«Орден»

Орден (fb2) - Орден (пер. Михаил Анатольевич Новыш) (Diablo III - 3) 1069K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Нэйт Кеньон

Нэйт Кеньон ОРДЕН

Посвящается Эбби, моей маленькой девочке, у которой, возможно, когда-нибудь хватит отваги прочесть все это…

Но не сейчас.

ПРОЛОГ ПАМЯТЬ Тристрам, 1213

Мальчик спрятал руки под шерстяную тунику, словно желая согреть их, хотя жар костра мог опалить его детский пушок на щеках. Он был неширок в плечах, с узким и изможденным, несмотря на юный возраст, лицом, поэтому и выглядел гораздо старше своих одиннадцати лет. В сумке из оленьей кожи лежала тяжелая книга — и заплечный ремень оставлял красный след на коже. Но это его не беспокоило, как и то, что могли сказать о нем остальные. Он не имел настоящих друзей. Мальчик отличался нелюдимостью и с удовольствием проводил время за книгами.

Пламя осветило других детей, сидящих вокруг костра с восторженными лицами. Они были воодушевленные настолько, будто стоящая перед ними женщина являлась архангелом Ауриэлью во плоти.

Нет. Это неверно. Мальчик с осуждением покачал головой. Возможно, несколько лет назад он и сам согласился бы на подобное сравнение, но не теперь. Рассказчицей была его мать, простая смертная, не обладающая особыми познаниями. И даже совсем не важно, из какого рода она происходила. Архангелы, если они вообще есть, определенно не стали бы терять ни минуты, показываясь людям в таком захолустье.

Треснуло полено, и в ночное небо полетел сноп искр. Все едва не подпрыгнули. Густой дым заглушал кисло-горькую вонь соседнего скотного двора. Женщина вздохнула. Дети — прямо как птенцы на ладони. Пусть старейшины города закатывают глаза, а стражники и трактирщик шепчутся за ее спиной. Ей все равно. Дети будут приходить сюда и слушать ее. Будут верить.

«Пока не вырастут», — подумал Декард Каин. А потом они узнают правду.

— Последний из Единого Зла, Диабло, младший из братьев, Владыка Ужаса, стал сильнейшим из всех и самым ужасным. Говорят, что посмотревшие на него сходили с ума. Но Хорадримы продолжали действовать неустанно. Когда Тал Раша и Владыка Разрушения были навеки погребены под поверхностью пустыни Аранох, Джеред Каин повел уцелевших магов через Хандурас, на каждом шагу сражаясь с прислужниками Диабло.

Адерес умолкла. Когда ее яркие глаза встретились с глазами мальчика, тот нарочито отвернулся.

Голос матери дрогнул, а возможно, она перевела дыхание.

— Обладающие могущественной магией, Хорадримы нанесли огромный урон армии демонов. Но Диабло призвал тысячи новых прислужников из Горящих Преисподен, и Джеред наконец-то решил дать сражение. Архангел Тираэль основал орден Хорадримов с единственной целью — сдержать Единое Зло и изгнать его из наших благословенных земель. Тираэль не позволил бы им проиграть.

Кожа Адерес Каин блестела, ее угольно-черные локоны прилипли ко лбу. А взгляд — пустой, как у проклятой. Ее рассказ постоянно обрастал все новыми подробностями. Но мальчик давно выучил его наизусть и помнил о неожиданных поворотах и развязках этой истории. Скоро наступит момент, когда мать шокирует детей откровением о том, что маги-герои дали бой именно в этих краях. Тогда здешняя почва почернела от крови демонов. Ее голос станет еще громче. Действительно, Джеред и братья Хорадримы отбивались от чудовищных созданий, пока не заключили Диабло в Камень Души. Они похоронили его глубоко под землей, туда, где он находится и поныне.

Сперва легенда потрясала Декарда, но он уже немаленький, а мать с ее растущим безумием не на шутку его беспокоила. У него есть дела и поважнее. Хватит с него на сегодня. Когда она на мгновение отвернулась, он тихонечко улизнул из освещенного круга и исчез в ночи.

Было очень влажно. Декард шел босиком по мокрой траве, запахивая тунику поплотнее на своем худеньком теле. Его дыхание превращалось в пар, который поднимался вверх. Где-то на бойне завопила овца, и сразу же громко выругался мужчина. Ветерок донес сладковатый запах крови. На краю леса туман окутал стволы деревьев. Холод коснулся затылка и шеи Декарда, как пальцы призрака. Вздрогнув, мальчик двинулся к дому, до которого оставалось примерно полсотни шагов.

Внутри, в небольшой прихожей горели два фонарика, но он не стал брать их с собой и, окутанный тьмой, беззвучно побрел в свою комнату. Он поежился. Здесь царил настоящий мороз. Декард принялся нежно поглаживать переплет книги, но решил не вынимать ее сразу. Он наслаждался моментом, растягивал удовольствие, как пьяница, предвкушающий вкус вина, налитого в чашу. Это был фолиант по истории Вестмарча и Сыновей Раккиса. Обычный ученый труд — совсем не такой, как те книжки, которые любила читать его мать. Она предпочитала россказни про благородных героев, про невероятные миры и их неуловимых невидимых обитателей. Сказки и фольклор.

Ему хотелось побыть одному. Но спустя полчаса он услышал скрип входной двери и стук материнских деревянных башмаков по каменной плитке у очага. Сейчас она разведет огонь, поставит чайник и примется неразборчиво напевать. Потом сядет в кресло-качалку и станет вязать или читать. Но он ошибся. Она направилась в его комнату, и он едва успел спрятать книгу под кровать. Еще миг — и она уже стучала в дверь.

— Декард? — окликнула она сына, показавшись на пороге. Адерес держала в руке фонарь и щурилась. — Ты покинул нас слишком рано.

В теплом желтом свете она выглядела растрепанной, с беспорядочно лежащими по плечам густыми темными прядями. «Седина еще только пробивается, — подумал Каин, — у правого виска». Раньше он этого не замечал.

— Я устал. Мне надо отдохнуть.

— Ах, Декард… Джеред — твой предок, а ты… ты последний в именитом роду героев.

— В роду Хорадримов.

— Правильно. Прямых потомков великих магов. Они защищали Санктуарий от демонов, рыщущих по Земле.

Каин пожал плечами и опустил голову. Он избегал смотреть ей в глаза.

— Почему ты не позволила мне взять фамилию отца? — вдруг вырвалось у него.

Отец умер несколько недель назад от атрофии, большую часть жизни проработав в кожевенной мастерской. Сначала полы мел, затем дорос до помощника, а в последнюю пару лет его назначили главой мастерской. Он не отличался болтливостью, да и чувства свои выражал очень скупо. Декард был не слишком-то на него похож. А может, и нет.

Мать поставила фонарик на прикроватный столик и села рядом. Протянула руку, чтобы прикоснуться к плечу сына, но тот отшатнулся. Она отдернула пальцы, будто обожглась.

— Ты зол и обижен, — произнесла она. — И я тебя понимаю. Но его уже не вернешь.

Декард почувствовал, как его ладони колет солома, которая пробивалась сквозь вытертую обивку. Он спал в этой кровати с тех пор, как вырос из колыбели. В том же самом скромном домике, в том же самом городке. Здесь никогда ничего не происходит.

— Я любила твоего отца по-своему, — продолжала Адерес. — Но я не буду отказываться от фамилии, данной мне изначально. Свитки гласят, что когда-нибудь Хорадримы снова восстанут из праха, и новый герой поведет их в битву за спасение Санктуария. Ты предназначен для большего.

Каин сжал кулаки.

— Большего? Хорадримов больше нет, и ты рассказываешь всякую чушь, чтобы пустоту заполнить. Люди в Тристраме над тобой смеются. Где твои ангелы и демоны? Где твои спасители? Хорадримы давно умерли, и всем на нас плевать!

Он вскочил и бросился к крохотному окошку. Его бил озноб. Последний в именитом роду героев. Нет уж. Он хочет остаться в одиночестве и читать любимые книги.

Туман становился все гуще и разливается вокруг висящих на столбах фонарей, скрывая уличную грязь. Внезапно Адерес встала, но мальчик не пошевелился. И только когда раздался треск пламени, Декард рывком крутанулся на месте. Адерес держала в руке его книгу, а пламя из открытого факела-светильника пожирало сухие ломкие страницы. Они становились то желтыми, то оранжевыми.

Ахнув, он ринулся к матери и выхватил у Адерес фолиант. Начал хлопать им о свою грудь, потом бросил его на земляной пол, принялся топтать ногами, чтобы потушить. Остановился, тяжело дыша.

— Что ты наделала?

— Это — не твоя судьба, — ответила она. — Читай то, что принадлежало Джереду. Я сохранила все для тебя.

Он поглядел на обгорелый переплет и черные страницы. Гнев заклокотал в горле Декарда.

— Твои демоны внутри тебя самой, мать! Точно! Если они должны прийти, как ты говоришь, то почему бы и нет? Хотя их что-то до сих пор не видно!

Мать сдавленно ахнула, прикрыла рот руками и попятилась.

— Осторожнее с пожеланиями, Декард. Ты и не знаешь, о чем просишь, когда…

— Пусть они придут!

Его срывающийся крик наполнил ночь, эхом возвратился и стих. На мгновение Декарду показалось, что все вокруг замерло. Тело пронзила смесь возбуждения, страха и мимолетного желания. Может, что-нибудь изменится, и он покинет опостылевший городок! Иначе он будет вынужден жить так, как отец. Вкалывать в кожевенной мастерской, продавать мясо случайным странникам, глазеющим на медленно разваливающийся монастырь Хорадрим. Он умрет здесь же, тело его зароют в землю, и никто не вспомнит, был он на свете или нет.

— Я бы поверил, — пробормотал он, внезапно почувствовав огромную усталость. — Но у меня не получается.

Мать покачала головой.

— Тогда ничем не могу тебе помочь, — сказала она. — Значит, ты потерян для нас.

Она сдержала рыдания. Развернулась и покинула его комнату.

Декард чуть было не кинулся за матерью вслед. Ведь он не хотел ее обижать! Однако его ноги будто приросли к полу. Все-таки он говорил то, что думал. Фонарик мигнул, и пламя заколебалось, словно от дыхания незримого существа. Тени заплясали на стенах, на мгновение мальчику почудился зловещий шепот.

— Дека-а-а-рд…

Он подбежал к окну. Глухая ночь. Холод. Декард выглянул наружу и стал озираться по сторонам. Сплошной туман. Потом он уловил какое-то движение, неподалеку от полей. Декард вздрогнул, но в конце концов обнаружил бродячего пса. Собака, повизгивая, трусила вперед и надеялась найти объедки. Вскоре она исчезла среди домов.

Мальчик поглядел на холм, где стоял старый монастырь. Он навис над городом, подобно огромной пустой оболочке, которую выбросили за ненадобностью. Декард поразился собственному высокомерию. В глубине души он молился о чуде. Случилось бы хоть что-нибудь из ряда вон выходящее! Но он знал, что все бесполезно. Настоящая жизнь — совсем не то, что сказки матери.

Он попробовал листать страницы книги о Вестмарче — почерневшие края крошились под его пальцами.

Пусть они придут.

Пройдет еще полсотни лет, и пожелание Декарда Каина исполнится.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ТЕНИ СГУЩАЮТСЯ

ГЛАВА 1 Развалины тайного хранилища Визджерей, Пограничье, 1272

В огромных и мрачных глубинах того, что последовало, не было времени осознать тот миг, когда раскололась граница между прошлым и будущим. Хаос стал стремительно нарастать. Прогремел взрыв на горе, и будто два гигантских воина бросились навстречу своей судьбе. Молниеносно мелькнули мечи, оба воителя, казавшиеся невредимыми, зашатались и рухнули. Кровь стекала на землю из зияющих смертельных ран.

Наверное, это произошло именно здесь, среди бескрайних пустынь Пограничья, наполненных испепеляющей жарой. В знойном мареве виднелись те самые руины — едва-едва различимые. Когда двое путешественников забрались на очередной бархан, им померещилось, что они услышали звон ударов молота по металлу. От странных звуков у них даже свело челюсти.

Они сделали привал, чтобы попить. Воздух плавился над залитыми солнцем безбрежными песками. Молодой, гордый рыцарь из Вестмарча, в золотых доспехах и с алым щитом, сплюнул желтоватую слюну и вытер тряпкой потное лицо. Отпил из фляги хороший глоток и передал ее товарищу.

Старший был одет в серую тунику с капюшоном, стянутую на талии. На его спине висел рюкзак. Он неторопливо переложил посох из одной руки в другую и взял флягу. Его пояс пестрел загадочными темными узорами. Мужчина был настолько худ, что его, казалось, запросто унесет ветер. Волосы — всклоченные и седые, борода — слишком длинная. Его можно было принять за безумца, однако он излучал силу, которая становилась все очевиднее с течением их путешествия. Шел он уверенно и без устали, и младшему часто приходилось прибавлять шагу, чтобы не отстать.

Старший кивнул вправо, где виднелось углубление в песках. Оно напоминало желоб и достигало шести метров в длину.

— Это — отметина, где песчаная акула выбирается на поверхность, чтобы найти еду, — сказал он. — К вечеру они становятся агрессивнее. Надо быть аккуратнее.

Конец желоба был усеян темно-красными пятнами. Кровь. Младший слышал об ужасных драконоподобных тварях с огромными зубами и когтями. Они способны разодрать человека на части. С любым созданием из плоти он может биться мечом. «Гораздо опаснее создания иного мира», — подумал рыцарь. Пусть он никогда с ними не сталкивался. Но его спутник, покрытый шрамами, — явно не новичок в таких делах. «Если что, он защитит их обоих», — решил младший.

После недолгой остановки они двинулись дальше. Взобравшись на следующий бархан, они увидели цель своих поисков.

Из песка торчали две колонны, похожие на сколотые зубы. Их верх резко обрывался, словно чья-то нечеловеческая мощь снесла его одним ударом. Все верно, подумал Декард Каин. Наверное, здесь находится вход в древние руины хранилища Визджерей. Он с трудом представлял себе, какие ужасные твари посещали это место, охотясь за магами.

Они брели по пустыне много дней и оставили мулов в последнем на их пути поселении. На зыбком песке от мулов мало толку, да и копыта сразу увязнут. Декард не сомневался, что руины остались бы скрыты еще сотни лет, если бы молодой воин не принес ему тайные тексты Закарум. Сейчас они хранились в рюкзаке Каина. Старинные хранилища Визджерей в Калдее — хорошо известны среди магов, но это место должно оказаться самым важным.

Дорога была долгая. Едва не потерпев поражение от Баала на горе Арреат, после уничтожения Камня Мироздания, Декард Каин не смог убедить товарищей, что опасность для Санктуария еще не миновала. Все обстоит по-другому. Он же обстоятельно прочел тексты Хорадримов. Архангел Тираэль сам предупредил его об угрозе, прежде чем сгинул. Каин чувствовал еле различимые перемены в мире — те, о которых гласили пророчества. Нарушение хрупкого равновесия между Вышними Небесами и Пылающими Преисподними. А потеря Камня Мироздания была ужасна, поскольку Санктуарий стал уязвим и беззащитен.

И Каину снова начали сниться сны о его детстве. Рассказы матери. Каждую ночь он просыпался в холодном поту. Он вел сражения с легионами тьмы или сидел, сжавшись в комок, в клетке, подвешенной на столбе, а чудовищные твари издевались над пленником. Он заново переживал и худшее. Его посещали тени прошлого, которые, как он считал, похоронил навеки.

Такого не было со времени падения Тристрама. Чувство вины пожирало Каина. Он опоздал. Он не предотвратил вторжения демонов в свои родные края, он — самоуглубленный и нелюдимый Декард. А потом и случилась трагедия на горе Арреат.

Товарищи Каина настаивали на том, что можно праздновать победу, возвращаться к своим любимым и близким. Они наивно попытались собрать воедино разбитые на куски жизни. Он не винил их. Его самого никто не ждал, Тристрам разрушен, идти некуда. Поэтому он принялся за поиски тех частей мозаики, которые сложатся в целую картину. Пусть проявятся истинные пути Мироздания. Если грядет вторжение, ему понадобится помощь. Хорадримов создали, чтобы они бились со злом, но они канули в небытие, став историей. Каин часто вспоминал слова матери. Джеред твой предок, а ты… ты последний в именитом роду героев.

Акарат потащился по песчаному склону, ведущему к колоннам, но Каин схватил его за руку. Паладин дрожал от нетерпения и распирающей его энергии. Его интуиция молчала. Но Каин четко чувствовал опасность, будто еле заметный кислый запах, доносимый ветром.

Акарат в запале обнажил меч, готовый броситься вниз по склону, что бы там его ни поджидало.

— Надо торопиться, — сказал он. — Я буду оборонять нас от песчаных акул и ос. Кроме того, может, там ничего нет.

— Постой, — произнес Каин. — Тексты предупреждают о заклинании, которое скрывает от глаз хранилище. Согласно им мы не должны были бы обнаружить даже эти две колонны. Что-то ослабило заклинание.

Если там скрыты бесценные артефакты, то есть и более серьезные заклинания, которые оберегают здешние тайны от посторонних, добавил он про себя. Опустившись на колени на горячий песок, Каин снял рюкзак и начал рыться в нем. Его молодой спутник очень напоминал ему другого, которого он знал прежде. Тот юноша спустился в адские лабиринты, пытаясь спасти Тристрам. И герой дорого заплатил за самоуверенность, и весь Санктуарий вместе с ним. А Каин не спас его.

«Тебе понадобится защита», — подумал он.

Каин достал предмет вроде подзорной трубы с янтарными линзами. Посмотрел в него на свете солнца. Оно склонялось к горизонту, и воздух окрасился в желтый оттенок. Не больше часа до темноты. Надо разбить лагерь и обследовать руины утром. Но Акарат был прав. Враг может появиться отовсюду.

Каин поднялся, стараясь не обращать внимания на ноющую спину и пульсирующую боль в коленях. Возраст давал о себе знать. Как же так? Ведь еще недавно он был мальчишкой. Он бегал по полям, стараясь не вляпаться в коровьи лепешки в высокой траве, воровал яйца из курятника Гросгрува. Ах, как летит жизнь! Она утекает, словно песок сквозь пальцы, и не поймаешь, оглянуться не успеешь…

Снова стали подкрадываться сомнения. Большую часть жизни Каин провел эгоистично и невежественно. Он жил лишь в мире книг и игнорировал свой род. Только спустя полвека он обрел свою судьбу, по ходу дела уничтожив все самое дорогое. Какой он вообще Хорадрим после этого?

Он — не герой, что бы там мать ни говорила. Мысль о том, что ответственность ляжет на его слабые плечи, была невыносимой. Грядет нечто ужасное, и по сравнению с новыми нападениями — старые покажутся детскими играми. Никто не верил ему, когда он начинал говорить о вторжении демонов, кроме Акарата. Они посмеивались над ним, глупым стариком, который молол вздор. Люди Санктуария занимались повседневными делами, редко ощущая вторжение ангелов и демонов в их реальность. Жизнь они вели нелегкую, но вполне обыденную.

Но они не видели того, что когда-то узрел он. Им не снились сны, которые снились ему. Иначе они бы думали по-иному.

Фыркнув, паладин убрал меч в ножны, но продолжал переминаться с ноги на ногу. В Вестмарче он с готовностью слушал рассказы Каина. Он даже не давал ему лечь спать вовремя и донимал расспросами. Но сейчас, в предвкушении схватки, ему хотелось действовать. Молодого паладина назвали в честь самого основателя Закарума, и имя ему подходило. Несмотря на молодость и упрямство, он был истинно верующим и ревностным рыцарем.

Каин тихо произнес короткое заклинание, чтобы активизировать заложенные в предмете силы. Отдал его паладину.

— Гляди на руины через трубу, — объяснил он. — Быстро, пока оно не поблекнет.

Рыцарь повиновался, и быстрый судорожный вдох показал Каину, что артефакт сработал.

— Во имя Света… — прошептал паладин. — Невероятно.

Наконец он вручил трубу Каину. Его глаза все еще были расширены от удивления.

Теперь наступила очередь старшего. Цвет линз придавал пейзажу оранжевый тон, будто где-то вне поля зрения горел костер. Прямо перед ним располагались развалины огромного сооружения, входом в него служили две уже знакомые колонны. Множество других колонн на разных стадиях разрушения вели к дверям храма. Вздымались стены, обвалившиеся после страшного взрыва. Гигантские каменные глыбы, обколотые и источенные песком, валяющиеся там же, куда они упали в те стародавние времена.

Каин опустил трубу. Только две колонны — и больше ничего. Защитное заклинание, конечно, весьма мощное, но оно заметно ослабело. И почему?

Остановить Акарата было нереально. Он спустился метров на шесть ниже по склону настолько быстро, насколько ему позволяли доспехи. Рыцарь обернулся к Каину, и на его воодушевленное лицо упал теплый свет солнца.

— Сюда! — крикнул паладин. — Тебе, что, письменное приглашение требуется?

ГЛАВА 2 Тайный зал

Рядом с развалинами воздух был заметно холоднее. К тому времени, когда двое путешественников добрались до колонн, заклинание, приводящее в действие магическую подзорную трубу, «отключилось». Хотя они в нем больше уже не нуждались.

Колонны отбрасывали густую тень на их путь, будто черные линии, нарисованные в пыли. Когда они миновали тень, защитное заклинание постепенно перестало действовать. Оба оказались посреди величественных руин тайного хранилища. Повсюду вздымались колотые камни, местами до блеска отполированные песком и ветром. Бока самых крупных покрывала вязь древних рун. Конечно, раньше это место являлось средоточием великой силы — школы магии Визджерей. Каин почувствовал, как его сердце бьется чаще, а ладони покрываются потом. Энергия гудела у них под ногами, сокрытая где-то в глубинах земли.

Или, возможно, он ощущал нечто другое.

Здесь царила тьма. Хотя солнце пока освещало вершины развалин, оно не согревало. Даже паладин сбавил скорость, когда они продвинулись дальше. Перед ними возникли развалины храма. Вход был усыпан обломками крыши. Толстенные доски торчали, будто ребра гигантского зверя. Именно здесь спрятаны древнейшие тексты (если они вообще когда-то существовали). Но внутри будет опасно. Вдруг строение неустойчиво?

Раздался звук, похожий на шуршание листьев. Акарат замер и обнажил меч.

— Ты слышал? — шепнул он.

Каин кивнул.

— Здесь может быть кто-то еще, — сказал он.

— Например… животное?

— Вероятно, — ответил Каин.

Паладин был одновременно возбужден и испуган, но изо всех сил старался не показать этого. Слушать истории о демонах и встречаться с ними в реальности — это же совершенно разные вещи! Каин очень хорошо понимал своего младшего товарища.

Звуки еле слышно обволакивали их, почти исчезая, а потом возвращались, как волны или бормотание толпы. Каин ощутил кожей странное покалывание и выставил вперед посох, словно талисман. Акарат шел следом, почти вплотную.

— Перестань трястись, — буркнул Каин. — Притворись глухим. Если услышишь голоса, игнорируй их.

— Но…

— Если здесь есть нечто плохое, оно попытается осквернить тебя, найти твои слабые места. Ясно? Что бы ни было в тех словах, уверяю, они гроша ломаного не стоят.

Дойдя до границы обвалившихся камней у входа в храм, Каин заглянул за нее. Должно быть, поблизости находится проход, широкий для взрослого человека. Каин обнаружил его, но тот был узковат. Снова скинув рюкзак, Каин извлек оттуда потрепанную книгу и принялся листать страницы. Затем произнес вслух заклинание, и стеклянный шар на конце посоха засветился голубым светом.

Внутри он различил свежий след. Человека или кого-то двуногого.

Спрятав книгу, Каин обратился к паладину, который с открытым ртом уставился на посох.

— Магия? Настоящая?

— Простое заклинание. Как и с подзорной трубой. Сила заключена в предмете. Я лишь знаю, как привести ее в действие. А здесь волшебное место, избранное, в частности, благодаря энергии здешней земли. Поэтому тут все и проявляется намного сильнее.

— Ты правда последний из Хорадримов?

Каин некоторое время раздумывал, как ответить.

— Я черпал знания из книг, — произнес он наконец. — Орден Хорадримов давно забыт. Если другие и остались, то они, несомненно, обучены лучше, чем я.

— А если ты последний, что тогда?

— Тогда я должен остановить то, что надвигается на Санктуарий, — пожал плечами Каин. — И молиться, пока не стало слишком поздно.

«Да помогут нам всем Небеса», — подумал он.

Акарат поглядел вправо и влево, будто ожидая, что на них выпрыгнет монстр.

— Ничего себе! — пробормотал он.

Сейчас он напоминал мальчишку, наткнувшегося на что-то совершенно непонятное. Отпечатка ноги рыцарь даже не заметил.

Каин положил руку Акарату на плечо.

— Ты когда-нибудь в бою был?

— Я… я много раз бился, — ответил паладин. — Город патрулировал, на ристалище себя показал…

— Не на тренировке и не в патруле, — тихо вымолвил Каин. — Против тех, кто с удовольствием тебя бы насквозь проткнул, дай им хоть полшанса. Если не хуже.

Акарат мотнул головой.

— Когда я достиг положенного возраста, возможностей было не очень-то много.

— Я и забыл. Битва на горе Арреат случилась давно. Тебе тогда исполнилось…

— Десять лет! — сверкнув глазами, воскликнул Акарат. — Я слышал рассказы воинов. Хотел стать таким, как они.

— Тут нет ничего постыдного, — улыбнулся Каин. — С тех пор мир успокоился, по крайней мере слегка. Но скоро он предоставит тебе уникальную возможность. Но у меня есть к тебе одна просьба. Охраняй вход.

Юноша собрался возразить, но Каин был непреклонен.

— Я — старик. Не умею биться на мечах. Но на мне нет доспехов, и я более худой, чем ты. Мне будет гораздо проще протиснуться через щели и войти в храм. А у тебя — очень важная роль. Ты — мой тыл.

Акарат взялся обеими руками за рукоять меча.

— Я тебя не подведу, — заявил он.

Каин улыбнулся, но его улыбка померкла, когда он отвернулся от паладина и поглядел в темноту. Он опять вспомнил героя, известного в Тристраме, как старшего сына короля Леорика. Позже он прославился под именем Темного Странника. Он сказал те же слова, перед тем как спуститься в те проклятые пещеры под собором. Каин был его учителем. И он любил Тристрама.

Пригнувшись, он полез в проход. Он медленно переступал, ссутулившись и согнув ноги в коленях. Иногда он продвигался боком, чтобы протиснуться в особенно узком месте. Боль, невидимый и неутомимый враг, снова ужалила его в спину.

«Может, мне и не стоило самому сюда лезть, — вздохнул он. — Акарат — парень помоложе меня».

Но, когда он преодолел меньше метра, проход внезапно расширился. Выставив вверх посох со светящимся шаром на конце, Каин осмотрелся по сторонам. Лестница из грубо отесанных камней вела в глубину. Очевидно, нижние этажи здания лучше перенесли обвал. И вновь — отпечатки ног в пыли, уже несколько цепочек. Но свежие или нет, ответить невозможно.

Он ощутил запах тления, будто очутился в старой заброшенной гробнице. Каин услышал шуршание. Вгляделся в темноту, но ничего не увидел.

Декард медленно спускался вниз, и температура сильно упала. Ступени закончились, и он ступил на каменный пол. В свете посоха перед ним предстал зал с массивными деревянными перекрытиями потолка. Оттуда свисали толстые нити паутины. На балках были высечены руны могущества и другие предостерегающие. Каин читал их, и его дурные предчувствия становились все сильнее. Это — метки последователей Бартука, мага школы Визджерей. Его осквернило зло. Бартук был одержим кровожадностью, после того как однажды вызвал демонов, чтобы те исполнили его поручения. Сражения мага с Хоразоном, его родным братом, стали кульминацией древних войн, в результате которых погибли тысячи людей.

Если в хранилище есть то, что принадлежало Бартуку и его армии, артефакты будут наполнены демонической силой. В лучшем случае они — ненадежны, в худшем — опасны.

Неужели они совершили ужасную ошибку, заявившись сюда?

Каин вздрогнул, когда с потолка посыпался песок. По балке пробежало нечто черное, крупного размера и скрылось. Слишком большое для паука, а крыса бы не удержалась, даже цепляясь когтями.

Лучше не обращать ни на что внимания…

Вдруг посох осветил какой-то предмет. Каин разглядел сложные узоры рун, выписанные по кругу. Портал. Куда он ведет, Каин не знал, но мог предположить. В середине портала покоился драгоценный камень кроваво-красного цвета. Кто-то безуспешно пытался его оттуда забрать, но лишь поцарапал. Каин наклонился. От того, что он прочел, его сердце заколотилось. Произнеся заклинание, он освободил камень и, взяв его, спрятал в рюкзак.

Он двинулся дальше, ориентируясь на следы, и они привели его к нише в противоположной стене. Гнилые доски едва держались на креплениях. Остатки библиотеки. Зал был ритуальным. Прежде здесь вызывали существ из иных миров. Наверное, портал вел в Пылающие Преисподние. Сейчас полки пустовали. Увидев что-то желтое под деревянной щепкой, Каин подобрал уголок пергамента, скрученный и покрытый плесенью.

Справа от него в темноте что-то зашевелилось.

Резко крутанувшись, Каин поднял посох. Мгновение ему казалось, что тени ожили, затанцевали и закружились, как чернила, вылитые в воду. Послышался голос, похожий на завывание ветра. От него у Каина встали дыбом волосы на затылке.

— Дека-а-а-а-ард-д-д-д Каи-и-и-и-н-н-н…

Каин почувствовал знакомые интонации. Ночью, еще мальчишкой, он слышал тот же зовущий шепот. Отшатнувшись, Декард принялся рыться в рюкзаке одной рукой, держа перед собой посох, чтобы разогнать тьму. Но быстро начал сомневаться. Скорей всего просто ветер в развалинах гуляет. А его, Каина, сознание расшалилось после целого дня на жаре?

А голос не унимался. Звук был такой, будто кости скреблись друг о дружку в могиле.

«Много в твоем уме призраков, старик, и нет им покоя».

Внезапно заскрежетал металл. Клуб черного дыма сгустился и вмиг развеялся, а потом возник в другом месте. Силуэт человека с мечом, с глазами, горящими огнем Преисподней.

Каин понял, что выдернули из глубин его подсознания, чтобы использовать против него. Образ Темного Странника должен ослабить его решимость. Дымный силуэт заклубился и переменился, превратившись в два неясных человеческих контура. Один — повыше, явно женский, а другой — поменьше. Каина пронзил шок. Очередное воспоминание попыталось овладеть им. Он зажмурился, и перед его внутренним взором разверзлась пропасть отчаяния.

«Ты не должен его слушать».

— Будет буря, — донесся голос со стороны лестницы. — Нам надо искать укрытие…

Что бы там ни пряталось в глубинах зала, оно издало довольное шипение. Акарат ступил на каменный пол, щурясь от света посоха. На его лице отразилось недоумение.

— Назад! — заорал Каин, когда нечто, клубясь, выплыло из теней и двинулось к юному паладину.

Но Акарат, несмотря на предупреждение, ринулся вперед, выхватывая меч из ножен и рассекая тень надвое. Острие ударило в камень пола, высекая искры. Подняв тяжелый клинок, Акарат рубанул по горизонтали, но без толку. Тьма окутала юного паладина, как дым, опутывая его ноги и поднимаясь вверх. Каин упал на колени и выпустил из рук посох.

Паладин завопил.

Свитки из рюкзака Каина рассыпались по полу. Где же он? Каин лихорадочно перебирал тонкие листы. Найдя нужный, он развернул полупрозрачную бумагу и выкрикнул слова заклинания так громко, как только мог.

Демон злобно взвизгнул, и его нечеловеческий хрип резко оборвался. Свиток рассыпался в пыль. В зале стало светлее из-за того, что Каина и паладина окутало изумрудное сияние, созданное заклинанием. Снаружи извивался и корчился комок тьмы. Тварь пыталась проникнуть сквозь невидимую преграду. Каин разглядел нечто, с многосуставчатыми, как у насекомого, конечностями и извивающимся туловищем. В следующее мгновение тьма снова собралась в бесформенный сгусток, а потом начала рассеиваться.

Акарат с трудом подошел к Каину. Помог ему собрать свитки и встать на ноги, затем посмотрел на клубящуюся тьму, которая билась об изумрудную преграду. По лицу юноши струился пот.

— Как… как ты это сделал?

— Заклинание школы Аммуит, — объяснил Каин. — Иллюзионное, так что защитит нас совсем ненадолго.

— Значит, ты — настоящий волшебник!

— Я всего лишь книжник, который научился пользоваться тем, что дали ему другие.

— Кто он? — спросил рыцарь, указывая на тварь.

— Слуга Меньшего Зла, посланный сюда, чтобы охранять то, что находилось в этих залах. Не слушай его, иначе он вывернет тебя наизнанку, и ты сломаешься.

— Я… я видел нечто. Нечто ужасное, — пробормотал паладин, тряхнув головой и пытаясь освободиться от наваждения. — О тебе… и обо мне.

Он затравленно поглядел на Каина.

— Ты не должен им верить, сын мой. Пора уходить, и побыстрее.

— Я…

Юноша помрачнел.

— Здесь зло. Мы должны его уничтожить!

— Оно не из плоти и крови…

— Я смогу победить. Я обязан попытаться, во имя всего святого. Вера Закарума учит нас сопротивляться злу и бороться с ним до последнего вздоха. Такие твари осквернили Высший Совет и убили Халима, превратили наш храм в обитель тьмы! Из-за них Закарум пришел в упадок.

Волосы прилипли ко лбу Акарата. Подняв меч, он повернулся к призраку.

— Клянусь, архангелы мне помогут.

«Все кончено», — с упавшим сердцем подумал Каин. Он коснулся руки паладина.

— С демонами нельзя сражаться мечом…

Тень сгустилась, превратившись в лик с пустыми глазницами и широко открытым ртом. Акарат ахнул, а лицо стало зеркальным отражением паладина. На лице были боль и ужас, на горле призрака появилась зияющая рана. Голова запрокинулась, и из обрубка шеи пошел дым, будто черная кровь.

Со сдавленным воплем юный паладин рванулся к призраку, извивавшемуся за пределами изумрудного шара. Когда он пронесся сквозь защитную стену, зал озарила яркая вспышка. Каин вскинул руку, чтобы прикрыть глаза, упал назад, но успел заметить, как меч рыцаря снова рассекает пустоту.

Вновь вспыхнул свет, подобный удару молнии. Акарат закричал и внезапно умолк. Мир словно замер, а время пошло вспять. Каин снова оказался в прошлом, в том, которое он жаждал забыть навсегда. Во снах, заполненных стонами молодого парня, потерянного и одинокого. Заклинание было разрушено, и тьма заполнила зал. Наконец старик оперся на посох и встал на ноги. Шар несколько ослабил свое свечение, и тьма начала засасывать его.

В голубом сиянии виднелся силуэт паладина, стоявшего спиной к Каину. Его плечи опустились, он уронил меч, а руки безвольно повисли по бокам.

— Акарат, — позвал Каин.

Он сделал шаг вперед, наполненный ужасным предчувствием. Юноша не ответил. Лишь слабое движение плеч вверх и вниз показывало, что он еще дышит.

— Мы должны уходить.

Ветерок обдувал Каина, донося мерзкий запах смерти. Старик притронулся к ледяным пальцам паладина.

Юноша обернулся, но его лицо уже не было лицом Акарата.

Кожа на скулах туго натянулась, губы потрескались и кровоточили. Каин почувствовал на себе злобный взгляд Акарата. Ему вспомнились безымянные тела, гниющие в могилах. Он знал, что смотреть нельзя — он должен бежать, иначе тьма ворвется в его душу и осквернит ее.

— Мы тебя ждали, Дека-а-а-а-а-рд Каин-н-н-н-н.

— Отпусти его, — проговорил Каин.

— Мы так не думаем.

Существо улыбнулось, оскалив длинные, острые на концах, как у собаки, зубы.

— Столько всего надо сделать!

Каин лихорадочно думал, что из содержимого рюкзака поможет ему справиться. Но у него не было ни заклинаний, ни артефактов для изгнания демона. Значит, он пропал. Сам он не владел никакой магией.

— Последний из Хорадримов, — поддразнил его демон. — Ты — ничтожество. И ты ошибался. Погляди вокруг — на следы, на пропавшие свитки. Другие из твоего племени были здесь и не преуспели. Где твой успех, неудачник?

Другие? Каин взглянул на следы, усеивавшие пол зала. Некоторые принадлежат ему и Акарату, остальные — незнакомые. Сквозь отчаяние забрезжил лучик надежды. Он — Декард Каин. Нельзя верить ничему, сказанному тварью. Демоны лгут.

«Ты последний в именитом роду героев».

— Акарат, — твердо произнес Каин. — Я обращаюсь к человеку, живущему в этом теле. Сражайся, сын мой. Победи сущность, которая тобой овладела.

— Придет наш хозяин, — объявила тварь, облизывая кровоточащие губы. Хриплое дыхание, исходящее из груди Акарата, воняло, как тысяча гниющих трупов. — Истинный владыка Горящих Преисподен. Твоя смерть будет медленной и мучительной. Возможно, он сделает тебя рабом и заставит тебя вечно служить ему. Есть и кое-кто из вашего племени, которые теперь у него. Их очень много.

Демон ухмыльнулся.

— Даже те, кого ты любил.

— Акарат. Слушай меня. Не сдавайся. Ты способен владеть телом. Внутри тебя есть сила!

Кожа на лице демона пошла волнами, и он зашипел. Каин выставил вперед посох, и демон отпрянул от света.

— Отпусти его! — крикнул Декард.

Тварь фыркнула, и на мгновение вместо личины демона появилось лицо Акарата. Юный паладин ошеломленно моргал, но спустя миг его правильные черты превратились в нечто уродливое.

— Мальчишка слаб. Как и ты.

Демон сделал шаг вперед, и его нога коснулась меча, который выронил Акарат. Тварь нагнулась, поднимая клинок и глядя на лезвие, которое отразило голубой свет посоха. Потом с мерзкой ухмылкой обратилась к Каину:

— Может, мы воспользуемся оружием? Порежем тебя на тысячу мелких кусочков.

Каин отшатнулся, копошась в рюкзаке, дрожащими пальцами перебирая свитки. Другая рука уже болела, сжимая посох — единственную вещь, отделявшую его от неотвратимой гибели. Акарата не спасти. Он скорбел о том мужчине, которым мог бы стать паладин. А перед ним все так же бесновался демон.

«Если он поймет, что у меня нет силы, а посох не обладает никакой магией без заклинания, которое наполнит его…»

Декард пожалел об этой мысли, но было поздно. Демон сделал очередной шаг по направлению к Каину.

— Так ты не настоящий Хорадрим? Конечно же, нет. Твоя хилость ясно показывает, в чем дело.

Каин попятился, пока не очутился в центре зала.

— Не подходи! — проорал он, потрясая посохом.

Голубой свет, исходящий от сферы, начал тускнеть. Ухмылка демона становилась все шире. Перекошенное лицо Акарата постепенно превращалось в черную дыру, которая готова была поглотить все доброе в мире.

— Ты виновен. Небеса будут гореть в огне, Хорадрим. По сравнению с этим дни кары, принесенной Диабло и его братьями, покажутся праздником. Наш хозяин всемогущ, он будет крушить стены Санктуария, пока не содрогнется и не разверзнется земля. Калдей запылает, падут архангелы Вышних Небес, и Санктуарий станет нашим. И тебе ни за что не остановить нас. Какая жалость… Ваш спаситель совсем рядом, скрыт на виду у всех, посреди тысяч людей, меньше, чем в трех днях пути отсюда. А ты слеп.

Каин рухнул на колени. Он нащупал нужный предмет и сжал в кулаке кроваво-красный камень, который совсем недавно извлек из покрытого рунами круга на полу.

— Где же теперь твои ангелы, старик? Где герои, за спинами которых ты спрячешься, когда они пойдут в бой? С тобой — глупый мальчишка, которого ты нам отдал, чтобы скрыть собственную гордыню и эгоизм? Ты — никчемен. Как и твой предок.

Демон поднял меч обеими руками и возвышался над ним, продолжая болтать. Каин пополз назад, опираясь на руки и бросив посох. Светящийся шар откатился в сторону и замер меньше чем в метре от него.

— Мы передумали. Не на тысячу кусочков. Хватит одного удара, чтобы отделить голову от тела.

Демон наклонился, будто прислушиваясь. В одну секунду он сжался, как побитый пес. Когда он заговорил, то обращался не к Каину, но к кому-то иному. Его голос напоминал скулеж шакала.

— Мы жаждем крови. Почему же еще не время?

И тут он заметил камень в руке у Каина. Он попытался спрятать его, но демон сделал молниеносный выпад мечом, и Каин выронил камень. Клинок просвистел в считаных сантиметрах от запястья.

— Думаешь, сможешь нас отпугнуть?

Демон поднял перед собой кроваво-красный камень, сверкавший в голубом свете посоха.

— В нем нет силы, без рун и магии, старик.

— Я… я приказываю тебе покинуть это тело…

— Молчать!

Демон замахнулся мечом. Каин уставился вниз, на каменный пол.

Демон шагнул вперед, его личину исказила ненависть. Он не знал, что направляется прямиком в ловушку, приготовленную Каином. Декард мгновенно произнес заклинание, которое заучил наизусть. Слова прозвучали неожиданно четко. Демон оторопел. Он понял, что оказался внутри круга рун. Портал запульсировал яростным светом, как и камень, который тварь все еще держала в руке.

Демон завыл от досады, но помимо ярости в его глазах появилось некоторое уважение.

— Мошенничество!

Но Каину не было от этого никакой радости. Он приговорил Акарата к смерти.

Портал, через который последователи Бартука вызывали демонов из Пылающих Преисподен, открылся, запылав алым. Демон завыл, когда камень обрел тот же ослепительный цвет. Клинок звякнул, упав на камни, и Акарат стал исчезать и наконец растаял в воздухе.

— Сгинь в Преисподние, — приказал Каин, когда портал закрылся и потух. У него болело все тело.

Акарат, сын мой, прости меня.

Еле-еле встав, Каин подобрал посох. Голубое свечение почти угасло. Демона нет, но погиб и спутник Декарда. Они так ничего и не нашли. Акарат погиб напрасно.

Декард Каин поднимался по каменным ступеням, один, снова протискиваясь сквозь узкий проход. Выйдя наружу, он понял, что начинается гроза, которая промочит все насквозь. С тяжелым сердцем он нес с собой меч Акарата. Он потерпел поражение, не сумев уберечь близкого человека от смерти.

Темные тучи сгущались над ним, ветер трепал тунику. Свет дня угасал.

«Мне надо спешить. Может, удастся хоть что-то отыскать. Сделаю все, что в моих силах, чтобы хоть так почтить память Акарата».

Каин обогнул угол главного здания, идя по следам тех, кто был здесь прежде. Позади храма, среди обрушенных колонн, он заметил тропинку, ведущую в высохший оазис. В центре, на открытом месте, он увидел остатки костра, брошенную поклажу и три сломанных дорожных посоха.

Каин заволновался. Значит, еще не все потеряно. Может, те странники выжили, а может, умерли. Ничего пока неясно, но они точно должны были принести сюда артефакты, которые обнаружили в тайном зале. Они разбили здесь лагерь, пока им не помешали.

Что-то затрепетало на ветру, полузасыпанное песком. Подойдя, он увидел книгу заклинаний. Визджерей. Демоническая магия, старое творение Бартука. Наверняка из храма.

Он принялся изучать обстановку. Сделав пару шагов, разглядел похожие очертания. Очередной фолиант. Пророчества Хорадримов.

Мгновение он стоял в шоке. Тексты Хорадримов в таком месте? Как? Страницы порваны, слова едва различимы. Каин с нежностью и почтением листал том, приводя его в порядок. Для него любая книга была драгоценна, будто ребенок. Но эта — выше остальных.

На первой странице были изображены скрещенные мечи. Знак великой родословной. Похоже, ее написал сам Тал Раша, один из первых Хорадримов, которым архангел Тираэль поручил найти и заточить Единое Зло.

Каин продолжал листать фолиант, и его сердце колотилось в груди. Это же древнее истинное пророчество, о грядущей битве между Светом и Тьмой, такой, перед которой померкнут предыдущие. «Вышние Небеса обрушат дождь на Санктуарий, когда из пепла восстанет лжепророк… открыта будет гробница Аль Кута, и мертвые станут сеять смерть среди живых…»

Его заставил обернуться шум. Метрах в трех от него в воздухе зависла песчаная оса. Низко опустив брюшко с жалом, она летала над самой землей, возле брошенной поклажи. Каин замер. Дождавшись, когда она улетит, он подошел к вещам.

Внутри мешков лежала гниющая еда, она-то и приманила осу. А еще там имелись тексты. Аккуратно сложив тома стопкой на песке, он начал оглядывать их по очереди. В небе грохотало, повеяло дождем. Странная смесь книг Визджерей, Хорадримов и Закарума. Кто и по какому принципу их собирал? И почему не взял с собой?

Каин принялся читать, и его охватило привычное возбуждение, по мере того как он переворачивал хрупкие страницы. Но, взяв второй фолиант, Декард почувствовал, что обложка отличается от остальных. Гораздо более современная книга старых заклинаний, на вид — не старше года. Работа прекрасная, качество отличное. Похоже, тоже из трудов Хорадримов.

«Погляди вокруг — на следы, на пропавшие свитки. Другие из твоего племени были здесь и не преуспели».

Декард Каин лихорадочно размышлял. За годы в Санктуарии появилось множество фальшивых книг Хорадрим, но эта явно не подделка. Он внимательнее вгляделся в нее, обращая внимание на стиль изложения, слова, мелодию языка. И почувствовал таящуюся внутри силу. Том будто завибрировал в его ладонях, за пределами слышимого. Чем дольше он читал, тем сильнее убеждался в том, что это — точная копия оригинального текста.

Но кто имел доступ к таким книгам? Являлось ли это хорошо организованной попыткой вернуть в мир утраченную магию кланов прошлого?

В голове всплывали злобные реплики демона. «Ваш спаситель совсем рядом, скрыт на виду у всех, посреди тысяч людей, меньше чем в трех днях пути отсюда». Ближайшим городом был Калдей — крупнейшая торговая точка Кеджистана. Место, где могли изготовить или продать книгу такого качества. И в Калдее живет тот, кого он давно хотел навестить. Друг, с тех самых пор как на Тристрам опустилась тьма. Ответственность, от которой он долго увиливал. Вот отличный повод туда отправиться.

— Ты пойдешь в Калдей.

Голос был так громок, что на мгновение Каину показалось, что он видит прямо перед собой Акарата, в сияющих золотых доспехах.

— Судьба мира на грани.

Каин моргнул, отвел глаза и посмотрел снова. Никого и ничего, лишь ветер шумел, обдувая камни, да начали падать первые крупные капли дождя.

Декард Каин взял в руки меч Акарата. Странный, тяжелый и непривычный для его рук. Он не боец, и ему не будет проку от клинка паладина. Каин воткнул его в песок. Пусть будет памятник для прочих странников. Сложил книги в рюкзак и под усиливающимся дождем побрел прочь из руин Визджерей. Хотел остановиться и передохнуть ночью, но голос продолжал вести его вперед. Нельзя терять ни минуты.

Битва уже началась.

ГЛАВА 3 Калдей

Тощая девочка, едва старше восьми лет, вылезла из-под ржавой решетки канализации. Близился закат, и вершины медных куполов и шпилей города побагровели. Калдей замер в ожидании ночи. Короткие каштановые пряди обрамляли хорошенькое, как у феи, личико ребенка. Однако девочка была основательно вымазана в грязи.

Она присела, укрываясь в полумраке переулка. Ее слегка обрызгало мелкой водяной пылью от рукотворных водопадов Калдея. Вдалеке громыхали потоки. Девочка что-то тихо пробормотала, когда проходившая мимо молодая женщина испуганно глянула на нее и отшатнулась, подбирая полы крестьянской одежды. Ребенок сохранял полную неподвижность и казался неживым. Девочка привыкла, что местные обитатели избегают ее и побаиваются.

Внимание ее привлекло то, что происходило поблизости. Она наблюдала за суетой у торговых палаток, усеивавших пески у городских стен. Мать велела ей не ходить туда, но зрелище буквально заворожило ее. Сколько народа… Все разные, кричащие, толкающиеся! Селяне везли тележки с тканями, овощами и мясом. Стражники с мечами и щитами несли караул. Купцы о чем-то спорили. Повсюду мелькали благородные особы в шелковых одеяниях. За ними следовали слуги, выполняющие любые прихоти хозяев. Калдей был шумным и оживленным местом, даже несмотря на напряженность, которую люди стали ощущать в последние годы. Но она, одинокая и непоседливая, по непонятной ей причине жила отдельно от них, среди собственных сумрачных теней.

От палаток доносились запахи еды, и у девочки заурчало в животе. И тут на улицу вышел, спотыкаясь, старик в потрепанной одежде. Будто из воздуха появился. Его кудрявые волосы были спутанными, отросшая борода касалась груди. На плече висел полотняный рюкзак с пожитками, и такой большой, что пожилой мужчина шатался под его весом. Девочка напряглась. Старик добрался до середины дороги, и его точно задавят. Но он бросил поклажу себе под ноги и встал покрепче, гневно буравя глазами телеги и вьючных животных. Остальные, ругаясь, принялись объезжать незнакомца.

Старик порылся в своем рюкзаке и извлек оттуда тряпку — остатки туники. «Конец мира», — было написано на ней кроваво-красными буквами. Надев ее через голову, он возвел к небу морщинистые грязные руки, словно в подтверждение написанного.

— Берегитесь, ибо Зло грядет! — крикнул нищий скрипучим голосом. — Это начнется с падения горы и открытия врат, а закончится ужасом и смертью! Небо станет черным, а улицы зальет кровь!

На другой стороне улицы уже собрались несколько мальчишек. Один из них толкнул локтем другого и показал на проповедника. Рассмеявшись, вся ватага пошла к нищему.

— Давай отсюда, старик, — сказал один из них. — Все кончится тем, что твоя борода в колесо попадет.

Качая головой вперед-назад, странник посмотрел на мальчишек.

— Вы обречены. Слуга Тьмы могущественен. Он соберет армию демонов! Среди нас будут ходить мертвецы!

Те снова рассмеялись, закатывая глаза.

— Ты воняешь, как мертвец, — заявил второй парнишка. — Может, ты что-то спутал?

А третий схватил его рюкзак. Нищий замахал руками, словно птица крыльями, пытаясь дотянуться, но мальчишка отбросил добычу назад, едва не попав в женщину с ребенком. Странник решил подобрать свои пожитки, но мальчишки окружили его, не давая пройти и ругаясь. Когда старик попытался протиснуться сквозь них, кто-то толкнул его, и нищий чуть не упал.

Девочка больше не могла терпеть такого обращения. Их жестокость была сродни накатывающейся на берег огромной волне. Она выбежала из переулка.

— Не трогайте его, — произнесла она.

Мальчишки обернулись и поглядели на нее.

— Ишь, ты, — фыркнул их вожак. Он был на полметра выше ее ростом, с узкими и жесткими свинячьими глазами. — У него же ангел-хранитель. Или, может, это ты ходячий мертвец, о которых он тут болтал?

Его приятели тут же направились к девочке.

— Зачем тебе сдался этот дурак? — спросил свиноглазый. — Твой дружок, что ли?

Девочка молчала. Старик подобрал рюкзак и потащился прочь. Волна, нараставшая внутри нее, мгновенно рассыпалась, будто ударившись о скалу. На мгновение она позволила себе расслабиться. Но свиноглазый ткнул ей в плечо пухлым пальцем.

— Эй, я с тобой разговариваю.

Мальчишки переглянулись, ухмыляясь. Началась настоящая забава! Свиноглазый сейчас что-то сделает.

— Ты мне не нравишься, — сказала девочка. — Внутри ты урод, вот тут.

И она прикоснулась к его груди.

Свиноглазый прищурился, и улыбка пропала с его лица.

— Ну, а ты уродина снаружи! — рявкнул он с уверенностью. — Ты — Лия, да? А где твоя безумная мать? Снова прислуживает мужчинам в таверне?

Остальные заулюлюкали и загоготали, хлопая друг друга по плечам, но свиноглазый нахмурился.

— Знаешь, ты мне тоже не нравишься, — тихо пробормотал он. — Поняла? Тебя никто не любит. Ты — крыса помойная. Надо бы тебя в фонтан зашвырнуть, отмыть вонь, которую ты собрала, лазая по грязным проходам. Правда, тогда мы не соберем денег за представление.

Мальчишки громко расхохотались. Крыса помойная… Она терпеть не могла, когда ее так называли.

— Не трогай меня, — сказала Лия.

Когда их взгляды встретились, мальчишка невольно попятился. В ее глазах таилась тьма, и обычно люди отворачивались. Она не знала, почему, но некоторые нервничали в ее присутствии, особенно когда начинали происходить всякие странные вещи. Лия была чем-то вроде магического жезла проклятия. Но вожака такое не сдержит, особенно на глазах его друзей. Он попытается причинить ей вред, и она потеряет контроль, а что случится потом, она даже не представляет…

Над их головами каркнул ворон. Облетев группу детей, он, хлопая крыльями, сел метрах в шести от них. Задрал голову, оглядывая их глазами-бусинками, а потом поскакал к лежавшей на дороге дохлой крысе. Проехал фургон, колесо прокатилось в опасной близости от грызуна, и ворон отпрыгнул. Но вернулся, глядя на расплющенное месиво шерсти и внутренностей. Ткнул клювом длинный влажный кусок. Затем выдрал его из горячей земли и быстро с ним расправился.

У Лии скрутило живот, когда ворон черными глазами поглядел на нее. Здравствуй, малышка. Ей показалось, что зрачок может раскрыться и поглотить ее целиком, точно так же, как красную плоть, которую поедала птица.

Ее тело задрожало, она крепко сжала кулаки, готовая драться, но мальчишки отвлеклись на ворона. Тогда Лия нырнула под руку свиноглазому и бросилась в переулок. Спустя мгновение кто-то закричал, и вся ватага кинулась за ней вдогонку. Их ноги громыхали, будто гром. В ушах Лии застучал пульс. Сквозь шум услышала хриплые возгласы старика, выкрикивающего пророчества о конце мира. Внутренним взором увидела, что ворон таращился на нее, как на десерт.

Грядет что-то ужасное.

Сперва она не могла понять, был ли это голос безумного нищего или ее собственные мысли. По спине пробежал холодок. Она вздрогнула и понеслась в другой переулок, еще более узкий, расположенный между булочной и портновской лавкой. Вильнула, огибая пьяницу, который щупал грудь женщине и ругался. Снова вопли мальчишек. Что-то ужасное. Она не знала, почему она об этом подумала, но оно появилось здесь и не исчезло. Хлопает крыльями у нее над головой, как ворон. Она не первый раз слышала голос в голове. Он никогда не был похож на ее собственный. Лия часто задумывалась, случается ли подобное с остальными людьми или она одна такая.

Переулок вывел ее на улицу побольше и помноголюднее. Двое солдат, вооруженных мечами, удивленно уставились на девочку. Если повезет, они заметят мальчишек и остановят их, но на реальную помощь нельзя рассчитывать. Резко свернув вправо, она метнулась в тень — прямо к двери коптильни. Ее окутал густой запах болотной земли. Девочка хорошо знала город и помнила, что рядом есть еще одна дверь. Мальчишки, возможно, тоже кое-что соображают, но они — не слишком умны. Пока они догадаются, что она сделала, она уже сбежит.

Лия буквально пролетела через коптильню, не обращая внимания на испуганный крик владельца, и попыталась расслабиться. На самом деле ничего не произошло и никаких неприятностей не будет. Главное, чтобы мама оставалась в неведении.

Решетка канализации была надежно скрыта сумраком снаружи от задней двери коптильни. Лия сдвинула ее в сторону, беззвучно спрыгнула вниз и задвинула решетку обратно. Она помнила наизусть все проходы, а темнота и теснота вовсе не пугали ее. Она часто играла здесь. Отсюда она сможет безопасно добраться домой.

«Ты крыса помойная. Надо бы тебя в фонтан зашвырнуть, отмыть вонь».

Девочка зло стерла слезы с лица, вставая на дно, и тихо двинулась вперед. Глаза уже начали различать смутные очертания в полумраке, освещенном лишь скудным светом, проникающим через решетки. Она не сдастся. Всю жизнь она ловила на себе неприязненные взгляды, слышала насмешки, ощущала себя чужой. Сегодняшний день ничем не хуже других.

Но в конце концов, в памяти остались не насмешки мальчишек, а тот нищий старик с затравленным голосом. А еще — зрачки-бусины ворона, который глядел на нее, оторвавшись от своей падали, которую начал пожирать.

Он терзал клювом мертвую плоть.

Грядет что-то ужасное.

Она не понимала смысла, но чувствовала грядущее, словно мерзкий запах, доносимый ветром.

Когда Лия выбралась из канализации и пришла домой, с неба исчезли последние лучи солнца. Стало прохладно. Мальчишки давно бросили погоню, и она расслабилась и смогла анализировать свое состояние обреченности. Ничего особенного. Она встретила безумного старика, только и всего.

Но, когда она открыла дверь, мать дожидалась ее, сложив руки на груди. Лия ощутила страх. Гиллиан затащила дочь внутрь.

— Где ты была, дитя? — прошипела она, захлопывая дверь и с грохотом задвигая засов. Огляделась по сторонам, будто опасаясь, что на них набросятся. — Лазила в этих проклятых тоннелях канализации? Ты — грязная. И ты не должна бродить по городу одна!

— Я… прости, — пролепетала Лия. — Я ходила… к Ионе.

Так звали хозяина небольшой лавки, где они покупали яйца и молоко. Мгновение Лия боялась, что мать увидит, что она вернулась с пустыми руками, но Гиллиан, похоже, этого не заметила. Она всегда была несколько рассеянной, некоторые в городе даже считали ее сумасшедшей, но ее странности никого сильно не беспокоили. Хотя, пожалуй, в последнее время все изменилось. Лия потерла запястье в том месте, где Гиллиан схватила ее железной хваткой. И она вновь вспомнила ворона. Его бритвенно-острые когти, которыми он рвал красную плоть.

А Гиллиан замерла и начала к чему-то прислушиваться. Что-то пробурчала и потащила Лию по коридору.

— Они следят, — внезапно сказала она, упав на колени перед девочкой. — Они повсюду.

Ее голос стал тише.

— Лия, если они тебя найдут, то тебя уже никогда не спасти. Никогда. Ясно?

Настойчивость ее просьб делала женщину еще более жалкой, но Лия перепугалась не на шутку. Уличные мальчишки — просто пустяки по сравнению с этим.

Вдруг их обеих будто пронзило током. Лия кивнула, хотя, вообще-то, ничего не поняла. Кто следит?

Гиллиан задрожала и уронила руки, будто обжегшись. Встала и вздрогнула, как от боли.

— Заткни свой рот! — заорала она, крутанувшись на месте. Ее гнев был обращен не на Лию, а на что-то другое, невидимое и неслышимое. — Она обычная девочка. С ней не должно такого случиться!

В доме раздался грохот и звон разбитой посуды. Гиллиан обернулась к Лие с расширившимися и испуганными глазами. Схватила Лию за руки и встряхнула так сильно, что у девочки щелкнули зубы.

— Прекрати!

— Я… я не…

— Я им не верю, — прошептала Гиллиан. — Тому, что они говорят. Ты — хорошая девочка, Лия. Верно?

Лия кивнула, оглядывая убогую комнату со старым столом и стульями, покрытым сажей очагом и вытертым домотканым ковриком. Здесь не от кого ждать помощи. Она ощупала языком ранку внутри щеки, там, где прикусила. Несомненно, в ней что-то пробуждалось. Странная и неведомая часть, которая почти всегда спала, но иногда просыпалась. Лия не забывала свои сны: и тот мир был настолько ярок, словно существовал в действительности.

— Мертвые не знают покоя, — произнесла Гиллиан. — Демоны готовы пролить кровь. Они жаждут, Лия. Они в ней купаются. Они…

Висящий в кухне фонарик загорелся ярче. Чаша упала со стола и покатилась по полу, а зеленые яблоки из нее рассыпались по доскам. Гиллиан отпрыгнула от Лии. Потом сжала губы. Грубо вцепившись в Лию, она потащила ее прочь, в спальню.

— Я не хочу, чтобы в моем доме такое происходило! — резко прикрикнула она. — Не желаю. Будешь здесь, пока я тебе не разрешу выйти.

— Мама, пожалуйста… — всхлипнула Лия.

— Иногда мне кажется, что ты тоже демон, — заявила Гиллиан, но как-то рассеянно.

Мать захлопнула дверь, и Лия услышала грохот засова.

Упершись лбом в деревянную стену, девочка вытерла слезы. Мать гремела горшками на кухне и разговаривала сама с собой. И она ничего ей не объяснила. Что тут поделаешь? Вскоре Лия легла на кровать, свернулась калачиком и закрыла глаза.

Спустя несколько часов Лия проснулась в полной темноте. Сначала ей почудилось, что дом опустел. В окно светила полная луна, огромная, будто раздувшийся желтый клоп. Она повисла над громадными медными куполами в безоблачном черном небе. Из головы девочки еще не выветрились ночные кошмары. Чудовища преследовали ее в пустынных землях, наполненных огнем и колдовством. Мать предупреждала ее о таком. Она говорила, что Лия не должна путать их с реальностью, но девочка очень беспокоилась. Возможно, Гиллиан боялась, что дочь тоже охватит безумие.

Сойти с ума. Это случилось с ее матерью, так ведь? Слышать голоса, болтать о демонах, крови и смерти. В последние месяцы Гиллиан резко стало хуже, и Лия впервые задумалась о том, что будет, если мама не сможет заботиться о ней. Она ничего не знала о своем отце, а Гиллиан отказывалась отвечать на ее вопросы. Не было и родственников, которые хоть бы раз навещали их в Калдее. Кто же она такая и откуда взялась? Она лишь знала, что в прошлом мать пережила ужасную трагедию и была вынуждена покинуть родные места.

Внезапно в прихожей раздался скрип. На полу появилась тонкая полоска света и снова погасла: кто-то прошел мимо с фонариком. Встав с кровати, Лия беззвучно приблизилась к двери и прижалась к ней ухом. Мать спорила сама с собой и шагала туда-сюда. Лия опять почувствовала, как внутри нее что-то пробуждается. И снаружи. Искрящаяся мощная энергия. Она едва могла дышать, а свет в щели стал ярче. Лия быстро забралась на свою узкую кровать, прижала колени к груди и начала раскачиваться.

Гиллиан в коридоре взвизгнула. С губ Лии сорвался тихий звериный стон, когда засов с грохотом сдвинулся и дверь распахнулась. Перед девочкой появилась Гиллиан. В руке она держала фонарик. Она была в ночной рубашке и слегка покачивалась, а ее волосы призрачным ореолом вздыбились вокруг ее головы.

— Иди сюда, дитя, — сказала она. Когда Лия не пошевелилась, голос матери стал колючим, как игла. — Я с тобой разговариваю.

Мать улыбнулась, но в ее улыбке не было ни капли тепла. Похоже, Гиллиан впала в транс.

— Нам надо сделать кое-что важное.

Лия так и не поняла, что случилось потом. Когда Гиллиан вошла в комнату, мир вокруг нее расплылся и померк. Следующее, что она помнила, это то, как мать вела ее вперед. Затем она услышала тихий стук, а может, ей это и померещилось.

Гиллиан замерла на полпути в гостиную, и на ее лице появилось затравленное выражение. В очаге догорал огонь, полено с треском рассыпалось. Огонь фонаря заколебался, и на серых стенах заплясали тени.

Стук повторился. Гиллиан вздохнула, и ее тело внезапно обвисло, как у тряпичной куклы. Тьма, если она и покрывала мать и дочь, мгновенно исчезла.

— Так поздно, — невнятно пробормотала Гиллиан. — Кто бы это мог быть?

Ее глаза внезапно сосредоточились на дрожащих плечах девочки.

— Что с тобой? Почему ты не спишь? Принеси воды.

Поставив фонарик на стол, она накинула верхнюю одежду на свое худое тело. Лия не пошевелилась, ее ноги будто приросли к полу. Мать подошла к двери и открыла ее.

Снаружи стоял старик, в серой тунике с капюшоном, седыми волосами и длинной неухоженной бородой. В одной его руке был дорожный посох, а за плечом странника висел потрепанный дорожный рюкзак. На секунду он напомнил Лие безумного нищего, которого она видела на улице, но она сразу поняла, что ошиблась. Странно одетый незнакомец был усталым и измученным. Черты его лица показались девочке и древними, и добрыми одновременно. Глаза его мерцали, как две звезды.

— Гиллиан, — произнес он. — Прости, что пришел в столь поздний час, но я много дней был в пути и не мог ждать еще.

Мать Лии сохраняла абсолютную неподвижность.

— Декард? Декард Каин? Это и вправду ты?

Старик улыбнулся.

— Думаю, да, хоть и пыль дорог так меня покрыла, что можно и усомниться.

Он перевел взгляд с матери на Лию.

— Можно мне войти?

Гиллиан поначалу ничего не ответила, пытаясь найти правильные слова. «Впусти его, — подумала Лия, — пожалуйста». Хотя и сама не знала, почему. Старик излучал спокойствие. Что угодно, все равно лучше, чем быть наедине с матерью сейчас.

— Конечно же, — наконец ответила Гиллиан, делая шаг в сторону. — Прости меня. Я не понимаю, где… где мои мысли.

Старик положил ей руку на плечо.

— Благодарю тебя, — вымолвил он. — И нам есть о чем поговорить, верно?

Мать кивнула, и Лия почувствовала, как между Гиллиан и стариком промелькнуло что-то невысказанное.

Он переступил порог, и Гиллиан тихо закрыла дверь, отгородив от них ночь и все, что скрывалось во тьме.

ГЛАВА 4 Калдей, дом Гиллиан

Декард Каин оказался в убогом помещении со старой мебелью и грязным очагом. У него упало сердце. Защитное заклинание, которое Адрия наложила на дом и его обитателей, все еще действовало, и он все-таки нашел Гиллиан и девочку. Но все внутри было слишком старым и изношенным. А висящее в воздухе напряжение можно было буквально потрогать руками.

Он добрался до дома в Калдее. Конечно, его натолкнул на это трагический случай в пустыне, но еще он решил навестить друга и выполнить обещание. Надеялся увидеть, что все в порядке. Но Гиллиан — уже не та женщина. Она изменилась. Она сильно сдала и постарела. Тогда она была молодой и прекрасной, заразительно смеющейся. Теперь стала пухлой и обмякшей, с седеющими и блеклыми, как солома, волосами. Ее глаза глядели затравленно, под ними набрякли мешки. Она совсем перестала следить за собой.

Но в этом не было ничего удивительного, учитывая то, что произошло с ней в Тристраме. И не только с ней. Каждый пострадал. Однако, имея в качестве наставлений книги Хорадрим, он лучше справлялся с угрозой безумия. А немногие, выжившие после нападения демонов, были уязвимы, сломлены и потеряны.

— Сейчас дам тебе попить, — произнесла Гиллиан. — Садись, пожалуйста. Лия, не принесешь воды?

Каин принялся рассматривать девочку, пока она шла к крохотной кухне. Взяла с полки обожженную глиняную чашку и опустила ковш в деревянную бочку. Худая, с тонкими руками и ногами, голенастая, с неровно остриженными короткими волосами. Одета в серую поношенную ночную рубашку. Но в ней таились и красота, и бьющая изнутри сила. Когда-нибудь она станет прекрасной женщиной.

Как и ее настоящая мать.

Вот что являлось истинной причиной его ночного визита. Он слишком долго пренебрегал этим. Посмотрел на напряженную Гиллиан. Она не сводила взгляда с Лии. Но не мог понять, чего больше в ее глазах: любви, печали или страха.

Лия подошла к нему с чашкой в руке, и он неловко улыбнулся ей. У него никогда не получалось хорошо ладить с детьми. Даже в те годы, когда он был молод и открыл школу в Тристраме. Они всегда были для него чужаками, говорящими на другом языке, который он не удосужился выучить.

— Спасибо тебе, юная леди, — сказал он. Отпил воды, теплой, со слабым привкусом металла, но вполне хорошей для его пересохшего горла. — А ты совсем не такая, какой я тебя представлял.

— Это… дядя Декард, — пробормотала Гиллиан. — Мы друг друга знали… в городке, где выросли.

— Рада познакомиться, — заявила Лия, протягивая руку.

Каин замешкался, а потом пожал ее пальцы. Он ощутил тонкие косточки, легкие, как крылья птицы. И тут же почувствовал мощь, свернутую внутри ребенка, будто железную пружину. Едва удержался, чтобы не ахнуть от удивления. Лия — не простая маленькая девочка. Но какого же рода магия заключена внутри нее? Пока неясно. Но он особенно не беспокоился об этом. Все выстроится само собой.

Каин помолчал. Сейчас не время, но надо будет получше изучить девочку, когда найдется возможность. Она его заинтересовала. А ее истинное происхождение давало еще больше поводов для любопытства. Наверняка она унаследовала уникальный дар.

Гиллиан обняла Лию за плечи и повела ее по узкому коридору.

— А теперь ложись спать. Мне надо побеседовать с Каином о вещах, от которых ты от скуки расплачешься, да и поздно уже.

Она дождалась, пока Лия не закрыла дверь в комнату.

— Что ты здесь делаешь, Декард? — резко спросила она, вернувшись к столу.

Она не села и уперла руки в бока, сжимая и разжимая кулаки.

— Я тоже рад тебя видеть, Гиллиан.

Она слегка улыбнулась.

— Прости меня. Прошли годы, без единой весточки вообще. Я думала, что ты умер.

— У меня дело в Калдее, и я решил навестить тебя и Лию.

— Обычно у тебя опасные дела.

Он кивнул.

— Да. Я ищу, кто изготовил вот это.

Сунув руку в рюкзак, он достал копию книги Хорадрим.

— Нашел в развалинах хранилища Визджерей.

Гиллиан выхватила ее и внимательно оглядела переплет.

— В городе есть книготорговец по имени Каллум. Он часто выпивает в таверне, где я работаю. Возможно, он тебе поможет.

— Благодарю тебя. Попытаюсь поговорить с ним.

— Неужели так важно?

— От этого зависит судьба всего Санктуария.

— Что ты имеешь в виду?

Каин задумался. Стоит ли откровенничать с Гиллиан? Большинство местных обитателей со смехом выставили бы его за ворота, расскажи он им, чего он боится. Однако Гиллиан видела демонов своими глазами, была свидетелем того, как они разрушили их городок.

— Я считаю, что правители Горящих Преисподен Белиал и Азмодан готовят вторжение. Разрушение Камня Мироздания повлияло на наш мир, и мы не знаем, как именно, но оно сделало его более уязвимым. Вспомни Тристрам, Гиллиан. Какие ужасы тогда на нас обрушились. Безумие, которое мы испытали… Я не могу позволить, чтобы это случилось снова! Мы должны опередить врага, пока не стало поздно.

— Ты всегда сразу переходишь к сути, — ответила Гиллиан, уставившись на символ Хорадримов на обложке книги.

На лице женщины появилось затравленное выражение.

— Я их слышу, — прошептала она. — Все время, у меня в голове. Они не дают мне покоя. Хотят, чтобы я…

Она умолкла, и у нее задрожала губа.

— Что именно?

Она внезапно прижала пальцы к губам и изумленно поглядела на Каина. Затем ушла на кухню и чем-то занялась, повернувшись к нему спиной.

— Я старая глупая женщина, — произнесла она. — Ты, наверное, голоден. Позволь, я тебе что-нибудь состряпаю.

— Ты нестарая, Гиллиан. Где твой смех, твоя любовь к жизни? Куда подевался твой дух?

Она остановилась, что-то бормоча, и вдруг издала глухой звук. Ее плечи затряслись. Каин встал из-за стола и приблизился к ней. Она уткнулась лицом ему в грудь, сотрясаясь от беззвучных рыданий.

Он на миг почувствовал себя очень неловко, а потом погладил ее по голове. Он ощущал, как ее слезы пропитывают его тунику. Каин никогда особо не умел кого-то утешить. Он всегда предпочитал обществу людей пыльные книги и свитки. Но для Гиллиан это, похоже, не имело значения. Спустя минуту ее рыдания начали стихать, и она выпрямилась.

— Я не хотела грубить тебе. Ты думаешь, что я безумна.

— Девочка, — вымолвил он. — Она не знает?

— Я мало что ей говорила, — ответила Гиллиан. — Так тяжело. Я… я боюсь ее, Декард. Когда она рядом… Адрия…

— Мертва, совершенно точно, — перебил ее Каин.

Гиллиан растила Лию как собственную дочь, как он и надеялся. Несколько лет назад настоящая мать Лии оставила ее на попечение Гиллиан.

— Пусть ведьма и была могущественна, но ее власть не простирается за порог смерти, — продолжал он. — Да и Адрия никогда никому зла не желала. Тебе нечего беспокоиться. Если Лия унаследовала какие-то из ее способностей, она ничему не обучена, не обладает знаниями, чтобы придать им осмысленную форму. Она — невинна.

— Адрия меня напугала однажды. И Лия — ее ребенок.

Каин вспомнил свою реакцию на прикосновение к Лие. Девочке нужен наставник, который раскроет ее дарования. Страх и подозрения лишь все замутят.

— Ты должна сопротивляться. Вспомни Тристрам. Непосредственный контакт со смертью и скверной влияет на сознание. Но ты сильная и выдержишь.

— Сомневаюсь, — прошептала Гиллиан, и у нее на глазах снова выступили слезы. — Я всего лишь барменша. Я не предназначена для такого.

Она одеревенела и задрала голову, будто прислушиваясь. Каин протянул руку, чтобы коснуться ее плеча, но она мгновенно сорвалась с места. Схватила со стола буханку хлеба.

— С меня хватит! — воскликнула она твердо. — Поешь что-нибудь и отдыхай. Можешь оставаться здесь столько, сколько потребуется.

Каин взял предложенный хлеб и вернулся за стол. Принялся жевать несвежую горбушку, а Гиллиан занялась мытьем посуды. Она яростно накинулась щеткой на грязные горшки, будто старалась смыть все случившееся при помощи воды и усердия. Каин сочувствовал ей. Он переживал за уцелевших людей. Прошлое постоянно преследовало каждого из них. «Большинство жителей убили, — подумал Каин, — может, им и повезло». Упадок сил и внешность Гиллиан лишь отражали тот ужас, который творился в ее душе. Зараза Диабло не уходила даже тогда, когда Владыку Ужаса уничтожили.

Декард начал размышлять о том, как бы подтолкнуть Гиллиан в нужную сторону, но потом отказался от своих идей. Так можно все испортить. А что же будет с девочкой? Когда он узнал, что Адрия оставила ее на попечение Гиллиан, то позволил ей осесть здесь. Это казалось единственным выходом. Тогда он был озабочен куда более важными и серьезными проблемами. Он собирался вернуться в Калдей и проведать их, когда в мире станет поспокойнее. Затем была разрушена гора Арреат, в битве с Баалом недалеко от Харрогата, и дело обернулось весьма скверно. Каина отвлекли мрачные знаки сгущающихся сил Зла (чему он тоже поспособствовал), и годы пролетели очень быстро.

Сейчас, видя странное поведение Гиллиан, задумался, правильный ли выбор он сделал.

Декард Каин стоял у стеллажей древней библиотеки, и света от маленького фонарика едва хватало, чтобы рассмотреть переплеты книг Хорадримов. Они являлись немыми свидетелями его поражения. Ветер снаружи завывал, как зверь, молотя в толстые каменные стены собора. Ледяные порывы обдували его обнаженные голени, как дыхание призраков. Вокруг пламени кружилась пыль.

Он снял фолиант с полки и сел за стол. Принялся водить по строчкам дрожащим пальцем. Чем больше он читал, тем сильнее убеждался в том, что верно понял труды, собранные Джередом Каином. Его сердце наполнило раскаяние. Так не должно было случиться. Все, о чем вещала мать, ее рассказы о демонах и ангелах, оказалось правдой. А он отметал это в течение пятидесяти с лишним лет! А теперь видит перед собой подробные хроники. Настоящий учебник по истории, а не сборник мифов.

Снова он услышал голос матери. «Джеред твой предок, а ты… ты последний в именитом роду героев…»

Каждая струнка его рассудка вопила, не желая соглашаться. Он не хотел принимать то, чего не мог понять. Он — школьный учитель и книжник, а не безумный мечтатель. Но события последних недель трудно было отрицать.

Откуда-то из глубин под его ногами донесся немыслимый стон. За ним последовал еле слышный лязг металла. Декард Каин пытался убедить себя, что это — просто ветер, дующий сквозь пустые залы. Вздрогнув, поплотнее запахнул тунику.

Тристрам оказался в разрухе. Король Леорик лишился ума и явно находился под влиянием чего-то темного и могущественного. Каин мог только догадываться, исходя из прочитанного, кто это мог быть. Сам Диабло, Владыка Ужаса.

Достав из поясного мешка потрепанный дневник, он начал писать. Но нынешним вечером слова не шли на ум.

Каин потер ноющие, затуманившиеся глаза. Он не спал больше двадцати часов. Огонек в фонарике мигнул, и спустя мгновение Каин услышал звук открывающихся дверей. По проходу бежала молодая женщина в плаще, накинутом на ночную рубашку.

— Гиллиан, — сказал он, беря в руку посох и вставая. — Что ты тут делаешь?

Прекрасные голубые глаза барменши были расширены от страха.

— Солдаты из Вестмарча вернулись! — воскликнула она. — Наша армия разгромлена! Их осталось совсем мало. А теперь еще и люди короля собираются, чтобы пойти против них.

— Где Айден? Он вернулся вместе с ними?

— Я не представляю.

Страх Каина усилился, окутывая его, как дым. Пока капитан Лахданан и его армия сражались с войсками Вестмарча, король Леорик казнил нескольких горожан. Он обвинил их в пропаже собственного сына. Его кровожадность не знала границ. И было множество знамений. Мертвые птицы, падающие с неба. Призраки, убивающие домашний скот. Вдобавок появились странные и страшные создания, бродящие по окраинам города. Но все это меркло в сравнении со скверной, охватившей души людей. Тьмой, наполнившей их сердца.

— А где король?

Гиллиан покачала головой.

— Никто не ведает. Но его люди направляются сюда, в собор, Декард. Ты должен скорее уйти!

— Но книги…

Она положила ладонь на его руку и потянула за собой.

— Мы сможем вернуться за ними позже.

— Я так долго ждал, Гиллиан. Я погряз в эгоизме, отказываясь узреть правду о тьме, лежащей за пределами мира смертных…

Вдалеке раздался звук, похожий на вопль. Он донесся из подземелий, у них под ногами. Гиллиан побледнела и судорожно вцепилась в плащ.

— Быстрей. Пожалуйста, Декард!

Он кивнул, убирая дневник в мешок, вместе с книгами, которые просматривал. Взяв фонарик, отдал его Гиллиан.

Последний из Хорадримов. Его мать все предвидела. А он оказался слепцом.

Снова послышался шум, уже снаружи. Топот спешно идущих людей.

— Уходим через заднюю дверь, — заявил Каин. — Сюда.

Времени почти не осталось. До них доносились крики, звон доспехов и тяжелая поступь, эхом отдававшаяся от высокого потолка. Каин задул фонарик. Воцарилась темнота. Он пригнулся, потащив Гиллиан за собой, укрываясь за рядами скамей со спинками. Она тихо ахнула и крепко переплела свои пальцы с его пальцами, а в зал ворвались вооруженные люди. Первая из двух групп развернулась, и началась бешеная схватка. Каин узнал приближенных короля, которые преследовали Лахданана, и солдат королевской армии Хандураса. Брат на брата, здесь, в стенах собора!

Он тщетно искал взглядом старшего сына короля. Бой был яростным. Сломалась скамья, и командира королевской охраны отбросило ударом меча, пронзившим ему горло. Его последний булькающий вздох достиг ушей Каина, а следом пришел медный запах крови. Сражение окончилось так же быстро, как и началось. Звучали лишь стоны умирающих, но мелькнули клинки живых солдат, и все стихло.

— Принесите факел!

Лахданан стоял в проходе, в полумраке. К нему подошел солдат. Каин и Гиллиан скрючились, стараясь опуститься еще ниже, когда свет озарил каменные своды, грозя нарушить их тайну.

— Где Черный Король? — спросил Лахданан. Его безумные глаза ярко блестели.

— Думаем, рядом, командир, в подземельях.

— Ведите меня туда. Он должен ответить за свои грехи.

Солдат кивнул. Они быстро миновали Каина и Гиллиан и даже не заметили их. Когда-то Декард считал его своим другом. Но сейчас интуиция подсказывала Каину, что лучше не попадаться Лахданану на глаза. Когда солдаты начали спускаться в подземелье по лестнице, Каин встал и поглядел на трупы. Какое же это бесчинство и какая трагедия! Кровь лужами застыла на каменном полу, а от коченеющих тел шел пар.

Ужас наполнил душу Каина.

Гиллиан сдержала крик. Каин обернулся и замер. Над ними нависло существо с глазами, огненными, как пропасти Преисподней.

Позади стояла женщина, возле нее находился маленький мальчик. На его лице отразилась смесь сожаления и упрека.

Каин проснулся. Он на мгновение поразился живости сна. Почти все так и было. Кроме самого конца. Почему же он представил себе ту тварь?

И женщину с ребенком…

Каин оборвал горькую мысль. Он дал себе обещание много лет назад. Он больше никогда не будет думать о них. Никогда.

Он вытер лицо рукавом туники. Что-то его разбудило. Он прислушался к треску углей в очаге, рядом с которым улегся. Старые кости отозвались болью, недовольные тем, что их снова кинули на жесткие доски.

Из прихожей доносились шаги и бормотание.

Каин медленно встал и нащупал посох. Лунного света в окне было достаточно, чтобы ни на что не наткнуться. Он тихо пошел вперед.

Дверь в комнату Лии оказалась открыта. Он добрался до конца прихожей и заглянул внутрь. Гиллиан возвышалась у изножья кровати и что-то шептала. Женщина равномерно раскачивалась вперед-назад.

— Гиллиан, — позвал ее Каин.

Но она не откликнулась. Внезапно над кроватью пронеслась длинная тень. Декарду Каину почудилось, что он узрел огромные черные крылья. Гиллиан развернулась и прошла мимо него, глядя перед собой незрячими глазами. Лия не шевелилась.

Каин последовал за Гиллиан. Она добрела до своей комнаты и закрыла дверь. Он немного подождал в коридоре, но ничего не случилось, и вскоре он вернулся к очагу и улегся на пол. Долго лежал без сна, а в голове роились тревожные мысли.

ГЛАВА 5 Черная Башня

В шестидесяти метрах над землей, в пустой комнате со стенами из черного камня стоял мужчина. Он смотрел вниз — на изуродованные земли, которые расстилались под ним в свете закатного солнца. Ветер свистел в узких, лишенных стекол окнах, шевеля его одеяние и едва не срывая капюшон с головы. Мужчина придерживал края капюшона длинными костлявыми пальцами. Плоть человека была прозрачной, и синие вены змеились под кожей, как причудливые татуировки. Лишь это он выставлял на всеобщее обозрение. Он не открывал лица, даже находясь в одиночестве. Тьма скрывала его от любопытных глаз.

Такова цена бессмертия, совсем небольшая.

Слуга Тьмы отвернулся от окна. Опять подумал о мертвецах, вылезающих из могил. Он давно покинул мир живых, но не умер и не подвергся разложению. Существовал меж двух миров, намертво привязанный к тому, что освободило его. Странный парадокс. Но темная магия древних колдунов Визджерей научила его управлять теми силами, которые контролировали его. Пока.

А раньше он не был настолько уверен в себе. С ним обращались, как с мерзавцем и ничтожеством, игнорировали и били. Но юные годы канули в небытие. А потом с помощью истинного владыки Горящих Преисподен и манускриптов, которые он с жадностью поглощал, знание превратилось во власть. Он обрел чувство превосходства. Вообще-то, он всегда ощущал себя избранным, предназначенным для великих дел. Он завершит круговорот мира, очистит его от заразы человечества.

И сейчас пробил час новой встречи.

Его кожу уже покалывало от предвкушения. Он вышел из зала и спустился по лестнице, а его одеяния струились над камнями, как черная вода. Всякий раз он ожидал этих визитов с благоговейным трепетом, почти что с религиозным экстазом. Он уподоблялся ребенку, впервые столкнувшемуся со смертью.

Он помнил тот момент, когда владыка впервые явился ему. Это был судьбоносный день. Он торопился домой по улицам Кураста, неся поклажу для хозяина — жестокого мага школы Таан. Колдун прославился тем, что постоянно бил своих слуг. А он уже предчувствовал, что снова отведает плети за опоздание, и тут его поманила какая-то нищенка. Он замешкался, обеспокоенный могучим телосложением женщины и грязью на ее одежде, но она не унималась. В конце концов он решился.

Хозяин точно рассвирепеет, но в этом не будет ничего нового. Он вполне привык к наказаниям. Он двинулся к нищенке — и его жизнь изменилась навсегда.

— Убери пелену с глаз его, — прошептала нищенка, поглаживая его по щеке потрескавшимися, шелушащимися пальцами.

Он едва осознавал себя, а от нее исходила чудовищная энергия, которая буквально парализовала его.

— Пробудись, сын мой.

Он попытался говорить, но не смог. Все мышцы тела задеревенели, на шее проступили связки и жилы. Она улыбнулась, обнажив беззубые десны, и что-то прошептала. Подняла рукав его рубашки и пальцем нарисовала ему на предплечье руну. Кожу обожгло, будто ее коснулось железное клеймо. Он вдохнул запах паленых волос и растопленного жира, шипящего и пузырящегося. Глаза женщины поглотили его, он упал в них, как в омут.

Горевший в ее зрачках желтый огонь не был человеческим. В них затаилась и бесконечная мощь. Он понял, что теряет себя.

В последний миг он понял, что некое создание приняло облик нищенки. И оно способно на все.

И перед ним открылся иной мир. Его душа покинула тело и кувырком полетела вниз, в огонь Преисподен, в глубины, где орали демоны и жалобно бормотали их жертвы. Там обитал ужас. Чудовища, лишенные кожи, с обнаженными мышцами, связками и переплетениями вен, и другие, похожие на огромных извивающихся пиявок. Бесы с красными лицами и грязными когтями. Чудовищные, раздувшиеся твари, напоминающие трупы, которые медленно шагали на распухших ногах. Монстры со спутанными бородами, размахивающие окровавленными косами. Ему казалось, что он захлебывается и тонет. Беззвучно завопил от боли, когда где-то далеко наверху женщина прижала его плоть к своей вонючей груди. Она вцепилась в его плоть пальцами с острыми ногтями. Он вновь попытался закричать — а перед ним восстала гигантская змея, развернувшая свои кольца из клубов дыма. Она обладала трехрогой головой с бесчисленными желтыми глазами, которые, не мигая, уставились на него.

— То, что ты узнаешь о мире, в котором живешь, будет для тебя откровением, — прошипела она. — Ты редкий из людей, способный глядеть сквозь иллюзии, построенные другими. Санктуарий — вовсе не то, во что они заставляют вас верить, но ты не слеп пред их игрой. Именно поэтому ты избран.

Змея продолжала говорить, пробуждая в нем какое-то ликование. Через какое-то время он очнулся и побежал домой. Получил от волшебника удары плетью за опоздание и еще за то, что поклажа потерялась в переулке. Но он едва чувствовал боль и ни разу не вскрикнул. Волшебник вскоре оторвался от своего кровавого дела, увидев, что мальчик-слуга изменился. Сирота, которого он подобрал в трущобах, внезапно стал мужчиной. Наконец-то проявились его способности.

С тех пор наказания прекратились. А вскоре он оставил и дом волшебника. Шрам в виде рун подтверждал правильность выбора. Его душа теперь принадлежала существу практически безграничной силы. Нечеловеческому.

Спустя несколько месяцев он окончательно осознал правду. Его избрал сам Владыка Лжи.

Он стал служителем Преисподней.

Слуга Тьмы достиг низа лестницы, ведущей сквозь башню. Ниже имелись другие, тайные, помещения. Открыв в полу люк, он оказался перед следующей витой лестницей и принялся спускаться дальше, во мрак.

Снизу тянуло сыростью. Мгновение он стоял, прислушиваясь. Сквозь тьму донесся стон. Потом раздался лязг и дребезг металла, и его охватило предвкушение.

Ступени никак не кончались. Он тихо скреб ногтями костлявых пальцев по камням, чувствуя пульсирующую под ними энергию. Горячие на ощупь стены давно покрылись светящимся мхом. Он спускался все дальше, свет факела становился ярче, а крики обреченных — громче. В конце концов он очутился в небольшом зале, из которого в стороны вели два арочных выхода. В этих помещениях имелись специальные трубы и колодцы. Они собирали и фокусировали энергию страданий в центральный канал башни, под которым находился особый резервуар.

Слуга Тьмы вошел в зал. Пламя факела колыхнулось. Он любил незаметно подкрадываться к узникам, видеть страх на их лицах, когда они замечали, что он уже стоит рядом. Он — полновластный хозяин жизни и смерти. Этот висел на четырех цепях, приделанных к потолку. Концы цепей были погружены в его плоть на руках и ногах, и мужчина висел на них, как марионетка на толстых нитях. Длинные волосы закрывали его лицо, а сквозь кожу проступали кости. Вполне похож за мертвого, если бы не слабое дыхание. Селянин из Геа-Куля, в прошлом ставший известным благодаря своим задаткам волшебника. Обладает неоформленной силой, которую никто никуда не направил. Но Слуга Тьмы вовремя нашел его.

Слуга Тьмы тихо, как призрак, скользнул по камням, оказавшись под телом жертвы. Относительно свеженький, еще не настолько высосанный, как остальные. Идеально. Потянув похожий на коготь палец, он коснулся щеки крестьянина.

— Пробудись, сын мой, — прошептал он, вспоминая нищенку в переулке.

Селянин приподнял голову. В его светло-серых глазах полыхнула паника, он попытался дернуться в сторону, но крюки глубоко засели в его мышцах, и он заорал от боли. Слуга Тьмы улыбнулся, оценив силу духа селянина. Владыка Лжи будет доволен.

— Сними пелену с глаз его, — продолжал он.

Затем он начал распевать заклинание, и факелы на стенах вспыхнули, а плоть мужчины засветилась на том участке коже, где была изображена священная руна. Другие тоже почувствовали поток энергии. Каменные коридоры огласились криками и истерическим смехом обреченных. Селянин снова дернулся, начал мотать головой и вдруг одеревенел. Его шея и руки напряглись, а дыхание стало глубоким.

Зал опять окутал мрак. Когда мужчина открыл глаза, человека, ранее заключенного в этом теле, уже не было. На Слугу Тьмы таращились огненно-желтые глаза, наполненные умом и яростью. Губы одержимого тронула еле заметная улыбка.

Он излучал силу. Слуга Тьмы невольно вздрогнул, вспомнив свое посвящение. Сам хозяин, властитель Горящих Преисподен, почтил его своим присутствием.

Он покорно ждал, пока Белиал не заговорит. Голос Меньшего Зла был низким и мощным, как перекатывающиеся камни. Рокот вырывался из глубины человеческой груди.

— Наше время приближается. Ты готов.

Это было утверждением, а не вопросом. Тем не менее Слуга Тьмы кивнул.

— Звезды встанут нужным образом меньше чем через две недели, как и было предсказано тобой. Так гласят и книги. Начнется месяц Ратам. Наши слуги делают все необходимое, хранилище быстро наполняется.

Слуга Тьмы молчал.

— Но девочка пока скрыта от нас. И что это значит?

— Оберегающее заклинание слишком сильное…

— Нас это не волнует. Я вмешался.

Белиал улыбнулся.

— Когда она обнаружит себя, ты нас не подведешь.

Очередное утверждение. У Слуги Тьмы пересохло в горле. Смеет ли он высказаться вслух именно сейчас? Его всегда недооценивали. Ему не надо поддержки. Все в его власти. Кроме того, вероятно, что девочка вообще не существует.

Он почувствовал, как у него под ногами бурлит немыслимая энергия. Представил себе множество домов живых людей и иных — тех, кто лежит внизу, во прахе. Они ожидают, когда владыка призовет их к себе.

— Я… я уверен, что найду ее сам.

— Разве я когда-нибудь тебя обманывал? Давал повод не верить тому, что я говорю?

Желтые глаза посветлели и приняли доброе выражение. Улыбка стала еще шире, а голос звучал игриво и по-змеиному вкрадчиво. Слуга Тьмы знал, что скрывается за этим. Хаос. Разрушение. Никому не позволено оспаривать абсолютную власть Владыки Лжи.

— Конечно, нет, мой повелитель.

— Я избрал тебя из-за твоего редкого дара видения и крови королей, текущей в твоих жилах. Я показал тебе, кто ты такой на самом деле. Но есть и другие, которые смогут возглавить армию, если ты выкажешь себя недостойным.

— Я тебя не подведу.

— Я не сомневаюсь.

Желтые глаза моргнули, и внезапно Слуга Тьмы перенесся в иное место. Стены растворились, и он очутился на огромной пустынной равнине. Вдалеке виднелся большой город, небо над ним затянулось клубящимися тучами. Пересушенная и потрескавшаяся земля взорвалась и наружу выбрались легионы мертвецов. Позади них возвышалась башня и гигантский силуэт Владыки Лжи — зверя могущественного и заслоняющего само солнце.

Видение исчезло так же быстро, как и появилось. Слуга Тьмы был потрясен. Невозможно предположить, чтобы он, сирота из Кураста, стал самым могущественным в мире человеком. Однако власть здесь, в его руках. Сам Белиал будет шествовать по миру, а Слуга Тьмы поведет его армию на Калдей. Потом его назначат властителем Санктуария и начнется новая эпоха. Он вздрогнул, мечтая о возмездии, которое он обрушит на всех, дурно обращавшихся с ним.

— Отыщи девочку. Доставь ее мне прежде, чем наступит Ратам, и все уйдет в прошлое. Наш призыв к крови древних должен произойти в точности в первый день Ратама, когда лучи солнца коснутся моря. Сделать надо многое, но до сих пор ты подготавливал все идеально. Если ты не справишься…

Голос Белиала на мгновение стих, и одержимый замер. Но глаза продолжали буравить лицо Слуги Тьмы.

— Тогда я прибегну к некоторым способам, которые будут тебе не столь приятны.

Слуга Тьмы задумчиво поднимался по лестнице. Белиал оставил его, не сказав больше ни слова, вернувшись в огненные глубины Преисподен. Селянин из Геа-Куля висел на цепях, истекая кровью. Теперь от него нет толку. Едоки принесут новых, хотя поблизости их уже совсем немного. Надо действовать активнее и в Курасте, и за пределами города.

«Скоро Калдей будет моим. План воплотится в жизнь». Он чувствовал нарушение равновесия между Небесами и Преисподними. Между тем недавно появилась и другая сила, вступившая в спор. Энергия концентрировалась далеко отсюда, и ее приводил в действие проклятый старый дурак Декард Каин. На его сторону встало нечто мощное. Такой поворот событий напомнил Слуге Тьмы о великой битве, случившейся многие годы назад.

Отыщи девочку. Он так и не понял, зачем она нужна Владыке Лжи, но пророчества в древнейших книгах говорили то же самое. Якобы маленькая девочка держит в руках своих ключ ко всему, над чем он трудится. Но она скрыта от них заклинанием, которое, похоже, не разрушить. Он пытался, но не смог его преодолеть. Очень сильная магия.

Где же она?

Слуга Тьмы дошел до верхнего ритуального зала башни и приблизился к узким окнам. Горизонт озаряли последние лучи солнца, и его глаза заслезились от боли. Он прищурился, поскольку не переносил яркого света. Порождение тьмы, он отдалился от жалкого сборища людей, считавших себя его учениками. Хорадримы. В какие же глупые игры они играли! Он в них не нуждается. Он перерос их. Они — слабы, глупы и ограниченны. Не понимали ни его, ни его дарований, не видели истинной силы, скрытой в нем. А он мог повелевать жуткими созданиями из Преисподен.

Внизу раскинулась пустыня, наполненная смертью и разрушением. На ее краю притаилось море, гладкое и смертельно спокойное. Скрытное чудовище с тысячью щупалец. Обитель раздувшихся трупов и скрытых водой могил.

Он произнес заклинание и возвел руки, слушая шум крыльев.

Туча воронов подлетела к окнам. Их оперенье засверкало, они облетели башню и уселись на узком карнизе и внутри. Тринадцать ринулись внутрь — крупные, откормленные птицы с темными глазами, внимательно смотрящими на хозяина.

— Идите же, — прошептал он, и они, взмахнув крыльями, уселись ему на плечи.

Острые когти вонзились в плоть под его одеяниями, но он наслаждался болью, с нежностью наблюдая за воронами. Они были бесстрастны.

— Глаза мои, — произнес он. — Уши мои, сердце и грудь моя! Мчитесь по зову моему. По всей Земле, от гор и до морей, от городов и до пустынь. Обыщите все. Найдите ее!

Самый крупный из воронов, размером с собаку, открыл клюв и каркнул, грубо и хрипло. Остальные подхватили клич, и громовая какофония отразилась от каменных стен эхом. Пол будто содрогнулся. Слуга Тьмы опустил руки, и вороны длинной вереницей вылетели вон из зала.

Он созерцал черную стаю. Вскоре они уже затерялись в ночном небе. Слуга Тьмы ощущал их, как продолжение себя. Теперь он смотрел на мир их глазами, и земля неслась далеко внизу. Он чувствовал их, когда они принялись озираться по сторонам в поисках цели.

Сейчас ей не скрыться, какое бы заклинание ни защищало ее. Он доставит ее к первому дню Ратама. Такова ее судьба, которая была предсказана.

Санктуарий падет, и он будет править им вечно. И все те, кто встанет у него на пути, жестоко поплатятся.

ГЛАВА 6 Рассказ книготорговца

На следующий день Каин проснулся от запаха жарящегося бекона. В животе громко заурчало. Солнце светило в окна, и в его лучах танцевали пылинки. Горбушка черствого хлеба прошлой ночью была единственной едой, которая досталась ему за долгое время. Он почувствовал сильный голод.

Протерев глаза, он сел. Гиллиан хлопотала на крохотной кухне, что-то неразборчиво напевая, пока мясо поджаривалось на плоском листе железа на плите.

— Ты проснулся, — произнесла она. — Как раз вовремя. Спал, как мертвый. А я послала Лию за провизией. Мы не слишком часто едим яичницу с беконом, но сегодня — особый случай. Не каждый день нас посещает дядя Декард.

— Незачем беспокоиться, — ответил Каин, вставая и потягиваясь. В спине хрустнуло. Слишком старый он для таких дел — на полу спать. — Позволь мне тебя отблагодарить за…

— Чушь, — фыркнула Гиллиан, махнув рукой. — Меня пока что на улицу никто не выгоняет. У меня чай гаха есть.

Каин кивнул и подошел к столу. Она принесла ему кружку, от которой шел пар. Медленно отхлебнув горячей жидкости, Каин насладился теплом, которое начало растекаться по телу. Настроение у Гиллиан было получше, чем вчера. Она резко изменилась. Он задумался, помнит ли она вообще, как бродила по дому в трансе.

— Где девочка?

— Ой, она любит гулять по городу. Придет, когда еда будет готова, я уверена.

Гиллиан поставила перед ним полную тарелку яичницы с беконом, и он начал есть. Горячая еда заставила его улыбнуться от удовольствия, несмотря на остатки ночного кошмара. Тот прилип к его сознанию, будто паутина.

Но Лия так и не появилась, и в конце концов он съел все дочиста. Попрощавшись с Гиллиан, Каин отправился к книготорговцу Каллуму. Гиллиан объяснила ему, как добраться до книжной лавки. Путь был близкий, но ноги Каина до сих пор болели. Путешествие по пустыне давало о себе знать. Он обернул натертые ступни тканью, которую купил у женщины на углу улицы. Она была пожилая, со скрученной болезнью спиной, и даже не поглядела на него. Наверное, испугалась бородатого старика. Конечно, он в городе — чужой, одет странно, но здесь много разного люда. Странно. Другие вели себя точно так же. Избегали встречаться с ним взглядом, проходили мимо побыстрее, наклонив головы, с внезапной целеустремленностью на лицах.

Жизнь в городе шла своим чередом, но в ней не было счастья. Хотя солнце и светило, над Калдеем словно повисла грозовая туча.

Каин добрался до книжной лавки, но толстая деревянная дверь оказалась закрыта. Он постучал, но никто не отозвался. Мужчина, подметавший ступени у бакалейного магазинчика лавки по соседству, обратился к нему.

— Каллума тебе надо? — прищурившись, спросил он и сунул мозолистый палец под одежду у плеча. — Нынче у него маловато работы. Я думаю, он в таверне «Жгучие пески». Заливает выпивкой свои горести. Или хвастается вымышленными подвигами.

Мужчина покрутил головой.

— Но покумекай хорошенько, прежде чем туда заявляться. Они таких, как ты, не особо жалуют.

Каин поблагодарил за совет и пошел к таверне, путь к которой подсказал уборщик. «Интересно, — подумал он, — что тот имел в виду, говоря „таких, как ты“». Через пару кварталов он обнаружил и саму таверну. Убогое, мрачное заведение с верблюдами и мулами на вывеске, из распахнутой двери доносилась музыка. Когда Каин переступил порог, ему в нос ударил запах прокисшего эля и жареного мяса. Здесь было много народу, даже в это раннее время. В отличие от улиц, тут кипела жизнь. Но энергия показалась Каину лихорадочной и суетливой. Завсегдатаям будто сказали, что завтра их казнят, и они старались насладиться последним днем собственной жизни.

Когда Декарда заметили, музыка маленького органчика сначала запнулась, а потом и вовсе прекратилась. Все вытаращили на него глаза. Только толстый мужчина у барной стойки продолжал что-то рассказывать другим, бурно жестикулируя. Вскоре он тоже понял, что шум смолк, и с раздражением поглядел на Каина.

Декард уперся посохом в липкий пол и сделал шаг вперед.

— Я ищу человека по имени Каллум, — произнес он.

— Это я, — усмехнулся толстяк. Его лицо побагровело. — И зачем я тебе понадобился? Я должен пообщаться со своими приятелями.

— Гиллиан объяснила мне, где тебя найти. Есть дело, которое надо обсудить.

Мужчина стал настороженным, а некоторые клиенты начали перешептываться.

— Он — не священник! — воскликнул толстяк. — Поглядите на него. Просто бродяга.

Затем он махнул рукой в сторону свободного стола у дальней стены.

— Ладно, давай поговорим.

Каин кивнул и последовал за Каллумом. Мощное тело торговца раскачивалось из стороны в сторону в полумраке таверны.

— Не обращай внимания, — сказал Каллум, когда они сели. — Ты слишком похож на закарумских священников. Вот тут-то и проблема.

Он пожал плечами.

— Змеи подколодные, эти священники, да и благородные Кураста к ним в придачу.

Слегка мутными глазами он оглядел Каина. Язык у него уже немного заплетался.

— Но ты — не из ордена. Прежде я там не раз бывал и некроманта узнаю сразу же. Я ведь прав?

— Да. И ты угадал. Я — странник.

— Ну и отлично. Когда ты назвал имя той женщины, то все испортил еще больше. Здешние считают, что она спятила. Хозяева не хотят, чтобы она обслуживала посетителей. А девочка…

Он покачал головой.

— У нее дурной глаз. Таверна чуть не загорелась, когда она сюда зашла. Гиллиан отвела ее в заднюю комнату, а очаг как вспыхнет! Вашему покорному слуге пришлось быстро соображать, чтобы все потушить.

— Значит, они у тебя в долгу.

— Точно. Денег на выпивку часто не хватает, но это еще полбеды.

Каллум вздохнул.

— Лучше прикладываться к бутылке и вспоминать прошлое, чем держать на плаву мою лавку. Торговля зачахла. Император заключил сделку с торговым советом, и бывшие члены правительства Кураста вступили в наши ряды, вместе с Ашиарой и ее наемниками, обеспечивая… э-э-э… некую помощь. Чушь собачья, сам понимаешь. Все развалится, это вопрос времени.

Лицо Каллума заблестело от пота. Он поднес кружку к синюшным губам, отхлебнул эля, а потом вытер лоб рукавом. Наклонился поближе и зашептал.

— Не только в нашем прекрасном городе все рушится. Я поездил по Кеджистану, и ты наверняка там бывал. Помяни мои слова — мир меняется к худшему. Я видел такое… ты бы задрожал и из сандалий выпрыгнул.

Откинувшись, он вдруг уставился на Каина с подозрением.

— А откуда ты Гиллиан знаешь? И, кстати, что тебе вообще от меня надо?

— Я ее друг, и она рекомендовала поговорить с тобой. Мне нужна твоя оценка как книготорговца.

Каин засомневался, сможет ли он выведать нечто стоящее. Каллум больше походил на пьяницу, чем на сообразительного дельца. Но если он работал с редкими книгами, есть шанс, что он получит от него хоть крупицу информации, которая может оказаться полезной. Декард решил рискнуть. Но он не будет раскрывать своих намерений.

Каин извлек из рюкзака копию книги Хорадримов, найденную в развалинах. Он обернул ее в ткань, и теперь, когда стал разворачивать, Каллум увидел символ Хорадримов на обложке. Глаза толстяка сузились.

— Где ты ее достал? — спросил он. — Ты что, из Визджерей? В Закаруме нынче терпимее относятся к магам, но здесь все-таки опасно, особенно для тех, кто не соблюдает предосторожностей.

— Я следую учению Хорадримов. По-моему, эта книга — копия настоящего древнего текста. И у меня к тебе вопрос. Каково ее происхождение?

С Каллумом произошла странная перемена. Он поглядел вдаль, обмяк и слегка побледнел. Когда он заговорил, то его голос звучал почти трезво.

— Хорадримы… болтают, что они уже вымерли, если они вообще когда-то и были. Но я слышал и другое.

Каина охватило возбуждение. Он вытащил из рюкзака золотой самородок и положил его на стол. Калдейских денег у него не было, и такой вариант — явно неплохой.

— Расскажи мне поподробней.

Сперва Каллум заметил золото.

— В одной из торговых палаток несколько недель назад я встретил купца с юга, человека очень образованного. Он сообщил мне про людей, называющих себя Хорадримы. Ими руководит могущественный волшебник. Но, по слухам, цели его темны, и он готовится к тому, чтобы призвать в наш мир ужас Преисподен. Какие именно у него цели, купец не знал. А народ боится.

— И чего же?

— Снов. Вроде бы тот колдун или во что там он уже превратился был осквернен темным существом. Щупальца этой твари простираются в наши земли, принимая вид вурдалаков. Упыри приходят к людям по ночам, крадут их души, пока они спят, и делают из них солдат зла. Купец однажды… сам видел такого вурдалака, в торговой палатке за холмами. И память об этом до сих пор его преследует.

Внезапно Каллум умолк и схватил Декарда за запястье. Его рыхлая и скользкая от пота плоть была противна, но, когда он потянул Каина к себе, то держался за его руку, как утопающий.

— Ты должен что-то сделать, — выпалил он. — Разыщи Хорадримов и останови их…

У Каллума оказалась железная хватка. Каин запасся терпением и выжидал. Пауза затягивалась, и оба сидели, не шевелясь. В таверне снова стало тише, на них начали оглядываться.

Каллум моргнул. Сосредоточенность покинула торговца. Он кинул взгляд на самородок, отпустил Киана и быстро присвоил добычу себе. Затем спокойно сложил пухлые руки на груди.

— Поведай мне о Хорадримах, — попросил Каин. — Они не могут быть заодно со злом. Это противоречит пути ордена.

— Прости, но мне больше ничего не известно, — ответил Каллум. — Я немного отвлекся, вспоминая многое, а у моей истории счастливого конца нет. Я просто отключаюсь от здешнего эля, будь он проклят. Наверное, трещал без умолку? Я испугал тебя.

— Вовсе нет, — произнес Каин. — Ты очень помог мне.

Разговоры вокруг возобновились: люди поняли, что пьяной драки не намечается. Барменша принесла Каллуму очередную кружку эля. Он с жадностью выпил ее и со стуком поставил на стол, требуя новую порцию.

— Дешевка, — заявил он, кивая на книгу. — Я бы ее не стал продавать. Похоже, ее в Курасте сделали. Но я могу еще таких достать, если тебе они интересны.

— В Курасте? Я думал, город всеми покинут.

— Логово воров, — пробормотал Каллум. — По сравнению с ними здешние клиенты — настоящие ангелы.

Он ухмыльнулся Каину.

— В Курасте закон не властен, и туда стекаются те, кто предпочитает вести делишки подальше от пытливых глаз императора. У меня там есть один знакомый…

— Я бы предпочел лично поговорить с тем, кто создал эту копию, — перебил его Каин, доставая из рюкзака второй самородок, побольше первого. — Он твой, если скажешь мне имя, — прибавил он.

— Хайлэнд. Сейчас его все так называют. Он за лидера в том адском месте.

Каллум поспешно убрал самородок в карман.

— В Курасте тебе точно сообщат про Хорадримов и про тварей, которыми повелевает их предводитель. Но должен тебя предупредить — тебе, старику, надо быть осторожным. Тамошние люди легко обчистят тебя и бросят умирать на дороге. А остальные…

Он вздохнул.

— Они еще хуже.

— Я способен о себе позаботиться.

Каллум внимательно оглядел его трезвеющим взглядом.

— Тогда все, — закончил он. — Мне пора.

— И последний вопрос, — вымолвил Каин. Он с беспокойством вспомнил про вторую книгу Хорадримов, найденную в руинах. Ее автором, видимо, был сам Тал Раша. — Ты никогда не слышал о человеке по имени Аль Кут или о его гробнице?

— Нет. Гробницы — не слишком приятные места. И ты поступишь правильно, если будешь их избегать.

Каин долго глядел на торговца, пытаясь понять, не кроется ли что-то еще за этими полузакрытыми глазами. В конце концов, поблагодарив Каллума за уделенное ему время, Каин встал, забирая книгу и посох. Уже развернулся к выходу, когда тот окликнул его.

— Будь поаккуратнее с Гиллиан, — произнес он, и разговоры в таверне опять стихли. — И с девочкой тоже. У нее с головой не в порядке.

— Верно, — подтвердил лысеющий мужчина с черными зубами и носом картошкой. — Сказки про демонов, мертвецов и черную магию. Этого хватит, чтобы у тебя остатки волос выпали.

— Их у тебя и так немного, — парировал Каллум. — Давайте лучше выпьем, а то некоторым из нас скоро на работу.

Пара клиентов рассмеялась, и кто-то хлопнул Каллума по спине. Но тот был серьезен. Каин кивнул и покинул таверну. Говор и смех приятелей Каллума заглушил последние слова торговца. Может, предупреждение, а может, прощание.

Выйдя на улицу, Каин прищурился. Солнце светило очень ярко. Его охватило волнение. Интересно, сколько из того, что он услышал сегодня, — правда, а сколько — трепотня пьяного толстяка. Каллум оказался вовсе не тем, кого он ожидал увидеть. Но ему стало очевидно, что он — нежеланный гость. Ни здесь, ни в другом городе. Значит, и денежная ситуация только ухудшится. Он почувствовал вину за то, что оставил Гиллиан одну, обременив ее чужим ребенком. Без должного обучения природная сила Лии вполне может ее уничтожить. Но что он может сделать? Ему нечего предложить юной девочке, он вообще всегда с трудом с детьми общался. Когда Каин был учителем в Тристраме, он пытался как-то заинтересовать своих учеников, но без особого успеха. Кроме того, они не питали уважения к книгам, которым он, наоборот, поклонялся.

А теперь его тревога возрастала с каждой секундой. «Разыщи Хорадримов и останови их…» Кажется, так говорил ему Каллум.

И как ему их остановить? Что у них общего с вурдалаками, которые, предположительно, уже расхаживают по Санктуарию? Каин чувствовал, что Каллум и сам ничего толком не знает, и пытаться что-то из него вытянуть — пустая трата времени. Ниточка, за которую он ухватился в таверне, весьма тонкая. Но мысль о группе магов-отщепенцев, действующих где-то на юге, вдохновила его.

Хорадримы.

Каллум произнес это слово, но едва ли он понял всю глубину сказанного. Неужели так и есть? Что если существует связь между этими магами и учением Хорадримов? Трудно поверить, ведь орден-то давно исчез.

Наверняка Каллум и тот купец ошиблись. Эти люди, вероятно, отверженные. Может, их выгнали из одной из школ магии Калдея. А тут еще фигурируют какие-то зловещие замыслы и цели. Хорадримам поручили спасти Санктуарий от Диабло и его братьев, ими руководил сам архангел Тираэль. Истинные последователи ордена не могут быть замешаны в темных путях.

Ему надо выяснить побольше. Какими бы ни были ответы, искать их нужно в Курасте.

Гробница Аль Кута. Каину не давало покоя это имя, будто косточка мелкой собачонке. В пророчестве должно быть что-то еще, но книга заканчивалась чересчур резко. Видимо, дальнейшее излагалось во втором томе. Непонятно, в чем тут смысл? Несомненно, здесь скрыта какая-то тайна.

Каин быстро шагал по улице с ощущением постоянной слежки. Внезапно он резко обернулся. Что если Каллум или его товарищи собираются вышибить ему мозги и забрать остальное золото? Но дорога позади была пуста, если не считать мужчины с ребенком. Оба совершенно не обращали на Каина внимания и почти сразу свернули за угол.

Солнце припекало. У Каина возникло странное ощущение, что население Калдея и других городов испарилось по мановению волшебного жезла. Он — единственный во всем Санктуарии. Он представил себе тварей, таящихся в тенях, и руины, поросшие мхом. Когда-то тут обитали люди. Но видение пропало. Мимо Каина прогрохотала телега с запряженным в нее мулом, а из таверны вышла компания мужчин навеселе.

Никто за ним не охотился и не гнался. Однако беспокойство не покидало Декарда Каина.

ГЛАВА 7 Пожар

Остаток дня Каин провел, бродя по Калдею в поисках хоть какой-то информации о группе магов Хорадримов. Тщательно пытался скрыть свою заинтересованность, но местные жители шарахались от него, как от прокаженного. А те немногие, что согласились поговорить, глядели на него, как на чудовище с двумя головами. А ведь он только упомянул о Курасте — и все. Мертвый город, полный убийц и насильников, так заявлял каждый. Старикам там делать нечего.

Он совсем разочаровался и пал духом. Еще утром ему казалось, что он обрел надежду, но сейчас он склонялся к тому, что Каллум ошибся. А может, торговец все выдумал, чтобы получить обещанный золотой самородок.

Позднее к нему приблизились трое Стальных Волков, могучие, мускулистые воины в украшенных серебром и золотом доспехах, с тяжелыми мечами. Хорошо хоть, они не догадались обыскать его рюкзак, иначе бы его точно бросили в темницу. В Калдее уже давно возникли сильные трения между кланами магов, служителями Закарума, и торговым советом. В последнем заседали благородные особы из Калдея, а также из Кураста. Они оставили тот город, когда он сдался Мефисто и его армии демонов. Люди с ужасом ждали, что тьма и скверна распространятся и на Калдей. Возможно, обоснованно. Верность и преданность ценились здесь выше всего, поэтому стражам не было особого дела до нищего старика.

Каин получил предостережение насчет того, что ему надо побыстрее сделать свои дела и убираться восвояси. Затем его отпустили, и на закате он вернулся в дом Гиллиан.

Его охватило нехорошее предчувствие. Утром Гиллиан была совершенно беспечна, а прошлой ночью пребывала в отчаянии и истерике. Каину казалось, будто он общался с двумя разными людьми. В доме было темно и тихо, а когда он постучал, никто долго не выходил. Он уже направился прочь от двери, когда она открылась, и он увидел лицо Гиллиан, серое и безжизненное.

— Поговорил с твоим другом Каллумом, — произнес он вместо приветствия. — Занятный человек.

Каин почувствовал какой-то знакомый запах, от которого скрутило живот. Гиллиан захлопнула дверь и застыла на месте.

— Он — мне не друг, — буркнула она. — Я не была с тобой до конца откровенна, Декард. Я не… я не работаю в таверне.

Повернувшись вправо, она принялась бормотать себе по нос.

— Понимаю. Как будешь зарабатывать на пропитание?

— Я справлюсь.

Голос Гиллиан стал напряженным. Каин подошел к столу, чтобы зажечь фонарик, развеять мрак хоть немного. Гиллиан отпрянула от огня, словно пламя могло обжечь ее. Женщина в панике оглядывала углы. Она раскраснелась, под глазами были темные круги, а губы продолжали шевелиться.

Судя по состоянию дома, у нее немного денег, что вкупе с необходимостью заботиться о ребенке могло стать непосильной ношей. А о чем она говорила вчера ночью? Ах, да, голоса в голове, которые не дают ей спать.

Встреча с демонами часто сводит человека с ума, а проявиться это может годы спустя. Будто волны, разошедшиеся по поверхности пруда.

Гиллиан старалась не глядеть на него. И держала одну руку за спиной.

— Что у тебя там? — спросил он непринужденным тоном.

— Ничего, — пробормотала она.

— Покажи мне, Гиллиан.

Она мотнула головой и попятилась. Когда она немного повернулась, Каин увидел, что в ее руке что-то блеснуло. Похоже, внутри нее шла отчаянная борьба. Она скривилась, и ее губы задрожали. По щеке скатилась слеза. Потом выражение ее лица резко изменилось. Оно стало жестким и злым.

— Нет. Уходи сейчас же, Декард.

— Думаю, тебе лучше присесть. И позволить мне принести тебе чаю.

— Не хочу я никакого чая! Ты его заколдуешь, чтобы меня успокоить. Разве не так ты всегда поступал? А еще ты любишь всякие загадки. А помнишь, что случилось тогда, в Тристраме?

— Гиллиан…

Внезапно ее голос стал мелодичным, почти игривым.

— Я выросла рядом с ним. Пока он не исчез…

— Хватит! — заорал Каин. — Не смей!

Гнев и ненависть к себе вырвались наружу. Гиллиан выставила вперед руку, которую держала за спиной.

В ней был большой нож с красными пятнами на лезвии.

Теперь он понял, чем пахло в доме. Кровью.

— Я мясо резала, — пояснила она. — На ужин.

— Где девочка?

— Она спит. Они сказали мне, чтобы я ее не трогала.

Гиллиан улыбнулась, и улыбка ее была широкой и хищной, как у змеи, готовой проглотить мышь. Ее глаза остекленели и закатились, виднелись лишь белки.

Комната будто закружилась вокруг Декарда Каина, а стены изогнулись. Ребенок! Он снова оставил невинного в опасности, а сам сосредоточился на собственных делах. И опять пролилась кровь. Он выругал себя за слепоту и глупость, неспособность прочесть очевидные знаки. Гиллиан больна, возможно, опасно, а он не обратил внимания. Как обычно.

Прошлое пыталось вырваться наружу, захлестывая его с головой. На этот раз он должен успеть, пока не поздно.

А еще ты любишь всякие загадки.

Каин схватил фонарик и кинулся в коридор. Свет бликами плясал на стенах и потолке, отбрасывая длинные тени. У двери в комнату Лии имелась наружная задвижка, но она была открыта. Каин переступил порог, его сердце сильно билось. Но он не заметил ничего пугающего. Девочка лежала на боку, свернувшись клубком на узкой кровати. Дышала она ровно и спокойно.

Значит, Гиллиан действительно резала мясо на ужин. Лия в порядке.

Но это не объясняет странного поведения Гиллиан и не отменяет того факта, что она на грани безумия. Деньги в доме кончались, а напряжение нарастало. Вдобавок Гиллиан боится Лии.

А помнишь, что случилось тогда, в Тристраме?

Каин услышал позади шум. Гиллиан кралась в спальню.

Похоже, она его не видела. Приблизилась к девочке, и в комнате резко похолодало. Лия села на кровати, не открывая глаз, не просыпаясь. Гиллиан замахнулась ножом, и между ними заискрилась энергия. Гиллиан с размаху отбросило к стене, будто гигантская рука схватила ее и отшвырнула.

Каин в ужасе отпрянул. Что за непонятная магия? Лия выглядела как марионетка. Ее голова качалась вперед-назад в гипнотическом ритме. Каин вспомнил, как коснулся ее руки, и ощутил скрытую энергию, сжатую, как пружина. Она могла вырваться наружу с неизвестными последствиями.

Гиллиан встала и опять направилась к кровати. Глаза Лии открылись, и она закричала, отпрянув, а незримая сила вырвала нож из руки Гиллиан. Лезвие со звоном упало на пол.

— Воплощенное зло! — завопила Гиллиан, брызжа слюной. Она брыкалась и размахивала руками, но что-то удерживало ее на месте. — Ведьмино отродье! Твои темные пути не спасут тебя! Мертвые придут за тобой!

Лия окончательно проснулась. Она казалась абсолютно потерянной, даже тело ей не подчинялось. Она переводила отчаянный взгляд с Каина на Гиллиан и обратно.

Каин должен прекратить кошмар.

Поставив фонарик, он достал из рюкзака флакон с чем-то белым. Это был толченый корень дерева из тораджанских джунглей, смешанный с костями. Снадобье, приготовленное священником Ратмы. Открыв крышку, он насыпал порошок на ладонь и дунул в лицо Лие.

Глаза девочки закатились, и она упала на кровать.

А Гиллиан уже отпустила магическая сила. Женщина потянулась за ножом. Каин осыпал ее порошком. Когда облако окутало ее, она рухнула на пол, ударившись головой о стену.

Воцарилась тишина. Каин проверил пульс у Гиллиан — ее сердце бешено колотилось. Она судорожно и быстро дышала. У Каина свело живот. Порошок некроманта являлся средством, открывающим врата в мир между живыми и мертвыми. Используешь мало, человек останется в сознании, но у него будут чудовищные видения. Большая доза — гораздо опаснее. Запросто отправишься туда, откуда нет возврата. Сложно точно определить, сколько он взял для Лии и Гиллиан.

Декард проверил состояние девочки. Та спала глубоким сном, с ровным, устойчивым пульсом. Ее личико стало почти что ангельским. Каина охватили странные чувства. Лия ничего не понимает и не знает своего прошлого. Совсем недавно она проснулась, увидев женщину, которую считает своей матерью. А та напала на нее, угрожая ей ножом. Но Лия ни в чем не виновата. Она лишь перепугана и растеряна.

Он должен ей помочь. Но он — не герой. Он раз за разом демонстрировал это. Как ему поступить с маленьким ребенком? Он — старик, у которого своих проблем по горло. Но если он не найдет способ остановить зло, надвигающееся на Санктуарий, это не будет иметь значения. Они умрут в лучшем случае.

Пульс Лии не менялся. Каин с трудом взял Гиллиан под руки, но вытащить ее оказалось практически невозможно. Колени и спина заныли от боли, и он сдался. Затем он поднял с кровати Лию, забрал ее одежду и обувь и вынес из комнаты, в темноту прихожей. Там он бережно положил девочку на коврик у очага. Зажег от углей второй фонарик. Прихожая осветилась, и тени расступились. Лия не проснулась.

Дыхание Гиллиан также успокоилось, а сердце забилось медленнее. Каин ухитрился уложить женщину на кровать Лии. Закрыл дверь и задвинул защелку.

Потом он взял нож и вернулся к Лие, прокручивая в уме все произошедшее. Сила, наполнявшая девочку, защитная, она, похоже, пробуждается лишь тогда, когда ей угрожает опасность. Но это — не обычное заклинание. Ему еще никогда не доводилось сталкиваться с подобным. Настоящая мать Лии была могущественной ведьмой. Вполне вероятно, она передала дочери свои способности. Но ведьмы — не маги. Обученные волшебники могут управлять стихиями, но на такое уходят годы тренировок. Просто невероятно, что маленькая девочка справилась с этим, не обладая нужными навыками.

Должен быть кто-то, кто разбирается в проблеме получше, чем Каин. Он невольно вспомнил магов, о которых рассказал ему Каллум. Если они изучали традиции Хорадримов, вероятно, они могли бы помочь. Хорадримы бы поняли суть ее дарований. Они направили бы ее сквозь бурные воды, в которых она окажется, когда повзрослеет.

«А если они не существуют? — возразил он сам себе. — А ты, старик, наивный книжник, играющийся со всем этим. Разве у тебя есть хоть какая-то надежда?»

Дом пропитался медным запахом крови. Выглянув на кухню, он обнаружил там тушку крупной крысы. Она была обезглавлена и частично выпотрошена. Неужели Гиллиан хотела приготовить ее на ужин?

Слишком уставший, чтобы почувствовать отвращение, он стряхнул останки грызуна в помойную бочку и сел на стул. Лия спала. Порошок продержит ее без сознания еще пару часов, а теперь ему надо решить, что дальше делать. Так больше не может продолжаться.

Груз новой ответственности словно сдавил ему грудь. К Каину вернулись сцены сна. Как он прятался в соборе Закарума с Гиллиан, а потом увидел черную тварь и женщину с мальчиком. Вспомнил упрек в его глазах, немое обвинение, которое он пытался похоронить внутри себя уже почти полсотни лет. Почему ты не спасаешь нас?

На самом деле все было по-другому. Не было ни того монстра, ни матери с ребенком. Лахданан убил короля Леорика, но потом все стало только хуже. Лахданана прокляли, и горожане вновь начали исчезать. Безумие охватывало их маленький городок, странные звуки и демоны заставили многих бежать. Одновременно туда стекались толпы искателей приключений. Они желали стать героями или хотели разграбить сокровища, якобы скрытые под древней обителью Хорадримов.

Один за другим, несмотря на предостережения Каина, странники спускались в глубины подземелий. Темные коридоры оглашались их воплями, когда они становились очередными жертвами темного воинства Диабло.

Каин давно был сломлен чувством вины. Он потерял веру и пренебрег словами матери об истинном пути Хорадримов.

Он постоянно читал, собирая информацию. Частенько заглядывал в таверну «Восходящее солнце», чтобы выслушать чужие рассказы. Но он был стар и немощен, чтобы самому биться с армией демонов. Декард не мог убедить остальных в опасности того, что им предстоит пережить.

Приходили все новые воины, некоторые из них были сильнее других, но ничего не менялось. Наконец старший сын короля вернулся с проигранной войны с Вестмарчем. Айден, до этого выглядевший избалованным ребенком, оказался молодым и крепким мужчиной. Каин едва узнал его и очень быстро, в знак уважения, стал называть «героем». Объяснил ему все то, что узнал из книг Джереда и тех фолиантов, которые он обнаружил в соборе. Он попытался предостеречь Айдена.

Но он опоздал.

В коридорах таверны было сумрачно, пусто и тихо. Каин увидел Айдена. Тот сидел на краю кровати. Юноша закрыл лицо ладонями. Он уже облачился в доспехи, а рядом лежал его тяжелый меч.

Когда Каин вошел, Айден на мгновение посмотрел на него. В его глазах застыли жгучая ярость и отчаяние.

— Отец мертв, — вымолвил он. — Брат пропал. Город рушится. Сколько мне еще ждать?

— Я не пытаюсь принизить горечь твоей утраты, — мягко ответил Каин. — Но прежде, чем ты спустишься вниз, ты должен лучше понять, с чем ты столкнешься…

— С меня хватит, — произнес юноша, вставая. Он взял меч и молниеносно убрал его в ножны. Айден снова обрел спокойствие. — Ответственный за бесчинства демон отправится обратно в Горящие Преисподние. Ты сам так сказал.

Пройдя через комнату, он положил руку на плечо Каину.

— Я не испуганный мальчик, которого ты знал, друг мой. Я учился и тренировался у лучших учителей Кураста. Сражался с отважными воинами Вестмарча. Я вызову демонов на поединок. Я убью их, одного за другим, пока не найду корень зла. Они отведают мой меч.

— В глубинах подземелий ты столкнешься с легионами тварей, — вздохнул Каин. — Лазарь многих привел на смерть. Там будут те… кого ты любил. Они восстали из могил и переменились. Они питаются человеческой плотью, оскверняют тела тех, кто становится на их пути. Там может быть и твой отец.

Лицо Айдена потемнело.

— Лазарь — предатель. Я отрублю ему голову. Я сделаю все, что необходимо, чтобы изгнать адские силы из Санктуария.

— И ты увидишь твоего брата Альбрехта, — прервал его Каин. — Возможно, его судьба еще ужаснее.

— Тогда я убью и его. Мой долг — прекратить его страдания.

— По крайней мере, позволь другим сопровождать тебя. Здесь есть разбойница из Сестричества Незрячего Ока, очень отважная, волшебник школы Визджерей…

Ночь пронзил душераздирающий вопль. Айден ринулся к окну, а потом сразу же выбежал из комнаты. Каин поспешил за ним. Ноги болели, пока он спускался по лестнице. Выйдя наружу, он обнаружил Айдена, склонившегося над раненой женщиной. Кто-то стоял рядом, с окровавленными вилами в руках. Конечно, Фарнхэм, тот, что последовал в подземелье за Лазарем и вернулся онемевшим. Но постепенно он начал разговаривать, и пару раз после запоев он пытался пробраться туда опять. Вероятно, ему это наконец-то удалось.

— Помогите ей! — взмолился Фарнхэм. — Пепин, где лекарь?

Его руки покрывали следы от укусов. Кусок кожи вместе с волосами свисал с головы, болтаясь над ухом. Своих ран он даже не замечал.

Каин подошел ближе. Хорошенькое женское лицо было рассечено от скулы до подбородка. На мгновение ему показалось, что это Гиллиан, но ее тело — более худое, девическое. Дочь Фарнхэма, ей не больше шестнадцати. Зияющие раны на груди, будто от мясницкого ножа. Айден приложил руку к ее лицу, но она дернула головой и застонала. Его пальцы окрасились кровью.

Внезапно ее тело резко выгнулось вверх, и она сильно задрожала. Обнажилась челюстная кость, а по шее потекла кровь. Айден хотел удержать ее, Фарнхэм рванулся вперед и опередил юношу.

— Что случилось в подземельях? — взволнованно спросил Каин у Фарнхэма.

Фарнхэм затряс головой. На лицо Декарда брызнули капли крови.

— Они последовали за Лазарем, навстречу погибели, вместе с остальными глупцами. Я нашел дочь живой. Другие мертвы. Все мертвы. Будь проклята эта земля! Твари, которые там живут, сущая гадость!

— Кто тебя располосовал?

— Мясник и его клинок, — бросил Фарнхэм. — Он большую часть людей лично умертвил. Нам удалось спрятаться и сбежать. Он устроил настоящую бойню. Вокруг него бродили эти двуногие. Но они уже не люди, Декард.

Фарнхэм вцепился в тунику Каина, оставляя на ней красные полосы.

— Они… стали кусать меня.

Лежавшая на земле девушка издала булькающий звук. Фарнхэм вскричал, отпустив Каина и упав на колени рядом с дочерью. Айден молчал.

Каин отвел его в сторону.

— Она может подняться, когда душа ее отойдет в мир иной, — прошептал он. — Я уведу Фарнхэма подальше. А ты должен сделать все необходимое, чтобы прекратить ее страдания.

Айден кивнул.

— Я отправлюсь в подземелья, — произнес юноша. — Надо прекратить этот ужас немедленно.

Со стороны собора донесся нечеловеческий вой, эхом раскатываясь по пустынной земле. У Каина по спине пробежали мурашки. Раздался удар и дробный смех проклятого.

Среди деревьев кто-то двигался.

Каин оглядел покинутый городок. Совсем недалеко — его собственный дом, тот самый, в котором он жил с матерью. Адерес без конца рассказывала ему про Джереда Каина, Тал Раша и героев, сражавшихся с Единым Злом.

Его судьба, так и не исполненная. Столько людей погибло, лишь потому что он отказался слушать мать. Он не внимал предостережениям книг, пылившихся в ожидании, пока он стремился достичь своих целей. Высокоинтеллектуальных. Он не верил в демонов, никогда, но вот их время пришло. Чувство вины почти раздавило его.

«Я подвел вас, — подумал он. — И теперь мне надо расплачиваться».

Над его головой плыл густой дым. Городок запылал…

Декард Каин мигом проснулся, перед его глазами все еще стоял образ умирающей девушки. Он заснул, сидя на стуле, пока приглядывал за Лией. Девочка недвижно лежала на коврике у очага.

Что-то не так. Может, фитиль в фонарике зачадил? Вряд ли…

Тристрам не горел. Еще не горел, тогда.

Встревоженный, он стряхнул с себя остатки сна. Мерцающий свет исходил из коридора.

Каин быстро вскочил на ноги. Дым сочился из-за двери в спальню Лии, а сухое дерево лизали языки пламени. Он почувствовал жар. Пробормотал слова заклинания и придвинулся ближе. Схватился за раскаленную ручку двери и отдернул пальцы.

Каким-то образом начался пожар. Гиллиан в ловушке.

— Гиллиан! — закричал он.

Ответа не последовало.

Дым проник в легкие, и он начал кашлять. На губах появилась горечь. Он прикрыл лицо рукавом, но это не помогло. Голова закружилась.

— Что случилось?

Позади стояла Лия, бледная, с расширившимися от страха глазами. Она уже оделась и обулась, в ее голосе звучала едва сдерживаемая паника.

— Дом загорелся, — ответил Каин. — Мы в опасности.

— Но моя мама…

— Мы ей ничем не поможем, — произнес он. — Слишком сильный жар, я не могу войти в комнату. Надо бежать, немедленно.

Лия покачала головой, сжав кулаки.

— Нет! Мы ее не бросим!

— Нельзя терять время, Лия. Не глупи.

Каин попытался вывести девочку в прихожую, но она стояла, как каменная. Надо что-то делать и как-то успокоить Лию. Он привык давать советы мужчинам, идущим в битву, и людям, мыслящим логично. Обычно его собеседники все понимали и принимали решения, основываясь на фактах. Но Лия — ребенок. И что ей сказать? «Гиллиан наверняка мертва, и мы тоже погибнем, если не уберемся отсюда». И как она осознает ужас ситуации своим детским умом?

Дом затрясся, что-то загрохотало на кухне, упало и разбилось. Лия зажмурилась и задрожала. Внезапно Каин почувствовал холод. Сила струилась по дому, будто чье-то невидимое присутствие. Вокруг затрещало и застонало дерево, из закрытой спальни донесся свист и завывание потоков воздуха.

Каин увидел, как на стенах заплясали красные отблески. Ринувшись в прихожую, он обнаружил, что второй фонарик свалился, залив своим топливом почти погасшие угли в очаге. Пламя мгновенно разгорелось, и огнем охватило дощатый пол.

Если они не поторопятся, то их отрежет от двери.

Каин вернулся к девочке. Лия стояла на том же самом месте. Ее кожа блестела от пота. Он понял, что она пребывает в трансе. Что-то мощное подхватило ее и унесло прочь, оставив здесь лишь тело.

Неужели она опрокинула фонарик?

Каин взял ее за плечи — времени на раздумье, стоит ли сейчас к ней прикасаться, у него не было. Его ударило чудовищной волной огня, которая пронзила его руки и отшвырнула. Мельком он заметил, что глаза Лии открылись. В них отразился испуг и нечто огромное, словно океан. «Это магия», — подумал Каин. Энергия почти материализовалась и нависала над девочкой, как гигантская черная птица.

Его отбросило к стене. Каин устоял на ногах, но знакомая боль в спине накинулась на него с удесятеренной силой. Лия отшатнулась от него, тряся головой, размахивая руками. Она, несомненно, хотела отгородиться от всего.

Затем глаза девочки закатились, и она осела на пол, теряя сознание.

Странная энергия, овладевшая Лией, тут же исчезла. Каин сгреб Лию в охапку и закинул на плечо. Вернувшись в переднюю, он подобрал посох и рюкзак с книгами. Дым сгущался. «Хорошо хоть, артефакты не сгорели», — пронеслось у него в голове.

Пожар не унимался, жар становился нестерпимым. Оранжевые языки побежали по стенам к потолку. Каин лихорадочно соображал, как им выбраться. Вдруг все вокруг исказилось, и комната стала узкой и длинной. Почему-то Декард подумал о птичьем взгляде, мечущемся туда-сюда в поисках червя. Черном вороне размером с город. Его крылья способны заслонить солнце.

Каин споткнулся, едва не упав, и тут дверь с треском распахнулась, разрушая наваждение. Внутрь проник прохладный свежий воздух.

В дом вбежал высоченный бородатый мужчина, прикрывая рукой нос и рот. Он ринулся им навстречу.

Незнакомец схватил Каина и выволок его наружу, в ночную тьму, вместе с Лией.

ГЛАВА 8 Пепелище

Снаружи небольшого дома уже собралась толпа. Мужчины передавали по цепочке ведра с водой, заливая пламя. Огонь тем временем начал вырываться из окон и подниматься к крыше, собираясь перекинуться на соседние жилища. Зеваки переминались с ноги на ногу, просто глазея и переговариваясь.

Человек, спасший их, назвался Джеймсом. Он был кузнецом и жил по соседству. Каин поблагодарил его за помощь.

— Дым учуял, — заявил Джеймс. — Повезло вам, что я сплю чутко.

Он показал на Лию.

— Не возражаешь, если заберу ее и осмотрю?

— Конечно.

Джеймс снял Лию с плеча Каина и аккуратно опустил на землю. Приоткрыл ей веки, прислушался к дыханию.

— Она не обгорела. И в остальном с ней — полный порядок.

— Дело не в огне, — объяснил Каин. — Боюсь, у нее истерическое состояние. Слишком многое с ней стряслось за последние дни.

Джеймс кивнул.

— У меня дочка — ее ровесница, — сказал он. — Живет с матерью, на другом конце города. Редко видимся.

Он покачал головой.

— Ее мамаша и я, мы друг другу не подходили. А она…

Джеймс указал на Лию.

— Я никогда не слушал, что там болтают про нее и Гиллиан. Таких часто обвиняют в том, в чем они не виновны.

Гиллиан. В безумии пожара Каин забыл о ней. Поглядел на дом, который продолжали поливать водой горожане. Похоже, пожар утихал. Но окна почернели от сажи, а из-под крыши до сих пор шел дым. Вряд ли ей удалось выжить.

Его охватила чудовищная усталость, ему захотелось где-нибудь сесть и просто отдохнуть. Бедные, больные кости! Но он не мог себе такого позволить. Местные перешептывались, кивая на него. Очень скоро разнесутся слухи. Он — чужой, к нему отнеслись с большим подозрением. Кто знает, чем все может закончиться?

Он почему-то снова вспомнил крылатую тварь, ищущую его повсюду. Задумался, было ли то присутствие, которое он ощутил в доме Гиллиан, реальным? А вдруг ему это привиделось?

Где-то позади началась суета. Каин услышал громкий хриплый женский голос. Попросив Джеймса приглядеть за Лией, он пошел на звук, опираясь на посох. Сердце едва не выпрыгивало из груди.

За углом он обнаружил группу любопытствующих соседей и двоих дюжих стражников, которые держали брыкающуюся женщину за руки. Каин остановился как вкопанный. Это была Гиллиан, в рваной и черной от сажи ночной рубашке, со спутанными седеющими волосами. Выглядела она умалишенной.

— На улице поймали, убежать пыталась, — пробурчал стражник собравшимся вокруг них людям. — Вылезла из окна, сказала, что устроила пожар…

— Гори в Преисподней! — завизжала Гиллиан, и с ее потрескавшихся губ полетела слюна. — Я это сделала, да, я сделала. Чтобы огнем уничтожить грех, избавить нас ото зла. Слепые глупцы! Грядет конец мира! Небеса почернеют, а земля изрыгнет уродов!

Она принялась брыкаться, желая высвободиться. Женщина царапала стражников, словно взбесившаяся кошка. В конце концов она едва не свалила их.

— Будь она проклята! — воскликнул какой-то мужчина с пухлым лицом и в ночном одеянии.

Вероятно, он принадлежал к благородным, но был не самого высокого ранга. Каин задумался, по своей ли воле он встал с постели. Простите, что помешали. Мужчина подошел к Каину и ткнул его пальцем в грудь.

— Ты кто такой?

— Всего лишь простой странник, — ответил тот. — Я давно знаю эту женщину. Она жила в городе Тристрам. Тогда мы спасались бегством, и она нашла пристанище здесь, когда мы добрались до Калдея.

— Ты врешь, — заявил мужчина, глянув на рюкзак и посох Каина. — Тристрам? Город опустел после того, как Леорик спятил. Много чего об этом болтают, да смысла никакого нет. Я ни единому человеку оттуда не поверю. Воры и нищие, все вы одинаковы.

— Он демон, из глубин Преисподней, — прошипела Гиллиан. — Не позволяйте обмануть себя.

Она с силой дернулась, но стражники вовремя схватили ее. Замерев, она поглядела вдаль, будто прислушиваясь, и улыбнулась, оскалив зубы, будто готовый к броску хищник.

— Мы запятнаны. Мы рождены от демонов, и наши души очернены их смрадом. Я его чувствую. И они вернутся, чтобы властвовать над нами.

Благородный не слушал Гиллиан, а остальные начали заметно нервничать.

— Что с ней? — крикнул кто-то.

Благородный поднял руку, призывая к тишине.

— Она, — начал он, показав на Гиллиан большим пальцем, — проблема для нашего города. Как и ее дочь. Они уже устроили пожар в таверне. Странная парочка. Никто не хочет с ними знаться. Сейчас мы потушили их дом, но в следующий раз может и не повезти. Мы не можем оставить их здесь.

— В своем родном городе она стала свидетелем ужасной трагедии, — произнес Каин. — Там погибли сотни людей, и это сломило ее душу и ум. Я прошу вас проявить к ней жалость.

— Она могла сжечь наш квартал, — пробормотала пожилая высокая женщина с темными кругами под глазами. Ее голос дрожал. — А девчонка — ведьма.

Каин ничего не ответил. На безумные крики Гиллиан собралось еще больше народу. И каждый был настроен очень агрессивно. Вдобавок все перепугались, а безумное поведение Гиллиан испортило ситуацию донельзя.

— Спросите про его собственные тайны, — тихо вымолвила Гиллиан и ухмыльнулась. Ее голос вдруг стал мягким и вкрадчивым. — Спросите, почему его покинули близкие. Они ведь исчезли.

— Гиллиан, — заговорил Каин, делая шаг к ней, — прекрати нести чушь…

Она бросилась на него столь молниеносно, что стражники едва удержали ее.

— Хорадримы. Твой род ничего не значит. Черный колдун! Ты вместилище для него, как и остальные. Ты-то знаешь, что с нами будет? Огонь и кровь, мертвые выберутся из земли, так, как они сделали в Тристраме. Земля разверзнется, и оттуда выплеснется Преисподняя! Клянусь! Ты видел их, как и я!

Снова послышался шепот, истерический смех. Кто-то крикнул насчет безумия. Соседи принялись ругать ее. Точно, с катушек съехала, говорили соседи. Пора ее забрать, пока не поздно. Голова Гиллиан болталась из стороны в сторону, и те, что были поближе, шарахались, будто ее взгляд мог заразить их.

— Я слышу их. Они правы. Адрия и ее дочь прокляты!

Каин приблизился к Гиллиан. Коснулся ее плеча, и она затихла, дрожа. Ее кожа была такой горячей, что буквально обжигала.

Внезапно ее глаза наполнились слезами, и она обмякла, повиснув на руках у стражников. На мгновение Каин увидел прежнюю Гиллиан.

— Я… прости, — прошептала она. — Я совсем растерялась и сбилась с толку. Они… мне сказали, что ребенок должен умереть. Я должна была так поступить. Я больше не могла терпеть. Помоги мне, Декард, пожалуйста! Останови их.

— Помолчи пока, — ответил он. Повернулся к благородному: — Что вы от меня хотите?

— В северном конце города есть дом безумных, — ответил тот. — Думаю, в данном случае это будет правильным. Она опасна. Мы боимся за свои жизни, а ее вопли насчет конца мира все только усугубляют.

Благородный выпятил подбородок с самым высокомерным видом. Он, дескать, проявил милосердие, ведь ее и девчонку стоило отправить прямиком на виселицу! В толпе зашептались, многие согласно кивали. Они враждебны и подозрительны, ничего больше. Его охватила печаль. Снова он терял одного из немногих, кто уцелел. Гиллиан требуется постоянная забота. Встречи с демонами осквернили ее ум и душу, возможно, навеки. Она уже одержима ими. Она узрела чудовищный ужас. На ее глазах людей рвали на куски, безумные восставшие мертвецы пожирали младенцев. Хохочущие бесы насаживали на шесты отрубленные и оторванные головы, купаясь в крови убитых горожан. Но внутренняя битва, которую она вела ежедневно, ничего не значила для обывателей Калдея. Правду знал лишь Каин. О таком героизме, как у нее, они и не мечтают. Трагедия, столько лет преследовавшая ее, как черное облако, все-таки сломила ее.

Каин вытер слезы. Он бессилен. И он чувствовал злобу толпы. Что если они устроят самосуд? А он пообещал Адрии, что позаботится о безопасности Лии. И он не может нарушить его сейчас.

Он коротко кивнул благородному.

— Я заберу девочку, — сказал он. — У нее есть родственники.

— И уйдешь из города немедленно?

— С первыми лучами солнца.

Благородный задумался. Если он и сомневался в словах Каина, то решил в этом не признаваться. Ни к чему ему лишние хлопоты.

— Тогда с вами все, — произнес он. — Гражданам нужно по домам возвращаться, спать.

Он обернулся к толпе.

— Расходитесь по домам! — рявкнул он.

— Нет!

Гиллиан опять начала брыкаться и извиваться. Ее крики снова наполнили ночь.

— Как ты мог?! Декард!

Стражники потащили ее прочь, и она стала сопротивляться еще сильнее.

— Вот увидите! — заорала она. — Сама Преисподняя наполнит Калдей, и вы пожалеете, что я не сожгла его дотла!

Они дошли до угла улицы, и Каин вдруг услышал, как один из стражников крякнул и выругался. Гиллиан ухитрилась хорошенько его ударить и вырвалась. В толпе началась суматоха. Гиллиан подбежала к Каину, воздев руки над головой и скрючив пальцы, как когти, с черным от сажи лицом и безумными глазами. Мужчины и женщины бросились от нее врассыпную.

И время будто остановилось. Она прижалась к нему и горячо зашептала ему в ухо:

— Отправляйся в Кураст. Они тебя ждут, Декард. Твои братья. Забирай Лию. И ищи Аль Кута! Вот наш единственный шанс.

Прежде чем он успел среагировать, стражники настигли ее. Грубо повалили на землю и выкрутили руки за спину так, что она вскрикнула от боли.

— Стойте! — крикнул Каин, но они поставили Гиллиан на ноги и потащили пленницу прочь.

Он хотел последовать за ними, но благородный схватил его за рукав. Толпа начала смыкаться вокруг них.

Стражники свернули за угол и исчезли. Раздался глухой стук, и крики прекратились. У Каина было тяжело на душе. Ее отправят в сумасшедший дом. Там содержали самых опасных безумцев и одержимых. Их связывали, приковывали к стенам, они срывали голоса от крика. Их били и накачивали лекарствами, а еще он слышал, что некоторые лекари до сих пор использовали варварские старинные ритуалы. Они, к примеру, сверлили отверстия в черепе больного, чтобы снизить напряжение и усыпить дух непокорных.

Его сердце разрывалось. Но старик понимал, что надо спасти Лию. На карту поставлено все. Он не может позволить себе отвлечься, какие бы чувства он ни испытывал к Гиллиан.

Что же значили ее последние слова? Они тебя ждут, Декард. Твои братья. Еще она упомянула Аль Кута. Неужели она знала больше, чем успела сказать ему?

Толпа еще потопталась на месте. Но с исчезновением Гиллиан запал быстро иссяк, и люди начали расходиться по домам.

Благородный прищурился.

— Если, вернувшись сюда утром, я хоть краем глаза тебя увижу, то брошу в темницу, — заявил он. — А девчонка тогда пусть подаяние просит на улицах.

— Ваше великодушие безмерно, — ответил Каин.

— Следи за собой!

Каин встал вплотную к нему. Благородный был коренастым и крепким, но невысоким, и Каин возвышался над ним.

— Благодарю за совет. Но есть и другие судьи, не столь милостивые. Подумай сам, что ожидает тебя в нынешней жизни или последующей.

Благородный моргнул, слегка побледнев. На мгновение показалось, что он готов с голыми руками броситься на Каина, однако роскошное существование сделало его мягкотелым. И он лишь потряс кулаком перед лицом странника.

— Завтра же, — процедил он, развернулся и пошел прочь.

Лия. Каин потер лицо ладонью, пытаясь стряхнуть внезапно накатившее онемение. Тело ныло от усталости, а ум лихорадочно размышлял над новой проблемой. Гиллиан доверила ему девочку. Он снова мысленно вернулся к тому моменту в горящем доме, когда Лия стояла, зажмурив глаза и сжав кулаки. Из нее хлестала энергия. Сотрясая стены, разбивая предметы. У него ничего нет, чтобы сладить с ней.

Вместе с этими мыслями мелькнуло и воспоминание о присутствии черной крылатой твари. Возможно, они избегли самого худшего?

Декард Каин проковылял к двери. Там еще оставалось несколько горожан. Они наблюдали за последними струйками дыма, которые поднимались в небо. Дверь была распахнута настежь. Из дома выбрались мужчины с пустыми ведрами. Они спустились с крыльца и молча прошествовали мимо Каина. Они защищали свои дома и семьи, больше их ничто не интересовало.

Лия была в сознании. Она стояла, ссутулившись и прижавшись к Джеймсу, такая крохотная рядом с гигантом-кузнецом. Он снял с себя плащ и закутал девочку. Каин почувствовал искреннюю признательность по отношению к Джеймсу. Что бы еще ни случилось, Джеймс доказал ему, что в людях еще живы остатки добра и любви.

Заметив его, здоровяк повернулся.

— Только что очнулась, — произнес он. — И я не хотел, чтобы она лезла в толпу.

Он кивнул в том направлении, куда утащили Гиллиан. Каин понял, что Джеймс слышал все — и стенания Гиллиан, и недовольный ропот толпы.

Он приблизился к Лие. Девочка ничего не сказала. Она была выпачкана в саже, а на щеках белели полосы от слез. Выражение ее лица вновь наполнилось благородным упорством, как и раньше.

— Ты отправишься со мной, — неловко проговорил Каин. — Твоя… мама не может о тебе заботиться из-за ее болезни. Мы найдем для тебя безопасное место и средства на жизнь, пока ты не вырастешь и не станешь обеспечивать себя сама. Я… Извини, — смущенно добавил он после паузы.

Если Лия и слышала его или поняла смысл его слов, то виду не подала. Она не отрывала взгляда от Каина, не мигая. Перед ним будто явился призрак давно забытого прошлого. Точно такой же ребенок когда-то стоял перед ним.

— Оставайтесь на ночь у меня, — предложил Джеймс, и наваждение вмиг улетучилось. — Утро вечера мудренее.

Каин медленно выдохнул.

— Нам лучше покинуть Калдей сейчас же.

Джеймс нахмурился.

— Еще темно и нет никакой одежды, кроме той, что на ней. В доме — сплошная сажа и пепел…

— Спасибо тебе, — перебил его Каин. — Я найду все, что ей понадобится. Ты и так сделал для нас достаточно. Нам приказали покинуть город под угрозой заточения, а у меня есть срочные дела.

Сперва здоровяк хотел возразить, но затем передумал.

— Если ты настаиваешь, — буркнул он. Когда Лия попыталась отдать ему плащ, он махнул рукой. — Бери его себе. Он, знаешь ли, счастливый. Однажды спас мне жизнь. Может, и тебе пригодится.

Лия закуталась в плащ поплотнее. Он был ей ниже колен, почти как платье. Каин крепко пожал Джеймсу руку.

— Пора, — сказал он девочке. — Нет смысла чего-то ждать.

Лия послушно побрела за ним. Если прощание с домом, где она росла, и задело ее чувства, то она этого никак не выказала. По пути к городским воротам Каин обернулся. Джеймс до сих пор смотрел на них. Каин поднял руку в знак прощания, но ответного жеста не последовало.

За воротами ветер разносил вдоль дороги песок. Пустые торговые палатки хлопали на ветру, как крылья серых птиц, только что пробудившихся ото сна.

Каин шагал первым. Лия волокла ноги, глядя вниз. Она молчала и повесила голову, как осужденный, ведомый на казнь. Стражники оглядели странную пару с головы до ног, но даже не пошевелились, чтобы остановить их. Их работой было не пускать в Калдей кого не надо, а не мешать чужакам уходить.

Вдалеке над горами солнце уже окрасило небо в теплые оттенки. Они миновали небольшую группу усталых путников, ехавших на телеге, с запряженным в нее мулом. Сзади на соломе лежала кипа разноцветных тканей. Поверх нее, скрестив ноги, сидел маленький мальчик. Он мрачно уставился на них, когда телега, громыхая, прокатилась мимо.

Вскоре они добрались до развилки. Каин остановился, устало опершись на посох. Дорога направо вела к морю, она была разбита сильнее, и людей на ней оказалось побольше. Заброшенный путь налево привел бы их в Кураст. Сквозь пыль уже начала пробиваться поросль.

Кураст. Мертвый город, полный насильников, убийц и кого похуже. Зачем там жить ребенку? Но им придется направиться именно туда. В Курасте он сможет получить ответы и найти магов, называющих себя Хорадримами. Они должны быть там или где-то рядом. Если они реальны, то с их помощью он выяснит, какая магия скрыта в Лие. Вероятно, в их руках ключ к спасению Санктуария от вечной тьмы.

Пока они стояли у развилки, начавшее светлеть небо внезапно потемнело. Повеяло холодом. Декард Каин ощутил чудовищное незримое присутствие, будто черная туча скрыла звезды. Он подумал о защитном заклинании, которое Адрия годы назад наложила на дочь, чтобы никто не обнаружил девочку. Оно действовало, пока Каин не появился на пороге у дома Гиллиан. Но пожар что-то изменил. Теперь Лия уязвима.

В его сознании зазвучал голос демона, который появился в развалинах хранилища Визджерей.

«Придет наш хозяин…»

Ледяной вихрь пронзил тело Каина, его колени словно превратились в куски льда. Быстро положив посох на дорогу, он принялся рыться в рюкзаке. Девочка была рядом, позабытая среди срочных дел. Его пальцы онемели и не слушались. Наконец он вытащил свиток. Держа его в ладонях, с колотящимся сердцем, вглядывался в него. Артефакт оставлен ему Адрией именно на такой случай.

«Скоро они найдут тебя, и миссия закончится, даже не начавшись…»

Он начал уверенно читать заклинание, сбивающее со следа любого мага. Адрия дала ему этот свиток давным-давно, и сейчас он укроет их обоих невидимым плащом, пусть и ненадолго.

Прежде он отрицал существование силы Хорадримов, отрекался от своего истинного предназначения и происхождения ради пыльных шкафов и пахнущих плесенью полок библиотек. Боролся со всем тем, чему учила его мать, отказывался взглянуть за завесу, считая это безумием. Жил в невежестве, веря лишь книгам, посвященным земным, обыденным темам. Но мир магии, демонов и ангелов всегда был возле него. Мир борьбы добра со злом, идущей столетиями. Вечный бой за власть над Санктуарием и над душами, мужчин, женщин, детей, — всех тех, кто жил здесь в счастливом неведении. Силы зла всегда были за спиной, как горячее дыхание хищника, который охотится за добычей. Каин давно почувствовал его и старался забыть те ужасные воспоминания, пока вторжение в Тристрам и приход Диабло не заставили его осознать истину.

Но тьма не могла существовать без света. Человечество соткано из противоречий. Он понимал, что власть изгнать тьму заключена в нем самом. Много раз он был этому свидетелем.

Когда он договаривал слова заклинания, холод исчез, и небо посветлело. Он убрал свиток в рюкзак. Подобрал посох. Он — старик, но за долгие годы он узнал достаточно, чтобы защитить их. Пока. Оставалось лишь молиться, чтобы его поиски привели их к тем, кто способен на большее. Сражение, которое началось в развалинах хранилища Визджерей, являлось прелюдией. Финал еще очень нескоро.

— Пойдем, Лия, — сказал Каин. — Мы должны успеть до наступления ночи.

Они снова побрели вперед. Солнце встало над горами, осветив их путь в мертвый город.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ТЬМА ОПУСКАЕТСЯ

ГЛАВА 9 Пещера в горах

Он смотрел на двух странников, движущихся по пыльной дороге. Один — высокий и худой, мужчина, а другой — гораздо ниже, шагах в десяти позади. Похоже, они между собой не слишком дружны, хоть и путешествуют вместе. С такого расстояния разглядеть их было трудно, но он знал, что это — старик и маленькая девочка.

Молодой монах ощутил небывалое воодушевление. Он нашел их. Ни месяц и не два он рыскал по ложным следам и ошибался. Даже сейчас, посреди пустынной равнины, контуры путников казались расплывчатыми. И вовсе не из-за жары, которая нагревала землю, заставляя воздух колебаться и поднимать вверх песок. Их защищала магия. Только умение Микулова полностью концентрироваться и видеть знаки, даваемые ему богами, позволило ему обнаружить их.

Присев за огромным валуном, он вытер каплю пота, повисшую над глазом. Его дыхание было ровным, сердце билось спокойно, но подобное состояние его не устраивало. Реакция была чересчур сильной. Дрожь возбуждения и пота являлась симптомом того, что его тело не находится в идеальной гармонии с сознанием. Его наставники могли разочароваться. Монахи Ивгорода славились умением самоконтроля, обретаемым годами учебы и тренировок. В трудную минуту они часто покидали физическую реальность, восходя к высшему разуму, обретая единство со всем сущим. Так и было заповедано Патриархами.

Микулов беззвучно скользнул прочь из укрытия и принялся подниматься обратно в горы. Он двигался, как призрак, между скал и засохших деревьев. Даже мелкие быстрые ящерицы не шевелились и не замечали его, продолжая купаться в лучах солнца. Он терпелив. Пусть старик и девочка отойдут подальше от города — потом раскроет себя перед ними. Боги сделают так, что все случится в нужном месте и в нужное время.

Патриархи учили, что он представляет собой живое орудие Небес. Через него они должны уничтожать все дурное, оскверняющее мир людей. Он должен по своей воле принять эту судьбу и действовать в согласии с ней.

Микулов поступил в монастырь Плывущего Неба мальчишкой, как и бесчисленное множество других. Его быстро выделили на фоне товарищей за природную быстроту и ловкость, а также за острый ум. Следующие пятнадцать лет его обучали божественной мудрости, тактике боя и пути спасения. Он медитировал часами в поиске тихой сердцевины, где растворяется сама личность. Лишь тогда человеческий ум становится един со всем сущим, говорили наставники.

Но Микулов был неугомонен. Ему не подходило бесконечное созерцание, которое противоречило его натуре. Он изо всех сил боролся с собой, пока однажды не узнал о старинных пророчествах. И все изменилось.

Из книг Микулов узнал о Хорадримах, ордене магов, которые бились и сокрушали врагов. Похоже, предсказания монахов Ивгорода указывали на особую роль Хорадримов в предстоящей битве, которая затмит предыдущие войны своим ужасом и масштабами. Битва грозила нарушить равновесие мироздания. Вскоре ему начали сниться странные сны. Поначалу смутные, они очень его взволновали. Каждое утро он просыпался с чувством беспокойства и потери, с которым не мог справиться.

Затем сны превратились в кошмары. Он видел мертвых, ходящих по Земле. Их возглавлял человек, лицо которого скрывал капюшон.

Слуга Тьмы. Его пожирала жгучая ненависть. Он желал привести Санктуарий в небытие. Но за ним скрывалось нечто иное — смертоносное, то, что руководило Слугой Тьмы. Если его не остановить, то древняя сущность пожрет все на своем пути.

Микулов продолжал обучение с удвоенной энергией, вдруг осознав, сколь быстро он должен действовать, понимая, что война случится гораздо раньше, чем считали остальные. Знаки были повсюду, а пророчества гласили, что надо опасаться первого дня Ратама — месяца мертвых. Тогда звезды выстроятся в конфигурацию разрушительной мощи.

Восстанет забытый город, а вместе с ним к людям явится Преисподняя. Боги это предвидели.

Наставники Микулова тоже стали замечать знамения и принялись их истолковывать. Незримое зло грозило Санктуарию. Оно сочилось в мир, его слуги стали еще наглее, а тьма распространялась и оскверняла души. Но, несмотря на его мольбы, Патриархи высказывались совершенно ясно — еще не время вступать в бой с врагом и он еще не готов.

Не в обычаях монахов Ивгорода было перечить наставникам, и Микулов долго размышлял, пытаясь понять, какой же путь ему избрать. Сны продолжались, все более яркие и ужасные, но Патриархи медлили. Наконец, мучимый чувством вины, Микулов решил покинуть монастырь, чтобы самому искать Хорадримов и предложить им свою помощь.

Он принял судьбоносное решение, которое могло привести его к гибели. Монастырь стал его родным домом, и наставники никогда не примут его обратно. Патриархи имеют право казнить его. Но его терзали видения. И он знал, что должен действовать, иначе его жизнь потеряет смысл. Сейчас или никогда.

Иначе боги не оставят его в покое.

Он путешествовал с тяжестью в сердце. Обнаружить следы ордена Хорадримов оказалось куда труднее, чем он ожидал. Орден исчез из Санктуария, и, судя по всему, последние его члены давно умерли. Но затем он услышал о том, что атака демонов, случившаяся несколько лет назад в Курасте и на горе Арреат, началась в бывшем монастыре Хорадрим в Тристраме. А там и недалеко до Декарда Каина.

Это единственная нить, которая могла связать его с Хорадримами. Микулов не упустит такой шанс. И он принялся следить за стариком. Не единожды он уже был готов встретиться с Каином, но, видимо, еще не наступил нужный момент.

Он слушал волю богов, которые говорили с ним языками дождя, ветра, рек и диких зверей. Он обязательно столкнется с Каином лицом к лицу.

Возможно, очень скоро, в горах у Калдея.

Зло было здесь.

Микулов чувствовал его, как нечто невидимое, нависающее. Обжигающие лучи солнца шептали ему об этом. Ящерицы испуганно разбежались, в воздух взвились облачка пыли.

Дуновением ветра боги повелели ему глядеть вверх. В небе кружили черные птицы.

Его ошеломило ощущение страшной опасности. Земля давала ему укрытие, и он скользнул между двух каменных глыб, в небольшую темную пещеру, подальше от пытливых глаз.

Здесь воздух был еще теплее, пещера уходила в глубь горы. Микулов медленно пробирался вперед, вглядываясь в темноту. Его тревога усилилась, сознание расширилось, а его обостренные чувства будто прикрылись дымкой, как во сне.

Он заметил грубо вытесанные ступени. Начал спускаться, выставив перед собой руки. По лицу скользили нити паутины. Откуда-то снизу шел тусклый свет, его было достаточно, чтобы видеть путь. Стены начали расступаться, и он понял, что очутился в гигантской пещере. Здесь таились великие чудеса… и не только. Он подумал о гигантских пауках с тысячами сверкающих глаз. Они спрятались в пыльных нишах и притихли.

Ступени тянулись, казалось, целую вечность. Микулов потерял счет времени, перестал гадать, куда же подевались стены и своды пещеры. Где-то высоко над ним раскинулось ночное небо — иной небосклон, из другого пространства. Боги заговорят с ним языком звездного покрывала, укажут ему путь к спасению. Он отыщет ответы на все вопросы. Но он знал, что знание может уничтожить Санктуарий.

Внизу раскинулись развалившиеся дома. Мертвую землю усеивали камни. Разбитые улицы разбегались в разные стороны, как спицы колеса. Повсюду лежали истлевшие трупы, таращась пустыми глазницами в бесконечность.

Забытый город.

Микулов беззвучно прошел сквозь обваливающуюся арку. Поселение было словно навечно заморожено. Слева возвышался храм с распахнутыми дверьми. Внутри царил полумрак. За ним тянулся широкий бульвар, с разломом посередине, который скалился, как беззубый рот. Вдобавок он светился зловещим огнем.

В тени храма что-то шевельнулось.

Микулов замер. Мгновение ничего не происходило, а потом из тьмы появилось создание. Оно двигалось рваными шагами, как ребенок, который учится ходить.

Прежде он являлся человеком. Остатки одежды лохмотьями висели на его плечах. Из-под высохшей плоти сверкали белые кости. На черепе сохранились лохмотья волос и кожи. Мертвец повернулся, будто вслепую ища что-то.

И застыл, уставившись на Микулова провалами глазниц.

Он находился неподалеку от выхода из храма, и тут рядом возник другой, у которого на костях было побольше лохмотьев мяса. Потом третий и четвертый. Микулов огляделся и обнаружил, что ходячие мертвецы собираются вокруг него, выставив перед собой костлявые руки. Обернулся и увидел позади других, отрезавших ему путь к лестнице. Услышал громовую поступь тысяч скелетов, шагающих по улицам.

Микулов метнулся, отталкивая мертвецов, чувствуя их ледяные прикосновения. Побежал дальше, услышал крики и наткнулся на группу людей, окруженную ужасными вурдалаками. Все шестеро прижались спинами к стене дома. Один из них был выше остальных, худой и с растрепанными длинными седыми волосами, прилипшими к лицу.

Декард Каин.

Микулов беспомощно глядел, как твари берут своих жертв в кольцо. Они множились, и их было не счесть. Позади них возвышалась призрачная фигура в темных одеяниях, с лицом, скрытым капюшоном. Слуга Тьмы.

Вурдалаки напали на людей. Сквозь топот ног прорезался пронзительный визг. Голос маленькой девочки, смертельно перепуганной.

Микулов ринулся вперед, но земля задрожала, и разлом перед ним внезапно стал шире. Он остановился. Оттуда начало вылезать чудовище с бронированными чешуйчатыми лапами, трехрогой головой и желтыми глазами. Создание вытянулось, возвышаясь над ним. Оно открыло блестящий рот, наполненный острыми, как иглы, громадными зубами.

Невозможно сражаться с таким монстром. Он отвел глаза. Низкий утробный смех заставил его упасть на колени, и он лишь ждал, когда тварь обрушится на него.

Внезапно он очнулся. Микулов увидел перед собой гладкую каменную стену. Долгое время он неподвижно стоял на коленях. От жары в тесной пещере было трудно дышать.

Собравшись с духом, поднялся на ноги и огляделся. Пещера оказалась не больше трех метров в длину. Ступени и вовсе отсутствовали.

Микулов закрыл глаза и сосредоточился. Образы исчезли, и он опять ощутил присутствие богов. Шорох песка, крик мелкого зверя вдали. Жар солнца на коже. Пульс стал нормальным.

Видение было гораздо мощнее, чем те, которые он испытывал ранее. Он задумался над его смыслом. Боги даровали его Микулову с определенной целью, которой он пока не понимал. Как же его истолковать? Конечно же, проклятого места не существует в реальности и чудовище не могло состоять из плоти и крови. Но адский хохот твари до сих пор оставался в памяти Микулова, и он никак не мог от этого избавиться.

Он открыл глаза. Узкая пещера не изменилась. Стены — прочны и непоколебимы. Микулов высунулся наружу, посмотрел на безоблачное небо. Птицы исчезли. Опасность миновала. Значит, ему надо спешить.

Спина зудела там, где ее покрывала татуировка. Такая же имелась у каждого монаха Ивгорода. Она вилась от шеи до середины спины. Когда он умрет, татуировка расскажет о его жизни. Он молился о том, чтобы это была история победы над злом, которое вскоре обрушится на Санктуарий. Надеялся узреть плоды яростной борьбы.

Но в бою ему потребуется помощь тех, кто уже сражался. Если и остались Хорадримы, Декард Каин должен знать, как их разыскать. Маленькая девочка тоже сыграет не последнюю роль. Так гласили пророчества, но они говорили лишь о наполняющей ее странной силе.

Ясно одно. Времени у него совсем мало. Наступает Ратам, а Слуга Тьмы готовит новый удар.

Микулов беззвучно двинулся сквозь обжигающую жару, обратно к дороге на Кураст. Навстречу своей судьбе.

ГЛАВА 10 Прочь из Калдея

Дорога была совершенно пустой. Дул сильный ветер. Колеи заросли бесцветной травой, похожей на шерсть на спине бродячей собаки. Когда-то здесь пролегал главный торговый путь, но с тех пор его напрочь забросили и не ремонтировали. Вокруг простирались равнины с каменными глыбами, которые напоминали огромные выбеленные кости древних существ. Потом дорога начала подниматься в гору. Каин и Лия пошли вверх.

Внезапно Лия остановилась и оглянулась на город. Солнце поднялось высоко и сверкало на медных куполах и струях рукотворных водопадов, как горсть драгоценных камней. В глазах девочки засверкали слезы.

Мой дом.

Она произнесла эти слова одними губами, чтобы просто ощутить их, хотя они и значили для нее совсем немного. Ее, будто плотным сырым одеялом, окутала безнадежность. Правда состояла в том, что, хотя Лия и знала назубок всю паутину хитросплетений улиц и тоннелей канализации, она никогда не чувствовала себя там, как дома. Лия была отверженной даже среди жителей Калдея. Может, отсюда он и выглядел красиво, но она изведала его темное и грязное нутро, где собиралось всякое отребье. Постепенно Калдей превращался в зверя, только и ждущего, чтобы проглотить тебя целиком.

По крайней мере, так обычно говорила Гиллиан. Подумав о матери, Лия испытала бурю противоречивых чувств, от одиночества до панического ужаса. Ее мама заболела. Лия не забыла тот парализующий страх, когда позапрошлой ночью Гиллиан начала рассказывать ей о демонах, купающихся в крови, а потом вытащила ее из постели. Хорошо хоть к ним пришел этот старик. Потом были огонь, дым, гарь, суматоха и смутное ощущение того, что мама каким-то образом причастна к пожару.

Лия помнила, как Гиллиан скатывалась в собственное безумие. Но она являлась единственным родным человеком для девочки. Гиллиан всегда заботилась о Лие. Случались в их жизни и светлые времена.

Она моя мать.

Вот и все, что поняла девочка. А теперь она словно отрезанный ломоть. Она ощутила тоску и потерянность.

Что с ней будет? И куда увели Гиллиан?

Лия, судорожно сглотнув, посмотрела на старика. «Где моя мама?» — хотела она спросить его. Дядя Декард, так его называла Гиллиан, вряд ли приходился ей родственником. Он медленно шел вперед, опираясь на посох. И не оборачивался.

Она смотрела, как он отдаляется от нее. Он — странный, сухой и пугающий. Такими, наверное, бывают строгие учителя в школе. Но Лия явно заставляла его нервничать. Он вел себя слишком осторожно. Он что думает, что она запоет, встанет на голову или начнет бегать по кругу, вопя изо всех сил? Но Гиллиан ему доверяла. А если он решит продать ее, Лию, в рабство или что похуже? Она слышала о волшебстве и заклинаниях, но не знала, что он все-таки произнес, когда они отправились в путь. И ведь ничего не произошло. Может, он и волшебник, но не очень могущественный.

А если он занимается темной магией? Если меня принесут в жертву демонам, которые охотятся за мной, как всегда говорила моя мама?

От такой мысли у нее по спине побежали мурашки. Предупреждения Гиллиан упорно не желали покидать ее ум.

Стоя здесь, на вершине холма, она ощутила, будто мир исчез, а вокруг нее не осталось ничего, кроме пыли. Вспомнила мальчишек, издевавшихся над стариком в городе, а потом набросившихся на нее. «Я как тот нищий, вздохнула она. Некому обо мне позаботиться, и пойти мне некуда». Слезы покатились по ее грязным щекам, и она вытерла их, размазывая сажу, до сих пор покрывавшую ее кожу. Подавила внезапное желание побежать следом за Каином, плюхнуться перед ним на колени и зареветь.

Из транса ее вывел звук хлопающих крыльев. Над ее головой кружил огромный ворон, с гигантскими крыльями. Она вздрогнула. В Калдее тоже был ворон, он терзал клювом мертвую плоть и таращился на нее глазами-бусинами. Может, ее ищет кто-то жуткий, злобный и гораздо более смертоносный?

Грядет нечто ужасное…

Небо потемнело, и землю накрыла тень. Лия плотнее запахнула плащ Джеймса и бросилась вперед, следом за стариком. Когда она догнала его, то почувствовала себя лучше. К добру ли, к худу, но теперь он единственный, кто способен ее защитить. Но как он к ней относится, она и понятия не имела.

Они остановились на ночлег прямо на дороге, на твердой придорожной земле, при свете звезд. Лия дрожала, и они не спали до самого рассвета. Старик дал ей откусить пару кусков хлеба и отпить пару глотков воды из небольшой фляги. Прошли часы, солнце уже клонилось к закату на западе, а он все шел, неторопливо, но без устали, слегка быстрее, когда они спускались, и медленнее, когда начинали подниматься в гору.

С того момента, как они миновали развилку, они никого не встретили и почти ничего друг другу не говорили. Тишина будто стала живым существом, сопровождающим путников. Горло у Лии пересохло. Тело онемело. Живот урчал и болел от голода. Она ничего не ела, кроме хлеба и воды, а Каина подобные мысли, похоже, вообще не волновали.

Вскоре они добрались до реки с крутыми берегами, заросшими камышом. Через нее вел деревянный мост, весьма ненадежный на вид. Вода была черной и неподвижной. Затем дорога уходила вверх, петляя между скал. Вдалеке виднелись мрачные горы.

— Нам надо найти место, чтобы передохнуть, — устало сказал старик.

Его лицо прорезали глубокие морщины. Сейчас он не казался страшным, его высокое и худое тело выглядело хрупким, а не мощным.

Кто же он? Она хотела задать этот вопрос, но решила промолчать. Они побрели вдоль берега. Сухая трава шелестела о край плаща, подаренного Джеймсом. Наконец они вошли в небольшую рощу с тоненькими деревьями. Однако земля была сухой и мягкой, а редкая листва давали хоть какое-то укрытие от любопытных глаз.

На сухой и открытой дороге солнце пекло невыносимо, а здесь было попрохладнее. Старик положил свой рюкзак на плоский камень. Лия пригнулась под низко свисающей веткой и приблизилась к Каину. Она зажмурилась, чтобы расслабиться и приспособиться к полумраку. Старик присел на камень и начал аккуратно гладить свои ступни. Она заметила, что его ноги, обутые в поношенные сандалии, были замотаны тряпкой. На ткани пестрели пятна крови.

— У воды есть озерный камыш, — произнес он. — Высокий, с серыми пушистыми верхушками. Из его корня можно сделать полезную мазь. Не принесешь мне немного?

Лия побежала к реке, туда, где камыш рос гуще всего. Спустилась по склону, тщательно избегая топких мест внизу, сунула руки в воду и зачерпнула. Поднесла ко рту и принялась жадно пить. Вода на вкус немного отдавала металлом и песком, но она не могла оторваться. Потом выдернула несколько камышей и, держа в руке толстые белые корни, похожие на больших червей, вернулась в рощу.

Каин выложил добычу на камень и принялся растирать корни, превратив их в молочно-белую пасту. Он снял сандалии, стянул тряпки и намазал мазью кровоточащие раны. При этом он слегка шипел, будто его обожгло. После долгой паузы он закрыл глаза.

— В растении имеется какое-то вещество, которое ослабляет боль, а также помогает подсушить и защитить поврежденную кожу. Скоро она заживет. Пепин в Тристраме часто пользовался такими средствами, после того…

Он посмотрел на Лию.

— Наверное, ты есть хочешь? По-моему, у меня еще остался хлеб.

Лию не надо было просить дважды. Она обшарила его рюкзак и обнаружила горбушку, спрятавшуюся под немыслимым количеством книг, загадочных коробочек и свитков. Каин наблюдал, как она с наслаждением ест его, и покачал головой.

— Надо найти тебе что-нибудь посерьезнее, — вымолвил он.

Лия последовала за ним к излучине реки, где была спокойная заводь. На берегу росло высокое дерево, его корни-щупальца протянулись вдоль всей заводи, уходя в ил и создавая тенистый лабиринт. Наполнив водой кожаный мешочек, Каин достал свиток и, встав, прочел написанные в нем руны. Опустил конец посоха в реку.

В глубь воды ударила синяя молния, а из заводи начала всплывать толстая серебристая рыбина.

— Хватай быстрее, — тихо сказал Каин.

Лия послушалась и выловила рыбу. Ее тушка была скользкой и обмякшей. Всплыла другая — поменьше, а затем и третья — самая крупная. Лия вытащила их, одну за другой. Каин медленно встал и вздрогнул.

— Заклинание передает дереву заряд силы, который уходит в воду. Расслабляет рыбе мышцы и на время парализует. Он не слишком сильный. Но это намного проще, чем вешать наживку на крючок и ждать. А сейчас у нас есть ужин. Бери их, пойдем костер разводить.

Они вернулись в рощу, когда последние лучи солнца уже покидали небо. Лия положила рыбу рядом на траву, а Каин сложил очаг из мелких камней. С закатом быстро холодало. Лия подобрала плащ Джеймса и снова закуталась в него, радуясь теплу и привычному запаху.

Старик — точно волшебник. В Калдее жили маги, но она редко видела магию в действии, только уличные фокусы. Способности Каина заинтриговали ее, несмотря на ее недоверие. Порывшись в рюкзаке, старик бросил в очаг щепотку порошка и стукнул кремнями. Искры зажгли сухие ветки, порошок затрещал, и языки пламени начали жадно лизать дерево.

Каин положил поверх круглого очага плоский камень, а на него водрузил рыбу. Лия сидела в полуметре от костра и сразу же почувствовала восхитительный запах, наполнивший ночной воздух. Ее живот снова громко заурчал, а огонь согрел ей лицо и руки. Она успокоилась, но совершенно неожиданно для самой себя сильно разрыдалась.

Старик ничего не говорил.

— Я предполагал, что все случится раньше, — наконец произнес он. — Я знаю, что это тяжело, в таком юном возрасте, но ты не должна терять контроль. У тебя — обычная физическая реакция на душевную травму, теперь, когда непосредственная опасность миновала. Тут нечего бояться, Лия.

— Моя мама… она погибла?

— Нет, — ответил Каин и с горечью поглядел на Лию. — И она тебе не мать.

После его слов она резко выпрямилась в таком шоке, что даже перестала плакать. С пересохшим ртом и колотящимся сердцем ждала, что же он скажет дальше.

— Я долго раздумывал и понял, что тебе следует знать правду.

Глаза Каина засверкали в свете костра, и Лия представила себе два угля в глубине черного дерева.

— Твоей настоящей матерью была Адрия родом из Тристрама. Женщина с уникальными способностями.

— Я… я не верю тебе.

— Адрия и Гиллиан вместе пришли в Калдей, сбежав из Тристрама, где все мы жили. Потом родилась ты, но Адрия не могла долго оставаться на одном месте. И не могла заботиться о маленьком ребенке. Гиллиан обосновалась в Калдее и стала твоей приемной матерью. А я… ну, я никогда не был хорош в таких делах, хотя и выполнил свои обязательства.

— Ты врешь!

— Нет, — твердо ответил Каин. — Боюсь, что нет.

— Врешь!

— Лия, ты должна успокоиться…

— Я… я тебя ненавижу!

Она опять разрыдалась, и огонь вспыхнул сильнее. Она встала и, спотыкаясь, побрела прочь, от него и от запаха рыбы, который показался ей тошнотворным. Выставила руки вперед, в темноту.

Ветки хлестали ей по лицу, она ломилась сквозь них, к свежему ночному воздуху. Ее желудок уже был готов выбросить наружу черствую горбушку хлеба. Снова и снова в ее голове звучал голос старика. Она тебе не мать… она тебе не мать…

В ней вскипел гнев. Как он осмелился на такое? Ужас, безнадежность и тоска буквально придавили ее к земле. Конечно, Гиллиан — ее мама. По-другому и быть не может. Однако… разве не чувствовала она себя иногда одиноко, сама не понимая, почему? Разве мальчишки не дразнили ее, называя безродной?

Она вспомнила грозу, случившуюся в Калдее, когда она была совсем маленькой. Хлещущий по улицам ветер срывал палатки за стенами города и швырял их в разные стороны. Гиллиан побежала домой вместе с Лией. Падали капли дождя, крупные, как виноградины. Затем пошел град. Он грохотал по медным крышам, как множество барабанов, и разбивал стекла. Гиллиан подхватила ее на руки, и Лия крепко вцепилась в нее. В конце концов они добрались до дома. Там Гиллиан принялась петь ей песенку, гладить по волосам, обещая, что гроза скоро кончится. Все будет хорошо, Лия. Так могла говорить только мама.

«Твоей настоящей матерью была Адрия…»

Нет. Лия сжала кулаки, и ногти впились в ладони. Ее охватили смесь страха, отчаяния и ярости. Она была просто маленькой девочкой, и ее ум еще был не в состоянии осознать такое. Из ее горла вырвался хриплый вопль и разнесся в ночи. Перед ее глазами замелькали светящиеся точки, она споткнулась и ничком упала на землю.

Ее стон эхом вернулся к ней, когда что-то огромное затрещало и застонало поблизости. Внезапно раздался громовой удар. Лия свернулась клубочком, но мир вокруг нее будто уменьшился в размерах. Ее тело дернулось, и она закричала от боли.

Она едва услышала, как кто-то зовет ее по имени. Потом прозвучали другие слова — непонятные и странные. Шум и грохот моментально прекратились.

ГЛАВА 11 Сон о Тристраме

Ночью мне приснилась смерть маленького ребенка. Рыдания донеслись из глубин, сотрясая окна покинутого собора. Я в ужасе проснулся, и стало очевидно, что этот крик — мучительный предсмертный вопль Диабло. Я решил ждать возвращения воина и вышел наружу. Когда он появился, покрытый кровью, своей и вражеской, я испытал огромное облегчение. Он уцелел. Но ум мой не мог успокоиться. Его терзала мысль о том, можно ли мне было избежать своей участи? Зачем я отрекся от своей судьбы?

Декард Каин оторвал взгляд от страниц дневника, которые он написал пару дней назад. Он сидел за старым столом в тихом и пустом доме своей матери. Призраки прошлого умолкли. Казалось, солнце снова сияло над Тристрамом.

Он думал, как ему продолжить. Следующая запись должна быть радостной. Те немногие, которые выжили после бойни, все еще праздновали победу. Почему я не с ними? — удивился Каин. Диабло побежден, Айден вернулся из подземелий, а демоны, которых изрыгнула земля из глубин Преисподен, рассеяны. Мучительные бедствия окончились.

Но он не мог присоединиться к горожанам. Тристрам в развалинах, улицы залиты кровью. Разрушение и опустошение придавили его. Большинство домов уничтожил пожар, оставив лишь дымящиеся остовы. Некоторые жилища просто сорвало с фундамента, и их бревенчатые стены рассыпались, как спички.

Городу никогда не оправиться. И во всем виноват он, Каин. Его снова начали одолевать сомнения. До победы еще далеко.

Каин вздохнул и потер болящие глаза. Жители Тристрама не желали признаться себе в этом, но город до сих пор окутывала мрачная тень. Каин оглядел небольшую комнату. Стопки старых книг. История Санктуария и его народов, попытки исследовать все научно, основываясь только на сухих фактах. А вот другие, которые он обнаружил в соборе Закарума. В них изложены иные знания. Ангелы и демоны существовали в Санктуарии на протяжении столетий. Их кровь смешалась, а их потомки менялись. В итоге от них произошли смертные. Некоторые из легенд в точности совпадали с рассказами матери. Значит, его жизнь оказалась ложной.

У него перехватило дыхание. Ему нужно было открытое пространство. Он больше не может ждать.

Каин резко поднялся из-за стола, не беря в руки свой привычный посох. Он взял другой, который стоял в углу. Тот словно излучал зло, и старик держал его в вытянутой руке, направляясь к двери.

Он вышел на улицу. Откуда-то из центра города в голубое небо, извиваясь, поднималась струйка дыма. Вероятно, это праздничный костер или огонь, оставленный без присмотра. В любом случае он поможет Каину.

Кто-то играл на флейте, другие пели. «Но звуки — вовсе не радостные», — подумал Каин. Они напоминали жалобное воркование одинокого голубка, потерявшего свою любимую навсегда.

Он пошел дальше, мимо домов своих соседей. В жилище Пепина царила темнота, а дверь была распахнута настежь. У входа виднелся кровавый отпечаток ладони. Каин не стал заглядывать внутрь. Единственный целитель в городе, Пепин трудился не покладая рук. Самой печальной была история Вирта, мальчика, которого похитили демоны и едва не убили, пока кузнец Гризвольд не спас его. Ужасной ценой. Вирта тяжело ранили, и Пепин ампутировал ему ногу и создал вместо нее деревянный протез.

Мать Вирта умерла от горя еще до того, как нашли сына, а сам Вирт стал очень замкнутым. Его тайное увлечение Гиллиан тоже не помогло. Девушка оказалась слепа к его чувствам, и сердце его разбилось. Теперь Каин опасался худшего. Парню на деревянной ноге не убежать от тварей, которые считали его упущенной добычей.

Он добрался до центра Тристрама. Люди действительно сложили здесь большой костер. Какие-то мужчины продолжали подкладывать в него куски дерева, и пламя вырастало все выше. Каин насчитал человек пятнадцать-двадцать, в основном — старых или немощных, тех, кто мог лишь забаррикадироваться в своих домах. Как ни странно, кроме нескольких отважных воинов, именно они и спаслись.

Фарнхэм, чья дочь погибла от клинка мясника, сидел в стороне от остальных, с красным лицом и мутными от выпивки глазами. Поглядел на Каина, что-то буркнул и отпил из бутылки дурно пахнущей жидкости янтарного цвета.

Каин подошел к костру, и все расступились перед ним. Но кое-кто отшатнулся от Декарда, будто у него в руке была ядовитая кобра, а не посох. Каин заметил Айдена, который не шевелился и уставился в одну точку. Давно уже он снял доспехи и смыл кровь, запекшуюся на его коже. Но груз все еще висел на его шее, как ярмо. Свежий шрам на его гладком лбу горел, как клеймо.

У Каина упало сердце. Айден вышел из подземелий с победой, но она стоила ему очень многого. Он стал иным. Его родной брат Альбрехт — почти ребенок — оказался одержим самим Диабло. Айден убил его. А после смерти чудовищно искаженное тело Альбрехта вернулось в первоначальный облик. Айден отмалчивался. Он почти ничего не говорил о случившемся, но это похуже, чем кровавое сражение с любым из демонов.

Каин вспомнил, как учил Айдена в королевских палатах. Худощавый темноволосый паренек, живой, талантливый, многообещающий. Тогда Каин не ценил общения с учеником. Как всегда, он был поглощен только собой. А сейчас наружу попыталась вырваться одна тайна, темная и ужасная. С трудом подавив эту мысль, он сосредоточился на текущем моменте.

И еще посох в руке. Проклятая вещь. Все должен был сделать Айден. Полноправный наследник королевства Хандурас, их вождь, который спас Санктуарий. Но он отказался по неизвестным причинам. Ответственность легла на Каина.

Он подошел к костру.

— Граждане Тристрама, — начал он. — Вы заглянули в бездну и уцелели. Но никого из вас не миновали тяжкие утраты. Единое Зло, Диабло, мертв, но то, что он принес в наш город, пока скрывается во тьме и в сердце каждого из нас. Никогда не забывайте об этом. Никогда не позвольте злу снова застать вас врасплох.

Люди слушали его молча. Недавно зашитые раны, темные мешки под глазами, пустые взгляды, сломленные души. Они потеряли родных и близких, и все они страдали.

— Я вручаю тебе посох Лазаря, — сказал Каин, выпрямившись и не обращая внимания на боль в спине и коленях. — Посох предателя, который пробудил Диабло ото сна. Никогда более он не будет преследовать нас.

Каин бросил его в огонь. Костер вспыхнул и глухо загудел. Каин отшатнулся от внезапного жара и почувствовал, как другие подхватили его, не дав упасть. На мгновение он повис у них на руках, благодарный им за помощь. Все-таки это — их общее дело.

Мучимое огнем дерево издало звук, похожий на шипящий визг. Затрещало, испуская зеленый дым, который заструился вверх. Казалось, пламя почернело, а затем груда дров обвалилась, и посох исчез под горячими углями.

Каин вздохнул. Он хотел произнести воодушевляющую речь, исполнить ритуал, чтобы покончить с мучившим их ужасом. Но, похоже, все впустую. Лазарь мертв, а его посох — обычный кусок дерева, который быстро сгорел дотла.

Он попытался освободиться, но его держали крепко. Обернувшись, он увидел кузнеца Гризвольда. Его лысая голова сияла в лучах солнца.

— Дружище, — произнес Гризвольд. — Выпей с нами.

Каин улыбнулся, но что-то во внешности Гризвольда его беспокоило. Кузнец был отважным воином, помогал ковать оружие и доспехи. Он сокрушительными ударами дробил черепа бесам и осадным демонам, пока не получил тяжелое ранение в ногу. Но сейчас он казался опустошенным. От него исходило еле различимое ощущение опасности, будто дурной запах.

Каин мельком взглянул на Айдена, который так и не пошевелился.

— Ага, тот-то в раздумьях, — заявил Гризвольд. — Вернулся совсем другим. Не общается с остальными.

— Он страдает.

— Как и все мы — пробормотал Гризвольд. — Я слышу голоса по ночам. Спать не дают.

— Встреча с демонами может иметь длительные последствия, — сказал Каин.

— Верно, — согласился Гризвольд. Его пальцы напряглись и впились в Каина. Тряхнув головой, он наконец отпустил Каина. — Поболтай с парнем, — сказал он. Взял у кого-то из рук бутылку, сделал глоток и кинул ее на землю. — Ему хороший совет не помешает. И немного эля тоже. Мы же победу празднуем.

Каин обогнул костер, удаляясь от горожан. Что-то не так. Диабло уничтожен, его прислужники мертвы или разбежались. Опасности нет.

Тогда почему его не покидает ощущение беспокойства? Будто черная болезнь, заполняющая его изнутри?

Он добрался до прохода между домами, где находился Айден. Но там уже никого не было. Спустя мгновение он услышал тихий голос. Осторожно зашагал вперед, не имея возможности опереться на посох. От страха волосы на затылке встали дыбом.

Он очутился в переулке. Метрах в пятнадцати от него стоял Айден. Он затаился в тени большого дерева вместе с какой-то женщиной. Каин замер. Женщина коснулась руки Айдена, тот наклонился к ней, а потом они ушли прочь и скрылись из виду.

Каин узнал женщину. Смесь грации, красоты и бьющей через край силы. Она словно скользила над землей. С Айденом была ведьма Адрия.

Тревога обрела новый оттенок, но он не решился последовать за ними. У него и без того много забот. Он дал себе клятву. Никогда более его пренебрежение учением Хорадримов не будет стоить жизни другим людям. Он должен вернуться к книгам и найти ответы на вопросы. И он не успокоится, пока не узнает истину.

Когда он опять поглядел в переулок, перед ним стоял маленький мальчик с печальным лицом.

— Почему ты меня бросил? — спросил ребенок. — Почему?

Каин мгновенно проснулся, сдерживая крик. Разведенный им костер догорел, только угли еще тлели. Ветви деревьев отбрасывали длинные тени.

Пальцы Каина сами двинулись к потайному карману туники, где лежал кусочек хрупкого пергамента. Он остановил себя, а сердце сильно заколотилось. «Нет, — подумал он, вспомнив взгляд мальчика, прежде чем с силой выбросил его из своего сознания. — Только не это. Я не вынесу, если опять вернусь туда».

Он глубоко вздохнул. Наверняка кошмар приснился ему из-за Лии. Ему не следовало говорить о ее матери таким образом. Он все испортил. Он и понятия не имеет, что делать с детьми. Чем с ними можно делиться, а чем — нет. Хвала архангелам, что не случилось самого худшего.

После того как Лия убежала, он бросился за ней и почувствовал бурлящую энергию девочки. Ее сила возрастала, грозя ужасными последствиями. Если бы она не споткнулась и не упала, кто знает, что бы произошло? Он обнаружил ее у реки, отнес обратно к костру, где она сидела, скрючившись. Она будто заледенела от шока.

В конце концов ему удалось уговорить ее съесть кусок рыбы, и она впилась в еду, как голодное животное. Потом начала задавать ему вопросы, сначала тихо, затем — настойчиво и упорно.

Она хотела знать все. Каин старался быть чутким и внимательным. Адрия прибыла в Тристрам вскоре после того, как начались беды, и быстро обрела популярность. Она умела приготовлять зелья, заколдовывать предметы и владела даром предвидения. Именно это и позволило ей выжить, когда Тристрам пал. Но последнее, что о ней слышал Каин, много месяцев назад, было известие о ее смерти. Она скончалась где-то в Землях Ужаса. После этого Лия вновь расплакалась и прошептала:

— Она… она была на меня похожа?

Каин встал и медленно приблизился к Лие. Она лежала на боку, укрытая плащом Джеймса, и спала. Она выглядела маленькой и беззащитной. Как же он мог проявить такую жестокость? Что с ним? Неужели действительно так сложно заботиться о детях, чувствовать их потребности, самые незамысловатые? Он погрузился в науку и превратился в форменного эгоиста. Так нельзя.

А не стоит ли свернуть обратно? Они найдут убежище, в Калдее или где-нибудь подальше.

Ты должен продолжать свой путь, Декард.

Голос матери был настолько отчетлив, что он принялся озираться по сторонам. Ему почудилось, что она стоит у костра. Конечно, он ошибался, но у него возникло ощущение, что Адерес Каин находилась где-то рядом. Ее страстная приверженность Хорадримам не отпускала ее в мир иной. И Каин понял, что мать говорила правду. Им больше нет места в Калдее, а бегство от судьбы лишь отстрочит неизбежное. Ему надо ориентироваться на тонкую нить, которая приведет его к группе магов в Курасте. Тогда он разгадает загадку книг из хранилища Визджерей.

Гробница Аль Кута.

Кто такой Аль Кут? Эта мысль постоянно мучила его. Он хотел отыскать людей, обладающих информацией, и трясти их до тех пор, пока они не выложат ему все. Преисподняя грядет в Санктуарий. Времени у них очень мало.

Каин посмотрел на Лию. Маги из Кураста смогут помочь ей контролировать ее странную силу. А если ноша станет для него непосильной?

Помогите мне сделать правильный выбор.

Плащ Джеймса свалился с плеч Лии, когда она повернулась на другой бок. Он закрыл ее, и она даже не проснулась.

Неподалеку раздался тихий звук, который доносился со стороны реки. «Наверное, какой-нибудь зверь», — решил Каин. Потом он услышал скрежет, будто кто-то скребся когтями по дереву. Каин подошел к тлеющим углям, разворошил их палкой. Костер разгорелся, и он подкинул туда веток. Пламя поднялось выше, освещая рощу, и он смог присмотреться получше. Каин стал рыться в рюкзаке, чтобы достать защитный артефакт или свиток, но быстро передумал. Если животное нападет на них, он не сможет его остановить.

Вдруг прозвучал неземной вой, печальный и тоскливый, и стих. Больше не произошло ничего. Некоторое время Каин был начеку. Наконец он сел. Успокоенный теплом от костра, он уснул, и, к счастью, на сей раз кошмары его не беспокоили.

ГЛАВА 12 Городок, обнесенный стеной

Следующее утро выдалось ясным и прохладным. Землю вокруг рощи покрыл тонкий слой инея. Кожа у Лии побледнела. Девочка выглядела осунувшейся. Отдав ей на завтрак остатки рыбы, Каин съел лишь пару кусочков шкурки.

Они не стали говорить о том, что случилось ночью. Они собрали пожитки и пошли дальше. Но их ожидал большой сюрприз. Поперек моста упало огромное, метров тридцать высотой, дерево туаланг. Его ветви раскинулись, как щупальца гигантского спрута, доски моста сломались и упали в реку. Вода шумела и пенилась, обтекая их, захлестывая на берег.

Ночью Каин слышал громовой удар падающего дерева. Чувствовал биение силы Лии. Если это она сделала, то насколько же немыслимой энергией она обладает?

— Немного не повезло, — сказал он. — Ствол-то сгнил. Сама видишь, он поврежден у корней.

Каин аккуратно прощупал топь сквозь подошвы сандалий. Река слишком глубока и быстра, чтобы плыть. Не видно ни других мостов, ни отмелей. Наверное, они смогут перебраться на другой берег по стволу, если, конечно, удержат равновесие.

Предупредив Лию, чтобы та не касалась смолы, Каин двинулся вперед, опираясь на посох. Забрался на дерево и принялся отталкивать тонкие ветки, протискиваясь между более толстыми. Вспомнил узкий лаз в развалинах хранилища Визджерей. Бедняга Акарат! Юношу постигла ужасная участь. На мгновение он представил себе паладина. Тот звал его за собой. Но видение тут же рассеялось. Обернувшись назад, он увидел Лию. Она была сосредоточенна и целеустремленна.

Мост заскрипел, и части его конструкции стали падать в бушующую стремнину. Каин добрался до противоположного берега. Из расколотого основания дерева торчали длинные щепки, будто иглы огромного ежа. Когда он спускался, одна из них зацепилась за его тунику и пробороздила царапину по всему боку. Каина обожгло болью, он с трудом освободился и, хромая, слез на землю. Коснувшись кожи, Каин обнаружил под пальцами кровь.

Лия легко спрыгнула вниз мгновение спустя. И эту же секунду огромное дерево вместе с остатками моста с оглушительным скрипом обрушилось в реку. Брызги взлетели вверх метров на десять, вода забурлила, и обоих путников промочило до нитки. Каин отшатнулся. Случись такое чуть пораньше, и они бы погибли.

Значит, обратной дороги уже не было.

Они шагали неторопливо и ровно. Солнце было в зените. Каин опирался на посох, но ноги сильно ныли, да и колени со спиной давали о себе знать. А новая рана уже начала пульсировать. Он чувствовал себя старой развалиной.

Вскоре дорога пошла в гору. Сначала она вела не в Кураст, а на восток, а затем сворачивала на юг. Возвышавшиеся вдали горы тянулись через пустынные земли, как хребет древнего чудовища.

Каин безумно устал. Почва под ногами становилась все более каменистой и разбитой колеями. Полдень давно миновал, но жара не спадала. Они допили остатки воды из фляги, а впереди не было и намека на привал. И они до сих пор не встретили ни одного человека.

Три часа спустя они пересекли хорошо утоптанную тропу, уходившую вправо и терявшуюся среди холмов. А потом оказались на крутом участке дороги. Скалы, расположенные по обе стороны, были почти отвесными, а завалившие дорогу при оползне камни возвышались метров на десять.

Двое странников стояли у подножия очередной преграды.

Каин достал из рюкзака карту. Тропинка, которую они только что миновали, позволит им выбраться отсюда окольным путем. Они сделают двухкилометровый крюк, но по-другому никак не получится.

— Надо идти в обход, — произнес Каин.

Лия молча поглядела на оползень, и ее личико напряглось.

— Там кто-то есть, — прошептала она.

— Почему ты так считаешь?

Она пожала плечами.

— Там страшно. Я чувствую, что за нами следят.

Каин мысленно согласился с девочкой. У него тоже возникло неприятное ощущение. Он посмотрел назад, потом на скалы, залитые солнцем. Может, где-нибудь имеется укрытие? Сначала он не заметил ничего подозрительного. Но спустя минуту Каину показалось, что он услышал тихий царапающий звук.

Сверху струйкой скатились мелкие камешки.

«Тамошние люди легко обчистят тебя и бросят умирать на дороге». Так сказал Каллум. «А остальные… Они еще хуже».

Лия побелела, как полотно. Незачем пугать ее. Может, за ними наблюдает обычный зверь, совершенно безвредный, который сам их боится?

Нет смысла думать, что это нечто… сверхъестественное.

— Я уверен, Лия, мы здесь одни.

Девочку его слова не убедили. Она скрестила руки на груди и ссутулилась.

— Почему мы людей не встречаем? Куда мы идем, кстати?

— В город Кураст.

— Плохое место, — пробормотала она.

— Ну, Лия…

— Моя ма… Гиллиан говорила мне, что он проклят.

Она попятилась.

— Ты… ты принесешь меня в жертву ради темной магии! Ты вовсе не хочешь помочь мне. Ты колдун, вызывающий демонов! Мама рассказывала мне о таких, как ты!

Взгляд Лии заметался. Каин решил успокоить ее, но не находил нужных слов. Говорить прямо, предлагать логические объяснения — это подходило для бесед со взрослыми людьми, а на Лию вообще не оказывало никакого эффекта.

Он сделал шаг вперед и понял, что совершил ошибку. Лия ринулась обратно по дороге, как перепуганный заяц. Она бежала быстро, переступая своими маленькими ножками.

— Постой!

Каин заковылял следом, но подъем был слишком крутым, и он не мог набрать скорость. Старик задумался о долгом пути в Кураст и проблемах, связанных с Лией. Что если она никогда не будет его слушаться? Он шел, опираясь на посох. Снова окликнул ее, но она уже забралась на вершину холма и скрылась из виду.

Его охватил страх. На мгновение перед ним возник опрокинутый фургон, одно из колес которого еще крутилось. И свежие пятна ярко-красной крови.

Каин моргнул, прогоняя видение. Рука опять потянулась к потайному карману, и пальцы коснулись пергамента. Он отдернул их, будто обжегшись.

Тропа была пуста. Каин тяжело дышал. Почему дети так себя ведут, даже когда все делаешь им во благо?

Пока он добрался до вершины, стало темнее. В сгущающихся сумерках Каин заметил девочку. Лия сидела на камне, в полуметре от тропы, обхватив голову руками. Сначала он подумал, что она плачет, но тут Лия посмотрела на него абсолютно сухими глазами.

— Бесполезно, — пробормотала она. — Мне некуда идти.

Каин остановился. Сердце прыгало в груди, словно скачущая галопом лошадь. Подул ветер, заколыхав плащ на Лие и пронизав Каина холодом.

Наконец он выпрямился.

— Я пытаюсь заботиться о тебе, Лия, — спокойно произнес он. — Но ты не должна… убегать. Дорога в Кураст опасна. Ребенок может пропасть здесь в мгновение ока!

— Ты просто пугаешь меня!

Каин собрался с духом, восстанавливая самообладание.

— Нет, Лия. В этом мире есть зло, которое ты и вообразить себе не можешь. Козлоноги, демоны и твари похуже. Лучше быть настороже и в полной готовности.

Лия ничего не ответила. На мгновение показалось, что она расплачется, но она молча встала. На ее лице был детский праведный гнев.

— Гиллиан тоже так говорила, — заявила она. — Ты странный. И ты мне не нравишься.

Она показала на другой склон холма.

— Я хочу идти туда. Наверное, они нам помогут.

В небольшой долине примостился крохотный городок, окруженный лесом и высокой каменной стеной. Его скрывал туман, который внезапно начал подниматься, подползая к подошве холма. На первый взгляд поселение выглядело безжизненным, но потом в нем загорелся огонек. Он мерцал подобно маяку. Казалось, кто-то пробирался с фонариком по темным улицам.

В охватившей его панике Каин не сразу увидел городок. И этот пляшущий огонек лишь усилил его чувство одиночества. Еще раз мигнув, он исчез.

Каин опять сверился с картой. Этого места на ней не было. Он задумался. До ворот недалеко, они доберутся туда еще до первых звезд.

Но что-то беспокоило Декарда. В воздухе повисло какое-то предзнаменование, а за годы он научился не игнорировать такие ощущения. Но выбора у них нет. Без еды и воды они далеко не уйдут.

— Ладно, — согласился Каин и принялся спускаться вниз. — Не будем больше ждать. Интересно, насколько они гостеприимны?

Их обдул порыв ветра. Он донес запах гниения и стоячего болота. Туман будто поглощал землю перед ними. Каин обернулся — Лия шла за ним, плотно запахнув плащ.

Ноги Каина тряслись от усталости. Он ничего не ел, кроме пары кусочков рыбьей шкурки с утра. За многие месяцы странствий его тело приспособилось к этому, но скоро он выдохнется окончательно.

«Ты старик, — сказал он себе. — Тебе бы дремать на крыльце в сельском домике, с чашкой чая, а не шататься неизвестно где в поисках демонов». Он еле тащился, и мальчик, приснившийся ему ночью, снова встал у него перед глазами. Он умер десятилетия назад.

Когда они приблизились к городку, уже почти наступила ночь. Они шагали по широкой гравиевой дороге, обрамленной высокими прямыми деревьями без листьев. Железные ворота были закрыты, но из потайной двери в каменной стене выскочили двое дюжих мужчин ростом с Каина. На них красовались нагрудники с кожаной окантовкой, а в руках они сжимали обоюдоострые боевые секиры.

Ночь лишила мир привычных красок. Туман клубился по земле, обтекая ноги стражников. Казалось, что они плыли в воздухе.

Они встали вплотную друг к другу, преграждая дорогу к воротам. Они ничего не говорили, сохраняли бесстрастность.

— Мы — странники и ищем пристанище, — объяснил им Каин. — У нас нет оружия, и мы заплатим за еду и за ночлег. Рано утром мы покинем ваш город.

Каин полез в рюкзак, чтобы достать самородок, но стражники одновременно взмахнули секирами и приняли боевые стойки.

Послышались голоса, и появились еще несколько громил. Они распахнули ворота, которые громко заскрипели. Стражники, встретившие Каина и Лию, сразу вытянулась по стойке «смирно».

Из ворот вышел мужчина, рослый и ужасающе тощий, с длинными черными волосами, зачесанными назад. На нем было дорогое шелковое одеяние, на пальцах блестели золотые перстни с камнями. Он расплылся в дружелюбной улыбке и развел длинные руки, словно увидел любимых родственников.

— Приношу извинения, — произнес он, кивнув в сторону здоровяков. — Не всегда мы отличались подозрительностью. Но времена нынче такие. Поистине, очень печально. Я — лорд Бранд. Вы направлялись в Кураст?

— Да, — подтвердил Каин и назвал свое имя. — Нуждаемся в вашем гостеприимстве.

— Вы его оцените, — заметил лорд Бранд, оглядывая Лию несколько дольше, чем надо. Он улыбнулся еще шире. — А это у нас кто?

— Моя племянница, — ответил Каин. — Прошу простить меня, но она голодна. Мы не ели с самого утра.

Позади раздалось завывание, звук эхом прокатился по лощине, и Каин поежился. Бранд поглядел на деревья, его улыбка пропала, и он поманил путников за собой.

— Переночуете в моем замке, — предложил он. — В наши дни опасно оставаться снаружи, когда спускается ночь.

Так Каин и Лия очутились в маленьком городке. Их уже поджидала дюжина горожан с фонарями. Все облачены в серые бесформенные балахоны. Лица — невыразительные, а кожа — того же цвета, что и одежда. Вдобавок они казались больными, а их глаза будто прикрывала тусклая пленка. Некоторые что-то тихо пробормотали. «Что за странный недуг поразил здешних жителей? — удивился Каин. — Может, повернуть обратно и заночевать в лесу?»

Но процессия начала медленно двигаться, и теперь его подталкивали вперед. Возглавлял шествие лорд Бранд. Звук захлопнувшихся ворот отдался по пустым улицам, как колокол.

ГЛАВА 13 Замок лорда Бранда

Лишь в немногих окнах домов горел свет. Они дошли до центра города. Лия опустила голову и следовала за Декардом Каином.

Она уже пожалела о своей просьбе. Почему-то это место пугало ее. Лорд Бранд вел себя дружелюбно, но он слишком высокий, а руки и ноги у него чересчур длинные и тонкие. Кроме того, улыбка на его лице была хищной и голодной.

Улицы напомнили ей о родном доме, о возвышающихся каменных фасадах. В Калдее всегда кипела жизнь, особенно по вечерам. А здесь царила скука и пустота. Никто не спешил за покупками или в таверну, чтобы выпить и поесть. Эти горожане напоминали безумцев. Похоже, они месяцами не спали. Лие исполнилось лишь восемь лет, но она была очень восприимчивой. Гиллиан часто говорила ей, что она чувствует людей лучше, чем большинство взрослых. И сейчас у Лии скручивало живот от беспокойства.

Украдкой поглядев на Каина, она заметила, как тяжело он опирается на посох. Он — ужасно старый, с морщинистым лицом, белоснежно-седыми волосами, кустистыми бровями и длинной узкой бородой. Наверное, он вот-вот упадет.

«А если он умрет прямо здесь посреди дороги? Что тогда со мной будет?»

При мысли об этом Лия запаниковала. Она едва не сбежала от него. Но все-таки он защищал ее. Без него Лия осталась бы совсем одна. А теперь их окружали незнакомые люди, и она была вынуждена доверять только Каину.

Прошлой ночью ей снились кошмары. Монстры, которые напали на нее. Она принялась озираться по сторонам. Везде были темные переулки. Вдруг там затаились страшные твари? Козлоноги со светящимися глазами и окровавленными ртами. Демоны, жаждущие крови. Они уже ищут ее. Она заметила канализационную решетку, ее железные прутья сверкнули, как зубы. Она представила себе когти, вылезающие наружу. Сейчас они вцепятся в ее ноги.

Вдалеке опять послышался вой. Процессия замерла, и Лия увидела перед собой причудливый замок со множеством башенок. Он даже имел собственную каменную стену и мощные ворота. Лие стало дурно, и она отвернулась.

Лорд Бранд ухмыльнулся.

— Мой дом, — объявил он. Двое стражников открыли ворота. — Замок Брандов. Добро пожаловать, можете гостить здесь, сколько пожелаете.

Его голос прозвучал как-то зловеще. Лия поглядела на дома, и на мгновение ей померещилось, что во мраке извиваются щупальца чудовища. Она моргнула, и морок пропал.

Каин и Лия пошли за Брандом по громадной лестнице. Горожане остались позади. Двери замка распахнулись, за ними был просторный вестибюль с камином, в котором гудел огонь. На стенах пылали факелы, освещая затейливые гобелены.

Но тут царил холод. Лия задрожала и закуталась в плащ. В воздухе висел непонятный запах. Потолок, выгнутый аркой, был так высок, что его едва можно было различить. Лия прижала руки к груди и решила думать о солнечных летних днях, но тьма плотно сжималась вокруг нее. Девочке хотелось закричать.

Шаги Бранда эхом отдавались от стен. Он повел их дальше. Когда Лия оглянулась, то с изумлением обнаружила, что они почти не сдвинулись с места.

В следующем помещении находился огромный деревянный стол, уставленный едой. Седовласая женщина стояла рядом. Бранд хлопнул в ладоши, и она быстро удалилась.

— Мы как раз собирались ужинать, — сказал он. — Наполняйте желудки, а потом я с удовольствием выслушаю вашу историю.

Лия села рядом с Каином. Спустя пару мгновений появились слуги. Они несли подносы с горячей едой — цыплят, целиком зажаренных на почерневших деревянных вертелах, толстые сочные куски красного мяса, спаржу, картофель и буханки теплого хлеба. Против желания у Лии свело живот. Она и Каин набросились на еду, а Бранд внимательно наблюдал за ними.

Блюда оказались безвкусными, но Лие было все равно. Она впилась в ножку цыпленка, сок потек по ее подбородку. Оторвала кусок хлеба и промокнула густой соленый бульон, скопившийся на тарелке. Картофелины обжигали пальцы, но она ела их, а затем запила все кружкой вина.

Каин поглощал снедь молча. Бранд не съел ни куска, лишь изредка давая знак слугам принести новое яство.

Лия ела, пока кусок не перестал лезть в рот. Оставшиеся на ее тарелке полоски мяса были слишком тонкими и источали красную жидкость. Она судорожно сглотнула, подавив внезапную тошноту. Огляделась вокруг — помещение наполнялось тенями, которые наползают, как черный туман.

— Итак, — прервал тишину Бранд. — Что у вас за дело в Курасте?

Каин поднял голову, оторвавшись от тарелки. В свете факелов его глаза остекленели.

— Я бы не хотел рассказывать подробно, — ответил он. — Могу лишь предложить вам оплату за гостеприимство.

Он достал золотой самородок и положил его на стол.

— Что ж, честно, по крайней мере. Но я не возьму у вас золота. К нам гости нечасто захаживают, хотя мы очень хлебосольны.

— Мы отправимся утром.

— Конечно.

Бранд встряхнул руками, и манжеты его рубашки затрепетали.

— Похоже, вы что-то ищете, друзья мои. Позвольте погадать вам на картах. Они предскажут варианты развития будущего и помогут вам выбрать правильный путь.

Он начал ловко тасовать карты, которые струились в его пальцах как капли воды. Он выложил на стол одну, потом другую и еще одну. Они были плотными и большими, с яркими красными и черными фигурами. На первой оказался изображен свиток, на второй — волшебник, с обвивающей его пояс змеей. На третьей — мужчина в колеснице, запряженной двумя мулами, черным и белым.

— Искусство Таратча недооценивают, — улыбнулся Бранд. — Название происходит от слова «турак», что означает «пути». Перед человеком всегда открыты несколько дорог. В картах нет ничего дурного, но кое-кто не любит истину, считая ее слишком тяжким бременем.

Он постучал острым ногтем по первой карте, лежащей рубашкой вниз.

— Свиток Судьбы. Грядут перемены, ваша судьба ждет вас. Вдали собираются силы, нечто важное.

Указал на вторую.

— Здесь, сами видите, Волшебник. Вам сейчас очень трудно. Предстоит сложный выбор, но вы проявите изобретательность. Ваше дело поглощает вас, но вы не уверены в его исходе. Ответы придут из вашей же души или от другого, кто совершит нужную трансформацию.

Постучал по третьей карте.

— А вот и Колесница. Она движется между мирами духа. Грядет великая битва, которую можно выиграть, если вы разовьете свою интуицию. Но это потребует власти над силами, которые способны поглотить вас и породить противоречивые требования. Вам следует преодолеть предубеждения и излишнюю сосредоточенность. Иначе вы навредите окружающим.

Бранд смел карты рукой, собрал колоду и начал тасовать, не сводя гипнотического взгляда с лица Каина. Теперь на стол легли три новые карты. Лия увидела человека в капюшоне со светящимися крыльями, воина с мечом и темную башню, в которую ударяла молния. Последнее изображение ее особенно обеспокоило. На землю падали люди с искаженными лицами.

— Справедливость, — провозгласил Бранд. — И Суд, вторая карта. В вашем прошлом случилась страшная трагедия, вы должны преодолеть ее и восстановить равновесие. Вы чрезмерно углублены в нее, хотя пытаетесь все забыть. Но она опять возникнет перед вами. Вам надо достойно встретить расплату за то, что вы сделали.

Он побарабанил по последней карте с башней, нависающей над городом. Рисунок оказался очень детальным и искусным. Лия заметила неизвестных тварей, которые словно хотели переползти на поверхность стола.

— Черная Башня, — объявил Бранд, усмехнувшись. — Боюсь, недобрый знак. Хаос и разрушение могут обрушиться на вас. Восстанет нечто древнее. А вместе с ним явится божество и произойдет трансформация, так же, как в карте Волшебника. В любом случае вы уже не останетесь прежними.

Лия занервничала. Изображение завертелось, и девочка зажмурилась. На мгновение она увидела то, что ее чувства отказались воспринять. Вместо остатков вкуснейшей еды на тарелке лежала туша — мерзко блестящая, с серой шерстью и голым хвостом. Она дернулась, а потом застыла.

Лия в ужасе и отвращении отпрянула, а Бранд приобрел чудовищные размеры. Помещение стало вращаться, и Лия оторопела — на месте Бранда восседал ворон с глазами-бусинами. Он разглядывал ее и Каина как будущую добычу. Лакомые куски падали.

Подошла женщина, чтобы забрать у нее тарелку. У нее на шее выделялись кровоподтеки, будто ее задушили. У Лии встал ком в горле. Помещение продолжало неторопливо кружиться, и она не могла заставить себя пошевелиться. Тело резко согнулось, грозя извергнуть только что съеденную пищу.

— Я себя плохо чувствую, — заплетающимся языком произнесла она. — Я не… я не думаю…

Лорд Бранд быстро встал, едва не опрокинув стул.

— Должно быть, вы очень устали, — сказал он. — Позвольте мне отвести вас в ваши покои. Отложим беседу до завтра.

Каин попытался встать. Глаза старика были опущены, он весь обмяк и покачивался. Лия тоже не могла сфокусировать взгляд, и у нее подгибались колени.

Откуда-то появились серые безжизненные горожане. Помогли им выбраться из-за стола, взяли под руки и повели следом за Брандом, как бессловесных овец.

Комнатам, казалось, не было конца. Одна за другой возникали двери и арочные проходы. Большая часть дверей была закрыта, и Лия услышала, как из-за них доносятся глухие удары и стоны. Потолок навис над их головами. Они брели по узкому туннелю, затянутому по углам паутиной. Со стен, покрытых зеленым мохом, стекала вода. Лия подумала, что это — сон, но пальцы, вцепившиеся в нее, были настоящими, с желтыми кривыми ногтями. Она хотела закричать, но не смогла издать ничего, громче шепота.

Наконец они начали подниматься по каменной лестнице и очутились в длинном коридоре. Лия решила, что она находится в магическом здании, способном вместить тысячи людей. Когда она обернулась, чтобы посмотреть на лестницу, та уже исчезла.

Теперь их буквально несли на руках. Она поглядела на старика, волочащего ноги по полу. Сгущались тени, в стенных нишах через равные промежутки стояли горящие свечи.

— Вот и все, — сказал Бранд, провожая их в спальню с кроватью, на которой спокойно могли бы улечься человек пять.

На Лию повеяло ледяным холодом.

— Достаточно для двоих, не правда ли? — продолжал он. — Однако юная леди может выбрать другое место.

Он махнул рукой в сторону второй комнаты, поменьше.

Каин споткнулся, и Бранд тут же оказался рядом, что-то шепнув ему на ухо. Подвел Каина к постели и усадил.

— Отдыхайте. Надеемся, что вам здесь будет удобно.

Лия хотела возразить, освободить Каина из транса, в котором он пребывал, но почувствовала, что ее клонит в сон. Глаза закрывались сами собой, и она, вяло кивнув, медленно потащилась в другую комнату. Ей почудилось, что рядом — Гиллиан и она ждет ее, Лию, с распростертыми объятиями. Прежняя любящая Гиллиан, а не та безумная женщина, которая пыталась их убить. Ведь Гиллиан была доброй и мягкой, она пела ей колыбельные, укрывая ее с нежностью, достойной настоящей матери.

«Ложись спать», — промурлыкала Гиллиан, и Лия забралась под мягкое одеяло. Руки Гиллиан стали длинными и узловатыми, но Лия не могла сопротивляться. Спустя миг что-то зашевелилось и поднялось вверх, обертывая девочку тугим коконом. И Лия провалилась в темноту.

ГЛАВА 14 Бегство

Декарду Каину снились кровь и огонь. Его посадили в клетку, стоящую на шесте. Он метался, как дикий зверь, а уродливые хохочущие демоны сеяли разрушение среди того, что осталось от его любимого Тристрама.

Они вернулись вскоре после того, как Айден покинул город, посреди ночи. Осада Тристрама не окончилась. Твари питались человеческой плотью, разрывали тела на части, преследовали мужчин, женщин и детей. Воцарился полнейший хаос, а он, Каин, последний из Хорадримов, оказался в клетке и ползал, выпачканный в собственных нечистотах.

Вдруг он увидел человека. Его лицо было скрыто капюшоном черного одеяния. Он показал на Каина костлявым пальцем, который превратился в ветку дерева. Она обвилась вокруг решетки, а затем начала сжимать свою хватку. Каин отполз в центр клетки. Металл скрежетал и лопался, а Каин задыхался.

Его пожирало чувство вины. Он потерян, брошен и всеми покинут. Он — не Хорадрим и не герой. Он умрет здесь, в одиночестве, а братья Диабло, Мефисто и Баал уничтожат Санктуарий. Раз и навсегда.

Каин проснулся, ахнув. Тело горело и покрылось потом, покрывала так крепко стянули его, что он не мог пошевелиться. Каин не сразу понял, где он находится, но постепенно память вернулась. Он вспомнил, как вошел в странный городок, в котором правил загадочный лорд Бранд. Обильная трапеза, горячая еда. Остальное терялось в каком-то тумане.

Каин выругал себя за беспечность. Тут присутствует зло, хотя истинные намерения Бранда и не очень понятны. Что он с ними сделал? И кто за этим стоит на самом деле?

Каин решил сесть, но у него ничего не получилось. Его руки были буквально прикручены к бокам, а ноги связаны.

Простыней на кровати не было.

Комнату освещала единственная свечка. Она трещала и дожигала последний сантиметр воска. В свете ее зыбкого пламени на стене плясали тени. Постель оказалась покрыта переплетением толстых корней, пульсирующих и извивающихся. Они сжимали Каина, как клубок черных змей. Они выросли прямо из пола и обвили его тело. Он в ужасе наблюдал за тем, как все новые корни с треском вылезали между досок. Они быстро поднимались к Каину, их лохматые бока прилипали к его коже.

Посох и рюкзак стояли в углу, вне досягаемости.

Лия… Декард боролся, но корни не отпускали его. Где она? Что с ней?

Раздался шорох. Он увидел над собой лорда Бранда и его слуг в серых одеждах с капюшонами. Они тихо распевали что-то, держа в руках фонари. Помещение наполнилось оранжевым светом.

Бранд поднял руку, и они мгновенно умолкли, замерев, как статуи. Он улыбнулся своей хищной улыбкой.

— Неужели ты думал, что тебе позволят дойти до Кураста?

— Оставь нас…

— Ты будешь в замке пока что. Так приказал наш хозяин.

— Кто он?

Бранд отвернулся, и улыбка пропала с его лица.

— Мы рождены из тьмы в свет. Он поведет нас обратно, к огню, в котором был выкован этот мир…

— Хватит, — прошептал Каин.

Он попытался крикнуть, чтобы предупредить Лию, но из его горла вырвался лишь хриплый стон. Мохнатые корни болезненно стиснули его грудь. Он застонал.

Бранд внимательно поглядел на него.

— Ты слаб, Декард Каин. Ты ищешь других, чтобы они за тебя сделали грязную работу, но тем не менее называешь себя Хорадримом. Те, кто доверился тебе, познали только страдание. Карты сказали правду — ты предстанешь перед последним судом за то, что совершил.

У Каина закружилась голова, как от удара. Бранд бил его по самым слабым местам. Он проник в глубину души Каина, наполненной раскаянием и страхом. Я проиграл. Демоны напали на него и на Лию. Но он даже не способен добраться до книг с заклинаниями.

— Откуда ты знаешь, кто я такой?

— Я прекрасно о тебе осведомлен, старый дурак, — прошипел Бранд, дернув головой, словно кобра. — Грядут силы Преисподен. Они разрушат Санктуарий, и врата Вышних Небес падут. Мы не в силах остановить их, но можем избежать адского огня, если принесем в жертву тебя и девочка сдастся…

Из соседней комнаты донесся пронзительный крик. Один из его сектантов, стоявший рядом с дверью, спиной к ним, отлетел назад и упал, будто его оттолкнула могучая рука.

В комнате резко похолодало, и в воздухе завибрировала энергия. Лорд Бранд отскочил от кровати, а из спальни Лии раздался громкий треск.

Бранд на мгновение изменился. Его лоб стал покатым, нос уродливо вытянулся, а глаза превратились в черные бусины.

Каин почувствовал какое-то движение.

На пороге появилась Лия. Вокруг нее бурлила магическая сила, позади валялись обрывки корней. Она высоко подняла голову и уверенно подошла к Каину, не обращая внимания на Бранда. Лорд испуганно отшатнулся от нее. Лия подняла руки, и что-то огромное и мощное вырвалось из нее. На кончиках ее пальцев появились язычки голубого пламени. Корни, опутывавшие Каина, разлетелись на куски, а сектантов отшвырнуло к стенам, как солому на ветру.

Каин внезапно почувствовал, что может дышать, и начал жадно хватать ртом воздух. Ноздри наполнил мерзкий запах — медный, болотный и отчасти серный. Он слез с кровати, подхватил рюкзак и посох. Лия стояла абсолютно недвижно. Он взял ее за руку, и она послушно повернулась к нему — обмякшая и бледная. Он щелкнул пальцами у нее перед глазами, но она не реагировала. Она впала в транс, такой же, как в Калдее. Но времени выяснять что-либо не было.

На полу лежала россыпь черных семян. Каин подобрал немного и сунул в рюкзак, а затем повел Лию к двери и по коридору. Замок показался ему лабиринтом. Лестницу, ведущую вниз, он обнаружил совершенно случайно, и теперь она стала спиральной. Он начал бороться с ощущением дезориентации и смог набрать скорость. Внизу они миновали бесчисленное количество комнат, залов и проходов с арочными сводами.

Наконец они добрались до входных дверей. Каин распахнул их, и они выбежали наружу.

Густой туман клубился над землей, окутывая ближайшие дома. На дороге выстроились жители города, распевая заклинание. Все — в серых одеяниях с капюшонами. Каин повел Лию сквозь их ряды. Они пытались схватить его за тунику, но двигались медленно и неуклюже. Он отмахнулся от них посохом. Послышался сдавленный крик. Каин оглянулся и замер от шока. Здесь действительно не обошлось без мощной магии.

Он увидел лорда Бранда. Замок рассыпался в прах. На его месте стоял скромный одноэтажный дом, с провисшей соломенной крышей.

— Скорей, Лия! — произнес Каин.

Ворота оказались распахнуты. Он и Лия пробежали сквозь них. Девочка обогнала Каина. Они свернули на незнакомую улочку, нырнули в темный переулок, и Лия кинулась к просвету между домов. Каин все больше отставал от нее. Он ковылял без остановки, пока не начало жечь легкие. После очередного поворота он потерял Лию из виду. Повсюду — темнота и туман. Декард встал на углу, пребывая на грани паники. Куда же она подевалась?

В городке царила тишина, окна домов не светились. У Каина снова появилось четкое ощущение, как тогда в Калдее. Санктуарий опустел, остались только он и Лия.

Внезапно он различил напряженный шепот.

— Сюда!

Кто-то махал ему рукой с противоположной стороны улицы. Каин замешкался, услышав шум погони, но понял, что медлить нельзя.

— Девочка здесь, — сказал голос. — Она в безопасности.

«Да помогут нам архангелы», — подумал Каин.

Он нырнул в переулок, готовый к встрече с тем, кто его там ждал.

ГЛАВА 15 Кладбище

Через пару мгновений глаза Каина приспособились к темноте. Он следовал за неизвестным странником. Человек, который заговорил с ним, оказался мужчиной, с гладко выбритой головой и в какой-то странной одежде, обмотанной вокруг поясницы. Он уверенно и изящно двигался в ночи.

Вскоре они добрались до городской каменной стены. Лия уже была там. Она до сих пор не вышла из транса и даже не пошевелилась.

Где-то за переулком мелькнул луч фонаря. Кто-то крикнул, и Каин услышал топот ног.

— Сюда, — произнес мужчина, стоя в канаве у основания стены. — За мной.

Каин повел Лию к канаве, которая оканчивалась глиняной трубой, по которой текла тонкая струйка воды. Вокруг торчали железные штыри. Часть их оказалась погнута, и через образовавшийся просвет можно было протиснуться.

Незнакомец скрылся в трубе. Каин помог Лие спуститься, а потом полез сам. Бурая, дурно пахнущая жидкость пропитала тунику насквозь. В конце ему пришлось извиваться на животе, проталкивая рюкзак перед собой. Лед начал сковывать тело. Его едва не охватила клаустрофобия, когда его одежда зацепилась за штыри, но мужчина схватил его за руки и вытянул наружу.

Царапина, которую Каин получил, когда перебирался через разрушенный мост, запульсировала тупой болью. Он встал на ноги, подбирая посох и рюкзак. Они оказались среди деревьев, в тишине. К счастью, место было ровное и без подлеска.

Сильный ветер обдувал его, влажная туника прилипла к груди и ногам, он задрожал, а зубы его застучали. На мгновение тени вокруг них зашевелились. Он услышал глухие удары и шорох опавших листьев, потрескивание веток. Хлопанье крыльев над головой.

Они оказались на открытом пространстве, между высохших деревьев. Туман рассеялся. Неподалеку возвышались надгробные камни, напоминающие огромные зубы. Они располагались по кругу, в центре которого стояла усыпальница.

Каин почувствовал, как набирает силу темная магия. Волосы у него на затылке поднялись дыбом. Дверь в усыпальницу была открыта.

Мужчина остановился у первого круга камней. В свете луны Каин рассмотрел его получше. Судя по всему, какой-то монах. Бритоголовый, с густой черной бородой, наручами,[1] массивными деревянными четками на шее и высокими шнурованными ботинками. Он был обнажен по пояс, и на торсе бугрились мощные мышцы.

«Друг он или нет?» — подумал Каин. Но выбора у них нет, придется ему верить. Пока что он не дал им повода усомниться в своих намерениях. Хоть бы чутье не обмануло Каина — ведь им надо воспользоваться любой доступной помощью.

Будто в ответ на его мысли, из-за деревьев появилась группа темных фигур и ринулась к беглецам. Преследователи, из городка. Кто-то схватил Каина, а другие бросились на Лию и монаха.

Тот начал двигаться с ошеломляющей скоростью. Он будто исчезал в одном месте и появлялся в другом, пересекая пространство быстрее, чем летящая стрела. Его кулаки принялись молотить горожан, как железные наковальни. Каина сразу отпустили, и он рухнул на колени на мягкую землю. А монах с силой стукнул лбами двоих и тут же ударил ботинком в грудь третьего, и противник отлетел метра на три.

Еще несколько сектантов кинулись на него, будто безмозглые куклы. Монах, резко крутанувшись, выбросил перед собой ослепительно-белую молнию. У Каина заболели глаза, и он вскинул руки, прикрывая лицо. Когда к нему вновь вернулось зрение, от сектантов осталась лишь мешанина из тел, с неестественно вывернутыми конечностями. Лия стояла рядом, в полуметре от него, невредимая, но неподвижная. Она смотрела перед собой пустым немигающим взглядом.

Раздался злобный крик, и из-за деревьев появился лорд Бранд. В тот же миг земля дрогнула у Каина под ногами. Он в ужасе вскочил, чувствуя, как что-то вылезает из почвы.

Над поверхностью появилась костлявая рука, покрытая разложившейся плотью. Пальцы извивались, будто черви.

Голос Гиллиан зазвучал в его голове — слова, сказанные той ночью, после пожара…

«Мертвые выберутся из земли, так, как они сделали в Тристраме. Земля разверзнется, и оттуда выплеснется Преисподняя!»

— Надо уходить, быстро! — завопил Каин.

Все кладбище заколыхалось. Монах подхватил Лию и перекинул ее через плечо. Каин выудил из рюкзака свиток и прочел заклинание. Руны на пергаменте засветились зеленым, он задымился и рассыпался. Это отвлечет врагов, поможет Каину, монаху и девочке скрыться. Простое заклинание магии стихий сделать легко, а вот управлять результатом трудно.

Ночное небо разорвали молнии, осветив кошмар движущейся гнилой плоти и слепо машущих рук. Каин быстро обогнул кладбище и тех, кто пытался вцепиться в него. Молнии ударяли в камни, разрывая в клочья мертвецов и сжигая их дотла. В воздух полетели куски земли и трава. Бранда отбросило назад, на ряды его последователей в серых одеждах.

Каин не стал глядеть, чем все это закончится. Монах был уже далеко, и старик поковылял следом, оставляя позади разрушенное кладбище.

Они долго бежали через лес, продираясь сквозь кустарник, с плеском перейдя ручеек. Ветки хлестали Каина по лицу, теперь он брел из последних сил, спотыкаясь. А мыслями он возвращался к тому, что случилось на кладбище. Как Бранд и его подручные подоспели так быстро? Кто он такой и какие у него цели?

«Так приказал наш хозяин», — заявил Бранд. Он знал про Каина и про то, что он изучает книги Хорадримов. Он был осведомлен и насчет будущего вторжения демонов. Но не ответил на вопрос Каина: кто же его владыка?

Монах замедлил шаг. Он двигался медленно, осторожно и совершенно бесшумно. Судя по всему, их никто не преследовал. А вскоре они вышли из леса. Монах вывел их на холм, тот самый, с которого была видна дорога на Кураст. Ночное небо расчистилось и развернулось над их головами, как темный ковер, усеянный звездами. Света было достаточно, чтобы разглядеть дорогу — узкую ленту, вьющуюся в долине внизу.

Каин перевел дыхание. Бока болели, а легкие горели. Лия обеими руками держалась за шею монаха, а когда он аккуратно поставил ее на землю, то осела. Ее глаза до сих пор были остекленевшими. Как она сохранит силу перед лицом опасности? Каин почувствовал, как у него болит сердце за нее. Она — не воин. Она просто маленькая девочка.

— Сюда они не дойдут. Можно не волноваться, — сказал монах.

Сложив ладони, он слегка поклонился.

— Я — Микулов, — представился он. — Из Ивгорода. А ты — Декард Каин, из ордена Хорадримов. Я следовал за вами от самого Калдея. Нам всем надо многому друг у друга научиться, а времени у нас совсем мало.

ГЛАВА 16 Тайный зал

Слуга Тьмы ступал по песку. Спокойно шагал среди демонов, хохочущих и скачущих в свете кроваво-красной луны. Твари топтали души обреченных своими раздвоенными копытами. Они — единственные существа, с кем он согласен общаться. Эта пустыня являлась его владениями. Прекрасное место, лишенное зелени и красок жизни, расцветающих при свете солнца. И свободное от обитателей Санктуария.

А в старых домах города мертвым сном спали пока еще дышащие людские оболочки. Они пусты и уже потеряли свою волю. Они пребывали на грани жизни и смерти и служили ему. Он брал от них самое необходимое с помощью своих воинов-едоков. Он воплощал великий план. Слуга Тьмы долго и кропотливо исследовал древние тексты самых могущественных волшебников. Он действует с размахом, и это потребует силы многих тысяч душ. Он — знаток темного искусства, со способностями, которыми почти никто не обладал за всю историю мироздания.

Еще мальчишкой он понял, что глубоко внутри него живет нечто, что выше бедности и убожества. Он понимал, что должен быть выше остальных, даже если его сверстники из сиротского приюта и не хотели признать этого.

Он не помнил ни отца, ни матери. Он знал лишь свою фамилию и герб, изображенный на потрепанном куске пергамента. В мечтах он представлял родителей уважаемыми и влиятельными людьми. Они, наверное, были вынуждены скрыться или их убили в ходе политических интриг. Они бросили своего ребенка во младенчестве, чтобы не подвергать риску его жизнь. Он часто менял приюты и терпел голод, побои, бессонные ночи на холодной соломе и работу. Он трудился по пятнадцать часов в день, стирая вещи в ледяной воде, изнывал в поле на уборке хлеба и чистил конюшни. Он терпел насмешки товарищей и ссоры, часто кончавшиеся разбитым носом или рассеченной губой. В эти моменты он сохранял молчание, подавляя желание убежать и спрятаться. Вскоре мальчишки находили себе нового козла отпущения, чтобы скрасить скуку. Когда они оставляли его в покое, он использовал драгоценные мгновения, чтобы учиться читать. Наслаждался любой книгой, какая попадала ему в руки.

И он кое-что узнал о человеческой природе. Слишком многие вокруг лгали и притворялись. Детям рассказывали сказки о демонах и чудовищах, чтобы держать их в послушании, но истинные чудовища скрывались под личинами людей.

Потом его заметили. Он уже был постарше и жил большей частью на улице. Маг, взявший его к себе, обладал чутьем на природные дарования, а также любил причинять боль. Он не был хорошим человеком, но обладал могуществом. Слуга Тьмы стал его учеником. Он проглатывал тайные манускрипты, которые нашел в библиотеке волшебника. И любил бродить в затхлых гробницах и позабытых ритуальных залах, скрытых под развалинами храмов за пределами города. Туда волшебник посылал его собирать артефакты, оставшиеся с тех дней, когда Санктуарием правили колдуны.

В одной тайной комнате он обнаружил бесценный текст. Генеалогическое древо, восходящее к одному из самых могущественных в истории магов. На потрескавшемся кожаном переплете он увидел тот же самый герб, что и на куске пергамента у него в кармане.

Слуга Тьмы вслушался в хруст ракушек. Теперь он шел, ссутулившись, по берегу моря. Выглянул из-под капюшона. К его ногам набегали волны, сильно пахло серой. На мелководье резвились твари с красной кожей. Они растворялись, как дым, или с беззвучным криком улетали в ночное небо. Они собрались здесь по его приказу. «Скоро, — подумал Слуга Тьмы, — он станет править всем Санктуарием. Наступит Конец Времен. Луна почернеет, воды отхлынут от берегов, а он завершит трансформацию и займет подобающее место рядом с Владыкой Лжи. А затем — сотрет плесень человечества с лица мира, избавит его от истинных чудовищ. Он откроет дорогу другим и изменит Санктуарий. Такова его судьба».

«Найди девочку».

Слова шепотом прозвучали в его ушах, и он сосредоточился. Ветер донес до него шум крыльев. Его разведчики возвращались, неся новости. Они не посмеют вернуться без вестей.

Слуга Тьмы ждал, когда гигантская птица опустится перед ним на землю, хлопая крыльями. По морю пошла рябь. Птица выпустила когти вниз, и они сразу удлинились Ее крылья свернулись и превратились в человеческие руки, а перья — в черное одеяние. Клюв стал крючковатым носом.

Стоящий перед ним человек был худосочным и бледным. Его плащ напоминал плащ Слуги Тьмы, и он тоже немного сутулился. Но на этом сходство заканчивалось.

— Владыка, — вымолвил он. — Я видел девочку.

Слуга Тьмы улыбнулся. Девочка и ее товарищ по путешествию будут его пленниками.

— Ты поймал ее?

Тонкая улыбка лорда Бранда угасла, и он отвел взгляд.

— Она сбежала от нас, вместе со стариком. Им кто-то помог. Вопреки пророчествам, и мы не могли предвидеть это.

Черная ярость залила сердце Слуги Тьмы, и он шагнул вперед, сжав кулаки.

— Как ты мог такое допустить?

— Мы сковали ее черной магией, но ее оказалось недостаточно. Она освободилась. Мы бы поймали их на кладбище, если бы не монах и не старик. Он… изобретателен.

— Он — ничтожество. Слабый и бесполезный червь.

— Он вызвал мощную грозу, владыка. А заклинание, которое их скрывает, еще действует.

— Ты подвел меня.

— Я… прости меня, владыка.

— Позволь мне кое-что тебе показать, — произнес Слуга Тьмы.

Отвернувшись от беснующихся демонов, он вошел в башню вместе с лордом Брандом и начал спускаться, открыв потайной люк в полу. На этот раз он миновал комнаты, где висели на крюках люди. Вслед неслись стоны и звон цепей. Он переступил порог зала, в котором не было ни единого факела.

Существа, жившие тут, ненавидели огонь, а Слуге Тьмы темнота не мешала. Его глаза давно привыкли к ней. Кроме того, мох, покрывавший стены, источал слабое зеленоватое сияние.

Посреди зала возвышалась огромная конструкция. Она походила на гигантскую присоску на каменном щупальце, пронизавшем насквозь середину башни.

По периметру были выстроены арочные проходы, ведущие к центру. Из них тотчас появились создания с серой, слегка светящейся кожей.

— Кто они? — наконец прошептал лорд Бранд. Его рот обвис, и он в изумлении глядел перед собой. — Едоки? Я слышал рассказы…

— Прежде они были людьми, — ответил Слуга Тьмы. — Теми, кого оказалось проще всего осквернить через их жадность, страх или злобу. Теперь они существуют для того, чтобы собирать то, чем обладают другие. Добычу они приносят мне, и я храню ее здесь. Это весьма редкое оружие. И оно обеспечит нам победу в предстоящей войне.

Твари передвигались на четвереньках, выгнув спины, их животы напоминали брюшки клопов. Один из едоков проскочил мимо, повернув вверх круглое слепое лицо, и Слуга Тьмы положил руку на его горячий скользкий череп. Тот зашипел от удовольствия.

Потом они приблизились к присоске и приложили рты к трубам, выходившим из камня напротив проходов. Зал наполнили тихие, еле слышные крики и плач — звуки тысяч страдающих людей. Едоки испустили вздох, освободившись от ноши. Их тела снова стали скелетами, обтянутыми кожей.

Лорд Бранд попятился. Сдувшиеся твари, теперь похожие на призраков, уступили место другим. Каждый отрыгивал содержимое своей утробы в каменное хранилище.

— Они — верные слуги, и они не подводят меня, — сказал Слуга Тьмы. — Ты понял?

Лорд Бранд кивнул.

— Да, владыка.

— Хорошо.

Гнев внутри Слуги Тьмы закипел, и он больше не мог сдерживать его. Сила бурлила внутри, моля о том, чтобы ей дали выход. Он сжал зубы, когда они пошли обратно. Слуга Тьмы думал о тех, кто обманул его когда-либо. Они должны заплатить за грехи свои. На мгновение он с ужасом представил, что случится, если не справится он. Медленная смерть, а потом — небытие. Его фамилию и герб похоронят в глубинах истории, а Декард Каин и его наследие будут жить.

В полосе прибоя стало еще больше демонов. Маслянистые волны накатывались на каменистый берег. Слуга Тьмы повернулся к лорду Бранду. Его ярость выплеснулась ослепительной вспышкой. Вскинув руки, он произнес заклинание из древней книги Визджерей. Он призывал мощь самого Бартука — Кровавого Военачальника, мастера демонической магии, обуздавшего силы Горящих Преисподен.

Молния чистой энергии ударила в грудь высокому лорду Бранду, в его плоти образовалась дымящаяся рана. Он упал навзничь, корчась от боли, а Слуга Тьмы решительно шагнул вперед. С наслаждением приготовился к новому заклинанию. Оно раздробит все до единой кости в теле упавшего. Кувыркающиеся в прибое демонические призраки завизжали от восторга, а их уродливые тела запульсировали.

— Стой! — простонал лорд Бранд. Сквозь его пальцы на песок стекала кровь. — Пожалуйста. Еще не… все потеряно!

Слуга Тьмы остановился. Он сдерживал шар энергии, комом горячей лавы бурлящей в животе.

— Ну, — процедил он, и его рот скривился от смеси боли и удовольствия. Он наклонился и сунул палец в рану лорда Бранда. — Жить тебе осталось несколько мгновений.

— Старик и девочка направляются в Кураст! — крикнул тот. Слуга Тьмы убрал палец, и птицечеловек кашлянул, брызгая кровью. — Я уверен. Мы… найдем их.

— Возможно, — кивнул Слуга Тьмы. — Мы действительно способны разыскать их. Но, боюсь, ты уже опоздал.

Выпрямившись, он закрыл глаза и выпустил наружу яростную энергию. Голубые искры затрещали на его пальцах, потянулись к птицечеловеку и обволокли его. Кожа Бранда запузырилась, а волосы с треском загорелись.

Запах горелой плоти сгустился в воздухе, и Слуга Тьмы отвернулся. Демоны накинулись на дымящееся тело. Завывая, принялись сдирать почерневшую кожу с птицечеловека когтями и зубами.

Лорд Бранд… Слуга Тьмы покачал головой. Излишне претенциозное имя для такого бесполезного создания. Название «птицечеловек» подходило ему куда лучше. Теперь он отправится в Горящие Преисподние, чтобы испытать на себе гнев их владыки.

«Есть и другие», — подумал Слуга Тьмы. Он подумал о длинной, пустынной, извилистой дороге в Кураст. Опасный участок. И недалеко отсюда. Там может случиться всякое. Конечно, странников доставят к нему. Он улыбнулся, и его наполнило спокойствие. Девочка будет у него. «Возможно, потребуется несколько иной подход, — решил он, — более тонкий, на основе лжи и манипуляций. Владыка Лжи ценит подобные методы. Пробил час для новой встречи».

Старик сделает то, что нужно Владыке, хочет он этого или нет. А потом старый дурак умрет мучительной смертью, как должен был бы погибнуть его предок много лет назад. Кара постигнет каждого.

Конец Времен для всех них уже почти наступил.

ГЛАВА 17 Дорога в Кураст

Микулов стоял на скальном выступе, оглядывая местность, раскинувшуюся перед ним в свете утреннего солнца. Дорога шла через долину, в которой росли чахлые деревья. Ближе к городу Кураст земля становилась все более пустынной и безжизненной.

Город проклятых. До него — меньше двух дней, и то, что они найдут в Курасте, навсегда изменит его жизненный путь. В этом Микулов был уверен. Сбудутся древние пророчества и исполнятся его сны. Он вспомнил наставников монастыря и ощутил укол печали. Он никогда туда не вернется. Но он обрел свою судьбу и был намерен следовать ей до конца.

Микулов потянулся, подымаясь на цыпочки, и наклонил голову. Сохранял позу пять минут, с безмятежным лицом и абсолютно неподвижным телом. Никто и понятия не имел о его внутренней битве с нетерпением. Но Микулов знал, насколько важно быть умиротворенным и спокойным. Иначе от него не будет никакого толка.

Боги возрадуются его усилиям по спасению Декарда Каина и юной Лии. После видения в пещере в горах он продолжал следовать за ними от Калдея, постоянно разведывая, нет ли опасности. Раз он случайно столкнул кучку камней, но старик не заметил его, а потом они оказались в странном обреченном городе. И Микулов понял, что надо действовать быстро. Наступил момент, который избрали боги.

Стряхнув остатки сна, Микулов расслабил тело и начал напрягать мышцы ног, одни за другими. Ступни, икры, бедра. Поток энергии перешел в туловище. Татуировка с изображением Итара, бога огня, его покровителя, начала шевелиться на его напряженной спине. Кожа заблестела от пота. Наклонившись и коснувшись руками земли, он снова выпрямился и посмотрел в серое небо. На горизонте собирались грозовые облака.

Им пора отправляться в путь. Он потратил несколько минут на то, чтобы собрать у скал полезные растения, а затем беззвучно пошел по прогалине, возвращаясь в лагерь. Начинался следующий этап путешествия.

Декард Каин заморгал и еле сдержал стон. Он едва смог уснуть, поглощенный мыслями о замке лорда Бранда и кладбище. Затем на него накинулись кошмары и воспоминания, и это было еще хуже. У Каина ныло тело, ему отчаянно хотелось вымыться. Монах же, напротив, был свеж, словно ночевал во дворце императора.

Микулов протянул ему кусок ткани, на котором лежали ярко-красные ягоды.

— Дар богов, — произнес он. — Вкусные и с целительными свойствами. Земля здесь еще не настолько осквернена, как в Курасте.

Каин взглянул на Лию. Он думал, что она еще спит, но ошибся. Девочка до сих пор ничего не говорила. И не ела. Ягоды безопасны. Он вспомнил, что видел их в справочнике по этой местности. Но никогда не пробовал. Взял пару штук. Рот наполнил сладкий сок, и он быстро съел чуть ли не половину, пока не опомнился.

Микулов улыбнулся еще шире.

— Хорошо, хорошо, — сказал он. Кивнул на Лию. — На двоих хватит.

Каин медленно поднялся, и колени буквально завопили от боли. Он понес ягоды Лие. Вряд ли трапеза у лорда Бранда пошла им на пользу, а ягоды сотворили чудо с его неспокойным желудком.

— Восстанови силы, — пробормотал он ей, касаясь ее плеча.

Лия взяла у него тряпицу, и на мгновение в ее глазах появилась такая боль, что у Каина едва не перехватило дыхание.

— Можно поговорить с тобой? — поинтересовался Микулов.

Он стоял в полуметре от них, уперев руки в бока. Монах производил впечатление человека невероятной внутренней силы и уравновешенности. Из их короткой беседы вчера ночью, перед тем как забыться сном от усталости, Каин узнал, что монах прочел пророчества Патриархов. Самое удивительное, что они совпадали с текстами Хорадримов. Они тоже предупреждали о вторжении демонов в Санктуарий. Микулов понимал, что в мире нарушено равновесие. По его словам, боги испытывали беспокойство.

Свойственное монахам Ивгорода сочетание религиозного рвения и умения полностью концентрироваться было уникальным. Они являлись одними из самых яростных борцов со злом, наводнившим Землю. Хорошо, что такой человек оказался с ними.

Каин опять вспомнил слова демона в развалинах хранилища Визджерей. «Ваш спаситель совсем рядом, скрыт на виду у всех, посреди тысяч людей, меньше, чем в трех днях пути отсюда». Демоны дьявольски умны, и верить им нельзя. Но они скрывают крупицы истины среди лжи.

Отойдя в тень, он и Микулов остановились. Монах сел на землю и скрестил ноги.

— Я не хотел пугать девочку, — объяснил он. — Но ждать мы не можем. Надо отправляться в Кураст.

Каин посмотрел на Лию. Она побрела к скальному выступу, с которого открывался вид на долину, и замерла.

— Кураст — скверное место для ребенка, и события последних двух дней ясно это показали. Мне вообще не следовало брать ее с собой. Ей нужен тот, кто о ней позаботится.

— Тебе нельзя возвращаться обратно сейчас…

— Всего лишь немного, друг мой. У нее должен быть дом.

— Но времени нет, — произнес монах, кладя ладонь поверх руки Каина. — До месяца Ратам — считаные дни!

— И что? — спросил Каин.

Месяц назвали Ратам в честь некроманта, основавшего орден жрецов Ратмы. Он был учеником небесного дракона Траг Ула, который охранял Санктуарий.

А некроманты имели власть над мертвецами.

Микулов достал из кармана под поясом несколько туго свернутых свитков.

— Меня посетило видение о тайных залах, — начал он. — Они наполнены ходячими трупами. А еще там был могущественный человек — Слуга Тьмы.

Развернув свиток, монах аккуратно положил его на землю.

— Это копия того, что обнаружили в развалинах в джунглях Тораджана.

Развернул второй.

— Пророчество Закарум, из пещер Вестмарча.

Развернул третий.

— А этот — из глубин Бастиона, найденный до разрушения горы Арреат. Во всех говорится о предстоящей битве света и тьмы. Везде упоминается первый день Ратама.

Взяв свитки, Каин проглядел их. Сердце забилось быстрее. Так и есть. Восстанет армия мертвецов, и Санктуарий поглотит тьма. Перед ним — важная часть сложной головоломки, которую он пытался собрать с момента битвы на горе Арреат. И этот молодой парень дал ему ответ на вопрос. Он почувствовал легкий укол зависти, но сразу отмел ее, проникаясь уважением к монаху.

— У меня имеются похожие тексты, — сказал он. — Но без точной даты события. Ты уверен, что твои бумаги точны?

Микулов кивнул.

— Их проверяли Патриархи Ивгорода, а они отлично обучены таким вещам.

Каин медленно покачал головой, снова вчитываясь в паутину букв на хрупких свитках. Если документы правдивы, то начало вторжения демонов куда ближе, чем он считал. Всего через семь дней. Силы зла собираются где-то неподалеку от Кураста, и их атака означает, что Санктуарий попадет во власть Горящих Преисподен. Вышние Небеса рухнут и прежняя жизнь окончится.

«…вылезают из-под земли…»

Каин не был склонен к истерикам. Он гордился своей способностью спокойно и обдуманно подойти к кризисной ситуации. Изучить проблему, оценить варианты решения, выбрать наилучший способ. Но события с лордом Брандом почти сломили его. Он, как наяву, увидел костлявые руки, покрытые гниющей плотью. Они выползают из могилы, продираются сквозь мягкую почву кладбища…

Семь дней.

Монах терпеливо ждал, когда он заговорит.

— Этот Слуга Тьмы, — вымолвил Каин. — По-моему, Лорд Бранд служит именно ему.

— Не сомневаюсь. Он одержим злобой и завистью. Но им руководит некто, гораздо более могущественный. Я узрел их обоих в том видении. Огромное создание, такое ужасное, что его даже описать трудно… с бронированными когтистыми лапами, тремя рогами и желтыми пылающими глазами.

Белиал. Каин откинулся, будто громом пораженный. Теперь понятно. В Санктуарии действует Владыка Лжи.

Он попытался подобрать правильные слова.

— Он — один из владык Горящих Преисподен. Белиал и его брат Азмодан пришли к власти после того, как Единое Зло изгнали из нашего мира. Я был свидетелем того, как рухнула огромная гора, когда был уничтожен Камень Мироздания. Но я знал, что, хотя Баал и его войско разгромлены, это — лишь начало. Знаки осквернения Санктуария уже повсюду. Болезни уничтожают леса и моря. Адские твари селятся в Землях Ужаса и джунглях Тораджана. Люди пропадают без следа или страдают от атрофии, распространившейся в отдельных городах. Боюсь, что самая ужасная угроза для человечества еще впереди.

Каин поведал Микулову о своем странствии к руинам хранилища Визджерей в Пограничье. Теперь он мог поделиться с монахом своими догадками. Орден Хорадримов, в некоей форме, все еще существует в Санктуарии. И это подтвердил книготорговец Каллум из Калдея.

— Надо добраться до Хорадримов, — заявил Микулов. — Но… тебя гложет противоречие.

Он кивнул в сторону Лии.

— Как я могу игнорировать такие знамения, даже ради ребенка? Но я не должен подвергать девочку опасности, — признался Каин.

Он уже однажды сделал такое в силу эгоизма и небрежения. И не мог позволить себе снова так поступить.

— Девочка напоминает тебе о чем-то ужасном, — вымолвил Микулов. — И твои чувства естественны. Но пророчества говорят и о ее роли в грядущей войне.

— Она — ребенок…

— Тебе следует принять все как есть. То, чему мы стали свидетелями ночью, предупреждение. Здесь действует темная магия. Полагаю, волшебник, использующий самые разрушительные из демонических заклинаний. Нам необходимо остановить его.

Каин подошел к Лие. Она сидела на скале. Он молча присел рядом.

— Здесь зверей нет, — прошептала она наконец. — Куда они подевались? А деревья?

Каин проследил за ее взглядом, посмотрев на долину, ведущую к Курасту. Город темнел вдали, будто бородавка на теле мира. Раньше здесь была пышная изумрудная растительность, но сейчас листья посерели и высохли. Будто их опалил пожар.

— Думаю, звери прячутся, как и большинство людей, — тихо сказал он. — Они чувствуют, что мир вокруг нас перестал быть спокойным и приветливым. А деревья — тоже живые.

— Почему же мы не прячемся?

Ответить было невозможно. В прежние дни Каин начал бы читать лекцию об истории зла, о рождении героев, которые с ним боролись. В отсутствие истинных героев зов должны услышать другие. Но что-то заставило его промолчать.

— Я как раз думал, — вздохнул он, — что уже самое время.

Она резко взглянула на него.

— Ты со мной пойдешь?

— Мне предстоит собственное путешествие, Лия. Я не могу отринуть свою судьбу. Но я найду тебе безопасное место, обещаю. А позже вернусь.

Оба замолчали. Каин размышлял о дальней обратной дороге. Мост рухнул. Как же им переправиться на другой берег реки? Кроме того, Лию не примут в Калдее. Куда ей деваться? Отправиться с ней через море, в Вестмарч? Там тоже не найдешь убежища для маленькой девочки. Сиротские приюты не лучше лагерей для рабов. Он потер подбородок, который начал чесаться. Такое странствие займет не одну неделю. Когда оно закончится, миру также придет конец.

— Я тоскую по маме, — всхлипнула Лия. По ее щеке скатилась слеза. — И не помню, что случилось ночью. Почему?

— Иногда наши мозги выделывают странные фокусы. Но все будет в порядке.

Только произнеся эти слова, Каин понял, сколько в них лжи.

— Вообще-то, я и сам не представляю.

Лия сжалась в комок, пытаясь спрятаться от окружающего мира.

— Пожалуйста, не бросай меня, — взмолилась она, и ее глаза сверкнули. — Пожалуйста.

— Будет лучше…

— Я пойду с тобой! — крикнула Лия, внезапно крепко обхватив его, вцепившись маленькими ручками в его тунику. Ее слезы пропитали ткань у него на груди. — Я больше никого не знаю, даже своей настоящей мамы! И я не хочу остаться одна. Гиллиан… она тебе верила, и ты сказал ей, что обо мне позаботишься!

Каин выпрямился, одеревенев. Лия рыдала, а все мышцы его тела напряглись. В голове проносились тысячи мыслей. И среди них — куски воспоминаний, которые он столько лет пытался запихнуть в подсознание, что они раскололись, как стекло. Вспышка цвета. Смех маленького мальчика. Женщина, которая стонала от боли в фургоне, заляпанном красным. Колесо, вращающееся под жестокими солнечными лучами.

«Я этого не вынесу», — подумал он. Но, вместо того чтобы оттолкнуть девочку, он взял ее на руки и начал укачивать, как младенца, пока ее плач не стих.

— Успокойся, Лия, — бормотал он. — Я тебя не оставлю. Мы отправимся в Кураст.

ГЛАВА 18 Гибель Тристрама

Декард Каин вцепился, словно утопающий, в скользкие прутья решетки, отделяющие его от небытия. Клетка слегка раскачивалась на ветру, несшем запах горелой человеческой плоти. Стыд и ужас пронзили его нутро, как острый нож. Он стонал от горя, вспоминая боль и кровопролитие. Он потерял все. Навсегда.

Все, что имело для него хоть какое-то значение, умерло. Айден, старший сын короля и ученик Каина, убил Диабло и вышел из подземелий героем. Затем он исчез в ночи, и Преисподняя вернулась в Тристрам.

— Мой Айден, — прошептал он растрескавшимися губами. — Мой Тристрам. Пожалуйста, не надо. Нет…

Его руки и ноги тряслись от изнеможения. Каин был сломлен. Он не ел уже не один день. Слезящимися глазами смотрел, как пламя пожирает остатки города. Они пришли, чтобы добить выживших. Они жаждали убить тех, кто уцелел после царства ужаса, сотворенного здесь Диабло. Люди доблестно сражались, забрав с собой в мир иной нескольких проклятых. Окровавленный козлоног лежал на тропе, раскинув конечности, с топором в груди. Голова беса валялась у края колодца. Пустые глаза были подобны затуманенным окнам в Преисподнях.

Но люди Тристрама дорого заплатили за попытку сопротивления. Земля пропиталась кровью. Человеческие руки и ноги, ошметки тел, разорванных и обгрызенных, распластались вокруг костра.

Каин узнал одну из рук со следами укусов. Она принадлежала Фарнхэму, отцу троих детей. Он пьянствовал с того момента, как вернулся из подземелий. Он превратился в тень самого себя.

Дом родной Декарда Каина исчез.

Старик закричал, хрипло, тряся прутья клетки. Тяжесть его грехов была невыносима. Айден потерян — его поглотил дух зла, с которым он бился. Но трагедии можно было избежать. Если бы только Каин стал тем человеком, каким желала видеть его мать. Что если его, Декарда, наказали за его отречение в прошлом? Не он ли сам призвал демонов в Тристрам? Пострадали невинные. Он не мог вынести этих мыслей.

— Идите же ко мне, вы, грязные трусы, убийцы! Закончите свое грязное дело! Я ЖДУ!

Будто в ответ, что-то зашевелилось в тенях, у дымящихся развалин таверны.

Появился мужчина, подволакивая правую ногу. Остановился, задрал голову, будто прислушиваясь, а потом заковылял дальше. Он тащился прямо на площадь, где висела железная клетка, в которую заточили Каина.

Это был Гризвольд, кузнец. Но слабая надежда, зародившаяся в Каине, умерла, и крик замер у него на губах. Глаза кузнеца были бездушны. Его рот ощерился в кривой ухмылке, а окровавленные руки он выставил вперед. Тело его раздулось и посерело, приобретя трупный оттенок.

Гризвольд приблизился. На его лице был голод, он двигал челюстями, будто хотел отведать Каина. Потом он издал стон, глухой, как завывание ветра в пустой усыпальнице.

— Гризвольд, нет, — прошептал Каин и отшатнулся от прутьев. — Только не ты…

Проклятое создание протянуло пальцы к веревке и начало трясти клетку, и тут его левую ладонь пронзила стрела. Гризвольд завыл. Черная кровь засочилась из раны, стекая вниз. Он встряхнулся, как собака, и брызги крови полетели в разные стороны.

В воздухе просвистела еще одна стрела, едва не попав ему в голову. Гризвольд огляделся и бросился прочь, повизгивая от боли и злобы.

Каин снова подполз к прутьям. Рослая красивая женщина в костюме амазонки вышла из укрытия, за обгорелыми деревьями. Она подбежала к Каину, закидывая лук на плечо. На ней были золотой шлем и доспехи.

Она быстро развязала веревку, державшую клетку на весу, ухватила ее за конец и аккуратно опустила Каина на землю. Он упал в пропитанную кровью грязь.

«Я свободен, — подумал он. — Спасен. Но для чего?»

Подняв взгляд, он заметил еще несколько человек. Некромант, варвар, волшебница и паладин. Они встали рядом с амазонкой полукругом. Собравшись с силами, он попытался подняться на ноги, но не смог. Амазонка взяла Каина за руку и помогла ему.

— Я… я Декард Каин, — прохрипел он. — Единственный, кто остался в живых. Я у вас в долгу.

— Мы прорвались сквозь сущий ад, — сказал паладин. — Нас поддерживала милость Света. Мы готовы воевать. Но нам нужен твой совет.

Колени Каина подогнулись. Чувства забурлили в нем. Что будет с Санктуарием? Без сомнения, нашествие Преисподен не закончилось, это — только начало, и теперь демоны захватят деревни и города, оскверняя все на своем пути.

Если они не найдут способ остановить зло.

— Темный Странник, — прошептал Каин. Он не мог назвать человека по имени теперь. Айдена, которого он знал, больше нет. — Внутри него демон, и он попытается освободить из заточения Мефисто и Баала. Мы должны найти его, пока не поздно.

По долине разнесся крик, высокий и пронзительный. Его сменил другой звук, зловещий топот множества ног. Декард Каин похолодел.

Это шаги смерти, марширующей им навстречу.

Каин проснулся оттого, что его трясли за плечо. В серых предрассветных сумерках он увидел озабоченное лицо Микулова.

— Ты кричал, — тихо сказал монах, кивая на Лию, которая лежала рядом, спиной к ним.

Они шли почти весь день и разбили лагерь на холме. Кураст был уже за следующим. Микулов оказался отличным попутчиком и товарищем. Он постоянно разведывал дорогу, чтобы не натолкнуться на грабителей, и развлекал их рассказами о своей жизни в Ивгороде. Лия все больше очаровывалась им. Каину хотелось расспросить монаха о многом, когда они разобьют лагерь и Лия уснет, но усталость снова быстро сморила его. А во сне ему опять привиделся знакомый кошмар.

Каин повернулся и несколько раз судорожно вздохнул, вытирая пот со лба. Над ним нависло свинцовое небо. За горами брезжил рассвет. Сны его были красочными и ужасными. Он никак не мог забыть прошлое. Даже сейчас он чувствовал запах нечистот, жар огня и железный пол клетки под своими босыми ступнями.

Ужас потери и ощущение своей вины были, будто открывшаяся рана. Он разрывался от боли и отчаяния. Айден, любимый сын короля, вынужденный убить младшего брата. Каин расплакался.

— Мне приснился Темный Странник, — объяснил он. — И гибель Тристрама.

Микулов присел на траву. От печали и горечи Каин некоторое время не мог говорить и просто глядел на небо.

— Айден взял на себя тяжкую ношу. Его терзало нечто ужасное. Я должен был увидеть первые же признаки этого. Все случилось у меня на глазах. Но я ничего не понимал. Думал, что он переживает из-за брата. А он… он засунул себе в голову Камень Души. Теперь Диабло внутри него. Айден стал… Темным Странником.

— Ты преследовал его по всему Санктуарию.

— Точно. Вместе с командой отважных искателей приключений. Он ускользнул среди ночи, а вскоре демоны снова напали на то, что осталось от Тристрама. Я… меня заточили в железную клетку, подвесили на шест и оставили умирать.

Голос Каина задрожал, и он вытер рукавом мокрое лицо.

— Затем меня освободили, войско демонов оттеснили, но Айден был уже далеко. Он вознамерился освободить двоих братьев Диабло из их Камней Души. Айден, мой лучший друг, пропал навеки.

Он ненадолго замолчал.

— Но вскоре мы направились следом за ним, но все время отставали от него ровно на шаг, — продолжил он. — Мы разгромили Андариэль в подземельях проклятого монастыря, бились с Меньшим Злом Дюриэлем в гробнице Тал Раша. Преследовали Темного Странника через весь Кураст, после того как пал город. Одолели Мефисто, его брата, в Травинкале. Гнались за Диабло до самых Пылающих Преисподен и победили его. Айден… погиб.

— Прошу прощения, — прервал его Микулов. — Наши Патриархи учат, что смерть — лишь дорога к перерождению.

— Хотел бы я верить, что так бывает, — ответил Каин. — Но ужасы, которые я увидел…

Он задрожал, и слезы вновь потекли по его щекам.

— Единое Зло изгнано. Но осталось Меньшее Зло из Горящих Преисподен, и даже они в состоянии уничтожить мир, если пожелают. Некоторые считают, что они еще опаснее. Если Белиал или Азмодан явятся в Санктуарий, да помогут нам архангелы.

Собрав небогатые пожитки и быстро попив из ручья, они отправились в путь. Впереди шагал монах. Лагерь они разбили меньше чем в ста метрах от дороги, чтобы не терять ни минуты. Теперь они с мрачным упорством двинулись вперед.

День выдался пасмурным и холодным, ветер трепал их одежду. «Он разносит вокруг запах смерти», — подумал Каин. Может, Лия его и не знала, но Микулов-то сразу его учуял. Монах оглянулся со скорбным выражением на лице.

Странники пересекли приток реки. На сей раз мост был в целости и вполне прочен. Он протянулся над бурным потоком, шумящим между скал. Небо потемнело, и вскоре на них упали первые капли дождя. Деревья вокруг засохли, земля имела пепельный цвет. Спустя некоторое время они миновали наспех затушенный костер. Других признаков человеческой жизни не было.

Они стали идти осторожнее. Лия была в середине их процессии. Рощицу сменили небольшие заброшенные хижины. Рядом валялись груды мусора и сломанной мебели. Единожды им на глаза попался гниющий труп лошади.

А затем перед ними появился нарыв на теле Санктуария — город Кураст.

ГЛАВА 19 «Красный круг»

Район, в котором они оказались, был покинут жителями. В небе каркали вороны. Они брели по широкой улице. По ней летали обрывки бумаги, от порта доносилась вонь водорослей с зоны прилива и другие запахи, более противные, но не поддающиеся определению.

Бывший центр власти в Санктуарии, средоточие учености и культуры, превратился в город-призрак, наполненный нищими и ворами. Декард Каин будто снова очутился в прошлом. Он прибыл сюда, следом за его группой воинов, которые гнались за Темным Странником. Тогда город был в осаде, и люди разбегались кто куда. Последних обитателей они увидели в порту, с пожитками, собранными в тряпочные узлы. Мужчин, женщин и детей — перепуганных и затравленных.

Предупреждение Каллума насчет Кураста настойчиво зазвучало в его ушах. «Тамошние люди легко обчистят тебя и бросят умирать на дороге. А остальные… они еще хуже».

Капли дождя снова стали крупнее, и Лия вздрогнула. Близится ночь. Им надо найти убежище.

На улицах Нижнего Кураста царила тишина. Хижины, рассчитанные на несколько семей, уже разваливались. В открытых дверях и окнах — темно. Это была беднейшая часть города, рабочий район — хорошее место, чтобы скрываться. Дальше высились дома Верхнего Кураста, храм и реликварий. От тварей, которые там водились, кровь стыла в жилах. Подземные помещения и канализация оказались переполнены умершими людьми и монстрами. Но многие были слепы к тем ужасам, которые таились у них под ногами. Большинство людей Санктуария не верили ни в ангелов, ни в демонов, ни в иные миры.

Лия подвинулась ближе к Каину и Микулову, когда улицу перебежала крыса размером с небольшую собаку.

— Держись поближе, малышка, — сказал Каин. Поглядел на Микулова. — Мы должны четко помнить, зачем мы здесь. В городе есть человек, у которого могут быть ответы на вопросы, связанные с орденом Хорадримов.

В полумраке между двух хижин двигалось нечто крупное и блестящее. Но оно быстро ускользнуло. Каин подошел ближе. У стены в сидячем положении находился труп женщины. Из ее шеи был вырван кусок мяса.

Каина окутал тошнотворный сладкий запах. Ему померещилось, что она вытянула руки, чтобы схватить его.

Из здания впереди донесся низкий протяжный стон. Метрах в шести от них появился изможденный мужчина Он, спотыкаясь, шел по дороге, покачиваясь из стороны в сторону, как пьяный. Потом с трудом выпрямился и замер. Он был чуть выше Лии ростом, в обтрепанной одежде, с длинными спутанными волосами и всклокоченной бородой. Его длинные ногти уже начали загибаться и впивались в кожу на ладонях.

Мужчина огляделся, что-то бормоча, и скривился. Вдруг он заметил троих странников. Поплелся им навстречу.

— У вас нет для нас еды? Мы голодны. Пожалуйста.

— Мы ищем место для ночлега, — сказал Микулов.

Мужчина засмеялся, сначала тихо, а потом громче, обнажив желтые поломанные зубы.

— Вы хотите остаться… здесь? — спросил он. — Вы, видно, спятили?

— Нам нужен человек по имени Хайлэнд, — произнес Каин. — Если приведешь нас к нему, хорошо заплатим тебе.

— Сейчас поздно. Скоро стемнеет. Бедняги.

Мужчина усмехнулся, оглядевшись, будто боясь, что его подслушают.

— Мы прокляты. И сбежать не можем. Они берут у нас то, что им надо, и ничего не дают взамен.

— О ком ты говоришь? — удивился Каин.

Мужчина невидяще поглядел на него.

— Они — из Геа-Куля. Вы их еще встретите.

Он кивнул, и его взгляд устремился куда-то вдаль.

— Точно.

Он наклонил голову. Его шея была покрыта багровыми кровоподтеками, будто его ухватили за шею гигантские пальцы.

Лия молча показала Каину на здания. С наступлением сумерек из них начали выбираться люди — худые, бледные, нищенски одетые. Он увидел девочку, ровесницу Лие. Она стояла рядом с женщиной, которая, возможно, приходилась ей матерью.

Заныла старая рана в душе.

Каин достал из рюкзака немного семян, собранных им в замке лорда Бранда.

— В них темная магия, — пояснил он. — Они твои, если ты нам поможешь с ночлегом. Высыпешь их вечером перед дверью, и ночью из них вырастет сеть корней. Надо соблюдать осторожность, поскольку они схватят любого, кто приблизится. Они защитят вас от тех, кто на вас охотится. Темной магии все равно, кого ловить.

Мужчина мгновенно сгреб семена и воровато огляделся по сторонам.

— За мной, — пробормотал он.

Он повел их по узким улицам города. Вечернее небо темнело, накрапывал дождь. Выйдя из Нижнего Кураста и приблизившись к порту, они услышали музыку. Тихую мелодию на лире. Затем они очутились на улице пошире, на которой уже не было заброшенных домов. В одном из окон горел свет.

— «Красный круг», — прошептал мужчина. — У них есть комнаты за деньги. Удачи вам.

И он растворился среди теней, оставив их одних.

Из таверны доносился запах жарящегося мяса. Внезапно раздался звон разбитой посуды. Микулов открыл дверь, и на них накатили запахи и звуки еды, человеческого пота, неумелой игры на лире, хриплого пения и оживленных разговоров. Многие сидели за столами и пили эль.

Один из местных сразу же заметил их и умудрился схватить Каина на рукав.

— Это не место для девочки! — рыкнул он. С бороды мужчины стекали капли пота. — О чем ты думал, старик?

Затем подмигнул. Ростом он был ниже Каина, но куда крепче. Микулов напрягся, но Каин повел глазами, давая ему знак, что пока не стоит волноваться.

У бара мужчина сунул Каину кружку эля и взял вторую у бармена.

— Вздрогнем! — крикнул он, чокаясь с Каином, и выпил янтарную жидкость в несколько больших глотков. Вытер бороду тыльной стороной ладони.

— А раньше здесь была виселица! — заорал он сквозь шум. — Они вздернули полсотни человек. Сломали шею тем, кому повезло. Если нет, то руки и ноги дергаются, лицо багровеет, и страдай, пока не задохнешься. Медленная и скверная смерть. Один вроде бы умирать не хотел. Висел два дня. Наконец обрезали веревку и отпустили. Потом ходил с красной меткой все оставшуюся жизнь.

Мужчина ухмыльнулся.

— Поэтому я и назвал свое заведение по-особому.

Он протянул руку, и Каин пожал ее.

— Сайрус меня зовут, — представился мужчина. — Я — хозяин «Красного круга». Добро пожаловать ко вратам Преисподней! Или, как до сих пор их называют, в Кураст.

Каин выудил из рюкзака золотой самородок.

— Мы ищем, где переночевать.

Сайрус большим пальцем показал на Микулова, который находился возле Лии.

— Скажи ему «вольно», дедушка. Если твое золото настоящее, я вам дам комнату. С этим тут сейчас ажиотажа нет, если понимаешь, о чем я.

Он наклонился вперед и зашептал:

— И я бы не стал сверкать этим направо и налево. Ты ведь жить хочешь, верно?

Каин поглядел на клиентов. Вокруг расположились оборванные мужчины и пара улыбающихся проституток в полуоткрытых платьях. Праздничная атмосфера отдавала отчаянием.

Лира на мгновение умолкла. Кто-то стукнул кружкой по столу и потребовал музыки. Спустя мгновение музыкант поспешно заиграл.

— У нас полно пиратов, воров и кого похуже, — предупредил Сайрус. — Достойные люди давно сбежали. Пираты правят не только на море, но и на суше. Стараются поменьше попадаться на глаза и Императорской Гвардии, и другим, которые могут до них добраться. Вечером корабль с добычей пришел из Кингспорта.

Он вздохнул.

— Но теперь их меньше становится. Даже воровство превращается в вымирающую профессию.

Сайрус внезапно посерьезнел.

— Геа-Куль, вот в чем дело-то. И те, кто там обитает. Адское местечко, скажу я тебе.

— Портовый город, — уточнил Каин.

— Ага, — кивнув, ответил Сайрус. — За годы он перерос в нечто другое, искривился, как спина горбуна. Если Кураст — врата Преисподней, то Геа-Куль — аккурат посередь самого пекла.

Завсегдатаи заметили Лию и в таверне стало тише. Все смотрели на чужаков. Раздался напряженный высокий женский смех, потом резкий шлепок и приглушенный вскрик.

— Все нормально! — проревел Сайрус. — Продолжайте пить и блудить! Что, ребенка никогда не видели?

— Тогда пусть подходит! — крикнул какой-то мужчина, и началась суета, когда сосед с размаху врезал ему кулаком в челюсть.

Лия прижалась к Микулову.

— Прости, я на минутку, — буркнул Сайрус.

Орудуя локтями, он пробрался туда, где начался беспорядок. Но драка разгорелась еще сильнее, а потом кто-то взвизгнул, и все утихомирились.

Каин и Микулов переглянулись. Сайрус вернулся обратно, с его нижней губы текла кровь.

— Об том парне я позаботился, — сообщил он. — Думаю, что некоторое время он тут полежит. А теперь я угощу вас какой-нибудь едой.

Сайрус принес большую миску мясной похлебки и буханку хлеба. Повел их через дверь, а затем вверх по узкой лестнице. Вскоре они оказались в длинном, едва освещенном коридоре с потертым полом и стенами, заляпанными кровью. Отовсюду доносились скрипы, удары и стоны.

— Люди тут частенько исчезают, — заявил Сайрус. — Возможно, вы от кого-то прячетесь. Значит, вам со мной повезло. В любом случае ваше золото ничем не хуже любого другого.

— Мы ищем человека по имени Хайлэнд, — сказал Каин.

Резко притормозив, Сайрус поглядел на него.

— Что вам нужно от этого скользкого ублюдка? — спросил он. — Считает, что он — владыка Кураста. Курастом никто не правит. Здесь логово воров.

— Он владеет нужной нам информацией.

— А, ладно, — бросил Сайрус. — Тогда вам по адресу. Хотя верить ему нельзя. Но я позволю вам самим все выяснить. Завтра утром в порту намечается собрание. Хайлэнд там будет. Он же руководитель этого цирка.

Он сделал несколько шагов по коридору и остановился у побитой двери.

— Вот ваша комната, — произнес он без всякой доброжелательности и вручил Микулову миску и хлеб. — Дверь лучше запереть.

И он быстро повернул назад.

ГЛАВА 20 Порт

Они поели мясной похлебки и несвежего хлеба, улеглись на кровать с соломенным матрасом и начали засыпать. Под одежду заползли клопы и принялись их кусать. Крики и музыка продолжались до раннего утра, но Каину показалось, что последующая тишина была хуже. По крайней мере, шум означал, что рядом есть кто-то живой.

Перед восходом солнца старое здание заскрипело. Пару раз они слышали стоны и нечто, похожее на шепот вурдалаков. Лия вскрикнула, когда ей приснился кошмар, и Каин коснулся ее рукой. Она дрожала, а ее кожа была горячей, как огонь, хотя в комнате и стало холоднее. Он ощутил прилив жалости к бедной девочке. Она потеряла единственного в мире человека, который что-то для нее значил. Ее забрали из дома, и она постоянно сталкивалась с опасностями и тьмой. Но оставалась сильной, даже дерзкой, перед лицом всего этого.

Она сжала его пальцы, и он начал тихо напевать ей колыбельную из давно забытых времен. На его глазах выступили слезы. Вскоре она крепко уснула. А вот Декард Каин мучился от бессонницы. Его старое тело болело, царапина на боку начала зудеть. Он уснул, лишь когда за крохотным окном забрезжил серый безнадежный рассвет.

До Ратама — пять дней.

Когда они отправились в порт, в таверне царила тишина. Микулов нашел еще хлеба на грязной кухне позади бара, и они съели его, пока шагали по пустой улице. Большую часть ночи лил дождь, но вместо того чтобы смыть грязь, он вынес на дорогу мусор из переулков.

У Каина ныла спина, кожа уже стала липкой от грязи и пота, а туника омерзительно воняла. Все чесалось от укусов клопов. Микулову и Лие было не лучше. С первого взгляда они произвели бы не лучшее впечатление, зато почти не отличались от окружающих.

Хотя на этот счет он оказался совершенно не прав. Еще не добравшись до порта, они встретили не меньше дюжины других, идущих в том же направлении, мужчин, женщин и детей. Все брели молча, с хмурыми лицами, одежда висела на их худых телах. Когда странники приблизились к порту, толпа стала больше и оживленнее. Они вышли на деревянный мосток, соединявший плавучие платформы. Там рядами стояли хижины — деревянные, с соломенными крышами. В некоторых селились самовольно те, кто давно потерял свое жилье. Сейчас их скудные пожитки были собраны в кучи и распиханы по углам. От остатков костров еще поднимались струйки дыма. В воздухе висела смесь запахов гнилых водорослей и горелого дерева.

Мужчина что-то громко говорил группе из двадцати-тридцати человек, собравшихся на самой большой платформе. Он был рослым, хорошо сложенным, седоволосым, в красивой одежде из тонкого шелка, правда, немного поношенной и грязноватой. Стоял он на импровизированной трибуне, сооруженной из упаковочных ящиков. Позади него виднелось служебное здание.

— Мы здесь не в тюрьме, — вещал он. — И мы не беспомощны. Кураст — наш город, а не их!

У многих слушателей имелось оружие — молоты, железные прутья, дубины, утыканные гвоздями. Кое-кто кивал в знак согласия.

— Нечего про пиратов! — крикнула женщина. — Что с едоками-то делать?

Толпа загудела, люди протискивались вперед. Мужчина сделал жест, призывая к спокойствию.

— Они нападают на тех, кто живет в лесах и болотах, выбирая слабых и больных! — воскликнул он. — Пока мы здесь, мы в полной безопасности.

— Неправда! — рявкнул какой-то тип. — Они уже в Нижнем Курасте. Сны навевают. Прошлой ночью один человек видел их в паре кварталов от моего дома!

Другие тоже закричали — гневно и со страхом. Каин понял, что все быстро выходит из-под контроля.

— Надо пробраться вперед, — шепнул Каин Микулову.

Монах развернул плечи и пошел к ближайшей группе людей. Люди сами расступались перед ним, как по волшебству. Даже оратор прервал свою речь и уставился на них. Заметив Каина, люди начали шарахаться от него.

— Ты Хайлэнд? — спросил Каин, когда они добрались до трибуны.

Мужчина кивнул.

— И зачем было прерывать собрание? — скривился он. — У нас — важное дело.

— Меня зовут Декард Каин, и человек по имени Каллум сказал мне, что ты можешь помочь.

Он обернулся к толпе, доставая из рюкзака и демонстрируя им книгу.

— Я — книжник из Тристрама, изучал учение Хорадримов.

Последовала мгновенная реакция. При слове «Хорадримы» люди ахнули и отшатнулись, отталкивая друг друга.

— Едок, замаскированный! — заорал кто-то.

— Нет, он сам Слуга Тьмы! — рявкнул другой.

Завопила женщина, и начался хаос. Все побежали, толкаясь и рискуя кого-нибудь затоптать. Мужчина на трибуне попробовал призвать их к порядку, но его голос потонул в шуме. Двое громил накинулись на странников с кулаками. Прежде чем Каин успел пошевелиться, Микулов перехватил инициативу. Сбил с ног одного, а потом и другой упал навзничь, получив удар в челюсть.

Все кончилось за секунду. Здоровяки лежали на дощатой платформе и стонали, а толпа уже исчезла.

— Наверное, нам надо поговорить наедине, — произнес Каин, глядя на Хайлэнда.

— Простите наших людей, — сказал Хайлэнд. Налил четверть стакана грога и дал Каину. — Они перепуганы. Темные времена сейчас, кошмары мучают нас всех.

Все четверо находились в служебном здании, где у Хайлэнда был импровизированный кабинет. Здесь опасно, сообщил он, но как самопровозглашенный мэр Кураста он обязан выступать перед горожанами и не трусить перед разбойниками.

Те двое, что попытались напасть на Каина, стояли снаружи в качестве охраны. Они потирали синяки, полученные от Микулова. Каин подозревал, что это скорее лишний повод для радости. Микулов явно ударил не в полную силу.

— Каллум вас ко мне послал? — спросил Хайлэнд. — Мой старый торговый партнер, хотя я бы и не назвал его другом. Ему не понравилось, когда я стал контролировать Кураст и рассматривать любые деловые предложения.

Каин снова вытащил из рюкзака книгу.

— Каллум достаточно хорошо о тебе отзывался.

Хайлэнд взял фолиант в руки, потом повертел в руках, стал перелистывать страницы.

— Похоже, ее сделал парень, который раньше жил в Курасте, — пробормотал он. — Группа молодых книжников прибыла сюда и начала искать того, кто смог бы создать копии древних книг. Они наткнулись на Гаррета Рау — человека образованного и умелого. На него произвело впечатление качество и ценность тех манускриптов, которые они ему принесли. Но вскоре он вступил в их только что созданный орден и покинул Кураст.

— Где он сейчас?

Хайлэнд вернул книгу и вытер руки, словно касался чего-то грязного.

— По их мнению, его убил Слуга Тьмы — могущественный волшебник, который служит злу.

Слуга Тьмы. Конечно. Каин попробовал грог. Для пустого желудка не слишком здорово.

— Меня тоже так называли. Уверяю тебя, я не темный колдун. Почему же они от меня бежали?

Хайлэнд поболтал спиртное в своем стакане, выпил залпом и налил еще.

— Для них ты — враг.

— Я не понимаю…

— В нашем городе плохо относятся к Хорадримам, — объяснил Хайлэнд. — Горожане их боятся. Некоторые полагают, что зло осквернило самые величайшие надежды человечества, и Хорадримы к этому причастны.

— Нет, — произнес Каин. — Орден всегда стоял за Свет и справедливость. Это основа их учения, напрямую полученного от самого архангела Тираэля. Если в Санктуарии остались истинные Хорадримы, они никогда не станут заниматься демонической магией.

— Но молодые книжники говорили об ордене так, будто являются его членами. А люди верят, что именно эти книги, заключенная в них магия привели сюда Слугу Тьмы.

Холод насквозь пронизал Каина. Он вспомнил предостережение Каллума насчет группы Хорадримов. «Ты должен что-то сделать. Разыщи Хорадримов и останови их…»

Хайлэнд устроился на одном из старых стульев и жестом пригласил садиться остальных. Каин не шевелился, Микулов и Лия — тоже.

— Ты оскорблен, — констатировал Хайлэнд. — А если наши люди правы? Что ты знаешь обо всем этом? Ты — просто старик. Мир изменился.

В комнате нарастало напряжение. Каин почувствовал, как к лицу прилила кровь. Микулов мягко положил ладонь ему на руку.

— Дядя, — шепнула Лия.

Хайлэнд улыбнулся.

— Давайте обсудим это как цивилизованные люди, — сказал он.

Микулов взглянул на Каина, и тот кивнул, заставляя себя расслабиться. Нет смысла пугать девочку еще сильнее. Кроме того, Хайлэнд имеет власть. Даже при всех умениях Микулова численное преимущество не на их стороне.

Что-то в Хайлэнде беспокоило Каина. Отчасти ему очень хотелось проучить самодовольного глупца, но он сдерживал себя.

— Ты знаешь, кто такой Слуга Тьмы? — осведомился Микулов, когда они уселись напротив Хайлэнда. — Мы и сами слышали о могущественном волшебнике, использующем демоническую магию. Но связь с Хорадримами… моего друга это очень задело. Понимаешь?

— Ясно, — ответил Хайлэнд. — Гнев — сила, особенно здесь. Единственная реальная валюта.

Он посмотрел на Лию, которая обхватила себя руками.

— Может, девочке лучше чего-нибудь поесть? Не стоит ей быть свидетелем нашей беседы. Расскажу вам все, что знаю, — заявил Хайлэнд, когда Микулов увел Лию в сопровождении охранника. — Но пока что твоя очередь. Что это за девочка? И твой приятель, кто он? Монах? Из Ивгорода, а?

— Лия — дочь моего друга. Я за ней приглядываю, после того как не стало ее матери. А Микулов спас нам жизни всего пару дней назад. И путь его очень сложен.

— Ну а ты?

— Я пытаюсь найти оставшихся членов ордена, — начал Каин. — Ты прав насчет того, что многое в Санктуарии изменилось. Грядет страшная война, вторжение демонов, битва между Небесами и Преисподними. Я был в Тристраме, когда он пал под натиском Диабло, и, уверяю тебя, все, что ты мог слышать о тех днях, — правда. Но прошлое померкнет в сравнении с будущим. Я видел знаки, читал пророчества. Война на пороге. И я подозреваю, что напасти, одолевающие Кураст, с этим связаны.

— Были разные слухи, — кивнул Хайлэнд. — Даже остались несколько стариков — очевидцев тех событий. И зло здесь не дремлет. Но ты думаешь, что сможешь остановить нашествие тьмы? Многие воины пытались сделать это и лишь безвозвратно исчезли. Вы слабы, господин Каин. Без обид.

— Если ты поведаешь мне, что происходит в Курасте, я сверюсь с древними текстами и найду решение. У нас мало времени. Скоро Ратам, и у нас есть доказательства того, что первый день месяца станет моментом истины для Санктуария.

Хайлэнд допил грог и поглядел на дно. Вздохнул, встал и снова налил себе новую порцию.

— Их называют едоками, — вымолвил он, наконец, поворачиваясь к Каину. — Появляются по ночам, наводя ужас на тех, кто живет в трущобах Нижнего Кураста. Иногда крадут детей, иногда — даже здоровых мужчин и женщин, но чаще попросту… питаются ими. Мы в точности не знаем, как, но жертвы начинают чахнуть, слабеть, болеть и терять рассудок. Превращаются практически в живых мертвецов.

Он отпил глоток грога.

— Твари обитают в месте под названием Геа-Куль. Если Кураст — потерянный город, то Геа-Куль — пустыня.

В третий раз с тех пор, как они прибыли в Кураст, был упомянут Геа-Куль.

— Каллум говорил похожее про купца, который сталкивался с такими чудовищами.

Хайлэнд помрачнел.

— Многие видели едоков крадущимися среди ночи. Ужасные вурдалаки, словно плыли в воздухе, исчезали и появлялись по собственному желанию. Они похожи на помесь человека и насекомого — ходят на четырех, могут лазить по стенам и потолку. Сами — раздувшиеся, бесформенные. Твари подчиняются Слуге Тьмы.

Тени в комнате, казалось, сгустились, воздух стал ледяным.

— И ты думаешь, что книжники, изучавшие тексты Хорадримов, притащили в Санктуарий едоков?

— Понятия не имею. Хотя, возможно, эта группа, вместе с Рау, отправилась в Геа-Куль именно для того, чтобы бороться со злом.

Хайлэнд пожал плечами.

— Я некоторых из этих парней знал, еще когда они в Курасте жили. Они выглядели вполне благонамеренными. У меня нет причин думать, что они… осквернены.

— А что нужно едокам?

— Наверное, они лишают людей воли, так чтобы с ними было потом проще сладить. А может, это бредни, которые распускают дураки и пьяницы.

Хайлэнд встал, чтобы налить себе еще грога.

— Может, и я один из них.

— Я бы хотел пообщаться с теми, кто их видел, — произнес Каин.

Хайлэнд махнул рукой.

— Вряд ли тебе удастся найти того, кто на сотню метров к тебе подойдет, — буркнул он. — Кроме того, те, кто с ними повстречался, уже не особо разговорчивы. Но у меня есть нечто интересное для тебя.

Поставив стакан, он начал рыться в книгах.

— Я же ее куда-то клал…

Он вытащил стопку листов пергамента.

— Недавно ко мне заглянула женщина, насмерть перепуганная. Ее сын, талантливый художник, паренек лет двенадцати, начал чахнуть от точно такой же болезни. Я сходил его проведать, и он подарил мне свои работы.

Он отдал пергаменты Каину. На первом был грубый набросок странного существа. Оно напоминало животное, сидящее в углу темной комнаты. Мальчик пользовался углем и только наметил силуэт твари, который словно проступал сквозь туман.

Второй рисунок оказался детальным. Каин внимательно рассматривал изображение едока. Большая бесформенная голова, выгнутая спина, отвисший живот, черная личина вместо лица. А вот третий рисунок был настолько четок, что Каин судорожно вдохнул. Жуткое человекообразное существо нагнулось к ребенку, лежащему в кровати. Оно протянуло худые, похожие на когти пальцы, якобы чтобы погладить свою жертву. Казалось, что тварь вот-вот сойдет с листа. И вызывала непереносимый ужас. С блестящего черепа свисали редкие пряди волос, а глаза таращились вперед слепо, но с ненасытным голодом.

А под рисунком были написаны два слова, прочерчены с такой силой, что пергамент надорвался.

Аль Кут.

— Не понимаю, что это значит, — сказал Хайлэнд. — Не думаю, что и мальчишка знает. А мать не просила меня спасти сына. Она умоляла меня избавить ее от ребенка, чтобы едоки больше не заявлялись в ее дом. Я отказался, и спустя два дня она исчезла. Мальчишка остался, но он уже превратился в тень. Шатается по переулкам Кураста. Я его раз встретил, беднягу.

Каин не отводил взгляда от рисунка. Тварь будто шевелила своими длинными пальцами, желая схватить его самого. Ее чудовищный рот был широко открыт и ненасытен. Едок мог проглотить все, что попадалось на его пути. Каин был потрясен до глубины души.

— Если останетесь здесь, — продолжил Хайлэнд, — то вам не понадобится что-то выяснять специально.

Он осушил стакан и поглядел на Каина мутными глазами.

— Едоки вам приснятся. А потом вы сами с ними повстречаетесь.

ГЛАВА 21 Едок

Декард Каин отыскал Микулова и Лию у кромки воды. Микулов учил девочку кидать камешки так, чтобы они по воде прыгали. Поесть они ничего не нашли. Над их головами кричали голодные чайки. В «Красный круг» они вернулись уже ближе к вечеру.

Сайрус отсутствовал. Таверна еще дремала, пара оставшихся посетителей спали мертвым сном, комнаты на первом этаже пропитались запахом прокисшего эля и пота. Микулов нашел на кухне похлебку, и они съели столько, сколько перенесли их желудки. К этому времени в таверну начали вваливаться первые клиенты, вымокшие до нитки из-за дождя.

Пока Лии не было рядом, Каин рассказал Микулову все, что сообщил ему Хайлэнд. Видимо, книжники, изучавшие учение Хорадримов, действительно находились недалеко от Кураста. Вероятно, они до сих пор в Геа-Куле. Учитывая обстоятельства, большего Каин и желать не мог. Но их связь с таинственным Слугой Тьмы и едоками была просто невероятной. Каин не сомневался, что Слуга Тьмы — лжепророк из книги пророчеств Хорадримов и тот самый человек, которого узрел в своих видениях Микулов. И, конечно, «хозяин», о котором говорил лорд Бранд.

Убил ли волшебник Рау и книжников? Или они вместе сговорились против всех обитателей Санктуария?

— Аль Кут, — тихо повторил Микулов. — Полагаешь, это имя ныне живущего?

— Текст древний, и в нем упоминается его гробница, так что он мертв, если пророчество не касается отдаленного будущего. Но я никогда не слышал о нем. Если он являлся значимым человеком, о нем должны были бы знать.

Микулов пожал плечами.

— Отсюда до города Геа-Куль — день или два пути, если поспешим.

Снаружи начало темнеть, и они поставили миски на стол. Под крышей завывал ветер.

— В монастыре наставники учили нас прислушиваться к земле и небесам, голосу ветра, — вымолвил Микулов. — Боги во всем, что нас окружает, и нужно лишь открыться им. Они говорят с нами, даже сейчас.

Каин кивнул. В воздухе висела тяжесть, ощущение предстоящего насилия и крови. Лия, похоже, тоже это чувствовала. После того как они покинули порт, девочка молчала, держась поближе к Каину. Когда группа дюжих мужчин вошла в таверну, она мгновенно схватилась своей маленькой ручкой за его пальцы. Кожа у нее оказалась влажной, а косточки маленькие и хрупкие, словно птичьи крылышки.

Они вернулись в свою комнату, и Лия, улегшись на соломенный матрас, почти сразу уснула.

— Прости, но, по-моему, тебя еще что-то беспокоит, — произнес Микулов.

— У всех есть прошлое, такое, которое они предпочли бы забыть.

— У некоторых больше, чем у остальных, — согласился Микулов. — Патриархи считают, что, если мы не будем смотреть в лицо таким вещам, мы потеряем целостность. И будем уязвимы перед лицом тьмы.

— Я стал свидетелем ужаса из Преисподен, — ответил Каин. — Видел гибель друзей, разрушение родного города. Я виноват в том, что позволил трагедии случиться. Я не боролся, не сопротивлялся.

«А еще Лия, — подумал он. — Какова ее роль? Что она значит для него? Есть ли у них шанс? Смогут ли они избавиться от тьмы?»

Ты не можешь изменить прошлое.

Микулов долго смотрел на его лицо, будто пытаясь найти некую истину.

— Что бы ни скрывалось внутри тебя, это твоя ноша и нести ее тебе одному. Но если тебе нужна дружеская…

— Благодарю тебя, Микулов, — вздохнул Каин, доставая из рюкзака книгу Хорадримов. — Мне нужно найти ответы прежде, чем наступит утро. У нас — пять дней до того, как, согласно пророчествам, Преисподняя явится в Санктуарий. Мы должны отдохнуть и снова отправляться в путь.

— Как пожелаешь.

Каин до поздней ночи корпел над книгой. Уронил ее на колени, уснув, и ему привиделось, что он бредет по пыльной дороге, освещенной горящим по обе стороны огнем. Жар обжигал кожу, волосы на руках чернели и скручивались. Рядом ощущалось присутствие чего-то столь мерзкого, столь исполненного зла, что живот скручивало от дурноты. Он искал кого-то, на кого он слишком долго не обращал внимания. А черная сущность забрала этого человека у него.

За ним крались едоки, похожие на крабов. И они не отставали. Он прибавил скорости, но они приближались, их были сотни. Он увидел впереди двоих людей, держащихся за руки. Один — выше другого. Он не мог их нагнать, и вскоре они превратились в едва различимые пятна вдали.

«Они мои», — загрохотал гневный голос в его голове. Разнесся хохот, преследуя его, когда он побежал быстрее. «Много лет назад я забрал их, похитил на дороге в Калдей. А теперь они будут страдать вечно». Смех потряс его. В него вцепились острые когти, огонь гудел, послышался детский крик.

«Ты был слеп, а теперь ты все видишь».

Он проснулся в холодном поту. Рот пересох, а ноги онемели. В комнате было тихо. Книга упала на пол. Подобрав ее, он спрятал ее в рюкзак, пытаясь ни о чем не думать. Кошмар был слишком осязаемым, почти реальным.

Каин вытер с лица слезы. Это случилось много лет назад, и он должен жить дальше. Вот что стало его заклинанием, которое он постоянно повторял. Если бы он мог стереть из памяти прошлое и принести искупление. «Я должен жить дальше».

Откуда-то из коридора донесся тихий стон.

Каин замер. Что это? Потерянный, одинокий голос умирающего?

Стон повторился, за ним последовал глухой удар. Затем на пол упало что-то тяжелое.

Взяв посох, Каин открыл дверь и выглянул в коридор. Там было темно, свет проникал лишь через единственное окно в самом конце. Снаружи царила серо-синяя ночь, цвета глубоких морских вод. Он подождал и услышал странный шорох.

Его окатила волна холода. В соседней комнате что-то неладное. Чутье подсказывало ему развернуться, разбудить Лию и Микулова и бежать. Но что если кто-то нуждается в помощи?

Каин пошел по коридору; прижимаясь к стене. Он снова представил себе огонь из сна. Жар, толкающий его вперед.

Дверь была слегка приоткрыта. Каин пробормотал заклинание, и шар на посохе засиял привычным голубым светом. Он распахнул дверь.

Серая, почти прозрачная тварь сидела, согнувшись, над лежащим ничком Сайрусом — владельцем таверны. С лысого черепа едока свисала пара прядей волос, тело его было костлявым. Настоящий скелет, обтянутый пергаментом. Сквозь сухую потрескавшуюся плоть просвечивали синие вены.

Тварь держала Сайруса за шею когтистыми пальцами. Обнаженные плечи едока пошевелились, и он наклонился, присасываясь к губам Сайруса.

Хозяин таверны вздрогнул.

Едок будто пил его дыхание. Грудь и живот твари начали наливаться. Когда голубой свет от посоха Каина озарил комнату, существо повернулось и невидяще поглядело на Каина. Его глаза были черны и пусты, а изо рта капала слюна.

Сайрус начал дрожать, его голые пятки застучали по полу.

«Что это за порождение Преисподней?»

Каин нашел в рюкзаке остатки черных семян и бросил к ногам твари. Они тут же ожили, и щупальца, впившись в трещины в полу, начали расти вверх с невероятной скоростью. Едок пронзительно завопил, когда черные корни принялись хватать все, что было в пределах их досягаемости.

Каин выскочил вон и захлопнул дверь. Услышав шум, Микулов проснулся и выбежал в коридор. Позади него стояла Лия.

— У Сайруса в комнате едок, — выпалил Каин.

Микулов вытащил из нарукавника кинжал и зажал его между пальцев, так что лезвие выступало вперед из кулака. На нем заискрились магические знаки.

Шум из комнаты внезапно стих.

— Я боюсь, дядя, — прошептала Лия.

— Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, — сказал он. — Обещаю.

Микулов распахнул дверь в комнату владельца таверны и увидел переплетение черных корней. Он резанул их кинжалом, и они упали, извиваясь, как змеи, и быстро уменьшались, пока не превратились в черные семена. За пару мгновений монах расчистил себе путь. Вскоре Микулов выбрался в коридор, неся на плече Сайруса.

— Тварь сбежала через окно, — заявил он. — Мы в безопасности. Пока.

Он отнес Сайруса в их комнату и положил на пол. Каин присел рядом, ища раны. На шее Сайруса темнели кровоподтеки. Спустя минуту владелец таверны приоткрыл глаза и стал таращиться на Каина с бессмысленным выражением. Потом его голова безвольно упала набок. Руки и ноги были мягкими, как у тряпичной куклы. Каин попытался заговорить с ним, но безуспешно. Сайруса словно опоили зельем.

Он казался ниже ростом и более худым, чем прежде. Плоть на лице обмякла, проступили кости. Сайрус напоминал высушенное яблоко, его кожа натянулась. От него осталась пустая оболочка. Он хрипло и прерывисто дышал.

Но Сайрус не умирал. Он пребывал в том же состоянии, ни на что не реагируя. Пульс хозяина таверны почти не прощупывался. Каин подумал об увиденной им твари. Внезапно откуда-то снаружи донесся еле слышный звук хлопающих крыльев. Каин почувствовал, как тьма снова пересекла их путь, и поежился.

Момент истины приближается. Скоро он узнает, живы ли еще Хорадримы или ушли в область преданий и легенд. Тогда он станет последним бастионом на пути небытия. Скоро грядет Ратам.

«Да помогут нам архангелы».

Завтра они отправятся в Геа-Куль.

ГЛАВА 22 Кровь Аль Кута

Слуга Тьмы обвел кругом знакомый символ — восьмерку с двумя остриями кинжалов внизу, с янтарным камнем посередине. В центре горела свеча, но края зала погрузились в кромешный мрак. Но он видел все идеально четко. Его глаза выработали особую чувствительность, как у кошки, способной заметить добычу в любое время суток. Были и другие перемены, еще более серьезные. Шаги на пути превращения из человека в небожителя.

Вурдалаки продолжали разбредаться по Земле, принося обратно жизненную силу своих жертв. Хранилище наполнялось. Сила возрастала.

Всего четыре дня до его коронации. Пора вступить в контакт.

Что-то капнуло на символ. Слуга Тьмы поднял голову на мужчину, который был подвешен к стене крюками. Он дрыгал ногами и извивался. Кровь стекала по его телу и капала на камни. Руна, знак Белиала, горела на его плече, словно раскаленный уголь в костре.

Слуга Тьмы улыбнулся. Его хозяину это тело больше не понадобится. Но плоть — всего лишь сосуд. Теперь он вызовет нового долгожданного гостя.

Он подошел к книге, стоящей на подставке возле круга, и прочел строки вслух. Ритуал оказался сложен и требовал полного сосредоточения. Зов должен пронизать столетия и миры существования. Прошлое представляло собой нечто вроде множества пересеченных плоскостей, которые постоянно перемещались, меняя свою конфигурацию. Путь сквозь них являлся сложнейшим лабиринтом иллюзий, в котором можно было легко потеряться и уже никогда не вернуться.

Свеча вспыхнула, и пламя снова опало. Круг и символ засветились красным. Слуга тьмы достал из рукава кинжал, уколол в ладонь. Кровь потекла из раны, собралась в лужицу и начала медленно двигаться вверх. Она, как красный червь, обволакивала лезвие. Слуга Тьмы восхищенно наблюдал за этим зрелищем.

Встав на колени у края круга, он произнес новые слова заклинания, поднял кинжал и вонзил прямо в центр восьмерки, в красные капли. Лезвие вошло по рукоять, с легкостью пронзив камень, будто мягкую плоть.

Он сразу ощутил могучую пульсацию. Пол задрожал. Из-под лезвия фонтаном хлынула алая жидкость. Она забрызгала лицо Слуге Тьмы и окатила камни, пропитав его одеяние. Ударила струей вверх, омывая повешенного. Кровь мертвых и проклятых, бесчисленных жертв и воинов, погибших на полях сражений и навеки обреченных пребывать в Горящих Преисподних.

Кровь Аль Кута.

— Подыми завесу с глаз его, — произнес Слуга Тьмы. — Нить протянута.

Его сознание расширилось. Он двинулся сквозь пространство и время, связанный с тысячами тварей по всей Земле, которые прятались в подвалах, пещерах, канализационных стоках и скитались в ночи. Его услышали духи-людоеды, маги-пауки, искатели мяса и падальщики. Он ощущал сотни тысяч мертвецов, погребенных в морском иле, гниющих в подземельях и могилах. Все они ожидали его приказа.

«Не твоего», — шепнул кто-то внутри его, но Слуга Тьмы отбросил эту мысль, не позволяя сомнению даже приблизиться. Сила, которой он обладает и управляет, принадлежит только ему. Камень мироздания разрушен. Он избран судьбой, чтобы уничтожить человечество и привести Санктуарий к гибели, как почти удалось его предку. Он вырежет из плоти мира опухоль человечества. Так гласят пророчества. Его фамильное имя навсегда запечатлено в истории.

Тьма и свет, связанные навеки.

НАЙДИ ДЕВОЧКУ.

Громовой голос рывком вернул его к реальности. Слугу Тьмы охватил уже знакомый ему гнев. Почему владыка так привязался к этому ребенку? Он станет тем, кто возглавит армию Белиала, он принесет разрушение Калдею и власть Горящих Преисподен. Старик Декард Каин и не догадывается о его замысле. Каин ничтожен. Он — пешка в игре.

Слуга Тьмы стоял посреди огромного зала. Вокруг ревел огонь, крики обреченных едва не заставили его рухнуть на колени. Грохотало железо, ковалось оружие. Кровь текла, омывая его ноги. Зверства, пытки, обезглавливания. Кожа, сдираемая с тел, сожжения заживо — все происходило здесь. Слуга Тьмы пребывал всюду и везде, впитывая в себя прошлое и настоящее Санктуария.

Перед ним восстал Белиал. Желтые глаза демона впились взглядом в лицо Слуги Тьмы.

— Твоя мощь впечатляет, — заявила тварь. — Ты подчинил время. Однако тебя едва не победили. Тебе еще многому следует научиться, чтобы стать мастером, каким ты себя считаешь.

— Тебе не нужна девочка, — сказал Слуга Тьмы. — Дай мне попробовать.

— Попробовать? — с изумлением переспросил Белиал. — Ты проявил слабость уже тем, что произнес это слово. Почему ты решил не трогать ее и ее спутников? Твой шанс искупления близок. Каин запятнал имя твоего рода. Предательство хуже смерти. Неужели ты не желаешь отмщения?

Слуга Тьмы почувствовал, как его сердце забилось быстрее.

— Желаю, мой повелитель.

— Верно. Знал ли ты, что в его крови течет демоническая магия? Как его предку удалось одолеть твоего? Обаянием и настойчивостью? Нет. Жульничеством и силой Горящих Преисподен. История искажена до сих пор. Мир верит лжи, а правда похоронена точно так же, как Тал Раша, лежащий в Лут Голейне.

— Я…

— Замани девочку сюда, вызови к жизни Аль Кут и отомсти старику. Вот правильный и единственный путь.

— Понял, мой повелитель.

У Слуги Тьмы закружилась голова от стараний, необходимых для того, чтобы оставаться в нужной точке пространства. Он мог потеряться и исчезнуть навсегда. Наконец он сконцентрировался и успокоился, еще раз поглядев на огромного демона перед ним.

— Я должен отправляться, чтобы использовать сосуд… для других целей.

Белиал расхохотался, и его рык потряс зал.

— Что ж, хорошо. Я буду вежлив. Играй в свои игрушки, но не забывай о моих словах.

Плоскости времен переместились, мгновенно поглотив и кровь, и Белиала. Слуга Тьмы оказался в городе, он одновременно созерцал все моменты его существования. Улицы были разбитыми, но они кипели жизнью. Битва магов проходила бок о бок с забавами детей. Поколения людей неумолимо сменяли друг друга.

Он остановился, концентрируя волю на настоящем и на том духе, которого он желал призвать. И призрачные образы начали угасать. Вокруг остались лишь тишина, прах и разложение. Он чувствовал пульс веков, огромную энергию Аль Кута, как реку, готовую разрушить плотину.

— Подыми завесу с глаз его, — произнес он.

Земля засветилась, руна Белиала проступила сквозь пыль. Почва содрогнулась и раскололась. Затаив дыхание, он наблюдал, как костлявая рука протянулась вверх, вцепившись в край бездны.

— Я пробудил его, — прошептал Слуга Тьмы. — Он здесь.

Он открыл глаза и оказался в зале под Черной Башней. Кровь исчезла, а его одеяния были сухими. Свеча еле мерцала. Но связь, которую он установил, крепла. Тысячи кровавых нитей протянулись во все стороны.

Его армия дрожала в предвкушении, ожидая, когда он возглавит ее.

Шум наверху заставил его поднять голову. Висящий на цепях узник смотрел на него. Но теперь его взгляд стал совсем другим. Слуга Тьмы ослабил цепи, поворачивая колесо, и опустил мужчину на пол.

Тот был уверен и непоколебим. Это был не Белиал, но и не тот человек, дух которого ранее занимал бренную телесную оболочку. Слуга Тьмы ощутил легкую дрожь. Он сделал все как надо. До последнего момента он задумывался, возможно ли такое вообще. Он воскресил его. Того, кто будет командовать его воинами, когда они пойдут на Калдей и принесут гибель человечеству.

И он, Слуга Тьмы, стал его владыкой.

— Нам надо очень многое обсудить, — сказал он, улыбнувшись.

Что-то невероятно мощное потрясло Санктуарий. Раздался глухой стон. Начался последний отсчет. Грядет Конец Мира, как и было предсказано.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ВЛАДЫКА ЛЖИ

ГЛАВА 23 Дорога в Геа-Куль

Портал закрылся с шипением и щелчком. Изумленный Декард Каин ступил на холодный пол. Он стоял на каменной платформе внутри темного зала, с пересекающимися рядами колонн и арками. Позади виднелись каменные ступени, ведущие на следующий ярус, вдоль которых горели огни в бездонных ямах.

Это было самое поразительное зрелище из всех, которые когда-либо являлись его глазам. Цвета переливались, а формы искривлялись. Перед ним возвышался гигантский камин, в котором гудело жаркое пламя. Над камином к стенам были прикреплены сверкающие мечи, топоры и молоты.

Что-то или кто-то стоял у огня и излучал свое собственное внутреннее сияние.

У Каина перехватило дыхание. Теперь он осознал истинность наследия Хорадримов. Он узрел иной мир, который раскинулся за пределами Санктуария. Здесь правили бессмертные существа. И все равно его мучили сомнения, даже после того, как он своими глазами видел демонов, захвативших его город. Рассудок до сих пор искал рациональные объяснения. Непостижимые создания могли иметь врожденные пороки или претерпеть мутации.

Архангел развернул крылья.

Прожилки ярко-белого света взмыли ввысь, обволакивая его ореолом. Значит, эти крылья совершенно не такие, как их обычно описывали люди, удивился Каин. Потоки света пребывали в постоянном движении, издавая похожий на музыку гармоничный звук.

— Тираэль, — прошептал Каин. — Архангел Правосудия. Основатель ордена Хорадримов.

— Добро пожаловать в Крепость Пандемоний, — вымолвил тот. — Я хорошо знал Джереда, твоего предка. И долго ждал встречи с тобой, Декард Каин.

Голос Тираэля был глубоким и умиротворяющим, отдаваясь по огромному залу долгим эхом. «Он — могущественнее любого из людей, и тем не менее он был ранен в битве с Единым Злом», — подумал Каин.

Кончик крыла коснулся плеча Каина. Тепло пронизало его тело, и он едва не рухнул на колени. Задрожал, но все же остался стоять.

Каин сделал глубокий вдох. Это правда. Архангелы существуют.

Он неловко двинулся вперед, стуча посохом по полу.

— Мои спутники скоро прибудут, — произнес он. — Мы уничтожили Сферу Неотразимости Воли Халима. Мефисто заточен. Мы ищем Темного Странника. Внутри него — Диабло. Мы разгромим его, раз и навсегда.

— Ты знаешь многое, но не все, — ответил Тираэль. Его лицо скрывал капюшон, но Каин отвернулся от ослепительного лика, смаргивая слезы. — Ты хорошо потрудился, последний из Хорадримов. Но надо сделать еще многое, прежде чем выйти на бой с Диабло. Мой верный помощник Изуал был осквернен, и его надо избавить от страданий. Вам следует явиться в Адскую Кузню и использовать Наковальню Уничтожения, чтобы разрушить Камень Души Мефисто, перед тем как пересечь Реку Пламени. И я опасаюсь, что это — лишь малая часть. Пророчество предсказывает нарушение равновесия сил, которое может разрушить Санктуарий.

— Что же тогда случится?

— Мы не ведаем, — ответил Тираэль. — И не знаем, произойдет ли это вообще.

— Я помогу нашим героям в их битве с тьмой.

Тираэль кивнул.

— Я не сомневаюсь. Ты поддержишь их мудрым советом. Но тебя ожидает тяжкое испытание. Твое собственное прошлое вернется, терзая твою душу.

Сердце Каина сжалось. Что произойдет в будущем? Что из него будет написано им самим, а что уже высечено в камне?

— Я… я не понимаю.

Тираэль махнул рукой, и его золотые доспехи тихо звякнули.

— Ты должен принять всю правду о себе самом. Я буду твоим защитником, последний из Хорадримов. Но ты можешь оказаться с тьмой один на один. Когда этот момент наступит, тебе надо поверить в себя.

У Каина заныла спина. Огонь в камине с ревом вырос, а потом снова стих, опав. В зале стало темнее, тени удлинились. Вокруг словно развернулись щупальца. Грохот потряс крепость, будто весь Санктуарий рушился, с потолка посыпалась пыль и осколки камня. Голоса тысяч мучимых душ донеслись откуда-то снизу. Каин потерял равновесие и упал на бок, и посох укатился в сторону.

Низкий, леденящий хохот раздался из ниоткуда. Он едва не лишил Каина самообладания. Пламя почти погасло. Каин увидел, как Тираэля подняла в воздух чудовищная когтистая лапа. Световые лучи крыльев архангела беспомощно хлестали по ней, и Тираэль закричал от боли и ярости. Над Каином возвышалась голова и тело демона. Он был омерзителен, и к горлу Декарда подступила тошнота.

— Склонись предо мной, — рявкнул демон, и его смех потряс Крепость Пандемоний до самого основания. Его дыхание напоминало горячий ветер, дующий из глубин Преисподен. — Склонись перед Белиалом, Владыкой Лжи!

Декард Каин резко сел на соломенном матрасе. Ему как-то удалось уснуть после происшествия с едоком. Сквозь маленькое окошко в комнату проникал слабый утренний свет, окрашивая стены в светло-серый цвет.

Он обливался потом, судорожно дышал. Стены, казалось, навалились на него. Тщетно пытался сориентироваться. Кошмары становились все хуже, они искажали истину и опутывали его сердце паутиной лжи. Каин уже едва мог от нее освободиться. Чем ближе они были к ответам на вопросы, тем сильнее менялись сны. Что же произошло на самом деле много лет назад? Он действительно встретил Тираэля в Крепости Пандемоний, и это навсегда изменило его жизнь. Но Меньшее Зло, Белиал, правитель части Горящих Преисподен, там никогда не появлялся.

Все неправильно. Но семена сомнений терзали его все сильней.

Будь здесь, Тираэль… Они потеряли Архангела Правосудия, когда был разрушен Камень Мира. Встреча с ним стала поворотным моментом в жизни Каина. Он пережил ужасы нападения демонов на Тристрам и словно узрел солнце после бесконечной ночи. Кое-кто говорил, что ангелы ничуть не лучше демонов, и большинство их предпочло бы уничтожить смертных. Но они не знали истины. Тираэль являлся покровителем Хорадримов и всего человечества. Его голос стал решающим, когда другой член Совета — Ангирис выступил за уничтожение людей. Тираэль — воплощенная Справедливость. Он — создание, столь чистое духом, что остальные на его фоне выглядели мошками, вьющимися вокруг пламени.

Но теперь его нет. Санктуарий открыт и уязвим. Кто же спасет их? Кто заступится, когда мир придет к самому мрачному моменту своей истории?

Кто остановит Белиала, который намеревается уничтожить Санктуарий?

Каин и Микулов увели Лию из Кураста сразу после рассвета. Дорога тянулась перед ними, как неровный шрам на обгорелом теле великана. Остовы деревьев будто опирались друг на друга, чтобы защититься от заразы, лишившей их жизни. Некоторые почернели и обгорели.

У обочины лежал перевернутый фургон, к которому все еще привязаны останки двух волов. Когда они проходили мимо, Лия подвинулась ближе к Каину. Она ощутила, как он напряжен. Он не мог отвести взгляд от фургона, и его била мелкая дрожь.

Пустые глаза волов, казалось, насмехались над Лией. «Почему ты думаешь, что уцелеешь?» — будто говорили они. Гнилые губы отвисли, обнажив зубы, оскалившиеся в мрачной усмешке. «Здесь лишь смерть. Поворачивай назад и беги как можно быстрее».

На мгновение ей захотелось так поступить. Но что с ней может случиться в Курасте — без Каина и Микулова? Люди на городских улицах были уже мертвы, просто они еще об этом не знали. Лия не видела едока в комнате Сайруса, но чувствовала испуг Декарда.

По какой-то причине это заставило ее подумать о матери (а вернее, о Гиллиан). Лия вспомнила, как та готовила ей завтрак, перед тем как пойти в лавку к Ионе за овощами. Потом они бы прогулялись до ворот Калдея, поглазели бы на суету у торговых палаток, и Гиллиан купила бы ей медовый леденец на палочке. Это были хорошие времена, до того как Гиллиан заболела и счастье оставило их. Как тяжело все это вынести!

— Что такое? — спросил Каин, с тревогой глядя на нее, и Лия поняла, что плачет, сама того не замечая.

Она покачала головой, опасаясь, что он снова начнет вещать об ответственности, силе и храбрости. Но вместо этого он обнял ее за плечи, и она прижалась к нему, вдохнув запах пыли и дыма, исходящий от его туники. Здорово, что у нее есть он, этот странный старик, пусть она и не совсем ему доверяет.

Чтобы отвлечь их от мрачных мыслей, Микулов принялся рассказывать им о своих родных местах. О доме на лесистых холмах на краю Шарвала, о своих упражнениях, которые сделали его полноправным монахом Ивгорода. Он сидел неподвижно часами, отрекшись от желаний и слушая голоса богов. Поведал им об упорных тренировках, закаливших тело, о походах в горы и схватках с дикими зверьми. Даже несмотря на юный возраст, Лия заподозрила, что его истории отчасти преувеличены, но Микулов излагал все с удивительной живостью и воодушевлением. Она даже потеряла счет времени.

Каин продолжал задавать вопросы об их вере, и Лия поняла, что Микулов до сих пор тоскует по своим наставникам и монастыре. По его словам, это решение могло грозить ему смертью. Потом они принялись говорить о Хорадримах, и тут Лия перестала вслушиваться. Она знала то, что дядя Декард был членом какого-то ордена магов. Он и Микулов должны сделать какое-то очень важное дело. Но она заскучала. Большую часть их разговора составляло обсуждение древних книг и пророчеств. Такого вполне достаточно, чтобы утомить маленькую девочку до слез.

Небо потемнело, вдалеке горизонт покрывали черные тучи. Похоже, они скопились именно над тем местом, куда они идут. По ее телу пробежал холодок. Она попыталась вспомнить, что случилось дома во время пожара. Она резко пробудилась, а потом все погрузилось в темноту. Затем она снова проснулась уже на улице, а ее дрожащее тело было укутано в плащ Джеймса. Она понимала, что Каин спас ее, но не знала, как именно.

То же самое касалось и ночи в замке лорда Бранда, после того как она съела безвкусную еду и заснула. Тогда странные черные веревки выросли вокруг ее кровати. А потом вдруг она и дядя Каин внезапно оказались снаружи. Они бежали, а за ними гнались. Когда они добрались до кладбища… Лия вздохнула. Снова провал в памяти.

Лие не нравилось терять контроль над собой. Что все это значит? Может, она действительно безумна?

Ей пришла в голову ужасная мысль. Вдруг то, что произошло с Гиллиан, случилось и с ней самой?

Они остановились на ночлег на некотором расстоянии от дороги, у каменного утеса, нависающего сверху. Отличное укрытие от ветра. Каин объяснил ей, что им лучше не разводить костер, поскольку огонь может привлечь к ним излишнее внимание. Лия оставила плащ Джеймса в замке лорда Бранда и теперь жалела об этом. Он был теплый, а еще от него исходил приятный запах, дававший ей чувство безопасности.

Микулов взял на кухне у Сайруса три буханки хлеба и флягу воды. Они поели и попили из фляги, сев вплотную друг к другу, чтобы согреться. Еды было маловато, и ближе к ночи у Лии заурчало в животе.

Следующее утро выдалось холодным и промозглым, землю покрыла роса, пахшая тухлыми яйцами. Странники отправились в путь, и на сей раз они почти не разговаривали. Ближе к полудню опять поели хлеба. Микулов уже ничего не рассказывал, и последние остатки хорошего настроения, пусть и вымученного, улетучились.

Вскоре Лия тайком поглядела на Каина, который смотрел вдаль, на горизонт. Там клубились черные грозовые тучи. Лие начало казаться, что это вовсе не тучи, а какой-то маслянистый дым или даже чудовище, которое только и ждет, чтобы на них напасть.

Уже давно она не вспоминала ворона, который рвал на полосы падаль в ее родном Калдее. Но сейчас этот образ вновь возник перед ней. Глаза-бусины, острый клюв, серая плоть. Когтистая лапа, стоящая поверх добычи, трупа. Ворон был выше человека, его перья потускнели, и сквозь них темнела морщинистая кожа.

Вскоре путники миновали длинный пологий подъем и добрались до верхней точки холма.

Вдалеке раскинулся Геа-Куль, примостившись у берега моря. Убогий городок, переросший свои изначальные границы. Вдоль дороги стояли лачуги, виднелись заполненные грязью сточные ямы. Там же валялись брошенные телеги, мертвые лошади и людские трупы. Лия разглядела костлявые руки. Они протянулись из-под перевернутого фургона, всего в паре сотен метров от них. Похоже, кто-то оказался в ловушке и не смог освободиться.

Если все пытались сбежать из Геа-Куля, зачем же они туда идут? Неужели Хорадримы, которых хотели найти Каин и Микулов, бессильны против зла? Если у них столько сил, почему они не помогли горожанам?

А что если они в этом повинны?

На горизонте двигались сотни точек, крошечных, кружащихся над домами, словно куча мошек. Сотни воронов, хлопающих черными крыльями, взлетающих и пикирующих.

Лия попыталась унять дрожь. Та птица в Калдее — из их стаи. Глаза-бусины, которые таращились на нее…

Она начала спускаться по дороге следом за Каином и Микуловым. Наконец они миновали повозку, из-под которой торчала женская рука. Кожа на ней облезла, а ногти были выдраны целиком.

Внезапно рука шевельнулась и ухватила Лию за ногу.

Лия завопила. Ледяные пальцы болезненно впились ей в кожу. Лия дернулась и вытащила женщину из-под повозки.

Та открыла глаза. Поглядела на Лию, шевеля потрескавшимися и шелушащимися губами и высовывая серый язык. Ее лицо было худое, как у скелета, волосы поблекли и поредели.

— Вы обречены… — прошептала она. — Они вернутся… скоро…

Лия уставилась на огромные лиловые кровоподтеки на шее женщины. В девочке пробудилось нечто, чуждое ей, и она закричала. Каин уже был рядом. Ударил женщину по запястью так, что хрустнула кость. А потом потащил Лию за собой.

Но женщина продолжала протягивать руки. Она издавала глухие, горловые звуки, будто костью подавилась. Но Лия поняла, что она смеется. Трое путников поспешили прочь от ужасного зрелища, но смех преследовал их, разносимый ветром. Лишь потом они перестали слышать его — карканье воронов заглушило все остальное.

ГЛАВА 24 Обитель Хорадримов

Женщина была жива.

Они приблизились к убогому портовому городку, и тучи над головой становились все плотнее. Чувство вины окатило Каина, как ледяной ливень. Наверняка она — одна из жертв едоков, но он испугался и просто сломал ей руку, ради того чтобы она отпустила Лию. Желание защитить девочку оказалось таким сильным, что он среагировал, не думая.

Едоки — пешки в куда более серьезной игре. Они — рабочие пчелы, безмозглые твари, выполняющие задание. Но кто им приказывает? От чего бежали люди, погибшие посреди дороги?

Вороны были повсюду. Сидели на сломанных ветвях деревьев, клевали человеческие трупы на земле. Кружили над головой, хлопая крыльями и каркая, как мрачный торжественный хор под зловещим небом. Воздух словно пропитался напряжением и опасностью. Лия шла вплотную к Каину, и один раз он едва не споткнулся о девочку.

Он положил руку ей на плечо, чтобы успокоить. Почувствовал, как магия нарастает внутри нее. Знакомое ощущение холода, которое раньше предшествовало выплескам ее энергии.

Улицы Геа-Куля представляли собой лабиринт из дешевых ветхих домов, пересекаясь под непонятными углами. Опустился туман, и здания вдали стали нечеткими. Шум воронов усилился и сбивал с толку.

И здесь еще оставались люди. Они прятались за темными дверными проемами и старались не попадаться чужакам на глаза. Иногда они видели затравленные бледные лица в окнах. Проблески движения в переулках, еле слышные шаги, шуршание. Местные жители были пугливее диких оленей. А туман придавал происходящему нереальный облик. Микулов уже вытащил свой кинжал.

Пройдя очередной перекресток, они наткнулись за углом на мальчика, не старше Лии. Он стоял посреди улицы. Сквозь рубашку проступали ребра. Он затравленно озирался по сторонам.

Ребенок медленно поднял руку и показал на них длинным худым пальцем.

Лия ахнула, прижавшись к ногам Каина. Позади мальчика возвышались двое мужчин с дубинками. Из тумана беззвучно появились еще несколько. Каин заметил сидящих рядами воронов. Они сидели на крышах домов, нахохлившись от холода и не шевелясь.

Мужчины с дубинками приблизились. Молчание толпы было тревожным, явно ощущалась угроза нападения. Лия вцепилась в рукав Каина. Она дрожала, как камертон, по которому только что стукнули.

В тишине послышался скрип канатов корабля вдалеке. По улицам стал разноситься тихий стон, постепенно превращаясь в завывание. Вороны взлетели вверх, все разом, а толпа сразу бросилась врассыпную. Вскоре все опустело.

По улице быстро шагал мужчина. Он был седовласым, рослым и крепким, хоть и слегка сутулился. Когда он подошел ближе, то Каин увидел в его руке горн.

Он поднес горн к губам и снова протрубил.

— Улицы Геа-Куля — не место для такой чудесной маленькой девочки, — сказал он. — Им звук не нравится, напоминает голоса едоков. Но это не задержит их надолго. Быстрее за мной, друзья мои! Поверьте, лучше не ждать, пока они накинутся.

Они последовали за мужчиной и очутились рядом с потрепанным строением, вывеска на котором гласила, что это — «Капитанский мостик». Открыв дверь, он спешно провел их в тихую столовую, в которой горели фонарики. Внутри все было такое же поношенное, как снаружи. Окна оказались забиты толстыми досками, а внутри царили чистота и порядок.

— Не знаю, и чего я еще беспокоюсь, — пробормотал мужчина, закрывая дверь на засов. — Клиентов больше нет, но я по-другому не умею. На службе выучили. Главное — чтобы койка была заправлена туго, иначе будешь палубу драить, пока пальцы в кровь не сотрешь.

Он протянул Каину огромную ручищу с синими венами.

— Простите мои манеры, они затхлые, как старая посудина, стоящая у причала. Капитан Ханое Джероннан, к вашим услугам. Я обосновался здесь с дочкой, чтобы дожить остаток дней, когда в Геа-Куле было получше, чем сейчас.

Взгляд Джероннана устремился куда-то вдаль.

— Уже много воды утекло.

Каин почувствовал в Джероннане странное сочетание силы и природной доброты. Его высохшее лицо покрывали морщины, а вьющиеся волосы и бакенбарды были белы, как снег. Однако он до сих пор сохранял привычную выправку.

— Твоя дочь с тобой?

Джероннан покачал головой.

— Я потерял ее. Но продолжаю держать эту лавочку. Были на то причины.

Он кивнул в сторону Лии, и его лицо смягчилось.

— Ты голодна, малышка? Миска хорошей ухи тебя согреет.

Он прошествовал на кухню, а трое странников уселись в ближайшем от входа закутке. Вскоре капитан вернулся, неся на подносе три миски. Каин начал что-то говорить, но здоровяк быстро ему возразил:

— Сначала желудки набейте, — произнес он. — А после побеседуем.

Съев пару ложек, Каин понял, насколько он голоден. Уха была вкуснейшей. Он очень быстро расправился со своей порцией, а Джероннан с добавкой был весьма кстати. Затем на столе появились кружки пенного эля и вода для Лии.

Наконец, они наелись и откинулись на спинки стульев. Джероннан отодвинул другой стул, царапнув по полу его деревянными ножками, и устроился на нем поудобнее.

— Ничто так не радует, как вид чудесных путешественников, наслаждающихся твоей стряпней, — провозгласил он.

Его добродушие было заразительно, и вскоре Лия уже застенчиво улыбалась, тайком поглядывая на здоровяка. Похоже, она нашла в нем нового героя. Когда Джероннан достал из кармана медовый леденец в обертке, она просияла от счастья и удивления, будто он дал ей фунт золота.

— А теперь выкладывайте, что вы тут делаете. Я живу в Геа-Куле почти сорок лет, но этот город проклят. Легенды гласят, что он построен на месте, где произошла битва магов. Я остался здесь в самые худшие его времена и не сдаюсь, хотя меня считают безумцем.

Джероннан оглядел Каина с головы до ног.

— Ты волшебник, — заявил он.

— Я книжник, изучаю Хорадримов, — ответил Каин.

— Ага, — потирая бороду, вымолвил Джероннан. — Значит, своих братьев ищешь?

— Да, — признался Декард. — А ты знаешь, где они?

— Конечно.

Джероннан вздохнул.

— У меня слабость к магам, есть тому причина, пусть вы и можете счесть ее странной. Жила-была однажды прекрасная девушка-некромант…

Он ненадолго замолчал.

— Большинство людей при одном упоминании о некромантах пытаются куда-нибудь сбежать, и они, в общем, правы. Но Кара была другой — доброй и мягкой, по-своему. Она ушла, а может, уже навсегда покинула этот мир. Так или иначе, теперь я один — старый упертый морской волк.

— Хорадримы, — вежливо напомнил Микулов. — Ты их видел?

— Они ответственны за ужасы, свалившиеся на наш несчастный город, по крайней мере, так говорят. Что до меня, в свое время знал я немало магов. И тот тип, который ими руководил…

Он снова покачал головой.

— Не думаю, что живущее в нем зло родилось в каком-либо из орденов, основанных людьми.

Джероннан продолжал, рассказав о группе Хорадримов, которые пришли в Геа-Куль. Об их главе, человеке по имени Рау, который построил огромную каменную башню на берегу моря. Вскоре Рау исчез, его соратники опечалились, а потом случилось несчастье.

— Тьма окутала то место, — сообщил Джероннан. — А затем расползлась и на Геа-Куль.

— Вскоре начали замечать тварей, высасывающих из людей жизненные силы. Местные закрывали двери на засовы, спали с зажженным светом, но все без толку. Некоторые начали вести себя очень странно, как одержимые. Дико скалились, задирали головы, будто слыша голоса. Наш город спятил.

Он пожал плечами.

— Были и другие перемены. Есть бедолаги, которые медленно угасают. Настоящие ходячие трупы.

— Как же ты избежал их участи? — спросил Каин.

Джероннан вытащил из кармана нечто, в кожаных ножнах. Аккуратно их снял. В свете фонарика сверкнул костяной кинжал.

— Подарок от Кары, — сказал он. — Она вернулась сюда после своих приключений в пустыне и дала мне заколдованный кинжал. Редкий дар, вряд ли старый моряк, такой как я, его заслужил. Едоки от него шарахаются.

Капитан вручил кинжал Каину. Каин крутанул его в руке, ощутив идеальный баланс и энергию, наполняющую оружие. Клинок некроманта был важным магическим атрибутом, и колдуны никогда не расставались с такими вещами по своей воле. Такой же, как использовали в своих ритуалах жрецы Ратмы. Вероятно, подруга Джероннана сама заколдовала его.

— Думаю, она тебя очень ценила.

Джероннан печально улыбнулся.

— Кара для меня была, как вторая дочь. Но она отправилась на поиски новых приключений с этим парнем Норриком и пропала.

Каин достал из рюкзака книгу Хорадримов и положил на стол. Джероннан сразу узнал знакомый символ на обложке — восьмерку с янтарным камнем посередине.

— Верно, — произнес он. — Символ их ордена. Знал пару ребятишек из города, которые к ним присоединились, еще до того как появились едоки. Постоянно носились с такими же книжками. Они были хорошими ребятами, не то что их главный.

— Эта группа книжников, — начал Каин. — Они еще в Геа-Куле?

— Они спешно собрались и куда-то удрали пару месяцев назад, после того как закончилась постройка башни. Но есть тайное жилище, где они обычно собирались. В точности не скажу, где, но могу привести вас в тот район, если пожелаете.

Пустые улицы сверкали после дождя. Каин пробирался сквозь туман следом за Джероннаном, глядя на его огромную спину и держась поближе. Он еще не был уверен, заслуживает капитан доверия или нет. Он вполне мог загнать Каина в ловушку. Но, похоже, намерения Джероннана были чисты. Он даже прихватил с собой горн и кинжал, чтобы при случае отпугнуть оскверненных. Геа-Куль умирал, и Джероннан стал единственной связью Каина с миром живых.

Каин оставил Микулова и Лию в «Капитанском мостике». Как бы ему ни хотелось взять монаха с собой, безопасность Лии очень беспокоила его. Ситуация слишком опасна. Каин взял с Джероннана обещание вернуться в таверну, как только они достигнут района, где находится укрытие Хорадримов.

Джероннан остановился посреди улицы, вдоль которой стояли полуразвалившиеся хижины. Лежащие по углам кучи мусора пахли тухлой пищей, от звука их шагов начали разбегаться огромные крысы.

— Они собирались где-то здесь, — произнес он. — Часто встречал их именно тут. Потом они как сквозь землю провалились. Я не знаю, что ты собираешься делать, если их найдешь. Но нам тут отчаянно нужна помощь. Прежде город жил честной торговлей. В тавернах было полно буянящих моряков, а в порту — тюки товаров, которые отправляли в Кураст и Калдей. А теперь — сам видишь.

Джероннан положил руку на плечо Каину.

— Я в людях хорошо разбираюсь, и что-то мне говорит, что ты сможешь вернуть в Геа-Куль спокойствие.

Джероннан отдал Каину горн.

— Если я понадоблюсь, труби в него. Он отпугнет тех, кто уже осквернен едоками, а я тем временем подоспею к тебе на подмогу.

Капитан умолк.

— Береги себя, — в конце концов сказал он. — Удачи.

Он развернулся и пошел прочь. Каин убрал горн в рюкзак. Огляделся по сторонам, и его охватило знакомое ощущение. Он — последний выживший в Санктуарии. Он приближался к своей цели, но чувствовал себя одиноким и забытым. На его плечах лежал груз ответственности за весь мир, а он понятия не имел, сможет ли он выполнить поставленную задачу.

Я — не герой.

Это уж точно. Но он сделает все, чтобы расплатиться за прошлые ошибки. Если нужно, пожертвует собой.

Каин снова посмотрел на ряд домов, ища хоть какой-то намек на вход в обитель Хорадримов. Но ничего его не привлекло. Хорадримы прославились тем, что скрывали свои места собраний, что называется, на самом видном месте. Конечно, они использовали мощные маскирующие заклинания.

Он принялся тщетно рыться в книгах. А туман сгущался, извиваясь и растекаясь по улицам. Шли минуты. Каин нащупал древний фолиант заклинаний Визджерей, тот, который он обнаружил в развалинах.

Демоническая магия, книга, написанная последователями Бартука, Кровавого Военачальника. Каин осторожно перелистывал хрупкие страницы. Вот. Заклинание, чтобы сделать явным скрытое при помощи магии. Но оно опасно само по себе. Будучи произнесено, оно привлечет к себе внимание, а Санктуарий не защищен от Горящих Преисподен и прочих жутких тварей. Каин уподобится маяку в ночи.

Но у него нет иного выбора.

Каин произнес слова заклинания. Земля под его ногами загудела, и тысячи взглядов обратились к Геа-Кулю. Его учуяли создания, которых он знать не хотел, — монстры, прячущиеся в затхлых узких пещерах. А надо всем возвышалась гигантская башня. В ней обитал тот, кто прежде являлся человеком, но теперь стал чем-то совсем иным — существом, питающимся чужой болью.

Символ Хорадримов, восьмерка с острыми, словно жала, концами, загорелся кроваво-красным светом на стене каменного дома метрах в тридцати от него. Каин засунул старинную книгу в рюкзак и побежал. Туника развевалась и хлопала, словно крылья ворона. Добравшись до здания, он понял, что правый нижний выступ восьмерки был ручкой двери. Сила заклинания стала убывать, и символ уже поблек. Каин схватился за ручку и дернул. Дверь легко открылась. За ней царила тьма.

С Черной Башни раздался голос. Внутри головы Каина будто загрохотал чудовищный гром. Голос гневно кричал, взбешенный его присутствием, вызывая его на бой. Это был нечленораздельный рык, который едва не раскалывал ему череп.

Декард Каин нырнул внутрь и аккуратно закрыл дверь. Крик внезапно стих. Он повернулся вперед, готовый лицом к лицу встретить все, что ждет его здесь.

Каменные ступени уходили вниз. Где-то мерцала свеча, едва освещая пространство внизу. Тут кто-то был.

Раздался скрежет. Каин больше ничего не услышал и начал осторожно спускаться.

Когда лестница окончилась, он оказался в простой комнате с деревянным столом. По обе стороны от него были открытые двери. На стене висел гобелен с символом Хорадримов, разрубленным посередине ударом острого клинка.

Каин начал грезить наяву. Он узрел одетых в черное солдат, громящих все вокруг. Они размахивали мечами, опрокидывали мебель, поджигали факелами сухие страницы книг. А потом воины превратились в огромных воронов, с клювами, словно черные кинжалы. Каин коснулся гобелена — след позади него был очень глубок и задел стену. Здесь все-таки не мечом рубили. На камне имелись три параллельные царапины, словно какая-то тварь ударила острыми, как бритва, когтями.

Что еще он здесь найдет? Приведет ли это к спасению или к гибели?

Каин проскользнул через дверь, ведущую направо, и очутился в большой библиотеке. На столе, в луже расплавленного воска, догорала свеча. Вдоль стен стояли простенькие деревянные полки, заполненные книгами. Некоторые выглядели знакомо, других он никогда в жизни не видел. Внушительное собрание.

На столе лежал открытый фолиант. Он напоминал тот, который он обнаружил в развалинах.

Каин почувствовал запах гнилого мяса. Он заметил арочный проход, а дальше — очередную темную комнату. Услышал шорох и тихий утробный рык, а потом — странный скрип. Он вжался в стену и принялся продвигаться к углу, между двумя книжными стеллажами.

Тварь, появившаяся из арки, была огромна и абсолютно неправдоподобна. Поначалу Каин вообще не мог понять, на что она похожа. Чудовище было будто собрано из человеческих тел, перемешанных между собой. Из ее туловища торчали длинные неровные шипы. Пара «рук» оканчивалась дубинами, тоже покрытыми шипами, то ли каменными, то ли деревянными. Три раздутых головы слепо таращились на Каина белесыми глазами.

Тварь двигалась медленно и с трудом. Она наклонилась, и ее склизкие плечи почти коснулись трехметровой арки. Затем она вылезла в библиотеку, кряхтя от натуги, и замерла.

Главная средняя голова монстра начала разглядывать Каина. Потом разинула пасть и заревела, обдавая Каина смрадной вонью. Остальные головы тоже хрипло вторили ей.

Свечка мигнула и погасла. Воцарилась темнота. Паника охватила Каина. Он выскользнул из укрытия и ринулся к двери, но чудовище двинулось следом, хищно вытягивая лапу.

У Каина не было времени ни на что. Чудовище злобно зарычало. Декард перестал что-либо видеть, и все звуки разом обрушились на него. Он случайно зацепился туникой о край стола. Слышал, как тварь приближается. Каин дернулся, потерял равновесие и отлетел назад, к книжной полке.

В комнате засиял свет, посреди нее вспыхнул яркий белый огонь. Моргнув, Каин увидел человека в одеянии с капюшоном, в проеме второй двери. Он направил вторую вспышку пламени прямо на тварь, и она отшатнулась, завизжав от возмущения.

Незнакомец знаком позвал Каина, и тот бросился к нему. Оба быстро выбежали через другую дверь. Тварь в библиотеке завыла и заковыляла за ними, сотрясая пол и ломясь вперед.

Они очутились в длинном коридоре, заканчивавшемся гладкой стеной. Мужчина двинулся прямиком к ней, нажал на скрытый засов, и плита отъехала в сторону. За ней оказалась еще одна лестница, которая вела вниз. Спутник Каина бросил новый сияющий шар. Место выглядело гораздо более старым, чем библиотека. Стены были потрескавшимися и покрытыми мхом. Мужчина двинулся дальше.

Каин замешкался, стоя наверху. Он ничего не знал ни о своем спасителе, ни и о той жуткой твари. Вдруг это сам Слуга Тьмы? Возможно, внизу таятся еще большие опасности. Но чудовище завыло опять, и рев вывел Каина из ступора. Он стал спускаться по лестнице, стараясь не поскользнуться на ступенях.

Мужчина нажал на потайной запор, и дверь наверху со скрежетом закрылась. Вой монстра оборвался. Взяв со стены факел, незнакомец ткнул его в белый пламенеющий шар. Тонкими пальцами откинул капюшон, под которым оказалось юношеское лицо, чистое и белое, будто свежевыпавший снег.

— Меня зовут Эгиль, — произнес он. — Я не причиню тебе вреда. Я член Первых Хорадримов. Иди за мной, пожалуйста.

ГЛАВА 25 Лагерь

Каин следовал за ним по тоннелю, с потолка которого капала вода. Его ум переполняли вопросы. Как Эгиль нашел его? Сколько осталось Хорадримов? Осведомлены ли они о будущем вторжении демонов в Санктуарий?

Были и другие мысли, более мрачные. Что случилось с их главой, Гарретом Рау? Можно ли доверять странному юноше? Если что-то случится с ним, то кто позаботится о Лие?

Но Эгиль слишком спешил и помалкивал. Он высоко поднял факел, с которого капала смола. Каин еле-еле поспевал за Эгилем. Попытался догнать его, и наконец ему удалось схватиться за рукав туники Эгиля. Тот остановился и развернулся. Он показался Каину удивительно терпеливым и спокойным.

— Что за тварь была в библиотеке? — спросил Каин.

— Мы называем их непогребенными, но никто в точности не знает, как и откуда они появляются, — ответил Эгиль. — Полагаю, они созданы из тел мертвых, а заодно из того, что валялось поблизости. Представь, что кто-то буквально скатал комок из плоти и вдохнул в него жизнь. В Санктуарии пробудилась могучая черная магия. Ты стал свидетелем злых намерений.

— А ты что там делал?

— Я пытался забрать книги из нашей бывшей обители. Теперь, боюсь, они будут уничтожены.

Эгиль вздохнул, впервые проявив хоть какие-то чувства.

— Ужасная потеря. Но есть и другая причина, по которой я там оказался.

Эгиль объяснил, что пророчества предсказали приход Каина в этот самый день. Братья с нетерпением ждали его появления. В ордене перемены, нужен новый лидер. Многие надеялись, что Каин принесет им важную информацию о том, что изменилось в Санктуарии, со времени разрушения Камня Мироздания.

— А перемены… они из-за Гаррета Рау? — поинтересовался Каин.

— У нас большие трудности, — вымолвил юноша. — Мы расскажем тебе все, обещаю, как только вернемся в лагерь. Но сейчас надо торопиться. Туннель является частью запутанного лабиринта, выстроенного под Геа-Кулем много лет назад. Но непогребенные наверняка появляются именно из него. Здесь затаились и другие твари.

Каин покачал головой.

— Я должен вернуться в место, называемое «Капитанским мостиком». У меня там друзья.

Эгиль задумался.

— Я знаю о нем. Могу проводить тебя, а потом мы отправимся к моим братьям.

Юноша двигался плавно и почти беззвучно, освещая путь факелом. Каин и Эгиль миновали несколько ответвлений туннеля и наконец очутились у каменной лестницы. Ступени вели наверх. Выход прикрывала железная решетка, Эгиль легко сдвинул ее, и они очутились на улице, совсем рядом с таверной Джероннана.

Когда они переступили порог «Капитанского мостика», Микулов и Лия были вне себя от радости. Лия крепко обняла Каина за шею, а Джероннан долго тряс его руку.

— Можешь доверять этому парню, Эгилю, — заявил он. — Он родился и учился в Геа-Куле. Он хороший парень.

Джероннан дал Лие еще один медовый леденец.

— Хоть что-то тебе подарю за все неприятности, девчушка, — сказал он. — Будь здорова.

Микулов хотел тут же поговорить об ордене, но Эгиль начал беспокоиться.

— У нас меньше двух часов, — уточнил он. — Времени мало.

Вся четверка попрощалась с капитаном, сердечно благодаря его за помощь. Джероннан настоял, чтобы они взяли с собой в дорогу рыбы, завернутой в бумагу. Каин попытался вернуть горн, но Джероннан отказался.

— Помни, — произнес он, положив огромную ручищу на плечо Каину. — Если я услышу его, то приду к вам на помощь, где бы вы ни были. Может, я и стар на вид, но все еще в состоянии потягаться с теми, кто захочет причинить вам вред.

Они покинули «Капитанский мостик» до заката. На улице не увидели никого, кроме воронов, которые продолжали летать и громко каркать. Звуки гасли в сером тумане. Эгиль повел их обратно по туннелям под поверхностью Геа-Куля. Они миновали кучу развилок и выбрались за пределами города через канализационный люк.

Эгиль возглавлял шествие. Микулов был последним и прикрывал остальных. Лия неотрывно шагала рядом с Каином, подозрительно косясь на их нового друга. Каин и сам подумал, что внешность у Эгиля весьма странная. Его бесцветные глаза казались гипнотическими, а белесые брови и светлые волосы лишь слегка оттеняли лицо юноши. Усов и бороды у него не было, а гладкая кожа без единой морщины имела восковой оттенок.

Вскоре они очутились среди леса, который состоял из ободранных и безлиственных деревьев. Пучки бритвенно-острой сухой травы торчали из сухой каменистой земли. Они осторожно огибали кочки, а Эгиль беспокойно поглядывал на небо, но вороны, похоже, давно потеряли их след.

Дорога стала более крутой, и они приблизились к небольшой рощице. Внутри царил полумрак, ветки деревьев напоминали костлявые пальцы. Лия схватила Каина за руку, а Эгиль замедлил шаг, а потом и замер в прогалине. Микулов догнал их. Эгиль тихо свистнул. Тотчас справа раздался ответный свист. Лия сжала ладонь Каина, а к ним уже направлялись трое мужчин. Один из них был просто огромен, шире в плечах, чем капитан Джероннан, и сантиметров на десять выше, чем Каин. У него на плече висели лук и колчан со стрелами.

Незнакомцы остановились. У их ног клубился туман.

— Братья мои, — сказал Эгиль дрожащим голосом. — Мы спасены. Я нашел его.

ГЛАВА 26 Первые

Лагерь оказался вовсе не таким, как ожидал Микулов. В видениях монаха он представлял собой обширный комплекс деревянных построек — храмов, учебных классов и хозяйственных сооружений. Он находился в диком лесу, а его обитатели медитировали, обсуждали военную стратегию или вели диспуты о будущем Санктуария. Ведь это был как никак великий орден Хорадримов.

Но в действительности здесь не имелось ничего, кроме лабиринта пещер в горном склоне. Можно было подняться выше, на утес, откуда открывался вид на город и на море. Ландшафт служил превосходной маскировкой.

Тем не менее само местоположение являлось проблемой. Наставники Ивгорода учили воинским наукам и объяснили, что самое важное при строительстве укрепления — это удобства обороны и наличие пути отступления. А Хорадримы укрывались в пещерах. Если их обнаружат войска, то убежище попросту превратится в ловушку.

Трое мужчин, встретивших их в лесу, поначалу отнеслись к ним с подозрением. Каин продемонстрировал им копию книги Хорадримов, тексты, свитки из своего рюкзака, и они оживились. Самый рослый, по имени Лунд, был, как сказали бы наставники Микулова, тугодумом с добрым сердцем. Лия сразу же к нему привязалась. Могучий воин принялся объяснять Лие, как натягивать свой гигантский лук. А затем мгновенно всадил стрелу в основание сучка на дереве метрах в пятидесяти от них.

Когда они добрались до входа в пещеру, то увидели около обители примерно тридцать человек. Некоторые смотрели на Каина, как на короля, вернувшегося из изгнания, другие же вовсе его игнорировали.

— Не обращай внимания, — шепнул Эгиль. — У нас — две фракции. Те, кто верит в пророчества и будущее Хорадримов, и те, кто сомневается. Для первых ты — наше спасение.

— А для остальных? — спросил Микулов.

— Их надо убеждать подольше, — сухо улыбнувшись, ответил Эгиль. — Но они — хорошие люди. Сегодня вечером у нас будет собрание. Мы выслушаем рассказ о вашем путешествии и обсудим предстоящее.

— Я не спаситель, — пробормотал Каин. — Я обычный книжник, изучающий древние тексты. И я понял одно — медлить уже нельзя. До Ратама всего три дня.

Эгиль непонимающе поглядел на него.

— Ратам? Месяц мертвых? Что в нем такого важного?

Микулов попытался втолковать юноше суть пророчеств, но без особого успеха. Вероятно, эти люди знали очень мало о реальной опасности, грозящей Санктуарию. Они жили в своем собственном мире.

Он был разочарован. Каин и Лия тоже это почувствовали, и Микулов ощутил, как воодушевление, охватившее их всех, начало спадать. Но те, кто продолжал засыпать Каина вопросами, надеялись, что он приведет их к победе над тьмой. Они пылали наивной верой.

«Возможно, я поспешен в суждениях, — подумал Микулов. — Мы должны дать им шанс показать себя. Если они — единственная надежда Санктуария, да будет так. Боги дадут ответы».

Однако настойчивые просьбы Микулова поговорить здесь и сейчас мягко откладывались. «Сперва следует преломить хлеб», — отвечали «братья». Они никуда не спешили и соблюдали собственный устав.

В конце концов они очутились в просторной пещере, озаренной светом факелов и пропахшей дымом. Члены ордена подвели странников к сиденьям из звериных шкур вокруг костра и дали им кружки с сидром. Лунд принес на плечах тушу антилопы, из груди которой торчала стрела.

— Сегодня хорошо поедим! — крикнул здоровяк, ухмыляясь во весь рот.

Несколько других радостно закричали и захлопали в ладоши, и Лунд даже пустился в пляс, прежде чем снять с плеча добычу и начать разделывать ее ножом. Фаррис — лидер группы, стоявшей за роспуск ордена, ворча, присоединился к ним.

Празднование становилось все более шумным, и Микулов выскользнул наружу, в прохладу ночи. Он постоял у входа, принюхиваясь к воздуху. Среди деревьев замер часовой, его напарник находился на утесе. За годы тренировок и медитаций Микулов многому научился. Его чувства стали отточены, и теперь он даже слышал, как часовые вздыхают. А вот они его не замечали.

Призвать силу богов — непростая задача, но Микулов был монахом из Ивгорода. Божественная сила текла сквозь него, как речная прозрачная вода. Она буквально подняла его, и Микулов ринулся вперед с ошеломляющей скоростью.

Часовые даже не обернулись. В считаные секунды он оказался среди деревьев, быстро забрался по крутому склону и достиг вершины. Поглядел на долину внизу. Сияла луна. Геа-Куль лежал у берега моря, будто гниющая туша, омываемая черными волнами. Справа от города, среди прибрежных скал, высилась башня — темная и молчаливая.

Микулов вспомнил, как всего несколько дней точно так же стоял на утесе и размышлял о будущем. Тогда Каин и Лия еще были ему чужими, но он был преисполнен уверенности, которая сейчас почему-то пропала.

Груз веков притягивал его к Геа-Кулю. Он знал, что скоро сразится с кем-то ужасным. Его судьба предопределена с рождения, но роль, которая отводилась ему в грядущей битве, еще непонятна. Но так и будет, готов он к бою или нет.

Он не подвергал сомнению свой долг, но он не мог удержаться от мыслей о том, что случится, если сейчас он попросту уйдет. Изменится ли его путь? Или какие-то обстоятельства, превыше его воли, заставят его вернуться?

Не были ли правы его наставники? Что если он действительно слишком упрямый, эгоистичный и нетерпеливый? Неужели он именно поэтому и покинул Ивгород, не получив их благословения? Вдруг он не готов к испытанию?

Не станет ли гордыня причиной его падения?

Нет. Микулов покачал головой. Хватит сожалений. Он годами изучал старые фолианты в Ивгороде, а затем начал путешествие по всему Санктуарию. И он нашел древнейшие манускрипты. Их соединяла одна нить. Он ухватился за нее, следовал за ней сквозь столетия. Он обнаружил общее во всех книгах: пророчество о приходе великого зла, предсказания о небывалой битве. Эта же нить привела его к Декарду Каину, и вот он здесь.

Боги укажут ему правильный путь.

Вдалеке высилась каменная башня, будто приготовившаяся к удару кобра. На мгновение Микулову почудились дымные щупальца, простирающиеся от нее в разные стороны. Он услышал среди ветра странный шепот. Вспомнил текст одного из свитков, знаки, над которыми корпели Патриархи. Загадочная болезнь поразит и землю, и души людские застонут от боли…

Ночь прорезал вопль. Он набирал скорость и превратился в ураган ярости, сравнимой с той, которая осушает моря и сбрасывает звезды с неба. У Микулова лопнули перепонки в ушах, глаза выпучились, а кровь вскипела в жилах. Он почувствовал, как с него слезает кожа, как мышцы отрываются от связок и костей. Его внутренние органы сжались и лопнули, как спелые фрукты. Вихрь подхватил их и разметал его останки в прах.

Микулов очнулся, судорожно дыша, будто вынырнул из воды, едва не утонув. Вцепился пальцами в землю. Ночь была безмолвна и спокойна. Поднялся на ноги и убедился, что цел. Он был невредим, но дрожал от страшного потрясения.

Монах вздрогнул. Что за жуткая сила? Черный дым, как червь, забрался в его легкие и осквернил тело и душу своим прикосновением. Некто надвигался на Микулова — огромный, ухмыляющийся, желающий проглотить его целиком.

Он знал, кто ответственен за это. Человек из башни. Слуга Тьмы.

В пещере все расположились на шкурах вокруг костра, вялые и медлительные после обильного горячего ужина. Одни занялись уборкой, кое-кто задремал, но небольшая группа бодрствовала. Лунд сидел, скрестив ноги, и облизывал пальцы. Лия была рядом с ним, с открытым ртом уставившись на ухмылку здоровяка с жирными после еды губами. Разговор менял направление и постепенно снова вернулся к истокам.

Началось так называемое важное собрание, которое обещал Эгиль.

Каин вздохнул и потер чешущийся под бородой подбородок. Орден и близко не был тем, чего он ожидал. Сейчас ему хотелось вымыться, постирать одежду и выспаться. За последние несколько часов он понял многое, и это наполнило его сердце страхом. Надо обдумать и решить, что же теперь делать.

Все, что сказал ему Эгиль, более-менее стыковалось с рассказом Хайлэнда. Орден возник по случайности. Найденные в заброшенной обители Хорадримов древние тексты заинтересовали группу молодых книжников из Геа-Куля. Они объявили себя их хозяевами и попытались сделать копии манускриптов, пока те не рассыпались в пыль. Они принесли книги Гаррету Рау, литератору из Кураста, и последовавшая за этим цепь событий стала летописью их падения.

Много лет назад Рау был слугой в доме волшебника в Курасте, который являлся членом клана Таан. Он и сам был одержим книгами, после того как добрался до библиотеки своего хозяина. Содержавшаяся в них магия оказалась могущественна, а пророчества — потрясающи. Рау втайне учился колдовству и вскоре оставил жилище мага и открыл свое дело. Тексты, принесенные ему книжниками Геа-Куля, были для него деликатесом и весьма его воодушевили. Что-то встало на свое место. Рау договорился с молодыми людьми. Они должны были вместе вернуться в Геа-Куль и принести клятву верности учению Хорадримов, чтобы продолжать поиски новых знаний и создать орден официально.

Рау был прирожденным лидером и быстро взял все в свои руки. Он и его группа заявили право собственности на зал собраний Хорадримов, что дало им возможность регулярно там собираться. Вдобавок планировали исследовательские экспедиции за пределы города. Попытались использовать некоторые заклинания и артефакты. Рау поддерживал их, но намного превосходил своих подчиненных. Он обладал врожденным даром такого масштаба, с которым они не могли сравниться. Литератор постиг древнейшую мудрость и проникся уверенностью в том, что сможет применить наследие Хорадримов для личной выгоды.

— Он называл нас «Первыми», — сказал Эгиль, передавая Каину бутыль с сидром. — Тогда между нами все еще было хорошо. Мы думали, что станем героями, новыми лидерами Санктуария, основываясь на усвоенных нами принципах учения Хорадримов. По крайней мере, часть нас. Но он делал все наоборот. Он называл себя потомком королей, считал, что ведет свое происхождение из рода могущественного мага. Даже показывал нам герб, предположительно — его семьи, хотя, насколько нам известно, он — сирота. Мы и понятия не имели, что его падение зайдет так далеко.

— Падение?

Эгиль вздохнул, посмотрел на Лунда, который отвел взгляд. Здоровяк чего-то устыдился. «Мы недалеко от истины», — понял Каин.

— Темная магия, — продолжал Эгиль. — Но мы бездумно следовали за ним. Его часто посещали пророческие видения, и он раз за разом отправлял нас в путешествия. Он вдохнул в нас веру, хотя в своих странствиях мы встречали демонов. С ними он обычно без труда справлялся. Он знал нужные заклинания, и твари отступали перед ним. Но с каждым новым найденным артефактом он становился все сильнее. Его намерения становились нам совершенно непонятными, как и его увлечение темным искусством. Некоторые из наших возвращались полностью верными и послушными Гаррету. Он проповедовал, что учение Хорадримов изменится, и читал нам лекции о будущем ордена.

— Он полагал, что Хорадримы изначально заблуждались относительно благородства Тираэля и чистоты его намерений. Насмешливо отзывался об архангеле, который основал орден Хорадримов, но сам никогда напрямую не сражался с Единым Злом. Вместо этого Тираэль прибегал к помощи магов, и те выполняли самую тяжелую работу. Так говорил нам Рау. «Почему же архангел сам не шел в битву? — спрашивал он. — Неужели человечество действительно могущественнее ангелов? Почему ангелов считают лучшими и более светлыми созданиями, чем Единое Зло, если они судили о людях столь жестко?»

— Но и о человечестве он рассуждал точно так же. Смертные с рождения склонны ко злу, — заявлял он, — даже большему, чем демоны из Горящих Преисподен. Поглядите, — вещал он, — как они обращаются друг с другом. Они забивают слабейших и уничтожают их, словно скот. Придет время, когда в Санктуарии будет править новый порядок, и те, кто не примет его, канут в небытие. Он настаивал на том, чтобы мы называли его мастером. Втайне начал строить башню у моря. И она поднялась буквально за ночь.

Значит, Гаррет Рау и стал Слугой Тьмы. Такой расклад не удивил Каина. Он подозревал это, еще когда услышал рассказ Джероннана о прибытии книжников и таинственном исчезновении их главы. И насколько чудовищно, что человек, изучавший путь Хорадримов, был поглощен ненавистью.

— Пророчества предсказали очень многое, — произнес Каин. — Его осквернил один из тех, кого называют Меньшим Злом.

Эгиль кивнул, его странные бесцветные глаза затянула печаль.

— В конечном счете первым правду узнал Лунд, — вздохнул он.

Здоровяк сразу перестал улыбаться.

— Не люблю об этом говорить, — испуганно пробормотал Лунд.

— Но придется, — мягко вымолвил Эгиль и повернулся к Каину. — Когда Рау покидал наше место встреч, Лунд выполнял его поручения. Однажды принес ему в Черную Башню книги и увидел кровавый ритуал. В жертву принесли другого члена ордена. Гаррет, занимаясь магией, втайне заключил союз с Горящими Преисподними.

— Кровь, — буркнул Лунд, нервно теребя шов туники. — Мне это совсем не понравилось.

Эгиль ободряюще кивнул Лунду, и тот немного расслабился.

— Мы пытались воззвать к разуму Гаррета, но опоздали. Он погряз во тьме, извратив все учение Хорадримов, подчинившись тем самым демонам, защищать от которых Санктуарий он когда-то поклялся.

— Наши глаза открылись. Мы поняли, что должны бежать, иначе нас уничтожат. Под покровом ночи мы обосновались здесь, в пещерах. Те немногие книги, которые мы смогли забрать с собой, указывали на то, что к нам придет человек, который нас спасет. С тех пор мы ждали тебя.

— Не все, — заявил один из мужчин, сидящих по другую сторону костра.

Рослый, светловолосый, он в основном молчал и за трапезой, и во время собрания. Это был Фаррис, глава фракции скептиков.

— Пророчества не лгут, — парировал Эгиль. — Тебе нужны доказательства? Они — перед тобой.

— И мы должны просто поверить? — пожал плечами Фаррис, отпивая сидр. — Это — легенды давнего прошлого, и Хорадримы, если они вообще существовали, исчезли. Здесь лишь тьма и смерть. Нам надо вернуться по домам и надеяться на лучшее.

Друзья Фарриса что-то одобрительно забормотали.

— Дома? — переспросил Эгиль. — Вы не видели, во что превратился Геа-Куль? Что сделал с нами и нашей землей Слуга Тьмы? Вы слепы!

Фаррис вскочил, его лицо побагровело.

— Молчи, Эгиль! Твоя слепая вера вынуждает нас жить в пещерах, пока наши близкие страдают и умирают в одиночестве. Лучше я погибну рядом с ними, чем тут, возле тебя!

Каин ощутил нарастающее беспокойство. Он надеялся найти в Геа-Куль настоящих магов. Но из них только Эгиль был хоть немного похож на героя, а остальные «братья» оказались недоверчивыми и недалекими, если не хуже.

Как он и подозревал, Меньшее Зло Преисподен активно действовало в Санктуарии. Белиал запустил свои когти в Гаррета Рау. Что будет дальше, непонятно.

Стены пещеры будто навалились на него. Он встал, поглядев на Лию, которая уснула, привалившись к Лунду.

— Хочу прогуляться на свежем воздухе, — сообщил он. — Возможно, нам надо хорошенько подумать. Прошу прощения.

Ночь была тиха и прохладна. Ноги Каина дрожали от усталости. Он попытался понять окружающий мир, который внезапно будто перевернулся с ног на голову.

Как же он мог так жестоко ошибиться? Все, что он узнал за долгие месяцы, вело его сюда, к этим людям. И он в тупике, а «братья» — сущее несчастье. Он — не спаситель, и если судьба Санктуария зависит от него, то все пропало. Сама мысль о том, что они способны помочь ему разобраться с магической энергией Лии, казалась просто смехотворной. Они даже нормального лагеря не смогли устроить, не говоря уже о том, чтобы понять самих себя.

Каин почувствовал прикосновение к руке. Он резко оглянулся и увидел стоящего рядом Микулова. Он не слышал, как подошел монах. На самом деле он настолько погрузился в глубины отчаяния, что даже не заметил отсутствия Микулова.

— Они не те, какими ты ожидал их увидеть, — произнес монах.

Это было утверждением, и Каин кивнул. Ему хотелось сохранить уверенность, но он не мог притворяться. Им овладела безысходная безнадежность.

— Я… прости, — сказал он. — Возможно, нам следовало избрать иной путь.

Микулов покачал головой. Все его тело будто гудело на ноте, не слышимой человеческому уху. Словно ударили по куску металла. Каин вспомнил тот вечер, когда он и Акарат нашли развалины в Приграничье. Похоже, прошла целая вечность.

— Ветер несет большую опасность, — заявил Микулов. — Боги скрылись. В башне на берегу великое зло, и оно нас нашло.

— Слуга Тьмы, Гаррет Рау.

Глаза Микулова сверкнули.

— У меня только было видение. Он следит за нами. Его ярость обжигает, как солнце, обращая в пепел все живое. Я никогда еще не ощущал подобного зла. Подозреваю, Слуга Тьмы исполняет ритуалы, которые поднимут армию неупокоенных. И она двинется на Калдей.

— Тогда у нас совсем мало времени.

— Я тоже задумывался о своей судьбе и участи Санктуария. Но мы уже не можем остановиться. Боги привели нас именно сюда. Мы должны быть сильны, друг мой. Грядет великая битва, и Слуга Тьмы использует любую нашу слабость против нас.

Каин промолчал. На его плечах лежало тяжкое бремя, и ему хотелось вскричать, моля о передышке. Слишком тяжелая ноша для старика.

— Что же нам делать, Микулов? — спросил он наконец.

— Пойти поспать, — с улыбкой ответил монах.

Он был измученным и изможденным. Каин понял, что привык видеть на лице монаха постоянную безмятежность и равновесие, теперь же перед ним предстал совершенно другой человек.

— Надо исцелить наши тела и умы. Утро вечера мудренее. А после займемся делом. Разве у нас есть выбор? Сбежать сейчас, посреди ночи? Бросив все, во что мы верили? То, что мы считали истиной?

Каин кивнул. Микулов прав, конечно же. Но Каин чувствовал, что монах что-то не договаривает, скрывает то, что потрясло бы его до глубины души, услышь он это.

Есть что-то важное, чего Микулов не знает. Эгиль рассказал о падении Гаррета Рау во тьму. Его сила постоянно росла, и даже тело его начало меняться. Он превратился в чудовище. И он осваивал темное искусство с такой четкостью, что, казалось, уже был способен на все.

И тем не менее позволил братству ускользнуть в пещеры. Столь могущественный маг без труда мог обнаружить своих бывших соратников. Почему он оставил их в покое? Было ли это последними остатками человечности, памятью о том, что они для него значили?

Или имелась иная причина?

— Прошу прощения?

Каин обернулся и увидел Эгиля. Он стоял позади них, на его плече висел джутовый мешок. Лицо юноши было бледным, как луна в ночном небе.

— Боюсь, мы вас разочаровали, — начал он. — Некоторые потеряли веру, такие как Фаррис. Они считают нашу попытку возродить орден Хорадримов глупой игрой. Многие не верят в ангелов и в Вышние Небеса. Говорят, что если Небеса существуют, то почему же они не противостоят злу? Но среди нас есть и те, кто ждал такого человека, как ты. Ты способен указать нам путь к спасению.

Эгиль на миг замешкался.

— Я кое-что знаю, — продолжил он. — Мой дядя жил неподалеку от Тристрама, прежде чем перебрался в Геа-Куль. Он поведал моим родным все, что слышал о вторжении демонов. Он и сам видел демонов. И рассказал нам про тебя. А теперь…

Эгиль умолк.

— Он погиб, — вымолвил он после паузы. — Его и Гаррет забрали едоки. Мои отец и мать уцелели, но заразились. Они — тоже жертвы.

Он пристально поглядел в глаза Каину.

— Твои мудрые советы помогали людям в мрачные дни в Тристраме и воодушевили меня. Я начал изучать историю Хорадримов. Я знаю, что ты можешь нам помочь. Мы… расколоты, нам необходим лидер. Но мы страстно желаем учиться. Если ты присоединишься к нам, то остальные обретут веру. Обещаю, мы не подведем тебя.

Декард Каин прислушался к поскрипыванию деревьев и тихому жужжанию насекомых. Его слух сверхъестественно обострился и стал подобен ушам оленя, тревожно поднимающего голову от травы. Он усмехнулся своим мыслям. «Я старик, но я еще жив». В шепоте ветра он слышал угрозу. Холодные, мертвые твари, восстающие из сырой земли. Он знал, что Гаррет Рау где-то недалеко, точно так же стоит в ночи и смотрит на звезды.

Эгиль ждал ответа. Потом скинул с плеча мешок и начал рыться в нем. И достал вещь, от которой у Каина перехватило дыхание.

— Мы нашли его в развалинах монастыря в Хандурасе, — произнес Эгиль. — Но не знали, как им пользоваться.

Каин взял предмет обеими руками, повернул, восхищаясь мастерством человека, его создавшего. Много времени утекло с тех пор, как он последний раз видел такое. Чуть больше человеческой головы, и потяжелее, чем тот, который он помнил. Сделан из дерева, с затейливой резьбой, от которой покалывало кожу.

Куб Хорадримов.

— Да у вас — мощнейший инструмент, — пробормотал Каин. — Вы должны использовать его с умом.

Но, когда он попытался вернуть его Эгилю, тот покачал головой.

— Пожалуйста, возьми его, — попросил он. — Научи нас тому, что знаешь. Прочти тексты, которые мы сберегли. Они предсказали твой приход, и в них есть и другая информация.

Каин вспомнил о матери. «Свитки гласят, что когда-нибудь Хорадримы снова восстанут из праха, и новый герой поведет их в битву за спасение Санктуария».

И снова ее голос: «Осторожнее с пожеланиями, Декард».

Каин аккуратно спрятал куб в рюкзак.

— Нам надо многое обсудить, прежде чем спать ложиться, — заявил он. — Расскажи мне о том времени, когда вы были в Геа-Куле, во всех подробностях, какими бы мелкими и незначащими они тебе ни казались.

И он вместе с Эгилем направился к пещерам. Микулов последовал за ними. Остальные ждали их там.

ГЛАВА 27 Лук Лунда

Лия стояла на платформе, вознесшейся высоко над облаками. Такой маленькой, что она даже не могла сесть. Вокруг сверкали молнии, прорезая небо зазубренными бело-лиловыми зигзагами. Она дрожала, перепуганная, боясь пошевелиться. Еще мгновение — и она упадет, кувыркаясь и летя в бездну.

Сквозь шум грозы донеслись голоса. Старого безумного нищего и свиноглазого хулигана. «Небо станет черным, а улицы зальет кровь… где твоя безумная мать? Прислуживает мужчинам в таверне?.. Надо бы тебя в фонтан зашвырнуть, отмыть вонь…»

Затем раздался звук хлопанья крыльев. Она огляделась и обнаружила перед собой громадного ворона. Он завис перед ней, нацелившись на добычу черным клювом, едва не царапая ее шею. Глаза-бусины гневно уставились на нее.

Она закричала, а ворон начал меняться, превращаясь в Гиллиан. Его когти стали длинными костлявыми пальцами. В груди Гиллиан торчал нож, воткнутый по рукоять. Потом ее лицо скрыл капюшон, под которым была лишь тьма. Сутулый незнакомец источал злость. ТЫ МОЯ, громыхнул он. Ударила молния, и появились тысячи ужасных тварей, лишенных кожи. Она почувствовала, как из нее вытащили что-то и размотали, будто ленту. Посмотрев вниз, она онемела, поняв, что это не лента, а кровь. Она плавно опускалась вниз, подобно длинной красной змее, и мерцала изнутри синим огнем.

Лия проснулась. Вокруг царила тишина. Сквозь вход в пещеру проникал тусклый свет, а воздух пропитался запахом дыма, но костер погас. Лунд спал рядом, его огромная грудь медленно поднималась и опускалась. Вздохнув, она стала дожидаться, пока успокоится бешено бьющееся сердце. Она знала, что темный человек и его демоны собираются уничтожить мир. Вздрогнула, почувствовав дуновение холодного утреннего ветра.

В лагере все понемногу просыпались. Мужчины начинали шевелиться, что-то бормотали, кто-то побрел за водой, другие принялись разводить костер. Вскоре пробудился и Лунд. Улыбнулся ей, и Лия ощутила, как в ее груди разливается тепло. Она не знала, почему рядом с ним она чувствовала себя в безопасности. И в то же время его ум был прост, как у ребенка. Лунду было нечего скрывать. Это ей тоже нравилось.

Она поискала взглядом дядю Декарда. Оказалось, что он разговаривает с Эгилем и двумя мужчинами, имен которых она не знала. Один — высокий и худой, в очках, а второй — пониже и поплотнее, почти лысый. Рядом находился Микулов. Лицо Каина было бледным, покрытым морщинами от усталости, с темными кругами под глазами. Она расслышала слова «эннеад» и «аммуит» или что-то в этом роде. Жестикулируя, они передавали из рук в руки книгу, наверное, обсуждая ее содержание. Потом Каин вытащил из рюкзака странную штуку — большую, кубической формы, и начал показывать на резьбу на ее деревянных гранях. Предмет походил на простой ларец, и она повернулась к Лунду. На его лице сияла такая широкая улыбка, что она и сама невольно улыбнулась.

— Это тебе, — застенчиво произнес он, доставая из-за спины крохотный лук, сделанный из ветки дерева и сухожилий антилопы.

Затем Лунд положил на землю полдюжины стрел с заточенными концами и голубыми перьями с другой стороны.

Лия взяла подарок и держала его, словно младенца. Она восхищалась оружием Лунда, свистом стрел, рассекающих воздух, тихим звоном спущенной тетивы. Но тот лук был больше, чем она сама.

А этот — как раз для нее.

— Мы попробуем? — спросила она. — Пожалуйста.

Лунд кивнул на дядю Декарда.

— Сначала его спросим.

Лунд вывел ее на поляну и начал учить правильно стоять, накладывать стрелу на тетиву, смотреть вдоль древка, прищурившись, и натягивать лук, сгибая руку в локте. Первые ее стрелы улетали то в лес, то в землю, но восьмая попытка ей удалась. Она почти попала в цель. Лунд захлопал в ладоши и запрыгал, будто мальчишка, и они продолжили тренироваться.

К обеду Лия уже наловчилась стрелять. Мышцы болели, она сбила пальцы до крови, но не хотела прекращать. В луке таилась какая-то сила, способ научиться контролировать себя, свои страхи и даже преодолеть их. С таким оружием она уже не будет беззащитна перед лицом тьмы.

Она представляла себе огромного ворона, его глаза-бусины в качестве цели. Лунд показал ей, как задерживать дыхание, спуская тетиву. И стрела попала в центр круга. После этого Лунд уговорил ее закончить тренировку.

В лагере царило оживление, пахло едой. Вокруг дяди Декарда собралось еще больше народу, он что-то громко говорил, жестикулируя. Остальные внимательно слушали, кивая или качая головами. Они тыкали пальцами в строки книг, таращились на карты и другие предметы из рюкзака, что-то рисовали на земле. Похоже, все разделились на две группы и бурно спорили между собой. Толстый невысокий мужчина, лысый (кажется, по имени Каллен), вещал об армии вурдалаков. Едоки, так он их назвал. От его раскрасневшегося лица и голоса, звучавшего все громче, Лие стало нехорошо. Лунд, взяв ее за руку, увел в сторону.

Перед обедом они по очереди искупались в ручье недалеко от лагеря. От холодной воды Лия ахнула, а по коже побежали мурашки. Она вымылась куском козьего жира с цветочным маслом, который вручил ей Лунд. Так здорово было соскоблить с себя всю грязь и пыль! Она даже ненадолго окунулась с головой и вынырнула, чувствуя себя будто заново родившейся.

К ночи они снова собрались у костра и поели. Теперь людей было еще больше. Дядя Декард рассказывал о Хорадримах, их великих битвах, случившихся много лет назад. Лия целиком превратилась в слух, когда он стал описывать Джереда Каина и Тал Раша, двух великих воинов-магов, сражавшихся с жуткими чудовищами. Надо же — они прямо как ворон и бескожие твари из ее снов! Но она стала дремать, когда Каин повел речь о Тристраме, о своих поисках Темного Странника и о битве у горы Арреат.

Все затаили дыхание. Некоторые истории Декарда, похоже, пугали слушателей, но они были зачарованы даром рассказчика. Почему-то Лия уже больше не боялась. Голос Каина убаюкивал ее, а присутствие Лунда давало ощущение того, что ничего плохого здесь не случится. Пожар в Калдее, замок лорда Бранда и Кураст отодвинулись в прошлое.

Она уснула, привалившись к плечу Лунда, с ощущением уверенности в завтрашнем дне.

— Должно быть что-то еще, — произнес Каин. — Ключ ко всему — Аль Кут. Гробница Аль Кута. Что же это означает? Он упомянут в книге пророчеств, которую я нашел в Приграничье, и связан с армией мертвых. Имя было написано внизу картинки, нарисованной мальчиком, которого одолевали едоки. Недалеко отсюда, в Курасте.

Наступил вечер. Солнце скрылось за густыми тучами, и энтузиазм Каина постепенно угас. До Ратама — два дня. Члены ордена жадно смотрят ему в рот. Так продолжалось и вчера, и сегодня… Похоже, они застряли на мертвой точке. Им еще многому надо научиться, а ему самому — столько узнать…

Он очень устал.

По крайней мере, эта была попытка воссоздать орден Хорадримов в изначальном виде. Тогда хватало и усердных книжников, и прекрасных учителей. Они разбились на группы, по школам магии. Избранные наставники обучали остальных в соответствии со школами Эннеад, Аммуит, Таан и Визджерей. Однако процесс часто был хаотичен, а иногда и совершенно неверен. Каин потратил кучу времени на исправление разночтений и непонимание концепций трансмутации, иллюзии и пророчества.

Они должны рассчитывать только на себя, но расстановка сил была в их пользу. Эгиль объяснил, что Рау уже собрал вокруг себя сотни тварей и слуг. Некоторые — просто лишенные воли жители Геа-Куля и окрестностей, другие были гораздо более опасны. Умелый черный маг вызывал из небытия непонятных существ. Едоки, например, быстро разбрелись по Земле, высасывая жизненную энергию из людей каким-то загадочным образом.

— Кто-нибудь слышал об Аль Куте? Живом или скорее мертвом? Уверен, он — историческая личность. Может, волшебник?

Собравшиеся вокруг Каина Эгиль, Микулов, Каллен и еще один мужчина, по имени Томас, промолчали. Все они искали зацепку, которая помогла бы им разработать план атаки на крепость Слуги Тьмы.

Каин начал рыться в рюкзаке и наконец извлек книгу пророчеств Хорадримов из развалин хранилища Визджерей. Ее, вероятно, написал сам Тал Раша.

— Вот это место, — произнес он и начал читать вслух: «Вышние Небеса обрушат дождь на Санктуарий, когда из пепла восстанет лжепророк… открыта будет гробница Аль Кута, и мертвые станут сеять смерть среди живых…»

— Разрешите посмотреть? — спросил Эгиль.

Он взглянул на обложку и сразу же кивнул.

— Разве такое возможно? — удивился он. — Это же… руины в Приграничье. Там ведь имелась библиотека и мерзкая тварь, которая ее сторожила?

— Откуда ты знаешь?

— Мы побывали в пустыне пару месяцев назад! — возбужденно воскликнул Эгиль. — Нас преследовал демон, и он овладел телом одного из наших. Гаррет сдерживал его достаточно долго, чтобы мы успели сбежать, но пришлось все бросить. Поклажу, еду и другие вещи. А еще мы оставили древний фолиант заклинаний Визджерей. Демоническая магия.

Каин показал на книгу пророчеств Хорадримов.

— Значит, ее принесли вы в те самые развалины, где я побывал после вас?

— Гаррет сказал, что она может понадобиться в путешествии, а мы с ним никогда не спорили. Он всегда был прав. Но на этот раз…

Он пожал плечами.

— Там были еще осы и песчаные акулы. Мы едва удрали.

Каин встревожился. Он и Акарат пошли по следам Первых, ведомых Рау в хранилище Визджерей. А потом он, Каин, обнаружил брошенный лагерь книжников позади храма. Невероятное совпадение!

Каин снова начал проглядывать страницы, которые знал почти наизусть. Здесь были запечатлены древние пророчества, те самые, что касались появления самого Каина в этих пещерах. И, конечно же, они предсказали падение Геа-Куля и Кураста под натиском тьмы. Будто их написали вчера, а не сотни лет назад.

Ближе к окончанию имелся отрывок, где рассказывалось о тысячах потерянных душ, похороненных глубоко под Геа-Кулем. Поле битвы, случившейся в незапамятные времена, хранило в себе нечто очень важное и грозное. Но книга резко обрывалась, словно у переписчика закончились расходные материалы.

— Мне нужно продолжение, — произнес Каин.

Эгиль беспомощно развел руками.

— У нас его нет, — признался он. — Наверное, что-то есть в нашей библиотеке в Геа-Куле. Я как раз пытался забрать книги, когда тебя встретил.

Мысль о том, чтобы вернуться туда и вновь столкнуться с монстрами, подобными тому непогребенному, повергла Каина в уныние. Он не сможет справиться в одиночку. Он — не воин. Но у них не было выбора. Пока они прибывают в неведении, к ним может заявиться сам Слуга Тьмы со своей армией.

— Мы должны идти в Геа-Куль, в ваше бывшее убежище, — заявил он.

— Там много всяких артефактов, — выпалил Эгиль. — По крайней мере, я надеюсь, что они уцелели.

Каллен затряс головой, его пухлый подбородок заколыхался.

— Нет уж, — буркнул он. — У Гаррета везде шпионы. Они нас засекут!

Каин поднял руку.

— Мы не можем больше бояться и прятаться. Взгляните на себя. Вы живете в пещерах, как звери. А человек, который вами руководил, постепенно разрушает наш мир, и вы ничего не делаете, чтобы остановить его.

Он с вызовом посмотрел на Эгиля, Каллена и Томаса.

— Наш враг не будет медлить. Вы называете себя Хорадримами. Пора принять свою судьбу и доказать, что вы достойны этого имени.

Воцарилась тишина. Все трое опустили глаза.

— Я с тобой, — вымолвил Микулов. — И буду драться насмерть, если потребуется.

— Я тоже, — сказал Эгиль. — Мы не подведем тебя.

Томас кивнул. А затем кивнул и Каллен.

— Хорошо, — подытожил Каин. — Выходим завтра, на рассвете. У нас еще два дня. И да помогут нам архангелы.

ГЛАВА 28 Одержимость

Когда рассветное небо посерело, небольшая группа добралась до Геа-Куля, ко входу в лабиринт туннелей.

Лия была в лагере с остальными книжниками и Лундом в качестве главного защитника. Нельзя было брать ее с собой, да и, похоже, она уже сошлась с добрым здоровяком. Каин с удовольствием глядел, как они идут, взявшись за руки, настолько непохожие, но такие радостные и довольные. И он знал, что Лунд сделает для Лии все, что в его силах.

По дороге Каин поведал своим спутникам о том, как с группой героев путешествовал в поисках Темного Странника после падения Тристрама и битвы с Баалом у горы Арреат. А закончил рассказ, изложив историю героического пришествия архангела Тираэля внутрь горы, чтобы уничтожить Камень Мироздания. Он пожертвовал собой на благо Санктуария. Каин хотел воодушевить товарищей, но под конец и сам почувствовал, что разволновался. И вдруг он вспомнил свою мать. Блеск в ее глазах, когда она собирала детей вокруг себя и вещала им о магах древности и их битве с Единым Злом. Тогда он считал ее безумной, но сейчас понял, что то была страстность праведности. Для этих людей его рассказ — всего лишь набор слов, но Каин был там, на горе Арреат, спасая свою жизнь. Он знал, на что способна тьма.

Мгновение Каин стоял, глядя на тихие ряды хижин впереди. В некоторых еще прятались люди, точнее, тени прежних людей. Он сжал кулаки. В нем нарастал гнев, поднимаясь, будто морская волна. Гаррет Рау высасывал энергию из обитателей Санктуария, и нужно прекратить это.

Легкий хлопок и вспышка привлекли его внимание. Эгиль отодвинул решетку, взял тот самый факел, который оставил здесь два дня назад, и теперь поджег его от вспыхнувшего мешочка с взрывчатым порошком.

Они спустились в туннель. Эгиль повел их по сырым каменным коридорам, пламя отблескивало на стенах, вызывая слабое призрачное свечение мха. Тот же самый мох Эгиль использовал в своем порошке, в смеси с минералами, которые он нашел в окрестностях лагеря Первых. Каин поежился от холода: с каждым его выдохом к потолку подымался пар. Он ковылял вперед, стараясь не отставать, и его бедные стариковские колени уже были на грани того, чтобы отказать.

Они миновали все новые развилки и повороты, но Эгиль, похоже, точно знал, куда держать путь. Вскоре они добрались до лестницы, ведущей к потайной двери. Прислушались. Потом Эгиль потянул за скрытый рычажок. Стена с грохотом отъехала в сторону.

В коридоре оказалось пусто, а за ним — темно, как в яме. Дверь в библиотеку была повреждена непогребенным, на полу валялись щепки. Пробежал жук размером с небольшую мышь. Конечности насекомого цокали по полу, и они едва не подпрыгнули от неожиданности. Больше никакого движения не было.

— Давай факел мне, — сказал Микулов.

Взяв горящую головню, решительно двинулся вперед, переступая через обломки. Каин последовал за ним. У него перехватило горло. Несмотря на опасность, он был зачарован мыслью о том, что увидит бесценные книги. Он дождаться не мог, когда они попадут ему в руки. Несомненно, что тайна Аль Кута где-то здесь — на их хрупких страницах.

И библиотека его не разочаровала. После буйства непогребенного несколько книжных стеллажей упало, и их содержимое хаотично рассыпалось по полу. Однако большая часть собрания прекрасно сохранилась. Каин оглядывал полки с редчайшими фолиантами. В воздухе чувствовался слабый запах гниения, но твари было ни видно и ни слышно. Соседние комнаты пустовали. Каллен и Томас поставили стол на место и принялись собирать книги с пола, аккуратно складывая их в стопки. Эгиль замер на пороге со странным выражением на лице.

Каин провел пальцами по пыльным корешкам и вытащил несколько штук. Оригиналы манускриптов Закарумской веры, рядом с томами по истории Хорадримов, Визджерей и жрецов Ратмы. Его сердце забилось быстрее. Кое-что ему уже доводилось видеть. Трактат об иллюзиях и изгибе плоскостей реальности школы Аммуит соседствовал с копией книги школы Таан, посвященной ритуалам предсказания. Древние фолианты магов и ведьм. Рецепты зелий. Книги, посвященные превращению в иных существ. Трактаты по магии стихий, практикуемых друидами северных лесов. Труды о ведьмах-лекарях умбару из джунглей Тораджана. Исследования о настойках из корней деревьев и растений.

На нижней полке он заметил сложенный кусок пергамента. Поднеся его к свету факела, Каин понял, что это — карта туннелей под Геа-Кулем. Увидел на ней ту самую комнату, где они находились, выше имелось нечто, походившее на спицы колеса. Они расходились в разные стороны — за пределы города и даже за линию берега моря. Карта оказалась подробной и аккуратно составленной. Он убрал ее в рюкзак, чтобы не забыть.

Вернувшись к полкам, Каин остолбенел. Он будто перенесся на десятилетия назад. Может ли такое быть? Он взял книгу дрожащими руками.

История Вестмарча и Сыновей Раккиса, копия тома, который сожгла его мать, когда он был мальчишкой.

«Это — не твоя судьба… Читай то, что принадлежало Джереду. Я сохранила все для тебя».

Каин едва не расплакался. «Старый человек, такой, как я, не должен рыдать над прошлым, — подумал он. — Слишком мало времени у меня осталось».

— В душе Рау являлся книжником, — произнес Томас, выводя его из зачарованного состояния. — Всегда был сосредоточен на поисках знаний и подвигал нас на то, чтобы мы собирали всяческие тексты.

Диапазон областей знания, представленных в библиотеке, был огромен и не поддавался никаким сравнениям. Наверное, Первые потратили на это не один год. А вот Рау все быстро отринул. Но какие же книги, даже еще более потрясающие, есть у него самого?

Странно. Что же заставило Рау сбиться с праведного пути? Каин сожалел о годах, впустую потраченных, прежде чем он обрел свое истинное призвание. Он был убежден, что этого никогда не наверстать. Но, возможно, время, проведенное в изучении обычных наук, сыграло особую роль, сберегло от повторения ошибок и искушения со стороны зла.

«Ты должен обрести веру сам».

Микулов нашел на стене фонарик и зажег его от факела. В комнате сразу посветлело, и Каин начал показывать Томасу и Каллену, какие именно книги надо забрать с собой.

Нужный фолиант обнаружил Томас. Он лежал на полу, рядом с тем местом, куда опрокинулся стол. «Вот оно — долгожданное продолжение книги из развалин хранилища Визджерей», — решил Каин.

У томов был одинаковый переплет, прошитая вручную кожа, символ Хорадримов на обложках и подпись Тал Раша внутри. Каин и Микулов поднесли фонарик поближе, и Каин начал проглядывать страницы. Текст написан плотно, будто автор пытался как можно больше втиснуть в каждый лист. Но Каин ошибся. Перед ним было не продолжение пророчеств. Здесь излагалась история Войн Магов и основание ордена Хорадримов Тираэлем. Каин почувствовал разочарование.

А во второй половине книги страницы оказались пусты.

Он со вздохом потер глаза. Теперь вообще нет никакой гарантии, что он разгадает загадку.

«Или нет?» Вероятно, текст скрыт.

Каин достал из рюкзака труд по демонической магии и произнес заклинание, которым он воспользовался прежде, чтобы найти библиотеку. Энергия тьмы снова пронизала его. Пламя фонарика ослабло, а затем вспыхнуло. Что-то невидимое заколыхалось в комнате. Его спутники судорожно вздохнули, забеспокоившись. Глаза Каина были прикованы к чистой странице, на которой начали проступать слова.

Текст описывал древнюю битву эпохи Войн Магов, произошедшую в забытом городе. Братья Бартук и Хоразон, лидеры клана Визджерей, собрали тысячи сторонников. Полыхали свет и тьма, улицы залила кровь, огромные магические силы едва не раскололи горы. В том сражении Бартук одержал верх и уничтожил воинов Хоразона. Оба брата избежали гибели, бросив погибших волшебников гнить там, где они пали.

Бартук вернулся в город и применил демоническую магию, чтобы скрыть содеянное. Он погрузил город глубоко под землю, навсегда похоронив его и стерев из истории. Но маги остались погребенными в руинах зданий и туннелях, соединявших их.

Ниже имелся рисунок, достаточно грубый и зловещий.

Забытый город носил название Аль Кут. А его местоположение было до боли знакомым.

Геа-Куль выстроен прямо поверх него.

Он вспомнил надписи на другой карте. На них было отмечено, где находились здания Аль Кута.

Откровение поразило его, будто громом.

— Аль Кут, — выдохнул Каин. — Это не человек, а город.

— Где Эгиль?

Беспокойство в голосе Томаса разрушило оцепенение, охватившее Каина. Он увидел, что Томас лихорадочно озирается по сторонам, а Каллен быстро собирает книги в холщовые мешки. Оба просто обезумели от страха. Фонарик уже не освещал комнату теплым желтым светом. Мрак наползал из углов, а холод вернулся, будто прикосновение ледяных мертвых пальцев.

Каин молча поглядел на Микулова. Тот покачал головой, а потом кивнул на арочный проход — тот, из которого пару дней назад появился непогребенный. Факел Эгиля был аккуратно воткнут в крепление на стене.

— Что там такое? — спросил Каин.

— Комната для собраний, — ответил Томас. — И… место для ритуалов. Там есть лаз дальше, вниз, но мы им никогда не пользовались.

Мешки уже были набиты доверху.

— Уносите их в лагерь, — заявил Каин. — Микулов и я пойдем искать его.

Томас хотел возразить, но Каин поднял руку.

— Ступайте, — настоял он. — Может, вы его нагоните. Возьмите фонарик и берегите книги.

Томас крикнул, зовя Эгиля по имени, но ответа не последовало. Двое мужчин взвалили на плечи мешки.

— Поторопитесь, — сказал Томас Каину. — Здесь есть нечто злое. Я чувствую.

Они покинули комнату. Микулов схватил со стены факел и прошел через арку. Каин бросился за ним.

Они оказались в небольшом помещении с деревянным столом и стульями. Микулов достал кинжал. Они осторожно подошли к следующей арке. За ней была пустая комната со сводчатым потолком и кругом посередине. Портал. Каин мог только догадываться, куда он ведет. В центре лежал красный камень. Каин осторожно подцепил его, встав на колени, и убрал в рюкзак, на всякий случай.

Послышался шум и шарканье шагов. Микулов напрягся, его мышцы окаменели. Он поднял факел повыше.

В дверном проеме появился Эгиль. Он стоял, опустив голову, его руки безвольно висели по бокам. Дыхание юноши было медленным и ровным.

Каин оцепенел.

— Что-то не так, — шепнул Микулов. — Я не думаю…

Эгиль поднял взгляд, и монах умолк. Бледная кожа Эгиля стала серой, на ней, будто линии карты, проступили синие вены. В его глазах отразился огонь факела.

И он ухмылялся.

Каин невольно попятился. Это не Эгиль… а кто-то другой.

— Вы почти вовремя, — хрипло гаркнула тварь. — Чуть опоздали, боюсь, так ничего и не поняли. Как обычно, ты последним понимаешь, в чем дело, Декард Каин?

— Кто ты?

— Ты знаешь, кто я такой, — ответила тварь и заскользила вперед. Остановилась метрах в трех от них. — В конце концов, ты заявился сюда для того, чтобы найти меня.

Каин попытался успокоить бешено бьющееся сердце. Гаррет Рау. Если он действительно смог овладеть телом Эгиля, то его умения значительны.

— И я не один, — сказала тварь. — Неужели ты действительно считаешь, что твое присутствие что-то изменит, монах?

Каин попытался остановить Микулова, но тот ринулся вперед. Рау сощурился, и из его рук вырвался поток зеленого света. Комнату осветила яркая вспышка. Каин вскрикнул. Его отбросило и повалило на пол. Он сильно ударился и услышал громкий хруст чего-то ломающегося. Мгновение он лежал, оглушенный. Потом увидел, что факел погас, но странное сияние осталось. Эгиль распространял это свечение вокруг себя.

Микулов лежал на полу у стены, не шевелясь.

Каин подполз к монаху и приподнял руками его голову. Веки Микулова задрожали, и он застонал.

— Декард?

Голос его был более мягким и испуганным. Каким-то знакомым. А лицо Эгиля начало меняться. Линия челюсти смягчилась, проступили скулы, а глаза потемнели.

— Здесь холодно, Декард. Я не могу отсюда выбраться. Пожалуйста.

Кровь заледенела в жилах Каина. Нет. Боль накрыла его целиком.

— Амелия, — произнес он. Имя вырвалось из него так, будто внутри его выкручивали, словно тряпку. — «Нет».

Перед ним предстала его покойная жена, погибшая тридцать пять лет назад. Он десятилетиями скрывал правду сам от себя, затолкал ее так глубоко, что она почти пропала. Одна мысль об этом могла свести его с ума.

«Мы думали, это безопасно. Нам надо было уйти. Моя мать, она просто умоляла, чтобы мы приехали. Я… тебя не было рядом, Декард. Я пыталась достучаться до тебя, но ты потерялся в своих книгах. Тебя никогда не было рядом».

— Ты ненастоящая…

— Они забрали нас, Декард. И мучили нас. Пожалуйста, не позволяй им причинять боль твоему сыну.

Эгиль вновь преобразился. Плоть плавилась, как воск на огне, и вместо лица появилась кричащая маска, покрытая кровью. Потом произошла очередная трансформация. Каин увидел маленького мальчика с пухлыми щеками и гладким лбом. Ребенок, который научился бегать раньше, чем ходить. Его сын никогда не мог остановиться и выслушать хоть слово от родителей. Безумный, вибрирующий комок чистой энергии, истинная природная сила.

— Папочка! — истерически вскричал мальчик. — Мне не нравятся чудовища, папочка! Пожалуйста, забери меня отсюда!

Со сдавленным криком Каин кинулся на тело одержимого. Стены, которые он возводил десятилетиями, в мгновение ока рухнули. Страдания хлынули наружу, как вода, прорвавшая плотину.

— Вам письмо, сэр.

Декард Каин оторвал невидящий взгляд от стола, за которым уснул. Пустая бутылка и стакан с засохшими остатками вина. Немые свидетели его отчаяния. Уже рассвело. На пороге стоял Пепин.

— Открыто было, — пробормотал Пепин. — Я решил, что занесу. Подумал, может, послание важное.

Целитель быстро двинулся вперед, положил конверт на стол и также быстро направился к двери, будто Каин был болен заразным недугом. Но как его винить? Каин отгородился ото всех, даже от своей семьи. Он так углубился в свои книжные дела, что у него не оставалось времени ни на что другое.

Поэтому жена и покинула его, забрав сына. Ему исполнилось тридцать пять, и он остался один. В Тристраме у него не было друзей.

— Убирайся, — пробурчал Каин.

— Я…

— Вон!

Пепин закрыл за собой дверь.

Голова болела от выпитого.

— Амелия, — прошептал Каин, даже не зная, почему.

Они жестоко ругались и спорили. По словам Амелии, он всегда обращал больше внимания на старые тексты, чем на учеников, жену и сына. Зачем они назвали ребенка в честь его великого предка, если для него, Каина, семья значит так мало? Где он был, когда маленький Джеред Каин сказал первое слово, сделал первый шаг? Где он пропадал, когда мальчик едва не умер от лихорадки? Почему он вечно отсутствовал?

Он скрылся от ее мольбы и слез, запершись в библиотеке. А сын стоял в коридоре, сжав свои крохотные кулачки. Когда Каин выбрался из своего убежища, в доме было пусто.

Что же он натворил?

Руки Декарда Каина затряслись, когда он протянул их к письму. Официальное послание от приближенных короля с королевской печатью Хандураса. Он разорвал конверт и достал тонкий пергамент. Начал читать, и его охватил ужас.

Уважаемый наставник Каин. С сожалением вынуждены сообщить…

Он добежал до твари, завладевшей Эгилем, а она сомкнула пальцы на его горле и оторвала Каина от пола. Их лица находились в считаных сантиметрах друг от друга.

Лицо Эгиля изменилось опять. На этот раз оно стало не мужским, женским или детским, а каким-то нечеловеческим. Обнаженная плоть, плотно обтянувшая кости черепа. Открытый рот, заполненный острыми окровавленными зубами.

— Они плачут по тебе, — изрыгнул Белиал, выдыхая смрад гниющей плоти. — Ты же так и не осмелился поглядеть на их тела, Декард? Но физическая боль стала для них лишь началом. Мы забрали их души, поработили их, и они страдают под надзором моих преданных слуг. Ты игнорировал их ради своих драгоценных книжек. Ты не понимал, что значат для тебя жена и сын, пока не потерял их. А теперь ты привел к нам еще одну игрушку как раз вовремя. Мы благодарим тебя за подобную услугу.

Декард Каин мельком увидел пустой перевернутый фургон на дороге в Калдей, пятна крови на спицах колеса. Залитые красным тела под грубыми покрывалами, которые на них накинули.

— Ты… лжешь…

Демон зарычал, откидывая голову назад, и завыл. Его хохот потряс здание, как землетрясение.

— Все ложь, старик. То, что ты видишь, и то, во что ты веришь. Твоя семья и убогая жизнь одинокого книжника, твое одиночество и злоба. Даже жалкая попытка найти нас. Ты думаешь, что наши знаки тебя спасут?

Ноги Каина обмякли, и он повис в руках твари. Все встало на свои места. Акарат, нашедший тексты, которые привели их в развалины. Пророчества Хорадримов, которые он там обнаружил. Его путь в Калдей, Кураст и, наконец, в Геа-Куль. Слишком много совпадений.

— Даже сейчас ты исполняешь наше дело, старик. Эта оболочка, которую мы заняли, через мгновение умрет, но ты не успеешь нас остановить.

Тварь ухмыльнулась.

— Маленькая девочка. Ты ее бросил? Думал, она в безопасности. Дурак несчастный. Погляди в книгу. Ты… а-а-а…

Тварь издала вздох, ее глаза внезапно подернулись туманом. Лицо приняло первоначальный облик, и Каин, ахнув, рухнул на пол. Мертвый Эгиль мешком упал сверху, заливая своей кровью Декарда.

Каин заметил Микулова, выдернувшего свой кинжал из-под основания черепа Эгиля. Монах шагнул назад с совершенно безумными глазами. Зеленое сияние угасло. Каин столкнул с себя тело Эгиля, отползая в сторону. Кровь пропитала его тунику насквозь. Порывшись в рюкзаке, Каин вытащил мешочек с порошком Эгиля и бросил его в стену. Раздался хлопок, вспыхнул свет, и Микулов, подобрав факел, зажег его от белого огненного шарика.

Каин увидел, что его посох лежит в углу, сломанный пополам. Вспомнил треск, который услышал, когда падал. Его пронизал страх. Пальцы коснулись пергамента в потайном кармане. Слова письма снова всплыли в его сознании. «С сожалением, вынуждены сообщить…»

— Стой! — крикнул Микулов, но Каин бежал изо всех сил сквозь тени и тьму.

Монах продолжал звать его. Бедный Эгиль, еще один молодой парень, который доверился Декарду и заплатил за это страшную цену — такую же, как и Акарат, юный паладин!

«Я не подведу тебя», — произнес Акарат в развалинах хранилища Визджерей. И Эгиль повторил эти слова. И каждый выполнил свое обещание. Только он, Каин, не смог защитить их. И теперь опасался самого худшего. Боялся за еще одного человека, о котором заботился.

Демон лжет.

Да, конечно же. Но его ложь часто обернута в правду.

Декард Каин выскочил в библиотеку. Его уже нагонял Микулов с факелом. В комнате было тихо. Оставшиеся после их поисков книги стопками стояли на полу. Пророчества Хорадримов лежали на столе. «Погляди в книгу», — усмехался демон. Каин начал листать ее дрожащими пальцами. Хвала Небесам, скрытый магией текст до сих пор не пропал. Микулов встал рядом.

— Что это…

Каин тихо вскрикнул. Он прочитал то, что протянулось через последние две страницы. Фраза была написана еще не высохшей кровью.

Буквы будто горели в его голове.

«Девочка моя».

ГЛАВА 29 Предостережение

Задолго до того, как они дошли до пещер, они почуяли дым.

Каин и Микулов обнаружили Томаса и Каллена в туннелях. Те медленно брели, таща мешки с книгами, а Каин и Микулов очень торопились. Монах быстро объяснил, что случилось с Эгилем. Томас побелел и оперся о Каллена. «Он и Эгиль были близкими друзьями», — сказал Каллен, когда Микулов забрал у Томаса его ношу.

Но этот удар был не сравним с тем, что они увидели, выйдя на поляну.

Черный дым окутал вход в пещеру. Тела людей лежали повсюду, у многих из шей торчали стрелы, уйдя в плоть по самое оперение.

А потом они увидели огромный деревянный крест и того, кто на нем висел.

Лунд уронил голову на грудь. Его руки и ноги были привязаны к перекладинам, веревки впились в тело, принявшее мраморный оттенок. Лунд уже покинул пределы этого мира.

Его туловище было рассечено от горла до паха. Внутренности вывалились наружу, кишки доставали до пыльной и пропитанной кровью земли.

Вороны уже принялись за свое дело. Огромная птица с блестящими перьями и изогнутыми когтями сидела справа, возле пальцев Лунда. Подняв голову, она уставилась на пришедших. Похоже, ворон оценивал, представляют ли они для него угрозу. Он закаркал, замахал крыльями и взлетел, продолжая кричать, подымаясь все выше над деревьями. Затем он исчез из виду.

Томас упал на колени прямо в грязь и завыл. Каллен зажмурился, отвернулся, а потом его стошнило. Предчувствие Каина переросло в полноценную панику. Он принялся звать Лию, но ответом ему была тишина.

Прикрыв рукавом туники лицо, Каин почувствовал другой запах, от которого у него свело желудок. Горелая плоть. Огонь в пещере почти обжигал его, но он шел дальше, выкрикивая имя Лии. И слышал лишь треск пламени.

Вскоре он обнаружил обгорелые останки тел. Скрюченные руки, вытянутые вверх, будто в последней попытке спастись. Нет надежды найти ее здесь. Надо возвращаться. Но густой дым клубился, наполнял легкие, и он потерял верное направление. Он спотыкался на каждом шагу, пока кто-то не схватил его и не вытащил наружу. Он судорожно дышал и кашлял, по лицу струились слезы.

«Девочка моя». Слова постоянно звучали в его голове. Гаррет Рау захватил Лию. Он ощутил черную дыру в сердце, которая грозила поглотить его целиком. Вспомнил ночь, когда Джеймс спас его и Лию из горящего дома в Калдее. Теперь его выручил Микулов.

— Ее тут нет, — сказал Микулов. — Слушай меня. Ее забрали. Она жива, Декард.

Каин медленно пришел в себя. Оглянувшись, он увидел группу людей. Это же Первые! И все — с разными ранениями. У одного рассечена щека, у другого — сломана рука. Члены ордена имели затравленный и пришибленный вид. Они были, как побитые псы. Их глаза метались, будто они ждали нового нападения.

Каин огромным усилием воли восстановил самообладание. Его легкие еще жгло. Но времени нет. У Лии есть шанс, если он сохранит спокойствие и рассудок. Он не сдастся.

— Мы пытались сражаться, но они превосходили нас числом, — произнес Фаррис.

Они все еще стояли на поляне, и Каин подробно расспрашивал каждого о случившемся. Самый молодой и сильный из выживших, Фаррис, похоже, был единственным, кто мог рассказать о случившейся бойне, не сломавшись.

— Появились совершенно неожиданно. Люди из Геа-Куля, с ножами и вилами, и другие… невероятные твари. Козлоноги, падшие и чудовищные ходячие мертвецы. Некоторым удалось сбежать в лес, посреди всего этого безумия. С холма я видел, как они окружили Лунда и девочку. Он отстреливался из лука и убил многих.

Фаррис кивнул в сторону пещеры.

— Они взялись сжигать тех, кто погиб там. Там есть тела горожан, из них торчат стрелы Лунда.

Оставшиеся что-то забормотали в знак согласия, стараясь не глядеть на висящего на кресте Лунда — ярчайший символ их поражения.

«Они устроили бойню в назидание, — подумал Каин. — В качестве предостережения».

— Что произошло с Лией? — вымолвил он.

— Они убили Лунда прямо у нее на глазах. Вороны… на него напали целая стая. Он не успевал сбивать их стрелами. Его наконец одолели, а потом те твари взялись за Лию.

Фаррис покачал головой, воспоминания терзали его.

— Но она начала защищаться. Не представляю, как она это делала. Похоже, она обладает мощной магией. Она уничтожала врагов, будто невидимой огромной рукой. Одного подняло в воздух и разбило о скалу. Но они кинули в нее отравленный дротик. Она потеряла сознание, и они ее утащили.

— Куда?

— Я… я не знаю, — ответил Фаррис. Он оглядел своих товарищей, и его окровавленное лицо покраснело от гнева. — Но это урок для нас всех! Многие давно хотели покончить со злом, но нас вынудили ждать! Мы поверили тому, что помощь на подходе. И поглядите, чем для нас это обернулось!

Фаррис показал на изувеченное тело Лунда, а потом на Каина.

— Ты — не спаситель! — крикнул он. — Настоящий Хорадрим не допустил бы такого. Праведный путь давно утерян. Даже не пытайся его обрести! Санктуарий переменился, и не к лучшему! Нам надо перестать тешить себя выдумками и притворяться, что мы герои. Все мы сможем хорошо послужить истине в другом месте — подальше отсюда.

Собравшиеся закивали. Микулов хотел что-то сказать, но Каин поднял руку, останавливая его.

— Вы — хорошие люди, — начал он. — Я благодарю вас за отвагу, проявленную сегодня. Я не Хорадрим и никогда им не был. Я просто старый книжник. Возможно, Фаррис прав. Простите меня.

Весь в слезах, Каин, спотыкаясь и едва не падая, без посоха в руке, зашагал прочь. Нет смысла больше терпеть. Их постоянно обставляли. И что хуже всего, вполне вероятно, что поиски братьев-Хорадримов были тщательно срежиссированной Рау и Белиалом постановкой. Он уподобился марионетке, которую дергали за ниточки.

Каин достал пергамент из кармана и аккуратно развернул его. Больше тридцати лет он изгонял из памяти исчезновение жены и сына, так, будто их вообще никогда не существовало. Но скорбь, чувство вины и гнев с новой силой навалились на него и сдавили ему грудь.

«Уважаемый наставник Каин,

С сожалением вынуждены сообщить, что вчера на дороге, ведущей на восток, был обнаружен брошенный фургон, сильно поврежденный. В нем, как мы установили, находилась Ваша жена Амелия и Ваш четырехлетний сын Джеред. Их тела найдены там же, как и останки кучера. Судя по их состоянию, произошло преступление.

В самое ближайшее время мы вышлем своих представителей, чтобы получить от Вас необходимую информацию. Будьте уверены, мы установим истинные причины этого ужасного происшествия.

С искренними соболезнованиями,

Томас Эбби, капитан Королевской Гвардии».

Каин с величайшей осторожностью сложил пергамент и спрятал обратно в карман. Люди короля подозревали, что это — дело рук разбойников, но виновные ускользнули. Правосудие не свершилось.

Спустя некоторое время он увидел рядом с собой Микулова.

— Зачем ты так? — тихо произнес он. — Все, за что ты боролся…

— Без толку, — пробормотал Каин. — В Санктуарии нет Хорадримов. Даже я — лишь бледная тень того, кем мог бы стать. Если бы я слушал тех, кто любил меня, если бы я принял свою судьбу, я бы остановил зло. Я был бы достаточно силен. Но я отвернулся от самого себя.

Внезапно он умолк.

— Мы должны смотреть правде в глаза, — продолжил он, останавливаясь и хватая Микулова за руку, как утопающий. — Мы одни, и Ратам надвигается.

ГЛАВА 30 Кровавый ритуал

Башня дрожала.

Человек, прежде известный под именем Гаррета Рау, возложил пронизанные синими венами ладони на влажные камни зала и закрыл глаза. Сооружение, в котором он находился, возвели менее чем за семь дней. Все сделали в соответствии с его точными указаниями, для исполнения цели, понятной лишь Слуге Тьмы. Башня была идеально ровной, каждая плита лежала вплотную друг к другу, без единой щели. Круглое внутреннее пространство имело четко выверенный размер, с точностью до толщины волоса.

Именно здесь энергия живых перетекала прямиком в руки мертвых. Кроме того, форма башни позволяла обуздать демоническую магию — запретную для Санктуария, но существующую в глубинах эфира.

Слуга Тьмы улыбнулся. Камень едва заметно гудел под его пальцами. Он был в согласии с вибрациями. Башня являлась проводником, точкой фокусировки, выстроенной над источником силы. Он тщательно и долго готовился к ритуалу. И он исполнит его — над могилами тысяч магов, погребенных там, где они пали, на проклятых улицах Аль Кута.

— В опасную игру ты играешь.

Отвернувшись от холодного камня, Слуга Тьмы поглядел на говорившего. Тот стоял, заложив руки за спину, в простой одежде селянина. Физически это был узник, который висел на крюках два дня назад. Но дух его был совсем иным.

Анук Маанор, командир из войска Бартука, один из множества воинов, погибших в великой битве в Аль Куте. Он вернулся в мир живых, чтобы служить ему.

— Твои способности велики, — сказал Маанор. — Призвать меня в это тело потребовало умения, какое я видел лишь у Бартука. Но демоническая магия непредсказуема. Ты можешь использовать ее, а потом вдруг поймешь, что все обстоит иначе. А для того чтобы призвать нашу армию, тебе потребуется куда больше.

— Ощути это, — произнес Слуга Тьмы. — Прикоснись к беременному животу, который подарит жизнь твоим братьям.

Маанор подошел к стене и прислонился к ней руками. Спустя мгновение он слегка улыбнулся и вздохнул.

— Хорошо, — протянул он. — Но еще мало.

Слуга Тьмы кивнул.

— У меня есть практически бесконечный источник, — заявил он.

Только во время боя у лагеря среди холмов он понял смысл приказа Белиала. Чистая энергия, наполняющая девочку, ошеломляла. Даже он не мог с ней тягаться, с завистью признался себе Слуга Тьмы. Она раскидывала его войско демонов, будто щепки, и лишь дротик с ядом тораджанского корня остановил ее. Если бы стрелок замешкался, все могло быть испорчено. Вероятно, она расколола бы мир пополам. Теперь это не имело значения. Главное, что ее сила обеспечит импульс, который приведет в действие огромный запас, собранный с помощью едоков. И эта искра жизни оживит армию неупокоенных.

— Свяжись с душами твоих воинов, Маанор. Завтра они восстанут из мертвых, и ты снова поведешь их в бой.

— Я поговорю с ними, — согласился Маанор. — Но они подчиняются мне, а не тебе. В любом случае они будут сражаться за меня и вместе со мной.

Ярость наполнила Слугу Тьмы, и синие вены запульсировали у него на лбу.

— Ты ошибаешься насчет собственных дарований, Маанор. Ты соединен со мной кровавым ритуалом. И ты обязан повиноваться.

— Возможно, — усмехнулся тот. — А если я возьму контроль в свои руки, прямо сейчас? Я призову их.

— Нет, даже сам Владыка Лжи не станет нарушать уговор со мной.

— Тебе еще много предстоит узнать, мой бедный друг.

Слуга Тьмы еле сдерживался. Это был Гаррет Рау, из прошлого, беспомощный ребенок, который позволял другим помыкать собой. Те дни миновали.

Пора преподать урок этому самодовольному полководцу.

И Слуга Тьмы призвал стихию огня. Голубые дуги, как молнии, сорвались с его пальцев и ударили Маанора в грудь. Но тот не вскрикнул и не упал. Вместо этого он опять улыбнулся, накрыл ладонями синий огонь и отвел в сторону.

Стыд и страх охватили Слугу Тьмы. Он — самый могучий маг в Санктуарии. Так сказал ему Белиал, и он много раз демонстрировал свои способности.

Маанор сделал шаг вперед. Слуга Тьмы едва не потерял сознание, упав на одно колено. Но затем новая волна силы заструилась сквозь него. Он поднялся и ударил в противника такой струей огня, что Маанор отлетел к стене и рухнул на пол.

Слуга Тьмы встал над ним, и Маанор в страхе поглядел на него.

— Не перечь мне, — пророкотал Слуга Тьмы. — Или твоя новая жизнь скоро закончится.

Слуга Тьмы забирался по длинной лестнице в ритуальный зал на самом верху башни, светясь от радости. Он одержал победу. Но то немногое, что осталось в нем от Гаррета Рау, мучилось неуверенностью. Он не понимал, что случилось в хранилище? Почему он не смог с первого раза одержать победу в поединке?

«Хватит, — подумал он. — Гаррета Рау уже нет. Есть только Слуга Тьмы, властитель Санктуария. Подобные промахи не повторятся никогда».

Он услышал крики воронов за каменными стенами.

Черная туча птиц покрыла поверхность башни. Некоторые были его слугами, другие просто слетелись сюда сами, почувствовав вибрации. Они парили и пикировали в темно-сером небе над головами тварей, кувыркающихся в полосе прибоя. Его детей, рожденных из тьмы, крови и огня.

Старик сделал именно то, что нужно. Дурак. Все, что привел в движение Слуга Тьмы, сработало без запинки. Шпионы следили за Каином и девочкой, держась на расстоянии, кроме тех случаев, когда надо было немного подтолкнуть ведомых в нужную сторону. Книжники, или так называемые Первые, сыграли свою роль вольно или невольно. Овладеть телом и душой Эгиля оказалось особенно приятно, хотя потом ему пришлось уступить тело Владыке Лжи.

Но план не был его собственным целиком. Слуга Тьмы тоже являлся в своем роде проводником. Именно Белиал постоянно шептал ему на ухо, насколько важна девочка. И предложил обмануть Каина. Он придумал приманки и разложил их для старика поудобней. Появление демона в развалинах и брошенная книга. Человек в Калдее, которым он смог овладеть, чтобы отправить Каина в Кураст.

Оторвав руки от камня, он отвернулся и пошел по гладкому полу, к тому месту, где лежала пленница. Нет. Пока он служит своему владыке, но не сегодня-завтра станет править этим миром. По его приказу будут убивать тысячи мужчин, женщин и детей, виновных перед ним. Санктуарий — достойная награда за то, что он открыл путь Преисподним. Белиал выполнит свое обещание.

Снизу, из скрытых в башне комнат, раздавались крики пленных и мучимых. Их боль питала ненасытную жажду, испытываемую башней. Едоки без устали высасывали из людей жизненную энергию и приносили ее сюда, и она сгущалась, как мощь собирающейся грозы.

Но Маанор прав. Этого недостаточно.

Он поглядел на девочку, она была в глубоком забытьи от зелья. Она — ключ к пробуждению армии мертвецов. Но она — слишком опасна. Слуга Тьмы едва ли смог бы доставить ее сюда один. Ее защищало нечто такое, что он едва понимал.

Слуга Тьмы достал из рукава хорошо знакомый ему кинжал. Лезвие испробовало его крови и удовлетворилось ею. Теперь настал час испить чужую кровь. Девочка даст необходимую силу. Он чувствовал это, ощущал биение силы в ней, даже спящей.

Пора испытать ее.

Слуга Тьмы задрожал от предвкушения. Выудил из кармана маленький флакон, заткнутый пробкой, встал на колени рядом с девочкой. Вынув пробку, он поводил флаконом перед носом ребенка и замер. Спустя мгновение она начала просыпаться. Она пошевелилась, натягивая цепи, но оковы были крепки. Судя по тому, что случилось в лагере, нет причины верить, что надолго оковы удержат ее. Но в ее нынешнем одурманенном состоянии она не сможет сопротивляться.

Девочка тихо застонала, и ее веки дрогнули. Слуга Тьмы наклонился вперед и уколол острием в подушечку ее большого пальца на правой руке. Затем подставил флакон под капли крови.

Внезапно Лия широко распахнула глаза. Слуга Тьмы сразу же ощутил, как в зале стало холоднее, но в то же время ему обожгло кожу, будто на нее упали лучи яркого солнца.

Из девочки вырвалось нечто невидимое, но невыразимо мощное. Слугу Тьмы подбросило в воздух и ударило о стену. Он мешком сполз на пол, а тело пронзила острая боль. Страх сковал его руки и ноги. Однако он вскочил, спешно ища в карманах одеяния остатки зелья, которым удерживал ее в забытьи.

Он двинулся к ней и почувствовал, как пробуждается его владыка.

«Девочка сильна», — громыхнул в его голове голос Белиала. Он глядел на Лию с жадностью голодного зверя. Слуга Тьмы ощутил, как желание демона пронизывает его, толкает вперед, будто одержимого безумца. Он остановил себя, собрав в кулак всю волю. Глаза девочки закатились, а ее губы беззвучно шевелились.

Она может его уничтожить.

Эта мысль наполнила его ужасом. Он рухнул на колени и проткнул ей кожу иглой. Мгновенно поднялся и отшатнулся. Лия приподнялась и отрыла рот для крика, но затем беззвучно осела на пол и уснула.

Слуга Тьмы попытался успокоиться. Почему устояла? Зелье едва сдержало ее. Произошло два случая, в которых его сила подверглась испытанию, и оба результата вызывали тревогу.

Он должен совершить более сложный ритуал, чтобы обуздать ее и правильно направить. Он взял флакон с несколькими каплями драгоценной жизненной сущности Лии. Древняя магия Визджерей, наследие Бартука, написанное кровью, даст ключ к этому.

Белиал также медленно смирял гнев и бешенство Слуги Тьмы. Даже истинный властитель Горящих Преисподен понимал опасность ситуации. Слуга Тьмы улыбнулся. Когда он был мальчишкой в Курасте, им помыкали, над ним насмехались и безжалостно били. В конце концов, как можно сравнивать простого мальчика-слугу с великими волшебниками Санктуария?

Они не знали истины. Того, что в нем текла легендарная кровь и что его судьба была предсказана столетия назад.

Слуга Тьмы подошел к окну и поглядел на тварей внизу. Их собралось больше трех сотен и становилось больше. Они почуяли своего хозяина и возбужденно завопили. Несколько воронов накинулись на своего собрата и разорвали на куски. Карканье отразилось от поверхности воды, и птицы разом взлетели, наполнив воздух оглушительным хлопаньем крыльев. Ветер обдул его лицо, и он зажмурился.

Старик и монах, конечно, в пути. Именно такого он и добивался. Наконец-то он отомстит. Во всем виновен Джеред Каин, и его потомок заплатит за него. Белиал приманил Декарда Каина тем, что его жена и сын были замучены и убиты демонами, а их души утащили в Преисподние для вечных страданий. Какая разница, что это ложь. Неважно, как они умерли. Самым важным, как учил его Белиал, является то, как ты используешь информацию. Он причинит Декарду Каину невыносимую боль.

«Пусть они придут». Наступает месяц Ратам, у него собрана жизненная сила тысяч людей, и девочка здесь. У старика ничего нет, и здесь он встретит свой конец. Тем не менее Декарду Каину еще предстоит сыграть свою роль в игре, пусть и очень короткую.

Когда он открыл глаза, то обнаружил, что твари бьются об основание башни. Они жаждали попасть внутрь. Их ряды становились все плотнее. Но они не сравняются числом с легионами иных верных слуг. Вместе они завоюют Санктуарий, обрушив ад на головы смертных.

Слуга Тьмы отвернулся от окна и начал последние приготовления. Грядет Конец Мира. Скоро он вступит в свои владения.

ГЛАВА 31 План

Каин стоял под деревьями у края поляны, опершись на неровную деревянную палку, которую он подобрал в лесу. Мышцы и кости его старого тела ныли и практически стонали. Он разваливался, как старая телега, бока которой трещали, а колеса болтались и практически соскакивали с осей.

«Я не воин». Старик глубоко вздохнул. Разве его путешествие по Санктуарию не было предназначено для других — молодых и выносливых? Как он вообще мог подумать, что у него есть шанс разгромить зло с чьей-то помощью или без нее?

Суть в том, что он никогда об этом не размышлял. Он хотел найти выжившее братство Хорадримов. Только герои могли выиграть подобную битву.

Он заблуждался.

Микулов отправился молиться богам, чтобы получить ответы, и Каин остался один. На другой стороне поляны расположились уцелевшие книжники. Они собирали свои пожитки. Огонь внутри пещеры почти погас, и они смогли зайти внутрь, но большая часть вещей обгорела или повредилась. Они складывали в кучу убогое оружие, но Каин чувствовал, что оно не понадобится. Гаррет Рау сокрушил их. Сейчас они имели столько же шансов, сколько мошки, бьющиеся о фонарик. Они вернутся в развалины своих домов или исчезнут среди холмов, как звери, скрывающиеся от облавы.

Каин подумал о Лие, и неконтролируемый животный ужас вновь охватил его. Он вспомнил их странствие — ее страх и злость, когда покинули Калдей. Затем — ночь у моста, когда он рассказал ей про ее настоящую мать. Потом бегство от лорда Бранда и ходячих мертвецов. Как она вцепилась в него, когда они входили в Кураст! Ее недоверие постепенно сменилось чем-то иным. И он тоже учился у нее. Узнал, что может заботиться о другом человеке гораздо больше, чем о себе самом.

Он не ощущал такого с тех времен, как потерял жену и сына. Но это случилось слишком поздно.

Она называла меня дядей.

Каин вытер слезы. С удивлением понял, что его цель изменилась. Он не рвался избавить Санктуарий от предстоящего вторжения. Между ним и девочкой — тысячи ненасытных тварей. У него нет никакой надежды, но он все равно пойдет, пусть и погибнет, в попытке спасти ее.

Фаррис спорил с Томасом из-за почерневшего котелка. Оба распалились, их лица покраснели. Мальчишки! Он был таким же, как и они. Действительно, он подвергал сомнению рассказы матери о Хорадримах, но отчасти продолжал сохранять веру в благородство, этику и отвагу ордена. А последние десять лет жизни посвятил ордену, полностью отдавая себя этому, стараясь наверстать упущенное. Он стар, но не беспомощен.

В нем проснулось нечто упрямое, он покачал головой. Они еще способны сражаться. Кто сказал, что они проиграли? Когда-то они считали себя Хорадримами. Если не они, то кто?

Вероятно, это и есть его истинный талант — находить силу в других?

Каин заковылял вперед, через прогалину. Кто-то уже снял тело Лунда, но крест остался, и на нем висели окровавленные веревки. Разговор мало-помалу стих, и Каина заметили.

— Ты уходишь от нас? — тихо и беззлобно спросил Томас.

Каин показал на крест.

— Тактика запугивания, — произнес он. — Стара, как мир. Демонстрация силы, чтобы сломить вашу волю. Но мы — часть древнего ордена, созданного, чтобы разгромить врага.

— Нет, — с горечью вымолвил Фаррис. — Нам лучше уйти.

— Может, вы и не Хорадримы, в том смысле, какой вкладывали в это слово маги древности. Но вы изучали книги школ магии? Вы знаете легенды, понимаете учение ордена?

Каин оглядел собравшихся.

— Кто-нибудь из вас пробовал применить какие-нибудь заклинания?

Несколько человек кивнули.

— И я тоже. Но не это делает вас Хорадримами.

Он приблизился к Каллену и положил руку ему на плечо. Снял с него очки, и лицо Каллена сразу стало выразительнее.

— Ты мягок, — заявил Каин. — Пусть твоя доброта и милосердие проявятся.

Он обернулся к Томасу, который уставился в землю.

— Томас, — начал он. — Ты потерял очень близкого тебе человека, твоя дружба крепка. Ты верен до конца, и утрата наполняет тебя гневом. Вот твоя сила. Используй ее.

Каин обратился к Фаррису.

— Ты скептик, — сообщил он. — Докапываешься до самой сути. Но в глубине твоей души живет желание верить. Ты похож на меня, Фаррис. Вместо того чтобы принять свое происхождение и судьбу, я отвергал их. Не противься себе. Каждый из нас обладает своим собственным даром. Мы должны отринуть собственные страхи и сомнения.

Книжники начали переглядываться. Каин узнал среди них двоих ближайших товарищей Эгиля, но третий в прошлом был заодно с Фаррисом.

— Но на что нам надеяться? — спросил один из них, по имени Джордан — мужчина с рассеченной щекой. — Мы — обычные люди, да еще и раненые. Там сотни, если не тысячи демонов во главе с могущественным колдуном.

— Но у вас есть я, — раздался уверенный голос.

Каин обернулся и увидел Микулова, стоящего у основания утеса. Монах сложил на груди мускулистые руки и смотрел на них с воодушевлением, огнем и энергией.

Он был один, но выглядел так, будто мог справиться с целой армией.

— Ты снова обрел своих богов, — сказал Каин.

— Имея их на нашей стороне, мы не проиграем.

Каин задумался. Крики погибшей жены и сына снова зазвучали в его голове, и он почувствовал, что его сердце разрывается. Он понимал, что жалеть о них уже слишком поздно. Но Лия стала для него физическим воплощением всего, что он потерял. И она жива. Он не допустит очередной ошибки.

— У Слуги Тьмы есть чудовищное войско, — произнес Каин. — Он намеревается поднять армию мертвых, погребенных под Геа-Кулем, среди развалин города Аль Кут. Будут и другие враги, и люди, и демоны. Но мы не беспомощны. Являетесь вы Хорадримами или нет — не имеет значения. Мы должны использовать ум, смекалку и личные способности каждого, чтобы пробиться сквозь ад и пронзить сердце врага.

Каин обрисовал соратникам свой план. Они знают туннели Геа-Куля, что является большим плюсом. Кроме того, они обратят малочисленность своей группы в преимущество. Сейчас им нужен символ, который воодушевит их. Он достал из рюкзака куски своего сломанного посоха и положил их на землю. Затем вытащил магический камень и вставил все приготовленные предметы в Куб Хорадримов. Куски посоха исчезли с тихим гудением внутри пространства, в котором, казалось, не могли поместиться.

Принципы действия Куба были загадкой, затерявшейся в истории. Он превращал одни предметы в другие, более ценные. Так же он комбинировал магическую энергию таким образом, что в результате получался новый артефакт. Посоху и драгоценному камню из портала предстояло пройти подобную трансформацию.

Каин сразу ощутил знакомую пульсацию. Раздался треск и жужжание, и воздух пронизал разряд. Каин вынул из Куба посох из прочного дерева, целехонький. На нем виднелась сложная резьба, похожая на языки пламени. Он был окутан голубым огнем, который спустя минуту угас.

Каин оперся на посох. Книжники в изумлении уставились на него. Посох являлся его талисманом. Теперь он проведет их сквозь самую темную ночь.

— Истинный Хорадрим, — прошептал Томас. Он упал на колени, и в его глазах заблестели слезы. — Ты тот, кого предсказали пророчества.

Каин положил руку Томасу на плечо.

— Вставай, — произнес он. — Я не герой. Герои — вы. Я не тот, перед кем надо ползать на коленях, и я стар, а вы — нет. Мы не одиноки в этом сражении, и у нас еще есть в запасе пара фокусов.

Они последовали за ним вверх по склону. Подъем занял у Каина много времени, старые мышцы и кости снова запротестовали. Но он не держался за руку Микулова или кого-то еще.

Пока они шли, Каин расспросил в точности, что именно случилось с Лией, когда в нее попал дротик. План продолжал разворачиваться у него в голове, превращаясь во что-то стоящее. Наконец они добрались до самой вершины. Декард Каин дотащился до края и поглядел вниз — в долину и в сторону моря, окутанного туманом. Он едва мог различить Геа-Куль, напоминающий выгнутую спину морского змея, и зловещую Черную Башню.

Им необходимы союзники. У Каина не было никаких реальных причин верить Джероннану, но что-то подсказывало ему — старый моряк придет на помощь.

Он достал горн и поднес его к губам.

Звук начал нарастать, будто низкий стон смертельно раненного зверя, переходя в завывание проклятого. Он эхом прокатился по вершинам мертвых деревьев и достиг долины. Каин с силой ударил посохом в скалу. Раздался треск, и волна энергии вспышкой света разошлась в стороны. Спустя мгновение послышались крики. Врагов, или друзей, он не знал.

И все стихло.

— Найдите мне корень, который растет в этих местах, — произнес Каин. — А еще несите кирки и лопаты. Нам надо изрядно потрудиться.

Он развернул пергамент, на котором была изображена карта туннелей под Геа-Кулем.

— Вот здесь мы войдем. А тут нам предстоит сражаться. Но не так, как вы думаете.

ГЛАВА 32 Туннели

Старый моряк явился по зову горна. Каин встретил Джероннана на краю. Им следует применить хитрость и обман, и тогда их шансы на победу увеличатся, объяснил он капитану. Джероннан должен устроить отвлекающий маневр. Он сразу согласился, готовый биться за свой любимый город.

Они изучили карту туннелей, которые вели прямо под Черную Башню. Каин пометил самые важные точки, где надо было поместить заряды. Книжники уже рыли землю, ища корень, о котором он сказал, и набивая мешки минералами. План начинал обретать плоть. Заклинание скрытности поможет им оставаться незамеченными и забраться под землю, подальше от любопытных глаз. Потом Джероннан поведет в наступление на башню граждан города, тех немногих, кого не подчинили себе едоки. Они будут идти на поверхности, а другая группа скрытно проберется под улицами — туда же.

Если Каин не ошибался в расчетах, они должны быть на месте до рассвета первого дня Ратама.

Томас знал верхние ярусы туннелей даже лучше Эгиля, и он не терял времени зря. Под покровом тьмы он провел их небольшую группу к канализационной решетке вдалеке от главных ворот Геа-Куля. Она оказалась хорошо замаскирована кучей мусора и грязи. Они отодвинули решетку в сторону и спустились вниз по железной лестнице. Томас зажег фонарик, и проход залил желтый свет.

Здесь было темно и пусто, с потолка капала вода. Пахло тлением, как у могил. Каин лишь молился, чтобы туннели не стали их усыпальницей.

Книжники вооружились вилами, мечами, луками, кухонными ножами и молотами. Скорбная армия из двадцати пяти человек. Микулов возглавлял процессию вместе с Томасом. Каин шел замыкающим рядом с Калленом. Фаррис, все такой же отчужденный, решил сопровождать их, а следом за ним брели его приверженцы. Каин сомневался, можно ли им доверять. Но выбора у них уже не было.

Они медленно пробирались вперед. Наконец остановились, столпившись, будто пытаясь остаться в тусклом круге света.

Внезапно раздался скрежет. Томас поднял фонарик. Сначала они ничего не увидели, но потом заметили какое-то движение. До них донесся стон, а затем стук и резкий удар.

— Прикрой свет! — зашипел кто-то.

Томас набросил на фонарь плащ, и туннель погрузился во мрак. Новый удар потряс стены, и на пол посыпались земля и мелкие камешки.

Снова загрохотало, ближе.

— Шаги, — прошептал Каллен.

Накатила мерзкая вонь. Томас резко откинул плащ.

Метрах в десяти от них возвышался громадный непогребенный. Многочисленные глаза твари, прикрытые пленкой, глянули на них. Она зарычала и ринулась на людей.

Почти все запаниковали. Томас развернулся, чтобы бежать, и фонарь в его руке едва не погас. Но Микулов рванулся вперед. Сверкнула ослепительная вспышка, и непогребенный заревел. Раздался звук кулаков, молотящих по телу, и оглушительный грохот. Каин крикнул остальным, чтобы они не двигались, и расставил руки в стороны, перегородив туннель.

Томас замер, бледный, как полотно.

Тварь лежала, привалившись к стене. Одна из ее гигантских конечностей была оторвана, на ее туловище темнели рваные раны, из которых что-то сочилось. Микулов снова ринулся в атаку. Он был молниеносен. Он резанул кинжалом мощную шею твари. Неупокоенный завыл, то ли от злобы, то ли от боли, и попытался развернуться. Он взмахнул лапой, усеянной шипами, но в тесноте его движения были слишком неуклюжими. Тварь потеряла равновесие и впечаталась в каменную стену, а Микулов с легкостью отскочил назад и опять кинулся в атаку.

Монах вскричал, нанося очередной удар, и волна энергии вырвалась из его ладони. Тварь упала навзничь, ее клыкастые пасти открывались и закрывались, и из них капала слюна.

Каллен поднял вилы и вонзил их в бок монстру. Кто-то выстрелил из лука, и стрела вонзилась в спину неупокоенного.

Тварь, покачиваясь, хотела развернуться, но Микулов взмахнул кинжалом и глубоко прорезал шею чудовища.

Из раны заструилась темная жидкость. Голова твари упала набок, выставляя на всеобщее обозрение обрубок гниющего мяса. Внутри неупокоенного копошились черви. Тело задрожало, и торчащие из него вилы Каллена уподобились метроному.

Микулов рубанул ладонью, выбросив поток энергии прямо в грудь неупокоенному.

Тварь лопнула.

Куски мертвой плоти полетели во все стороны, покрыв нечистотами тех, кто стоял ближе. Осколки камня отскочили от стен туннеля и покатились к ногам Каина. Рядом упала гигантская лапа. Раз дернулась и застыла навсегда.

Пламя в фонарике заплясало от потока воздуха, но не погасло. Томас поднял его повыше, и им открылась чудовищная картина. Куски плоти все еще извивались, будто оторванные конечности насекомого. Одна голова открыла клыкастую пасть. Ее покрытые белой пленкой глаза вращались туда-сюда, пока Фаррис с мерзким хрустом не раздавил ее сапогом.

В туннеле воцарилась тишина.

— Мы… убили его, — с удивлением сказал Томас.

— Можно ли убить то, что и так мертво? — произнес Каллен, ухмыляясь, как безумный, и снимая ошметки с очков.

Они поглядели друг на друга. Некоторые принялись кричать и хлопать их по спине. Но Каин не принял участия в этих торжествах. Нельзя терять время. Он представил себе Лию в темном зале, закованную в цепи. Гаррет Рау наверняка готовит демонический ритуал, который может стоить ей жизни.

Получив письмо о кончине своей жены и сына, Каин отправился на место происшествия. Отрезок дороги, где это случилось, был самым непримечательным. По обеим сторонам возвышались деревья, за которыми вполне могли укрыться преступники. Он не увидел перевернутого фургона, его давно убрали. Но он представлял повозку, лежащую на боку в траве. Одно колесо еще медленно вращалось, а Джереда и Амелию забрали в небытие. Он не мог отделаться от ощущения, что в тот момент весь мир изменился. С тех пор стук колес фургонов по мостовой всегда заставлял его вздрагивать.

Томас повел их дальше. Наконец они достигли места, где, по его словам, никто из книжников никогда не бывал. Он сверился с картой и отыскал путь вглубь — к центру лабиринта.

Чем глубже они спускались, тем холоднее становилось вокруг. Повсюду рос густой зеленый мох, а затем они были вынуждены идти по колено в ледяной воде. Дюжины крыс бежали им навстречу с мерзким писком.

Впереди что-то зашевелилось. В свете фонарика они увидели знакомый силуэт призрачной твари, ползущей по полу. Она оскалилась, ее лысый череп блестел, а пустые глазницы глядели в никуда. Она зашипела.

— Едок, — выдохнул Каин. — Надо быстро убить его, иначе он сообщит другим, и они задавят нас массой.

Люди отшатнулись, увидев, как едок развернулся и взобрался на стену, вцепившись в нее когтистыми пальцами. Снова обернулся к ним, вися на потолке, как летучая мышь, и сгинул.

Микулов забрал фонарик у Томаса.

— Ждите здесь, — сказал он и ринулся в темноту.

Остальных окутал непроглядный мрак. Каин предостерег их, чтобы они не двигались и сохраняли тишину. Произнес заклинание, и драгоценный камень, венчавший его преображенный посох, мягко засиял.

Раздался треск и нечеловеческий вопль. Каин повел группу вперед. Они разглядели Микулова рядом с изломанными телами трех едоков.

— Были еще, — заявил он. — Сбежали.

У Каина кровь застыла в жилах. Это — разведчики Рау, они поспешат и доложат хозяину обо всем. Если только не сидят в засаде за очередным поворотом.

— Надо соблюдать осторожность, — произнес он.

Томас взял в руку фонарь, а Каин замыкал шествие. Он приготовился к встрече с ордой вурдалаков на каждом повороте, но здесь было пусто. Он не знал, радоваться этому или беспокоиться.

Чем ближе они были к центру системы туннелей, тем сильнее он чувствовал вибрацию и гул.

И вдруг, глубоко под землей, проход резко расширился, и они оказались в огромной пещере. Они замерли у края безмолвной черной дыры. Все вокруг покрылось пылью веков, пахло гробницами.

Они наконец-то нашли его. Забытый город, Аль Кут.

ГЛАВА 33 Аль Кут

Следом за Томасом они брели по разбитой дороге. Когда-то Аль Кут являлся величественным городом, гордостью древнего Санктуария. Улицы были широкими и мощеными, дома строились из камня и кирпича. Они в изумлении уставились на заброшенные строения. Дома людей, живших тут столетия назад. Повреждения, нанесенные битвой магов, были видны до сих пор. Обожженные камни, взломанные тротуары, покосившиеся здания с поврежденными фундаментами.

Размер затерянного города потрясал воображение. Призраки прежних обитателей, казалось, мелькали по сторонам.

— Я был здесь во сне, — пробормотал Микулов. — Это город мертвых, отягощенный тысячами потерянных душ.

Больше никто говорить не осмелился. Ощущение сверхъестественной силы под ногами росло. Им надо поторопиться. И повсюду они замечали отпечатки ног. Лишь некоторые из них выглядели человеческими.

— Приближается рассвет, — сообщил Каин.

Уловив движение в правой нише, он обернулся, но обнаружил огромного паука. Создание размером с кулак, как ни в чем не бывало, сидело и таращилось на них фасетчатыми глазами, подергивая мохнатыми лапками.

Они молча миновали множество давно покинутых домов. Темнота поглощала свет фонарика. Город никак не кончался, а потолок пещеры был настолько высоко, что казался им беззвездным небом. Они прошли древние библиотеки Визджерей и памятник, то ли древнему правителю, то ли герою войны.

Но где же тела? Согласно легенде, погибшие маги-воины остались там же, где и пали. Растащили ли их стервятники или роль сыграло нечто более жуткое?

Наконец дорога начала медленно подниматься выше, и они очутились на окраине Аль Кута. Впереди темнел зев очередного туннеля.

По полу текла вода, уже проточив желобок в камне. Каин почувствовал запах моря.

Он почти у цели.

— Мы близко, — прошептал Томас. — По моим расчетам, мы под Геа-Кулем.

Напряжение росло. Пока план Каина срабатывал без помех, но если они сделают лишний шаг, то не смогут захватить врага врасплох.

Каин развернул карту и показал группе места в туннеле, где следовало заложить мешки с магической смесью. Они медленно двигались вперед. Море было над ними, отделенное лишь прослойкой скалы. Если только он сможет…

Декард Каин.

Каин остановился. Кожа пошла мурашками. Голос прозвучал у самого его уха, но он ничего не увидел среди теней. Ни демона, ни иной твари. Другие вели себя так, будто ничего не услышали.

Он вдруг вспомнил мгновение из далекого прошлого. Он, еще мальчишка, поругавшийся с матерью. Горящие страницы. Ночь. Некто, шепчущий его имя.

«Познай правду этого мира. Твоя судьба ждет тебя, как моя — меня. Мы связаны, ты и я, историей и легендами. Мы похожи больше, чем ты думаешь. Я книжник, и ты тоже. Я происхожу от тех, кого ты считаешь героями. Но они были слепы, как и ты. Ты можешь изменить это».

Каин стиснул зубы. Он не посмел ответить. Действительно, Слуга Тьмы могущественен, если разыскал Каина здесь. Но есть шанс, что он не знает в точности, где они сейчас. Вероятно, он посылает свою мысль в пространство, надеясь вступить в контакт с врагом.

Но Каин не мог отделаться от тревоги. Неужели их пути переплелись и связаны навеки и есть ли у него выбор? Хотелось верить, что есть. Люди родились от ангелов и демонов, и поле битвы между Небесами и Преисподними находится в их душах. Желание действовать бескорыстно, во имя любви и блага всегда вступает в борьбу с жадностью, злобой и завистью. Санктуарий живет в каждом из людей, поэтому они обладают особой силой, которую можно обратить и к великому добру, и к великому злу.

«Твой моряк уже мертв. И девочка. Врата открыты. Нет смысла сопротивляться.

Присоединись ко мне, встречая нашего истинного владыку Санктуария».

Сердце Каина забилось. Это ложь. Он не мог поверить в слова врага.

— Все, — прошептал Томас. — Если я не ошибся, то мы прямо под башней или очень близко.

Каина рывком вернуло в реальность. Они стояли у лестницы с ржавыми перекладинами, покрытыми влагой и слизью. Сверху в туннель проникал серый свет и брызгал дождь.

Он понял, что покрыт холодным потом, а дышит неглубоко и часто. «Демон лжет. Ты не должен слушать его». Если бы Лия была мертва, он бы это почувствовал. Рау играет с ним, пытается вытащить его наружу, туда, где его убьют.

Но его терзали мрачные подозрения. Вопреки здравому смыслу, он воспользовался демоническим заклинанием. И распахнул дверь к себе в душу, точно так же, как и Гаррет Рау.

Не совершил ли он нечто чудовищное?

Слуга Тьмы ликовал. Декард Каин приближался вместе со своей жалкой армией оборванцев и неудачников, тех самых Первых, которых сам Слуга Тьмы счел совершенно бесполезными.

Всех, кроме одного. Того, кем проще всего овладеть.

Слуга Тьмы глядел его глазами, как люди начали карабкаться по ступеням. Они угодят прямо в его сети. Железные перекладины лестницы были скользкими от влажного морского воздуха. «Осторожнее, — подумал он. — Зачем нам случайности?»

В самом деле, печально, что Декард Каин столько преодолел только для того, чтобы попасться в ловушку. Смертные Санктуария никчемны. Жестокие, злобные, зараза на теле мира. Горящие Преисподние смоют их волной очистительного огня. Останутся лишь безмозглые тела.

И в Санктуарии воцарится Слуга Тьмы.

Рау открыл древнюю книгу.

Он начал ритуал и сразу же ощутил ожидание Белиала. Дрожащий в предвкушении многорукий бог явится во всем своем величии. Слуга Тьмы почувствовал его невиданную мощь. Мысли демона ощупали его ум и стали едины с ним. Они ласкали Слугу Тьмы, убаюкивали обещаниями богатств и безграничной власти.

Слуга Тьмы ощущал пульс силы демонов снаружи башни. Они быстро разделались с капитаном и жалкой кучкой его союзников, вышедших биться на улицы города с подручным оружием в руках. Последние из обитателей Геа-Куля, которые смогли сопротивляться гипнотическому напору едоков. Но они стали легкой добычей для огромной стаи. Капитан пал последним. Прежде он был серьезным противником, но теперь превратился в немощного старика. Слуга Тьмы узрел, как Джероннан исчез под накатившейся волной едоков, успев на мгновение вытянуть вверх руку. Он наделся на спасение. Которого никогда не будет.

В Санктуарии началась война, но пока битва была шуточной. Лишь намек на то, чему суждено случиться. Вскоре сверкнет последняя искра, и восстанет истинная армия. «Легион неупокоенных магов, командовать которым буду я». Они завоюют города и займут все земли. Перед Слугой Тьмы откроются новые возможности.

Щупальца Белиала сжались, возвращая его к текущему моменту. Слуга Тьмы снова взялся за книгу. Достал из кармана одеяния мешочек с порошком и нарисовал знак на теле неподвижной девочки. Даже сквозь глубину ее оцепенения он чувствовал грубую силу, дар ее матери, передавшийся Лие по наследству. Во имя конца этого мира она будет принесена в жертву. Ее душа станет изначальной вспышкой, и он раздует пламя, в котором сгорит Санктуарий. Как еще лучше можно послужить его владыке и хозяину?

Слуга Тьмы произнес привычное заклинание, он пользовался им уже много раз. Тихо и ритмично. Твари, собравшиеся снаружи, окончательно обезумели. Он выбрал время с точностью до секунды. Вокруг него собиралась энергия, гладкие стены обдувал ветер. Наконец-то он достиг кульминации своего мастерства. Едоки завопили, выражая свою любовь к нему, они кружились и метались вокруг башни. Он командовал армиями Горящих Преисподен, подчиняя их своей воле так, как делал Бартук.

На полу были сделаны желобы, чтобы сконцентрировать силу девочки и направить ее в нужное русло. Она должна хлынуть вниз, через центр Черной Башни, и напитать то, что находилось ниже. Соединиться с энергией бесчисленного множества других.

Слуга Тьмы принялся за дело.

ГЛАВА 34 Внутренний двор

Они гуськом взбирались по скользким ступеням. Микулов поглядел на ноги Фарриса, который настоял на том, что пойдет первым. Сердце монаха, обычно бившееся медленно и ровно, ускорило свой ритм. На коже монаха выступил холодный пот. Он стремился к этому всю свою жизнь, но испугался, что, столкнувшись лицом к лицу с пустотой, может замешкаться. А ведь даже мгновение может оказаться решающим.

«Ты не готов». Он будто снова услышал голоса наставников. Резкие, осуждающие. Они сидели в зале на своих местах, в церемониальных одеяниях. Их длинные седые бороды и гладко выбритые головы были почти одинаковы. «Ты должен остаться и тренироваться, пока не обуздаешь свою гордыню и вспыльчивость. Иначе ты совершишь непоправимую ошибку».

Но Микулов покинул монастырь, исчез, как вор, пока монахи спали. А теперь настал день расплаты, и он струсил, как маленький мальчик.

«Возможно, наставники правы, а я — просто дурак».

Микулов медитировал в лагере Первых и узнал зов богов. Он взял себя в руки и обрел уверенность, которая вела его в этом долгом путешествии. Но шум армии демонов возрастал, и он вновь засомневался.

Фаррис добрался до самого верха. Капала вода, их одежда промокла. Сквозь решетку проникал противный серый свет.

— Не могу сдвинуть, — прошептал Фаррис, упершись в нее плечом. — Слишком тяжелая…

Кто-то дернул за решетку с другой стороны, и Фаррис едва не упал. Чудовищная когтистая лапа схватила его за шею, выдергивая наружу.

Кто-то из Первых предостерегающе крикнул. Микулов обернулся и увидел мерзких тварей, скопившихся у лестницы. Они принялись взбираться следом за людьми.

«Ловушка». Микулов мгновенно преодолел последние ступени. Энергия буквально вышвырнула его наверх. Перекатившись, он встал на ноги, держа наготове оружие.

Он очутился посреди огромного внутреннего двора, мощенного камнем. Со свинцовых небес брызгал холодный зловонный дождь.

И все пространство кишело адскими тварями.

Группа мускулистых монстров, лишенных кожи, приближалась слева, на четвереньках. Их морды, похожие на собачьи, скалились, с клыков капала кислота. Микулов заметил и демонов в женском обличье, с мечами в руках. Их чувственные формы были обезображены проступающими синими венами. Чудовищные жуки и рой летающих насекомых, с жалами по пятнадцать сантиметров в длину, низко кружили в воздухе. А сотни, если не тысячи, едоков крались вперед, подняв к небу свои круглые личины.

Фарриса выдернул из туннеля краснокожий надзиратель. Он командовал собакоголовыми — рогатыми мускулистыми падшими, глаза которых горели демоническим огнем. Надзиратель закинул голову и завыл, молотя себя по раздутой груди когтистыми лапами и хлеща шипастым кнутом по спинам прислужников. Микулов подумал, что Фарриса сейчас же разорвут на куски, но твари расступились, и тот, улыбаясь, прошел между ними.

— Добро пожаловать в Преисподнюю, — произнес Фаррис.

Орда демонов оглушительно и мерзко завопила от возбуждения.

Томас выкарабкался из колодца и стал рядом, моргая, пока глаза приспосабливались к тусклому свету. На его лице появилось изумление.

— Ты? — выдавил он. — Только не ты, Фаррис, нет.

Тот ухмыльнулся. Его зрачки расширились и замерли, а кожа покраснела.

— Он под властью другого, — прошептал Микулов. — Одержим точно так же, как Эгиль.

— Ты думал, я буду сидеть и ждать смерти вместе со всеми вами? — фыркнул Фаррис, буравя монаха гипнотическим взглядом. — Я по своей воле присоединился к Слуге Тьмы.

— Слуге Тьмы? — переспросил Томас. — Гаррету Рау?

Фаррис кивнул.

— И они сделали тот же выбор, — заявил он, показывая на троих, выбравшихся из колодца.

Друзья Фарриса быстро окружили колодец. Когда наружу вылез Каллен, а потом еще несколько Первых и наконец Каин, то предатели стали надвигаться на них. Каллен принялся недоуменно озираться по сторонам, но Каин, похоже, сразу понял, что произошло.

Микулов раздумывал лишь один миг. И в это мгновение перед ним с потрясающей четкостью пронеслось все, что он сделал за свою недолгую жизнь. Невероятный выбор покинуть монастырь был правилен. И боги сразу же ответили ему. Небо расколола молния, загрохотал гром. Донесся шум моря. Высшие силы донесли до него свои слова и наполнили монаха непоколебимой верой.

Он пожертвует собой ради всеобщего блага и снова обретет единство со всем сущим.

«Ты не готов… пока не обуздаешь свою гордыню и вспыльчивость. Иначе ты совершишь непоправимую ошибку».

Микулов посмотрел на Каина. Тот покачал головой и начал что-то говорить, но Микулов уже двинулся вперед.

Декард Каин беспомощно наблюдал, как монах слегка улыбнулся и кивнул ему. Потом он развернулся к армии демонов. Он знал, что собирается сделать Микулов, почувствовал нутром.

Их опять обыграли. Фаррис выдал их. «Я должен был предвидеть это, — ругал себя Каин. — Я мог все предотвратить». Но любовь и страх за Лию ослепили его, не дали увидеть истину.

Микулов издал низкий торжествующий рык и бросился на толпу скалящихся демонов. Кулаки и ноги монаха замелькали с ужасающей быстротой, засверкал его кинжал, пронзающий врагов. Он отбрасывал их от Каина и Первых. Демоны ринулись в атаку, все разом с кровожадным воем. Но Микулов, крутанувшись, выплеснул взрывную энергию, которая кольцом голубого света разошлась в стороны. Десятки врагов упали, отбросив назад остальных.

Он открывал путь к Черной Башне, тем самым обрекая себя на смерть.

Каин повернулся к колодцу — по лестнице ползли едоки и все новые твари. Он поглядел на Фарриса.

— Это не выход, — произнес он.

— Я с тобой не согласен, — ответил Фаррис. Показал на Каина, Томаса и полдюжины оставшихся Первых, сгрудившихся рядом. — Взять их! — приказал он своим людям.

Трое его соратников нерешительно замешкались.

— Не верьте демону! — воскликнул Каин. — Вспомните то, что я сказал у костра в лагере. Слуга Тьмы и Белиал разорвут вас на части, как только вы сделаете то, что они хотят.

— Фаррис, — начал один из его людей. — Я не думаю…

— Хватит! — заорал Фаррис, побагровев. — Взять их, живо!

Его люди снова промедлили, и это дало Каину шанс. Он достал из рюкзака последний из мешочков с порошком Эгиля и бросил в колодец.

Он взорвался с ослепительной вспышкой как раз тогда, когда едок высунул из дыры свою голову. Монстр упал обратно, объятый пламенем, и сшиб своим телом тварей, поднимающихся следом. Томас взмахнул лопатой, плашмя ударив Фарриса в висок. Тот упал, не издав ни звука.

Трое товарищей Фарриса оказались в меньшинстве. Они одновременно подняли руки и затрясли головами, когда Каллен наставил на них вилы.

— Быстрее, — бросил Каин.

Путь Микулова был устлан разорванными и переломанными телами тварей, но проход быстро сжимался.

И они побежали вперед, к Черной Башне.

Микулова будто окутало пламя. Сквозь него струилась сила богов, защищая от ранений, помогая ему прорубиться сквозь море разъяренных демонов. В каждом его ударе искрилась и сверкала энергия стихий. Он двигался неуловимо для глаз, ловко атакуя чудовищ. Он неустанно ударял их и рассекал тварей священным клинком. Они падали, истекая черной кровью, их отрубленные конечности судорожно дергались, головы катились по скользким камням.

Но на место каждого павшего монстра становилась дюжина. Микулов почувствовал, что начинает уставать.

Когда он обезглавил завывающего надзирателя, его спину оцарапали падальщики. Пошла кровь. Он отсек врагу руку. Но двое подкрадывались сзади, рыча. Он развернулся и выбросил в них искрящийся поток энергии. Их личины превратились в дымящиеся маски.

Они отпрянули, но чудовищное насекомое метнулось к нему и вонзило жало монаху в плечо. Острая боль пронзила руку и грудь. Микулов пошатнулся. Сердце затрепетало. Жало было наполнено ядом. Микулов рассек пополам насекомое клинком и раздавил его останки ногами.

На него летели еще двое, и он одним взмахом разрубил их пополам. Однако вторая его рука уже безвольно повисла. По телам поверженных бесов к нему ковылял непогребенный. Его головы рычали, а лапы, покрытые шипами, напоминали наковальни. Он приготовился сокрушить все на своем пути. Микулов пригнулся и молниеносно нанес серию режущих ударов клинком по спине твари. Чудовище рухнуло на колени. Но когда монах собрался отрубить ему смердящий череп, непогребенный вслепую махнул лапой и попал Микулову точно под ребра.

Монаха подкинуло в воздух, и спустя миг он растянулся на земле. Кожа Микулова, укрепленная годами тренировок и изощренных испытаний, была столь крепка, что могла противостоять почти всему. Однако его кости не выдержали. Падая на спины стервятников, он понял, что сломано ребро. Падальщики укололи его острыми шипами и скинули вниз.

Микулов махнул клинком, и твари отпрянули. Лежа на спине, он хватал ртом воздух. Похоже, он уже не успеет перевести дыхание. Яд продолжал растекаться по телу. Посмотрев на небо, он ощутил на лице дождь, обжигающий его пересохшее горло кислым металлическим привкусом. Тут даже вода порченая.

Небольшое пространство вокруг него быстро сужалось, стороннего окружали едоки. Наступил момент спокойствия. Боги в его голове молчали, время замедлилось, а потом перестало существовать. Он вновь стал маленьким мальчиком. Он бежал по горам, пригибался под ветками деревьев и перепрыгивал через ручьи, кишащие форелью. Кто-то преследовал его. Какой-то человек играл с ним в салки. Микулов мчался от него, а незнакомец изменил облик. И сам Микулов — тоже. Он вырос и возмужал. А его преследователь оказался уже не человеком, а тварью с черным колпаком на голове и крыльями ворона.

Микулов зажмурился, отгородившись от мерзких и безумных чудовищ. Мысленно воззвал к богам. Максимально задержал дыхание внутри себя. Тепло залило его грудь, сначала приятное, но потом нестерпимое и обжигающее, как пламя. Но он сдерживал его, чувствуя, как энергия наполняет его, растекаясь по телу. Боги приняли его дар и десятикратно увеличили его.

Монах открыл глаза. Огонь ожил, извиваясь в его груди, словно дракон. Твари нависли над ним.

Улыбнувшись, монах выпустил силу наружу.

Каин был на полпути к Черной Башне, когда мир взорвался.

Это началось с тихого хлопка, но затем волна голубого огня покатилась от того места, где упал Микулов. Затем прозвучал удар, сотрясший Каина до самого нутра. Кольцо огня сметало все на своем пути. Каина окатило жаром, ударная волна сбила его с ног.

Он едва не потерял сознание, но вскоре пришел в себя. Он словно всплывал из морской пучины. В голове звенело. Он сел и в ужасе посмотрел по сторонам. Его охватило чувство обреченности. Никто не в состоянии пережить подобный взрыв.

Но ведь он знал, что так и будет. Еще у выхода из туннеля Каин узрел это в глазах Микулова. Тихую, непоколебимую решимость. Монах встретился лицом к лицу с судьбой и заключил с ней уговор. Остальное было лишь вопросом времени.

Большая часть тварей, стоявших в пределах ста метров от эпицентра взрыва, просто исчезла. Обратилась в пепел. Те, кто был подальше, уже погибли или получили смертельные ранения. Но другие, по периметру зоны поражения, начали подниматься. Второй надзиратель запрокинул голову к свинцовому небу и зарычал, и его прислужники завыли в ответ.

Микулов сделал проход для Каина и книжников, но не уничтожил всех демонов. Каин ощутил лихорадочную потребность идти дальше. Он указал на Черную Башню и крикнул Первым, чтобы они поторапливались. И сам зашагал по рассыпанным телам демонов так быстро, как только мог.

Посох загудел в его руке, а красный камень на конце слегка засветился. Он не произносил заклинаний. Но посох сам начал действовать, как громоотвод в грозу. На самом деле воздух вокруг него завибрировал от нарастающей силы.

Не было времени гадать, что это такое. Шум орды демонов нарастал. Стаи едоков бросились к людям, будто гигантские белые крабы. Через считаные секунды они их догонят.

Один был быстрее собратьев, но свистнула стрела и вонзилась твари в шею. Едок беззвучно рухнул. Каин мельком заметил Томаса, наложившего на тетиву следующую стрелу. Рядом стоял Каллен с вилами.

— Ступай! — крикнул Томас. — Мы их задержим!

Он развернулся и выстрелил в очередного едока. Тот упал, когда стрела с чавкающим звуком вонзилась в его хилую грудь.

Каин пробежал последний метр, отделявший его от Черной Башни, и нырнул в арочный вход.

Он очутился возле огромной деревянной двери с символом Хорадримов, высеченным на ее поверхности. Но символ оказался искажен. К нему добавили демонические руны, как и было предсказано в пророчествах о Конце Мира. Знак добра подвергся осквернению. Каин получил ясное предупреждение и собрал всю свою волю в кулак.

Дверь с тихим скрипом отворилась, за ней был сумрачный и пустой зал. Каин вошел внутрь и закрыл дверь, отгораживаясь от беснующихся тварей.

Что бы ни случилось, теперь он один. Его друзья пожертвовали собой, чтобы выиграть для него драгоценное время. В конце концов каждый стал героем. Каин с удивлением понял, что он чего-то достиг. Раньше он стоял в стороне, пока другие сражались. Сначала оправдывал себя книжными делами, потом — преклонным возрастом, но результат всегда был одинаков. В глубине души он трусил.

Надо действовать. Но внезапно пробудился его внутренний голос, и Каина опять охватило сомнение. Он старик, он не готов к бою. Он никогда не держал в руках меча. Как он расправится с врагом? Какими умениями он обладает?

«Лия». Он — единственная надежда для маленькой девочки. И это, больше чем что-либо еще, заставило его продолжить начатое.

В свете посоха он разглядел ступени винтовой лестницы с каменной колонной посередине. Откуда-то сверху лился тусклый свет.

Его сердце едва не выскакивало из груди. Каин принялся подниматься вверх. Он дышал все тяжелее, в груди горело, колени болели, а боль в спине стала нестерпимой. Его ум перешел в какое-то совершенно незнакомое состояние. Каин будто повис над собственным телом и наблюдал, как оно движется. Одновременно перед его глазами проносилась вся его жизнь, вплоть до нынешней, финальной сцены. Мать, печально глядящая на него. Те дни, когда он был молодым учителем в Тристраме. Жена и ребенок, держащиеся за руки. И, наконец, последний миг. Он, старый и сломленный, бредет по лестнице, пытаясь прорваться к Лие.

За стенами башни демоны почему-то стихли. Каин услышал карканье ворона, эхом отдавшееся по внутреннему двору. То был голос вестника рока. Каин представил себе останки Первых, выпотрошенных и висящих у входа. Образ получился ярким и до боли реальным. Каин решил, что это видение, но живот свело от правдоподобности. Он не должен останавливаться. Нельзя позволить ужасам, которые уже стали фактом, отвлечь его от его цели. Там Лия и Слуга Тьмы, ожидающий его.

И Декард Каин молился, чтобы только не было поздно.

ГЛАВА 35 Ритуальный зал

Лия плыла вверх, сквозь соленые воды моря. Над ней было синее небо. Легкие жгло, глаза заволакивало туманом, и она хотела выбраться из бездны.

Внезапно небо исчезло, превращаясь в черную дыру, зрачок огромного, немигающего глаза. Ворон с улиц Калдея клевал мертвую плоть, отрывая полоски мяса.

«Глупая маленькая девочка, — сказал ворон. — Ты думаешь, что действуешь по своей воле. Ничего не имеет значения здесь. Ты принадлежишь мне».

Голос изменился, и глаз расплылся. Теперь она видела нищего, кричащего о Конце Мира. «Улицы зальет кровь! Вы обречены. Слуга Тьмы могущественен. Он соберет армию демонов! Среди нас будут ходить мертвецы!»

А потом нищего сменила Гиллиан. Она возвышалась над Лией с ножом в руке. «Демоны жаждут крови, — прошептала она. — Они желают ее, Лия. Они купаются в ней».

И вдруг Лия узрела свою настоящую мать, но скрытую тенью. Она стояла молча и неподвижно. Что бы ни делала Лия — умоляла, просила, кричала, плакала, — мать не шевелилась, не реагировала, будто статуя.

Открыв глаза, она не сразу поняла, что проснулась. Вокруг царила тишина, а черный зрачок до сих пор не исчез. В конце концов Лия догадалась, что на нее глядит человек, лицо которого скрывал капюшон.

Она понятия не имела, как здесь очутилась. Последнее, что она помнила, это лагерь, поляна у пещеры и твари, крадущиеся между деревьев. Может, ее схватило какое-то чудовище?

Где же дядя Декард? Ее уколол страх. «Почему он не пришел за ней?»

Человек что-то распевал, тихим и ровным голосом. Лию стал бить озноб. Пол под ней задрожал. Она почувствовала легкое давление где-то у пояса. Страх усилился, пульс участился, сердце трепетало, как умирающая птица. Голова закружилась.

Лия повернула голову.

На ее тело взбиралась худощавая тварь с белесыми волосами. Когтистые пальцы вцепились в нее, как тот ворон в мертвечину. Существо уставилось на Лию пустыми глазницами. Губы монстра были лиловыми и потрескавшимися. Перед Лией снова предстала Гиллиан. В воздухе замерцали извивающиеся нити крови. Они, как зачарованные змеи, обвили Гиллиан и поползли в дыру в каменном полу.

Что-то начало пробуждаться в ней — огромное и могучее. Прежде чем потерять сознание, Лия собрала последние силы и закричала. Звук эхом отдался во всей башне, но его заглушило злобное карканье птиц. Они хлопали крыльями, словно аплодировали ей, в предвкушении невиданного зрелища — ее скорой смерти.

Каин услышал крик Лии.

Он почувствовал страх и надежду. Она — жива, а значит, у него есть шанс. Он бросился вверх по ступеням и, подняв голову, обнаружил, что добрался до конца лестницы. Далее была небольшая площадка, очередная дверь и окно, из которого открывался вид на скалы и серое море.

Каин остановился у окна, судорожно дыша. Какой же он старый и разбитый! Он и понятия не имел, как вообще смог забраться настолько высоко.

Приложив руку к двери, он ощутил энергию, пронизавшую башню.

Она струилась из глубин земли. Или, возможно, наоборот, уходила в недра. Посох сразу засиял, собирая силу, которая текла сквозь пальцы Каина.

Он прислушался и уловил тихий удар, шорох, а потом низкий стон. Он отшатнулся.

Наконец он догадался. Это был горн Джероннана.

Похоже, внутри едоки.

Каин тронул дверь, и оказалось, что она не заперта. Он распахнул ее и узрел хаос.

Он очутился в круглом зале без мебели или украшений. Только в подставках, напоминающих костлявые руки, пылали два факела.

Но взгляд Каина был прикован к центру зала.

Лия лежала на полу лицом вверх. Ее руки и ноги сковывали цепи. Едоки присосались к ее запястьям, лодыжкам, шее и губам. Их бесформенные тела кровопийц подрагивали от удовольствия, лысые черепа влажно блестели сквозь редкие пряди волос. Каин слышал чавканье, их плечи шевелились, кости проступали сквозь тонкую кожу.

Они уподобились гигантским птицам. «Уродины».

Глаза Лии закатились. Ее кожа посерела, а плоть начала сморщиваться, как высохшее яблоко.

Каин ринулся к Лие, сдавленно вскрикнув от ярости и отвращения. Поднял посох и произнес слова заклинания, которые сами вырвались из него. Посох ослепительно вспыхнул, и едоки, залитые красным сиянием, зашипели и отпрянули. Один из них снова застонал. Они вскочили на окна, из их плоти выросли перья, а носы превратились в черные клювы. Еще миг — и они улетели прочь.

Каин рухнул на колени рядом с Лией, коснулся ее лица. Ее кожа была ледяной и липкой, и она не просыпалась. Но она не умерла. Он нащупал еле ощутимый пульс у нее на запястье. Гнев наполнил его душу. Каин мягко прижал голову Лии к своей груди. «Они за это заплатят!»

Внезапно Каин заметил темную фигуру в одеянии с капюшоном. Она буквально возникла из воздуха. Руки незнакомца были спрятаны в длинных рукавах одеяния. Он плыл вперед, как привидение.

Лия дернулась, и ее спина сильно выгнулась. Башня задрожала.

— Я ждал тебя, Декард Каин, — сказал человек, снимая капюшон. Взору Каина открылось уродливое лицо.

Глаза Слуги Тьмы были глубоко посажены и горели, подобно углям. Кожа имела лиловый оттенок. Нос отсутствовал, вместо него зияла черная дыра. Губы разошлись, обнажив беззубые десны.

— Гаррет Рау, — произнес Каин. Встал. — Ты и не знаешь, что наделал…

— Пути Хорадримов давно мертвы, — заявил Рау. — Началась новая эпоха, в которой будут властвовать Горящие Преисподние и рожденные от адского огня. Я возглавлю этот путь, и ты станешь последним свидетелем гибнущего мира, заточенный здесь навеки.

— Белиал осквернил твой ум, — вымолвил Каин. — Ты должен выслушать меня, Гаррет. Ты не можешь верить в его ложь. Он будет использовать тебя — до поры до времени. Он пожрет тебя заживо, поглотит твою душу и выбросит то, что от тебя останется.

— Умно, — улыбнулся Рау. — Ты назвал меня по имени. Хочешь войти в доверие, попытаться заставить меня вспомнить, кто я. Возможно, тогда тебе следовало бы именовать меня Тал Раша.

— Я не понимаю…

— Настоящим именем моего предка, которое я ношу по праву. Того, кто был навеки заточен в гробнице Баала твоим кровным предком. Но Джеред Каин тоже пострадал… от своего же соратника.

Лицо Слуги Тьмы исказила злобная гримаса.

— Или ты забыл?

Каин покачал головой.

— Нет, — сказал он. — И Тал Раша сам сделал свой выбор. Он забрал Баала с собой и избавил Санктуарий от зла.

— Так говорится в истории. Ложь окутала истину. Твой Джеред Каин — никакой не герой. Он использовал демоническую магию, чтобы обмануть Тал Раша, и засунул в него Камень Души. Восстал против друга. Джеред пожертвовал им, чтобы иметь возможность спастись самому. Он — трус.

— Джеред и Тал Раша были боевыми товарищами, Хорадримами. Тираэль избрал их, чтобы вывести мир из тьмы. Они…

— Молчать! — заорал Слуга Тьмы. — Не пытайся просветить меня, Декард Каин. Я читал тайные свитки, где говорится совсем другое.

Он резко обернулся и схватил книгу с подставки, показывая Каину изображение на обложке.

— Вот герб семьи Тал Раша.

Он вытащил из-под одеяния кусок рваной бумаги, демонстрируя точно такой же рисунок.

— Это от моих родителей, которые умерли, когда я был еще младенцем.

Каин покачал головой. Даже такая мысль казалась ему полным абсурдом. Кроме того, Тал Раша не имел детей.

— Ты не прав, — возразил он. — У Тал Раша нет генеалогического древа. И никогда не было.

Лицо Слуги Тьмы стало еще яростнее, и Каин увидел на нем отблеск из прошлого. Перед ним возник дерзкий мальчик Гаррет Рау.

— Как ты смеешь! — воскликнул Слуга Тьмы. — Ты забросил свою семью так, что они сбежали и стали жертвой демонов. Их души до сих пор страдают, взывая к тебе. А ты не можешь и не желаешь ничего сделать. Теперь не защитил этого ребенка! Уже поздно. Твоя драгоценная Лия умрет и подарит жизнь тем, кто разрушит весь Санктуарий.

— Нет, — сказал Каин. — Белиал обманул тебя. На мою семью напали разбойники. Обычное ограбление. Они…

Рау выставил руку. Из его ладони вырвалось голубое пламя, ударило Каину в грудь и отбросило назад. Он упал на спину, абсолютно беспомощный. А башня продолжала вибрировать, и ее гул поглощал все остальные звуки.

Слуга Тьмы поглядел на Лию и окатил ее струей огня. Она дернулась, и из нее вырвалась яркая вспышка. Каин уже ничего не видел и не слышал, кроме биения собственного сердца.

Энергия пронизала Черную Башню, уйдя вниз, в зал, заполненный силой тысяч смертных. Хранилище взорвалось с чудовищным грохотом. Ударная волна разметала все вокруг, а энергия ринулась дальше.

В безмолвных подземельях Аль Кута стоял человек. Анук Маанор широко простер руки и улыбнулся, когда начали просыпаться те, кто был долго погребен под землей.

Его армия вернулась в Санктуарий.

Мертвые ожили и выбрались наружу.

Энергия продолжала поступать по круглой трубе в центре Черной Башни и по сети туннелей под ней. Симметричный рисунок лабиринта усиливал ее и давал растекаться во все стороны.

Поверх костей и сухожилий мертвецов начали нарастать вены, в них заструилась черная жидкость вместо крови. Они уверенно шагали, выстраиваясь в длинную колонну. Каждый слепо таращился куда-то вдаль пустыми глазницами.

Они маршировали, ведомые Маанором, чтобы выйти на поверхность.

Женщина и ребенок бежали сквозь высокую траву, взявшись за руки. Их одежда была изорвана, а лица в крови. Женщина пыталась утешить своего сына. Позади них виднелся опрокинутый фургон. Его колеса слетели с осей, а два вола, тащившие его, были убиты тварями. Возница лежал в подлеске и не дышал.

Женщина споткнулась, едва не рухнув на землю. Ее ребенок плакал, но не останавливался, крепко сжимая ее пальцы.

Козлоноги нагоняли их. «Мы погибли!» — поняла женщина и в последний момент упала на колени. Она обхватила мальчика руками, закрывая его своим телом.

Но твари не разорвали мать и ее сына на куски. Они окружили их, завывая, обратив головы к темнеющему небу. Женщина обернулась к дороге в ожидании чуда. Но дорога на Калдей была пуста.

— Декард, — прошептала она. Слезы струились по ее лицу. — Я…

Что бы она ни собиралась сказать, ее слова резко оборвались. Холм перед ними задрожал и раскололся. На том месте, где росла трава, образовалась дымящаяся и светящаяся воронка.

Твари завизжали и забились в экстазе. Огромные когтистые лапы появились из ямы, хватаясь за ее края. Наружу вылезло огромное членистое тело, увенчанное чудовищной головой. Глаза, горевшие огнем Преисподней, поглядели на двух людей. Тварь разинула пасть, из которой повеяло смертью и уничтожением, и засмеялась, выдыхая горячий ветер.

— Твоя жена и сын обитают среди созданий Горящих Преисподен, — прогремел голос в голове Каина. Архангел Тираэль — тоже здесь у нас в плену. А теперь и ты к ним присоединишься и склонишься предо мной, Белиалом, владыкой Преисподен — будущим правителем Санктуария и Вышних Небес.

Белиал, Владыка Лжи, навис над ним, как великан, готовый сокрушить все на своем пути. Каин зажмурился. Он попытался найти потаенный уголок своего сознания, который позволил ему сохранить рассудок после той ужасной трагедии с Амелией и сыном. Он сосредоточился на учении Джереда Каина. Тот писал, что истинная природа воина состоит в способности сохранять сосредоточение посреди безумия битвы. Теперь Декард Каин находился в доме матери. Он сидел за столом при свете свечи, его руки были молодыми и гладкими, зрение — острым, а сердце наполнено воодушевлением. Страницы книг и знакомый запах старой запыленной бумаги успокоили его.

Но образ не удержался. Он растворился, превратившись в тела его жены и юного сына, растерзанных козлоногами.

«Их раны были болезненны, но они страдают до сих пор, даже сейчас, неспособные уйти из Преисподен. Их души жаждут героя, который никогда к ним не придет. Ведь его не существует. И ты, Декард Каин, уже давно знал правду, но продолжал ее Игнорировать».

Видение изменилось. Каин узрел Санктуарий, заполненный криками обреченных. Огонь обжигал ноги людей, связанных и подвешенных в огромном зале. Остальные были вынуждены работать под присмотром надзирателей. Демоны хлестали свои жертвы шипастыми кнутами. Они заставляли их тащить телеги с железом к кузням, пылающим таким жаром, что кожа облезала с рук и ног обреченных. Другие выковывали молотами длинные мечи и доспехи. Оружие и доспехи относили к стенам третьи и складывали все в высокие штабели.

— Мы готовимся к предстоящей войне, — сказал Белиал. — Скоро я овладею смертным телом Гаррета Рау. Сначала падет Калдей, а потом и другие города Санктуария. Когда армия восставших мертвецов завершит дело, мы выпустим в бой новую, начав из Санктуария штурм Кристальных Врат. Мы завоюем Серебряный Град и все Вышние Небеса.

Каин глядел на сотни людей с босыми ободранными ногами. Их лица искажало страдание. Его сердце разрывалось.

Среди них были его жена и сын.

Декард Каин очнулся. Это — морок. Ложь, которую подсунул ему Белиал, мастер подтасовок. Души его близких невозможно забрать в Преисподние вот так просто. Но сомнения вновь охватили Каина.

Слуга Тьмы возвышался над Лией, простерев на ней руки, а глубоко внизу громыхали шаги тысяч восставших мертвецов. Каин представил себе их ряды. Они маршируют, сжимая в костлявых руках ржавое оружие.

Сила продолжала покидать Лию. Она перетекала в Гаррета Рау, а затем — в башню и туннели. Энергия трещала и хлопала, как огонь. Хотя Лия и была без сознания, ее душа отзывалась на заклинание Рау.

Он не позволит Слуге Тьмы и Белиалу погубить ее! «Ты должен действовать, немедленно».

Каин с трудом поднялся на ноги. Его деревянный посох валялся рядом. Каин подобрал его и доковылял до Лии, а потом взмахнул им.

Тот раскололся, ударив в висок Гаррету Рау. Из раны на лбу брызнула темная кровь, и магическая власть над Лией разрушилась. Каин не раздумывал. Он опять взмахнул посохом, направив его прямо в грудь Гаррету Рау.

Рау отшатнулся и завыл от боли. Посох торчал из его плоти, как кол. Каин почувствовал, что башня покачнулась, и голоса орды демонов снаружи на мгновение стихли.

Он ринулся к Лие и бережно приподнял ее голову. Она под воздействием зелья, как и сказали Первые. Если он прав, то есть лишь одно средство.

Каин сунул руку в рюкзак и вынул флакон с жидкостью, которую он приготовил из корня, собранного книжниками несколько часов назад. Единственное известное противоядие от тораджанского корня, который наверняка использовал Слуга Тьмы. Сам Каин тоже применял его, чтобы успокоить Лию, когда впервые встретил ее в доме Гиллиан. Ничто другое не смогло бы ее сдерживать так долго.

Он осторожно капнул жидкостью на губы Лие.

Спустя пару мгновений Лия тихо застонала, и ее веки задрожали. Каин возился с цепями, которыми она была скована, но без толку. Лицо девочки осунулось, а руки и ноги почти что высохли. «За что ей выпали такие страдания?» — гневно подумал Каин.

Шум заставил его обернуться. Гаррет Рау вытаскивал обломок посоха из груди, сантиметр за сантиметром. Кожа его сразу стянулась, закрывая рану.

— Мог бы придумать что-нибудь получше, — сказал Рау и улыбнулся. На его зубах была кровь. — Скоро Белиал поприветствует свою армию. И ему поможет сила девочки.

— И тогда он полностью овладеет тобой, — заявил Каин. — Тебя выкинут в пустоту, и тело твое займет Владыка Лжи, используя его по своим надобностям.

— Нет, — фыркнул Рау, мотнув головой, но Каин уловил в его голосе нотку тревоги. — Он обещал мне, что я буду править вместе с ним…

— Белиалу нельзя верить, — произнес Каин. — Ты настолько наивен? Он солгал тебе о твоем происхождении, Гаррет. И солгал тебе про меня. Но придет время, и ты сам все поймешь.

Он подумал обо всем, что знал о детстве Рау. Сирота, скорее всего тосковавший по кому-нибудь, на кого можно опереться. Белиал почуял добычу, дал Рау ощущение силы и власти.

— Одержимость иногда происходит медленно и незаметно, — продолжал он. — Ты никогда не ощущал, что сам себе не принадлежишь?

— Ты испуган, старик.

— Полагаю, Белиал проявлял через тебя свою силу. Ты служил для него проводником. Он промыл тебе мозги, проверил на прочность, ослабил твою внутреннюю защиту. Он хочет уничтожить Санктуарий и завладеть Вышними Небесами. А тебя он вышвырнет вон. Позже ты убедишься в моей правоте.

Рау хотел что-то сказать, но стал озадаченным, а потом и испуганным. Похоже, он с чем-то боролся.

— Нет, — вымолвил он. — Не может быть! Я тебе не позволю. Я не стану…

Каин уже не был уверен, человек перед ним находится или иное существо. Рау вдруг вскрикнул и принялся раздирать себе лицо, с которого потекли струйки крови. На его лбу выросли костяные пластины, а глаза загорелись желтым.

Он наконец расслабился, и на губах заиграла ехидная улыбка. Гаррета Рау больше не существовало.

— Декард Каин, — прохрипел Владыка Лжи. Воздух перекатывался в легких занятого им тела. — Ты действительно живучий для твоего возраста. Должен поблагодарить тебя за услугу. Но боюсь, твоя работа окончена, как и ее. Тебе и твоей малышке Лии пора умереть.

ГЛАВА 36 Ходячие мертвецы Аль Кута

Микулов постепенно приходил в себя.

Он лежал на боку, покрытый останками обратившихся в прах бесов и едоков. В каменной мостовой двора был небольшой кратер, и он находился в его середине. Почти до самой башни протянулась глубокая и широкая расщелина. Двор усеивали тела демонов и прочих тварей. Несколько монстров корчились в предсмертных судорогах.

Невероятно, но он уцелел.

Голова Микулова пульсировала от боли, а рот пересох. Он сел, стряхивая с себя пепел, и стал озираться по сторонам. Увиденное насквозь пронзило его холодом. Отовсюду из земли выбирались мертвецы. Из выходов туннелей, из огромного разлома, из других трещин, прорезавших поверхность внутреннего двора. С каждой секундой их количество увеличивалось. Они хватались костлявыми пальцами за камни, подтягивались и неподвижно замирали, обратившись лицами к Черной Башне.

У дверей башни находился человек средних лет в одежде селянина. Но глубоко посаженные глаза сверкали, а поза была прямой и уверенной. Он глядел на строящуюся армию.

Микулов направился к нему. Мертвецы не шевелились, даже не поворачивали головы, когда он случайно прикасался к их скользкой плоти. Только бы добраться до переднего ряда…

Войску, казалось, не было конца. Незнакомец молча следил за ним. Когда Микулов подошел к нему метров на шесть, он вскинул руку.

— Стой — произнес он. — Кто ты и что тут делаешь?

— Я Микулов, монах из Ивгорода, — ответил Микулов. — И мое дело — это только мое дело.

— Я Анук Маанор, командир армии Бартука, Кровавого Военачальника. И страж башни. Снова спрашиваю тебя — зачем ты здесь?

— Пропусти меня, — вымолвил Микулов.

— Нет, — с улыбкой ответил Маанор. — Ты — один. Мы же все — маги, обученные темному искусству нашим владыкой.

— Не один! — раздался крик.

Спустя мгновение сквозь ряды мертвецов протолкались Томас и Каллен.

— По крайней мере, трое, — выдохнул Каллен.

Он ухмыльнулся, но его пальцы тряслись. Он покрепче вцепился в окровавленные вилы.

Микулов улыбнулся в ответ. Он не чувствовал страха. На него снизошло странное спокойствие. Он ощутил умиротворение, о котором столько раз упоминали наставники. Полную гармонию с волей богов, принятие судьбы и понимание всех своих сил и слабостей.

— Да будет так, — объявил он. — Мы сокрушим твою армию.

— Я принимаю твой вызов, — удивленно сказал Маанор.

Он поднял руку и резко опустил ее рубящим движением. Воины бросились в бой, вскинув оружие.

Кроме громового топота ног по камню, они не издавали ни звука. Каллен заорал, Томас попытался наложить стрелу на тетиву, но замешкался и уронил ее.

Мертвецы были уже рядом. Микулов понял, что энергия богов заструилась сквозь него, и ринулся вперед. Крутанулся и молниеносно разрубил несколько противников. Монах яростно бился, оставляя за собой груды тел.

Мертвецы были медлительны и неуклюжи, но на место падших становились другие. А потом Микулов с тревогой заметил, что убитые начинают заново собирать себя по кускам.

— Не сдаваться! — крикнул он Каллену и Томасу, но те настолько перепугались, что вряд ли могли продержаться еще хоть сколько-нибудь.

— Помогите нам, — взмолился Микулов, отчаянно сражаясь. — Да услышат меня боги. — Но ряды воинов продолжали неумолимо накатываться, волна за волной. Маанор молча наблюдал, когда все закончится.

Каин смотрел на Лию. Ее глаза открылись, зрачки были черными и узкими. Ею овладела магическая энергия, точно такая же, как в доме Гиллиан, а потом и в замке лорда Бранда. Он освободил то, чем не мог управлять. Каин впервые задумался, правильный ли выбор он сделал.

Лия села, легко разрывая цепи на руках. Потом освободила ноги и встала. Стены зала покрылись изморозью. Лию окружило знакомое Каину гудение силы.

Она огляделась и увидела Белиала. Они, похоже, узнали друг друга.

— Я знаю тебя, — прошептал Белиал. — Ты…

Остальные слова поглотило громогласное карканье воронов. Вся стая затмила окна Черной Башни. Белиал выпустил молнию, которая столкнулась с такой же, выпущенной Лией. Раздался ужасающий треск и вспышка. Крылья птиц без устали молотили по каменным стенам.

Каин увидел огромную и нечеловеческую тень на том самом месте, где находился Гаррет Рау. Позднее он так и не смог с уверенностью утверждать, было это на самом деле или только померещилось ему. Поглядев снова, он обнаружил Рау. Слуга Тьмы корчился от боли, а Лия стояла, вытянув руки и подняв голову. Затем лишь на мгновение Каин узрел настоящую Лию. В ее глазах был неприкрытый ужас, ему захотелось броситься к девочке и утешить ее. Но едва он сделал шаг, ее сила схватила его и сжала, пригвоздив к полу. Он вскричал, показывая на дыру в каменных плитах, желая, чтобы она направила энергию туда.

Каин не знал, поняла ли она его и способна ли она контролировать себя. Лия закричала, энергия вырвалась из нее и ринулась вниз, через центральную колонну башни и в подземелье.

Сперва ничего не случилось. Потом прозвучали глухие взрывы. Черная Башня сотряслась. Расчеты Каина оказались верны — это сработали заложенные заряды с порошком Эгиля. Выброс энергии Лии поджег их, как он и надеялся. Каин представил себе, как рушатся стены, как море с сокрушительной силой врывается внутрь, заливая забытый город и снося все вокруг.

Гаррет Рау удивленно смотрел на них обоих. Черты его лица снова расплылись.

— Ты… прав, — прохрипел он с болью и отчаянием. — Это была ложь…

И Гаррет Рау, издав сдавленный стон, выбросился в окно.

Некоторое время ничего не происходило. Потом раздался приглушенный грохот, и башня резко покачнулась.

— Скорей, Лия! — закричал Каин.

На этот раз она позволила ему взять себя за руку. Он повел ее к двери.

Камни начали качаться и вываливаться из потолка. Каин рискнул обернуться. Вороны влетели в зал и начали меняться. Их перья исчезли, и проступили очертания вурдалаков. Каин потащил Лию вниз по лестнице, подальше от их голодных и тоскливых воплей.

Микулов почти обессилел. Он случайно поднял голову и в ужасе застыл. Сверху, кувыркаясь, летел человек в черном одеянии. Сначала он подумал, что это Декард Каин. Но когда тот с грохотом упал на камни, то он понял, что стал свидетелем гибели Слуги Тьмы.

А затем по внутреннему двору прокатилась чудовищная ударная волна. Ее эффект был мгновенным и потрясающим. Ходячие мертвецы остановились и рухнули на землю, как марионетки, у которых обрезали нитки. Магическая связь Гаррета Рау, вернувшая их к жизни, навеки разорвалась.

Тело бедного селянина, которое занимал Анук Маанор, неподвижно лежало на спине. Из его глаз и рта текла кровь.

Раздался рокочущий звук. Каллен показал на башню, которая начала раскачиваться.

— Она сейчас упадет! — заорал он. Вокруг них появлялись все новые трещины, а рокот становился все громче. — Быстрей!

Они понеслись вниз, несколько раз споткнувшись, но ни разу не упав. Ступени шатало все сильнее, но они добрались до конца лестницы невредимыми.

Каин и Лия бежали к сумрачному внутреннему двору. Его усеивали трупы, а в земле зияли зазубренные расселины.

Каин повел Лию в обход провалов, а потом подхватил вялую девочку на руки и побежал, движимый лишь инстинктом выживания. Черная Башня начала клониться набок, скала под ней крошилась и раскалывалась. Из трещин забили пенные фонтаны воды, расшвыривая во все стороны камни, грязь и кости.

Башня повисла на краю разлома. Каин ощутил незримое присутствие великого зла, немигающим взглядом смотрящее на цитадель.

Он не останавливался. Они были уже метрах в тридцати, когда основание башни с ревом обрушилось. Верхняя часть рассыпалась лавиной камней, как карточный домик. Основание провалилось под землю, погребая под собой туннели и пещеры. Струя воды ударила вверх, и невидимая сущность гневно взвыла. Затем все затихло, и лишь последние вороны бесцельно кружили в мертвом небе.

ГЛАВА 37 Геа-Куль воскресает

— Сюда!

Каин с изумлением увидел Томаса и Каллена, которые отчаянно махали ему руками с другого конца внутреннего двора. Рядом стоял Микулов и еще несколько людей. Каин был вне себя от радости.

С ними был и капитан Джероннан. Он был залит кровью, но в общем вполне цел.

Томас бросился к ним и попытался забрать Лию из рук Каина, дрожащих от усталости.

— Нет, — произнес Каин, крепко прижимая к себе Лию.

Он поцеловал ее в макушку, и по его щекам потекли слезы. Девочка не реагировала, но дышала ровно, и на ее лице появился румянец. Каина охватила буря чувств, и он рухнул на колени, рыдая и нянча Лию, как младенца.

— Ты в порядке, — говорил он, обращаясь не только к Лие, но к жене и сыну. — Обещаю тебе, теперь все будет хорошо. Ты в безопасности.

Потом Каин позволил Томасу забрать у него Лию и сидел, не шевелясь, пока Микулов не помог ему встать.

Они подошли к остальным. Каин схватил обеими руками огромную ручищу Джероннана и с трудом улыбнулся. Тот обнял его.

— Как ты смог…

— Меня выручил клинок некроманта, — объяснил Джероннан. — Твари встретили нас на улицах Геа-Куля, мы дали им отпор, но они повалили меня. Думал, мне конец. Но ухитрился ткнуть парочку ножиком Кары. Они и убежали, струсив. Большая часть бросилась сюда, где кипело настоящее сражение. Мы их догнали.

— Неужели все? — нерешительно перебил их Каллен.

У Каллена шла кровь там, где ему содрали кожу. Вдобавок ему откусили мизинец на правой руке. Он моргал сквозь разбитые очки покрасневшими глазами.

— Не знаю, — ответил Каин. — Думаю, пока что да.

Он оглянулся на руины Черной Башни. Где-то среди камней лежал мертвый Гаррет Рау. Он все-таки отстоял право быть самим собой и спас мир. А Каин вновь поверил в людей. Но тревога не покидала его.

Что случилось, когда рухнула башня? Действительно ли здесь присутствовал Белиал, наблюдая крушение своих планов?

«Возможно и так», — подумал Каин.

Они осмотрели развалины Черной Башни. Не найдя никого живого и никаких свидетельств того, что орда демонов может вернуться, они пошли в «Капитанский мостик». Их было всего пятнадцать человек. Соратники Джероннана понесли тяжелые потери. Многие оказались ранены и к тому же не оправились от шока.

Небо посветлело. Они очутились в Геа-Куле, когда сквозь серые облака пробились первые лучи солнца, осветившие место встреч Хорадримов. Здания вокруг рухнули, но это выстояло. Томас что-то прошептал Каллену, а затем показал на дом Каину. Тот кивнул. Увиденное дало ему надежду, что худшее, вероятно, позади.

Когда они добрались до таверны, солнце уже ярко сияло. Горожане стали робко выходить из укрытий. Они напоминали тяжело больных, которые внезапно выздоровели. Многие были зачахшими, с характерными кровоподтеками на шеях. Они обращали внимание только на солнечный свет и тепло. На их исхудавших лицах блуждали отсутствующие улыбки.

Лия была без сознания. Сначала ее нес Микулов, потом Каин. Несмотря на усталость, он настоял, чтобы ему отдали девочку. Его сопровождали Томас и Каллен. Прижав ее голову к своей груди, Каин вслушивался в тихое дыхание Лии.

— Все будет в порядке, — опять прошептал он. — Обещаю.

И на мгновение ему показалось, что она даже пытается что-то сказать в ответ.

Постепенно, почти незаметно Санктуарий ожил. Улицы заполонили люди, и обитатели Геа-Куля начали устраивать празднества. Они осознали, что царство ужаса сгинуло. Многие пропали без вести, но те, кто видел развалины Черной Башни своими глазами, рассказывали все остальным. Пошли слухи о героях-Хорадримах, разгромивших Слугу Тьмы. Вскоре у «Капитанского мостика» собралась небольшая толпа. Каллен и Томас поведали горожанам о случившемся. Рев одобрения огласил город, когда последние лучи солнца уже покидали небо.

Каин был внутри, сидя рядом с Лией и держа ее за руку. Ее раны прочистили и перевязали, он переодел ее в чистую одежду, которую вручил ему Джероннан. Это были детские вещи его дочери, которые он хранил долгие годы. Капитан убедил Каина в том, что нет более достойного человека, чем Лия, чтобы носить их теперь.

Каин не нашел у Лии физических повреждений. Она потеряла много крови, но цвет ее лица стал нормальным, а сердце билось ровно. И он терпеливо ждал, когда она очнется.

Но скоро против воли он задремал. Вздрогнул, внезапно проснувшись, и обнаружил, что она серьезно смотрит на него.

— Дядя? Где я? — спросила она.

Чувства захлестнули Каина, у него сжало горло.

— Что ты помнишь самое последнее?

— Я… мы остановились в таверне. Там был какой-то человек… А ты за мной приглядывал. Вот и все.

— Ты спасена, и это самое главное, — вымолвил Каин.

Он решил не рассказывать ей в точности о событиях в Черной Башне. Пусть растет без воспоминаний, которые бы терзали ее. Если он и вынес что-то из собственного опыта, так это то, что детство — бесценный дар, которого не стоит лишать.

Вдруг он понял, что сам едва не плачет.

— Я люблю тебя, Лия. Теперь мы — семья.

Вздохнув, она кивнула, и ее глаза медленно закрылись. Каин молчал. Он думал о жене и сыне, об окровавленных телах под грубыми покрывалами, которые лежали в поломанных кустах. Сколько же лет это мучило его! Он не мог откинуть покрывала и взглянуть на них в последний раз. Мысль об их страданиях вечно пребывала с ним, как призрак, глубоко спрятанный в недрах его бездонного сознания. И Белиал использовал его боль в своих целях.

Но теперь Каин знал, что они упокоились с миром. Наконец-то все свершилось.

И спустя какое-то время он уснул — глубоко и без сновидений.

ГЛАВА 38 Дорога

Следующие дни были ясными и солнечными. Геа-Куль возрождался.

Почти половина города оказалась разрушена, ее поглотила разверзшаяся земля. Но люди принялись расчищать улицы от мусора, скопившегося за многие месяцы небрежения. То тут, то там снова начинались празднества. Когда Декард Каин покидал «Капитанский мостик», он часто натыкался на людей, ожидавших его, будто паломники в святом месте. Они относились к нему вполне уважительно, но его это нервировало. Он никогда не умел принимать знаки почитания подобающим образом.

Они считали его героем.

— А они правы, — заявил Микулов однажды. — Ты — последний из Хорадримов.

— Я не думаю…

— Это бывает по-разному, — сказал Микулов. — И вовсе не обязательно держать в руке меч.

Он улыбнулся.

— Ты не понимаешь, что странно для такого умного человека, как ты. Ты привел нас на грань гибели, но мы выжили. Ты — единственный из нас составил отличный план, причем в самую трудную минуту, когда мы почти сдались. Без тебя мы бы пропали.

— И без тебя, Микулов, тоже. Значит, мы все герои. Все до последнего.

— Если и так, то только благодаря тебе, — ответил монах.

Они шагали по улицам Геа-Куля. Сегодня у них было важное дело, а в свидетелях они не нуждались.

За последние дни Каин много размышлял о Лие. Она — особенная девочка, но она испытала невыносимую психическую травму, достаточную, чтобы наглухо закрыться от мира. Она почти ничего не помнила о происшедшем, включая их приключения в дороге. Ее сознание полностью стерло память о трагических и опасных событиях.

А он, в свою очередь, был потрясен. Последнее откровение, посетившее его, было связано с Лией и истинным значением битвы между светом и тьмой. Гаррет Рау проиграл отчасти потому, что не принял в расчет свободную волю Лии. Она сделала выбор и нанесла ответный удар, встав на сторону добра. Рау не понимал силы, заключенной во взаимоотношениях людей. Да и Каин также, но Лия и Микулов все изменили. Они помогли ему обрести целостность.

Они добрались до обители Хорадримов. Каин был уверен, что армия Слуги Тьмы уничтожена, но счел необходимым убедиться в этом окончательно.

Здание уцелело, но получило сильные повреждения. Они с трудом пролезли по лестнице и очутились в комнате с гобеленом на стене. Проход в туннель был завален обломками, а соседние с библиотекой помещения просто исчезли, когда рухнул потолок.

Они выбрались наружу и обошли дом по периметру. Оказалось, что данная часть города была буквально проглочена провалившейся землей. На их месте зияла гигантская воронка. «Как я и надеялся, — подумал Каин. — Забытый город Аль Кут уничтожен».

— Использовать состав Эгиля, чтобы разрушить туннели и затопить их водами моря, — произнес Микулов, восхищенно качая головой. — Гениальная стратегия. Никто из нас и не понял, зачем ты приказал нам рыться в той жиле с минералами. Даже когда мы оставляли мешки с составом у стен, то не верили, что это сработает.

Микулов пожал плечами.

— Но как ты их поджег?

— Не я, а Лия, — ответил Каин. — Я уже был свидетелем проявлений ее силы. А изучив карту, догадался, что туннели уязвимы. Если заложить взрывчатые вещества в нужных местах, то все получится. Кроме того, там везде — мох, и он вступил с ними в химическую реакцию. Башня являлась некоей точкой фокусировки над забытым городом, и ее можно было использовать как фитиль.

Оба замолчали. Каин подумал о Гаррете Рау, о том, как Белиал спровоцировал его. Но Белиал, конечно, не сдастся. А действительно ли они одержали победу? Ведь пророчества имеют множество толкований. Вероятно, они находится в самом начале пути.

— Благодарю тебя, Микулов, — вымолвил Каин. — Я никогда не забуду сделанного тобой.

— И я тебя не забуду, — ответил Микулов. Они пожали друг другу руки. — Мне надо продолжить странствие. Монахи «Плывущего Неба» имеют право казнить меня за то, что я покинул монастырь. Наверняка они уже разыскивают меня. Но моя судьба во власти богов. Возможно, мы еще когда-нибудь увидимся.

Они возвратились в таверну, и Каин рассказал Каллену о своих намерениях.

— Что? — воскликнул Каллен. — Но почему ты оставляешь нас? Мы должны набрать в орден новых братьев! Ты говорил…

— Ты отлично справишься, — мягко произнес Каин. — Ты и Томас способны вести других к свету. Вы оба читали древние книги и теперь можете сражаться. Я буду для вас обузой.

— Ерунда, — тряхнув головой, заявил Каллен. — Только ты — истинный Хорадрим!

«Если это так, — сказал себе Каин, — тогда необходимо выяснить, что на самом деле означает для всех нас уничтожение Камня Мироздания».

Каллен запротестовал, но Каин уже принял решение. На улице они обнаружили Лию и Томаса, которые искали ветки, чтобы сделать Лие новый лук и стрелы. Девочка не помнила ни о Лунде, ни о лагере, но в ней сохранилось страстное желание упражняться в стрельбе.

— Новая поросль появилась, — радостно сообщил Томас. — Деревья оживают! И зверей прибавилось.

Томас и Каллен ушли обратно в таверну, обсуждая все увиденное. Каин взял Лию за руку. Этого момента он ждал с ужасом. Ему надо найти место, где она будет в безопасности. Придется объяснять ей, почему он должен оставить ее, и он чувствовал, как его сердце разрывается.

Они сидели в тени, возле порта.

— Где мы будем жить, дядя? — поинтересовалась Лия. — У нас будет свой дом?

Прерывающимся голосом Каин рассказал ей о своих планах. Это было практически невыполнимой задачей, и посреди его объяснений Лия вскочила и начала пускать камешки по воде. Он не мог понять, злится она или печалится, но продолжал говорить. Мир вокруг ненадежен, и у него есть очень важные обязательства. Если не он, то кто?

— Я хочу с тобой, — произнесла Лия.

Он оборвал себя на полуслове. А ведь еще по дороге в Кураст она отказалась его покинуть. Но сейчас — другое дело. Это не просто путешествие, а цель всей его жизни.

— Ты многого не знаешь, — пробормотал Каин. — Повсюду таятся опасности…

— Мне все равно! — крикнула Лия. Когда она повернулась к нему, из ее глаз брызнули слезы. — Ты мне теперь — единственный родной человек. Я хочу быть рядом с тобой! Дядя, пожалуйста, не бросай меня!

И она уткнулась лицом в тунику Каина. Между ними возникла связь, которую было невозможно порвать. Внезапно он с изумлением понял, что не в силах расстаться с ней.

— Ладно, — сказал он. — Я ошибался, Лия. Мы вместе отправимся в дорогу.

И он начал думать о том, как создать собственную книгу, для нее. Лия пока не готова, но когда-нибудь она станет изучать учение Хорадримов. Если это — их судьба, то он примет ее. Когда начнется вторжение демонов, они плечом к плечу выступят против врага.

Так они и сидели, а вода плескалась, омывая берег. Декард Каин представил себе, будто жена и сын находятся рядом с ними. Впервые за долгое время он ощутил спокойствие.

ЭПИЛОГ

Далеко за пределами мира смертных, среди бушующего огня Горящих Преисподен, во глубине собственного мира, наполненного иллюзиями, Белиал кричал в ярости и разочаровании. Стены сотрясались от его гнева. Демоны трусливо жались по сторонам, страшась попасться под руку разгневанному владыке.

Он был так близок к тому, чтобы разорвать в клочья саму ткань реальности Санктуария, но никчемный отброс рода человеческого застал его врасплох. Он не ожидал, что Гаррет Рау выразит неповиновение и пожертвует собой.

«Вероятно, я поторопился, — подумал Белиал. Но искушение было велико. Человеческая оболочка оказалась весьма кстати, а необходимость уничтожить Декарда Каина стала дополнительным мотивом взять власть в свои руки немедленно. — Но я — Владыка Лжи, — сказал он себе. — Я — властитель Горящих Преисподен и не позволю мне перечить».

— Владыка, — послышался голос. Белиал увидел одного из прислужников в облике прекрасной золотоволосой женщины — крепкой, рослой, гордо стоящей. На ее пухлых красных губах играла еле заметная улыбка. — Я должна поговорить с тобой…

Белиал оскалился. Его настроение было далеко от игривого. Протянув огромную когтистую лапу, он схватил демона и поднес к лицу. Физическая форма задрожала и исчезла. На него таращилась тварь, лишенная кожи и сочащаяся темной жидкостью.

Она взвизгнула от боли, извиваясь в его лапе.

— Умоляю, владыка! — крикнула тварь. — У меня есть новости. У ясновидца было видение. Такое, которое тебе понравится. Родится… человек, на востоке! В Калдее будет мальчик, император!

Белиал поставил демона обратно, и желание оторвать ему голову постепенно пропало. Он ощутил любопытство. «Мальчик, император Калдея? Занятно». Возможно, есть другой способ завладеть Санктуарием.

— Рождение случится через пять лет, — прохрипела тварь, закидывая назад склизкий череп. — Совсем скоро…

— Пусть твои братья подвергнут ясновидца пытке, — прорычал Белиал. — Чтобы без фокусов. Мне надо знать больше. Это серьезный повод для размышлений.

Демон кивнул и стремглав бросился прочь. Белиал улыбнулся. Прежний подход был неверен с самого начала. Он — не тот, кто лучше действует грубой силой. Гораздо лучше ему удаются хитрость и обман.

И конечная цель одна. Уничтожение Санктуария и падение Вышних Небес. Владыка Лжи не успокоится, пока не добьется своей цели. Он станет править миром.

Терпение. Близится его час.

БЛАГОДАРНОСТИ

Вселенная «Диабло» — поразительно сложный и потрясающий мир. Очень многие люди помогли мне найти путь в этих бурных водах. Я бы хотел поблагодарить моего редактора из издательства «Саймон энд Шустер» — Эда Шлезингера, за его тяжкий труд и непоколебимую поддержку. Огромная благодарность Микки Нильсону и Джеймсу Во, чудеснейшим людям, с которыми я когда-либо встречался в этом бизнесе. Выражаю свою искреннюю признательность сотрудникам компании «Близзард Энтертэйнмент» — одной из самых творческих организаций во всем мире. Я бы назвал вас всех по именам, но тогда список будет очень длинным. Наконец, как всегда, хочу поблагодарить мою жену, Кристи, и наших детей, Эмили, Гаррисона и Эбби, а также всех родных и друзей. Спасибо вам за поддержку. Я бы ничего без вас не сделал.

Примечания

1

Наручи — часть доспехов, защищающая руки.

(обратно)

Оглавление

ПРОЛОГ ПАМЯТЬ Тристрам, 1213

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ТЕНИ СГУЩАЮТСЯ

  ГЛАВА 1 Развалины тайного хранилища Визджерей, Пограничье, 1272

  ГЛАВА 2 Тайный зал

  ГЛАВА 3 Калдей

  ГЛАВА 4 Калдей, дом Гиллиан

  ГЛАВА 5 Черная Башня

  ГЛАВА 6 Рассказ книготорговца

  ГЛАВА 7 Пожар

  ГЛАВА 8 Пепелище

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ТЬМА ОПУСКАЕТСЯ

  ГЛАВА 9 Пещера в горах

  ГЛАВА 10 Прочь из Калдея

  ГЛАВА 11 Сон о Тристраме

  ГЛАВА 12 Городок, обнесенный стеной

  ГЛАВА 13 Замок лорда Бранда

  ГЛАВА 14 Бегство

  ГЛАВА 15 Кладбище

  ГЛАВА 16 Тайный зал

  ГЛАВА 17 Дорога в Кураст

  ГЛАВА 18 Гибель Тристрама

  ГЛАВА 19 «Красный круг»

  ГЛАВА 20 Порт

  ГЛАВА 21 Едок

  ГЛАВА 22 Кровь Аль Кута

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ВЛАДЫКА ЛЖИ

  ГЛАВА 23 Дорога в Геа-Куль

  ГЛАВА 24 Обитель Хорадримов

  ГЛАВА 25 Лагерь

  ГЛАВА 26 Первые

  ГЛАВА 27 Лук Лунда

  ГЛАВА 28 Одержимость

  ГЛАВА 29 Предостережение

  ГЛАВА 30 Кровавый ритуал

  ГЛАВА 31 План

  ГЛАВА 32 Туннели

  ГЛАВА 33 Аль Кут

  ГЛАВА 34 Внутренний двор

  ГЛАВА 35 Ритуальный зал

  ГЛАВА 36 Ходячие мертвецы Аль Кута

  ГЛАВА 37 Геа-Куль воскресает

  ГЛАВА 38 Дорога

ЭПИЛОГ

БЛАГОДАРНОСТИ Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg