«Эльфийская лихорадка»

Пролог

«Я готова умереть ради него».

Нет, погодите минуточку… все должно начаться совсем не с этого места.

Я знаю это. Но, полагаясь на собственное чутье, предпочитаю пропустить события

прошедших нескольких недель, и быстро пронестись с вами через эти дни,

приукрашивая детали и выставляя себя в более выгодном свете.

В тяжелые моменты все выглядят плохо. Но именно эти моменты делают нас теми кем

мы и являемся. Мы или смело глядим опасности в лицо или трусливо прячемся. Мы

выходим победителями, закаленными испытаниями, или ломаемся от постоянных

убийственных злоключений.

Я никогда особо не задумывалась о таких вещах как трудности, испытания и

лишения.

Раньше я проводила дни загорая и шастая по магазинам, барменша на «Кирпичном

заводе» (скорее развлечение, а не работа, и такой стиль жизни мне нравился),

все мысли которой были заняты тем как бы уговорить мама и папу купить новую

машину. В двадцать два года, я все еще жила с родителями, в своем безопасном,

укрытом мирке, убаюканная сонными, неторопливыми жителями Глубокого Юга,

поверив что я центр этой жизни.

Потом, моя сестра Алина поехала учиться за границу, в Дублин, где и была

жестоко убита, мой мир изменился за одну ночь. Ужасно было уже одно то, что мне

пришлось опознавать ее изуродованное тело, видеть как рушится наша когда-то

счастливая семья, но на этом разрушение моего мира не закончились. Оно не

закончилось до того момента, пока я не узнала, что почти все, во что я верила с

самого детства оказалось не правдой.

Я обнаружила, что мои близкие вовсе не были моими настоящими родители; мы с

сестрой были удочерены; и несмотря на мою манеру лениво, иногда даже слишком,

растягивать слова, мы вообще не были южанками. Мы происходили из древнего

кельтского рода ши-видящих, людей, которые могут видеть Эльфов – ужасающую расу

потусторонних существ, которые укрываясь иллюзиями и ложью, тысячи лет тайно

жили среди нас.

То были легкие уроки.

Сложные уроки были впереди, они поджидали меня на заполненных весельем улицах

Дублина в районе Темпл Бар, где я увижу, как люди гибнут, и учатся убивать; где

я встречу Иерихона Бэрронса, В'лэйна и Гроссмейстера; где я окажусь главным

игроком в смертельном состязании, на кону которого поставлена судьба всего

мира.

Для тех, кто только что присоединился ко мне, меня зовут МакКайла Лэйн, или,

для краткости, Мак.

Моя настоящая фамилия могла бы быть О'Коннор, но наверняка я этого не знаю. Я –

ши-видящая, одна из самых могущественных за всю историю. Я не только вижу

Эльфов и могу причинять им вред, вооруженная их священнейшей Реликвией - Копьем

Луина - я могу даже убить бессмертные существа.

Не устраивайтесь на вашем стуле поудобнее и не расслабляйтесь. В опасности

оказался не только мой мир, это и ваш мир тоже. Оно происходит, прямо сейчас,

пока вы сидите, пережовывая закуску, готовясь погрузиться в вымышленное

приключение. А знаете что? Это не беллетристика, и нет никакого спасения. Стены

между человеческим миром и Эльфийской страной рушатся - и я очень не хочу

сообщать вам, но эльфы – совсем не феи Динь-Дилинь.

Если стены разрушатся… ну, … вы просто лучше надейтесь, что этого не случиться.

На вашем месте, я уже включила бы все лампочки вокруг. Приготовьте несколько

фонариков. Проверьте ваш запас батареек.

Я приехал в Дублин по двум причинам: узнать, кто убил мою сестру, и отомстить.

Видите, как легко я теперь могу сказать это? Я хочу мести. Месть с большой

буквы М. Месть с разбитыми костями и большим количеством крови. Я хочу, чтобы

ее убийца был уничтожен, предпочтительно моей собственной рукой. За несколько

месяцев здесь, я потеряла все свои годами отполированные южные манеры.

Вероятно, я бы очень скоро умерла после того, как сошла с самолета из Эшфорда,

штат Джорджия и наступила своей хорошо отпедикюренной пяткой на Ирландские

берега, если бы не наткнулась на книжный магазин, принадлежащий Иерихону

Бэрронсу. Кто или, что он такое, я понятия не имею. Но он обладает знаниями,

которые мне нужны, а у меня есть нечто, что нужно ему, и поэтому мы с ним -

вынужденные союзники.

Когда мне некуда было деваться, Бэрронс приютил меня, объяснил мне, кто и, что

я такое, открыл мне глаза, и помог мне выжить. Он не слишком то церемонился в

процессе обучения, но мне уже все равно как именно я выживаю, главное, что я

все еще жива.

Поскольку безопаснее было жить у него, чем в моей дешевой комнате в гостинице,

я переехала в его книжный магазин. Здание было защищено от большинства моих

врагов охранками и различными заклинаниями, и бастионом стояло на краю того,

что я называю Темной Зоной: близлежащий район, который захватили Тени; аморфные

Невидимые, которые процветают в темноте и высасывают жизнь из людей.

Мы вместе сражались с чудовищами. Он дважды спас мою жизнь. Мы разделили вкус

опасной страсти. Он разыскивает «Синсар Даб», древнюю книгу наичернейшей магии,

возрастом в миллион лет, написанную самим Королем Невидимых. Непосредственно в

этой книге содержится ключ к могуществу над двумя мирами, Эльфов и людей. Я

хочу заполучить книгу, потому что это была последняя просьба Алины найти ее и я

подозреваю, что в ней ключ к спасению нашего мира.

Он хочет «Синсар Даб», потому что по его словам, он собирает книги. Ну,

конечно.

В'лэйн - это другая история. Он - принц Видимых, и смертельно сексуальный Эльф,

о котором в скором будущем вы узнаете больше. Эльфы разделены на два

соперничающих двора с их собственными Королевскими Домами и особенными кастами:

Светлый или Видимый Двор, и Темный или Невидимый Двор. Не позволяйте словам

«светлые» и «темные» одурачить вас. Они все смертельно опасны. Однако Видимые

сочли Невидимых слишком опасными, и своими руками заключили их в тюрьму,

произошло это примерно семьсот тысяч лет назад. Когда один Эльф боится другого,

жди беды.

Каждый Двор обладает собственными Реликвиями, или священными объектами

огромного могущества. Реликвии Видимых это - Копье (которое заполучила я), Меч,

Камень и Котел. Реликвии Невидимых - Амулет (который у меня отнял

Гроссмейстер), Коробка, Серебряные зеркала и всеми разыскиваемая Книга. Все они

служат различным целям. Некоторые я знаю хорошо, о некоторых лишь смутно

догадываюсь.

Как и Бэрронс, В'лэйн – ищет «Синсар Даб». Он охотится за ней, по заданию

королевы Видимых Эобил, которой книга нужна, чтобы укрепить и удержать от

падения стены между мирами Эльфов и Людей. Как и Бэрронс, он спас мне жизнь.

(Еще из-за него я испытала несколько самых интенсивных оргазмов за всю свою

жизнь.)

Гроссмейстер – это убийца моей сестры; тот, кто соблазнил, использовал и

уничтожил ее. Не Эльф и не человек, он открыл двери между мирами, впустил

Невидимых – худших из Эльфов – в наш мир, предоставил им свободу действий, и

научил просачиваться в наше общество. Он хочет чтобы стены пали, тогда он

сможет освободить всех Невидимых из их ледяной тюрьмы. Он - также ищет «Синсар

Даб», хотя я не уверен зачем. Я думаю, что он хочет уничтожить книгу, чтобы

никто и никогда не смог бы снова восстановить стены.

А теперь на сцену вышла я.

Эти трое могущественных, опасных мужчин нуждались во мне.

Я не только вижу Эльфов, еще я чувствую Эльфийские артефакты и Священные

Реликвии. Я чувствую «Синсар Даб», чувствую пульсации ее темного сердца из

чистого зла.

Я могу выследить книгу.

Я могу найти ее.

Мой папа сказал бы, что теперь я самый ценный игрок сезона.

Все хотят меня. Так я и остаюсь в живых в мире, где смерть ежедневно заходит ко

мне на порог.

Я видел такое, от чего у вас по коже поползли бы мурашки. Я совершила поступки,

от которых у меня самой мурашки по коже.

Но теперь это не важно. Важно начать с нужного места… давайте посмотрим… где же

это было?

Я перелистываю страницы моей памяти назад, по одной, косясь краем глаза, лишь

бы не видеть их слишком ясно. Я возвращаюсь, мимо той белой мглы, где все

воспоминания исчезли на какое-то время, мимо того адского Хэллоуина, и того что

сделал Бэрронс. Мимо женщины, которую я убила. Мимо момента когда В'лэйн

прокусил мне язык. Мимо того, что я сделала с Джейни.

Вот.

Я увеличиваю изображение и вижу темную, влажную, блестящую улицу.

А это - я. Милашка в розовом и золотом.

Я нахожусь в Дублине. Ночь. Я иду по мощенному тротуару Темпл Бара. Я жива, и

от этого трепещу от восторга. Ничего не заставит вас так полюбить жизнь, как

недавняя встреча со смертью.

В моих глазах солнечный свет и к походке вернулась уверенность, я иду пружиня

шаг. Я одела убийственно розовое платье, мои любимые каблуки, и по самое не

могу в аксессуарах, в золоте и розовых аметистах. Я постаралась над волосами и

макияжем. Я иду на встречу с Кристианом МакКелтаром, сексуальным, таинственным

молодым Шотландцем, который знал мою сестру. Сегодня, для разнообразия, я

чувствую себя хорошо.

То есть, по крайней мере некоторое время, все было именно так.

Быстро проматываю некоторые моменты.

Вот я сжимаю голову и падаю с тротуара, прямо в сточную канаву. Падаю на

четвереньки. Я только что приблизилась к «Синсар Даб», ближе чем когда-либо, и

это ее обычный эффект на меня. Боль. Истощение. Я больше не милашка. Вообще то,

теперь я выгляжу жалко.

Мои руки и колени в луже, которая воняет пивом и мочой, я замерзла до самых

костей. Волосы спутались, моя аметистовая заколка для волос съехала и

покачивается у моего носа, и я плачу. Грязной рукой я смахиваю волосы с лица, и

наблюдаю за событиями, разыгравшимися перед моими широко раскрытыми,

испуганными глазами.

Я помню этот момент. Кто я была. Кем не была. Я останавливаю пленку, делаю

стоп-кадр. Я бы столько всего могла ей сказать.

Выше голову, Мак. Соберись. Приближается буря. Разве ты не слышишь громовые

удары острых копыт на ветру? Разве ты не чувствуешь пробирающий душу мороз?

Разве ты не ощущаешь острый запах крови в легком ветерке?

Беги, сказала бы я ей. Прячься.

Но я не послушалась бы себя.

Стоя на коленях, я смотрела, как эта… штука… делает свое дело. Происходящее

сжало меня мертвой хваткой.

Неохотно, я сливаюсь со своей памятью, влезаю в ее шкуру…

************************

Глава первая.

Боль, Господи, какая боль! Сейчас у меня череп расколется.

Я вцепилась в голову мокрыми, вонючими руками, пытаясь удержаться от

неизбежного и не потерять сознание.

Ничто не сравниться с агонией, которую причиняет мне приближение «Синсар Даб».

Каждый раз, стоит мне подобраться ближе к ней, происходит одно и то же. Меня

парализует постепенно нарастающей болью, и я падаю в обморок.

Бэрронс сказал, что так происходит потому, что Темная Книга и я - две полные

противоположности. Она – само зло, а я – воплощение добра, поэтому книга

яростно отталкивает меня. У него возникла теория, что каким-то образом меня

можно «разбавить», сделать меня чуточку злой, и тогда я смогу подобраться к ней

ближе. Не знаю что может быть хорошего в том, чтобы сделать меня плохой, лишь

бы я смогла подобрать злобную книгу. Предполагаю, что с ней я начну творить

зло.

- Нет, - простонала я, плюхаясь коленями в грязь.

- Пожалуйста… нет!

Только не здесь, и не сейчас! Раньше, каждый раз, когда я приближалась к Книге,

Бэрронс был рядом, и я была спокойна, он не позволит ничему дурному произойти с

моим бесчувственным телом. Может он и потаскает меня по окрестностям, как

ищущий воду ивовый прутик, но это я переживу.

Сегодня вечером, я оказалась одна. Я ужаснулась, представив, что окажусь

беззащитная перед кем-то или чем-то на улицах Дублина, пусть даже на несколько

мгновений. А что если я потеряю сознание на целый час? Что если я упаду лицом в

мерзкую грязную лужу в которой сейчас сижу, и утону в нескольких сантиметров

этой…. Буе.

Я должна выбраться из грязи. Я не умру такой жалкой смертью.

Хлестнув между зданий, по улице пронесся зимний ветер, заморозив меня до

костей.

Старые газеты пронеслись, как грязные и мокрые перекати-поле, над разбитыми

бутылками, выброшенными обертками и стаканами.

Обламывая ногти, я цеплялась за край тротуара, кусочки ногтей оставались между

булыжниками на мостовой.

Сантиметр за сантиметром я прокладывала себе путь к сухой земле.

Она была там, прямо впереди: Темная Книга. Я чувствовала ее, в полсотни метров

от того места, где я выкарабкалась. Может даже ближе. И это была не просто

Книга. О, нет. Все было совсем не так просто. Она пульсировала тьмой, обугливая

мой разум по краю.

Почему я не потеряла сознание?

Почему не кончается эта боль?

Мне казалось, что я умираю. Рот наполнился слюной, превращаясь в пену на губах.

Меня отчаянно тошнило, но я не могла вызвать рвоту. Даже желудок отключился от

боли.

Стоная, я попыталась поднять голову. Я должна увидеть ее. Я и раньше была рядом

с ней, но никогда ее не видела. Я всегда теряла сознание. Если я не собираюсь

падать в обморок, то у меня были вопросы, на которые я хотела получить ответы.

Я даже не знаю, как она выглядит. Кто владеет ею? Что они делают с ней? Почему

я вечно сталкиваюсь с ней?

Дрожа, я встала на колени, откинула с лица прядь волос, воняющих чем-то кислым,

и посмотрела вперед.

Улицу, которая лишь мгновение назад была заполнена туристами, с радостью

выходившими из одного раскрытого паба в другой, теперь выдул темный,

арктический ветер. Двери закрыты, музыка стихла.

Осталась только я.

И они.

Я совсем не ожидала увидеть то, что происходило прямо перед моими глазами.

Вооруженный преступник согнал кучку людей к стене дома; семья туристов, у них

на шеях болтались фотоаппараты. Ствол полуавтоматического ружья мерцал в лунном

свете. Отец и мать кричали, пытаясь обнять троих маленьких детей.

- Нет! – закричала я. По-крайней мере, так мне показалось. Не уверена, что мне

удалось извлечь хотя бы один звук. Мои легкие были сдавлены болью.

Человек открыл огонь, заглушая их крики. Младшую из детей он убил последней –

это была изящная светловолосая девочка, четырех или пяти лет, с огромными

умоляющими глазами, которые до самой смерти будут преследовать меня. Глаза

девочки, которую я не смогла спасти, потому что, черт подери, не могла

двигаться. Парализованная болью, слабая в ногах, я могла только стоять на

коленях, и мысленно кричать.

Почему это происходит? Где «Синсар Даб»? Почему я не вижу книгу?

Мужчина повернулся и я резко вздохнула.

Книга была зажата у него подмышкой.

Абсолютно невинная твердая обложка, толщиной примерно в 350 страниц, без

суперобложки, светло-серого цвета, красный переплет. Такую зачитанную книжку вы

можете найти в каждом магазине подержанной книги, в любом городе.

Я с изумлением смотрела на нее. Неужели я должна поверить, что это и есть

миллионлетняя книга самой черной магии на свете, написанная Королем Невидимых?

Это должно быть смешно? Ну и поворот. Ну и абсурд.

Убийца весело посмотрела на свое оружие. Потом его голова, как на шарнирах,

повернулась к упавшим телам, кровь и плоть были разбрызганы по кирпичной стене.

Книга выпала у него из-под руки. Мне показалось, что она падала словно в

замедленной съемке, меняясь, трансформируясь, кувыркнулась и упала на блестящий

влажный кирпич. К тому времени как она с тяжелым звуком ударилась о мощенную

мостовую, это уже не был простой переплет, это был массивный том, сантиметров

тридцать толщиной, с выгравированными рунами, с замысловатыми стальными

замками. Именно такой я ее и ожидала увидеть: древней и злобной.

Я еще раз втянула воздух.

Теперь толстый темный фолиант снова менялся, становился чем-то новым. Он

крутился и вертелся, вытягивая вещество из ветра и тьмы.

На ее месте выросла… вещь… настолько… пронзительно ужасная. Оживленная тьмой…

снова, я могу назвать ее лишь - вещь… для которой не было названия: злобное

создание, явившееся откуда-то из нечеловеческих пределов изломанного разума и

бессвязной речи.

И эта вещь была живая.

У меня нет слов, чтобы описать ЭТО, потому что в нашем мире нет ничего

подобного, что может сравниться с ЭТИМ. Я рада, что в нашем мире ничего

подобного не существует, если бы оно существовало, сомневаюсь, что наш мир был

бы жив.

Я лишь могу назвать это Зверем.

Душа моя содрогнулась, словно понимая на каком-то внутреннем уровне восприятия,

что мое тело не слишком надежная защита для нее. Только не от этого.

Убийца посмотрел на ЭТО, и ОНО посмотрело на убийцу, тот направил оружие на

себя. Я вздрогнула от выстрела. Стрелок упал на тротуар и его оружие, загремев,

откатилось прочь.

По улице пронесся еще один порыв ледяного ветра, и краем глаза я заметила

движение.

Словно отвечая на призыв, из-за угла возникла женщина. Несколько мгновений она

тупо смотрела на открывшуюся ей картину, затем направилась прямо к упавшей

книге (присевший зверь с невероятными ногами и кровожадной мордой!), словно ее

подвели к ней, ОНО внезапно изменило вид и было уже не грубым томом с древними

замками, а снова прикидывалось невинной книжкой в твердой обложке.

- Не трогай! – крикнула я, мурашки побежали по телу от одной только мысли.

Она остановилась, подобрала ее, засунула подмышку и отвернулась прочь.

Хотелось бы мне сказать, что она ушла не обернувшись, но она посмотрела назад.

Кинула взгляд через плечо, прямо на меня, и ее взгляд выбил воздух из моих

легких.

Из ее глаз смотрело чистое зло, коварное, бездонное зло, которое узнало меня,

которое знало обо мне все, чего даже я сама еще не знала, и никогда не захочу

узнать. Зло, которое торжествовало каждый раз, принося хаос, разрушение и

неуемную ярость.

Она улыбнулась, ужасной улыбкой, обнажая сотни мелких острых зубов.

И тут на меня снизошло озарение.

Я вспомнила как в последний раз подобралась близко к «Синсар Даб» и потеряла

сознание, а на следующий день прочла в газете о человеке, который убил всю свою

семью, а затем врезался в опору моста, чуть дальше того места где я потеряла

сознание. Все говорили одно и тоже, что мужчина не мог этого сделать, это был

не он, что последние несколько дней он вел себя словно одержимый. Я вспомнила

обилие страшных новостей в последнее время, все они словно эхо вторили друг

другу, повторяя одно и то же утверждение: неважно насколько жестоким было

преступление – это был не он (она), он (она) не мог такого сделать. Я смотрела

на женщину, которая больше не была собой, когда та свернула за угол и вышла на

улицу. И тут я все поняла.

Не люди совершали эти ужасные преступления.

Теперь в ней был Зверь. И он не оставит ее пока не использует до конца, а потом

выкинет ее и двинется к следующей жертве.

Мы так ошибались, и я и Бэрронс!

Мы думали, что «Синсар Даб» находится в чьих-то руках, и что владелец ее с

каким-то смыслом переносит книгу из одного места в другое, что этот кто-то

преследует какую-то цель или охраняет ее, пытаясь уберечь книгу от попадания в

нехорошие руки.

Но книга ни была ни в чьих руках, никто ее не переносил, со смыслом или без

оного.

Она двигалась сама.

Переходя из одних рук в другие, превращая каждую свою жертву в оружие насилия и

уничтожения. Бэрронс рассказывал мне, что Эльфийские реликвии имеют особенность

со временем начать жить своей собственной жизнью. Темной Книге миллион лет. Это

очень много времени. Она однозначно зажила какой-то своей жизнью.

Женщина исчезла за углом, и я камнем грохнулась на тротуар. Глаза мои были

закрыты, я хотела вдохнуть поглубже. Когда она (оно) уходило дальше, исчезая в

ночи, где Бог весть что она (оно) может натворить, моя боль начала отступать.

Это была самая опасная из всех Священных Реликвий и теперь она свободно

разгуливала в нашем мире.

Ужасно то, что до сегодняшней ночи, она не знала обо мне.

Теперь знала.

Она взглянула в меня, видела меня. Я не могла объяснить, но чувствовала что

каким-то образом она отметила меня, окольцевала как голубя. Я посмотрела в

бездну и бездна посмотрела на меня, как папа всегда и говорил: «Хочешь узнать

жизнь, Мак? Все просто. Смотри на радуги, детка. Смотри на небо. Ты найдешь что

ищешь. Если в мире ты будешь искать добро, ты найдешь его. Если пойдешь искать

зло… ну, не нужно этого делать.»

«Какой идиот, - размышляла я, поднимаясь на ноги на тротуаре, - решил дать мне

особенные силы?» Какой дурак решил, будто я смогу сделать что-то с проблемами

такого масштаба? Как я могу не охотиться на зло, если я принадлежу к тем

нескольким, кто его видит?

Туристы снова заполнили улицы. Двери пабов открылись. Тьма отступила. Заиграла

музыка, и мир снова ожил. Смех запрыгал по камням. Интересно, в каком мире они

живут? Уж точно, не в моем.

Не обращая ни на кого внимания, меня стошнило до полного опустошения, а потом

выворачивало наизнанку пока даже желчи не осталось.

Я выпрямилась, утерла рот тыльной стороной ладони и посмотрела на свое

отражение в окне паба. Я была грязная, мокрая и от меня пахло. Волосы

превратились в мокрый беспорядок пропитанный пивом и… о! Подумать страшно, чем

еще. Никогда не знаешь, что можно найти в канаве, в Дублинском районе

развлечений. Я собрала волосы на затылке и закрепила их заколкой, чтобы они по

возможности не падали на лицо.

Мое платье было разорвано, впереди не хватало пары пуговиц, я сломала каблук на

правой туфле, и мои колени были поцарапаны и кровоточили.

- Вот девушка, которая вложила новое значение в слова «пьяна до упаду», а? –

заржал проходящий мимо мужик. Его приятели поддержали его. Их была дюжина,

одетые в джинсы и свитера в красных кушаках и галстуках-бабочках. Мальчишник,

вышли отметить торжество тестостерона. Они обошли меня стороной.

Как много они не знали.

Неужели всего двадцать минут назад я улыбалась прохожим? Шла через Темпл Бар,

чувствуя себя живой и привлекательной, готовая ко всему испытаниям, которые

может подарить мне судьба? Двадцать минут назад, они кружили вокруг меня,

флиртовали со мной.

Я сделала пару неровных шажков, пытаясь идти, будто каблук в восемь сантиметров

под моей правой пяткой все еще был на месте. Это было не просто. Мне все

болело. Несмотря на то, что боль от близости с Книгой проходила, после тисков в

которых она меня держала, я с ног до головы казалась себе сплошным синяком.

Если сегодняшняя ночь окажется такой же, как и мое прошлое свидание с ней, то

голова будет раскалываться еще много часов, а тупо болеть - несколько дней. Мой

визит к Кристиану МакКелтару, молодому шотландцу знавшему мою сестру, придется

отложить. Я осмотрелась в поисках пропавшего каблука. Его нигде не было видно.

Проклятье, я любила эти туфли! Я несколько месяцев откладывала деньги, чтобы

купить их.

Я вздохнула про себя и подумала, что это можно и пережить. Сейчас мне нужно

было обдумать проблемы поважнее…

На обратном пути в книжный магазин, начался дождь. Я,

прихрамывая, с несчастным видом тащилась под ним. Я ненавижу дождь. По многим

причинам.

Во-первых, дождь мокрый, холодный и противный, и я уже и так достаточно

промокла и промёрзла. Во вторых, когда льёт дождь - не светит солнце, а я -

непримиримая солнце-поклонница. В-третьих, в дождливое время вечерний Дублин

становится темнее чем обычно, и это означает, что чудовища смелеют.

В-четвёртых, когда идёт дождь - нужен зонтик, а когда люди несут в руках

раскрытые зонтики, у них есть привычка низко-низко опускать их и прятаться за

ними, особенно если дождь бьёт прямо в лицо. Я поступаю точно так же, и это

значит, что я не вижу того, что приближается ко мне. На оживленной улице это

обычно приводит к тому, что люди уворачиваются друг от друга с приглушенными

извинениями или ругательствами, В Дублине же это означает, что я могу врезаться

прямиком в Эльфов (их чары не влияют на меня физически, как на обычных людей),

и выдать себя. Из всего вышеизложенного следует правило: Когда здесь идет

дождь, я не смею носить зонтик.

Что само по себе не было так уж плохо, если бы здесь постоянно, чёрт подери, не

лил бы дождь.

Поэтому я промокла насквозь, и плавно подошла к пятой причине, почему я

ненавижу дождь: моя косметика растеклась, а волосы стали похожи на паклю.

Но, не было бы счастья, да несчастье помогло, в некотором роде, после дождя от

меня уже не так воняло.

Я повернула на свою улицу. Это на самом деле вовсе не моя улица. Моя улица

находится на расстоянии в четыре тысячи миль на провинциальном Глубоком Юге.

Это - солнечная, пышно заросшая зеленью улица, обрамленная восковыми магнолиями

и высокими дубами. На моей улице нет беспрестанного дождя.

Но теперь я не могу вернуться домой в Эшфорд, из страха что приведу за собой

чудовищ, но должна же я называть хоть какое-то место «своим», для этого сойдет

и эта дождливая, мрачная, тоскливая улица.

Приблизившись к книжному магазину, я тщательно осмотрела фасад старинного,

четырехэтажного здания. Впереди, сзади и с боков на магазине были установлены

фонари, и они заливали светом высокое кирпичное здание. Яркая боковая вывеска с

надписью «Книги и сувениры Бэрронса» висела над тротуаром на красивом латунном

шесте, качаясь и поскрипывая на холодеющем вечернем ветерке. На старинных,

выкрашенных в зелёный цвет, окнах пылал мягким неоновым светом знак: ЗАКРЫТО.

Янтарные торшеры в медных канделябрах освещали глубокий известняковый,

сводчатый вход в книжный магазин. Между известняковыми колоннами, мерцающими в

свете фонарей, находились богато украшенные, застекленные ромбовидными

панелями, входные двери вишневого дерева.

Все было хорошо с моим "домом". Свет горел, здание было защищено от моих

смертельно опасных соседей. Я остановилась и на мгновение посмотрела вниз по

улице, в сторону покинутого района, удостовериться, что ни одна из Теней не

проникла на мою территорию.

Тёмная Зона у книжного магазина Бэрронса самая большая из всех виденных мной

(и, надеюсь, больше я не увижу!), она охватывала более двадцати городских

кварталов, битком набитых смертельными тёмными тенями. Две вещи отличали Темную

Зону: темнота и смерть. Существа ночи, Тени пожирают всё живое, начиная от

людей, потом переключаясь на траву, листья, не брезгую даже червями в почве,

оставляя после себя пустыню.

Даже теперь, они двигались беспокойно, корчась как мухи попавшие в липкую

ловушку, отчаянно желая обменять их безжизненные тени на плодородные, хорошо

освещенные районы рядом.

В настоящий момент я находилась в безопасности. Тени не выносят свет, и около

книжного магазина, я купался в свете прожекторов. Однако, если бы я прошла

двадцать футов вниз по улице, в мрак, где не горел ни один из уличных фонарей,

я была бы мертва.

Я одержима своими соседями. Они - вампиры в самом настоящем смысле этого слова.

Я видела, что они делают с людьми. Они пожирают их, оставляя только груды

одежды, драгоценности, и другие неодушевленные объекты, завернутые в тонкую,

сухую человеческую оболочку из того, что в человеческом организме для них

слишком твёрдое. Предполагаю, что это как оставлять хвост от креветки; на их

вкус, какая-то часть нас слишком хрустящая. Даже я не могу убить их. В них нет

никакой материальной субстанции, поэтому оружие против них бесполезно.

Единственная вещь, которая работает это свет, и то, он не убивает их, а только

заставляет держаться на расстоянии. Тёмная Зона со всех сторон окружена огнями

близлежащих кварталов, только потому она не изменила свой размер в течении

нескольких месяцев. Я знаю; я регулярно обхожу её по периметру.

Если вы не ши-видящая, вы не сможете даже увидеть их. Люди гибнущие в Тёмной

Зоне, никогда не знают своих убийц в лицо. Это вовсе не значит, что у Теней они

вообще есть. Безликие - их второе имя. Если вы ши-видящая, их всё равно очень

сложно разглядеть в ночи, даже когда знаешь, что ищешь. Чернее чем сама

темнота, они словно чернильно-чёрный туман, они скользят, заползая на здания,

медленно просачиваются вниз по сточным трубам, обвиваются вокруг разбитых

уличных фонарей. Хотя я никогда не была рядом достаточно близко, чтобы

проверить мою догадку и надеюсь, что никогда не окажусь, но я думаю, что на

ощупь они холодные.

Они бывают разных форм и размеров, могут быть размером с маленькую кошку и

такого размера, как...

Я моргнула.

Конечно это не могла был та самая Тень, которая загнал меня в угол в задней

комнате той ночью, когда Фиона, женщина, которая прежде управляла книжным

магазином, попыталась убить меня, впустив целю орду Теней внутрь, в то время

как я спала! В последний раз, когда я видел Тень, примерно пять недель назад,

считая и месяц, который я провела в Эльфийской стране, она была приблизительно

двадцать футов длиной и девять футов высотой. Теперь она была в два раза

больше, плотное облако маслянистой темноты растянувшееся почти но всю длину

пустынного здания, смежного с магазином Бэрронса.

Они росли поедая нас? Может ли Тень вырасти до размеров небольшого городка?

Может она просто сесть на город сверху и поглотить его целиком?

Я продолжала смотреть. Было очевидно, хотя и безликое, это создание определенно

глядело в мою сторону. Я щелкнула «по носу» эту штуку раз или два. Последний

раз когда я видел её, она приняла почти человеческую форму и показало мне в

ответ оскорбительный жест.

Я не собиралась учить эту тварь новым фокусам.

Я резко тряхнула головой, и немедленно пожалела об этом. Моя голова так сильно

болела, что кажется весь мозг был в синяках, и я только что заставила его

сделать кульбит в черепной коробке от одной стенки к другой. Хоть дождь

наконец-то прекратился— или скорее взял одну из тех весьма кратких Дублинских

пауз – я вымокла и замёрзла и у меня были занятия получше чем стоять и

обдумывать поведение одного из большого количества моих врагов. Мне предстояло

слопать полбанки аспирина, и залезть под обжигающе горячий душ, придти в себя и

обдумать всё увиденное за сегодняшний вечер, а после найти Бэрронса и всё ему

рассказать. Я не сомневалась, что способ передвижения Книги удивит его так же

как и меня. Какую темную цель преследовала она? Только ли сеять вокруг хаос и

насилие?

Когда я ступила в нишу и принялась копаться в своей сумочке в поисках ключей, я

услышал шаги за спиной. Я посмотрела через плечо и нахмурилась.

Инспектор Джейни присоединился ко мне в арочном проёме входа в магазин, рукой в

перчатке стряхивая дождь со своего пальто. Ранее я прошла мимо него на улице,

по пути на встречу с Кристианом, перед своим свиданием с «Синсар Даб». Тогда он

одарил меня взглядом, который обещал неприятности, но я полагала, что у меня

были в запасе день или два прежде, чем он найдет время для исполнения своих

угроз.

Не повезло мне.

Высокий и дородный, с каштановыми аккуратно зачесанными на одну сторону

волосами, его угловатое лицо сплошь состояло из резких линий. Шурин покойного

инспектора Патти О'Даффи— инспектора, который первоначально расследовал дело об

убийстве моей сестры, и которому позже перерезали горло, когда нашли труп в

руках он держал клочок бумаги с моим именем - Джейни не так давно отправил меня

в управление Гарды (Ирландской полиции. Прим. Перевод.) и задержал меня там на

целый день по подозрению в убийстве. Он допрашивал и морил меня голодом,

обвинил меня в том, что у меня был роман с О'Даффи, а потом выпустил меня

одну-одинёшеньку в тёмное сердце Дублина, отобрав мои противотеневые фонарики.

Я не собиралась прощать его грубое поведение.

«Я приклеюсь, как банный лист, к твоей заднице», - сказал он мне.

Он был верен своему слову, ходил за мной, следил за каждым моим движением.

Теперь он, осмотрев меня сверху донизу, фыркнул от отвращения.

- Я даже спрашивать не собираюсь.

- Вы здесь чтобы арестовать меня? – произнесла я холодно и кривобоко

облокотилась на дверь бросив притворяться, что каблук был на месте. Мне болели

икры и ступни.

- Может быть.

- Джейни, я задала вопрос, который предусматривает ответы только да или нет.

Пробуйте ещё раз.

Он промолчал, и мы оба знали, что это означало.

- В таком случае уходите. Магазин закрыт. В данный момент вы нарушаете границы

частной собственности.

- Или мы поговорим сейчас, или я вернусь утром, когда у вас будут покупатели.

Вы хотите, чтобы детектив из отдела убийств допросил вашу клиентуру?

- У вас нет никакого права допрашивать моих покупателей.

- Леди, я представитель Гарды. Это дает все необходимые мне права. Я могу и

сделаю вашу жизнь несчастной. Только дайте мне повод.

-Что Вы хотите? – прорычала я.

- На улице холодно и мокро. - Он сложил руки и дыхнул на них. - Как насчёт

чашки чая?

- А не пошли бы вы на хер? – ответила я ему с приторной улыбочкой на губах.

- Значит, мой толстый и пожилой шурин был достаточно хорош для вас, а я нет?

- Я не трахалась с вашим шурином, - рявкнула я.

- Тогда что, твою мать, у него были за дела с вами? – рявкнул он мне в ответ.

- Мы уже проходили это. Я сказала вам. Если вы хотите допросить меня снова, вам

придется арестовать меня, и

в этот раз я ни слова не скажу без адвоката. - Я посмотрела ему за плечо. Тени

двигались беспокойно, энергично, как будто возбужденные нашей руганью. Словно

ссора... взволновала их. Я размышляла неужели гнев или страсть делали нас ещё

вкуснее для них. Я постаралась выкинуть прочь из головы эту жуткую мысль.

- Ваши ответы не были ответами, и вы это знаете.

- Вы не захотите знать настоящие ответы. - Я не хотела настоящих ответов. К

сожалению, у меня их было навалом.

- Возможно, я хочу. Неважно... насколько невероятными... они могут показаться.

Я внимательно посмотрела на него. Хотя у него на лице было его обычное

выражение «собака вцепилась в кость» там присутствовал и тонкий новый намёк на

что-то, который отсутствовал прежде. То же самое я заметила и у О'Даффи в

глазах тем утром, когда он приехал чтобы встретиться со мной, в то утро, когда

он погиб, это был осторожный взгляд который говорил: «может быть мой мир на

самом деле вовсе не такой как мне казалось». Верный признак что, как и О'Даффи,

Джейни собирался сунуть свой нос в такие дела, которые скорее всего его убьют.

Хотя О'Даффи, кажется, убил человек, об этом свидетельствовал способ убийства,

у меня не было никаких сомнений что его всё равно бы убили, за то, что он узнал

о «новых детишках» в городе — Эльфах.

Я вздохнула. Я хотел сменить свою противную, мокрую одежду. Я хотел вымыть свои

отвратительные волосы.

- Вы сможете забыть это? Просто забудьте. Я не причастна к смерти О'Даффи, и

мне нечего сказать вам.

- Нет, есть. Вы знаете, что твориться в этом городе, мисс Лэйн. Я не знаю, как

или где вы узнали обо всём, но я знаю что вы обо всём осведомлены. Именно

поэтому Патти приехал к вам. В то утро он зашел к вам, совсем не для того,

чтобы рассказать что-то про дело вашей сестры. Он пришел спросить кое о чём.

Так о чём именно он спросил? Что так выжгло его мозг за ночь, что он не смог

дождаться понедельника, чтобы поговорить с вами, а отправил свою семью в

церковь и пропустил мессу? О чём спросил Патти в утро своей смерти?

Он был умён. Этого у него не отнимешь. Но ничего больше.

- Теперь я тоже умру, мисс Лэйн, после того как пришел повидаться с вами? -

небрежно сказал он. – Так это работает? Мне нужно было разбудить своих детей и

поцеловать их на прощание прежде, чем уехать этим утром¬ на работу? Нужно было

сказать жене как сильно я люблю её?

Я взвилась как ужаленная и сказала:

- Я не виновата, что он умер!

- Возможно, что вы не убивали его, но возможно вы и не спасли его. Вы ответили

на его вопросы? Поэтому его убили? Или если бы вы ответили, то он всё ещё был

бы жив?

Я свирепо зыркнула на него.

- Убирайтесь.

Он сунул руку во внутренний карман своего пальто и достал пачку сложенных

городских карт.

Я резко отвела взгляд, ненавидя этот момент. Это было дежа-вю, которое я

никогда не хотела бы пережить снова.

Патти О'Даффи тоже принес мне карты. В то воскресное утро он приехал, в книжный

магазин чтобы увидеть меня, он иллюстрировал картографическими деталями

географическую невозможность, с этим открытием я опередила его почти на две

недели: некоторые районы Дублина больше не печатались на картах. Они исчезали,

пропадали с планов местности и из человеческой памяти, как будто их никогда и

не существовало. Он обнаружил Тёмные Зоны. Находясь в смертельной опасности, он

разведывал их и заходил в них.

Джейни склонился ближе, пока его нос не оказался всего в дюйме от моего. –

Смотрели на карты в последнее время?

Я ничего не сказала.

- Я нашел кучу карт на столе Патти. Он отметил некоторые области. Пришлось

потратить время, чтобы выяснить почему. У Гарды есть склад на Лисл Стрит в семи

кварталах отсюда. Вы не найдёте это место ни на одной из карт изданных за

последние два года.

- И что? Куда вы клоните? Что в дополнение к причастности в убийстве, я

причастна к какому-то заговору с целью подделать городские карты? В чём вы

обвините меня в следующий раз? Что я специально запутываю туристов?

- Забавно, мисс Лэйн. Вчера я взял большой перерыв на обед и пошел на Лисл

Стрит. Я попытался взять такси, но водитель настоял, чтобы нет такого адреса и

отказался ехать туда. Мне пришлось идти пешком. Хотите узнать, что я увидел?

- Нет. Но я уверена, что вы так или иначе, всё равно расскажете мне, -

пробормотала я, массируя виски.

- Склад всё ещё там, но город вокруг, кажется, был... забыт. То есть совсем,

полностью забыт. Улицы не убирают. Хлам не собирают. Фонари не работают.

Нечистоты заполняют сточные канавы. Мой сотовый телефон не мог найти сигнал.

Прямо посреди города у меня отключился, чёртов, мобильник!

- Не понимаю, какое это имеет отношение ко мне, - произнесла я как можно более

скучным тоном.

Он не слышал меня, и я знала, что он мысленно снова проходил по пустынным,

заполненным обломками улицам. Тёмная Зона не только выглядит покинутой; она

источает смерть и гниль, затягивает словно болото. Она оставляет несмываемую

марку на вас. Вы проснётесь среди ночи испугавшись темноты, сердце ваше будет

трепыхаться у самого горла. Я сплю с включенным светом. Я ношу с собой фонарики

круглые сутки, семь дней в неделю.

- Я нашел машины, брошенные посреди улиц, двери их были широко открыты. Дорогие

автомобили. Такие, которые разбирают на части стоит владельцу только отойти за

бензином. Объясните это. - рявкнул он.

- Возможно, уровень преступности в Дублине понизился, - предложила я, зная что

это ложь.

- Уровень преступности подскочил до небес. Остаётся таким в течение многих

месяцев. СМИ распинают нас за это.

Это точно. И после того, что я видела сегодня вечером, местный рост тяжких

преступлений особенно интересовал меня, у меня появилась идея.

- Груды одежды у автомобилей с бумажниками в карманах. Некоторые из них были

набиты наличкой, прямо ждали чтобы их украли. Боже, я нашёл два «Ролекса» на

тротуаре!

- Вы подобрали их? – спросила я с интересом, всегда хотела иметь «Ролекс».

- Но знаете, что самое странное, мисс Лэйн? Не было людей. Никого вообще, ни

единого человека. Как будто все сговорились освободить двадцать с лишком

городских кварталов, прямо в момент, когда занимались какими-то своими делами,

не взяв с собой ни автомобилей, ни даже свою одежду. Они уходили голыми?

- Откуда мне знать?

- Это происходит прямо здесь, мисс Лэйн. Вот область потерянная на картах,

прямо рядом с вашим книжным магазином. Не говорите мне, что вы уходя из дома

никогда не смотрите туда.

Я пожала плечами.

- Я редко выхожу.

- Я следил за вами. Вы очень часто выходите.

- Инспектор, я так сильно занята своей персоной, что редко смотрю по сторонам.

- я уже раз двенадцать глянула в сторону Теней. Те, вели себя как обычно,

пойманные в ловушку темнотой, облизывая свои тонкие, темные, противные губы.

- Дерьмо собачье. Вы умны и внимательны, и вы лжете.

- Окей, тогда объясните всё сами. Что там произошло по вашему мнению?

- Я не знаю.

- Вы можете придумать что-нибудь, что могло бы объяснить ваши находки?

У него заходили желваки.

- Нет.

- Тогда, что вы хотите от меня услышать? Что злые ночные существа захватили

Дублин? Что они сейчас находятся прямо там ... — я махнула рукой в право, — и

что они пожирают людей и оставляют только то, что им не нравиться? Что они

объявили определенные территории своей собственностью, и что если вы идиот и в

тёмное время суток заедете туда, то погибнете?

Вот и всё, что я могла позволить сказать ему. Предупредила, как могла.

- Не глупите, мисс Лэйн.

- То же самое могу рекомендовать и вам, инспектор, - сказал я резко. - Хотите

совет? Держитесь подальше от тех мест, которых нет на картах. А теперь уходите.

– Я повернулась к нему спиной.

- Это еще не конец, - сказал он с нажимом.

Кажется, что в последнее время, все говорили мне это. Нет, конечно это был не

конец, но у меня было говенное предчувствие что я знаю, как именно всё

кончится: на мою совесть ляжет ещё одна смерть, чтобы было о чём подумать в мои

и без того бессонные ночи.

- Оставьте меня в покое, или пойдите, получите ордер. - Я повернула ключ в

замке и открыла дверь. Входя внутрь я обернулась и посмотрела через плечо.

Джейни стоял на тротуаре, почти на том же самом месте, где я стояла пять минут

раньше, он смотрел в сторону покинутого района, брови сведены вместе, на лбу

морщины. Он не знал, но Тени смотрели на него, тем безликим, слепым способом,

как они умеют. Что я сделаю, если он пойдет туда?

Я знала ответ, и я ненавидел его: я бы вытянула свои фонарики и последовала за

ним. Я бы устроила настоящее представление, спасая его от чего-то, что он

никогда даже не сможет увидеть. Скорее всего, в благодарность за заботу, меня

закроют в местном дурдоме.

Моя головная боль стала просто зверской. Если я в ближайшее время не получу

свой аспирин, меня вырвет от боли.

Он смотрел на меня. Хотя у Джейни было совершенное, как я называю, полицейское

лицо – такое невозмутимое выражение вместе с терпеливой уверенностью, что

человек с которым он общается, в конечном счёте, превратиться в конченного

говнюка — я всё лучше и лучше училась разбираться в людях.

Он боялся.

- Отправляйтесь домой, инспектор, - сказал я мягко.

- Поцелуйте свою жену, и обнимите детей. Благодарите судьбу за хорошее в вашей

жизни, и не ищите плохое.

Он долго смотрел на меня, как будто обсуждая критерии трусости, затем

повернулся и быстро зашагал в сторону Темпл Бара. Я с огромным облегчением

вздохнула и вошла в магазин.

Даже если это не было бы вынужденным пристанищем,

я полюбила бы этот книжный магазин. Я нашла своё призвание, нет, вовсе не быть

ши-видящей, а управление книжным магазином. Особенно таким как этот, тут были

лучшие журналы мод, красивенькие карандаши, разные канцтовары, и газеты, и в

котором царила такая респектабельная, элегантная атмосфера. Воплощение всего

того, что я всегда хотела иметь - ум, стиль, элегантность и вкус.

Первое, что бросается в глаза, когда вы ступаете внутрь «Книг и сувениров

Бэрронса», помимо изобилия блестящего богатого красного дерева и витражей в

окнах, это мягко сбивающее с толку чувство пространственной аномалии, как будто

вы открыли спичечный коробок, а нашли там аккуратно уложенное футбольное поле.

Главное помещение было приблизительно метров двадцать в длину и пятнадцать в

ширину. Передняя половина книгохранилищ поднимается прямо до крыши, на четыре

высоких этажа. На каждом этаже богато украшенные книжные шкафы из красного

дерева, от пола до лепного украшения на потолке. Узкие подиумы, огороженные

изящными перилами, тянулись вдоль полок на уровне второго, третьего и

четвертого этажей. От одной секции к другой можно было добраться по передвижным

лестницам, которые ездили вдоль секций по смазанным рейкам.

На первом этаже, с лева от меня, в широких проходах были установлены стеллажи,

а с права располагались два уютных диванчика, элегантный газовый камин

украшенный эмалью (перед которым я провожу много времени, пытаясь отогреться в

холодную Дублинскую погоду), кассовый прилавок, за которым стоит холодильник,

маленький телевизор, и моя звуковая станция для iPod. На выступающих внутренних

балконах – расположено ещё больше книг, включая очень редкие, и некоторые из

тех сувенирных безделушек, о которых упоминается на вывеске, все они хранились

под надежными замками в прозрачных витринах.

Паркетный пол был устлан дорогими коврами. Мебель старинная, роскошная, и

дорогая, к примеру, подлинный Честерфилдский диван, на котором мне очень

нравилось читать удобно устроившись. Светильники – представляли собой старинные

подсвечники со вставленными торшерами специфического янтарного оттенка, они

освещали магазин теплым масляным сиянием.

Когда я пересекаю порог, и вхожу из холодных, мокрых, сумасшедших улиц в

книжный магазин, мне кажется, что я наконец-то могу дышать. Когда я открываю

магазин и начинаю выбивать чеки за покупки на старомодном кассовом аппарате,

который звякает тонким серебряным звоночком каждый раз открывая ящик с

наличкой, моя жизнь кажется простой и хорошей, и на некоторое время я могу

забыть все свои проблемы.

Я поглядел на часы, и скинула испорченные ботинки. Была почти полночь. Всего

лишь несколько часов назад, я сидела в задней части магазина беседуя с

загадочным владельцем книжного, требуя у него ответа кто он такой на самом

деле.

Как обычно, он ничего не ответил мне.

Я действительно не знаю, почему я надеюсь узнать у него правду. Бэрронс знает

фактически всё обо мне. Я нисколечко не удивлюсь, если где-нибудь у него

имеется небольшой файл, который охватывает всю мою жизнь до настоящего времени,

с аккуратно рассортированными, лаконичными подписями — вот Мак загорает, вот

Мак красит ногти, вот Мак чуть не умерла.

Но всякий раз, когда я задаю ему личный вопрос, всё, что я получаю, это

загадочное: "Принимай меня таким как есть, или уходи," в довесок к настойчивым

напоминаниям, про то что он продолжает спасать мою жизнь. Как будто этого

должно хватить, чтобы заткнуть мне рот и напомнить о моём месте.

Грустно то, что так оно обычно и получается.

Есть невыносимая разница в силах между нами. Он – держит все козыри на руках, в

то время как я - едва управляюсь с несколькими жалкими двойками и тройками. Мы

вместе охотились за ОС, или Объектами Силы— это священные артефакты Эльфов,

типа Священных Реликвий – бок о бок сражались и убивали наших врагов, даже

разорвали одежду друг на друге во время желания столь же внезапного и

иссушающего как неожиданный сирокко, который я каким то образом разглядела в

его мыслях, целуя его — но мы никогда, не обсуждали друг с другом ни свою

личную жизнь, ни свои планы. Я понятия не имею, где он живет, куда он уходит,

когда его нет рядом, или когда он может вернуться. Это раздражало меня. Очень.

Особенно теперь, когда я знал, что он мог найти меня в любой момент, стоит ему

только захотеть, используя знак, который он вытатуировал у меня сзади на шее –

эта его сраная буква «Зэт», его второе имя. Да, татуировка спасла мне жизнь.

Нет, это не значит, что она мне нравиться.

Я сняла мокрую куртку и повесила её на вешалку. Два фонарика выпали из карманов

и покатились по полу. Нужно придумать, как их поудобнее носить. Они были

слишком тяжелые для моих карманов и постоянно выпадали. Боюсь, что скоро в

районах Дублина, где я чаще всего появляюсь, меня будут называть не иначе как

«сумасшедшая цыпочка с фонариками».

Я поспешила в ванну в задней части магазина, осторожно обернула волосы

полотенцем, и стёрла расплывшуюся косметику с лица. Аспирин стоял наверху, и

мне нужно было до него добраться. Месяц назад, я тут же подкрасилась бы. Теперь

же я просто радовалась тому, что у меня хорошая кожа, и я наконец-то выбралась

из-под дождя.

Я вышла из ванной и через двустворчатые двери, которые соединяли книжный

магазин с жилыми помещениями в здании, позвала Бэрронса, размышляя где он мог

быть. Я распахнула двери и проверила все комнаты на первом этаже, но его там не

было. Искать на втором и третьем этажах не было никакого смысла. Он там

запирает на ключ абсолютно все двери. Единственные открытые комнаты

располагались на четвертом этаже, где спала я, и он никогда не поднимался туда,

кроме одного единственного раза, когда разгромил мою спальню, это было во время

моего исчезновения на целый месяц.

Я подумала, а не позвонить ли ему, но моя голова так сильно болела, что я

наложил вето на эту идею. Скоро наступит завтра, и я расскажу ему всё, что мне

удалось узнать о «Синсар Даб». Зная его, если бы я позвонила ему сегодня и

рассказала что произошло, он попытался бы заставить меня вернуться назад и

выследить книгу, а я была не в том состоянии чтобы куда-то идти, разве что

прямиком под горячий душ и потом в теплую кровать.

Я поднималась вверх по лестнице, когда боковым зрением заметила какое-то

движение. Я повернулась, пытаясь точно определить источник. Это скорее всего не

Тень; все лампы были зажжены. Я сделала шаг назад и просмотрела комнаты сверху.

Нигде никакого движения. Я пожала плечами и уже собиралась было подниматься

дальше, как ...

Это случилось снова.

На сей раз у меня возникло странное ощущение, не совсем покалывание моего

ши-видящего чувства, скорее как прелюдия к нему. Я поглядел в беспокоящем меня

направлении; кабинет Бэрорнса. Засунув туда голову, я оставила дверь

приоткрытой. Внутри я видела богато украшенный стол пятнадцатого века, и часть

высокого зеркала, которое висело на стене позади стола, между книжными шкафами.

Это произошло опять, и я раскрыла рот от удивления. Серебряная поверхность

зеркала только что задрожала.

Я отступал вниз по лестнице, не спуская с зеркала глаз. С безопасного

расстояния в прихожей, я наблюдала за ним в течение нескольких минут, но

явление не повторилось.

Я распахнула дверь и вошла в комнату. Здесь всё пахло Бэрронсом. Я глубоко

вдохнула. След тёмного, пряного лосьона после бритья задержался в воздухе, и на

мгновение я снова оказалась в пещерах под Барреном, где на прошлой неделе я

чуть было не умерла, когда вампир Мэллис похитил меня и затащил глубоко в

лабиринтообразные туннели, чтобы замучить меня до смерти, отомстив за ужасную

рану, которую я нанесла ему после того как приехала в Дублин. Я лежала на

земле, под неукротимым, электрическим телом Бэрронса, разрывая его рубашку, и

ощупывая руками твёрдый, мускулистый живот татуированный черными и багровыми

чужеродными, замысловатыми узорами. Я ощущала его запах вокруг себя.

Чувствовала что он внутри меня, или это я была внутри него. Размышляя,

насколько глубже я проникну в него, если на самом деле позволю ему войти в

себя.

Никто из нас так и не упомянул о той ночи. Я сомневаюсь, что он когда-либо

заговорит об этом. Я уж точно, не собиралась поднимать такую тему. Всё это

тревожило меня на уровне, который я даже не собиралась притворятся, что

понимаю.

Я сосредоточился на комнате. Раньше я уже однажды обыскивала его кабинет.

Заглянула в каждый ящик, осмотрела шкаф, даже проверила полки за книгам, не

знаю, что именно я искала, любой секрет который поможет узнать об этом

человеке. Я ничего не нашла. Он поддерживает антисептический образ жизни.

Сомневаюсь, что он разрешает упасть хотя бы волоску со своей головы, чтобы его

не использовали для анализа ДНК.

Я подошла к зеркалу и провела кончиками пальцев по стеклу. В изящной раме,

зеркало заполняло стену от пола до потолка, и было твердым и гладким, сделано

из материалов, которые никак не могли дрожать.

Оно задрожало под кончиками моих пальцев. На сей раз мои ши-видящие чувства

возвещали тревогу. Отдернув руку подальше, я с приглушенным криком наткнулся на

стол.

Поверхность теперь дрожала всерьез.

Знал ли Бэрронс об этом? Мои мысли неслись вскачь. Конечно, он знал. Бэрронс

знал всё. Зеркало находилось в его книжном магазине. Но что, если он не знал?

Что, если Бэрорнс не было всезнающим, как я думала? Что, если его обманули, и

кто-то - скажем, ох, Гроссмейстер например – продал ему какое-то магическое

зеркала, зная его склонность к антиквариату, и Бэрронс купил его, и лидер

Невидимых в багровой мантии шпионил за ним через зеркало, или что-нибудь такое?

Как я не почувствовала это раньше? Это ОС или нет?

Дымные руны проявились на поверхности, и периметр стекла резко потемнел до

кобальтового цвета, обрамляя зеркало трехдюймовой рамкой черного цвета.

Это было определенно что-то эльфийское! Черные края были однозначным

подтверждением. Если бы они были видимы ранее, то я поняла бы немедленно, что

это за зеркало, но истинная природа стекла была скрыта некой иллюзией, куда

даже мои ши-видящие чувства не были в состоянии проникнуть. Я полдюжины раз

была в этой комнате, и никогда не получала ни одного самого слабого

покалывание. Кто мог создать такую безупречную иллюзию?

Это не было простым зеркалом. Это было одно из тех зеркал, которые сделал сам

Король Невидимых для того чтобы путешествовать между мирами Людей и Эльфов. Это

была часть Священных Реликвий Невидимых известные как Серебряные Зеркала, и оно

находилось в моём книжном магазине! Что оно делало здесь? Что еще было в

магазине, скрытое от меня под видом обыкновенных вещей?

Я видел часть этих святынь прежде. Почти дюжину жутких серебряных проёмов с

черными краями украсили стены дома Гроссмейстера по адресу 1247 ЛаРу, в Тёмной

Зоне. В них я видела ужасные вещи. Вещи, вспоминая которые у меня до сих пор

бывают ночные кошмары. Такие вещи как... ну, типа как та ужасная

деформированная штука прямо сейчас у меня перед глазами превращающаяся в

какую-то фигуру.

Когда я рассказала Бэрронсу о зеркалах, которые видела в доме Гроссмейстера, он

спросил были ли они «открыты». Если «открыты» это вот так как сейчас, то да,

они были открыты. Когда они открываются, могут ли чудища обитающие внутри выйти

оттуда? Если да, как закрыть Серебрянное Зеркало? Можно его разбить?

Прежде, чем я могла поглядеть вокруг в поисках подходящего орудия, чтобы

попробовать это, штука на коротких ногах и с огромными клыками исчезла.

Я выдыхал с дрожью. Теперь я поняла, почему в магазине было странный чувство

пространственного искажения. Я чувствовал подобное в доме Гроссмейстера, в день

когда я вошла в Тёмную Зону и обнаружила, что бывший возлюбленный моей сестры

был самым главным злодеем в Дублине, но я не сложила два плюс два. Эти зеркала,

эти соединяющие пространства двери, так или иначе затрагивали пространство

вокруг них.

Теперь прибывало что-то ещё, перемещаясь глубоко в стекле, крутящиеся

серебряные вихри разбивались о его непреклонную, быстро приближающуюся, фигуру.

Я отошла на безопасное расстояние.

Тёмны формы перемещались по поверхности дрожавшего зеркала. Тени, для которых

не хватало определений, в основном они вызывали примитивный страх. Сейчас был

как раз тот случай, когда самое лучшее это бежать, но проблема в том, что мне

некуда было бежать. Это был мое прибежище, моя безопасная зона. Если я не могу

остаться здесь, то не смогу быть нигде.

Теперь оно было ближе, та штука, которая приближалась.

Я смотрела в зеркало, вниз по узкой, серебристой дорожке убегавшей в черноту по

краям, обрамленную скелетами деревьев, скрытыми в пучках жёлтого тумана,

заполненного чудовищными существами, формирующимися и преобразовывающими в

тумане. Это место воняло хуже чем Тёмная Зона, и я каким-то образом знала, что

воздух в зеркале был холоден, убийственно холоден, физически и психически.

Только адская, нечеловеческая полужизнь могла выдержать в таком месте.

Тёмная фигура скользила вниз по кошмарному пути, теневые демоны отступали назад

с беззвучными криками.

Проявилось больше дымных рун на дрожащем стекле. Я не могла сказать точно, шло

ли то, что прибывало на двух ногах, или на четвереньках. Возможно оно шло на

множестве когтей. Я напрягла зрение, попытавшись идентифицировать эту фигуру,

но густой туман сделал эту затею бесполезной.

Я знал только, что оно было огромным, тёмным, опасным... и почти уже здесь.

Я вышла из комнаты на цыпочках, и прикрыла дверь, оставив лишь маленькую

щелочку, чтобы подсмотреть, готовая в случае надобности тут же захлопнуть её и

бежать со всех ног.

Зеркало исторгло ледяной порыв воздуха.

Оно было здесь!

Длинный черный плащ развивался, из стеклянной поверхности вышел Иерихон

Бэрронс.

Он был весь покрыт кровью, которая замерзла багровой изморозью на его руках,

лице, и одежде. Его кожа была бледна от исключительного ¬холода, и его

полуночные глаза сверкали с нечеловеческим, жестоким светом.

На руках он нёс жестоко израненное, окровавленное тело молодой женщины.

И мне не нужно было проверять её пульс, чтобы знать, что она мертва.

Глава вторая.

- Здравствуйте, я хотела бы поговорить с инспектором Джейни.

Эти слова я произнесла в трубку сегодня рано утром. Ожидая пока инспектор

подойдёт к телефону, я успела проглотить три таблетки аспирина и запить их

кофе.

Я надеялась, что на некоторое время противный инспектор отстанет от меня, но

после прошлой ночи я поняла, что он мне нужен. Я придумала план, простой как и

всё гениальное, теперь, для осуществления своей задумки, мне не хватало только

одного - ничего не подозревающей жертвы.

Спустя несколько минут и серии щелчков я услышала:

- Джейни. Чем могу вам помочь?

- Вообще-то, это я могу вам помочь.

- Мисс Лэйн, - проворчал он.

- Единственная и неповторимая. Инспектор, вы хотите знать, что происходит в

этом городе? Приходите ко мне сегодня днём на чай. В шестнадцать ноль-ноль,

книжный магазин. – Тут у меня возникло сильнейшее желание добавить

драматическим закадровым голосом: И приходите один. Я дитя поколения, которое

слишком увлекается просмотром телевизора.

- Договорились, в четыре часа дня. Но, мисс Лэйн, если вы попусту потратите моё

время... – Но я уже повесила трубку, у меня не было настроения выслушивать его

угрозы. Своё дело я сделала, он придёт.

Я не слишком хороший повар, а вот моя мама готовит просто отлично. Ладно уж,

давайте называть вещи своими именами, и закончим с этим, всего несколько

месяцев назад я была избалованной и ленивой девчонкой. Если бы вдруг в моей

голове возникла мысль позаботиться о себе, я тут же отбросила бы эту идею и

принялась наводить красоту, а приготовить мне любимую еду я уговорила бы маму.

С тех пор как я оказалась предоставлена самой себе, я ем много поп-корна,

хлопьев, лапши быстрого приготовления и разных батончиков. В моей комнате есть

электроплитка, микроволновка и маленький холодильник. На такой кухне даже я

могу похозяйничать.

Но сегодня я постаралась на славу, правда это было для меня очень непривычно.

Пускай я и заказала целый поднос масляных печений в кондитерской расположенной

ниже по улице, но бутерброды я сделала сама, порезала свежайший батон на

маленькие затейливые кусочки, приготовила начинку, и к каждому бутербродику,

добавила особенный ингредиент. Стоило мне только взглянуть на маленькие канапе,

как у меня рот наполнялся слюной.

Я взглянула на часы, заварила «Эрл Грей», и отнесла чашки на столик в читальном

зале, там весело потрескивал огонь в очаге, отгоняя холод промозглого

октябрьского дня. Хоть я и не люблю прерывать рабочий день и закрывать магазин,

сегодня я закрылась рано, потому что мне нужно было подготовиться к встрече

именно тогда, когда мой босс вряд ли покажется.

Вчера ночью, наблюдая выход Иерихон Бэрронса из зеркала, я очень сильно

встревожилась.

Я взлетела вверх по лестнице, быстрее чем Эльфы передвигаются по своим

зеркалам, заперлась изнутри и забаррикадировала дверь, сердце моё билось так

сильно, что ещё немного и верхушка черепа у меня бы взорвалась.

Конечно, плохо, что он держит у себя в магазине Священную Реликвию Невидимых, и

прячет её от меня; пользуется Зеркалом, наверное, регулярно, учитывая что оно

находится прямо у него в кабинете, но... женщина... Боже, женщина!

Почему Бэрронс нёс окровавленное тело в своих запятнанных кровью руках? Логика

кричала: Да потому что он убил её.

Но почему? Кем была эта женщина? Откуда она взялась? Зачем он принёс её из

Зеркала? Что там внутри? Сегодня утром я тщательно всё осмотрела, но

поверхность зеркала была плоской, снова непроницаемо стеклянной, и про то, что

находилось внутри, знал только Бэрронс.

А выражение его лица! Он выглядел так словно совершил нечто приятное, хорошее,

даже умиротворяющее. На его лице было, однозначно, выражение... мрачного

удовлетворения.

Иерихон Бэрронс мужчина, которого очень легко можно идеализировать (конечно,

если не обращать внимания на то, что он выносит откуда-то изуродованные тела).

Фиона, женщина, которая управляла магазином до моего появления, была так слепо

влюблена в него, что даже пыталась убить меня, чтобы убрать со своей дороги.

Бэрронс - властный, мрачновато красивый, безумно богатый, пугающе умный,

обладающий изысканным вкусом, и я уж не говорю о твёрдом теле, которое

постоянно испускало какие-то низкоуровневые электрические токи. Итого: он

прирожденный герой.

Или безумный убийца.

Если я чему-то и научилась в Дублине, так это тому, что между этими двумя

понятиями, герой и убийца, лежит очень тонкая грань.

Я не идеализировала его. Я знала, что он жесток. Я знала это с того самого дня

как впервые встретила его в книжном магазине, и заметила как он смотрит на

меня, своими холодными, древними глазами.

Бэрронс делает только то, что служит для его, Бэрронса, целей. Я жива только

потому, что это выгодно ему. Точка. Но однажды я могу оказаться лишней.

Восклицательный знак!

Почему у него в кабинете стоит Зеркало Невидимых? Откуда оно у него? Исключая

перетаскивание мёртвой женщины, чем он там ещё занимался?

Теневые демоны в зеркале вели себя точно так же как и Тени в Тёмной Зоне -

когда он прошел сквозь них, они широко расступились. Даже сам Гроссмейстер лишь

взглянул на него и не стал связываться, а просто ушёл. Кто же такой Иерихон

Бэрронс? Что такое Иерихон Бэрронс?

Возможные ответы, один страшнее другого, заполнили мой разум.

Я не знала, каким образом доискаться до истины, и узнать что он такое, но я

знала точно, кем он не был. Он не был тем, кому я расскажу, что мне удалось

узнать прошлым вечером о «Синсар Даб». Он хранит свои секреты? Прекрасно. Я

буду хранить свои.

У меня не было желания нести ответственность за то, чтобы свести вмести

Иерихона Бэрронса и Тёмную Книгу. Он пользуется одним из артефактов Невидимых и

охотиться за другим. Боже, неужели он какая-то из разновидностей Невидимых?

Может быть он из тех изящных, прозрачных созданий, которые могут войти в

человеческое тело и взять их под свой контроль. Тех, которых я назвала

Захватчики? Возможно ли, что он одержим одним из этих созданий?

Я и раньше раздумывала над этим, но быстро отмела такую возможность.

Теперь, должна признаться, что у меня не было достаточных оснований,

перечеркнуть такую возможность, кроме разве что... ну, ладно... да, я

идеализировала его, сама себе нарассказала, что Иерихон Бэрронс слишком крут и

не позволит кому-то или чему-то контролировать себя. Кто я такая, чтобы судить

об этом? Совсем недавно проезжая Темпл Бар я видела, как Захватчик вошёл

прямиком в тело молодой женщины. После того как существо вошло в тело, я больше

не чувствовала Невидимого в ней. Для моих ши-видящих чувств она была

обыкновенным человеком.

А что, если он тайно работает на тёмные силы, управляя мной так же ловко, как и

Гроссмейстер уговоривший мою сестру охотиться за Книгой? Это бы объяснило

практически всё про Бэрронса: его нечеловеческую силу, его осведомлённость об

Эльфах, его близкие отношения и то, что он пользуется одним из Темных Зеркал.

Его избегают Тени, Гроссмейстер не встаёт у него на пути – ведь, по сути дела,

они представляют одну и ту же силу.

Я испуганно выдохнула.

С тех пор как очутилась в Дублине, я лишь один единственный раз почувствовала,

что могу позаботиться о себе, это произошло в ту ночь, когда Мэллис чуть было

не убил меня, и мне чтобы выжить, пришлось съесть Невидимого. Отвратительная

пища, но плоть Эльфа дарит съевшему её человеку Эльфийское могущество:

суперсилу, заживление смертельных ран, предположительно даже навыки чёрной

магии.

В ту ночь я наконец-то почувствовала себя сильной, тогда мне не нужны были

никакие защитники. Я получила возможность надрать всем зад, я была равной по

силе всем большим мужикам вокруг. Я была равна по силе Мэллису.

Я была смертельно опасна, почти как сам Бэрронс, может быть даже без «почти»,

просто мне не хватало умения. Я наконец-то ощутила себя силой с которой нужно

считаться, я почувствовала себя тем, кто может потребовать ответы, я могла

драться и не бояться, что меня ранят или убьют.

Это была эйфория. Это было освобождение. Но я не могла каждый день есть

Невидимых. Тут кроется много подвохов. Не только временное отключение моих

ши-видящих возможностей и уязвимость от моего собственного копья (это артефакт,

Священная Реликвия которая может убить всё Эльфийское, даже тех, кто их съел, я

узнала об этому насмотревшись на гниющего заживо Мэллиса) но еще, я поняла это

за последнюю неделю, что от этой пищи становишься зависимым, и достаточно

попробовать всего один раз. Мэллис не был слабаком, но соблазн Эльфийского

могущества был слишком велик. Я мечтала об этой силе по ночам. Вот я вырезаю

куски из живого Носорога... пережовываю... глотаю... чувствую невероятную

тёмную полу-жизнь входящую в моё тело... электризующую мою кровь... меняющую

меня... снова дарующую мне неуязвимость...

Я резко оборвала свои мечты, оказывается, я чуть было не надкусила бутерброд.

На губе была мука от свежего хлеба.

Я кинула канапе обратно на поднос, отнесла закуски на стол, и аппетитно их

разложила, рядом с бумажными тарелочками и бумажными салфетками в цветочек,

которые купила по дороге из кондитерской.

Благовоспитанной южанке Мак было стыдно за отсутствие китайского фарфора и

серебра.

Мак-копьеносец волновалась лишь по поводу того, что еда может остаться не

съеденной, а пищу нельзя тратить зря. В странах третьего мира люди голодают.

Я взглянула на часы. Если Джейни пунктуальный человек, то он появится здесь уже

через три минуты, и я приведу в действие свой план. Рискованное, но необходимое

действие.

Прошлой ночью – прерываясь на краткие моменты сна с кошмарными сновидениями,

где я гналась за Книгой и каждый раз приблизившись к ней, она превращалась в

нечто, но не в Зверя, а в Бэрронса – я не спала, обдумывала действия,

отбрасывала идеи, пока наконец-то меня не осенила поразительно умная, даже для

меня, задумка.

Найти «Синсар Даб» возможно, если отслеживать самые гнусные преступления. Там

где правили бал хаос и жестокость, там будет и она. Сначала я решила заполучить

полицейское радио, но его придется украсть, и слушать двадцать четыре часа в

сутки семь дней в неделю, это меня отрезвило.

Тут я поняла, что всё необходимое у меня уже есть.

Инспектор Джейни.

Мама всегда учила меня не складывать все яйца в одну корзинку, и с Бэрронсом

нужно поступать именно так. Кого я обработала, чтобы помочь мне в случае

необходимости, на случай плана отступления? Никого. Мне нужно разнообразить

круг общения. Если у меня получится убедить кого-нибудь из Гарды позвонить мне,

когда произойдет преступление подходящее под заданные мной параметры, я сразу

всё узнаю, и не нужно будет сидеть у радио. Я смогу быстро оказаться на месте

преступления, надеясь что Книга всё ещё будет достаточно близко и я смогу её

почувствовать, и воспользоваться своими ши-видящими способностями чтобы

отследить её. Скорее всего, большинство подсказок окажутся бесполезными, но в

конечном итоге, мне должно было повезти, хотя бы раз.

Джейни станет моим информатором. Кое-кто возможно и удивиться, каким образом

мне удастся добиться этого, в обход обычных отношений между полицейскими и

гражданскими. Это была блестящая часть моего простого плана.

Конечно, я понятия не имела, что делать, если мне удастся фактически определить

местонахождение «Синсар Даб». Я не могла даже рядом находиться с ней, и если я

так или иначе сумею это сделать, я видела, что случилось с людьми, которые

коснулись Книги. И всё равно, я должна была охотиться на неё. Это была одна из

тех штук, запрограммированных в мои гены, наряду с врожденным страхом перед

Охотниками, рефлекторным опознаванием Священных Реликвий, и постоянным сильным

желанием носиться по округе и предупреждать людей об Эльфах, даже при том, что

я знала – никто и никогда не поверит мне.

Сегодня, нужно чтобы мне поверили. Джейни хотел знать, что происходит? Сегодня,

я покажу ему.

Моя совесть возмутилась тоненьким голоском. Я подавила её. Совесть не поможет

мне остаться в живых.

Я следила за подносом. Мой рот увлажнился. Это были не простые бутерброды с

яйцами, тунцом, или салатом с курицей, это были потрясающие -маленькие шедевры

кулинарии, над которыми я так долго трудилась, и теперь умирала от желания их

слопать. Я мечтала об этом. Жаждала так, как никогда ещё не желала человеческой

пищи.

Эти извивающиеся маленькие деликатесы были с салатом из Невидимых¬.

И сегодня я широко открою глаза Джейни на то, что происходит в его городе.

Встреча не задалась с самого начала, сравнить её можно было разве что с

железнодорожной катастрофой.

Инспектор съел всего лишь два из моих крошечных бутербродов: первый, потому что

не ожидал, что на вкус тот окажется столь ужасным; второй, наверное, потому что

решил что первый, должно быть, досадное недоразумение.

К тому времени, когда он проглотил второй, он уже увидел, что бутерброды

шевелились на его тарелке, и не было никаких шансов, что он съест третий. Я не

была уверена, как долго продлится эффект от такого маленького количества

Невидимого, но предполагала, что примерно на день или два этого хватит. Я не

рассказала ему о результатах после поедания Невидимого, о суперсиле,

регенеративных возможностях или навыках в черной магии. Только я одна знала,

что сейчас он был достаточно силен, чтобы сокрушить меня одним единственным

ударом.

Мои руки дрожали, когда я заставила себя смыть остальную часть не съеденных

деликатесов в унитаз прежде, чем мы ушли. Я отложила два в сторонку, на случай

крайней необходимости. У дверей, я заставила себя признаться в обмане, и

вернулась, чтобы смыть и их тоже. Я мельком взглянула на себя в зеркало, белое

лицо, на котором явно читался отказ от того, что я так ужасно хотела: экстаз от

силы, безопасность от моих бесчисленных врагов, бродящих по улицам Дублина, не

говоря уже о том, что тогда я смогу противостоять Бэрронсу. Я вцепилась в край

фарфорового унитаза, наблюдая, как куски мяса крутятся в водовороте и исчезают

в канализации.

Мы стояли в предместьях района Темпл Бар, и я совсем обессилела.

Я находилась рядом с Джейни в течение семи долгих часов, и любви к нему у меня

не прибавилось, он оставался такой же как и до того как я накормила его

Невидимым, и вынудила увидеть то, что творилось в его мире.

Я тоже не стала нравиться ему больше. Вообще то, я почти на сто процентов

уверена в этом, что до конца своей жизни он будет ненавидеть меня, за то, что я

заставил его увидеть сегодня вечером.

Вскоре после того, как я ¬начала наше небольшое монстр-турне, он заявил, что я

дала ему наркотики. Накачала его галлюциногенами. Он собирался арестовать меня

за распространение наркотиков. Он собирался вышибить меня из Ирландия и

отправить домой в тюрьму.

Мы оба знали, что он этого не сделает.

Прежде чем до него дошло, мне пришлось несколько часов таскать его по Дублину,

показывая, что было в барах, кто сидел за рулём в такси, и кто торговал с

лотков, но я наконец-то справилась. Мне нужно было всё время учить его, как

действовать, как правильно наблюдать, чтобы не выдать себя, если он не хочет

умереть как О'Даффи.

Я могла думать что угодно по поводу методов его работы, которые испытала на

себе, но инспектор Джейни - отличный полицейский, который прислушивается к

своему чутью, не важно, нравилось ли ему то, что оно подсказывало или нет. Хотя

он и настаивал, что всё этого не реально, он, тем не менее, ¬использовал навыки

слежки приобретённые за двадцать два года службы в полиции. Он с невозмутимой

бесстрастностью неверующего внимательно рассмотрел безротых, печальных чудовищ

с влажными глазами и горгульей с кожистыми крыльями и неповоротливые массы с

деформированными конечностями и медленно сочащуюся плоть.

Он ошибся только однажды, несколько минут назад.

Я быстро обездвижила и проткнула копьём трёх Носорогов в тёмном переулке, по

которому мы решили срезать путь.

Джейни стоял там, смотрел на их серые тела, внимательно изучая шероховатые лица

с выступающими челюстями и похожими на клыки зубами, глаза-бусинки и слоновью

кожу, открытые раны, ¬открывшие розовато-серую плоть, с вкраплением заполненных

гноем гранул.

- Вы накормили меня этим? – наконец, произнёс он.

Я пожала плечами.

- Это единственный известный мне способ, чтобы показать то, что вам нужно было

увидеть.

- В тех маленьких бутербродах были... кусочки этих... штук? - Его голос

повысился, а румяное лицо побледнело.

- Угу.

Он смотрел на меня, его кадык конвульсивно дёрнулся, и на мгновение я подумала,

что сейчас его вырвет, но он взял себя в руки.

- Леди, вы – серьёзно трахнутая на голову.

- Пойдёмте. Есть ещё кое-что, и я хочу, чтобы вы это увидели, - сказал я ему.

- Я уже насмотрелся на всё.

- Нет, не на всё. Пока ещё. – Самое ужасное я приберегла на последок.

Я закончила наш осмотр достопримечательностей на краю новой Тёмной Зоны на

северной стороне реки Лиффи, туда я планировала зайти раньше, чтобы нанести её

границы на карту которую прилепила на стенку в своей спальне.

- Помните те места, которые вы не смогли найти на картах? - спросила я его. –

Тот район рядом с книжным магазином? Место которое проверял О'Даффи? Вот что

это такое. – Я махнула рукой в сторону улицы.

Джейни шагнул к темноте, и я рявкнула:

- Держитесь на свету!

Он остановился под уличным фонарём и прислонился к нему. Я наблюдала за его

лицом, пока он смотрел на Тени жадно скользящие по краю темноты.

- И вы хотите, чтобы я поверил, будто эти тени едят людей? - наконец глухо

произнёс он.

- Если вы не верите мне, отправляйтесь домой, возьмите своих детей, и отправьте

их сюда. Посмотрим, что будет. – Мои слова прозвучали холодно, но я не

чувствовала себя равнодушной, когда произнесла их. Мне нужно было достучаться

до него, и чтобы сделать это, я должна была ударить по самому больному,

показать, как близко к дому находилась угроза.

- Не смейте говорить про моих детей! – закричал он, повернувшись ко мне. - Вы

слышите меня? Никогда!

- Когда действие пройдет, - подчеркивая каждое слово, проговорила я, - Вы

больше не будете знать, где находятся Тёмные Зоны. Ваши дети могут пойти в

школу через такую, и никогда больше не вернуться домой. Вы пойдете искать их? А

будете знать, где именно нужно искать? Или вы умрёте, пытаясь их найти?

- Вы угрожаете мне? - Большие руки сжались в кулаки, он двинулся на меня.

Я продолжала стоять на месте.

- Нет. Я предлагаю помощь. Я - предлагаю сделку. Через день, плюс-минус, вы

больше не сможете видеть всего этого. Вы не будете иметь ни малейшего понятия,

где притаилась опасность для вашей семьи, а она повсюду. Я могу держать вас в

курсе. Я могу сказать вам, где располагаются Тёмные Зоны, где собираются

большинство Невидимых, и как лучше всего обезопасить вашу жену и детей. Если

всё станет совсем плохо, я могу сказать вам, когда и куда уехать из города.

Всё, что я хочу получить в обмен, лишь немного информации. Я вовсе не прошу

помогать мне совершать преступления. Я прошу, чтобы вы помогли мне

предотвратить их. Инспектор, мы на одной стороне. До сегодняшнего вечера, вы

просто не знали, что находится по другую сторону. Теперь знаете. Помогите мне

остановить то, что происходит в городе.

- Это безумие.

- Безумие или нет, но это реальность. - Мне тоже далось нелегко признать это.

Мост, соединяющий нормальный мир с этим темным, наполненный Эльфами Дублином,

мне удалось пересечь не сразу, и шла я весьма неуверенными шагами.

- Это убило О'Даффи. Вы позволите убить и себя?

Он молча отвёл взгляд. В этот момент, я поняла, что победила. Я знала, что как

только раздастся сообщение об очередном преступлении, он позвонит мне. Он будет

ненавидеть себя каждую минуту, сообщая мне эту информацию, он будет называть

себя сумасшедшим, но он наберёт мой номер, и это всё что мне было нужно.

Я оставила Джейни на Пирс Стрит в полицейском участке Гарды, заверив, что

видения скоро пройдут. Прощаясь, в его глазах я заметила то же самое пустое

выражение, которое иногда замечала и в собственном взгляде.

Мне стало его жаль.

Но мне необходим свой человек в Гарде, и теперь у меня был он.

К тому же, если сегодня вечером я не открыла бы ему глаза и не вынудила бы его

увидеть то, что происходит вокруг, он погиб бы в течении нескольких дней. Он

слишком часто совал свой нос, куда не следует. Он мог заметить брошенную машину

в каком-нибудь глухом переулке и вошёл бы в Тёмную Зону ночью, или кто-то, кто

разрезал горло О'Даффи, чтобы заставить того замолчать, убил бы и Джейни.

Он был ходячим мертвецом. Теперь, по крайней мере, у него есть шанс на

выживание.

Глава третья

“Ради него я готова умереть.

И этим всё сказано.

За его жизнь я отдам свой последний вздох и последнюю надежду в сердце. Когда я

решила, что совсем спятила, появился он и помог мне разобраться во всём. Он

помог мне ¬понять, кто я, научил охотиться и скрываться. Он сказал, что есть

такое понятие как ложь во спасенье. Этому, в последнее время, я училась очень

много. С каждым звонком от Мак, я приобретаю всё больше опыта. Ради неё, я тоже

готова отдать свою жизнь.

Благодаря ему, я увидела себя другими глазами. Он позволил мне быть той, кем я

всегда хотела стать. Вовсе не прекрасной дочерью и студенткой-отличницей,

которая чувствует, что должна сделать всё правильно, чтобы папа и мама

гордились ею, и совсем не хорошей старшей сестрой, всегда подающей Maк

положительный пример, и которая ни в коем случае не может дать повода

любопытным соседям почесать свои длинные языки. Как я ненавижу сплетников в

маленьких городках! Я ¬всегда хотела быть такой как Maк. Она не делает ничего,

чего делать ей не хочется. Когда её называют ленивой эгоисткой, ей плевать -

она счастлива. Интересно, знает ли она, как я горжусь ею за это?

Но теперь всё изменилось.

Здесь, с ним, в Дублине, я наконец-то могу быть собой. Я больше не пленница

маленького городишки Глубокого Юга, где меня заставляли быть паинькой. Я

свободна!

Он называет меня Королевой Ночи. Он открывает передо мной чудеса этого

невероятного города. Он поощряет меня искать свой собственный путь, и самой

решать, что хорошо, а что плохо.

И секс, Боже, секс! До него я даже не представляла что такое настоящий секс.

Это вовсе не тихая музыка и свечи, а изощренное, медленное действо.

Секс с ним можно сравнить с дыханием, им невозможно не заниматься. Это может

произойти даже у стены в темном переулке, или я распластаюсь спиной прямо на

холодном бетоне, потому что и секунды не протяну без него. С пересохшим ртом,

сердцем, трепыхающимся в горле, стоя на четвереньках, я буду ждать его

прикосновений, чтобы снова обрести жизнь. Это наказание и очищение, нежность и

жестокость, все меркнет по сравнению с ним, остается только лишь желание

заполучить его внутрь себя, и я не только умру ради него – я убью ради него.

Как я сделала сегодня вечером.

И сделаю завтра, когда увижу её».

Я ненавидела его.

Да, я ненавидела убийцу своей сестры и прежде, но теперь я ненавидела его ещё

сильнее.

Сейчас, в моем сжатом до боли кулаке, находилось доказательство того, что

Гроссмейстер использовал свои чёрные заклятья на Алине. Прежде, чем убить он

превратил мою сестру в неизвестно кого. Доказательство эта страница, вырванная

из её дневника, исписанная красивым чуть наклонным почерком, который она

¬начала совершенствовать прежде чем я научилась читать.

Текст на странице был совсем не похож на Алину, не нужно было других

доказательств - он промыл ей мозги. Воздействовал на неё Голосом, такой

магической штукой которую он применил и ко мне в ту ночь, под Барреном, когда

он приказал отдать амулет и следовать за ним, и я не могла сопротивляться его

командам. Всего каких-то нескольких словечек, и он превратил меня в бездумного

робота. Если бы не Бэрронс, я бы послушно, словно рабыня, пошла за ним следом.

Но Бэрронс тоже знал магию друидов и умел пользоваться Голосом, он освободил

меня от власти чар Гроссмейстера.

Я знала свою сестру. Она была счастлива в Эшфорде. Ей нравилось быть той, кем

она была: яркой, успешной, и весёлой, боготворимой мной и большей частью

жителей города, той, чьё улыбающееся лицо всегда было в газете, то ей объявляли

благодарность, то хвалили за успехи или что-то еще. Ей нравилось быть такой,

нравилось всегда делалть всё правильно.

«Он называет меня Королевой Ночи».

- Королева Ночи, моя петунья. - Моя сестра никогда не стремилась стать какой-то

там королевой, но если бы и захотела, то уж точно не ночи. Она выбрала бы нечто

праздничное, например, стала бы королевой ежегодного Эшфордского Парада

Персиков и Тыкв. Она

надела бы ярко-оранжевую ленту и серебряную диадему, и в следующем выпуске

ежедневной местной газеты «Джорнал-Конститьюшен» на первой полосе красовалась

бы её фотография.

«Я всегда хотела быть такой как Мак». Она ни разу не говорила, что она хотела

быть такой как я! «Когда люди называют её ленивой эгоисткой¬ ей плевать». Обо

мне и правда, такое говорят? Неужели тогда я была глухой, или просто слишком

тупой, чтобы переживать?

И то, что тут написано о сексе, моя сестра такого точно не написала бы. Алина

терпеть не могла делать это «по-собачьи». Она считала это¬ унижением. «Давай,

детка, становись на четвереньки. О, да, именно так, - смеясь сказала бы она. –

Подними-ка попку выше».

- Видишь, это не Алина, - сказала я странице.

Кого убила моя сестра в ночь, когда сделала эту запись в дневнике? Чудовище?

Или Гроссмейстер промыл ей мозги и заставил убить кого-то из хороших парней?

Кого она собиралась увидеть на следующий день? Она и её тоже планировала убить?

Кого она убивала Эльфов или людей? Если Эльфов, то как именно она убивала их? У

меня было копье. У Дани, курьерши из «Быстрой Почты Инкорпорейтед» был меч.

«Быстрая Почта» это прикрытие организации ши-видящих, там заправляет Владычица

Ровена. Я знала лишь два оружия, которыми можно было убить Эльфов. Неужели

Алина нашла какое-то другое оружие, о котором я пока ещё не знаю? Из всех

страниц её дневника, почему кто-то послал мне именно эту?

Но больше всего меня тревожит вопрос – кто именно послал мне страницу? У кого

находится дневник моей сестры? В'лэйн, Бэрронс, и Ровена все в один голос

твердили, что никогда не встречались с Алиной. Мог ли Гроссмейстер лично

послать страницу, может он в своём извращенно высокомерии думал, что после

прочтения я подобно моей сестре сочту его очень привлекательным? Как обычно, я

дрейфовала в море вопросов и если ответы это спасательные шлюпки, то я

неизбежно должна была утонуть.

Я взяла конверт и внимательно осмотрела его. Обыкновенный, простой, не совсем

белый пергамент¬, плотный и сделанный со вкусом, мог быть сделан по спец

заказу; тем не менее, это ничего не говорило мне.

Аккуратный типовой шрифт адреса, мог быть напечатан где угодно на любом

лазерном или чернильном принтере.

«МакКайла Лэйн, Книги и сувениры Бэрронса», было написано на нём.

Обратного адреса не указано. Единственная подсказка, это Дублинский почтовый

штемпель, датированный вчерашним днём, и это не давало никакой дополнительной

информации.

Я задумчиво потягивала свой кофе. Сегодня, чтобы успеть разложить свежие

газеты, я проснулась рано, оделась и быстро спустилась из спальни на верхнем

этаже магазина, но меня отвлекла стопка писем на прилавке. Под тремя счетам я

нашла конверт в котором находилась страница вырванная из дневника Алины. Почта

так и осталась не разобранной; газеты и журналы все еще оставались в коробках.

Я закрыла глаза и потерла веки. Я охотилась за дневником сестры, отчаянно

хотела найти его, прежде чем это сделает кто-то другой, но я опоздала. Кто-то

меня опередил. Этот кто-то теперь был посвящен в самые сокровенные мысли Алины,

и заполучил в своё распоряжение все знания, которые она получила после прибытия

на окупированные Эльфами берега Ирландии.

Какие ещё тайны хранились в её дневнике, кроме не особо приятных для меня

характеристик? Указала ли она местоположение каких-нибудь необходимых нам

Священных Реликвий? Знал ли кто-нибудь ещё о том, как именно передвигалась

Синсар Даб? Неужели мы с моим неизвестным противником оба надеялись выследить

Книгу?

Тут зазвонил городской телефон. Я проигнорировала его. Все, кто был важен мне,

знали мой мобильный номер. Видя почерк Алины, читая эту запись, я словно

слышала её голос, это было словно насыпать соль на рану. Сейчас я была не в том

настроении, чтобы разговаривать с клиентами про книжки.

Телефон наконец прекратил трезвонить, но секунды через три зазвонил снова.

Когда он зазвонил в третий раз, я подняла трубку, просто чтобы скинуть звонок.

Это оказался Кристиан МакКелтар, он спрашивал что со мной случилось в тот вечер

и почему я ни разу не перезвонила ему, хотя он оставлял сообщения. Вряд ли я

могла рассказать ему, как стояла на коленях перед Книгой; лицезрела, как мой

работодатель-убийца таскает мёртвое тело; как устроила канибалистическое

чаепитие с детективом, чтобы превратить его в своего информатора, как после

этого водила его по городу, в принудительном порядке заставив увидеть чудовищ;

и что сейчас, прочла как моя сестра обожала заниматься сексом с тем самым

уродом, который и привёл всех чудовищ в наш мир.

Нет, я совершенно уверена, всё это лишь отдалит человека, который мог оказаться

источником ценной информации.

Так что я предложила ему красочный букет лжи, и назначила новое свидание на

сегодняшний вечер.

Когда я уходила на встречу с Кристианом, Бэрронс ещё не появился, и я была

этому рада. Я ещё не была готова к встрече с ним.

Закрыв дверь книжного магазина, я просмотрела Тёмную Зону. Три Тени ждали у

краешка света. Остальные маячили дальше в темноте. Ничего не изменилось. Их

тюрьма темнота всё ещё сдерживала их.

Я решительно повернула на лево и направилась в Тринити Колледж, туда, где в

Департаменте Древних Языков работал Кристиан. Я познакомилась с ним несколько

недель назад, когда Бэрронс послал меня, получить конверт у женщины, которая

управляла этим отделом. Вместо неё там меня встретил Кристиан.

Второй раз мы столкнулись неделю назад в пабе, тогда он ошеломил меня

заявлением, что знал мою сестру, и даже в курсе кем мы с ней являемся на самом

деле. Наша беседа была грубо прервана Бэрронсом, который позвонил, чтобы

предупредить меня об Охотниках в городе, и приказал немедленно возвращаться в

книжный. Я планировала перезвонить Кристиану на следующий день и узнать, что

еще он знал, но на моем пути домой, я была загнана в угол Охотниками и похищена

Мэллисом и, излишне будет сообщать, что тогда я была немного занята борьбой за

выживание. А после, ужасное явление Синсар Даб снова воспрепятствовало нашему

вечернему свиданию. А мне так хотелось узнать, что именно он знал.

Я откинула кудри со лба и распушила из пальцами. Сегодня вечером я снова

нарядилась, перевязала волосы блестящим шелковым шарфом, его яркие концы

спускались мне на плечи и слегка прикрывали декольте. Я была настроена

решительно; по крайней мере два раза в неделю я буду носить яркую, симпатичную

одежду. Я боялась, что если перестану это делать, я забуду саму себя. Я

превратился бы в то, чем себя ощущала: грязной, вооруженной, раздражительной,

обиженной на весь свет, жаждущей мести сукой. Девушка с длинными светлыми

волосами, безупречным макияжем, и маникюром могла исчезнуть, но я все еще

хороша собой. Мои волосы до плеч, цвета тёмной арабской ночи, обрамляли лицо

прелестными кудряшками, прекрасно сочетаясь с зеленым цветом глаз и чистой

кожей. Красная помада в сочетании с тёмным имиджем делала меня старше и

сексуальнее.

Сегодня вечером я выбрала одежду, которая выгодным образом подчеркивала

достоинства моей фигуры. Под элегантный, кремовый плащ, который скрывал восемь

фонариков, два ножа, и копье, я надела кремовую юбку, простой желтый свитер в

честь Алины, высокие каблуки и жемчуг. Папа сказал, что в день, когда они

забирали нас из приюта, Алина была одета как солнечный лучик, а я была словно

радуга.

Алина.

Её отсутствие в моей жизни было настолько болезненным, что казалось

присутствие¬м. Горе все ещё будило меня по утрам, составляя компанию целый

день, и заползало в мою кровать по ночам.

Дублин постоянно напоминал о ней. Я видела её на каждой улице, в лице каждой

студентки, которая понятия не имела, что за чудовище шагало рядом с нею,

притворяясь человеком. Она смеялась в пабах, и позже умирала в темноте.

Она была всеми теми людьми кого я не сумела спасти.

Я обошла кругом весёлые улицы Темпл Бара и направилась прямиком в колледж.

Вчера вечером я шла через оживленный туристический район, в котором действовало

более шестисот пабов, но сегодня вечером я была не в настроении лишний раз

напоминать себе, что известно лишь два оружия которыми можно убить Эльфов и

сотни, если не тысячи, Невидимых в городе. Моё¬ столкновение с Синсар Даб

отрезвило меня. Зло источаемое этой штукой служило мрачным напоминанием, что,

пусть я недавно и вышла победительницей из жуткого приключения, это еще не

самое страшное что ожидает меня впереди.

Кристиан встретил меня в дверях офиса, в котором размещался Департамент Древних

Языков, в своих вылинявших джинсах, грубых ботинках, и свитере он смотрелся

очень сексапильно, его длинные, темные волосы, были перехвачены на затылке

кожаным шнурком. Он окинул меня оценивающим взглядом, в котором явно читалось

одобрение, и я порадовалась, что позаботилась о своей внешности. Женщине

приятно знать, что ее старания не остаются не замеченными.

Он взял меня под руку и предложил пойти куда-нибудь в другое место.

- Они обсуждают бюджет, - объяснил он своим глубоким хрипловатым голосом, и

поправил лямку рюкзака на мускулистом плече.

- Разве ты не должен там присутствовать?

- Неа. Совещаниями мучают только тех, кто оформлен на полную ставку, а я

работаю только пол дня. - Он одарил меня сногсшибательной улыбкой и я невольно

выпрямила спину. Кристиан был так ошеломительно красив, что на него невольно

можно было засмотреться: волевой подбородок, широкие плечи, безупречная тёмная

кожа и поразительные тигриные глаза. Спортивное телосложение, изящество и

грация в движениях всё, несмотря на его возраст, свидетельствовало о зрелости.

- Кроме того, здесь не место для серьезных разговоров, а нам с тобой, девушка,

нужно много чего обсудить.

Я надеялась, это замечание значило, что кто-то наконец-то собирался рассказать

мне нечто полезное о сестре. Мы прошли мимо закусочных автоматов, по почти

пустынному подвалу колледжа и зашли в учебное помещение без окон. Под гул ламп

дневного света мы уселись в металлические складные стулья, наверное Алина, тоже

раз или два занималась в этом классе. Не тратя времени даром, я спросила

Кристиана, как он познакомился с ней. Был ли он одним из тех мальчиков с

которыми она встречалась поначалу, до того как Гроссмейстер промыл ей мозги. Я

уверенна – скорее всего так оно и было. В ¬другой жизни. Нормальной.

- Она приехала в наш департамент, искала специалиста чтобы перевести текст.

- Какой именно текст? - Я немедленно подумала о Синсар Даб.

- Не знаю, я не смог его перевести. Мои дяди тоже не смогли.

Я предположила, что его родственники лингвисты и спросила об этом.

Он лишь слегка улыбнулся, как будто мой вопрос развеселил его.

- Они, в некотором роде, историки, хорошо разбираются во всяких древностях. Я

ещё ни разу не видал текст, который они не смогли бы перевести.

- Так ты узнал, что это было или нет?

- Моя очередь, Maк. У меня тоже есть несколько вопросов. Что¬ в тот вечер с

тобой произошло? Почему ты не пришла?

- Я уже тебе рассказывала. Позвонил папа, мы говорили о маме, о том что ей

становится всё хуже и я потеряла счёт времени. А после того как мы поговорили,

мне стало плохо, очевидно съела какую-то гадость в обед, и мне хотелось только

одного – поскорее лечь спать.

- Хорошая попытка, - произнес он сухо. – А теперь - правду.

- Это правда.

- Нет. Ты соврала. Я слышу ложь в твоём голосе.

- Невозможно по голосу отличить правду от лжи, - усмехнулась я. – Допустим, что

язык тела может выдать кое-что...

- А я могу отличить. – Прервал он меня со слабым горьким подобием своей

сногсшибательной улыбки. – В буквальном смысле слова. Ты врешь, я это слышу.

Хотел бы я не слышать. Ты не представляешь, как часто люди врут. Все чёртово

время, обо всем, даже про очевидные глупости, ради которых и напрягаться не

стоит. Так что Мак, или ты говоришь правду, или ничего вообще. Выбор за тобой.

Но даже не пытайся одурачить меня. У тебя не получится.

Я начала было расстегивать пальто, но вспомнив о своём арсенале передумала,

устроилась на стуле поудобнее, закинула ногу на ногу и стала слегка покачивать

каблуком. Вгляделась в его лицо. Боже мой, он говорил совершенно серьёзно.

- Ты на самом деле знаешь, когда люди лгут?

Он кивнул.

- Докажи.

- У тебя есть бой-френд?

-Нет.

- Возможно, есть мужчина которым ты интересуешься?

- Нет.

- Ты врешь.

Я напряглась.

– Не вру.

- Врешь. Может он и не твой бой-френд, но этот мужчина нравится тебе до такой

степени, что ты думаешь о сексе с ним.

Я уставилась на него.

- Не вру. Ты не можешь этого знать наверняка.

Он пожал плечами.

- Прости, Мак, но я слышу правду даже тогда, когда человек сам себе не

признается в этом. - Одна темная бровь поднялась. - И не думаю, что этот

мужчина я?

Я покраснела. Он заставил меня представить. Нас. Обнаженных. Ух, ты! Я

вообще-то вполне здоровая женщина, а он – великолепный мужчина.

- Нет, - смущенно ответила я.

Он засмеялся, в глазах заблестели золотые искорки.

- Врешь. Наглая ложь. Тебе бы понравилось. Я уже говорил тебе, что всегда готов

исполнить женские фантазии?

Я закатила глаза.

- Мне и в голову такое не приходило, пока ты не сказал об этом. Ты сам заставил

меня представить, и вот, в итоге я об этом и подумала.

И это меня беспокоило, потому что в основном думала я только о двух людях – ну,

«людьми» их назвать можно весьма условно – с которыми хотела заняться сексом,

прежде чем Кристиан заставил меня подумать о сексе с ним, и оба варианта были

ужасны.

- Это ничего не доказывает.

- Подозреваю, что ты так и будешь требовать от меня доказательств, пока не

узнаешь меня получше. Вот я, например, тебе верю и не требую доказательств, что

ты действительно видишь Эльфов.

- Люди всё время думают о секс, - раздраженно заметила я.

- Неужели ты сознательно контролируешь каждую свою мысль о сексе, с кем, когда

и где?

- Нет, слава небесам. Тогда бы я ничего больше не делал. Большую часть времени

это, знаешь ли, играет в моей голове как фоновая музыка,

секс-секс-секс-найти-с-кем-прежде-чем-отличная-сперма-пропадет-зря, такой

тихий, чувственный ритм, и вдруг появляется кто-то вроде тебя и она начинает

громыхать как песня Nine Inch Nails, которую мой дядя ставит все время для

своей жены. - Он скривился. - Мы живем в замке, и когда он это делает, уходим

куда подальше.

- Твой дядя слушает Трента Резнора? - я удивленно заморгала. - Ты живешь в

замке? – одно странней другого.

- Большом и полном сквозняков. Звучит внушительно, а выглядит не очень. И не

все мои дяди такие же крутые как Дейгис. Мужчины хотят быть такими как он.

Женщины обожают его. На самом деле это раздражает. Своих подруг, я никогда не

знакомлю с ним.

Если даже Кристиан считает его эталоном, то я понимаю почему.

- Короче, Мак, не ври мне. Я узнаю. И не потерплю.

Я обдумывала его требование. Я знала, что значит, уметь делать то, что другие

считают невозможным. Я решила поверить ему и посмотреть, что из этого выйдет.

Время покажет. - Значит, этот дар у тебя с рождения, нечто типа как я родилась

ши-видящей?

- Ты же не считаешь свои способности даром. Так и я не считаю подарком своё...

небольшое отклонение, да, таким уж я уродился, к большому неудобству моих

родителей. Существует ложь во спасение. Или, по крайней мере, подобие такой.

Такие я не слышу. И не собираюсь слушать сейчас.

Алина говорила тоже самое: ложь во спасение.

- Ну, в этом есть и свои плюсы, если бы ты не мог слышать ложь, они бы не

перестали её говорить. Думаешь легко общаться с человеком, которому ты должен

постоянно говорить правду... ой! - Я оборвала сама себя. - У тебя мало друзей,

да? - Он ничего не ответил мне, но кажется все было именно так.

Он окинул меня ледяным взглядом.

- Так почему ты не пришла вчера?

- Я столкнулась с Темной Реликвией, и слишком обессилела после свидания.

Он наклонился вперед, поставил локти на колени и смотрел на меня с откровенным

восхищением.

- А вот это уже чистая правда, девушка! Ты видела Тёмную Реликвию? Какую

именно?

- Откуда ты знаешь про Тёмные Реликвии? Кто ты и как ты с этим связан? – Хватит

с меня таинственных мужиков.

- Сколько правды ты можешь мне сказать?

Я задумалась лишь на миг. Из всех мужчин, которых я встретила в Дублине, он был

очень похож на меня, с виду нормальный, но обладающий даром, который на самом

деле лишь отягощает жизнь. - Столько сколько смогу, если ты ответишь мне тем

же.

Он удовлетворенно кивнул и облокотился на стул.

- Клан, которому я принадлежу, в древние времена служил Эльфам.

Кристиан рассказал мне, что много тысяч лет назад Келтары были Великими

Друидами у Туата Де Данаан, тогда Эльфы пытались быть паиньками и

сосуществовать с людьми. Что-то произошло и разрушило этот хрупкий мир – эту

часть он рассказал мне очень сжато - но что бы это ни было – после случившегося

пути людей и Эльфов разошлись, и разошлись они не друзьями.

Был составлен Договор, согласно которому двум расам позволялось существовать на

одной планете, но в разных измерениях. На Келтаров была возложена обязанность

исполнять ритуалы, для поддержания стен между двумя измерениями. Тысячелетиями

они честно выполняли свои обязанности, и если когда и ошибались, всегда

исправляли сделанное за короткое время.

Но в последние годы, ритуалы проходят не так как должно. В специальные ночи,

когда Келтары должны были исполнить ритуал, вмешалась какая-то черная магия и

не позволила им выполнить свой долг. Хотя эта сила не смогла разрушить стены

между нашими мирами, она существенно ослабила их. Дяди Кристиана уверены, что

если следующий ритуал тоже помешают исполнить, стены не выдержат и падут.

Королева Видимых, Эобил, которая в былые времена всегда появлялась в трудные

времена, до сих пор так и не появилась, хотя они призывали её всеми известными

им заклинаниями.

Эта история захватила меня. Я была очарована мыслью, что тысячи лет, клан в

горах Шотландии защищал род человеческий от Эльфов. Особенно если все защитники

были такие же как Кристиан: красивыми, сексуальными, сдержанными. Мне стало

спокойнее после того, как я узнала, что в мире существуют не только ши-видящие,

но и другие кланы с особенными, необычными силами. Я была не одна

осведомлённая, что на самом деле творится в нашем мире. Я нашла кого-то, кто

знал больше информации чем я, но меньше чем Бэрронс, и этот человек был готов

добровольно поделится знаниями со мной!

- Мои родственники думают, что с Королевой что-то случилось, - сказал он, - И

если её сила слабеет, другая возрастает. Стены ослабевают и если мы не

придумаем что-нибудь ко времени проведения следующего ритуала - они падут.

- А что случится потом? – тихо спросила я. - Договор будет расторгнут?

- Дяди подозревают, что Договор уже расторгнут и что стены держатся за счет

того, что они увеличили десятину, которую платят. Магия Эльфов – странная

штука. - Он остановился, а затем продолжил натянутым тоном. - В последних

ритуалах нам пришлось использовать кровь, кровь Келтаров, как в языческих

обрядах. Мы никогда раньше её не использовали. Дядя Кейан знал, как это делать.

Это грязная магия. Я это чувствую. То, что мы сделали – это не хорошо, но это

единственное, что мы могли сделать.

Мне знакомо это чувство. То, что я сотворила с Джейни никогда мне не нравилось,

но у меня не было других вариантов. Это конечно не грязная магия, всего лишь

грязный чай. Управляемый. Безжалостный. Но я начала понимать, что ты можешь

позволять себе играть честно, только когда ставки не велики.

- А если стены падут окончательно? – повторила я свой вопрос. Я хотела знать

насколько все может стать хуже.

- Раньше лишь Видимые Эльфы могли ходить среди нас. Невидимые были с

незапамятных времен заключены в тюрьму, это было так давно, что с тех пор до

нас дошёл лишь шёпот мифов. Если стены падут окончательно, все Невидимые

окажутся на свободе, не только низшие касты, которые каким-то образом уже

сейчас получили возможность проникать в наш мир, но на свободе окажутся и

сильнейшие из Королевских Дворов Невидимых. - Он замолчал, а когда заговорил,

голос его был низок и тревожен. - Согласно мифам, эти четыре дома возглавляют

темные принцы – Четыре Всадника Апокалипсиса.

Я знала их: Смерть, Чума, Война и Голод. Невидимые, которых я видела до этого

были просто ужасны. У меня не была никакого желания встречаться с их Тёмными

Принцами.

- Будет по-настоящему страшно. Они превратят наш мир в ад кромешный. Дейгис и

остальные считают, что если эти Невидимые вырвутся на свободу, то Видимые уже

не смогут снова заточить их в тюрьму.

Поэтому все стремятся разыскать Синсар Даб? Неужели в этой книге есть

заклинания необходимые для заточения Невидимых, может быть там даже найдутся

заклинания способные удержать стены от падения? Тогда понятно почему В’лэйн и

Королева так хотят заполучить её, и поэтому Алина хотела, чтобы я опередила

Гроссмейстера и отыскала эту книгу. Если она попадёт ему в руки, он однозначно

постарается уничтожит её как можно скорее, чтобы никто и никогда не смог снова

заключить его армию в темницу. Интересно, зачем книга нужна Бэрронсу? Неужели

он на самом деле продаст её тому, кто больше заплатит?

Я не могла смириться с тем, что Невидимые захватят наш мир. Чтобы не паниковать

я вспомнила о цели своего прихода.

- Расскажи мне ещё про Алину. – Кажется, он обрадовался резкой смене темы

разговора, похоже что не я одна страдаю от возложенной на меня невыполнимой

миссии. Ничего удивительного, что Кристиан казался старше своих лет. На его

плечах оказывается тоже полно проблем и сверхзадача - спасти мир.

- Мак, ты меня извини, но мне больше нечего рассказать. Я пытался с ней

подружиться. Хотя моим родственникам и не удалось перевести текст, они поняли

откуда он, им нужно было узнать как у неё оказался этот текст. Это была

фотокопия страницы древней книги...

- Которая называется Синсар Даб. – закончила я фразу. Вспомнила Зверя и

содрогнулась до глубины души.

- Я как раз думал, знаешь ты о ней или нет. Что именно ты знаешь? Ты знаешь где

она находится?

На случай если он действительно ходячий детектор лжи, я прикрылась, как щитом,

мыслью о том, что в данный момент конкретное местонахождение книги мне

неизвестно и ответила «Нет». Он как-то слишком пристально посмотрел на меня и

быстренько добавила:

- А что случилось когда ты попытался подружится с моей сестрой?

- Она меня бортанула. У неё был серьёзный роман с каким-то мужиком, и похоже он

был большим собственником. Ему не нравилось, когда она общалась с кем-то ещё.

- Ты его хоть раз видел?

- Нет. Однажды, правда, успел краем глаза заметить. Промелькнул молнией. Плохо

помню этот момент, поэтому могу предположить, что он из Эльфов. Эти умеют

затуманивать мозги, если не хотят чтоб их заметили.

- А всё это, что ты сейчас мне выложил, моей сестре ты рассказал?

- У меня не было возможности.

- Если у тебя не получилось подружиться с Алиной, каким образом ты выяснил, что

она ши-видящая? Как ты догадался о моих способностях?

- Пару раз я за ней следил, - ответил он. - Она часто смотрела на пустое место,

видела там что-то невидимое для остальных. Я с детства слышал истории про

ши-видящих. Моя семья... знает много древних легенд и историй. Так что, я

просто сложил два плюс два.

- А про меня как узнал?

Он пожал плечами.

- Ты крутилась в Тринити, спрашивала про неё. Кроме того, долго ли умеючи,

информацию о семье можно получить из личного дела.

Учитывая всех моих врагов, такие данные я бы с удовольствием уничтожила. Как

хорошо, что мои родители находятся за четыре тысячи миль отсюда.

- С каким из Темных Артефактов ты прошлой ночью столкнулась? – просто спросил

он.

- С амулетом.

- Врешь.

Я испытывала его.

- Скипетр.

- Снова врешь. Такого Артефакта вообще не существует.

- Ты прав, это была коробка, - выдавила я.

- Мак, я жду правду.

Я пожала плечами.

- Синсар Даб? - предложила я таким тоном, словно это было неправдой.

Он подскочил с места.

- Черт! Ты шутишь? Нет, молчи, это правда. Ты же сказала, что не знаешь где

она!

- Я не знаю, её просто пронесли мимо.

- Здесь? В Дублине?

Я кивнула. - Она исчезла. Понятия не имею куда её… отнесли.

- Кто..., – начал было Кристиан.

Привет, ребятки. Как делишки?

Взгляд Кристиана устремился мимо меня, в сторону двери. Он напрягся. – Здарова,

мужик, не заметил, как ты зашел.

Кстати, я тоже.

- И давно ты здесь стоишь?

- Я только что открыл дверь. Услышал ваши голоса и решил зайти.

Я развернулась на стуле. Когда вошедший снова заговорил, я узнала его голос.

«Мечтательный взгляд», тот парень из музея, с которым я позже столкнулась ещё

раз на улице после допроса инспектора Джейни – именно он, весь такой красивый,

стоял в дверном проёме. Он сказал мне, что работает в Департаменте Древних

Языков, но я как-то даже и не вспоминала про него. В другой жизни, с ним, как и

с Кристианом, я бы с удовольствием пошла на свидание. Почему же получилось так,

что в итоге я целовалась с Бэрронсом?

- Привет, красавица. Рад тебя видеть. Мир тесен, не правда ли?

- Привет, - Я слегка покраснела, такое происходит со мной каждый раз, когда

симпатичный парень делает мне комплимент. Но сейчас это особенно приятно,

потому что каждый раз смотрясь в зеркало, я с трудом узнаю себя. Занятно, но

когда рушится мир, такие каждодневные, бессмысленные мелочи вдруг кажутся

настоящими сокровищами.

- Вы знакомы? – Кристиан, кажется, не слишком обрадовался этой новости.

- Пару раз пересекались, - ответила я.

- Крис, тебя ждут в офисе, - сообщил «мечтатель». - Элли хочет поговорить с

тобой.

- А это не может подождать? - нетерпеливо ответил Кристиан.

- Мне кажется, она так не думает. Что-то о незаконно присвоенных фондах или

типа того. Я сказал ей, что скорее всего это всего лишь бухгалтерская ошибка,

но она настаивает. – Пожав плечами, ответит тот.

Кристиан закатил глаза.

- Она невыносима. Передашь ей, что приду через пять минут?

- Конечно, мужик. – Его взгляд обратился ко мне. – «Так это и есть бойфренд про

которого ты говорила?»

Я отрицательно помотала головой.

- Но он у тебя есть?

- Целая толпа, помнишь?

Он засмеялся.

- Увидимся, красавица. Пять минут, Крис. Ты знаешь что она с тобой сделает. –

Он пальцем провел по горлу, усмехнулся и вышел.

Кристиан подскочил к двери и захлопнул её.

- Окей, придётся говорить быстрее, потому что мне нужна эта работа, а Эль в

последнее время, похоже, только и ищет повод чтоб уволить меня. У меня есть

кое-что, и тебе обязательно нужно это увидеть.

Он открыл рюкзак и достал тетрадь в кожаном переплёте, перевязанную шнурком.

- Меня отослали в Дублин не просто так, Мак. По нескольким причинам, но только

одна из них тебя заинтересует. Я следил за твоим боссом.

- За Бэрронсом? Зачем? - Что удалось ему разузнать? Что-то, что помогло бы мне

узнать кто и что он такое?

- Мои дяди коллекционеры. На протяжении последних нескольких лет, всё, что они

пытались заполучить, искал и твой работодатель. Что-то удалось приобрести ему,

что-то – моим дядям, но многое досталось и третьей стороне.

Он достал из тетради прозрачную папку, в которой находился раскрытый журнал. -

Это Иерихон Бэрронс?

Хватило одного беглого взгляда.

- Да. - Он почти полностью сливался с тенью, стоя позади группы мужчин, но

вспышка была сделана под нужным углом и выхватила из темноты его лицо. И хотя

снимок был зернистый, это точно был он. Бэрронс обладает необычными чертами. Он

говорил, в его роду были Баски и Пикты.

Преступники и варвары, издевалась я, когда он сказал мне. Он несомненно похож

на них.

- Как ты думаешь, сколько ему лет?

- На этой фотографии?

- Нет, сейчас.

- Тридцать. Я видела дату на его водительских правах. - Скоро его день

рождения, на Хэллоуин ему стукнет тридцать один.

- Посмотри дату на журнале.

Я взглянула на обложку. Снимок был сделан семнадцать лет назад, а это значит,

ему было тринадцать во время съемки, если верить водительским правам. Очевидно,

верить им нельзя. Ни один тринадцатилетний парень в мире, не будет выглядеть

так, как Бэрронс.

Кристиан дал мне другой журнал. На этом снимке были состоятельные люди на

торжестве в Британском музее. И снова, там был, без сомнения, Бэрронс, я узнала

его, несмотря на то, что он стоял в пол-оборота к камере. Такие же волосы и

безупречно сидящая одежда, такое же выражение на лице: смесь скуки и хищного

веселья.

Я взглянула на обложку. Эта фотография была сделана сорок один год назад. Я

снова посмотрела на снимок, вгляделась в него повнимательней, в поисках

необычного. Но ничего не нашла. Это был Бэрронс или его дедушка похожий на него

словно близнец, а если это именно Бэрронс на снимке, то ему сейчас должно быть

семьдесят один год.

Затем, Кристиан показал мне фотокопию газетной статьи с блёклой черно-белой

фотографией на которой была изображено несколько одетых в униформу людей.

Только на Бэрронсе не было униформы. Как и на предыдущих снимках он чуть

отвернулся, пытаясь сделать так, чтоб камера его не заметила. И, как и на тех

двух снимках, он казался ни старше ни моложе своих теперешних тридцати.

- Знаешь, кто это? - Кристиан указал на большого, костлявого мужчину лет

тридцати в центре фотографии.

Я покачала головой.

- Майкл Коллинз. Знаменитый Ирландский революционный лидер.

- И?

- Его убили в 1922 году. Этот снимок был сделан за два месяца до его смерти.

Я быстро подсчитала. Значит, Бэрронсу не семьдесят один, и он отлично

сохранился для своих ста пятнадцати лет.

- Может у него был родственник, - предположила я. – и общие черты у них

заложены на генетическом уровне.

- Ты сама в это не веришь, - сухо ответил он. - Почему люди так поступают?

Говорят в слух то, во что, на самом деле, ни на йоту не верят?

Он прав. Я в это не верила. Снимки были слишком похожи. Я провела достаточно

времени с Иерихоном Бэрронсом чтобы узнать манеру его движений и выражение

лица. Это был он, на всех фотография. Внутри меня всё замерло.

Бэрронс был стар. Невозможно стар. Поддерживает жизнь с помощью каких-то

механизмов? Такое возможно?

- Есть ещё что-нибудь? - Мне было интересно, как далеко в прошлом Кристиану и

его родственникам, удалось отследить его. Я хотела забрать снимки, ткнуть их

Бэрронсу под нос и потребовать ответов, даже зная, что никогда их не получу.

Он посмотрел на часы.

- Да, но мне надо идти.

- Можно я оставлю их у себя на пару дней?

- Без вариантов. Дяди меня убьют, если снимки попадут Бэрронсу в руки.

Я неохотно вернула фотографии. Теперь я могла начать собственное расследование,

я знала, что искать. Но я не была уверена, что мне это нужно. Какая разница,

сколько лет Бэрронсу, сто, тысяча или несколько тысяч лет? Главное – он не

человек. А вопрос был такой – очень ли он опасен?

- Завтра я уезжаю в Инвернес на неделю. Там… у меня есть кое-какие дела.

Приезжай в следующий четверг. Похоже, что мы сможем помочь друг другу.

Он замолчал, и добавил:

- Я думаю, нам придется помочь друг другу, Мак. Наши стремления тесно

переплетены.

Я кивнула, хотя у меня были сомнения. В последнее время, я научилась обращать

внимание только на главное и Кристиан, несмотря на все свои знания,

причастность к поддержке стен, и даже несмотря на то, что мне нравится он сам,

всего лишь человек. Он не видит Эльфов, а это значит, в бою он станет обузой,

еще одним человеком, за чью жизнь мне придется сражаться, а в последнее время,

я и так выше крыши занята спасением собственной жизни.

До магазина оставалось ещё пара кварталов, я проходила мимо туристов, между

Носорогами и разномастными Невидимыми, минуя один из огромного количества

пабов, характерных для Тэмпл Бар, в окне я увидела её.

Алина

Она сидела с друзьями в закутке и пила пиво из бутылки. Поставила её и

засмеялась над словами парня сидевшего рядом.

Я закрыла глаза. Я знала, почему это происходит, а ему следовало бы научится

новым фокусам. Я открыла глаза и посмотрела вниз на себя. По крайней мере, я

хоть не голая.

- В’лэйн, - произнесла я. Будут ли у меня когда-нибудь силы противостоять ему?

- МакКайла.

Не обращая внимания на отражение высокого, эротического золотого существа за

моим плечом, я сфокусировала своё древнее, инородное, ши-видящее чувство на

иллюзии в окне.

«Покажи мне правду», - потребовала я. Образ Алины исчез, как лопнувший мыльный

пузырь, оставляя группу шумных регбистов празднующих свою победу.

Я повернулась и оказалась лицом к лицу со смертельно сексуальным Эльфом.

Коленки подогнулись, соски затвердели и мне захотелось заняться сексом прямо на

тротуаре, или на соседней машине, или прижавшись к стене паба, и плевать, что

моя голая петуния прижмётся к стеклу и все будут видеть процесс в подробностях?

В’лэйн принц одного из четырёх Видимых Королевских Дворов и мне трудно смотреть

на него, когда он источает максимум очарования. Он золото и бронза, бархат и

сталь, а его глаза сверкают как звезды в зимнем ночном небе. Он невозможно

красив, до такой степени, что часть моей души плачет. Когда я смотрю на него,

мне хочется чего-то, чего я даже не понимаю. Мне хочется его прикосновений. Я

боюсь прикоснуться к нему. Я думаю секс с ним уничтожить клеточную связь в моем

теле и разобьет меня на кусочки, которые уже никогда не станут одним целым.

Если бы В’лэйн был указателем, на нем было бы написано Оставь Свободу Воли Всяк

Сюда Входящий. Домой в Эшфорд, я не думала пока возвращаться, так что – нужно

привыкать к этому.

Я попыталась посмотреть на него краем глаза. Это не помогло. Одежда невыносимо

мешала и я боролась с желанием немедленно избавиться от неё.

Эльфийские принцы излучают такой эротизм, который обостряет женские чувства,

она превращается в животное, которое сделает всё ради секса. Наверно это звучит

как обещание занятного приключения и невероятных оргазмов, но для Эльфов не

существует человеческого понятия – смерть. Время не играет для них никакой

роли, им не надо есть или спать, а их сексуальный аппетит к человеческим

женщинам огромен, всё это ведет к одному: Женщину попавшую под чары Эльфийского

Принца – обычно затрахивают до смерти. Если она выживает, то становится праи-ей

– наркоманкой, жаждущей секса и живущей для одной цели, обслуживать своего

Хозяина – того, кто сейчас физически близок с ней.

В первые несколько встреч с В’лэйном я начинала раздеваться прям не сходя с

места. Потом я стала лучше сопротивляться, потому что я одергивала руку, когда

она тянулась к низу свитера, перед тем, как снять его. Но я все ещё не была

уверена смогу ли я бороться долго.

- Выключи, - приказала я.

На его лице появилась улыбка.

- Я ничего не делаю. То, что ты чувствуешь не зависит от меня.

- Ты врешь. - Я вспомнила обвинения Кристиана, про то, что хочу с кем-то

заняться сексом. В’лэйн не был кем-то. Он был чем-то.

- Не вру. Ты ясно дала понять, что не хочешь… секситься. Может у тебя… как там

вы люди говорите… период течки?

- Такое мы говорим только про животных, а не про себя.

- Животные, люди – какая разница?

- Видимые, Невидимые – какая разница?

Серебристые снежинки возникли в воздухе между нами, ночь замёрзла от

королевского недовольства.

- Разница слишком велика для твоего маленького мозга.

- Вот именно.

- Ты не голая, не стоишь на четвереньках, предлагая свою хорошенькую попку,

МакКайла, обычно так происходит, когда я применяю Сидхба-джай к тебе.

Напомнить?

-Только попробуй и я тебя убью.

- Чем?

Я отдернула руку от пуговицы на юбке и потянулась за копьем в ножнах под рукой,

но они исчезли. В прошлую нашу встречу он тоже забрал его. Как же он это

делает. Я должна найти способ остановить его.

Он обошел вокруг меня. Его взгляд был холоден, как ночной воздух.

- С кем ты была? Ты пахнешь иначе.

- Я сменила крем. – Неужели он чувствует, что я недавно слопала кого-то из его

расы? Хоть эффект от еды и прошел, неужели как-то остается на коже? Я съела

Невидимого, а не Видимого, для него есть разница? Сомневаюсь. Главное – я съела

Эльфа, чтобы украсть его силу. И я накормила этим другого человека. И я никогда

не признаюсь в этом ни одному эльфу.

- Тебе нравится? – весело поинтересовалась я.

- Ты бессильна передо мной, но всё равно бросаешь мне вызов. Почему?

- Может я не так бессильна, как ты думаешь? - А что будет со мной от куска

королевского Видимого Эльфа? Если придётся - выясню. Конечно я могу

«заморозить» его и вонзить зубы куда-нибудь. Слишком соблазнительно. Вся эта

сила… моя, стоит только откусить малюсенький кусочек. Или десять. Я точно не

знала, сколько именно придётся съесть, чтоб получить суперсилу, ведь я не была

смертельно ранена.

Минуту он смотрел на меня, а потом рассмеялся и этот звук заставил меня

радоваться, опьянеть от эйфории.

- Перестань, - зашипела я. - Хватит обострять мои чувства!

- Я такой, какой есть. Даже если я, как ты говоришь, ''выключу себя'', уже моё

присутствие ошеломляет людей...

- Ложь, - оборвала я его. - Когда ты ползал по пляжу в Эльфийской стране и

коснулся меня, это было прикосновение обыкновенного мужчины.

Это совсем было именно так, но лучше чем сейчас. Он мог «приглушить» себя если

хотел.

- Я знаю, ты можешь это сделать. Если хочешь моей помощи в поисках Синсар…

э-э... Книги, выключи всё это. Сейчас же. И впредь никаких таких штучек.

Дани, молоденькая ши-видящая с которой я недавно познакомилась, рассказала мне,

что нельзя бросаться словами на ветер, их могут услышать, я запомнила эту

примету, поэтому сейчас, ночью на улице, говоря про Синсар Даб, я назвала её

просто «Книга».

В’лэйн замерцал, блеснул ярким белым светом и потом померк и изменился. Я

пыталась не пялиться на него. Исчезли одежды переливающихся цветов, глаза

больше не жгли светом тысячи звёзд, тело не излучало эротический огонь. Передо

мной стоял мужчина в выцветших джинсах, байкерской куртке и ботинках, образец

сексуальности. Золотой, притягательный ангел с обрезанными крыльями. С таким

В’лэйном я согласна иметь дело. С таким Эльфийским принцем я смогу остаться в

одежде.

- Пошли со мной, - он протянул мне руку.

Ши-видящая пойдет с Эльфом? Мои инстинкты кричали -НЕТ. - Я «заморожу» тебя,

если прикоснусь.

Он смотрел на меня несколько секунд, как будто раздумывая говорить, или не

говорить. Потом пожал плечами, что мне не понравилось. Человеческий жест лишь

подчеркнул его чужеродность.

- Только если ты этого захочешь, МакКайла. Нуль срабатывает только в

присутствии опасности. Если ты не захочешь, ты ничего мне не сделаешь. – он

сделал паузу.

- Я не знаю ни одного Эльфа, который пошел бы на такую близость и риск. Ты

говорила про доверие. Я дам тебе то, что ты хочешь. Коснувшись меня, ты можешь

изменить своё мнение и я окажусь в твоей власти.

Мне нравилось: он в моей власти. Я взяла его за руку. Это была обычная мужская

рука, теплая, сильная, ничего больше. Он переплел наши пальцы. Я уже давно не

ходила ни с кем за руку. Мне было приятно.

- Ты побывала в моем мире, - сказал он. - Теперь я побуду в твоем. Покажи мне,

ради чего ты готова отдать свою жизнь. Научи меня быть человеком, МакКайла.

Покажи, что должно волновать и меня.

Научить это древнее существо, которому, в его последней ипостаси, больше ста

сорока двух тысяч лет? Показать, почему он должен защищать и переживать за

людей? Ну да. А я родилась вчера.

- Ты никогда не перестанешь, да?

- Никогда не перестану чего? – невинно переспросил он.

- Соблазнить. Только тактику изменил. Я не дура, В’лэйн. Даже за миллион лет

мне не удалось бы научить тебя уважать нашу расу. Знаешь, что меня больше всего

раздражает? Я не должна оправдывать наше существование тебе или любому другому

Эльфу. Мы появились здесь первыми. Мы имеем права на эту планету. А вы нет.

- Поправочка, у нас есть все права на этот мир. Мы могли истребить ваш вид

давным-давно.

- Что же вам помешало?

- Это сложно объяснить.

- Я слушаю.

- Долго рассказывать.

- Ночь впереди.

- Решений Эльфов людям не понять.

- Приехали, снова ты строишь из себя высшего. Хорошим ты можешь прикидываться

не более нескольких секунд.

- Я не притворяюсь, МакКайла. Я пытаюсь понять тебя, завоевать твое доверие.

- Ты мог завоевать мое доверие, если бы пришел, когда ты был мне нужен. Почему

ты меня не спас? - потребовала я ответа. Я вспомнила то ужасное время, когда

была под Барреном и, хотя мое тело исцелилось и я стала сильнее, вспоминать

произошедшее мне было до сих пор страшно. - Я умирала. Я умоляла тебя прийти.

Он резко остановился и повернул меня лицом к себе. Хотя его тело было таким же

теплым и твердым как моё, в его глазах горел несвойственный человеку огонь. -

Ты молила меня? Взывала ко мне? Просила?

Я закатила глаза.

- Только это ты и услышал?

Я ткнула его пальцем в грудь. По моей руке прошли эротические импульсы. Даже

«выключенный» он возбуждал меня.

- Главное, я чуть было не погибла там.

- Ты жива. В чем проблема?

- Мне было ужасно больно, вот в чем проблема!

Он словил мою руку, чтоб я не могла ткнуть снова, перевернул её, прикоснулся

губами к запястью и укусил его. Я отдернула руку, кожу на месте укуса жгло.

- Такое голое, беззащитное запястье, - сказал он. - Сколько раз я предлагал

тебе Браслет Круса? Он не только защитил бы тебя от Невидимых, с его помощью ты

могла призвать меня и я мог спасти тебя. Я сказал тебе об этом в нашу первую

встречу. Я не раз предлагал тебе мою защиту. Ты каждый раз отказывалась.

- Браслет можно снять, - горько сказала я, потому что этот урок запомнился мне

навсегда.

- Только не этот... - Он оборвал себя, но было поздно. Он проговорился.

Всесильный В’лэйн из рода Видимых Королевских Эльфов сболтнул лишнее.

- Неужели? - спросила я сухо. - То есть если я его одену, я не смогу его снять

никогда. Про эту маленькая деталь, ты случайно забыл мне сообщить?

- Это для твоего же блага. Ты сказала, что браслет можно снять. Как он тебе

тогда поможет? Лучше если его нельзя будет снять.

Бэрронс и В’лэйн действовали одинаково: пытались меня пометить. Бэрронсу это

удалось. Будь я проклята, если и В’лэйну это удастся. Кроме того, я почти

уверена Мэллис отрезал бы мне руку, чтобы избавится от браслета, я рада, что на

мне его не было.

- Ты хочешь, что я тебе доверяла? Научи как я могу вызвать тебя. Ни жертвуя ни

чем.

Он фыркну.

- Чтобы ши-видящая могла призвать Эльфийского Принца?

- Объясняю популярно. Прошлой ночью я снова видела Книгу и сообщить об этом

тебе у меня не было никакой возможности.

- Ты видела её? Когда? Где?

- Как я могу призвать тебя?

- Ты просишь слишком многого, ши-видящая.

- Ты слишком много спрашиваешь, Эльф.

- Я мог бы спросить и больше.

Я пропустила несколько секунд или он всё это время приближался ко мне? Его рот

оказался в нескольких сантиметрах от моих губ. Я чувствовала его дыхание на

своей коже. От него пахло экзотическим, манящими запахами.

- Отвали, В’лэйн, - предупредила я.

- Я готовлюсь дать тебе другой способ призывать меня, человек. Стой, не

шевелись.

- Целоваться? Брось, не такая уж я...

- Моё имя на твоем языке. Я не могу научить тебя произносить его. Люди не могут

издавать такие звуки. Но я могу дать его тебе. Ртом я могу поместить его на

твой язык. Всё, что тебе нужно – это выпустить моё имя и я появлюсь.

Он был так близко, что жар его тело был как солнечное тепло на коже. А иначе

никак? Я не хочу браслета. Я не хочу поцелуя. Я хочу общаться обычным способом.

- А как насчет мобилки?

- В Эльфийской стране нет сигнала.

Я прищурилась.

- Ты только, что пошутил?

- Ты смело ходишь среди ужаснейших из моей расы, а до дрожи боишься простого

поцелуя.

- Я не боюсь. Видишь, никакой дрожи, - я спрятала дрожащие руки в карманы плаща

и дерзко и высокомерно посмотрела на него. Сильно сомневаюсь что у В’лэйна

бывает что-то простое. Особенно поцелуй.

- Как насчет чудо-мобилки, для которой не нужны операторы? – нажимала я.

- Конечно, ты можешь создать такой с твоими-то возможностями…

- Заткнись, МакКайла. - Он запустил руку в мои волосы и притянул к себе. Я не

могла быстро достать руки из карманов, поэтому я ударилась о его грудь. Я

хотела «заморозить» его но, если он действительно хотел показать мне этот

способ, я согласна. Это было частью моего плана. Мне хотелось иметь все виды

оружия и защиты. Если я снова попаду в такую передрягу, как под Барреном,

В’лэйн спасет меня за несколько секунд. У Бэрронса это заняло несколько часов,

чтобы добраться до меня, следуя татуировке.

Кстати о ней…

В’лэйн пальцами задел основание черепа, как раз то место, где Бэрронс отметил

меня, его глаза сузились и он резко втянул воздух.

- Ты позволяешь ему ставить метки на своем теле и отказываешь мне? – прошипел

он и его рот накрыл мои губы.

Огромные, демонические Невидимые Охотники с кожистыми крыльями, особенно ужасны

для ши-видящих тем, что точно знают, где именно нас достать внутри нашего

разума. Они инстинктивно знают, где искать маленького, испуганного ребенка

внутри и пользуются этим.

Принцы Видимых тоже знают, как нас достать, но они преследуют взрослых женщин.

Они охотятся на нас в нашем собственном теле, безжалостно загоняя в самые

темные уголки нашего либидо. Они соблазнят Святую Деву, и превознесут шлюху.

Они без устали служат нашим сексуальным потребностям, жадно глотая нашу

страсть, усиливая ее и оглушая нас ею выросшей в тысячи раз. Они хозяева наших

желаний. Они знают пределы наших фантазий, они возносят нас на самый пик и

бросают там, обламывая ногти, мы держимся изо всех сил наверху, висим прямо над

бездонной пропастью и умоляем продолжить и дать еще больше наслаждения.

Язык В’лэйна коснулся моего языка. Что-то горячее и электрическое вспыхнуло во

мне. Оно увеличилось и заполнило меня. Не знаю, что он там сотворил с моим

языком, но от этого горячего и электрического я чуть было не задохнулась и

моментально кончила.

Наслаждение пронзило тело так изыскано и точно, что кости мои расплавились и

превратились в воду. Я чуть не упала, но он подхватил меня и я, на несколько

мгновений, оказалась в мечтах, в сюрреалистическом месте, где смех его был

черным бархатом, а желание беспредельным как ночь, потом я пришла в сознание и

снова стала самой собой.

Что-то мощное и опасное было в моём рту, на моем языке. Как же я собираюсь

теперь говорить?

Он отодвинулся.

- Подожди немного. Это пройдёт.

Это прошло, но сначала я пережила многократные оргазмы, они пронзали меня снова

и снова, удовольствие неотличимое от боли. Волна дрожи прошла по моему телу. Я

свирепо зыркала на него, меня взволновало его прикосновение, больше чем я

хотела себе признаться.

Он пожал плечами.

- Я и так старался как мог. Могло быть намного… как вы там говорите?

Травмирующе. Люди не приспособлены носить имена Эльфов на языке. Как ощущения,

МакКайла? В твоём рту частичка меня. Может другую добавим? - Он улыбнулся, и я

поняла он не про своё имя, что-бы это ни было, оно осталось дремать в своей

фарфоровой клетке.

Когда мне было четырнадцать, у меня во время тренировки болельщиц отломился

кусок зуба. Мой дантист был в отпуске и мне пришлось ждать две недели, чтоб

восстановить его. Во время этого ожидания, мой язык постоянно беспокоило острие

зуба. Сейчас я чувствовала то же самое: в моем рту было что-то не то и я хотела

избавиться от этого, пока оно будет у меня на языке, я не смогу стереть из

воспоминаний Эльфийского Принца.

- Мне хочется выплюнуть его, - сказала я холодно.

Его лицо напряглось, температура резко изменилась, мое дыхание облачком

вылетало в морозный ночной воздух.

- Я оказал тебе великую честь. Никому прежде я не делал такого подарка. Ты

недооцениваешь его.

- Как им пользоваться?

- Буду нужен, просто открой рот, и я появлюсь. - Я не видела как он двигался,

но вдруг его губы оказались подле моего уха. - Никому об этом не говори. Только

скажи, и я заберу это обратно.

Он исчез последней фразой. Его слова плясали в воздухе, как улыбка чеширского

кота.

- Эй, я думала ты хочешь узнать про Синсар Даб! - Я была так удивлена его

неожиданным исчезновением, что сказала не подумав и сразу же пожалела. Слова

тяжело, как влажный воздух в джорджии, повисли в воздухе.

«Синсар Даб» вторило свистящее эхо, шелестя в ночном воздухе, спеша по темноте

в тёмные уши, и я внезапно почувствовала, будто только что нарисовала ярко

красную мишень на себе.

Я не знала, куда делся В’лэйн или почему он так неожиданно исчез, но я решила

что мудро будет последовать его примеру.

Я не успела и шагу ступить, как на плечо мне легла чья-то рука.

- Хочу, мисс Лэйн, - мрачно произнес Бэрронс. - Но сначала хотелось бы узнать,

какого черта вы с ним целовались?

Глава четвёртая

Я сердито развернулась. Есть у Бэрронса такая привычка, появляться рядом со

мной в самый неподходящий момент, именно тогда, когда я меньше всего этого

ожидаю. Терпеть его у меня получается лишь в небольших «дозах». Обычно он

занимает слишком много пространства, словно рядом десять человек, а не один, и

это неприятно давит на меня. Интересно, в чем тут дело. Может все дело в

Невидимом засевшем у него внутри? И вообще, интересно, сколько ему на самом

деле лет?

Наверное, мне следует бояться его. Иногда ночью, когда я в одиночестве думаю о

нём – особенно вспоминаю, как он нёс мёртвую женщину и выражение его

окровавленного лица – я боюсь.

Но, когда он стоит передо мной – страх исчезает.

Интересно, возможно ли наложить на человека какие-то чары, создать такую

совершенную завесу, которая будет способна обмануть любые чувства, даже мои

ши-видящие.

- У тебя лацкан заляпан. – Я ткнула ему в грудь. Он жутко аккуратный, никакого

пота и грязи на его одежде никогда не бывает. Сегодня же, на его тёмном

костюме, с левой стороны, красовалось блестящее пятно. Я тыкала в... человека,

назовём его так за неимением другого термина... чья дата рождения оставалась

тайной, который пользовался Реликвиями Невидимых, проходил по зеркалам волоча

за собой трупы. Абсурдное действие, всё равно, что чистить зубы волку или

намазывать ему шерсть муссом для волос.

- И, я не целовалась с ним.

«Очень хотелось бы узнать, какого хрена ты делал с той женщиной в зеркале» -

подумала я. Но ничего не сказала. Существует такой юридический термин: res ipsa

loquitur – дело говорит само за себя. Я знала что знала, и теперь следила за

ним. Охраняла тыл. Очень внимательно.

Он отбросил мою руку.

- Тогда что делал его язык у тебя во рту? Он опытным путем проверял твой

глотательный рефлекс? – недобро усмехнулся он. – Так как поживает ваш

глотательный рефлекс, мисс Лэйн? Завелись с пол-оборота?

Бэрронс, чтобы заткнуть меня, обожает использовать сексуальные намеки. Скорее

всего, он ожидает, что хорошо воспитанная южная леди во мне с отвращением

скажет - «фи» и на том разговор закончится. Иногда, я и правда думаю про это

самое «фи», но разговор не заканчиваю.

- Не люблю глотать, предпочитаю сплюнуть, если тебя именно это интересует.

И я преувеличенно вежливо улыбнулась.

- Сомневаюсь. Вы похожи на любительницу сглотнуть. Его язык был на полпути в

Китай, и вам это не мешало.

- Ревнуешь?

- Это значит тратить эмоции. Единственное, что я на вас потратил, мисс Лэйн,

это мое время и ожидаю, что затраты окупятся с лихвой. Расскажите мне о Синсар

Даб.

Я взглянула на свою руку, после соприкосновения с одеждой Бэрронса она стала

влажной. Я поднесла руку ближе. Ночью красный цвет кажется черным. Я

принюхалась. Запах старых медяков. Ну и дела - кровь. Тогда ничего

удивительного.

- Ты дрался? Нет, дай-ка угадаю, ты снова спас раненую собаку? – сухо

поинтересовалась я, так он отмазался в прошлый раз.

- У меня кровь пошла носом.

- Кровь носом, ах, ты петуния.

- Петуния?

- Жопа, Бэрронс. Такая же, как ты сам.

- Книга, мисс Лэйн.

Я взглянула ему в глаза. Нечто очень древнее посмотрело на меня оттуда.

- Нечего рассказывать.

- Зачем в таком случае, вы звали его?

- Я не видела его с последней нашей встречи с Книгой. С В’лэйном я делюсь

информацией о ней. В море, кроме тебя есть акулы.

Он высокомерно смерил меня взглядом.

- Мисс Лэйн, в самом естестве Эльфийских Принцев заложено стремление поработить

женщин с помощью секса. А в естестве женщин заложено желание покориться.

Попытайтесь стать выше этого.

- О, нет! В женщинах нет никакого желания стать рабынями! – воинственно

крикнула я от имени всех женщин на свете.

Он развернулся и зашагал прочь.

- На вас моя метка, мисс Лэйн, - бросил он через плечо, - и если я не ошибаюсь,

теперь на вас появилась и его отметина. Так кому же вы принадлежите? Уж точно

не себе самой.

- Именно, самой себе, - крикнула я в его удаляющуюся спину, но он уже отошёл

довольно далеко по улице и растворился во тьме.

- Он не пометил меня! – или пометил? Так что-же именно В’лэйн поместил мне на

язык? Я, сжав кулаки, смотрела Бэрорнсу в след.

Тут за спиной раздались громкие шаги. Я инстинктивно потянулась за копьем. Оно

было на своём месте, там, где ему и полагалось быть, в ножнах под рукой. Нужно

обязательно узнать, каким образом В‘лэйн забирает его. Он его вернул, когда

поцеловал меня? Почему я ничего не почувствовала? Может получиться убедить

Бэрронса наложить какие-то чары и копье больше нельзя будет отнять у меня?

Похоже, у моего босса есть какой-то корыстный интерес, чтобы я обладала этим

оружием.

Мимо протопал отряд уродливых серокожих Носорогов, мне пришлось сделать вид,

будто я копаюсь в своей сумочке, краем глаза я продолжала следить за ними,

считала сколько их, пыталась сообразить, новенькие они в городе или я уже

встречала их раньше, и старательно пыталась держать лицо в тени. Совершенно не

удивлюсь, если Гроссмейстер распространил листовки «РАЗЫСКИВАЕТСЯ» с моим

подробным описанием. Похоже, настало время снова сменить цвет волос, начать

носить бейсболки или парики.

Я направилась в книжный. От моего затуманенного оргазмом мозга не укрылось то,

что В’лэйн испарился как раз при появлении Бэрронса. Может он и не Захватичик

вовсе, может он гораздо хуже, из таких Невидимых которых я еще не знаю. В мире,

который с каждым днём становится всё темнее и темнее, у Бэрронса однозначно

хватало сноровки держать всех чудовищ в узде.

Неужели он самое большое и самое ужасное чудовище из всех?

В понедельник я просыпаюсь медленно и с трудом.

Обычно по утрам я выпрыгиваю с кровати. Несмотря на факт, что моя жизнь не

стала такой как я планировала, это всё равно единственная жизнь которая у меня

есть, и я хотела выдавить из нее по максимуму. Но в редкие дни, несмотря на все

мои лучшие намерения окунутся в реальность и ухватить любое возможное счастье –

пусть это будет всего лишь прекрасное кофе-латте с пенкой посыпанной сверху

корицей, или возможность потанцевать двадцать минуть по магазину с включенным

иПодом – я просыпаюсь с таким ощущением будто меня избили, а осадок после

ночного кошмара преследует целый день.

Сегодня утром у меня было как раз такое ощущение.

Мне снова приснилась прекрасная умирающая женщина.

И я не могла поверить, что столько времени не вспоминала про этот сон.

Давным-давно, ещё ребенком, мне снова и снова снился этот сон, так часто, что я

ожидала увидеть женщину и после пробуждения.

Понятия не имею, что приключилось с грустной женщиной, похоже что-то ужасное, и

я готова отдать правую руку, глазной зуб, может быть даже двадцать лет жизни,

лишь бы спасти её. Нет закона, который бы я не нарушила, никакой моральный

кодекс не удержал бы меня. После того, как я узнала, что я с Алиной – приёмные,

подозреваю, что это вовсе не сон, а воспоминание из детства и впоследствии

подавленное, оно выползает ночью, когда я не могу контролировать поток

сознания.

Эта красивая, грустная женщина наша биологическая мать?

Она отдала нас потому что знала, что умирает, и ее грусть это боль от

расставания с нами, от того что она вынуждена была отдать нас новым родителям?

Но, если она отдала нас, потому что умирала, почему она отослала нас так

далеко? Если я действительно О’Коннор, как заявила Ровена Повелительница

ши-видящих, похоже на то, что Алина и я обе родились в Ирландии. Почему нашей

матери понадобилось высылать нас из страны? Почему нельзя было оставить нас тем

людям, кто научил бы как обращаться с нашими талантами, как и остальных

ши-видящих? Зачем заставлять наших приёмных родителей давать клятву, что они

вырастят нас в провинциальной глуши, и никогда не отпустят нас в Ирландию? Или,

от чего именно пыталась она уберечь нас?

Были ли ещё воспоминания, которые заблокировала моя детская память? Если да,

мне нужно найти их, узнать их и запомнить.

Я направилась в ванную и включила душ. Повернула кран горячей воды на максимум,

и позволила обжигающим струям наполнить воздух. Меня трясло от холода. Даже в

детстве, после этого сна оставалось такое-же ощущение. Там, где находится

умирающая женщина было ужасно холодно, и теперь я тоже замерзала.

Иногда мои сны кажутся таким настоящими, что трудно поверить, будто это лишь

игра подсознания, блуждающего по причудливой карте без направлений. Иногда,

кажется что сны – это страна, которая на самом деле где-то существует, на

конкретной широте и долготе, со своими собственными правилами и законами,

опасными территориями и коварными жителями.

Говорят, если умереть во сне, то в настоящей жизни у вас остановится сердце. Не

знаю так ли это. У меня не было возможности поговорить с кем-нибудь, кому

приснилась смерть во сне. Может, потому что они все умерли.

Горячий душ очистил кожу, но на душе остался след. Я никак не могла отделаться

от мысли, что это будет по-настоящему поганый день.

Я даже не могла себе представить, насколько он и правду будет поганый.

В колледже, из курса психологии я узнала о зонах комфорта.

Людям нравится найти и оставаться в них. Зона комфорта может быть

психологическим состоянием: самая популярная зона комфорта для многих – это

вера в Бога. Не поймите меня превратно, я не умаляю значение веры; я лишь

думаю, что не следует слишком полагаться на неё, вера даёт людям ощущение

ложной безопасности. Я думаю, что верить нужно, потому что иначе нельзя. Потому

что, где-то глубоко внутри, вы знаете, судя по положению вещей, что есть нечто

такое огромное, мудрое, и бесконечно любящее, чnj мы не способны даже понять, и

оно имеет свой собственный интерес во Вселенной. Потому что вы чувствуете,

сколько бы тёмные силы не пытались взять верх над Всевышним, Всевышний всё

равно есть.

Это - моя зона комфорта.

Но зоны комфорта могут быть и материальными: к примеру, любимое глубокое кресло

папы, которое мама постоянно грозиться отдать неимущим, оно уже местами

проваливается, обивка на нём протёрта, а оно каждый вечер, когда в него

усаживаются, даёт какое-то успокоение ; или укромный кухонный закуток, где

завтракает мама, солнце светит там под особенным углом, и потягивая свой кофе,

она словно светится; или розарий пожилой соседки, который она доводит до

совершенства, изнемогая от душного летнего зноя улыбается целый день.

Моя зона комфорта - книжный магазин.

Внутри, я в безопасности. Пока горит свет, ни одна Тень не сможет проникнуть

сюда. На само здание Бэрронс наложил охранные заклинания против моих врагов:

Гроссмейстера; Дерека О'Банниона, который хочет моей смерти за кражу копья и

убийство его брата; кошмарных дьявольских Невидимых Охотников, которые

отслеживают и убивают всех ши-видящих, в принципе; и всех Эльфов, даже против

В'лэйна - и, если, благодаря какой-то странной случайности, что-то сможет

проникнуть внутрь, у меня к телу прикреплен целый арсенал и я спрятала оружие,

фонарики, даже святую воду и чеснок, в стратегических точках по всему магазину.

Здесь никто не сможет причинить мне вред. Правда, существует ещё сам владелец

магазина, но если он и соберётся навредить мне, то это произойдёт только когда

я не буду ему нужна, и так как Книги я пока что не нашла, это еще далеко. В

этом я нахожу некое успокоение.

Хотите узнать правду о ком-то? То есть, я про то, чтобы узнать всю подноготную?

Отнимите у него зону комфорта и понаблюдайте, что случится.

Я знаю, что не следовало мне уходить на третий этаж, каталогизировать книги, не

следовало оставлять кассовый аппарат и открытую переднюю дверью двумя этажами

ниже, но в этот день всё шло неспешно, и я потеряла бдительность. Было светлое

время суток, и я находилась в книжном магазине. Здесь ничто не могло причинить

мне вреда.

Когда звякнул колокольчик на входе, я крикнула: “Сейчас иду,” и вставила книгу,

которую собиралась занести в каталог, боком на полке, чтобы отметить место.

Тогда я повернулась и поспешила к лестнице.

Когда я проходила последний ряд книжных полок, меня ударили по лодыжкам,

кажется бейсбольной битой.

Я, головой вперед, загремела прямо на деревянный пол. Сверху на меня тут же

набросилась банши и попыталась выкрутить руки за спиной.

- Я схватила её! – завопила банши.

Моя петуния, так и есть. Но я уже не такая хорошая девочка, какой была раньше.

Я выкрутилась, схватила её за волосы, и дёрнула достаточно сильно, чтобы она

заработала головную боль.

- Ай!

Женщины дерутся не так как мужчины. Ни за что на свете, никогда не смогу

ударить женщину в грудь. Я знаю как чувствительны мои груди, особенно в ПМС.

Кроме того, мы кормим ими детей. Продолжая держать её за волосы, я заставила её

вывернутся, хлопнула её на спину на пол, и схватила за горло. Я почти задушила

её, как вдруг вторая банши приземлилась мне на спину, но на сей раз, я ждала ее

приближения, и двинула ей локтём прямо в живот. Она согнулась пополам и

откатилась прочь. Третья накинулась на меня, и я ударила кулаком её в лицо. Её

нос треснул под моим кулаком и хлынула кровь.

Появились ещё три женщины, и борьба стала действительно беспощадной, я потеряла

все иллюзии о женщинах, дерущихся иначе, о том что они добрый и слабый пол.

Пока мои удары находили цель, и я слышала глухие стуки и стоны я не заботилась,

куда именно била. Чем громче, тем лучше. Шесть против одной, это не честно.

Я чувствовала, что изменилась, как в тот день на складе в Тёмной Зоне, когда

Бэрронс и я бок о бок впервые сражались, против подручных Гроссмейстера и

Мэллиса. Я чувствовала, что превратился в силу, с которой станут считаться,

даже без тёмной помощи плоти Невидимых. Это не мешало мне жалеть, что я

накануне не съела хотя-бы кусочек.

Я чувствовал, что становлюсь ши-видящей, более сильной, более жестокой, я

двигалась быстрее любого человека, била с точностью тренированного снайпера и

выучкой профессионального убийцы.

Одна проблема — их выдавали зеленые униформы «Быстрая Почта инкорпорэйтед»— они

ши-видящие, такие же как и я.

Сцены борьбы в фильмах нагоняют на меня тоску и я, рассказываю случившееся, без

лишних подробностей. Их было больше, но по каким-то причинам, они боялись меня.

Я решила, что должно быть Ровена, напутствовала их посылая чюда, что я

непредсказуемая бестия.

Не судите привратно, меня тоже побили. Шесть ши-видящих – это армия, и они

пинали мою петунию со всей дури, но они не смогли справиться со мной.

Как резко ситуация может измениться с плохой до безвозвратно ужасной, оставляя

с мыслью: «Секундочку, где пульт? Где перемотка? Я могу вернуть назад эти

паршивые три секунды, и сделать всё по-другому?»

Я не хотела убивать её.

Стечение обстоятельств. Как только до меня дошло кто они, я пыталась поговорить

с ними, но ни одна из них не стала слушать меня. Они были настроены забить меня

до потери сознания, и я была настроена не быть избитой до бессознанки. Я не

собиралась позволить им затащить меня в аббатство против воли. Я пришла бы туда

в своё время, когда почувствовала бы себя в безопасности — а после этой засады

устроенной Ровеной, похоже такое не случится никогда.

Тогда они начали требовать мое копье, тыкая и обыскивая меня, пытались узнать,

ношу ли я его с собой. Тут до меня дошло, я поняла, что Ровена натравила

ши-видящих на меня вовсе не для того, чтобы привести в аббатство, она хотела

отобрать моё оружие, как будто у неё было на это право! Я украла его. Я

заплатила за него кровью. Она хотела оставить меня беззащитной? Только через

мой труп. Никто не отнимет у меня силу, полученную так трудно.

Я сунула руку под куртку, чтобы вытащить копье и угрожающе им помахать,

заставить их отступить и прислушаться к голосу разума, а когда вынула его из

плечевых ножен, брюнетка в бейсболке сделала выпад, и копьем с её телом...

столкнулись. Неистово.

- Ой, - вскрикнула она, и её губы застыли на этом звуке. Она моргнула и

закашлялась. Кровь оросила её язык, и запятнала зубы.

Мы посмотрели вниз на мою руку, на ее залитую кровью блузку в тонкую полоску и

копье, вонзившееся ей в грудь. Я не знаю, кто был ошарашен больше. Я хотела

бежать подальше от этого ужасного происшествия — эти холодные дюймы

убийственной стали — но даже при таких обстоятельствах я ни за что не бросила

бы копье. Оно принадлежало мне. Мой путь выживания. Моя единственная защита на

опасных, темных улицах.

Её веки затрепетали, и она внезапно стала... сонной, что мне не кажется

странным; смерть и есть вечный сон. Она задрожала, и выгнулась назад. Кровь

лилась из открытой раны, а я стояла, там держа копье. Зеленая липкая жижа,

изливающаяся из Невидимых – это одно. А тут человеческая кровь, на ее рубашке и

штанах, на мне, повсюду вокруг. Меня бросало то в жар, то в холод. Панические

мысли затуманили мой разум. Я нагнулась к ней, но глаза её закрылись, и она

откинулась назад.

- Я вызову скорую помощь, - крикнула я.

Две ши-видящих подхватили её и мягко опустили на пол, отдавая приказы

остальным.

Я достала мобильный.

- Какой у вас номер неотложки? - Я должна была знать и не знала. Она лежала

тихо, слишком тихо. Её лицо было белым словно мел, а глаза закрыты.

- Поздно звонить, - прорычала одна из них.

К черту, медицинскую помощь.

- У меня есть средство спасти её, - крикнула я. Нужно было оставить эти

дурацкие бутерброды! О чём я только думала? Факт, но похоже пора мне при себе

носить кусочки Невидимых, всегда.

- Подержите её. - Я готова была помчаться на улицу, схватить ближайшего темного

Эльфа, затянуть его сюда, и накормить её. Всё было бы с ней хорошо. Я поправила

бы содеянное. Она не мертва. Она не может быть мертва. Невидимый излечил бы её.

Когда я рванула к лестнице, одна из них схватила меня и дернула назад.

- Идиотка хренова, она мертва, - прошипела ши-видящая. - Поздно. Ты заплатишь

за это. - Она зло пихнула меня, и я врезалась в книжный шкаф.

Я уставилась на одетых в зелёное женщин, суетящихся вокруг тела, и у меня перед

глазами промелькнуло будущее. Они вызовут полицию. Меня арестуют. Джейни запрёт

меня и выбросит ключ. Он никогда не поверит в самооборону, особенно не

украденным, древним копьем. Будет суд. В Ирландию прилетят мои родители. Это

доконает их: одна дочь, гниёт в могиле, другая в тюремной камере.

Они подхватили её и понесли к лестнице, унося вниз на первый этаж.

Они уничтожали место преступления. Если у меня и была надежда на доказательства

собственной невиновности, мне нужно оставить всё как есть.

- Не думаю, что вам нужно это делать. Разве вы не собираетесь позвонить в

полицию?

Может у меня получится сбежать из страны, прежде чем они заявят в Гарду. Может

Бэрронс сможет всё уладить? Или В‘лэйн. У меня высокопоставленные друзья. Они

хотят, чтобы я была жива и свободна для их приказаний.

Одна из них бросила на меня испепеляющий взгляд через плечо.

- Ты в последнее время хорошо смотрела, кто работает в Гарде? К тому же, не

людям судить нас, - фыркнула она. – Мы разбираемся сами. Всегда так было и

всегда так будет. - В её голосе звучала явная угроза.

Я свесилась через перила и посмотрела, когда они снова появились внизу. Одна из

них посмотрела вверх на меня.

- Не пытайся сбежать, мы объявим на тебя охоту, - прошипела она.

- Ага, купи билет и становись в очередь, - пробормотала я им вслед.

- Одолжи мне машину, - сказала я Бэрронсу, когда он вечером, сразу после

девяти, вошёл в магазин.

На нём был изящный английский костюм, безупречно белая рубашка и

кроваво-красный галстук. Темный волосы откинуты назад с его красивого лица. На

запястьях сверкали бриллиантовые запонки. Его тело излучало энергию, заполняя

воздух вокруг. Глаза были поразительно яркими, беспокойными, стремительно

осматривающими все вокруг.

Я ощущала это тело сверху, была в фокусе его плотоядного взгляда. Я постаралась

не думать об этом. Внутри у меня есть ящичек, раньше такой мне был не нужен.

Теперь в самом глубоком и темном уголке, стоит такой воздухонипроницаемый,

звукоизолированный сейф с висячим замком. Там я храню мысли, с которыми не знаю

что делать, и которые могут втянуть меня в неприятности. Изнутри постоянно

стучит поедание Невидимых. Поцелуи с Бэрронсом я пытаюсь удержать в том-же

ящичке, но иногда они вырываются.

Гибель ши-видящей я не спрячу в сейф. Чтобы двигаться дальше к своей цели, мне

нужно с этим разобраться.

- Почему вы не просите вашего волшебного дружочка перенести вас куда пожелаете?

А это мысль, но хвостом за нею тянулись и другие мысли, которые я еще не готова

была обдумать. Кроме того, дома, всякий раз, когда я была действительно

расстроена чем-то, например сломанным ногтём сразу после дорогущего маникюра,

или новостью, что Бетси ездила со своей мамой в Атланту и купила такое-же

розовое платье на бал как и у меня, испоганив таки образом мне выпускной. В

таких случаях я имела обыкновение садиться в машину, включала музыку на

максимум, и колесила по городу до полного успокоения.

Теперь мне это было просто необходимо, раствориться в ночи, и почувствовать

гром сотен рвущихся с места лошадей под собой. На теле моем кое-где были

синяки; чувства же, все были сплошным синяком. Сегодня я убила молодую женщину.

Плохо это или хорошо, но она была мертва. Я проклинала случай, которые

принудили меня так точно выбрать момент, чтобы достать из ножен оружие, и её,

за точно выбранный момент сделать выпад.

- Я не испытываю желания просить об этом моего волшебного дружочка.

Губы Бэрронса дёрнулись. Я почти заставил его улыбнуться. Бэрронс улыбается

примерно так же часто, как светит солнце в Дублине, оба явления производит на

меня одинаковый эффект; я чувствую себя тепло и глупо.

- Предполагаю, что в следующую вашу с ним встречу вы его так и назовете, дабы я

имел возможность полюбоваться зрелищем?

- Сомневаюсь, что такое возможно, Бэрронс, - елейным голоском ответила я. –

Когда ты появляешься, все остальные исчезают. Прямо, досада берёт. Будто бы все

боятся тебя.

Мой приторно-сладкий юмор изгнал призрак его улыбки.

- Мисс Лэйн, вы имеете в виду, какой-то определенный автомобиль?

Сегодня вечером мне хотелось мощную машину.

- Вайпер.

- Почему я должен дать вам его?

- Потому что ты мой должник.

- Почему я ваш должник?

- Потому что я тебя терплю.

Он улыбнулся, по-настоящему. Я фыркнула и отвела взгляд.

- Ключи в машине, мисс Лэйн. Ключи от гаража находятся в верхнем ящике моего

стола, справа.

Я бросила на него резкий взгляд. Действительно ли это уступка? Сообщение, где

он держал свои ключи? Предложение более глубоких, более доверительных

отношений?

- Конечно вы уже знаете это, - сухо продолжал он. -Вы видели их там в последний

раз, когда шарили по кабинету. Я был удивлен, что вы не воспользовались ими,

вместо того, чтобы бить окно. Вы, возможно, спасли бы меня от раздражения.

Бэрронс заслуживает раздражаться. Он – самый раздражающий... не знаю, кто он

там есть... из всех кого я когда-либо знала. В ту ночь, когда я разбила окно,

чтобы войти в его гараж, я не сообразила воспользоваться теми ключами, потому

что я была уверена, что он держал запертым какой-то страшный секрет, и конечно

же никогда не оставит ключи на виду. (Какая-то огромная страшная тайна там

есть, но я еще не знаю как её раскрыть) Он заснял мои ночные криминальные

похождения на скрытые в гараже видео камеры, и оставил улики под дверью моей

спальни.

- Позволь предположить, в магазине ты тоже разместил скрытые камеры?

- Нет, мисс Лэйн, но я могу чувствовать ваш запах. Я знаю, когда вы заходили в

мои комнаты, и я знаю вашу природу. Вы шпионите.

Я даже не пыталась это отрицать. Конечно, я шпионила. Как иначе я могу

что-нибудь узнать?

- Ты не можешь чувствовать по запаху, где я была. – усмехнулась я.

- Я чувствую запах крови сегодня вечером, мисс Лэйн, и она не ваша. Почему у

вас синяки на лице? Что сегодня произошло? Чья кровь пролилась в моём магазине?

- Где аббатство? – ответила я вопросом на вопрос, ощупывая синяк на щеке.

Приложу потом лёд, но не сейчас. Синяк был твердый, прикасаться к нему было

больно. Большинство ударов пришлось на тело. Мои ребра болели, даже дышать было

больно, и правое бедро казалось одним большим ушибом. На голенях были огромные

синяки размером с гусиные яйца. Я боялась, что сломала несколько пальцев, но

кроме небольшой опухоли теперь они казались в порядке.

- Зачем? Туда вы планируете пойти сегодня вечером? Вы думаете, что это мудрое

решение? Что, если они нападут на вас?

- Был там-то, сделал то-то. Как ты нашёл меня вчера? Ты искал меня? - Вопрос

мучил меня. Почему он не показался пока я была с В’лэйном? Это казалось слишком

уж большим совпадением, чтобы действительно быть совпадением.

- Я направлялся в Честер. – Пожал он плечами.

- Совпадение. Синяк?

Честер. Где Инспектор О'Даффи разговаривал с человеком по имени Риодан,

который, по версии Бэрронса, говорил слишком много о вещах, о которых не

следовало говорить— а именно, о самом Бэрронсе. Я сделала мысленную памятку,

найти Честер, разыскать таинственного Риодана, и поглядим, что я могу там

узнать.

- Я подралась с ши-видящими. Если хочешь, уклоняйся от ответов, Бэрронс, но не

считай меня идиоткой.

- Я знал, что вы были вчера вечером недалеко от меня. Я шел в обход, чтобы

удостовериться, что вы в безопасности. Как прошла драка? Вы... целы?

- В общем, цела. Не волнуйся, всё со мной в порядке. Можешь не переживать, твой

ОС детектор в рабочем состоянии. - Моя рука коснулась основания татуировки под

основанием черепа.

- Это и правда - клеймо? Ты поэтому так легко можешь меня найти?

- Я чувствую, когда вы рядом.

- Вот фигня, - горько, произнесла я.

- Я могу удалить его, если желаете, - сказал он. - Это было бы... болезненно. -

Его блестящий пристальный взгляд встретился с моим, и мы уставились друг друга

на долгий момент. В обсидиановой глубине я увидела темноту грота Мэллиса,

испытала снова свою собственную смерть.

Всегда, во все времена, женщинам приходилось платить свою цену за защиту.

Однажды, мне не нужно будет этого делать.

- Разберусь. Где аббатство, Бэрронс?

Он написал “Аббатство Арлингтон” и адрес на бумажке, вручил мне карту с книжной

полки, и отметил место крестиком. Аббатство располагалось в нескольких часах

езды от Дублина.

- Хотите, чтобы я сопровождал вас?

Я отрицательно покачала головой.

Он долго смотрел на меня.

- Тогда доброй ночи, мисс Лэйн.

- А что насчёт ОС детектора? – в последнее время мы ничего не делали.

- Пока я занят другими делами. Но скоро.

- Чем ты занят? – Иногда он отвечает на такие вопросы.

- Кроме всего прочего, я разыскиваю желающих приобрести копье, - сказал он,

напоминая мне, что узнал несколько имен из ноутбука Мэллиса в гроте; соперники

на аукционе за бессмертное оружие. Я предполагала, что он пытался выяснить

какими из необходимых нам артефактов они обладают, и как только он узнает точно

и придумает план, мы ограбим их. На горизонте вырисовывалось обнаружение ОС.

Поразительно, даже для меня самой, но я с нетерпением ждала этого момента.

Бэрронс наклонил темную голову и ушёл. Я уставилась на дверь после того, как он

вышел. Были времена, когда мне было жаль, что я не могла вернуть ранние дни

нашего с ним знакомства, те времена, когда я думала, что он просто властный

человек, всего-лишь человек. Но он не человек, и если я чего и усвоила твёрдо,

весьма болезненным способом, за прошедшие несколько месяцев, так это то, что

пути назад нет и никогда не будет. То, что сделано - сделано, а мертвое -

умерло (бывают исключения; у Мэллиса были кое-какие проблемы с этим), и все

сожаления в мире не могут ничего изменить. Если бы только они могли, Алина была

бы жива, и меня тут не было бы.

Я подняла трубку и набрала номер, который ранее нашла. Я совершенно не

удивилась, что в такой поздний час кто-то отозвался в «Быстрой Почте Инк.»

Дублинской курьерской службе, в которой размещались ровеновские ши-видящие на

велосипедах, прикрываясь доставкой писем и посылок они следили за ситуацией в

городе.

Их пристанище, аббатство, находилось далеко от города, и мне натянуто сообщили,

что именно там сейчас и находится Ровена.

- Прекрасно. Скажите старухе, что я буду там через два часа, - заявила я, и

повесила трубку.

Глава 5.

На рынке автомобилей Вайпер не является самой дорогой или самой быстрой

машиной, но, тем не менее, соответствует своей характеристике. У нее идеальные

линии, удобный салон, она разгоняется до 60 км в час менее чем за 4 секунды.

Если я когда-нибудь вернусь домой, даже не представляю, что буду делать со

своей Тойотой. Придется одолжить машину у Фреда Флинстоуна.

Последний Вайпер, который дал мне Бэрронс, и тот, который я думала возьму в

этот раз, исчез. На его месте красовался новенький, только что с конвейера,

блестящий, небольшого размера и «мускулистый»: SRT-10 с дополнительными 90

рвущимися на дыбы лошадиными силами из 600-ста темпераментных жеребцов плюс 560

фунтов силы крутящего момента.

Черная с темными тонированными окнами, машина выглядела так, будто это был

какой-то склонившийся к твоим ногам металлический зверь, ждущий – нет,

умолявший – взять и проверить на что он способен. Мне тут же дико захотелось

сесть за руль.

Я стояла и разглядывала умопомрачительную коллекцию авто Бэрронса, напряженно

вслушиваясь и ожидая каких-либо звуков или вибраций под ногами. Полная тишина.

Если внизу и обитала какая-либо тварь, то сейчас она либо дремала, либо

переваривала сытный ужин. В моем воображении возникла огромная темная гора,

окруженная кучками обглоданных костей, и я потрясла головой, чтобы развеять

картинку.

Я залезла в салон двухместного автомобиля, обитый черной кожей, завела

двигатель, послушала его фырчанье, улыбнулась, включила первую скорость и

выехала из гаража. Недостаток Вайпера (по мнению людей, которые предпочитают

ездить на 4-ех цилиндровом автомате и жить, глядя реалити-шоу) - очень жарко

внутри из-за выхлопной трубы, а также чрезвычайно шумно, если вы откроете ее во

время езды по трассе.

Я поддала газу. Рычание мотора усилилось за счет проезда по тесной улочке, и я

громко рассмеялась. Именно в этом весь Вайпер, сила и агрессия, и когда ты

кладешь его на лопатки, он имеет самодовольный вид.

Справа от меня поднялась огромная Тень, почти закрывая целое здание позади. Я

пробормотала нечто, что заставило бы мою мать содрогнуться от отвращения, но

твердо сжала руль и рычаг переключения скоростей. Больше не будет необдуманных

поступков при виде монстров неизвестных размеров. Я много слышала о случаях

агрессивного поведения на дороге, приводящих в большинстве своем к смерти.

Поэтому не было смысла вызывать вражду уже враждебно настроенной Тени, которая

заметила меня, что, собственно, меня не устраивало.

Вести скоростную машину для меня все равно, что заниматься сексом, или понятие

о том, каким секс должен быть: изучение всего тела, полное поглощение

чувствами, взлеты в места, где ты никогда не был, движения, сбивающие дыхание и

пронзающие душу. Вайпер удовлетворял меня больше, чем последний бойфренд.

Я включила музыку, и ночь поглотила меня. Я не думала о том, что произошло

сегодня. У меня было целое утро, чтобы подумать об этом и принять решения.

Время на раздумья истекло. Пришла пора действовать.

Будучи в двадцати минутах от аббатства, в центре того, что мы называем «у черта

на куличках», окруженного многочисленными стадами овец и забором для удобства

езды в таком дорогом авто, я подъехала к краю дороги с двумя полосами движения.

Посмотрев, чтобы везде росла трава, и, убеждая себя в том, что на этой зоне нет

места Теням, я выбралась наружу, оставив фары включенными на всякий случай.

Метка, оставленная на моем языке, беспокоила меня с того момента, как В’лэйн ее

там оставил. Я не знала, сколько еще я вытреплю ее присутствие. Но сейчас я

была рада, что она есть у меня.

Если я тебе понадоблюсь, открой рот, и я появлюсь, сказал он. Никогда бы не

подумала, что уже буду пользоваться ей спустя двадцать четыре часа. Но мне

предстояло сделать кое-что сегодня вечером, и я нуждалась в поддержке. В

серьезной поддержке. Мне было необходимо то, что пошатнет мир Ровены, и

эльфийский принц подходил для этого больше, чем Бэрронс.

Я пыталась определить, какая моя просьба заставит В’лэйна освободить мой язык

от метки. Мысль о нем? Не то. Я почти полдня только и думала о нем. Он медленно

подогревался на дальней конфорке плиты в моем мозгу с того момента, как

поставил туда свою кастрюльку, будто бы заранее знал, что ему это удастся.

Возможно, со временем, я привыкну ко вторженцу. Но я сомневалась в этом.

«В’лэйн, ты нужен мне», сказала я в ночь, и чертыхнулась, поскольку метка на

языке шевельнулась.

Я зажала себе рот. Штука на языке раскрылась и резко ударилась о нижние зубы. Я

судорожно сплюнула. Что мягкое и черное взорвалось в воздухе и исчезло.

«Ши-видящая».

Я обернулась. В’лэйн стоял позади меня. Я открыла рот и снова его закрыла,

вспомнив старые добрые времена связи по мобильным телефонам. Возможно, как

предупреждают эксперты, радиация высушит мой мозг спустя десятилетия

пользования мобильником, но я уже ощущала эти признаки от применения эльфийских

методов коммуникации всего за один раз.

Я даже не стала трогать копье – ощущение его холодной тяжести в кармане возле

плеча пропало. Каким-то образом В’лэйну удалось забрать его в момент появления.

Если бы я знала, насколько быстро он появится, я бы взяла копье, чтобы

проверить, остановило бы это его или нет. Мысленно поставила галочку

попробовать в следующий раз.

«Эльф»,- в свою очередь я поприветствовала его, если это сухой ответ можно

назвать приветствием. И как же меня занесло в мир, где были такие странные

обращения? Из всех мужчин, которых я встречала в Дублине, только Кристиан

называл меня Мак. «Верни мое копье». Я знала, что он не вернет, но это не

удержало от вопроса.

«Я не прихожу к тебе вооруженным, со смертельным для человека оружием». В’лэйн

был в своей манере: ослеплял всеми оттенками космического, сияющие всеми

цветами радуги глаза смотрели беспристрастным взглядом из древности, излучая

невероятную, останавливающую сердце, сексуальность. В буквальном смысле.

«Ты и есть оружие, смертельное для человека».

Его взгляд сказал, да, так оно и есть, и так должно быть. «Зачем ты меня

позвала?». Он выглядел так, будто я оторвала его от важного дела.

«Тебе действительно нужна книга для королевы?»

«Если ты нашла ее и думаешь скрыть этот факт от меня...»

Я покачала головой. «Нет, я не буду скрывать. Но все хотят, чтобы я помогала им

в поиске книги, и я не уверена кто сильнейший, или кто из вас больше поможет

мне. Существуют вещи, которые я тоже хочу получить».

«Ты сомневаешься в моей силе?» Его глаза блеснули серебром стальных клинков, и

я вдруг увидела странную картину – остатки генетической памяти? – эльф сдирает

кожу с человека одним только взглядом. Если они тебя поймают, склони голову

перед ними, мы учили наших детей, и никогда не смотри им в глаза. Не потому что

мы боялись, что их загипнотизируют – эльфу для этого не нужно даже смотреть в

глаза – но потому, что если нашим детям пришлось бы умереть ужасной смертью, мы

бы не хотели, чтобы они видели свою судьбу в тех пронзительных, нечеловеческих

глазах.

«Почему ты ушел, когда появился Бэрронс?»

«Я презираю его».

«Почему?»

«Это тебя не касается. Ты настолько глупа, чтобы вызвать меня и устраивать

расспросы?»

Я задрожала в легком свитерке и пиджаке. Температура резко упала. Величие

эльфов столь велико, что их настроение влияет на погоду, если они это позволят.

Я недавно узнала, что Охотники, с большими кожистыми крыльями, раздвоенными

языками и огненными взорами, обладают такой же силой. «Я позвала тебя, потому

что мне нужна твоя помощь. Мне просто любопытно, сможешь ли ты выполнить то,

что мне нужно».

«Я сохраню тебе жизнь. И я не дам тебе… что ты так не любила до того момента,

как смогла меня вызывать? Аа, ты говорила, что ты от этого ужасно страдаешь. Я

этого не допущу».

«Этого недостаточно. Мне нужно, чтобы сегодня вечером никто не пострадал. Я

также хочу быть уверена, что ты не придешь сюда снова и не тронешь их в

будущем». Ши-видящие прятались от эльфов тысячи лет, а я намеревалась привести

одного из могущественных эльфов прямо к ним в убежище. Буду ли я заклейменным

предателем? Изгнанной? О, данные определения уже и так прикрепились ко мне. Те,

кому следовало быть моими союзниками в этой битве, уже сейчас охотились на

меня, благодаря Ровене. Мне бы не пришлось это делать, если бы она не

подтолкнула меня на это.

Его космические глаза сузились, и он посмотрел вокруг. Затем он засмеялся.

Я поймала себя на том, что снимаю свитер, и вяло улыбнулась. Моя грудь

налилась, соски стояли торчком. «Прекрати это», проворчала я. «У нас договор,

помнишь? Ты сказал, что не допустишь этого».

Он начал блестеть и снова стал мужчиной, которого я видела вчера, в джинсах,

ботинках и спортивной куртке. «Я забыл.» В его словах не было ни правды, ни

раскаяния. «Ты идешь в аббатство».

«Вашу мать, - я взорвалась, - неужели последний человек на земле, который ни

черта не знает, это я?» Я утешала себя мыслью, что, по крайней мере, я не

выдавала места расположения В’лэйну. Он уже знал о нем.

«Похоже на то. Ты молода. Время твоей жизни – это зевок в моей». Он помолчал, а

затем добавил, «А в жизни Бэрронса».

«Что ты знаешь о Бэрронсе?», выпалила я.

«То, что для тебя будет мудрее полагаться на меня, МакКайла». Он подошел ко

мне, и я отступила назад. Даже в своей измененной, человеческой форме, он

излучал секс. В’лэйн прошел мимо меня, остановился у Вайпера, и провел рукой по

капоту. Это было необыкновенное зрелище: В’лэйн рядом с черным Вайпером.

«Я хочу, чтобы ты пошел со мной в аббатство в качестве поддержки. Хочу, чтобы

ты был моей защитой. Ты не сделаешь ничего плохого ни одной ши-видящей там».

«Ты думаешь, что можешь мне приказывать?» Температура опять упала, и я

почувствовала крупицы снега на плечах.

Я задумалась. От меня не убудет перефразировать слова так, чтобы они звучали

льстиво. Моя мама говорила, что мухи летят на мед быстрее, чем на винегрет.

«Ты пообещаешь мне, что не сделаешь ничего плохого ни одной ши-видящей?»

Мысленно скривившись, я добавила: «Пожалуйста».

Он улыбнулся, и ближайшее дерево расцвело бархатистыми, ароматными белыми

цветами, которые наполнили ночной воздух пикантной остротой. Они быстро

расцвели, опали на землю градом алебастровых лепестков, и тут же растворились.

От жизни к смерти за несколько секунд. Так он видел меня? «Я подарю тебе это.

Мне нравится, когда ты говоришь “пожалуйста”. Ты скажешь это снова».

«Нет. Одного раза достаточно».

«Что ты дашь мне взамен?»

«Я это уже делаю. Помогаю тебе в поисках книги».

«Этого мало. Ты хочешь командовать эльфийским принцем как собачонкой? За это

надо платить, МакКайла. Ты позволишь мне трахнуть тебя».

Я резко дернулась, и на мгновенье ярость настолько заполнила меня, что я

потеряла дар речи. Даже эротическое возбуждение, вспыхнувшее внизу живота, не

помогло. Он использовал чары? Запустил в меня секс-дротиком, произнося эти

слова? «Нет. Даже если ад замерзнет, я не предложу тебе секс со мной в обмен на

что-либо. Понял? Есть некоторые вещи, которые нет смысла обсуждать, и этот

вопрос один из них».

«Да это просто коитус, физический акт, такой же как поесть или сходить в

туалет. Зачем придавать этому такую важность?»

«Может быть, для эльфа это просто физический акт, и для некоторых людей тоже,

но не для меня».

«Потому что за твою короткую жизнь секс был важнейшей вещью? Потому что у тебя

были любовники, которые воспламеняли твое тело и заставляли твою душу гореть

огнем?», высмеивал он меня.

Я подняла подбородок выше. «Может я и не чувствовала подобного, но когда-нибудь

буду».

«Я дам тебе эти ощущения сейчас. Экстаз, за который ты отдашь жизнь, но я не

допущу этого. Я остановлюсь до того, как это произойдет».

Его слова охладили меня: он был всего лишь еще одним вампиром, обещавшим

остановится до того, как выпьет последние капли крови, которые поддерживают

работу моего сердца. «В’лэйн, забудь об этом. Мне жаль, что я вызвала тебя. Я

сама справлюсь со всем. Мне не нужен ни ты, ни кто-либо другой». Я открыла

дверь машины.

Он захлопнул ее так быстро, что я чуть не лишилась пальца. Я была поражена его

внезапной жестокостью. Он опрокинул меня на Вайпер и дотронулся до моего лица.

Его глаза, наполненные враждебностью, словно резали; его пальцы были легкие,

как перышки. «Кто тебя избил?»

«У меня была стычка с несколькими ши-видящими. Их было чуть больше».

Он провел пальцем по моей щеке, и боль растворилась. Он опустил руку на ребра,

и я уже чувствовала резкой боли при каждом вдохе. Когда он провел ладонью по

бедру, ощутила отток крови от ушиба. Он прижал свои ноги к моим, и все синяки

на голени пропали. Моя кожа горела от его прикосновений.

Он наклонил голову вперед, его губы в нескольких сантиметрах от моих губ.

«Предложи мне что-нибудь взамен того, что ты просишь, МакКайла. Я принц и у нас

есть гордость». Хотя его прикосновения были мягкими, я чувствовала напряжения в

его теле, и знала, что завела его так далеко, насколько он бы смог пойти.

На дальнем юге мы понимаем, что такое гордость. Однажды, мы потеряли все, но, с

Божьей помощью, мы вынесли все с гордостью. Мы подлили в огонь масла, добавляя

его как в крематориуме. И иногда мы поджигаем самих себя этим огнем. «Я знаю,

каким образом книга перемещается. Я еще никому об этом не сказала». Ощущение

веса тела В’лэйна на моем теле снимало с петель двери в моем мозгу, показывая

мне комнаты, о существовании которых я лучше бы не знала.

Его губы дотронулись до моей щеки, и я задрожала. «Бэрронс не в курсе?»

Губы продвинулись к моему уху. «Нет, но я скажу тебе».

«И не скажешь Бэрронсу? Это будет наш секрет?»

«Нет. В смысле да. В таком порядке». Я ненавижу, когда люди заваливают меня

вопросами, один за другим. Его рот распалял меня все больше.

«Скажи это».

«Я не скажу Бэрронсу, и это будет наш секрет». Никаких исключений; я не

собиралась сообщать и ему тоже.

В’лэйн улыбнулся. «Договорились. Рассказывай».

«После того, как ты мне поможешь».

«Сейчас МакКайла, или ты пойдешь одна. Если я буду сопровождать Нуль внутри

стен ши-видящих, я требую плату вперед». По тону его голоса чувствовалось, что

дальнейших обсуждений он не потерпит.

Мне очень не хотелось открывать мои тузы, но если мне придется поделится с

В’лэйном информацией, которой я не хочу делиться, чтобы Ровена прекратила

нападать на меня сзади каждый раз, когда я поворачивалась к ней спиной, пусть

будет так. Я не могла спастись от всех опасностей в этом городе. Эльфы – жуткие

товарищи, но, по крайней мере, я их видела. Приспешники Ровены были обычными

людьми, которые могли подобраться очень близко до того, как я узнала бы, что

они опасны. В то время как мои инстинкты наброситься на Эльфа были сильны,

инстинкты наброситься на человека были слабее, и я не хотела, чтобы они

изменились. Люди не враги мне. Мне было необходимо послать Ровене и ее

ши-видящим большое «Отвалите» сообщение, а В’лэйн прекрасно годился на роль

курьера.

Все же, мне не стоит говорить ему все. Я оттолкнула его и проскользнула между

ним и Вайпером. Он смотрел на мое отступление с насмешливой улыбкой. Я

чувствовала себя гораздо лучше, когда между нами было расстояние в дюжину

шагов, и начала подробно излагать отдельные кусочки того, что видела, лежа

отвратительной луже. Я сказала ему, что книга переходила от человека к

человеку, заставляя их совершать преступления.

Но я умолчала о трех лицах книги, о жестокости преступлений и о том, что книга

убивала своего хозяина перед тем, как перейти к новому владельцу. Я позволила

ему поверить, что она сама переходила из рук в руки. У меня будет преимущество,

если он решит выследить хозяина книги. Мне нужны все преимущества, которые я

могу получить. Я знала, что В’лэйн считает людей нежизнеспособной формой жизни,

и у меня не было причины доверять ему больше, чем Бэрронсу. В’лэйн может быть

Светлым, Бэрронс может продолжать спасать мою жизнь, но у меня слишком много

вопросов к ним обоим. Моя сестра до самого конца верила своему бойфренду.

Извинялась ли она перед Гроссмейстером так же, как я перед Бэрронсом? А если он

никогда не ответит на мои вопросы? Он рассказал мне о том, кто я больше, чем

кто-либо другой. А если он безжалостный убийца? И делает это только для того,

чтобы я была в безопасности? Я могла выстроить цепочку из полдюжины

предположений за пять секунд. В’лэйн тоже: Он эльф, который убивает сексом. Он

никогда не делал мне ничего плохого. А если он наслаждается тем, что заставляет

меня раздеваться в общественных местах? Он спас меня от Теней…

Я официантка. Люблю рецепты. Они конкретные. Было ли указано в рецепте напитка

по обольщению, куда добавляли одну ложку очарования и две ложки самообмана,

перемешать все, а не взбалтывать?

«Ты все время была в сознании?»

Я кивнула.

«Но ты все также не можешь к ней приблизиться?»

Опять кивок.

«Как же ты думаешь найти книгу снова?»

«Без понятия», соврала я. «В Дублине проживает более миллиона человек, а

уровень преступности резко возрос. Полагая, что она останется в городе, хотя я

сомневаюсь, что это возможно (это была ложь; я не знаю, почему я была в этом

так уверена, но я считала, что книга не собиралась покидать Дублин в данный

момент или позже) мы ищем иголку в стоге сена».

Он смотрел на меня какое-то время, а потом сказал: «Очень хорошо. Ты выполнила

свою часть сделки. Теперь моя очередь».

Мы сели в машину и поехали в аббатство.

Арлингтонское аббатство было построено на освященной земле в 17 веке, а

церковь, первоначально построенная Святым Патриком в 441 году нашей эры, была

сожжена. Интересно, что церковь построили с целью заменить разрушенный кромлех

(круговая композиция из грубых неотесанных камней или каменных глыб, являющаяся

древним культовым мегалитическим сооружением эпохи неолита или бронзового века

– прим. Тинки ? ), который, как считали, очень давно принадлежал языческой

сестринской общине. Кромлех якобы стоял на шиане, или волшебном холме, который

скрывал внутри вход в иной мир.

Аббатство разграбили в 913 году, восстановили в 1022, сожгли в 1123,

восстановили в 1218, сожгли в 1393 и снова восстановили в 1414. С каждым разом

оно увеличивалось и укреплялось.

В 16 веке, а затем снова в 17 его расширили. Спонсор был неизвестен, скорее

состоятельный аристократ, занимавшийся благотворительностью, который закончил

прямоугольную форму каменных зданий и добавил внутренний дворик, а также

жилищные пристройки – к немалому удивлению местных – которые вмещали около

тысячи человек.

Тот же неизвестный аристократ купил землю вокруг аббатства и превратил ее в

независимое хозяйство. Аббатство славится своими молочными продуктами,

фруктовыми садами, скотом, овцами и обширными садами, отличительной чертой

которых является тщательно сделанная теплица со стеклянной крышей. Говорят, что

в ней разводят самые редкие цветы и редкие травы.

И это было все, что я успела найти в инете за 20 минут до выхода.

Сегодня Арлингтонское Аббатство принадлежало филиалу корпорации большого

холдинга еще бОльшей корпорации. Никто не знал о современной деятельности

компании. Самое странное, что никто не считал это странным. Мне казалось

поразительным, что в стране, которая с такой любовью следит за сохранностью

своих аббатств, замков, известных каменных монументов и бесчисленным

количеством других сооружений, никто не задавал вопросов о самом выдающемся,

сохраненным до наших дней аббатстве. Никто не задавал вопросов. И вот оно

стоит, на площади в почти тысячу акров, принадлежащее частникам, таинственное,

и никому нет до него дела.

Мне было любопытно, почему это место было таким важным для ши-видящих, что они

так упорно охраняли его, даже под предлогом проповедования Христианства. Они

восстанавливали его каждый раз, когда он разрушался, и укрепляли еще сильнее. И

теперь он мрачно вырисовывался – неприступная крепость – над темным озером.

Сидя на пассажирском сидении, В’лэйн вздрогнул и начал немного дрожать.

Я посмотрела на него.

«Мы оставим машину здесь», сказал он.

«Почему?»

«Эти в аббатстве… беспокойные они…презирают мой вид».

Перевод: аббатство под защитой. Ты можешь пройти через их заклинания?

«Они не могут мне помешать войти. Мы перенесемся туда . Им не удастся нас

остановить».

Да, это было немного страшновато, но это было необходимо. «Бэрронс сказал, что

ты можешь возвращаться в прошлое». Где Алина все еще жива. Где я могла спасти

свою сестру, и этого ужасного будущего могло не быть. Где мы возобновили бы

нашу блаженную невежественную жизнь, не зная обо всем этом, и жили счастливо

всей семьей в Эшфорде, штате Джорджия. Мы бы вышли замуж, родили детей, и

умерли на Далеком Юге в преклонном возрасте. «Так это правда? Ты можешь

проходить сквозь время?»

«Когда-то избранные из нас могли. Даже тогда это было запрещено многим из нас,

кроме королевы. Мы больше не владеем данной способностью. Мы также заперты в

настоящем, как и люди».

«Почему? Что произошло?»

Он снова вздрогнул. «Останови машину, МакКайла. Мне это совсем не нравится, там

слишком высокий уровень магии».

Я подъехала к краю дороги и выключила двигатель. Когда мы вышли из машины, я

посмотрела на него поверх крыши авто. «Так тебе неприятны их заклинания, и это

все? Они не препятствуют твоему попаданию внутрь?» Мог ли он попасть в книжный

магазин, когда хотел? Охраняли ли меня заклинания Бэрронса от любого Эльфа?

«Нет».

«Но я думала, что ты не можешь попасть в книжный магазин. Ты что, притворялся в

ночь, когда Тени напали на меня?»

«Мы уже обсуждали заклинания ши-видящих. Магия вашего народа и магия Бэрронса

не одно и то же». Его глаза засверкали при упоминании моего хозяина. «Подойди.

Дай мне руку, чтобы я мог переместиться в тебя. И поосторожнее со своими

намерениями. Если ты заморозишь меня в тех стенах, ты об этом пожалеешь. И

опять, МакКайла, я жалую тебе свое доверие. Я позволяю тебе забрать меня в мир

ши-видящих, где меня боятся и ненавидят, и я полагаюсь на твою милость. Никто

бы из моего рода не пошел бы на такое».

«Никаких заморозок, я обещаю». У Бэрронса было еще одно преимущество над всеми

нами. И почему это меня не удивляло? Заключалось ли оно в том, как он смог

скрыть зеркало Невидимых от меня? За счет темной магии, о которой не знали

ши-видящие? Я не могла узнать об этой магии, что означало, что я была в

безопасности в книжном магазине. Каким же сложным становился мой характер:

признательность силе, от кого бы она не исходила, лишь бы защищала меня. «Тебе

понятно, что я собираюсь сделать, а тебе не следует?»

«Также понятно, насколько прозрачны твои желания, ши-видящая».

Закатив глаза, я обошла машину и подала ему руку.

Дома в Эшфорде у меня очень много друзей.

В Дублине нет и одного.

Единственное место, где я могла завести друзей, таких же, как я, было

аббатство. Теперь, благодаря Ровене, этой возможности у меня не было. Она

вмешивалась в мою жизнь с первого момента моего появления в Ирландии, когда я

чуть ли не выдала себя в пабе Эльфу, которого впервые видела в своей жизни. И

вместо того, чтобы взять и обучить меня всему, что я могла, она просто сказала,

чтобы я убиралась умирать в другое место, подальше отсюда.

Затем она спокойно наблюдала, как В’лэйн чуть меня не изнасиловал в музее.

Далее она послала своих ши-видящих шпионить за мной (будто я была Эльфом!) и,

наконец, она перешла от оскорблений к телесным повреждениям – послала их

напасть на меня и забрать мое оружие, заставив меня совершить убийство. Ровена

никогда не была благожелательна ко мне. Она всегда не доверяла мне и презирала

– причем ни за что!

Эти женщины никогда не простят мне убийство одной из них. Я знала это, но я

пришла не для того, чтобы просить их о прощении. Не рука правит игру, а карты,

которые она выкладывает.

Я пришла, чтобы побить рекорд.

Ровена сегодня в полдень сделала заявление. Прислав своих ши-видящих, чтобы

силой подчинить меня и украсть мое оружие, она сказала: Ты не одна из нас, ты

можешь стать ею, если будешь полностью подчиняться моей воле. Отдай оружие,

слушайся меня во всем, и я решу, пустить ли тебя в наш круг.

Я пришла сюда, чтобы сделать свое собственное заявление: Да пошла ты в задницу,

старая дура! Чтобы убедить ее, я взяла с собой в качестве защитника Эльфийского

принца, который может уничтожить их всех (чего я, естественно, не позволю ему).

Если она мудрая женщина, она оставит меня в покое и отзовет своих шпионок. Я по

горло сыта людьми и монстрами, которые врываются в мою жизнь.

Черт побери, я хотела иметь друзей, друзей из своего круга!

Я хотела общаться с девушками, такими, как Дэни, только постарше, чтобы

довериться, поговорить, поделиться секретами. Я хотела быть членом нашей

общины. Хотела знать об О'Коннорах, семье, из которой я, возможно, произошла, и

возможно, являюсь ее последним живым представителем.

«Проведи меня внутрь», я сказала В’лэйну, вставая так, чтобы ему было удобно

проникнуть в меня.

Я спросила его, почему Эльфы называют это «перемещением», и он ответил, что это

единственное человеческое слово, которое может хоть как-то описать то, что они

делают. Эльфы перемещаются через неограниченные пространства, словно песчаные

крупицы сквозь пальцы. Оставляя песчинки тут и там, они потом сортируют и

собирают те, которые хотят. Когда Эльфы их выбирают, происходят изменения.

Я спросила, значит ли это то, что он выбрал «песчинку» места, где он хотел

быть, и двигался туда силой мысли. Он этого не понял. По его словам, ни мы, ни

пространства не двигались. Мы просто…изменялись. И снова все упиралось в две

превалирующие Эльфийские концепции: статика и динамика.

Перемещение все равно, что смерть. Я просто перестала существовать, а потом

снова ожила. Это было безболезненно, но очень волнующе. Одну секунду я стояла у

Вайпера в полной темноте; в следующую мои глаза, привыкшие к темноте, на

какой-то момент ослепил яркий свет, и когда я привыкла к нему, я уже стояла

внутри залитых светом стен Арлингтонского Аббатства.

Кричали женщины. Много женщин. И очень громко. Это было оглушающе.

На какой-то момент мне показалось, что их атаковали. Затем до меня дошло: это я

атаковала. Я чувствовала, как тысячи ши-видящих ощущали присутствие

могущественного Эльфа внутри охраняемого аббатства. Я совсем забыла крошечную

деталь; конечно же, они смогут чувствовать присутствие Эльфа и подымут крик.

«Мне заткнуть им рты?», спросил он.

«Нет, оставь их в покое. Через минуту они замолчат», я надеялась.

И они замолчали.

В’лэйн перенес меня в заднюю часть аббатства, где, как я надеялась, будут

спальни. Мои предположения, подкрепленные схемой расположения в Интернете,

оправдались. Одна за другой открывались двери, оттуда высовывались головы,

открывались, потом сразу закрывались рты, и двери захлопывались.

Знакомые рыжие кудряшки появились из ближней комнаты. «Ты труп!», воскликнула

Дэни. «Ты и так уже ходила по краю, но теперь она тебя убьет».

«Следи за языком, Дэни», строго сказала женщина, появившаяся следом за ней.

Дэни закатила глаза.

«Я бы хотела посмотреть, как она это сделает», ответила я.

Уголки рта рыжеволосой шалуньи поехали вверх.

«Как ты посмела явиться сюда? Как ты посмела привести сюда это?», вопрошала

одетая в пижаму ши-видящая, указывая пальцем на В’лэйна. За ней виднелась

другая женщина с перевязанным носом. Я узнала ее. Это она получила от меня

кулаком по лицу ранее сегодня. У нее были припухшие от слез красные глаза. И

она смотрела на меня с враждебностью.

Когда В’лэйн напрягся, я осторожно положила свою ладонь на его руку, чтобы не

заморозить его, в знак солидарности, надеясь, что это снимет его злость.

Коридор был забит ши-видящими, которые были полураздеты. Не из-за В’лэйна, а

из-за того, что уже была полночь и я их разбудила. Очевидно, он держал свое

слово. Ни одна ши-видящая не раздевалась. Я не ощущала никакого сексуального

трепета. И тем не менее, они все впились в него взглядом.

«Я не посмела бы прийти сюда без принца В’лэйна». Упоминание его титула

смягчило его; я ощутила, как он расслабил мышцы. «Ровена отправила шестерых из

вас за мной сегодня».

«Я видела тех, кто вернулся», отрезала женщина в пижаме. Она оглянулась на

покалеченную подругу, потом холодно посмотрела на меня.

«Те, кто выжил, все в синяках. А на тебе нет и царапины. Ни одного синяка». Она

сделала паузу, а потом яростно выпалила: «Прийа».

«Я не Прийа!»

«Ты перемещаешься с Эльфийским принцем. Ты свободно дотрагиваешься до него, по

своему желанию. Кем еще ты можешь быть?»

«Может быть ши-видящей, которая находится в сговоре с Эльфийским принцем, чтобы

помочь его королеве найти Синсар-Дабх и покончить со всей этой неразберихой,

которая нас опутала», ответила я довольно прохладно. «В’лэйн пришел ко мне от

лица своей королевы, поскольку я могу чувствовать книгу, когда она близко. Я …»

Она ахнула. «Ты можешь чувствовать Синсар-Дабх? Она близко? Ты ее видела?»

Ши-видящие в зале зашумели, поворачиваясь друг к дружке и удивленно восклицая.

«Неужели ни одна из вас не может этого?», я оглядела толпу. На их лицах я

прочла изумление. Я была уверена, что, таких как я, будет много. По крайней

мере, одна или две.

Не то, чтобы Вайпер самая дорогая или скоростная тачка в мире, но, по своим характеристикам, не отстает от признанных лидеров. Красивый брутальный дизайн, разгон - 100 км в час за 4 секунды. Если я когда-нибудь вернусь домой, даже не представляю, как сяду за руль своей Тойоты. Буду похожа на Фреда Флинстоуна с просунутыми в днище ногами.

Тот Вайпер, за руль которого Бэрронс позволил мне сесть в прошлый раз, и который я предполагала получить сегодня, исчез. На его месте красовался новенький, только что с конвейера, блестящий, приземистый и «мускулистый» SRT-10: 600 ретивых жеребцов с дополнительными 90, рвущимися с места, лошадиными силами, максимальный крутящий момент - 712 Нм.

Черная, с темными тонированными стеклами, машина, словно готовый к броску металлический зверь, ждала – нет, умоляла – взять и проверить на что она способна. Мне тут же дико захотелось схватить вожжи в свои руки.

Я немного постояла разглядывая умопомрачительную авто коллекцию Бэрронса, напряженно прислушиваясь к звукам и ожидая вибрации под ногами. Ничего. Если внизу и обитала какая-то тварь, то сейчас она либо дремала, либо переваривала сытный ужин. В моем воображении возникла огромная темная гора, окруженная кучками обглоданных костей, и тряхнула головой, чтобы избавиться от наваждения.

Я скользнула в черный кожаный салон двухместного автомобиля, завела двигатель, послушала его фырчанье, улыбнулась, включила первую скорость и выехала из гаража. Недостаток Вайпера (по мнению тех, кто предпочитает ездить на 4-ех цилиндровом автомате и подменять настоящую жизнь просмотром реалити-шоу по телеку) – это сильно нагревающийся от выхлопной трубы салон, а если на трассе открыть продувку, то становится чрезвычайно шумно.

Я поддала газу. Проезжая по узкой улочке, рычание мотора усилилось, многократно отразившись от стен близлежащих домов, я громко рассмеялась. Вот такой он - Вайпер, сила и мачизм, знай, жми из него по полной программе, а он будет млеть от собственной важности.

Справа от меня поднялась огромная Тень, она едва не закрыла собою целое здание. Я пробормотала пару словечек, которые заставили бы мою маму содрогнуться от отвращения, но твердо сжала руль и рычаг переключения скоростей. Неприличных жестов в сторону чудовищ неизвестных размеров больше не будет. Я много слышала о случаях агрессивного поведения на дороге, приводящих в большинстве своем к смерти. Поэтому не было смысла еще больше дразнить и так враждебно настроенную Тень, меня сильно напрягала такая привязанность этой твари.

Вести крутую тачку, для меня это все равно, что заниматься сексом, или, в моем понимании, именно таким секс и должен быть: телесные ощущения, чувственный экстаз, полет на неизведанные высоты, движения, прикосновения к душе, от которых перехватывает дыхание. Вайпер удовлетворял меня больше, чем последний бойфренд.

Я включила музыку, и ночь поглотила меня. Я не думала о произошедшем сегодня. Целое утро я потратила на обдумывание и принятия решения. Хватит размышлять. Пришла пора действовать.

В двадцати минутах от аббатства, посреди того, что у нас дома назвали бы «у черта на рогах», я остановилась на обочине темной и узкой двух полосной дороги. Вокруг было слишком много овец и маловато заборов, чувствовала я себя не слишком уверенно в дорогой машине. Только убедившись, что вокруг растет трава, и, уговаривая себя, что Теней в этом районе нет, я выбралась наружу. Фары, на всякий случай, я не выключала.

Метка, оставленная на моем языке, беспокоила меня с того момента, как В’лэйн ее там оставил. Я не знала, сколько еще вытерплю ее. Но в тот момент я радовалась, что она у меня была.

«Если понадоблюсь тебе, открой рот, и я появлюсь», сказал он. Никогда бы не подумала, что уже в течение ближайших суток, воспользуюсь подарком. Но сегодня вечером мне кое-что предстояло, и мне нужна поддержка. Нешуточная поддержка. Мне было необходимо нечто, способное пошатнуть мир Ровены, и эльфийский принц подходит для этого больше, чем Бэрронс.

Я пыталась сообразить, каким же образом мне освободится от метки впившейся в язык. Нужно подумать о принце? Вряд-ли. Я почти весь день думала о нем. В моем мозгу, он медленно подогревался на дальней конфорке плиты, с того самого момента, как поставил туда свою кастрюльку, будто бы заранее знал, что ему это удастся. Возможно, со временем, я привыкну ко вторженцу. Но сильно в этом сомневалась.

- В’лэйн, ты нужен мне, - сказала я в ночь, проклятье, метка не просто шевельнулась...

Мне пришлось зажать рот. Штука на языке раскрылась и резко ударила изнутри в зубы. Я судорожно выплюнула ее. Что-то мягкое и черное вырвалось из моего рта, взметнулось в воздух и исчезло.

- Ши-видящая.

Я обернулась. В’лэйн стоял позади меня. Я открыла рот и снова его закрыла, вспомнив старые добрые времена связи по сотовым. Возможно, как предупреждают специалисты, излучение и зажарит мой мозг лет так через надцать от постоянного пользования мобильником, но от эльфийских методов, попробовав всего только раз, мне казалось, что мой мозг уже спекся.

Я даже не стала трогать копье. Пропала холодная тяжесть в ножнах на предплечье. Каким-то образом В’лэйну удалось забрать его в момент своего появления. Если бы я знала, насколько быстро он появится, я бы взяла копье, чтобы проверить, остановит это его или нет. Мысленно поставила галочку попробовать в следующий раз.

- Эльф, - сухо ответила я приветствием на приветствие. И как же меня занесло в мир с такими странными обращениями? Из всех мужчин, которых я встречала в Дублине, только Кристиан называл меня Мак. - Верни мое копье.

Я знала, что он не вернет, но не смогла удержаться от требования.

- К тебе я прихожу без смертельно опасного для человека оружия. - В’лэйн был в своей манере: ослеплял всеми оттенками чужеродности, сияющие всеми цветами радуги глаза смотрели беспристрастным взглядом из глубокой древности, излучая невероятную, останавливающую сердце сексуальность. В буквальном смысле.

- Ты сам смертельно опасное оружие для человека.

Его взгляд сказал, «да, так оно и есть, было и будет».

- Зачем ты меня позвала? - Он выглядел так, будто я оторвала его от важного дела.

- Тебе действительно нужна книга для королевы?

- Если ты нашла ее и надеешься скрыть этот факт от меня...

Я покачала головой.

- Нет, я ничего не скрываю. Но все хотят помощи в поисках, а я не уверена кто из вас могущественней, или вернее, с кем из вас мне будет выгоднее иметь дело. Я тоже хочу кое-что получить.

- Ты сомневаешься в моем могуществе? – Его глаза, словно острые лезвия, сверкнули серебром, и я вдруг увидела странное видение – частичка генетической памяти? – эльф взглядом сдирает кожу с человека. «Если они тебя поймают, склони голову перед ними», - так учили мы наших детей, - «и никогда не смотри им в глаза». Не потому что мы боялись, что наших детей загипнотизируют – эльфу для этого не нужно смотреть в глаза. Мы не хотели, чтобы дети видели какой ужасной смертью им предстоит умереть, лучше было не видеть свою судьбу в тех жестоких, нечеловеческих глазах.

- Почему ты ушел, стоило появиться Бэрронсу?

- Я презираю его.

- Почему?

- Это тебя не касается. Ты настолько глупа, что посмела вызвать меня на допрос?

Я задрожала в легком свитерке и куртке. Температура резко упала. Королевские эльфы столь могущественны, что перепады их настроения, стоит им захотеть, отражаются даже на погоде. Недавно я узнала, что Невидимые Охотники, с большими кожистыми крыльями, раздвоенными языками и горящими глазищами, тоже способны на такое.

- Я позвала тебя, потому что мне нужна твоя помощь. Просто хочу знать, сможешь ли ты выполнить мою просьбу.

- Я сохраню тебе жизнь. И не дам… что тебе так сильно не понравилось тогда, когда ты не смогла меня вызвать? Ах, да, ты говорила - ужасные мучения. Я этого не допущу.

- Мало. Хочу, чтобы сегодня вечером никто не пострадал. Еще, желаю гарантий, что в будущем ты не придешь сюда и не тронешь их.

Ши-видящие прятались от эльфов тысячи лет, а я намеревалась привести одного из их страшнейших врагов прямо к ним в убежище. Меня заклеймят предательницей? Я стану изгоем? О, да что уж там, по их мнению, я такая и есть. Мои возможные союзники в этой битве, благодаря Ровене уже сейчас охотились на меня. Мне не пришлось бы это делать, не загони она меня в угол.

Его холодные нездешние глаза сузились, и он осмотрелся и рассмеялся.

Я поймала себя на том, что снимаю свитер, и вяло улыбнулась. Грудь заныла от боли, соски запульсировали.

- Прекрати, - прорычала я. – Мы же договорились, помнишь? Ты сказал, что рядом со мной будешь приглушаться.

Он замерцал и передо мной снова стоял мужчина, которого я видела вчера, в джинсах, ботинках и байкерской куртке.

- Забыл. - В его словах не было ни правды, ни раскаяния.

- Ты собралась в аббатство.

- Господи, боже мой, - взорвалась я, - неужели, все в курсе, кроме меня?

Я утешалась, что, по крайней мере, не выдаю их тайное укрытие В’лэйну. Он и так уже знал его местонахождение.

- Похоже на то. Ты молода. Ничтожно время отпущенное тебе, для меня это лишь зевок.

Он помолчал, а затем добавил: - И для Бэрронса тоже.

- Что ты знаешь о Бэрронсе? - выпалила я.

- МакКайла, знаю, что тебе гораздо разумнее полагаться на меня.

Он подошел ко мне, я сделала шаг назад. Даже в измененном, очеловеченном облике, он излучал секс притяжение. В’лэйн прошел мимо, остановился у Вайпера, и провел рукой по гладкому металлу капота. В’лэйн и черный Вайпер – потрясающее зрелище.

- Я хочу, чтобы ты пошел со мной в аббатство, - сказала я. - В качестве поддержки. Хочу, чтобы ты был моей защитой. Ни одной ши-видящей ты не причинишь зла.

- Ты думаешь, что можешь приказывать мне? - Температура снова упала, на мои плечи упали снежинки.

Я задумалась. От меня не убудет, если я попрошу вежливо. Моя мама всегда говорила, поймать мух на мед проще, чем на уксус.

- Ты пообещаешь мне, что ни тронешь ни одну ши-видящую? - Мысленно скривившись, я добавила:

- Пожалуйста.

Он улыбнулся, и ближайшее дерево расцвело бархатистыми, ароматными белыми цветами, которые наполнили ночной воздух пикантными запахами. Они быстро расцвели, опали на землю градом алебастровых лепестков, и тут же сгнили и исчезли. От жизни к смерти, всего за несколько секунд. Так он воспринимает и меня?

- Пусть это будет мой дар тебе. Мне нравится, когда ты говоришь “пожалуйста”. Ты скажешь это снова.

- Нет. Одного раза хватит.

- Что дашь за это?

- Уже даю, помогаю тебе искать книгу.

- Этого мало. Хочешь командовать эльфийским принцем как собачонкой? Это дорогого стоит, МакКайла. Я трахну тебя.

Я вздрогнула, и на мгновенье от ярости потеряла дар речи. Даже эротическое возбуждение, вызванное его словами, и вспыхнувший трепет внизу живота не сгладили злость. Он снова использовал чары? Запустил в меня эльфийским секс-дротиком, произнося эту фразу?

- Нет. Ад замерзнет прежде, чем я соглашусь на секс с тобой в обмен на что-либо. Понял? Есть вещи, которые не обсуждаются.

- Это всего лишь совокупление, физический акт, такой же, как еда или испражнение. Зачем придавать этому процессу столько важности?

- Может для эльфов, и может даже для некоторых людей, это всего лишь физический акт, но только не для меня.

- Потому что за твою недолгую жизнь у тебя был потрясающий секс? Потому что в прошлом, у тебя были любовники, которые заставляли гореть тело и кипеть душу? – поддразнил он.

Я высоко подняла подбородок.

- Может быть, пока, всего этого я и не испытала, но все еще впереди.

- Предоставлю возможность испытать это прямо сейчас. Смертельный экстаз, но умереть я тебе не позволю. Я остановлюсь во время.

Его слова охладили меня: очередной вампир, обещающий остановится до того, как выпьет последнюю каплю крови, прежде чем мое сердце перестанет биться лишившись живительной влаги.

- Забудь, В’лэйн. Уже жалею, что вызвала тебя. Я справлюсь сама. Мне не нужен ни ты, ни кто-либо еще.

Я открыла дверь машины.

Он захлопнул ее так быстро, что чуть было не оттяпал мне палец. Меня поразила его внезапная агрессивность. Он прижал меня к Вайперу и коснулся лица. Его глаза были злы и остры как бритвы, а пальцы легки словно перышки.

- Кто тебя избил?

- Подралась с парочкой ши-видящих. Хорош, меня лапать.

Он провел пальцем по моей скуле, и боль прошла. Он опустил руку на ребра, и я уже не чувствовала резкой боли при каждом вдохе. Когда он провел ладонью по бедру, почувствовала, как рассасывается гематома. Он прижался ногами к моим ногам и все синяки на голенях пропали. Моя кожа горела от его прикосновений.

Он наклонил голову вперед. Его губы в нескольких сантиметрах от моего рта.

- Предложи мне что-нибудь взамен, МакКайла. Я принц, а у нас есть чувство собственного достоинства.

Хотя его прикосновения были мягкими, я чувствовала напряжения в его теле, и поняла – дальше давить на него нет смысла, это предел.

На Глубоком Юге знают, что такое гордость. Однажды, мы потеряли все, но, с Божьей помощью, гордость и чувство собственного достоинства остались при нас. Мы подливали масла в этот огонь, раздували его словно в крематорной печи. Иногда, приносили сами себя в жертву этому огню.

- Я знаю, как перемещается книга. Я еще никому об этом не рассказывала.

Ощущение тяжести тела В’лэйна, странно действовало на мой разум, там распахивались двери в комнаты, о существовании которых мне лучше было не знать.

Его губы коснулись моей щеки, и я задрожала.

- Бэрронс не в курсе?

Я отрицательно покачала головой и попыталась отодвинуться. Губы переместились к моему уху.

- Нет, но я скажу тебе.

- И не скажешь Бэрронсу? Это будет наш секрет?

- Нет. В смысле, да. В таком порядке.

Ненавижу, когда меня заваливают вопросами. Его рот жег мне кожу будто огнем.

- Скажи это.

- Я не скажу Бэрронсу, и это будет наш секрет.

Обошлось без потерь; Бэрронсу я и в любом случае не собиралась ничего рассказывать.

В’лэйн улыбнулся.

- Договорились. Рассказывай.

- Поможешь – тогда расскажу.

- Сейчас же, МакКайла, или пойдешь одна. Если я собираюсь сопровождать Нуль в гостях у ши-видящих, плату требую вперед.

По тону его голоса я поняла, обсуждений – не будет.

Очень не хотелось открывать козыри. Но ради того, чтобы обезопасить себя от нападок Ровены, придется поделиться с В’лэйном информацией, которой делиться с ним я не горела желанием. Да будет так. Я не могла уберечься от всех опасностей в этом городе. Эльфы – жуткие товарищи, но, по крайней мере, их можно заметить в момент нападения. Подручные Ровены - обычные люди, которые могут подобраться слишком близко, я не успею даже понять, что они опасны. В то время как мои инстинкты наброситься на Эльфа сильны, инстинкты наброситься на человека были слабее, и очень не хотелось их менять. Люди мне не враги. Мне было необходимо послать Ровене и ее ши-видящим большое «Отвалите», а В’лэйн прекрасно годился на роль курьера.

Все же, я не обязана рассказывать ему все. Я оттолкнула его и проскользнула между ним и Вайпером. Он смотрел на мое отступление с насмешливой улыбкой. Я чувствовала себя гораздо лучше, когда между нами было расстояние в дюжину шагов, и начала подробно излагать отдельные фрагменты увиденного, лежа в отвратительной луже. Я рассказала ему, что книга переходит от человека к человеку, заставляя их совершать преступления.

Но я умолчала о трех ликах книги, об особенной жестокости преступлений и о том, что книга убивала своего носителя прежде чем перейти к новому владельцу. Пусть он считает, что она сама переходит из рук живого человека в руки другого человека. У меня будет преимущество, если он решит выследить очередного носителя книги. Мне нужны любые преимущества, которые я могу получить. Я знала, что В’лэйн считает людей низшей формой жизни, и у меня не было причины доверять ему больше, чем Бэрронсу. Пусть В’лэйн из Видимых, а Бэрронс пусть и дальше спасает мою шкуру, но у меня слишком много вопросов к ним обоим. Моя сестра до самого конца доверяла своему бойфренду. Оправдывала ли она Гроссмейстера так же, как я нахожу оправдания и Бэрронса? Типа, ну и что с того, что он так никогда и не ответит на мои вопросы? Он рассказал мне о том, кто я такая больше, чем кто-либо другой. Что с того, если он окажется безжалостным убийцей? Он делает это лишь для моей защиты...

За одно мгновение я могла придумать полдюжины оправданий. Насчет В’лэйна, кстати, тоже: Да, он эльф, убивающий сексом. Он никогда не делал мне ничего плохого. Ну, нравится ему, заставлять меня устраивать стриптиз на публике и что с того? Он спас меня от Теней…

Я барменша. Люблю рецепты. Они точные. Интересно рецептик обольщения он какой? Чуть очарования и два стаканчика самообмана, взболтать не перемешивая?

- Ты все время была в сознании?

Я кивнула.

- Но приблизиться к ней ты по-прежнему не можешь?

Опять кивок.

- Как ты собираешься найти книгу снова?

- Понятия не имею, - соврала я.

- В Дублине живет более миллиона человек, уровень преступности растет не по дням, а по часам. Полагаю, что книга останется в городе, хотя сомневаюсь, что это возможно предсказать (ложь; понятия не имею, откуда взялась моя уверенность, но книга точно не собирается покидать Дублин ни сейчас, ни в ближайшем будущем). Мы ищем иголку в стоге сена.

Он смотрел на меня какое-то время, а потом произнес:

- Хорошо. Свою часть сделки ты выполнила. Теперь мой черед.

Мы сели в машину и поехали в аббатство.

Арлингтонское аббатство было возведено в 17 веке на священном месте, после того как церковь, построенная Святым Патриком в 441 году н. э., стоявшая ранее на этом месте, сгорела. Занятно, что церковь построили на месте, где еще раньше был расположен каменный круг - кромлех, который как утверждали некоторые, в древности почитался некой языческой женской общиной. Кромлех якобы стоял на «шиане» - волшебном холме, внутри которого располагался тайный ход в иной мир.

Аббатство разграбили в 913 году, восстановили в 1022, сожгли в 1123, восстановили в 1218, сожгли в 1393 и снова восстановили в 1414. После каждого восстановления аббатство росло, укреплялось и все больше походило на крепость.

В 16 веке, а затем в 17 аббатство снова расширили. Меценат остался неизвестен, скорее всего, это был некий состоятельный аристократ, занимавшийся благотворительностью. Тогда каменные здания приобрели прямоугольную форму, были добавлены внутренний двор и жилые пристройки, которые – к немалому удивлению местных жителей – были способны вместить около тысячи человек.

Тот же неизвестный покровитель выкупил окружающие аббатство земли и обитель превратилось в независимое хозяйство. Таким это место и сохранилось по сей день. Аббатство славилось своей сыроварней, скотом, овцами и обширными садами. Но гордость монастыря - оранжерея, основательная постройка со стеклянной крышей. Поговаривали, что в ней разводят редчайшие цветы и экзотические травы.

Вот и все, что я успела найти в инете за 20 минут до выезда по указанному Бэрронсом адресу.

Сегодня Арлингтонское Аббатство принадлежало филиалу корпорации большого холдинга еще бОльшей корпорации. Никто не знал чем они занимаются. Самое странное, что никто не считал это подозрительным. Мне казалось весьма сомнительным, что в стране, где с такой любовью следят за сохранностью монастырей, замков, мегалитов и бесчисленного количества других сооружений, никто не интересовался самым замечательным, из сохранившихся до наших дней на территории государства, аббатством. Но так оно и было. Вот оно, стоит посреди земельного участка площадью почти в тысячу акров. Таинственная частная собственность и никому не было до нее никакого дела.

Мне было любопытно, в чем исключительная важность этой земли? Почему ши-видящие так упорно защищали именно это место? Им пришлось даже прикрыться маской Христианства, чтобы продолжать восстанавливать аббатство каждый раз после разрушения и укрепляли его еще сильнее. Теперь монастырь неприступной крепостью вырисовывался над неподвижным, темным озером.

Сидя на пассажирском сидении, В’лэйн вздрогнул.

Я взглянула на него.

- Машину, оставим здесь, - заявил он.

- Почему?

- Эти, в аббатстве… беспокойные они… презирают нашу расу.

Перевод: аббатство под защитой.

- Ты можешь пройти сквозь их заклинания?

- Они не могут помешать мне войти. Мы перенесемся туда. Им нас не остановить.

Да, уж, это было немного страшновато, но испугаюсь я лучше потом. А пока, переходим к главному.

- Бэрронс сказал, что ты можешь путешествовать и во времени. - Вернее, он упомянул, что раньше, эльфы умели это делать, но сейчас не могут.

- Типа, ты можешь вернуться в прошлое.

Где Алина еще жива. Где я смогу спасти сестру и ужасное будущее можно изменить. Где мы возобновили бы нашу блаженную, в своем незнании, жизнь. Жили бы себе счастливо всей семьей в Эшфорде, штат Джорджия не зная правды о себе, и никуда бы не уезжали. Мы бы вышли замуж, нарожали детей, и умерли на Далеком Юге в преклонном возрасте.

- Так это правда? Ты можешь вернуться назад во времени?

- Когда-то избранные из нас могли. Даже тогда существовали ограничения для всех, кроме королевы. Мы больше не владеем такой способностью. Мы, как и люди, пленники настоящего.

- Почему? Что случилось?

Он снова вздрогнул.

- Останови машину, МакКайла. Мне это совсем не нравится. У них много заклятий.

Я остановилась у обочины и выключила двигатель. Когда мы вышли из машины, я посмотрела на него поверх крыши авто.

- Так тебе неприятны их заклинания, и все? Попасть внутрь они тебе не помешают? – Так он, мог попасть в книжный магазин, в любой момент? А был ли вообще толк от Бэрронсовыских противо-эльфийских охранных заклинаний?

- Именно так.

- Но я думала, что ты не можешь попасть в книжный магазин. Ты что, прикидывался в ту ночь, когда Тени напали на меня?

- Сейчас мы обсуждаем заклинания ши-видящих. Магия вашего народа и магия Бэрронса это разные вещи.

Его глаза сверкнули при упоминании имени моего работодателя.

- Подойди. Дай мне руку, чтобы я мог переместить и тебя. И поосторожнее со своими намерениями. Если ты заморозишь меня внутри стены, ты об этом пожалеешь. МакКайла, ты обратила внимание, как я тебе доверяю? Позволяю увести себя в мир ши-видящих, где меня боятся и ненавидят, и полагаюсь лишь на твою милость. Никто из моих соплеменников не пошел бы на такое.

- Никаких заморозок, я обещаю.

У Бэрронса было еще одно преимущество перед всеми нами. И почему это меня не удивляет? Значит, так ему удалось скрыть от меня зеркало Невидимых? Используя древнюю, темную магию, о которой не знали ши-видящие? Я не особо злилась из-за этого, в основном потому, что действительно, на самом деле находилась в безопасности на территории книжного магазина. Каким же сложным становится мой характер: признательность любой силе, главное, чтоб работала мне на пользу.

- Тебе понятно, что я собираюсь сделать, и что тебе делать не следует?

- Также понятно, сколь прозрачны твои желания, ши-видящая.

Закатив глаза, я обошла машину и подала ему руку.

Дома в Эшфорде у меня было очень много друзей.

В Дублине нет ни одного.

Единственное место, где я могла бы завести друзей, это среди таких же как я, в аббатстве. Теперь, благодаря Ровене, я была лишена этой возможности. Она вмешивалась в мою жизнь с первого момента моего появления в Ирландии, когда я едва не выдала себя в пабе Эльфу, которого видела впервые в своей жизни. И вместо того, чтобы подобрать меня, обучить и рассказать кто я такая, она просто сказала, чтобы я убиралась умирать в другое место, подальше отсюда.

Затем она спокойно наблюдала, как В’лэйн чуть было не изнасиловал меня в музее.

Далее она послала своих ши-видящих шпионить за мной (будто я им чужая!) и, наконец, она перешла от оскорблений к телесным повреждениям – послала их напасть на меня и забрать мое оружие, заставив меня совершить убийство. Ровена никогда не была благожелательна ко мне. Она никогда не доверяла мне и всегда презирала – причем ни за что!

Эти женщины никогда не простят мне убийство своей подруги. Я знала это, но пришла не для того, чтобы просить прощения. В любой игре, главное не ловкость рук, а умение придумать стратегию.

Я пришла, чтобы раз и навсегда все прояснить.

Сегодня днем Ровена сделала заявление. Натравив своих ши-видящих, чтобы силой подчинить меня и украсть мое оружие, она объявила: «Ты не одна из нас, ты можешь стать ею, если покоришься моей воле. Отдай оружие, слушай меня во всем, а я решу, позволить тебе войти в наш круг или нет».

Я пришла сюда, чтобы сделать свое собственное заявление: «Пошла ты в жопу, старушенция!» Для вящей убедительности, я прихватила с собой, в качестве защитника, Эльфийского принца, который вполне мог уничтожить их всех (чего я, естественно, ему не позволю). Если она мудрая женщина, она оставит меня в покое и отзовет своих цепных собачек. У меня и так полно народу, в том числе и разных чудовищ, с кем приходится разбираться.

Черт побери, я так хотела иметь друзей! Таких же, как я!

Я хотела общаться с девушками, такими, как Дани, только постарше, чтобы довериться им, поговорить, поделиться секретами как ши-видящая с ши-видящей. Я хотела принадлежать к общине. Хотела узнать про О'Конноров, моих предположительно настоящих родственников, если это так, то я последняя оставшаяся в живых представительница этого рода.

- Проведи меня внутрь, - сказала я В’лэйну, вставая так, чтобы ему было удобно перенестись со мной вместе.

Я спросила, почему Эльфы называют это «перемещением», он ответил, что это единственное подходящее человеческое слово. Эльфы «перемещают» неограниченные пространства, просеивая, перемещая, пространство сквозь пальцы подобно песку. Песчинки падают там и сям, а Эльфы ищут нужную, когда выбор сделан, «песчинка» найдена – все меняется.

Я спросила, значит ли это, что выбрав «песчинку» нужного места, он силой мысли переносится туда. Он не понял, что я хотела сказать. По его словам, ни мы, ни пространства не двигались. Мы просто… изменились. И снова все упиралось в две основные Эльфийские концепции: статика и динамика.

Перемещение можно сравнить со смертью. Я просто перестала существовать, а потом вновь появилась. Это безболезненно, но очень странно. Вот я стою у Вайпера в полной темноте; а вот, в следующий миг, мои глаза, привыкшие к темноте, ослепляет яркий свет, привыкнув, я поняла, что стою внутри залитых светом стен Арлингтонского Аббатства.

Крик. Кричали женщины. Много и громко. Звук оглушал.

На какой-то момент мне показалось, что они подверглись атаке. Затем до меня дошло: это я атаковала. Я слышала, как тысячи ши-видящих ощутили присутствие могущественного Эльфа внутри защищенных заклинаниями стен. Я забыла одну крошечную деталь; конечно же, они смогут почувствовать присутствие Эльфа и подымут крик.

- Заткнуть им рты? - поинтересовался он.

- Нет, оставь их. Через минуту они замолчат, - понадеялась я.

И они замолчали.

По моему указанию, В’лэйн перенес нас в заднюю часть аббатства, где, по моим предположениям, располагались спальни. Мои догадки, подкрепленные чертежами увиденными в Интернете, оправдались. Одна за другой открывались двери, оттуда высовывались головы, отвисали, потом сразу же захлопывались челюсти, и двери закрывались.

Из ближайшей комнаты показались знакомые рыжие кудряшки.

- Ты точно, бля, труп! – воскликнула Дани. - Ты и так ходила по краю, но теперь она тебя прибьет.

- Дани, что за слова? - строго сказала женщина, вышедшая следом.

Дани закатила глаза.

- Пусть попробует, - ответила я.

Рыжая хулиганка похоже улыбнулась.

- Как ты посмела явиться сюда? Как ты посмела привести сюда это? - указывая пальцем на В’лэйна, вопрошала одна ши-видящая в пижаме. За ней стояла другая женщина с заклееным носом. Я узнала ее. Сегодня утром мой кулак встретился с ее личиком. У нее были припухшие от слез красные глаза. И она враждебно пялилась на меня.

Когда В’лэйн напрягся, я осторожно, чтобы не заморозить его, положила свою ладонь ему на руку, просто в знак солидарности, надеясь, что это успокоит его.

Коридор был забит полураздетыми ши-видящими. Не из-за В’лэйна, просто время было уже за полночь, а я их разбудила. Очевидно, он держал свое слово. Ни одна ши-видящая не раздевалась. Я не ощущала никакого сексуального трепета. И, тем не менее, они все впились в него взглядом.

- Я не посмела бы прийти сюда без принца В’лэйна. -Упоминание титула задобрило его; я ощутила, как он расслабил мышцы.

- Сегодня Ровена отправила шестерых из вас за мной.

- Я видела тех, кто вернулся, - отрезала женщина в пижаме. Она оглянулась на покалеченную подругу, потом холодно посмотрела на меня.

- Те, кто выжил, все в синяках. А на тебе нет и царапины. Ни одного синяка. - Она сделала паузу, а потом зло бросила:

- Пра-йа.

- Я не Пра-йа!

- Ты стоишь вместе с Эльфийским принцем. Ты свободно дотрагиваешься до него. Как тебя еще назвать?

- Может быть ши-видящей, которая помогает Эльфийскому принцу, и его королеве Эобил в поисках Синсар-Даб. А после они смогут разобраться во всем этом творящемся вокруг бардаке. - холодно, отрезала я.

- В’лэйн обратился ко мне с поручением от своей королевы, поскольку я чувствую книгу, когда она близко. Я …

Она ахнула.

- Ты чувствуешь Синсар-Даб? Она близко? Ты ее видела?

Ши-видящие в зале зашумели, поворачиваясь друг к дружке и удивленно восклицая.

- Неужели ни одна из вас не может этого? - оглядела я толпу. На их лицах - изумление. Я была уверена, что, таких как я, будет много. По крайней мере, одна или две.

Дани покачала головой.

- Способность чувствовать Синсар-Даб, очень и очень редкая, Мак.

Ее соседка по комнате натянуто ответила:

- Последняя ши-видящая с такой способностью давно умерла. Мы не преуспели в разведении этой породы.

Разведение породы? Ирландский акцент не смягчил холодных, циничных слов. У меня возникли ассоциации с белыми халатами, лабораториями и чашками Петри. Неудивительно, что за мной гоняется столько народу. Понятно теперь, почему Бэрронс так решительно настроен сохранить мне жизнь, и у меня был свой ручной Эльфийский принц, а Гроссмейстер так и не начал полномасштабное наступление. Я нужна им всем живая. Я - особенная.

- Ты убила Мойру! - крикнула женщина, стоящая в конце зала.

В’лэйн посмотрел на меня с любопытством.

- Ты убила одну из своих?

- Нет, я не убивала Мойру, - ответила я ши-видящим, которые смотрели на меня с откровенной враждебностью. Все, кроме Дани.

- Ровена убила Мойру, когда отправила ее ко мне, чтобы избить и забрать оружие

У женщины было имя: Мойра. Была ли у нее сестра, которая сейчас также скорбела по ней, как я по Алине?

- Я в таком же шоке, как и вы, от произошедшего сегодня утром.

- Да, уж, - усмехнулся кто-то презрительно.

- Она даже не просит прощения, - прошипела другая. - Просто пришла сюда со своим драгоценным Эльфом-защитничком и обвиняет нашу предводительницу. Удивительно, как она не притащила сюда еще и Охотника.

Я принесу им свое извинение, если им так хочется.

- Простите, что обнажила и схватила копье. Сожалею, что она решила броситься на меня в этот момент. Не сделай она этого, она бы осталась жива.

- Если бы ты не отказалась отдать нам копье, она бы тоже осталась жива, - бросил кто-то.

- Копье не твоя собственность, - закричала другая женщина. - Почему оно должно быть у тебя? Есть только два оружия, которыми можно убить Эльфов. Более семисот человек делят между собой меч. У тебя копье. Поступи верно. Отдай его тем, кто родился и вырос для того, чтобы владеть этим оружием!

Все ши-видящие дружно закивали.

Тем, кто родился и вырос для того, чтобы владеть этим оружием. Ах, вы петуньи! Будто бы я на это не годилась!

- Я единственная из вас, кто может чувствовать книгу, я каждую ночь выхожу на ее поиски. Вы имеет представление о том, что сейчас творится в Дублине? Да, без копья я не продержалась бы и одну ночь. Кроме того, я рисковала жизнью, чтобы украсть его.

Моя обвинительница усмехнулась и, скрестив руки на груди, отвернулась.

- Воровка. Наемница Эльфа. Убийца нашей сестры. Ты – чужая нам.

- А я говорю, что она - наша. Просто не повезло ей с самого начала, - сказала Дани. - Никто не помог ей разобраться, что к чему. Как бы вы сами поступили в такой ситуации? Она просто пытается выжить, как и все мы.

Я улыбнулась. Помниться, я уже спрашивала ее об этом, и она злилась и раздражалась, но, похоже, она все таки поняла мою позицию. Так меня защищать, восхищаюсь ее храбростью. Ей всего-то тринадцать или четырнадцать, а яйца у нее железные. Столь слаженную словесную тираду я слышала от нее впервые, обычно она ограничивалась короткими ругательствами.

- Иди в кроватку, детка, - кто-то ответил ей.

- Я, бля, не детка, - ощетинилась Дани. – Я убила больше чем каждая из вас по отдельности.

- Дани, сколько уже на счету? – последний раз, было сорок семь Невидимых. С ее даром супер скорости, да еще вооруженная Священной Реликвией Видимых, Мечом Света, должно быть она грозный воин. Я хотела бы сражаться вместе с ней. Вдвоем, мы способны прикрыть тылы друг дружке.

- Девяносто два, - гордо ответила она. – И только что, я прибила такого здоровенного блядского урода, с кучей ртов, и огромным поганым ху...

- Так, Дани, с меня хватит, - резко оборвала ее соседка, силком оттаскивая от двери. – Марш в койку.

- Ты убила Многоротого? – воскликнула я. – Дани, вот это да!

- Спасибо, - гордо ответила она. – Его трудно было прикончить. Не поверишь...

- В кровать. Быстро. – ее соседка втолкнула Дани в комнату и захлопнула за ней дверь, сама же осталась в коридоре.

- Ты ведь знаешь, она стоит с другой стороны и все слушает, - сказала я. – Какой смысл ее выгонять?

- Не суйся в наши дела и убери отсюда это существо.

- Отлично сказано, - послышался стальной голос, которого я так ждала.

Толпа ши-видящих расступилась и вперед вышла седовласая женщина. А я все думала, когда же она покажется. Рассчитывала, что две или три минуты у меня есть. Она не показывалась целых пять минут. Я хотела поговорить с ши-видящими без нее, чтобы очистить свое имя. Я сказала то, что должна была сказать последовательницам. Теперь у меня были пара словечек для их предводительницы.

Я глянула на В’лэйна, а он на меня, лицо его оставалось бесстрастным, но глаза – лезвия, сотни острых лезвий, они готовы пролить кровь, стоит лишь ему моргнуть.

Шурша своими длинными белыми одеяниями, старуха встала передо мной. Невозможно было определить сколько ей лет, может 60, а может 80. Длинные серебристые волосы были заплетены в замысловатую косу, уложенную высокой короной над морщинистым лицом. Очки на тонком остреньком носике, подчеркивали свирепую настойчивость и ум в ее пронзительных голубых глазах.

- Ровена, - произнесла я. Полагаю, на ней был наряд Повелительницы: белая мантия с капюшоном, изумрудная отделка и деформированный трилистник – символ Ордена, Видеть, Служить и Защищать – на груди.

- Как ты смеешь? – ее голос был низок, и зол.

- Уж, кто бы говорил, - ответила я с теми же нотками.

- Я пригласила тебе занять свое место среди нас и ждала пока ты примешь моей предложение. Ты не пришла. Я сделала единственный вывод – ты отвернулась от нас.

- Я сказала тебе, что приду и собиралась придти, но кое-что произошло.

Ага, меня поймали, закрыли и запытали до смерти.

– Я всего–то на пару дней задержалась.

- Прошло полторы недели! Сейчас важен каждый день, даже час.

Неужели целых полторы недели? Время бежит, когда умираешь.

- Ты отдала им приказ убить меня, если иначе отнять копье не получилось бы?

- Не я сегодня пролила кровь ши-видящих!

- Да уж, конечно. Ты послала их за мной. Ты послала шесть баб напасть на меня. Я никогда бы не убила ни одну из них, и они это знают. Они видели, как все произошло. Мойра налетела на мое копье. Это ужасный несчастный случай. Всего лишь – несчастный случай.

Она сняла очки, и они остались висеть на груди, на тонкой жемчужной цепочке. Не отрывая взгляд от моего лица, Ровена обратилась к женщинам.

- Она называет убийство несчастным случаем. Предает нас и проводит сюда, сквозь заклятия, наших врагов. Эта женщина – наш враг.

- Я уже тысячу лет знаю ваш тайник, - промурлыкал В’лэйн. – Ваши заклятья – смех, да и только. Они не смогут уберечь вас от меня, вашего ночного кошмара. Ты провоняла старостью и смертью, женщина. Хочешь, я отпущу на волю твои сны, и они начнут охоту на тебя?

Ровена уставилась на него.

- Я не боюсь слов этого существа. – сказала она мне. – Отдай копье и я оставлю вас обоих в живых. Ты останешься здесь с нами. Оно уйдет и никогда не вернется.

Снег запорошил щеки. Приглушенные крики послышались в коридоре. Некоторые из ши-видящих вытянули руки, ладонями вверх, ловя ледяные хлопья. Похоже, никто из них прежде не видел Эльфийского принца.

Голос В’лэйна был холоднее ирреального снега вызванного его недовольством.

- Ты надеешся убить меня мечом спрятанным в твоей мантии, старуха?

Я мысленно застонала. Отлично. Теперь у него оба оружия. Может, стоит его обнулить и попытаться отобрать все оружие?

Ровена полезла за мечом. Могла не утруждаться. Серебряная вспышка и В’лэйн поднял меч, который она безуспешно искала, и направил остро оточенное лезвие на ее морщинистую шею, в ямку у основания горла.

Повелительница ши-видящих замерла.

- Знаю я вашу породу, старуха. А ты знаешь нашу. Я могу заставить тебя встать на колени. Тебе понравиться? Хочешь, твои милашки-малышки ши-видящие увидят, как ты голая корчишься в конвульсиях экстаза передо мной? А может пусть корчатся они?

- В’лэйн, перестань, - резко бросила я.

- Она не спасла тебя от меня, - сказал он, напоминая про тот раз в музее, когда он чуть-было не изнасиловал меня.

- Она стояла рядом и смотрела на твои страдания. Я лишь... как ты говоришь? – возвращаю должок. Я накажу ее. Возможно после, ты чуть смягчишься ко мне.

- Я не хочу наказывать ее, и это не должок. Прекрати.

- Она мешает и оскорбляет тебя. Я уничтожу ее.

- Нет, не уничтожишь. Мы договорились, помнишь?

Меч замер у горла, эфес балансировал в его ладони, он взглянул на меня.

- Действительно, я помню. Ты помогаешь мне, чтобы спасти свою расу. Впервые за семь тысяч лет Эльфов и Людей сплотило вместе общее дело. Редкое явление, и необходимая мера, если мы хотим, чтобы наши миры продолжили существование.

Он снова перевел взгляд на Ровену.

- Мы вместе с ней, сделаем то, что все твои ши-видящие сделать не смогут. Не зли меня, старуха, или я сброшу тебя в ад, который настанет, если МакКайла не найдет Синсар-Даб. Прекрати попытки украсть ее оружие, и начни защищать ее. Она – надежда вашей расы. На колени.

Плевать на ту «надежду нашей расы». Испытания я прохожу фигово. Никогда не умела хорошо соображать под давлением.

Он заставил Ровену, с белыми, бескровными губами, всю трясущуюся, встать на колени. Я видела, как ярость плещется в ее маленьком крепком теле. Мантия задрожала, она приоткрыла рот.

- Хватит, - снова сказала я.

- Сейчас. Ты никогда больше не придешь ко мне с оружием, старуха, или я забуду обещания данные мной, и уничтожу тебя. Помоги ей помочь мне, и я оставлю тебе жизнь.

Я вздохнула. Не нужно было смотреть вокруг, друзей здесь у меня сегодня не прибавилось. Похоже, все стало только хуже.

- В’лэйн, просто отдай ей меч, и пошли отсюда.

- Твое желание – закон.

Он взял меня за руку и вынес нас оттуда.

В момент, когда мы материализовались в паре ярдов от Вайпера, я шлепнула по нему обоими ладонями, желая, чтоб он замер, тем чужеродным местом в мозгу.

В отличие от той ночи, когда я пыталась «обнулить» его впервые, сейчас он простоял замороженный дольше чем пара ударов сердца. Я так удивилась, что сама не двигалась с места, пока не зашевелился он, и ударила его снова, желая изо всех своих сил нейтрализовать Эльфа. Если сильные желания усиливают действие – то это, то что мне нужно. Я годами мечтала поскорее вырасти, так что, с силой желания у меня все в порядке.

Я засекла время. Он простоял статуей семь секунд. Я быстренько его обыскала, шлепая ладонями и каждый раз мысленно отдавая приказ «Замри, скотина». Копье так и не нашлось.

Я отошла от него и позволила ему «оттаять».

Мы зыркали друг на друга, через расстояние в несколько футов. Много «хорошего» увидела я в его глазах. Свою смерть. Потом отсрочку приговора. Увидела тысячу наказаний, и знала когда, он решил не нападать.

- Неужели тебе так сложно видеть во мне достойную форму жизни? – спросила я. – Что мне сделать, чтобы ты начал воспринимать меня серьезно? Сколько нужно лет прожить, чтобы считаться по-твоему достойной?

- Срок жизни тут ни при чем. Я не считаюсь даже с большинством собственных сородичей. Точка зрения эта родилась не от высокомерия, а благодаря эонам проведенным среди законченных идиотов. Зачем ты обездвижила меня, ши-видящая?

- Потому что благодаря тебе мой план пошел псу под хвост.

- Тогда возможно, в следующий раз тебе следует посвятить меня в тончайшие нюансы своего плана. Мне казалось, ты хочешь показать им, кто тут главный, и я попытался помочь тебе в достижении нужного эффекта.

- Благодаря тебе они подумали, будто мы союзники. Теперь они боятся меня.

- Мы с тобой союзники. И они должны бояться тебя.

Я прищурилась.

- Почему они должны меня бояться?

Улыбка чуть тронула его губы.

- Ты лишь только начала понимать, кто ты такая, – заявил он и исчез.

И вдруг, его руки зарылись в кудри у меня на затылке, а язык протиснулся в рот; горячая, темная, страшная штука пронзила язык и устроилась у меня во рту. Меня буквально взорвало неистовым оргазмом.

Он снова был далеко, а я втягивала воздух и дрожала, как рыба, выброшенная на сушу. Меня накрыло взрывной волной насыщенного эротизма и, на мгновение, я потеряла способность двигаться. Попробуй я пошевелится, и точно бы упала.

- Это одноразовый подарок, МакКайла. Нужно снова помещать мое имя на твой язык, после каждого использования. Я ведь прав, и ты хотела получить назад возможность вызывать меня?

Я гневно кивнула. Так, вот в чем подвох. Про это он не предупреждал.

Он исчез. На этот раз окончательно.

Копье снова оказалось на месте.

Я ждала, пока пройдет последствие стресса. Интересно, сегодня у меня действительно получилось «заморозить» В’лэйна или он умело подыграл мне. В последнее время паранойя у меня цветет и пахнет. Все время кажется, что все меня пытаются обдурить. Конечно, существо, которое способно двигаться с такой скоростью может увернутся от моих неумелых попыток воспользоваться магией ши-видящих. Или мне повезло, и я застала его в раз плох? А что ему с того, что он притворился? Лишний козырь? Возможно, однажды мне будет очень нужно «обнулить» его и окажется, что это никогда и не срабатывало.

Я повернулась и потопала к Вайперу. С момента материализации, в сторону машины я не смотрела. Глянув, чуть было не поперхнулась.

Чуть дальше на дороге, в густой тени, стоял припаркованный Вольф Каунтач. Облокотившись на машину, скрестив руки на груди, с ног до головы одетый во все черное, мрачный и безмолвный как ночь стоял Иерихон Бэрронс.

Я моргнула. Он не исчезал. Едва различимый в темноте, но это был именно он.

- Что за... как... откуда ты взялся? – залепетала я.

- Из магазина.

Вот ведь. Иногда, после таких ответов, мне хочется его удавить.

- В’лэйн знал, что ты тут стоишь?

- Похоже, вы оба были слишком заняты, чтобы заметить меня.

- Что ты тут делаешь?

- Приехал удостовериться, что помощь вам не нужна. Если бы вы потрудились сообщить мне, что прихватите своего волшебного дружочка, я бы не стал тратить время зря. Не люблю, попусту тратить свое время, мисс Лейн.

Он сел в машину и укатил прочь.

Большую часть пути назад в Дублин я ехала за ним. На окраинах он прибавил газу и я его потеряла. Было уже без четверти четыре когда я подъехала на Вайпере к алле за магазином. Предрассветные часы между 2 и 4 часами ночи – самые тяжелые для меня. За последние несколько недель я просыпалась каждую ночь, минута в минуту, ровно в 2.17, словно это время было специально запрограммировано для приступа беспокойства, и мир просто развалится – станет хуже, чем уже сейчас, если только я не буду мерить шагами свою спаленку и тревожиться о его безопасности.

Книжный магазин в это время невыносимо тих, и совсем не трудно представить, словно я одна единственная оставшаяся в живых в этом мире. Обычно я справляюсь с бардаком, в который превратилась моя жизнь, но на изломе ночи даче мне становится не по себе. Как правило, я принимаюсь сортировать свой гардероб, каким бы скудным он не был, или пролистывать журналы мод, стараясь не думать. Составление комплектов одежды успокаивает меня. Подбирать к ним аксессуары – это бальзам для моей души. Раз уж я не могу спасти мир, я хотя бы могу его приукрасить.

Но прошлой ночью высокая мода от четырех разных стран не смогла меня отвлечь, и я закончила, свернувшись калачиком под теплым одеялом у окна, и скучным томиком по истории ирландской расы, согнутом на моем колене, содержащим длинные, педантичные рассуждения –эссе о пяти завоеваниях и мифическом Туата Де-Данаан, смотря на море из крыш, видимое из заднего окна моей спальни, и наблюдая краем глаза за Тенями, как они скользят и крадутся.

Затем зрение сыграло со мной шутку, затемняя весь горизонт в пределах видимости, погашая все огни, покрывая Дублин абсолютной тьмой.

Я моргнула, пытаясь развеять видение, и в конце концов вновь смогла различать огни, но иллюзорное затмение выглядело таким реальным, что я испугалась, что оно было предзнаменованием грядущих событий.

Я завела Вайпер в гараж и поставила на отведенное парковочное место, слишком усталая, чтобы и вполовину оценить новенький «Гран Туризмо», припаркованный рядом. Когда пол под ногами задрожал, я топнула ногой и приказала ему заткнуться. Я открыла дверь, чтобы выйти на аллею, вздрогнула, вновь закрыла, громко ею хлопнув, и стояла, учащенно дыша.

Гараж, в котором Бэрронс хранит свои машины расположен сразу за магазином, поперек аллеи, примерно 25-футовой ширины. Многочисленные уличные прожекторы освещают тропинку между этими двумя (зданиями), предоставляя безопасный от теней проход даже в самые темные ночи. К сожалению, мы еще не изобрели способа постоянно поддерживать свет. Лампочки перегорают, батарейки садятся.

Несколько лампочек на фасаде гаража уже отработали свое за ночь – недостаточно, чтобы заметить это в свете фар Вайпера или мягком свечении, исходящем от задних окон магазина, но вполне достаточно, чтобы предоставить небольшую возможность какой-нибудь предприимчивой тени, а, к сожалению, одну такую я уже приметила на ступеньках.

Я устала и взмокла. Я должна была проверить прожектора на зданиях сразу же, как только они показались на глаза. Теперь, благодаря перегоревшим лампочкам, тонкая линия тьмы пролегала по центру аллеи, где до нее не доставал свет от прилегающих зданий, и огромная Тень, что была так же одержима мной, как и я –ею, смогла протиснуться в эту щель, создавая чернильно-черную стену, которая возвышалась до третьего этажа и растянулась почти во всю ширь здания, мешая мне пересечь аллею.

Я открыла дверь и обнаружила ее, возвышающуюся надо мной, жадное, черное цунами, выжидающее, чтобы сокрушить и утопить в своем смертельном обьятии. Хотя на 99.9 % я была уверена, что ей это не удастся – что она загнала себя в ловушку, приняв форму стены, окруженной с обеих сторон светом, был все-таки один оглушающий процент сомнения. Каждый раз, когда я думала, что мне известны пределы ее возможностей, я оказывалась не права. Некоторые тени шарахались только лишь от простой возможности присутствия слабого, рассеивающегося света. Простой взмах фанариком в сторону Темной Зоны обычно заставлял их пуститься врассыпную.

Но только не эту Тень. Если свет был болью, эта огромная, агрессивная тень собиралась, все увеличивая свой болевой порог. Как и я , она эволюционировала. Я бы только хотела быть к тому же такой же опасной.

Я потянулась к жакету, зажала в каждой руке по фонарику, и опять распахнула дверь.

Один из фонариков не загорелся. Батарейки сдохли. Пришла беда – отворяй ворота. Я отбросила его и выхватила другой из-за пояса. Еще двое последовали за ним и разбились от удара с землей – зацокали по ступенькам и завертелись на дорожке аллеи, незажженные, негодные.

У меня осталось два. Это было смешно. Мне нужно было как то лучше позаботиться о своей безопасности, чем всюду таскать с собой громоздкие фанарики.

Я включила другой фонарик и приказала себе ступить на тротуар. Ноги меня не слушались.

Я нацелила один из фонариков строго туда. Чернильная стена отшатнулась и в ней появилась дыра ровно такого диаметра, который давал луч. Она была едва с инч шириной. Я с облегчением вздохнула. Все же, она не могла переносить прямого света.

Я изучала ее. Я была не совсем отрезана от магазина. Я могла пойти влево, параллельно с возвышающимся черным облаком, пока не достигну конца здания, где огни от соседнего продуктового магазинчика не дадут ей расползтись дальше, потом до входной двери и войти внутрь.

Проблема в том, что я не была уверена, что у меня хватит на это духу, и не была полностью уверена, так ли уж умно это будет. А что, если, когда я дойду до конца Тени-Стены, лапочки магазинчика вырубятся? Вообще-то, я бы отнесла такую вероятность к грани абсурда, но если я чему-то и научилась в последнее время, то это то, что абсурд действительно обозначает «То, что как правило, случается с Маккайлой Лэйн». Я была не намерена рисковать. У меня были фонарики, но я не могла светить ими на каждую часть моего тела одновременно, и уж точно не на все.

Я могла бы позвать Влейна. Он уже помог мне избавиться от теней однажды. Но, конечно, за услугу Влейна всегда нужно было платить, и пришлось бы позволить ему вновь запечатлеть свое имя на моем языке.

Я подумала о своем сотовом. Он был запрограммирован на три вызова: Бэрронс, ЕНММД и ЕТУ.

На ЕНММД – сокращение Бэрронса для – Если-Не-Можешь-Меня-Достать обычно отвечал загадочный Риодан – кто, хотя Бэрронс и утверждал, что он много болтает- не открыл мне ничего полезного во время нашего последнего короткого разговора. У меня не было ни малейшего желания завлекать кого-либо еще близко к непомерно разъяренной Тени. Я хотела, чтобы между смертями на моей совести был перерыв хотя бы в несколько дней.

ЕТУ – Если-Ты-Умираешь, а я не умирала. Меня уже просто тошнило от того, что я зависима от других, спасающих меня. Я хотела позаботиться о себе сама. До рассвета оставалось всего несколько часов. Единственное, что меня беспокоило – Тень могла оставаться на месте всю ночь.

Я отступила назад в гараж, закрыла и заперла дверь, включила внутренний свет на полную мощность, поразмышляла секунду –другую над коллекцией авто, затем забралась в Майбах и уснула.

Мне пришло в голову, когда я уже засыпала, что мои чувства к машине явно изменились. Мне уже было глубоко наплевать, что раньше машина принадлежала гангстеру Роки ОБаниону, у которого я украла копье, и в смерти которого была косвенно виновата, а так же в смерти пятнадцати его приспешников, на том самом месте аллеи, где сейчас затаилась Тень.

***

Мы ожидаем, что Зло громко обьявит о своем пристутсвии.

Предполагается, что Зло привержено каким-то традициям. Оно должно порождать холодок дурного предчувствия у ожидающего его с визитом человека; его необходимо сразу распознать; и оно должно быть ужасно. Зло должно выезжать из тьмы в черном катафалке, туман струится по его бокам, или слазить с Харлея, сделанного из костей, все одетое в кожу и с ожерельем из свежих скальпов .

«Книги и Безделушки Бэрронса», бодро ответила я на звонок. «Вам что-то нужно- у нас это есть, а если нет, мы достанем.» Я к работе отношусь серьезно. После короткого 6 ти часового сна, я пересекла аллею и вошла в магазин, приняла душ и открыла магазин как обычно.

«Я в этом уверен. Что Вы это найдете, а иначе бы не звонил».

Я застыла, удерживая трубку. Это была шутка? Он сам звонил мне? Из всевозможных встреч со Злом, которые я себе представляла, это явно была не одна из них. «Кто это?» спросила я, не в силах в это поверить.

«Ты знаешь, кто я. Скажи сама».

Хотя этот голос я слышала до этого лишь дважды – в тот вечер в Темной Зоне, когда чуть не умерла, и недавно – в убежище Мэллиса – я его никогда не забуду. Противореча всему, каким должен являться голос Зла, это был соблазнительный, красивый голос, отражающий физическую красоту владельца.

Это был голос любовника моей сестры – и ее убийцы.

Я знала его имя, но скорее бы удавилась, чем назвать его Гроссмейстером. «Ах ты ублюдок».

Я грохнула трубку на место одной рукой, а другой уже набирала номер Бэрронса. Он ответил сейчас же, и был явно встревожен. «Друиды могут использовать Глас по телефону?»

«Нет. Мощность заклятия не распространяется на…»

«Спасибо, мне пора». Как я и ожидала, телефон в магазине уже звонил вновь. Я выключила сотовый, оставляя Бэрронса что-то шипеть вслед. Я была в безопасности от порабощения по телефону, и только это мне нужно было быстро узнать, пока Гроссмейстер не применил свое заклятие на мне.

Просто на случай, если это звонил простой покупатель, я сказала –«Книги и …»

«Надо было спросить меня», послышался густой, соблазнительный голос, «Я бы сказал, что Глас теряет свое значение через коммуникации. Оба человека должны быть в пределах физической досягаемости. А на данный момент, я слишком далеко».

Я не собиралась доставлять ему удовольствие, признаваясь, что боюсь именно этого. «Я трубку уронила».

«Говори что хочешь, Маккайла»

«Не фамильярничай» процедила я.

«А как же мне Вас называть?»

«Вообще не надо».

«И Вас не разбирает любопытство?»

Мои руки тряслись. Я разговаривала с убийцей моей сестры, с монстром, который привел Невидимых через свои мистические дольмены в наш мир, превращая его в ночной кошмар.

«Разбирает. Как лучше и быстрее всего убить тебя?»

Он рассмеялся. «В тебе огня больше, чем в Алине. Но она была умна. Я ее недооценил. Она скрыла твое существование от меня. Никогда о тебе не говорила. Я понятия не имел, что с такими талантами как у нее, вас было двое».

В своем неведении мы были равны. Она и от меня скрыла его существование.

«Как ты выяснил, кто я?»

«Я слышал слухи о еще одной ши-видящей, недавно появившейся в городе, с необычными способностями. В конце концов я бы все равно тебя выследил. Но в тот день, когда ты пришла на склад, я почуял тебя. Здесь не может быть никакой ошибки по поводу твоей родословной. Ты можешь чувствовать «Син-Сар-Дуб» так же, как и Алина.

«Нет, не могу», соврала я .

«Она зовет тебя. Ты чувствуешь это, как она становится сильнее. Ты, однако, сильнее не станешь. Ты ослабеешь, Маккайла. Тебе не справится с Книгой. Даже и не думай пытаться. Ты даже не представляешь, с чем имеешь дело.

Мне в голову пришла отличная мысль. «Так ты за этим звонишь? Чтобы предупредить меня? У меня прямо поджилки трясутся». Разговор начал меня тихо бесить. Я разговаривала по телефону с монстром, который убил мою сестру – с печально известным Гроссмейстером – и при этом он не стал злобно хихикать или зверски угрожать мне. Он не преследовал меня с армией темных фейри, укрывшись за командой своих личных телохранителей «в-черно-малиновом». Он позвонил мне, и говорил красивым, культурным голосом, мягко, и без всякой враждебности. Так это и было настоящее лицо Зла? Оно не завоевывало, оно соблазняло? «Он позволяет мне быть той женщиной, какой я всегда хотела быть», писала в своем дневнике Алина. Он что, меня на ужин пригласит в следующий раз? А если да, то соглашусь ли я, чтобы получить шанс убить его?

«Что бы ты хотела больше всего на свете Маккайла?»

«Чтоб ты сдох». Мой сотовый зазвонил. Это был Бэрронс. Я нажала «сброс».

«Нет, не этого. Ты хочешь этого как следствие того, чего хочешь на самом деле – чтобы твоя сестра вернулась.»

Мне не нравилось, к чему он клонит.

«Я позвонил предложить тебе сделку».

Сделки с дьяволом, как мне недавно напомнил Бэрронс, до добра не доведут. И все же, я не смогла удержаться, чтобы не спросить, «Что?»

«Достань мне Книгу, а я верну тебе сестру».

Мое сердце перестало биться. Я оторвала трубку от уха и уставилась на нее, словно ожидая ответа, наплыва вдохновения, или просто храбрости хлопнуть трубку на рычаг.

Верну тебе сестру. Слова повисли в воздухе.

Чего бы там я ни ожидала, я не дождалась. Я вернула трубку к уху. «Книга поможет Алине восстать из мертвых?» Я была напичкана предрассудками, пришедшими из детских басен; воскрешение мертвых всегда сопровождалось мрачными предупреждениями, и еще более мрачными результатами. Точно, никто настолько злой не мог бы воскресить кого-то столь доброго.

«Да».

Я не собиралась спрашивать. Не собиралась. «И она бы была такой же, как до этого? Не какой-нибудь там страшной зомби?» спросила я.

«Да (такой же)»

«С чего бы тебе это делать, когда ты сам ее и убил?»

«Я не убивал ее».

«Может, не сам, но ты подослал кого-то, кто сделал это!»

«Я с ней не закончил». Последовала едва заметная заминка. «И не собирался убивать ее, когда закончу».

«Фигня. Она тебя вычислила. Она последовала за тобой однажды в темную Зону, не так ли? Она отказывалась тебе больше помогать. И за это ты ее убил». В этом я была уверена. Я думала об этом каждую ночь, перед тем, как заснуть, долгие месяцы. Это было единственное разумное заключение, которое следовало после прослушивания голосовой почты, которую она мне отправила прямо перед смертью. Он идет, сказала она. «Он не позволит мне уехать из страны».

«Ты прочувствовала мощь моего заклятия. Я мог утратить ее согласие сотрудничать со мной добровольно, но мне это никогда и не было нужно.»

Надменное высокомерие так и сквозило в его голосе, когда он напомнил мне о том, как легко смог контролировать меня. Нет, ему не нужно было ее добровольное согласие. С этим ужасным, замораживающим волю Гласом, он мог бы заставить ее сделать все, что ему было угодно, абсолютно все. Мой сотовый опять зазвонил.

«Ответь. Бэрронс терпеть не может ждать. И подумай над моим предложением».

«Откуда ты знаешь Бэрронса?» Линия уже молчала.

«Ты в порядке?» прорычал Бэрронс, когда я ответила.

«Отлично».

«Это был он?»

«Великий Г?» сухо сказала я , «Да»

«И что же он тебе предлагал?»

«Вернуть сестру».

Бэрронс долгое время ничего не говорил. «Ну и?»

Я молчала даже дольше него. «Я сказала, что подумаю».

Молчание между нами затягивалось. Странно, никто из нас не вешал трубку. Мне было интресно, где он был сейчас, что делал. Я навострила уши, но не расслышала никакого шума на заднем плане. Или у него был телефон со сверхмощной функцией снижения шума, или он находился где-то в очень тихом месте. В моем сознании вспыхнул образ: Бэрронс, мощный и темный, голый на фоне белоснежных шелковых простыней, со сложенными за головой руками, телфон прижат к уху, темно-красные и черные татуировки пересекают его грудь, спускаясь на мускулистый живот. Ноги переплетены с ногами какой-нибудь женщины.

Нее. Он никогда бы не позволил женщине остаться на ночь. Не важно, насолько бы ни был хорош секс.

«Бэрронс», сказала я наконец. «Мисс Лэйн».

«Мне нужно, чтобы ты научил меня сопротивляться Гласу». Я просила его об этом и раньше, но он дал мне один из своих неопределенных ответов.

Последовала очередная полоса молчания, и затем, «Для того, чтобы попытаться – а я уверен, это будет не больше, чем просто попытка, в которой, я сильно сомневаюсь, чтобы Вы преуспели – мне нужно использовать Глас на вас. Вы к этому готовы?

Я поежилась. «Мы установим кое-какие основные правила».

«Вам это нравится, не так ли? Очень жаль. Вы теперь в моем мире, где нет никаких основных правил. Вы или будете учиться так, как я буду учить, или вообще не будете».

«Ты придурок». Он засмеялся, и я снова поежилась.

«Мы можем начать сегодня вечером?» Сегодня я была в безопасности от Гроссмейстера, т.к. он звонил. Но что, если вместо того, чтобы позвонить, он подошел бы ко мне на улице и приказал молчать, и я бы не смогла открыть рот даже для того, чтобы освободить имя Влейна с моего языка. Я нахмурилась.

Почему же он не подошел? Почему не прислал за мной свою армию? Только сейчас я подумала, что те два раза, когда он вообще пытался схватить меня, были когда я практически сама себя ему доставила, и он был уверен, что я одна, словно слишком уж заманчивая возможность, чтобы упустить. Боялся ли он копья, после того как увидел, во что оно превратило Мэллиса? Я –то ужасно боялась, когда поела Невидимого. Я не хотела, чтобы оно даже рядом со мной находилось. Но Гласом он мог легко отобрать его. Ему нужно было добровольное участие Алины так же, как нужно теперь мое. Отчего? Только – ли оттого, что было бы легче, захоти я этого сама, или все было намного сложнее? Работал ли Глас лишь до определенной степени, и ему было от меня что-то нужно, чего он не смог бы добиться заклятием? Или – и тут неприятный холодок от дурного предчувствия сопроводил следующую мысль – я была лишь маленькой частичкой его далеко идущих планов, и он уже принял необходимые в отношении меня меры, просто время еще не пришло. Может он уже сооружает вокруг меня невидимую клетку. Проснусь ли я однажды и войду прямиком в нее?

Я прогнала свои страшные мысли до того, как они умножатся. Я точно хотела подобраться к нему поближе. Я собиралась убить его. И его мерзкий трюк с Гласом был всего лишь барьером, который я собиралась научиться брать.

«Ну и», напомнила я, «когда мы начнем?» Я не доверяла Бэрронсу , но у него было полно возможностей использовать Глас на мне, и он ни разу не сделал этого. Я не думала, что он будет его использовать теперь, чтобы как-то навредить мне. Ну, во всяком случае, не сильно. А потенциальный выигрыш стоил риска.

«Я приеду в десять». И он повесил трубку.

***

Когда я закончила свое изобретение, на часах было девять-пятнадцать, до прихода Бэрронса оставалось 45 минут.

Я включила его, пристально рассматривала пару минут, и затем кивнула.

Выглядел он хорошо. Ну, вообще-то не очень. Он выглядел…странно, как будто из какого-нибудь научно-фантастического фильма. Но он работал, и лишь это имело для меня значение. Меня просто тошнило, от сознания собственной уязвимости перед тьмой. Тошнило оттого, что мои фонарики вечно куда-то деваются. Этот никуда не денется. И если я была права насчет его возможностей, то я смогу пройти прямиком сквозь Стено-Тень вместе с ним.

Осталось лишь провести последнее тестирование.

Это было великое изобретение, и я им гордилась. Эта мысль пришла мне в голову сегодня днем, во время перерыва. Меня очень напрягала огромная Тень у магазина, когда вдруг в моей голове ярко вспыхнула лампочка, а точнее, несколько дюжин.

Я перевернула вывеску и закрылась ровно в семь, опрометью бросилась в магазин спортивных товаров за углом и купила все, что мне было нужно, от байкерского шлема, до батареек, портативных консолей и спелеологических фонариков (спелеолог – изучающий пещеры прим.), тюбиков с суперклеем и липучки – просто для перестраховки.

Потом вернулась в книжный магазин, поставила на проигрывателе последний плейлист, от которого была просто без ума, врубила музыку на уровень оглушающего, и погрузилась в работу.

Я встряхнула свое изобретение. Уронила его. Пинула, и все равно все части остались на месте. Суперклей: после изоленты, лучший друг девушек.

Я была довольна. За три четверти часа, оставшихся до моих уроков Гласа, я могла испытать свой прибор, и все равно еще успеть подняться наверх, чтобы освежиться. Не то, чтобы меня так уж беспокоило, как я выгляжу, когда появится Бэрронс. Просто на дальнем Юге женщины знают с младых ногтей, что когда мир разваливается на части, самое время срывать занавески и шить новое платье.

Каждое действительно вдохновенное изобретение нуждается в звучном названии, и, похоже, я нашла походящее для своего. Да кому нужен браслет Крууса, чтобы ходить среди тенией?

Я натянула шлем на голову и застегнула его под подбородком. Он плотно прилегал, так что не мог слететь в пылу битвы. Я могла бы даже сделать кувырок (если бы я смогла его сделать) и он бы все равно остался бы на голове. Я приклеила на поверхность шлема около нескольких дюжин включающихся от одного щелчка лампочек. Консоли (держатели, или скобы – мое прим.) торчали по обе стороны и сзади, с прикрепленными к ним спелеологическими лампочками, направляющими поток света вниз.

Я развела руками и поклонилась: Разрешите представить МакНимб!!!

Все эти горящие лампочки на шлеме создавали совершенный нимб света вокруг всего тела, до самых кончиков ног. Я обожала его. Если бы он не был таким громоздким, я бы даже попробовала в нем спать. В виде дополнительной предосторожности я одела на запястья и лодыжки полоски ткани на липучках, в которые вшила такие же лампочки. Все, что мне надо было сделать, это хлопнуть запястьями и лодыжками, и все лампочки тот час загорались.

Я была готова.

Но прежде чем высовываться на улицу, мне необходимо было проверить его внутри здания. Я зажгла себя от макушки до пяток, поспешила к распределителю и начала выключать внутренние огни магазина. Не внешние, только внутренние. Даже несмотря на то, что я знала, что здание со всех сторон освещено, мне было очень трудно заставить себя пойти на это. Моя боязнь тьмы переросла все разумные пределы. Это случается, когда знаешь, что тень может съесть тебя заживо, если ты ее коснешься.

Моя рука замерла у последнего ряда переключателей на неопределенно длинный промежуток времени.

Но у меня ведь был МакНимб, и я знала, что он будет работать. Если хоть на чуточку поддаться страху, он поглотит тебя целиком. Я усвоила этот урок от Бэрронса, и довела до ума благодаря Мэллису : Надежда укрепляет. Страх убивает.

Я выключила последний ряд, погружая магазин в непроглядную тьму.

Я сияла, словно маленькое солнышко в комнтате!

Я засмеялась. Мне надо было раньше догадаться. На мне не осталось ни миллиметра, который бы не был залит светом. Мой нимб светил во всех направлениях футов эдак на десять. И я была права – если у меня достанет храбрости, я смогу пройти прямо сквозь Стено-Тень. В таком прикиде ко мне не подберется ни одна из этих вампирских жизне-сосалок!

Мой плеер начал играть «И восходит зловещая луна» Криденс Клиэруоте, и я затанцевала, опьяненная успехом. В моем арсенале появилось еще одно оружие, гарантирующее мою безопасность, и я сама до него додумалась.

Я закружилась по магазину, изображая, каким крутым бойцом я теперь стану, вооруженная МакНимбом, не боящаяся больше темных аллей в ночное время суток. Я перескочила через стулья и устремилась к книжным шкафам. Я наскакивала на диваны, преодолевала оттоманки. Я пронзала воображаемых врагов, неуязвимая для Теней, благодаря гениальности своего изобретения.

В моей жизни не так уж и много места для старого, доброго, глупого веселья, да и праздновать-то особо за последнее время было нечего. Я вдвойне наверстывала упущенное.

«Надеюсь, ты возьмееешь себя в руки», пела я, протыкая подушку копьем. Перья словно от взрыва, взвились в воздух. «Надеюсь, ты готооов умереть» я закружилась в ослепительном водовороте света, отвесила смертельный пинок по заднице Тени-фантома, и одновременно врезала по стойке с журналами. «Кажется, сгущаются тучиии» я выполнила пике на маленькую воображаемую Тень и приготовилась броситься на более высокую –

И застыла.

У парадной двери стоял Бэрронс, буквально источая элегантность старого света.

Из-за грохотавшей музыки я не услышала, как он вошел. Он стоял, прислонившись плечами к стене, со сложенными руками, наблюдая за мной.

«Глаз за глаз, око за око…» Я замерла, ошеломленная. Мне и зеркало было не нужно, чтобы догадаться, насколько глупо я выгляжу. Я взирала на него с кислой миной какое-то мгновенье, затем направилась к проигрывателю, чтобы выключить музыку. Когда я услышала приглушенный смешок у себя за спиной, я круто повернулась и бросила на него враждебный взгляд. Он выглядел как всегда – высокомерным и скучающим. Я возобновила свой путь, и вновь его услышала. На этот раз, когда я повернулась, уголки его рта дергались. Я смотрела на него до тех пор, пока он не перестал. Я как раз дошла до проигрывателя и выключила его, когда его прорвало.

Я развернулась. « Я не выглядела настолько смешно», отрезала я.

Он прочистил горло и перестал смеяться. Затем его взгляд взметнулся наверх, остановился на моем сияющем МакНимбе, и он вновь не сдержался. Не знаю, может, все дело было в торчащих в разные стороны консолях. Или, может, мне следовало купить не розовый шлем, а черный.

Я расстегнула его и сорвала с головы. Протопала к двери, включила обратно все внутренние огни, врезала ему по груди своим гениальным изобретением, и продефилировала наверх.

«Лучше прекрати ржать к моменту, когда я спущусь», прокричала я через плечо.

Но я даже не была уверена, слышал ли он меня, так сильно он хохотал.

***

«Может ли Глас заставить тебя делать нечто, что ты считаешь совершенно морально недопустимым? Может ли он растоптать все, во что ты веришь?» спросила я Бэрронса, когда вернулась вниз, спустя пятнадцать минут. Я заставила его ждать, частично оттого, что меня больно уколол его хохот, частично оттого, что он вообще слишком рано приперся. Я, знаете, люблю когда мужчина приходит вовремя. Ни рано. Ни поздно. Вовремя. Это одно из правил устаревшего этикета свиданий – не то, что бы мы с Бэрронсом назначили друг другу свидание – но этикет есть этикет и должен соблюдаться в большинстве цивилизованных встреч. Мне не хватает тех старых деньков когда манеры ценились.

Я не упомянула ни о его смехе, ни о МакНимбе, ни о моем абсурдном танце. Бэрронс и я – просто профи по части игнорирования того, что происходит между нами и может хоть как-то походить на эмоции, даже такого простого чувства, как смущение.

Иногда я просто поверить не могу, что когда-то лежала под этим огромным, тведым телом, целуя его, мельком увидев обрывки из его жизни. Пустыня. Одинокий мальчик. Одинокий мужчина. Не думайте, что мне никогда не приходило в голову, что переспав с Бэрронсом, я бы получила ответы на вопросы кто и что он такое был. Приходило. Я тут же прятала эту мысль в дальний ящичек. По ряду причин, объяснять которые не было никакой нужды.

«Это зависит от мастерства того, кто применяет Глас, и силы убеждений его жертвы».

Типичный ответ Бэрронса. «Пролей свет», сухо сказала я. В последнее время я много читала.

Как только я ступила в комнату он окинул меня взглядом с головы до ног, а затем опять вернулся к лицу . На мне были линялые джинсы, ботинки и обтягивающая розовая маечка, которую я купила на распродаже прошлом летом, с надписью «Я сочная девочка».

«Держу пари, Вы такая и есть», пробормотал он. «Снимите майку» сказал он, но на этот раз его голос резонировал легионом голосов. Они прошли сквозь и вне меня, наполняя комнату, забиваясь в каждый угол, делая ее вместилищем голосов, которые говорили мне подчиниться, подталкивая каждую клеточку моего тела к капитуляции. Я хотела снять рубашку. Не так, как хотела в присутствии Влейна - желание, основанное на сексуальном принуждении, а просто потому, что я ….

Ну, не знаю почему. Но снять ее я хотела прямо сейчас, в эту самую минуту.

Я начала приподнимать краешек футболки, когда подумала – постойте-ка, и вовсе я не собираюсь демонстрировать Бэрронсу свой лифчик – и опустила его обратно.

Я улыбнулась, вначале неуверенно, потом все более откровенно, явно довольная собой. Я засунула руки в карманы задних брюк и дерзко ему улыбнулась. «Сдается мне, что и так совсем неплохо».

«СНИМИТЕ МАЙКУ».

Приказ обрушился на меня подобно кирпичной стене, и полностью уничтожил мой разум. Я сделала глубокий вдох, прохрипев, и разодрала майку сверху донизу.

«Остановитесь, Мисс Лейн».

Снова Глас, но не похожий на каменную стену, больше похожий на команду, которая освобождает. Я рухнула на пол, сжимая вместе половинки своей порванной майки и уронила голову, опустив лоб на колени. Несколько секунд я глубоко дышала, затем подняла голову и посмотрела на него. Он мог вот так принудить меня в любое время. Превратить в бездумного раба. Как и Гроссмейстер, он мог бы принудить меня исполнять его желания, когда ему только вздумается. Но он не стал. В следующий раз, когда я раскопаю что-либо страшное о нем, скажу ли я себе – ну да, но он никогда не порабощал меня Гласом? Таково будет мое следующее оправдание для него?

«Что ты такое?» слова вырвались прежде, чем я успела себя остановить. Я знала, что зря сотрясаю воздух. «Почему бы тебе не сказать мне, чтобы уже больше к этому не возвращаться?» сказала я раздраженно.

«Однажды Вы прекратите меня спрашивать. Думаю, тогда Вы мне понравитесь».

«А можно исключить одежду из нашего следующего урока?» проворчала я. «Я упаковывалась всего на несколько недель».

«Ну Вы же хотели – морально недопустимого».

«Точно». Только я не была уверена, что его демонстрация достигла цели. Только не раздевание в его присутствии.

«Я просто продемонстрировал степени, Мисс Лейн. Я пологаю, Гроссмейстер достиг такого уровня мастерства.»

«Отлично. На будущее – пожалей мои маечки. У меня их осталось только три. Я их стираю руками, так что оставшиеся две – грязные». В магазине «Книги и безделушки Бэрронса» не было ни сиральной машинки, н сушилки, и пока я отказывалась нести свои вещи в прачечную за пару кварталов отсюда, но, похоже, вскоре мне придется это сделать, т.к. джинсы вручную хорошо не отстирать.

«Закажите, что Вам нужно, Мисс Лэйн. Расходы за счет магазина».

«Правда? Я могу заказать стиралку и сушилку?»

«Можете так же оставить себе ключи от Вайпера. Уверен, у Вас найдутся дела, для которых Вам понадобится машина».

Я подозрительно на него посмотрела. Может, я потерялась в мире фейри еще на несколько месяцев, и Рождество уже наступило?

Он обнажил зубы в одной из своих хищных улыбок. «Не думайте, что я делаю это, потому что Вы мне нравитесь. Счастливый работник – это эффективный работник, и чем меньше времени Вы будете затрачивать на походы в прачечную… или куда Вы там еще ходите… тем чаще я смогу использовать Вас в своих целях».

Это звучало разумно. И все же, пока Рождество никто не отменил, мне бы хотелось получить еще кое-что из своего списка желаемого. «Мне нужен запасной генератор и сигнализация. И пушка, пожалуй, мне тоже пригодится».

«Встаньте».

Воли у меня не было вообще. Ноги подчинились.

«Идите переоденьтесь».

Я вернулась, одетая в персиковую футболку, с кофейным пятном над правой грудью.

«Станьте на одну ногу и попрыгайте».

«Это просто отстой» прошипела я, пока прыгала.

«Ключ сопротивления Гласу», проинструктировал Бэрронс, «заключается в том, чтобы найти место в Вашей голове, которое никто, кроме Вас не может достичь».

«Ты имеешь в виду мои способности ши-видящей?» поинтересовалась я, скача, как одноногая курица.

«Нет, другое место. У всех оно есть. Не только у ши-видящих. Мы рождаемся в одиночестве и умираем в одиночестве. Это место».

«Чего- то не поняла».

«Знаю. Вот поэтому Вы и прыгаете».

Я прыгала несколько часов. Я устала, Бэрронс - нет. Думаю, он мог бы использовать Глас всю ночь, и ни капельки не устать.

Он мог бы заставить меня скакать до рассвета, но без четверти час зазвонил мой телефон. Я тут же подумала о своих родителях, и, должно быть, эта мысль отразилась у меня на лице, т.к. он освободил меня от рабства.

Я прыгала такое долгое время, что фактически достигла конторки с кассой, на которой я оставила свою сумочку, в два прыжка, когда я поймала себя на этой мысли.

Звонок уже должен был переключиться на голосовую почту – функцию, которую я ненавидела с тех пор, как пропустила звонок Алины, - так что я включила его еще внутри сумки, извлекла и прижала к уху.

«Лэнгли, дом четыре» пролаял инспектор Джейн.

Я напряглась. Я ожидала услышать отца, полагая, что он просто забыл о разнице во времени. Мы звоним друг другу по очереди каждый день, пусть даже всего на пару минут, а вчера я забыла позвонить.

«Дело плохо. Семеро мертвы, а стрелок засел в пабе, угрожая убить еще заложников, и самого себя. Похоже на преступление, о котором Вы так жаждали услышать?»

«Да». И самого себя, сказал инспектор. Стрелок был мужчиной, следовательно, я пропустила какое- то было преступление, совершенное женщиной, которая подняла Книгу в ту ночь, когда я наблюдала за ней, и Книга уже двигалась дальше. Я гадала – через сколько рук она уже прошла за это время. Надо будет просмотреть в ретроспективе газеты, поискать зацепки. Мне понадобиться любая информация, какую я только смогу добыть, чтобы попытаться понять Темную Книгу, в надежде предвосхитить ее дальнейшие передвижения.

Линия замерла. Он выполнил лишь то, что обещал. Я уставилсь на свой сотовый, прикидывая, как бы мне избавиться от Бэрронса.

«С чего бы это инспектору джейну звонить Вам в столь поздний час?» мягко осведомился он. «Вы что, стали почетным членом Гарды с момента последнего ареста?»

Я с изумлением глянула на него через плечо. Он находился на противоположном конце комнаты, а громкость звонка стояла на низкой частоте. Может, он просто уловил тембр голоса инспектора с этого расстояния, но расслышать детали разговора явно не мог.

«Смешно», сказала я.

«Что же Вы мне от меня утаиваете, Мисс Лейн?»

«Он сказал, возможно, у него появилась зацепка в деле моей сестры». Это была плохенькая ложь, но первая, что пришла мне в голову. «Мне пора». Я потянулась к конторку, схватила свой рюкзак, засунула в него МакНимб, пристягнула лямки на плечах, переместила копье из ботинка под руку, затем скользнула в куртку и направилась к задней двери. Я возьму Вайпер и поеду к Лэнгли так быстро, как только смогу. Если стрелок до сих пор был на месте, то и «Син-Сар-Ду» тоже. Ну а если к этому моменту он уже будет мертв, то я поезжу по району, по всем близрасположенным аллеям и улицам, ожидая сигнала.

«Ни хрена он так не сказал. Лэенгли, дом четыре. Семеро мертвы. Почему для Вас это важно?»

Да у кого из монстров мог быть такой слух? Ну почему мне не достался кто-нибудь глухонемой? Нахмурившись, я продолжла свой путь к двери.

«Вы остановитесь прямо сейчас и скажите мне, куда направляетесь».

Мои ноги, , остановились независимо от меня. Урод использовал Глас. «Не поступай со мной так», процедила я, на моем лбу уже проступал пот. Я боролась со всей силой, и уже начала быстро ослабевать. Я хотела рассказать ему, куда собираюсь почти так сильно, как хотела убить Гроссмейстера.

«Тогда не заставляй меня», сказал он своим нормальным голосом. «Я думал, мы работаем вместе, Мисс Лейн. Я думал, мы союзники в общем деле. Связан ли этот звонок инспектора с «Син-Сар-Дуб»? Вы ведь от меня ничего не скрываете, не так ли?»

«Нет».

«Последнее предупреждение. Если не ответите мне сами, я вырву ответ из Вашей глотки. Ну и между делом, спрошу все, что взбредет мне в голову узнать».

«Но это нечестно! Я то не могу применять к тебе глас!» завопила я. «Ты же только учишь меня сопротивляться ему».

«А Вы никогда и не сможете его применить ко мне. В случае, если учу Вас я. Учитель и ученик вырабатывают иммунитет друг к другу. Вот уж стимул так стимул для Вас, а, Мисс Лэйн? Ну а теперь колитесь. Или я сам все узнаю, а если будете сопротивляться. Будет больно».

Он был акулой, учуявшей кровь, и не собирался долго кружить вокруг да около, пока вконец меня не проглотит. Я не сомневалась, что он выполнит свою угрозу, а уж начни он спрашивать – страшно было подумать, что именно он может спросить. Адрес он уже слышал. Со мной или без меня, все равно он туда поедет. Лучше было бы и мне поехать. Над планом можно пораздумать в дороге. «Садись в машину. По дороге расскажу».

«Мой мотоцикл стоит у парадной. Если попадем в пробку, на нем будет быстрее. И если Вы что-то от меня скрывали, Мисс Лейн, у Вас будут большие неприятности».

В этом я даже не сомневалась. Сомнения у меня вызывало следующее: кто будет на меня больше зол к концу ночи, Бэрронс- за то, что не сказала ему раньше, или Влейн – за то, что нарушила свое обещание и вообще сказала Бэрронсу. Чужеродное, покусывающее мой язык нечто превращалось во что-то навязчивое и опасное.

Дублин был причудливым, темным цирком, в котором я выступала как канатаход на тонком проводе, и если где-то там внизу и был страховочный матрас, его я точно не видела.

;start=135

Глава 6

Было уже без четверти четыре, когда я на Вайпере въехала в переулок за магазином.

Предрассветные часы, между двумя и четырьмя часами ночи – самые тяжелые для меня. За последние несколько недель я просыпалась каждую ночь, минута в минуту, ровно в 2.17, словно это время было специально запрограммировано для приступа беспокойства, а мир просто развалится – станет хуже, чем сейчас - если только я перестану мерить шагами свою спаленку и тревожиться о его безопасности.

Книжный магазин в это время невыносимо тих, и совсем не трудно представить, что я единственная выжившая на всем белом свете. Обычно я справляюсь с бардаком, в который превратилась моя жизнь, но на изломе ночи мне становится не по себе. Как правило, я принимаюсь сортировать свой гардероб, каким бы скудным он не был, или пролистывать журналы мод, стараясь не думать. Составление комплектов одежды успокаивает меня. Подбирать к ним аксессуары – бальзам на душу. Раз уж не могу спасти мир, я хотя бы могу его приукрасить.

Но прошлой ночью высокая мода четырех различных стран не смогла меня отвлечь, и я закончила, свернувшись калачиком под теплым одеялом у окна, и скучным томиком по истории ирландской нации, согнутом на моем колене, содержащим длинные, педантичные рассуждения – эссе о пяти завоеваниях и мифическом Туата Де Данаан - смотря на море из крыш, видимое из заднего окна моей спальни, и наблюдая краем глаза за скользящими и крадущимися Тенями.

Тут зрение сыграло со мной злую шутку. Мне привиделось, будто, до самого горизонта, город накрыло мраком. Погасли все огни, и Дублин погрузился в абсолютную тьму.

Я моргнула, пытаясь развеять видение, и, в конце концов, вновь разглядела огни. Но, иллюзорное затмение выглядело так реально, что я испугалась, решив что это предзнаменование грядущих событий.

Заехав в гараж, я поставила Вайпер на место, слишком усталая, чтобы и вполовину оценить новенький Гран Туризмо, припаркованный рядом. Когда пол под ногами задрожал, я топнула и приказала ему заткнуться. Я открыла дверь, чтобы выйти, вздрогнула и громко захлопнула ее. Я стояла учащенно дыша.

Гараж, в котором Бэрронс хранит свои машины, расположен сразу за магазином, в переулке примерно 25-футовой ширины. Многочисленные уличные прожекторы освещают тропинку между двумя зданиями, предоставляя безопасный от теней проход даже в самые темные ночи. К сожалению, мы еще не изобрели способа постоянно поддерживать свет. Лампочки перегорают, батарейки садятся.

Несколько лампочек на фасаде гаража уже отработали свое за ночь – недостаточно, чтобы заметить это в свете фар Вайпера или мягком свечении, исходящем от задних окон магазина, но вполне достаточно, чтобы предоставить возможность какой-нибудь предприимчивой тени, а, к сожалению, одну такую я уже приметила на ступеньках.

Я устала и взмокла. Я должна была проверить прожектора на зданиях сразу же, как только они показались на глаза. Теперь, благодаря перегоревшим лампочкам, тонкая линия тьмы пролегала по центру аллеи, где до нее не доставал свет от прилегающих зданий, и огромная Тень, что была так же одержима мной, как и я ею, смогла протиснуться в эту щель, создавая чернильно-черную стену, которая возвышалась до третьего этажа и растянулась почти во всю ширь здания, мешая мне пересечь аллею.

Открыв дверь, я обнаружила ее, возвышающуюся надо мной, жадное, черное цунами, выжидающее, чтобы сокрушить и утопить в своих смертельных объятиях. Хотя на 99.9 % я была уверена, что ей это не удастся – что она загнала себя в ловушку, приняв форму стены, окруженной с обеих сторон светом, был все-таки один оглушающий процент сомнения. Каждый раз, когда я думала, что мне известны пределы ее возможностей, я оказывалась не права. Некоторые тени шарахались только лишь от простой возможности присутствия слабого, рассеивающегося света. Простой взмах фонариком в сторону Темной Зоны обычно заставлял их броситься врассыпную.

Но только не эту Тень. Если свет был болью, эта огромная, агрессивная тень собиралась увеличивать свой болевой порог. Она эволюционировала, как и я. Хотелось бы мне, к тому же, быть такой же опасной.

Я потянулась к куртке, зажала в руках по фонарику, и опять распахнула дверь.

Один из фонариков не загорелся. Батарейки сдохли. Пришла беда – отворяй ворота. Я отбросила его и выхватила другой из-за пояса. Еще двое последовали за ним и разбились от удара о землю – зацокали по ступенькам и завертелись на дорожке аллеи, незажженные, негодные.

Осталось всего два. Это смешно. Мне нужно было как-то лучше позаботиться о своей безопасности, чем всюду таскать с собой громоздкие фонарики.

Я включила другой фонарик и приказала ногам ступить на тротуар. Ноги - не слушались.

Я нацелила один из фонариков прямо на врага. Чернильная стена отшатнулась и в ней появилась дыра равная по диаметру световому пятну. Она была едва с дюйм шириной. Я облегченно вздохнула. Все же, она не могла переносить прямого света.

Я изучала ее. Я была не совсем отрезана от магазина. Можно было пойти влево, параллельно с возвышающимся черным облаком, до конца здания, где огни от соседнего продуктового магазинчика не дадут ей расползтись дальше, потом до входной двери и войти внутрь.

Проблема в том, что я не была уверена, хватит ли у меня на духу, и не была полностью уверена, так ли уж умно это будет. А что, если, когда я дойду до конца Тени-Стены, лапочки магазинчика вырубятся? Вообще-то, я бы отнесла такую вероятность к грани абсурда, но если я чему-то и научилась в последнее время, то это то, что абсурд действительно обозначает «То, что, как правило, случается с МакКайлой Лэйн». Я не собиралась рисковать. У меня были фонарики, но я не могла светить ими на каждую часть моего тела одновременно, и уж точно не на все сразу.

Можно было позвать В'лэйна. Однажды, он уже помог мне избавиться от Теней. Но, за его услуги всегда нужно платить, и пришлось бы вновь позволить ему запечатлеть свое имя на моем языке.

Я подумала о мобильном. Он был запрограммирован на три вызова: Бэрронс, ЕНММД и ЕТУ.

На ЕНММД – сокращение Бэрронса для – Если-Не-Можешь-Меня-Достать обычно отвечал загадочный Риодан. По утверждению Бэрронса, Риодан слишком много болтает, но на самом деле этот человек не открыл мне ничего полезного во время нашего последнего короткого разговора. У меня не было ни малейшего желания завлекать кого-либо еще близко к непомерно разъяренной Тени. Я хотела, чтобы между смертями на моей совести был перерыв хотя бы в несколько дней.

ЕТУ – Если-Ты-Умираешь, а я не умирала. Меня уже просто тошнило от того, что я зависима от разных спасателей. Я хотела позаботиться о себе сама. До рассвета оставалось всего несколько часов. Единственное, что меня беспокоило – Тень могла оставаться на месте всю ночь.

Я отступила назад в гараж, закрыла и заперла дверь, включила свет на полную мощность, поразмышляла секунду другую над коллекцией авто, затем забралась в Майбах и уснула.

Засыпая, я подумала, что мои чувства к машине явно изменились. Мне уже было глубоко наплевать, что раньше машина принадлежала бандюку Роки О'Баниону, у которого я сперла копье, и в смерти которого, на том самом месте аллеи, где сейчас затаилась Тень, а так же в смерти пятнадцати его приспешников, была косвенно виновата.

***

Мы ожидаем, что Зло громко заявит о себе.

Предполагается, что Зло привержено каким-то традициям. У человека ожидающего его визит оно должно порождать холодок дурного предчувствия; его необходимо сразу распознать; и оно должно быть ужасно. Зло должно являться из мрака на черном катафалке, в клубах стелящегося тумана, или, одетое в кожу и с ожерельем из свежесодранных скальпов, слезать с Харлея, сделанного из костей .

- Книги и Сувениры Бэрронса, - бодро ответила я на звонок. - Вам что-то нужно - у нас это есть, а если нет, мы достанем.

К работе я отношусь серьезно. После короткого шести часового сна, я пересекла аллею и вошла в магазин, приняла душ и как обычно открыла книжный.

- Уверен, так оно и есть. Вы это найдете, иначе я не стал бы звонить.

Я застыла с трубкой в руке. Это шутка? Он звонит мне сам? Из всевозможных встреч со Злом, как я себе представляла, эта явно выпадала из контекста.

- Кто это? - все еще не веря в происходящее, переспросила я.

-Ты знаешь, кто. Скажи сама.

Хотя этот голос я слышала лишь дважды – в тот вечер в Темной Зоне, когда чуть было не умерла, и недавно – в убежище Мэллиса – мне его никогда не забыть. Совсем не так должен звучать голос Зла. Этот же звучал соблазнительно и красиво, голос отражающий физическую красоту владельца.

Это был голос любовника моей сестры. Голос ее убийцы.

Его имя мне известно, но я скорее бы удавилась, чем назвала его Гроссмейстером.

- Ах, ты ублюдок.

Одной рукой я грохнула трубку на место, а другой уже названивала Бэрронсу. Он тут же ответил, и был явно встревожен.

- Друиды могут использовать Глас по телефону?

- Нет. Сила заклятия не распространяется на…

- Спасибо, мне пора.

Как я и ожидала, телефон в магазине уже снова трезвонил. Я отключила мобилку, оставляя Бэрронса что-то шипеть вслед. Пока Гроссмейстер не применил свое заклятие, мне срочно нужно было уточнить, срабатывает ли порабощение по телефону.

Просто на случай, если звонил простой покупатель, я отозвалась:

– Книги и …

- Надо было спросить меня, - послышался обволакивающий, соблазнительный голос. - Я бы сказал, что Глас теряет свою силу через коммуникации. Оба человека должны быть в пределах физической досягаемости. А на данный момент, я слишком далеко.

Я не собиралась доставлять ему удовольствие, признаваясь, что боюсь именно этого.

- Я трубку уронила.

- Как угодно, МакКайла.

- Не смей называть меня по имени, - процедила я.

- А как же мне тебя называть?

- Вообще никак.

- И тебя не разбирает любопытство?

Мои руки тряслись. Я разговаривала с убийцей сестры, с чудовищем, который провел Невидимых через мистические дольмены в наш мир, превратив его в ночной кошмар.

- Разбирает. Как лучше и быстрее тебя убить?

Он рассмеялся.

- В тебе огня больше, чем в Алине. Но она была умна. Я ее недооценил. Она скрыла твое существование от меня. Никогда о тебе не говорила. Я понятия не имел, что вас, с такими талантами, двое.

Мы были равны в своем неведении. От меня она скрыла его существование.

- Как ты узнал обо мне?

- До меня дошли слухи о еще одной ши-видящей, недавно появившейся в городе, с необычными способностями. В конце концов, я бы все равно тебя выследил. Но в тот день, когда ты пришла на склад, я почуял тебя. По поводу твоей родословной не может быть никакой ошибки. Ты можешь чувствовать Синсар Даб так же, как и Алина.

- Нет, не могу, - соврала я.

- Она зовет тебя. Ты чувствуешь, как она набирает силу. Однако, ты сильнее не станешь. Ты ослабеешь, МакКайла. Тебе не справится с Книгой. Даже не думай. Ты не представляешь себе, с чем имеешь дело.

Мне в голову пришла отличная мысль.

- Так ты за этим звонишь? Чтобы предупредить меня? У меня прямо поджилки трясутся.

Разговор начал меня тихо бесить. Я разговаривала по телефону с уродом, который убил мою сестру – с печально известным Гроссмейстером – и при этом он не стал злобно хихикать или зверски угрожать мне. Он не преследовал меня с армией темных Эльфов, укрывшись за командой своих личных телохранителей «в-черно-малиновом». Он позвонил мне, и говорил красиво, культурно, мягко, и без всякой враждебности. Так это и было настоящее лицо Зла? Оно не завоевывало, оно соблазняло? «Он позволяет мне быть той женщиной, какой я всегда хотела быть», - писала в своем дневнике Алина. Он что, меня на ужин пригласит в следующий раз? А если да, то соглашусь ли я, чтобы получить шанс убить его?

- Чего-бы ты хотела больше всего на свете, МакКайла?

- Чтоб ты сдох.

Зазвонил мобильник. Бэрронс. Я нажала «сброс».

- Нет. Это лишь следствие того, чего ты хочешь на самом деле – чтобы твоя сестра вернулась.

Мне не нравилось, к чему он клонит.

- Я предлагаю сделку.

Сделки с дьяволом, как недавно напомнил мне Бэрронс, до добра не доведут. И все же, я не смогла удержаться, чтобы не спросить:

- Чего?

- Достань мне Книгу, а я верну тебе сестру.

Сердце замерло. Я отняла трубку от уха и уставилась на нее, словно ожидая ответа, наплыва вдохновения, или просто храбрости хлопнуть трубку на рычаг.

Верну тебе сестру. Слова повисли в воздухе.

Чего бы там я ни ожидала, я ничего не дождалась. Я снова поднесла трубку к уху.

- Книга может воскресить Алину?

Я была напичкана предрассудками, пришедшими из детских басен; воскрешение мертвых всегда сопровождалось мрачными предупреждениями, и еще более мрачными результатами. Точно, никто настолько злой не мог бы воскресить кого-то столь доброго.

- Да.

Я не собиралась спрашивать. Не собиралась.

- И она будет такой же, как раньше? Не какой-нибудь там страшной зомби? - спросила я.

- Такой же как раньше.

- Зачем тебе это, когда ты сам ее и убил?

- Я не убивал ее.

- Может, не своими руками, но ты подослал кого-то, кто сделал это!

- Я не закончил с ней. - Последовала едва заметная заминка. - И не собирался убивать ее, когда закончу.

- Фигня. Она тебя вычислила. Она ведь однажды последовала за тобой в темную Зону? Она отказалась помогать. И за это, ты ее и убил.

В этом я была уверена. Долгие месяцы я, каждую ночь перед тем, как заснуть, думала об этом. Это было единственное разумное заключение, которое следовало после прослушивания голосовой почты, которую она мне отправила прямо перед смертью. "Он идет", - сказала она. «Он не позволит мне уехать из страны».

- Ты прочувствовала мощь моего заклятия. Я мог утратить ее добровольное желание сотрудничать, но мне оно никогда и не было нужно.

В его голосе, так и сквозило надменное высокомерие, напоминая о том, как легко я попала под его контроль. Нет, ему не обязательно было ее добровольное согласие. С этим ужасным, замораживающим волю Гласом, он мог заставить ее сделать все, что ему угодно, абсолютно все. Снова зазвонил мобильный.

- Ответь. Бэрронс терпеть не может ждать. И обдумай мое предложение.

- Откуда ты знаешь Бэрронса? - Связь уже прервалась.

- С тобой все хорошо? - прорычал Бэрронс, когда я ответила.

- Отлично.

- Это был он?

- Великий Г? - сухо сказала я, - Да.

- И что же он тебе предлагал?

- Вернуть сестру.

Бэрронс долгое время ничего не говорил.

- Ну и?

Я молчала дольше.

- Сказала, что подумаю.

Молчание затягивалось. Странно, но никто из нас не вешал трубку. Мне было интересно, где он сейчас, что делает. Я навострила уши, но не расслышала никаких фоновых звуков. Или у него был телефон со сверхмощной функцией снижения шума, или он находился где-то в очень тихом месте. В моем сознании вспыхнул образ: Бэрронс, мощный и темный, обнаженный на фоне белоснежных шелковых простыней, со сложенными за головой руками, телефон прижат к уху, багрово-черные татуировки пересекают грудь, спускаясь на мускулистый живот. Ноги переплетены с ногами какой-нибудь женщины.

Не-а. Он никогда бы не позволил женщине остаться на ночь. Даже если секс был хорош.

- Бэрронс, - наконец, произнесла я. - Мисс Лэйн.

- Ты должен научить меня сопротивляться Гласу. - Я просила его об этом и раньше, но он дал мне один из своих неопределенных ответов.

Последовала очередная полоса молчания, и затем:

- Чтобы попытаться научить вас – уверен, дальше попытки, в которой, я сильно сомневаюсь, чтобы вы преуспели, дело не пойдет – мне придется использовать Глас на вас. Вы готовы?

Я поежилась.

- Мы установим кое-какие основные правила.

- Вы ведь любите правила? Очень жаль. Теперь вы в моем мире, где нет никаких основных правил. Вы или будете учиться так, как я буду учить, или вообще не будет ничего.

- Мерзавец. - Он засмеялся, и я снова поежилась.

- Начнем сегодня вечером?

Сегодня я была в безопасности от Гроссмейстера, так как он позвонил. Но что, если вместо того, чтобы воспользоваться телефоном, он подойдет ко мне на улице и прикажит молчать, я даже не смогу рот открыть для того, чтобы освободить имя Влейна с языка. Я нахмурилась.

Почему же он не подошел? Почему не прислал за мной свою армию? Только сейчас я подумала, что те два раза, когда он пытался схватить меня, я, практически, сама себя ему доставила. Он был уверен, что я одна, словно заманчивая возможность, которую грех упустить. Боялся ли он копья, после того как увидел, во что оно превратило Мэллиса? Я –то ужасно боялась, когда поела Невидимого. Я не хотела, чтобы оно даже рядом со мной находилось. Но Гласом он мог легко отобрать его. Ему нужно было добровольное участие Алины так же, как нужно теперь мое. Почему? Только – ли затем, что было легче, хоти я этого сама, или все было намного сложнее? Работал ли Глас лишь до определенной степени, и ему было от меня что-то нужно, чего он не смог бы добиться заклятием? Или – и тут неприятный холодок от дурного предчувствия сопроводил следующую мысль – я была лишь маленькой частичкой его далеко идущих планов, и он уже принял необходимые в отношении меня меры, просто время еще не пришло. Может он уже сооружает вокруг меня невидимую клетку. Проснусь ли я однажды и войду прямиком в нее?

Я прогнала свои страшные мысли до того, как они умножатся. Я точно хотела подобраться к нему поближе. Я собиралась убить его. И его мерзкий трюк с Гласом был всего лишь барьером, который я собираюсь научиться преодолевать.

- Ну и, - напомнила я. - Когда начнем?

Я не доверяла Бэрронсу, но у него было полно возможностей использовать Глас на мне, и он ни разу не сделал этого. Не думаю, что он станет использовать его теперь, чтобы как-то навредить мне. Ну, во всяком случае, не сильно. А потенциальный выигрыш стоил риска.

- Приеду в десять. - И он повесил трубку.

***

Когда я закончила свое изобретение, на часах было девять-пятнадцать, до прихода Бэрронса оставалось сорок пять минут.

Я включила его, пристально рассматривала пару минут, и кивнула.

Выглядел он хорошо. Ну, вообще-то не очень. Он выглядел…странно, как будто из какого-нибудь научно-фантастического фильма. Но он работал, и лишь это имело для меня значение. Меня просто тошнило, от сознания собственной уязвимости перед тьмой. Тошнило оттого, что мои фонарики вечно куда-то деваются. Этот никуда не пропадет. И если я права насчет его возможностей, то вместе с ним смогу пройти прямиком сквозь Стено-Тень.

Осталось лишь провести последнее испытание.

Это было великое изобретение, и я им гордилась. Мысль о его создании пришла мне в голову сегодня днем, во время перерыва. Меня очень напрягала огромная Тень у магазина, когда вдруг в моей голове ярко вспыхнула лампочка, а точнее, несколько дюжин.

Я перевернула вывеску и закрылась ровно в семь, опрометью бросилась в магазин спортивных товаров за углом и купила все, что мне было нужно, от байкерского шлема, до батареек, портативных консолей и спелеологических фонариков (спелеолог – изучающий пещеры прим.), тюбиков с суперклеем и липучки – просто для перестраховки.

Потом вернулась в книжный магазин, поставила на проигрывателе последний плейлист, от которого была просто без ума, врубила музыку на уровень оглушающего, и погрузилась в работу.

Я встряхнула свое изобретение. Уронила его. Пинула, и все равно все части остались на месте. После изоленты, суперклей - лучший друг девушек.

Я была довольна. За три четверти часа, оставшихся до моих уроков Гласа, я могла испытать свой прибор, и все равно еще успеть подняться наверх, чтобы освежиться. Не то, чтобы меня так уж беспокоило, как я выгляжу, когда появится Бэрронс. Просто на Глубоком Юге женщины знают с младых ногтей, что когда мир разваливается на части, самое время срывать занавески и шить новое платье.

Каждое гениальное изобретение нуждается в звучном названии, и, похоже, я нашла походящее для своего. Да, кому нужен браслет Крууса, чтобы ходить среди тенией?

Я натянула шлем на голову и застегнула его под подбородком. Он плотно прилегал, так что не мог слететь в пылу битвы. Я могла бы даже сделать кувырок (если бы я смогла его сделать) и он бы все равно остнется на голове. Я приклеила на поверхность шлема около нескольких дюжин включающихся от одного щелчка лампочек. Консоли (держатели, или скобы – мое прим.) торчали по обе стороны и сзади, с прикрепленными к ним спелеологическими лампочками, направляющими поток света вниз.

Я развела руками и поклонилась: Разрешите представить - МакНимб!!!

Горящие лампочки на шлеме создавали совершенный нимб света вокруг всего тела, до самых кончиков ног. Я обожала его. Если бы он не был таким громоздким, я бы даже попробовала в нем спать. В виде дополнительной предосторожности я одела на запястья и лодыжки полоски ткани на липучках, в которые вшила такие же лампочки. Все, что мне надо было сделать, это хлопнуть запястьями и лодыжками, и все лампочки тот час загорались.

Я была готова.

Но прежде чем высовываться на улицу, мне необходимо было проверить его внутри здания. Я зажгла себя от макушки до пяток, поспешила к распределителю и начала выключать внутренние огни магазина. Не внешние, только внутренние. Даже несмотря на то, что я знала, что здание со всех сторон освещено, мне было очень трудно заставить себя пойти на это. Моя боязнь тьмы переросла все разумные пределы. Такое случается, когда знаешь, что тень может съесть тебя заживо, если ты ее коснешься.

Моя рука замерла у последнего ряда переключателей на неопределенно длинный промежуток времени.

Но у меня ведь был МакНимб, и я знала, что он будет работать. Если хоть на чуточку поддаться страху, он поглотит тебя целиком. Я усвоила этот урок от Бэрронса, и довела до ума благодаря Мэллису: Надежда укрепляет. Страх убивает.

Я выключила последний ряд, погружая магазин в непроглядную тьму.

Я сияла, словно маленькое солнышко в комнтате!

Я засмеялась. Мне надо было раньше догадаться. На мне не осталось ни миллиметра, который бы не был залит светом. Мой нимб светил во всех направлениях футов эдак на десять. И я была права – если у меня достанет храбрости, я смогу пройти прямо сквозь Стено-Тень. В таком прикиде ко мне не подберется ни одна из этих вампирских жизнесосалок!

Мой плеер начал играть «И восходит зловещая луна» Криденс Клиэруоте, и я затанцевала, опьяненная успехом. В моем арсенале появилось еще одно оружие, гарантирующее мою безопасность, и я сама до него додумалась.

Я закружилась по магазину, изображая, каким крутым бойцом я теперь стану, вооруженная МакНимбом, не боящаяся больше темных аллей в ночное время суток. Я перескочила через стулья и устремилась к книжным шкафам. Я наскакивала на диваны, преодолевала оттоманки. Я пронзала воображаемых врагов, неуязвимая для Теней, благодаря гениальности своего изобретения.

В моей жизни не так уж и много места для старого, доброго, глупого веселья, да и праздновать-то особо за последнее время было нечего. Я вдвойне наверстывала упущенное.

- Надеюсь, ты возьме-е-ешь себя в руки, - пела я, протыкая подушку копьем. Перья словно от взрыва, взвились в воздух. - Надеюсь, ты гото-о-ов умереть, - я закружилась в ослепительном водовороте света, отвесила смертельный пинок по заднице Тени-фантома, и одновременно врезала по стойке с журналами. - Кажется, сгущаются тучи-и-и, - я выполнила пике на маленькую воображаемую Тень и приготовилась броситься на более высокую...

И застыла.

У парадной двери стоял Бэрронс, буквально источая элегантность старого света.

Из-за грохотавшей музыки я не услышала, как он вошел. Он стоял сложив руки на груди, прислонившись к стене и наблюдая за мной.

- Око за око… - Я замерла, ошеломленная. Мне и зеркало было не нужно, чтобы догадаться, насколько глупо я выгляжу. Какое-то мгновенье, я с кислой миной взирала на него, затем направилась к проигрывателю выключить музыку. Услышав приглушенный смешок за спиной, я круто повернулась и зыркнула не него. Он, как всегда, имел вид высокомерный и скучающий. Я возобновила свой путь, и вновь его услышала. На этот раз, когда я повернулась, уголки его рта дергались. Я смотрела на него до тех пор, пока он не перестал. Я как раз дошла до проигрывателя и выключила его, когда его прорвало.

Я развернулась.

- Я не выглядела настолько смешно, - отрезала я.

Он прочистил горло и перестал смеяться. Затем его взгляд взметнулся наверх, остановился на моем сияющем МакНимбе, и он вновь не сдержался. Не знаю, может, все дело было в торчащих в разные стороны консолях. Или, может, мне следовало купить не розовый шлем, а черный.

Я расстегнула его и сорвала с головы. Протопала к двери, включила внутреннее освещенние, врезала ему по груди своим гениальным изобретением, и продефилировала наверх.

- Лучше прекрати ржать к моменту, когда я спущусь, - прокричала я через плечо.

Но я даже не была уверена, слышал ли он меня, так он хохотал.

***

- Может ли Глас заставить совершать аморальные, с лично моей точки зрения, поступки? Может ли он растоптать все, во что верит человек? - спустя пятнадцать минут, вернувшись вниз, спросила я Бэрронса.

Я заставила его ждать, частично оттого, что меня больно уколол его хохот, частично оттого, что он вообще слишком рано приперся. Я, знаете-ли, люблю когда мужчина приходит вовремя. Ни рано. Ни поздно. Вовремя. Это одно из правил устаревшего этикета свиданий – не то, что бы мы с Бэрронсом назначили друг другу свидание – но этикет есть этикет и должен соблюдаться в культурном обществе. Мне не хватает тех старых деньков когда ценились манеры.

Я не упомянула ни о его смехе, ни о МакНимбе, ни о моем абсурдном танце. Бэрронс и я – просто профи по части игнорирования всего, что происходит между нами и может хоть как-то походить на эмоции, даже такого простого чувства, как смущение.

Иногда я просто поверить не могу, что когда-то лежала под этим огромным, тведым телом, целовала его, мельком увидев обрывки из его жизни. Пустыня. Одинокий мальчик. Одинокий мужчина. Не думайте, что мне никогда не приходило в голову, что переспав с Бэрронсом, я бы получила ответы на вопросы кто и что он такое. Приходило. Я тут же прятала эту мысль в дальний ящичек. По ряду причин, объяснять которые не было никакой нужды.

- Это зависит от мастерства применяющего Глас, и моральных качеств его жертвы.

Типичный ответ Бэрронса.

- Просвяти, - сухо сказала я. В последнее время, я много читаю.

Как только я ступила в комнату он окинул меня взглядом с головы до ног, а затем опять вернулся к лицу. На мне были линялые джинсы, ботинки и обтягивающая розовая маечка, которую я купила на распродаже прошлом летом, с надписью «Сочная девочка».

- Да уж, такая и есть, - пробормотал он. - Сними майку, - сказал он, но на этот раз его голос резонировал легионом голосов. Они прошли сквозь меня, наполняя комнату, забиваясь в каждый угол, делая ее вместилищем голосов, которые говорили мне подчиниться, подталкивая каждую клеточку моего тела к капитуляции. Я хотела снять одежду. Не так, как хотела в присутствии Влейна - желание, основанное на сексуальном принуждении, а просто потому, что я ….

Ну, не знаю почему. Но снять ее, я хотела прямо сейчас, в эту самую минуту.

Я начала приподнимать краешек футболки, когда подумала – постойте-ка, и вовсе я не собираюсь демонстрировать Бэрронсу свой лифчик – и опустила майку обратно.

Я улыбнулась, вначале неуверенно, потом все более откровенно, явно довольная собой. Я засунула руки в карманы задних брюк и дерзко ему улыбнулась.

- Сдается мне, что и так совсем неплохо.

- СНИМИ МАЙКУ.

Приказ обрушился на меня подобно кирпичной стене, и полностью уничтожил мой разум. Я хрипло вдохнула и разодрала майку на себе сверху донизу.

- Остановитесь, Мисс Лэйн.

Снова Глас, но не похожий на каменную стену, больше похожий на команду, которая освобождает. Я рухнула на пол, сжимая вместе половинки своей порванной майки и уронила голову,уткнувшись в колени. Несколько секунд я глубоко дышала, затем подняла голову и посмотрела на него. Он мог вот так принудить меня в любое время. Превратить в бездумного раба. Как и Гроссмейстер, он мог бы принудить меня исполнять его желания, когда ему только вздумается. Но он не стал. В следующий раз, когда я раскопаю что-либо страшное о нем, скажу ли я себе – ну да, но он никогда не порабощал меня Гласом? Таково будет мое следующее оправдание для него?

- Что ты такое? - слова вырвались прежде, чем я успела себя остановить. Я знала, что зря сотрясаю воздух. - Почему бы тебе не рассказать мне, чтобы больше к этому не возвращаться?

- сказала я раздраженно.

- Однажды, вы прекратите меня спрашивать. Думаю, тогда вы мне понравитесь.

- А можно исключить одежду из нашего следующего урока? - проворчала я. - Я упаковывалась всего на несколько недель.

- Ну, вам же хотелось – морально недопустимого.

- Точно. - Только я не была уверена, что его демонстрация достигла цели. Только не раздевание в его присутствии.

- Я просто продемонстрировал степени, Мисс Лэйн. Я полагаю, Гроссмейстер достиг такого уровня мастерства.

- Прелестно. На будущее – пожалей мои маечки. У меня их осталось только три. Я их стираю руками, так что оставшиеся две – грязные.

В магазине «Книги и сувениры Бэрронса» не было ни стиральной машинки, ни сушилки, и пока я отказывалась нести свои вещи в прачечную за пару кварталов отсюда, но, похоже, вскоре мне придется это сделать, т.к. джинсы вручную хорошо не отстирать.

- Закажите все необходимое вам, Мисс Лэйн. Расходы за счет магазина.

- Правда? Я могу заказать стиралку и сушилку?

- Можете оставить себе ключи от Вайпера. Уверен, у вас найдутся дела, для которых машина вам понадобится.

Я подозрительно на него посмотрела. Может, я потерялась в мире Эльфов еще на несколько месяцев, и уже наступило Рождество?

Он обнажил зубы в одной из своих хищных улыбок.

- Не думайте, что я делаю это, потому что вы мне нравитесь. Довольный работник – эффективный работник, и чем меньше времени вы будете тратить на походы в прачечную… или куда вы там ходите… тем чаще я смогу использовать вас в своих целях.

Это звучало разумно. И все же, пока Рождество не отменили, мне хотелось получить еще кое-что из своего списка желаемого.

- Мне нужен запасной генератор и сигнализация. И пушка, пожалуй, мне тоже пригодится.

- Встаньте.

Воли у меня не было вообще. Ноги подчинились.

- Переоденьтесь.

Я вернулась, одетая в персиковую футболку, с кофейным пятном над правой грудью.

- Прыгайте на одной ноге.

- Отстой, - прошипела я, пока прыгала.

- Ключ сопротивления Гласу, - инструктировал меня Бэрронс. - заключается в том, чтобы найти место в голове, куда никто кроме вас не имеет доступ.

- Ты имеешь в виду мои способности ши-видящей? - поинтересовалась я, подпрыгивая, как одноногая курица.

- Нет. Другое место. У всех оно есть. Не только у ши-видящих. Мы рождаемся и умираем в одиночестве. Такое место.

- Чего-то не поняла.

- Знаю. Вот поэтому вы и прыгаете.

Я прыгала несколько часов. Я устала, Бэрронс - нет. Думаю, он мог бы использовать Глас всю ночь, и ни капельки не устать.

Он мог бы заставить меня скакать до рассвета, но без четверти час зазвонил мой телефон. Я тут же подумала о своих родителях, и, должно быть, эта мысль отразилась у меня на лице, потому что он освободил меня от рабства.

Я прыгала так долго, что фактически достигла конторки с кассой, на которой я оставила свою сумочку, в два прыжка, когда я поймала себя на этой мысли.

Звонок уже должен был переключиться на голосовую почту – функцию, которую я ненавидела с тех пор, как пропустила звонок Алины, - так что я включила его еще внутри сумки, извлекла и прижала к уху.

- Лэнгли, дом четыре, - пролаял инспектор Джейни.

Я напряглась. Я ожидала услышать отца, полагая, что он просто забыл о разнице во времени. Мы звоним друг другу по очереди каждый день, пусть даже всего на пару минут, а вчера я забыла позвонить.

- Плохо дело. Семеро мертвы, а стрелок засел в пабе, угрожая убить заложников и себя. Похоже на преступление, о котором вы так жаждали услышать?

- Да. - Инспектор сказал "и самого себя". Стрелок мужчина, следовательно, я пропустила какое- то преступление, совершенное женщиной, которая подняла Книгу в ту ночь, когда я наблюдала за ней. Книга двигалась дальше. Я гадала – через сколько рук она уже прошла за это время. Надо будет просмотреть газеты, поискать зацепки. Мне понадобиться любая информация, чтобы попытаться понять Темную Книгу, в надежде предвосхитить ее дальнейшие передвижения.

Линия отключилась. Он выполнил лишь то, что обещал. Я уставилась на мобильник, прикидывая, как бы избавиться от Бэрронса.

- С какой радости инспектор Джейни звонить вам в столь поздний час? - мягко осведомился он. - Неужели вы что, стали почетным членом Гарды после последнего ареста?

Я с изумлением глянула на него через плечо. Он находился на противоположном конце комнаты, а громкость звонка стояла на минимуме. Может, он просто уловил тембр голоса инспектора с этого расстояния, но расслышать детали разговора явно не мог.

- Смешно, - сказала я.

- Что же вы мне от меня утаиваете, Мисс Лэйн?

- Он сказал, возможно, у него появилась зацепка в деле моей сестры. - Плохенькая ложь, но это первое, что пришло мне в голову. - Мне пора.

Я потянулась за конторку, схватила рюкзак, засунула в него МакНимб, пристегнула лямки на плечах, переместила копье из ботинка под руку, затем скользнула в куртку и направилась к задней двери. Возьму Вайпер и понесусь на всех парах к Лэнгли. Если стрелок до сих пор был на месте, то и Синсар Даб тоже. Ну, а если к этому моменту он уже будет мертв, то я покатаюсь по району, по всем близрасположенным переулкам и улицам, ожидая сигнала.

- Ни хрена, он так не сказал. Лэнгли, дом четыре. Семеро мертвы. Почему вам это важно?

Да, у какого чудовища мог быть такой слух? Ну, почему мне не достался какой-нибудь глухонемой? Нахмурившись, я продолжила свой путь к двери.

- Вы остановитесь прямо сейчас и скажите мне, куда направляетесь.

Мои ноги остановились независимо от меня. Урод использовал Глас.

- Не нужно так со мной, - процедила я, на моем лбу уже проступал пот. Я боролась со всей силой, и уже начала быстро ослабевать. Я хотела рассказать ему, куда собираюсь так сильно, как хотела убить Гроссмейстера.

- Не заставляй меня, - сказал он уже нормальным голосом. - Я думал, мы работаем вместе, Мисс Лэйн. Я думал, мы союзники в общем деле. Связан ли этот звонок инспектора с Синсар Даб? Вы ведь от меня ничего не скрываете?

- Нет.

- Последнее предупреждение. Если не ответите мне сами, я вырву ответ из вашей глотки. Ну и -между делом, спрошу все, что взбредет мне в голову узнать.

- Но это нечестно! Я-то не могу применять к тебе Глас! - завопила я. - Ты же только учишь меня сопротивляться ему.

- А вы никогда и не сможете его применить ко мне. В случае, если учу вас я. Учитель и ученик вырабатывают иммунитет друг к другу. Вот уж стимул так стимул для вас, а, Мисс Лэйн? Ну а теперь колитесь. Или я сам все узнаю, а если будете сопротивляться... Будет больно.

Он был акулой, учуявшей кровь, и не собирался долго кружить вокруг да около, пока в конец меня не проглотит. Я не сомневалась, что он выполнит свою угрозу, а уж начни он спрашивать – страшно было подумать, что именно он может спросить. Адрес он уже слышал. Со мной или без меня, все равно он туда поедет. Лучше было и мне поехать. Над планом можно пораздумать в дороге.

- Садись в машину. Расскажу по дороге.

- Мой байк у парадной. Если попадем в пробку, на нем будет быстрее. И если вы что-то от меня скрывали, Мисс Лэйн, у вас будут большие неприятности.

В этом я даже не сомневалась. Сомнения у меня вызывало следующее: кто будет на меня больше зол к концу ночи, Бэрронс - за то, что не сказала ему раньше, или В'лэйн – за то, что нарушила свое обещание и рассказала Бэрронсу. Чужеродное, покусывающее мой язык нечто превращалось во что-то навязчивое и опасное.

Дублин был причудливым, темным цирком, в котором я выступала как канатоходец на тонком проводе, и если где-то там внизу и был страховочный матрас, его я точно не видела.

Глава 7

Как и навороченные пикапы на Глубоком Юге, Харлей – это ода тестостерону: чем больше и громче, тем лучше! На юге моторы грузовиков и байков рычат: «Посмотри на меня! Я крут! Я большой, шумный и неукротимый. Йи-ха, рискнешь попробовать?»

Харлей Бэрронса не рычал. Он даже не урчал. Эбеново-черный хромированный хищник беззвучно скользил в ночи, шепча: «Я большой, безмолвный и смертельно опасный. Надейся, что я не попробую тебя».

Когда мы неслись по извилистым улочкам, я ощущала ярость в развороте его плеч под моими руками. Иногда он низко-низко наклонял байк, и мне приходилось поджимать ноги и прижиматься к нему сильнее, иначе потеря нескольких слоев кожи мне была обеспечена. Но напрасно я волновалась, Бэрронс – мастерский гонщик. Мотоцикл вытворял такое, что уму было непостижимо. Были моменты, когда я цеплялась руками и ногами и практически взбиралась к нему на спину.

Его тело буквально ощетинилось злостью. То, что я утаила от него кое-какие факты, связанные с книгой, было самым серьезным преступлением, во всяком случае, до тех пор, пока ему это было интересно. Еще в наше прошлое "свидание" с Синсар Даб, я уяснила что это был делом всей его жизни. Не обращая внимания на темную энергию, исходившую от Бэрронса, я со всей силы вцепилась в него, лишь бы не упасть с мотоцикла. Ощущения были такие, будто по его телу пробегали электрические разряды. Иногда я задаюсь вопросом, понимает ли Бэрронс, насколько реально - сломать себе что-нибудь? Живет он так, словно такой риск для него не существует.

- Можно подумать, ты все мне рассказываешь! – наконец прокричала я ему в ухо.

- Я не скрываю от вас ничего, что касалось бы гребаной Книги, - рыкнул он, не поворачиваясь. – У нас был договор, так? В любом случае, мы обязались честно делиться информацией о Книге.

- Я тебе не доверяю!

- Думаешь, я доверяю тебе? Вы не так давно вылезли из гребаных пеленок, что б доверять, Мисс Лэйн! Я даже не уверен можно ли вам доверить острые предметы.

Я ударила его кулаком в бок.

- Не правда. Кто слопал Невидимого? Кто вопреки всему выжил? Кто продолжает сражаться с кошмарными чудовищами, улыбается и не вешает нос? Это отбирает массу сил. Ты так не умеешь. Ты вредный, скрытный брюзга. Жить с тобой мне вовсе не в радость!

- Я улыбаюсь. Иногда. Я даже смеялся над вашей... шляпой.

- MaкНимб, - поправила я. - Это - гениальное изобретение, и благодаря ему, мне не нужны ни ты, ни В’лэйн, чтобы уберечься от Теней, а самостоятельность, Иерихон Бэрронс, ценится на вес золота!

- Кто сегодня вечером приехал, чтобы научить вас Гласу? Или думаете, что сможете найти другого учителя? Владеющие могуществом не делятся им. Нравится или нет, но я вам нужен. Я вам жизненно необходим с того самого момента как вы ступили на землю этой страны. Помните это и прекратите меня раздражать.

- Я тоже нужна тебе, - прорычала я.

- Именно поэтому я и учу вас. Именно поэтому я дал вам безопасную крышу над головой. Именно поэтому я продолжаю спасать вам жизнь, и стараюсь предоставить все необходимое.

- Ах, в-в-все н-н-необходимое, - меня распирало от злости, я запиналась, мне хотелось выплюнуть все слова разом. - Как насчет ответов? Постарайся дать их.

Он засмеялся. Звук, отразившись от кирпичных стен узкого переулка по которому мы проносились, исказился, казалось будто вокруг смеялось множество мужчин. Жутковато.

- Настанет день, и я отвечу на ваши вопросы, только тогда они будут вам уже не нужны.

- Они будут мне не нужны, - холодно отрезала я, - только если это будет день моей смерти.

Когда мы приехали на место преступления, стрелок уже отстрелил себе башку, службы спасения занимались выжившими заложниками. Началась мрачная процедура подсчета и сбора тел.

Вся улица вокруг паба были перекрыта, практически целый квартал был забит полицейскими машинами и каретами скорой помощи. Всюду полно представителей Гарды. Мы оставили байк подальше от места преступления.

- Полагаю, здесь побывала Книга. Чувствуете?

Я покачал головой.

- Она уже ушла. Туда, - я указала на запад. Ледяная ниточка следа протянулась на восток. Я хотела направить его в противоположном направлении, и потом сказать, что потеряла "сигнал". Меня подташнивало, и не из-за трупов и крови. Синсар Даб главная причина моей тошноты. Я нашла в своем кармане и достала Тамс (таблетки от изжоги, тошноты и пр. ). У меня начиналась жуткая мигрень, и я очень надеялась, что обойдусь без сильных приступов.

- Позже, вы расскажете все, что знаете. Каким-то образом, вам удалось выяснить, как она перемещается по городу, и как это связано с преступлениями, не так ли?

Догадливый. Я осторожно кивнула, чтобы мой череп не раскололся от боли.

- И, каким-то образом, вынудили Джейни снабжать вас информацией. Искренне недоумеваю, как вам это удалось?

- Божимой, может, я не такая уж растяпа, какой ты меня представляешь.

Я сунула еще таблетку Тамс в рот, нужно не забыть прихватить с собой аспирин.

Помолчав, он натянуто произнес:

- Возможно… - в устах Бэрронса, это было почти извинением.

- Я скормила ему Невидимого.

- Ты совсем сбрендила? - взорвался Бэрронс.

- Но это сработало.

Его глаза сузились.

- Можно подумать, что вы развиваете ситуативную этику.

- Думаешь, не в курсе, что это такое. У меня папа юрист. Все я знаю.

Его губы чуть изогнулись.

- Ступайте к мотоциклу и указывайте направление.

- Сказала бы я, куда тебе пойти, - кисло пробормотала я, и он засмеялся. Мы рванули вниз по улице, удаляясь от Темной Книги, и моя головная боль начала ослабевать. Я была так возбуждена, что поймала себя на опасном желании потереться ноющими сосками о спину Бэрронса. Я резко отпрянула и обернулась назад. Сердце ухнуло вниз. Я потянулась за копьем. Его не было.

Бэрронс, должно быть, почувствовал мое напряжение, потому что оглянулся и увидел то же, что и я: Эльфийский Принц перемещался по улице позади нас. Вот он тут, вот – исчез, вот снова показался, а вот уже на несколько футов ближе.

- Плохо, что вы не рассказали мне о книге, мисс Лэйн. Но, надеюсь ему вы ничего не сказали?

- Пришлось рассказать. Мне нужна была его помощь, и нужно было заплатить чем-то, единственно что я готова была дать, так это информацию. Но я не рассказала ему все досконально.

Вообще-то я не дала ему никакой важной информации, так как же он нашел меня сегодня? Слепая удача? Он, ведь, не мог проверять каждое преступление в городе!

Ярость охватила тело Бэрронса с новой силой. Он остановился так резко, что я врезалась в его спину, упала с мотоцикла и растянулась на земле. К тому времени, когда я встала, Бэрронс был далеко от мотоцикла; В'лэйн, тоже остановился, и стоял на улице приблизительно на расстоянии в двадцать пять футов.

- Сюда, мисс Лэйн. Немедленно.

Я не двигалась. Я ужасно разозлилась, что он так бесцеремонно бросил меня. От этого голова у меня разболелась еще сильнее. К тому же, стоять рядом с разъяренным Бэрронсом хочется не больше, чем обниматься с разозленной коброй.

- Если не хотите, чтобы он переместился и сцапал вас, будьте рядом со мной. Немедленно. Или хотите пойти с ним?

Я посмотрела на В'лэйна и двинулась в сторону Бэрронса. От В'лэйн исходило настолько сильное ледяное неудовольствие, что на конце улицы началась небольшая снежная буря, а я была одета не по погоде. Окей, похоже, В'лэйн пугает меня несколько больше, чем Бэрронс. В'лэйн использует свою сексуальность против меня, а я восприимчива к этому. Бэрронс так не делает. Даже теперь, моя рука тянулась к ширинке, задевая застежку - молнию, и я едва сдерживала стоны. Я пыталась найти то прохладное чужеродное место в своей страдающей голове. «Я сильная», - сказал я себе, - «я ши-видящая, я не сдамся».

Бэрронс положил руку мне на плечо и я двинулась под его защиту. Штука на языке горела. Татуировка на шее зудела. В этот момент, я презирала их обоих.

- Держись от нее подальше, - пророкотал Бэрронс.

- Она приходит ко мне по собственному желанию. Взывает ко мне, выбирает меня.

В'лейн был на пике своих чар, золото, бронза и переливающийся всеми цветам радуги лед. Он окинул меня повелительным взглядом.

- Я уделю тебе внимание позже. Ты нарушила договор. За это нужно платить. - Он улыбнулся, но Эльфы на самом деле не улыбаются. Они приклеивают на лицо нечто, похожее на человеческую улыбку, и это отрезвляет, потому что выглядит абсолютно ненормально на их противоестественно прекрасных лицах.

- Не бойся, МакКайла, я – как ты выражаешься? – поцелую и когда проникну внутрь, станет еще приятнее.

Я убрала руку из ширинки.

- В'лэйн, я расторгла нашу сделку непреднамеренно. Бэрронс подслушал кое-что, что не предназначалось для его ушей.

- Намеренно, не намеренно, какая разница?

- Есть разница. Даже в суде учитывают такой аргумент.

- Это человеческий закон. Закон Эльфов ничего подобного не признает. Главное результат. А каким образом он был достигнут – не важно. Ты сказала, что не знаешь, как отследить Книгу.

- Я и не знала. Сегодня вечером я проверяла одну из версий и весьма удачно. А как ты…?

- Бесстыдная ложь, МакКайла. На дух не переношу.

- Ни один волосок не упадет с ее головы, или я тебя убью, - произнес Бэрронс.

«Правда? Интересно, чем?» - хотелось мне поинтересоваться. В'лэйн - Эльф. Копье исчезло, а меч у Ровены. Ледяное напряжение от Книги быстро спадало. Она стремительно перемещалась, следующая ее жертва находилась в машине, в скоростной машине. У меня появилась самодовольная, совершенно не относящаяся к делу автолюбительская мысль: до моей машины ей далеко. Я хозяйка Вайпера, ключи от него лежали у меня в кармане. Самодовольная мысль исчезла.

Позволить Книге уйти, позволить ей разрушать жизни далее, все это оскорбляло каждую частичку моего существа. Но независимо от того как настойчиво мои ши-видящие чувства заставляли меня отслеживать передвижения книги, я не смела. Не с присутствующими здесь Бэрронсом и В'лэйном. Я должна знать больше о Книге. Мне нужно знать, как я смогу подобраться к ней, и поступить с ней правильно. Кого я обманываю? Сначала нужно узнать что именно правильно нужно сделать. Допустим, она у меня, кому я смогу доверить ее? В'лейну? Бэрронсу? Боже упаси, Ровене? А может сама Королева Видимых явит свой сияющий лик и спасет весь мир? Так или иначе, я терзалась сомнениями. Теперь в моей жизни все так запуталось.

- Ты не имеешь на это никакого права, - говорил В'лейн Бэрронсу.

- Сила – мое право. Таков ведь твой лозунг? – сказал Бэрронс.

- Тебе не понять моих лозунгов.

- Лучше чем ты думаешь, Эльф.

- Ты ничего не мог бы сделать с Книгой, даже если получишь ее. Ты не говоришь на том языке, на котором она было написана, и никогда не смог бы расшифровать ее.

- Возможно, у меня есть камни.

- Далеко не все, - произнес В'лэйн холодно. По сквозящему в его голосе презрению, я поняла, что у него был, по крайней мере, один камень, если не больше. Чтобы “открыть истинную сущность” Синсар Даб необходимы все четыре мистических прозрачных иссиня-черных камня. Когда мы встретились у Бэрронса уже был один. Я недавно украла второй у Мэллиса, что привело к военным действиям между нами.

Бэрронс улыбался. Умный мужик. До этого момента у него были только подозрения, но не было уверенности.

- Возможно того, что я узнал от вашей принцессы достаточно, что бы не нуждаться в четырех камнях, - Бэрронс глумился и его слова сочились ядом. Даже я, понятия не имеющая о чем речь, сообразила, что нанесено очень серьезное оскорбление.

Что-то произошло между В'лэйном и Бэрронсом. Они презирали друг друга не только из-за меня. Здесь было нечто большее.

Лед капал с разноцветной мантии В'лэйна, стекая на булыжную мостовую и покрывая улицу во всю ширину тонким черным слоем. Камни мостовой были теплее льда, и при соприкосновении с ними он трещал, как ружейные выстрелы.

Отлично. Пусть подеруться. Пусть Книга исчезнет и унесет мои проблемы.

Чтобы подлить масла в огонь, я сказала:

- Почему вы так ненавидите друг друга?

- Ты уже трахнул ее? – В'лэйн не обратил на меня никакого внимания.

- Я к этому не стремлюсь.

- Перевожу: попытки - не удались.

- Нет, - сказала я. – Он не пытался. К вашему сведению, мальчики, не побоюсь этого слова, но кроме секса у меня полно ценных качеств.

- Поэтому, мисс Лэйн, вы до сих пор живы. Продолжайте совершенствовать ваши ценные качества.

Раз уж они, в кои то веки, собрались вместе, была у меня догадка, которую самое время проверить.

- Кто такой Бэрронс? – спросила я В’лэйна. – Человек или... ?

Эльфийский Принц посмотрел на Бэрронса и ничего не ответил.

Бэрронс зыркнул на меня.

- Ну-с, Бэрронс, - поинтересовалась я приторным голоском. - Расскажи-ка мне про В’лэйна. Хороший он или плохой?

Бэрронс молча отвел взгляд.

Я с отвращением покачала головой. Все как я и предполагала. Мужики. Неужели среди всех видов, человеческих и нечеловеческих, они все одинаковы?

- У вас обоих есть компромат друг на друга, но ни один не поделится им, лишь бы сохранить в безопасности собственные тайны. Невероятно. Вы ненавидите друг друга и все равно поддерживаете друг друга. А знаете что? Пошли в жопу. Оба. С меня хватит.

- Громкие слова от маленькой человечки, - произнес В’лэйн. – Мы нужны тебе.

- Он прав. Смиритесь с этим мисс Лэйн.

Отлично. Теперь они объединились против меня. А как было хорошо, когда В’лэйн исчезал при появлении Бэрронса. Значит все таки В'лэйн не боится его? Я смерила взглядом пространство между ними. Если Бэрронс выйдет вперед, В'лэйн отступит? Не могу такое представить. После недолгих раздумий, я выскользнула из под руки Бэрронса и зашла ему за спину. Я почувствовала, как он немного расслабился. Похоже, решил, что я искала убежище за его телом, сделала движение которым демонстрировала чью сторону выбираю. Почти представляю его самодовольную рожу.

Я со всей силы пихнула его вперед. В'лэйн немедленно скользнул назад.

Бэрронс кинул разъяренный взгляд через плечо.

Я улыбалась. Не думаю, что многие женщины обыгрывали Бэрронса.

– Что за игру ты затеяла, ши-видящая? – прошипел В'лэйн.

Эльфийский Принц боялся Бэрронса. До меня с трудом доходили эти новости

- Вы все еще чувствуете Книгу? – спросил Бэрронс, поигрывая желваками.

- Да, куда она исчезла? - потребовал В'лэйн. – В какую сторону?

- Вы слишком долго препирались, - соврала я.

Я все еще чувствовала слабый сигнал. Книга где-то остановилась.

- Несколько минут назад Книга исчезла с моего радара.

Не уверена, что кто-то из них поверил мне, но что они могли поделать?

Мне пришло в голову, что фактически они оба могли сделать что-то жуткое со мной: Бэрронс мог использовать Глас, вынуждая сказать правду и заставляя меня охотиться за Книгой, а В’лэйн, если я правильно понимаю методы каким смертельно сексуальные Эльфы порабощают своих жертв, мог включить на максимум сексуальное желание и таскать меня по округе как изнывающий от желания маленький ивовый прутик.

Так, почему они не делали этого? Потому что они на самом деле приличные парни с хорошими намерениями, хотя и обладающие премерзкими личыми качествами? Или потому что используя меня в поисках, свидетели им не нужны? А придумать как избавиться друг от друга у них не получалось?

Значит мы позволим Книге уйти, лишь бы не отдать конкуренту? Вот это да! Мне обычно было трудно справиться с геометрией в средней школе. Но жизнь была гораздо сложнее математики.

- На мотоцикл, - сказал Бэрронс. – Быстро.

Мне не понравился его тон.

- Куда вы пойдете, мисс Лэйн, если не со мной или с ним? Назад домой, в Эшфорд? Или самостоятельно заживете? Найдете квартиру? Вашему отцу придется приехать и паковать вещи так же как вы прибирались за сестрой?

Я развернулась и зашагала по улице. Он следовал за мной и я чувствовала как он дышит мне в затылок.

- Только дайте ему шанс, - низким голосом прорычал он. - и он перенесет вас.

- Не думаю, что он рискнет подойти, пока ты находишься в радиусе двадцати футов, - сказал я прохладно. - И не стоило напоминать мне о смерти сестры. Это удар ниже пояса.

Я села на Харлей.

Уйти с В’лэйном и получить наказание за нарушение договора?

Предпочитаю Бэрронса. Во всяком случае, пока.

#281795,3,,

Глава 8

- Часть твоей почты разминулась с ящиком, - сказала Дани, распахнув парадную дверь “Книг и Сувениров Бэрронса” и закатывая свой велосипед внутрь.

Я выглянула из-за книги (читала очередные ирландские нашествия, скучища жуткая, исключая некоторые отрывки про Фир Болга и Фоморах). Убедилась, что она пришла одна и улыбнулась. Её вьющиеся тёмно-рыжие волосы растрёпались, а щёки раскраснелись от холода. Залихватски заломленная кепка с логотипом компании, зеленая, в тонкую полоску, курьерская униформа “Почтовая Служба Инк.” и неизменный вид - "мне скучно, и я слишком крута чтобы объясняться".

Мне нравится Дани. Она отличается от других ши-видящих. Она понравилась мне с первого день нашего знакомства. Между нами есть некая общность, помимо жажды мести: она за мать, а я за сестру.

- Ровена убьёт тебя за то, что ты пришла. - Я подозрительно нахмурилась. - Или она тебя подослала?

- Не-а. Я слиняла по-тихому. Не думаю, что кто-то поперся за мной. Мак, ты первая в ее дерьмовом списке. Если бы меня послала она, то я пришла бы с мечом.

У меня перехватило дыхание. Я никогда не хотела драться с Дани. Не потому что боялась проиграть — с ее сверхчеловеческой скоростью этого можно ожидать — но потому, что никогда не желала увидеть как эта бьющая через край, дерзкую искорка будет погашена моей или чьей-либо ещё рукой.

- Точно?

Она лукаво усмехнулась.

- Не-а. Не думаю, что она хочет твоей смерти. Она всего лишь хочет, чтобы ты, бля, таки повзрослела, и повиновалась каждому её слову. От меня она ждет того же. До неё, бля, не доходит, что мы уже взрослые. Мы, просто отличаемся от армии ее безмозглых оловянных солдатиков. Если у тебя есть собственное мнение, Ровена называет тебя ребенком. Если его у тебя нет, я называю тебя овцой. Б-е-е,- гримасничая, сказала она. - Аббатство провоняло ими, как овечьим дерьмом в летний день.

Я подавила смешок. Это могло только поощрить её.

- Прекрати ругаться, - сказала я. Прежде, чем она разозлится, добавила, - Потому что хорошенькие девочки не нуждаются в скверных ртах, о’кей? Я иногда тоже ругаюсь. Но совсем чуть-чуть.

- Кого волнует моя красота? – фыркнула она, но я-то видела её насквозь.

Первый раз, когда я увидела ее, она была с макияжем и в обычной одежде, я предположила, что она старше своих лет. В униформе и без чёрной подводки для глаз, было видно, что ей тринадцать, самое большее – четырнадцать лет. Девочка застывшая в неуклюжей стадии, которую все мы переживаем. У меня тоже был такой период, когда я была убеждена, что гены Лэйнов подвели меня, и в отличие от Алины, я вырасту уродиной. Мне казалось, что остаток жизни я проведу в тени своей старшей сестры, а люди с сожалением, будут перешептываться тайком : “Бедная МакКайла, Алина получила и ум и красоту”.

Дани попала в ловушку юношеской неопределенности. Ее туловище еще не догнало ноги и руки, и хотя гормоны нещадно коверкали ее кожу, они еще не сформировали бедра и грудь. Быть пойманной между ребенком и женщиной - неприятно, а ей еще приходиться сражаться с чудовищами.

- Однажды, Дани, ты станешь настоящей красавицей, - сказала я ей. - Так что следи за речью, если хочешь тусоваться со мной.

Она закатила глаза, облокотила велосипед на прилавок, бросила на него свёрнутую пачку почты, фланируя прошлась в направлении газетного стенда, но я заметила ее пораженный, задумчивый взгляд. Она запомнит мои слова. Она будет цепляться за них в худшие моменты жизни, и переживет их, мне в свое время так помогли обещание моей тётки Эйлин, что однажды я стану красавицей.

- Нашла на тротуаре, - бросила она через плечо. - Хренов почтальон не может даже попасть в ящик.

Она сопроводила это вызовом, чтобы я рискнула сделать ей замечание, и возможно, я так и сделала бы, но она выдернула со стенда журнал “Лихач”.

Хороший выбор. В ее возрасте я б тоже его выбрала.

- Ты знаешь, что живешь рядышком с целым районом отвратительных Невидимых?

- Ты про Тени? - сказала я, рассеянно просматривая почту. - Да. Я называю это Темной Зоной. Я нашла три таких в городе.

- Клёвые названия ты придумываешь. Разве у тебя не бегают мурашки по телу, от того, что они рядом?

- У меня мурашки бегают от того, что они вообще существуют. Ты видели, что они оставляют после себя?

Она задрожала.

- Ага. Ровена посылала меня с командой, на поиски тех, кто однажды не пришел ночью домой.

Я покачала головой. Она была слишком молода, чтобы видеть столько смертей. Она должна читать журналы и думать о симпатичных парнях. Бегло просматривая флаера и купоны, примерно посредине стопки, я остановилась на одном конверте. Я уже видела такой конверт раньше: плотный, плоский, не совсем белый пергамент.

Без обратного адреса.

Дублинский почтовый штемпель, поставленный два дня назад.

Надпись гласила: МакКайла Лэйн а/я Книги и Сувениры Бэрронса.

Дрожащими руками я разорвала конверт.

“Сегодня вечером я говорила с Maк.”

Я закрыла глаза, мысленно подготавливаясь, затем открыла их снова.

“Было тааааааак приятно услышать её голос! Я представила, что она лежит на кровати, растянувшейся на сделанном мамой много лет назад для неё радужном, стеганом одеяле, износившемся по краям от сотен стирок, и от которого она не хотела отказываться. Я могла закрыть глаза и почувствовать запах испеченного мамой яблочно-карамельного пирога с орехом-пеканом и поджаристой корочкой. Я слышала папу на заднем плане, он смотрел бейсбол с нашим соседом стариком Марли. Они орали на Бравеса, словно его способность попасть по мячу зависела от громкости их криков. Казалось дом в миллионе, а не в четырех тысячах миль, всего один перелет, восемь часов и я смогу ее увидеть.

Кого я обманываю? Дом на расстоянии миллиона жизней. Я так хотела ей все рассказать. Сказать: Maк, приезжай. Ты – ши-видящая. Мы приемные. Грядет война, и я пытаюсь остановить её, но если я не смогу, мне придётся привезти тебя сюда, чтобы помочь нам сражаться. Я хочу сказать: Мне так тебя не хватает, и я так тебя люблю! Но если я это сделаю, она поймет, что что-то не так. Было трудно скрыть это от нее, потому что она хорошо меня знает. Я хочу протянутся через телефонные провода и обнять мою младшую сестренку. Иногда я боюсь, что я никогда больше не смогу сделать этого. Что умру здесь и не успею высказать и сделать много-много всего. Но я не могу позволить таких мыслей, потому что...”

я сжала руку в кулак, сминая страницу.

- Дани, присмотри за магазином, – рявкнула я, и умчалась в ванную.

Я захлопнула дверь, заперла её, села на унитаз и опустила голову между коленями. Потом высморкалась и вытерла глаза. Её почерк, её слова, её любовь ко мне, вогнала нежданный нож прямо в моё сердце. Кто послал мне эти глупые, причиняющие боль страницы, и зачем?

Я разгладила страницу, разложила ее на ногах, и продолжила с того места, где закончила:

“иначе потеряю надежду, а надежда это всё, что у меня осталось. Сегодня вечером я научилась кое-чему важному. Я думала, что охочусь за Книгой. Найду ее, и всё закончится. Но теперь я знаю, что мы должны воссоздать то, что было. Мы должны найти пять, предсказанных в пророчестве Убежища. Одной Синсар Даб мало. Нам нужны камни и книга и пятеро.”

Страница закончилась. С другой стороны ничего не было.

Я уставилась на неё, пока она не расплылась у меня перед глазами. Когда заканчивается горе? Оно вообще заканчивается? Или мы просто теряем чувствительность к боли?

Удастся ли мне залечить эмоциональный шрам? Надеюсь. И в то же время, надеюсь, что нет. Как я могла предать свою любовь к сестре, перестать страдать вспоминая ее? Если я перестану ощущать боль, это значит, что я стала любить её чуточку меньше?

Откуда Алина знала об Убежище? Я только недавно привыкла к его существованию и значению: Высокий Совет ши-видящих. Ровена утверждала, что никогда не встречала мою сестру, и всё же Алина написала в своём дневнике о руководящем ядре этой самой организации, которой управляла Ровена и она каким-то образом узнала о пророчестве, предсказанном ими.

Кто эти пятеро? И в чём состоит пророчество Убежища?

Я сжала голову, помассировала виски. Злые книги, таинственные участники, заговоры внутри заговоров, а теперь ещё и пророчества? Раньше мне были нужны пять вещей: четыре камня и Книга. Теперь десять? Это было не просто абсурдно, это было несправедливо.

Я засунула страницу в передний карман джинсов, встала, освежила лицо, глубоко вздохнула и вышла, дабы освободить Дани от обязанностей продавца. Если мои глаза были слишком яркими, когда я встала за прилавок, она либо не заметила этого, или имела представление о горе и оставила меня в покое.

- Кое-кто из девочек хотят встретиться с тобой, Maк. Вот почему я приехала. Они просили меня узнать у тебя, потому что они считают, что ты не позволишь им войти, и волнуются, потому что ты знакома с принцем. - Её кошачьи глаза сузились. - Какой он? - её молодой голос стал опасной смесью обожания и пробуждающихся гормонов.

В'лэйн для ши-видящих, эквивалент Люцифера; и даже если бы его мотивы в текущем затруднительном положении человечества отражали наши, его следовало бояться, избегать, а, мой внутренний голос настаивал, уничтожить. Видимые и Невидимые одинаковы, Эльфы - наши враги. Всегда были, и всегда будут. Почему, о почему, мы считаем опаснейших, запретных мужчин неотразимыми?

- Эльфийские Принцы убивают ши-видящих, Дани.

- Тебя он не убил, - она стрельнула в меня восхищённым взглядом. – Похоже, он ест из твоих рук.

- Ни одной женщине не удастся приручить Эльфа, – резко сказала я, - так что даже не мечтай.

Она виновато наклонила голову и я вздохнула, вспоминая, на что похоже, когда тебе тринадцать. В’лэйн стал бы объектом всех моих подростковых фантазий. Никакая рок-звезда, никакой актер, не смог бы конкурировать с золотым, бессмертным, нечеловечески эротичным принцем. В своих мечтах я поразила бы его своим умом, обольстила своей подающей надежды женственностью, преуспела в покорении его сердца, чего не сделала ни одна другая женщина, потому что, в моем воображении, я дам ему сердце, которого у него нет.

- Он такой красивый, - задумчиво произнесла она. - Похож на ангела.

- Ага, - равнодушно согласилась я. - На падшего.

Мои слова не изменили выражение её лица. Остается только надеяться, что она никогда больше не увидит его. Причины, убеждающей меня в обратном, я не видела. В то же время, в ближайшем будущем, нам предстоял долгий разговор о жизни. Она такая наивная. Я почти смеялась. Я тоже была наивной. Потом приехала в Дублин.

- Расскажи мне подробней, Дани зачем они хотят со мной встретиться?

- Той ночью, после того, как вы ушли, началась грызня. Ровена отослала всех спать, но как только она ушла, всё началось снова. Некоторые из девочек хотели выследить вас и посчитаться за все. Но Kэт - она была с Mойрой – сказала, что ты не специально, и что будет неправильно и большинство девочек послушались ее. Некоторые из них недовольны Ровеной. Они думают, что она держит нас в слишком тугой узде. Они считают, что мы должны быть на улицах, и делать то, что мы можем. Не проезжать каждый день на велосипеде мимо, а попытаться остановить происходящее. Она практически никогда не позволяет нам выходить, чтобы убивать.

- С одним то оружием, я её понимаю. - Очень не хотелость соглашаться со старухой, но в данном вопросе мы оказались едины.

- Она держит меч при себе. Ей не нравится быть без него. Я думаю, она боится.

Это я тоже могу понять. Вчера вечером, после того, как вскочила на мотоцикл и мы помчались, я проверила копьё. Несмотря на его очевидное недовольство, В’лэйн сдержал слово и возвратил его при расставании.

Я принимала душ с привязанным к бедру копьём.

Спала, зажав его в руке.

- Мы можем драться, Maк. Возможно, мы не убьем их без меча, но надрать несколько блядских задов сумеем. Возможно, они дважды подумают, прежде чем строить себе магазин в нашем городе. Разреши она и я каждый день могу спасать множество людей. Я вижу, как они прогуливаются по улице, держась под руку с человеком – ее передернуло - и я знаю, что этот человек умрёт. Я могу спасти их!

- Но Дани, Невидимый, если вы не убьёте его, всего лишь пойдёт к другой жертве. Ты спасешь одного человека, чтобы приговорить другого.

Я все понимаю, те же чувства обуревали и меня. Всего два оружия. Нас безнадежно превосходили численностью.

Её рот скривился.

- То же самое говорит Ровена.

Тьфу. Я не Ровена.

- В этом случае она права. Не достаточно просто отвлекать их. Нам нужно больше оружия. Нужно узнать способы как их убить иначе. Отдать своё копье я не могу, поэтому, если они с твоей помощью хотят заманить меня в ловушку… – предупредила я. - Я не убивала Moйру. Произошел несчастный случай. Но я не позволю никому забрать моё копье.

- Они не пытаются заманить тебя ловушку, Maк. Клянусь. Просто хотят поговорить. Они думают, что происходит нечто, о чём ты не знаешь, а еще, что ты можешь знать то, чего не знаем мы. Обмен информацией.

- Что, они считают, я не знаю? – потребовала я. Существовала ли угроза, которую я не осознавала? Новый, еще худший враг, охотящийся на меня?

- Если я скажу тебе что-то еще, то они рассердятся на меня. Обычно половина аббатства и так зла на меня. Не хочу сердить другую половину. Они сказали, что готовы встретиться на нейтральной территории. Место выбираешь ты. Согласна?

Я сделала вид, что обдумываю сказанное, но решение уже было принято. Я хотела знать, что знали они, и отчаянно нуждалась в доступе к их архивам. Ровена дала мне мельком взглянуть в одну из находящихся у них множества книг об Эльфах, когда Дани пригласила меня познакомиться с ПСИ. Она показала мне первые несколько предложений записи о В’лэйне, и с тех пор, у меня руки чесались дочитать до конца. Если существовала информация о Синсар Даб, можно было побиться об заклад, что у ши-видящих она где-то есть. Не говоря о моей надежде, что в аббатстве могли найтись ответы на мои вопросы о матери и наследии.

- Да. Но мне нужно доказательство вашей правдивости.

- Чего ты хочешь?

- У Ровены в столе есть книга …

Дани тот час же напряглась.

- Чёрта с два! Она узнает! Я не буду брать её!

- Я и не прошу. У тебя есть цифровая камера?

- Не-а. Извини. Ничем не могу помочь.

Она скрестила руки.

- Я одолжу тебя свой. Сфотографируй страницы о В’лэйне и принеси их мне.

Мой план убивал двух зайцев: получить больше информации и доказать, что она хотела бросить вызов Ровене. Это также дает ей возможность поближе познакомиться с объектом своих опасных фантазий, и, надеюсь, излечить её от них.

Она уставилась на меня.

- Если она поймает меня, я труп.

- Тогда не позволяй ей поймать себя, - сказала я. Затем смягчилась: - Ты уверена, что сможешь сделать это, Дани? Если это действительно так опасно...

Ей была только тринадцать, а я ставила её против мудрой и опытной женщины, безжалостной и несгибаемой.

Её лучистые глаза засверкали.

- Я ведь супербыстрая, помнишь? Ты хочешь, я достану.

Она прошлась взглядом по магазину.

- Но если всё станет действительно паршиво, я перееду жить к тебе.

- Нет, не переедешь, – сказала я, стараясь не улыбаться. Она еще такое дитя.

- Почему нет? Здесь круто. Никаких правил.

- Я утоплю тебя в правилах. Разных. Никакого телевизора, громкой музыки, мальчиков, журналов. Никаких перекусов и газировки, никакого сладкого, никакого…

- Поняла, поняла, - кисло сказала она. Затем повеселев, спросила:

- Так, я могу передать, что встреча состоится?

Я кивнула.

Дани присмотрела за магазином, пока я сбегала за Кодаком. Я изменила настройки таким образом, чтобы он легко делал самые качественные снимки, и сказала ей постараться снимать полные страницы, чтобы я могла загрузить их на свой компьютер, увеличить масштаб и прочитать. Я сказала ей позвонить мне, как только они будут у неё, мы условились о месте и времени встречи.

- Будь осторожна, Дани, - сказала я, пока она выкатывала велосипед из дверей.

На улицах Дублина грядет ураган, нет, я не про тяжелые черные тучи нависающие над самыми крышами домов. Я чувствовала его. Словно зловещая луна в самом деле поднималась, и самое страшное - впереди. С тех пор, как я танцевала под эту песню прошлой ночью, я была не в состоянии выбросить её из головы. Она была такой бодрящей, веселой музыкой, сопровождаемой такими мрачными предсказаниями.

Она оглянулась через плечо.

- Мы, типа как сестры, да Maк?

Нож прокрутился в моих кишках. В ее лице было столько надежды

- Да, наверно так и есть.

Не хочу еще одну сестру. Никогда. Не хочу волноваться ни о ком, кроме себя.

Однако, закрывая дверь, я прошептала, сродни молитве, тихую просьбу вселенной присмотреть за ней.

Нависшие над городом тёмные облака разразились громом и молниями.

Ледяной кусачий октябрьский ливень затопили тротуары. Потоп, низвергаясь по канавам и переполняя стоки, заодно распугал всех клиентов.

Я, до потемнения в глазах, раскладывала книги по полкам. Потом заварила себе чай, включила газовый камин, и устроилась у огня, перелистывая книгу ирландских сказок, выискивая правду в мифе, и ковыряя свой ланч, английская замена лапше Рамэн. Особого аппетита, с тех пор как съела Невидимого, у меня не наблюдалось. По крайней мере, к еде.

Вчера вечером, на протяжении всего обратного пути в книжный, ни Бэрронс ни я не проронили ни единого слова. Он высадил меня у входа, проследил, чтобы я зашла внутрь. Затем улыбнулся, демонстрируя зубы и злобу, и уехал прямиком в Тёмную Зону, всем своим видом давая понять: "Пошли вы, мисс Лэйн”. Он знает, как меня бесит его отказ рассказать мне, почему Тени не едят его.

Хотела бы я быть такой же бесстрашной. Хочу стать крутой и могущественной, чтобы все чудовища держались от меня подальше.

Я вытащила страничку Алининого дневника из кармана и еще раз прочла её, на этот раз медленнее.

Случилось самое страшное, и вот я брошена одна-одинешенька и столько всего осталось не высказано и не сделано. Она не успела меня обнять. Знаю, нужно забыть про эмоции и сосредоточиться на пророчестве Убежища, тех пяти и новых вопросах, которые поднял её дневник, но я погрузилась в воспоминания. Много вечеров я, растянувшись на кровати, болтала с Алиной по телефону. Мама всегда готовила разные вкусности, наполняя дом аппетитными запахами дрожжей, соусов, сливок, карамели и специй. Папа со стариком Марли весь бейсбольный сезон орали на Бравеса. Я несла бессмысленный лепет про мальчиков и про школу, жаловалась на какую-то ерунду, и верила, что мы с сестрой бессмертны.

Какая жуть, закончить жизнь в двадцать четыре. Никто не готов к этому. Я скучала по своему стеганому радужному одеялу. Я скучала по маме. Господи, я скучала...

Я встала, запихнула страницу обратно в карман, уничтожив мрачные мысли в зачатке, главное не дать им пустить корни. Депрессия никуда не приведет, она лишь может заманить в густые заросли и придушить там.

Я подошла к окну и уставилась на дождь. Серая улица. Серый день. Серый дождь, серые брызги на сером тротуаре. Про что там была песня Джарса Клея на айподе? "Мой мир тонет. Я медленно погружаюсь в слякоть."

Пока я, не мигая, смотрела в эту серость, вдруг прямо передо мной блестящее копьё солнечного света раскололо пелену дождя.

Я пригляделась, разыскивая источник. Луч пронзал тёмные облака. Пущенное с небес сияющее копье сформировало ровный золотой круг на тоскливом, мокром тротуаре, внутри не было ни дождя, ни бури, только свет и тепло. Я достала Тамс из кармана. Чай и лапша в желудке

внезапно превратились в неприятное варево.

Кстати, про эквивалент Люцифера для ши-видящих...

- Забавно, - произнесла я.

Но мне было не до смеха. Вызванная Эльфом тошнота на пару с световой иллюзией, все это означало одно, произносим по буквам: В-л-э-й-н. Единственно чего не хватало, так это обычного приступа похоти, мысленно я уже приготовилась к этому. Его имя, пронзающее язык, вдруг стало сладким у меня во рту, словно мёд, таким гладким, податливым и сексуальным.

- Убирайся, - сказала я иллюзорному солнечному лучу, сосредотачивая ши-видящий центр на нём. Он не испарился.

Затем в нём появился В'лэйн, но он не выглядел ни Эльфом ни байкером. Такой его вариации, я еще никогда не видела: он выглядел человечным и определенно “приглушенным”. И, все равно, он был нечеловечески прекрасен. Одетый в белые пляжные шорты, отлично контрастировавшие с его золотой кожей, он щеголял своим безупречным телом. Его волосы, как шелк, скользили по обнажённым плечам. В янтарных глазах было теплое приглашение.

Он пришёл наказать меня. Я знала это. И, тем не менее, я хотела выйти наружу, прошлепать под дождём и присоединиться к нему в солнечном оазисе. Взять его руку. Ненадолго убежать, возможно в страну Фейри, где я могла играть в волейбол и пить пиво с совершенно идеальной иллюзией Aлины. Я засунула эти мечты в свой запирающийся на висячий замок ящик и проверила цепи. Сегодня они держались не так крепко.

“Я займусь тобой позже”, - сказал он прошлой ночью. – “Ты нарушила договор. За это нужно платить”.

- Оставь меня в покое, В'лэйн, - крикнула я через окно. Звук отразился от стекла, и я не уверена, что он услышал. Возможно, он умеет читать по губам. Внезапно, оконное стекло, разделяющее нас, исчезло. Капли дождя, направляемые ветром, иглами кололи мне лицо и руки.

- Ты прощена, MaкКайла. Поразмыслив я решил, что твоей вины тут нет. Ты не ответственна за вмешательство Бэрронса. Смешно ожидать, что ты способна управлять им. Демонстрируя свое понимание, я пришёл не наказать, а преподнести тебе подарок.

На что мой язык, ощущавший нектар, ответил, что все его 'подарки' обычно с подвохом.

- Нет. Этот предназначен тебе и только тебе. Мне в данном случае не будет никакой выгоды.

- Я тебе не верю.

- Если бы я пожелал, то причинил бы тебе вред давным-давно.

- И что? Возможно, ты лишь выжидаешь. Отложил, так сказать, на закрытие сезона.

Я вытерла дождь с лица и откинула непослушные, вьющиеся, пряди назад. На голове у меня был полный бардак.

- Ты можешь вернуть окно в любое время.

- Я взял твою руку и проследовал за тобой в дом моих врагов, доверившись, что ты не заморозишь меня. Поступи так же, ши-видящая. - Температура понижалась. - Я дал тебе своё имя. Позволил вызвать меня.

Среди капель дождя закружились снежинки.

- Твоё небольшое проявление характера не внушает доверия.

Сильный порыв ветра внезапно окатил меня дождевой водой.

- Ой! Ты нарочно! - Я утерлась рукавом. Бесполезно. Мой свитер промок насквозь.

Он не отрицал. Только поднял голову и смотрел на меня.

- Я расскажу тебе о том, кого ты называешь Гроссмейстером.

- Я не называю его Гроссмейстером, и никогда не буду так называть, - ощетинилась я, сдерживая искушение выпрыгнуть из окна, схватить его, и вытрясти из него все, что он знает.

- Ты хочешь узнать кто он?

- Ты сказал, что никогда не слышал о нём, когда я упомянула его.

Я изучала свои ногти, зная, что если он поймет, как необходима мне информация, то получить ее будет трудно. Вероятно, попытается обменять её на секс.

- С тех пор я много разузнал.

- И, кто же он? - произнесла я со скукой в голосе.

- Прими мой дар.

- Сначала расскажи, что это за 'дар'.

- На сегодня у тебя нет никаких дел. - Он посмотрел на затопляемую улицу за пределами его теплого, солнечного оазиса. - У тебя не будет клиентов. Ты будешь сидеть и чахнуть по утраченному?

- Не выводи меня из себя, В'лэйн.

- Ты когда-нибудь видела Карибское море? В его волнах присутствуют оттенки, которые почти могут соперничать со страной Фейри.

Я вздохнула. Нет. Я мечтала о Карибах. Солнце, отражённое в воде, было одной из моих самых любимых вещей в мире, и не столь важна сама вода, голубой ли это бассейн или тропические волны. Зимой в Эшфорде я обычно ходила в офис местного турагенства и просматривала брошюры, мечтая обо всех экзотических, солнечных местах, куда меня возьмёт мой еще не встреченный супруг. Частично, одной из причин моей подавленности в Дублине, была именно нехватка солнца. Время, проведённое в подземных пещерах под Барреном, иссушило меня.

Я не просто люблю солнце, я нуждаюсь в нём. Я думаю, если бы я выросла на холодном, тоскливом севере, я была бы другим человеком. Несомненно, солнце показывается здесь, но не так часто, как в Джорджии и оно не такое теплое. Дублин не получает тех длинных, блаженно-ослепительных жаркими летними днями, месяцев, коронованных столь синим небом, что больно смотреть на него и душной, высокой температурой, которая прогревает вас насквозь. Здесь я промерзла до костей. До самого сердца. Несколько часов в тропиках, плюс информация о Гроссмейстере?

Косой дождь сквозь пустующую оконную раму, колол кожу ледяными гилами дюжины дикобразов. Он действительно воздержался бы от возмездия против меня для того, чтобы нарушить нашу сделку? Я не в том положении, чтобы вычеркнуть принца Видимых из моей жизни. Доверяла я ему или нет, я должна была быть на приличных условиях с ним, и если он действительно предлагал мне Бесплатную Карту Побега Из Тюрьмы, было бы сумасшествием не взять её. Я не могла каждый раз прятаться в книжном магазине от него, когда он появлялся. В конечном счете, я собиралась противостоять ему на земле.

- Верни окно обратно.

Я не хотела быть обвинённой Бэрронсом в очередном разбитом окне или рисковать, что большая противная Тень проберется внутрь.

- Ты принимаешь мой подарок?

Я кивнула.

Когда стекло вернулось на место, я пошла за прилавок, меняя свой мокрый кардиган на сухой жакет поверх влажной рубашки, и наклонилась, чтобы извлечь копье из своего ботинка и закрепить его на руке. Оно исчезло.

Очевидно, книжный магазин защищал только от его проникновения внутрь. Он не препятствовал ему выполнять свои уловки в самом магазине непосредственно. Я сделала себе пометку обсудить эту проблему с несговорчивым владельцем и хранителем защиты. Конечно, со всеми его тайнами и необъяснимыми способностями, Бэрронс мог добиться большего успеха.

Я повернула вывеску на 'ЗАКРЫТО', заперла дверь, прошлёпала через лужи и ступила в солнечный круг и, когда В'лэйн протянул руку, приглушила Нуль способности, и переплела свои пальцы с его пальцами.

Я оказалась в Канкуне, Мексика, сидя в бассейне с исчезающими краями, на барном табурете, который находился под водой, наблюдая покачивающиеся пальмы в знойном бризе напротив безошибочного блеска вод Карибского моря; попивая коктейль - кокос, лайм и текила - из ананаса. Мою кожу целовали солнце и соленые брызги прибоя.

Перевод: я умерла и попала на небеса.

Дублин, дождь, мои проблемы, моя депрессия: всё это исчезло, рассеялось стоило Принцу Эльфов перенести меня сюда.

Сегодня моё леопардовое бикини, любезность В'лэйна, состояло из трёх смущающе-крошечных треугольников. Золотая цепочка, со вставками янтаря, опоясывала мои бёдра. Меня не заботила моя почти нагота. День был ослепительно ярок и красив. Теплое и целительное солнце грело мои плечи. Двойной Куэрво Голд в моём напитке тоже не вредил. Я пылала золотом внутри и снаружи.

- Итак? Кто он? Ты сказал, что расскажешь мне Гроссмейстере, - напомнила я.

Его руки были на мне, втирая крем для загара, пахнущий миндалем и кокосом, в мою кожу, и в течение короткого промежутка времени я забыла, что у меня есть язык, который мог задавать вопросы.

Даже когда он полностью приглушен, есть волшебство в руках смертельно сексуального Эльфа. Они заставляют вас чувствовать, что вас трогает единственный мужчина, который когда-либо знал вас, понимал вас, давал вам то, в чём вы нуждаетесь. Возможно иллюзия, обман и ложь, но это всё ещё ощущается реальным. Разум знает различие. Но не тело. Тело - предатель.

Я нежилась под прикосновениями В'лэйна, двигаясь в такт с его сильными, верными толчками, мурлыча внутри, в то время, как он баловал меня. Его переливающиеся глаза горели мерцающими оттенками янтаря, как драгоценные камни на моей цепочке на бедрах, становясь сонными, согревающими, обещающими мне секс, который унесёт мой ум прочь.

- У меня здесь номер-люкс, MaкКайла, - мягко сказал он. - Пошли.

Он взял мою руку.

- Держу пари, что ты говоришь это всем девушкам, - пробормотала я, выдёргивая руку. Тряхнула головой, пытаясь прийти в себя.

- Я презираю девушек. Мне нравятся женщины. Они бесконечно более ... интереснее. Девушки ломаются. Женщины способны удивить.

Девушки ломаются. Я не сомневалась, что в своё время он сломал достаточно девушек. Я не забыла о книге в исследовании Ровены, в которой этот Эльф был назван основателем Дикой Охоты. Эта мысль вернула меня к действительности.

- Кто он? - снова спросила я, стремглав удирая к самому дальнему краю моего барного табурета. - Прекрати трогать меня. Соблюдай обещание.

Он вздохнул.

- Как вы люди говорите? Только работа и никаких игр...

- Возможно, это поможет мне остаться в живых, - сухо закончила я.

- Я помогу тебе остаться в живых.

- Бэрронс говорит то же самое. Я предпочитаю сделать это самостоятельно.

- Ты - обычный человек, женщина.

Моя челюсть выдвинулась вперёд.

- Как ты сказал. Женщины способны удивить. Ответь на мой вопрос. Кто он?- жестом я заказала бармену новый ананас с текилой - и стала ждать.

- Один из нас.

- Ну да?- мигнула я. - Гроссмейстер - Эльф?

В'лэйн кивнул.

Несмотря на то, что оба раза когда мы встречались я ощущала Гроссмейстера, как Эльфа, я также ощущала в нём человека, подобного тому, что я ощущала в Mэллисе и Дереке O'Банионе. Я думала, что в Гроссмейстере была часть Эльфа потому, что он ел Эльфа, а не потому, что он был Эльфом.

- Но я не ощущаю в нём полноценного Эльфа. В чём дело?

- Он более не Эльф. Тот, кто называет себя Гроссмейстером, прежде был Видимым, известным как Дэррок, доверенное лицо Высокого Совета королевы.

Я моргнула. Он из Видимых? Тогда, что он делал руководя Невидимыми?

- Что произошло?

- Он предал нашу королеву. Она обнаружила, что он тайно сговорился с Королевскими Охотниками, чтобы свергнуть её, и возвратиться к старому образу жизни, когда Эльфы не подчинялись Договору и могли использовать людей не только для мимолетных развлечений.

Чужие, древние глаза следили за моей реакцией.

- Особенное развлечение Дэррока - прежде чем убить человеческих женщин, он долго и мучительно “играл” с ними.

В мозгу вспыхнул образ - тело Алины распростертое на столе в морге.

- Я говорила, как сильно ненавижу его?- прошипела я. Некоторое время, я не могла ничего сказать, не могла даже думать о том, как он искалечил сестру и оставил её умирать. Я медленно и глубоко вздохнула, а затем произнесла:

- Итак, вы выбросили его из своего мира, свалив на нас?

- Когда королева раскрыла заговор, она лишила его силы и бессмертия, выслала в вашу реальность, осуждая его перенести краткость и унижение смертной жизни и умереть - жестокий приговор для Эльфы, хуже, чем прекращение существования священным оружием, или... просто исчезнуть, как делают некоторые из нас. Смерть равносильна оскорблению. Смертельное унижение - самое большое унижение из всех.

Он такой высокомерный.

- Он был принцем?

Смертельно сексуальным Эльфом, как В'лэйн? Так вот как он обольстил мою сестру?

- Нет. Но он был стар по нашим меркам. Могущественен.

- Как ты можешь знать это, если пил из котла? - я указала на очевидную частицу нелогичности.

Побочный эффектом чрезвычайного долголетия, как рассказывал мне В'лэйн, было потенциальное безумие. Тогда они пили из Священной Реликвии Видимых, котла. Священный напиток стирал воспоминания Эльфа, позволяя им начать совершенно новую жизнь, и никакой памяти о том, кем они когда-то были.

- Котел не без недостатков, MaкКайла. Память... как там сказал один из ваших актёров? - настойчивая штука. Котел был создан, чтобы ослабить бремя вечности, а не лишить нас воспоминаний полностью. Выпив из него, мы можем говорить на самом первом из известных языков. Дэррок говорил на древнем наречии, на том, что звучал на рассвете нашей расы. Таким

способом мы узнаем вещи друг о друге, несмотря на стершиеся воспоминания. Слабая попытка оставить информацию о себе для следующего воплощения. Суд Эльфов - неприятное место, там невозможно отличить друзей от врагов. Мы стараемся максимально долго не пить из котла. Иногда обрывки памяти с более ранних времен остаются. Некоторые пьют два, три раза, чтобы забыться.

- Как мне найти Дэррока? - спросила я. Теперь, когда я узнала его имя, только так и буду его называть, ну, или снова насмешливо - "большой Г".

- Ты не сможешь. Он скрывается и даже мы не в состоянии отследить где. Он проскальзывает через неизвестные нам порталы Невидимых. Мы охотимся на него, других принцы Видимых и я.

- Как обыкновенный человек может ускользнуть от вас и спокойно входить и выходить из страны Эльфов? - возмутилась я.

Я злилась. Они заварили эту кашу. Они выбросили Дэррока в наш мир, потому что у них возникли неприятности, и именно мой мир страдал, моя сестра была убита из-за этого. По крайней мере, они могли полностью стереть его память.

- Моя королева не лишила его знаний, оплошность, о которой она теперь сожалеет. Она полагала, что он быстро умрёт. Вот почему мы не подозревали его в том, что он стоит за беспорядками в вашем мире. Будучи человеком, Дэррок мог умереть от одной из ваших болезней, ведь те, кто был божеством, имеют тенденцию недооценивать жестокость окружающего их стада.

- Он не единственный недооценивший, - холодно произнесла я.

”Стадо”, моя петуния! С нечеловеческим могуществом в кончиках их пальцев, они по-человечески ошибались, а мы, люди - платили за эти ошибки.

В'лэйн проигнорировал шпильку.

- Мы предполагали, даже если он не подцепит смертельную болезнь, то своим высокомерием запросто сможет разозлить какого-нибудь человека и пополнит статистические данные тяжких преступлений. Вопреки нашим ожиданиям, будучи смертным, Дэррок приобрел огромную власть. Он знал, где искать, и как получить ее, и у него всегда были союзники среди Королевских Охотников. Он обещает им свободу от тюрьмы, где были заточены Невидимые; обещание, которое не дал бы ни один Эльф. Охотникам нельзя доверять.

- А другим Эльфам можно? - сухо заметила я.

- Охотники переходят все границы. - Здесь В'лэйн на мгновение замерцал, словно изо всех сил сдерживаясь не вернуться к другой форме. - Они научили Дэррока есть плоть Эльфа, чтобы украсть мощь Эльфа!

Он сделал паузу, и в течение мимолетного мгновения, температура упала так резко, что я не могла выдохнуть, а океан замёрз. Миг, и всё снова стало нормальным.

- Он будет умирать очень медленно, когда мы найдем его. Королева может заставить его страдать вечно за это. Мы не приемлем жестокости среди своих.

Я поспешно отвела взгляд и уставилась на море. Я тоже согрешила, казалось, будто на лбу у меня зажглась обвинительная надпись, горящие ярким неоном слова: ПОЖИРАТЕЛЬНИЦА ЭЛЬФОВ. Дэррок научил Мэллиса, Мэллис научил меня, а я научила Джейни. Так или иначе, я не собиралась страдать вечность или что там они способны придумать в наказание.

- Чем я могу помочь?

- Оставь Дэррока нам, - сказал В'лэйн. - Ты обязана выполнить поручение королевы и найти Книгу. Стены между нашими мирами опасноистончились. Если у Дэррока получится обрушить их, то Невидимые сбегут из тюрьмы. Без Синсар Даб мы как и вы бессильны повторно заточить в тюрьму наших тёмных собратьев. Выпущенные на свободу, они уничтожат ваш мир и истребят вашу расу.

Он сделал паузу, прежде чем мрачно добавить:

- И, весьма возможно, уничтожат мой мир тоже.

Глава 9.

Без четверти десять я ожидала приезда Бэрронса и начала уроков сопротивления Голосу. Мы установили фиксированное время для занятий, так что, хоть я и понимала, что он наверняка еще злится на меня, точно знала, что он придет.

Я не возражала против прыжков. Да плевать, он мог бы заставить меня и покудахтать как курица. Если он заставит меня чувствовать себя совсем уж глупо, я разберусь, как противостоять ему.

Кристиан был прав. Если бы стены пали, все Невидимые получили бы свободу. И я тоже была права - без Синсар Даб Видимые не смогут вновь упрятать их в тюрьму. Несмотря на мрачность сложившейся ситуации, я вновь стала собранной, решительной Мак. Я украла немножко солнышка - настоящего солнышка, людского, не всю эту эльфийскую муть как в прошлый раз с В’лэйном - и припрятала его, солнечную энергию для своих клеток. Как наркоманка, я получила свою дозу.

Потирая свой нос на холодную погоду за окном, выйти погулять в которую, однако, у меня не было ни малейшего желания, я одела свою коротенькую белую юбочку, симпатичные босоножки и лимонно - золотой топ без рукавов, который подчеркивал зелень моих глаз, делая их более нежного, насыщенного оттенка. Кожа моя отливала золотом, от проведенных на солнце часов. Я выглядела и чувствовала себя превосходно. После того как я приняла душ, нанесла макияж и уложила волосы, я немного поговорила с папой. В Эшфорде был уже ужин, и 88 градусов жары. В Дублине было 38, но мысль, что Канкун (курорт в Мексике) находится всего лишь в одном мгновении -эльфийского перемещения- отсюда делала этот факт вполне удобоваримым.

В таком вот отдохнувшем состоянии, я решила обнародовать кое какую информацию Бэрронсу. Попробуйте забросить удочку, вместо того, чтобы требовать ответы, действуйте его методом. Я собиралась показать ему страничку из дневника моей сестры, который я получила сегодня.

В’лэйн проболтался. Наверняка, время от времени и Бэрронса можно расколоть.

Может быть, его лицо выдаст что то. Может, у него появятся какие- то соображения, у кого мог быть дневник Алины. Я не верила, что он был у него. Я не находила ни одной причины, по которой он мог выбрать именно эти отрывки, и прислать мне. Ну и опять, я не видела никаких причин, чтобы кто- нибудь выбрал их, но некто это сделал.

Если я поделюсь с ним, может, и он сделает то же самое в ответ. Может, он думал, что ответы были до того безобидными, что ничего не значили. Солнечная Мак чувствовала, что стоит попытаться.

Дверной звонок прозвенел.

Бэрронс вошел внутрь. Он окинул меня взглядом с головы до ног, медленно. Его лицо напряглось, потом его взгляд скользнул обратно, так же медленно. Я подозреваю, ему просто не нравились мои одежки. Ему никогда не нравятся. Предоставленная самой себе, я одеваюсь слишком счастливо, чтобы польстить его вкусу. Мисс Радуга и Мистер Ночь. Так мы смотрелись вместе.

Чтобы ослабить напряжение прошлого вечера, я улыбнулась и дружелюбно сказала:

- Эй! - давая ему понять, что хочу начать вечер с чистого листа, и надеялась, что и он, тоже.

Я почувствовала его Силу за долю секунды до того, как он атаковал меня, а потом было уже слишком поздно. Он с силой захлопнул за собой дверь. Неисправные шурупы затрещали и встали на место.

- Расскажи мне подробно когда ты последний раз видела - Синсар Даб.

Голос сковал в тиски все мое тело, и грубо сжал.

Блин. Блин. Блин.

Я согнулась, воздух вышел с прерывистым дыханием. Легион голосов завибрировал в комнате, отскакивая от стен, усиливаясь, по мере того как они взмывали и опускались влево и вправо, вниз и вверх, а затем сквозь меня, вгрызаясь в кожу, перестраивая все в моей голове таким образом, что мое сознание стало его. Господствующие. Искушающие. Подсовывающие мне ложь о том, что его воля была моей, и я жила, чтобы подчиняться ей.

Пот выступил у меня на лбу и верхней губе и увлажнил ладони. Чем усердней я старалась побороть это насилие, тем менее вероятным стало наполнять мои легкие, вообще двинуть какой либо частью своего тела. Я свисала как тряпичная кукла, сломленная, слабая, безвольная. И, как тряпичную куклу, он мог в любой момент разорвать меня надвое, если б захотел.

- Прекратите сопротивляться мне, мисс Лэйн, и вам станет легче. Если, конечно, Вам не предпочтительнее боль.

В своем сознании я выплюнула целый поток ругательств, но ни словечка не вышло наружу. Мне просто не хватило дыхания. Он достиг того уровня, который пробовал на мне прошлой ночью – того, который, как он сказал, освоил Гроссмейстер – и он проделал все этот голосом, мягким, как шелк. Это как разница между мотоциклами других мужчин и Бэрронса – он ходит мягко, но носит самую большую дубину, которую я когда-либо видела.

- Хорошенький загар, мисс Лейн. Как там поживает В’лэйн? Хорошо провели время? Я таскаю вас по кладбищам, но он относит вас на пляж – так вот в чем наша маленькая проблема? Наши свиданьица вас не устраивают? А он за вами ухаживает, да? Скармливает вам всю эту сладенькую ложь, до которой вы так жадны? В последнее время я вами пренебрегал. Сейчас мы это поправим. Сядьте. Туда. - Он указал на кресло у огня.

Я, подскочив, выпрямилась и на цыпочках направилась к указанному месту, не потому, что мне это нравилось, а потому, что именно так и происходит, когда пытаешься сжать мускулы таким образом, чтобы не дать ногам подниматься и опускаться, а твое тело все равно продолжает двигаться. Один сопротивляющийся шаг за другим, я просеменила к креслу и рухнула в него, как тряпичная кукла. Мышцы горла сжались и я попыталась выдавить слова:

-Н-нее дел-лай...

- Вы не будете говорить, если это не прямой ответ на один из моих вопросов.

Мои губы запечатались. Я не могла поверить, что он делает это со мной.

Какая ирония, В’лэйн просил довериться ему, я доверилась, и он не предал меня. Я уже была готова немного открыться Бэрронсу сегодня, рассказать ему кое-что, а он предал меня. В’лэйн приглушил свою сексуальность, чтобы не влиять на мою волю. Бэрронс просто отбросил ее одним единственным приказом, ничем не отличаясь от Гроссмейстера.

- Расскажите, что вы видели в ту ночь, когда встетились с Синсар Даб, - повторил он.

Сдерживаясь из последних сил, почти задохнувшись от попыток сопротивляться, я выплюнула каждую деталь, каждую мысль, каждое ощущение. Начиная с унижения, как я лежала в смердящей луже в своих красивеньких одежках, о различных формах, которые приняла книга, о взгляде, который она на меня бросила, и до решения отследить ее. Далее, усугубляя ситуацию, я добровольно рассказала о своем «вмешательстве» в судьбу инспектора Джейни.

- Не двигайся, - произнес он, и я сидела в своем кресле, словно аршин проглотив, не имея возможности даже нос почесать, пока он глубоко погрузился в свои мысли. В комнате сгустилось напряжение, смертельное напряжение. Я этого не понимала. Да что же я сделала, чтобы разозлить его до такой степени? Прошлым вечером он и вполовину не был так сердит, а ведь имел все возможности допросить меня с пристрастием. Он не стал. Просто уехал.

- Куда вы сегодня ходили?

Пот капал с моего лица, и я рассказала ему и это тоже. Я хотела рассказывать по собственной воле, назвать ему каждое имя в журнале, сказать, что все, мы закончили, он и я, и что это я, заслужила ответы, а не он. Но он запечатал мои губы приказом, и я могла отвечать только на то, о чем он спрашивал.

- В’лэйн вам что-нибудь рассказал?

- Да, - ровно произнесла я, и закусила губу. Я подчинилась приказу. Не было нужды предлагать больше.

- Что он вам рассказал?

- Что Гроссмейстер раньше был Эльфом, имя его Дэррок.

Он недовольно фыркнул . - Старье. Обо мне он что-нибудь говорил?

Старье? Он владел этой информацией все это время и не поделился со мной? И он еще разозлился на меня, что я не говорю ему все, что знаю? Если он меня не убьет, когда закончит со мной, он сам покойник. Он был все равно, что ходячая энциклопедия с обложкой, которую невозможно открыть. Бесполезно.

Опасно.

- Нет.

- Вы с ним трахались?

- Нет, - процедила я.

- Вы когда-нибудь с ним трахались?

- Нет, - твердо ответила я. Никогда еще в моей жизни не было двух мужчин, столь одержимых желанием узнать, что происходит в моей половой жизни, а, точнее, что не происходит.

Некоторое напряжение спало.

Глаза мои сузились. Что это было? Источник его ярости? Неужели Бэрронс ревновал? Не потому, что думал обо мне, но по той причине, что считал меня своей собственностью, личной ши-видящей, и чтобы ничья эрекция не мешала моим розыскам Обьектов Власти?

Он холодно посмотрел на меня.

- Мне нужно было узнать, не Пра-йа ли вы. Вот почему я спросил.

- А что, я похожа? - рявкнула я. Понятия не имею, как выглядят те, кто попал в наркотическую зависимость от Эльфов, но как то сомневалась, что тяну на обложку постера -При-йя. Я представляла их себе чем то большим, чем те готические девочки, которых я видела болтающимися по логову Мэллиса : с пирсингом, татуировками, грубо накрашенных, одетых в винтажные одежды, в основном, черного цвета.

Он вздрогнул, какое то время разглядывая меня, затем рассмеялся.

- А вы молодец, мисс Лэйн! Вы учитесь.

Я сама вздрогнула, осознав, что я только что сделала. Я сказала что-то, что не являлось ответом на прямой вопрос! Я попыталась проделать это вновь, мысленно формулируя слова, но не смогла выдавить их из себя. Не знаю, как это у меня получилось в первый раз.

- С кем вы собирались встретиться в ту ночь, когда столкнулись с Синсар Даб?

О, нет. Это было нечестно! Он не должен узнать все.

- С парнем, который знал Алину, - процедила я сквозь стиснутые зубы.

- Скажите мне имя.

Нет, нет, нет.

- Кристиан МакКелтар.

- Да вы, мать вашу, шутите? - Он вскочил со своего кресла и уставился на меня.

Поскольку он использовал Голос, мне пришлось ответить:

- Нет, - хотя я знала, вопрос был чисто риторическим. Смертельное напряжение вновь вернулось, и все из-за одного имени. Почему? Какое значение имело имя Кристиана для него? Он знал его? Прикрывая глаза, я искала то местечко ши-видящей в своей голове. Как же я могла ощущать столько силы от этого горячего, чужеродного места в моем сознании, и не извлечь из него никакой пользы в моем теперешнем положении?

- Как вы познакомились с Кристианом МакКелтаром?

- Он работает на факультете древних языков в Тринити. Я познакомилась с ним, когда ты послал меня забрать приглашение на аукцион от его начальницы, но ее на месте не оказалось.

Его ноздри раздулись.

- Его, должно быть, недавно наняли. Они шпионят за мной.

Он не использовал Голос, и не задал вопрос, так что я ничего не ответила.

- МакКелтеры следят за мной?

Закрывая глаза, я сказала:

- Да.

- А вы следили за мной, мисс Лэйн?

- Насколько смогла.

- Ну и что же вы обо мне узнали?

Я опять пыталась порыскать в своей голове, но чем бы ни было то место, которое мне нужно было отыскать, оно оставалось для меня загадкой. Сознавая, что сама себе рою могилу, я выдала ему кучу сведений за один присест. Что я знала, что он не человек. Что я знала, что он неимоверно стар. Что я видела его выходящим из зеркала Невидимых, которое он хранит в своем кабинете, когда он выносил ужасно искалеченный труп женщины. Что, как и тени, демоны тоже обошли его стороной.

Он рассмеялся. Как будто это было шуткой, что мне известны все его темные секреты. Он не пытался объяснить или оправдать хоть какую-то часть этого.

- А я и не знал, что Вы умеете хранить свои тайны. Вы знали все эти вещи и никогда ничего не сказали. Вы становитесь интересной. Вы работаете против меня с МакКелтерами?

- Нет.

- Вы работаете с В’лэйном против меня?

- Нет.

Вы работаете с ши-видящими против меня?

- Нет.

- Вы работаете с кем-нибудь против меня?

- Нет.

-Так кому же преданы, мисс Лэйн?

- Самой себе, - заорала я. - Своей сестре! Своей семье, и пошли вы все!

Напряжение в комнате спало.

Через какое-то время Бэрронс вновь сел в кресло напротив меня, вобрал взглядом мою напряженною позу, и невесело улыбнулся.

- Очень хорошо, Мак. Расслабься.

Мак? Он назвал меня Мак? Я пыталась вздохнуть.

- Я сейчас умру? - прохрипела я. - Ты собираешься убить меня?

Он выглядел озадаченным. Я вновь это сделала. Заговорила по собственной воле. Он освободил мою волю, но не ту хватку, над моим сознанием и губами. Я все еще чувствовала ее, покоряющую, причиняющую боль. Потом он пренебрежительно фыркнул.

- Я говорю вам расслабиться, а вы думаете, что я собираюсь убить вас? Вы – жертва женской нелогичности. Он добавил, после очевидного раздумья:

- Можете говорить теперь свободно.

Хватка на моем горле ослабла, и какое-то время я просто наслаждалась ощущением того, как воздух входит и выходит из моих легких, осознавая, что мой язык вновь принадлежит только мне. Я чувствовала имя В’лэйна, его покалывающего, и поняла, что с того момента как Бэрронс применил ко мне Голос, чтобы сковать мою волю, оно куда-то исчезло, отступило вне пределов моей досягаемости.

- Я не нелогична. Два единственных раза, когда ты назвал меня Мак, были случаи, когда я была при смерти. Поскольку больше ничего мне пока не грозит, наверняка, ты собираешься убить меня. Это совершенно логично.

- Я не называл вас Мак.

- Нет, называл.

- Я назвал вас - мисс Лэйн.

- Нет, не назвал.

- Да, назвал.

Я сжала челюсти. Иногда, несмотря на всю искушенность Берронса годами в вечности, и моей крутостью гламурной девчонки, мы частенько вступаем в детские поединки. Честно говоря, я не дала бы и гребенной петуньи, как он там меня назвал, и совсем не была настроена спорить об этом. Я была свободна и была в ярости. Я сорвалась со стула, бросилась на него, и громко хлопнула обе ладони об его грудь. Я вложила каждую крупицу намерения оглушить его своими Нуль - руками ,какую только смогла собрать. Мое ядро ши-видящей сверкало как маленькое солнце у меня в голове. Был он или все-таки не был Невидимым?

Я ударила его так сильно, что его стул перевернулся и мы соскользнули на пол рядом с камином, в нескольких сантиметрах от решетки. Если он вообще заморозился, то это было лишь на такой короткий миг, что я не смогла решить, подействовали на него мои нуль способности, или я обездвижила его на секунду, просто озадачив.

Ясно. Еще больше неполученных ответов там, где дело касается Бэрронса.

Я откинулась назад, оседлав его, и дала ему в челюсть так сильно, как только смогла. Он начала было говорить, но я ударила снова. Как я хотела бы поесть Невидимого. Я собиралась пойти и съесть их с десяток, потом вернуться и прикончить его, и к черту ответы.

- Как ты посмел ворваться сюда и принудить меня к ответу, когда сам никогда не дал мне ни одного? - прошипела я. Я ударила его в живот, сильно. Он даже не моргнул. Я снова врезала. Ничего.

- Ты стоишь тут вся загорелая и сияющая и недоумеваешь, почему я применил к тебе Голос? - проревел он.

- Где тебя носило? Ты вновь была с В’лэйном. Сколько еще пощечин, как вы думаете, мисс Лэйн, я смогу стерпеть? - Он схватил мой кулак и удерживал его, пока я пыталась ударить его снова. Я размахнулась другим. Он и его поймал.

- Я предупреждал, что мы не должны играть друг против друга.

- Я не играю с тобой! Я пытаюсь выжить. И я не давала тебе пощечину, когда ушла с В’лэйном! - я пыталась вырвать кулаки из его рук.

- Это вообще к тебе никакого отношения не имеет. Я пытаюсь получить ответы, и поскольку ты мне их не даешь, и винить меня за то, что я иду за ними еще куда-то, ты не можешь.

- Так, значит, мужчина, которому не дают дома имеет право идти и трахаться в другое место?

- А-а?

- Какое слово вам не понятно? - презрительно усмехнулся он.

- Да ты единственная здесь жертва нелогичности. Это не дом, и никто здесь никого не собирается трахать! - я практически орала.

- Вы думаете, мне об этом неизвестно? - Он подвинул свое тело подо мною, болезненно давая мне понять кое о чем. Вообще-то, о двух вещах, одной из которых было то, насколько высоко задралась моя юбка. Другое было не моей заботой. Я извивалась, пытаясь опустить подол, но выражение его лица пресекло эту задумку. Когда Бэрронс смотрит на меня вот так, это приводит меня в замешательство. Вожделение в этих древних, обсидиановых глазах не предполагает ни малейшего признака человечности. Даже и не пытается.

Дикарка Мак хочет пригласить это выйти наружу и поиграть. Думаю, она просто больная. Сумасшедшая, говорю вам.

- Отпусти руки.

- Заставьте меня, - поддразнил он. -Прикажите мне Голосом, мисс Лэйн. Ну давай же, девочка, продемонстрируй мне свои силы.

Девочка, ну ты и жопа.

- Ты знаешь, что я не могу. И это обстоятельство делает то, что ты сотворил со мной сегодня, непростительным. Ты мог бы с таким же успехом изнасиловать меня. Да фактически, это именно то, что ты со мной сделал!

Он перевернулся сильно и быстро, и я была под ним на спине, мои руки прижаты над головой, вес его тела вдавливает меня в пол, его лицо в миллиметрах от моего. Он дышал тяжелее, чем требовалось.

- Не заблуждайтесь, мисс Лэйн, я вас не насиловал. Можете лежать на своей милой маленькой попке и предъявлять свои идеалистические заявы в стиле корпуса мира, о том, что любое насилие над вашей волей является изнасилованием, и что я просто большой отвратительный ублюдок, я вам скажу, что в вас самой полно говна, и, что совершенно очевидно, вас никогда не насиловали. Изнасилование – это намного, намного хуже. Изнасилование – это не то, от чего вы уходите. Вы уползаете.

Он уже встал с меня и был на ногах, величественно выходя из комнаты, пока наконец я смогла перевести дыхание, чтобы ответить.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

____________________

Самое мрачное время

«Падение ночи.

Какое странное словосочетание.

«Ночь» это понятно.

А «падение»?

Падают осенью листья, кружась в воздухе с томной грацией, покрывая землю увядающим пламенем.

Падают слезы, нежно мерцая будто жидкие алмазы, пока не исчезнут.

Ночь здесь не падает, не приходит.

Она резко обрушивается».

- Дневник Мак

Глава 10

Я спала беспокойно, мне снова снилась печальная женщина.

Она что-то пыталась сказать мне, но ледяной ветер, стоило ей только открыть рот, каждый раз уносил слова. В морозном бризе слышались раскаты смеха, и мне показалось, что я узнала этот голос, но никак не могла вытянуть из своих мыслей имя. Чем упорнее я старалась, тем растерянней и испуганней чувствовала себя. Затем мне приснился В’лэйн, а заодно и Бэрронс с мужчинами, которых я никогда прежде не видела. Внезапно появился Кристиан, и Бэрронс с убийственным взглядом направился к нему.

Я проснулась с тревогой, промерзшая до костей.

Мое подсознание свело воедино разрозненные факты, которые не отложились на сознательном уровне: Сегодня был четверг, Кристиан должен вернуться из Шотландии, а Бэрронс был зол на него из-за меня.

Я понятия не имела, что Бэрронс мог бы сотворить с ним, и не хотела узнать. Распознающий ложь Келтар никоим образом не был соперником для... неважно, кем был мой работодатель. Выбивая зубами дробь, я схватила свой мобильный телефон с ночного столика, и набрала номер Департамента Древних Языков. Трубку взял витающий в облаках юноша и сказал мне, что до конца дня Кристиана не будет. Я попросила дать мне номер телефона комнаты, дома или мобильного, на что он ответил, что доступ к файлам сотрудников офиса имеется только у начальника отдела. А она в отпуске, и не вернется до понедельника.

Я оставила срочное сообщение для Кристиана, чтобы он позвонил мне сразу же, как только появится.

Я собиралась натянуть одеяло, сжаться в комочек, и попытаться избавиться от дрожи в теплом коконе, когда мой телефон звонил.

Это была Дани.

- Она почти сцапала меня, Мак! - выпалила она запыхавшись. - Она вообще вчера не уходила из офиса «Быстрой Почты инкорпорэйтед». Она спала в своем кабинете, и мне, бля, пришлось всю ночь прождать, когда представиться возможность войти. Когда она, наконец, на несколько минут спустилась, чтобы позавтракать, я решилась и забралась в кабинет, но не смогла найти книгу, которая была нужна тебе. У нее в столе оказалась другая, я сфотографировала ее, но не полностью, так как она вернулась назад, и мне, бля, пришлось сматываться через окно, я порвала свою униформу и набила себе жуткую шишку. Я не смогла заполучить то, что ты попросила, но я пыталась, и получила кое-что другое. Это зачтется, не так ли? У тебя все еще есть желание встретиться с нами?

- С тобой все хорошо?

Она фыркнула. - Я убиваю монстров, Мак. Я просто свалилась из дурацкого окна.

Я улыбнулась. - Где ты? - Я различала гудение сигналов на заднем фоне, звуки пробуждающегося города.

- Недалеко от тебя. - Сказала она мне. - На перекрестке.

Я поглядела на окно. За ним все еще было темно. Мне была ненавистна сама мысль о том, что она была там одна в темноте, невзирая на ее суперскорость, и мои подозрения, что у нее собой был меч.

- Через улицу находится церковь. – Она ярко освещалась. - Я буду ждать тебя у входа в нее через десять минут.

- Но остальных здесь нет!

- Я только зайду за своим фотоаппаратом. Ты сможешь собрать девочек сегодня днем?

- Я попробую. Кэт сказала, что ты должна выбрать такое место, где остальные... курьеры... не смогут увидеть нас.

Я перечислила несколько кафе, которые она все до единого отклонила как слишком опасные. Наконец, мы сошлись на пабе, расположенном ниже по улице, с очень точным названием «Метрополитен», в котором имелся дартс и столы для игры в пул, но не было ни одного окна.

Я повесила трубку, почистила зубы, поплескала водой себе на лицо, натянула джинсы, надела шерстяной облегающий жакет на молнии поверх пижамной майки, затем нахлобучила на свою голову бейсбольную кепку, поскольку у корней показались мои белокурые волосы. Я сделала мысленную пометку, зайти в аптеку, когда буду возвращаться назад и захватить пару коробок краски. Меня и так достаточно угнетало, что мои волосы должны быть темными. Я не выйду без головного убора пока не перекрашусь.

Было 7:20, когда я вышла на тротуар. Солнце не взойдет до 7:52 утра. Сядет в 6:26 вечера; я стала чуточку одержимой точным расчетом времени светового дня, и теперь на моей стене висит таблица с ним, рядом с картой, где я помечаю очаги активности Невидимых и перемещение Книги. Я с фонариками в руках, копьем надежно и удобно устроенном в ножнах на предплечье, стараясь придерживаться освещенных мест, перебегала от одного небольшого пятна света, отбрасываемого уличным фонарем, к следующему. Мой МакНимб предназначался только для работы поздним вечером. Если прохожим казалось странным, что я ношу светящиеся фонарики, меня это не волновало. Это сохраняло мне жизнь. Пусть ухмыляются сколько им будет угодно. Некоторые из них так и делали.

Во время своего стремительного перемещения вниз по улице, я вспоминала, какой была три месяца назад, сравнивая с собой сегодняшней, и рассмеялась. Быстро приближающийся бизнесмен взглянул на меня. Встретив мой взгляд, он слабо передернулся и ускорил темп, оставив меня позади.

Всю ночь шел дождь, и мощенные улицы блестели в свете зарождающегося дня. Город притих в ожидании начала нового дня, готовясь взорваться: гудками автобусов и такси, соперничающих за пассажиров; людьми, сверяющимися со своими часами и мчащимися к своим рабочим местам; другими людьми… или существами… уже занятыми своими повседневными делами, как например те Мальчики-Носороги, подметающие улицы и собирающие мусор.

Я тайком наблюдала за ними, удивляясь странности происходящего. Не ши-видящий прохожий увидит только созданную с помощью чар проекцию человека, этакого полусонного работника муниципального управления, но я видела их серые приземистые конечности, глаза-бусинки, и выпирающие челюсти также явно, как кожу на тыльной стороне моей руки. Я знала, что они были сторожевыми псами Эльфов более высокого ранга. Я только не могла понять, почему они выполняют грязную людскую работу. Я не замечала за Эльфами как Светлого, так и Темного Дворов склонности к этому. Многочисленные Невидимые низшего уровня раздражали мои чувства ши-видящей. Обычно Мальчики-Носороги не вызывают у меня слишком большого беспокойства, но в масштабных количествах они ощущались мною, как язва внутри. Я мысленно ощупывала свою голову, пытаясь выяснить, смогу ли я каким-нибудь образом приглушить это.

Так-то лучше! Я смогла снизить нагрузку. Очень клёво.

Дани небрежно подпирала уличный фонарь перед церковью, велосипед упирался ей в бедро. У нее на лбу была болезненного вида шишка; кисти ее рук были сильно ободраны и покрыты грязью; а ее штаны на коленках были разорваны на тонкие полоски, как будто она ползла на четвереньках с крыши на асфальт, о чем собственно она и сообщила мне беззаботно. Мне хотелось отвести ее в книжный магазин, переодеть и перевязать. Но я приказала своему чувствительному сердцу переступить через это. Если мы когда-нибудь придем к тому, что будем сражаться бок о бок, то я должна буду поручать ей очень рискованные для жизни дела.

Дани бросила камеру мне в руку, и с дерзкой усмешкой сказала, - Разрешите отчитаться, большая часть работы мною выполнена.

Я подозревала, что ей не часто приходилось слышать похвалу. Ровена по всей видимости не относилась к тому типу людей, которые будут попусту тратить слова на качественно выполненные задания, в то время как она может приберечь из на случай, если работа будет сделана ужасно. Я также сомневалась, что Дани видела много доброты от других ши-видящих. Ее болтовня, как защитная реакция, не располагала к дружеским объятиям, а ее сестры по оружию были озабочены своими собственными проблемами. Пролистывая кадры, я просмотрела семь жалких страниц с ненужной информацией, которую она сфотографировала, и сказала, - Прекрасная работа, Дани!

Она моментально просияла, затем прыгнула на свой велосипед и укатила на нем, накачивая тощие ноги? Лягушонок Кермит на стероидах. – До встречи, Мак, - сказала она, оглядываясь назад через плечо. - Я скоро свяжусь с тобой.

Я возвращалась в книжный магазин через аптеку. Там было достаточно светло, чтобы я могла убрать свои фонарики. Я осмотрелась, и только потом стала сосредоточенно рассматривать фотографии на своей камере, предварительно изменив масштаб изображения, пытаясь выяснить, что она смогла достать.

Мне нужно быть осторожнее и не ходить с опущенной головой. Я даже не осмеливалась носить зонтик во время дождя из страха того, во что я могла бы врезаться.

Когда я отшатнулась от плеча человека, стоящего около черного, дорогого автомобиля, припаркованного у бордюра, я воскликнула, - О, простите! – а про себя ругнулась, благословляя свое везение, что тот в кого я врезалась, был человеком, а не Эльфом, и в этот момент я поняла, что у меня был занижен «объем восприятия» - и это был не человек.

Я ловко выхватила свое копье из-под жакета, большинство прохожих при этом старательно погрузили свои носы в газеты, или сосредоточились на своих сотовых телефонах, только чтобы не замечать меня, как будто я обладала возможностью накладывать свои собственные незначительные чары. Сливаясь с тенью как другие монстры.

- Сука, - выплюнул Дерек O'Баннион, его смуглые черты, исказились от ненависти. Но его холодный как у рептилии взгляд признал мое оружие, и он не стал приближаться ко мне.

Как ни странно, но оружие – это копье, которое я украла у его брата Рокки, не задолго до того, как Бэрронс и я отправили его и его прихвостней на смерть к Теням за книжный магазин. Воспользовавшись жаждой мести Дерека, Гроссмейстер принял его на работу в качестве замены Мэллису, учил его есть Невидимых, и послал его за мной, чтобы заполучить копье. Я убедила младшего брата O’Банниона, что я убью его, если он просто не так посмотрит на меня, и сообщила ему, какой ужасной будет его смерть. Копье убивает всех Эльфов. Когда человек съедает Невидимого, это частично превращает его в Эльфа. Когда эти части отмирают, они гниют изнутри, отравляя те, которые остались человеческими, и, в конечном счете, уничтожают их. Одно время я боялась копья, когда съела Эльфа. Я видела Мэллиса крупным планом и достаточно близко. Он весь был в гнойных прожилках. Половина его рта сгнила, некоторые части его рук, ног, и живота были разлагающимся тушеным мясом, а его гениталии... тьфу. Это было ужасно, умирать вот так.

O’Баннион дернув, открыл дверь автомобиля, пробормотал что-то водителю, затем снова захлопнул ее. Двенадцати цилиндровый V-образный двигатель размеренно заурчал, работая вхолостую.

Я улыбалась ему. Я люблю свое копье. Я понимаю, почему воюющие мальчики дают имена своему оружию. Он боится его. Королевские Охотники боятся его. Исключение составляют Тени, которые не обладают твердостью, чтобы нанести удар, оно убивает всех Эльфов, возможно даже самого Короля и Королеву.

С другой стороны кто-то, кого я не видела, открыл изнутри дверь автомобиля. Рука O’Банниона покоилась поверх окна. Он был еще больше пропитан Эльфами, чем полторы недели назад. Я почувствовала это.

- Немного бодрит, да? – Сказала я сладеньким голосом. Я опустила копье, прижав его к своему бедру, чтобы не провоцировать потенциальных сплетников на звонок в Гарду. Я не хотела убирать его в ножны. Я знала, насколько Дерек стремителен и силен. Я испытала это ощущение на себе, и это было невероятно.

- Тебе должно быть это известно.

- Я только однажды съела это. – Возможно, с моей стороны было не совсем мудро, признаваться в этом именно сейчас, но я так гордилась, что выиграла это сражение.

- Не говори ерунду! Никто, вкусивший власти, не откажется от нее.

- Не сравнивай меня с собой. - Он жаждал темной силы. Я нет. Если копнуть поглубже, я просто хотела вернуть ту девочку, которой была в обычной жизни. Но я готова ступить за грань более темной сферы, если мое выживание будет напрямую зависеть от этого. O’Баннион рассматривал погружение во тьму, как шаг вперед.

Я сделала ложный удар своим копьем в его направлении. Он вздрогнул, и его рот сжался в тонкую белую линию.

Мне стало интересно, если бы он сейчас прекратил их есть, то полностью вернул бы себе человеческий облик, или, после определенного момента, было уже слишком поздно, и преобразование нельзя было обратить вспять?

Я так сожалела, что не позволила ему в тот день зайти в Темную Зону! Я не могу бороться с ним здесь и сейчас, в самый час пик.

- Убирайся отсюда, - я снова рассекла воздух, - и если увидишь меня на улице, убегай так быстро, как только сможешь.

Он рассмеялся. – Ты безмозглая маленькая сучка, понятия не имеешь, что грядет. Подожди, и ты увидишь, что Гроссмейстер приготовил для тебя. - Он нырнул в автомобиль, и оглянулся на меня с недоброй улыбкой и... болезненным предвкушением. – Кошелек или жизнь, сука, - сказал он, а затем снова рассмеялся. Я слышала его смех, даже после того, как он закрыл дверь.

Спрятав копье в своем плечевом ремне, я стоял на тротуаре изумленно наблюдая за его отъездом.

Не из-за того что он сказал, а из-за того, что я увидела, когда он откинулся на мягкие, сделанные из натуральной верблюжьей кожи сиденья.

Или, скорее кого я увидела.

Красивая и чувственная женщина, так выглядели кинозвезды в возрасте, в давние времена, когда актрисы были достойны звания Примадонны.

Мой «объем восприятия» зашкаливал. Она тоже ела Эльфов.

Прекрасно, теперь я выяснила: Бэрронс возможно и убил женщину, которую вынес из зеркала, но он не убивал Фиону.

Я открыла «Книги и сувениры Бэрронса» в одиннадцать, минута в минуту, уже с новой прической. На сей раз, я покрасила волосы на два оттенка светлее «Аравийских Ночей» и снова выглядела на свой возраст (темные волосы делают меня старше, особенно в сочетании с красной помадой), затем сбегала на Уолл-стрит, чтобы быстренько постричься, и теперь несколько длинных клинышков с челкой обрамляли мое лицо. В результате получился очень женственный и мягкий образ, который полностью противоречил тому, какой я чувствовала себя внутри. Остальную часть волос я собрала в пучок и выпустила несколько локонов. Результатом стала кокетливая, небрежная элегантность.

Мои ногти были обломаны до мяса, но я быстро подточила их и нанесла лак «Розовое Совершенство» в тон к помаде. Несмотря на эти потакания моей страсти к моде, я чувствовал себя блеклой в своей обычной рабочей одежде, состоящей из джинсов, ботинок, черной футболки под легким жакетом, с копьем в кобуре, и спрятанными фонариками. Я старалась не наряжаться.

Я бездельничала, сидя на стуле позади кассового прилавка, и смотрела на банки с малюсенькими извивающимися кусочками плоти Невидимого, выстроенные в ряд на столе.

У меня выдалось насыщенное событиями утро. После аптеки я зашла в продуктовый магазин на углу, купила баночки с детским питанием, покрасила волосы, постриглась, освободила от содержимого и вымыла банки. Затем я снова вышла, напала на Носорога, отрезала часть его руки и нанесла ему решающий удар, избавляя нас обоих от мучений, удостоверилась, что он мертв и не сможет рассказать кому-либо о девушке, крадущей силу Эльфов. Потом я нарезала на крохотные кусочки обрубок руки и собрала их в кучку.

Если хотя бы несколько из них находились у меня под рукой, как я хотела это сделать после кормления Дженни, то Мойра, возможно, осталась бы живой. Если случится что-то непредвиденное и ужасное, когда я буду в книжном магазине, меня больше не застанут врасплох; я хочу, чтобы доза суперсилы всегда была поблизости. Это не было тем, что может испортиться. Это было единственной известной мне закуской, которая обладала бессмертным сроком годности.

Моя охота и предварительная подготовка не имели никакого отношения к Дереку O'Банниону или Фионе, или пониманию того, насколько слабой я была по сравнению с ними. Это было предусмотрительно. Это было разумно. Это было просто напросто здравомыслием. Я отодвинула маленький холодильник, находящийся под прилавком с тыльной стороны и спрятала за ним несколько баночек, перед тем, как плавно подкатить его назад. Другие я спрячу наверху позже.

В течение нескольких минут я, не мигая, глазела на свой улов, а потом сложила банки в свою сумочку. С глаз долой - из сердца вон.

Я открыла свой ноутбук, подсоединила камеру, и начала загружать страницы. Пока я ожидала окончания загрузки, еще раз набрала Департамент Древних Языков, чтобы удостовериться, что юноша, витающий в облаках, действительно понял срочность сообщения, я спросила его, что ему необходимо передать. Он убедил меня, что все понял.

В течение нескольких последующих часов у меня был наплыв клиентов. Это было активное утро, и продажи шли оживленно. Только ближе к полудню, я смогла освободиться, чтобы сесть, и просмотреть страницы, сфотографированные Дани.

Я была разочарована тем, насколько маленькими они были, размером не больше шпаргалки. Почерк был очень убористым, и когда я, наконец, начала разбираться в мелкой и корявой писанине, поняла, что у меня в руках находится миниатюрный дневник, в котором отображены мысли и наблюдения, написанные на ужасно исковерканном английском. Наличие ошибок в правописании заставило меня предположить, что автор получил поверхностное образование, и жил много столетий назад.

После изучения его в течение некоторого времени, я открыла свой собственный дневник, и начала записывать то, что, по моему мнению, было правильным переводом.

Первая страница, по большей части содержала длинную обличительную речь посвященную «Светлым» и «Темным» - это, как я сразу же поняла, было написано про Видимых и Невидимых – про то, какими подлыми “лиходеями” были и те и другие. Об этом я уже и так в курсе.

Однако, вчитываясь в текст, я нашла следующее:

«И ведомо мне, оже Светлые не касаются Темных и Темные не прикасаются к Светлым. Бо Темные не могут вынести их прикосновений, ано убиены могут оне мечем быть. Светлые же, не выносят лиха, а покорить их может Зверь».

Ладно, похоже Видимые испытывают отвращение к Невидимым и наоборот. Но это, не совсем верно. Был в этом какой-то более глубокий смысл. Я несколько минут ломала голову пытаясь разгадать его. Значит, Видимые не могут физически прикоснуться к Невидимым, и наоборот? Я продолжила чтение.

"Мечем можно убити их всех, ино, ажбы Владыку и Владычицу! О, буди у меня овый клинок, мукам моим пришел бы конец!"

Меч убивает и Невидимых и Видимых, вплоть до самых высокопоставленных членов королевской семьи. Это тоже уже не новость. Копье, кстати, обладает такой же силой.

"Ономо окушатися уведети их! Светлые не могут пояти Зверя, а Темные - меча, Светлые не коснутся амулета, Темные - копья ..."

"Так ты можешь попытаться распознать их", - набросала я свой перевод. "Светлые (Видимые), не могут касаться Зверя (Книги?) и Темные (Невидимые), не могут коснуться меча".

- Дошло! – воскликнула я. Это была важная информация! "Видимые не могут прикоснуться к амулету", - написала я, - “а Невидимые не могут прикоснуться к копью”.

Суть в том, что Видимые не могут притрагиваться к Реликвиям Невидимых, а Невидимые не могут прикасаться к Реликвиям Видимых, и именно так можно разобраться, кто есть кто!

Я только что нашла прекрасный способ положить конец сомнениям, и выяснить, является ли Бэрронс Захватчиком! Если он окажется им, то тогда не сможет прикоснуться к копью.

Я отложила шариковую ручку в сторону, и погрузилась в воспоминания. Видела ли я когда-нибудь, что он дотрагивался до копья? Да! В ночь, когда он проткнул Серого Человека, в то время как я висела схваченная за волосы.

Я прищурилась. На самом деле я не видела, что он прикоснулся к копью в ту ночь. Когда он возвращал его мне, рукоятка все еще была зажата в моей сумке, а наконечник торчал наружу. Бэрронс держал его через материал. И хотя он говорил, что собирается пронести его на аукцион, привязав к ноге, я ведь не задирала ему штанину и не проверяла там ли оно. Хотя он мог оставить его лежать на столе, на том же месте, где я оставила копье для него, и откуда позже забрала.

Ладно, но в ночь, когда мы украли копье, он, несомненно, коснулся его, не так ли? Я закрыл глаза, воспроизводя события по памяти. Мы шли подземными туннелями и вторглись в сокровищницу ирландского мафиози Рокки O'Банниона. Бэрронс заставил меня взять его со стены, и отнести в автомобиль. Он посоветовал мне отломить сгнившее древко от наконечника. И с тех пор копье всегда при мне.

Я открыла глаза. Ах, ты умник-разумник.

Я должна создать такую ситуацию с его участием, в которой у него не будет иного выбора, кроме как схватить копье. Взять его. Дотронуться до него. Меня не удовлетворит ничего кроме контакта голой кожи со сталью. Если он Захватчик или какой-то Невидимый, то он не сможет сделать это. Все так просто.

Так как же мне обдурить его?

Эти страницы стоили усилий Дани уже из-за одного этого лакомого кусочка. Я была рада, что книга про В’лэйна пропала, а эта заняла ее место.

Я продолжила чтение. Это был медленный, но очень увлекательный процесс.

Автор дневника никоим образом не относился к ши-видящим. Подчерк мужчины, или скорее юноши, который был настолько красив, что воины его времени все время поддразнивали его, хотя он и нравился девушкам, которые учили его грамоте.

В тринадцать лет его постигло несчастье, он решил сократить путь пройти темными лесными дебрями, и там попался на глаза Эльфийской принцессе.

Она околдовала и заманила его в Эльфийскую страну, где тут же перевоплотилась в нечто холодное и пугающее. Она держала его при Дворе запертым в золотой клетке, где он был вынужден наблюдать игры Эльфов со своими "домашними животными" - людьми. Среди их игр наиболее популярным было превращение смертных в Пра-йа, в существ, которые молили о прикосновении Эльфа, фактически любой Эльф мог делать с ними что угодно, даже «самые скверные, и омерзительные вещи друг с другом», со слов молодого писца. Пра-йи не обладали ни волей, ни разумом, лишь сексуальной жаждой. Они не знали ни этики, ни милосердия, и при случае набрасывались друг на друга словно бешеные животные. Мальчик счел их жуткими и боялся, что с ним произойдет тоже самое, что и с другими смертными. Он не мог определить, сколько времени прошло, но на его глазах сотни людей прибывали и уходили, а у него начали расти мужские волосы, тогда-то принцесса вновь обратила на него свое внимание.

Когда Эльфам надоедали их домашние животные, они выбрасывали их из своей страны, обрекая тем самым на смерть. Таким способом Договор не нарушался в буквальном смысле. Фактически они не убивали людей, захваченных ими. Они просто не заботились о них. Многие умерли в сумасшедших домах, или использовались в соответствии с их желаниями, и множество было убито представителями своей собственной расы.

Мальчик слушал все, что говорилось, и записывал услышанное, так как, когда смертные надоедали, уходя, они забирали с собой свои пожитки, и хотя он считал, что для него все потеряно, у него сохранилась надежда предупредить других людей. (Мальчик не знал, что пройдут сотни лет до момента, когда он будет освобожден из страны Эльфов). Он надеялся, что сделанные им записи, помогут спасти хотя бы одного из людей, возможно, придадут сил, чтобы однажды уничтожить этих жутких, беспощадных захватчиков.

По затылку пробежал холодок. То, что его план сработал, означало, что мальчик уже давно мертв. Как он и надеялся, его дневник отыскал дорогу назад в мир Людей, и, наконец, оказался в руках у ши-видящих, передавался из рук в руки столетиями, и закончил свой путь в столе Ровены. Почему он находился там? Просто, легкое чтиво во время обеда, или она что-то искала?

Я взглянула на часы. Половина третьего. Разгар дня. Я схватила мобильник и еще раз набрала Департамент Древних Языков. Трубку никто не снял. Куда пропал мечтатель? Где Кристиан? Глубоко задумавшись, я захлопнула ноутбук, и в этот момент зазвонил мобильный. Дани, с девушками уже ждали меня в пабе, значит, следует поторопиться?

Когда я спустилась по лестнице в затемненный, расположенный в подвале паб, я обнаружила семь женщин в возрасте от двадцати пяти до тридцати лет и Дани, ожидающих меня. Две из них были в тот день когда погибла Мойра: высокая, сероглазая брюнетка, обводящая пристальным взглядом паб (сомневаюсь, что она оставила что-то незамеченным), и тощая, темноглазая девушка с платиновыми волосами, с сильной черной подводкой вокруг глаз, и лаком на ногтях ей в тон, которая раскачивалась в такт на стуле, хотя ее МР3-плеер и наушники лежали на столе. Выйти отсюда можно было лишь через входную дверь, в которую я вошла, и без окон это место вызывало у меня чувство дискомфорта и клаустрофобии. Как только я села, то обнаружила, что они чувствуют себя также неловко, как и я в нашем тесном тускло освещенном кружке. Пять сотовых телефонов лежали на столе, излучая бледное свечение. Два включенных ноутбука, работали на аккумуляторах, высвечивая ярко-белые экраны. Я приложила все мои силы, чтобы не вытащить свои фонарики, включить и бросить их на стол, добавляя свой взнос в общую кучу.

Мы натянуто кивнули друг другу. Я сразу перешла к сути.

- У вас имеется полный доступ к библиотеке, о которой говорила мне Ровена? – Спросила я группу женщин. Я просто хотела выяснить, насколько полезным может быть этот союз.

Брюнетка ответила:

- Это зависит от твоего положения в организации. Есть семь уровней. Мы находимся на третьем, и, следовательно, можем войти в четыре из двадцати одной библиотеки.

Двадцать одна?

– Кому может понадобиться так много книг? - Сказала я раздраженно. Держу пари, удобного каталога у них и в помине нет.

Она пожала плечами.

- Мы собирали их тысячелетиями.

- Кто находится на седьмом уровне? Ровена?

- Седьмой – это непосредственно Убежище, Высший Совет... ну, ты поняла... – серые глаза с откровенной тревогой оглядели паб.

Я также огляделась вокруг. Насчитав пять постоянных посетителей этого местечка. Два играли в бильярд, трое других задумчиво потягивали свое пиво. Ни кто из них не обращал на нас внимания, и в поле зрения не было Эльфов.

- Если вы испытываете чувство дискомфорта при разговоре в общественном месте, зачем настояли, чтобы я выбрала такое?

- Мы не думали, что ты захочешь встречаться в уединенном месте после того, что произошло. Между прочим, Я - Кейт, - сказала брюнетка. - Это - Сорша, Клэр, Мэри, и Mo. – Указала она на каждую по очереди. Тощую девчонку гота звали Джози. Миниатюрная брюнетка - Шауна.

– Это - все, - сказал Кейт, - хотя, если с тебя будет толк, и ты докажешь свою преданность, к нам присоединяться и остальные.

- О, толк от меня будет, - ответила я прохладно. – Вопрос, от вас самих толк-то есть? А что касается преданности, если вы заодно со старухой, предлагаю, вам подумать.

Ее взгляд похолодел, как и мой.

- Мойра была моей подругой. Но я видела, то что видела - ты не хотела убивать ее. Однако это не означает, что сегодняшняя встреча мне по душе, и это не значит, что ты мне нравишься. Это означает лишь то, что я сделаю все, что в моей власти, чтобы не дать стенам пасть, и если ради этого мне придется объединить силы с единственным человеком, которая по моим сведениям, может почувствовать Син… Книгу, я буду с ней, Но вернемся к преданности; на чьей ты стороне?

- На той, где должна находиться любая ши-видящая. С теми, кого мы должны защищать - с людьми. – Я не сказала об остальном, очередность такая: моя семья, моя месть, остальной мир.

Она кивнула.

- Замечательно. Лидер, озвучивая причины, никогда не называет свои истинные мотивы. Но не обольщайся, мы слушаемся Ровену. Она обучала большинство из нас с рождения. На тех, которых не воспитывала с рождения, она потратила годы, собирая и обучая.

- Тогда, почему вы действуете за ее спиной и встречаетесь со мной?

Все восемь, включая Дани, неловко переминались и или отводили глаза, или что-то вертели в руках: кофейную кружку, салфетку, мобильный телефон.

Наконец, Дани нарушила тишину.

- Мы были хранителями Книги, Maк. Нашей задачей было охранять ее. А мы ее потеряли.

- Что? – Воскликнула я. - Вы ее потеряли?

Я считала, что в царящем вокруг хаосе виноваты Эльфы, это ведь они сделали Дэррока человеком, но оказывается, ши-видящие тоже приложили руку?

– Как вы умудрились ее потерять? - С другой стороны я имела о ней представление, и хотела для начала узнать, как они смогли сдерживать ее? Как ши-видящие могли находиться рядом с нею? Разве она не вызывала у них такого же отвращения как у меня?

- Мы не знаем, - сказала Кейт. - Это случилось более двадцати лет назад, раньше, чем каждая из нас попала в Аббатство. Те, кто пережил эти темные дни, не стремились слишком делиться подробностями. Один день книга была, скрытая под Аббатством, а затем ее не стало.

Так вот, почему Арлингтонское Аббатство постоянно обновлялось и укреплялось все сильнее, потому что под ним они скрывали самую страшную угрозу для Человечества! Как долго она находилась там, скрытая под землей, поколениям хранимая словно Святыня? С тех пор это место считалось шиан (волшебным холмом)? Даже еще раньше?

- И вот, что мы услышали, - продолжала она. – Изначально только основатели Убежища обладали знанием, об охраняемой книге. Они рассказывали, что в ночь, когда она исчезла, случилось нечто ужасное. Одни ши-видящие погибли, другие пропали, и понеслись слухи, пока всему Аббатству не стало известно, что было когда-то сокрыто прямо под их ногами. Именно тогда Ровена создала «БПИ», и открыла ее филиалы по всему миру, чтобы курьеры на улицах, прислушивались даже к отдаленным слухам о книге. С тех пор Ровена пытается выследить ее. Много лет, о Книге не было никакой информации, но недавно она появилась, прямо здесь, в Дублине. Многие из нас подозревают, что это связано с отказом наших предшественниц быть ее хранительницами, что и привело к проблемам, с которыми мы столкнулись сейчас, и только вернув Книгу, у нас будет какой-нибудь шанс оправдать их. Если ты можешь чувствовать Книгу, Мак, то ты, ей, Богу, самая лучшая наша надежда, так ... - Она затихла, как будто не решаясь произнести это вслух, и уставилась на свой кофе. Но я видела, что она изо всех сил пытается скрыть: чистейшую, неприкрытую очарованность. Как и Дани, она попала под власть чар. Она откашлялась.

- в ту ночь сказал Эльф, которого ты привела. - Она облизала губы. - В'лэйн.

- Ровена говорит, что ты опасна, - пламенно высказалась Джози, взъерошив коротко остриженную челку рукой с черными ногтями. - Мы говорили ей, что ты можешь почувствовать Книгу, но она не хочет, чтобы ты шла по ее следу. Она говорит, что если ты найдешь ее, то распорядишься ею не правильно, так как жаждешь мести. Она говорит, что ты рассказала ей, что твоя сестра была убита в Дублине, она навела справки и выяснила, что она была предательницей. Она работала на него, на того, кто приводит Невидимых.

- Алина не была предательницей! – выкрикнула я. Все посетители обернулись, чтобы посмотреть на меня. Даже бармен отвлекся от маленького телевизора за баром. Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. – Алина не знала, кем он являлся на самом деле, - сказала я, тщательно контролируя модуляции своего голоса. - Он обманывал ее. Он очень силен. - Каким образом Ровене стало известно о связи Алины с Большим Гэ?

- Это твое мнение, - сказала Кейт вкрадчиво.

Это было явным оскорблением. Я вскочила со своего места, оперлась руками о стол.

Она тоже поднялась.

- Полегче, Мак. Выслушай меня. Я не обвиняю тебя, или твою сестру. Если бы я действительности верила, что ты можешь предать наше общее дело, то меня бы здесь не было. Я не отводила взгляда от твоего лица, когда Мойра… - Она замолкла, и я увидел глубокое, невысказанное горе в ее глазах. Они были близки. Однако она была здесь, пытаясь объединиться со мной, так как полагала, что это будет лучше для нашего общего дела - Мы должны сейчас говорить не об умерших, а планировать, как выжить, - продолжила она через мгновение.

- Я знаю, что вещи не всегда являются тем, чем они кажутся на первый взгляд. Нас с рождения учат этому. Только ты можешь предъявить нам подтверждение. Мы нуждаемся в тебе, но мы не знаем тебя. Ровена против тебя и обычно мы поддерживаем ее во всем, но ее попытки вернуть Книгу потерпели неудачу. Она пыталась много раз. Но нам необходимы результаты, и время в этом играет решающую роль. Ты попросила Дани продемонстрировать верность, и она сделала это. Теперь мы просим, чтобы ты оказала услугу в ответ.

Я воздержалась от инстинктивного отказа.

- Что вы хотите? - Я поклялась никогда ничего не доказывать старухе, но эти женщины не Ровена.

Я очень хотела снова получить приглашение в Аббатство. Они были единственными людьми, которых я знала, и которые были подобны мне. Мне было отказано в членстве единственного клуба, в который я когда-либо хотела вступить. С именем В’лэйна на моем языке, я не нуждалась в их милостивом отношении в их изолированной крепости. Если ситуация выйдет из под контроля - стоит мне открыть рот, и он придет, чтобы спасти меня.

- Ты можешь чувствовать все Эльфийские предметы?

Я пожала плечами. – Подозреваю, что да.

- Ты слышала о Д’жай Орб?

Когда я кивнула, она наклонилась вперед и быстро произнесла:

- Знаешь, где он?

Я пожала плечами. Этот предмет чуть более двух недель назад я держала в собственных руках, но понятия не имела, где он находился сейчас, знала лишь, что где-то во владениях Бэрронса.

- А что?

- Это очень важно, Мак. Нам нужна эта штука.

- Зачем? Что это за вещица?

- Это Артефакт одного из Королевских Домов Видимых, который обладает частицей эльфийской энергии, по мнению Ровены, он поможет укрепить стены. Нам срочно необходимо получить его, до Самайна.

- Сам – кто? Что это еще такое?

- Если ты сможешь достать Д'жай Орб и принести его нам, мы расскажем тебе все, что знаем, Мак. Даже Ровена тогда будет вынуждена поверить тебе.

Глава 11

В глубокой задумчивости я торопливо возвращалась в книжный магазин. Голову я не опускала. Сегодняшняя ошибка больше не повторится. У меня получилось сдержаться и не нахмуриться при виде двух Носорогов ремонтирующих уличный фонарь. Зачем это им понадобилось? Разве они не обязаны поддерживать своих темных родственничков Теней и разбивать фонари, а не ремонтировать их?

У меня в голове не укладывалось, как ши-видящие, хранители Книги, могли потерять ее. Как именно книга была утеряна? Что случилось той ночью более двадцати лет тому назад?

Встреча с ши-видящими помогла найти кое-какие ответы, но вызвала еще больше вопросов.

Что такое «самен»? При чем тут Д’Жай Орб? Как Бэрронс завладел этой штукой? Что он планирует с ней делать ? Продать подороже? Смогу ли я выкрасть Д’жай Орб у него? Хочется ли мне сжечь этот мост? Остались ли между нами вообще какие-то мосты?

Если этот шар это мой пропуск в Центр ши-видящих, я готова пойти на все лишь бы заполучить его. Неужели Ровена оказывает на них давление, чтобы они помогали мне? Может быть, она позволила Дани сфотографировать те страницы и отдать их мне, якобы тайком?

За время моего недолгого пребывания в Дублине я привыкла везде видеть изощренные заговоры. Было бы неплохо использовать Кристиана с его способностями ходячего детектора лжи, например закрыться с некоторыми персонами в комнате и поспрашивать их.

Кстати про «шотландца», я попытался связаться с ним снова. И он опять не поднял трубку. Р-р-р-р. Задаваясь вопросом, что в мире мечтателя означают слова «после обеда», я прошла в магазин, открыла ноутбук, и залезла в инет.

Поиск, заданный на слово «самен» не дал никаких результатов. Я попробовала с полдюжины различных вариантов написания этого слова, и уже собиралась сдаться, когда мой взгляд выхватил результат поиска Гугла. Там было что-то про «трик-о-трит» и я сразу вспомнила ремарку O’Банниона.

Я задала поиск по слову «Хэллоуин» и бинго, вот оно: «самен», боже, почему я не догадалась, что правильно пишется С-а-м-а-й-н?

Самайн, как и многие современные праздники, возник во времена язычества. Так же как ши-видящие склонны возводить церкви и аббатства на своих священных местах, Ватикан имел обыкновение "христианизировать" древние языческие праздники, действуя по принципу, "если не можешь уничтожить их и не хочешь объединяться, переименуй и притворись, что они изначально твои".

Пролистывая названия, этимологию и картинки с тыквенными фонарями и ведьмами, я прочитала:

«Самайн: на гаэльском языке значит месяц ноябрь, который знаменует начало темной половины Гаэльского года, также как Бельтайн наступление светлой половины».

Восхитительно. Так, эти несколько месяцев не являлись темными?

«Формально, Самайн это провозглашенный Ватиканом христианский День Всех Святых - 1 ноября, но в действительности Самайн начинается в ночь с 31-ого октября, время которое издревле было наполнено ритуалами и суевериями.

Кельты верили, что ночь Всех Святых была границей между временами года, когда духи могли беспрепятственно проскальзывать из иного мира, и когда магия достигала кульминации. Таким образом, кельты полагали, что души их умерших и жуткие, бессмертные Ши, проживающие в холмах под землей, могли в эту ночь выйти на поверхность и свободно разгуливать среди людей. В праздники жглись грандиозные кострища, чтобы отогнать этих злобных духов».

Прочитав статью, я поразилась, сколько много различных стран и культур обладали подобными верованиями. Я никогда не задумывалась о происхождении Хэллоуина, просто беззаботно собирала леденцы, а повзрослев, стала участвовать в костюмированных вечеринках и тусовках, или радовалась большим чаевым, если находилась на работе.

Основной смысл заключался в том, что стены между нашим миром и «иным» в последний день октября становились опасно тонкими. Пик уязвимости приходился точно в полночь, промежуток между одной половиной года и следующей, порог между светом и тьмой, и если нечто попытается прорваться сквозь них, или если некто (допустим, злобный экс-Эльф, одержимый местью) захочет обрушить их, это самое подходящее время, для исполнения задуманного.

«В определенные ночи, девушка», - рассказывал мне Кристиан. «Мои дяди исполняют ритуалы, чтобы подтвердить наши обязательства и сохранить целостность стен между мирами. В предыдущие несколько раз, вмешивалась какая-то темная магия, и препятствовала исполнению долга в полном размере. Мои дяди предполагают, что стены падут, если еще один ритуал не будет закончен полностью».

Определенные ночи. Падут, если еще один ритуал не будет закончен полностью.

Был ли Самайн той ночью, когда МакКелтары должны провести следующий ритуал? Неужели беда уже так близко? Всего две недели? Не в этом ли заключалась гнусная угроза О’Банниона?

Я повторно набрала номер телефона Департамента Древних Языков и нажала кнопку вызова. И снова никакого ответа. Ожидание весь день сводило меня с ума, и теперь мне нужно было не просто предупредить Кристиана, я нуждалась в его ответах. Где же он?

Захлопнув ноутбук, я закрыла магазин и направилась в Тринити.

Удивительно, но я задремала устроившись у запертых кабинетов Департамента. Похоже, это случилось, потому что я чувствовала себя здесь как Мак версии 1.0, в ярко освещенном вестибюле на территории колледжа, окруженная счастливыми звуками молодости, не подозревающей, что поджидает ее в реальном мире.

Я проснулась от того, что кто-то прикоснулся к моему лицу и мои ши-видящие чувства взорвались.

Дальше Кристиан оказался на полу подо мной, и копье упиралось ему в горло. Мои мышцы были напряжены. Я была готова к схватке; для моего адреналина не было выхода. Сон пропал моментально, как только я почувствовала прикосновения. Мозг работал ясно и холодно.

Глубоко вздохнув, я приказала себе расслабиться.

Кристиан отодвинул копье от горла.

- Полегче, Мак. Я просто хотел разбудить тебя. Ты такая трогательная, когда спишь. – Он коротко улыбнулся. – Больше такой ошибки не повториться.

Мы неловко отодвинулись друг от друга. Как я уже говорила, Кристиан - человек, и в этом невозможно ошибиться. Я не была до конца уверена в отношении него, также как до этого в Бэрронсе. Или мое копье не испугало его, или он ... стоит выше.

Кстати, про мое оружие, его завороженный взгляд не отрывался от него. Копье излучало мягкое, яркое свечение.

- Это ведь Копье Судьбы? – У него был напуганный вид.

Я, ничего не ответив, убрала копье назад в ножны.

- Почему ты не сказала, что оно у тебя, Мак? Мы предлагали огромные деньги, пытаясь купить его. Мы думали, что оно находится на черном рынке. Мы нуждаемся в нем сейчас более чем когда-либо. Это одно из уникальной пары оружия, которое может убить ...

- Я знаю. Копье убивает Эльфов. Именно поэтому оно у меня. А не сказала я тебе, потому что оно находится на своем месте, и я не отдам его.

- Я не прошу тебя об этом. Так как все равно ничего не смогу сделать с ним. Я не могу видеть их.

- Правильно. И именно поэтому оно тебе не нужно.

- Мы, чуточку раздражены?

Я покраснела. Я действительно была раздражена.

- Недавно кое-кто попытался украсть его у меня, и последствия были крайне неприятные, - объяснила я.

– И все же, где ты был? Я звонила тебе весь день, и уже начала беспокоиться.

- Мой рейс задержали. - Он открыл дверь, и распахнул ее. - Я рад, что ты здесь. Я собирался позвонить тебе сразу, как только войду. У моих дядей есть план, и они хотят, чтобы я ознакомил тебя с ним. По моему мнению, он ужасен, но они настаивают.

- В ночь Самайна, твои дяди должны провести следующий ритуал, не так ли? – Спросила я, как только мы зашли внутрь. - И если они не смогут сделать это как положено, стены между нашими мирами рухнут, и мы все будем ввернуты в хаос. - Я задрожала. Как только я произнесла: «стены между нашими мирами рухнут, и мы все будем ввернуты в хаос», - мне показалось, что шансы этого очень велики.

Кристиан закрыл за мной дверь. - Умная девочка. Как ты догадалась? - Он жестом предложил мне занять стул напротив него, но я была слишком взвинчена, чтобы принять его предложение. Вместо этого я мерила шагами комнату.

- Ши-видящие упоминали Самайн. Они хотят... - Я затихла и напряженно посмотрела на него, вглядываясь в его глаза... Я не уверена... возможно на его лбу большими печатными буквами высвечивалось сообщение, которое гласило ТЫ, МОЖЕШЬ ДОВЕРЯТЬ МНЕ, Я НЕ ЗЛОЙ. Я вздохнула. Иногда ты просто должна взять и довериться человеку. - Они хотят Д’жай Орб, чтобы попытаться укрепить стены. Это может сработать?

Он потер свою челюсть, издавая при этом скрипучий звук. Он не брился уже несколько дней, и ему очень шла темная щетина.

- Не знаю. Возможно. Я слышал о нем, но я не знаю его назначения. Кто эти ши-видящие? Ты смогла найти еще кого-то подобного себе?

- Ты, верно, шутишь? – Так как он знал о Бэрронсе и Книге, то я полагала, что он также знал о Ровене и ее курьерах, и скорее всего о В’лэйне.

Он покачал головой.

- Ты сказал, что следил за Алиной. Разве ты не видел здесь других женщин, видящих вещи, которых как бы нет?

- У меня были причины наблюдать за твоей сестрой. У нее находилась фотокопия страницы Синсар Даб. У меня не было причин следить за другими.

- У меня создалось впечатление, что твои дяди знают обо всем.

Кристиан улыбнулся.

– Им бы это понравилось. Они также о себе весьма высокого мнения. На протяжении очень длительного времени мы полагали, что все ши-видящие вымерли. Пока несколько лет назад, не обнаружили, что были неправы. Со сколькими ты встречалась?

- С несколькими, - подстраховалась я. Ему не обязательно знать. Достаточно плохо, что об Аббатстве известно В’лэйну и Бэрронсу.

- Не правда, но это твое дело. Ты можешь держать их численность при себе. Просто ответь мне: их достаточно, чтобы ввязаться в схватку, если нам понадобится их помощь?

Я не стала приукрашивать мрачную правду.

– С двумя оружиями, нет. Так, в чем заключается ужасный план твоих родственников?

- Некоторое время назад, у них произошло столкновение с Бэрронсом, и с тех пор они загорелись идеей. Игры закончились. Дядя Кейон говорит, что мощь есть мощь, и нам нужны все, кого сможем привлечь.

Я прищурилась.

- Какое столкновение? Где?

- В замке в Уэльсе, полтора месяца назад. Они охотились за одними и теми же реликвиями в течение какого-то времени, но никогда не пытались ограбить одно и то же место, в ту же самую ночь.

- Так это были твои дяди? Другие воры, которые появились вечером, после того как Мэллис украл амулет?

В тот вечер В’лэйн схватил меня, и утащил на берег в страну Эльфов!

- Ты знаешь, где амулет? Кто такой Мэллис? И они не воры. Некоторые предметы не должны свободно перемещаться по миру.

- Мэллис мертв и более не доставит неприятностей. Теперь амулет у Гроссмейстера.

- Кто такой Гроссмейстер?

Я была удивлена. Что он вообще знает? Что-нибудь полезное?

- Он - тот, кто помогает Невидимым адаптироваться, и пытается разрушить стены!

У него был озадаченный вид.

- Так это он применил магию против нас?

- Догадливый, - произнесла я.

- Не язви, девушка, - проворчал он, и его акцент зазвучал яснее.

- Как ты можешь знать так много, но ни о чем действительно важном? Ведь вам полагается, защищать стены!

- Вот именно, стены, - сказал он. – Мы этим и занимаемся. Это лучше всего получается у нас. Мы используем для этого свою собственную кровь. И не можем предложить что-то более значимое, девушка, или ты хочешь, чтобы мы вернулись к старинным способам и пожертвовали кем-нибудь из нас, это идея, мне просто нужно вернуться домой, чтобы проверить ее эффективность, но вынужден огорчить, это не сработает. Что касается ши-видящих? Они же тоже не предложили ничего конкретного? - Он швырнул назад мои обвинения.

- Да. Вообще-то, они были хранителями Книги. – Я нарочно подчеркнула «они» моей вины тут не было.

Его рот открылся, снова закрылся, затем он выпалил:

- Так это у вас изначально находилась Синсар Даб? Мы знали, что кто-то охраняет ее; мы только не знали кто именно. Ох, Христа ради, девушка, что вы натворили? Потеряли чертову штуку?

Я снова сделала акцент на местоимении.

- Они потеряли ее. Я не имею к ним отношения.

- По-моему ты точно похожа на ши-видящую.

- Не пытайся обвинять меня скотти, - огрызнулась я. - Твоим дядям полагалось удерживать стены. Ши-видящим полагалось защищать Книгу. Эльфы, должны были стереть память Большому Гэ до того, как спихнуть его нам, а я должна была быть дома со своей сестрой, играя где-нибудь на побережье в волейбол. Это не мои ошибки. Ничего из выше перечисленного не является моими ошибками. Но по какой-то идиотской причине, я, кажется, могу как-то повлиять на это. И я пытаюсь, так прекрати критиковать меня!

Впившись взглядом друг в друга, и неровно дыша, мы мерились силами, двое молодых людей, живущих в мире, который трещал по швам, прилагающих все усилия, чтобы остановить это, но довольно быстро понявшие, что разногласия отдаляют их от цели. Жестокие времена порождают жестокие слова, я так думаю.

- Так в чем суть вашего ужасного плана? – Сказала я, наконец, чтобы вернуть разговор к прерванной теме.

Он сделал медленный вдох-выдох.

- Мои дяди хотят, чтобы Бэрронс помог им удержать стены на Самайн. Они говорят, что он – обладает знанием Друидов и не страшится темной силы.

Я рассмеялась. Нет, он, точно, не боялся темной силы. В некоторые дни я была почти уверена, что он сам был темной силой.

- Ты прав. Это - ужасная идея. Мало того, что он знает о том, что вы парни шпионили за ним, Бэрронс еще и корыстен до мозга костей. Он не поднимет свою расчетливую петунию не для кого, кроме себя. Почему его должно волновать, рухнут стены или нет? Все боятся его. И терять ему нечего.

- Что ты сказала?

- В двух словах - ему наплевать.

- Ты сказала, что он знает о том, что мы следили за ним? Каким образом?

Я мысленно шлепнула себя по лбу. Так как полностью забыла о первопричине, приведшей меня сюда. Торопливо пересказав, как Бэрронс использовал Глас, чтобы выспросить у меня о моих недавних действиях, и что посещение Кристиана было одним из них, я сказала ему, что пыталась связаться с ним весь день, чтобы предупредить. Когда и с четвертой попытки мне не удалось связаться с ним, я приехала дожидаться его сюда. Когда я закончила, Кристиан настороженно разглядывал меня.

- И ты позволяешь ему делать это с собой? Вот так принуждать? Насильно вытягивать ответы? – Золотистые тигриные глаза окинули меня сверху до низу, его красивое лицо сделалось напряженным. - Я думал, что ты... девушка другого сорта.

- Я – девушка другого сорта! - Или по крайней мере была ею до того, как приехала в Дублин. Я не была уверен, какой стала сейчас. Но мне был ненавистен этот его взгляд: отчужденность, осуждение, разочарование.

- Он никогда не делал этого раньше. У нас сложные... взаимоотношения.

- По-моему, это не похоже на взаимоотношения. Это скорее тирания.

Я не собиралась обсуждать сложности существования с Бэрронсом, ни с кем, и уж точно не с живым, дышащим детектором лжи.

- Он пытается научить меня сопротивляться Гласу.

- Предполагаю, особого успеха ты не добилась. Желаю удачи. Глас - навык, обучение которому может занять всю жизнь.

- Послушай, ведь вы и так планировали поговорить с ним. Я прошу прощения, тебя это устроит?

Он смерил меня взглядом.

– Тогда, компенсируй. Поговори с ним для нас. Передай ему, что мы хотим.

- Не думаю, что вы можете доверять ему.

- Я тоже так думаю и сказал об этом моим дядям, но они не прислушались ко мне. Проблема в том, что у нас нет уверенности, что даже с помощью Бэрронса мы сможем удержать стены. Он сделал паузу, затем мрачно произнес, - Но мы уверены, что без него мы точно не сможем сделать это. - Он открыл записную книжку, вырвал клочок бумаги, что-то написал на ней, и вручил ее мне. – Вот, так ты сможешь связаться со мной.

- Куда ты собираешься?

- Ты думаешь, что Бэрронс не будет преследовать меня? Мне только интересно, что его могло так задержать. Дяди предупредили, что если он когда-нибудь узнает обо мне, то я должен быстро сматываться. Кроме того, я говорил тебе, что вернусь поговорить, и им может понадобиться помощь дома. - Он направился к двери, открыл ее, затем остановился и оглянулся, в его золотистых глазах светилось беспокойство. – Ты занимаешься с ним сексом, Мак?

Я ошарашено уставилась на него. – С Бэрронсом?

Он кивнул.

- Нет!

Кристиан тяжко вздохнул и скрестил руки на груди.

- Что? – Рявкнула я. - Я никогда не спала с Бэрронсом. Ты можешь легко проверить это с помощью своего детектора лжи. Только я не понимаю, каким образом это касается тебя.

- Мои дяди хотят точно знать твое положение, Мак. Если у женщины есть сексуальные отношения с мужчиной, то она, в лучшем случае, может проговориться, в худшем, предать. То есть, это очень даже касается меня.

Я подумала об Алине, и хотела возразить, что это не так, но, что она могла выболтать своему любовнику, думая, что они находятся на одной стороне?

- У меня никогда не было секса с Бэрронсом, - еще раз сказала я ему. - Удовлетворен?

Его взгляд чем-то напоминал, тигра, разглядывающего свою добычу. – Ответь еще на один вопрос, чтобы я мог быть спокоен: Ты хочешь заняться сексом с Бэрронсом?

Я одарила его жестким взглядом и вылетела из комнаты. Именно этот простейший вопрос был из ряда тех, на которые я отказывалась отвечать.

На полпути из вестибюля, я приостановилась.

Папа сказал мне множество мудрых вещей за прошедшие годы. Многие из них я не поняла, но запомнила все, потому что Джек Лэйн не бросал слов на ветер, и я знала, что однажды что-то из этого может мне пригодиться. Ты не можешь изменить неприятную действительность, если будешь отрицать ее, Мак. Ты можешь управлять только тем, с чем ты готова столкнуться. Правда может причинить боль. Но ложь может убить. Мы неоднократно возвращались к разговору о моих отметках. Я говорила ему, что мне не важно, получу ли я когда-нибудь высшее образование. Это была не правда. Правда была в том, что я не считала себя достаточно умной, и мне пришлось бы затратить вдвое больше усилий, чем всем остальным, чтобы получать удовлетворительные отметки, таким образом, я большую часть средней школы притворялась, что меня это не волнует.

Я медленно развернулась.

Он стоял в дверном проеме, скрестив руки, и выглядел таким молодым и привлекательным, просто мечта любой девушки. Он выгнул темную бровь. Какой великолепный парень. Он был тем, о сексе с кем я должна бы мечтать.

- Нет, - четко произнесла я. - Я не хочу заняться сексом с Иерихоном Бэрронсом.

- Ложь, - ответил Кристиан.

Я отправилась обратно в книжный магазин, с фонариками наготове, присматриваясь ко всему и каждому в отдельности. Моя голова была слишком забита мыслями, чтобы я была в состоянии отсортировать их. Я шла, и была начеку, надеясь, что мое второе «я» сведет разрозненные факты воедино и выработает план действий, и уведомит меня, когда это будет выполнено.

Я проходила мимо паба «Оленья голова», когда одновременно произошло два события: Охотник осыпал меня черным снегом, и инспектор Джейни с визгом остановил свой синий Рено, распахнул пассажирскую дверь, и рявкнул:

- Забирайся!

Я взглянула на верх. Охотник кружил, большими черными крыльями распространяя холод в вечернем воздухе. Это вызвало ужас у моего ши-видящего я. Но я многое повидала и пережила, с тех пор как впервые столкнулась с одним из них, и уже не была прежней. Прежде, чем он смог передать мне мысленное сообщение, я послала ему свое собственное: «Ты подавишься моим копьем, только подойди».

Существо рассмеялось. Со звуком «вух-вух» кожистых черных крыльев, он набрал высоту и исчез во тьме.

Я села в автомобиль.

- Пригнитесь, - выпалил мне Джейни.

Приподняв брови, я резко пригнулась.

Он отъехал к ярко освещенному месту для стоянки автомобилей за церковью (я со своего места могла видеть только шпиль), припарковался между автомобилями, и выключил фары и двигатель. Я села. Стоянка была битком набита в эту ночь четверга.

– Сегодня какой-то религиозный праздник?

- Вернитесь назад, - рявкнул он. - Я не хочу, чтобы меня видели с вами.

Я снова спряталась.

Он смотрел прямо перед собой. – Церковь переполнена уже в течение многих недель. Разгул преступности пугает людей.

Он на мгновение смолк.

- Так, насколько все плохо? Я должен вывезти свою семью?

- Я бы именно так и поступила, если бы это была моя семья, - сказала я искренне.

- Куда я должен их отправить?

Я не знала, как обстоят дела в остальных странах мира с численностью Невидимых, но Синсар Даб была здесь, злобная центрифуга, извлекала из людей их самые темные сущности. - Так далеко от Дублина, как только сможете.

Он, молча, продолжал смотреть прямо перед собой, пока я не начала проявлять беспокойство от нетерпения. У меня свело судорогой ногу. Было что-то еще, что ему было нужно. Я хотела, чтобы он поторопился и добрался до сути прежде, чем моя нога отнимется.

Наконец, он сказал, - В ту ночь, когда вы... Вы понимаете... я вернулся в отделение и... увидел людей, с которыми работаю.

- Вы узнали, что некоторые из Гарды - Невидимые, - уточнила я.

Он кивнул. – Сейчас я больше не могу их видеть, но я знаю, кто они. И я говорю себе, что Вы каким-то образом воздействовали на меня, и все это было галлюцинацией. - Он потер лицо. - Когда я вижу поступающие жалобы, и я наблюдаю то, как они проводят, или скорее не проводят расследование, как изучают кровавое чертово дело, и меня...

Когда он затих, я ждала.

- Я думаю, что они убили O’Даффи, чтобы избавиться от него, и попытались обставить все так, будто это совершил человек. Были убиты еще двое из Гарды. Они начали задавать много вопросов, и.... - Он снова затих.

Молчание затянулось. Вдруг он резко посмотрел прямо на меня. Его лицо раскраснелось, его взгляд был пристальным и жестким. - Я хотел бы снова прийти к Вам на чай, мисс Лэйн.

Я уставилась на него. Это последнее, чего я ожидала. Я сделал из него наркомана? – Для чего? – Спросила я осторожно. Он жаждал этого, как я? Он мог почувствовать крошечные баночки с извивающейся плотью в моей сумочке, все еще не нашедшие своего места на верхних этажах магазина? Я могла. Я ощущала под своей рукой их темное напряжение весь день.

- Я дал клятву поддерживать порядок в этом городе. И я буду. Но я не могу делать этого обычным способом. Я легкая мишень, - сказал он горько. - Вы были правы, я не знал о том, что происходит, но теперь я знаю. И я больше не сплю по ночам, постоянно зол и чувствую себя беспомощным, и это выходит за рамки моей сферы деятельности, как мне бороться с этим. Также было и с Патти, и именно поэтому он умер. Его смерть должна что-то значить.

- Это может означать Ваш смерть, - сказала я мягко.

- Я рискну.

Он даже не знал, что мой "чай" дал ему суперсилу. Он просто хотел обрести способность видеть их снова. Я едва ли могла обвинять его. Именно я породила эту проблему, единожды накормив его Невидимым. Как бы я чувствовала себя в его шкуре? Мне был известен ответ на этот вопрос: после первоначального периода отрицания, точно то же самое. Джейни не относился к людям, не желающим видеть происходящее вокруг, а ведь это я открыла ему глаза.

- Если вы выдадите себя, то они убьют вас, - предупредила я.

- Они могут убить меня в любом случае, и я даже не смогу увидеть их приближение.

- Некоторые из них выглядят довольно устрашающе. Их вид может поразить вас, и вы выдадите себя.

Он одарил меня натянутой улыбкой. - Леди, вы бы видели места преступлений, где я побывал последнее время.

- Я должна обдумать это. - У еды из Невидимых было множество побочных эффектов. Я не хотела быть ответственной за то, в кого мог превратиться хороший инспектор.

- Вы открыли мне глаза, мисс Лэйн. Вы моя должница. Вы получите еще одну наводку бесплатно, но начиная со следующего преступления, нет чая - нет подсказок.

Он высадил меня в нескольких кварталах от книжного магазина.

Когда я вошла, внутри «Книг и сувениров Бэрронса», горел приглушенный свет, достаточный чтобы удерживать Тени на расстоянии, но не очень далеко.

Я направилась к прилавку, сложила на него фонарики и сняла куртку. На столе лежали какие-то документы, которых здесь ранее не было. Я просмотрела их. Это были квитанции за резервный генератор, новейшую охранную систему, и инструкции по установке. Счет был просто астрономическим. Установка оборудования должна начаться в первую неделю ноября.

Я не слышала, как он подошел ко мне сзади. Я почувствовала его. Волнующий. Дикий. Одной ногой в болоте. Никогда оттуда и не выползет на совсем. И я хотела заняться сексом с неважно кто он там есть. В какое бы место в голове запихнуть эту мысль? Скомкав, я запихнула ее в мой ящичек с навесным замком и проверила цепи. Скоро мне понадобятся еще парочка коробок.

Я развернулась, и у нас состоялась одна из тех уже привычных бессловесных бесед.

«Хорошее извинение», - сказала я, - «но недостаточное».

«Это не извинение. Мне не за что просить прощения».

На этом «разговор» закончился. У нас получалось все хуже. Недоверие застилало мои глаза, и мешало видеть сквозь пелену.

- У вас сегодня есть для меня новости, мисс Лэйн? – поинтересовался Бэрронс.

Я засунула руки в карманы.

– Ни одного столкновения с Книгой.

- Никаких звонков от Джейни?

Я покачала головой. В этом случае он мог даже использовать Глас на мне, и я все равно смогла бы сказать нет. Он не правильно задал вопрос. И я получила от этого извращенное удовольствие.

- Никаких контактов с В’лэйном?

- Ты сегодня главный Дознаватель? Почему бы тебе не покритиковать мои действия? – произнесла я. – Кстати, я решила, что последую твоему мудрому совету.

- Ад замерз? - спросил он сухо.

- Забавно. Я не собираюсь задавать тебе вопросы сегодня вечером, Бэрронс. Я хочу попросить тебя о трех одолжениях.

Кажется, мое второе «я» придумала план. Я надеялась, что мои инстинкты меня не обманывают.

Интерес, как змей вытянул свою голову из мрака его глаз.

- Продолжайте.

Я дотянулась до своего жакета, вытащила копье из плечевого ремня и протянула ему.

– Вот. Возьми это.

Вот он, момент истины. Так просто. Так эффектно.

Темные глаза сузились; змей в них зашевелился.

- С кем вы говорили, мисс Лэйн? - произнес он мягко.

- Ни с кем.

- Вам лучше рассказать чего вы добиваетесь или я откажусь участвовать в вашей маленькой забаве.

В его голосе ясно слышалось, что это не обсуждается. Я пожала плечами. Смысла ругаться с ним не было.

- Я слышала, что Невидимый не может прикасаться к Реликвиям Видимых.

- Так, теперь я уже их не только ем, - сказал он, напомнив мне о предыдущем обвинении, которое я выдвинула против него. – Теперь я – один из них? У вас очень развитое воображение, мисс Лэйн.

- Просто возьми копье, - произнесла я раздраженно. Ожидание убивало меня. Я была уверена, что он не сделает этого. Не сможет. Бэрронс - Захватчик. Все указывало на это.

Длинные, сильные, изящные пальцы сомкнулись вокруг стали. Он взял копье.

Я стремительно перевела пораженный взгляд на его лицо, мне казалось, что его лицо должно перекоситься от боли.

Ни один мускул не дрогнул на его лице, даже взмаха ресниц не было. Ничего. Если его лицо что-то и выражало, то лишь скуку.

Он протянул копье мне.

- Удовлетворены?

Я отказалась забрать копье. Может, если он подержит его подольше, то что-нибудь произойдет.

Он ждал.

Я ждала.

Наконец, я почувствовала себя глупо и забрала копье. Бэрронс засунул руки в карманы и холодно разглядывал меня. Я сникла. Бэрронс не Невидимый. До самого последнего момента я не сознавала, как сильно я полагалась на свои доводы против него, и считала его виновным. Это бы объяснило все: его долголетие, силу, знание Эльфов, почему Тени не трогали его, почему В’лэйн боялся его, почему Гроссмейстер держался на расстоянии — все это имело бы смысл, если Бэрронс был Невидимым. Но он им не был. Я только что доказала это. И теперь я должна вернуться к отправной точке и снова и снова пытаться выяснить, кем он является.

- Попытайтесь не выказывать столь явного разочарования. Можно подумать, что вы желали, чтобы я оказался Невидимым, мисс Лэйн. Какой будет ваша следующая просьба?

Я хотела, чтобы он был ЧЕМ-ТО. Я желала припереть его к стенке и определиться в его отношении, и, наконец, перестать разрываться надвое, в одно мгновение, веря в то, что он мой Ангел Мститель, в следующее, испытывая уверенность, что он Дьявол во плоти. Я не могла жить, не зная, кому доверилась. В рассеянности я сказала, не подумав:

- Дай мне Д’Жай Орб.

- Зачем?

- Я передам его ши-виядщим.

- Вы доверяете им?

- Только, в этом, - уточнила я. - Думаю, что они смогут использовать его для благой цели.

- Я презираю громкие фразы, мисс Лэйн. Ужасные злодеяния свершались во имя высоких целей. Сколькие из сильных мира сего под личиной благой цели, скрывали тиранию? Веками они изменялись до неузнаваемости, чтобы насытить свое стремление к власти, и жажду политического и духовного господства.

В этом он прав. Но в данном случае, эта благая цель была для меня всем моим миром, и я хотела сохранить эту уверенность. Я пояснила:

- Они думают, что смогут использовать шар на Хэллоуин, для укрепления стен.

- Прекрасно. Я принесу его вам завтра вечером.

Я чуть не упала.

- Правда?

Двойная неожиданность: Бэрронс не был Невидимым, и он только что согласился передать бесценный артефакт, не попросив ничего взамен. С чем связана такая покладистость? Это его способ извиниться за прошлую ночь?

- Какова будет ваша третья просьба, мисс Лэйн?

Здесь нужно проявить чуть больше хитрости.

- Что ты знаешь о стенах между измерениями?

- Я знаю, что в данный момент они тонки как бумага, и некоторые из низших, менее сильных Эльфов проскальзывают через трещины без помощи Гроссмейстера. Тюрьма удерживает лишь самых сильных.

Его комментарий отвлек меня.

- Знаешь, это просто не логично. Почему сбегают слабые? Я думала, что должно быть наоборот.

- Стены были созданы в результате очень сложного волшебства, - сказал он, - с тех пор, еще ни один Эльф не смог повторить его. Королева пожертвовала своими силами и вплела живые нити Песни Созидания в стены тюрьмы, чтобы та отражала магию, используемую Невидимыми, на них же. Чем большей силой обладает Невидимый, тем более мощной становится преграда; пытаясь вырваться на свободу, они фактически объединяют свою силу с их тюремщиком.

Клёвый фокус.

- Так, ты знаешь, почему стены истончились?

- Не вы ли играете сегодня в Дознавателя?

Я взглянула на него.

Он слабо улыбнулся.

- Так, почему стены тонкие?

- Потому что Договор означал, что люди обязаны хранить их. Но ответственные за поддержание стен, несмотря на проводимые ими ритуалы (самые важные из которых проводятся на Хэллоуин), каждый раз за последние несколько лет при их выполнении подвергались нападению со стороны темных сил. Они исчерпали все ресурсы своих знаний и мощи. Если это снова случится в этом году — а существует объективная причина ожидать, что так и будет — стены рухнут окончательно. Даже тюремные стены.

- Какое это имеет отношение ко мне, мисс Лэйн?

- Если стены рухнут окончательно, то все Невидимые окажутся на свободе, Бэрронс.

- И?

- Ты только что сказал мне, что не хочешь, чтобы это произошло.

- Это не значит, что это - моя проблема.

Он снова заскучал.

- Это третья моя просьба. Я хочу, чтобы это стало твоей проблемой.

- Каким образом?

- Они думают, что ты можешь помочь им. Ты сможешь?

Он подумал и произнес:

- Возможно.

Мне захотелось придушить его.

– А поможешь?

- Дайте повод.

- Как насчет такой мелочи, как большая безопасность для меня. Детектор ОС, чувствующий себя полной безопасности – счастливый детектор. Счастлива - значит более эффективна.

- Вы не обнаружили ничего полезного для меня в течение нескольких недель.

- Ты не просил, - ответила я защищаясь.

- Вы знаете, что есть ОС, который я хочу получить, и все же вы отказались предоставить мне информацию о нем.

- Теперь ты обладаешь этой информацией. В чем проблема?

Мне кажется, или я начинаю говорить как В’лэйн?

- Проблема в том, мисс Лэйн, что у меня все еще нет этого ОС.

- Я работаю над этим. И буду работать быстрее, если буду в большей безопасности. Если стены рухнут, то каждый Невидимый здесь будет охотиться за ним, и будет мешать мне. Однажды ты сказал, что не хочешь, чтобы их стало больше в твоем городе. Это было ложью?

- Убедили. Что ыы хотите от меня?

- Я хочу, чтобы ты присоединился к ним на Хэллоуин и помог исполнить ритуал. И я хочу, чтобы ты пообещал не причинять им вреда. - Из-за того, как искусно я построила нашу беседу, могло показаться, что я прошу его помочь ши-видящим.

Он долго сверлил меня взглядом, затем сказал:

- Услуга за услугу. Доставьте меня в пределы видимости к Синсар Даб, и я помогу вашим маленьким друзьям.

- Помоги моим маленьким друзьям, - возразила я, - и я доставлю тебя в зону видимости Синсар Даб.

- Даете слово?

- Доверяешь моему слову?

- Вы – идеалистичная дура. Конечно.

- Я даю тебе свое слово.

Разберусь с этим обещанием позже. Сейчас же, основная моя задача сделать все, чтобы удержать стены, и ради будущего человеческой расы.

- Тогда - договорились. Но вы выполните свою часть уговора, не зависимо от результата моих действий. Я приложу все усилия, чтобы помочь им с их ритуалом, но я не могу гарантировать вам успех. Я ничего не знаю об их способностях, и ранее не сталкивался с подобной магией.

Я кивнула. – Условие принято. Поможешь им и не причинишь вреда?

- Вы доверяете моему слову? - поддразнил он.

- Конечно, нет. Ты - циничный ублюдок. Но, кажется, они доверяют.

Он снова слегка улыбнулся.

- Помогу, без вреда для их здоровья. Запомните, мисс Лэйн: когда ведете переговоры, вы выдаете себя, позволяя оппоненту видеть свои эмоции. Никогда не показывайте эмоций врагу.

- Ты это про себя?

- Это зависит от того, как вы оцениваете меня. Будьте последовательны и доводите начатое до конца.

Он отвернулся и направился к камину.

- Кому я должен помочь и не вредить? Старой ведьме собственной персоной?

- Это не ши-видящие.

Он замер.

- Кто они?

- МакКелтары.

Он надолго замолчал. Затем мягко рассмеялся.

- Хорошо разыграно, мисс Лэйн.

- У меня был хороший учитель.

- Лучший. Скачите на одной ноге, мисс Лэйн.

Начались уроки Гласа.

У меня возникло чувство, что сегодня уроки будут жестокими.

Глава 12

- Кейт, ты же сама говорила, что тогда, даже Ровена поверит мне. Разве не так? Я сделала то, что вы просили. Я достала Шар. И теперь ты заявляешь, что старуха все равно не пустит меня в библиотеки?

Я так разъярилась, что едва удержалась не бросить трубку.

- Она сказала, что тебя встретят с распростертыми объятиями, как только Шар выполнит свое предназначение, и прочность стен будет восстановлена. - Кейт несколько минут распиналась в извинениях, но это не смягчило мою злость.

- Она врет, и ты это знаешь! Что, если стены все равно падут? Я ничем не смогу помочь, если ее задумка не сработает! А свою часть сделки я выполнила.

На другом конце провода Кейт тяжко вздохнула.

- Она сказала что, во-первых, я не имела никакого права говорить от ее имени. Мак, мне жаль, что я так поступила. Я не хотела ввести тебя в заблуждение, пожалуйста, поверь.

- Что еще она сказала? – натянуто поинтересовалась я.

Она медлила с ответом и наконец, произнесла:

- Мы должны прекратить все контакты с тобой до окончания Самайна, а если не подчинимся - Аббатство больше не наш дом, можем жить с тобой в Дублине. Ровена не шутила.

На мгновение промелькнула картина - толпы девушек ши-видящих наводняют «Книги и Сувениры Бэрронса», и я представила лицо владельца, когда он увидит это зрелище. Мимолетная улыбка коснулась моих губ прежде, чем гнев стер ее.

- И что ты ответила?

- Я ответила, что не подозревала, что нам придется делать выбор, и отворачиваться от сестры ши-видящей, в такое опасное время, и что я не понимаю, за что она так презирает тебя. А она ответила, что видит моральное разложение так же ясно, как и Эльфов, а ты...

- Я что?

Кейт откашлялась и сказала:

– Насквозь прогнила.

Невероятно! Моральное разложение у меня на уровне кариеса (а у меня нет ни единой трещинки на зубах). Эта баба ненавидит меня. Она с самой нашей первой встречи невзлюбила меня, и мой визит с В’лэйном только усугубил ситуацию.

Я поглядела на Шар, он лежал на прилавке в коробке набитой воздушно-пузырьковой пленкой. Я была рада, что отказалась передать его до получения приглашения в Аббатство, хотела отдать его лично в руки Великой Госпожи.

- В таком случае, Шар она не получит, - отрезала я.

- Она сказала, что именно так ты и ответишь, и это докажет ее правоту. Она сказала, что для тебя гордыня важнее, чем спасение мира от Эльфов, - ответила Кейт.

Вот старая нетопыриха, как умело она управляет людьми! Десятки лет, небось, потратила на политические интриги. До последнего времени, единственные интриги, которые касались меня, это проблемы с двумя официантками. Они постоянно прикидывались, будто у них выдалась ужасная ночь, и отказывались делиться со мной чаевыми, а моя способность быстро делать исключительно вкусные напитки вроде как не играла роли в их финансовом успехе.

- Я сказала ей, что она неправа. И, что тебе не безразличны мы и мир. Она несправедлива, Мак. Мы знаем это. Но мы... ладно, нам по-прежнему нужен Шар. Мы, возможно, не сможем провести тебя в Аббатство, но мы будем... х-м-м... – дальше она говорила чуть ли не шепотом:

- Мы поможем тебе всем, чем только сможем. Дани сказала, что возможно сможет достать больше страниц из книги. И мы, может быть, сможем умыкнуть что-нибудь еще, если ты скажешь нам, что конкретно ты ищешь.

Я, чувствуя тяжесть копья в ножнах, согнула и распрямила руку.

– Мне необходимо знать все о Синсар Даб. Во-первых, как вы заполучили ее и, как и где хранили. Я хочу знать каждый слух, легенду или миф, в которых когда-либо упоминалась книга.

- Такая информация находится в закрытых библиотеках. Только у Убежища есть доступ к ним!

- Тогда вам придется выяснить, как туда пробраться.

- Почему ты не попросишь ... ну, ты поняла... Его... перенести тебя туда? – спросила Кейт.

- Я не желаю привлекать к этому В’лэйна.

Этот вариант я уже обдумала, и, представив его в помещении со множеством книг про его расу, поежилась. Из-за одного лишь своего высокомерия он мог уничтожить все. «Люди не должны быть в курсе наших действий», - презрительно усмехнулся бы он.

- Ты не доверяешь ему?

Его имя на моем языке имело настырный сладостно-горький привкус.

- Он - Эльф, Кейт! Он в высшей степени корыстен. Мы можем стремиться к одной и той же цели укрепить стены, но для него люди просто подручные средства. Кроме того, все Аббатство будет знать, что мы там были, и в условиях ограниченного времени и семисот ши-видящих наступающих на пятки, мне придется искать иголку в стоге сена.

Как ни крути, это плохая идея.

- Ты знаешь, кто входит в Высший совет Убежища, и есть ли среди них кто-нибудь, кто сможет помочь?

- Сомневаюсь. Ровена подбирает только самых верных. Раньше такого не было. Я слышала, что в былые времена Членов совета выбирали голосованием, но после того, как мы потеряли Книгу, порядки изменились.

Кстати о тирании. Мне действительно хотелось знать, что произошло двадцать лет назад, и каким образом была утеряна Книга, кто в этом виноват.

- Еще, мне необходимо разузнать о пророчестве Убежища и пяти.

- Я никогда ни о чем таком не слышала, - сказал Кейт.

- Вот и посмотрим, сможете ли вы откопать что-нибудь. Да, и еще нужна информация о четырех камнях-переводчиках.

У меня было много вопросов, на которые мне требовались ответы. Не говоря уже о целом ряде вопросов о моей родословной. Но они пока подождут.

- Сделаем. Так как на счет Шара, Мак?

Я задумчиво посмотрела на артефакт. Если я придержу его до Хэллоуина, и не позволю Ровене завладеть им, то может она смягчиться и поделится со мной информацией? Сомневаюсь, но даже если она и согласиться, что это мне даст? К чему мне информация в последний момент? Как сказала старуха, главное - время. Информация мне необходима сейчас.

Если стены рухнут что сделает Большой Гэ? Отправит всех до единого Невидимых на охоту за Книгой? По улицам Дублина плотным потоком будут передвигаться Темные Эльфы, и никто из ши-видящих не посмеет выйти из дома, даже я?

Мы не могли позволить им зайти так далеко. Стены не должны пасть.

Возможно, если Ровена заблаговременно получит Шар, это поможет ей усовершенствовать ритуал, который она планирует исполнить. Между ши-видящими, конечно были еще Бэрронс с МакКелтарами, и как знать может они смогут в этот раз провести ритуал правильно, и выкроят для меня время до следующего Хэллоуина (целый год!), чтобы я смогла разобраться во всем. Я забыла про гордость. Снова. У меня действительно уже начинали вызывать негодование это Высшие цели.

Кроме всего прочего, существовало Аббатсво, набитое ши-видящями, которые испытывали такую же тревогу, как и я. Мне нужно было, чтобы они поняли, что я на их стороне, но не поддерживаю их лидера.

– Завтра, как будет время, я принесу Д’жай Орб в БПИ, Кейт, - произнесла я, наконец. – Но, за вами дамочки должок. Большой. И не один. Предай Ровене, чертовски хорошо, что одна из нас достаточно взрослая, чтобы поступить правильно.

В субботу, в семь часов вечера, я ждала Бэрронса, сидела в холле книжного магазина и нетерпеливо покачивала закинутой на коленку ногой.

Прошлой ночью, отдавая мне Д’жай Орб он заявил:

- Ваша проблема, мисс Лэйн, в том, что вы по прежнему пассивны. Сидите тут, и ждете звонка. Хотя, признаться, идея с инспектором Джейни не так уж плоха…

- Привлечь Джейни это замечательная идея, и ты это знаешь.

- ... время на исходе. Переходите в наступление. Вы обещали мне показать ее. Я жду.

- Что ты предлагаешь?

- Завтра мы отправляемся на охоту. Хорошенько выспитесь. Со мной придется бодрствовать всю ночь.

Я постаралась не обращать внимания на острые ощущения от нежелательного сексуального подтекста в его словах. Не сомневаюсь в способностях Бэрронса занять женщину на всю ночь.

- Почему ночью? Почему бы не охотиться за Книгой в течение дня?

Куда он ходит? Что он делает?

- Я ежедневно отслеживал преступления в прессе. Время активности книги - ночь. Хоть раз Джейни звонил днем?

Действительно. Ни разу не звонил днем.

- В семь часов, мисс Лэйн. Сначала будет час обучения Гласу.

Я встала, потянулась, и, заметив отражение в окне, залюбовалась собой. На мне были новые превосходно прилегавшие французские джинсы, мягкий розовый свитер, ботинки от Dolce & Gabbana, и куртка от Эндрю Марка, сшитая из мягчайшей черной кожи. Волосы я обвязала шелковым шарфом переливающимся розовым, желтым, и фиолетовыми оттенками и много времени потратила на макияж. Я чувствовала себя и выглядела великолепно.

Бэрронс все еще извинялся, или, возможно, просто добивался моего расположения. Сегодня утром, когда я проснулась, за дверью моей спальни нашла четыре магазинных пакета и два подвесных чехла, целая куча новой одежды. Меня раздражало, что Бэрронс покупал мне одежду. Учитывая те предметы туалета которые находились в некоторых пакетах. У этого мужчины был исключительный вкус и наметанный глаз. Все подошло. Это тоже раздражало.

Звякнул дверной звонок, и вошел Бэрронс. Он был словно ночь в костюме от Армани, ботинки с металлическими носами, черная рубашка и темные глаза.

- Сегодня решил не заморачиваться с зеркалом? – весело поинтересовалась я. - Или забыл, что я знаю, как ты пользуешься им?

- На колени передо мной, мисс Лэйн.

Его слова окружили меня, проникли внутрь и силком поставили на колени, как человека перед Эльфом.

- Разве это не противно? - Он одарил меня одной из своих жутчайших улыбок. - Стоять на коленях предо мной это ведь оскорбляет вашу самоуверенную маленькую сущность до глубины души.

Я покажу ему, как насмехаться надо мной. Сжимая челюсть, я попыталась подняться, затем почесать свой нос. Я даже этого не смогла сделать. Я была так же неподвижна, как человек, тело которого затянули в смирительную рубашку.

- Почему твой приказ воздействует на все тело? –

По крайней мере, я могла говорить.

- Это не так. Мой приказ лишь удерживает вас на коленях. В остальном вы свободны делать любые движения. Вы сами слишком напрягаетесь, прилагая столько усилий для сопротивления, вы сами себя зажимаете. Когда кто-то использует на вас Глас, подчиняетесь вы только прямым приказам. Помните это. Закройте глаза, мисс Лэйн.

Это не было приказом, но я все равно сделала это. Мне удалось пошевелить пальцами, а затем и всей рукой. Я ощупывала изнутри свою голову. Место, отвечающее за мои способности ши-видящей, было раскалено, но все остальное находилось в темноте. К сожалению, в этом месте не нашлось ничего, чтобы оказать сопротивление Гласу.

- Кто вы? – требовательно вопрошал он.

Какой странный вопрос. Разве он не знал обо мне все? Хотела бы я задать ему такой же вопрос.

- Я – Мак. МакКайла Лэйн.

Возможно я O’Коннор по крови, но Лэйн в сердце.

- Отбросьте имена. Кто вы такая?

Я пожала плечами. Ха, теперь только мои колени оставались сковаными. В остальном я могла свободно перемещаться. Покачав своими руками, чтобы убедиться, что он понял это.

- Девушка. Двадцати двух лет. Ши-видящая. Дочь...

- Ярлыки, - нетерпеливо бросил он. - Кто вы, черт побери, мисс Лэйн?

Я открыла глаза.

- Не понимаю.

- Закройте глаза.

Его голос рикошетом отскакивал от стены к стене. Мои глаза тут же послушно закрылись.

- Вы существуете только внутри себя, - сказал он. - Никто не видит вас. Вы никого не видите. Никакой цензуры и порицания. Нет никаких законов. Нет плохого или хорошего. Что вы почувствовали, увидев тело сестры?

Ярость закипела внутри меня. Ярость от того, что сделали с ней. Гнев на него за то, что он вытащил это на поверхность. Мысль, что никто не видит и не осудит меня, освобождала. Меня переполняло горе и злость.

- А теперь снова скажите, кто вы.

- Месть, - ледяным тоном произнесла я.

- Уже лучше, мисс Лэйн. Но попробуйте еще раз. И когда говорите со мной, преклоните голову.

К окончанию вечерних занятий у меня шла кровь из нескольких ран. Эти раны я нанесла себе сама.

Я понимала, зачем он сделал это. Это был жестокий, весьма неприятный, но жизненно важный урок. Я должна научиться этому. И для этого я сделаю все что угодно.

Когда он заставил меня поднять нож и порезать себя, я увидела мерцающий свет в темноте своего черепа. Я продолжала наносить раны, но что-то глубоко внутри меня зашевелилось. Оно находилось где-то там, если бы я только могла зарыться достаточно глубоко, чтобы добраться до него. Меня интересовал вопрос, кем я стану, к тому времени, когда доберусь до этого места. Не поэтому ли Бэрронс стал тем, кто он есть? Кто поставил Иерихона Бэрронса на колени? Даже представить не могу.

- Ты наносили себе раны во время обучения? – спросила я.

- Много раз.

- Сколько времени ты учился?

Он слегка улыбнулся. - Годы.

- Так не пойдет. Мне нужно быстро. Хотя бы, чтобы я могла оказать сопротивление, или я никогда не смогу находиться рядом с Большим Гэ.

Я думала, что он возразит относительно моего нахождения около Большого Гэ, но он просто сказал:

- Именно, поэтому я пропускаю годы занятий, перешагнув с вами далеко вперед к самому сложному. Сегодня вечером боль... только началась. Если вы не согласны с тем, к чему это может привести, скажите мне об этом здесь и сейчас. Я не буду больше задавать этот вопрос. Я буду всячески подгонять вас настолько, насколько по-моему мнению вы сможете продвинуться.

Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

- Я согласна.

- Идите перевяжите руки, мисс Лэйн. Воспользуйтесь вот этим.

Он вытащил маленькую бутылочку с мазью из своего кармана.

- Что это?

- Это ускорит заживление.

Когда я вернулась, он открыл дверь, и вывел меня в ночь.

Я инстинктивно посмотрела направо. Моя гигантская Тень высилась темным облаком на соседнем здании. У нее были угрожающие размеры, и она начала медленно скользить вниз по кирпичному фасаду.

Бэрронс вышел вслед за мной.

Тень отступила.

- Кто ты такой? – спросила я раздраженно.

- В Серенгети, мисс Лэйн, я был бы гепардом. Я сильнее, умнее, быстрее и прожорливее всех остальных. И я не извиняюсь перед газелью, когда нападаю на нее.

Вздохнув, я направилась к машине, но он свернул налево.

- Пешком? – удивилась я.

- Прогуляемся несколько часов. Я хочу взглянуть на город, потом вернемся за машиной.

Влажные булыжные мостовые и везде, куда не глянь разгуливали Невидимые. Растущий уровень преступности, кажется, никого из людей не мог удержать дома. Беззаботно смеялись и разговаривали люди, одни немного подвыпившие, другие только начинали веселиться в ночном городе, они смешивались с хищными, мрачно-сосредоточенными Невидимыми, которые теперь едва прикрывались чарами, я видела их насквозь, а раньше мне приходилось приложить усилия, чтобы разглядеть, кто скрывается за иллюзией. Соединение и тесное соприкосновение двух миров, напоминало странствующий цирк, ночь была окрашена едва заметным флером опасности.

Здесь были Носороги, и те жуткие большеглазые безротые уличные продавцы; были здесь и крылатые существа, и еще какие-то пронырливо шныряющие твари. Некоторые скрывались под сильными чарами, шагая по тротуару в компании людей. Другие взгромоздились на зданиях, как хищные птицы, выбирая жертву. Я была практически готова, что кто-нибудь из них узнает нас, поднимет тревогу, и нападет на нас.

- Они пекутся только о своих собственных интересах, - сказал Бэрронс, когда я озвучила свои мысли. - Они повинуются хозяину, пока они у него на виду. Но на самом деле, хозяин у Невидимых один – это их голод, а город для них пиршество. Они находились в заточении сотни тысяч лет. То немногое, что осталось в них на данный момент – это голод. Он снедает их изнутри, заставляя чувствовать себя такими пустыми, такими... обделенными. Жажда ослепляет их, они не видят ничего вокруг.

Я резко взглянула на него. Его последние слова прозвучали очень странно, будто он... жалел их.

- Когда вы последний раз убили одного из них, мисс Лэйн? – спросил он внезапно.

- Вчера.

- Были сложности, о которых вы мне не рассказали?

- Нет. Я просто разрезал его на кусочки.

- Что? - Бэрронс остановился и посмотрел на меня сверху вниз.

Я пожала плечами.

- На днях умерла женщина. Этого бы не произошло, будь они у меня под рукой. Я больше не повторю такую ошибку.

Я была уверена, что поступила правильно.

- Женщина, погибшая в моем магазине?

Когда я кивнула, он сказал:

- И где же вы храните эти... кусочки, мисс Лэйн?

- В сумке.

- Думаете, это мудрое решение?

- Как я уже сказала, это обдуманное действие, - сказала я прохладно.

- Вы понимаете, что если съедите это снова, то не сможете ощутить ту единственную вещь, которая нам необходима?

- Все под контролем, Бэрронс.

Я даже ни разу не взглянула на баночки, начиная с обеда.

- У наркоманов и алкоголиков никогда нет полного контроля. Если вы съедите это еще раз, то я лично надеру вам зад. Ясно?

- Если я съем это еще раз, можешь лично попытаться надрать мне зад.

Способность противостоять Бэрронсу, было одним из многочисленных плюсов в еде Невидимых. Я часто жаждала ее лишь из-за этой единственной причины.

- Я дождусь, пока действие от них уменьшится, - прорычал он.

- В чем тогда прикол? - Я никогда не забуду ночь, когда мы подрались, и внезапную вспышку страсти.

Мы посмотрели друг на друга, и на мгновение облака недоверия развеялись, и я прочла в его глазах мысли.

«Зрелище было достойное», - не сказал он.

«Чувства тоже » , - не ответила я .

Его взгляд снова обрел непроницаемость.

Я отвела взгляд.

Мы быстро шли по тротуару. Внезапно он схватил меня за руку и потянул в сторону переулка. Два темных Эльфа что-то делали около мусорного ящика. На самом деле я не хотела знать, что именно они делали.

- Давайте посмотрим, насколько хороши ваши бойцовские навыки, когда вы не накачаны Невидимыми стероидами, мисс Лэйн.

Но прежде, чем я смогла кинуться в упоительный бой и уничтожить парочку ублюдков, зазвонил мой мобильный.

Это был инспектор Джейни.

*****************

Глава 13

Следующие несколько дней прошли в странноватой обыденности и были проведены мною в основном в какой-то ошеломленности.

Бэрронс приходил каждый вечер и учил меня Гласу. И каждый вечер, неспособная найти стержень, я заканчивала все новыми синяками.

Потом мы охотились за Синсар Дабх.

Ну или скорее он охотился за Синсар Дабх, а я продолжала прилагать огромные усилия чтобы избегать ее, так как мне буквально прошлой ночью звонил Джейн, чтобы проинформировать,а я отправляла Бэрронса в другом направлении, держа нас достаточно далеко. Настолько, чтобы я не могла упустить признаков ее приближения и свалиться в лужу, хватаясь за голову и с пеной у рта.

В определенное время, каждый день, появлялся В`Лейн, чтобы поинтересоваться моими успехами. Я уверяла его, что никаких успехов не было вообще. Он начал приносить мне подарки. Однажды принес шоколадку, от которой я бы не набрала вес, сколько бы я ни ела. В другой раз притащил мне пыльные, пахнущие специями цветы из Фейри, которые цветут вечно. После того, как он ушел, я оба эти подарка выкинула. Шоколад должен поправлять твою фигуру, а цветы должны вянуть. Это аксиомы, на которые можно положиться, а я нуждалась именно в таких вещах.

Когда я не занималась тем, что металась, как мячик, вперед и назад меджу ними двумя, я вела книжный магазин, вытаскивала из Кэт и Дэни информцию и продожала пачками читать книги о Феях, используя поиск в Интернете по каждому поводу. Но там было так много онлайновых игр и подобной чепухи, что было невозможно отличить факты от выдумок.

Напряженность и неопределенность в моей жизни становились невыносимыми. Я вызверялась на всех и на каждого, включая даже папу, который позвонил мне, чтобы сообщить, что мама пошла на поправку. Ей увеличили дозу Валиума и антидепрессантов.

В воскресение она приготовила завтрак: сырное печенье (Боже, как мне его не хватало!), свиные отбивные и яйца. Она даже сделала хлеб из свежих дрожжей. Я повторила этот завтрак, как только положила трубку.

До дома были миллионы миль.

До Хэллоуина было 10 дней.

Скоро ши-видящие будут делать свое дело в аббатстве, Бэрронс и МакКелтары будут заниматься своим, в Шотландии. Я еще не решила, где буду находиться я. Бэрронс попросил сопровождать его, несомненно в качестве ОС-детектора, чтобы проверить поместье МакКелтаров, пока мы будем там. Я хотела быть хоть где-нибудь, делая свою часть работы, независимо от того, какой она окажется, пускай даже не давать Бэрронсу и МакКелтарам поубивать друг друга. Кристиан звонил мне недавно, чтобы сообщить, что дела продвигаются, но даже если они вытерпят ритуал, то друг друга - врядли.

В канун Хэллоуина стены либо выстоят, либо рухнут.

Как ни странно, я уже начала подсчитывать дни до Хэллоуина, так как по крайней мере, тогда окончится мое ожидание. Танцы кончатся. Я буду знатьс чем жить. Я буду точно знать, насколько плохи или хороши наши дела. Я буду знать - смею ли я надеяться, что следующий год даст мне еще немного времени, чтобы решить все вопросы, либо же я должна страшиться. В любом случае, я ждала конкретики.

Я не знала конкретно, где аходится эта чертова Книга, как ее взять и что с ней делать. Я не знала, чего хотят Бэрронс и В`Лэйн. Я не доверяла ни одному, ни другому.

Дальше хуже. Каждый раз, когда я выглядывала из своего окна, то мне приходилось бороться с диким биологическим желанием поубивать монстров. Или съесть их.

Глава 13

Следующие несколько рутинных дней я провела, по большей части, в состоянии оцепенения.

Каждый вечер приходил Бэрронс и учил меня Гласу. Каждый вечер, так и не найдя точку внутреннего сопротивления, у меня появлялись новые раны.

Потом мы охотились за Синсар Даб.

Вернее, охотился за книгой он, а я, прилагая огромные усилия, всячески избегала Синсар Даб. Когда, с очередным сообщением, звонил Джейни, я направляла Бэрронса в противоположную сторону, стараясь держаться как можно дальше от предмета наших поисков. Я боялась выдать близость книги, ведь я могла упасть и корчиться в конвульсиях прямиком в луже, могла начать хвататься за голову и в довершении у меня могла пойти пена изо рта.

Каждый день, появлялся В’Лэйн интересуясь плодами моих трудов. Я отвечала, что никаких плодов нет. Тогда он стал приносить мне подарки. Однажды принес шоколад, от которого нельзя потолстеть, сколько бы я не съела. На следующий день он принес мне тёмные, пряно пахнущие вечноцветущие растения из страны Эльфов. Стоило ему уйти, я тут же выбросила вон оба подарка. Шоколад должен полнить, а цветы умирать. Это нормально, так должно быть. Мне нужно чтобы так было, для уверенности.

В свободное время от мотаний между этими двумя, я присматривала за книжным магазином, торопила Kейт и Дани с информацией и продолжала штудировать кипы книг об Эльфах. Интернет не дал особых результатов в моих поисках, в огромном количестве фанфиков и ролевых игр невозможно было отличить реальные факты от выдумки.

Я стояла на месте, буксовала как легковушка в грязи, и понимала, что даже если и выберусь, то понятия не имею, куда ехать дальше.

Напряжение и неопределенность в моей жизни достигли апогея. Я стала раздражительной, огрызалась на всех, даже на папу, когда он позвонил сказать, что, кажется, маме наконец стало лучше. Ей уменьшили дозу «Валиума», и увеличили антидепрессанты. В воскресенье она приготовила завтрак: сырники (как я по ним скучаю!), свиные отбивные и яйца. Она даже испекла свежий дрожжевой хлеб. Повесив трубку, я вспомнила про завтрак, и пережовывая энергетический батончик попыталась представить их меню в своей жизни.

Дом далеко, в биллионе миль от меня.

Хэллоуин - через десять дней.

Скоро ши-видящие приступят к ритуалу в аббатстве. Бэрронс и MaкКельтары исполнят обряд в Шотландии. Я еще не решила, где буду в это время. Бэрронс попросил сопровождать его, без сомнения, чтобы во время нашего прибывания работать как ДОС (детектор объекта силы-прим. переводчика) и обыскать поместье МакКелтаров. Возможно, что в аббатстве ничего не получится. Мне хотелось быть там, где я могла принести пользу, независимо от того, что нужно делать, даже если придется разнимать Бэрронса и МакКелтаров. Кристиан звонил вчера, сказал, что дела продвигаются, но если они переживут ритуал, то могут не выжить в компании друг друга.

Приближался Канун дня Всех Святых и стены между мирами либо выдержат, либо падут.

Странно, но я с нетерпением ждала Хэллоуин, по крайней мере, ожидание и неопределенность закончатся. Я буду знать, с чем мне предстоит иметь дело. Я бы точно знала насколько все плохо или хорошо. Я бы знала, могу ли успокоиться - год даст мне достаточно времени, чтобы выяснить, что делать – или стоит начать паниковать. В любом случае, будет какая-то определенность.

У меня отсутствовала определенность насчет Книги (Зверем!). Я не знала, ни как получить её, ни что с ней делать.

У меня отсутствовала конкретика по поводу интересов Бэрронса или В’Лэйна. Я не доверяла ни одному из них.

Ситуация обострялась еще и тем, что каждый раз выглядывая из окна или выходя наружу, я едва сдерживалась от настойчивого биологического желания убивать чудовищ. Или есть их.

Всюду были абсурдно выглядевшие в униформе городских служащих Носороги, их приземистые тела распирали одежду, она буквально трещала по швам. От их присутствия меня постоянно мутило. Нужно было уменьшить «громкость», я начал принимать Пепсид с утренним кофе. Я даже попыталась перейти на кофе без кофеина, чтобы успокоить нервы. Это стало грандиозной ошибкой. Мне нужен кофеин. Я продержалась один день.

Что-то должно было произойти. Нервы мои были на пределе, я то раздражалась из-за всего, то впадала в задумчивость.

Не могу сказать сколько раз в течение этих бесконечных, раздражительных дней, я решала довериться Бэрронсу.

Затем отдавала предпочтение В’Лэйну.

Я кропотливо выбирала, начертила длинные таблицы «за» и «против» в дневнике, аккуратно разделила их на три колонки, каждая из которых соответствовала их "хорошим", "плохим", и "неопределенным» действиям. Безусловно, последняя, оказалась самой длинной колонкой для обоих.

Однажды, я почти убедила себя выкинуть белый флаг, хотела отдать копьё Ровене и присоединиться к ши-видящим. И дело тут не только в безопасной компании; я могла забыть о тягостной доле принятия решений, передать это бремя Повелительнице. Если впоследствии из-за этого мир рухнет в ад, по крайней мере, это будет не моя забота. Это была та Мак, которую я знала. Я никогда не хотела ответственности. Я хотела, чтобы заботились обо мне. Как меня угораздило попасть в такой переплет, где я, должна была заботиться обо всех остальных?

К счастью, к тому времени, когда Ровена перезвонила, я стала ещё более сварливой, а она как обычно была раздражена, разговора у нас не получилось. Я пришла в себя, притворяясь, что позвонила, чтобы удостовериться, что она получила Шар, ведь когда я завезла артефакт, ее не было в офисе.

- Если ты ждёшь благодарности то ничего не получишь, - огрызнулась она и повесила трубку, напоминая мне почему я терпеть ее не могу.

Каждый день я делала пометку в своём календаре и 31 октября стремительно приближалось.

Я вспомнила прошлые Хэллоуины, друзей, вечеринки, забавы и задавалась вопросом, что он принесет в этом году.

Трик-о-трит. Шутки? Или забавы?

О, да, что-то точно произойдет.

В среду, в полдень, я была на массаже в спа-салоне на Сент Мартин – последний подарок В'Лэйна похоже он начитался справочник «Как ухаживать за человеком». Неудивительно, что я потеряла чувство реальности. Чудовища, неразбериха, и массаж, ох, боже мой…

Когда сеанс закончился, я оделась и меня сопроводили в закрытую столовую гостиницы, где В’Лэйн встретил меня на террасе с видом на океан. Он придержал стул, усаживая меня прежде, чем стол накрыли скатертью, сервировали прекрасным хрусталём и ещё более изысканной едой. Maк версии 1.0 почувствовала бы себя: польщенной, кокетливой, как обычно. Я чувствовала только голод. Взяла нож, вонзила его в клубнику и съела её с острия. Возможно, я бы воспользовалась своим копьём, но, как обычно, оно исчезло в то мгновение, как появился он. Несмотря на одежду, без копья я ощущала себя голой, и будь у меня возможность выбора, я лучше прошлась бы в людном месте нагишом, только бы не расставаться с копьем.

За последние несколько дней, сегодня В’Лэйн был в наиболее человекоподобной форме, очень сильно «приглушенный». Он, тоже, пытался произвести на меня хорошее впечатление. Как ни странно, но чем больше он и Бэрронс старались, тем меньше я доверяла им обоим. Головы поворачивались, когда Эльфийский Принц проходил по общественным местам, куда он пригласил меня. Даже будучи «приглушен», женщины жадно смотрели ему в след.

Я наслаждалась гастрономическими изысками, накладывала себе в тарелку клубнику, ананасы, омаров, добавила пирог с крабами, крекеры и икру. Я слишком долго питалась попкорном и лапшой быстрого приготовления.

- В’Лэйн, что именно представляет собой Синсар Даб, и почему все стремятся заполучить книгу?

В'Лэйн полуприкрыв глаза посмотрел в сторону. Это был таинственный, задумчивый человеческий взгляд, словно он отсортировывал массу информации, пытаясь решить, каким количеством поделиться.

- Что ты знаешь о ней МакКайла?

- Фактически ничего, - сказала я. - Что... в ней... такого, почему все так сильно хотят ее?

Было трудно воспринимать эту штуку, как книгу. Какая такая информация может быть в «ней», я запомнила «книгу» Зверем с темными очертаниями, никаких страниц там и в помине не было.

- Как она выглядела, когда ты увидела её? Книга? Древняя и тяжелая, скреплённая обручами и замками?

Я кивнула.

- Видела существо, в которое она превращается? - он изучал моё лицо.- Вижу, что видела. Эту подробность ты мне забыла упомянуть.

- Я не думала, что это так важно.

- Всё, что касается Синсар Даб, важно. Что рассказывают человеческие легенды о нашем происхождении, ши-видящая?

Верный знак, что он сердится на меня, обращается ко мне не упоминая имени. Я рассказала ему то немногое, что узнала из Книги Захвата Ирландии.

Он покачал головой.

- Современная история чрезвычайно неточная. Мы были здесь намного раньше. Ты знаешь историю Короля Невидимых?

- Нет.

- Тогда ты не знаешь, кто он.

Я покачала головой.

- А должна?

- Король Невидимых вначале был Королём Света, супругом Королевы. Он был Видимым. Вначале существовали лишь Видимые.

Я попалась. Это интересно. Истинные знания об Эльфах из уст Эльфа. Сомневаюсь, что такой материал когда-либо найду в архивах ши-видящих.

- Что случилось?

- Что случилось в вашем Эдеме? - подразнил он. - Что всегда случается? Кто-то захотел большего.

- Король? - предположила я.

- У нас матриархат. Король не имеет настоящей власти. Только королева знала Песню Созидания.

- Что такое Песня Созидания? - Я слышала про нее от Бэрронса и читала намеки в книгах, но всё еще не знала, что это.

- Невозможно объяснить это вашему чахлому сознанию.

- Попробуй, - сухо сказала я.

Он одарил меня равнодушным пожатием плечами.

- Это - жизнь. Это - то, откуда мы происходим. Это - высшая власть созидания и разрушения, в зависимости от того, как она используется. Она поёт о существовании... преобразовании.

- Противоположность стазиса.

- Точно, - сказал он. Затем его глаза сузились, - Ты дразнишь меня.

- Немного. Неужели Эльфы действительно понимают только эти две вещи?

Внезапно на террасу обрушился ледяной бриз и край моей тарелки покрылся изморозью.

- Наше восприятие не ограничено, ши-видящая. Оно столь обширно, что на вашем жалком языке не хватит слов для него, как и для моего имени. Мы постигаем так много, что нам приходится очищать все до их истинной сущности. Не думай, что ты понимаешь наш характер. Хотя мы долго общались с твоей расой, мы никогда не показывали наше истинное лицо. Для вас невозможно по-настоящему видеть нас. Если бы я показал тебе … - он резко остановился.

- Показал мне что, В’Лэйн? - мягко сказала я. Я сунула в рот кусочек крекера намазанного слегка замороженной икрой. Никогда раньше не пробовала. И больше не захочу. Носорог и тот повкуснее будет. Я торопливо закусила клубникой и сделала большой глоток шампанского.

Он изобразил улыбку. Он учился. Улыбка получилась более приемлемой, менее чужеродной. День снова нагревался; холод растаял.

- Это к делу не относится. Ты хотела узнать о нашем происхождении.

Я хотела узнать о Книге. Но рада была послушать всё, чем он хотел поделиться.

- Откуда ты знаешь историю своей расы, если вы пьёте из котла?

- У нас есть запас знаний. После питья большинство стремится немедленно повторно ознакомиться с тем, кто мы и что мы.

- Вы даже это забываете. - Как странно, и как ужасно, подумала я, быть такими параноиками, жить так долго, что рано или поздно сходить от жизни с ума. Родиться заново, но никогда не очиститься до конца. Со страхом вернуться в место странной и предательской политики. – Значит это Король Видимых захотел большего, - напомнила я.

- Да. Он завидовал Королеве и ее Песне Созидания он попросил её научить его. Он полюбил смертную, и не хотел лишаться ее пока не насытиться ею. Чувства его находились в самом расцвете и не собирались затухать. Она была... другая для него. Я бы просто заменил ее очередной женщиной. Он же попросил, чтобы королева превратила ее в Эльфа.

- Королева это может? Превратить кого-то в Эльфа?

- Не знаю. Король верил, что могла. Королева отказалась, и король попытался украсть у неё то, что искал. Она поймала его и наказала. Она ожидала, что его навязчивая идея поблекнет. Увы. Он начал... экспериментировать на низших Эльфах, в надежде научиться Песне.

- Что за эксперименты?

- Человек может понять их как продвинутую форму генетических мутации или клонирования, изменения без участия ДНК или физической сущности. Он пытался создать жизнь, MaкКайла. И он преуспел. Но без Песни Созидания.

- Но я думала, что Песня - жизнь. Как он мог создать жизнь без Песни?

- Точно. Его создания были несовершенны. Повреждёнными. - он сделал паузу. - Все же они жили и были бессмертны.

Я поняла и выдохнула:

- Он создал Невидимых!

- Да. Тёмные - дети Короля Невидимых. В течение тысяч лет он экспериментировал, скрывая свою работу от королевы. Их количество росло, рос и их голод.

- Но к тому времени, его смертная женщина, давно должна была умереть. В чём смысл?

- Она была жива, удерживаемая в клетке его творения. Пойманная в ловушку, она увядала, и он создал Серебряные Зеркала, подарил ей целые миры для исследования. Время проходит вне их, оставаясь внутри прежним. В них можно провести тысячу столетий, а выйти - не став и на час старше.

- Я думала, что Зеркала используются для путешествия между мирами.

- Они использовались и для этого тоже. Зеркала... сложные вещи, а с тех пор, как их прокляли стали еще сложнее. Когда королева почувствовала, что мощь Зеркал выросла до возможности влияния на жизнь, она вызвала короля ко двору и потребовала уничтожить их. Созидание было её правом, не его. По правде говоря, она была взволнована, обнаружив, сколь силен он стал. Король утверждал, что сделал Зеркала ей в подарок, это понравилось ей, так как он целые эоны ничего ей не дарил.

- Но король отдал ей только часть Зеркал. Другие он скрыл от неё, для своей любовницы, там он выращивал пышные сады и строил на холме большой, светящийся белый дом с сотнями окон и тысячами комнат. Когда его женщине стало тревожно, он сделал ей амулет, чтобы она могла формировать реальность по своему желанию. Когда она пожаловалась на одиночество, он сделал ей коробочку.

- Что она делает?

- Я не знаю. С тех пор её не видели.

- Ты говоришь, что он сделал ей Книгу? Но почему?

- Терпение, человек. Эту историю рассказываю я. Эксперименты короля продолжались. Проходили века. Он создал больше... отклонений. В течение долгого времени, которое мы провели в счастливом изобилии, его создания улучшались, пока некоторые из них не стали равными по красоте Видимым. Родились Королевские Невидимые, принцы и принцессы. Тёмные противоположности Света. Как и их родственники, они хотели того, что по закону принадлежало им: власть, свобода передвижения, доминирование над низшими существами. Король отказался. Секретность была неотъемлемой частью его плана.

- Но кто-то пошёл к королеве, - предположила я. - Один из Невидимых.

- Да. Когда она узнала о предательстве, она попыталась лишить его власти, но он стал слишком силен и слишком многому научился. Не Песне, но другой мелодии. Темной песне. Они боролись отчаянно, посылая армии друг против друга. Погибли тысячи Эльфов. В то время у нас всё ещё было много оружия, не то, что теперь. Страна Эльфов увяла и потемнела; по небу бежала жизненная сила нашего вида, планета изломанная от края до края, плакала над нашими деяниями, видя наш позор. И, тем не менее, они боролись, пока он не поднял меч, а она копье, и король убил Королеву Эльфов.

Я резко вздохнула.

- Королева мертва?

- И вместе с ней умерла Песня. Она была убита прежде, чем успела назвать своего преемника и передать свои знания. Когда она умерла, король и все Невидимый исчезли. Перед смертью ей удалось закончить стены тюрьмы, и с последним вздохом она произнесла заклинание, чтобы поддерживать их. Те Невидимые, которые вырывались из радиуса действия заклинания были найдены потом Видимыми и уничтожены.

- Ну и, при чем тут Книга?

- Книга никогда не задумывалась в том виде, в каком она существует теперь. Она создавалась, как искупление.

- Искупление? - эхом отозвалась я. - Ты имеешь в виду, за убийство королевы?

- Нет. Искупление короля предназначалось его любовнице. Она ускользнула из Коридоров и покончила с собой. Она ненавидела короля за то, каким он стал, и оставила его единственным доступным ей способом.

Я вздрогнула, замерзнув от мрачной истории.

- Рассказывают, что король сошел с ума и, когда безумие развеялась, он с ужасом посмотрел на созданное своими руками черное королевство. Её именем он поклялся измениться, стать вождем своей расы. Но он слишком много знал. Знание - власть. Огромное знание - огромная власть. Пока он обладал своими знаниями, его раса никогда не стала бы доверять ему. Из опасения они не позволят ему приблизиться к Котлу Забвения, а даже если бы и позволят, они уничтожат его стоит ему выпить из котла. Тогда он создал таинственную книгу, в которую влил всё своё тёмное знание. Освобожденный от него, он мог отослать её в другую реальность, где книгу никогда не смогли бы найти и использовать во вред. Он бы возвратился к своим, прося у них прощения, стал бы Видимым Королем, и привел бы их в новую эру. Эльфы стали бы патриархальными. Невидимых, конечно, оставили бы гнить в их тюрьме.

- Так вот, что это за Книга, - воскликнула я, - часть тёмного короля! Худшая часть.

- За прошедшие эоны лет она изменилась, такое происходят с Эльфийскими созданиями, она превратилась в живое существо, далеко отличающимся от того, чем она была, когда король создал её.

- Почему король не уничтожил её?

- Он создал... как вы говорите? ... своего двойника. Копия была равной ему, и он не мог победить её. Он боялся, что однажды, копия сможет победить его. Он выбросил её, в течение долгого времени она считалась утерянной.

Интересно, каким боком это все касалось ши-видящих. Я не спрашивала, потому что, если В’Лэйн не знал, что она была там, то я не собиралась рассказывать ему. Он презирал Ровену и мог решить наказать ее, а другие ши-видящие пострадали бы в процессе.

- Зачем книга нужна королеве? Минуточку, если королева мертва, кто такая Эобил?

- Одна из многих, из тех, кто пришёл после и попытался возглавить нашу расу. Она хочет заполучить ее, потому что существует поверье, что где-то в ее мраке, Книга содержит ключ к истинной Песне Созидания, утраченной моей расой семисот тысяч лет назад. Король был близок, очень близок. Только живые струны этой Песни смогут удержать Невидимых в заточении.

- А Дэррок? Зачем она ему?

- Он глупец, желающий власти.

- Бэрронс?

- Аналогично.

- И я должна поверить, что ты другой? То, что ты с легкостью вручишь всю власть королеве, не подумав о себе?

В моих словах сквозил сарказм. В’Лэйн и эгоизм - синонимы.

- Ты забыла кое-что, MaкКайла. Я - Видимый. Я не могу коснуться Книги. Но она может. Королева и король - двое из нашей расы, кто может прикоснуться к Священным Реликвиям, Видимых и Невидимых. Ты должна получить её; вызови меня и я проведу тебя к королеве. Это единственная надежда на восстановление стен. Ни старуха, ни Дэррок, ни Бэрронс не смогут помочь. Ты должна довериться мне, как я доверяю королеве.

Когда я вернулась после массажа, маникюра, педикюра и депиляции было уже темно. В арочном входе книжного магазина, прямо около двери, лежали дюжина высоких красных роз, завёрнутых в тонкую бумагу. Я нагнулась поднять букет, затем, возясь с карточкой, задержалась на освещенном пространстве.

«Помоги найти книгу, и я верну тебе сестру. Откажись, и потеряешь самое дорогое».

Так, так, все мои поклонники заявили о себе. В букете оказался мобильный телефон с уже набранным текстовым сообщением: да или нет? Исходящий номер стерт: я не могла позвонить, могла лишь отправить текст.

- В’лэйн? - раздался позади голос Бэрронса.

Я покачала головой, задаваясь вопросом, что означает “самое дорогое”, размышлять на эту тему было страшновато.

Когда Бэрронс протянул руку и взял у меня карточку, я спиной почувствовала исходящий от его тела электрический ток. Он не двигался с места, а я боролась против искушения откинуться назад, прижаться к нему, почувствовать его силу. Обнимет ли он меня? Даст ли возможность почувствовать себя в безопасности, пусть это и будет всего лишь иллюзией?

- Ах, старая угроза про «самое дорогое», - пробормотал он.

Я медленно повернулась и взглянула ему в лицо. Он напрягся и резко вдохнул. Спустя мгновение он коснулся моей щеки.

- Сплошная неприкрытая боль, - прошептал он.

Я уткнулась ему в ладонь и закрыла глаза. Его пальцы запутались в моих волосах, он погладил меня по голове и коснулся метки. От его прикосновения татуировка нагрелась. Его рука напряглась и он сжал основания черепа, медленно заставляя меня подняться на цыпочки. Я открыла глаза и в свою очередь резко вздохнула. Не человек. О нет, только не этот мужчина.

- Никогда не показывайте мне этого снова.

Его голос был холоден как лед, а лицо стало жестким и злым.

- Почему? Что ты сделаешь?

- То, что заставляет сделать моя природа. Идите внутрь. Время урока.

После того, как я получила еще одну неудовлетворительную оценку, Бэрронс и я совершили рейд по улицам.

Я не получала подсказок от Джейни с его последнего звонка четыре ночи назад. Каждое утро я читала газету. Если я знаю подчерк Синсар Даб, а я очень хорошо его знаю, то каждую ночь книга меняла носителя. Я знала, что делал умник инспектор, он ждал своего “чая”.

В любой момент я ждала божественного вдохновения, которое показало бы мне путь, кому доверять и что делать. Я не сомневалась, что Джейни получит то, чего он хочет прежде, чем это сделаю я.

Я ошиблась.

В течение почти шести часов мы двигались вверх и вниз, прочёсывая город на Вайпере. После стольких ночей я знала каждую улицу, каждый переулок, каждую автомобильную стоянку. Я знала местонахождение всех мини-маркетов и бензоколонок, которые работали от заката до рассвета. Их всего-то несколько. Преступления, похоже, не разогнали любителей повеселиться по домам — пьяным и одиноким сложно вернуться в «стойло», я узнала это работая барменшей — но зато разогнали владельцев мелкого бизнеса и их служащих, многие закрывались задолго до сумерек.

Мне было грустно видеть, как Дублин «задраивает люки». Вчера вечером проезжая мимо, мы обнаружили два квартала Темной Зоны, которых не было на моей карте. Я оплакивала каждый новый затемнённый квартал, как личную потерю, отстригла пару дюймов волос, одевалась в темное. Мы оба изменялись, я и этот шумный, наполненный эйфорией город.

Обычно, когда мы шли на охоту, машину вёл Бэрронс, на случай, если я потеряю контроль над своими опорно-двигательными функциями, но становилось всё труднее уводить его от близкого столкновения с Книгой, так что сегодня вечером я настойчиво потребовала сесть за руль лично.

Он был отвратительным пассажиром, рявкал указания, которые я игнорировала, но пусть так, чем иначе. Вчера ночью, когда мы едва не столкнулись с книгой, я симулировала абсурдную, отчаянную потребность сходить в туалет — единственная открытая бензоколонка, та, где мы заправились, находилась в противоположной стороне — и он одарил меня будоражащим нервы, изучающим взглядом. Похоже, он начинает что-то подозревать. В конце концов, он тоже мог прочитать газету. Утреннее преступление находилось меньше чем в миле от места, где я заставила его развернуться прошлой ночью. Хотя он не знал, что мой радар становился сильнее, не сомневаюсь, два плюс два он рано или поздно догадается сложить.

Так что, я сижу за рулем, ши-видящие чувства приведены в состояние боевой готовности, ожидая самого слабого покалывания, чтобы я смогла ловко увести нас, если вдруг произойдет что-то абсолютно неожиданное.

Мой радар внезапно засек Синсар Даб, и книга двигалась прямиком на нас.

Чрезвычайно быстро.

Я резко развернула Вайпер, задымив шинами по мостовой. Больше я ничего не могла сделать.

Бэрронс резко посмотрел на меня.

- Что? Вы чувствуете её?

О, какая ирония, он подумал, что я развернулась в сторону книги.

- Нет, - солгала я, - просто вспомнила, что забыла копье. Я оставила его в книжном. Представляешь? Я никогда не забываю своё копье. Понятия не имею, о чём я только думала. Полагаю, что вообще не думала. Одеваясь, я говорила с папой, отвлеклась и забыла.

Я жала педали, выжимая сцепление.

Он даже не попытался обыскать меня. Только сказал:

- Лгунья.

Заливаясь румянцем стыда, непривычное явление на моём лице, я жала на газ.

- Хорошо, Бэрронс. Ты поймал меня. Но мне действительно нужно вернуться в книжный магазин. Это... ну... это личное.

Дурацкий, чертов Синсар Даб догонял нас. Меня преследовала штука, которую я, предположительно, должна была преследовать. В этом было что-то очень неправильно.

- Это... понимаешь... женское.

- Нет, я не понимаю, Мисс Лэйн. Почему бы вам не просветить меня?

Мы пронеслись мимо череды пабов. Я была благодарна, что слишком холодно для оживлённого пешеходного движения. Если мне пришлось бы сбросить скорость, Книга нагонит меня, а у меня уже и так была головная боль размером с Техас, угрожая поглотить Нью-Мексико и Оклахому.

- Это такое время. Ты знаешь. Каждый месяц.

Я едва не застонала от боли.

- Какое время? - мягким эхом отозвался он. - Вы имеете в виду время, чтобы остановиться в одном из множества мини-маркетов, мимо которых мы только что пронеслись, чтобы вы могли купить тампоны? Вы это хотите сказать?

Сейчас меня вырвет. Книга слишком близко. Во рту собиралась слюна. Насколько далеко позади она сейчас? Два квартала? Или ближе?

- Да, - закричала я. - Вот именно! Но я пользуюсь особенными, в магазинах их нет.

- Я чувствую ваш запах, Мисс Лэйн, - еще более мягко сказал он. – Кровь у вас течет только по венам, а не из матки.

Моя голова резко дернулась влево и я уставилась на него. Окей, ничего более волнующего он мне раньше не говорил.

- Aх! - вскрикнула я, сжимая голову обеими руками, отпуская одновременно и руль и рычаг переключения передач. Вайпер выехал на тротуар, сбил два газетных стенда и уличный фонарь, прежде чем врезаться в пожарный гидрант и остановиться.

Проклятая, дурацкая Книга все приближалась. Пена пошла у меня изо рта, интересно, что случится, если она пройдёт в нескольких футах от меня. Я умру? Моя голова взорвётся?

Она остановилась.

Задыхаясь и благодаря за отсрочку я свалилась от слабости на руль. Боль не уменьшалась, но, по крайней мере, и не увеличивалась. Я надеялась, что быстро покажется очередная жертва Книги, и унесет её от меня подальше. Не подобающие мысли для ши-видящей, но у меня свои беды.

Бэрронс пинком открыл дверь, подошёл с моей стороны и выдернул меня наружу.

- Где? - зарычал он.

Не поддержи он меня, я бы упала на колени.

- Я не могу, - удалось произнести мне. - Пожалуйста.

- Где? - повторил он.

Я указала.

- Где? - Он использовал Глас. Я указала в обратном направлении.

Схватив меня за волосы, он оторвал меня от земли, и потащил за собой. Ближе, ещё ближе.

- Ты... убьешь... меня, - заплакала я.

- Ты представления не имеешь, - зарычал он.

- Пожалуйста... остановись! - Я спотыкалась, ослепленная болью.

Он резко освободил меня, я, задыхаясь и заливаясь слезами, упала на колени. Мне было так больно. Визг в голове. Лед в венах. Огонь под кожей. Почему? Почему Книга причиняла мне боль? Конечно, я больше не была по-прежнему чистой и хорошей! Я лгала всем. Я убила ши-видящую, случайно, но это невинная кровь на моих руках, наряду с кровью людей O’Банниона. У меня были такие похотливые мысли про мужчин, которые не появятся ни у одной здравомыслящей женщины. Я резала живых существ, чтобы сожрать их плоть и украсть их...

Силу.

Вот что мне нужно. Сила Невидимых и их могущество; тьма, которая знакома и является родной для Книги, жила во мне.

Где моя сумка?

Превозмогая боль, я искала ее. Сумка осталась в автомобиле. Я никогда не доберусь туда. Я не могла даже встать. Я хныкала от простой, мучительной, попытки поднять голову. Где Бэрронс? Что он делал? Воздух был льдом. Тротуар подо мной замерзал, и я чувствовала, как холод двинулся вверх по моим коленям и пополз по бедрам. Арктический ветер развевал волосы и рвал одежду. Осколки кололи меня.

Что делал Бэрронс? Я должна видеть!

Я искала местечко ши-видящей в своей голове. Одно лишь существование Книги воспламенило его. Она была всем, чего мы боялись в Эльфах. Всем тем, с чем мы сражались.

Я дышала быстро и глубоко, вдыхая в себя ледяной воздух, который обжигал мои легкие. Я попыталась охватить боль и убедить себя, что я с ней единое целое. Как там сказал Бэрронс? Я перенапрягаюсь. Я должна расслабиться, прекратить сопротивление. Позволить этому пройти сквозь меня и плыть, как на волне. Легче сказать, чем сделать, но мне удалось встать на колени и поднять голову.

Посередине мощеной улицы, на расстоянии тридцать пять футов, стоял Зверь.

Существо смотрело на меня. «Привет, Maк», - сказало оно.

Оно знает моё имя. Откуда? Блядь. Блядь. Блядь.

Визг в моей голове затих. Боль исчезла. Ночь замерла. Я оказалась в эпицентре шторма.

Бэрронс стоял в пять футах от Зверя.

Жаль, что я не смогу описать вам это существо. Рада, что не могу. Поскольку, если бы я нашла слова для него, они бы навсегда застряли у меня в голове, а я не хочу этого. Его облик ужасен, но как только он исчезал из виду, ваш мозг не удерживает этих воспоминаний. То, как Зверь перемещается, как смотрит на вас, как издевается. То, что он знает. Мы видим себя глазами других людей. Такова человеческая природа; мы - разновидность отражений, жаждем видеть их в каждом аспекте собственного существования. Возможно, именно поэтому вампиры кажутся нам столь чудовищными — у них нет отражений. Родители, если они хорошие, отражают чудо нашего существования и успех, который мы можем достигнуть в будущем. Друзья, настоящие, показывают нам приятные картины себя, поощряя нас стать такими на самом деле.

Зверь показывает самое худшее в нас, заставляя поверить, что это правда.

Бэрронс наклонился.

Зверь прикинулся невинной книгой в твёрдом переплете.

Бэрронс встал на одно колено.

Книга в твердом переплете превратилась в Синсар Даб, с обручами и замками. Она ждала. Я могла чувствовать ее ожидание.

Бэрронс протянул руку.

Впервые в жизни, я молилась. Господи, нет, пожалуйста, Господи, нет. Не позволяй Бэрронсу поднять её и стать чудовищем, потому что тогда все мы погибнем. Я умру, стены падут, а мир разрушится.

Тогда я поняла, в чём причина, почему я находилась в противоречии с той самой ночи, когда увидела, как Бэрронс выходил из зеркала Невидимых, потому что, в глубине сердца я не верила, что он злое чудовище. Не поймите превратно, я вовсе не думала, что он хороший, но плохое это потенциальное зло, а зло - проигранное дело. Я не желала доверять своему сердцу, потому что боялась, повторить ошибку Алины, что когда я умру, бестелесный рассказчик моей жизни выскажется: ‘Ну и дела, вторая девчонка Лэйнов оказалась еще глупее первой’. Мы больше всего запутываемся, когда пытаемся убедить свой разум в ложном, по мнению сердца, факте.

Его пальцы были в дюймах от Синсар Даб.

- Бэрронс! - закричала я.

Он вздрогнул и оглянулся на меня. Его глаза были чёрными на чёрном.

- Иерихон, - плакала я.

Бэрронс дёрнул головой, яростное резкое движение из стороны в сторону. Он медленно, двигаясь, как мужчина со сломанными в каждой конечности костями, встал на ноги и начал отходить от книги.

Внезапно Книга превратилась в Зверя и стала увеличиваться, и увеличиваться, и увеличиваться, пока не возвысилась над нами, затмевая небо.

Тогда Бэрронс развернулся и побежал.

Боль вернулась, сокрушительная, мучительная. Ночь стала холодной и высасывающей жизнь, ветер вернулся и вопил голосами неотомщенных мертвецов.

Я почувствовала, что меня поднимают.

Я обвила руками шею Бэрронса, удерживаясь, пока он бежал.

В четыре часа утра, мы сидели перед камином в книжном магазине в зоне отдыха, за книжными шкафами, где никакие прохожие не могли бы увидеть нас. Хотя, какие могут быть прохожие в четыре часа утра на краю Тёмной Зоны?

Я смотрела на огонь, уютно устроившись в гнездышке из одеял. Бэрронс принес мне чашку горячего какао, он разогрел его в микроволновке, использовал два пакетика из старого тайника Фионы, что позади кассового аппарата. Я благодарно приняла чашку. Каждые несколько минут я конвульсивно вздрагивала от холода. Сомневаюсь, что когда-нибудь снова согреюсь.

- Знаешь - она теперь с O’Баннионом, - сказала я ему сквозь замерзшие губы. Даже Бэрронс казался озябшим и бледным.

- Знаю, - ответил он.

- Она ест Невидимых.

- Да.

- Тебе всё равно?

- Фиа, сама по себе, Мисс Лэйн.

- Что, если мне придётся убить её?

Если бы она пришла за мной сейчас, то у меня не было бы выбора, мне пришлось бы убить ее.

- Она пыталась убить вас. Если бы её план сработал, то вы были бы мертвы. Я недооценил её. Не предполагал, что она способна на убийство. Я ошибся. Она хотела убрать вас с дороги и чтобы довести дело до конца могла принести в жертву всё, желанное или необходимое мне.

- Ты был её любовником?

Он посмотрел на меня.

- Да.

- О, - я помешала какао ложкой. – Тебе не кажется, что она немножечко старовата?

И кто только тянул меня за язык. Я руководствовалась внешними данными, а не действительностью. Реальность же такова, что Бэрронс, по крайней мере, вдвое старше ее, и кто знает во сколько раз на самом деле?

Его губы слабо изогнулись.

Я зарыдала.

Бэрронс перепугался.

- Немедленно прекратите это, Мисс Лэйн.

- Не могу. - прохлюпала я в свое какао, так чтобы он не мог видеть моё лицо.

- Постарайтесь сильнее!

Я громко хлюпнула носом, вздрогнула и прекратила.

- Я не был её любовником уже... некоторое время, - пояснил он, внимательно наблюдая за мной.

- О, не принимай это на свой счёт! Я плакала не поэтому.

- Тогда почему?

- Я не могу сделать этого, Бэрронс, - глухо произнесла я. - Ты видел. Я не могу подобраться... к этому... к этой... штуке. Все зря, кого мы пытаемся обмануть?

Какое-то время мы смотрели на огонь, долго после того, как закончилось мое какао.

- Что оно для тебя? - спросила я, наконец.

Он горько улыбнулся.

- Всё время, что я охотился за ней, я говорил себе, что буду исключением. Я буду тем, кто сможет коснуться её. Использовать её. Она не затронет меня. Я был очень уверен в себе. ‘Всего лишь доставьте меня в непосредственную близость к ней, Мисс Лэйн,’ сказал я, убеждённый, что всё, что мне нужно, так это положить её в сумку. Что ж, я был неправ. - Он резко, лающе рассмеялся. - Я тоже не могу коснуться её.

- Не можешь? Или не хочешь?

- Тонкое различие. Ирония, прекрасное определение: то, для чего я хотел владеть ею станет не нужно, как только она будет у меня. Я потеряю всё, чтобы не получить ничего. Не в моей натуре упражняться в бесполезных занятиях.

Ну, по крайней мере, больше не придется взволноваться по поводу того, что Бэрронс или В’Лэйн получат Книгу раньше меня. В’Лэйн не мог коснуться её, потому что он из Видимых, а Бэрронс не станет прикасаться к ней, потому что достаточно умен, чтобы понимать, несмотря на его цели ради которых он жаждал обладать книгой, стоит ему коснуться ее и все будет забыто, потребительская натура Зверя одержит победу.

- Оно приходило за нами? - спросила я.

- Не знаю, - сказал он. - Хотя, похоже на то, не так ли?

Я поглубже закуталась в одеяла

.

- Что будем делать, Бэрронс?

Он одарил меня тёмным взглядом.

- Единственное, что можем сделать, Мисс Лэйн. Мы постараемся удержать эти грёбаные стены.

Глава 14

Когда утром в четверг я открыла магазин – отчаянная попытка казаться обыкновенной девушкой в нормальном мире - инспектор Джейни уже поджидал меня.

Я пропустила его, закрыла дверь, затем, порывисто вздохнув, уступила абсурдности происходящего, перевернула вывеску на ‘ЗАКРЫТО’. Я не была обыкновенной, а мир не был нормальным, притворство тут не поможет. Пора заканчивать блефовать. Книжный магазин убаюкал меня временным комфортом, на который я не имела никакого права. Я должна беспокоиться, я должна бояться. Страх - сильная мотивация.

Я взяла влажное пальто инспектора, жестом пригласила сесть у огня.

- Чаю? Э-э, то есть, простого чаю?

Он кивнул и сел.

Я принесла ему чашку Эрл Грея, заняла место напротив, и пригубила свой напиток.

- Разве мы не пара? - сказал он, дуя на чай.

Я улыбнулась. Несомненно, да. Казалось, прошёл год с тех пор, как он доставил меня в участок. Месяцы, с тех пор как он обратился ко мне у входа в магазин со своими картами.

- Есть минусы, - произнесла я, подразумевая поедание Невидимого. Он понял, о чем я говорю. Для этого и пришел сюда.

- Разве не все в этой жизни имеет свои недостатки?

- От этого вы станете суперсильным, но Эльфа невозможно убить, Джейни. Вы не сможете вступать с ними в бой. Радуйтесь, что будете просто видеть их. Если попытаетесь убить их, они поймут, что вы знаете и убьют вас.

- Эта еда, сколько силы она дает? Я стану сильным как они?

Я обдумывала, что ответить ему. Я не знала и так и сказала.

- Значит, может быть?

Я пожала плечами.

- Даже если и так, вы все равно не сможете убить их. Они не умирают. Они бессмертны.

- А тюрьмы нам на что, Мисс Лэйн? Маньяков нам тоже не позволяют истреблять.

- О, - я моргнула. - Никогда не думала посадить их за решетку. Не уверена, что что-нибудь удержало бы их. - Кроме тюрьмы Невидимых, сотканной из нитей Песни Созидания. - Они могут перемещаться, помните?

- Абсолютно все?

Он подал еще одну хорошую идею. Никогда не видела, чтобы Носороги перемещались. Похоже, что только могущественные Эльфы могут это; принцы и такие создания типа Серого Человека.

- Разве не стоит попробовать? Возможно мы, слабые людишки, сможем придумать несколько сюрпризов. Пока вы делаете свое дело, другие могут делать своё. На улицах ходят слухи – приближается что-то плохое. Что происходит?

Я рассказала про Хэллоуин, про стены и про то, что произойдет, если они падут.

Он поставил чашку с блюдцем на стол.

- И вы хотите оставить меня без защиты?

- У этого тоже есть минусы. Я не знаю точно всех недостатков, но если вас ранят одним из бессмертных оружий, вы... – и я рассказала, как умирал Мэллис. Разлагающаяся плоть, отмирающие части тела.

- И сколько этого бессмертного оружия, Мисс Лэйн?

- Два. - Как далеко он зашёл, сначала отрицал пропавшие районы на карте города, а теперь спокойно говорит про поедание чудовищ и бессмертное оружие!

- Кто ими владеет?

- М-м, я и кое-кто ещё.

Он едва заметно улыбнулся.

- Я рискну.

- Это вызывает привыкание.

- Раньше я курил. Если уж от этого смог отказаться, то смогу бросить что угодно.

- Подозреваю, что это каким-то образом может изменить вас. - Я была почти уверена, что именно благодаря тому, что съела Невидимого, я смогла подобраться ближе к Синсар Даб. В поедании Тёмного Эльфа было много чего, в чём я не разобралась, но что-то заставило Книгу почувствовать меня как... запятнанную, разбавленную.

- Леди, вы изменили меня больше, чем недавний сердечный приступ. Хватит заговаривать мне зубы. Иначе, никаких сведений, помните?

В настоящее время, сведения мне и не нужны. У меня не было никакого желания знать местонахождение Книги, разве что, для того чтобы уклониться от встречи с ней.

- Открыв мне глаза, вы не оставили мне выбора, - жестко сказал инспектор. - Вы моя должница.

Я изучала его лицо, разворот плеч, руки. Как далеко зашла я сама. Я больше не видела в нем врага, мешавшего мне двигаться вперед, я видела хорошего человека, который сидел в моём магазине, попивая чай.

- Сожалею, что я заставила вас съесть это, - сказала я.

- А я не сожалею, - решительно заявил он. – Лучше умереть глядя в лицо врагу, чем умереть слепым.

Я вздохнула.

- Вы должны возвращаться каждые несколько дней. Я не знаю точный срок действия.

Я подошла к прилавку, порылась в сумочке. На мой взгляд, баночки он принял немного слишком нетерпеливо, на его лице отвращение сочеталось с предвкушением. Я чувствовала себя поставщиком для наркомана, матерью, отсылающей дитя на смертельно опасное задание. Я должна была сделать больше, чем просто приготовить обед и посадить на автобус; я должна дать ему совет.

- Те, что похожи на носорогов - сторожевые псы Эльфов. Они шпионят, и в последнее время, по какой-то странной причине, трудятся на общественных работах. Подозреваю, что летающие твари охотятся на детей, но точно не уверена в этом. Они следуют за ними, держатся позади. Есть такие изящные, симпатичные, эти могут проникнуть внутрь человека. Я называю их Захватчики. Если заметите, что подобное существо приближается к вам, бегите прочь. Тени, темные твари, немедленно сожрут вас, стоит вам ступить в Тёмную Зону. Ночью, держитесь на свету... - я наполовину высунулась из двери, и прокричала ему вслед:

- Всегда держите при себе фонарики. Если они поймают вас в темноте, вы труп.

- Разберусь, Мисс Лэйн. - Он сел в машину и укатил прочь.

В одиннадцать утра, я была в Пунта Кане, прогуливалась по пляжу с В’лейном, в золотисто-лаймовом бикини (я, а не В’лейн; знаю, аляповато; но это выбрал он) с ярко-розовым саронгом.

Я вызвала его вскоре после отъезда Джейни. Отчаянно нуждаясь в ответах, и совсем не против получить немного солнечного света, я выпустила его имя на ветер. Всю ночь и большую часть утра, я думала о стенах. Чем больше мы знали о них, тем больше наши шансы на их укрепление. Самый верный поставщик информации был Принц Эльфов, один из поверенных королевы, и он долго, очень долго не пил из котла.

Сначала, он потребовал рассказать последние новости о Синсар Даб и я рассказала, умолчав факт, что Бэрронс был со мной, дабы избежать возможной перепалки. Я сказала ему, что не было никакого смысла продолжать преследовать её прямо сейчас, потому что у меня не было ни малейшей идеи, как подобраться к ней ближе, а так как он тоже не мог, то не было никакого способа доставить её королеве. Сказав это, вопрос пришедший мне на ум стал настолько очевиден, что я не могла поверить, как это не пришло мне в голову раньше.

- Ты сказал, что королева может коснуться её, так, почему она сама не придет за ней?

- Она не осмеливается покинуть Страну Эльфов. Недавно на нее напали, и теперь она сильно ослаблена. Её враги в мире смертных слишком многочисленны. Она сбежала из королевского двора и нашла древнее убежище, там, в пределах нашего мира, она находится под защитой. Это место высокого волшебства. Она полагает, что там, ей удастся воссоздать Песню. Никто не может туда войти, лишь те немногие, кому она доверяет. Она должна быть в безопасности, MaкКайла. Никто не сможет занять её место и возглавить нас. Все принцессы исчезли.

- Что случилось с ними? - При матриархальном правлении, это настоящая беда.

- Она послала их, наряду с другими, на поиски Книги. С тех пор никто их не видел и не слышал.

И они думают, что я могу сделать это? Если даже Принцессы Эльфов не смогли противостоять множеству опасностей, какие шансы у меня?

- Есть кое-что, чего я не понимаю, В’лейн. Стены тюрьмы Невидимых были созданы сотни тысяч лет назад, не так ли?

- Да.

- Это произошло задолго до того, как Королева Эобил установила подобные стены между нашими реальностями?

Он кивнул.

- Хорошо, если они раньше существовали независимо друг от друга, почему не могут теперь? Почему тюремные стены падут, если БэГэ (сокр. Большой Гэ ? ) преуспеет в том, чтобы увлечь за собой вниз те, что находятся между нашими мирами? Почему падут все стены?

- Стены никогда не существовали независимо друг от друга. Стены между нашими мирами - продление тюремных стен. Без Песни королева неспособна сотворить преграды самостоятельно. Отделение миров требует огромной мощи. Она должна была сделать надрез в магии тюремных стен и поручить часть укрепления новых стен людям. Магический договор приводит к более сильным результатам, чем единоличное волшебство. Это было рискованно, но, несмотря на возражения Совета, она сочла это необходимым.

- Почему совет возражал?

- Когда мы впервые пришли сюда, вы походили на остальных живых существ в этом мире: дикари, животные. Но однажды вы придумали свой язые. Однажды собака перестала вилять хвостом и лаять. Она заговорила. Королева чувствовала, что сделала вас более высокими существами. Она предоставила вам права и приказала, чтобы мы сосуществовали вместе. Это не сработало, но, вместо того, чтобы истребить вас — две трети её совета одобрили такие действия — она отделила нас, как часть ваших новых прав.

Было очевидно, что В’лейн, не думал, что мы вообще заслужили каких-либо прав.

- Жаль мы разрушали ваше расовое превосходство, - прохладно заметила я. - Это изначально наш мир, помнишь?

Снег посыпал мои плечи.

- Вы часто говорите так. Скажи мне, человек, что это значит? Что благодаря воле судьбы вы начали жить на этой планете, даёт вам право на неё? Благодаря нашей заботе ваш мир процветал. Мы озеленили его; для нас цвел Гая. Ваша раса задымила, раздробила, забетонировала, а теперь еще и перенаселила ее. Планета плачет. Ваша раса не знает сдержанности. Мы - да. Ваша раса не знает терпения. Мы - самая терпеливая раса, с которой вы когда-либо столкнетесь.

Его слова охладили меня. Эльфы могли потратить тысячи лет для перезаключения в тюрьму своих тёмных собратьев, но человеческий род не выживет так долго. Весомый аргумент, почему мы должны препятствовать тюремному побегу.

- Что делает БэГэ, чтобы ослабить стены?

- Не знаю.

- Что мы можем сделать, чтобы укрепить их?

- Не знаю. Были соглашения, достигнутые между королевой и людьми, которых она скрыла и защитила. Они должны соблюдать эти соглашения.

- Они соблюдают и все без толку.

Он пожал золотым плечом.

- Почему ты боишься? Если стены падут, я защищу тебя.

- Я переживаю не за себя.

- Я защищу и тех о ком ты переживаешь в этом... Эшфорде, не так ли? Твои мать и отец. Кто еще имеет для тебя значение?

От его слов я почувствовала, как острие кинжала пощекотало мне спину. Он знал моих родителей. Знает, откуда я родом. Я презирала любого Эльфа, хорошего или плохого, знающего что-либо о людях, которых я люблю. Я поняла, что должно быть ощущала Алина, стараясь оставить нас скрытыми от нового тёмного мира, с которым она столкнулась в Дублине, включая бойфренда, которому она доверяла. Её сердце боролось с разумом относительно него? Ощутила ли она где-то глубоко, что он злой, но была обольщена его словами и очарована его воздействием?

Нет уж, он одурачил её. Несмотря на его отрицания, он определённо использовал на ней Глас. Не было никакого другого объяснения почему все получилось так, как получилось.

- Мне нужно больше, В’лейн, - сказала я. - Я хочу, чтобы весь человеческий род был в безопасности.

- Ты не веришь, что людям пошло бы на пользу сокращение в количестве? Ты не читаешь газеты? Ты обвиняешь Эльфов в варварстве, несмотря на то, что люди несравнимы в своей порочности.

- Я не собираюсь спорить на эту тему. Это не входит в мои обязанности. Я лишь пытаюсь спасти мир.

Он сердился. Я тоже. Мы абсолютно не понимали друг друга. Когда он потянул меня в свои объятья, его прикосновение было нежным, но в глазах этого чувства не было. Он не торопился с моим языком. Мне стыдно признаться, но я прижалась к нему, забылась в поцелуе Принца Эльфов и кончила четыре раза, прежде чем он снова дал мне своё имя.

- По одному разу от каждого королевского дома, – произнес он, и с насмешливой улыбкой исчез.

Толчки были настолько интенсивны, что мне потребовались несколько мгновений, чтобы понять, что кое-что не так.

- М-м, В’лейн, - позвала я. - Похоже, ты кое-что забыл.

Меня.

- Эй? Я всё ещё в Пунта Кане.

Интересно, он таким способом вынуждал меня использовать его имя снова, чтобы повторить процедуру? «Мои извинения, ши-видящая», - сказал бы он. – «Мой разум занят решением множества других проблем».

Наглая скотина. Если его ум столь обширен, как он постоянно талдычит, он не страдал бы провалами в памяти.

Мое копьё вернулось. Люди пялились на меня. Я предполагаю, что им не каждый день приходилось наблюдать за одетой в бикини, вдобавок с копьём, женщиной, разговаривающей с небом. Я хорошенько осмотрелась вокруг, посмотрела на себя, и поняла, что вероятно мой костюм, а не копьё, был наиболее неуместным. Я была настолько поглощена своей беседой с В’лейном, что не заметила, что мы прогуливались на нудистском пляже.

Двое мужчин прошли мимо и я покраснела. Не смогла удержаться. Ведь они были примерно одного возраста с моим отцом. У них были пенисы.

- Давай же, В’лейн, - прошипела я. - Вытащи меня отсюда!

Он позволил мне поволноваться еще несколько минут, прежде чем возвратил обратно в книжный магазин. Конечно же в золотисто-лаймовом бикини.

Тогда жизнь моя переменилась, перешла на очередной рутинный виток.

У меня больше не возникало желания работать в книжном магазине, сидеть за компьютером или закопаться в кипах исследовательских книг. Я чувствовала себя подобно неизлечимо больному пациенту. Мои попытки заполучить Синсар Даб не только потерпели неудачу, они вынудили меня признать, что в настоящее время книга находится безнадежно вне моей досягаемости.

Мне не оставалось ничего другого, как ждать и надеяться, что другие могли внести свой вклад и выиграть мне больше времени, чтобы выяснить, как сделать мою часть работы — если это было возможно. Что знала Aлина, чего не знала я? Где её дневник? Как она планировала заполучить в руки Тёмную Книгу?

Осталось семь дней. Шесть. Пять. Четыре.

Я не могла избавиться от чувства, что там что-то происходит, это нечто смотрит мне прямо в лицо, а я этого не замечаю. Возможно, у меня довольно неплохо получалось размышлять не обращая внимания на узкие провинциальные рамки, но подозреваю, что теперь мне нужно думать в гораздо более широких «рамках» и масштабах, а для этого нужно увидеть и понять что происходит.

Ближе к концу, я проводила дни, прогуливаясь по улицам Дублина, вооруженная до зубов, с поднятым от холода воротником, расталкивая по пути туристов, которые несмотря на мрак, холод и растущий уровень преступности продолжали приезжать в город.

Проскользнув между кошмарными Невидимыми, я зашла в паб выпить горячего пунша, где бесстыдно подслушала беседу человека и Эльфаподобного существа. Я остановилась в закусочной на углу купить рыбы с жареным картофелем и разговорилась с поваром гриля. Я стояла на тротуаре, болтая с одним из немногих оставшихся продавцов людей в газетном киоске, это случайно оказался тот самый пожилой джентльмен, который указал мне дорогу в Гарду, когда я только приехала в город — и который сейчас сообщил по секрету в своей излюбленной певучей манере, что заголовки желтой прессы оказались правильными - Древние возвращались. Я обошла музеи. Я посетила удивительную библиотеку Тринити. Я пробовала пиво на пивоваренном заводе Гиннесса и стояла на платформе, выходящей прямиком на море крыш.

И совершенно неожиданно поняла: я люблю этот город.

Пусть он переполнен чудовищами, наводнен преступлениями, заражен насилием Синсар Даб, я все равно люблю Дублин. Aлина чувствовала то же самое? Испуганная надвигающимися событиями, но более живая, чем когда-либо раньше?

И одинокая.

Ши-видящие не отвечали на мои звонки. Даже Дани. Они выбрали. Ровена победила. Я знала, они боялись. Я знала, что Ровена и аббатство было всем, что большинство из них когда-либо знали, и что она будет умело управлять их страхами. Мне хотелось ворваться в ПСИ и сражаться. Вызвать старуху; обсудить мой случай с ши-видящими. Но я не сделала этого. Есть некоторые вещи, которые лучше не просить. Я дала им понять, что доверяю им. Я ожидала кое-что взамен.

Я прогуливалась по улицам. Наблюдала. Делала заметки в своём дневнике о многих виденных мною вещах.

Даже Бэрронс покинул меня, изучал некий древний ритуала, который, он верил, мог бы помочь на Самайн.

Звонил Кристиан, приглашая меня на землю МакКелтаров, где-то в холмах Шотландии, но я не могла заставить себя уехать из города. Я чувствовала себя авангардом или, возможно, капитаном, идущим на дно вместе с кораблем. Его дяди, мрачно сказал мне Кристиан, едва терпели присутствие Бэрронса. Тем не менее, они согласились сотрудничать. Он ясно давал понять, что, как только ритуал будет закончен, возможно разразиться война Друидов. Меня это не волновало. После того как стены будут укреплены, пусть воюют с кем угодно.

За три дня до Хэллоуина за дверью моей спальни я нашла билет на самолёт в Эшфорд. В один конец. Сегодня днем. Я долго стояла прислонившись к стене, держа билет в руках, закрыв глаза и представляя моих родителей и мою комнату дома.

Октябрь в Южной Джорджии – самое прекрасное время осени: деревья одевались в рубиновые, янтарные и тыквенно желтые наряды; воздух, благоухал ароматом листьев и земли, и вкусной домашней южной кухней; ночи такие ясные, какие можно увидеть только в сельской Америке, далекой от затмевающих небо огней городской жизни.

В ночь Хэллоуина, Бруксы устроили бы свой ежегодный Поиск сокровищ Призраков и Вампиров. Бар «Кирпичный завод» провел бы конкурс костюмов, приглашая всех городских на праздник, будто кому-то это было нужно. Это всегда было провалом. Люди выбирали самые странные вещи. Если я не работала и было достаточно тепло, то Aлина и я устроили бы вечеринку у бассейна. Мама и папа всегда спокойно относились к этому, заказывали в местном мотеле «кровать и завтрак» номер на ночь. Они не делали тайны из того, что с удовольствием сбегали от нас на романтическое ночное свидание.

Пока я держала билет, я представила себе поездку домой.

Затем я позвонила и попыталась вернуть Бэрронсу деньги. Лучшее, что они могли сделать, это повторно переназначить денежные средства, как плату за будущий проезд на моё имя.

- Ты думал я сбегу? - спросила я позже вечером. Бэрронс был всё ещё там, где он был. Я позвонила ему на мобильный.

- Я бы не обвинил вас, если бы вы это сделали. Вы бы поехали, если бы я принес билет туда и обратно?

- Нет. Я боюсь, что какая-нибудь гадость может последовать за мной. Я отбросила идею съездить домой давным-давно, Бэрронс. Поеду когда-нибудь потом. Когда будет безопасно.

- Что, если это никогда не наступит?

- Я должна верить, что будет.

Наступила долгая тишина. Книжный магазин был так тих, что можно было расслышать падение булавки. Мне было одиноко.

- Когда ты приедешь домой? - спросила я.

- Домой, Мисс Лейн?

- Я должна это как-то называть. – Однажды, на кладбище, у нас была подобная перебранка. Я сказала ему, что если дом там, где сердце, то моё находилось на глубине шести футов. Это больше не было правдой. Теперь моё сердце было во мне, со всеми его надеждами, страхами и болью.

- Я почти закончил. Буду завтра. – сказал он и дал отбой.

-----------

Три часа утра.

Я рывком села на кровати.

Сердце колотиться. Нервы натянуты.

Звонил мобильник.

- Что за херня? - рявкнула Дани, как только я ответила. - Ты, бля, дрыхнешь как мертвая! Я тебе, бля, уже пять минут названиваю!

- С тобой все хорошо? - дрожа спросила я. Снова мне приснилось то холодное место. Тёмный сон развелся, но холод остался.

- Выгляни в окно, Maк.

Я выпрыгнула из кровати, схватила копьё и поспешила к окну.

Моя спальня, как и та, которую разгромил Бэрронс, находилась в задней части здания, так что из окна я видела дальнюю аллею и следила за Тенями.

Дани стояла в узком световом перешейке между книжным магазином и гаражом Бэрронса, прижимая тощим плечом мобилку к уху и усмехаясь мне. Тени с жадностью наблюдали за ней из своих темных убежищ.

На ней было длинное чёрное кожаное пальто, прям из вампирского кино, слишком большое в плечах. Пока я смотрела, она из-под пальто вынула что-то длинное, алебастрово белое и сияюще красивое.

Я затаила дыхание. Это мог быть только Меч Света.

- Давай надерём несколько эльфийских задниц, - рассмеялась Дани и взгляд ее был совсем не как у тринадцатилетней девочки.

- Где Ровена? - я скинула пижамные шорты, и клацая зубами сунула ноги в джинсы. Ненавижу сны про Холодное Место.

- Ро далеко. Днём улетела на самолёте. Не смогла взять меч с собой. Я слиняла. Мак, будешь трепаться или пойдем убивать Невидимых?

Она шутит? Это была заветной мечтой ши-видящей. Вместо заседаний, размышлений, разговоров, исследований - я могла выбраться наружу и что-то сделать! Я оставила свой телефон, надела две футболки под свитер, куртку, рывком натянула ботинки, схватила свой MaкНимб на выходе, завязала его, жалея, что у меня не было второго такого же для неё. Неважно, если окажемся в темноте, я приклеюсь к ней, как ши-видящий клей.

Той ночью мы убили восемьдесят семь Невидимых.

Потом - сбились со счёта.

Глава 15.

Большую часть дня перед Хэллоуином я провела, убирая беспорядок после вчерашнего «торжества». В отличие от послепразднчиного веселья дома, в Джорджии, напоминанием о бесшабашном, отлично проведенном времени в Дублине, служили не пластиковые стаканчики, корки от недоеденной пиццы и сигаретные окурки, оброненные в пивные бутылки, а мертвые чудовища и части тел.

Проблема: когда вы убиваете Эльфа, они прекращают проецировать чары, и, вопреки глупому поверью массовой поп-культуры, трупы их не исчезают. Они остаются здесь, в нашем мире, превосходно видимые для всех. В радости убийства, я совсем позабыла о трупах. Так же и Дани. Не то, чтобы они вдруг стали видимыми для МЕНЯ, когда умерли. Мне они видны всегда.

Из утренней сводки новостей я узнала об обнаружении «Кино реквизита, выставленного по Дублину самым ужасным образом», резиновых монстрах, из комплекта какого-то «фильма ужасов, организованных в виде чьей-то злой шутки, так что люди не должны беспокоиться, а позвонить в Гарду; они уже набирают народ, чтобы подчистить…ээ, убрать их».

Телефон зазвонил до того, как программа закончилась. Это была Ровена.

- Убери за собой, ты, проклятая идиотка!

Я ела завтрак.

- Ну, они ж только что сказали, что Гарда обо всем позаботится, - пробормотала я с полным ртом, просто, чтобы позлить ее. Сама я думала то же самое. Мне нужно было подчистить за собой, и быстро. Мне было стыдно за себя, что я не осознавала, что делаю.

- Ты оставила за собой след из тел?

Я поморщилась. Возможно.

- А я и не знала, что тебя это волнует, Ро, - прохладно сказала я.

- Дани была с тобой прошлой ночью? - Осведомилась она.

-Нет.

- Ты все это сама проделала?

- У-гу.

- Сколько?

- Сбилась со счета. Больше сотни.

- Зачем?

- Да просто устала от безделья.

Несколько мгновений она молчала, затем сказала:

- Я хочу, чтобы ты присутствовала завтра в аббатстве на ритуале.

Я едва не подавилась хрустящей верхушкой кекса. ЭТО было последним, что я ожидала от нее услышать. Я уже приготовилась выслушать длиннющий список всех моих недочетов, и серьезно раздумывала над тем, чтобы повесить трубку до того, как она начнет. Теперь я была рада, что не сделала этого.

– Зачем?

Опять последовало долгое молчание.

– В численности – сила, - сказала она наконец.

– Ты- могущественная ши-видящая. - НРАВИТСЯ МНЕ ЭТО ИЛИ НЕТ, осталось невысказанным и повисло в воздухе.

Как и МакКелтары, она хотела получить в свое расположение как можно больше силы.

Я подумывала о том, чтобы вломиться к ним так и так. Меня тянуло сразиться на их стороне. Если они собирались оказать сопротивление, я тоже хотела быть там, с ними. Меня не привлекало присоединиться к МакКелтерам подобным образом. Полагаю, кровь сказывалась. Теперь я получила приглашение.

– Во сколько?

- Церемония начнется ровно через час после заката.

Мне не нужно было сверяться с календарем, висящим в моей спальне наверху, чтобы узнать, что завтра рассвет начнется в 7.23, а закат в 16.54. Природа руководит мной, как никогда раньше. Я просто не могу дождаться, когда же вновь наступят светлые летние деньки, и не просто из одной любви к солнышку. Эти короткие, жуткие осенне – зимние дни пугают меня. 22 декабря, день зимнего Солнцестояния, будет самым коротким году, продолжительностью в семь часов, двадцать восемь минут, и сорок одну секунду. Солнце взойдет в 8.39, а сядет в 4.08. Так что у Теней будет пятнадцать часов, тридцать две минуты и одиннадцать секунд, чтобы выйти поиграть. ВДВОЕ больше, чем у людей.

- Когда мы наверняка узнаем, получилось ли у нас?

- Сразу после того, как мы откроем сферу,- сказала она, но без особой уверенности. Было тревожно слышать нотку сомнения в голосе Ровены.

- Я подумаю над этим. Это было ложью. Я совершенно определенно буду там.

- А что я с этого буду иметь?

- Сам факт, что ты об этом спрашиваешь, лишь усиливает мое мнение о тебе. - Она повесила трубку.

Я доела кекс, допила кофе, затем поднялась, чтобы стряхнуть крошки и убрать монстров от своих дверей.

Я запихала трупы Невидимых в мусорные баки, спрятала их в заброшенных зданиях, и даже умудрилась опустить двоих в поток жидкого цемента на строительной площадке, когда у рабочих был обеденный перерыв.

Я оттянула двоих, лежащих наиболее близко к магазину, в ближайшую Темную Зону. Даже среди ясного дня мне было сложно заставить себя войти туда. Я чувствовала Теней повсюду, пульсирующий мрак их ненасытного, ужасающего голода. Куда они подевались? Забились ли в крошечные щели кирпичей, наблюдая за мной? Ускользнули ли под землю? Может, сгрудились в темных углах заброшенных зданий? Насколько они могут уменьшиться? Могла ли одна из них спрятаться в этой консервной банке, как раз под нужным углом, чтобы избежать прямого попадания света? Я никогда не была типом девушки Пни-Жестянку, и уж точно не собиралась начинать сейчас.

Улицы были странно пусты. Позже я узнаю, что рекордное количество людей сказалось больными за последние два дня перед Хэллоуином. Отцы взяли отпуск без содержания. Матери, без всякой видимой причины, держали детей дома, не пуская их в школы. Думаю, не обязательно быть ши-видящей, чтобы почувствовать напряженное, выжидающее молчание в воздухе, услышать отдаленное постукивание черных копыт на тревожном ветру, приближающееся ближе, ближе.

Ближе.

Я отрезала, фасовала и упаковывала по банкам новый запас мяса Невидимых, пока находилась вне дома. Я ожидала, что инспектор Джейни придет раньше, но, видимо, на обычных людях эффект сохранялся дольше.

По дороге обратно в магазин я остановилась в продуктовом, чтобы кое-что купить, и заглянула в пекарню, чтобы получить заказ, который я оставила вчера.

Затем я встала под обжигающий душ, обнаженная но с набедренными ножнами для копья, который я взяла в привычку носить, чтобы пользоваться обеими руками, когда мою волосы, и оттерла с кожи зловоние Невидимых.

К полуночи Бэрронс так и не объявился, и я начала раздражаться. Он же сказал, что придет. Я рассчитывала на это.

К часу я начала беспокоиться.

К двум, я точно знала, что он уже не придет. В три пятнадцать я ему позвонила. Он ответил с первого звонка.

- Где тебя черти носят? - Заорала я, в то время как он прорычал:

- С вами все в порядке?

- Я жду уже несколько часов, - сказала я.

- Зачем?

- Ты сказал, что придешь.

- Меня задержали.

- А может быть, ты мог бы и перезвонить? –саркастично обронила я. – Ну, знаешь, просто взять трубку и сказать : «Эй, Мак, я малость припоздаю».

На том конце трубки воцарилось минутное молчание. Затем Бэрронс мягко сказал:

- Вы меня с кем-то путаете, мисс Лэйн. Не надо строить ваш мир вокруг моего. Я не тот человек.

Его слова жалили. Возможно, как раз потому, что я сделала именно это: рассчитывала провести сегодняшний вечер подле него, даже представила себе, как все это будет.

- Ой, да имела я тебя, Бэрронс.

- Вы меня точно с кем-то путаете, мисс Лэйн.

- Ага, размечтался! Разреши объяснить тебе доходчиво твоими же словами: ненавижу, когда ты тратишь мое время. Ключи, Бэрронс. Вот что мне от тебя было нужно. Вайпер в магазине. – и я скучала за ним, как за своей светлой гривой. Мы сроднились, Вйпер и я. Сомневаюсь, что получу его обратно. Он был серьезно поврежден от столкновения с тротуаром на высокой скорости и, насколько я знала Бэрронса, как бы хорошо его не отремонтировали, он скорее продаст его, чем еще когда-нибудь сядет за его руль. Собственно, я тоже так думала. Когда вы тратите столько денег на что-то, то ожидаете совершенства.

- Мне нужна машина.

- Зачем?

- Решила поехать на ритуал в аббатство. – сказала я.

- Не думаю, что это мудрое решение.

- Но не тебе решать.

- А, может, следовало бы мне, - сказал он.

- Я ничем не могу помочь МакКелтерам, Бэрронс.

- А я и не говорил, что вы должны. Может, вам лучше было бы остаться в магазине завтра ночью. Для вас это самое безопасное место.

- Хочешь, чтобы я СПРЯТАЛАСЬ? - Я повысила голос на последнем слове от недоверия. Несколько месяцев назад, я бы так и сделала с превеликой радостью. Смотрела бы себе ночной канал да красила в тон ногти на руках и ногах в божественные оттенки розового. Сейчас? Да ни за что.

- Иногда осторожность – лучший выбор, - сказал он.

- Я вот что тебе скажу, Бэрронс: если ты останешься со мной в безопасности, (раз это –лучший выбор) то и я остаюсь. И не потому, что мне нужна твоя компания, - сказала я, прежде чем он успел вставить какое-нибудь хлесткое замечание, - а из-за всего этого «что-хорошо-для-гуся-то-плохо-для-гусыни». Я не собираюсь просто беспомощно гусачить.

- Вы гусыня, мисс Лэйн. Гусь – я.

Можно подумать, я могла перепутать его пол.

- Это был экивок, - сухо сообщила я.

- Я пыталась сумничать. Слово гусь ( gander – 1)гусь, 2) «гусачить» т.е. смотреть – прим.пер) имеет несколько значений. Что за польза от ума, когда человек, ради которого ты стараешься сумничать, слишком тупой, чтобы это оценить?

- Я не тупой. – так же сухо ответил он, и я почувствовала, как на горизонте замаячила очередная детская перепалка.

- На экивок эта игра слов не тянет. Посмотрите в словаре, что означает экивок.

- Я ЗНАЮ, что означает экивок. А ты можешь засунуть себе свой именинный торт. Даже не знаю, чего ради я утруждалась!

Молчание было таким долгим, что я уж было подумала, не повесил ли он трубку.

Я тоже повесила, жалея, что не сделала этого первой.

Через двадцать минут Бэрронс появился из дверей задней части магазина. На его волосах поблескивали хрусталики льда и он был бледен от чрезвычайного холода.

Я восседала на диване в комнате отдыха, слишком раздраженная, чтобы уснуть.

- Хорошо. Наконец-то ты перестал претворяться, что не пользуешься зеркалом. Самое время.

- Я пользуюсь зеркалом лишь когда я обязан, мисс Лэйн. Даже для меня это… неприятно.

Любопытство пересилило раздражение.

- Что означает «обязан»? Где ты был?

Он огляделся.

- А где торт?

- Выбросила.

Он глянул на меня.

Я вздохнула, поднялась, и вынула его из холодильника. Это был семислойный шоколадный торт, перемежающийся то малиновой, то кремово-шоколадной начинкой, замороженное совершенство, с изящно выписанной и украшенной цветами надписью «С ДНЕМ РОЖДЕНЬЯ ДЖ ЗИ БИ» в центре. Он был прекрасным. Это была единственная вещь, от которой у меня вот уже несколько недель текли слюни, помимо мяса Невидимых. Я поставила его на кофейный столик, затем достала тарелки и вилки из шкафчика за конторкой.

- Я в смятении, мисс Лэйн. Это торт для вас, или для меня?

Ну, да, было такое. Большую его часть я намеревалась съесть сама. Я не поскупилась на расходы. А могла бы загрузить сорок семь песенок с iTune`a (на эти деньги).

- Просто у них закончилась черная глазурь, - сухо сказала я. Он реагировал вовсе не так, как я ожидала. Он совершенно не выглядел тронутым или удивленным. Фактически, он смотрел на торт с такой смесью ужаса и… мрачной привлекательности; точно так же, как я смотрю на монстров, которых собираюсь убить.

Я заволновалась. В то время, когда я его заказала, мне казалось, что это хорошая мысль. Я думала, это был шутливый способ впустить немного веселья в наши… взаимоотношения, а так же сказать : « Я знаю, что ты действительно стар и, возможно, вовсе даже и не человек, но – кто бы ты ни был, у тебя все же день рождения, ну, как и у всех остальных».

- Я полагаю, сюда нужны свечи, - сказал он, наконец.

Я порылась в кармане и извлекла свечи в форме чисел, и одну, обструганную до огрызка, дабы обозначить запятую, и воткнула их на верхушку торта. Он посмотрел на меня, словно у меня выросла вторая голова.

- Пи (иррациональное число – прим.пер), мисс Лэйн? Я так смотрю, математику вы в школе провалили.

- Вообще-то у меня трояк. Всякие мелочи вечно пролетают мимо ушей, а вот важные штуки я запоминаю.

- Почему Пи?

- Оно иррациональное и неисчислимое. - Вот я умница, не правда ли?

- А еще обозначает постоянную величину, - сухо промолвил он.

- Ну, шестерки у них закончились. Похоже, в этом году число шесть-шесть-шесть пользуется популярностью, - сказала я, зажигая свечи.

- Очевидно, что Зверя они видели, иначе не стали бы возводить его культ.

- Было что-то интересное за последнее время? Он все еще хмурился на торт, словно ожидая, что у него вот-вот вырастут несколько десятков ног и он начнет кидаться на него оскалив зубы.

- Она перемещается из рук в руки каждый день.

Пачка газет лежала на диванчике. Преступления, описываемые в газетах, делали поедание завтрака опасным делом.

- Это просто торт. Обещаю. Никаких сюрпризов. Там нет измельченных Невидимых, - пошутила я.

- Я даже съем первый кусок.

- Это вовсе не «просто» торт, мисс Лэйн. То, что вы тут приготовили, подразумевает...

- ... что мне до ужаса захотелось сладкого и я использовала тебя как предлог. Может, задуешь уже свечи, а? И, Бэрронс, улыбнись.

Как я сразу не осознала, по какому тонкому льду хожу? Что заставило меня думать, будто я могу подарить ему торт на день рождения, и он не будет чувствовать себя при этом странно?

- Я делаю это ради вас, - напряженно сказал он.

- Я поняла, - сказала я. Я была ужасно рада, что отмела идею с воздушными шариками.

- Я просто подумала, это будет весело.

Я стояла, вытянув торт на обеих руках, так, чтобы он смог задуть свечи до того, как они начнут капать на прекрасную глазурь.

- А веселье мне бы не помешало.

Я почувствовала, как напряжение разлилось по комнате за секунду, как это произошло. В ретроспективе, я полагаю, он был уверен, что держит его под контролем, и был так же удивлен, как и я.

Торт и свечи взорвались в моих руках, взмыли под потолок и застряли там, стекая вниз жидкой массой сладкой глазури. Я уставилась на него. Мой прекрасный тортик.

Затем я попала в западню между стеной и его телом, совершенно не сознавая, как я там оказалась. Он до пугающего быстр, когда захочет. Думаю, он мог бы потягаться с Дани на деньги. Он прижал мои руки к стене над головой, обхватив запястья одной рукой. Другая обвилась вокруг моего горла. Его голова была опущена и он тяжело дышал. На мгновение, он прижался лицом к моей шее.

Затем он оторвался от меня и, пристально глядя, произнес низким, полным ярости голосом:

- НИКОГДА больше этого не делайте, мисс Лэйн. Не оскорбляйте меня своими глупыми традициями и идиотскими банальностями. НИКОГДА не пытайтесь очеловечить меня. Не думайте, что мы с вами – одно и то же, вы и я. Вовсе нет.

- А обязательно нужно было его ПОРТИТЬ? -Выкрикнула я. - Я весь день ждала этого момента.

Он встряхнул меня, сильно.

-Это не ваше дело – умиляться над розовыми тортиками. Это больше не ваш мир. Ваш мир – это охота за Книгой и Выживание. И эти два мира взаимоисключающие, дура ты несчастная!

- Нет, не правда! Это только если я поем розовых тортиков я СМОГУ выследить Книгу! Ты прав – мы – не одно и то же. Я не хожу по Темной Зоне ночью. Я не распугиваю монстров (одним своим видом). Мне нужны радуги. Тебе – нет. Теперь мне это понятно. Никаких дней рождений для Бэрронса. Я это запишу рядом с НЕ ЖДИ ЕГО и НЕ НАДЕЙСЯ, ЧТО ОН ТЕБЯ СПАСЕТ, ЕСЛИ ЕМУ ЭТО НЕ БУДЕТ ВЫГОДНО. Ты – придурок. Вот в этом – твоя НЕИЗМЕННОСТЬ. Этого я не забуду.

Его хватка на моем горле немного расслабилась.

- Хорошо.

- Отлично, - сказала я, сама не знаю, зачем. Полагаю, просто хотелось оставить за собой последнее слово.

Мы уставились друг на друга.

Он был так близко, все тело напряжено, выражение лица – дикое.

Я облизнула губы. Его взгляд остановился на них. Полагаю, я перестала дышать.

Он так резко оторвался от меня, что его длинное темное пальто разрезало воздух, и повернулся ко мне спиной.

- Это было приглашение, мисс Лэйн?

- А что, если так? - Спросила я, сама себя удивляя. О чем я только думала?

- Предположениями я не занимаюсь. Маленькая девочка.

Я посмотрела на его спину. Он не двигался. Я подумала, обо всем, что могла бы сказать. И не сказала ничего.

Он исчез за соседней дверью.

- Эй, - прокричала я вдогонку, - мне нужна машина!

Ответа не последовало.

Огромный кусок торта оторвался от потолка и грохнулся на пол.

В целом, он прекрасно сохранился, просто немножечко изменил форму.

Вздохнув, я соскребла его с пола и положила на тарелку.

Был уже полдень, когда я наконец вылезла из постели на другой день, отключила свою чудовищную сигнализацию от входной двери в мою спальню, и открыла ее.

Снаружи меня поджидал термос с кофе, ключи от машины и записка. Я отвинтила крышку термоса, отхлебнула кофе и прочла записку.

«Мисс Лэйн,

Я бы хотел, чтобы вы присоединились ко мне в Шотландии этим вечером, но если вы настаиваете на том, чтобы помочь старой ведьме, я оставляю ключи, как вы и просили. Я пригнал машину для вас. Она красная, припаркована у входной двери. Перезвоните, если передумаете. Крайний срок, когда я могу прислать самолет за вами – 4.00.

НП».

Мне потребовалась минута, чтобы понять инициалы. НЕИЗМЕННЫЙ ПРИДУРОК. Я улыбнулась.

- Извинения принимаются, Бэрронс, ЕСЛИ это будет Феррари.

Это была Феррари.

Глава 16.

Удивительные слова – граница, порог, переход. Время может быть «пограничным»: сумерки – это превращение дня в ночь; полночь – излом между одним днем и началом следующего; равноденствие, солнцестояние и Новый год – все это временные пороги.

Сознание тоже может пребывать на пороге: например, в момент пробуждения ото сна, иначе это явление называется - пограничное состояние, или гипнагогия, когда человек полностью осознает себя, но, продолжает находиться в плену дремоты. В этот момент многие люди ощущают конвульсивный толчок или, испытывают чувство падения.

Бываю «пограничные» места: например, аэропорты, с постоянным людским круговоротом, приходят, уходят но никогда не остаются. Человек может быть «переходным» например, подростки вроде Дани, которые временно застряли между детством и зрелостью. Вымышленные персонажи часто являются пограничными существами, архетипами соединяющими два мира, они помечают или охраняют пороги (границы), или физически разделены на существование в двух ипостасях.

Одна из определяющих характеристик порога (границы) - промежуточность, другая - неопределенность. Порог - не здесь и не там, он существует между концом одного момента и началом следующего, он замирает в промежутке когда прошедшее еще не стало прошлым. Порог – магическое время, опасное, насыщенное возможностями… и страхами.

Хэллоуин, казалось, не наступит никогда. Смешно, учитывая, что я спала до полудня. У меня было каких-то четыре ничтожных часа до четырех часов вечера, когда я должна была ехать в аббатство, но они тянулись бесконечно долго.

Проснувшись я тут же позвонила Дани. Она была в восторге узнав, что я собираюсь приехать, и сказала, что ритуал по плану начнется в 18.15.

- Так как это будет? Масса заклинаний и таинственности? – Спросила я.

Она со смехом ответила:

- Типа того.

Они должны были прочесть заклинания вызова и заплатить десятину до того, как откроют Шар, и выпустят ее эльфийскую сущность дабы укрепить стены. Я спросила, что еще за десятина, и она не спешила отвечать. Неужели Ровена собирается использовать мою кровь или что-то в этом роде. Я ей не дамся.

Я позвонила Кристиану. Он сказал, что все идет своим чередом. Его дяди на рассвете начали исполнять ритуал друидов, Бэрронса присоединиться к ним позже днем.

Я позвонила папе, и мы долго говорили о машинах и моей работе, о привычных и простых вещах, как всегда. Я ненавижу Бэрронса за то, что, прибегнув к помощи Гласа, он ввел моего отца в беззаботный ступор, и была благодарна ему за это. Если бы папа сказал мне что-нибудь трогательное, важное для меня и моего внутреннего состояния, я несомненно разревелась бы и выложила ему все свои проблемы. Этот человек, целовавший каждую шишку и каждый синяк, даже выдуманные, когда я была совсем маленькой, просто хотел, чтобы его Принцесса Жасмин Окруженная-Заботой сидела и ворковала в его крепких объятиях.

Через некоторое время я попросила позвать маму. Последовала долгая пауза, и я испугалась, что она не подойдет к телефону. Но она подошла. Я не могу описать ту радость, которая наполнила меня, когда я впервые за столько месяцев услышала ее голос! И хотя она подбирала слова с нехарактерной для нее тщательностью, она говорила связно, ее голова была ясной, она определенно не была под действием лекарств. Папа сказал, что она все еще быстро устает, поэтому я старалась сделать разговор коротким и приятным, сообщая ей только счастливые новости: у меня прекрасная работа, замечательный работодатель, я получила повышение, я собиралась открыть собственный книжный магазин, когда вернусь домой, я серьезно намеревалась закончить колледж и получить степень по делопроизводству, и нет, я не смогу приехать на День благодарения, но сделаю все, что в моих силах, чтобы попасть домой на Рождество.

Ложь во спасение. Теперь я понимала. Я почти чувствовала Алину, которая кивала головой у меня за спиной, поддерживая меня так же, как я сейчас поддерживала присутствие духа в нашей матери. Каждый раз, когда звонил телефон в Эшфорде, штат Джорджия, и моя сестра заставляла меня улыбаться и чувствовать себя любимой и защищенной, она была здесь, в Дублине, никогда не зная наверняка, будет ли жива завтра.

После того, как я повесила трубку, я слопала пончик и загрузила случайный плей-лист в iPod, «Достучаться до небес» сменилась песней «Не бойся жнеца». Я выключила звук.

Я не знаю, что делала до трех. Думаю, провела большую часть времени, сидя в кресле смотря на огонь. Границы – отстой. Вы не можете схватить границу рукой и почувствовать его. Не можете заставить полночь наступить быстрее, или скорее повзрослеть, или избегать промежуточных мест. Вы можете только остаться и пройти их.

Я приняла душ, накрасилась и собрала волосы назад в короткий хвост. Натянула черные джинсы, футболку, свитер ботинки и жакет. Схватила рюкзак и засунула в него МакНимб, поскольку собиралась поздно вернуться. Я вставила копье в ножны за моим плечом, спрятала за пояс два коротких в ножнах бэрронсовских кинжала, которые умыкнула раньше наверху, положила в карманы баночки с порубленным Носорогом, а пластиковые мешочки с мясом засунула в ботинки. Застегнула на щиколотках и запястьях полоски со спелеологическими лампочками, которые включались от одного щелчка. Даже засунула пузырек со святой водой в передний карман джинсов. В этом городе никогда не знаешь, с кем столкнешься. Как говориться, волков бояться – в лес не ходить. Я была готова ко встрече с любым волком.

Я спустилась вниз, дважды глянула в окно с мыслью, не потеряла ли я счет времени. Когда я поднималась наверх, было по-морозному ясно и светло, как бывает в раннем ноябре. Сейчас в 15.45 на улице было практически темно. Пока я сушила волосы, дул почти ураганный ветер. Дождя пока не было, но ветер усиливался, что давало основания ожидать настоящего ливня в любой момент.

Я прихватила ключи от машины, осмотрела магазин, чтобы убедиться, что ничего не забыла. Когда мой взгляд скользнул по комнате на четвертом этаже, я вздрогнула от внезапно нахлынувшего страха, что могу больше никогда не увидеть «Книги и сувениры Бэрронса». Так же, как я полюбила этот город, я полюбила и мой магазин. Полы из тяжелого дерева светились в мягком свете бра и янтарных ламп. Все книги были расставлены по полкам, каждая – на своем месте. Прилавок был завален свежими поступлениями. Огни в каминах погашены. Диваны и стулья приветливо расставлены в искаженном пространстве. Роспись над моей головой терялась в тени. Когда-нибудь я поднимусь туда, чтобы рассмотреть ее. Магазин был чистым и тихим. В ней были тысячи придуманных миров, ожидающих своего открытия, тысячи деловых журналов, ждущих, когда их прочитают. Сам магазин замер в ожидании следующего клиента.

Я направилась к задней двери.

Все это ожидало бы меня, когда завтра я вернусь, если бы стены вновь стали крепкими, и у меня был бы целый год, чтобы совсем разобраться. Я бы снова стала регулярно открывать магазин, начала бы работу по осуществлению своего плана создать веб-сайт магазин и завести каталог редких изданий, которые хранились наверху. Больше никаких соплей!

А прямо сейчас меня ждал топочущий и фыркающий итальянский жеребец. Более того, Феррари звал меня. Два часа езды отделяли меня от места, куда я направлялась, и это путешествие, единственный промежуточный порог, каждой минутой которого я буду наслаждаться.

Глава 17

Я проехала двенадцать кварталов.

Окраина города сразу за Темной Зоной была пустынной, как после войны. Теперь я знала, почему.

Улицы в двухстах метрах к западу от «Книг и сувениров Бэрронса» были наводнены людьми и Невидимыми, так что проехать просто не представлялось возможным. Большинство Эльфов было в полном человеческом «прикиде», они занимались тем, что успешно провоцировали беспорядки.

Гардовцы пробирались сквозь толпу с поднятыми дубинками, призывая к порядку. В Дублине хватает проблемной молодежи, – как, собственно, и в любом другом городе – которые способны даже маленькое агрессивное настроенное сборище превратить в бушующую ярость, распространяющуюся со скоростью лесного пожара. Особенно в Хэллоуин, когда всевозможные уроды выходят на улицы прикрывшись масками.

Пока я наблюдала за происходящим, несколько представителей Гарды (которые, кстати говоря, были Невидимыми, скрытыми иллюзией) начали молотить дубинками группу молодых людей, тем самым еще больше распаляя толпу. Другие Невидимые принялись разбивать витрины магазинов, мародерствуя и вдохновляя других брать все, что душе угодно. Я окликнула парочку мальчишек, спешащих присоединиться к всеобщему гвалту. Оказалось, никто из них не понимает, что вообще там твориться, впрочем, всем им было наплевать. Я боялась подъехать ближе, чтобы не повредили машину. Или меня.

Желчь кипела в моем желудке от огромного количества Невидимых. По крайней мере, “Синсар Даб” была достаточно далеко, чтобы совсем вывести меня из строя. Толпа разрасталась, проталкиваясь вперед, и мне пришло в голову, что сидеть в машине в самом центре этого месива было плохой идеей. И сдала назад, быстро развернулась и поехала оттуда, радуясь, что смогла выбраться за несколько минут до того, как толпа разъяренного народа окружила бы меня.

Я достала карту из рюкзака и уткнулась в нее. Мне пришлось включить свет в машине, поскольку огромная туча, безнадежно обещавшая грозу, превратила день в ночь на целый час раньше, чем я ожидала.

В десяти кварталах на север от магазина я обнаружила еще одну толпу. Сдала назад, развернулась и поехала на запад. То же самое. Проехать там у меня было столько же шансов, сколько и до этого. Я въехала на стоянку, чтобы изучить карту, затем направилась на юго-запад в надежде обогнуть Темную Зону по краю или, если придется, надеть МакНимб и проехать прямо через нее, чтобы выехать из города. Но добравшись до периметра заброшенного района, я ударила по тормозам, и мои глаза едва не вылезли из орбит.

Вся граница Зоны представляла собой плотную черную стену из Теней, сдавливающую островки света от фонарей Дорси-стрит. Эта стена тянулась вправо и влево настолько далеко, насколько я могла видеть. Громадная баррикада смерти.

Я включила заднюю передачу и поехала назад. Я проеду через эту стену, только если не будет другого выхода. А прямо сейчас я не была готова признать поражение.

Я потратила следующие пятнадцать минут, объезжая все уменьшающуюся окружность моего мира, сдавливаемую опасностью со всех сторон. Границы Темной Зоны встретились и соединились с толпами людей, и я в ужасе смотрела, как Невидимые, скрытые иллюзией, ведут людей прямо в объятия этих вечно голодных смертоносных Теней.

Наконец до меня дошло, что нужно избавиться от ярко-красной машины, которая уже начала привлекать опасное количество внимания. Поэтому я порулила обратно в магазин, где собиралась сменить машину на что-то менее заметное и придумать, как выбраться из города.

Я повернула вниз по улице и, как только добралась до магазина, так резко ударила по тормозам, что ремень безопасности врезался мне в грудь.

Магазин «Книги и сувениры Бэрронса» был окружен мраком!

Полностью. Со всех сторон к нему подступала ночь.

Все внешние освещение магазина было выключено.

Я беспомощно смотрела на здание. Уходя, все лампы и прожектора я оставила включенными. Я подъехала чуть ближе. В отблесках дальнего света на булыжной мостовой засверкало стекло. Лампы не были выключены. Кто-то разбил их все или – учитывая, как высоко они находились, – стрелял по ним. Или… кто-то послал летающих Эльфов, может быть, даже Охотников, сделать это. А если они сейчас сидят на карнизах здания прямо надо мной? В городе было так много Эльфов, что мои ши-видящие чувства были атакованы со всех сторон, ошеломлены огромным их количеством до такой степени, что ни сосчитать, ни различить их было невозможно. Я выпрямилась и посмотрела вверх, но крыша магазина терялась в темноте.

Внутри магазина горел свет, но он был приглушен в режиме работы после закрытия магазина, поэтому ромбовидные стекла входной двери и окна пропускали на тротуар недостаточно света, чтобы удержать моих врагов. Еще один городской квартал пал - мой.

Магазин «Книги и сувениры Бэрронса» стал частью Темной зоны.

Собирались ли более материальные собратья Теней ворваться этим вечером в магазин и перевернуть его вверх дном в отместку за то, что он так долго был непроницаем для них? Могли ли они сделать это? Я знала, что Бэрронс не защитил магазин полностью. Его защита просто давала возможность чувствовать себя в немного большей безопасности, чем на улице.

Мои глаза сузились. Я не собиралась мириться с этим! Эльфы не смогут отобрать мое убежище! Они не выгонят меня на улицу. Они заберут свои мерзкие темные петунии с моей территории, причем прямо сейчас. Я резко развернулась – колеса завизжали – и поехала в другом направлении.

Через четыре квартала от нового периметра Темной Зоны толпа заставила меня ехать назад. Я вдавила педаль газа в пол на задней передаче, едва минуя припаркованные машины, и остановилась в островке яркого света уличного фонаря. Я слышала злые крики, звон бьющегося стекла и грохот приближающейся толпы. Не позволю этому сборищу поглотить себя. Но действовать нужно немедленно.

Я вылезла из машины, запустила руку под куртку и сжала Копье. На этот раз я его не потеряю.

Холодный, усиленный ветром туман тысячами иголок колол мои руки и лицо. Началась гроза. Однако не только грозу я чувствовала в воздухе. Что-то было не так, до жути неправильно, что-то, кроме злых толп и легионов Невидимых, и даже Теней, пытавшихся захватить мой дом. Ветер был странным, он дул со всех сторон сразу, распространяя серное зловоние. Беспорядочная, разрушительная орда хлынула из-за угла в двух квартала от места, где я стояла.

- В’лэйн, ты мне нужен! – Прокричала я, выпуская ее имя.

Оно отсоединилось от моего языка и набухло, едва не задушив, затем ударило по обратной стороне зубов, вынуждая открыть рот шире.

Но вместо того, чтобы взлететь в ночное небо, оно ударилось о невидимую стену и упало на тротуар, где и осталось лежать, слабо подрагивая, как упавшая темная птица.

Я поддела его носком ботинка.

Оно исчезло.

Я повернула лицо к ветру, на восток и запад, на север и юг. Он клубился вокруг меня, ударял со всех сторон, шлепал меня сотнями тонких рук, и вдруг я почувствовала БэГэ, который творил свою черную магию, чтобы разрушить стены. Вот, что все меняло.

Я нашла ши-видящее местечко в своем мозге, сфокусировалась на нем, на поисках, охоте и через мгновение мельком увидела его. Он стоял на краю абсолютно черной пропасти, на покрытом льдом месте, в бордовой мантии, с поднятыми руками – неужели это сердце, истекающее кровью, поднято так высоко? – призывающее искусство, магия, могущественная настолько, что способна разрушить тюрьму, созданную с вкраплениями нитей Песни Созидания. Эта магия делал что-то ужасное со всем магическим, даже с Эльфами.

Я заставила свое внутренне зрение закрыться, чтобы меня не убили. Я стояла посреди улицы в бесчинствующем Дублине, пойманная в ловушку, совершенно одна.

В'лэйн не появится, чтобы спасти этот день.

Толпа была меньше, чем в квартале от меня. Мародеры из первых рядов только что заметили мою машину и заревели, словно взбесившиеся звери. Одни были вооружены бейсбольными битами, другие размахивали дубинками, отобранными у побежденной Гарды.

Они собирались сделать из моего Феррари винегрет.

У меня не было времени искать мобильный, чтобы позвонить Бэрронсу. Они набросятся на меня в считанные секунды. Я прекрасно знала, что происходит с богатыми людьми во время мятежей. А еще знала, что переубедить их по поводу своего богатства у меня не получиться. И мне не нравилась перспектива лишиться головы вместе с богатеями только потому, что я водила красивую машину, которая даже не была моей.

Я вытащила из машины рюкзак и побежала.

Из другого квартала приближалась еще одна толпа.

Я нырнула в толпу и смешалась с нею. Это была кошмарная, вонючая, разгоряченная, волнующаяся человеческая масса неуправляемой ярости, освобожденного бешенства, не подавляемой злости. Они грабили, разбивали, разрушали и победно орали.

Я не могла дышать. Еще чуть-чуть, и я бы упала. Слишком много людей, слишком много Эльфов, слишком много враждебности и насилия. Я плыла в море лиц – диких, возбужденных и даже испуганных, как, должно быть, и мое собственное. Эльфы – чудовища. Но и мы, люди, не лучше. Эльфы спровоцировали этот беспредел, но поддерживали его люди.

Булыжники мостовой были скользкими от тумана и дождя. Я в ужасе увидела, как с криком упала девушка. Ее тут же растоптала сметающая все на своем пути толпа. Пожилой мужчина – что, ради всего святого, он вообще тут делал? – упал следом за ней. Мальчика-подростка толкнули на фонарь, он отскочил и исчез из вида.

Через какое-то время у меня в голове осталась только одна мысль: удержать на ногах. Выжить.

Толпа, словно обезумевшая лошадь всадника у которого запутались ноги в стременах, несла меня от одного квартала к другому. Дважды я пыталась освободиться, пробивая путь к внешним краям толпы, только чтобы вновь утонуть в этом стаде, движимым вперед своей стихийной массовостью.

Я боялась двух вещей: того, что они могли вот так вот вынести меня прямиком в Темную Зону, и того, что внезапно может появиться Синсар Даб, сжать тисками мою голову и я упаду на колени. Мне как-то трудно было решить, какая из смертей хуже.

Мобильный был в рюкзаке, но в такой давке и никак не смогла бы добраться до него. Я переживала, что, если стяну рюкзак с плеч, его просто вырвут из моих рук и утащат. Копье было холодным и тяжелым под моей рукой, но, вытащив его, я сама рисковала быть проколотой им.

Невидимые.

У меня в карманах было несколько баночек из-под детского питания с их мясом.

С их темной жизнью в венах я смогу выбраться из толпы.

Мы приближались к границе района Темпл Бар. Темная Зона была совсем близко. Специально ли нас вели туда? Если бы я сейчас вынырнула над этим хаосом, увидела бы я Невидимых, погоняющих нас сзади, как стадо скота на массовую бойню?

- Пардон, - бормотала я, - ой, я не специально.

Стараясь не очень сильно толкать остальных, чтобы в пылу меня саму не избили, я ухитрилась извлечь баночку из кармана. Но крышка оказалась затянутой слишком туго, чтобы открыть банку одной рукой. Я толкалась, стараясь отвоевать себе хоть капельку пространства, и потянула крышку. Кто-то налетел на меня, я потеряла равновесие, и банка выпала из моих рук. Я почувствовала, как она ударилась о мой ботинок и исчезла.

Стискивая зубы, я полезла за второй банкой. Всего у меня в карманах их было три. Остальное было рассовано по пластиковым пакетикам, которые я засунула в ботинки. В толпе я бы никогда не добралась до них. Извлекая из кармана вторую баночку, я была очень осторожна, крепко сжимая ее, как последний шанс выжить. Я очень надеялась, что так оно и было. Я должна была выбраться из толпы. Я хорошо знала, где находилась – в двух кварталах от Темной Зоны. Я опять изловчилась открыть банку, но никак не могла наклонить голову, чтобы съесть содержимое, опасаясь получить локтем в глаз, остановиться от боли и упасть.

Я подняла банку поближе, закинула голову назад, глотнула и стала жевать. Я давилась все время, пока жевала. И не имело значения, что мне все время жутко хотелось это сделать, – это было не так просто. Хрустящее, как хрящ, и в то же время похожее на какую-то скользкую опухоль, мясо постоянно шевелилось во рту и скреблось в желудке, как пауки в банке. Опустив пустую банку, я посмотрела прямо в глаза Носорога, стоявшего между двумя людьми, и, судя по выражению его пронизывающих глаз и шишковатого лица, он прекрасно знал, что я только что сделала. Он наверняка видел серую плоть в банке, которую я только что выбросила.

Слова так и просились на язык, ведь Мэллис, БэГэ, О'Баннион и даже Джейни ели мясо Носорогов. Носорог заревел и осуждающе наклонил голову в мою сторону. Я развернулась на месте и принялась с остервенением прокладывать путь сквозь толпу. Поскольку сейчас я боролась за свою свободу, я вытащила третью банку и проглотила ее содержимое.

Единственный раз, когда я ела Невидимого до того, я находилась на волосок от смерти, потому сейчас я не знала, чего ожидать. В прошлый раз мне пришлось съесть несколько огромных кусков, чтобы начался процесс исцеления, и прошло десять минут, чтобы завершился путь от опасной близости смерти до самого что ни на есть торжества жизни. Сегодня вечером я была цела и невредима. Сила и мощь взорвались во мне, как будто я получила дозу адреналина прямо в сердце. На меня накатил холодный жар, как только эльфийская мощь пронзила мою кровь.

Беспощадная Мак подняла голову и смотрела вокруг моими глазами, думала моим мозгом, передвигалась на моих конечностях по-другому, грациозно, мощно, как хищник на мягких лапах.

Через несколько мгновений я уже выбралась из толпы, однако невдалеке я слышала приближение следующей. Город сошел с ума. Позже я узнала, что Эльфы в человеческом обличье вламывались в дома и магазины по всему городу, нападали на владельцев и жителей, выводили их на улицу, провоцируя мятежи.

Я оглянулась. Носорог потерялся в хаосе. А может, он решил, что лучше крушить целую толпу, чем одну меня. Прямо за мной была Темная Зона. Впереди – еще одна толпа, которую вели в первых рядах Носороги, разбивая фонари бейсбольными битами. Слева слышались звуки насилия. Справа находилась угольно-темная аллея. Я стянула рюкзак, вытащила МакНимб, водрузила его на голову и застегнула под подбородком, потом щелчком включила все свои лампочки и засияла, как маленький маяк. Я хлопнула запястьями и щиколотками, зажигая лампы на руках и ногах.

Толпа волной нахлынула на меня.

Я побежала в сторону темной аллеи.

Я потеряла счет времени, пока носилась взад и вперед по улицам и аллеям, избегая сборищ и ускользая от войск Носорогов, которых теперь не могла чувствовать, поскольку мои ши-видящие чувства были подавлены отвратительным ужином.

Они воинственно шагали, выискивая отдельных людей, чтобы загнать и их в толпу. Я пересекала одни и те же кварталы десятки раз, прячась в подъездах и мусорных баках. Был ужасный момент, когда меня зажали две группы, и я была вынуждена протискиваться за картонными коробками в тени мусорного контейнера, выключив все свои лампочки, чтобы не быть пойманной Невидимыми. Я почувствовала вкус смерти, сидя в темноте, желая узнать, были ли там темные «Пятна» – очень маленькие пространства, где жили одна или две Тени – и могла ли какая-нибудь Тень выскочить из «Пятна» и наброситься на меня, и мысль эта была почти такой же ужасной, как если бы меня швырнули в самый центр проходившей мимо толпы Невидимых. Сидя с согнутыми коленями в темноте за металлическим контейнером, я, кстати говоря, раскрыла несколько пакетиков, которые были спрятаны в ботинки, и съела и их содержимое тоже. Возможно, как я однажды подшутила над Бэрронсом, Теням не нравится темное мясо и они оставят меня в покое.

Когда войска прошли, я с трудом выбралась из своего временного убежища и взглянула на толпу.

Да, людей вели. Их собирали и загоняли.

Ягнята на бойню. Мои люди.

И я ничегошеньки не могла с этим поделать. Ужин из Невидимого должен был превратить меня из перочинного ножика в автомат «УЗИ», ходячие оружие. Но я все еще имела только одно оружие и теперь очень боялась его. Я была в обороне, но никак не в нападении. Никакого нападения сегодня не могла совершить даже Беспощадная Мак, нахальнейшая из нахальных, даже она чувствовала себя в опасности. Она хотела найти пещеру и спрятаться в ней до тех пор, пока у нее не будет больше шансов. Я была склонна согласиться. Выживание – наша первостепенная задача.

Когда я впервые отведала Невидимого, ничто не могло напугать меня. Но в ту ночь я должна была беспокоиться только об одном гниющем вампире, к тому же Бэрронс был рядом. Сегодня я была в ловушке города, в котором творили беспредел сотни тысяч людей, и это был Хэллоуин, Невидимых было огромное количество, и они были пугающе организованы. В'лэйн был вне досягаемости, а Бэрронса не было в городе.

В конце концов, я оказалась в полуосвещенном переулке, в котором не было слышно воинствующего топота и звуков беспорядка. Я нырнула в дверной проем, освещенный единственной голой лампочкой, чтобы сделать кое-то, что должна была сделать как можно быстрее. Я осторожно сняла рюкзак, бросила его к ногам, сорвала жакет, самым осторожным образом сняла кобуру с Копьем и положила на землю.

Все время, пока я бегала и пряталась, ощущение его тяжести жгло огнем мое тело. Что, если бы я упала? Что, если бы я снова оказалась в толпе и кто-нибудь толкнул бы меня? Что, если бы Копье поцарапало меня? Привет, Мэллис. Прощай, разум. Я могла быть сильнее, чем обычно, но у меня не было сомнений относительно моей способности справиться с разложением до самой смерти.

Я сняла свитер и футболку, затем снова надела свитер, жакет и МакНимб и, стараясь прикасаться только к кожаным ремням, прикрепила Копье сверху на жакете. Я повязала снятую футболку на нижнюю часть кобуру, чтобы создаст дополнительный защитный слой между мной и Копьем.

Ирония судьбы: вещь, которую я любила больше всего, которая заставляла меня чувствовать себя такой сильной в обычных обстоятельствах, обременяет меня, заставляет до ужаса бояться ее, когда я краду темную силу. Я могу иметь только одно, и никогда – то и другое сразу.

Теперь я больше не ощущала Копье, а значит, могла нечаянно им пораниться. В то же время я больше не чувствовала “Синсар Даб”, следовательно, она не могла навредить мне, повергнув меня, беспомощную, на колени в опасной ситуации.

И тут… я стояла в дверном проеме, удивляясь собственной глупости. Если я перестаю чувствовать “Синсар Даб”, съев Невидимого, то все, что мне нужно будет сделать, когда она вновь появится на моем радаре, – это подобраться к ней настолько близко, насколько смогу, съесть Невидимого и подойти еще ближе. Достаточно близко, чтобы поднять ее.

Образ Зверя, которого я видела в последний раз, нарисовался в моем мозге.

Ну да, разумеется. Поднять ее. Конечно. И что потом? Положить в карман? Ни в один из моих карманов она бы не влезла.

Итак, я знала, как подобраться к ней поближе, чтобы при этом боль не вывела бы меня из строя, но по-прежнему не имела понятия, что делать дальше. Стану ли я психом, если прикоснусь к ней? Или то, что я была ши-видящей, Нулем и ОС-детектором, как-то предотвратит это? Спорный вопрос, особенно сейчас, когда я так старалась выжить в эту ужасную ночь.

Я вытащила мобильный, чтобы позвонить Дани и рассказать ей о том, что творится в Дублине. Добраться до аббатства было невозможно. Я взглянула на часы и остолбенела – было почти семь часов. Я бегала и пряталась несколько часов! Ритуал, возможно, уже завершен, и, если это так, то ши-видящие могли бы приехать в город и помочь мне спасти хотя бы некоторых из тех людей, которых вели сейчас прямо в лапы Теней. Одна я ничего не могла изменить, но семи сотням ши-видящих это было под силу. Если они не смогут – или не захотят – приехать, потому что Ровена запретит им по какой-нибудь идиотской причине, я позвоню Бэрронсу, если он не ответит, позвоню Риодану, если и он не ответит, то, думаю, самое время позвонить ЕТУ – «если ты умираешь». Смерть кружила над Дублином, как печаль над похоронами. Я чувствовала ее в воздухе. Если ши-видящие не присоединятся ко мне, я должна буду выбраться отсюда любым способом.

Дани ответила со второго раза. Ее голос звучал истерически.

- Бля, Мак! – Крикнула она. – Что же ты с нами сделала?

Я поправляла ремни на рюкзаке, чтобы приспособить кобуру с внешней стороны, и в тревоге бросила это занятие.

- Что случилось? – Спросила я.

- Тени, Мак! Гребаные Тени вышли из гребаной Сферы, когда мы открыли ее! Аббатство просто кишит ими!

Я была в таком шоке, что чуть не выронила телефон. Когда я вернула его к уху, Дани говорила:

- Ровена говорит, что ты – предательница. Говорит, ты подставила нас!

Мое сердце сжалось.

- Нет, Дани, нет, клянусь! Кто-то подставил меня!

От этой мысли моя кровь застыла в венах. Был только один человек, который мог сделать это, только он ходил среди этих темных вампиров без страха. Как быстро он расстался с реликвией! Как легко согласился отдать ее мне! И все же он сделал этого той же ночью. Тридцать часов прошло с того момента, как я попросила его дать мне реликвию, до того, как он дал мне ее. Чем он занимался все это время?

- Насколько все плохо? – Крикнула я в трубку.

- Мы потеряли десятки людей! Когда мы открыли Сферу, они повыскакивали оттуда, а мы думали, что ритуальный свет убьет их, но эти гребаные Тени попрятались по темным местам. Они везде! В кладовках, туфлях, везде, где темно!

- Дани, я не виновата! Клянусь тебе. Клянусь своей сестрой. Ты знаешь, как много она значит для меня. Ты должна мне верить. Я бы никогда так не поступила. Никогда!

- Ты говорила, что придешь, – прошипела она, – и не пришла. Где ты?

- Я застряла в городе, в ловушке между Йорком и Мессером. Дублин превратился в кошмар, и я не могла выбраться. Люди бунтуют уже несколько часов. А Невидимые ведут их прямо в Темные Зоны!

Дани затаила дыхание.

- Насколько все плохо? – Повторила она вопрос.

- Тысячи, Дани! Не сосчитать. Если так будет продолжаться, – я замолчала не в силах закончить фразу. – Если вы приедете сюда, мы хоть кого-то сможем спасти. Одна я ничего не могу сделать. Здесь слишком много Невидимых. – Но если там полно Теней, она не смогут приехать. Мы не можем позволить себе потерять аббатство. Там были библиотеки и бог знает что еще.

Лампочка надо мной замерцала и издала шипящий звук, как при скачке напряжения.

Трудно сказать, что заставляет мозг вдруг собрать воедино все кусочки мозаики, но у меня сейчас был как раз один из таких моментов. Я был шокирована простой и очевидностью того, что не замечала раньше: Носороги, собирающие мусор, ремонтирующие уличные фонари, сидящие за рулем городского транспорта, заменяющие разбитые тротуарные плитки целыми.

- О нет, Дани, – испуганно вздохнула. – Забудь то, что я только что сказала. Не приезжай в город и не пускай других. Не сейчас. Ни под каким предлогом. Пока не наступит рассвет.

- Почему?

- Потому что они все это спланировали. Я видела, как Невидимые выполняли городские работы, и не понимала, почему, до сих пор. Они не просто убирали улицы и вывозили мусор. – Что может дать больше информации о врагах, чем то, что они выбрасывают, то есть мусор? ФБР всегда скрупулезно следило за жизнью подозреваемых, прослушивало их жилища, копалось в их мусоре. – Они готовились. – Как только ГМ дирижировал своей ужасной симфонией? Достаточно долго, чтобы изучать каждый аспект нашей жизни, и за это время человечество преподнесло ему свои слабости на блюдечке. – У них практически все под контролем, Дани. Они собираются превратить весь… - Я посмотрела на телефон.

Полная батарея.

Нет сети. Башни сетевого покрытия только что пали. Я понятия не имела, сколько Дани успела услышать.

- … город в Темную Зону, - прошептала я.

Лампочка надо мной снова замигала. Она зашипела, лопнула и стало темно.

(перевод - Black SuNRise)

Глава 18

Мир рушился вокруг меня.

Я была отрезана от В’лэйна, Бэрронс казался законченным предателем, аббатство кишело тенями, здание книжного магазина превратилось в Темную Зону, город пал перед бунтовщиками и Невидимыми – похоже, все катилось в пропасть.

И как только это произойдет, ничто живое там, на улицах, не будет больше в безопасности. Ничто. Даже трава и деревья. Ну, хорошо, возможно я буду, освещенная своим МакНимбом, вооруженная копьем (которое с таким же успехом может убить меня в данной ситуации), но что если мятежники или Невидимые нападут на меня скопом и разоружат? Чего я надеюсь достигнуть блуждая по городу? Смогу ли я спасти кому-нибудь жизнь? И если спасу, что мне делать со спасенными дальше? Как я обеспечу им безопасность, когда погаснет свет? Будут ли они, как утопающие, когтями и зубами драться со мной до смерти, чтобы украсть мои фонари. Если я умру, кто будет отслеживать Книгу? Я не трусиха. Но и не дура. Я знаю, когда бороться, а когда выжить, чтобы ввязаться в драку на следующий день.

Каждая клеточка в моем теле хотела подняться наверх, убраться с земли, подальше от улиц, аллей и переулков, которые вскоре могут потемнеть от потоков теней, ближе к закату, видневшемуся на горизонте, казавшемся таким нереально далеким.

Двенадцать часов. Плюс-минус еще немного. Я обыскивала улицы, выбирая место для своего Аламо, отказываясь думать об исходе того сражения. У меня получится лучше.

Наконец, я остановилась на старой церкви с высокой колокольней, открытой звонницей и каменными арками, где я могла бы окопаться и следить за своими флангами. Высокие двойные парадные двери были заперты. И такими они мне нравились. Окон, выходящих на улицу, не было. Это мне тоже пришлось по душе. Здесь была моя крепость, в любом случае лучше мне сейчас не найти.

Я обошла здание вокруг, толкнула дверь в трапезную и проскользнула внутрь. Забаррикадировав дверь тяжелым посудным шкафом, я стащила яблоко и пару апельсинов из корзинки на обеденном столе, и быстро прошла через тускло освещенную хозяйственную зону церкви.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы обнаружить вход в звонницу позади большого придела над хорами, в центре между массивными органными трубами. Узкая дверь была почти полностью скрыта книжным шкафом, подозреваю, что его впихнули перед дверью, пытаясь предотвратить «восхождения» любопытных детишек. Я отодвинула шкаф в сторону – незначительное усилие для таких, как я, накачанных Невидимыми – и открыла дверь. По ту сторону стояла угольно-черная темнота. Собравшись с духом, я ступила внутрь, освещая колокольню. Никаких отпрянувших теней, никакой скользящей чернильной тьмы. Я облегченно выдохнула.

Узкая, шаткая деревянная лестница, скорее даже трап, а не лестница, огибала 150 футов каменной стены и вела на звонницу. Фактически, она была приколочена в нескольких местах прямо к строительному раствору, не было ни поддерживающих балок, ни подпорок для них, и выглядела она такой же надежной как карточный домик. Разве колокола не надо обслуживать? Или, что вероятнее, последний раз по этим ступеням взбирались лет 50 назад?

Не важно. Зато я не стою на земле.

В двух местах ступени все же не выдержали. И оба раза меня спасли только увеличенная сила и рефлексы. Без грохота Невидимых в венах, я бы проскользнула между ступеньками, пролетела 50 футов и сломала что-нибудь важное при падении. В обоих случаях я мучительно осознавала холодный вес копья на теле. Мне было ненавистно то, что я вынуждена нести его в таком состоянии. Я была как наполненный водой воздушный шарик, с приклеенной сбоку иголкой, который катится по полу, искушая судьбу.

Ненадежно примостившись на последней ступеньке, я дотянулась до люка, толкнула его, пролезла наверх и огляделась вокруг. Я оказалась в комнате, расположенной точно под шпилем. Наверху была площадка, похожая на ту, на которой я сейчас стояла, а над ней висели два огромных медных колокола. Комната, где я находилась, похоже, была подсобкой с ящиками для инструментов и чуланом для хозяйственного инвентаря, который был приоткрыт. Я подвинулась к чулану, проверила, нет ли там теней, и закрыла его. Двери чулана тихо скрипнули, и меня бросило в дрожь.

Я вскарабкалась по последнему лестничному пролету, ведущему к колоколам.

К моему удивлению, гроза успела отойти гораздо севернее города, тучи разошлись и лунный свет, хотя и слабо, освещал звонницу. Я отключила свою «иллюминацию», чтобы не быть светящимся крестиком, отмечающим местонахождение сексапильной-молодой-ши-видящей. Четыре высокие, в два раза выше моего роста, каменные арки обрамляли шпиль с востока, запада, севера и юга. Я вступила под ту, что выходила на восток, и поежилась от прохладного бриза, уставившись вниз на Дублин.

Пожары полыхали во многих местах, перевернутые машины лежали на улицах, тысячи и тысячи мятежников бушевали, грабили и разрушали. Я наблюдала за их отливами и приливами вверх и вниз по городским кварталам. Я следила за группой из нескольких тысяч, направляемой прямо в Темную Зону, гонимой в затаившуюся стену из теней, где из них высасывали жизнь досуха, до пустых оболочек человеческих останков. Я слышала их крики ужаса. До самой своей смерти буду слышать.

Я стояла, наблюдая, как тьма поглощает Дублин, квартал за кварталом, район за районом, будто где-то под Дублином методично отключали рубильники.

Я вспомнила ту ночь, когда я сидела скрючившись на окне BB&B, и мои глаза на мгновение сыграли со мной дурную шутку.

Теперь без шуток. Или точнее, это самая масштабная хэллоуинская шутка. Этой ночью в Дублине не будут раздавать угощения. Вот об этом говорил Дерек О’Бэньон.

В 20.29 тьма получила абсолютную власть.

Даже пожары потухли.

Звуки, плывущие по воздуху, изменились, голосов стало меньше, и уже не злых, а испуганных. Подо мной регулярно проносились звуки шагов вооруженных отрядов. На этом фоне Невидимые были бесшумны, собирая нас, убивая нас. Эта картина по капле отнимала у меня самоконтроль, удерживающий меня от самоубийственной попытки ринуться вниз, чтобы охотиться в темноте, пытаясь спасти оставшихся людей.

Там, оставив позади некий книжный магазин, неудержимо расползалась Темная Зона, захватывая город.

До 7.25 у Дублина не было надежды. Рассвело.

Я гадала, что случилось с МакКелтарами. Бэрронс саботировал и этот ритуал? Я не видела в этом смысла. Зачем Бэрронсу желать падения стен? Да и желал ли Бэрронс их падения? Могла ли Сфера Джай попасть к нему уже поврежденной, активированной гранатой, ожидающей любой мелочи, чтобы рвануть? Где он ее взял? Была ли я безнадежной дурой, потому что все еще пыталась его оправдать?

В каком месте стены уже пали? Были ли те, что разрушили город, потоком Невидимых, освобожденных из тюрьмы. Или это только предвестники, и худшее еще впереди?

Я стекла на холодный каменный пол проема, подтянула колени к груди, обняла себя руками, оперлась на них подбородком и стала смотреть на город. Мое тело, переполненное темной энергией плоти Невидимых, и защитные рефлексы ши-видящей, усиленные фэйри-стероидами, требовали от меня сделать что-нибудь, что угодно.

Я содрогнулась в тисках своей внутренней борьбы. Я чувствовала будто плачу без слез. Я еще не знала, что слезы невозможны для фэйри, или для тех, кто находится под их воздействием.

Видеть BB&B, окруженный тенями, поглощенный Темной зоной, уже достаточно тяжело. Видеть тьму над всем Дублином было невыносимо. Сколько людей останется к рассвету, чтобы попытаться исправить ситуацию? Хоть сколько-нибудь? Охраняют ли сейчас Невидимые инфраструктуры города, взятые ими под контроль? Придется ли нам формировать отряды, чтобы отобрать у них управление? Этой ночью мой мир изменился. Я понятия не имела насколько, но знала, что дела плохи.

Я сидела на холодном камне исследуя, наблюдая, ожидая.

Три с половиной часа позже первый из моих вопросов разрешился.

В 23.59 с меня начала сползать кожа. Буквально. Я лихорадочно раздирала себя ногтями. Даже с моими оглушенными темной пищей чувствами ши-видящей, я все еще могла ощущать наступление этого. Нет, стены пока не рухнули. Они рушились сейчас.

Мир менялся, преобразовывался.

На меня нахлынуло сокрушительное чувство пространственного искажения, растягивающего меня, выкручивающего, давящего. Я была огромной и тонкой как бумага. Я была маленькой и круглой как ягода. Меня вывернули наизнанку и взорвали кости. Я снова была мешком из кожи.

Затем мир вдруг стал восприниматься чрезмерно огромным и чудовищно перекошенным. Здания внизу вырастали под рваными, невозможными углами, уменьшались до размеров булавочной головки и увеличивались снова. Я смотрела, как переписывались законы физики, как измерения, не предназначенные для сосуществования, сталкивались друг с другом в борьбе за доминирование, сражались за пространство. Я наблюдала за тем, как ткань бытия была разорвана в клочья и сшита снова, соединенная в соответствии с диаметрально противоположными принципами.

Вселенная протестующее скрипела, когда рушились барьеры и сталкивались сферы, потом ночь наполнилась другого рода звуком, и я отползла назад, сливаясь с тенями, страшась теней, но больше опасаясь включить свет, потому что получила ответ на свой второй вопрос: нет, Невидимые еще не освободились из тюрьмы. Они выходили сейчас, галопом неслись вниз в потоке темного ветра, дующего от горизонта, имеющего сущность, материю ночных кошмаров. Ведомые Смертью, Чумой, Голодом и Войной?

Они пришли.

Я смотрела, как они идут.

Те, у которых нет имени, отвратительные, те, кто искорежен, но все еще жив, те, чей голод невозможно утолить, те, чья ненависть вечна, те, чья нужда за пределами возможностей их искривленных конечностей и психопатических желаний, те, кто знает только одну радость: охоту, убийство, нектар из пыли и пепла.

Они летели над моей головой, высоко над городом безбрежной, темной волной, растянувшейся от горизонта до горизонта, заполонив небо, визжа, завывая, трубя победу, свободные, свободные, свободные впервые почти за миллион лет! Свободные в мире, согретом солнцем, заселенном миллиардами сильных бьющихся сердец, вспыхивающем жизнью, переполненном сексом, музыкой и невыразимым блаженством, которые были запрещены для них целую вечность.

Они пришли, Дикая Охота: крылатые, несущие своих собратьев в клыках и когтях, и другие, неподдающиеся описанию, вытекающие из своего ледяного ада, покрывая мир в кильватере своего движения скользким, сияющим серебряным инеем.

Я отступила в звонницу, мое дыхание замерзало в мучительно холодном воздухе.

Затем я убралась еще дальше, соскальзывая на нижнюю площадку, там я заползла в чулан для инвентаря, протиснулась между швабрами и ведрами и закрыла дверь.

Пальцы онемели на холоде, при слабом свете одного из фонарей я раскромсала свою футболку, заткнула ее кусками все потенциально опасные углы и щели, потом щелкнула выключателями всех своих лампочек с ног до головы, пока не заполнила светом маленькую комнату.

Сердце колотилось, глаза были в ужасе распахнуты, я забилась в угол, подтянула колени к подбородку, положила ножны с копьем возле себя и начала долгую вахту до рассвета.

Часть третья

___________________

Рассвет

“Оказалось, что я ошибалась,

Бояться нужно было вовсе не темноты.”

—дневник Мак

ГЛАВА 19

Эта была вторая самая длинная ночь в моей жизни и ее еще предстояло пережить.

Чтобы скоротать время, пришлось призвать на помощь хорошие воспоминания. Я вновь переживала их, в мельчайших и ярких подробностях: вот два года, которые мы вместе с Алиной учились в школе, а вот путешествие всей семьей на остров Тайби, там я встретила парня, с которым впервые по-настоящему поцеловалась, нас закрывали волны и родители ничего не заметили; вот праздник по поводу окончания школы; а это прощальная вечеринка у Алины, она уезжает в Ирландию.

Задолго до рассвета город погрузился в безмолвие.

В совершенное, абсолютное молчание. Часы с пяти до семи утра прошли в такой сверхъестественной тишине, что я испугалась, вдруг в мире произошла космическая катастрофа, и мою каморку завалило. Может быть, королевство Эльфов победило в сражении за существование именно в координатах моего прибывания, и меня вместе со швабрами выкинуло куда-то в другое место. Конкретно где может быть это «другое место» я понятия не имела, но в 7:25 утра, на восходе, вокруг все еще стояла такая оглушающая тишина, что положив руку на ручку двери, я поймала себя на мысли, вдруг открою дверь, а там космическое безвоздушное пространство.

Это, конечно, все упростит.

Я умру, и не придется мне волноваться о том, что принесет грядущий день.

Если я приоткрою дверь, мне придется выйти туда. Но мне этого не хотелось. Моя коморка уютная и безопасная, возможно совсем забытая. Что я найду там? Как выберусь из города? Что теперь находится за границами Дублина? Мы проиграли свой мир вчера вечером, в метафизическом сражении между измерениями? Был ли Эшфорд, Джорджия все еще там, где должен быть? Была ли я? И куда мне идти? Кому доверять? Все эти вопросы казались мне сейчас гораздо важнее, чем поиски “Синсар Даб”.

Я открыла скрипучую дверь, оглядела нижнюю платформу за ней и вздохнула с облегчением. Сстараясь успокоить бешеный стук сердца. Я с отвращением и аккуратной дотошностью пристегнула ножны с копьем. Полчища Невидимых энергично циркулировали по моей крови, добавляя агрессивности. Это затянется на несколько дней, и все это время я буду бояться копья. Я высунулась из каморки. После тщательного изучения окружающей местности, не найдя ни единой проскользнувшей сюда Тени я уже уверенней поднялась на колокольню.

Когда я ступила под каменную арку, из моей груди вырвался еще один вздох облегчения.

По крайней мере, город выглядел почти таким же как вчера. Дома были на месте. Их не сожгли и не уничтожены, и они не исчезли. Дублин был похож на девчонку оборвашку, красивое платье разорвано, рукав оторван, шпильки сломаны, но белье осталось целым, она жива, и в один прекрасный день к ней вернуться и силы и радость жизни.

Не было слышно ни шагов, ни машины. Город выглядел покинутым. Хотя повсюду были следы прошедшего сражения, от покореженных автомобилей, до останков тел, не было видно ни одной живой души, ни человека, ни Эльфа. Мне казалось, что я единственная, оставшаяся в живых.

А еще нигде не было света. Я проверила мобильный. Сети нет. Ближе к ночи мне снова придется забиться в норку.

Я наблюдала за городом, пока солнце не поднялось, заливая улицы светом. Мостовые, усыпанные битым стеклом, засверкали. За прошедшие сорок пять минут никакого движения, никого и ничего. Казалось, солдаты Невидимых прошли, вычистили Дублин от всего живого, и пошли дальше. Но я сомневалась, что с ними ушли и Тени. С колокольни была видна зелень на окраинах города. Наверное Тени кормились пока первые утренние лучи не заставили их забиться по щелям.

Я благословила судьбу за то, что у меня возникла идея создания МакНимба. Похоже, теперь это изобретение мне очень пригодится, и некоторое время поможет выживать. Невозможно оставаться на свету, когда света нигде нет.

Итак, на повестке дня, первое - поиск батареек, следовало набить ими рюкзак до упора. Второе - еда. Третье - вопрос, может ли Бэрронс, все еще найти меня по татуировке на шее? Ведь наш мир теперь перемешался с измерением Эльфов, короче, хорошо это или плохо? Станет ли В’лэйн меня искать? Выжили ли ши-видящие? Что с Дани? Я не смела даже думать о том, что происходит у меня дома. Пока я не найду мобильный, который работает, я не буду заранее пугать себя.

Наверху расшатанной лесенки, я отстегнула ножны с копьем и сбросила вниз (100 плюс-минус футов), оружие упало в угол около двери. Если ступеньки подведут, я не упаду на свое копье.

Я спускалась медленно и аккуратно, дышать нормально я смогла только, когда спустилась вниз. Я съела все свои баночные запасы мяса Невидимых. Сейчас их сила дает мне уверенность в своей безопасности. Я хотела больше. Мне нужно еще. Кто знает, с чем еще мне придется столкнуться сегодня?

Оказавшись внизу, я быстро схватила ножны, пристегнула на предплечье, и шагнула к выходу, осторожно выглянула, прислушиваясь к звукам. В церкви стояла гробовая тишина. Я глубоко вдохнула, стараясь призвать на помощь все чувства Невидимых. В воздухе витал специфический, неизвестный мне аромат. Он волновал… мешал мне сосредоточиться. Запах казался знакомым… но я не могла понять откуда я его знаю. Как ужасно что сейчас я лишена своих ши-видящих способностей. Ужасно не знать, вдруг там за углом Эльф сидит в засаде.

Я осторожно двинулась вперед, мысленно добавив к повестке дня четвертый пункт: новая обувь. Кеды. Для бесшумного передвижения они идеальны, а мои ботинки – нет.

Я остановилась посередине вестибюля. Слева от меня располагался широкий пролет мраморной лестницы, покрытой ковровой дорожкой, которая вела к высоким двустворчатым церковным дверям.

С правой стороны от меня был вход в часовню. Даже через закрытые двери, я чувствовала запах святилища, слабый аромат ладана и другой, неуловимый, пряный аромат, который тревожил и заинтриговал меня. В тусклом свете беззвучного утра белые двери молельни, казалось, красноречиво горели молчаливым приглашением.

Я могла повернуть налево, и отправиться на улицы Дублина, или пойти направо, и потратить несколько минут на беседу с Богом, с которым редко говорила. Услышит ли он меня сегодня? Или он, покачав головой, сложил свой «Набор для Созидания» и ушел вчера ночью в другие менее испорченные миры? А что я скажу? Какой обманутой я почувствовала себя после смерти Алины? Как я злилась, оттого что теперь осталась совершенно одна?

Я повернула налево. Мне легче иметь дело с монстрами на улицах.

На верхней ступеньке лестницы на меня обрушилась похоть. Она взорвала мое сознание, пробуждая неистовую потребность в сексе. Для разнообразия, я не сопротивляясь приняла это.

- В’лэйн! – Воскликнула я, отдергивая руку от пуговицы на джинсах. Я чувствовала его за дверями церкви. Он двигался ко мне по тротуару, поднимался по внешней лестнице, собираясь войти. Он нашел меня! Я поймала себя на том, что благодарю Бога, с которым только что отказывалась говорить.

Двери открылись и меня ослепил солнечный свет. Мои зрачки сузились. Он стоял в дверях, волосы В’лэйна сияли десятками оттенков золота, бронзы и меди. С головы до ног он был похож на ангела мщения, еще больше чем Бэрронс. У него был невероятный запах, который притягивал и терзал меня. Он волнами исходил от его кожи. Я не могла понять, чувствовала ли раньше этот запах, или почувствовала только теперь, потому что обладала чувствами Невидимых?

Съев мясо Темного Эльфа, я теперь не могла почувствовать его приближение. Я не чувствовала тошноты. Его внешность излучала лишь смертоносную сексуальность. Он воздействовал на меня, как на любую другую женщину. Ничего удивительного, что на него обращали внимание во время наших перемещений. Его чары действовали теперь на меня с еще большей силой, как будто раньше что-то во мне ограждало меня от их силы, а теперь это что-то пропало, вместе с силой ши-видящей.

Итак, неважно по какой причине, но сегодня я не могла справиться с его воздействием. Это было еще сильнее, чем в тот первый раз, когда я столкнулась с ним, еще не зная, кто он. Мои ноги дрожали от слабости. Груди отяжелели, налились и болели, соски словно жгло огнем. Я хотела секса, мне был необходим секс. Неистовый. Нужен. Мне было плевать на последствия, я хотела трахаться и трахаться, до тех пор, пока дышу. Разве он не сказал, что может дать это, не причинив вреда? Что может приглушить свое воздействие, чтобы не повредить и не изменить меня?

- Прекрати, - пришлось собрать в кулак ошметки своей воли, чтобы произнести это как можно более твердо и холодно.

Я была так рада видеть его!

Мой свитер упал на пол. Я нагнулась, чтобы поднять его.

Он вышел из заливающего его света и двинулся вверх по лестнице, ко мне.

- Ши-видящая, - произнес он.

Когда дверь позади захлопнулась, и помещение вернулось в прежнее, тускло освещенное состояние, я смогла разглядеть его, и поняла что ужасно ошиблась. Задыхаясь, я отступила назад.

- Ты не В’лэйн!

Пристальный взгляд экзотического принца задержался на моей груди, обрисованной кружевным лифчиком. Я прижала свитер к груди. Его сексуальные импульсы бились в моем горле, лишая воли, приказывая упасть на колени и подчиниться. Только благодаря огромному усилию над собой я осталась стоять. Он хотел меня сзади. Я должна стоять на коленях. Я должна стоять на четвереньках. В голове больше не осталось ни одной мысли. Губы и ноги двигались, не подчиняясь мне.

Он подошел ближе.

Я изо всех сил боролась с собой, чтобы отодвинуться от него.

- Нет, - произнес он. – Я не В’лэйн. – Веки опустились на экзотические, древние как мир глаза и снова поднялись. – Независимо от того, что это.

- Кт… Кто ты? – Спросила я, запинаясь.

Он сделал еще один шаг вперед.

Я шагнула назад. Свитер снова упал на пол из моих рук. Вот дерьмо!

- Конец, - сказал он. Двери, ведущие в внутреннее помещение храма, открылись позади меня. Я почувствовала сквозняк, и еще больше странного аромата заполнило мои ноздри.

Теперь отчаянная похотливая жажда била меня и сзади и спереди.

- Мы – Конец, - холодный голос послышался из-за моего плеча. - И начало. Скоро. Позже. После.

- Время. Неважно, - сказал другой. - Все придет на круги своя.

- Мы всегда. Ты – нет.

С тем же успехом они могли говорить на иностранном языке. Я, едва дыша, обернулась. Кружевной лифчик валялся на полу у моих ног. Мой. Вот дерьмо!

Внезапно, мне стало холодно. В моей голове загорелся вопрос «После ЧЕГО?»

Их было двое. Два убивающих сексом эльфа. Два принца. Я могу убежать от них? Смогу ли я пережить то, что они сделают со мной? Я находилась в ловушке, между ними. Может быть, у меня получится заморозить их? О боже, только не сейчас, когда у меня исчезли все возможности ши-видящей!

- Вы знаете В’лэйна? Он принц Видимых. – я едва смогла произнести эти слова, губы изнывали от желания прикосновений, имя В’лэйна протыкающее язык дало лишь намек на возможные наслаждения. Мне хотелось утонуть в мужчинах. Чтоб они наполнили меня. Через рот. Через все остальное. Я смотрела на промежность то одного, то другого. Яростно замотала головой. Мой рот пересох, голова кружилась.

- Он защищает меня.

Возможно, они его друзья. Может они смогут вызвать его. Или побояться его и отступят.

Меня бы не удивил их злобный смех, издевки, грубые комментарии, в конце концов, я стояла перед ними, обнаженная до талии. Я рассчитывала, что они ответят мне, скажут хоть что-нибудь, что угодно, но они просто повернулись ко мне, с пугающим спокойствием, и изучали меня совсем не по человечески. Моя кровь заледенела, я перестала дышать.

Я поняла, кем они были. С В’лэйном они точно не были друзьями. Их чужеродные движения выдали их.

Когда мое дыхание вернулось ко мне, это был большой грудной вдох.

Передо мной стояли принцы Невидимых.

Эти Эльфы никогда не имели возможности изучить нас, узнать наши привычки, отработать до совершенства чары воздействия. Эти Эльфы могут использовать наш язык лишь для выражения намеков и метафор. Они узнали о нашем мире из далекого далека, через посредников, они наверное не знакомы с основной концепцией Эльфов - стазис и изменения. Эльфы которые всегда были в неволе, никогда не пили из котла, никогда не занимались сексом с смертными женщинами.

Но они собираются заняться сексом со мной. Это чувствовалось в огромных, голодных, темных волнах, излучаемых ими. Похоть наполнила комнату, подобно динамиту, его предохранитель был опасно коротким. Воздух был наэлектризован этими желаниями, неутолимой, жадной лихорадкой Эльфов.

А потом в церкви появился третий.

Что там говорил Кристиан? В мифе говорится о четырех Темных Принцах, как о Четырех Всадниках Апокалипсиса.

Мор присоединился к Смерти и Голоду в доме Божьем. Теперь не хватало только Войны. Я молилась, чтобы у него оказались более важные дела.

Они приближались ко мне, образуя круг, с каждым шагом меняя очертания. Меняя форму, цвет, и, возможно, что-то еще, что, возможно, определяло их пространственную природу. Я вижу трехмерный мир, не четырех и не пяти. Мои глаза не могли объяснить моему мозгу, что они видели, они притворились, что ничего не видят. В’лэйн говорил, что эльфы никогда не показывают свое истинное лицо. Возможно, то, что сейчас неуловимо промелькнуло передо мной, было именно им.

Победа над собственным страхом была сейчас моей единственной надеждой, единственным оставшимся оружием, которое я могла использовать против них, я выхватила копье из кобуры и приняла боевую стойку.

- Назад! – Скомандовала я. – Это Священная Реликвия Видимых. Убивает даже принцев! Только прикоснитесь ко мне!

Я сделала выпад в сторону одного из них. Он остановился, посмотрел на копье и поднял свой раскаленный взгляд на меня. Голова его словно на шарнирах повернулась вокруг своей оси назад, он посмотрел на остальных и снова на копье, теперь уже мой взгляд был прикован к оружию.

Я с ужасом поняла, что моя рука поворачивает копье ко мне, медленно, медленно, пока наконечник, смертельный, несущий смерть от гниения плоти, указывает прямо на меня. Я попыталась отклонить его, перевернуть в другую сторону, но не могла даже пошевелиться. Мой мозг отдавал приказы, которым мое тело отказалось повиноваться.

Теперь не изнасилование пугало меня. Я была согласна на что угодно, лишь бы не на такую смерть, от которой умирал Мэллис.

Когда наконечник остановился в четверти дюйма от моей кожи, я попыталась бросить копье, надеясь, что они позволят мне сделать это. Слава богу, это я все еще могла сделать, и копье, прогремев по полу, пролетело через весь зал. Оно врезалось в чашу со святой водой с такой силой, что вода расплескалась во все стороны с шипением, когда попадала на копье.

Принцы приняли статичную форму, став мужчинами, настолько красивыми, что даже просто смотря на их совершенство, я испытывала боль, и что-то бессвязно бормотала. Они были обнажены, за исключением блестящих темных сфер, которые жидкой темнотой вращались вокруг их шей. Их великолепные, покрытые золотой кожей тела были татуированы блестящими, сложными узорами, которые мчались по их коже, подобно калейдоскопу штормовых облаков через позолоченное небо. Молния вспыхнула в их блестящих глазах.

Глубоко внутри себя я почувствовала ответный гром.

Я не могла смотреть на них. Слишком нестерпимое зрелище. Я отворачивалась, но они заставляли меня смотреть на их пугающие, фантастические лица. Мои глаза раскрывались все шире и шире.

Из моих глаз хлынула кровь, она текла по щекам, я стирала эти струйки пальцами, и она засыхала на них, оставляя багровые следы.

Тогда рты принцев оказались на кончиках моих пальцев, их языки несли успокоительную прохладу, а зубы холодили, словно были льдом. Чудовище, гораздо более примитивное создание, чем Дикарка Мак, и совершенно неконтролируемая теперь, она зевнула. Закинула руки за спину и проснулась, предвкушая нечто восхитительное.

Она была рождена для этого. Все это время, она ждала. Здесь. Теперь. Их.

Секс, ради которого стоило умереть.

Я сбросила ботинки. Они освободили меня от джинсов и трусиков, поворачивая меня между собой, целуя, смакуя, облизывая. Они питались моей страстью, и отдавали ее мне, двигаясь во мне, забирая и возвращая снова и снова. И с каждым новым движением, то, что происходило между нами, превращалось во что-то большее, чем я, чем они, в наше общее творение.

Какой-то очень далекой частичкой, чудом сохранившегося разума, я понимала ужас того, что со мной происходило. Я чувствовала на их прекрасных губах пустоту, и поняла, что под этой безупречной, бархатной, золотой кожей, под волнами этого восхитительного наслаждения нет ничего внутри… пустота… есть только… океан… меня.

Понимание истинной природы Принцев Невидимых пришло как раз в ту минуту, когда я полностью капитулировала. Они – пустота, не имеющая возможности чувствовать того, что больше всего жаждут: страсть, огонь жизни, желание, прикосновения.

Какая-то важная частичка их была потеряна, или, возможно, заморожена на семьсот тысяч лет, когда они были лишены свободы, или это случилось из-за ошибки Темного Короля. Неважно, по какой причине, чувствовать они могли только через секс. Это были маэстро жажды, вечно отрицаемой музыки в их мире, окруженном такой же пустотой.

Но они могли чувствовать, только пока чувствовала женщина, с которой они занимались сексом, когда же действо заканчивалось и жизнь покидала ее тело, тогда страсть превращалась в пепел, и она умирала, тело ее исчезало холодное как и то место внутри них, где так никогда и не поймут истинную природу жизни.

Пустые внутри, они найдут другую женщину для своих игра, и снова пожрут ее, даруя ей неистовый секс, вытягивая все, что было живого из нее, еще и еще раз. Мои оргазмы не были конвульсивными, это было словно я каждый раз заново появлялась на свет. Секс, жизнь, кровь, Бог - все это заполняло каждую полость моего тела внутри и снаружи.

И это убивало меня.

Я понимала это.

И мне хотелось еще.

Мы катались, скользили по прохладному мраморному полу вестибюля, мои трое темных принцев и я, устраиваясь на покрытых ковром ступеньках, один подо мной, один сзади, а третий во рту.

Они двигались глубоко во мне, наполняя меня калейдоскопическими ощущениями, столь же невероятными, как их татуированные тела. Я сжималась как бутон и раскрывалась, взрывалась, снова собиралась по кусочкам, и снова разлеталась на частицы. Они нектар на вкус, и пахли темными наркотическими ароматами. Их тела были твердыми, скульптурно вылепленными, совершенными, и если время от времени лед их черных ожерелий, розовых языков и белых зубов оставлял холодные ранки на моей коже, это была ничтожная цена за наслаждение, которое они давали мне.

Я чувствовала, что теряю разум, фрагменты моей жизни вспыхивали перед глазами, прежде чем исчезнуть в забвении. Я кричала, прося освобождения, но рот был способен произнести лишь несколько слов: больше, сильнее, быстрее, продолжайте.

Весь мой последний месяц в Дублине со всеми его переживаниями, надеждами, страхами вспыхнул у меня перед глазами - и был забыт. Тот день, который я провела в стране Эльфов с Алиной, воспоминания о Мэллисе, Кристиане, О’Баннионе, Фионе и Бэрронсе, о встрече с Ровеной в баре, моя первая ночь по приезде в Ирландию. Мое последнее лето пролетало перед глазами, постепенно исчезая. Кем был четвертый мужчина, целующий меня сейчас, пробующий меня на вкус? Почему я не могу видеть его? Кто он?

Вот день, когда я узнала о смерти Алины, и он позади, моя жизнь продолжала разворачиваться назад.

C поцелуем Мора я потеряла годы учебы в колледже. Попрощалась с воспоминаниями о средней школе когда Голод, кончил сладкой струей мне в рот. Я потеряла свое детство в объятьях трех Эльфийских Принцев. Если был и еще один, я так и не смогла увидеть его лицо. Только чувствовала его присутствие, он был с ними, но он другой.

А затем я попрощалась со своим появлением на свет.

Я существовала только сейчас.

В этот момент. Этот оргазм. Этот голод. Эта бесконечная пустота. Эта бессмысленная потребность.

Я знала, что здесь есть еще кто-то, но я не могла видеть никого, кроме моих темных принцев. Это не важно. Чем больше, тем лучше.

Когда мои принцы отдалялись от меня, мое тело становилось настолько холодным, я думала, что умираю. Я корчилась на полу, умоляя о продолжении.

Кто-то дотронулся до меня.

Я вцепилась в него двумя руками жаждая прикосновений, отбросила с глаз спутанные волосы, и посмотрела прямо в лицо Гроссмейстера.

- Думаю, теперь она будет повиноваться мне, - пробормотал он.

Повиноваться?

Да, я умру за него.

Реклама на сайте