«Серое Братство»

Олег Шелонин, Виктор Баженов Серое Братство

1

   К славному городу Вавилоту неспешно приближалась крытая тентом повозка, доверху груженная элитным монастырским вином. Экипажем, который тянул за собой мощный конь-тяжеловоз, управлял юный семинарист в монашеской рясе, подпоясанной волосяной веревкой. Правда, управлял – это слишком громко сказано. Вожжи давно уже были брошены. Семинарист, прислонившись спиной к бочонкам, изучал манускрипт, печать которого только что сломал. Конь прекрасно знал дорогу домой и понукать его не было нужды.

   – Тэк-с, почитаем свежую прессу. Что там у нас сегодня по накладной? «Уважаемый господин Торм…» Во, дают! Господин Торм… За сколько лет не научиться работать с гномами – это талант надо иметь Мастер Торм, а не господин Торм! Они бы еще эльфов лесными дикарями назвали. Что там дальше? «…сырец железный от вашей гильдии получили в полном объеме и посылаем Вам, согласно договоренности, десять больших бочек вина, двадцать малых, и две совсем малых элитного крепленого, настоянного в специальных емкостях и обработанного по только нам ведомым секретным технологиям». Вы еще им техпроцесс изложите!

   Юноша пересчитал совсем малые бочонки, удовлетворенно хмыкнул, и отделил три лишних, не значившихся в накладной. Не обманул ключник. Все сделал по уму. А всего-то пара эльфийских безделушек, презентованных его племяшам, ну… и еще одно средство, для того чтобы племяшей у ключника было еще больше. Вит, правда, сильно подозревал, что брату ключника, который почил в бозе пять лет назад, это средство уже не поможет, но, если хороший человек просит, то почему бы не пойти навстречу? Юноша выбил пробку из явно лишнего в повозке бочонка, выдернул из-под себя соломинку, надкусил ее с двух сторон, сунул внутрь и с наслаждением сделал первый глоток.

   – Ух, хороша зараза! – семинарист развернул тряпицу, лежавшую рядом с ним, отодрал от аппетитно зажаренной курочки ножку, с наслаждением вцепился в нее своими крепкими молодыми зубами и вновь углубился в чтение, азартно работая челюстями.

   А дальше было написано: «Особая просьба не вводить во искушение раба Божья Витора недозволенными подношениями во время святого поста и другими нехорошими излишествами, так как душа его не окрепла, ибо он еще не принял сан».

   – Вот насчет поста – это я дал маху, и впрямь сегодня пост начался… – задумался Вит, и тут же нашел выход: – …но слово Божье творит чудеса. Нарекаю тебя пищею постною, рыбкой водоплавающей, – перекрестил он жаркое куриной косточкой и вновь присосался к соломинке.

   Чем больше вливалось внутрь нектара, тем больше на семинариста снисходила благодать Божья, и его незаметно потянуло на лирику.

   – Как глаголет, как глаголет! Как излагает, собака! Прости меня, Господи, – перекрестился он курочкой. – «…не вводить во искушение раба Божья»! Как вспомнишь, каким дураком раньше был, стыдно становится. От таких дел отказывался! Крестился от них, до святой воды дело дошло. Можно подумать, она на них действует. Как сейчас помню, полведра на Торма вылил, а ему хоть бы хны. Утерся, бороду выжал и за секиру. Если б не выучка Саблезубого Кота…

   Витор был лучшим в семинарии по многим предметам, а уж в боевых искусствах, преподаваемых преподобным отцом Зелотом, выходцем из клана Саблезубых Котов, ему не было равных. Только святой отец мог противостоять своему ученику в рукопашной. Даже презент сделал: боевой шест гномьей ковки, мирно лежавший в данный момент рядом с семинаристом в повозке.

   – Сколько я им недостойных рабов Божьих благословил! – опять ностальгически вздохнул Вит, поднимая очи к небу, и в процессе подъема зрачки узрели славный город Вавилот, нарисовавшийся на горизонте. – Однако с прессой пора заканчивать.

   Юноша аккуратно свернул свиток трубочкой, и начал пристраивать сломанную печать обратно, однако та категорически отказывалась прилипать к бумаге. Это Вита не сильно расстроило.

   – Найдем мы на тебя управу. Против слова Божья и моего инвентаря никакая печать не устоит.

   С этими словами юноша отколупнул печать до конца, извлек из сумы, висящей на плече свечку, чиркнул кресалом, и как только сургуч растопился, тиснул его к грамоте дубликатом монастырской печати. Убрав грамоту и инвентарь обратно в суму, он извлек оттуда же подорожную, взялся за вожжи и нахально направил коня в обход длинной очереди, выстроившейся у городских ворот. Монастырскую братию в городе уважали, а потому городской совет даровал им право внеочередного и, что самое главное, беспошлинного проезда как в город, так и из города. Бедолаги, вынужденные торчать в очереди, в ожидании грядущих поборов, с завистью провожали взглядом повозку семинариста, что заставляло юного пройдоху задирать нос и поглядывать на всех свысока. Его внимание привлек юноша в потертом плаще с котомкой за спиной. Он нетерпеливо поглядывал на стражников, потрошивших в тот момент очередной обоз, в надежде нарваться на контрабанду. Ему явно не терпелось попасть в город.

   – Лимита, – сочувственно вздохнул Вит, – сколько их приезжает в славный город Вавилот, с мечтой положить его у своих ног. А кончают все одинаково. Если мужик: виселица или плаха, девкам одна дорога – в блудницы. И лишь единицы, – юноша любовно погладил свободной от вожжей рукой раздувшийся после трапезы живот, – достигают успеха.

   О том, что он был круглым сиротой, подкинутым в детстве неведомо кем к порогу монастыря, Вит прекрасно знал, но то, что сердобольные монахи приняли его в лоно Вавилотской церкви, считал исключительно своей заслугой, ибо нашел его у порога не кто иной, как будущий отец настоятель этого монастыря: подслеповатый брат Илерей. Он тогда очень неосторожно поднес слишком близко к лицу находку, дабы получше рассмотреть, что послал им Господь, и тут же получил ароматную струю прямо в то, чем смотрел. Это заставило его проникнуться отцовскими чувствами, и ребенок, нареченный Витором, получил постоянную прописку при монастыре, став, можно сказать, коренным вавилотянином. И началась сладкая столичная жизнь…

   От приятных воспоминаний Витора отвлек недовольный окрик начальника стражи городских ворот.

   – Подорожную!

   Вит торопливо натянул капюшон на голову и сунул подошедшему охраннику пергамент, старательно пряча лицо. С блюстителями порядка он был последнее время не в лучших отношениях, а потому лишний раз светить перед ними свою физиономию не горел желанием.

   – Проезжай.

   Подорожная ткнулась обратно в руки семинариста, и тот, не искушая судьбу, тряхнул поводьями, подгоняя могучего монастырского тяжеловоза. Дорога его лежала к подворью мастера кузнечных дел, господину Торму. Если бы Витор не поленился оглянуться, то был бы свидетелем удивительной сцены. Замеченный им по дороге юноша в потертом плаще, пройдя таможенный контроль, зашел за полосатую будку стражников, а оттуда вернулся уже деревенской пастушкой с корзинкой в руке. Девица имела такие аппетитные формы, что у всех встречных горожан мужского пола начинал дергаться кадык, а под языком обильно скапливаться слюна. Флюиды красавицы действовали на мужиков безотказно. Девушка покрутила головой и двинулась в сторону городской площади, Вит же двигался в другом направлении – в сторону кузнечных кварталов. Ему спешить теперь было некуда: он был в городе. Осталось только сдать товар, и до вечерней молитвы он полностью свободен! Эта мысль грела, и он не церемонясь больше, откинул в сторону соломинку, после чего добил содержимое бочонка одним длинным могучим глотком.

   – И впрямь, хороша, – шумно выдохнул пройдоха, выдернул из тряпицы малосольный огурчик и смачно им захрустел.

   Пока он предавался греху чревоугодия, повозка въехала в кузнечный квартал.

   – Тпр-р-р-у-у-у…

   Вит соскочил с телеги и начал нетерпеливо долбить в закрытую дверь.

   – Эй, борода! Ну-ка, покажь свою харю, я приехал!

   Откуда-то со стороны раздался недовольный голос Мастера Торма.

   – А за каким хреном стучишься тогда к моим соседям?

   – Надо же, промазал, – удивился Вит, подхватил коня под уздцы и потащил его за собой к соседней лавке. – Принимай товар и гони мой навар!

   Мастер Торм – бородатый коротышка в кожаном фартуке с тяжелым молотом в руках, судя по всему, вышел на шум прямо из кузни. Он, как и Вит, всегда выступал в роли посредника в торговле между гномами и монастырем, хотя между делом не чурался и лично постоять у наковальни. Это у гномов в крови. Кузнечное да горное дело для них и не дело вовсе, а сплошное удовольствие. Так что лавка его была и деловой конторой, и торговой палаткой, где он торговал как своими поделками, так и поделками других гномов его клана.

   – Что празднуешь? – полюбопытствовал гном.

   – Великий пост, – радостно сказал Вит. – Давай разгружай колымагу, меня кореша у дядюшки Сэма заждались.

   – Накладную, – потребовал Мастер Торм.

   – Держи, чернильная твоя душа, – Вит отдал гному свиток. – Все, как договаривались, и даже парочка бочонков сверху лично для тебя… если, конечно, ты сделал все, как надо.

   – Договаривались же три! – возмутился гном.

   – Один бочонок оказался бракованный, – понурился Вит, – с дыркой. Все по дороге вытекло. Так что я привез два. Зато какие! Семьдесят пять лет выдержки!

   – Да ну? – Глаза Мастера Торма радостно блеснули. Крепленое монастырское вино такой выдержки ценилось очень высоко, как, впрочем, и все крепленое вино монастыря, так как было его мало, а секретом изготовления этого дивного напитка монастырская братия делиться не спешила.

   Гном свистнул. Из лавки выскочили его шустрые подручные и оперативно начали разгружать повозку.

   – Мой заказ готов? – поинтересовался Вит.

   – А как же! Ну, что, книжица магическая, что я тебе в прошлый раз принес, помогла тебе?

   – Ты, что, с ума сошел? – прошипел Вит. – Ты еще во все горло об этом проори.

   Вит давно уже мечтал обнаружить в себе магические способности и поступить в Академию Магии и Колдовства. Как там кормили, какие стипендии давали! Но больше всего его привлекало в этой Академии огромное количество симпатичных ведьмочек и магичек, которые в духовной семинарии не водились, ибо монастырь был мужским. Единственное, что его тормозило, это полное отсутствие этих самых магических способностей да опасение расстроить отца Илерея, которого любил, как отца родного, хотя и старательно скрывал это от других семинаристов.

   – Тащи мой заказ.

   Мастер Торм нырнул в мастерскую и скоро вышел оттуда с кожаным футляром продолговатой формы, изготовленным из шкуры Гадрильского дракона-шатуна.

   Шкура этого редкого зверя ценилась мастерами за то, что состояла из множества мельчайших чешуек невероятной прочности, была гибкой, эластичной, и одежду, изготовленную из нее, пробьет не каждый меч или стрела. Чешуйки на футляре переливались зелеными искорками в лучах начинавшего клониться к долу солнца так красиво, что руки Вита сами собой невольно потянулись к этой изящной упаковке, но он сдержал порыв, ибо искушен был в делах торговых.

   – За такую цену мог бы и из шкуры Золотого Дракона изготовить, – презрительно фыркнул он.

   Гном сердито засопел.

   – Тебе футляр или его содержимое нужно? – набычился он.

   – Ну, показывай, что там у тебя получилось, – лениво махнул рукой семинарист.

   Мастер Торм извлек из футляра зеркальце с рукояткой, инкрустированной драгоценными камнями.

   – Последняя модель, – начал рекламировать товар гном, – небьющаяся. Дальность действия до пяти верст. Функция просмотра, записи, – начал пояснять он, тыкая прокопченным пальцем в изумруды, алмазы и рубины на рукоятке зеркальца, – перемотка вперед, перемотка назад…

   – Не мельтеши, – отмахнулся Вит, отнимая зеркальце у гнома, – сам разберусь. А это что за кнопка?

   – Специальная разработка, – гордо задрал бороду Мастер Торм, – лично руку прикладывал. Проверка на оружие. Ежели кто чего на теле под одеждой прячет, все покажет.

   – Да ну?

   Вит начал крутить головой в поисках подходящего объекта для эксперимента. Долго искать не пришлось. Дочка ремесленника Серка, выскочила из мастерской отца и тихо ойкнула, увидев Вита. Тот немедленно навел на нее зеркальце, вдавил в рукоять изумруд, и…

   – О Господи, страсть-то какая! – невольно перекрестился он.

   – Не дави так сильно, – зашипел на него гном, – аппарат сломаешь!

   Вит ослабил давление, и скелет девушки на зеркальной поверхности начал обрастать плотью: появились жилы, кровеносные сосуды, внутренности…

   – Бе-е-е…

   Гном едва успел отпрыгнуть. То ли увиденная картина, то ли выпитый по дороге бочонок крепленого монастырского вина внес своею лепту, но содержимое желудка семинариста оказалось на булыжной мостовой. Давно и безнадежно влюбленная в Витора девица залилась слезами и бросилась прочь. Ошеломленный Вит, утерся рукавом сутаны, и уставился на голые ягодицы улепетывающей девицы. Разумеется, голыми они были только в зеркальце.

   – Один бочонок гони назад! – коротко распорядился семинарист.

   – Что!!?

   – Не что, а за что, – строго сказал юный нахал.

   – Тогда за что? – упер кулаки в бока гном.

   – За моральный ущерб. Вот так посмотришь, и потом всю жизнь ничем греховным интересоваться не будешь.

   – Да побойся ты Бога, Вит!

   – И это говорит мне закоренелый атеист!

   – А там еще есть функции дальнего просмотра. Вон на тот алмазик дважды нажмешь, и уже за десять верст смотреть можно, – подкатился с другого конца гном.

   – Ладно, – смилостивился Вит, – гони сверху десять золотых, и можешь оставлять у себя оба бочонка.

   – Озверел, душа твоя монастырская? Да ты хоть знаешь, сколько такое зеркальце стоит?

   – А ты знаешь, сколько стоит наше крепленое вино? Может, сравним качество нашего элитного с качеством вашего пойла?

   Мастер Торм заткнулся. Крыть было нечем. Гномья водка рядом с монастырским коньяком не то что рядом не стояла, а даже близко не лежала. Сердито бурча что-то себе под нос, гном выудил из-под фартука кошель и отсчитал десять золотых.

   – Пошевеливайтесь, бездельники! – рявкнул он на подручных, занимавшихся разгрузочными работами.

   Виту было уже не до их суеты, он осваивал новую технику. До него дошло, что если очень сильно не давить на эту симпатичную кнопочку, то досмотр на предмет тайного ношения оружия на прекрасной половине человечества может стать очень приятным времяпрепровождением.

   – Поверим агрегат на дальновидение.

   Он азартно начал играться драгоценными кнопками. В зеркальце появилась городская площадь, на которую только что вышла молодая крестьянка с корзиной в руке.

   – Ух, ты! – восхитился Вит, пожирая глазами ладную фигурку пастушки. – Проверим тебя на предмет ношения оружия. Ни за что не поверю, что такое тело нечем защищать.

   Однако заветную кнопочку он нажать не успел, так как к девице в этот момент подвалил дозор – три городских стражника, а эта простушка, вместо того чтобы делать ноги, сама двинулась навстречу к ним. Вит начал лихорадочно настраивать звук.

   – Вот дура! – бормотал он. – Куда ж тебя без мамки, без папки, на ночь глядя понесло?

   С этой троицей, сальными глазами пожиравшими девицу, Витору приходилось иметь дело не раз. Его боевой посох гномьей ковки оставил немало отметин на их телах. Командовал дозором сын капитана городской стражи Регил, а в подчинении у него находились два бочкообразных тролля клана Зеленые Холмы, затянутые в кожаные доспехи, из-под которых торчал густой черный мех. Тролли этого клана были прекрасными исполнителями, отличными воинами и работниками, и если бы не их непроходимая тупость, похотливость и неодолимая страсть к алкоголю, им бы цены не было.

   Звук наконец-то настроился.

   – Уважаемые стражники, – голос у девицы был приятный, бархатистый, – а вы не подскажете, где здесь по вечерам собираются семинаристы?

   Тролли недовольно зарычали. Одно только слово «семинарист» приводило их в ярость. Вперед вышел Регил, подкрутил усы.

   – Зачем такой красавице божьи люди? Нищеброды, которых надо гнать поганой метлой из славного города Вавилота? Молокососы, которые ни приласкать, ни согреть ночью не могут? Вера не позволяет. А вот мы… – подбоченился начальник дозора.

   – Вы меня не поняли, – обворожительно улыбнулась девушка, – я брата проведать приехала. Он семинарист.

   – Как его зовут? – нахмурился Регил.

   – Витор. Но чаще называют Вит.

   Зерцало в руках семинариста задрожало. Он начал молниеносно трезветь. Неужто объявилась родня? Не может быть! Он же сирота! С пеленок при монастыре! Юноша запрыгнул в повозку, схватился за вожжи.

   – Стой, – завопил Мастер Торм, – еще один бочонок остался.

   – Но!!! Пошла родимая! – заорал Вит, подхлестнув коня.

   Последний бочонок гномы сдергивали с повозки уже на ходу.

   Вит заставил коня свернуть в проулок, ведущий в сторону площади. Сестренка там его или нет, но дуреху надо спасать. С остальным можно и потом разобраться. Он вновь приник к зеркалу.

   – Вита мы зна-а-аем…

   – Очень хорошо знаем!

   – Прово-о-одим.

   Глаза стражников восторженно сияли, и Витор их прекрасно понимал. Такой шанс отыграться за все обиды, нанесенные им семинаристом, они не упустят.

   – Это недалеко.

   – Вам сюда.

   – Иди, красавица, за нами.

   Вит аж зарычал от бешенства. Случайные прохожие едва успевали выворачиваться из-под копыт коня и колес повозки. Он явно не успевал, а эта дуреха покорно позволила увести себя с площади и затащить в безлюдный переулок, который заканчивался тупиком.

   – Когда встретишь братца, скажешь, что это сделали мы, – дрожащим от сладострастного нетерпения голосом, сообщил девице Регил, берясь за ремень штанов.

   То, что произошло дальше, повергло Витора в шок.

   – Если доживете до встречи с моим братцем, скажете, что это сделала я, – не менее сладострастно сообщила девица, задирая юбку.

   Но задрала она ее не затем, о чем подумали стражники и Витор, а для того чтобы зарядить точеной ножкой, обутой в деревенский башмачок, незадачливому насильнику в лоб. Вит от неожиданности даже натянул поводья, тормозя разогнавшегося коня, и в полном обалдении уставился в зеркало. Скоротечная битва завораживала. Такого искусства рукопашного боя он еще не видел. Даже отец Зелот, из клана Саблезубых Котов, их учитель боевых искусств при монастыре, вряд ли устоял бы против разбушевавшейся девицы больше двух минут. Хотя он не все показывал своим семинаристам. Может быть, продержался бы и больше, но это вряд ли. Больше всего Виту понравились ее удары ножкой, которые обнажали прелести, мелькавшие под юбкой. Кадык Вита задергался на горле как поршень. Если бы она не была его сестрой… Стоп! Какой сестрой? Нет у него никакой сестры!

   Пока он терзался в сомнениях, битва кончилась. На земле слабо трепыхались полуживые тела. Девица наклонилась над троллем. В руке ее, неведомо откуда появился острый, узкий нож. Она поднесла его к глазу тролля.

   – Ну, и где мне искать семинариста Вита, одноглазенький ты мой? – ласково спросила она.

   Волосы на макушке тролля встали дыбом и начали стремительно седеть.

   – Я не одноглазый, – с трудом выдавил он из себя.

   – Это поправимо, – успокоила его девушка. – Сейчас будешь, если не ответишь на мой вопрос.

   Передернуло не только тролля, но и Вита. Не дай бог с такой встретиться в темном переулке. Три придурка уже нарвались. Да и у Вита отпала всякая охота пообщаться со своей «сестричкой».

   – Они обычно, в кабачке «У дядюшки Сэма» зависают, – начал спасать свою шкуру тролль. – У него, у него сволочи! Они весь кабачок под себя подмяли. Нам он уже не платит.

   Тут за спиной девицы приподнял голову Регил, мутными глазами уставился на красавицу.

   – Ничё, передай своему братцу: мы до него доберемся. Лично с него шку…

   Девушка, не оборачиваясь, выстрелила ножкой, голова начальника дозора дернулась, и он замолчал.

   – Не хорошо перебивать дам, – пожурила неучтивого стражника красавица. – Не будешь ли ты так любезен, пока что не одноглазенький, рассказать мне, как выглядит мой старший братик?

   У тролля глаза стали квадратные.

   – Но ты ж его сестра.

   – Я была маленькая, когда он уехал в город, – нахмурилась девица.

   – А-а-а… – дошло до тролля. – Ну… белый он.

   – Это понятно, что не черный. Особые приметы есть?

   Вит понял, что дела его плохи. Найдет. Как пить дать, найдет. И кончится для него это очень и очень плохо. В голове с лихорадочной скоростью мелькали все его прегрешения перед Господом и людьми. Кто же она? Родственница обманутой Витом девицы? Может, ее брата или любовника когда покалечил? То, что пока он еще никого не убивал, Вит знал абсолютно точно. Челюсти, руки, ноги ломал, но все оставались живы. Разбираться с эти было уже некогда. Вит тряхнул поводьями, заставил тронуться коня, и колеса повозки застучали по булыжной мостовой в сторону порта по широкой дуге. Более короткий путь лежал через площадь, но там был риск нарваться на взрывоопасную девицу. Надо предупредить друзей, что праздник сегодня пройдет без него. При этом он одним глазом косил на дорогу, другим – на зерцало.

   – Волосы у него белые, – втолковывал тем временем тролль девице. – У всех семинаристов черные, а у него белые. И глаза зеленые… А у тебя рыжие, – невпопад удивился незадачливый насильник.

   – Не рыжие, а каштановые, – огрызнулась красавица. – И вообще, это к делу не относится! Где находится этот кабачок?

   – У самого порта, – хмуро буркнул тролль.

   – Ладно, живи.

   С этими словами девушка с такой силой треснула рукоятью ножа тролля по лбу, что он окончательно выпал в осадок. Бедного Вита аж мороз по коже продрал. Чтобы свалить тролля таким ударом, нужна недюжинная сила. Лбы у троллей были даже не дубовые, а просто-напросто железные. Семинарист во все глаза смотрел на «сестренку», приводившую себя в порядок после битвы. Внезапно она насторожилась, резко повернулась и посмотрела сквозь зеркало в упор на Вита. Юноша отшатнулся. Хваленое, небьющееся зерцало Мастера Торма рассыпалось мелкими осколками в руках семинариста.

2

   Чем ниже к долу клонилось солнце, тем шумнее становилось на улицах славного города Вавилота, который буквально оживал на глазах с уходом нестерпимого зноя, от которого у жителей только что не плавились мозги. Зноя, от которого не спасал даже легкий бриз, как всегда дувший со стороны моря в дневное время суток. Начал наполняться народом и портовый кабак «У дядюшки Сэма». Моряки были основной статьей дохода этого заведения. Порой они оставляли в кабаке все свое жалованье и возвращались на корабль с пустыми карманами, но довольные и счастливые, в смысле пьяные до изумления. На случай, если клиенты окажутся буйные, хозяин всегда наготове держал пару крепких вышибал у входа. Обслуживал посетителей сам хозяин. Лично. Так уж тут было заведено с давних времен, так было и сегодня, сейчас.

   Дядюшка Сэм, маленький, кругленький человечек с козлиной бородкой, не спеша протирал и без того идеально чистые бокалы, в ожидании новых клиентов, не забывая расточать улыбки старым, которые вели неспешные беседы, усердно налегая на пиво и вино. Только одна группа не удостаивалась его одобрительного взгляда. За отдельным столиком, недалеко от стойки бара, сидела группа юнцов в сутанах. Все они были одинаково стрижены и одинаково подпоясаны волосяными веревками. Семинаристы ничего не заказывали. Перед ними стояли пустые кружки, на которые они грустно смотрели. Они явно кого-то ждали, нетерпеливо посматривая на дверь. Дядюшка Сэм укоризненно покачал головой. Опять все прогуляли. И стипендию, и то, что получали от него за мелкие услуги, выражавшиеся в помощи вышибалам, когда на кабатчика наезжали разудалые выпивохи или пытались взять мзду обнаглевшие стражники. Он предпочитал платить семинаристам. Их услуги стоили гораздо дешевле. Они не зарывались. Святые отцы особой щедростью не отличались. Стипендия в духовной семинарии была мизерная, а если еще закладывать за воротник, до конца месяца на прокорм ни за что не хватит. А с помощью дядюшки Сэма они умудрялись сводить концы с концами.

   – Охо-хо… грехи наши тяжкие…

   Дядюшка Сэм повернулся в сторону правого угла, где над толстым томом Святого писания, прикованного к стойке стальной гномьей цепью, висела икона, и размашисто перекрестился.

   – Будьте любезны, уважаемый, телячьи отбивные и кувшин вина за тот столик.

   Мимо стойки бара просеменил сгорбленный старичок в пыльном дорожном плаще, мимоходом кинул кабатчику пару золотых и двинулся к самому дальнему столику в углу кабака. Дядюшка Сэм недоверчиво хмыкнул, попробовал одну монету на зуб. Золотой был самый настоящий. Он проводил взглядом старичка, тяжело опиравшегося на корявый посох, и поспешил исполнить приказание. Плата была более чем щедрая. Пока он обслуживал странного клиента, выглядевшего, как нищий, но разбрасывающего золотые монеты, как разгулявшийся барон, в трактир вошла шумная компания наемников и, громыхая лавками, расселась за длинным столом.

   – Хозяин, вина!

   – Пива!

   – Одну минуточку, Господа, – дядюшка Сэм метнулся за стойку, и начал наполнять кувшины вином.

   За окном послышался дробный стук колес по булыжной мостовой, распахнулась дверь, и в кабак ворвался Вит. Просканировав быстрым взглядом полутемный зал, он вздохнул с явным облегчением. Чинно поздоровавшись с вышибалами, двинулся прямиком к друзьям.

   – Привет, Вит!

   – Тихо! – прошипел на них семинарист. – Значит так, во-первых, не вздумайте называть меня Витом, особенно если здесь появится одна девица…

   Семинаристы дружно заржали. Их стол стоял рядом со стойкой бара, и дядюшка Сэм, который прекрасно все слышал, понимающе улыбнулся и закивал головой. Никто не заметил, как старичок при этих словах напрягся, кинул внимательный взгляд на юношу, неопределенно хмыкнул и принялся за свои телячьи отбивные.

   – Ну, Вит, ты попал!

   – Короче, как в прошлый раз, что ль?

   – С дочкой кузнеца?

   – Да нет, это другая, – начал отмахиваться Вит.

   – А у нее кто отец?

   – Да заткнитесь вы, придурки! – прикрикнул на них разозлившийся Вит. – Повторяю: вы меня не знаете и где меня искать – тоже. Все ясно?

   – Спрашиваешь, мы тебя не сдадим.

   – А у тебя гроши есть?

   – А то мы вчера все прогудели.

   – Есть, – Вит кинул пару монет на стол, – но сегодня гуляйте без меня.

   – Ты что, с ума сошел? – искренне удивился какой-то семинарист. – Смотри, сколько народу. Если буча начнется, до конца недели на бесплатную хавку нарвемся.

   Старичок с тревогой посмотрел на собирающегося покинуть кабак юношу и сделал еле приметный знак мохнатому троллю, одетому в кожаный нагрудник с отличительным знаком наемника.

   – Хозяин, мать твою за ногу! – проревел тот. – С сегодняшнего дня платишь нам, а не этим соплякам в рясах! Быстро еще выпивки сюда и найди где-нибудь девок! Бегом!

   Это уже был вызов, который Вит проигнорировать не мог. Да и… А, черт с ней, с этой девицей. Потом разочтемся. Азарт предстоящей драки начал разбирать его. Он сдернул со стола друзей пустую кружку. Семинаристы радостно переглянулись и азартно потерли руки. Кто-то из них ощупал под глазом огромный фингал.

   – Вроде зажил уже…

   – Извините, господа наемники, – посеменил к столу расшумевшихся клиентов дядюшка Сэм, – но девочек в моем заведении нет…

   – Ах, нет? – радостно прогудел тролль, хватая дядюшку Сэма за бороду и подтягивая его к себе. – Тогда мы тебя самого сейчас сделаем девочкой!

   – Ребята, сегодня наш день, – поздравил друзей семинарист. – Это уже пахнет не неделей, а месяцем халявной жратвы и выпивки. Хозяин! – грохнул он кулаком по столу, – а где наш квас с медом? – Вит увидел, что глаза у его друзей стали квадратными, и тут же поправился: – В смысле – свинина с хреном и водкой?

   – Извините, уважаемый, – просипел дядюшка Сэм, борода которого по-прежнему была в плену у мохнатого наемника, – я занят.

   В любой драке Вит всегда был заводилой, а потому он не спеша, двинулся со своей кружкой в сторону кабатчика.

   – Нет, что за дела? Здесь сидят уважаемые люди, почти что принявшие сан. Близкие к богу, так сказать… – Тут Витор сделал вид, что только сейчас заметил бедственное положение кабатчика. – Господа, а вам не кажется, что духовным лицам положено отпускать в первую очередь?

   – Да ты чё, святоша, совсем опух?

   Наемники начали подниматься с лавки.

   – Да мы тебя сейчас самого опустим…

   – Ты хоть понимаешь, кто мы?

   – Да, – радостно кивнул головой Вит, одновременно разбивая свою кружку о голову ближайшего орка, – наш месячный отдых.

   Силенкой Вит обижен не был. Он подхватил оседающее тело и швырнул его в сторону загулявших моряков, которые с интересом посматривали на начинающуюся заваруху.

   – Морячки, вам подарочек!

   Он знал, что делал. С просоленными морским ветром тружениками моря он не раз махался в этом кабаке, не раз после драки пили вместе мировую и, в конце концов, у них сложился дружественный вооруженный нейтралитет: бить всех, кто наезжает на дядюшку Сэма, а если таковых не найдется, чистить морды друг другу, если кровь молодецкая взыграет.

   Морячки приняли подарок с распростертыми объятиями. Тело пропахало носом по столу, сметя с него кувшин с вином, и тут же затрепыхалось в могучей руке Громады, боцмана фелуки «Поющая Ласточка».

   – Нас не уважают! – прорычал он. – Мы тут понимаешь, кушаем…

   Тело полетело в сторону семинаристов, которые уже ждали его с лавками и табуретками в руках.

   – Да бросьте вы его, придурки! – рявкнул Вит, находившийся в этот момент в центре драки. Его белобрысые волосы, выбившиеся из-под капюшона, мелькали среди наемников, тела которых периодически вылетали из схватки.

   – Пацаны, наших бьют!

   И началось веселье. Моряки и семинаристы, как стая голодных волков, набросились на добычу.

   – Господа семинаристы, мы, возможно, опоздаем на вечернюю службу, а потому предлагаю провести ее здесь. – Получив подкрепление, Вит воспрянул духом, подхватил за ноги какого-то мелкого гоблина и начал вещать: – Помолимся, братия. Вразумим неразумных, благословим их так, чтобы слово Господа нашего дошло до них!

   И будущие духовные отцы, вместе с моряками, начали благословлять. Кто кулаком, кто табуреткой, а кто лавкой. Вит благословлял головой гоблина.

   – Тебя, тебя… и тебя тоже благословляю во имя Господа нашего, – приговаривал он, охаживая этой живой дубиной наемников.

   – Мы ж свои!!! – завопили наемники. – Зелененький помогай!

   Гоблин среагировал немедленно. В полете он умудрился сдернуть с еще не опрокинутого стола пару кружек и начал благословлять с помощью Вита своих коллег ими.

   – Что ж ты делаешь, морда зеленая!!! – взвыли наемники.

   – Своя шкура дороже. Не своей же головой я вас бить буду!

   – Правильно, сын мой, – одобрил Вит, раскручивая гоблина над головой. – Возьми лавку, она дубовая. Братия, подкиньте лавку зелененькому.

   Кто-то из семинаристов кинул, чуть не зарядив Виту в лоб, но гоблин успел перехватить ее на лету. Лавка была длинной. Попадало многим.

   Одним словом кабак веселился вовсю. Лишь старичок сидел с невозмутимым видом и не спеша вкушал ужин, лениво работая ножичком и вилкой, которые кабатчик ему с блюдами не поставлял. Он извлек их из своей котомки. Лишь изредка он приподнимал тарелку и кружку, когда по столу кто-то покатывался, опускал их обратно и продолжал вкушать. Сторонний наблюдатель, если б таковой в трактире нашелся, заметил бы, что делал он это очень аристократично: после каждого глотка извлекал из недр своего бесформенного одеяния батистовый кружевной платочек с затейливой монограммой, промокал им губы и убирал обратно.

   Битва тем временем набирала обороты. Опомнившиеся наемники начали вытаскивать оружие. Морячки в ответ схватились за ножи. И в этот момент притомившийся Вит, не удержал гоблина, и он вместе с лавкой улетел в стойку бара, вдребезги разнеся как саму стойку, так и батарею бутылок вместе с зеркалом, располагавшимся за ними.

   Из-под обломков высунулась голова дядюшки Сэма.

   – Вит, это будет стоить тебе двадцать золотых.

   – Да ты что, обалдел!!? – взвыли семинаристы, представив, какая сумма уйдет из их общака. – Еще вчера это стоило десять.

   – Извините, Господа семинаристы, инфляция.

   – Ни хрена не заплачу, – расстроился Вит, азартно махая кулаками.

   – Почему? – обиделся кабатчик.

   – Потому что я просил тебя не называть меня Витом! Я не Вит! Не Вит! Не Вит! – орал юноша, подкрепляя эти утверждения ударами.

   В этот момент кто-то из наемников достал его табуреткой, и он отлетел от разгромленной стойки бара, возле которой в этот момент кипела самая жаркая схватка. Из-под семинаристской рясы вылетела магическая книга и футляр из драконьей кожи, с разбитым зерцалом внутри. Книга плюхнулась под стол, за которым трапезничал старичок, футляр в тарелку с отбивными. Старичок невозмутимо отделил футляр от отбивных, вилкой подцепил крышку футляра.

   – Как интересно, – старчески хмыкнул он, уставившись на гномье зеркальце.

   Тем временем в битве назрел коренной перелом. Взбешенные уроном, нанесенных наемниками их бюджету, семинаристы накинулись на них с такой яростью, что через пять минут все было кончено. Вит начал озираться в поисках своих пропаж.

   – Вит!

   – Я не Вит!

   – Ну да, не Вит. Сапоги брать?

   Вит, наконец, увидел магическую книгу под столом старичка и устремился к цели.

   – Сапоги хорошие? – на бегу спросил он.

   – Дорогие. С серебряными заклепками.

   – Бери.

   Вит извлек из-под стола магическую книгу и сунул ее обратно под рясу.

   Моряки и семинаристы продолжали мародерствовать, вываливая содержимое карманов побитых наемников на один из немногочисленных уцелевших столов. Золота у них в карманах оказалось достаточно. Видно, кто-то щедро заплатил им за что-то накануне.

   – Вит!

   – Да задолбали, гады!

   – Ладно, не Вит. Куртчонка тоже с заклепками.

   – Бери!

   Когда всех раздели, Вит бросил поиски футляра. Подошел к столу с добычей, и коротко распорядился.

   – Дядюшка Сэм, счет!

   Дядюшка Сэм материализовался перед ним, как из-под земли, с длинным свитком в руках. Вит начал читать.

   – Двадцать лавок из красного дерева… да ты что, оборзел? Когда они у тебя были из красного дерева? Что ты суешь мне этот обломок? Его просто вином облили. Они у тебя всегда были дубовые!

   – Сейчас дубовые идут по цене красного…

   Морячки, видя такое дело, начали потихонечку сваливать, не заплатив. Они уже получили в этом кабаке все виды удовольствия и даже на добычу решили не претендовать.

   – Разбито сорок столов, – продолжал читать Вит, – нет, ты наглеешь, да у тебя тридцати никогда не было, причем, как минимум двадцать стоят не тронутые, а остальные чуть-чуть подремонтировать, и все!

   – Я решил расширить свой бизнес, – упирался дядюшка Сэм.

   Торг длился долго, но тем не мене львиная доля добычи перекочевала в закрома дядюшки Сэма. Остальное честно поделили между собой семинаристы.

   – Так, – Вит мрачно посмотрел на разгромленный зал и кучу отдыхавших в блаженном беспамятстве наемников, – мы тебя защитили?

   – Ну… – неопределенно протянул кабатчик.

   – Месяц гуляем за твой счет.

   – Вит, имей совесть!

   – С кем поведешься, с тем и наберешься, – изрек юноша.

   – Согласен, если уберете отсюда этих господ, – дядюшка Сэм кивнул на наемников.

   Семинаристы заулыбались и начали перетаскивать тела в повозку, на которой приехал Вит.

   – Быстрее, – подгонял их юноша, – пока стражники не нагрянули. Меня не ждите. Встретимся в монастыре.

   – А ты чего?

   – Дело еще есть.

   За окном загромыхала повозка. Семинаристы спешили замести следы до прихода городской стражи. Вит опять начал озираться в надежде найти пропажу.

   – Молодой человек, вы не это ищите? – привлек его внимание старичок, ткнув вилкой в футляр.

   – Вот спасибо, – обрадовался юноша и кинулся к пропаже. Теперь будет что предъявить Мастеру Торму. Новая модель, видите ли, не бьющаяся! – Я не забуду тебя в своих молитвах.

   – Присядьте, молодой человек, – благостно улыбнулся старичок, – пришла-таки пора нам побеседовать.

   Вит посмотрел на странного посетителя, неопределенно хмыкнул, пару мгновений поколебался, но все же приглашение принял и расположился напротив. Футляр лежал между ними на столе.

   – Говорок у вас странный. Случайно, не из мест обетованных, обласканных солнцем пустыни?

   – Из тех, Вит, из тех.

   – Откуда вы меня знаете?

   – Мне ли не знать тебя, сын мой. Я ж по твою душеньку пришел.

   – Надо же, – усмехнулся юноша, – родня сегодня косяком прет. И что тебе надобно, старче?

   – В первую очередь это надобно не мне, а тебе. Ну, что? Поговорим за наши общие дела?

   – Дед, да ты опух. Какие у нас могут быть общие дела? Я тебя в первый раз вижу. У меня свои дела, а твои меня не волнуют.

   – Не волновали, – поправил его старичок, – а теперь волновать будут. Если вы к завтрашнему дню, не позднее полудня, не доставите интересующий меня фолиант, хранящийся в тайной библиотеке, расположенной под древним храмом вашего монастыря, то вами буду заниматься уже не я, а более компетентные органы.

   Вит во все глаза смотрел на собеседника, лихорадочно просчитывая ситуацию. Откуда он узнал про библиотеку? О ней не знали ни семинаристы, ни остальные деятели церкви. Только настоятель, его помощник и отец Зелот. И откуда он узнал, что Вит тоже про нее пронюхал? Случайно, конечно, пронюхал, но это не важно.

   – Это какие еще органы? Городская стража, что ль? – попытался он изобразить презрительную физиономию.

   – Нет, мой юный друг. Вами займется отец настоятель.

   – А с какого такого рожна, – набычился Вит, – ему разбираться с лучшим учеником семинарии?

   – Во-первых, у вас за поясом книжица магическая есть, по монастырским меркам богохульная, а во-вторых, вот это зерцало, – кивнул старичок на футляр. – Разбитое, конечно, но я могу и восстановить. И все, что оно записало, тоже.

   Вит понял, что пора делать ноги и желательно с уликами, которые потом можно будет срочно уничтожить. Он попытался сдернуть со стола футляр и… кубарем отлетел в центр разгромленного кабака, вместе с лавкой, на которой сидел, отброшенный упругим, невидимым магическим щитом, окружавшим, как оказалось, старика. Дядюшка Сэм, наводивший в помещении порядок, стрельнул глазами в сторону юноши и продолжил работу.

   – Он спешил передать вам мою просьбу добавить нам на стол еще закуски и вина, – ласково улыбаясь, пояснил старичок, кидая на стол перед собой еще один золотой, – и так неловко запнулся за лавку.

   – А-а-а… это я сейчас.

   Дядюшка Сэм кинулся в подсобку выполнять заказ. Пока он там возился, старичок неторопливо допил вино, убрал футляр Вита в карман своего пыльного плаща и поднялся.

   – Книжица та, что тебе добыть надобно, «Адское Пламя» называется. Еще ее «Кровавой» зовут. Переплет имеет кожаный, красный. Тиснение сверху золотое на обложке имеется – в виде круга. А в нем квадрат со звездою Алексиса Великого вписан. Маг был такой в древности. Давно жил. Очень давно. Это я тебе поясняю, чтоб ты книжицу ту опознать мог. Добудешь, зерцало целым и невредимым верну и беспокоить больше не буду.

   Ошарашенный Вит поднялся с пола.

   – Ты кто, дед?

   – Сестричку свою узнавать надо, – усмехнулся старичок, превращаясь в сексапильную пастушку, которую недавно юноша лицезрел в зеркальце Мастера Торма. – Откушай братец, угощаю, – кивнула она на стол, на котором сиротливо лежала золотая монета, – подкрепись перед работой.

   Вновь превратившись в старичка, странный посетитель просеменил мимо юноши и скрылся за дверью. Только она за ним закрылась, как из подсобки вывернулся дядюшка Сэм с вином и закуской.

   – А где этот…?

   Вит ответил ему, за каким-то чертом перейдя на язык троллей. Запас ненормативной лексики у них был огромный. Дядюшка Сэм застыл в восхищении. А юноша, спустив пары, ринулся из кабака, захватив презентованный старцем золотой. Он спешил, так как понял, что вляпался по самые не балуйся, и если не выполнит задание шантажиста вовремя, ему хана.

3

   Только проскочив пару кварталов, отягощенный заданием и шишкой на затылке, Вит наконец-то взял себя в руки и перешел на шаг. Вскоре его нагнала повозка с развеселыми семинаристами внутри.

   – Давай к нам, Витор, а то на вечерню опоздаем! – крикнул ему Гед, натягивая вожжи.

   Юноша запрыгнул внутрь, перехватил поводья и яростно хлестнул ими тяжеловоза. Повозка рванула вперед.

   – Какая муха тебя укусила?

   – Что с наемниками?

   – Все путем. Хрен кто найдет.

   – Вы что, грех на душу взяли? – испугался Вит.

   – Окстись! – обиделся Гед. – Веточками в овраге забросали, чтоб стража сразу не нашла. Перекантуются там ночку, к утру в себя придут.

   – Ф-у-у… ты так больше не шути. Тут пост великий начался. Мы дела благие делать должны, а не непотребства всякие. Господь не примет, коль дела неблаговидные делать начнем, братия.

   Чем более приближались они к монастырскому подворью, тем благостнее становился тон юноши, мозг которого автоматически перестраивался на общение со святыми отцами, уже принявшими сан. Подоспели вовремя. Телега въехала на подворье со звоном колоколов, зовущих прихожан к вечерне. Семинаристам в этом служении отводилась роль хора мальчиков, а потому они гурьбой повалили в церковь и заняли свое место на хорах. Проповедь отца настоятеля была на этот раз удивительно краткой, а потому служба не затянулась. Причину этого семинаристы поняли, как только прихожане разошлись, и монастырские ворота закрылись. Отец Илерей знаком приказал будущим служителям Господа не расходиться.

   – Дети мои, – смиренно сказал он им, – завтра у всех у нас очень трудный день. Кто об этом забыл, хочу напомнить: в следующую ночь вся нечистая сила начинает праздновать Фаллоуин, на котором будут славить Рогатого и справлять шабаш на Плешивой Горе. Во избежание разгула нечисти, наши святые отцы, принявшие сан, неустанно будут читать молитвы, как этой ночью, так и завтра, и послезавтра. К ним присоединятся и маги Вавилота. Так что вражды с ними не чинить, а из келий по ночам не выходить без великой надобности. Да и надобности справляйте там, где молитесь. Горшки в ваши кельи уже поставлены.

   Семинаристы недоуменно переглянулись. На нечистый праздник Фаллоуин святые отцы всегда были напряженные, но таких беспрецедентных мер, как в этом году, не ожидал никто.

   – Это для того, господа семинаристы, – поспешил успокоить их отец настоятель, – чтобы вы не мешали старшим братьям своим, уже принявшим сан, читать молитвы во спасение душ наших. Все ли понятно, дети мои?

   – Поняли, святой отец, – прошелестел по церкви нестройный хор голосов.

   – Тогда по кельям, дети мои.

   Оказавшись в своей келье, Вит не раздеваясь плюхнулся на жесткий топчан, заложил нога за ногу и уставился в потолок. Да, задачу ему старичок подкинул не слабую. До библиотеки-то он доберется, но как пройти внутрь, если там постоянно толчется Саблезубый Кот. То, что отец Зелот сочетает сразу две должности – наставника боевых искусств и охранника, – не знал никто, кроме отца настоятеля, его ближайшего помощника отца Гийома, самого отца Зелота и Вита, разумеется, хотя знать ему об этом категорически запрещалось. А Вит знал многое благодаря тому, что однажды Мастер Торм, хлебнув лишку крепленого монастырского вина тридцатилетней выдержки, при нем неосторожно ляпнул: «А ведь мой клан когда-то строил ваш монастырь. Хотя бы за это отец настоятель должен был бы открыть нам секрет этого замечательного зелья!». Вит тогда зацепился за эти слова и размотал весь клубок. Ему приходилось слышать, что гномы никогда не строят свои сооружения без катакомб, тайных ходов и прочей атрибутики. И за одну из своих услуг потребовал полный план подземных лабиринтов, с подробным описанием способов в них проникнуть. И в первый же поход туда чуть было не нарвался на отца Илерея. Настоятель монастыря был не один. Он вел за собой по подземным галереям своего нового помощника, преподобного Гийома, которому святые отцы доверили эту должность взамен усопшего накануне отца Колье.

   Настоятель монастыря, зрение которого очень сильно ухудшилось за последние двадцать лет, подслеповато щурился в темноту сквозь толстые линзы очков, лично презентованных ему Витом.

   – Сейчас мы придем туда, – пояснял старческим, дребезжащим голосом отец Илерей своему новому помощнику, – где хранятся знания тайные. Как наши, церковные, так и не наши, магические.

   – Отче, как можно!!? – отец Гийом был явно ошарашен. – Магия, запрещенная Всевышним как зло мировое, хранить под церковью… Это… это… святотатство!

   – В том-то и дело, сын мой, что не все знания уничтожить можно и нужно. Главное, чтобы они в руки злые не попали. Маги Вавилота про них тоже знают. Не все. Только высшие. И в трудную минуту они приходят к нам на помощь, дабы сохранить эти знания в неприкосновенности. Иногда и почитывают фолианты древние, чтобы наставлять потом учеников своих и учить беречь мир наш, дабы не сгинул он, и воцарилось на нем добро.

   – Магия… как может бесовское знание учить добру?

   – Да, не все маги одинаковые, – согласился отец Илерей, – так и у нас, ведь, есть черные секты, сатанинские, с которыми мы боролись и будем бороться. Так и у магов есть как ордены черные, некромантские, так и белые, которые к Богу терпимо относятся. А потому и Бог к ним, в нашем лице, должен относиться терпимо… не всегда, правда… – отец Илерей притормозил, задумался о чем-то мечтательно, – … так хочется иногда благословить их дрыном… прости, Господи, – размашисто перекрестился он. – Даже Муся порой такую чушь несет…

   Отец настоятель опомнился и замолчал. Вит за его спиной с трудом удержался от смеха. Архимаг Академии колдовства Мусахэй был лучшим другом его приемного папаши и не раз зависал у него в келье, ведя теологические беседы за бочонком элитного монастырского вина.

   Вит неслышно крался за ними, боясь пропустить хоть слово, ориентируясь на жалкий пятачок света, который давала масляная лампа отца настоятеля.

   – А наши маги, вавилотские, они какие, темные или светлые? – жадно спросил отец Гийом.

   – Обычные. Боевые. Академия боевых магов выпускает. Для того Академия боевых магических искусств и поставлена в славном городе Вавилоте, дабы хранить свободу нашу, дабы не захватили нас орды варварские и государства воинственные, окружающие страну нашу со всех сторон. Так что угодны они Господу, ибо делают одно дело с нами. Мы спасаем души, они тела. Потому и богат Вавилот, что не знает он гнета и не платит дань никому.

   – Значит, мы словом Божьим, а они волшбой?

   – Ты понял меня, сын мой. Тем и силен Вавилот. Мы даже с эльфами, гномами и прочей нечистью, прости, Господи, – опять перекрестился отец настоятель, – живем в мире.

   – А библиотека сия тайная надежно защищена? – видать, проникся отец Гийом, раз так заволновался.

   – Не волнуйся, сын мой. Ее круглосуточно охраняет отец Зелот.

   – Как так круглосуточно? А поспать, а уроки боевого искусства? Как он может быть в двух местах сразу?

   – То еще одна тайна великая, – степенно пояснял отец настоятель. – Пока один учеников вразумляет, другой на посту бдит.

   – Близнецы? – дошло до отца Гийома.

   Вит развернулся и начал делать ноги. Отцу Зелоту, хоть он и был его лучший ученик, под руку попадаться он не горел желанием, а если их, оказывается, еще и двое…

   Вит рывком повернулся на бок на своем топчане. Что же делать? Идти сейчас, ночью, пока все спят, или завтра поутру? Так мало ли куда их потом зашлют? Вит поднялся, подошел к двери кельи и осторожно потянул ее на себя. Прямо на него из коридора в упор смотрел отец Зелот.

   – Что не спится тебе, отрок?

   −Да мне бы по мелкой… это… нужде…

   – Все необходимое вам выдано, сын мой. Не мешай молиться святым отцам. Не нарушай покой их.

   – Да что ж они, в гальюне, что ли, молятся? – не удержался Вит.

   Губы отца Зелота тронула легкая улыбка, затем он опомнился и снова принял суровый вид.

   – Не выходи сегодня ночью из кельи, сын мой. Так надо, не выходи, – многозначительно повторил он.

   Вит понял, что отец настоятель приставил персонального охранника к его келье. Именно к его, а не к чьей-нибудь еще. Второй Саблезубый Кот, небось, караулит тайную библиотеку. Что же происходит сейчас там, в монастыре? Юноша закрыл дверь и плюхнулся обратно на топчан. Да, дела в монастыре назревали серьезные. Это он чувствовал всеми печенками. Нет, усиленные молитвы накануне Фаллоуина проходили каждый год, но с такими мерами безопасности он сталкивался впервые. А заказанную книжку добыть надо, хоть ты тресни! Если его сдаст этот подлый старикан, отец Илерей не переживет удара! Разгильдяю Виту стыдно было признаться даже самому себе, что он любит его не как отца настоятеля, а как отца родного. Юноша грохнул кулаком по каменной стене и зарычал от бессильной злобы.

   – Ладно, утро вечера мудренее. Чего-нибудь придумаю.

   Ворочался на своем топчане юноша недолго. Молодой здоровый сон быстро сморил его.

4

   Обычно по утрам Витора пушкой не разбудишь, разве что церковным колоколом, однако на этот раз его поднял не он, а служка, распахнувший дверь кельи.

   – Подъем! Отец настоятель ждет!

   Дверь захлопнулась. Вит вскочил, потряс головой. Что-то здесь было не так. Сунув нос за дверь, он убедился, что отца Зелота там нет, зато наблюдалось нездоровое оживление со стороны служек и монахов. Они совали нос во все углы, открывали кельи и созывали семинаристов.

   – В колокол, что ль, трудно было позвонить?

   Вит решительно подошел к топчану, отодвинул его в сторону, вывернул из стены тяжелый камень и начал собираться на дело. Кроме посоха гномьей ковки, он решил с собой взять мешочек с песком, не раз выручавший в баталиях. Ощупав его, Вит недовольно покачал головой. Песок внутри окаменел. Отбив его аккуратненько об угол, чуть-чуть поцарапав камушки стены, на которой появились после этого трещины, еще раз ощупал.

   – Вроде помягче стал. Голову не проломит, но отдыхать надолго отправит.

   Закинув его в дорожную суму, Вит сунул туда же масляный фонарь и поспешил на утреннюю молитву. Здесь, как его, так и остальных семинаристов опять ждал сюрприз. У входа в церковь стоял отец Гийом и разворачивал молодежь в сторону трапезной. А в трапезной их уже ждал накрытый стол. Накрыт он был пустыми мисками, в которых лежало по три медяка. Рядом с каждой миской лежал ломоть хлеба с сыром и фляжка с водой. Отец настоятель стоял во главе стола и терпеливо ждал, когда затихнет недоуменный ропот семинаристов.

   – Дети мои, – прошелестел по трапезной его старческий голос, как только гомон затих, – сегодня вам предстоит послужить Господу нашему не совсем обычным образом. Совет церкви решил открыть богадельню для нужд страждущих, нищих и убогих славного города Вавилота. Поэтому вы сегодня, смиряя плоть свою и гордыню, будете просить милостыню, которая целиком пойдет на это богоугодное дело. Заодно поймете: как нелегка доля сирых и убогих, сидящих на паперти и в снег, и в дождь, и под палящим солнцем.

   – Святой отец, – не удержался Вит, – а вопрос можно?

   – Обращайся, сын мой.

   – А три медяка зачем? Сдачу с золотых давать?

   Семинаристы сдержанно захихикали. Отец Илерей зло сверкнул глазами на Витора, и тот окончательно убедился, что дело здесь нечисто. Для того чтобы прочувствовать этот взгляд, он и задал вопрос. Настоящий отец Илерей бы просто усмехнулся. Это была подстава.

   – Богохульствовать не надо, отрок. Служители Господа сдачи не дают. Это чтобы подавали лучше. Ну, с Богом!

   Семинаристы, радостно гомоня, повалили к выходу из монастыря.

   – Гед! – попытался, было, окликнуть друга Вит, но тот был в этот момент далеко, а привлекать к себе внимание лишний раз семинаристу было не с руки. Да и объяснять ему придется слишком много и долго, а время не терпело.

   На выходе из трапезной, вместо того чтобы направиться к монастырским воротам, юноша скользнул в боковую галерею и помчался к ближайшему входу в тайные подземелья. А там еще один сюрприз. Под вмурованным в стену бронзовым подсвечником сидел огромный упитанный монастырский пес и строго смотрел на Вита. Юноша поиграл медяками в миске, ссыпал их в суму, а миску поставил перед псом. Тот уставился на нее офигевшими глазами, обнюхал и грозно зарычал.

   – Понял. – Вит отломил от своего завтрака ломоть хлеба, почесал затылок, добавил сверху сыра и кинул в миску.

   Пес завилял хвостом.

   – Хорошо, хоть с тобой договорились. Все б такими собаками были.

   Вит нажал на подсвечник, дернул его в сторону, и часть стены, немилосердно скрипя, отъехала в сторону.

   – Охранять, – строго сказал юноша.

   Пес, не переставая жадно чавкать, кивнул, заставив лопухи длинных ушей взметнуться над головой. Стена за спиной Вита закрылась. Юноша извлек из сумы лампу, чиркнул кресалом. Пламя занялось сразу. Закоптил промасленный фитиль. Витор осторожно прикрыл огонек стеклом, в целях безопасности настроил фонарь на минимум и двинулся по каменным ступенькам вниз. Свету лампа теперь давала мало. Видны были лишь ближайшие ступеньки под глазами, а дальше, как сверху, так и снизу, была сплошная тьма. Однако Витора это не смущало. Подземные лабиринты он знал вдоль и поперек. Каждый подземный каземат, все входы и выходы из подземелья (их было всего шесть) и, наконец, как из любой точки лабиринта выйти к тайной библиотеке, которую охраняли братья-близнецы из клана Саблезубых Котов.

   О том, что в подземелье на этот раз будет много лишних, Вит догадывался. Догадка его подтвердилась, когда неподалеку от одного из входов в подземелье, которое начиналось из кельи отца настоятеля, он чуть не грохнулся, споткнувшись обо что-то. Вит приблизил фонарь и увидел голую ногу. Юноша подкрутил колесико лампы, заставив фитиль приподняться повыше, и ахнул. Перед ним вповалку лежали святые отцы, раздетые почти что донага. Из одежды на них были лишь веселенькой расцветки семейные трусы до колена да нательные кресты. Самый большой, массивный золотой покоился на груди отца Илерея. Юноша торопливо прильнул к его груди. Сердце билось ровно, спокойно. Отец настоятель мирно спал. Вит потряс его за руку, ущипнул за нос.

   – Отче…

   Отец Илерей не реагировал.

   – Ясно… ладно, отче, надейся на меня. Я не подведу. – Юноша еще раз окинул взглядом это спящее царство. – Нет, это надо же, на мой родной дом какие-то гады наехали. Да я на дядюшку Сэма наезжать не позволяю, а тут, понимаешь, отчий дом! Так, без слова Божья тут не обойдешься. – Вит осторожно снял с отца настоятеля крест и надел себе на грудь поверх рясы. – Да и слово Божье у него потяжелее, чем у меня будет.

   Вит двинулся дальше, уже более внимательно глядя под ноги. И сделал это не напрасно. Очередная груда тел ждала его буквально за поворотом. Они были тоже без верхней одежды, в таких же веселеньких трусах, только вместо крестов на груди висели на цепочках знаки отличия Академии Магии и Колдовства. Маги, как и святые отцы, мирно спали, но были все в подпалинах. Видно, без борьбы не сдались неведомым врагам, однако, тем не менее, все живы и здоровы.

   – Что-то подозрительно одинаковое у них бельишко. Одной партии братия. Наводит на размышления нехорошие. Ладно, замнем для ясности. Может, в одной лавке отоваривались. А это что?

   В руке архимага был зажат сиреневый кристалл. Юноша осторожно тронул его пальцами, и внутри заклубилась белесая дымка.

   – Господи, сделай вид, что ничего не видишь, – попросил Вит, бросая кристалл в свою суму.

   Перед поворотом в коридор, ведущим в тайную библиотеку, Вит извлек из сумы мешочек с песком и решительно двинулся вперед. Около стальной двери, освещенной факелами, торчащими из стены, как он и предполагал, топтались ошарашенные отцы Зелоты.

   – А ты здесь откуда? – вылупились они на Вита.

   – Оттуда, – ткнул пальцем в потолок авантюрист. – Ну, что, там все в сборе? – кивнул он головой на дверь, из-за которой доносился невнятный шум.

   – Ага… – кивнул один из близнецов.

   – Только они там такое творят… – наперебой начали они объяснять Виту, видимо, в надежде, что хоть он просветит их, что здесь происходит.

   – Зашли, вроде, мирно, как обычно, на меня посмотрели, друг на друга…

   – Ну, я первую дверь открыл…

   – А они как рванули внутрь и давай между собой махаться.

   – Отец Илерей и архимаг?

   – Ну да… и не только они…

   – Все ясно. Плохи дела, святые отцы. – Вит молча снял с себя крест отца настоятеля и ткнул его под нос Саблезубым Котам. – В одном исподнем монастырская братия и маги вон там в подземелье валяются.

   И тут Саблезубые Коты выдали такой набор ненормативной лексики, что даже шум за стеной на мгновение утих. Вит рванул дверь на себя, и у всех троих отпали челюсти, от представшей перед ними картины.

   Отец настоятель, восседая на груди архимага, бил его со всей дури серебряным кастетом.

   – Чего надо, дети мои? – сердито спросил он. – Не видите, что мы тут богоугодным делом занимаемся? Подтверди, сволочь!

   Сволочь выплюнула несколько зубов и что-то невнятно прошамкала. Остальные «святые отцы» и лжемаги, занимавшиеся тем же богоугодным делом, не прекращая драки, тоже подтвердили в один голос.

   – Истину глаголешь, отче!

   – Ну, и мы тогда богоугодным делом займемся! – Саблезубые Коты прыгнули внутрь и начали дубасить как тех, так и других. – Вит, придержи дверь, чтоб никто не ушел!

   – Обязательно, – пропыхтел Вит, прорубаясь сквозь кипящую драку ко второй двери, ведущей непосредственно в библиотеку.

   Теперь он понимал, что битва идет, скорее всего, за тот самый фолиант, заказанный ему старичком, а потому важнее было его прихватить и сделать ноги. Это решит все споры, да и его личные проблемы тоже. Вторая дверь была не просто железная, а прямо-таки бронированная. Юноша отскочил от нее как резиновый мячик, благословил мешочком какого-то ретивого мага, разбрасывавшего заклятия во все стороны, и ринулся обратно воевать с замком. Палец внутрь не пролезал, а ничего металлического под рукой, кроме посоха гномьей ковки не было. Юноша с размаху шарахнул им по двери. Посох согнулся дугой.

   – Тьфу! – Вит попытался засунуть в замочную скважину крест и… чуть не кубарем вкатился вглубь библиотеки.

   Дверь за ним захлопнулась.

   – Вот что крест животворящий делает-то!

   И стоило ему это сказать, как помещение осветилось призрачным мерцающим светом. Здесь он был впервые. Зал был огромным и состоял из бесчисленного множества стеллажей, забитых толстыми, массивными томами. Многие из них были настолько ветхими, что, кажется, тронь их, и они рассыплются в прах. Заказанный старичком фолиант он увидел сразу в конце зала на отдельном столике. Он был заключен в клетку, намертво прикрученную к столу, а над ее замком какая-то юная дева азартно орудовала отмычкой. Девица была затянута в черное трико. Волосы прикрывала такого же колера косынка. Из-под нее выбивалась каштановая прядь волос. Вит от неожиданности задал гениальный вопрос:

   – И как же вы прошли в библиотеку?

   Девица повернула голову, и Вит ее сразу узнал.

   – Там ваши разбираются, а вы здесь. Непорядок!

   – Это не мои, – огрызнулась девица, – я от других.

   Юная дева опять начала терзать замок.

   – Ух, и огребешь ты у меня сейчас за эту подлянку, – еле слышно пробурчал себе под нос Вит, сдергивая со стеллажа том поувесистей, и двинулся вперед.

   Бить по таким прекрасным формам мешочком с песком у него не поднималась рука. Девица покосилась на него, но работу не прекратила.

   – Не советую. Будет плохо.

   – Верю. Я тебя вчера в деле видел, дедок.

   – Какой дедок? – опешила девица.

   – Тот самый, – ласково прожурчал Вит, подкрадываясь все ближе и ближе. – Видел даже, как тебя изнасиловать пытались.

   У девушки отпала челюсть.

   – Меня!!? Изнасиловать!!?

   – Да хватит придуриваться, принимай свой облик, гад! Не могу ж я с бабой драться! И за каким хреном было меня напрягать, если и сам сюда запросто пролез?

   До девушки, кажется, что-то наконец дошло.

   – Ну, Олет, зараза! Еще раз мой облик при…

   Пока она возмущалась, Вит успел зарядить ей томом по лбу. Он не стеснялся, считая, что имеет дело со зловредным магом мужского пола, а потому девица улетела достаточно далеко, снеся по дороге пару стеллажей, и затихла там под грудой рукописей.

   Вит торопливо ткнул крестом в замок, тот послушно открылся, юноша прижал к груди заветный том и ринулся обратно к выходу.

   – Рано ты меня списал со счетов. – Груда фолиантов взметнулась вверх и дорогу семинаристу преградила выскочившая из-под них девица. – Я так поняла, тебя мой братец нанял? – Девушка вцепилась в алый том. – Так передай ему, что первой ее добыла я! Причем безо всяких помощников!

   Она с силой рванула книгу на себя, запнулась об обломок стеллажа, покачнулась… юноша не отцепился, в результате чего рухнул на нее сверху. Между ними была книга.

   Вит судорожно вздохнул.

   – Ты чего? – спросила его девица.

   – Гормон пошел. Что делать будем?

   – Не то, о чем ты думаешь. Кстати, как тебя зовут?

   – Вит.

   – Очень приятно, Ксана.

   – Оу-у-у…

   Это было жестоко. Получив коленкой между ног, юноша скатился с агрессивной девицы, невольно отпустив руки.

   С радостным воплем девушка кинулась к двери, прижимая трофей к груди. Разобиженный Вит с трудом разогнулся, выдернул из сумы позаимствованный у архимага кристалл и швырнул ей вслед. В нее не попал. Зато попал в дверь, выбив ее из пазов, намертво вмурованных в гранитную стену. Взрывной волной девушку отшвырнуло назад, и она упала прямо в объятия семинариста.

   – Только чур не драться…

   Девушка не дралась. Она безвольно повисла в его руках, выронив книгу.

   – Твою ма-а-ать… Господи, заткни уши, считай, что Ты меня не слышал.

   Вит осторожно опустил ее на пол, похлопал по щекам, но она не реагировала, глядя бессмысленными глазами в потолок. Недолго думая юноша сунул проклятую книгу, наделавшую столько бед, в суму, закинул девицу на плечо, и помчался к выходу. Из-под опрокинутой двери, через которую лежал его путь, торчали краешки рук и головы отцов Зелотов.

   – Извините, святые отцы, но мне пора сматываться!

   – Правильно, сын наш, – пропыхтели святые отцы из-под двери, – мы их задержим.

   Вит на бегу подхватил масляный фонарь, подпрыгнув, поправил сползающую с плеча девицу, заставив филейную часть ее смотреть в зенит, и прибавил обороты. Он прекрасно понимал, что дело еще не закончено. Надо было суметь добраться до кабака дядюшки Сэма живым, а это было не так-то просто. То, что монастырь захвачен, он не сомневался, а потому спешил к самому близкому к монастырским воротам выходу из подземелий, проклиная недалеких гномов, поленившихся прорыть ходы чуть подальше, за пределы монастыря.

   – Будем прорываться с боем.

   Девица на его плече начала шевелиться.

   – Ну как не вовремя, – расстроился Вит, и бесцеремонно шлепнул ее по мягкому месту. – А ну не дергайся.

   Та что-то возмущенно пропищала.

   – Да тихо ты!

   Со свой добычей он вывалился из подсобки, где заканчивался потайной ход, прямо на монастырское подворье и замер, оказавшись в окружении магов. Они уже не стеснялись и не заботились о конспирации. Часть из них была закутана в белые мантии, часть в черные; зверем смотрели они друг на друга и на Вита с девицей через плечо. Девушка опять зашевелилась и начала приподнимать голову.

   – Признавайся, ты их или их? – задал довольно-таки дурацкий вопрос семинарист.

   – Да я их всех…

   – Значит, обоих. Это ваше, – крикнул он магам, швыряя девушку в толпу, проломился сквозь образовавшийся проем и выскочил за монастырские ворота.

   Знал бы он, как будет впоследствии жалеть о своем опрометчивом поступке! Но она же сказала: «Я их всех…».

   Пришедшая в себя девица действительно их всех… охаживала руками и ногами, отражая и посылая заклятия. А взбешенные маги, забыв о собственных разногласиях, объединились против общего врага. Только это и позволило Виту безнаказанно смыться со своей добычей.

5

   Быстрым шагом Вит двигался в направлении порта. Ему не терпелось побыстрее покончить с этим делом, изъять у старичка компромат и вернуться в монастырь с подкреплением. На ходу он лихорадочно думал, анализируя прошедшие события. Его смущал образ девушки, который явил ему старый шантажист. С кем он разбирался в тайной библиотеке? С настоящей девицей или с ним?

   – Подайте лицу духовному на дело богоугодное, – чья-то рука схватила его за полу рясы, заставив затормозить.

   Вит чисто автоматически сунул руку в суму, нащупал там монету и кинул ее в чашу для подаяний. Золотой гулко звякнул о дно жестяной миски, заставив лежавшие в ней медяки радостно подпрыгнуть.

   – Господь не забудет тебя… – Золотой тут же накрыла алчущая рука «нищего».

   – А ну отдай назад, сволочь! – возмутился Вит, сообразив, какую монету по рассеянности кинул.

   – Фигушки, мы сдачи только кулаками даем… э-э-э… словом Божьим, – скрючившийся над своей миской семинарист поднял голову. – Вит, ты что ль?

   – Я.

   – Все равно не отдам.

   – Да черт с ним с этим золотым, прости, Господи, не до него. Должен будешь.

   – Что!!?

   – Потом, Гед, потом, – отмахнулся юноша. – Тут дела серьезные закрутились. На монастырь напали. Ноги в руки и дуй за стражей. Заодно, если кого из наших в городе встретишь, подгребай в кучу. Святых отцов выручать надобно.

   – Кто напал? – вскинулся Гед.

   – Маги.

   – Из Академии? – выпучил глаза Гед.

   – Нет. Другие какие-то, пришлые. Они и отца настоятеля, и архимага Академии, и всех остальных, кто там был, уделали.

   – А ты куда? – Гед начал подтыкать свою рясу за пояс, чтобы было удобней бежать.

   – В кабак. Чего рот разинул? Не пьянствовать. Кое с кем потолковать по душам надобно.

   – А-а-а…

   Гед помчался на поиски городской стражи и друзей, Вит же направил стопы в сторону кабачка «У дядюшки Сэма», где в этот момент проводился капитальный ремонт. Бригада столяров и плотников восстанавливала порушенную накануне семинаристами мебель. Сам дядюшка Сэм стоял на своем привычном месте – за обновленной стойкой – и меланхолично протирал бокалы.

   – Привет, Вит, не желаешь промочить горло? – Кабатчик извлек из-под стойки бутылку гномьей водки, вопросительно уставился на юношу.

   – В другой раз, – семинарист покрутил головой, в поисках заказчика.

   Старичок сидел на прежнем месте и не спеша вкушал свои любимые телячьи отбивные, деликатно орудуя вилкой и ножом. Юноша подошел к его столу, сел напротив.

   – Достал? – старичок продолжал кушать, не поднимая на юношу глаз.

   – Достал. – Вит сунул руку в суму.

   – Давай.

   – Сначала ответишь мне на ряд вопросов, – не вынимая руки из сумы, выдвинул ультиматум Вит.

   – Молодой человек, – вздохнул старичок, кладя вилку на тарелку, – не в вашем положении ставить мне условия.

   – В моем, – успокоил его юноша. – Будешь артачиться – все листы из книжонки повыдергиваю. Ответишь честно: получаешь в целости и сохранности свое сокровище в обмен на зеркальце.

   – Гм-м-м… – Старичок соизволил поднять глаза на семинариста. – Спрашивай.

   – Это твои сегодня на монастырь наехали?

   – Нет, – отрицательно качнул головой старик. – Следующий вопрос?

   – За каким хреном я тебе потребовался, если ты и без меня прекрасно справился?

   – Не понял вопроса, – насторожился старик. – Повтори.

   – Чего там повторять? Ты ж раньше меня до тайной библиотеки добрался. Правда, выглядел ты там, – усмехнулся Вит, – пофигуристей.

   – Ты точно уверен, что Кровавая книга у тебя в суме?

   – Спрашиваешь!

   – Ой ли? Чтоб та, что пофигуристей, ее тебе так просто отдала… Кстати, что с ней?

   – А я ее магам, что на монастырь наехали, подарил.

   – Что!!? – Дед был, по-видимому, так потрясен, что с него начала спадать наведенная магией личина.

   Перед Витом сидел худощавый, жилистый юноша лет двадцати довольно приятной наружности. Его каштановые волосы до плеч завивались на концах в мелкие колечки. Чем то он был очень похож на ту агрессивную девицу.

   – Что? – повторил маг, багровея.

   – Я с ней советовался, – поспешил разрядить обстановку Вит. – «Твои?» – спрашиваю, а она мне: «Да я их всех!!!» Ну, я и отдал.

   – Ксанка…

   Вит похлопал глазами на потрясенного юношу и почувствовал себя подлецом. Все-таки это была девица. Рука сама собой вытащила из сумы древний фолиант и положила его перед заказчиком на стол. Юноша на него даже не взглянул.

   – Она ничего не говорила? Для меня?

   – Ну… если ты Олет… то просила передать, что первая книгу добыла она.

   – А ты ее отнял…

   – Ну, если быть до конца честным, – взбрыкнул Вит, – то первым был я. А уж у меня она ее потом отнимала.

   – Как ты мог! Деву невинную на растерзание толпе черных магов… Сколько их было?

   – Ну… человек тридцать.

   – Это конец. Не отобьется… – Олет страдальчески сморщился, скрипнул зубами. – Однако… – Видно, какая-то мысль пришла ему в голову, и складки на лбу разгладились. – Убивать ее не будут. Как заложнице-то ей цена иная. На книжку будут выменивать… Нет, ну как ты мог!!

   – Так я же…

   – Ладно, – махнул рукой Олет, – чего тебя винить? Сам виноват. Втемную использовал. Вот и получил… Наказал меня Господь за гордыню мою.

   На стол перед Витом лег футляр из драконьей кожи.

   – Я слово держу. Зеркальце внутри восстановлено.

   – Это что ж, тебе теперь направо, мне налево? – хмуро спросил Вит, не притрагиваясь к футляру.

   – Да, тебе в монастырь, мне на Плешивую Гору.

   – А что на Плешивой Горе?

   – Сестренку мою на эту книгу выменивать буду. Эх, Ксанка, Ксанка, как всегда, напролом полезла. Говорил же тебе, головой работать надо! А! – Олет безнадежно махнул рукой, и в этот момент дверь с треском распахнулась.

   – Вот они!

   – Книга у них!

   Внутрь трактира вломилась толпа магов. Олет взметнулся из-за стола, встал в боевую стойку. Жезл, в который превратился старческий посох, нацелился в нападающих. На его конце разгорался магический кристалл.

   – Вит, спасай книгу!

   Семинарист сгреб Кровавую книгу обратно в суму и хотел уже, было, дать деру, как в нем вновь проснулась совесть. Да что же это он? Опять от драки увиливает?

   – Столик новенький? – спросил он у столяров, попятившихся в глубь кабака, расчищая место для драки.

   – Да!

   – Дубовый?

   – Разумеется.

   – Олет, пригнись! – Стол просвистел над головой Олета, сметя первую волну нападающих. Они не успели прочесть ни одного заклинания.

   – А теперь валим отсюда, – крикнул Вит, прыгая в ближайшее окно. – Врассыпную, так уходить легче! Беги! Встретимся на Плешивой Горе!

   Олет повторил его маневр. Вит помчался в одну сторону, Олет в другую. Рядом с Витом грохал башмаками по булыжной мостовой маг в черной мантии. Глаза его были выпучены от страха.

   – Ты чего бежишь? – спросил его семинарист.

   – Ну, ты ж сказал: беги, – я и бегу.

   – Нам не по пути, – не прекращая наращивать обороты, юноша со всей дури вмазал магу в челюсть.

   Он проводил взглядом падающее тело, постепенно выворачивая голову назад, и увидел то, от чего глаза у него стали квадратные. Видать, что-то в его команде было такое, из-за чего из кабака повалили все. И случайные посетители, и нападающие маги. Даже дядюшка Сэм, и тот перемахивал в этот момент через забор.

6

   До Плешивой Горы Вит, как ни спешил, добрался только к вечеру. Напряжение этого сумасшедшего дня сказывалось. Строевые сосны расступились, и юноша плюхнулся на склон песчаной горы, ниспадающей плавными уступами к мелкой извилистой речушке, журчащей внизу. Не вставая, он начал озираться.

   – Олет, ты здесь?

   – Угу, топай шуда, – невнятно прошамкал чей-то голос из кустов на кромке леса.

   Вит с облегчением вздохнул, поднялся и двинулся на голос. Полянка на опушке леса, граничившего с Плешивой Горой, открыла ему идиллическую картину: Олет, скрестив ножки под собой, восседал на мягком ковре, ершисто бугрившемся под напором молодой зеленой травы, оказавшейся под ним, и неторопливо вкушал яства, лежащие на этом импровизированном столе.

   – У тебя ж… сестренка в беде, – выпучил глаза Вит, – а ты… жрешь.

   Олет освидетельствовал надкусанный бутерброд, не спеша дожевал его, проглотил и наставительно ответил:

   – Не жру, а наполняю организм калориями, дабы нервы успокоить. Знаешь, сколько их требуется, для того чтобы с тобой общаться? Ксанку бросил, меня черт-те куда занес. Кстати, что ты за заклинание в кабаке проорал? Я часа три потом драпал… э-э-э… дорогу до Плешивой Горы искал, чтобы сеструху спасти.

   – Какие там заклинания? Просто предложил свалить.

   – А точнее?

   – Ну… я, вроде, сказал: «рассыпаемся по одиночке». Или что-то типа того.

   Склянки, плошки и вообще все, что стояло в этот момент на ковре перед Олетом, рвануло в разные стороны врассыпную. Вит успел перехватить на лету чугунок с ароматным пловом, прижал его к груди, запустил внутрь рвущейся на свободу емкости руку и начал торопливо насыщаться, пока добычу не отняли. Он был жутко голоден, так как не ел практически с утра.

   Однако этим дело не ограничилось. Ковер под Олетом тоже начал рассыпаться. Он затрещал, порвался на четыре части, и каждая полетела в свою сторону.

   – Завхоз меня убьет… – Потрясенный Олет поднялся с травы. – Лучший ковер-самобранку выделил…

   – Тебе о Ксанке надо думать, а не о завхозе, – попенял молодому магу Вит. – Сестра у него в опасности, а он тут жрет! – прочавкал семинарист, отскребая остатки плова от дна чугунка. – А что за завхоз?

   – Наш завхоз. Серого Братства. Впрочем, то тебе знать без надобности. Книгу сохранил?

   – Угу. – Вит отпустил на волю опустевший чугунок, позволив ему со свистом уйти за горизонт, вытер жирные пальцы об рясу и выудил из сумы книгу.

   Олет жадно вцепился в нее.

   – Издеваешься?

   – С чего ты взял?

   – Азбука начинающего мага. Да я тебя…

   – Извиняй, перепутал. – Вит вытащил из сумы Кровавую книгу, из-за которой и разгорелся весь сыр-бор.

   Они обменялись томами. Олет раскрыл свой, Вит свой, решив даром время не терять.

   – Это ты правильно, – задумчиво пробормотал Олет, покосившись на семинариста. – Из тебя, возможно, и выйдет маг. Как же это я сразу в тебе магию не почуял?

   Несколько минут прошло в молчании. Первым его нарушил Вит.

   – Слушай, я чего-то не пойму. Что это за азбука такая дурацкая. Вся книга состоит только из двух строчек. Первая – АЗБУКА НАЧИНАЮЩЕГО МАГА, вторая – создайте себе индивидуальную магическую книгу. Мне что, фуфло подсунули?

   Олет радостно захихикал.

   – Ага. Сам такие обманки сколько раз изготавливал. Все в маги рвутся. Думают: освоят пару-тройку заклинаний, и весь мир у их ног. А тут на вот тебе – облом! Нет магических способностей – не суйся.

   – Ну, Мастер Торм, я это тебе припомню! И зеркальце небьющееся и азбуку…

   – Не отчаивайся. Это фуфло для тех, у кого только амбиции, а способностей ноль. Тут фишка в том, что до тех пор, пока ты не изготовишь себе индивидуальную магическую книгу, куда будешь заносить впоследствии заклинания, остальные листы этой азбуки будут чистыми. Создав такую книгу, ты докажешь, что у тебя есть магические способности, и можешь продолжать обучение.

   – Все равно я ему эту подставу припомню. – Вит сердито затолкал азбуку в суму.

   – Твое дело, – пожал плечами Олет, вновь углубляясь в изучение Кровавой книги.

   – Нашел что интересное? – полюбопытствовал Вит.

   – Кажется, да, – Олет азартно потер руки. – Теперь мы точно знаем, где и когда появится Башня Проклятых, и имеем перед конкурентами громадное преимущество.

   – Ой, чую я, что ты мозги мне паришь, – подозрительно покосился на Олета семинарист. – Вместо того чтобы думать: как сестру выручать, всякой фигней занимаешься.

   – Моя сестра мне тоже дорога, – успокоил его маг. – Запомни, парень: пока вот эта книга у меня, – потряс он пухлым томом, – ей абсолютно ничего не грозит. Они за нее все отдадут. Не то что Ксанку, свои жизни в придачу предложат! Главное не в этом. Все уверены, что Башня Проклятых появится точно на Плешивой Горе, – топнул Олет ногой по земле, – ровно в полночь, и только Кровавая книга может подсказать, как в нее проникнуть. А здесь вот черным по белому прописано, что появится она за три часа до полуночи, во-о-он там. Западнее километра на три. Это значит, где-то через полчаса. Так что мы успеем вовремя. А вот насчет того, как в нее проникнуть, тут ни слова. Следовательно, проникать будем стандартным способом. Главное первыми до башенки добраться! Даешь кросс по пересеченной местности!

   Олет сунул книгу в свою дорожную котомку, перекинул ее через плечо и углубился в лес. Виту ничего не оставалось делать, как двинуться следом. Кросс по пересеченной местности через полчаса привел их на симпатичную полянку метров трехсот в диаметре, окруженную густыми зарослями терновника, пробиться через которые не было никакой возможности.

   – А, черт! – Олет извлек из котомки нечто, напоминающее рукоять меча, сжал ее в кулаке, и из нее выскользнуло длинное узкое лезвие, которым маг начал прорубать в кустах дорогу к полянке.

   – Ты, что? С ума сошел? – всполошился Вит, – это же лужайка фей, они на таких полянах по ночам при луне танцуют. Терновник их от диких зверей защищает, а ты… Нас же эльфы за такое варварство на куски порвут!

   – Да? А как тогда на нее попасть? Я же чувствую, Башня Проклятых вот-вот появится. И именно здесь!

   – Дай сюда свой тесак.

   Олет послушно отдал. Вит срубил тонкий ствол гибкой осины, срезал лишние ветки, вернул оружие обратно магу.

   – С помощью этого нехитрого приспособления мы через трехметровые заборы перемахиваем. Учись. Прыжок с шестом!

   Юноша разбежался, оттолкнулся от земли и, подброшенный гибким стволом, как пружиной, перелетел через колючее препятствие.

   – Это ты здорово придумал, – обрадовался Олет, пряча свой складной меч в котомку. – Кидай свой шест сюда. Моя очередь.

   – Держи.

   Прыжок Олета не отличался таким изяществом, как прыжок семинариста. Не удержавшись на ногах, он кубарем покатился по траве. Вит снисходительно улыбнулся, нагнулся над выпавшей в полете на землю котомкой мага. Возможно, именно поэтому он не заметил, как чья-то черная гибкая фигурка перелетела через терновник с противоположной стороны поляны и залегла в траве.

   – Что дальше? – поинтересовался Вит, возвращая котомку магу.

   – Дальше будем жда…

   Затряслась земля. В центре поляны вспучился земляной вал. Из земли начала выползать Башня Проклятых.

   – Есть! – Олет восторженно хлопнул себя по ляжкам. – Я знал, что буду первым!

   Маг кинулся вперед, но Вит успел перехватить его за руку.

   – С ума сошел? Задавит.

   И впрямь, чем выше вздымалась башня, тем дальше откатывался к краям поляны земляной вал, который становился все круче и круче.

   – Ой, мамочка, – опомнился Олет, ища глазами осину. Ему вдруг срочно захотелось назад.

   Виту тоже стало неуютно. Возможно, именно общая паника не позволила им расслышать радостный вопль и характерный звук бьющегося стекла. А еще раньше заметить веревочную петлю, обхватившую острый шпиль верхушки Башни Проклятых. К счастью для наших героев, конусообразная башня, достигнув облаков, перестала расти. Земляной вал затормозил у самых кустов.

   – Ну, вот. Эльфам теперь на нас обижаться не за что, – жизнерадостно сказал Олет. – Судьба. Придется им другую полянку для фей расчищать.

   Маг, увязая в сыпучем грунте, полез вверх. Вит почесал затылок, подоткнул рясу за пояс и пополз следом. Уже начинало смеркаться.

   – Что дальше? – поинтересовался Вит, когда они достигли основания башни.

   – Дальше будем проникать внутрь. Вот она какая, неприступная Башня Проклятых. – Олет, задрав голову, старался разглядеть вершину. – Ничего, мы и не такие сейфы вскрывали.

   Маг начал старательно притаптывать площадку земли вокруг себя. Закончив с этим делом, извлек из котомки черную коробочку, положил ее на землю и что-то прошептал над ней. – Посторонись.

   Вит едва успел отпрыгнуть. Коробочка рывком раздулась, превратившись в огромный металлический шкаф.

   – Что это? – опешил семинарист.

   – Малый набор взломщика.

   Олет открыл дверцу, давая возможность подельщику оценить содержимое. У Вита отпала челюсть. Набор состоял из разнокалиберных кувалд, фомок, ломов, кирок и каких-то жутких дрелей на педально-механическом приводе. Были и еще какие-то агрегаты, назначения которых семинарист не знал. Олет выдернул изнутри самую увесистую кувалду.

   – Ты уверен, что она поможет тебе спасти сестру? – скептически хмыкнул Вит.

   – Да забодал ты меня своей Ксанкой! – не выдержал Олет, нанося первый удар по стене, сложенной из маленьких гранитных блоков, напоминающих кирпичики. – А то я не видел по зеркальцу, как вы с Саблезубыми Котами весь высший состав Черного и Белого Ордена уработали.

   Кувалда от стены отскочила, не причинив ей ни малейшего вреда. Олет прислушался к звуку удара.

   – Не, это не здесь.

   – Ага… смотрел, значит, – начал багроветь Вит. – И что ты там еще увидел?

   – Как она потом остальных долбила, – Олет нанес еще один удар в другой точке и внезапно рассмеялся. – Ох, не завидую я тебе, если ты с ней еще раз столкнешься. Ее еще никто так не кидал.

   Вит побагровел еще больше.

   – Да что я говорю, – продолжал веселиться маг, – ее вообще никто, ни разу не кидал. Гордись: ты первый!

   – Так она жива? Ее в плен не взяли?

   – Да кто ж ее возьмет? Высших вы в тайной библиотеке положили, а что для моей сестрички полсотни магов среднего уровня? Мы с ней из Серого Братства! – похвастался Олет. – Мне, главное, ее опередить. Я до Книги Бытия первым должен добраться. А то, чую, она уже там. – Олет задрал голову еще раз, оценивая величие вздымающийся над ними башни.

   – Ах ты, зараза, – взбеленился Вит, выдергивая из малого набора взломщика молоток, – на слабо решил меня взять? Ну, держись, гад! Я к нему со всей душой, а он…

   Олет едва успел пригнуться. Молоток просвистел мимо его уха и врезался в гранит с такой силой, что башня загудела.

   – О! Молодец! – обрадовался Олет. – Кажется, здесь вход. Сейчас мы его Черной дырочкой подорвем. Универсальное средство.

   Маг, не обращая внимания на Вита, сдернул с себя котомку, вынул из нее черный шарик, аккуратно приложил его к стене рядом с увязшим в ней молотком и прошептал заклинание. В стене образовался провал, в глубине которого клубилась абсолютная тьма, лучи заходящего солнца тонули в ней. Молоток, лишившись поддержки, плюхнулся вниз, зарывшись рукоятью в землю рядом с котомкой Олета.

   – Извини, друг, – весело подмигнул маг семинаристу. – Может, я тебя и подставил, втемную использовал, но, клянусь, вернусь оттуда живым, отблагодарю по-королевски.

   С этими словами он нырнул в темный провал. Раздался грохот. Вспыхнула молния. Тело мага, отброшенного взрывом, перелетело через насыпь и финишировало в кустах терновника.

   – У, ё-моё!!!

   – Вот сиди там и радуйся жизни! – злорадно сказал сверху Вит и, не обращая больше на него внимания, вытащил из его котомки Кровавую книгу. – Посмотрим, из-за чего все-таки идет сыр-бор.

   Он открыл том на первой странице и уставился на нее, как баран на новые ворота. Разноцветные значки рябили перед глазами, и разобраться в них не было никакой возможности. Таких буковок Вит не знал.

   – Слушай ты, дикарь необразованный, – крикнул из кустов Олет, отчаянно пытаясь вырваться из колючих лап терновника, – это тебе не Священное писание. Чтоб понять смысл каббалы, надо не один год над иероглифами корпеть. Быстро освободи меня!

   – А я тебя не держу, – спокойно ответил Вит, переворачивая страницу.

   Олет еще раз отчаянно дернулся. Его явно что-то удерживало в кустах. Из плена обычных колючек, ценой располосованной шкуры он давно бы вырвался.

   – Слушай, ну будь человеком, – взмолился Олет. – Мне позарез надо в Башню Проклятых. Я ж даже начальство о ней не предупредил. Если не добуду оттуда то, что надо, меня магистры с дерьмом сожрут. Одно спасение – прийти победителем.

   – Приходи, – пожал плечами Вит, то удаляя, то приближая к себе книгу, концентрируясь на непокорных, не поддающихся осмыслению символах.

   Внезапно он уловил нечто, похожее на рисунок, мелькнувшее на странице алым сполохом. Так… Вит напрягся. Странные символы. Все разных цветов. Кроют друг друга, создавая хаос, а если сосредоточиться только на… Семинарист мысленно откинул все остальные цвета, кроме алого, и перед ним появилось изображение трона.

   – Класс! Не один год, говоришь, корпеть надо? – радостно спросил он у Олета.

   – Ну!

   – Жаль, что я не изучал каббалу. Так, что тут у нас дальше?

   Олет мрачно смотрел из кустов на семинариста, азартно листавшего книгу. Каждая страница высвечивала только одно изображение, причем всегда оно представало разного цвета. Если первая выдала алый трон, то вторая показала серую сову, третья желтую спираль из многочисленных точек, чем-то напоминающую звездное небо, четвертая предстала перед взором Вита в виде коричневой змеи, потом пошла серебряная чаша, черная смерть с косой, розовый шут, черный дракон…

   Вит поднял голову, окинул взглядом доступный ему кусок стены и двинулся в обход.

   – Эй, ты куда? А я? – сердито спросил снизу Олет.

   – Отдыхай, родимый. Жди сестренку. Как появится, передай ей от меня привет и разрешение дать тебе по шее за подставу.

   Юноша внимательно вглядывался в блестки слюды, сверкавшие в лучах заходящего солнца желтыми искрами на гранитных блоках. Один из них привлек его внимание. Искорки на нем напомнили только что виденное в кровавой книге. Точно, это змея! Вит отошел к самому краю земляного вала, чтобы охватить как можно больший кусок стены башни, и в глаза ему сразу бросился контур входа, по периметру которого сверкали уже знакомые знаки. Трон, дракон, шут с дурацким колпаком, сова… Вит решительно подошел и, повинуясь импульсу, нажал на блок с изображением трона. Он мягко вошел вглубь стены.

   – Отлично!

   Семинарист начал нажимать на остальные блоки, и они послушно уходили в стену. Не поддались только изображения чаши и змеи. Вит задумался. Что-то это ему напоминало. Знак врачевателей! Юноша нажал оба блока одновременно, но они опять не поддались. Тогда он попытался их просто соединить, подтянув друг к другу. Блоки словно только этого и ждали. Они рванулись навстречу с такой скоростью, что Вит едва успел отдернуть руки, чтобы они не отдавили ему пальцы. Блоки слились в единый монолит. На мгновение ярко вспыхнуло изображение змеи, обвившей своим гибким телом чашу, и гранитная кладка исчезла, образовав мерцающий желтыми бликами на фоне голубого тумана проход. Олет внизу заскрежетал зубами от досады. Вит сделал шаг вперед…

   – Может, все-таки договоримся?

   – Спасибо, что напомнил о себе. Красиво ты летел вверх тормашками. – Семинарист отступил назад, поднял с земли обломок камня, кинул его в голубой туман и стремительно пригнулся, уворачиваясь от возможного рикошета. Рикошета не было. – Ну, я пошел.

   – Книгу, книгу там найди. Книгу Бытия! Ее еще Книгой Изначального Хаоса зовут! И осторожней, там масса ловушек!

   – От одной книги к другой? – Вит усмехнулся, убрал Кровавую книгу в суму, сдернул с груди крест отца настоятеля, вытянул его перед собой и решительно шагнул в голубой туман.

7

   Огромный круглый зал, в котором оказался Вит, поражал своими размерами. Он был освещен изнутри мягким желтоватым светом, явно магического происхождения. Пол зала был выстлан черными и белыми мраморными плитами, расположенными в шахматном порядке. С противоположной от входа стороны зала начинались две лестницы: черная и белая. Они расходились в разные стороны, по спирали поднимаясь вверх вдоль полукруглых стен и уходили в потолок, на котором были начертаны каббалистические знаки, очень похожие на те, что Вит только что лицезрел в Кровавой книге.

   – Что там Олет мне вякал? Много ловушек? – Юноша посмотрел на мраморные плиты пола и начал рассуждать: – Черное и белое. Ежели по Писанию, мера добра и зла в моей душе. То есть, если я скотина, живущая не по заветам Господа, то меня примут черные камешки, ежели добрый и пушистый, то белые. Во попал… чую, во мне и того и другого до хрена и больше. Господи, – взмолился семинарист, – прости раба Твоего неразумного, за то, что не всегда подставлял левую щеку, если вмажут в правую. А если и подставлял, то только для поцелуя симпатичной девчонки. Но я ведь всегда крестился при этом и просил Тебя отвернуться. А что пост не всегда соблюдал, так у меня есть смягчающе вину обстоятельство: сиротинушкой рос, а сироты всегда голодные. И не забывай, что ворогов Твоих – магов всяких недорезанных да мздоимцев злобных, это я про стражников говорю, – завсегда к порядку призывал и даже благословлял порой от Твоего имени. Прости только, Господи, что не всегда крестом их осенял, но Ты же знаешь, что посохом гномьей ковки надежнее. Но зато завсегда троекратно. Как в Писании сказано. – Вит размашисто перекрестился. – Так дай знак, ну чего Тебе стоит? Ты же лучше знаешь, чего во мне больше – добра или зла? Не дай погибнуть во цвете лет сиротинушке.

   Лучи заходящего солнца сквозь открытый Витом проход на мгновение сверкнули на белых плитах и потухли.

   – Благодарю Тебя, Господи. Я знал, Ты не подведешь.

   Юноша вступил на белую плиту и остался жив. Не провалился в геенну огненную, не взорвался, даже ноги не переломал. Ободренный, он двинулся к белой лестнице, прыгая зигзагами, как зайчик, стараясь не попасть на черные плиты. Достигнув цели, взметнулся на второй этаж. Что-то подгоняло его вперед. Какое-то шестое чувство говорило ему, что все дела здесь надо закончить как можно быстрее, желательно до полуночи. Он так спешил, что распахнул входную дверь на второй этаж, не удосужившись ее предварительно изучить.

   Этот зал тоже был большой, ну, может чуть поменьше первого, но он, в отличие от предыдущего, был освещен еще и лучами закатного солнца, льющегося из многочисленных окон, расположенных по периметру облицованных розовым мрамором стен.

   – Круто! Как же мы снаружи этих окошек не приметили-то?

   Ответ на это мог быть только один: магия.

   Вит заметил разбитое окно и насторожился:

   – Забавно. Либо из него кого-то выбросили, либо через него кто-то сюда проник. Мне только конкурентов нехватает. Ладно, потом разберемся.

   Юноша, удвоив осторожность начал озираться. По стенам, поочередно с окнами располагался ряд дверей, и на каждой мерцал уже знакомый семинаристу символ.

   – Так, сова здесь, змея тоже, и скелетик присутствует…

   Детальный анализ показал, что отсутствуют только двери с изображением дракона и спирали. Пол на этом этаже был однотонный, изумрудно-зеленый, только в центре зала что-то едва уловимо клубилось. Вроде черной дымки, которая постоянно ускользала от глаза.

   – А мы туда не пойдем.

   Юноша задрал голову вверх и замер в восхищении. Потолка над головой не было. Вместо него мерцало бескрайнее звездное небо. Звездный поток свился крутой спиралью в абсолютной, завораживающей черноте, от которой захватывало дух. Взгляд Вита затормозился на маленькой, приветливо мерцавшей звездочке, и она послушно рванулась к нему навстречу, превращаясь в огненный шар. Полыхнуло жаром, как из домны Мастера Торма. Вит втянул голову в плечи, но глаз оторвать все равно был не в силах. Вокруг огненного сгустка вращались в одной плоскости шарики поменьше. Все они неслись по своей орбите, на разном удалении от светила. Чем-то один шарик глянулся Виту, и едва он обратил на него внимание, как светило взмыло куда-то вверх, а шарик начал расти на глазах. И чем больше он приближался, тем яснее стали проступать сквозь голубую дымку очертания континентов, океанов, морей. Пенная полоса прибоя рванулась навстречу юноше, и он вдруг увидел родной Вавилот, порт, эльфийский лес и вздымающуюся под небеса Башню Проклятых.

   В глазах потемнело. Семинарист потряс головой, и мираж рванулся обратно вверх. Над ним опять сияло спиралевидное изображение Галактики. Вит откуда-то точно знал, что это именно Галактика, а не что-нибудь иное. Откуда к нему пришло это знание, он не имел понятия, но в истинности его был уверен. Пред мысленным взором возник вращающийся вокруг светила шарик.

   – И все-таки она вертится! – мудро изрек юноша, постепенно приходя в себя. – Ай да Башня! Тут на месячишко бы зависнуть. Ей-богу, если б не серьезные дела… Не отвлекаться! За дело! Так, небо на своем месте, я на своем…

   Два огонька, мелькнувшие в центре зала в туманной черной дымке, к звездочкам никакого отношения не имели, а потому заставили его насторожиться.

   – Что же там такое? Господи, помоги рабу Твоему недостойному.

   Вит крепко стиснул в кулаке крест отца настоятеля и осенил им сгусток неуловимой тьмы, троекратно, как учили в семинарии, и шарахнулся в сторону при виде открывшейся перед ним картины. В центре зала, свернувшись в клубок, давал откровенного храпака огромный черный дракон. Искорки, привлекшие внимание юноши, были отблесками магического света в его глазах, наполовину прикрытых тяжелыми черными перепонками век.

   – Спасибо Тебе, Господи, – еле слышно пошептал Вит, из боязни разбудить дракона. – Я в Тебе не сомневался. Веришь, нет?

   Ответа от Господа семинарист не дождался и, решив не беспокоить Его по пустякам, настаивать не стал. Вместо этого юноша начал исследовать двери, понимая, что в какую-нибудь из них ему скоро предстоит нырнуть.

   – Ну-с, с дракончиком мы разобрались. Со спиралью тоже. Наверняка на третьем этаже куролесит. Куда же дальше?

   Семинарист задумался. Олет говорил что-то о книге. Книга Бытия, вроде. Юноша еще раз осмотрел изображения на дверях. Сова, насколько он помнил, всегда была символом мудрости. А мудрость поколений всегда пытались сохранить в рукописном виде, дабы донести накопленные знания до потомков. Вит направился к выбранной двери, но на полпути затормозил, так как недалеко от ее порога он увидел начертанную на полу пентаграмму, все пять углов которой угрожающе вспыхнули при его приближении кроваво-красным светом.

   – Ну уж нетушки. Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет, – ласково пропел Вит, осторожно огибая препятствие.

   За дверь с изображением совы он просочился, стараясь не дышать, и тихонько прикрыл ее за собой. Юноша не ошибся. Он оказался в библиотеке, чем-то напоминающей их тайную, под монастырем. Отличалась она только тем, что была раз в десять-двадцать больше, и тома на стеллажах были более прочные и увесистые. Несмотря на то, что обложки тяжелых томов на стеллажах сверкали как новенькие, от них веяло седой стариной. Чувствовалось, что от разрушительного действия времени их спасает только защитная магия. Какая ж из них Книга Бытия? Вит откровенно растерялся. «Господи, ну подай еще один знак», – мысленно взмолился он. Шорох переворачиваемых страниц в глубине зала был ему ответом. «И еще раз спасибо Тебе, Господи!» – воспрянул духом Вит и скользящим шагом двинулся на звуки.

   В центре зала, на пятачке, от которого лучами расходились стеллажи с древними фолиантами, на ковре сидела, поджав под себя ноги, Ксанка с огромным бутербродом в левой руке. Правая рука держала чашку, испускающую изумительный аромат свежезаваренного кофе. Рядом с ней стояло блюдо с горкой пирожных, а около ног огромный фолиант, который она с интересом изучала. Девица по-прежнему была затянута в черное трико. На боку ее висела элегантная дорожная сумочка, наверняка, безразмерная, как и котомка Олета. Под глазом сверкал, переливаясь синими, фиолетовыми и зелеными разводьями огромный фингал.

   – Ксаночка, тебе такую красоту не жаль?

   Рука девушки, подносившей в этот момент чашку к губам, дрогнула. Черный кофе плеснулся на страницы фолианта, прожигая в нем дыры. Фолиант начал дымиться.

   – Чего-о-о?

   – Такую фигуру мучным губить преступление. Не боишься растолстеть?

   – Опять ты!!?

   – Спокойно, – поднял руки вверх Вит, – на этот раз я пришел с миром. Если конкретно, то тебя спасать.

   – Олет с тобой? – свирепо спросила девица.

   – Почти. Я его там, внизу в терновнике оставил, шипы из задницы вынимать.

   – Это хорошо, – зловеще прошипела девушка, – значит, время с тобой разобраться у меня есть. Я тебе монастырь припомню, зараза! Кинуть меня, как последнюю…

   Вит понял, что мирные переговоры не удались, девица не купилась даже на романтическую наживку «я тебя спасаю». И еще он понял, что пора делать ноги, чтоб их не выдернули оттуда, откуда они растут. В том, что эту операцию ей провести раз плюнуть, семинарист не сомневался. Он прекрасно понимал, что с дикой кошкой, способной в одиночку разобраться с четырьмя десятками магов, ему не справиться.

   – Я только тебя умоляю, – орал семинарист, улепетывая от разъяренной девицы, – в соседнем зале веди себя потише. Дракона разбудишь!

   – Ты во мне его уже разбудил!

   Вит с испугу чуть не высадил дверь и, забыв про ловушку, помчался к выходу со второго этажа прямо через пентаграмму. Как только он достиг ее центра, она ослепительно вспыхнула и исчезла вместе с семинаристом.

   – Опять сбежал! – с досады чуть не сплюнула девица.

   Снизу послышался шум. Девушка рывком развернулась. По лестницам гремели сапоги. Со стороны черной лестницы в зал выплескивалась толпа черных магов, со стороны белой – спешили маги Белого Ордена.

   – Ну какие ж мы с Олетом дураки! – простонала Ксанка. – Надо было сразу сказать старшим братьям, а не выпендриваться.

   Отступать ей было некуда. Книга Бытия, или Изначального Хаоса, как ее еще называли, не должна была достаться никому. Девушка приготовилась к битве…

8

   Вита вышвырнуло в помещение, которое размерами не поражало, но юноша сразу понял, что именно сюда жаждали прорваться маги всех видов и мастей. Семинарист поднялся на ноги, оглянулся. Пентаграмма мирно мерцала за его спиной. Комната была маленькая. Единственное, что в ней было большое, – это камин. Внутри него бушевало пламя. В центре комнаты стоял стол, за которым сидела высохшая мумия в том же одеянии, что и Вит. Только ряса на ней была черная, а не коричневая, как у семинариста, а в груди торчала рукоять меча. Руки мумии лежали на страницах раскрытой книги.

   – Уф-ф-ф… хоть здесь дракончиков нет. А мертвые не кусаются.

   Покойников юноша не боялся. Не раз приходилось с братьями по вере отпевать усопших, провожая их в последний путь, а потому он смело подошел к столу, сдвинул со страниц иссохшие руки мумии и подтянул Книгу Бытия к себе.

   – Может, хоть тут что дельное пишут? – семинарист склонился над древним фолиантом. Его страницы были девственно чисты. – Ну вот. Опять фуфло подсунули, – расстроился юноша, – так не честно.

   Он перелистал страницы назад, в надежде, что хоть вначале будет что-нибудь начертано, и не ошибся: «КНИГА ИЗНАЧАЛЬНОГО ХАОСА (Азбука начинающего бога)» значилось на титульном листе.

   – Ну ни фига себе! – прошептал потрясенный семинарист. Ему сразу стал ясен интерес к этому фолианту магов всех рангов и мастей. – Крутая книжица. Только, видать, не каждому по зубам. Вон, аж высох весь бедолага, грызя гранит науки. Зубки не обломал?

   – Нет, – прошелестел по комнате призрачный, потусторонний голос.

   Вит поднял от фолианта голову и замер. Глаза мумии открылись, загорелись зловещим, красным огнем.

   – Э… дядя… – начал пятиться назад семинарист вместе с книгой.

   Мумия рывком подалась вперед и вцепилась в обложку.

   – Не будь жадиной! – возмутился Вит, рванул книгу за листы на себя и сел на пятую точку с парой выдранных чистых листков в руках. – О! теперь есть из чего собственную магическую книгу сотворить, – похвастался он мумии, запихивая листы в свою суму, – думаю эти листочки сойдут…

   – Варвар!!! – в дикой ярости провыла мумия. – Ты испортил великую Книгу Бытия, нарушил Первозданный Хаос! Ты умрешь!

   Мумия вырвала из груди черный меч с волнообразным лезвием.

   – Дяденька, – испугался семинарист, – ну зачем так сразу? А где угрозы, хотя бы на полчасика, как в нормальных книжках пишут, чтобы я успел смыться? Давай сначала поговорим за жизнь…

   Мумия говорить за жизнь не стала. Она одним прыжком перелетела через стол и нанесла удар, но Вит оказался шустрее. Он успел увернуться, кубарем прокатиться под столом и оказаться за спиной противника.

   – Вот гад! Ну, давай играть по твоим правилам. Сам напросился.

   Вит схватился за свое любимое оружие – лавку, но та, повинуясь пассу мумии, рассыпалась в его руках, превратившись в мелкую древесную труху.

   – Провалиться! – юноша сунул руку в суму, выдернул первое, что попалось под руку, и запустил импровизированный снаряд в противника. Роль снаряда выполнила Кровавая книга, которая ослепительно вспыхнула в пламени камина. Мумия умудрилась увернуться. – А еще говорили – неуничтожимая, – растерянно пробормотал семинарист.

   – Ты не глуп, – глаза мумии вспыхнули еще ярче, – правильно понял: простым оружием меня не сразить. Да только в книжице твоей магии маловато…

   – Зато в этой больше чем достаточно!

   Вит схватил со стола Книгу Бытия, и со всей дури засветил очередным снарядом в мумию. И на этот раз попал. Эффект был потрясающий. Видать, мощь магическая в этой книге действительно была неимоверная. Сметенная книгой мумия улетела в камин вместе с азбукой начинающего Бога и мечом, ослепительно вспыхнула в огне и исчезла.

   – Фу-у-у… – с облегчением выдохнул юноша. – Чую, пора отсюда валить.

   Семинарист начал озираться, но никакой двери не обнаружил. Лишь камин, в котором по-прежнему бушевало пламя да пентаграмма. В огонь Вит лезть желания не проявил. Предпочел проверенную дорожку и ступил внутрь пентаграммы. Она не подвела. Его снова вынесло на второй этаж, где Ксанка осыпала заклятиями как черных так и белых магов. Короче, билась сразу на два фронта. Впрочем, тем же самым занимались и все остальные. Белые маги лупцевали заклятиями и кулаками по черным, черные по белым, и все вместе они пытались достать Ксанку. На этот раз их было так много… Если объединятся, в одиночку ей не устоять, сообразил Вит, и, словно прочитав его мысли, маги прекратили междоусобицу и дружно накинулись на девицу.

   – Вот сволочи! – возмутился семинарист и решил внести свою лепту в общее дело, сразмаху пнув ногой в нос спящему дракону, которого видел пока что только он один.

   От оглушительного рева затряслись стены башни. Дракон взметнулся вверх, проявляясь на глазах у замерших от неожиданности магов.

   – Кто посмел разбудить меня?!!

   – Они! – ткнул пальцем в магов юный аферист. – Они, паразиты, больше некому.

   – Точно?

   – Точно, – уверенно кивнул головой Вит, – я сам видел. А еще они называли тебя драной ящерицей…

   – Что!!?

   – Что слышал.

   Вит едва успел схватить в охапку обалдевшую от неожиданности Ксанку и отпрыгнуть с ней в сторону, освобождая место разбушевавшемуся дракону.

   – Я вам сейчас покажу ящерицу!!!

   Из пасти дракона в сторону магов рванула струя пламени. Маги дружно поставили на его пути ледяной щит.

   – Тебе не надоели эти игры? – страстно прижимая девушку к себе, спросил семинарист.

   – Так ты не врал насчет дракона? – девица была так поражена, что даже не пыталась оттолкнуть его от себя. – Как же я его увидеть не смогла?

   Дракон ударил по ледяному щиту хвостом. Хвост у него был длинный, и траектория его пути к цели пересекала место пребывания семинариста, который продолжал держать девушку в объятьях. Юноша вовремя рухнул на пол, пропуская хвост над собой, и опять оказался на Ксанке. Только на этот раз между ними не было магической книги.

   – Я только что спас тебе жизнь. Надеюсь, это зачтется?

   – Ну… – растерянно прошептала девица. – …Да слезь ты с меня!

   Она наконец-то опомнилась, взбрыкнула, и они вновь оказались на ногах. Тем временем хвост дракона, врезавшись в ледяной щит, покрыл его мелкими трещинами и пошел в обратную сторону, готовясь к новому удару. Шел он так неровно, меняя постоянно высоту над уровнем пола, что сообразить – падать, или перепрыгивать – не было никакой возможности. Был только один путь к спасению.

   – Поберегись! – зачем-то заорал Вит, схватил девушку в охапку и вышвырнул ее в окно.

   – Ну, ты скотина-а-а… – донеся до него удаляющийся крик девицы.

   – Неужто высоко? – удивился Вит и сунулся наружу, забыв про драконий хвост. К счастью, он при этом пригнулся, и, опять-таки к счастью, хвост дракона прошел чуть-чуть выше его головы.

   Юноша проводил взглядом Ксанку, летящую в ореоле стеклянных брызг в кусты терновника, откуда наконец-то сумел выбраться Олет. У самой земли девушка, видать, опомнилась и успела включить мягкую магическую посадку. Это он разглядел уже в неверном свете кроваво-красной вечерней зари, медленно тускневшей на горизонте, так как солнце практически скрылось. Внезапно на насыпи буквально из воздуха материализовался двухметровый атлет в черном плаще, простер над кустами руку, и из нее ринулись вниз тонкие лучики света. Они оплели тела Олета и Ксанки, подняли в воздух и зашвырнули в неведомо откуда взявшуюся клетку. Клетка с пленниками перелетела через колючий барьер и опустилась на землю. Из-за деревьев выскочило два шустрых бесенка.

   – Отнесите на шабаш. Это вам подарок от меня.

   – Так они ж маги, – боязливо проблеяли бесенята.

   – Я лишил их магической силы. Они ваши.

   Бесенята радостно загомонили, подхватили клетку и поволокли ее в сторону Плешивой Горы. Гигант скинул плащ на землю, развернул скрывавшиеся под ним крылья, взмахнул ими и взлетел в воздух. В руках его появился черный меч. Чем-то он напоминал тот, что Вит недавно видел в руках мумии.

   – Ах ты, гад! – Юноша хотел запрыгнуть на подоконник, чтобы ринуться вниз, и все-таки попал под удар хвоста дракона!

   Он отбросил его на противоположную сторону зала, к другому разбитому окну, которое семинарист заметил ранее. Вит потряс головой и, скорее всего, прыгнул бы вниз через него, рискуя переломать ноги, так как в отличие от Ксанки магическую посадку включать не умел но тут заметил болтающуюся в оконном проеме веревку.

   – Вот ты как сюда пробралась! – осенило его, и тут же вынесло в окно очередным ударом хвоста. Чудовище яростно долбило ледяную преграду мордой, хвостом и огненными струями.

   К счастью, юноша успел вцепиться в веревку Ксанки. Удар дракона был так силен, что его начало закручивать вокруг башни. Юноша несся по воздуху, глядя во все глаза на происходящее внизу с высоты птичьего полета. Лес буквально кишел нечистью, которая билась с эльфами и гномами, пытавшимися преградить им дорогу к Башне Проклятых. Звон мечей сверху заставил поднять его голову. Впереди и выше, поддерживая парение в воздухе взмахами крыльев, бились не на жизнь, а на смерть, два гиганта. Черный и белый. Огненный меч ангела, сталкиваясь с черным мечом демона, высекал искры, которые молниями били в землю. После очередной жаркой схватки они разлетелись в разные стороны, и Вит с ужасом увидел, что падший ангел – а он сразу понял, кто перед ним, – летит прямо на него.

   – Поберегись!!! – опять отчаянно заорал он, изогнулся всем телом, и двумя ногами ударил по парящему в воздухе демону, отбрасывая его в сторону.

   – Молодец! Спасибо тебе, брат мой…

   Ангел не успел договорить. Траектория его полета пересеклась с Витом, и семинарист до кучи зарядил ногами и ему.

   – Смотри, куда летишь, придурок! – Тело ангела закувыркалось в воздухе. – Посылают на задание всяких сопливых юнцов…

   От удара веревка начала раскручиваться в другую сторону и выскальзывать из рук семинариста; как только она кончилась, он с размаху вмазался в спину демона, едва успевшего оправиться от первого удара. Юноша судорожно вцепился в его крылья.

   – Ты что, с ума сошел, брат мой!!? – взвыл демон, пытаясь стряхнуть юношу. – Что, не мог просто сказать, что хочешь сам завалить этого ангела? Посылают на задание всяких недоумков… А ну, отцепись! Ты ж мне крылья помял! – Земля начала стремительно приближаться. – А-а-а!!! Идиот, расправь свои! Гробанемся оба!

   – Ага, – пропыхтел семинарист, еще крепче вцепляясь в падшего ангела. – Сейчас все брошу и начну дурью маяться.

   Так они и грохнулись о землю. Прямо на плащ, недавно сброшенный демоном. Вит оказался сверху, падший ангел снизу. Под локтем юноши что-то хрустнуло.

   – Идиот! – простонал демон и исчез.

   Затряслась земля. Башня Проклятых подернулась рябью и начала таять. Возле нее мелькнула крылатая белая тень.

   – Брат мой, твою мать!!! Я тебя в раю доста… – Ангел с легким хлопком испарился в воздухе.

   – Господи, да сколько ж у меня родственников развелось. Прямо косяком прут.

   Земляной вал стремительно покатился обратно. Юноша едва успел рвануть в колючие кусты, чтоб его не засосало под землю в образовавшийся провал, за каким-то чертом прихватив с собой плащ демона, и даже не понял, каким чудом умудрился вырваться из зыбучего грунта и перемахнуть через терновник, не прибегая к помощи осинового шеста. Скоро все успокоилось. На поляне вновь зашелестела под легким ветерком зеленая трава. Словно и не было ничего.

   Вит потряс головой, прислушался. Ни свиста стрел эльфов, ни лязга секир гномов. Тишину нарушал только отборный мат Олета и Ксанки, постепенно затихающий вдали. Их несли на шабаш в качестве дара от падшего ангела персонально для нечисти Плешивой Горы. Юноша накинул на себя плащ и помчался следом по ночному лесу, надеясь отбить незадачливых магов по дороге.

9

   Как ни спешил семинарист, бесенята оказались шустрее. Вит нагнал их, когда они, пыхтя от натуги, втаскивали добычу вверх на Плешивую Гору, увязая в песке, а вокруг… Юноша много читал о шабашах, ведьмах и прочей нечисти в демонологиях, писанных известными богословами, а потому жутко удивился, так как то, что творилось вокруг, больше напоминало шумный ночной базар, освещенный многочисленными факелами. Прямо на песке, на склоне, стояли палатки, около которых суетились их хозяева, азартно рекламирую товар. Это был даже не базар, а настоящая ярмарка! Вместо ведьм и чертей Вит видел почтенных купцов и их многочисленных покупателей. Единственным инородным телом в этой толпе были бесенята, целенаправленно тащившие клетку с магами вверх.

   – Дева молодая непорочная, ни разу не целованная! За недорого! Десять золотых! – неслось из одной палатки.

   – Товар лицом, – потребовал какой-то покупатель.

   Купец выволок из лавочки обнаженную девицу. Вит остолбенел, невольно дав по тормозам. Нет, с женским полом у него было все в порядке, и мальчиком нецелованным назвать его было нельзя, но такой откровенный стриптиз раньше видеть ему не приходилось.

   – Так вот он какой, сосуд греха под названием женщина, прости, Господи. Огради от соблазна раба Твоего!

   Вит мелко перекрестился, извлек из-под плаща крест отца настоятеля, поднес к губам, но, прежде чем поцеловать его кинул последний взгляд на красавицу и, сдерживая вопль, отпрянул в сторону. Господь от соблазна оградил. Перед ним стояла сморщенная голая старуха с грудью до пупка. Она была кривоногая, беззубая, с всклокоченными патлами седых волос. Один глаз у нее косил, но при этом не забывал игриво подмигивать клиентам.

   «Тьфу! – мысленно сплюнул Вит. – Да куда ж ты прешь-то, карга старая? От твоих прелестей импотентом станешь».

   Глаз старой ведьмы повернулся в сторону семинариста, и она изменилась в лице.

   «Прости, о Великий Темный! – проскрипел в его голове старческий голос. – Не сдавай меня, а? Пять лет на этот шабаш копила. Знаешь, сколько этому сквалыге заплатила?»

   «Зачем?» – невольно включился в мысленный диалог семинарист.

   «Так годы-то уходють! Иде ж мне за молодыми-то, бесстыжими девками угнаться?»

   Вит только рукой махнул, невольно выпустив крест, и перед ним снова появилась обнаженная красавица, однако прелести ее его уже не привлекали. Семинарист заспешил опять вслед за клеткой.

   – Закуска и выпивка на любой вкус! – разорялся очередной зазывала, пытаясь схватить Вита за полу плаща.

   Торгаш торопливо откинул полог шатра, сделал приглашающий жест. Внутри в воздухе мелькали ложки, плошки, поварешки, ножи вспарывали животы жалобно плачущим младенцам. Некоторых живьем кидали в кипящий котел.

   – Младенец невинный, только что сваренный, – прогнулся перед Витом купец. – Откушать не желаете?

   Желудок Вита начал стремительно подкатываться к горлу. Он чисто автоматически схватился за крест, чтобы им и благословить мерзавца, и картина вновь изменилась. Внутри шатра энергично работали бесы, разделывая свинину, говядину, оленину, готовя из них кулинарные изыски.

   – Посоветуй вон тому лохматому, с рыжим пятачком, руки помыть, – строго сказал Вит, – а то санитарный контроль на тебя натравлю.

   У купца затряслись руки, потом в них появился кошель.

   – А это не может уладить дело?

   – Сколько здесь?

   – Двадцать.

   – На первый раз прощаю, – величественно сказал авантюрист, засовывая кошель в суму, – но…

   – Все будет в лучшем виде, фартучки, белые колпаки…

   – Вот это другое дело. Живи пока.

   Эти нечистые оказались такими лохами, что Вит мысленно азартно потер руки и с еще большим интересом начал посматривать по сторонам, одновременно топая вслед за клеткой, в которой, уже явно притомившись, вяло переругивались Ксанка и Олет.

   – Големы! Кому големы? Для ведьм, колдунов и прочей родной нечисти!

   Заметив мельком брошенный в сторону его палатки взгляд Вита, купец схватил его за полу плаща, и чуть не силой затащил внутрь.

   – Только что прибыла последняя партия, – таинственно шепнул он, – эксклюзив. Универсальные големы. Могут все!

   – Так уж и все? – недоверчиво хмыкнул юноша.

   Он никогда не видел големов, а потому с любопытством начал рассматривать выставленный на стеллажах товар. Там стояли обычные игрушки. Самых разных видов и действительно на все вкусы. Куклы, плюшевые мишки, киски, собачки, забавные чертики, и даже муляж человека в натуральный рост с глупым, одутловатым лицом.

   – Что вот этот умеет делать? – кивнул на него Вит.

   – Поясняю, – оживился купец, засучивая рукава. Вит на всякий случай отодвинулся. – Голем для снятия стресса. Достаточно представить себе, что перед тобой кровный враг или горячо любимый начальник…

   Черты лица муляжа поплыли и преобразовались в полную копию торговца големами.

   – Ты кого себе представил? – на всякий случай поинтересовался Вит.

   – Конкурента. Братана моего. Вон, в соседней палатке торгует. Слышишь?

   Из соседней палатки разносились глухие удары и отчаянный мат.

   – Чего это он?

   – Бесится, – радостно сказал купец, – злится, что я первым клиента заманил. Ты куда?

   – Посмотреть. Интересно же!

   Вит не поленился сунуть нос в соседнюю палатку. Там точно такой же купец охаживал кулаками голема, превратившегося в его брата-близнеца.

   – А у вас и товар, я смотрю, одинаковый, – рассмеялся Вит.

   – На одной базе отовариваемся, – сердито пропыхтел купец, похлопал глазами на Вита, отпихнул в сторону голема, тут же принявшего свой изначальный вид, и вцепился в юношу. – Но на этот раз я братца обставил!

   В соседней палатке раздался отчаянный вопль и звуки ударов.

   – Это нечестно! Я его первый заманил!!!

   – Я думаю, вам не все равно, где отовариваться. Выбирайте! Вот эта куколка может принять облик отказавшей вам во взаимности девушки. Эта не откажет, гарантирую! Можете делать с ней все что хотите, душить, насиловать… после удушения голем восстанавливается. Модель многоразовая.

   – По этой части у меня пока что все в порядке, – поспешил отмахнуться Вит. – Дамы до сих пор не отказывали и всегда были довольны. А вот эти звери зачем нужны? – ткнул он пальцем в муляжи черных кошек, занявших самую верхнюю полку.

   – Это вам вряд ли понадобиться, – теперь уже отмахнулся купец. – Товар для ведьм, у которых аллергия на кошачью шерсть. А без кота, сами понимаете, не престижно. Некоторые, к тому же, панически боятся мышек, хотя и стыдятся в этом признаться. Кроме того, они снабжены рядом очень удобных функций, – таинственно прошептал купец, – да таких приятных, что их покупают и те ведьмы, у которых нет аллергии на кошачью шерсть.

   – Что за функции? – так же шепотом спросил Вит.

   – Их иногда не только ведьмы, но и колдуны покупают, – еще тише прошептал купец, заинтриговывая клиента, – но стоят они, у-у-у…

   – Сколько?

   – Полторы тысячи золотых штука! А некоторые големы и за две тысячи идут!

   – Ого! И за какие же функции их так круто ценят?

   – Специальные, – жарко зашептал в ухо юноши купец, – и очень интимные…

   – Для извращенцев, что ли?

   – Фи, как грубо, молодой человек. Для этого есть определенный термин, который не травмирует слух: для зоофилов.

   – Тьфу! – сплюнул Вит, брезгливо отпихивая от себя купца, и совсем уже хотел выйти из палатки, как внимание его привлек голем, стоящий в гордом одиночестве на самой нижней полке. Телом это чудо то ли природы, то ли чьего-то больного воображения, напоминало обычного дворового, дымчато-серого кота с бантиком на шее. От обычного кота его отличали только огромные, типа заячьих, уши и пушистый хвост таких размеров, что его обладатель мог бы им три раза обернуться, а при желании им же еще и удавиться. На мгновение Виту показалось, что симпатичная киска подмигнула ему хитрющим глазом.

   – Этот тоже для извращенцев?

   – Нет, что вы, это как раз универсальная модель. Хотя и то, о чем вы говорите, может.

   – А что эта модель еще может?

   Глаза торговца, почуявшего, что клиент повелся, загорелись. Он выдернул голема с полки, плюхнул его на прилавок и извлек из-под прилавка свиток, размерами превышавший кису раза в три.

   – Инструкция по эксплуатации, – пояснил он Виту, Обратите внимание: функция номер один: универсальный повар.

   Купец извлек из-под прилавка белый поварский колпачок и натянул его на уши коту. В лапах кисы появились нож и вилка. Усатая мордочка понюхала воздух вокруг себя и с немым укором начала переводить взгляд с купца на Вита. Юноша рассмеялся:

   – Я вижу, он больше предпочитает жрать, а не готовить.

   – Просто продуктов под рукой нет, – сконфуженно пробурчал купец, – а то бы он вам показал.

   Купец сдернул с голема колпак, бросил на прилавок, а из-под него извлек маленькие сапожки. Сверившись с инструкцией, торжественно произнес:

   – Посыльный скороход. Доставит любое ваше сообщение куда угодно в один миг!

   Напялив на кису сапоги, он вздернул его за шкирку в воздух. Задние лапки кота превратились в вихрь. Глаза при этом становились все шире и шире, дышал он все тяжелей и тяжелей, а язык начал вываливаться изо рта. То ли сапоги были ему велики, то ли котяре все это надоело, но в конце концов один сапог, слетев с лапки и просвистев мимо уха Вита, ушел в мировое пространство с довольно приличной скоростью, другой заехал в нос купцу, невольно разжавшего пальцы. Кот плюхнулся обратно на прилавок. Пепельно-серая шерсть встала дыбом. Вид у него при этом был такой забавный, что Вит опять рассмеялся, невольно протянул руку, погладил тяжело дышавшего кота по голове и почесал под подбородком.

   – Ищь, какой паленый. Забавная киса.

   Киса довольно заурчала.

   – Поздравляю! – расплылся купец, торопливо заталкивая поварский колпак в бантик на шее кота. – Безразмерная котомка, – пояснил он. – Вы сделали прекрасное приобретение. Кстати, его имя теперь Паленый. С вас две тысячи золотых.

   – Что!!?

   – Извините, оговорился. Двести. Товар, сами понимаете, бракованный. Размерчики нестандартные, – зачастил продавец, – пропорции не соблюдены…

   – Да не собираюсь я его покупать!

   – Что значит – не собираетесь? – возмутился купец. – Вы только что его на себя настроили. Его теперь никто не купит! Он будет предан только вам! Сто пятьдесят золотых! Последняя цена.

   Вит посмотрел на кота, который, выполнив свои функции, уже застыл в ожидании следующих команд, превратившись опять в мягкую забавную игрушку, перевел взгляд на купца, понял, что его пытаются элементарно развести, как лоха. Он не стал торговаться. Вместо этого Вит напустил на себя строгий вид и начал свою игру.

   – Вот вы и попались, любезный. До нас давно уже доходили сведения, что нечистые на руку торговцы, обманом впаривают покупателям некачественный товар.

   – А-а-а… с кем имею честь? – проблеял съежившийся от страха купец.

   – Председатель комиссии по защите прав потребителя. Ну-с, что делать будем?

   – Договариваться, – трепетно выдохнул купец. – Неужели я пожалею для такого уважаемого господина какого-то завалящего голема?

   – Так вы и завалящими торгуете? Все, палатку опечатываем, товар описываем…

   – Да это же фигура речи!!! – завопил купец. – Наш товар весь сертифицирован! Вот, смотрите! – ткнул он семинаристу под нос инструкцию по эксплуатации, а чтоб тот не усел ничего прочитать, торопливо запихал его в бантик голема. – А в придачу это…

   На прилавке как по волшебству появился золотой.

   – Председатели комиссии по защите прав потребителей взяток не берут, – сделал надменное лицо Вит. – А вот добровольные пожертвования в фонд голодающих сироток… – семинарист выразительно посмотрел на золотой.

   Купец понял его правильно. Рядом с золотым появился довольно увесистый кошель. Вит смел его с прилавка вместе с урчащим големом в свою суму и вышел из палатки с гордо поднятой головой. Эти деньги он смело мог считать своими, так как был по жизни круглым сиротой.

   – Давно надо было образовать такой фонд, – пробормотал он, озираясь.

   Клетка с Ксанкой и Олетом колыхалась уже довольно далеко, но Вит поднажал и быстро нагнал пленных магов. Успокоившись, он вновь начал крутить головой в поисках еще чего-нибудь экзотического.

   В следующей палатке торговали книгами, пропитанными черной магией. Туда стояла целая очередь. С удивлением в одном из покупателей Вит опознал студента Академии Колдовства. Будущий маг, видать, твердо решил выбрать темную сторону. Около продавца в этот момент топтался тщедушный мужичок с красным носом, до которого наконец-то дошла очередь.

   – Надеюсь, условия вы знаете, – устало говорил привычную фразу купец, копаясь в бумагах. – Ваша душа в обмен на черную книгу и беса на посылки в придачу. Вы готовы подписать контракт? – Продавец поднял глаза и побагровел. – Ты чего пришел!!?

   – За книжкой.

   – Ну, сил моих больше нет. Третий раз свою душу пытаешься мне впарить! Ты куда книгу с бесом дел, придурок?

   – Пропил, – честно признался мужичок.

   – Болван! Следующий.

   Два шустрых маленьких бесенка тут же выкинули пропойцу из очереди и вдобавок проплясали на упавшем теле что-то типа тарантеллы, азартно махая лапками и хвостиками. Вит хмыкнул, хотел, было, посмотреть, что творится в следующей палатке, но тут Олет в клетке заворочался и даже привстал, напряженно всматриваясь в толпу. Они достигли уже вершины Плешивой Горы. Юноша понял, что назревают события, и решил не отвлекаться, торопливо убирая свои белобрысые волосы под капюшон плаща, чтобы не засветиться перед Ксанкой и Олетом раньше времени.

   – Валентино! Брателло! – радостно завопил Олет сквозь прутья решетки. – Какими судьбами!

   Один из элегантных джентльменов в толпе встрепенулся. Он повернулся на голос так стремительно, что полы его черного фрака хлопнули в воздухе.

   – Олеттино! Дружбан! Корешок мой закадычный! Ты… Не понял. Ты что в клетке делаешь? А ну, стоять!

   Бесы замерли.

   – Понимаете, ваше вампирство, мы их взяли…

   – Молчать! Вы хоть понимаете, кого вы взяли? Да мы с ним такие дела вместе вертели! Выпустить!

   Бесы нехотя поставили клетку на землю и начали возиться с магическим замком.

   – Олеттино, – продолжал удивляться вампир, – что за дела? Как ты позволил каким-то бесам себя в клетку упечь? О! А баба-то какая аппетитная! Это кто?

   – Девственница. Понимаешь, Валентино, я тут шел… – Судя по всему, Олет понес первое, что приходило ему в голову, стараясь отвлечь внимание вампира от неприятного вопроса: как какие-то жалкие бесы сумели затолкать его в клетку. О том, что падший ангел лишил их с сестрой магической силы, признаваться ему не хотелось тем более. – …шел, тащил ее сюда. Хотел продать на торгу подороже… – Ксанка кротко заехала братцу в ухо, и он вылетел из клетки, которую, к счастью для него, бесы успели отпереть. Олет поспешил захлопнуть за собой дверцу, а перепуганные бесы вновь наложили магический запор. – …да кто ж ее, такую строптивую, возьмет? – шмыгнул носом разобиженный маг, ощупывая распухающее ухо.

   – Это мы сейчас устроим, – оживился вампир. – Дева молодая! Красивая, строптивая, всего за какую-то жалкую сотню монет! – начал выкрикивать он, азартно рекламируя товар.

   Лицо Олета вытянулось.

   – Правда хромая она и один глаз косит, – торопливо добавил он.

   – Это я хромая!!? – клетка затряслась от Ксанки, бушующей внутри.

   Привлеченные рекламой покупатели тут же шарахнулись в разные стороны.

   – Не, такую опасно при себе держать, – пробормотал какой-то черт, пробегая мимо Вита.

   – Вот, – обрадовался Олет, – кому ты с таким характером нужна? – подколол он Ксанку.

   – Вот выберусь отсюда, растолкую, – посулила ему взбешенная девица.

   – Олеттино, что ты делаешь? – возмутился вампир. – Мы ж ее так совсем не продадим.

   – Извини, братан, но ты цену загнул несусветную. Мне совесть не позволяет продавать эту мегеру за такие деньги.

   Клетка снова затряслась, и Ксанка окончательно перешла на троллий язык. Она и раньше в выражениях не стеснялась, но тут отрывалась по полной программе.

   – Красиво излагает, – восторженно щелкнул языком вампир. Он сдернул с подноса пробегавшего мимо лоточника два кувшина вина, небрежно кинул продавцу пару серебряных монет. – Ты продолжай, продолжай, мы послушаем.

   Он сунул Олету в руки кувшин, и они начали слушать.

   Вит понял, что это надолго, и пока Ксанка спускает пары, можно заглянуть еще в одну палатку. Там торговали самыми разнообразными волшебными аксессуарами: заговоренными мазями, эликсирами, метлами для ведьм…

   – Ты что мне подсунул!!? – бушевал около прилавка, пытаясь достать через него невозмутимого купца сморщенный, плюгавый мужичонка. – Это называется волшебная палочка? Да она работает через раз! А зеркальце твое небьющееся? – На прилавок грохнулось до боли знакомое Виту зеркальце в мелкой паутине трещин. – Только за женой хотел подсмотреть, чем она без меня занимается, так оно об мою же голову и разбилось!

   – Инструкцию по эксплуатации внимательно читали? – невозмутимо спросил купец.

   – А как же!

   – Последнюю строчку, мелким шрифтом тоже?

   – Разумеется, только там так мелко…

   – За отдельную плату можем укрупнить.

   На прилавок плюхнулся золотой. Купец смел его в ящик, выдвинутый из-под стойки, и водрузил перед негодующим клиентом огромный микроскоп.

   – Изучайте. – Купец перевел глаза на Вита. – Хотите что-нибудь прикупить? – При виде нового клиента он был само радушие.

   – Я нет, а ты уже прикупил, – напустил на себя грозный вид семинарист.

   – Чего? – выпучил глаза купец.

   – Три туза на мизере. Брачком торгуем? Бьющимися зеркалами?

   В этот момент плюгавый мужичонка зашатался и, если бы Вит его не поддержал, грохнулся бы в обморок.

   – Что это с ним? – семинарист начал приводить клиента в чувство методом энергичных пощечин.

   – Последнюю строчку прочитал, – любезно пояснил купец. – А ты, собственно, кто такой?

   – ОТК. Отдел Технического Контроля. От Самого, – грозно подался вперед семинарист. Плащ при этом невольно распахнулся, и продавец увидел под ним монашескую рясу и крест. – До Светлейшего дошли сведения, что где-то здесь продают бракованные волшебные палочки и зеркала…

   Купец изменился в лице.

   – У нас все нормально, – зачастил он, и начал выдергивать из-под прилавка бумаги. – Вот разрешение от Академии Колдовства, вот от святой церкви на право торговли. Все по-честному. Мы без лицензии не торгуем. А вот, если изволите, договоренности с гномами и эльфами. Заверено магистратом за подписью всех членов совета Вавилота. С печатями, как положено, господин проверяющий. Да что вы от меня хотите!!? – купец начал впадать в истерику. – Я же честно плачу в казну налоги! Что ни шабаш – так проверки! Да сколько же можно!!? Ну, попалась палочка с брачком, так за это сразу лицензии лишать? Да я этой морде десять таких же… еще лучше дам! И абсолютно даром!

   – Что значит – морде? Ты как разговариваешь с клиентами? – Вит еще грознее насупил брови. – Тебя чему учили? Улыбка должна быть вежливая, обхождение уважительное… – семинарист запихал бумаги купца в свою суму. – Лицензии тебя лишаю.

   Купец побелел еще больше, и на прилавке, как по волшебству, материализовался кошель.

   – А это не поможет исправить дело?

   – Взятка должностному лицу при исполнении, – сердито пропыхтел Вит, заталкивая кошель туда же, куда перед этим затолкал бумаги. – Твое счастье, что у меня свидетелей нет. А то загремел бы по полной программе.

   Довольный результатами инспекции, юноша вынырнул из торговой палатки, размашисто перекрестился.

   – Прости, Господи, сделай вид, что Ты опять ничего не видел. На благое дело пойдут.

   – А моя лицензия? – растерялся купец, но юноше было уже не до него.

   Следующей задачей авантюриста была Ксанка. Вит надвинул капюшон на глаза и двинулся в сторону клетки, около которой в обнимку сидели Олет и Валентино, посасывая вино. Оттуда как раз отскочил очередной покупатель, тряся в воздухе прокушенной рукой.

   – Да я такого монстра и даром не возьму, – верещал он.

   – Вот, Ксанка, чуешь? – назидательно говорил Олет сестре. – С таким характером кому ты нужна?

   – Мне, – мрачно сказал семинарист, старательно разыгрывая демоническую личность.

   Голос его прошелестел над Плешивой Горой, заставив нечистую силу замереть. Валентино поперхнулся вином, закашлялся. Взгляд его просканировал плащ падшего ангела на Вите, и он затрепетал.

   – Так возьми ее, о Великий Рогатый.

   – Да ты чё, Валентино… – лицо Олета вытянулось.

   – Молчи, идиот, это же Высший Черный, – прошипел перепуганный насмерть вампир, вскочил на ноги и начал кланяться. – В дар. Даром бери, о Великий.

   – Этого мальчика тоже хочу, – ткнул в Олета пальцем Вит, – даром!

   – Все Олеттино, дотрепался, – вампир помог подняться магу и подтолкнул его к Виту. – Бери обоих, о Великий.

   – Открой клетку, – приказал ему семинарист.

   Тот нехотя подошел к клетке.

   Ксанка наградила братца бешеным взглядом.

   – Доигрался?

   – Изобрази покорность, – еле слышно шепнул Олет, – я что-нибудь придумаю.

   – Ну, что ты возишься? – грозно спросил Вит.

   – Так это… запор здесь магический.

   – Бездарь. А когда-то, говорят, был приличным магом.

   Шабаш Плешивой Горы подобострастно загоготал, давая знать, что оценил шутку Великого Рогатого.

   – Помогите ему.

   К клетке тут же подскочили шустрые бесенята, разблокировали дверь, выволокли оттуда упирающуюся девицу и подтолкнули ее к Виту.

   – Идите за мной, – приказал семинарист Олету и Ксанке.

   – Не пойду! – топнула ножкой строптивая девица.

   – Куда ты денешься! – семинарист схватил ее в охапку, перекинул через плечо и двинулся в сторону леса, увязая в песке.

   Ксанка возмущенно пискнула, и хотела, было, взбрыкнуть, но, наткнувшись на предупреждающий взгляд брата, спешившего следом, передумала. Скорчив ему еще одну зверскую физиономию, девица сделала вид, что сдалась. Она безвольно поникла на плече семинариста, предварительно погрузив свой нежный девичий локоток в спину Вита, где-то в районе хребта. Бедолага с трудом сдержал стон.

   – О Великий, – крикнул ему вслед Валентино, – извините за дерзость, но в той стороне, куда вы идете, Вавилот!

   – Да, – пропыхтел под тяжестью девицы семинарист, – я сделаю это там, прямо в храме, чтоб все знали мое величие!

   Шабаш восторженно взвыл.

   – Мысленно мы с вами, о Великий!!!

   Вит добрался, наконец, до леса. Идти по мягкому моху, усыпанному сосновыми шишками и хвоей, было гораздо легче, и он прибавил шагу.

   – Мальчик, поторапливайся, – сердито шикнул семинарист на Олета, видя, что тот начал отставать.

   – Зачем я вообще вам понадобился, о Великий? – не менее сердито спросил маг.

   Вит дождался, когда шум и гам, поднятый его появлением на Плешивой Горе, остался далеко позади, и соизволил мстительно ответить:

   – Будешь в храме держать ее за руки… и за ноги.

   – Это как это? – опешил маг, – у меня ж только две руки.

   Тут нервы у Ксанки не выдержали, и она все-таки взбрыкнула.

   – Обалдеть! Его сестру несут насиловать, а он, паразит, руки подсчитывает!

   – Да хватит дергаться, – шлепнул ее по попке, торчащей в зенит, семинарист. – Думаешь, легко тебя на горбу переть?

   Ксанка замерла, почувствовав на мягком месте знакомую руку.

   – Вит… заразочка, это опять ты!!?

   – Дошло, наконец, – недовольно буркнул юноша.

   – Олет, убери дрын, это же Вит!

   Семинарист резко обернулся, и уставился на мага, застывшего с занесенным над головой тяжеленным суком, которым он хотел благословить «Великого Рогатого». Маг медленно опустил его.

   – Я что-то не понял, Ксаночка. Это значит, пока я дела наши общие делаю, ты со всякой семинаристской шушерой шуры-муры крутишь? Ах ты…

   – Что!!? Вит, а ну, поставь меня, сейчас я ему… – И тут девица так взбрыкнула, что юноша ее просто-напросто не удержал, и она грохнулась на землю.

   – И ты туда же! – Ксанка была так потрясена, что мгновенно забыла про все обиды, нанесенные ей братом. – Третий раз меня бросил! Олет, а ну-ка, дай сюда дрын!

   – Господи, прости меня грешного! – прямо-таки взвыл семинарист. – И зачем я их спасал, особенно эту дикую кошку?

   – Как ты меня назвал!!?

   Вит понял, что пора делать ноги, и рванул в сторону Вавилота. Следом неслась разъяренная девица, яростно размахивая дрыном, за ней по пятам бежал Олет, пытаясь на ходу образумить сестрицу. Кросс был великолепный. Километра на три. Все были в отличной спортивной форме и, когда выскочили из чащобы, умудрились еще и прибавить обороты на проселочной дороге, слабо освещенной полной луной.

   – Посторонись! – крикнул Вит неведомо откуда взявшейся парочке мрачных фигур в серых плащах, перегородивших дорогу.

   Фигуры послушно расступились, давая возможность семинаристу проскочить, и вновь сомкнули ряды перед Олетом и Ксанкой. Те, увидев их, сразу спали с лица и дали по тормозам. Они остановились, запаленно дыша, и начали топтаться, застенчиво пряча глаза, словно парочка нашкодивших детишек. Почуяв, что погоня прекратилась, Вит тоже затормозил. Во-первых, ему надо было отдышаться, а во-вторых, он был очень любопытен.

   – Итак, – сурово сказал один из незнакомцев, – вместо того, чтобы готовиться к выпускным экзаменам, вы затеяли частное расследование, утаив от братьев важнейшую информацию, случайно попавшую в ваши руки. Вы хоть понимаете, что натворили? Уничтожен артефакт страшной, невиданной мощи и еще неизвестно, как это отразится на нашем мире. Не исключено, что затронуты основы мироздания, Первичный Хаос.

   – А ведь на это дело могли пойти опытные, проверенные братья, и бесценная информация оказалась бы в наших руках, – горестно покачал головой второй маг (в том, что это маг, у Вита сомнений не было). – Мы получили бы доступ к бесценным знаниям. И контроль над Белым и Черными Орденами магов был бы абсолютным во имя достижения Равновесия.

   – Понимаете, учитель, мы… – начал было Олет.

   – Вы будете доставлены на суд, где вашу судьбу будет решать Совет Серого Братства, – оборвал его маг.

   – И чем скорее мы это сделаем, тем лучше, – добавил второй маг. – Тем более, здесь есть несведущие.

   Маги повернулись и в упор посмотрели на Вита.

   – Подозрительные несведущие, я бы сказал, – нахмурился первый маг.

   – Да это простой семинарист, – зачастила Ксанка. – Он тут абсолютно ни причем. Так, помогал по мелочам. Жизнь нам спас…

   – А они меня за это дрыном… – пожаловался на них Вит.

   Старцы на его слова внимания не обратили. Они продолжали сверлить его подозрительными взглядами.

   – Интересно, откуда у простого семинариста на плечах плащ падшего ангела?

   – Серьезно? – выпучил глаза Олет.

   – А вы разве не чуете?

   Маги настороженно переглянулись и начали только что не обнюхивать Олета с Ксанкой.

   – Дело хуже, чем я предполагал, – покачал головой первый маг.

   – Да, и пора с этим заканчивать, – согласился с ним второй маг. – Мне все равно, кто он и что он, но теперь этот мальчик слишком много знает.

   Глаза Вита ослепила яркая вспышка света, он зажмурил глаза…

   – Твою ма-а-ать!!! Откуда такая блокировка!!?

   Раздался резкий хлопок. Вит потер кулаками слезящиеся глаза. Маги исчезли, и не только они. Плащ падшего ангела осыпался на землю хлопьями пепла.

   – До чего ж люди до чужого добра жадные бывают, – сердито пробурчал семинарист. – Свистнуть не смогли, так спалили, гады. Хорошо хоть суму не сперли. А еще маги называются. Тьфу! Гниды! Прости меня, Господи!

   Вит размашисто перекрестился и направил стопы в сторону славного города Вавилота навстречу разгоравшейся на горизонте заре.

10

   Вит очень спешил. Ему не терпелось выяснить, как там, в его родном доме, дела, а потому до монастыря успел добраться до перезвона колоколов, приглашающих прихожан к заутрене. Родной монастырь, который и был практически его домом (другого он просто не знал), был еще погружен в спячку. Семинарист с неописуемым облегчением перевел дух. Значит, из монастырских никто не погиб за время вчерашней битвы. Иначе бы сейчас из храма Божьего доносились голоса монахов, отпевающих усопших. Юноша осторожно постучал в ворота условным стуком, давая знать, что у порога святой обители не калики перехожие, а свои в доску, и надо поспешать открывать. В воротах открылось окошко, и оттуда выглянул отец Жирондье, шеф-повар монастырской кухни. По его добродушной, круглой физиономии текли слезы. Припухшие от рыданий глаза превратились в щелочку. Шеф-повар, утирая слезы и сопли, что-то по привычке жевал.

   – А ты чё это у ворот? – изумился Вит.

   – Так некому больше, – шмыгнув носом, прошамкал отец Жирондье. – Спать все изволят. Семинарист у нас пропал. До утра искали. Видать, погиб. Только тела не нашли. Полчаса назад монастырская братия в кельи разошлась. На отдых. Так что сегодня не подаем. Да и вообще, пост у нас…

   Отец Жирондье попытался закрыть окошко.

   – Да ты что, не узнал меня, дядя Жи?

   Отец Жирондье замер.

   – Вит… ты? – Шеф-повар подался вперед, дыхнув через окошко крутым перегаром на семинариста. – А я тебя тут уже помянул на всякий случай, заранее… – Повар задумался, что-то в уме подсчитал и неуверенно добавил: – …трижды.

   – Вот в этом я уже сомневаюсь, – рассмеялся семинарист. – Господь любит троицу. Может, трижды по три?

   – Точно! – Рот отца Жирондье растянулся до ушей. – Слышь, сынок, выпить за упокой своей души не хочешь?

   – Я лучше закушу, – Вит через решетку окошка выдернул из рук шеф-повара палку копченой колбасы, оторвал от нее зубами солидный кусок и начал усердно жевать. Отсутствием аппетита семинарист никогда не страдал. – Открывай давай!

   Загремел засов. Ворота распахнулись.

   – Отец Илерей тоже спит? – поинтересовался Вит, заходя внутрь.

   – Не знаю, – пожал пухлыми плечами повар. – Он в своею келью с архимагом пошел. Ты бы заскочил, обрадовал их. А то они так горюют!

   – Обязательно. Ты с поминками-то не перестарайся.

   – Не, я теперь за здравие буду…

   – Это другое дело.

   Прежде чем порадовать отца настоятеля своим светлым ликом, Вит решил заскочить к себе в келью, дабы спрятать там то, что не стоит видеть добронравному служителю Господа. Оказавшись в родных казематах, юноша привычным, отработанным движением отодвинул в сторону топчан, вывернул из стены камень и высыпал из сумы на пол добычу для предварительной сортировки.

   – Так, зеркальце в сейф… карту подземелий тоже… Листки… – Вит задумался. По-хорошему и их надо было бы туда же, но почему-то не захотелось расставаться с таким трудом добытыми в Башне Проклятых страничками. Недолго думая, он затолкал их в безразмерную котомку-бантик на шее голема, сунул кису обратно в суму. – А это, вообще, почитай, натуральная индульгенция, – юноша с удовольствием освидетельствовал лицензию, изъятую им у купца с Плешивой Горы. – Они у меня теперь все попляшут! А вот денежки тут лишние. Компромат. Мы – Божьи люди, святым духом сыты быть должны.

   Все лишнее было запихано в «сейф». Семинарист задвинул каменный блок на место, прикрыл его топчаном, перекинул суму через плечо и отправился радовать отца настоятеля.

   Келья преподобного отца Илерея оказалась незапертой. Видно, сильно выбили из колеи святого отца события минувших суток. Юноша приоткрыл дверь и замер, залюбовавшись открывшейся перед ним картиной.

   За столом, накрытым отнюдь не по-постному, сидели мрачные как туча отец Илерей и архимаг Академии Колдовства Мусахэй. Кресло архимага располагалось рядом с камином, около которого он грел свои старые косточки. Тем же самым занимался отец Илерей. Однако грел он не только бока и спину, но и ножки, опущенные в тазик, из которого поднимался пар, пропитенный ароматом лечебных трав. Мусахэй в этот момент подогревал воду, направив на тазик поток магической энергии из своего посоха.

   – Так нормально? – участливо спросил он отца настоятеля.

   – Замечательно. До сих пор согреться не могу после этого подземелья. До костей пробрало.

   – Меня тоже.

   – Так чего сидишь, наливай!

   Архимаг потянулся, было, к бутылке эльфийского вина, но, заметив укоризненный взгляд Илерея, передумал и наполнил стограммовые стопки гномьей водкой.

   – Ну, за то чтоб с Витушкой все в порядке было, – тяжело вздохнул отец настоятель, шмыгнул носом, поправил на нем очки.

   – Такой орел, да чтоб запросто так пропал, – бодро-успокаивающим тоном прогудел архимаг. – Ну, за него. Давай по-нашему, как в молодости, у дядюшки Сэма, без закуски.

   – Давай.

   Архимаг и святой отец хлопнули по стаканчику.

   – Хороша, заррраза…

   – Да… пробирает.

   – Согрелся?

   – Еще не дошла.

   – Ну, тогда по второй вдогонку, и все! Нам надо держаться в форме, чтоб обсудить план дельнейших действий. Вита мы обязаны найти!

   До юноши донеслось характерное бульканье. Семинарист прекрасно знал, что эта парочка в далеком детстве когда-то росла в одном дворе, в один горшочек писала и дралась друг с другом из-за игрушек. Старые друзья хлопнули еще по стаканчику и приступили к обсуждению плана дальнейших поисков лучшего ученика духовной семинарии.

   – Итак, где мы его еще не искали? – деловито спросил архимаг.

   – Сейчас вспомню. – Отец Илерей нанизал на вилочку тонко отрезанный кусочек сала, отправил его в рот и начал задумчиво жевать. – В борделе мы были…

   – Были, – подтвердил архимаг, – но там этого подлеца не нашли.

   – Найдешь его там, как же! Этот нахаленок под любой юбкой так спрятаться может, что…

   – Так поэтому ты меня девок обшаривать послал? – дошло до архимага.

   – Мне, понимаешь, по сану не положено, – с сожалением вздохнул Илерей, – а тебе в самый раз. Взмахнул жезлом, и вся одежда с греховодниц долой… а они без нее очень даже ничего… прости меня, Господи, искушает диавол, искушает раба Твоего! – Отец настоятель размашисто перекрестился на икону, висящую в углу кельи и потянулся к банке с солеными огурцами.

   – Монахи и мои студенты шарили по городу, – задумчиво продолжил архимаг и, явно по рассеянности, накапал себе и другу еще по стаканчику, – но ничего не нашли.

   – Остается только кабачок «У дядюшки Сэма», – подхватил наполненный стаканчик Илерей, – но, судя по счету, который прислал нам кабатчик, семинаристы там тоже ничего не нашли.

   – А при чем тут счет? Что, семинаристы сами сказать не смогли?

   – Придут в себя, расскажут. Отцы Зелоты сказывали, что их оттуда полуживыми привезли. Это ж надо было додуматься искать Вита в подвале!

   – А что, здравая мысль.

   – Ну, да… Только когда они его там не нашли, на этом не остановились и продолжили поиски в бочках с вином. Хорошо хоть не утонули. Ну, за Вита. Чтоб миновала его беда лихая.

   Друзья поднесли стопочки ко рту, выпили, потянулись за огурчиками.

   – Можно? – деликатно поскребся в дверь семинарист. – Отче, позвольте вам вернуть пропажу. На благое дело позаимствовал. – И, не дожидаясь приглашения, вошел внутрь, протягивая настоятелю его крест.

   Отец Илерей от неожиданности поперхнулся.

   – Муся… – прохрипел он.

   Мусахэй треснул его по спине.

   – Фу-у-у… – с трудом отдышался святой отец. – Ну разве ж можно так пугать старика? – Он принял крест из рук приемного сына и чуть не прослезился, – Витушка, сынок! Слава Тебе, Господи. Оборонил. Не дал погибнуть невинной душе. Я ж говорил тебе, что моего сына голыми руками не возьмешь! – радостно сказал он архимагу.

   – Да, – согласился Мусахэй, – если б не этот пострел, нас бы уже, возможно, отпевали.

   – И ведь какая подлость! Под нашими личинами непотребства страшные в святом монастыре творить. И твою Академию, и церковь святую подставили. Ну, что, сынок, там дальше-то было? Рассказывай. Мы ведь лишь о том, что в монастыре творилось, знаем. Да и то не все.

   Вит понял, что настал его звездный час. Что-что, а рассказывать он умел. В его изложении он в одиночку бился не с одной сотней магов, после чего они, поверженные, под страхом смерти рассказали ему о великой тайне, сокрытой в Башне Проклятых, и он решил избавить мир от этого вселенского зла. Врал Вит увлеченно. Это был его шанс досрочно принять сан и занять келью попросторнее, а если повезет, то и договориться о переходе в Академию Колдовства. Стать великим магом было его тайной мечтой, в которой он отцу Илерею не признавался, боясь огорчить старика. А потому с каждым новым словом краски сгущались. Драконов в Башне Проклятых был уже целый десяток, магов – тьма-тьмущая, а уж ангелы, те прямо косяком перли в обнимку с демонами. И все они шли в атаку дружно на него, Вита, единственного защитника основ святой церкви в этом проклятом Богом месте.

   Архимаг и отец настоятель с удовольствием слушали эту фантастическую сагу.

   – Бедный Вавилот, – скорбно вздохнул отец Илерей, – и как это он выдержал такую эпическую битву?

   – Так это ж далеко было, – отмахнулся Вит. – Да если б не я с верой в Господа…

   – А ты знаешь, – с удивлением сказал Архимаг, – он не врет. Ну, привирает немножко. Чуть-чуть, раз в десять, но не врет. И что же было дальше?

   – А дальше я пошел обратно на Плешивую Гору…

   Святой отец и Архимаг внимательно слушали. Они были сравнительно спокойны до той поры, пока Вит не приступил к описанию событий в лавке торговца магическими артефактами.

   – Что ты сказал? – подпрыгнул в своем кресле Мусахэй. – По лицензии торговали?

   – С подписями и печатями монастыря? – выпучил глаза отец Илерей.

   – Ну, да… она у меня, кстати, с собой. Я ее как вещественное доказательство у купца изъял.

   Юноша достал из сумы лицензию, выложил на стол. Отец настоятель выпрыгнул из тазика и сунул нос в бумаги, нетерпеливо оттирая архимага плечом.

   – Твою м-а-а-ать!! – взвыл архимаг.

   – Да я их…

   Они дружно перешли на местные идиоматические выражения и изливали душу на нем так музыкально, что Вит даже заслушался.

   – А троллям есть чему у вас поучиться, – восхитился он.

   Старики опомнились.

   – Ты, сынок, в свою келью не ходи. Здесь отдыхай. Откушай на сон грядущий, а нам по-быстрому в магистрат метнуться надо. Муся, всех на ноги поднять! Мерзавцы! Весь состав подписался. И подпись моего зама стоит! Как он посмел!!? Нет, нельзя пренебрегать общественными делами, ишь, чего за спиной удумали! Лицензии выдавать! И ведь мне ни слова. Знали, что башку за это откручу. – Отец Илерей торопливо натягивал на свои мокрые старческие ноги мягкие чувяки.

   – И моего помощника подпись тоже там красуется!!! Ну, я им дам! Мало не покажется. – Архимаг взмахнул жезлом и испарился в воздухе вместе со своим другом.

   – Масть пошла, – радостно потер руки Вит.

   Его ждал сытный ужин и мягкая постель. Что еще надо бедному семинаристу для счастья, после тяжелого трудового дня? Мысленно он уже видел себя правой рукой отца настоятеля, как спаситель мира, а в самых смелых мечтах и правой рукой архимага.

11

   – Вставай, сын мой. – Вита осторожно тронули за плечо.

   Юноша сладко потянулся, открыл глаза и уставился на отцов Зелотов с каменными лицами, стоявших у постели отца настоятеля, на которой он изволил почивать.

   – Или у меня в глазах двоится, – протяжно зевнул семинарист, – или кто-то из вас своими обязанностями пренебрегает.

   – Многого не знаешь, отрок, – величественно сказал один из Саблезубых Котов.

   – После недавних событий библиотеку решено было замуровать, – пояснил его брат близнец, – дабы не допустить в будущем повторения столь богохульных деяний.

   – Тем более, что охранять теперь нечего, – вздохнул второй Саблезубый Кот, – Кровавую книгу ты уволок, а на остальное не позарятся. Что с книгой-то? И впрямь погибла?

   – Угу. В Башне Проклятых. Оказывается, она прекрасно горит. Только нужно правильно подобрать камин.

   – Благая весть, сын мой. Однако, поднимайся. Тебя ждут.

   – Кто? Где? – Вит прекрасно выспался, а потому энергично, одним прыжком вскочил с постели, напялил на себя рясу.

   – Вестимо, где, – тяжко вздохнул один из отцов Зелотов.

   – На монастырской площади, – нахмурился его брат. – Ты вот что, парень. Суму свою с собою возьми.

   Вит похлопал глазами, пожал плечами, однако к совету прислушался и закинул на плечо суму. Они покинули келью и пошли на монастырскую площадь. Завидуют, они что ли, терялся в догадках семинарист. Ну, спас монастырь, ну, отметят его заслуги, как положено, но это же не повод… Только тут до него дошло, что отцы Зелоты идут по его бокам то ли как конвоиры, то ли как почетная охрана. Это не понравилось ему еще больше, ну, а то, что он увидел на монастырской площади, заставило всерьез задуматься, а не пора ли делать ноги? Раздачей призов и подарков тут и не пахло. На площади в скорбном молчании стоял весь монастырь, включая семинаристов и дворовую собаку, а у порога самой церкви топтались члены магистрата Вавилота. Среди них особо выделялся тучный председатель совета купцов Кальвибер, который практически всем в этом городе и заправлял. По правую руку от него стоял отец Гийом, а по левую – помощник архимага Гишелье, с увесистым свертком в руках. Ни отца настоятеля, ни самого архимага на площади видно не было.

   – Что бы не случилось, молчи, – еле слышно прошептал Виту отец Зелот справа.

   – В случае чего, вытащим, – добавил отец Зелот слева.

   Последние сомнения рассеялись. Призов сегодня не будет, а вот сюрпризов хоть отбавляй, и все наверняка неприятные.

   – Подведите преступника поближе, – мрачно приказал Кальвибер.

   Отцы Зелоты послушно исполнили приказание, всем своим видом давая Виту знать, чтоб он не думал взбрыкивать.

   – Начинайте, святой отец, – махнул рукой отцу Гийому первый гражданин города. Тот услужливо кивнул головой.

   – Братья по вере, – скорбным голосом начал свою речь отец Гийом, – с прискорбием сообщаю, что в нашем стаде завелась паршивая овца. Много лет она жила рядом с нами, втираясь в доверие, а мы даже не подозревали, какую змею пригрели на своей груди. – Отец Гийом понурился. и попытался выдавить из себя слезу. Не получилось. Тогда он откашлялся и продолжил: – Он втерся в доверие…

   – С самых пеленок втирался, – еле слышно прошипел Вит, сатанея от ярости.

   Отцы Зелоты предупредительно стиснули его за локти.

   – Не дергайся, все испортишь.

   – …благодаря чему, будучи еще семинаристом, должность получил немалую. Отвечал за поставки элитного монастырского вина гномам и эльфам как самый стойкий к соблазнам внешнего мира, и чем он отблагодарил нас? Вот что мы нашли в тайнике его кельи!

   Гишелье по знаку Гийома развернул сверток, и высыпал содержимое на землю. Зазвенели золотые монеты, раскрылся от удара футляр, явив взору монастырской братии магическое зеркало. Сверху на них спланировала карта тайных ходов подземелий гномов.

   – За одно только зеркало, запрещенное советом купцов для свободной продажи, он заслуживает смертной казни! – возопил отец Гийом, – А деньги? Откуда у простого семинариста такие деньги!!? Значит, продался врагу! И, возможно, вчерашнее нападение на наш монастырь это его рук дело! Кто-то ведь провел преступников по тайным подземельям, а карта-то вот она!

   – Спокойно, спокойно, – еле слышно шептали отцы Зелоты юноше, чувствуя, что он вот-вот взорвется.

   – От смертной казни вероотступника Вита, связавшегося с нечистью, сегодня спасает лишь заступничество отца Илерея и архимага Академии Колдовства, и то, что он, возможно, раскаявшись в душе, вовремя вызвал подмогу. Поэтому смертную казнь решено заменить на изгнание из монастыря. А чтобы знали о том не только святые братья Вавилота, но и все монастыри империи, мы клеймим его знаком специальным сроком ровно на пять лет.

   Гишелье, ожидавший заключительной фразы, взмахнул жезлом. Ряса с нательной рубахой с треском разошлась на семинаристе, обнажив мускулистое тело. На плече проступили черные контуры, чем-то напоминающие полураспустившуюся лилию. Знак воров.

   – Мы не просто клеймим его, а клеймим как вора! Деньги в его тайнике наверняка украденные!!! – истерично взвизгнул отец Гийом.

   Очередной взмах жезла окончательно сорвал с Вита рясу, а вместо нее на нем оказался дорожный костюм странника.

   – Вон из нашего монастыря! – указующий перст отца Гийома простерся в сторону монастырских ворот.

   Диким усилием воли Вит укротил бушующий внутри гнев, смерил внимательным взглядом отца Гийома, Гишелье, перевел взгляд на Кальвибера, усмехнулся.

   – Что-то говорит мне: будет время, когда вы приползете ко мне на брюхе. И я буду долго тогда думать: оставить вам вашу жалкую поганую жизнь или нет?

   Юноша резко развернулся и двинулся к монастырским воротам. Его провожало гробовое молчание. И только когда ворота захлопнулись за ним, с монастырского двора донеслись возмущенные голоса опомнившихся членов магистрата.

   – Нет, ну какая наглость!

   – Мы ему жизнь подарили, а он…

   – Изгнать из Вавилота!

   – Только не это! – испуганно вскрикнул за воротами отец Гийом. – Если мы нарушим соглашение с архимагом и настоятелем, они весь Вавилот на уши поставят!

   – Любит Вавилот своих героев, – Вит яростно сплюнул, поправил на плече котомку и двинулся вдоль монастырской стены по узкой улочке в сторону порта. Такой удар судьбы просто необходимо залечить кружечкой пива в кабачке дядюшки Сэма.

   – Сынок, погоди! – В монастырской стене открылась калитка и оттуда наперерез юноше выбежали отец Илерей и архимаг.

   – Ты на нас, парень, не серчай, – хмуро сказал Мусахэй. – Ничего мы больше сделать не смогли. Но ежели б они сейчас слова не сдержали и к смерти тебя… я б по ним со всей силы жахнул! – грозно взмахнул магическим жезлом архимаг.

   – Что случилось-то? Можете толком объяснить? – Как ни был юноша взбешен, любопытство пересилило.

   – Тут сынок, понимаешь, такое дело… – замялся отец Илерей.

   – Конкретнее.

   – Конкретнее, предупредили нас, – грубовато обрубил архимаг, – что если об этих лицензиях кто узнает, будут кадровые перестановки. Незаменимых, говорят, нет. И тебе велели передать, чтоб язык за зубами держал. На подвиги твои им начхать, а вот на золотишко, что в казну вавилотскую льется, нет. Понял?

   – Ну, зачем ты мальчику так сразу, в лоб-то? – возмутился отец Илерей. – Надо обтекаемо, чтоб веру в людей не потерял, охота к жизни не отбилась. Видишь ли, сынок, оказывается, Вавилот не только на чистые, но и на нечистые денежки живет. С них воровать легче, ибо тайные они. Ух, казнокрады! Налоги-то со взяток, небось, не платят! Да, ты вот что, я тут тебе деньжат на первое время припас. – Старик запихнул в суму приемного сына увесистый кошель с золотом. – И ключик вот возьми. Адресок и карту тоже.

   – Что за ключ? – поинтересовался Вит.

   – Я в молодости тоже, как и ты, шалил, у дядюшки Сэма зависал. Думал, вытурят. Вот и прикупил домишко, чтоб было куда приткнуться. Отец деньжат подбросил, вот теперь тебе пригодится. Ежели что, весточку через друзей подай.

   – Главное ты сделал. Кровавую книгу не только спас, но и уничтожил, – весомо сказал архимаг. В дурных руках много зла она могла наделать. Магистрату это не объяснишь. Да чего им объяснять?

   – Все они сволочи продажные! – сердито поддержал друга отец Илерей.

   – А насчет клейма не волнуйся, – добавил архимаг, – я особо настоял, чтоб не больше пяти лет держалось. Ну-ка, плечико покажи.

   Вит обнажил зудящее плечо, почесал клеймо, и оно на глазах стало рассасываться. Архимаг выпучил глаза.

   – Слышь, Илерей, не туда его в детстве подкинули. К Академии надобно было. Вот что сынок, как все уляжется, годика через два-три, жду тебя в Академии. Лично обучать буду… если магистрат, конечно…

   – Ну, иди, сынок, иди, – заторопил Вита настоятель. – Скоро эти сволочи выходить будут. Не надо, чтоб нас вместе видели.

   – Да, ни к чему раньше времени гусей дразнить, – поддержал друга архимаг и взмахнул жезлом, одарив юношу на прощанье. На Вите вместо убогой одежды странника оказался роскошный камзол.

   – Прими от меня вот это, сынок. Тебе нужнее будет.

   В руки Вита плюхнулся крест отца Илерея. Друзья юркнули в калитку, и закрыли за собой дверь.

   – Да… много интересно узнал я сегодня про славный город Вавилот, – почесал затылок юноша и надел на шею крест. – А папашка-то мой в молодости был ого-го! Весь в меня. Может, он и есть мой настоящий отец? Грешок молодости. Может, сам себе меня и подкинул? Кто знает… пойду-ка я обдумаю все это у дядюшки Сэма.

   Юноша поправил на плече изрядно потяжелевшую суму, явно не гармонировавшую с его роскошным камзолом, и двинулся решительным шагом в сторону порта навстречу солнцу, уже клонившемуся к закату.

12

   Слегка поднявшееся было настроение, навеянное разговором с отцом Илереем, вновь покатилось вниз. У дядюшки Сэма бывший семинарист привык зависать с командой верных друзей, а теперь даже словом перекинуться не с кем… Юноша сидел за столом один-одинешенек, неспешно прихлебывая из кружки пиво, и мрачно косился на жаркое, к которому по причине жуткой меланхолии даже не притронулся. События этого злосчастного дня так подорвали его аппетит, что он никак не мог понять, за каким чертом заказал столько закуски…. Закуски! Юноша покосился на кувшин с гномьей водкой. Теперь, когда за спиной нет поддержки родного монастыря, расслабляться опасно. Как дальше жить? Как жить? Что бы там ни говорили отец Илерей и архимаг, он прекрасно понимал, что с магистратом им не совладать, а значит, пути обратно в семинарию, да и Академию, ему отрезаны. Конечно, тайно будут помогать, но… это все не то. Вит не привык жить на подачки. Так, начальный капитал у него есть, дом тоже. Юноша извлек из сумы ключ, завернутый в клочок бумаги с адресом. «Улица Потухших Фонарей, д. № 13».

   – Ни фига себе!

   Это были трущобы, в которых, по слухам, водилось всякое отребье. С отребьем Вит имел дело не раз, но квартал, напичканный притонами и дешевыми борделями, не посетил ни разу. Все дела его монастырские и мирские крутились вокруг монастыря, кварталов гномов, эльфов, порта, ну и борделей, конечно. Только исключительно дорогих. Тех, что располагались в центре. Значит, жить придется в трущобах…

   Вит поднял тоскливый взгляд на дядюшку Сэма, привычно протиравшего за стойкой бара сверкающие бокалы. Обозрел галерею разнокалиберных бутылок за его спиной и обомлел. Между бутылками сидела симпатичная курносая кукла в пышном бежевом платьице с приветливо вытянутой вперед рукой.

   – В детство впадаем?

   Дядюшка Сэм поднял глаза.

   – Это ты мне? – удивился он.

   – Кому ж еще? Раньше ты в куклы не играл.

   – Какие куклы… Ах, вот ты про что! – Кабатчик поставил бокал на стойку, обернулся, потрепал куклу по розовой щечке. – Это не кукла.

   – А что?

   – Не что, а кто. Моя компаньонка. Давно вместе работаем.

   – Давно? А почему я ее раньше не видел?

   – Так ты ж всегда с друзьями приходил. А сейчас один. Вот и увидел. Это моя старая партнерша. Хороший доход приносит.

   – Это как это? – невольно заинтересовался Вит.

   – Деньги есть?

   – Еще немного осталось. – Лишившись поддержки монастыря, Вит сразу стал очень бережливым.

   – С тебя много не возьму. Старый, проверенный клиент. Выручал меня не раз. Гони золотой и бери напрокат на весь вечер.

   – Сколько!!?

   – Золотой. За нее цена порой до десяти доходит, – дядюшка Сэм сдернул куклу с полки. – Ну, что, хочешь попробовать?

   – А что она делает?

   – Душу лечит.

   – Это мне сейчас не помешает. – Вит выудил из сумы золотой. – Горит душа, обидою пылая, нехристями неправедными обиженная. Давай ее сюда.

   Дядюшка Сэм вышел из-за стойки, посадил куклу напротив бывшего семинариста.

   – И как ей пользоваться?

   – Смотри.

   Дядюшка Сэм вложил в ручку куклы маленький бокал, налил в него на самое донышко гномьей водки. Плеснул и в бокал Вита.

   – Это Собутыльница. Так ее зовут. Чокнись с ней.

   Вит чокнулся.

   – А теперь скажи ей: «Ты меня уважаешь»?

   – Ты меня уважаешь? – послушно спросил Вит. Собутыльница молчала, глядя на юношу пустыми, стеклянными глазами. – А чего это она не отвечает? – возмутился юноша.

   – Молчание – знак согласия. Она тебя уважает, – торжественно сказал дядюшка Сэм, кладя золотой в карман. – Пей.

   Вит выпил и на душе потеплело, рот растянулся до ушей. Он сам любил разводить лохов, но дядюшка Сэм сделал это так классно и безобидно, что ему даже золотого уже не было жалко. Рука сама собой потянулась к кувшину.

   – Только много ей не наливай, – предупредил дядюшка Сэм. – Она, как переберет, такая болтливая становится – спасу нет.

   – Да неужели?

   – Точно тебе говорю. Один клиент жаловался, что после третьей бутылки даже драться полезла. Нос разбила. Чем-то он ей не понравился. Я, правда, подозреваю, что он сам с лавки упал, но кто знает? Ну, лечи душу, сынок.

   Дядюшка Сэм вернулся за стойку. Вит налил еще.

   – Ты меня уважаешь?

   Собутыльница его уважала, Да так, что он невольно начал изливать ей душу, костеря на чем свет стоит Олета и Ксанку.

   – Всю жизнь мне поломали, гады! Ни в Академию, ни в монастырь теперь дороги нет! Эх, сейчас бы их сюда, я б им…

   Что-то грохнуло, сверкнула молния, и в самый центр зала шлепнулись на пол слегка ошарашенные Ксанка и Олет. Перенос, видать, застал их врасплох. Юноша как раз заталкивал в свой саквояж какие-то амулеты, воровато шаря глазами по сторонам, а Ксанка застегивала на груди блузку. Ее баул был уже упакован. Дядюшка Сэм от неожиданности выронил бокал, который он по привычке протирал белоснежной тряпицей, а немногочисленные, по причине раннего дня, посетители, восхищенно ахнули, уставившись на Ксанку.

   – Безобразие, – дядюшка Сэм, сердито пнул осколки бокала на полу. – Я буду жаловаться архимагу! Его студенты вконец распустились! Что, нельзя выбрать другое место для оттачивания своего магического мастерства?

   – Это ко мне, – мрачно сказал Вит, мысленно потирая кулаки. Нет, девчонку он не тронет, но с этим наглецом…

   Дядюшка Сэм, быстро сориентировавшись, вновь выбежал из-за стойки, сцапал Собутыльницу и метнулся с ней обратно к стойке бара. Своей компаньонкой он дорожил.

   – О, Вит! – радостно заорал Олет, за каким-то чертом извлекая из саквояжа невзрачный перстень.

   Он торопливо насадил его себе на указательный палец, толкнул в бок сестренку и двинулся прямиком к столу бывшего семинариста. Вит зверем посмотрел на него, перевел взгляд на Ксанку. Девушка поспешила закончить свой туалет, подхватила баул, несколько мгновений подумала и последовала за братом. Только это не позволило Виту сразу пустить в ход кулаки.

   – И что ты здесь делаешь в гордом одиночестве? – бодреньким тоном вопросил Олет, подсаживаясь к столу.

   – Не догадываешься? – мрачно ответил вопросом на вопрос Вит, наблюдая за Ксанкой, которая пристраивалась на лавку рядом с братом.

   – Понимаю, те же проблемы, что и у нас, – посочувствовал Олет.

   – Выперли? – угрюмо спросил Вит.

   – С треском, – мрачно подтвердила Ксанка. – А все из-за этого обормота…

   – Так то ж твоя была идея!

   – А кто предложил разделиться? Кто первый книгу добудет, – передразнила она интонации брата, – тот и имеет право первого голоса!

   – Вит, – страдальчески сморщился Олет, – даю тебе бесплатный совет: не женись на рыжих! Это такие язвы, со свету сживут! – Получив от сестры болезненный тычок локотком в бок, юноша поспешил переменить тему: – Ты это есть не будешь?

   Бывший семинарист не успел раскрыть рот, как Олет подтянул блюдо поближе к себе и начал за обе щеки уписывать жаркое.

   – Предштавлаеш? Нам дажэ пожрать не дали. Чик, и шражу шюда. – Юноша проглотил очередной кусок, уставился на кувшин. – Чего это он у тебя не распечатан?

   – Пост, – буркнул Вит.

   – Какой пост? Ты уже не семинарист. Заодно отметим это событие.

   – Какое? – Вит был по-прежнему немногословен.

   – Великое, – азартно подался вперед Олет. – Кстати, Ксанке чего-нибудь закажи. Она, чай, тоже голодная.

   Дядюшка Сэм, прислушивавшийся к их разговору, материализовался перед ними, как по волшебству, и выставил перед девушкой тарелку с пловом. Он знал, что Вит нынче при деньгах и спешил раскрутить его на всю катушку. Ксанка тоже не заставила себя уговаривать и набросилась на еду, искоса поглядывая на брата, пытаясь сообразить, к чему он клонит.

   – Так что за событие? – нейтральным тоном вопросил Вит рыжих наглецов, уписывающих за обе щеки халявную жратву.

   – Мы решили взять тебя в ученики.

   – Упс… – Ксанка поперхнулась.

   Брат, то ли для того, чтобы не подавилась, то ли для того, чтобы заткнулась, так треснул ее по спине, что она чуть не вляпалась своей симпатичной мордашкой в плов.

   – Тщательнее пережевывай пищу, – наставительно сказал он ей. – Не спеши глотать. Это некультурно. Что о нас ученик подумает?

   – Я еще согласия не дал. Тем не менее, чему вы меня будете учить? – вежливо спросил Вит.

   – Магии, – таинственно прошептал Олет. – Есть только одна закавыка…

   Юный пройдоха распечатал кувшин, накапал себе и Виту по стопке. Ксанка круглыми глазами смотрела на брата. Олет незаметно под столом толкнул ее ногой, намекая: держи язык за зубами и не ляпни лишнего.

   – Деньги? – уставился на Олета Вит.

   – Деньги, конечно, всем нужны, но не это главное. Их мы заработаем в любой момент. Проблема в другом… – юноша выразительно посмотрел в глаза Вита, делая паузу, достойную великого артиста, и начал ждать.

   Вит молчал, не желая подыгрывать нахалу. Через минуту, не дождавшись очередного вопроса, Олет продолжил замогильным тоном.

   – Мы из Серого Братства, и, по нашим законам, те, кто решил воспитать ученика, сами должны навсегда забыть о магии.

   Бывший семинарист всеми фибрами души чувствовал, что его парят, а потому задал резонный вопрос:

   – А на фига?

   – О!!! Это великая жертва! Маг, с огромным знанием и опытом, объясняет ученику, как надо творить заклинания, а потом с его же помощью вызывает жуткого демона, после чего зависит только от него!

   – От демона? – поинтересовался Вит.

   – Ну, если демон завалит ученика, то да, – вынужден был признать Олет, невольно сбиваясь с замогильного тона. – Но в том-то вся и фишка! Ученик чувствует великую ответственность за жизнь не только свою, но и за жизнь учителя! А это так помогает раскрыть магический потенциал!

   У Ксанки от такой наглой лжи челюсть отпала чуть не до пола. Олет опять пнул ее под столом, и она клацнула зубами, воссоединив челюсти обратно.

   – Не веришь? Ксанку спроси! – кивнул на сестренку головой аферист, почувствовав, что та готова включиться в игру.

   – О да! – закивала головой Ксанка, пряча глаза. – Учителя идут на такие жертвы…

   – Со стороны учителей, это понятно, – скептически хмыкнул Вит, – а вам-то такие жертвы на фига?

   – Так ты ж нам жизнь спас! – азартно завопил Олет.

   – И три раза меня кинул, – сердито прошипела Ксанка.

   – Вот поэтому мы и решили тебя отблагодарить, – закончил за нее Олет. – Ну, как, идешь к нам в ученики?

   – Пошел бы, если б своими ушами не слышал, как вас Рогатый магии лишил, – вздохнул Вит. −Так что рассказывайте сказки кому другому.

   – Так то ж на время! Пока мы в клетке были!

   – Чего ж ты тогда меня, как из клетки вылез, не магией, а дрыном пытался благословить?

   – Так я ж думал: ты – Великий Рогатый! А против него моя магия булавочный укол. Его только дрыном…

   Ксанка в подтверждение слов брата еще усиленнее затрясла головой.

   – Значит, магия осталась? – недоверчиво спросил Вит.

   – Пока тебя в ученики не взяли – да!

   – Тогда сотвори что-нибудь этакое, – потребовал бывший семинарист, – чтоб душа развернулась, а потом свернуться не могла.

   – Ксанка, нам не верят, – оскорбился Олет. – Пошли отсюда! Мы к нему со всей душой…

   – Так и знал, что мозги парить будешь, – вздохнул Вит.

   – Я!!? Смотри, неблагодарный!

   Олет повернулся к Виту спиной, перекрывая ему обзор, простер вперед руку, одновременно неуловимым движением пальцев давя на камень перстня. Столы раздвинулись, и в центре зала образовался подиум, на котором вокруг золоченого шеста страстно извивалась полуобнаженная суккубочка. Она танцевала в такт неземной музыке, постепенно разоблачаясь.

   – Твою… – Ксанка непроизвольно перешла на троллий язык. – А ну, немедленно верни назад это безобразие!

   Тут взгляд ее упал на потухший камень перстня, и она поняла, что вернуть назад это безобразие братишка не сможет, даже если очень захочет.

   К их столу подбежал восхищенный дядюшка Сэм.

   – Господа, а еще одну такую сюда не можете? Это же сенсация! Ни в одном кабаке Вавилота такого нет! Вы хоть представляете, как повысится выручка в моем заведении?

   – Ты еще за это чудо не расплатился, – осадил его Олет.

   – Месяц кормлю за свой счет.

   – И это все? – презрительно фыркнула Ксанка. – Жлоб!

   – Два месяца! Два месяца, господа, и выделяю личный сарайчик на проживание.

   – Чтоб я, будущий маг, жил в каком-то сарайчике, – возмутился Вит, грохнув на стол презентованный отцом настоятелем ключ, – когда у меня есть прекрасный дом в элитном районе Вавилота?

   Олет с Ксанкой радостно переглянулись.

   – Я так понимаю, ты принимаешь наше предложение? – вкрадчиво спросил Олет.

   – Ну… вы так упрашивали.

   – Так, – тут же начал распоряжаться Олет, – хозяин, вон того поросеночка нам с собой, в корзиночку положи, пару бутылочек винца эльфийского, и колбаски сырокопченой побольше. Ужинать мы сегодня будем в собственном доме!

13

   Новоиспеченный ученик со своими учителями вышел из кабака.

   – Ну, веди нас в свои апартаменты, – одной рукой Олет держал саквояж, другой нежно прижимал к груди корзинку со снедью.

   Ксанка перекинула свой баул через плечо, вопросительно уставилась на Вита.

   – Ага, сейчас, – юноша извлек из сумы карту города, – нам, я так полагаю, сюда.

   Ксанка с Олетом переглянулись.

   – Ты что, не разу в своем доме не был? – спросила девушка.

   – Я только сегодня о нем узнал. Отец настоятель подарил.

   – А в районе этом бывать не приходилось, – сообразил Олет.

   – Ну, да…

   – Адрес, какой?

   – Улица Потухших Фонарей, дом 13.

   – Тогда первое задание тебе, ученик, – напустил на себя важный вид Олет, – дойти до своего дома раньше нас. Мы идем в этот проулок со всем своим багажом и без карты, а ты в тот. Постарайся не опоздать.

   – Да как же вы без карты и без магии? – заволновался Вит.

   – Что меня радует, – расплылась Ксанка, – наш ученик проникся, и уже заботится о своих менторах.

   – Объясняю, еще раз, – внушительно поднял палец вверх Олет. – Мы из Серого Братства, где нас учили готовиться очень тщательно к любой операции. Прежде чем к ней приступить, карту Вавилота мы выучили наизусть. А ты родной город до сих пор не знаешь. Стыд и позор! Задание ясно?

   Вит чуть было не отрапортовал: «Так точно!» – однако сумел сдержать свой порыв и вместо этого кинулся в указанный проулок, отыскивая его на своей карте прямо на бегу. Он твердо решил не ударить в грязь лицом, и прийти непременно первым.

   – Ну, и зачем тебе потребовался этот цирк? – сердито спросила брата Ксанка, как только юноша скрылся в проулке.

   – Чтоб уважал больше, – пояснил Олет. – И заодно хочу потолковать с тобой, пока он по городу чешет.

   – Ну, толкуй.

   – Значит, так. Запомни. У парня сумасшедшая, просто бешеная магия…

   – Это я и без тебя сообразила.

   – А потому он должен быть уверен, что наша магия не хуже, но мы идем на жертвы ради него, родного. Надо продержаться, пока способности не вернутся, и заодно выпытать, что там в действительности произошло, в Башне Проклятых. Сама знаешь, зеркала магические туда пробиться не могут. Наши магистры об уничтожении Кровавой книги и Книги Бытия узнали только по возмущениям эфира.

   – Так я сама там была, пока ты из задницы шипы выдергивал.

   – Так не все же время! Можешь использовать свои дамские чары, но не увлекайся. Дистанцию держи. Есть что-то в парне странное. В нем и от светлого, и от темного столько наворочено. Это даже магистры почуяли. Помнишь, как их рикошетом приголубило, когда они по нему жахнули? И почему такие способности раньше не проявлялись? Он просто обязан был быть на учете Братства!

   – Может, пробудились, когда Кровавую книгу в руки взял?

   – Ты о таких случаях хоть раз слышала?

   – Нет, – честно призналась Ксанка.

   – Я тоже. Ладно, потом разберемся. Спалю еще один артефакт. Будем нарабатывать авторитет.

   Олет извлек из своего саквояжа невзрачный полупрозрачный камешек, сдавил его пальцами и бросил на булыжную мостовую.

   – Улица Потухших Фонарей, дом 13.

   В глазах у них на мгновение потемнело, а когда мрак рассеялся, они оказались около каменного двухэтажного здания с выбитыми окнами, окруженного ветхим покосившимся забором. На почерневшей от времени табличке на двери едва угадывалась надпись: «Улица Потухших Фонарей д. № 13».

   – Слышь, Олет, – затосковала Ксанка, разглядывая просевшую крышу, – может, насчет сарайчика дядюшки Сэма подумаем?

   – Нет. Заставим ученика все в порядок привести. Не сможет магией, пусть руками работает. Подсунем ему стандартное заклинание. Ну, пошли осматривать жилище?

   Они поднялись по каменным ступенькам крыльца. Олет толкнул дверь, она с жутким скрипом распахнулась, и юноша зашел внутрь. Следом скользнула Ксанка.

   – Да-а-а…

   Просторный холл был захламлен дальше некуда. Ветхие, потрескавшиеся стулья грудой лежали около камина. Неподалеку стоял колченогий стол о трех ногах. Четвертая, отломанная ножка валялась рядом. Ксанка подошла к нему, грустно провела пальчиком по пыльной столешнице.

   – Не поднимай пыль, – прошамкал за ее спиной брат.

   Девушка обернулась. Олет, подтянув корзинку поближе к носу, в этот момент вгрызался в пятачок аппетитно поджаренного поросенка.

   – Ну и горазд же ты жрать! – Ксанка запустила руку в корзинку, оторвала от поросенка заднюю ногу и тоже заработала челюстями.

   – Но-но! Не надо объедать мой молодой растущий организм!

   – Ага, признаешь, что ты меня моложе?

   – Пять минут роли не играют.

   – Играют. Раз я старше, ты обязан меня слушаться.

   – Откуда ты знаешь, что нас при рождении не перепутали? Я старше, зуб даю!

   – Давай.

   – Фигушки. Я старше, и все!

   – Может, опять предложишь решить вопрос через пари?

   – Запросто!

   Ксанка треснула брата обгрызенной поросячьей косточкой по лбу.

   – Уже спорили. И вот результат. Оба в такой задни…

   Ксанка замолчала, уставившись за спину брата. Тот тоже заткнулся, узрев за спиной сестры то же, что она увидела за его. Они оказались в окружении толпы нищих, выползавших из неведомо каких углов заброшенного дома. Подаяния они явно просить не собирались. В руках они сжимали ножи, заточки и дубинки. Один из нищих небрежно поигрывал старой, прокопченной кочергой.

   – Одно радует. Судя по кочерге, камины здесь рабочие. Аборигены около них отогревались. Ночью не замерзнем. – Ксанка скинула свой баул на пол, Запустила обгрызенную косточку в ближайшего аборигена и встала в боевую стойку.

   – Это точно. – Олет повторил ее маневр, став к ней спиной, но корзинку и саквояж не бросил, и более того – нагло продолжал жевать.

   – Хватит дурью маяться, – строго сказала сестра. – Я что, за тебя их всех бить буду?

   – Могла б и защитить младшего братишку, пока он кушает, – прошамкал Олет, торопясь дожевать свой кусок, пока не отняли.

   И тут вышел вперед здоровый, заросший грязными, пепельными волосами мужик с костылями, бывший, похоже, здесь за старшего. Он шел на двух ногах, держа один костыль под мышкой, другой поигрывал в его руке на манер дубинки.

   – И ужин, и развлечения… сами к нам пришли! – ощерился он редкими, почерневшими зубами.

   – Но-но! – Олет торопливо убрал недогрызенный кусок в корзину. – Насчет развлечений я не против, а вот на ужин не рассчитывай: мое!

   – Нашел! – в зал ворвался радостный запыхавшийся Вит со своей картой в руках. При виде Олета и Ксанки лицо его вытянулось. Он очень спешил и потому был сильно раздосадован тем, что его опередили. – Как это вы так быстро без магии? – с обидой спросил он. Тут взгляд его упал на окружавших учителей нищих, остановился на главаре. – Ты что в моем доме делаешь, Сивый?

   – А-а-а… – выпучил глаза нищий. – Понимаешь, Витушка, мы узнали, что это твой дом, и решили тут уборочку устроить. Не возражаешь?

   Нищие дружно закивали головами в подтверждение слов шефа, встали на карачки и начали скоблить ножами и заточками грязный пол. Вит перевел взгляд на расслабившуюся Ксанку и все понял.

   – Вон! – рявкнул он, – И чтоб духу вашего здесь больше не было!

   Нищих как ветром сдуло.

   – А ты и у них в авторитете? – удивился Олет. – Не зря я тебя на то дело подпряг. Ну, ученик наш нерадивый. С первым заданием ты справился, хотя и средненько.

   – Это еще почему?

   – Долго шел…

   – Да я бежал!

   – Значит, медленно бежал! Карту города родного выучить наизусть! Стыд и срам! Мы с Ксанкой позавчера прибыли в Вавилот в первый раз и то лучше тебя знаем все его закоулки!

   – Прямо сейчас учить? – расстроился Вит.

   – Нет. В свободное от работы время. А сейчас займемся нашим бытом.

   – Как ты понимаешь, – ласково сказала Ксанка, смягчая начальственный тон брата, – в таком свинарнике мы жить не можем.

   – Это тебе второе задание, – уточнил Олет.

   Вит только теперь начал присматриваться к доставшемуся ему наследству и разочарованно присвистнул.

   – Ну, приступай, мы ждем.

   – Угу, – Вит выгрузил на колченогий стол свою суму, извлек из нее презентованный отцом Илереем кошель, высыпал содержимое на стол и начал считать.

   При сладких звуках звона монет учителя оживились. Судя по всему, их выперли из Братства не только с треском, но и без гроша в кармане. Видать, сильна была их провинность.

   – Не густо, – задумчиво пробормотал Вит. – Тридцать золотых и два серебряника. Но на ремонт крыши и второго этажа хватит. Ждите меня здесь. Пойду найму бригаду…

   – Ни-ни-ни… – зачастила Ксанка.

   – Да я тебя… – Олет с самым зверским выражением лица перекрыл дорогу к двери. Руки его делали хватательные движения, словно сжимали чье-то горло.

   – Ты чё? – опешил Вит.

   – Я то ничё, а вот ты чё? – Олет выразительно постучал Вита по лбу. – Ты маг или не маг?

   – Ну-у-у… я прямо и не знаю, – пожал плечами Вит. – Судя по вашим словам, ученик.

   – Во-о-от.

   – Это ж надо додуматься, – покачала головой Ксанка, – тратить деньги на ремонт. Братец, зря мы его взяли в ученики, он нас разорит.

   – Да вы скажите, чего делать-то? – разозлился Вит. – Тоже мне, учителя! Корят, корят… нет чтоб приличному заклинанию научить!

   – А вот здесь он прав. Ксанка, нарисуй что-нибудь из азов бытовой магии.

   Ксанка мило улыбнулась, выудила из своего баула чистый лист пергамента, гусиное перо и чернильницу.

   – Обычное восстановительное заклинание я тебе давать не буду. Вижу, архитектор, проектировавший это здание, был без фантазии. Интерьер – сплошное убожество, так что нет смысла возвращаться к первоначальному варианту. А вот это заклинание, – девушка макнула перо в чернильницу и на лист легли первые строки, – поможет не только обновить здание, но и, повинуясь полету твой мысли, сотворить что-то новое. Главное, когда его читаешь, надо думать о чем-то очень и очень приятном. О самом приятном событии твоей жизни. Сможешь?

   – Попробую, – с сомнением сказал Вит.

   – Главное, будь увереннее и думай о приятном, – напомнила Ксанка.

   Вит взял пергамент в руку, откашлялся и с выражением начал читать начертанную там белиберду, смысла которой ему, неподготовленному, понять было не дано. Его бархатистый баритон перекатывался мягким эхом в полупустом помещении, пробирая Олета и Ксанку холодным, жутковатым ознобом до костей. И говорил он все вроде правильно, только как-то непривычно растягивал слова, делал немыслимые ударения и паузы в самых неожиданных местах. Олет с Ксанкой начали стремительно бледнеть и пятиться от своего непредсказуемого ученика. Пол, стены задрожали, затрещали перекрытия…

   – А-а-а!!! – от визга перепуганных полуголых девиц, заметавшихся по преобразившемуся холлу, у всех заложило уши.

   Первый этаж теперь был оформлен в алых, возбуждающих тонах. Кожаные диваны, мраморные колонны, фривольные росписи на стенах и куча оголтелых, верещащих девиц, не понимающих, как они тут очутились.

   – Вит! Твою… – Ксанка опять перешла на троллий язык. – Ты о чем думал, когда заклинание читал!!?

   – О самом приятном, что было в моей жизни, – честно признался юноша. – Ты ж сама об этом просила.

   – Я?

   – Ты.

   Девушки, наконец, опомнились и перевели дух.

   – О! Да это же наш Вит!

   – И новый мальчик.

   – Какой симпатичный!

   Они облепили Олета и Вита и начали, игриво хихикая, их щекотать.

   – Присоединяйся, подруга, – крикнула одна из девиц Ксанке. – Ты что, новенькая? Что-то я тебя не припомню.

   Лицо Ксанки стало таким приветливым, что Вит с Олетом невольно попятились, волоча за собой повисших на них девиц.

   – Гони их отсюда! – Ксанка решительно распахнула входную дверь.

   – Угу, – поспешил согласиться Вит. – Девицы-красавицы, вы это… давайте, лучше от греха подальше обратно… туда, откуда пришли.

   – Нашел, чем испугать!

   – Хи-хи…

   – Грехом…

   Девицы-красавицы чмокнули на прощанье юношей и потянулись к выходу.

   – И откуда они пришли? – заинтересованно спросил Олет, как только развеселые девицы покинули дом.

   – Из салуна мадам Сиси.

   – Сиси? – мрачно переспросила Ксанка.

   – Сиси, – Вит мечтательно улыбнулся, вспоминая самые счастливые моменты своей жизни в городе Вавилоте.

   – Если еще раз в этом доме организуется бордель, я его хозяину сделаю обрезание по самую шею!

   – Ксан, ты это зря, – встал на защиту своего ученика Олет. – Здорово парень помагичил. С перевыполнением плана, так сказать. Не только дом обновил…

   – Но и заселил, – закончила его мысль Ксанка, – проститутками. Так, на сегодня все! Не знаю, как господа, а дамы хотят спать. Надеюсь, кровать в этом борделе найдется?

   – Этого добра на втором этаже должна быть куча, – почесал затылок Вит, вспоминая расположение комнат салуна мадам Сиси. – Комнаты там – закачаешься, и все с каминами. Не то что наши кельи.

   – Я выбираю самую дальнюю от лестницы и не вздумай совать туда нос, – предупредила Ксанка Вита.

   – Извини, придется. Самая дальняя комната отведена под туалет…

   – Тьфу! Тогда третью от лестницы, и повторяю: не вздумай туда совать нос!

   – А вдруг, какой вопрос возникнет срочный? – решился уточнить юноша. – Потребуется помощь и совет родных учителей?

   – Все вопросы по ночам решай с Олетом, – отмахнулась девица и двинулась по мраморной лестнице вверх.

   – Я, вообще-то, правильной ориентации, – обиженно пробурчал юноша.

   Олет хмыкнул, добродушно хлопнул своего ученика по плечу и пошел вслед за сестренкой подыскивать себе комнату. Виту ничего не оставалось делать, как последовать их примеру.

14

   Вит проснулся оттого, что кто-то лупил его по щекам чем-то мягким.

   – Хозяин, хозяин, не время спать, родина в опасности!

   Юноша открыл глаза. В полумраке с трудом угадывалась чья-то тень. Эта тень сидела на его груди и шлепала по щекам экс-семинариста.

   – Ты кто? – ошалело спросил Вит.

   – Паленый.

   – Кто-кто?

   – Оборзел, хозяин? Забыл, кого на шабаше покупал?

   – Господи, какие кошмары снятся!

   Вит перевернулся со спины на бок. Кот шлепнулся на пол.

   – Хозяин, не время спать, родина в опасности!

   Юноша протяжно зевнул, вспомнил все, что с ним произошло за последние трое суток, и понял, что это не кошмар. Легкое облачко за окном в этот момент приоткрыло краешек луны, и в ее свете Вит увидел, как Паленый, выпустив коготки, пытался стянуть с него одеяло.

   – Слушай, голем, отвали! Кто тебя звал? Брысь в суму обратно!

   – Во-первых, я уже не голем.

   – А кто?

   – Тебя надо спросить. Нечего было в меня всякую дрянь заталкивать, так что теперь терпи, родимый, и вставай!

   – Какую еще дрянь я в тебя затолкал? – захлопал глазами Вит.

   Спросонок он ничего толком сообразить не мог, а потому просто сердито повторил вопрос.

   – Так чего тебе надо?

   – Хозяин, если ты сейчас не встанешь, ты же описаешься!

   Только тут Вит сообразил, что мочевой пузырь действительно подпирает. Это его удивило. Буквально пару секунд назад никаких проблем с ним не было. Вит еще раз протяжно зевнул, сел на кровати, спустил ноги на пол.

   – Давай, хозяин. Иди, иди. В туалет по-быстренькому.

   – Уговорил, – Вит поднялся и зашлепал босыми ногами к двери.

   – Вот и правильно. – За спиной юноши скрипнули пружины. – Место нагрел. Хоть какой-то от тебя толк.

   Вит оглянулся. Наглый котяра уже залез под одеяло. По подушке разметались длинные заячьи уши.

   – Чего уставился? Знаешь, в твоей суме какая холодрыга?

   – Ах ты сволочь хвостатая!

   – С кем поведешься. Ладно, не парься. Кровать широкая, места всем хватит… – Кот, не дожидаясь ответа, закрыл глаза и нагло захрапел.

   – Вот гад… – Вит еще раз протяжно зевнул, почесал грудь. Рука наткнулась на нательный крест отца Илерея. Юноша привычно перекрестился и вышел в коридор.

   Путь к клозету пролегал мимо комнаты, в которой обосновался на ночь Олет. Писк и приглушенные вопли из-за двери заставили его остановиться. Он прекрасно знал, что в салуне мадам Сиси, послужившем прообразом его новому жилищу, на все апартаменты было наложено заклинание неслышимости, дабы распаленные клиенты не сбивали своими стонами и воплями с ритма обитателей соседних комнат. Это что ж там такое должно было твориться, чтобы звуки сквозь все магические заслоны просочились в коридор? Виту стало так интересно, что он, игнорируя потребности организма, приоткрыл дверь. То, что он там увидел, повергло его в шок. Облачко уже полностью сползло с луны, и в ее серебристом призрачном свете Вит увидел Олета, бегающего по комнате в одних трусах. За ним носились три девицы, грохая по полу подкованными сапогами. Они были запакованы в черные кожаные трусики, лифчики, сделанные из того же материала, на головах красовались такие же кожаные кепи, а в руках они держали длинные кнуты. Олет, уворачиваясь от ударов хлыстов, проявлял чудеса ловкости. Он лавировал между каменными статуями, изображавших фаллосы разных видов и размеров, которые, в основном, и принимали удары на себя. Юноша старался при этом прорваться к своей котомке, напичканный одноразовыми магическими артефактами, но удары хлыстов постоянно отсекали ему дорогу.

   – Дуры!!! Я не Вит, он в другой комнате!

   – Рассказывай сказки, малец…

   – Иди сюда, развлечемся.

   – Ну вот, – обиделся Вит, – а я тебя чуть за друга не посчитал. Нет, чтобы поделиться бабами.

   – Вот он, Вит! – Загнанный к тому моменту в угол Олет простер руку в сторону двери, где узрел ученика.

   Девицы обернулись.

   – Мне подачки не нужны, – сердито сказал Вит. – Развлекайся один, жадина!

   Юноша захлопнул дверь.

   – Придурок, открой, это же ночницы!!! – донеслось до него из комнаты.

   – У нас их обычно называют ночными бабочками, – почесал затылок Вит, зевнул и двинулся дальше по коридору, протяжно зевая.

   Возможно, именно этот зевок и не дал ему возможность расслышать последний панический писк из-за двери:

   – Они дверь замагичили! Я ж выйти не могу, придурок!!!

   Проходя мимо двери комнаты, где свила свое гнездышко Ксанка, он был очень удивлен, услышав тот же писк и вопли, что и за дверью ее брата.

   – Неужто тоже развлекается? – поразился он.

   Это ударило его в самое сердце. Брат-то ладно, но Ксанка… Юноша рывком распахнул дверь, наплевав на ее запреты.

   Точно такие же девицы гоняли сестренку Олета по спальне. Ксанка носилась в полупрозрачном пеньюаре, уже рассеченном на боку ударом хлыста, а сквозь прореху виднелись такие ослепительные формы, что Вит окончательно разобидеться.

   – Ладно, Олет. Мужик. Но ты, Ксанка… учительница, боевая подруга, можно сказать… не ожидал. Я о тебе был лучшего мнения… и о твоей ориентации тоже.

   – Это же ночницы! – взвизгнула Ксанка.

   – А то я не знаю!

   Вит раздраженно захлопнул дверь и пошел облегчать душу и тело в клозет. Он был очень зол, что его не позвали на общую веселуху. Сообщив унитазу, все, что думает об учителях, юноша вернулся в свою комнату, нырнул под одеяло, бесцеремонно подвинув ушастого голема на край кровати, сжал в кулаке крест отца Илерея и начал жаловаться.

   – Господи, за что караешь? Прости меня, конечно, за мысли грешные, но Ксанка… как она могла с такими формами оказаться неправильной ориентации? Это ж какая подлость с ее стороны!

   Со стороны коридора послышался грохот рухнувшей двери.

   – Совсем обнаглели, – сердито пробурчал Вит. – Вот пусти таких в приличный дом, и они его по камешку разнесут.

   Грохнула еще одна дверь. На этот раз в комнате Вита. Внутрь ворвалась в Ксанка в разодранном пеньюаре и сразмаху запрыгнула в постель.

   – Что ж ты делаешь, гад!!? Это же ночницы!

   – А то я никогда не видел ночных бабочек, извращенка!

   – Согласен, хозяин.

   Ксанка, бесцеремонно вытолкнутая из-под одеяла, вновь оказалась на полу. Паленый довольно заурчал.

   – Это же демоны, придурок! – завопила она.

   – Так ты еще и демонов на это дело подписала?

   – Нас сейчас убивать будут, идиот!

   – А вот тут я с ней согласен. – Кот высунул из-под одеяла уши. – Ты бы вооружился чем, хозяин, а то маг из тебя хреновый, а эти, что под ночниц работают, человечину любят.

   – Кто это с тобой? – захлопала глазами Ксанка. – С кем это ты по ночам развлекаешься?

   Ответить Вит не успел, так как в комнату уже вваливались ночницы, поигрывая кнутами, и, к тому же, до него дошло, наконец, что любовными играми здесь и не пахло.

   – Ах, де-е-емоны… – Юноша одним прыжком слетел с постели, сорвал с шеи крест отца Илерея – единственное оружие, оказавшееся под рукой.

   – Их уже двое, – обрадовалась одна из ночниц.

   – Тем лучше, – щелкнула по кожаному сапогу кнутом вторая ночница. – Будет весело.

   – А если этот мальчик, к тому же, окажется Витом, – зловеще улыбнулась третья, – ой как развлечемся-а-а…

   Свистнул кнут. До конца юноша не увернулся. Кончик кнута срезал с головы клок белокурых волос.

   – Но-но! Я люблю по-простому, без всяких там извращений.

   Юноша поднырнул под второй удар и со всей дури зарядил ближайшей ночнице кулаком в лоб. То ли потому, что в руке был зажат крест, то ли по какой еще причине, но ночница рухнула на пол без признаков жизни.

   – Ну ни фига… – поразилась Ксанка. – Без заклинания ночниц еще никто не упокаивал.

   И тут удар кнута одной из ночниц достал таки нашего героя, распоров его трусы на самом аппетитном месте сзади.

   – Ай! – юноша отпрыгнул в сторону, схватившись за пострадавшее место.

   На пути прыжка оказалась Ксанка, которая вынуждена была отлететь к стене отдельно от разорванного пеньюара, на край которого юноша случайно наступил.

   – Ух, ты… – выпучил глаза Вит на ее прелести.

   – Куда ты смотришь, придурок!

   Еще один удар хлыста по тому же месту намекнул Виту, что смотреть сейчас, действительно, лучше в другую сторону.

   – Достали! – Следующий удар не достиг цели. Вит сумел перехватить кнут за самый кончик и вырвать его из руки одной из ночниц. – Ну, теперь держитесь.

   Юноша ухватил кнут за рукоять и, как заправский пастух, попытался щелкнуть им в воздухе перед носом ночниц, но так как по жизни человек он был чисто городской, то щелкнул самого себя по все тому же многострадальному месту, окончательно порвав трусы.

   – А у тебя вид сзади ничего, – хихикнула за спиной Ксанка. – А ну, еще раз щелкни хлыстом…

   Вит бросил кнут на пол.

   – На шута он мне сдался. Я их и так загрызу!

   Юноша раскрутил над головой крест отца Илерея и запустил его в ночницу, оставшуюся без кнута. Этого удара она не пережила и буквально растаяла в воздухе. Последняя из оставшаяся в живых (если, конечно, такое слово применимо к нежити) истерично взвизгнула, нырнула в камин и исчезла в яркой вспышке зеленого пламени.

   – А где остальные? – раздался из камина чей-то удивленный голос с явно имперским акцентом.

   – Не зна-а-а-ю-у-у!!!

   Зеленое пламя в камине потухло, и визг ночницы затих в неведомой дали.

   – Ого, – удивился Вит, – да тут целый заговор. Пора твоего братца выручать.

   Юноша поднял с пола крест и поспешил к двери. Уже выходя в коридор, он услышал ехидный голос Паленого, который всю баталию провел под одеялом, не желая покидать нагретое местечко.

   – Мадам, это же не ваш фасон.

   Вит оглянулся. Ксанка нагнулась над поверженной ночницей и, сверкая голым задом, стаскивала с нее кожаные трусы. Лиф и кепи уже красовались на энергичной девице. Тут дверь, ведущая в апартаменты Олета, рухнула, и оттуда вылетели демоны. Побросав кнуты, они с истошными криками мчались по коридору. За ними бежал разъяренный, Олет охаживая их, как дубиной, каменным фаллосом полутораметровой длины. Бывший маг сумел-таки добраться до эликсира силы, хранившегося в его котомке, и теперь спешил расправиться с ночницами, пока действие одноразового артефакта не иссякло.

   Ночницы нырнули в ближайшую спальню, попытались заблокировать дверь, но закрыть ее ни на засов, ни на магический запор не успели. Каменный фаллос сорвал дверь с петель, отшвырнув ночниц в дальний угол комнаты.

   – Гм-м-м… думаю, мой учитель и без меня теперь разберется, – хмыкнул Вит, собираясь вернуться к соблазнительной сестричке Олета, чтоб помочь закончить ей туалет, но, увидев ее, ласково стучащую рукоятью хлыста по голенищу кожаного сапога, тут же изменил свое решение.

   – Держись, Олет! Держись, друг мой! Я иду к тебе на помощь, учитель!

   И он рванул на помощь с таким энтузиазмом, что хлыст Ксанки сумел лишь запоздало вспороть ковер, на котором только что стоял ее ученик. Он подоспел уже к развязке. Ночницы исчезали в зеленом пламени камина.

   – Задание выполнено? – звучал оттуда тот же строгий голос с имперским акцентом.

   – Да рядом с ним двое из Серого Братства! И клиент твой психованный, чуть зубами не загрыз!

   – Дуры! Что я скажу хозяину?

   Пламя в камине потухло, отсекая от Олета и Вита разгневанный голос неизвестного заказчика нападения.

   – Фу… вот и все, – перевел дух Олет.

   – Не уверен, сзади идет еще одна, – Вит поспешил спрятаться за спину бывшего мага.

   Свистнул хлыст, выбивая из рук Олета каменный фаллос.

   – В сторону, братишка. Дай мне разобраться с этим подлецом.

   – За что!!? – Вит подхватил Олета подмышки и, прикрываясь им, как щитом, начал пятиться к окну.

   – За то, что ты меня с кровати скинул и глаза свои пялил, куда не надо.

   – А вот с этого момента поподробнее, – заинтересовался Олет.

   – Достали, гады! – Ксанка взмахнула кнутом. Олет с Витом сыпанули в разные стороны, и веселье началось.

   К счастью, Олету с Витом удалось забаррикадироваться в одной из еще не пострадавших спален и держать оборону до тех пор, пока бушующая в коридоре Ксанка не выдохлась. После этого начался относительно мирный, конструктивный диалог между враждующими сторонами, баррикада была разобрана, и в целях взаимной безопасности, остаток ночи постановили провести вместе. В спальню Вита притащили еще две кровати. Около стенки легла Ксанка, посередине пристроился Олет, Вит расположился на ложе рядом с камином.

   – Вообще-то, это неправильно, – тут же начал ворчать неугомонный экс-семинарист. – Почему я лежу с краю? Я начинающий маг, вы – мои учителя, должны меня охранять и опекать. Олет, давай махнемся кроватями. Ксанка лучше тебя дерется. Я предпочитаю в случае опасности быть к ней поближе.

   Ксанка высунула из-под одеяла кулак, ткнула им в сторону Вита, но так как пройдоха был от нее достаточно далеко, уперся кулак, естественно, в нос Олета.

   – А мне-то за что?

   – Передай.

   Олет послушно высунул свой кулак и сунул его под нос Виту.

15

   Солнечный зайчик медленно полз по носу Вита, и, когда достиг век, ресницы юноши затрепетали. Он зашевелился, открыл глаза. Кровати Ксанки и Олета были пустые, но их приглушенные голоса доносились из открытой нараспашку двери спальни. Вит скосил глаза. С одной стороны двери торчала мужская нога, облаченная в серые брюки и лакированную туфлю, с другой – женская, в элегантной туфельке. Учителя, сидя в креслах в коридоре, охраняли сон своего ученика.

   – И что ты думаешь по поводу наших ночных приключений, Ксанка?

   – Странно все это.

   – Что именно?

   – Ну, посуди сам. Появились неизвестно откуда, искали Вита, а напали почему-то на нас.

   – Есть еще одна странность, не заметила? Ночницы были какие-то ненормальные.

   – Конечно, заметила. Ночницами становятся только те ведьмы после смерти, которые при жизни не имели детей, и нападают они, соответственно, только на детей, причем грудных. Травят их своим молоком. А эти на взрослых полезли. Может, это и не ночницы вовсе?

   – А хрен его знает. По виду похожи. Без магии попробуй, разберись. У нас ее теперь нет, а Вит еще в этих вопросах щенок, хотя и с диким потенциалом.

   – До сих пор не пойму, как он оказался вне поля зрения агентов нашего Братства…

   – Очень просто. Природная блокировка. Мы ж тоже сначала от него магию не чуяли, пока он сам ее не применил.

   – Это-то и странно, – раздраженно сказала Ксанка. Туфелька в дверном проеме начала нервно постукивать по полу. – И еще мне не дает покоя один вопрос: кому он перешел дорогу, раз на него наслали демонов. Да не простых, а замаскированных под ночниц, демонов низшего порядка. Наверняка под их личинами скрывались более серьезные монстры. Теперь я в этом не сомневаюсь.

   – Да, концы с концами не сходятся, – согласился Олет. −Ночницы – демоны северных земель, а говорили на чистейшем вавилотском, без акцента.

   – Точно, зато хозяин их явно из империи. Такой прононс не с чем не спутаешь.

   – Между прочим, он ссылался на какого-то другого хозяина, который, как я понимаю, и был заказчиком ликвидации.

   – Слушай, – Ксанка перешла на шепот, и Виту пришлось напрячь слух, чтобы не пропустить ни слова, – а что если это не на него, а на нас их наслали?

   – Да на фига мы им сдались? И потом они постоянно Вита поминали.

   – Для отвода глаз. Может, его специально нам подставили, чтобы через нас добраться до Серого Братства.

   – Не, Ксанка, я Вита сам на это дело подпряг.

   – Ой ли? В записочке-то на него прямая наводка была. Не только на тайную библиотеку, но и на него, родимого, лично.

   – Это верно.

   – А мы, дураки, и повелись. Я-то прямиком пошла, а ты, как всегда, огородами, огородами и в кусты. Через Вита действовать начал.

   – Черт, об этом я и не подумал.

   – Записка-то хоть цела?

   – Какое там! – раздраженно буркнул Олет. – Вместе с котомочкой моей безразмерной ухнула. Мы ж оба из Башни, считай, голыми ушли. Да и что с нее толку? Послание анонимное.

   – Это да…

   – Все равно не верю, что Вит подстава. Ну, не того он склада человек! А как тебя спасать рвался? На горбу ведь волок, не чуя, что я с дрыном по пятам иду. И чего он в тебе нашел? Я б… – Олет благоразумно заткнулся, прекрасно зная взрывоопасный характер сестры.

   – Что ты б? – грозно спросила сестра.

   – Ну-у-у… если б я захотел выбрать себе спутницу жизни, она была бы кроткая ласковая и не в чем не прекословила мужу.

   – А-а-а… – успокоилась Ксанка. – Тут мы с тобой похожи. Я тоже мечтаю о ласковом, кротком, покорном муже, ни в чем не прекословящем жене.

   – Сидеть тебе в девках…

   – Типун тебе на язык! Вернемся к делу. Я, честно говоря, тоже не очень верю, что Вит подстава. Просто анализирую всевозможные варианты. Берем это за основу и думаем дальше.

   – Думаем, – согласился Олет и замолчал, предоставляя такую возможность сестре. У него получалось не хуже, но он был жуткий лентяй. Чего ради нагружать мозги, если трудолюбивая сестра может это сделать за него?

   – Раз он не подстава, тогда именно на него и ведется охота. Согласен?

   – Угу, – прошамкал Олет.

   – Кончай жрать! Кстати, а что ты жрешь?

   – Грудинку. Хочешь попробовать?

   – А то?

   – Извини, уже съел. Держи ножку. Говорят, в ней меньше холестерина.

   Раздался хруст. В дверном проеме появилась рука Олета с аппетитно прожаренной куриной ножкой. Ее тут же сцапала рука Ксанки, и некоторое время из коридора раздавалось только чавканье. Вит сглотнул слюну, но сдержал голодные спазмы желудка. Он жаждал продолжения разговора.

   – Слушай, а откуда курица?

   – Ну… – Олет был явно в затруднении.

   – Ты что, колечко использовал!!?

   – Ксанка, ты же знаешь, что у меня молодой растущий организм. Он не может без пищи…

   – Идиот! Мы остались без магии, в любой момент можем оказаться в ситуации, где это колечко спасет нас от голодной смерти, а ты его на кусок жалкой курицы грохнул! Через час-другой сгоняли б на базар и за пару серебряников накупили…

   – Знаешь что, – разозлился Олет, – я хоть об артефактах позаботился, а вот ты с собой чего взяла? Колись! – Он прекрасно знал, что лучшая защита – это нападение.

   – Много чего взяла, – стушевалась Ксанка.

   – В этом не сомневаюсь. Весь свой гардероб, небось, в баул затолкала. Надеюсь, он хоть безразмерный?

   – Кто ж нам после всего, что мы натворили, безразмерные даст? – с досадой спросила Ксанка.

   – Мне тоже не давали. Однако я подсуетился…

   – Ладно, проехали. Вернемся к делу. Итак, нападение было организовано на Вита.

   – Угу, – опять зачавкал успокоившийся Олет.

   – Чем он мог кому-то досадить?

   – Может, магией? – высказал предположение Олет. – Она у него крутая.

   – Это вряд ли. Крутых магов, конечно, не так уж и много, но зачем их гасить? Проще на свою сторону привлечь. Тем более, Вит начинающий. Еще ни на темную ни на светлую сторону не стал.

   Олет догрыз последнюю косточку и вынужден был включиться в мыслительный процесс.

   – Значит, либо видел то, что не должен был видеть, либо владеет тем, чем владеть не должен, и кому-то это что-то очень хочется заполучить.

   – А вот это уже ближе к истине, – оживилась Ксанка. – Где он мог увидеть что-то важное или этим завладеть?

   – В Башне Проклятых, конечно. Тут тебе карты в руки. Я там не был. Он из твоего поля зрения надолго не выходил?

   – Сколько раз! Я его в первый раз увидела в библиотеке. Что он до этого делал? В библиотеке мы с ним поцапались маленько, а потом он испарился. Интересно, как и куда? Надо будет выяснить. Появился позже, когда я уже с Белым и Черным Орденом дралась. Дракона на них натравил, а потом меня из окошка выкинул… Ну, дальше ты знаешь.

   – Ага. Испарился. Интересно, куда?

   – К мумии психованной, – подал голос Вит, сообразив, что ничего нового больше не услышит.

   Олет с Ксанкой замерли.

   – Он все слышал, – трагическим шепотом сказала Ксанка.

   – А может, и не все.

   Заскрипели кресла. В спальню вошел Олет, таща за собой смущенную Ксанку.

   – Все слышал, все, – успокоил их Вит.

   Ксанка мучительно покраснела.

   – Ты на нас не обижайся за недоверие. Учили нас так: все проверять, анализировать… Так что там с мумией? Расскажи.

   Ксанка подсела на краешек кровати и ласково погладила выпуклость под одеялом, как бы извиняясь за свои недостойные подозрения. Она честно думала, что этой выпуклостью является рука Вита. Это была не рука. И даже не то, о чем подумал читатель. Выпуклость зашевелилась, из-под одеяла появились заячьи уши, следом показалась усатая мордочка Паленого.

   – Опять эта малахольная. Хозяин, гони ее на хрен. Я ее с таким трудом вчера с постели спихнул, а она опять лезет. Ни сна, ни отдыха. Ну, никакой жизни, ни половой, ни общественной! Пусть ищет себе другое теплое местечко!

   Мордочка нырнула опять под одеяло, волоча за собой длинные уши. Паленый свернулся калачиком под боком Вита и вновь заснул, уютно урча во сне.

   – Откуда… это… чудо? – выпучил глаза Олет.

   – Это потом, – тормознула брата Ксанка. – Вит, я тебя прощаю. Я думала это ты меня вчера… так. Рассказывай, что там было в Башне. Куда ты испарился и как?

   – Так нарвался на пентаграмму.

   – Какую еще пентаграмму? – удивилась Ксанка.

   – Ну… пятиугольную такую. Прямо около двери библиотеки.

   – Не было там никакой пентаграммы!

   – Была, – уперся Вит.

   Олет с Ксанкой переглянулись.

   – Почему же я ее не видела?

   – Не знаю.

   – Ладно, нарвался ты на пентаграмму и…? – Ксанка заинтересованно смотрела на Вита.

   И Вит им выдал. Рассказывать он умел, а уж если его просят таким ласковым, приятным голоском…

   Короче, мумий оказалось целая гвардия, каждую он гасил кого ударом справа, кого слева, все они после этого просили прощения, а потом рассыпались в прах, хваля Создателя, за то, что он ниспослал им Вита, отпустившего им все грехи земные и загробные.

   – Витор, лапочка, – ласково сказала Ксанка, когда рассказчик закончил описание эпической битвы, – вытри губы. – Вит автоматически вытер. – И перестань врать.

   – Ты мне не веришь? – возмутился юноша.

   – Верю, – кротко сказала Ксанка, – процентов на пять. А теперь отвечай на четко поставленные вопросы. – Брови ее нахмурились. – От этого, возможно, зависят наши жизни. Мумий было сколько?

   – Одна, – вынужден был признаться Вит.

   – Что она делала?

   – За столом сидела. Книжку читала.

   Олет с Ксанкой переглянулись.

   – И что было дальше? – вкрадчиво спросила Ксанка.

   – Чего, чего… мне тоже почитать захотелось.

   – Как она называлась? – подался вперед Олет.

   – Мумия? Не представилась.

   – Да нет, книга.

   – А-а-а… Книга Изначального Хаоса. А чуть ниже приписка: «Азбука начинающего бога».

   – Книга Бытия, – вожделенно простонала Ксанка. – Ну, захотел ты почитать, а дальше что?

   – Ничего. Мумия в драку полезла.

   – И?

   – Чего – и? Навтыкал я ей.

   – Обалдеть. – Ксанка смотрела круглыми глазами на Вита, не зная, верить ей ему на этот раз или нет. – Это же был последний Лорд Хаоса. Он по силе почти равен богам.

   – И как же ты с ним дрался? – недоверчиво спросил Олет.

   – Ну, как… Он книгу на себя, я на себя, он на себя, я на себя, а тут, как назло, пара страничек из нее вырвалась. Я за листы держал, – пояснил Вит друзьям, – а этот придурок за обложку.

   – И что дальше? – Ксанка не отрывала глаз от бывшего семинариста.

   – А дальше у него совсем крыша поехала. Вытащил железяку. Черную такую, волнообразную. Да не откуда-нибудь, а из груди, и на меня. Ну, я в него Кровавой книгой запустил. Увернулся, сволочь. В камин книженция улетела. А еще говорят – неуничтожимая! Главное – правильно выбрать топку.

   – Дальше, дальше! – нетерпеливо требовала Ксанка.

   – Ну, тогда я его «Азбукой начинающего бога» и благословил. Вместе с ней он в камин и улетел. Второй раз я не промахнулся.

   – Сгорели?

   – Сгорели, – утвердительно кивнул головой Вит.

   – Это ж какое нам подспорье было бы! – простонал Олет.

   – Книга Бытия! – страдальчески прошептала Ксанка. – С ней мы бы в момент свои силы восстановили. Ничего, ничего не осталось!

   – Ну, почему не осталось? – поспешил их успокоить Вит. – Пару страничек-то я оттуда выдрал.

   – Где они?!! – завопили Олет с Ксанкой.

   – Хозяин, они что, издеваются? – простонал из-под одеяла Паленый. – Я спать хочу!

   – Потом поспишь, выползай. Ребятам твоя безразмерная котомка потребовалась.

   – Фиг им.

   – Нет, ну что за дела? – возмутился Вит, запустил руку под одеяло и вытянул оттуда за уши Паленого. – Так, а где бабочка?

   Элегантного бантика, игравшего роль безразмерной котомки на шее наглого котяры не было. Паленый ощупал лапкой шею, мрачно посмотрел на Ксанку.

   – Так вот зачем она под наше одеяло лезла…

   – Ты на что это намекаешь, мохнатый? – Ксанка попыталась схватить наглеца за шкирку, однако Олет перехватил ее руку.

   – Погоди, сестренка. Потом с ним разберешься. Пусть наш ученик сначала скажет, откуда у него этот ушастик.

   – На шабаше прикупил, – из этого события Вит секрета не делал.

   – В палатке торговцев големами? – до Ксанки начало доходить.

   – Ну да…

   – В бантик инструкцию по эксплуатации положили, верно? – грустно предположил Олет.

   – Совершенно верно.

   – И листочки Книги Бытия ты туда же засунул? – взялась за голову Ксанка.

   – Ну да…

   – Пошло больше суток. Все, им хана. – Олет понурился.

   – Может, все-таки поделитесь со мной своими умозаключениями? В чем дело? – сердито спросил Вит.

   – Твой голем впитал листы Книги Бытия в себя вместе с инструкциями. Процесс всегда завершается по истечении суток после продажи. Теперь понятно, почему он такой странный. Големы всегда остаются обычными игрушками, пока их хозяин не активирует, а этот… – Олет безнадежно махнул рукой.

   – Вообще-то, еще не все потеряно, – Ксанка потянула руку, осторожно погладила Паленого по вздыбленному загривку. Тот настороженно смотрел на нее, ожидая какой-нибудь подлянки. – Помнишь, на третьем курсе мы проходили альтернативные виды магических искусств?

   – Нас, мужиков, бытовую магию изучать заставили, а вас… забыл, что вы изучали?

   – Мы с девчонками лечебную магию проходили, – Ксанка продолжала ласково гладить Паленого. – Очень мне там один раздел понравился: извлечение инородных тел из организмов разных придурков, не особо разборчивых в пище. Если эту лапочку, – пальцы Ксанки сомкнулись на загривке Паленого, – отварить в полнолуние с добавлением кое-каких травок… ай!

   Получив приличный заряд, девушка затрясла рукой. Между пальцев мелькали искры. На одеяле, где только что сидел Паленый, осталась только вмятина. Зато с подоконника послышался его истерический мяв.

   – Хозяин! Выбирай, или я или она! – Кот сидел на подоконнике, выставив перед собой котомку Олета, как заложника. – Либо добрый и пушистый, либо жуткий живодер!

   – А если я выберу ее? – заинтересовался юноша.

   – Тогда тебе не повезло, – вздохнул Паленый.

   – Почему?

   – Я лучше, – пояснил кот. – Бабы, это такой народ…

   – Но ты меня не покинешь? – Виту было интересно.

   – А куда ж он денется? – засмеялся Олет. – Ты ж его хозяин. Молодец, Ксанка. В правильном направлении пошла. Этот негодяй приобрел индивидуальность, сожрав магические страницы. Интересно, что он при этом приобрел, кроме навыков воровать чужие вещи, и телепортироваться на короткие расстояния. Кстати, лишенец, отдай котомку.

   – В ближайшее время она тебе не понадобится, – радостно сказал ему кот.

   – Почему? – заинтересовался Олет.

   – Потому что вам сейчас ласты будут вязать! – восторженно завопил Паленый. – Держи, садистка, пригодится!

   Паленый запустил лапу в котомку, извлек из него простенькое медное колечко, кинул его Ксанке и испарился вместе с сумой Олета. Под звон разбитого стекла в окна влетели воины магического правопорядка славного города Вавилота. Боевые маги нацелили свои жезлы на Ксанку, Олета и Вита, который до сих пор лежал под одеялом, и в их стороны полетели магические веревки. В коридоре загрохотали сапоги. В спальню ворвалась городская стража, возглавляемая Регилом. Увидев своих старых «друзей» в таком беспомощном состоянии, он расцвел, затмевая разводья фингала под глазом.

   – Теперь потолкуем… – взведенный арбалет нацелился на Вита.

   Юноша, торс которого был опутан магическими веревками, скатился с кровати, сверкая голыми ягодицами сквозь прорехи в трусах, оставленные кнутами ночниц.

   Выстрелить мстительный сын начальника городской стражи не успел. Один из магов взмахнул жезлом, и арбалет вырвался из рук стражника.

   – У нас приказ: на суд преступники должны быть доставлены целыми и невредимыми в том же виде, в котором их нашли, – строго сказал маг.

   – Какие проблемы! – злобно прошипел Регил, покосившись на рваные трусы Вита. – В таком виде и доставим!

16

   Ксанку, Олета и Вита, по-прежнему щеголявшего в одних трусах, затолкали в зарешеченный фургон.

   – Веревки рекомендую не жевать, – сообщил друзьям один из магов, – они пропитаны специальным составом. Слюна потом ядовитая будет и оправдываться на суде не сможете. Челюсти склеются. Колдовать тоже не советую. Стенки укреплены защитной магией. Рикошет достанется вам. Насчет оплаты за транспортировку можете не волноваться. За все уплачено и очень хорошо. Я бы даже сказал, что вы у нас теперь почетные клиенты. Надеюсь, мы с вами не в последний раз сотрудничаем. Спасибо, что воспользовались услугами нашей фирмы. А теперь можете расслабиться и наслаждаться прелестями…

   – Кончай трепаться, – одернул мага его более старший коллега. – Совсем с ума сошел?

   Дверца закрылась. Загремел засов. Зацокали копыта. Фургон тронулся, в окружении почетного караула состоящего из магов и городской стражи, гарцевавших около него на конях.

   – Кто-то тебя очень не любит, Вит, – покачала головой Ксанка.

   – А может, вас кто-то не любит? – огрызнулся юноша.

   – Это вряд ли, – хмыкнул неунывающий Олет. – Я думаю, им не столько Вит и мы нужны, а то, что он, возможно, как кто-то считает, приволок с собой из Башни Проклятых. Обрати внимание, Ксанка, он единственный из нас, кого вытолкали практически голым.

   – Обратила, – сердито фыркнула Ксанка. – Он меня со вчерашнего дня с голым задом домогается.

   – Я?!! – возмутился Вит.

   – Ты.

   – Погоди, Ксанка, я не об этом сейчас речь веду, – поспешил загасить назревающий конфликт Олет. – Есть подозрение, что нас из дома деликатно удалили, для того чтобы навести в нашем новом жилище шмон.

   – Это они сейчас в моем бауле копаются? – ужаснулась Ксанка и густо покраснела.

   Вит с Олетом заинтересованно переглянулись.

   – Но-но! Только попробуйте, извращенцы, когда-нибудь покопаться в моих вещах! Лучше подумайте, как нам отсюда свалить.

   – А вот об этом можете не беспокоиться, – хмыкнул Вит.

   – У тебя есть идея? – с надеждой спросила Ксанка.

   – Ага. Морально подготовиться к отсидке. Тем, кто попал в этот фургончик, тюряги уже не миновать. Довезет прямо по назначению.

   – Ладно, – неунывающе сказал Олет, – тогда делаем ноги из зала суда.

   – Не получится, – вздохнул Вит. – Зал суда у нас расположен в тюрьме. Только вход с другой стороны.

   – Они что, обалдели? – возмутилась Ксанка. – Что за дикий город? Кто ж судебное разбирательство ведет в тюрьме?

   – Зато практично. На перевозку тратиться не надо, – встал на защиту родного города Вит. – Опять же шансов для побега меньше. Вокруг охраны тюремной до хрена.

   – Есть предложение, – оживился Олет. – В зале суда берем в заложники судью, приставляем ему два пальца к горлу и требуем карету, свободный проход и тысячу золотых на дорожные расходы.

   Зарешеченное окошко кареты распахнулось, и в нем нарисовалась усатая физиономия стражника.

   – Хорошая идея. У меня свояк давно на его место метит. Можем даже приплатить полсотни золотых. А потом я вас до самой империи домчу, объезжая все кордонные разъезды.

   Голова стражника тряхнулась. Его кто-то потеснил в сторону. В окошке появилась голова мага, отдававшего перед этим распоряжения.

   – Там еще глава магического дозора будет. Если вы и его уработаете, то точно до империи доберетесь. Фургон я даже распрягать не буду. И деньги, и оружие – все будет внутри.

   – Тьфу! – энергично сплюнул Олет, переглянулся с Ксанкой.

   – Нам надо подумать, – сердито сказала девица.

   – Только побыстрее, – посоветовал маг, – а то мы уже подъезжаем. А нам еще надо условия обговорить.

   Окошко кареты закрылось.

   – Я никого не собираюсь кончать, – сердито прошипел Вит, – это же самый страшный грех! Первая заповедь – не убий! Вы что забыли? Морду там начистить…

   – Значит, будем разрабатывать другой план, – вздохнул Олет.

   Может быть, друзья и проработали бы достойный план освобождения, но из-за того, что охрана постоянно лезла с просьбами и пожеланиями, постоянно возвращая их к первоначальному варианту, к единому мнению они так и не пришли. Да и первоначальный вариант теперь выглядел гораздо солиднее. Чтобы удовлетворить всех, им надо было, как минимум, вырезать весь высший состав тюремной стражи, всю судейскую коллегию и даже замочить бабушку одного из стражников, которая завещала ему огромное состояние, но никак не хотела умирать. Они ограничились полупрозрачными намеками и обещаниями, а потому их доставили в зал суда в обход длинной очереди бедолаг, ожидающих своей участи, с большим почетом, заверением в вечной дружбе и с просьбой обращаться в любое время по указанным вопросам: за ними не заржавеет.

   До таких понятий, как прокурор и адвокат, здешнее общество еще не доросло, но, тем не менее, вавилотский суд отличался своей демократичностью, так как у него имелся хотя бы судья. В большинстве сопредельных стран, для того чтобы упечь человека в тюрьму или отправить на плаху, достаточно было только мановения руки правителя или показаний трех свидетелей, которыми чаще всего была сама доблестная стража, производившая арест, данных начальнику тюрьмы, и судьба «преступника» была решена.

   Наших же друзей сегодня судили сразу трое: глава магического дозора, непосредственно судья и его помощник. Глава магического дозора скромно сидел по правую руку от судьи, внимательно изучая подсудимых. По левую руку сидел помощник, заметно нервничая.

   Судья посмотрел белесыми глазками на вновь прибывших и взял очередной свиток со стола.

   – Вы обвиняетесь в незаконном хранении и распространении запрещенных…

   Помощник судьи изменился в лице и начал выдирать свиток из его рук.

   – Ваша честь, это не то, не то… вам нужен вот этот свиток.

   Он выдернул из самого низа стопки нужную бумагу и сунул его в руки шефу.

   – Они что, без очереди? – возмутился судья.

   – Тут особый случай.

   – Куда катится наш Вавилот, уже за сроком по блату идут, – горестно покачал головой судья и развернул свиток. – Ксанка, Олет и Вит? – на всякий случай уточнил он.

   – Да, – хором подтвердили друзья.

   – Тогда ладно, раз по блату… – судья отложил свиток в сторону, – …то по пятьдесят золотых за судебные издержки с каждого, и вы свободны.

   – А если подумать? – деликатно кашлянул глава магического дозора.

   Судья недоуменно покосился на него.

   – Шеф, это же не тот случай, – простонал помощник судьи. – Их, наоборот, надо закопать поглубже, типа пожизненного, и побыстрее… с учетом смягчающих вину обстоятельств.

   – Вы меня совсем запутали, – рассердился судья. – То по блату, то не тот случай… Дайте тогда хоть почитаю.

   Судья углубился в изучение обвинительного приговора. Минут через десять он оторвался и изрек.

   – Действительно, сложный случай. Ну… суд взвесил все за и против и приговаривает вас к той же сумме, по пятьдесят золотых с носа, и трем месяцам тюрьмы, с возможностью досрочного освобождения в случае примерного поведения в течение хотя бы одного дня.

   – Что? – ахнул его заместитель.

   – Насколько мне известно, было рекомендовано, как минимум, пожизненное, – нахмурился глава магического дозора.

   – Молоды вы еще и глупы, – наставительно сказал судья. – Вы видали, чьи здесь подписи светятся? Одни рекомендуют помиловать, другие на плаху прямым ходом… Они-то сами меж собой потом разберутся, а головы чьи потом полетят?

   – Так, господин судья, – не выдержал Вит, – а можно хоть в общих чертах, что за что, почем и как?

   – Ну, почем, я вам уже сказал, а за что… долго излагать. Зачту только первый пункт. Так… Витор Монастырский… – судья подслеповато уставился в свиток, – за незаконное открытие борделя без согласования с городской администрацией, неуплату налогов за полгода вперед за соответствующую деятельность, растление законопослушных граждан Вавилота и бесчеловечное отношение к проституткам…

   – Вот здесь не совсем понятно, – обиделся Вит. – Они мной вроде всегда довольны были.

   – Выгнать их практически голыми ночью из борделя, подвергая их жизни опасности это по вашему не бесчеловечно? – искренне удивился судья. – Все нормальные жители Вавилота их до утра по всему городу гоня… э-э-э… ловили. А это и есть растление законопослушных горожан. Да что там говорить, я сам за одной полночи бегал! А мне ведь с утра на работу… – судья сердито пожевал губами. Видно, догнать ему ее не удалось.

   – Сочувствую, – понимающе кивнул головой Вит. – А Ксанке вы какое дело шьете?

   – Ой, зря ты Вит про нее вспомнил, – расстроился Олет. – УДО нам теперь не светит. Все три месяца от звонка до звонка отмотаем.

   – Ксения, – судья не поленился еще раз заглянуть в свиток. – Ну, с ней все просто. Незарегистрированное занятие проституцией…

   – Что!!? – взвилась Ксанка.

   – …игнорирование прохождение санминимума, что подвергает клиентов риску заражения всякими нехорошими заболеваниями.

   – Ну, все, Вит. Три месяца тебе покажутся адом! – прорычала Ксанка.

   – А я то-то тут причем? – испугался юноша.

   – Если б не твои буйные фантазии при благоустройстве дома…

   – Требую отдельную камеру! – заорал Вит.

   – Это только за отдельную плату, – вскинул глаза судья и только тут заметил во что одет подсудимый. – Не думаю, что вам это по карману, – хмыкнул он. – Хотя… покровители у вас солидные. Выдайте им прейскурант услуг тюрьмы на всякий случай.

   Помощник судьи поспешил исполнить приказ. Олет выдернул из рук Вита стопку бумаг, исписанных мелким шрифтом, и с интересом углубился в чтение.

   – А ничего, цены в Вавилоте приемлемые, – с видом знатока сказал он. – Коррупция его практически не тронула.

   – А что моему братцу инкриминируют? – Ксанка сумела справиться с собой и теперь со злорадным интересом ждала ответа.

   – Олет… – судья опять уткнулся носом в свиток.

   – Согласен, каюсь, – немедленно отреагировал Олет, запихивая прейскурант тюремных услуг в карман, – готов искупить свою вину непоси… э-э-э… посильным трудом.

   – Ну, раз с приговором все согласны, отправляйте их на исправительные работы, – с удовлетворением сказал судья. – Следующий!

* * *

   – Так, сдаем все личные вещи, кошельки, золотые украшения. Шнурки из ботинок, лифов и корсетов вытащить, колющие и режущие предметы тоже сюда! Я что, непонятно сказал? – тюремный кастелян откинул крышку сундука.

   – Мы не против, – вкрадчиво сказал Олет, который стоял первый в очереди на досмотр, – а почем у вас колющие и режущие? И золотишка бы неплохо прикупить.

   Кастелян поднял удивленные глаза на пройдоху.

   – И вообще, мы не против поиметь ряд услуг. Вот эти вот. С первого по сто двадцатый пункт прейскуранта.

   Кастелян расплылся.

   – Оптовикам скидка пять процентов. Платите сразу?

   – Нет проблем.

   В руках Олета неведомо откуда появился золотой.

   – Гм-м-м… не густо, – с сомнением пробурчал кастелян.

   – Это для начала, – успокоил его Олет. – Кстати, эти двое товарищей тоже со мной. Неплохо бы позаботиться об их гардеробе.

   – Сделаем, – успокоил его кастелян. – Я так понимаю: этого одеть, а эту раздеть?

   – Не совсем так, – озаботился Олет.

   – Как скажете. За ваши деньги любой каприз, – кастелян понимающе закивал головой. – Мне же дешевле обойдется. Эта уже одета, а этот практически уже раздет. Кстати, шнурки можете оставить при себе.

   – Премного благодарен, – шаркнул ножкой Олет. – И давайте остановимся на том, что оденем моего друга.

   – Как скажете. Идите сюда, молодой человек. Выбирайте. Здесь на любой вкус, фасон и размер. Вот камзол графа, например, царствие ему небесное.

   – А что с ним случилось? – полюбопытствовал Вит, вертя в руках камзол. Он был ему явно маловат в плечах, а вот в руках…

   – Распяли бедолагу, – вздохнул кастелян. – Вы не смотрите, что рукавчики длинные. Это они вместе с руками растянулись.

   – Оу-у-у… – Камзол выпал из рук юноши обратно в сундук.

   – Просил же гадов, сначала одежку с него снять. Так нет ведь! – удрученно вздохнул кастелян, окинул оценивающим взглядом атлетическую фигуру Вита. – Мне кажется, вам больше подойдет платье баронессы Бокнар.

   – Женское платье? – ужаснулся Вит.

   – Зато как на вас скроен. Могучая женщина была. Остальные, – кастелян грустно кивнул на сундук, – по сравнению с вами недомерками были. Да вы не расстраивайтесь. Это же ваш фасончик. У меня глаз наметанный. И платьице практически не замарано.

   – Практически – это как? – потребовал уточнения Олет.

   – Воротничок слегка слюнкой запачкала.

   – А она как закончила жизнь? – судорожно вздохнул Вит.

   – Повесили.

   – Баронессу? – поразилась Ксанка. – Дворянству же положена плаха.

   – А ее сначала дворянства лишили за связь с простолюдинами, – простодушно пояснил кастелян. – Вся охрана, помнится, перед казнью развлекалась. Так что все по закону. Это я их об этом попросил, – доверительно пояснил он, – чтоб платьице не попортить. А то заляпают все кровью, куда его потом девать? – Кастелян вытащил из сундука роскошное платье, полюбовался на кружева. – Хорош товар. Ну, что, берешь?

   У Вита возникло огромное желание взять кастеляна за глотку, сложить его втрое, а то и вчетверо, порвать в клочки и запихать по частям в сундук. Это уловили и стражники. Пальцы охраны легли на курки арбалетов. Олет, как по волшебству, оказался между кастеляном и Витом.

   В этот момент в тюремную кладовую втолкнули еще одного узника, которому только что судья зачитал приговор.

   – За что!!? Не виноватый я! Это же меня ограбили!

   – Тебе ж объяснили! – рявкнул на него охранник. – За нахождение в общественном месте в виде, недостойном жителя славного города Вавилота. В непотребном, короче, виде.

   Одет бедолага был почти так же, как и Вит. Только если у нашего героя единственной деталью одежды были трусы, то у этого заключенного стоптанные туфли, которыми грабители, скорее всего, побрезговали. Увидев Ксанку, заключенный охнул и начал прикрывать руками причинное место.

   – Одолела голытьба, – кастелян явно расстроился. С этого клиента взять было нечего. Он откинул крышку еще одного сундука и кинул вновь прибывшему клетчатую тюремную робу.

   – А эта, я надеюсь, не с покойничков? – оживился Вит.

   – Нет, свеженькая. Только что из стирки, – успокоил его кастелян.

   – Можно и мне такую?

   – Пожалуйста.

   Вит торопливо начал натягивать на себя тюремную робу.

   – Новичок, – сочувственно вздохнул кастелян. – Ну, если у вас все… – он повернулся к Олету.

   – Пока все, – поспешил успокоить его бывший маг. – Если еще что потребуется, я непременно вас извещу.

   – Тогда не смею больше задерживать.

   Стража вывела заключенных из кладовой.

   – Пошевеливайтесь. Наша смена кончается, – нетерпеливо сказал один из охранников.

   – Успеешь, – ледяным тоном осадил его Олет. – Сначала порекомендуйте внутренней охране, чтоб с уважением отнеслись.

   В его руке появилось несколько серебряных монет. Приняв подношение, охрана оживилась.

   – Это мы завсегда.

   – С понятием парень.

   – Видать, не одна ходка за спиной.

   – Еще бы, – фыркнула Ксанка. – Каждые каникулы во что-нибудь влипает. А я его потом из этого дерьма вытаскиваю.

   – Зато теперь мой бесценный опыт, приобретенный в студенческие годы, возможно, поможет нам выскользнуть отсюда с минимальными потерями. – Олет, как всегда был весел и беззаботен. Он верил в свою счастливую звезду.

   Тем временем они подошли к зарешеченной двери, из-за которой на них хлопала глазами слегка осоловелая после бессонной ночи внутренняя охрана. Они несли суточное дежурство, и смена их должна была подойти только к вечеру.

   – Принимайте еще партию. Народец разный, но один с понятием.

   – Ща…

   Загремели засовы.

   – Это кто тут с понятием? – дыхнул крутым перегаром на заключенных один из охранников.

   – Я, – выступил вперед Олет. В руках его опять замелькали серебряные монетки.

   – Проходи.

   – Эти со мной.

   – Всех определим.

   Со скрипом открылась зарешеченная дверь. Подкованные сапоги стражников загрохотали по полутемному коридору, с обеих сторон которого и располагались камеры. Славный город Вавилот умел считать денежки и тратить их бездарно на мужское и женское отделения не собирался. Вавилотская тюрьма была универсальная.

   – Так, мальчики направо, – строго сказал узникам один из стражников, едва стоящий на ногах от переизбытка винных паров. – Девочки… – он уставился на Ксанку, – …девочка налево.

   Как ни устал он после ночного дежурства, умудрился не ошибиться. Мужские камеры действительно находились справа, женские слева. При виде новичков камеры встали на уши. Со всех сторон сквозь прутья решеток тянулись руки.

   – К нам их сюда, начальник!

   – За нами не заржавеет!

   Шум-гам стоял такой, что Вит невольно вжал голову в плечи и начал затравленно озираться. Тут из одной камеры, мимо которых их проводили, высунулась рука, в которой между пальцами мелькала пара серебрушек.

   – Начальник, два игровых поля к нам!

   – Опоздали, – с сожалением вздохнул охранник, – за все уплачено.

   – Ну, почему? – усмехнулся Олет и повернулся, но почему-то не к охраннику, а в сторону Ксанки. – Ну, и? – спросил он.

   – Как всегда. Нет, два к одному, и на этот раз ты начинаешь.

   Олет расплылся в улыбке.

   – Смотри, сестренка, не пожалей… – Олет задумался. – Вообще-то, все должно быть по-честному. На прогулке даю тебе фору.

   Вит дикими глазами смотрел на своих учителей и ничего не понимал. Олет тем временем ловким ударом руки вышиб из руки заключенного серебрушки, поймал их на лету и переложил в руку охранника.

   – Рука дающего да не оскудеет. Надо бы уважить. Нас троих сюда. А ее в камеру напротив.

   – Да там же проститутки, – удивился охранник.

   – Вот там ей и место! – радостно сказал Олет.

   Ксанка стрельнула глазами в сторону Вита, побагровела и попыталась броситься на брата. Охранники ее тут же скрутили и закинули в камеру проституток. Загремел засов.

   – Ты откуда, подруга? С какой улицы? – загомонили девицы легкого поведения. – С Центральной или как?

   – С улицы Потухших Фонарей, – огрызнулась Ксанка, пытаясь через решетку дотянуться до брата.

   – Ф-у-у-у… дешевка…

   – Что, я дешевка? – раздался глухой удар. Так как руки Ксанки все еще тянулись к горлу брата, била она с ноги. Одну из проституток унесло в угол камеры, вместе с девицами, которые стояли на ее пути. Образовалась небольшая куча-мала. Девицы разозлились и начали смыкать ряды. Ксанка повернулась к ним лицом, с хрустом размяла пальцы. Выражение лица у нее при этом было такое доброе, что проститутки сразу поняли, что лучше не возникать.

   – Девочки, девочки, мы, кажется, ошиблись. Это не дешевая проститутка. Это валютная проститутка. Наверняка для имперских вип-персон предназначена.

   Пока Ксанка наводила порядок во вверенной ей зоне, Олет, Вит и их клетчатый коллега по несчастью неспешно проследовали в камеру напротив. Щелчок замка заставил Ксанку обернуться и вспомнить про своих спутников. Олет помахал ей ручкой и мило улыбнулся. Это окончательно разъярило Ксанку.

   – Вы что думали, спрятались от меня, да? Думаете, через две решетки я вас не достану? Меня дешевой проституткой из-за вас обозвали!

   – Вот только не надо сгущать краски. Твои сокамерницы уже согласились с тем, что ты дорогая проститутка. Элита, так сказать.

   За спиной Олета и Вита нарисовалась бородатая физиономия здорового уголовника.

   – Да, братаны, не повезло вам со шмарой.

   – Что, я шмара? Все! Только выйдете завтра на работу, я вас… а ну, не прятаться друг за друга, не прятаться. А ты бородатый, а ну, покажь свою рожу, чтоб я тебя потом опознала. – Ксанка рванула на груди блузку. – Все! Век воли не видать, замочу всех на хрен!

   – Ух ты, – восторженно прошептал бородатый уголовник при виде кружевного лифчика, открывшегося под блузкой. – Да, братаны, я вас понимаю…

   Вся камера бросилась к решетке, отталкивая Вита, Олета и бородатого уголовника в сторону. Всем хотелось посмотреть.

   Ксанка опомнилась, запахнула блузку, со злости долбанула кулаком по стене, по которой тут же зазмеилась трещина, развернулась и заняла самое почетное на нарах место: под узким маленьким окошком, которое и было в камере единственным источником света, не считая факелов в коридоре.

   – Слышь, а кем она у вас работала? – поежившись, спросил бородатый уголовник.

   – Ну-у-у… – начал Вит, – она…

   Олет бесцеремонно оттолкнул его в сторону.

   – Сами мы не местные, – заканючил пройдоха, – из деревни приехали. Семья большая, кормить нечем. Вот со своим младшим братишкой и приехали в столицу. Деньжат подзаработать. А тут она. Уважила, приголубила. Работу дала. Мы ж тут вообще ни при чем. Уборщиками работали в ее заведении. Ну, там вина поднести, пол подмести, на рынок за продуктами сбегать. Света белого не видели, – из глаз Олета закапали слезы. Вит, в полном обалдении, смотрел на своего «учителя». Олет это заметил, но, не имея возможности незаметно ткнуть его в бок, продолжил: – Куда ж нам еще деваться? Братишка мой умом обижен, – тут он все-таки не удержался и приложил локоток к боку Вита. – Что стоишь, дубина стоеросовая?

   – Ну… э… о-о-о… – с трудом выдохнул Вит.

   – Видел, до чего стерва довела? Говорить членораздельно разучился.

   – Это что за заведение? – спросил бородатый.

   – Да новый бордель какой-то. На улице Потухших Фонарей. Мы ж ни ухом ни рылом, что он незарегистрированный. Делали что велят. А у нее чуть что не так, сразу в комнатку особую и так измывается, так измывается… Братишка, покажи.

   – А-а-а…

   Видя, что «братишка» все еще в ступоре, Олет развернул его тылом к зэкам и еле слышно прошипел на ухо: «Подыгрывай, болван! На жалость дави!» Не давая ему опомниться, он лихо перегнул бывшего семинариста пополам и стянул робу, обнажив рваные трусы, сквозь которые виднелись свежие рубцы.

   – А-а-а!!! Не дамся!!! – В памяти Вита вдруг всплыли ужасные рассказы семинаристов о том, что делали бывалые зэки с новичками в камере. Он взвился, как пружина, в прыжке натягивая робу обратно на трусы.

   – Слышишь, как орет? – с трагическим надрывом произнес Олет. – Видали, как она его замучила? А что у него на спине – даже показывать боюсь! Вас вырвет! Зверство страшное! А нам семью кормить, сестренок, братишек, все мал мала меньше… Знаете, сколько их в деревне по лавкам сидит? – Олет с чувством высморкался в бороду уголовника, невольно ослабив хватку. Вит торопливо разогнулся и натянул робу обратно на зад.

   – Слышь, борода, хорош новичков мучить, – пробурчал кто-то из зэков из глубины камеры. – Сами с этого начинали. – С нар поднялся дородный мужичок, который тут был явно в авторитете.

   – Да я чё, я ничё, – замельтешил бородатый.

   – Садись, деревня, рядышком, – местный авторитет переместился за грубо оструганный колченогий стол, стоявший в центре камеры, – буду вас уму-разуму учить. Сам по первой ходке таким же был.

   Бородатый зэк торопливо подтолкнул новичков к столу. Местный авторитет перевел взгляд на третьего новичка, который, сжавшись у решетки, старался слиться с ее прутьями, в тщетной надежде, что его, может быть, так не заметят.

   – А ты чьих будешь?

   – Стряпчий я, местный, городской…

   – Терпила, значит, – прогудел местный авторитет. – Ну, иди сюда, родимый, раздевайся. Играть будем.

   Вся камера плотоядно заулыбалась. Бледный, как смерть, стряпчий начал стаскивать с себя одежду.

   – Давай быстрее. Братва вся в нетерпении, – подстегнул его окриком бородатый зэк.

   Вит скрипнул зубами и зажмурился. Он чувствовал еще немного, и он начнет зверствовать.

   – Клади быстрее, чего телишься? Я первый. Даю два серебряника!

   – Даю три!

   Вит все-таки не выдержал и начал подниматься, абсолютно белый от бешенства. Оно было так велико, что в глазах потемнело.

   – Эк, новичка-то как скрутило. Азартный попался. Сколько даешь?

   За Вита ответил Олет, успокаивающе похлопывая ученика по плечу, заставляя его сесть на место.

   – Даю пять. Начинай!

   – Крестик!

   – Нолик!

   – Крестик!

   – Нолик!

   Слегка ошалевший Вит открыл глаза, и у него отпала челюсть. Стряпчий, в одних трусах, пытался из-за плеча бородатого зэка разглядеть все перипетии битвы, развернувшейся на столе. А на столе лежала клетчатая роба бедолаги, на которой зэки азартно резались в крестики и нолики.

   – Я выиграл!!! – завопил Олет. – Вит, у нас уже есть два золотых! Это ж всю нашу семью можно кормить полгода! Предлагаю пять серебряников за клетку! Кто больше?

   – Даю десять. Быстро сюда мокрую тряпку. Очистить поле для игры!

   Вит посмотрел по сторонам, и увидел в углу камеры груду затертых до дыр клетчатых роб, все понял и с интересом уставился на игровое поле. Из противоположной камеры, где Ксанка закончила наводить порядок, раздался зубовный скрежет.

   – Ну, мы еще посмотрим, кто кого. Кстати, девочки, никто не хочет перекинуться со мной в шашки?

   Одна из проституток, которую вытащили из постели перед арестом практически неглиже, торопливо скинула с себя арестантскую робу.

   – Только ее надолго не хватит, – с сомнением сказала она.

   – Не страшно, – мило улыбнулась Ксанка, натягивая на палец колечко, так кстати подкинутое ей Паленым. Она прекрасно знала, что это за артефакт и как он действует. – Потом перекинемся в картишки. Охранники здесь такие лохи, что даже обыскивать толком не умеют.

   Ксанка сжала руку с надетым не нее кольцом в кулак, разжала ее и продемонстрировала девицам новенькую, с иголочки, колоду карт. Игра началась.

17

   Утром следующего дня, под бодрые звуки побудочного рожка, Ксанка и Олет проснулись сказочно богатыми. Олет обчистил и раздел до нитки всех сокамерников (кроме Вита, разумеется). В кармане весело позвякивала горстка медных, серебряных и золотых монет, в углу лежала груда выигранной одежды. Он играл только на наличные. В долг не верил никому. Судя по всему, Олет был человек бывалый, палку не перегибал, а потому милостиво позволил проигравшимся сокамерникам оставить на себе трусы и воспользоваться драными, грязными робами, служившими когда-то игровым полем. Вит тоже был доволен. Штаны, сюртук, манишка с бабочкой и лакированные туфли одного из жиголо, имевшего несчастье оказаться с ним в камере, были сшиты словно на него, и, главное, одежка была не с покойника!

   Только теперь он понял, как ему плказалось, суть комедии, разыгранной Олетом накануне.

   Доход Ксанки был несоизмеримо ниже, но зато гораздо качественнее. При себе у проституток было в общей сумме только пара золотых и два серебряника. Раздевать их догола Ксанка не стала, дабы не вводить во искушение мужскую половину тюрьмы, а просто милостиво разрешила играть в долг. Через пару часов ей стали должны все проститутки. Причем такие суммы, что, даже торгуя своим телом до пенсии, шансов расплатиться у них не было. Ксанка по доброте душевной долг им простила, в обмен на беспрекословное повиновение на тот период, пока она сидит с ними в тюрьме. Первое распоряжение она отдала им шепотом еще накануне вечером, и поутру началось представление.

   После легкого завтрака, состоявшего из стандартной баланды, они дружно взялись за животы и начали кататься по камере, истерично вопя, что их отравили, и кто-то за это ответит! Их услугами пользовались многие члены магистрата, и они обязательно найдут виновных и отомстят за их смерть! При этом они называли такие имена, что побелевшая от страха стража помчалась за начальством.

   Лишь один человек в этой камере остался на ногах. Ксанка была само сострадание. Ее нежное личико излучало ангельский свет. Девушка хлопотала над ночными бабочками как сестра милосердия.

   Заключенные соседней камеры смотрели на нее с ужасом.

   – Ну и хозяйка у вас, – прошептал потрясенный бородач, почесывая сквозь прорехи грязной робы волосатую грудь. – Зверь, а не баба. За что это она их?

   – Видать, долги платить отказались, – скорбно понурил голову Олет.

   – Да, в ее бордель без денег лучше не ходить, – подтвердил Вит. – До утра не доживешь.

   По коридору загрохотали сапоги. Стража во главе с лекарем и заместителем начальника городской тюрьмы Савиньоном спешили к месту происшествия.

   – Что с ними? – тяжело дыша, спросил Савиньон у Ксанки.

   – Похоже на отравление, – кротко ответила девушка. – Все симптомы налицо. Откушали и…

   – А ты почему не отравилась?

   – Ах, я не привыкла к такой грубой пище. Отказалась в их пользу и вот …

   – Да у меня в лазарете столько мест нет, – ужаснулся лекарь. – Надо их срочно в городскую больницу везти!

   – С ума сошел? Нам только служебных расследований не хватает. Здесь лечи! Прямо в камере! И чтоб к вечерней поверке все были здоровы! Шеф подъехать должен! – рявкнул на него Савиньон. – А вы что уставились? – прорычал он на зэков, которые таращились на него из соседней камеры. – Быстро на построение. И ты тоже! Тебя как зовут?

   – Ксения.

   – На выход!

   Загремели ключи. Стражники начали выгонять заключенных на построение. Скоро тюремный двор заполнился. Арестанты выстроились в две шеренги, между которыми стоял капрал с кипой бумаг в руках. Шеренга справа от него состояла из мальчиков, шеренга слева, как и положено, из девочек.

   – Сомкнуть ряды, – строго сказал капрал, увидев, что около Ксанки, скромно стоявшей в самом центре женской шеренги, образовался вакуум. Разбитные девицы старались держаться от нее подальше. Слухи по тюрьме расползались быстро. Женская шеренга нехотя повиновалась.

   – Какая же работа нас тут ждет? – кротко спросила Ксанка ближайшую соседку справа.

   Женская шеренга замерла, обратившись в слух.

   – К-к-куда пошлют, – отстучала зубами соседка. – Самая паршивая – чистка городских нужников. С-с-сначала предлагают добровольно…

   – Нет, на чистку я не пойду.

   Женская шеренга зашелестела. Капрал откашлялся, строго посмотрел на них, и они сразу затихли.

   – Ну, граждане тунеядцы, воры, гопники, алкоголики и прочие… – капрал покосился на женскую шеренгу, – …нехорошие личности. Кто хочет сегодня поработать?

   Ответом ему было гробовое молчание.

   – Ладно. Начнем, так сказать, с дам. Для них у нас сегодня только одна заявка внешняя и одна внутренняя. От муниципальных служб прислан наряд на чистку городских общественных туалетов…

   – Я!!! – дружно завопила вся женская шеренга и сделала шаг вперед, оставив Ксанку за спиной.

   – Надо же какой энтузиазм. Ну, что ж, вперед, девочки.

   Девочки, в сопровождении охраны чуть не бегом бросились к тюремным воротам, где наготове стоял тюремный маг с магическими браслетами, обеспечивающими явку заключенных обратно в тюрьму по окончании работ. Как только двор от них очистился, капрал повернулся к Ксанке.

   – Ну, а тебе тогда остается уборка территории городской тюрьмы. Будешь мыть полы, стекла, подметать в камерах…

   – Извините, но одна я не справлюсь, – вежливо возразила Ксанка. – Мне бы еще человек пятнадцать-двадцать в помощь, и все тут будет блестеть!

   – Верно, – вынужден был согласиться капрал. – Ну что, тунеядцы, – обратился он к уголовникам, – добровольцы есть?

   Мужская шеренга сделала дружный шаг назад.

   – Ладно, мы тебе в помощь дадим тех, кто останется после распределения, – успокоил он Ксанку. – Для мужчин у меня тоже две заявки. Конезаводчик Гавгий просит прислать ему людей для чистки конюшен…

   – Я!!! – взревела мужская шеренга и сделала шаг вперед.

   Капрал изумленно вскинул брови.

   – Раньше туда никого калачом загнать было нельзя. Ладно, надеюсь, Гавгиевы конюшни наконец-то вычистят. Но если ко мне поступят жалобы от хозяина, пеняйте на себя.

   Заключенные, обгоняя друг друга, ринулись к воротам.

   – Придется тебе одной попыхтеть, – развел руками капрал.

   – Одна по-любому не справлюсь, – уверенно сказала Ксанка, – но, если позволите дать вам совет…

   – Ну?

   – Я неплохо разбираюсь в медицине. Ваш тюремный лекарь на меня произвел впечатление коновала. Дайте мне пару стражников в помощь по уходу за болезными, и к обеду они будут на ногах, а к вечеру вы тюрьму просто не узнаете. Пока девочки будут выздоравливать, мы в картишки перекинемся…

   В руках ее появилась колода карт.

   – На интерес? – Глаза капрала замаслились.

   – Ну, разумеется!

   – Так, ты, ты и ты! – ткнул капрал в ближайших стражников, – за мной! – Он подхватил Ксанку под локоток. – Я лично послежу за ходом лечения.

   Вит увидел, как вытянулось лицо Олета, уже выходящего из ворот.

   – Опять обставила, – расстроился он.

   – А что такое? – Виту стало интересно.

   – Вечером увидишь, – отмахнулся Олет, поправил магический браслет на руке, сердито сплюнул и двинулся вслед за вереницей заключенных на исправительно-трудовые работы.

18

   Карета начальника городской тюрьмы Хилтона Сомса неспешно приближалась к вверенному ему магистратом объекту. Сомс давно уже перевалил все текущие дела на своего заместителя и приезжал лишь изредка, раз в неделю, чтобы устроить очередной разнос. Он был искренне уверен, что именно в этом и заключается главная задача любого начальника. В субботний вечер он вообще приезжать не собирался, так как посещал уже это заведение два дня назад, но в магистрате ему непрозрачно намекнули, что, в связи с недавними событиями на Плешивой Горе во время празднования Фаллоуина, неплохо бы проверить, все ли в порядке в тюрьме. Хилтон Сомс грустно вздохнул. «Ох, тяжела наша доля служивая», – горестно думал он, трясясь в своей карете по булыжной мостовой. Сзади раздался цокот копыт. Кто-то быстро нагонял карету.

   – О! Мистер Сомс!

   Начальник тюрьмы высунул голову в окошко. Пожилой седовласый эльф Гавгий уже гарцевал рядом на белоснежном коне, приветливо махая рукой.

   – А я к вам, с огромнейшей просьбой.

   – Слушаю, – тяжело вздохнул Сомс.

   – Сегодня ко мне прислали наряд ваших заключенных. Так они сделали такое! Такое!!! Все блестит! Я уже пятьдесят лет этим бизнесом занимаюсь, но никогда в моих конюшнях все так не сверкало! И ведь что придумали! Под каждым конским хвостом персональное ведро! У вас замечательно поставлена воспитательная работа. Мистер Сомс, умоляю, дайте мне их на завтра. У меня за городом еще конюшни есть. Плачу вдвойне!

   Настроение начальника городской тюрьмы сразу поползло вверх. Он расплылся от похвалы и милостиво кивнул головой.

   – Вот спасибо, – обрадовался эльф. – За мной не заржавеет! – Гавгий развернул коня и поскакал в обратную сторону.

   – Хорошо поставлена воспитательная работа, – с удовлетворением повторил Сомс. – Ай да я! Надо бы отметить это в приказе.

   Стражники увидели его издалека и услужливо распахнули ворота, вытянувшись по бокам по стойке смирно. Карета въехала на тюремный двор, где его ждал очередной сюрприз. Нигде не было ни соринки. Еще бы им там быть! Проститутки и доблестная тюремная охрана вместе с его заместителем ползала на коленках по двору с ведрами и тряпками, надраивая булыжники до блеска! Мыли основательно, с мылом. В самом центре двора стоял стол, за которым восседала рыжеволосая девица, лениво тасуя карты, грустно посматривая на пустующий с противоположной стороны стола стул. На столе лежала довольно солидная горка золотых, серебряных и медных монет.

   – Это что такое? – выпучил глаза ошеломленный мистер Сомс, вылезая из кареты.

   Его заместитель торопливо поднялся с земли, отряхнул штаны и рысцой подбежал к начальству.

   – Тут, понимаете…

   – Мы решили организовать субботник, – ответила за него девица.

   Начальник тюрьмы обвел взглядом двор, удивленно хмыкнул.

   – Неплохая идея. Надо взять на вооружение.

   Стража и проститутки горестно взвыли.

   – Ну, а ты кто такая?

   – Это наша новая заключенная, – отрапортовал Савиньон.

   – А почему не работает? – возмутился Сомс.

   – Так потому и не работает, что работаем теперь по новой системе, – отчеканил Савиньон. – Зато и результаты налицо!

   – Это да, – вынужден был согласиться начальник тюрьмы. – И в чем же она заключается, эта новая система?

   – Все очень просто, – улыбнулась Ксанка. – Тот, кто проиграет, занимается общественно-полезным трудом или откупается полновесным златом. И главное – все по честному и без обид. Продулся – драй полы.

   – Так это игра на интерес? – оживился Сомс.

   – Разумеется.

   – Вот тут-то ты и попалась, – радостно сказал Савиньон, – наш начальник лучший картежник Вавилота. Драить тебе полы рядом с нами!

   – Давно в картишки балуемся? – Сомс подсел к столу. – Профессионал?

   – Ну что вы! Ваши стражники научили. Просто карта удачно шла. Проиграть было невозможно.

   Начальник тюрьмы радостно потер руки.

   – Ну, фортуна – баба ненадежная. Думаю, ты свой лимит удачи уже исчерпала. Не хотите разом, ва-банк? – он вытащил из кармана солидный кошель.

   – Отчего нет?

   Сомс взвесил кошель в руке, покосился на горку монет, лежащую около Ксанки, высыпал свои золотые рядом. Кучки были практически равные.

   – Пересчитывать не будем?

   – Я вам верю, – очаровательно улыбнулась Ксанка.

   – Побольше бы таких заключенных судьба посылала. Я потом дам вам шанс отыграться, – игриво повел бровью начальник тюрьмы. – Правда, играть будем уже не на золото.

   – Как интересно… – Руки Ксанки замелькали с неуловимой для глаз скоростью, тщательно тасуя колоду. Начальник тюрьмы насторожился. – Сдвиньте, пожалуйста, – ласково попросила Ксанка, протягивая ему колоду через стол.

   Начальник тюрьмы осторожно сдвинул. Ксанка колоду подсекла и начала демонстративно медленно раздавать. Сомс наблюдал за движениями ее рук во все глаза. То же самое делали заключенные и охрана, продолжая яростно драить тряпками тюремный двор. Как только раздача закончилась, Сомс с замиранием сердца взглянул на свои карты и облегченно вздохнул. Мысленно. Как истинный профессионал он не выдал удачу ни одним мускулом лица. Было бы чего пугаться! Обычная удачливая глупышка. Только удача ей явно изменила. Он откинул в сторону две карты. Банкующая Ксанка сделала ему замену из прикупа.

   – Теперь вы.

   – А зачем? Вскрываем.

   – Но вы даже не посмотрели свои карты! – изумился Сомс.

   – Какой смысл? – пожала плечами девушка. – Я же совсем не умею играть. Просто верю, что повезет.

   Начальник тюрьмы усмехнулся, покачал головой и выложил на стол свою удачу рубашками вниз, демонстрируя Ксанке трех королей, джокера и восьмерку.

   – А что у вас?

   – Еще не знаю.

   Девушка перевернула свои карты.

   – Не может быть! – ахнул начальник тюрьмы.

   На столе лежали четыре туза, которые били его королей вместе с джокером. И даже пятая карта, валет, лупила его восьмерку, совпадая по масти, хотя это было абсолютно не обязательно. Ксанка невозмутимо пододвинула к себе золото Сомса, полюбовалась на увеличившуюся горку.

   – Отыгрываться будем? – спросила она Сомса.

   – Так у меня с собой больше денег нет, – признался начальник тюрьмы.

   – Так мы ж играем на интерес, вы что, забыли? Понимаете, у нас здесь еще окна не помыты…

   – Чтоб я окна мыл!!? – взвился начальник тюрьмы.

   – Тогда на свободу.

   – Для вас?

   – Естественно! И на свободу двух моих друзей.

   – Это несерьезно!

   – За друзей я заплачу отдельно, – Ксанка повела бровью в сторону золотой кучки. – Если, разумеется, выиграю.

   Мистер Хилтон Сомс долго жевал губами, но все-таки решился.

   – Идет! Но раздаю теперь я!

   – Безусловно.

   Сомс начала тасовать колоду. В этот момент распахнулись ворота, и во двор ввалились уставшие, взмыленные зэки, распространяя вокруг себя ароматы Гавгиевых конюшен. Ввалились и замерли. Такой картины в родной тюрьме они еще не видели.

   Начальник тюрьмы уже раздавал. Ксанка подняла свои карты, раскрыла их веером, посмотрела. Шестерка, восьмерка, король, туз, валет.

   – Сколько из прикупа будем брать? – радостно спросил Сомс. Он действительно умел играть, и прекрасно знал, какие карты ему достались.

   – Ничего брать не будем. – Тонкие пальчики Ксанки сдвинули карты вместе. – А вам прикуп нужен?

   – Я, как и вы, решил сыграть без прикупа. Вскрываем?

   – Вскрываем.

   Сомс торжествующе выложил на стол четырех тузов и шестерку.

   – Чем ответите?

   Ксанка вновь распустила карты веером и одну за другой выложила их на стол. При виде пяти джокеров у начальника тюрьмы отпала челюсть. На мгновение он потерял дар речи.

   – По-моему, мои пять тузов побили ваших четырех, – проворковала Ксанка.

   – Но… столько джокеров в колоде не бывает! – завопил Сомс.

   – Значит, кто-то из нас жульничает, – задумалась Ксанка. – Раздача была ваша…

   – Это на что вы намекаете!!? – не очень натурально попытался возмутиться начальник тюрьмы.

   Он действительно шельмовал, но ведь в свою же пользу!

   – На то, что вы проиграли, шеф, – послышался сочувственный голос Савиньона.

   – Еще одно слово, и ты пойдешь чистить тюремные гальюны, – прорычал мистер Сомс.

   – Опоздали, все уже почищено, шеф, – грустно вздохнул Савиньон и еще яростней начал драить тряпкой идеально чистые булыжники тюремного двора.

   Охранники, занимавшиеся тем же самым мрачно, покосились на шефа. Карточные долги священны! Это знал каждый нормальный гражданин славного города Вавилота буквально с пеленок. Знал это и начальник тюрьмы.

   – Ладно. Свободна.

   – А мои друзья? – Ксанка демонстративно передвинула золотую горку в сторону начальника тюрьмы.

   Сомс покосился на своих подчиненных. Те яростно заработали тряпками, старательно делая вид, что ничего не видят и не слышат.

   – И твои друзья, – тяжело вздохнув, согласился он, – сколько их?

   – Не так много, как вы думаете, – успокоила его Ксанка. – За эту кучку, – выразительно кивнула она на золотую горку, – на свободу со мной пойдут этот, – ткнула она пальчиком в сторону Вита, – этот, – указующий перст переместился на брата, – и во-о-он тот, бородатый.

   – А я-то тебе зачем? – испугался бородатый зэк.

   – Изо рта у тебя воняет. Зубки, видать, грязные. Почистить хочу, – любезно пояснила Ксанка. – Я обожаю нечеловеческие опыты в области стоматологии.

   – Начальник! – рухнул на колени бородач и пополз к мистеру Хилтону Сомсу. – Не отдавай! Нельзя мне на свободу! Да на мне столько висит! Хочешь, всю банду сдам? Убийство на улице Хряков – это ж моих рук дело! Мое! И икону из храма… эту… Бонну Мызу я стырил, веришь? Все сделаю, начальник! Все на себя возьму, только не отпускай! Ну, никак мне нельзя на свободу!

   – Гм-м-м, – мистер Хилтон Сомс задумчиво посмотрел на Ксанку, – а в этом что-то есть. Мне нравятся ваши методы, уважаемая. Не хотите поработать у нас штатным дознавателем?

   – Я подумаю над вашим предложением, – Ксанка была сама любезность. – Если очень припрет, я, возможно, его и приму.

   Бородач облегченно вздохнул и от переизбытка чувств упал в обморок. Начальник тюрьмы раскатисто рассмеялся.

   – Савиньон, готовь на всех троих бумаги на УДО!

   – Опять она меня сделала, – еле слышно пробормотал чем-то жутко расстроенный Олет.

   Вит похлопал на него глазами. Он по-прежнему ничего не понимал в отношениях между братом и его сестрой. Что за игры ведут его учителя?

20

   – А вот и неправда твоя! На этот раз мой верх был!

   – Ха! Ха! И еще раз ха!

   Друзья двигались ускоренным шагом по улице Потухших Фонарей, спеша добраться до дома № 13 до темноты, и всю дорогу Ксанка и Олет вели этот бесконечный спор.

   – У меня лично уже в кармане звенит. И я даже подсчитал, чего и сколько: двенадцать золотых, пять серебряников и два медяка. А у тебя что?

   – Думаю, не меньше двухсот золотых я сегодня с казенного дома поимела.

   – Так где они, где? – горячился Олет.

   – Где, где, – Ксанка начала сердиться, – сейчас получишь по балде. За вас, дураков заплатила. Свою свободу я честно выиграла в карты и могла выйти бесплатно.

   – Угу… честно. С помощью моего беспроигрышного колечка, не оставляющего шанса противнику. Такой артефакт на ерунду спалила! Это не считается! Короче, моя взяла, и баста! Я здесь, я на свободе и у меня полный карман, а ты…

   – Ах ты…

   Вит втиснулся между ними, гася назревающий конфликт.

   – Если б я знал, что у меня будут такие нервные учителя, ни за что бы не пошел к вам в ученики. Лучше б подумали о том, где сегодня ночевать будем?

   – В смысле – как?

   Только тут Олет и Ксанка соизволили поднять глаза и поняли, что уже пришли, и что у них опять проблемы.

   – Что за фигня? – расстроилась Ксанка при виде двух стражников, торчащих у парадного входа, дверь которого была заперта на огромный амбарный замок.

   – Полный беспредел, – согласился с ней Олет.

   – И перекрасили его зачем-то, – расстроился Вит. – Такой был симпатичный бордельчик.

   Олет с Ксанкой переглянулись.

   – Что значит – перекрасили? – осторожно спросил Олет.

   – В какой цвет? – насторожилась Ксанка.

   – Сами, что ль, не видите? В клеточку зеленую. Светится…

   Вит с любопытством смотрел на мерцающую зелеными сполохами магическую паутину, окутавшую дом.

   – А ты молодец, – одобрил Олет.

   – Нас магические защиты такого рода только на третьем курсе распознавать учили, – призналась Ксанка, невольно бросив уважительный взгляд на своего ученика, – но не всем это видение давалось.

   – Нет, ну какого черта мы тут у порога собственного дома топчемся? – разозлился Вит и решительно двинулся к двери.

   – Куда? – перегородила дорогу стража.

   – А ну, осади назад!

   – Сейчас я тебе осажу, – посулил Вит, засучивая рукава. – А ну, быстро, отпирай дверь!

   – Не положено.

   – Это мой дом!

   – Ну, это как сказать, – стражник опасливо покосился на Вита, о боевых подвигах которого был, видать, наслышан, извлек из кармана свиток, откашлялся и начал читать: «По распоряжению магистрата славного города Вавилота на дом № 13 по улице Потухших Фонарей, принадлежащий, согласно дарственной от отца Илерея, Витору Монастырскому, накладывается арест, в связи с незаконным открытием в нем дома терпимости. Данный дом может быть возвращен обратно в собственность владельцу, в случае, если он оплатит магистрату стоимость охраны его заведения…»

   – Какой еще охраны!!? – завопил Вит.

   – Что значит какой? – возмутился охранник. – А я здесь, по-твоему, что делаю? От воров да нищих охраняю. Опять же маги защиту наложили, чтоб никто не вошел и не вышел. Это тоже денег стоит. Вот тут так и прописано…

   Охранник вновь уткнулся в свиток:

   – «…если он оплатит магистрату стоимость охраны его заведения, стоимость услуг гильдии магов, зарегистрирует свое заведение, согласно всем правилам, поставит на учет в пожарной охране, санэпидемстанции…» Ну, тут читать долго. Короче, с вас 3000 золотых.

   – Сколько!!? – ужаснулась Ксанка.

   – Три тысячи, – любезно повторил стражник. – И, если в течение месяца эта сумма не будет уплачена, дом выставят на торги.

   Вит зарычал. Ксанка с Олетом, чуя, что он сейчас начнет зверствовать, вцепились в него и оттащили от охраны.

   – Не дури. Дом все равно защищен магически, – прошипел Олет.

   – Но там мой Паленый! Он же за месяц с голоду помрет!

   – Да что твой Паленый! Весь мой гардероб там остался! Самые лучшие платья отбирала, – горестно простонала Ксанка, крепко держа рвущегося в бой ученика.

   – И все мои артефакты, – пробормотал Олет, помогая сестре.

   Они посмотрели друг на друга, и только тут до них начало доходить, что оказались у разбитого корыта.

   – Так, три тысячи золотых надо найти, – категорично заявила Ксанка.

   – Да за такие деньги в пригороде целый замок можно купить, – сердито сказал Вит. – Снесколькими деревушками в придачу.

   – Значит, кто-то очень хочет тебя выжить из Вавилота, – сказала Ксанка.

   – А попасть нам туда все же надо. Кровь из носу, – решительно сказал Олет, – и срочно. Вит, у тебя какие идеи есть? У нас в этом городе подвязок нет.

   – Ну да, – угрюмо кивнул Вит, постепенно успокаиваясь. – Сами мы не местные и так далее… Я правильно понял?

   – Типа того, – согласился Олет. – Так есть идеи?

   – Есть. На голодный желудок думается плохо. Идем к дядюшке Сэму. У нас там, если припомнишь, на целый месяц столик забронирован.

   Друзья двинулись в сторону порта, спеша попасть в кабачок до темноты.

   – Экстренный выпуск! Свежие новости, – навстречу им несся мальчишка с кожаной сумкой газетчика через плечо, призывно размахивая пахнущим типографской краской листком. – Загадочное убийство графа Амстервиля, а также перестановки в высшем эшелоне власти Вавилота! Настоятель монастыря отец Илерей и архимаг Академии Колдовства смещены с занимаемых должностей!

   – Дай сюда! – Вит выхватил листок из руки мальчишки.

   – Два медяка! – протянул раскрытую ладошку газетчик.

   – Держи, – Олет кинул ему пару мелких монет, и тот умчался дальше, азартно рекламируя товар.

   – Ну, что там? – нетерпеливо спросила Ксанка. – Читай!

   – Только на ходу, – распорядился Олет, – а то жрать очень хочется.

   – Да тебе бы только жрать, – сердито одернула его Ксанка.

   Вит развернул листок «Вавилотские вести» и начал читать вслух:

   – «Сегодня магистрат принял решение о наведении порядка в стенах Академии Колдовства и духовной семинарии при монастыре нашего славного города Вавилота. Отцу настоятелю Илерею и архимагу Мусахэю было предложено подать в отставку под тем предлогом, что они не соответствуют занимаемым должностям, но эти достойные господа с решением магистрата не согласились.

   Девять блюстителей порядка, пытавшиеся убедить отца Илерея подписать прошение об отставке и проследовать за ними в тюрьму, в данный момент находятся в больнице святого Ануария и, как утверждают лекари, через месяц-другой смогут вернуться к своим непосредственным обязанностям по поддержанию правопорядка в нашем славном Вавилоте. Стражникам, пытавшимся уговорить архимага, повезло меньше, хотя их было больше. Несмотря на поддержку заместителя ректора Академии Гишелье и боевого отряда магического дозора, все пятнадцать стражников проведут в больнице не менее трех месяцев. Разрушенное правое крыло Академии магистрат обязался восстановить в кратчайшие сроки. Буквально через месяц студенты смогут возобновить там свои занятия. Архимаг и отец Илерей скрылись в неизвестном направлении. За их поимку магистрат назначил награду – сто золотых за каждого».

    − Однако силен твой папашка, – уважительно присвистнул Олет.

   – Архимаг тоже не подкачал, – прошептал потрясенный Вит.

   – Не расстраивайся, – ободрил его неунывающий проходимец. – Ищи во всем позитив. Если мы их найдем, двести золотых у нас уже в кармане! Останется добыть какие-то жалкие две тысячи восемьсот…

   Он едва успел увернуться от затрещины Вита.

   – Это же мой отец, придурок!

   – Да шучу я, шучу!

   – Нашел время! – Олет все же заработал подзатыльник. Правда, не от ученика, а от сестренки.

   Девушка решительно выдернула газетный листок из рук Вита.

   – Что там насчет Амстервиля пишут? Я кое-что о нем слышала.

   Теперь уже начала читать Ксанка:

   – «Загадочное убийство. Сегодня утром в имении графа Амстервиля, находящегося неподалеку от Вавилота, был найден труп. Тело покойного обнаружил в саду некто Пургон, потомственный дворецкий графа. Оно лежало, вмороженное в глыбу льда. Как оказалось, это был сам граф Амстервиль, замерзший ночью в собственной беседке, несмотря на то, что ночи в это время года очень и очень теплые. Что интересно: лед отказывается таять, и тело несчастного до сих пор не могут отодрать от беседки. Специалисты утверждают, что здесь не обошлось без магии. Кто стоит за этим преступлением? Не связано ли оно с недавними перестановками в кадровом составе магистрата? Как нашим читателям, несомненно, известно, граф Амстервиль – знаменитый историк, автор монографии „Гномы и эльфы: кто они?“, принимал активное участие во всех общественных делах Вавилота. По слухам, эльфы и гномы собираются назначить солидное вознаграждение за поимку преступников, совершивших это страшное злодеяние». Точно! Историк. Помнишь, мы на втором курсе над его учебниками засыпали?

   Олет пожал плечами.

   – Подумаешь! Одним занудой меньше.

   Ксанка махнула на него рукой и вернула листок Виту.

   – Ладно, это к нам не относится, – мрачно буркнул юноша, скомкал газету и отшвырнул ее в сторону.

   – Точно, – согласился Олет. – К нам относится вот это, – ткнул он пальцем в кабачок дядюшки Сэма, до которого они за разговором незаметно дошли.

   – Ого!

   За время их недолгого отсутствия кабак претерпел значительные изменения. Во-первых, это был теперь не кабак, а культурно-развлекательный центр, о чем красноречиво говорила вывеска над центральным входом; во-вторых, здание разрослось в ширину, длину и высоту: у него появился второй этаж, и, в-третьих, дела у дядюшки Сэма, видать, круто пошли в гору, так как у входа клубилась солидная толпа, которую с трудом сдерживали трое вышибал. Одного из них Вит не знал. Он был новенький, а потому старался выслужиться, истошно вопя во всю глотку:

   – Местов нет! Нету местов, кому говорят! Куда претесь? В очередь! В очередь!

   Его более опытные коллеги держали оборону у самых дверей, предпочитая лишний раз рта не раскрывать.

   – Облом, – расстроилась Ксанка. – Придется искать место поспокойнее.

   – Еще чего! – возмутился Вит. – За мной!

   Они выстроились клином: впереди Вит, сзади Ксанка с Олетом, – и начали буравить толпу, прорываясь к заветной двери.

   – Местов нет, вам сказали! В оче…

   Кулак Вита захлопнул его челюсть.

   – У меня здесь столик зарезервирован.

   Они быстро оказались у цели.

   – О! Вит! – радостно приветствовал его один из вышибал у двери. – Проходи. Дядюшка Сэм хотел тебя видеть.

   – Эти со мной, – коротко бросил юноша, кивая на Ксанку и Олета.

   Второй охранник распахнул перед ними дверь, и они оказались внутри. А внутри тоже произошли изменения. Стойка разрослась, увеличилось и количество святых, с немым укором взиравших с икон на непотребства, творящиеся в культурно-развлекательном центре дядюшки Сэма. Вокруг подиума, где около золоченого шеста страстно извивалась суккубочка, стояло множество столов, за которыми сидели гуляки и культурно развлекались, лакая гномью водку. Они глядели сальными глазами на искусительницу, подбадривая танцовщицу пьяными голосами. Вита и его друзей дядюшка Сэм увидел издалека и кинулся к ним с распростертыми объятиями.

   – Ну, наконец-то! Как я рад вас видеть!

   – А уж мы-то как рады, – азартно потер руки Олет. – Так, нам типа что-нибудь пожрать по-быстрому сооруди, но чтоб самого лучшего. Надеюсь, наш столик…

   – Разумеется, – успокоил его дядюшка Сэм, – ваш столик оставлен за вами. Только по настоянию вашего друга он перемещен подальше в уголок. Но, если вы хотите в вип-зону, поближе к подиуму…

   – Нет, – отрезала Ксанка, подняв руку. – Уголок – то, что надо. Нам лишние уши ни к чему.

   – Замечательно. Тем более, что и у меня есть к вам дело. – Дядюшка Сэм как фокусник извлек из воздуха клочок бумаги и сунул его Виту в карман. – Один очень состоятельный клиент хочет нанять вас для одного деликатного дела. Здесь его координаты…

   – Это потом, – оборвал его Олет, – сначала пожрать…

   – Стоп! – оборвал его Вит. – Что это еще за друг появился?

   – Ваш друг. – Дядюшка Сэм буквально лучился счастьем. Еще бы! С подачи магического артефакта Олета, соорудившего в кабаке стриптиз-шоу, выручка его так повысилась, что он смог нанять искусных магов, специализировавшихся на строительстве, и за сутки расширить свое заведение. И теперь он не сам обслуживал клиентов. По залу шуршали половые! – Ваш друг, – еще раз повторил дядюшка Сэм, – очень забавная личность. Уже сутки вас ждет. А уж кушать люби-и-ит. По моим подсчетам, он вашу недельную норму уже сожрал. Так что за мной осталось всего три недели.

   – Что!!? – в один голос взвыли Олет, Ксанка и Вит. – Где он, скотина!!?

   – Да вон там сидит…

   Друзья повернулись в указанном направлении и застыли при виде открывшейся перед ними картины. За столом, а если точнее на столе, заваленном кулинарными изысками, восседал Паленый собственной персоной. И чего на этом столе только не было: рыбка копченая, рыбка печеная, рыбка сырая и даже рыбка живая, бьющая в агонии хвостом. А еще на нем были орешки всех видов, какие Вит знал и которые не знал: и растущие на деревьях, и выкапываемые из земли, и даже редкие, морские, стоящие очень и очень больших денег. Наглый котяра все это не ел: он всем этим закусывал. Именно эту процедуру друзья и наблюдали, когда подошли к столу. Паленый опрокинул в свою глотку запотевшую стопку гномьей водки, мотнул головой, чуть не сметя ушами кувшин молока, сказал что-то вроде одобрительного «мяу», подтянул к себе этот кувшин и начал жадно пить. Олет передернулся. Его тонкая аристократическая душа не могла выдержать такого варварства. Пока его мутило, Паленый запустил лапу в чашу с уже очищенными орехами и аппетитно захрустел.

   – Паленый… – облегченно выдохнул Вит. – Выбрался…

   – Я что, больной, что ли, там сидеть? Изверги, чуть голодом не заморили. Там же ни одной мышки нет! Об орехах уж и не говорю.

   – Зачем тебе орехи, котяра? – рассмеялся Вит, подсаживаясь к столу.

   Олет и Ксанка поспешили сделать то же самое. Олет тут же подтянул к себе блюдо с жареным осетром и приступил к трапезе.

   – Эх, хозяин, – вздохнул Паленый. Покачивающейся походкой он прошел по столу к Олету и начал отнимать у него свою закуску. – Давно хотел тебе сказать: не кот я!

   – А кто же ты?

   – Белочка.

   Олет поперхнулся и начал правой рукой вытаскивать из горла рыбью кость, а левой отодвигать от себя подальше кувшин с гномьей водкой.

   – Что это с тобой? – ехидно спросила Ксанка.

   – Некачественные продукты не пью. Явно паленая. Видишь, как коту башню сорвало?

   – Это не мне. Это мастеру, который меня делал, башню сорвало, – обиделся кот. – Он же с натуры меня ваял.

   – С какой? – заинтересовалась Ксанка.

   – С белочки.

   – Какой белочки? – удивился Вит.

   – Какая по пьяни к нему прискакала, с такой и ваял. – Паленый выразительно шлепнул себя лапкой по горлу, невольно выпустив кусок осетрины. Олет торопливо зачавкал. – Отдай закуску, гад! Все равно съесть не успеешь.

   – Это еще почему? – прошамкал Олет.

   – Потому что вам сейчас ласты вязать будут, – сказал крылатую фразу Паленый. – Только на этот раз попадаться не советую. Оторвут их вместе с головой. Держи, – кинул он Виту ключ, – и учти: это не от парадного входа. Тебя там уже ждут.

   – Где? – оторопел Вит.

   – В подвале дома твоего, – пропел уже изрядно закосевший кот. – В подвале до-о-ома твоего-о-о…

   – Кто?

   Паленый вместо ответа плюхнулся на стол, свернулся клубочком и захрапел, распространяя вокруг себя ароматы гномьей водки. И тут в культурно-развлекательный центр «У дядюшки Сэма», грохоча сапогами, ворвалась городская стража.

   – Дамы и господа, – сиплым голосом сообщил капрал, – прошу соблюдать спокойствие. Только что из тюрьмы совершила дерзкий побег группа опасных преступников. Это некто Витор Монастырский – главарь банды, его любовница Ксанка, валютная проститутка, и ее брат Олет, опытный шулер, зарабатывающий на жизнь игрой в крестики-нолики. Они подозреваются в убийстве графа Амстервиля и, по нашим данным, находятся сейчас здесь, в этом зале. Попрошу сохранять спокойствие и не мешать правосудию.

   Пока капрал говорил свою речь, охранники уже шуршали между столами, всматриваясь в лица посетителей.

   – Э! Братва, это он о нашем Вите, что ли? – пьяно удивился какой-то матрос.

   – Что!!?

   – Бей легавых!!!

   В стражников полетели табуретки, замелькали кулаки.

   – Тикаем! – Олет сгреб со стола кувшин с гномьей водкой и рванул с ним к окну.

   Вит попытался сграбастать пушистого обормота за шкирку, но Ксанка ему не дала.

   – Некогда с ним возиться! – девица вцепилась в своего ученика и поволокла его вслед за братом. – Ничего с этой белкой не случится, а нам ноги делать надо!

   К счастью для друзей, маги, модернизировавшие накануне кабачок дядюшки Сэма, не удосужились наложить на окна заклятие непробиваемости. Под веселый звон разбитого стекла друзья-подельники вылетели во внутренний двор, перемахнули через забор и скрылись в темноте.

21

   – Нет, ну что за дела? – рассердился Вит и резко затормозил. Олет и Ксанка среагировать вовремя не успели и затормозили с помощью его спины, заставив ученика кубарем покатиться по булыжной мостовой.

   – И что там у тебя за дела? – помог ему подняться Олет.

   – Дерьмовые дела! – сердито простонал Вит, потирая зашибленную коленку. – Я раньше никогда от хорошей драки не бегал, а теперь только и делаю, что удираю да в тюрьме парюсь. Обалдеть!

   – Это потому, что обложили нас со всех сторон, – пояснил ему Олет, заботливо исследуя сургучную печать на горлышке кувшина гномьей водки, прихваченного из культурно-развлекательного центра.

   – А потому из Вавилота надо срочно сматываться, – категорично заявила Ксанка.

   – Не смешно, – Олет тоскливо огляделся. Они находились в темном переулке. Инстинкт самосохранения загнал их обратно в район трущоб, неподалеку от улицы Потухших Фонарей. – Наверняка все входы-выходы в город перекрыли. В порту усиленные наряды. Я знаком с этой процедурой. Когда объявляют розыск, всегда так. А тут не на одного, а сразу на пятерых объявили. Скоро весь город на уши встанет.

   – Кто нам мешает уйти через портал? – пожала плечами Ксанка. – Сами мы, конечно…

   – …теперь никуда не годимся, – закончил за нее Олет, – а Вит до таких заклинаний еще не дорос. Это же высший уровень магии! Не каждому пятикурснику дается. Ты сама вспомни, сколько семестров его осваивала?

   – Столько же, сколько и ты! – огрызнулась Ксанка, – однако другого выхода у нас нет!

   – У нас были опытные учителя, отлично владеющие магией. Они нас страховали. А кто будет это чудо страховать, когда оно заклинания творить начнет? Мне знаешь, как-то не очень хочется располовиниться в момент перемещения.

   – Располовиниться – это как? – заинтересовался Вит.

   – Это когда твоя голова оказывается за сотни миль отсюда, – сердито пояснил Олет, – а задница остается здесь. Понял?

   – Понял. Не хочу уходить через портал. Не нравится мне это заклинание.

   – Хорошо. Ваши предложения? – воинственно спросила Ксанка. – Как будем драпать?

   – Но я же ясно сказал, – рассердился Вит, – что мне надоело драпать!

   Олет с Ксанкой уставились на него.

   – Хочешь схлестнуться со всем Вавилотом? – хмыкнул Олет.

   – Для начала хочу разобраться, что к чему, а потом, если надо, то и с Вавилотом схлестнусь. – Вит извлек из кармана ключ, подкинутый ему Паленым. – Что этот гад имел в виду? Зачем-то он ведь мне его дал… стоп. Да это же тот ключ отца Илерея… но я им дверь не открывал.

   – Мы тоже, – встрепенулась Ксанка. – Там, помнится, когда мы пришли, все нараспашку было.

   – А он еще сказал, что нас там ждут, причем не где-нибудь, а в подвале дома твоего, – обрадовался Олет.

   – И кто может нас там ждать? – нахмурился Вит.

   – Хороший вопрос, – усмехнулась Ксанка. – У кого еще может быть такой же ключ? Да, кстати, Вит, ты не помнишь, кому этот домик раньше принадлежал, и кто еще, кроме нас, с сегодняшнего дня в бегах?

   – Папа! – обрадовался Вит. – За мной!

   Обратная дорога много времени не заняла, однако на этом дело и застопорилось. «Бордель», по прежнему опутанный паутиной магической защиты, был окружен плотным кольцом городской стражи, которую они прекрасно видели в призрачно-голубоватом свете луны.

   – А нас здесь ждут, – расстроилась Ксанка. – Что делать будем?

   Друзья залегли неподалеку от сарая в палисаднике соседнего дома-развалюхи, который, судя по всему, пустовал уже не первый год.

   – А еще была отличницей на потоке, – фыркнул Олет.

   – Причем здесь отличница и поток? – прошипела Ксанка. – Если есть идея, то давай, излагай.

   – Помнится, Вит, ты говорил, что архимаг был лучшим другом твоего приемного папаши?

   – Ну, в общем, да.

   – Тогда будь добр, – нетерпеливо перебил его Олет, – возьми в руки ключик и сквозь его ушко осмотри окрестности.

   Юноша торжествующе посмотрел на сестру. Ксанка с досады шлепнула себя по лбу.

   – Черт! А ведь верно. Как это я сразу не сообразила… Давай, Вит!

   Вит с недоумением посмотрел на своих учителей, пожал плечами, но, тем не менее, выполнил их просьбу. Мир сквозь отверстие в ушке ключа сразу изменился. Магическая паутина, покрывавшая дом, потухла, зато ярко вспыхнул зеленым светом древний, полусгнивший сарай, около стены которого они лежали.

   – Ну, ни фига себе!

   – Что видишь? – дернула его за рукав Ксанка.

   – Сарай светится.

   – Значит, вход там.

   – Ползем?

   – Ползем.

   Друзья по-пластунски обогнули стену сарая, приоткрыли покосившуюся дверь и вползли внутрь.

   – Еще раз посмотри сквозь ушко, – распорядился Олет.

   Вит посмотрел. Сквозь ушко ключа он видел теперь совсем другую картину. Стены сарая словно бы совсем исчезли. Их накрывал полупрозрачный купол, мерцающий алыми сполохами, а в самом центре этого купола из-под полусгнившей соломенной трухи пробивался зелененький лучик.

   – Ну, что видишь? – нетерпеливо прошептала Ксанка.

   Юноша поделился своими впечатлениями. Жутко довольный своей догадливостью Олет поднялся, отряхнул от соломы штаны и начал распоряжаться.

   – Так, – во весь голос заявил он, – начинаем раскопки. Где, ты говоришь, зеленый лучик здесь?

   – Тише ты, – шикнул на него Вит.

   Ксанка тоже поднялась с земли.

   – Они нас не слышат, – пояснила она. – Ай да архимаг! Однако недооценивают в нашем Братстве Академию. Это надо же, до чего дошли – индивидуальная блокировка!

   – А что это такое? – Вит приподнялся на локте и уставился на девицу с видом прилежного ученика. Та растерянно посмотрела на брата.

   – Ну, это такое заклинание… – почесал затылок Олет, замялся, а потом честно признался: – …которое мы с Ксанкой еще не проходили. Нас же, понимаешь, из Братства выперли. У нас типа преддипломной практики было, а потом, для способных потянуть дальнейшее обучение, – дополнительные курсы, на которых проходят подобные заклинания… – Олет уныло замолчал, видимо, заново переживая изгнание из Братства, но взял себя в руки и встряхнулся. – Ладно, смысл такой: если хочешь сделать абсолютное убежище, куда не прорвется ни один враг – ни маг, ни человек, ни Бог, ни даже сам дьявол, – делается в это убежище проход с одной или несколькими дверьми. Эти двери не видит никто. Их может увидеть лишь обладатель ключа. Причем ключ этот нельзя ни украсть, ни взять с бою. Им может воспользоваться лишь хозяин ключа, или близкий ему человек, которому хозяин передал его добровольно.

   – А ключ должен быть только один? – нахмурился Вит.

   – Не обязательно. Главное, что он пропустит только своих. Тех, кому он достался по доброй воле. Купол входа такой человек увидит в виде зленного свечения, а когда попадет внутрь, и свечение купола сменит колер на красный, значит, ты уже в безопасности. Нас уже никто не видит и не слышит. Даже если в этот сарай сейчас вломится целая армия, они не найдут ничего, кроме соломенной трухи и битого кирпича, – Олет пнул, ногой валяющийся под ногой булыжник. – А замочная скважина для хозяина ключа должна быть видна в виде зеленой точки…

   – Ясно, – оборвал его Вит, еще раз посмотрел сквозь ушко, и начал нетерпеливо отгребать в сторону солому.

   Рука нащупала металлическую поверхность люка. Из замочной скважины бил тонкий зеленый лучик.

   – Нащупал? Открывай, – Олет подошел поближе.

   Юноша вставил в замочную скважину ключ и осторожно повернул его. Люк под рукой исчез, и Вит чуть не ухнул в зыбкое марево зеленого портала, находившегося под ним.

   – Есть!

   Судя по возгласу, портал стал видимым и Олету и Ксанке. А еще оттуда до них донеслись такие ароматы, что у всех буквально слюнки потекли.

   – Картошечка… жареная. Ну, я пошел, – юноша поднялся с колен и попытался нырнуть в мерцающее марево, но его перехватила Ксанка.

   – Стой! Вдруг там засада?

   – Что я слышу? – умилился Олет. – Вит, ты благотворно влияешь на мою сестренку. Раньше она перла напролом. Начитается всякой романтической бурды про великих героев, а потом действует соответственно. Знаешь, герои в этих книжонках, как правило, такие дебилы, что я не понимаю, как они доживали до конца романа, чтобы заключить потом непорочную деву в объятия.

   – Так это ты мои книжки таскал? – сразу вызверилась на него Ксанка.

   – Только в целях самообразования, – Олет поспешно спрятался за спину Вита.

   – Тогда, может быть, образованный ты наш, подскажешь, как без магии определить: есть там засада или нет?

   – Элементарно, – Олет поднял с пола обломок кирпича и со всей дури запустил его в портал.

   – А-а-а!!! – донесся до них оттуда дикий вопль.

   – Вот видишь, засада. И мы ее нейтрализовали. – Олет поучительно поднял палец вверх.

   Тут ароматы жареной картошки сделали свое дело, и он невольно склонился над порталом, раздувая ноздри. Ой, напрасно он так поступил. Из портала вылетел тот же самый обломок кирпича, смачно треснул бедолагу по лбу, и ему ничего не оставалось сделать, как рухнуть без чувств в мерцающее марево.

   – Есть! – послышался с другой стороны портала радостный голос отца Илерея, – Муся, посторонись, ща я в них стулом запущу. Ишь, чего удумали паршивцы. Камнями кидаются.

   – Папа, не надо! – всполошился Вит, торопливо оттаскивая от портала Ксанку. – Мы свои.

   – Витушка, это ты? – обрадовался с другой стороны портала отец Илерей.

   – Лерчик, не верь, – донесся оттуда же до Вита голос архимага Академии Колдовства. – Сердцем чую: подстава.

   – Гм-м-м… Дай свой посох, проверим. Так, заходи с поднятыми руками.

   Вит поднял руки и, больше не раздумывая, прыгнул в портал. Ксанка замерла, напряженно прислушиваясь.

   – Витушка, сынок!

   – Папа!

   Послышались звуки поцелуев.

   – Хватит миловаться. – Это был уже голос архимага. – Лера, лучше запусти в портал стул. Чую: там кто-то еще прячется.

   – Не надо! Там наша Ксанка!

   – Ручаешься за нее? Надежный человек? – голос архимага был суров.

   – Спрашиваешь! Вместе срок мотали.

   – С кем ты связался, сынок! – простонал отец настоятель.

   – Так, а это кто лежит? – не унимался архимаг.

   – Сокамерник мой. Брательник ейный.

   – До чего ты докатился! Бордель открыл, с уголовниками связался… Ладно, зови ее сюда.

   Ксанка слушала все это с другой стороны портала и думала: стоит ей принимать приглашение или нет…

22

   После того как пострадавшего привели в чувство, всем, кому надо, сделали примочки, и общие страсти утихли, Ксанка с Витом, наконец-то, смогли насытиться в спокойной обстановке. Не отставал от них и вечно голодный Олет. Они дружно работали челюстями, уминая жареную картошку с телячьей отбивной. Отец Илерей и архимаг сидели тут же за столом, с любопытством рассматривая гостей. Вита они знали давно, а вот с представителями Серого Братства им встречаться еще не приходилось.

   – Значит, не врут легенды. Это надо же, как законспирировались, – качал головой Мусахэй.

   – Я тоже считал, что все россказни про Серое Братство досужий вымысел, – признался отец Илерей. – Что-то из области детских сказок. Когда ты Витушка про свои подвиги на Лысой Горе и в Башне Проклятых заливал, даже умилился: вот, думаю, врет, паршивец, и главное – не краснеет! Даже Серое Братство сюда приплел. А тут, поди ж ты…

   – Вы только об этом ошобо не рашпроштраняйтешь, – прошамкал Олет, – а то нам жа это того… шами понимаете.

   – Понимаем… да только… – архимаг посмотрел в упор на Олета, – …раз уж так случилось, не поделитесь информацией? Почему такая секретность? Какие цели и задачи ставит перед собой ваше Братство?

   – Скажу… – начал Олет и тут же получил тычок локотком в бок от сестры. – Да ладно тебе, Ксанка. Мы уже не в Братстве, а то, что я скажу, в их легендах наверняка уже есть. Короче, в двух словах: задача Серого Братства – контролировать Черный и Белый Ордены. Чтоб не зарывались. Мы являемся гарантом поддержания равновесия в этом мире. Иначе от него давно бы ничего не осталось.

   Вит энергично жевал, слушал и с любопытством оглядывался по сторонам. Тайное убежище его названого отца и архимага Академии Колдовства впечатляло. В окна лился яркий солнечный свет, за окном под легким ветерком шелестели листья пальмы, слышался шум прибоя.

   – Па, а мы где? – задал он, наконец, волнующий его вопрос.

   За отца Илерея ответил архимаг Мусахэй.

   – Эту виллу я построил давно, – пояснил он. – Спасибо батюшке. Знатный был купец. Кораблей много держал, товар с одного конца света на другой доставлял. Я мальчишкой с ним пару раз в плавание ходил. Во мне тогда только-только магия пробиваться начала. Наткнулись мы на этот островок необитаемый, и так он мне понравился, что я на нем свою магическую метку поставил. Впоследствии пригодилась. По ней сюда порталы навел. Видишь, какую красоту отгрохал?

   Вит еще раз огляделся. Вилла действительно была великолепна. Ей мог бы позавидовать и король. Кожаная мебель, богатое убранство, шелка, атлас и множество комнат гостевых и для отдыха на двух этажах. Здесь можно было расквартировать целый полк, предоставив каждому солдату отдельные апартаменты.

   – А почему солнце? На дворе же ночь, – продолжал допытываться юноша.

   – Это на улице Потухших Фонарей ночь, – Ксанка рассмеялась: наивность семинариста, ни разу в жизни не покидавшего Вавилот и его окрестности, ее умилила, – а тут дело к полудню идет. Красивое место.

   – И охота, видать, приличная, – Олет подцепил вилкой очередной кусочек мяса.

   – Приличная, – согласился архимаг. – Только нам развлекаться было некогда. – Он налил себе и отцу Илерею по бокалу игристого вина, игнорируя завистливые взгляды молодежи. – Слишком дел много накопилось. Обдумать надо было.

   – Ну, а это тогда откуда? – посмотрел в свою тарелку Вит.

   – Старые запасы, – небрежно махнул рукой Мусахэй. – Лет пятьдесят назад затарились. Простенькое заклятие, чтоб продукты не портились…

   Ксанка с Олетом уважительно посмотрели на архимага.

   – А чем вы тут с папой занимались? – Виту все было интересно.

   – Ну-у-у… – слегка растерялся архимаг.

   – Молитвами, – пришел ему на помощь отец Илерей, – беседами теологическими, философскими. О смысле бытия рассуждали.

   – Гы-гы-гы… – не выдержал архимаг. – Помню я, как ты вон на том диванчике юных прелестниц в лоно церкви уговаривал…

   – И как? Уговорил? – радостно спросил Олет.

   – Еще как, – сквозь смех выдавил из себя Мусахэй.

   Тут отец Илерей так пнул друга под столом, что тот подпрыгнул чуть не до потолка.

   – Молодой был, – сердито пояснил отец настоятель персонально Виту, – экспериментировал. К гласу Божьему прислушаться неверующих учил, идя путями непроторенными.

   – А… ну да, ну да, – утвердительно закивал головой архимаг, вытирая выступившие от смеха слезы.

   – Ох, и отрывались мы здесь по молодости, – не выдержав взятого тона, ностальгически вздохнул отец Илерей. – Он студент, я семинарист…

   – Да, пап, мне у тебя еще учиться и учиться…

   – Так, не будем отвлекаться, – отец Илерей поджал губы, всем своим видом давая знать, что пора переходить к делу. – Давайте думать, с чего это за нас так круто взялись?

   – Чего тут думать? – пожал плечами Вит. – Ты ж сам говорил, что магистрат свои грязные делишки на Лысой Горе замазать хочет.

   – Это понятно, – отмахнулся отец Илерей.

   – Это мы уже уладили, – пояснил архимаг. – Договорились, что молчать будем и тебе не позволим слова сказать, чтоб условного освобождения для тебя добиться. Так почему же вы в тюрьму попали?

   – Мы оттого на рожон и полезли, – добавил отец Илерей, – да так круто полезли, что они обиделись.

   – Мы тоже, – усмехнулся архимаг, посмотрев на свой посох с многочисленными вмятинами. Магического кристалла на навершии не было.

   – Что с вашим посохом? – полюбопытствовал Вит.

   – Слишком много магии ввалил, – поморщился архимаг, – кристалл вдребезги. Добраться не только до нас пытались, но и до моего сейфа в Академии.

   – А что в нем? – спросила Ксанка.

   Архимаг и отец Илерей переглянулись.

   – Я думаю, им сказать можно, – отец Илерей задумчиво почесал бородку. – Чую: на нашей они стороне. С Витом одной веревочкой повязаны.

   Архимаг настороженно посмотрел на Олета, Вита и Ксанку, пожевал губами…

   – Охранные заклинания Вавилота там хранились. Вскрыть его могу только я как главный маг города, либо мой преемник после моей смерти. Чтобы знать суть заклятий и потом наложить новые, дополнительные, не повредив старые. Каждый глава Академии должен за время своего правления сделать свой вклад в укрепление магической защиты города. Только тогда он может получить звание архимага.

   – Ух, ты, – удивился Олет.

   – Вот тебе и ух ты. Почему, думаешь, Вавилот до сих пор независим? Вокруг столько стервятников. Все сопредельные страны на его богатства зубы точат. Я, как на меня навалились, сразу понял, за чем охота идет. Все, что у меня было, в дополнительную защиту сейфа вложил. Только вот без магии остался. Но – ничего. Посох все равно пригодился, – Мусахэй любовно погладил вмятины на своем оружии. – Он ведь только сверху под дуб отделан, а внутри чугун! Хорошо до портала было недалеко. Через него сюда ушел.

   – Так вы теперь совсем без магии остались, – посочувствовала ему Ксанка.

   – Это ничего. Через месяц-другой силы восстановлю.

   – А ты силен, папаша, – одобрил Олет. – Если газеты не врут, целое крыло академии развалил.

   Отец Илерей и архимаг опять переглянулись.

   – Когда я уходил, стены были на месте… – Мусахэй задумался. – Ясно. Это они сейф пытались из стены выковырнуть. Вот идиоты! Наверняка вместе со стеной в магистрат уволокли. Бесполезное это дело. Пока я жив, его никто не вскроет.

   – А это значит, – задумчиво произнес Вит, – что кто-то очень хочет оседлать Вавилот, и для этого ему как минимум нужна ваша смерть.

   – Правильно рассуждаешь, – вздохнул архимаг.

   – Но почему все закрутилось сразу после Лысой Горы? Вот что мне покоя не дает, – шлепнул старческой ладошкой по столу отец Илерей. – Есть что-то еще, что мы пропустили! Зачем было сажать вас всех в тюрьму? Вит, расскажи-ка, дружок, что ты поделывал, после того как мы в последний раз расстались.

   Вит послушно начал рассказывать. И, как только дошел до описания ночных событий в «борделе», отец Илерей и архимаг пришли в невероятное возбуждение.

   – Так на вас было нападение ночниц? – ахнул отец Илерей.

   – Так, так, так. – Архимаг вскочил из-за стола и забегал по гостиной. – Это уже что-то. Никто из нашей братии с ночницами дела не имеет. Это не наша магия. Точно вам говорю. Уничтожать эту нечисть – да, а вызывать… Нет, причина кроется не в Вавилоте. Вит, ты из Башни Проклятых ничего с собой не прихватил?

   – Да нет, вроде… ничего особенного. Так, пару страничек из книги, что мумия охраняла, прибрал… случайно.

   – Точно! – хлопнул себя по лбу архимаг. – Как же мы про это забыли! Книга Бытия! Стареем, друг, стареем.

   – Да, но кто про нее знал, кроме нас с тобой? – осадил его отец Илерей.

   – Господи, какая наивность, – встряла в разговор Ксанка, – да все про нее знали. И Белый Орден и Черный, и церковь и Академия. И наше Серое Братство тоже, между прочим.

   – Ну, это ты положим, загинаешь, – осадил ее архимаг. – Про Башню Проклятых знали все, только, как пробраться туда, не знали. Для того-то за Кровавой книгой и охотились. А что там внутри ее – только догадки и предположения были. Легенды всякие.

   – Вот каша, – почесал затылок Вит, – и опять ничего не понятно. Кто хочет завладеть Вавилотом? Кто на нас ночниц натравил? Никто из вас, случаем, прорицать не умеет? – юноша с надеждой посмотрел на Ксанку, Олета и архимага. – Все-таки маги.

   – Только без магии, – сердито буркнула Ксанка.

   – И потом, прорицание – это такой дар, – добавил Мусахэй, – который от природы не каждому магу дается.

   – Стоп, – Олета, похоже, озарила какая-то идея, он даже перестал жевать и повернулся к архимагу. – Если я правильно вас понял, вы прямо из Академии нырнули сюда?

   – Разумеется. Через портал.

   – Сколько порталов сюда ведет? – подалась вперед Ксанка.

   – Четыре, – вступил в разговор Илерей. – Один из Академии, один из моей кельи, третий – тот, которым вы пришли, черный ход, так сказать, а четвертый, – отец настоятель усмехнулся, – из вашего борделя.

   – То, что надо! – возликовала Ксанка. – Через этот портал мы туда проберемся! Ваш дом снаружи магией заблокировали, – пояснила она отцу настоятелю. – Где этот портал? Срочно туда!

   – Зачем? – заволновался архимаг.

   – Там все мои вещи!

   – Да что твои тряпки! У меня куча артефактов там лежит. Сейчас нам это позарез необходимо. Там один как раз однократный прогноз на будущее дает.

   – Замечательно, – оживился архимаг. – Думаю, ради этого стоит рискнуть.

   – Ладно, идем, – решился отец Илерей.

   – Не идем, а иду! – воспротивился Вит.

   – Это еще почему? – возмутился отец настоятель.

   – Потому. А вдруг там сейчас люди из магистрата шарят? Да еще и с магами Академии? Вот подарочек им будет. Вся компания сама в руки пришла. Вас, уважаемый господин Мусахэй, просто жаждут отправить на тот свет, о твоей кончине папа, наверняка отец Гийом, скотина этакая, мечтает, ты, Олет, на голову больной сегодня. – Олет ощупал шишку на голове (результат столкновения с кирпичом), сморщился. – Да-да, именно это я и имею в виду. Так что пойду я!

   – А я? – возмутилась Ксанка.

   – Тебя возьму на дело, когда магичить снова научишься.

   – Да что ты себе позволяешь?! – Ксанка чуть не задохнулась от возмущения.

   Архимаг посмотрел на нее, перевел взгляд на Олета и оглушительно расхохотался.

   – А сынок-то твой нахал, – благодушно сообщил он отцу настоятелю. – Однако, в чем-то прав. Всем идти не стоит. Но и одному нельзя. В таких делах надо чтобы тыл твой прикрывал надежный друг… или подруга, – архимаг выразительно посмотрел на Ксанку.

   – Только, если почуете какую опасность, – заволновался отец Илерей, – сразу назад, не раздумывая! Ты, девочка, за ним присмотри, а то моего оболтуса заносит иногда. Короче, идете на разведку и, если что не так, сразу назад. Ежели помощь потребуется, то мы со всей силой… – Отец настоятель тряхнул тем, что у него было в руке. Гномья водка в кувшине радостно булькнула. – Короче, за нами не заржавеет.

   Этими словами он утвердил план операции, который начали приводить в исполнение немедленно.

   – Ну-с, где наши порталы? – Вит в очередной раз извлек из кармана ключ и вполне профессионально стал исследовать пространство сквозь его ушко.

   – И как это я в прошлый раз забыл объяснить тебе, как ключиком пользоваться, – сокрушенно покачал головой отец Илерей. – Сразу здесь бы оказался, в безопасности.

   – Все нормально, па. Вот они, порталы. Ну, и какой из них наш?

   – А догадаться сможешь? – Архимаг уставился на Вита, как строгий преподаватель на нерадивого студента.

   – Попробую.

   Вит внимательно посмотрел на первый источник зеленого сияния. Он бил из пола гостиной, буквально в двух шагах от него. Юноша нагнулся и понял, что аккуратная мраморная плита с замочной скважиной является входом в подвал.

   – Думаю, отсюда мы пришли.

   Отец Илерей утвердительно кивнул головой, с торжеством посмотрел на архимага. Тот сидел с непроницаемым лицом, молча наблюдая за Витом.

   – Этот портал из кельи, – безошибочно определил юноша, проходя в угол зала. Зеленый свет сочился из прорези в серебряном окладе иконы. −А этот, скорее всего… – Вит подошел к стенному шкафу, из которого бил лучик, распахнул его. Внутри висела парадная мантия архимага. – …из Академии. Остается вот этот. – Юноша решительно подошел к камину, из маленькой трещинки в кладке которого сочился четвертый луч. – Кстати, в нашем борделе как раз такой же камин есть на первом этаже.

   – Молодец, – одобрил Мусахэй.

   – Ну, с Богом, дети мои, – благословил Вита и Ксанку на грядущие подвиги отец Илерей.

   Вит решительно вставил ключ в трещину камина, и перед ними замерцал портал.

   – Я первый, – строго сказал юноша Ксанке, – если внутри все спокойно, вернусь за тобой…

   Девушка презрительно хмыкнула и, не дожидаясь продолжения инструктажа по технике безопасности, нырнула в портал. Вит чертыхнулся и ринулся следом.

   – Эх, молодежь, – покрутил головой архимаг.

   – И мы когда-то такими были, – вздохнул отец Илерей. – Давай, Муся, накапай нам по стаканчику чего покрепче. А то на душе что-то неспокойно. Кошки скребут.

   Олет тут же пододвинул свой бокал поближе к бокалам архимага и отца настоятеля. У него тоже на душе скребли кошки.

23

   Как только Вит вывалился из камина, портал за ним сразу захлопнулся. Нетерпеливая Ксанка мчалась по направлению к лестнице, ведущей на второй этаж, с таким зверским видом, что бывший семинарист понял: не дай Бог простому смертному посмотреть на то, что у нее в бауле… Короче: тот, кто глянет, уже не жилец. Витор Монастырский был джентльмен в душе, уважал чужие секреты, и если бы не шестое чувство…

   Девушка уже заносила ногу над первой ступенькой, когда он смел ее оттуда и затолкал под лестницу.

   – Тс-с…

   – Отпусти! – свирепо прошипела девица.

   – Тихо!

   Вит заткнул правой рукой Ксанке рот и крепко прижал ее к себе левой, чтоб не трепыхалась, напряженно вслушиваясь в пространство. Девушка судорожно вздохнула и подозрительно покорно затихла, словно ненароком теснее прижимаясь к своему ученику. Вит настороженно вращал головой. Шестое чувство его не подвело. Зеленая магическая паутина на входе в «бордель» начала таять, освобождая проход.

   Дверь распахнулась. На пороге возникли три темные фигуры. И хоть свет луны падал на них со спины, Вит сразу узнал всех троих. Отец Гийом, сумевший-таки подсидеть названного отца бывшего семинариста, испуганно озирался по сторонам, периодически осеняя себя крестным знамением.

   – В-в-вы уверены, что здесь никого нет? – дрожащим голосом спросил он.

   – К сожалению, – сердито буркнул в ответ новый глава Академии, так и не сумевший добиться высокого звания архимага. Гишелье был страшно зол. – Очень мне хотелось бы потолковать кое о чем с этими щенками.

   – Мне тоже, – Кальвибер, председатель совета купцов Вавилота, он же по совместительству глава магистрата, зло стукнул тростью о мраморные плиты пола. – Все дела из-за него свернуть пришлось. Вы представляете? Нечисть напугана! Все боятся ревизии после шабаша на Лысой Горе. Кошмар! Мы терпим колоссальные убытки!

   – К делу! – оборвал его причитания Гишелье. – Я собрал вас здесь не просто так. Давайте подумаем, где они могли спрятать книгу. Чую, это где-то здесь. Стражники все обыскали, но, кроме кучки магических артефактов в котомке и дешевых любовных романов в бауле, ничего не нашли. – Ксанка попыталась возмущенно замычать. Так как правая рука уже зажимала рот напарнице, то левой руке Вита пришлось покинуть ее талию, дабы заткнуть и нос. Дышать девице стало нечем, она обиделась, энергично пнула локотком его в бок, заставив невольно ослабить хватку и переместила руку ученика на прежнее место – на талию. – Итак, ваши предположения, отец Гийом?

   – А почему мои? – испугался новый настоятель монастыря.

   – Потому что вы должны знать Витора Монастырского лучше всех нас, – потихоньку закипая, ледяным тоном произнес Гишелье. – Где он мог спрятать книгу?

   – Да где угодно, черт по… о Господи, прости меня грешного! Он в своей крохотной келье такой тайник в стене устроил, что без помощи магов мы его вряд ли бы сумели найти.

   – А вы уверены, что они взяли именно книгу, а ни что-либо еще? – спросил Кальвибер.

   – Абсолютно. Хозяин сказал: если блуждающая Башня Проклятых исчезла раньше времени и больше не появилась ни в одном измерении, значит, книгу из нее либо выкрали, либо уничтожили.

   – Так, может, они ее именно уничтожили? – робко спросил отец Гийом. – И мы здесь зря стараемся.

   – Уничтожение книги – это выход в начальную точку Бытия, переход в изначальный Хаос, из которого создано все: и множество миров, и их обитатели, и боги, которые правят этими мирами, утверждая, что все это создали они, приписывая себе роль Истинного Создателя. Однако мы все еще живы, Первозданный Хаос не наступил, а следовательно, Книга Бытия выкрадена. Надо найти ее!

   – А-а-а… позвольте… есть одно соображение. – Отец Гийом нерешительно потер лоб.

   – Ну? – повернулся к нему Гишелье.

   – Витор Монастырский далеко не дурак и большой пройдоха. В нем есть авантюрная жилка. Уничтожать книгу он, конечно, не будет, а вот загнать ее, если не знает истинной ценности того, что попало ему в руки, сможет запросто.

   – Это мысль, – задумался Гишелье. – Надо будет проверить все его контакты. С кем встречался после Лысой Горы. Кальвибер, распорядись на этот счет. Кстати, в магистрате все подготовлено?

   – О да, не волнуйтесь. Если Витор или архимаг там появятся, им не уйти. Ловушки расставлены тройным кольцом. До сейфа им не добраться.

   – Это хорошо. Всех надо срочно отловить, а книгу найти! Хозяин в бешенстве.

   – Но если мы найдем книгу, то зачем ему Витор и остальные?

   – Не знаю. Кто-то завалил графа Амстервиля в его собственном замке. А у него с ним какие-то подвязки. Почему-то думает на Витора.

   «Однако и сленг у заместителя архимага», – мысленно покрутил головой Вит.

   – Это он ну никак не мог, – поспешил сказать Кальвибер. – Он в это время в тюрьме сидел.

   – Что не помешало вам свалить все на него, – усмехнулся Гишелье.

   – Так повод подходящий. Ему же этот болван Сомс УДО устроил. Под каким предлогом на него опять розыск объявлять?

   – А что, если за этим стоит кто-то из Белого или Черного Ордена? – высказал предположение отец Гийом.

   – Идиот, это же пешки! Тут играет кто-то покруче.

   – Тогда, может быть, Серое Братство?

   – Боже мой, отец Гийом, неужто вы, новый глава святой церкви Вавилота, верите в эти сказки? Хватит разговоров. Первый этаж вчера деканы Академии обнюхали. Сейчас будем исследовать второй этаж. Я работаю магией, вы головой и руками. Простукивайте стены, обнюхивайте камины, короче, делайте, что хотите, но книгу найти!

   – Но почему обязательно мы? – рискнул возразить отец Гийом. – Эта работа для плебеев.

   – Слишком важное дело, чтобы доверять его плебеям! За работу!

   Над головами Вита и Ксанки протопали башмаки представителей высшей вавилотской знати. Как только шаги затихли наверху, бывший семинарист с бывшей магичкой проскользнули обратно к камину, и юноша вставил ключ в трещину каменной кладки. Больше здесь делать было нечего.

24

   Отсутствовали Вит и Ксанка недолго. Олет с развеселыми старичками, которые начали банкет гораздо раньше него, успел пропустить всего пару стаканчиков.

   – И где твои тряпки? – радостно спросил он сестренку, выскочившую с Витом из камина.

   – Хана им, – ответил за Ксанку Вит, – теперь их будет носить магистрат.

   – А мои артефакты? – испугался Олет.

   – Забудь, – коротко ответил Вит.

   – Рассказывай, – тряхнул бородой архимаг, глядя радостными глазами на юношу.

   Вит начал рассказывать. Как только подогретые Илерей и Мусахэй узнали, кто сейчас находится в «борделе», тут же выскочили из-за стола и ринулись по направлению к порталу. Архимаг размахивал, как дубинкой, своим посохом, а отец настоятель прихваченной со стола бутылкой.

   – Муся, Гийома не трогай, он мой! – орал отец Илерей.

   – А Гишелье мой!

   Дорогу им преградил Вит.

   – Папа, дядя Мусахэй, – юноша перекрыл своим телом камин, – да вы что!!? У вас же магии нет!

   – А, да провались оно все! – опомнившийся архимаг с досады грохнул своим посохом об пол.

   – Господи, прости меня грешного, – перекрестился бутылкой отец настоятель, тоже потихоньку приходя в себя.

   Пристыженные старички вернулись за стол и затихли, украдкой бросая виноватые взгляды на Вита, Олета и Ксанку. Несколько минут за столом царила гробовая тишина.

   – Ну, и что там было дальше, сынок? – нарушил, наконец, молчание отец Илерей.

   Вит вздохнул и в сжатой форме передал содержание подслушанных разговоров. Полученная информация заставила всех задуматься.

   – Ну, до чего же интересно, – Мусахэй возбужденно теребил свою белоснежную бороду. – Оказывается, у магистрата уже есть хозяин, и его правой рукой был не кто иной, как граф Амстервиль!

   – Кстати, что он за человек? Я не из праздного интереса спрашиваю. Меня все-таки в его убийстве обвиняют. – Успокоившись за судьбу стариков, Вит откинулся в кресле и полез в карман, в надежде найти там платок, чтоб вытереть со лба выступивший от волнения пот. Вместо платка рука нащупала в кармане какую-то бумажку.

   – Сам по себе практически ничего, – пожал плечами архимаг. – Богат был необыкновенно. Сидел безвылазно в своем имении, делал щедрые пожертвования в благотворительные фонды Вавилота, дружил с гномами, эльфами. Они к нему толпами ходили. Что уж там у него за дела с ними были, я не знаю. Немножко историк, немножко философ. Автор монографии «Гномы и эльфы: кто они? Пришельцы или аборигены?». Читал я ее. На мой взгляд, полная ерунда. Утверждает, что пришельцами являемся мы, человеческая раса, а гномы и эльфы нас просто терпят из-за каких-то высоких моральных принципов. Где вы видели принципы у гномов?

   – В бизнесе, – рассеянно ответил Вит, читавший в тот момент содержимое бумажки, изъятой из кармана. – Если кому-нибудь удается их хоть на медяк надуть, они его начинают так уважать, что в свой клан принять готовы. Меня приняли уже в три. Слушайте, – юноша оторвал удивленные глаза от записки, – некто граф Амстервиль хочет нанять меня и моих друзей, – Вит посмотрел на Олета и Ксанку, – для расследования какого-то пикантного дела.

   – Откуда это у тебя? – насторожился отец Илерей.

   – Дядюшка Сэм передал.

   – А-а-а… ему можно верить, – успокоился отец настоятель.

   – Это да, – закивал головой архимаг, – дядюшка Сэм никогда не подводил.

   – Но граф Амстервиль убит. Как он мог меня нанять? Это подстава!

   – Дай-ка сюда.

   Вит передал записку отцу Илерею, и тот, подслеповато щурясь, углубился в чтение.

   – Все ясно. С вами хочет встретиться племянник покойного. Некто Билл Амстервиль. Вавилотского мецената звали Джон. Его брат Ричард Амстервиль занимает очень высокий пост в империи. Первый советник императора. Кстати, этот самый Ричард является отцом вашего потенциального нанимателя. Пишет, что будет ждать вас до восьми часов утра и, если ответа не дождется, будет вынужден в одиночку отправляться в имение своего дядюшки, чтобы вступить в права наследства, чего ему очень бы не хотелось. Тут и адрес написан. Гостиный двор, апартаменты № 21.

   – О, – уважительно присвистнул Олет, – высший класс. В очко селят только денежных мальчиков.

   – Еще бы, – фыркнула Ксанка, – сын первого советника императора!

   – Это судьба, – возликовал Вит. – Так, ребята. Предлагаю наняться к этому графу Амстервилю, вместе с ним проникнуть в родовое имение, выяснить, кто был хозяином его дяди, набить ему морду…

   – Фи-и-и… – сморщилась Ксанка. – Издеваться над трупами!

   – Я про хозяина говорю, а не про слугу, – обиделся Вит. – Вообще-то, за такой наезд я бы хозяину морду набил независимо от того, труп он или нет. Это надо же, ночниц на нас напустил!

   – Молодец, сынок! – отец настоятель потянулся к кувшину с гномьей водкой. – Сейчас подкрепимся и пойдем!

   – Папа, а можно посмотреть твой ключик от портала?

   – Зачем?

   – Сравнить со своим хочу.

   – Сравнивай, – отец настоятель доверчиво протянул Витору Монастырскому свой ключ.

   – Забавно. Очень забавно. – Вит начал внимательно изучать бороздки ключа. – А теперь ваш, уважаемый Мусахэй.

   Архимаг с готовностью выполнил его просьбу, напряженно размышляя, что такого особенного обнаружил в этих ключах юноша. Понимание пришло, когда Вит спокойно положил все три ключа в карман и непререкаемым тоном сообщил.

   – К Амстервилю мы идем одни.

   До старцев дошло.

   – Отдай ключи, нахаленок, – возмутился отец Илерей.

   – Ты что, нас тут под домашний арест решил посадить?

   – Не надолго, – успокоил архимага юноша. – Дела закончим – освободим. Ну, а ежели нет… продуктов у вас здесь на полгода запасено, а через месяц-другой, сами говорите, магические способности к вам вернутся. – Вит повернулся к отцу настоятелю. – Ты уж извини, па…

   Лица у стариков вытянулись, стали серьезными. Они, хоть и были слегка навеселе, но еще не в той кондиции, чтобы не понимать, что Витор прав.

   – Вот что, – решительно заявил отец Илерей, – в таком виде вам в Вавилоте появляться нельзя. Ваши портреты, скорее всего, на всех столбах расклеены. Надо изменить внешность.

   – Нет проблем, – лихо тряхнул головой Олет. – Ксанка, тебе не кажется, что мы забыли про свои обязанности преподавателей? Наш ученик не получил еще ни одного приличного урока.

   – Они взяли тебя в ученики? – заинтересовался архимаг. – Ну-ка, ну-ка, интересно. Какие заклятия в Сером Братстве практикуются?

   – Это тайна, – многозначительно повел бровями Олет, косясь на опустевший бокал.

   – Когда-нибудь все тайное становится явным, – вкрадчиво пропел архимаг, подливая проходимцу вина.

   Ксанка бесцеремонно выдернула брата из-за стола.

   – Извините, господа, но это действительно тайна. Если позволите, мы проведем обучение в другом месте. Не подскажете, где можно уединиться? Желательно в таком, где есть письменные принадлежности.

   – Это лучше вон туда, – деликатно кашлянул архимаг, показывая направление. – Вторая дверь по коридору направо. Там мой кабинет.

   – Прекрасно. Ученик Витор Монастырский, извольте пройти за мной.

   Виктор послушно поднялся, и двинулся вслед за агрессивной девицей, чуть не пинками гнавшей брата перед собой. Как только они удалились, старички переглянулись и тоже, не сговариваясь, выползли из-за стола и на цыпочках прокрались следом. Им было очень интересно. Из-за двери кабинета до них донеслись возбужденные голоса. Ксанка, как всегда, переругивалась с Олетом.

   – Ты чем думал, пустая твоя башка? Обучать магии при посторонних! И кого обучать?! Вита!!! Забыл, куда мы попали после его прошлого колдовства? Это надо ж было умудриться вместо приличного дома соорудить пошлый, дешевый бордель!

   – Это почему же дешевый? – послышался обиженный голос Вита. – С самого дорогого копировал, с салуна мадам Сиси.

   Старцы под дверью еле слышно захихикали, зажимая себе рты.

   – Но, в конце концов, Ксанка, должны же мы когда-нибудь начать выполнять свои обязательства. Пусть потренируется немножко в практической магии.

   – Только не на мне!

   – И чего ты все боишься? – принятое на грудь вино сделало Олета бесшабашным. – Можем начать с меня…

   – Только не полное превращение, – посоветовала Ксанка. – Думаю, если изменить наши прически и их цвет…

   – …нас хрен кто опознает, – радостно закончил за нее Олет. – Молодец! Так, Вит, сейчас повторишь вслух вот это заклинание… – заскрипело перо, – …с чувством, с толком, с расстановкой. Ну, начинай.

   Из-за двери послышался заунывный голос Вита, приступившего к зачитыванию заклинания. Он читал его нараспев, как советовал Олет, с чувством, с толком, с расстановкой. При первых же звуках раскатистого, бархатистого голоса бывшего семинарист архимаг спал с лица, подхватил отца Илерея под локоток и поволок подальше от двери.

   – Чего ты? – вскинулся отец настоятель.

   – Сейчас поймешь.

   Из-за двери, от которой улепетывали старцы, послышался полный ужаса вопль Ксанки.

   – Олет, придурок, ты ему ударения показал, где ставить?

   – Нет. А…

   Закончить Олет не успел. Раздался взрыв. Зазвенели окна. Взрывная волна сорвала дверь кабинета с петель и вляпала ее в противоположную стенку.

   – Витушка, – схватился за сердце отец настоятель.

   Из кабинета, пошатываясь, вышел Вит. Черные, как смоль, волосы его стояли дыбом. Они честно, согласно заклинанию, сменили колер. Следом, отчаянно кашляя и чихая, вывалилась побледневшая девица. Надо сказать, что побледнело не только ее лицо, но и волосы, белыми волнами расплескавшиеся по плечам. Последним на карачках выполз Олет. Ему с колером не повезло больше всех, потому что колера просто не было, как и вообще волос на голове. Он стал абсолютно лысым.

   Старцы несколько мгновений молча смотрели на них, а потом заржали, да так радостно, что невольно прыснули и жертвы магического искусства Витора Монастырского. Первой прекратила смеяться Ксанка, как только подошла к зеркалу, дабы полюбоваться на свой новый облик.

   – Это я? – в ужасе прошептала она.

   Это вызвало новый взрыв веселья со стороны Олета.

   – Вот теперь споры о том, кто из нас умнее, можно не вести, – прорыдал он сквозь смех. – Ты у нас теперь натуральная блондинка.

   Ксанка заскрежетала зубами.

   – А она мне такой даже больше нравится, – внезапно выдал Вит. – Такая красивая… – восхищенно прошептал он, и Ксанка сразу перестала возмущаться. – Только вот на дело ее брать теперь нельзя.

   – Это еще почему? – вскинулась девица.

   – Все мужики на тебя пялиться начнут. Какая уж тут конспирация.

   – Так это ж еще лучше, – вытер выступившие от смеха слезы Олет. – На нас с тобой никто внимания не обратит. А ищут-то в первую очередь тебя.

   Он попытался погладить свои волосы. Рука нащупала голый череп.

   – А… где мои…

   Вит пожал плечами, и теперь настала очередь Ксанки веселиться от души. Однако всему когда-нибудь приходит конец. Скоро страсти улеглись, торчащие дыбом вороные волосы Вита пригладили, расчесали, и старцы начали собирать друзей в дорогу. Они отвели их в каморку, отведенную в этом здании под гардеробную, и распахнули дверцы шкафа. Какого платья там только не было. И не только мужского, но и женского. Одежда была дорогая, дворянская.

   – Тебе, красавица, больше подойдет вот этот наряд, – сказал Мусахэй.

   Ксанка радостно взвизгнула при виде шикарного зеленого наряда для верховой езды, который венчала элегантная шляпка. Девушка схватила одежду и помчалась искать подходящую комнату для переодевания.

   – Ну, а вы выбирайте себе по вкусу.

   Вит подобрал себе строгий черный камзол под цвет своих волос. Олет предпочел коричневую сутану странствующего монаха, наиболее гармонирующую с его лысым черепом.

   – Вот теперь вас точно не узнают, – удовлетворенно произнес отец Илерей. – Кстати, сынок. Захвати с собой на всякий случай. – Отец настоятель сунул ему в руку бляху сержанта тайной полиции.

   – А это у тебя откуда?

   – Да… – растерялся отец Илерей.

   – Был тут один стукачок. – пришел на помощь другу Мусахэй, – До того мерзопакостный гад… чуть карьеру нам не испортил.

   – И что с ним стало? – испуганно спросил Вит.

   – Больше не стучит, прости, Господи, душу его заблудшую, – благостно сложил ручки на груди отец Илерей.

   – Теперь мы по нему стучим, – радостно пояснил архимаг, треснув кулаком по столу, за которым они только что трапезничали.

   Виту показалось, что стол ответил тяжким стоном.

   – Ну, вы даете, папаши… – прошептал потрясенный юноша.

   За последние дни он узнал много нового о своем приемном отце и его лучшем друге ректоре Академии Колдовства архимаге Мусахэе.

25

   До Гостиного двора друзья добрались без приключений, хотя ночной Вавилот и кишел стражниками, занятыми поисками государственных преступников. Все внимание, как и предполагалось, было сосредоточено на Ксанке, которую доблестная вавилотская охрана провожала сальными взглядами. Вит и Олет рядом с ней чувствовали себя невидимками. Шел уже третий час ночи, а потому парадный вход гостиницы, естественно был закрыт на засов изнутри. Вит начал решительно барабанить в дверь.

   – Ну и манеры, – фыркнула Ксанка. – Неужто не видишь веревочку?

   Она потянула за свисавший около двери шнурок. Внутри мелодично звякнул колокольчик. Загремел засов. Дверь открылась. На пороге появился портье.

   – Чем могу служить, господа?

   – Тайная полиция, – сунул ему под нос жетон Вит.

   – Ну, наконец-то! – обрадовался метрдотель. – Вы в двадцать первый номер?

   – Да, – слегка опешил Вит.

   – Извольте следовать за мной. Такой беспокойный клиент попался. Вся гостиница с ног сбилась. Все ищут пропажу. Извольте следовать за мой.

   Портье проводил новоявленных полицейских на третий этаж, на котором, несмотря на позднюю ночь, суетилась прислуга. Горничные, уборщицы и кастелянши носились, как угорелые, заглядывая во все углы. Они ползали на карачках, высматривая что-то под кожаными диванами, стоящими вдоль стен, трясли шторы, в надежде, что из них выпадет неведомая пропажа, простукивали подоконники.

   – Вам во-о-он туда, – прошептал портье, глазами показывая на резную дверь из красного дерева, на которой красовался номер двадцать один, и поспешил ретироваться.

   Из-за двери раздавался гневный петушиный голосок.

   – И это называется сервис? Славный Вавилот! Священный Вавилот! Клоповник!!! Где стража? Где нормальная полиция, в конце концов?

   Дверь с треском распахнулась, и оттуда стремительно выскочило нечто худосочное, все в бигудях, в белых тапочках, и в дополнение к картине еще и с черным ботинком в руке. Полы цветастого халата развевались за спиной непонятного существа. Вит от неожиданности застыл на месте. Он никак не мог сообразить, кто перед ним – парень или девушка.

   Ксанка тычком в бок привела его в чувство.

   – Чего уставился? Метросексуалов никогда не видел? – пошипела она.

   – А это что за звери? – выпучил глаза Вит.

   – Последний писк имперской моды.

   – Тьфу! Срамота.

   – Вы кто такие? – задиристо поинтересовалось существо, уставившись на Вита, и тот, наконец-то, определил, что перед ними все-таки он, а не она и не оно. Голосок был юношеский, ломкий, но все-таки мужской. Тем временем взгляд юного существа переместился на мрачную фигуру в коричневом, и он нервно икнул: гологоловый Олет, несмотря на сутану странствующего монаха, имел довольно разбойный вид. А когда он увидел Ксанку, то и вовсе застыл в ступоре, не сводя с нее восхищенно-обалделых глаз. Это Виту не понравилось. Он многозначительно откашлялся. Юнец вздрогнул. Взгляд его упал на сержантскую бляху в руке Вита, и он, очнувшись, начал азартно размахивать руками:

   – Ну, наконец-то! Сколько можно ждать?

   Схватив Витора за рукав, юнец бесцеремонно втащил его в номер. Ксанка с Олетом поспешили зайти следом, не дожидаясь приглашения.

   – Это безобразие, господа! Кстати, дама может сесть, – галантно предложил юнец, и как только Ксанка села в кресло, забегал по гостиной. Вит с Олетом мрачно переглянулись и вновь уставились на предполагаемого клиента. – Я приезжаю из великой империи, и что же? – С каждым словом импульсивный клиент закипал все больше и больше. – Мало того, что меня селят в какую-то дыру, утверждая, что это лучший номер, так с меня при этом требуют пять золотых за ночь! Это грабеж! Таких цен нет даже в империи! – Олет с Витом хранили гробовое молчание, хотя, как у того, так и у другого, на языке вертелась пара ласковых слов. – Мало того, что я заплатил сумасшедшие деньги за этот свинарник, в котором нет даже горячей воды, так какая-то сволочь, не при даме будет сказано, сперла одну из моих любимых туфель!

   Юнец подбежал к столу и начал стучать по нему остатком любимой обуви.

   – Где вторая туфля, спрашиваю я вас? Где она!!? – Сын первого советника застучал по столу еще яростнее. Друзья терпеливо ждали, когда он выдохнется. – Ладно, черт с ними. Куплю себе новые. Но в этом клоповнике водятся не только эти вредные насекомые, но и какие-то монстры! Проснувшись ночью, я увидел на полу следы! В-о-о-от такие следы! – Руки юнца показали размеры, разъехавшись до ширины плеч. Он немного подумал и удвоил размер.

   – И где они? – впервые за это время подал голос Олет.

   – А вы бы еще дольше сюда добирались! – воинственно воскликнул юнец. – Растаяли!

   – Растаяли? – удивился Вит.

   – Представьте себе – растаяли! – ткнул пальцем юнец в огромную лужу в центре гостиной, на которую друзья поначалу не обратили внимания. – Они были во-о-от такие, – руки будущего клиента раскинулись в ширину до отказа.

   – Но я вижу только один след, – возразил Вит.

   – А вам этого мало? – возмутился юнец.

   Друзья внимательно посмотрели на лужу, потом на полы халата юнца: не смутилась ли с ним какая болезнь со страху? Полы халата были сухие, тогда все трое подняли глаза на потолок.

   – Это я уже проверил, – сердито нахмурился юнец, проследив направление их взгляда. – Крыша не протекала. Кроме того, след был не мокрый, а снежный! Целый сугроб!

   – То есть, вы хотите сказать, что некто одноногий с в-о-о-от таким размером сапога, появился в вашей комнате, спер вашу туфлю… Кстати, где она была?

   – Выставил за дверь, чтобы почистили.

   – Ага… Значит, вы утверждаете, что некий одноногий гигант, а судя по следу это точно гигант, появившись в вашей комнате в центре зала, спер вашу туфлю из-за двери в прихожей и сбежал, умудрившись не повредить потолок и оставив на память след в виде приличного сугроба.

   – Что-то типа того, – почесал затылок юнец, – и это есть безобразие!

   – Извините… – начал было Вит.

   – Не перебивайте, сержант! Я еще не все сказал! Я граф, и вес в империи имею немалый. Как сын первого советника императора я требую найти преступника и вернуть мою туфлю! Это ваш гражданский долг…

   – Тихо!!! – трубным голосом взревел Вит.

   Граф заткнулся и испуганно заморгал глазами.

   – Вы… меня… и… моих… помощников… вызывали? – увесисто, выделяя каждое слово, спросил Вит.

   – Ну, разумеется!!! – тут же включился понос красноречия у юного графа, – мой ботинок сперли! По гостиной бродят монстры, оставляя во-о-от такие следы! Эти грабители за номер дерут…

   – Тихо!!! – опять взревел Вит. Граф снова застыл в ступоре. – Это вы писали? – Юноша сунул графу в руки записку, полученную от дядюшки Сэма. Тот уткнулся в нее носом, похлопал глазами…

   – Что ж вы сразу-то не сказали? – подпрыгнул он, – Ла Шене! Ла Шене! Идите сюда! Они уже здесь!

   Олет, Вит и Ксанка напряглись. В головах мелькнула одна и та же мысль: подстава. Сейчас ворвутся стражники… Дверь в соседнюю комнату распахнулась, и в гостиную вошел мужчина средних лет с окладистой черной бородкой в голубой мантии придворного имперского мага.

   – Что можете сказать о них?

   Ла Шене просканировал внимательным взглядом команду Вита.

   – Ауры, враждебной вашему сиятельству, не наблюдается, – важно изрек он.

   – Что еще? – требовательно спросил прыщавый юный граф.

   – Это все. Вы прекрасно знаете мое мнение по этому поводу. Зачем вам нужны какие-то проходимцы, если у вас есть я? Лучший маг империи. Знай я заранее, что вы будете действовать столь безрассудно, ни за что не согласился бы вас сопровождать. Соорудил бы портал до Вавилота и остался при дворе.

   – И отказались бы от гонорара?

   Лучший маг империи с видом оскорбленного достоинства гордо задрал кверху бородку и, не отвечая, удалился к себе. Юный граф виновато вздохнул.

   – Имперские маги такие гоношистые. Но, говорят, они лучшие.

   Олет с Ксанкой скептически хмыкнули.

   – Извините, что так вас принял, но вы должны меня понять. Я вызвал стражу, а она все не идет. Второй час жду, а вы представляетесь…

   – Стражу вы сегодня вряд ли дождетесь, – оборвал его Вит.

   – Почему? – удивился граф.

   – Ей не до вас. Она меня ловит.

   – В смысле – как? – выпучил глаза граф.

   – Шутка, – поспешил успокоить его бывший семинарист. – Не волнуйтесь. Перед вами лучший сыщик Вавилота, а это мои помощники…

   – А как же жетон?

   – Работа под прикрытием. Знаете, что это такое?

   – Нет.

   – Ваше счастье. Страшное дело. Одно неверное движение и – все!

   – Что все?

   – В вашем доме играет музыка, но вы ее не слышите.

   – Я не слышу?

   – Не вы, а я.

   – А я? – граф помотал головой, видимо, в надежде, что извилины встряхнутся и смогут разобраться в ситуации.

   – Господи, какой вы нервный. Меня это уже напрягает. Я бросаю все свои дела, поднимаюсь среди ночи с постели, а меня встречают башмаком и во-о-от такими следами. Извольте объясниться, граф!

   – Ну, понимаете…

   Ксанка, чувствуя, что ее ученик начинает перегибать палку, поднялась с кресла и, пользуясь тем, что будущий клиент стоял к ней в тот момент спиной, показала Виту кулак. Но тот уже вошел в роль крутого начальника, и ее отчаянный жест проигнорировал.

   – Молчать!

   И получилось у него это так грозно, что не только граф, но и Олет с Ксанкой невольно вытянулись во фрунт.

   – Итак. Зачем вы меня вызвали?

   – А давайте для начала представимся друг другу, как это положено в приличном обществе, – робко предложил граф. Ксанка с Олетом изумленно переглянулись. Их ученик сумел поставить на место зарвавшегося отпрыска знатной имперской семьи. – Я граф Амстервиль. Граф Билл Амстервиль. А вы?

   – Ну, мой род немножко подревнее и познатнее, однако в целях конспирации не будем заострять на нем внимание. Считайте, что я глава сыскного агентства «Витор и Кє», специализирующегося на загадочных убийствах и таинственных преступлениях, которые не в состоянии распутать ни имперские маги, ни полиция.

   Выдав эту замысловатую фразу, Вит застыл, обдумывая то, что только что изрек. Вроде завернулось лихо. Олет ухмыльнулся и одобрительно кивнул головой. Развод лоха их ученик вел грамотно. И даже от Ксанки он удостоился благосклонного взгляда.

   – Так как мне вас называть? – растерянно спросил Амстервиль.

   – Витор Монастырский. В целях экономии времени (а мое время дорого стоит), можно просто – Вит. Моих помощников из тех же соображений рекомендую звать тоже сокращенно: Олет и Ксанка… Нет, это для своих. Для вас – Ксения, – тут же поправился глава сыскного агентства.

   Граф Амстервиль оглянулся на помощницу «родовитого» Вита, судорожно вздохнул, невольно облизнувшись.

   – Я приложу все силы, леди, чтобы как можно скорее стать своим… Вит… Ксан… то есть Ксения, Олет… – Амстервиль рванулся к столу, сдернул с него свежую газету. – Но, позвольте. Это те, кого объявили в розыск. Тут и приметы есть… Витор Монастырский. Светлые волосы…

   – Посмотрите на меня, – приказал Вит. – Какого цвета моя шевелюра?

   – Черная, – пробормотал граф.

   – А у меня совсем волос нет, – радостно сказал Олет. – А сестра – так та, вообще, по жизни блондинка.

   Если бы глаза Ксанки были способны метать молнии, от ее брата осталась бы только горстка пепла.

   – Я понял, – облегченно рассмеялся граф, – вы меня разыгрываете.

   – Я рад, что у вас есть чувство юмора, – вежливо улыбнулся глава сыскного агентства.

   – Зачем вы взяли себе столь странные имена?

   – Для конспирации, – отрезал Вит.

   – Чтоб никто не догадался, – добавил Олет.

   – Перейдем к делу, – Витор Монастырский внушительно посмотрел на графа Амстервиля, давая понять, что не намерен тратить время на пустопорожнюю болтовню. – Изложите ваши проблемы.

   – А… да… да, конечно. Присаживайтесь, господа. И вы, леди… – Граф торопливо подвинул кресло к столу, сделав Ксанке приглашающий жест. Как только все уселись, он приступил к изложению. – Только прошу вас все услышанное здесь хранить в строжайшей тайне.

   Вит сделал успокаивающий жест.

   – Мы умеем хранить секреты.

   – Над моим родом с давних времен тяготеет страшное проклятье, – таинственно приглушенным голосом сообщил граф. – Согласно легенде, моего дальнего предка, основателя династии графов Амстервилей, боги прокляли за некое деяние, о котором я не хочу даже говорить, тем более, что оно не имеет отношения к делу.

   – Что имеет отношение к делу, а что нет, это решать нам, – строго сказал Вит. – Тем не менее, продолжайте.

   – Так вот. Боги прокляли его и наслали… – глаза графа Амстервиля расширились, а голос понизился до шепота. – …Грима… Представляете?

   – Представляю и сочувствую, – кивнул головой Вит, которому слово «Грим» ничего не говорило, но он сделал вид, что все понял. – Ну и что с того? Это было давно и… – Он чуть было не сказал «неправда», но вовремя заткнулся.

   – Как вы не понимаете? Я через портал, наведенный имперским магом, прибываю в Вавилот, чтобы отправиться из него потом в родовое имение, дабы принять наследство своего только что умершего дядюшки и узнаю, что он погиб неестественной смертью при странных обстоятельствах, а неподалеку от беседки, где он нашел свою преждевременную кончину, садовница обнаруживает следы огромной собаки. В-о-о-от такие следы!!! Это же Грим!

   – А по данным печати, – сделал задумчивый вид глава сыскного агентства, – вашего дядюшку завалил некто Вит Монастырский.

   Олет покосился на ботинки своего ученика.

   – Как всегда брешут, шеф. У Вита размер обуви поменьше будет.

   Ксанка с умным видом закивала головой.

   – Я так понял: теперь вы опасаетесь, что проклятье настигнет и вас, граф? – вежливо склонил голову в сторону Амстервиля Вит.

   – Совершенно верно. Как только я узнал подробности, сразу понял, что поддержки имперского мага будет недостаточно, Нужен надежный человек, заслуживающий доверия и хорошо разбирающийся во всех нюансах вавилотской жизни. Мне посоветовали обратиться за консультацией к дядюшке Сэму, а он, соответственно…

   – Можете не продолжать, – величественно махнул рукой аферист, – вы попали по адресу. Осталось только обсудить гонорар, и мы тут же приступим к делу. Должен вам сказать, граф, что дело ваше тухлое. Раз здесь замешаны в-о-от такие следы, родовое проклятие, да еще и Грим… Гонорар придется утроить.

   – Но это же будет шесть тысяч золотых! – ужаснулся граф.

   Олета с Ксанкой качнуло. Они не ожидали, что начальная ставка окажется так высока. Не смутился только Вит.

   – Что!!? – возмутился он, – это вы хотели нанять лучших профессионалов за какие то жалкие две тысячи? Господа. Нас здесь не поняли. Я оскорблен в лучших чувствах. Пойдем отсюда.

   – Да, это не серьезно, – с трудом придя в себя, пробормотал Олет.

   – Безобразие, – тряхнула белокурой головкой Ксанка, – и ради этого нас подняли с постели среди ночи.

   – Но вы же утроили ставку! – в отчаянии воскликнул граф. – Так, я согласен! Плачу шесть тысяч!

   Вит смерил его ледяным взглядом и начал подниматься из-за стола.

   – Ну, хорошо, десять!

   – Каждому, – строго сказал Олет.

   Граф Амстервильский пожевал губами, мучительно сморщился.

   – Согласен.

   – И полный пансион до окончания расследования, – азартно сунулся вперед Олет.

   Графа совсем перекосило.

   – Согласен, – выдавил он из себя.

   – Прекрасно, – благосклонно кивнул Вит. – Надеюсь, ваш маг сможет доставить нас в ваше родовое имение через портал, чтобы не тратить наше драгоценное время на тряску в карете?

   – Сейчас узнаю. Ла Шене! Ла Шене!

   В соседней комнате послышались шаги.

   – Я вас слушаю.

   – Вы сможете доставить нас через портал в мое новое имение?

   – Нет. Маги могут сооружать порталы только туда, где они уже когда-то бывали. В ваше родовое имение меня не приглашали.

   – В таком случае, граф, вам придется заказать карету, – вздохнул Вит. – Желательно с имперскими гербами.

   – Зачем с гербами? – удивился Амстервиль.

   – Затем, что имперские кареты не досматривают. Нас никто не должен видеть. Враг может затаиться. Это плохо. Может повредить делу.

   – Чем плохо?

   – Не зная, что вы наняли таких крутых профессионалов, – встрял в разговор Олет, поглаживая рукой свой голый череп, – враг попытается вас… – Олет выразительно чиркнул себя ребром руки по горлу, – а мы тут как тут! Всех разом повяжем.

   Граф Амстервиль затрясся.

   – А может, мне выписать сюда имперский полк?

   – Ни в коем случае, – погрозила пальчиком Ксанка, – спугнете.

   Граф поколебался несколько мгновений, но все же решился.

   – Эх, была не была! Сейчас насчет кареты распоряжусь. Когда выезжаем?

   – Немедленно. Время терять нельзя. Мы должны быть в вашем имении еще до рассвета. А пока запрягают коней, извольте распорядиться насчет ужина. А то вы оторвали нас от великих дел, даже не дав перекусить.

   – От каких дел? Вы же сказали, что вас подняли с постели!

   – Совершенно верно. Но я же не сказал, из чьей постели.

   – Из чьей?

   – Из чужой.

   – Понимаю. Вам было не до еды. Но я же еще не закончил свой туалет! Моя прическа, макияж, потом, мне же надо соответствующе переодеться. Все-таки умер мой горячо любимый дядюшка!

   – В карете наведете макияж. Быстрее, граф, не то вас переоденут в морге! Время пошло!

26

   Славный город Вавилот лихая команда покинула в комфортабельной карете, обитой изнутри мягкими шелками и бархатом. Ее, разумеется, никто не собирался досматривать, но, проникнувшись важностью момента, граф Амстервиль высунул из кареты свое личико, облепленное зелеными огуречными кружочками, до полусмерти напугав ими охрану, а когда стража, несшая караул у городских ворот, пришла в себя, откинул ей столь щедро, что та потом только что платочками вслед не махала. Приблизительно через полчаса, под насмешливыми взглядами Олета, Вита и Ксанки, сидевших напротив графа и Ла Шене, Амстервиль покончил со своим макияжем, из волос были извлечены бигуди, их место заняли разноцветные бантики, а карета въехала в густой, темный лес, залитый призрачным серебристо-голубоватым светом полной луны. Имперский маг по-прежнему сохранял неприступный вид и сидел, надменно задрав нос, не удостаивая новых рекрутов графа Амстервиля даже взглядом. Ксанке это, наконец, надоело. Ее явно задел имперский снобизм. Она незаметно толкнула Олета. Тот понял ее правильно и среагировал немедленно, подыгрывая сестренке. Ему имперский маг тоже не нравился.

   – Так, господа, – слегка дрожащим голосом сообщил он, – начинается самый опасный участок пути. Молитесь, если в Бога веруете, а вдруг поможет.

   – А если кто не верует? – заволновался граф.

   – Все равно молитесь. А вдруг пронесет?

   Ла Шене, покосился на Олета, презрительно усмехнулся. Затем взгляд его переместился на Ксанку. Та тоже откровенно трепетала и, в поисках утешения, пододвинулась поближе к главе сыскного агентства. Тот, слегка удивленный, успокаивающе гладил ее по руке. Вит еще не разу не видел эту бесстрашную девушку такой испуганной.

   – А в чем, собственно дело? – Бантики на завитых волосах впечатлительного графа задрожали.

   – Как? – выпучил глаза Олет – Вы не знаете?

   – Нет.

   – Вы что, раньше никогда не были в имении вашего дядюшки?

   – Да я вообще из империи раньше не выезжал. Так в чем дело?

   – О! Мы проезжаем через самые страшные места. Здесь по ночам в полнолуние творятся жуткие вещи! Монстры всякие выползают. Ох, и любят они человечиной баловаться.

   Граф уставился на полную луну, плывшую над вершинами сосен, и в этот момент из глубины леса раздался тоскливый волчий вой. Амстервиль неприлично взвизгнул, вцепился в мага и начал его трясти.

   – Что вы сидите, словно штырь проглотили? Сделайте что-нибудь! Нас же сейчас скушают!

   – Успокойтесь, граф. – Маг, брезгливо морщась, попытался оторвать напомаженного юнца от своей голубой мантии. – Брехня все это!

   – Я и сам так думал, что брехня. – Голос Олета упал до шепота. – Над рассказчиками, что живыми из этих мест до Вавилота добрались, смеялся, а вот месяц назад довелось мне с сестренкой, – кивнул он на Ксанку – по этой дороге ночью проезжать, видите, как ее от одного воспоминания колбасит?

   Изображая панический ужас, Ксанка уже залезла на колени к Виту и пыталась забиться к нему под мышку. Юноша с удовольствием успокаивал ее, нежно поглаживая девицу по спине, не замечая, что рука почему-то сама собой ползет по этой спине все ниже и ниже.

   – Дальше-то, дальше-то что? – нетерпеливо заерзал граф, опасливо косясь на окна кареты. – Знаете, я обожаю страшилки. Мне мама с папой их постоянно на ночь рассказывали. Силу воли тренировали.

   Олет недовольно нахмурился. Это могло погубить его план. Тем более, что юный граф уже настроился именно на безопасную страшилку, успокоенный реакцией мага. Однако отступать авантюрист не собирался и начал врать еще вдохновенней.

   – Ночь была такая же темная, и точно так же, как сейчас, светила полная луна, – перешел он совсем на потусторонний шепот. – Едем мы с Ксанкой в карете…Кстати, Ксанка, дай Виту по шее: ты смотри, куда он руку тянет.

   Раздалась звонкая пощечина.

   – Хам! Вместо того чтобы утешить испуганную девушку…

   – Так я и утешаю, – обиделся Вит.

   – Молодец! – одобрил действия сестренки Олет, и тут же схлопотал от нее точеной ножкой в бок.

   – А меня-то за что?

   – Чтоб не мешался, и зенки свои бесстыжие, куда не надо, не пялил. И вообще – не отвлекайся. Граф продолженья ждет.

   Ксанка поерзала, пристраиваясь на коленях Вита поуютней и опять начала трястись, изображая дикий ужас. Вит с готовностью начал ее утешать, пользуясь тем, что Олет в их сторону коситься уже не рисковал.

   – Вот я и говорю, значит, едем мы с Ксанкой в карете, глянь, а вдоль дороги зомбики с косами стоят и тишина-а-а…

   Видать, внеплановое отступление от тематики успело сбить общий настрой, так как маг только презрительно фыркнул, а граф разочарованно махнул рукой.

   – И это все? Моя матушка забористей истории рассказывала.

   – Нет не все! – сердито сказал Олет. – Тишина, значит, а над зомбиками еще этот… как его… гроб с покойничком витает! Вот! А уж теперь-то, когда в имении вашего дядюшки появился черный Грим, тут и подавно…

   – А вот и неправда ваша, – радостно сказал граф. – Наш Грим был не черный, а белый. Так в предании сказано. Мой прапрапрапрапрадед много лет назад тоже в ледышку превратился, как и дядюшка Джон позавчера.

   У мага Ла Шене отпала челюсть. Ксанка с Олетом застыли в ступоре. Первым опомнился маг.

   – Стой!!! – завопил он кучеру, высунув голову из кареты.

   – Тпру! – кучер покорно натянул вожжи.

   Маг выскочил на обочину дороги и начал торопливо творить портал.

   – Куда вы, Ла Шене? – захлопал глазами граф.

   – Обратно во дворец. Не желаете вместе со мной в империю?

   – Но я должен принять наследство.

   – Как знаете. В конце концов, я вашему батюшке обещал доставить вас живым и невредимым до Вавилота. Я это сделал. Остальное – не мои проблемы.

   – Но вы же согласились потом охранять меня и в имении за очень и очень приличный гонорар, вы даже задаток…

   – Засунь его себе знаешь куда? – рявкнул маг, швыряя в окно кареты туго набитый кошель. – Держи свой задаток. С белой сворой замка Вомпирштейн только полный идиот рискнет связаться. А я еще лет двести-триста пожить хочу. Прощайте, милый граф.

   С этими словами Ла Шене нырнул в только что созданный им портал, который немедленно захлопнулся за его спиной.

   – Приплыли, – Ксанка начала выходить из ступора и, опомнившись, первым делом шлепнула Вита по руке, которая успокаивала ее уже где-то в районе бедра, после чего сползла с его колен.

   – Что делать будем? – растерянно спросил ее Олет.

   – Не знаю, – покачала головой Ксанка, и они, не сговариваясь, перевели взгляд на своего ученика.

   – Да что вы всполошились? Ну, Грим, ну, белый… кой черт разница, белый он или черный?

   – Очень большая, – со вздохом пояснила Ксанка. – Черный Грим действует целенаправленно. Надо ему, скажем, накаркать смерть на графа, – девица сочувственно посмотрела в сторону Амстервиля, – накаркает, но на него одного. А белая свора замка Вомпирштейн, стоящего у преддверья ада, гасит всех подряд. Рядом оказался, все. Уже не жилец. Редко кто после нашествия белого Грима выживает.

   – Господа, – затрепетал юный граф Амстервиль, видя, что дело пахнет уже не страшилками, и речь пошла о серьезных делах, – неужто и вы меня покинете?

   – А что вам мешает развернуться и отправиться обратно в империю? – нахмурился Вит. – Вы же слышали, чем грозит вам и нам белая свора. Неужто имение для вас дороже жизни? Не вступайте в права на имение, и все дела.

   – Именно этого я сделать не могу, – понурился Амстервиль. – Это вопрос чести. Так было испокон веков. Один представитель рода графов Амстервилей всегда должен находиться в родовом имении около Вавилота. Он должен жить там безвылазно как хранитель…

   – Хранитель чего? – жадно подалась вперед Ксанка.

   – Точно не знаю. Я так полагаю – нашего рода, – пожал плечами граф. – Дядюшка мой был бездетен, так что теперь этот крест нести мне. Скажу больше, – тяжко вздохнул юноша, – как только приедем, из этого имения мне за его пределы ни ногой.

   Друзья переглянулись.

   – Не расстраивайтесь, граф, – Вит ободряюще похлопал метросексуала по плечу. – Мы однажды слово давши, назад его не берем. Разберемся мы и со сворой и с загородной виллой и с дядюшкой твоим. Кучер, – высунул он голову в окно кареты, – трогай! До имения нашего заказчика с ветерком! И чтоб до рассвета на месте были!

   – Так уже светает, ваши сиятельства, – крикнул в ответ кучер.

   – Тогда хотя бы к завтраку поспей! Доедешь за час, граф тебя штофом гномьей водки пожалует! Не обидите кучера, граф?

   – Разумеется, не обижу! Ах, господа, как я рад. Кстати, меня зовут Билли. Просто Билли, а не граф. Граф Амстервиль – это для посторонних, а для друзей просто Билли. Кстати, этому прохвосту магу я обещал заплатить двадцать тысяч имперских золотых за решение моих проблем, вы представляете?

   – Представляем, – тут же включился в беседу Олет. – Думаю, Билли, эти двадцать тысяч золотых по праву должны принадлежать нам, ну… в качестве, скажем, премиальных за отличную работу.

   – Я сказал двадцать? Вы явно ослышались. Речь шла о двух тысячах…

   – Ладно, замнем для ясности, – вступил в дискуссию Вит. – О двухстах тысячах поговорить можно и позже. Главное, граф, действуйте со своими новыми подданными решительней. Покажите им, кто есть кто. Поставьте их на место с самого начала…

   Карета неслась по проселочной дороге во весь опор, резво подпрыгивая на ухабах. Вслед ей неспешно трусила снежная свора, изредка мелькая меж деревьев, оставляя за собой огромные следы в виде долго не тающих, даже под лучами июньского солнца, снежных сугробов.

27

   Замок графа Амстервиля был окружен высокой каменной стеной. У распахнутых ворот их уже ждали. Комитет по встрече состоял из важного напыщенного дворецкого в зеленой ливрее, пухленькой, миловидной дамы средних лет со связкой ключей на боку и двух дюжих мулодцев, застывших по бокам этой парочки по стойке «смирно». Оба были одинакового роста и одинаковы с лица, только один мулодец был одет во все черное, другой во все белое. Карета остановилась. Юный граф и нанятая им троица покинули ее и, сплотив ряды пред лицом неведомой опасности, ожидавшей их в замке, двинулись на комитет по встрече с такими зверскими физиономиями, что комитет невольно начал пятиться назад. Команда Вита и граф честно следовала инструкциям главы сыскного агентства. Оттеснив комитет по встрече к правому крылу замка, серой громадой возвышавшейся над ними, граф воинственно тряхнул головой, заставив бантики в завитых волосах радостно подпрыгнуть.

   – Кто таков? – грозно спросил Амстервиль, ткнув тонким пальчиком в сторону растерявшегося толстячка в зеленой ливрее.

   – Дворецкий, с-э-э-эр, – проблеял толстячок.

   – Имя?

   – Пургон, сэ-э-эр.

   – Сочувствую. Бывает и хуже. Ну же, не стойте столбом. Представьте остальных.

   Дворецкий сообразил, что сразу бить его не будут, расправил плечи и приступил к церемонии представления.

   – Это моя жена, миссис Пургон, сэ-э-эр. Ключница имения вашего покойного дядюшки, сэ-э-эр.

   Миссис Пургон сделала забавный реверанс, заставив пышные, накрахмаленные юбки зашуршать по земле. Граф перевел взгляд на дюжих мулодцев.

   – А это, я полагаю, челядь? Почему ее так мало? Слуги должны встречать нового хозяина имения у порога! Она что, сбежала напуганная смертью моего дядюшки?

   – Никак нет. Сбежали только двое. На их место, кстати, мы вот этих двух новеньких и взяли, сэ-э-эр. Такие расторопные, мы с супругой просто нарадоваться на них не можем.

   Мулодцы тут же вытянулись во фрунт и лихо щелкнули каблуками.

   – Бывшие военные, видать. Строевую выправку за версту видно, – одобрил граф. – Вы близнецы?

   – Никак нет! – дружно рявкнули молодцы. – Мы однофамильцы.

   Команда Вита и граф задумались, пытаясь осмыслить эту фразу.

   – Не обращайте на них внимания, граф, – заторопился дворецкий. – Они очень исполнительные, но недалекие. Деревня, она и есть деревня.

   Мулодцы быстро переглянулись и тут же скорчили такие дебильные рожи, что дворецкому сразу поверили все, кроме Вита, от внимания которого эта трансформация и мимолетная стрельба глазами не ускользнула.

   – Ладно, с ними ясно. Однако где же остальная челядь? – Проинструктированный Витом граф честно играл свою роль крутого, строгого хозяина.

   – Извольте следовать за мной, сэ-э-эр, – покорился дворецкий. – Здесь недалеко.

   Они обогнули правое крыло замка. Дворецкий подвел их к открытому окну, из которого тянуло чарующими ароматами копченой дичи, жаркого и неслась разухабистая песня.

   – «Бывали дни веселыя-я-я, гулял граф во саду!!!» – во всю глотку орали пьяные голоса.

   – Кто это? – Глаза графа стали круглые.

   – Это повара, сэ-э-эр.

   – И что они делают?

   – Они отмеча… э-э-э… поминают вашего дядюшку, сэ-э-эр. Они так горюют, так горюют, сэ-э-эр… – Дворецкий смахнул с глаз несуществующие слезы. – Извольте пройти вот сюда, сэ-э-эр. – Дворецкий повел команду Вита и своего нового хозяина по дорожке в сторону парка. – Извольте освидетельствовать вон те ноги в сапогах сорок пятого размера, торчащие из розария, сэ-э-эр.

   – Кто это?

   – Ваш конюх, сэ-э-эр.

   – Он что, – схватился за сердце граф, – как и мой дядюшка, помер?

   – Нет. Просто он уже помянул вашего дядюшку, сэ-э-эр.

   – Фу-у-у… – облегченно выдохнул граф.

   – А теперь позвольте обратить ваше внимание во-о-он на ту беседку, из которого торчит этот симпатичный зад, – дворецкий все больше входил в роль гида.

   Кто-то повис на перилах беседки. Передняя часть туловища была внутри, все остальное снаружи. Филейная часть тела смотрела в зенит. Из-под задранной юбки торчали пестренькие панталоны веселой расцветки.

   – Кто это, Пургон?

   – Ваша садовница, сэ-э-эр.

   – Она тоже уже успела помянуть?

   – Нет. Она в обмороке, сэ-э-эр.

   – И давно?

   – Считайте, каждый день, сэ-э-эр.

   – А что ее так напугало в беседке?

   – Тело нашего покойного хозяина, сэ-э-эр.

   Видя, что лицо Билли начало белеть, Вит подмигнул Ксанке и Олету. Те торопливо подхватили графа с двух сторон под локотки.

   – Ты долго будешь нам тут зубы заговаривать? – набросился юноша на дворецкого. – Не видишь, хозяин и его гости устали с дороги? Быстро всех накормить, напоить, спать положить…

   – Комната хозяина уже готова, – величественно сказал Пургон, – для гостей сейчас распоряжусь… – дворецкий покосился на графа в ожидании подтверждения своих слов.

   Тот молча кивнул головой и позволил отвести себя в замок. Все, действительно, уже порядочно устали. Команда Вита, и он сам уже больше суток были на ногах. Добредя до обеденного зала на сотню персон, Олет, Вит и Ксанка растеклись по креслам; граф же, увидев внутреннее убранство замка, побагровел. То, что он увидел, привело его в такое негодование, что содержимое беседки отошло на второй план.

   – Что это такое? – возмущенно вопросил он Пургона, обводя взглядом мрачное помещение. Возмущение его было так велико, что он попытался выскочить из кресла, но сидевший рядом Вит сумел его остановить.

   – Обеденная зала, сэ-э-эр.

   – Но кто ж так строит? Серая стена, сплошной камень…

   – Замок имеет такой вид уже много веков, сэ-э-эр. И строили его именно из камня, – деликатно кашлянул дворецкий.

   – Вы не понимаете! Это же неправильно. Внутренность надо отделать дубовыми панелями веселенькой расцветки. Камин украсить резными изразцами. А занавески… кто повесил на окна этот кошмар?

   – Моя жена, сэ-э-эр.

   – Но у нее же совсем нет никакого вкуса!

   – А-а-а!!! – слезы брызнули из глаз миссис Пургон, и она, рыдая, выбежала из зала.

   – По-моему, наш граф слегка перегнул палку, – еле слышно прошептала Ксанка, повернув голову в сторону Вита, сидевшего от нее по правую руку. – Не пора ли его тормозить?

   – Пусть еще порезвится.

   – Так. К завтрашнему дню все переделать! – стукнул холеной ручкой по столешнице граф и затряс зашибленной рукой.

   – Как скажете, сэ-э-эр. Не изволите откушать? – Пургон сделал знак своим новым помощникам.

   Мулодцы метнулись куда-то в сторону кухни и вскоре притащили на подносах приборы, состоявшие из четырех тарелок, четырех ложек, большой супницы и половника. Тарелки плюхнулись перед гостями и графом, и в них дворецкий лично разлил что-то липкое, белесое и тягучее.

   – Что это? – выпучил глаза Олет.

   – Овсянка, сэ-э-эр.

   – Еще раз, не понял.

   – Овсянка, сэ-э-эр.

   Олет поднял тарелку с овсянкой, и дворецкий сразу понял, что за этим последует. Он был опытным дворецким, а потому торопливо нырнул за спинку кресла, в котором расположился граф.

   – Билли, вы обещали нам полный пансион, – возмутился Вит, – а нам подают какие-то сопли. Это что, еда?

   Граф встал из-за стола, снял с шеи салфеточку, которой, как культурный метросексуал, прикрыл свою манишку.

   – Пургон.

   – Я здесь, ваше сиятельство, – вынырнул из-за спинки кресла дворецкий.

   – Вы поставили меня в неловкое положение перед моими гостями, и за это будете немедленно наказаны! – Граф демонстративно шлепнул дворецкого салфеткой по щеке. – Пусть это послужит вам уроком. Эту мерзость убрать, – кинул граф Амстервиль величественный взгляд на овсянку, – и предоставить пищу, достойную истинных дворян!

   – И водки гномьей побольше, – добавил Олет.

   – Лучше вина, – возразила Ксанка.

   – А лучше и того, и другого, – махнул рукой Вит. – Должны же мы на сон грядущий расслабиться и заодно поздравить графа с вступлением в права наследства. Имение вам, граф, досталось просто замечательное.

   – Вы слышали? Исполняйте!

   – Сейчас все сделаем, – клятвенно прижал ручки к груди дворецкий и вместе с новыми слугами бросился в сторону кухни, потрясенно бормоча на бегу: – А граф-то на этот раз попался ничего. Старый хозяин сразу бы в рыло заехал…

   Со стороны кухни послышался грохот, лязг, звон разбитого стекла и отборная ругань. Новые слуги с боем брали наготовленную для хозяина пищу, которые повара, поминая старого графа, использовали в качестве закуски. Победила молодость и сила. Стол был накрыт по-новому. Правда, на аппетитно прожаренных утиных и куриных тушках кое где виднелись отпечатки зубов побежденных поваров, но холодные закуски остались практически нетронутыми. На них-то друзья и навалились, периодически поднимая тосты за гостеприимного хозяина. Юному графу много было не надо, чтобы захмелеть, а его доблестную наемную гвардию с устатку развезло чуть ли не быстрее хозяина. Молчаливые молодцы, один в черном, другой в белом, с невозмутимыми лицами старательно подливали всем четверым, способствуя стремительному доведению нового хозяина и гостей до соответствующей кондиции.

   – Молодец Пургон, быстро справился с заданием. – Затуманенный взгляд графа остановился на дворецком. – Разрешаю выпить с нами чарку за твоего нового хозяина.

   От оказанной чести Пургон аж пустил слезу. В руках его словно из воздуха материализовался бокал граммов на пятьсот, до краев наполненный гномьей водкой. Слуга в белом, сделав свое черное дело, отошел в сторону.

   – Ну, за вас, ваше сиятельство! – Дворецкий одним махом опорожнил стакан, плюхнулся в свободное кресло, облокотился на стол, подпер свою сразу потяжелевшую голову рукой и начал наставительно внушать жареному поросенку, пятачок которого торчал из блюда прямо напротив его носа: – А вот я бы на вашем месте сначала помянул усопшего. И пить за графа Джона Амстервиля следует стоя! – Он грохнул кулаком по столу так, что поросенок подпрыгнул и плюхнулся обратно в блюдо.

   За это не выпить было просто грех. Слуги тут же опять наполнили бокалы. Дворецкий потребовал себе два. Ему дали, и он один начал старательно заталкивать в пятачок поросенка. Лишний стакан пришлось отнять. Выпили. Все стоя, дворецкий сидя, а выпив, грохнул бокал об пол.

   – За упокойничка! И чтоб, сволочь, больше не вставал и к жене моей, скотина, не приставал! Граф, вы мне сразу понравились, я вас так люблю! – Дворецкий подтянул к себе блюдо и начал целовать поросенка в пятачок.

   – Билли, – Вит поднял палец вверх, – наш план сработал. Вы произвели неизгладимое впечатление на челядь. Она вас уже уважает.

   – И за это надо обязательно выпить, – радостно потянулся к кувшину с вином Олет. – У меня родился замечательный тост!

   Ксанка, хотя и была тоже уже никакая, поняла, что еще один тост она не выдержит и окажется под столом.

   – Не пора ли заняться делом, господа? – жалобно простонала она, не зная как еще остановить творящийся за столом пьяный беспредел.

   – Желание дамы закон! – Подвыпивший граф был само очарование и галантность. – Ну-с, с чего начнем? – Он уставился мутными глазками на Вита.

   – С осмотра места происшествия, разумеется. – Глава сыскного агентства напустил на себя важный вид. – Криминалистика – наука точная. Для начала надо осмотреть тело.

   – О как! – радостно сказал Олет. – Учитесь, граф. Шеф у нас ого-го!

   Черный и белый слуги страдальчески переглянулись и только что не застонали.

   – Гениально, шеф! Надо собраться в дорогу.

   Олет поднялся, подхватил со стола штоф с гномьей водкой, сунул его под мышку и потянулся за закуской. На свою беду в качестве закуски он избрал поросенка.

   – Не тронь моего графа!

   Неравный бой с дворецким был коротким. Не ожидавший такого отпора Олет кубарем отлетел в противоположную сторону обеденного зала, поднялся с пола, потряс головой, вытащил из подмышки штоф, освидетельствовал его. Штоф, как ни странно, не разбился.

   – Талант не пропьешь!

   Не рискуя больше связываться с агрессивным Пургоном, юноша сдернул со стола менее безопасную закуску, уже изрядно изжеванную поварами.

   – Шеф, я готов к работе! – отрапортовал он.

   – За мной! – скомандовал Вит.

   Покачивающаяся четверка под грустными взглядами новых слуг двинулась к выходу из зала, держась друг за друга. Путь до беседки был долог, но они все же дошли и уставились на пухлый зад садовницы, по-прежнему нацеленный в зенит.

   – Что вы можете сказать об этом, господа? – Граф икнул и вопросительно уставился на нанятую им команду.

   – Тело сориентировано в пространстве нестандартно, – глубокомысленно изрек Олет. – Граф, вы уверены, что ваш дядюшка был правильной ориентации?

   – Абс-с-солютно, – пьяно тряхнул завитыми локонами Амстервиль.

   – Значит, его разморило на солнце, – не менее глубокомысленно, чем ее брат, изрекла Ксанка, – и он – брык!

   – Скорее всего, он что-то искал внутри беседки, – задумчиво добавил Вит, хлопая глазами на панталоны садовницы, – когда его разморило, и он это… брык!

   – И то, что он искал, – осенило графа, – имеет самое непосредственное отношение к развернувшейся в этой беседке трагедии!

   – И мы найдем, то, что он искал! – воинственно воскликнул Олет.

   – Все в беседку, внутрь! Раскроем преступление по свежим следам! – вдохновленно сказал Вит.

   Друзья, волоча за собой графа, ножки которого уже заплетались, вломились в беседку раскрывать преступление по свежим следам. Расследование набирало обороты. Из-за правого крыла родового замка графов Амстервилей высунулись любопытные физиономии черно-белых слуг.

   – Кто-нибудь что-нибудь нашел? – донесся до них из беседки деловитый голос Вита.

   – Я нашла еще одного графа, – послышался оттуда же радостный голос Ксанки.

   Слуги еще раз грустно вздохнули.

   – Придется работать по плану «В», – сказал слуга во всем белом.

   – А чем тебе не нравится план «Б»?

   – Тем же, чем и план «А». Неужто не ясно, что на трудоголиков нарвались? Столько выжрать и сразу за работу… Бред!

   – Боюсь, нам с тобой никогда не понять этих людишек, светлый.

   – Согласен с тобой, темный.

   С этими словами они исчезли, по каким-то своим таинственным делам, решив, видать, не вмешиваться в работу профессионалов.

   – Господа, – встряхнулся Билли Амстервиль, – а вам не кажется, что все мы немножко ошибаемся? Дядюшка у меня был только один.

   – Значит, один лишний, – сделал однозначный вывод Олет.

   – И его надо отсюда удалить, – добавила Ксанка.

   – Чтоб не мешался, – согласился со своими учителями магического искусства Вит.

   Они вчетвером попытались отодрать вмерзшего в скамейку беседки покойничка, но, как ни пыхтели, тот покидать насиженное место категорически отказался. Тогда они взялись за садовницу, и под их радостные вопли она улетела в розарий, где и продолжила отдыхать в беспамятстве рядом с блаженно похрапывающим конюхом, душевно помянувшим своего покойного хозяина.

   – Ну-с, господа, что вы скажете как профессионалы об этом теле? – вопросил команду Вита граф.

   Первым, как всегда, начал Олет.

   – Ну, судя по цветку в руке, граф ждал женщину.

   – Логично, – кивнул головой Амстервиль. – А что скажете вы, леди?

   Ксанка похлопала на замерзший труп глазами.

   – Судя по торчащей из шеи иглы, его поразили ледяной стрелой Хаоса.

   – Согласен, – не стал возражать граф, хотя об этой стреле слышал в первый раз. – А ваше мнение, Витор Монастырский? Что было причиной смерти?

   Вит постучал по ледяному лбу Джона Амстервиля костяшками пальцев.

   – Есть предположение, граф, – глубокомысленно сказал он, – что ваш дядюшка замерз.

   – Как вы догадались?

   – Я профессионал, – задрал нос Вит.

   – Гениально… – Билли Амстервиль был сражен наповал точностью поставленного диагноза.

   Ксанка, хоть и была абсолютно никакой, но из-за спины графа опять покрутила Виту пальчиком у виска. Тот понял, что диагноз надо уточнить или хотя бы выдать более детальную версию развернувшихся на этом месте событий в момент совершения преступления. Он собрал всю свою силу воли, соскреб с лавки немножко снега, и протер им разгоряченное избытком винных паров лицо. Стало немного легче. В голове прояснилось. Он еще раз осмотрел вмерзшее в скамейку тело.

   – Все ясно. Он ждал в этой беседке кого-то из замка.

   – С чего ты взял, шеф? – спросил Олет.

   – Он сидит спиной к воротам, а грудью – куда?

   – К замку, – обрадовалась Ксанка. – А раз так, значит, оттуда кого-то и ждал!

   – Умница. Погладь себя по головке.

   Ксанка с готовностью выполнила распоряжение начальника.

   – Но, судя по тому, какие у него большие глазки, – продолжил рассуждения Вит, – волосы стоят дыбом, и челюсть отпала, смерть пришла к нему не со стороны замка.

   – А откуда? Ик! – Графа качнуло, и он схватился за Олета.

   – Оттуда, куда смотрит его голова.

   Команда Вита и граф присмотрелись внимательней. Голова Джона Амстервиля была вывернута почти на сто восемьдесят градусов и смотрела куда-то поверх каменной стены, окружавшей его родовой замок.

   – Значит, преступник там! – обрадовался Олет.

   – Верно! Да он сам нам ручкой своей, до костей промерзшей, показывает направление, откуда пришла опасность! – патетически воскликнул Вит.

   Все еще раз посмотрели на труп. Левая рука его, свободная от цветов, была простерта в сторону ограды.

   – Он нам дает знать! Там преступник!

   – Будем брать, – решительно мотнула белокурой головкой Ксанка.

   – Желательно живьем, – попросил граф. – Я хочу поблагодарить его за предоставленное мне наследство.

   И они пошли брать преступника живьем, строго ориентируясь по направлению перста указующего покойного графа Амстервиля. Путь их лежал через розарий. Они протопали по конюху, выслушали все, что тот о них думает, извинились и пошли дальше прямиком по клумбам с цветами, пока не уткнулись в первое серьезное препятствие – каменную стену.

   – Вы что-нибудь видите около забора? – строго спросил Вит.

   – Нет, – дружно отрапортовали все.

   – Значит, преступник находится с другой стороны.

   – Железная логика, – согласился Олет.

   – Какой ты умный, ше-е-еф, – протянула окончательно окосевшая на солнышке Ксанка.

   Гордый признанием своих заслуг и талантов, Вит, недолго думая, подпрыгнул, схватился за край стены, подтянулся и уселся на нее верхом. Следом вскарабкалась Ксанка.

   – А я? – под стеной топтался обиженный граф.

   – Я его к вам не закину, – испугался Олет, – у меня во! Руки заняты. – В доказательство он потряс своим штофом и закуской.

   – Ладно, без тебя обойдемся. Билли, держись! – Вит перегнулся вниз, протянул клиенту руку помощи, – Ксанка, хватай его за другую руку. Раз, два, взяли!

   Мощный рывок двух тренированных тел заставил графа перелететь через стену, и увлечь за собой помощников, которые не догадались вовремя его отпустить.

   – Не, я так не хочу, – Олет почесал затылок и начал искать другой путь на ту сторону.

   Он нашел его буквально в двух шагах от клумбы, изрытой сапогами графа, ботинками Вита и туфельками сестры, аккуратно открыл калитку и присоединился к своим друзьям, ноги которых торчали из сугроба.

   – Ну, вот… – скрепя сердце, Олет бросил закуску с выпивкой в снег и начал извлекать шефа, сестренку и графа из снежного плена.

   – Что дальше? – поинтересовался он, как только трясущиеся от озноба спасенные приняли вертикальное положение с правильной ориентацией головы относительно ног в пространстве.

   – Ищ-щ-щем следы прест-т-тупления, – отстучал зубами Вит. – Сразу, как только выпьем для сугрева. Господа, в-в-вам не кажется: что-то стало холодать?

   – Кажется. – Олет выдернул из снега штоф и пустил его по кругу.

   Пили жадно, долгими глотками, в ожидании заветного тепла. И оно пришло. Старое испытанное средство не подвело. Подвела закуска. Она так подмерзла, что не желала грызться. Последний глоток достался новому хозяину замка. Он допил штоф и начала обратно оседать в сугроб.

   – Олет! Чего смотришь? Не видишь, клиента теряем?

   Олет проявил класс. Он поднырнул под безвольное тело графа, вскинул его на плечо.

   – Бутылку-то отдай, – Вит выдернул из руки слабо трепыхавшегося графа штоф, понял, что он пустой, и с досады запустил его в сторону леса, почти вплотную подступавшего к стенам графского парка. Штоф обо что-то звучно шмякнулся, и из кустов послышался нечеловеческий вой.

   – У-у-у!!!

   – Что это? – сжалась в комок Ксанка.

   – Я думаю, – подал голос граф с плеча Олета, – это воет проклятие рода Баскервилей.

   – Позвольте, – пьяно мотнул головой Вит, – причем здесь Баскервиль? Вы же Амстервиль.

   – Это девичья фамилия моего предка, – выдал граф, закрыл глаза и забылся в блаженном сне.

   – Ладно, – принял решение Вит. – С сексуальными пристрастиями его предка разберемся позднее. А сейчас у нас появился шанс завершить расследование одним махом! За мной!

   И глава сыскного агентства с криком «ура!» помчался в сторону кустов, откуда раздавался вой. Ксанка и Олет с графом на плече поддержали атаку, мотаясь за спиной своего ученика.

   – Я вижу: там что-то между кустов мелькает! – радостно проинформировал Вита Олет.

   – Берем его с двух сторон! Ксанка, обходи, обходи!

   То ли эта короткая пробежка, то ли чисто женская природная осторожность, то ли что-то еще, но в затуманенном винными парами мозгу Ксанки возникла удивительно здравая мысль.

   – Господа, а вам не кажется, что это слегка опасно – гоняться за белым Гримом без оружия? Да подожди ты, Вит! – Девушка резко затормозила. Внимание ее привлекла сухая, замысловатая коряга, чем-то напоминающая посох ведуна, лежащая рядом с разбитой бутылкой. Ксанка подняла ее, начала задумчиво вертеть в руках.

   – Почему это без оружия? – Вит поднял с земли останки разбитого штофа. – У меня «розочка» есть.

   – А у меня граф, – гордо сказал Олет.

   – Причем здесь граф? – нахмурилась Ксанка.

   – В случае чего собаке его отдадим, и дело точно будет завершено.

   – Болван! А кто тогда наши счета оплачивать будет? – Ксанка, похоже, все больше и больше приходила в себя.

   – Верно. Графа отдавать не будем. – С Вита тоже начал сходить пьяный угар. – А с одной «розочкой» против снежной своры…

   Тут и до Олета дошел весь дебилизм ситуации.

   – Предлагаю вернуться в замок, – внес предложение он.

   – Правильно, – согласился с ним Вит, – на экстренное совещание. Буду делать доклад. А вы пока обдумывайте тезисы. Разведку боем мы провели успешно…

   Из леса вновь послышался душераздирающий вой.

   – …а потому теперь не стыдно и свалить отсюда от греха подальше!

   Вит развернулся, и первый рванул в замок на экстренное совещание. Следом неслась его верная команда. Ксанка, в благодарность за этот идиотский рейд, на бегу пыталась достать главкома увесистым тезисом, роль которого выполнял найденный посох. В ее до конца не протрезвевшем мозгу ни разу даже не трепыхнулась мысль, что идея по пьяни заняться делом целиком и полностью принадлежала лично ей, белой и пушистой. И в чем-то она были права. Раз назвался главой сыскного агентства, отвечай, зараза, за все! Даже за дебильные действия своих подчиненных.

28

   Вит проснулся от глухих мощных ударов, сотрясавших замок графа Амстервиля до основания. Юноша подпрыгнул на кровати, с трудом разлепил глаза, но толку от этого было мало. Он оказался в кромешной темноте. Лишь из-за неплотно прикрытой шторы сочился слабый, призрачно-голубоватый свет. Юноша добрался до окна и распахнул штору. На графском дворе была ночь и опять светила практически полная луна. На ней появилась лишь маленькая щербинка, говорящая о том, что полнолуние уже позади.

   – Нет, что за дела? – возмутился юноша. – Не замок, а дурдом какой-то! Только успел задремать – и на тебе!

   Юноша нащупал на спинке кровати свои штаны, камзол, натянул все на себя и начал искать ботинки. Нашел, но радости ему это не принесло, так как сразу обнаружил недостачу. Один ботинок бесследно исчез.

   – Та-а-ак, вот теперь кто-то у меня точно огребет по полной программе. Шутники долбаные!

   Он выскочил в коридор с ботинком наперевес и грозно заорал в темноту.

   – Пурго-о-он!!! Скотина ты этакая! Где мой башмак!!? – Это был глас вопиющего в пустыне. Гулкое эхо, прокатившись по каменным галереям, вернусь к юноше возмущенным воплем и пошло дальше гулять по замку. – Ну, все. Я иду зверствовать. Кто не спрятался, я не виноват.

   И Вит, шлепая босыми ногами по каменному полу, пошел зверствовать вдоль стеночки, руками, на ощупь, находя дорогу в абсолютной темноте.

   – Козлы, хоть бы один факел запалили ради прикола. Надо сказать графу, чтоб уволил всю прислугу к чертовой ма… Ой!

   Юноша споткнулся обо что-то жесткое, перекатился через это что-то и сел на пятую точку, тихонько подвывая и баюкая зашибленный палец ноги. Пол под ним дрогнул. БУМ… БУМ… БУМ… Замок вновь затрясся.

   – Черт! Что-то здесь нечисто. И не видать ни хрена. Эх, был бы я магом…

   Юноша задумался. Вообще-то, магом он был. Только, как утверждают его учителя, еще молодым, глупым и необученным. Заклинаний не знает, книжки магической не имеет… А может, попробовать без книжки? Вдруг получится?

   – Да будет свет, – неуверенно прошептал Вит, и факелы на стенах вспыхнули. Странно вспыхнули. Пламя было словно застывшее. Ни один огненный язычок не шевельнулся. – Ну, дела…

   Юноша начал искать глазами, обо что же он споткнулся, и обнаружил лежащего в двух шагах от него дворецкого Пургона в обнимку с жареным поросенком. Вит подполз ближе, тряхнул его за плечо и понял, что дело плохо. Он не ощутил под рукой живую плоть. Хотя дворецкий и был еще теплым, тело и одежда его были твердыми, как камень. Юношу пробил холодный пот. А если они все тут, так же, как Пургон… Ксанка! Юноша вскочил на ноги и бросился к ближайшей двери. Она была не заперта, но с огромным трудом поддавалась усилиям Вита. Как только образовалась достаточно большая щель, Вит скользнул внутрь и сразу увидел свою боевую подругу. Она лежала на кровати в полупрозрачном пеньюаре в обнимку с посохом и мирно сопела во сне.

   – Фу-у-у… слава Тебе, Господи.

   Юноша осторожно опустился на край кровати, невольно залюбовавшись соблазнительными формами, угадывающимися под тонкой тканью, нежно откинул белокурую прядь волос со лба девушки.

   – Вит… – пробормотала Ксанка во сне, перевернулась на другой бок и опять засопела носиком.

   БУМ… БУМ… БУМ…

   – Ну, все. Сейчас точно кому-нибудь будет плохо!

   Юноша выскочил из спальни, и помчался на звуки творить расправу. Удары раздавались откуда-то из левого крыла замка. Пробегая мимо кухни, Вит невольно затормозил при виде открывшейся перед ним картины. Сквозь распахнутую настежь дверь ему прекрасно было видно всех гуляк, застывших в самых странных и нелепых позах. Кто-то в момент, когда его постигла беда, жевал, кто-то что-то кому-то доказывал, потрясая кубком вина, и рубиновые брызги, веером летевшие из него, застыли в воздухе, так и не завершив полет. Вит осторожно, стараясь не дышать, прокрался мимо кухни и двинулся в сторону обеденного зала. На душе было тревожно. Там его ждал еще один сюрприз. Огонь в камине словно тоже заснул. Заснула и секундная стрелка на каминных часах. 12:00. Механическая кукушка, выброшенная пружиной из часов, висела в воздухе, раскрыв клюв, так и не сумев прокуковать полночь. Вит понял. Время застыло. Для всех, кроме него, ну и, возможно, для Ксанки.

   БУМ… БУМ… БУМ…

   Идти на звуки как-то сразу расхотелось, однако чувство долга заставило юношу двинуться вперед.

   – Один и без оружия… что я делаю, придурок? – Вит сдернул со стены заснувший факел, – ладно, не впервой. В случае чего, отмахаюсь.

   БУМ… БУМ… БУМ…

   Звуки привели его к разверзнутому зеву подвала, в который вела пологая каменная лестница. Оттуда лился довольно яркий свет, мелькали какие-то тени. Юноша поставил босую ногу на первую ступеньку, и, стараясь не дышать, начал осторожный спуск. И скоро он увидел возмутителей спокойствия.

   Два атлета, один во всем черном, но в белом фартуке, другой во всем белом, но в черном фартуке, со всей дури поочередно били огромными молотами по каменной стене подвала, пытаясь сокрушить неведомую преграду. Мощь этих ударов была такова, что должна была бы сокрушать скалы, но упрямая стена поддалась совсем чуть-чуть. Каждый удар выбивал из неподатливого камня снопы искр и несколько пылинок. На полу около стены их была уже целая горстка, размером с кулачок ребенка, не больше. Неподалеку от них горел костер, а над ним бурлил, котел, установленный на треножнике.

   – Темный, не увлекайся! Студи давай.

   – Состав выдохся. Ингредиентов добавь.

   Мулодец в белом кивнул головой, отставил в сторону свой молот и подошел к котлу. Дальнейшие его действия повергли Вита в шок. Атлет вытащил из черного фартука луковицу, поднес к глазам и мощной рукой начал ее разминать. Луковый сок ударил ему в глаза, оттуда, естественно, ручьем брызнули слезы и полились в котел. Тот забурлил еще сильнее. Атлет поднял свой молот и возобновил работу.

   – Теперь ты давай. Состав силу не набрал.

   Пришло время мулодцу в черном заниматься составом. Его кувалда от ударов раскалилась докрасна и уже начала терять форму. Богатырь подошел с ней к котлу, расстегнул ширинку и… начал мочиться в котел. Розовое свечение от него приобрело кроваво-красный оттенок.

   – Норма. – Темный сунул раскаленную кувалду в котел, подержал там несколько мгновений и выдернул обратно.

   Она вновь была как новенькая и отблескивала красновато-синими сполохами в мерцающем свете огня. Этот огонь был живой.

   – Светлый, посторонись! – И темный начал бить по стене с удвоенной яростью.

   Они работали так увлеченно, что не заметили Вита, продолжавшего свой осторожный спуск по каменной лестнице подвала. Юноша еще не знал, какую тактику избрать в общении с этими подозрительными личностями, но внутренний голос подсказывал ему, что лучше всего прикинуться шлангом и гнуть свою линию. В случае чего, с дурака спросу меньше. А потому, оказавшись уже около котелка, он озадачил усердных слуг наивным вопросом.

   – А чтой-то вы тут делаете, а?

   Темный и Светлый (давайте называть их такими именами), чуть не подпрыгнули от неожиданности и начали торопливо прятать кувалды за спины.

   – А мы тут это… – растерянно забормотал Светлый.

   – А почему ваша светлость не спит?

   – Да заснешь с вами тут. Вы и мертвого разбудите. Чего среди ночи грохот устроили?

   – Дык, хозяин-то, граф наш новый, ремонт заказал. – Темный тоже старательно косил под дурака. – Вот мы с подвала и начали.

   – Видите, ваше сиятельство? – Светлый ткнул пальцем в щербинку на стене. Все, что они сумели за это время своими молотами наковырять. – Заделать бы надо. Мы тут растворчик для этой цели забодяжили.

   – Да вы совсем обалдели, ребята. Народ уставший, только с дороги, а вы… совести у вас нет.

   Вит подошел к котлу. Уставился на бурлящую розовую жидкость, сунул в него факел, заставив его спящее пламя потухнуть, выдернул обратно. «Растворчик» тонкой струйкой стек обратно по факелу в котел.

   – Не, мужики. Этим вы стену не залатаете. Консистенция не та. Вязкости не хватает. Из чего вы его варили?

   Взгляд его упал на два листка, прикрепленные к каменной стене, около которой располагался костер. Один листок был белый, другой черный. На белом листе черным готическим шрифтом было написано:

   «Укрепляющий состав:

   1. Лаванда.

   2. Горный хрусталь.

   3. Слезы молодого ангела. Желательно стажера. Еще неиспорченного и свято верящего в добро».

   На черном листочке алыми буквами красовалась надпись:

   «Укрепляющий состав:

   1. Крысиные хвостики.

   2. Глазки скорпиона.

   3. Моча молодого демона. Желательно стажера. Еще неиспорченного и свято верящего во зло».

   – Фигня все это, – уверенно сказал Вит. – Ни черта вы в строительном деле не понимаете. Не залепите вы этим стену. Составчик жидковат. Тут надо так.

   Юный пройдоха повертел головой, заметил в углу подвала тачку садовницы. наполненную песком. Рядом стояла прислоненная к стене совковая лопата. Недолго думая, Вит зачерпнул полный совок и плюхнул его в котел. Ангел и демон за его спиной взялись за головы и начали пятиться к выходу из подвала.

   – А вот эта пыльца за цемент сойдет, – Вит сгреб жалкую горстку, выколоченную из стены мулодцами, и швырнул ее туда же. – Вот это другое дело!

   Дикая смесь густела на глазах.

   – А теперь делаем так.

   Вит действовал по наитию. Натянув на руки кожаные рукавицы садовницы, он сдернул с треножника котел и с размаху плеснул его содержимое на стену. Она моментально заросла, покрывшись розово-голубоватой коркой. Да такой пестрой, что Вит невольно залюбовался своей работой.

   – Розовое в цветочек. Графу понравится. Эй, мужики, а вы где?

   Он обернулся. Четыре глаза глядели из противоположной стены.

   – Хана… – прошелестело оттуда.

   И тут облитая стена забурлила всем своим розовым в цветочек, да с таким рокотом, что Вит сразу поня – пора рвать когти. Инстинкт самосохранения заставил его пулей вылететь из подвала. За ним по пятам неслась розово-голубая пена, которая затормозила только на выходе, чуть не поймав юного авантюриста за пятку. Она успокоилась, лишь сравнявшись с уровнем пола первого этажа и сменив колер. Теперь она приняла вид добротного серого камня, из которого был сложен весь замок графа Амстервиль.

   – Ну, вот, ремонт подвала закончен. – Юноша почесал затылок, покосился на «слуг», с похоронными лицами стоявших у бывшего входа в подвал. – И можете меня не благодарить. Ну, я пошел. Ежели какие проблемы возникнут, обращайтесь.

   Вит поспешил обратно в свою спальню, дабы не огрести благодарностей по полной программе от очень и очень опасных «слуг» графа Амстервиля. Темный и Светлый проводили его грустными взглядами. Демон нагнулся, поскреб камень ногтем.

   – Месяца два долбить придется.

   – А магия в районе подвала не работает, – горестно простонал ангел.

   – Да она и в замке-то не очень…

   – Это да… Но как он сумел выйти из состояния статиса? Людям это не дано! Только очень и очень сильным магам, но и те должны в статисе спать!

   – Может, это тот, из-за которого провалилось дело у Башни Проклятых? Помнишь, что потом с нашими сделали?

   – Кошмар! Моего друга в ад на перевоспитание отправили, – ангел передернулся.

   Демон зябко повел плечами.

   – А моего – в рай.

   – Главное – оба потом утверждали, что приняли этого недомерка за своего. За новичка, стажера.

   Ангел с демоном переглянулись.

   – А вдруг это один из последних Проклятых?

   – Да запросто! Только они могли так маскироваться, что даже мы, высшие, сквозь личину их не чуяли.

   – Вот почему наши шефы перемирие-то заключили!

   – Точно. Раз здесь один из Проклятых, нам без подкрепления делать нечего. Валим на доклад!

   – С ума сошел? −демон покрутил пальцем у виска. – А если он – обычный человек? Сразу на перевоспитание пошлют.

   – Что же делать? – начал впадать в панику ангел.

   – Спокойно. Положись на меня. Гони на кухню, найди там кубок, из которого этот тип пил.

   – Вит?

   – Ну да.

   – И?

   – Что – и? На генетический анализ, срочно! Только не в вашу и нашу лабораторию.

   – А куда?

   – Есть тут у меня неподалеку схрон. Там кое-какое оборудование имеется. Сами анализ произведем.

   – Кустарным методом? Но это же долго!

   – Зато надежно. Я приключения на свой хвост искать не буду. Пока до конца во всем не разберемся, ничего не предпринимаем. Двигай, а я пока статис с остальных сниму. Лишние подозрения нам здесь сейчас совсем ни к чему. Мы и так тут, чую, засветились. Договорились?

   – Договорились.

   Ангел помчался на кухню. Демон сцепил пальцы рук, опустил разгорающиеся жарким огнем глаза к полу и начал читать заклинание. Дрогнула секундная стрелка каминных часов, покинув цифру двенадцать.

   – Ку-ку! – донеслось со стороны обеденного зала. – Ку-ку! Ку-ку…

   И так много-много раз. Часам надо было догонять ушедшее время.

29

   И опять главе сыскного агентства не дали спокойно поспать. На этот раз его разбудил шум борьбы за стеной. За окном уже светало.

   – Да чтоб вас всех… – простонал Вит, и тут до него дошло, что звуки доносятся со стороны комнаты, в которой ночевала Ксанка, и отборная речь, с использованием идиоматических выражений горных троллей, слетает явно с ее ласкового и нежного язычка.

   Это заставило юношу чуть не нагишом (из одежды были одни трусы) слететь с кровати и ринуться на помощь к своей боевой подруге. Распахнув дверь, он замер, войдя в ступор от представшего перед ним зрелища. Ксанка, в развевающемся полупрозрачном пеньюаре носилась по всей комнате, от всей души дубася корявым посохом его… Вита.

   Двойник отличался от юноши, застывшим с отвисшей челюстью в дверях, лишь тем, что одет был по всей форме в дворянский камзол, в котором глава сыскного агентства и прибыл в этот замок.

   – Так тебе не я, а этот дрын был нужен? На! Получи!

   Загнав двойника в угол, Ксанка заработала посохом еще усерднее. Тот жалобно что-то проскрипел, явно не голосом Вита, брякнулся на пол, ужом скользнул между ног Ксанки, вскочил за ее спиной и понесся к спасительной двери. Ксанка, с занесенным для очередного удара посохом, естественно, помчалась за ним. Лже-Витор проскочил мимо настоящего Вита, сбив по дороге вылетевшего из своей комнаты Олета, и застучал ботинками по коридору. Вит же шлепнулся на пятую точку, словив удар посохом по голове.

   – Когда раздеться успел, гад!!?

   Вит молча ткнул пальцем в сторону удирающего двойника.

   – Так вы еще и на пару работаете!!? – похоже, Ксанка спросонок ничего не соображала. – Сиди здесь! Я тобой позже займусь.

   Она промчалась мимо Олета, сидевшего на полу в той же позе, что и Вит.

   – А сеструха-то моя и впрямь блондинкой стала, – сочувственно посмотрел Олет на своего ученика. – Не завидую…

   – Кому? – Вит ощупал набухающую на голове шишку, поморщился.

   – А-а-а… ему, – опомнился Олет, ткнув пальцем в лже-Вита, нырнувшего в поисках спасения в дверь очередной спальни, которых много было на этом этаже замка. Из спальни послышался вопль, а спустя несколько секунд оттуда пулей вылетел граф Амстервиль в розовых панталончиках, и забился куда-то под лестницу, ведущую на третий этаж.:

   – Куда? А ну стоять!

   Лже-Витор сумел-таки прорваться опять в коридор и нырнул в поисках спасения в следующую спальню.

   – Ах, молодой человек, – заворковал оттуда голос ключницы, – не думаю, что это подходящее время. Граф обычно ко мне приходил ночью, пока муж-скотина… Хотя он вчера так надрался, что, может, еще не проснулся… – В этот момент в спальню ворвалась Ксанка. – Так вы ко мне с дамой? Это уже верх неприличия…. А-а-а!!!

   Миссис Пургон с визгом покинула спальню, причем с такой скоростью, что ночной халатик, который она не успела подвязать пояском, развевался за спиной как стяг на ветру.

   – Слышь, Вит, – хмыкнул Олет, – а первая подозреваемая у нас уже есть. Вот кого граф в беседке-то ждал!

   – Знаешь, Олет, пора вмешаться. А то мы без подозреваемой останемся.

   В коридоре опять появился лже-Вит. На этот раз он сменил направление и улепетывал в сторону поднимающихся с пола Вита и Олета. Одежда на бегу на нем трансформировалась. Мгновение, и он уже в одних трусах!

   – Вот подлец! – возмутился Вит.

   Из спальни выскочила Ксанка и с воинственным кличем возобновила преследование. Олет подставил ногу, двойник Вита, естественно, споткнулся, боднул Вита настоящего головой в живот и они оба оказались на полу. Над ними застыла Ксанка.

   – А кого же бить? – растерялась она.

   – Какая разница? – простонал ее брат, потирая зашибленную лодыжку. – Бей обоих, потом разберемся. Один из них точно не наш.

   – Э! – заволновался Вит, отползая в сторону. – Ксаночка, я свой!

   Тут его двойник попытался встать на ноги, чтобы дать деру. Этого Вит допустить уже не мог. Он рванулся вперед, мертвой хваткой вцепился в его ногу и дернул что есть силы, заставив двойника вновь грохнуться на пол. Личина начала спадать с пришельца.

   – Лешак, – ахнул Олет.

   Перед ними лежала старая коряга, слабо шевеля ножками-корнями и сухими ветками-руками.

   – Ах ты, деревяшка трухлявая! Старый пень! Так вот кто меня среди ночи домогался!

   Ксанка взмахнула своим оружием так энергично, что вместе с посохом вверх взметнулся и пеньюар. Не только у Вита перехватило дыхание. Даже деревяшка застыла в восхищении.

   – Ой… – Опомнившаяся Ксанка торопливо оправила пеньюар. – Ждите меня здесь. Я сейчас оденусь и разберусь с этими гадами до конца.

   – С гадом, – деликатно поправил ее Вит, продолжая держать за корявую ножку лешака, который опять начал брыкаться.

   На помощь ему пришел Олет.

   – С тобой у меня будет отдельный разговор. – Мрачный голос Ксанки не сулил ничего хорошего главе сыскного агентства. – Его помощницы в соседней комнате грязно домогаются, а он, понимаете ли, дрыхнет!

   Сердито фыркнув, разгневанная девица поспешила в свою комнату, приводить себя в порядок. Граф разочарованно вздохнул, поднялся на ноги и тоже пошел переодеваться. Этого удовольствия были лишены только Олет с Витом, которые крепко держали лешего за ручки и ножки.

   – Давай оттащим его в мою комнату, – предложил Олет.

   – Зачем?

   – Ну, не в коридоре же мы с него будем допрос снимать?

   – И то верно, – согласился Вит, и они поволокли за собой лешего к спальне Олета. – Слушай, а почему мы его тащим в твою, а не в мою комнату? – пришла по дороге здравая мысль в голову бывшего семинариста.

   – В твоей спальне нет моей одежды, – пояснил другу Олет, – пока ты будешь его держать, я сумею натянуть штаны.

   – А я? – обиделся Вит.

   – Ты Ксанке такой больше нравишься. Неужто не видишь? Всего один раз по лбу схлопотал. Этому, пока он в одежде был, больше досталось.

   Они заволокли стонущего лешего в спальню, и Олет, который, как и Вит, был в одних трусах, кинулся к своей одежде. Пока он прыгал на одной ноге по комнате, пытаясь пропихнуть волосатую ногу в штанину, со стороны коридора послышалось хлопанье дверей. Ксанка искала своего обидчика.

   – Ага! Вот вы где, – ее белокурая головка сунулась в спальню. – Сейчас я кого-то буду бить. Долго и больно, возможно, ногами.

   – Сестренка, а какой смысл? – спросил Олет, засовывая ногу во вторую штанину. – Мы ж уже, считай, закончили это дело. А если ты ненароком прибьешь главного подозреваемого, то гонорара от графа нам не видать, как своих ушей.

   – С чего ты взял?

   – Так это же убийца! – радостно закричал Олет, ткнув пальцем в лешего. Он уже наполовину закончил свой туалет. По крайней мере, штаны были на месте.

   – А ведь верно, – обрадовалась Ксанка. – Факт нападения налицо. Раз на меня напал, что ему стоило графа завалить? Вит, хватит тут передо мной своим голым задом вертеть! Иди, надень штаны!

   – Я в трусах.

   – В том то и дело. Сгинь, не искушай. А то прямо по ним и пну!

   Вит сдал пленного Олету и пошел заканчивать свой утренний туалет. Разобидевшись, он не стал спешить, и завершил его полностью, вплоть до последнего шнурочка на камзоле. Грустно посмотрев на одинокую туфлю, он сердито пнул ее, и пошлепал обратно в спальню Олета, разбираться с непрошеным гостем.

   А там уже вовсю шел допрос главного подозреваемого в зверском убийстве графа Амстервиля. Ксанка с Олетом спеленали его сдернутой с окна шторой, оставив снаружи лишь глазки-бусинки и рот-дупло, прислонили к стене, и стояли напротив с самыми зверскими физиономиями.

   – Ну-с, начинаем колоть. – Ксанка перехватила посох поудобнее. – Вит, подопри двери. Не стоит это видеть неподготовленным. Зрелище не для слабонервных.

   – Не надо!!! – завопил леший.

   – Ксанка, погоди. Кажется, сумеем договориться цивилизованно. – Олет подошел к маленькому столику в углу спальни, с письменными принадлежностями на нем, сел в кресло, обмакнул в чернильницу перо. – Буду вести протокол допроса. Итак, за что графа пришил? Признавайся!

   – Да никого я не пришивал, – в отчаянии проскрипел леший.

   – Так и запишем, – Олет заскрипел пером, – подозреваемый ушел в глухую несознанку, вынуждая следственные органы пойти на крайние меры. Ксанка, тащи сюда термитов.

   – А-а-а!!!

   В дверь раздался деликатный стук.

   – А мне можно поучаствовать? – донесся оттуда голос графа.

   Вит высунул голову в коридор.

   – Ни в коем случае, Билли. Тайна следствия. Ждите в своей комнате. Если будут новости, сообщим.

   Дверь перед носом нового хозяина замка захлопнулась. Для надежности юноша отнял у Ксанки посох, просунул его в дверные ручки, сел на кровать Олета и уставился на учителей в ожидании продолжения допроса.

   – Не надо термитов! – бился в истерике леший. – Что я вам плохого сделал!!?

   – А что хорошего? – ласково спросился Ксанка. – Залез среди ночи в мою спальню.

   – Это было утром, – огрызнулся леший.

   – Какая разница!

   – Ксанка, не отвлекайся от темы, – строго постучал пальцем по столу Олет. – Нас интересуют обиды, нанесенные подозреваемым покойному графу Амстервилю, а не тебе.

   – Да какие обиды! – возмущенно проскрипел лешак. – Ну, шишками в него кидался, было дело. Так это что, преступление?

   Перо яростно заскрипело по бумаге.

   – За что? – потребовал уточнения Олет.

   – Дань, как положено, не платил, – обиженно ответил лесовик. – На зверушек моих охотился, а уважить хозяина леса ему, видите ли, не по чину будет. Одно слово – граф!

   – И за такие обиды только шишечками обошелся? – коварно изумилась Ксанка.

   – Ну… не только, – наивно начал колоться лешак. – Волков на него спускал, медведей натравливал.

   Перо опять заскрипело.

   – А снежных барсов на дело не подписывал? – включился в игру Вит.

   – Откуда в этой полосе снежные барсы? – возмутился леший. – Двоечники! Географию в школе лучше учить надо было. В моем лесу такие не водятся.

   – Ладно, – милостиво согласился Олет, – снежных барсов вычеркиваем. Чем еще покойничка доставал?

   – В болоте пару раз его утопить пытался, – вздохнул леший, – когда он к гномам да эльфам по тайным тропам крался. Не тонет, гад! Я уж и так его и этак…

   – Все слышали? – поднял палец вверх Олет. – Подозреваемый признался в неоднократных действиях насильственного характера, целью которых было лишение жизни ныне покойного графа.

   Вит только головой покрутил, слушая, как лихо его учитель загоняет лешего в угол.

   – Отсюда вывод, – продолжил Олет. – Как только граф категорически отказался топиться в болоте, ваше терпение лопнуло и вы перешли к решительным действиям, проткнув несчастного ледяной стрелой Хаоса, для того чтобы свалить впоследствии все на снежную свору замка Вомпирштайн, на этих миленьких белых собачек с красными ушками. Какая низость! – Олет войдя в раж, так грохнул кулаком по столу, что чернильница подпрыгнула аж до потолка. – Какое зверство!

   У всех, включая лешего, отпали челюсти. Назвать снежную свору миленькими собачками… Олет явно переборщил. Вит опомнился первый, и чтоб отвлечь внимание лесовика, от столь явного промаха своего подчиненного, начал подводить итоги.

   – Все ясно. Признание подозреваемого у нас есть. Как будем казнить?

   Глазки-бусинки лешего стали закатываться под кору бровей.

   – Эй, – заволновалась Ксанка, – мы его теряем!

   – Смертную казнь, конечно, можно заменить на пожизненное в его родном лесу, – заторопился Вит, – если в ходе следствия вскроются смягчающие вину обстоятельства.

   – Это какие? – глазки лешего начали возвращаться на свое место.

   – Отвечай честно на вопросы, – посоветовал Вит. – Глядишь, они сами и всплывут.

   – Все расскажу! Всех сдам! Только не губите!

   Вит мысленно потер руки. Клиент был готов к серьезному разговору.

   – Тогда приступим. Ты что-то там насчет эльфов и гномов говорил. Вроде граф покойный к ним по тайным тропам крался. Давай выкладывай все, что знаешь.

   – Все знаю! Все! Он, зараза, эльфам и гномам вас, людей, сдавал. Стучал напропалую! А вы его теперь защищаете! Он им информацию из самого магистрата Вавилота скидывал.

   – Зачем? – опешил Олет.

   – Откуда я знаю? Думаю, эльфы и гномы к войне с вами готовятся.

   – А вот это уже интересно, – Ксанка присела на корточки перед лесовиком.

   – Да брехня все это, – не поверил Олет. – Явно дезу нам впаривает. Так, надо сюда срочно стамески, рубанок, ручную дрель.

   – Зачем? – заволновался леший.

   – Буду из тебя делать домовину. А из того, что останется, деревянного человечка. В гробик уложим, крышечку гвоздями забьем…

   – За что!!?

   – За вранье. На шута гномам на нас войной идти? Они в горах живут. Люди на их владения не претендуют.

   – Люди да, а эльфы? – От обиды, что ему не поверили, лесовик даже трястись от страха перестал. – Вы ж их владения так урезали, что им, бедным, уже и жить негде. Все леса повырубили. Вот они и разобиделись. А гномы их в таких делах всегда поддержат. Они хоть раньше, до прихода людей, и воевали друг с другом, но теперь вполне объединиться готовы. Ваша раса всех достала. Вконец людишки оборзели!

   – Что? – возмутился Вит. – А ты видал, какие цены гномы и эльфы в своих лавках ломят? Это еще вопрос, кто кого достал! Давай о деле. Что с них покойный граф за это имел?

   – В архивах своих они ему за это копаться разрешали. Он все в свой блокнотик записывал. И деньги на подкуп магистрата давали, чтоб в курсе всех событий быть.

   – Немало у него, видать, к рукам прилипло, – пробормотал Вит. – И что за информацию он у них искал?

   – Про войну Расцвета.

   – Какого рассвета? – не понял глава сыскного агентства.

   – Не рассвета, а Расцвета, – поправил его леший.

   – Война такая была в древности, – повернулась к Виту Ксанка, – Гномы и эльфы против Проклятых бились. После победы и начался настоящий расцвет всех рас.

   – Пока люди не появились, – еле слышно пробормотал леший.

   Ксанка с Олетом переглянулись.

   – И куда он все эти записи девал? – гнул свою линию Вит.

   – В кабинете своем запирал. И магичил чего-то.

   – Как магичил? Он что, был маг?

   – А то! Мне птички-невелички, которых я на разведку посылал, все докладывали. Эх, не все назад возвратились. Он как заклинание прочтет – бах, и нету птичек. Штук двадцать потерял. Вредное у него производство. Вредное для нашей лесной живности!

   – Ладно, – Виту надоело ломать комедию. – В связи с чистосердечным признанием, объявляю амни…

   – Стоп! – потребовала Ксанка. – Шеф у нас, конечно, добрый, но я хотела бы знать, за каким чертом ты приперся в мою спальню под его личиной.

   – За посохом, – сердито буркнул лесовик и посмотрел на узловатую палку, торчащую между дверными ручками.

   – Ксанка, а ты где его вчера нашла? – странно подрагивающим голосом спросил Олет.

   – В кустах. Около разбитого штофа.

   – Так это ты вчера в лесу выл? – дошло до Вита.

   – Тебе б так бутылкой по голове заехали, ты бы и не так взвыл, – обиженно проскрипел леший.

   И тут инквизиторы грохнули. Они смеялись от души, буквально до слез.

   – Надо вернуть, – отсмеявшись, сказала Ксанка. – Как ему без магического посоха со своими зверушками да растениями управляться?

   – Но не даром, – рачительный Олет, как всегда, был верен себе. – Если поклянешься, что будешь нам помогать, – повернулся он к лешему, – вернем.

   – Мамой клянусь! – Глазки-бусинки были такими честными, что Ксанка сразу внесла коррективы.

   – Мамой не надо. Поклянись вечнозеленой травой, родниковой водой, чистым небом и верноподданными: лесными птичками и зверушками своими.

   – Откуда ты знаешь наши клятвы? – сразу загрустил лесовик.

   – На первом курсе проходили. Краткий курс общения с лесной нечистью, – ответил за нее Олет. – Так клянешься?

   – Клянусь, – окончательно сник лешак.

   Его распеленали и торжественно вручили в ручки-ветки магический посох.

   – Теперь ты наш телом и душой, – обрадовал бедолагу Вит. – И вот тебе первое задание. Найди тех гадов, что в лесу сугробы оставляют.

   – Только не это, – взмолился леший. – Я же враз в землю вмерзну. Какой от меня тогда толк будет? Я, как их увижу, сразу деру даю.

   – Ладно, – покладисто согласился глава магического агентства, – тогда задание попроще. Ежели что полезное относительно этого странного убийства узнаешь, стучи немедленно.

   – Как дятел! – поднял Олет палец вверх.

   Леший неуклюже поклонился и заковылял на выход. Вит услужливо распахнул ему дверь. Удаляющийся стук каблучков заставил его насторожиться. Он стремительно выскочил в коридор. Поздно. Еле слышно прикрылась дверь чьей-то спальни, но чьей именно определить было теперь невозможно.

   – Поздравляю, дамы и господа. Нас подслушивали.

   Леший принял вид Ксанки в ночном пеньюаре, скользнул мимо юноши в коридор, случайно задев его бедром, поднял посох над головой, и с угрожающими воплями понесся к лестнице, ведущей к выходу из замка.

   – Это он чего? – удивилась Ксанка.

   – Мимикрия, – пояснил Олет. – Помнишь, мы на третьем курсе биологию проходили? Есть такие безобидные существа, которые в случае опасности принимают вид самых страшных тварей, чтоб отпугнуть хищников помельче… Э! Я-то тут причем? Вит, держи ее!!!

30

   Своего пакостника брата Ксанка так и не догнала, попав в могучие объятья ученика. Немножко потрепыхавшись, она подозрительно быстро сдалась, позволила довести себя до спальни и, как показалось юноше, не совсем охотно оторвалась от него.

   – И что дальше? – задержалась она в дверях.

   – Дела закручиваются серьезные, – напустил на себя строгость Вит, стараясь не смотреть на плавные изгибы тела, угадывающиеся под пеньюаром, – так что одеться по всей форме. Через полчаса жду в обеденном зале.

   Этот приказ он повторил под дверями всех спален и пошел на кухню. В голове его зрел план. Кажется, что-то начинает проясняться. И если догадки его оправдаются, то…

   Догадки подтвердились. Через десять минут босоногие Олет и Ксанка ворвались в обеденный зал. У каждого из них в руках было по туфле, а выражение лиц такое доброе, что слегка помятый после вчерашних возлияний Пургон перекрестился, и начал осторожно отступать за кресло графа, который удивленно смотрел на своих гостей.

   – Вас это удивило, Билли? – невозмутимо спросил Вит.

   Он встал из-за стола, чтобы продемонстрировать графу свои ноги. Они тоже были босые. Вит поднял с пола заранее заготовленную корзинку, стоявшую рядом с его креслом, и извлек из нее свой башмак. Один. Пары к нему не было.

   – А вы знаете, что подозрительно, господа? – внезапно выдала Ксанка. – Граф-то наш, в обеих туфлях сидит. Мне отсюда видно.

   – Что? – выпучил глаза Амстервиль. – Вы думаете, я способен опуститься до такой низости, как воровство? Это я, который нанял вас за такие сумасшедшие деньги?!!

   – Вообще-то мне приходилось слышать про людей, которые ворочают миллионами, но экономят при этом на носках. – Олет задумчиво почесал туфлей подбородок.

   – И это мои подчиненные, – сокрушенно покачал головой Вит. – Граф, примите мои извинения. Последние события их несколько выбили из колеи. Сядьте! – Это уже относилось к бывшим магам.

   Олет с Ксанкой сели, сжимая свои туфли в руках, и сердито уставились на шефа. Вит не спеша вернулся за стол.

   – Дамы и господа, хочу напомнить вам, что у графа туфлю сегодня ночью не украли по той простой причине, что это уже сделали недавно в Вавилоте.

   – Хорошо, графа вычеркиваем, – запальчиво согласился Олет. – Тогда у нас на подозрении находятся Пургон, его жена ключница, эти двое новеньких, что одинаковы с лица, конюх, садовница и повара, которые уже не первые сутки бухают! Кстати, а на что они, хотелось бы знать, гуляют?

   – Наши ботинки и туфли пропивают, – скорбно согласился с Олетом Вит.

   Ксанка с братом потупились. Им стало стыдно.

   – Мне кажется, вы забыли элементарные основы криминалистики, которые я вдалбливаю в ваши головы уже не первый год, – откинулся в кресле Вит, старательно изображая из себя уставшего от глупости учеников ментора. – Вы забыли задать себе главный вопрос: зачем кому-то понадобилась ваша туфля? Даю намек: преступник полный идиот. Догадайтесь, почему?

   – Почему украли туфлю? – потребовал уточнения Олет.

   – Почему преступник идиот? – склонила головку набок Ксанка.

   – Второй вопрос связан с первым напрямую. Так что начнем с вас, мисс.

   – Если бы вор не был дурак, он бы украл себе обе туфли.

   – Совершенно верно! – похвалил ее Вит.

   – А может, он умный, – возразил Олет, – но одноногий.

   – Угу, – грустно согласился Вит, – с безразмерной стопой. На него и мой ботинок полезет, и твоя туфля, и графа, и туфелька Ксанки… Нет, ты знаешь, цвет волос сестренки тебе больше к лицу.

   Ксанка захихикала так радостно, что обстановка за столом сразу разрядилась.

   – Ладо, господа, не буду вас мучить. Как собаки находят след?

   – По запаху, – пожал плечами граф.

   – Снежная свора! – ахнула Ксанка.

   – Кто-то хочет на нас натравить адских собак, – дошло и до Олета.

   – Мы пропали, – затрепетал граф.

   – Спокойствие, только спокойствие! – Вит выставил корзинку на стол. – Я как истинный профессионал все предусмотрел и уже принял меры.

   – А что там? – сгорая от любопытства, спросил граф.

   – Наше безотказное оружие в борьбе против снежной своры, – таинственно пошептал Вит.

   – Ну же, покажите, – заерзал от нетерпения Амстервиль.

   Вит перевернул корзинку, высыпая на стол связки чеснока и зеленые, еще не просушенные листья гномьего табака.

   – А теперь главное, – из кармана штанов глава сыскного агентства извлек четыре флакона с надписью «Настойка корня валерианы».

   – Это зачем, сэ-э-эр? – впервые за это утро рискнул подать голос Пургон.

   – Кошек приманивать, – любезно пояснил Витор. – Пока снежная свора за ними носиться будет, мы всегда успеем от них сбежать. Теперь перейдем к повседневным средствам личной безопасности. Предлагаю всем, у кого пропала туфля, раздеться…

   – Прямо здесь? – захлопала глазами Ксанка.

   Вит проглотил слюну, покосился на оживившегося графа и Пургона…

   – Нет, в своей комнате. Олет, у двери покарауль. Вдруг снежная свора раньше времени придет. Короче, надо натереться чесноком так, чтобы отбить свой естественный запах. Да, и не в коем случае не расставаться со своей единственной туфлей!

   – Это еще зачем? – спросил Олет.

   – Если нарвемся на снежную свору, кидаем туфлю от себя подальше, свора идет на запах, который в нем сохранился, а мы удираем во все лопатки!

   – А табак зачем? – поинтересовалась Ксанка.

   – Мы обернем табачными листьями обувь, которой, я надеюсь, снабдит нас граф (наверняка в замке есть несколько лишних пар башмаков и туфель подходящего размера), и ядреный табачный дух отобьет у своры всякую охоту продолжать преследование.

   – Ах, вы все продумали, – прижал ручки к сердцу метросексуал. – Вы знаете, Витор, когда вы рядом, мне так спокойно…

   – Так, всем срочно пройти процедуру растирания, – заторопился Вит, выскакивая из-за стола.

   Он по широкой дуге обогнул кресло графа и поспешил в сторону своей спальни.

   – Пургон, – величественно распорядился Амстервиль, – позаботься об обуви для моих гостей.

   – Как только все закончите, встречаемся опять здесь! – крикнул уже от дверей Вит.

   – И пусть нам наконец-то подадут завтрак, – недовольно добавил Олет.

   Минут через пятнадцать все вновь собрались в обеденном зале, который сразу заблагоухал крутым чесночным ароматом. Дух был настолько крутой, что бедный граф Амстервиль, который пришел последним, стоял, пошатываясь в дверях, не отрывая надушенный платочек от носа. Внутрь входить он не рисковал.

   – Пургон! – шумел неугомонный Олет, которому никакой аромат не мог отбить аппетит. – Так где же наш завтрак?

   – Прошу прощенья, сэ-э-эр, – прогундосил дворецкий, из носа которого торчали ватные шарики, – завтрак будет подан, как только моя жена вернется из города, сэ-э-эр.

   – Опаньки, – насторожился Вит. – Когда ушла? Что там забыла?

   – Ушла за провизией, сэ-э-эр.

   – Как она посмела покинуть замок, не спросив у меня разрешения? – возмутился граф.

   – Прошу прощения, сэ-э-эр, но раньше на это не требовалось разрешение. У нас кончился свежий хлеб, зелень. Из чего же делать завтрак, сэ-э-эр?

   – Насчет зелени не понял, – расстроился Олет, сообразив, что завтрак откладывается. – У вас что, в парке шпинат, петрушка не растет?

   Как человек сугубо городской, он не подозревал, что перечисленная зелень обычно растет в огороде.

   – В нашем парке много чего росло, сэ-э-эр, до того как вы начали ловить преступника, – недовольно сказал дворецкий.

   Вит подошел к окну. Весь парк и примыкающий к нему сад были перепаханы так, словно по ним прогулялась стадо слонов.

   – Мы вроде только до забора прошли, и все, – начал напрягать он память.

   – Туда, сэ-э-эр, да, но обратно вы добирались полтора часа.

   – Почему?

   – Ваша леди отказывалась пускать вас в замок до тех пор пока не благословит дрыном, сэ-э-эр.

   – И чем все кончилось? – настороженно спросил Вит, мучительно краснея. Что было после позорного бегства от лешего, он помнил очень смутно, а если быть до конца честным, вообще ничего не помнил.

   – А дальше вы споткнулись и упали на леди, сэ-э-э-р.

   – Как он мог упасть на меня, – теперь уже начала краснеть Ксанка, – если это я за ним гонялась?

   – Это было до того, как вы достали его дрыном, – любезно пояснил Пургон. – Потом за вами гонялся уже он.

   – Ну, мы вчера дали… – Вит попытался почесать затылок, сморщился, нащупав шишку на голове. – И что было потом?

   – Потом вас понесли спать…

   – Вместе? – ахнула Ксанка.

   – Да. Но положили отдельно, хотя оторвать вас друг от друга было очень трудно. Однако наши новые слуги справились.

   – Что-то я такого не помню, – удивился Олет.

   – Вам было не до того, сэ-э-эр. Вы занимались графом.

   Олет покраснел.

   – А ты откуда знаешь? Ты ж был в зюзю! С поросенком тут целовался!

   – Новые слуги рассказали, сэ-э-эр.

   – Кстати, а где они? – заинтересовался Вит.

   – Взяли отгул на неопределенное время по семейным обстоятельствам, – скорбно сказал дворецкий, – и уехали в деревню. У них у обоих одновременно заболели матушки. Они оставили записку, сэ-э-эр.

   – Угу. Матушки-однофамильцы, – хмыкнул юноша. – Все ясно… Стоп! Это что же получается? Слуг нет. Ваша жена-ключница ушла в город, а… кабинет покойного графа, случаем, не заперт?

   – Разумеется, заперт, сэ-э-эр.

   – А ключи есть только у вашей жены! – грохнул по столу кулаком Вит. – И наверняка замагиченные, черт!

   – Не только у нее, сэ-э-эр. Они были еще и у прежнего графа.

   – Которые примерзли к его заднице! И хрен их теперь отдерешь! Давно ушла ваша жена?

   – Пятнадцать минут назад. Сразу, как только вы пошли натираться чесноком, сэ-э-эр.

   – Да она ж до Вавилота за два дня не дойдет, – нахмурился Олет. – Мы сюда на лошадях полночи ехали.

   – Это по нормальной дороге, сэ-э-эр, а если через болота, напрямик, то за два часа дойти можно. Тут до болот через лес всего полчаса, потом по тропке, о которой знают только местные…

   – За мной! – Вит вылетел из-за стола, потрясая своим главным оружием – туфлей. – Ее надо перехватить! Граф, оставайтесь на месте. Пургон, показывай дорогу.

   – Режим питания нарушать нельзя, – расстроился Олет, но, тем не менее, послушно вылез из-за стола. Он прекрасно понимал, что шеф на этот раз прав.

   В принципе шефом Вита никто не назначал, но лидерство в этой буйной троице как-то незаметно, само собой начало переходить к бывшему семинаристу.

31

   – Дальше вот по этой тропинке, сэ-э-эр, – дворецкий юркнул за спину Вита. – Она до края болота доведет, а дальше начинаются предместья Вавилота.

   Пургон попытался свильнуть налево, где вообще никакой тропинки не было, и попал в объятия Олета и Ксанки, которые мотались в кильватере за спиной своего предводителя. Они подхватили его под локотки, не позволив свернуть с проложенного курса. И тут впереди раздался отчаянный крик.

   – А-а-а!!! Помогите!!! Спасите!!!

   – Ах, это моя жена, – схватился за сердце дворецкий. – Быстрее, господа, быстрее! Спасите ее!

   – Если бы ты ногами шевелил шустрее, – сердито рявкнул на него Олет.

   – Ах, мое сердце этого не выдержит! – Ножки дворецкого совсем перестали шевелиться, и Ксанке с Олетом пришлось его бросить, чтоб поспеть за припустившим во весь опор Витом. – Чтоб тебя там загрызли, стерву! – донесся до них сзади еле слышный голос Пургона. – Спасите! Спасите мою жену! – вновь завопил он, видя, что Ксанка начала оборачиваться.

   Источник панических криков они обнаружили быстро. Миссис Пургон сидела на траве к ним спиной, в самом центре лесной поляны, рядом с огромной корзиной и старательно вопила на все голоса.

   – А-а-а!!! Спасите!!! Помогите!!!

   Друзья переглянулись, медленно просканировали взглядом пространство. Никакой опасности вокруг не наблюдалось.

   – Ну, я ей сейчас покажу… – разъяренная Ксанка материализовалась перед ключницей в своем зеленом костюме для верховой езды, как страшный демон мести. – Чего орешь, корова?

   – А-а-а!!! – теперь уже вопль миссис Пургон был непритворный, и такой мощный, что с соседней сосны, под град сломанных веток и сбитых шишек, в кусты грохнулся леший, который, как и положено добросовестному стражу леса, подслушивал и подглядывал, дабы быть в курсе всех событий подвластной ему территории. В кустах что-то зарычало, заворочалось.

   – А-а-а!!! – еще громче завопила ключница.

   Две звонкие пощечины, нанесенные нежной ручкой Ксанки, вернули лесу блаженную тишину. Слышен был только дробный топоток корявых ножек лешего, улепетывающего от греха подальше.

   – Фу-у-у… Как вы меня напугали, – облегченно выдохнула миссис Пургон.

   – Это я тебя напугала? – кротко спросила Ксанка.

   – Нет, нет! – отшатнулась ключница, – Не вы. Собаки. Большие белые, с красными ушками. Туда-сюда, туда-сюда! Так и бегают, так и бегают.

   – Ну и где они? – подозрительно спросил Вит.

   – Ой, мамочки! – тихо пискнула Ксанка.

   Из-за всех деревьев, окружающих поляну, из кустов начали появляться огромные белые туши, габаритам которых мог бы позавидовать слон.

   – Здеся мы, – мотнул лобастой головой самый большой пес.

   Судя по всему, это был вожак.

   – Витушка, – дрожащим голосом прошептал Олет, – если им понравится миссис Пургон, ты особо не возражай…

   – А-а-а!!! – заверещала еще громче ключница.

   – Отставить панику! – скомандовал Вит. – Секретное оружие к бою!

   В собак полетели флаконы с настойкой валерьянового корня. Один из них, запущенный рукой Вита, разбился о лоб вожака, и валерьянка потекла по мохнатой шерсти. Пес высунул розовый язык, лизнул нос, задумался.

   – Гм-м-м… а ничаво, возбуждает. Еще есть?

   – Так. Не сработало, – глава агентства почесал затылок. – Ладно. Мы их туфлями забьем.

   В собак полетели туфли. Псы повели носами, недоуменно переглянулись. Вожак лениво стряхнул со своей мохнатой шерсти запутавшуюся в ней туфельку Ксанки, обнюхал.

   – Чтой-то знакомое… но не совсем. Давайте образцы сюда на ентот… как его? …экскримент.

   – Экспертизу, – деликатно поправил вожака какой-то пес.

   – Разговорчики! Образцы давай!

   От общей своры отделились три собаки, неторопливо, вразвалочку, подошли к вожаку и выплюнули из пастей туфли Олета, Ксанки и Вита. Это были не те туфли, которыми друзья только что в них запустили. Это были украденные накануне.

   – Есть что-то неуловимое общее, – принюхался вожак, – однако и отличия есть. – Гигантский пес задумался.

   – Да они, придурки, чесноком натерлись. И табак в карманы напихали, – рыкнул один из доставивших образцы псов.

   Друзья судорожно вздохнули. Листья табака действительно были у них в карманах. Прикрепить их к подошвам новой обуви не удосужился никто.

   – Они б себя еще горчицей помазали для вкуса, – облизнулся кто-то из своры.

   – Вот идиоты, – покачал головой вожак.

   – А может, все-таки сожрем? – с надеждой в голосе провыл кто-то из стаи. – Запах не совсем тот, сам говоришь.

   – Обалдел? Нам хозяин за них головы оторвет.

   – Тогда хотя бы понадкусываем.

   – Не, этих нельзя, – удрученно вздохнул вожак, перевел взгляд с обалдевшей троицы на трепещущую рядом с ними миссис Пургон, – а вот эту…

   – Она с нами! – резко сказал Вит.

   – Ну, с вами так с вами, – расстроился вожак. – Жаль… Значит, так: ежели кто в лесу обижать будет, скажете, что вы от нас. Короче, свистните в случае чего. Разберемся.

   Вожак развернулся и неспешно двинулся в сторону болот, виляя на ходу огромным белоснежным задом. Стая потрусила следом, оставляя за собой следы в виде огромных сугробов.

   – Надо шефу выказать свое недовольство, – донесся ворчливый голос вожака. – Нет, чтоб, как обычно, убить, сожрать – на тебе, извольте защищать! Мы ему что, псы сторожевые?

   – Да и как защищать таких придурков? – вторил вожаку кто-то из снежной своры. – Это ж надо додуматься – намазаться чесноком! Еще немного и сожрали бы, не разобравшись.

   – Эх, поохотиться бы!

   – А давай на лешака поохотимся.

   – А это идея! Он, гад, мне лапу отдавил. Нашел, дурак, на кого с сосны прыгать, – обрадовался вожак.

   – А-а-а!!! – раздался откуда-то отчаянный вопль лешака. Слух, видать, у него был хороший.

   – Ату его! – обрадовалась свора и перешла в намет.

   Как только топот затих вдали, Олет с Ксанкой перевели дух.

   – Пронесло.

   – Ага, и меня тоже, – донесся из кустов дрожащий голос Пургона. – Да еще как.

   – Валим отсюда, пока собачки не передумали, – коротко распорядился Вит.

   Команда была исполнена молниеносно. Олет с Витом тащили тяжеленную корзину со съестными припасами, добытыми миссис Пургон, Ксанка с дворецким волокли ключницу, у которой от страха отнимались ноги. И что удивительно: обратная дорога до замка графа Амстервиль заняла вдвое меньше времени!

   Потом они долго сидели за пустым столом в обеденной зале, тяжело дыша, не в силах выдавить из себя ни слова.

   – Да что там произошло? – граф просто изнывал от нетерпения.

   – У нас появился союзник, – выдавил, наконец, из себя Вит.

   – Кто? – подался вперед Амстервиль.

   – Снежная свора, – пояснил Олет.

   – Ну и собачки, – передернулась Ксанка.

   – Так, Пургон. Нас когда-нибудь будут кормить в этом доме? – Олет выдернул из корзины солидный кусок ветчины и головку сыра. Судя по всему, он уже пришел в себя и завел привычную песню.

   – Да, Пургон, распорядитесь, – сдвинул брови граф.

   Дворецкий с натугой поднял корзину и поволок ее на кухню. Через пару минут он вернулся.

   – Извините, сэ-э-эр, – обратился он к графу, – но с завтраком придется подождать. Повара говорят, что еще не все готово.

   – Как это не все? – возмутился Олет, выдергивая из-за пояса кинжал. Глаза у дворецкого стали большие и он начал осторожно пятиться. – Вы же сказали, что как только ваша жена вернется из города, завтрак будет готов!

   Олет принялся нарезать тонкими ломтями ветчину и сыр прямо на столе, сооружая что-то типа сэндвича. Пургон сразу успокоился.

   – Они сказали, что только что сняли пробу, дабы проверить степень готовности приготовленных блюд.

   – Ну и? – вскинул голову граф.

   – Ну и, пока пробовали, блюда кончились. Они загрузили на сковороды новую партию, сэ-э-эр. Слышите, как на них скворчит сало, сэ-э-эр?

   Все прислушались. Со стороны кухни скворчали разгоряченные голоса. Кто-то вновь затянул песню.

   – Есть подозрения, что второй партии мы тоже не дождемся, – вздохнула Ксанка, заглянула в корзину и поняла, что самое вкусное уже приватизировал Олет и начала отнимать сэндвич у брата. Проще было отнять кость у собаки.

   Вит к подобным выходкам привык, а потому не обращал на них внимания. Он в упор глядел на ключницу, безвольно расплывшуюся в кресле за столом. Она все еще не пришла в себя, и ей позволили эту вольность в присутствии графа и гостей. Под суровым взглядом главы сыскного агентства миссис Пургон начала съеживаться.

   «Ангел с демоном по подвалам шарят, – проносились в голове юноши лихорадочные мысли. – Ледяная стрела изначального Хаоса графа к беседке пришила, сугробы от собачек шустрых… по идее, они графа и замочили… но зачем тогда нас защищать? Защищать их послал какой-то хозяин. Но это явно не тот, что на нас ночниц в Вавилоте спустил. А теперь эта не первой свежести прелестница… как это она за пятнадцать минут успела смотаться в Вавилот, накупить столько продуктов и припереть все это на полянку? Да мы с Олетом чуть пупки не надорвали, пока ее до замка дотащили. Вы играете в опасные игры, мадам. Причем делаете это бездарно…».

   Юноша открыл рот, чтобы начать наезд, но ему помешали подозрительные звуки за окном.

   – Вы кого-нибудь ждете, Билли? – нахмурился Вит.

   – Нет, – удивился граф. – Пургон, выясните, в чем там дело, и доложите.

   Дворецкий поклонился и с достоинством покинул обеденный зал. Олет с Ксанкой заинтересованно уставились на дверь, азартно жуя по-братски разделенный в честной драке бутерброд. Ждать пришлось недолго. Дворецкий вернулся с диким воплем:

   – Граф, на нас напали!

   – Фи, – сморщился Амстервиль, – что за манеры, Пургон? Выйдите, а потом вернитесь и доложите, как положено – с чувством, с толком, с расстановкой. Не забывайте, что вы служите древнему роду Амстервилей, которые были вхожи к королям, да и сейчас играют не последнюю роль в империи.

   Дворецкий затравленно улыбнулся, отвесил почтительный поклон и удалился, как ему было приказано. А еще через секунду двери с грохотом распахнулись, и он вкатился обратно внутрь, получив мощный пинок под зад.

   – Гномы с эльфами, сэ-э-эр, – простонал он, – с наездом.

   В обеденный зал строевым шагом вошел хирт [1]гномов с секирами в руках, под предводительством маленького бородача в рогатом шлеме и титановой кольчуге.

   Следом скользнули эльфы, рассыпавшись полукругом вокруг стола. Их луки были натянуты. Стрелы смотрели в упор на хозяина замка, его гостей и слуг. Их предводитель, облаченный в зеленый плащ, лука при себе не имел. Он внимательно обвел взглядом всех присутствующих, усмехнулся, закинул обнаженную шпагу в ножны.

   – Спокойно, – еле слышно прошептал Вит. – Никому раньше времени не дергаться.

   Все застыли. Только Олет, словно невзначай, сжал руку в кулак, а потом демонстративно выбросил из него средний палец. К удивлению Вита, тот же жест повторила Ксанка.

   – Вы что, охренели? – прошипел юноша.

   – Молчи, – прошамкал Олет, торопливо дожевывая ветчину.

   – Они нам еще фиги показывают! – набычился предводитель гномов.

   Олет с Ксанкой поперхнулись. Его заявление подействовало на учителей Вита, как удар грома. Они в полном обалдении уставились друг на друга, и юноша понял, что пора брать дело в свои руки, пока стрелы не устремились в полет. Однако его опередил предводитель эльфов.

   – Кто хозяин этого замка?

   – Он! – тут же ткнули пальцами в графа Олет и Ксанка.

   – Я же вам заплатил, господа, – простонал побелевший граф.

   – Пока что только обещаниями, – вздохнула Ксанка.

   – Так что мы вам ничем не обязаны, Билли, – успокоил Амстервиля Олет.

   – Просим прощения за беспокойство, граф, – учтиво сказал эльф, – не будете ли так любезны, сообщить нам, кто из находящихся здесь господ ваши гости, которых вы привезли из Вавилота?

   – Да вот же они! – радостно воскликнул граф Амстервиль и тут же слил своих ненадежных защитников, поочередно ткнув пальцем в каждого.

   – Вам придется проследовать за нами, господа.

   Олет с Ксанкой напряглись, и Вит сразу понял, что они готовятся к бою. В хорошей драке он уже видел их не раз, но тогда они еще владели магией, а против хирта, состоящего из тридцати гномов, и взвода эльфов, чьи стрелы смотрели им прямо в лоб…

   – Я что-то не понял, – лениво зевнул он. – Вломились незваны-непрошены да еще права качаете. Вы чьи будете, убогие? Кто вы такие есть?

   – А что, по нам не видно, кто мы такие есть? – удивился предводитель эльфов.

   – И почему мы убогие? – обиделся гном.

   – Потому что нормальные, культурные гномы и эльфы сначала представляются, как положено, а потом уже права качают… если имеют эти самые права. Откуда вы знаете, например, кто я такой?

   – А кто ты такой?

   – Я? – Глава сыскного агентства усмехнулся, демонстративно, не спеша, поднялся и подошел к окну, не обращая внимания на направленные на него луки. – Я – Витор Монастырский, принятый в клан горных гномов Чугунной Наковальни, в клан равнинных гномов Серебряной Секиры и в клан гномов Предгорных Холмов. Я также принят в дом эльфов Серебряной Росы, в дом эльфов Небесной Радуги и в дом эльфов Изумрудной Травы. А вы кто такие, господа, и что здесь делаете?

   Юноша отвернулся от окна, в упор посмотрел сначала на предводителя эльфов, затем на начальника хирта гномов.

   – Ну, мы тут типа мимо шли, – растерянно залепетал предводитель гномов, косясь на подчиненных. – Дай, думаю, зайдем, чайку попьем. Дорогу до Вавилота спросим. Заблудились мы…

   – Точно, слышал о таком, – вдруг закивал головой один из его воинов. – Все поставки лучшего монастырского вина через него шли. Он с вашим па… – гном заткнулся.

   – И что вы здесь делаете, Витор Монастырский? – настороженно спросил предводитель эльфов, давая знак своим воинам опустить луки.

   – Веду расследование убийства графа Джона Амстервиля. Мои действия санкционированы очень и очень влиятельными особами. – Вит пальцем поманил к себе предводителя эльфов и командующего хиртом гномов. Те послушно подошли. – А чтоб вы поняли, насколько серьезные господа санкционировали мои расследования, извольте посмотреть туда.

   Вит сунул два пальца в рот и оглушительно свистнул. Из леса за стеной парка послышался заунывный вой, затем рычание, тявканье. Задрожала земля. Над стеной появились головы снежной своры.

   – Чё, уже наехали? – радостно спросил вожак. – Ща мы их…

   Гном и эльф отшатнулись от окна.

   – Нет, нет, – успокоил вожака Вит, – просто хотел, чтобы вы малость под стеночкой подождали, пока у нас переговоры на высшем уровне идут.

   – А потом их можно будет съесть? – с надеждой в голосе тявкнул какой-то нетерпеливый пес. – А то лешак такой невкусный.

   – Вы что, его уже слопали? – ахнул Вит.

   – Не, по болотам ушел, пенек, – дыхнул ледяной поземкой вожак, подморозив яблоню, росшую около парковой стены. – Да и чего там есть-то? Деревяшка же!

   – Ни белков, ни витаминов, ни даже холестерину в нем нету, – пожаловался еще кто-то из стаи. – Так что там насчет эльфов с гномами? Отдашь их нам?

   – Это будет зависеть от их поведения и результатов наших переговоров. Ждите.

   Юноша повернулся спиной к окну. Эльфы и гномы слегка спали с лица и во все глаза смотрели на Витора Монастырского в ожидании своей участи. Вит неспешно вернулся за стол, сел, посмотрел на Олета и Ксанку.

   – Витушка, бери быка за рога, – ласково прошептала девушка.

   – А еще лучше предоставь это нам, – посоветовал Олет. – Мы уже чуть-чуть перекусили, голова работает…

   – Как скажете, – усмехнулся Вит. – Господа, – обратился он к гномам и эльфам, – в отличие от вас я человек культурный и представляю вам своих помощников, помогающих мне распутать это сложное дело. Олет, – Вит кивнул головой в сторону учителя, который в предвкушении чего-то поглаживал рукой свой лысый череп. – А это Ксения. Беседу с вами будут проводить они. Я вмешаюсь только в крайнем случае, если дело пойдет не так. Исполнители нас не интересуют. Разговаривать будем непосредственно с вами, – ткнул пальцем Вит в предводителя гномов, – и с вами, – указующий перст юноши обозначил главу хирта гномов.

   Олет с Ксанкой одобрительно кивнули головой.

   – Только с каждым по отдельности, – категорично заявил Олет. – Граф, у вас не найдется здесь уютной комнаты, в которой нам можно будет уединиться для приватной беседы?

   – Ну, здесь на первом этаже есть прекрасная оружейная комната. Еще есть комната охотничьих трофеев…

   – Замечательно, – перебила его Ксанка, – Пургон, будьте любезны, проводите… – девушка с милой улыбкой посмотрела на эльфа.

   – Представитель дома эльфов Изумрудной Травы наследный принц Эльжир к вашим услугам, мисс.

   – Ого! – вскинул брови Вит.

   Олет сжал его руку, намекая, что надо сохранять спокойствие.

   – Проводите господина Эльжира в комнату для охотничьих трофеев, – кивнула головой Ксанка.

   Пургон с достоинством выполнил поручение.

   – Ну, а вас нам как звать-величать? – хмуро спросил предводителя гномов Олет.

   – Я это… из клана Чугунной Наковальни, – шмыгнул носом гном, – и тоже этот… как его. Принц… Вот… наследный. Только третий. Кувылда меня зовут.

   – Ну, а мы с тобой, Кувылда, пойдем в оружейную комнату. Начнем с тебя. Где эта комната, граф? – полюбопытствовал Олет.

   – Третья дверь справа по коридору. А как же я, господа?

   – Ждите, – приказал ему Вит.

   – Но… – Амстервиль опасливо покосился на гномов и эльфов, перевел взгляд на окно, откуда из-за забора на него пялились, облизываясь, милые, белые собачки размером со слона и затрясся.

   – Вам ничего не грозит под такой охраной. Мужайтесь, граф. Чувствую, дело идет к развязке и вам останется только выплатить нам гонорар, – ободрил Амстервиля Вит и двинулся вслед за друзьями в оружейную комнату.

   Эльфы и гномы проводили их мрачными взглядами, поскрипели зубами, но поделать ничего не могли. Вит привел убойный аргумент, который сейчас белоснежными головами таращился на них через окно, умильно облизываясь при этом.

32

   Затолкав гнома в оружейную комнату, Олет в дверях притормозил и даже прикрыл ее, чтобы тот не подслушал.

   – Значит, так, Вит. Разыгрываем стандартную процедуру: Добрый и злой инквизитор…

   – Кто? – выпучил глаза глава сыскного агентства.

   – Инквизитор. Ты бывший семинарист. Роль сумеешь сыграть, а у меня вид стопроцентного монаха. Короче: я злой, ты добрый. У Ксанки роль статиста. Корчит рожи пострашнее. Ясно?

   – Нет, – тряхнул головой юноша.

   – Тогда просто молчи. Допрос веду я.

   – Хорошо. Только ногами его не бей. Он уже и так дозрел, да и война с гномами нам сейчас ни к чему.

   – Все будет путем, – с этими словами Олет ногой распахнул дверь, ворвался внутрь и с порога заорал на чистейшем гномьем языке. – Имя! Должность! Звание! На кого работаем? На эмират, султанат? Отвечать быстро!

   Офигевший Вит торопливо затолкал в допросную Ксанку, и поспешил закрыть дверь. Если эту дружескую беседу услышат остальные гномы, им хана! За дверью все вроде было тихо. Юноша перевел дух.

   – Ну? Чего молчим? Кого ждем?

   – Дык… я же говорю. Кувылда я. Наследный принц Кувылда из клана Чугунной Наковальни… – захлопал глазами гном, автоматически переходя на родной язык.

   – С какой целью прибыли в имение графа Амстервиля?

   – Ну… это. Для проверки подозрительных личностей… тех, что с графом сюда приехали.

   – Ага. То есть нас. А только что говорил, что чайку зашли попить. Дорогу до Вавилота узнать. Нехорошо-о-о… Так, будем говорить более серьезно. С какой целью пришел сюда один? Папа об этом знает?

   Ксанка при этих словах брата скорчила такую зверскую физиономию, что даже Вит от нее отодвинулся, но борода гнома затряслась не от этого. Его явно взволновал и испугал последний вопрос. Вит только диву давался, глядя на своего учителя. Он, конечно, знал гномий язык, но не в таком совершенстве, как Олет.

   – С этим ясно. Теперь обсудим мелкие детали, для проверки правдивости твоих ответов. Откуда узнали, что мы прибыли в замок?

   – Так леший это… прискакал. Говорит, там трое появились. Интересуются.

   – Чем интересуются?

   – Всем. Подозрительные очень. Посох, говорит, у него отняли. Ну, мы собрались и сразу сюда.

   – А почему он побежал именно к вам? А может, вы его поймали, потом пытали, затем притворились эльфами и гномами, чтоб под их видом проникнуть в замок и расправиться с бедным несчастным графом, как перед этим расправились с его дядюшкой? А ну, быстро говори, чем докажешь что ты гном?

   От такого поворота дела не только у гнома, но и у Ксанки с Витом отпали челюсти. Девица хотела уже чем-нибудь увесистым огреть увлекшегося братца, но не успела. Гном, принявший обвинение за чистую монету, начал выкладывать доказательства.

   – Так маленький я! А борода – вон какая!

   – А вдруг ты карлик? Бороду, кстати, можно и отрастить.

   – Да у людей таких бород не бывает!

   Тут он был прав. Бороды гномов были жесткие и колючие, как стальная проволока. Однако Олета это не смутило.

   – А вдруг вы полугном. И решили скинуть с престола своего законного короля?

   Гном застыл в ступоре, и даже Вит понял, что Олет попал в точку.

   Гном не сразу справился с потрясением.

   – Да вы что!!? Я настоящий гном! У меня во! Малая печать подгорного трона есть! – Гном повернул на толстом пальце кольцо печаткой вверх. – Наследный принц я… третий.

   Олет удовлетворенно хмыкнул.

   – Вообще-то, ваши гномьи разборки меня не касаются. Меня волнует лишь недавно зверски убиенный граф. Колись, ваша работа?

   – Да на фига нам его убивать? – выпучил глаза гном, сразу успокаиваясь. – Он нам нужен был. Все свежие новости из магистрата Вавилота сообщал.

   – С какой целью? – строго спросил Олет.

   – С научной, как он говорил, – хихикнул гном. – Во дурак, за трухлявые дневники всех вас, людей, с потрохами сдавал.

   – Гложут меня смутные сомнения, – внезапно вступил в разговор Вит, – что этот хмырь – настоящий гном. Ты прав, Олет. Подстава это. Надо скормить всю его банду собачкам. Да и его самого тоже.

   Ксанка толкнула юношу в бок, намекая, что он по сценарию должен был изображать доброго инквизитора, но Олет принял предложенную игру.

   – Это наш шеф, – пояснил он гному, – а по совместительству лучший эксперт. Это мне по ушам можно ездить. У него этот номер не пройдет. А с чего ты взял, начальник, что это подстава? – повернулся он к Виту.

   – Когда меня принимали в клан Чугунной Наковальни, – пояснил юноша, – этого недомерка там даже рядом не было. Короля и двух его старших сыновей помню, а этого нет.

   – Так меня ж тогда на трудовые исправительные работы усла… – гном зажал себе рот рукой.

   – Шеф, у него все-таки малая печать подгорного трона, – с сомнением в голосе сказал Олет.

   – А вдруг это искусный маг, который навел на себя личину принца?

   – Да какой я маг! У меня всегда по магическим наукам была двойка!

   – Насколько мне известно, горные короли всегда лучшие маги клана, – вкрадчиво сказал Олет.

   – Меня в детстве из колыбели уронили, – гном стыдливо понурился, шмыгнул носом, – вот всю магию и отшибло.

   – Сочувствую, – внезапно сжалился над ним Вит. – Третьего сына действительно не было на процедуре приема. Однако, в целях исключения ошибки есть простейший вариант проверки. Сейчас я задам короткий вопрос. На него надо дать точный и быстрый ответ. Кто такой Мастер Торм? Вы такого знаете?

   – А то как же! – обрадовался Кувылда. – Это представитель нашего клана в Вавилоте. Лавку там держит.

   – Кажется, он все же тот, за кого себя выдает, – милостиво кивнул головой Вит. – И последний вопрос для проверки. Чем конкретно интересовался в ваших архивах покойный граф.

   Олет с Ксанкой навострили уши, А обрадованный тем, что так легко отделался, гном зачастил.

   – Да фигней всякой. Война Расцвета его интересовала. Собирал дневники участников событий, выписки делал. Особенно тех участников, которые рядом с Проклятым бились.

   Ксанка с Олетом переглянулись.

   – Каким Проклятым? – подался вперед Олет.

   – С Баскером. Того, что Башню Проклятых сдал. Если бы не он, наши предки никогда б ее в иномирье не закинули. Она теперь только раз в сто лет сюда прыг, прыг.

   – Достаточно, – поднял руку Олет. – Итак, графа вы не убивали?

   – Нет.

   – Верю. Можешь идти к своим. И ждите нас.

   Обрадованный гном выбежал из оружейной комнаты.

   – Ну, ты, Олет, даешь, – покачал головой Вит. – Надо ж было такое ляпнуть: почему пришел один? Да с ним целый хирт гномов был.

   – С ним не простой хирт был, – ответила за Олета Ксанка, – а алмазный. Элита элит из охраны подгорного короля.

   – Ну? – не понял Вит.

   – Да неужто не ясно? То, что он настоящий принц, мы поняли сразу. Неясны были только его мотивы. Теперь и они прояснились. Это третий сын подгорного короля, к тому же лишенный практически магии. Ему ничего не светит. А вот если вдруг война… то вакантные места на троне могут быстро освободиться. Ты думаешь, чего он с этим эльфийским ренегатом на пару бродит?

   – Почему ренегатом?

   – Да потому что мы знаем Эльжира как облупленного. У него те же цели, что и у Кувылды. Только кто ими дирижирует? Так. Его допрашиваю я. Сам видишь, Олет ничего не смыслит в допросах.

   – Это я ничего не смыслю? – возмутился Олет.

   – Ты, – уверенно заявила Ксанка, – пошли, покажу, как надо.

   Они проследовали до комнаты охотничьих трофеев, где трясся от страха в ожидании допроса Эльжир, наследный принц дома эльфов Изумрудной Травы. Ксанка ногой распахнула дверь.

   – Ну что, попался ханский выкормыш?!! А ну быстро колись! Чин! Звание! Должность! И не врать! Гном тебя уже с потрохами сдал!

33

   – Как ты думаешь, Вит, кто из нас лучше допрос провел? – Ксанка махала платочком из окна замка вслед эльфам и гномам.

   – Мне трудно сказать, – честно признался глава сыскного агентства, стоявший рядом, – но Кувылда после допроса Олета вроде пободрее выглядит.

   Эльжир выходил из замка абсолютно зеленый, прижимая кружевной платочек к губам, дабы сдержать позывы рвоты. Его под ручки поддерживали лучники и понукали ускорить шаг. Гномы под предводительством принца Кувылды уже грохотали сапогами по дороге где-то далеко впереди. Вслед им грустно смотрела снежная свора.

   – И шо? – спросил расстроенный вожак Вита. – Никого нельзя?

   – Можно…

   Стая оживилась.

   – …но только тварь неразумную.

   – Лешака, что ли? – разобиделась снежная свора. – Так в этом пеньке …

   – Я вам подскажу, где можно подкрепиться, – успокоил их Вит, – если честно ответите на один вопрос.

   – Задавай. – Вожак поднялся на задние лапы и навалился на каменный забор. Тот под его тяжестью тут же рухнул. – Извиняюсь. – Вожак стаи сгреб порушенную кирпичную кладку в кучу, дыхнул на нее и ликвидировал брешь. Только теперь на этом участке стена стала ледяная.

   – Как мне тут намекнули, вы – снежная стая замка Вомпирштейн, – задумчиво сказал Вит. – А где он находится?

   Несколько мгновений снежная свора во главе со своим вожаком стояла в полном оцепенении. Потом кого-то из псов прорвало. Он откинулся назад и начал дико хохотать, чисто по-собачьи повизгивая. Следом покатились остальные. Больше всех веселился вожак.

   – Ну, уморил! Ну, потешил! Как там тебя? Вит? Обалдеть!

   – Шеф, ну его на хрен, этого хозяина. Давай на Вита работать, – повизгивали другие собаки. – С таким придурком не соскучишься. Это ж надо такое выдать: где замок Вомпирштейн!!? Ой, юморист!

   Собаки, чисто по-человечески рыдая от смеха, начали откатываться вглубь леса, забыв даже про обещание Вита подсказать им место, где можно подкрепиться.

   – Слышь, человечишка, ты нас в случай чего зови… – донесся уже издалека до Вита и его команды дружный вой стаи.

   Юноша обалдело смотрел ей вслед.

   – Тебе не кажется, что они его опознали? – донесся до него сзади еле слышный шепот Ксанки.

   – Что? – обернулся Вит. Его учителя смотрели на него настороженно. – Кого опознали?

   – Свою жертву, – успокоил его Олет. – Ту, что в беседке отмороженная сидит. Только признаваться не хотят. Что ж ты у них не спросил, кто его грохнул? Они тебя слушаются.

   – Если честно, не подумал, – почесал затылок глава сыскного агентства. – Да и чую, что не это главное…

   – Как так не это? – возмутился юный граф. – Я же нанял вас как раз для этой цели!

   – Вы наняли нас, чтобы мы отвели от вас опасность, – огрызнулся Вит, – и как видите, мы с этой задачей прекрасно справляемся. Вы пока живы.

   – А собачки? – воинственно воскликнул граф.

   – Собачки, как видите, мирно тявкают. Они здесь явно ни при чем. Разгадка в кабинете покойного графа. Так, а ключница где?

   – Она решила прибраться в кабинете своего бывшего хозяина, сэ-э-эр, – мрачно сообщил дворецкий. – Сказала, что за это время там скопилось очень много пыли…

   – Та-а-ак… – протянул глава. – Граф, Пургон, не вздумайте идти следом за нами.

   – Это еще почему? – вскинулся граф.

   – Ни вам, ни вашему дворецкому лучше не видеть то, что я с ней сейчас сделаю, – прошипел Вит.

   – Идите, ваша светлость, – обрадовался Пургон. – Мы с графом тут посидим. Там ведь, наверное, будет опасно?

   – Еще как! – успокоил его Вит. – Охраняйте графа в мое отсутствие, – приказал он Олету и Ксанке.

   Его учителя молниеносно переглянулись.

   – Его Пургон здесь покараулит, – махнула рукой Ксанка.

   – Источник зла там, наверху, – поддержал ее Олет. – Наша помощь будет не лишняя.

   Он запустил руку под монашескую сутану и в его руке оказался тесак, который на меч явно не тянул, а кинжал давно перерос. В руках Ксанки появилось такое же мачете. Вит не понял только одного: в каких тайниках своего элегантного костюма для верховой езды она его прятала. Однако уточнять эти подробности времени у него не было.

   – Где кабинет графа? – спросил он дворецкого.

   – Центральная башня. После третьего этажа, семьдесят два пролета по винтовой лестнице, – четко отрапортовал дворецкий.

   – Да он был спортсмен, – сердито пробурчал Вит, и понесся к лестнице, ведущий на третий этаж замка Амстервиль.

   Покойный граф, может быть, и был спортсменом, но вот ключница его по утрам приседаниями явно не занималась. Они настигли ее на самом верху винтовой лестницы, когда она уже вставляла ключ в замочную скважину. Подъем достался ей нелегко: сквозь широко открытый рот на побагровевшем от натуги лице прорывалось хриплое дыхание, язык только что не лежал на плече. При виде зверской физиономии Вита, и не менее ласковых выражений лиц Олета с Ксанкой, с трудом поспевавшим за своим учеником с тесаками в руках, она завизжала так отчаянно, что граф, оставшийся далеко внизу, чуть не слетел с кресла, а его дворецкий только что не пустился в пляс от радости.

   – Тихо! – рявкнул Вит. Ключница замолчала, испуганно глядя на главу сыскного агентства. – И что вам потребовалось в кабинете графа? – ласково спросил юноша.

   – Ах… там столько пыли, столько пыли… – запричитала миссис Пургон.

   – Которую вы решили протереть своим подолом, – понимающе кивнул головой глава сыскного агентства.

   В руках ключницы, кроме связки ключей, больше ничего не было.

   – Открывай! – коротко распорядился Вит.

   Миссис Пургон затрепетала, но ослушаться не посмела. Дверь со скрипом распахнулась, и все четверо вошли внутрь. Кабинет был огромный. Солнечный свет, лившийся в распахнутое окно, освещал его во всех подробностях. На стенах висели картины. На одной из них была изображена эпическая битва, как понял Вит, та самая, битва Расцвета, ибо в ней участвовали как гномы, так и эльфы. Они шли на штурм Башни Проклятых, которую юноша сразу узнал. В небе над ней парили ангелы и демоны, плечом к плечу сражаясь с кем-то осыпавших их огненными стрелами из многочисленных бойниц Башни. На другом полотне, сдвинутом в сторону, был изображен высокомерный джентльмен в старинном парике. За портретом виднелась стальная дверь сейфа такого размера, что в нее мог въехать всадник верхом на коне, не пригибая голову. Еще одно полотно стояло на мольберте, словно его еще не закончили, возле огромного стола, на котором была расстелена карта. А на карте стояли фигурки.

   – А покойный-то в оловянных солдатиков играл, – хмыкнул юноша, рассматривая забавную фигурку, стоявшую на отметке с надписью Вавилот. Чем-то она напоминала сосульку. – Но вот это, конечно, забавнее.

   Глаза его невольно переместились обратно на мольберт. Картина, установленная на нем, завораживала. Создавалось впечатление, что она живая. Юноша присмотрелся внимательней и вздрогнул. Она действительно была живая! На ней было изображено ночное небо, по которому плыли легкие облачка, перекрывая то одну, то другую звездочку.

   – Эх, – вздохнул он, – если б вы меня хоть магии учили, как обещались, я бы тоже такую красоту создавать мог, – повернулся он к Олету и Ксанке.

   Те не сводили с него напряженных глаз. Пальцы рук, сжимавшие тесаки, побелели от напряжения. И только тут Вит обратил внимание, что тесаки были не простые. По серебряным клинкам пробегали золотые искорки.

   – Э, ребята, что-то вы мне не нравитесь, – начал он от них пятиться, и тут шорох около стола с картой заставил его на мгновение отвести взгляд от «учителей». – Это что за дела! А ну, поставь назад! И ключи отдай! Нам еще в сейф заглянуть надо!

   Зрительная память у него была замечательная. Статуэтки, стоявшей на точке, отмеченной надписью «Вавилот», не было.

   – Да нужны мне ваши ключи! – взвизгнула миссис Пургон, судорожно сжимая украденную статуэтку в руке. – Держите! – Она кинула связку прямо ему в лицо и бросилась к двери. Юноша поймал связку на лету, перебросил ее Ксанке.

   – Посмотрите, что в сейфе, а я за ней! – с этими словами он перепрыгнул через стол и понесся к двери. Каблучки миссис Пургон уже грохотали по лестнице на два пролета ниже. – А ну, стой!

   Олет с Ксанкой растерянно переглянулись.

   – Неужто не он?

   – Я же тебе говорила! Стал бы настоящий лорд отдавать нам ключи?

   – Вряд ли. Давай посмотрим?

   – Давай.

   Они бросились к сейфу, нетерпеливо отодвинули в сторону до конца прикрывающую его картину, и начали ковыряться в замке. Ни один ключ к нему не подходил.

   – Проклятье! Он нас надул! – разъярилась Ксанка.

   – А может, и нет.

   – За ним!

   И они тоже загрохотали по винтовой лестнице вниз. Выскочив на третий этаж, начали озираться. В принципе искать ключницу и Вита им долго не пришлось. Истошные вопли доносились со второго этажа из спальни миссис Пургон, куда в процессе преследования ее загнал Вит. К тому моменту, когда они ворвались внутрь, вопли уже кончились. Победила грубая физическая сила. Вит приступил к допросу, потрясая отвоеванной статуэткой.

   – А ну, колись! Зачем статуэтку сперла? Только не говори мне, что у тебя жуткая наследственная болезнь под названием клептомания. Все равно не поверю.

   – Ничего я не крала! Просто пыль протереть хотела, – истерично зарыдала миссис Пургон.

   Вит поморщился. Он терпеть не мог женских слез.

   – Слушай, Ксанка, выручай, −повернулся он к своим учителям. – Не могу я так допрос вести. Давай лучше ты. Ты все-таки тоже женщина…

   – Девушка, – автоматически поправила его Ксанка.

   – Тем более… – он посмотрел на подрагивающие тесаки в руках учителей и наконец взорвался: – Может, хватит дурью маяться? Если у вас есть ко мне претензии, так прямо и скажите. Хватит у меня за спиной ножичками играть!

   – Мы и впрямь сдурели, – опомнилась девица, и нож… растворился в ее ладони. – Олет, убери!

   – Не промахнись, сестренка, а вдруг…

   – Я всегда была умнее тебя.

   Олет вздохнул, и его тесак тоже исчез в ладони. Однако от шпильки не удержался.

   – Это до того, как стала блондинкой.

   – Ах ты…

   – Ша! – гаркнул на них Вит. – Сначала дело. Хотя такими вы мне, честно говоря, больше нравитесь. Потом, когда все закончится, растолкуете, с чего так взъярились на меня.

   – Да что там, собственно, растолковывать… – начал было ездить по ушам Олет.

   – Хотя бы то, зачем на меня ножички точили, и почему врали, что без магии остались. Ишь, как шустро у вас кинжалы из ладошки порхают. Но это все потом. Есть подозрение, что мы уже раскрыли дело об убийстве и осталось только уточнить детали, но есть и одна проблема.

   – Какая? – поинтересовался Олет.

   – Я женщин бить не могу, – честно признался Вит, – а эта стерва нагло врет и не краснеет.

   – А меня ты разве не бил? – тут же уперла руки в бока Ксанка.

   – Ты не женщина, а девушка, – тут же вывернулся Вит, – и тебя я, если и бил, то только в целях самозащиты. Кстати, это вам ничего не напоминает?

   Юноша кинул Ксанке отвоеванную скульптурку. Девушка начала вертеть ее в руках. Полупрозрачная белая фигурка действительно напоминала сосульку. Только сосульку принявшую вид согбенного человека, голова которого ушла в плечи. Даже пальцы рук, опущенные до колен, были выполнены как сосульки. А из хребта спины этого странного существа торчали острые ледяные иглы.

   – Интересно, – Олет тоже склонился над статуэткой, переглянулся с Ксанкой.

   – Ну? – нетерпеливо поторопил их Вит.

   – Древнее мифическое существо, – вернула ему статуэтку девица. – Их всех уничтожили во время войны Расцвета. Ничего интересного.

   – Да? А вот я лично нашел кое что интересное, – усмехнулся Вит, подозрительно косясь на учителей, которые так и не научили его магии.

   – И что же? – сделала невинные глазки Ксанка.

   – То, что отовсюду тянет холодом. Снежная свора сугробы вокруг замка сооружает, а теперь эта сосулька. Обратите внимание на иголочки из ее хребта. Не напоминает вам ледяную стрелу Хаоса, которой графа приморозили? А ну, хватит врать! Я в ваших братствах не обучался. Что это за зверь?

   – Ледяной демон, – поспешил успокоить его Олет, – но сеструха тебе правду сказала. Их всех положили в той битве. Так во всех учебниках истории пишут.

   – Значит, не всех, – упрямо тряхнул головой Вит, засовывая статуэтку в карман. – Историю пишут победители. А они знают, как замолчать правду. Графа замочил ледяной демон, и это – она! – ткнул он пальцем в сжавшуюся фигурку миссис Пургон, трепетавшей, сидя на кровати в ожидании своей участи.

   – Нет, это не я!!! – заверещала миссис Пургон.

   – Вообще-то, в этом что-то есть, – оживилась Ксанка. – Ну что, мадам, миссис или как вас еще там? Будем колоться, оформляем явку с повинной или прикажете нам перейти к интенсивным методам допроса? – в руке ее опять, как по волшебству, появился тесак.

   – Нет!!! Все скажу, все! Только мужу ничего не говорите!

   Вит сразу понял, что Ксанка не верит, что миссис Пургон ледяной демон, иначе так опрометчиво не действовала бы. И она угадала. Ключница начала колоться. Из ее сбивчивого противоречивого рассказа, прерываемого обильным слезопадом, бурными рыданиями и сморканием в наволочку подушки, которую сердобольный Вит подсунул ей в качестве носового платка, она поведала грустную историю преступления. По крайней мере, ту ее часть, о которой знала лично. Это была история безответной любви бедной служанки к своему хозяину. Покойный граф Амстервиль на откровенные томные взгляды ключницы не отвечал, и использовал ее чувства в других целях. Она как собачонка бегала по его поручениям в Вавилот якобы за пряностями и приправами к графскому столу, пронося послания для… небезызвестного всем кабатчика дядюшки Сэма. Вит, Олет и Ксанка только обалдело переглянулись при этих словах. Такого поворота сюжета они не ожидали. Просморкавшись в подушку очередной раз, ключница продолжила свои вынужденные откровения. Обратно она относила в своей корзинке послания кабатчика, прикрытые сверху разнообразной зеленью: петрушкой, укропом, сельдереем… Зелень шла на кухню, послания, как и положено, к графу в его кабинет, что вызывало ревнивое бешенство ее дражайшего супруга. Отчаявшись добиться ответных чувств, миссис Пургон, ожидая в кабачке дядюшки Сэма его очередного послания для графа, хлебнула лишнего и излила ему свою душу. Тот немедленно предложил помощь. Если, сказал он, хочешь его приворожить, прочти вот это заклинание, и нацарапал несколько строк на клочке бумажке. Никуда не денется. Теперь не ты за ним бегать будешь, а он за тобой. Окрыленная надеждой, миссис Пургон, отдав графу очередное послание кабатчика, поспешила в свою спальню и начала читать нацарапанные рукой кабатчика строки. Она даже не успела дочитать до конца, всего две строчки одолела, как в дверь начал нетерпеливо стучать пылающей страстью граф. Ключница с трудом спровадила его вниз, попросив подождать в беседке. Как истинная женщина, она не хотела явиться к нему растрепанной и заляпанной грязью. Переход через болота к Вавилоту и обратно накладывал свой отпечаток на внешность. Кроме того, ей хотелось закончить заклинание. Если граф с первых строк так воспылал… короче, она уже видела себя графиней, хозяйкой замка, а мистера Пургона разжалованным из дворецких в дворники. Ксанка, Олет и Вит сразу поняли, что мысленно она видела его как минимум в гробу. Тепла в отношениях между мужем и женой они не заметили. Итак, собравшись с духом, она начала дочитывать заклинание, слова в котором становились все непонятнее и непонятнее. Под конец она читала его буквально по слогам, а как только произнесла последнюю фразу, со стороны парка послышался отчаянный вопль. Она кинулась к окну и увидела белый мохнатый зад гигантской собаки, улепетывающей от стены парка в сторону болот во весь опор. Меж деревьев мелькали и другие гигантские туши. Она упала в обморок и пролежала в нем до тех пор, пока муж не привел ее в себя методом энергичных пощечин и не сообщил радостно, что ее полюбовничек отдыхает в беседке в виде свежемороженого трупа.

   – А забавная, однако, личность, наш дядюшка Сэм, – после непродолжительного молчания произнес Вит по окончании рассказа. – Помните, папа мой говорил, что он с Мусахэем у него в молодости зависал. А ведь папашке моему скоро семьдесят. А дядюшке Сэму на вид больше сорока не дашь. Интересно, почему этого никто не заметил?

   – Да может это его папаша твоего папашу обслуживал. А то и дедушка. Кабачок так называется «У дядюшки Сэма». Традиция семейная. Всех дядюшками Сэмами и кличут, – пожал плечами Олет.

   – Ты сам-то в это веришь? – насмешливо спросил Вит.

   – Не очень, – честно признался Олет.

   – Теперь насчет статуэтки рассказывай, – приказал Вит ключнице. – Тоже дядюшка Сэм приказал?

   Ключница понуро кивнула головой.

   – Я так и понял. На полянке, небось, ждал?

   Ключница уткнулась в подушку, размазывая по ней сопли, и зарыдала.

   – Да полно тебе, – Ксанка подсела рядом, неловко погладила жертву любви по спине. Вит видел, что она искренне сочувствует несчастной. – Ты не бойся. Никто тебя не обидит. Главное, больше не ври.

   – А ты как догадался насчет полянки? – подозрительно спросил Олет.

   – А еще меня блондинкой называешь, – ответила за Вита Ксанка. – Ну, подумай сам, как она за пятнадцать минут смогла слетать в Вавилот, накупить там уйму продуктов и вернуться обратно?

   – Истину глаголешь, Ксаночка, – Вит послал ей воздушный поцелуй, заставив девицу зардеться. – Корзиночка, кстати, была неподъемная.

   – Верно, – досадуя на свою недогадливость, Олет сердито провел рукой по голому черепу.

   – Ну, давай, милая, все по порядку, – ласково сказала Ксанка, и ключница продолжила свою грустную историю.

   На следующий день ключница в панике примчалась к дядюшке Сэму с категоричным требованием дать ей новое заклинание, которое все вернет на круги своя, на что получила столь же категорический отказ и ответный ультиматум: если она не выкрадет из кабинета покойного графа нужную ему статуэтку, он сдаст ее властям как чернокнижницу, убившую своего хозяина мерзопакостным заклинанием. Маги легко определят, с чьих уст слетало это зловредное заклинание. Ключница откровенно затосковала, но потом ее осенило. Она заявила, что у нее нет доступа в кабинет, так как ключей для этой цели недостаточно. Святая святых защищен каким-то мощным заклинанием, и потом в замке столько слуг, столько слуг! Как незаметно от всех отделаться, чтобы выполнить такое сложное поручение? Дядюшка Сэм думал недолго. Принес ей какой-то флакон. Приказал подлить всем в питье. Каждый, сказал он, кто хлебнет этого настоя, займется своим любимым делом, да так, что дней на сорок обо всем забудет. А насчет охранного заклинания обещал завтра позаботиться. Назначил встречу на полянке, где передаст все нужное. Настой сработал. И загудели повара, конюх и садовница. Каждый занялся своим любимым делом. Только мужу подсыпать не решилась, ибо знала его заветную мечту: набраться смелости и высечь свою благоверную так, чтоб потом три дня на стуле сидеть не смогла. Что уж там он припас для отмены заклинания, ключница не знала, так как, когда они встретились на полянке, со стороны замка послышались звуки погони, которую она даже не услышала, а дядюшка Сэм учуял издалека. Он успел ей только торопливо объяснить, что нужная ему статуэтка стоит на большой карте мира. В том месте, где красуется надпись «Вавилот». А потом приказал орать погромче: «Спасите! Помогите!», – валить все на собак и помчался от греха подальше в сторону болот. Миссис Пургон честно начала орать, абсолютно не понимая, зачем это нужно, пока ее чуть насмерть не перепугала Ксанка своим ласковым вопросом: «Чего орешь, корова?».

   – Остальное вы знаете, – ключница вновь начала шмыгать в подушку.

   – Ну, что ж, – вздохнул Вит, – кое что начинает проясняться. Ай да дядюшка Сэм! Так, а где все-таки ключ от сейфа?

   – Он всегда висел у покойного графа на шее, – всхлипнула ключница.

   – Ясно. Сиди здесь и никуда не выходи, пока все не закончится, – приказал Вит. – За мной!

   Они постарались проскочить в парк, минуя обеденный зал, чтобы избавить себя от докучливых расспросов метросексуала, и это им удалось.

   – Облом, – расстроился Вит, когда они оказались в беседке.

   Сквозь корку льда на шее графа угадывалась оборванная цепочка. Ключа на ней не было.

   – Слушай, а оно тебе очень надо? – осторожно спросил Олет.

   – Что?

   – Открывать этот сейф? Преступление вроде раскрыто. Дядюшка Сэм начудил.

   – А вам самим не интересно? – удивился Вит. – И потом: на фига ему все это надо? Чую: ответ где-то там, в сейфе.

   Юношу разбирал азарт. Он внимательно, на этот раз уже трезвыми глазами осматривал замерзшую фигуру покойного, не замечая, как Ксанка с Олетом за его спиной опять мрачно переглянулись и напряглись.

   – А вам не кажется подозрительной его рука? Смотрите, как он ее вытянул в сторону стены! Если бы я хотел, не поднимая зада, что-то кинуть… скажем, у меня времени совсем нет…

   Юноша присел на заснеженную скамейку рядом с графом, сделал быстрый жест рукой, словно что-то срывая с шеи, и кидая это что-то через стену. Замер.

   – Копия, – невольно восхитилась Ксанка, сравнив две застывшие фигуры, потом грустно посмотрела на перепаханный их беготней парк, а уж что творилось за стеной, ей даже думать не хотелось. Собачки там столько сугробов навалили. – Не найдем, – подвела она мысленный итог.

   – Найдем и запросто.

   – Как? – поинтересовался Олет.

   – По запаху, – Вит оглушительно свистнул, и со стороны леса послышался топот. Собачки послушно бежали на зов.

   – Хотела бы я знать, почему они тебя слушаются, – мрачно пробурчала Ксанка.

   – Вы же слышали, – беспечно пожал плечами Вит, – им приказали меня охранять.

   – Интересно, кто? – хмыкнул Олет. Ему почему-то, как и Ксанке, было невесело.

   – Чует мое сердце: вскроем сейф и сразу узнаем, – ответил Вит.

   Над стеной появилась мохнатая морда вожака. Из его пасти торчали лосиные рога. Вожак откусил сохатому голову, сплюнул и, не разжевывая, проглотил то, что уже было во рту.

   – Чё опять потребовалось? – недовольно спросил он. – И вообще: что за дурацкая привычка свистеть, когда мы кушаем?

   – Не волнуйся, надолго не задержим. Всего пара вопросов и одна просьба, – успокоил его Вит.

   – Задавай. – Вожак уселся поудобнее и начал чесать задней лапой розовое ухо.

   – Вопрос первый. Это не вы случайно графа замочили? – кивнул Вит на труп.

   Вожак перестал чесаться и посмотрел на главу сыскного агентства, как на ненормального.

   – Да ты чё? Окстись! Съесть это мы завсегда пожалуйста, а на фига нам его ледяной стрелой Хаоса морозить? Это ж теперь совсем не съедобно.

   – Ага, – сделал глубокомысленный вид юноша. – А когда его это… стрелкой мочили, вы уже были здесь?

   – Конечно, – фыркнул пес, – согласно пророчеству твоего папы. Как только ледяная стрела Хаоса сорвется в полет, чтобы поразить графа-отступника, явится снежная свора на защиту его сына.

   – И тут же получит в глаз, – тявкнул из-за забора какой-то пес.

   – Чем? – заинтересовался Вит.

   Над забором появилась еще одна собачья морда.

   – А я знаю? Этот ненормальный, прежде чем концы отдать, чем-то в меня бросил.

   – Собачки, милые, – взмолился Вит, – это что-то нам очень срочно надо найти, но у нас нет вашего нюха. Выручайте, а?

   – Душевно просит, уважительно, – оценил вожак. – Надо помочь. Я ща.

   Он сделал прыжок, но то ли проглоченный практически целиком лось помешал, то ли еще по какой причине, но двухметровый барьер он не одолел, и вломился в парк с воистину слоновой грацией, оставив после себя груду развалин.

   – Извиняюсь, – смущенно дыхнул он ледяной стужей, подошел к беседке, обнюхал руку графа, двинулся назад и начал азартно разрывать созданный им же завал. Во все стороны полетели комки мерзлой земли и обломки стены. Олет, Вит и Ксанка юркнули за беседку, спасаясь от камнепада.

   – О, нашел!

   Вожак потрусил обратно с раскрытой пастью. На высунутом розовом языке лежала льдинка, внутри которой угадывались очертания ключа. Вит шагнул навстречу, и бесстрашно сунул руку в оскаленную пасть.

   – Вот спасибо, дорогой! Выручил. – Юноша перекладывал льдинку с руки на руку. – Холодная, зараза.

   – Ничё, дня через три оттает, – успокоил его вожак. – Или через неделю. Наш дых обычно дольше не держится. Ну, мы пошли. Нам лешак там завтрак подогнал. Лосей. Целое стадо.

   – Неужто добровольно согласился? – удивился Вит, – Он же свой лес защищать должен.

   – Он и защищает. Стадо-то он с эльфийских лесов угнал. А все, что от завтрака останется, в его лесу приживется. Ну, прощевай. И до обеда больше не свисти. Сам понимаешь, нам еще завтрак переварить надо.

   Вожак развернулся и потрусил в сторону пролома в стене. Прыгать ему нужды уже не было.

   – Витушка, а ты хоть понял, что он только что сказал? – раздался за спиной главы магического агента напряженный голос Ксанки.

   – Опять у нас не все слава Богу? – нахмурился Вит, оборачиваясь.

   – Они сказали, что твой папа их сюда послал, – глаза Олета были круглые. – Тебя защищать да еще напророчил чего-то.

   – Отец Илерей? Бре-е-ед, – ошеломленный юноша уставился на льдинку в своей горячей руке, которая упорно не желала таять…

34

   – Так что вы узнали? – граф суетился около Вита, который хмуро сидел у огня. В руках его были каминные щипцы, крепко зажавшие упрямую ледышку. Она отказывалась таять даже тогда, когда он сердито тыкал ею прямо в раскаленные докрасна угли.

   – Многое, граф, многое, – успокаивала его Ксанка. – Но позвольте в интересах расследования об этом пока умолчать. Могу сказать одно. Здесь, в этом зале, вы в полной безопасности. Как только мы закончим, немедленно доложим вам о проделанной работе. Нам же нужно получить свой гонорар, – очаровательно улыбнулась она.

   – А что там с моей женой? – в голосе Пургона звучала такая надежда, что Виту стало его жалко.

   – Мужайся, друг…

   – …она жива, – закончил фразу Олет.

   Ксанка сочувственно посмотрела на дворецкого.

   – Да будешь ты, в конце концов, таять или нет? – рявкнул Вит на ледышку.

   Из камина рванул пар. Зашипели угли, а ключ начал немедленно раскаляться.

   – Ну, наконец-то, – обрадовался юноша. Настроение его слегка улучшилось.

   Не обрадовало это событие только Олета и Ксанку.

   – Он даже не прочел заклинание, – прошептала Ксанка брату.

   – А он и не может. Мы его этому еще не учили, – вздохнул Олет в ответ.

   – Да вы вообще меня ничему не учили, – сердито откликнулся Вит. Слух у него был тонкий.

   Граф недоуменно переводил взгляд с Вита на его помощников. Он никак не мог разобраться в отношениях между этой странной троицей.

   – Думаете, я не видел косых взглядов за своей спиной? Не доверяете, так и скажите. Хотите, отдам вам ключ? Сами этот сейф открывайте.

   – Хотим, – неосторожно ляпнул Олет и отпрыгнул в сторону, когда Вит попытался стряхнуть ему на руки из щипцов раскаленный докрасна ключ. – Ой, нет! Мы тебе доверяем.

   Ключ глухо стукнул о каменный пол. Вит откинул щипцы в сторону и, не соображая, что делает, поднял с пола ключ голыми руками. Тот немедленно остыл в его руках, но Вит этого даже не заметил, так как внимательно смотрел в этот момент на своих учителей. Олет с Ксанкой стояли с каменными лицами, стараясь не обмениваться косыми, как сказал их ученик, взглядами.

   – Ладно. Прощаю на первый раз. Но чтоб больше не дурили. Пошли наверх.

   Вит развернулся и быстрым шагом направился к лестнице, спеша закончить с этим чертовым расследованием, которое сидело у него уже в печенках. Ксанка с Олетом беззвучно перевели дух и заторопились следом.

   А в распахнутом настежь кабинете их ждал еще один сюрприз. Около неподатливого сейфа возились две фигуры. Одна во всем черном, другая во всем белом. Темный пытался подцепить край крышки фомкой, Светлый орудовал в замочной скважине отмычкой.

   – Обратите внимание, дамы и господа, – издевательски сообщил Олету и Ксанке Вит, – на новых слуг графа Амстервиля. У них недавно заболели мамы-однофамилицы, денежек на лечение не хватает, и они как любящие сыновья добывают их в сейфе покойного графа. Похвально, похвально.

   Раззадоренный выяснением отношений с Олетом и Ксанкой, Вит начал брать быка за рога. Его почему-то уже не пугало, что перед ним высшие существа. Он не боялся ни ангела, ни демона. И они это почувствовали, скромно отойдя в сторону.

   – Так, уважаемые, я не знаю, в какие игры вы играете, но мне все это надоело. Я намереваюсь вскрыть этот сейф, и не вздумайте мне помешать. Никто, – строго сказал он, многозначительно посмотрев на Олета и Ксанку.

   Его учителя молча отступили на шаг назад. Рядом с Ксанкой встал Светлый, рядом с Олетом Темный.

   – Дальше отойдите, дальше! – распорядился Вит.

   Напряженная четверка отступила еще на два шага. Юноша посмотрел на ключ, вставил его в замочную скважину, на мгновение замер, потом истово перекрестился.

   – Ну, с Богом!

   Еле слышно щелкнул замок. Вит, внутренне съежившись, потянул на себя массивную дверцу сейфа, но ничего не произошло. Никто оттуда не выпрыгнул и не попытался его, бедного, сожрать. На дне металлического шкафа лежала скромная тетрадочка. Она была невзрачная, но от нее веяло седой стариной.

   – И из-за этой вот фигни весь сыр-бор? – поразился Вит, выуживая ее оттуда.

   На обложке тетради красовалась надпись: «БАСКЕР».

   – Не знаю такого, хотя что-то знакомое, – задумался Вит, отворачиваясь от сейфа, и замер.

   В руках Светлого сиял огненный меч, в руках Темного черный. Олет и Ксанка уже крепко держали в своих руках мечи-недомерки, по которым пробегали огненные искры.

   – Зато мы знаем, – зловеще произнес демон.

   – Дневник последнего Проклятого может взять в руки и остаться в живых только другой Проклятый, – добавил ангел.

   – Лорд Хаоса… – В глазах Ксанки стояли слезы. – Ну почему им оказался именно ты?!!

   – Эй, ребята, – заволновался Вит, ныряя за мольберт с изображением звездного неба. – Вы эти фокусы бросьте. Никакой я не лорд, и никто меня не проклинал.

   Юноша торопливо затолкал дневник за пазуху. Он понял, что шутки кончились, и пришла пора конкретно драться за свою жизнь. Но как за нее драться магу-недоучке против таких сил?

   – Чертова магия! Чтоб она хотя бы здесь у вас не работала! – в отчаянии воскликнул он и замер с отвисшей челюстью. На его глазах огненный меч ангела потух, превратившись в связку отмычек. Черный меч демона трансформировался в обыкновенную воровскую фомку. В руках Ксанки оказался кружевной надушенный платочек, а ее брат стал обладателем прекрасного стального кастета. – Вот теперь и посмотрим, кто кого! – восторженно завопил он, сорвал с мольберта картину и грохнул ее об пол, решив использовать ее раму как дубину. Треснула не только рама, но и полотно, а из него с диким хохотом выскочил раскосый, узкоглазый мужик. Черные как смоль волосы его были заплетены в мелкие косички.

   – Свершилось! Наконец-то я в замке!!!

   Теперь трудно сказать, на что он рассчитывал. Возможно, на свои какие-то особые магические силы, но они столкнулись с дикой, порой неуправляемой магией Вита, которая лишила его этих сил. Остальное доделал кулак Олета, заправленный в вороненый кастет. Он с лязгом захлопнул его челюсть и заставил покатиться по полу.

   – Отвали, Чергиз. Не до тебя. – Глаза его были устремлены на Вита, который застыл с обломком рамы в руках.

   Чергиз попытался встать и отлетел в угол от лихого удара ноги Ксанки.

   – Думаешь, собрал в своем ханстве армию для завоевания Вавилота и теперь уже Властелин мира? Погоди. Сейчас с Лордом Хаоса разберемся и займемся тобой.

   Хан попытался сделать в их сторону пасс, но ничего у него не получилось. Он в полном недоумении опять потряс головой. А четверка бойцов, не обращая на него внимания, продолжала наступать на Вита. Юноша вдруг вспомнил, как лихо обучены драться Олет с Ксанкой, да и ударить эту упертую девицу у него не поднималась рука, а именно она с ослиным упрямством больше всех лезла на рожон.

   – А может, все-таки, договоримся?

   – Сначала отдай дневник, – усмехнулся Светлый.

   – Но ты же ведь его ни за что не отдашь, – скривил губы Темный. – Не для того ты так сюда рвался.

   – Да нужен он мне! – разозлился Вит, выхватил из-за пазухи дневник и со всей дури швырнул его в демона.

   Тетрадка начала разбухать в полете, превращаясь в увесистый том. Демон едва успел пригнуться, пропуская над собой этот опасный для него импровизированный снаряд. Удар принял на себя поднявшийся с пола Чергиз. Его унесло прямо в сейф. Он радостно пискнул, вместо того чтобы возмущаться, торопливо полистал его и начал выть какое-то заклинание, старательно считывая его из дневника.

   – Он отдал дневник… – прошептала потрясенная Ксанка. – Он не Лорд Хаоса. Настоящий Лорд ни за что бы не расстался с такой ценностью.

   – Но он же его держал в руках! – воскликнул Олет. – Очнись, Ксанка, перестань витать в облаках. Это тебе не дешевый любовный роман. Это жизнь! Даже ангелы и демоны коснуться этого дневника не могут.

   – Между прочим, пока вы тут спорите, – хмыкнул слегка успокоившийся Вит, – этот ваш хан ноги сделал.

   Все резко обернулись в сторону сейфа. Вместо него там чернел провал уходящий в пустоту.

   – Проклятье! – начал чертыхаться Темный. – Упустили!

   – Он тоже держал дневник! – опомнилась Ксанка.

   – Да сколько ж тут этих Лордов на нашу голову! – расстроился Олет. – Ксанка, за мной.

   – А вы присмотрите за Витом, – крикнула Ксанка демону и ангелу, ныряя за братом в провал сейфа. – Только не бейте его, он не Лорд!

   Ангел с демоном кивнули и задумчиво уставились на Вита.

   – Жаль, что мы генетический анализ закончить не успели.

   Юноша не знал, что такое генетический анализ. Его в данный момент это не интересовало. Гораздо больше его волновала драка, разгоравшаяся в черном провале.

   – Отдай дневник, сволочь, – доносился оттуда ласковый голос Ксанки. – Отдай по-хорошему!

   Уговоры сопровождались глухими ударами.

   – Ксанка, берегись! Смотри, чтоб дневником не задел! А, получи! На, зараза!

   Послышалось глухое бурчание на неизвестном Виту языке.

   – Не позволяй ему колдовать!

   – Пусть попробует!

   Хрясь! Бормотание смолкло. Из провала вылетел ошарашенный Чергиз с огромным фингалом под глазом, ткнулся лбом в ножку стола с расстеленной картой мира на ней. Под мышкой он зажимал дневник, который и дневником-то теперь, из-за его габаритов, назвать было трудно.

   – Нет, ну я не понял!

   Мгновенно выломав ножку стола, он нырнул с ней обратно в провал.

   – Ну какой настырный, все ему мало! – возмутилась оттуда Ксанка.

   – Вот гад, опять… – простонал Олет. Похоже, он пропустил удар.

   – А ведь там наших бьют, – затосковал Вит, просительно глядя на ангела с демоном. – Давайте поможем?

   – Еще неизвестно, кому ты собираешься помогать. – Светлый глядел на Вита настороженно.

   – Если волнуешься за Олета и Ксанку, могу тебя успокоить, – криво усмехнулся Темный. – Магистры без тебя разберутся.

   – Магистры? – поразился Вит.

   – Разумеется. На такое задание, как выявление одного из последних Проклятых, сопляков не пошлют. Эта парочка – элита Серого Братства.

   – Как интересно-о-о… – Вит, словно невзначай, потихоньку пятился в сторону провала. Ему плевать было, какие чины и звания носили его ненадежные друзья в Сером Братстве, но опасение, что Чергиз, в конце концов, заденет кого-нибудь опасным дневником Проклятого, волновало не на шутку.

   – А вот это ты напрасно, – сказал Светлый, и в руке его вновь загорелся огненный меч.

   В непосредственной близости около провала их магия опять заработала. В руке Темного материализовался волнообразный меч, в котором тонули лучи света.

   – Ну, ребята, вы попали. – Глаза Вита, смотрящего куда-то за их спины, стали квадратными.

   – Не сработает, – засмеялся демон, поднимая меч.

   – Примитивная уловка, – сочувственно улыбнулся ангел, повторяя жест черного коллеги. – Лучше вернись по-хорошему.

   – Ладно, делаем шаг в обратную сторону синхронно, – вздохнул Вит. – Вы не думайте, я не себя, я вас жалею. На счет три. Раз, два, три!

   Все трое дружно сделали шаг в сторону от провала, мечи потухли, и Светлый с Темным рухнули на пол, сраженные двумя мощными ударами. За их спиной стояли отец Илерей с табуреткой в руках и архимаг Мусахэй, любовно поглаживающий очередную вмятину на свом боевом посохе.

   – Да это же ангел! – ахнул отец Илерей, поправляя на носу очки. Поверженные противники Вита начали принимать свой естественный облик. На их спинах вырастали крылья. – А я его…

   – Зато второй – демон, – успокоил его Мусахэй.

   – Но я-то бил ангела!

   – У тебя что, было время разбираться? Ладно, давай запишем ангела на меня, а демона на тебя. Идет?

   – Идет, – обрадовался отец Илерей и, урегулировав этот животрепещущий вопрос, кинулся ощупывать Вита. – Как ты, сынок? Они тебя не обидели?

   – Все нормально, папа. Дядя Мусахэй, поздравляю. Магия к вам быстро вернулась.

   – Витушка…

   – Папа, потом, мне там с одной сволочью еще разобраться надо. – Вит, не раздумывая, нырнул в провал, где битва была в самом разгаре. Мат-перемат стоял отменный. Хан оказался крепким орешком.

   – По-моему, ему нужна наша помощь, – отец Илерей поправил на носу очки и ринулся вслед за сыном. Архимаг перехватил поудобнее свой посох и последовал за ним.

35

   Провал за сейфом оказался порталом в темное, мрачное подземелье, освещаемое лишь зеленными магическими сполохами, идущими от гранитных стен. Подземелье было явно искусственного происхождения. Оно имело форму идеально правильного куба. В одной из его стен чернел портал, откуда выкатились доблестный отец Илерей, а следом за ним архимаг Мусахэй. Постанывая и кряхтя, они поднялись, держась за поясницы, и уставились на Олета, Ксанку и Вита, азартно мутузивших узкоглазую личность. Личность пыталась сопротивляться, но с тройным напором ей было не совладать. Отброшенный ногой Олета Чергиз нарвался на кулак Вита и отлетел отдельно от пухлого тома, который до последнего момента сжимал в руках. Отлетел и затих, раскидав в разные стороны руки и ноги.

   – Надеюсь, теперь он готов, – обрадовал учителей Вит, ловя фолиант на лету.

   – Мы тоже надеемся, – пропыхтел Олет, – а вот загасить тебя все-таки придется. Мы не имеем права на ошибку. Слишком далеко все зашло.

   Он встал в боевую стойку. В руках его опять появился нож-переросток. Ксанка занервничала.

   – Но он же отдал только что дневник, может, он нам помогает…

   – Я говорил тебе, Витушка, – раздался за их спиной старческий дребезжащий голосок отца Илерея, – не связывайся с дурной компанией. Они тебя плохому научат. – Олет и Ксанка аж подпрыгнули от неожиданности. Появление новых действующих лиц в пылу драки они прозевали. – В тюрьму упекли, – продолжал гневаться бывший настоятель монастыря, – а теперь и за ножички взялись. Вот все закончится, я на тебя такую епитимью наложу! Ты у меня на хлебе и воде в своей келье неделю париться будешь.

   – Папа, – невольно рассмеялся Вит, – парятся на нарах.

   – Тьфу! Прости, Господи, – перекрестился отец Илерей. – Все перепутал. Ну, ты меня понял. Они что, тебя обижают?

   Ксанка с Олетом стремительно переглянулись, развели руки и на их ладонях начали разгораться огненные шары.

   – Ну, вот опять, – расстроился Вит, – да не буду я с вами драться, предатели! Магии у них, видите ли, нет!

   С расстройства юноша грохнул об пол злополучным дневником, демонстративно отвернулся, сунув руки в карманы. Палец обо что-то укололся – черт!

   Вит выдернул из кармана фигурку, украденную миссис Пургон из кабинета графа, зло посмотрел на нее, после чего сразмаху грохнул об пол и ее – заодно, до кучи.

   Во все стороны брызнули белые, полупрозрачные осколки, а на том месте, где раскололась статуэтка, появился дядюшка Сэм.

   – Кажется, я вовремя, – радостно сказал он, – разборочки уже пошли. Лорда Хаоса здесь никто не видел?

   Олет с Ксанкой молча ткнули пальцами в своего ученика.

   – Витушка, посторонись.

   Вит молча отошел в сторону, открывая распростертое на гранитном полу тело Чергиза, которое уже начало подавать признаки жизни.

   – Наконец-то, – в экстазе воздел руки вверх дядюшка Сэм, и тело его начало преображаться. Оно стало расти и белеть, становясь подобием только что разбитой статуэтки.

   – Ты кто? – попятился Вит.

   – Ледяной Демон, – прогрохотал уже из-под самых сводов подземелья преображенный кабатчик. – Пять тысяч лет ждал этого дня. С самой битвы Расцвета!

   – А он кто? – дрожащим голоском спросила Ксанка, ткнув пальцем в Вита.

   – Для тебя, возможно, Витор Монастырский, – затряслась от смеха ледяная фигура, – а для меня сын Богов Равновесия.

   – Что? – выпучила глаза Ксанка.

   – Что слышала.

   – А этот… Чергиз тогда кто? – рискнул задать вопрос и Олет.

   – Это моя награда, – упоенно воскликнул ледяной демон, – я пять тысяч лет ее ждал! Последний Лорд Хаоса, оставшийся в этом мире. Хотя какой он Лорд! Должок у него ко мне огромный!

   – С ума сойти, – пробормотала Ксанка, – со всеми нам не справиться. Где же ангел с демоном?

   – Здесь мы, – из портала вывалились две фигуры, черная и белая, волоча за собой безвольно поникшие крылья. Они трясли головами, пытаясь прийти в себя.

   – Продадим свою жизнь подороже, сестренка. – Олет приготовился к последней битве.

   Виту в конце концов все это надоело.

   – Стоять!!! – заорал он во всю мощь своей глотки. – Пока я во всем не разберусь, никто с места не тронется!

   И магия, дикая, необузданная, рванула из него с такой силой, что все замерли, не в силах двинуть ни одним членом, а за спиной юноши рухнула стена, обнажая еще один портал, из которого тянуло ледяной стужей.

   – Это еще что за фигня такая? – невольно отпрыгнул от него Вит.

   – Это портал Изначального Хаоса, – прошелестел ледяной демон, – мой родной дом. Я столько ждал этого момента! Отпусти меня, мальчик.

   – Фигушки, – упрямо мотнул головой Вит. – Пока не пойму, что к чему, никто никуда не уйдет.

   – Я поклялся, – слова давались ледяному демону с трудом. Магия Вита давила его, – что буду защищать тебя до твоего совершеннолетия, и все это время жить в человеческом облике. Сегодня тебе исполнилось двадцать лет. Я выполнил клятву.

   – Угу. Типа, с днем рождения меня. Кому и когда ты ее дал?

   – Твоему отцу пять тысяч лет назад.

   – Папа, – поразился Вит, поворачиваясь к отцу Илерею, – ты бьешь все рекорды долгожительства.

   Отец Илерей что-то невнятно промычал.

   – Ой, извини, па… – Витору вдруг стало стыдно, и сразу ожили отец Илерей и архимаг Мусахэй. Единственная парочка, которой, похоже, Вит здесь доверял.

   – Да ты что, сынок? Мне всего шестьдесят семь. Не надо меня так сильно старить. Я ж тебя из кельи вообще не выпущу. Ты у меня там год просидишь!

   – Да, ты на папашку своего не наговаривай, – поддержал бывшего отца настоятеля Мусахэй. – Все-таки неправильно ты его воспитывал, – набросился он на друга с упреками. – Говорил же тебе, пороть надо было, пороть!

   Юноша вздохнул с таким облегчением, что на застывшем лице Ксанки растроганно заблестели глаза.

   – Слава Тебе, Господи! Ты знаешь, па, чувствую, что чушь все вокруг несут, особенно эта ледышка, в то же время что-то душу томит. Короче: ничего не понимаю, – закончил он свою сбивчивую речь.

   – Сейчас поймешь.

   Вит вздрогнул. Фраза звучала угрожающе. Через портал, соединявший подземелье с кабинетом покойного графа Амстервиля вошли две величественные фигуры в серых плащах, с магическими посохами в руках. Вит сразу узнал их: менторы Олета и Ксанки, которые совсем недавно пытались спалить его каким-то боевым заклятьем, когда они делали лихую пробежку Плешивая Гора – Вавилот. Непроизвольно юноша сделал шаг назад, выставив полусогнутые в локтях руки перед собой. Из ладони правой руки начал выползать черный шар, из левой ладони белый. Они клубились такой колоссальной магической энергией, что высшие иерархи Серого Братства замерли, не решаясь сделать вперед еще хоть один шаг. Из шаров навстречу друг другу выстреливали черные и белые молнии, сталкивались и растворялись в сером, сумеречном сиянии.

   – Мы не враги тебе, – умиротворяюще поднял правую руку один из старцев в сером плаще.

   – Мы привели с собой того, кому, возможно, удастся развеять туман.

   Из того же портала вышел перепачканный в сметане Паленый, огляделся.

   – О! Хозяин! Кажется, я вовремя пришел.

   Кот сел на пушистый хвост и начал слизывать сметану со своей серой, паленой шерсти.

   – Как же, вовремя, – усмехнулся один из архимагов Серого Братства. – Если б мы у тебя кринку не отняли…

   – Вот только не надо этого, не надо, – тряхнул заячьими ушами кот. – Мы, белки, люди ответственные.

   – Скорее, – простонал Ледяной Демон, – сил больше нет терпеть! Я столько лет этого момента ждал!

   – Подождешь еще, – буркнул Паленый. – Сейчас сметану долижу…

   Из портала Изначального Хаоса за спиной Вита повеяло таким холодом, что юноша поспешил отступить в сторону.

   – Ну вот. И этим неймется. Да щас я, щас! – Наглый котяра долизал свою шерсть и только после этого, соизволил вразвалочку дойти до голубого марева и небрежно шлепнуть по нему хвостом, за что в ответ получил немедленный пинок с другой стороны портала.

   Удар унес его прямо в руки опешившего Вита.

   – Вот и делай поле этого людям добро!!! – обиженно заверещал Паленый. – Хозяин, я требую надбавки за вредность!

   – Я за твою вредность еще и доплачивать должен? – пробормотал Вит, успокаивающе поглаживая кота по влажной шерстке.

   Глаза юноши были прикованы к порталу, из которого вышли статный мужчина и величественная женщина неземной красоты. Их серые, со стальным отливом накидки мерцали зелеными бликами отраженных магических сполохов, идущих от стен.

   – А вот и наш малыш, – прошелестел по подземелью нежный голос женщины. – Как он вырос, Алексис!

   Тут же спали магические путы Вита. Зашевелились Олет с Ксанкой, расправил плечи Ледяной Демон, и все дружно начали опускаться на колени, склоняя голову перед пришельцами. Все, исключая Вита, отца Илерея и Мусахэя, недоуменно хлопавших глазами на вошедших.

   – Что-то где-то я не догоняю, – юноша настороженно смотрел на вновь прибывших.

   – Сейчас ты все поймешь, – спокойно сказал Алексис. – Это долгая история и прежде чем к ней приступить, позволь мне отдать долги. Мариин, освободим место. – Он нежно привлек к себе женщину и отошел с ней в сторону от портала. – Сэм, ты свободен. С этого момента мы с тобой квиты. Можешь забрать его.

   Ледяной Демон восторженно взвыл, схватил корчащегося на полу Чергиза.

   – Ну что, пацан, помнишь меня? Теперь пришел мой черед, Саад. Я сразу узнал тебя. Твоя раскосая физиономия меня не обманет. Ты ведь рвался в замок Вомпирштейн? Нас там уже ждут.

   И с леденящим душу хохотом Демон вместе со своей жертвой нырнул в портал.

   Несколько мгновений в подземелье стояла напряженная тишина. Первым ее нарушил глава сыскного агентства.

   – Кто вы? – От предчувствия того, что сейчас должно произойти, у Вита сорвался голос.

   – Твои родители, – мягко улыбнулась Мариин.

   – Твои настоящие родители, – добавил Алексис. Его голос дрогнул. Он тоже волновался, как ни старался это скрыть.

   – И Боги Равновесия до кучи, – добавил кот, пытаясь свернуться клубочком на руках Вита. – Ну чё столбом стоишь, недоросль? На колени! Только меня не урони, я спать буду. Нет, это надо же, на голодный желудок ложиться заставляют. Кринку отняли… Ну никакой совести у этих гадов нет! – И наглый котяра, считая на этом свою миссию законченной, заснул прямо у хозяина на руках.

   – Я что, должен встать на колени? – поднял глаза на родителей ошеломленный Вит.

   Мариин потянулась к сыну, но Алексис ее остановил.

   – Нет. Это перед тобой теперь должны становиться на колени. Ты наш сын, и у тебя в руках Книга Бытия, которая позволит тебе достичь совершенства.

   Вит недоуменно посмотрел на свои руки. Кроме то ли наглой белки, то ли наглого кота с заячьими ушами в них больше ничего не было.

   – Вот эта белка?

   – Она связана с Книгой Бытия с тех пор, как ты вложил в нее всего две страницы. Мы пришли за тобой, сын. Нам нельзя долго оставаться в этом мире.

   Вит затравленно оглянулся и увидел, как Светлый, не поднимаясь с колен, положил руку на плечо отца Илерея и заставил его склониться, то же самое сделал Темный с Мусахэем.

   – Негоже смертным стоять перед богами.

   Перевел взгляд на Ксанку. По щеке девушки катилась слеза.

   – Это что, я из-за какой-то книги должен терять все, что мне дорого?

   Вит схватил Паленого за шкирку и запустил его в портал. Кот, истошно завопив, изогнулся всем телом в полете, зацепился своим длиннющим хвостом за посох одного из архимагов и затормозил буквально в сантиметре от зыбкого голубого марева и полетел обратно.

   – Совсем сдурел, хозяин? – сердито фыркнул он Виту в лицо, вцепившись коготками в его камзол. – Там же холодно!

   – Я знал, что все будет именно так, – вздохнул Алексис.

   – А я до последнего не верила, – в глазах Мариин стояли слезы.

   Она подошла к сыну, ласково провела по его щеке рукой.

   – Ты был точно такой же в юности, Алексис.

   – Одно радует, это чудо природы навсегда останется с ним. – Алексис посмотрел на Паленого. – У големов может быть только один хозяин. Книга Бытия не попадет в недостойные руки. Сын, у нас мало времени. Мы уже не можем долго оставаться в этом мире. Но ты имеешь право знать все.

   Алексис приблизился к Виту, возложил руку на его голову, и перед глазами юноши все завертелось. Его сознание стало погружаться в события, случившиеся задолго до его рождения. Это было давно, очень давно, еще до войны Расцвета…

   Это было похоже на священные тексты, что заставляли заучивать семинаристов наизусть. Все вроде было так и все-таки чуть-чуть иначе. То ли время исказило истину, то ли сами церковники ее подкорректировали, дабы удобнее было вести за собой паству, теперь уже сказать трудно, но дело было так:

   Был Творец – Создатель всего сущего. Весь этот мир, вселенную он создал из Первичного Хаоса. Затем он создал себе трех помощников, внедрив в сознанье их божественные знания, достаточные для благоустройства созданного им мира. Их звали Волан, Анджей и Тартар. Когда Творец ушел, покинул созданную им вселенную, меж ними сразу начались размолвки. Двое из его учеников, Волан и Анджей, продолжили начатое им дело. Каждый из них создал сонм ангелов, которые должны были хранить этот прекрасный мир. Волан создал орков, гоблинов и троллей, а Анджей гномов и эльфов. Каждый считал, что созданная им раса имеет больше прав, и началась война за территорию. Тартар в разборках этих не участвовал. Как старший ученик Создателя он знал, что тот оставил в этом мире Книгу Бытия, которая позволит достичь вершин совершенства, став на одну ступень с Творцом. И еще – где находится портал Изначального Хаоса, через который Создатель покинул этот мир. Тартар решил найти и то, и другое. И создал он в подмогу себе людей, наделив их зачатками магии, и драконов. Род людей он лелеял, пестовал, и отбирал из него себе в ученики тех, у кого магические способности проявлялись наиболее ярко. Их называли Лордами Хаоса. Раса людей тогда была невелика. Она вся сконцентрировалась в районе Вавилота, где творил и экспериментировал Тартар. Столетье за столетьем время шло вперед, и вот Тартар добился своей цели: Книга Бытия была в его руках. Через нее он вышел на Портал Хаоса. Ему удалось взять в плен Ледяного Демона и перетащить его через портал. Он хотел сделать из него своего телохранителя, но Демон был несговорчив. Закапсулировав его в статисном поле (Тартар к тому времени был уже очень силен), первый ученик Создателя приказал Сааду, одному из своих Лордов Хаоса, пытать несчастного, пока Ледяной Демон не покорится. Сааду эта работа пришлась по вкусу. Он изобрел совершенный метод пыток, сочетая полезное с приятным. Делая вытяжки ледяной крови, он начал создавать из них других ледяных демонов. Это были жалкие копии Ледяного Демона Изначального Хаоса, но Тартар был доволен. Их было много, и они охраняли все подступы к созданной им огромной башне, защищенной от вторжения извне мощнейшими заклинаниями. Осталось теперь лишь освоить Книгу Бытия, и он станет Творцом! Уединившись в башне, он углубился в изучение драгоценного фолианта. Теперь он был спокоен. Здесь ему не помешает никто. В его кабинет могли войти лишь самые доверенные люди – избранные ученики. Один из них его и подвел. Лорд Хаоса Баскер так глубоко проник в помыслы учителя, что понял, какой ценой придется расплачиваться этому миру за его амбиции. Тартар решил создать свою вселенную, переплюнув Создателя, предварительно уничтожив его творение. Баскер недаром носил звание первого ученика Тартара. Он сумел пройти через найденный учителем портал и обнаружил там замок Вомпирштейн, из которого учитель черпал энергию и выкачал ее уже столько, что Баскер понял: в одиночку он с ним не справится, тем более, что на защиту кумира немедленно бросятся его недалекие, но магически нехилые товарищи. Лорды Хаоса будут биться до последнего. Выход был только один. Баскер пошел на сговор с Воланом и Анджеем. Те, пораженные коварными планами Тартара, немедленно заключили временное перемирие. Теперь у них был общий враг. И началась война. Та самая. Война Расцвета.

   Алексис, предводитель легиона демонов (так теперь звали ангелов Волана, чтобы не путать с ангелами Анджея), и Мариин со своей когортой ангелов, должны были обеспечить проникновение в башню Тартара Волану и Анджею. Дорогу показывал мятежный Лорд Хаоса Баскер. Вокруг башни, которую впоследствии окрестили Башней Проклятых, уже кипела битва. Анджей и Волан бросили на штурм все! Эльфы, гномы, гоблины, тролли бились с ледяными демонами, преградившими путь к башне. Из бойниц в них летели огненные стрелы защитников. Объединенный удар ангелов и демонов пробил брешь в обороне. Воздушный десант высадился через выбитое окно, невидимое с внешней стороны Башни Проклятых, и битва закипела уже внутри. Ангелы и демоны бились с Лордами Хаоса и Черным Драконом. Башня дрожала от буйства магических стихий, сотрясалась до основания. Десант оказался между двух огней. Лорды Хаоса нападали как сверху, так и снизу. Анджей приказал Мариин удерживать оборону не давая наседающим Лордам пробиться на верхние этажи, Алексис со своими демонами вошел в состав ударной группы, задача которой была проложить дорогу на самый верх, к кабинету Тартара. Это была великая битва! Когда пал последний Лорд Хаоса, защищавший подступы к кабинету, Баскер приказал демонам остановиться. С Тартаром должны были биться только Высшие, к которым он себя уже причислял. Алексис понял, почему он так поступил, только когда нарушил его запрет. На душе у него было неспокойно. Оставив своих подчиненных охранять лестничные пролеты, он рискнул зайти на предпоследний этаж. Прислушиваясь к звукам битвы наверху, он начал озираться. Его внимание сразу привлек Ледяной Демон, застывший под стеклянным колпаком. Алексис подошел ближе, положил руку на колпак и в голове его зазвучал умоляющий голос пленника.

   – Помоги.

   – А что мне за это будет? – так же мысленно спросил Алексис.

   – Я отблагодарю тебя. Сохраню нечто, самое дорогое, чего у тебя пока еще нет.

   – Зачем мне хранить то, чего у меня нет? – усмехнулся Алексис. – А что это такое, кстати?

   – Смотри…

   И Алексис увидел будущее. Знал бы Тартар, что Ледяные Демоны обладают такой способностью, ни за что не попал бы в расставленную Баскером ловушку.

   – Ты клянешься защищать моего сына?

   – Клянусь, но и ты поклянись, что, кроме свободы, отдашь мне потом Саада.

   – Клянусь.

   Статисное поле, пленившее узника, снять можно было только извне. Алексис сотворил из воздуха статуэтку, точную копию Ледяного Демона, и та втянула в себя охранные заклинания и магические кандалы вместе с полем. Ледяной Демон с наслаждением расправил члены.

   – Теперь ты – пленник Вавилота. Когда мой сын разобьет ее, – показал он Ледяному Демону статуэтку, – ты станешь по настоящему свободен. Ты будешь не один. Когда ледяная стрела Хаоса убьет предателя, на помощь моему сыну явится снежная свора замка Вомпирштейн.

   – Ледяная стрела, – восторженно провыл Ледяной Демон, – мое любимое оружие!

   – Возможно, именно тебе его и придется применить.

   Алексис пошел дальше. В кабинете Тартара было к тому времени уже практически все кончено. Анджей и Волан в этой битве погибли. Когда Алексис заглянул в кабинет, Баскер боролся за Книгу Бытия с Тартаром. Во время битвы ему удалось вырвать из нее страницу и пронзить лучшего ученика Создателя его же собственным черным мечом.

   Что будет дальше, Алексис уже знал. Пока что предсказания Ледяного Демона сбывались. Он знал, что Баскер в этой битве победит, но Тартар, теряя последние силы, сумеет увести Башню Проклятых в иное измерение и станет вечным хранителем книги до тех пор, пока сын Алексиса Вит не завершит дело, начатое учеником Лорда Хаоса. Демон бросился вниз. Ему надо было спасти тех, кого еще можно было спасти. Он приказал своим воинам покидать башню. Она уже дрожала, готовясь покинуть этот мир, когда Алексис наткнулся на бьющуюся с драконом ангелессу. Не церемонясь, он схватил ее в охапку, выбросил в окно и прыгнул следом. Мариин тогда еще не знала, что спасшему ее демону суждено в будущем стать ее супругом.

   Башня исчезла. С тех пор она появлялась в этом мире лишь раз в сто лет, выкинутая из другого измерения неведомыми силами. И на самом верху этой башни сидела, склонившись над Книгой Бытия, иссохшая мумия, в которую превратился Тартар, мечтавший когда-то стать Творцом и превзойти Создателя.

   Будущее, которое явил Ледяной Демон Алексису, касалось только его, потому он не знал, куда делся после битвы Баскер. Но вскоре он выяснил и это. Первый ученик Тартара был умнее своего создателя. Способностями перевоплощения Лорды Хаоса владели лучше всех. Он не афишировал своей деятельности и, приняв вид обыкновенного человека, виконта Баскервиля, женился на графине Амстервиль, очаровав ее своими манерами. Чтобы замести следы еще больше, он взял фамилию жены. Они обосновались в предместьях Вавилота, где он отстроил свой замок с огромной башней, в которой собирался проводить свои изыскания. У него теперь тоже была цель. Он, как и Тартар, захотел стать Творцом, но при этом не собирался разрушать мир, который породил его. А совсем рядом, в Вавилоте, уже вовсю работал портовый кабак со скромным названием «У дядюшки Сэма», хозяину которого еще пять тысяч лет предстояло ублажать загулявших моряков закуской и выпивкой, в ожидании появления в этом свете Вита.

   Тем временем противоречия между ангелами и демонами все углублялись. Они обвиняли друг друга в гибели своих предводителей. Больше всех обижены были демоны, так как их сторона, как они считали, пострадала больше. Погибла практически половина подвластных им гоблинов, орков и троллей в битве Расцвета. Словесные баталии порой перерастали в схватки, что не способствовало дальнейшему развитию этих рас. А люди меж тем плодились и размножались, потихоньку захватывая земли, некогда принадлежавшие оркам, гоблинам и троллям, которые сдавали позиции под натиском эльфов и гномов. Строили монастыри, в которых благодарили Всевышнего за дарованный им мир, пели оды ангелам, делавшим, по их мнению, благое дело по расчистке территории, и предавали анафеме дьяволов, желая им поскорее сгореть в аду.

   Выжил и еще один Лорд Хаоса. Саад звериным чутьем почувствовал, что у Тартара нет шансов выстоять против объединенных войск учеников Создателя, и просто сделал ноги в самом начале битвы, бросив на произвол судьбы созданные им же несовершенные копии ледяных демонов. Он долго скитался по свету, постоянно меняя обличия, пока не обосновался в вольных степях, объединив под своей рукой дикие племена кочевников. Хан Чергиз копил силы и ждал своего часа.

   Алексис же к тому времени, забросив все дела, искал по всему свету Баскера. Его отступничество возмутило не только демонов, но и ангелов. Ни с той, ни с другой стороны дезертиров в их рядах еще не было. Алексис оказался подходящей кандидатурой на роль козла отпущения, и на него тут же списали все огрехи войны Расцвета. Еще бы! Он же лично сопровождал Высших на бой с Тартаром. А не было ли там предательства? И началась на бедного демона великая охота.

   Алексису пришлось скрываться, продолжая начатое дело. Прозрев будущее, точнее его финал, который произойдет спустя пять тысяч лет, он понимал, что Баскер, как и Саад, где-то еще находятся в этом мире. Но найти ему удалось только далеких потомков мятежного Лорда. Обладая всего двумя страничками Книги Бытия, Баскер сумел вызвать в это измерение отражение замка Вомпирштейн, с его помощью отыскать портал Изначального Хаоса и переместить его в подземелье своего замка. Заклинание, способное открыть врата, он занес в свой дневник, наложив кучу заклятий на него. Теперь его мог взять в руки только его прямой потомок или другой Лорд Хаоса, но таких в этом мире, как он считал, больше не осталось. Во время экспериментов он случайно вызвал снежную свору, а потому, спасая свой замок и потомство от нее, увел за собой чудовищ обратно через портал. С тех пор он в этот мир больше не возвращался, а случайные свидетели этого происшествия породили легенду о проклятии рода Амстервилей. Однако кое в чем Баскер просчитался. Алексис, не будучи Лордом Хаоса, сумел перенастроить дневник на себя и своего еще не рожденного потомка и оставил там же, в кабинете, статуэтку Ледяного Демона на карте мира, поместив ее на отметку Вавилот. А потом на него произошло нападение. И надо ж было так распорядиться судьбе, что первой его нашла и взяла в плен не кто иная, как Мариин. Алексис с радостью сдался на милость победительницы, и у той не поднялась рука на своего спасителя. В результате чего отступников стало двое. Теперь они скрывались уже вместе. Но они не просто скрывались. Видя беспредел, который творится в мире, они создали тайный орден, в который привлекали самых сильных магов человеческой расы. Орден проповедовал умеренность и соблюдение золотой середины. Он учил, что нет добра без зла и нет зла без добра. Задача ордена была не дать возвыситься ни той, ни другой стороне. Серое Братство, как назвал орден Алексис, распустило свои щупальца по всему миру, контролировало все секты, ордена и, если надо, не боялось схватиться ни с ангелами, ни с демонами. При этом соблюдалась такая конспирация, что об их существовании практически никто не знал. О Сером Братстве, конечно, ходили слухи, где-то что-то просачивалось, но все это было в виде бабушкиных сказок. В этих сказках его основателей даже называли Богами Равновесия. А Алексис и Мариин действительно в своем развитии достигли уровня Богов. Этот мир был уже тесен для них. Они стремились в Изначальный Хаос. И тут родился Вит. Тащить младенца в неизвестность, в неведомые дали опасного, ледяного Изначального Хаоса они не решились. Мариин хотела оставить малыша на попечение Серого Братства, но Алексис запретил ей даже сообщать им о рождении наследника.

   – Серое Братство состоит из людей, внутри которых борется добро и зло. Я не хочу, чтобы наш сын стал заложником чьих-нибудь честолюбивых амбиций.

   Они оставили его у порога Вавилотского монастыря. Мариин, сдерживая слезы, смотрела, как отец Илерей поднимал попискивающий сверток, как с интересом исследовал свою находку, потом, осторожно прижав к груди, удалился с ним в святую обитель.

   – Скоро он вырастет, окрепнет и присоединится к нам. Идем. Нам еще многое надо постичь там, за пределами этого мира, – Алексис нежно привлек к себе жену, – а потом обучить всему этому сына.

   Их ждал Изначальный Хаос.

36

   Вит пришел в себя от яростной перебранки, которую шепотом устроили около его постели Олет и Ксанка.

   – Это ты во всем виновата. Лорд Хаоса! Лорд Хаоса!

   – Что!!? Это я такое говорила? Не было такого! И вообще, кто сразу предложил сначала завалить его, а потом уже разбираться?

   Вит сладко потянулся, и тут же слетел с кровати под истошный вопль Паленого.

   – Нет, ну ты чё как слон встаешь!!? Хвост же отдавил, придурок.

   Наглая белка, облаяв своего хозяина, залезла обратно под одеяло и захрапела.

   – Вот видишь, Ксаночка, с ним все в порядке, – наигранно бодреньким тоном сообщил Олет. – И проголодался, наверное. Сейчас я типа пожрать соображу.

   Олет выскочил за дверь. Следом рванула Ксанка.

   – Стоять! – Дверь перед ее носом захлопнулась. Вит применил магию, не задумываясь, без всяких заклинаний, и у него получилось! – Нам надо поговорить.

   – Угу, – хрюкнула из постели белка, – вам о мно-о-огом надо поговорить.

   Вит взял ее за шкирку и молча выкинул в окно.

   – А-а-а!!! – Вопль длился недолго. В здании было всего два этажа. Вит огляделся и понял, что находится в родном доме, подаренном ему Илереем, который он лично превратил в бордель.

   – Вот и меня так когда-то кидал, – сердито попеняла ему Ксанка. Она считала, что нападение – лучший вид защиты, и заранее укрепляла свои позиции в ожидании серьезного разговора.

   – Это у меня наследственное, – вздохнул Вит, невольно вспомнив, как папа спасал маму в Башне Проклятых. Сын от папаши далеко не ушел.

   – Что ты имеешь в виду? – насторожилась Ксанка.

   – Мысли вслух, – отмахнулся Вит, сообразив, что видения прошлого предназначались только ему одному, – не обращай внимания.

   Он плюхнулся обратно на кровать.

   – Подсаживайся рядом. Вот табуреточка удобная стоит. Кстати, как мы здесь оказались?

   – Сама толком не знаю. Как твой отец… ну, этот из портала, руку тебе на голову положил, так все и исчезло.

   – В смысле – как исчезло?

   – В смысле – так. Бах! И темнота. А потом опять: бах, и мы тут. Ты на кровати как неживой лежишь, а мы с Олетом вокруг тебя прыгаем. Гадаем, живой ты или неживой. Папа твой, который Илерей, прибегал со своим другом. Его опять в прежней должности восстановили. И Мусахэя тоже. Но мы их выгнали.

   – Ясно. Теперь я хотел бы услышать всю историю.

   – Какую историю? – сделала наивные глаза Ксанка.

   – Историю предательства двух магистров Серого Братства, втершихся в доверие к неопытному семинаристу и подставлявших его на каждом шагу.

   – А врать можно?

   – Самую малость. В пределах разумного.

   – Начнем с того, – тяжко вздохнула Ксанка, – что наш Орден контролирует…

   – Задачи Серого Братства мне известны, – тормознул ее Вит. – Мой отец этот Орден создавал. Давай-ка ближе к делу.

   – Ладно. Тогда начнем так: все началось с того, что граф Джон Амстервиль, который, кстати, был нашим тайным осведомителем за очень и очень приличные деньги, что-то наковырял в библиотеке эльфов. По его словам, в нашем мире остался один из последних Лордов Хаоса, сумевший вырваться из Башни Проклятых перед самым ее исчезновением. Наш Орден встрепенулся. Лорд Хаоса не успокоится, пока не взорвет этот мир, чтобы вырваться за его пределы и стать Богом. Возможно, это ложная тревога, дело давнее. Пять тысяч лет прошло, а никаких намеков на присутствие Лорда Хаоса не было. Но мы прекрасно знали, как эти монстры умели маскироваться. К тому же именно эльфы и гномы непосредственно участвовали в той битве, и только им удалось пронести сквозь века все, что непосредственно связано с той войной. Записи очевидцев, мемуары старых бойцов. А еще граф сообщил, что среди эльфов и гномов стал часто мелькать один шустрый молодой человек, которого ни с того ни с сего приняли сразу в несколько эльфийских домов и гномьих кланов. Совет Серого Братства решил эту информацию проверить и послал к тебе нас, – Ксанка виновато стрельнула глазами в сторону Вита. – Мы, понимаешь, были самые молодые магистры в Братстве, а потому наши психологи решили, что мы имеем максимальные шансы на успех.

   – А вы, действительно, брат и сестра, или это тоже легенда? – полюбопытствовал Вит.

   – Действительно, брат и сестра, – тряхнула белокурыми локонами Ксанка. – двойняшки. Только абсолютно непохожи. Он такой дурак!

   – Почему?

   – Хотя бы потому, что я на пять минут его старше.

   – Серьезный аргумент. И что же было дальше?

   – А дальше началась такая каша-а-а… Мы с Олетом всю голову сломали. Серому Братству ведь давно известно, как проникнуть в Башню Проклятых, и где она должна была появляться. Кровавая книга – это ж наших рук дело. Вернее, не наших… Теперь я понимаю, что ее создатель – твой отец. И схоронили ее в древнем храме под монастырем специально. Чтоб в случае смерти главы Серого Братства, его преемник смог обратиться к ней и вычислить, где в очередной раз появится Башня. Мы, правда, дальше библиотеки прорваться не могли, но и это был подарочек. За ночь, пока Башня в нашем мире, мы оттуда столько информации получали! И тут вдруг кто-то сливает эту информацию Белому и Черному Ордену. Я Кровавую Книгу имею в виду. Как мы потом выяснили, это твой дядюшка Сэм постарался. Серое Братство все свои кадры на уши поставило. Но главное лежало на нас с Олетом. Мы тебя сразу под это дело подвязали, чтобы посмотреть на твою реакцию.

   – И как я реагировал?

   – Как полный идиот. Когда мы с тобой за Кровавую книгу дрались, я все ждала, когда из тебя магия пойдет. А она не пошла. А потом еще и вытащил из подземелий, хотя и не должен был бы этого делать. Я уж чуть было чувства всякие благодарные к тебе питать не начала…

   – Иди ко мне, – потянулся к девушке Вит.

   – Пока ты меня на растерзание своре черных и белых магов не кинул, – шлепнула его по руке Ксанка.

   Вит откинулся обратно на подушку.

   – А уж когда ты Олету Кровавую книгу приволок в кабачок дядюшки Сэма, – продолжила рассказ девушка, – стало ясно, что граф ошибся. Фигня все это. Обычный ты человек. Хотели уж операцию сворачивать, но от архимагов Братства пришел приказ продолжить проверку и довести тебя до Башни Проклятых. И они оказались правы! В том же кабаке из тебя первый раз рванулась магия. Видать, контакт с Кровавой книгой ее пробудил. Вит мне рассказывал, как из кабачка все удирали. Но все равно ты вел себя не как Лорд Хаоса, а как самый настоящий придурок! Раньше в Башню Проклятых проникали только мы, представители Серого Братства, а на этот раз решили подстраховаться. Ангелов с демонами подключили. Они ради твоей персоны даже бой друг с другом изобразили, хотя, как и во время войны Расцвета, на этот раз заключили временное перемирие. Вот как Лорд Хаоса, в смысле ты, как мы тогда думали, их напугал.

   – Что ж тогда им мешало меня прямо около Башни прибить? – усмехнулся Вит. – Что-то в твоем рассказе не сходится.

   – Все сходится, – вздохнула Ксанка. – Мне кажется, они просто хотели через тебя Книгой Бытия завладеть. А ты вышел оттуда без нее. И меня опять кинул, гад!

   – Я ж говорю, это наследственное, – виновато вздохнул Вит.

   – Однако уже одно то, что ты оттуда вышел, было чудо. Обычный человек, в котором только что пробудилась магия… – Ксанка с сомнением покачала головой, скорчила забавную мордашку. – Это, знаете ли, нонсенс, как сказал наш архимаг, и приказал нам до конца разобраться с этим чудом природы. Больше всего всех смутило, что ты уработал в один присест ангела и демона, хотя они оба особо не сопротивлялись, приняв тебя почему-то за своего! Именно поэтому операцию продолжили, правда, в то, что ты Лорд Хаоса, уже мало кто верил. Заодно решили тебе устроить проверку как кандидату для приема в Серое Братство. Материал был добротный. Тут ты не подкачал. Не только кинулся спасать меня и Олета, но и показал класс. Чудеса изворотливости. Знаешь, даже Олет поначалу принял тебя за Рогатого. На Плешивой Горе ты был молодцом!

   – Это когда я тебя на плече оттуда уволакивал?

   – Ага.

   – И как ощущения?

   – Норм… ты, зараза! Ты будешь слушать или нет?

   – Молчу, молчу.

   – Потом ты, как положено нормальному человеку, побежал папе жаловаться на продажность магистрата, и мы окончательно успокоились. Началась стандартная подготовка для принятия тебя в Серое Братство. Есть у нас один прием, который позволяет раскрыть магические способности кандидата в полной мере. Ему дают учителей, которые утверждают, что теперь их жизнь полностью зависит от ученика. Они, дескать, лишаются на этот период магии, и могут только подсказывать ученику соответствующие заклинания. Это здорово напрягает кандидата и не дает расслабиться. В принципе, мы эту подготовку начали еще около Башни Проклятых, велев демону сообщить о том, что мы без магии, во всеуслышание. Устроили твое изгнание из семинарии…

   – Что!!? – вскинулся Вит. – Так это меня с вашей подачи из монастыря вытурили?

   – Вообще-то, заместитель твоего отца наш человек, – призналась Ксанка.

   – Так вы и моего отца ради этого обидели?

   – Вит, ты же сам просил всю правду, – расстроилась Ксанка. – И вообще, мы вмешиваемся таким образом только в крайних случаях. Кое-кого еще точил червячок сомнения. А вдруг ты все-таки хорошо замаскировавшийся Лорд Хаоса?

   – Ладно, рассказывай дальше.

   В этот момент в оконном проеме показалась усатая морда с длинными ушами.

   – Ну, и что тут она тебе наболтала?

   Вит запустил в Паленого подушкой, сметя его с подоконника.

   – А-а-а!!!

   – Рассказывай. Что было дальше?

   – А дальше сплошная чепуха началась. Мы уже собирали пожитки, к встрече с тобой готовились, как вдруг нас прямо из Ордена вышвырнуло в кабачок дядюшки Сэма. И, как потом стало ясно, это сделал ты, не произнеся при этом ни одного заклинания. И все опять началось по-новой. Ну не мог обычный, совершенно неподготовленный человек, пусть даже обладающий исключительной магической силой, сотворить такое без знания соответствующих заклинаний. Мы сориентировались сразу и начали разыгрывать спонтанно родившуюся легенду о том, что нас изгнали из Ордена, а архимаг опять активизировал лучшие кадры, чтобы обеспечить дополнительные проверки. Мы с Олетом действовали максимально осторожно. Даже в твое отсутствие разыгрывали недалеких школяров, попавших в опалу. Вдруг ты имеешь возможность прослушивать нас на расстоянии? Однако ты опять вел себя как обычный, нормальный человек. Даже то, что из развалюхи, подаренной тебе отцом Илереем, сумел забабахать обалденный бордель, не удивило. Олету это очень понравилось. А потом было нападение ночниц. Ну, думаем, проявился мерзкий нрав Лорда Хаоса. На тебя-то они не нападали. Ох, как трудно было удержаться от применения магии. Все ждали, когда же ты нас придешь убивать. И ты нас убил… своим презрением. Знаешь, как обидно было насчет ориентации твои выговоры выслушивать? А потом еще и из-под одеяла вытолкнул, подлец!

   – Это не я, это Паленый, – тут же поднял руки вверх Вит.

   – Да знаю уже. Погоди, я еще до него доберусь.

   – Ты рассказывай, рассказывай.

   – А потом ты начал этих ночниц гонять, да и они что-то вякать насчет того, что им конкретно не мы, а ты нужен. Да и голос из камина о каком-то хозяине, который недоволен будет. Сейчас-то мы знаем, что это был настоящий Лорд Хаоса Чергиз, который так забавно от себя же подозрения отводил. Дескать, я не я и хата не моя. На хозяина я работаю мелкой сошкой. Совсем мы, короче, запутались. Тут наши историки подсказали архимагу, что Лорды Хаоса очень азартные были, и началась очередная проверка. Я, пока ты спал, сообщила страже об открытии нового борделя, и о том, что его хозяин…

   – Ой, мало я тебя кидал!

   Ксанка поперхнулась.

   – Ты будешь слушать или нет, поганец?

   – Буду. – Вита уже разбирал смех, но он героически держался.

   – Тогда пошли по сокращенной программе, – сердито сказала Ксанка, – в тюрьме уже все было готово. Судью изображал наш архимаг, разумеется, под личиной настоящего судьи…

   – Господи, да сколько ж вас!

   – Не так уж много, но все, кто сидели в камерах, были наши люди. Точнее, половина. Вторая половина – лучшие шулера империи, согласившиеся надеть тюремную робу за очень большие деньги.

   – С ума сойти… И что дала проверка?

   – Лучший профессионал, тот самый, на робе которого в крестики-нолики играли, следил за твоим лицом в надежде увидеть хоть какой-либо намек на азарт, долго потом ругался и отказывался брать положенный ему гонорар. А потом потребовал двойной. Он сказал, что жаждал схлестнуться с суперпрофессионалом экстра-класса, все ждал, когда ты в игру включишься, а ему подсунули какого-то придурка. Пришлось оплатить моральный ущерб.

   Тут уж Вит не выдержал и все-таки заржал. Ксанка обиженно поджала губы и сердито уставилась на него.

   – Извини, – вытирая выступившие от смеха слезы, попросил прощения Вит, – это надо же, сколько я вам доставил хлопот. Что ж вы сразу после этого не прекратили операцию?

   – Так, считай, и прекратили. Дальше пошли по программе обычной подготовки к приему в Серое Братство. Учитывая твою дикую магию, решено было оставить около тебя сразу двух учителей, а тут на тебе, кто-то завалил нашего информатора Амстервиля, и, что самое главное, выяснилось, что он работал на таинственного хозяина, а не только на нас. Отец Гийом сразу сообщил нам, что в заговоре участвует Гишелье, помощник архимага Академии Колдовства, и Кальвибер, председатель совета купцов Вавилота. Причем их тоже очень интересуешь конкретно ты, а еще больше Книга Бытия, которую они надеялись у тебя найти. И опять завертелась машина. Правда, теперь мы уже не подозревали тебя. Мы искали таинственного хозяина. Про Чергиза мы знали и раньше. Считали обычным человеком. Личность, конечно, сильная, армию собирает для своих завоевательных войн. Нас это не касалось. Мы отвечали лишь за магическое равновесие. Тут очень удачно подвернулась просьба о помощи племянника покойного графа, и мы решили, что неплохо будет тебя потренировать в полевых условиях, а заодно разнюхать там, что к чему. О том, что это дело может оказаться не по зубам не только тебе, но и нам, мы поняли, когда выяснилось, что в деле замешен не обычный Грим, а снежная свора замка Вомпирштейн, но было уже поздно. Мы подъезжали к имению графа, да и ты не дал бы нам от этого дела слинять. Все, что мы могли сделать, это забить тревогу, и Серое Братство начало, как говорится, землю носом рыть. Снежная свора – это на сто процентов дело рук Лорда Хаоса. Опять подключили демонов и ангелов. Двое тут же устроились в имение Амстервиль слугами и нащупали эманации портала Хаоса, идущие из подземелий замка. Короче, стало ясно, что здесь и произойдет развязка. Лорд Хаоса рвется именно сюда! Нам с Олетом приказано было сделать все, чтобы разобраться в этом деле и постараться, чтобы ты при этом не пострадал. Серое Братство начало иметь на тебя виды.

   – А когда вы опять начали подозревать меня? – поинтересовался Вит.

   – После того как снежная свора стала защищать тебя. Во, думаем, попали. Привели козла в огород.

   – Что ж вы сразу после этого меня убить не попытались?

   – Ну, ты артист! На тебя же эта свора работала! Это перед тобой они были такие белые и пушистые, а на самом деле – ого-го! Мы в Башне Проклятых кое-что о них почитали. Они при желании ледяных демонов как котят придушить могут. А в битве с ледяными демонами знаешь, сколько воинов погибло? Хорошо, что в войне Расцвета эти звери не участвовали. Вообще-то, Олет предлагал сигнал дать, чтобы на тебя все Серое Братство навалилось вместе с ангелами и демонами, но я ему сразу сказала: если ты, сволочь… – девица покраснела. – Короче, не верила я, что ты Лорд Хаоса, и все! Хотя все на тебе уже сходилось. Тогда Олет последнюю проверку предложил. Ангел с демоном погрузили все имение в статис, не затрагивая, естественно нас. Очень хотелось узнать, подвержен ты этому заклятию или нет? Если подвержен, замечательно. Берем в оборот, и потом уже Серое Братство над тобой опыты ставит, признание выколачивает, а если не подвержен, то что делать будешь? Какая будет твоя реакция? Как сейчас помню, лежу я практически неглиже, думаю, куда ты пойдешь, как среагируешь…

   – Ты знаешь, я бы среагировал, но с пьяными бабами принципиально дела не имею…

   – Что!!?

   – Стоп! – приподнялся Вит на локте. – Это что ж получается – ты по своей воле готова была лечь под Лорда Хаоса? Ну, ты и…

   – Что ты сказал?! Я, как дура, его там ждала, надеялась, а он меня… Это надо ж в такого придурка влюбиться!!!

   Вит с хохотом схватил Ксанку в объятия, повалил на кровать и начал целовать.

   – Пора переходить к официальной части. Выйдешь за меня замуж?

   Девушка сразу обмякла. Напрасно, потому что на подоконник в этот момент забрался Паленый с подушкой в зубах.

   – Хозяин, не верь, – предупредил он Вита, выплюнув наволочку. – Если она под Лорда Хаоса могла, то…

   На этот раз в кота полетела табуретка. К счастью, подушка смягчила удар.

   – Вы меня все считаете продажной девкой? Ну, всё!

   Вит с хохотом вылетел в коридор, сбив дверью Олета, который старательно под ней подслушивал.

   – Ксаночка, я ж тебе руку и сердце предложил!

   – Сейчас я тебе и руку, и сердце, и еще кое-что вырву…

   Ксанка пробежала по брату и помчалась вслед за обидчиком.

   – Я не понял, – крикнул ей вслед Олет, – свадьба будет или нет?

   – Сначала я его убью, а уж потом и о свадьбе поговорить можно.

   – Вит, я бы на твоем месте вернул ей прежний цвет волос, – испугался Олет.

   – Да не бойся ты, – донесся до него с первого этажа уже смеющийся голос Ксанки, – я ж его не до смерти. У Ордена на него виды есть.

Примечания

   1

Хирт – вооруженный отряд из двадцати гномов.

(обратно)

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36 . .

Реклама на сайте