелов, будто их облили дегтем. Наемники шарахнули по тварям из пишталов, улица окуталась вонючим густым дымом, но уродам эта стрельба не особенно повредила. Они вынырнули из дыма и бросились на людей Бошана, размахивая своими ручищами. Раздался лязг железа, крики солдат и рев взбешенных чудищ, которые раздавали наемникам сокрушительные удары, пытаясь взломать латы и добраться до человеческой плоти.

Я даже не понял, в какое мгновение один из монстров выскочил из-за спин наемников и оказался прямо передо мной. Очень неприятный был парень – огромная бугристая голова, вся в наростах и язвах, плоская безносая морда, безгубый рот, источающий зеленую слизь, пустые глазницы, на спине горб, из которого торчала еще одна пронзительно верещавшая тварь, больше всего смахивающая на облезлого детеныша обезьяны. Я успел подставить под удар когтистой лапищи щит Такео, с трудом удержался на ногах и ткнул острием катаны в морду урода. Клинок натолкнулся на кость, скользнул вниз и вонзился твари в плечо. Подскочивший сбоку Бошан нагрузил чудище своим бердышом по шее, а еще один наемник в упор выстрелил из пиштала монстру прямо в ухо. Башка чудища разлетелась в клочья, но тварь еще несколько мгновений стояла на ногах, размахивая руками и фонтанируя черной жижей с запахом засорившейся канализации. Пока мы разбирались с этим уродом, парни Бошана алебардами и мечами молотили вторую тварь, метавшуюся в их кольце со злобным оглушительным воем. Наконец, второе страхоило было убито, и мы смогли перевести дух.

– Порядок, мальчики! – услышал я бодрый голос Бошана. – Хорошая работа. Раненые есть?

– Никак нет, сэр, – ответил один из воинов. Я узнал сержанта Эфраима Менахи.

– Вдвойне хорошая работа. Идем дальше.

Я заметил, что Бошан, проходя мимо меня, наградил меня весьма выразительным взглядом. Типа моя отвага ему понравилась. Это был хороший признак. Зато вот стервец Вандайн продолжал держаться позади. Такой расклад мне определенно нравился. Судя по всему, уже сегодня я смогу увидеть, как с фальшивой славы имперца слезет вся позолота.

Наемники перезарядили пишталы и арбалеты, и мы двинулись дальше. Довольно долго было спокойно, и даже наэлектризованность воздуха исчезла. Мы прошли небольшую площадь и двинулись по широкой улице, по обочинам которой стояли крылатые статуи из черного диабаза и бронзы. Пятерка стрелков с заряженными пишталами впереди, за ними арбалетчики, а дальше мы всей гурьбой. И вот тут-то началось самое интересное.

Наемник, шагавший рядом с сержантом Менахи, увидел ЭТО первым. Потому что сразу вскинул свой пиштал и запалил заряд. Потом началась беглая стрельба, и наемники начали отходить обратно к площади, открывая мне вид.

Признаться, такого страха я давно не испытывал. В этом мире я навидался всякой твари по паре, но такого не мог бы себе представить даже в горячечном бреду. Если подобную нечисть вывели алдерские маги, то ребята явно употребляли какие-то сильные галлюциногены.

Прямо на нас катился огромный черный шар. Он был метра четыре в диаметре и живой; я видел, как под полупрозрачной лоснящейся кожей пульсировали внутренности. Поверхность шара была покрыта круглыми пастями, радиально усаженными длиннющими кривыми зубами, и эти пасти непрерывно раскрывались и закрывались. Шар врезался в замешкавшихся стрелков, которые дрожащими руками пытались забить заряды в стволы своих самопалов. Раздался отчаянный вопль, в воздухе мелькнули ноги одного из бедолаг, и я увидел, как шар буквально втянул наемника в себя, будто макаронину всосал. На полминуты тварь остановилась – на ходу она, скорее всего, жевать не могла, – и товарищи погибшего сумели отбежать к нам. Потом шар колыхнулся, будто огромный ком силикона, пасти хором рыгнули, одна из них выбросила наружу исковерканные сплющенные железные доспехи, и чудовищный Шалтай-Болтай покатился прямо на нас.

Нет, реально, наемники Бошана были храбрые ребята, но даже у их отваги был предел. Возможно, до сих пор они просто не встречали подобную тварь. Но только когда этот самоходный желудок подкатился к ним, они бросились врассыпную. На месте остался только Бошан. Я видел, как Красный Вепрь выставил вперед бердыш, и стальное острие вошло в одну из раззявленных пастей. Шар на миг остановился, потом раздался скрежет, и кривые зубы начисто откусили наконечник бердыша. Я увидел лицо Бошана, белое, как свежевыстиранная простыня – он ошалело смотрел на оставшееся у него в руках древко бердыша с аккуратно откушенной половиной стального лезвия. Своего командира спас сержант Менахи: подскочив к чудовищу сбоку, старый наемник всадил в него меч. Клинок ушел в тело твари до середины, но мяч-переросток будто и не почувствовал ничего, после секундной паузы покатился дальше, увлекая за собой вцепившегося в рукоять меча двумя руками сержанта, прямо на Бошана. Впрочем, Красный Вепрь успел отбежать на безопасное расстояние и обнажить скьявону. Зато песенка Менахи была спета: поверхность шара выгнулась пузырем в его сторону, одна из пастей выбросила длинный покрытый шипами язык и захватила сержанта за руку. Несчастный успел только коротко вскрикнуть – его втянуло внутрь шара в мгновение ока. Шалтай-Болтай смачно захрустел добычей, отрыгнул оставшийся от Эфраима Менахи погадок и покатился дальше, в мою сторону. До сих пор не пойму, почему я не побежал. Скорее всего, у меня от страха просто отнялись ноги.

Слева от меня стояли Вандайн с Ричарделлой, справа – Бошан, рассыпающий ругань и проклятия. Я еще не успел сообразить, что же делать дальше, а командир наемников бросился прямо на тварь, размахивая скьявоной. Я увидел, как он всадил палаш в Шалтай-Болтая и сжался в ком, пытаясь удержать шар на месте. Тварь заверещала, засвистела, как кипящий чайник со свистком, шипастые языки вылетели сразу из нескольких пастей, оплетая Бошана, точно щупальца спрута. И я решился – подскочил ближе и с воплем начал рубить языки катаной, крестом, наотмашь, вкладывая всю душу в каждый удар. Наверное, в то мгновение во мне проснулись дремлющие гены предков – бабка по отцу как-то говорила, что у нас в роду были донские казаки. Гнусная амеба затряслась, из обрубков хлестала жидкая белая слизь, отрубленные языки извивались у меня под ногами, как червяки. Я подскользнулся на одном из них и упал. Шар тут же вцепился мне в ногу, ему было абсолютно наплевать на поставленный мной магический щит. Разбросанные по языку острые шипы прокололи кожу сапога, и я ощутил сильнейшую боль.

– «Зенит» чемпион! – заорал я, больше от ужаса и с трудом понимая, что делаю.

Наверное, нас спасло чудо. Потому что люди Бошана опомнились, увидев, как отважно их командир пытается удержать чудовище. В тот момент, когда силы Бошана иссякли, и шар прокатился прямо по нему, увлекая меня за собой, наемники бросились на тварь сразу с двух сторон, осыпая его пулями, стрелами и ударами своих алебард и гизарм. Язык, захвативший мою ногу, поднял меня в воздух. Еще мгновение – и я бы по любому оказался в этой колышущейся утробе, да только кто-то из наемников очень удачно пальнул из пиштала точнехонько в ожидавшую меня пасть. Чудище выпустило меня, и я рухнул на дорогу, сильно ударившись коленкой о камни. Впрочем, мгновение спустя я уже был на ногах. И вот тут-то мне довелось увидеть самое интересное.

Шар выбрал новую тактику – теперь он орудовал своими языками, как хлыстами, разбрасывая наемников, точно котят. Попутно он схарчил еще одного попавшегося ему бедолагу и снова покатился на Бошана. Рядом с командиром наемников теперь были только Вандайн и Ричарделла. Я мог видеть физиономию имперца: она была перекошена ужасом. Он бестолково махал своим фламбергом, а Ричарделла тянула его за пояс, оттаскивая назад. Спрятаться было просто негде, разве только за одну из статуй забежать. Видимо это и собиралась предпринять хитрая блондинка. Но только тварь разгадала ее маневр. Одним языком она схватила Бошана, а вторым намертво вцепилась в Вандайна. Вопящего и потерявшего меч рыцаря-вервольфа поволокло к одной из пастей.

Честно говоря – я испытал что-то похожее на радость. Однако мне стало жалко Бошана, да и Ричарделла совершенно искренне решила спасти своего героя. Для начала она влепила пару фаерболлов в амебу, заставив ее остановиться и затрястись, потом храбро бросилась вперед и вцепилась в ногу Вандайна. А Вандайн между тем начал превращаться. То ли страх, то ли боевой адреналин сделали свое дело. Его вопль плавно перешел в тоскливый обреченный вой, и Ричарделла уже тащила не мужика за ногу, а зверя за лапу.

Нет, ну не могу я смотреть спокойно, как на моих глазах гибнут люди! Пусть даже не совсем люди и не самые лучшие представители рода человеческого…

В голове сами собой зазвучали слова на языке, который я никогда не слышал и слышать не мог. Понятно, что это Дар Полиглота в экстремальной ситуации сработал, но все равно, такое озарение оказалось в самую тему.

– Прекратить! – заорал я на древнеэльфийском, обращаясь к шару. – Не сметь!

Поразительно, но мой приказ сработал. Почти дотащив Бошана и Вандайна до жадно раскрытых ртов, шар вдруг затрясся и с громким хрюканьем выпустил обоих. Бошан с лязгом грохнулся на дорогу, что же до Ричарделлы и Вандайна, то они в обнимку покатились к ногам столпившихся поодаль уцелевших наемников.

– С дороги, мать твою сферу перетак! – заорал я на Шалтая-Болтая. – Врубился, нет? Пошел вон!

На древнем языке Алдера все звучало совсем по-другому – ну не было у благородных эльфов тех слов, которыми я щедро сдобрил свою тираду. Но вот владевшие мной эмоции прекрасно передались и через такой перевод. И чертов шар меня понял. Зафыркал, разевая пасти и обдавая меня густым трупным смрадом. А потом случилась невероятная вещь – чудище исчезло. Просто растворилось в полумраке, словно дурной глюк. Я вздохнул, снял перчатку, вытер ладонью облитое потом лицо и сел на каменный бордюрчик между статуями – ноги меня не держали. Впрочем, спокойно отдохнуть и прийти в себя мне не дали: крики и площадная ругань заставили меня вспомнить о моих спутниках.

Ситуация была скверная. Голова у меня после знакомства с шариком-проглотом соображала плохо, но тут и дураку было понятно – назревает новое кровопролитие. Полтора десятка разъяренных, окровавленных, оборванных и покрытых пороховой гарью наемников Бошана взяли в кольцо Ричарделлу и Вандайна, наставив на них стволы и клинки. Вандайн лежал у ног Ричарделлы – при падении он сломал или выбил правую переднюю лапу и теперь жалобно скулил, свернувшись в клубок. Выглядел он просто кошмарно: почему-то превращение оказалось частичным, голова и туловище до пояса остались вполне человеческими, хоть и покрылись густой сивой шерстью, а вот нижняя часть тела стала волчьей. Несмотря на свои размеры и жуткий вид Вандайн казался совершенно беспомощным. Ричарделла стояла около него в позе волейболиста на подаче, только вместо мяча над ее левой ладонью висел голубоватый светящийся шар, с которого дождем сыпались искры.

– Не подходите! – визжала она. – Всех испепелю! Только троньте его! Только троньте!

– Ведьма! – кричали наемники. – Пришибем их, братцы! На погибель нечистым!

Я увидел Бошана – он стоял в стороне, продолжая сжимать в левой руке древко от бердыша, а в правой обнаженный палаш. Его чувства были явно написаны на лице – отвращение, гадливость, ужас, ярость.

– Милорд! – крикнул я и сам подивился тому, насколько охрип мой голос. – Милорд, прошу тебя!

– Не вмешивайся, рокарец, – нехорошим тоном предупредил меня Красный Вепрь. – Не стоит.

– Милорд, недостойно бить беспомощного противника, да еще всем скопом! – воскликнул я, понимая, что второй попытки переубедить Бошана у меня не будет.

– Преподаешь мне урок рыцарской чести? – хмыкнул Бошан. – Эй, парни, погодите-ка бить! Хочешь сказать, что ты у нас благородный, а я так, шлюхин сын?

– Милорд, я не смею тебя поучать. Прошу только разобраться, что случилось с Вандайном.

– А тут и разбираться нечего! – завопил один из наемников. – Колдуны они! Смерть оборотню!

– Секунду! – Я поднял руку. – Дайте мне поговорить с Ричарделлой. Только одну минуту, а потом делайте, что хотите. С мертвыми поговорить уже не получится.

– С мертвыми? – Ричарделла нехорошо усмехнулась. – Я еще жива, сукин ты сын. И сожгу дотла первого, кто сунется к Гасу.

– Один вопрос, красавица, – я подошел ближе, встал между наемниками и Ричарделлой. – Ты ведь не такая, как все, верно? Я когда тебя увидел, сразу понял, что с тобой и с Гасом что-то не так.

– О чем это ты?

– Москва Златоглавая, Арбат, Чистые пруды, Кропоткинская, Воробьевы горы – знакомые места, Ричарделла? Или мне тебя Леной звать?

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – Ричарделла сжалась в ком, как разъяренная кошка. – Спятил, что ли?

– Давай я кое-что тебе скажу, а ты скажешь прав я, или нет. Настоящее имя Гаса – Дима. А тебя зовут Лена. Вы попали в этот мир так же, как и я. Вы изменили реальность. И теперь охотитесь за реликвиями Заламана. Поэтому подставляете меня на каждом шагу, хотите заполучить то, что я ищу. Вот только не могу понять, почему мой магофон вас не засек. Видишь, я кое-что о вас знаю. Так что хватит прикидываться.

– Ты безумен, рокарец. Все, что ты говоришь – бред.

– Брось, подруга, хоть раз в жизни скажи правду. Иначе Бошан отдаст приказ и…

– Правду? – Ричарделла окинула нас ненавидящим взглядом. – Хорошо, вот вам всем правда. Рокарец бредит, будь он проклят. Все, что он сейчас сказал – ложь. Я ничего не знаю ни о каких реликвиях. Все, чего я хотела, так это спасти Гаса. А он хотел спасти меня. Мой Гас не виноват в том, что он такой. Он сын мага Афрота из Линеллы, что в имперской марке Хардлунд. Единственный сын. Гасу было восемь лет, когда с ним случилась беда: он забрался в лабораторию отца и выпил ликаноподий, экспериментальное зелье, позволявшее человеку на время превращаться в зверя. Афрот не смог помочь ему. Известные ему способы исцеления от оборотничества не помогали. Однако в какой-то древней книге Афрот вычитал, что ликантропию может исцелить кровь женщины, полюбившей оборотня. Афрот схитрил, он создал меня, чтобы я следила за Гасом и помогала ему. Я проминж.

– Проминж? – Я сразу вспомнил Марику. – Мать твою тру-ля-ля, как я сразу не понял!

– Афрот рассчитывал, что между Гасом и мной обязательно возникнет чувство, и он сможет убить меня и исцелить сына моей кровью. Так оно и получилось, мы с Гасом полюбили друг друга, – глаза Ричарделлы потеплели. – Души друг в друге не чаяли. А потом Гас узнал, что задумал его отец. И мы сбежали из Линеллы. Это было почти шесть лет назад. Гас очень боялся, что его отец найдет нас и разлучит, поэтому мы все время перебирались из одной страны в другую, выдавали себя за странствующих рыцарей.

– И воровали чужую славу, так?

– Гас не был воином, – помолчав, сказала Ричарделла. – Он с детства всего боялся. Темноты, тараканов, громких звуков, бородатых людей. Ликантропия усилила эти страхи: Гасу все время казалось, что его второе обличье видят окружающее. Он становился отважным только если я была рядом с ним. Он говорил, что в эти секунды чувствует, что защищает меня…. Я пыталась помочь ему. Полгода мы провели в Уэссе, у одного слепого мага-Природника, он меня кое-чему научил. Потом у меня появился хороший план. Я начала подкупать менестрелей, и они слагали баллады о храбром рыцаре Гасе Вандайне. Деньги у нас с Гасом были, мы прихватили кое-что, убегая от Афрота. Поразительное дело – моя идея сработала. Очень скоро слава о непобедимом Вандайне прошла по всей империи. И никто не задавал вопросов. Люди вообще охотно верят во всякие небылицы.

– Ну да, – сказал я. – Промоушн в чистом виде. Неплохо придумано. Тебе в шоубизе работать, лапуля. Только ведь вы не просто сказки сочиняли. Подставы устраивали. А это уже низость, как ни верти.

– Это было легко, – сказала, сверкнув глазами, Ричарделла. – Найти НАСТОЯЩЕГО героя, очаровать его, заставить делать то, что нужно мне. А потом выдать его заслуги за заслуги Гаса. Пять лет все так и было. Ты был первый, с кем получилась промашка. Тогда, в Балке. Гасу казалось, что дело совсем уж пустяковое, но первый же попавшийся менестрель оказался агентом разбойников. Еще до твоего появления весь Балк знал, что в город прибыли охотники из Боевого Братства. Я отправилась к комиссару Братства за помощью, а Гаса в это время захватили разбойники. Он сглупил, доверился какой-то стерве, которая просила его спасти мужа. Пришлось его выручать. Зря я тогда тебя спасла, рокарец. И вообще, сама не пойму, почему не убила тебя, когда ты узнал тайну Гаса. Наверное, сочла тебя всего лишь тупым выродком, неспособным доставить нам неприятности, – Ричарделла смерила меня тяжелым взглядом. – А ты оказался умнее, чем мне казалось. Ты смог устроить для нас хорошую западню. Я говорила Гасу, чтобы он не доверял твоей болтовне, но он как с ума сошел. Ему хотелось быть первым, и он очень надеялся на меня. А я….Я ненавижу тебя, рокарец. Надеюсь, что очень скоро кто-нибудь выпустит из тебя потроха. Ну, что стоите? – Девушка с вызовом посмотрела на притихших наемников. – Давайте, убейте нас. Только клянусь, половину из вас я прихвачу с собой в Инферно!

– Она правду говорит, – сказал я. – По крайней мере, про Балк.

– Ну, кто первый хочет отправиться к демонам? – с вызовом крикнула Ричарделла, глядя почему-то на меня. – Подходите!

Вандайн продолжал стонать. Его завывания звучали странно – не волчьи, не человечьи, но от них кровь холодела. По-любому вервольфу было очень худо. Скорее всего, правая лапа у него была именно сломана.

– Убить Гаса Вандайна, – сказал Бошан, покачиваясь на каблуках. – Убить рыцаря, прославленного во всех северных королевствах. Какой соблазн! Еще минуту назад я бы сказал «Убейте его». Потому что тогда я стал бы убийцей Гаса Вандайна. Отважного, неустрашимого, непобедимого Вандайна. Великий рыцарь Севера Гас Вандайн и его прекрасная спутница-маг – убив их, я бы сам стал легендой. Но теперь все не так, парни. Гаса Вандайна – героя баллад, – больше нет. Да его и не было никогда, клянусь всеми демонами! Какая нам корысть убивать пару мошенников? Хитрую бабу и трусливого пса, который много лет просидел под юбкой этой бабы. Стоит ли таких убивать, парни? Их кровь на моем мече не принесет мне славы. Рокарец, ты как думаешь?

– Убивать вообще никого не стоит, – сказал я, не совсем въехав в намерения Бошана.

– Ты неправ. Убивать надо. Но не сейчас. Мечи в ножны, господа! А ты, – тут Бошан обратился к Ричарделле, – забирай эту четвероногую падаль и катись отсюда. У вас есть полчаса, чтобы покинуть Орморк. Желаю и дальше геройствовать на радость продажным менестрелям!

Ричарделла была удивлена. Очень удивлена. Я видел ее глаза и понял, что она не до конца верит Бошану, ждет предательского удара. Но наемники с ворчанием убрали оружие и начали строиться, чтобы продолжить путь ко входу на третий уровень. Бошан отдал команду, и колонна двинулась дальше.

– Эй, Алекто! – Красный Вепрь впервые назвал меня по имени. – Тебя еще долго ждать?

– Иду, милорд, – я еще раз посмотрел на растерянную, потерявшую весь гонор Ричарделлу и стонущего у ее ног вервольфа и поспешил за наемниками. На душе было тяжело – еще недавно я мечтал поквитаться с Вандайном. Мечта сбылась, я с ним поквитался, но радости от этого не прибавилось. Одно хорошо: я могу сократить свой список подозреваемых. Вандайн не Вторженец. И эту новость можно назвать хорошей.

А плохая новость в том, что я до сих пор не знаю, кто же такой этот самый долбанный Вторженец.

Глава двадцать вторая. Технический гений

Народная примета: если ваш дисплей стал синим –

пора переустанавливать систему.

– Думаешь, почему я их пожалел? – спросил Бошан, когда мы спускались по бесконечной каменной лестнице на третий уровень. – Ты спас мою шкуру, и я твой должник. А долги Красный Вепрь всегда возвращает с хорошими процентами, будь уверен. Я решил сделать тебе одолжение. Видел, что ты не желаешь их смерти. Наверное, тебе понравилась девка. Да она любому бы понравилась, порви меня демоны! Красивая сучка, будь я проклят. И храбрая. В одном ее пальчике отваги больше, чем во всем этом имперском слизне.

– Мне по душе твое решение, милорд. И давай больше не будем об этом.

– И помянем добрым словом Эфраима, Барто и Кароля. Хорошие были ребята! Клянусь всеми демонами, Корунна мне заплатит за каждого по пять тысяч дукатов компенсации.

Мы, наконец, спустились на третий уровень. Вход сюда охраняли маг-Природник в эльфийских латах и два людомеда с двуручными мечами.

– Что за вид, милорд Бошан! – воскликнул маг. – Опять сюрпризы в заброшенном городе?

– Чертовски неприятные сюрпризы. Теневые коты, потом гулоподы, а на закуску здоровенный шар, усеянный пастями. Я потерял трех человек.

– Шар с пастями? – Маг, казалось, был удивлен. – Вы что, встретили гигантского сферодонта?

– Представления не имею, как называется эта мерзость, милейший. Но повторяю – у меня погибли трое лучших солдат. И сам бы я очутился в утробе чудовища, если бы не сэр Алекто. Вот чего стоят клятвы господ магов, что второй уровень теперь безопасен. Ваша начальница божилась, что с нечистью там покончено.

– В Орморке ни в чем нельзя быть уверенным, милорд, – сказал маг. – Алдерская магия очень сильна. Проходите, профессор Чомски ждет вас.

Мы прошли в огромный подземный зал, тускло освещенный вставленными в стены зеленоватыми кристаллами. Передняя часть зала была расчищена от обломков, в дальнем конце работали маги под охраной людомедов. Интерьер зала мне показался зловещим – черный камень, звероподобные крылатые статуи вместо колонн, светящиеся в темноте алдерские руны, выгравированные на стенах. Недалеко от работающих магов я заметил два больших пирамидальных исмэна: судя по тому, что их прозрачные корпуса светились неярким зеленоватым светом, магические устройства были в работе. Но Бошана и наемников все эти тонкости не интересовали. Они собрались в углу зала, у накрытого стола и с жадностью пили из больших чаш крепкое дешевое вино – я так понял, сухой закон на раскопках не соблюдался. Я было подумал, что неплохо к ним присоединиться, после всего пережитого на втором уровне сам Бог велел выпить. Но тут я увидел Шарле. Она шла прямо ко мне и улыбалась.

– Ты меня нашел, дорогой! – воскликнула она, подставляя губы для поцелуя. – Я знала, что мы встретимся именно тут. Пойдем, я познакомлю тебя с нашими магами.

Она подвела меня к группе магов в пропыленных рабочих одеждах и церемонно представила коллегам. Магов было трое – сам Бораниус Чомски, который тут же сделал вид, что древний алдерский черепок интересует его больше, чем я; пожилая полная леди по имени Флоран и коренастый коротко стриженый парень моих лет, которого звали Думитр Маджику.

– А я о вас слышал, – заявил он мне. – Это ведь вы едва не стали новым графом Радулеску. Как вам удалось избавиться от вампиризма?

– Дорогой, – ужаснулась Шарле, – ты был вампиром?

– Было дело под Полтавой, – ответил я, с подозрением глянул на Маджику. – А вы откуда это знаете, почтеннейший?

– По трем причинам. Во-первых, я по отцу коловаш, и мне небезразлично, что происходит на моей исторической родине. Граф Радулеску в Коловашии – главная достопримечательность. Почти национальный герой. Один мой знакомый, филолог и собиратель народных легенд, попытался как-то собрать все истории о Радулеску для своей диссертации. Приехал в Коловашию, прожил там три года и записал аж восемьсот историй. Потрясающее чтение, не оторваться. Не читали «Жизнеописание вампира» профессора Бреема де Стоггера?

– Не приходилось. С первой причиной все ясно. А остальные две?

– Рассказали маги-имперцы. Говорят, ваша история даже обсуждалась на заседании Магисториума. Вы знаменитость, сэр Алекто. И все же, как вам удалось снова стать человеком?

– В двух словах? Я отказался от Евхаристии Кровью. А потом умер и воскрес уже как человек.

– Ха-ха-ха-ха! – Маджику засмеялся так весело, что его смех подхватили Флоран и Шарле, только мрачный Чомски продолжал копаться в куче камней. – Обожаю людей с чувством юмора. Ладно, добрый сэр, можете ничего мне не говорить. Это не так важно. Скажу только, что Коловашия потеряла в вашем лице отличного правителя, если все то, что мне про вас рассказала Шарле – правда. А с другой стороны, вы не стали вампиром, и в этом есть свои плюсы. Очень, очень рад знакомству. Вообще, здорово, что вы здесь появились. Возможно, с вашей помощью нам удастся обскакать нахальных имперцев и разгадать тайну этого места вперед них.

– У Орморка есть тайна? – Я навострил уши: словоохотливый Маджику явно мог рассказать мне что-то интересное.

– Еще и какая! Шарле вам ничего не рассказывала?

– Не успела, – покаялась Шарле. – Да и вряд ли Алекто интересны наши ученые гипотезы.

– В самом деле, я воин, а не исследователь, – сказал я, сделав самое невинное выражение лица. – И честно скажу, меня от этих развалин мороз по шкуре подирает. Одни монстры чего стоят!

– Монстры? О каких монстрах речь?

– О здоровенном таком мячике, усеянном зубастыми пастями. Он сегодня сожрал на моих глазах трех людей Бошана. И меня чуть не слопал, – я продемонстрировал Маджику прореху на моей серебряной кольчуге. – Как вспомню, так вздрогну.

– Сферодонт? – Маджику перестал улыбаться. – Вы ушли живыми от сферодонта?

– Это так удивительно?

– Сферодонта невозможно убить, эта тварь исключительно живуча. Она уязвима лишь для сверхмощной магии и, – тут Маджику как-то странно на меня посмотрел, – подчиняется только очень сильным магам. Странно, что вы остались живы. Это, я бы сказал, чудо.

– Приятно было познакомиться, – сказал я: мне совершенно не хотелось говорить о монстрах. – Не буду отвлекать вас от работы.

Только я успел это сказать, раздался громкий треск, и стало темно, только светились эльфийские надписи на стенах. Кто-то испуганно вскрикнул, а Шарле тут же прижалась ко мне всем телом – единственный приятный момент во всей ситуации.

– Разорви меня демоны! – заорал Бошан. – Что тут опять происходит?

Ему никто не ответил. Несколько секунд были слышны только ругательства и шорох, потом вспыхнули большие синеватые факелы по углам зала. Маги и часть людей Бошана столпились у одного из исмэнов – он был разворочен и покрыт свежей копотью. В воздухе отчетливо пахло раскаленным металлом.

– Начинается, – сказал Маджику равнодушным голосом. – Имперцы снова пытаются запустить эту чертову установку.

– Какую установку? – поинтересовался я.

– Алдерский магический механизм на третьем уровне. Четвертый день кварцевый маг-Природник Кассиус Донатус пытается его активировать, но даже их чудо-механик не может сладить с проклятой машиной. Как только они ее запускают, уровень магической эманации возрастает в разы, и наши исмэны горят как свечки. Справедливости ради надо сказать, что имперцы потом любезно сами их и чинят, но исмэн после ремонта уже не внушает доверия…. Черт, Лавалет будет в ярости!

Я собрался было спросить Маджику, что за фрукт этот самый Кассиус Донатус, но тут рядом с нами в воздухе возникло что-то напоминающее светящийся радужным светом мыльный пузырь. Через секунду пузырь лопнул, и я увидел повисшую в воздухе крошечную девочку-фэйри.

– Профессор Бораниус Чомски, профессор Думитр Маджику, маг-практик Флоран Бальтес, практикантка Шарле д`Авенир, – пропищала фэйри, – с вами будет разговаривать кварцевый маг Кассиус Донатус.

Крошка сделала паузу, а потом внезапно заговорила густым мужским басом:

– Эй, коруннцы, Инферно вас забери! Долго мне еще ждать переводы табличек из лаборатории?

– Мы сейчас работаем над ними, магистр Донатус, – ответил Маджику. – Доктор Чомски как раз заканчивает перевод первой части, не так ли, доктор?

– Да-да! – закивал Чомски. – Почти закончил.

– Медленно, очень медленно! – басила малышка-фэйри. – Я не могу открыть проклятую дверь на проклятый четвертый уровень. Работа стоит. Я доложу в Магисториум.

– А у нас сгорел исмэн, – ответил Маджику. – Так что для вашего механика, магистр Донатус, есть работка.

– Нисколько не удивлен, что у вас горят исмэны. У нас у самих накрылось аж две штуки сразу. Вот, послушайте, коллеги, что вам сейчас скажет мой механик.

Фэйри замолчала, а потом я услышал другой голос – тихий, спокойный и вежливый. От этого голоса у меня волосы на голове встали дыбом.

– Собственно, – вещала фэйри голосом человека, которого я так долго искал, – принцип действия оптической установки алдеров мне вполне понятен. Даже без принципиальной схемы можно разобраться. Семь фокусирующих кристаллов настроены только на определенную длину световой волны видимой части спектра, соответственно, мы имеем все семь основных цветов спектра. Помните школу: «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан?». Крайний левый фокусирующий кристалл настроен, я думаю, на длину волны около 4000 ангстрем, то есть он будет испускать лучи фиолетовой области спектра. Соответственно, крайний правый настроен на длину волны в диапазоне 6300-7200 ангстрем, то есть на красные лучи. Спрашивается, в чем принцип действия установки? Полагаю, что запитанные от исмэнов фокусирующие кристаллы одновременно испускают лучи определенной области спектра на центральную восьмигранную призму установки, которая имеет механизм точной подстройки и сводит их в единый белый пучок, облучающий приемное устройство, вмонтированное в дверь. По всей видимости, устройство довольно точное. Я бы сказал, что это доказывается очень умело сделанным просветлением фокусирующей призмы. Она имеет выраженный оранжево-фиолетовый тон, как оптика профессиональных фотокамер. К тому же эффект сведения будет оптимален именно при восьмигранном сечении призмы…

– Тога? – Я не верил своим ушам. – ТОГА?!

– Конечно, нельзя исключать хроматическую абберацию, ведь устройство очень старое, и кристалл сведения мог частично утратить первоначальные оптические характеристики, – продолжала грузить нас фейри голосом нашего казанского друга, – но я полагаю, что устройство отпирания двери рассчитано на подобные погрешности. Впрочем, оптическая линза в замке двери, я думаю, выполнена из рубинового стекла, то есть, возможна ее деформация вследствие аморфных изменений, и, соответственно, на абберацию хроматическую может наложиться сферическая абберация, но она не должна влиять на работу замка… – Тут фэйри замолкла, а через пару секунд я услышал удивленное: – Леха? Леха, это ты?

– Я! – рявкнул я так громко и так радостно, что бедняжка фэйри подскочила в воздухе и забила крыльями, рассыпая золотистые искры. – Бродяга, ты как здесь очутился?

– То же самое я могу спросить у тебя. Как ты?

– Тьфу ты, проподлинство какое! – Я аж задохнулся от радости. – Есть Бог на свете, есть! Так ты уцелел в Колошарах!

– Залез в портал, Леша. И попал в имперский Магисториум. – Тога помолчал. – А где Хатч?

– Тут он, в Лоэле. Нашел я его. Он с эльфами гастролирует. Тога, я рад до колик! Ты сейчас внизу?

– Да, работаем. Давай, спускайся ко мне. Попьем травяного чайку за встречу.

– Айн момент! – Я повернулся к Чомски. – Мне нужно вниз, немедленно.

– Это…эээ… ваше право, – промямлил профессор, оторвавшись от своих черепков. – Как вам угодно. Обратитесь к доктору Мебиусу.

Доктором Мебиусом оказался тот самый маг-Природник, что встречал нас на входе. Он не только не стал возражать, но еще и приставил ко мне одного из людомедов – для охраны. А я ликовал. Я нашел Тогу, теперь мы снова вместе. А когда трое русских людей собираются вместе, эффект может быть самым потрясающим – и не только в смысле употребления. Я почти не сомневался, что теперь мне удастся быстрее разобраться с загадками, которые подкидывал мне Орморк.

* * *

Тога встретил меня в одном из помещений древней алдерской лаборатории, превращенной в мастерскую, среди каменных столов, заваленных причудливыми деталями, кусками бронзы, хрусталя, эбонита и митрила, кристаллами, склянками и жестянками с разными зельями, необычного вида инструментами. Выглядел он теперь вполне в духе этого мира: английская военная форма образца 1944 года почила в бозе. Мой казанский друг выглядел так же, как и прочие маги – черная мантия, прожженная и заляпанная, лайковые перчатки, бронзовый баджик на груди. Мы долго сжимали друг друга в объятиях, после чего Тога повел меня к столу и начал разливать горячий чай по крошечным фаянсовым чашкам.

– Я и сам не помню, как попал в Магисториум, – рассказывал он. – Когда ты нам крикнул в Колошарах «Врассыпную!», мы с Хатчем дернули в разные стороны. Я увидел в конце улицы светящийся портал и прыгнул в него. Потом ничего не помню. Очнулся я уже у магов. Они меня долго допрашивали, кто я, что я, зачем я. Понятно, что ни про тебя, ни про Хатча я им слова не сказал. Потом кто-то из магов-инвестигейторов возьми и спроси меня, что я умею делать. Ну, я и сказал, что я закончил Казанский электротехнический колледж по специальности «Мастер по ремонту бытовых и промышленных электронных устройств». Конечно, они ничего не поняли. Но уровень маны у меня оказался почему-то очень высокий. И Донатус решил взять меня к себе рабочим.

– И ты начал чинить исмэны?

– Чинить! – Тога фыркнул. – Было бы что чинить. Их исмэны примитивны, как тостеры. Все основано на аккумулировании энергии, которая весьма смахивает на электрическую. Что-то вроде биоэлектричества. Они притащили сюда все эти штуковины, а они начали у них гореть. Мощнейшее статическое электричество, я своими глазами видел летающие по подземельям шаровые молнии. Тут и пригодились мои таланты, вот. Пришлось, правда, привыкать к их инструментам, да и кое-какие свои придумать, но дело того стоило. Сначала я просто учился. Мастерил кое-какие штуки. Вот эту, к примеру, – Тога продемонстрировал мне длинный посох из черного эбонита с металлическим двурогим набалдашником. – Могу и тебе такой сделать, если хочешь.

– Э, нет, дружище, в магии я не силен… А что это?

– Угадай.

– Волшебная палочка, не иначе.

– Лучше, Леха, гораздо лучше. Обычный электрошокер. Я заметил, что мелкие исмэны могут мгновенно отдавать накопленную энергию. При этом образуется мощный разряд, вольт эдак под восемьсот. Точно сказать не могу, тестера у меня нет. Покумекал немножко и собрал такую штучку. Одной зарядки мини-исмэна хватает на шестнадцать разрядов. Убить не убьет, но вырубит гарантированно, причем даже астральное существо. Полезная вещь для самозащиты.

– Респект, Тога. Ты просто технический гений.

– Если бы! Но кое-что умею. Эти ребята ни кегли не понимают в технике. Я им объяснял, что алдерские технологии – это серьезно. Это им не палочками волшебными махать. Алдеры использовали устройства, основанные на эффекте сверхпроводимости, чуешь? Аккумулировали в своих исмэнах громадную энергию. Умели создавать голограммы. Я это давно понял. Вообще, по Орморку хоть сейчас садись, диссертацию пиши. А оптика тут какая! Я этим заклинателям сколько раз говорил: здесь лудильным молотком и отверткой ковырять не стоит, нужен позитронный коллиматор. А еще лучше коллайдер, но он тяжелый.

– Погоди, какой еще такой позитронный? На антинейтронах, что ли? Что, уже и такие делают?

– У нас в Казани, как в Китае – все делают, – помолчав, заявил Тога. – Ладно, давай чай пить. И рассказывай, чем ты занимался.

Я начал рассказывать про все по порядку. Как сбежал из Колошар и попал к Марике. Как потом оказался в Лоэле. Про Доппельмобера, Мастера и Боевое Братство. Про шайку Кацбалгера и то, как меня подставил Вандайн. Тога прихлебывал чай и молча слушал. У этого парня определенно талант выслушивать других.

– Любопытно, – откомментировал он мой рассказ, когда я закончил исповедь. – А Хатч?

– Наткнулся на него в Лоэле. Он играет в рок-группе с эльфами. Делает то, о чем мечтал всю жизнь.

– Короче, из нас троих по полной досталось только тебе. – Тут Тога улыбнулся. – Это справедливо, ты у нас герой. Выглядишь, как настоящий головорез.

– Ага, герой вверх дырой! Слушай, тут эта бабочка вещала твоим голосом про какое-то устройство. Что за тема?

– Бабочка? А, миноретта-курьер, – Тога потер пальцами лоб. – Оптическая установка. Она здесь в соседнем зале. Хочешь – пойдем, глянем.

– Легко, только чай допью.

Мы прошли по узкому коридору и оказались в огромном зале под куполом с кессонами. Стены облицованы угольно-черным порфиром, никаких архитектурных излишеств. Зал освещали четыре исмэна, но их голубоватый свет показался мне тусклым.

– Обрати внимание, стены черные, – сказал Тога. – Нежелательное отражение света сведено к минимуму.

– Что это значит?

– А вот, погляди! – Тога показал рукой в центр зала.

Здесь возвышалась здоровенная каменная платформа, выступающее из пола монолитное кольцо диаметром около двадцати метров и высотой метра в два. В центре кольца возвышалась скульптура, похоже, бронзовая – обвитый стеблями повилики, плюща и ипомеи древесный ствол, увенчанный вместо кроны массивной восьмигранной призмой.

– Алдерский модерн, – вздохнул я, рассматривая скульптуру. – Прикольно.

– Гляди дальше, – сказал Тога и нажал какую-то плиту на бордюре кольца.

Из круглых отверстий в бордюре поднялись кристаллические исмэны, точные копии штуковин, которые я видел в доме Доппельмобера, только на металлических подставках. А потом Тога указал мне на расположенную под полукруглой аркой каменную дверь. Я сошел с кольца и направился к двери. На ее поверхности красовался изысканный барельеф – цветок, похожий на шиповник. Лепестки цветка окружали безупречно шлифованный круглый кристалл винно-красного цвета, похоже, рубин.

– Обряд Нехаира, – пробормотал я. – Ну, точно! Тога, я уже видел этот цветок. В Саграморе, в гостинице «У прыгающего волка». Он вырос в горшке на моих глазах. А потом Нехаир подарил мне меч Ллоинар. Елки-моталки, Нехаир уже тогда знал, в чем дело!

– Роза Дарса, – сказал Тога. – Древний алдерский символ Изначальной Красоты. По крайней мере, так говорит Чомски.

– А что за дверью?

– Пока неизвестно. Донатус полагает, что за дверью находится четвертый уровень лабиринта, возможно, сокровищница Орморка, или хранилище древних рукописей алдеров. Мы пока не можем ее открыть. Принцип действия установки мне понятен, но что-то не срабатывает. Удается активировать только пять излучающих кристаллов из семи. А нужно активировать все семь. Только тогда удастся получить чистый белый луч, который попадет на рубин и откроет дверь. – Тут Тога почесал мизинцем затылок. – Вообще-то, алдеры плохонько знали оптику. Чтобы получить чистый белый луч, достаточно трех цветов: красного, синего и зеленого. Надо однажды поработать с фокусировкой этих трех излучателей. Глядишь, и получится что-нибудь.

– Слушай, Тога, – сказал я, захваченный новой мыслью, – а кто такой Л`Лархаэн?

– Донатус упоминал это имя. Был такой великий алдерский маг эпохи Заката Шестицарствия. А что?

– Зови Донатуса. Есть тема.

Глава двадцать третья. Тук-тук, войдите!

Вход только для зарегистрированных пользователей

Кварцевый маг-Природник Кассиус Донатус оказался примечательной личностью. Во-первых, он был карликом, но имел широченные плечи, на редкость мощный и звучный голос и длинную черную бороду. Эдакий иномирский волшебник Черномор. Во-вторых, с ним была его помощница Эпифания, дама выше меня на голову, обладательница роскошного бюста и ног от коренных ушей – она представилась, как «друг, компаньон, спонсор и секретарь мастера Кассиуса». При этом к магу она обращалась «мой умничка». Короче, потрясная пара.

Я не стал тратить время на вступления и вкратце пересказал Донатусу то, что вычитал в журнале Чомски. Было видно, что мой рассказ зацепил мага, во всяком случае, он начал хмуриться и топать ногой.

– Это ты у Чомски в журнале вычитал? – спросил он меня, едва я замолк.

– Реально там. А что?

– Получается, Чомски перевел таблички из лаборатории, но скрыл от меня их содержание? Ах, он, сволочь!

– Чомски не перевел таблички, – заметил я. – Я прочел факсимильный рунический текст.

– Ты что, знаешь древнеалдерский?

– Немного.

– Ну да? – Донатус таращился на меня во все глаза. – И где это, позволь спросить, обучают языку, на котором уже тысячу лет никто не говорит?

– Это неважно. Гораздо важнее другое: то, что я рассказал, может помочь делу?

– Делу? Возможно. Так, говоришь, пять исмэнов актвируются заклинанием третьего порядка, шестой исмэн активируется заклинанием второго порядка, седьмой – первого?

– Так написано в тексте. Еще там сказано, что фокусировку кристаллов надо начинать, как только появится луч чистого белого цвета. И слушать сопутствующую движению Силы музыку. При появлении магического диссонанса немедленно деактивировать седьмой исмэн.

– Все именно так, как ты представлял себе, мой умничка, – проворковала Эпифания с высоты своих двух метров без каблуков.

– Да, еще вход в зал должен быть заблокирован заклинанием первого порядка, – добавил я.

– Что скажешь? – буркнул Донатус, обращаясь к Тоге.

– Можно попробовать, – отвечал мой друг. – По любому, это вариант.

– Начинаем! – Донатус ткнул в меня коротеньким толстым пальцем. – Ты остаешься с нами. Сейчас свяжусь с Мебиусом, пусть усилят охрану. А Чомски пускай идет в…. Мастер Тога, приготовь оборудование.

Донатус прочел какое-то заклинание, и в воздухе появилась уже знакомая мне фейри-курьер. Сеанс связи с Мебиусом занял не больше минуты. Еще минут через пять в лабораторию заявился десяток людомедов. Мебиус помимо прочего сообщил Донатусу, что ставит в курс дела саму Саффрон, и я понял, что сегодня в Орморке будет особенно многолюдно.

Тога между тем возился с исмэнами. Я так до конца и не понял принцип действия этих штуковин, да мне, по правде сказать, это было неинтересно. Потом они с Донатусом начали зарядку исмэнов. Выглядело это очень забавно: коротышка-маг становился около кристалла и начинал что-то бубнить, размахивая ручонками – верно, насыщал исмэн своей магической энергией. Тога следил за изменением цвета кристалла, который держал в руках – зарядка считалась выполненной, если свечение контрольного кристалла совпадала по интенсивности со свечением самого исмэна. Эта процедура заняла не меньше часа, и я уже начал тяготиться ожиданием. Мне-то никакой работы не нашлось. Между тем в подземелье стало светлее, насыщенные маной исмэны стали излучать больше света. Наконец, Тога подошел ко мне и заявил, что для эксперимента все готово. Я заметил, что он прихватил свой посох-электрошокер.

– Нам что-то угрожает? – спросил я его.

– Пока ничего. Но нужно быть готовым ко всему. Сейчас Донатус отдышится, восстановит ману, и начнем.

Восстанавливался магистр Донатус очень своеобразно: пристроившись на каменной скамеечке, усадил себе на колени Эпифанию и запустил обе руки ей под камзольчик. Его прикольную релаксацию прервало появление Саффрон с охраной из пяти людомедов. Имперская леди была настроена очень решительно.

– Наконец-то! – заявила она, когда Донатус объяснил ей ситуацию. – Начинайте немедленно.

Похоже, маг-коротышка был не в восторге от визита начальницы. Но спорить с Саффрон не стал. Магичка между тем расставила людомедов по залу, некоторое время расспрашивала о чем-то Тогу – мой друг только слушал и кивал головой. Наконец, Донатус был готов. Вместе с Саффрон они заперли вход в зал Сопряжения, и теперь мы были отрезаны от верхних уровней Орморка.

– Всем отойти от кольца! – заревел Донатус густым басом.

У меня заколотилось сердце – по всему выходило, что я подошел к последнему эпизоду Главного Квеста.

– Шаба, – шепнул я Говорящему камню, – как ты думаешь, я сегодня вечером буду гулять по Невскому?

– Ой, хозяин, не загадывай! – пискнул камушек. – Может за этой дверью…

Эль-Шаба не договорила: Донатус начал кастовать исмэны. Первыми зажглись желтый и оранжевый кристаллы, и в зале как-то сразу потеплело. Когда зажегся зеленый исмэн, я ощутил уже знакомую электризацию воздуха. Волосы начали потрескивать, между кольчугой и руками в перчатках проскакивали синеватые искорки. А потом я услышал музыку. Тихую, еле различимую – она будто возникла из гудения работающим исмэнов. Она стала громче, когда засветился синий исмэн. Один мощный торжественный аккорд, взятый сразу сотней скрипок, огромным и дружным скрипичным оркестром. Исмэны светились все ярче и ярче, а Донатус продолжал выкрикивать свои тарабарские магические формулы.

Засветился голубой исмэн. Темными оставались лишь два крайних кристалла. Я заметил, что восьмигранная призма на бронзовой стойке начала медленно поворачиваться вокруг своей оси. Музыка стала заметно громче.

Под сводом зала начали вспыхивать голубоватые слепящие молнии. Донатус сам окутался мерцающим сиянием. Я наблюдал за Тогой – он был спокоен. Видимо, все шло, как надо.

Внутри крайнего левого кристалла замерцала фиолетовая искра. И в этот момент рядом с нами возникла светящаяся фигурка фэйри-курьера.

– Серебряный маг Саффрон Ле Ло! – запищала фэйри. – Срочное сообщение от доктора Мебиуса!

– Саффрон, нас атаковали! – кричал Мебиус. – Массовая материализация астральных сущностей на втором уровне! Такого еще не было! Что происходит?

– Доктор, вы должны справиться с ними, – Саффрон повернулась к коротышке, колдующим над фиолетовым кристаллом. – Кассиус, поторопись!

– Саффрон, из лабиринта прут вампиры! Сотни вампиров, будь я проклят! – вопил Мебиус, и в его голосе отчетливо слышался панический ужас. – Бошан и его люди долго не продержатся. Нам нужна помощь!

– Я сейчас нужнее здесь, Мебиус. Держитесь, сколько сможете. Вы должны.

Фиолетовый исмэн засветился в полную силу. Я почувствовал, что каменный пол под моими ногами начал вибрировать. Донатус, казалось, вот-вот лишится чувств.

– Саффрон, – заорал он в панике, – помоги мне! У меня не хватает маны на заклинание Первого порядка. Я на пределе…

Магичка отмахнулась от фейри, продолжавшей что-то кричать голосом доктора Мебиуса и бросилась к последнему кристаллу. В воздухе появился резкий запах озона, музыка гремела у меня в ушах, и я почувствовал, что меня охватывает слепой беспричинный ужас. Судя по выражению лица Тоги, он испытывал похожие ощущения. Людомеды начали рычать и скалить клыки, многие обнажили оружие и стояли, озираясь по сторонам, будто чувствовали приближение какого-то невидимого мне врага. Пару секунд спустя раздались свирепые удары в стальную дверь, отделявшую зал Сопряжения от лаборатории. На третьем уровне уже появилась алдерская нежить. Теперь мне стало понятно, почему Л`Лархаэн требовал от своих учеников заблокировать дверь во время эксперимента.

Совместными усилиями Саффрон и Донатус закастовали последний исмэн. И сразу же из призмы в дверь ударил пучок неописуемо яркого призрачно-белого света. Громыхнуло так, будто рядом с нами ударила молния, свечение исмэнов померкло, ближайший ко мне магический генератор взорвался, засыпав нас хрустальной крошкой. Но дверь открылась! Белый луч упал на рубиновое сердце цветка, и каменная дверь просто исчезла.

– Получилось! – заорали хором Донатус и Саффрон.

– Любопытно, – сказал Тога.

Все, кто были в зале, столпились у зияющего прохода на четвертый уровень. Однако никто не решался войти. Возможно потому, что за порогом был абсолютный Мрак. Не темнота, а именно Мрак.

– Там ничто! – воскликнул Донатус. – Четвертого уровня просто не существует.

– Надо войти, – упрямо сказала Саффрон. – Я пойду.

Карлик не успел ее отговорить: отважная леди шагнула в темноту. Мгновение спустя мы услышали ее крик, и Саффрон выскочила из двеного проема, как ошпаренная. Глаза у нее были по семь рублей.

– Что, что такое? – затараторил Донатус.

– Там…там, – залепетала Саффрон, – там в самом деле НИЧТО!

– Правильно, – сказал я. – Там ничто. Конец игры, ребята. Конец времени. Придется мне идти.

– Ты что, сдурел? – Тога схватил меня за локоть. – Зачем так рисковать?

– Кто не рискует, далее по тексту, – сказал я и шагнул в проем.

* * *

– Эй, Алек, ты что, заснул?

В моем поле зрения появляется абсолютно черная физиономия в очках-консервах. Я вздрагиваю. Потом понимаю, что это не монстр. У человека на лице матерчатая маска, такие носят омоновцы на задании. А еще на неизвестном черный бронежилет с разгрузкой, перчатки, у плеча болтается радиостанция с короткой антенной. На голове парня каска с закрепленным сбоку ночным прицелом.

Я озираюсь по сторонам. Определенно, это не Орморк. Похоже на то, что я нахожусь в фургоне с четырьмя вооруженными до зубов и одетыми в черное парнями. Двое с эйганами[8] G36S, двое со снайперскими винтовками. Самое странное, что я одет так же, как они.

На коленях у меня лежит FN Р-90 с глушителем, лазерным дальномером и 4х-кратной оптикой – оружие элитного спецназа.

– Выспался? – усмехается один из парней. – Пора чистить зубы и идти на работу!

Меня уже не удивляет, что он говорит на безукоризненном английском. Меня уже вообще ничто не удивляет. Если я здесь, значит, так нужно. Только вот куда мы едем?

У одного из штурмовиков оживает рация.

– «Торнадо», вы подъезжаете! Жду вас в первом ангаре!

Фургон останавливается. Мы выскаиваем из машины. Ночь, духота, слышен шум моря. Мои товарищи куда-то бегут, и я бегу следом за ними. Впереди виден свет – ангар там.

Нас встречают несколько человек: трое из них темнокожие полицейские в хаки – похоже, это индийцы. Четвертый явно европеец, одет и экипирован он так же, как и мы.

– Добро пожаловать на рандеву, парни! – приветствует нас европеец.

– Капитан Гриффин, сэр! – рапортует один из наших. – Прибыли точно в назначенное время, сэр. Готовы работать.

– Это наши коллеги из антитеррористического отдела полиции Гоа, – говорит Гриффин, показывая на индийцев. Ага, значит, мы в самом деле в Индии, в Гоа. Интересно, в каком Гоа – в настоящем или виртуальном? Гриффин называет имена индийцев, но я их не запоминаю, больно они мудреные. – Ситуация на двадцать часов сорок минут такова: на борту «Эмералд Глории» восемнадцать террористов и двести восемьдесят заложников, пассажиры и экипаж. Захватчики собрали всех заложников в конференц-зале лайнера. Час назад террористы сообщили полиции, что в полночь начнут расстреливать заложников – по одному через каждые два часа. Начнут с индийцев и англосаксов.

– Сикхи, сэр? Или опять «Аль-Каида»? – спрашивает один из приехавших со мной людей.

– Тамилы. Неизвестная до этого дня группировка «Армия освобождения Ланки». Требуют от индийского правительства прекратить помощь властям Шри Ланки в борьбе с тамильскими террористами. Судя по всему, терять им нечего. К тому же есть данные, что среди террористов две девки-смертницы. Живые бомбы, джентльмены. Кроме того, они заминировали все судно. Надо действовать быстро и точно, иначе гибель заложников неминуема.

– У нас есть план, сэр? – спрашивает другой штурмовик.

– Естественно. Начинаем штурм через полчаса. Судно стоит на якоре в двадцати милях от берега. На цель выходим с вертолета. Вот схема судна, – Гриффин подвел нас к столу с разложенными на нем чертежами. – Индийская полиция любезно доверила штурм судна нам. – В голосе капитана слышится издевка. – Я, Бейнс и Симмонс после высадки захватываем капитанский мостик и обезвреживаем мины, заложенные в машинном отделении. Моусон, Макларен и Алек, ваша цель – конференц-зал. Расчистите подходы к залу и займете позицию на штурм. Атакуем с двух направлений одновременно. Боевая задача – обезвредить террористок с взрывными устройствами и освободить заложников. Необходимо прикончить ублюдков до того, как они начнут расстреливать заложников или взорвут весь лайнер. Все, вперед, парни, и да поможет нам Бог!

У меня начинают дрожать ноги. Я бегу к стоящему недалеко от ангара вертолету, забираюсь в кабину. Ужасно хочется курить. Моусон будто угадал мои мысли – достает пачку «Честерфилда» и угощает остальных. Я закуриваю, затягиваюсь крепким табаком, начинаю кашлять. В башке звенит, во рту сухо, как в пустыне. Пилот вертолета включает двигатели, машина поднимается в воздух. Все, операция началась.

Если это опять игра, то чертовски скверная. Я ведь толком-то и стрелять не умею.

Убьют, как пить дать, убьют!

– Чего затих, ливерпулец? – спрашивает меня сержант Макларен. – Вспомнил свою Вики? Или что все мы смертны? Не волнуйся, для бойцов САС Господь Бог отвел лучший уголок в раю. С ледяным пивом, бесплатным джакузи и девочками с большими титьками. Главное, береги свой член, чтобы его не отстрелили, а то Вики отправит тебя в отставку.

Остальные гогочут, я только киваю головой и делаю вид, что шутка Макларена мне понравилась. Вертолет набрал высоту, под нами и вокруг нас – тьма. Смотрю на фосфоресцирующие стрелки часов – начало двенадцатого. Интересно, это местное время, или…

А какая мне, собственно, разница?

Время будто остановилось. Мне даже не хочется думать о том, как я здесь оказался. Каким невероятным образом превратился из Алекто-рыцаря в Алека-бойца САС. Какая-то новая игра? Или опять ситуация вроде той, когда мы с Хатчем попали в 1944 год? В реальную вторую мировую войну. Вызывать Консультанта бесполезно, не придет. Успокаивает одна единственная мысль – через все это надо пройти. Это последняя схватка. Последнее испытание на пути домой, в Питер.

Когда окажусь дома, первым делом выброшу компьютер на свалку. Вместе со всеми играми. А потом напьюсь. До изумления, до чертиков. И, проспавшись, заживу нормальной жизнью. Найду хорошую девушку, женюсь. Буду работать, писать диссертацию, зарабатывать деньги. Хватит с меня гребаного виртуала!

Черт, а ведь Марику я так и не вызволил! Нехорошо получилось. Она ведь надеется на меня, ждет. Но вряд ли я теперь смогу что-нибудь исправить…

Шум двигателей исчез внезапно, наступила такая тишина, что в ушах звенит. Вертолет гасит все бортовые огни, идет на большой высоте в бесшумном режиме. Я смотрю вокруг себя – сасовцы выглядят вполне спокойными. Макларен рассказывает Бейнсу про какую-то шатенку Адель, с которой он познакомился на вечеринке у какого-то Бэркли. Уж очень впечатлила Макларена задница этой Адель. Капитан Гриффин что-то набивает на айфоне. Я всматриваюсь в черноту тропической ночи под нами, и мне кажется, что далеко впереди вспыхивают какие-то огоньки.

Гриффин убирает айфон.

– Готовность пять минут, джентльмены, – сообщает он. – Подходим к цели.

Я проверяю оружие. У меня Р-90, пистолет в кобуре – кажется, это «Глок-17» с лазерным дальномером, очень и очень серьезная машинка, – и еще восемь гранат в кармашках на разгрузке. Понятия не имею, какие из них осколочные, а какие светозвуковые. Нащупываю запасные магазины: они на месте. Прочие штурмовики тоже проверяют оружие. Сейчас начнется…

Я тупо смотрю на циферблат часов, наблюдаю, как невыносимо медленно ползет по нему секундная стрелка. Я чувствую себя смертником, ожидающим часа казни. Мерзкое чувство, просто выть охота.

А, плевать! Убьют, так убьют. С тех пор как я влез в дерьмо под названием «Главный Квест», я все время рисковал жизнью. Рискну и на этот раз. Как я сказал Тоге – кто не рискует…

– Готовность одна минута! – шипит Гриффин.

Под нами редкие огни. В памяти, откуда ни возьмись, всплывает информация об «Эмеральд Глории». Туристический лайнер класса люкс, водоизмещение около 7000 тонн, построен в Гамбурге в 1995 году. Совсем новая посудина. Экипаж… количество пассажиров… компания-владелец. Несущественная информация. Гораздо важнее, засекут нас боевики или нет. А то шарахнут из ПЗРК, и все, приплыли.

– Пошли! – командует Гриффин.

Первым по фалу ушел Моусон, за ним Макларен. Я третий. Ощущение, будто в кошмарном сне, когда падаешь с высоты. Сердце дергается, замирает, адреналиновая атака перехватывает дыхание. Мгновение спустя я понимаю, что уже стою на палубе судна. Первая мысль – лечь, вжаться в нагретый за день и еще не остывший ламинированный настил и ждать приказа.

– Один ноль в нашу пользу, – шепчет мне Макларен. – Теперь очередь за кэпом.

Мы ждем. Палуба пуста, но я боюсь поднять голову. Слышен только плеск волн о корпус лайнера: «Эмеральд Глория» стоит на якоре.

– Вторая группа, порядок! – раздается в наушниках бодрый голос Гриффина. – Мы на месте. Начинайте продвижение на мидель.

Макларен идет первым, я за ним. Моусон замыкает. Несколько секунд мы сканируем палубу тепловым прицелом, но людей на палубе нет. Видимо, все террористы и заложники сейчас в конференц-зале. Добираемся до трапа и начинаем подниматься наверх, на прогулочную палубу.

– Тсс! – Макларен делает знак замереть. Я в ночной прицел вижу, как он показывает на пальцах – прямо перед нами две цели.

– Мои цели, – добавляет жестами Макларен и берет наперевес снайперскую винтовку.

Звуков выстрелов не слышно, оружие с глушителем. Секунду спустя Макларен негромко говорит:

– Чисто, идем дальше.

На прогулочной палубе два тела. Молодые ребята, лет по двадцать. Тощие, заморенные, босые, в грязных лунги из мешковины. Они лежат в лужах крови и смотрят на меня остановившимися глазами. Одно успокаивает – бедняги не страдали, Макларен свалил обоих выстрелами в сердце. Рядом с трупами на палубе валяются старый китайский «Калашников» и дробовик «Ремингтон». А я-то, болван, ПЗРК боялся. Откуда у этой нищеброди зенитный комплекс!

– Сэр, две цели нейтрализованы, – докладывает Макларен по радио. – Продвигаемся к миделю. Как у вас дела?

– Мостик и машинное отделение наши. Бейнс занимается минами. Удачи, парни! Конец связи.

Мы крадемся дальше, пересекаем прогулочную палубу. Впереди – терраса, танцевальная площадка, а под ней, на нижней палубе, открытый бассейн. Здесь мы замечаем сразу трех террористов, они охраняют вход внутрь жилых помещений.

Макларен и Моусон стреляют одновременно, я даже не успел к ним присоединиться. Боевиков сносит выстрелами, будто соломенные чучела ураганом, один падает с терассы вниз в бассейн. Я слышу всплеск воды, и опять наступает тишина.

– Минус три, – резюмирует Макларен, перезаряжая винтовку. – Неплохо.

Поднявшись по трапу, мы оказываемся у входа. Перешагиваем через сраженных террористов. Один еще шевелится, и Макларен приказывает мне добить его. Выстрел из Р-90 с глушителем звучит, как негромкий шипящий хлопок. Стараясь не смотреть на убитого мною человека, спешу за своими товарищами ко входу.

Тут нас ждет сюрприз – Моусон заметил растяжку. Проволока натянута всего в нескольких сантиметрах от пола. Мы ждем, когда Моусон обезвредит мину. Я с интересом слежу за его действиями – ведь он работает в темноте, практически на ощупь. Фонарь зажигать нельзя, свет могут заметить из коридора. Но Моусон действует очень уверенно: через пару минут он показывает нам гранату и затем выкручивает из нее запал.

Мы входим внутрь и тут наталкиваемся на тело моряка. Его убили выстрелом в затылок. Бедняга лежит в луже крови прямо на дороге, и Макларен сразу чувствует подвох.

– Моусон, глянь, – шепчет он.

Так и есть: под телом граната без чеки. Сдвинь мы труп в сторону, и… Я чувствую, что моя сентиментальность и сострадание к убитым террористам начинают быстро улетучиваться.

У поворота коридора еще одна ловушка: сразу две противопехотные мины направленного действия. Моусон быстро их обезвреживает. Теперь мы почти у цели – коридор ведет прямо к конференц-залу.

Макларен при помощи мини-камеры просматривает коридор. У дверей зала два террориста с автоматами. Они курят и о чем-то беседуют. Очень удобный момент, чтобы застать их врасплох. Моусон занимает позицию, Макларен перекатывается по полу на другую сторону коридора. Два хлопка – и путь свободен.

– Капитан, мы у дверей конференц-зала, – докладывает Макларен по радио. – Какие будут приказы?

– Мы с Симмонсом на позиции. Готовность шестьдесят секунд.

– Понял, сэр. – Макларен поворачивается в мою сторону. – Начинаем финальную игру, Алек.

– Я готов, – отвечаю я. Спазм в горле делает мой голос каким-то чужим. Еще раз проверяю автомат. Меня бросает в жар. Если бы не трикотажная маска, пот залил бы мне глаза.

Крадучись, кошачьим шагом, добираемся до стеклянных дверей в конференц-зал. Я осторожно заглядываю внутрь. Так и есть – люди тут. Десятки людей лежат на полу рядами, между которыми расхаживают боевики в черных капюшонах и с автоматами. Всего насчитываю четырех боевиков. Мгновение спустя замечаю в левом дальнем крыле зала одну из смертниц: на ней белоснежное сари и покрывало, вокруг талии тяжелый пояс с взрывчаткой. Одна из главных целей найдена. Теперь нужно найти вторую смертницу. Попутно замечаю, что в центре зала установлен большой армейский ящик, из которого торчат какие-то провода.

– Грязные ублюдки! – бормочет Моусон. – Они все тут заминировали. Одна ошибка, и…

Я не могу оторвать взгляд от террористки в белоснежном сари. Хрупкой темнокожей и большеглазой девочки в белом, обвешанной С-4. Белый у индусов – цвет смерти. Для своей семьи эта девушка уже умерла. И еще одна странная мысль приходит в голову: каким забавным должен казаться индийцам наш свадебный обряд, когда жених и невеста облачены в одежду цветов аскезы и траура…

– Готовность тридцать секунд!

Господи, помоги! Сейчас начнется…

– Алек, я нашел вторую смертницу, – шепчет Макларен. – Она у трибуны, где эти свиньи собрали всех подростков и детей. Стерву со взрывчаткой беру на себя.

– Вторая моя, – говорю я в ответ.

– Смотри не промажь. А то не увидишь, какие трусики купила себе малышка Вики, ожидая возвращения своего героя… Моусон, прикрывай. Пошли!

Дверь с грохотом распахивается, мы врываемся в зал. Ближайший ко мне боевик разворачивает в мою сторону ствол автомата, но слишком медленно. У Р-90 сумасшедшая скорострельность; град моих пуль буквально подбрасывает террориста в воздух, и он кучей разорванного мяса падает на вопящих от ужаса заложников. Вторая очередь разрезает пополам смертницу, пули разрывают белое сари, и террористка валится навзничь, не успев активировать детонатор. Меня обжигает злая радость. Вторая смертница получает пулю в лоб от Макларена, на стене за ее спиной разбрызгивается зловещая красная клякса. Это последнее, что я вижу – мгновением позже все вокруг проваливается в слепящую адскую вспышку, потом наступает мрак, и я лечу куда-то в бездну, где нет ни пространства, ни времени, ни света, ни жизни, ни смерти. Только ничто, частью которого становлюсь я сам.

Глава двадцать четвертая. Некоторые искомые величины

Совет программиста: если у вас заглох автомобиль,

выйдите из него – и снова войдите.

– С возвращением, мой друг!

Я попытался повернуть голову. Получилось. Ого, я могу владеть своим телом! Это приятная новость. Значит, я еще жив. Или почти жив. Во всяком случае, со мной говорил не ангел, а человек, хорошо мне знакомый.

Консультант, как всегда весь в черном, сидел в кресле и улыбался. Музыкальный центр наигрывал «У ломбарда» Макаревича. Мой музыкальный центр. И диск мой. И квартира тоже моя.

Я – дома?!

– Как вы себя чувствуете? – Консультант убавил звук.

– Это что? – Я приподнялся на диване, повертел головой. – Я что, в Питере?

– Конечно. Вас что-то не устраивает?

– Устраивает, – я от радости не знал, что сказать. – Все кончилось, так?

– Для вас – пожалуй. Вы превосходно справились со своей задачей.

– Слава Богу! Слава Богу! – Мне хотелось встать на колени и от счастья биться лбом об пол. – А вы-то как тут очутились?

– Пришел поговорить с вами. Наверное, у вас есть ко мне вопросы.

– Погодите-ка… Я помню корабль, захваченный террористами. Я был сасовцем, мы высадились на корабле, чтобы спасти заложников. Убили террористок-смертниц. Помню яркий свет. Меня ослепило, а потом я отрубился.

– Все верно. Светозвуковая граната взорвалась у вас прямо под ногами. Вы меня хорошо видите?

– Вполне. Как я тут очутился?

– Одна из возможных концовок вашего Главного Квеста, друг мой. Теперь у вас есть выбор. Но сначала позвольте сообщить вам о вашем повышении. Вы переведены на четырнадцатый уровень. Вам присвоен титул «Странствующий рыцарь – воин Судного Дня». Вы получили по два очка в разделах «Работа в команде» и «Тайные знания». Повышен ваш навык стрельбы и умение маскироваться. Соответственно, повышена на три пункта ваша репутация.

– Постойте, вы же сказали, что игра окончена!

– Окончена. Пока. Позвольте мне все объяснить чуть позже. Сначала о призах. На этот раз вам предлагаюся деньги – две тысячи пятьсот дукатов. Второй приз – сопротивление ядам и повышенная сила, соответственно на 10 единиц. Из снаряжения на этот раз вам предлагается эльфийский ламелляр, класс брони 4, стоимость 1200 дукатов. Четвертый приз, магические способности – повышение маны на 20 пунктов.

– Я жду объяснений. Зачем мне все это, если…

– Вот, прочтите, – Консультант протянул мне сложенный вчетверо лист бумаги. – Узнаете кое-что интересное.

Я машинально развернул листок, поднес к глазам. Письмо было написано по-русски мелким убористым почерком:

Привет! Это снова я.

Ты, наверное, хочешь узнать, в чем дело. Давай, я тебе кое-что объясню.

Ты попал в реальность, однажды возникшую в Большой Ойкумене по воле Данилы Савичева, когда играл в The Elven Realms-1, игру, появившуюся год назад. Придет время, и я тебе расскажу, как так получилось, что сказка, написанная умирающим мальчиком, стала сценарием этой игры. Это отдельная история. Сейчас главное в другом. Видишь ли, 22 января 2008 года произошло одно малозаметное в мировом масштабе событие, тем не менее, именно оно привело к Перевороту Миров и к тому, что ты стал участником Главного Квеста. В тот день далеко от России, в порту Гоа, группа террористов захватила туристический лайнер «Эмеральд Глория». На борту лайнера в числе прочих пассажиров находился некто Мринал Сен, гениальный индийский программист, работавший в компании « Элтон Софтворкс Интернешнл» – той самой, которая разработала и выпустила The Elven Realms-1. Он путешествовал вместе со своей девушкой, наслаждался рождественскими каникулами, а заодно, как истинный трудоголик, дорабатывал новый проект «Элтон Софтворкс», руководителем которого являлся – игру The Elven Realms-2: The Rose of Darse. По сути, продолжение первой игры. Ты ведь помнишь, что первая часть была небезупречна. Компания захотела вернуть себе своих фанов. Мринал Сен для второй части разработал новый потрясающий движок. Но работу свою он не закончил. В ночь с 22 на 23 января полиция Гоа вместе с пришедшими на помощь британцами из САС попыталась штурмовать лайнер и освободить заложников. Операция была неудачной, террористов, правда, уничтожили, но погибли несколько сасовцев, десятки заложников, а сам лайнер взорвался и затонул. Среди погибших был и Мринал Сен. Диск с рабочей версией игры утонул вместе с кораблем. Это означало, что в вашем мире The Elven Realms-2 так и не стала реальностью.

Ты спросишь, какая тут связь? Самая прямая. Гибель программиста и его творения привели для реальности, в которой ты был Алекто, к катастрофическим последствиям. По сути, к ее разрушению. Первая часть была незакончена Демиургом, вторая не появилась на свет. Проект Мринала Сена был слишком совершенен, никто бы не смог создать что-либо подобное еще как минимум несколько лет. Возникла пространственно-временная пустота, которую нечем было заполнить. Ничто. И потому сработали те варианты финала, которые планировали Мастер и Шамхур Рискат – единственные, кто мог повлиять на развитие событий. Оба этих варианта вели к печальным последствиям.

Оставался единственный способ предотвратить катастрофу – попробовать изменить ВАШУ реальность. Именно поэтому ты оказался на «Эмеральд Глории». Алдерская установка в Орморке когда-то была создана для того, чтобы при помощи могущественной магии изменить ход событий. Она позволила перенести тебя в твой мир, в тот момент времени, когда 2008 год существовал на самом деле, с твоей помощью повлиять на объективную реальность и сделать так, что Мринал Сен был спасен. Теперь есть вероятность, что история мира, придуманного Данилой Савичевым, будет продолжена. Появились еще два возможных сценария будущего. С твоим участием или нет – тебе решать. Остальное тебе объяснит Консультант. Расспроси его и подумай, прежде чем принять окончательное решение. Учти, что изменить его ты уже не сможешь.

Тень.

– Так значит, я участвовал в реальном штурме корабля, захваченного террористами? – спросил я, глядя на Консультанта.

– Для вас это была всего лишь игра. Вы сами не осознавали, что попали в реальность, не так ли? – Консультант сделал паузу. – А для Большой Ойкумены ваша миссия была единственной возможностью изменить ход событий. Вы разочарованы?

– Я потрясен. Я опять ходил в одном шаге от смерти. О каком решении идет речь?

– Продолжить или нет Главный Квест. Вы выполнили его первую часть, отыскали все реликвии.

– Я не нашел пятую реликвию.

– Ошибаетесь. Пятая реликвия – это круглый ключ. Сердце цветка, розы Дарса. Красный кристалл в двери пространственного портала в Орморке. Он единственный не связан с Демиургом, но прочие найденные вами реликвии вели к нему.

– Данила Савичев не рассказывал мне о ключе.

– Конечно, ведь он не успел закончить историю. Нам остается только догадываться, что дальше создала бы фантазия одиннадцатилетнего ребенка. Дальнейший ход событий предположительно должен быть связан с эльфийской куклой Меаль – той самой, в которую превратилась дочь Заламана и Нуир-Эгатэ. Когда-то в древности маг Л`Лархаэн пытался спасти эльфийские королевства от гибели примерно тем же способом, каким вы спасли индийского программиста – переиграть реальные события во второй раз. Так был создан пространственно-временной портал в Орморке. Л`Лархаэн собирался при помощи магии разрушить злые чары и спасти Меаль. В этом случае реальность, созданная Данилой Савичевым, оказалась бы законченной. Эльфийские пророчества сбылись бы, Шестицарствие не погибло, и такой финал совпадал бы со сказкой Демиурга.

– Откуда вы это знаете?

– Однажды в разговоре с вами – это было как раз после того, как вы оказались в 1944 году, – я сказал вам, что вы должны найти Вторженца. Записка, которую вы только что прочитали, лежала на алдерской установке, которую активировали вы с вашим другом. Это значит, что Вторженец находился в Орморке и использовал вас. Он был заинтересован в том, чтобы вы изменили объективную реальность вашего мира, и Мринал Сен был спасен.

– Чепуха, Консультант! На мне был магофон. Он бы засек человека из моего мира. Я подозревал Вандайна с Ричарделлой, но они оказались вашими.

– А вы не думали над тем, что Вторженец может быть могущественным магом и умело блокировать ваше… примитивное устройство? – Консультант улыбнулся. – Бросьте, Алексей Дмитриевич, вас обвели вокруг пальца. Вторженец использовал вас в каких-то своих целях. Проблема в том, что мы не знаем, чего же он хочет. Я ошибался, когда считал, что Вторженца интересуют реликвии Заламана. У него совершенно другая цель, но вот какая? Откровенно скажу, нас это пугает.

– Кого это «вас»?

– Представителей игрового мира. Если интересы Мастера давно определились, и они вполне вписываются в алгоритм развития нашей Вселенной, планы неизвестного Вторженца нам абсолютно неведомы. Особенно теперь, когда вы, наконец-то, нашли пятую реликвию.

– Конец света, который может устроить Мастер, вписывается в ваш алгоритм?

– Борьба добра и зла – это нормально. У вас же тоже есть мифы о конце времен.

– Я совершенно запутался. Я ничего не понимаю. Вы же с самого начала знали, что из себя представляет пятая реликвия. Почему вы это от меня скрыли?

– Не знал, но догадывался. Ничего нельзя было утверждать наверняка, а ложное направление завело бы вас в тупик, и драгоценное время было бы потеряно. Давайте попробую вам кое-что объяснить. Демиург связал судьбы этого мира с преданием о реликвиях Заламана. Четыре реликвии, которые вы отыскали в первой части Главного Квеста. Но четыре реликвии вели вас к пятой, напрямую не связанной с Демиургом. Между тем таинственная пятая реликвия, так или иначе, вписывалась в контекст игры. Больше того, она была ключевым артефактом. У Риската ее быть не могло, у Мастера тоже – они сами разыскивали реликвии. У кого же она могла тогда быть? Ответ напрашивается сам собой: у эльфов. Роза Дарса – вот что являлось пятой реликвией. Таинственный цветок из эльфийских пророчеств, связанный с судьбами Шестицарствия и принцессой Меаль, превращенной колдовством в куклу. Другого объяснения нет. То, что случилось в Орморке, подтвердило это предположение полностью.

– Бред какой-то! И когда вы догадались, что во всем этом замешаны эльфы?

– Лично я? После вашей встречи с Нехаиром в Саграморе. Самое странное, что до вас ни один игрок не мог похвалиться тем, что нашел с эльфами общий язык.

– Чего вы от меня хотите?

– Сейчас в игре, говоря языком геймеров, открылся новый скрытый уровень. Это, по сути, совершенно новая игра. Я хочу, чтобы вы продолжили Главный Квест.

– Я же завершил его!

– Первоначальный – да. Неужели нет желания продолжить?

– Когда я летел в вертолете на захваченный террористами корабль, – сказал я, – я дал себе клятву, что покончу с виртуалом, если мне удастся из всего это выбраться. Теперь я дома – или это тоже иллюзия?

– Нет, это ваш дом, – Консультант вздохнул. – После того, как вы изменили нашу реальность, все встало на свои места, и теперь Россия и Санкт-Петербург существуют на самом деле. Меня это радует, но еще огорчает. У меня не стало сильного аргумента, чтобы убедить вас продолжить игру. И я могу только просить вас о помощи.

– А Хатч и Тога, они тоже вернулись домой?

– Это зависит от вас. Если вы закончите игру, они тоже окажутся дома.

– Хатч будет в печали – он только-только вошел в кайф, играя с эльфами. С другой стороны, он очень любит жену, так что… А Вторженец? Мастер?

– Вот в этом-то и вся суть проблемы, мой друг. После того, как был спасен Мринал Сен, игра The Elven Realms-2 вышла в свет. – Консультант протянул мне коробку с диском. – Прочтите аннотацию.

Я взял диск, и вот что было написано на обратной стороне коробки:

Сенсация 2008 года! Игра, которой еще долго не будет равных!

Эпическая РПГ The Elven Realms-1: The Fifth Relic получила достойное продолжение.

Малые королевства Севера на грани гибели. Могущественная империя, создавшая при помощи черной магии полчища непобедимых воинов, стремится покорить свободолюбивых соседей. Над некогда великим народом эльфов нависла угроза полного уничтожения. Чего хотят злые силы, развязавшие новую войну? Кто пытается не допустить исполнения древних эльфийских пророчеств? Чем это грозит волшебному миру? Отправься в таинственный мир меча и магии и выбери одну из сторон великого противостояния. Будь воином, магом, грабителем, тайным ассасином, купцом или менестрелем. Встань на сторону Добра или Зла, создай свою неповторимую судьбу.

Еще никогда графика игры не была такой достоверной, а сюжет игры таким захватывающим.

Потрясающие спецэффекты, широчайший набор оружия и заклинаний, возможность вступать в коалиции.

Новейший движок Alton DynaX обеспечивает совершенно новый уровень зрелищности и лицевой анимации персонажей.

Поразительный по своей достоверности мир меча и магии, мир монстров и героев, доблести и интриг.

Революционный АИ обеспечивает полную непредсказуемость событий.

– Значит, война? – спросил я, посмотрев на Консультанта.

– После того, как тайна Орморка перестала быть тайной, Мастер перешел к исполнению своего плана. Больше всего Мастер опасается восстановления прежней Большой Ойкумены – тогда он опять окажется беспомощным калекой, обреченным на вечную неподвижность. Аннотацию к игре читали? Помните, что альтернативных концовок может быть несколько. С вами или без вас. Вот-вот начнется новая война Саграмора и Лансана. На стороне Саграмора Империя с ее Магисториумом, Лансан поддерживают эльфы. А есть еще и Шамхур Рискат, и Вторженец. И Марика.

– Вот только про Марику не надо, – буркнул я. – Какой сегодня день?

– В вашем мире? Шестнадцатое августа две тысячи восьмого года.

– Это что, только восемь дней прошло? Мне показалось, я провел в вашем мире месяца два.

– Все относительно, и время тоже.

– На работу мне выходить двадцать пятого. – Я искоса глянул на невозмутимого Консультанта. – Я сохраняю свой статус?

– Конечно. Плюс подарок от компании «Риэлити» – еще одна бонусная жизнь. Благодарность за проявление доброй воли.

– А если я откажусь?

– Вы сможете сегодня же вечером выпить с друзьями в одном из петербургских баров. И погулять по Невскому, как мечтали. Но вы больше никогда не сможете повлиять на судьбы мира, в котором провели столько времени и для которого – говорю это с уважением и благодарностью – совершили очень многое.

– Черт! – Я сжал кулаки: мне почудилась в словах Консультанта горькая ирония. – Вот ведь зараза! Мое вмешательство может что-нибудь изменить?

– Оно изменит ВСЕ. Итак?

– Я согласен.

– Я не ожидал другого ответа, – сказал Консультант и благодарно улыбнулся. – Но сначала давайте о призах. Вы ведь так и не сделали свой выбор…

* * *

Меня били по щекам. Легонько, но очень настойчиво. И я открыл глаза.

– Леха! – Тога аж просиял весь. – Фу, слава тебе Господи! Живой.

– Что такое? – Я попытался заговорить, но закашлялся – рот был забит мелкой известковой пылью. – Где я?

– В Орморке. Леха, все получилось! Ты смог пройти и вернуться обратно. Что там было?

– Тога, – я сел на холодном камне, посмотрел на моего казанского друга, – скажи честно: я похож на идиота?

– Совершенно не похож. Как ты?

– Вроде в порядке, – я попытался встать, тем более что Тога услужливо подставил мне руку. – На мгновение мне показалось, что я дома, в Питере.

– Глюки, – уверенно сказал Тога. – А у нас полный швах. Все основные исмэны сгорели, призма расплавилась. Саффрон и Донатус в бешенстве. Они сейчас наверху, помогают Мебиусу отбиться от нечисти. Тебя они записали в покойники.

– Помнишь, как говорил Марк Твен? Слухи о моей смерти сильно преувеличены. – Я отряхнулся, подмигнул Тоге. – Порядок, брат. Мы снова их всех сделали. Теперь мы еще на один шаг стали ближе к дому.

– Поскорее бы, – вздохнул Тога. – Так что же было за дверью?

– Антитеррористическая операция.

– Шутишь? Я видел, как ты вошел в эту черную-пречерную черноту и исчез в ней, как муха в чернилах. А пару минут спустя вывалился оттуда снова со стеклянными глазами. Практически без сознания.

– Помнишь, как ты взорвал во Франции вагоны с ракетным топливом? Тогда ты изменил НАСТОЯЩУЮ реальность. Теперь это удалось мне. Я участвовал в спасении одного парня, программиста, который придумал будущее для той виртуальной реальности, в которой мы кантуемся. Так что Апокалипсиса не будет, Тога. Конец света отменяется до новых указаний начальства.

– Пойдем, я чайник заварю, – предложил Тога, глядя на меня с сочувствием. Он, по-видимому, решил, что я малость не в себе.

Чай, который Тога вскипятил на одном из уцелевших исмэнов, оказался в тему. Я пил крепкий ароматный отвар маленькими глотками и чувствовал, что потихоньку-полегоньку прихожу в себя. Тога сидел напротив меня с чашой в руке и молчал. Он выглядел каким-то пришибленным.

– Слышь, Тога, – сказал я, – что теперь?

– В смысле?

– В смысле дальнейших совместных действий. Я закончил свои дела в Орморке. Теперь надо возвращаться в Лоэле, искать Марику. Ты со мной?

– Конечно. – Тога помолчал. – Только мне надо уладить свои дела здесь. Как-то не по-людски кидать Донатуса, он много для меня сделал. Хотя бы сгоревшие исмэны надо починить. Где тебя искать в Лоэле?

– Гостиница «Добрый отдых» на Гвардейской улице. А Хатч сейчас тусуется в «Королевской доблести».

– Понятно. Я тебя найду.

– Слово? Ладно, замнем, – я заметил, как засверкали глаза Тоги. – Мне без тебя придется туго, старичок. Вместе мы сила, уж прости за банальность.

– Я знаю. У всей этой истории должен быть конец.

– Причем счастливый.

В нашу беседу внезапно встряла малявка-фэйри, материализовавшись из воздуха.

– Сообщение от профессора Донатуса мастеру Тоге! – торжественно пропищала она и тут же продолжила густым басом ученого карлика: – Тога, что там внизу творится?

– Ничего, профессор. Милорд Алекто вернулся из портала.

– Вернулся? – Голос Донатуса стал похож на звериный рык. – Вернулся? Это невозможно! Там было Ничто! Саффрон все видела сама.

– Однако он сидит напротив меня и пьет чай. Желаете побеседовать с ним?

Фэйри забила крылышками и зависла в воздухе в полном молчании. Видимо, потрясенный Донатус пытался осознать все то, что сообщил ему мой друг.

– Не-ве-ро-ят-но! – наконец прорычала фэйри, тараща на меня светящиеся глазенки. – А установка?

– Накрылась медным тазом, – меланхолически сообщил Тога. – Боюсь, ее невозможно восстановить.

– Ну и тролль с ней! – отрезюмировал Донатус. – Милорд Алекто, что было в портале?

– Ничто, профессор, – я подмигнул Тоге. – Торичеллева пустота.

– Какая пустота?

– Абсолютная. Такая, что я не мог понять, где там верх, а где низ.

– Паааразительно! – выпалил Донатус и тяжело задышал. Наверняка запустил руки под камзольчик своей компаньонки Эпифании. – Значит, мы попусту тратили время в Орморке.

– Похоже, что так, профессор.

– Хорошо, вы свое дело сделали. Можете подниматься наверх, второй уровень безопасен. А потом все вместе решим, что делать дальше.

* * *

Взяв с Тоги обещание присоединиться ко мне в Лоэле и попрощавшись с ним, я оставил его чинить сожженные исмэны, покинул алдерскую лабораторию и поднялся сначала на второй уровень, а потом вышел на свежий воздух. Сентябрьская теплая ночь показалась мне особенно поэтической и прекрасной, после темных подземелий и холодной сырости Орморка. Меня уже ждал офицер-людомед, который сообщил, что меня ожидают в палатке Саффрон, где вот-вот начнется ученый совет.

Мое появление было встречено гробовым молчанием. Только Бошан поприветствовал меня дружеским жестом и предложил сесть рядом с собой. Я шепотом спросил его, как прошла битва на втором уровне.

– У меня осталось пять человек, – шепнул он мне. – Печально, парень. Слушай, а может, ты вступишь ко мне в Лигу Мечей? Мне позарез нужны хорошие воины. Я вижу, ты чертовски крепкий гаденыш, да и везучий к тому же.

– Я подумаю, – сказал я.

Совет оказался коротким. Выступили Саффрон, Донатус и Чомски, который выглядел совершенно подавленным. Все речи сводились к одному – Орморк не оправдал тех ожиданий, которые на него возлагались. Ни сокровищ, ни магических знаний тут не оказалось. Только какая-то странная машина, которая открыла дверь в пустоту. Потом дали слово мне типа как главному свидетелю. Я повторил все то, что уже говорил Донатусу. Маги сразу зашептались. Оглядев шатер, я внезапно понял, что среди собравшихся ученых нет Шарле. Видимо, студенток-практиканток на совет зубров не пускали.

Заключительное слово Саффрон оказалось коротким и эмоциональным. Она объявила о закрытии проекта «Орморк» и сообщила, что уже проинформировала о своем решении Имперский Магисториум. Так, значит Мастер уже в курсе последних событий. Уж он-то, в отличие от моих ученых друзей, хорошо знает, как изменила этот мир алдерская машина. Надо ждать бури. Если я правильно понял Консультанта, отменяется только один из вариантов Апокалипсиса, прочие остаются в силе.

Ариа на конюшне встретила меня радостным ржанием, в котором я отчетливо услышал: «Наконец-то, дорогой, я так за тебя волновалась!»

– Почему ты так печален? – спросила меня Эль-Шаба, которой, видимо, ужасно хотелось поболтать.

– Дом вспомнил. Я ведь был там, в Питере. У себя дома, камушек. Господи, как хорошо было дома! А теперь все начинается сначала – говорящие лошади, говорящие камни. – Я подбросил Эль-Шабу на ладони и сунул в спорран. – Похоже, очень скоро для меня гостеприимно распахнутся двери Скворцова-Степанова[9], и радушный персонал выйдет мне навстречу, говоря: здравствуй, наш на всю голову человек!

Шаба промолчала, Ариа возмущенно зафыркала. Видимо, они решили, что моя шутка неудачная. Я не стал оправдываться – просто вскочил в седло и покинул Орморк. Здесь мои дела были закончены. Правда, я не попрощался с Шарле, но это не беда. Тем приятнее мне будет встретиться с ней в Лоэле.

* * *

Хозяин гостиницы без всяких предисловий вручил мне небольшой ларец, в котором оказались два пергаментных свитка. Один из них был от Консультанта – он почтительно уведомлял меня, что выбранный мной в качестве приза за прохождение уровня эльфийский ламелляр я могу получить в оружейном магазине «Ностромо» в Дворцовом квартале Лоэле в любое удобное для меня время. Вторая эпистола оказалась куда интереснее:

Привет!

Спасибо за то, что ты продолжаешь искать ответы. Однажды я расскажу тебе все, обещаю. Твои жертвы не напрасны, твои подвиги принесут тебе награду. Верь мне, и до встречи.

Тень

– И кто же ты такая, моя тень? – пробормотал я, складывая записку.

– Желаете завтракать, милорд? – осведомился хозяин гостиницы.

– Не откажусь. Жареный хлеб, бекон, сыр и травяной час.

– Через четверть часа будет готово, милорд.

– Сколько я должен за постой?

– Пятнадцать дукатов, включая содержание лошади, милорд.

Нет, все-таки приятно, когда тебя называют милордом, а не лохом. Я отсчитал хозяину деньги и уселся за стол. Голова была пустая, глаза слипались. Сейчас поем, схожу в «Ностромо», а потом спать. Минуток эдак шестьсот плотной дремоты. А вечером – к Барнабо. Надо узнать про Марику. Сейчас для меня нет ничего важнее Марики…

После завтрака сонливость стала еще больше. Я шел по улицам утреннего Лоэле и думал о своем выборе. Может быть, я дурак, возомнивший себя настоящим рыцарем. Сидел бы сейчас в Питере, слушал бы «Эванесенс» или Макаревича, пил бы кофе и не ждал бы стрелы в спину или монстра из-за угла.

И опять бы жил так же, как до всего, что началось в ночь, когда у меня зависла игра, и я получил приглашение от компании «Риэлити». Обычной жизнью обычного маленького российского человека. И никогда бы не узнал, что есть Большая Ойкумена. Что можно ездить верхом на единороге. Что лошади и камни умеют разговаривать. Что вампирши бывают удивительно красивы и умны, и что в них можно без памяти влюбиться. Что даже в безвестных глубинах виртуальной Вселенной можно встретить хороших русских парней – башковитых, талантливых, преданных и самоотверженных.

Наверное, ничего в жизни не происходит просто так. И я могу считать, что мне повезло. Ведь мне выпал шанс почувствовать себя героем. Пусть даже и начавшим свой героический путь, как простой лох. Хотя в этом мире слово «лох» как бы и не ругательство…

А вот что самое интересное – многое ли к концу моих приключений останется от прежнего Лехи Осташова? И увижу ли я этот хэппи-энд?

– Самые последние новости! – Конопатый подросток в пестром камзоле возник будто из-под земли, подскочил ко мне, размахивая пачкой отпечатанных листков. – Саграморский герцог Альбано Изысканный объявляет последний ультиматум своему брату Жефруа Лансанскому! Империя заявляет о своей поддержке Альбано! В Андерланде началась запись добровольцев в армию Лансана! Милорд, последние новости всего за один соверен.

Я дал мальчишке-разносчику два соверена. Взял газету, но читать не стал – я и так знал, о чем в ней написано. Над миром Данилы Савичева сгущаются тучи. И мне предстоит еще встреча с Мастером. Интересно, о чем на этот раз он будет меня просить? Что предложит на этот раз? Перед каким выбором поставит?

И знать бы еще, что нужно от меня Вторженцу…

Магазин «Ностромо» оказался шикарным и дорогим заведением. Я надел необыкновенно легкий и безукоризненно сработанный эльфийский доспех, посмотрел на себя в зеркало и вздохнул. Ламелляр будто делали на меня. Я вспомнил, как еще совсем недавно по-белому завидовал имперским людомедам – мне тогда казалось, что я еще очень нескоро обзаведусь таким же отличным вооружением. А теперь… теперь у меня есть все для того, чтобы быть героем. Тем рыцарем Полуночного Грома, которого однажды придумал умирающий от рака мальчик.

Свою кольчугу от Эмира Харалуги я продал, только перчатки оставил – уж больно они были удобные. Хозяин, конечно же, занизил цену, но это было неважно. Продал я и кинжал О`Джа. Вместо него я купил отличную дагу с широким клинком и чашкообразной гардой, удобной для парирования. Мне казалось, что я экипирован по эксклюзивному варианту.

– Не забывайте про мой магазин, милорд, – сказал мне на прощание хозяин «Ностромо». – Всегда рад услужить благородным рыцарям.

После «Ностромо» я вернулся к себе в гостиницу и лег спать. Разбудил меня стук в дверь: пришел хозяин.

– Там вас спрашивают, добрый сэр, – сказал он. – Какой-то важный господин.

Я оделся, взял катану и кинжал и спустился вниз. По холлу гостиницы прогуливался Руди фон Данциг.

– Ты, наверное, удивлен моим визитом, собрат рыцарь, – начал он, когда я подошел к нему. – Но я пришел восстановить справедливость и принести тебе свои искренние извинения.

– Извинения? – не понял я.

– Сегодня днем я получил депешу от Торо Бошана. – Фон Данциг сделал паузу. – Он надсмеялся надо мной. Спросил, как это нам удалось принять в Боевое Братство вервольфа. Мол, порядочные рыцари к нам больше не идут. Ты был прав. Прости мне мое недоверие и мою грубость. Я пришел исправить свою ошибку. Сообщаю тебе, что ты, рыцарь Алекто, барон Фра-де-Леоне, официально принят в Боевое Братство. Вот приказ о твоем зачислении, – фон Данциг подал мне гербовую бумагу с массивной печатью на шнурке. – Соизволь поставить на нем свою подпись или крестик, если ты неграмотен.

– Я грамотен. А как с Вандайном?

– Зачисление Вандайна – позор, павший на Боевое Братство по моей вине. Я сообщил в Капитул Братства о своем намерении подать в отставку. Но сначала я хочу, чтобы в твоем лице Братство получило достойного воина и храброго рыцаря.

– Хозяин, перо и чернила! – крикнул я трактирщику и заметил, как сразу просветлело сумрачное лицо фон Данцига. – Я рад, что все выяснилось. Есть какие-либо правила, которые я должен соблюдать?

– Только четыре правила, обязательных для всех членов Братства. Во-первых, всегда и во всем хранить честь Братства и помогать его членам. Во-вторых, защищать слабых и беспомощных, не обращать оружия против женщин и детей. В-третьих, десятую часть своего дохода отчислять в казну Братства.

– Эти правила мне по душе. Но ты назвал только три. А четвертое?

– Братство всегда сохраняет нейтралитет во время войн между королевствами. Рыцарь Братства не может присоединиться ни к одной из армий. Мы не наемники, мы странствующие рыцари.

– Вот как? – Я посмотрел на хозяина, который уже стоял возле нас с подносом, на котором красовались большая чернильница и пучок перьев. – Пожалуй, я повременю с вступлением в Братство.

– Что? – Фон Данциг всплеснул руками. – Ты не принимаешь нашего Устава?

– Принимаю. Мне все в нем нравится. Но у каждого человека есть выбор, собрат рыцарь. И я его сделал. Так что прости, – я протянул фон Данцигу приказ о моем зачислении в Братство. – Обещаю, однажды я вступлю в Боевое Братство. Но сейчас я не могу стать одним из вас. Слишком много у меня дел накопилось, а чтобы с ними разобраться, придется лезть в политику. Так что горит мой нейтралитет синим пламенем.

– Это твое окончательное решение? – Фон Данциг сверкнул глазами.

– Окончательное и обжалованию не подлежит.

– Жаль, – фон Данциг смял в кулаке мою грамоту и размашистым шагом вышел из гостиницы.

– Милорд, вы его рассердили! – шепнул мне хозяин.

– Нет, это он меня рассердил, – ответил я. – А может, я просто сегодня не в духе. Пойду, посплю еще. И прошу тебя, не надо меня будить, даже если сам король Лагэ пришлет за мной. Мне позарез нужно выспаться, а короли подождут.

КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ

Примечания

1

 Вермильон – алая краска из кошенили

(обратно)

2

Куза – копье из насаженного торчком на древко широкого ножа.

(обратно)

3

Рансер (рунка, вольфсайзен) – старинное древковое оружие. Имеет широкий плоский наконечник с расположенной под ним перекладиной в виде полумесяца.

(обратно)

4

 Капалин (каплан) – шлем в виде железной шляпы с полями.

(обратно)

5

 Фрондибола – метательная машина, разновидность катапульты.

(обратно)

6

 Пиштал – старинное огнестрельное оружие, железная мортирка на коротком древке.

(обратно)

7

 Скьявона – кавалерийский палаш с закрытым эфесом.

(обратно)

8

 Эйган ( сокращен. англ. assault gun ) – штурмовая винтовка

(обратно)

9

 Психиатрическая лечебница в Санкт-Петербурге.

(обратно)

Оглавление

Глава первая. Дайте мне точку опоры

Глава вторая. Экскурс в историю и политику

Глава третья. Девушка, драконы, единороги и мудрополитен

Глава четвертая. Имперец

Глава пятая. «У пьяного студента»

Глава шестая. Сеанс практической магии

Глава седьмая. Предложение, от которого нельзя отказаться

Глава восьмая. Бруххада

Глава девятая. Старые знакомые

Глава десятая. Первое испытание

Глава одиннадцатая. Белая лошадь

Глава двенадцатая. Эльф-рок

Глава тринадцатая. Визит в обезьянник

Глава четырнадцатая. Байкер из склепа

Глава пятнадцатая. Загадка Орморка

Глава шестнадцатая. Привет от Тени

Глава семнадцатая. И где у мужиков глаза?

Глава восемнадцатая. Наш человек

Глава девянадцатая. Благодарность Ричарделлы

Глава двадцатая. Кое-что начинает проясняться

Глава двадцать первая. Кое-что начинает происходить

Глава двадцать вторая. Технический гений

Глава двадцать третья. Тук-тук, войдите!

Глава двадцать четвертая. Некоторые искомые величины

Реклама на сайте