«Космическая полиция»

Космическая полиция (fb2) - Космическая полиция [трилогия] (пер. Наталия Владимировна Некрасова) (Космическая полиция) 3231K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Диана Дуэйн - Питер Морвуд

Диана Дуэйн, Питер Морвуд Космическая полиция

Убийца мозга

Закон кончается за пределами атмосферы.

Старая бандитская поговорка 2050 года

Тяжело дыша, он привалился спиной к грязной стене коридора. Сейчас он был бессилен сделать что-либо еще. По спине щекотно бежал пот. Он не шевелился. Не осмеливался. Неверное движение, случайный звук — и конец.

Там, внизу, громко переговаривались преследователи. Они понимали, что им нечего бояться. Они были в знакомой обстановке — в темноте, в коридорах, которые они знали куда лучше, чем он. Он выругался про себя. Не следовало позволять собственному любопытству завлекать его сюда. Но любопытство было его врожденным пороком, как всегда говорил Эван.

Он еще раз глотнул воздуха, думая об Эване. Будь он здесь, все было бы куда проще.

— Тут его нет, — сказал кто-то в конце коридора.

«Да, как будто читают мои мысли. На сей раз именно так. Ты попал в точку, малыш».

Послышался шорох, шарканье. «Ну ни капельки не бережется, — подумал он. — Или они настолько его ни в грош не ставят, что даже не пытаются двигаться осторожнее, хотя могут нарваться на пулю или удар».

Он окинул взглядом ближайшую к нему часть коридора. Типичный заброшенный нижний уровень: грязь, растрескавшиеся панели, все кругом расписано замысловатыми знаками местных контрабандистов — этакий местный запутанный гербовник. Один значок поверх другого, у других подрисованы детали, говорящие о смертях и переменах власти в бандитских кланах. Сколько недель он провел, разбираясь в их языке, чтобы расследовать дело, чтобы понять, кто сейчас у власти, кто подкуплен, у кого козыри. Но что-то пошло не так. Он был вынужден признать, что вел себя слишком беспечно. Но поверить в то, что кто-то мог его раскрыть, он просто не хотел.

И теперь приходится расплачиваться за просчеты. Разве что ему невероятно повезет. Он в отчаянии посмотрел на грязные, расслаивающиеся композитные панели. Наверняка за одной из них есть запасной выход. Обычно в базовом блоке одна из трех панелей была полой, за ней не шли провода или трубы. Но которая именно?

— Пошли назад, — предложил кто-то в дальнем конце коридора, где столпились преследователи. Судя по голосу, этакий подающий надежды юнец. Новая кровь, значит. — Возьмем его у него дома.

Это было бы куда предпочтительнее. Дома у него хватало оружия, чтобы любое нападение на его жилище стало весьма интересным зрелищем. Кроме того, его единственная надежда заключалась в том, что они действительно подумают, будто он пошел вниз. Но даже если и так, они захотят выяснить, каким образом он от них ускользнул. У него имелось некоторое преимущество — он был лучше вооружен. Но перевес не слишком велик, да и боеприпасов надолго не хватит. Преследователей не более двадцати и не менее десятка, насколько он мог судить по их шагам, когда они нагнали его за километр отсюда. А сейчас они были настороже, надеясь, что потом уже осторожничать не придется. Он устроил им тяжелую гонку, но со следа их сбить не удалось. Интересно, сколько им дали за него? Или чем пригрозили в случае, если он сбежит?

«Не все ли равно. Спокойно, спокойно. Прикинем-ка шансы».

Шанс всегда остается — оценивать шансы в армии учат в первую очередь. Темный конец коридора, панели по обе стороны — вот и все возможности на данный момент. Судя по виду, ни одна из панелей сейчас не поддастся — самые легко поддающиеся всегда носят на себе наспех заделанные следы ломика — когда денег не хватает на замену старых панелей. Возможно, здесь время от времени не одна панель подвергалась взлому, поскольку ниже располагался оживленный рынок медных кабелей и ворованных дискет. Единственной проблемой было то, что ни на одной из панелей не было оставленных контрабандистами значков, по которым он мог бы понять, ведет ли эта панель куда-нибудь.

— Никаких «назад», — хрипло и мрачно проговорил кто-то там в конце коридора с характерным гнусавым акцентом местного уроженца. Именно этот голос и пустил по следу шайку, загнавшую его в этот темный туннель. Он понимал, что, сунувшись в незнакомые туннели, которые еще не успел изучить как следует, затевает опасную игру. Всего несколько мгновений назад он думал, что выберется…

Выстрел из бластера едва не накрыл его. Панель в полусотне ярдов от него пошла пузырями и задымила. Он не пошевелился. Его явно хотели вспугнуть. Они не собирались так просто отпускать его. Он прикинул возможности. Пол? Безнадежно, тут сплошной металл. Внизу был такой же технический этаж, как этот. Возможно, он тоже разбит на сектора, но в целом это точно такой же куб без окон и выходов. Потолок? Он глянул вверх и понял, что здесь тоже не найдет пути к спасению — точно такая же рифленая сталь в дюйм толщиной, как и пол, явно отштампованная на одном и том же орбитальном заводе. С его бластером дырку в таком не проделаешь.

— Ладно, мы только попусту теряем время, — пробурчал мрачный голос. — Пошли. — Послышались шаги, шаркающие, неохотные. Может, этот выстрел был предназначен в конечном счете для одного из них? Сейчас это не имеет значения. Шансы! Дальше по коридору? Там коридор будет Т-образно расходиться, он ясно видел это даже в темноте. В одном из концов тупик. Он знал это, поскольку на прошлой неделе ходил по точно такому же коридору уровнем выше. Другой конец подходит к Г-образному отростку и выходит в параллельный коридор. В нем точно есть боковые выходы в панелях, он это знал, он видел это по дороге сюда. За пять секунд он откроет панель, а потом — в трубы, там уж он будет в безопасности. Коммуникации они тоже знают лучше, чем он, но там они не смогут наброситься на него скопом, а это ему на руку.

Еще один плевок пламени растекся по панели прямо перед ним. «Уже ближе», — подумал он, хотя жаловаться было не на что — вряд ли иначе ему удалось бы оценить радиус действия их оружия. Характерный визг сказал ему, что это был не армейский бластер, а всего лишь «уэбли-16» без магазина, перезаряжающийся вручную. Ограниченный радиус, ограниченная мощность, низкая скорострельность. Все это в его пользу.

Он прислушался, дождался, пока они пойдут в ногу — в подобных случаях они всегда сбиваются в стадо, — выступил из ниши, вздохнул и выстрелил. Двое упали. Один громко выругался, у другого в голове появилась лишняя дырка, так что ругаться он уже не мог, впрочем, ни на что другое парень тоже уже не был годен. Он прицелился в ближайшую панель и жег ее лучом достаточно долго, чтобы повалил дым. Кашель, проклятья и злобный рев послышались из мрака, когда он, пригнувшись, бросился вперед быстро, как мог, оглядываясь на бегу через плечо. Из дыма выстрелили еще дважды, но он не беспокоился — дым не давал преследователям хорошо прицелиться.

— Взять его, козлы! — проревел тот же самый злобный голос откуда-то из клубов дыма.

Он едва удержался от смеха — ему нравилось слушать такое. Между ним и концом коридора была еще одна ниша. Спрятаться в ней на мгновение или рвануть прямиком? Топот приближался, он решил не прятаться. Правое ухо обжег выстрел, он успел пригнуться. Он упал, перекатился, снова вскочил на ноги и нырнул в правое ответвление Т-образного коридора, который должен вывести его…

…и попал в тупик.

«Никаких «назад», — приказал тогда тот мрачный голос. Топот и яростные крики приближались. Он в отчаянии озирался по сторонам, выискивая хоть какой-то выход. Стены, пол, потолок — всюду сплошной металл. Внутренний голос сказал ему: «Тебя загнали. Как скотину. С самого начала, с якобы случайной встречи двумя уровнями выше это была хорошо спланированная охота. Ты столкнулся с чем-то куда более опасным, чем просто шайка контрабандистов. Как долго они тебя поджидали, чтобы загнать сюда? И кто среди них может угадывать твои мысли за несколько дней до того, как приходят они тебе в голову?»

Единственной мыслью, на которую у него сейчас оставалось время, была мысль о его записях, о медленно, по крупицам собранной информации, которая теперь никогда не попадет в руки Космической полиции. Только он знал, где они находятся. А передать записи кому бы то ни было он уже не успеет. Вся его кропотливая работа пошла прахом.

Мгновением позже в дальнем конце коридора из-за угла вынырнуло что-то темное — кто-то совершенно в открытую высматривал его. Конечно, не совсем в открытую. Он снес полбашки контрабандисту и поджарил морду тому, кто высунулся ниже. Скоро у него кончатся заряды, но преследователи этого не знают.

Выстрелы. Но не в него, в панели коридора. Панели запузырились, задымились. Он закашлялся. Чего они хотят? Не понимают, что сами отравятся этим дымом?

Кашель душил его все сильнее. Он не мог даже как следует прицелиться. Легкие пылали. Кто-то подошел к нему, выбил «уэбли» из его рук. Глаза слезились, горло распухло. Он поднял взгляд и увидел их. Они стояли вокруг — с носовыми фильтрами и в масках. Значит, охота была более целенаправленной и подготовленной, чем он думал. И тут он внезапно осознал, что вся его работа будет уничтожена. Если они так хорошо знали обо всех его передвижениях, то наверняка знают, где хранятся все собранные им доказательства.

Он еще успел пожалеть того, кто придет ему на смену…

* * *

Джосс О’Баннион смотрел на экран со смешанным чувством удовольствия и досады. Он терпеть не мог вынужденных отпусков — сам только что себе это говорил. Но теперь отпуску пришел конец, и он ощущал досаду.

На экране его небольшого ноутбука светилось сообщение. Вполне обычное сообщение для сотрудника Космической полиции Солнечного патруля. Цифры и идентификатор отправителя вверху экрана, затем имя Джосса, а потом уже содержание. Дурные новости. Но сначала его взгляд остановился на идентификаторе отправителя. Он был необычным. «С каких это пор они посылают сообщения на Луну через Л5? Что стряслось с сателлитом Эндимиона? Наверное, опять накрылся. Так всегда бывает, когда связываешься с дешевыми подрядчиками…»

Послание под идентификатором гласило: «СВЯЖИТЕСЬ С УПОЛНОМОЧЕННЫМ В ЮЖНОМ ОФИСЕ ЛУНА / MOPE СПОКОЙСТВИЯ ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ ИНСТРУКЦИЙ И НАЗНАЧЕНИЯ». Здрасьте вам. Никаких объяснений, ни единого намека. Они, однако, в своем репертуаре. Внизу, под знаком «лично», была приписка от его начальства: «ПАРЕНЬ, ДЕЛО ПЛОХО».

Джосс вздохнул, потянулся и посмотрел сквозь прозрачную часть купола. На ближней стороне Луны стоял полдень. Он длился уже несколько дней и простоит еще долго. От скал тянулись длинные острые тени, разливаясь озерами в каждом кратере. Хотя тут не было воздуха, чтобы сгладить очертания теней, свет все равно создавал впечатление настоящего земного полудня. Ему захотелось натянуть скафандр и пойти еще немного пособирать всякие камешки, хотя времени для этого уже не было. Работу над статьей о влиянии давления на образование лунных пород придется отложить до следующего отпуска.

Джосс вздохнул, снова перечитал сообщение на экране, подумал: «А мне-то говорили, что еще не скоро найдут мне напарника. Охохонюшки…» Часть его сознания все еще недовольствовала по поводу прерванного отпуска. Он намеревался снять дом по крайней мере на две недели, а сколько он тут пробыл? Три дня? Хорошо, что он взял арендную страховку: она хотя бы покроет расходы на залог за воздух и пеню за преждевременный отъезд.

«Другой напарник…»

Не так много времени прошло с того времени, как он лишился первого напарника. Они с Морой расстались вполне дружелюбно с полгода назад. Она отправилась работать в рядах стражей порядка на Плутоне, а он вернулся на Луну, чтобы помогать проводить статистические исследования по изменению картины криминала на Луне за последние десять лет. Джосс тосковал по Море, но недолго. Уже постфактум он признался себе, что их партнерство было не слишком действенным. Он не очень понимал почему, но по различным косвенным признакам он наконец догадался, что кое-кто весьма охотно оставил его ради работы на Плутоне.

Это заставило его задуматься о том, годен ли он вообще для работы в тандеме.

«Но начальство вроде бы считает, что да. Однако начальство не всегда право…»

Джосс вздохнул и отодвинул ноутбук. Послание было получено — служба связи знала, что он прочел письмо, и знала когда. Так что если он станет тянуть с получением инструкций, у него будут неприятности. Он даже не сможет оправдаться тем, что ему нужно упаковать вещи. За эти три дня отпуска он и распаковаться-то не успел. Единственным, что ему оставалось собрать, был двадцатифунтовый рюкзак с герметически упакованными и надписанными камушками, которые он успел насобирать здесь.

Джосс встал и пошел к шкафу, встроенному в центральный сервисный блок купола. Ему действительно претило уходить отсюда по первому же вызову. Только-только стал привыкать к уюту и очарованию этого жилища — и на тебе. Оно было со вкусом обставлено в старинном духе — настоящий датский модерн, доставленный с Земли. Холодные чистые линии мебели, все в серо-белых тонах, молочная белизна матового купола и неукротимая чернота и белизна наружного мира. Джосс обогнул гордость коллекции — настоящее кресло работы Сааринена — и открыл шкаф.

Брюки, форменная рубашка, ботинки. Он окинул себя взглядом в большом зеркале на обратной стороне двери шкафа, пригладил петлицы на рубашке и подумал, что неплохо бы еще и подстричься. «Да ладно, если я им нужен так срочно, то переживут». Судя по отражению в зеркале, выглядел он вполне прилично — мужчина порядком за тридцать, смешанного расового происхождения. Рыжие волосы говорили об ирландской крови, легкое жилистое сложение и слегка тяжеловатые веки достались ему от материнской восточной и полинезийской крови. Лицо не слишком простоватое, но и не чересчур жесткое — холодные глаза и дружелюбное выражение. Как говаривала Мора, лицо не полицейское и вообще никакое. Раз или два это сослужило ему хорошую службу, когда он работал в штатском. Но одному богу известно, пригодится ли ему это там, куда его направят сейчас.

Джосс поднял брови, задумчиво разглядывая себя в зеркале, затем вытащил свои так и не распакованные сумки и приказал шкафу закрыться. Приоткрыл одну и несколько минут запихивал туда камни. Затем снова закрыл и сунул обе сумки в воздушный шлюз.

Скафандр все еще висел на месте. Он пробежал взглядом по индикаторам и сигнальным устройствам. Трижды проверил все — воздух, регулятор, усталость материала, поляризатор, воду, неприкосновенный запас, балласт. Все индикаторы горели зеленым или находились в верхнем положении. Правда, многие удивились бы, увидев, как мало даже для уроженца Луны он берет балласта. Ну и пусть удивляются. Зачем таскать с собой лишний вес или перетруждать мускулы, и плевать, что балласт придает вам маневренности или увеличивает силу сцепления. Плевать, что там говорят насчет убывания мускульной силы современного человечества. Он полагался на таблетки, поддерживавшие внутримускульный электролитический баланс на нужном для такой силы тяжести уровне, и наслаждался сколько мог невесомостью — или даже больше, чем просто невесомостью.

Он натянул скафандр, загерметизировал его, проверил подачу воздуха, терморегуляцию и под конец, традиционно для себя, нацепил значок полицейского. Прежде чем пристроить шлем, он посмотрел на нагрудную пластину, слегка изогнув шею, чтобы проверить, все ли в порядке. На голограмме светилась золотая звезда, пять кругов и его идентификационный номер. Носить все эти регалии было не просто делом чести. Любой полицейский имел право на бесплатный проезд во всей Системе, и Джосс намеревался поймать такси, а не добираться общественным транспортом. Зачем набиваться в шаттл, рискуя быть вышвырнутым оттуда какой-нибудь железякой вроде автоконтролера из-за того, что ты забыл повернуть значок вверх лицевой стороной.

Он вздохнул, надевая шлем, включил поляризатор и окончательно загерметизировал скафандр.

«Новый напарник, — думал он, закрывая с помощью карты вход в купол и бросая ее в кодированный ящик у двери. — Означает ли это, что мне светит столкнуться с новой Морой? И куда нас зашлют? Надеюсь, не на Плутон. Терпеть не могу холода».

Джосс уложил груз на автоносильщика, открыл внешний шлюз, глянул на дорожку, уходившую к Апеннинам, извиваясь среди низких пыльных холмов и частично закрытых куполов других коттеджей для отпускников. Теперь уж ему будет не до прогулок. Только короткий путь к остановке и поездка в порт, где он сядет в шаттл. Ну хотя бы пешая прогулка до остановки, и то хорошо. Сейчас было не ниже минус ста по Цельсию, вполне в пределах функционирования скафандра. Приятная прогулка в теплый лунный полдень.

Джосс вздохнул и потопал к остановке. Автоносильщик выдвинул свои ножки-палочки и двинулся следом, оставляя позади облачка блестящей пыли.

* * *

Несмотря на свою важность, штаб-квартира Космической полиции — Солнечного патруля — выглядела не особо презентабельно. Рядом возвышался огромный музей базы — Игл Бэйз, что страшно раздражало местных. Игл Бэйз был сущим архитектурным ублюдком. Его острые голые шпили торчали во все стороны. Это было отрыжкой школы Нефункциональной архитектуры начала 20-х. Повсюду зеркальная пластиковая пленка и идиотская проволока. В свое время идея покрыть всю базу Транкилити Бэйз куполом, дабы сохранить ее на века, казалась хорошей идеей, хотя некоторые и указывали, что сама атмосфера Луны, в которой не было ни эрозии, ни ветров, прекрасно сохранит базу, так что хватит простой ограды и силового поля. Но другие напомнили, что произошло со Стонхенджем, и лунное правительство с неохотой сдалось и укрыло базу с помощью сооружения, которое некоторые называли строением, возведенным назло, и сравнивали с оргией вешалок под пластиковым тентом.

Штаб-квартира Космической полиции ютилась (или так казалось) в тени к северу от Игл Бэйз между этим сооружением и строгим шпилем Дома Закона. Конечно, штаб-квартира состояла не из одного только купола. Под ним проходило огромное количество туннелей, прокладывались другие, и люди шутили, что первое, на что натыкается человек, прибыв на другую планету, это купол полицейского участка.

На самом куполе снаружи был только один знак — знак Космической полиции. Девять концентрических кругов и в центре затменное солнце. Перед главным входом в лунном грунте была вырезана и заполнена сталью, отполированной песком, надпись глубиной в несколько футов: CEDANT ARMA TOGAE[1], гласила она. Обычно никто из полицейских не пользовался этим входом, он был предназначен для туристов, совершавших обычное турне по местным достопримечательностям, и для официальных гостей. Лично Джосс всегда испытывал некий трепет перед главным входом, в чем никогда бы не признался никому. Однако он подозревал, что подобное ощущение было знакомо многим.

Он вышел из автобуса на вокзале и тут же попал в толпу туристов, стоявших в длинной очереди в музей. Ему пришлось дважды останавливаться, пробиваясь сквозь толчею, чтобы его несчастный автоносильщик успел догнать его, так как он дважды терял его сигнал в толпе. Некоторые туристы указывали на него или отпускали замечания по поводу его значка. Он надеялся, что лестные. Случайно он перехватил пару фраз, и были они вариацией на тему «когда надо, их днем с огнем не сыщешь».

Наконец Джосс выбрался из толпы и направился к куполу шлюза черного хода. Конечно, эти люди были отчасти правы. Когда приходится контролировать миллионы кубических миль космоса одной только Солнечной Системы, оставив на произвол судьбы неосвоенное пространство за поясом астероидов, на каждый камень по полицейскому не посадишь, даже если бы ты обучил и вооружил все население Земли.

Шлюз с шипением раскрылся, впуская его после идентификации значка. Джосс ввалился внутрь вместе со следовавшим за ним по пятам автоносильщиком и маленьким облачком пыли. Шлюз закрылся. «Наверняка эту штуку программировал землянин — ишь как прыгает, — подумал Джосс, отряхиваясь от пыли после того, как шлюз закрылся. — Никакого изящества».

Снова шипение — в шлюз входил воздух. Шипение ослабло, затем прекратилось. Открылся внутренний шлюз. За ним была обычная раздевалка — крюки на уровне головы и скобы для шлемов на транспортере, который уходил в отсек для хранения скафандров. Джосс, пыхтя, стянул с себя скафандр, подумывая, уж не набрал ли он лишнего веса во время отпуска, повесил скафандр, поместил багаж прямо под ним и махнул рукой, приказывая сенсорам транспортера запускать его. Транспортер с лязгом двинулся, и Джосс направился к выходу из раздевалки.

За раздевалкой в большом помещении находилось отделение связи. Оно было накрыто куполом примерно в треть километра в диаметре. Помещение было забито столами и пультами, компьютерами и прочим оборудованием, о назначении которого Джосс и понятия не имел. Каждый полицейский, однако, знает звук устройства связи, и каждый офицер знает хотя бы одного из своих уполномоченных по голосу, реже — в лицо. Есть голос, который передает данные и приказания на твой экран или по телефону, этот же голос может сказать пару слов утешения или выдать глупую шуточку, когда ты отчитываешься. Этот голос принадлежит определенному офицеру. Голос Джосса имел имя Телия, Ти, был он слегка резковат, но обычно дружелюбен, со странным акцентом, напоминавшим одновременно и старинный славянский, и протяжный южнотихоокеанский. Она всегда ругала его за слабость и передавала ему приказы и информацию с каким-то раздражением и недоверием, что весьма забавляло Джосса. Шагая через комнату к лифту, Джосс озирался по сторонам. Кругом несколько сотен людей в униформе набирали что-то на клавиатурах или говорили по переговорным устройствам в трубки с глушителями. Интересно, кто из них Телия. Правда, сейчас не время выяснять…

Один из лифтов в центре купола, как обычно, стоял открытым и ждал. Джосс вошел.

— Четырнадцатый, — сказал он.

Лифт ответил «Спасибо», закрыл дверь и пошел вниз с такой внезапностью, что Джосс на мгновение завис в нескольких футах над полом. Вцепился в поручни и начал перемещаться вниз, пока через несколько секунд лифт не стал замедлять движение. Ну, хоть ехал недолго, это вам не спуск на 9-й уровень, где располагались личные кабинеты офицеров в так называемой «общаге». У инспекторов в штаб-квартире были некоторые преимущества и кабинеты неподалеку от верхнего уровня. По мнению старшего инспектора, если человек справляется с неподъемной кучей работы, он должен быть вознагражден дополнительной нагрузкой.

— Четырнадцатый, — сообщил лифт. Дверь отъехала в сторону. Джосс вышел в центральную приемную, приветственно махнул рукой молоденькой секретарше, сидевшей за коммуникационным пультом отдела Инспекторов, и проследовал мимо нее через приемную в сектор Инспекторов.

Дверь была, как всегда, открыта. Джосс некоторое время всматривался внутрь, затем вошел. В приемной, кроме него, никого не было. Кругом только деревья в кадках да переплетение ползучих растений. Джосс помнил их по прошлому разу, когда его отправляли на задание вместе с Морой. Инспектор была родом откуда-то из области Карибского бассейна и потому весьма серьезно относилась к своим растениям.

Он сел в кресло из парусины — инспектор любила еще и старину — и едва успел устроиться, как дверь отъехала в сторону и начальственный голос произнес:

— Входите, О’Баннион.

Он вошел.

— Садитесь. Ну, как ваша коллекция минералов?

«Откуда она знает?» — подумал Джосс. Лукреция Эстерхази откинулась на спинку кресла и смерила его своим темным буравящим взглядом. Одним из ее прозвищ в штаб-квартире было Борджиа, и, похоже, оно очень ей подходило. В ее облике было нечто сицилийское или, по крайней мере, что-то южноальпийское земное, если судить по ее иссиня-черным волосам, оливковой коже и злому, острому лицу. Эстерхази славилась своей способностью выяснить все, что угодно, про кого угодно. Несомненно, это способствовало ее быстрому продвижению с должности частного детектива на пост старшего следователя, потом она доросла до помощника инспектора и окружного инспектора, и все это за какие-то шесть лет. Однако неприятно сознавать, что этот коварный разум копается в твоем прошлом и настоящем и выкапывает бог весть что.

— Неплохо, — ответил на вопрос о камнях Джосс. — Гариотиты малость разочаровывают, но если бы они просто так лежали на поверхности и ждали, пока их подберут, не было бы никакого интереса в их коллекционировании.

Лукреция подняла брови и бросила взгляд на один из своих экранов. На ее столе было этих самых экранов куда больше, чем Джосс когда-нибудь видел за раз. Кроме того, здесь имелись трехмерные визоры, настоящие, не какие-нибудь там синтезаторные стереоплатформы. Она что-то набрала на клавиатуре одного из них, и взгляд у нее стал холодным, как будто она услышала какие-то весьма неприятные новости, но сделать ничего не могла.

— Я не люблю прерывать чужой отпуск, даже если этот отпуск посвящен сбору камней и посещению дорогих ресторанов, — заявила она, — но тут кое-что произошло.

— Вы нашли мне напарника?

Она оторвалась от экрана и посмотрела на него. Вздохнула и отодвинула клавиатуру.

— Обычно это делает компьютер, — ответила она. — Он гораздо лучше разбирается в вопросах совместимости, чем я, мне-то приходится делать это интуитивно. Но есть люди, которых можно на долгое время оставить без напарника, есть и такие, которых компьютер не может оставить без напарника и на пять минут.

— И я из тех, которых не оставляют в одиночестве?

— Вы из тех, до кого компьютеру мало дела, — ответила она. Джосс сдержал эмоции. Лукреция усмехнулась своей всепонимающей улыбочкой.

— Один из людей другого инспектора Лунной Области сейчас остался без напарника, — сказала она.

Джосс сдержал дрожь. Но от воображения самого худшего, что могло случиться с этим самым погибшим напарником, его не могли удержать даже приличия. Как это случилось? Разгерметизация при взрыве? Выстрел в спину? Убийство тупым предметом? Голыми руками?

— Напарника застрелили на Фридоме II, — продолжила Лукреция.

На сей раз уже Джосс поднял брови.

— Я жил там некоторое время, пока учился в колледже, — сказал он. — Стажировка перед выпуском из Корнелловского института.

— Знаю. Выглядит так, будто его убили бандиты, но этот офицер не работал с бандами. Погибший был назначен напарником волевым решением…

— …а я как раз оказался свободен, — вставил Джосс.

Лукреция посмотрела на него.

— Вы просто обязаны оказаться полезным для этой команды, — сказала она, — поскольку вы явно слишком хорошо о себе думаете. Оставшийся в живых член тандема — высококвалифицированный специалист. Компьютер решил, что ваш и его основной профиль хорошо совпадают. Этого недостаточно, чтобы назначить вас волевым решением, не в моей власти вмешаться, но…

Она уставилась в другой экран, затем сказала — видимо, своему коммуникационному имплантанту: «Не сейчас, Дъердь. У меня болит голова». Затем снова посмотрела на Джосса.

— Совпадение неплохое, и я хочу, чтобы вы выполнили эту работу. Вы поняли меня, Джосс? Я хочу узнать, кто убил нашего офицера на Фридоме. Это был чрезвычайно одаренный человек, и отнюдь не беспечный. Очень умный… но, видимо, недостаточно для того, чтобы остаться в живых. Посмотрим, справитесь ли вы с этой проблемой вдвоем.

Джос кивнул.

— И с кем я буду работать?

— Он ждет в холле. Вы вскоре с ним увидитесь. — Лукреция снова ухмыльнулась, пожевала губу и сказала: — Мы не до конца уверены в том, над чем именно работал его напарник. Сначала он был одним из свободных наблюдателей на Л5 и колониях лунной орбиты, задачей которых было предотвращение неприятностей до их возникновения. Мы получали от него отчеты, по которым нам было ясно, что он считал обстановку напряженной. Он много внимания уделял штаб-квартирам расположенных там фармацевтических компаний.

— Наркотики? — спросил Джосс.

— Он так не думал, но мне кажется, что потом он изменил мнение. Поначалу он должен был отследить утечку информации, это крайне тревожило некоторые фармацевтические компании.

— Промышленный шпионаж? Но это не наше дело.

— Да, если бы «БурДжон» и МСД не возрыдали о помощи. У этих компаний слишком много политических связей на Земле, причем не в одной стране, чтобы оставить их моления без внимания. Космическая полиция решила, что лучше заняться этой проблемой самим, чем препоручать ее частным детективам. — Лукреция склонилась к экрану, ввела пару знаков. — Все относящиеся к делу файлы — в компьютере. Когда сочтете нужным, сгрузите их. В любом случае отчеты погибшего стали очень нечастыми за последние пару месяцев. И, в целом, не слишком объемистыми. В одном из отчетов имелась кодовая группа, указывающая на подозрения, что отчеты кто-то просматривает.

Джосс был удивлен.

— Я думал, что такое невозможно.

— Мы тоже. И я хочу выяснить, в чем тут дело. Часть нашей деятельности направлена на защиту связи. И если кто-то умудрился поставить под угрозу наши средства сообщения, то я хочу узнать об этом прежде, чем высшее руководство. Вы поняли намек?

— Понял.

Лукреция слегка выпрямилась в кресле.

— Вот что еще. Глиндауэр, это ваш будущий напарник, наверняка покажется вам немного консервативным. Немного занудным и неповоротливым. Не обращайте на это внимания, но и не упускайте из виду. Его психологическую оценку получите вместе с его послужным списком.

Джосс усмехнулся краем рта. Глиндауэр, где бы он сейчас ни был, явно просматривал его собственное личное дело, если уже не просмотрел. Джосс прекрасно знал, что было в его досье, когда он работал с Морой — напарнику позволялось показывать досье, если он того хотел, — но одному богу известно, что может быть там сейчас. ЖЕНЩИНА СБЕГАЕТ НА ПЛУТОН ОТ СВОЕГО НАПАРНИКА…

— Это постоянное назначение? — спросил Джосс.

Лукреция несколько мгновений молча смотрела на него.

— По желанию, — наконец ответила она. — Компьютер говорит, что у каждого из вас свои тараканы в голове. — Она фыркнула. — Словно я нуждаюсь в подобных замечаниях от машины, особенно в отношении вас. Посмотрим, как вы сработаетесь, Джосс. Это конкретное дело заботит меня в первую очередь. Потом — решайте сами. Но выясните, кто убил напарника Глиндауэра. Наверху, — она возвела очи горе, — очень хотят узнать, кто убил такого умного и результативного работника, которого того гляди должны были перевести в старшие инспектора. И я тоже хочу это узнать. Не только потому, что мне нравится эта должность, но и потому, что вам тоже нравится ваше звание.

Джосс кивнул.

— Думаю, вы уже достаточно большой мальчик, чтобы самому представиться вашему новому напарнику, — сказала Лукреция. — Глиндауэр находится в комнате 18А, дальше по коридору. Прежде чем отправиться на задание, проверьте все. Когда будете готовы, свяжитесь со мной и скажите, что, по вашему мнению, еще понадобится. С интендантством я все улажу. Теперь валите отсюда и оставьте меня заниматься моей грязной работой в одиночестве.

Джосс встал и, не попрощавшись, пошел к двери. Лукреция была не из формалистов.

— О’Баннион! — крикнула она вслед. Он обернулся. Она снова ухмылялась. — Проверьте еще и ваш счет. Я не хочу снова объясняться с Чжибенем насчет, дери их Будда, полудюжины бутылок «Шато Фэсни-Пантс» 2016 года!

— Но это же ради дела, — возразил он.

— Поэтому вы до сих пор и служите у меня, — заявила Лукреция с таким видом, будто бы только что глотнула уксуса. — Теперь пошел вон!

И он пошел.

* * *

Джосс остановился перед дверью комнаты 18А. Вдруг ощутил, что у него вспотели ладони. Тихо рассмеялся. С полицейским всякое может случиться — можно и пулю словить, и под пытку угодить, подготовка к этому входила в их тренинг, и потому предполагалось, что при встрече с незнакомым человеком они не должны испытывать особого волнения.

«Когда меня будут подготавливать в следующий раз, внесу кое-какие предложения насчет изменения в программе тренинга…»

Он постучал.

— Войдите, — раздался грубый голос, и дверь отворилась.

18А оказалась комнатой отдыха, уютно обставленной кушетками и информационными терминалами. В псевдоокне сейчас виднелся Сатурн в первой четверти, каким его можно было увидеть с одной из его ближних лун. Кольца стояли почти в плоскости взгляда, красноватая поверхность планеты была чуть припорошена метановым снегом. В дальнем углу комнаты сидел мужчина с клавиатурой на коленях. Он был настолько высок и грузен и в нем проглядывало нечто настолько грубое, что Джосс с трудом совместил этот облик и холодную неяркую обстановку комнаты. Не то чтобы одежда мужчины выбивала Джосса из колеи — Глиндауэр был в так называемой «долговременной» или походной униформе, которую предпочитают носить патрульные, работающие в космосе или в тех местах, где климат не контролировался.

Просто его будущий напарник был слишком крупным для этой комнаты. «Землянин», — поначалу подумал Джосс, поскольку за несколько поколений рождавшиеся в космосе люди стали чуть меньше ростом. Нет, пожалуй, этот человек не мог быть чистокровным землянином, он был родом откуда-то из тех мест, где земляне становятся крупнее, чем обычно, даже по сравнению со стандартами двухсотлетней давности.

Глиндауэр посмотрел на Джосса. По лицу его было видно, что ему случалось попадать в тяжелые переделки. Шрамы, пара старых ожогов, нос сломан по крайней мере дважды. Большая, чем обычно, асимметрия лица говорила еще и о сломанной челюсти. Но глаза просто ошеломляли. Пронзительно-серые, очень светлые, особенно из-за темных ободков вокруг радужки. Глаза всевидящие, но вовсе не холодные, как могло бы показаться. Они были жгучими, любопытными и затягивающими, и Джосс вдруг сам ощутил невольное любопытство, ему захотелось узнать, что этот человек видит в нем самом. Лицо Глиндауэра оставалось неподвижным, но когда он встал, любопытство в его глазах, как показалось Джоссу, стало сильнее.

— Видимо, вы и есть О’Баннион, — сказал он, протянув здоровенную лапищу.

— Джосс, — произнес Джосс, удивляясь самому себе, — чтобы начать обращаться друг к другу по именам, им с Морой понадобилось месяца три. Все это время они, следуя мифу о напарничестве, называли друг друга по фамилиям, считая, что это очень по-взрослому и вообще здорово. Но тем не менее, не желая слишком фамильярничать, он ответил:

— А вы, верно, Глиндауэр?

Глиндауэр кивнул.

— Почти в точку. Меня зовут Эван. Ну, сядем?

Джосс сел на подлокотник кресла.

— Эван, — повторил он. — Я верно произношу?

Глиндауэр насмешливо глянул на него.

— Да уж получше многих, — ответил он. — Не берите в голову, со временем привыкнете. Вы успели прочесть мои записи?

Джосс покачал головой.

— Лукреция сразу же вытолкнула меня сюда.

— Вот как, — сочувственно проговорил Глиндауэр. — Эту женщину можно утихомирить лишь камнем по башке. — Он нахмурился, глядя на экран, затем выключил его. — Как я понимаю, она рассказывала вам о Лоне. О моем бывшем напарнике.

— Совсем немного. Только о том, что с ним случилось.

Глиндауэр сел в жесткое компьютерное кресло, которое протестующе скрипнуло под его тяжестью.

— Лон умер плохо, — проронил он.

— Мне кажется, что хороших смертей не бывает.

Глиндауэр исподлобья глянул на Джосса.

— Можно умереть и получше, — возразил он. — Я уверен в этом. Но Лон был умным парнем. Слишком умным, чтобы дать себя загнать стае бандюков.

Джосса заинтересовало это словечко.

— Вы были за Поясом астероидов?

Глиндауэр кивнул и слегка потянулся.

— Год прослужил в патрульных за зоной Юпитера. Лон работал на базе и корабле. Я был сьютом.

Джосс кивнул. Ему и вправду стало интересно. «Выходит, Лукреция предназначила мне стать мозгом в нашем тандеме сил и разума». Это было первым признаком того, что задание будет опасным, но и даст возможность к повышению, поскольку использование сьютов — силовых экзоскелетов — так еще называли тех, кто в них работал, — было разрешено только Солнечному патрулю и некоторым планетарным военным подразделениям. Сьюты выдавались даже не всем полицейским — только определенным офицерам.

— Я служил в БВС, — сказал Глиндауэр, — в британской части Евросоюза. Во время специальной армейской операции. Ну, ты знаешь.

Джосс кивнул. Это вам не жук чихнул. БВС — Британские вооруженные силы министерства обороны Великобритании славились стойкостью и точностью выполнения поставленной задачи. По старой традиции, они были единственным вооруженным полицейским подразделением в Великобритании — отсюда и название.

— А почему вы уволились?

— По возрасту, — с насмешливым видом ответил Глиндауэр. — Да, мне стукнуло сорок. Кому сейчас может прийти в голову подобное? Но они малость консервативны и уверены, что только молодые рефлексы способны выполнить то, чему тебя обучали. — Он ухмыльнулся, все его лицо пошло морщинками, почему-то став более суровым, чем когда он просто смотрел на Джосса. — Ну, я и перешел на другую работу.

Лицо его снова разгладилось.

— В БВС, — сказал он, — нас натаскивали как одиночек. Сам знаешь пословицу — «Ты и твой сьют могут полагаться только на самих себя». Я не сразу сумел сломать этот стереотип. И не сразу понял его суть…

Джосс сидел тихо, пока Глиндауэр не обернулся к нему.

— Вы бывали на Л5? — спросил он.

— По службе, нет. Моя сестра лет десять назад эмигрировала на Фарфланг, и я пару раз навещал ее там. — Глиндауэр пожал плечами. — Я не особо задумывался об этом месте. Оно для меня чересчур… обжитое, что ли.

Джосс кивнул.

— Вы не против, если я воспользуюсь компьютером?

— Да, пожалуйста.

Джосс подтащил к терминалу еще одно легкое кресло, набрал код доступа и приложил палец для идентификации.

— Опять ты, — послышался голос Телии. — Что за мусор они переслали мне для тебя? Не говори, что ты отправляешься на одну из этих жестянок.

— Боюсь, именно так.

— Я была там однажды на плановом туре, — сказала она. — Все время, кроме последней недели, меня мутило от разницы в силе тяжести… а когда я наконец смогла есть, жратва там оказалась препаршивой.

— Я не собираюсь ходить там по ресторанам. Ты еще не подготовила мне реферат по полученным материалам?

— Кое-что, но будет еще. Даже я не могу вводить информацию быстрее. А что тебе нужно в первую очередь?

— Прежде всего карту.

— Это есть. Вот. Эван, вы получили все, что нужно?

— Да, Ти-бах[2].

Джосс с интересом посмотрел на него. «И у вас тоже она?» — беззвучно одними губами произнес он.

Эван кивнул, слегка округлив глаза.

Джосс улыбнулся.

Экран замерцал, показывая карту Фридома II. Это была одна из старейших колоний типа Л5, построенная в старинной манере — в виде цилиндра, две трети которого были сплошными, а одна треть — прозрачной. Этакое «окно» из прозрачного материала повышенной прочности с видом на звезды. В середине цилиндра находилось свободное пространство с искусственным солнцем, чтобы снабжать ультрафиолетом растения, размещенные на верхнем «внутреннем» слое и для освещения «нижних уровней», более-менее похожих на многоквартирные дома, «размазанные» по трем четвертям цилиндра. Вся структура напоминала улей с вспомогательными службами, лифтами, лестницами, учтенными и неучтенными входами и выходами. «Не хотелось бы мне в таком месте бегать от убийц», — подумал Джосс.

— Я некоторое время жил там, пока учился в колледже, — сообщил он Эвану. — Но теперь это не лучшая из колоний Л5. На новых и жизнь дороже, и дело вести накладнее… словом, только крупнейшие компании и очень богатые люди или обладающие каким-нибудь большим талантом в каком-нибудь полезном деле могут себе позволить жить там. А здесь, — Джосс ткнул пальцем в экран, — почти все куплено в рассрочку. Правда, за последнее столетие все страшно обесценилось. Обычное дело — отложенный ремонт или ремонтные подрядчики пускают выделенные на коммунальные нужды деньги якобы на системы обеспечения.

— Вы хотите сказать, что подрядчики просто кладут в карман свой обычный процент, — сказал Глиндауэр.

Джосс кивнул.

— Фармацевтические компании, переехавшие туда в середине двухтысячных, до сих пор по большей части остаются там. Их офисы, оборудование и прочее уже давно окупились, так что им нет смысла куда-то перебираться. Их часть Фридома шикарно устроена. Но остальное… — он пожал плечами. — Там только-только начинает концентрироваться весь бизнес. Некоторые охотятся на быстрые баксы. Другие хотят воспользоваться преимуществами низких налоговых ставок…

— Прошу прощения… быстрые баксы?

— Извините. Быстрые креды.

Глиндауэр снова потянулся.

— Понял. То есть, насколько я понимаю, это место стало прибежищем для, ну, бизнеса с низкими накладными расходами и высокими доходами?

— Да. Основная проблема заключается в торговле запрещенными наркотиками, пусть и не такая острая, как обычно, поскольку пространство для выращивания растений ограничено. Но разрешенные наркотики растут как на дрожжах. Другая язва — игорный бизнес, жульничество с налоговыми выплатами, поскольку там налоговый рай. И так далее.

Глиндауэр несколько мгновений молча рассматривал карту.

— Где может находиться двадцать шестой уровень, коридор А19? — спросил он.

Джосс ткнул в клавиатуру, и карта превратилась в схему. Джосс понял, что так не разберешься, и еще раз нажал клавишу, превратив схему в диаграмму. Набрал координаты, и где-то в глубинах Л5 запульсировала красная точка.

Глиндауэр, нахмурившись, посмотрел на нее.

Джосс вздохнул.

— Не лучшее соседство, — сказал он. — В таких колониях обычно так — чем больше у тебя денег, тем ближе к «поверхности» ты живешь. Чем меньше денег, тем глубже. Многие из местных уроженцев, работающих на компании, не имеют денег, чтобы переселиться в место получше или вообще чтобы прожить на эти деньги. На нижних уровнях привольно чувствуют себя только банды. И служба безопасности Фридома в лучшем случае поддерживает дела в состоянии равновесия.

Глиндауэр фыркнул.

— То есть заперли бандитов внизу и не дают им беспокоить порядочных граждан, живущих на верхних уровнях, где светло и хороший воздух?

— Что-то вроде этого, — ответил Джосс и на мгновение отвел взгляд от лица Глиндауэра, увидев в его глазах тоску.

Но Глиндауэр уже наклонился к экрану.

— Эх, Лон, парень, — тихо проговорил он, — какого же черта тебя туда понесло?

Джосс ничего не сказал, просто сидел тихо и прислушивался к дыханию собеседника. Оно было спокойным, хотя был в нем какой-то надсадный хрип. Через мгновение Глиндауэр выпрямился и вздохнул.

— Ну, значит, отправимся туда и разберемся. Так? — обернулся он к Джоссу.

— Как только будем готовы, — ответил Джосс. — Мне бы хотелось провести собственное маленькое расследование перед отлетом… просмотреть отчеты вашего напарника и все такое.

— И сколько это у тебя займет времени?

Джосс задумался, посмотрел Глиндауэру в глаза.

— Думаю, весь завтрашний день. Если вы не слишком торопитесь.

Глиндауэр кивнул.

— Не слишком. Я хотел бы уехать… но, с другой стороны, мой сьют еще некоторое время пробудет у техников. Пусть поработают над ним еще денек.

— Без проблем, — сказал Джосс. — У меня тут есть квартира на другом конце города. Телия даст адрес. Может, пообедаем завтра вместе? Я к тому времени уже закончу.

— Решено, — заявил Глиндауэр и снова протянул руку. Джосс пожал ее, ощутив силу нового напарника. Но тот не пытался ломать ему пальцы, что порой выделывали другие, чтобы продемонстрировать свою силу.

«Наверное, понимает, что в этом нет нужды, — подумал Джосс. — Он бы одной рукой мог переломить меня пополам».

— Завтра, — сказал Джосс и вышел в задумчивости.

* * *

Всю ночь Джосс просидел над отчетами. По большей части Лон сделал их перед отъездом.

Тут мало что можно было раскопать. Как и говорила Лукреция, все началось с жалоб двух крупнейших фармацевтических компаний, по-прежнему находившихся на Фридоме, а именно «БурДжон С. А.» и «МСД Лимитед». Они входили в список сорока или пятидесяти компаний, все еще сохранявших транснациональный статус по старым законам, относившимся еще ко времени до Объединения. Они были приравнены к суверенным нациям, имели представителей в ООН и среди корпораций считались чуть ли не королевским родом. Благодаря тому, что на Земле они владели собственностью почти в каждой стране, они считались мощными союзниками, так что даже Солнечный патруль, стоявший выше политики, был вынужден прислушиваться к их жалобам.

Их влиятельность обусловливалась, конечно же, не только экономическими причинами. Исследования «МСД» за последние тридцать лет привели к созданию ретровируса, решившего проблему страшной болезни — иммунодефицита, чумы двадцать первого века. А «БурДжон» создал «Каприз риккетсии», неохламиду, «расщепитель гена жизни», применяющийся при лечении практически всех известных разновидностей рака. Немудрено, что эти фармацевтические компании имели репутацию спасителей человечества. И когда они на что-либо жаловались, чувство вины или благодарности побуждало нацию или другую компанию предоставить им все, что они просят.

В этом случае все началось с жалобы «БурДжона» на то, что происходит утечка секретной информации, касавшейся разработки нового лекарства. Обычно подобные случаи расследовала их собственная служба внутренней безопасности или служба безопасности Л5. Но оказалось, что они не могут ничего сделать. Информация потенциальной стоимостью в десять миллионов кредитов просачивалась наружу — хуже того, уходила в исследовательские лаборатории других компаний, причем с завидной регулярностью. Если такое будет продолжаться (так говорили представители «БурДжона» другим транснациональным корпорациям и представителям правительств), то вскоре то же самое случится и с сетью связи других компаний, банков или разведслужб.

Это вызвало ожесточенную грызню в ООН по поводу того, что Космическая полиция могла бы и уделить внимание жалобам, поданным ее руководству. Хотя большинство национальных правительств Земли входили в наднациональную структуру ООН, пользовались единой законодательной и денежной системой (в чем-то похожей на старые системы ЕЭС), многие по-прежнему сохранили свои разведки, считая, что их собственная разведка лучше общей, входящей в структуру ООН. И мысль о том, что разведка на их личном национальном уровне будет скомпрометирована, была для них просто неприемлемой.

Потому Космическая полиция занялась этим делом и послала напарника Эвана, Лона Салоникиса, на Фридом разобраться. Чтобы агент был вне подозрений, его временно исключили из тандема с Эваном — присутствие сьюта сразу же насторожило бы преступников. Однако довольно долго не было никаких заметных результатов. Лон получил место в отделе коммов Фридома II, но поначалу ничего подозрительного не обнаружил. Неудивительно — только телекоммуникации на Фридоме передавали в день около девяноста гигабайт. Это было все равно что искать иголку в стоге сена. Но Салоникиса выбрали для этого дела не зря — связь была для него и хобби, и прежней работой. До поступления на службу в Солнечный патруль он был системным дизайнером в «ОТ-энд-Т».

И через несколько месяцев он действительно нашел кое-какую зацепку. Салоникис создал и спрятал в системе передачи компьютерной информации Л5 маленькую незаметную подпрограмму, проверявшую метку каждого передаваемого пакета, которая сообщала принимающей системе, какое количество буквенных и цифровых символов содержит каждый и сколько байтов все это вместе должно составлять по сравнению с тем, сколько на самом деле информации содержит пакет. А дальше была уже рутинная работа по сверке расхождений в передаваемой информации. Лону не составило особого труда спрятать свою мышеловку. Через некоторое время он поймал пару мышек. Он засек пакеты информации, передаваемой на Землю каждые две недели, содержавшие сорок-пятьдесят лишних по сравнению с заявленным количеством байтов информации — всего по четыре-пять букв. Но когда Лон их увидел, он сразу узнал кодовую группу. Он записал эти кодовые группы примерно тогда же, когда перестал передавать отчеты по обычной связи Л5 для Космической полиции. Затем отчеты вообще прекратились. А потом его убили.

Джосс откинулся на спинку кресла. Он был у себя дома, стояла поздняя ночь, и он начинал понимать, почему Лукреция вызвала именно его. Похоже, Лона разоблачил некто весьма информированный… и убрал его очень чисто, очень быстро, чтобы продолжать свое дело как прежде, — каким бы это дело ни было. Но в Космической полиции решили, что пусть на Фридоме II так или иначе узнают о продолжении расследования.

Джосса это не слишком радовало. Однако в этом был свой смысл — если преступники начнут в спешке заметать следы, то обязательно на чем-то да проколются. «Но все же я не эксперт по связи. Лукреция от меня хочет еще чего-то, кроме расследования… Плюс ко всему в напарники дала этого громилу…»

Он потянулся к чашке с чаем, увидел, что тот уже остыл, и пошел долить кипятку. «Наверное, я должен чувствовать себя польщенным, — подумал Джосс. — До сих пор вся моя работа ограничивалась рутинным расследованием…» Он скривился, наливая чай. Физически он был тренирован не хуже любого другого космополицейского, что в первую очередь от них и требовалось. Он умел обращаться с оружием и драться без оружия, владел шестью или семью способами защиты — и все это за девять тысяч кредитов в год. Но ему не нравилось драться, и он подозревал, что некто в отделе кадров (или сама Лукреция) это заметил и позволил ему по возможности пускать в дело прежде всего мозги, а уж потом оружие. Джоссу пришлось признаться себе, что даже для космополицейского он весьма неплохо докапывается до сути дела. Он был так называемым «копателем».

«Начальство хочет, чтобы я раскопал это дело. И потому мне в напарники назначили этого громилу, чтобы он берег меня от неприятностей». Это немного раздражало… только вот Салоникис, очень талантливый, судя по его отчетам, офицер, много раз награжденный, не дожил до конца своего расследования, и никаких следов от его работы не осталось. Его квартира на Фридоме была обыскана с первого взгляда непрофессионально, но, по сути дела, с невероятной тщательностью, и все его записи, пленки, флэш-карты либо исчезли, либо были уничтожены, либо с них стерли данные. «Почему он просто не послал все это по сети? — в сотый раз подумал Джосс. — Теперь все будет в тысячу раз труднее…»

Но если Лон считал сеть ненадежной… тогда понятно. И куда больше причин, чтобы послать на Фридом именно такой тандем — мозги плюс мускулы. Любой, кто найдет способ взламывать коды и прочую внешнюю и внутреннюю защиту самой защищенной коммуникационной сети, ничтоже сумняшеся перережет кучу народу, чтобы сохранить свое открытие в тайне… или не позволить Космической полиции прикрыть всю эту лавочку. Справиться с таким противником будет нелегко. Может понадобиться немалая физическая сила. Для этого и нужен сьют.

Джосс снова сел за терминал, улыбнувшись той чести, которую оказала ему Лукреция. Быть в команде с громилой — это прямо-таки конфетка. С другой стороны, в данном конкретном случае он ощущал рядом с этим человеком какую-то ущербность.

Он нажал на клавишу и снова вызвал на экран послужной список Эвана. Поначалу ничего особенного там не было — родился и вырос в Уэльсе в семье биржевого маклера. В школе учился достаточно хорошо, чтобы получить стипендию Торговой ассоциации для обучения в любом университете по выбору. Вместо этого он пошел служить в земную полицию, в свободное время получил степень в области социологии и теории правоохранительных организаций в Открытом Университете. Его начальство быстро оценило таланты юноши — его продвигали, пока он не попал на заметку Британских вооруженных сил. Там он и нашел себя.

Джосс коротко хихикнул, вспомнив, что Эван как бы между прочим упомянул о своей службе в БВС, будто бы в этом не было ничего особенного. Но в его послужном списке значились третьи Фолкленды, Земля Принца Уильямса, восстание в Капской области, Брэдфорд и еще несколько других грязных терактов, включая случай с заложниками в Саутуорке. Наверное, последний случай такого типа на Земле, когда в заложники были взяты жители целого дома… затем всего города. И все были освобождены без единой жертвы, если не считать самих террористов. Они были уничтожены с тщательностью, которую местные средства массовой информации пытались скрыть (не слишком успешно) и которая, как говорили, стала решающим фактором в последующем резком падении терроризма во всем мире. Эван возглавлял операцию и был среди ее тактических разработчиков.

«И этого человека списали», — покачал головой Джосс. Задумался. После осады Саутуорка ведь проводилось расследование. Никто не мог сказать ничего, кроме хорошего, о людях из БВС. Да никто тогда и не осмелился бы. В конце концов Эван и еще трое были награждены за их участие в деле. Но затем ему и еще одному из награжденных предложили уйти в отставку. Конечно, с пенсией, со всеми почестями, причем «совершенно добровольно»… Кроме того, в отчете по расследованию инцидента имелись намеки на то, что некоторые члены правительства были несколько… встревожены склонностями, которые люди из БВС вроде бы проявили во время разборки с террористами. «Идиоты, — подумал Джосс. — А что еще им было делать? Сказать террористам — извините, пожалуйста, но мы вас сейчас будем убивать? Стрелять в них, рыдая, а не радуясь? А ведь эти сукины дети собирались сбросить на город атомную бомбу!» Однако, судя по некоторым аспектам карьеры Эвана, по мнению некоторых политиканов, он слишком уж хорошо выполнял свою работу. Или кто-то в верхах боялся, что такой герой, оставь его на гражданской службе, слишком легко может занять их место? В любом случае — Джосс отметил для себя — с этим «рыцарем в сверкающих доспехах» нужно держать ухо востро и не заходить слишком далеко в шуточках на его счет.

Джосс пролистал послужной список. После того как Эван поступил на службу в Солнечный патруль, он и здесь быстро начал подниматься по служебной лестнице. Ничего удивительного. Полицейских всегда не хватало, а человек с умом и — придется признаться — с безжалостностью Эвана был слишком хорош для того, чтобы оставить его управлять налаженной таможней какой-нибудь внутренней планеты или вести кабинетную работу. Кое-где в Солнечной системе имелись места, где безжалостность была просто необходима.

Итак, Эван успел поработать за Поясом астероидов, где охотился на рэкетиров, убивавших старателей из-за участков. За Ураном он боролся с организованной преступностью в метановом бизнесе, на Марсе помогал разрушить воровской синдикат, грабивший раскопки древних городов. Джосс покачал головой. Кампания была серьезная… и хорошо, когда есть кому прикрыть тебе спину в отчаянной ситуации.

Он подозревал, что и там, куда они направляются, будет не легче…

«Надеюсь, я буду полезен. Возможно, Глиндауэр считает, что у меня еще молоко на губах не обсохло…» Но у Джосса было преимущество — он хорошо знал Фридом II и обычаи его обитателей, которые были отнюдь не такими общеизвестными, как поведение молодчиков Пояса. «Нет уж, в этом я не новичок».

Он вздохнул и вызвал на экране изображение, которое в последние несколько часов не выходило у него из головы, — убитый Салоникис лежит ничком в тесном туннеле где-то в нижних уровнях. То, в каком виде оставили его тело, явно означало предупреждение. Джосс слышал об этом в колледже. Ритуальное осквернение трупа было равносильно подписи одной из банд. Похоже, эта традиция еще жива.

Джосс снова ударил по клавише, выключая экран. В данной ситуации, вне всякого сомнения, имелась еще одна особенность, о которой каждого полицейского предупреждали во время подготовки, — никогда нельзя смешивать само расследование с тем фактом, что ты расследуешь убийство соратника-полицейского. Гнев, который загорался в душе при виде этого истерзанного, обожженного тела, был всего лишь средством для успешного расследования убийства. Полицейский должен позаботиться о том, чтобы расследование не превращалось в вендетту, — такая у них работа.

Конечно, полицейский не должен позволять мешать его работе и мыслям о том, что подобное может случиться с ним самим. Инструкторы могут лишь предложить способы, как справиться с этим чувством. Но в данной области Джосс не слишком преуспел.

Он подозревал, что ему придется усиленно попрактиковаться…

* * *

Эван пришел следующим утром, и они занялись анализом информации, пытаясь составить хоть какой-нибудь план действий. Проблема (как сразу же признался Джоссу Эван) состояла в том, что Салоникис сумел передать очень мало информации. Оставалось только лететь на Фридом, поселиться там и начать осматриваться. Все утро Эван с большим трудом воспринимал все высказывания Джосса, и тот начал уже думать, что с его новым напарником что-то явно не так. «Что там несла мне Лукреция насчет него?» — припоминал он. Но серые глаза Эвана были непроницаемы. Они сошлись на том, что завтра вылетают на Фридом, и Глиндауэр несколько торопливо удалился.

Джосс провел весь день, упаковывая все необходимое для долгого пребывания на планете, — в конце концов, Салоникис прожил там три месяца и обнаружил лишь верхушку айсберга. Конечно, они не все время будут работать. Нужно будет и отдыхать. Космическая полиция поддерживала увлечения своих сотрудников — чем веселее хобби, тем лучше, особенно если им приходится подолгу бывать в космосе. Даже стабилизационная подготовка офицеров для работы в команде не могла помочь справиться со скукой, когда подолгу болтаешься в двухместном корабле где-нибудь за Юпитером.

Джосс любил историю. Он собрал неплохую коллекцию видео на флэш-картах. На них были записаны передачи зрелищ архивного значения, о которых многие из ныне живущих даже и не слышали, а остальные — не смогли бы понять. Вместе с его выходными костюмами было запаковано штук двадцать-тридцать таких записей — видео и кабельные передачи, копии старых фильмов, снятых еще на пленке. Мора нещадно высмеивала его за подобное пристрастие, и, пока он не научился платить ей той же монетой, обзывая ее ретроградкой за любовь к вышиванию, покоя ему не было. Укладывая последние два фильма в запасные ботинки, он мимоходом подумал — а как Мора будет доставать на Плутоне тонкую шерсть для вышивки?

Поверх всего были уложены несколько журналов. В колледже Джосс обнаружил у себя способности к химии, с легким уклоном в органику. И его собрание лунных камней было неким способом поддерживать это увлечение. В них всегда находилось что-то интересное для него, какой-то отзвук чуда, особенно когда он обнаруживал там, во внеземных породах, следы органики. Раскопки на Марсе интересовали его в первую очередь из-за окаменелых аминокислот, а не тем, что ученые надеялись отыскать там какой-нибудь артефакт. На Л5 у него будет мало возможностей заниматься биогеологией, но на его ящик по крайней мере будет приходить почта, так что он не отстанет от прогресса в этой области.

Вот и все. Шаттл уходит завтра в полдень. Джосс рано лег спать, и когда переговорник у двери сообщил ему о посетителе, он был уже одет в форму.

— Это Глиндауэр.

— Входите, — сказал он, и гигант последовал приглашению.

Когда Глиндауэр вошел, Джосс чуть было не выронил чашку прямо на упакованный баул — гость вскрикнул и бочком-бочком отскочил на пару футов, чтобы не попасть под горячий чай. Джосс и прежде видел силовые сьюты, но таких — никогда. Как правило, между сочленениями экзосьютов виднелись хотя бы отчасти руки-ноги хозяина. Но этот был похож на гладкую оболочку, этакий матовый панцирь, с виду вроде бы из твердого графлара, с темным оружейно-металлическим отливом. От ног до головы он был в семь футов высотой, ну, может быть, чуть больше. Щитки, прикрывавшие руки от локтя и ноги от колена, повторяли рисунок мускулатуры Глиндауэра, и без того достаточно внушительной, а панцирь еще усиливал впечатление. Но предплечья и голени были по крайней мере раза в два толще его собственных рук и ног, прикрытые обтекаемыми щитками, начинавшимися где-то в дюйме от запястий и кончавшимися у локтя. Грудь прикрывал сплошной тускло-серый панцирь, чью однообразную поверхность нарушал лишь знак Солнечного патруля, сделанный тоже из графлара, под стать всему доспеху. Это имело смысл — смешно, если значок окажется самой уязвимой частью твоей униформы. Шлем сьюта был сплошным сверкающим изогнутым зеркалом — пока вдруг его нижняя часть не поднялась вверх.

Глиндауэр с ухмылкой глядел на Джосса.

— У тебя такой вид, словно ты увидел призрака. Ну, как тебе моя боевая раскраска?

Джосс рассмеялся и поставил чашку на автоподнос, чтобы тот вымыл и высушил ее.

— Я думал, что графларовый сьют нельзя повредить.

— Нет-нет, — ответил Эван. — Если напорешься на угольный астероид, то можно изрядно поцарапаться. Некоторые из них прямо-таки набиты техническими алмазами. Пуля, выстрел из бластера тоже могут наделать проблем. Повредить внешнее покрытие, знаешь ли. Подпортить вид. — Он хмыкнул.

Джосс влез в свой форменный комбинезон и застегнул его, окидывая сьют взглядом сверху вниз.

— Однако ты же не так высок…

Глиндауэр поднял ногу, посмотрел на ботинок.

— Знаю, — ответил он. — Это все сенсоры обратной связи, гироскопы и компенсаторы гравитации.

— Бульдозер, — пробормотал Джосс, вешая на багаж бирку.

— Что?

— Не бери в голову.

— Давай, я понесу, — сказал Глиндауэр, потянувшись за багажом.

— Да нет, тут все легкое…

Глиндауэр взял под мышку и багаж, и автоносильщика — в сумме вес килограммов этак в восемьдесят.

— Скажи ему, чтобы не брыкался, — обратился он к Джоссу, когда носильщик беспомощно задрыгал в воздухе ножками. Джосс косо глянул на механического помощника и деактивировал его. Носильщик поджал ножки с укоризненным вздохом уставшего раба.

— Готов? — спросил Глиндауэр.

— Угу.

Джосс запер квартиру, ласково погладил на прощание автоохранника и вместе с Глиндауэром вышел в коридор, ведущий к шаттлам. По дороге он никак не мог отвести взгляд от сьюта. «Но и другие тоже», — думал он. Эван шагал вперед, как гигант с игрушечным чемоданчиком под мышкой, и люди, шедшие по тротуарам, останавливались и смотрели на него. Джосс на мгновение почувствовал себя ребенком — малыш рядом со своим огромным папочкой в доспехе на прогулке. Но инструктора во время подготовки предупреждали его и о таком ощущении. Джосс в два счета отделался от этого чувства.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, — сказал он, — но ведь это не стандартный сьют космополиции?

— Точно, — отозвался на ходу Глиндауэр. — По-моему, у них ничего подобного нет. Что, несомненно, является следствием предрассудка. — Он снова совершенно неприлично хмыкнул. — Когда меня взяли на службу, я выбил у начальства кое-какие привилегии. Я сказал, что хочу оставить себе свой бэвээсовский сьют. Да, шуму было много, но когда они узнали, что меня готовы взять в Миротворческие Силы Солнечной системы, — он произнес это «они» со смесью удовольствия и презрения, — то сказали — ладно. Эван должен получить самое лучшее, пусть берет. Ну, мне и разрешили. — На мгновение Эван нахмурился. — Конечно же, после того, как сьют ободрали.

— Ободрали? — поднял брови Джосс. — То есть там было оружия больше, чем сейчас?

Эван насмешливо глянул на Джосса.

— Сейчас при мне только два крупнокалиберных ствола и автоматический гранатомет. И, представь себе, почти никаких боеприпасов. И еще этот бесполезный контейнер, — он похлопал себя по вздутию на спине. — Видит небо, незачем мне таскать на себе полкварты спирта, кислоты или слезоточивого газа. — Он нахмурился, затем его лицо просветлело, словно он вспоминал лучшие дни. — А было у меня, — сказал он, заговорщически понизив голос, — два тераваттных лучевика, огнемет и мини-пистолет Вулкана-Гатлинга. Отличная штучка, скажу тебе! Вскрывает броневик, как консервную банку. Три тысячи выстрелов в минуту и всего десять килограммов вместе с системой охлаждения.

— Ничего себе, — проронил Джосс, чуточку опешив от мысли, что человек носит на себе лучевик, не говоря уж о возможности вскрыть ничего не подозревающий танк, словно консервную банку. Он знал, что такое оружие существует, но столкнуться лицом к лицу с тем, кто им пользовался, — совсем другое дело.

— И еще было сенсорное устройство, — продолжал Эван. — Для невидимой части спектра. Невыносимо вспоминать. Они все сняли со сьюта, все! Сказали, что обязаны соблюдать межпланетное соглашение о паритете вооружений. Ха. — Джосс усмехнулся, он никогда не слышал, чтобы кто-то говорил «Ха», разве что в старых фильмах, например, в «Рождественской Песне». — И вот, приходится носить это жалкое подобие настоящего сьюта, — сказал Эван. — Ну ладно. Думаю, для нашего дела хватит.

— Надеюсь, — откликнулся Джосс. — У меня просто голова кругом идет, как подумаю, что ты одним таким бластером можешь снести здание!

Эван бросил на него немного настороженный взгляд.

— Хватит и мускулов, — ответил он. — Зависит от здания.

Джосс кивнул.

«Определенно, — подумал он, — хорошо, когда в плохом месте рядом с тобой верный человек. Разве только от сьюта может срикошетить…»

Они сошли с движущегося тротуара и через шлюз вышли к шаттлам. Проверка удостоверения личности и билетов на контроле была минутным делом. Эван сдал багаж и усыпленного носильщика. Затем они стали ждать посадки. Шаттл стоял за стенами прозрачного купола. Стандартный двухцелевой зверюга, совершавший обычный рейс по треугольнику: Луна — Земля — космическая станция. Химические двигатели для планетарного маневра, вихревой субсветовой двигатель для дальнего пробега и аэродинамически приспособленные для приземления дельтообразные крылья, оставшиеся почти неизменными с середины двадцатого столетия. Этот был покрашен в серебряный и красный цвета Торговой ассоциации. Он стоял, роняя капли жидкого азота из струйных двигателей по бокам, пока в него грузили багаж.

Джосс зевнул, украдкой примечая восхищенные взгляды, устремленные на Глиндауэра.

— Похоже, ты вызываешь большой интерес у окружающих, — заметил он.

— Думаешь, это хорошо? — ответил Глиндауэр, осматриваясь по сторонам.

— Кто-то знает, что мы улетаем, — сказал Джосс. Лукреция уж постаралась. — Думаю, это не причинит нам особого вреда.

— Надеюсь, — ответил Глиндауэр и уставился на загружаемый шаттл.

Джосс, всей кожей ощущая взгляды, устремленные на него самого, тоже предпочел надеяться на лучшее.

* * *

Она сидела за работой, когда поняла, что умирает.

Должно быть, она не заметила самых первых, ранних симптомов — разве что совершенно забыла сегодня позавтракать, и уровень сахара у нее в крови был очень низок. Поначалу она именно этим объясняла свое состояние, когда перед обеденным перерывом начала чувствовать усталость и недомогание. Она прервалась, чтобы порыться в сумке и достать что-нибудь сладкое. Обнаружила грязный бесформенный кусочек печенья, провалявшийся там, наверное, с месяц, и рассеянно сунула его в рот, вернувшись к работе.

Работа всегда поглощала ее без остатка. Потому она и стала принимать наркотики — ее начал раздражать факт, что обычная бумажная писанина может так затягивать. Она услышала от друзей о гипере, о том, что при его помощи можно и работу выполнять, и одновременно заниматься другими делами, причем выполнять работу можно значительно лучше. Наркотик был очень дорог, но она уже давно потеряла интерес ко многому, на что можно потратить деньги.

Это был хороший ход. Теперь интерес к жизни вернулся к ней, а сама ее жизнь разделилась на две взаимодополняющие половинки — одна часть ее «я» действовала на автомате, другая сидела и смотрела. Автоматическая часть делала работу с невероятной легкостью. Глядя назад, она сокрушалась, что прежде столько времени тратила на освоение сети, составление правильных расписаний, на то, чтобы заставить компьютер сделать то, что она хочет. Теперь работа шла как бы сама собой, оставляя ей время на все прочее.

И окружающее обрело смысл. Теперь она понимала любой оттенок выражения лица Карла, сидевшего напротив нее в другом конце комнаты, когда тот принимал звонки от инспекторов и служащих, по его репликам могла логически вычислить, что отвечают на том конце, пусть даже он выключал голосовую связь. По движению век она могла понять, что сейчас думает ее шеф Харв, перехватывала каждую тупую, амбициозную или распутную мысль этого старого вонючего козла. Она могла за несколько минут предсказать, какие файлы попадут на ее терминал, кого из подчиненных вызовут на ковер, кому светит или не светит повышение и за что, с кем провел ее шеф эту ночь, или с кем будет спать завтра, или через неделю. Два слуха, сложенных вместе, говорили ей о том, как вести работу в офисе в следующем месяце. И удовольствие от этого она получала невообразимое. И никто не подозревал об этом. Она сидела на своей удобной виртуальной горе, глядя сверху на всех, кто с ней работал, на их делишки, любовные интрижки и столь поглощавшую их ненависть друг к другу. Порою ее так и подмывало рассмеяться, но она сдерживалась. Иначе игра сорвется.

Иногда, правда, это начинало ее утомлять. Тогда все казалось такой бесполезной тратой времени, такой бездумной суетой, в которую все вокруг нее погружались со смехотворной страстью. Неужели они не видят, что любое движение, любое слово — все предопределено их собственными или чужими делами и словами, сказанными и свершенными только что, несколько дней назад, неделю назад? Наверное, нет. В такие периоды единственным выходом оставалась новая доза. Тогда дела снова обретали глубину, возвращался интерес к этой игре, и автоматическая часть ее «я» становилась такой быстрой и точной, что у нее оставалось все больше времени на наблюдение за суетой вокруг нее.

Однако сегодня она ощутила головную боль, что само по себе было необычно. Голова у нее уже давно не болела — когда она интересовалась окружающим, у нее просто не было времени на болезнь, поэтому она заставляла свое тело превозмогать все эти мелкие хвори, которые оно пыталось ей навязать. Похоже, печенье не помогло. Наверное, нужно взять денек отгула, пойти домой, принять еще дозу и потом снова вернуться к работе.

— Джоанна, ты в порядке? — позвал ее со своего места Карл. Она посмотрела на него, удивилась тому, что это требует усилий, причем сознательных. Обычно автоматическая часть ее «я» вела за нее все разговоры с сослуживцами, а другая ее часть с удовольствием впитывала все глубинные нюансы общения, читая их мысли по выражению лиц и наслаждаясь этим. Но теперь, когда она глядела на Карла, она не сумела не только дать быстрый и остроумный ответ, который обычно выдавала без раздумий, она даже не могла придумать никакого ответа…

— Ты в порядке? — спросил он. — Ты что-то побледнела.

Она открыла было рот, но не смогла произнести ни звука.

Это снова случилось. Такое уже было один раз, тогда это ощущение длилось всего мгновение, но оно было так ужасно, что она тогда бросилась домой и сильно увеличила дозу. Но сейчас она не могла этого сделать. Нет-нет, можно, нужно только сказать, что ей плохо, тогда она сможет пойти домой, полчаса-то она продержится…

Но она не смогла извлечь ни звука из пересохшего горла. Однако это было еще не самое страшное. Ужас охватил все ее существо, сердце стало биться все чаще и чаще. Это ощущение не проходило, лучше ей не становилось. То, что случилось тогда, продолжалось сейчас. Она теряла все. И это не кончалось. Она буквально чувствовала, как из нее уходит четкость восприятия, озарение — уходит, словно кровь из раны. Она теряла все сразу. Она становилась такой, какой была прежде — прежде, чем вкусила наркотик, — и мысль эта ужасала. Она едва помнила дни до раздвоения ее «я», когда она и понятия не имела о том, что можно предугадывать чужие слова, когда работа захватывала ее и она даже уставала от нее. Когда она была одинока и хотела чем-то отвлечься, чтобы не думать о себе. Но сейчас Карл смотрел на нее. Вот он встает и идет к ней, а она не может даже представить, что он собирается сказать или сделать…

Все ушло — всезнание, власть, холодная наблюдательность, понимание. Ее мозг был как снег на солнце, он плавился под светом офисных ламп, мысли и воля испарялись, словно иней в вакууме, — она однажды видела такое. И это уходило с болью. Она ощущала, как выкипает каждая частичка ее «я», как разгорается внутри чудовищный жар. Она утратила чувство времени, память, она не узнавала лиц собравшихся вокруг нее людей… она лежала на полу. Каким образом она сюда попала? Все слилось в один сплошной кошмар. Ей становилось все хуже и хуже. Что-то было не так, чудовищно не так, и она не могла сказать почему. Почему она не может думать? Что с ней? Где она? И кто это кричит, и почему он никак не замолчит?

Почему они никак не замолчат?

Крик стал невыносимо громким, она уставилась на свет. И затем крик наконец утих, молот перестал колотить в голову.

Кто она? Где она?

Только не смерть…

* * *

Они подлетали к Фридому под углом, рассчитанным на то, чтобы произвести наибольшее впечатление на туристов, — облетели с теневой стороны, чтобы Солнце вдруг возникло в стеклянном окне Л5 и лучи его радугой брызнули в стороны, и все вокруг залило ослепительно холодным белым светом, придав станции вид куда более приличный, чем было на самом деле. Откуда-то сзади, из глубины салона послышались аплодисменты.

— Туристы, наверное, — прошептал Джосс.

Глиндауэр хмыкнул.

— Вскоре они столкнутся с грубой реальностью.

Посадка в док заняла минут десять. Джосс окинул колонию взглядом снаружи, и дурное предчувствие охватило его, усиливаясь с каждой минутой. Он вспомнил, как приехал сюда учиться — как же давно это было… На самом деле прошло всего семь лет. Он тогда был поражен видом колонии из космоса — все такое новенькое, такое сверкающее. Но теперь он не был уверен в том своем первом впечатлении. Он замечал разбитые или обожженные внешние панели, заплаты из соединенных вместе других панелей. Некоторые части окна Л5 были заделаны непрозрачными панелями, делая его похожим на залатанные крыши старинных железнодорожных вокзалов. «Нет, когда я тут был в первый раз, все выглядело не так плохо. Или просто я был слишком восторженным, чтобы все это замечать? Не могло же все прийти в такой упадок за какие-то семь лет?»

Вхождение в док было делом простым. Шаттл подошел к зоне высадки с нулевым тяготением и встал в причальные скобы. Эван поднялся с сиденья задолго до того, как объявили о том, что можно отстегнуть ремни. Джосс пошел за ним, шепча:

— Ты подаешь плохой пример пассажирам.

— Ну тогда подай хороший пример и арестуй меня, — отозвался Эван.

Джосс побрел следом за напарником к воздушному шлюзу, не понимая — то ли его щелкнули по носу, то ли еще что-нибудь в подобном духе… Команда шаттла, занимавшаяся разгерметизацией шлюза, глянула на Эвана, точнее, на его сьют, и поторопилась поскорее закончить работу.

Дверь шлюза отошла в сторону, открыв обычный переходный туннель из фибергласса и резины. Лампы, вделанные в потолок и пол, указывали путь в приемный отсек Л5, как будто тут было куда еще идти. Джосс оттолкнулся и полетел к лееру. Схватился за него и, перебирая руками, начал продвигаться вперед. Эван последовал за ним. До другого конца было ярдов пятьдесят. За спиной у них в туннеле послышалась болтовня туристов.

— Я и не думал, что сюда кто-то может поехать ради развлечений, — сказал Эван. — Жить и работать — может быть, хотя лично я сюда не поехал бы. Но в отпуск… — он покачал головой.

— В основном сюда приезжают из-за казино, — откликнулся Джосс. — Как в Лас-Вегас. Тут больше нечего делать.

— Куда-куда?

— Лас-Вегас. Это такой город в Северной Америке. Казино стали для него тем же, что для этой колонии. Легко добираться и дешево жить, так что игроков сюда так и тянет.

Эван поднял брови, когда они выбрались из коридора в сферическую комнату, где находился иммиграционный отдел.

— Нет, меня сюда не тянет, — сказал он. — Есть места для отпуска и получше.

— Уэльс? — спросил Джосс.

Эван глянул на него. Они пробирались по протянутому через комнату лееру к одному из контрольных пунктов.

— Ты бывал там? — спросил Эван.

— Нет. Только в Лондоне и Шотландии.

Эван покачал головой.

— В Шотландии кое-где есть похожие места. Но северный Уэльс… — он чуть улыбнулся. — Там, говорят, стало не так тихо, как в старину, но все равно это чудесное место для спокойного отдыха. Доброе утро, сэр. Или какое там у вас время суток.

Чиновник службы иммиграции, молодой длинноносый блондин в униформе, устало посмотрел на их жетоны и сказал:

— Сейчас полдень, но я рад вам. Вы по делу или на отдых?

— Боюсь, что по делу, — ответил Джосс.

— Надеюсь, вам будет сопутствовать удача, — проронил чиновник, вынимая то, что поначалу могло показаться очень большой ручкой, но на поверку оказалось аппликатором микрочипов. — Это позволит вам всюду проходить беспрепятственно и даст привилегии при входе и выходе в автоматизированные двери. Вам не придется заботиться об этом до следующего вашего визита к нам. Куда поставить?

— На жетон, пожалуйста, — сказал Джосс, и чиновник ткнул кончиком аппликатора в жетон Джосса. Крошечная, как булавочная головка, микросхема электронной визы прилипла к жетону с помощью электростатического заряда, как будто всегда там была. — А вам, сэр?

— Она пуленепробиваема? — спросил Эван.

— Даже не знаю, — ответил чиновник. Джосс подумал, что, наверное, его впервые об этом спрашивают.

— Тогда сюда, — сказал Эван, показывая на левую подмышку. Иммиграционный чиновник со слегка обалделым видом прижал аппликатор туда.

— Весьма вам благодарен, — изрек Эван, проплывая дальше.

Джосс мило улыбнулся молодому человеку, оттолкнулся и поплыл по воздуху за Эваном.

— Это ты нарочно? — спросил он не очень громко, едва удерживаясь от смеха.

— Ну, надо же показывать пример законопослушности, — ответил Эван и поплыл к противоположному шлюзу.

Прямо за ним оказалась другая сферическая комната, чуть поменьше первой. Здесь находилась схема станции. Они остановились перед ней.

— Мы здесь, — ткнул Джосс в исцарапанное подсвеченное стекло, так же, как это делали тысячи приезжих до него. — На лифте вниз до вращающегося шестичасового уровня, затем по скользящему тротуару до полей, потом эскалатором в административный отсек.

Они оттолкнулись и поплыли к лифту.

— Поля? — спросил Эван.

— Сельскохозяйственные фермы. — Джосс вызвал лифт. — Ты заметил, что цилиндр разделен на, так сказать, слои? В каждом из них своя магистраль давления. К примеру, этот был построен тогда, когда строители еще серьезно опасались разгерметизации в случае взрыва. Другие слои более шумные из-за близости систем жизнеобеспечения и двигателей, потому в них расположили сельскохозяйственные фермы, а не жилые районы.

— Поля, — повторил Эван с некоторым сомнением в голосе, когда они вошли в лифт. — Это при отсутствии гравитации?

— Гравитация есть, хотя и низкая, — возразил Джосс. — Некоторые растения куда лучше растут при низкой гравитации, где-то в одну десятую нормальной земной. Но мало что из выращенного в таких условиях стоит употреблять в пищу. Надо бы тебе посмотреть на помидоры, вызревающие на верхних уровнях. Вот такие здоровенные!

Эван взглянул на Джосса со смешанным выражением недоверия и отвращения.

— Наверное, на вкус вода-водой.

— Нет. Понимаешь, они получают столько ультрафиолета, что просто не могут содержать столько же воды, как обычные помидоры.

Они начали опускаться на пол, когда лифт вышел из центрального района нулевого тяготения и поднялся на уровень, где вращение начинало оказывать эффект. Эван все еще качал головой.

— Не убедил, — сказал он. — У растений просто обязано быть небо над головой.

— У них и есть…

— Нет, ты вырос на Луне, поэтому тебе все это только кажется. — Джосс поднял глаза, услышав в голосе Эвана странные нотки. Жалость? Неужто? Трудно поверить, чтобы человек, такой суровый с виду, такой самодостаточный, мог испытывать жалость к кому-либо. «Кроме того, я не уверен, что хочу от него жалости… Спокойно. Спокойно».

— Каждому свое, — изрек Джосс, когда они вышли из лифта и направились к ленте тротуара. Там сейчас было мало народу, но почти все были в легких облегающих защитных рабочих комбинезонах, либо в очень легкой одежде, весьма подходящей к местному контролируемому климату, — шортах и майках, или в красиво наброшенных на тело кусках ткани, или в коротких облегающих костюмах из металлизированной ткани, становившейся то прозрачной, то зеркальной, согласно ностальгически-сумасшедшей моде этого сезона. Прохожие пялились на Эвана, словно тот был с Марса, что, соглашался Джосс, вполне могло соответствовать действительности.

— Как ты только это терпишь? — спросил он.

— Что?

— Да все эти взгляды.

Эван искоса глянул на него, потом снова улыбнулся.

— А ты что-то заметил? Иногда я не замечаю, а иногда поднимаю забрало и отвечаю взглядом. Вот тут их и передергивает.

Джосс хихикнул.

— Понял.

Эван кивнул. Помолчал.

— Нас отучают от такого. Но, мне кажется, от этого никогда не отучишь. По крайней мере, со мной не вышло. И мне не кажется это разумным. В конце концов, прямой взгляд — это знак угрозы, даже если на тебя пялятся и без умысла. И незачем нарочно отключать одну из защитных систем организма.

Они перешли с обычного тротуара на скоростной, пронеслись через поля, загибавшиеся вверх к горизонту в нескольких милях от них. Пшеница волновалась под искусственным ветром. Но она была одновременно в шести стадиях роста — от посевов до колосьев в рост человека. Эван поднял брови.

— Дома расскажу — не поверят.

— Это все из-за гравитации.

Эван кивнул.

— Как ты думаешь, — спросил он, — из-за чего погиб мой напарник?

Джосс уставился на него, сбитый с толку внезапной сменой темы разговора.

— Думаю, — сказал он, — Лон слишком близко подобрался к причине утечки информации. Возможно, даже к виновнику. Или каким-то образом наткнулся, — Джосс немного помолчал, поскольку не был уверен в этом предположении, — на нечто куда более опасное, чем просто утечка.

— На то, чего он никак не ожидал. На то, что застало его совершенно врасплох, — медленно кивнул Эван. — Значит, его убийцы сделали это скорее всего от страха. Но теперь они начеку. И знают о нашем появлении. И у них было время, чтобы составить план, как разобраться с нами… или хотя бы начать составлять такой план.

Джосс кивнул.

— Похоже.

Он огляделся и вздохнул, когда тротуар пронес их через одну из главных разделительных диафрагм между секциями. Следующее поле представляло собой нескончаемые мили — пятьдесят или шестьдесят — кукурузы, дозревшей до молочной спелости, и это лишь в верхнем слое. На верхних уровнях были культуры, требующие наибольшего ухода, в отличие от гидропоники, выращиваемой на нижних уровнях, где производили товарные злаковые культуры.

— Меня так и подмывает, — сказал Джосс, — немного поиграть в идиота, чтобы они на нас махнули рукой, прежде чем мы начнем заниматься делом по-настоящему. Найдем утечку… но сперва надо отыскать записи Лона.

— Если они еще существуют, — откликнулся Эван.

— Да, если.

Еще милю или две они созерцали поля зеленой кукурузы.

— Я согласен с тобой, — произнес наконец Эван. — В прежние времена бывали тупые полицейские. Ну, поиграем в таких.

— Некоторое время.

Эван ухмыльнулся. Это была не обычная его ухмылка. Джосс только глянул и тут же отвел глаза, надеясь в ближайшее время больше ее не видеть.

В конце сельскохозяйственного отсека они заметили пункт пересадки и остановились, пока Джосс оглядывался, определяясь по месту. Когда он здесь учился, пересадка представляла собой простую лестницу из шести длинных многоступенчатых эскалаторов, использовавшихся для перехода с одного уровня на другой в центральной секции. Теперь же вокруг и под опорами эскалаторов возник стихийный рынок. Навесы и палатки были повсюду, прикрывая маленькие столики с ювелирными украшениями, произведениями искусства, одеждой ручной работы, едой, питьем, коврами, старьем всякого рода. Между палатками расхаживали люди, по одежде которых было сразу понятно, что это туристы. Они покупали, торговались, болтали и рассматривали товары.

— Сюда, — наконец сказал Джосс, выбирая эскалатор. Они встали на него. Пока они поднимались, Эван разглядывал пестрое сборище палаток.

— Блошиный рынок, — буркнул он.

— Да, — согласился Джосс, наклоняясь вперед и тоже глядя вниз. — Здесь по крайней мере три блохи работают по карманам.

Эван фыркнул.

— Я не в этом смысле. Просто у нас так называют рынок, где продается старое барахло, которое никто не покупает, а лишь воруют ради забавы. Здесь продают туристам именно барахло, живописные тряпки, которые они везут домой как сувениры. — Эван слегка нахмурился. — Но такие рынки — признак того, что в колонии производят мало действительно пользующихся спросом вещей.

Джосс на мгновение задумался.

— Стало быть…

— А тут есть таможенные льготы? Ну, закон, по которому можно вывезти сверх разрешенного, если вывозишь еще кое-что из произведенного здесь?

— Конечно, — сказал Джосс.

Эван опирался на поручни эскалатора. На одном из уровней тот раскрылся в обе стороны, чтобы позволить людям выйти.

— Что-то вроде этого было на Поясе. Жалкое зрелище. Старухи и старики — старатели, поисковики, пилоты — устроили рынок под старым потрепанным куполом на Эосе. Продавали всякий хлам вроде того, что ты видел. Или не продавали. Половину времени просто сидели там в надежде, что туристы что-то купят. — Он снова нахмурился. — «Посетите дикий и бурный мир старателей, мир последнего фронтира!» — проговорил он с горечью, подражая какому-то давным-давно прозвучавшему и явно ненавистному голосу. — «Привезите домой воспоминания о неукротимых Внешних Пределах, где настоящие мужчины…» А, да пошло все к чертям!

Джосс кивнул, глядя вверх. Ему было неуютно. Его воспоминания о Фридоме — чистые, живые, яркие — разбивались о какую-то изношенность, которая бесстыдно выпирала сейчас наружу, словно обломанные концы кости. Он видел грязные, грубо залатанные панели пола, видел грязь там, где ее прежде никогда не было, чувствовал в воздухе какое-то зловоние, словно кондиционирование не функционировало. Он был в замешательстве. Слава богу, лишь в первые минуты. Должны быть и более ухоженные сектора. Но первое впечатление — самое важное, так им говорили. Оно даже важнее, чем кажется, и надо ему доверять в такой же степени, как интуиции. У полицейских интуиция хорошо развита, хотя Джоссу всегда было трудно полагаться на свою. Один из его инструкторов говорил: «Ты слишком полагаешься на логику». Но теперь растерянность и смутное чувство беспокойства взяли верх над ней.

— Нервничаешь? — внезапно спросил он у Эвана.

— Что?

Джосс почувствовал, что краснеет. Именно это он всегда хотел научиться контролировать, правда, так и не преуспел в подобном стремлении.

— У тебя никогда не бывает предчувствий? — спросил он. Обычно его инструктор задавал ему этот вопрос.

Эван окинул его долгим взглядом, и Джосс ощутил, что краснеет все сильнее.

— Иногда бывает. Дома мы называем это хиви. Это не совсем интуиция, скорее предвидение.

— Оно когда-нибудь помогало тебе?

Эван вздохнул.

— По работе — мало. Иногда на скачках. А что говорит твоя интуиция?

Джосс покачал головой:

— Не уверен. Но мне что-то здесь не нравится.

— Мне тоже, — ответил Эван. — Мне не нравится болтаться на орбите в этой жестянке. — Джосс удивленно посмотрел на него. — Подумай, если нам придется сматываться, то у нас нет даже своего корабля. Скажу только одно — когда начнется стрельба, неплохо, чтобы в порту нас ждал шаттл.

На уровне под административными офисами на эскалатор вошло много народу.

— Я думал, что ты просто закроешься в своем сьюте и прекрасно будешь действовать и в вакууме, — сказал Джосс. — Ну, струйные рули и все такое…

Эван навис над ним — по-настоящему навис всей своей огромной массой серой стали и оружия, так что стоявшие рядом люди подались в стороны.

— Джосс, мальчик мой, — ласково прошептал он, — пусть ты и вырос при низком тяготении, пусть у тебя косточки ломкие, словно у птицы, пусть ты худосочный сопляк-новобранец, я не оставлю тебя рядом с теми подонками, которые сотворили такое с Лоном. И если бы даже ты мне нравился куда больше, я постарался бы затолкать и тебя в этот сьют. Возможно, кое-что из того, что тебе потом могло бы пригодиться, туда и не влезет. Потому, — сказал он, снова выпрямляясь и говоря уже нормальным голосом, — держи в голове расписание шаттлов, ладно?

Джосс кивнул, улыбнувшись, но в душе начал составлять для Лукреции весьма едкий рапорт.

— Выходим здесь? — с невинным видом осведомился Эван.

— Да, — ответил Джосс и пошел впереди.

Административный уровень оказался единственным местом, где Джосс не заметил признаков упадка. Здесь было просто шикарно — ковры вместо кафельных или композитных напольных панелей, гобелены или текстурированные настенные покрытия вместо формованных панелей с цветными или рельефными узорами. По всему уровню — верхнему в центральном отсеке — были широко разбросаны рабочие здания с открытой планировкой. Весь уровень представлял собой остров в небесах — в милю длиной и две мили шириной, застроенный маленькими офисными комплексами, похожими на коттеджи. Над островом куполом выгнулось черное небо, усыпанное звездами, светившими сквозь огромное окно станции.

Джосс остановил проходившего мимо гражданского служащего — человека с характерным усталым сытым лицом, по которому было ясно видно, что у его обладателя спокойная гарантированная работа, — и спросил, как пройти к офису управляющего станцией. Эван ласково посмотрел на чиновника, и тот ринулся прочь в три раза быстрее, чем до того, как Джосс остановил его.

— Должен сказать, — заметил Эван, — что я сначала заглянул бы в местное полицейское управление.

Джосс покачал головой.

— Мы начнем с самого верха и пойдем по нисходящей. — Он украдкой глянул на Эвана. — Если ты прав в своих догадках, то наш дружок, которого мы собираемся взять за жабры, может вращаться в более высоких сферах, чем подозревает или вообще догадывается полиция. И мне кажется, что как только он нас увидит, то сразу завертится.

— То есть когда увидит меня.

— И твой серый фланелевый костюм, — добавил Джосс. — Ты, дружище, прямо Красный Всадник.

— Не понял.

— Объясню потом.

Они вошли в офис управляющего станцией и увидели, что там царит паника. Офис, по крайней мере его первый этаж, занимал целиком один из маленьких коттеджей, построенных на административном острове. За столами и пультами почти никого не было. Хорошо одетые люди стояли группками и шушукались, и вид у них был весьма нервный. Когда Джосс с Эваном вошли, люди стали оборачиваться, и постепенно во всем помещении воцарилась гробовая тишина. «Вот в чем дело, — подумал Джосс. — У них кто-то внезапно умер. Готов поспорить, и часу еще не прошло. Интересно…»

Молоденький рыжий секретарь в консервативном темном деловом костюме обратился к ним с совершенно убитым видом.

— Вы пришли по поводу Джоанны Мэлори? — спросил он.

— И по этому тоже, — ответил Джосс и представился: — О’Баннион, Глиндауэр. Солнечный патруль.

— Пожалуйста, проходите.

Молодой человек направился к роскошной стеклянной комнатке с дверью. Все поворачивали головы им вслед, пока они шли через офис. Секретарь нес что-то насчет того, что вот-вот прибудет местная полиция и о их полном согласии сотрудничать… Джосс рассеянно кивал, глядя по сторонам и пытаясь определиться с первым впечатлением. Окружающие отводили глаза с виноватым видом людей подозревающих, что каким-то образом втянуты в преступление. И пускай они ничего не совершили, но могут вскрыться многие их грешки, за которые запросто выставят с работы.

Стеклянные двери пропустили их. Это был маленький офис в офисе, с двумя столами, компьютером и шкафчиком для хранения папок. Все было, по мнению Джосса, до отвращения чистенько и опрятненько. В углу кабинета стояли трое, держась как можно дальше от столов. А на полу лежал еще один человек, молча глядя в потолок, в неудобной позе, в которой живой долго пролежать не сможет. Это была хорошо одетая, холеная молодая женщина, красивая — если не считать выражения ее лица.

— Понятно, — сказал Джосс, хотя на самом деле ничего не понимал. Он знал, что уверенность или по крайней мере уверенный вид дает куда большие результаты при расследовании, чем осторожное «я не знаю». Он склонился над телом и быстро проверил пульс — никогда ведь не поймешь по виду, — затем степень окоченения, наличие трупных пятен, температуру и прочие признаки. — Минут двадцать как умерла, — глянул он на Эвана. Затем посмотрел на старшего и наиболее консервативно одетого из троих находившихся в комнате, а именно на женщину лет сорока пяти, невероятно очаровательную — с седыми волосами и холодным, почти скульптурным лицом, искаженным гневом.

— Наркотик? — спросил он.

Ее лицо стало еще более злым. Джосс не дал ей разразиться гневной тирадой, встал и протянул ей руку.

— Прошу прощения, — сказал он. — Нельзя забывать о вежливости. Джосс О’Баннион, Солнечный патруль. А это мой напарник Эван Глиндауэр.

Взгляды всех присутствующих обратились на Эвана, точнее, на его сьют. Характерное помаргивание тут же сказало Джоссу, что им не очень нравится количество вооружения этого сьюта, тем более когда оружие направлено на тебя. Джосс подумал, что если бы побольше народу реагировало вот так же, то и стрелять никогда не приходилось бы. Наверное, это хорошо, хотя почему в таком случае в Великобритании еще остались преступники, если учесть, что в период службы в БВС пушка у Эвана была в три раза больше и страшнее, чем сейчас.

— Мы ждали вас, — сказала женщина, пожимая руку Джосса. «Крепкое пожатие, — подумал Джосс. — Уверенное. Но не агрессивное. Сухие ладони». — Я Доррен Орсьерес, — представилась она, — глава службы информации Фридома.

— А, — сказал Джосс, — аварийная команда.

Раздражение на ее лице слегка улеглось.

— Боюсь, да. Тут произошло что-то совершенно непонятное.

«Да уж, когда кто-то чуть ли не в штаб-квартире корпорации падает замертво от передозировки прямо среди рабочего дня».

— Разумеется, очень хотелось бы, чтобы это расследование проводилось в режиме секретности…

«Конечно. А то туристы разбегутся», — подумал Джосс.

— Естественно. Мы намерены работать в тесном контакте с вами и местной полицией. Я не вижу пока ничего, что не позволяло бы привлечь к следствию местную полицию и передать расследование Солнечному патрулю.

Женщина слегка поморщилась, затем снова успокоилась. Джосс отметил эту реакцию. Надо над этим подумать.

— Как я понимаю, ваша медицинская служба уже побывала здесь, — сказал он.

— Они едут. Полиция тоже.

Джосс едва удержался от удивленного возгласа. Неужели в секторе Л5 медикам нужно двадцать минут, чтобы добраться до места? Еще один дурной знак.

— Вы сказали, что ожидали нас, — обратился Джосс к миссис Орсьерес.

— Да. Мы получили сведения от Космической полиции. Как я поняла, один из ваших сотрудников здесь погиб. Мы поможем вам чем сможем.

Джосс небрежно кивнул, еще более небрежно, чем она, в то же время вспоминая фотографию трупа Лона. Интересно, видела ли она этот снимок? Конечно, поскольку является главой службы информации. Как же можно с таким спокойным видом говорить о таком убийстве? Наверное, частью их бизнеса как раз и стало сокрытие преступлений или преуменьшение их количества, чтобы не пугать туристов. «Только вот пойдет ли это им на пользу, когда их самих занесет туда, куда не надо, и их там прирежут…»

Дверь отворилась, и ворвались медики — две женщины, одна молодая, другая средних лет, с шестилучевой Звездой Жизни на рукаве, и мужчина лет тридцати — все в белых обтягивающих костюмах и со встревоженными лицами. Пока один из ассистентов раскрывал носилки, старшая женщина проверила пульс и степень окоченения, затем оттянула у покойной веко и нахмурилась. Отпустила его, снова оттянула.

— Еще реагирует, — сказала она Орсьерес, затем глянула на Джосса, нахмурилась еще сильнее. — Она принимала гипер, — сообщила медичка.

— Гипер? — переспросил Эван. Его рокочущий бас, отдавшись от стенок шлема, прозвучал глухо и зловеще, хотя Эван и старался говорить потише.

Все уставились на него, словно удивленные тем, что он вообще способен разговаривать, они явно не считали его разумным существом.

«Да как он такое терпит? — подумал Джосс. — Неужели всякий, кто видит сьют, считает, что внутри доспехов сидит обезьяна?»

Врач посмотрела на Эвана и сказала:

— Два-гидро-шесть-пропало-метенпардразин.

Джосс поднял брови. Наркотики использовались уже много сотен лет, и полицейские, так же как химики, знали самые известные. Но этот был для него новым. Ему доводилось производить синтез различных веществ, и он знал пардразиновую группу. Она внедрялась в нейрорецепторы мозга практически навсегда, делая их нефункциональными достаточно надолго, чтобы не повышать дозу постоянно. Проблема состояла в токсичности на поздних стадиях привыкания.

— Ассоциативный рецептор? — спросил он. — Наверняка почти исключительный наркотик. Как его называют?

— Мозгосос, гипер, убийца мозга, мозгобой, психер, стружки, умник. Это самые расхожие названия. — Врач смотрела на Джосса уже менее презрительно.

— Вызывает эйфорию?

— Нет. Усиливает мозговую деятельность. Резко снижает сопротивление миелиновых оболочек мозга. Поначалу ничего опасного, но потом…

— Она принимала мозгосос? — ошарашенно спросила Орсьерес. — Ничего себе. Вы не могли бы поскорее забрать тело?

Врач и его ассистенты подняли тело, уложили на носилки, выпрямили покойной руки и ноги.

— Нетипичное окоченение, — заметил Джосс.

Врач кивнула, сунула руку в карман и протянула ему визитку.

— Вы наверняка захотите поговорить со мной после того, как я сделаю аутопсию. Через несколько часов будет готово.

— Спасибо, — сказал Джосс, посмотрев на визитку. — Мы к вам заглянем.

На карточке было написано: «Лайла Орловски, дипломированная медсестра, доктор медицины, ММУ». Он был удивлен. Что здесь делает сотрудник Межпланетного Медицинского Университета? Обычно они работали в куда более высокооплачиваемых учреждениях, чем это.

Санитары унесли тело. Врач вышла последней, демонстративно не закрыв за собой дверь. Один из секретарей так же демонстративно подошел и закрыл ее.

— Извините, — сказала Орсьерес Джоссу. — Вид смерти выбивает меня из колеи. — Она глянула на Эвана.

— Ну, это можно понять, — откликнулся Джосс.

— И что вы собираетесь делать?

— Сначала где-нибудь обоснуемся. Надеюсь, начальство забронировало для нас номера в какой-нибудь гостинице…

— В «Хилтоне», — сказала Орсьерес. — Один из моих подчиненных с удовольствием проводит вас. А что потом?

— Думаю, пара дней нам потребуется для того, чтобы осмотреться, — ответил Джосс, — ознакомиться с местом, провести предварительные допросы, заглянуть в квартиру убитого и так далее. Конечно, нам хотелось бы пообщаться с вашей полицией, чтобы прикинуть, какие ниточки она может нам дать. Затем уже приступим к работе вплотную.

— Понятно, — кивнула Орсьерес. — Я буду в дирекции станции, так что, если вам что-то понадобится, сразу же звоните мне. — Она немного помолчала. — А как насчет этого… — она кивнула в сторону того места, где только что лежал труп.

Джосс кивнул.

— Можете полагаться на наше молчание, — сказал он. — Средства массовой информации мы оставим вам. — Он обаятельно улыбнулся ей.

— Благодарю вас, — улыбнулась она в ответ.

В это мгновение дверь снова открылась. Снова вошли люди в форме — на сей раз местной полиции, — темной, облегающей, сверкающей знаками различия, нашивками, жетонами и бог весть чем еще. Джосс едва сдержал усмешку. «Чем ярче форма, — говорила его инструкторша по психотренингу, — тем сильнее ее хозяин стремится к власти и тем сильнее он сомневается в своем праве эту форму носить, равно как в своих способностях. И еще смотри на головные уборы. Они тоже весьма показательны».

«Ну, хотя бы шляп у них нет», — подумал Джосс. Правда, большего количества бесполезных украшений Джосс не видел нигде и никогда, разве что в старинных видеофильмах, на мундирах южноамериканских диктаторов. Если бы эти полицейские могли несколько минут простоять неподвижно, они вполне сошли бы за рождественские елки. Их пистолеты та же инструкторша наверняка описала бы как «необоснованно большие, цилиндрические, черные и явно являющиеся фаллическими символами». Ее насмешливо-презрительное отношение к оружию было основано на том, что она считала его предназначенным в первую очередь для того, чтобы придавать носителю сексуально-агрессивный вид, а не для того, чтобы реально остановить преступника. Она говорила, что ношение оружия в первую очередь заставляет хозяина работать не мозгами, а гениталиями.

Три офицера оглядывались по сторонам в некоторой растерянности. Тот, у кого было больше всего прибамбасов на мундире, седеющий мужчина лет пятидесяти пяти, с близко посаженными глазами и скептической складкой у брезгливого рта, озирался с видом глубокого неодобрения. Этим неприязненным, полным спокойного презрения взглядом он окинул Орсьерес и всех присутствующих по очереди. Наконец он посмотрел на Джосса и Эвана.

— И где тело? — спросил он.

— Тело отправлено в медицинский отсек, — гневным взглядом ответила полицейскому Орсьерес. — Женщина умерла от передозировки.

Полицейский с отвращением отвернулся.

— И вы вызвали нас из-за наркоманки?

— Наркоманка, как вы ее назвали, — сказала Орсьерес, — была одним из наиболее ценных наших работников. Этим делом заинтересовалось руководство, господин Соренсон. Кое-кто не выполняет свою работу, и полицейский департамент взял это на заметку.

— И тогда вы вызвали этих гребаных космокопов, — проворчал он, оборачиваясь к Джоссу и Эвану, словно они были во всем виноваты.

— Офицеры О’Баннион и Глиндауэр прибыли сюда для расследования смерти своего коллеги Салоникиса, убитого на прошлой неделе, — ответила Орсьерес. — Здесь они оказались случайно… Но мне кажется, что я могу взять на себя труд и представить вас друг другу, вместо того чтобы отправлять их разыскивать ваш департамент. И, кстати, нам с вами нужно будет поговорить о времени реагирования на вызов вашей и прочих служб экстренной помощи. Мы находимся в самом центре станции, но почему-то вы добирались сюда двадцать минут, хотя до ваших офисов всего десять минут пути.

— Проблема заключается в комплектации штата, — неохотно выдавил из себя Соренсон, словно отвечал на этот вопрос уже в сотый раз. — Прежде чем нам урезали бюджет…

— Вы сами заявили при реорганизации, что можете обойтись минимальным штатом.

— Извините, — сказал Эван, — но, может, мы все же представимся друг другу?

Все снова обернулись к нему. Джосс поймал себя на мысли, что игра в тупого копа — умного копа имеет свои преимущества. Но то, как относятся к Эвану, раздражало его. Трое станционных полицейских пялились на могучие руки Эвана с таким видом, словно понимали, что их огромные карабины ничто по сравнению с изящным, незаметным оружием, которое он сейчас так небрежно скрестил на груди. Эван ласково улыбался.

Орсьерес изобразила смущение.

— Ах да, извините меня. Шеф Эдвард Соренсон, глава полицейского управления Фридома. Офицеры О’Баннион и Глиндауэр.

— Очень рад, — откровенно соврал Соренсон, совершенно не беспокоясь о том, что это было всем понятно. — Если понадобится помощь, обращайтесь ко мне. Буду счастлив принять вас у себя в офисе, когда вы будете готовы. Мои люди в вашем распоряжении. — Он обернулся к Орсьерес с раздраженным видом. — А о вашем вмешательстве в дела полиции я подам рапорт по начальству! И посмотрим тогда, кто и что кому скажет. Всего наилучшего.

И он вышел, тоже не закрыв за собой дверь.

Джосс перевел дыхание. Становилось все интереснее и интереснее.

— Возможно, нам лучше двигать отсюда, — сказал он. — Думаю, сейчас мы мало что можем сделать. Как только мы поселимся, миссис Орсьерес, мы найдем время посидеть и поговорить с вами о некоторых вещах. Если вы введете нас в курс дела…

— В любое время, — ответила она Джоссу. — Просто позвоните мне. Простите за все эти неприятности. Недавно у нас тут была некая перетасовка в департаменте и перераспределение фондов, и я боюсь, что мы кое-кому наступили на хвост.

Джосс неопределенно пожал плечами.

— Мы будем очень осторожны, чтобы не навредить еще сильнее, — заверил он.

— Я буду вам очень благодарна, офицер О’Баннион. Заходите в любой момент.

Они вышли из офиса и медленно направились обратно, к эскалаторам.

— Ну-ну, — негромко проговорил Джосс. — В экий гадюшник мы попали.

Эван огляделся и тихо сказал:

— Когда придем в гостиницу, надо проверить насчет слежки.

— То есть? — удивленно воззрился на него Джосс.

— Здесь все напичкано камерами слежения. Не удивлюсь, если они напрямую передают и звук.

Джосс кивнул. Эван осторожный человек. Он и сам ощущал, что не должен говорить вслух все то, что у него на уме.

— Куда сначала? — спросил он. — В офис врача?

— Думаю, да. Я хотел бы посмотреть аутопсию.

Джосс достал визитку, посмотрел адрес, они пошли в справочную и выяснили, куда идти.

— Тремя уровнями выше, на середине местной магистрали давления, — сказал Джосс. — Очень приятный район, на полпути от атриума центральной магистрали давления.

— Странное место для морга, — сказал Эван, когда они поднимались по эскалатору.

— Начинаю подозревать, что это частное заведение, — откликнулся Джосс.

Так и оказалось. Это был жилой район, «небом» которому служило пустое пространство между двумя островами над ним. Дома представляли собой не простые кубики без окон, как на нижних уровнях, а утопали в зелени садиков, огражденных высокими стенами с двойными дверями. На некоторых были дорогие бронзовые таблички с именами хозяев, на некоторых не было ничего. На той, которую они искали, была простая пластинка из анодированного серебра с надписью: «Часы работы морга от 8 до 17 с понедельника по пятницу».

— А если кто-то умрет в субботу? — пробормотал Джосс.

— Записываются в очередь, — сказал Эван. — Или сваливают прямо у стенки. Или соседи разбирают на удобрения. — Он заглянул через проулок в садик соседнего дома. — Красивые яблони. Таких не вырастишь без навоза или органического удобрения. — Последние слова он особенно подчеркнул, и Джосс даже хрюкнул.

— Тихо, — сказал он и нажал кнопку домофона.

— Да? — ответил раздраженный голос.

— Доктор Орловски, это Глиндауэр и О’Баннион.

— А…

Дверь со щелчком отворилась. Они вошли в ворота и очутились в пустом дворике, мощенном камнем и огражденном каменными стенами. Или тем, что казалось камнем. Джосс подозревал, что это скорее всего композит, хотя на ощупь он оказался холодным. Интересно, каков у него состав. В одной из стен была дверца с надписью «Морг». На двери справа никакой надписи не было. Через стену перевешивались ветви деревьев и лозы.

— Дама или тигр? — спросил Джосс.

— Что? Да не темни ты…

— Ты еще не видел, как я темню, — заверил напарника Джосс, направляясь к двери морга. — Подожди, еще увидишь. Добрый день!

— Входите, — раздался голос врача. Джосс толкнул дверь.

За дверью была большая чистая медицинская лаборатория, повсюду — нержавеющая сталь, кафель и несколько больших столов посередине. На одном из них лежала женщина, умершая на административном острове. Доктор Орловски стояла, склонившись над телом. На ней были резиновые перчатки, передник и маска, в руке — скальпель.

— Я не думала, что вы придете так быстро, — небрежно бросила она, не поднимая головы. — Посидите немного, джентльмены. Мне нужно еще кое-что проверить.

Эван сел на скамеечку у стены, с интересом уставившись на старинную гравюру «Анатомии Грея», висевшую на стене в рамочке.

— Центральную нервную систему смотрите? — спросил Джосс.

Она на мгновение оторвалась от работы и глянула на него.

— Угу. Вы фельдшер или что-то в этом духе?

— Химик-органик, — ответил он.

— Ага. Как там вы себя назвали? Джосс?

— Да.

— Очень рада. А как зовут вашего большого друга?

— Эван.

— Кроэсо, — сказала врач. Эван удивленно поднял взгляд. Орловски рассмеялась. — Мой шурин валлиец. Вы никогда не встречались с таким наркотиком?

— Нет, — ответили они оба.

— Ну, так познакомитесь, — сказала Орловски, — и тысячу раз пожалеете о своем знакомстве. Известные наркотики, вроде крэка или лонгласта, по сравнению с этим — все равно что сода.

— Вы говорили, что он называется два-гидро-шесть-пропало-метенпардразин, — сказал Джосс.

— Да. Вся разница именно в этих функциональных группах. — Она посмотрела на Эвана, отбрасывая в сторону какой-то мокрый пурпурный шматок. — Не стану утомлять вас деталями. Но после долгого применения наркотик делает часть нервной системы невосприимчивой к обычным химикатам, влияющим на нервные рецепторы, которые управляют такими вещами, как функции коры головного мозга — памятью и логикой. Этот наркотик имеет тяготение к месту, в котором пересекаются функции правой и левой половин головного мозга.

— Химические рецепторы и их расположение в мозгу работают как ключ и замок, — пояснил Джосс Эвану. — Некоторые из них выбирают определенное место и выказывают такую предрасположенность к нему, что блокируют доступ химических веществ, предназначенных именно для этого «замка». Некоторые из них разрушают это место, так что предназначенные для него химические вещества вообще не могут потом к нему поступать.

— Ради бога, я читаю «Сайнтифик Америкэн», — проворчал Эван. — Не надо мне проповедей. Просто ответьте на вопрос — зачем человек принимает подобную дрянь?

— Этот наркотик вызывает гиперпроцесс, — сказала врач.

— То есть?

Орловски сделала надрез, с любопытством посмотрела на кусочек ткани, взяла его и отложила в сторону.

— Он ускоряет скорость передачи нервных импульсов в «белом веществе». И временно увеличивает степень взаимосвязи нейронов в ассоциативной сети, — добавила она, глядя на Джосса, который открыл было рот, чтобы заявить, что такое невозможно без появления дополнительных нервных соединений.

Врач сделала еще один надрез.

— Это изменение виртуальное и временное, — сказала она, — в чем, собственно, и состоит проблема. Сам наркотик привыкания не вызывает, но эффект…

Она отвернулась, достала из стальной кюветы на соседнем столе с колесиками пилу для кости и склонилась над черепом умершей. Эван поморщился от дребезжащего звука.

— Когда вы принимаете терапевтическую дозу наркотика, то получаете доступ к большей части своего мозга. Используете ее эффективнее, чем прежде. Возвращаются забытые воспоминания. Логические функции срабатывают быстрее. Все мыслительные процессы ускоряются в десять, а то и в сто раз в зависимости от вашего персонального отношения к этому реактиву. Некоторые более предрасположены к этому химикату, чем другие. — Послышался громкий хруст. — Вы никогда не занимались анатомией? — спросила она.

— Это входит в нашу подготовку, — ответил Джосс.

— Тогда подойдите и посмотрите. Эмоции, — сказала она, снимая верхушку черепа, словно ермолку, — усиливаются не в такой степени, как отчужденность. Это интересно в научном смысле, но поди раскопай! Не подадите вон тот отсос? Спасибо. Ножная педаль с вашей стороны.

— А где ваш ассистент? — спросил Джосс.

— У меня его нет, — ответила врач. — Мне урезали финансирование. Вот здесь, пожалуйста. Этот кусочек. Да. — Она взяла еще один нож и сделала надрез, затем другой и достала тонкий белый срез ткани.

— Вот, — сказала она, — тут пересечение ассоциативной сети мозга. Эта ткань должна быть губчатой, серо-белой. Посмотрите. — Она отщипнула кусочек среза. — Посмотрите на белое месиво вот здесь. Это остаток чрезмерно стимулированной миелиновой оболочки. Она не предназначена для того, чтобы передавать нервные импульсы с такой скоростью, как ее заставлял наркотик. Этот остаток создает сопротивление ускоренной передаче импульсов.

— Я бы хотел узнать о физических симптомах, — сказал Джосс. — Конвульсии и все в таком роде.

— Наркоман, — сказала Орловски, — никогда не живет долго. Конвульсии начинаются, когда наркотик принимается в умеренных дозах. Но никто никогда не останавливается на этом.

— Понятно, — помотал головой Эван. — Если вы можете усилить ваши мыслительные способности в десять-двадцать раз, то каковы же ощущения, когда вы начинаете снижать дозу?

— Его не просто так называют мозгососом, — сказала врач, бросая срез в банку для образцов. — Я слышала, что он способен запросто превратить нормального человека в идиота.

— И потому его жертвы никогда не снижают дозу, если могут позволить себе подобную роскошь.

Орловски кивнула и взяла еще один образец белого вещества.

— Большинству это не по карману, — сказала она. — Думаю, что этот фактор как раз и является лимитирующим для роста уровня смертности. Но это… — она показала на тело, отойдя к столу с инструментами, где кроме прочего стояли еще электронный микроскоп и дерматом. — У этой женщины нет некоторых клинических симптомов, к которым я привыкла. — Она положила образец в дерматом, затем опустила его в подготовительную охладительную камеру микроскопа, чтобы дегидратировать.

— Откуда поступает наркотик? — спросил Эван.

Орловски повернулась к нему и оперлась на стол, скрестив руки на груди.

— Хотелось бы мне знать, — сказала она. — Мне кажется, что он местного происхождения. Мы не уверены в методе его производства, но здесь мало химикатов для экспериментов с наркотиками. Я думаю, что ключевую часть вещества создал где-то в другом месте профессионал высокого уровня, но разработку заканчивал явно любитель. Между Землей и здешними краями можно найти чертову уйму талантливых любителей.

— И вы не нашли никаких фабрик? — спросил Джосс.

Орловски покачала головой. Морозильник загудел. Она достала срез и сунула его в дегидратационную камеру.

— Конечно, если вспомнить, что это место похоже на огромный термитник и что преследование тех, кто мог бы оказаться замешанным в этом деле, скажем так, проводилось не слишком активно.

— Не хватает фондов? — поинтересовался Эван.

Глаза Орловски расширились от подобного юмора.

— Что бы вы там ни думали, — сказала она, — вот, смотрите.

Она повернула электронный микроскоп, подобрала силу поля, чтобы стали четко видны выступы и впадины. Джосс с большим интересом смотрел на это, но ничего сказать не мог.

Орловски щелкнула языком.

— Худо дело, — заявила она. — Очень плохо. Гляньте на рецепторы. Видите эти чашечкообразные образования? Обычно у людей, некоторое время принимающих наркотик, возникают лезии там, где генерирующие точки были перевозбуждены для того, чтобы производить больше нейротрансмирующего вещества, чем обычно. Но это вовсе не лезии.

— То есть, — предположил Джосс, — эта женщина каким-то образом приняла значительно больше привычной дозы?

— Да. Это плохо. Обычно, насколько мы знаем, этот наркотик поступает очень малыми партиями, так что если у кого и есть деньги, достать его столько, чтобы получить такую передозировку, просто невозможно.

— Стало быть, поставки возросли, — сказал Джосс.

— Пятая смерть на этой неделе, — ответила Орловски. — Обычно умирал один человек в неделю. И, судя по образцам, дозы возросли.

— А не может ли быть так, — сказал Эван, — что наркотик прежде производили в другом месте и ввозили сюда, а теперь стали производить прямо здесь? Результатом этого и явилось увеличение его количества.

Орловски пожала плечами.

— Может быть. Но опять же похоже, что полицию интересует нечто другое.

Джосс оперся на стену.

— Например?

Эван предостерегающе поднял палец, указывая на потолок и на углы комнаты.

Джосс посмотрел на него, понял и внезапно закашлялся. Орловски озадаченно переводила взгляд с одного на другого, затем спросила:

— Вам воды или чего покрепче?

— Да, воды, пожалуйста, — задыхаясь, попросил Джосс.

Она принесла ему стакан, не глядя на потолок.

— Ладно, — сказала она, когда Джосс сделал несколько глотков и перестал кашлять, — я положу труп в холодильник до окончания следствия. Могу я чем-либо еще вам помочь?

— Мы пришли сюда в первую очередь для того, — сказал Эван, — чтобы спросить, нет ли у вас копии аутопсии моего прежнего напарника.

— Без проблем, — заверила его Орловски. — На флэш-карте или дискете?

— На дискете, если можно, — попросил Джосс. — Хотя можете переслать ее в Космическую полицию по обычным каналам.

— Хорошо, — сказала Орловски. — Если вам еще что-то от меня нужно, спрашивайте, не стесняйтесь. — На сей раз она глянула на потолок и проводила их к двери. — Где вы остановились?

— В «Хилтоне».

— Там есть хорошие рестораны, — сказала она. — Особенно мексиканский на нижнем этаже.

— Сходим, — пообещал Джосс. — Мы свяжемся с вами.

Они отправились на верхний уровень, где был расположен отель. Джосс пытался обдумать все, что они видели и слышали.

— Любопытный наркотик, — сказал он.

Эван фыркнул.

— Не хотел бы я тут жить. Видит бог, я ненавижу наркотики.

Джосс кивнул.

— Особенно специализированные. Беда в том, что совсем нетрудно найти точку мозга и создать молекулу, которая будет подходить к ней куда лучше, чем та, которую производит организм. А в мозгу столько этих самых чертовых точек, и каждая только и ждет, когда какая-нибудь беспринципная тварь займется ими…

Они сошли с эскалатора на верхнем уровне, сверились со справочной и пошли в направлении «Хилтона», еще одного здания, построенного на острове почти в самой его середине. В большой центральный атриум каскадами спускались зеленые растения, создавая подобие тропического леса, в котором находились рестораны и приемная. Когда они шли к столику портье, Эван чихнул.

Джосс посмотрел на него.

— Сенная лихорадка, — снова чихнул Эван.

— О господи…

Они предъявили свои удостоверения, и на них привычно уставились, разинув рот (Джосс понял, что это все больше раздражает его), затем им вручили карточки с кодовой информацией Космической полиции.

— Ваши вещи уже в номере, господа, — сказал клерк, передавая им карточки. — Пятый этаж, бизнес-уровень. Просто вставьте вашу карточку в щель лифта.

— Благодарю вас, — ответил Эван и снова чихнул несколько раз подряд, причем очень громко.

Они поднялись к себе. Двойной номер со спальней для каждого. Багаж действительно был уже там, и Эван едва глянул на него. Он начал обход комнаты. Отодвигал шторы, заглядывал под постели. Включив визор, шарил по углам. Джосс смотрел на это с некоторым восхищением, но не говорил ничего. В одном месте Эван снова расчихался, поднял с пола в углу что-то скрытое шторами и вытащил из сьюта флэш-карту, судя по виду — вроде тех, что вставляют в портативные записывающие устройства. Все еще чихая, Эван пошел к своему багажу, набрал код, открывающий его чемодан, вынул оттуда маленькую черную коробочку, вставил туда флэш-карту и затем показал Джоссу предмет, находившийся у него в руке. Это был микроскопический звуковой рекордер вроде тех, что использовались для наружного наблюдения.

— Думаю, мне пора принять антигистамин и полежать, — сказал Эван, опуская «жучок» в черную коробочку. Закрыл ее и бросил в чемодан. Из коробочки донеслось тихое чихание.

Джосс удивленно поднял брови. Эван ухмыльнулся и пошел в ванную, продолжая чихать. Через пару минут вернулся.

— Похоже, тут был только один «жучок», — сказал он. — В мой сьют встроен радиочастотный глушитель. Он позаботится обо всех «жучках», которые я проглядел. Боюсь, что, пока мы здесь, нам лучше не смотреть местное видео.

Джосс улыбнулся и сел на диванчик.

— У меня есть свой плеер, тоже защищенный. Интересно, а кто нам подбросил этих «жучков»?

— Думаю, скоро узнаем, — сухо ответил Эван. — Как только будет обнаружено, что все подслушиваемое ими — игра, они постараются всунуть сюда другой «жучок». Меня интересует одно — это обычная практика прослушивать все комнаты на административном уровне или подобную честь оказали только нам?

— В любом случае, — сказал Джосс, — у нас есть пара дней до того, как эти ребята почуют неладное. — Он немного подумал, потом добавил: — Лон не упоминал в своих ранних отчетах, что его подслушивали?

— Да. Но потом он больше об этом не говорил. Возможно, считал, что его отчеты просматриваются… — Эван уставился в пол, затем покачал головой. — Думаю, завтра мы обследуем на этот предмет его квартиру.

Джосс скривился.

— След мог уже остыть. Кто бы ни был виновен в этом убийстве, у него было полно времени убрать все, что могло бы оказаться полезным для нас… или что они считали полезным для нас. — Он посмотрел на Эвана. — Нет, мы можем только ждать, как развернутся события.

Эван взял меню и просмотрел его.

— Матушки! Да ты посмотри на цены! Восемь кредитов за апельсиновый сок!

— Хорошо, что у нас расходы за счет Патруля, — успокоил его Джосс, откидываясь на спинку дивана и глядя в потолок. — Ты заметил, — сказал он, — что Орсьерес велела увезти тело до прибытия полиции?

— Да.

— Странно.

— Я сам об этом подумал, — сказал Эван. — Но не было времени поговорить об этом.

Джосс кивнул.

— У тебя здорово получается изображать этакого молчаливого громилу.

— Это отличная маскировка, — проговорил Эван не без иронии в голосе, отбрасывая в сторону меню. — В любом случае меня поразило, как странно относится миссис Орсьерес к необходимым полицейским процедурам.

— Разве что она намерена позаботиться о том, чтобы полиция нашла поменьше улик. Как ты думаешь, это борьба между ведомствами?

— Возможно. И мне не хочется влипнуть во все это, особенно если мы намерены получить хоть какую-то помощь от этих бедных ряженых.

Джосс кивнул и позволил себе ухмыльнуться.

— Ты тоже обратил внимание на их форму?

Эван расхохотался.

— Господи Исусе, а карабины-то! Будто среди них нет Джона Томаса!

— Что-что?

— Потом объясню, — усмехнулся Эван. — Но завтра мы пойдем и прижмем здешних копов в их собственной берлоге прежде, чем осмотрим жилище Лона. Они опечатали его для нас.

— Хорошо, — сказал Джосс, глядя на маленькую черную коробочку, которая все еще тихонько чихала через различные интервалы. — Полагаю, ты собираешься чихать на них все время, пока мы здесь.

— Нет, если только у них в конторе нет растений. Но я что-то сомневаюсь в этом. Но уж если я начал, так буду продолжать, как бы это ни сказалось на моей гортани. Этот трюк хорошо срабатывал прежде.

Он обернулся и коснулся чего-то. Раздался слабый щелчок, и на доспехах Эвана вдруг обозначились сочленения, которых раньше не было видно. Эван обвел пальцем одной закованной в металл руки по внутренней стороне другой, и перчатка раскрылась от запястья до локтя. Эван снял ее. Часть за частью он снимал доспехи, оставшись в конце концов в шортах и майке. Сьют грудой деталей лежал на постели.

— Сколько все это весит? — спросил Джосс, изумленный этим своеобразным стриптизом.

— Военная тайна, — с насмешливой суровостью ответил Эван, затем рассмеялся. — Килограммов сорок. Постепенно привыкаешь.

— Нет, только не с моими костями, — фыркнул Джосс. — Ты-то да, я уверен… — Он положил ноги на столик перед диванчиком и вздохнул. — Все это мне почему-то очень не нравится.

— Тебе тоже, — покачал головой Эван, сел и, словно огромный тяжелый башмак, стянул один из наголенников. — Тут и спрашивать нечего. Тут вообще многое не так. Куча вопросов, на которые нет ответов. — Он стянул другой наголенник. — Люди что-то скрывают. И никто не рад нам, совершенно никто.

— Ну, с Орловски все было вроде бы нормально, — сказал Джосс.

— Да, — согласился Эван. — Странно, почему… — он отбросил наголенник и с наслаждением растянулся на диване. — Ну-ну… со временем все прояснится.

— Ты слишком веришь в будущее, — сказал Джосс.

Эван наклонил голову набок и посмотрел на него.

— Ну, дурное-то все предсказывать горазды. Но в историю можно войти только тогда, когда ты предсказываешь хорошее, а оно потом берет и сбывается.

Джосс рассмеялся.

— И это говорит твое хиви?

— Нет, вот это, — Эван многозначительно постучал себя пальцем по лбу.

— Буду весьма благодарен, если ты научишь и меня, — сказал Джосс, вытаскивая свой ноутбук и открывая его.

— При нашей работе, — с сомнением проронил Эван, — это вряд ли получится…

* * *

Полицейское управление Фридома представляло собой комплекс офисов, встроенных в один из островов, выступавших из центральной магистрали. Почти все его маленькие кубические кабинеты были без окон, что совершенно не вязалось с современными понятиями о хороших рабочих условиях. Особенно в таком замкнутом месте, как Л5, где отсутствие свободного пространства было просто губительно для психического состояния живущих и работающих тут людей. Пока они с Эваном шли по коридорам к кабинету шефа полиции, Джосс смотрел на жуткую грязь и какую-то тусклость этого места и думал, что упадок общей эффективности службы наверняка связан с тем, что копам приходится работать в подобной кроличьей норе.

Офис шефа полиции был чуть побольше, чем остальные, попавшиеся по дороге Эвану и Джоссу. Однако вид офиса был такой же неухоженный. Сидя в приемной и глядя по сторонам, Джосс вдруг сообразил, что Эван был совершенно прав насчет растений. Тут их не было. Голые стены, пара пластиковых столов с выщербленными столешницами, куча зачитанных журналов «Полицейская методика» двухлетней давности, пластиковые стулья, по неопрятному виду и дизайну которых можно было понять, что они прямо-таки антикварные и вот-вот развалятся. За дверью кто-то орал в переговорник.

Эван поначалу молчал, просто смотрел на молодого полицейского, сопровождавшего их сюда. Забрало сьюта было опущено, так что были видны только серые, ничего не выражающие глаза. Полицейский забеспокоился, заерзал, затем встал, что-то неразборчиво пробормотал и выскочил прочь. Джосс с некоторым недоумением посмотрел ему вслед, а Эван нажал подбородком кнопку внутри шлема и поднял забрало.

— Нервный парень, — сказал он, выкатив глаза.

Джосс хохотнул.

— Это эффект темных очков.

— Темнишь. Объясни, пока есть время.

— Темные очки некоторое время назад очень любили носить земные полицейские, — сказал Джосс. — Это хорошо видно по старым фильмам. Были очки, которые называли чипсами…

Дверь отворилась, выглянул шеф полиции, посмотрел на них, и его круглое лицо нахмурилось.

— Где Льюис?

— Наверное, пошел искать Кларка, — невинным тоном ответил Джосс[3].

Шеф полиции уставился на него так, будто бы он был с Марса и вид у него такой омерзительный, что даже пинка дать противно.

— Думаю, у него прихватило живот, — так же невинно добавил Эван. — Вы готовы нас принять?

— Входите, — буркнул шеф, поворачиваясь к ним спиной.

Кабинет был очень похож на приемную — простая потрепанная мебель, совершенно непригодные для человека стулья, стол, на котором лежали только четыре листа бумаги и стоял компьютер. Джосс с крайним недоверием посмотрел на стол. Ни у одного шефа полиции не могло быть так мало работы.

— Вы еще не были там? — спросил Соренсон. — На квартире вашего сослуживца?

— Нет, — покачал головой Эван. — Мы решили сначала поговорить с вами.

— Ну и зря, — проворчал Соренсон. — Вся информация в отчете, если вы его читали.

— Читали, — сказал Джосс. — И у нас возникли кое-какие вопросы.

Он достал ноутбук, вызвал на экран отчет, просмотрел его, отыскивая нужные абзацы.

— Прежде всего нам бы хотелось узнать, каковы ваши успехи в поисках убийц? Этот отчет идет под номером 18–3, и в нем говорится, что арестов произведено не было.

— До сих пор глухо, — сказал Соренсон, окидывая обоих настороженно-брезгливым взглядом.

— Но вы собираетесь кого-нибудь арестовывать? — спросил Эван.

— Вы, джентльмены, — сказал Соренсон, произнеся это слово так, что стало понятно, что ему плевать на всех джентльменов в целом и на этих двух в особенности, — должны сами понимать. Это вам не чистое убийство в космосе. Эти станции типа Л5 похожи на города, зарывшиеся головой в землю… И многие здесь предпочитают жить именно так. Люди могут жить тут месяцами, ни разу не выходя на свет.

Джосс подумал о последнем деле Эвана, о «чистом убийстве в космосе», и предпочел придержать язык.

— И, конечно, никто не ждет, что полиция сама спустится в городские недра, — мягко добавил Эван.

— Конечно, нет, — ответил шеф, явно несколько удивленный тем, что кто-то так хорошо понимает ситуацию. — Если бы у нас было нормально с фондами, а то каждые три месяца приходится менять весь штат. Крутимся как можем. Да вы сами знаете.

— Да уж, — ответил Джосс.

— Жаль, что вашего парня убили, — сказал шеф. — Я не знаю, почему он забрался так глубоко, там не те места, где следует разгуливать.

Он полез в ящик стола, вытащил сладкую плитку, предложил Джоссу и Эвану. Они отказались.

— Там повсюду шныряют контрабандисты. То и дело приходится их выкуривать, когда они подбираются слишком близко к верхним уровням. Но, как правило, у каждой банды своя территория. Преступники не осмеливаются проникать слишком далеко от них. Разве что люди с верхних уровней начинают совать нос не в свои дела. — Соренсон задумчиво жевал плитку. — Мне кажется, что вашего приятеля приняли за кого-то с верхних уровней, кто рыщет внизу в поисках того, чего больше нигде не мог найти.

— Вы о наркотиках? — спросил Джосс.

— Да. Некоторые копы ими балуются. Думаю, некоторым космокопам они тоже могут понравиться, — бесцеремонно ляпнул Соренсон, не глядя им в глаза. Джосс начал потихоньку закипать, но старался сохранять спокойный вид.

— А эта Мэлори, которая умерла вчера, — вставил Эван, — такое часто бывает?

— Дохнут как мухи, — с презрением ответил Соренсон. — Нам говорят — остановите торговлю наркотиками, а денег на оружие или усиление штата не дают. Вот такие нам, — сказал он, окидывая взглядом сьют Эвана, — пригодились бы.

— Понимаю, — спокойно сказал Эван. — Не берите в голову. Мы хотели бы осмотреть жилище моего бывшего напарника, а также все улики и свидетельства, которые вам удалось собрать.

— Рад помочь. — Соренсон смял обертку плитки. — Квартира до сих пор опечатана. Все вещдоки внизу, в Бюро. Правда, не думаю, что вы там много чего найдете. Его квартиру хорошо прошерстили.

— Кроме этого, — сказал Джосс, — мы хотели бы продолжить его расследование об утечках информации. С кем мы могли бы поговорить на этот счет?

— Да с Орсьерес, — ответил Соренсон, скривившись так, словно от одного этого имени ему становилось кисло во рту. — Возможно, с Лассманом из отдела связи. Он из старших техников, помогал нам однажды с электронной слежкой.

— А вы часто прибегаете к ней? — спросил Джосс.

Соренсон пожал плечами.

— По постановлению суда. — Однако после этих слов он задумчиво замолчал. — Ладно, — проронил он наконец. — Если вам что-то будет нужно — звоните. В Бюро вам дадут ключи от квартиры вашего бывшего напарника.

Они распрощались и торопливо вышли. Офицер снаружи показал им дорогу в Бюро, в мрачную кладовку, которой заведовала угрюмая женщина-полицейский, постоянно жующая резинку и выдувавшая пузыри. Эван вызвал на экранчике своего сьюта номера вещдоков и показал их женщине. Та пошарила на полках, полных каких-то грязных свертков, и наконец выдала им пакетик с бумагами и флэш-картами. Она бросила пакет на стол и сунула им грязный захватанный листок для подписи. Джосс еле сдерживался, наблюдая за Эваном и думая, как это образованный человек может писать что-то так медленно, словно на каком-то уроке чистописания. Женщина злилась все больше и больше. Сейчас Джоссу это даже нравилось.

Они забрали пакет и пошли прочь к лифтам. Эван молчал, пока они снова не оказались на тротуарах верхних уровней. Затем выдохнул так, что звук отдался от стенок шлема.

— Идиоты, — сказал Джосс самому себе.

— Хуже, — возразил Эван. — Я надеялся хотя бы на слабую помощь с их стороны. И что мы получаем? Гнилые копы, копы на игле, если судить по словам Соренсона. Он даже не пытается этого скрывать.

— Возможно, догадывается, что мы и сами скоро это поймем.

— Но мне хочется дать ему по башке совсем по другой причине, — тихо проговорил Эван. — Он думает, что и мы такие же. И Лон в частности. — Лицо его было холодным и неподвижным.

— Спокойно, — предостерег напарника Джосс.

Эван снова вздохнул.

— Хорошо, хорошо.

Они немного постояли. Джосс протянул руку и взял пластиковый пакет, повернув его так, чтобы Эван мог посмотреть на него. Там лежала окровавленная рубашка Лона, смятая и разодранная, брюки, нижнее белье, все в таком же состоянии, карта-ключ к его квартире, грязный от порошка для снятия отпечатков пальцев. Немного денег — пара-другая ассигнаций, лежавших в одном из карманов. Какие-то бумаги с цифрами и адресами.

— Не так уж много для начала, — сказал Джосс.

— Особенно для того, чем мы интересуемся, — откликнулся Эван. Вынул карточку, прочел адрес. — Дипдэйл-Корт?[4]

— Глупые названия всегда сопровождают человечество, куда бы оно ни забиралось. Напомни мне, чтобы я потом рассказал тебе об одном предприятии на Луне, которое называлось «Лесная лощина».

Эван недоверчиво хмыкнул.

— Куда мы идем?

— На три уровня вниз. Не слишком плохой район, но и не роскошный. Что-то вроде анклава перспективных профессионалов. По крайней мере, так было в те времена, когда я тут учился. Наверное, Лон не хотел привлекать особого внимания.

Эван кивнул, и они отправились вниз. Некоторое время оба молчали. Джосс злился все больше — на это место, на то, что здесь произошло, на поведение почти всех, с кем они сталкивались, за исключением, возможно, доктора Орловски. Почему она была так готова помочь, когда все прочие считали работу космополиции, и их двоих в особенности, пустой тратой времени? Но одно они поняли четко: что бы они тут ни делали, рассчитывать на помощь практически не приходится. Ну хоть бы не очень мешали. Джосс весьма серьезно задумался насчет совета Эвана держать в уме расписание отлета шаттлов.

— Это наш уровень? — спросил Эван.

— Вроде бы. Теперь перейдем на тротуар.

Нижние уровни располагались по отношению к верхним ступеньками так, чтобы в промежутки можно было увидеть далекое звездное небо и яркую подсветку под «крышей». Джосс поднял взгляд и заметил кое-что, чего он давно не видел. Искусственное солнце на миг заслонила тень с майларовыми крыльями и длинным хвостом. Сверху спускался змеефлайер, на которых летали многие любители этих ультралегких летательных средств. Иногда их использовали для перевозок. Пользовались ими обычно при полетах между верхними уровнями, где вращение станции сказывалось минимально и вес был наименьшим.

Эван тоже увидел где-то в вышине тень его крыльев.

— Я видел снимки таких штучек, — сказал он. — Наверное, это забавно.

Джосс кивнул, опершись на поручни тротуара.

— Да, если знаешь, как с ними обращаться. Я был в одной из акрокоманд, когда учился в колледже. У нас проходили состязания с командами из других Л5. Порою они бывали весьма жесткими. — Он чуть улыбнулся своим воспоминаниям. — Иногда змеюкали друг друга, когда удавалось.

— Я уже говорил, что понимаю не все твои слова.

Джосс хихикнул.

— Нет, это не старинное слово, это неологизм. Вместо того чтобы показывать фигуры высшего пилотажа, мы затачивали до остроты ножа края наших крыльев. Обычно из нейлона. А потом во время полета пытались срезать у других крылья или руль. Если делать это достаточно осторожно, никто не пострадает.

— А если нет?

Джосс покачал головой.

— Мы были осторожны. Но другие — нет. Тут по ночам устраивали гонки на змеях, когда солнца выключают и полиции, гм, трудно ловить воздушных нарушителей.

Эван задумался.

— Здешняя полиция вообще не суется в опасные места, — сказал он. — И сомневаюсь, что они осмеливаются летать. По крайней мере, добровольно.

— Я, кроме того, сомневаюсь, — добавил Джосс, — что сегодня им хватило бы на это денег.

Эван фыркнул.

— Нет, правда, — сказал Джосс. — Если у полиции так мало денег, что, по их словам, им даже не хватает на оружие, то у них вряд ли имеются ультралегкие змеи. Хорошие очень дороги. В основном люди сооружают их сами. И если происходят несчастные случаи, то по большей части из-за того, что любители полетать не могут себе позволить купить — или украсть — более качественные материалы. Даже искусный летчик может погибнуть из-за плохого материала конструкции.

— Это ясно, — согласился Эван. — Мы уже на месте? — показал он пальцем.

— Да. Сходим.

Дипдэйл-Корт представлял собой группу городских домов, расположенных вокруг внушительного двора. Весь комплекс окружала стена, по верху которой шла колючая проволока. В цемент были вмазаны битые стекла не только поверху, но и снаружи. Джосс глянул на эту картину в некотором удивлении. Соседство тут было не такое, чтобы так огораживаться… перемены явно недавние.

По слегка изгибающейся дорожке они подошли к встроенным в стену воротам. Джосс много видел таких в «садовых» секторах на Луне: щели почтовых ящиков, надежно запертые железные створки с колючей проволокой наверху, коробка переговорника, кодовая панель и щель для карточек. Ворота с легким ржавым скрипом отворились.

— Шесть Б, — сказал Эван.

— Думаю, это здесь. Наверное, это и есть шестой.

Перед входами по бетонному руслу тек ручеек, цвели водяные растения, хотя тут было больше водорослей, чем чего-либо еще. В одном из маленьких прудиков плавала, сунув голову под крыло, спящая утка. В это время дня весь двор казался покинутым. Похоже, все на работе.

Шесть Б, как и прочие городские дома, был построен из квазикирпича. Перед ним расстилалась маленькая огороженная лужайка. Трава была пластиковая, живая изгородь — настоящая, но привяла из-за недостатка полива. Дверь была сильно исцарапана, с одной стороны на металле виднелась вмятина, там, где дверь взломали, возможно при помощи такого примитивного орудия, как лом. Эван вставил карточку в щель рядом с дверью, подождал. Ничего не произошло. Он попробовал еще раз, на сей раз толкнув дверь. Она с трудом открылась. Скорее всего покоробилась после взлома. За дверью находился холл, весь заваленный обломками мебели. Недорогой, как заметил Джосс, но редкого дизайна и стиля, говорившего о хорошем вкусе. Правда, это все было до того, как ее разнесли в щепки.

Они осторожно вошли, прокладывая себе путь среди обломков. Кто-то действительно, словно в приступе мести, разнес здесь все. Сиденья стульев были распороты на лоскутья и разбросаны тут и там. Они вошли в гостиную и увидели, что здесь все тоже перевернуто вверх дном — софа и раскладная кровать вспороты, повсюду валялась набивка. Ящики столов и шкафов вытащены, их содержимое тоже разбросано. Окна выбиты, это было проделано в самом конце, судя по тому, что стекла лежали поверх всего.

Эван стоял посреди этого разгрома, качая головой.

— Просто не могу поверить, — сказал он. — Полиция тут была?

— Была, — ответил Джосс. — Зашла и ушла. Увидели то, что мы видим сейчас. Тут ничего не искали — тут просто устроили погром, чтобы напугать всякого, кто войдет.

— Ну, при таком разгроме нетрудно испугаться.

— Нет. Но, Эван, подумай, поджигать-то было зачем? Посмотри на кровать, на стол, на шторы, господи ты боже мой! Это было сделано для устрашения. Нет, они не собирались поджигать весь дом, они были более осторожны. В отчете говорится, что ничего ценного найдено не было. Конечно же, потому что ничего и не искали! Это место — золотая россыпь! Идем-ка посмотрим.

И они начали рыться в обломках. Джосс поставил свой ноутбук на видеозапись и стал записывать все, уделяя особое внимание обломкам, которые были явно перевернуты или перетряхнуты. Похоже, полиция мало к чему прикасалась. Были места, где погромщики подожгли рабочие бумаги, которые потом равнодушно перевернула полиция, совершенно исключив всякую возможность для экспертов хоть что-нибудь сделать с этими обгорелыми остатками. Тут и там валялись раздавленные каблуком флэш-карты вроде тех, что вставляются в ноутбук, обломки кремния были вдавлены в ковер. Поверх обломков кое-где бросили и подожгли бумаги. Джосс покачал головой при виде всех этих разрушений, однако собрал самые большие куски флэш-карт и посмотрел на них. Они были явно разломаны, а не раздавлены.

— Ти? — сказал он своему ноутбуку.

— Мгм? — ответил усталый голос, как всегда, сразу же.

— Помнишь, я спрашивал тебя, можно ли что-нибудь сделать со сломанной флэш-картой?

— О-х-х… А я ответила, что посмотрю. И посмотрела. Все зависит от величины обломков и от того, сколько данных сохранилось в обломке. При определенных размерах подключается способность флэш-карты хранить голографическую память, в таком случае можно восстановить память всей флэш-карты. Но если этот порог не достигнут или объем памяти был слишком велик, то ничего не добьешься. А что у тебя?

— Осколки и обломки. Перешлю с курьером. Если, конечно, смогу ему доверять. Не поищешь ли кого из наших на Луне, чтобы его послали сюда на денек?

— Хорошо.

Жужжание передачи утихло.

— Найдется на кухне сумка, или мусорное ведро, или что-нибудь еще? — спросил Джосс Эвана, опускаясь на колени над другой грудой горелого мусора.

— Посмотрю.

Джос обходил комнату с ноутбуком, записывая, затем взял ведро, которое принес Эван, и начал осторожно собирать туда обломки модулей, стараясь по возможности не рассыпать слои.

— Эй, — вдруг сказал Эван, — у тебя кровь.

Джосс удивленно посмотрел на руки — он действительно порезался осколком стекла.

— Эх, болван, — сказал Эван. — Дай-ка мне.

Вместе они прошлись по комнате, собрав остатки флэш-карт.

В прихожей Джосс постоял, осматриваясь, не нашел ничего такого, что стоило бы забрать, и тут с изумлением заметил, что кто-то пробил дырку в стене, затем затолкал туда туалетную бумагу и полотенце и поджег.

— Что ты ищешь? — с добродушной насмешкой спросил Эван. — Лон порой выделывал непонятные вещи, но писать на туалетной бумаге — до такого он не доходил.

Джосс покачал головой.

— Посмотри-ка на эту дырку, — сказал он. — Прямой удар ногой, так?

— Похоже.

— Нога маленькая. И удар прошел невысоко.

Эван уставился на дыру.

— Ребенок? Женщина?

— Возможно, ребенок. Для женской ноги маловата. Дело в том, что банды часто берут на дело детей от девяти до двенадцати лет. Они гораздо послушнее до того, как у них начинают бурлить гормоны.

Эван нахмурился.

— Грязное дело. Детишек впутывать…

Джосс тряхнул головой.

— Многие из этих детишек прекрасно понимают, на что идут, и предпочитают это тихой домашней жизни. Они получают за это куда больше денег, чем за стрижку газонов.

Эван глянул через дверь на пластиковую траву.

— Я сказал бы, что это невеликий труд.

Они еще раз обошли жилище, высматривая, не упустили ли чего важного. Джосс стоял в дверях спальни, глядя на мешанину постельного белья, одежды и мебели. Ничего. На прикроватном столике жгли какие-то бумаги, как и в гостиной. Он осторожно взял обгорелую бумагу и положил ее в ведро.

Повинуясь внезапному порыву интуиции, он схватил одну из подушек и отбросил в сторону. Пусто. Сорвал простыню с постели. Ничего. Подумал, чуть толкнул кровать. Отметины на ковре говорили о том, что ее давно не передвигали.

Заглянул под кровать. Ничего — только пыль. Неудивительно — у Лона было мало времени на уборку дома. Среди пыли лежала смятая бумажка. Он достал ее и развернул.

Пустая. Но на ней виднелись слабые вмятинки, как будто кто-то что-то писал на листке, лежавшем поверх этого…

Он сунул листок в карман.

— Что там? — послышался из соседней комнаты голос Эвана.

— Возможно, ничего, — ответил он неуверенно. — Ты больше ничего ценного не нашел?

— Нет. Идем.

Они пошли к входной двери. Когда они вышли, Эван посмотрел на следы взлома и сказал:

— Не слишком-то профессиональная работа. Мы с тобой обошлись бы кредитной карточкой.

Джосс фыркнул.

— Может, и того не понадобилось бы. Но вот что меня занимает — о чем нам еще наврали?

— Начинаю подозревать, — сказал Эван, — что тут вообще все сплошное вранье.

* * *

Они вернулись в отель, заказали самый большой запечатывающийся почтовый контейнер и осторожно уложили туда ведро вместе с содержимым, обложив ведро гостиничными полотенцами, чтобы его не слишком трясло.

— У тебя будут неприятности, — предупредил Джосс, когда Эван заталкивал в контейнер последнее полотенце.

— Ты меня спасешь, — сказал Эван, опуская крышку контейнера и проверяя печать. — Ты сообщник. В похищении полотенец. — Он фыркнул. — Мы оставим им в гостиничной сети послание и попросим записать на наш счет. Думаю, они будут так потрясены нашей честностью; что вообще ничего с нас не возьмут. Но это создаст нам репутацию людей честных и неподкупных.

Теперь хмыкнул Джосс. Эван обиженно посмотрел на него.

— Некоторые из нас, — сказал он, — воспитаны правильно. Мелочи — вещь важная.

— Особенно здесь, — согласился Джосс, беря маленький адресный монитор контейнера и набирая адрес лаборатории судебной экспертизы в Море Спокойствия. — Тут действительно все прогнило.

— Причем везде, — покачал головой Эван. — Мне трудно представить, что половина этих копов с их игрушечными карабинами куплены. — Он посмотрел на внутреннюю сторону запястья, где в доспех был вмонтирован хронометр. — Они могут доставить нам много неприятностей, но, честное слово, пусть только попробуют. И я сам намерен устроить им взбучку. Когда у нас встреча с представителями «БурДжона»?

— В половине второго.

— Хорошо. Еще есть время. Хочу пойти и взглянуть на место, где погиб Лон.

Джосс сначала поднял было брови, затем кивнул:

— У тебя оружие заряжено?

Эван улыбнулся. Это была улыбка, совершенно отличная от его обычной ухмылки.

— А твое?

Джосс пожал плечами. Он относился к оружию со смешанным чувством. С одной стороны, Джосса привлекала его мощь и эффективность, с другой стороны, он считал, что в работе полицейского такое грубое оружие, как карабин, должно применяться очень редко. Но ему пришло в голову, что его мнение на этот счет вряд ли кто будет учитывать. Применение оружия — это такая вещь, о которой нужно думать в рамках закона, так их учили.

— Все в порядке, — сказал он, — и запасные обоймы тоже под рукой. — Он немного помолчал, потом добавил: — Вряд ли нам следует ходить туда, где ослабление силы тяжести будет создавать нам проблемы.

Эван усмехнулся и посмотрел на правое запястье, где открылось, а потом защелкнулось еще одно отверстие.

— Мы мыслим одинаково, — сказал он. — Иногда мне кажется, что люди сейчас уж слишком полагаются на легкое оружие. Они забыли, каково это, когда в тебя стреляют чем-то тяжелым да еще с большой скоростью. Ну, мы напомним.

Джосс глянул на Эвана, не понимая, о чем это он, затем оставил эту мысль.

— Вот, — сказал он, вынимая ноутбук и вызывая схему станции. — Мы здесь. А двадцатью уровнями ниже…

— Там нет островов, — проронил Эван. — И нет вида на центральные районы с нулевым тяготением.

— Это все равно что обитать в жилом комплексе в тридцать этажей в высоту и в восемь миль длиной, — развил его мысль Джосс. — Окон нет, только в крайних отсеках. Однако почти все они заняты производствами, которым требуется для работы сила тяжести, близкая к единице. Например, для кое-какой гидропоники, которой нужно, чтобы корни были «тяжелыми». Но не всем, кто тут живет, есть дело до гравитации… и не многие стремятся жить на верхних уровнях. Наверху жить дорого. Те, кто живет внизу, живет там потому, что не может позволить себе ничего получше.

— Ты говоришь мне, что мы едем в весьма специфический микрорайон, — сказал Эван. — Это я очень хорошо понимаю. Думаю, даже лучше, чем ты себе представляешь.

— Там, куда мы идем, — продолжал Джосс, — нет жилых домов. Это гораздо глубже. Там только закрытые или заброшенные заводы. Когда местные полицейские перестали патрулировать эти уровни, предприятия перебрались в другое место или были переведены на другие станции. — Он посмотрел на свой ноутбук и сказал: — Я хочу узнать, почему эти производства так легко покинули свои цеха. Неужели здесь все так дешево? Это же совершенно невообразимо для бизнеса — так запросто бросить часть станции. Что случилось с этими людьми?

Эван покачал головой.

— Одному богу известно, найдем ли мы ответы на эти вопросы. Ладно, пока пойдем и зададим свои вопросы им.

* * *

Джосс кое-как справился с неприятными впечатлениями от того, с чем они встретились на верхних уровнях. Возможно, он просто ожидал, что эта часть станции будет выглядеть именно так. Однако то, что они увидели внизу, было просто ужасным.

Естественно, что все пришло в упадок не сразу. Семь или восемь уровней, через которые они спускались, выглядели достаточно пристойно. Но где-то на пятнадцатом уровне внезапно закончилась та ступенчатость расположения жилых кварталов, которая позволяла хотя бы изредка видеть звездное небо. Еще несколько уровней все было более-менее, но в то же самое время нарастало ощущение тревоги. Уже не было домов, окруженных стенами, двери все больше теснились друг к другу, а значит, квартирки за ними были куда меньше, чем на верхних уровнях. На стенах все чаще стали попадаться значки различных банд, намалеванные или выцарапанные на стенах, вырезанные на полу и потолке. По мере спуска они встречали все меньше и меньше людей. А у немногих, попадавшихся навстречу, был вороватый или беспокойный вид, чего Джосс не замечал на лицах тех, кто жил на верхних уровнях.

Чем дальше они спускались, тем меньше становилось эскалаторов и тротуаров, но и эти немногие чаще всего не работали. Из них варварски вырвали контрольные панели либо забили в механизм какие-то ошметки, а в одном случае эскалатор был просто разворочен взрывом. Эван смотрел на все это с каким-то извращенным восхищением.

— Талантливый любитель, — прокомментировал он. — Его талант весьма пригодился бы в армии.

Джосс брезгливо посмотрел на развороченную часть эскалатора, которую им пришлось обойти.

— Их бы силы да в мирных целях, так?

Эван чуть нахмурился.

— А ты сам? Как бы ты жил в таких трущобах? Надо же давать выход гневу, и у кого-то внизу ведь хватило и изобретательности и осторожности соорудить такую бомбу. Кто-то потратил на это свои деньги, которые мог бы пустить на пиво. Или на хлеб. Однако показал остальным, сколько тут, внизу, накопилось гнева.

— Думаю, — сказал Джосс, — что если ты любишь взрывать, так лучше сделать это профессией, получать за это деньги и награды, как в Патруле или армии. Но, с другой стороны, ребята из банд как раз этим и занимаются. Кто-то платит им и награждает за взрывы. Хотя и не тот, кому следовало бы.

— Это по нашему мнению, — ответил Эван. — Но, как мне кажется, оно их не слишком заботит.

Они все спускались и спускались по лестницам, полуразбитым эскалаторам, которые сейчас мало чем отличались от лестниц, пару раз по приставным лестницам через служебные люки, там, где обычные лестницы были завалены мусором, обгорелой мебелью, представляя собой стихийные, но достаточно прочные баррикады. Некоторые лестницы были перегорожены коряво приваренными стальными брусьями, так что приходилось искать обходные пути. Но все пути вели вниз.

— Facilis decensus Averni, — проговорил Эван, — sed revocare gradum superasque evadere ad auras, Hoc opus, hic labor est…

— Что?

Эван с некоторым удивлением посмотрел на него.

— Ты что, нигде не учился, парень? — Потом усмехнулся. — Или я могу темнить не хуже тебя, когда мне этого хочется?

— Это меня бы не удивило. Что это значит?

— Путь вниз легок, — ответил Эван. — А вверх подняться трудно.

— Я счастлив, что ты мне это поведал, — ответил Джосс.

Они продолжали спускаться. Жилых помещений тут уже не было или, по крайней мере, не было строений, для этого предназначенных. Кругом находились производственные помещения, несколько мрачных фабрик, забранных укрепленными панелями и скалящихся развороченными системами сигнализации. Все панели были размалеваны, выщерблены, выжжены лучевиками, наполовину ободраны. Другие фабрики были давным-давно закрыты, разграблены и переделаны под жилье бомжами. Снаружи они были укреплены уродливыми сооружениями вроде каких-то острых кольев или самодельной (а может быть, где-то украденной) колючей проволоки. Перед некоторыми дверьми тоже была натянута проволока, в дверях или рядом с ними были спрятаны самострелы, что напоминало Джоссу грубые ловушки, изобретенные террористами во времена древних лесных войн на Земле. Там, где не было дверей, тянулись длинные полутемные туннели длиной футов этак в четыреста. Попадались глухие ниши, которые некогда были дверными проемами, но теперь были заделаны. Свет был слабый, и чем дальше, тем тусклее он становился. Световые элементы и платы давно разворовали, те, которые невозможно было украсть, разбили — скорее всего просто со злости.

— Прямо военная зона, — пробормотал Джосс, потрясенный ужасающей разрухой.

— Так оно и есть, — ответил Эван. — Припомни, сколько народу мы видели за последние двадцать минут?

«Ни одного», — подумал Джосс.

— Но мы же слышали их…

Это было так — повсюду шорох, шепот, звук внезапного падения там, где падать вроде бы нечему.

— С каждой минутой, — спокойно произнес Эван, оглядываясь по сторонам, — становится все очевиднее, что вот-вот что-то случится.

«Изумительно», — подумал Джосс, подавляя желание почесать спину. Ощущение зуда возникало у него всегда, когда кто-то исподтишка наблюдал за ним. Он погладил свой «ремингтон», однако большего себе пока не позволил. «Незачем провоцировать что бы то ни было. Но будь у меня хоть что-то на голове, я бы чувствовал себя куда лучше».

Пуля свистнула прямо у него над ухом и врезалась в противоположную стену — не слишком сильно, но Джоссу хватило и этого. Судя по звуку, это было не очень скорострельное оружие и стреляли совсем рядом. «Хорошо бы шлем», — подумал Джосс, затем обернулся, чтобы найти место, откуда стреляли. Кто бы то ни был, он хорошо спрятался. В такой помойке это нетрудно. Он пригнулся. Эван уже стоял на колене, пригнувшись, и осматривался. Ничего…

— Что ты… — начал было он говорить Эвану, но увидел ничего не выражающее блестящее серое забрало, отворачивающееся от него.

— Три целых четыре десятых метра отсюда, — ответил Эван. — За углом. Я вижу его тепловой контур.

— Ага, — ответил Джосс. Эван поднял руку, словно показывая направление, и из-под руки плюнуло пламенем. В трех метрах от них в стене образовалось аккуратное дымящееся отверстие.

«Четыре десятых», — повторил про себя Джосс, когда установилась тишина. Только мягкий удар, как будто кто-то упал.

Джосс вгляделся в полумрак и прислушался. Послышался тихий шорох.

— Насколько я понимаю, этот тип не уходит, — прошептал он.

— Конечно, — ответил Эван, слегка шевельнувшись, — они хотят удостовериться, что это не случайность. Тут их еще парочка. Хочешь еще одного?

— Не особенно, — признался Джосс. — Но увижу — пристрелю.

— Чего уж тут видеть. Слева от тебя, чуть вниз.

Джосс выхватил «ремингтон», прицелился. У него тоже был тепловой прицел, но в здешних условиях он не слишком успешно работал. Обшивка стен была хорошим теплоизолятором, контур тела размывался, и прицеливаться было сложно, фотодиоды показывали только какое-то пятно.

— Нет, — сказал Эван. — Еще чуть левее. Вот так. Чуть выше. Ставь на полную мощность, а то тут панель укрепленная.

Джосс выстрелил. Послышался вопль, звук падения.

— Неплохо, — прокомментировал Эван. — Это два из четверых. Один, возможно, выживет и предупредит своих приятелей. Еще один наверняка уж это сделает.

— Они не поймут, как был застрелен последний, ведь у меня нет даже скафандра…

Когда Эван ответил, Джосс был уверен, что в голосе его звучит та самая ухмылка:

— Значит, неплохо иметь на себе хотя бы немного защиты, а? Ладно. Теперь моя очередь.

Джосс смотрел, как Эван очень медленно выпрямляется. В дымной тишине жужжание систем обеспечения казалось невыносимо громким. В этом полумраке его напарник казался невероятно высоким. Эван сделал несколько шагов вперед, остановился — ради эффекта? Затем он вытянул руку и просто погрузил ее в стену до самого плеча. Постоял немного в неподвижности, потянул. Панель затрещала, выгнулась и подалась, а за ней вывалился человек, которого Эван держал за плечо.

Это была молодая женщина в рваном облегающем костюме с разноцветными тряпочками, обвязанными вокруг рук и ног. Она была грязной, от нее воняло, сальные светлые волосы были заплетены в косу и подвязаны на затылке кожаным шнурком. Ее острое юное личико было искажено оскалом страха, боли и вызова, но, когда она подняла глаза на безликую серую маску, склонившуюся над ней, увидела дымящееся дуло под мышкой, на лице ее остался только страх.

— Один мертв, тот, у кого был «хеклер и кох», — как бы продолжая разговор, произнес Эван. — Не стоит тебе возвращаться за ним — мой напарник всадил ему заряд прямо в жирную рожу. Другой, возможно, и выживет, но его правой руке каюк. Так, а что сделать с тобой?

Он слегка встряхнул ее, добродушно, как терьер трясет крысу, которая уже не может убежать. На лице ее нарисовался такой ужас, что Джосс и представить себе не мог, затем он сменился яростью.

— Я тебе хрен откушу, если ты ко мне сунешься! — завизжала она, размахивая руками и выискивая хоть какое-нибудь местечко на теле Эвана, куда можно было бы стукнуть и не удариться самой.

Бесполезно, хотя Эван и чуть ослабил хватку.

— Слишком много о себе воображаешь, — наконец заявил он. — Я бы не глянул на тебя, если б ты была даже десятью годами старше, отмылась как следует да еще заодно прикупила себе мозги. Забирай свою задницу и скажи своим хозяевам, что у нас с напарником тут дело. Будут вмешиваться — подохнут. Никаких переговоров, никакой пощады, если начнут стрелять. Просто поджарятся, как бекон. Если кто захочет их потом сожрать — будьте любезны. Теперь подбери сопли и вали отсюда. А свой лифчик отнеси туда, где ты его сперла, — он тебе еще не скоро понадобится. — С этими словами он отшвырнул девицу на треть туннеля так, что она потом еще метров пять-десять проехала на пятой точке.

Она поднялась на ноги, повернулась к ним лицом и несколько метров пятилась по туннелю на четвереньках. Эван стоял, скрестив руки, и смотрел на нее. Джосс задумчиво покачивал в руке «ремингтон». Девушка нырнула за угол и исчезла.

Бросив «ремингтон» в кобуру, Джосс глянул на Эвана.

— Ты умеешь обращаться с женщинами, — в восхищении произнес он.

— Да ладно, — буркнул Эван, — спиши это на мою загубленную юность. Но от нашей встречи грядущие события будут куда интереснее. Ну, куда дальше?

— Еще два туннеля вниз, — ответил Джосс, — и мы на месте.

Они снова отправились в путь.

— А покойник, — сказал Джосс, — это я его убил?

— Мне показалось, что стоило… — сказал Эван чуть потише. — В конце концов, у тебя нет сьюта… А еще мне показалось, что следует дать им понять, кто из нас двоих послабее.

Джосс рассмеялся.

— Снова поиграем в хорошего копа — плохого копа?

— Ничего-ничего, особенно если принять во внимание, что их тут чуточку больше, чем нас. Мы должны воспользоваться всеми нашими преимуществами…

Они повернули за угол, осмотрели лежавший перед ними туннель. В конце послышался шорох — кто-то поспешно и запоздало убирался подальше от них.

— Вести распространяются быстро, — заметил Джосс. — Другая группа будет просто наблюдать за нами.

Эван немного постоял, затем сказал:

— Их человек пять. Я вижу, где они были. Тепловой след немного размыт, но вряд ли его могли оставить более пяти человек. И при себе у них не было ничего особенно горячего, с чем мы не могли бы справиться. По крайней мере, я не вижу. Сколько нам еще идти?

— Метров сорок по туннелю, затем снова за угол.

— Хорошо.

Они неторопливо двинулись дальше, глядя по сторонам на знаки банд. Один и тот же повторялся постоянно — нечто вроде спирали, перечеркнутой зигзагом. Через сто метров был последний поворот. За ним лежал короткий коридор, заканчивавшийся тупиком, и панели с одной стороны его были обожжены. На одной из них были выжжены слова: «Тут дохнут копы», а под ней та же спираль и зигзаг. Кровавые пятна на стенах и полу были тщательно обведены краской, чтобы ни у кого не возникало сомнений.

Джосс постоял немного.

— Ладно, — сказал он. — Итак?

— С каждым нужно разговаривать на его языке, — спокойно ответил Эван, оторвал панель от стены, сломал о колено пополам, затем еще раз пополам, а остальное искрошил руками, как крекеры.

Джосс кивнул, достал «ремингтон», дал полную мощность и поджег обломки. Те вспыхнули мгновенно — «ремингтон», поставленный на полную мощность, запросто прожигал сталь, хотя это требовало частой перезарядки. Они стояли и глядели на горящую панель, несмотря на едкий дым, который весьма досаждал Джоссу, но он скорее умер бы, нежели показал это.

— Итак, мы сделали первое заявление, — изрек Эван. — Ну, пошли. — И, взглянув на спираль с зигзагом, он поднял руку и небрежно перечеркнул ее крест-накрест лазерным лучом. — Мы еще вернемся, — сказал он.

Они повернули прочь и начали долгий подъем назад.

* * *

— Вы опоздали, — заявила секретарша в офисе «БурДжона».

— Ну, так занялись бы другими делами, — спокойно возразил Эван.

Она уставилась на него.

— У нас свои дела, — так же спокойно добавил Джосс. — К несчастью, наши дела не из тех, которые можно улаживать из офиса, не замарав ручек. — Он чуть улыбнулся, ясно показывая: мы-то знаем, кто занимается настоящим делом. Это уже помогало ему раза два. — Мистер Онага ждет нас?

— Д-да, — пробормотала секретарша, глядя на шлем Эвана. Забрало было опущено, и на нее бесстрастно взирала безликая маска. — Входите.

Офис местного председателя процветающей фирмы «БурДжон» был роскошен, как Джосс и ожидал. Но он не ожидал, что за столом окажется помятый человечек в облегающем комбинезоне, напыленном на его тело, судя по виду, чуть ли не в прошлом веке, еще до того, как эта технология достигла совершенства, так что вид у председателя был по меньшей мере непрезентабельный. Да и стиль был какой-то древний, с этими скучными полосками «цвета крови», но Джосса сейчас сильнее занимала мысль о том, что некоторым лучше бы вообще не носить облегающих комбинезонов, даже если профессия и требует от них одеваться стильно. Мистеру Онаге следовало бь сбросить килограммов этак тридцать веса, если ему не наплевать на свое здоровье. «С другой стороны, — подумал Джосс, — всегда есть люди, которые предпочитают жить в условиях низкой гравитации, чтобы оставаться толстыми и ничего не предпринимать против этого… по крайней мере, в течение многих лет после того, как им приходилось бороться с весом в условиях нормального тяготения, чтобы не умереть от сердечного приступа».

— Садитесь, — сказал пухленький Онага, и они опустились в столь же пухлые кресла, приготовленные для них у стола. Ну, здесь стол завален работой, отметил Джосс. Флэш-карты, дискеты, распечатки, некоторые распечатки и флэш-карты скреплены друг с другом. Часть распечаток были рекламными: на гладкой бумаге, яркие, светящиеся — шедевр рекламной съемки. Онага что-то набирал на клавиатуре лежавшего на его коленях ноутбука — не потому, что так ему было удобнее, а просто не мог дотянуться до стола.

Эван посмотрел на Джосса, и забрало шлема поднялось со слабым шипением гидравлики. Джосс не слишком еще научился читать по лицу Эвана, но сейчас ему показалось, что тот смотрит на Онагу с тщательно сдерживаемым насмешливым неодобрением. Джосс сделал напарнику знак бровями и сел в кресло, тут же усомнившись в том, что это была хорошая идея. Кресло было из тех, что оборудовано сенсорами, которые считают пульс и снимают энцефалограммы в любой точке контакта с кожей и передают успокаивающие импульсы и вибрации на любой законно допустимой частоте.

«Ладно, попробуем, — подумал Джосс. — Если оно поможет мне расслабиться после всего этого, то ради бога».

Наконец Онага закончил работу и посмотрел на них. На лице его возникло то самое страдальческое выражение, которое Джосс видел на лицах перегруженных работой людей. Его седые волосы тоже выбивались из общепринятого стиля, поскольку каждый мог позволить себе пройти курс омоложения фолликул. Глаза его почти тонули в морщинках — просто удивительно для азиата. Старый, усталый, измученный человек — говорил весь его облик. Очень усталый — говорили глаза.

— Как я понимаю, вы прочли отчеты, из-за которых ваш сослуживец сюда прибыл, — сказал он.

Джосс кивнул.

— Прочли что смогли. Некоторые из них написаны на таком химическом жаргоне… — он не упомянул, что для него это не составляло труда. — Остальные… что же, если говорить прямо, они мало чем могут помочь в решении вашей основной проблемы, касающейся утечки в коммуникационной сети. То, что могло бы нам пригодиться — касательно наркотиков и их употребления, — помечено грифом «секретно» и изъято из дела.

Онага посмотрел на Джосса с большим подозрением.

— Офицер, я боюсь, что вы не понимаете суть проблемы. Вся беда в том, что эта информация вообще была рассекречена. Наши юристы сказали, что вряд ли эта информация поможет вам в вашем расследовании..

— Ну, это меня не удивляет, — ответил Джосс, — но, надеюсь, они сказали вам, что мы имеем полномочия получить эту информацию немедленно, минуя юрисдикцию местных законодательных органов? Я очень не люблю к этому прибегать, особенно когда в этом нет необходимости — ведь мы разумные люди, не так ли?

Джосс впился взглядом в глаза старика. Даже компания ранга «БурДжон» со всеми ее связями не захочет ссориться с местными властями, выдвигая жалобу против прерогатив Солнечного патруля. Прерогативы все равно будут подтверждены, суд обозлится на пустую трату времени, в прессе начнется шумиха, и когда «БурДжон» в следующий раз будет втянута в судебное разбирательство, скажем, с неудачливым потребителем, то результаты могут оказаться не в пользу компании. Джосс видел, что Онага все это понимает. Огоньки гнева и негодования в его глазах потускнели, хотя все еще были заметны.

— Ну, хорошо, — проронил Онага. — Полагаю, что понимаю вас. Но вы тоже должны понять меня. Если я выдам вам эту информацию, она не должна уйти дальше вас двоих, пока расследование не закончится. Наши коммуникации здесь до сих пор под сомнением, так что самые важные материалы мы теперь вообще пересылаем на Землю с курьером.

Джосс с Эваном кивнули. Онага с тяжелым вздохом повернулся к терминалу, очистил экран и вызвал другие данные. Подождал, пока они появились на экране, поморщился, словно бы во всем была виновата электроника, ткнул в клавиатуру, и на стол беззвучно скользнули две распечатки.

Он протянул их Эвану и Джоссу. Эван посмотрел на свою с обычным тупым выражением. Джосс слегка улыбнулся и просмотрел свою распечатку. Это была более полная версия первоначального отчета, с химическими названиями и молекулярными структурами упомянутых в отчете химикатов. Некоторые термины Джосс просто не понимал, но краткое описание каждого многое объясняло — на «химическом жаргоне». Одно из соединений оказалось вакциной, описание ее было невероятно запутанным, и Джосс решил, что она наверняка предназначена для лечения обычной простуды. Другие описания были намного яснее — в частности то, в котором шла речь о совершенно новом антибиотике. Для области, в которой чуть ли не каждый день заново открывают пенициллин, это было действительно событием. В третьем документе описывался стимулятор восстановления костного мозга, заметно сокращающий время регенерации. Конечно, все это было очень интересно, но кража любой из этих формул не стоила затраченных кем-то усилий. Разве что антибиотик. Но он только-только проходил стадию практического испытания, так что ни одна уважающая себя компания не станет заниматься похищением его формулы прямо сейчас.

«Куда разумнее подождать, пока разработчики потратят деньги на испытания и выяснят, на самом ли деле вещество действует. В конце концов, средства от насморка производят уже четыре сотни лет…»

Однако среди описаний одно все же привлекло внимание Джосса, едва он его увидел, и заставило вернуться к нему позднее. В молекулярной структуре этого лекарства было что-то не так. Там имелись гидроксильные кольца, которые никто не мог бы пришить, как ни кромсай связи, и другие странности. Джосс некоторое время рассматривал структуру, затем покачал головой и обратился к описанию. Оно было еще более запутанным, чем описание антибиотика. Джосс и не думал, что такое возможно.

— А что это за «вещество 8188»? — спросил он.

— Да? — уставился на него Онага, и на сей раз в его глазах стоял откровенный панический ужас.

«Надо же, когда его испугаешь, он выглядит моложе», — подумал Джосс.

— Где настоящая структура? — спросил он.

Онага продолжал пялиться на него. Джосс ответил ему тем же, но с оттенком легкого раздражения.

— Мистер Онага, — сказал он. — Космическая полиция, как правило, посылает на расследование специалистов. Мне очень не хотелось бы вас арестовывать за попытку обмануть офицера Солнечного патруля, находившегося при исполнении обязанностей.

Онага даже посерел и снова забарабанил по клавиатуре.

— Я не хотел вас оскорбить, офицер, — торопливо проговорил он, продолжая работать с клавиатурой, — но вы же понимаете, какая это важная информация, речь идет о миллионах и миллионах кредитов…

Джосс молча посмотрел на него. Ничего, пусть попотеет. Попытка обмануть офицера из Солнечного патруля грозила тюрьмой всей компании, если случай будет сочтен достаточно серьезным… и офицер будет первым судьей.

На стол скользнула очередная распечатка, и Онага трясущимися руками протянул ее Джоссу. Джосс кивнул, улыбнулся — снова рассчитанной легкой улыбкой — и стал читать подлинное описание. На сей раз структура молекулы выглядела нормальной. Не особенно сложная, так какого же черта?.. Он посмотрел на химическое название — настоящее название, мысленно разложил молекулу на составляющие, составил свой образ молекулы и прикинул, каким образом она взаимодействует с кожей, поскольку это тоже было важно. Потом спросил:

— Я хотел бы узнать — это препарат кожи?

Онага кивнул уже спокойнее, но вид у него был по-прежнему мрачный.

— А этот коллагеново-протеиновый комплекс, — Джосс постучал пальцем по распечатке, — это же фракция, извлеченная из живого организма, так? Что-то типа плаценты?

— Свиная, — почти прошептал Онага.

Джосс кивнул и глубоко вздохнул.

— Крем от морщин, — сказал он наконец. — Или, скорее, его активный ингредиент.

Эван внимательно посмотрел на него, затем снова на Онагу. Джосс в первый момент этого не заметил.

— Итак, у нас остается два варианта, — сказал он. — Простите, если снова буду откровенен, но я не хочу тратить ни ваше, ни мое время. Это соединение в первой распечатке назвалось побочным продуктом, который должен производиться на орбите. Это, несомненно, должно поднимать цену крема на Земле. Все прекрасно и замечательно. Но во второй распечатке говорится, что активный компонент крема делается из плаценты свиньи. Стало быть, на Фридоме разводят свиней для удовлетворения требований Закона об описании товаров? Или нет?

Он на мгновение оторвал взгляд от описания и посмотрел на Онагу, но тот трясся так, что ничего не мог ответить.

— В любом случае, — продолжал Джосс, — во втором описании, — я надеюсь, что оно настоящее, — вроде бы говорится, что данное вещество на определенное время сокращает морщины. А результаты долговременного исследования по подкожному впрыскиванию препарата тоже выглядят неплохо, если данные верны. Если дело в этом, то я не сомневаюсь, что это вещество вы передадите вашему косметическому отделению, или продадите посреднику, или другой земной косметической компании по весьма высокой цене. Так что об этом более нет нужды говорить. Теперь другой вариант, — сказал Джосс. — А состоит он в том, что первое описание, а возможно, и оба, является преднамеренной дезинформацией, которая распространяется вами для того, чтобы сбить с толку промышленных шпионов. Мистер Онага, я прихожу к выводу, что ваши представители обратились в Космическую полицию для того, чтобы сделать вид, будто бы вы действительно встревожены настоящей утечкой информации. Невзирая на положительный эффект, который это произведет на ваших конкурентов, трата впустую времени полиции едва ли будет первым пунктом в списке обвинений, которое будет предъявлено вашей компании по этому делу. Я предлагаю вам бросить эту игру.

Онага так отчаянно замотал головой, что волосы его выбились из-под придерживавшей их повязки и захлопали, как флаг на ветру. Джосс едва удержался от смеха — это нарушило бы благотворную атмосферу беседы.

— Джентльмены, джентльмены, — затараторил Онага. «Ага, — подумал Джосс, — он в отчаянии, он уже не считает нас простыми копами». — Вы ничего не поняли. Косметическое отделение «БурДжона» содержит все остальные — мы не получаем и половины этого от наших фундаментальных исследований…

— Восемь и восемь десятых миллиарда кредитов против одиннадцати и пяти десятых миллиона за лекарства в прошлом году, — сказал Джосс, — но кто считает?

Онага глотнул воздуха и продолжал:

— Продукт вроде этого может существенно расширить эти рамки, более чем существенно…

— Конечно, — согласился Джосс.

«Стало быть, компания ищет что-нибудь, способное принести прибыль. Этот крем против морщин должен перевернуть весь рынок с ног на голову. Но тот, кто продает этот крем, захочет узнать, каким образом его сварганили, а это уже секретная информация».

— Хорошо, — сказал он, помолчав. Задумался, пока Онага пытался привести в порядок себя и свою прическу. — Я жду от вас подлинной информации, и немедленно. Мы живем в «Хилтоне». Кроме того, я хочу узнать побольше о том, как вы передаете информацию на Землю.

Онага кивнул.

— Обычно все проходит через главную станцию связи Фридома, — ответил он, — за исключением самых важных материалов, которые, как я уже говорил, мы отсылаем с курьером. Наши связисты просто передают информацию в главный офис через порт в станционной сети.

— Насколько я понимаю, вы предпринимаете обычные меры предосторожности, — сказал Джосс. — Часто меняете шифры, разные люди пользуются разными кодами…

— Конечно.

— Как вводятся новые коды?

— Через станционные коммы. Кроме редких случаев. Наша охрана предложила нам передавать шифрованные материалы с курьером, пока не будет обнаружен канал утечки.

— Весьма разумно, — сказал Джосс. — Кто является шефом вашего комма?

— Тревор Литовински. Я предупрежу его, что вы нанесете ему визит.

«Ты очень хочешь поскорее от нас избавиться, разве не так? — подумал Джосс. — Ничего, уже скоро».

— Он давно у вас работает?

— Два года.

— Ясно. После полудня мы к нему зайдем. Благодарю вас за содействие, сэр. Надеюсь, мы вскоре сможем представить вам кое-какие результаты.

Они попрощались и пошли обратно через весь офис. Доспехи Эвана, как всегда, привлекали внимание, но сейчас Джосс почти не замечал этого. Когда они уже довольно далеко отошли от здания «БурДжона» и оказались под платанами, качавшимися под искусственным ветром, Эван тихонько сказал:

— Крем от морщин!

— Да, — ответил Джосс. — Именно из-за этого Лон сюда и прилетел.

— И из-за этого погиб…

— Возможно. Но я пока не могу сделать окончательного вывода. Что скрывается в этой формуле, если она заставила его отправиться на нижние уровни?

Эван помрачнел как туча.

— Не знаю. Но хочу понять. Я еще спущусь туда попозже. Ну, не совсем туда, не так глубоко, думаю. Повыше, где банды более сговорчивы.

— Или где их легче купить?

— Да. Взятка — хорошее средство, и мы имеем право его использовать. И я им воспользуюсь. Пойдешь со мной?

Джосс тихонько вздохнул, глядя на небольшой пруд, мимо которого они сейчас шли. Среди зеленых водорослей сновали маленькие рыбки.

— Да. Но на сей раз я надену защиту.

— Может, будет лучше, если ты этого не сделаешь. Последний раз ты себе заработал некоторую репутацию, слухи уже пошли, я уверен.

— Ага, а в следующий раз у меня будет репутация мертвого копа, — состроил кислую мину Джосс. Однако в словах Эвана был смысл. — Ладно, подумаю.

Эван кивнул, затем сказал:

— Это было здорово — твой трюк с бумагами. Должен признаться, что для меня все это звучало как полнейшая абракадабра.

— Это моя специальность. Ничего особенного. Но — крем от морщин?

Эван покачал головой.

— Если Лон погиб из-за этого, — сказал он, — то я суну этого Онагу башкой в чан с этим самым кремом и продержу там до тех пор, пока пузыри не прекратятся.

— Мы сделаем это вдвоем, напарник, — пообещал Джосс. — Ну, пойдем пообедаем? А затем в отдел коммов.

— Да, мужчинам надо есть, — согласился Эван.

— Я хотел кое о чем тебя спросить, — проронил Джосс. — Когда ты подолгу торчишь в своем доспехе и тебе вдруг приспичит…

— Ради всего святого, только не перед едой! — взмолился Эван.

* * *

Шеф отдела связи «БурДжона» оказался для них настоящим сюрпризом. Тревор Литовински был чрезвычайно интеллигентным, очень умным, вежливым человеком и искренне пошел им навстречу. А еще ему было шестнадцать лет. Это был приятный компанейский парень, бритый наголо, как было в моде несколько лет назад, в модной мешковатой одежде выросшего на Земле человека, считавшего непристойной любую одежду, которая демонстрирует твою настоящую фигуру.

— А у них не было другого выбора, кроме как взять меня на работу, — весело сказал он, когда секретарь провел их в его кабинет.

Здесь все было полно веселого шума, что вызвало восхищение даже у Джосса. Пришлось обследовать несколько кресел на предмет пригодности для сидения, прежде чем нашлась пара таких, которые можно было безбоязненно освободить без того, чтобы полностью нарушить систему хранения документов, нагроможденных на них слоем в три фута.

— Мой папаша работал с коммами до самого ухода на пенсию года два назад, — сказал Тревор. — Я вырос в доме, забитом терминалами, которые были связаны с Главной Системой. Папа предпочитал по возможности работать дома, понимаете ли. Когда он постарел, он стал специалистом по разрешению проблем. Он приходил в офис только тогда, когда без него не могли справиться или когда надо было кому-то надавать лично. — Тревор фыркнул. — Но дома папа встроил себе всевозможные «черные ходы» в программное обеспечение доступа, так что ему не приходилось иметь дела с протоколами защиты и идентификации. Потом уже никто не мог сказать, откуда он на самом деле подключается к связи — из офиса или из туалета.

— У вашего отца был терминал в клозете? — изумился Эван.

Тревор пожал плечами.

— Он говорил, что там ему лучше всего работается.

— Говорил? — спросил Джосс.

— Да нет, он жив-здоров, — ответил Тревор. — Он уехал на Парадиз. Наверное, я скоро тоже туда уеду.

Джосс еле удержался от того, чтобы присвистнуть. На Парадиз Л5 не уедешь, если у тебя нет увесистой мошны. И то, что этот шестнадцатилетний юнец думает о переезде туда, даже не достигнув совершеннолетия, свидетельствует о высоких заработках, которые платит «БурДжон» людям на таком посту. Это также дает возможность предположить, что они ради денег украдут информацию откуда угодно. Но могут быть и другие причины…

— Короче, — сказал Тревор, — когда мне стукнуло двенадцать, я уже знал об этой системе больше, чем те, кто ею пользовались и получали деньги за работу в ней. Я устроил себе кучу лазеек и так пошарил в системе, даже в ее секретных частях, что они решили взять меня на работу, прежде чем это сделает кто-то другой. — Он усмехнулся. — И это тоже хорошо. Я внес в систему ряд усовершенствований, которые они не разгадали бы и за несколько лет.

— Очень патриотично с вашей стороны, — сказал Эван.

Тревор услышал холодные нотки в его голосе и рассмеялся.

— Да я никогда никому не сделал бы ничего плохого. Это просто разбило бы сердце моего папы. Нет, я честный работник. По большей части. — Он снова усмехнулся. — И я действительно значительно улучшил их систему, особенно алгоритмы передачи. Это за первый год сэкономило им три четверти миллиона. Они были потрясены.

— Вот о протоколах передачи мы как раз и пришли с вами поговорить, — сказал Джосс. — Если бы вы намеревались похищать информацию и передавать ее через коммы Фридома, то как бы вы это сделали?

— Ой, да такое все делают, — ответил Тревор, задумчиво откидываясь на спинку кресла. — Тут куча способов.

— Все?

— Уверен. Я же говорил вашему приятелю, что… — он осекся, — простите, я совсем забыл. Я хотел сказать вам, что мне очень жаль. Он был приятным парнем.

— Да, — проронил Эван. — Нам бы хотелось услышать то, что вы ему говорили.

От холода, звучавшего в голосе Эвана, у Тревора малость поубавилось веселости.

— Да ничего такого, за что можно было бы убить. Я провел его в отдел связи, так же, как проведу и вас. Познакомил с Джорджем Алессандро — он координатор коммов Фридома, — и после я его больше не видел. Мне было тяжело узнать, что его убили.

— Нам тоже, — сказал Джосс, задумавшись на мгновение. — Вы говорите, что все воруют информацию…

— Пытаются, — поправил Тревор. Самоуверенность отчасти вернулась к нему. — Одной из причин, почему меня взяли на эту работу, была необходимость отлова тех других, кто это делает.

— Других…

— Послушайте, — сказал Тревор. — У меня на Земле девушка. Знаете, сколько стоит позвонить отсюда в Де Муайен? Нет, у вас связь бесплатная. Ладно, я скажу вам, что отдел коммов Фридома весьма серьезно борется за свое положение монополиста в этом деле. Конечно, львиная часть доходов станции идет именно отсюда. Надо быть просто идиотом, чтобы не попытаться разок позвонить на халяву, если есть возможность.

— И многие на станции знают, как это можно сделать? — спросил Эван.

— Вы просто обалдеете. Большинство служащих умеют это. Именно потому почти всем, кто работает в системе связи Фридома, предоставляется свободный доступ, чтобы не было соблазна. Психологи в бухгалтерии говорят, что если нет нужды что-то красть, то красть и не будут. — Тревор снова усмехнулся. — Похоже, я их понимаю. Короче, есть много способов добыть информацию, особенно из телефонных разговоров. Звонки с чужих номеров, несуществующие номера — этого полным-полно. Многие из нас знают, как добраться до списка несуществующих номеров и как создать новые. А передавать данные еще проще. Существует столько способов прицепить хвост к информационному пакету, что просто ошалеть можно. Я занимаюсь разработкой методов пресечения новых вариантов. На самом деле мне платят за то, что я как раз изобретаю способы обмана системы, чтобы потом с ними бороться.

Эван исподлобья посмотрел на него.

— Такое заявление, — сказал он, — делает вас первым подозреваемым.

Тревор грустно улыбнулся.

— Так сказал и ваш друг. Возможностей-то у меня до кучи. Больше, чем у любого на станции, кроме разве что Джорджа. Мало того, тут работают главы коммов других больших компаний. Но найдите мотивацию. У меня ее нет. Так же вам придется исключить всех, чей род работы откровенно указывает на то, что они знают, как вытворять такие штучки, — если не считать тех, кто случайно узнал, как это делается, но чье положение не позволяет заподозрить их в том, что они такое умеют.

Джосс немного подумал.

— Давайте пока забудем об этом, — сказал он. — Расскажите лучше, как, например, идет отсюда телефонный звонок на Землю.

— Да это не слишком отличается от наземной системы связи, — сказал Тревор. — Берете трубку и набираете код. Местная АТС устанавливает код вызывающего абонента, смотрит на код назначения и устанавливает тариф. Затем посылает вызов — на этой стадии он пока в состоянии запроса — главной системе коммутации Фридома. Она проверяет право вызывающего абонента на данный звонок и тариф. Сохраняет информацию об осуществлении связи, затем в виде пакета аналогово-цифровых данных передает ее с главной системы коммутации на одну из трех тарелок-передатчиков на внешней поверхности станции, в зависимости от того, который сейчас лучше сориентирован на земные спутники связи. Тарелки сами по себе «умные» — они выбирают ту частоту передачи и ищут тот спутник из пятнадцати-двадцати доступных в данный момент, сигнал на который будет наиболее сильным и передача наиболее короткой. Затем пакет информации передается на спутник, который уже направляет его в подходящий центр связи на Земле, а потом уже в местную телефонную компанию и так далее. Этот процесс повторяется шестьдесят раз в секунду, пока не устанавливается связь. Затем пакет возвращается обратно, подтверждая установление связи, и после этого каждый передаваемый пакет информации идет с номером, показывающим, сколько стоит звонок, и так далее.

Джосс выпрямился и задумался.

— Значит, есть несколько различных пунктов, где можно прицепить дополнительную информацию, если это кому-то понадобится.

Тревор рассмеялся.

— Несколько? Да их сотни! Я выдал вам упрощенную версию. Курс, который я читаю для промежуточного звена служащих коммов, занимает четыре недели. Любой пакет речевой информации имеет десятки, даже сотни полей с расчетной информацией, информацией о силе сигнала, изменении адреса, навигационные данные для спутников, данные о компьютерах, в которые были посланы копии, и так далее. Пакеты данных имеют гораздо больше полей, поскольку они уже сжаты, когда приходят на центральный пункт передачи, и могут содержать больше информации в сообщении такого же размера. Данные адреса тех, кто посылает пакет или файл, или исходящего компьютера, сети, в которую он входит, адрес компьютера передачи данных Фридома, адрес компьютера назначения, системы этого компьютера, адрес пользователя, ID номер, как вы его называете… — Тревор помахал рукой в воздухе. — И еще целая куча всякого такого. Информация может быть добавлена к любому из этих полей.

— Замечательно, — еле слышно пробормотал Джосс.

— Ага, — ответил Тревор, покачиваясь в кресле, — но, видите ли, всегда остается след. Вы не можете манипулировать с размером пакета, не оставляя следов. Первоначальное число битов информации в пакете будет отличаться от получаемого на выходе после того, как с пакетом произведут махинации. Конечно, существуют способы скрыть эти следы, но иногда мошенник забывает сделать так, чтобы изменения казались вызванными естественными причинами. И в каждой передаче очень много пакетов, которые нужно изменить, даже такие, которые занимают всего несколько секунд. Существует столько же способов провалить фальсификацию данных, сколько ее совершить. Даже больше.

— Но если кто-то найдет новый способ, — сказал Эван, — то вам придется точно знать, где искать, чтобы схватить жулика за руку.

Тревор чуть покачал головой.

— Необязательно. Зависит от типа фальсифицированных данных. Если передавалась речевая информация, это весьма упрощает дело.

— Похоже, что в нашем случае была не речевая информация, — сказал Джосс. — Незаконная передача документов и файлов.

— Графических? — спросил Тревор.

— Да.

— Это чуть легче отследить, — сказал Тревор. — Даже сейчас графические файлы передаются медленнее, чем прочие. Существует еще проблема шумов, особенно сейчас, во время солнечной бури.

Он снова откинулся на спинку кресла и пощелкал ногтем по зубам.

— Вот что, — заявил он наконец. — Если бы у вас был образец той самой краденой информации, не слишком важной, чтобы ее можно было выдать мне, я сказал бы вам, каким путем ее лучше всего передать. Сейчас это самое большее, что я могу для вас сделать, пока вы не дадите мне более четких указаний.

— Думаю, нам некоторое время придется поскучать без этой информации, — сказал Джосс. — Но мы можем пока оставить вам по крайней мере один файл. Я скину вам его по сети, если дадите адрес.

Тревор вытащил клавиатуру, набил комбинацию букв и цифр и показал Джоссу, а тот записал ее в свой ноутбук.

— Это мой личный код, — подчеркнул Тревор. — Хочу похвалиться, что даже тот волкодав-технарь, поставленный от начальства, чтобы следить за мной, — он показал пальцем в сторону офиса Онаги, — не знает, где находится этот код и что он означает. — Паренек снова хмыкнул, стирая с экрана надпись. — Он хорошо запрятан, поэтому все, что вы оставите у меня, будет надежно защищено.

Джосс улыбнулся в ответ, понимая, что они наткнулись на самого ценного человека — потенциального жулика, который не свернул на кривую дорожку. В случае Тревора, юный талант даже не успел поддаться соблазну и ловил жуликов в своей епархии немного успешнее любого полицейского.

— Отлично, — сказал Джосс. — Мы обязательно воспользуемся вашей помощью.

— Я провожу вас в отдел связи Фридома, — предложил Тревор. — Вам стоит познакомиться с Джорджем, он может вам очень помочь. Или, точнее, ему стоит с вами познакомиться. Иногда он бывает чудной, но это не проблема.

— Чудной? — спросил Эван.

— Да просто псих, — ответил Тревор. Они поднимались на лифте к уровням отдела связи «БурДжона». — Каждую минуту оглядывается, словно кто-то за ним гонится. Ему нужно время, чтобы к вам притереться. Ему не нравилось, что тут ошивается космополицейский. Думаю, вам с ним повезет. Обидно будет, если вы подойдете к нему не с той стороны.

Джосс бросил взгляд на Эвана.

— Постараемся не ошибиться, — сказал он, — но его помощь нам понадобится в любом случае, с какой бы стороны мы к нему ни подошли.

Тревор покачал головой.

— Это уж как повезет, — ответил он.

Вместе они поднялись на административный остров. С него на другой остров поднимался мост с поручнями. С первого взгляда сооружение, расположенное на нем, казалось похожим на скопление средневековых башен из стали, хрома и стекла. В окнах виднелись цветные огни.

— Это, — пояснил Тревор, — так называемый телефонный город. — Он тихонько рассмеялся. — Им надо было бы написать на вратах: «Оставь надежду всяк, сюда входящий».

Джосс озадаченно посмотрел на Тревора, но тот лишь покачал головой и снова рассмеялся.

— Да вы и сами скоро поймете. Это потому, что они, мгм, не слишком организованны. Надеюсь, это несколько облегчит вам работу.

Они вошли в дверь без надписи и несколько мгновений простояли в пустой приемной, пока Тревор, наклонившись через стол к секретарю, что-то шептал ему. Секретарь, человек средних лет с длинными черными волосами, заплетенными в косу, и с ухмылочкой на лице, перестал ухмыляться и уставился на Джосса с Эваном. В первую очередь на Эвана. Джосс вздохнул.

— Сюда. — Тревор показал им на лифт позади стола секретаря. Они вместе вошли в душную кабинку, не говоря друг другу ни слова. Эван занимал две трети пространства, и Джосс резко ощущал металлически-графитовый запах с легким привкусом дыма горелой панели. Джосс чихнул.

Двери лифта открылись, и они увидели большую комнату со стеклянным потолком, выходившим прямо на внешнее окно Л5, к чистому солнечному и звездному свету. Между терминалами, сконцентрированными вокруг многочисленных светящихся колоннообразных структур — узлами главного компьютера управления департамента связи, — ходили люди. Сначала один-два работника обернулись посмотреть на них, затем все больше и больше. Опустилась тишина, хотя здесь и без того было не слишком шумно.

Тревор подвел их к терминалу, огибавшему одну из узловых колонн справа. На нем стояли только дисплей и клавиатура. У дисплея застыл, злобно глядя на него сверху вниз, высокий темнокожий человек с кудрявыми волосами и энергичным резким лицом, словно вырезанным ножом. В глазах его пылал еле сдерживаемый гнев, и Джосс подумал, что вряд ли здесь можно надеяться на сотрудничество. Но когда тот посмотрел на Эвана, гнев его испарился, сменившись чем-то вроде задумчивого изумления.

— Офицеры О’Баннион и Глиндауэр, Солнечный патруль, — весело доложил Тревор. — Они здесь по делу об утечке информации из «БурДжона», Джордж.

— Думаю, вы сейчас скажете мне что-нибудь насчет неблагонадежности моих сотрудников, — откликнулся Джордж Алессандро с видом человека, который с удовольствием готов броситься в спор. — Что у меня в отделе жулики, что я не умею набирать сотрудников…

— Ничего подобного, сэр, — возразил Эван, прежде чем Джосс успел открыть рот. — Просто мы хотим разобраться в том, как работает ваша система, чтобы понять, откуда начинать расследование. Мистер Литовински говорит, что вы лучший специалист и могли бы все это нам объяснить.

Джосс улыбался, держа рот на замке. Аллесандро так и пожирал взглядом броню Эвана — без единого намека на страх, скорее с восхищением. «Синдром технаря», — подумал Джосс, более чем довольный. Может, в конце концов все обернется к лучшему.

— Ладно, — сказал Алессандро. — Я тут ошиваюсь дольше остальных и половину этих систем сделал сам, так что все вам покажу. — Он окинул неприязненным взглядом дисплей на своем столе и зашагал к центру комнаты. — Идем, посмотрите на все эти потроха в действии.

Эван последовал за Алессандро с выражением вежливого интереса на лице. Тревор на мгновение задержался.

— Как вам удалось? — спросил он. — Это самая длинная тирада без матюгов, которую я от него слышал за последние два года!

Джосс пожал плечами.

— Мне тоже интересно, — сказал он. — Как думаете, теперь все пойдет гладко?

— Должно быть. Свяжитесь потом со мной, если он ляпнет что-нибудь непонятное. — И Тревор, насвистывая, удалился.

Джосс разбудил свой ноутбук и прошептал:

— Ти, ты слышишь?

— Естественно, — пискнул ему в ухо голосок. — Похоже, у вас прекрасная экскурсия. Это действительно будет о-очень интересно.

Джосс зашагал следом за Эваном. Около часа они разглядывали машины, ходили вокруг машин или заглядывали в машины, Алессандро постоянно что-то рассказывал своим рокочущим голосом, Эван кивал и задавал в нужный момент нужные вопросы. Пару раз Джосс видел, как он тайком тычет в определенную точку на своей броне. Джосс подозревал, что там находится устройство для трехмерной записи, хотя он и не совсем понимал, зачем Эван берет на заметку каждую плату или флэш-карту. «Кроме того, — подумал он, — возможно, он тоже делает записи для Ти».

Казалось, этому не будет конца. Джосс держал рот на замке и следовал за своим напарником, пялясь вместе с ним на панели и платы, а Эван все улыбался, и кивал, и задавал вопросы о ширине полосы, частотах и отношениях синусов, и Алессандро с каждым вопросом становился все более и более разговорчивым. Люди ошеломленно смотрели на доспехи Эвана. «Да каким же нужно быть человеком, чтобы спокойно работать в такой обстановке?» — думал Джосс. Когда Эван попросил разрешения поговорить с людьми, настроение Алессандро немного упало, но не до полного охлаждения.

— Вам всех сразу или по одному? — спросил он. — Я не могу прекратить работу всего отдела из-за одного полицейского.

Джосс поднял брови, но ничего не сказал.

— Лучше по одному, — ответил Эван, — если у вас найдется спокойное местечко. Не хочу мешать работе остальных сотрудников.

— Да вы и не смогли бы помешать, — ответил Алессандро с грубоватым удовольствием. — У меня есть небольшая спокойная комнатка. Принести вашему помощнику кофе?

Эван моргнул.

— Наверное.

— Отлично. Идите вон туда. Вам принесут. В каком порядке приводить людей? В алфавитном?

— Хорошо.

Стеклянная дверь простой маленькой комнатки закрылась за ними. Эван сел на один из четырех стульев, стоявших у заляпанного пластикового стола, и сказал:

— А почему мне не предложили кофе?

— Наверное, он думает, что тебе хочется чаю.

Эван хмыкнул.

— Пожалуй, он считает меня роботом или чем-то вроде этого. Он технарь во всем, парень.

— Да я уж понял.

Принесли кофе — один стакан, вместе с сахаром и настоящими сливками. Джосс посмотрел, пожал плечами.

— Ты пьешь с молоком?

— Обычно да. И с сахаром.

Джосс приготовил кофе, передал его Эвану, и они стали пить его по очереди, передавая друг другу.

— «Ваш помощник», — проронил через некоторое время Эван. — Извини, что я его не поправил. Я просто не хотел подливать масла в огонь.

Джосс усмехнулся.

— Все нормально.

Вскоре стали приходить люди, начиная с Аренса и Алсопа, потом пошли всякие там Делакруа, Каркуазы и Фарухи. Джосс с Эваном по очереди задавали им обычные вопросы, выстраивая их порядок в зависимости от того, на какой из вопросов допрашиваемый наиболее сильно реагировал, положительно или отрицательно. Они спрашивали людей очень спокойно, поскольку целью их расследования было не переполошить, а по возможности успокоить людей. Они не хотели разворошить что бы там ни было — пусть все идет своим чередом. Вопросы были простыми — имя, адрес, сколько работаете на компанию, что вы тут делаете, нравится ли вам работа? — и так далее. Но Джосс выискивал другое, так же как Эван. Нервозность, нежелание смотреть в глаза, резкие жесты — это на одном уровне; внешний вид — выглядит ли человек как тот, кому нужны деньги? Или у него их больше, чем он получает на работе? Потом следовал «пробный шар» — вы знаете, что со станции уходит налево информация? Почти все знали, но реакция была разной, и эта реакция — от потных ладоней до бегающего взгляда — многое говорила Джоссу. Он гордился тем, что обучавшие его психологи сделали хорошую работу. Наверное, и Эван тоже был неплохо обучен, возможно, даже лучше его, и это слегка успокаивало Джосса. По крайней мере, он был уверен, что его напарник не упустит какую-нибудь мелкую деталь, которую прохлопает он сам.

Они покончили с Ханраханами, Ли и Карпусами прежде, чем нашли что-то действительно интересное. Женщина по фамилии Лавстофт, слишком плохо одетая для такой высокооплачиваемой работы, не захотела рассказывать, на что она тратит свои деньги, странно прикусывая губу и моргая; такой же нервный тик проявился и у другого молоденького сотрудника по фамилии Малави, слишком агрессивного и не желавшего отвечать на вопросы, хотя трудно было сказать, от чувства ли вины или просто потому, что Эван ему не нравился. Эван чуть надавил на него, чтобы понять почему. Но таких было только двое, пока они не дошли до Прзно.

Джосс сразу же сделал стойку, как только увидел этого человека, хотя и не понимал почему. Это его раздражало. Его учили, как и любого копа, «унюхивать» преступника. Не слишком много, конечно, поскольку эта способность была весьма неопределенной и ее трудно было оттачивать, даже если она ощутимо проявлялась. Но теперь его интуиция говорила ему — «Вот он! Вот он!» — хотя никаких причин для этого вроде бы не было. Этот человек выглядел совершенно обыкновенно, даже казался немного туповатым. Среднего роста, одетый не хуже и не лучше, чем подобает, говорил нормально и был несколько утомлен всей этой процедурой. Когда дошло до похищения данных, он кивнул, словно это было самой обыкновенной вещью.

— Да-да, — сказал он, — такое часто бывает. Охрана то и дело шныряет вокруг. Существует столько способов это сделать…

Эван, который вел допрос, изобразил вежливую неосведомленность, и Прзно принялся распространяться о передаче пакетов информации на спутники, технологии «вброса» и посылки.

— Это самое слабое звено в системе, — пояснил он, откидываясь на спинку кресла. — С самого начала надо было бы это учесть, но никто и не подумал, что это можно использовать в таких целях. Можно прицепить сигнал где угодно, от наземной линии связи до спутников и шаттлов, иногда прямо в ходе связи, по проводу или через флэш-карту, для этого не потребуется даже прямого доступа к системе. Дырок полно.

— Итак, — сказал Эван, — если вы хотите поймать кого-нибудь на месте преступления, то где лучше искать?

— Зависит от типа посылаемых данных, — ответил Прзно. — Одни виды связи лучше других. Зависит и от качества передачи…

«Он! Это он!» — кричала интуиция Джосса. Но ведь не было никакого повода подозревать Прзно, кроме того, бывало и так, что интуиция обманывала Джосса. Он отбросил подозрения, как обычно поступал в тех случаях, когда не было никаких конкретных подтверждений. В конце концов, интуиция — это вторичное, в повседневной рутинной работе куда важнее логика.

Эван закончил с Прзно, поблагодарил его и отпустил. Неожиданно подали еще кофе — его принес один из служащих, которого уже допрашивали. Эван изумленно посмотрел на стакан, налил в кофе молока, размешал сахар и, как только закрылась дверь, протянул Джоссу.

— Ты тоже заметил? — спросил он.

— Мгм?

— Да ради бога, не хмыкай ты! Я ведь тоже коп ученый. Я же заметил, как ты начал дергаться, хотя он этого не просек, слава богу. Это наш клиент, я уверен.

— Почему?

Эван покачал головой и отпил кофе, когда Джосс вернул ему стакан.

— Черт его знает. Но теперь мы это потихоньку выясним. Ладно, пока разберемся с остальной толпой. Сколько их там осталось?

— Тринадцать.

— Ладно, — сказал Эван, — возможно, у него где-то есть сообщник. В таких местах трудно хранить секреты. Я бы не удержался назначить свидание одной-двум девушкам и посмотрел бы, что можно выяснить таким образом.

— Ах ты, женоненавистник! — подковырнул напарника Джосс.

Эван насмешливо глянул на него.

— Не слышал от тебя прежде заявлений о стиле жизни, — сказал он, — и мне кажется преждевременным предполагать, что ты собираешься назначить свидание паре-тройке мужиков, чтобы сравняться в счете.

Джосс расхохотался.

— Ты — сукин сын, — заявил он. — Не бери в голову. Давай покончим с этим.

Они еще полтора часа промаялись с Розенблюмами, Смитами, Унтермейерами и Вооненами и даже с одним Ззи, немного обалдевшим потомком человека, который хотел, чтобы его фамилия стояла в телефонной книге последней. В дальнейшем никто в семье не решил переменить фамилию. А потом дневная смена начала подходить к концу, и весь этаж наполнился новыми лицами.

— Мы поговорим с остальными завтра, — сказал Джосс, сминая пластиковый стакан и выбрасывая его в мусорное ведро. — И с ночной сменой тоже.

— Конечно, — ответил Эван, — но мне кажется, что мы уже нашли его. Он работает в смену, когда идет наиболее оживленная связь — от открытия Токийской биржи до закрытия Нью-Йоркской. Это не просто совпадение. В таком потоке сообщений может затеряться что угодно. Посмотрим. Я хочу просмотреть его рабочие записи. Кроме того…

— Обед? — с надеждой спросил Джосс. У него от кофе заболел желудок.

— Да. И небольшая прогулка.

Джосс понял, что обед ему не поможет.

* * *

К собственному ужасу, Джосс сам назвал места, куда можно пойти прогуляться. Со студенческих дней он знал, где тут наиболее безопасно. Районы вроде Маленькой Италии или Нижнего Нобруска были весьма приятны — длинные широкие коридоры, открытое звездное небо, маленькие кафе и магазинчики, готовые принять и туристов, и местных уроженцев и избавить их от кредитов как можно безболезненнее и оперативнее. Ему самому всегда нравилась Маленькая Италия с ее нескончаемым гастрономическим праздником. На втором году обучения ему пришлось позабыть о посещениях этого места, потому что при малой силе тяжести тут было легко набрать вес, особенно при замедленном обмене веществ. А потом от этого лишнего веса было бы трудно избавиться.

Но имелись и другие знакомые ему места, о которых шепотком рассказывали однокашники, в которых, кроме различных сортов спагетти и тортов, можно было получить кое-что другое. Места, где можно купить наркотики, играть по более высоким ставкам, чем разрешено законами станции, переспать с проституткой или напороться на грабителей, если ты хлопаешь ушами, или (если ты уже совсем растяпа) попасть на нож. Названия таких мест передавались в студенческой среде шепотом — Гулаг на двенадцатом, Север на северо-западе, Переулок незакрепленных панелей (из-за трупов, которые якобы были погребены там под стальными листами). Джосс, которого весьма беспокоила подростковая преступность, в точности выяснил, где эти места находятся, чтобы ненароком туда не попасть. Теперь, сидя в номере гостиницы, он рассказал о них освобождавшемуся от доспехов Эвану, и тот задумчиво кивнул.

— Ты спятил? — спросил Джосс.

Эван спокойно посмотрел на него.

— Боишься распугать детишек? — подковырнул он. — Это же прогулка ради ознакомления — и для них, и для нас. — Он снял второй наголенник, бросил его на постель и пошел в гардероб, чтобы надеть свою обычную униформу. — Убийцы Лона, — сказал он, — знают, что мы здесь. Те, кто заправляет тут делами, знают, что мы здесь. Теперь пора дать знать об этом и тем, кто посередине.

Джосс, сцепив руки, откинулся на спинку кресла.

— Думаешь, что тот, кто ворует данные, — сказал он, — использует посредника из банд?

Эван удивленно посмотрел на него, натягивая комбинезон.

— Нет, я имел в виду другое. Тем не менее рассказывай.

— Ладно, — сказал Джосс. — Предположим, мы воруем информацию у одной фармацевтической компании для другой. Естественно, за деньги.

— Пока не найдем другого мотива, да.

— Хорошо. Как тебе собираются платить? Электронный перевод оставит след. Почти любой перевод оставляет след, и в конце концов тебя найдут. А если ты работаешь в одной из этих компаний, то тебе страшно не хочется оставлять следов. Потому что расплачиваться придется очень дорого. Но если у тебя есть кто-то третий, кто передает тебе деньги прямо в руки, причем кто-то не из знакомых тебе людей, кто-то остро нуждающийся в деньгах, тот, кто будет молчать, кто привычен к отмыванию денег. Кто-то, от кого ты, как фармацевтическая компания, сможешь в случае чего спокойно избавиться…

— Надо малость подтянуть, — сказал Эван, натягивая брюки, но лицо его было задумчивым и хмурым.

— Подумай — банды уже долгое время занимаются случайным нелегальным бизнесом. Почти все, время от времени. От проституции и продажи наркотиков много денег не получишь. Иногда эти источники дохода иссякают, и на время приходится становиться «честными» гражданами. Их нанимают вышибалами, телохранителями… — Джосс усмехнулся. — Я слышал, что одна дама как-то наняла половину банды для переустройства ее сада.

Эван встал и направился в ванную.

— И был от них толк?

— Судя по тому, что я слышал, выше крыши. Они очень любили копать и сажать растения. Потом полиция откопала там шесть трупов.

Из ванной послышался плеск воды.

— Ну-ну… Мне кажется, мы должны заглянуть еще кое-куда.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Джосс.

— Как я и сказал, верхушка знает, что мы здесь, и те, кто убил Лона, тоже знают. Мне кажется, хорошо бы дать знать об этом и прослойке. Тем, кто гонится за быстрыми кредитами. Тем, кто хочет выяснить, чего нам надо, и узнать, не перепадет ли им чего от этого. Они всегда крутятся у горяченького. И они смогут нам кое-что рассказать.

Джосс некоторое время сидел молча. Он думал, что Эвана в первую очередь заботит смерть Лона, а не утечка информации, будь прореха, сквозь которую она утекает огромной, как рухнувшая голландская плотина, или крохотной, как дырка в шлеме скафандра. «Но это понятно, — подумал он. — Надеюсь только, что одно не станет мешать другому…»

— Итак, куда же мы пойдем? — спросил Эван, появляясь из ванной. Он застегивал пояс, на котором висел не особенно привлекательный с виду «ГЕ-люгер». Маленький карабин с коротким стволом полностью тонул в огромной лапище Эвана и вряд ли мог хоть кого-нибудь испугать. На Джосса он тоже не произвел особого впечатления, тем более если принять во внимание, куда они собрались.

— Сан-Паули, — сказал он. — Около шести уровней вниз, на границе нормального тяготения, там, где парки верхнего уровня переходят в поля. Похоже, туда по ночам приходят порезвиться ребятишки. Там хорошее местечко для поножовщины. Там никто не живет, некому вызвать полицию.

Эван фыркнул.

— Если она вообще приедет!

— Ну, копы могли бы добраться туда на аэрокарах, поскольку там можно пройти по оси. Но ты прав, они все равно не приедут. Там одни бары да забегаловки, но никто не живет. — Джосс немного подумал. — Похоже на городок вдали от деловых центров. Фермеры ездят на работу за город, знают, что ничего не украдут, — скот держат выше, под хорошей охраной. Но наверняка случайные налеты за свининкой случаются.

— Свинина, — чуть улыбнулся Эван. Затем улыбка погасла. — Значит, это именно их плацента идет на тот самый проклятый крем от морщин.

— Если производитель действительно использует свиней, выращенных здесь, — сказал Джосс. — Честное слово, я не вижу выгоды от выращивания свиней в космосе.

— Ну, разве что если задаться целью вырастить целого свиномамонта, — предположил Эван, приводя себя в порядок перед зеркалом.

— Ого!

Эван довольно посмотрел на Джосса.

— Ладно, все путем. Идем посидим там, где нас можно будет найти, и посмотрим, что мы сумеем отыскать сами.

* * *

Итак, они отправились в Сан-Паули и сели за столик в уличном баре под «вечерними» фонарями, глядя на дальний край уровня, лежащего за воздушным пространством на другой стороне станции. Где-то еще ниже уровни становились сплошными, а не серией островков. Зеленые парки тянулись к большой, безликой, занимавшей три четверти окружности «правой» стене магистрали давления. Ближе к стене земля была желтой от созревающей твердой пшеницы. Здесь горели мощные лампы, подвешенные на проволоке по периметру поля. Они пылали даже сейчас, чтобы ускорить созревание урожая, но сверху лампы были прикрыты, чтобы их свет не раздражал глаз тех, кто находился выше. Поле казалось отсюда огромным, чуть шевелящимся гобеленом, вышитым золотом на фоне окружающей темноты. Прямо у стены виднелись коричневые лоскуты земли, ждущей новых посевов.

Эван потянулся, допил пиво и вздохнул.

— Свиньи, — сказал он.

— Хм? — удивленно оторвался от пива Джосс. Он был погружен совсем в другие размышления — о запущенности этого места. Последний раз, когда он тут был, здесь было очень уютно. А теперь и цены на пиво выросли, и посетители поглядывали на них довольно неприязненно. Если Эван хотел, чтобы весть о том, что здесь появились космические копы, разошлась как можно шире, то сейчас Джосс был готов побиться об заклад, что об этом знает теперь половина населения станции. Когда они сюда пришли, очень многие из клиентов полезли в карман за мобильниками, но теперь беспокойство выражалось только во взглядах, полных недружелюбия, нервозности и зависти.

— Что ты сказал?

— Я сказал — свиньи. Чувствуешь запах?

— Что-то чувствую, даже пиво его не отбивает.

— Это запах навоза. Они удобряют то поле внизу свинячьим дерьмом.

— Могли бы воспользоваться искусственным удобрением, — ответил Джосс и безнадежно вернулся к пиву.

— Ты спятил. Настоящему нет замены. Целое столетие пытались заменить навоз химическими удобрениями, и ничего хорошего из этого не вышло. Работает только настоящий навоз.

— Читайте очередной выпуск «Международного сельскохозяйственного журнала», — пробормотал себе под нос Джосс.

— …в котором рассказывается о растворе Лонгро для овец, — радостно продолжил Эван, — а также о средстве Гарри против трематод. Думаешь, я в детстве такого не видел? Джосс, старик, ведь будущую жратву где-то производят, а я вырос как раз в таком месте.

— Как мне кажется, в основном в месте производства баранины, — сказал Джосс. — В северном Уэльсе ведь больше ничего не растет.

— Да, кроме скал, — ответил Эван. — Овцы, кое-какие овощи и фрукты, насколько я знаю. Все занимались сельским хозяйством после того, как кончился уголь, и до того, как пришли космолетчики и превратили весь край в Иондрайв Вэйл, — улыбнулся Эван.

— Наверное, там все сильно изменилось.

— О да, — ответил Эван. — Люди быстро разбогатели и не знали, что им делать с деньгами. Некоторые до сих пор чувствуют себя неуютно. — Джосс никогда прежде не видел на лице Эвана тоски. — Например, один из моих дядьев. «Все из-за этих денег, — сказал он мне однажды. — И за что? За то, что половина земли нашего отца — сплошной гранит, в котором они собираются хранить свои, как их там, изотопы. Горсточка, которой и на грузовик-то не хватит. Эти ребята просто чокнутые — так он сказал мне. — Но если чокнутый сует тебе в руки золото, то бери его во имя господа и благодари его за это сумасшествие».

— Еще? — спросил Джосс, когда Эван при последних словах прикончил пиво и улыбнулся.

— На сей раз плачу я. — Он снова ткнул в панель на столе и наклонился, чтобы протереть стол. Это была одна из варвароустойчивых панелей, но кто-то успел, однако, над ней основательно потрудиться. Там, где ее пытались расковырять ножом, виднелись лишь слабые царапинки, и немного более глубокие там, где кто-то алмазным стеклорезом нацарапал сердце и «РП+ТД навсегда», — может, нарочно, может, в порыве страсти. По всему столу виднелись следы хулиганства — горелые пятна, царапины от ножей и прочее.

— Да, подозрительное тут местечко, — тихо проговорил Эван, когда официантка принесла еще пива. Комбинезон на ней был такого покроя, что клиент сразу понимал — она продает не только спиртное, если, конечно, хорошенько попросить и присовокупить к этому соответствующий стимул. Эван повернулся к ней еще с одним прежде не виданным Джоссом выражением на лице — не с обычной своей ухмылкой, а с почти милой улыбочкой, словно они с ней были тут самыми приличными людьми и оба понимали, что она работает официанткой, пока в следующей постановке «Венецианского купца» ей не дадут роль Порции. Девица ответила ему улыбкой, почти жеманной, и вернулась в забегаловку.

Когда дверь закрылась за ее спиной, Джосс обратил внимание на надписи, испещрявшие весь фасад. Похоже, их писали спреем, поскольку сама забегаловка была облицована композитом под дикий камень, скрепленный известкой. Тут тоже поработали ножом, по большей части безуспешно, судя по малочисленности и величине щербинок. Но рисовальщики потрудились на славу, и на фасаде красовались в большом количестве знаки всевозможных банд, нарисованные яркими красками.

Эван проследил за взглядом Джосса и кивнул.

— Не одна тут резвится, — сказал он.

— Нет… судя по всем признакам, тут нейтральная территория.

— Хорошо.

— Но шайка, которая нам нужна, тут не пасется.

— Однако может и пастись…

— Вы кого-то ищете? — тихонько спросил кто-то за спиной у Джосса. Он поднял глаза и увидел, что Эван смотрит ему за спину, небрежно подпирая подбородок кулаком. «Люгера» на виду не было. Джосс обернулся, не слишком быстро — он не делал такой ошибки — и увидел лицо, которое могло бы принадлежать классической скульптуре, если бы не было так густо покрыто шрамами и замысловатой татуировкой. Скарификация с внедрением имплантов для облегчения бодибилдинга вошла в моду лет десять назад. Обычно люди ограничивались изменением формы головы или скул, плеч или рук. Но некоторых идея «скульптурирования» человеческого тела весьма увлекла, и умеренность они считали просто трусостью. Обладатель этого лица явно не желал себя ограничивать. Лоб и щеки были покрыты шрамами и татуированы завитками ярко-голубого и металлически-золотого цветов. В центре завитков были вставлены алмазы, тут и там по лицу вживили под кожу фотодиоды, видимые лишь как маленькие бугорки, скрытые узорами. Молодой человек явно считал, что сейчас слишком рано, чтобы их включать, или просто не хотел привлекать к себе внимания в темноте. Одет он был в темно-серый обтягивающий костюм, причем отчасти этот цвет был таким и от грязи, поверх был надет черный рваный комбинезон. И кинжал у него был тоже черный — от лезвия до рукояти, черная тусклая полоса, прикрепленная к предплечью. Но Джосс обратил внимание только на серебряную полоску заточенного как бритва лезвия.

— Зависит от того, — сказал Эван, — что у тебя есть. Сядешь?

— Спасибо, постою.

— Пить будешь? — спросил Джосс, чтобы не оставаться в стороне.

— «Палец черной смерти», — ответил молодой человек, чуть переместившись, чтобы бросить взгляд на панель заказа на столе. Он набрал на ней двойной заказ, не глядя на Эвана.

Джосс слегка расслабился и, воспользовавшись тем, что парень больше не торчит у него за спиной, улучил мгновение и рассмотрел его повнимательнее. Парню было не более восемнадцати. Судя по очень высокому росту, в добрых шесть футов, хрупкому сложению и легким костям, он вырос здесь. Когда Джосс учился в школе, таких называли детьми туннелей.

Принесли выпивку. Официантка подала им пиво, парню — бренневин, они чокнулись и выпили. Парень одним глотком ополовинил стакан, и Джосс поблагодарил бога за то, что у него не такие потроха, как у этого парня или, по крайней мере, не его вкусы. Бренневин не просто так называли «потом пантеры».

— Ну, — сказал Джосс, глотнув пива, — начнем?

Парень пожал плечами.

— Познакомимся?

Снова то же самое.

— О’Баннион, — сказал Джосс. Показал на Эвана. — Глиндауэр.

— Ха, — сказал парень Джоссу, — звучит как-то не по-шоновски.

Теперь пожал плечами Джосс. Большинство жителей нижних уровней, как он в свое время слышал от приятелей, которые любили там порезвиться, предпочитали жесты словам. Пожимание плечами в сочетании с различными выражениями лица и поведением могло выражать сотни вещей, но в основном контексте языка и кинесики[5] всегда означало «а мне, в общем-то, безразлично». А если не безразлично, то это дает другому потенциальную власть над тобой, следовательно, он становится для тебя угрозой. Невыразительность речи — это главное, а еще было принято оставлять в предложении лишь самые необходимые слова. Это чем-то напоминало технику интервьюирования, когда слух как бы «расфокусирован», улавливая лишь те слова, которые собеседник особенно подчеркивает, поскольку только они имеют значение. Подобное происходило не потому, что жизнь на нижних уровнях была слишком коротка, хотя кое-кто действительно умирал молодым. Просто всем было слишком скучно разговаривать о чем-либо, кроме самого насущного — еды, секса или власти. Имелось всего несколько важных глаголов, и по большей части значение они имели пренеприятное. Существительные в основном были туземными, имелось много прилагательных, а этого словечка Джосс не слышал много лет. Он рассмеялся.

— Вполне по-шоновски!

— Глиндауэр, — кивнул на Эвана парень. — Это по-каковски?

— По-валлийски, — ответил Эван. — Глиндауэр был королем.

— Ха, королем, — удивленно фыркнул парень.

— Королем, — спокойно подтвердил Глиндауэр, улыбаясь. — Давно. Кое-кто пытался влезть на его территорию. Он перебил их. Кучу народу. — Эван взял свой стакан и отпил пива. — Мой предок, — добавил он и отпил еще.

Ухмылка сползла с лица парня.

— Лады, — буркнул он. — Я Плясун.

Они кивнули.

— Еще? — Эван кивнул на бренневин.

— М-м-м.

— Лады, — он набрал заказ. — Сядешь?

— Не-а.

— У меня шея затекла на тебя смотреть, — косо глянул на парня Джосс.

Плясун малость подумал, затем подвинул стул и сел, развалившись на стуле.

— Сам по себе?

Плясун покачал головой.

— Повязан.

— С кем?

Плясун беспокойно хмыкнул, затем сказал:

— Знаешь Эскадрон?

Джосс покачал головой.

— Мы чужаки.

— Не ты, — ответил Плясун.

— Сейчас — да, — сказал Джосс. — Прежде — нет. Сейчас я чужак. Я не слышал об Эскадроне.

Плясун кивнул.

— Они грохнули вашего копа.

Эван кивнул, словно бы уже знал это.

— Ты?

— Я в Отпетых, — ответил Плясун.

Это название было знакомо Джоссу. Оно много лет переходило от банды к банде. Дело заключалось не в преемственности. Обычно банду вырезали подчистую или рассеивали, и другая банда, в силу «традиции», принимала их название, если кто-то что-то о них помнил. Названия были более подвержены перемене, чем территории.

— Ну, — подтолкнул немногословного собеседника Джосс, когда снова принесли выпивку. Эван уже выпил свое пиво. «Интересно, — подумал Джосс, — может, Эван принял антиметаболик перед выходом из отеля?» Он-то сам это сделал. Похмелье он очень не любил, так же, как космическую болезнь и центрифуги.

— Стало быть, — сказал Плясун, — ищете Эскадрон?

— Уже нашли, — чуть насмешливо ответил Эван. — Ты наверняка слышал об этом.

— Мы их не искали, — заявил Джосс, откидываясь на спинку стула и глядя на Плясуна как на безопасное ничтожество. — И в тюрягу их сажать не собирались. У нас другое дело. — Он отпил из стакана.

У Плясуна был слегка растерянный вид.

— А я думал, вы пришли за ними, — пробормотал он.

— С ними мы разберемся потом, — ответил Эван, даже не пытаясь скрывать довольную усмешечку, словно дело было уже в шляпе. И Джосс подумал, что это еще одно выражение лица напарника, которое он не хотел бы снова увидеть. — Сейчас мы ищем кое-что еще.

Плясун поднял брови, фотодиоды на его лбу сошлись вместе, вспыхнули и снова погасли.

— Наемников, — добавил Джосс.

— Я знаю, где они водятся, — заявил Плясун.

— Да нам не надо новых, — сказал Эван. — Нам нужны такие, что уже сейчас на кого-нибудь работают.

Плясун с подозрением глянул на них.

— Хотите в долю?

— Возможно. Зависит от наемников.

Повисло молчание. Все молча пили.

— Таких много, — сказал наконец Плясун. — То и дело снуют. Не скажешь, кто чем занимается. Могут и грохнуть кого по заказу.

— Нам этого не надо, — возразил Джосс. — Нам просто нужны наемники.

Плясун немного поразмыслил.

— Могу пустить слух, — сказал он и молча уставился на них.

— Выгорит дело, разумеется, получишь куш, — пообещал Эван.

Джосс хотел бы, чтобы им не пришлось все улаживать именно так.

— И за услуги.

Эван кивнул.

— Цена?

— Сто.

Эван покачал головой.

— Пока не за что столько.

— Полсотни сейчас. Полсотни за первого. Потом по десятке за каждого.

— Десятка за каждого из десяти, — сказал Эван. — Потом по двадцать до двадцати. И так далее.

Джосс сидел с непроницаемым лицом. Эван оказался коварным типом. Первый из тех, с кем им доведется контачить, может оказаться самым бесполезным. Возможно, самыми ценными в смысле информации окажутся именно последние. А тот порядок платежей, который установил Эван, гарантирует то, что наемники будут приходить.

— Идет, — согласился Плясун и протянул кулак. Эван повторил его жест, они слегка ударили кулак о кулак. — Куда?

— Сюда. Завтра вечером, попозже.

Плясун кивнул, допил свое пойло и откинулся в кресле, испытующе глядя на них.

— Зачем?

Эван усмехнулся, вертя в руках стакан и разглядывая его.

— А как по-твоему?

— Кто-то делает какое-то дело, которое вы сами хотели бы загрести, — предложил Плясун.

Джосс кивнул.

— Можно и по-другому, — сказал Плясун.

— Можно, — согласился Эван. Усмехнулся и уставился в стакан.

Плясун прямо-таки вертелся от любопытства.

— Хочу в дело, — сказал он.

— Ты уже в деле, — поднял брови Эван, — насколько это сейчас возможно.

— Дело в кредах? — предложил Плясун.

Джосс посмотрел на Эвана. Эван слегка округлил глаза, словно говоря: «Врубаешься?»

— Да, — ответил Джосс. — В кредах.

— Будете переправлять деньги?

— Возможно, — сказал Джосс. — Пока присматриваемся.

— Этим занимаются многие, — процедил Плясун. Затем помолчал, подозрительно нахмурился и сказал: — Сперва покажи хрусты.

Теперь пришел черед Джосса глянуть на Эвана. Тот сунул руку в карман и вытащил два кредита по полсотни. Один пододвинул к Плясуну.

— Это на ребят, — сказал он. — Теперь колись.

Плясун схватил кредитку, сунул ее куда-то в самые недра своей одежки и снова сел.

— Я слышал, сейчас тут крутятся большие деньги.

— И давно? — спросил Джосс.

— Год или около того.

— А кто тянет за ниточки?

— Один тип, — ответил Плясун. — Я мало о нем знаю. Это дело Тикеров.

— Тикеров?

Плясун показал на один из значков, испещрявших стены закусочной, похожий на стилизованное изображение кошки с оскаленной мордой.

— Это они. Думаю, они мастырят там, внизу, наркоту для какой-то шишки.

Под шишкой он имел в виду наркодельца, человека, у которого был заводик, где из сырья делали это зелье.

— И какие объемы? — спросил Джосс, имея в виду вовлеченные в дело деньги.

Плясун показал раскрытую ладонь. Значит, аж пятизначные числа. Впечатляет.

— А что за наркота?

— Без понятия, — ответил Плясун. — Выясню. — Он протянул было руку к полусотенной на столе.

Эван тихонько убрал ее.

— И часто отправляют товар?

Плясун пожал плечами:

— Где-то раз в десять дней.

«Сто пятьдесят тысяч кредитов в месяц… и постоянно…»

— Я хочу с ними переговорить, — сказал Джосс. — Может, предложу им что получше.

Плясун обалдело посмотрел на него.

— Или кому-нибудь другому, — добавил, поразмыслив, Джосс.

Изумление на лице Плясуна сменилось алчностью.

— Может, и мне предложишь что получше, — сказал он. — По сотняге за каждого…

Эван просто посмотрел на Плясуна. Спокойно, ровно посмотрел, показывая взглядом, что собеседника надо отшлепать… возможно, даже топориком. Рот Плясуна дернулся, фотодиоды вспыхнули снова. Он явно притормозил.

— Лады, — сказал он. — Завтра. В это же время?

— Сойдет, — кивнул Эван. — Ну, высокого тебе полета.

Плясун кивнул обоим и пошел прочь. Эван глотнул еще пива, а когда Плясун окончательно исчез из виду, посмотрел на Джосса и еле слышно произнес:

— Предложение получше!

— Думаешь, они нам не поверят? — с невинным видом поинтересовался Джосс.

— Хотелось бы, ей-богу, — сказал Эван. — Хотелось бы мне вернуться домой к моим долинам. — Он поставил стакан. — Ты чокнутый.

Джосс покачал головой.

— Ты хотел разворошить их гнездо, — сказал он. — Вот и посмотрим. Любая шайка, которая не прочь срубить деньгу, будет нашей. И руку даю — среди тех, кто попытается залезть нам в карман, найдется и тот, у кого есть зуб на Эскадрон, и он предложит нам разделаться с ними.

— Недурная идея, — согласился Эван, рассеянно глядя на пшеничные поля. — Пара недель такой жизни, и Эскадрон сам полезет разбираться со мной.

— С нами, — поправил Джосс.

Эван резко глянул на него, затем его взгляд смягчился.

— Да, я забыл.

Джосс несколько мгновений молчал. «Ты для него новый напарник, — говорил он себе. — Так что нечего ждать, что он так скоро станет считать себя своим. Человек, лишившийся напарника, должен привыкнуть к новому положению, а это требует времени…»

— Извини, — проронил Эван. Но глаза его оставались холодными.

Джоссу было неуютно. «Я не могу давить на него. Он занимается этим делом куда дольше, чем я. Но у космополицейского нет времени на месть и сведение личных счетов. Стремление к мести ослепляет, человек не видит ничего вокруг и погибает. Это может погубить и тех, кто рядом с ним…»

— Извини, — повторил Эван, поднимаясь. — Ну как? На сегодня все?

— Похоже, — ответил Джосс.

«А голова обо всем будет болеть у меня завтра…»

* * *

На следующий день они встали рано. Снова пришлось допрашивать сотрудников отдела коммов Фридома, на сей раз ночную смену. Снова разные люди — порой нервные, растерянные, неуверенные, раздраженные или любопытствующие — проходили через их комнатушку и отвечали на их вопросы, пялясь на сьют Эвана. На сей раз реакция допрашиваемых уже начала забавлять Джосса. Некоторые смотрели на сьют в ужасе, другие в восхищении. Одна из служащих раздраженно спросила, не является ли Эван продуктом военно-промышленного комплекса.

— Только промышленного. Пока, — спокойно ответил Эван, и молодая женщина смущенно замолчала.

Несколько человек расспрашивали о сьюте. Эван вежливо отвечал и снова спокойно и неторопливо возвращался к собственным расспросам. Но Джосс не заметил никого, ни единого человека, который бы не обратил внимания на сьют. Ему пришло в голову, что этот сьют люди вполне могут счесть за оружие, даже не зная о том, чем он снабжен. Это был символ, и он ощутил, что его собственный символ — форма, которую он носил, — бледнела рядом со сьютом Эвана.

«Завидую я, что ли? — подумал Джосс. — Если так, то это нехорошее чувство по отношению к напарнику».

Они покончили с допросом и занялись своими заметками. Появилась пара намеков — люди, которые работали с записями и банковскими счетами, — но ничего конкретного.

Джосс выпрямился и, нахмурившись, уставился на свой дисплей.

— Ну, мы и не ждали, что у кого-то на лбу будет написано: «Я — вор». Но хотелось бы, чтобы нашлась хоть какая-нибудь зацепка поосновательнее.

— На которую тебе наплевать, — усмехнулся Эван.

— Нет, — ответил Джосс. — Вовсе нет. Нет конкретных фактов, на которые мы могли бы опереться. Ничто не указывает на вину Прзно.

— И все же, — не очень уверенно возразил Эван, — подождем. Мы еще не допросили всех из ночной смены. В ночную смену удобней обтяпывать всякие делишки. Чем меньше народу в помещении, тем больше у тебя времени и возможностей для разных махинаций, если кража данных вообще занимает много времени.

— Мы не знаем, — ответил Джосс. — Тревор сказал, что большую часть грязной работы можно провернуть через личный терминал.

— Стало быть, мы поставим «жучка» в личный терминал Прзно, — сказал Эван. — Неплохая идея. Разрешение получим без проблем. Даже и спрашивать не придется. Мы можем понатыкать их в любой терминал, к которому он хотя бы прикасается.

— Незаметно для него? — спросил Джосс и добавил: — Хотя, смею предположить, малыш Тревор может нам дать в этом вопросе дельный совет.

— Вот-вот, — согласился Эван. — Что у нас дальше по плану?

— Возможно, нам придется на время разделиться, — ответил Джосс. Он задумчиво вызвал на экран своего дисплея дважды отмеченный отчет под названием «Микаэль Прзно». Далее следовало несколько разрозненных параграфов. — Я хочу сделать еще кое-какие запросы по нашему подозреваемому. А у тебя, как мне кажется, свои планы…

Эван почти по-хулигански глянул на него.

— Я думал, не пойти ли мне еще побродить по злачным местам, если ты подбросишь мне пару идеек, куда именно направиться.

— Легко, — ответил Джосс, отрываясь от чтения записи допроса Прзно. Его ноутбук, поставленный на аудиозапись, тщательно зафиксировал все, что говорил Прзно, но произношение приходилось то и дело выправлять, иначе слова, произнесенные допрашиваемым себе под нос, просто невозможно было бы разобрать. — Можешь попытать счастья на нижнем одиннадцатом, это через… — и тут он замолк.

— Куда?

— Подожди-ка минутку. — Джосс сравнивал то, что видел на экране, с тем, что он помнил на слух. К его удивлению, все совпадало! Очень интересно. — Эван, посмотри-ка сюда. — Он передал ноутбук напарнику. Эван просмотрел запись, нашел отмеченный Эваном отрывок.

— «Можно прицепить сигнал где угодно, от наземной линии связи до спутников и шаттлов, иногда прямо в ходе связи…»

Эван поднял глаза:

— Шаттл?

— Я хочу поговорить с Тревором, — сказал Джосс.

— Давай, сынок, — радостно согласился Эван. — Похоже, он кое о чем забыл нам рассказать.

— Да. Интересно, почему?

— Скажи мне потом, куда лучше пойти, ладно?

— Да вот, — он набрал адреса в ноутбуке Эвана, вдобавок отметив их на карте. — Вот тут держи ухо востро. Там бывает горячо, но днем должно быть тихо.

— Думаю, справлюсь, — ответил Эван.

Джосс чуть усмехнулся.

— Да уж. Встречаемся в отеле?

— Да.

* * *

Кабинет Тревора был сейчас еще в большем беспорядке, если такое вообще возможно себе представить. Он глянул на Джосса слегка отсутствующим взглядом — если учесть, что работал Тревор одновременно на трех терминалах.

— Опять вы? — проронил он. — А где ваш консервный приятель?

Джосс сел и холодно посмотрел на него.

— Почему вы нам не сказали, что данные можно передавать через шаттл?

Тревор очистил терминалы.

— Ну, во-первых, таким способом мало что передают, — ответил он. — Обычно мы обращаемся к шаттлам во время солнечной бури, когда передача через спутники не может пробиться сквозь помехи. В конце концов, краденая информация дорого стоит. В такое время легче заложить информацию в компьютеры связи шаттла и перебросить ее на спутники с земной орбиты, когда шаттл пролетает мимо них. Это дороже, чем гнать инфу прямо через станцию, но куда дешевле, чем заново передавать потерянные данные отсюда…

Джосс немного успокоился. У Тревора был довольно замотанный вид. Похоже, он не спал всю ночь.

— Тут замешаны деньги, не так ли? — спросил Джосс.

— Вы даже не представляете какие! — Тревор отодвинул пачку распечаток, чтобы облокотиться на стол, и, опустив подбородок на руки, протер глаза. — Между прочим, — сказал он, — у нас этой ночью опять была утечка. Я уже собирался вызвать вас.

— Да?

— Да. По крайней мере, мне сказали об этом ночью. Меня вытащили из постели… ладно, не берите в голову. Я только что открыл файл — никаких записей о доступе, по которым можно было бы сделать вывод, что кто-то залезал в него в промежуток времени между тем, когда файл был прислан из Исследовательского отдела и закодирован для пересылки.

— Ничего существенного.

— Ничего. Мы все передаем с курьером. Но там, наверху, все встали на рога. У них на носу совещание акционеров, и если все выплывет наружу… — Тревор ухмыльнулся. — Вы знаете, что даже ваше присутствие здесь считается секретной информацией? Похоже, наверху считают, что если факт присутствия космополицейских в «БурДжоне» выплывет наружу, то это им аукнется. Поэтому в офисе на Земле мало кто об этом знает. Ну, еще те, кто здесь работает. Но больше никто.

— Если кто-то отсюда решит позвонить своей тете и расскажет, что тут расхаживает полицейский в консервной банке, — заметил Джосс, — то эта информация очень быстро перестанет быть секретной. Ладно, поживем — увидим. А пока я хотел бы кое-что у вас узнать. Есть ли вероятность того, что команда шаттла может повлиять на передаваемую через него информацию?

Тревор на минуту задумался.

— Обычно нет. Исходящие пакеты идут одним сообщением. Для комма оно представляет собой единый файл, при его передаче используются обычные навигационные ориентиры на спутниках связи для определения момента начала передачи. Затем вызываемый спутник связи разбирает сообщение на составляющие. Обычно команда шаттла считает это неудобством.

— Но если пилот шаттла хочет вмешаться в процесс передачи…

— Ой, пилот или офицер связи может залезть в файл, но я не уверен, что хоть кто-то из них знает, как это сделать или как потом замести следы. Это работа тонкая. Кроме того, им пришлось бы это делать во время полета. Это обязательно было бы замечено.

— Как? — спросил Джосс. — Если подумать, то как бы вы могли это заметить, если бы это происходило прямо здесь?

Тревор вздохнул.

— Пришлось бы все время стоять за спиной у подозреваемого, — ответил он. — Что я и собираюсь делать, в каком-то смысле. Наверху все просто по потолку бегают.

Джосс подумал об Онаге.

— Если нужно, — сказал он, — я могу на время вас отмазать.

— Нет, — ответил Тревор. — Если утечка шла из моего отдела, я должен найти ее. Обязан. — Он с надеждой посмотрел на Джосса. — А у вас есть идеи? Подозреваемые?

Пришлось говорить правду.

— Ничего, кроме смутных подозрений, — вздохнул Джосс. — Будем работать с тем, что есть. Но, похоже, это займет некоторое время. Эта штука с шаттлом — самое интересное, что мне доводилось слышать.

Тревор снова потер глаза.

— Это малость затрудняет дело… но если вы думаете, что существует реальная возможность утечки через шаттл, я помогу вам как сумею.

— Было бы неплохо, — Джосс встал. — Позвоните, если найдете что-нибудь стоящее.

Он пошел прочь, чувствуя на себе любопытные взгляды людей. Джосс отвечал на эти взгляды, пока люди не опускали глаза. Он подумал, что, если бы у него был пистолет, он начал бы стрелять.

* * *

Он хотел найти местечко, чтобы сесть и спокойно подумать, что делать дальше. На Фридоме было мало парков. Их проектировщики были (причем правильно) напуганы результатами исследований, касавшихся эффекта перенаселения и синдрома клаустрофобии у обитателей космических станций. Джосс припомнил несколько любимых местечек и выбрал лучшее, на одном из самых верхних уровней станции.

Этот парк во времена его учебы называли «Волшебной горой». У парка было и официальное название — в честь какого-то земного политического деятеля, но Джосс понятия не имел о том, кто это такой. В районе главной магистрали давления парк возвышался над бизнес-островками, опираясь на высокие опоры, и был заметен отовсюду. Змеепланеристы по ночам и любители полета на более легальных легких флайерах днем любили проноситься между этими опорами на большой скорости. Иногда кто-нибудь на эти опоры налетал. Обычно никто из людей внизу не получал травм, но вот пилот, как правило, разбивался насмерть. Слишком низкая гравитация — почти нулевая — не позволяла уравновесить эффект столкновения двух масс при помощи обычной инерции и затраты кинетической энергии.

На Волшебную гору поднимались лифтом по одной из опор, хотя многие любили взлетать туда на флайерах, и потому поблизости от парка находилась метаново-спиртовая заправка. Вообще там не было ничего особенно горного. Парк занимал около пятидесяти акров плоской территории с игровыми полями и большими зелеными участками. В его центре был «дикий» участок с полевым лугом и холмами, тщательно засаженными деревьями, и подлеском. Джосс подумал, что не стоит раскапывать эти холмы. Корни деревьев наверняка растут не в земле, а в скрытых холмами гидропонных подложках. Но выглядели деревья весьма солидно, и даже в свете искусственного солнца, висящего где-то в миле от них, они казались совсем земными.

Именно поэтому Джосс всегда любил это место — оно было похоже на Землю, но без ужасного тяготения, от которого ему всегда хотелось лечь и уснуть на неделю. Он мог там прыгать так же легко, как в своем лунном детстве, причем даже еще легче, мог прилечь под деревом, глядя на достаточно высокое небо и слушая песни птиц.

Он выбрал скамеечку, присел и посмотрел вверх, на прозрачный купол, где сквозь свет искусственного солнца пробивались звезды. Между ним и звездами скользил со звонкой песней жаворонок. Птиц сюда завезли только определенных — никаких паразитов вроде воробьев, например, — причем птицы служили здесь истребителями насекомых, проникавших сюда с зерном. Тут водились даже хищные птицы. Где-то неподалеку от левой стороны магистрали давления, на шельфах верхнего офисного островка разводили сапсанов. Джосс однажды видел одного из них и не мог забыть этой самой быстрой земной птицы, взращенной в космосе и достигшей всего десятой доли своего обычного веса. Сокол несся сквозь воздух станции со скоростью около трехсот километров в час. Падение сокола на Фридоме было кратким, но смертельным для жертвы.

Джосс вытащил свой ноутбук и снова вывел на экран отчет Прзно. Посмотрел на расшифровку… затем активировал свой имплант связи.

— Ти?

— Я здесь, — последовал ответ. — Сегодня утром получила вашу посылочку.

— Она в порядке?

— Да. Полотенца я отсылаю назад.

Джосс рассмеялся.

— Все пытаешься не дать мне вляпаться в неприятности. А как флэш-карты?

— Я отправила их к аналитикам вместе с бумагами из этого пакета. Посмотрим, что они смогут сделать. Мария не особенно надеется.

— Ладно, если что найдут, дай мне знать. Кстати, не скачаешь ли ты файл с моего ноутбука?

— Который?

— Под названием «Прзно».

— А что это такое? Какой-нибудь лосьончик?

— Ти…

— Уже скачала. — Повисло молчание. — Туповатый мужик.

— Мне сдается, что это как раз одна из тех связей, которые мы ищем.

— Ты хочешь, чтобы я его проверила.

— Если ты не против, Ти. Не упусти ничего. Я хочу знать о нем все вплоть до того, как часто ему меняли подгузники.

— Извращенец.

— Ти…

— Считай, что все сделано. Что еще?

Джосс немного подумал.

— Если сможешь, составь список, сколько раз в неделю ведется передача с одного из шаттлов Л5 на спутники связи Земли.

— Легко.

— И еще я хотел бы получить список пилотов, которые производят такую передачу, а также график их работы. И информацию об их банковских счетах.

Повисло короткое молчание.

— Пара-другая таких запросов интереса не вызовет, — сказала Ти. — А вот целая серия запросов кое у кого вызовет встречные вопросы. И в первую очередь у Лукреции.

— Пусть спрашивает. Эта информация нам нужна.

— Я передам ей твои слова.

— Передавай.

Джосс еще немного посидел, изучая текст на экране, затем отключил ноутбук.

— Тебя что-то тревожит? — спросила Ти.

Джосс сидел, глядя на птиц, которым достаточно было лишь точных коротких взмахов крыльев, чтобы парить в вышине, — при нормальной силе тяжести они махали бы крыльями постоянно.

— Да, немного, — откликнулся он. — Ти, если я попрошу тебя нарушить конфиденциальность, что ты скажешь на это?

— Вероятно, что-нибудь вроде «Цвет моего белья — не ваше дело, хам». Как и в прошлый раз.

Джосс вздохнул.

— Этот список займет три минуты передачи через шаттл, — сказала она. — Ну, что там у тебя за сложности?

— Как давно ты знаешь Эвана?

Молчание.

— Некоторое время.

— Он никогда не казался тебе немного опасным?

Ти рассмеялась.

— Ну, Джосс. Это предмет квалифицированной оценки, которая не передается оперативникам. Ты сам прекрасно это знаешь.

— Я просто беспокоюсь за него, вот и все.

— Когда я встречу космокопа, который не тревожится за своего напарника, уволюсь в тот же день, — заявила Ти. — Жди еще одного списка.

— Перестань уходить от ответа!

— Я никогда не делаю ничего подобного, — отозвалась Ти. Небольшая пауза, далекий перестук клавиатуры. — Расскажи, в чем проблема. Только четко.

— Мне кажется, что гибель прежнего напарника настолько сильно его занимает, что он может упустить нечто важное. Тут многое не в порядке. Огромные суммы денег переходят из рук в руки… а это означает большую проблему. Люди пялятся на сьюта и жаждут, чтобы он убрался подальше и не совался в их дела.

— Получай, — сказала Ти. Ноутбук Джосса заработал на прием и хранение информации. Счетчик передачи начал складывать блоки данных. — Джосс, — продолжала Ти, — никогда не бывало так, чтобы сьют нравился абсолютно всем. Сейчас Эван уже привык к этому. И любой, включая тебя, может точно так же привыкнуть, так что это уж на твое усмотрение. Ты просто не научился приспосабливаться, вот и все.

— Особенно, когда я не уверен в том, к чему я приспосабливаться не хочу…

Ти тяжело вздохнула.

— Тебе нужно время на притирку, и я постараюсь устроить тебе это. Через секунду можешь переговорить с любым из наших советников.

— Нет-нет, не надо…

Ти фыркнула.

— Бывали времена, когда и у меня возникали сомнения. Не бери в голову. Передача завершена. — Она снова на миг замолчала. — Интересные совпадения, — сказала она. — Несколько попаданий в три-сигма, по крайней мере, на моем компе. Построй один-два графика зависимости времени утечки от расписания работы файлов.

Джосс приказал ноутбуку наложить списки друг на друга. Три утечки из семи произошли, когда шаттл был на околоземной орбите.

— Маловато для радости, — сказал он, конвертируя в голове всеобщее время, которым были отмечены утечки, в станционное. — Время утечек в лучшем случае приблизительно. Разброс от минуты до трех часов… время загрузки и реальной передачи могут настолько сильно различаться.

— А может, и больше? — предположила Ти.

— Нет, коммы станции гарантируют передачу в течение трех часов, иначе плата возвращается. А деньги они терять не любят, с вашего позволения.

— Судя по вашему вчерашнему отчету, так и есть, — хмуро согласилась Ти. — Ладно, я ликвидирую свои оценки по три-сигме. И все же мне эти совпадения кажутся важными. Я думаю, что тебе следует переговорить с пилотами шаттла.

— Принято. — Джосс просмотрел список фамилий. Их было около пятнадцати. Пилоты работали на компанию, принадлежавшую земному правительству, и порой обслуживали другие станции той же серии или Луну. Джосс немного поработал над списком, чтобы посмотреть, не найдет ли он одного-двух пилотов, которые дежурили на шаттле в момент утечек.

— Черт, повторений нет, — ругнулся он. — Каждый раз новый пилот.

— Значит, это не единственный способ. Что-то может уходить прямо со станционных коммов… или еще как-нибудь.

— Но ведь некоторые утечки шли именно с шаттлов, — возразил Джосс. — В конце концов, интуиция меня не подвела.

Ти рассмеялась.

— А тебя это удивляет?

— Нет, просто подтверждает мои мысли… наверное.

— Ладно. Минуточку…

— Что там?

— Тихо!

Джосс замолчал, барабаня пальцами по клавиатуре. Неподалеку из травы взлетел дрозд, подпрыгнул, замер, прислушался, склонив головку.

— Из Аналитического отдела, — чуть позже сказала она. — Для тебя. «Насчет наличия содержания информации во фрагментах флэш-карты — положительно. Начали реконструкцию и расшифровку».

— Я всех их поведу во дворец Селены, когда вернусь! — возликовал Джосс. — Передай им!

— А платить будешь сам? — саркастически хмыкнула Ти. — Ты что, взятки берешь?

— Следите за язычком, леди. Некоторые здесь именно так и думают.

— О господи, — ответила Ти. — Присмотри за Эваном.

Джос выдохнул.

— Я и так.

— Хорошо. Пора, Джосс. Когда добуду что-нибудь интересное, свяжусь с тобой.

— Уж ты найдешь.

— Отбой.

Джосс несколько мгновений сидел молча. Дрозд сделал несколько быстрых шажков, снова прислушался, затем подпрыгнул в воздух и одним ударом вонзил клюв в землю. Мгновением позже он выдернул из земли червяка. Червяк изо всех сил выворачивался, но дрозд с ним справился.

— Мы с тобой одной крови, — сказал Джосс дрозду, встал как можно осторожнее и пошел к стоянке шаттлов поговорить с пилотами.

* * *

Шаттл-порт на правой стороне цилиндра станции был куда больше, чем казался при отлете. Джосса это не удивляло — ведь порт был таким оживленным, через него каждый день проходило столько грузов. При четырехсоттысячном населении станции это означало большой ввоз продуктов питания и прочих необходимых вещей, сколько бы их тут ни производилось, плюс огромное количество материалов и товаров, которые в космосе не произвести. Сам порт тянулся почти на половину мили по поверхности цилиндра, остальные подсобные помещения располагались под самой обшивкой по всей длине станции. Там было место для парковки транзитных шаттлов на внешней поверхности рядом с входами в таможенный и иммиграционный отсеки, но обычно внутри в зоне нулевого тяготения на фале плавали один-два шаттла, окруженные лесами, вокруг которых болтался маленький тендер с ремонтной бригадой или без оной.

Джоссу нужен был офис, но он счел своим долгом зайти в ангар, чтобы по первому разу осмотреться. Ангар был подогнан под размер станции, как и все здесь. Джосс не хотел признаться в этом самому себе, но помещение показалось ему несколько тесноватым. На Луне, где чаще вырезали жилье в камне, чем возводили закрытые строения, жилое пространство обходилось не так дорого, и такие большие пространства, как Верхний Купол или даже более объемные, были не в диковину. Но на Фридоме прозрачная крыша всегда казалась ему чересчур близкой, даже на верхних уровнях, где небо было в миле от них.

В центре ангара плавали техники, занимаясь своими делами. Прямо над головой можно было увидеть людей, передвигающих грузовые вагонетки по дальней «стене», на самом деле — дальнему полу, находящемуся в трех милях отсюда, причем казалось, что передвигались они вверх ногами. Там, где гравитация была слабее всего, на подпорках в пространство ангара внедрялись маленькие кабинетики. Некоторые из них были передвижными, будучи прицепленными к маленьким тягачам.

Джосс добрался до самого конца той части цилиндра, где поддерживалась гравитация и вокруг входных люков располагались офисы и жилые помещения для команд транзитных шаттлов. Большинство их было расположено в районе половинного тяготения, что слегка успокоило Джосса. Он не любил долго сидеть на стуле при тяготении больше, чем в половину нормального, — у него от этого начиналась крапивница.

Секретарша в офисе транспортных линий очень обрадовалась его приходу — по крайней мере внешне. Джосс посмотрел на нее с интересом и легким сожалением. Она была из тех, кого в его старых видео называли несовершеннолетними. И хотя законы, принятые на разных станциях, смотрели на возраст по-разному, девица, на его вкус, все равно была слишком юна. Она была очень симпатичной афро-латиноамериканской полукровкой, с ворохом кудрявых блестящих черных волос и скулами фотомодели. На ней был красный в обтяжечку комбинезон, так что Джосс не знал, куда глаза девать. Малышка была готова поведать ему о чем угодно — особенно о своем коде связи.

— Извините, — сказал он, подозревая, что она клюнула на его форму, а не на него самого. — Мне нужно, — он сверился с ноутбуком, — переговорить с мистером Пулом.

— Сейчас вызову, — сказала девушка и пробежалась пальцами по клавиатуре. — Офицер…

— О’Баннион, — представился Джосс. — Спасибо.

Он пошел и сел там, где ему не мозолил больше глаза комбинезончик девушки. Вскоре появился и Пул — высокий хрупкий мужчина, лысеющий, с приятным лицом. Он был в чем-то вроде пилотской формы, обычный летный комбинезон, но без знаков отличия.

— Рад вас видеть, офицер, — сказал Пул. — Идемте ко мне в кабинет и поговорим, о чем вы там хотели.

В кабинете Пула была стеклянная стена, выходившая в сторону ангара. Он показал Джоссу на сиденье.

— Чем могу быть полезен?

— Простите, — сказал Джосс, — но вы вроде бы не особенно удивились, увидев меня.

— Да нет, — ответил тот. — Когда мы узнали о вашем приезде, все были готовы побиться об заклад, что вскоре вы придете сюда. Так же, как другой офицер — тот, которого убили. Мне очень жаль.

— Да, — ответил Джосс. — Нам тоже.

— Думаю, вы продолжаете то же расследование — утечку данных.

— Да. Я просто хотел исключить из нашего расследования шаттл. Вы сами понимаете, что мы обязаны рассматривать все вероятности.

— Конечно, — сказал Пул. — Кого бы вы хотели увидеть?

— Пилотов и офицеров связи.

Пул достал клавиатуру и набрал код.

— Два пилота и два офицера связи сейчас на Фридоме, — сообщил он примерно через минуту. — Двое на станции, в жилом районе, двое других — в «Хилтоне», они с лунной базы. Как вы будете с ними встречаться?

— Пойду к ним сам, если это удобно, — ответил Джосс. — Не вызывайте их, достаточно адресов.

Мистер Пул скачал информацию на ноутбук Джосса.

— Чем еще могу помочь, офицер?

— Спасибо, пока все. Пожалуйста, дайте мне знать, когда прилетит кто-нибудь из пилотов. Я хотел бы поговорить и с ними тоже. — Джосс помолчал. — Вот еще что. Кто-нибудь, кроме пилота или офицера связи, имеет перед полетом доступ к компьютеру связи шаттла?

Пул немного подумал.

— То есть, когда данные загружены? Только люди из отдела связи Фридома, причем по дальней связи. Наши работают лишь с бортовыми компьютерами после того, как их короткая память вычищена, а так делается после каждого полета.

— Но вы все-таки сохраняете записи сообщений о… ну, всяких, содержание короткой памяти?

— Да, конечно. Все это заносится в архивный модуль. Уставы предусматривают сохранение всей информации в течение года, на случай расследования каких-либо происшествий и нарушений. Обычно мы стараемся хранить ее два года — мало ли что…

— Возможно, мне придется просмотреть эти записи, — сказал Джосс. — Я дам вам знать в случае необходимости.

— Позвоните, если понадобится.

Джосс вежливо поблагодарил Пула и вышел, подмигнув на выходе молоденькой секретарше. Она уставилась на него круглыми глазами.

«Обязанности, — с легким сожалением подумал Джосс. — Служебный долг…»

Остаток утра он провел в беседах с пилотами и офицерами связи. Трое из них — капитан Роуз и офицеры связи О’Далах и Кунь — оказались женщинами. Роуз и О’Далах были с лунной базы. Кунь и капитана Йенсена, мужчину лет сорока, только что перевели с одной из гиперпланерных земных служб. Все они удивились, увидев его, однако разговаривали с ним спокойно и охотно, почти дружелюбно. О’Далах знала большинство тех же ресторанчиков в Море Спокойствия, что и он сам, и подсказала ему еще несколько новых. Ни в одном из допрашиваемых Джосс не заметил и намека на вину. Последний разговор у него был с Йенсеном, после чего он почувствовал себя чуточку не в своей тарелке. Бог его знает, что там у Эвана на уме, но Джосс жаждал хоть какой-нибудь зацепки, чтобы рассказать Эвану о ней во время их вечерней встречи.

Делать ему было нечего, и он отправился в «Хилтон» поработать с тем, что ему уже удалось разузнать. Информации накопилось много, а вот взяться за нее можно было с очень разных концов.

Он засел в баре в вестибюле «Хилтона», где можно было следить за всем, происходящим вокруг, и начал работать. Когда он вызвал меню, на экране появился сигнал срочной связи.

— Ти? — спросил он, включая имплант.

— Просто весточка от Лукреции, — откликнулась она. — Посмотри в памяти.

— Нашел. От аналитиков есть что-нибудь?

— Пока ничего. А чем порадуешь ты?

— Ждите в скором времени. Знаешь ресторан под названием «Ипократ»?

— М-м… В Море Спокойствия?

— Он самый. Говорят, там подают хорошую мусаку.

Ти фыркнула.

— Да, у тебя точно был веселый денек. Хотя не такой веселый, как у твоего напарника.

— Да? А где он?

— Где-то на нижних уровнях. Сидит с какими-то местными беднягами, которые пытаются напоить его до положения риз. Должна сказать, пустое занятие.

— Ну, если он накачался антиметаболитом…

— Эван? Да он терпеть не может химии.

Джосс обдумал этот факт. Действительно, в чемодане Эвана, кроме витаминов и белковых таблеток для ванной, он не видел упаковок специально разработанных для космической полиции антиалкогольных метаболитов.

— Он сейчас занят?

— Очень. Когда у него выдастся свободная минутка, связать его с тобой?

— Будь так любезна.

Джосс прочел послание Лукреции. Оно гласило:

«МНЕ ХОТЕЛОСЬ БЫ В СЛЕДУЮЩЕМ ВАШЕМ СООБЩЕНИИ ПОЛУЧИТЬ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ НЕОБХОДИМОСТИ МАССОВЫХ ПРОВЕРОК БАНКОВСКИХ СЧЕТОВ. ПОКА ЭТО ОДОБРЕНО, НО ТАКИЕ ВЕЩИ ВЫЗЫВАЮТ БОЛЬШЕ ПРОБЛЕМ, ЧЕМ РЕШАЮТ. ЭТО ЕЩЕ И ДЕНЕГ СТОИТ. УМНЫЙ — В НАШЕМ СЛУЧАЕ КОСМОКОП — ПОЙМЕТ. ПРИШЛИТЕ КАК МОЖНО СКОРЕЕ ОТЧЕТ О ВАШИХ СОВМЕСТНЫХ РАСХОДАХ».

— Чудесно, — сказал он самому себе, прикидывая, сколько успел потратить Эван и что скажет об этом Лукреция. Ее реакцию никогда нельзя было угадать. Иногда, если дела шли хорошо, она просто на удивление снисходительно относилась к трате денег Патруля. Но если она чуяла, что дело продвигается слишком медленно, то затягивала кошелек настолько, что хватало лишь на хлеб да воду. Интересно, что будет на сей раз?

Счета служащих отдела связи Фридома были теперь ему доступны. Он начал просматривать их, выискивая совпадения с датами утечек, — депозиты вне обычного графика, например, или счета с неполной документацией.

Таких он нашел только два. Один был чек для служащего отдела связи на 1533.18 кредитов, выигрыш на футбольном тотализаторе со всеми прилагающимися кодами, и проследить его прохождение можно было вплоть до Литтлвудского Тотализатора на Земле. Никаких нарушений в передаче не было. Второй вклад представлял собой деньги, полученные по завещанию незамужней тетки, след вел в контору адвоката в Манитобе. Больше ничего необычного не было, никаких сумм, достойных быть платой за информацию такого класса.

Джосс сидел, барабаня пальцами по столу, и думал. Вероятно, нет, скорее всего именно так и есть, счет, на который приходят деньги для определенного человека, открыт не на его имя. Хорошо. Если удастся обнаружить, откуда поступают деньги, можно будет еще раз просмотреть регистрацию вкладов Фридома и найти счет, на который поступают деньги.

«Если я буду знать, откуда идут деньги, мне, вероятно, не придется…»

Он замер, затем снова взялся за клавиатуру и нашел код связи Тревора. Джосс набрал код и стал ждать.

«ДА?» — через несколько минут появилось на экране.

— Тревор? — сказал Джосс, глядя на то, как ноутбук переводит звук в буквы.

«ВЫ ПОЙМАЛИ МЕНЯ ЗА СТОЛОМ», — ответил экран. Трудно было сказать, печатал ли Тревор или пользовался преобразователем. — «В ЧЕМ ДЕЛО?»

Джосс помолчал.

— Вы смотрели старые видеофильмы? — спросил он, чуть помедлив.

«НЕ ПОНЯЛ».

— Вы иногда выдаете странные идиомы.

«ВЫ ТОЖЕ, ПРОМЕЖДУ ПРОЧИМ».

Это Джосс понял и усмехнулся.

— Сейчас не берите этого в голову. У меня есть к вам вопросы.

«ЗАМЕТАНО. ТОЛЬКО ПЕРЕФРАЗИРУЙТЕ».

Джосс снова рассмеялся.

— Если бы вы хотели забраться в записи бухгалтерии «БурДжона», вы могли бы это сделать?

«ЭТО ВООБЩЕ ВХОДИТ В МОИ ОБЯЗАННОСТИ».

— А не оставляя следов?

Тишина.

«НАВЕРНОЕ. А ЗАЧЕМ»?

— Хочу провести сравнение между некоторыми данными, которые я получил здесь, и данными из компьютеров «БурДжона». Даты и время.

«ДУМАЮ, Я МОГУ ЭТО ВАМ УСТРОИТЬ. ЭТО ЗАЙМЕТ ПАРУ ЧАСОВ».

— Хорошо. Вот еще что. Можете ли вы забраться в какую-либо из банковских программ?

«НА ФРИДОМЕ?» — Снова молчание. — «ЗА ТАКОЕ МОГУТ И ПОСАДИТЬ».

— Не посадят, если это нужно космополиции.

«Я БЫ ХОТЕЛ ПОЛУЧИТЬ ПИСЬМЕННОЕ РАСПОРЯЖЕНИЕ, ОФИЦЕР. БАНК СВИЦЕРРА И ИХ ПРИЯТЕЛИ ЗНАЕТЕ КАК ОТ ЭТОГО ПСИХУЮТ?»

— Понял. Я просто хочу кое-что сравнить.

«НЕПРИЯТНО ЭТО ГОВОРИТЬ, — через некоторое время снова ожил экран, — НО ЭТО ВЫПОЛНИМО. Я ЗНАЮ КОЕ-КОГО В БАНКЕ СВИЦЕРРА И В АНГЛИЙСКОМ БАНКЕ. МЫ ОБМЕНИВАЕМСЯ ПРОГРАММАМИ».

— Отлично. Назначайте время. Только не сегодня и не завтра вечером. Мы проводим кое-какое расследование в отделе связи.

«ТОГДА ПОСЛЕЗАВТРА ВЕЧЕРОМ. ОНИ СТАНУТ СВЯЗЫВАТЬСЯ С ОФИСАМИ НА ЗЕМЛЕ… В ЭТО ВРЕМЯ ОНИ ВРЯД ЛИ ЗАМЕТЯТ ПОДВОХ. СБРОСЬТЕ МНЕ СООБЩЕНИЕ ПО ЭТОМУ АДРЕСУ».

— Спасибо.

Экран погас.

Джосс встал и пошел искать Эвана.

* * *

Он нашел его в той же самой забегаловке, на сей раз внутри. Джосс подозревал, что полуденное освещение было слишком ярким для некоторых из собеседников Эвана. Когда он впервые остановился в дверях этой забегаловки, все стало внезапно децибел на двадцать тише, чем обычно, и со всех сторон на него уставились хмурые рожи. С виду это казалось вполне туристическим местечком — или когда-то им было — с потолочными балками и «каменным» полом, исцарапанными «деревянными» столами. Хозяева из кожи вон лезли, чтобы забегаловка стала похожа на Старый Английский Паб, отчасти даже преуспев в этом, но переговорники и терминалы, понатыканные всюду, разрушали впечатление. Сейчас на полной громкости транслировали бейсбольный матч из Цинциннати, и порой рев толпы и голос комментатора, вещающего о неудачной попытке питчера, были самыми громкими звуками в заведении.

Джосс немного постоял, жалея, что у него нет шляпы, чтобы снять ее и тем показать, что он тут не за тем, чтобы кого-то загрести, а просто так, возможно, даже ради выпивки. Через несколько секунд неприязненные физиономии стали отворачиваться, и он вошел внутрь. По крайней мере, стойка казалась по-настоящему старой — настоящее дерево в пятнадцать футов длиной, с изощренной викторианской резьбой, с бронзовыми поручнями на изукрашенных отполированных слоновьих головах. Бармен, склонившись над стойкой, разговаривал с очередным клиентом, бритой наголо девицей, одетой, по мнению Джосса, в лохмотья, которыми она через определенные интервалы туго обмотала тело. Девица смерила Джосса взглядом, когда тот облокотился на стойку, громко фыркнула и пошла прочь.

Бармен посмотрел на Джосса. Это был худощавый узкоплечий мужчина с головой, выбритой полосками. С каждой из полосок на спину спускалась косичка. На лице его виднелись застарелые ожоговые шрамы, на руках — тоже. Трудно сказать, как он их получил — в результате несчастного случая или при выстреле из бластера. Он склонил голову набок, вытер ладони о комбинезон и обвел руками бар.

— Тут повсюду друзья, — сказал он. — Пить будете?

— Пиво, — ответил Джосс. — Легкое, пожалуйста.

Бармен, не говоря больше ни слова, отвернулся. Джосс обошел стойку и направился к Эвану.

Тот сидел в конце зала в окружении пяти самых неприятных на вид женщин, которых Джоссу когда-либо приходилось видеть. Их одежда — от модной и нарочно порванной до совершенно чудной — кожа, килты, трико с самыми вызывающими декольте на свете. К нему с холодным любопытством повернулись иссеченные шрамами раскрашенные лица.

— Это мой напарник, — представил его Эван, когда Джосс пододвинул к столу раздолбанный деревянный стул.

Джосс окинул собрание взглядом, кивнул им как бы между прочим и посмотрел на Эвана.

— Мы говорили об оплате, — сообщил Эван.

— А, да, — сказал Джосс. — Лукреция тоже интересовалась этим.

Эван чуть округлил глаза.

— А почему бы и нет, — пробормотал он. — Ладно, с ней мы разберемся попозже. Сейчас мы обсуждаем передачу информации на нижних уровнях. И ее распространение.

За этим последовала тихая, но самая ожесточенная торговля, которую только помнил Джосс с последнего своего посещения аукциона Кристи в Море Спокойствия. Они грызлись три четверти часа, выпили шесть пинт пива, пять стаканов разного крепкого пойла и уничтожили три тарелки чего-то похожего на начо[6], хотя Джосс подозревал, что сыр был скорее в родстве с соевыми бобами, чем с коровой, а скотч не бывал к Земле ближе чем геостационарная орбита. В конце торга около двух тысяч кредитов наличными перекочевали из рук в руки, и разномастные девицы отправились по своим делам явно весьма довольные. Одна даже пожала Джоссу руку и сказала, что иметь с ними дело — просто удовольствие. Джосс улыбнулся и вежливо поблагодарил ее, в душе желая все-таки знать, в чем, собственно, это дело заключается.

Стало тише — половина народу покинула забегаловку. Джосс осознал, что эти посетители были скорее всего наблюдателями из различных банд, не принимавших участия в делах Эвана, но весьма интересовавшихся ходом дел. Он подождал, пока все вышли, и, когда шум затих и ему принесли пиво, он сказал:

— Ну, давай.

Эван допил свое пиво и поставил стакан.

— Похоже, что сейчас здесь побывали представители шести крупных банд, — начал он, — и около восьми подчиненных, помогающих основным. Шесть главных и несколько малых банд работают на различные компании и людей на станции. Включая и ту, что заявляет, будто бы их люди убили Лона.

Джосс несколько мгновений сидел неподвижно.

— Заявляет?

Эван покачал головой.

— Я не совсем в этом уверен. Есть вероятность того, что это дело рук другой банды, пытающейся переложить вину на ребят из Эскадрона. Они замышляли уничтожить банду руками разгневанных космополицейских. Добились своего.

— Или думают, что добились.

— Ладно, — сказал Эван, — завтрашнее небольшое представление не оставит у них сомнений.

— Кому «им»?

— И Эскадрону, и другим бандам, которые хотели бы, чтобы с Эскадрона сбили спесь. Сегодня я разговаривал с представителями всех. — Эван криво усмехнулся. — Все пытались натравить нас на своих соперников. Я услышал столько обвинений в адрес друг друга, что обалдеть можно. Причем мне даже пытались всучить взятки. Крупные.

Джосс улыбнулся.

— По крайней мере, они думают, что это большие деньги. Они были ошарашены, когда узнали, что мы платим куда больше, чем тутошние копы.

«Мы платим»?

— Стало быть, ты был прав, — сказал Джосс.

— О да. Наш приятель Соренсон… — Эван чуть не плюнул. — Он неплохо зарабатывает, доложу тебе. Банды отстегивают ему приличные бабки, чтобы он не выгонял их с хлебных мест.

Джосс шумно выдохнул. Неприятно обнаруживать, что твои подозрения подтверждаются. Но это объясняло, почему совершенные бандами убийства так плохо расследуются, в том числе и убийство Лона.

— Как бы то ни было, — сказал Эван, — я сам кое-кого купил. Нескольких бандитов, которые, наряду с работой на обычных хозяев, по ходу дела еще и поглядывают, что, где и как. Нам нужны конкретные люди для работы — мы узнаем, кто и за что кому платит, и так далее.

— Хорошо. Но… — Джосс пододвинул Эвану ноутбук. Тот просмотрел отмеченные Джоссом файлы.

— Да, ты время даром не терял.

— Можно сказать и так. Эван, у нас проблемы.

— Да?

— Все это с виду вроде бы в порядке… но я не уверен, что в тех файлах, которые нам переслала Ти, никто не успел уже покопаться. Тот, кто знает, как организовать утечку данных, может их и подделать, когда они идут к нам через коммы.

— Ты имеешь в виду, что кто-то взламывает шифры Патруля…

— Вспомни — Лон подозревал что-то вроде этого.

При этих словах Эван заметно занервничал.

— Вот, значит, как, — тихо проговорил он. — Бог знает, что им уже удалось подслушать…

— Да. Нам нужно быть поосторожнее в высказываниях, даже при обмене информацией с Ти. Кроме того… — И он рассказал Эвану о разговоре с Тревором насчет бухгалтерии.

— Сынок, это не слишком-то законно, — вздохнул Эван. — Особенно без разрешения Патруля… а я сомневаюсь, что мы его получим.

— А у тебя есть другой способ отыскать здесь истину? Мы с таким же успехом можем работать с завязанными глазами. А те, с кем мы боремся, не станут терзаться угрызениями совести из-за того, что их дела малость незаконны.

Эван нахмурился. Джоссу принесли пиво. Он выпил и посмотрел на напарника.

— Давай немного подождем, — сказал Эван. — Я хотел бы найти другой способ. Не хочу нарушать присягу.

— Я тоже, — ответил Джосс. Потом добавил: — И сколько мы будем ждать?

— По крайней мере, пару дней. Закончим допросы служащих отдела коммов, немного последим за нашим первым подозреваемым, а уж потом… Ох, если нас поймают…

Джосс подумал, как в этом случае будет выглядеть физиономия Лукреции.

— Да уж…

Эван покачал головой и встал, когда Джосс покончил с пивом.

— Если бы для нас все было так просто, как думает Соренсон, — сказал он. — Я много бы отдал за то, чтобы кого-нибудь пристрелить без особых раздумий…

— И я тоже, — ответил Джосс.

* * *

Они рано поужинали, затем вернулись в свой номер, чтобы попытаться немного поспать. Любой космополицейский, которому приходится работать ночью, имеет в запасе арсенал таблеток, чтобы по необходимости заснуть сразу, но ни Джосс, ни Эван в них особенно не нуждались. Что бы там медики ни говорили насчет отсутствия побочных эффектов, у них всегда оставалось ощущение, что от таблеток притупляется бдительность. Джосс предпочитал просто смену графика и, как прочие полицейские Патруля, был обучен технике самовнушения, чтобы такая перемена прошла безболезненно.

Перед сном Джосс получил немного приятных эмоций — в памяти его ноутбука появилось послание: «ЕСТЬ ИДЕЯ. ПЕРЕД НОЧНОЙ СМЕНОЙ ЗАЙДИТЕ КО МНЕ. Т.»

«У парнишки котелок варит, — подумал он, укладываясь в постель. — Интересно, что он придумал? Наверное, кое-что покруче, чем наш приятель Прзно»…

* * *

Эван облачался в свои доспехи для последнего и решительного боя в отделе связи.

— Ты действительно уверен, что хочешь этого? — спросил Джосс, когда тот покончил со сьютом. — Мы же собирались всю ночь наблюдать за народом в отделе, после того как покончим с допросами.

— Все будет в порядке, — ответил Эван. — Ты же сам знаешь, что это не так уж и тяжело. — Он рассмеялся и проверил контакты и застежки на боку, прежде чем заняться кирасой и верхней частью. — По крайней мере, — добавил он, — обжираться я не собираюсь.

Джосс был несколько удивлен этим. Он проверил пистолет в кобуре и поинтересовался:

— Тебе приходится сидеть на диете или ты просто регулируешь свой вес?

Эван тихо фыркнул, надевая кирасу.

— Ох, парень, видит бог, я не выношу вида тортов, пудингов, шоколадного мороженого — всего, где есть сливки. Для человека моего происхождения невыносимо ограничиваться одним постным мясом и овощами. — Он расстегнул один из рукавов и засунул руку между подложками из пеноматериала с нейроконтактами, затем тщательно застегнул его. — Но, думаю, к этому можно привыкнуть. Даже не помню, когда мне в последний раз приходилось есть настоящую булочку с заварным кремом. — Он взял второй рукав. — Чем только не жертвую ради торжества справедливости…

Джосс с любопытством рассматривал внутреннюю часть второго рукава.

— Забавно, — сказал он, — я думал, что там куда больше проводов.

— Нет, — ответил Эван, — в том-то вся прелесть. Все они спрятаны прямо под внешней оболочкой. Схеме нужно охлаждение — это второй слой. Затем отрицательные обратные прокладки — они должны быть очень мягкими, чтобы не мешать работе. Они улавливают напряжение мускулатуры и «отталкиваются» от любого твоего движения. Схема чувствует эти импульсы и заставляет сьют двигаться соответствующим образом. А чтобы сьют работал как следует, нейропенная прокладка должна быть очень толстой. И если после интенсивного использования она «уминается», мне приходится ее менять. — Он застегнул второй рукав. — По крайней мере внутри не холодно.

— Должно быть, ты там просто исходишь потом, — предположил Джосс.

Эван потянулся за шлемом.

— Да, — согласился он, — и когда пена изнашивается, запашок становится еще тот… — Он умолк.

Джоссу пришло в голову, что пена и сейчас уже… того, но он промолчал.

— Готов? — спросил он.

— Сейчас, — ответил Эван. Он поискал взглядом ноутбук. Увидел черную коробочку, в которую положил «жучки» и их нейтрализатор. Постоял, прислушиваясь. Джосс с любопытством подошел к коробочке и склонился над ней. Коробочка не чихала.

Он посмотрел на Эвана и приложил ладонь к уху знаком «нас подслушивают». Эван чуть удивленно ухмыльнулся и показал Джоссу на дверь.

Когда они вышли и уже изрядно прошли по коридору, поскольку стало слышно мягкое жужжание лифтов, Эван сказал:

— Я все думал — когда они наберутся храбрости. Попомни мои слова, сегодня они заберутся к нам в номер и будут рыться в наших вещах. Надеюсь, ты ничего важного там не оставил.

Джосс покачал головой.

— Ну, мое грязное белье особого интереса не представляет, пусть себе роются. Все важное вот здесь, — он тихонько тряхнул свой ноутбук.

Эван задумчиво посмотрел на свой.

— Помню, — сказал он, — как неохотно Лон позволял передавать информацию по этому делу даже по связи Патруля. Как ты хранишь свои файлы?

— На флэш-картах, — ответил Джосс. — В закрытом багаже.

— На твой взгляд, замок надежен?

Джосс немного поразмыслил.

— Вот когда ты мне об этом напомнил, — сказал он, — я как-то уже не уверен. Если у кого будет достаточно времени и желания — то откроет.

— Думаю, нам лучше отправить еще один контейнер с курьером, — предложил Эван, когда подошел лифт. — Не хотелось бы, чтобы что-то случилось с нашей информацией.

— Согласен, — кивнул Джосс. Хотя ему сейчас пришло в голову, что очень не хотелось бы, чтобы что-то случилось с ними самими. Как с Лоном. Все записи Лона, все, что ему рассказал о нем Эван, свидетельствовало о том, что Лон был чрезвычайно осторожным парнем, как в смысле ведения расследования, так и в смысле хранения материалов. Где же он прокололся?

Что еще более важно, не совершают ли они сейчас ту же самую смертельную ошибку?

«Будь оно все проклято», — подумал Джосс.

* * *

Все началось прямо этим вечером, когда они пришли в «БурДжон» в кабинет Тревора и обнаружили, что его нет на месте и никто не знает, куда он делся, или что он делает, и когда он вообще вернется. В офисе все бросали на них исподтишка короткие неприязненные взгляды. Эван стоял со спокойным мрачным видом, пока Джосс писал на листочке записочку типа «Мы тут были». Когда они снова вышли, Эван тихо спросил:

— Готов побиться об заклад, у них опять произошла утечка.

Джосс подумал.

— Рановато, — ответил он. — По крайней мере, если ориентироваться по той схеме, которую мы успели выработать.

Эван вздохнул. Они пошли к тротуару, который вел к островку станционных коммов.

— Мне вдруг пришло в голову, — сказал он, — что можно сделать так, чтобы утечки происходили автоматически… и разбросать улики таким образом, чтобы следователь был сбит с толку.

— Это мысль, — согласился Джосс. — Правда, тут есть одна закавыка…

Эван сделал заинтересованный вид. Они встали на тротуар.

— Ты способен, — спросил Джосс, — поймать нашего юного друга на месте преступления, если он этой ночью будет делать что-нибудь этакое?

— Трудно сказать, — ответил Эван. Он огляделся, словно пытаясь отыскать нечто, на что можно было бы отвлечься, но ничего не нашел. — Я сейчас думал, как бы заставить его забеспокоиться. Для злоумышленника такое состояние вполне нормально.

Джосс не смог удержаться от смеха.

— То есть, даже если бы у него это было написано на лбу, ты не понял бы?

— Увидим, — ответил Эван. И до самого отдела связи он больше не произнес ни слова.

Джосс был вынужден признать, что им остается только торчать здесь без толку да успокаивать себя тем, что держат это место под наблюдением. Они зарегистрировались у смотрителя вечерней смены — пухленькой молоденькой женщины по фамилии Майер — и стали просто расхаживать туда-сюда, останавливаясь время от времени за спиной работающих и заглядывая в экраны, когда передавались или принимались данные. Джосс был изумлен, обнаружив, что персонал говорил о данных так, словно это было нечто физическое — груз кирпичей или цистерна молока, этакий податливый материал, на который можно повесить ярлык, который можно отформатировать, слить в одно или разделить, сунуть в ящик или сбросить, как в старину бросали газеты на лужайку перед домом. Разговоры эти были интересны, но Джосс переходил от компьютера к компьютеру, все более разочаровываясь и осознавая, что он почти не понимает суть происходящего здесь. Эван, который вроде бы понимал в этом куда больше, тоже не слишком преуспел и вряд ли догадывался о том, что происходит у них прямо перед носом.

В этой смене работал и Прзно, и Джосс старался держаться от него подальше. Незачем пугать его, иначе он побоится сделать то, на чем они хотели его накрыть. Но все же время от времени проходил мимо него по дороге в туалет — Джосс пил чаю больше, чем обычно, поскольку это давало вполне нормальный повод попутно задавать Прзно глупые вопросы. Поначалу Прзно отвечал чуточку дергано, затем успокоился. Он действительно немного успокоился после первого часа их пребывания здесь и целеустремленно обращался то к терминалу, то к порту, легко и непринужденно работая с клавиатурой, вводя и вынимая дискеты, как человек, которому долгая практика позволяла работать так же легко и просто, как танцевать. Прзно также (с завистью отметил Джосс) набирал на клавиатуре данные с такой скоростью, какая Джоссу и не снилась. Сам-то он печатал как курица лапой. Он четыре раза подряд провалил в Патруле экзамен по печатанию, и Лукреция продолжала долбить его по этому поводу, заставляя снова и снова сдавать этот экзамен. Джосс подозревал, что она делала это потому, что просто не могла понять, как такой одаренный человек может так путаться в собственных пальцах. (Естественно, сама-то она печатала со скоростью ветра и поэтому не могла ему посочувствовать.)

Джосс вздохнул и побрел прочь. На полдороге он обернулся и выглянул в одно из центральных окон отдела. Ночное солнце было отключено — или, точнее, светилось не ярче светлячка. Исследования станционной окружающей среды давно показали, что неразумно погружать ее в полную тьму — это могло привести к сдвигам в психике людей.

Он немного постоял спиной к помещению, не сомневаясь, что Эван ничего важного не упустит. Кроме того, если его станут считать лохом, то в одну прекрасную ночь, когда он будет здесь один, кто-нибудь расслабится и проколется… и тогда он получит свою добычу. Ничего, пусть думают, что он раздолбай.

Из центрального окна отдела открывался прекрасный вид на окно станции и звезды. Они ярко горели в темноте. Порой они тускнели, загораживаемые теми панелями-заплатками, которые он увидел на подлете. «Странно, — подумал он. — Вроде бы армированные стеклопанели не так уж и дороги…» Разруха снова заявила ему о себе той неопрятностью, которую он чувствовал и видел на Фридоме повсюду. «Очень странно. Почему тут все разваливается? Почему никому нет до этого дела»?

Позади он услышал тихое жужжание систем сьюта Эвана, проходившего мимо него от терминала к терминалу. Где же Тревор? Положим, произошла еще одна утечка. И если уж такой умный парень, как Тревор, ее не обнаружил, то что смогут они?

«Пораженческие мысли, — обругал себя Джосс и тут же выбросил их из головы, как его и учили. — Рано сдаешься — успеха не добьешься». Он встал и пошел постоять за спиной у сотрудников, работавших рядом с Прзно.

Тремя часами позже, когда смена закончилась, Джоссу показалось, что эти люди вовсе и не беспокоились. Он не заметил ничего даже отчасти подозрительного. Когда они с Эваном пошли к выходу отметиться у смотрителя утренней смены, он бросил на Эвана взгляд, говоривший «Я тебя предупреждал».

Эван пожал плечами, сказал смотрителю «пока» и вышел из двери.

— Пойдем позавтракаем? — предложил он.

— А ты когда-нибудь думаешь о чем-нибудь, кроме жратвы?

Эван рассмеялся.

— Это лучше, чем торчать здесь всю ночь и терзать свой желудок здешним чаем, — сказал он, — и кукситься от этого. Посмотрел бы ты на свою рожу. Ты же всех распугал!

— Что?

— Да-да. Думаю, наверху уже пошли слухи о нашей небольшой вылазке на нижние уровни. Они ожидали чудес от сьюта, но эта твоя последняя выходка… — Эван тихо рассмеялся. — Они, наверное, считают тебя теперь маньяком-убийцей. Я чуть не обмочился, сдерживая смех.

— Ладно, спасибо тебе большое, — вяло отгрызнулся Джосс. — Я, право же, не хотел устраивать бурю в твоей консервной банке.

Эван прямо-таки взревел от смеха.

— Тебе обязательно нужно позавтракать, — заявил он. — Успокойся, и пошли.

Они вернулись в «Хилтон», когда солнце снова стало разгораться, и засели в уголке кафе в вестибюле. Джосс старался не злиться на грубоватый юмор Эвана, и ему это удалось после пары яиц-пашот. После этого мир показался не таким уж поганым. Когда он расправлялся с третьим яйцом, позади раздался голос:

— Да, вас отыскать — еще та задачка!

Он оглянулся. Это был Тревор. Вид у него был куда более измотанный и осунувшийся, чем во время их последней встречи. Эван вилкой показал ему на стул.

— Сядьте, бога ради. Видок у вас — краше в гроб кладут. Вот, возьмите чай. Тут его не умеют готовить. Что, ночка выдалась тяжелая?

Тревор рухнул на стул и кивнул. Протер глаза и одним глотком осушил чашку чаю, предложенную Эваном.

— Меня всю ночь трясли там, наверху, — сказал он, наливая себе еще. — Простите, что не встретился с вами. А как ваши дела?

— Глухо, — ответил Джосс.

Тревор кивнул.

— Можно понять. Между прочим, у меня для вас есть подарочек. Вдруг поможет.

— Ага, — сказал Эван. — Хорошо. Минуточку. Опять такая же утечка?

Тревор устало кивнул и прикончил вторую чашку чаю.

— На сей раз сперли рекламный материал. Не катастрофа, но… — он помотал головой. — На Земле в нашем офисе народ просто по стенкам бегает из-за утечек. Они говорят, что из-за всего этого бардака, безопасности ради, надо закрыть отделение фирмы на Фридоме.

Джос был удивлен.

— И они могут это себе позволить?

— Вероятно. У них еще три орбитальных производства… а это самое старое. Возможно, они и так закроют его. Я видел кое-какие отчеты… — Тревор вздохнул. — Мне не следовало бы говорить об этом, да черт с ним! В нашем отделении компании доходы резко упали.

Эван медленно кивнул.

— Стало быть, потому наверху и паникуют.

Тревор выкатил глаза, показывая, что паника — это не то слово.

— Ладно. Так что там у вас?

Тревор сунул руку в карман и достал что-то маленькое, темное, плоское и круглое, около сантиметра в диаметре. Джосс посмотрел и покачал головой.

— «Жучок»?

— Не просто «жучок». Этот чувствителен к радиочастотам.

— Вот как, — тихо проговорил Эван.

Тревор передал маленький предмет Джоссу.

— Спрячьте его. Это нелегально.

— Да?

— Он «всасывает» сигнал, — негромко сообщил Тревор. — Знаете, сколько наши компьютеры выдают сигналов на той или иной частоте?

— Я думал, что у вас все оборудование защищено, — сказал Джосс.

— Да, опасное для жизни. Все оборудование, испускающее высокочастотное излучение, достаточно надежно заэкранировано, чтобы не мешать расположенному рядом другому оборудованию. Особенно секретные и высокоточные аппараты. Иначе, когда вы их поставите рядом, можно будет читать выходные данные с одного терминала на соседнем.

— Но если они экранированы…

— Они и экранированы, — ответил Эван с заговорщической улыбкой, — но никогда нельзя задержать излучение полностью. Всегда существует небольшая утечка. И если у вас есть достаточно чувствительный приемник…

Джосс слегка усмехнулся.

— Понятно. И к чему подключается эта штуковина?

— Ни к чему, если речь идет о микроволновой связи или обычных беспроволочных методах передачи информации. Подключение этой штуки сразу бы поставило все вокруг вверх тормашками. У нее молекулярная память.

Джосс поднял брови. Молекулярная память была невероятно эффективной и компактной, но представляла собой вовсе не микросхему.

— Стало быть, — сказал он, — надеваем эту штуку на подозреваемого, и она считывает все, что он делает на компьютере или при работе с любым электронным прибором, так?

Тревор кивнул и налил еще чаю.

— Когда покончите со следующей сменой, снимите ее и просмотрите запись. Если нужно, скачайте на ноутбук.

Эван сидел, задумчиво рассматривая свои тосты и мармелад.

— А почему вы не воспользовались этой штукой прежде для решения ваших проблем?

Тревор вздрогнул, затем вздохнул и сказал:

— Я получил ее только неделю назад. Контрабандой. Я хотел было ею воспользоваться, но…

— …но за нелегальное использование таких «жучков» дают от пяти лет и выше, да-да, я знаю, — продолжил за него Эван. Он взял тост и стал намазывать его маслом. — Ничего. Видит бог, я подумывал об этом и уж сумел бы убедить наше начальство в том, что нам это ну просто необходимо.

— Аминь, — заключил Джосс. — Думаю, мне придется еще пару смен провести в отделе связи, тогда я и посажу там эту штучку на… — он замолчал, проглотив имя, — и посмотрю, что будет.

— Это должно весьма нам помочь, — подал голос Эван. — Ты умный парень, Тревор. Очень умный.

Тревор даже зарделся.

— Я должен идти, — сказал он, вставая. — У меня обеденный перерыв.

— Тогда ешь, — предложил Эван, передавая Тревору тост с таким суровым видом, что тот не осмелился протестовать и, слабо улыбнувшись, съел его.

— Это пойдет тебе на пользу, — заявил Эван. — Мармелад все лечит. А теперь беги.

Тревор и побежал.

— Приятный паренек, — сказал Эван. — Я рад, что он с нами.

— По крайней мере, так кажется, — ответил Джосс.

Эван задумчиво кивнул.

— Верно. Рано еще принимать все на веру. Каковы твои планы на сегодня?

— Сначала посплю. А затем еще раз поговорю с пилотами.

— Думаешь, что-то там откопать? — в голосе Эвана появились странные суховатые нотки.

— Надеюсь, — ответил Джосс. Он выдержал небольшую паузу, потом спросил: — Ты не передумал насчет Прзно?

— Нет. Задницей чую — он замешан в этом деле. — Эван откинулся на спинку стула и взял другой тост. — Но мне кажется, что твоя интуиция и мое чутье впряжены в одну повозку.

— То есть ты считаешь, что данные воруют обоими способами?

— Надо быть непредубежденным.

Джосс провел ладонями по лицу.

— Тогда, — сказал он, — после пилотов я пойду к таможенникам и расспрошу их о том, как контролируются полетные команды по прибытии и отбытии. Если они, конечно, это делают.

— Гм, — промычал Эван. Теперь была его очередь делать задумчивый вид. — Думаешь о подключении к сети? Посадить вот такую штучку в компьютер, запустить нужную программу — и никто не заметит, что ты отослал маленькую весточку.

— Я хочу поговорить об этом с Тревором. Это засело у меня в голове.

— Да, хитро, — с довольным видом промолвил Эван. — Ты хитрец, и мозги у тебя ой какие коварные! — Он посмотрел на третий тост, затем отодвинул его. — Ты мне нравишься.

— Надо же. А какие планы у тебя?

— Использовать свою наемную рабочую силу, — ответил Эван, — для небольшой слежки.

— За Прзно?

Эван моргнул.

— Разумеется, ничего противозаконного. Но я должен знать, что он делает в нерабочее время.

Джосс усмехнулся.

— Меня это тоже очень интересует, офицер Глиндауэр.

Эван скривился.

— Глундоур, — сказал он.

— А куда делась «ау»?

— Здесь должно звучать «оу».

— Но «и»…

— Произносится как «у». Или шуа.

— Как что?

Эван откинулся на спинку стула и, в конце концов, взял последний тост.

— И чему только их учат в школах? — пробормотал он.

* * *

После пяти часов сна Джосс не слишком-то хорошо себя чувствовал, как обычно бывало в случаях, когда он выбивался из колеи, работая над делом. Проснувшись окончательно и приняв горячий душ, он постучал в дверь комнаты Эвана. Тишина. Он осмотрелся — пусто. Никаких записок. Эван был слишком осторожен, чтобы разбрасывать повсюду записки в такой ситуации, когда любая связь ненадежна.

Он вернулся к себе, проверил все как можно тщательнее на предмет «жучков» — всегда есть возможность, что его только-только приладили, но детектор не показал ничего. Ладно. Он коснулся клавиатуры и мысленно произнес:

— Ти?

— На месте, как всегда, — ответила она ему через имплант.

— От Эвана ничего нет?

— Он сказал, что пойдет поищет для тебя валлийскую грамматику. Что-нибудь про этот булькающий язык, чтобы улучшить твое произношение.

— Да, без этого мне никак, — согласился Джосс. — Как там аналитики?

— Не очень. Флэш-карта была очень сильно повреждена. Частично можно восстановить. Но другие — с концами.

— Ладно. Есть что-нибудь от Лукреции?

— Тишина и покой.

— Ну, хоть что-то приятное. Больше не спрашивает насчет наших расходов?

— Вы еще не подали докладную.

Джосс вздохнул.

— Эван пообещал, что сделает сам.

— Не бери в голову. Ладно, если он будет меня искать, скажи, что я пошел к шаттлам, затем в таможню, а потом к управляющему станцией. Хочу еще кое о чем их расспросить. И посмотрю, могут ли они мне чем-нибудь помочь.

— Подробности?

— Пока нет.

— Ты просто не хочешь выглядеть идиотом, — сказала она, — если все, что ты предполагаешь, окажется дохлым номером.

— Без комментариев.

Однако она позволила себе один, довольно грубый, комментарий.

— Успокойся. Как насчет банковских счетов?

Джосс вздохнул.

— Придется к ним вернуться. Работа идет медленно. Компьютер штука умная, но иногда я просто не могу в точности выразить то, чего я хочу.

— Тебе нужно попрактиковаться в программировании. Тебе нужно…

Джосс остановил Телию до того, как его собеседница начала свою Любимую Лекцию Номер Шесть в сотый раз.

— Но чего же ты хочешь? — спросила она, немного помолчав.

— Найти иголку в стоге сена.

— Что? Клянусь, кому-то надо выйти за тебя замуж и купить тебе новые мозги, потому что у тебя в твоих собственных полная каша. Антиквариат.

Джосс рассмеялся и отключил связь.

* * *

Следующая группа персонала шаттлов оказалась бесцветной и тупой настолько же, насколько предыдущая была интересной и яркой. В ней были три пилота и четыре человека из пассажирской обслуги — двое с Лунной базы, четверо жили на Фридоме или другой соседней станции, Фарфлунге. Джосс всем им задавал самые провокационные вопросы, какие только мог выдумать, и ничего существенного в ответ не получил.

Оставалось переговорить еще с тремя командами, но они появятся лишь в конце недели, так что Джосс пошел в таможню. Таможенники были веселым народом, который считал, что их работа состоит из долгих периодов тошнотворного безделья, перемежаемого периодами бешеной активности и еще более тягомотными периодами бумажной писанины. Начальник, крупный компанейский мужчина по имени Пат Хиггинс, провел Джосса по своим владениям — отделу контроля пассажиров, комнате для допросов, собственному центру с базой данных, — стараясь помогать чем только можно, то есть не слишком.

— Да мы вообще не шмонаем команды, — сказал он, — разве что применяем обычные пассивные средства. Вежливость то есть. Кроме того, наркодетектор вполне позволяет засечь контрабанду, разве что она слишком хорошо запрятана. Но при чрезмерном экранировании объект волей-неволей становится крупным, так что рентгеносканирование засекает его еще до детектора.

Джосс вздохнул, глядя сквозь поляризованное стекло в таможенный сектор, где сейчас проходили досмотр очередные туристы.

— А ваши сканеры засекают что-нибудь вроде микроэлектроники, если она не экранирована? — спросил он.

— Вряд ли. У нас есть подслушивающие устройства для детектирования электроники по низкому латентному «почерку мощности». Стандартное антитеррористическое оборудование. Но маленький чип… — Хиггинс задумался. — Вряд ли. Если учесть, сколько микроэлектроники здесь производится, то у нас просто ничтожно мало оборудования для детектирования подобной контрабанды. И мы не обыскиваем улетающих. Они проходят обычный досмотр.

Джосс покачал головой.

— А что будет, если вас попросят обыскать улетающих?

Хиггинс расхохотался.

— Вы спятили? Нам же тогда надо платить за сверхурочные. А станционной администрации это придется не по вкусу. Скажут, что это плохо для рекламы.

— Да, худо дело, — согласился Джосс. Хиггинс усмехнулся.

— Вы мне нравитесь, — сказал он. — Понимаете, офицер, на нас спускают всех собак, как только тут происходит что-либо незаконное. Но нам не дают ни денег, ни людей, ни оборудования для того, чтобы не происходило никаких проколов. Честно говоря, я не против того, чтобы наверху зашевелились.

— Думаю, они даже забегают, — успокоил его Джосс. — Я буду держать вас в курсе. — Он немного подумал, потом добавил: — Насколько я понимаю, тут происходит немало противозаконного.

Хиггинс по-прежнему улыбался, хотя улыбка его стала мрачноватой.

— Да, — подтвердил он. — Многое совершается во время перевозки грузов… многими способами. Мы засекаем один способ, затыкаем дырку, но находится умник, который просачивается другим путем. — Он вздохнул. — Пусть это покажется кощунством, но сама обстановка на станции подталкивает к этому. Тут куча народу, которому нечем жить, кроме как наркотиками… и наркотики держат их в узде. Это очень удобно для всех заинтересованных лиц. База налогообложения станции не теряет ничего из-за массовой иммиграции… налоговая ставка выплат компаний на поддержание станции остается высокой…

— А, — проронил Джосс, — опять деньги.

— Как обычно, — сказал Хиггинс. — Неужели, офицер, вы думаете, что мы в таких условиях будем обыскивать улетающих?

— Я думаю, что могу попросить вас об этом, — заявил Джосс, — если расследование этого потребует.

— Вы просто предупредите меня, ладно? — сказал Хиггинс. — У меня часть народу уходит в отпуск. Мне хотелось бы отпустить их пораньше, чтобы они не разочаровались, а с остальными придется подумать, чтобы равномерно распределить дополнительное рабочее время.

Джосс кивнул.

— Без проблем. Но досмотру подвергать нужно только команды шаттлов.

— Думаю, что и большинство пассажиров тоже, — сказал Хиггинс. — И содержимое контейнеров. Тогда никто не станет жаловаться, что мы обыскивали кого-то одного или нарушили чьи-то гражданские права. Это помешает вашему расследованию.

— Хорошо, — согласился Джосс. — Но так у ваших ребят будет еще больше сверхурочного времени.

Хиггинс усмехнулся.

— С вами очень приятно иметь дело, офицер О’Баннион.

— С вами тоже, инспектор Хиггинс.

* * *

Джосс шел в административный отдел станции, раздумывая, как бы повежливее уведомить их, что он собирается серьезно подпортить им туристский бизнес. «Это не моя проблема, — решил он, шагая по галерее к административному острову. — Они просили помощи. Стало быть, обязаны помогать нам в любом случае, нравится им это или нет».

— А, офицер О’Баннион, — послышался голос сзади. — Ручаюсь, вы несете нам дурные новости.

Джосс удивленно обернулся. Это была Доррен Орсьерес, глава здешнего пиара.

— Пока не такие уж и плохие, — возразил он. — Но с чего вы взяли…

— У вас такая физиономия, — сказала она. — От этого и пластик скукожится. Как я понимаю, вы мало что раскопали. — Он приноровился к ее шагу, и они вместе пошли к зданию администрации.

— Осколки мозаики, — проронил Джосс. — Я не уверен, что из них когда-нибудь сложится полная картина.

— Хочу сказать, что вы раскинули широкую сеть. В смысле всех этих компьютерных розысков.

Джосс поднял брови в легком удивлении.

— Неужто вы заметили?

— О да. Бухгалтерия утром получила крупный перевод от Космической полиции за предоставление баз данных по счетам и всякое такое. Ваше присутствие здесь весьма доходно, господа. — Она мило рассмеялась. — Так что копайте на здоровье!

— Ловлю на слове, — сказал Джосс. Они вошли в открытые двери и пошли к кабинету Орсьерес. — А вы получили информацию от бухгалтерии?

— О да. Правда, скорее в виде слухов, ловля коих, кстати, является частью моей профессии. Действительно большие деньги. И счета, — хихикнула она, когда они вошли в ее кабинет, и бросила на стол конверт.

— Счета за что?

— Да за все. За скрепки, за воздух, за связь, за транспорт. На прошлой неделе у нас один парень мотался с Луны и обратно двенадцать раз!

— Связь? — спросил Джосс, сев в предложенное Орсьерес кресло. — Личные счета служащих отдела связи?

Она слегка покраснела.

— Я знаю, это считается конфиденциальной информацией, — сказала она, — но разговоры идут. По крайней мере в кулуарах. Безобидные разговоры. Я уверена, что они не рассказывают…

— Господи, да я тоже более чем уверен. Миссис Орсьерес, если мне придется сделать запрос…

— Доррен.

Джосс улыбнулся ей.

— Ладно, Доррен. Если мне понадобится сделать запрос о личных делах живущих здесь служащих отдела связи по поводу необычно крупных сумм вкладов…

Она оглянулась с задумчивым видом на шкаф, словно выискивая что-то.

— Вам много чего придется просмотреть. У нас порядочно абонентов.

— Возможно, но мне достаточно скачать все списки в компьютер и сделать кое-какие корреляции.

Она откинулась на спинку кресла.

— Офицер, неужто вы думаете, что передавать краденую информацию можно по обычной телефонной сети?

— Джосс, — сказал он. — Пожалуйста, называйте меня просто Джосс.

— Ладно, Джосс. Спасибо. Итак, вы серьезно?

Он пожал плечами.

— Это вероятность, которую мы не должны упускать из виду. Я хотел бы рассмотреть ее прежде, чем все замешанные в этом деле получат по заслугам.

Она нахмурилась.

— Вам придется вызывать по повестке всю бухгалтерию отдела связи, — сказала она. — Порой они вспоминают о правах.

— Все в рамках закона, — заверил ее Джосс. — Считайте, что дело сделано.

Орсьерес уставилась на него, затем расхохоталась.

— Я все забываю, — сказала она, — что у вас, космокопов, есть на это права. После общения с нашей доморощенной полицией это отрезвляет…

— Да, — согласился Джосс. — Не берите в голову. Насчет повесток я позабочусь позднее. Доррен, вы мне чрезвычайно помогли.

Она улыбнулась, тряхнув серебристой шевелюрой.

— Готова и дальше помогать вам в любое время.

— Может, поужинаем вместе? — услышал Джосс свой голос.

Она снова улыбнулась, хотя не так открыто.

— Может быть. Мне нужно проверить свое сегодняшнее расписание. Нет, сегодня вечером не могу. Работа.

— Я вам позвоню, — сказал Джосс.

Он вышел из кабинета.

«Если Эван раскопает что со своими панками, — подумал он, — то я немного пороюсь самостоятельно».

Он вышел, страшно довольный собой, и направился в бухгалтерию отдела связи.

* * *

— Ты скоро получишь нагоняй, — чуть позже сообщила ему Телия, когда он сидел в тихом уголке одного ресторанчика, несколькими уровнями ниже отдела связи. Ресторанчик изо всех сил старался быть русским, но — не получалось. Там стоял странный, но неистребимый запах кошачьей мочи. Джосс не мог понять, откуда — тут же не было кошек. Бефстроганов здешний, мягко говоря, не вдохновлял, но он уже не обращал на это внимания. Ноутбук стоял на середине стола рядом с почти опустошенной тарелкой блинов, и он набирал данные быстро как мог.

— Лукреция, — продолжала Телия, — взвилась под потолок, когда увидела счет. Если еще учесть счета за повестки, которые пока туда не вошли…

— А ты потеряй их в сети на денек-другой, — попросил, продолжая печатать, Джосс. — Очень тебя прошу. Заклинаю всеми святыми.

— Ага, а у меня появится дырка в пенсионной страховке. И еще уволят на фиг.

— Честно говоря, нет. Если от этого будет какая-нибудь польза, мы сэкономим себе несколько недель работы. Это все абсолютно законно.

— А если нет… — Телия вздохнула. — Знаешь, если Эван раздал в качестве взяток шесть тысяч триста кредов, то ты, как я думаю…

— СКОЛЬКО?

— Тихо. Все в порядке. Ты собираешься делать дело или как? Я же должна получить данные. Ты ведь так трясешься над ними…

— Вот, — сказал Джосс и запустил программу корреляции. Экран погас и несколько секунд был темным.

— Что-то должно уже появиться, — тревожно проговорил Джосс.

Телия фыркнула ему в ухо.

— Ага, ты закачал туда такую кучу данных, что можешь пойти и спокойно пообедать.

Джосс выпил еще стакан чаю с вареньем и посмотрел на экран. Пусто.

— Сломал я его, что ли, — пробормотал он.

— Так тебе и надо, — сказал она. — Загнать такую кучу в такой маленький компик…

На экране возник небольшой список имен.

Джосс дважды прочел его. У него глаза полезли на лоб.

— Боже мой… — выдохнул он.

— Скачивай же, ради бога! — взвилась Телия.

Он ткнул в нужную клавишу и сел, уставившись в экран.

— Ты это искал? — спросила Телия. — Джосс, проснись! Луна вызывает Джосса!

— Сесил Т. Йенсен, — тихо сказал он. — Посмотри на этот счет.

— А кто это? — Повисло молчание. — Черт! У него наверняка на Марсе девушка!

— Он пилот шаттла, — радостно сообщил Джосс. — Один из тех, с кем я говорил вчера. Приятнейший человек, скажу тебе!

— Но если он ворует данные, то почему таким образом, а не используя какую-нибудь защищенную линию через шаттл?

— Прячется на самом виду! — объяснил Джосс. — Или действительно не знает, как безопасным образом осуществить передачу с шаттла, чтобы ее не засекли. По крайней мере, при помощи обычных систем связи…

Джосс пометил это имя, набрал другую комбинацию кодов. Экран снова потемнел, на сей раз не так надолго, затем появился более полный перечень телефонных разговоров Йенсена.

— Смотри, все звонки — на Луну, — сказала Телия.

— А теперь посмотри в конец расчетной информации, — откликнулся Джосс. — Доступ в систему закрыт. Очень интересно.

Джосс еще глотнул чаю.

— Хотелось бы мне под этим углом посмотреть его банковскую расчетную информацию, — сказал он. — Это должно оказаться очень интересным. И поскольку его доступ сейчас закрыт, то если он попытается передать что-то еще, мы возьмем его на месте. Он должен будет воспользоваться чьим-то телефонным номером или компьютером…

— Или шаттлом, — добавила Телия. — Ой, Джосс, посмотри-ка, кто отменил код доступа! Мистер Дезинфекционист!

Джосс посмотрел в низ страницы.

— Код отменен, — сказал он. — Последний запрос недействителен… — номер служащего отдела связи станции и, наконец, имя. М. ПРЗНО.

Джосс задумчиво улыбнулся.

— Возможно, совпадение, — предположил он.

— Поспорим! — возразила Ти.

Джосс покачал головой, скачал Телии содержимое экрана и очистил его.

— Ты все получила?

— Загнала в постоянную память. Послать копию Лукреции?

— О да, пожалуйста, — сказал Джосс, потирая руки. — А где Эван?

— Опять где-то внизу. Он оставил мне карту.

Карта появилась на экране Джосса. Это был еще один нейтральный район, очередная забегаловка, где банды встречались и улаживали дела.

— Ладно, — проронил Джосс, — будь так добра, скажи ему, чтобы он связался со мной.

— Не задирай нос, — подколола его Телия.

Джосс хмыкнул и подозвал официанта.

* * *

Он нашел Эвана шестью уровнями ниже. Тот сидел у стены бара неподалеку от ферм. Бар выходил в неопрятный коридор с низким потолком. Кто-то выкрасил его в черный цвет и разрисовал флуоресцентными звездами. Эффект получился невероятно удручающий, особенно в тех местах, где «небо» облупилось. В баре наверняка было так же тоскливо и, наверное, так же темно, как в угольной шахте, насколько ее представлял себе Джосс. «Может, потому Эвану тут и нравится», — подумал он.

Эван сидел у стены с пивом в руке. Рядом с ним — двое с одной стороны и трое с другой — пятеро людей с нижних уровней, причем каждый из них дал бы Плясуну фору. Одно существо из пятерки, непонятного пола, было чем-то вроде человекотигра, все в шерсти и полосах да еще и в меховой набедренной повязке. Другой был чернокожим, но не от природы, а просто крашеный, причем даже внутренность рта была выкрашена в черный. Остальные трое были более-менее похожи на Плясуна — те же яркие тряпки и еще более замысловатые шрамы. Один из соседей Эвана, судя по формам, женщина, по лицу вообще не определялся. Глаза ее были спрятаны между коническими выступами плоти, что делало ее смутно похожей на варана. Голова была выбрита и покрыта рельефным цветным узором.

— Привет, — сказал Джосс. Эван ответил ему, подняв стакан.

— Мой напарник, — сообщил собравшимся Эван. — Что будешь, Джосс?

— Пиво…

Один из пяти кивнул и исчез в темноте бара. Джосс глянул на Эвана и спросил:

— Говорил нынче с Ти?

— Да, — ответил Эван с азартным блеском в глазах. — Потом. Это Лала, Кракау, Бочка, Морри. В баре Сивни.

— Рад, — ответил Джосс и сел рядом с Кракау, тигрочеловеком, и Бочкой, женщиной с глазами ящерицы.

— Эти дамы и господа, — продолжал Эван, — пришли по нашей… рекламе.

— Наемники?

— Работаем на того, у кого много бабок, — ответила Бочка неожиданно мягким грудным голосом. Она с интересом глянула на Эвана.

Он ласково посмотрел на нее в ответ.

— Мы разве еще не договорились? Вроде бы все уже улажено.

— Не уверена, — возразила Бочка. Появился Сивни с пивом для Джосса. Все замолчали, пока Джосс не сделал первый глоток — видимо, это был такой странный знак вежливости. Затем Бочка сказала: — Я не понимаю, чего ты хочешь… и во что мы все вляпаемся.

Эван отпил пива и заявил:

— Это мое дело. Особенно при таких ценах.

— Мы просто не хотим, чтобы нас перерезали, когда мы станем тебе не нужны, — неожиданно звонким сопрано произнес Кракау.

— Мои гарантии уже переданы Космической полиции, — мягко ответил Эван. — И их не осмелятся нарушить даже здешние копы. Вы достаете мне нужную информацию — или человека — и не пожалеете.

Повисло молчание — знак согласия, пусть и неохотного.

— Когда? — спросил Эван.

— День, — ответила Бочка. — Или два. Награда — за каждого?

Эван кивнул.

— Сделаешь — получишь.

— Лады, — сказала Бочка. Все пятеро кивнули Эвану и Джоссу и растворились в темном грязном коридоре.

Эван смотрел им вслед почти ласково.

— Нервные ребята, — сообщил он.

— Куда им до меня, — отозвался Джосс. — Что тебе рассказала Ти?

— Обо всем, что ты нашел. — Эван глотнул пива, с улыбкой посмотрел в стакан. — Напарник, ты знаешь свое дело, честное слово!

Джосс даже застыл от неожиданности. Затем вздохнул и спросил:

— С чего ты так расщедрился?

— Я еще народу нанял. Похоже, мы подбираемся к очень интересному делу. Эти ребята принадлежат к банде, о которой упоминал Плясун, — к Тикерам. Из них очень мало кто работает как курьер, передающий наличные. Вообще-то нам следует поделиться добытой информацией с местной полицией, когда покончим с нашей работой. За исключением информации о наших осведомителях. Половина организованной преступности здесь развалится, если ты пару раз накроешь передачу денег. А еще, — Эван снова улыбнулся, — я пристроил ту штучку, которую дал нам Тревор, у Прзно. В свете того, что тебе удалось обнаружить, это будет весьма интересно.

— Жаль, что у Тревора нет еще одной такой штуковины, — сказал Джосс. — Для Йенсена.

— А где он?

— Сейчас на Земле, пересиживает ночь. Завтра полетит назад.

— Хорошо. — Эван допил пиво и поставил стакан рядом с остальными, выстроенными в линию вдоль стены. — Мы можем только ждать. Наш шпион появится завтра поутру. И тогда…

— Увидим, — сказал Джосс. — Но это ожидание… Временами мне просто хочется кого-нибудь пристрелить.

Эван рассмеялся.

— А я-то думал, ты любишь решать все логическим путем. Не желаешь занять у меня мои доспехи?

Джосс негромко хохотнул и сказал:

— Идем-ка поужинаем.

* * *

Вечером Джосс, как и намеревался, отправился в отдел связи на очередное дежурство. Прзно в эту смену снова работал, согласно расписанию. На сей раз держался он холодно, словно преодолел свой страх перед Джоссом. Джосс, со своей стороны, бесцельно слонялся по отделу, заглядывая через плечо тому или другому, но не приближался к Прзно, поскольку тот явно ничего особенного не делал. У Джосса снова заболел желудок от местного чая, но на сей раз он подготовился — у него было достаточно таблеток, чтобы хватило на несколько дней. Вторую часть смены он старательно изображал из себя усталого до чертиков копа, положив ноги на стол и решая на экране кроссворды. Утро прошло без событий. Джосс попрощался и вернулся в «Хилтон». Эван все еще спал. Джосс пожал плечами — этот человек умеет засыпать на месте — и отправился вниз на завтрак.

Когда он покончил с едой и пошел к выходу, один из клерков у конторки приема окликнул его:

— Офицер!

— Да?

— Вам тут послание, сэр.

Клерк скользнул в дверь офиса за конторкой и передал Джоссу маленький пухлый пластиковый конвертик. Джосс поблагодарил и пошел прочь, чуть улыбаясь. Он не стал открывать конверт. Внутри был твердый круглый предмет.

Джосс поднялся к себе и тихонько постучал в дверь Эвана.

— Давай вставай, — сказал он и пошел к себе. Поставил ноутбук в режим детектирования «жучков» и проверил все углы.

Через несколько минут в комнату ввалился Эван в кошмарном кашемировом халате, которым Джосс тайно восхищался.

— Ах какой шикарный прикид! — сказал он, когда Эван шлепнулся в кресло.

— Отвяжись, — буркнул Эван. — Ты знаешь, когда я вчера лег?

— Начхать. Посмотри-ка сюда!

Джосс отложил ноутбук, сломал печать на конверте и вынул маленький радиочастотный «жучок».

— Поглядим, — сказал он, открывая одну из панелей на его боку. — Обычного поверхностного контакта хватит?

— Должно хватить.

«Жучок» прилип к металлокремниевой пластине.

— Ну, начнем, — сказал Джосс и сел за клавиатуру, приказав выделить процедуру, с помощью которой «жучок» выдает свое содержимое, и затем подсоединился к компьютеру Космической полиции. Ти на вызов не ответила, но это не смутило его. Он свяжется с ней потом, а сейчас ответил один из ее сменщиков, Ивар.

— Как дела? — спросил он Джосса.

— Все лучше и лучше. Ивар, я не уверен, что мы сможем сохранить это в ноутбуке…

— Проблемы?

— Нет, не с компом. Ти тебе расскажет. Просто скопируй то, что мы послали, и спрячь где-нибудь в безопасном месте. Готов?

— Открыл файл.

Джосс приказал ноутбуку показывать на экране любой сигнал, поступающий от «жучка», и набрал код разгрузки памяти.

Некоторое время ничего не происходило, и Эван обеспокоенно глянул через плечо Джосса на экран:

— Сломался?

Джосс не сводил глаз с пустого экрана.

— Или Прзно как-то умудрялся «глушить» его?

— Не торопись.

Джосс немного подумал, затем попытался сделать по-другому. Приказал ускорить процесс разгрузки. Еще несколько секунд ничего не происходило, затем экран вдруг ожил и начал с бешеной скоростью выдавать информацию — страницу за страницей.

— Ой-ой! — взвыл Джосс и снова замедлил процесс. — Запись шла в реальном времени, вот в чем проблема, — бросил он через плечо Эвану. — Надо просто приказать «жучку» пропускать пустые страницы.

Пришлось еще несколько секунд повозиться с клавиатурой. Потом ноутбук снова начал выдавать информацию. Джосс нажал паузу, чтобы просмотреть первую страницу, и увидел, что это обычная процедура входа в систему связи. Он снова запустил процесс.

Еще несколько страниц. Это были меню станционных коммов с запросом оператору Прзно о назначении рассылки, очередности, объему данных, которые следовало запаковать в отдельный пакет. Они смотрели, как на экране появляются слова, которыми Прзно задавал машине инструкцию. Скорость набора становилась все выше и выше.

— Смотри-ка, — заметил Джосс, — вошел наконец в свой ритм. Наверное, сто двадцать слов в минуту.

— Ты просто завидуешь, вот и все, — подколол его Эван.

— Ай, да заткнись!

Данные шли страница за страницей. Некоторые были с помехами — случайные записи излучения соседних компьютеров, поскольку Прзно переходил с места на место.

Затем он возвращался к своему терминалу или работал на другом — и сигнал снова становился чистым и сильным. Но пока ничего криминального обнаружено не было. И вдруг внезапно все переменилось. В середине множества данных для одного из спутников связи Земли они увидели длинный ряд каких-то непонятных значков, с виду помехи помехами. Этого добра было на целый экран. Через секунду все исчезло. Экран снова показывал мастер-меню отдела связи. Передача данных продолжалась обычным порядком.

Джосс с Эваном переглянулись.

— Ты что-нибудь понял? — спросил Эван.

— Ничего. Но, могу поспорить, Ти сумеет с этим справиться… или один из ее приятелей, аналитиков или шифровальщиков. — Джосс чуть усмехнулся. — Ивар, — сказал он, — позаботься, чтобы эта абракадабра и все на нее похожее было помечено в вашем отчете для Телии. Пусть она обратит на них внимание. Она знает, что искать.

— Так точно, босс. Еще указания будут?

— Оставайтесь на связи, пока не скачаете все данные. Это настоящая бомба, и я не хотел бы потерять эту информацию, нажав не на ту кнопку.

На том конце послышалось хихиканье, но комментариев не последовало. У Эвана был озадаченный вид.

— Телия, — проворчал Джосс, — считает, что я совершенный болван и, кроме велосипеда, справиться не смогу ни с какой машиной. Она зовет меня «технобалдой».

Эван рассмеялся.

— Не похоже на тебя.

Данные все появлялись и появлялись. Затем последовал перерыв. Длинный.

— Обедать пошел, — прокомментировал Джосс. За это время на экране пару раз промелькнула какая-то абракадабра. — Хмм… — протянул Джосс. Но Эван посмотрел попристальнее и сказал: — Нет… я с таким «жучком» уже дважды работал, и проблему составляла как раз неверная интерпретация. Видишь, как повторяются буквы? Если все это представить в графическом виде, ты получишь синусоиду. Это излучение микроволновой печи.

Джосс рассмеялся.

— Век живи — век учись…

— Такая штука однажды чуть не испортила все результаты отличного наблюдения, — сказал Эван. — Тогда мы были в Богсайде…

Снова данные, другой вход в систему, другой запрос — доступ к публичной системе связи. Почему не к станционной системе?

— Проверяет почтовый ящик? — спросил Эван.

— Возможно.

Они следили, как Прзно набирает номер ящика и пароль. Там было несколько посланий, совершенно обычных счетов. Один из местной бакалеи, другой за прокат каких-то развлекательных дискет и послание, судя по коду отправки, вроде бы с общественного терминала, с платного ящика, а не с личного. Прзно проигнорировал два первых послания, но приказал машине открыть третье.

Там была только одна строка:

«ЗАВЯЗЫВАЙ, ИЛИ ТЕБЕ КОНЕЦ»

Джосс и Эван переглянулись. Слова некоторое время оставались на экране, словно Прзно сидел, тупо пялясь на них. Затем он приказал стереть послание — ответить он не мог.

Снова пауза. Затем Прзно закрыл ящик и вернулся в систему станционной связи, на сей раз запустив стандартное меню проверки самой системы. Долгое время шла проверка.

Просмотр записи подходил ко времени смены персонала, когда в комнате ожил экран внутренней гостиничной связи.

— Да? — спросил Эван.

— Внизу для вас посылка, офицер. И… мгм… ну, тот, кто ее доставил, ждет ответа.

— Будьте добры, принесите ее сюда, — сказал Эван. — Не хочу, чтобы… почтальон ждал слишком долго.

— Белье? — спросил Джосс.

— Нет. Я стираю сам. Просто я взял на себя смелость, — сказал он, — попросить одного из наших юных друзей с нижних уровней оказать мне эту любезность. У них есть чудесное маленькое видеооборудование. Наверняка у кого-то сперли, но сейчас это не наше дело, и в любом случае срок давности мог уже истечь. Ну я и решил, что неплохо было бы иметь, кроме электронной, еще и видеозапись вечерних событий. И мы будем это делать, пока не отпадет необходимость.

— Хорошая мысль.

— Попытаюсь, — откликнулся Эван. — Очень интересное послание. То, последнее.

В дверь постучали.

— Войдите, — сказал Эван. Вошел один из служащих регистрации отеля с другим пакетом. На сей раз пакет был куда более своеобразным. Он был завернут в дешевое полотенце из общественного туалета. Служащий отеля нес его так, словно тот вот-вот взорвется или заразит его какой-то сомнительной болезнью.

— Спасибо, — улыбнулся ему Эван. — Пожалуйста, передайте это курьеру, — он протянул полусотенную. — А это вам, — он дал служащему еще полсотни.

Тот горячо поблагодарил Эвана и заторопился прочь.

— Слушай, а мы не слишком разбрасываемся деньгами? — спросил Джосс.

Эван спокойно улыбнулся, разматывая полотенце.

— Деньги Лукреции служат хорошему делу, — ответил он. В полотенце оказалась маленькая видеокассета вроде тех, что любят вставлять в камеры туристы. Он посмотрел на ноутбук. — Тут уже все?

— Почти, — ответил Джосс. Он ждал, когда закончится перекачка данных. Еще данные — проверка компьютеров связи. Все вроде бы шло в рабочем порядке. Затем Прзно вышел из системы, и на экране побежали помехи с других терминалов, мимо которых он проходил.

— Все, — сказал Джосс. — Получили, Ивар?

— Все в памяти.

— Ждите еще. Сейчас будет видео, — добавил Эван. — PDRC формат.

В импланте послышался тихий звук работы на клавиатуре.

— Готово.

Эван снял «жучка» с ноутбука и нажал пару клавиш. На экране появилось видеоизображение. Не очень хорошее — на ноутбуке передача цветов никогда не была особо качественной — и зернистое из-за плохого сигнала. Изображение сопровождалось звуком, как будто кто-то бормотал себе под нос, не слишком хорошо понимая, как работать с этой механикой. У снимавшего дрожали руки, но не слишком сильно, так что изображение не искажалось. Это был дом-башня на одном из верхних уровней. Окно во всю стену на нижнем этаже. Шторы отсутствовали. Помещение было обставлено в современном стиле, хотя и несколько сумбурно. Кто-то сидел у окна с чашкой кофе за столиком, заваленном книгами. Внезапно он выпрямился и прижал что-то к лицу. Это был маленький ингалятор, как у астматиков.

Через секунду человек положил ингалятор, встал и появился в поле зрения камеры. Это был Прзно.

— В его медицинской карте есть что-нибудь насчет проблем с дыхательной системой? — тихо спросил Эван.

— Ни слова. Ни единого словечка, — ответил Джосс. В голове его бешено проносились разные мысли. Если то, о чем он подумал, окажется правдой…

Камера задрожала, послышался шорох, словно кто-то отложил ее в сторону, экран потемнел, но не окончательно. Через пару секунд снова появилось изображение — на сей раз изнанки потрепанного пиджака.

— У этой штуки хорошие дистанционные линзы, — заметил Джосс.

— Будем надеяться, что после пребывания под полой у этого парня они останутся в прежнем состоянии, — откликнулся Эван.

Прошло еще несколько минут. Затем внезапно картина сменилась, как будто кто-то выхватил камеру и направил ее на двух мужчин, один из которых только что покинул жилой квартал и находился на полпути к небольшой садовой террасе, направляясь к ближайшему тротуару. Камера засекла момент, когда к нему подошел другой мужчина и что-то торопливо сказал ему на ухо. Камера была слишком далеко, чтобы расслышать слова, а оператор не рискнул подходить ближе. Были слышны только особенно громкие слова, перекрывавшие звук дыхания того, кто снимал.

— …гребаный… не могу… нужно прямо сейчас, я не могу…

Голос становился все громче. Первый мужчина, Прзно, пытался отвязаться от второго, но тот бросился за ним, схватил за руку. Прзно стряхнул его руку.

— …все вверх дном… — почти выкрикнул второй, затем попытался взять себя в руки, снова вцепился в Прзно, рванул его к себе. На сей раз Прзно не удалось вырваться. Второй сказал что-то очень тихо, так что камера не зафиксировала. Прзно заговорил. Он произнес всего несколько слов, которые тоже невозможно было расслышать. Второй отпустил Прзно не то чтобы нехотя, но так, словно передумал что-то делать…

Камера следила за Прзно. Второй человек исчез из поля ее зрения.

— Черт, — тихо выругался Джосс, — черт, черт!

— В чем дело? — спросил Эван.

— Второй, — ответил Джосс, — был наш приятель Сесил. Пилот шаттла. Черт, была бы вторая камера…

Глаза Эвана вспыхнули.

— Да, — сказал он, пока они смотрели на экран, глядя на удаляющегося Прзно. — Ладно, сейчас уж ничего не поделаешь.

Прзно шел к зданию связи. «Юный друг» Эвана сопровождал его до самого входа. Прзно ни разу не оглянулся по сторонам. Когда он вошел в здание, камера снова скрылась под пиджаком снимавшего. Эван задумчиво рассматривал фактуру подкладки.

— Надеюсь, — сказал он, — что мой парень потратит часть той полусотни кредов, что я ему дал, на новую одежду. Эта того и гляди расползется.

— Этот пиджак и есть новый, — возразил Джосс. — В этом году снова в моде потертая ткань.

Эван вздохнул.

— Избави меня боже от гонки за модой!

— Да, — согласился Джосс. — Сьют у тебя пошит в классическом стиле…

Эван фыркнул и снова вернулся к экрану. Шорох, звук шагов. Затем камера снова вынырнула наружу, уже на некотором расстоянии от здания отдела связи. Она была наведена на тот этаж, где работал Прзно, но сквозь окно было видно только его фигуру, склонившуюся над терминалом, и работал он все быстрее, быстрее и быстрее…

Затем кассета кончилась, и экран потемнел.

Джосс посмотрел на Эвана.

— Скорость просто обалденная, — сказал он. — Готов поспорить — он на игле.

Эван медленно кивнул.

— Вопрос сейчас в том, — отозвался он, — случайно ли наш герой принял дозу? Или это совпадение? Или тут нечто большее?

— Что-то настолько большее, что из-за этого решились убить Лона, — предположил Джосс. — Думаю, ты прав. Но что именно?

Он осекся.

— Мы зашли в нашем расследовании намного дальше, чем Лон, — сказал Эван. — Он тоже разговаривал с пилотами шаттлов, как ты. Он побывал в отделе связи. Вопрос в том, увидел ли он то же самое, что и мы? На верном ли мы пути?

— Если на верном, — мрачно проронил Джосс, — то нас пора резать. Я намерен все время носить свой защитный комбинезон. И, будь я на твоем месте, не вылазил бы из брони. Какое бы впечатление это на других ни оказывало.

Эван кивнул. Лицо его было задумчивым.

— У меня появилась для тебя идейка, — сказал он. — Может, этот парень ворует информацию, чтобы платить за наркотики?

— Ты слышал, что я говорил о защите?

— Да, пресвятая дева, да! — раздраженно ответил Эван. — Я хочу знать, как во все это вляпался пилот? Неужто весь этот мусор, что мы видели, — лишь для отвода глаз? Неужели информацию воруют именно через шаттл?

— Или, — сказал Джосс после минутного раздумья, — тут творится нечто более важное? Например, торговля наркотиками, а кража информации — на втором месте?

Эван вынул видеокассету, повертел ее в руках.

— Знать бы, как это все происходит, — сказал он. — На Земле наркотики не слишком распространены. Стало быть, их производят где-то еще.

— На Луне? На орбите?

Эван кивнул.

— Стало быть, нам нужно посмотреть, как их доставляют оттуда. Думаю, на Луне это уже замечено. Несомненно, вскоре они будут поступать на Землю в больших количествах, если дело выгорит. И если Лон близко подобрался к тем, кто это делает, то тут замешаны такие деньжищи, что из-за них могли убить и космополицейского. — Он нахмурился. — Тут суммы покрупнее, чем от промышленного шпионажа.

— Думаю, — сказал Джосс, — что нам надо поговорить с таможенниками. Сам понимаешь, втайне.

— Мне тоже не хотелось бы кончить в крематории, — сказал Эван. — Мамочка завещала мне умереть в собственной постели.

— Проблема одна, — сказал Джосс, — вдруг кто-нибудь из таможенников тоже замешан в этом деле? Такое прежде бывало.

— Грязная мысль, — откликнулся Эван. — Но сейчас это не имеет значения. Не будем создавать лишних проблем. Разве что… Короче, что ты думаешь?

— Это не Пат Хиггинс, — заявил Джосс с полной уверенностью. — Но у него работает много народу. И платят им не ахти.

Эван встал, снова завернулся в халат.

— Не думай сейчас об этом. Молочная кислота и низкий сахар в крови доведут тебя до нервного срыва. Иди и поспи.

— А ты куда? — спросил Джосс.

— Сделаю несколько вежливых звонков. Ничего опасного, честное слово.

— Свежо предание, — буркнул Джосс, но спорить не стал. Ночь была долгой, он насмотрелся всякого, и теперь его охватила сильная усталость. Он пошел к себе, закрыл дверь, упал на кровать и тут же заснул.

* * *

Разбудил его через несколько часов назойливый визг телефона. Джосс, моргая, уставился на хроно, тихо выругался и перекатился на другой бок, уставившись в потолок.

— Да, — сказал он. — О’Баннион на связи.

— Тебе пора вставать, — послышался голос Эвана.

— Я и так уже встаю, — ответил Джосс, садясь на кровати и протирая глаза. — Нужно идти следить за ночной сменой.

— Уже нет.

— То есть?

— Давай лучше сюда. Четырнадцатый остров.

Это был тот самый остров, на котором располагался квартал, где жил Прзно.

— Господь зовет, Бэтмен, — тихо сказал Джосс. — Иду.

— Что? — спросил Эван и, вздохнув, прервал связь.

Джосс натянул форму, посмотрел на защитный комбинезон, вздохнул и отказался влезать в него. «Чтобы черт побрал всех этих пиарщиков», — подумал он, но делать было нечего. Коп, у которого вид такой, словно он чего-то опасается, работает неэффективно, что бы он сам ни думал. Он схватил ноутбук и пошел прочь.

Или пошел было. Поскольку, чуть приоткрыв дверь, он увидел грязный клочок бумаги, упавший к его ногам. Джосс осторожно развернул бумагу. «РАЗГОВОР», — было написано там по-детски корявыми заглавными буквами. Под словом стоял значок, в котором он узнал татуировку, украшавшую запястье Плясуна. Он осторожно сунул записку в карман и пошел по коридору.

Передняя часть четырнадцатого острова была забита людьми — любопытными зеваками и местными копами, стоявшими тут и там и изображавшими бурную деятельность. Над ними возвышался в своей броне Эван, и от этого они казались еще более бесполезными, чем на самом деле. Копы столпились у входа в квартал, не давая людям выйти наружу (или войти), — через стеклянные стены нижних этажей было видно, как обозленные жильцы пытаются выйти, а полицейские их не пускают.

Джосс пошел прямо к группе у дверей. Все местные полицейские, как один, злобно воззрились на него. Джосс в ответ мило улыбался и кланялся.

— Сдается, тут случилось нечто несвоевременное? — спросил он у Эвана.

— Да уж, — ответил Эван и повернул к двери. Вошли они вместе.

Футах в двадцати от дверей они увидели Прзно, лежавшего, скорчившись, на террасе. Его застрелили из игломета, причем всадили не один заряд. По меньшей мере сотня металлических иголочек длиной в дюйм и толщиной в два человеческих волоса торчали из его лица и верхней части тела. Нейротоксин, которым они обычно были заряжены, сделал свое дело. Яд кобры не сумел бы убить Прзно быстрее, поскольку ни одна кобра не смогла бы сделать так, чтобы последние несколько секунд жизни он ощущал, как его глаза вытекают из крошечных дырочек, проделанных иглами, вошедшими до самой сетчатки.

Других повреждений, по крайней мере видимых сразу, не было. Его домашний комбинезон был цел. Рядом с убитым на полу лежал пустой кошелек и пакет из бакалейного магазина — он явно ходил за покупками.

Джосс посмотрел на труп и покачал головой.

— Кто-нибудь видел убийство? — спросил он, глядя на местных полицейских.

Четверо ближайших к нему офицеров заговорили все сразу. После некоторого разбирательства Джосс понял, что было пятеро или четверо свидетелей. В описании внешности убийцы они не сошлись, но все они — из входящих или выходящих жителей — видели, что Прзно шел к лифту в центре здания. Убийца выскочил из-за маленького киоска с прохладительными напитками — киоск был тогда закрыт — и потребовал от Прзно деньги. Нападавший был в темном, на голову натянут черный капюшон, вот и все, в чем сходились свидетели. Они также сходились в том, что Прзно уронил пакет, поскольку был перепуган, затем с трудом открыл кошелек и отдал убийце деньги, которых было там не более нескольких кредов. Тогда грабитель застрелил его, выстрелил несколько раз, как и предполагал Джосс, и пригрозил свидетелям. Они бросились на пол или с воплями побежали к лифтам. Но никто не видел, куда делся убийца.

— А где они сейчас? — спросил Джосс у ближайшего полицейского.

— Их там, внизу, допрашивают.

— Мы бы тоже хотели с ними поговорить, — сказал он, — после того, как вы закончите. Пожалуйста, дайте нам знать. — Он вежливо раскланялся с остальными офицерами и вышел следом за Эваном.

Эван опустил забрало — к Джоссу повернулась безликая маска.

— У меня такое чувство, — сказал он, — что дела теперь будут разворачиваться очень быстро.

— Похоже, ты прав, — согласился Джосс, вытаскивая из кармана клочок бумаги. — Вот, смотри.

Эван взял клочок бумаги и взглянул на каракули.

— Это наш приятель Плясун, — сказал он.

— Я так и подумал.

Они направились к тротуару.

— А пока, — предложил Джосс, — пойдем-ка поговорим с Сесилом-пилотом.

Внутри шлема сьюта раздался тихий смех.

— Ты думаешь, он связан с этим убийством?

— Возможно, не напрямую. Но заслуживает внимания. Он мог нанять убийцу, чтобы избежать неприятностей.

Эван кивнул на ходу.

— С виду очень похоже на ограбление. Стало быть, кто-то хотел, чтобы это было похоже на ограбление… или это действительно было ограбление.

— И ты готов поспорить? — сказал Джосс. — Какое любопытное совпадение — как только мы начали за ним следить, тут его и убили.

Когда они дошли до тротуара, Эван мотнул головой. Забрало поднялось, открывая немного озадаченное лицо.

— Возможно, что и нет, — сказал он. — Но, Джосс, мотивы! Если человека допрашивали, это еще не повод его убирать!

— Разве что кто-нибудь подумает, что его того и гляди арестуют и он расколется.

— Ты имеешь в виду кого-то, замешанного в контрабанду.

— Или в наркобизнес.

Эван стоял в задумчивости, скрестив руки.

— Должен сказать, что последнее кажется более правдоподобным.

— Я тоже так считаю. — Джосс стоял молча, пока тротуар пронес их через воздушный барьер к началу сельскохозяйственной зоны. Он посмотрел на золотое море пшеницы, волнующееся под искусственным ветром. — Я имел в виду оружие, — сказал он наконец. — Таких штук у мелких бандитов нет.

— По меньшей мере обычно нет, — Эван посмотрел на поля, вскоре уступившие место виноградникам, над которыми были протянуты дополнительные линии освещения, чтобы ускорить созревание. — Итак, кто бы это мог быть? Поставщик? Или убийцу подослал кто-то, стоявший над поставщиком?

Джосс покачал головой.

— Надеюсь, выясним.

Напарники несколько раз переходили с одного тротуара на другой, направляясь к той забегаловке, где они впервые встретились с Плясуном и где Эван завербовал своих первых курьеров. Сейчас там было очень спокойно — снаружи ни души.

— Думаю, рановато для толпы, — сказал Джосс.

— Вероятно, — отозвался Эван, когда они входили в темный проем забегаловки. Там сидело всего несколько человек. С обычным изумлением или чуть ли не ужасом они уставились на Эвана. Пара из них попыталась сделаться как можно меньше, сгорбившись изо всех сил.

— Два пива, — сказал Джосс, глянув на Эвана. Бармен обслужил их с непроницаемым видом, но когда Джосс отвернулся, Эван заметил, как тот снова тревожно нахмурился.

Они вышли и снова сели за столик у двери, прислонившись спиной к стене.

— Боюсь, шеф малость нервничает при виде нас, — проговорил Джосс, отпивая из стакана.

— Я не стал бы его винить, — сказал Эван. — Если бы кто-то в танке въехал в мой бар, я тоже был бы очень рад, когда он убрался. И если бы он опять вернулся, я захотел бы как можно скорее увидеть его спину. Танки притягивают…

Когда Эван поставил стакан, тот разлетелся.

Джосс нырнул в сторону и спрятался под ближайший стол, выхватывая «ремингтон», а Эван встал, отшвырнув в сторону стол, за которым они только что сидели. Забрало шлема упало, и Эван вскинул руки, резко повернувшись. Снова выстрелы — безошибочно узнаваемый треск бластеров. «Какая прелесть», — подумал Джосс, изощренно ругая себя и клянясь больше не обращать внимания на пиар, как бы ему ни было стыдно. Он повернулся поудобнее и прикинул, откуда стреляют.

Это было трудно определить. Забегаловка выходила на длинную террасу, дальше остров обрывался вниз, так что оттуда стрелять не могли. А вот справа или слева — пожалуйста. Возможно, стреляли с двух сторон. Справа обзор был лучше — по крайней мере, там было меньше столов. Джосс прицелился между ножками столов и, хотя никакого движения не заметил, выстрелил в ту сторону…

Слева нашел свою мишень Эван. Похоже, он решил вернуть должок натурой. Джосс услышал двойной звук вращающихся механизмов, тихий синхронный вой, внезапно оборвавшийся. Затем послышался звук, очень похожий на проливной дождь, обрушившийся на жестяную крышу дома, — хотя Джосс видел очень мало гроз и еще меньше жестяных крыш, разве что в старых видео. Двойной пистолет взревел, и металл разнес стену в клочья. Что-то вывалилось из стены, побежало, упало — но это не спасло беглеца. Вращательный механизм был устроен так, что выстрелы ложились не по прямой, а по эллипсу, накрывая поле вероятности. Нападавший как раз и влетел в это поле, и его просто разнесло, как до того стакан Эвана. Несколько клочьев, не попавших в поле огня, остались целыми и упали на землю — стопа и кусок головы.

Эван повернулся, выискивая очередную цель. Джосс заметил ее первым. Справа кто-то, низко пригибаясь, пытался стрелять. Опять треск, на сей раз ближе. Тот, справа, был вооружен автоматом, который бил короткими очередями. «Вот-вот, — подумал Джосс, — у тебя может быть отличный прицел, электроника и все такое прочее…» Он прицелился и нажал спуск. Пуля попала как раз в локоть стрелявшего. Тот подскочил, автомат отлетел в сторону, другая рука дернулась. «А вот как тебе понравится это?» — подумал Джосс и точно всадил вторую пулю в другой локоть. Убийца завопил и нырнул в укрытие.

Тишина. Эван стоял в своих доспехах, осматриваясь, словно выискивал того, кто осмелится ее нарушить. Послышался шорох, как будто кто-то, превозмогая боль и истекая кровью, пытается отползти в коридор, идущий прочь от забегаловки. Всхлипы вскоре затихли вдалеке.

Джосс выполз из-под стола, отряхиваясь от пыли. Это было практически бесполезно. Он был весь в пиве, и теперь от него несло, как от пивоварни. Бедро жгло. Он с удивлением посмотрел вниз и увидел осколок стекла, торчавший из ноги. Он осторожно вытащил его и отбросил в сторону. Эван вернулся и начал ставить столы на место.

— Что ты говорил о танках? — спросил Джосс после пары безуспешных попыток стряхнуть с себя пыль и мусор. — Ты хотел сказать, что место, куда съезжаются танки, притягивает то, что по этим танкам стреляет?

— Надо будет следить за языком, — сказал Эван, поднимая забрало. Он поставил очередной стол и скамью, что была рядом с ним, проверил, не залиты ли они пивом. Затем сунул голову в дверь и весело крикнул:

— Еще два пива!

Джосс сел, тяжело дыша. Эван сел рядом с совершенно невозмутимым видом. Джосс разозлился.

— Ты когда-нибудь потеешь?

— В этой штуковине стараюсь не потеть, — ответил Эван. Надо отдать справедливость, он слегка задыхался. — Но, должен признаться, пульс у меня малость частит. — Он сглотнул. — Отличная была перестрелка.

— Он пролил твое пиво, — сказал Джосс. — Или его приятель. Я разозлился.

— Напомни, чтобы я не пролил твое.

— Ага.

Второй заказ появился чрезвычайно быстро.

— Шумные у вас соседи, — спокойно сказал Эван бармену, когда тот появился с пивом.

Бармен что-то проворчал и пошел прочь, глянув, однако, на осколки стекла в нескольких ярдах от них. Остатки стены были заляпаны ярко-красным. По большей части красным, за исключением серых и белых клочьев чего-то, прилипшего к ней.

Эван покачал головой, глядя на все это, затем поднял стакан и на сей раз немного подождал, прежде чем выпить. Ничего не произошло. Он сделал большой долгий глоток и изрек:

— Не рой другому яму, сам в нее попадешь.

— Что? — удивился Джосс.

Эван усмехнулся.

— А, — сказал он, — очко в мою пользу. А теперь рассказывай — что это за Бэтмен такой? Только не говори, что это такой парень из старинных ВВС! Думаю, ты вовсе не это имел в виду.

Джосс рассмеялся и рассказал ему о Бэтмене, пока они занимались пивом. То и дело кто-то из сидевших в баре подходил к дверям забегаловки, выглядывал оттуда и снова нырял внутрь, видя, что Джосс и Эван по-прежнему сидят за столом.

— Все в порядке, — говорил Джосс, — давай иди!

Но никто так и не вышел.

— Нервничают, — заявил Эван, глотнув пива. — Интересно, они знают больше нас или как? — Он поднял голову. — Шаги, — сказал он.

— Я ничего не слышу.

— У меня в ушах микрофоны. Мне кажется…

За углом послышались шаги. Спокойные, неторопливые. Это был Плясун, одетый так же, как прежде. «А есть у него вообще другая одежда?» — подумал Джосс и с удивлением заметил, что его ладонь снова легла на «ремингтон».

Эван сидел, положив руки на стол со вполне мирным видом, если не знать, конечно, что у него спрятано в рукавах. Плясун подошел к ним и сел рядом, но сначала долго смотрел на разрушенную стену и размазанные по ней человеческие останки. Садился он медленно, осторожно, нервно поглядывая на Эвана.

— Мне не хотелось бы думать, — сказал Эван, — что нас тут ждали.

Разукрашенное шрамами лицо Плясуна побледнело.

— Нет-нет, ни в коем случае! — забормотал он.

— Скажи чего поубедительнее, — сказал Эван. — Ладно, не бери в голову. Хотел поговорить? Говори.

— Я… да, — сказал Плясун, совершенно выбитый из колеи. Джосс покачал головой и сунул голову в открытую дверь бара.

— Еще одно пиво, пожалуйста! — крикнул он и повернулся к Плясуну. — Или бренневин?

— Пиво, ликер, что угодно…

Принесли выпивку. Плясун сразу же пролил на себя половину своего пива и сидел, трясясь и глядя на лужу.

— Давай, — сказал Эван. — У них тут нет ушей. Они боятся услышать слишком много. Просто говори потише. В чем дело?

Плясун что-то пробормотал.

— Говори, — спокойно приказал Джосс. — Мисс Уши-Радары, будь она здесь, могла бы тебе это подтвердить, но я не могу.

— Я не все вам тогда сказал, — проговорил Плясун, не поднимая глаз.

— Неудивительно, — ответил Эван, прислонившись спиной к стене. — Стало быть, ты прикарманил наши денежки?

Плясун ошарашенно посмотрел на него, затем воскликнул:

— Нет-нет, вовсе нет!

— Так ты ничего не прикарманил?

— Нет! В смысле, чуть-чуть. Но не все, нет!

— Ну, так в чем дело? — спросил Джосс.

— Дело в том покойнике.

— А, в этом. — Эван сквозь полуприкрытые веки смотрел на стену. — Учебная стрельба, понимаешь ли. Такое случалось и раньше.

— Я не об этом трупе. О другом.

Эван поднял брови.

— Тот, на четырнадцатом острове? — спросил Джосс.

Плясун кивнул.

— Я знал его.

— Да уж, — согласился Эван.

Повисла пауза, во время которой Плясун пил пиво. Затем он вдруг встал.

— Я сказал слишком много. Слухи уже идут.

Эван взял его за локоть и посадил на скамейку.

— Поздно, дружок. Ты уже здесь. Об этом тоже пойдут слухи. Можешь спокойно рассказывать, зачем пришел. Если тебя прикончат, будет обидно погибать ни за что.

— Да, — с жалким видом ответил Плясун, сгорбившись на стуле. Голос его упал до шепота. — Им по фигу. Кучу народа перерезали просто так.

— Или за что-то, — сказал Джосс. — За наркотики.

Плясун поднял голову и посмотрел на Джосса с таким ужасом, что на это было просто страшно смотреть. Под иссеченной шрамами маской сейчас был виден смертельно перепуганный паренек.

— Они чокнутые, понимаете? — сказал он. — Вы делаете не то, говорите не то, причем все сразу! Вы просто мясо!

— Ну, иногда мясорубки ломаются, — возразил Джосс, глядя на развороченную стену. — Поэтому мы здесь. Говори.

— Ты знал того типа, — сказал Эван. — Прзно.

Плясун несколько секунд сидел неподвижно, затем еле заметно кивнул.

— Я ему кое-что передавал, — сказал он. — Имен не знаю. Только лица.

— И забирал кое-что у него. И передавал деньги еще кое-кому, — добавил Джосс.

Плясун снова кивнул.

— Имен не знаешь, — сказал Эван. — Только лица.

Еще один кивок.

— Наверное, ты много кому всякое передавал, — предположил Джосс. Он старался говорить ровно, как если бы общался с самоубийцей, стоявшим на карнизе.

— Некоторым. У одного курьера никогда не бывает много клиентов, — Плясун невесело улыбнулся. — Они говорят, от этого начинаешь задумываться.

— Кто такие «они»? — спросил Эван. — Поставщики?

Кивок.

— А Прзно? Ты мало с ним работал? Много?

— Много. Оптовые поставки.

Джосс задумался — вдруг Мэлори из отдела связи как раз одна из тех, кого снабжал Прзно? Надо будет взглянуть на его дело, возможно, обнаружится кое-какая информация.

— Затем он передавал тебе наличные…

— А я передавал их…

— Другому курьеру, — подхватил Джосс. Он посмотрел на Эвана, думая о том, что люди, которых тот допрашивал, могли через Плясуна иметь связь с поставщиком.

Плясун снова уставился в пиво.

— Мне это больше не нравится, — тихо сказал он. — Сначала-то было неплохо. Хорошие деньги, много выпивки, Тикеры глядят на тебя с уважением… — Он нервно огляделся, затем снова опустил взгляд. — Этот… Прзно… Его шлепнули. Возможно, следующий я. — Он долго молчал. — Я не хочу…

— Понятное дело, — суховато проговорил Эван. — Посмотрим, что мы сможем для тебя сделать. Кто тебя снабжает?

Плясун помотал головой.

— Говори, — сказал Джосс.

— Нет, я не могу, — ответил Плясун. — Парень, одетый как говновоз. — Джосс решил, что это скорее всего означает работника станционной санитарной службы. — Капюшон на башке, глаза закрыты марлей. То есть ничего не видать. Приносил заказы и еще немножко сверху. Мелкие дозы.

— Бесплатные подачки для потенциальных клиентов, — сказал Джосс.

— Ты колешься? — спросил Эван.

Плясун злобно глянул на него, затем уставился в стол с тупым упрямством.

— Один раз. Эта штука слишком быстро убивает. И ты опускаешься. Опускаешься, коп! Хочешь почувствовать себя гением, а потом вдруг идиотом? И понять, что ты на самом деле и есть идиот? — Плясун с горечью посмотрел на них. — Лучше оставаться идиотом, но живым. Так легче.

— А откуда твой поставщик? — спросил Джосс. — Слухи-то ходят?

— Нет. Никто не знает. И откуда наркота — тоже. Просто приходит, вот и все.

— Было бы неплохо, — сказал Джосс, — все же узнать, откуда все это берется. Это намного упростит нам задачу. Мы узнаем, откуда все берется, прихватываем поставщика и увозим его с собой. — Он пожал плечами. — И больше никого не убьют.

— Ага, только вас двоих, — с сомнением ответил Плясун.

— У тебя много приятелей, — сказал Эван. — Пустишь словечко. Они приходят ко мне, говорят, откуда берется наркотик, я плачу за это деньги. Большие. В десять раз больше, чем поставщик платит за месяц.

«О господи, что скажет Лукреция!» — подумал Джосс. Однако он был вынужден согласиться, что это мудрый ход. Нужные курьеры поймут, что, если принесут Эвану то, что он хочет, они спокойно могут бросить свою работу. Чтобы их к такому подтолкнуть, нужен сильный стимул, и Эван дает им его.

— В десять раз! — ахнул Плясун.

Эван поднял обе ладони:

— Посчитай.

Плясун встал. На сей раз Эван не пытался его остановить.

— Посмотрим, — сказал паренек и пошел туда, откуда пришел, уже немного спокойнее.

Джосс оперся спиной на стену, глядя ему вслед.

— Итак… — проронил он.

— Ты был прав, — откликнулся Эван. — Низко кланяюсь мастеру. — Он поклонился, скрипя доспехами.

Джосс тихо рассмеялся.

— Спасибо, — сказал он, — но я пока даже не приблизился к званию мастера. Мы упустили кучу информации. И я хочу поговорить с тем самым пилотом.

— Тогда идем, — предложил Эван, поднимаясь из-за стола. Он глянул на стену, на длинную дыру в ней. — Мне кажется, что нам следует вызвать полицию.

— Думаешь, они придут? — спросил Джосс по дороге к тротуару.

— Если не они, — ласково ответил Эван, — то хоть дворники.

* * *

Напарники вышли у стоянки шаттлов и направились к офисам. Мисс Лакомый Кусочек в приемной с восхищением посмотрела на Эвана и была с ним весьма скромна и вежлива. По крайней мере, она дала ему свой телефон так же быстро, как прежде Джоссу. Джосс с удовольствием увидел, что Эван краснеет.

— Мистер Пул на месте? — спросил Джосс.

— Да. Я сейчас вызову его.

— Спасибо.

Через несколько секунд появился Пул, радостно поздоровался с Джоссом и обменялся рукопожатием с Эваном, словно на нем вовсе не было сьюта. Джосс подумал, что Пул просто замечательно ведет себя.

— Мы ищем капитана Йенсена, — сказал он. — Хотим задать ему еще несколько вопросов.

— Боюсь, его нет, — ответил Пул. — Нам пришлось отправить его в рейс около двух часов назад. На эти выходные ожидается наплыв туристов — половина Европы на банковских каникулах, — и наш наземный офис настоял на том, чтобы мы организовали несколько дополнительных рейсов. При обычном расписании он вернется завтра ночью или послезавтра утром.

— Но до этого он был здесь? — спросил Эван.

— О да. Пришлось вытаскивать его из постели. Ему это не слишком-то понравилось. Но мне тоже.

— Вы сами разбудили его? Или просто позвонили? — спросил Джосс.

Пул озадаченно посмотрел на них.

— Позвонил. К сожалению, я был слишком занят в офисе и не мог поднять его лично.

— Да, конечно, — сказал Эван. — Ладно, когда он вернется, пожалуйста, дайте нам знать. Только не предупреждайте его заранее.

— Ага, чтобы не подпортить допроса.

— Понял, — кивнул Пул. — Без проблем.

Они вышли к ангару, где сейчас не было шаттлов и почти не наблюдалось обслуги, потому что и обслуживать было нечего.

— Что теперь? — спросил Джосс.

Эван вздохнул.

— Будем делать то, что должно, пока не вернется Йенсен. Хотя, думаю, здесь ты мог встать на ложный след.

Джосс немного подумал. Ему тоже пришла в голову та же мысль. Еще хуже — он основывался только на интуиции, и от этого ему было не по себе.

— Ладно, — сказал он, — посмотрим. Думаю, надо сообщить местной полиции о небольшой разборке там, внизу.

Эван усмехнулся.

— Да, — сказал он, — небольшое безобидное представление сейчас не помешает.

* * *

Но, кроме этого представления, им нечем было похвастаться вплоть до послезавтрашнего утра. Эван продолжал нанимать народ, пытаясь по ходу дела выяснить, кто устроил нападение в забегаловке. Ходили слухи, что это Тикеры, та банда, что расправилась с Лоном, но Эван еще не был готов делать выводы. Вместо этого он спокойно собирал все слухи, как ложные, так и правдивые, которые ему приносили его информаторы. Джосс продолжал наблюдать за работой в отделе связи, хотя не был уверен, что дело того стоит. Разве что, если кто-нибудь за ним наблюдает, он может прийти к мысли, что космополицейские сбиты с толку. «Тут и притворяться не надо, мы и так ни фига не понимаем».

Единственным лучом света в темном царстве стало послание от Тревора.

«Я БЫЛ ЗАНЯТ, НО НАШЕЛ СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕНЬ КРУПНОГО ПОДКЛЮЧЕНИЯ К ПРОГРАММНОМУ ОБЕСПЕЧЕНИЮ БАНКОВСКОЙ СИСТЕМЫ В ПОСЛЕДНИЕ НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ. МНОГИЕ ФАЙЛЫ НЕ СООТВЕТСТВУЮТ БЭКАПАМ И ВРЕМЕНИ СОЗДАНИЯ. Я НЕ МОГУ ВЫТАЩИТЬ ИХ СОДЕРЖИМОЕ, СЛИШКОМ МНОГО ЗАЩИТЫ».

Читая послание, Джосс улыбнулся. Насколько он знал Тревора, проблема будет вскорости решена. Он только надеялся на то, что парень сумеет вытащить информацию так, что злоумышленник не обнаружит слежки.

Больше ничего интересного не происходило до самого завтрака. Когда экран его ноутбука внезапно вспыхнул, Джосс, поспешно проглотив кусок, произнес:

— О’Баннион слушает.

— Это Пат Хиггинс из таможни. Офицер, не могли бы вы или ваш напарник спуститься к нам? Мы тут нашли кое-что интересное.

— Уже идем, — ответил Джосс. Эван проглотил последний кусочек тоста и бросил в рот корочку.

В полусферическом зале таможни толпились новоприбывшие. Хиггинс встретил полицейских в дверях с довольным и одновременно злым видом.

— Вы что-то нашли, — с налету начал Джосс.

— Более того. Это было у Йенсена.

— Что?

Хиггинс впустил их, провел мимо бюро приема в маленькую комнатку опроса экипажа. Вдоль стен шли полки со сверкающим стальным инструментарием для исследования экскрементов подозреваемых в перевозке контрабанды внутри тела. Над унитазом со встроенной решеткой было написано: «ПОЖАЛУЙСТА!!! УБИРАЙТЕ ЗА СОБОЙ! ПОСЛЕ ВАС ТУТ СИДЕТЬ ДРУГИМ!» На стальном столе посреди комнаты несколько человек в униформе таможни вертели что-то похожее на целлофановый мешочек с конфетами. Джосс склонился над ними.

— О нет, — сказал он.

— О да, — ответил Хиггинс. Он взял из раковины кювету и протянул ее Эвану. В кювете лежал разрезанный пополам леденец. Он был заполнен белым порошком.

— Я такого не видел уже много лет, — сказал Хиггинс. — Наркотик засовывают во что-то термостойкое, а потом погружают в кипящий сахарный сироп, пока эти штуковины не становятся похожими на твердые леденцы. — Он поставил кювету на место. — По отчетам, только Йенсен изо всей команды покидал борт на Земле.

— Где он?

— В одной из комнат для допроса, дальше по коридору. Эта дрянь была у него в руках. Он говорит, что никогда прежде ее не видел, что ему эту упаковку подбросили. Защищается как лев. — Хиггинс пожал плечами.

— А ультразвук ничего на дал?

— Нет, — ответил Хиггинс, — но так порой бывает. Мы лишь хотели удостовериться до конца. Просто удивительно, как сильно влияет на память хорошая клизма или угроза оной. — Он мило улыбнулся. Джосс сделал себе заметку никогда не подходить к этому человеку близко, ежели у него в руках будет клизма.

Эван подошел к столу и взял один леденец. Он был завернут в целлофановую обертку, на пакетике стояла марка земного предприятия.

— А что, если бы эта штука попала в руки ребенку? — Он повертел леденец в пальцах.

Хиггинс мрачно посмотрел на него.

— На полчаса он стал бы самым умным ребенком на Земле. А затем он бы умер. Тут в одном леденце доза на полсотни взрослых. Наркотик очень концентрированный. Его молекула присоединяется к рецептору. Обычно его разводят в какой-нибудь среде, иначе объемы дозы будут слишком малы, чтобы их можно было отмерить вручную. Но это чистый наркотик. Я чище и не видывал. И не хочу видеть.

Джосс согласился.

— Можно взять образец?

— Да пожалуйста, — ответил Пат, с отвращением глядя на пакетик. — Там этого добра…

— Как вы считаете, когда вы закончите допрос Йенсена? — спросил Эван.

— Думаю, к вечеру. Мы хотим вывести из его желудка все, что там может быть. — Снова милая улыбка. — Свяжитесь с нами после обеда.

— Свяжемся, — сказал Джосс, и они с Эваном вышли из таможни, окинув взглядом туристов.

— Может, один из них и подсунул ему наркоту, — предположил Эван.

— Ну, это уж притянуто за уши. Обычно команда мало контачит с пассажирами, разве только когда рассказывает им, что они видят в окно.

— Все равно, — ответил Эван, — неплохо бы просмотреть таможенные декларации пассажиров.

Джосс кивнул. Ничего плохого в этом он не видел.

— Идем в администрацию, — сказал он. — Хочу переговорить с Доррен Орсьерес.

* * *

Орсьерес не было в офисе, и ее компьютер не отвечал.

— Она на ланче, — сказал ее помощник, приятный молодой человек в темном костюме. — У нее такое правило — она никогда не совмещает работу и еду. Она говорит, что только так можно не спятить. Я могу чем-нибудь помочь вам? Она велела мне показать вам все, что вы захотите.

— Нам бы хотелось, — сказал Джосс, — чтобы вы свели нас с каким-нибудь ответственным лицом из исследовательского отдела одной из фармацевтических фирм. У меня есть к ним вопросы. Хотя я предпочел бы кого-нибудь из «БурДжона».

Помощник немного подумал.

— Насколько я понимаю, здесь есть несколько вольнонаемных ученых, работающих на фармацевтические компании, — сказал он. — Как правило, официально их работа финансируется с Земли. — Молодой человек повернулся к своему компьютеру и набрал какую-то комбинацию, нахмурился, затем набрал еще раз. — Вот, доктор Лоренц. Мне кажется, что он выполнял какую-то работу для всей станции, что-то вроде исследований по окружающей среде. — Он ткнул еще в одну клавишу, и на стол упали распечатка адреса и маленькая карта. — Вот, — передал он лист Джоссу.

Джосс глянул на листок. Ученый работал дома, в престижном районе неподалеку отсюда.

— Большое спасибо, — сказал он. — Пожалуйста, передайте Доррен привет. Нам очень жаль, что мы ее не застали.

— Думаю, взаимно, — улыбнулся молодой человек и снова погрузился в работу.

Эван удивленно посмотрел на Джосса, когда они вышли.

— Интересно, кого же ты окучивал, пока я трудился на нижних уровнях?

Джосс улыбнулся.

— Иногда полезно иметь друзей наверху. Но между нами ничего не было. Просто времени не хватило.

— Однако я не знаю, что она рассказывала своим сослуживцам.

Джосс рассмеялся.

— Надеюсь, что только хорошее.

Они встали на тротуар, ведущий к станционному порту. Туда они еще не ездили.

— Там наверху прежде был лес, — сказал Джосс, — когда здесь пытались наладить местное бумажное производство, чтобы не платить запредельные пошлины за импорт бумаги. Только мягкие породы дерева. — Он огляделся с высоты виадука, по которому бежал тротуар. — Вон там, — показал он.

Все было почти так, как прежде, — легкий туман стоял над вершинами деревьев, тянувшихся длинными прямыми рядами. Лес следовал изгибу стены станции, поднимаясь вправо и вверх, к окну. Эван изумленно вздохнул.

— Как в Шотландии, — сказал он. — Только это не лес, это плантация. В лесах деревья не растут рядами, словно солдаты в строю.

— Как смогли, так и сделали, — проронил Джосс чуть обиженно. Однако ему пришлось признать, что в этой упорядоченности таилась некая ущербность — в таком лесу не хотелось гулять.

Они продолжали ехать вперед. Со «дна» станции поднимались жилые острова. А под полом могли скрываться многие и многие уровни жалких туннелей и столь же жалкого жилья, но отсюда их видно не было. Острова были сгруппированы, поднимаясь вверх уступами. Среди них были разбросаны парки и озерца, рядом с которыми обычно располагались дома-башни или группки небольших домов. Некоторые из островов представляли собой один высотный дом, а другие — сплошной парк.

Остров, к которому они направлялись, был смешанной структуры — одна часть, индустриальная, была занята фармацевтической компанией «Уиллис». Здесь располагались ее штаб-квартира, на верхних этажах основной башни находились лаборатории. Здесь же стояли дома служащих наряду с арендованным жильем и сдаваемым, по большей части на выходные. Это было приятное место, вид здания скрадывался соседством с деревьями, на удивление старыми и большими.

— Интересно, сколько же стоило перевезти их сюда и посадить? — спросил Эван.

Джосс покачал головой.

— Возможно, они были нарочно выращены такими, — сказал он. — Некоторые садовники, работающие при низком тяготении, могут вырастить совершенно невероятные вещи.

— Нет, это в любом случае выше моего понимания, — ответил Эван. — Однако хорошее местечко.

Они сошли с тротуара на остановке «Остров Уиллис» и предъявили свои идентификационные карточки охраннику у подъемного моста. Охранник показал им дорогу.

— Вон туда, — сказал Эван, когда они перешли по мосту на остров. До лежавшего внизу острова было четыре сотни футов открытого пространства и еще две сотни до следующего, если пролетишь мимо первого.

Джосс глянул вниз и поежился. Иногда его охватывала боязнь высоты, и это как раз был такой случай.

— А вот если бы я сорвался… — сказал он.

Они подошли к башне и сверились с картой. Доктор Лоренц жил, похоже, за нею в группке двухэтажных домиков, которые называли коттеджами. Они обогнули башню и миновали ландшафтный парк.

— Это не клонированные, — сказал Эван, глядя на деревья. — Это столетняя араукария, или «я монах».

Джосс посмотрел на огромное дерево с корявыми сучьями, змееподобными ветвями и сказал:

— А я принял бы эту штуку за что-то с Марса.

Эван добродушно хмыкнул. Они обогнули дом и направились к коттеджам. Это было самое спокойное местечко, какое только можно вообразить. Свет искусственного солнца падал сквозь листву кленов и высоких дубов на аккуратно подстриженную траву, в которой играли дети, прыгая и «гуляя по Луне» в условиях низкой гравитации. Мамаши толкали по дорожкам коляски, кивая и улыбаясь Джоссу, хотя большинство опасливо поглядывали на Эвана. Дети с восторгом смотрели широко открытыми глазами и показывали пальцами, хотя совсем не враждебно. Эван понемногу начал улыбаться.

Сами коттеджи были такими хорошенькими, такими сладенькими, что, на взгляд Джосса, прямо-таки вызывали приступ диабета. Они были расположены вокруг улочек, заканчивающихся тупичками, и все ПОКРЫТЫ СОЛОМОЙ! Джосс даже не хотел думать, сколько стоила доставка настоящей соломы с Земли. Коттеджи очень напоминали особняки, но отделка варьировалась от золотистого «камня» до псевдотюдоровской черно-белой с внешними балками архитектуры.

— Тот, кто проектировал эти коттеджи, — тихо сказал Джосс, — учился в Калифорнии.

Эван рассмеялся.

— Да, немного странно, — согласился он. — Особенно когда повсюду торчат «тарелки». Не очень-то по-тюдоровски. Пошли.

Они нашли нужный дом. Двухэтажный, под соломенной крышей, с «кирпичными» стенами и окнами в свинцовых переплетах. На дверях не было звонка или кнопки какого другого сигнала, потому он постучал в дверь и принял самую «неугрожающую полицейскую позу».

Дверь отворилась — она была старинной, с настоящими петлями. В дверях стояла, с любопытством глядя на них, девочка, одетая по земной моде в свободные шорты, заляпанные кое-где чем-то вроде краски. У нее была крепкая квадратная челюсть, слишком крупная для ее лица, однако совершенно не портившая его. Ей было лет двенадцать. У нее была темная кожа, огромные яркие карие глаза и очаровательная улыбка, которая все шире расплывалась на ее лице при виде гостей.

— Добрый день, — сказал Джосс. — Мы ищем доктора Лоренца. Он дома?

— Привет! — еще шире улыбнулась девчушка, если это вообще было возможно. Однако больше она ничего не сказала. Джосс был в некотором замешательстве.

— Привет, — ответил он.

Она смерила взглядом Эвана, радость на ее лице расцвела еще ярче.

— Привет!

— Привет, малышка, — ответил и он, с некоторым удивлением глядя на Джосса.

— Иду, иду! — послышался голос из глубины коттеджа. — Извини, Беваль.

На пороге появился мужчина. Ему было лет пятьдесят-шестьдесят. Коротко подстриженные седые волосы, бородка с сильной проседью, небольшой животик. Одет он был столь же небрежно, как и девочка. Он смотрел на Джосса, потом на Эвана со все возрастающим удивлением.

— Чем могу помочь, джентльмены? — спросил он. — Как вижу, вы из Солнечного патруля?

— Да, сэр, — ответил Эван. — Офицеры Глиндауэр и О’Баннион. Администрация станции посоветовала мне связаться с вами. Мы надеемся, что вы сможете помочь нам в расследовании, над которым мы работаем.

— Конечно, — ответил он. — Пожалуйста, заходите, джентльмены. Я Хараль Лоренц. Ох, извините, — сказал он, — это моя дочь Беваль.

— Милое имя, — заметил Джосс, улыбаясь девочке. Она улыбнулась в ответ и сказала: — Привет! — Другого ответа не было — ей было просто приятно, она не понимала, в чем дело.

У Джосса дрогнуло сердце, как это бывало всегда при встрече с умственно обделенными людьми. Это всегда казалось ему нечестным — он нормальный, а у кого-то другого поврежден разум, пусть и не очень сильно.

— Моя дочь умственно отсталая, как вы уже догадались, — сказал доктор Лоренц. — Это проявилось в три годика и развилось с возрастом. Вот потому я и работаю дома. — Он провел их через маленькую переднюю в гостиную. Она была весьма уютно обставлена в современном стиле. Три удобных мягких кресла стояли вокруг низкого столика в центре комнаты. С четвертой стороны находился псевдокамин.

— Иди, Беваль, — сказал доктор Лоренц, — ты рисовала. Будешь еще рисовать?

— Хорошо, — сказала девочка, очаровательно улыбнулась Джоссу и Эвану и чуточку неуклюже вышла через другую дверь.

— Прошу вас, садитесь, джентльмены, — сказал Лоренц. — Кофе, чай?

— Нет, спасибо, — ответил Джосс.

Лоренц сел напротив них.

— Чем могу помочь?

Джосс порылся в кармане и достал завернутый в целлофан «леденец».

— Это образец наркотика, который пытались нелегально провезти на станцию. Его еще называют «убийцей мозга».

Лоренц с любопытством взял леденец, повертел его в пальцах, развернул.

— Внутри этой штуки? В сахарной оболочке?

— Да. Нам бы хотелось выяснить, есть ли возможность найти хотя бы намек на то, где произведен наркотик.

Лоренц посмотрел на Джосса.

— Это трудная задача, офицер. — Он встал, нахмурившись. — Тем не менее в наркотиках обычно имеются какие-либо примеси, как бы тщательно их ни очищали, так что можно отчасти вычислить их источник. — Он пошел к одной из дверей. — Идемте. Возможно, я найду вам хоть какой-нибудь след.

Дверь выходила на лестницу, ведущую на верхний этаж. Там были еще двери. Дверь справа открывалась в большую комнату, набитую лабораторным оборудованием, — вдоль стен стояли столы, а посреди комнаты возвышался электронный микроскоп с высоким разрешением.

— Господи! — воскликнул Джосс, глядя на хозяйство доктора Лоренца. Это была мечта любого химика — новое оборудование самых лучших фирм, и все вокруг в полном порядке. Лоренц бросил через плечо взгляд на Джосса и улыбнулся.

— Вы работали в этой области? — спросил он.

— Да, и всегда мечтал о такой лаборатории! — с трудом сдерживая зависть, Джосс осматривался по сторонам.

— В том, что тебя считают удачливым ученым, есть свои преимущества, — сказал Лоренц, — как и в положении внештатного сотрудника. Компании дают интересную работу… — Он тихо рассмеялся, укладывая половинку леденца на маленький лабораторный поднос и со смачным хрустом разбивая его молоточком.

Эван осматривал комнату, Джосс наблюдал, как доктор Лоренц берет маленький шпатель и металлическую пластинку, отбирает микроскопическую дозу белого порошка — с половину булавочной головки — и кладет ее на пластинку.

— Ну вот, — сказал ученый и понес ее к микроскопу. Он поместил пластинку в вакуумную камеру, послышалось короткое шипение. — Догадываюсь, что это как-то связано с молодой женщиной, погибшей на днях от передозировки?

— Только косвенно, — заверил Лоренца Эван. — У нас есть несколько вопросов об этом порошке.

Лоренц покрутил ручки на высоком цилиндре микроскопа.

— Вот — сказал он, — готово. Посмотрим.

Он коснулся клавиатуры, и экран микроскопа в квадратный фут площадью ожил. Джосс восхитился еще сильнее.

— Он у вас и цветной!

— Это квазицветное изображение, — уточнил Лоренц. Все трое впились взглядом в россыпь больших кристаллов, похожих на трехмерные снежинки. — Ну, по крайней мере на половину вашего вопроса я могу ответить. Это вещество производится при очень низкой гравитации, примерно в одну десятую нормы. Посмотрите на структуру кристалла. Такую трехстороннюю симметрию нельзя получить нигде, кроме как на орбите.

Джосс и Эван переглянулись.

— Значит, его делают на станции, — сказал Джосс, — и, возможно, не только его. Так что нет смысла доставлять его контрабандой откуда-то извне.

Эван медленно кивнул.

— Какова вероятность того, что это делается на Луне?

— Слишком большая гравитация, — ответил Лоренц. — Теперь, — сказал он, — я собираюсь вычислить настоящее местоположение производства. Проведу кое-какой анализ и посмотрю, следы каких элементов присутствуют в составе вещества. Это самое большее, что я могу для вас сделать.

— Если вам удастся это, мы будем вам очень благодарны, — заверил ученого Джосс. — Если мы вам понадобимся, вы найдете нас в «Хилтоне».

— Хмм, — протянул Лоренц, глядя на образец и показания микроскопа, затем он покачал головой и рассмеялся. — Позвольте мне вас проводить, — предложил он, — прежде чем я окончательно залезу во все это. Слишком интересно. — Он чуть улыбнулся. — Мне всегда нравились детективы. Никогда не думал, что сам стану участником подобной истории.

Джосс тоже улыбнулся, и они пошли к лестнице. Там их встретила Беваль, с радостной улыбкой размахивающая потертой кисточкой.

— Идем рисовать! — обратилась она к Джоссу и Эвану.

— Попозже, малышка, — сказал Эван. — В другой раз.

— Серый, — сообщила ему Беваль, сияющими глазами глядя на доспехи Эвана.

— Ага, — улыбнулся он в ответ. — Теперь все будет в порядке.

Они пошли к двери.

— Доктор, позвоните, если что выяснится, — сказал Эван. — В этом деле нам важна любая помощь.

— Без проблем! — ответил Лоренц, открывая перед ними дверь.

Они помахали рукой Беваль, доктор Лоренц ласково увлек ее в дом и запер дверь.

— Чудесная девочка, — сказал Джосс. — Мне жаль ее.

— Да, — согласился Эван.

— Ты знаешь, что она разрисовала тебя? — сказал Джосс, глядя в спину Эвану.

Эван рассмеялся.

— Может, она подумала, что серый мне не идет. А, пустяки!

Они медленно шли по мосту, глядя по сторонам. Над их головами парил жаворонок, едва шевеля крылышками при такой силе тяжести и на лету издавая звонкие трели.

— Мне кажется, что у кого-то дома есть дядюшка Эван, который привык к тому, что его мажут краской и так далее, — сказал Джосс.

— О да. — Эван махнул рукой охраннику в конце моста, и они вышли. — Трое детишек моей сестры любят выделывать подобные штучки, когда я приезжаю. Они хвастаются мной перед соседскими ребятишками. «Наш дядя Эван самый сильный, самый большой…» — Он рассмеялся. — Однажды я сам слышал, как младший, Иэн, ему пять лет, говорил одному из своих приятелей: «Дай мне поиграть твоим космическим кораблем, а не то позову дядю Эвана, и он разнесет его из своего пистолета».

Джосс хихикнул.

— Стало быть, ты представляешь собой семейные вооруженные силы?

— Да вроде того. — Они подошли к тротуару, постояли немного, чтобы толпа сходящих рассосалась. — А у тебя нет? В смысле — семьи?

Джосс покачал головой.

— Мои родители рано умерли. Сестер и братьев у меня нет. Пара кузенов, но мы никогда не были близки.

— Странно, наверное, — сказал Эван, становясь на тротуар. — Не могу себе даже представить, чтобы родственники не обрушивали на меня шквала перепуганных писем, когда я сообщаю им, что меня переводят в другое, новое место. Они набрасываются на меня и требуют, чтобы я выбил себе работу в каком-нибудь тихом уголке на Земле. Наверное, интересно самому принимать решения о том, что тебе делать, куда идти, когда на тебя никто не давит. Когда не приходится оглядываться на семью.

Джосс покачал головой.

— Мне трудно представить, что кто-то будет у меня спрашивать об этом, — сказал он. — Я уже привык все решать сам.

Эван кивнул, глядя на лес, когда тротуар нес их мимо него.

— Им надо тут посадить хвойные деревья. Ладно, не бери в голову. Послушай, приятель, что мы будем делать со всем этим?

Джосс вздохнул.

— Если наркотик поступает с другой станции, то возникает вопрос — кто передал его Йенсену?

— Или подбросил.

— Думаешь, он не врет?

— Пока мы не выясним, что он врет, — сухо проговорил Эван, — я полагаю, что нужно учитывать и эту версию.

Джосс скривился.

— Конечно, ты прав. — Он взвесил в руке ноутбук, включил его в активный режим и несколько мгновений пялился на экран, на котором возникло меню. — Думаю, мы повидаемся с ним.

— Я тоже об этом думал.

Внезапно Джосс увидел, как одна из иконок в меню замигала.

— Послание.

— От кого?

Он чуть усмехнулся.

— От Доррен Орсьерес.

— Ага, — протянул Эван, понимающе глядя на Джосса. — Тогда молчу и не задаю вопросов.

Джосс просмотрел послание.

— Нет, она просто хочет поужинать.

— Как понимаю, ужин предполагается на двоих.

— Думаю, да. Однако она передает тебе привет.

— Очень мило с ее стороны, — сказал Эван.

— Хмм… — Джосс стер послание, но появилось новое. — Хмм…

— Что такое?

— Еще одно. — Джосс посмотрел на адрес отправителя. — Похоже, с общественного терминала. — Он снова нажал клавишу. — Просто файл, — сказал он. — Не послание, одни цифры… — Он осекся.

Эван заглянул ему через плечо.

— Так что там?

— Счета, — сказал Джосс. — Так, подержи-ка минуточку. — Он протянул ноутбук Эвану. Тот взял его так, чтобы Джосс мог печатать обеими руками.

— Сравнить файлы, — бормотал он. — Эван, я думаю, что это от Тревора. Или кто-то оказал ему услугу. Кто бы то ни был, этот человек очень осторожен. Никаких идентификаторов. Но мне кажется, что мы с ним уже встречались…

На миг воцарилось молчание. Затем Джосс сказал:

— И тут приходит парень и дает тебе сотню долларов…

Эван косо глянул на него.

— Сейчас я дам тебе по шее, парень…

— Тихо, тихо! Посмотри-ка! — Джос повернул к нему экран так, чтобы Эван мог увидеть текст. Экран был разделен надвое. С одной стороны шли колонки знаков — вклады и деньги, снятые со счета. С другой стороны шел тот же самый список, но с дополнением — огромные четырехзначные суммы.

— Ну-ну, — проронил Эван. — Стало быть, это неотредактированный вариант банковского счета Прзно.

Джосс кивнул.

— А теперь сравни. — Он снова повернул ноутбук и поработал с клавиатурой. — Я велел сопоставить даты вкладов со сменами, в которые работал Прзно за последние два месяца. И его выход в систему в те дни, когда его на работе не было. — Снова пауза.

Появились даты, и Эван посмотрел на экран.

— Он менял смены, — тихо сказал он, — но каждый раз была утечка, сидел он на работе или выходил в систему из дому.

— Вот что и сбило нас с толку, — сказал Джосс. — Он выходил в систему из дому… вероятно, заходил через главный компьютер и активировал какую-нибудь программу, которую засунул туда раньше. Спрошу Тревора — не сможет ли он ее найти. Однако в любом случае была утечка. И каждый раз после того, как он отправлял данные, на его счет поступали деньги. Без промедления. — Джосс улыбнулся. — Кто-то весьма пунктуален.

— И в тот же день их снимали со счета, — сказал Эван. — Либо наличными, либо электронным переводом.

— Думаю, переводом. Наличный вклад требует подписи, а электронный перевод можно осуществить, не оставляя следа. Если наличность кладется в машину, она просто пересчитывает и проверяет подлинность купюр, а кто делает вклад — ей дела нет. Как и до того, кто его берет.

Эван кивнул. Джосс очистил экран и быстро набрал послание на тайный адрес Тревора, благодаря его за помощь. Затем немного помолчал в задумчивости.

— По этим датам, — сказал он, — можно представить события так: Прзно посылает ворованную информацию, получает деньги, покупает наркотик, принимает дозу. Потому что — посмотри сам — после этого и этого перевода он брал отгулы. Первый — так называемый «больничный день», второй — отгул по расписанию.

— Все это, конечно, прекрасно, — сказал Эван. — Но тогда возникает другой вопрос. Во время работы он дозу не принимал, насколько можно понять. Может, боялся, что его застукают. Но кто знает? Но если так, почему он принял дозу прямо на работе, в тот последний день, когда ты там был? Возможно, даже два раза, потому что и в первый день, и в тот, когда ты дежурил уже один, он вел себя одинаково.

Джосс подумал.

— Ты меня поймал. Но, может быть, он просто выбился из графика?

— Возрастающее привыкание, — заявил Эван. — Из того, что нам рассказала доктор Орловски, можно сделать вывод — достижение порога наступает достаточно быстро.

— Да, — ответил Джосс. — Пару раз переберешь, и изменение в положениях рецепторов становится слишком глубоким. На самом деле, интересно, сколько бы Прзно еще протянул, если бы его не пристрелили.

Эван мрачно посмотрел на него.

— Интересно, а кто-нибудь еще это знает?

— Ты о чем? — сделал стойку Джосс.

— Положим, у него имелась информация, которая была кому-то очень нужна. И тот хотел ее получить срочно, прежде, чем мозги Прзно окончательно размякнут, — нахмурился Эван. — Или кто-то знал, что Прзно слишком близок к срыву, и мог выдать что-то важное, будучи в больнице, так что преступник поспешил ускорить его конец, замаскировав убийство под ограбление…

— Это все весьма зависит от обстоятельств, — сказал Джосс.

— Я знаю, — вздохнул Эван. — И все равно… мне кажется, что с Прзно что-то пошло не так. Причем весьма сильно. Только вот что? Хоть бы намек… — Он замолк на мгновение, пожевал губу и спросил: — А что насчет Йенсена?

Джосс посмотрел на экран, затем отключил ноутбук и сунул его под мышку.

— Я не столь уверен сейчас, что он связан с утечкой информации. Но вот с наркотиками…

— Связь есть, — ответил Эван. — И, думаю, была всегда. Просто мы ее не искали.

— Возможно, Лон тоже, — сказал Джосс. От этой мысли ему стало как-то холодно. Они уже явно знали больше его… стало быть, являлись куда более вероятными кандидатами в покойники.

— Спокойно, — проронил Эван и добавил: — Мы не проехали нашу остановку?

Джосс с удивлением огляделся. Они уже были на полпути вниз, почти в зоне полей.

— Опаньки, наверное, проехали. И куда мы теперь?

— Сейчас решим. Пойдем перекусить. А потом — в таможню.

— Мне это нравится. Я очень хотел бы поговорить по душам с капитаном Йенсеном.

Эван улыбнулся.

— Я пойду с тобой. А теперь насчет утки…

* * *

Когда они спустились после обеда в таможню, там было немного потише — пассажиры разъехались по отелям, и таможенники в основном работали с бумагами. Пат Хиггинс сидел, облокотясь на стол в секретной комнате таможни. Когда они вошли, он им кивнул.

— Есть еще что интересное? — спросил Джосс.

Хиггинс покачал головой.

— Йенсен поет все ту же песню, — ответил он. — Говорит, что никогда прежде не видел этих леденцов, никогда не сходил с шаттла, разве что в терминале; и, должен сказать, это правда, мы проверяли. Он бы и покурить едва успел. Похоже, он как раз это и делал.

— Ну, за это время многое может случиться, — сказал Эван. — И как вы его обрабатывали?

— Как обычно, по принципу «добрый полицейский — злой полицейский». — Хиггинс глянул на молодого белокурого человека, который в сторонке печатал отчет. — Вон, Куволик был у нас злым полицейским. Он также обыскивал его.

При звуке своего имени Куволик поднял взгляд. Джоссу показалось, что этот парень вполне потянет роль плохого полицейского. Сейчас лицо копа было спокойным, но черты его говорили о том, что если молодой человек захочет, то рожа у него будет прямо-таки сатанинская.

— Да, сэр? — спросил он.

— Ничего, Ки-Мак, продолжай работу. Но потом ты можешь нам понадобиться. — Хиггинс обернулся к Джоссу и Эвану. — Ну что, господа мои? Хотите опрокинуть по рюмочке?

Джосс хмыкнул.

— Думаю, потом.

Хиггинс подвел их к маленькой комнате, в которой держали Йенсена. Дверь была зеркальной, так что им было видно сидящего Йенсена, а ему их — нет. Пилот был явно не в своей тарелке. Напротив него сидела молоденькая хрупкая женщина-офицер и спокойным тоном задавала ему вопросы. Йенсен отвечал вполне любезно, но был явно на пределе, что, по мнению Джосса, могло посодействовать допросу. Комната была предназначена для личного досмотра — в углу красовался унитаз с решеткой, которым, видимо, только что воспользовались.

— Это наша Мэг Дэвис, — сказал Хиггинс. — Она совсем недавно начала допрос. Хотелось бы мне дать ей еще несколько минут, если вы не против. Мэг свое дело знает.

— Как хотите, сэр, — ответил Эван.

Они сели в кресла в холле и стали ждать Мэг. Она вышла минут через пятнадцать. Дверь за ней закрылась, она заперла ее и постояла немного, прислонившись к стене, глядя на Хиггинса, Джосса и Эвана.

— Добрый день, господа, — поздоровалась она наконец. Затем обратилась к Хиггинсу: — Пат, он стоит на своем. Он в точности повторил ту хронологию событий, которую мы раньше вычислили с Джоди и Ки-Маком.

Хиггинс пожал плечами.

— Ему еще раз повезло. Господа, хотите посмотреть запись его ответов или попробуете сами?

— Лучше по горячему следу, — сказал Джосс.

— Нет, спасибо, — в один голос с ним ответил Эван.

Хиггинс рассмеялся.

— Видать, про вас, космокопов, не врут.

Он вышел.

— А что говорят? — крикнул было ему вслед Джосс, но Хиггинс уже ушел к себе.

— Прошу, сэр, — сказала Дэвис, протягивая Джоссу карточку-ключ. — Если меня не будет рядом, когда вы закончите, отдайте ее Пату. — И она пошла по коридору следом за Хиггинсом.

— Так что же говорят? — спросил Джосс у Эвана.

Эван рассмеялся.

— Идем.

Они вошли. Йенсен посмотрел на них настороженно, но вроде бы даже обрадовался Джоссу. Но когда, чуть нагнув голову, в комнату вошел Эван, Йенсен побледнел. От этого его вид не улучшился. У него было грубовато-приятное лицо, внушительная седая шевелюра — таких парней в экипажах шаттлов любят за компанейский характер. Но сейчас он казался преждевременно постаревшим, потным и усталым.

— Капитан Йенсен, — сказал Джосс, — думаю, вы будете не против, если мы зададим вам несколько вопросов.

— Вы уже говорили со мной, офицер, — безразлично ответил Йенсен. — И вы определенно понимаете, что я не такой дурак, чтобы заниматься наркотиками. Я профессионал, мне осталось шесть месяцев до пенсии…

— Давайте, вы расскажете нам, — предложил Эван, и его голос гулко пророкотал под шлемом, — о всех ваших передвижениях после того, как вы вчера покинули станцию.

Йенсен устало вздохнул, как человек, который уже двадцать раз рассказывал одну и ту же историю, а теперь ему приходится рассказывать ее в двадцать первый раз. Он начал говорить. Джосс делал заметки, а Эван задавал вопросы.

Йенсен сказал, что его разбудил звонок Пула, сообщившего ему о необходимости срочно явиться на работу. Он оделся и пошел прямо на стоянку шаттлов, как всегда, провел процедуру подготовки к полету, просмотрел компьютерный план распределения топлива и грузов, проверил накладные и так далее. Когда груз был наполовину уложен, он облетел шаттл, проверяя его внешнее состояние, затем поднялся на борт и вместе со вторым пилотом, который прибыл примерно в завершающей трети процесса, проверил внутренность корабля. Они закончили на пятнадцать минут раньше, взяли на борт пассажиров, и шаттл стал ожидать окошка для отлета. Они сделали хороший рейс к орбитальной лунной фабрике, где около часа ждали, пока сменится часть команды салона и высадятся некоторые из пассажиров, взяли еще пассажиров и покинули фабрику, отправившись на Землю. Обычная посадка, обычная проверка, Йенсен вышел в терминал размять ноги и дать немного отдохнуть глазам.

— А ваша сумка была при вас? — спросил Эван.

— Нет! — ответил Йенсен тоном человека, смертельно уставшего отвечать на один и тот же вопрос. — Она оставалась в шкафчике на палубе.

— И она лежала там с тех пор, как вы поднялись на борт на Фридоме?

— Да!

— И никто к ней не прикасался и не подходил близко?

— Нет. Шкафчик был заперт, как я уже и говорил вашим людям.

— Замок был надежен?

— Закрыт при помощи моей личной комбинации кодов. Меня ни разу не обворовывали, да и зачем?

— А кто еще знает эту комбинацию?

— Никто, конечно же. Иначе зачем и запирать?

— Стало быть, сумка была при вас или заперта с того самого момента, как вы стартовали с Фридома.

— Да!

— Она была при вас все время, — спросил Джосс, — с того времени, как вы вышли из своей комнаты на станции, до того, как вы добрались до шаттла?

— Да, — раздраженно ответил Йенсен. И вдруг сказал: — Нет!

— Нет?

У Йенсена был озадаченный вид.

— Нет… Я положил ее на стол, когда был на стоянке шаттлов. Когда я проверял предполетные данные.

— Вы выпускали ее из виду? — спросил Джосс.

— Вроде бы нет, — ответил Йенсен.

— Ни разу? Ни на секунду не спускали с нее глаз? Когда смотрели на экран, когда с кем-нибудь разговаривали…

— Да нет, конечно же… — Йенсен внезапно замолчал.

— Ладно, — сказал Эван. — Когда вы вернулись на шаттл, что было потом?

— Нас поставили на салазки, мы запустили двигатели, царапнули шлюз и снова вышли на орбиту. — Говорил он с едва заметным отвращением. — Такое сейчас нечасто случается. Обычно мы проходим без сучка без задоринки. А тут такое.

— Вы покинули шаттл, и у вас в сумке при осмотре нашли упаковку «леденцов», — сказал Эван.

— Да. — Йенсен замолчал.

Джосс глянул на Эвана.

— Спасибо, сэр, — сказал он. — Чуть попозже мы хотели бы поговорить с вами и о ваших счетах. — Он не стал обращать внимания на внезапную бледность капитана. Они с Эваном встали, вышли и заперли за собой дверь.

За дверью ждал Хиггинс.

— Судя по его словам, — сказал Эван, — была по крайней мере одна возможность подсунуть ему улику.

Хиггинс кивнул.

— Да, была.

— Этот наркотик произведен на орбите, — сказал Джосс Хиггинсу. — Вы знаете об этом?

— Наши химики так и говорят, — ответил Хиггинс.

Они молча переглянулись.

— Кто-то хочет заставить нас поверить, что эта дрянь приходит с Земли, — сказал Джосс. — Или еще откуда.

Хиггинс нахмурился, скрестив руки на груди.

— Слухи о подпольных фабриках по производству наркотиков на Фридоме ходят давно, — сказал он. — Проблема в том, что это не наша епархия. Это дело полиции.

— А полиция… — Джосс осекся. Хиггинс рассеянно смотрел на потолок.

— Ладно, — сказал Джосс. — Фабрика может находиться там, на нижних уровнях.

— Там могут и убить, — тихо добавил он. — Если начнут что-то подозревать или если слишком близко подберешься к сути дела.

Эван с Хиггинсом уставились на него. Лицо Эвана было слишком спокойно, чтобы что-то по нему прочесть. Хиггинс медленно кивнул.

— Они же так и не нашли заметок вашего напарника, да?

Эван покачал головой.

— Осколки флэш-карт, вот и все. Он подозревал, — очень осторожно продолжил Эван, — что его корреспонденция просматривается. И никогда не доверял результатов своего расследования средствам связи.

Хиггинс опять кивнул.

— Хорошо. Господа, я должен сказать, что собираюсь отпустить Йенсена. Похоже, что он, сам того не зная, служил для кого-то курьером.

— Он должен предстать перед судом, — ответил Джосс.

— Да, но я собираюсь порекомендовать отпустить его. У меня нет оснований держать его здесь. Подозрения в соучастии недостаточно для ареста, если его личное дело безупречно, а то, что он рассказывает, совершенно совпадает с фактами.

— Тем не менее, — сказал Эван, — неплохо было бы проверить некоторых людей из офиса порта… вы не против?

— Это ваше право, — сказал Хиггинс. — И наше. Пойдете первыми или предоставите нам? Я не хочу наступать вам на ноги.

Джосс посмотрел на Эвана. Тот пожал плечами.

— Давайте сначала вы. Вы же знаете это место куда лучше нас… и, возможно, найдете то, что мы потом, идя по вашим следам, сможем использовать, если дело будет уже не в вашей компетенции.

— Отлично, — сказал Хиггинс. — Если что найдем, сразу дадим знать.

Они поблагодарили его и вышли из таможни. По дороге домой Эван почти все время стоял на тротуаре, скрестив руки и нахмурившись.

— Вряд ли у них что-нибудь получится, — вырвалось у Джосса.

Эван помрачнел еще сильнее.

— Все идет не так, — сказал он. — Я привык к тому, что дело начинает проясняться намного раньше. В противном случае у меня начинает возникать ощущение, что я знаю о деле меньше, чем в самом начале.

— Хочется кого-нибудь пристрелить? — спросил Джосс. — Лично мне — очень.

Эван чуть расслабился. Под конец он даже рассмеялся.

— Думаю, мы скоро изловим свой шанс. Утром иду вниз. Хочешь пойти со мной и попробовать на прочность свой защитный комбинезон?

— Офицер, — сказал Джосс, — я был бы польщен.

— Офицер — что?

— Офицер — сэр.

Оба рассмеялись.

— Твой чертов акцент, — начал было Эван.

— Глундоооор, — протянул Джосс.

Эван легонько ткнул его.

— Расист. Я донесу на вас, офицер О’Баннион.

Это была, пожалуй, самая бородатая шутка из известных Джоссу. Он улыбнулся.

— Ладно-ладно, — сказал он. — Подумай об уровне сахара в крови.

— Обед был дерьмовый, — пожаловался Эван, — все второпях. Думаю, мне нужно пообедать еще разок.

— А мне пригласить Доррен Орсьерес выпить.

Эван насупил брови с грозным видом.

— Не опозорь Патруля, — сказал он. — Или чего еще.

Джосс усмехнулся, но не удосужился ответить.

* * *

Полицейскому не обязательно носить форму вне рабочего времени, но Джосс любил покрасоваться — он и так редко ее надевал. Рабочая форма Патруля была к тому же весьма симпатичной — черная с серебром, с белым воротничком, черные брюки в обтяжку и мягкие сапоги. Выйдя из отеля, он увидел, как люди поворачиваются в его сторону, и обрадовался, что на сей раз это происходит не из-за Эвана.

Доррен предложила встретиться в гриль-баре на одном из «игровых» островков внизу, в известном месте развлечений. Туда можно было добраться на лифте, расположенном в одной из опорных колонн. Он вышел из лифта в подобие тропических джунглей, во влажный воздух, в шепот водопадов среди цветов и зелени, к столикам под бамбуковыми фонариками.

«Чудесно, — подумал Джосс. — Остров фантазии наяву». Он прошел через заросли ко входу в гриль-бар. Бар был открытым, пальмы и растения в кадках разделяли столики, а стойка была вырезана в стволе чудовищного баобаба, все еще покрытого листвой и лианами, по которым спокойно мог бы прыгать и Тарзан.

Доррен сидела у стойки в золотистом облегающем костюме. Она что-то потягивала через соломинку из кокосового ореха.

— Для завершения гедонистической картины, — сказал Джосс, — не хватает бумажного зонтика.

Она улыбнулась и пододвинула ему кресло.

— Чтобы не капало мне в напиток? — добавила она.

Джосс усмехнулся и повернулся к барменше, заказав ей «Мохнатую Лягушку». Пока девица смешивала напиток, он осмотрелся по сторонам и сказал:

— Я почему-то не думал, что вы назначите встречу в таком…

— Туристическом месте? — спросила она. — Или таком безвкусном?

— Гм, — проронил Джосс. — Может быть, старомодном?

— Вижу, вас обучают и дипломатии. — Она еще отпила из ореха.

Уголком глаза Джосс уловил движение. Он повернул голову и с легким изумлением увидел трехфутовую игуану, ползущую к нему по стойке.

— Ух ты! — воскликнул он.

Доррен рассмеялась.

— Это Горго. Любимчик хозяина. У него сейчас пробежка по заведению.

— Скорее прогулка, — возразил Джосс. — Вроде бы игуаны не любят быстро бегать. Горго. Мне нравится. Он охотится за местными «ночными бабочками», так?

— О да, — сказала Доррен, вынула соломинку из ореха и покрутила ею в воздухе.

— Эй, Горго! Хочешь манго?

Игуана неторопливо потопала к кусочку манго, который положила на стойку Доррен, и начала расправляться с ним, быстро откусывая и неторопливо глотая.

— Интересно, а это имя что-нибудь означает? — поинтересовалась Доррен. — Мне кажется, это что-то полинезийское.

— Да, из старого видео. — Принесли коктейль Джосса. Он поднял бокал. — Ваше здоровье!

— A votre sante! — откликнулась она.

— А фамилия Орсьерес и правда французская? — спросил Джосс.

— Да, старинная. — Она поискала в своем кокосе еще кусочек манго. — Ирландско-квебекская смесь. Нечестивый союз.

— По крайней мере, интересный. — Джосс посмотрел на заросли. Несколькими уровнями выше, где-то в четверти мили от них маячил административный остров со своими башнями. В окнах отражался искусственный закат. — Ну как, в конторе утихло? — спросил он.

Доррен кивнула со слегка усталым видом.

— Там тяжелая обстановка. Никто не думал, что человек вот так запросто может упасть на пол и умереть… — Она покачала головой. — Бедняжка Джоанна. Она всегда была немного нелюдима. У нас в офисе многие не понимали, почему она такая… — Доррен снова отпила.

— Извините, — сказал Джосс.

— Да нет, все в порядке. — Доррен встряхнула орех и отложила его в сторону.

— Еще?

— Да, спасибо.

Джосс кивнул барменше и показал на орех.

— Послушайте, — сказала Доррен, — мне очень жаль, что я не застала вас сегодня в офисе, но Ричи наверняка дал вам ту информацию, которую вы просили.

— Да, — подтвердил Джосс. — Доктор Лоренц здорово нам помог.

— Вы видели его дочку? — спросила Доррен. Джосс кивнул. — Разве она не чудо? Мне даже чуточку стыдно, что она такая…

— Мне тоже.

Принесли напиток Доррен.

— Спасибо, — сказала она, подняв орех за здоровье Джосса. — Отец ее обожает. Некоторые фармацевтические компании предлагают ему огромные деньги, пытаясь переманить его к себе, но он отклоняет все предложения. Однажды он сказал мне, что никто еще не смог ему предложить ничего такого, ради чего он согласился бы разрушить жизнь дочери.

— Несомненно, — произнес Джосс, улыбаясь, — такая личность — замечательная реклама для станции.

— Честно говоря, да, — кивнула Доррен, — и я не премину этим воспользоваться в случае чего. — Она на мгновение оставила свой коктейль, и Горго сразу же направился к ней, явно намереваясь сунуть голову в орех и поймать там кусочек манго. — Мы умеем делать дело, уж поверьте.

Джосс кивнул.

— Я кое-что заметил здесь, — сказал он. — По сравнению с теми временами, когда я тут учился, это место стало каким-то… нежилым, что ли.

— Вы хотите сказать, что оно приходит в упадок, — досадливо кивнула Доррен.

— Этого в отчете не будет, — заверил Джосс.

— Да, вы тут бывали прежде, так что не могли не заметить. В последние годы мы очень много потеряли. Компании, которым предложили лучшие условия аренды на других станциях, например, на Парадизе, нашли способ разорвать с нами договоры об аренде. Соответственно, резко упал уровень поступающих налогов, оборот наличности, возросла безработица… А затем поменяли закон, и Парадиз с Фарфлунгом получили право устанавливать зоны свободной торговли с минимальным корпоративным налогообложением. — Она вздохнула. — Крупные компании остаются здесь по большей части из-за того, что у них самих финансовые трудности, или потому, что никто не сделал им лучшего предложения. Чтобы привлечь клиентов, мы снижаем ренту и арендную плату ниже разумного уровня. — Она покачала головой. — Поэтому теперь тут рай для «свободных художников». Взять хотя бы Лоренца — поначалу он приехал сюда по гранту института Уилбура-Берна, который финансирует застопорившиеся исследования.

— Похоже.

— Да, но на их грантах не разбогатеешь. Не так много мест, где Хараль мог бы жить в таком же комфорте и так же заботиться о своей дочери, как здесь. Он может работать на них и в то же самое время подрабатывать — у нас, в частности, — получая кругленькие суммы. Так что не все страдают.

— Однако нижние уровни…

Доррен мрачно кивнула.

— Не скажу, чтобы это было моим любимым местом. Вы и представить себе не можете, сколько усилий мы прилагаем для того, чтобы не допускать туда туристов. — Она фыркнула. — Был тут один дурак с Земли, который хотел устроить «охотничий тур» на нижних уровнях. Сафари на людей! И если бы я не вышвырнула его из офиса, то он, наверное, потребовал бы у меня еще и дозволения увозить домой трофеи. Головы бандитов. Так что извините. — Она снова припала к соломинке.

— Довольно странно, — сказал Джосс.

— Вы не знаете и половины, — проронила Доррен. Вздохнула и подперла голову рукой. — Иногда мне хочется просто закрыть все выходы к югу от уровня ниже восемнадцатого и отделить их от станции, как ступень ракеты. — Она кисло улыбнулась. — Но тогда нам вкатят счет за загрязнение космического пространства.

— Раздел шесть ноль четыре Общего Кодекса, — печально напомнил Джосс. — «Всякий, кто сознательно отделяет большую часть станции типа Л5 или способствует этому, или подстрекает к этому…»

Доррен рассмеялась.

— Ах, так вам еще прививают и чувство юмора? Или вы сами им обзавелись?

— Не знаю, есть ли в бюджете Космической полиции такая расходная статья, — ответил Джосс. — Правда, некоторые его статьи сами по себе весьма смешны.

— Все мы, — сказала Доррен, — либо мало получаем, либо перерабатываем. А ваш дружок в сьюте наверняка уже всю спину себе сломал, таская его на себе повсюду. Он что, на самом деле такой страшный, как кажется?

— Эван? Да он ласковей котенка, — улыбнулся Джосс. «Однако, — подумал он, — не надо тянуть за хвост кота с двумя автоматами».

— Трудно поверить, но, когда он появляется, все сразу становятся ужасно серьезными.

Джосс пожал плечами.

— Что поделаешь. Он бывает весьма забавен.

Доррен кивнула и сказала:

— А вы?

Джосс изо всех сил постарался выглядеть скромным.

— Мне говорили, — сказал он, — что у меня есть некоторый лицедейский талант.

Доррен подняла брови.

— Еще выпить хотите? — спросила она. — На сей раз за мой счет.

Джосс улыбнулся.

* * *

Вернулся он поздно. Экран его ноутбука горел. У Джосса в животе похолодело от нехорошего предчувствия. Он почти не хотел читать послание, но однако нажал клавишу. На экране появилась надпись заглавными буквами: «НЕМЕДЛЕННО СВЯЖИТЕСЬ СО МНОЙ. Л.».

«Эхе-хе, — подумал Джосс, и нехорошее чувство усилилось. — Наверняка она уже получила счет по нашим расходам».

Он набрал код голосовой связи.

— Вызываю Лукрецию.

Затем сел и с полминуты трясся, пока не установилась связь.

— Эстерхази, — раздался резкий голос. Видеоизображения не появилось. Джосс поежился — с таким он уже сталкивался. У Лукреции бывали моменты, когда она не хотела занимать частоту ради удовольствия видеть твою физиономию. И почти всегда это предвещало очень большие неприятности. — Вы знаете, который сейчас час, О’Баннион?

— Мы были несколько заняты, мэм, — ответил Джосс. Немного формальностей никогда не помешает, когда она разговаривает с тобой вот так.

— Я тоже. Верховный комиссар получил жалобу от «БурДжона» и их партнеров с Фридома на то, что вы до сих пор не добились никаких результатов. Утечка информации продолжается. Я, естественно, отвечаю всем, что вы делаете все возможное, причем в чрезвычайно сложной ситуации. Я посоветовала комиссару, — в ее голосе послышались нотки, весьма насторожившие Джосса, — чтобы он показал им ваши счета, дабы они не думали, что мы уделяем делу недостаточно внимания.

«О нет, — подумал Джосс. — Вот и стряслось».

— Они малость успокоились, — сказала Лукреция. — Но зато теперь кирпичи сыплются на мою голову, поскольку я сказала верховному комиссару, что послала самых лучших. Он вполне обоснованно спрашивает меня, почему я позволяю вам тратить изрядную часть бюджета Космической полиции на следующий год, в то время когда нам необходимо приобрести очередной космический корабль? И что я могла ему ответить, О’Баннион? Я попала в не слишком приятное положение.

— Ну… да, — промямлил Джосс. — Эван провернул тут одно дело… затратное…

— Джосс, мне наплевать, кому вы там даете взятки. Я уверена, что это необходимо, но он хоть бы делал вид, что экономит деньги, черт побери! Вбейте же ему это в его тупую башку!

— Да-да, мэм.

— Помните — вы одна команда, вы обязаны направлять его по правильному пути. Да, я знаю, у него душа болит за Лона, но я не хочу предвзято относиться к вашей работе! Вы поняли?

— Понял.

— А теперь поговорим о вас. Вы закончили копаться во всех банках и бухгалтериях станции? Представляете, что будет, когда об этом прознают защитники гражданских свобод, если вы не представите результатов по расследованию утечки информации раньше, чем они до вас доберутся?

— М-м-м… понял.

— Так что лучше, сынок, беритесь-ка за дело, или вашей заднице придется отвечать вместе с моей. А время поджимает, так что если не справитесь, то вам будет очень больно об этом вспоминать. Capisco?

— Понял. Capisco.

Повисло молчание. Затем послышался короткий смешок.

— Черт тебя побери, — сказала Лукреция, — порой вы стервец стервецом с вашей дисциплиной, и мелочностью, и языками. Ладно, не берите в голову. Вы можете добавить еще что-нибудь к вашему отчету?

— Сию минуту — нет, — ответил Джосс, чувствуя себя как побитая собака.

— Вы не слишком откровенны, — сказала Лукреция. — Да, вам тут приходится такое дерьмо расхлебывать… Что-нибудь новое насчет пилота шаттла есть?

— Нет. По крайней мере, ничего нельзя сказать о его причастности к краже информации. Зато начинает проясняться кое-что другое.

Опять короткое молчание.

— Да, ваше подозрение о связи одного с другим интересно. Думаю, вы правы. У меня тоже есть для вас новости с Земли. В последние два дня огромное количество этого зелья вдруг появилось на улицах Нью-Йорка, Москвы и Лондона, не считая других мест. Похоже, была доставлена большая партия. И если она пришла с Фридома, как вы подозреваете, тогда все это проскользнуло прямо под носом у нас. И у таможни.

— Господи! — ахнул Джосс.

— Да, этот факт отмечается повсеместно, — сказала Лукреция, — и лучше бы вам двоим найти что-нибудь стоящее прежде, чем верховный комиссар или кто еще попросит меня послать других полицейских расследовать это дело отдельно от вас.

— О господи, Лукреция, не делай этого! — Джосс вскочил и зашагал взад-вперед по комнате. — Это же разрушит всю нашу работу!

— Тогда шевелись. А то веревка уже ждет и шею тебе намылят. Я хочу, чтобы твоя железная репутация Лучшего Из Корпуса оставалась непоколебимой. И моя тоже. — Теперь ее голос звучал сардонически. Стало быть, все в порядке. — Однако в целом вы работаете неплохо. Просто продолжайте в том же духе, хорошо?

— Вы будете нами гордиться, — заверил Джосс.

— Не надо меня улещать, ладно? Просто делайте свое дело, — по-прежнему сардонически. — Все в порядке?

— Да, мэм.

— И кончайте свои поздние прогулки. Фигуру испортите. Отбой.

Джосс с облегчением выключил ноутбук. Через пару секунд в дверь номера постучали.

— Войдите, — сказал он.

В дверях, облокотившись на косяк, стоял Эван.

— Ну, все шкуры спустила или хоть одну оставила?

— Достаточно, чтобы прикрыть то, что не прикрывает униформа, — ответил Джосс, расстегивая воротничок. К его ужасу, он был мокрый, как мочалка. Джосс отшвырнул его в сторону.

— Да, этого у нее не отнимешь, — сказал Эван. Он сел в кресло у постели и глубоко вздохнул. — Однако у нее есть на то причины.

— И право.

— Право? Как бы это противно ни звучало, это так. — Эван был в своем замечательном халате. Вид у него был мрачный. Он потер лицо и тихо застонал. — Завтра собираюсь надавить на моих приятелей с нижних уровней. Или начну требовать возврата денег.

— Это будет весьма любопытно.

Эван хмыкнул.

— А что ты думаешь насчет завтрашнего уплотненного графика?

Джосс вздохнул.

— Возможно, вернусь на свой наблюдательный пост. Сначала свяжусь с Тревором, узнаю, нет ли чего для меня. Затем отправлюсь в отдел связи… поскольку хоть один из нас должен изображать, что делает то, для чего нас сюда прислали.

— И это делаешь именно ты. — Эван откинулся на спинку кресла. — И что же ты думаешь найти?

Джосс выбрался из форменной куртки и плюхнулся на стул. Внезапно он ощутил страшную усталость.

— Возможно, я уже всех достал, — сказал он, — но полицейский должен показывать, что он на посту, или не так?

— Ну, я слышал такое. — Эван поскреб затылок. — А как ты, извини, провел вечерок?

— В основном трепался и кормил игуану, — сказал Джосс. — Доррен приятная женщина. Но она так погружена в свою работу… вряд ли она может позволить себе расслабиться.

— Конечно, она вовсе не похожа на тебя.

— Разумеется. — Теперь Джосс потер глаза. — Святые небеса, когда я последний раз смотрел видео?

— Кстати, ты так и не досказал мне про этого… Бэт кого-то. Или другого? Кинг-Канга?

— Конга. Неужто у тебя, копа, такая плохая память на имена?

— Имена людей я помню, — сказал Эван. — А вот гигантских макак…

— Горилл.

— Все равно. Вытаскивай свою дурацкую машинку и покажи эту вершину культуры.

— Посмотри вон там, — сказал Джосс, указывая на сумку, которую он так и не удосужился распаковать. — У нас нет ничего выпить?

— Можем заказать. — Эван вытащил пачку видеомодулей и начал читать заголовки. — Медер, ты глянь только на это! «Я люблю Люси». «Моя мама — машина». — Он помолчал. — Господи, классика. Поболь-и-Кум. У тебя есть кое-какой вкус. Но «Звездные войны»? Что это за чертовщина?

— А, очень познавательная картина. — Джосс весело забрал у него дискету. — Закажи ужин в номер. Приобщимся к культуре, прежде чем снова вступить в схватку с силами зла.

— Ну, тут прежде надо бороться с мозгами, — возразил Эван. — Приобщение к шедеврам культуры! — Однако он подтянул кресло к портативному экрану и взял ноутбук, чтобы сделать заказ.

— Давай посмотрим вот это, — сказал Джосс и включил видео.

Эван немного помолчал, затем сказал:

— Лошадь поет. А мы ведь еще даже и не пили. Нечестно.

— Подожди немного, — ответил Джосс.

* * *

Утром Джосс вновь пришел в отдел связи. Настроение у него было задумчивое. Они с Эваном засиделись за разговором до глубокой ночи, когда уже устали от просмотра старых фильмов, и оба пришли к выводу, что сейчас они таки нащупали какую-то связь между гибелью Прзно и утечкой информации.

— Судя по тому, как ему передавали деньги, — мрачно проговорил Эван, — я сомневаюсь в том, что все мои расследования об обороте наличности не были напрасны.

— Давай надеяться на лучшее, — сказал Джосс. — Особенно после этого звонка Лукреции. Ты вот о чем подумай, Эван. Не могут деньги проходить без следа. Только если ты успеешь подчистить все прежде, чем заметят…

— Вообще-то все должно оставлять след, — сказал Эван. — И перед нами встает проблема, которую не может решить Тревор. Где производится эта подчистка? Кто имеет доступ, способности и знает ноу-хау, чтобы производить такую подчистку?

— Опять программисты, — горестно вздохнул Джосс. — Думаю, мы оба выбрали не ту профессию. Надо были идти в программисты и зашибать себе деньгу таким способом.

— Ну-ну, — сказал Эван. — Не отчаивайся. Давай попросим Тревора еще кое-что для нас сделать. Но между тем, если на Землю поступают большие партии наркотиков, это означает, что кто-то или целая группа личностей занимается их перевозкой. И если тут есть подпольная фабрика, то мне надо идти вниз.

Джосс выпрямился, задумчиво глядя в стакан со скотчем.

— Если бы я был наркобароном, — сказал он, — я постарался бы не транспортировать наркотик слишком далеко. Меньше шансов, что поставки засекут, да и меньше народу будет знать об этом.

— Здраво мыслишь.

— Хорошо. Тогда я попытался бы спрятать кое-что рядом с грузовым отделом. Не совсем близко, но там, куда копы не суются.

Эван с задумчивым видом пододвинул к себе ноутбук, вызвал на экран карту Фридома и вращал изображение длинного цилиндра до тех пор, пока не нашел нужное место.

— Вот здесь, — сказал он, показывая на точку в нижней трети цилиндра. Там был большой склад нулевого тяготения и гермохранилища у самой стоянки шаттлов. — Теперь смотри, — сказал он. — Гермошлюз должен находиться посередине из-за тяготения. А здесь, — он показал на область на полпути от люка, — опять начинаются закрытые уровни. Они отмечены как индустриальные. Отлично. Но мы знаем, что примерно отсюда, — он показал место на расстоянии двух третей пути от обшивки станции, — начинаются покинутые уровни. Или, скорее, их заняли низовики. Отсюда недалеко до грузовых складов.

Джосс кивнул.

— Верно. Ты, стало быть, считаешь, что некоторые из грузчиков подкуплены. Вполне возможно, что наркотик поступает именно отсюда — так же, как деньги. — Он нахмурился, вглядываясь в карту. — А где был убит Лон?

Эван коснулся клавиши. На экране загорелась точка. Она была на окраине одного из блоков на нижних уровнях, о которых они как раз и говорили.

— Возможно, это совпадение. — Джосс выступил в роли адвоката дьявола.

— Возможно. Тикеры, та банда, что убила его, как раз и контролируют эту территорию. — Эван нажал еще несколько клавиш, чтобы обозначить территорию Тикеров. Она накрывала уровень, на котором, как считали они оба, производится наркотик.

Несколько мгновений напарники сидели молча, глядя на карту.

— Да, тут есть над чем поработать, — проговорил Джосс.

— Есть. И есть в кого пострелять.

Джосс кивнул.

— Полагаю, придется. — Он вздохнул. — Ладно. Как я и говорил, пойду на обычное дежурство. Но потом мы возьмем у таможенников детектор наркотиков и прогуляемся по нижним уровням.

— Прихвати с собой защитный комбинезон, — мгновенно помрачнел Эван.

— Без вопросов. Но прежде я навещу Лоренца, когда покончу с отделом связи, и посмотрю, нет ли у него чего для нас.

— Ты можешь просто позвонить ему.

Джосс зацокал языком.

— Ну-ну. Ты же помнишь, чему нас учили: «никакое общение с помощью средств коммуникации не заменит личного общения. Мелочи, которые можно упустить даже по видеосвязи, можно уловить при личном допросе. К тому же субъект не может скрыть…»

— Да черт бы тебя побрал, ты что, все это запомнил наизусть? А ничего получше тебе в голову не пришло?

— Поющие лошади?

— Ой, да заткнись ты!

* * *

Итак, Джосс отправился наблюдать — на сей раз за работой дневной смены. Это было просто одуряюще утомительно и, главное, не принесло ничего нового. Персонал уже перестал обращать на него внимание, что, вероятно, было на пользу, но ничего нелегального никто не совершал, что ничем не могло помочь Джоссу. «Жучок» Тревора лежал у него в кармане, но интуиция не подсказывала ему, на кого можно было бы прицепить эту штуковину. Потому Джосс оставил это дело и просто слонялся между терминалами, пытаясь высмотреть что-нибудь полезное. Он уж совсем скис и потому страшно обрадовался концу смены, когда смог снова пойти в местный парк.

Он ехал на тротуаре, когда его ноутбук ожил.

— О’Баннион, — сказал он.

— Да-да, — ответил голос, который он сразу не узнал.

— Плясун?

— Да. Слушайте, мне нужен другой коп.

— Я не знаю, где он сейчас, — ответил Джосс. — А я могу помочь?

— Да вряд ли, — ответил, словно извиняясь, Плясун. В его голосе слышалась неприкрытая тревога. — У меня нет времени выбирать меньшее из зол.

— Ну как хочешь. Оставишь сообщение?

— Хм. — Пауза. — Слушайте, мне кто-нибудь нужен. Тут проблемы.

— Плюнь, — ответил Джосс. — Приходи ко мне. Знаешь, где находится восемнадцатый уровень? Остров компании «Уиллис». Жди меня там в парке.

— Сколько ждать? — спросил Плясун. Сейчас он говорил еще более взволнованно.

— Недолго. У меня тут короткая «стрелка».

— Ладно, — связь прервалась.

Джосс немного подумал. Лоренц не ждет его, так что можно сначала заскочить в парк.

Парк находился на маленьком островке. На него можно было попасть с разных сторон, с разных уровней. Это было милое местечко со старыми деревьями, которых было много на острове «Уиллиса». «Благотворительность корпорации», — подумал он, входя на парковый остров и оглядываясь по сторонам. По краям остров был огражден холмами и рвами с водой, чтобы никто не упал вниз. Холмы густо поросли кустарником и деревьями, скрывая все искусственное. Место было очень спокойное, деревенское — даже скамейки и беседки, разбросанные повсюду, сделали из неошкуренного дерева. После работы тут отдыхало довольно много народу. В большой песочнице возилось около десятка детишек. Они рыли песок, кричали, а две хорошо одетые дамы сидели и смотрели на них с ленивым благодушием. Другие проходили мимо с колясками или совершали пробежку, высоко подскакивая из-за низкого тяготения.

Джосс огляделся по сторонам в поисках Плясуна. Но ландшафт был таков, что нелегко было сразу видеть все подходы. Он уселся на скамеечке, глядя туда, откуда, вероятнее всего, появится Плясун, прислонился спиной к тонкому буковому дереву и стал ждать.

Через пять минут сзади послышались шаги. Он медленно обернулся. Это был Плясун. Поверх своих обычных пестрых тряпок парень надел плащ, чувствуя, наверное, что это место для него слишком шикарно.

— Проблемы, — сразу же выложил он.

— Именно?

— Кто-то меня вычислил, — сказал Плясун. — Вы должны что-то сделать. Пошел слух, что я…

Джосс услышал звук выстрела из бластера и сразу же инстинктивно упал, рванув за собой Плясуна.

«Господи», — подумал он, услышав крики. Он сбросил с себя Плясуна и выглянул из-за скамейки. Увидел какую-то тень среди рододендронов и толокнянки ярдах в ста от них, у небольшого холмика, услышал треск в кустах. «Не умеет тихо ходить по лесу, слава тебе господи. Низовик…»

Он выхватил свой «ремингтон» и выстрелил.

Сзади опять завопили, но он не мог тратить время. Кто-то одетый во что-то среднее между городским камуфляжным спортивным костюмом и лохмотьями низовика ломился через кусты к выходу. «Не уйдешь, — подумал Джосс. — У меня есть к тебе вопросы». Он взял цель и всадил стрелку пулю в руку. Тот упал, перекатился, вскочил на ноги. Повсюду бегали и вопили люди, но некоторые стояли на месте, оцепенев от страха.

— С дороги! — орал Джосс во всю глотку. — Солнечный патруль! Стой или умрешь!

Стрелок продолжал бежать прямо на ребенка в песочнице. «О господи, нет!» — думал Джосс, несясь за стрелком. Но тот был слишком далеко впереди, в сотне ярдов. Стрелок схватил ребенка и заорал:

— Я ее прикончу, легавый! Теперь сам стой!

Стрелок держал пистолет у головы девочки. Джосс замер, поскольку это обычно самое разумное, что можно сделать в таком случае, и когда убийца заорал: «Брось пистолет!» — он представил, что снова находится на Луне, очень осторожно, но очень быстро прицелился убийце прямо в глаз, сосредоточился и выстрелил.

У мишеней глаза всегда черные. Эти были другого цвета, но они вдруг стали черными, а потом из них плеснуло пламя. Убийца конвульсивно дернулся и упал. Послышался приглушенный треск, когда давление испарившихся мозгов разнесло его череп изнутри.

Джосс стоял посреди плача, криков и визга, чувствуя, как его вдруг прошиб пот, да так, словно он — живая дождевальная установка. Он обернулся, ища взглядом Плясуна. Тот все еще лежал ничком, с дрожью глядя на Джосса.

— Иди отсюда, — окликнул он парнишку. — Иди в «Хилтон». Жди меня там. Скажешь, что я велел. Я позвоню и предупрежу.

Плясун с трудом поднялся на ноги и пустился бежать.

Джосс сунул «ремингтон» в кобуру и подошел к убитому и девочке.

Она стояла, не отрывая взгляда — не от убитого — от него.

— Ты в порядке? — спросил он, подходя к ней. И замер.

— Привет! — с улыбкой сказала она.

Это была Беваль Лоренц.

— Привет, малышка, — ответил он, на миг бросив взгляд на убийцу. Тот был мертв. Точнее, она была мертва. Половину ее лица снесло выстрелом, что в данный момент весьма устраивало Джосса. Он отвернулся от трупа и повел Беваль прочь.

— Ты меня помнишь?

— Ты добрый полицейский.

Джосс невольно рассмеялся, хотя обстоятельства вовсе не располагали к этому.

— Да. Я офицер О’Баннион.

— Ммбанннн, — протянула она с непередаваемым удовольствием.

— Довольно похоже на джаз, — сказал Джос и активировал свой имплант, когда от группы остальных детишек к нему побежала женщина.

— Ти?

— Я тут.

— Звякни в «Хилтон» от моего имени. Скажи, что к ним сейчас явится молодой человек и будет спрашивать меня. И они весьма помогут мне в расследовании, если отведут его в кабинет управляющего и устроят со всеми удобствами. И еще скажи им, чтобы они приказали охране повысить бдительность — могут возникнуть проблемы. И вызови мне Эвана. Он мне очень нужен.

— Сейчас. Ох, да, аналитики…

— Потом.

Женщина остановилась футах в шести от Джосса и сказала:

— Офицер…

— О’Баннион, мэм. Прошу прощения за все это… — Он коротко оглянулся. — Вы опекаете дочку доктора Лоренца?

— Да, она приходит в нашу группу два раза в неделю. Он так много работает, и она…

Женщина была одета по земной моде, в мешковатую одежду — явно не просто так, а чтобы показать другим, что она может позволить себе приобрести импортный товар. Она сначала побледнела, затем покраснела — наверное, от мысли, что Джосс может ее обвинить в безответственности по отношению к детям.

— Ох, офицер, я не знала, что она собиралась…

— Мадам, вы ничего не могли бы сделать, — сказал он. — Я просто хотел вам сказать, что отведу ребенка к отцу, как только приедет местная полиция. Так что если вы не хотите оставаться — не надо. Несомненно, другим детям тоже нужен присмотр.

— Спасибо, — сказала она, побежала к толпе скулящих детишек и вместе с другой женщиной поспешно повела их прочь.

— Идем, Беваль, — сказал Джосс, — поработаем с моим ноутбуком.

Он взял ее за руку и подвел к скамейке. Она взяла ноутбук и начала вертеть в руках.

— Папа, — сказала она.

— У твоего папы такой же? Хочешь подержать? Вот так, чтобы я мог на нем печатать. — Джосс открыл директорию связи и набрал код станционной полиции.

— Полиция, сержант Редпат, — послышался ответ.

— Сержант, это офицер О’Баннион из Солнечного патруля. Я в парке к югу от «Уиллиса». Тут у нас труп. Вооруженное нападение, попытка захвата заложника. Если вы пришлете местный патруль, я буду весьма благодарен.

— Уже, сэр, — ответили на другом конце. — Минут через пять будут.

На самом деле прибыли они через девять минут. Джосс сидел на скамеечке и болтал с Беваль, держа труп в поле зрения и показывая любопытным, что их присутствие здесь вовсе не обязательно. Когда он увидел троих полицейских, бегущих через мост с оружием на изготовку, Джосс встал и первым делом набрал код, отключая ноутбук.

— Ну, малышка, — сказал он, — сиди тут и тыкай в любые клавиши, ладно?

Она радостно кивнула и начала колотить по панели, пробуя ее на прочность. Джосс отвернулся и пошел туда, где полицейские склонились над телом.

Он посмотрел на их карабины и сказал:

— Спасибо, уже не надо.

Они убрали оружие со слегка глуповатым, по мнению Джосса, видом.

— Что случилось? — спросила женщина с сержантскими нашивками.

— У меня была встреча в ходе проводимого мной расследования, — ответил Джосс. — Тут появилась эта дамочка и напала на нас. У нас не было времени выяснять, в кого именно она целилась. Она бросилась бежать, затем схватила эту девочку и угрожала ее убить. Это дочь доктора Хараля Лоренца, но вряд ли убитая об этом знала. Скорее всего ей было все равно, она просто хотела ею прикрыться. — Джосс глубоко вздохнул. — Я не мог ей этого позволить.

Полицейские посмотрели на труп.

— Как далеко вы стояли? — спросила сержант.

— Ярдах в ста.

Младшие полицейские переглянулись.

— Вот и все, — сказал Джосс. — Я вам еще нужен? Для формальной записи показаний? Если хотите, я вам перешлю файл, но сейчас я спешу в другое место.

— Нет, нам больше ничего не нужно, — ответила сержант. Она с отвращением пнула труп, затем посмотрела на Джосса. — Хороший выстрел, офицер.

— Я бы предпочел поспать, а не пострелять, — сказал Джосс. — Но все равно спасибо.

Он вернулся к Беваль, которая на сей раз с энтузиазмом колотила ноутбуком по скамейке, напевая в ритм что-то немелодичное.

— Идем, Тонделайо, — сказал он, ласково высвобождая из ее рук ноутбук, — пойдем к папе?

— Папа! — Беваль подпрыгнула и взяла его за руку.

* * *

Дверь в дом Лоренца отворилась, и доктор с чрезвычайным удивлением посмотрел на Джосса и с еще большим удивлением — на дочь.

— Почему… офицер, почему Беваль? Где мисс Мэлони?

— В парке была перестрелка, доктор, — сказал Джосс. — Никто, слава богу, не пострадал, кроме нападавшей. Поскольку я все равно шел сюда, я решил отвести вашу дочку домой.

— Это очень хорошо, что вы зашли, у меня для вас кое-что есть… Но расскажите же, что случилось! Входите, пожалуйста…

Джосс вошел и с огромным удовольствием сел. Только сейчас наступила реакция. У него задрожали колени — так будет, пока ему не удастся что-нибудь съесть. Это обычное самовнушение, он это прекрасно знал, но важно только то, что оно действует. Когда он кончил рассказывать Лоренцу о происшествии в парке, его немного отпустило, но теперь трясти начало Лоренца.

— Господи, — прошептал он, — господи, как же такое может быть? — Он посмотрел на Беваль, которая снова радостно колотила по ноутбуку Джосса. — Мне страшно подумать, что из-за того, что я не удосужился ее забрать, ее могли бы застрелить или… или…

— Вы тут ни при чем, сэр, — сказал Джосс. — Она просто немного отошла от своей группы.

Он не был уверен, что Лоренц его слышит.

— Как же тяжело, — сказал Лоренц, — одновременно работать и заботиться о ребенке! Я делаю для нее все, что могу, но ей ведь нужно играть с другими детьми…

— Конечно, нужно, — сказал Джосс. — Все кончилось хорошо, сэр. Не надо лишать ее удовольствия из-за этого происшествия. Вы тут правда ни при чем.

— Мать сказала бы иначе, — ответил Лоренц, устало проводя рукой по волосам. Он вздохнул. — И была бы права. Я — носитель рецессивного гена синдрома Кройнац-Виггена.

Джосс покачал головой.

— К несчастью, я не знаю, что это такое.

— Синдром расстройства психики, — сказал Лоренц так, что стало ясно — он уже тысячу раз произносил эти слова. — Ассоциативная сеть в мозгу эмбриона сложилась неправильно, отсюда хронические перебои в химических нейротрансмиттерах. Мозг растет, физически он нормальный, но большая его часть не сообщается с остальной частью. Слава богу, моторная функция обычно не нарушается. Но высшая кора мозга… — Он осекся.

— Мне очень жаль, — тихо произнес Джосс.

— Да-да, — вздохнул Лоренц и сел в кресло. — Заторможена, но хоть жива. Я очень вам обязан, офицер.

Джосса охватил жар.

— Сэр, спасибо вам. Хотя я спокойно могу сказать, что для любого сделал бы то же самое.

— Я понимаю, — вздохнул Лоренц и потянулся. — Очень печально, — проговорил он, — что это место приходит в упадок. Когда мы сюда приехали, о преступлениях и слуху не было. Или все они совершались на уровне «белых воротничков». А теперь… — Он покачал головой. — Какой-то ужас. Воровство, грабежи, убийства, промышленный шпионаж, и еще бог знает что… — Джосс открыл было рот, но Лоренц не смотрел на него, он смотрел на Беваль, колотившую по ноутбуку Джосса. — Только на прошлой неделе здесь, в «Уиллисе», был уволен глава отдела химической технологии. Как заявили, за промышленный шпионаж. Похоже, его уже дважды увольняли с предыдущих должностей за нечто похожее, но он умудрился подделать запись в регистрации работы по найму. — Лоренц покачал головой и посмотрел на Джосса. — И как только им это удается? Все время говорят, что такого больше не допустят…

Джосс покачал головой.

— Некоторые преступники весьма изобретательны, — сказал он. — Особенно когда перед ними есть некая цель.

— Да, вы правы. Что возвращает меня к тому образцу, который вы принесли. Я провел все анализы, которые только мог. Имеются слабые следы углерода. Пыль, смешанная со следовыми количествами каких-то тяжелых углеводородов, что-то типа бензольных колец…

— …то есть следы жидкого топлива, — сказал Джосс, — вроде того, что используются в маневровых двигателях шаттла.

— Да-да. Вы ведь сами химик, насколько я понимаю?

— Был когда-то. — Джосс немного подумал. — И все равно, боюсь, этих результатов маловато для расследования. — Он поймал себя на слове прежде, чем успел сказать, что наркотик, наверное, запаковывали или обрабатывали неподалеку от места, где держат шаттлы или другие средства передвижения, которые работают на жидком топливе.

Он тяжело вздохнул и встал.

— Ладно, сэр, благодарю вас за помощь, хотя и не уверен, что из этого мы много сумеем извлечь. — Он повернулся к Беваль. — Мне пора, малышка.

— Пока, — сказала Беваль, колотя ноутбуком по столу, — пока, пока, пока…

— О господи! — воскликнул Лоренц, но Джосс рассмеялся.

— Ничего, гарантия еще не кончилась. Ладно, малышка, давай его сюда. — Он осторожно взял ноутбук у девочки. Беваль продолжала напевать «пока-пока», глядя на него сияющими глазами.

— Спасибо за помощь, доктор, — сказал Джосс. — Если мы сумеем придумать для вас задачку посложнее, мы свяжемся с вами.

— Всегда рад, — заверил Лоренц, провожая Джосса. — Офицер, я очень вам благодарен. Очень.

— Всегда рад помочь, — эхом откликнулся Джосс, снова чувствуя жар во всем теле. Он помахал рукой Беваль и вышел.

* * *

Мрачный и встревоженный, Эван ждал его в «Хилтоне».

— Все в порядке? — спросил Джосс, когда они пошли к кабинету управляющего. — У тебя малость напряженный вид.

Эван тихо рассмеялся.

— Интересный денек выдался, — сказал он. — Похоже, некоторые из моих информаторов там, внизу, провалились.

— То есть?

— Мертвы, — сказал Эван.

— Твоя работа?

Эван выкатил на него глаза.

— Нет. Это кто-то другой. Возможно, не один.

В маленькой приемной перед кабинетом управляющего стоял сам управляющий, что-то набирая на клавиатуре ноутбука. Когда они вошли, он поднял голову. Хозяин кабинета принадлежал к разряду людей старой закалки, которые были знакомы Джоссу по старым видеофильмам. Он держался так, словно на нем был смокинг, хотя на самом деле его одежду составляли застегнутый на все пуговицы пиджак и килт. А на лице его было написано, что все проблемы, возникающие в его смену, будут решены как можно деликатнее и тактичнее. А потом все будет рассказано старшему менеджеру или обсуждено за пивом в клубе.

— Сэр, — спросил Джосс, — мой техник выходил на связь с вами?

— Да. И тот джентльмен, — подчеркнул он еле заметно, явно показывая, что Плясун ему доверия не внушает, но он верит Джоссу на слово, — сидит у меня в кабинете.

— У вас в отеле есть комнаты, особенно тщательно охраняемые? — спросил Эван. — Этот молодой человек очень нам нужен… и я не хотел бы его сажать ради его же безопасности в камеру, пока все не утрясется. Мне это кажется в лучшем случае невежливым, если уж не говорить о неудобствах.

Управляющий кивнул.

— У нас есть малодоступный этаж, — сказал он, — предназначенный для менеджеров и бизнесменов. Я могу предоставить вам номер там.

— Большое спасибо. Прошу, запишите это на наш счет. И, пожалуйста, прикажите вашим людям устроить молодого человека со всеми возможными удобствами. Его только что пытались убить.

Глаза управляющего расширились.

— Конечно, офицер. Он здесь останется надолго?

— Не очень, — ответил Эван. — Мы уже подошли к концу расследования.

Джосс подумал, что этот слух весьма накалит обстановку для них обоих. Однако неплохо бы сбить с толку тех, кто может их подслушивать. Он постучал в дверь кабинета. Ее открыл изнутри один из охранников отеля. В кабинете, в пухлом кожаном кресле за заваленным бумагами столом сидел Плясун — маленький, перепуганный и выбитый из колеи.

— Все в порядке, — сказал Джосс охраннику, который кивнул и быстро вышел, явно радуясь тому, что освободился от общества такого опасного с виду типа. Джосс чуть округлил глаза и сел на краешек стола, а Эван закрыл за собой дверь.

— Ты сюда добрался без проблем? — спросил Джосс. — Никто не гнался за тобой?

Плясун помотал головой. Он дрожал.

— Пошел слух… — пробормотал он. — Вы конченые люди… все, кто говорил с вами, убиты.

— Хмм, — задумчиво протянул Эван совершенно спокойным тоном. — Интересно. Наверное, мы кому-то прищемили хвост, Джосс.

Джосс кивнул.

— Слушай, Плясун, — спросил он, — ты ведь хочешь жить? А? Ну вот, мы тоже. Но если мы не получим никакой действительно важной информации, нас вскоре убьют, так же, как первого полицейского, после чего настанет и твоя очередь. Нам нужна твоя помощь. Сейчас ты пойдешь в свою комнату, я оставлю тебе диктофон, и ты наговоришь все, что ты знаешь о нижних уровнях и той торговле, которая там ведется, кто этим заправляет — все, что ты об этом думаешь, все. Понял? Если что-то понадобится, вызови управляющего ЛИЧНО и спроси его. И тебе принесут все, что нужно. Просто сиди спокойно, наговаривай запись и не паникуй.

— Да я уже трясусь, — буркнул Плясун.

Эван чуть улыбнулся.

— Это ненадолго, — заверил он.

— Ладно, — ответил Плясун, хотя и немного скептически.

Джосс помахал ему рукой и открыл дверь. Сказал стоявшему снаружи охраннику:

— Этот парень пойдет наверх в одну из специальных комнат. Проводите его, пожалуйста, и проследите, чтобы у его дверей постоянно была охрана. Он не под арестом, мы просто хотим, чтобы до него никто не мог добраться.

Охранник кивнул, и Джосс с Эваном вышли из кабинета управляющего.

— И сколько народу пыталось тебя пристрелить, когда ты бродил внизу? — спросил Джосс.

— Четверо.

Джосс вздохнул.

— Да, мы действительно кому-то здорово прищемили хвост.

— Будем надеяться, что нам самим его не прищемят, — ответил Эван. — А как провел день ты?

Джосс рассказал. А потом поведал о разговоре с доктором Лоренцем.

— Мне вот что интересно, — сказал он. — Он как-то уж чересчур вежлив. Чересчур разговорчив. Словно пытается направить меня куда-то не туда. Ушел от темы, зачем-то говорил мне об управляющем лабораториями «Уиллиса».

— Возможно, нам следует разобраться с ним, — сказал Эван. — Пока Лоренцу можно было доверять. Я бы тоже хотел посмотреть, что из этого выйдет. И я еще раз хочу поговорить с Йенсеном о его встрече с Прзно перед тем, как того убили.

Джосс вздохнул.

— Мы можем разделиться, — сказал он, — но меня не покидает странное ощущение, что, если мы разделимся, нас перестреляют. Что скажешь?

— Зануды любят компанию, — ответил Эван. — Кстати, ты так и не надел защиту.

— Скоро надену. Давай-ка сходим в административный отдел, пока они не закрылись, и выясним, что они знают о происходящем.

* * *

Когда они вышли на административном острове, им пришлось пробиваться через встречную толпу — уже наступил конец рабочего дня.

— Черт, — выругался Джосс, — они наверняка закрылись.

— Нашу пиарщицу окучивал ты, — сказал Эван. — Придумай же что-нибудь ради бога.

Джосс задумчиво кивнул, и они пошли к офисам. Честно говоря, на Деймосе или Плутоне было народу больше, чем здесь сейчас. Все было пусто — пустые терминалы и столы. Усталый охранник сидел за столом в приемной, читая с экрана выпуск «Наблюдателя» и ежесекундно хлопая пузырями из жвачки. Джосс поморщился и спросил:

— Доррен Орсьерес на месте?

— Нет, — ответил охранник, не поднимая взгляда.

— Вообще-то она на месте, — возразил Эван, вглядываясь в стеклянные кубы кабинетов в задней части офиса, где сидели Доррен и худой высокий мужчина лет тридцати с начинающей лысеть макушкой. Они о чем-то оживленно спорили. Доррен стукнула кулаком по спинке кресла и отвернулась от собеседника.

— Мы закрыты, — ответил охранник, по-прежнему не отрываясь от экрана.

— Сынок, — сказал Эван, — мы из Солнечного патруля. Если хочешь узнать, насколько вы закрыты, продолжай сидеть и не обращать на нас внимания. Мы закроем всю станцию, а потом, когда люди узнают, почему это произошло, единственное место, где ты найдешь работу, будет фабрика удобрений на Тритоне. И тебе там найдется местечко удобрения. — Он ласково улыбнулся. — Знаешь, на молодых людей, напичканных нитритами, там большой спрос.

Охранник впервые оторвался от экрана, увидел сьют Эвана, форму Джосса и побледнел. Он встал и побежал сломя голову прямо к стеклянному кабинету.

— Где ты такого набрался? — еле слышно спросил Джосс.

— Да из твоих видео. С Клинтом Вествудом вроде бы? Тот, с большой пушкой…

— Ладно, — ответил Джосс. Охранник распахнул двери, что-то быстро сказал. Доррен выглянула наружу, ее собеседник тоже. Выражение их лиц трудно было разобрать. Раздражение или шок. Доррен посмотрела в сторону и что-то сказала. Джосс вздохнул. По губам он умел читать, но не когда от тебя отворачиваются. Высокий мужчина вышел из кабинета, затем из офиса мимо Джосса и Эвана. Он глянул на них, стараясь не встречаться с ними глазами — Джосс знал такой взгляд по рассказам опытных полицейских и таможенников. Этот взгляд говорит — «я невиновен», хотя на самом деле у человека рыльце в пуху по самые уши. Охранник снова прошел в заднюю часть помещения, и Доррен вышла к ним.

— Вы что-то поздно работаете, — сказала она.

— В космосе такая вещь, как вечер, отсутствует, — ответил Джосс, вольно перефразируя старую поговорку Солнечного патруля. — Мы хотели бы немного порыться в записях административного отдела.

Доррен изящно пожала плечами.

— Почти все наши компьютерщики ушли, — сказала она. — Извините. Я не особенно в этом разбираюсь, но даже если бы и понимала что-нибудь, так поздно мне в систему не войти, кодовый ключ у начальника компьютерного отдела.

Джосс изогнул бровь.

— Мы можем подождать до завтра. Скажите, а Иэн Моган часто приходит к вам в конце рабочего дня поболтать?

Доррен была несколько удивлена.

— Мы встречаемся время от времени. У него возникли проблемы с бизнесом, но это не значит, что у него нет личной жизни.

— Вы друзья?

Доррен сердито глянула на него, через секунду успокоившись.

— Разве это касается вас? — спросила она. — Да, когда-то были. Здесь нет никакого секрета. — Она вздохнула. — Но все к лучшему. К сожалению, наше общее дело временами сводит нас вместе.

— После работы? — спросил Эван.

— Офицер, — холодно ответила Доррен, — некоторые контакты, скажем так, лучше осуществлять не во время рабочего дня. Наверняка вы понимаете, о чем я. — Она вздохнула и добавила: — У нас с Иэном ребенок. Мы больше не встречаемся, разве что здесь, при подобных обстоятельствах.

— А уладить это дело между собой вы не пробовали? — спросил Джосс.

— Терпеть не могу встречаться с этим человеком в неофициальной обстановке, — ответила Доррен. — Господа, а вам необходимо все это посмотреть прямо сейчас? Мне вызвать всех служащих и заплатить им за переработку или подождете до утра?

— Времени ждать у нас нет, — сказал Эван. — Вполне хватит и одного человека, который может войти в систему. Так что мы вас не задерживаем.

Доррен в замешательстве посмотрела на Эвана. Он не подал виду, даже если и заметил ее взгляд, а доспехи прекрасно защищали его от всяких эмоций, так же, как от дождя или космических лучей.

— Ладно, — сказала она. — Сейчас я вызову специалистку. — Доррен отвернулась и некоторое время тихо разговаривала через голосовой терминал. Выпрямилась. — Сейчас она кормит грудью ребенка, но будет минут через пятнадцать. А я пошла ужинать. Джосс… — Она кивнула ему и вышла.

— Нахалка, — сделал вывод Эван, искоса глянув на Джосса. — Так в чем тут дело?

— В Иэне Могане, — ответил Джосс. — Это тот самый парень, о котором я тебе рассказывал. Управляющий лабораториями «Уиллиса». Я совсем недавно видел его снимок.

Эван тихонько присвистнул.

— Этакая случайная встреча, — сказал он.

— Мне это кажется довольно важным, — заявил Джосс. — А насколько — увидим, когда получим информацию.

Они сели и стали ждать. Через некоторое время из недр офиса вышел охранник и снова занял свое место, время от времени злобно зыркая на Эвана, когда тот не видел. А Джосса он прямо-таки жег взглядом, невзирая на то, смотрит он или нет. Джосс усмехнулся самому себе и сел, скрестив руки на груди, отвечая взглядом на взгляд и чувствуя себя втянутым в драку.

Минут через пятнадцать в дверь быстро вошла молодая блондинка с переноской через плечо, в которой лежал ребенок. Ребенок тоже был белокуреньким и с восхищением смотрел на Эвана серыми глазенками.

— Добрый вечер, — сказала она. На ней было платье с рюшечками — первое, которое он увидел здесь. Мягкое струящееся платье с цветочным узором, из-за чего она казалась очаровательно старомодной. — Я Кэролайн Смит. Это вам нужен доступ в систему административного отдела?

— Да, мэм, — сказал Джосс, поднимаясь ей навстречу. — Будьте так добры.

Она улыбнулась. Хотя в ее взгляде и была досада, но не слишком сильная.

— Хорошо. Что именно вам нужно?

— Послужной список и биография Иэна Могана.

Кэролайн опустилась в кресло перед одним из терминалов и движением, похожим на то, которым обычно гладят кошку, коснулась клавиш.

— По буквам, пожалуйста.

Джосс назвал имя.

Кэролайн снова нажала несколько клавиш, и экран ожил. На нем появились две-три строки.

— Извините, — сказала она, — эти данные засекречены.

— Что?

— Посмотрите сами, — сказала она, указывая на экран.

«ДОСТУП ТОЛЬКО ДЛЯ АДМИНИСТРАТИВНОГО ПЕРСОНАЛА ВЫШЕ 8 РАНГА И ГЛАВ ДЕПАРТАМЕНТОВ. Д. ОРСЬЕРЕС»

— Ввирион ан дав! — тихо ругнулся Эван.

Джосс поднял брови.

— Вы ничего не можете с этим сделать, Кэролайн?

— Извините, — сказала она, снова коснувшись клавиш. Экран потемнел. — Это все? Джейсону скоро спать… иначе он выбьется из режима. — Она улыбнулась Эвану. — Мне было бы неприятно вызывать вас на кормление в два часа ночи. Хотя, — добавила она, — соседи были бы в восторге.

Эван рассмеялся.

— Спасибо, мадам, но я откажусь. Благодарю вас за то, что вы пришли.

— Это все, чем я могла помочь, — сказала она. — В любом случае рабочий день окончен. Доброй ночи, господа.

Она встала и снова выпорхнула в дверь. Малыш Джейсон все не сводил глаз с Эвана. Когда дверь закрылась, Джосс сказал:

— Экая подлянка со стороны Доррен!

Эван коротко рассмеялся.

— Если хочешь, я могу ее привести.

— Нет, я сам.

— Ах да, — сказал Эван. — Мы же играем в доброго полицейского — злого полицейского. Ты у нас добрый. Ладно, я буду злой. Думаю, я смогу ее найти.

Джосс потянулся и вздохнул.

— Ладно. Но что ты будешь с ней делать, когда поймаешь?

Эван недобро усмехнулся.

— Просто приведу ее сюда. И нашу подружку Кэролайн тоже. Тут что-то затевается.

— Ладно, называй это как хочешь, — сказал Джосс. — Я возвращаюсь в отель. Понадоблюсь — вызывай.

— Иди и больше не греши, — напутствовал его Эван.

— Да как я могу не грешить больше, если я вообще еще ни разу не согрешил?

Эван хитро посмотрел на него. Джосс расхохотался.

— Иду, — сказал он.

* * *

Джосс вышел из здания администрации и, совершенно несчастный, встал на тротуар. «Что-то грядет, — думал он. — Эван прав, что-то того и гляди стрясется. Надеюсь, мы оба останемся целы».

Тротуары были куда более пустыми, чем в те времена, когда он тут учился. «Или просто у нас было другое расписание и я не замечал, как все это меняется в течение рабочего дня?»

Почти не задумываясь, он добрался до Четырех Перекрестков, большой многоуровневой развязки, и спустился на семь уровней вниз, на институтский остров. Колледжи Фридома не представляли собой ничего особенного — обычное техническое ответвление системы Кембридж/Колумбийский Университет. Отсюда выходили техники, пилоты, инженеры и химики чуть выше среднего уровня. Остров был очень маленьким. На нем располагались четыре высоких уродливых здания, построенных неким неизвестным учеником Миеса ван дер Роха. Перед одним из них, а именно общежитием, возвышалось стальное Древо Жизни. Среди здешних студентов ходила легенда, что в весенние ночи вокруг него пляшут студентки, срывая с себя бальные платья.

Джосс усмехнулся, проезжая мимо железобетонных конструкций с узкими оконцами. Где-то сейчас все его однокашники? Он с трудом вспоминал их имена, хотя лица сразу же вставали в памяти. Все это было так давно… Но для него все ушло в прошлое после выпуска.

Джосс оглядывался вокруг, когда тротуар нес его мимо колледжа. Это место всегда выглядело довольно убого. Островов становилось все меньше по мере приближения к концу этого отсека вдоль магистрали давления. Следующий отсек занимали сельскохозяйственные уровни, как он уже показывал Эвану. В центре отсека, над фермами, располагался цилиндр складов. Здесь не было тротуаров, но по обеим сторонам и в центре тянулась канатная дорога. Цепляешься за нейлоновый кабель и на руках подтягиваешься туда, куда нужно. Сила тяжести здесь была близка к нулю. Во времена юности Джосса они тут устраивали оргии. Склады никогда не запирались, разве что когда в них что-то хранилось. Это все равно не имело смысла, поскольку груз обычно находился в контейнерах с кодовым замком.

Внезапно при виде этих складов Джосса охватило чувство ностальгии. «Почему бы и нет? Просто посмотрю, а потом пойду домой».

В конце второго отсека магистрали давления он перешел на другой тротуар и увидел маленький канатный вагончик, похожий на капсулу витамина, закрепленную на двух петлях. Она шла вверх. Это был вагончик для перевозки грузов на тротуар и остров. Он сел в вагончик и нажал рычаг. Дверца вагончика затворилась.

Он вцепился в поручни. Уши заложило от потери веса, желудок свело. Когда капсула остановилась, он выбрался наружу, схватился за ближайший канат, что тянулся к центральному канату в центре цилиндра складов.

Наверху было тихо. Удивительно тихо, если учесть, что там, внизу, живет четверть миллиона людей. Звук словно бы не долетал сюда так, как это было бы на Земле. Слабый искусственный ветерок поднимался с ферм. Казалось, что тут, в центре, все само по себе затихает.

Джосс добрался до центральной канатной розетки и отпустил канат, который тянул его наверх, взявшись за тот, что шел вдоль внутренней поверхности пустого цилиндра. Он поплыл мимо огромных пустых грузовых складов — больших, похожих на амбары сегментов цилиндра с запечатанными контейнерами, державшимися на магнитах или закрепленных скобами на белых стальных стенах. «Вот здесь, — подумал он, — здесь была у нас прощальная вечеринка перед моим отъездом. Целая куча выпускников…»

Сверху послышался какой-то шорох. Джосс позволил канату еще немного протащить его, но начал перебирать руками в обратную сторону, чтобы оставаться на месте, пока не погасил влекущего его вперед ускорения. Через несколько секунд он вообще бросил канат, лишь чуть-чуть продвигаясь вперед. Он умел вести себя при нулевой силе тяжести, но даже в дни своей юности он не мог при таком маневре оставаться совершенно неподвижным. Всегда оставалась некоторая инерция.

Он дрейфовал вперед, немного отталкиваясь, чтобы свести движение до минимума.

«Откуда этот звук»?

Снова. «Через секцию», — подумал он и взвесил шансы. Взяться опять за канат? Или остановиться здесь и ждать?

Снова шорох, на сей раз чуть по-другому. Шевелится первый, или тут есть еще один. В этом случае ждать бессмысленно, а идти назад — безумно.

«Да пошли вы к черту», — подумал Джосс, схватился за канат и стал как можно быстрее перебирать руками. «Ремингтон» был под рукой — он проверил. Добравшись до интересовавшего его уровня складов, он бросил канат и описал тщательно выверенную кривую, сжавшись в комок, чтобы погасить инерцию.

В открытый склад он влетел, как пушечное ядро. Вход был метров пятнадцать на пятнадцать, не меньше, так что опасность врезаться в стенку ему не грозила. Тут было полно грузовых контейнеров, нагроможденных друг на друга словно грязно-белые или серые обувные коробки. Джосс раскинул руки и ноги, чтобы замедлиться, ухватился за один из контейнеров и вцепился в скобу. Затаился, сдерживая дыхание.

Шорох. Опять шорох. Глухой стук.

Трудно было понять, откуда именно идет звук. Джосс пошел по слуху. Засек, откуда слышится шорох — от третьего контейнера позади него, из промежутка между ним и следующим. Там был небольшой зазор. «Ладно», — подумал он и тихо, как мог, стал подбираться туда, держась за скобы контейнеров.

У дальнего угла третьего контейнера он замер и осторожно заглянул за угол. Никого — только еле уловимая вонь давно не мытого тела.

«За ним, — подумал он. — На их месте я попытался бы загнать меня между этими двумя контейнерами, а потом подтолкнул бы верхний».

Откуда-то слева из-за двух контейнеров метрах в десяти от него послышался шорох.

«Ага», — подумал Джосс. Он поднялся по «передней» стороне левого контейнера, забрался на него сверху и медленно, бесшумно стал по нему передвигаться.

Когда он был где-то на полпути, контейнер стал двигаться вертикально. Кто-то толкал его снизу, все сильнее и сильнее, к потолку склада. Джосс поднял взгляд и с ужасом увидел потолок в двух метрах над ним, в метре…

Он скатился с контейнера, с его левой стороны и свалился прямо на двух человек, толкавших контейнер вверх. Они попытались схватить его. В первое мгновение Джосс увидел лишь темные силуэты в черных и камуфляжных тряпках, ощутил вонь. Он оттолкнулся, его привычка к нулевому тяготению снова себя оправдала. Послышался треск, и его ладонь стала мокрой и красной.

Ему потребовалось не более секунды, чтобы прийти в себя. Итак, их трое. Сопляки. У одного нож, у второго обрезок трубы, но огнестрельного оружия он ни у кого не заметил. «Отлично», — подумал он, доставая «ремингтон». Первому, с трубой, он прострелил колено. Хлопок, облачко дыма, выплеск жидкости из суставной сумки, затем кровь. Немного. Труба отлетела, вращаясь, звякнула о другой контейнер, а низовик, схватившись за размозженное колено, свернулся клубком, и его отнесло в сторону.

Джосс обернулся, оттолкнулся от соседнего контейнера, чтобы выйти на одну линию с другим убийцей в грязных серых лохмотьях и с ножом в руке. «Хорошо», — подумал он и выстрелом выжег нож из руки девушки. Смрад горящего мяса в воздухе усилился. Девушка тут же упала в обморок — неудивительно, если учесть, как болезненны такие ожоговые ранения в руку.

Он схватился за скобу одного из неподвижных контейнеров и притаился.

Шорох.

«Не сейчас». — Он и остался на месте. Контейнер, за который Джосс держался, был прикреплен к полу склада. Следующий можно было сдвинуть с места, но не этот.

Он сидел неподвижно, сдерживая дыхание.

Ждать.

Ждать.

С дальнего конца его контейнера послышался шорох. За угол его схватилась чья-то рука, и кто-то начал огибать контейнер. Джосс прицелился туда, где, как он предполагал, должен появиться глаз.

Показалась голова. Другая рука — грязная ладонь, в которой был зажат приклад. Потом появился и сам здоровенный омерзительный бластер.

«Сейчас», — понял Джосс и нацелил на бластер свой «ремингтон». Бластер взорвался в руке у хозяина.

Вопли. Джосс по-прежнему сидел неподвижно, прислушиваясь.

Шорохи прекратились.

Он подождал еще немного.

Тишина.

Джосс выскользнул из-за контейнера и огляделся. Двое, которых он подстрелил раньше, по-прежнему были вне игры. Оба корчились от боли. У третьего из обрубка руки обильно била кровь, рассеиваясь в невесомости шариками и растекаясь пятнами по всему, с чем шарики соприкасались. Джосс подобрался к этому низовику — молодому человеку с льняными волосами, в серо-зеленом камуфляже. Он извивался от боли, вцепившись в обрубок руки.

— Эй, ты, — сказал Джосс. — Давай сюда.

На юноше был пояс из грубой холстины. Джосс сорвал с него пояс и замотал вокруг руки, чтобы остановить обильное кровотечение.

— Итак, — спросил Джосс, — чья это была идея?

— Отвянь, легаш, — еле слышно простонал юноша, безуспешно отталкиваясь от Джосса. — Тебе конец!

— Ну, раньше-то тебе, — ласково проговорил Джосс. — Кто тебе заплатил? — Он поднял «ремингтон».

— От…

— Слишком кровоточит, — задумчиво произнес Джосс. — Надо прижечь.

— Нет!

— Кто тебе заплатил?

— Нет…

— Да, действительно сильно кровоточит. — Джосс аккуратно наставил «ремингтон» на рану.

— Женщина! Женщина! — заорал юноша.

Джосс вопросительно посмотрел на него.

— А именно?

— Со станции! Сказала, иди за ним и убей. Чтобы выглядело как несчастный случай. Мы поднялись с другой стороны…

— Имя, сынок, — поторопил он, снова поднимая «ремингтон».

— Орсирс, вроде… Дорн…

— Спасибо, — сказал Джосс, отшвыривая низовика. Активировал имплант. — Ти?

— Тебя где носило, парень?

— Был занят. Вызови станционную медслужбу. Ранения. Третий центральный внутренний склад, номер… — он прищурился, чтобы разглядеть номер склада, — шестнадцать. Ранения третьей степени. Вызови еще и полицию. Массовый арест, вооруженное нападение и так далее. Показания дам потом. Сейчас у меня другие дела.

— Прежде, чем ты ими займешься, — сказала Ти, — может, выслушаешь результаты работы аналитического отдела? Аналитик сидит тут уже несколько часов.

— Давай, только коротко.

— Это касается той флэш-карты, что ты прислал. Судя по остаткам информации, которые удалось восстановить, там была схема.

— Господи, — проронил Джосс.

— Насчет того листочка бумаги. Кто-то написал на листке, который лежал на нем, слово «четырнадцатый».

Джосс кивнул.

— Ладно. Скачай побыстрее карту в мой ноутбук. Скажи Эвану, что я возвращаюсь со складов… и что у меня для него небольшой сюрприз.

— Хорошо. Кстати, у меня для тебя послание от него. Он просит тебя встретиться с ним в «БурДжоне». Он сейчас разговаривает с твоим приятелем Тревором.

— Уже иду.

Джосс оттолкнулся от контейнера и поплыл в коридор, прочь от стонов извивающихся от боли низовиков.

«Четырнадцать!» — думал он, схватившись за канат и спускаясь на уровень острова.

* * *

Офис Тревора был почти пуст. Все нормальные люди, работавшие по графику, давно разошлись по домам. Один Тревор сидел и что-то выстукивал на клавиатуре, а за его спиной, склонившись в восхищении к экрану, стоял Эван.

— Ага, — буркнул Эван при виде входящего Джосса. — Вижу, ты опять вляпался.

— Прямо никуда нельзя меня отпустить одного, — ответил Джосс. — Ужас какой-то. Что случилось здесь?

— Я поймал местное начальство на попытке умышленного обмана следствия и препятствовании ему, — официальным тоном произнес Эван. — Вследствие этого я принял меры для ведения расследования должным образом.

— Короче, ты решил влезть в систему, — с удовольствием откликнулся Джосс. — Мне это нравится. Привет, Тревор!

Юноша ухмыльнулся в ответ.

— Мне всегда хотелось проделать безнаказанно что-нибудь подобное, — заявил он. — Просто праздник какой-то!

— Стало быть, ты залез в компьютер административного отдела? — Джосс пододвинул себе стул.

— Ага, — ответил Тревор. — Как нечего делать! — Он хихикнул. — Я же сам разрабатывал систему безопасности!

— Итак, что тут у нас?

— Ну, — торжественно проговорил Эван, скрестив руки на груди и прислонившись к ближайшей перегородке, — сначала я посмотрел на личное дело нашего друга Иэна Могана. И он оказался очень нехорошим парнем. — Эван покачал головой, цокнув языком. — На его счету около восьми случаев промышленного шпионажа. В компьютере находятся две версии его личного дела — одна в открытом доступе, а другая — настоящая — в закрытом. — Эван улыбнулся Тревору. — Была в закрытом.

Джосс подпер щеку рукой.

— Как я понимаю, вторая использовалась в целях шантажа.

— Похоже. А если учесть наши предположения насчет складских отсеков на нижних уровнях…

— Не забывай о центральных.

— Верно. Тревор, будь хорошим мальчиком и проверь центральные осевые склады. Джосс, надо же, какой сюрприз! Мы обнаружили, что склады на нижних уровнях имеют своих арендаторов. Конечно, имена невозможно связать ни с одним корпоративным владельцем. Или постоянным владельцем. Но догадайся, кто платит ренту?

— Просвети меня, — ответил Джосс.

— Управление станции. И знаешь, кто подписывает счета?

— Доррен Орсьерес? — улыбнулся Джосс.

— Ну и проницателен же ты, — восхитился Эван.

— Не ругайся.

Эван рассмеялся.

— Думаю, мы сходим навестить эту даму. Причем не в частном порядке.

— После этого, — сказал Джосс, — мне как-то не хочется встречаться с ней в неофициальной обстановке.

— Ты прав, — сказал Эван. Он посмотрел на Тревора. — Ну, как у нас дела?

— Я зашел, — сообщил Тревор.

— Куда? — спросил Джосс.

— В станционный компьютер. Нашел лазейку, — с хитрым видом ответил Тревор. — Ее оставил ваш приятель Прзно. Эван дал мне разрешение пошуровать в его ящике. А там как раз и лежали все коды.

Тревор оторвался от клавиатуры ровно настолько, чтобы радостно потереть руки.

— Что теперь?

Эван задумчиво прикрыл глаза.

— Уничтожь схему связи Доррен Орсьерес.

— Запросто, — ответил Тревор. Он стал выводить на экран данные — страницу за страницей, несколько минут впечатывал что-то в одну из них, затем ударил по последней клавише и удовлетворенно сказал: — Готово.

— Отлично, — похвалил его Эван. — А как насчет центрального уровня?

— Думаю, машина уже закончила поиск. — Тревор нажал другую клавишу. Джосс наклонился к экрану, чтобы прочесть то, что на нем появлялось. Эван тоже посмотрел на экран и довольно улыбнулся.

— Да, — сказал он. — Те же липовые имена. Ситуация такова, Джосс. Наркотик производится в условиях невесомости, его перевозят вниз и хранят на нижних уровнях, потом наркотик доставляют на шаттлы.

— Все, что нам сейчас надо знать, — сказал Джосс, — так это как…

Эван улыбнулся, набрал код связи.

— Да? — ответил женский голос.

— Доктор Орловски, — сказал Эван, — это офицер Глиндауэр. Мы можем позаимствовать у вас шприц?

— Конечно. Спускайтесь и берите.

— Нам нужен большой, — добавил Эван.

— Дам лошадиный.

— Отлично. Мы скоро будем.

* * *

Они подъехали к Орловски и забрали шприц. Он действительно был огромным, и она с подозрением посмотрела на них, когда увидела, с каким удовольствием полицейские его разглядывают.

— Вам туда ничего не набрать?

— Обычный раствор поваренной соли.

Орловски с недоумением встретила эту просьбу, однако пожала плечами и наполнила шприц.

— Надеюсь, он послужит доброму делу?

— Несомненно, — заверил ее Эван.

* * *

Квартира Доррен Орсьерес находилась в одном из домов, построенных компанией. Располагалась она неподалеку от административного острова. Красивые дома на собственном острове с окружавшим их собственным парком. Охранница у начала подъемного моста без вопросов впустила их, дружески кивнув Джоссу.

Эван искоса глянул на эту сцену, но Джосс рассмеялся в ответ.

— Подозрительный ты тип!

— Потому еще и жив, — ответил Эван. Они вошли в дом, поздоровались с охранником и вызвали Доррен по переговорнику. Тот молчал.

— Похоже, вышла, — с невинным видом сказал Эван охраннику. Тот пожал плечами.

— Проходите, ребята, я вас знаю.

— Спасибо, — ответил Эван.

Они поднялись на шестой этаж и нашли скромную серебристую дверь квартиры Доррен. Джосс постучал.

Дверь отъехала в сторону. Доррен смотрела на них досадливо-потрясенно.

— О нет…

— Да, — ответил Эван и схватил ее за руку своей лапищей, затянутой в перчатку. Такой хватки не выдержала бы и сталь, а уж человеческая плоть противостоять никак не могла. Он оттеснил ее в гостиную и насильно усадил на один из диванчиков, обтянутых натуральной замшей. Он держал ее сзади, пока Джосс не сел перед ней.

— Так, значит, это вы вывели из строя мою связь! — сказала она. Она была потрясена, но теперь в ней начал закипать гнев. — Это нарушение моих гражданских прав, я…

Она осеклась, кровь внезапно отхлынула от ее лица, когда она увидела в руке Джосса шприц, его размеры и ампулу, полную чего-то прозрачного.

— Да, — сказал Джосс. — Мы нашли довольно много наркотика у бедняги Йенсена. Он проделывал и другие вещи, с которыми мы разберемся отдельно, — Джосс сделал непроницаемое лицо, чтобы она не могла ни о чем догадаться, — но в этом он не виноват. — Джосс посмотрел Доррен в глаза.

— Проблема в том, — тихо сказал Эван, — что наркотик может сделать вас на краткое время умной, очень умной… но это не поможет вам стать внимательной. Всегда бывают проколы. Как, например, в квартире Лона Салоникиса. Там все перевернули вверх дном, чтобы с первого взгляда могло показаться, будто бы там уже нечего искать. И правда, после того, как вы и ваши прикормленные низовики все там разнесли, ваша нищая полиция не смогла найти ничего, что могло бы ей помочь в расследовании. Если бы им платили лучше, — сказал Эван, — им бы не пришлось брать взятки, так вы сказали? Они не были бы такими жалкими, загнанными людьми, которым нет дела ни до чего, кроме зарплаты.

— Однако это, несомненно, сослужило вам хорошую службу, — подхватил Джосс, философски глядя на шприц. — Ладно. Мы вершим правосудие. Это наша работа, в конце концов. Мы узнаем то, что нам нужно, иначе вы умрете, как умерла несчастная Джоанна Мэлори и многие другие. И никто не станет задавать ненужные вопросы о вашей смерти, если мы поклянемся, что другого выхода не было.

Маска бесстрастности на ее лице дрогнула, но в глазах мелькнуло коварство.

— Я доверяла тебе, — начала было она.

— Если бы вы сами стоили доверия, — ответил он, — то такого не случилось бы.

— Мы хотим знать, — сказал Эван, — местоположение фабрики по производству наркотика и расположение его складов на нижних уровнях. Мы хотим знать, каким путем он покидает станцию в таких больших количествах прямо под носом у таможни. И узнать это мы хотим прямо сейчас.

— Я ничего не скажу! — крикнула Доррен, безуспешно пытаясь вырваться из хватки Эвана.

— Это ваше дело, — сказал Джосс, взяв шприц. Она попыталась увернуться, но Джосс прижал шприц к ее руке и нажал кнопку. Послышалось еле слышное шипение одновременно с перепуганным воплем Доррен.

Джосс посмотрел на шприц — он опустел почти наполовину.

— Зная вашу службу безопасности, — сказал он, — я думаю, что у нас осталось очень мало времени на обсуждение. Если они минут через десять возьмут вас под кайфом…

— Это не я! — быстро заговорила она. — Меня заставили. Это было легко. Я не…

— Где расположен склад? — спросил Джосс, думая о карте Лона, и добавил: — Советую вам как можно скорее ответить, прежде чем мы передумаем. По милости ваших карманных бандитов этот человек потерял друга. Сейчас он уступчив, но я сомневаюсь, что он будет против того, чтобы посмотреть, как вы умрете от передозировки, если станете упираться.

Она задрожала и покраснела. Это было случайностью. Джосс знал, что это всего лишь результат введения большого количества соли, но его легко было принять за первое проявление действия наркотика, особенно тому, кто никогда прежде не кололся или кололся редко.

— Четырнадцатый уровень, шестой сектор, — задыхаясь, проговорила она. — Там склад.

«Четырнадцатый», — подумал Джосс и вспомнил скомканный листок желтой бумаги.

— А центральный склад?

— Третий сектор на стороне порта. — Доррен сглотнула.

Джосс посмотрел на Эвана и кивнул. Не так далеко от «Уиллиса». Похоже, некоторые химики этой компании были не прочь подзаработать, когда подворачивался случай.

Доррен дышала, как рыба. Внезапно она начала успокаиваться. Она посмотрела на Джосса со все возрастающей радостью.

— Это не наркотик!

«Охо-хо, — подумал Джосс. — Долго же до тебя доходило».

— Я больше ничего не скажу, — отрезала она. Гневно глянула на Эвана. — Либо арестуйте меня, либо отпускайте.

— Ах да, — сказал Эван, — вы арестованы. Властью, данной мне Солнечным патрулем, я объявляю вас подозреваемой, беру вас под арест, запрещаю вам всякую связь с внешним миром до изменения вашего статуса. — Он поднял ее как куклу, сунул под мышку и посмотрел на Джосса. — Куда ее денем?

— Да в полицейский участок, — сказал Джосс. — Они не станут помогать ей в побеге… при такой-то зарплате.

* * *

Поначалу народ в участке просто остолбенел, когда Эван с Джоссом привели Доррен, но потом почти на всех лицах появилось спокойствие, под которым тщательно пряталось злорадство. Эван с Джоссом подписали приказ о содержании Доррен без всякой внешней связи до окончания расследования и вернулись в «Хилтон» для последней консультации перед уходом.

— Ти? — спросил Джосс.

— Я уже подумала, что обо мне совсем забыли, — последовал ответ.

— Скажи Лукреции, что мы произвели первый арест. Дело сдвинулось с мертвой точки.

Послышался приглушенный звук аплодисментов — где-то в сотне тысяч километров, у пульта Телии.

— Долгонько же вы, — сказала она.

— Дело еще не закончено. И последний этап — самый сложный.

— Ладно, если что — зови на помощь. Остальная информация с модуля Лона уже в памяти твоего ноутбука. Вернешься — увидишь.

— Спасибо.

Они вернулись к себе, и Джосс сразу бросился к ноутбуку. Включив его, он увидел, что Эван уже стоит над своим и медленно кивает.

— Четырнадцатый, — проговорил он. Джосс вызвал карту станции, зажег точку, которую указала Доррен, и отметил место, где убили Лона. Эти два пункта были совсем рядом, в нескольких сотнях ярдов друг от друга.

— Да, — сказал Эван, — весело будет туда вломиться. Наверняка оба склада хорошо охраняются.

— Думаю, не слишком, — возразил Джосс, глядя на сьют Эвана. Тот тихо рассмеялся и вернулся к экрану.

— Мы будем посмотреть, — усмехнулся он. — Недурно было бы пригласить на это дело полицию. Видит бог, им не помешает немного поразмяться — те, кто НЕ берет взяток, некоторое время разыскивали эту фабрику. Да и лишние карабины нам не повредят.

Джосс кивнул и стал просматривать остальные данные с дискеты Лона. Это были уже не графические материалы. Обрывки текста со множеством пробелов, однако понять смысл можно было.

Заметки Лона пестрели упоминаниями о Прзно. Он был уверен, что этот человек каким-то образом связан с перехватом его сообщений в Космическую полицию. Джосс не знал, что с этим делать — если у Лона и были прямые доказательства, в записях об этом ничего не говорилось, а Прзно допросить, к сожалению, было уже невозможно.

— Если Прзно сидел на игле, — сказал Джосс Эвану, — то, полагаю, он действительно мог найти способ засекать частоты Лона, когда находился в состоянии гиперактивности.

— Может быть, — согласился Эван, нахмурившись. — Хорошо, что это знание он унес с собой в могилу.

— Надеюсь.

Джосс просмотрел еще пару страниц. Лон тщательно расследовал деятельность всех химиков на станции. Наверное, эта работа отняла у него несколько месяцев… но когда он дошел до Лоренца, то вдруг резко остановился. Его записи о Лоренце были куда более подробными, чем в случае прочих.

«ЛОРЕНЦ РАБОТАЛ НАД КОРПУС-КАЛЛОЗУМ В ТЕЧЕНИЕ ШЕСТИ ЛЕТ, — говорилось в отчете. — СЕЙЧАС ТАКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ НА ЗЕМЛЕ ПО БОЛЬШЕЙ ЧАСТИ ЗАПРЕЩЕНЫ, ВОЗМОЖНО, ЭТО ПОСЛУЖИЛО ПРИЧИНОЙ ПЕРЕЕЗДА ЛОРЕНЦА СЮДА. — Здесь был разрыв. — …СВОБОДНОМУ НАЙМУ, ЧТОБЫ ЗАРАБОТАТЬ НА ЖИЗНЬ, ИСПОЛЬЗУЯ ГРАНТ НА ЧАСТНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В ОБЛАСТИ КК-ТЕРАПИИ».

Несколько мгновений Джосс сидел неподвижно, затем тяжело вздохнул. Посмотрел на Эвана.

Тот тоже читал. Он поднял взгляд на Джосса и, нахмурившись, отодвинул в сторону ноутбук.

— Каким же дураком я себя чувствую, — сказал он. — Я-то считал, что за всем этим стоит какой-нибудь грязный наркобарон…

— А вместо этого, — продолжил Джосс, — мы находим человека, который ищет средство для того, чтобы хоть как-то излечить ассоциативное расстройство у своей дочери. Он срывается с места, покидает Землю, переезжает сюда, находит работу…

— И поскольку исследования, которые интересуют его НА САМОМ ДЕЛЕ, отчасти нелегальны и кое-что крупные фармацевтические компании финансировать не стали, он начал пробовать свои средства на себе.

— И изобрел «убийцу мозга», — сказал Джосс. — Вероятно, в ходе поиска чего-то другого. Все, что могло помочь его дочери, должно искусственным образом усиливать связь между различными частями ассоциативной сети мозга. Лоренц нашел такое средство — и обнаружил, что оно в конце концов разрушает мозг. Оно не могло ей помочь.

— Но оно могло пригодиться, — тихо проговорил Эван, — другим. Они стали ему за это платить. А побочный эффект — их личное дело.

— И это, в конце концов, могло принести ему деньги для продолжения исследований…

Джосс отодвинул ноутбук.

— Готов поспорить, — сказал он, — что его банковский счет подтвердит нашу догадку. Он должен получать и некий процент с продаж, и солидный гонорар за поставку. Проверим потом, после ареста. Но, Эван… мы так и не знаем, каким образом наркотик отсюда уходит. Если он не скажет, мы ничего не узнаем. Товар явно спрятан так хорошо, чтобы никакой профессионал не смог его обнаружить.

Эван кивнул.

— Если все обстоит именно так, — сказал он, — то этот человек куда более опасен, поскольку он загнан в угол и чувствует за собой вину. Он дал нам ключ к разгадке. Помнишь? Его жена сказала ему — это твоя вина. Потому она и ушла от него. Возможно, это действительно его вина, но он любит своего ребенка и готов на все, чтобы вылечить ее.

— Готов даже убивать других детей, — подхватил Джосс, — столько, сколько нужно для продолжения его исследований, которые помогут ей…

Эван встал.

— Идем и выясним, так ли это.

— А если так? Что будет с его дочерью?

Эван не ответил.

* * *

В деревьях вокруг коттеджей пели птицы. На центральной лужайке играли детишки, среди них была и Беваль, которая с энтузиазмом помогала другому ребенку заколачивать камень в дерн другим камнем.

— Копы! — радостно завопила она, как только их увидела, вскочила и бросилась к ним.

— Привет, Беваль, — сказал Джосс. — Где твой папа?

Она показала на дом, затем посмотрела на Эвана и радостно воскликнула:

— Красить!

— Ой нет, — проронил он, погладив ее по голове. — Не сегодня.

Джосс выдавил улыбку.

— Мы скоро вернемся, малышка, — пообещал он, и напарники направились к дому.

Джосс постучал. Через несколько минут Лоренц отворил дверь и с удивлением посмотрел на них.

— Входите, господа.

Они вошли, Лоренц усадил их в гостиной.

— Я надеялся, что вы придете, — сказал он. — Я провел еще несколько анализов образцов, которые вы принесли. В них обнаружилось следовое количество весьма специфического компонента, соединения иридия, которое я в последний раз не заметил из-за пыли. Думаю, я знаю расположение…

— Радиус три, на стороне порта? — спокойно продолжил Эван.

Воцарилось долгое молчание. Лоренц переводил взгляд с одного на другого.

— Извините?

— Доктор, мы знаем, где находится фабрика, — сказал Джосс. — Мы знаем, что вы помогали в производстве «убийцы мозга», получая крупные суммы наличными от оптовиков, которые закупали наркотик у вас и перепродавали другим людям, здесь и на Земле. Мы собираемся арестовать вас. Но сейчас мы хотели бы поговорить с вами о способе доставки наркотика с Фридома на Землю. И от степени вашего добровольного сотрудничества с нами будет зависеть мера наказания, которая будет к вам применена.

Лоренц сел. Он просто оцепенел от ужаса, лицо его стало почти белым.

— То есть…

— Сэр, будет лучше, если вы расскажете нам все, о чем мы вас спросим, — вклинился в разговор Эван.

Лоренц потер лицо.

— А кто расскажет мне о том, что хочу знать я? — произнес он в пространство. — Что будет с моим ребенком?

Джосс с Эваном переглянулись.

— Дело только в ней, — тихо продолжал Лоренц. — Разве непонятно? Когда она родилась неполноценной, я не мог просто так сидеть и смотреть. Я должен был что-то сделать. Я должен был сделать все возможное, во что бы то ни стало. Это я виноват в том, что она родилась такой…

— Сэр, — сказал Джосс, — я вынужден возразить вам. Ген, носителем которого вы являетесь, передается в одном случае из шестисот… если у матери имеется необходимый усиливающий рецессивный ген. Так что виноваты не вы один, если это вообще можно считать виной.

— А разве это не ваша работа? — спросил Лоренц с горькой насмешкой. — Разве не ваше дело — выносить обвинение? И вы наверняка понимаете, каково это — выносить приговор самому себе. Мой приговор подтвердился. И нет смысла всю жизнь терзаться. Лучше сделать хоть что-нибудь, попытаться исправить положение. — Лоренц усмехнулся. — У меня хорошо получилось с местами рецепторов, должен признаться. Однако недостаточно… или не совсем удачно. Но скоро я сделаю то, к чему стремился.

Он начал оживать.

— Я подошел очень близко, — проговорил он почти умоляюще. — Я нашел, как замещать места нейротрансмиттеров без разрушающего эффекта, без истощения и уничтожения их положений! Мне осталось лишь сделать соединение стабильным…

— Доктор, — сказал Эван, — если вы не хотите усугубить ваше положение, вы должны говорить с нами по делу. Прошу вас, расскажите о том, как наркотик вывозят со станции. Он уходит явно не в готовой для употребления форме, мы это знаем — иначе детекторы таможни зафиксировали бы его…

— Вы не понимаете, — упрямо заявил Лоренц. — У меня нет времени. Я почти решил проблему, над которой работал шесть лет…

Эван встал. Джосс тоже, но (подумал он) вид его был не столь внушителен, как у Эвана. Удивительно, как этот человек умеет подавлять своим видом, если захочет.

— Доктор, — прервал Лоренца Эван, — боюсь, мы должны вас арестовать. Есть ли у вас на станции родственник или друг, которому вы могли бы доверить заботу о вашей дочери, пока ей не назначат опекуна?

Лоренц побледнел как смерть.

— Нет, ей нельзя, я же говорил вам!

У Джосса сердце сжалось от жалости. Становилось все очевиднее, что этот человек работает на износ. Ему осталось недолго. И дальнейший разговор с ним был лишен смысла.

— Если вы не хотите нам помочь, — сказал Джосс, — нам придется уладить это дело самим. — Он посмотрел на Эвана. — Может, Орловски?

Эван кивнул.

— Доктор, — сказал он, — пожалуйста, соберите вещи. Мы отправляемся в полицейское управление.

Лоренц весь сжался.

— Все, — пробормотал он. — Все кончено.

— Боюсь, что так, — холодно согласился Эван. — Собирайтесь.

Лоренц встал. Мгновение стоял, покачиваясь, затем повернулся к столику, прикрепленному к стене, на котором лежал его ноутбук и другие вещи.

За спиной у Джосса открылась дверь. Он обернулся и увидел Беваль, которая вприпрыжку вбежала в дом с криком:

— Папа, раскрасить копов!

…и тут кулак Эвана врезался ему в бок, швырнув его на пол, с линии выстрела игломета. Попади эти иглы в него, этого хватило бы, чтобы убить его несколько раз.

С полу он увидел, как Эван с непостижимой скоростью бросился к Лоренцу. Тот снова выстрелил, и Джосс прикрыл голову — иглы отскакивали от брони Эвана и сыпались на пол. Затем все кончилось — Эван вырвал у Лоренца игломет и отложил его в сторону, как вещественное доказательство, хотя по его лицу было видно, что он с удовольствием раздавил бы это оружие, как клопа. Он схватил Лоренца и встряхнул его.

— Не надо! — раздался крик сзади. Эван обернулся, Джосс вскочил с пола, стараясь не оцарапаться о ядовитые иглы. На дергающемся личике Беваль было написано страшное горе.

— Ладно, — сказал Эван. — Идемте, доктор. Джосс?

— Я отведу ее к доктору Орловски, — ответил Джосс. Противоречия терзали его — они арестовали тех, кого должны были арестовать… но почему он не ощущал радости, почему он был так несчастен? Он взял Беваль за руку и сказал: — Погуляем, малышка? Я хочу познакомить тебя с очень хорошей женщиной. У нее в саду столько цветов!

— Хорошо, — сказала Беваль. — Пока, папа.

За спиной Джосс услышал рыдания. Мужские.

Он ожесточился сердцем и повел ребенка прочь.

* * *

В полиции были приятно удивлены очередным арестом и с удовольствием приступили к допросу Лоренца. Вернувшись, Джосс застал Эвана в расстроенных чувствах. Все было так, словно они отняли у Лоренца дом, разлучили с дочерью, разбили его жизнь. «К тому же, — печально подумал Джосс, — возможно, девочку никогда не удастся вылечить, и в этом отчасти виноваты мы, потому что ему, может, и вправду лишь чуть-чуть не хватило времени, чтобы закончить работу…»

Лоренц долго пытался привлечь к своей работе интерес многих людей на Фридоме — в особенности это касалось Доррен Орсьерес. Она рано узнала о наркотике и решила урвать свой кусок. Поскольку ее положение позволяло ей знать почти обо всем, что происходит на станции, как по официальным, так и по неофициальным каналам, она могла сделать так, чтобы все относящееся к торговле наркотиком оставалось тайной. Она покрывала все, а ее доходы от торговли адским зельем помогали ей покупать молчание многих — в банках, в отделе связи, где Прзно был основным ее представителем, в отделе сдачи в ренту помещений, распоряжавшимся размещением и инспекцией грузов… в других местах.

Как оказалось, Йенсен был вообще ни при чем. Леденцы с начинкой из наркотиков ему подсунули по приказу Доррен прямо на станции. То, что именно Прзно отменил код доступа Йенсена, — лишь случайное совпадение, причем все это произошло в ходе обычной рутинной работы. Доррен это было на руку — так появлялся еще один подозреваемый в убийстве Прзно. Ее сообщник в последнее время слишком нервничал и заставлял ее опасаться, что он расколется.

Утечка информации была еще одним источником средств для вложения их в производство наркотиков. За кражу информации всегда платили наличными, а Прзно отвечал за ее передачу — через встроенный в схему компьютера чип или прицепляя данные к пакетам официальной информации, что помог им обнаружить Тревор. Когда наркокартель накрыли, утечка информации тоже прекратилась. Джосс облегченно вздохнул при мысли, что поскольку они решили проблему, ради которой их сюда прислали, то Лукреция не поотрывает им головы за расходы. Космической полиции было все равно, что именно сработало, если оно сработало.

Но важнее всего было для Джосса то, что Лоренц своим бесцветным усталым голосом, каким он говорил все время после ареста, рассказал о том, как наркотик переправляли на Землю, и они с Эваном немедленно отправились в таможню к Пату Хиггинсу.

У того был загнанный вид — только что прибыл шаттл, и ему не хватало людей. Но для Джосса с Эваном у него нашлась минутка.

— Мы можем посмотреть какой-нибудь контейнер? — спросил Джос.

— Ради бога, — ответил Хиггинс.

В конце причала был закрытый грузовой отсек. Войдя туда, Эван огляделся и взял ближайший контейнер.

— Давайте откроем, — сказал он.

Хиггинс озадаченно посмотрел на него.

— Ну, давайте.

И подошел к контейнеру. Он был небольшой, метра три на три. Хиггинс коснулся ключом таможенной проверки крышки, и та открылась. Внутри лежали разные пакеты, покрытые ради сохранения вакуума полимерной пеной. Все они были погружены в обычную массу полимерной стружки для теплоизоляции и предохранения от ударов.

Джосс выгреб пригоршню стружки.

— У вас есть микроволновая печь? — спросил он.

— Конечно, — совершенно обалдев, ответил Хиггинс. — Идемте.

Они вернулись в таможню. Хиггинс провел их в комнатку, где служащие обычно перекусывали. В стену была встроена микроволновка.

— Ну вот, — показал он.

Джосс положил стружку на салфетку и сунул все это в печь. Включил ее на несколько минут на низкую мощность.

— Вы знаете, что такое клатрат?

Хиггинс заинтересованно покачал головой.

— Это химическое соединение со структурой, похожей на маленький ящик, — сказал Джосс. — Таких в природе много. Существует немало минералов со структурой, в которой замкнуты другие вещества. Прежде всего вода. В результате вы получаете вещество, совершенно отличающееся по свойствам от первоначального и от того, которое попадает в «клетку».

Таймер печи зазвенел. Джосс открыл дверь и вынул пластиковую салфетку. На ней лежала кучка белого порошка.

— Лоренц синтезировал для своих целей клатрат из сшитого полимера, — сказал Джосс. — В конце процесса каждая молекула наркотика окружается «стенками» из полимера. При нагреве полимер просто испаряется.

На лице Хиггинса появилась улыбка. Неприятная, но страшно довольная.

— А когда эти контейнеры попадают на Землю, — подхватил он, — кто-то приходит, сметает в кучку пластиковую стружку и уносит ее.

— И через полтора часа продает добычу на улице по пятьсот кредов за грамм, — сказал Эван.

У Хиггинса был такой вид, будто он вот-вот пустится в пляс.

— О господи! — воскликнул он. — Ну и работенки будет у нас в эту неделю!

Он вылетел в зал таможни, чтобы переговорить со своими людьми. Эван с Джоссом с улыбкой посмотрели ему вслед и пошли прочь.

* * *

Составление рапорта для Лукреции в приемлемой форме, чтобы она одобрила их отбытие, заняло несколько часов. Сначала они поговорили с Плясуном, который все еще трясся в «Хилтоне». Эван предложил ему (поскольку имел на то право) сумму на переезд. Скорее всего на Фридоме парню уже не будет спокойной жизни, а Космическая полиция не бросает на произвол судьбы тех, кто ей помогал.

Когда рапорт был готов, они оба вызвали Лукрецию по голосовой связи и официально отчитались перед ней. Затем повисла долгая пауза, пока они скачивали со своих ноутбуков данные для нее.

— И вы думаете, что я все это прочту прямо сейчас? — послышался изумленный, раздраженный голос. — Тут же работы на неделю! Погуляйте пару деньков и возвращайтесь. Я найду для вашей парочки другую работенку. Кто-то нелегально продает недвижимость в болотах Тритона, или что-то в этом роде.

— Да, мэм. — Джосс переглянулся с Эваном.

— Вы только что спасли дело, потому я не буду спрашивать вас насчет ваших расходов, — добавила Лукреция. — Но не думайте, что я забыла об этом.

Джосс с Эваном одновременно прокашлялись и не сказали ничего.

— Ладно, не берите в голову, — успокоила их Лукреция. — Уже скорешились! Ладно, встретимся через два дня. — Она прервала связь. Экран потемнел.

— То есть как это — скорешились? — спросил Джосс.

— Объясню в другой раз. — Эван потянулся и стал снимать с себя сьют, деталь за деталью. — Целых два дня, — сказал он. — И что же мы будем делать?

Джосс немного подумал.

— У меня есть коллекция видеофильмов, — сказал он. — Я рассказывал тебе о «Свиньях в космосе»?

— Звучит весьма уместно, — ответил Эван, швыряя через комнату очередную деталь сьюта. — Давай разнесем это заведение, а?

Джосс даже застонал, услышав в лирическом голосе своего напарника зловещие нотки.

— Да ладно, — сказал он. — Я посмотрю расписание шаттлов.

— Ты так и не выучил его наизусть, — возмутился Эван. — Эх ты, глупое создание! Сколько же лет придется тебя муштровать?

Джосс коротко рассмеялся и начал упаковывать пожитки…

Станция смерти

Закон — как паутина: мелкие мушки застревают, а осам и шершням она нипочем.

Свифт «Критические заметки о способностях разума»

Молю о слабом утешенье.

Шекспир. «Король Джон», действие 5, акт 7

Два часа назад они миновали Юпитер и теперь летели в направлении Внешнего Пояса. Эван поглощал спагетти, приготовленные по собственному рецепту, и читал сообщение от своего диспетчера, терзаясь вопросом, от чего именно у него будет расстройство желудка — от спагетти или от сообщения.

— Бога ради, — взмолился Джосс, — не ставь это сюда! Ты же попортишь обивку!

Третьей причиной возможных желудочно-кишечных страданий мог оказаться его напарник.

— Да не суетись ты. Это же просто спагетти.

— А томатный соус кислый. Ты попортишь обивку!

— А, вот ты о чем, — вздохнул Эван, забирая тарелку с правого сиденья и переставляя ее на панель управления, расположенную между ними. — Знаешь, моей маме ты бы понравился.

— Сюда тоже не ставь!

Внутри корабля было очень чисто и опрятно — да и как иначе, если Джосс уже раз шесть все здесь перемыл с тех пор, как патрульные покинули Землю. Эвану поначалу было трудновато привыкать к ужасающей аккуратности напарника. Но чего же ждать от зеленого космокопа, у которого еще молоко на губах не обсохло, да плюс к этому он только что получил свой первый корабль?

— Его просто необходимо немного извозить, — назло проворчал Эван, отворачиваясь от раскудахтавшегося Джосса. — Ты хочешь, чтобы любой, кто нас увидит, подумал, что мы этакие чересчур борзые новички с Земли? Видит бог, я этого не хочу. Излишний блеск привлекает внимание.

Джосс подошел и, наклонившись над креслом Эвана, с подчеркнутой нарочитостью убрал пластиковую миску со спагетти с консоли между двумя передними сиденьями.

— Интересно, а кто страдал над последним гермопокрытием, охал да ахал, указывая, куда наложить защитный слой? Ханжа!

— А ну верни! — крикнул Эван вслед Джоссу, уносившему спагетти, но зов его остался без ответа. Они почти прилетели, и Джосс уже был в кухонном отсеке, наводя порядок и там.

Эван выпрямился и снова вздохнул, глядя сквозь плексигласовый иллюминатор на обманчиво неизменное черное небо, усыпанное звездами. Верно говорят: получить новенький корабль в самом начале партнерства — это что-то. Причем вполне неплохой корабль, не какая-нибудь там двухместная консервная банка, а космический вездеход с отдельными каютами, с собственной дезактивационной камерой и обалденной оперативной памятью. И это было весьма кстати — там, куда они направлялись, им очень понадобится компьютерная оперативная память. Даже гиперфорсированный цифровой сигнал не может передаваться быстрее скорости света, и за орбитой Марса запаздывание сигнала из лунной штаб-квартиры Солнечного патруля составит два с половиной часа. Ежедневное общение с консультантом СП было выше всех похвал, однако привыкнуть к запаздыванию было трудновато. Знакомый голос их оператора на связи, Телии, впервые за много месяцев звучал не в наушниках.

Как старший в тандеме, да еще в хорошем настроении после успешного завершения прошлого задания, Эван сумел добиться того, что к обычному вооружению корабля добавили еще кое-что. Другие космокопы такого и не видели у себя на борту. Это ничего не стоило — не подумайте плохого, просто Эван использовал свое глиндауэровское обаяние и надавил кое на кого в отделе оборудования кораблей в штаб-квартире СП, пока их с Джоссом начальство — инспектор Лукреция — успешно пользовалось другими методами воздействия.

Ну, по большей части другими.

— «ПУНКТ ТРИ, — огласил компьютер сообщение, светившееся на экране ноутбука Эвана. — Расходы. Я понимаю, что ваше расследование на Фридоме потребовало больших денежных затрат, но старший инспектор приказал мне внушить вам, что в дальнейшем траты в размере вашего почти годового жалованья на поимку какого-то наркодельца поощряться не будут. Предстоящее вам расследование должно стать малозатратным. И из того, что вам дали новенький корабль, вы не должны делать вывод, будто бы можете разбить его, использовать не по назначению или для развлекательных прогулок. Просто мы сочли, что если два наших офицера будут доставлены на астероиды обычным рейсовым транспортом, то это будет неправильно истолковано…»

Эван покачал головой и ткнул пальцем в клавиатуру, вернувшись к началу документа. Послание удручало своей затянутостью — Лукреция была слишком занята, чтобы лично встретиться с ними перед их отлетом с Луны, она занималась обеспечением безопасности при открытии новой станции типа Л5, Хайлендз. Это было большое дело, весьма значимое для Объединенных Планет. Миллиардные вложения, тысячи ученых и исследователей, совместная работа на благо человечества и фа-фа ля-ля, фа-фа ля-ля… Рекламные писаки уже несколько месяцев трубили об этом великом событии на каждом углу. Эвана начало от всего этого с души воротить еще до того, как вся эта бодяга обернулась главной головной болью для его инспектора, в результате чего Лукреция стала еще злее и въедливее. Ему хотелось, чтобы после завершения расследования на Фридоме она уделила бы им хоть минутку и проронила хоть бы несколько слов похвалы. Но такого счастья им не выпало, как сказал бы Джосс. У Лукреции дел было невпроворот, да и будь у нее время, она, как подозревал Эван, сухо спросила бы: а чего вы хотите? Чтобы вам за это памятники поставили, что ли? Он вздохнул и продолжил чтение.

— Не знаю, что ты такого там напихал в соус, — раздался за его спиной голос, — но тарелки отмыть невозможно. Его нужно продавать как универсальный клей! А ты изучаешь Билль о правах?

— Да тут, почитай, вообще никаких прав нет, — проворчал Эван и глянул на напарника. Джосс О’Баннион был ниже ростом, чем большинство космополицейских, но Эван, оператор энергосьюта, давно уже усвоил, что способности человека не зависят от его роста. У Джосса имелось, определенное преимущество — не слишком выдающееся или запоминающееся лицо под коротко стриженными волосами. Восточного типа, но с обычной среднеевропейской, примесью — французско-финской и черт-те какой еще. Джосс был хорошо сложен, но этим не кичился, находился в прекрасной форме, быстрый, с отличной реакцией, когда дело касалось оружия. Все эти качества Эван ценил. Но еще больше он ценил умение Джосса разбираться в машинерии, особенно в компьютерах, а также его способность находить верный путь в самых сложных хитросплетениях лишенных логики событий.

Всего этого было почти достаточно, чтобы извинить в глазах Эвана его чудовищный аккуратизм.

Он посмотрел на Джосса с чем-то вроде великодушной снисходительности.

— Ты никогда не снимаешь униформу? Даже когда готовишь?

— Ага, чтобы замарать свою цивильную одежду!

Эван фыркнул.

— Там, куда мы направляемся, чистка стоит дорого.

— Ну а что дешево? — Джосс сел в кресло, откинулся на спинку и потянулся к ноутбуку, лениво вызвав на экран то же самое послание, которое сейчас изучал Эван. — Ага, малость прижали нас с деньгами. Старший инспектор, как вижу, не одобряет увеличения наших расходов.

— Ну, при нем всегда то густо, то пусто, как я слышал, — ответил Эван.

— Мгм, — буркнул Джосс. — Ладно, постараемся все держать под контролем. Вряд ли там понадобятся большие взятки. Обычно большие деньги связаны с наркотиками — слишком высоки ставки, поэтому люди ждут крупных подачек. Но на астероидах быстро деньги не сделаешь. Разве что только на далеких.

— Или на Райской Скале, — сказал Эван. На астероидах всегда ходили байки о внезапной фантастической удаче, когда астероид оказывался вдруг настоящим сокровищем, будучи либо гигантским драгоценным камнем, либо куском золота. Такие иногда находили. Но когда старатель выплачивал долги местным спонсорам или налоговикам, от сокровища оставались рожки да ножки.

— Хм-м-м, — протянул Джосс. — Думаешь, мы на сей раз летим за этим? Кто-то спер у бродячего старателя палладий на миллиард кредов?

Эван расхохотался.

— Ты опять смотрел свои дурацкие видики? Старатели с осликами, бородатые старикашки с дурацким акцентом? Как там это называлось? «Сказки Долины Смерти?»

— «Дни Долины Смерти».

Эван опять хмыкнул и сделал вид, что погружен в чтение того, что было на экране, прежде чем Джосс успел снова завести свою волынку о некоем ведущем программы, которая транслировала старые видеофильмы. Этот ведущий пошел в политику и даже где-то куда-то был избран. Когда речь шла о деле, Джоссу можно было доверять на все сто. Он скорее пропустил бы мимо ушей все свидетельства, чем неверно истолковал бы хоть один факт. Но когда речь заходила о его собрании видеофильмов, напарника начинало заносить.

— Думаю, — сказал Эван, — в космосе найдется что-нибудь поважнее, чем споры за право на добычу. Хотя бывает и такое.

— Да нет, ты прав.

Эван взглянул на предмет разговора. Пояс астероидов был странным местом, непохожим на те участки космоса, которые уже начал осваивать человек. Повсюду, согласно старому порядку, на поверхности планеты или в поселении действовали законы, установленные местным правительством. Но этот закон, как в поговорке, кончался за пределами атмосферы. Кончался там, где небо становилось черным. И там уже начиналась власть Солнечного патруля.

Но на Поясе не было атмосферы, за исключением куполов старых поселений или врезанных в камень новых. И правительство там называлось по-другому, не как во внутренней части Системы. Ни один из членов расплывчатой Конфедерации миров и поселений, которую представляли собой Объединенные Планеты, никогда не пытался предъявлять какие-то особые права на какой-либо из астероидов. Это было благоразумно, поскольку расстояния и дороговизна сделали бы невозможным поддержание там власти закона. Астероиды вообще было практически невозможно контролировать. Солнечный патруль имел несколько станций в районе Пояса и на колониях, располагавшихся на крупнейших из астероидов или в их больших скоплениях. Но политика была по большей части попустительской, просто потому, что иначе не получалось. Даже если сюда направить все силы космополиции, по полицейскому на каждый камешек не посадишь.

На Поясе закон был вещью неопределенной. Любое законодательство местного астероидного правительства действовало только на данном астероиде. Но выше его поверхности, выше крыши самого высокого купола закон кончался. И до следующего астероида никакого закона не было вообще. И вот тут власть осуществлял уже Солнечный патруль. Теоретически все местные стражи порядка должны были с ним сотрудничать. Но только теоретически. Разумеется, никто не хотел, чтобы его территорию объявили опасным местом, куда Солнечный патруль и сам не сунется. Однако такое сотрудничество имело столько нюансов, что космополицейские учились работать самостоятельно, не слишком полагаясь на помощь со стороны местных властей.

Если возникала настоящая опасность, то снова приходилось полагаться на самого себя. Был Космокорпус на Марсе, другой — на орбите Юпитера, но с орбит этих планет добираться до Пояса все равно пришлось бы не меньше недели. Потому Пояс оставался и местом великих возможностей — поскольку там постоянно обитали те, кто выбрал себе такую жизнь, — но порой и местом весьма опасным.

Что и было видно из сообщений.

«СИТУАЦИЯ: штаб-квартира СП в последнее время получает многочисленные донесения об исчезновении гражданских лиц и членов Патруля в районе Пояса астероидов. За последние три стандартных месяца количество таких донесений возросло по сравнению со средним ожидаемым на двадцать девять процентов. Статистики СП не считают такое количество исчезновений подозрительным, но отмечают, что это все же выходит за рамки случайных отклонений. Вероятность случайности остается, поскольку за последние три года количество таких необъяснимых исчезновений было существенно ниже ожидаемого. Тем не менее отдел статистики прибегнул к анализу этих данных по методу хаос — порядок, и им кажется, что этот скачок не согласуется ни с одним из возможных в данном случае вероятностных скачков.

ОБСУЖДЕНИЕ: на прилагающейся карте указываются районы, в которых имели место исчезновения. Около восьмидесяти процентов случаев приходится на район возле станции Уилланс близ Малой Цереры. Обстоятельства исчезновения указаны в приложении. От действующих в данном районе сил Космокорпуса не поступало никаких новых сообщений об опасности для навигации или каких-либо еще возможных причинах для исчезновений».

— Ох, — тихо вздохнул Эван. Он не слишком высоко ставил Космокорпус. Его вояки казались ему мягкотелыми, слишком высокооплачиваемыми бездельниками и паразитами. Он знал, что Космокорпус точно так же думает о Солнечном патруле. Да что тут косточки перемывать. В конце концов, он был убежден в том, что Космокорпус не способен отыскать даже собственный нос.

— Что? — воскликнул с соседнего сиденья Джосс. — Наши дружки в синем?

— Опасность для навигации, — презрительно отозвался Эван. — Словно их заботит хоть что-то кроме того, по чему они смогут пальнуть. Они же не заметят камня, который слишком мал, чтобы его стоило разнести. Да плюнь, не бери в голову.

— Ну и хорошо. По крайней мере, на нас они внимания обращать не будут, — весело ответил Джосс. — Так что никто нам не помешает.

— Вот и отлично!

— А ты, — сказал Джосс, — просто завидуешь им, потому, что у них полностью укомплектованные военные сьюты, а у тебя такого нет.

Это было почти в бровь, так что Эван ничего не ответил. Когда он служил в земной полиции страны, которая некогда была Соединенным Королевством, а теперь просто стала частью Конфедерации, он числился в Подразделении Вооруженных Сил и привык к самому лучшему мобильному сьюту — надлежащим образом вооруженной подвижной броне, в которой можно проломиться сквозь кирпичную стену, или разметать строй вражеской пехоты, или явиться в банк прямо в момент вооруженного ограбления, причем единственное, что могло в данном случае заботить, так это способ доставки преступников в отделение — под мышкой или в мусорных контейнерах. Но когда он покинул Вооруженные Силы — слишком уж его хвалили, слишком уж он был хорош, слишком о многом задумывался, — начальство сочло, что это уж чересчур, и его проводили, попутно ободрав его сьют. «Космополицейский несет с собой мир, он не солдат, — так ему сказали. — Кроме прочего, многое из вооружения сьюта проходит под грифом «секретно», так что, Эван, старик, ты уж прости…» Он ругнулся по-валлийски, но потом плюнул, отправился на Луну и прошел подготовку на космополицейского. Его сьют был лучшим полицейским сьютом, какой только можно вообразить — в отличном состоянии, легкий в движении, с виду не особенно заметный (что весьма полезно в бою). Но все равно он порой чувствовал себя голым, когда думал о том оружии, которое было у него прежде, чем начались все эти неприятности. Он не мог позабыть о плазменной пушке, гелиево-кислотных лазерах и карабине с ядерными зарядами. Особенно о последнем. Он так и не успел попробовать его в деле. Но как же придавало уверенности ощущение его тяжести!

— Может быть, — ответил Эван напарнику.

— Да они все равно не знают, что с ними делать, — произнес Джосс. — У них просто не хватает для этого извилин.

— М-м-м, — протянул Эван, чувствуя, что если он слишком уж радостно согласится, то это выдаст куда больше, чем он хотел бы.

«НАЗНАЧЕНИЕ: вы направляетесь для обследования отмеченного района и проведения расследования. Цель — определение вероятной причины этих исчезновений и проверка: действительно ли они выпадают из статистики, или это просто колебание случайностей. Оптимальная продолжительность миссии — один стандартный месяц».

— Они сбрендили, что ли, — тихо проронил Джосс и покачал головой.

Эван посмотрел на него.

— Ну, у тебя и жаргончик!

— Да ты посмотри, — сказал Джосс, — они ограничили наши расходы месячным жалованьем! Да на такое даже не прокормишься!

— Сам виноват, — упрекнул напарника Эван. — Надо было не с кораблем возиться перед отлетом, а наедаться впрок.

— А смысл? — вздохнул Джосс. — Там не было хороших ресторанов.

— «Мишлен Гайд» говорит другое, — ответил Эван.

Джосс расхохотался:

— Да ты уж так набил себе брюхо, что у тебя даже глаза должны покоричневеть — ведь, по-твоему, верх кулинарного искусства — поджаренный сыр!

— Увы, — ответил Эван. — Тут ничего не поделаешь. Мерзкий национализм. Никак не угомонится.

С переднего пульта прозвучал сигнал тревоги, похожий на визг запихнутой в корзинку гагары.

— О господи, мы же еще не могли добраться до района Уилланса! — воскликнул Джосс, крутясь вокруг пульта. — Надо же — уже добрались…

Эван с подозрением посмотрел на пульт.

— Слушай, а ты не можешь его заткнуть?

— Нет, это автоматика, — ответил Джосс. Отключать сигнал он не стал, а вместо этого наклонился вперед и с интересом посмотрел на надписи на панели управления. — Я послежу. Кроме прочего, скоро мы кое-что увидим.

Эван уставился в стекло, но ничего не увидел — ни проблеска света, кроме искорок звезд, все слегка поворачивалось в одну сторону. Это было еще одно непривычное обстоятельство при работе в открытом космосе, вдалеке от планет, где не было никакого крупного объекта, чтобы по нему ориентироваться. Тут не увидишь предмета, пока буквально не наткнешься на него, и слава богу, если не врежешься. И хотя астероиды никогда не находились так близко друг к другу, как об этом рассказывалось в байках, несчастные случаи все же происходили. Ошибки систем навигации, внезапные изменения в курсе или орбите астероида, ошибки пилотов.

Правда, некоторые несчастные случаи могли быть замаскированы под более невинные. При ближайшем рассмотрении такая вероятность существовала.

— Это сигнал их стыковочной системы, — сказал Джосс. — Посмотрим, как здесь работают.

— Ради бога, иди по нему, — сказал Эван. — Я еще не хочу превратиться в блин.

Некоторое время оба смотрели в плексигласовое окно, но ничего не видели. Звезды перестали вращаться, и корабль лег на определенный курс.

— Ты ведь был здесь по какому-то делу, да? — спросил Джосс.

— Пару лет назад, прежде чем меня упекли на канцелярскую работу на Луне. Но я был на другой стороне Пояса, за станцией Хайлайт и Крус. Это крупнейшие поселения. Местные города — по меркам тамошних обитателей. И жизнь там дешева.

— Наверное, это нам на руку.

— В смысле, если нас пристрелят, — сказал Эван, — то не из-за денег?

Джосс ошеломленно посмотрел на него, но долгое время просто молчал.

— Вон, — сказал он наконец, — видишь?

Эван уставился в иллюминатор.

— Нет.

— Там, в левом нижнем углу.

Эван присмотрелся.

— Слушай, на нем вроде красный огонь?

— Да.

— Да ведь вроде бы должен быть зеленый? Если это входной маяк.

Джосс дал увеличение и посмотрел в окуляр.

— Похоже, он сгорел. На самом деле причал с другой стороны.

— Замечательно, — сказал Эван, откидываясь на спинку кресла и нашаривая ремни. — Сам им штраф выпишешь или предоставишь мне?

— Нет, не буду, — ответил Джосс. — Сначала разберемся.

Он поискал свой ремень и пристегнулся.

Станция Уилланс в окне росла, закрывая обзор, и Эван начал понимать, почему старатели и арендаторы по другую сторону Пояса не слишком жаловали подобные пристанища. Астероид был достаточно крупным, чтобы в нем можно было вырезать куб около восьми километров в длину и пяти в ширину — этакая картофелина в космосе, — но вся ее поверхность была выщерблена куполами, так что напоминала прыщавую кожу. А купола — некоторые прозрачные, другие матовые — были устаревшего, непрочного каркасного типа, а не армированными «Фуллерами», которые вытеснили первый тип почти сразу, как только люди стали селиться в куполах. Станция одряхлела, это было видно с первого взгляда, и никто не старался модернизировать ее. Это можно понять — стройматериалы тут стоили дорого, рабочих найти трудно, а удержать — еще труднее, особенно хороших рабочих. Но здесь твоя жизнь зависит от крепости твоего купола.

— Здесь никогда не было разработок, — сказал Эван, глядя на Джосса.

— Не было смысла — ответил Джосс. — Астероид представляет собой смесь горных пород и скалу. Тут нечего разрабатывать. Однако поблизости довольно много железоникелевых астероидов. Этого достаточно, чтобы здешняя станция могла неплохо существовать как торговая база и центр кредитования.

— И, как я понимаю, управление и владение тут самостоятельные, — сказал Эван, глядя на Центральный Купол, в то время как система контроля станции вела их корабль на посадку. Купол был залатан, причем не слишком хорошо. Местами заплатки из ламинированного пластика перекрывались заплатками из композитного пластика так, что Эван задумался об уровне обслуживания станции.

В стороне от Центрального Купола был другой, поменьше, тусклый, но тоже залатанный, по его окружности шли люки, разделенные посередине, — знакомые входы в швартовочный док. Проблема заключалась только в одном — люки были закрыты. Эван видел, что приближаются они очень быстро…

У Джосса был раздраженный вид. Он потянулся к рычагу.

— Станция Уилланс, станция Уилланс… — растерянно произнес он. Что-то сделал на пульте, затем снова стал вызывать: — Станция Уилланс, это Солнечный патруль, борт СДЗ-8064, пожалуйста, отвечайте.

Молчание.

Джосс что-то сказал еле слышно — Эван не уловил, дернул штурвал и забарабанил по клавиатуре, чтобы побыстрее перенастроить работу моторов. Эван стиснул зубы, затем расслабился, припомнив, что это неправильно. Надо было бы закрыть глаза, но нет смысла умирать, так и не поняв, что происходит. Потому он продолжал смотреть на уродливые рассеченные круги входных шлюзов, все приближающиеся к ним — только чуть-чуть медленнее, чем раньше…

— Ну, давай, давай же! — шипел Джосс. — Давайте же, кретины!

Он просто колотил по пульту. Эвана прошиб пот, он не понимал, костерит Джосс аппаратуру или тех, кто сидит на астероиде. В любом случае он был бессилен чем-либо помочь — управление кораблем находилось в компетенции Джосса. Двери шлюзов все приближались. Он услышал тихое шипение ракетных двигателей — внутри корабля было слышно только это, — оно становилось все сильнее…

— Если вы разобьете мой новый корабль, — бормотал Джосс, — я вас всех в фарш покрошу! Я из вас гамбургеров понаделаю и скормлю первой же попавшейся собаке! — Он выстроил все посадочные двигатели в одну конфигурацию и застыл, вцепившись в пульт. Больше он ничего сделать не мог.

— Твой корабль? — спросил Эван, глядя на надвигающийся док и недоумевая, почему у него не проносится перед глазами вся его жизнь.

— Господи, — воскликнул Джосс, — сработало!

— Да? — начал было Эван, но в то же мгновение понял, что корабль и вправду тормозит уже сильнее, так что двери шлюза, бывшие сейчас не более чем в пяти сотнях метров, стали приближаться чуть медленнее, потом еще медленнее…

— А мы сможем остановиться?

— Хороший вопрос, — ответил Джосс. Эвана прошиб холодный пот.

Они приближались все медленнее и медленнее, двери были в четырехстах метрах, в трехстах, в двухстах…

— Я думал, что это вообще-то наш корабль, — сказал Эван, безуспешно пытаясь поддержать разговор.

— Верно, — ответил Джосс. — Ну давайте, идиоты, давайте! Тут что, никого нет?

…они все замедлялись и замедлялись, скорость была уже пятьдесят метров в секунду, затем десять…

Эван смотрел, как показатель на пульте бесстрастно отсчитывает метры, цифру за цифрой, как падает скорость. Но и на десяти метрах в секунду можно угробиться, если обшивка будет пробита и воздух вытечет. Если, конечно, не считать обычного шока в результате удара, скажем, о купол или возможности оказаться на линии взрывной декомпрессии с силой давления в тысячу тонн на квадратный дюйм…

Джосс отчаянно ругался. Теперь они шли на пяти метрах в секунду, двери дока были уже в семидесяти метрах. Четыре, три метра в секунду — эта цифра зависла на экране почти на целую бесконечность. Ну почему торможение кажется под конец таким долгим? Два метра, полтора…

…и шлюз уже прямо перед ними, прямо перед иллюминатором, круглый нос корабля бьет в дверь. Какую-то кошмарную долю секунды кажется, что он замер, поджидая, пока обстановка утрясется. Эван прямо-таки увидел, как физические законы играют друг с другом в «камень-ножницы-бумагу», всем своим существом слыша скрежет обшивки, который через мгновение сменится гулким ударом, после которого уже не будет ничего…

А потом они начали обратный ход — полметра в секунду, затем все быстрее, поскольку двигатели были установлены именно так. Джосс стал ругаться еще сильнее и снова забарабанил по клавиатуре.

— Ну, а это вам как? — чуть не взревел он. — Дверной звонок не работает! Мы что, слишком тихо постучали? Просыпайтесь!

Эван вытер лоб. Двери шлюза перед ними стали медленно раскрываться. Сам док представлял собой обычную металлическую коробку — пятьдесят на пятьдесят метров, встроенную в купол, чтобы избежать утечки воздуха. Там было темно — половина ламп вообще не горела, а остальные горели вполнакала, даже в треть. В любом случае тут было очень темно, и темнота эта только подчеркивала тут и там заваренные трещины в обшивке. Похоже, некоторые пилоты были не столь осторожны при входе в док, как Джосс.

Пока двери шлюза за ними закрывались и Джосс отключал все двигатели, кроме векторных, Эван сказал:

— Если тут всегда так, то я не удивляюсь, что люди сюда не возвращаются.

Джосс кивнул и прибавил:

— Вопрос в том, случайно ли это.

Эван поднял брови.

— Но почему бы кому-то желать нам зла? — Вопрос прозвучал иронично. — Куда бы ты ни ехал, всегда и везде найдутся те, кому плевать на космокопов. И как бы они могли среагировать так быстро, если бы хотели нам навредить?

— Им для этого не нужна голосовая связь, — сказал Джосс. — Ответчик нашего черного ящика общался с компьютером их радара полтора часа, может, больше.

— Ну, так это сужает список подозреваемых, — сказал Эван. — Это народ из радарной обслуги станции. Лучше бы придумали для нашего устранения способ получше, чем так привлекать к себе внимание.

— Мы малость заражаемся паранойей, не так ли? — вздохнул Джосс.

— Терпеть не могу спешки, — пробормотал Эван.

— Нужно придумать кораблю хоть какое-то имя, — сказал Джосс, когда двери шлюза перед ними стали открываться.

— Может, «Эй, ты»? — предложил Эван.

Джосс очень осторожно перевел корабль на нижние двигатели, но подождал, пока створки дверей не разошлись в стороны до конца, открыв хорошо освещенное круглое пространство около двухсот метров в диаметре. По кругу стояли меньшие корабли, были видны выпуклые пузыри там, где с этим куполом стыковались другие, видимо, склады.

— Не пойдет, — сказал Джосс. — Нужно нормальное имя, чтобы было кем клясться или кого ругать.

— Похоже, ты обойдешься и так.

— Нет, это другое дело. — Джос повел корабль к свету. — Хорошо обругать можно лишь что-то конкретное.

— Ну, так у тебя сейчас появится шанс, — сказал Эван, глядя в ангар. Из бокового купола в спешке выскочили люди — двое мужчин и женщина в комбинезонах с теплоизоляцией, весьма популярных в таких местах, где не во всякой комнате или коридоре имеется центральное отопление.

— Тихо, тихо, — сказал Джосс, с оскорбительной точностью нацеливая корабль на центр ангара. Эван был счастлив ощутить слабое дребезжание, говорившее о том, что шасси коснулось пола. А когда Джосс заглушил последний маневренный двигатель и моторы, в кабине тоже все начало потихоньку успокаиваться.

— Мы сели? — спросил Эван.

— Да. Хочешь перед выходом надеть униформу?

— Да. Через минуту буду готов. Думаю, у тебя пока есть чем заняться, — сказал Эван, и Джосс прошмыгнул мимо него к переходному шлюзу.

— Дурачье, — бросил он на ходу, выскочил во внутреннюю дверь и секундой позже закрыл ее. Эван усмехнулся самому себе.

Он направился в свою каюту, взял из шкафа форму и натянул ее. Хотя она и хорошо смотрелась — черная с серебром, — но он предпочел бы поначалу появиться не в ней. Эван ласково посмотрел на серый, цвета оружейного металла сьют, висевший на одной из стен каюты. Когда он появлялся в нем в том месте, которое должен был контролировать, это производило неизгладимое впечатление. Нет ничего плохого в том, чтобы напомнить людям, которых ты должен защищать, что рядом с ними есть тот, кто при помощи устройства, вмонтированного в шлем, может видеть в дыму или во тьме — или и там и там сразу, — в одиночку может поднять тонну веса или пройти сквозь стену, не говоря уж о том, чтобы прострелить или прожечь ее. А уж что подумают об этом те, кого ты будешь ловить, так чем они станут осторожнее, тем лучше. Так Эван думал всегда. Пуганый преступник чаще ошибается.

Однако на сей раз он просто коснулся застежек комбинезона, закрывая его наглухо. Проверил, хорошо ли держится жетон Солнечного патруля, и взял лучевик системы «Винчестер». Это было отличное оружие. Возможно, не столь действенное, как привычный в былое время лучевик «хеклер и кох», который мог за пару секунд прожечь стенку шлюза. Или как его любимый, сделанный по заказу фирмой «Холлэнд и Холлэнд» ракетомет, что обошелся ему в два месячных жалованья, но дело того стоило. Но здесь, в чувствительной к давлению среде, ракетомет не годился. Однако «винчестер» с виду был оружием средненьким — важное качество как для лучевика, так и для сьюта, — был легок и надежен. Стенам от него вреда не будет, но вот людям… Он чуть улыбнулся, сунул лучевик в кобуру и пошел к шлюзу.

Как только он вышел из корабля, мимо него торопливо пробежали люди, вышедшие за пару минут до этого из бокового купола. Мужчина лет под сорок с лицом, сильно изуродованным ожоговыми шрамами, высокий и худой, и женщина уже за сорок, слегка полноватая седеющая блондинка. Они походя глянули на него, но не остановились.

— Извините, — начал было Эван.

— Мы тут не работаем, — торопливо произнес мужчина, а женщина добавила:

— Вы не уберете эту штуку с середины, чтобы люди могли пройти? — И оба без лишних слов поспешили дальше.

— Хм-м-м, — промычал Эван и пошел к носу корабля, где Джосс горестно обозревал обшивку.

— Новенький, — стонал он. — Господи ты боже мой! Это покрытие нанесли всего несколько часов назад! Посмотри!

Эван посмотрел и увидел на носу крошечную выбоину и содранный лоскуток краски.

— Хорошо, что мы не разбились, как яйцо, — сказал Эван. — Ну подумаешь, чуть-чуть сорвали краску. Скажем, что кого-нибудь протаранили.

Джосс фыркнул, затем глянул через плечо на третьего человека. Это был мужчина лет двадцати с небольшим, очень хрупкий и невысокий. Он прошел мимо них вслед за первыми.

— Извините, — сказал Джосс, — не будете ли вы так любезны…

Молодой человек бросил на них взгляд, смачно плюнул на пол и, не останавливаясь, пошел дальше. Джосс с отвращением посмотрел на пол, затем на Эвана.

— Не слишком радушная встреча, — заявил он.

— А еще они говорят, чтобы ты убрал корабль с дороги, — сказал Эван.

— Еще чего, — ответил Джосс. Однако оценивающе посмотрел вслед молодому человеку. — Ладно, незачем лишний раз злить местных.

— Пока незачем, — кивнул Эван.

Это заняло всего пару минут. Другой корабль, принадлежащий тем троим, сразу же начал греть двигатели. Он был похож на другие, стоявшие в ангаре, и во всем являлся противоположностью патрульному кораблю — уродливый, тяжелый, поцарапанный, похожий на конгломерат спаянных вместе металлических коробок, покрытых древней неотражающей черной краской. Все покрытие облупилось, было испещрено царапинами и выбоинами от ударов маленьких астероидов или столкновений с другими кораблями, насколько мог судить человек, в этом сведущий. На этом сооружении были неуклюжие двигатели, не мобильные, а просто приваренные намертво, а еще в хвосте имелось что-то вроде потрепанного ионного двигателя, державшегося на металлических полосах и честном слове.

Эван поднял брови и отвернулся. Он мог дразнить Джосса, говоря о матерых старателях с осликами, но ему вдруг пришло в голову, что люди из кинофильмов были, наверное, в большей безопасности в своем окружении, чем эта тройка — если они, конечно, на самом деле старатели. Многие из приехавших были довольны своим образом жизни. Может, им нравилась здешняя свобода, поскольку здесь не было такого жесткого контроля, как в мирах внутренней части Системы. Никто не спрашивал каждые пять минут твой идентификационный номер, да и не нужен он был здесь. Окружающих не интересовал твой банковский или кредитный счет и то, каким путем ты нажил эти деньги. Всегда есть люди, которые предпочитают, чтобы у тех, с кем им приходится иметь дело, было не слишком безоблачное прошлое…

Джосс вернулся через несколько минут и стал рядом с Эваном. Они смотрели на улетающий корабль.

— Когда мне было шесть лет, я соорудил такой у нас на заднем дворе, — заметил он. — Только коробки были картонные. И летал он лучше.

— Так он еще и летал?

— О да, — ответил Джосс. Они пошли к самому большому пузырю, ведущему в другой купол. — Однажды мы снесли им крышу гаража.

— Пилот, как я понимаю, остался в живых.

— Конечно. Но с тех пор мне очень не нравится, когда на меня быстро летит что-то большое. Вроде планеты или дверей посадочного шлюза.

Эван чуть усмехнулся. Они прошли через шлюз в другой купол. Двери сами не закрывались и не открывались. Джосс посмотрел на контрольную панель, которая была сорвана, по видимости, с какого-то электроприбора, и сказал:

— Похоже, им наплевать на утечку воздуха.

Эван покачал головой. Уровень разгильдяйства здесь был почти невероятным, но после посадки, какую они пережили, поверить можно было еще и не в такое.

— Да, похоже.

— И ни оркестра. Ни толпы встречающих. Нет даже тех, благодаря кому мы чуть не разбились в лепешку. Как-то негостеприимно получается.

Эван пожал плечами:

— Я бы сам хотел их увидеть. И увижу раньше или позже. Но что касается формальностей, то тут нет того, к чему ты привык. Станции вроде этой не так обеспечены персоналом, как станции внутренней части. Тут нет ни таможни, ни иммиграционного отдела, или управляются они не так, как ты ожидаешь… Иногда даже в компьютер ничего не записывается… преднамеренно. Я знаю места по ту сторону Пояса, где всем наплевать, откуда ты или что ты натворил, пока у тебя есть деньги. Очень многие считают, что так и должно быть.

Эван увидел, как скривился Джосс. Он знал, что Джосс все прекрасно понимает. Как он подозревал, ему дали в напарники Джосса именно потому, что тот был очень сообразителен и много знал даже о том, с чем ему самому сталкиваться не приходилось. Такой человек был наилучшим напарником для оператора сьюта. Но Эван также подозревал, что жуткая безалаберность этого мира очень раздражает Джосса, который вырос там, где властвовал порядок. На Луне все было четко регламентировано и находилось под надлежащим контролем. Бардак астероидов наверняка будет для него большим испытанием. Эван обязан позаботиться о том, чтобы это не стало слишком большой проблемой для Джосса, но в то же время никто не мог дать гарантии, что ему самому от этого не придется солоно.

Маленький купол, в который они вошли, служил хранилищем для средств передвижения, а также станцией техобслуживания. Тут было еще несколько кораблей, в основном на одного-двух человек, все в разной стадии ремонта. Некоторые представляли собой просто скелет, другие были собраны из частей других кораблей. Нередко это выглядело топорно, а иногда сооружение просто представляло опасность для жизни. И в этом виноваты были сами производители кораблей, начавшие поставки, когда Пояс только-только осваивался. Большинство прибывавших сюда обладали очень скромным капиталом, и кораблестроители сочли, что если они хотят хоть что-нибудь заработать, то лучше выйти на рынок с чем-нибудь дешевым, простым, легко заменяемым. Таким образом «VW», «Шкода» и «Лада» решили снизить потенциальные потери. Они и другие ведущие компании объединили свои фонды на научные разработки и стали широко выпускать корабли единого типа, части которых можно было взаимозаменять согласно пожеланиям владельцев — тяжелые грузовые корабли, корабли с дополнительными багажными отсеками, с более крупными двигателями, с лучшими генераторами, устанавливая внутри или снаружи кораблей большее количество оборудования.

Естественно, тот, кто купил корабль с рук, мог обнаружить, что это не совсем то, что он ожидал увидеть. Тогда он мог отделить неработающий модуль или просто выбросить его и добавить другой, возможно, купив его у того же самого дилера. В пределах одной марки, разумеется, части модулей отлично стыковались и работали. Но если у тебя корпус «VW», а ты хочешь к нему присоединить грузовой модуль «Лады», который больше, чем у «VW», то что делать? Ты-то не намеревался покупать корабль полностью с частями «VW», хотя сама фирма именно этого и хочет. Увы, совместные разработки оказались не настолько уж совместными. Потому ты идешь к местному механику и за соответствующую плату он переделывает модули так, чтобы они стыковались. По крайней мере, ты на это надеешься. Естественно, гарантии на такое сооружение тебе никто не даст, и если что-то стрясется, ты того механика потом нигде не найдешь днем с огнем. За первые двадцать лет с начала разработки Пояса погибло механиков не меньше, чем старателей, причем именно от рук последних. После этого те, что выжили, набили руку и в свою очередь воспитали себе замену, которая знала, что и как делать.

Джосс с некоторым презрением глянул на поделки станционных механиков.

— Не хотел бы я, чтобы кто-то из здешних умельцев прикасался к нашему кораблю, — пробормотал он.

— Я тоже, парень, — отозвался Эван. — Ты запер его?

— Да, черт побери. Он на голосовом коде.

Эван улыбнулся:

— Просто следи за собой, чтобы не ляпнуть чего-нибудь, похожего на код отпирания двери.

Джосс рассмеялся:

— Шутишь? Здесь замок другого типа. Наш затребует твой пульс и энцефалограмму.

Эван был поражен.

— Ты снова что-то переделал!

— Да мы две недели летели с Земли, чем же мне было заниматься все это время — старые видики смотреть?

— Ох, — вздохнул Эван. Он умел улавливать мягкую насмешку. — Ладно, не бери в голову. И насколько близко нам нужно подойти к этой штуке, чтобы она сработала? Сможет машинка опознать нас, если нам придется к ней бежать?

— Конечно. Это ее дело. Потом сможешь сам проверить. А пока нам нужно узнать местное время.

— Две тысячи, — сказал Эван. — Я видел хроно на тех ребятах, что пробежали мимо нас.

— Надеюсь, что они ведут отсчет не по личному времени, — сказал Джосс, — и на самом деле три часа пополудни. Или восемь утра.

Эван лишь улыбнулся и показал на дверь в соседний купол. Над ней светилось «2002».

— Шутник, — протянул Джосс, хотя довольно весело. — Ладно, в радарной кто-нибудь да должен быть. Мы же просто обязаны нанести им визит.

— Я как раз об этом и подумывал, — с охотой отозвался Эван.

— Однако поздновато идти в станционное отделение полиции и прямо на месте брать у них интервью. Это может подождать до утра.

— Кажется, да.

— Тогда после радарной пойдем поищем, где бы перекусить.

— Да уж.

— И выпить! — с удовольствием подхватил Джосс. На их корабле, как и во всем Солнечном патруле, был сухой закон.

— Господи, ну и идейка! — сказал Эван.

Они прошли через шлюз в другой купол, дверь в который тоже не была закрыта.

За спиной у них из-за стоявшего на ремонте корабля показался высокий худой человек и, посмотрев им вслед, поправил пистолет на поясе.

* * *

Когда они добрались до радарной установки, Джосс был готов порвать кого-нибудь в клочья, но там оказался один-единственный техник, нескладный и совсем молоденький, который, увидев их, до смерти испугался. Старшие техники оставили его здесь одного и приказали ничего не трогать, поскольку в самом разгаре был ремонт системы автошвартовки. Действительно, ее части лежали на полу. Остальные техники ушли на обеденный перерыв, поручив ему просто присматривать за помещением и сидеть спокойно, поскольку в течение ближайших дней не ожидалось прибытия кого бы то ни было. Он слышал Джосса, но не смел ничего коснуться, да и просто не знал, что тут нажимать.

Джосс с Эваном едва успокоили бедного паренька. Незачем было ждать возвращения остальных техников, но напарники пообещали зайти завтра утром. Джосс подозревал, что этот чертов подлет к станции так и будет стоять у него перед глазами, пока он не заснет. Он был уверен в том, что утром сумеет разговаривать с техниками адекватно.

Теперь нужно было где-то поселиться. Руководство станцией не имело гостиниц — это не их дело, так и было заявлено штаб-квартире СП, когда шла первичная подготовка к расследованию. Любая гостиница, естественно, примет поручительство или счет, но чтобы заранее забронировать номера — о подобном тут и не слыхивали. Политика обслуживания была такова — кто первый встал, того и тапки.

Юный техник, как только преодолел первоначальный ужас перед двумя людьми в форме СП, причем один из которых был невероятно огромен и сверлил его яростным взглядом, сумел назвать им пару мест, где они могли бы остановиться. Гостиниц как таковых тут не было — на Уиллансе не бывало много посетителей. Здесь имелись купола или отсеки в них, разделенные наподобие меблированных комнат. Юноша сказал им, куда идти, и они направились в глубь станции, хотя Джосс высказал пару опасений по поводу всего этого. Паренек быстро протараторил что-то вроде «третий поворот налево, четвертый направо, к югу от бара Мэрфи», словно не понимал, что они тут еще ничего не знают.

Им пришлось довольно долго бродить среди куполов по полутемным запущенным, грязным коридорам. Джосс постоянно напоминал себе, что на маленьких форпостах вроде этого трудно устроить так, чтобы каждые полминуты здесь убирались. В коридорах повсюду был мусор, причем такой, который следовало пустить в переработку, и многомесячная грязь. Хуже того, тут не было никаких надписей на стенах. Подобная деталь свидетельствовала о том, что место здесь нежилое. Везде, где Джоссу приходилось бывать прежде, в такой же непролазной грязище были надписи на стенах и дверях — выражение ярости и отчаяния. А здесь словно бы ни у кого уже не осталось сил жаловаться или, что еще хуже, никому до этого не было дела.

Люди, попадавшиеся им навстречу, имели вороватый или встревоженный вид. Джосс подумал, что это, возможно, было реакцией на их с Эваном пугающую форму. Даже на их улыбки никто не отвечал. Встречные поспешно ныряли за угол или в первые попавшиеся двери и исчезали с глаз.

— Ну-ну, — сказал Джосс спустя минут двадцать, когда они наконец добрались до меблирашек. — Ничего, скоро привыкнут.

— Мгм, — ответил Эван. Он больше смотрел на людей, чем на обстановку, но это был стиль их работы — в конце дня они часто сравнивали свои записи, и детали, которые он порой подмечал, были просто удивительными. Именно это больше всего понравилось Джоссу в Эване, этом громадном, тяжелом с виду человеке с холодными голубыми глазами, когда они начали работать вместе, — острый наблюдательный взгляд и умение чувствовать. Многие люди, впервые увидев Эвана, сразу же записывали его в тупые громилы с большим пистолетом и готовностью в любой момент пустить оружие в ход. Эта ошибка стоила многим весьма крупных криминальных доходов. Некоторым — жизни, но не потому, что Эван провоцировал их. Джосс считал, что люди просто не могут не выстрелить в полицейского в сьюте и при этом почему-то не думают, что в ответ тоже могут нарваться на пулю. Причем Эван не промахнется…

Они подошли к двери дома — маленького купола сбоку от одного из самых маленьких коридоров. Сразу за дверью стоял стол, за ним сидел маленький лысый человечек с острым узеньким личиком и с таким выражением на нем, которое, как готов был поклясться Джосс, могло бы принадлежать жадному, цепкому ростовщику девятнадцатого века. Он смотрел на Джосса и Эвана как на каких-то баранов с деньгами, которых он сумеет остричь, а потом поддать им под зад.

— Чем могу помочь? — спросил он таким тоном, что любой бы понял, что помощи как таковой ждать от него следует в самую последнюю очередь.

— Мы бы хотели снять две комнаты, — вежливо ответил Джосс.

— Надолго?

— Трудно сказать, — ответил Эван. — У нас тут дело, которое займет некоторое время. Наверное, недели две.

— Тысяча восемьсот кредов.

Джосс недоверчиво глянул на Эвана. Это было куда больше, чем он предполагал. Понятно, что с чужаков возьмут в два-три раза дороже. Но в пять — это уже слишком.

— Тысяча пятьсот.

— Да у вас же расходы идут в счет выделенной суммы, — возразил человечек, — и вы нигде не найдете жилья дешевле. — Блеск в его глазах говорил: «Именно так, дорогие вы мои, поскольку я за несколько минут свяжусь со всеми тутошними ночлежками».

— Ладно, пусть будет восемьсот, — сказал Эван.

— И за услуги.

— Ладно.

— И воздух.

— Минуточку, — вежливо вмешался Джосс, — мы оплачиваем кислород налогом за посадку.

— Ну вы ведь его еще не заплатили, — хмыкнул человечек. — Должен же я возместить свои расходы?

Вопроса «А откуда вы вообще об этом знаете?» не возникло ни у кого. Совершенно очевидно, что в таком месте слухи мчались быстрее корабля с ионным ускорителем.

— Хорошо, — ответил Джосс, признавая свое поражение. — Пойдем посмотрим комнаты.

Осклабившись, человечек повел их к занавешенному входу позади стола. За тяжелым и грязным полотнищем открывался коридор с выходившими в него дверями. Человечек открыл одну, потом соседнюю с ней. Джосс вошел и окинул взглядом обстановку: один расшатанный стул с пластиковым сиденьем и металлическими ножками и спинкой, одна односпальная кровать, застеленная застиранными серыми простынями, и страшно мятый матрас, продавленный так, будто на нем ночевало стадо слонов, одна раковина и фрешер, счетчик расхода воды, установленный прямо рядом, чтобы он маячил перед глазами во время бритья, и один стол со столешницей из композитного материала, прожженной сигаретами.

Джосс глянул на Эвана, который осматривал свою комнату. Эван пожал плечами, словно спрашивая: «А у нас есть выбор»?

— Ладно, — сказал наконец Джосс. — Давайте ключи.

Человечек неуклюже протянул ключи. Стандартные флэш-карты, которые уже лет сто как были в ходу. Джосс поблагодарил его и сунул свою в карман.

— А завтрак включается в стоимость номера? — невинно осведомился Эван.

Хозяин посмотрел на Эвана так, словно если он откроет сейчас рот, то из него ругань хлынет, как многоножки из-под вывернутого камня.

— Хорошо-хорошо, — успокоил его Эван. — Сами позаботимся. Вернемся попозже. — Он повернулся и вышел.

Джосс вежливо кивнул хозяину, получил в ответ еще один злой взгляд и пошел следом за Эваном. Когда они уже достаточно далеко отошли — правда, в таком месте все слишком близко, и если они что-нибудь этакое отпустят по адресу хозяина, соседи сразу же ему доложат, — Джосс спросил:

— Что ты хотел сказать насчет завтрака?

— Там, откуда я родом, — ответил Эван, — домохозяева, которые сдают комнаты, обычно умеют приготовить приличный завтрак. Но думаю, здесь бы они тоже его готовить не стали. — Он блеснул глазами, невинно улыбнувшись. Джоссу показалось, что в стенах что-то прошуршало, когда они проходили мимо. Явно не мышки…

Пока они петляли по грязным коридорам, следуя через купола туда, где близ жилых помещений сходились многочисленные коридоры, Эван рассказывал ему байки про кумберлендский соус, честерское сливочное масло и бара брак прямо с пылу с жару. У Джосса забурчало в животе.

— Для человека, который нарывается на драку, ты делаешь это довольно своеобразно.

— То есть?

— Смеешься над тутошними завтраками? Ну давай.

— Я просто странствующий сурок, — добродушно ответил Эван, но с хитринкой во взгляде, — и, если на меня смотрят именно так, это только к лучшему. Кстати, вот и бар.

Они вошли. Это был очередной маленький купол, поменьше того, в котором располагались меблированные комнаты. Сама стойка была круглой, занимая середину помещения. По крайней мере, им так показалось с первого взгляда, поскольку освещения в баре практически не было. Слабо мерцали огоньки на столиках, несколько светильников горели по стенам. В баре сидели или стояли тут и там, привалившись к стенам, люди. Остальное трудно было разглядеть из ярко освещенного коридора. В нос им ударил едкий запах пролитого пива, дешевого джина и местной картофельной водки, а также пощекотали обоняние более приятные запахи стряпни.

Джосс вошел первым, поскольку в темноте он видел немного лучше Эвана и еще потому, что ему претило, когда люди считали, будто бы он прячется за спиной своего спутника-громилы. Когда его глаза привыкли к полумраку, Джосс об этом пожалел. Бар начал утихать, как бывало в старых вестернах, когда там в салун заходил шериф. Все взгляды обратились к ним, все посетители уставились на их черно-серебряную форму. Люди застыли на месте неподвижно — разве что только руки медленно ползли, видимо, к пистолетам.

Они с Эваном молча прошли к стойке. Хозяйкой была молодая женщина с длинными темными волосами и тоже длинным угрюмым лицом, довольно симпатичным, но серьезным. Джосс удивился — что она делает в таком месте, затем выругал себя за то, что мыслит штампами.

— Пиво, пожалуйста, — негромко произнес он. Эван тоже заказал пива, отдав ей свою кредитную карточку, чтобы барменша могла открыть им счет. Девушка кивнула и отошла к другой стороне стойки, где находились краны, чтобы налить им пива. Они стояли среди тяжелой тишины, пока Джосс не бросил как бы между прочим:

— И что же все-таки насчет «Метеоров», а?

Эван посмотрел на него как на чокнутого.

Вокруг снова начались разговоры, хотя уже не такие оживленные, как до их прихода.

— Сам знаешь, — ответил Эван, — у них в этом году шансов нет. Выиграют токийцы.

— Ни фига. Особенно после этих последних трех сделок.

Принесли пиво и кредитку Эвана.

— Жаль, — сказал Джосс, когда бар снова загудел, — что у нас нет шляп. А то сняли бы.

Эван улыбнулся. Было принято, чтобы полицейский вне службы снимал шляпу или шлем, входя в бар, чтобы в обеденный перерыв выпить пинту пивка. А коп, который входит в бар в шляпе, явно собирается задать кому-нибудь пару неприятных вопросов, так что шляпа на голове у копа мешает завсегдатаям наслаждаться вкусом выпивки.

— Наверное, — сказал Эван, — нам надо бы носить на груди светящуюся надпись: «МЫ ПРИШЛИ ПИТЬ ПИВО».

Они выпили, и Джосс со все возраставшим дурным предчувствием осмотрелся по сторонам. Люди сидели за столами и смотрели на них, блестя глазами, хотя резких движений никто не делал.

— Когда мы начнем задавать вопросы, — тихо сказал он, — эти люди мало чем смогут нам помочь.

— Ну, не будь таким пессимистом, — ответил Эван. — Мы только что прибыли сюда, и они не знают, чего нам надо. Вряд ли кто-нибудь из них будет против того, чтобы мы нашли их пропавших партнеров.

— Разве что кто-нибудь из них сам это дело организовал.

Эван еще отпил, поставил кружку и потянулся к миске чего-то, похожего в полумраке бара на соленые чипсы. Пододвинул их к себе, затем уставился на них в недоумении.

— Кара ду, — сказал он, взяв одну штуку и рассматривая ее, — что это такое?

Джосс взял мисочку, посмотрел в нее, затем улыбнулся и тоже взял одну штучку.

— Видел бы ты, как ты на них пялился, — сказал он, откусив кусочек. — Это свиные хвостики.

Эван озадаченно посмотрел на него:

— Свиные хвостики? Это что, такие крекеры?

— Свиные хвостики. Хвосты свиней, жареные свиные хвосты. А вот еще и ухо, посмотри-ка.

Эван недоверчиво глянул на него.

— Ухо? И ты это будешь есть?

— Смотри. Ты ведь сам из страны свинины, неужели ты ни разу не ел свиных хвостиков? Бедняга. Последний раз я наворачивал их в Провансе несколько лет назад. Наверное, тут живет какой-нибудь француз. Смотри, они солененькие. От них еще больше хочется пить.

Эван улыбнулся, прекрасно понимая, о чем говорит Джосс.

— Ты же не серьезно про «Метеоров», правда?

Джосс посмотрел на него, хрустя хвостиком, и увидел, как Эван оглянулся. Он тоже обернулся, неторопливо, словно случайно.

Поначалу он увидел одну только бороду. Судя по коже, человеку было немногим больше сорока, но его рыжая бородища закрывала все от груди до бровей, оставляя на виду только нос — маленький и похожий на поросячий пятачок. На нем была свободная мягкая рубаха, белая, но в пятнах, стеганая, такую носили под скафандром. У него были узкие внимательные глаза. О цвете их при таком освещении судить было невозможно, разве что можно было понять, что они очень светлые. Росту в нем было не меньше двух метров, так что Джоссу пришлось немного задирать голову.

— Добрый вечер, — сказал он и протянул ему хвостики. — Закусишь?

Гигант взял мисочку, однако покачал головой и улыбнулся Джоссу. Джосс не был уверен, что это приятная улыбка, однако пока повременил с выводами.

— Мне это кажется каким-то людоедством, — медленно проговорил рыжебородый скрипучим голосом.

Джосс посмотрел на хвостики, затем снова на бородача. Неуверенно улыбнулся.

— Тут вас обычно мало бывает, — сказал бородач. В темноте за ним послышалось движение. Джосс не пошевелился. Эван был рядом, пока этого хватит.

— Дела, — ответил Джосс. — Но они потерпят до завтрашнего утра.

— Что за дела-то?

— Да некоторые из людей, что тут работали, пропали, — вступил в разговор Эван. — Многовато их что-то пропало. Вот мы и хотим выяснить, в чем тут дело. Но, как сказал уже мой напарник, это потерпит до завтра, мистер…

— Смит, — ответил бородач. Из дальнего угла бара послышался смех в ответ на его шутку.

— Смит, — повторил Эван, весь сама вежливость. Он совершенно ясно показал, что прекрасно понимает, какой это «Смит». — Глиндауэр. Мой напарник О’Баннион. — Джосс дружески кивнул бородачу. — Что будете пить, сэр?

— Да уж не эту мочу, — ответил «Смит», отворачиваясь от них и пряча лицо в бороде. — Лапуля, дай-ка «Столичной».

Джосс облокотился на стойку, взял еще один хвостик и начал медленно его жевать, глядя на Эвана. У того был совершенно смирный вид. Он потягивал пиво и между глотками сказал Джоссу:

— Я все же продолжаю думать, что ты не на то поставил.

— А откуда ты знаешь, что я поставил? — возмутился Джосс.

— Ой, да ну! Может, ты по пути сюда и занимался программированием или чем там еще — иногда, но я знал, что ты перед отлетом делал ставки.

— Кто-то проболтался, — пробормотал Джосс.

Эван хмыкнул:

— Ты же с Телией поспорил, так?

— Так, значит, эта!..

Принесли выпивку «Смита». Как бы он там ее ни называл, водка в его стакане имела к Москве такое же отношение, как и этот астероид, поскольку она тоже была из картофеля. «Смит» закинул голову и заглотал враз полстакана, удовлетворенно рыгнув. Джосс продолжал жевать свиной хвостик, удерживаясь от комментариев.

— Ты на лошадей ставил? — внезапно спросил «Смит» у Джосса.

— Нет, — удивленно ответил Джосс. — Мне они никогда особенно не нравились. Я как-то все больше увлекаюсь бейсболом.

«Смит» снова жутковато усмехнулся и хихикнул.

— Это для крутых, — проговорил он сначала себе под нос, а затем крикнул на весь бар: — Крутое пари! У нас тут крутой, ребята. Мистер коп играет как крутой!

Джосс смотрел на него все с тем же выражением лица.

— А вы тут на что ставите?

— На лошадей, — ответил «Смит». — На драки. На то, кто вернется.

Джосс кивнул. Он знал так же, как все здесь присутствующие, что в год пропадает определенный процент людей. Он знал, что делаются ставки на тех, кто, вероятнее всего, не вернется. Но сейчас ему показалось, что было бы не к месту говорить об этом. Однако кто не рискует…

— И как? — негромко спросил он. — Выигрываешь?

Бородач сузил глаза.

— Грязный вопрос, — сказал «Смит». — Может, кто потерял на этом друга. Может, ему худо.

— Может, — равнодушно отозвался Джосс. — Может, оттого, что проиграл.

Эван легонько ткнул Джосса в бок. Джосс ответил тем же, давая понять, что прекрасно знает, что делает… или по крайней мере на это надеется.

«Смит» рассмеялся себе в бороду:

— Может. Я несколько раз выигрывал. Так, чушь. Это нетрудно.

— Ага, оно так, — ответил Джосс. — Только дурак в космосе не ставит на такое.

«Смит» оглянулся через левое плечо на кого-то, только что вошедшего в бар, высокого тощего человека с лицом, настолько похожим на топор, что Джосс прямо глаз не мог от него отвести. Глаз у вошедшего, можно сказать, не было, поскольку они были посажены невероятно близко к носу, а сам нос был шириной дай бог в полдюйма по всей длине и кривой. «Интересно, — подумал Джосс, — врезается ли он носом в стекло шлема или у него шлем изготовлен специально на заказ?»

— Слышал, Дин? — сказал «Смит». — Мистер коп говорит, что в космосе только дураки не делают ставок. Стало быть, мы с тобой умники, каких свет не видывал.

Дин не ответил, просто посмотрел на Джосса с непередаваемой злобой. Почему у него такое ощущение, что по крайней мере один человек в этом баре принимает иронию за наезд?

«Смит» снова повернулся к Джоссу, недобро усмехаясь.

— Как я понимаю, мы все тут очень умные, поскольку мы тут все в космосе на новеньких кораблях и с кучей кредов в кармане, — сказал он.

«Ага, уже двое», — подумал Джосс. Он ничего не сказал, когда у него за спиной возник третий, здоровенный тип, даже больше Эвана. Он не обернулся. Сейчас казалось неразумным делать что-либо, кроме как смотреть на «Смита» и его тощего долговязого приятеля.

И хорошо, что он так поступил, поскольку внезапно кулак тощего полетел ему прямо в физиономию. Какое-то мгновение он был ошарашен — это нечестно! — но сработал рефлекс, и Джосс уклонился от кулака, но сразу же попал в объятия стоявшего у него прямо за спиной третьего. Тот прижал руки Джосса к телу.

«Смит» приготовился было двинуть Джосса под дых — не так, чтобы противник упал и его можно было бы потом спокойно избивать, а так, чтобы сразу переломить ему позвоночник. Джосс перенес вес чуточку вперед, нашел нужное положение и швырнул того, кто его держал, башкой прямо в «Смита», они оба удачно врезались в стойку и сползли на пол.

К несчастью, в этот момент все присутствовавшие в баре повскакали с мест и бросились к стойке.

Джосс уже много лет не бывал в драке, в настоящей драке, когда ломают стулья и все такое прочее. Но он на удивление быстро вспомнил последний свой опыт — хватай все, что бьется, и швыряй на пол, чтобы оно не превратилось в оружие, держись подальше от стульев с ножками из стальных трубок, чтобы тебе не разнесли башку, старайся не разбить зеркало за стойкой, поскольку с его помощью можно увидеть, кто сзади пытается на тебя наброситься, не давай загонять себя в угол, потому что там на тебя легко насядут человек пять-шесть и жизнь у тебя сразу станет весьма сложной, следи за полупустыми стаканами, чтобы тебе не плеснули выпивку в лицо.

Также удивительно, что выполнить большинство из этих условий оказалось чрезвычайно сложно. Джосс прекрасно знал, что не посмеет воспользоваться оружием. Не только потому, что это было непрофессионально, следовало постараться уладить ситуацию без стрельбы. Если он сейчас начнет стрелять, то потом будет совершенно невозможно допрашивать этих людей. Конечно, с пистолетом все было бы куда проще, но времени думать у него не оставалось — на него летела очередная туша. Он уклонился и тут же налетел на кулак. Его тренер всегда говорил: «Боковые блоки твое слабое место». «Наверное, он был прав», — думал Джосс, отшатываясь в сторону. Что-то пролетело у него перед глазами — один из завсегдатаев бара, которого блестяще метнул Эван. «У него это так легко получается», — завистливо подумал Джосс, когда другой из здешних собрался было еще раз двинуть ему в ухо. Джосс разозлился — у него до сих пор в голове звенело — и поставил блок так жестко, что затрещали кости нападавшего, затем мимо его носа пролетел еще чей-то кулак.

Джосс цокнул языком, делая противнику подножку и пришибая его сверху столом, чтобы дать парню пару минут кое о чем поразмыслить.

Он на миг остановился, поискав взглядом Эвана. У того все шло прекрасно. Одной рукой он держал за шкирку «Смита», другой еще одного типа и бил их головами друг о друга. Звук получался совсем немузыкальный. «Не переусердствуй», — подумал Джосс, слегка сожалея, что добавил Эвану хлопот. Когда кто-то схватил его за правое плечо сзади, он мгновенно повернулся и нанес удар слева. Женщина, стоявшая позади него с занесенным кулаком, сползла на пол.

— Ах ты, дерьмо! — выругался Джосс, но тут на него насели сразу трое. Он согнулся, и кто-то навалился ему на голову.

Момент был неприятный. Джосс ударил прямо туда, где была цель, прежде чем это случилось. Это был направленный удар, возможно, чересчур сильный, но зато в результате один из нападавших довольно долго не сможет заниматься любовью. Характерный визг подтвердил его догадку. Ему оставалось только побыстрее переместить нижнюю часть тела, чтобы и ему не врезали так же.

Мгновением позже тот, кто ему навалился на голову, отлетел в сторону, судя по глухому удару и последовавшему за ним воплю.

— Пошли, сынок, — услышал он голос Эвана, и здоровенная ручища напарника подхватила его за локоть и подняла на ноги.

— Минуточку, надо закончить, — ответил Джосс, торопливо оглядываясь по сторонам. — Да их тут только… — он быстро подсчитал народ в наступавшей толпе, — да их тут только тридцать!

Эван пятился к двери, таща за собой Джосса. Выбора у Джосса было не больше, чем у тех людей или тяжелых предметов, которыми только что швырялся Эван.

— Почему ты устроил все это тогда, когда я был не в сьюте? — спросил его Эван.

— То есть как это я устроил! — взвился Джосс.

— Я бы просто вымел всех отсюда, — произнес Эван укоризненно, но не слишком громко, поскольку человек пятнадцать из тридцати следовали за ними, пусть и держась на безопасном расстоянии. — Теперь нас выкинули из бара. Это подрывает мою репутацию.

— Выкинули… никто нас не выкинул! — орал Джосс. — Мы уходим сами!

— Да заткни ты свое хайло, — добродушно ответил Эван. — По крайней мере, своего мы добились — теперь все на станции захотят с нами поговорить, чтобы прикинуть, не смогут ли они с нами подраться. Нет худа без добра. Ну пошли, надо вымыться и чего-нибудь перекусить.

* * *

Полицейский участок станции находился под куполом. Эван был просто шокирован — по правилам, он должен был находиться в помещении, вырезанном в астероиде, хотя бы ради безопасности самого участка, если уж не его персонала. Не в первый раз этим утром им приходилось переживать потрясение, и они уже начали к этому привыкать.

Когда утром они наконец вышли — Эван после продолжительной борьбы с фрешером, который оказался с дефектом и прочистить его булавкой, как везде в Солнечной Системе, не удалось, — хозяин, этот сморчок, попытался выбить из них еще денег по счетам, не оговоренным вчера вечером, включая общий налог на кислород, не существовавший в природе. Эван оперся на его выщербленный, заляпанный стол и лучезарно улыбнулся. Это была его обыкновенная техника, которой он с гордостью пользовался. Господь наградил его огромным ростом, выше двух метров. Он терпеть не мог этим пользоваться, но хозяин откровенно напрашивался. Его просто необходимо было как следует припугнуть, причем это должен был сделать не какой-нибудь лиудллих — старатель или грабитель, — а тот, на чьей стороне закон. Эван стоял, сузив глаза. Лицо его становилось все более угрожающим, он наклонялся все ближе и ближе, зачитывая хозяину соответствующую статью и параграф местного законодательства. Он еще не успел почистить зубы, поскольку фрешер сломался где-то на полпути между стрижкой и бритьем. Сморчок сжался и уполз в свою конуру, бормоча что-то насчет изменения в законодательстве и что он позвонит на станцию. Обратно он уже не появился.

Эван был удовлетворен. Джосс тоже. Он оставил Эвана разбираться с хозяином, а сам пошел заняться отложенным со вчерашнего дня делом — разговором с обслугой посадочного комплекса.

— Может, они уже знают о вчерашнем мордобое, — сказал Джосс Эвану, когда они вместе направлялись к полицейскому управлению станции.

Эван рассмеялся.

— Вряд ли кто-нибудь на расстоянии светового часа отсюда еще не слышал, — сказал он. — Тут нечего делать, кроме как работать и обсуждать слухи.

Джосс фыркнул.

— А как твой разговор с персоналом радара?

Джосс закатил глаза.

— Увы. Я совершенно уверен, что они даже не думали о том, что кто-то может разбиться. Похоже, у них не хватает людей, и они работают с такой аппаратурой, какой я не видел с институтских времен. Ну я малость поорал, но так, для проформы. Может, будут повнимательнее, но как им работать, когда у них все оборудование на вакуумных лампах? — Он поморщился.

Вид у него был такой болезненный, что Эван тут же спросил:

— У тебя болит голова?

— Да нет. Просто кажется, — Джосс пожал плечами, — что сегодня утром все выглядит еще грязнее.

— Как бы это странно ни прозвучало, — сказал Эван, — но я тебя понимаю. — Он вспомнил о головке фрешера, о том, сколько ему пришлось с ней ковыряться. — Ты был прав. Впечатление такое, что люди тут чересчур перегружены, куда больше обычного. В баре наверняка не производится даже минимальная уборка.

— И все прочее, — сказал Джосс. — Утром я получше рассмотрел этот космический булыжник.

— В этом я тебе доверяю, — сказал Эван, лишь отчасти подшучивая над ним. Джосс был любителем-геологом и спелеологом, и если найдется пещера, в которую можно залезть, то он туда залезет. — И что ты там делал? Половицы поднимал?

— Да здесь нечего поднимать. Мы на голой, стесанной до плоскости скале. Изоляция куполов из старого кремниевого клатрата.

— Див, — тихо проговорил Эван. — «Дешевле не бывает!» Это, почитай, все равно что поставить купол на резиновый фундамент…

— По крайней мере, не дороже. Эван, здешние астероиды еще хуже, чем говорится в отчетах. Это конгломераты железа и его окиси. Я могу даже без своего аналитического оборудования сказать, что тут до одного процента этого металла. Правда, по местным меркам, это не слишком богатое месторождение, и даже если бы этот астероид весь пустить в переплавку, я не уверен, окупит ли это затраты на основание здесь поселения. Он слишком беден.

Эван покачал головой. Все складывалось в убедительную картину дешевого убожества. Залатанные купола, грязь, убогое окружение, убогие люди — все, кого они видели вчера в баре, несли на себе отпечаток крайней нищеты. Похоже, тут не было ни одного преуспевающего старателя, гордившегося своим успехом, не было даже намека на то, чтобы кто-нибудь нашел хорошее месторождение. Не похоже, чтобы тут у кого-нибудь был хотя бы безубыточный бизнес. Люди сидели со своей выпивкой, как с драгоценностью, и полезли в драку не по злости, а от тоски. На это было просто больно смотреть. Чем-то это напоминало Эвану Уэльс в старину, в период между широкой добычей угля и натиском высоких технологий, когда половина страны сидела на пособии по безработице. Людям было плевать на работу и вообще на все, дух их был сломлен годами нищеты. Это сравнение очень тревожило его.

— Ты говорил мне, — сказал он, — что тут неплохо идет разработка железоникелевых месторождений.

Джосс кивнул:

— Так говорится в отчетах. Но пожалуй что, лучше я пойду и посмотрю сам, если время позволит. Хотя оборудования у нас для этого недостаточно, но если возникает необходимость, то химический анализ я проведу. Так что затаскивать весь астероид в корабль не понадобится. Хватит кернов.

Эван кивнул.

Они подошли к куполу полиции. В первую очередь и официально это был офис Солнечного патруля, но он также служил штаб-квартирой местному маленькому контингенту полицейских сил, которые одновременно выполняли функцию сил безопасности. Когда напарники вошли в нормально на сей раз открывшиеся двери — слава богу, не пришлось прибегать к отвертке, — Эван едва удержался от ругани, так тут было убого. И это было представительством Солнечного патруля? Купол едва-едва достигал размера приличного лунного офиса. Снаружи и внутри он был много раз залатан, свободного места было мало, все вокруг забито архивными модулями и пачками распечаток, рабочий стол почти терялся среди подобных нагромождений. И посреди всего этого разгрома сидел несчастный юный офицерик.

Он поднял взгляд, да так и застыл с раскрытым ртом. Он был невероятно рыж, весь в веснушках, ему было немногим больше двадцати. Он вскочил, приветствуя их, и Эван подумал: неужто он сам вот так выглядел, пока не вырос? Паренек был долговяз и неуклюж, но обещал в будущем стать крупным и широкоплечим.

— Заходите, пожалуйста! Я никого не ждал, меня не предупредили… — поспешно заговорил он.

— Не думаю, что вас вообще собирались ставить в известность, — сказал Джосс, пожимая ему руку. — Джосс О’Баннион. Это мой партнер Эван Глиндауэр.

— Ноэл Хайден, — представился молоденький полицейский. Эван был приятно удивлен его крепкой хваткой. Если так пойдет дело, то в барах у него проблем не будет — похоже, именно поэтому Солнечный Патруль и направил его сюда работать в одиночку.

— Заходите, садитесь, — предложил Хайден, показывая им на стол и извлекая из-под кип бумаги стулья. — Не думал, что кого-нибудь так быстро пришлют. Я, честно говоря, вообще не думал, что пришлют хоть кого-то.

Эван сел и поставил свой ноутбук на голосовую запись. Увидел, что в ящике куча посланий. Наверное, ночью бортовой компьютер наловил для него немало всякой всячины из штаб-квартиры. Ладно, подождет.

— Значит, это именно из-за ваших отчетов весь сыр-бор разгорелся, — сказал Джосс.

Хайден кивнул:

— Надеюсь. Эти исчезновения продолжаются уже довольно долго, так что обстановка тут немного накалилась.

— Более, чем немного, — заметил Эван.

Ноэл мягко улыбнулся — слишком хитро для такого юного человека.

— Да, думаю, вчера вы прошли проверку. Тут за двадцать лет не было ни единого полицейского, которого не пропускали бы через такое. Но вам досталось несколько больше обычного.

— А я-то уж думал, что тут всегда так, — проронил Джосс.

— Все нервы, — вздохнул Ноэл. — А вас там оказалось аж двое, да еще один такой большой.

Эван задумчиво поднял брови.

— Чаю? Кофе? — спросил Ноэл.

— Нет, спасибо, — ответил Джосс. Эван покачал головой.

— Ладно. Тогда… — Он стал рыться в бумагах на столе. Похоже, раскопки могли затянуться — бумаг на столе было столько, что ими можно было бы обклеить весь купол изнутри. «Кстати, неплохая идея, — подумал Эван. — Не будет видно заплат».

— Это началось месяца два назад, насколько я понимаю, — сказал Ноэл. — По крайней мере, до этого срока я могу все отследить. Хотя аналитики штаб-квартиры после статистического анализа вплоть до прошлого месяца не нашли ничего подозрительного. — Ноэл хмыкнул. — Они не принимают в расчет ощущений, но вот побудешь тут пару лет, так нутром начнешь чуять, где настоящий несчастный случай, а где что похуже.

Джосс был немного удивлен.

— А сколько вы тут уже работаете?

— Да лет восемь, — улыбнулся Ноэл. — Ой, да не смотрите вы на мою физиономию. Мне уже тридцать восемь.

Эван усмехнулся:

— Стало быть, у вас где-нибудь в шкафу запрятан портрет, который стареет вместо вас[7].

— Вот-вот. Одно из моих прозвищ — Дитенок. — Ноэл довольно ухмыльнулся. — Все, кто сюда прилетает, совершают вполне предсказуемую ошибку — в баре.

Джосс хихикнул. Ноэл продолжал смотреть на бумагу.

— Короче, около четырех месяцев назад стали пропадать люди. Не то чтобы раньше такого не было. Старательство — небезопасное ремесло, что ни говори. Одна механика этого дела может привести к гибели. Дешевый скафандр разгерметизировался, корабль сломался, связь дала дуба или просто не работает, — добавил он, — возможно, из-за того, что с ней кто-то помухлевал. Тут такое сплошь и рядом, люди просто отключают связь, чтобы никто не вычислил их участка.

— Придется найти нормальный метод учета заявок на участки, — сказал Джосс.

— Угу, — кивнул Ноэл, продолжая рыться в бумагах. — Хуже всего, что я не вижу системы. Поначалу я думал, что исчезновения связаны с незаконным захватом чужих участков. Но это весьма легко вычисляется. Слухи тут ходят повсюду, так что особого труда не составит вычислить, кто кому о чем рассказывал. Кто завидует, кому не повезло, у кого дела идут плохо, и так далее. В результате обычно бывает простая и грубая разборка со смертельным исходом. Просто стреляют или что еще. Иногда бывают случаи вредительства, но редко. Похоже, народ чует, что это будет стоить слишком больших хлопот, да и попасться можно легко. Кроме того, механики тут работают весьма старательно, поскольку, если корабль улетает и не возвращается, это вредит их репутации, даже если совершенно очевидно, что они тут ни при чем.

Джосс кивнул.

— Каков на станции состав населения?

— Смешанный, конечно же, но по большей части русские и японцы. Довольно много народу из стран Балтии и Центральной Европы. Кстати, в центральном куполе могу порекомендовать заведение Сатры — там хорошие ростбифы.

У Джосса брови поползли вверх.

— Тут есть ресторан?

— Ну, хотя здесь и Пояс Астероидов, — с улыбкой заявил Ноэл, — но все же не край света. А, вот, наконец-то! — Он вытащил распечатку и протянул ее Джоссу. — Читайте.

Джос просмотрел распечатку.

— Это был первый показавшийся мне подозрительным случай, — сказал Ноэл. — Корабль Юрия Брунова «Вастап». Юрий был не из тех, кто позволит другим наложить лапу на свой участок. Приятный спокойный парень, без нужды не стрелял…

— А как выяснить, когда эта самая нужда настает? — тихо спросил Эван.

Ноэл откинулся на спинку стула и вздохнул.

— Ну уж вы-то имеете в этом опыт. Хотя, как я понимаю, убивать вам не приходилось.

Эван покачал головой.

— Из-за захватов участков — нет. В основном из-за наркотиков.

— Вот в этом и заключается проблема, — сказал Ноэл. — Кто-то пытается заграбастать чужой участок, получает пулю. Хозяин возвращается с трупом и заявляет о самообороне. Иногда свидетелей не бывает, да и откуда им взяться, если семейные корабли уже вышли из моды, народ летает на одиночных, поэтому не докажешь, что это не было самообороной. Если, конечно, труп вообще остается. В невесомости трупы не удерживаются на поверхности малых астероидов. И вполне можно понять, что человек, в которого секунду назад стреляли, не особенно склонен ловить улетающий труп того, кто только что пытался его убить. К тому же, чтобы взять тело на корабль, придется выбросить часть руды. Многим это явно не кажется стоящим делом. — Ноэл вздохнул. — Так что с habeas corpus тут кое-какие проблемы. И судьи обычно отказываются рассматривать такие случаи, поскольку рассмотрение их слишком часто заканчивается либо обычным закрытием дела, либо присяжные не могут прийти к какому-нибудь выводу. Нет, — добавил Ноэл, — когда доходит до дела, приходится полагаться на чутье. Тут правосудие зачастую вершат сами люди. Приучаешься не слишком вмешиваться. Но если кто-то пытается взять закон в свои руки, то, как правило, он и гибнет от рук закона. Слухи здесь распространяются быстро.

Эван кивнул.

— Короче, — продолжал Ноэл, — «Вастап» был пятидесятитонным кораблем, небольшим мобильным заводиком по переработке руды. Тут у нас довольно много народу предпочитает перерабатывать руду самостоятельно. В этом есть определенная выгода — не нужно тратить деньги на топливо для вывоза отходов переработки, которых будет процентов девяносто от общей массы. Так что лучше уж самому. Конечно, в смысле энергозатрат это дороже, чем просто вывоз переработанной руды, но если ты постоянно привозишь и перелопачиваешь достаточное количество сырья, то через несколько лет ты перевалишь уровень безубыточности. Юрий уже его перевалил. Несколько лет назад он женился, завел себе «летний домик» на станции «Дача» возле Юпитера, по полгода пахал, а другие полгода проводил со своими женами. Словом, на этот раз Юрий только-только начал свой рабочий год. Отправился в полет и не вернулся. А пилотом он был опытным и осторожным.

— Да уж, — сухо ответил Джосс, — тут без осторожности никак.

Ноэл хмыкнул:

— Я слышал о ваших вчерашних проблемах. Я после завтрака уже привлек техников к ответственности. Извините, что не слишком крупно их оштрафовал. Они и так мучаются с неадекватным оборудованием, как все мы здесь, и нам в последнюю очередь нужно тут посадочное оборудование, которое угрожало бы жизни космополиции.

— Да нет же, господи, все верно! — воскликнул Джосс. — Я знаю, что такое смотреть сквозь пальцы.

Ноэл кашлянул.

— Короче, Юрий всегда составлял план полета и всегда его придерживался. Он не был человеком риска. Он направлялся к району, в котором уже проводил разработки, это примерно тридцать тысяч километров отсюда на противоположной стороне орбиты и около пяти тысяч километров вверх. Словом, по соседству. Но в этом районе, как говорится, на всех хватит, так что пока нет опасности, что месторождение истощится. Там много железоникелевых руд, хотя железа в них больше, причем уровень содержания его в руде выше обычного, так что дело того стоит.

— А не было ли сигнала бедствия или чего-нибудь вроде того? — спросил Джосс.

— Да нет, — ответил Ноэл, — но беда в том, что даже если такой сигнал и был, остается задержка во времени, и зачастую вы оказываетесь слишком далеко от места бедствия, чтобы успеть сделать хоть что-то. Среднее время ответа здесь составляет шесть часов, а иногда и больше, если человек забрался к черту на кулички. Но многие вообще к этому относятся чересчур беспечно и не берут с собой достаточного аварийного запаса кислорода. Они считают, что на это уйдет чересчур много топлива и места и что вообще никакой аварии у них случиться не может. — Ноэл пожал плечами. — С этой точки зрения можно сделать вывод, что естественный отбор по-прежнему существует.

— Да, он находит свои пути, — согласился Эван.

— Сделать что-нибудь для этих людей мы уже бессильны, — сказал Ноэл. — Но тех, кто попадает в заваруху и остается в живых, мы обычно спокойно доставляем назад в течение десяти-четырнадцати часов. Я либо сам вылетаю по вызову, либо наши добровольцы на легких грузовозах или кораблях с мощными двигателями, если я занят.

— И кто же эти добровольцы? — спросил Джосс.

— Хорошие ребята. Дав Мьенн и Жоан Сельвино. Они главы здешних больших семейств. Возможно, последних, что здесь остались. Поскольку возле Марса и Юпитера условия для жизни получше, многие увозят свои семьи туда, — вздохнул Ноэл. — Мы постепенно превращаемся в город-призрак… город одиночек. Это немного грустно. Мне не хватает детворы.

Эван начал понимать, почему здешние места производят такое тягостное впечатление.

— Короче, — спросил он, — этот парень пропал, и никаких следов маяка или сигнала бедствия?

— Нет. Обычно, если мы ищем мощный маяк, то мы его находим даже на другой стороне Пояса. Но никакого сигнала от маяка Юрия мы не нашли. Это означает, что его корабль уничтожен или передатчик отключен. А вот в это мне поверить трудно. Юрий весьма трепетно относился к безопасности — мы когда-то давным-давно забирали его после несчастного случая, когда у него отказал мотор, причем не по его или механика вине, так вот — я не видел человека, который серьезнее бы относился к черному ящику.

— Значит, кто-то уничтожил его.

— Или он слишком далеко вышел за пределы зоны достижимости сигнала, что тоже маловероятно, — сказал Ноэл. — Он не был любителем дальних прогулок, у него и тут дела шли неплохо. Кроме того, корабли-переработчики и не могут забираться слишком далеко, им нужна энергия для плавилен. Так что…

— Но вы не думаете, что кто-нибудь мог попытаться наложить лапу на его находку? — спросил Джосс.

— Да навряд ли. Смысла нет. Понимаете, по большей части такое происходит, когда кто-нибудь думает, что другой нашел нечто этакое — месторождение с невероятно высоким процентом содержания металла или что-то необычное. Не металл, скажем, а кое-что подороже. Но такое случается тут нечасто. Последний раз это была находка драгоценных камней лет шесть назад. Забавно, но нашел их тоже Юрий. Однако находка была небольшой, технические алмазы всего на каких-то пять тысяч кредов. Остальной его груз, обычный чугун, принес ему в три раза больше.

Ноэл опять порылся в бумагах и вытащил еще несколько распечаток.

— Затем были вот эти исчезновения: «Одиночка» Леса Бьянко, «Полумесяц» Жизель Болленюерг, «Коперник» Дэйла Фиссо, «Люси» Ралла Бевокиса. В течение пятидесяти дней, один за другим — и никаких совпадений по месту, по времени или чему еще. Судя по плану полетов, все шли в разных направлениях. И все не вернулись в контрольный срок.

— То есть вы имеете в виду, что они не планировали возвращаться в какой-то определенный срок, но могли подлететь достаточно близко, чтобы дать знать о своих планах? Или остановиться на другой станции и послать весть оттуда? — спросил Джосс.

— Верно. Один корабль, «Коперник», мы обнаружили случайно. Кто-то со станции Камбрэ наткнулся на него, возвращаясь к себе. Переговорник работал, но никаких следов Дэйла мы не обнаружили. В обшивке была огромная дыра, все топливо вылетело в космос. Бывает, — пожал плечами Ноэл. — Это была старая атомная посудина, они в лучшем случае капризны. Не понимаю, почему люди до сих пор ими пользуются, разве что из-за дешевизны.

Эван нарочно не смотрел на потолок и на все то, что он успел заметить прежде, — сильно потрепанный аварийный комплект для латания купола рядом с одним из архивных модулей на случай, если функция герметизации купола вдруг откажет.

— А как насчет регистрации заявок? — спросил он.

— У нас есть регистратор, как и во многих местах Пояса астероидов. Никто не хочет из-за этой процедуры мотаться на Марс или Юпитер. Люди хотят одновременно и время провести, и запасы пополнить. Контора находится в Центральном Куполе. Заявки по-прежнему надо делать лично, автоматизации у нас тут на этот счет нет, и различные станции раз в месяц обмениваются информацией, чтобы удостовериться, что нет ошибок, поскольку астероиды имеют тенденцию дрейфовать. Или сталкиваться. — Ноэл ухмыльнулся. — Мы даем заявителю маркировочный стержень, который тот помещает в астероид. Вроде вот этого. — Он полез в один из ящиков стола, немного пошарил там и вынул оттуда нечто типа запаянной стальной трубки в полтора дюйма в радиусе и два фута длиной. — Он передает номер заявки и имя владельца участка, так что все, у кого есть нормальный приемник, слышат сигнал. Тут у всех имеются такие приемники. Кроме того, вырвать этот цилиндр из камня можно только бомбой или лазерным буром, а такая операция всегда оставляет след. Можно сказать, эти штуковины предельно вороустойчивы.

— Но, как я понимаю, бывают и исключения? — сухо заметил Джосс.

— Конечно. Что один сумеет изобрести, то другой сумет сломать. Нам попадались очень искусные кражи, порой и подлоги. Но подлоги легко отследить, поскольку они не соответствуют нашим записям. И кража тоже оставляет след. Однако большинство старателей считают слишком накладным делом возиться с этим ради очередного куска железа, когда где-то в пятидесяти километрах найдется и получше.

— Давайте пока забудем об исчезновениях, — сказал Джосс. — А в последнее время у вас никто не пытался перехватить чужую заявку?

— Да, была пара случаев. — Ноэл снова пустился в раскопки, но на сей раз особо глубоко ему зарываться не пришлось. — Извините, — сказал он, просматривая груды листков, — но у меня данные только за несколько месяцев, и мы ждем еще информацию, чтобы закончить дело. Приходится держать бумаги вот в таком виде, если я хочу, чтобы все необходимое было под рукой.

— А нам давно обещают, что освободят нас от бумажной работы, — вздохнул Эван. — Начинаю сомневаться, что мы до этого доживем.

— Вот, — сказал Ноэл и протянул Эвану несколько листков. Тот глянул на них и передал их Джоссу. — Это был очень перспективный астероид, — сказал Ноэл. — С хорошим содержанием железа. Хэк Ваведа застолбила его месяца два назад. Она пропустила регистрацию, и я отправился ее проведать. Нашел участок — но ни корабля, ни Хэк не обнаружил. Никаких признаков, что она ушла, никаких намеков на то, что могло произойти. — Ноэл покачал головой. — Жаль. Приятная была женщина.

— Я хотел бы посмотреть на это место, — протянул Джосс, перебирая бумаги, — и на все остальное.

— Я вас отвезу, — предложил Ноэл, поднимаясь из-за стола.

— Торопиться некуда, — сказал Эван. — Думаю, сначала вам кое-что нужно сделать… — И он кивнул на разбросанные бумаги.

— К несчастью, да, — сказал Ноэл, — но любой с радостью бы сбежал от такой работы. Я решил было все тут спалить к такой-то матери, — добавил он, — но я по совместительству еще и начальник пожарной охраны, так что поджог выглядел бы нелепо. Подождите секунду, я надену скафандр.

Они вернулись к куполу ангара. Ноэл ошеломленно замер, увидев корабль. Он не мог отвести от него взгляд.

— Я как-то раз видел такой, — сказал он, — на видео. И никогда бы не подумал, что они существуют на самом деле.

— О, вполне существуют, — заверил его Джосс, — и вам бы не по вкусу пришлось получить втык за перерасход топлива. — Он говорил необычно холодно. Эван вопросительно посмотрел на напарника. Джосс пожал плечами, словно говоря: «Потом объясню».

— Откройся, — сказал он, и корабль послушно отворил вход в шлюз. Ноэл восхищенно оглядывался по сторонам.

— Даже пахнет как новенький.

— Это ненадолго, — заметил Эван и пошел вперед, чтобы приготовить третье сиденье в передней кабине. — Подождем, пока мой напарник приготовит цыпленка с сорока зубчиками чеснока.

— Сорок зубчиков…

— Ничего страшного, честное слово, — отозвался Джосс. — Порой, только попробовав это блюдо, люди убеждаются в том, что чеснок вполне приличный овощ…

— Да уж, — сухо отозвался Эван. — Овощ, от которого некоторые твои внутренности начинают разговаривать в тот момент, когда им лучше было бы помолчать.

Ноэл только моргнул и удержался от комментариев.

— Вы только гляньте на каюты! — воскликнул он, стоя в дверях Эвановых апартаментов. — Какого же хрена вы остановились у Морри?

После сражения с головкой фрешера у Эвана тоже возник этот вопрос.

— Думаю, из-за необходимости не отрываться от народа, — пояснил он. — Так легче работать, чем когда тебя считают надутым копом, который сидит в своем корабле, вместо того чтобы опекать местный бизнес. Даже если этот бизнес приносит доходы в пять раз выше нормального.

Они пристегнулись, Джосс запустил двигатели на короткий старт и включил передатчик.

— Станция Уилланс, — произнес он, — это корабль Солнечного патруля номер СДЗ-8064. Тот самый, с ободранным покрытием, — добродушно добавил Джосс, но Эван, глянув на лицо напарника, сообразил, какую грозу сегодня утром пришлось пережить техникам, и слегка улыбнулся самому себе.

— Угу, СДЗ, вас понял, — ответил довольно робкий женский голос. — И какого цвета у вас покрытие?

— Новое, — ответил Джосс, но на сей раз он чуть улыбнулся.

— Мне очень жаль, СДЗ. У меня есть немного лака для ногтей, может, одолжить?

Джосс расхохотался:

— Спасибо, мэм. Если пожелаете, после работы встретимся в «Астории». — Это был тот самый бар. Эван продолжал улыбаться. Джосс никогда не упускал случая сказать женщине приятное, невзирая на ее внешность. Он не делал предпочтения при флирте, и это весьма забавляло Эвана, причем уже не в первый раз.

На той стороне провода послышался смех.

— Вы на связи, СДЗ? Сейчас куда-то отправляетесь?

— Прогуляться. Ноэл, у вас есть координаты для этой милой дамы?

Ноэл наклонился к переговорнику:

— Сесиль, мы летим за маяк Осаско-Пойнт, против орбиты, шестьсот километров от маяка и около шестисот в минус.

— Поняла, Ноэл. Сейчас подходящее время. Никого в полете, кроме старого Влада Маришаля с дружками, приемник один точка четыре четыре три по оси ординат четырнадцать, шестнадцать километров, сто пятьдесят плюс.

— Принял, Сесиль, — сказал Джосс. — И знаете, насчет утреннего происшествия…

— Думаю, ноги прирастут. Вы были правы. Все в порядке.

Джосс хмыкнул:

— Ну, спасибо.

— На здоровье, мистер Лапочка Джосс О’Баннион, доброй охоты. Открываем шлюз. Отбой.

Джосс прекратил связь и повернулся к Ноэлу.

— Мистер Лапочка Джосс О’Баннион?

Ноэл невинно посмотрел на него.

— Думаю, слухи быстро расходятся, — сказал он. — Похоже, многие оценили вчерашнее представление. Я слышал, что вашему напарнику пришлось уволакивать вас прочь, чтобы вы никого не прикончили.

Эван опять улыбнулся, правда, уже более натянуто.

Шлюз открылся, Джосс включил нижние двигатели и повел корабль наружу. Задние двери закрылись, воздух вышел, открылись внешние двери. Ноэл вздохнул и сказал:

— Еще сотня кредитов.

Эван был потрясен.

— Да там воздуха было не больше чем на двадцать! Ну от силы на двадцать пять.

Ноэл криво усмехнулся:

— Только не здесь. Слишком далеко доставлять. На Уиллансе нет воды, так что мы не можем добывать кислород из нее. Мы покупаем наш воздух в складчину с другими станциями в этой части Пояса, но наши поставщики на Юпитере говорят, что они едва-едва окупили поставку с Земли оборудования для производства кислорода…

Они вошли в ночь. Эван смотрел, как Джосс с улыбкой на лице намечает нужный курс. «Он любит этот корабль», — думал Эван, а Ноэл показывал Джоссу, на какую частоту установить коммы, чтобы засечь сигнал маркировочного цилиндра.

В этой части Вселенной космические путешествия не особенно вдохновляют. Джосс вышел сварить кофе себе и Ноэлу. Чай, который он принес Эвану, оказался вполне приличным. Кроме как гонять чаи, делать было нечего.

Чихнули ионные ускорители, и Ноэл испуганно посмотрел на Джосса.

— Что это?

— Двигатели, — объяснил Джосс, снова опускаясь в правое сиденье с удовлетворенным видом кота, который только что сожрал канарейку, да еще и сметанки после этого получил. — Примерное время прибытия — семь минут.

Ноэл выкатил на него глаза.

— Так что же у вас тут за двигатели?

Джосс откинулся на спинку сиденья и заговорил на таком жаргоне, что у Эвана чуть глаза на лоб не полезли. Нет, однажды он уже слышал такое — когда они с Джоссом выбирали корабль, тот разговаривал на таком же языке с инженером в кратере Андроник. Почти полтора часа они толковали о форсаже, «утечке» ионов, «грязной» генерации и еще бог знает о чем. Эвану пришлось пойти выпить. Но здесь он не мог сделать и этого.

— Что там мигает? — спросил он наконец, когда терпение его окончательно иссякло.

— Где? — торопливо обернулся к пульту Джосс. — А, это. Это сигнал коммов. Вот твой маркировочный цилиндр, Ноэл.

— Уже? Тогда надо бы затормозить.

— Без проблем.

Эван, прищурившись, посмотрел в иллюминатор. Когда он впервые прилетел сюда, то думал, что Пояс кажется (с внутренней стороны) чем-то вроде увеличенной картинки с астероидами, к которой привыкли на Земле или лунах внешних планет, где все такое же резко черно-белое, как на Луне. Да, тени тут были резкими, но свет был отнюдь не так ярок. Освещение было примерно такое же, как пасмурным зимним днем в Уэльсе, когда солнце стоит низко-низко. Тогда даже в ясный день свет рассеянный, холодный, тусклый. Тут тоже было так, когда свету было куда падать. И свет этот был холодный и ясный, но слабый и скудный. Неудивительно, если учесть дальность. Также не было и такого, чтобы астероиды толпами кружились вокруг корабля, угрожая в него врезаться. Эван тогда еще не мог представить себе другой части Пояса — более плотной, когда ты стоишь на одном астероиде и видишь другой невооруженным глазом.

Они приблизились к маленькому астероиду в полкилометра длиной, похожему на смятый ботинок. Он был весь в дырках, выжженных энергетическим оружием, судя по гладким, оплавленным стенкам. Эван кивнул, когда Джосс сбавил скорость и подошел поближе.

— Собираешься нас высадить?

— Так безопаснее, — сказал Джосс. — Если эту штуковину толкнуть, она начнет вращаться. Спасибо, я не хочу еще раз поцарапать свое покрытие.

— Твое покрытие? — мило изумился Эван и вышел надеть скафандр.

Он облачался в него впервые за несколько дней и был рад случаю. Быстро разделся до шорт и начал надевать сьют — часть за частью. Сначала сунул ноги в ботинки, надел наголенники и набедренники, затем спинную части кирасы и переднюю. Тихое шипение закрывающихся швов прозвучало музыкой для его ушей. Сьют был только что из техосмотра — в него вложили новенькие пенные прокладки нейро- и обратной связи. Оптика шлема и электроника отлажены, негативные контуры обратной связи установлены заново, сочленения тоже отлажены, вследствие чего сьют стал реагировать чуть быстрее. Это следовало бы делать пару раз в год, чтобы «встроенный» в конкретный сьют человек мог приспособиться к нему, иначе сьют начинает опережать в своей реакции движения человека и двигаться чересчур легко и неряшливо.

Окончательно присоединив наплечники и наручи, Эван порадовался отладке сочленений, но еще больше его обрадовала замена контуров обратной связи. Они превращали движения его мускулов в куда более мощные движения сьюта, но это не та штука, которую можно просто сдать в чистку. А когда ты пару месяцев попотеешь в нем, то ты любого преступника просто отпугнешь, как комара, одним своим запахом. В космическом-то вакууме хорошо — никто не учует твоего приближения.

Он проверил внутреннюю и внешнюю части наручей, куда были встроены стволы, нашел, что все в порядке, надел перчатки и закрыл швы. Затем потянулся за шлемом. Несколько мгновений смотрел на свое отражение в серебристо-серой поверхности. Он знал, что некоторые видят в этом лишь слепую злобу и угрозу, поскольку обычно не видно ни лица, ни глаз. Эвану было все равно. Это тоже было оружием, и он пользовался им так же сознательно, как своими стволами, даже еще откровеннее.

Он надел шлем, закрыл швы и вышел в коридор. В передней кабине Джосс и Ноэл сидели в своих скафандрах, держа под мышкой шлемы, и смотрели на него. Джосс — спокойно, поскольку уже привык, но Ноэл был просто ошеломлен. К такому Эван тоже давно привык.

— Готовы? — спросил он.

— Да, — ответил Джосс и надел шлем. Ноэл пошел следом за сьютом. Вместе они вышли в шлюз, Джосс нажал кнопку, закрывая внутренние перегородки и выпуская воздух, затем открыл внешние двери.

Здесь гравитация была почти нулевая, так что двигались они при помощи персональных реактивных двигателей, медленно и осторожно. Джосс двигался чуть впереди, внимательно рассматривая поверхность. Ноэл летел следом. Он направился на другую сторону.

— Похоже, это самая большая дыра, — сказал он. — Заглянем?

— Конечно, — отозвался Джосс.

Эван слегка помедлил на краю огромной дыры, подняв глаза вверх. Давно он не видел такого неба, особенно с поверхности маленького астероида. Тут свет был не столь ярок, как на земной орбите, и значительно холоднее, но все равно Пояс был виден, особенно близкие объекты. Самые крупные и лучше всего отражающие свет астероиды тянулись вдаль яркой размытой цепочкой, видной невооруженным глазом, если их наиболее отражающие стороны были более-менее повернуты к тебе. То тут, то там звездочкой вспыхивал, поворачиваясь, астероид, словно бледная искра в молочном мерцании миллионов своих собратьев. Ближе к Солнцу астероиды словно сбивались в кучу, полоса становилась ярче, но оставалась все такой же размытой, пока окончательно не тонула в сиянии Солнца, на которое по-прежнему больно было смотреть невооруженным глазом. Эван стиснул зубы, этим движением опуская фильтры, и несколько мгновений смотрел на Солнце, успев отметить маленькие точечки спикул по краям.

«Солнце спокойно, солнечной бури нет, так что не о чем беспокоиться. Это уже что-то».

Он снова вернулся к дыре. Явно проделана энергетическим оружием. Само по себе это казалось странным — взрывать было бы дешевле. Но если кто-то хотел захватить чужой участок, то сделать это лучевиком мог, несомненно, быстрее. Эван наклонился, чтобы ощупать край дырки. Никакой осыпи — резали быстро, мощным лучевиком. Тут побывал кто-то весьма хорошо экипированный, кто-то не желающий ждать, тот, кто мог позволить себе тратить энергию.

Он шагнул в провал и дал ускорение, чтобы войти внутрь, — другого способа «упасть» в него не было при такой-то ничтожной гравитации. Джосс и Ноэл включили свои фонарики — понятно, внутри было темно, как у негра в желудке, а они уже забрались довольно глубоко внутрь астероида. Джосс остановился у одной из стен и ощупывал рукой поверхность.

— Лучевик, это очевидно, — сказал он Эвану. — И очень мощный. Иначе маркер не расплавишь — только если испарить на месте.

Эван кивнул и сказал:

— Ноэл, а у кого в окрестностях имеется такое оборудование?

— Да есть у пары-другой, но у всех алиби. Человек десять — это примерно пятнадцать процентов зарегистрированных старателей. Когда вернемся, я дам вам статистику. Если хотите.

— Это пригодится. — Эван видел, как Джосс, перебирая руками, исследует стену, задерживаясь то тут, то там, чтобы рассмотреть камень повнимательнее.

— Нашел что-нибудь?

— Не уверен, — послышался ответ. Джосс обычно говорил таким голосом, когда он был именно уверен, но пытался казаться вежливым. — Ноэл, — спросил он, — вы брали пробы здешних образцов?

— Да нет. Вроде бы незачем было, — удивленно отозвался Ноэл.

— Если вы не против, я сделал бы анализ. — Он достал из рюкзака портативный прибор для анализа, небольшую широкую трубку дюймов шести в радиусе и в фут длиной. — Ну вот, — сказал он, — сейчас сделаем, если только я сумею удержаться, чтобы эта штука меня не раскрутила. Последние две недели возникали кое-какие проблемы с вращательным моментом, но я вставил новое алмазное кольцо, так что все должно быть в порядке…

Звука, конечно же, слышно не было, но Эван видел, как Джосс то напрягается, то расслабляется, чтобы не дать трубке вращаться при работе внутреннего сверла. Возможно, у него сейчас появилось исследовательское настроение — можно ведь было просто испарить образец и провести анализ, но, кажется, он хотел оценить хрупкость и текстуру материала. Эван вздохнул. Хобби Джосса проявлялись в самые неожиданные моменты, но, пока они не слишком тормозили дело, Эван не противился. Все, что держало этот живой ум в рабочем состоянии, было ему на пользу.

— Готово, — сказал Джосс и сделал что-то с внешней трубкой. Ноэл с любопытством смотрел на его манипуляции.

— И когда будет готов анализ? — спросил он через несколько мгновений.

— Скоро, — ответил Джосс, отталкиваясь от стены и направляясь к другой точке. — Ноэл, ведь моя фамилия не Спок.

— А кто такой Спок? — удивленно спросил Ноэл.

— Детский врач, — сказал Эван. — У него еще с ушами было плохо, да?

— Ха, — произнес Джосс тоном, который предполагал, что Эвану нужно посмотреть еще некоторое количество старых видеофильмов — для его же блага и для того, чтобы прикрыть чудовищный недостаток культурного образования.

Эван вздохнул.

Джосс приложил трубку к другой точке. Эван отвернулся, чтобы окинуть взглядом астероид. Поверхность была по большей части такая же — серовато-коричневый камень и кое-где металлический проблеск железа или никеля, там, где металл подчистую улетучился из породы, оставались кристаллические выступы, которые, стесываясь и отполировываясь, оставляли характерные видманштаттеновые полосы, показывавшие наличие чистого метеоритного металла. Здесь таких оставалось немного, но все равно — любой грабитель забирает с астероида сколько сможет, бросая остальное, что не успел или не сумел загрести. Действительно, около девяти десятых астероида было вычерпано, причем аккуратно, словно кто-то выедал арбуз, высверливая дыры в его корке, вместо того чтобы просто разрезать его пополам.

«Но почему этот гад именно так и не сделал? Почему?» — думал Эван. Надо будет спросить у Джосса.

— И здесь, — сказал Джосс, отбирая пробу в третьей точке. — Еще одну наудачу. — На сей раз, на радость Эвану, он взял пробу путем обычного выпаривания. Что-то неприятное было в этом месте, и он с удовольствием поскорее убрался бы отсюда и отправился на поиски кого-нибудь, на кого можно завести дело. Ведь кто-то прилетел сюда, скорее всего убил хозяина участка, ограбил его и удрал, уверенный в том, что найти его или ее будет невозможно или чрезвычайно трудно. Эвану было противно думать о такой хладнокровной жестокости, но еще противнее ему было болтаться возле реального свидетельства всего этого.

— Готово, — сказал Джосс. — Пошли отсюда.

— И что там? — спросил Ноэл.

— Пока еще обрабатывает. Пошли наверх, я хочу кое на что посмотреть.

Они выбрались на поверхность и опустились на астероид как могли гладко, хотя оставаться на поверхности при такой низкой гравитации было чрезвычайно трудно.

— Ну вот, — сказал Джосс, поворачивая тот конец трубки, на котором выводились данные, к свету, чтобы Эван и Ноэл могли увидеть. — Видите этот маленький график? Это содержание металла относительно количества пустой породы. А вот результат трех анализов.

Эван заглянул Джоссу через плечо. На графике виднелись три вертикальные полоски, не слишком отличавшиеся по высоте, а сверху, высоко над ними, шла красная линия.

— И что это? — спросил Эван.

Джосс посмотрел на Эвана, и тот даже в рассеянном свете сумел различить на его лице живейший интерес.

— А это ценность участка, — сказал Джосс. — Обычное соотношение. Тут нечего было выковыривать.

Ноэл уставился на него.

— Но этого не может быть! Когда мы регистрировали заявку, там указывалось куда большее содержание! Никто не стал бы тратить силы на грабеж обычного участка!

— Да, все верно, разве не так? — сказал Джосс, совершенно непонятно отчего довольный. — Давай поищем маркировочный стержень, а?

Так они его не видели, но в скафандр Ноэла был встроен приемник, настроенный на частоты маркеров, и он повел их прямо к нему. Пришлось перепрыгнуть через пару расщелин, а сразу за ними, после того как полицейские осторожно опустились на камень, они нашли стержень. Он торчал из камня всего на дюйм.

— С ним ничего не делали, — сказал Ноэл. — Сигналы точно те, что я проверял пару месяцев назад. Та же частота, тот же код.

Джосс кивнул, снова вытащил свой анализатор и проверил грунт рядом со стержнем в двух точках.

— Гм, — снова сказал он. — Эван, ты не проплавишь тут дырку? Этак в полметра глубиной?

— А шириной? — спросил Эван. — Тридцати сантиметров хватит?

— За глаза и за уши.

Эван быстро пробежался пальцами по сьюту, активируя лучевик, и указал пальцем на землю.

— Берегите глаза, — сказал он, снижая уровень света, который пропускало его забрало. Джосс и Ноэл отодвинулись. Через две секунды все было готово. Легкий кристаллический снежок падал в вакууме вокруг них — это испарившийся камень возвращался в твердое состояние и притягивался назад к астероиду. — Ну как? — спросил Эван.

— Фокусник, — ответил Джосс и наклонился над дырой, чтобы ввести в нее анализатор. Взял еще одну пробу, затем снова вынул устройство. — Теперь посмотрим.

Они снова посмотрели ему через плечо. Все три пробы зашкаливали выше красной линии.

— Ох ты! — тихо произнес Ноэл. — Ошибка в пробе. Поверхность богата металлом, но не нутро.

— Не уверен, — ответил Джосс, глянув на Эвана.

— Верно, — нахмурился Эван. — Зачем кому-то грабить чужой участок, если анализ показывает низкий уровень металла? И если грабитель сам сделал свой анализ — думаю, так и было, — то зачем потрошить астероид, когда нутро ничего не стоило?

Все трое немного постояли, раздумывая об этом.

— Мне нужно посмотреть на кое-что еще, — сказал Джосс и запрыгал по поверхности астероида.

Ноэл в замешательстве глянул на Эвана. Тот покачал головой. Вместе они смотрели, как Джосс скачет по астероиду, затем возвращается, внимательно рассматривая почву, затем прыгает в сторону, потом в другую и наконец возвращается к ним. Он остановился, упал на колени, пошарил по поверхности.

— Эван, — сказал он, — сколько может поднять твой сьют? Назови верхнюю планку, пожалуйста.

Эван удивленно поднял брови.

— Девять тонн, но мне только что отладили механику, так что чуть меньше.

— Гм, — ответил, выпрямляясь, Джосс. Он запрыгал к ним, по грубой спирали приближаясь к стержню. — Гм, — снова протянул он, опять опустился на колени и обследовал другой участок поверхности.

— Ты прямо как знахарь, — с добродушным восхищением произнес Эван. — Ради бога, объясни, что ты делаешь?

Джосс подскакал к ним.

— Как думаешь, при нулевом тяготении ты потянешь тридцать-сорок тонн?

Эван прикинул в уме.

— Очень возможно. Только дай мне точку опоры.

— Отлично. Как насчет… — Джосс снова попрыгал прочь, на сей раз налево, остановился метрах в пяти от стержня, у маленькой расщелины, и показал вниз. — К примеру, тут?

Эван допрыгал до него и заглянул в нее.

— И что я должен оттуда вытащить?

— Да вот это, — ответил Джосс, указывая на другую сторону расщелины и кусок породы, включающий стержень.

— Ты сбрендил? — сказал Эван. — Оторвать кусок от астероида? Но какого… — Но еще произнося эти слова, он уже пристально разглядывал маленькую расщелинку не более фута шириной. Он включил фонарик на шлеме и наклонился поближе.

Рисунок камня с одной стороны расщелины не совпадал с рисунком другой стороны.

— Исусе! — воскликнул он.

Он расставил ноги, согнул их в коленях, вцепился в камень со стороны передатчика и начал тянуть.

Камень скрипнул под его перчатками. Чуть ниже он поискал еще, за что бы ухватиться, не нашел, сунул пальцы в расщелину чуть глубже, присел чуть сильнее и опять потянул.

Ничего не произошло. Эван слышал, как скрипит сьют, как он пытается усилить его мускульные импульсы.

И продолжал тянуть.

Никакого результата. Интересно, выдержат ли его контуры? Иногда такое случается, когда пытаешься поднять что-нибудь очень тяжелое, например, оторвать кусок планеты…

Перед глазами его — точнее, под закрытыми веками — вспыхнули сигналы перенапряжения, но он все тянул и тянул. Хотя безрезультатно.

Нет, минуточку. Что-то подалось.

Нет. Показалось. Горизонт немного изменился. Стержень отклонялся прочь от него. Кусок астероида в пятьдесят футов в поперечнике отрывался от поверхности — ближняя часть поднималась, дальняя уходила вниз. Большой грубый полукруг породы теперь поднялся уже над поверхностью на полтора фута…

— Довольно! — крикнул Джосс. Эван отпустил камень, но тот вел себя как и должно при нулевом тяготении. Он продолжал подниматься, пока инерция наконец не остановила его движения. Тогда он снова начал опускаться, подняв тучу пыли.

— Жаль, что на тебе не было сьюта вчера в баре, — сказал Джосс. Эван увидел, как Ноэл повернулся к Джоссу, и пожалел, что тут так мало света, потому что он многое бы отдал за то, чтобы увидеть выражение его лица. — Но что ты теперь скажешь!

Эван тоже чувствовал себя задавакой, хотя и не был уверен в том, что его мышцы завтра скажут ему насчет его подвига.

— Кто-то, — сказал он, — вырезал передатчик вместе с куском породы и перетащил на другой астероид. Вырезал в астероиде подходящую дырку и вставил туда этот кусок.

Они оба посмотрели на Ноэла. Тот был просто ошарашен.

— Стало быть, астероид, на который заявила права Хэк, находится где-то совсем в другом месте? С огромной дырой в боку?

— Поищем, — сказал Джосс, направляясь к кораблю. — Он не может быть далеко. Если бы мне пришлось тащить такую хреновину, я постарался бы не попасться. Я постарался бы, чтобы мне пришлось лететь не более пяти минут до места, где буду вынужден вырубать дырку, чтобы сунуть туда эту штуку. Стало быть, ее астероид поблизости. Идемте.

Они поспешили следом за Джоссом.

* * *

Проискали они целых три часа, поскольку в непосредственной близости было около восемнадцати астероидов и на осмотр каждого требовалось время. Джосс костерил корабль за то, что ему недоставало маневренности (хотя вполне доставало), его систему сканирования за недостаточную чувствительность (хотя и она была вполне достаточной), пока они шныряли по округе, осматривая скалу за скалой.

И они отыскали нужный астероид. Он был пятнадцатым. Небольшой, очень длинный, формой похожий на огурец. На одном его конце имелся грубый сферический вырез. Джосс немного поколдовал у пульта, затем сказал:

— Вообще-то сканер не предназначен для этого, но могу сказать, что этот астероид очень похож по составу на тот кусок, в который был врезан маркировочный стержень.

Ноэл прикусил губу.

— Если бы у меня было такое оборудование, — сказал он, — и время для работы с ним…

— Это не ваша вина, — успокоил его Эван. — Вы хоть сами работаете на полную катушку. — Он посмотрел на Джосса и сказал: — Мы должны очень внимательно осмотреть этот астероид.

Джосс кивнул и начал медленно огибать астероид по сужающейся спирали. Там особо нечего было смотреть, по крайней мере, визуально уже ничего нельзя было обнаружить. Но зато было видно, что и этот астероид выпотрошен так же, как первый, причем весьма умело. Джосс печально покачал головой, когда они приблизились по спирали к дальнему концу астероида.

— Итак, — сказал он, — мы имеем дело с грязным подонком.

— Или с кем-то, кто хочет замаскировать убийство под обычный грабеж, — сказал Эван.

Джосс кивнул:

— Да. Не хотелось мне об этом говорить. Не стоит раньше времени разжигать психоз. Нужно поискать, есть ли хоть какое-то свидетельство в пользу подобной версии.

Он немного посидел и подумал, затем снова вернулся к пульту.

— Посмотрим, — сказал он, — что еще мы сможем здесь откопать.

Через мгновение все было готово. Эван наклонился вперед, чтобы посмотреть на экран. Джосс поколдовал с выходными данными — на экране было лишь что-то вроде размытого светящегося шара.

— Опять сломал?

— Нет, — рассеянно ответил Джосс. — Я вывел на экран результат сканирования. Просто устанавливаешь радар… ладно, потом расскажу. Это займет время — тут слишком много камня и руды, они ослабляют сигнал. — Он склонился к экрану и, глядя на него, что-то проделывал с панелью управления. — А что ты имел в виду, когда сказал «опять сломал»?

— Ничего, — ответил Эван. — Просто ты оставил его установленным на радар, и не моя вина, если компьютер…

— Тссс!

Эван замолк, улыбаясь. Послышалось тихое шипение двигателей, когда Джосс повел корабль от астероида, из которого был вырезан маркировочный стержень, к другому, находившемуся где-то в двадцати километрах. Опять ворчание двигателей, еще раз, потом еще. Затем молчание.

Они медленно подошли к астероиду, тот появился на экране, превращаясь из искры в причудливый силуэт, словно слепленный из нескольких комков.

— Хм, — раздраженно фыркнул Джосс. Расплывчатый шар света на экране стал больше и размытее по краям, а в центре свет стал более концентрированным.

— Ничего хорошего? — спросил Эван.

— Дальше по этой линии, — сказал Джосс скорее себе, чем Эвану. — Еще километров двадцать. Посмотрим.

Снова шипение двигателей, снова дрейф в тишине. Они миновали комковатый астероид и последовали дальше.

— Он не может быть далеко, — бормотал Джосс. — Даже при дрейфе он не может улететь так далеко. Надеюсь, что это не остатки кораблекрушения.

— У нас тут не дрейфуют обломки кораблекрушения, — сказал Ноэл. — Это вам не земная орбита, где существует много других способов зарабатывать деньги. Здесь вознаграждение за спасенное имущество слишком велико, чтобы игнорировать его, а обработанный металл стоит подороже, чем руда.

— Хорошо, — сказал Джосс и несколько минут больше ничего не говорил.

Они продолжали дрейфовать. В иллюминаторе проплывали звезды. Джосс, ссутулившись, сидел в кресле и не сводил глаз с экрана. Свет в середине размытого шара становился все концентрированнее.

— Так и должно быть, — говорил сам себе Джосс. — Так и должно быть. — Он нажал какую-то кнопку на пульте, и двигатели коротко взвыли, утихнув через пару секунд.

Они начали разгоняться. Белый цилиндрик света на экране становился все ярче и ярче.

— Посмотрите-ка сюда! — торжествующе проговорил Джосс.

— Что это? — спросил Эван.

Джосс выпрямился и выдохнул.

— Это — металл под слоем камня. Металл под слоем создающего помехи камня. Половину видит радар. Половину — сканер. Существенный контраст в плотностях поверхности и подложки. Для разработки непригодно, потому что такой разницы в плотностях не бывает — на девяносто процентов! Инструмент просто не выдержит. Извини, Ноэл, но это, — он указал на экран, — это нечто, сделанное из чистой стали или другого сплава, находящееся под слоем камня.

Он показал на астероид, к которому они приближались. Он был похож на две спаянные друг с другом по длинной стороне картофелины. Джосс снова нажал какую-то клавишу, и корабль начал огибать астероид.

— Ну, посмотрим.

Эван с интересом смотрел на поверхность астероида. Обычный камень — щербины от столкновений с другими астероидами, пыль, трещины, но все же что-то в этом космическом обломке материи вызывало интерес.

— Джосс, — сказал он, — этот камушек чересчур живой, не так ли?

Джосс кивнул:

— Да. Что-то слишком уж резво он вращается. От обычных столкновений такого не бывает. Тут кто-то постарался. Причем недавно и не удосужился стабилизировать его орбиту.

— Это вряд ли помогло бы преступнику, — сказал Эван, — если за него взялся наш Шерлок Холмс.

Джосс усмехнулся.

— Тут народ грубый, — проговорил он, еще что-то устанавливая на пульте. — Похоже, о физике они и не слыхивали. — Он глянул в иллюминатор. — Вон!

— Что?

Джосс снова забарабанил пальцами по пульту.

— Мы прошли его. Секундочку, я сброшу скорость.

Заняло это чуть побольше секунды, но с химическими двигателями так всегда. Эван сказал себе, что надо потерпеть. Они снова обогнули астероид, и Джосс снизил скорость так, что они теперь просто подползли к нему.

— Прилетели, — сказал он. — Ну и что скажешь?

Эван посмотрел вниз и усмехнулся — зло усмехнулся. Ошибки быть не могло — он уже видел подобное по ту сторону Пояса, правда, там таким способом прятали наркотики.

— Скажу, что кто-то вырыл дырку, запихал туда что-то крупное, завалил сверху булыжниками и заплавил.

— Что-то металлическое, — сказал Джосс, глядя на приборную панель, — и массивное, тонн на тридцать… а, Ноэл?

Ноэл кивнул.

— Примерно такой вес был в регистровом судовом свидетельстве Хэк, — сообщил он.

— Ну а теперь, — сказал Джосс, потянувшись к другому участку пульта с закрытыми кнопками. Он коснулся покрытий в определенном порядке, крышки утонули в панели, открывая кнопки управления корабельным вооружением. — Теперь посмотрим, сумеем ли мы разобраться с этим, не повредив вещественных доказательств.

— А ты уверен, что не хочешь, чтобы я спустился и просто откопал его? — спросил Эван. Он почти не шутил. Он снова разозлился и, возможно, с удовольствием развалил бы астероид на части.

Джосс посмотрел на него так, что было видно — он борется с соблазном позволить Эвану это сделать.

— Нет, лучше я.

Он выбрал несколько кнопок, нажал их и сказал:

— Рассеяние среднее. Это поможет снять три верхних метра породы. Три секунды.

Эван набрал в грудь воздуха, затем выдохнул. Через мгновение иллюминатор побелел от отраженного астероидом орудийного огня. Пыль и пар ударили в иллюминатор, послышались шорох и звяканье, это по обшивке заколотили обломки камня. Когда свет погас и шум улегся, Джосс посмотрел в иллюминатор и поморщился.

— Однако неприятно, — сказал он. — Предполагалось, что они настроены лучше. Всего метр породы сняли. Придется еще раз.

Еще раз ослепительный свет залил кабину, и снова осколки камня забарабанили по корпусу. Эван увидел, как Ноэл поморщился. Он понимал его — Эвану всегда не нравился звук удара чего бы то ни было по корпусу корабля, в котором сидишь сам. Никогда не угадаешь — пробьет или нет.

— Готово, — проронил Джосс.

Эван посмотрел сквозь пыль. Металлического блеска он не увидел — после такой температуры вряд ли он останется, но заметил нечто исцарапанное, почерневшее, что явно не могло быть природным нутром астероида. Был виден угол грузового модуля, хотя выстрел бортового орудия его немного оплавил.

— Знакомо? — сказал Джосс Ноэлу.

Тот был потрясен. Кивнул:

— Это корабль Хэк.

— Тогда нам нужно его вытащить, — сказал Джосс. — Может ли нам кто-нибудь с этим помочь? Не слишком разумно одновременно выкапывать вещественное доказательство и исследовать его.

— Это да, — сказал Ноэл. Бледно улыбнулся и прибавил: — Да, влетит мне за бюджетные деньги.

— Ну, это не ново, — сказал Джосс. — Для того бюджет и пишется, чтобы его превышать. Еще нам хотелось бы получить от тебя отчеты о других ограблениях участков и пропавших людях. Возможно, мы обнаружим еще несколько таких случаев. Нам нужно посмотреть, нет ли в них закономерности.

Джосс медленно развернул корабль и осторожно повел его от астероида. Он коснулся пульта.

— Если хочешь, зови меня подозрительным психом, но я хочу сунуть сюда одну из наших маленьких хоккейных шайбочек.

— Шайбочек? — изумился Ноэл.

Эван улыбнулся:

— Не спрашивай его. Это сенсор движения с небольшой камерой — да, Джосс?

Корабль еле заметно дрогнул, когда что-то вылетело из его кормовой части.

— Готово, — сказал Джосс, глядя на приборную панель. — Наша игрушка закрепилась на своей шпильке глубоко и крепко. И если кто-нибудь сюда припрется и начнет мухлевать, мы узнаем. Мы же не знаем, в конце концов, кто может следить за нами. И если так, то он оставит след. — Он улыбнулся.

Ноэл покачал головой.

— Мне бы такую технику. Но нам дают только треть необходимого.

Джосс запустил двигатели, закончил разворот.

— Ладно, вам хоть прислали нас, — сказал он. — Возможно, мы чем-нибудь сумеем помочь. В любом случае давайте-ка вернемся и займемся разбором дел.

* * *

Несколько часов спустя Эван оставил Джосса, который самозабвенно закопался в корабле, скачивая данные с компьютера Ноэла.

— Ты уверен, что не хочешь прогуляться? — спросил Эван.

— Нет-нет, — отозвался Джосс из своей каюты, где наговаривал информацию с распечаток. — Черт! — Он перестал корректировать написанное, бросил листок бумаги на пол и взял другой.

— Почему ты не читаешь с экрана? — спросил Эван.

Джосс покачал головой.

— Мне так легче думается. К тому же Ти попыталась усовершенствовать мой алгоритм распознавания голоса и что-то там намудрила — он теперь выдает все на экран с ошибками. На фиг мне для этого машина, я и сам умею ляпать ошибки! Ладно, иди. А я хочу скачать максимум информации. Жаль, что я не попросил поставить оптический сканер, но кто же знал, что придется возиться с бумажками?

— Верно, — сказал Эван. — Ладно, послушай, я пойду перекусить. Скоро вернусь.

— Да, кстати… — Джосс покопался в куче бумаг, вынул ноутбук и отдал его Эвану. — Ты еще не читал свою утреннюю почту?

— Я возился с сантехникой, — ответил Эван, ловя ноутбук. — Будь я проклят, если еще раз буду ночевать в этой дыре!

— Возможно, нам придется это делать по очереди, — сказал Джосс, снова вернувшись к клавиатуре. — Однако посмотри на это.

Эван включил свой экран и вывел почту. «Черт!» — подумал он, увидев послание от Лукреции. Он пропустил адресные строки и коды и прочел:

«ЧТО КАСАЕТСЯ РАСХОДОВАНИЯ ТОПЛИВА. Ваш компьютер сообщил мне, что вчера вы за пятнадцать минут израсходовали почти все отпущенное вам ракетное топливо. Я предупреждала вас насчет прогулок на вашем корабле. У вас было две недели на отдых».

— Что? — взорвался Эван. — Эта паршивка и соску у младенца изо рта вырвет, если решит, что она ему чересчур нравится!

— Полегче, — сказал Джосс, бросая на пол очередную бумажку. — Кто знает, может, она тут нам «жучков» понатыкала?

— Очень на это надеюсь! Лукреция, ты сухая, как вобла, зануда! — нарочно погромче произнес Эван, глядя в потолок. — Она думает, мы это топливо ради удовольствия тратим, что ли? Мы оба уже давно были бы мороженым вяленым мясом…

Джосс рассмеялся:

— Я сказал тебе просто для того, чтобы ты понял, что наша миссия заранее распланирована. Если хочешь выпить, то пойди возьми себе пивка.

Эван хмыкнул:

— Ладно. Ты уверен, что не хочешь пойти со мной?

— Нет, честное слово. Ты лучше принеси мне что-нибудь, если не трудно. И не ввязывайся в драку.

Эван добродушно фыркнул и вышел. Джосс был немного помешан на этом — беспокоился о том, о чем беспокоиться не было нужды. Эван не придавал этому большого значения. В поведении Джосса имелся один любопытный выверт — когда дела шли хорошо, он вообще переставал осторожничать, разве что занимался логическими упражнениями. Он не становился беспечным — он просто переставал беспокоиться о том, чему беспокойство уже не поможет.

Эван вышел из ангарного купола и пошел по коридорам станции. Джосс прав — тут куда грязнее, чем можно было бы вообразить. «Станция умирает», — подумал он. Но Ноэл сказал, что здесь есть места более приятные, и одним из таких мест был бар, который он им с Джоссом порекомендовал. Эван был полностью уверен, что идет в нужном направлении, хотя разобраться здесь было трудно.

Прохожие смотрели на него так, словно он марсианин, но некоторые довольно дружелюбно кивали. Многие были в старомодных облегающих комбинезонах — залатанных или скомбинированных с другой одеждой. Это говорило о том, что и новую одежду тут добыть нелегко или она слишком дорогая. Иногда трудно было согласиться с Ноэлом в том, что Пояс — еще не конец Вселенной. Он все же находился слишком далеко, и импорт влетал в копеечку.

«Ну, им хотя бы выпивку ввозить не приходится, — подумал Эван, принюхиваясь. — Или не всю». Здесь совершенно явно пахло спиртом. Картофельным, понял он, завернув за угол. Запах разлагающейся картошки ударил ему в нос.

«А где такая вонь, там и бар», — подумал он, увидев неподалеку открытую дверь в небольшой купол. Дверь была покрыта металлической пластиной с намалеванным на ней названием «САЛУН «ПОСЛЕДНИЙ ШАНС». Кто-то здесь не без юмора — пластина была загрунтована под старое дерево. В некоторых местах грунтовка облупилась, открывая стальную подложку, хотя в целом это не нарушало эффекта.

Эван медленно вошел, ища взглядом стойку. На низком потолке висели светильники, и, случайно или намеренно, бар выглядел как старинные земные бары — желтый металл (не настоящая бронза, конечно же), обтянутые кожей скамьи и стулья (разумеется, пластик). Сама стойка располагалась с одной стороны купола, выполненная из того же композитного темно-коричневого пластика с резьбой в виде георгианских завитков и листьев аканта. Если это был салун, то он больше всего напоминал пивные бары Белфаста и Ливерпуля, и совершенно очевидно, что наткнуться на такое заведение между Марсом и Юпитером — еще то потрясение.

Эван подошел к стойке и привлек внимание бармена — высокого чернобородого мужчины с холодными глазами.

— Пиво есть? — спросил Эван.

— Четверть литра? Половину?

— Половину, пожалуйста.

Бармен начал наливать пинту. Эван прислонился к стене и окинул взглядом завсегдатаев. Они очень напомнили ему публику из бара, в котором они с Джоссом были вчера вечером, — те же сутулые спины, то же благоговейное отношение к выпивке, такие же разговоры шепотом. И устремленные на него взгляды были явно нелюбезными.

«Опять, — подумал он. — Нет. Я не уйду, но и затевать ничего не буду. Выпью себе пивка, поужинаю…»

Кто-то подошел к нему. Эван повернул голову с улыбочкой на лице. И чуть не поперхнулся.

— О, мистер Смит! — сказал он. — Как вы чувствуете себя после вчерашнего?

«Смит» несколько секунд молчал, что, по сути дела, ничего не значило — все было написано у него на морде. Лицо его почти на треть распухло. Его избили со знанием дела, и, кто были эти умельцы, Эван прекрасно знал. Зрелище впечатляло.

— Ничего, — ответил «Смит». И тут что-то сильно уперлось в ребра Эвана. — А сейчас будет еще лучше.

Другие посетители бара стали подниматься со стульев. Эван выругал себя за то, что позволил себе расслабиться после сегодняшних трудов и от приятного вида бара. Тут было светло и просторно, совсем не как в той забегаловке. Он позволил себя облапошить. Это было ошибкой.

Народу здесь было больше, чем во вчерашнем баре. Джосса поблизости не наблюдалось, возможности его вызвать тоже не было, особенно когда тебе в бок уткнулось дуло бластера. Эван глубоко вздохнул, и это слабое движение помогло ему ощутить отверстие. По меньшей мере — три четверти дюйма. «Ох, тетушки мои незамужние, сейчас в боку у меня будет дырища, в которую спокойно можно будет пропустить трубу подземки, если не случится чуда. Ну хоть не нож…»

С трех сторон его окружали враждебные физиономии. Насколько он мог понять, бластеров больше ни у кого не было, но по выражениям этих морд было ясно, что они очень хотели бы сейчас иметь их в руках. Эван поймал себя на том, что пялится на эти щербатые рты, обожженные радиацией хари, перебитые носы и разбитые губы, плешивые, лысые, всклокоченные башки, каких он не видывал с тех пор, как работал по ту сторону Пояса, где народ тоже не особенно заботился о своей внешности и беспечно совался под радиацию. Многие из этих типов через десять лет схлопочут рак, но вряд ли сейчас их это заботит. Сейчас для них куда актуальнее его смерть.

«Смит» скалился ему в лицо.

— Вы, копы, — говорил он, — много о себе понимаете, наезжаете на работяг, затеваете драки в барах. Но ты не такой крутой в одиночку-то, а? — Он утробно расхохотался, разя водочным перегаром и дурной жратвой. — Нет, не такой крутой. А сейчас мы проделаем в тебе такую аккуратненькую дырочку, ежели ты отсюда…

Обычно на третьей фразе такой глумливой болтовни самое время действовать, это Эван уяснил еще несколько лет назад. Он и начал действовать, не сводя глаз со «Смита», — просто схватил его за руку с бластером и быстрым движением повернул оружие дулом в брюхо ему самому. У «Смита» глаза на лоб полезли.

— Ну давай, нажимай на курок, — мягко промолвил Эван. — Валяйте, мистер «Смит». Или вам помочь? — Он нащупал палец «Смита», лежавший на курке, почувствовал, как тот пытается соскользнуть. Эван чуть прижал его и начал давить. — Видите ли, — сказал Эван, — вы можете сесть за нападение на офицера Солнечного патруля. Разумеется, если вы доживете до тюрьмы. — Он надавил посильнее. — Возможно, вы кончите с дыркой в жирном брюхе. Как и те, кто сейчас стоит у вас за спиной, — задумчиво добавил Эван.

Народ за спиной у «Смита» мгновенно юркнул в стороны.

«Это ненадолго, — подумал Эван. — Я не могу позволить себе взять его в заложники, потому что буду выглядеть идиотом. Если я хочу, чтобы они потом вообще с нами разговаривали, я должен драться сам. Черт, почему я снял сьют?»

— Кроме того, было бы непростительно тратить деньги налогоплательщиков на бумажную работу после вашего убийства. Не считая того, что уборщики, вероятно, будут на меня сердиты. — И с этими словами он наступил «Смиту» на ногу, рванув на себя бластер.

«Смит» выпустил оружие и с воплем бросился в сторону. Немедленно на Эвана набросились трое. Он не осмелился стрелять. Вырвал из бластера зарядный блок, швырнул его в одну сторону, сам бластер в другую и пошел врукопашную.

Следующие несколько мгновений превратились для него, как всегда, в серию отдельных картинок. В локоть (хрясь), по колену (промахнулся, со второго раза попал), под дых (перестарался, человек отлетел в сторону, совершенно уже не владея телом, что сулит ему впоследствии долгую отлежку на больничной койке или вообще вечную — в морге). Затем кто-то обхватил Эвана сзади, он стряхнул его с себя, к нему прилип другой, слишком тяжелый, чтобы так запросто от него отделаться, кто-то врезал ему по голове сбоку, удар по почкам, внезапная вспышка боли в спине, глухой удар в спину — били не его, а того, кто висел у него на спине, просто удар был так силен, что отдался через чужое тело. Один из державших его отцепился. Эван схватил освободившейся рукой второго и швырнул его на стойку. Шмяк! Это ему по ноге попал стол и покатился по полу, словно бильярдный шар.

Перед его глазами кто-то пролетел. Здоровенный лысый мужик. «Джосс пришел», — подумал Эван и обернулся, радуясь, что кавалерия наконец спустилась с холма.

Еще один тип пролетел более-менее горизонтально. Человек, стоявший в дверях, швырнул его легко, почти без усилий, затем врезался в клубок из вцепившихся друг в друга посередине бара четырех забияк. Это была женщина — гибкая и тонкая, вряд ли больше 125 фунтов весом и почти двухметрового роста. Длинные черные волосы закрывали ее до пояса, одета она была в грязный серый комбинезон и в стеганый черный жакет поверх него, на ногах — тяжелые башмаки вроде тех, что встраивают в скафандры. И сейчас она уверенно направляла один из них прямо в брюхо очередному драчуну.

Она коротко глянула на Эвана, когда тот, кому она врезала, отлетел в сторону, но тут на него набросился еще один здоровенный, как медведь, мужик, почти с Эвана величиной. Эван не стал тратить время, а просто ткнул ему пальцем в гортань и шагнул в сторону, чтобы врезать высокому тощему типу, стоявшему у того за спиной, отчаянно пытавшемуся вставить зарядный блок в бластер. И то и другое снова полетело в разные стороны, а тощий рухнул на пол. Тут же вместо этой парочки возник угрюмый коротышка с металлическим стулом в руках — и стул и коротышка описали красивую дугу и приземлились на тощего. Эван обернулся к женщине, задумчиво потиравшей руки.

— Еще кто остался? — спросил Эван, обращаясь ко всем в баре и обводя публику грозным взглядом. Те, кто не вставал со своих мест, отрицательно трясли головами или опускали глаза, с преувеличенным интересом начиная что-то рассматривать в своих стаканах.

— Отлично, — заявил Эван. Посмотрел на бармена и сказал: — Позвоните Ноэлу Хайдену и скажите, чтобы он забрал этого козла и вышвырнул через шлюз в одних подштанниках. А потом, — повернулся он к женщине, — спросите у дамы, чего она желает выпить.

Она кивнула, улыбнулась ему, подошла к бару, подняла стул, затем другой, села на один, положила на другой ноги, глядя на Эвана.

Так он познакомился с Мелл Фонтене.

* * *

Джосс потянулся, бросил на пол последний лист бумаги, выпрямился и несколько раз согнул и разогнул пальцы. «Не было в моей жизни ничего полезнее, — подумал он, — чем курсы по скоропечатанию».

Он побарабанил пальцами по подлокотникам. Нужно было проанализировать кучу данных, и он не сразу поймет, в чем тут дело. Одно было ясно — исчезновения начались куда раньше, чем считал Ноэл. По крайней мере, уже месяца четыре. Возможно, тут задействовано более одного статистического фактора, но пусть над этим детально поработает компьютер. А сейчас он займется тем, что непосредственно занимает лично его.

Он откинулся на спинку кресла и улыбнулся себе самому. Предчувствие в их тандеме обычно было свойственно Эвану. Поначалу Джосс над этим смеялся, потом понял, что это не так уж и смешно. Иногда это чувство, к его удивлению, срабатывало. Ему от этого становилось неуютно — сам-то он полагался на логику, неспешное обдумывание, работу шаг за шагом.

«Однако приходится учиться», — подумал Джосс, встал и направился к панели связи. Коснулся ее и сказал:

— Станция Уилланс, это корабль СП СДЗ 8064. Есть кто дома?

— Конечно, мистер Лапочка О’Баннион, — ответил веселый голос. — Как насчет пойти выпить? Вы мне обещали.

— Ой, черт!

— Как я люблю такие возгласы! — послышался ответ. — Какой энтузиазм!

— Простите, Сесиль! Я тут просто утонул в бумагах, словно в сугробе! — Он печально окинул взглядом каюту. Груды бумаги и вправду белели, как снега Кранс-Монтаны в канун Рождества. — Во сколько вы сегодня освобождаетесь, Сесиль?

— Мне осталось еще пару часов. Один из моих людей свалился с какой-то болячкой.

— Надеюсь, не зараза?

— Нет, что-то съел, — ответила Сесиль. — Какую-то венгерскую штуку у Сатры.

— Господи! — воскликнул Джосс. — И это лучший здешний ресторан…

— Вы шутите? — изумилась Сесиль. — На этом жалком булыжнике целых пять хороших ресторанов, и двумя из них управляют мои ребята.

Джосс удивленно покачал головой.

— Сесиль, я клянусь, что свожу вас во все пять.

Снова смех.

— Мистер Лапочка О’Баннион, я готова поспорить, что вы так говорите всем девушкам.

— И что?! — воскликнул Джосс. — Иногда ведь срабатывает. А насчет пойти выпить, Сесиль, тут вот какое дело. Мне еще нужно час-полтора, чтобы слетать кое-куда насчет вознаграждения за спасение имущества. Надеюсь, к тому времени у вас не отпадет охота выпить?

— Думаю, нет. Просто позвоните мне, когда вернетесь. Теперь вы знакомы с дистанционным управлением дверями ангара?

— Это первое, что я проверил, — сказал Джосс. — Я говорил вам, Сесиль, что это дело не такое, каким кажется. Мне пообещали славу и деньги. Но я заработал бы больше, будь я простым секретарем. И не пришлось бы таскать на себе все эти пушки.

Смех.

— Всегда думала, что мальчики любят пистолетики.

— Их все время надо чистить, а это доставляет неудобства, — ответил Джосс. — А если еще с пистолетом в кармане на что-нибудь наткнешься, то все ноги будут в синяках. Ладно, не берите в голову. Я собираюсь сейчас выбраться отсюда и сделать кое-какую полицейскую работенку.

— Удачи. Отбой.

Джосс вздохнул и стал собирать с пола бумажки, сложил их кучей на постели и закрыл свою каюту. Он наведет тут порядок попозже. Сейчас его терзали подозрения, которые отвлекали его от уборки. Он был рад отвлечься.

Он вернулся к пульту управления, побарабанил по нему пальцами, начал процедуру, которая откроет двери ангара. Затем стал прогревать векторные двигатели и ионные ускорители.

Послышался странный шум. Он остановился и прислушался. Какое-то непонятное завывание. Джосс считал, что знает все шумы своего корабля, но ведь он всего несколько недель работал на нем.

— Хм, — хмыкнул Джосс и прекратил прогрев двигателей. Немного посидел, задумчиво глядя на пульт. Сначала он думал о странных заплатках на куполах, о причудливо спаянных из различных частей кораблях в ангаре. Затем о работе, которую нужно сделать, и о том, как мало он успеет, если будет следующие два дня ковыряться в двигателях.

Он нажал другую кнопку.

— Станция Уилланс, — сказал он наконец, — это СДЗ-8064…

— Уже готовы, мистер Лапочка О’Баннион? — спросила Сесиль.

— Увы. Сесиль, у вас тут есть хороший механик, которого можно было бы срочно вызвать? Действительно хороший механик?

— А у нас других не бывает, — мило ответила Сесиль. — Остальные как-то перевелись.

— Ладно, — согласился Джосс. — Давайте сюда вашего хорошего механика.

— Сейчас пришлю. В данный момент он не на дежурстве, так что придется немножко подождать.

— Ничего. Мне все равно нужно посмотреть свалку того самого спасенного имущества. Пройдусь пешочком.

— Это пойдет вам на пользу, — ответила Сесиль, — особенно если вы собираетесь повести меня по ресторанам.

Джосс усмехнулся.

— Сесиль, — сказал он, — а как вы выглядите?

— Высокая, без шеи, у меня разит изо рта, а еще у меня шесть внуков.

— О, — сказал Джосс, — так вы опытная женщина!

— Ладно, не берите в голову. Прогуляйтесь в свое удовольствие. Только не забудьте про дырки — тут есть довольно глубокие.

— Хорошо, бабушка.

— Для вас — миссис бабушка, мистер Лапочка О’Баннион. Отбой.

Джосс засмеялся и отключил связь. Затем вернулся в каюту и снял с держателей скафандр.

* * *

Прогулка была приятной, пусть и долгой. Свалка располагалась довольно далеко от жилой части станции. Представляла она собой обычный кратер, немного ошлакованный, чтобы, когда на уже стоявшие там корабли наваливали новые, те не сползли бы и не улетели.

Судя по словам Ноэла, там всегда стояло четыре-пять кораблей. Эксперты по оценке прилетали каждые месяц-полтора, чтобы определить размер выплаты и забрать уже оцененные разбитые корабли, готовые к переплавке. Джосс хотел посмотреть, нет ли среди них обломков кораблей, которые числились пропавшими, и поговорить с теми, кто их привез. Хотя Ноэл не узнал ни одного из кораблей, но Джоссу казалось, что у Ноэла был такой завал работы, что он просто мог что-то пропустить.

«Тут должны нести службу не меньше четырех космокопов», — раздраженно думал он, легко прыгая по астероиду. Сейчас солнце находилось по другую сторону астероида, и было темно, как на обратной стороне Луны. Никакого освещения, кроме прыгающего круга света от фонарика на шлеме и огонька инерциального радиолокатора внутри скафандра, который был настроен по координатам свалки.

Он видел, как из-под его ботинок взлетают клубы пыли — не настоящей, конечно же, а следов многовековых микростолкновений с метеоритами. «Да, тут явно не хватает людей, чтобы содержать это место в порядке, — думал Джосс. — На бедного Ноэла приходится около шестнадцати миллионов кубических километров космоса. И ни гроша денег. Бедняга».

Джосс немного постоял, сверяясь с показаниями радиолокатора. Даже на таком маленьком планетоиде можно заблудиться. Но Джосс вырос на Луне и обладал рефлексами человека, который видел, как его двенадцати-тринадцатилетние приятели, позволив себе стать беспечными, уходили и не возвращались. Один раз даже не нашли тело. «Наверняка оно лежит на дне какого-нибудь кратера под слоем лунной пыли», — подумал Джосс. Но зато те, кто выживал, приучались быть осторожными.

Он снова сверился с радиолокатором. «Нужно взять немного левее. К солнцу». Он прыгнул в сторону и поскакал к близкому горизонту, за которым лежала свалка.

«Ох и бардак», — подумал он. Свалка представляла собой огромную яму, забитую искореженным металлом — круглые обломки, угловатые обломки, подпорки и подушки торчат вверх, как лапки гигантских жуков, все в страшном беспорядке, словно коробка с игрушками ребенка-великана. «Да тут черт ногу сломит».

Джосс подскочил к яме. Она была в одну девятую мили в поперечнике и не более ста футов глубиной. Он немного подождал, чтобы активировать небольшой справочный экран на запястье, в базу которого были занесены все модели и регистрационные номера пропавших кораблей. Этот экран был связан с его ноутбуком на борту корабля.

«Ну, начнем», — подумал Джосс и радостно прыгнул в яму, дабы приступить вплотную к канцелярской работе.

Примерно три четверти часа он ходил вокруг кучи, то и дело останавливаясь, чтобы поподробнее рассмотреть детали. Сейчас тут было около тринадцати кораблей. Ноэл говорил, что последний раз их увозили месяца два назад, причем кораблей скопилась такая куча, что оценщики не очень торопились прилететь сюда снова по графику. Тут была просто потрясающая коллекция разнообразного мусора: старинные «VW» сорокалетней давности, «Лада» лет пятидесяти. «Господи, как же она столько протянула!» — подумал Джосс, поскольку «Лада» считалась отнюдь не лучшей маркой и анекдотов по ее поводу было больше, чем по поводу остальных марок. «Да ладно, может, она как раз полсотни лет назад и дала дуба…» Было похоже на то. На ней не имелось никаких отметин, кроме обычных следов ударов и вмятин. Джосс отметил ее номер у себя на экране и пошел к следующему мертвому кораблю, изумляясь, как это фирма до сих пор жива-здорова, когда ее корабли имеют такую низкую репутацию. «Наверное, всегда найдутся люди, готовые купить дешевку и сорвать свой шанс, пока эта рухлядь работает…»

Он медленно исследовал свалку, обойдя почти половину ее, когда солнце вдруг вынырнуло из-за горизонта. Отовсюду мгновенно протянулись длинные черные тени, тут же лишив его ощущения направления. Этот «день» не обещал быть долгим. «Ну так воспользуемся им на всю катушку», — подумал Джосс.

Он остановился у обломков старой «Шкоды» — среднего грузового корабля — и осмотрел его. Двигатели у него вырвали — понятное дело, эти детали было проще всего приспособить к любой посудине, если знаешь как. Большая квадратная грузовая камера — вот и все, что осталось от корабля. Ее посадочные подпорки сломались под тяжестью верхнего корабля, «Шевроле». Его двигательный модуль был расколот, как яйцо, кабели и разъемы свисали наружу, пыльные и потрепанные. Джосс наклонился, чтобы посмотреть поближе, смахнул пыль и увидел на металле царапины и вмятины от большой кувалды, которой и разворотили модуль.

Он кивнул сам себе, сверившись с базой данных. Там числилась «Шкода» примерно такого же возраста. Он пробрался к ней через свалку и поискал передние переборки, на которых должен быть вырезан регистрационный номер.

Однако переборки были вырваны. Ну, бывает и такое. Многие, кто подбирает разбитые корабли, боятся, что привезенный ими корабль погиб не в результате несчастного случая, а был кем-то нарочно уничтожен. И, чтобы не попасть часом под следствие, они выжигают регистрационные номера. И все же… Он снова посмотрел на данные «Шкоды». Как и та, она была 38-й модели, с тем же грузовым модулем. Но не было твердых доказательств тому, что это та самая, пропавшая. Даже если и так, выходит, ее притащили сюда через половину Пояса. «Да кто станет тащить так далеко обломки? — подумал он. — Это же бессмысленно…»

Он постоял немного, затем заглянул поглубже. Там трудно было что-нибудь как следует разглядеть — фонарик на шлеме был слишком слабым, чтобы высветить детали, его тусклый свет падал на искореженный металл, но почти не давал возможности понять, из-за чего его так скрутило.

Джосс вздохнул. «Придется вернуться и разобрать всю эту кучу с помощью подъемника», — подумал он, снова обходя свалку. Он брел по пыли. «VW» больше не попадались, но неожиданно попался «Роллз». «Видимо, разнесли его уж совсем дальше некуда, — подумал он, глядя на обломки. — Обычно они дают гарантию на что угодно, кроме взрыва генератора». Похоже, с кораблем именно это и произошло. Джосс перебрался через несколько сломанных распорок и коснулся обшивки «Роллза». Гладкая. «Роллз» был одним из производителей, которые выпускали не модульные корабли, а законченную модель с длинными, на удивление изящными линиями. Даже на их грузовые корабли было приятно смотреть. У этого были дыры в корпусе в трех местах. Металл лоскутами загибался внутрь, словно картонный корпус шутихи. «Бомбы, — подумал Джосс. — Или, скорее, ракеты. И большие. У кого могут быть такие штучки? И почему стреляли в старательский корабль»?

Им овладело любопытство. Он снова полез в свалку, пробрался мимо «Роллза», где между покореженными кучами металла имелось нечто вроде прохода. Он осторожно протиснулся между ними и оперся на ближайший корабль, очень потрепанный «VW». Джосс находился у его передней части, совсем рядом с регистрационными номерами. Он наклонился, чтобы проверить их, и нашел их в списке. Этот корабль, согласно отчетам, пропал где-то на полпути, пересекая Пояс, точно так же, как «Шкода», которая показалась ему подозрительной. Но на сей раз у него появилось четкое доказательство.

Джосс продолжил исследование корпуса корабля, стараясь не повредить скафандр — хотя он и был очень крепким, тут, в такой тесноте, будет трудно быстро заклеить разрыв, так что погибать из-за этого не хотелось. Он добрался до двигателя. На первый взгляд, что весьма его удивило, двигатель был вроде бы на месте. Но когда он посмотрел в дыру на боку гондолы двигателя, то понял, ЧТО тут на самом деле произошло. Около половины двигателя словно бы выдрали оттуда. Конечно же, не буквально — кто-то проделал в боку корабля дырку каким-то энергетическим оружием. Двигатель просто испарился, а то, что уцелело, по краям оплавилось. Ближе к краям пробоины оплавленная обшивка прикрыла двигатель, так что сохранились обрывки кабеля и трансформаторная колода.

Джосс наклонился поближе и задумчиво выдохнул. «Нет, у старателей такого оружия не бывает. Им оно просто не по карману, — подумал он. — Это уже уровень вооружения военного корабля. Получше даже, чем у нас. Возможно, даже лучше, чем у Космического корпуса. У кого же может водиться такое?»

Он очень осторожно повернулся и стал выбираться наружу из темноты.

Освещение начало меняться. Конечно, беззвучно, но самого изменения хватило, чтобы ошарашить Джосса — это был не закат Солнца, хотя тот был уже близок. Освещение менялось от того, что куча покореженных кораблей… шевелилась.

«Идиот, — сразу же подумал он, застыв на мгновение и глядя на происходящее. — Полез сюда в одиночку да еще сказал по открытому каналу, куда иду. Если выживу, то, богом клянусь, стану посылать сообщения только на бумаге, да еще закодированными…»

Он посмотрел вперед, против света, и увидел, что куча кораблей весьма заметно сместилась. Кто-то толкал на него железные махины. Кто-то очень хотел его здесь зарыть. В это мгновение Джосс был прежде всего зол, и это пошло на пользу — страх придет потом. Сейчас он только помешал бы.

«Они не могут точно знать, где я, — подумал он. — По крайней мере это утешает. Посмотрим, сумею ли я выбраться вовремя и застать их врасплох». Он прижался к корпусу «Роллза».

На сей раз он кое-что услышал — не ушами, а через вибрацию корабля, на корпусе которого лежала его ладонь. Долгий, низкий, скрежещущий рев. Что-то перемещалось совсем рядом. Он запаниковал и стал лихорадочно выбираться наружу.

Свет катастрофически быстро тускнел. Солнце весьма некстати решило зайти.

«Ну давай, давай!» — взмолился Джосс всем силам, которые могли его сейчас слышать. Одновременно мотнул головой, выключая фонарик на шлеме. Может, и он ничего не увидит, но тому, кто пытается его убить, будет не легче. Не слыша и не видя его, они не смогут ничего сделать. Он тоже, но хоть шансы будут равны.

В это время вся куча катастрофически начала ползти, захлопывая ловушку. Когда он стал протискиваться к оконцу, сквозь которое виднелся кусочек неба со звездами, «Шкода» и «Роллз» начали быстро сближаться. Он торопливо огляделся по сторонам, прижал руки. И сделал это вовремя — с другой стороны на «Роллз» с глухим стуком свалился «VW». Сквозь скафандр Джосс ощутил шорох и скрип. Поморщился — впечатление было такое, словно по нему протопал многоногий слон. А вот что было бы, если бы «VW» прижал его руку к «Роллзу»… Руку бы оторвало начисто, и непонятно еще, от чего он умер бы раньше — от потери крови или от недостатка кислорода.

Джосс немного постоял, переводя дыхание, затем начал протискиваться позади «Шкоды». Это стало несколько труднее. Он ощущал, как острые края металла врезаются в его скафандр, давят в спину, царапают. «Только не прорвись, держись», — умолял он свой скафандр и Б. Ф. Гудрича, разработчика оного, медленно, но упорно продвигаясь вперед, поскольку при быстром движении скафандр было бы куда вероятнее прорвать. «Все равно… как давно я менял свой ремонтный комплект? И если все же прорвется — как быстро я успею заметить дыру на спине и поставить заплатку вслепую?»

Насколько он мог судить, до открытого пространства оставалось около трех футов, когда свет исчез окончательно. Он осторожно протискивался и поворачивался, прокладывая себе путь вперед. Опять движение, которое он скорее почувствовал, чем увидел. Груда металла застыла. И спереди и сзади в него упирались подпорки. Одна упиралась в него прямо под кирасой, где было много чувствительной электроники и воздухопровод. Короче, все жизнеобеспечение. А сзади шел подвод кислорода. Он был пришпилен надежно, как жук булавкой. Через металлические подпорки, упиравшиеся в грудь и спину, он чувствовал усиление давления, отдаленный скрежет металла…

Несмотря на это, он продолжал осторожно продвигаться вперед. Подпорка, упершаяся в него спереди, давила как раз на солнечное сплетение. Выбираясь, он еле удержался от рвоты, поскольку любое резкое движение грозило повреждением скафандра. Впрочем, медленное тоже. Рядом снова все задвигалось, и вдруг давление на спину ослабло. По-прежнему что-то давило сверху на шлем, и через него он ощущал зловещий дребезжащий рев. Джосс подался назад, уклоняясь от давления на живот, и медленно, осторожно, но все же как мог поспешно стал протискиваться вперед. Еще фут-другой, и он на свободе. Еще немного…

…он рванулся и выбрался на открытое пространство, перевернувшись в воздухе, чтобы не упасть лицом вниз.

Вместо этого он тяжело рухнул на бок, подскочил, откатился от свалки. После пары падений сумел остановиться и посмотреть на свалку с этой стороны. Металл рушился вниз, поднимая тучу пыли, которая, взлетая повыше — над горизонтом астероида, — становилась серебристой в лучах солнца.

«Ну ладно», — зло подумал Джосс, поднимаясь на ноги. Пригнувшись, он осторожно запрыгал в темноте вокруг свалки. Достал «ремингтон» из кобуры, взвел курок. Обычно он не любил стрелять по людям. Но сейчас у него руки так и чесались.

Он остановился, прислонившись спиной к корпусу развороченного корабля, накренившегося немного в сторону от свалки, и выглянул. Никого. «Ну иди же, — подумал он. — Ну, неужто ты не хочешь полюбоваться на мой труп, а»?

Никакого движения. Потом новый клуб пыли с другой стороны свалки. Новое оседание или все шуточки мрака? Или что еще? Джосс обошел корабль, к которому он прижимался, постоял немного, поскольку, хотя его глаза и привыкли к темноте, все равно было темно, хоть глаз выколи.

Свет. Вспышка.

«Господи, спасибо тебе за глупых преступников!» — возблагодарил творца Джосс, как чуть раньше Б. Ф. Гудрича. Еще чуть-чуть продвинулся вперед. Свет исчез, снова появился, опять исчез. Ручной фонарик, причем очень мощный. «Вот козел-то»! — удовлетворенно подумал Джосс, следя за тем, как свет то тут, то там пробивается сквозь груду металла. «И что теперь? Зайти с другой стороны и взять его? Или зайти со спины?»

Джосс порой впадал в романтическое настроение. Он любил старинную вежливость и традиции, особенно касающиеся честной игры. Но дураком он не был. «Сзади», — решил он и направился следом за фонариком насколько мог незаметно и бесшумно, хотя в здешних местах бесшумность была, в общем-то, не нужна. Просто трудно было отделаться от старой привычки.

Снова мелькнул свет.

«Ага, — подумал Джосс, — что-то высматривает». Отраженный от груды металла свет показал ему неизвестного — человека в латаном скафандре и закопченном шлеме. Джосс мог бы узнать эти заплаты, их расположение, если еще раз придется столкнуться с этим типом, хотя при таком слабом освещении цвета были не слишком различимы. «Ну давай, солнышко, — подумал он, прячась за кусками покореженного металла. — Ну иди же, я хочу получше посмотреть на того, в кого я сейчас всажу заряд». Джосс не слишком хорошо видел цель, а убивать этого типа ему вовсе не хотелось. В руку или в ногу, быстренько залатать скафандр — и полный порядок.

Фонарик скрылся за кораблями, и фигура снова погрузилась во мрак, свет лишь слегка отражался от земли. Джосс закусил губу и подобрался поближе. Человек стоял, думая непонятно над чем, затем снова пошел вокруг свалки.

Джосс вздохнул. «От долгого торчания здесь мы моложе не станем», — подумал он. Их разделяло не более ста ярдов. Джосс поднял «ремингтон», не осмеливаясь воспользоваться радаром, опасаясь, что у скафандра того типа есть система предупреждения. «В ногу, — подумал он, — лучше в ногу, рука слишком близко к важным органам тела…» Он мягко нажал на курок, из дула протянулся белый луч прямо к колену незнакомца.

По чистой случайности незнакомец смотрел вниз, иначе бы у Джосса был шанс выстрелить еще раз, прежде чем он — или она, поскольку скафандр был маленьким — сделал шаг. Но мишень подскочила при виде луча «ремингтона», быстро обернулась и начала вертеть фонариком во все стороны. Джосс нырнул под искореженную половину «VW» и пригнулся, когда луч прошел над его головой. Потом высунулся и выстрелил еще раз.

Но на сей раз незнакомец не стоял на месте. «Паникует», — подумал Джосс, с облегчением и одновременно с раздражением глядя, как тот вовсю улепетывает прочь от свалки. Черт! Он поднял «ремингтон», упер его в останки «VW», увеличил мощность, чтобы скомпенсировать дистанцию, сузил луч и еще раз выстрелил.

Фигура выпрямилась, тяжело упала и подпрыгнула несколько раз. «Какого черта?» — подумал Джосс и тут же понял, что попал, — именно воздух, вырвавшийся из скафандра, заставил беглеца в первое мгновение выпрямиться. Нащупывая ремонтный комплект, Джосс бросился к упавшему.

Но у жертвы были другие планы. Не сгибая раненой ноги, бандит быстро-быстро попрыгал прочь, искусно маневрируя на неровной поверхности, и вскоре скрылся за горизонтом, что для такого маленького человека означало две сотни ярдов. Джосс выругался и бросился следом. Но, когда он сам пересек горизонт, высматривать уже было некого. Его добыча ускакала сейчас уже раза в два дальше и скорее всего улизнула в туннель, который вел к станции. Джосс знал, что они тут есть, но еще не успел их обследовать.

Он стоял с пистолетом в руке, злой до чертиков и в то же время ликующий. По крайней мере, скафандр преступника он узнает. Довольно просто будет осмотреть здесь все скафандры, но это может пока подождать.

Сейчас ситуация изменилась радикально. Они с Эваном явно затронули нечто, заставившее как минимум одного человека желать Джоссу смерти, чтобы тот не нашел чего-то важного. Джосс кое-где наставил себе синяков, но это все пустяки — хоть дырок нет. Сейчас нужно просто вернуться и послать, сообщение в штаб-квартиру на Луне.

Может, Лукреция перестанет трястись над финансированием на топливо…

* * *

Эван откинулся на спинку кресла и спросил:

— Вы часто здесь бываете?

Она рассмеялась:

— Готова поспорить, так вы говорите всем девушкам. Ну, следующий штамп?

Эван чуть покраснел. Это само по себе было настолько редким событием, что он покраснел еще сильнее.

Она выпрямилась и сделала глубокий глоток. Скривилась.

— Недоварена, — сказала она бармену. — Ты ее из объедков гонишь, что ли?

Бармен довольно дружелюбно зыркнул на нее и не удостоил ответом, занявшись протиркой стаканов. Мелл посмотрела на Эвана и сказала:

— Не стоило мне ругаться. В прошлом месяце они пытались гнать водку из сои, так что до сих пор не могут отделаться от запаха.

Эван покачал головой.

— Звучит неаппетитно.

— Вы себе и не представляете, насколько.

Эван очень пытался держаться непринужденно и не слишком заинтересованно, но ему это не удалось. Мелл Фонтене, сидя за столом, казалась еще красивее, чем во время драки. Когда она сидела спокойно, можно было видеть свет мысли в ее зеленых глазах. Выражение ее лица постоянно менялось — презрительное, веселое, заинтересованное, задумчивое, они сменяли друг друга, совершенно безотносительно к теме их беседы. От этого хотелось сказать что-нибудь этакое, чтобы заинтересовать ее и вызвать на ее лице наконец нормальную реакцию, а не то выражение, которым она привыкла прикрывать свои эмоции по какой-то только ей известной причине.

— Вы собираетесь мне рассказать, — предположил он, — почему вы полезли в эту драку.

— Да неужто? — проронила она, рассеянно глядя в пустой стакан. Поставила его на стойку и пододвинула к бармену. — Повтори, пожалуйста. Знаете, — обратилась она к Эвану, — тут довольно тесное сообщество. И каждый чужак вызывает чуть больше внимания, чем общепринято.

— Похоже на то, — печально согласился Эван.

— А с вами — так еще хуже, — сказал она, — вы работаете на правительство.

— Нет, — попытался возразить он.

— Для нас — да, — настаивала она. — Точнее, для этих людей.

Эван поднял брови:

— Так это «для нас» к вам не относится?

— О нет, — сказала она. — Я независимый подрядчик. Спасибо, Майк. — Она сделала большой глоток.

Эван рассмеялся:

— Я думал, что здесь все такие. Кроме разве что бедняги Ноэла.

— Бедняга Ноэл, — чуть улыбнулась она. — Ну, к нему-то мы уже привыкли.

— За восемь лет, — сказал Эван, — я бы уж точно привык.

— Так бывает во всех маленьких сообществах, — заметила Мелл. — Некоторые люди никогда не вписываются в общество, как бы они ни старались, некоторые никогда не будут в него приняты, пусть даже и родились здесь. Ноэл принят потому, что сидит тут по приказу, и потому, что ему не все равно. Но вы и ваш приятель… — сказала она, отпивая еще глоток. — У вас другая задача.

— Не совсем так, — сказал Эван.

— И некоторые здесь, — продолжала Мелл, — не уверены, что ваше расследование не приведет к каким-нибудь радикальным переменам. Многие тут замешаны в кое-каких делах, скажем так… находящихся на грани.

— На грани закона, хотите вы сказать, — уточнил Эван.

Она кивнула и смахнула длинную черную прядь с лица. Это был ее обычный жест, Эван заметил, что она смахивала волосы с лица и без особой нужды.

— Именно так, — сказала она, и Эвану послышалась в ее голосе еле уловимая насмешка, а блеск ее глаз лишь подтвердил это. — Но ведь и незаконность тоже может быть на грани закона. Но большинство приехавших сюда жить занимаются то той, то иной халтуркой и еще кое-чем, к чему они не хотели бы привлекать особенного внимания. А люди вроде вас, — она откровенно насмешливо сверкнула глазами, — заставляют остальных нервничать. Никто не хочет, чтобы его статус-кво был нарушен.

Эван коротко вздохнул и сам сделал большой глоток.

— Я не слишком заинтересован в нарушении их статус-кво. К несчастью, тем, кто нас направляет в самые глухие уголки космоса, издалека кажется, что мы занимаемся какими-то делами, не имеющими отношения к проблемам, ради которых нас сюда послали. Кроме того, — проворчал он, — у нас на это нет денег.

— От вашего хозяина я слышала другое, — с хитрецой произнесла Мелл.

— От этого ворюги? — прорычал Эван. — Ему следовало бы постыдиться сдавать комнаты в таком состоянии!

— А вы что, ожидали увидеть «Хилтон» и серебряные подносики?

Это разозлило его.

— Леди, — сказал он, — я прожил пять месяцев в маленьком куполе на Хайлайте, где потолки залатаны еще круче, чем здесь, и если два раза в месяц давали воду, чтобы помыться, так это уже было событием. Но, по крайней мере, когда воду давали, она была чистой, и вам не приходилось половину утра тратить на то, чтобы соскребать грязищу с сантехники! — Эван глотнул еще этой ужасной водки, чтобы успокоиться. Но от этого он просто перенес свою злость на водку. Ему начинало казаться, что от нее разит прогорклым, многократно пережаренным маслом. — Этот тип, — произнес он с достоинством, — ворюга. Но я же не посадил его. Я ловлю другую рыбу.

Мелл немного подумала.

— Это вы так говорите. Я думаю, вам нужно дать шанс зарекомендовать себя.

— Покорнейше вас благодарю, — ответил Эван.

— Ого! — рассмеялась она, качаясь на стуле. — Один — один.

— Да уж, — коротко хохотнул Эван. — Ладно, не берите в голову. Послушайте, мадам Маятник, мадам Непостоянство, вы так и не сказали мне, что заставило вас ввязаться в драку.

— Возможно, жалость? — предположила она. — Минутное затмение рассудка? Любопытство?

— Любопытство — это я принимаю.

Она пожала плечами.

— Просто у вас была интересная техника. Да и соотношение сил, на мой взгляд, сложилось уж чересчур не в вашу пользу.

— Ха! — хмыкнул Эван. — Я сказал бы, что с подобным благородством вы тут малость не на месте. Но правила вы знаете. Одна потасовка, один коп.

— Но сюда прислали вас двоих.

— И что? Мы уже побывали в двух потасовках. Может, теперь-то мы сможем нормально работать.

— Третья драка обычно за счет заведения, — снова сверкнула глазами Мелл. И что на сей раз было в ее глазах? Приязнь? Эван вздохнул немного раздраженно — у этой женщины настроение меняется быстрее, чем настройка лазера.

— То есть вы подразумеваете, что я еще раз столкнусь с так называемым мистером Смитом?

— С кем?

— Ну, с тем типом, с которым я только что подрался.

— А, вы имеете в виду Лейва-Турка?

— Кого-кого?

— Лейва-Турка, — рассмеялась она.

— Что-то у него не очень турецкое имя.

— Да нет, — ответила Мелл. — Но его все так называют. Мне кажется, что у него в предках русские, или финны, или еще кто-то в этом роде. Но сам он с Луны.

— Так откуда турецкая-то кровь?

— Думаю, он пристукнул какого-нибудь турка, — сказала Мелл. — Возможно, при попытке захвата участка.

Эван прикончил выпивку и пододвинул стакан бармену, чтобы тот повторил.

— Похоже, такое тут творится куда чаще, чем в других частях Пояса.

Мелл вздохнула и пригубила свою выпивку.

— Было бы честно, если бы астероиды с высоким содержанием металла распределялись по всему Поясу равномерно, но — увы. Взрыв, породивший их, в геологическом смысле произошел слишком недавно. Распределение выровняется лишь через несколько тысяч лет. И что к тому времени останется разрабатывать? — Она сидела в задумчивости. — Но пока люди очень серьезно относятся ко всему, что им удается здесь найти. И многие считают, что в более богатых частях Пояса конкуренция слишком жестока. Большие компании производят разработки при помощи своих «пылесосов», выгребая астероиды изнутри, и независимые старатели могут себе позволить лучшее оборудование, чем большинство здешних жителей. — Она глядела в стакан, вращая его в пальцах. — Поэтому страсти тут кипят довольно бурные. Хотя, как мне кажется, инциденты случаются куда реже, чем можно было бы предположить. Однако люди склонны к скрытности. — Она подняла на него взгляд. — Так что, когда сюда прилетает пара космокопов на новеньком корабле и заявляет, что намерена разобраться со случаями захватов чужих участков, многим это не нравится. Даже тем, кто в этом не замешан. А те, у кого рыльце в пуху, начинают задумываться, совпадают ли понятия о правосудии этих космокопов с новенького корабля с их собственными понятиями.

Эван задумчиво посмотрел на нее.

— Кроме того, — добавила Мелл, опять отбрасывая со лба прядь волос, — некоторые обитатели станции весьма интересными способами скрывают свои участки. Они не очень охотно выдают информацию насчет того, как у них идут дела. Для многих сокрытие участков единственное, что не дает им потерпеть полное банкротство.

— Я не собираюсь никого доводить до банкротства, — сказал Эван, — или чего-нибудь подобного. Я хочу выяснить, почему за последние несколько месяцев пропало людей больше, чем обычно. И я хочу узнать, почему некоторые прилагают такие усилия, чтобы замаскировать убийство под обычный захват участка. Мне кажется, это вполне законный интерес. Разве не так?

Она посмотрела на него из-под упавшей на лоб челки.

— А волосы не мешают вам, когда вы в скафандре? — вдруг спросил Эван.

Мелл улыбнулась:

— Я забираю их в хвост на затылке. А что вы имели в виду, когда сказали «одна потасовка — один коп»?

Эван досадливо запыхтел, поскольку не желал возвращаться к этой теме, затем, смирившись, рассмеялся.

— Старая история. В свое время на Земле существовала группа стражей порядка, называемая «Техасские рейнджеры». Район, который они патрулировали, был очень диким, там было полно грабежей, убийств, всякого шороху…

Мелл удивленно посмотрела на него.

— Шороху? То есть люди шуршали?

— Да нет. В смысле всяких неприятностей. Короче, эти самые рейнджеры были ребятами весьма решительными и крутыми. Например, был там один седельщик, у которого сперли целую партию седел, и он попросил рейнджеров ему помочь. Ну, они и помогли. Где бы они ни были, если им попадался кто-нибудь в краденом седле, они просто стреляли в него. И вернули все седла, — сказал Эван, наслаждаясь ее ошарашенным видом. — Правда, через год седельщик ушел на покой.

— Очень эффективно, — сказала она.

— Ну вот. Был в Техасе город, в котором начались беспорядки и грабежи. Послали сообщение в штаб-квартиру рейнджеров. «У нас тут бунт, пришлите команду рейнджеров», — просили они. А в ответ получили: «Один бунт, один рейнджер». — Эван холодно усмехнулся. Это была любимая история Джосса, и он рассказывал ее с удручающим постоянством.

— И вы, стало быть, как рейнджеры?

— Сходство есть, — сказал Эван, — но мы стараемся стрелять не так часто, как эти ребята. А теперь вернемся к Лейву-Турку. С чего он на нас взъелся?

— Взъелся? Да не дурите. Лейв же чокнутый. Он тут на всех наезжает по любому поводу. Но вы вызываете у него особую неприязнь. Не знаю, откуда он достал оружие. Никто из местных ему не дал бы бластера.

Эван запомнил это на будущее. Пригодится для расследования.

— Ладно, не берите в голову. Мы с напарником вскорости собираемся поговорить с тутошним народом. Как только закончим предварительную подготовку. Вы слышали, что мы обнаружили?

— Корабль Хэк, — сказала она. — Да, слышала. Будете высвобождать корабль утром, да?

— Как только свяжемся с добровольными помощниками. — Он склонил голову набок. — А вы не хотите помочь?

— Не моя функция, — сказала она, — я техник. Могу, однако, назвать несколько имен.

Эван кивнул, одновременно думая: «Техник? Стало быть, она занимается поддержанием порядка в этом месте? Или, точнее, не занимается? Господи, спаси нас…»

— Мне нужны хорошие операторы с добывающим оборудованием, — сказал он, стараясь не слишком выдавать себя, — которые будут осторожно обращаться с находкой. Естественно, я хотел бы сверить ваши рекомендации с Ноэлом.

— Если хотите, — предложила она, — я встречусь с вами утром в его кабинете, и вы сможете сразу же с ним поговорить. Я знаю большинство здешних операторов с тяжелым оборудованием.

— Хорошо. — Эван вздохнул и глотнул из стакана. — Если Лейв-Турок такой уж псих, — спросил он, — то почему не отправить его туда, где ему могли бы помочь?

— Да потому, что его уже двадцать раз туда отсылали, — грустно ответила Мелл. — Здешний врач дает ему лекарство и успокаивает. Лейв жил тяжело, упорно работал, потом потерял жену и детей в крушении, когда сам был на разработках. Так зачем увозить его туда, где его будут держать в обитой звукоизоляцией комнате? Пусть себе живет здесь, где о нем могут позаботиться.

С этим было трудно поспорить. Эван кивнул.

— А вы? — спросил он. — Вы-то что здесь потеряли?

— А, — сказала Мелл, — переходим на личности? Майк, помнишь, что случилось с тем, кто последний раз попытался со мной фамильярничать?

— Ты за него вышла, — ответил бармен и снова занялся протиркой стаканов.

— Считайте, что вы меня предупредили, — кротко ответил Эван. — Ладно, проехали. Я просто хотел поговорить.

Мелл снова откинула с лица волосы со слегка растерянным видом.

— Правда? То есть не все ради расследования, вы еще умеете и просто разговаривать?

Эван не мог удержаться от улыбки.

— Ну, для расследования требуется многое, но иногда я не прочь и просто поговорить. А вы? Вы никогда не пытались говорить просто так, без того, чтобы сбить человека с толку, спровоцировать его или оскорбить?

Мелл рассмеялась:

— Ах-х-х… снова сравняли счет!

Несколько мгновений оба сидели молча, покачивая стаканы в руках.

— Я родилась на Марсе, — начала Мелл. — Обычное дело — маленькое терраформированное поселение в глубоком кратере. Фермерство для производства кислорода, бурение водяных скважин и так далее. Немного археологии, но никто не принимал этих искателей черепков всерьез. У отца с матерью был гараж. — Мелл чуть улыбнулась. — Они научили меня моему делу. Начали с глиссеров, обдирая бедняг-археологов, затем занялись ионными ускорителями, когда развернулись работы на Поясе. Некоторое время родители работали дилерами на «Опеле». — Она поморщилась. — Вскоре дело пошло на убыль, ну и хорошо, всем нам это жутко не нравилось. Это была одна из тех ошибок, которые когда-нибудь да совершаешь. Когда папа умер, а я достаточно повзрослела, чтобы начать принимать решения самостоятельно, я приехала сюда. Мне это показалось наиболее приемлемым, к тому же в нашей семье эмиграция — дело обычное. Папа улетел с Луны примерно в том же возрасте, в каком я отправилась на Пояс. Это было первое место, куда я уехала, и с тех пор я тут и сижу.

Эван кивнул.

— А вы? — спросила она. — Вас же не старший инспектор таким придумал.

Эван рассмеялся и сделал бармену знак принести еще выпивки, думая про себя, что последнее, что породил старший инспектор, — это до предела идиотский бюджет. Он рассказал ей немного про Уэльс, про то, как он там рос, об этом рассаднике индустрии и бизнеса, о том, как на него постоянно давили, торопя что-то из себя сделать. Память о прошлых днях нищеты и безработицы еще не окончательно улетучилась. Затем служба в армии, подготовка для работы в сьюте, случайные полицейские акции. Всегда оставалось ощущение, что что-то утрачено, недоделано. Странно, но когда его списали в запас, злость прожила в нем недолго. Затем гибель его первого напарника по Солнечному патрулю. Расследование, закончившееся уничтожением круга наркоторговли, которая и привела к этой смерти. Наконец, работа с Джоссом. Получился на удивление краткий и сухой рассказ, несмотря на все мысли, кровь и слезы, что были в нем.

Когда Эван наконец закончил, он не был уверен даже в том, что Мелл его слушала. Она наполовину осушила свой стакан, и вид у нее был слегка усталый.

— Извините, я совсем вас заболтал, — вздохнул он.

— Да нет же, господи! — воскликнула она, хотя по ее голосу этого не было заметно. Но она отодвинула выпивку.

— Как я понимаю, — сказала Мелл, — копа вроде вас обычно считают просто здоровенным тупым куском мяса?

Эван чуть улыбнулся.

— Я не всегда пытаюсь развеивать это впечатление, — сказал он. — Подобный имидж иногда работает мне на руку.

Она посмотрела на него с некоторым раздражением. Эван просто пожал плечами.

— Ладно, — сказала Мелл.

«Мне в голову лезут совсем левые мысли», — почему-то без обычного удивления подумал он. Она была определенно интересной женщиной. «Даже более того. Она ведь и драться умеет».

— Где вы научились драться? — спросил он. — Нет, серьезно.

Она тихо рассмеялась:

— Детство на Марсе учит многому. Растешь быстро. Кое-где на планете отношение числа мужчин к числу женщин по-прежнему остается высоким. И многие мужчины привыкли брать то, что им хочется. — Она улыбнулась. — Незачем сдаваться им без драки. А здесь временами представляется случай попрактиковаться.

— Даже чаще, чем просто временами, — сказал Эван, отодвигая на всякий случай в сторону свои совершенно не относящиеся к работе мысли. Если эта женщина заподозрит, о чем он думает, она ему башку отгрызет.

Но в то же время эти мысли были приятны. «Черт, за мысли же не расстреливают. Пока».

— Да вся эта практика ломаного гроша не стоит, — улыбнулась она.

Эван расхохотался.

— Знаете, — сказал он, — я такого не слышал с тех самых пор, как покинул Уэльс.

Она подняла брови.

— А что, цены выросли, что ли?

Эван покачал головой.

— Тогда послушаем.

«А что? — громко сказала одна часть его «я», а другая часть прокомментировала: — Ну выбьет она тебе мозги, вот и все. Зато самым интересным за последнее время образом».

— Вы можете быть жестокой, — проронил он наконец. — Это я опасно фамильярничаю. И пока еще я не готов жениться.

Она коротко сверкнула глазами. Это было заметно даже в полумраке.

— Забавно, но я тоже.

— Я тут подумал, что в другое время в другом месте я был бы очень рад пригласить вас на ужин.

— Другое время, — сказала она, — настанет, когда вы закончите свое расследование, а другое место будет где-то там, где рестораны получше.

Эван подумал — а вдруг их комнаты прослушиваются? Но сейчас он просто кивнул и сказал:

— Довольно близко попали.

Мелл посмотрела на него. «Потрясающе, — подумал Эван. — Ее глаза зеленые даже в такой темнотище. Прямо будто у кошки».

— Должна заметить, — сказала она, — что у нас тут есть вполне приличные рестораны. Что бы там ни говорил «Мишлен Гайд». Снобы чванливые, — добавила она, слегка улыбаясь.

— Ага, — сказал Эван. — Тогда как только закончим…

— Я люблю мусаку, — сказала она. — И еще тут готовят чудесную свинину в тандыре.

— Свинину? Необычно, — сказал Эван.

— Повар у нас — замечательный китаец, — пожала она плечами. — Мне еще нравится его чилли. А смесь на тандыре просто смертельна!

Эван открыл было рот, чтобы сказать что-то, как он отчаянно надеялся, умное, но так и не успел — послышались настойчивые сигналы.

— О черт, — выругалась Мелл, — многовато за один вечер. Меня вызывают. — Она соскользнула с кресла и улыбнулась Эвану. Его внезапно прошиб пот. — Доброй ночи, Эван, — проронила она и поспешила к выходу. Эван еще некоторое время смотрел в стакан, потом одним глотком прикончил его содержимое. Поднял взгляд и увидел, что бармен задумчиво смотрит на него.

— Очень милая женщина, — сказал он, неспособный сейчас думать ни о чем другом.

Бармен нечленораздельно хмыкнул и отвернулся.

Эван сполз с кресла и пошел к выходу, насвистывая какую-то песенку.

* * *

Джосс проторчал добрых двадцать минут в корабельном фрешере, прежде чем снова ощутил себя готовым к очередной вылазке. Обычно после того, как в него стреляли, его весьма основательно прошибал пот, причем какой-то особенно кислый, резкий, пропитывавший не только его одежду и волосы, но всю душу. Поэтому для того, чтобы его смыть, требовалось немало воды и мыла. Он только что заполнил баки водой из станционных запасов и, не торгуясь, заплатил запредельную цену. Пусть Лукреция говорит что хочет. В нее-то не стреляли.

Когда он вышел, то отправился в бар, в котором побывал вчера вечером, а именно — в «Асторию». Не раздумывая, вошел внутрь. Он был в форме, с открытой кобурой и с тем выражением лица, которое, как он надеялся, примут не за примерзшую к физиономии перепуганную улыбку, а за выражение лица человека, который даст по морде, если его заденут. Люди поворачивались к нему и окидывали оценивающим взглядом — он отвечал тем же. И люди опускали головы и отворачивались так же быстро.

Он подошел к стойке, где, кроме него, сейчас находилась лишь какая-то дамочка, и громко заявил:

— Я пришел выпить с Сесиль, самой прекрасной женщиной на всех девяти планетах, и любой, кто мне помешает, схлопочет пулю. — Помолчал и добавил: — А затем его посадят за нарушение порядка и поведение, оскорбляющее общественность. Так что, если вы что-то затеваете, ради бога, начинайте прямо сейчас, чтобы честным людям не пришлось всю ночь дожидаться начала шоу.

Повисла тишина. Мертвой ее нельзя было назвать — кто-то давился смехом, и тишина эта была куда менее зловещей, чем в прошлый раз. Сидевшая у бара дама обернулась со словами:

— Мистер Лапочка О’Баннион, а я-то думала, что вы сбежали и зазря подняли меня.

— Мадам, — торжественно произнес Джосс, склоняясь к ее руке, — я не пережил бы, если бы потерял вас. К несчастью, — он выпустил ее руку, — мне пришлось ненадолго выйти, и какой-то идиот попытался меня убить, но на сегодняшний вечер все улажено, и я могу немного расслабиться. Что вы желаете выпить? — спросил он уже нормальным тоном.

— Джин с тоником, с вашего позволения, — ответила Сесиль и пододвинула ему стул. Джосс улыбнулся ей. Сесиль была около пяти футов ростом, из тех женщин, которых называют приятно полными. Волосы у нее нельзя было назвать иначе как розовыми, поскольку от природы-то они были красновато-рыжими, а теперь красиво серебрились. Лицо ее было испещрено лукавыми морщинками, в первую очередь от улыбок, но сказать, сколько ей на самом деле лет, было невозможно. Да Джосс и не думал об этом — глаза ее были молодыми, почти кокетливыми.

— Ваш механик скоро придет, — сказала Сесиль, когда им с Джоссом принесли выпивку. — Простите за опоздание, но трудно найти человека, который бы одновременно и вызов принял, и смог провести нужную вам работу.

— А, не берите в голову, — отозвался Джосс. Он сделал большой глоток и подождал мгновение. — Что-то в этом джине… этакое.

— Экстракт можжевельника, — объяснила Сесиль. — Он синтетический. Мы не можем позволить себе тратить гидропонное пространство на выращивание ягод можжевельника.

Джосс пожал плечами.

— Пока вы тут выращиваете свиней, — сказал он, — мне все равно. — И он потянулся за свиными хвостиками.

Сесиль с удивлением и неким восхищением посмотрела на него.

— Откуда вы узнали, что мы выращиваем свиней?

Джосс повертел в воздухе пальцами.

— Базовые исследования, мадам. Такую относительно низкобелковую и деликатесную пищу, как свиные ушки и хвостики, дороговато импортировать. Но если вы сами выращиваете свиней, то выбрасывать их ушки и хвостики просто преступно. Да и вкусные они. — Джосс вытащил один из миски и захрустел. — Кроме того, пока я тут прогуливался, я прошел мимо сельскохозяйственного купола, в котором их держат. Сунул нос в шлюз. Я видел, как их кормили снятым молоком и сывороткой, которые остаются у вас от переработки молока. Очень разумно.

Сесиль засмеялась:

— Один мой внук — сыродел, второй работает в гидропонном отсеке, выращивает зерно, которым мы кормим наших коров. Как говорит Рэнди, мы съедаем всего десять процентов того, что производим.

— В отчетах то же самое, — сказал Джосс. — Я, понимаете ли, заглянул в станционную компьютерную.

Сесиль подняла брови.

— Так вот откуда были эти протоколы передачи. А я-то все гадала!

— Вы заметили? — улыбнулся Джосс. Ему очень хотелось это выяснить.

— Три часа назад? Да, заметила. Бога ради, передавайте, — сказала Сесиль, — пока ваше программное обеспечение не вызывает сбоя в нашем оборудовании.

— Думаю, такого не случится, — заверил ее Джосс. — Но я был удивлен тем, как легко добраться до вашей базы данных. Какая же часть данных станции проходит через ваши руки?

Сесиль рассмеялась:

— Вся. Неужто вы считаете нашу станцию такой крупной, чтобы каждый бизнес оснащать компьютером? Нет, конечно же. Радары и все прочее находится в нашем ведении потому, что таким образом они всего ближе к компьютерам, которые ими управляют. Нет смысла размещать их где-либо еще. И если с ними что-то случается, так быстрее их исправить.

Джос был слегка ошарашен.

— Но ваши резервные копии…

Сесиль печально покачала головой.

— Вы слишком долго находились близко к Солнцу. Мы не можем позволить себе полного дублирования, особенно долговременного. Приходится латать дырки и заставлять работать технику, если что ломается. Как вы думаете, что случилось тогда, когда вы чуть не врезались на подлете в купол? — Она чуть снизила тон. — Надо было чуть раньше дать нам знать о своем приближении.

— Обычно лучше всего действовать врасплох, — возразил Джосс. — Но вы выбросьте все это из головы. Проехали.

Несколько минут они сидели молча и пили.

— А вот что я хотел бы узнать, — сказал наконец Джосс очень спокойным голосом, — так это, кто здесь мог бы подслушивать переговоры базы с кораблем. Например, наш с вами утренний разговор, когда я был в ангаре.

Сесиль озадаченно посмотрела на него.

— Да любой, кто настроится на нашу частоту, — ответила она. — Мы не можем себе позволить ни новомодных кодировщиков, ни всякого такого. У очень многих тут дешевые передатчики, причем несовершенные, и мы должны иметь возможность слышать их сигналы.

Джосс кивнул:

— Понимаю. — Он немного подумал. — Сесиль, а вы храните записи дневных передач?

— Три месяца, — сказала она. — Так полагается по закону, но обычно их почти не запрашивают. Я не помню, чтобы за все время моей работы их хотя бы раз прослушивали. То есть уже пятнадцать лет.

— Стало быть, вы просто отслеживаете переговоры корабля с базой и между близкими кораблями.

— Да, на основной станционной частоте.

— Но не встроенные в скафандры передатчики.

— Вы знаете, сколько для этого понадобится памяти? Это просто невозможно, мистер Лапочка. Имеется восемнадцать-двадцать отдельных каналов для таких переговоров, причем частота очень отличается от частот, выделенных для кораблей. Мы из сил выбиваемся, чтобы отслеживать их. Мало кто из нас согласен работать тут за такую плату. А люди всегда еще мухлюют с частотами, стараясь, чтобы их переговоры невозможно было отследить. Скафандры у нас работают на ультракоротких частотах, причем по всему спектру, и их обладатели треплются целый день.

Он вздохнул. Все, как он предполагал. У Джосса мелькнула было мысль собрать какую-нибудь хреновину для отслеживания, но и у его бортового компьютера на это памяти не хватит. У него другое предназначение.

— А есть ли какие-нибудь записи другого типа о том, куда направляются люди в скафандрах?

Сесиль печально покачала головой.

— Джосс, — сказала она, — у нас нет такого уровня организованности. Мы что-то вроде Юкона во времена «золотой лихорадки» или Внутренней Монголии. Из большого мира к нам приезжают люди, привозят деньги или товары. Мы же отправляем туда сырье, но баланс нашей экономики сильно сдвинут в сторону экспорта, мы не можем позволить себе инспектирования — или, точнее говоря, шпионажа, — хотя на внутренних планетах это воспринимается сегодня как нечто вполне привычное. И думаю, нам этого и не нужно.

Сесиль выпрямилась и взяла стакан обеими руками, гоняя лед по поверхности напитка.

— Когда я сюда приехала, — сказала она, — давным-давно, после того как отбыла срок за убийство. — Глаза ее сверкнули, когда она заметила, как он пытается скрыть свою реакцию. — Да-да, я убила своего первого мужа. Когда он первый раз меня ударил, я сказала ему, что больше такого не допущу. Когда я вышла из тюрьмы, жизнь стала для меня сущим кошмаром. Я не могла найти работу из-за своего преступного прошлого. Никого не интересовало, что я уже отсидела свой срок. Я не могла получить заем, не могла содержать приличное жилье. Любой, кто хотел, мог узнать все о моей жизни, вплоть до того, сколько у меня денег в копилке, просто ткнув в нужную клавишу. На Луне было не лучше, на Марсе тоже. Мне подвернулся случай эмигрировать, что я и сделала. Здесь, если я что-то покупаю в кредит, я просто расписываюсь, и этого хватает. Если я заключаю с кем-нибудь контракт, то хватает слова. И поскольку тех, кто нарушает слово, просто вышвыривают туда, где нет воздуха, — слегка усмехаясь, добавила она, — то большинство народу тут слово держит. Жизнь тут не такая, как во внутренней Системе, но она имеет свои положительные стороны. И никто здесь не отыщет в моей прошлой жизни ничего такого, о чем я сама не могла бы рассказать. Вряд ли у кого-нибудь есть такая аппаратура слежения, как ваша. Впрочем, я не против, у вас вполне честная физиономия.

— О, не говорите так! — воскликнул Джосс. — И это после всех моих усилий выглядеть крутым!

— Да успокойтесь, бедняга. Ну, крутой вы, крутой. Это ведь обычная ваша физия, не так ли? — добавила Сесиль, потягивая из стакана. — Этот вежливый, невинный вид! Никто и не заметит, какие за этой ширмой крутятся колесики. Ну-ну, — сказала она, встретив ошарашенный взгляд Джосса. — У меня ведь есть внуки. Думаете, все это мне в новинку?

— Конечно же, нет, — сказал Джосс. — Видит бог, я даже и не думал!

— И врете вы весьма искусно, — добавила она. — Короче. — Она понизила голос. — Вы спрашивали про скафандры. Нет никакой возможности регистрировать уход и приход каждого человека. Здесь около восьмидесяти переходных шлюзов, разбросанных по всему астероиду. А может быть, и больше. Люди порой строят новые. Вы сказали, что кто-то подслушал наш разговор и попытался проделать с вами грязный трюк.

— Довольно близко, — согласился Джосс. — Сесиль, вы меня с ума сведете. Я тут уже два дня торчу, ничего не сделал, только подрался в баре.

Она задумчиво посмотрела на него.

— Иногда и этого достаточно, — сказала она. — Но я не думаю, что это из-за вашего расследования. Просто вы напоролись сдуру на Лейва-Турка. Так всегда бывает.

— Лейв-Турок?

— А вы к тому же копы. А копов всегда малость лупят, когда они впервые сюда приезжают, чтобы напомнить им, что это не с бумажками возиться.

— Ага, а я прямо так бы и спутал одно с другим, — сказал Джосс. — Уж поверьте, обязательно бы перепутал.

Его кресло в кабине корабля не слишком годилось для долгой работы с клавиатурой, и спина напоминала ему об этом.

— Гм, — хмыкнула Сесиль. — Ну, в любом случае этого маловато для того, чтобы пожелать вас убить. Наверняка уже ходят слухи о том, зачем вы здесь, — по крайней мере, то, что вы сказали в баре. Тут некоторые люди довольно скрытны, но не настолько, чтобы попытаться вам помешать. Так что случилось-то?

Джосс вкратце рассказал ей. Сесиль немного помолчала, затем сказала:

— Мне кажется, что вы поступили совсем по-дурацки, мистер Лапочка. Даже если бы вы никого не вспугнули, даже если бы никто не пытался устроить вам пакость. Движение астероида нестабильно. То и дело происходят внутренние сдвиги почвы.

— Дело в том, что кто-то попытался помочь этим смещениям, — возразил Джосс. — Но мне, по крайней мере, удалось зацепить его. Может, впредь будет поосторожнее.

— Или будет действовать более решительно и в следующий раз устроит вам ловушку получше, — сказала Сесиль. — Скажите, а вы опознали бы этот скафандр?

— Сразу же. Тренировка наблюдательности имеет свои преимущества.

— Хорошо, — сказала Сесиль. — Слушайте. Многие не держат скафандры дома, потому что обычно просто не хватает места. Их сваливают у шлюзов, через которые человек обычно входит и выходит. Могу поспорить, если вы пороетесь у шлюзов, то найдете там этот самый скафандр. По крайней мере, это вам укажет, в какой части станции живет тот, кого вы ищете.

Джосс немного подумал.

— Придется поработать ногами. Но, Сесиль, какая гарантия, что место, где я найду скафандр, действительно будет связано с местом жительства преступника? Если бы я пытался кого-то пристукнуть, я оставил бы скафандр как можно подальше от своего жилища. Я бы вообще избавился от него. Этот должен понимать, что если я достаточно хорошо разглядел его, чтобы выстрелить, то уж скафандр я разглядел точно.

Сесиль поджала губы и кивнула:

— Верно. Но я не думаю, чтобы кто-то здесь расщедрился настолько, чтобы выбрасывать скафандр. От него могли избавиться по-другому, например, через некоторое время пустить в переработку.

Джосс кивнул:

— Ладно. Кроме всего прочего, я не горю желанием отправляться на поиски в одиночку. Я просто хочу понять мотив этого нападения. Убийство без мотива меня раздражает.

Сесиль посмотрела на него.

— Вы сами знаете, что представляете здесь то, от чего многие из здешних жителей стараются держаться подальше. Организованность, налоги — ладно, от этого они не бегут, — правительственная слежка, всякие неприятности. Я понимаю, это не ваша вина. Вы делаете нужную работу. Но некоторые здесь смотрят на это по-другому. Может, просто злоба. Хорошо, что вы стреляли в нападавшего. Пойдут слухи, и те, кто собирался подставить вам ножку, крепко призадумаются.

Джосс вздохнул, подумал о том, что ему еще сказать, и выдохнул.

— Если услышите, — попросил он, — о человеке, которому срочно нужна медицинская помощь… Ну, несчастный случай с лазером или что-то вроде…

Сесиль посмотрела на него.

— Возможно. И если я найду способ сообщить вам об этом, мистер Лапочка, не ставя под сомнение мою здешнюю репутацию, я постараюсь. Но мне с этими людьми жить. А стукачи тут долго не живут.

— Я заметил, — тихо сказал Джосс. — Хорошо. И — спасибо. Кстати, что будете пить дальше?

— То же самое, — ответила Сесиль. — Двойной.

* * *

— Ага, очередная вспышка дикого национализма, — сказал Джосс, когда Эван вышел из шлюза.

— Что-что?

— Да ты опять поешь эту песенку про жареный сыр. Спасибо, хоть еще не затянул «Людей из Харлеха».

— Я никогда не пою ничего подобного! — возмутился Эван.

— Поешь-поешь. Все время, особенно во фрешере. И, как правило, себе под нос.

— Наверняка в голос, — возразил Эван.

— Ладно, затихни, Суперваллиец! — оторвался Джосс от клавиатуры. — Посмотри-ка.

Эван взглянул на экран через плечо Джосса.

— Ну, вижу много регистрационных номеров, — сказал он, — значение которых мне трудно представить. Предполагаю, что ты мне это сейчас объяснишь, поскольку, как я замечаю, тебя прямо-таки распирает от нетерпения.

— Мне куда интереснее выяснить, кто меня пытался убить, — ответил Джосс.

— Опять ходил в бар? — спросил Эван.

— Это ты меня спрашиваешь? — сказал Джосс, и Эван чуть покраснел. Джосс с интересом отметил подобную подробность, но пока промолчал.

Он рассказал о своей экскурсии к кладбищу кораблей.

— Ну ты и дурак, — заявил Эван в конце повествования. — Почему ты не дождался меня?

— А кто знал, когда ты выберешься из очередной потасовки в баре? — спросил Джосс. Эван снова покраснел. «Господи, — подумал Джосс, — да что с ним сегодня творится?» — Кроме того, кто бы мог подумать, что какой-то тип может мне такое устроить? Ведь металл толкать куда как непросто. — Он застыл на мгновение, обдумывая свои слова. — К тому же, — продолжал он, глядя на Эвана, — как такое можно сделать в одиночку? Без подъемника? Вообще без оборудования? Когда я выбрался из-под металла, там были только следы ботинок и ничего другого.

Эван задумчиво посмотрел на него.

— Кто-то пришел туда заранее, — сказал он, — и вырезал определенные куски металла, сделав любое пристальное исследование этой свалки опасным. Как тебе это?

— Это было бы заметно, — ответил Джосс.

— А почему? В ночную смену — а она тут есть, хотя люди старается отдыхать в поздние часы — кто заметит одинокого человека с плазменным резаком?

Джосс кивнул.

— К тому же, даже если и имеются свидетели, люди стараются держать язык на привязи. Возможно, здесь ты прав, напарник.

— Давай на днях разберем эту кучу, — предложил Эван.

— Я так и так собирался это сделать. Хочу посмотреть, сколько там может оказаться кораблей из тех, которые мы ищем. Возможно, больше их там не будет — не очень разумно прятать их там. — Джосс пролистал несколько страниц и вывел на экран график. — Но ты посмотри вот сюда.

Эван наклонился поближе, чтобы рассмотреть снимок дыры в боку «VW».

— Что за чертовщина? — выругался он.

— Вот-вот, — отозвался Джосс. — Что могло ее проделать?

— Только боевое оружие, — ответил Эван.

— Причем нестандартное, — сказал Джосс. — Это, дружок, какая-то совершенно новая марка оружия. Что-то из этого, стреляющего заряженными частицами, или из этих чертовых обогащенных мюонами модулированных лазеров на благородных газах, на которые ты облизывался в «Джейн» в прошлый месяц.

— Я никогда не облизываюсь на оружие, — ответил Эван и снова покраснел.

— Ха! — ответил Джосс. Любопытство привело его в хорошее настроение. — Не бери в голову. Кто-то играется с уникальным оружием, которого еще нет на вооружении даже у Космического корпуса, потому что оно еще не прошло полной проверки. То есть, скажем так, цена еще не настолько упала, чтобы ребята из отдела Комплектации могли его купить с одобрения скряг из отдела Финансирования. Это весьма неприятные для нас новости, дядя Эван. Это значит, что где-то тут шатаются люди, вооруженные куда лучше нас. Черт, лучше, чем Космический корпус! И этим чертовски хорошо вооруженным ребятам начинают докучать люди, которые застукали их за чем-то нехорошим. Может, даже не так. Может, просто кто-то оказался не в том месте и не в то время. Но ставлю пять против десяти, что ребята с таким оружием как-то связаны с этими исчезновениями. И еще десять против двадцати, что кто-то уже решил избавиться от одного из ведущих расследование, пока ты в баре расточаешь улыбки девушкам. А?

Эван отчаянно покраснел.

— А я-то думал, что ты пошел набить кому-то морду, — с удовольствием произнес Джосс, — чтобы сравнять счет, или похвастаться силой, или что еще. Кто она?

— Мелл Фонтене, — ответил Эван. — Она из техников.

Джосс выпрямился и выслушал рассказ Эвана. Конечно, все это было интересно, но некоторые моменты смущали Джосса.

— Знаешь, — сказал он, — я не совсем уверен, что тебя не подталкивают к определенным мыслям.

— Что?

— А вдруг она и этот самый Турок в сговоре? Что скажешь? Она прямо-таки тает от жалости к тому, кто чуть не ухлопал тебя. Если не считать, что эта дамочка появилась как раз в нужный момент.

— И хорошо, что появилась, малыш!

— Знаешь, — сказал Джосс, — я не стану спорить, что ее помощь пришлась очень кстати. Но вовсе не уверен, что все это произошло случайно. Так же, как мои маленькие неприятности на кладбище кораблей. Хотя кто-то очень старается, чтобы все это выглядело именно как случайность.

— Нет, подожди…

— И как удачно совпало, что эта леди знает всех местных старателей и может порекомендовать их нам для помощи в раскопках, — продолжал Джосс. — Ладно, посмотрим, что утром скажет о ней Ноэл. Насчет прочего… Знаешь, Эван, Сесиль тоже приятная женщина, но я не уверен, что могу доверять ей хоть на йоту. Я вообще не знаю, кому могу здесь доверять, кроме Ноэла, а Ноэл настолько занят, что не видит многого, что творится у него прямо под носом.

Эван посмотрел на Джосса так, словно тот спятил.

«Господи, — подумал Джосс, — почему это стряслось с нами именно сейчас?»

— Успокойся, — снова сказал он. — Уладим часов за шесть. У нас обоих был тяжелый день, так что нужно еще переварить то, что мы выяснили. Если не учитывать того, что надо еще и поспать.

Снаружи послышалось приглушенное звяканье по обшивке. Джосс пошел к одному из экранов, включил его, посмотрел и снова выключил.

— Просто один из техников, — сказал он, — пришел посмотреть, что у нас с двигателем. Я оставил открытым для них внешний доступ к гондоле двигателя. Кто сегодня у нас спит — ты или я?

Эван вдруг показался ему совершенно больным. Джоссу был знаком этот вид — точно так же Эван выглядел, когда они впервые увидели свои ужасные гостиничные номера.

— Ладно, спим оба, — ответил Джосс, — и пошли к чертям все эти сложные отношения внутри общины. Завтра у нас будет трудный день великих раскопок.

— Верно, — сказал Эван. Он пошел в свою каюту и закрыл за собой дверь.

Джосс сидел у командного пульта и в задумчивости смотрел ему вслед.

* * *

Проснулись оба поздно утром. Джосс встал первым отчасти потому, что данные, которыми он занимался вчера вечером, так и не выходили у него из головы, а отчасти потому, что в их тандеме он был «жаворонком». Эван же был «совой» и, если можно было, никогда не вставал раньше десяти, хотя обычно не ложился раньше трех ночи. Джоссу трудно было это понять, разве что в тех случаях, когда Эван засиживался в баре. Обычно это означало, что завтраком занимался Джосс, а Эван потом ныл, что его мама готовит лучше.

Джосс к этому уже привык. Он сидел за компьютером с кружкой кофе, когда Эван выполз из своей каюты, одетый и умытый, но во всем остальном вид у него был жуткий, как бывало, когда он не успевал еще забросить в себя очередную партию белков.

— С утречком, — сказал Джосс.

— М-м-м-м… — промычал Эван.

— Яйца в ядерном боксе, — продолжил он, — а чай — в кружке.

— М-м-м-м… — послышался ответ. Джосс слегка усмехнулся и вернулся к просмотру списка пропавших кораблей.

Снаружи по-прежнему слышалось металлическое звяканье по обшивке. Джосс абстрагировался от стука и поработал часа полтора. Эван высунулся из двери камбуза.

— Они до сих пор возятся?

— Да вроде бы.

— Неумехи, — проворчал он. — Сколько же они колупаться-то будут?

— Да ты сначала выпей чай, — предложил Джосс, хотя понимал, что это бесполезно. Эван уже шел к выходу, чтобы кое-кому вправить мозги. Джосс вздохнул и поднялся посмотреть.

Эван стоял снаружи, глядя на торчавшие из-под гондолы двигателя ноги.

— Извините, — сказал он, — но сколько же может потребоваться времени на элементарную отладку двигателя? Там же был всего-навсего какой-то шум… — Он вдруг осекся и издал горлом какой-то непонятный звук. Джосс вышел из люка. Механик немного выехал из-под корабля на своей черной тележке и посмотрел — то есть посмотрела — на Эвана с весьма понятным раздражением. Однако выражение лица ее было одновременно и странным и восхищенным.

— Хороший вопросик для того, кто всю ночь проковырялся в вашем драндулете, пытаясь понять, почему эта жестянка барахлит!

Джосс взглянул на Эвана и увидел, что тот покраснел до корней волос.

«Ага!» — подумал он.

— Эван, — сказал он, — ты мог хотя бы представить нас.

Напарник посмотрел на него со смесью злости и обалдения.

— Ну… Джосс О’Баннион — Мелл Фонтене.

— Весьма польщен, мэм, и спасибо за то, что так задержались. Я видел, что вы начали работу еще вечером, но не хотел вас тревожить. Нашли что-нибудь интересное?

Она уставилась на него снизу своими зелеными глазами.

— Я нашла по крайней мере одну причину, которая создавала помехи в вашем векторном двигателе. И в свете последних событий решила проверить и остальные системы.

— Да? — вопрошающе проронил Джосс и добавил: — Эван, у тебя чай остынет.

Эван сообщил, куда Джосс может отправить этот чай. Джосс хихикнул — Эван окончательно проснулся.

— Посмотрим, — сказал он.

Мелл слезла с тележки, подошла к одному из своих ящиков для инструментов и что-то оттуда вынула. Протянула это Джоссу. Это было что-то твердое, завернутое сначала в бумажку, потом в пластик, с торчащими из него проводками и каким-то чипом, вдавленным спереди.

— Господи, — прошептал Джосс, передавая предмет Эвану.

— Я перерезала провода, как только это увидела, — сказала она. — Эту штуку сунули в одну из выхлопных труб вашего двигателя. Взрывчатку эту я знаю — такой пластит используют здесь для взрывных работ. А таких чипов я раньше не видела. Думаю, он чувствителен к давлению или что-то вроде этого.

Джосс с интересом посмотрел на Эвана.

— Надо же, — сказал он. — Это очень интересно, мисс Фонтене. Вы не нашли больше ничего этакого?

— Пока нет, — ответила она, — но я бы хотела проверить еще кое-что. Кроме того, — улыбнулась она Джоссу, — я не так часто встречалась с кораблями такого типа. Я с удовольствием в нем полазила.

— Ну тогда продолжайте, — заявил Джосс, похлопав Эвана по плечу. — Напарник, мы можем отойти на минуточку?

Эван кивнул и пошел в корабль по-прежнему с ошарашенным видом. Джосс вежливо кивнул Мелл и пошел за ним.

Эван сразу же отправился в камбуз за своим чаем. Джосс не так торопился и прежде всего проверил, заперт ли входной люк.

— Я поражен, — воскликнул он. — Она просто красотка!

Эван посмотрел на него поверх кружки.

— Она к тому же крутой закваски. На твоем месте я держался бы с ней поосторожнее.

— Спасибо, это я предоставляю тебе, — парировал Джосс. Эван снова покраснел. «Слишком просто, — подумал Джосс. — Я должен остановиться и перестать его дразнить». — В связи с нынешними событиями мне как-то не очень нравится, что она роется в кишках моего корабля.

— Нашего корабля, — поправил его Эван, но довольно уныло.

Джосс слегка усмехнулся.

— Я хочу сказать, что она сама вполне могла засунуть нам в двигатель такую штуку…

— Ей бы времени не хватило, — заявил Эван с некоторым раздражением.

— Да нет. Она механик, так что к этой части станции у нее доступ есть.

— Насколько я знаю, это мог сделать любой! — гневно зыркнул на него Эван. — Ты просто параноик.

— Знаешь, когда кто-то запихивает в мой корабль маленькие пластиковые бомбочки, — возразил Джосс, — то я, естественно, становлюсь параноиком! — Он забрал у Эвана адскую машинку и оторвал чип.

— Посмотрим, — сказал он и понес его к пульту. Джосс положил чип на пульт сначала той стороной, на которой был контакт, и запустил программу считывания информации с электроники. — Ну, вот — проговорил он, и компьютер стал послойно считывать схему. Джосс с интересом смотрел. — Это не просто таймер. Настолько я понимаю, эта штука «слушает» эмиссию ионных двигателей. Когда мы вылетели бы — как нынешним утром, — бум! И кранты. — Он засмеялся. — Неполадки в двигателе — так бы это выглядело. Новый корабль, еще не обкатанный как следует… какая жалость. И никто бы ничего не нашел, поскольку осколки в течение дня разнесло бы по всему Поясу, а сам корабль был бы в минуту сдан в лом, чтобы не дай бог Солнечный патруль не добрался бы до него. Готов поспорить.

Эван просто посмотрел на Джосса.

— Это мог сделать любой, — повторил он.

Джосс вздохнул:

— Конечно, ты прав. Но сейчас я собираюсь устроить одну хитрость, чтобы больше никто не смог забраться к нам на корабль. Это займет время, которого у нас сейчас нет. Но в настоящий момент никто в корабль не полезет, поскольку все будут знать, что мы этого ожидаем. — Он задумчиво покачал головой. — Думаю, полетим как есть. Правда, это раздражает. Тут кто-то слишком уж резво жмет на спуск. И вдобавок эта технология, — сказал он, показывая на лежащий на пульте чип, — слишком уж новенькая, на мой вкус. Тут затронуты большие деньги. Слишком большие для этой части космоса.

Эван кивнул, но смотрел он на шлюз. Джосс усмехнулся.

— Мне кажется, — сказал он, — лучше бы ты съел яйца. Судя по ее виду, тебе понадобятся силы.

Эван швырнул в него кружкой. Джосс поймал ее и с удовлетворением заглянул внутрь.

— Пойду-ка я еще чайку заварю. А ты иди поешь, и я тебе налью по второй.

* * *

Через час они вошли в кабинет Ноэла. Тот умудрился немного разгрести бумаги и высвободить еще пару стульев. Когда они туда пришли, на одном из этих самых стульев сидела Мелл Фонтене. Эван кивнул ей и как бы невзначай сел подальше от нее.

На другом стуле сидел крупный мужчина лет тридцати пяти, около двух метров ростом, с копной темных волос. У него была располагающая физиономия веселого щенка.

— Офицер Глиндауэр, офицер О’Баннион, — сказал Ноэл, — а это мой помощник, Джордж Клостерс. Джордж помогает мне, когда возникает необходимость непосредственного наблюдения и оценки заявленного участка. Сегодня он поможет вам в раскопках и послужит буфером между вами и вольнонаемными рабочими.

— Очень рад, — сказал Эван, следом за Джоссом пожимая руку помощнику. Пожатие было весьма крепким — пожатие уверенного в себе человека, которому никому ничего не нужно доказывать. Но посмотрел он на Эвана холодновато и чуть настороженно. «Из-за формы», — подумал тот. К такой реакции он уже привык.

— Ноэл кое-что рассказал мне о вашей находке, — заговорил Джордж. — Я понял, что вам понадобится аккуратно поработать лазерным буром и всем таким, а не бластером.

— Нет, ни в коем случае не бластером, — согласился Джосс. — Надо постараться не повредить корабль. Это будет нелегко, поскольку порода вокруг корабля оплавлена. Поверхность корабля, вероятно, сохраняет следы того, что произошло на самом деле. Но мы сможем все это понять, если не слишком сильно исцарапаем ее или обожжем.

— Похоже, — сказала Мелл Ноэлу, — тут нужны будут люди неторопливые, осторожные. По-моему, подойдут Джо Зигер и Ваня Ростропович.

Ноэл кивнул:

— Эти подойдут. Что скажешь, Джордж?

Джордж кивнул.

— Кроме них, — проговорил он, — я бы предложил Дару Видич. У нее очень хороший лазер. Она со своим папашей несколько лет назад наткнулась на драгоценные камни, и потому на случай необходимости они держат хорошо отлаженное оборудование.

— Отлично, — сказал Ноэл. — Как думаешь, когда мы сумеем собраться?

— Да часа через два-три, — мрачно ответил Джордж. — Я сейчас всех вызову.

— Отлично, — Ноэл посмотрел на Джосса. — Я слышал, вы сегодня утром нашли в своем корабле маленький сюрпризец.

— Да, — ответил Джосс и для Джорджа описал бомбу. — Это совершенно невероятная технология, Ноэл. Очень плотная память, очень изящная вещь — палладиево-мышьяковый детектор настолько миниатюрен, что я такого и не встречал. Но, что всего важнее, эта штука чрезвычайно дорогая. Я был невероятно удивлен, встретив подобную вещицу в этой части космоса. Мне бы очень хотелось узнать, откуда она тут взялась. Ведь на станции хранятся отчеты об импорте и экспорте?

Ноэл кивнул:

— Они должны быть в центральном процессоре. Нужно — залезай.

— Спасибо, — ответил Джосс. — Непременно слажу. Однако вряд ли найду что-нибудь вот так прямо. Думаю, что эта штучка привезена сюда контрабандой. Возможно, смогу понять, каким образом. Вот и займусь, пока не будет все готово для раскопок корабля. Однако кто-то реагирует очень быстро, пытаясь нам помешать. — Он посмотрел на Мелл и сказал: — Как думаете, мой корабль сейчас без сюрпризов?

— Я не могу поручиться за жилой отсек, — ответила Мелл. — И еще я не осмотрела окна. Но двигатель в порядке, точно так, как показывает ваш компьютер. Импульсный генератор ионного двигателя был чуть не в норме, но я его подстроила. — Она улыбнулась. — Хороший корабль. Некоторые фабричные печати еще даже не сломаны. Я не привыкла к двигателям, в которых дырки не заклеены жвачкой или скотчем. Приятная перемена.

— Рад, что вам понравилось, — сказал Джосс. — Вам не будет трудно прийти осмотреть наш корабль утром? Просто на всякий случай, чтобы удостовериться, что никто туда не лез?

— Без проблем, — ответила Мелл. — Мой график некоторое время будет не слишком загружен. Аврал начнется, когда пойдет следующая волна прибывающих, недельки через две. Обычный ремонт после длительных полетов.

— Отлично, — сказал Джосс. — Спасибо. А у тебя какие планы, Эван?

— Я хотел бы переговорить с теми, кто видел Хэк перед ее последним полетом, — откликнулся Эван. Мысль о том, что она могла кому-нибудь намекнуть о возможной опасности, терзала его уже пару дней. — Друзья, семья.

— Я могу дать вам адреса и имена, — сказал Ноэл, — но многие сейчас сами в полете. Есть семейка Друри, они ей вроде бы кузены, но они улетали как раз, когда вы были на подлете. Думаю, вы их видели.

— Да, — ответил Эван, вспомнив молодого человека, который так выразительно плюнул в его сторону. — Как понимаю, в ближайшее время они возвращаться не собираются?

— Не верю, что они оставили свой полетный план и график, если вы это имеете в виду, — ответил Ноэл. — Многие об этом даже и не думают.

Эван вздохнул. К такому он привык еще на Хайлайте.

— Это да. Ладно, посмотрю, что мне смогут рассказать другие.

— Хорошо, — сказал Ноэл. — Если все, то приступаем.

Все встали и разошлись по делам. Эван заметил, как Джордж, прощаясь, дружески похлопал Мелл по плечу.

— Вы друзья? — спросил он, когда Джордж вышел.

Мелл сверкнула на него зелеными глазами.

— Наверное, — ответила она. — Это мой бывший.

— Бывший муж?

— Ага. Ну пока, — сказала Мелл и вышла.

Эван постоял немного, осознав, почему Джордж так холодно глянул на него. «Ох ты господи», — подумал он и снова покраснел.

Джосс стоял у него за спиной молча, но улыбка говорила за него. Эван наклонился вперед, чтобы посмотреть на список имен, который набрасывал Ноэл.

— По большей части они живут в старом городе, самой древней части станции. Единственное место, где полно туннелей. Вы там заблудились, но там все блуждают. Ничего, не беспокойтесь, там любой покажет вам дорогу. — Он протянул Эвану список. В нем было всего четыре имени. — Вот эта женщина, — ткнул он в первую фамилию, — и этот мужчина, — указал он на вторую, — подойдут лучше всех. Это собутыльники Хэк. Думаю, вы их найдете, они сейчас по расписанию бодрствуют, насколько я знаю.

— Хорошо, — сказал Эван. — Большое спасибо, Ноэл. Джосс. — Он махнул рукой напарнику и вышел прежде, чем успел снова покраснеть. Ситуация начинала оборачиваться неожиданной стороной, он не был к этому готов. Но поделать с этим ничего не мог, разве что просто смириться и принять все как есть.

Но он никак не мог отделаться от впечатления, что зеленые, как море, всевидящие глаза продолжают смотреть на него.

* * *

— Сесиль, — сказал Джосс, — как слышите?

— Слышу вас хорошо, — ответила она. — Интересно — никогда прежде у нас не было канала кодовой связи. Просто не возникло необходимости.

— Когда-то все бывает впервые, — ответил Джосс. Первое, что он сделал, вернувшись на корабль, так это написал новую программу для связи со станционным банком данных. Он был совершенно потрясен, когда увидел, чем они пользуются — полудохлой поблочной программой резервирования, когда один компьютер засылал информацию в перерыве между обработкой данных. Но фирменные программы были для здешних обитателей слишком дороги. Однако никто не узнает, если Джосс скопирует программы с корабельного компьютера — простейшие — и приспособит их для нужд станции. Теперь он по крайней мере будет уверен, что данные, которые он скачает из базы данных Уилланса, не будут запорченными. И, как побочный эффект, никто не сможет прослушивать его переговоры с базой. Он отчаянно надеялся, что кто-то будет весьма обескуражен этим. — Кстати, — спросил он, — нет ничего новенького насчет выброшенного скафандра?

— Нет, — ответила она. — Не повезло. И ни к кому из медиков по поводу обожженной ноги никто не обращался.

— Ладно, не все же должно всегда удаваться. По крайней мере, сегодня. Сесиль, я хочу скачать список торговых деклараций. Это он? — Джосс вызвал на экране ноутбука список файлов из памяти компьютера Уилланса и указал на один из них.

— Да, — ответила Сесиль.

— Хорошо, — откликнулся Джосс и приказал компьютеру скачать его в базу данных бортового компьютера. Пока шел процесс, Джосс спросил Сесиль: — Скажите, бабушка, если бы вы собирались сбить кого-нибудь со следа, как бы вы это сделали?

— Я сказала бы, что направляюсь в другое место, — невинно промолвила она. — Это же делается на каждом шагу. Вы просто обязаны были сталкиваться с таким.

Джосс рассмеялся:

— Нет, я имел в виду, если бы вы были старателем.

— Боже упаси. У них жуткая жизнь. — Короткая пауза. — Как я понимаю, вы хотите узнать, каким образом люди скрывают свои находки.

— Чисто ради интереса.

Сесиль рассмеялась.

— Мистер Лапочка, — сказала она, — способов это скрыть куда больше, чем ободрать кошку. Не то чтобы я была специалистом в кошкодрании, у нас тут слишком много крыс для этого. Короче, маркировочный стержень передает вам координаты участка, если вы достаточно близко к нему подходите. Но ведь никто не хочет, чтобы кто-то подобрался слишком близко? Все хотят избежать неприятностей. Вы ведь заметили, что люди не любят оставлять маршруты полетов.

— Да, — ответил Джосс, — и лишь тот факт, что Пояс занимает пятьсот миллионов кубических километров пространства, не позволяет им натыкаться друг на друга.

Сесиль рассмеялась:

— Лапочка, полетный план — изобретение внутренней части Системы. Здесь никому не надо знать, куда полетел кто-то другой.

— Но этот план понадобится, если кто-то не вернется! Кроме того, — продолжал Джосс, — электроника, которая стоит у них на кораблях, не может предупредить их о приближении другого корабля, если только тот не взорвет бомбу. Многие владельцы кораблей в вашем ангаре, похоже, считают навигационное оборудование бесполезной роскошью.

— Для многих это и есть роскошь, — ответила Сесиль. — Они не могут себе такого позволить. Им нужны буры, кувалды и взрывчатка куда больше, чем всякие прибамбасы для переговоров с другими кораблями. Короче, они не желают видеть другие корабли.

— И у них нет этих самых прибамбасов, — сказал Джосс. — Но даже самые неуживчивые проходят рутинную проверку.

— В основном — да, — согласилась Сесиль. — Они посылают нам сигнал каждую неделю или около того. Поскольку большинство циркулирует вокруг станции и по сужающейся спирали подходит к цели, это достаточно хорошо действует.

— Посмотрим, — сказал Джосс, увидев, что перекачка данных закончилась. Он очистил экран и взялся за световое перо.

— Стало быть, станция может находиться здесь, — сказал он, ставя на экране точку, — а старатель… ну, где-нибудь здесь. — Он нарисовал вокруг точки окружность. — И в различных точках круга или нескольких кругов — он же обычно совершает не один круг — старатель посылает сигнал.

— Верно.

— И сигнал, конечно же, направленный.

— Да, по прямой. Мы можем построить очень грубый треугольник, если будет на то необходимость, — по оба конца астероида у нас установлены мачты приемника. Но это маловато для базовой линии, а измерения параллакса очень трудны. По большей части мы даже и не стараемся.

— Ну, у вас, как правило, и необходимости в этом нет. Но злоумышленник, который идет по направлению сигнала, с хронометражем, может сделать весьма точную триангуляцию, если он сам на своем корабле находится километрах в пятидесяти-ста от станции и ловит поступающие сигналы. Он может использовать Уилланс как точку для базовой линии и установить трехмерные координаты точки, из которой исходит сигнал.

— Да, может, — задумчиво произнесла Сесиль. — И если он проделает триангуляцию несколько раз, то вычислит в трехмерных координатах окружность и точно так же найдет участок.

— Это потребует времени, но это вполне можно сделать, — сказал Джосс, что-то машинально вычерчивая на экране. — Я пытаюсь придумать способ, как помешать этому процессу.

Молчание.

— Знаете, — задумчиво проронила Сесиль, — я бы нашла способ послать сигнал из такой точки, в которой меня на самом деле не было бы.

— А вы хитрюга, бабушка, — сказал Джосс. — Я бы тоже так сделал. Я бы сляпал какое-нибудь реле и выбросил его подальше с циркулярной орбиты. А сам подался бы куда-нибудь в другое место.

— Но куда? — спросила Сесиль.

— Да хоть в другую сторону. Если бы я был упертым индивидуалистом.

— Да тут многие бы так поступили, — сказала Сесиль. — Пожалуй, более точным словом было бы «упрямец».

— Вот-вот, — согласился Джосс, думая, что пора бы еще разок посмотреть «Дни Долины Смерти». — К несчастью, останется всего лишь обследовать четыреста миллионов кубических километров космоса, чтобы тебя найти.

— Ну, мне это кажется даже преимуществом, — сказала Сесиль.

— В этом есть смысл. — Джосс смотрел на экран, но помалкивал насчет того, о чем сейчас думал, — все, о чем они говорили, имело смысл только в том случае, если есть след или несколько следов, с которыми можно было бы работать. Но если их много и можно все их наложить на график одновременно, то тогда станет лучше видно, где искать это реле — или эти реле. Похоже, что их может быть больше одного.

— Господи, — вздохнул Джосс, — прямо начать и кончить… А что вы сделали бы потом, Сесиль? — Джосс очистил экран, втихую приказав компьютеру вывести все записи о переговорах станции за последние три месяца, не сообщая об этом Сесиль.

— Давайте пойдем пообедаем. Я знаю тут милый итальянский ресторанчик…

— Которым владеет один из ваших внучат?

— Понимаю, почему вы служите в полиции. Да-да, мистер Лапочка. Вы любите каламари?

Джосс был приятно поражен.

— Вы тут и кальмаров выращиваете?

— Нет, — ответила Сесиль. — Но один из моих внуков прекрасно делает мясо кальмаров из сои.

Компьютер вывел на экран сообщение, что задача выполнена.

— Вы странным образом привлекаете меня, мадам, — сказал Джосс. — Ну, скажем, сегодня вечером?

— Зависит от работы, — ответила Сесиль. — Смогу — свяжусь с вами.

— Всегда рад. Увидимся, Сесиль.

— Хорошо, мистер Лапочка.

Джосс погладил клавиатуру, вызывая на экране голографическое изображение с командного пульта. Когда процесс был закончен, он начал строить трехмерный график и отмечал на нем точки, из которых в течение трех месяцев поступали сигналы от кораблей. Он знал, что это займет часа два, но зато потом у него будет материал для работы. Если повезет, Эван тоже найдет еще что-нибудь важное. По первым же точкам стало понятно, что очень многие пользуются этим приемом — первые несколько графиков показали сильно искаженные кривые и параболы. Так что теперь нужны были словесные свидетельства.

«Эвану их не добыть, — весело подумал Джосс, занявшись построением графиков. — Люди слышат его забавный акцент, и их прямо сразу начинает тошнить…»

* * *

Стакан вылетел из рук Эвана, и пиво выплеснулось на стойку бара, перед которой он стоял.

Эван вздохнул, ударил наугад кулаком назад и попал в человека, который опрокинул его стакан.

На сей раз драка была не более шумной и массовой, чем последние две, но зато у ребят были ножи. Эван терпеть не мог ножей. Их было значительно труднее отнимать, и, когда на них наступаешь, они ломаются не так легко, как пистолеты. «Какого черта я опять вылез без сьюта?» — подумал он, отвешивая тумака другому типу, который полез к нему через стол.

— Ах, черт, — послышалось сзади. Ворчание, хруст, потом кого-то швырнули через все помещение. Еще чья-то морда отшатнулась от удара кулаком, причем кулак этот Эван узнал.

— Вы знаете, что ваше умение общаться неприменимо к маленьким сообществам? — сказала Мелл и пнула в пах здоровенного мужика, пробиваясь к Эвану. — Что вы им такого сказали?

— Да только поздоровался, — ответил Эван, отмахиваясь от мелкого мужичонки, полезшего было на него с ножом. Нужно было разобраться еще парнями с десятью, так что он начал серьезно подумывать о пистолете, связях с общественностью или их отсутствии. — Хоть Лейва-Турка нет, — добавил он, отключая врезавшегося прямо в него типа.

— Эй, вы все, а ну утихли! — взвизгнула Мелл. В маленьком замкнутом пространстве звук ее голоса был особенно пронзителен, и большинство дерущихся побросали стаканы, бутылки и ножи просто от неожиданности. — Эван не хочет вам зла, козлы, он хочет найти того, кто убил Хэк, вот и все! А теперь заткнитесь и сядьте, или скоро у вас возникнут проблемы с кораблями, я обещаю!

Эван оперся руками на стол и окинул толпу внимательным взглядом. Все смотрели на него — кто-то отложил в сторону бутылку или нож, и на лицах их было теперь куда больше приязни, чем он ожидал.

«Возможно, — подумал он, — это потому, что им просто не хочется портить отношения с механиком, а не из-за уважения к моим благим намерениям».

— Оставьте их в покое! — продолжала орать Мелл. — Сейчас они на нашей стороне. Эй, Люк, вспомни своего приятеля, с которым вы сорок лет работали и который вдруг пропал? Думаешь, случайно? А Мэри Ла-Бьянка и два ее сына, у которых был самый ухоженный корабль? Думаете, из-за поломки двигателя, а? А Дел Мариньи? А Лео Баллингер?

Лица начали мрачнеть.

— А теперь идите и расскажите Эвану все, что он спросит насчет недавно пропавших. Ему насрать на ваши участки, они ему не нужны. Он хочет узнать, кто убивает наших, а вы кормите его одним дерьмом! И вы сейчас прекратите дурить, иначе я вам всем пришлю счета! Помните, кто сколько мне должен, а?

По собравшимся вокруг прошла заметная дрожь. Последний раз Эван видел такое, когда стоял в толпе у окруженного жилого дома и жильцам сообщили, что у засевших внутри террористов есть ядерная бомба. Он не мог бы сказать, что подобная реакция сейчас повергла его в великое горе.

— Идите сюда, — махнула Мелл Эвану и показала на стол, о который каким-то чудом ничего не разбили. Он был мокрым, но Эвану было все равно. Он сел за стол, стараясь не казаться слишком самоуверенным или слишком расслабившимся.

— Что будешь пить? — спросила Мелл, когда все вокруг стали поднимать стулья и снова рассаживаться.

— А что предложишь?

Она посмотрела на толпу.

— Закажи «свилл».

Эван заглянул в морские зеленые глаза с некоторым замешательством, затем обратился к подошедшему с тряпкой бармену:

— «Свилл», пожалуйста.

Тот кивнул и отошел. Вокруг Эвана все начали рассаживаться, не сводя с него глаз. Пожалуй, сейчас он предпочел бы драку, чем такое напряженное внимание к собственной персоне. У них был очень настороженно-любопытный вид, подозрительный и недоверчивый, смесь страха, отвращения и интереса. Эван почувствовал себя куда неуютнее, чем под дулами пистолетов. Но тут уж ничего не поделаешь, да и сьюта на нем не было. «Держись, парень», — сказал он себе, как в тот день, когда вышел из того дома с бомбой в руке. Он глубоко вздохнул и взял себя в руки.

— Баба, иди сюда, — сказала Мелл невысокой седовласой женщине, которая в последний раз, когда Эван ее видел, лезла на него с ножом. Эван был рад, что все кончилось прежде, чем он успел швырнуть в нее стул. Она чем-то напоминала ему мать. К тому же Баба, по данным Ноэла, была одной из собутыльниц Хэк. Мелл присела к столу рядом с Эваном и сказала:

— Расскажи ему о том, что было, когда ты в последний раз видела Хэк. И что она тебе говорила.

Во время короткого молчания бармен принес ему напиток со льдом в высоком стакане. Эван с трепетом посмотрел на сосуд. Слишком часто во время службы в армии ему подавали невинный с виду стаканчик, содержимое которого потом доставляло ему немало неприятностей — сразу или чуть попозже. Но он взял стакан, поблагодарил бармена и окинул взглядом посетителей.

— Спасибо, — сказал Эван всем.

Они смотрели на него, словно чего-то ждали.

Он посмотрел на бармена:

— Они ничего не хотят заказать?

Люди вокруг стола замотали головами.

— Да ладно, — сказал Эван. Он снова вспомнил мать и то, как его улещивали печеньями в доме тетушки, умоляли съесть еще хоть один кусочек, хотелось ему этого или нет.

Люди снова замотали головами.

Эван чуть стиснул зубы.

— Нет, вы просто должны со мной выпить, — произнес он, улыбаясь, как улыбнулся бы своей тетушке в отместку за все послеобеденные часы, когда его пичкали едой да такой степени, что он не мог встать из-за стола. — За мой счет, естественно.

Тут же начались разговоры, человек шесть подскочили к бармену, хватая его за рукава и делая какие-то заковыристые заказы. Эван сидел, улыбаясь, и ждал, пока они получат свою выпивку. Это заняло некоторое время, а потом по воздуху поплыл запах «свилла», говоривший о том, что это такой напиток, который не всякий храбрец осилит. Ну, Эван уже давно вышел из школьного возраста, когда какой-нибудь умник может сдуру смешать пиво с чем покрепче и с сухим льдом или с металлическим натрием.

Он не осмеливался бросить взгляд на Мелл. Она тихо сидела рядом с таким же напитком, как принесли ему. Сейчас она молчала и ничего не делала. Когда все получили выпивку, Эван сказал:

— Сланте ва, — и одним глотком осушил стакан.

Он понимал, что на него смотрят. Он просто быстро его выпил, не пытаясь наслаждаться вкусом. Впрочем, смаковать тут особо было нечего. Несколько минут он не дышал.

«Космокопу можно и не дышать», — убеждал себя Эван, стараясь не закашляться. Впечатление было такое, словно у него онемели голосовые связки и кто-то изнутри головы лупит по глазам маленьким остреньким молоточком, в горле словно граната разорвалась, а в низу позвоночника словно запалили доменную печь. Интересно, сколько времени он не сможет ходить?

Чуть позже он обнаружил, что уже способен дышать и что люди смотрят на него и аплодируют. Он сумел выдавить слабую улыбку и взглянул на стакан, опасаясь, что разбил или перевернул его. Как ни странно, стакан был цел и стоял как надо и, к счастью, был пуст.

Эван подавил желание потрясти головой, глубоко вздохнуть или сделать еще что-нибудь, на что его сейчас тянуло. Он сосредоточился на разговоре с окружающими его людьми, понимая, что должен говорить осмысленно. Он не был уверен, что ведет себя нормально, но, поскольку остальные вокруг пили то же самое, Эван решил не слишком об этом беспокоиться. Он повернулся к Мелл и, пока те, с кем ему надо было поговорить, расслаблялись, сказал:

— Что там намешано?

Она улыбнулась.

— Промышленный спирт. И кое-что еще.

— Ог див, — буркнул Эван. Поднял взгляд и сказал: — Бармен? Можно повторить?

Все вокруг казались страшно довольными. «Наверное, последствия будут похуже, чем после драки, — подумал он, — но, черт побери, коп должен выполнять свои обязанности».

Сколько он там просидел, он не мог сказать. Он говорил с какими-то людьми, по большей части с седой женщиной, Бабой. Она не слишком много могла рассказать ему о своей приятельнице Хэк, о том, куда та собиралась отправиться, припомнив лишь, что Хэк будто бы сказала, что ее участок хорошо замаскирован, хотя и не уточнила, как именно. К несчастью, Баба сама не была старателем, потому в технике мало понимала.

— Но она говорила, — припомнила Баба, — что не думает, будто его удастся скрывать долго. Она всегда говорила, что на ее участок кто-нибудь может наткнуться случайно. «Все это чушь», — говорила она мне. — Баба покачала головой. — Просто чушь. Думаю, она была права.

Пожилая женщина вдохнула и хлебнула из стакана. Эван посмотрел на Мелл и увидел, что у нее какое-то странно напряженное лицо.

— Чушь? — спросила она. — Баба, она точно сказала «чушь»? Или Лэнгтонова Чушь?

Баба подняла взгляд, нахмурилась:

— Может быть. Это было давно. Она всегда говорила: «Все от чуши».

— Это старая заброшенная станция, — объяснила Мелл Эвану. — Она обанкротилась пятнадцать лет назад. Она слишком маленькая, чтобы кто-нибудь снова занялся ею. Ее полностью ободрали, остались только пустые купола и маяк, который сигналит, что станция закрыта.

Эван кивнул, записывая информацию, и повернулся к остальным. Еще многие могли поведать ему о своих исчезнувших друзьях, но опять же они мало что могли рассказать о конкретных фактах — координатах и так далее. Эван был разочарован, однако нехватка фактов компенсировалась тем, что люди теперь относились к нему вполне дружелюбно и в будущем наверняка станут ему помогать. По крайней мере, теперь он может спокойно входить в бар — никто не будет затевать драку. Ну хоть повседневная жизнь наладилась.

Он взглянул на Мелл, которая сидела на стуле, откинувшись на спинку, со стаканом «свилла» в руке. Холодные зеленые глаза задумчиво смотрели на него.

— Вы прирожденный гид, — заявил Эван, когда вокруг народ начал активно перешептываться.

Мелл склонила голову набок.

— Мне кажется, он вам просто необходим.

Поначалу Эвану было неприятно это сознавать, но внезапно раздражение оставило его. Может, он просто был пьян.

— Наверное, вы правы, — согласился Эван. — Спасибо, я вам обязан, кариад.

Ее брови поползли вверх.

— Осторожно. Я могу ведь и выводы сделать.

Эван тоже в ответ поднял брови.

— Думаете, напугали?

— Вас? — рассмеялась она. — Если и так, то этого не видно. Это не в вашем стиле, насколько я понимаю.

Эван чуть усмехнулся:

— Ну, тогда ладно.

Она протянула ему руку.

Он пожал ее. Они встали и вышли, оставив шепотки и слухи за спиной.

* * *

— Думаю, он занят, — сказал Джосс Джорджу. — Так что поехали.

— Все готово, — отозвался Джордж из своего корабля в другом конце ангара. — Поехали.

— Сесиль? — сказал Джосс. — Мы отправляемся. Придет Эван, скажите ему, что мы вернемся через пару часов.

— По последним сведениям, он в Старом Городе, в «Дырке-в-Стенке». Вроде бы драка.

— О нет! Он в порядке?

— О да. Насколько я знаю, сидит себе и пьет.

Джосс хихикнул:

— Значит, дело идет на лад. Мы справимся и без него. До встречи, Сесиль.

— Аста ла виста[8], мистер Лапочка!

Джосс уже довольно долго прогревал двигатели, тщательно прислушиваясь к их гулу. Кроме того, прежде чем их запустить, он провел диагностику всех систем, о каких только мог вспомнить. Все было в порядке. Он уж и не знал, к добру это или к худу. Если бы кто-нибудь попытался теперь подстроить ему сюрприз, то наверняка он сотворил бы нечто этакое, чтобы Джосс не сумел ничего засечь. «Слабое утешение, — подумал он, поднимая корабль на нижних реактивных двигателях, — сознавать, что гибнешь от чего-то совершенно неожиданного».

Он провел корабль в шлюз, подождал, пока двери за ним закроются, а внешние створки разойдутся. Двери открывались медленно, и он вывел корабль наружу. Сейчас он гораздо лучше «чувствовал» управление, чем две недели назад, и еще больше наслаждался поведением и движением корабля. Даже на ориентационных двигателях он быстро и легко маневрировал и все легче шел на ионных ускорителях. «Наконец-то обкатался, — подумал Джосс. — Или приятельница Эвана подработала его».

Приятельница Эвана. Джосс чуть похихикал над напарником и повел корабль прочь от Уилланса, где уже ждали старта три старательских корабля. Обычно Эван был страшно консервативен — он даже не смотрел на женщину, хотя мог быть достаточно галантен, когда ему этого хотелось. Но теперь… он же краснеет! Это было забавно — если не обращать внимания на подозрения Джосса насчет того, что она могла быть каким-то образом замешана в дело, которое они сейчас расследуют.

«В таком маленьком поселении, где все друг друга знают, почти все хоть как-то в этом замешаны… Значит, придется переработать несколько больше информации».

Он увидел, как позади него вышел из шлюза корабль Джорджа.

— Всем привет, — сказал он трем остальным кораблям, — координаты у вас есть. Поехали.

— Хорошо, — ответили ему с одного корабля и: — Понял, — с другого. А дама с резким восточноевропейским акцентом спросила: — Эй, мистер Лапочка, как вы зовете свой корабль?

Джосс весело фыркнул. Он чувствовал себя настолько влюбленным в этот корабль, что не возникло необходимости в каком-либо имени, да и вообще как-нибудь называть его было бы просто кощунством.

— Да у него еще нет имени, — ответил Джосс.

— Это плохо, — послышался ответ. — Плохая примета летать на корабле без имени, Лапочка. Он может на вас обидеться.

— Ну и что делать?

Та, с восточноевропейским акцентом, захихикала:

— Дать хотя бы прозвище. Но вы этого не можете сделать. Должен кто-то другой. Когда появится настоящее имя, вы наречете корабль надлежащим образом и обмоете это, как положено. Но настоящее имя дает тот, кто дает и прозвище.

— Еще один хитрый способ собраться и выпить, — засмеялся Джосс.

— А как же! Разве отыщется причина лучше? Большая драка, свадьба, рождение ребенка, крещение, наречение имени кораблю, похороны, поминки — что ж еще?

— Тут вы правы, — сказал Джосс. Он запустил ионные ускорители, остальные сделали то же самое, и двинулись они все вместе. — Ну и какое же будет у него прозвище?

Воцарилось короткое молчание.

— Вы просите меня дать ему имя?

Джосс помолчал.

— Мадам, я прошу вас наречь мой корабль.

Снова молчание. Затем тот же голос произнес:

— Мы называем вашу посудину «Носуха». Понимаете ли, она именно носом и стукнулась…

Джосс не мог удержаться от смеха. Он же так переживал из-за этой царапины…

— Вполне годится, — откликнулся он. — Вернемся — присвоим официально.

Теперь смеялись и на двух других кораблях.

— Мистер коп, — сказал один из пилотов, — а вы не совсем безнадежны.

— Надеюсь, — ответил Джосс.

Минут двадцать они разгонялись, затем начали тормозить. Перед ними возник астероид Хэк со срезанным концом и небольшим кратером, из которого торчал край обшивки корабля. Джосс подождал, пока остальные подойдут, и сказал:

— Вот он. Нам нужно его вырезать. Дамы и господа, при высвобождении корабля нам нужно быть предельно аккуратными. Я не хочу, чтобы мы упустили хоть что-то. Возможно — или нет, — нам придется долго восстанавливать корабль по частям прямо на месте или уже дома, но любой осколочек металла может оказаться как раз тем самым свидетельством, которое даст нам ключ и укажет на убийцу.

— Мы постараемся, — отозвался женский голос с восточноевропейским акцентом.

Корабли опустились на дальнем конце астероида, и через несколько минут пилоты появились с легким оборудованием и генераторами. Джосс посадил «Носуху» — он снова рассмеялся, имечко начинало ему нравиться — последней, рядом с кораблем Джорджа, надел скафандр и вышел.

Они провозились шесть часов. Работа была непростой. Порода, которой забросали корабль Хэк, оплавилась неровно. Очень твердая скальная порода внезапно сменялась какими-то осколками, и пыль с обломками разлетались в стороны, когда лазерный бур проваливался в легко поддающуюся мешанину. Разлетающиеся камни представляли собой проблему. Даже новое лицевое стекло скафандра Джосса было поцарапано. Он с завистью посмотрел на более прочные композитные лицевые стекла скафандров старателей, думая, что и Солнечному патрулю неплохо бы раскошелиться на подобные материалы.

Однако корабль медленно начал появляться из груды наваленного на него хлама. Джосс попросил помощников оставить двери напоследок, поскольку важнее всего был отсек двигателя. Ему было интересно посмотреть, что произошло с кораблем. Джордж спросил:

— А что вы хотите найти?

Джосс придвинулся к нему поближе, чтобы его слова не услышал никто другой, и спросил:

— Вам не приходилось слышать о военных кораблях в этом районе?

Джордж с опаской посмотрел на Джосса.

— Бывало. Порой пропадает корабль, а потом узнаем, что в этом районе проводят «плановые маневры» ребята из Космического корпуса. Тогда мы требуем, чтобы нам сказали, что произошло с нашим кораблем, но никогда ничего выяснить не удается. Такого не было уже несколько лет, но раньше бывало, пока дела тут несколько не утряслись.

Джосс вспомнил старинные предания о рыболовецких судах, сети которых цеплялись за подводные лодки. В лучшем случае лодки тащили их десятки или сотни миль, а в худшем их вообще никто и никогда больше не видел, потому как служба безопасности не позволяла даже признавать, что подлодки вообще появлялись в этом районе.

«Интересно, — думал Джосс, — сколько исчезновений можно отнести на этот счет? Неужто Солнечный патруль послал нас гоняться за призраками ради неких политических целей?»

Но то, что сейчас лежало перед ним, требовало исследования, замешана тут политика или нет. Джосс снова вернулся к гондоле двигателя, которая сейчас высвобождалась из-под мусора. Блок был полузасыпан пылью от бурения, но образовалось что-то вроде тропинки, ведущей к боку корабля, торчавшего из раскопа. Лара, та самая женщина с восточноевропейским акцентом, стояла там с маленьким буром, короткими ударами кроша камень и отгребая в сторону обломки старым шанцевым инструментом. Джосс взял его и кивнул ей. Лара снова отколола кусок камня, и Джосс несколько минут отгребал в сторону обломки. Затем он остановил ее и сказал:

— Вот, видите закраину?

Это был острый, искривленный кусок металла, торчавший из обшивки корабля под углом почти в сорок пять градусов. Джосс не мог видеть выражения лица Лары за поляризованным стеклом шлема, но она несколько минут стояла неподвижно, затем сказала:

— Взрыв, да?

— Да, выглядит именно так, мэм, — сказал Джосс. — Но давайте посмотрим поближе.

Они вместе стали расчищать края дыры и, когда пробоина открылась, расчистили внутренность гондолы. Пробоина оказалась по меньшей мере в три фута шириной, по сторонам торчали острые края металла. Лара печально смотрела на оплавленные и спутанные кабели и батареи.

— Топливная ячейка, — сказала она. — Они часто взрываются. У меня такое впечатление, что конструкция у них несовершенна. Недостаточно перегородок, недостаточно защиты.

Джосс помолчал, затем погладил Лару по плечу и сказал:

— Продолжаем работать. Я сейчас вернусь.

Он подошел к носу корабля, где трудились Джордж, Джо и Ваня. Ваня возился у носового люка.

— Посмотрим, сможем ли мы войти внутрь, — проронил Джосс и присоединился к ним.

Около получаса им понадобилось на то, чтобы очистить дверь от обломков и пыли. Когда они освободили ее, Джосс и Ваня взялись за бур и ломик, чтобы открыть дверь.

Внутри было темно, пыльно. Страшный беспорядок. Корабль Хэк был довольно свободным, поскольку все тут было маленьким, так что хватало места и для немногих ее пожитков. Теперь все было рассыпано по полу — грязное, обожженное, пыльное. Книги, инструменты, запасной скафандр, тарелки, одеяло, лакированный чайный поднос. Разбитые чашечки. Поверх всего лежало тело Хэк в скафандре.

В первое мгновение никто не мог двинуться с места. Затем Джосс шагнул вперед, медленно и осторожно перевернул тело. Оно было твердым как доска — немудрено, если учесть, сколько оно пролежало в вакууме. Стекло шлема было все в паутинке трещинок, расходящихся от одной аккуратной дырочки. Лицо покрыто маской замерзшей крови. Джосс стиснул зубы.

«Когда-то она была очень привлекательной женщиной…»

Но вслух он ничего не сказал.

Он осторожно положил ее, встал и пошел на корму корабля. Вход в машинное отделение был маленьким и узким. Джоссу пришлось повозиться, прежде чем он сумел его открыть и попасть внутрь. Когда он прополз туда, его почти не удивило то, что он там увидел.

В боку топливной ячейки была аккуратная маленькая дырка. Джос коснулся ее перчаткой, стер пыль. Почти никакого обугливания по краям. Кто-то, обладающий мощным энергетическим оружием, поставил его на полную мощность и проделал эту дыру, так что вполне понятно, почему с другой стороны ячейка взорвалась. Джосс стоял в задумчивости. Перемена планов по ходу дела? Кто-то уничтожил корабль, а потом решил — а вдруг кто разгадает, что это маскировка? Так что лучше корабль спрятать и перебросить маркировочный маяк на другое место, чтобы еще больше запутать дело.

Если Джоссу нужно было окончательно удостовериться в связи этих случаев с военными, то теперь доказательства лежали перед ним. Проблема, однако, состояла в том, что он не был уверен в наличии у военных подобного вооружения. Да, такое оружие существовало, и кто-то явно его купил. И воспользовался им. Но кто?

Он вернулся к людям, стоявшим над телом Хэк.

— Давайте закончим с раскопками корабля, — сказал он, — чтобы привезти его назад и похоронить Хэк достойно.

— Это взрыв топливной ячейки? — спросила Лара.

— Нет. Кто-то постарался создать видимость этого. Но взрыв был вызван снаружи. Кто-то вошел в корабль, застрелил женщину, вышел и подстроил взрыв, чтобы все выглядело как несчастный случай. А потом решил, что лучше закопать корабль. Расскажите это своим друзьям, пусть слух распространится. Я хочу знать обо всех случаях в этом районе, связанных с военными. Слухи, любой бред — я хочу знать все. Этим вечером я буду в «Астории». Я намерен выяснить, почему убили Хэк. Попросите своих друзей помочь мне.

Они молча кивали.

— Давайте, — сказал Джосс, — закончим с раскопками. Пора домой.

Прежде чем они смогли подготовить корабль к буксировке, прошло еще два часа. Джоссу страшно не хватало так называемых «лучей захвата» из старинных фильмов, но реальная технология еще не зашла так далеко. Пришлось тащить его на стальных канатах между двумя кораблями. Работа дерганая и кропотливая, которую Лара и Джо тем не менее выполнили филигранно.

«Лучше, чем это сделал бы я», — подумал Джосс.

Они оставили корабль неподалеку от кладбища кораблей. Джордж тоже приземлился поблизости, чтобы присматривать за ним, пока кто-нибудь из местной службы безопасности не установит здесь наблюдения.

Джосс отвел «Носуху» назад, в ангар, и пошел искать Эвана. Он буквально налетел на него в одном из коридоров, ведущих в купол.

— Ну, повезло? — спросил Джосс.

Эван покраснел.

— Да я не в этом смысле, — улыбнулся Джосс и потрепал Эвана по плечу. — Идем, тебе явно надо выпить кофейку. То есть от тебя разит так, что надо срочно выпить кофе, — уточнил он. — Что ты пил?

— «Свилл», — ответил Эван. Он моргал, словно свет резал ему глаза.

— Верю, — сказал Джосс. Вместе они пошли на корабль. Как только шлюз закрылся, Джосс сообщил: — Мы только что извлекли из-под груды камней корабль Хэк.

— И?..

— Кто-то вспорол его высокомощным лазером, — сказал Джосс и описал остальные подробности.

Эван сел, нахмурившись.

— Чайку хочешь?

— Да, — ответил Эван. — Я все пытаюсь понять, почему после того, как было сделано все, чтобы корабль выглядел так, будто бы взорвался сам, его решили спрятать? Ведь если бы его отвезли на свалку, никто ничего бы и не заметил.

— Я тоже в тупике. Может, тот, кто всем этим заправляет, внезапно отдал другой приказ?

Эван вздохнул:

— Мы ничего не узнаем, пока не найдем виновника.

— Я намерен послать сообщение Лукреции и спросить, не сможет ли она чего выяснить насчет секретных военных операций в этом районе, — заявил Джосс.

— Не думаю, чтобы ей кто-нибудь что-нибудь рассказал, — вздохнул Эван.

Джосс пожал плечами:

— Стоит попытаться. Как понимаю, твоя встреча с местным населением прошла успешно?

— Я опять ввязался в драку, — ответил Эван. Но он явно едва сдерживал улыбку.

— И что? — как бы между прочим спросил Джосс.

Эван снова покраснел.

— Послушай, — хохотнул Джосс, — если ты ждешь поздравлений, то я тебя поздравляю. Она милая женщина. Просто будь поосторожнее с языком.

— Джосс, — сказал Эван, — она очень помогла нам. Без нее со мной сегодня никто бы и разговаривать не стал. — В голосе его звучало чуть ли не страдание, такого Джосс прежде не замечал за ним.

— Все в порядке. Но я так и не понимаю мотива. Тут происходит что-то важное, и любой, кто слишком близко подходит к истине, погибает. И мы рискуем попасть в это число.

Джосс сел и вызвал на экране ноутбука график, над которым он работал во время разговора с Сесиль.

— Глянь-ка, — сказал он. — Может, выловишь отсюда что полезное для себя. Я нанес названия кораблей.

Эван сел рядом с Джоссом и начал думать над графиком, состоящим из вложенных друг в друга кругов и эллипсов, построенных по радиосигналам.

— Не знаю, — проговорил он наконец. — Мне рассказали много всякого, но очень мало о координатах точек, куда направлялись исчезнувшие корабли.

Кто-то постучал. Джосс приказал кораблю открыть дверь.

Вошел Джордж. Джосс кивнул ему:

— Все в порядке?

— Все, — ответил Джордж, глядя на Эвана. — Местная служба безопасности взяла корабль под охрану. Хотя я не думаю, чтобы могло произойти что-то этакое.

— Я тоже, — ответил Джосс, с некоторым интересом замечая взгляды, которыми обменялись Эван и Джордж. Холодные и оценивающие. «Ой-ой», — подумал он и решил потом поговорить с Сесиль, если не передумает.

— Джордж, — обратился к вошедшему Джосс, — я говорил с Сесиль о результатах, полученных после того, как я нанес на график данные по связи с кораблями старателей. Вы знаете регистрационные номера и время исчезновения кораблей?

— Слишком хорошо, — ответил Джордж. — Это ведь я делал первоначальный список для Ноэла, когда у него возникли подозрения.

— Отлично. Сейчас я выведу график на голографе. Посмотрим, сможете ли вы мне помочь с кое-какими деталями.

Над панелью карты в воздухе возникла в трехмерной системе координат мешанина окружностей, эллипсов и парабол, очень напоминающая клубок спутанных ниток.

— Это официальные результаты радиопроверок, насколько я сумел их привязать к местности, — сказал Джосс. — Красные — это корабли, которые пропали. Все они, как можно заметить, идут по направлению вращения станции, но нам это не поможет, просто пришлось бы исследовать половину Пояса.

Джордж уставился на изображение:

— Мы и не догадались построить подобный график. Даже если бы и догадались, то наши машины просто не справились бы. Тут я вряд ли вам помогу конкретными цифрами. Скорее слухами. Вот этот, — он указал на узкий красный эллипс, — был «Катти Сарк», так? Незадолго до своего исчезновения Ник сказал мне, что он работал в квадрате пять пятнадцать по этой координате и девять двенадцать по этой. Это диагональный курс, между осями X и Z, где-то здесь. — Он показал на пустую часть голограммы, Джосс тут же отметил место точкой. — Но сигналы от него поступали отовсюду по эллипсу, только не из этой точки.

Эван внезапно насторожился.

— А где находится Лэнгтонова Чушь? — спросил он. — Баба сказала мне, что Хэк собиралась поработать где-то в районе Лэнгтоновой Чуши.

Джордж удивленно посмотрел на него.

— Да прямо здесь и находится, — сказал он, указав на точку километрах в ста от того места, которое Джосс только что отметил.

Джосс отметил и эту точку.

— Это, — тихо сказал он, — в смысле статистики значения не имеет. Видите, что у них общего?

— Нет, — в один голос ответили Эван и Джордж и в некотором замешательстве переглянулись.

— Если вы проведете между ними прямую, — пояснил Джосс, — то она как раз попадает в интервал максимального расстояния для передачи между точками проверочного сигнала обоих кораблей. Обе точки, вероятно, находятся в фокусах эллипса. Но все равно остается слишком много пустого пространства… Так, ну-ка давайте выкладывайте все слухи, какие вам удалось накопать, важные они или нет.

Еще час они провозились с графиком, отмечая точки и размытые шары, указывавшие на вероятные районы, в которые направлялись пропавшие люди. Когда работа была закончена, первоначальный клубок ниток почти не был виден под точками и ватными шариками вероятностей. Но небольшое пространство внутри «клубка» оставалось свободным, и в середине его проходил тот самый участок максимального расстояния передачи, на который указал Джосс.

— Он смещается, — сказал Джосс, когда они сели передохнуть и выпить чаю или кофе. — Но эти корабли с помощью реле посылали ложные сигналы. Реле где-то здесь. — Он показал на маленький клубок точек и пятен. — Не слишком большое пространство для проверки. Куб где-то в три сотни миль.

— Детская игра, — сухо и иронично произнес Джордж.

— Это точно. Джордж, а что находится здесь?

— Ничего. Тут пусто — уровень распределения астероидов здесь очень низок. Я бы удивился, если бы тут нашлось пятнадцать-двадцать астероидов более чем в километр длиной.

— Очень хорошее место, чтобы спрятать реле. Высоко, почти над плоскостью орбиты, отличное покрытие всех точек ложных сигналов. Вряд ли кто на него натолкнется, поскольку никто сюда и не забирается. Старатели уж точно.

Они переглянулись.

— Когда летим? — спросил Джордж.

Джосс посмотрел на Эвана.

— Я не прочь бы протрезветь окончательно, — ответил тот, — после такого утречка. Понадобится хоть один вечер.

— Тогда завтра утром, — кивнул Джосс.

— Отлично.

— Джордж? Ноэл сможет вас отпустить?

— Думаю, да. Я поговорю с ним и дам вам знать.

— Тогда все в порядке.

Джосс заметил, каким взглядом смерили мужчины друг друга.

— Я собирался сбегать к Ноэлу и занести ему копии всего этого, — сказал он, работая с пультом связи и нажимая кнопки, чтобы получить твердую копию. Секундой позже из щели показалась дискета. — Скоро вернусь.

Он пошел к шлюзу, тихонько насвистывая себе под нос. Он с самого начала работы в тандеме усвоил одну вещь — иногда в некоторые вещи не стоит вмешиваться.

Даже если ты подыхаешь от любопытства…

* * *

— Я просто хотел сказать, — начал Джордж, — чтобы ты вел себя осторожнее.

Эван ответил ему холодным взглядом, стараясь не выдавать своих чувств.

— Это можно понимать по-разному, — проронил он.

— Она непростой человек, — продолжал Джордж. — Очень непростой. — На мгновение он помрачнел.

— Я понимаю, — согласился Эван.

Это бесило. Ему очень хотелось возненавидеть этого человека. Но Джордж был слишком симпатичен, слишком умен — это уж слишком опасно, напомнила какая-то часть сознания Эвана, но остальная часть тут же заставила ее заткнуться. Но ведь это правда. Мелл когда-то любила его.

Мелл бросила его.

— Она очень тепло говорит о тебе, — сказал Эван. Это было самым безобидным, что он мог придумать. «Черт! Что сказать о женщине, после которой у меня в голове остаются одни только штампы»?

— Поздновато, — ответил Джордж. Что было в его взгляде? Искра сожаления? Эван отчаянно надеялся на это. Мелл не распространялась о причинах своего разрыва с Джорджем, разве что упоминала о том, что разрыв этот оказался болезненным. Насколько Эван понимал, это произошло не по вине Джорджа. Но все же его злило, что кто-то посмел причинить ей боль, пусть даже на то имелись какие-то причины. А этот человек сделал ей больно.

Ах, почему он не в сьюте!

Почему он вообще не где-нибудь еще. Где угодно…

— Вы заработали себе хорошую репутацию, — мрачновато проговорил Джордж. — Но вы приехали и уедете… — Он осекся. — Я не хочу, чтобы ей было больно.

Эван едва сумел подавить приступ смеха. Его собеседник тоже как-то странно скривился — словно воришка, который вынужден признаваться, пытаясь держать себя в руках. Интересно, а как выглядит он сам?

— Да я тоже не хочу делать ей больно, — сказал он. Больше ничего придумать не мог.

— Да уж вижу, — буркнул Джордж, и на секунду в его глазах вспыхнул гнев. Эван не привык к таким взглядам. В руках у него ничего не было, сьют висел в каюте, и, более того, этот человек был его союзником.

«Да пошло все к чертям!»

— Это уж оставь мне, — сказал Эван. Он старался говорить как можно безобиднее. В конце концов, кто знает, что этот человек о нем думает? Роскошный коп в новеньком корабле, прямо-таки рыцарь на белом коне… Он должен понять, что Эван не собирается никому перебегать дорогу.

Но эти зеленые глаза… Этот мягкий голос…

«Как я могу быть уверен?»

— Слушай, — начал Эван, почти отчаявшись. «Надо хотя бы на время заключить перемирие…»

Джордж встал и коротко кивнул Эвану.

Эван ссутулился в кресле и издал вздох, похожий на стон. Затем он встал и пошел в кабинку фрешера, чтобы приготовиться к нынешнему вечеру.

И ко встрече с ней.

* * *

Джосс встал рано. Эвана еще не было, и при нынешних обстоятельствах вряд ли следовало его вскоре ожидать… Пульт, который он вчера после обеда незаметно оставил включенным, записал разговор Эвана с Джорджем, который Джосс и прослушал со смешанным чувством, после чего стер. Не совсем порядочно совать нос в чужие дела, но обстоятельства не были обычными.

Послышался стук по обшивке. «Наверное, Мелл проводит утренний осмотр, — подумал Джосс. — Стало быть, Эван скоро вернется». Он приказал пульту провести проверку систем, как только она уйдет. Не то чтобы он не доверял Мелл, просто… да ладно, просто не доверял, и все.

Он высунулся из шлюза.

— Доброе утро, мадам, — сказал он и осекся, поскольку осознал, что это была вовсе не Мелл, а высокий тощий мужчина в выцветшем черном комбинезоне, и мужчина этот ковырялся в одном из направляющих двигателей.

— Эй! — крикнул Джосс. Мужчина поднял настолько изуродованное радиационными ожогами лицо, что едва можно было определить, где тут нос. Только глаза были живыми — и в настоящий момент испуганными. Человек уронил какую-то металлическую палку с округлым концом и бросился к ней.

Он хромал.

«Да это же тот самый тип с кладбища кораблей»! — подумал Джосс, выскочил из шлюза, выкрикнул приказ запереть вход, кинул взгляд на выхлопную трубу и увидел, что оттуда торчит какая-то железяка. Он выхватил бластер и бросился за убегавшим.

— Стоять! — заорал он, хотя это и было бесполезно, но таковы правила Солнечного патруля. — Солнечный патруль! — Человек продолжал улепетывать, прихрамывая, но достаточно быстро. Он выскочил из ангара, рванул по коридору, пробежал два поворота, нырнул в третий, выходящий на основное пересечение коридоров.

«Черт!» — подумал Джосс, поскольку на пересечении находилась парковка электротележек, которые здесь использовали для перевозки грузов и катались на них сами, когда идти было лень иди просто хотелось позабавиться. «Ну, хоть дальше бежать не придется. Надеюсь, хоть одна из них будет с заряженным аккумулятором…»

Он нырнул в коридор и добежал до его соединения с остальными. Там стояло около пятнадцати розовеньких тележек, и беглец уже сидел в одной из них. Он завел ее и устремился прочь, завернув за угол. «Черт побери!» — подумал Джосс. За несколько дней он познакомился со здешними местами и понял, что этот тип направляется в Старый Город. Там, в узких запутанных туннелях, можно неделю гоняться за ним и не поймать, ежели только тот сам не захочет попасться. Все равно надо попытаться. Джосс вскочил в одну из тележек, включил зажигание и помчался за беглецом быстро как мог.

Ситуация была хуже некуда. Беглец имел фору, кроме того, находился у себя дома. Джосс мог только попытаться догнать его и прострелить ему шины. А на поддержку нечего и надеяться. Ноэл ничем ему не мог помочь, а Эван…

Джосс фыркнул, обогнул изумленную женщину, выглянувшую из дверей.

— Простите, мэм! — крикнул он, ведя тележку одной рукой и держа другой бластер. Беглец впереди почти исчез. Оттуда слышались удивленные вопли, когда на пути беглеца попадались пешеходы или люди на других тележках. «Эх, мне бы сирену», — подумал Джосс, резко сворачивая за угол, еще раз налево, направо… Беглец снова был перед ним. Смотреть тут было бесполезно — слишком много поворотов. Джосс преследовал по звуку. Он резко повернул, чуть не перевернулся. Беглец был в сотне ярдов впереди, катил вниз по довольно длинному коридору без поворотов. «Ага», — подумал Джосс и прибавил скорости.

Он начал приближаться. На сей раз судьба была к нему благосклонна, поскольку преступнику попалась тележка с полуразряженным аккумулятором. Джосс все приближался, увеличивая скорость до двадцати километров в час, двадцати пяти… Они приближались к Т-образному пересечению туннелей. Тележка впереди него повернула за угол…

…и тут из коридоров с обеих сторон, ярдах в пятидесяти впереди, вылетели другие тележки, две с одной стороны, три с другой. Джосс ударил по тормозам, стараясь запомнить лица и одновременно управлять тележкой. Бесполезно — его развернуло, тормоза отказали, затем снова сработали, его занесло юзом, он ударился боком о стену и несколько секунд сидел, приходя в себя от удара.

Прежде чем он сумел что-нибудь сделать, тележки сорвались с места и исчезли в ответвлениях коридоров.

Джосс еще немного посидел, переводя дух, затем убрал бластер.

«Черт!» — выругался он. Однако он не мог не улыбнуться при этом. Теперь у него появилось недостающее звено. Саботаж был не случайным. Организованным. Его нарочно заманивали в этот коридор, а вредителя, этого типа, который пытался убить его, выручили дружки. Их пятеро. Более того, они постарались сделать так, чтобы вредительство было приписано Мелл. Они явно знали, что она намеревалась совершить утренний осмотр.

Или, возможно, даже подстроили так, чтобы она его проводила? А вдруг Мелл была на их стороне?

Джосс вернулся на «Носуху». Это заняло у него около получаса — он совершенно заблудился в этих коридорах. Вернувшись на корабль, он тщательнейшим образом проверил его снаружи. Ничего.

Джосс посмотрел на забитый выхлоп двигателя. Если бы он проглядел это, то при попытке поднять корабль двигатели просто взорвались бы, разворотив заднюю обшивку и его каюту. «Старо, старо», — подумал он и поднял металлическую палку, чтобы выковырять мастику прежде, чем она застынет.

Закончив работу, он пошел на борт и провел диагностику. Процесс прошел до половины, когда загорелся красный сигнал — что-то было не так с ионными ускорителями.

Джосс заново прикинул количество народу, участвовавшего в саботаже, — пока он гонялся за преступником на тележке, кто-то сломал в корабле кое-что еще.

«Интересно, — подумал Джосс, намереваясь поднять чехол двигателя, — заметила бы Мелл это во время своей проверки?»

Он вернулся к себе сварить чашечку кофе.

* * *

— Похоже, закоротило в одной из схем лучевого генератора, — сказала Мелл слегка приглушенным голосом, поскольку она лежала на своей тележке под брюхом корабля.

— Заменить можете? — спросил Джосс.

— Только не со станционного склада, — сказала она. — Вы же прилетели сюда на корабле совершенно новой марки, так что с запчастями будут проблемы. Если бы вы летали на «VW», тогда я смогла бы что-нибудь сделать.

— Да, «Носуха» уж совершенно не «VW», — сказал Джосс, вылезая из входного шлюза.

— «Носуха»? — удивился Эван, с некоторым презрением уставившись на напарника.

— Надо же было как-то назвать корабль, — сказал Джосс. — А то он обидится. Мелл, посмотрите, это та деталь? — Он показал ей маленький пластиковый пакет с полоской антистатика.

Она протянула из-под брюха корабля руку, взяла его и утащила вниз.

— Да, — ответила она. — Я надеялась, что у вас найдется замена.

— У нас тройной комплект, — вкрадчиво произнес Джосс, — только вот дубликатов мозгов нет. Чайку хотите?

— Да, спасибо. Я не завтракала.

— Ты невнимателен к даме, — сказал Джосс Эвану. — Пошли.

Эван не знал, принимать ли этот упрек всерьез, потому молча последовал за Джоссом на корабль.

— Что-то не так?

— Просто кое о чем я не хотел говорить при ней, — ответил Джосс и закрыл дверь. Эван сел и выслушал со все нараставшим изумлением рассказ об утренних событиях.

— Значит, тут действует целая организация, — сказал он наконец.

— Да. И они начинают нервничать.

— И ты тоже, судя по тому, как идут дела.

— Думаю, причина у нас на это есть, — сказал Джосс. — Надо вести себя предельно осторожно, Эван. Я не хочу, чтобы этим самым сверхмощным лазером проделали дырку в боку моего корабля. Спасибочки.

— Да уж, — отозвался Эван. — Тут я с тобой согласен. Где сегодня утром Джордж?

— Он уже ждет нас у станционного маяка. Как только Мелл закончит, мы вылетаем. — Джосс посмотрел на Эвана с некоторой жалостью. — Ты в порядке?

Эван громко рассмеялся. Несмотря на сложности, ему никогда не было так хорошо, как сейчас. Но как же объяснить это Джоссу?

— Я так понимаю, что все в порядке, — сказал Джосс.

«Как же ему рассказать? — думал Эван. — Я никогда прежде не любил — или не любил так. Я не знаю, что мне делать, и, Див, мне наплевать…»

— Ты правильно понимаешь, — сказал он наконец. — Правда, не беспокойся.

«Все равно ведь будет», — подумал Эван.

— Все равно ведь буду, — тут же отозвался Джосс, и оба рассмеялись. Но Джосс смеялся чуть напряженнее, чем обычно.

— Да, — сказал Эван, — будешь. Я так и думал. Ну, трясись на здоровье. Ладно, надо делать дело.

Джосс кивнул.

— Идем посмотрим, как у нее идет работа, а потом полетим искать реле.

* * *

Они вышли в холодную тьму.

Пока они добрались до нужной точки, они совсем вымотались. Не то чтобы это была некая определенная точка — нужно было обшарить довольно большую область пространства, прислушиваясь к тихому электронному шепоту реле, которое могло передавать сигналы, а могло уже и замолчать. Джосс настроил электронные «уши» корабля так, чтобы те улавливали любой намек на радиосвязь, исходившую из области, более-менее близкой к указанной в отчетах. Но пока космос молчал.

А Эван упорно думал о своем…

— Ты наверняка знаешь обо всем этом немного больше, чем говоришь.

Смех.

— Я попала в старинное кино, — сказала она. — Когда очаровательный коп соблазнит меня, я выложу ему все свои секреты. Расскажу, где спрятано золото. И то, как я шпионю на правительство.

Она рассмеялась снова — горько и сухо.

— И тут из гардероба вылезают вооруженные бандиты и набрасываются на тебя, разве не так? Нет, не выйдет. У меня нет гардероба. Подожди, я придумала. Влезает фотограф с этой старинной камерой со вспышкой. И тебе домой присылают письмо с фотографиями и запиской: «Не лезь в это дело, или этот снимочек попадет в местное полицейское управление».

Эван рассмеялся. Он пощекотал ее, а она взвизгнула и ударила его подушкой.

— Нет, я серьезно. Ты, похоже, всех тут знаешь. Я никак не могу отделаться от ощущения, что ты знаешь еще что-то важное для нас. Если бы только понять, что именно.

— А, — сказала она. — Проницательность.

— Мелл, говори!

— Эван, орясина тупая! Слушай и перестань глядеть на меня собачьими глазами. Ты пытаешься вести себя со мной, как с глупенькой красоткой. Ну, так получай в ответ. Естественно, я знаю о многих незаконных вещах, которые здесь происходят. Люди всегда делают механикам особые предложения, от которых, по их мнению, механик не сможет отказаться. Только…

— Только?

— Только у меня, как правило, на это не хватает времени. Я предпочитаю жить спокойно.

— Как правило?

— Слушай, я что, дева Мария?

— Честно говоря, у меня такого впечатления не создалось… нет. — Он хохотнул.

Она опять ударила его подушкой, уже посильнее.

— Слушай, — сказал она, посерьезнев. — Тут всякого народу хватает. Некоторые размахивают кредитками и пытаются заставить людей кое-что для них сделать. Иногда это удается, потому что, черт побери, деньги всегда нужны! Многим из здешних старателей приходится заботиться не только о себе и своих кораблях. Остальные это понимают. Никто не станет мешать безобидному бизнесу. Никто не станет привлекать внимание больше, чем нужно. Если случается что-то действительно серьезное, тут уж ничего не поделаешь. Но совершенно невинное… — Она осеклась.

— Стало быть, ты временами все же проделывала кое-какие «невинные» трюки.

Она спокойно посмотрела на него.

— Ты думаешь, что я действительно могу быть замешана во что-то дурное? Ты действительно так думаешь?

Он прямо-таки уставился на нее. Холодные, слегка печальные глаза смотрели на него из-под завесы волос.

— Нет. Конечно, нет. Но я должен был спросить.

Она грустно кивнула.

— Причем я знал, что ты не расскажешь мне.

— Но я рассказала бы, — ответила она. Помолчала немного и добавила: — Думаю, рассказала бы.

Эван вздохнул, прижал ее к себе, поцеловал, погрузился в нее, утонул в ее глубине…

— Не то, — сказал Джосс по переговорнику Джорджу, качая головой. — Это нормальный корабль. Проверь экран. Я их отметил.

— Мой экран не воспринимает твоих дурацких меток, — произнес Джордж довольно добродушно, хотя в его голосе звучала насмешка. — Не хватает графической емкости.

— О боже, — вздохнул Джосс. — Ладно, не бери в голову. Возьми свой стеклограф и нанеси точку с координатами, м-м, два шесть восемь — девять четыре, потому что это нормальный движущийся корабль, а не то, что мы ищем. Я думаю, мы все еще слишком близко.

— Хорошо, отметил, — сказал Джордж.

Джосс вздохнул, снова сел и потянулся.

— Едва могу справиться с волнением, — обратился он к Эвану. — Да и тебя вроде бы зацепило.

Эван глянул на Джосса и не смог удержаться от улыбки. Несмотря на все его усердие, тщательность, методичность в работе, Джосс уставал от длительных выслеживаний, когда приходилось подолгу торчать в ожидании чего-то важного.

— Пошел бы ты посмотрел киношку или что, — предложил Эван.

Джосс слегка улыбнулся.

— Это ты подстрекаешь меня пойти посмотреть фильм? — сказал он. — Это же историческое событие. А что я должен посмотреть?

Эван немного подумал.

— Как насчет того, с мышкой?

— Твои вкусы, — заметил Джосс, — нуждаются в воспитании.

— Неужто прямо-таки все?

Джосс поднял брови.

— Некоторые из них совершенно девственны, — заявил он. Пульт запищал, Джосс обернулся, нажал кнопку и сказал: — Не обращай внимания, Джордж. Это еще один корабль.

— Понял.

— Никаких мышек, — обратился он к Эвану. — Об этом поговорим потом. У тебя такой вид, будто ты малость того.

— Не совсем, — ответил Эван, понимая, что это дело безнадежное. Джосс достаточно давно знал его, чтобы научиться угадывать его настроение.

— Похоже, Джордж может стать для тебя небольшой проблемой, а?

Эван поднял глаза и сказал:

— Хотя мы и напарники, мне кажется, что этот вопрос обсуждать мы не будем.

— А мне кажется, лучше обсудить, — возразил Джосс, — поскольку это влияет на твое поведение. Причем сильно влияет. Обычно в таких ситуациях ты твердо стоишь на земле, а не витаешь в облаках.

Эван вздохнул:

— Если дойдет до дела, то никакой разницы не будет.

Джосс скептически покачал головой.

— Откуда ты знаешь? Ты же сам говорил, что с тобой такого никогда прежде не бывало.

— Я сказал, что разницы нет!

— Ладно, — покладисто отозвался Джосс. Пульт снова запищал. — Оставим на потом. — Он посмотрел на пульт, потом на экран и вдруг выпрямился.

— Джордж, — сказал он, — что у тебя в точке ноль ноль шесть и один девять вверх?

— Сигнал корабля, — послышалось после паузы. — Очень сильный.

— Неудивительно, — сказал Джосс. — Если метка у меня на экране верна, то он вчера чуть не рухнул на меня на кладбище кораблей.

— Мать твою! — радостно ругнулся Джордж.

— Это да, — согласился Джосс, а Эван поспешно подошел к нему и воззрился на экран. Сигнал на нем мигал.

— Смотри-ка, — сказал Джосс. — Видишь вот это ослабление? Этот сигнал выдрали из астероида в сотне километров отсюда. А тому, кто на Уиллансе принимает сигналы, кажется, будто бы он идет вот из этой точки. Интересно, не стоит ли еще одно реле на этом камушке? Или просто телескоп-рефлектор? — Он склонился над пультом. — Ладно. Джордж, ты засек приблизительное направление сигнала?

— Ага. Пусть слабенький, но я взял две точки.

— Вторичное отражение, — определил Джосс. — Отлично. Ты поймал. Более сильный — тот, что нам нужен. Здесь относительная сила сигналов ясно видна, но на Уиллансе эту разницу уловить невозможно, — пояснил он Эвану, который работал со своим пультом. — Там они вовсе не могут поймать первичный сигнал реле. Отличная система! Какой же хитрый тип ее изобрел!

— Надеюсь, у этого типа ум еще остался, — отозвался Эван.

— Трудно сказать, — ответил Джосс. — Но скоро мы кое-что узнаем. Джордж, ты идешь на первичный сигнал?

— Прямым курсом.

— Тогда держи в уме и наш сигнал. Тут не то место, чтобы пихаться локтями. Эван, готовь сьют. Если камень небольшой, то я бы хотел, чтобы ты рассмотрел его поближе.

Эван кивнул и пошел к себе.

— Могу, если хочешь, принести эту хреновинку.

Джосс задумчиво посмотрел ему вслед.

— Хм. Не знаю. Думаешь, это нужно? Если кто-то заметит, что с реле поработали…

В этом был смысл.

— Нет, — сказал Эван, начиная надевать сьют. — Я тебя понимаю. Давай не будем его трогать. Сколько нам до цели?

— Трудно сказать точно, но вряд ли больше получаса.

— Минут двадцать, — сказал Джордж. — Сейчас сигнал куда сильнее.

Они подошли ближе. Рубку заполнил тихий писк. Через некоторое время в рубку вошел Эван и глянул на экран через плечо Джосса.

— Знаешь, как ты топаешь в этой штуковине? — произнес Джосс, вовсе не раздраженно, а очень весело. — Хорошо, что тут никто не спит. А то точно бы проснулись.

Эван хмыкнул:

— Верно, сьют сделан не для того, чтобы ходить на цыпочках. Ну, сколько еще осталось?

— Ты и вправду хочешь выйти? — спросил Джосс. — Минут десять. Джордж?

— Я рассчитываю на восемь, — ответил тот. — Начинаю торможение.

— Я, пожалуй, тоже, — сказал Джосс, пододвигая к себе клавиатуру.

Эван оперся на стену кабины, когда тяготение стало меняться.

— А ты представляешь, как эта штука может выглядеть? — спросил он.

Джосс покачал головой.

— Думаю, что она состоит из батарей, поскольку должна испускать весьма концентрированные лучи. Солнечные батареи тут не подошли бы. Скорее, ядерные или химические. Какие — не знаю. Но они должны быть весьма массивными.

— Понял, — сказал Эван, радуясь, что его предупредили. Невесомость — штука хорошая, но тяжелые предметы сохраняют свою массу, что бы там ни происходило с их весом, и беспечность могла бы привести к несчастному случаю.

— Когда мы ее увидим, — сказал Джосс, — мы сможем понять, как сигналы посылались на предметы, находящиеся очень далеко. Возможно, даже поймем, куда они посылались, если я смогу залезть в программное обеспечение реле.

— Думаешь, это тебе удастся? — спросил Эван, надевая шлем.

Джосс выразительно согнул и разогнул пальцы.

— Дай только дорваться!

— Ты выбрал не ту профессию, — сказал Эван. — Тебе надо было податься в медвежатники или шпионы.

Джосс улыбнулся и вернулся к пульту.

Эван закончил закрывать швы и сочленения сьюта и пошел посмотреть в передний иллюминатор.

— Что-то слишком быстро, — сказал Джосс, нажимая клавиши. — Смотри, вот и Джордж.

Эван увидел отдаленный блеск солнца на обшивке корабля Джорджа — типичное для станции сооружение, соединенные вместе шар и куб с подпорками. Его корабль трудно было бы не заметить, поскольку он был размалеван в веселую черно-желтую полоску, словно оса, и был страшен (по мнению Эвана) как смертный грех.

— Да, его не заметить нельзя, — ответил Эван.

— Ага, — сказал Джосс. — Осталось три минуты. Ты что-нибудь видишь? У меня на экране, прямо по курсу, небольшая масса. Судя по сигналам, мы идем точно на нее.

Эван надел шлем и мотнул головой, включая бинокулярный усиливающий светофильтр.

— Там что-то есть, — сказал он. — Метра в полтора длиной, насколько я могу судить. Трудно сказать — других-то ориентиров нет.

Джосс кивнул и начал активно работать с тормозными двигателями.

— Ну вот, — сказал он. — Мы на финишной прямой. Джордж, ты уже видишь эту штуку?

— Вас вижу. Но ничего больше.

— Эван засек ее. Она в восемнадцати сотнях метров под нами. Уже близко.

Несколько секунд ответа не было. Затем Джордж сказал:

— Засек.

— Там и встретимся, — сказал Джосс, совершая кое-какие операции на пульте. — Через минуту.

Эван выглянул в иллюминатор и увидел, как к ним медленно приближается небольшой предмет. Они прошли мимо него. Он был похож на две спаянные вместе пивные банки, на которые сверху положили еще одну. Джосс еще раз поработал маневровыми двигателями, отключил их и оставил корабль в неизменном положении. Корабль Джорджа приблизился и завис рядом.

— Малыш, — сказал Джосс Эвану, — знаешь тот кабель, что висит на стене в шлюзе?

— С этими дурацкими головками? Да.

— Возьми его с собой и вставь одну из этих самых головок в разъем на носу корабля. Если я не смогу выпотрошить это реле на расстоянии, придется прибегнуть к грубым методам.

— Физический контакт? — холодно спросил Джордж, высказывая свое мнение, которого, впрочем, никто не просил высказывать. — Примитивно.

— Я не шучу, — сказал Джосс. Он посмотрел на Эвана, который уже шел в шлюз. — Будь осторожен, — предупредил он.

Эван улыбнулся, поскольку Джосс не мог этого видеть.

— Буду.

Он вышел в шлюз, взял канат и закрыл за собой внутреннюю дверь.

— Воздух будешь втягивать? — спросил он у Джосса.

— Учитывая, сколько мы за него платим на Уиллансе, следовало бы этого ожидать, — ответил тот. Вместе с воздухом из шлюза исчезли все звуки.

Эван снял кабель, надел моток себе на руку и взялся за скобу на обшивке справа от него. Подтянулся. Перед ним Джосс освещал реле.

— Похоже, ты прав насчет батарей, — сказал Джордж. — Вон те две жестянки внизу.

— Угу, — согласился Джосс.

Вставляя кабель в разъем, Эван слышал в наушниках пощелкивание клавиатуры Джосса.

— Хм-м-м…

— Что, не поддается? — спросил Эван.

— Хм-м-м-м… — ответил Джосс. — Там кодовый фильтр на выходе. Дерьмо.

Для Эвана это все звучало, как китайская грамота.

— Что, не справляешься?

— Потребуется несколько минут, — ответил Джосс. — Терпение.

Эван подобрался к реле, оторвавшись от корабля и на миг включив скафандровый двигатель. Остановился на небольшом расстоянии от реле и включил нагрудный фонарь, чтобы осветить его. Черная поверхность, как, впрочем, следовало ожидать, была исцарапана в результате столкновений с микрометеоритами.

— Как думаешь, эта штука может быть оснащена ловушкой? — спросил он Джосса.

— Непохоже, однако следует проверить. Приблизь к ней руку, но не прикасайся.

Эван так и сделал.

— Отлично… убери.

Эван послушался.

— Никаких изменений у меня в приборах, — сказал Джосс.

— Это хорошо?

— Она не срабатывает при приближении предмета, — сказал Джосс. — Правда, может сработать на изменение давления.

— Великолепно, — ответил Эван. — Может, мне ее просто стукнуть и посмотреть, что выйдет?

— А сьют выдержит? — встревоженно отозвался Джосс.

— Ну, если там ядерный заряд, то мне придется туго, — сказал Эван, оглядывая реле. — Но я не думаю, что эта штука достаточно велика, чтобы содержать в себе критическую массу, даже при сжатии. Так что попытаюсь.

Он легонько ткнул реле указательным пальцем правой руки — такой тычок мог проделать дырку в кирпичной стене.

Ничего.

— Иногда ты ведешь себя как полный кретин, — пробрюзжал Джосс. — Почему бы просто не отойти подальше и не запустить в него камнем?

Эван хмыкнул:

— Ну и что за трагедия?

Джосс сказал ему, что он думает про эту трагедию.

— Да ладно уж теперь-то, — сказал Эван. — Как у тебя дела с этой штукой? Уже выпотрошил?

— Кто бы ее ни сляпал, — проговорил Джосс сквозь стиснутые зубы, — он не имел никакого понятия об утонченности. Тут все на проводах.

— Так дешевле, — сказал Джордж. Он изо всех сил старался быть полезным, но понимал, что ничем помочь не сможет, однако не хотел оставаться в стороне.

— Хм-м-м… — протянул Джосс, и Эван, похоже, понял, с чего он так разворчался. Джосс привык считать, что нет на свете схемы или механизма, которые он не смог бы перехитрить, уговорить или разобрать.

— Так цеплять кабель? — спросил Эван.

— Давай, черт побери! — отозвался Джосс, злой донельзя.

Эван осторожно продвигался вокруг реле, высматривая, где тут может быть коммуникационный порт. Верхняя часть реле была гладкой и неповрежденной. Он включил двигатели и поплыл вокруг нижней части.

— Гм, — сказал он. — Ничего нет. Посмотрю внизу.

— Джордж, — послышался голос Джосса. — Видишь?

— Что? — ответил Джордж, когда Эван принялся изучать дно «пивных банок». Там тоже не было ничего похожего на коммуникационный порт.

— Какая-то тень на один ноль один и три пять вверх.

Молчание.

— Джосс, — вклинился Эван, — эта штука запаяна, как банка с джемом тети Элли. Никаких дырок.

Джосс зарычал. Эван чуть не расхохотался, но сумел удержаться.

— Я ничего не вижу, — сказал Джордж.

— Черт. Ладно. Я тоже уже ничего не вижу. Наверное, свет от чего-то отразился. Эван, проделай там дырку.

— Где? — спросил Эван, окидывая взглядом реле.

После короткого молчания:

— Лучше наверху. Теперь видишь маленький провод на конце кабеля, где все выходы порта? Тот, с «крокодилами» на конце?

На сей раз молчал Эван. Затяжная неловкая пауза, потом он сказал:

— Нашел.

— Присоедини его к чему-нибудь. Радиоустройства обычно дают утечку сигнала. Возможно, мне удастся несколько потревожить его кишки…

Эван хмыкнул, на секунду включил двигатели, чтобы обогнуть верхнюю часть сооружения. «Теперь не слишком глубоко», — подумал он и двинул кистью, поставив лучевик под мышкой на широкий луч. Опустил поляризатор и секунды три держал луч на верхней части реле.

Металл выкипел. Когда пар рассеялся, Эван заглянул внутрь и увидел какие-то провода и кабели. «Отлично», — подумал он и подсоединил «крокодилы», постаравшись сделать контакт понадежнее.

— Готово, — сказал он Джоссу.

— Хорошо. Посмотрим…

— Похоже, я уловил какое-то эхо, — вдруг сказал Джордж с легким удивлением в голосе. — И вряд ли это отражение.

— Ах ты, черт! — закричал Джосс. — Присматривай за ним, ладно? Давай же, ты, чертова жестянка, выливайся!

Эван висел возле реле, слушая ругань и треск клавиатуры, которую, судя по звукам, швыряли и пинали по всей кабине.

Ответ был вычурным и оригинальным, но содержал мало информации.

— Сигнал усиливается, — сказал Джордж. — Кто бы это ни был, идет он на хорошей скорости. Мне послать идентификационный сигнал?

— Лучше не надо, — сказал Джосс, замолк на мгновение, потом выругался. — Мать твою! Эван, назад!

Эван не стал спрашивать, с чего это Джосс так взвыл, а включил двигатели и, чертыхаясь, поскольку ему казалось, что движется он слишком медленно, полетел к кораблю. Все это заняло несколько секунд, но ему показалось, что прошла целая вечность до того, как он схватился за скобы на обшивке и, торопливо перебирая руками, стал подбираться к шлюзу. Джосс начал разворачивать корабль, и Эвана замотало, как флаг на ветру.

— Что ты творишь, урод? — заорал он, схватившись за последнюю перед входом скобу.

Ответ последовал немедленно. Полоса иссиня-белого пламени прошла прямо перед ними. Она была метра три шириной, и, бун Див, в ней виднелись бледные горячие полосы энергии, обвивавшие друг друга, как длинные плоские синусоиды, как пряди сжатого пламени, от чего катафоты на раструбах выхлопов двигателей вспыхнули.

Эван открыл шлюз, нырнул внутрь и захлопнул его за собой. Через мгновение шлюзовую камеру заполнил воздух, внутренняя дверь отъехала в сторону, и Эван ввалился внутрь. Как только Джосс снова повернул корабль, инерция откинула Эвана к стене.

— Вот так сюрпризец, — ругнулся Джосс. — Черт! Я почти взломал ее!

Еще одна голубоватая полоса прошла прямо у них перед носом. На сей раз она была шире, и синусоиды были куда виднее, и было это страшно.

— Джордж, беги как можно быстрее! — проорал Джосс. — Не тяни! Не отвечай! Беги!

По экрану нельзя было понять, что делает Джордж. Джосс увеличил изображение, чтобы видеть только одно — приближающийся корабль. Его изображение было достаточно близким, чтобы при увеличении показать его очертания. Куб. Шар. Подпорки.

— Знакомо выглядит? — сказал Джосс.

— Это рудовоз, — определил Эван, не до конца веря глазам своим. — У какого же старателя может быть такое оружие?

— Это не старатель, — возразил Джосс, отчаянно щелкая клавишами и креня корабль на борт при помощи маневровых двигателей. На камбузе вещи посыпались на пол. — Я все же настаиваю, чтобы ты убирал свою чашку, когда допьешь чай.

— Не старатель, — согласился Эван. — Но маскируется под него.

— Посмотри на их вооружение, — сказал Джосс. — А теперь на двигатели. Они не могут поставить на эту посудину нормальный двигатель, поскольку он тотчас же выдал бы их. Они смогли только присобачить лучшие в Системе пушки, чтобы выслеживать людей и убивать их, как сделали это с Хэк. О господи, Джордж, удирай!

— Он ушел? — спросил Эван, внезапно испугавшись. До него дошло, что если Джордж не вернется, то ему придется отвечать перед Мелл. И не без причины.

— Не знаю. О господи, давай, ты, дура железная! Давай, «Носуха»!

Корабль резко повернул в другом направлении. Голубая полоса прошла прямо перед носом, промахнувшись всего на двадцать метров. Джосс дал по ионным ускорителям, корабль рванулся вперед. Эван вцепился в кресло, подтянулся и вполз в него, нашаривая ремни. Кресло не было рассчитано на человека в сьюте, длины ремней не хватало.

— Плюнь, — сказал Джосс. — Просто держись! — Он склонился над пультом, лихорадочно треща клавишами. — Неидентифицированный корабль, вас вызывает Солнечный патруль. Прекратите стрелять и приготовьтесь принять на борт космополицейских, или мы открываем огонь.

Ответа не последовало. Джосс пожал плечами.

— Ладно. Я дал им шанс.

Эван кивнул, вцепился в кресло и молча стал молиться. Как ни странно, в этот момент, когда его швыряло туда и сюда, когда рядом орали и ругались, когда он был беспомощен, он вспомнил молитвы. Джосс взмок, лицо его было сосредоточенно и перекошено такой яростью, какой Эван никогда прежде не видел. Джосс не смотрел в иллюминатор — только на экран радара, словно от этого зависела его жизнь. Впрочем, так и было.

Он коротко хохотнул, когда очередной выстрел прошел мимо.

— Мы ходим кругами друг вокруг друга, — сказал он. — Эта чертова штука зафиксирована.

— Что?

— Зафиксирована. Ее присобачили к носу корабля на жесткой раме. Или внутри, но тоже жестко. И эта хреновина не может двигаться, иначе мы были бы уже на том свете, — сказал Джосс и хохотнул. Этот смешок был совершенно не характерен для Джосса. Эван присмотрелся к своему напарнику и вздрогнул.

— Они могут палить только по прямой.

— А мы, конечно же…

— Смотри, — сказал Джосс, манипулируя с клавиатурой.

— Лучше всего то, что он не может убежать.

— Не может?

— Не так быстро, как мы. Ну, «Носуха», милая, давай! Давай…

Корабль начал вибрировать.

— Хорошо, что Мелл нашла то, что этот гад успел повредить, — сказал он как бы между прочим. — Именно сейчас мы могли бы отправиться на тот свет. Или еще раньше, даже не успев сюда добраться. Видимо, мы слишком близко подошли к сути, Эван, дружище, потому что кому-то прямо не терпится нас прикончить.

— Должен быть другой способ подтвердить твою правоту, — сказал Эван, все еще пытаясь нашарить ремни, пока Джосс совершенно непредсказуемо швырял корабль туда-сюда.

— Возможно, — осклабился Джосс, — но это будет не так весело. — Он начал мычать себе под нос какую-то мелодийку, которую Эван никак не мог узнать.

«Спятил».

— Что-то не узнаю, — сказал Эван, тоже стараясь говорить непринужденно.

— Возможно, — очень весело ответил Джосс. — Ее напевают, когда катят вниз с Холма Покойника тележку, у которой вот-вот отвалятся колеса. — Он снова замычал.

Это была перевранная донельзя версия увертюры к «Вильгельму Теллю».

Эван вздохнул.

«Эта штука помогает ему, как мне — молитва, — подумал он. — Я не должен сетовать…»

Корабль снова содрогнулся, ионные двигатели зарычали с большим энтузиазмом.

— Отлично, — тихо проговорил Джосс, — отлично, несчастный ты сукин сын. Ну, давай. — Корабль снова содрогнулся, на сей раз сильно, словно что-то толкнуло его в бок.

— Снаряд пошел, — сказал Джосс. — Пять секунд.

Корабль снова вильнул. Еще одна полоса голубого пламени прошла прямо перед передним иллюминатором, и опять настолько близко, что синусоиды были ясно видны. «На самом деле очень красиво», — подумал Эван, и вдруг луч погас.

Джосс завопил от удовольствия.

— Это генератор, — орал он. — Точнейший хирургический удар! Теперь посмотрим, что с ним творится.

Завывание двигателей «Носухи» чуть утихло.

— Неизвестный корабль, — снова проговорил Джосс в коммуникатор, — приготовьтесь принять на борт полицию. Любая попытка открыть огонь повлечет за собой немедленную кару.

Эван задумчиво посмотрел на Джосса.

— Так ты не будешь их взрывать?

— А тебе нужна полная победа? — рассмеялся Джосс. — Да нет же, дурачина! Мне нравится хорошая драка, но эти люди, кто бы они ни были, — свидетели…

Ослепительная вспышка осветила иллюминатор. Он сразу же автоматически поляризовался, но даже и при этом им обоим пришлось отвернуться. Только мгновением позже они смогли увидеть размытый шар пламени на том месте, где еще секунду назад находился чужой корабль.

— Мать твою, — ругнулся Джосс, глядя на пульт. — Дерьмо. У них было и ядерное оружие. Ну хоть у меня его нет. А то испарились бы они на месте.

— А как наш щит? — спросил Эван.

— О, переживем. Но, черт побери! — вскричал Джосс, глядя на пульт, и лицо его стало свирепым. — Последний выстрел уничтожил реле!

— Ты ничего не успел из него вытянуть?

— Ни буковки! Ох, чтобы все это провалилось!

Эван покачал головой.

— Ладно, — наконец произнес он. — В одном мы теперь можем быть точно уверены — мы идем в правильном направлении.

— Ага, — сказал Джосс. — Но, черт побери, знаешь, во сколько мне обошелся этот кабель?

На это Эвану нечего было ответить.

— Ладно, — помолчав, заявил Джосс. — Поехали домой. Я хочу сделать отчет. А потом я хочу подумать. А после — задать пару вопросов.

— Например?

— Например, кто знал, что мы направляемся сюда, — сказал Джосс. — Сесиль я не говорил.

— Ну, Джордж точно знал.

— Да, и смылся в самый подходящий момент!

— Ты же приказал ему! — взвился Эван.

— Он даже ни разу не выстрелил, чтобы нам помочь, Эван. Когда мы вернемся, для него будет лучше, если у него на борту не найдется даже водяного пистолета, или я за себя не отвечаю. А кто еще знал?

Эван смущенно посмотрел на Джосса.

— Ну, Мелл, конечно…

— Конечно.

— Джосс, ты не свихнулся, а? Что тебе лезет в башку?

— То, что кто-то на станции, — сказал Джосс, — передает кое-кому сведения о том, куда мы направляемся. Эван, мы тут пяти минут не пробыли, когда появился этот тип! Это тебе ни о чем не говорит?

Эван несколько мгновений сидел неподвижно, стараясь сдержаться.

— Говорит, — произнес он наконец спокойно-спокойно. — Но все это в лучшем случае сомнительно. И ты это знаешь сам.

Джосс уловил знакомый тон и в свою очередь постарался сдержаться.

— Хорошо, Эван, — сказал он. — Но все равно это следует рассмотреть. Лучше сам задай своей подружке пару-тройку вопросов.

Эван опять помолчал, затем сказал:

— Мне кажется, что в данной ситуации это не подойдет. Разве не так? Хочешь у нее что-нибудь спросить — спрашивай сам, офицер.

На сей раз Джоссу пришлось взять себя в руки.

— Спрошу, — сказал он. — Но это может и подождать. Прежде всего давай-ка вернемся на Уилланс и удостоверимся, что в этой заварухе наш корабль всего лишь тряхнуло.

* * *

Возвращение домой было долгим и спокойным. Никто из них не высказывал особого желания разговаривать друг с другом. На борту было необычно напряженно и из-за этого тяжело. Джосс первым нарушил молчание.

— Ты пойдешь со мной, — спокойно сказал он, не то чтобы приказывая и не то чтобы прося. Просто считал, что его громила отправится за ним без всяких объяснений. Он ошибался.

— Куда? — спросил Эван. В его голосе и взгляде, устремленном на Джосса, в том, как он тщательно выговаривал слова, было какое-то упрямство и вызов. Он знал — куда и почему, потому и упирался, ожидая, что Джосс ответит прямо.

— К Мелл, — Джосс пробежался по клавишам ближайшего пульта, как будто у него были другие дела, кроме управления кораблем. Он посмотрел Эвану прямо в глаза. — Я хочу быть абсолютно уверенным насчет твоей подружки, а сейчас я не могу этого сказать.

Эван почувствовал, как кровь зашумела в ушах, как подпрыгнул в крови адреналин, как распирает легкие воздух. Сьют скрыл все это, а выражение лица он контролировал, так что единственное, Что мог заметить Джосс, было легкое замешательство с ответом. Затем Эван совершенно спокойно ответил:

— А зачем?

— Что же, офицер Глиндовер, — на сей раз Джосс произнес его имя совершенно верно, по-валлийски, — в нас только что стрелял корабль, чья команда не сможет ответить на наши вопросы, корабль, который непонятно с какой целью оснащен мощным оружием. И я думаю, поскольку у нас довольно мало подозреваемых, которые знали, что, как и почему, мы начнем с того, кто ближе всего нам обоим.

— Ты оскорбляешь меня, О’Баннион, — сказал Эван. Он был действительно возмущен, причем изрядно. Возможно, это происходило потому, что в других ситуациях он был уверен в своей правоте, а сейчас он не был ни в чем уверен. Именно поэтому скорее всего он и злился, прячась за формальные обращения и чопорную раздражительность, вместо того чтобы позволить Джоссу настоять на своем.

Оба это понимали.

Оба видели, к чему ведет подобный разговор, и оба замолчали одновременно. Внезапная тишина была еще оглушительнее, чем медленное, вежливое повышение накала разговора. Они переглянулись, не зная, как принимать каждое последующее слово или даже дыхание.

— Ладно, — сказал Эван. — Твоя очередь. Мы не получили никаких заметных повреждений?

Джосс помотал головой.

— Нет, но диагностика не может заметить тех повреждений, которые меня беспокоят. Ты имеешь хоть какое-то понятие о том, какая температура у этого чертова модулированного лазерного луча?

— Ни малейшего, — последовал ответ.

Джосс хмыкнул.

— Пятьсот тысяч по Цельсию или около того. Беда в том, что сенсоры обшивки просто неспособны детектировать такую температуру. Оценка может быть изрядно заниженной.

— Заниженной? — аж поперхнулся Эван. «Див»… — Так это же выше, чем в центре многих звезд!

— Почти всех, — сказал Джосс. — Даже от ничтожного соприкосновения с этим лучом наша обшивка просто выкипела бы. Вакуум — великолепный изолятор, но никогда не давай такой штуке прикасаться к тебе. Тут даже прямого удара не надо, будь то человек или корабль.

Эван помотал головой.

— Как же они это делают?

— Возможно, ядерный синтез, — сказал Джосс. — Это технология для тебя. Неужто Космический корпус не возжелал бы такого?

— Не уверен, что правительство позволило бы им обзавестись подобным оружием, — тихо сказал Эван. — Но надо бы подкинуть им такую мысль. Как думаешь?

— У кого-то в голове такая мысль уже появилась. Эван, кто эти люди?

Эван покачал головой.

— Это не наркодельцы, — сказал Джосс. — Здесь просто ни у кого нет таких денег, чтобы это место привлекало торговцев наркотиками. А кто еще может позволить себе такое оружие? И сколько еще кораблей с таким же вооружением шныряет здесь?

Эван посмотрел на Джосса и задумался.

— Можно через СП сделать запрос, какая из производящих подобное оружие компаний недавно продавала его и кому.

Джосс вздохнул.

— Они будут против. Черт, большинство таких компаний расположено на Земле, то есть они вне нашей юрисдикции, так что повестку мы им послать не сможем.

— У них есть офисы, — сказал, блеснув глазами, Эван, — на Луне. В их компьютерах могут быть копии или записи насчет подобных сделок. Джосс, надо же с чего-то начинать, если учесть, — он хмуро глянул на Джосса, — что другие методы расследования результатов не дали.

Джосс тоже нахмурился. Затем его лицо просветлело.

— По крайней мере, Лукреции будет что делать, кроме как жаловаться на наши расходы.

Эван вдруг понял, что за последние два дня не заглядывал в почтовый ящик. Он был ошеломлен этим.

«Может, Джосс прав? — подумал он. — И она влияет на мою работоспособность? О господи, да как я без нее могу работать?»

— Есть и вот что еще, — продолжал Джосс. — Даже если на Луне и сохранились нужные нам записи, ты сам прекрасно знаешь, что сертификат на конечную продукцию будет подделан. И мы так и не узнаем, кому и куда на самом деле были проданы эти самые модулированные лазеры. Они наверняка хорошо замели следы.

— Но хоть с чего-то начнем, — сказал Эван. — Сейчас мы знаем только то, что кто-то делает что-то нелегальное. И в этом замешаны большие деньги, судя по наличию такого оружия, если не что похуже. Что они хотят от таких пушек? Что они затевают?

Джосс быстро забарабанил по пульту. На экране замигал сигнал маяка Уилланса.

— Тянуть с этим мы тоже не можем, — бросил он, не отрываясь от работы. — Они перебежали нам дорогу, потому что мы слишком близко подобрались к тому, что они тут делают. Кто-то попытается спрятать следы.

— Или нас. Футов на шесть в астероид.

Джосс кивнул.

— Чем скорее, тем лучше. Станция Уилланс, это корабль СП «Носуха». Шлюз чист?

— Все чисто, мистер Лапочка, — откликнулась Сесиль. — Входите.

— Сесиль, вы хоть когда-нибудь спите? — спросил Джосс.

— Зависит от того, кто меня вызывает.

— Потом, Сесиль. Мы поймали кое-какую рыбку. Джордж вернулся?

— Да. И довольно поспешно.

— Да уж, — сказал Джосс, стараясь говорить непринужденно. Однако Эван видел его лицо и не был уверен, что таким же непринужденным тоном его напарник будет разговаривать с Джорджем. — Отлично. Вызовите, пожалуйста, Ноэла и скажите ему, что мы через десять минут будем у него в кабинете.

— Прямо сейчас и сделаю. Конец связи.

* * *

Они нашли Ноэла на своем месте в кабинете. Вид у него был слегка возбужденный. Сейчас это весьма удовлетворяло Эвана — он сам был возбужден.

— Вы в порядке? — спросил Ноэл, прекратив разбираться с очередной пачкой бумаг и поднимаясь им навстречу. — Джордж только что был здесь, причем малость не в себе.

— Это уж точно, — сказал Джосс, — поскольку кто-то с ядерным лазером пытался насыпать ему соли на хвост. И нам тоже.

— С чем?!

Джосс рассказал ему. Ноэл сел прямо на кучу бумаги.

— Господи, — пробормотал он, — да у Джорджа на корабле вообще нет оружия!

— Я так и думал. Ладно. Ноэл, кто-то на станции поставляет информацию тем, кто виноват в исчезновениях людей.

— Что?

— Я собрал радарные сигналы пропавших кораблей, — пояснил Джосс. — У вас в диспетчерской они находятся в файлах системы управления и опознавания. Корабль, напавший на нас, имеет сигнал, совпадающий с сигналом одного из пропавших полтора месяца назад кораблей, причем на кладбище кораблей его нет. По крайней мере, насколько я знаю. Ноэл, я хочу разобрать кладбище, чтобы проверить список кораблей и уточнить, насчет каких мне не беспокоиться. Поскольку остальные, возможно, собираются открыть на нас охоту.

Ноэл кивнул.

— Сделаем.

— Не позже нынешнего вечера. И нужно выяснить, кто передает информацию людям, которые пытались нас уничтожить. И как это делается. И, если можно, почему. И есть еще кое-кто, кого я хотел бы отыскать, — он описал тощего человека с покрытым шрамами лицом, который нынешним утром копался в корабле. — Этот парень пытался вчера меня прикончить на кладбище кораблей. У него имеется пятерка дружков. Они успешно помогли ему удрать от меня. Действовали организованно. Вредительство было спланировано, и спланировано хорошо. То, что они сделали с нашим кораблем или пытались сделать, прикончило бы нас наверняка. И, несомненно, разом решило бы все их проблемы. Но я люблю создавать проблемы. — Джосс при этом так осклабился, что Эвану показалось, будто кое-кому он готов создать еще пару проблем, если не что-то похуже. — Короче, я хочу найти и арестовать этого типа. Распусти слух, что СП за него сразу же даст пять тысяч кредитов. — Джосс чуть улыбнулся, а Эван внутренне скривился от мысли, что на этот счет скажет Лукреция.

Ноэл аж округлил глаза.

— Пять тысяч?

— Думаю, это спровоцирует кое-какие события, — сказал Эван, — причем именно те, которые нам нужны.

— Верно, — отозвался Джосс. — О да, тысяча сверху, если этого бандюгу приведут до одиннадцати вечера сегодня же. Нас тут, возможно, не будет в это время, но, как только вернемся, мы его заберем. А ты поработай с ним пока, чтобы он размяк к тому времени. Дай ему знать, что в его случае мы решили применить расширенное право. — Эван одобрительно кивнул. «Расширенное право» означало то, что космополицейский мог взять на себя функции судьи, присяжных и палача в одном лице, чтобы предотвратить беспорядки в подотчетном ему районе. Такое не слишком часто применялось, но если суд СП признавал правомочность действий, то никакой другой суд не принимал апелляций. — Посмотрим, что еще? — Джосс немного подумал. — Сейчас это должно сработать. Вот что еще, Ноэл…

— Все, что угодно.

— Почему все тележки у вас покрашены в розовый цвет?

Ноэл несколько мгновений пялился на него, затем рассмеялся.

— О, это по традиции. Уилланс — швейцарская фамилия. Основатель станции приехал из Базеля. В Базеле у них был городской прокат велосипедов, их мог брать любой. Если вам нужно, к примеру, куда-то поехать, берете велосипед из пункта проката или просто на улице, где хотите. Все они были покрашены в розовый цвет. Когда Уиллансы прилетели сюда, они то же самое сделали с тележками, вот и все.

Джосс покачал головой.

— Ладно. Эван?

— Думаю, нам нужно задать некоторым людям кое-какие вопросы, — сказал тот Ноэлу. — Если увидишь Мелл Фонтене, то я был бы очень благодарен, если бы ты сказал ей, что мы ее ищем.

— Ладно, — кивнул Ноэл.

* * *

Эван шел первым. Он теперь хорошо знал эту дорогу, извилистый путь по коридорам в Старый Город, где потолки становились ниже, стены сдвигались, воздух холодел, а местность понижалась, свидетельствуя о том, что они углубляются в камень. На самом деле это был очень маленький район, всего в полмили в поперечнике, но туннели извивались, подходя к тем местам, где природные полости в камне облегчали задачу по вырезанию в них пространства для жилищ.

— Вниз, — сказал Эван, — за угол.

Джосс бесстрастно кивнул. Они подошли к двери Мелл. Эван поднял было руку, чтобы постучать.

Но дверь не была заперта.

— Мелл? — позвал Эван, заглядывая внутрь.

— Где она? — крикнул кто-то изнутри и вылетел им навстречу, наткнувшись с разбегу на Эвана. Он упал бы, не будь на нем сьюта — пошли к черту эти контакты с местным населением, подумал он, выходя из корабля, — и потому эффект получился такой, словно Джордж налетел на кирпичную стену. Это был Джордж собственной персоной. Он отскочил, встал, пошатываясь, и снова бросился на Эвана.

На сей раз Эван поймал его, мягко, насколько мог, и держал. Джордж пытался вывернуться из его хватки, но это было совершенно бесполезно.

— Черт бы вас всех побрал! — ревел Джордж. — Это все вы виноваты! Где она?

Эван встряхнул Джорджа, так, чуть-чуть, и быстро поставил его на ноги. Что-то было слишком нелепое в том, чтобы удерживать такого сильного и разгневанного мужчину за шкирку, как ребенка.

— Успокойся, Джордж, — сказал он. — Мы не знаем, где она. Мы ищем ее. Что тут случилось?

Джордж злобно глянул на Эвана и показал в комнату, повернувшись к ним спиной. Эван вошел и огляделся по сторонам.

— Господи, — сказал он и выдохнул. Только вчера тут все было опрятно-сурово, как только можно пожелать. Мебель и вся обстановка были элегантны, просты, без украшений, в основном белого цвета, несколько предметов представляли собой настоящий старинный датский модерн. Наверное, Мелл потратила на них изрядную часть своих сбережений. Обстановка особенно выигрышно смотрелась на фоне круглых каменных стен, но сейчас половина мебели в гостиной была опрокинута и переломана, разбросана по полу вместе с книгами, посудой, одеждой. В другой комнате — спальной все было тоже перевернуто вверх дном. Как опрятно тут было вчера, как спокойно мерцал в тусклом свете свечей оранжевым, бежевым и коричневым на стене над кроватью эскимосский ковер! Но теперь он валялся на полу, и все белье с кровати было сорвано.

— Никаких следов взлома, — сказал Джосс, и его деловой голос вырвал Эвана из воронки поднимающегося в душе страха. — Она знала того, кто тут все так разнес, она сама впустила его.

Эван посмотрел на Джорджа, Джордж на Эвана.

— А ну перестаньте! — рявкнул Джосс. — Ни у кого из вас не было на это ни времени, ни возможности. Эван был со мной, и ты, Джордж, тоже этого сделать не мог. Я держал тебя на радаре и знаю, что ты приземлился минут за пять до нас. Итак, кто бы мог сотворить такое?

Джордж покачал головой.

— Никто бы не сделал этого, — выкрикнул он, — если бы она не встретила тебя!

Эван побледнел.

— Так это или нет, — сказал Джосс, — это нам сейчас не поможет. И, Джордж, как бы мне ни неприятно было это говорить, но сейчас мы имеем дело с проблемой ничуть не более важной, чем исчезновения людей. Хотя все это наверняка связано. Я надеюсь, что, решив одну из этих проблем, мы решим и другую. А теперь, — он схватил Джорджа за грудки и поднял его, — ты будешь думать, у кого бы в округе могло быть столько денег, чтобы купить пушку вроде той, которой чуть не подпалили тебе задницу. Когда надумаешь, приходи. Мы тут некоторое время пробудем. Но ради бога, не веди с нами переговоров на открытом канале.

Джосс пошел в спальную, быстро осмотрелся и вышел, покачивая головой.

— Разгром, — сказал он, — но не более. Ни следов выстрелов, ни крови.

Эван включил одну из анализаторных плат в шлеме и осмотрел комнату в поисках химикатов и ярких инфракрасных следов, но искать тут было нечего.

— Была борьба, — сказал он, — кто-то вытащил ее из квартиры. Зная Мелл, можно сказать, что их было несколько.

Джосс кивнул.

— Наверное, мои утренние приятели. Черт! Я очень хочу найти того типа! — Он еще раз прошелся по комнате, рассматривая обстановку. — Она его знала, — негромко сказал он. — Но она тут знала всех.

— Почти, — кивнул Джордж.

— Замечательно, — сказал Эван. — Остается только допросить каждого человека на станции.

— Ну, у нас есть кое-какие наметки, — успокоил его Джосс. Джордж непонимающе посмотрел на него. Джосс, собственно, этого и хотел. — Эван, возвращаемся на «Носуху» — нам кое в чем надо покопаться. Джордж, не покидай город.

Джосс вышел из комнаты. Эван пошел за ним следом, бросив на Джорджа сочувственный, как он надеялся, взгляд. Он не был уверен, что Джорджу этот взгляд показался именно сочувственным, поскольку тот скривился и отвернулся.

Внутри Эван был весь страх и гнев, но он старался не выдавать этого и пошел следом за Джоссом. Работать.

* * *

— Чертовы два с половиной часа, — тихо проговорил Джосс, снова усевшись за клавиатуру пульта управления. — И бог знает, сколько еще ждать, пока они получат информацию от фирм — производителей оружия. Если вообще получат. Может, я вообще уволен, — пробормотал он. — Работа на внутренних планетах и все такое прочее.

— Просто добудь информацию, ради бога, — сказал Эван, — и не трясись насчет своего увольнения. Мы готовы?

— Да, — вздохнул Джосс. — Ты уверен, что все взял? Погоня будет долгой.

— Не все, — спокойно сказал Эван.

— Да, — отозвался Джосс, — так. Диспетчерская Уилланса, это «Носуха».

— Слушаю, мистер Лапочка.

— Мы уходим. Отсутствовать будем долго, план полета не задан. Увы, определенного ничего сказать не могу. Если кто-нибудь станет нас разыскивать, скажите, что мы свяжемся с ними позже.

— Хорошо. Доброй охоты!

— Вашими устами бы да мед пить, Сесиль! — ответил Джосс и отключил связь.

— Она, наверное, никогда не спит, — сказал он, поднимая «Носуху» и набирая код открывания шлюза. — Или у нее есть клон-близнец.

Эван сел рядом с Джоссом и посмотрел в иллюминатор.

— Как бы то ни было, — сказал Джосс, — никто не знает, куда мы летим. Может, кто-то догадается, если что-то услышит от Джорджа… или еще кого. Потому мы пойдем в тот район по широкому кругу. Это займет день-два, пока не придут данные. Тогда и увидим, кто проявится.

— Если проявится, — сказал Эван.

— Проявится-проявится. Слишком многое поставлено на кон. Мы разок уже сунулись кое-куда и нашли то, чего не должны были находить. Значит, кто-то будет следить, чтобы это не повторилось. И я догадываюсь, что слухи о том, что мы сегодня делаем на Уиллансе, вызовут там, рядышком, кое у кого интерес. Будет больше, чем обычно, прилетов и отлетов. На самом деле я на это рассчитываю. Так что летим отсюда, тихо-мирно… и будем ждать.

* * *

И они стали ждать.

На середине второго дня пути Джосс осознал, что Эван тупеет от ожидания. Проблема заключалась в том, что наблюдение было компьютеризировано. Не приходилось смотреть на экраны, потому что компьютер вел наблюдение лучше людей. Они болтались в космосе неподалеку от того места, где не так давно находилось реле, и ждали. Они поляризовали иллюминатор, чтобы проходил лишь видимый свет, и соблюдали радиомолчание, за исключением тех мгновений, когда посылали короткий ответный сигнал подтверждения получения информации из дружественных источников.

Джосс смотрел на показания системы слежения, а в перерывах готовил, крутил старые видео, разгадывал кроссворды, которые выдавала встроенная в ноутбук программа, порой спал. Эван пытался читать, но у него это не получалось. Тогда он занялся полировкой сьюта. Джосс подозревал, что это, по сути своей, есть проявление чего-то еще. Чего именно — он толком не знал. Когда Эван в четвертый или пятый раз принялся за полировку сьюта, Джосс пожал плечами и стал читать сообщение Ноэла о радарных сигналах кораблей с корабельного кладбища. Сообщение было отослано не напрямую к ним, а из опасения подслушивания — через Луну. Особенных открытий в нем не было — на кладбище не обнаружили ни одного пропавшего корабля, но Джосс занес их сигналы в компьютер на случай, если кто продаст их каким-нибудь личностям, жаждущим оборудовать эти развалины новейшими лазерными пушками.

Конечно, пришла и другая информация, которая могла несколько развлечь Эвана хотя бы на время:

«Касательно ваших трат. Я поверила вашим уверениям в том, что эта миссия не будет слишком дорогой, что вы не будете швыряться во все стороны деньгами на взятки и милостыню. Молитесь, чтобы старший инспектор был встревожен донесением о том, что в вас стреляли, так же, как встревожена я. Вряд ли кто одобрит ваше предложение награды за срочную доставку преступника, поскольку такие траты будет весьма сложно объяснить в верхах. От вас ждут добротной, спокойной работы, а не межпланетных салочек. Кроме того, ваши счета за бары меня тоже настораживают. Я понимаю, что порой нужно умаслить местных, но вы это делаете так, словно живете в эпоху паровых двигателей. Пожалуйста, следите за этим, поскольку инспектор может решить, что таким хитрым образом вы просто под сурдинку набираетесь в шкафу».

Джосс фыркнул.

— У нас и шкафа-то нет. — Он отодвинул клавиатуру. — Ну, что еще мисс Скряга говорит там от своего имени?

Эван как-то странно посмотрел на него, затем сказал:

— Немного, правда она сообщает, что на подборку информации о производителях оружия понадобится время, и так далее, и так далее…

Джосс вздохнул.

— Весьма характерно. Какого черта служить в полиции, если ты не можешь… — Он осекся. — Ладно. Не бери в голову. Я до сих пор не понимаю их проблем.

Компьютер тихонько запищал. Такое случалось по двадцать-тридцать раз на дню, это был сигнал далекого радара, не представлявшего никакого интереса. Но надежда умирает последней. Джосс подошел к экрану.

— Гм-м-м, — промычал он.

— Прекрати! — возопил Эван. — Что там опять?

— Трудно сказать. Явно какая-то мишень. И идет нашим курсом. Хм-м-м…

— Слушай, тебе нужно сделать хм-м-м-эктомию! — сказал Эван, подходя к голографу. Он увидел маленький сигнал радара, бледно-оранжевый, над плоскостью участка Пояса, в котором они находились, идущей в нескольких сотнях километров по направлению к Солнцу, судя по осям координат на голограмме.

— Пусто, — сказал Джосс. — Не туда идет. — Он вздохнул и плюхнулся в кресло у командного пульта, снова потянувшись за ноутбуком.

Эван сел рядом, глядя в пустой иллюминатор.

— Где-то она сейчас, — проговорил он.

Джосс покачал головой.

— Мне это тоже интересно, — сказал он. — Вряд ли она вдруг взяла и уехала. — Он вздохнул и отложил ноутбук. — Разве что все это подстроено, и она все время работала на них, а они таким образом одновременно и похитили ее, и вывели из-под подозрений…

Эван снова нахмурился. Джосс сдержал улыбку — он уже привык к такому взгляду.

— Почему ты всегда подозреваешь людей в самом худшем?

— Потому что потом, когда я узнаю их с самой лучшей стороны, это становится для меня приятным сюрпризом.

Пульт снова запищал.

— Чертова хреновина! — взвился Джосс, отшвыривая ноутбук и бросаясь к экрану. — Надо ее перекалибровать. Слишком чувствительна.

Эван взял ноутбук Джосса и посмотрел на него.

— Слово из пяти букв, обозначающее усталость?

— Мне кажется, ты сейчас способен мне его назвать, — сказал Джосс. — Хм-м-м-м…

Эван был готов швырнуть в него ноутбуком.

— Нет-нет, это я так промычал. Тут интересная штука…

— Ну?

— Ага. Вот, посмотри на этот последний след. Мы видели его утром, он описывал большой круг. Посмотри-ка.

Эван посмотрел на голограмму, на которой Джосс вывел предыдущий курс и спроектировал на него нынешний.

— Ну, что скажешь?

— Вот это и скажу. Он как раз поменял курс. Идет вот сюда. — Джос показал на маленькую красную точку, отмечавшую их положение в пространстве. И линию между ними и внезапно ставшим подозрительным кораблем, направленную прямо туда, откуда прошлый раз появился корабль с лазерной пушкой.

— Туда! — воскликнул Эван.

— Нет. Мы будем ждать здесь. Пусть пройдет мимо нас спокойно. Что скажешь?

— Хорошо.

— Нет, я не об этом. Я о слове из пяти букв, обозначающем усталость. Ну, где твое классическое образование?

— Отец всегда говорил, что кроссворд — развлечение для вульгарного ума.

— А он и «Таймс» не читал, да? Ладно, напиши «скука». Теперь я смогу узнать, что там такое пятьдесят четыре по вертикали.

Они сели, положили между собой ноутбук и по очереди стали наблюдать за голограммой. Заинтересовавший их след приближался к ним по кругу. В самой близкой точке он подошел к ним километров на десять. Корабль снизил скорость, завис, затем снова отошел прочь от интересующей их линии и опять направился к Солнцу.

— Черт, — выругался Эван и вернулся к 23 по горизонтали.

Джосс посидел немного, пытаясь успокоить сердцебиение и найти слово из восьми букв, обозначающее нападение, в котором вторая и четвертая буквы были С и А.

Пульт снова запищал.

— Я так и знал, — прошептал он.

— Эскалада. Штурм.

— Я так и знал, так и знал. — Джосс подскочил к голограмме, чтобы присмотреться получше. — Посмотри на него!

Корабль снова сменил курс, уходя назад вдоль интересующей их линии в пустоту.

— Туда. — Джосс почти плясал от радости. — Они думают, что нас тут нет. Они ведут себя так, как мы, тратят время, чтобы посмотреть, не набросимся ли мы на них, а мы не набросимся. И теперь они уходят…

— Куда? — спросил Эван.

Джосс покачал головой.

— Ты меня понимаешь, напарник. Туда, где можно держать все закупленное оружие и куда не суют свой нос соседи. Место, куда можно свозить разграбленные корабли.

— Астероид в стороне от накатанных путей?

— Возможно. Я бы так и сделал. Это дешевле, чем строить станцию. Но кто это… кто же это?

— Пошли!

— Нет. Еще нет.

Они прождали еще три часа. То и дело след, за которым они наблюдали, описывал дугу в стороне от настоящего направления своего следования, затем снова возвращался к нему. Джосс следил за ним, потирая руки, затем возвращался к поиску слова под номером 36 по горизонтали, обозначавшего итальянский сыр с буквой «з» в середине. Эван полировал сьют, и Джосс не поддразнивал его.

В конце концов, им оставалось только идти по следу…

* * *

Они преследовали корабль полтора дня, продвигаясь медленно-медленно, держа добычу на самой границе зоны чувствительности бортовых детекторов. Джосс надеялся, что детекторы противника уступают приборам «Носухи». Они могли видеть уходящий корабль только благодаря анализатору сигнала, который перед отлетом с Луны им поставили по настоянию Джосса. Тогда Эван думал, что Джосс просто выпендривается перед техниками, требуя присоединить к компьютеру штуковину непонятного назначения. Теперь ему так не казалось.

Когда прошло полтора дня, что-то случилось со следом — он стал размытым, словно вблизи появились другие объекты, мешавшие сигналу.

— Вот, — сказал Джосс Эвану, снова уставившись на голограмму. — Что скажешь?

Эван посмотрел на голограмму.

— Сейчас мы высоко над плоскостью Пояса. Но тут все же может быть некоторое количество блуждающих объектов.

— Конечно, — сказал Джосс. — Итак, сохраняем радиомолчание и медленно приближаемся.

Эван кивнул.

— Скорее бы Лукреция достала эту клятую информацию о пушках.

— Мне бы тоже этого хотелось. Но сейчас у нас есть и другие дела. В этих местах, судя по астрономическим картам, нет поселений. Мы совершенно явно наткнулись на некую незаконную операцию. Я думаю, что мы должны поближе посмотреть на все это и получить более четкое представление о том, что происходит, прежде чем посылать отчет.

Джосс выжидающе посмотрел на Эвана. Тот кивнул.

— Я согласен.

— Тогда приступаем.

Еще один день они крались в темноте. Эван уже не так активно полировал свой сьют и выяснил, что 36 по горизонтали — это горгонзола. Джосс проверял оборудование и ругался себе под нос. Ему страшно хотелось включить ионные ускорители и пролететь все расстояние в один миг, но это был самый верный способ угробиться. Он предоставил компьютерам следить за полетом по длинной, с виду совершенно случайной гиперболе, прекрасно понимая, что нельзя идти за кораблем напрямик, а сам лег, стараясь заставить себя читать «Гордость и предубеждение»[9].

Под конец дня они нашли астероид.

Они засекли более четкий след корабля, который преследовали раньше. Джосс имел под рукой список радарных сигналов кораблей, и когда они стали огибать этот далекий корабль, компьютер выдал список сигналов, которые они узнали. Джосс искоса посмотрел на Эвана и спросил:

— Знаешь, кто это?

— Кто?

— Это очередной корабль, сделанный из обломков исчезнувших. Нетипичная кривая энергии, насколько я могу судить по этому сигнальчику. Как и у того первого приятеля. Слабый двигатель, но мощное оружие.

— Патруль? — спросил Эван. — Выслан, чтобы узнать, что случилось с тем, первым кораблем?

Джосс задумчиво кивнул.

— Похоже на то. И еще затем, чтобы уничтожить того, кто прикончил их товарищей, если получится. Как ты и сказал — патруль. Но он не нашел то, что искал, — то есть нас, так что летит домой. А дом его здесь.

Он показал на более крупный, размытый след на голограмме. В его окрестностях медленно проступали другие следы, некоторые объекты двигались очень быстро, их точки меняли цвет от красного к голубому, словно при эффекте Допплера.

— База, — сказал Эван. — И для довольно больших кораблей, — добавил он, посмотрев на показания массы и размера некоторых объектов, следы которых они видели вокруг базы.

— Да. Но маленьких кораблей гораздо больше. И некоторые из них с супермощными двигателями. Видишь вот этот? Какой же двигатель они впихнули в его обшивку? Или даже хуже, — добавил Джосс, — какое оружие они припаяли к нему? Как думаешь?

— Не вопрос, — мрачно ответил Эван, — уж припаяли так припаяли.

Джосс кивнул.

— Дело становится все интереснее. Подойдем поближе?

— Думаю, да.

Джосс кивнул. Впервые за долгое время он снова сидел за пультом управления и сам управлял кораблем.

— Ну, — сказал он, — пошли на цыпочках.

Еще шесть часов они подбирались к станции. Когда у людей есть деньги на новейшее оружие, не угадаешь, какое оборудование слежения у них имеется. Однако еще не изобрели такой системы, которая могла бы отследить путь объекта, который едва перемещается. Джосс подводил корабль все ближе и ближе, со скоростью едва ли большей, чем у пешехода, хотя он чуть с ума не сходил от нетерпения.

В семидесяти километрах он вообще остановил «Носуху», оставив работать лишь маневровые двигатели.

— Думаю, пора прикинуть наши шансы, — сказал он Эвану.

Эван сел рядом с ним и кивнул. Оба уставились на голограф.

В середине экрана висел астероид — довольно большой, примерно десять на пять километров. Отраженный сигнал радара говорил о том, что в нем много полостей — похоже, его активно разрабатывали. У его поверхности стояли на приколе различные корабли. То и дело сигнал показывал, что от него отходит какой-нибудь корабль. Вокруг астероида постоянно вертелись пять-шесть небольших суденышек.

— Ближний патруль? — сказал Джосс Эвану. — Держатся на расстоянии километров в десять.

— Возможно. А может быть, это какие-то учебные маневры.

Джосс кивнул.

— Прилетающих кораблей почти нет, но вот вылезает много чего, причем идут они к Солнцу. Суда покрупнее. Грузовые?

Эван наклонил голову набок, задумался.

— Может быть.

— А вот и наш дружок, — сказал Джосс, — только что выскочил. Видишь? Наверное, для осмотра. Проверит, так сказать, покрышки и воду и пойдет пострелять по копам, которые уделали их корабль. Любой, кто будет смотреть на эту посудину, не отмечая специфических радарных сигналов, увидит всего лишь очередное старательское судно. Пока выстрел не отправит этого наблюдателя к праотцам.

Эван посмотрел на него.

— Этак очень удобно спрятать целый небольшой флот. Там, ближе к Солнцу, вряд ли кто будет дважды проверять потрепанный траулер с регистрационными номерами Пояса. Бедный кузен едет из медвежьего угла полюбоваться на огни большого города.

— И везет свои пожитки, — добавил Джосс.

— Мне очень хочется пойти туда и взорвать их всех к такой-то матери, — сказал Эван, — но мне кажется, что у них пушек побольше, чем у нас. Что думаете, офицер О’Баннион?

— Офицер Глиндауэр, — откликнулся Джосс, — мне кажется, что сейчас самое время сидеть тихо-тихо и отчаянно звать на помощь.

Он пошел к своему компьютеру и отправил послание Лукреции.

* * *

Прошло два с половиной часа, потом еще два с половиной часа, и тянулись они бесконечно долго.

— Слово из шести букв, диатриба[10]. Что за хреновина? — спросил Эван.

Джосс покачал головой, не сводя взгляда с голограммы. Эван вздохнул и откинулся на спинку кресла. Джосс уже довольно долго так сидел, и в таком состоянии разговаривать с ним было невозможно. Бабушка Эвана сказала бы, что он одержим, то есть человек мрачный и опасный для общества, но в устах бабушки это слово означало любого человека, который ей не нравился. Обычно она толкала всякого, чья физиономия ей не нравилась, причем для своего возраста довольно крепко толкала, и спрашивала: «Эй, чего хвост поджал»?

Эван был бы не прочь сейчас поговорить с бабушкой.

Но был еще один человек, с которым он поговорил бы с куда большим удовольствием.

— Ни гроша, — сказал он Джоссу.

— А?

— Ни гроша твои размышления не стоят.

Джосс потянулся и выпрямился, скорчив раздраженную физиономию.

— Я думаю, что они стоят дороже!

Эван скривился.

— Может, кто так и считает. Но знают ли они тебя?

— Пользы от тебя… — сказал Джосс. — Что Лукреция тянет? Вот о чем я думаю.

— Меня это тоже беспокоит, — признался Эван.

Несколько мгновений висело тягостное молчание.

— Понимаешь, — сказал Джосс, — даже если нам на помощь вышлют весь этот чертов Космический корпус, сколько они будут сюда лететь?

— Да, это проблема. И как сюда подойти незаметно? А если их разнесут на куски?

Джосс кивнул. Вывод напрашивался сам. Космический корпус славился быстротой своих кораблей, о которых в Солнечном патруле говорили как о «драпающих с девятикратной скоростью», а также тяжеловесным и устаревшим оружием, которое скупо и неспешно закупал отдел снабжения, даже новейшие резиновые ремни считающий «безосновательно сложным и склонным к отказу в боевых условиях» оборудованием. Проблема заключалась в том, что Космокорпусу, в общем-то, нечего было делать, поскольку планеты объединились в Федерацию. Нации Земли жили в мире, планетам было экономически невыгодно воевать друг с другом. В каждом мире имелись свои ресурсы, жизненно необходимые другим мирам, и тому, кто пытался напасть или вторгнуться на чужую планету, не более чем через месяц грозил полный экономический крах. А космические полеты стоили дорого и, возможно, еще несколько веков будут столь же невыгодны.

Космический корпус существовал до сих пор только потому, что когда кто-нибудь предлагал его разоружить, то сразу же начиналась грызня, точно такая же, как много лет назад, когда кто-то высказал мысль, что Швейцария только выиграет от того, что ее армия будет распущена. Космический корпус воспринимался как мощная миротворческая сила, как старинные вооруженные силы ООН, и люди стояли за него стеной. Они просто привыкли думать, что мир зависит от Космокорпуса, а не от них самих.

Но Космокорпус оказывался совершенно бесполезным, когда речь шла о быстрой мобилизации, в случае любой военной интервенции, когда еще не доходило до планетарных бомбардировок.

— Когда они появятся, — мрачно предположил Джосс, — здешние посудины вылезут вперед и разнесут их в клочья. Вот и все. Их здоровенные корабли, что шныряют повсюду в округе, маневренны, как морские слоны в раковине.

Эван кивнул. Но когда он поднял взгляд на Джосса, на лице его был ужас.

— А ты не думаешь…

— Что?

— Ты не думаешь, что они тянут с ответом потому, что ждут, чтобы мы сами разобрались?

Джосс с несчастным видом посмотрел на него.

— Одна драка, — сказал он, — один рейнджер.

— Иногда мне хочется дать тебе в морду.

— Может, еще и недостаточно хочется, — сказал Джосс, — но, к счастью, это всегда у тебя проходит.

Они несколько мгновений смотрели друг на друга.

— Нет, — сказал наконец Джосс. — Меня в такие моменты охватывает паралич. Это нам малость не по зубам, парень. Вот если бы у нас были еще и пять тяжелых крейсеров — тогда да. Но в одиночку?

Эван покачал головой.

— Подождем.

Они оба снова сели и несколько секунд слушали тишину.

— А что, если мы вообще не получим ответа? — спросил Джосс. — Скажем так, в течение нескольких дней?

Эван поднял брови.

— К тому времени нас кто-нибудь обнаружит. Мы не так уж далеко от их базы.

— Если не будем двигаться, то нас не заметят.

— Все равно, Джосс, шансы, что они рано или поздно на нас наткнутся, по-прежнему высоки. Мы должны хоть что-то предпринять.

— Жуткая мысль, — буркнул Джосс и демонстративно вернулся к «Гордости и предубеждению».

Эван склонился над кроссвордом и снова начал искать слово из шести букв.

— Эван, — вдруг проговорил Джосс, — ну расскажи мне хоть что-нибудь.

Эван поднял брови и посмотрел на него.

— Ты действительно думаешь, что любишь ее?

У Эвана отвалилась челюсть. Затем он закрыл рот. Подумал.

— Думаю, что люблю, — сказал он, отодвигая ноутбук и складывая руки на груди. — Она везде. Я не могу не говорить о ней, даже когда это звучит глупо. Я не могу поверить дурному, что говорится о ней, даже если это может оказаться правдой. У меня словно часть души отняли, — он покачал головой. — Не знаю, как еще можно об этом сказать.

Джосс посмотрел на него почти с жалостью, как показалось Эвану. Посмотри на него так кто другой, Эван не стерпел бы. Но это был Джосс. Хотя это было все же забавно.

— И что ты собираешься с этим делать? — спросил Джосс. — Твой образ жизни, если это можно назвать жизнью, не подходит для человека женатого. Если ты, конечно, к этому стремишься. Правда, можно и не жениться. К тому же есть и женатые копы…

— Я и не думал, что ты начнешь давать мне советы, — суховато ответил Эван.

Джосс отмахнулся.

— Не будь дураком.

После этого он замолчал.

Эван посмотрел на него и покачал головой.

— Джосс, — сказал он, — я не знаю, что мне делать. Честное слово. Я просто хочу знать, где она. Я просто хочу…

Джосс кивнул и снова взялся за книгу.

— Хорошо, — произнес он голосом человека, который очень сожалеет о том, что начал разговор.

Один из сигналов на пульте снова запищал, и Джосс вскочил чуть быстрее обычного. Он подсоединил звуковые сигналы к радару и масс-сканеру, следуя общему правилу. Хотя они были достаточно высоко над плоскостью Пояса, все равно оставался шанс, что какая-нибудь случайная каменюка в них да врежется. К тому же была и более серьезная опасность того, что кто-нибудь их обнаружит и проделает дырку у них в боку каким-нибудь снарядом или чем похлеще.

Джосс стоял у голографа, на котором увеличил изображение, чтобы лучше видеть.

— Просто еще пара кораблей вынырнула из астероида, — сказал он. — Похоже, очередной патруль.

— А тебе не кажется, что они как-то засуетились? — спросил Эван.

Джосс пожал плечами.

— Трудно сказать. С точки зрения статистики — вряд ли.

— Ну, чего там еще новенького? — посмотрел на голограф Эван. — Э, подожди-ка. Это был еще один?

— Да, — сказал Джосс и сел. Пару минут он смотрел на голограф. Еще одна маленькая яркая точка появилась на голограмме — еще один корабль. И еще.

— Это больше, чем мы раньше видели вместе и сразу, — сказал Эван.

— И еще несколько подходят. Что это? — спросил Джосс.

Они наблюдали за тем, как из астероида один за другим появляются корабли.

— Уже десять! — заметил Эван.

— Смотри, они выстраиваются! — воскликнул Джосс.

Некоторое время перемещений не было. Затем появился одиннадцатый корабль, встал во главе строя и медленно повел их прочь.

К Солнцу.

Джосс с Эваном переглянулись.

— Сколько же их тут всего? — спросил Эван.

— Пятнадцать по меньшей мере, — ответил Джосс. — Короче, я насчитал пятнадцать радарных сигналов, включая пять, принадлежащих пропавшим кораблям. — Он сел за пульт и начал что-то набирать. — Мне нужно на это посмотреть. Если хочешь, последи пока вместо меня.

— Ладно, — сказал Эван. Но никаких перемен не было — корабли в боевом порядке просто удалялись от астероида.

— Куда они идут? — спросил Эван.

— Через минуту скажу, — ответил Джосс. — Сейчас я работаю над кое-чем другим. Они по-прежнему держатся вместе?

— Да.

— Хорошо.

Некоторое время стояла полная тишина, пока Джосс работал с пультом.

— Вот, — сказал он, и на голографе появились сигналы черных ящиков каждого корабля, идентификационные номера и название.

— Они разделяются, — сказал Эван.

— Я так и думал, — отозвался Джосс. — Следи.

Он снова вернулся к пульту. На голографе появился путь всей группы кораблей, длинная линия, выходящая за пределы дисплея и слегка искривленная. Джосс увеличил шкалу. Линия продлилась, поднялась над плоскостью Пояса и изогнулась внутрь.

— Вот оно, — сказал Джосс. — Я так и думал. Посмотри на идентификационные номера.

Они менялись. Один за другим последовательности букв и знаков менялись на другие.

— Фальшивые ответчики, — сказал Джосс. — Краденые. Посмотри на них.

Эван глянул на примечания, выведенные Джоссом внизу голограммы.

— Некоторые, — сказал он после короткого раздумья, — с Уилланса? Так?

Джосс кивнул.

— Причем часть кораблей не заявлены как пропавшие. Пока. Видишь вон тот, слева? «Жаворонок». Этот корабль принадлежит людям, которых мы встретили при прилете. Помнишь, один еще плюнул в нашу сторону и велел убрать «Носуху» с дороги. — Он помрачнел. — Спорим, что те пилоты мертвы?

— Не стану отнимать у тебя деньги, — тихо проговорил Эван, глядя на то, как меняются остальные номера. — И теперь они идут во внутреннюю Систему. Поодиночке. Кузены из провинции едут полюбоваться на огни столицы… И идут они не к Марсу, тогда им нужно было бы повернуть в другую сторону. Они идут к Земле. — Он посмотрел на Джосса. — Что же произойдет близ Земли через несколько дней?

Джосс посмотрел на него с совершенно непонятным выражением лица.

— Не помнишь? Да, мы же были заняты.

Эван уставился на Джосса.

— Я тебе что, календарь?

И тут он умолк.

— О господи, открытие Хайлендз Л5! Разве не так? Все эти очень-важные-персоны в одном и том же месте, инвестиции, кооперация. Какая замечательная мишень для террориста! Взять в заложники… — он задохнулся, — или взорвать к такой-то матери…

— Да, похоже на то. Один бог знает, почему. Но у нас мало времени на выяснение подобных вопросов. Они не могут идти быстрее, чем обычно летят корабли их типа, иначе раскроются. В лучшем случае они доберутся до земной орбиты часов через тридцать шесть. Ах, если бы мне удалось выковырять Лукрецию из ее норы!

Но в голове у Эвана было другое.

— Слушай, Джосс, — сказал он. — Сейчас нам о другом надо думать. Сейчас там, на базе, наверняка не осталось оружия.

Джосс с ужасом посмотрел на Эвана.

— Ты о чем это? Лучше молчи. Ты просто насмотрелся киношек. У тебя в голове какая-то бредятина, вроде смерти ради славы!

— Нет, смерть сейчас в мои планы не входит, — ответил Эван, — а слава, как ты мне всегда говорил, слишком раздута. Утихни. Джосс, почти все их корабли сейчас ушли. Зачем нам Космический корпус?

— Вопрос чисто риторический, — ответил Джосс. — Но есть и другие соображения, валлиец ты непробиваемый. Мы не можем быть абсолютно уверены в том, что эти ребята направляются к Земле. Они могут сменить курс. Во время патрулирования они многократно проделывали подобное.

— Но это не патрулирование, — возразил Эван, — и мы это прекрасно знаем. Это боевая группа. Я знаю, что ты хочешь последовать за ними, но в этом нет смысла! Если они нас заметят — а чем дольше мы будем висеть у них на хвосте, тем это вероятнее, — то мы трупы. Они покрошат нас, как чеснок для соуса к спагетти. Да и за кем мы пойдем? Они же разделились. Идут, как я думаю, по гиперболической орбите. Построй графики и посмотри, но не трать времени на преследование.

— Ты, — сказал Джосс, — просто хочешь залезть в свой сьют и разнести эту базу!

— Конечно, нет, — ответил Эван. И усмехнулся.

Джосс в упор посмотрел на него.

— А что буду делать я, пока ты будешь играть в солдатики?

Эван вздохнул и сказал, осторожно подбирая слова:

— Будешь нейтрализовывать.

Джосс сузил глаза. В душе Эван обрадовался — он знал это выражение лица напарника и понял, что сумел заинтересовать Джосса.

— В конце концов, я не могу ничего сделать без надлежащего прикрытия, — сказал он. — Тебе придется самому устроить небольшой разгром. Мы можем разнести базу в несколько минут. Уничтожить радары, испортить входные шлюзы, закрыть внутри намертво всех, кто там остался. А вот тогда я уже пойду с ним разбираться.

— Ни в коем разе, — проронил Джосс, но Эван видел, что он напряженно раздумывает. — Ладно. Я вынужден согласиться с тем, что преследовать их сейчас бесполезно.

— Иду надевать сьют, — сказал Эван.

— Нет, ты подождешь, тупица валлийский! — заорал ему вслед Джосс. — У тебя что, крыша поехала?

— Что?

— Если те, кто покинул базу, — сказал Джосс с подчеркнутым спокойствием человека, который пытается объяснить слепому, что такое радуга, — если они узнают о том, что мы делаем, то они вернутся и уделают нас. Вот в этом вся суть. Твоя лирическая жизнь, мои кроссворды, великий роман, который я еще не дописал…

— Я прочел первую главу, — сказал Эван. — Он не так уж и плох.

— Что?!

— Да, — сказал Эван, — и еще нашел жучка, которого ты подсадил мне четыре дня назад.

Джосс обомлел.

— У нас скелета в шкафу не спрячешь, потому что шкафа нет, это так, — продолжал Эван. — Так что давай больше про это не будем, ты, чертов соглядатай, ирландский террорист!

Джосс буквально повесил голову. Эван никогда прежде не видел его таким, так что просто стоял и любовался.

— Короче, — сказал Эван, — если твоих мудрых мозгов хватит на то, чтобы быстро перерезать их коммуникации, никто вообще ничего не узнает. А что ты не сумеешь придавить при помощи твоих хитрых машин, я просто разнесу.

— Мой кабель, — печально проронил Джосс. Но в глазах его появился подозрительный блеск.

Эван развивал успех.

— Разве не ты на прошлой неделе говорил мне о том, как легко отсечь определенные частоты на коротком расстоянии? А? На твоем жаргоне супергетеро что-то там. Ну, так и сделай! Вычисли их частоты и заклинь намертво. А потом я найду их передающие мачты и тарелки и снесу к чертям. Или ты. Звать на помощь они не смогут, три пятых их сил ушли…

— Ага, а пять кораблей остались, и я должен с ними разбираться!

— На-на-на-наааа… — тихонько пропел Эван, подражая Джоссу.

Джосс, почти убежденный, посмотрел на него. Глаза его кричали — да, но он отрицательно покачал головой.

— Ты даже не знаешь, кто такой Билл Косби[11].

— Я был бы весьма рад узнать, — ответил Эван, — но если мы будем здесь торчать и дальше, то кто-нибудь из них вылезет патрулировать окрестности, и тогда у меня уже не будет этой возможности. Соберись с мыслями, Джосс, бури.

Джосс сдвинул брови, затем вдруг расслабился.

— Судьба на стороне смелых, — сказал он. — Или что-то вроде этого. Но ждать, пока в штаб-квартире пошевелят задницей, мы не можем. — Он покачал головой. — Что там у них стряслось?

— Ну, если повезет, то мы получим ответ, когда все будет кончено. А пока давай-ка подготовимся. Подумаем немножко.

— Ага, — отозвался Джосс. Задумчиво посмотрел на радарное изображение астероида. — Впечатление такое, что внутри он почти пустой. Выработан и теперь используется для обслуживания техники и так далее.

— И для укрытия кораблей.

— Стало быть, местного населения там почти нет.

— Думаю, да. По большей части, команды кораблей и техническая обслуга. Невозможно содержать много народу при подготовке большой полувоенной операции. И дело не в затратах. В первую очередь — в безопасности. А когда слишком многие слишком много знают, ни о какой безопасности не может быть и речи.

Джосс кивнул.

— Верно. Так что там нас вряд ли ожидают двенадцать миллионов штурмовиков. Как думаешь, сколько тебе времени понадобится, чтобы добраться до жизненно важных пунктов? Полагаю, ты хочешь отключить основной генератор и уничтожить компьютер, управляющий радаром. Его я накрыть не смогу, хотя антенны и тарелки проблемы не составят. Но компьютер нужно уничтожить. Иначе включится сигнал тревоги, и наши приятели вернутся и испортят нам всю музыку.

— Пока не могу прикинуть. Думаю, придется разок обойти астероид вблизи, — сказал Эван. — Километрах в двадцати, чтобы получше обследовать его с помощью нашего радара и масс-детектора, а также твоего детектора радиочастот. После этого я могу десантироваться.

— Десантироваться? — спросил Джосс.

— А как иначе? Думаешь, я попрошу тебя высадить меня на эту глыбу? Дурак ты, что ли? Ты будешь летать вокруг и разнесешь все, насколько сможешь, а потом будешь охранять меня снаружи. Я выйду из шлюза и сам спущусь на астероид. Постарайся в этот момент подойти поближе.

— Естественно, — сказал Джосс. — Иначе ты неделю будешь туда ползти на своих игрушечных двигателях.

— Я думал, ты знаешь, что я могу делать по двадцать миль в секунду, когда захочу.

— Врешь ты все, — сказал Джосс. — Ладно. Я начинаю разведывательный полет. А ты лучше отошли известие Лукреции и прикажи компьютеру его зашифровать и запаковать. Я не хочу, чтобы эти гады с лазерными пушками пронюхали хоть что-нибудь. Мы не начнем штурм раньше чем через три часа. Я хочу установить между мной и ними хороший буфер.

— Это нормально, — согласился Эван, да тут и не с чем было спорить.

Джоссу пришлось немного повозиться, чтобы установить диапазон разведки, затем они снова принялись ждать. Эван тяжело это переживал, хотя его сьют был готов к очередной полировке и кроссворды отвлекали от тяжелых мыслей. Мелл все время стояла у него перед глазами. Он составил донесение Лукреции, описывая то, что они намереваются сделать и когда примерно. Снова и снова проверил свой сьют, особенно вооружение. Его лучевики были перезаряжены, а в контейнере за спиной лежал хороший запас ракет. Вся электроника была в порядке.

Больше делать было нечего. Оставалось только ждать.

Так прошли два часа.

От Лукреции по-прежнему не было ни слова. Джосс посмотрел на пульт управления и сказал:

— Пора.

Эван надел сьют.

Его слегка потряхивало. Обычно он работал в сьюте хоть в какой-то атмосфере. Конечно, сьют был вполне приспособлен для работы в космосе. Но он мог пострадать в тех же самых случаях, которые приводят к повреждению обычных скафандров. А при напряженной работе могла подвести прокладка.

Насколько он знал, сьют был в превосходном состоянии. Вскоре он проверит это на деле.

Джосс уже работал с пультом.

— Все в порядке, — сказал он, — сейчас начну разведку. Лучше забирайся в сьют. Закройся крепко и быстро. Я просканировал их частоты, в основном ультракороткие, на первом проходе я заблокирую их, а на втором — остальные. Но чем позже они заподозрят, что творится нечто неладное, тем лучше. Готов?

Эван сел рядом с Джоссом. Он уже успел подогнать ремни.

— Поехали, — ответил он.

Джосс включил ионные ускорители.

Это была бешеная гонка, они летели даже быстрее, чем когда удирали от вооруженного старательского корабля. Джоссу словно было все равно, что может сделать ускорение в несколько g с человеческим желудком. А Эван уже начал сожалеть о том, что позавтракал спагетти «карбонара». Он так и сказал Джоссу.

— А не надо есть то, что так быстро просится наружу, — ухмыльнулся Джосс.

Эван выкатил на него глаза — не очень получилось, потому что «Носуха» как раз шла по верхней части гиперболы вокруг астероида. Он стал смотреть на голограф. На нем начали появляться некоторые подробности — тут и там он видел антенны, как на Уиллансе, тарелки передатчиков, купола над генераторами, питавшими всю аппаратуру.

— Думаю, это достанется тебе, — сказал Джосс. — А мое дело — здесь.

Он указал на искусственно расширенные дыры на поверхности астероида.

— В них шлюзы. Если я верно сделал корреляцию показаний радара и масс-детектора, то в каждой такой дыре — ангар. Если вынести двери, то потом починка им дорого аукнется. Если у них вообще будет это «потом». Если я все сделаю как надо, то ни у одного из кораблей там, внутри, этого самого «потом» не будет точно. В то же время я надеюсь, что у них имеются автоматические перегородки, и оставшиеся там людишки не погибнут от декомпрессии после взрыва.

— Хорошо, — сказал Эван. — Я постараюсь не слишком долго возиться после того, как ты вышибешь шлюзовые двери.

— Да уж, постарайся, — сказал Джосс, — потому что мне будет трудновато забрать тебя, если ты вляпаешься. А если я врежусь в астероид, Лукреция закроет счета нам обоим.

— Такая уж она скряга, — согласился Эван, слегка отпуская подлокотники, когда ускорение немного ослабло при спуске с гиперболы.

— Пока ты будешь там, — продолжал Джосс, — найди место, где у них расположены компьютеры. Возьми вот эту штуку, — он сунулся куда-то под пульт и передал Эвану маленькую черную коробочку. — Это отмычка для неподатливой машинерии. Я смогу внедриться в их компьютер, если ты подсоединишь эту штуку к разъему или любому обнаженному проводу. Нужно будет, делай дырку. Эх, был бы у меня мой кабель…

— Тебе понадобился бы куда более длинный, — сказал Эван, заталкивая коробочку в один из тугих контейнеров на предплечье, в котором примостились несколько запасных гранат.

— Ты прав, но мне все равно его жалко. Эти «крокодилы» очень удобны. Если ты присоединишь эту штуку куда нужно, то я скачаю всю память их компьютеров, по крайней мере ту, что находится там сейчас, в наш. И кое-что в этой информации объяснит нам, почему наши друзья так торопятся и куда. И кто знает, что мы там еще найдем? Сделай это в первую очередь, если сможешь. Потом побегай вокруг и устрой шухер, чтобы отвлечь внимание. А то ведь помешают забрать информацию.

— Думаю, что смогу устроить что-нибудь в этом духе, — пообещал Эван.

— Не сомневаюсь. Ладно, — сказал Джосс. — Посмотри как следует на эту голограмму. Не хочешь скопировать ее в свой наручный компьютер?

— Я уже занес.

— Хорошо. Когда все сделаешь, сигналь, и я тебя заберу. И держись подальше от шлюзов, пока я с ними не покончу.

— Хорошо.

— Ладно. Эван…

Чуточку смущенно Джосс протянул ему руку. Эван принял ее.

— Ни пуха тебе, ни пера, дубина валлийская! — сказал Джосс.

— Иди к черту, — отозвался Эван и пошел в шлюзовую камеру.

Он ощутил увеличение нагрузки, когда Джосс снова на ускорении вторично повел корабль вокруг астероида, на сей раз и вправду близко.

— Я буду стрелять! — крикнул ему Джосс. — Так что, ради бога, не лезь под выстрел!

— Первое, чему нас учили в десантной школе, так это уходить с линии атаки, — ответил Эван, входя в шлюзовую камеру и герметизируя шлем.

— Да? А второе?

Эван сказал ему. Джосс хохотал так, что даже поперхнулся.

— Все готово, — сообщил Эван.

Джосс перевел дыхание и спросил:

— Твои коммы настроены на шифрованную передачу?

— Да.

— Отлично. Никогда не помешает лишний раз проверить. Пятнадцать секунд.

Эван закрыл внутреннюю дверь шлюзовой камеры «Носухи», подождал, пока выйдет воздух, и открыл внешнюю дверь. Звезды закружились у него перед глазами — Джосс делал резкий поворот.

— Десять секунд. Назад и налево, как только повернешь замок, — сказал Джосс. — Это на дальнем конце астероида, первая антенна.

— Давай.

— Пять секунд. Три, два, один, прыгай!

Эван оттолкнулся от шлюза и включил свои двигатели, направляясь налево и вниз. За спиной у него бесшумно проскользнул корабль, тускло блеснуло солнце на широком серебристом параболическом раструбе ионных ускорителей. Эван сжался в комок, дал импульс двигателям на ногах и устремился к поверхности астероида.

Справа «Носуха» пошла к отверстию первого шлюза, намереваясь не войти в него, а просто пройти очень близко. Во время прохода две яркие полосы метнулись от ее борта в провал, а мгновением позже оттуда взметнулся клуб голубого огня и пыли. Пламя через мгновение погасло, но пыль продолжала подниматься оттуда, куда попали ракеты, расползаясь пятном, которое уже сейчас было шириной в четверть километра. Эван немного развернулся, выискивая первую мишень — антенну связи на узком конце астероида. Ждать смысла не было — он и отсюда мог нанести очень точный удар.

Он поднял руку, нацелился на основание антенны и согнул палец, чтобы нажать спуск на ладони. Из руки вырвалась ракета, слегка оттолкнув его назад. Он, не раздумывая, подогнул колени, подкорректировав падение при помощи ножных двигателей, и выстрелил еще раз — для полной уверенности. «Иногда кабели для таких устройств специально укрепляют…»

Эван молча считал. На слове «пять» антенна взорвалась, рассыпавшись дождем металлических и каменных обломков. Вторая ракета снесла место, на котором была установлена антенна, проделав в камне углубление в два метра и обнажив глубоко скрытый внутри кабель, теперь уже оборванный.

«Хорошо», — подумал Эван и вернулся к насущной проблеме — надо было все же нормально приземлиться. Поверхность астероида оставалась метрах в трехстах внизу и быстро приближалась. Это было несложно — космокопов учили посадке в условиях невесомости, гоняя их до тех пор, пока она не становилась такой же привычной, как прыжок с нижней ступеньки лестницы. Он приземлился, крепко ударившись — сьют хорошо отладили, так что он отскочил от поверхности сильнее обычного. Первый прыжок был по меньшей мере в пятьдесят метров в высоту и перенес его почти ко второй группе антенн, к тарелкам.

«Какой дурак понавтыкал их все вместе?» — рассеянно подумал Эван и выпустил вторую ракету. «Наверняка так проще прокладывать кабель, но ведь может ночью прийти злодей и сделать что-нибудь в этом роде…» Антенны разлетелись в куски, которые, отскакивая от поверхности астероида, полетели во все стороны.

«Так, с высокочастотными и ультракороткими покончено, и с микроантеннами тоже, если они у них были. Когда доберусь до следующих…» Он запрыгал быстрее, удивляясь, что его еще никто не попытался убить. Что они там делают? В карты режутся?

Когда Эван в очередной раз коснулся поверхности, по астероиду прошла дрожь. «Джосс», — подумал он и менее чем через тридцать секунд увидел силуэт «Носухи», шедшей чуть ли не на бреющем полете, метрах в пятидесяти над астероидом, прямо на очередной вход в шлюз. Эван заметил, как туда входят ракеты. Снова всплеск пламени и пыли, и Джосс опять исчез за горизонтом астероида.

«Див, ну он и дает!» — восхищенно подумал Эван, быстро подбираясь по серо-коричневому камню к очередной антенне. Ракета была уже наготове. Внутри ему они не понадобятся — для дверей и стен у него есть гранаты, а для всего остального — заряженный лучевик.

— Новости от Лукреции, — послышался в наушниках голос. — Они тебе не понравятся. Подробности позднее. Сейчас сделаю еще одну большую дырку, и все пять птенчиков — в гнездышке.

— Понял, — ответил Эван и выпустил ракету в очередную антенну. Попал в основание, и антенна повалилась. Он подскочил поближе, чтобы проверить. Кабель не был порван. Тогда он перерезал его лучевиком — кабель превратился в облачко серебристого тумана, дыма и искорок. Эван повернулся и направился к ближайшему развороченному входному шлюзу. Ласточкой вошел внутрь, придав себе ускорение двигателями сьюта. Двери шлюза внизу были прежде массивными полукругами, но теперь их разорвало взрывом, металл вогнулся внутрь. Он проплыл в шлюз сквозь вторые двери, которые снаряды Джосса тоже пробили, и дальше, в то, что раньше было ангаром.

Ангар представлял собой круглое помещение, вырезанное в скале. Корабли стояли на приколе по его стенам и на полу. Это были старательские корабли — когда-то были. Джосс выжег их лазером. Как он умудрился это сделать, Эван понятия не имел. Он не видел, как это происходило. В стенах ангара было несколько дверей с воздушными шлюзами. Эван выбрал среднюю, открыл ее и заглянул внутрь.

Там по-прежнему горел свет — Джосс еще не накрыл генератор, что было на руку Эвану. По всей станции завывала сирена. Ну, этого вряд ли возможно было избежать, раз уж Джосс взорвал двери и уничтожил корабли в ангаре. «Плевать». Эван определенным образом моргнул, опуская чувствительный к излучению фильтр. Он искал радиочастоты: компьютеры, которые так жаждал найти Джосс, должны были до сих пор испускать их. Смутное свечение появилось слева.

Он посмотрел туда, огляделся и запрыгал по коридору. Здесь было так, как, по идее, должно было быть на Уиллансе — чисто, опрятно, все с иголочки. Причем на удивление новое — этим коридорам не могло быть больше года.

Навстречу выскочил человек с карабином. Выстрелил в него.

«Бластер?» — с удивлением подумал было Эван, но в него полетела очередь. Обычно там, где с воздухом было напряженно, никто из бластера не стрелял, предпочитая лучевики. В любом случае механическая система сьюта позволила ему сохранить равновесие. Он чуть покачнулся и пошел прямо на пули. Человек в ужасе посмотрел на него, обойма у него кончилась, он бросился бежать, меняя ее на ходу.

Эван поднял правую руку и позволил встроенному пистолету договорить за него. Человек упал на пол в конвульсиях среди брызг крови.

Эван прошел мимо него и посмотрел на указатель в развилке коридора. Надпись была на японском, одновременно на канджи и катакана[12].

«Классическое образование не позволит мне сказать больше», — печально подумал Эван. Он не понимал по-японски. Сверился с детектором частот — тот по-прежнему указывал налево. Он наугад поднял голову вверх, затем опустил, чтобы проверить, не изменится ли чего. «Вверху вроде бы чуть сильнее. Ладно, значит, мне нужен лифт».

Он затрусил по коридору, внимательно следя за дверьми. Никто не появлялся из них, что удивило Эвана. «Это место и вправду совсем опустело», — подумал он. Но и это его вполне удовлетворяло.

Из-за угла навстречу ему выскочила группа людей, все были вооружены. Эван заметил, что они одеты во что-то, вроде формы, нашивки со знаками различия на рукавах, и даже нашивки с именами. Но сейчас у него было над чем подумать, кроме этого.

На сей раз в руках у них были и лучевики, и бластеры. Но отражающая система его сьюта как раз и предназначалась для этого, и не зря Эван его полировал. Блеск был частью защиты, как и теплозащитная подложка под ним. Он пошел прямо в струю огня, навстречу пулям, которые отлетали от него, а лучи бесполезно отражались от сьюта. «Хорошо же, — думал он, — посмотрим, сумею ли я оставить вас в живых».

Он начал стрелять — прицельно и решительно — по головам. Он перестрелял всех, одного за другим, одиночными выстрелами из автомата, не желая тратить заряды. Остался только один соперник. На лице его рисовался панический ужас — Эван прекрасно понимал его. Ужас от одного вида безликого неуязвимого гиганта, наступающего на тебя, сам по себе был оружием, которым Эван давно уже научился пользоваться. Человек выпустил в него всю обойму без всякого результата и бросился бежать. Эван очень точно швырнул лучевик, попав человеку под колени. Беглец с воплем упал.

Эван подскочил к нему, схватил за шкирку и рывком поднял на ноги, встряхнув хорошенько, чтобы вывести из шока.

— Где главный компьютер? — прорычал он.

Тот в животном ужасе уставился на него.

— Где компьютеры? — повторил Эван и для пущей убедительности схватил его за глотку и малость стиснул. По большей части люди это понимают хорошо, особенно если знают немного о силе сьюта. Никто не хочет, чтобы ему свернули башку, как цыпленку.

— Э-э-эт-т-тажом в-в-выше, — еле выдавил из себя пленник. — В д-д-дальнем к-к-онце.

— Спасибо, — ответил Эван. Он ударил его по голове, достаточно крепко, чтобы тот поспал денек, и бросил его. Всегда приятно получить подтверждение, что твоя аппаратура не ошибается.

Он свернул в главный коридор и наткнулся на еще одну группу. На сей раз их было около десяти, с высокомощными лучевиками. Эван двинулся к ним навстречу, стреляя, поскольку не хотел, чтобы они все скопом начали стараться проделать дырки в его броне. Внутри могло стать жарко. «А я только что поменял пенопрокладку, — подумал он. — И опять она вся пропотеет». Они падали один за другим, поскольку у них-то защиты от луча его «винчестера» не было.

Переступая через тела, он наклонился, чтобы взять один из их карабинов. Это было очень качественное оружие, по виду фирмы «Тошиба», хотя без обычного фирменного знака на стволе. «Частная фирма? — подумал он. — Очень, очень интересно. Если бы я прежде не знал, что в этом деле замешаны большие деньги, то сейчас бы точно понял».

Он подошел к лифту. Обычно Эван предпочитал лестницы, но сейчас лифт был предпочтительней. Лифт все еще стоял на этаже — видимо, та самая группа, что напала на него, как раз на нем и спустилась. Он вошел, снова увидел надписи по-японски, хотя цифры были арабскими. Этот этаж был шестым, судя по горевшему индикатору. Он нажал седьмой и стал ждать.

Двери закрылись, лифт загудел. Затем он остановился, и двери открылись. И тут кто-то метнул гранату внутрь.

«Нарушение порядка», — подумал Эван. Он поймал гранату и вышел из лифта. Небольшая группа людей в комбинезонах смотрела на Эвана в полнейшем шоке, а когда он швырнул гранату им обратно, ужас на их лицах стал просто неописуемым. Граната взорвалась.

Когда дым немного рассеялся, он проверил показания детектора радиочастот и пошел на сей раз направо, переступая через кровавые ошметки. Постоял, глядя на то, что осталось от одного из тел. Только торс с остатком руки, висевшей на лоскутьях плоти. На плече была нашивка, такие он уже видел прежде, а под ней знак отличия. Эван наклонился, чтобы получше рассмотреть. Это был стилизованный синий дракон.

Он выпрямился, нахмурившись. Он уже видел этот знак — этот логотип — много раз, как и все, кто живет на Земле. Синий дракон красовался на упаковках сотен видов продукции — от машин до пищевых продуктов. Эван немного порылся в памяти, затем вспомнил название корпорации: «ТКБ интернэшнл». Одна из транснациональных корпораций. «И управляется японцами», — подумал он.

Он подумал о японских надписях на стенах, нахмурился и пошел вперед.

Некоторое время ему никто не попадался. Это ему было на руку. «Я мог бы подумать, что тут меньше народу, чем я предполагал. Но это свидетельствует о наличии большого штата обслуги. Интересно, что они тут еще делают, кроме оружия? И к чему они готовятся? Они явно отлично вооружены».

Когда он завернул за угол, то напоролся на очередь. «Нет, мне это уже надоело», — подумал он. Ему пришлось прилагать изрядные усилия, чтобы держаться прямо. Кто-то палил в него из станкового пулемета. Он шел навстречу потоку пуль, словно против ветра, медленно поднимая руку. Это был пулемет со скоростью стрельбы в шестьсот пуль в секунду, со щитом, прикрывающим стрелка.

«Я близок к цели», — подумал Эван, подходя к пулемету вплотную. Пули отлетали от его брони под невероятными углами. Он схватил пулемет за ствол и перевернул его.

Стрелок упал навзничь. Эван застрелил его и пошел дальше, остановившись лишь для того, чтобы посмотреть на униформу. На ней тоже был синий дракон. Затем снова вернулся к показаниям детектора радиочастот. Показания говорили о том, что источник очень близко. «Они быстро мобилизовались, — подумал он. — Это явно военизированная организация. Бумажные чиновники вряд ли так шустро отреагировали бы на вооруженное вторжение. И оружие у них отличное. Ну, это им не поможет».

Он остановился у развилки, посмотрел в обе стороны, чтобы свериться с показаниями детектора. Он показывал, что надо идти направо. Он и пошел туда, миновал одну дверь, и тут сигнал начал ослабевать.

«Ага», — подумал Эван и попытался открыть дверь. Она была заперта. Ладно, и на это найдется управа. Он прислонился к двери и хорошенько надавил. Она поддалась не сразу. «Укреплена, — подумал он. — Замечательно. Стало быть, тут что-то важное. Но я не должен повредить оборудование — Джосс мне голову оторвет».

Он налег еще раз на дверь, нашел точку равновесия и надавил, на сей раз в полную силу. Дверь заскрипела, не поддаваясь. «Усиленные петли, — подумал он, — прямо внутри…» Он нанес несколько прицельных ударов по этой точке двери своей бронированной перчаткой и снова надавил. Сьют протестующе взвизгнул.

Он продолжал давить.

Дверь упала внутрь, Эван следом.

Он вскочил на ноги, ожидая выстрелов и заранее злясь — так ведь и оборудование недолго повредить в перестрелке. Но в комнате никого не было. «Отлично», — подумал он и осмотрелся. Комната носила отпечаток той стерильности, что была присуща компьютерным комнатам уже несколько столетий. Вдоль стен шли черные кабинки, а в центре стоял стол для тех, кто пользовался компьютером и ухаживал за ним.

Он выбрал одну из кабинок прямо в углу и увидел, что она чуть отстоит от стены. Он просунул руку, нашел вентиляционную панель и осторожно оторвал ее. Открыл контейнер на предплечье и достал ту штучку, что сунул ему Джосс, затем посмотрел, не найдет ли открытого контактного разъема. К счастью, это была машина со сменными модулями, и ее разъемы были как раз такими, как нужно. Эван присоединил коробочку Джосса к одному из них и впервые нарушил радиомолчание.

— Жду подтверждения, — сказал он.

Пауза.

Затем:

— Понял ясно, — ответил Джосс, — и подтверждаю дважды. Не беспокойся, делай свое дело, а я поработаю здесь.

— Хорошо, — сказал Эван. Поставил вентиляционную заглушку на место и пошел посмотреть еще чего-нибудь интересного. Что-то тянуло его. Какой-то намек, чувство, что он должен еще что-то сделать. Эван привык доверять своим ощущениям. Выйдя из компьютерной, он постоял и сказал своему предчувствию — ладно, веди. Куда ты хочешь пойти?

Первое мгновение не было ничего. Потом он подумал, что надо пойти чуть подальше направо.

Он и пошел.

* * *

Джосс, исходя потом от нетерпения, сидел за пультом. У него было шесть детекторов для отслеживания любых намеков на радиопереговоры, повышения уровня радиации выше обычного, движения вне корабля. Все они работали, но сейчас он никак не мог заставить себя верить их показаниям.

Черная коробочка, которую он дал Эвану, была уже на месте и функционировала. Или, по крайней мере, начнет, как только Джосс решит, какой запрос ей поставить. Эван был достаточно сообразителен, чтобы установить ее близ одного из блоков обработки данных. «Или ему просто повезло. Потом узнаем». Но сейчас Джосс видел на экране сплошную абракадабру шестнадцатеричных кодов. Машина выполняла какую-то программу, понять которую он не мог.

Он приказал логическому пробнику пошарить в окрестностях и посмотреть, не найдется ли еще чего интересного. Пробник показал, что память статична, не задействована. Прекрасно, но сейчас Джоссу было нужно не это. Он хотел найти файлы, не программы. Он приказал искать обычные файлы.

Это привело к тому, что на экране возникла очередная абракадабра. Во всей системе черная коробочка не могла найти ни единого файла узнаваемого типа.

«Ах, дерьмо, — подумал Джосс. — Никто никогда такой защиты не ставит. Похоже, кто-то закодировал даже таблицы распределения файлов, перемешав описания файлов с их размером, данными и так далее. Тогда уж точно получится такой результат».

Он велел черной коробочке войти в систему, затем установил ее на передачу данных в компьютер «Носухи» и снова начал просматривать закодированную таблицу распределения файлов. Как только он ее заполучил полностью, он запустил программу дешифровки, над которой время от времени работал все эти месяцы с дамами из лунного шифровального отдела. Кодирование стало еще одним хобби Джосса с тех самых пор, как отец подарил ему на восьмилетие старинный декодер. Когда он стал постарше, это хобби ему пригодилось, и, возможно, сегодня оно ему пригодится как никогда.

Компьютер, естественно, работал бесшумно. Иногда Джоссу хотелось, чтобы было иначе — чтобы все время сновала каретка печатающего устройства, чтобы все время вспыхивали огоньки. Но на самом деле все это было неважно. Он предпочитал скорость любым огонькам, особенно сегодня.

Мучительно долго ничего не происходило. Джосс с ума сходил от нетерпения. Если у них не будет доказательств, которые явно содержатся в этих файлах, они с Эваном угодят в такую задницу, что им и не снилась. Или обоих вышвырнут из Солнечного патруля к такой-то матери. «Ну, давай, давай, железка, работай!» — думал он.

Машина сидела и думала… И ничего не говорила.

«Ну, давай, давай…»

* * *

Эван шел по станции.

Он брел по коридору уровнем ниже того, где располагалась компьютерная. Он двигался спокойно, внимательно наблюдая за развилкой коридора ярдах в ста впереди. Заслышав шаги, он спрятался в дверную нишу, там и оставался некоторое время.

В развилке появился человек с большим свертком под мышкой. Он остановился, осмотрелся по сторонам и торопливо пошел дальше.

Эвана разобрало любопытство. Он подождал секунды три, затем бесшумно побежал по коридору следом. Опять пришлось нырнуть в сторону — следом за первым появился второй человек в комбинезоне и бейсболке. Он явно торопился догнать первого.

Эван подождал пару секунд, затем сам поспешил за ними. Остановился у поворота коридора, чтобы посмотреть, куда эти двое направляются.

Оба шли прямо. Эван подождал и очень тихо последовал за ними.

Они не воспользовались лифтом, а пошли по лестнице в конце коридора — сначала высокий со свертком, потом тот, пониже, в бейсболке. Эван подождал еще, затем стал тихо спускаться следом.

Они спустились на четыре уровня. В памяти его встроенного в шлем компьютера хранилась карта тех помещений, где он уже побывал, и потому он понял, что они направляются куда-то к шлюзу, через который он вошел. Это были хорошие новости — если нужно будет срочно выбираться отсюда, он сумеет это сделать.

Вдруг, когда они спустились еще на пару уровней, звук шагов затих. Эван поспешил вниз тихо как мог. Он выключил детектор радиочастот, включив вместо него детектор инфракрасного излучения. Теперь он видел в воздухе тепловой след беглецов и был уверен, что не упустит их.

Здесь, кроме них, довольно давно никого не было, так что след был четким. Один, того, что повыше, был холоднее, другой, человека пониже, был горячей, но оба вошли в одну и ту же дверь. Оба следа вели направо, где эти люди исчезли за углом. Он последовал за ними.

Он чувствовал, что нашел что-то горяченькое, причем буквально, когда увидел на черной стене желтый трилистник и стрелку, указывающую вперед. Оба следа вели туда. «Мать твою, — подумал Эван, — реактор!»

Он заторопился. Ему пришло в голову, что в том свертке у первого парня под рукой могло оказаться что-то очень мерзкое…

Он остановился у поворота, огляделся. У следующего поворота виднелась открытая дверь, и в нее как раз нырял тот, поменьше, в бейсболке. Эван слегка взмахнул рукой, перезаряжая лучевик. Затем двинулся вперед.

Из открытой комнаты послышался вопль.

Эван бросился вперед с лучевиком наготове. Достигнув двери, он увидел две фигуры, сцепившиеся в яростной схватке на полу. Сверток валялся в стороне. Бейсболка слетела с головы одного из дерущихся, когда тот попытался встать на ноги…

…и длинные черные волосы рассыпались по плечам. Эван чуть не задохнулся, сердце на мгновение замерло. Он бросился вперед, схватил сверток и швырнул его в стену с такой силой, что стена едва устояла. Послышался глухой удар, и секундой позже на пол посыпалась труха.

Затем Эван бросился на мужчину на полу, который вцепился в Мелл, схватил его за грудки и рванул так, что голова у того оторвалась и отлетела в дальний угол комнаты, грохнувшись на пульт управления.

Эван повернулся, поднял забрало.

— Мелл…

Она потрясенно смотрела на него, затем кинулась к нему и обняла его сьют. Эван молча решил как можно скорее от него избавиться.

— Где тебя черти носили? — сказала она.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

— Они привезли меня сюда. Эти типы с Уилланса. Эван, я их знала! Некоторые даже останавливались в моем доме. Они сказали, что у них есть для меня ремонтная работа, но не сказали, какая именно, и потому я заподозрила неладное и ответила, что занята. Тогда они повысили плату. — Она пожала плечами. — Мне нравятся деньги, но не настолько, чтобы делать ту работу, которая мне не нравится. Тогда они увели меня силой. Вытащили меня, приволокли сюда, дали эту груду никчемного железа и велели сваривать вместе грузовые блоки и блоки двигателей. — Она смахнула со лба волосы таким знакомым жестом. — Думаю, потом они устанавливают на них какое-то дополнительное оборудование…

— Я знаю, кариад. Слушай, у нас сейчас нет времени. Надо найти тебе скафандр и вывести тебя отсюда. — Эван раздраженно осмотрелся и добавил: — Этот тип решил взорвать пульт управления реактором? Разве он не знал, что реакция выйдет из-под контроля и все тут взлетит к такой-то матери?

— Думаю, они хотели уничтожить улики. Я поняла, что кто-то ворвался на станцию, подумала, что это можешь оказаться ты. Я не хотела, чтобы улики были уничтожены. Они тебе пригодятся. Эван, тут народ совершенно чокнутый. Они собираются расколоть мир, расколоть Союз Планет. Загнать мир в то состояние, в котором он был до образования Союза.

— Отдельные государства? — с негодованием ответил Эван. — Снова все эти войны? Ты спятила?

— А им эта мысль не кажется сумасшедшей, — ответила Мелл. — Сдается, они тайно производят оружие. Но сами они просто сумасшедшие, Эван! Просто фанатики. Я все время слышала их разговоры, и у меня волосы дыбом вставали! Все про «умереть или победить…».

— Замечательно, — сказал Эван. — Ладно, пошли.

Они вместе вышли в коридор. Он был весь в мусоре из того свертка, который Эван вышвырнул из комнаты, а в стене зияла здоровенная дыра.

— Прекрасно, — сказал Эван и запустил руку в дыру, схватившись за проволочный каркас. — Посмотрим. Отойди-ка малость, Мелл.

С подозрением глядя на него, она отошла. Эван схватился покрепче и потянул. Секция стены футов в десять отошла вместе с каркасом и пластцементом.

— Закрой дверь, ладно? — попросил он.

Мелл захлопнула дверь. Эван заплавил ее лучевиком, затем навалил на нее секцию стены, заблокировав дверь накрепко.

— Это не даст никому из оставшихся тут в живых повторить попытку, — объяснил он. — По крайней мере, пока Джосс не закончит работу, а потом уже будет все равно. Но я не думаю, что тут остался кто-нибудь живой. Ладно, пошли поищем тебе скафандр, и я отбуксирую тебя на корабль. Я не хочу больше тут ошиваться.

* * *

Джосс сидел за пультом и тихо ругался себе под нос. Программа дешифровки тоже сидела, и думала, и ничего не делала — или так казалось.

— Ну, давай, тупая куча кодов, — прорычал Джосс, — давай, работай!

Ничего.

Может, зависла. В конце концов, это была лично им написанная программа. В таких всегда можно где-нибудь допустить ошибку.

И тут на экране начали возникать названия.

— Ага! — с облегчением произнес Джосс. — Это я и хотел увидеть.

Он понятия не имел, что скрывается в этих файлах. На анализ уйдут часы, возможно, дни. Но сначала надо было их добыть, а станционная система явно воспротивилась бы этому.

Или попыталась бы. Джосс усмехнулся.

Он набрал на пульте несколько команд. Черная коробочка на астероиде проснулась и послала в главный процессор станционного компьютера короткий импульс. Вероятно, это было самой легкой стадией — запустить в систему вирус. Вопрос в том, скоро ли он подействует. Джосс думал, что разобрался в программном обеспечении компьютера. Стандартные программы, не заказные. Это хорошо. Но любой умный программист может построить хорошую систему защиты, если он фанат своего дела или просто веселый человек.

Невозможно было сказать, что происходит, по крайней мере, пока вирус не размножится. Когда же он возьмет под контроль главный процессор, то станет ясно. А пока придется ждать. Вирус был достаточно хитрый — он сам копировал себя во многих местах, причем слишком быстро, чтобы резидентная антивирусная программа успела что-нибудь с ним сделать. Оставалось десять минут на то, чтобы перекачать все содержимое компьютера в базу данных «Носухи».

«Эх, был бы у меня кабель, все пошло бы куда быстрее», — с сожалением подумал Джосс.

В шлюзе послышался шум. Джосс даже не испугался — шлюз был закодирован на голос, так что он прекрасно знал, кто там может быть. Хотя и рановато вернулся.

— У нас компания, — весело сообщил Эван.

— Да? — Джосс обернулся и увидел позади Эвана Мелл. — Ну-ну! Вот куда вас занесло!

— Я нашел ее, — пояснил Эван, — когда она пыталась пристукнуть парня, который собирался взорвать станцию. Ты не успел и сообразить, что произошло.

Джосс чуть усмехнулся.

— Мелл, — сказал он, — если я неверно о вас судил, то извините меня. У вас просто дар выглядеть подозрительной.

— Ну, как дела у нас? — спросил Эван.

Джосс злобно посмотрел на экран.

— Пока пусто. Я все еще заражаю компьютер. Или пытаюсь заразить. Но зато у меня теперь есть все нужные мне файлы. Тут такая куча, Эван! В основном — текстовые.

— Хорошо, — сказал Эван. — Все на станции прекрасно вооружены, хотя и без сьютов. Это щедро финансируемое военизированное подразделение, которое поддерживает по крайней мере одна из японских корпораций.

— Они говорили — «ТКБ», — сказала Мелл. — Эван, они этим гордятся, они хвалятся этим! Я видела, как пару дней назад один из их младших командиров проводил здесь инспекцию. Меня тогда как раз привезли для работы с их жалкими кораблями. — Она сердито посмотрела на Эвана. — И некоторые из них принадлежали людям, которых я знаю! Или знала.

— Это мне известно, — вздохнул Эван.

— Ага! — воскликнул Джосс. — Готово!

— Ладушки, — сказал Эван. — Бросаем конфетки и бежим. Кстати, что нам пишет Лукреция?

Джосс скривился.

— Она понимает, что творится, и разделяет наши подозрения. Есть только одна проблема. Для этого всемирного мероприятия уровень безопасности чрезвычайно низок. В основном упор делается на такие аспекты проекта, как братство и сотрудничество. То есть, если поблизости будут болтаться ребята из Космокорпуса, — Джосс поморщился, — это неблагоприятно скажется на рекламной кампании. Так что помощи от них ждать не следует. И открытой мобилизации Космокорпуса тоже не будет. Иначе это заметят, — говорит Лукреция. И, к несчастью, всем этим цирком командует инспектор, этот козел в медалях, а от него поступил приказ, чтобы в смысле безопасности все было именно так, как заявили общественности.

— Значит, нам придется разбираться самим, — с отвращением произнес Эван. — Джосс, они нам мало платят!

— Да когда они нам хорошо платили! — отмахнулся Джосс. — По мнению Лукреции, это именно та самая «одна драка». И даже если мы и получим помощь, она будет неявной. И никаких пушек.

Эван вздохнул.

— Вот, значит, как. Мелл, ты решай. Идешь с нами? Остаешься? Мне лично кажется, что тебе следует остаться.

Она холодно посмотрела на Эвана.

— Ты считаешь, что мне не место в играх больших мальчиков?

— Я бы предпочел, — сказал он, — чтобы ты оказалась в таком месте, где шансы схватить пулю были бы пониже, чем там, куда мы направляемся.

— Да уж.

— Мелл, послушай. Тебе известно, что я знаю тебя лучше, чем…

— Ты так думаешь. Ты…

— Мелл, — сказал Джосс, — подумайте о призовых за лом.

Оба уставились на него.

Джосс пожал плечами, одним глазом наблюдая за системой слежения, другим — за перекачкой данных.

— Мне только что пришло в голову, что эта станция теперь ничья. По крайней мере, живых тут уже нет.

— Сенсоры не показывают никакого передвижения в надземной части, — сказал Джосс. — А о том, что у нее внутри, вы знаете лучше меня.

— Там никогда не бывало одновременно больше сорока-пятидесяти человек, даже когда станция была вся заполнена, — сказала Мелл.

— Я сам уложил примерно двадцать пять, — добавил Эван.

— Вот-вот. Мелл, если вы тут останетесь, то сумеете подготовить к полету один из оставшихся кораблей. Я видел там парочку явно незаконченных.

— Я не слишком торопилась, — сказала Мелл, чуть улыбнувшись. — Я не люблю, когда меня заставляют работать без контракта.

— Если вы все же хотите улететь, — сказал Джосс, — то вспомните — на станции сейчас никого нет и первый, кто сюда прилетит, станет ее владельцем.

Мелл посмотрела на Эвана.

Он поднял брови.

— Хорошо, — согласилась она. — Когда улетаете?

— Сейчас, подожди немного, — произнес Эван чуть обиженно.

— Я просто спросила, — сказала Мелл.

— Мне надо еще пару часов, — добавил Джосс. — Я отправлю Лукреции еще одно сообщение о том, что тут происходит. Затем уходим. Я почти все закончил. Пока будете здесь, Мелл, постарайтесь заблокировать компьютерную комнату. Компьютеры послужат вещественным доказательством.

— Без проблем, — ответила она.

— А пока, — предложил Эван, — поужинаем? — И он почти с любовью посмотрел на Джосса. — Мой напарник бесподобно готовит спагетти «карбонара».

Джосс выкатил глаза.

— К сожалению, у нас нет вина.

— Я могу принести бутылочку, — сказала Мелл. — У них там навалом этого добра. — Она помолчала и улыбнулась. — У меня то есть.

— Господи, — воскликнул Джосс, потрясенно глядя на Эвана. — У них наверняка была куча денег. Импортировать вина на Пояс!

— Сейчас ничего против не имею, — сказал Эван.

— А ты не думаешь, что это сочтут злоупотреблением спиртным на службе? — спросил Джосс.

Эван демонстративно снял шлем и швырнул его на кресло командира.

— Да, — сказала Мелл, — маневровые двигатели этого сьюта заряжены. Я просто сбегаю и принесу пару бутылок.

— Одной хватит, — сказал Джосс. — Нам завтра мир спасать.

— Джосс!

— Ну ладно, — согласился Джосс, увидев выражение глаз Эвана. — Ладно, две.

— Только недолго, — сказал Эван Мелл, когда она снова надела шлем.

Это было замечательное красное вино. После ужина Джосс сидел, держа в руке бокал, и просматривал файлы из базы данных.

«Они оба сошли с ума», — подумал он.

Когда щелкнул замок каюты Эвана, оттуда вышли Эван и Мелл, лишь слегка растрепанные. Эван ухмыльнулся Джоссу с видом закоренелого грешника. Джосс поднял бровь, затем сказал:

— Почему бы вам двоим не открыть вторую бутылочку и не достать свои ноутбуки? У нас тут интересные вещи.

Эван пошел за вином и наполнил бокалы, пока Джосс искал еще один ноутбук для Мелл. Она немного поиграла с клавиатурой, чтобы приспособиться, затем сказала:

— Господи! Все это?

— Да, материала тут много, но я выбрал для вас самое интересное.

Эван уселся рядом с Мелл, достал свой ноутбук. Они начали просматривать данные, и воцарилась уютная тишина.

— «ТКБ», — после короткого молчания произнес Эван.

— Да. И еще некоторые. Но я думаю, что здесь замешано руководство «ТКБ» и в особенности один человек, который всем тут и заправляет. Здесь много меморандумов, переписки между офисами — все с виду невинное. Копии материалов с Земли, с адресами. Это нам пригодится, — сказал Джосс.

Мелл просмотрела кое-что.

— Все это похоже на административную переписку, — удивленно сказала она. — Пока не начинают говорить об оружии. И они не продают его, они его используют.

— «ТКБ» много потеряла после Объединения, — сказал Эван. — Так ведь? Корпорация была могущественнее иных земных правительств — пока существовали правительства, копающие друг под друга. И вдруг у нее выбивают почву из-под ног, она теряет свое влияние.

Мелл кивнула.

— И войн стало меньше. Они же кучу денег зарабатывали на вооружениях до Объединения!

— Разумеется, они вкладывали деньги и в другие предприятия, — сказал Джосс, — они не дураки. Но семья, управлявшая компанией, должна была почувствовать, что былая малина закончилась, и что виной этому — Объединение. А семья эта не из таких, что сидят, сложив лапки, покоряясь судьбе. Тут много интересных файлов о грязных трюках в промышленности за последние сто лет.

Мелл даже открыла рот, читая что-то на экране.

— Гляньте-ка, — сказала она. — В настоящее время планируемая прибыль по сравнению с предыдущими годами существенно ниже, что требует радикальных мер. Дестабилизация перечисленных далее политических структур может привести к обычным позитивным спекуляциям на рынках, согласно принципу «жадность и страх». — Она обеспокоенно посмотрела на Джосса.

Джосс вздохнул.

— Да. Это девиз биржевых брокеров. Люди вкладывают деньги из-за жажды наживы или из-за страха. Когда ситуация угрожающая или политически нестабильная, рынок на подъеме. Когда ситуация стабильна, рыночная активность ослабевает.

Она помотала головой.

— Жуть какая. Ну, хоть понятно стало. Но такого я на станции не слышала. Там говорили больше о… — она скривилась от отвращения, — о чем-то расистском. Национализм так и пер из них. Мол, просто необходимо, чтобы государства жили по принципу «каждый за себя», причем одно должно возвышаться над остальными.

Джосс кивнул.

— Да, это тоже. Когда я впервые наткнулся на это название, я провел небольшой анализ. Дирекция «ТКБ», в которую входят несколько членов одной семьи, жаждет возрождения Японии, причем такой, чтобы все обновленные государства подчинялись ей фактически, если уж не официально.

— Ну они и загнули, — почти восхищенно проговорил Эван.

— Им не нравится нынешнее положение дел в мире, и они обвиняют современный мир в своих проблемах, — сказал Джосс. — И хотят вернуть его к прежнему состоянию. Точнее, к такому, которое они считают правильным. На мой взгляд, это бред. Но у них куча денег, которых хватит, чтобы устроить заваруху в весьма крупных масштабах. Например, дестабилизировать Союз. Представляешь, что будет, если эти чокнутые действительно взорвут Хайлендз? Не думаю, что это вызовет войну, но доверие стран друг к другу будет сильно подорвано. Это приведет по меньшей мере к дестабилизации. И рынок почти точно пойдет вверх. Мне невыносима даже мысль о том, что эти ублюдки нагревают руки на терроризме, — ты сам видишь из этих отчетов, что они весьма умело заметают следы.

— Они могут себе это позволить, — тихо сказал Эван. — Этот отчет — просто конфетка. Здесь, на Поясе, куча денег потрачена на уплату старателям, чтобы те держались подальше от определенных районов. Других, которые не хотели слушать, убивали и подкупали штат станции, чтобы те закрывали глаза на кое-что. — Он посмотрел на экран. — И все подписи — людей из правления «ТКБ». Разные люди из семьи Такавабары.

Джосс кивнул.

— Кстати, тут есть еще кое-что интересное. Посмотри на следующий список файлов, нет, на следующий. Вот этот — список деклараций базы. Последние поставки.

Эван посмотрел и поцокал языком.

— Господи! Кто-то сумел заполучить сьют! И недешевый — фирмы «Крупп−Тонагава».

— Это хороший? — спросила Мелл.

Эван коротко, хрипло хохотнул.

— Чуть ли не лучший. В основном их поставляют наземным войскам. Космокорпусу это не по карману. А жаль, — добавил он. — В этом сьюте много всяких штучек.

— И заметь — кто получил сьют.

Эван кивнул.

— Такавабара, — нахмурился он.

Джосс вздохнул и отодвинул ноутбук.

— Я уже отослал все это Лукреции. Но не думаю, что сумею переменить ее мнение. А если бы подобное и удалось, то нет гарантии, что полученные нами сведения окажут влияние на инспектора. Придется работать так, словно помощи не будет. Если ты посмотришь на «план действий» в третьем списке, то увидишь, что именно они собираются сделать. Теперь мы хотя бы знаем, чего можно ожидать, и это уже неплохо. Они заложили бомбы на Хайлендзе, на случай провала вооруженного нападения. Лукреции придется с этим разбираться. Но насчет остального…

Эван скорчил гримасу.

— Пожалуйста, Джосс и Эван, — проскрипел он, имитируя голос начальницы, — разнесите одиннадцать кораблей, вооруженных лучше, чем вы, и, возможно, набитых взрывчаткой и ядерными снарядами, судя по тому, который вы угробили вчера. И тихо, тихонечко. У вас для этого есть рогатка.

— Ну, у нас имеется кое-что чуть получше рогатки, — отозвался Джосс, похлопывая по пульту управления «Носухи». — Но положение все равно аховое.

Эван тихо рассмеялся, вздохнул и повернулся к Мелл.

— Нам пора собираться, — сказал он.

Она смотрела на него некоторое время, потом сказала:

— Пойду надену скафандр.

Джосс занялся другими делами, нарочно отвлекшись от дальнего конца корабля. Через некоторое время вышла Мелл в скафандре, за ней — Эван.

— Не подзарядить твои маневровые двигатели? — спросил Джосс.

— Нет, все в порядке.

— Тогда доброго пути, — сказал Джосс, — и, ради бога, не выпивай все это вино! Когда вернемся, нам захочется кое-что отметить.

Она горячо кивнула. Затем без лишних слов притянула к себе Эвана и поцеловала его так, что у того на лбу едва не выскочила шишка.

— Девять целых четыре десятых балла, — прокомментировал Джосс.

Мелл хихикнула.

— Тебя — потом. Эван, не дай ему вляпаться в неприятности.

— Я всегда пытаюсь, — сказал Эван. — Но на это у меня уйдет вся жизнь…

Мелл улыбнулась, закрепила шлем и вышла в шлюз. Эван закрыл его у нее за спиной и помахал ей в маленький иллюминатор. Несколькими мгновениями позже она исчезла, и он закрыл и внешнюю дверь шлюза.

Джосс потянулся к пульту и начал запуск ионных двигателей.

— Мы проследим, чтобы она нормально добралась до станции, — сказал он, — а затем рванем отсюда. Нам придется идти домой по другому курсу да еще и разделать под орех тех гадов на земной орбите.

— А мы сможем? — сказал Эван.

— Посмотрим, — ответил Джосс и погрузился в работу.

* * *

— С точностью до миллиметра, — фыркнул Джосс.

— Кончай ныть, — послышался голос у него в ушах. — Господи, как же приятно тебе это говорить! Я столько дней с тобой не контачила.

— Да, шуму было мало, — сказал Джосс Телии. Они опять находились на околоземной орбите, и снова она, Лукреция и остальные члены Солнечного патруля были в зоне прямой речевой связи, ответ запаздывал всего на полсекунды.

К сожалению, толку от этого не было.

— Слушай, — сказал он, — я указал тебе не менее пяти мест, где на Л5 заложены эти треклятые бомбы. Так какого же черта они там роются? Мы не можем начать операцию, пока они там не разберутся!

— Последнее, что я слышала, — ответила Телия из безопасного центра на Луне, — они нашли бомбы во всех тобой указанных местах. Сейчас они как могут прочесывают станцию. Но ты сам знаешь, что никто не должен заметить этого.

Джосс побарабанил пальцами по пульту. У него за спиной, в своей каюте Эван забирался в сьют.

— Когда будут известны результаты? — спросил он.

— Сказали, что через двадцать минут.

Джосс зарычал.

— Да через двадцать минут начинается церемония!

— Я знаю.

— Джосс, — буркнул Эван, — кончай ныть. Я взял твои игрушечки с собой, а у них против этого нет никаких шансов.

— Я всегда предполагал, что ты в первую очередь используешь против них эти хитрые штуковины, — мрачно отозвался Джосс. Он еще никогда не пробовал их в деле и, как обычно, перед первым испытанием чего бы там ни было мандражировал.

Эван вышел с небольшим набором черных коробочек в мешке, каждая была со своим отдельным магнитным креплением. Он закрепил мешок на груди.

— Знаешь, — сказал он, — я смогу сделать двадцать метров в секунду.

— Надеюсь, что этого хватит.

Черные коробочки содержали мощный передатчик, который по идее был способен войти в систему корабля через обшивку, а также производную вируса, уничтожившего компьютерную сеть на подпольной базе. Средства связи корабля должны быть завязаны на компьютер, иначе ничего не удастся сделать. Вирус внедряется через коммы в компьютер и блокирует все, к чему прикасается, включая навигационный компьютер, вооружение и систему наведения снарядов. Тогда любой патрульный корабль сможет запросто расстрелять корабль террористов. Но имеются и определенные сложности.

— Я вот что думаю, — сказал Джосс, — вдруг кто-нибудь из этих сукиных детей успеет выпустить снаряд при помощи дистанционного управления? Он уже не вернется назад, даже если я и успею заразить компьютер.

— Значит, не давай им стрелять, — предложил Эван. — Обхитри.

— Надоело слушать.

— Да не беспокойся ты так, — сказал Эван. — Я разнесу все, что смогу разнести. Ты просто не позволяй им палить в меня из этих чертовых лазеров.

У Джосса был несчастный вид. Лучшим способом выполнить просьбу напарника было отвлечь огонь на себя. Корабль с черной коробочкой на борту не сможет в него палить — лазер не станет работать без компьютерного контроля. Только вот удастся ли прицепить коробочки ко всем кораблям?

— То есть ты говоришь, чтобы я выжал из нашей «Носухи» все, что возможно, — сказал Джосс Эвану, когда тот направился к шлюзу. Он посмотрел на голограф, который показывал несколько вражеских кораблей, уже выстроившихся в боевой порядок и делавших вид, что медленно курсируют здесь по каким-то своим делам. — Ты уверен, что с тобой все будет о’кей?

— Уверен.

Эван вошел в шлюз.

— Ты знаешь нужный нам курс? — спросил он.

Джосс кивнул.

— Я проскальзываю за эти два первых корабля. Ты сможешь по очереди раздолбать их, только держись подальше от их носовых частей. Я не хочу, чтобы тебя поджарили, как в микроволновке.

— Постараюсь не попасться.

И дверь закрылась у него за спиной.

— Не постараешься, а сделаешь, — сказал Джосс.

Он запустил ионные ускорители на низкую мощность. Сейчас он должен был прикидываться кораблем Патруля, который просто пролетает мимо. По пути сюда ему пришлось поменять свои регистрационные номера и позывные — он не хотел, чтобы эти бандиты опознали тот самый корабль СП, который рыскал в районе Уилланса. Они же не идиоты.

На экране он мог отследить процесс установки и расположение черных коробочек. Там были одиннадцать окошек, в настоящее время пустых.

Джосс более всего хотел бы, чтобы Эвану удалось прикрепить их тихо и без проблем. Тогда он активировал бы их все сразу, на всех кораблях отказала бы система связи, двигатели бы вышли из-под контроля. Но в первую очередь отказали бы эти кошмарные лазеры.

Так и будет, если все сработает.

— Мы на месте, — сказал он Эвану. — Тебе пора выходить.

— Готов, — ответил Эван и покинул борт.

— Ти, есть новости от саперной команды?

— Пока ничего нового, — ответила Телия. — Я дам тебе знать. Кстати, как там рестораны?

Джордж расхохотался.

— Потом расскажу. У «Мишлен» оказалось в запасе немало сюрпризов.

Внезапно одно из окошек начало заполняться данными. Одна из черных коробочек ожила.

«Слава богу! — подумал Джосс. — И что она оттуда выкачает?»

Он молча ждал. Если бы он посмотрел в иллюминатор, то увидел бы сверкающую на солнце станцию Хайлендз. Это была очень красивая станция, одна из станций нового дизайна, с раскинутыми в стороны панелями, напоминающая изящную серебряную водомерку, танцующую (сейчас) на синей капле земного шара.

Проснулось еще одно окошечко. «Два из одиннадцати. Лучше, чем ничего. Эван, что ты такое сотворил с собой, что передвигаешься так быстро»? Эван отказался взять дистанционный буксир, заявив, что он будет слишком привлекать внимание, в то время как сьют слишком мал для радара, да и визуально его трудно заметить. Единственная предосторожность, которую он предпринял, это покрыл сьют черной краской из распылителя, чтобы незаметно подкрадываться в космосе. Джосс глянул на пятна, оставшиеся на стенах после этой процедуры, и улыбнулся.

Третье окошечко ожило, изображение немного задрожало, затем стабилизировалось. «Хороший, прочный контакт, — подумал Джосс. — Хорошие данные. Но вот следующие присобачить будет не так легко. Корабли находятся дальше…»

— Засекли шифрованную передачу, — сказала Ти. — На отмеченной частоте.

— Надеюсь, они ничего не заподозрили, — тихо сказал Джосс.

Еще одно окно ожило. Чуть задрожало, стабилизировалось.

— Четыре, — сказал Джосс.

— Ти, я не понимаю, как ему удается. Он и правда не шутил насчет двадцати метров в секунду!

Еще одно окошко ожило. А затем на голограмме возникло согласованное движение.

— О нет, — простонал Джосс. — Эван? Началось.

— Давай! — сказал Эван.

Джосс запустил первые пять установленных коробочек. Каждое окошечко заполнилось бешено сменяющими друг друга шестнадцатеричными кодами, когда коробочки заблокировали внешнюю связь и начали уничтожать внутренние связи корабля. Пять кораблей на дисплее зависли и начали терять скорость.

Остальные же стали ее набирать.

— Эван, тревога, — сообщил Джосс. — Они знают. Номер одиннадцать, флагман, направляется назад. Остальные тоже разворачиваются. Осталось два километра.

— Вижу, — ответил Эван.

Он висел в пространстве с небольшим контейнером, опустошенным лишь наполовину. И вот это беспокоило больше всего. Неподалеку от Хайлендза он видел металлический блеск старательских кораблей, разворачивающихся в их направлении. Более того, на встроенном внутри шлема экране он видел их предполагаемый курс. Все орбиты сходились к Хайлендзу — чтобы разнести станцию, врезавшись в нее, в крайнем случае.

Один из кораблей был в каком-то километре от него, и если он сам не будет двигаться, то вскоре пройдет метрах в трехстах. Но Эван не стал ждать. Корабль шел слева направо и вверх. Он включил ножные двигатели и не стал выключать их, невзирая на ощущение отливающей от головы крови. Он торопился, кроме того, нейропенопрокладка в его сьюте на этот случай имела сжимающие подушечки в ногах.

Он подобрался к кораблю снизу. Корабль был сделан из блоков «VW» — коробка и маленькое помещение для пилота. Ионный отражатель был превосходной целью. Эван кинулся в погоню, прошел под углом, чтобы избежать потока ионов, и вытащил гранату из одного из контейнеров на ноге сьюта.

Это была очаровательная комбинация высокой и допотопной технологий — в ней имелся детектирующий ионы чип, небольшой двигатель, и заполнена она была пластитом. Граната влетела в раструб, как птенчик в гнездо, и взорвалась, что уж совсем несвойственно птенчикам.

Половина кормы корабля просто отвалилась, остальное взорвалось из-за декомпрессии. Один из трупов пролетел в двадцати метрах от Эвана, помахивая рукой, словно приветствуя его или, точнее, прощаясь. Эван не смотрел на него — его больше интересовало то, как развалился корабль. «Немудрено, что им понадобилась Мелл, — подумал он, — а вот почему…»

Неподалеку еще один корабль сменил курс, направляясь к нему. Вряд ли его видели, но он все равно сжался, свернулся клубочком и стал ждать. Корабль быстро приближался.

Эван ждал. Его несло по инерции со скоростью в пятнадцать метров в секунду, и он подумал, что если ему удастся не слишком напоминать человека, то он сойдет за какой-нибудь осколок. Он по-прежнему висел, свернувшись, и старался думать о чем-нибудь прекрасном.

Мелл…

— Мы оба были дураками, правда? — сказала она ему тогда. — А ты так и остался дураком…

— Да, — согласился он.

— Что теперь будем делать?

— Не очень представляю. Мы оба не хотим обременять себя браком. И оба не хотим менять свой образ жизни, но и потерять друг друга не хотим тоже.

— Ты словно подводишь итог.

— Так что же делать?

— Пока каждый сделает свое дело. А потом…

— Потом будет потом.

* * *

Второй корабль подошел совсем близко.

«Пять парализованы, — подумал Эван, — один уничтожен, стало быть, о шести нечего волноваться. Остается пять. Вроде вот этого».

Второй корабль был уже не далее чем в двух сотнях метров и теперь тормозил, входя в тучу обломков, оставшихся после взрыва. Эван увидел дуло установленного на носу орудия, когда корабль проходил прямо над ним, и решил ни в коем разе не попадать под выстрел. Он распрямился, дал хороший импульс двигателями и попытался схватиться за что-нибудь.

Это заняло у него секунд десять, но наконец ему удалось вцепиться в скобу на подпорке и подтянуться к одному из шасси корабля. Это была «Лада», передняя часть в виде куба, задняя — сферическая, посередине нечто вроде осиной талии. Он осторожно продвигался вперед, не слишком волнуясь, слышно это изнутри или нет. Он уперся спиной в кабину, схватился за подпорку грузовой части с такой силой, что пальцы его перчатки чуть ли не погрузились в сталь.

И начал толкать.

Сильнее. И еще раз.

Корабль развалился по центральному шву. Даже сьют Эвана не смог удержать его в полутора футах от центра декомпрессионного взрыва. Его вынесло, как корковую пробку из бутылки с шампанским, и добрых полминуты он вращался в невесомости, пока не сумел снова восстановить контроль над своим движением, чтобы начать постепенно замедляться.

Вспышка голубого огня прошла настолько близко, что чуть не задела его вытянутую руку. Невероятно, но даже в вакууме он буквально ощутил жар луча.

Выстрел шел откуда-то сзади. Он снова свернулся и с помощью двигателей отлетел в сторону. Корабль прошел в сотне метров над ним, продолжая стрелять, правда, в пустоту — как и сказал Джосс, орудие было закреплено намертво. «На самом деле надо было бы установить его ближе к центру корабля», — подумал Эван. Он пустился следом за кораблем, молясь, чтобы успеть добраться до него прежде, чем тот развернется.

Вообще, хорошо, что они охотятся за ним, а не наоборот. Это сохранит ему горючее для ножных двигателей.

«Лукреция мне устроит разнос», — подумал он. Он включил двигатели, и тут ему стало нехорошо — корабль разворачивался. Но он был гибче, он увернулся быстрее. Нырнул кораблю под брюхо, туда, где находились подпорки. На сей раз это был «VW», не обычный куб, а модели «пассат», более дорогой рудовоз. Он был покрепче. Эван вздохнул и достал еще одну гранату, засунул ее в раструб ионного ускорителя и быстренько оттолкнулся от корабля.

Тот взорвался у него за спиной. Эван свернулся, чтобы как можно меньше подставляться под осколки, затем распрямился и осмотрелся.

За Хайлендзом беззвучно расцвел голубой шар пламени.

— Это ты? — послышался в ушах торопливый голос Джосса.

— Нет. Я занимался другим делом.

— Стало быть, взорвался один из моих «паралитиков». Наверное, он был под завязку напичкан бомбами, — с оттенком восхищения произнес Джосс. — Списываем в утиль. Скольких ты еще уделал?

— Троих. Но я сейчас, похоже, далековато от центра событий.

— Мне бы так, — отозвался Джосс.

«Давай, «Носуха», давай. Мы сможем! А если не сможем — то мы покойники».

На него шли двое. Флагмана среди них не было. Беда заключалась в том, что двигатели у них были специально приспособлены для того, чтобы нести подобное вооружение. Они стреляли и явно не собирались просто покалечить его и продолжить свое дело — они собирались его уничтожить, потому как он их достал.

Было бы неплохо разъярить их еще посильнее, но сейчас разумнее заняться спасением собственной шкуры. Во-первых, если его корабль уничтожат, пять парализованных кораблей снова оживут, и Эвану придется разбираться и с ними. А голос у Эвана был уже слегка усталый, так что, подумал Джосс, надо бы самому разобраться с нехорошими парнями.

И остаться в живых, что само по себе тоже неплохо.

Два корабля сидели у него на хвосте, но, даже будь у них двигатели в два раза сильнее, чем у «Носухи», маневренности им не хватало. Он нырял и крутился вокруг, уворачивался, что, в частности, было одной из причин их ярости. Он также позволил им порой пальнуть в себя, что было, конечно, глупо, но давало им надежду на то, что в другой раз они таки попадут в него.

Пусть войдут в азарт, это будет ему на руку.

Один из кораблей снова выстрелил, но Джосс заметил, как тот целится, и вильнул метров на пятьдесят в сторону. Корабль позади него начал разворачиваться, другой старался выйти вперед, чтобы взять Джосса в «вилку».

Он был категорически против этого. Он ударил по клавишам пульта, ушел с их плоскости в сторону Земли. Официально это запрещалось, но он хотел увести их как можно дальше от Хайлендза. Возможно, собственная логика подсказывала им, что сейчас безопаснее держаться в стороне от Хайлендза. Ведь некоторые из их кораблей вдруг чудесным образом вышли из строя, а остальные превратились в обломки и замерзший воздух. Наверняка они поняли, что кто-то разгадал их замыслы. «Если бы я был фанатиком, готовым умереть ради своего дела, — подумал Джосс, — что бы я сделал?»

Ответ заключался в самом вопросе. Джосс продолжал отступать к Земле, но уже не так быстро. Преследователи тоже притормозили, но не оставляли его в покое. Если бы ему удалось притвориться, что у него кончается топливо или возникла какая-нибудь неполадка…

Они приближались. Он даст им еще несколько секунд форы.

— Ти, — сказал он, — возможно, получится.

— Удачи, — откликнулась она.

— Ну, давай, милая, — сказал он «Носухе» и резко завалил ее набок, как никогда не делал прежде. Она даже застонала — он впервые слышал такой звук от корабля. Корабли позади него попытались развернуться, но не смогли сделать это достаточно быстро. Джосс швырнул «Носуху» обратно, описав резкую кривую в другую сторону, затем вверх, и нажал на спуск.

Ракета попала в ближайший корабль. Второй влетел в разлетающиеся обломки и попытался уйти.

«Нет, не уйдешь», — подумал Джосс и бросился следом. Пусть уж лучше этот фанатик гоняется за ним, а не возвращается к Хайлендзу. Проблема заключалась в том, что одиннадцатый корабль, флагман, все еще оставался целым и невредимым и болтался где-то поблизости. «Неужто мне нарочно позволили порезвиться, — подумал Джосс, — потому что этот тип просто хочет убрать нас с Эваном с дороги, чтобы разделаться со станцией? Черт, Лукреция, ты, наверное, возомнила, что мы собираемся спасать твой пятимиллиардный кусок за рекламную кампанию, а ты будешь спокойно просиживать штаны или что там у тебя!»

На этот вопрос тоже был ответ, а именно в виде отсутствия других кораблей Солнечного патруля в данном районе. Джосс выругался.

— Прости, «Носуха», это я не на твой счет.

Он продолжил погоню за оставшимся бандитом.

Тот убегал. Быстро, даже не пытаясь повернуться к Джоссу. Но тем не менее он старался снова прорваться к Земле. «Может, он не такой уж фанатик, как я думал, — сказал себе Джосс. — Несомненно, у них там есть нора. И он знает, что я не могу гнаться за ним дотуда».

Джосс усмехнулся.

Перед ним, виляя из стороны в сторону, шел к Земле бандитский корабль. Он рванулся за ним. Джосс сделал то, что всегда хотел сделать, — запустил ионные ускорители на полную мощность. Они послушались даже лучше, чем он ожидал. «Спасибо Мелл», — подумал он и улыбнулся еще шире.

Он медленно настигал беглеца. Иллюминатор стал мутнеть от внешнего тепла. «Атмосфера», — подумал Джосс и поднажал еще, сев прямо на хвост бандиту. Он не мог стрелять — в атмосфере его орудия автоматически отключались. Он был уже в полусотне метров, в тридцати…

Для бандита это было уже слишком. Он повернулся, рванулся вперед и вверх, из атмосферы, обратно в космос, еще быстрее, чем прежде.

«Хорошие двигатели, — подумал Джосс, — но мои лучше».

— Давай, «Носуха»! Давай, милая! — проорал он, тряся клавиатуру, словно это могло помочь. Оставалось всего несколько метров до того, как его орудия будут разблокированы. Беглец сделал еще один отчаянный рывок — этого хватило, чтобы блокада была снята.

Джосс вряд ли мог идти быстрее, да и маневренность тут ему не была нужна.

— Вперед, «Носуха»! — взмолился он. — Давай!

Внезапно корабль ускорился еще на пять метров в секунду.

Не много, но хватит. Орудийные шлюзы открылись. Джосс нажал на спуск и бросил «Носуху» в сторону быстро, как мог.

Корабль перед ним расцвел тремя взрывами — от попадания ракеты и двух собственных бомб.

Он дышал тяжело, словно только что выиграл гонку.

— Сделал, — сказал он Эвану. — Все. Остался только босс.

Ответа не было.

— Эван? — спросил Джосс.

Молчание.

— Эван?!

— Не ори, — послышался голос Ти. — Он занят. Я потом подсоединю тебя.

* * *

Показания датчиков в шлеме Эвана сообщали ему тревожные вещи насчет состояния его сьюта. Но сейчас у него не было времени для беспокойства.

Он смотрел на носовое орудие последнего корабля, единственного изо всей флотилии, который не был переделанным старательским кораблем. Это был новенький, сверкающий, красивый, гладкий корабль, маленький, сделанный на заказ. Этот корабль стоил немало — и содержимое корабля тоже, подумал Эван. Его приближение было замечено, что несколько удивило Эвана, поскольку он старался быть предельно осторожным. Но корабль медленно, без выстрелов шел прямо на него. Пару минут Эван висел в пространстве, глядя на корабль.

Он устал ждать. Дуло лазера, слегка светясь, уставилось ему в глаза, — лазер был в состоянии боевой готовности. Он посмотрел мимо, в иллюминатор кабины пилота, и включил переговорник в шлеме.

— Говорит Солнечный патруль, — сказал он. — Сдавайтесь немедленно, это облегчит вашу участь.

Повисло молчание. Затем послышался смех.

— Офицер, — раздался голос, — вы и правда думаете, что мы воспримем это серьезно?

— Окажите мне такую любезность, — сказал Эван, — раз уж я зашел так далеко, что оказал любезность вам.

Снова молчание.

— Офицер, я не расслышал вашего имени.

— Глиндауэр, — отозвался Эван. — Эван Глиндауэр.

— Офицер Глиндауэр. Вы должны понимать, что мы собираемся выполнить свою миссию, невзирая на ваши попытки помешать нам.

— Вы тоже должны понимать, что я вряд ли позволю вам просто так отсюда уйти, — сказал Эван. — Особенно вам, лидеру преступной группы. Мистер Такавабара, насколько я понимаю? Именно это имя наиболее часто встречалось в документах вашей базы — имя нынешнего главы клана. Я ожидал от вас большего.

Снова молчание. У Эвана пот струйками потек со лба, когда он увидел показания датчиков, говорящие о том, как мало осталось у сьюта горючего для маневрирования.

— Вы на диво хорошо осведомлены, офицер Глиндауэр.

Эван улыбнулся и продолжал твердым голосом:

— Да. Но я не могу понять одного: неужели вы настолько слабо верите в свое дело, что боитесь выйти из корабля и сразиться сами?

— Мудрый военачальник, — ответил холодный голос, — не идет на поводу у страстей, а руководствуется логикой и законами битвы.

— Да, так сказал Лао Цзы. Но он сказал также «Нет радости в победе, завоеванной благодаря советам подчиненных и заимодавцев».

— Офицер Глиндауэр, вы не имеете понятия…

— Я знаю, что не экономические аспекты терроризма подвигли вас на подготовку этого избиения, — сказал Эван. — Вы можете обманывать ваших подчиненных и бизнес-партнеров, но не меня. Даже не читая самых интересных заявлений из базы данных вашего компьютера, я узнаю старинный оголтелый национализм, как только вижу его проявления.

— Глиндауэр, — задумчиво произнес голос. — Да, наверное, вы понимаете суть.

— Как никто, — подтвердил Эван. — Но я также знаю, каким чувствам, порождаемым национализмом, я должен противостоять. Ненависти и страху. Можно оставаться валлийцем или японцем, не тратя времени на разжигание старых распрей и убийство старинных врагов — экономических или каких еще. Тем не менее, мне кажется, что вы просто молитесь на свой национализм со всеми его бесполезными застарелыми ненавистью и гордыней.

— А почему бы и нет? — В стылом голосе стала пробиваться горячность. — Мы всегда были лучшими, наша промышленность много веков управляла миром. Но что мы теперь? Мы даже не дом, не власть, у нас не осталось даже того, что можно было бы назвать страной!

— Первые среди равных.

— Да кто захочет быть первым среди таких равных? — Голос был полон презрения. — Среди наций торгашей, политических воротил, черни, которая мнит себя равной прочим? Хилый, жалкий мир! Пусть лучше вернутся к старому, пусть грызутся и дерутся за власть, это им больше подходит! И нам тоже.

— Вот как вы думаете, — сказал Эван. — И, несмотря на свои горделивые слова, вы сами не будете драться. Вы боитесь. И чего стоит после этого вся ваша честь? Но вы обманываете себя, считая, что она у вас еще осталась.

— Вы ничего в этом не понимаете.

— Вот в этом я как раз и понимаю. Я пришел на вашу базу и разнес ее, когда получил доказательства убийств, которые совершали вы со своими людьми. Тех, кто вышел против меня, я оставил лежать в луже их собственной крови. Я вернул себе женщину, которую вы похитили. Я голыми руками разорвал два ваших корабля. Я, представитель того самого хилого, жалкого мира, бледного подобия былого величия, всего, что вы так ненавидите и боитесь. А вы сидите в корабле под защитой своих пушек и боитесь высунуть наружу нос! Боитесь в бою со мной доказать правоту своих слов. — Эван нарочито не скрывал презрения. — Вы не стоите даже последнего из тех несчастных, которых я прикончил сегодня, — они дали слово умереть за вас и сдержали его, погибли, веря в ту иллюзию, что вы им нарисовали и за которую не желаете драться. Вы жалкий трус, и, будь вы сейчас передо мной, я отобрал бы у вас меч и сломал его у вас на глазах.

— Попытайтесь, — послышался тихий ответ.

— Спросите тех, кого я сегодня убил, — ответил Эван, — насколько успешны были мои попытки.

Повисло долгое-долгое молчание.

— А если я вас убью, — послышался вопрос, — какую вы получите от этого выгоду?

— Когда сразимся, — ответил Эван, — тогда мы оба и увидим, в чем настоящая сила.

— Если вы так много знаете обо мне, — ответил голос, — то вы должны знать и о том, как я вооружен.

— Я знаю, что на вас и какое у вас оружие, но насколько вы вооружены — это другой вопрос.

— Даже если вы вдруг и умудритесь меня убить, — сказал Такавабара, — мои люди не перестанут бороться. И я не прикажу им остановиться. Они еще уничтожат вашу драгоценную станцию, а вместе с ней — и весь ваш дурацкий Союз.

— О ваших людях мы позаботимся, — очень спокойно ответил Эван, гораздо спокойнее, чем он чувствовал себя на самом деле, поскольку он не был уверен в службе безопасности станции. Но сейчас было не время выдавать свои сомнения. — У вас ничего не осталось, кроме этого корабля. И человека, который сидит в нем и прячется за своей пушкой.

Он замолчал, переводя дыхание.

«Спасибо дискуссионному клубу, — подумал он, — спасибо классическому образованию. И спасибо тебе, Ивлин Вуд». Курс быстрого чтения был одним из лучших его воспоминаний, а еще он умел читать вслух телефонную книгу с выражением. Поставленный голос с валлийским акцентом — это тоже большое дело.

— Ну? — спросил Эван. — Синий дракон готов выйти против Красного[13]? Или ты предпочитаешь пристрелить меня, чтобы потом мой напарник пристрелил тебя? Нет, человек чести устроен по-другому, иначе, чем ты, — добавил Эван. — Он загнал бы тебя как зверя и прикончил, а потом оплакал.

Долгое, очень долгое молчание.

— Офицер Глиндауэр, — послышался голос. — Я скоро выйду.

Эвану не пришлось долго ждать.

Он появился из шлюза, оснащенного лифтом и магнитной площадкой, чтобы притягивать подошвы ботинок. Явился, словно маг из какого-то спектакля или как ожившее божество, спускающееся с пьедестала. Сьют Такавабары был абсолютно черным и чуть поблескивал в отраженном от Хайлендза свете. На спине его горбом выпирал контейнер, в котором, как знал Эван, находятся ядерные снаряды, причем вдвое большие, чем те, которые были у него в сьюте, когда он еще служил в армии. «Ну, и то хорошо, что в ближнем бою он поостережется пустить их в ход, — подумал Эван. — Надо увериться, что он их не запустит в станцию, если это то, что я думаю. Бог знает, что у него там на самом деле».

В прикрывающую руки броню явно встроены два бластера — это было характерно для сьютов фирмы «Крупп» — парные лучевики и огнемет, возможно, даже два. Имелись еще и ракеты — восемь в наплечных контейнерах, две наводящиеся по тепловому излучению в наспинном контейнере нормальной конфигурации. Против человека они не особенно эффективны. Но вот для станции…

Эван проверил свой арсенал, посмотрел на то, что собой представлял этот человек, и вздохнул. «Я сам нарвался. И что я теперь буду с ним делать? Бить его палкой? А для пользы расследования я должен сохранить его в живых как свидетеля. Может, сейчас мне удастся уговорить его сдаться?

Ага, а может быть, свиньи научатся летать…»

В тактическом смысле ситуация была хуже не придумаешь. Такие труднее всего улаживать. Необходимо не дать врагу использовать оружие дальнего действия, заставить его взяться за близкодействующее… и отвлечь его на себя. Легче сказать, чем сделать.

А у Джосса и так дел выше крыши, да и убирать грязь, если что останется, ему тоже недосуг. «Нет, Эван, дружище, — подумал он, — выпутывайся сам».

Эван еще раз проверил показания датчиков. Топливо для маневровых двигателей было на исходе, но тут уж ничего не поделаешь. «Да и не собирался я гонять этого парня по округе», — подумал он. Он привел все системы сьюта в боевую готовность, дал небольшой импульс двигателям, направивший его к Такавабаре, и несколько мгновений прислушивался к показаниям системы.

Он услышал тревожное гудение — его сьют улавливал излучение энергии сьюта противника, и гудение было более высокое, чем свойственно энергетике сьюта. «Неудивительно, — подумал Эван. — Глава компании вполне мог заказать для сьюта что-нибудь сверх обычного. Но что же может жрать энергию с такой силой? И на чем же работает такой генератор»?

Незачем было раздумывать. Теперь противники были слишком близко, они пока лишь передвигались, прощупывая друг друга и выискивая у соперника слабые места.

«Если таковые у него имеются», — отозвался из глубины сознания предательский голос.

Сьют Такавабары был совершенно черным. Глухой шлем, лишенный даже того намека на лицо, какое было у шлема Эвана, огромные вздутия на голенях и руках — глядя на этот сьют, человек должен был увидеть гиганта, монстра, урода, который оторвет тебе голову и схрумкает ее на десерт. Рядом с ним Эван чувствовал себя, как лилипут, как Давид перед Голиафом.

Он чуть улыбнулся. Улыбаться полезно.

Теперь их разделяло не более пятидесяти метров. Безликий шлем изучал его. Одна рука чуть шевельнулась, словно что-то отодвигая в сторону.

Что-то темное, маленькое появилось из-под этой руки. Эван среагировал, не раздумывая, мгновенно активируя бластер, который он, к счастью, перезарядил, как только они покинули чувствительный к изменению давления Уилланс, — там такими зарядами стрелять было просто нельзя. Активация бластера замедлила его собственное поступательное движение, что тоже пошло на пользу. Его выстрел встретил мини-ракету на полпути. Взрыв.

Окно в забрале шлема поляризовалось, затем деполяризовалось, защитив его от вспышки и избавив от ненужных деталей. Но вой его звуковой сирены предупредил Эвана о том, что еще две мини-ракеты устремились к нему, пока первая еще взрывалась. Шлем его был темным, но Эван не был слеп. На внутренней стороне шлема мгновенно возникло изображение, указывающее курс приближающихся ракет. Эван поднял руки и снова выстрелил из бластеров, на сей раз широким лучом, как охотник сбивает одновременно несколько птиц. Обе ракеты взорвались.

Выстрел бластера прошел прямо возле его ноги, и Эван, включив сразу все двигатели, быстро отскочил в сторону, прибавив себе скорости еще и выстрелом из бластера. Сигнальная система предупредила о большом выплеске энергии, дисплей в шлеме показал пунктир световых полос, тянущихся за ним, шире, чем обычный лазерный луч. Его шлем деполяризовался как раз вовремя, чтобы показать ему, как Такавабара поворачивается в его сторону. Эван поднял руку вверх и выстрелил, чтобы придать себе импульс по направлению вниз, как раз в тот момент, когда модулированный лазер полоснул лучом прямо у него над головой.

— Отбери у меня этот меч, — сказал Такавабара, — если сумеешь.

Он сошел с пьедестала, оттолкнулся и поплыл. Выстрелил еще раз. «Невероятно, — подумал Эван. — Для того чтобы этот чертов лазер сработал, необходима мощь бортового компьютера!» Дело в том, что кристалл лазера возбуждается точнейшими световыми импульсами, а поджиг управляется модуляционным алгоритмом, который задает смещение энергетических состояний кристалла с точностью до миллисекунды. Такой тонкий контроль можно осуществлять лишь при помощи компьютера с огромной вычислительной мощностью и чудовищной памятью. Такую штуку невозможно загнать в один чип или сделать из нее нечто портативное, чтобы встроить в сьют.

У Эвана во рту пересохло. Он постарался не обращать на это внимания. «Пошло все на хрен, пора действовать!» Он выбрал один из дополнительных тепловых детекторов, задал функцию наведения по тепловому излучению, поднял левую руку и выстрелил в Такавабару. Второй, третий раз, затем нацелил правую руку на поднимающуюся руку противника, поставил на минимум и дал долгий импульс секунды на четыре.

Такавабара поднял руку, снова полоснул лазером, взорвав первую ракету, затем вторую. Третья едва не попала в него, пройдя вскользь близ правой руки и отбросив ее назад. Эван чуть улыбнулся. Нужна всего лишь маленькая ошибка. Да, этот человек вооружен до зубов, но, возможно, именно поэтому он с трудом реагировал на приемы, которые хорошо известны людям, носящим менее усовершенствованные сьюты.

Затем мир разлетелся на части, когда в Эвана полетели пули, бросая его туда и сюда, переворачивая вверх ногами. Гироскопы его сьюта взвыли, пытаясь снова стабилизировать сьют, а система отслеживания просто взбесилась. Град пуль сносил его так, как не под силу никакому свинцу. «Обедненный уран, — подумал Эван чуть ли не восхищенно, переворачиваясь и крутясь, стараясь остановиться. — Отлично. Хотя дороговато».

Он попытался включить двигатели, чтобы уйти с линии стрельбы. Но топливо было почти на исходе. В то же время опять взвыла сигнализация, предупреждая об очередном выбросе энергии. Перед выстрелом из лазерного ружья она выла по-другому, сейчас это была серия коротких гудков. Эван сглотнул, включил еще один из детекторов, снизил его чувствительность до минимума, приказал следить и за выбросом химических веществ.

Ракета пошла, и несколько мучительно долгих мгновений никакого ответа не было. Эван все еще шатался под градом пуль. Снова луч лазера прошел мимо. «Нарочно, что ли? — подумал Эван. — Или настолько распсиховался, что не может попасть в упор?»

Наконец ракета нашла цель. Эван увидел начало столкновения и зажмурился, не доверяя даже поляризации шлема (хотя он приказал полное затемнение), свернулся в клубок. Секундой позже пришла яркая, как солнце, вспышка и ударная волна. Они находились слишком близко к Земле, так что тут не было полного вакуума, и все свободные молекулы в этой точке пространства образовали обычную ударную волну, когда ядерные заряды, которые нес Такавабара, взорвались. «Чуть не килотонна, — подумал Эван с некоторым профессиональным интересом, когда поток пуль вдруг иссяк. — Посмотрим, как переживет это его броня». Сам он просто висел в пространстве, подтянув колени к подбородку, и смотрел на расширяющееся облако. Дисплей шлема показывал распространение рассеянного розового тумана — не слишком горячего. Но разрушительного для всего, с чем он соприкоснется. Затем облако «схлопнулось». «Как там у него с радиационной защитой? — подумал Эван. — Придется потом хорошенько проверить свой дозиметр». Если ты светишься в темноте, то нет смысла охотиться в потемках за плохими парнями. Но если Лукреция надеялась все это провернуть втихую, то теперь дела уже не замнешь. Половина станции сейчас прилипла к окнам и смотрит сюда, не понимая, что происходит…

…и тут что-то сильно ударило его в спину, то, чего ему не показал его дисплей. Эван распрямился, задохнувшись от боли, на мгновение подумав, что его сьют дал трещину. Мало того, его держали. «Ну и двигатели у него», — подумал Эван, ощутив хватку Такавабары. Он понял, что взрыв просто ослепил на мгновение его систему ближнего слежения. «Об этом тоже придется поговорить с механиками», — подумал он, вступая в борьбу. Будь они в условиях нормального тяготения, он просто схватил бы противника за голову, но здесь это невозможно, поскольку рычага не было. У противника более сильные двигатели, в любом случае больше топлива, так что нечего и пытаться сбить гироскопы Такавабары. «Надо перевернуться, — отчаянно думал он, сопротивляясь изо всех сил, — повернуться к нему лицом»… Ведь если не повернуться к противнику лицом, так и не поймешь, куда направлен этот проклятый лазер. На таком расстоянии он не промахнется.

«Я бы тоже не промахнулся», — подумал Эван и сосредоточил свое внимание на нижней части сьюта. У каждого сьюта, говоря буквально, есть своя ахиллесова пята. Еще никто не сумел убедить производителей сьютов в том, что надо усилить стопы, а, согласно мнению любителей боевых действий в сьютах, именно они и являлись самой предпочтительной целью и уязвимой точкой. Беда была в том, что Эвана по-прежнему держали сзади, причем противник был в сьюте, у которого сопротивление на разрыв и излом раза в два выше, чем у его собственного сьюта. Давление возрастало. «Наверное, я уж чересчур расхвастался по поводу того, что разорвал его корабли голыми руками», — подумал Эван, делая единственно возможную сейчас вещь — напрягая все, что было внутри — ноги, руки. Затем он вдруг перестал сопротивляться…

Противник брыкнул ногой — он имел слишком мало опыта работы в невесомости, потому не знал, что делать. «Отлично», — подумал Эван, направил свой левый автомат на ногу сьюта Такавабары и дал полную скорость. Очередь — пусть не обедненный уран, но и этого хватит — ударила в металл на скорости около 500 километров в час. Эффект был такой, словно Такавабару кто-то рванул за ногу и оторвал от Эвана. В любом случае он отцепился от него. Поток пуль оттолкнул его вниз, среагировать и включить двигатели он не успел.

Момент был довольно скользкий, как только он придет в себя, то начнет палить. Эван резко повернулся, вцепился в то, во что успел — в руку, — и рванул Такавабару, стараясь отвести его в сторону от себя. «Пошло все к чертям, — думал он, — это все равно невозможно. Он не может стрелять из этого лазера»!

Луч вырвался из запястья у самого его носа, шлем Эвана потемнел, жар был почти ощутим, и Эван даже вздрогнул от странного ощущения — ведь через сьют невозможно почувствовать жар, тем более в космосе. «Плевать! — Он ударил Такавабару в живот, чтобы выиграть время. — Он все равно стреляет…»

Снова выстрел. Эван начал злиться: не потому, что сама ситуация была нелепой — держишь тигра за хвост и не можешь отпустить — а потому, что все это было просто невероятно. Он отбил другую руку Такавабары в сторону, достаточно сильно, чтобы сломать что-нибудь внутри брони. Он очень на это надеялся. Он ударил еще раз, и еще, они оба завращались от этих импульсов. «Все это нечестно — и он сам, и этот навороченный сьют, и нарушение правил, причем совершенно бессмысленное…»

И тут ему в голову пришла идея. В то же самое время Такавабара схватился за нагрудный мешок Эвана и начал его отрывать.

«О нет, не выйдет!» — подумал Эван и вцепился в другую руку японца. Они сцепились намертво. Эта ситуация не сулила Эвану ничего хорошего. Из руки, в которую не был встроен лазер, летели пули, колотя по шлему и нагрудной пластине его сьюта. Он задыхался, не слыша собственных мыслей, даже если бы мысли издавали хоть какой-то шум, и молился, чтобы шлем и нагрудная броня выстояли на таком близком расстоянии. Для такого они не были предназначены. Но, похоже, пока они держались.

Что-то ударило его под колени. Не обращая внимания на боль, он сосредоточился на нагрудном тканевом контейнере, стараясь оторвать пальцы Такавабары от ткани. Это был кевлон, теоретически не рвущийся, но, похоже, те, кто изготовил сьют Такавабары, об этом не знали, потому что ткань рвалась. «Наверняка он догадывается, что здесь, — подумал Эван со злой радостью, — и раз он так реагирует, то я на правильном пути»!

Внезапно он отпустил кисть Такавабары и сам сунул руку в остатки мешка, умудрившись схватить две черные коробочки Джосса. Оставалась одна проблема — на несколько секунд отвести от себя этот проклятый лазер, только на несколько секунд…

Он все еще висел на другой руке Такавабары — на той, в которой был лазер. Японец пару раз выстрелил в пустоту, но Эван был уже почти за гранью страха. «Пока он не пальнул мне в спину…» Он крутанулся, отшвырнул дико размахивающую руку Такавабары и, осторожно вернувшись в прежнюю позицию, дважды сильно ударил Такавабару по шлему — лишний раз на всякий случай. Оттолкнул его и последний раз включил двигатели.

Результат был ничтожный — датчики показали отсутствие топлива. Он тревожно оглянулся на Такавабару. Тот слабо шевелился — из-за удара Эвана или по каким-то другим причинам, сказать было сложно. Эван не стал раздумывать. Даже самый лучший шлем не мог спасти от тяжелого «механического» удара вроде этого. Эван сделал в своем шлеме кое-какие усовершенствования, так что ему приходилось иметь дело по большей части со звуком, чем с ударом. А вот броня Такавабары, видимо, была сделана без учета возможности того, что кто-то подберется достаточно близко, чтобы совершить нечто столь грубое и низкотехнологическое — просто-напросто стукнуть.

Эван завел руку за спину и выстрелил из автомата. Короткими очередями он подтолкнул себя в нужном направлении, продвигаясь чуть быстрее, чем при помощи двигателей. Он еле удержался, чтобы в буквальном смысле слова не побежать. Все в состоянии испуга начинают дергаться, особенно когда враг находится за спиной. Он тяжело дышал. С некоторой тревогой он посмотрел на указатель уровня кислорода — низковато. Он переключил сьют на рециклизацию, надеясь, что это не займет много времени. Рециклизатора обычно хватало на полчаса, потом его надо было менять.

Он оглянулся. Легкое движение. «Слабовато я его стукнул, — с сожалением подумал Эван. — Как бы я ни бахвалился, этот тип заставил меня вести себя как простой полицейский. — Он хохотнул. — Надеюсь, у меня на могиле такого не напишут. Просто нечего будет сунуть в могилу».

Корабль был всего в десяти метрах. Он приближался со слепой стороны, снизу. Несомненно, Такавабара оставил своим людям приказ не стрелять. Наверняка был уверен, что сумеет прикончить Эвана сам. «Высокомерный тип», — подумал Эван, касаясь корабля. Подтянулся на скобах, нашел панель подзарядки, с трудом открыл ее и подсоединил к контактам коробочки Джосса.

Снова услышал вой, свидетельствовавший о выбросе энергии. Обернулся к Такавабаре. Тот плыл к Эвану, направив на него и на свой корабль руку с лазером. Эван не сомневался, что он будет стрелять. Жизнями своих людей японец дорожил мало.

Вой становился все громче. Эван висел на обшивке, глядя на приближающегося врага.

Вой стал просто непереносимо оглушительным.

И вдруг он оборвался.

Ничего не произошло. Ни теплового выброса, ни вспышки, ни голубой полосы модулированного лазерного луча… Такавабара висел в пространстве, направив на него руку, но все было напрасно.

Эван улыбнулся.

«Связь с бортовым компьютером, — понял он, — иначе ничего бы не вышло. У сьюта просто не хватило бы мощности. А теперь…»

Он взобрался на корабль. Такавабара шел к нему на двигателях, но медленно. Возможно, не понял той штуки, которую проделал Эван с его лазером, или просто не считал это важным. «Он всего лишь содержимое сьюта», — подумал Эван, подбираясь к лифту корабля Такавабары, к его пьедесталу. Как только он к нему подобрался, тот втянулся — те, кто оставался на корабле, сейчас не могли в него стрелять, но понимали, что он может попасть внутрь и добраться до них. Правда, Эван об этом не думал. Он схватил платформу лифта прежде, чем та ушла в обшивку, и задержал ее. Упершись ногами в обшивку, он ощущал рев сопротивляющейся механики. Эван улыбнулся и потянул сильнее.

Рев прекратился. Затем платформа оторвалась. Он немного подержал ее, глядя на приближающегося Такавабару, который пытался изо всех сил притормозить двигателями, внезапно осознав, что не сможет попасть на борт собственного корабля, и теперь он вместе с Эваном отрезан здесь, в космосе.

Эван задумчиво взвесил платформу в руке. В университетские годы он был неплохим метателем диска. Интересно, шлем Такавабары отлетит вместе с головой или просто сломается шея, а шлем останется на месте? Его так и подмывало проверить.

Но Лукреция будет в ярости. Возможно, она уже в ярости из-за всех этих ядерных взрывов и прочего. Попасть под действие закона об окружающей среде и так неприятно, а тут еще будет грозить расследование по поводу того, почему Эван прикончил подозреваемого. Эван отбросил платформу в сторону.

И тут его настиг взрыв.

Удар был сильным. На несколько мгновений он потерял сознание — мир возвращался серией картинок вроде слайдов, фрагментами вспышки и угольно-черного дыма, а над всем этим — сверкающая, как новенькая игрушка, станция Хайлендз. Когда сознание окончательно к нему вернулось, он почувствовал боль в ногах и понял, что его спасло — он стоял на чем-то взорвавшемся, но площадь контакта с ударной волной оказалась слишком малой. Он на высокой скорости летел во тьме. Под ним клубилось черное облако, в котором уже погас огонь. Неподалеку висела «Носуха», светя прожекторами сквозь черноту.

— Кончай палить во все, что видишь! — крикнул Эван.

— Извини, — послышался в наушниках голос Джосса. В нем присутствовал какой-то металлический призвук, словно передающий контур был немного поврежден. — Но я слышал их переговоры. Хорошо, что ты присоединил мои игрушечки к их обшивке. Они готовились выпустить ракеты и взорвать себя и все, что было в корабле, чтобы уничтожить и тебя, и своего босса.

— Неудивительно, — сказал Эван. — Ты хоть бы предупредил меня, что подходишь!

— Слишком высок был шанс, что они перехватят наши переговоры, — ответил Джосс. — Кроме прочего, я в первую очередь должен был садануть по ним, чтобы уничтожить все их оружие. Ты же не хотел бы, парень, чтобы они пальнули по станции со всех стволов?

— А где Такавабара?

— Я ищу его. Поймал слабые сигналы. По крайней мере, его сьют еще жив, если он сам уже вдруг покинул нас. Но будем надеяться, что еще нет.

— Рассказывай, рассказывай, — отозвался Эван. — Лукреция с нас обоих шкуру спустит! Надо было дать мне повозиться с ним подольше.

— Спасибо, я предпочитаю видеть тебя целым куском, а не нарезкой, — ответил Джосс.

— Я тоже, — добавила Телия. — Ты был неподражаем!

Эван улыбнулся.

— Женщина, которая знает, когда молчать, — сказал он, — дороже золота.

— Спасибо. Я понимаю.

— А, вот он. Цел! — вдруг воскликнул Джосс. — Я взял его. Почему ты не идешь домой?

— Да я бы рад, — ответил Эван и направил автомат в сторону от корабля, — только ноги болят.

— А что у копа не болит? — откликнулся Джосс.

* * *

Составление доклада отняло у них всего пару дней по возвращении на Луну. Джосс и Эван были довольны тем, что корабли старателей уже не будут пропадать так часто. Данные, которые они добыли, пропустили через щепетильнейший анализ как Солнечного патруля, так и юристов различных стран на Земле, и националистические террористические группы, созданные или финансировавшиеся Такавабарой, теперь надолго вышли из строя. Многие правительства подозревали Такавабару в незаконной деятельности, но доказательств не было. Теперь же их было в избытке. Сам он был арестован и лежал в госпитале на Хайлендзе (ирония судьбы!), где имелась современнейшая система для поддержания жизни человека, пострадавшего от гипоксии, сотрясения мозга, соматического шока, отказа почек и многочисленных травм, свидетельствовавших о жестоком избиении.

Что касается пиратской базы, то она теперь принадлежала Мелл. Эван был весьма удивлен, но во время доклада никто и словом не обмолвился об их расходах или возникшей по их вине угрозе окружающей среде. Но медалей им тоже не дали, хотя они с Джоссом искренне считали, что вполне заслужили награду.

Лукреция посмотрела на них совершенно непонимающим взглядом.

— Вы что-то о себе возомнили? — поинтересовалась она. — Думаете, вы совершили что-то особенное? Мы направили вас сделать работу. Вы ее выполнили. Если так пойдет, то я за любую бумажку у себя на столе должна буду давать медаль!

Джосс с Эваном переглянулись.

— Но мы сделали почти невозможное, — сказал Джосс, — причем без подмоги, даже без всего необходимого! Это все же заслуживает хоть какого-нибудь признания!

Лукреция сочувствующе посмотрела на них как на безнадежных идиотов.

— Вы оба сотрудники весьма умные и способные, — сказала она, — даже если тратите свои серые клетки на пойло, которое сами дрожжи стыдятся признавать алкоголем. Вы сделали именно то, что я от вас ожидала, повернув неприятную ситуацию в свою пользу. Вот когда вы совершите нечто такое, что меня удивит, тогда я дам вам по медали. А сейчас выметайтесь-ка отсюда, пока я не передумала насчет двухнедельного отпуска. И я хочу, чтобы ваши отчеты лежали у меня на столе не позднее завтрашнего полудня. — И Лукреция начала рыться на столе, явно подыскивая, чем бы тяжелым в них запустить.

Они сочли разумным убраться из ее кабинета как можно скорее.

— Никакой благодарности! — вздохнул Джосс. — Ни словечка! Знаешь, надо показать им, как мы недовольны.

— И что ты предлагаешь? — спросил Эван.

Джосс задумался.

— А идем-ка проверим, так ли стыдливы пивные дрожжи!

Эван усмехнулся, они вышли наружу и направились к ангарам.

* * *

Четыре дня спустя они уже были на Уиллансе. Через семь дней они все еще оставались на Уиллансе, и вечеринка, которую они там начали, так и не могла закончиться, перетекая из одного бара в другой. Эван даже утратил счет заведениям, которые они успели посетить. В перерывах Джосс строчил оптимистические заметки для «Мишлен Гайд». Тайская кухня на Уиллансе была просто превосходной.

С того мгновения, как Уилланса достигли сведения о том, что нашли и сделали Джосс с Эваном, отношение к ним общества радикально переменилось. Все, даже Лейв-Турок, не могли поздравить их просто так, без выпивки. Лейв завязал было с Эваном драку, не по злобе, а по старой памяти, и чуть не половина посетителей бара тут же бросилась его унимать, а другая, не участвовавшая в свалке, кинулась извиняться за него перед Эваном. Чуть позже Лейв оклемался и даже спел вместе с Эваном (к его полнейшему изумлению) «Гостеприимные долины» на безупречном северном валлийском. Эван долго удивлялся, пока кто-то не выставил баклагу домашней медовухи. На пару дней он тут же забыл о Лейве и вообще обо всем на свете.

На седьмой день назначили празднование наречения «Носухи», ее новое покрытие подвергли тщательному испытанию, обливая каждый дюйм обшивки свежим самогоном, и ее имя, или нечто близкое к этому, произносилось на языках всех наций, представители которых проживали на Уиллансе.

Мелл с Эваном стояли в сторонке, глядя, как Джосс, вместе с крестильной командой, обходит корабль с бутылкой самогона в руках, следя, чтобы ничего не упустили.

— Не хочу, чтобы у нашего корабля оставались уязвимые точки! — кричал он из разящей перегаром толпы, когда они обходили корабль.

Эван еле заметно улыбнулся.

— Вот и все, — сказал он.

— Ммм?

— Я про наш корабль.

Мелл кивнула. Улыбка ее была чуть мрачноватой.

— Ну, что же, — проронила она.

Эван посмотрел на нее, и вместе они пошли прочь, к внутренним дверям ангара.

— Ну, — сказал он, — теперь ты богатая женщина, владелица космической станции.

— Придется ее содержать, — ответила Мелл. Чуть улыбнулась. — Здесь никто не станет пытаться отнять ее у меня. Но другие могут счесть ее легкой добычей. — Она с укоризной глянула на Эвана. — Вы, ребята, хорошо поработали с системой защиты. Мне, пожалуй, придется угробить миллион для ее замены.

— Можешь сдавать компьютерное время, — предложил Эван.

Она кивнула.

— У меня уже есть брокер на Марсе, который подыскивает для меня контракты. Здесь мало таких мощных компьютерных установок. Это ценный ресурс. К тому же Солнечный патруль выплатил мне наградные за данные Такавабары, так что и это поможет. Станция скоро снова начнет работать уже как ремонтная база и информационный центр. Дай мне год или около того.

Она искоса глянула на него.

— А ты? — сказала она. — Теперь ведь вы прославились на всю Солнечную Систему как сокрушители опасной националистической группировки.

Он расхохотался, хотя и не совсем от души.

— Знаменитость. Не будем, ладно? СП приписал все заслуги себе. Таково наше с ним соглашение, так что наши личные подвиги значения не имеют. — Он пожал плечами. — Но через неделю у нас появится очередное задание. Бог знает где.

— А есть возможность, что ты когда-нибудь оставишь свою работу? — спросила Мелл.

Эван чуть печально посмотрел на нее.

— А надо?

Она грустно вздохнула:

— Не знаю. Правда, не знаю. Сейчас в голове сплошной туман. Или был до последнего времени.

— У меня тоже, — сказал Эван. — Но что бы ни случилось, ты должна знать… это было потрясающе.

Она подняла взгляд и улыбнулась чуть-чуть, но у него от этого взгляда дух захватывало. Сейчас сердце тоже замерло. Но, когда оно снова забилось, Эван все понял и улыбнулся в ответ.

— И для меня тоже, — откликнулась она. — Может, мы еще встретимся.

— Может быть, — ответил Эван. В конце концов, между «может быть» и «никогда» или «невозможно» — целая Вселенная…

Они снова посмотрели на сумасшедшую команду, все еще поливавшую корабль самогоном.

— Думаю, — сказал Эван, — если мы сами не обольемся этим пойлом, то будем от этого запаха под мухой всю следующую неделю.

— Похоже на то. — Она огляделась, потом посмотрела вниз и подняла что-то, валявшееся рядом с распростертым телом Лейва-Турка. — Как вам этот аэрозольный баллончик?

— Не против, — ответил Эван и взял бутылку.

— А я знаю тут прекрасный непальский ресторанчик…

— Веди, — сказал Эван. — Но дело — прежде всего.

Вместе они подошли к кораблю и стали обливать друг друга самогоном.

Красная планета

* * *

Джосс О’Баннион напевал песенку. Вроде бы ничего особенного — только Эвана это чуточку раздражало. Джосс всегда пел что-нибудь мажорное, если, конечно, человеческое ухо могло в этом разобраться. И пел он обычно так громко, что стены их маленького корабля просто содрогались от эха. Эван подумал, что если бы компьютеры обладали ушами, то они у них уже давно завяли бы. И очень надеялся, что умные приборы все-таки этого не слышат. Ах, если бы и ему оглохнуть…

К тому же в детстве Эвана приучили к другим песням.

Его тело разбито, его тело сгорело! Они убили его, но знают — он вернется, Чтобы снова жить! Капитан…

— Помолчи немного, а? — сказал наконец Эван. Это было уже сверх его сил. — Заткнись! Джосс!

Джосс высунулся из каюты, окинул взглядом рубку «Носухи», где в кресле за командным пультом сидел Эван.

— Тебе чего?

— Мне — тишины, — сказал Эван. — Что это за кошачий мяв?

— Да это «Капитан Скарлет»! Ты хочешь сказать, что никогда не слышал о нем? Это был…

— Думаю, кое о чем лучше не слышать никогда, — ответил Эван. — Впечатление такое, что ты там сворачивал голову цыпленку. Хорошо, что мы сейчас не на прямой связи, а то на Марсе подумали бы, что мы друг друга убиваем.

Джосс тихо заржал и протянул Эвану какой-то куб.

— А у меня еще есть вот такая штука.

— Это еще что?

— В космосе никто твоих воплей не услышит, — выдал Джосс очередное туманное замечание и снова исчез в своей каюте.

— Лучше бы никто не слышал твоего пения, — пробормотал Эван. Ответом ему был заливистый хохот и очередной хор из «Капитана-как-бишь-его-там».

Эван вздохнул и снова опустился в кресло.

«Тебе дали в напарники психа, Глиндауэр», — подумал он и скривился. Конечно, Джосс прыгал от радости по поводу трехнедельного отпуска, но и сам Эван был на вершине блаженства. Джосс ликовал от того, что сможет посетить Трехпланетный конвент коллекционеров видео-, диско- и головидеофильмов, а Эван от перспективы встречи со старыми армейскими приятелями с базы в Верхнем Сайденхеме. Здорово будет повидаться с Хантли и Лейкером и другими ребятами, с которыми они вместе обучались на операторов сьютов… Сколько же лет назад это было? Пять? Наверняка будут много пить и петь — сказать по чести, не лучше, чем Джосс, — и много говорить о сьютах. Эван с наслаждением все это предвкушал, точно так же, как Джосс смаковал грядущее общение с такими же, как он, психами и жаждал пополнить свой арсенал дурацких фильмов. А Джосс, наверное, точно так же считал сумасшествием стремление Эвана увидеть новейшие сьюты. На вкус, на цвет, как говорится…

Зазвенел сигнал. Эван стукнул по клавише, чтобы отключить его, включил связь и сказал:

— Марс, корабль Солнечного патруля СП СДЗ-8064 «Носуха» подходит к Фобосу для выхода на предварительную орбиту.

— СП СДЗ-8064, подтвердите инструкцию и выходите на орбиту.

Эван нажал клавишу, передавая в диспетчерскую для подтверждения план полета и посадки. Секундой позже пришло «добро», на одном из экранов появился ряд знаков, и диспетчерская Фобоса ответила:

— Вы на автоматическом контроле. Через шесть минут переходите на ручное управление.

— Принято. Сверимся. — Эван отключил связь, крутанулся на кресле и крикнул:

— У тебя шесть минут на то, чтобы упаковать манатки, после чего жду тебя здесь!

Пение прекратилось.

— Я закончу куда раньше, — весело отозвался Джосс. — Остались только самые сливки коллекции!

Эван аж глаза выкатил. Да какие такие сливки могут быть в коллекции старинных видиков о поющих резиновых мышках и космических кораблях, похожих на раздолбанные электроприборы, у которых из сопла валит дым и сыплются искры? То, что люди называли зрелищем, зачастую вгоняло его в ужас. Но Джоссу все это нравилось, и сколько они были знакомы — и даже раньше, — он собирал фильмы.

Джосс выпихнул первый из своих баулов в коридор.

— Я собираюсь хорошенько подзаработать! — радостно промурлыкал он.

— Собираешься распродать свои сокровища?

Джосс взял один кубик так, словно тот был платиновым.

— Полный «Мистер Эд»!

— О господи, — вздохнул Эван, стараясь скрыть свою радость, что Джосс наконец-то продает эту штуку.

Джосс улыбнулся и снова нырнул в каюту.

— А твои ребята? — спросил он. — Вы уже составили план мероприятий? Или все три недели собираетесь разбирать на части сьюты и кудахтать над новой системой обратной связи?

— Ну, не все три недели, — смиренно как мог отозвался Эван. Джосс фыркнул, застегнул баулы и вышел в рубку.

Он сел в правое кресло и посмотрел в иллюминатор. Марс был уже довольно большим. Ржаво-красная горбатая его поверхность, прочерченная каналами, казалась сейчас особенно четкой, северная полярная шапка была по краям размыта — замерзший углекислый газ начинал испаряться под лучами Солнца.

— Марсианская весна, — проронил Джосс, откидываясь на спинку кресла. — Романтика. Правда ведь, а?

— Я бы предпочел весну в Париже, — откликнулся Эван. — Там теплее.

— Всего-то на пятьдесят градусов.

— На сто, — ответил Эван. — И к тому же на бульваре Сен-Жермен не надо носить дыхательную аппаратуру.

— Ух ты, какой капризный! — сказал Джосс.

— И с каких это пор тебя потянуло на романтику? — парировал Эван. — А, мистер Сдержанность?

Джосс искоса глянул на него.

— Даже у копа бывают всякие моменты в жизни. Хотелось бы напомнить, что ты сам…

— Хотелось бы напомнить, что ты подсадил мне «жучка» в спальню, ирландский жулик!

— Только в целях безопасности, — покраснев, ответил Джосс. Эван усмехнулся. Всегда, когда ему хотелось кольнуть Джосса, он упоминал о том случае. Это стало уже чересчур привычным.

Зазвенел сигнал подхода. Джосс даже подпрыгнул с видом человека, которому срочно нужно сделать что-то чрезвычайно важное.

— А ну вали с моего кресла, ты, завистливый валлийский недоумок!

Эван улыбнулся, они поменялись креслами.

— Пристегните ремни, — сказал Джосс, застегивая свой пояс безопасности.

— А зачем? Собираешься нас долбануть, как на Уиллансе? — подковырнул Эван, однако все же пристегнулся.

— Будет торможение, — ответил Джосс. Чуть позже Эван ощутил толчок, когда на время отключились ионные ускорители и включились химические ракетные. — Тормозные двигатели, — произнес Джосс в переговорник. — Все по плану.

— Уэллс, платформа двадцать три, — ответила диспетчерская молодым усталым женским голосом. — Приблизительное время прибытия после перехода на ручное управление — двенадцать минут.

— Понял, Фобос, удачи! — ответил Джосс.

Они смотрели на растущий в иллюминаторе Марс, пока тот не заполнил весь обзор.

— Песчаная буря, — заявил Джосс, с интересом глядя на то, что покрывало несколько тысяч квадратных миль там, внизу, в экваториальной зоне.

— Вроде бы для них сезон, разве не так?

— А нам что за дело, — ответил Джосс. — Я не собираюсь покидать «Хилтон» целую неделю.

Эван с сомнением покачал головой. Он сомневался, что в «Хилтоне» найдется достаточно ресторанов для удовлетворения вкусов Джосса. Никакие песчаные бури не удержат его от похода на поиски лучшего на Марсе гаспачо[14] или чего-нибудь столь же непонятного. Так что он просто хмыкнул и стал ждать, когда станет видно базу в кратере Уэллса.

Уэллс был самым старым и самым большим городом на Марсе, и вид у него был тоже старинный, поскольку строили его в несколько этапов, согласно шести разным стилям. Там было все — от куполов до герметичных бетонных домов, от небоскребов из стекла и стали до тщательно замаскированных подземных конструкций и зданий в стиле «неоэксгибиционизма», который снова склонялся к сооружению домов на поверхности, причем кричащих цветов и самых невероятных очертаний. Уэллс казался гнездом какой-то странной инопланетной твари, усыпанным яичной скорлупой и раскинувшимся на широкой равнине, которая некогда была руслом реки — в те времена, когда на Марсе хватало воды на реки и даже потопы.

— А вот и посадочная площадка, — радостно произнес Джосс, показывая на окраину растущего в иллюминаторе города. — Мы летим прямо туда.

— То есть ты не собираешься случайно разбить корабль, как в тот раз.

Джосс посмотрел на Эвана, сузив глаза.

— Это была не моя вина. Но предупреждаю — если будешь продолжать в том же духе, то я нарочно его кокну.

Эван постарался не рассмеяться.

Они шли на посадку в полном молчании. Когда они вошли в атмосферу, послышался тоненький визг — несмотря на пять десятков лет первой стадии терраформинга, воздушная прослойка была весьма тонкой. Лишайники и мхи прижились вполне удачно. Некоторые из них были генетически приспособлены для выработки максимального количества кислорода из минимального количества углекислого газа. Их поставляли на Марс за символическую цену. В экваториальных областях преобладали хвощи. Их выращивали под пленкой на огромных плантациях и тряслись над ними, как над нежными тропическими растениями. Хвощи росли лишь летом, за сезон роста выделяя большое количество кислорода, а в конце вегетационного периода их перерабатывали на пищу. Нет, долго еще по Марсу нельзя будет ходить без дыхательных аппаратов, и очень нескоро там будет так же тепло, как, скажем, в земном Уэльсе.

«Носуха» совершила посадку с правой стороны, сверяясь по компьютеру. Джосс смотрел на пульт, но клавиатуру не трогал. Посадка на Уиллансе, которую постоянно припоминал ему Эван, была посадкой на независимой станции, где имелось слишком много проблем с обслуживанием и ремонтом и слишком мало денег для этого. Но сейчас они совершали посадку в столице одной из планет Федерации, так что спокойно можно было положиться на местное УВД[15]. Эван на это надеялся.

— Садимся, — сказал Джосс. — Гляди, вот и «Хилтон».

— Это вон та хреновина в виде двух шаров и…

— У тебя одно на уме! — взорвался Джосс. — Да, это он.

— Да нет, я просто на тот случай, если понадобится тебя найти.

— Боже упаси! — ответил Джосс. — Осталось тридцать секунд.

— Готов, — ответил Эван. Корабль выправился, встал на нижние двигатели, затем устремился вниз, и город словно бы поднялся на дыбы. Экран сбоку от Джосса показал вертикальную проекцию их посадки, посадочную площадку, в точности совпадавшую с ориентационной сеткой «Носухи». «Носуха» остановилась, над площадкой взметнулась розоватая пыль. Они стояли на подпорках под лиловым, усеянным искрами звезд дневным небом, а вокруг опускалась пыль при тяготении в 0,3 g.

— С прибытием на Марс, — тихо произнес Эван.

— На вечеринку! — отозвался Джосс, вскакивая с кресла, едва успев отстегнуть ремень, и бросаясь в коридор за баулами.

Эван улыбнулся, встал и пошел надевать сьют.

* * *

Они проследили, чтобы «Носуху» устроили в одном из подземных «гаражей», куда с посадочной площадки добирались при помощи лифтов или по пандусам. Поставили корабль на голосовой код, отметились у дежурного и, отказавшись от немедленного таможенного осмотра, пошли по подземному коридору, который тянулся примерно на полмили, в иммиграционный отдел Уэллса.

Для людей со значками Солнечного патруля иммиграционный контроль — всего лишь формальность, так что прошли они его быстро, под обычными взглядами туристов, стоявших на проверку тремя длинными очередями в немного обветшавшем блочном куполе. В униформе был один Эван, если таковой считать его сьют. Ему не было необходимости носить сейчас и здесь форму, но он подумал, что так, на себе, будет легче нести его багаж. А еще он хотел, чтобы сьют был с ним в Верхнем Сайденхеме. «Несчастная разборная оболочка, всего-то», — подумал он. Остановившись у стола, он постучал пальцем по значку, и Джосс тоже показал усталому иммиграционному чиновнику свой значок. «Надеюсь, им хватит деликатности не слишком смеяться», — подумал Эван. Туристы же пялились на него так, словно он был инопланетянином. Истории о сьютах и людях, которые их носят, уже давно стали прямо-таки легендами, и, несомненно, многие считали, что у сьюта снаружи ядерное оружие, а внутри — чокнутый псих. «Ладно, — подумал Эван, — одно из двух…» Порой эти сказочки оправдывали себя… особенно если после подобных рассказов кое-кто задумывался прежде, чем стрелять в человека в сьюте.

На таможне было интереснее, чем в иммиграционном отделе. Эвану пришлось заполнять декларацию на сьют, поскольку он находился на Марсе не по службе, но у него все бумаги были уже готовы. Он протянул дискету чиновнику, с интересом глядя на Джосса и офицера, который досматривал напарника. Джоссу пришлось открыть свой баул с записями, и служительница таможни, низенькая настырная дамочка с коротко подстриженными волосами, просматривала их со слегка брезгливым видом, как садовник высматривает слизняков.

— Порнография есть? — спросила она.

Джосс широко раскрыл глаза от изумления.

— Мадам! Это было бы нарушением шестнадцати различных статей уголовного кодекса четырех планет и девяти административных округов, и я не хотел бы их вам цитировать, поскольку вы сами их прекрасно знаете. Я могу показать вам «Скуби-ду», оригинал «Одинокого Странника» и восемнадцатилетний архив песенного конкурса Евровидения, но порнографию! — Он помолчал с задумчивым видом. — Правда, вы можете предъявить обвинение за конкурс Евровидения…

— Валите отсюда, — буркнула таможенница и подтолкнула к Джоссу его баул. Он закрыл его и пошел следом за Эваном.

Эван тихо рассмеялся, когда Джосс подошел к нему.

— Наверное, она думала, что у тебя там котенок, — сказал он.

Джосс бросил на него косой взгляд.

— Ладно-ладно, — откликнулся он, — я не провозил клубнички, так что нечего на меня так вот пялиться.

Эван поднял брови.

— Слишком дорого для продажи здесь, а?

— Эван, — сурово начал Джосс, — таможенные правила…

Эван хмыкнул.

— Давай, — предложил он, — лучше поедем в отель, пока я окончательно не утратил к тебе доверия.

«Хилтон» был главным отелем в Уэллсе и вполне оправдывал свое звание. Почти половина его — старая половина — была подземной. Остальное представляло собой небоскреб в стиле возрождения ван дер Роха и было похоже на стеклянную коробочку, отражавшую окружающие здания. Они подъехали туда на маленьком монорельсовом открытом «автобусе», который катился по рельсе, утопленной в полу еще одного подземного коридора.

— Тут настоящий муравейник, — заметил Джосс, глядя по сторонам на другие коридоры, туннели и этажи.

Эван кивнул.

— У них здесь было много времени, чтобы все это выкопать, — сказал он, — да и почва под Уэллсом стабильнее в смысле марсотрясений. У них там двадцать-тридцать уровней внизу, но, похоже, дальше закапываться никто не хочет, раз уж цены на наземные сооружения стали снижаться. Конечно, людям приятнее видеть перед собой небо… Вот мы и на месте…

Они стояли у входа в гранд-отель. Внешне «Хилтон» выглядел аскетично, но вход был выполнен в духе позднего декаданса — широкие ступени, покрытые красным ковром с бронзовыми держателями, полукругом спускались к стоянке. Вокруг возвышались псевдокоринфские колонны из белого мрамора, мерцала полированная бронза, а перед сверкавшими как бриллиант стеклянными дверьми стоял швейцар, обвешанный медалями так, как мало какой из генералов, которых приходилось видывать Эвану.

Джосс окинул взглядом все это великолепие с совершенно спокойным видом. Они вошли. «Вообще у сьюта есть одно хорошее качество, — подумал Эван, — такой багаж никто не попытается у тебя спереть. Просто побоятся, что случайно что-нибудь не там нажмут и не переживут этого».

Вестибюль был обычным — белый мрамор, старинные скульптуры и вазы на постаментах, резной тик и травленое стекло. Они зарегистрировались, получили карточки и пошли искать лифт, сооружение из стекла и бронзы, похожее на ночной кошмар Тиффани[16].

— Может, лучше было остановиться в «Марриотте»[17]? — сказал Эван, когда дверь лифта закрылась за ними.

— В «Хилтоне» у нас особый тариф, — напомнил Джосс.

Эван вздохнул. Им платили хорошо, но не настолько, чтобы прожигать деньги во время отпуска.

— Наверное, перевозка всей этой роскоши влетела им в копеечку. Прикинь — около тысячи кредов за фунт…

Джосс рассмеялся.

— Когда они строили эту штуку, они считали, что этот отель станет культурно-индустриальным центром Марса, поскольку тут проводились и археологические раскопки, и горные разработки. Однако златых гор это не принесло.

— Эх-х…

Джосс осклабился. Эван давно уже отчаялся отучить его от каламбуров.

— Послушай, отель стоит посмотреть хотя бы из-за обстановки. Такого больше нигде не увидишь. Знаешь, сколько требуется времени на такую резьбу, как вот у этой стойки бара?

Лифт остановился. Они вышли в коридор, со вкусом украшенный золотом и слоновой костью и устланный таким ярким алым ковром, что тот полыхал даже в приглушенном свете. Эван еле удерживался от того, чтобы опустить светофильтры в шлеме.

— Какие номера наши?

— У нас люкс. Семьсот двадцать три.

Они нашли свой номер и открыли его. Эван вошел внутрь, поставил свой чемодан и замер.

— О нет!

— Да входи же, Эван!

Гостиная была выдержана в старинном голливудском стиле — вроде приемной в борделе. Изумрудно-зеленые бархатные шторы с фестонами, повсюду коврики цвета слоновой кости в дюйм толщиной, мебель, которая изо всех сил безуспешно пыжилась выглядеть творением во вкусе Луи XV. Эван вздохнул и огляделся по сторонам.

— Тут что, все комнаты такие?

— Думаю, некоторые еще хуже.

Эван не мог себе представить ничего более ужасного, да и не пытался.

— Ладно, — сказал он, заглянув в одну из спален, и поморщился. — Никогда прежде не спал в четырехспальной кровати. И не уверен, что смогу.

Джосс заглянул в другую комнату.

— Боюсь, выбора у тебя нет.

— Ладно. — Эван снял шлем и стал осматриваться. На самом деле комнаты были оборудованы неплохо — всевозможные средства связи, бар, закусочная. Хорошо осесть здесь на пару недель, но будь он проклят, если он притащит сюда хоть одного парня из Сайденхема. А то про него будут говорить такое…

— Тут две ванны, — послышался слегка удивленный голос Джосса.

Эван пошел посмотреть на свою ванную.

— И здесь тоже. Зачем вторая-то? Для стирки?

Он был слишком далеко, чтобы услышать ответ Джосса, различил только тон — похоже, к лучшему, что не разобрал слов. Выйдя, Эван с умеренным одобрением посмотрел на кровать, которая тоже была достаточно большой, чтобы ей могли присвоить собственный почтовый индекс. Хорошо, что здесь хотя бы догадались сделать кровати достаточно длинными, чтобы человек шести футов ростом не свисал с нее во сне. В комнате имелись средства связи и еще один бар.

— Тут такие большие шкафы, — послышался голос Джосса из гостиной. — Выпить хочешь?

— Хм, попозже, — откликнулся Эван, начиная серию кодовых движений, размыкавших внутренние сочленения его доспеха. — Ладно! — крикнул он наконец. Скотч и воды.

— А какой скотч? И какую воду?

Эван рассмеялся и вышел еще раз глянуть на бар. Через несколько минут он переменил свое мнение о гостинице. Мягко говоря, бар был тоже неплох. Ради этого можно и приятелей сюда привести без особого смущения, пусть сам номер и выглядит, как бордель.

— Давай, упаковывай свою броню и пошли прогуляемся вниз, — предложил Джосс.

— Да тебя просто-напросто тянет в ресторан, — сказал Эван, стягивая наголенники. — Чревоугодник. Подожди, сделаю пару звонков. А ты, кстати, не думаешь, что надо бы звякнуть в штаб-квартиру и сообщить, что мы на месте?

Джосс что-то проворчал, однако достал телефон и набрал код Солнечного патруля.

— Да им все равно, — сказал он через несколько мгновений. — Они передают нам привет и поцелуй и желают приятно погулять эти две недели.

«И завидуем каждой минуте вашего отпуска», — прозвучало у него в ушах из импланта в дюйме под ушной раковиной.

— Ти, — сказал он, — мы пришлем тебе открыточку.

«Ты и с Уилланса обещал. И ничего не прислал. Врунишка».

Здесь запаздывание между вопросом и ответом составляло не более трех секунд, но вряд ли это будет создавать проблемы. Телия служила посредником между штаб-квартирой и ними, а также была их ассистентом в расследованиях, экспертом по связи и мальчиком на побегушках. Ее должность называлась «диспетчер», но спокойно можно было бы назвать ее «всезнайкой». Она была третьей в их команде и считалась бесценным сотрудником. Эван часто задавался вопросом: для скольких еще полицейских команд Телия была почти третьим участником? Но ей не разрешалось этого говорить, и (как подозревал Эван) она все равно не проболталась бы, просто из вредности.

— Отлично. Что тебе прислать? Снимки археологических раскопок? Или открытки со скалами с изваяниями человеческих лиц? — Эван осмотрелся и добавил: — Или картинки из странного быта местных жителей?

Пауза.

«Я все вижу через ноутбук Джосса. Боже мой. Джосс, ты сказал, что получил скидку, и теперь я вижу, почему. Они не подарят тебе, часом, солнечные очки, когда ты снова тут поселишься?» Потом откуда-то издалека, из окрестностей Луны, донесся громкий дружный смех.

Джосс, усевшийся на канапе в стиле якобы Луи XV, выглядел чуточку сконфуженным. Эван расхохотался.

— Дай ему передышку, Ти — сказал он. — Знаешь, сколько потребовалось времени на то, чтобы сделать резьбу в баре?

— Ладно-ладно, — отозвался Джосс, — ну да, замшелое тут местечко. Но оно колоссально замшелое. И никаких полумер.

«Тут уж не поспоришь, бвана. Когда вернешься, надо будет вживить тебе чип с чувством вкуса».

— Хорошо, подумаем, — ответил Джосс. — Послания есть?

«Да. Лукреция говорит, что вы, как всегда, джентльмены во всем, и желает вам хорошо отдохнуть».

— Как всегда!

На это из импланта ничего не последовало.

— Это все принятие желаемого за действительное, с вашего позволения, — сказал Джосс, отключая ноутбук. — Ладно, они знают, что мы на месте. А теперь пойдем чего-нибудь поедим.

Эван поднял брови.

— А ты способен думать о чем-нибудь, кроме жратвы?

— Да, — ответил Джосс, — но тебе ведь надоело слушать про видики, ты же сам все время ныл. Там внизу есть обалденный китайский ресторанчик…

— Подожди пару минут. Я должен позвонить.

Эван закончил с доспехом, открыл кейс, раскрыл складную вешалку и аккуратно повесил на нее все свои вещи.

— Похоже, матушка крепко воспитывала тебя в детстве, — прокомментировал Джосс из соседней комнаты.

— Да, — сказал Эван. — Она всегда заставляла меня снимать оружие перед обедом. — В последнюю очередь он взял шлем, проверил батареи и повесил его на верх вешалки. Затем он сел на постель, достал свой ноутбук и назвал код связи.

На экране через мгновение появилось лицо симпатичной женщины в форме.

— Офис командующего Хантли.

— Это Эван Глиндауэр, — сказал Эван. — Крис у себя?

— Минуточку, сэр. — Экран погас, затем снова вспыхнул.

— Эван! Я не ждал тебя так рано! — На него смотрела физиономия, расплывшаяся в улыбке до ушей. Одна щека была перемазана машинным маслом. Крис Хантли откинула волосы с лица и рассмеялась. — Ты поймал меня в мастерской.

— Надеюсь, ничего серьезного?

— Рутинный осмотр, — сказала она. — С этим новым сьютом возни больше обычного.

Эван тоже улыбнулся.

— Хочу увидеть этого малыша.

Крис пошевелила бровями.

— Подожди немного. А я хочу увидеть твою физиономию, когда ты возьмешь в руки вот эту новую плазменную пушку…

Эван вздохнул.

— Жаль, что с собой взять не удастся. Каков распорядок?

— Большинство наших сегодня вечером на дежурстве, так что лучше завтра.

— Значит, завтра. Ланч?

— Ланч и все прочее. Затем всей толпой обедаем.

— Отбой. До завтра.

— Отбой, — сказала Крис, и экран погас.

— Ну вот, — заявил Эван, — пять минут на одевание, и можем отправляться на твой обед.

— Ты говорил, что пойдешь повидаться с ребятами, — с укоризной проронил Джосс. — С ребятами!

— Если ты еще раз станешь прослушивать мой канал…

— А я тут при чем? Ты, сынок, сам оставил канал открытым. Я думал, что ты хочешь похвастаться. Если бы я знал, что офицеры вооруженных сил Федерации выглядят так, как эта дамочка, то я бы выбрал другую карьеру.

Эван хмыкнул и пошел переодеваться, снова и снова предвкушая встречу с «ребятами» из подразделений операторов сьютов, разговоры о старых добрых временах, о том, какие прежде были классные военные сьюты, не то что жалкие, выхолощенные гражданские модели для несчастных, ничего не подозревающих офицеров Солнечного патруля.

— Хочешь сказать, что можешь думать о таком даже в этом отеле, набитом другими фанатами видиков? Ты меня прямо поражаешь.

— Заткнись и поторапливайся. Я хочу есть.

* * *

Конечно, до обеда дело дошло не так скоро, как хотелось бы, поскольку Джосс сначала решил спуститься и зарегистрироваться на конвент. До и после открытого аукциона велась активная закулисная игра — наиболее напористые участники торгов проворачивали махинации всякого рода, устанавливали цены, и Джосс хотел, чтобы некоторые из них узнали о его приезде. После регистрации он потащил Эвана в одну из комнат для развлечений в подземной части отеля, где они стояли у задней стены в сигаретном дыму за спинами смеющихся и аплодирующих какому-то непонятному зрелищу людей. Эван смирился с этим, решив принять это за наглядный урок истории — еще один пример странного времяпровождения, которое люди в старые добрые времена называли представлением.

Наконец, они выбрались оттуда — в основном из-за угроз Эвана пойти в какой-нибудь другой ресторан. Эта перспектива Джоссу не улыбалась, так что они вышли из отеля и, спустившись по длинному туннелю от дверей отеля к эскалатору, поехали в парковый купол, а затем оттуда поочередно на нескольких лифтах поднялись наверх.

— А-а-тлично, — протянул Эван, как только они вышли из дверей последнего лифта. — По-прежнему на месте. — Он направился через атриум ко входу в ресторан. Вход, как и подобает зданиям такого типа, был низеньким, перекрытым остроконечной китайской аркой, выкрашенной темно-зеленым, алым и золотым. Над входом не было никаких иероглифов, только красная неоновая надпись — «Сычуань». Даже эта неоновая надпись была маленькой, опрятной, выполненной определенно со вкусом. Это был совершенно ординарный китайский ресторанчик. Они видели много таких, даже на Уиллансе имелся один, хотя колонны там были из стали, являясь частью конструкции станции.

Джосс чуть искоса глянул на Эвана.

— Минуточку! По-прежнему на месте? Ты хочешь сказать, что знаешь этот ресторанчик? — Судя по его физиономии, он был готов выдать пару-другую крепких словечек. — А я-то думал, что открою его для тебя!

— Ну надо же где-то питаться, — осклабился Эван. — А когда ты только что вылез из археологического раскопа, причем вся эта планета — один большой раскоп, — то нужно съесть что-нибудь этакое, чтобы отбить вкус марсианской пыли.

— Но ты же был в сьюте, — напомнил Джосс. — Так что тебе в рот пыль набиться не могла.

— Див! После всех этих видиков, которые ты заставлял меня смотреть, ты вполне способен выстраивать факты в логическую цепочку.

Открылась дверь, и в атриум вышли две пары. Они весело переговаривались, смеялись, и вид у них был сытый и довольный, что еще сильнее обрадовало Эвана. А когда он почуял запах, который тянулся следом за выходящими, его радость переросла чуть ли не в самодовольство. «Сычуань», как и все закрытые маленькие помещения, был оборудован прекрасными воздухоочистителями, но слабый, дразнящий смешанный аромат чеснока и имбиря, кунжутного масла и горячей фасолевой пасты все равно оставался.

Эван с огромным удовольствием посмотрел на физиономию Джосса.

— Ну, не передумал? Может, махнем в итальянский ресторанчик? Или в русский «Ярослав Всеволодович» там, наверху?

— Да пошел он! До конца недели по крайней мере.

Эван хихикнул.

— Это будет малость получше твоих тупых маппет-шоу. Верно говорят — не знаешь, где найдешь. Ты даже и понятия не имеешь, что именно, Джосс-бах. Никогда и нигде более я не вонзал вилку в такие замечательные китайские блюда — да-да, я ем палочками, но не будем придираться к красному словцу.

— Я так понимаю, что у них есть саке?

— Да, малыш. И шаосинь. О да, и каолян, и му-таи для дураков…

— …вроде некоторых космокопов. Ладно, ты тут так и собираешься стоять и расписывать мне прелести китайской кухни, пока у меня кишки не запоют романсы?

* * *

Интерьер был неярко освещен светильниками, утопленными в стенах, и фонтаном с подсветкой, расположенным в самой середине зала. В фонтане резвились рыбы — карпы и огромные пятнистые караси. Они поднялись к поверхности посмотреть на проходивших мимо Джосса и Эвана. Это предполагало, что и рыбы привыкли к здешней еде. Когда ни один из офицеров Солнечного патруля не одарил их подачкой, рыбы снова ушли на дно, выпуская в знак возмущения людской черствостью огромные пузыри.

Как обычно в ресторанах, никто из клиентов даже не заметил появления напарников, да и снующие повсюду официанты не обращали на них внимания. Для них это не представляло проблемы, поскольку оба, особенно Эван, привыкли к тому, что при их появлении в форме все взоры устремляются к ним и воцаряется неловкая тишина. Хорошая штука анонимность! Все шло прекрасно, пока поджарый китаец в рубашке с короткими рукавами не оторвал взгляд от экрана на стойке с кассой, привычно протянул руку и тут увидел Эвана. Он уставился на него так, что у Джосса рука зачесалась схватиться за пистолет. Эван бывал на Марсе и прежде по делам Патруля, и похоже, что у него здесь могло остаться достаточно врагов, поскольку то расследование он довел до конца.

— Подделываешь счета, Дэвид? — сказал Эван. — Тогда мне достанется мой горячий остренький соус.

Китаец улыбнулся, и улыбка эта тотчас же свела на нет все подозрения.

— Эван! Эван Глиндауэр! — совершенно правильно произнес это имя китаец. — С возвращением на Красную планету!

И они с улыбками и смехом бросились пожимать друг другу руки. Джосс посмотрел на Эвана так, что тот понял — его напарник сделал несколько мысленных замечаний насчет Дэвида Лю. Возможно, он отметил, что даже застигнутый врасплох китаец не обращался к Эвану «офицер Глиндауэр», хотя чувствовалось, что Дэвид чуть-чуть запинается, облекая свое приветствие, так сказать, в гражданскую форму и пропуская полицейское звание Эвана. А Эван увидел, как Дэвид окинул Джосса коротким сухим оценивающим взглядом, вероятно, обозначив его ярлыком «не опасен». Потом глянул на Эвана, спрашивая взглядом: «Этот тоже без формы?»

У Джосса после обмена рукопожатиями с Дэвидом вид стал слегка озадаченный. «Возможно, — подумал Эван, — Джосс заметил мозоли на ребре этой небольшой изящной руки».

— Кунг-фу, айкидо и немного джет-кун-до, — проронил Дэвид, отвечая по крайней мере на один из вопросов, вертевшихся у Джосса в голове. Китаец коротко улыбнулся уголком рта, что было сейчас куда уместнее, чем его прежняя широкая улыбка. — Поддерживаю себя в форме.

«И благодаря этому ходишь вооруженный до зубов», — подумал Эван, пока Дэвид доставал им меню. Подошел официант и сообщил, что столик для них готов. Дэвид посмотрел на столик и покачал головой.

— Надо побольше, — сказал он, глянув на Эвана. — В смысле, если ты по-прежнему заказываешь столько же, сколько и раньше.

— Возможно, даже вдвое, — ответил Эван. — Джосс любит китайскую кухню. А Лон не любил.

Краем глаза Эван увидел удивленную физиономию Джосса, но как только тот заметил, что на него смотрят, снова изобразил невозмутимый вид. Он и сам себе удивился. Даже сейчас он редко упоминал в разговоре имя своего прежнего напарника. Лон Салоникис был убит в начале расследования грязной аферы с наркотиками на станции типа Л5, Фридом-II. Довольно долго Эван обвинял себя в том, что вовремя не оказался рядом, и считал Джосса человеком второго сорта. Когда это ощущение ушло, он перестал вспоминать в разговорах Лона. Сейчас это получилось впервые, причем по совершенно пустячной причине. Дэвид знал бывшего напарника Эвана, когда тот вместе с ним работал на Марсе, и его молчание было всего лишь данью хорошему тону.

Они наконец сели за большой стол человек на шесть, и когда Дэвид пошел проверить, все ли в порядке в ресторанчике, Джосс обвел жестом бескрайний белый лен скатерти и выразительно прокашлялся.

— Знавал я одного человека, который не мог даже посмотреть на шоколадный торт без опасения сразу же растолстеть на пару размеров. Так для чего такой простор? Здесь подают низкокалорийные подливы? Постную утку?

— Отпуск, — коварно усмехнулся Эван. — Три недели. И даже стряпня тетушки Гвинет не заставит меня заплыть жиром за пару недель настолько, чтобы я не спустил его за оставшуюся третью. Сычуаньская кухня — именно эта сычуаньская кухня — не составит никаких проблем. Короче, хотя закуски подают на отдельных тарелочках, порции очень маленькие. Как раз чтобы распробовать.

— Ну это твоя фигура, офицер Глиндауэр, тебе решать. Возможно, придется вставить между сочленениями твоего сьюта эластичные прокладки, а то ведь не влезешь.

— Ценю вашу заботу, офицер О’Баннион. А теперь попробуй-ка вот эти маринованные овощи, пока я все не сожрал.

Вскоре принесли еду, и сразу же стало понятно, зачем им такой большой стол. Крошечные блюдца, мисочки, тарелочки с соусами от нежнейших до острейших. Эван оставлял после себя действительно чудовищное количество посуды. А это были всего лишь закуски. Были там и супчики, и хрустящие овощи в горячем маринаде, с которых началась трапеза и которые все время подносили в течение обеда в крошечных количествах, но с каждым разом в них было все больше специй.

— На Марсе обнаружены двое космополицейских, закормленных до смерти, смотрите в одиннадцать, — объявил Джосс после первой перемены блюд, когда они очистили тарелки.

— Что в одиннадцать? Извини, ты опять темнишь. — Эван поднял с тостом чашечку саке. — За все непонятности, включая и то, что мы тут сидим и ни о чем не думаем, кроме как о нас самих!

— Второй тост мой, — заявил Джосс, потянувшись к бутылочке — неудивительно, что и бутылочки тут были крошечными, — в серебряном ведерочке с кипятком, над которым клубился пар. Когда его вынесли из кухни и поставили на край их стола, он привлек взглядов не меньше, чем мог бы привлечь сьют. Он снова налил Эвану, а потом, невзирая на этикет, поднял свою чашечку.

— За всех правонарушителей, которые не знают, где мы…

Серебряное ведерочко издало булькающий звук, когда гидростатическое давление попыталось сжать его несжимаемое содержимое, затем из дырок, возникших по бокам, выплеснулись две струйки кипятка.

«Мелкокалиберная сверхскоростная пуля», — услужливо подсказал Эвану внутренний голос, и все вдруг замедлилось. «Поставлен на одиночный выстрел. Вот как…» Это было очевидно. Если бы кто-нибудь из купивших такое оружие на черном рынке начал стрелять тут очередями, то даже шеф-повар Дэвида не разобрался бы, где тут ма-по дофу и где те, кто это блюдо заказал.

А те, кто это блюдо заказал, пусть и были в форме, но не при оружии, потому как находились в отпуске.

У всех полов во всех ресторанах, даже таких, как «Сычуань», есть один серьезный недостаток. Они очень жесткие. Когда Эван кувыркнулся через плечо, чтобы уйти с линии атаки, откуда бы ни стреляли, у него от удара вылетел чуть не весь воздух из легких. Ударная волна от второго выстрела, прошедшего прямо у его живота и разнесшего дубовую панель, выбила из его легких остатки воздуха так же успешно, как было бы при прямом ударе под дых. Он откатился в сторону под укрытие чего-то прочного, изо всех сил стараясь снова вздохнуть.

Остальные посетители вопили, забиваясь в отдельные кабинетики или ныряя под столы, что в данном случае могло бы помочь как мертвому припарки. Однако особой угрозы для них не было, поскольку убийца по-прежнему старался бить прицельно. Эван расслышал еще два выстрела — целились в Джосса, который спрятался, сжавшись в комок, за резным каменным фонтаном. Отрывистый звук одиночного выстрела из ствола с глушителем. Но если парню дать очухаться, то он и очередями стрелять начнет и разнесет тут все в клочья.

«Только так можно быть уверенным» — всплыла в голове цитата. Затем он услышал глухой удар. Это был не выстрел. Звук был другой, какой-то сочный, мгновением позже он услышал, как оружие упало на край фонтана и плюхнулось в воду, к бурному неудовольствию рыб. Эван сунул в фонтан руку, чтобы нащупать оружие в воде глубиной фута в два среди двух десятков перепуганных рыб. Вынырнув из-за края фонтана, он посмотрел, что там поделывает Джосс.

Ничего он не поделывал. Хотя по виду его физиономии, выглянувшей из-под разнесенного в щепки стола с бывшим обедом, было видно, что действовать он готов в любую минуту. И устроит он что-нибудь очень неприятное, например, загонит кое-кому кое-куда палочки для еды.

А убийца тоже был здесь, у двери. Только сейчас он уже не был похож на убийцу, поскольку Дэвид Лю выбил оружие из его руки и по ходу дела размозжил ее. Однако тот продолжал дурить. Вместо того чтобы драпать, пока можно, он встал в позицию киба-дачи и выставил вперед здоровую руку со скрюченными, как когти, пальцами.

У Дэвида тоже была только одна рука, потому что в другой он держал мисочку дан-дан мян, приготовленной специально для Джосса с Эваном. Повернуться и поставить мисочку он не мог — слишком опасно, а использовать ее как оружие было просто немыслимо, хотя бы потому, что слишком мало школ использовали в качестве оружия лапшу.

Эван Глиндауэр благодарно кивнул, затем плотоядно глянул на неудавшегося киллера.

— Ты арестован, — сказал он.

Тот сделал короткий выпад левой рукой, в которой внезапно оказался нож. Он не успел прицелиться, как Дэвид Лю повернулся на левой ноге и ударил ребром правой стопы. Каблук жесткого ботинка ресторанного менеджера ударил по руке киллера словно молоток. Тот взлетел и рухнул на пол. Нож торчал у него под самым носом.

Потом вскрытие покажет, что умер он прежде, чем коснулся пола, но тому, кто его прикончил, не требовался коронер для того, чтобы в этом убедиться.

Несколько мгновений метрдотель «Сычуани» смотрел в пространство, затем пришел в себя. Чуть-чуть успокоился и ресторан. Однако все равно посетители разбежались чуть ли не в мгновение ока. И только когда они ушли, Дэвид выпрямился и расправил плечи. Затем он повернулся к Эвану и покачал головой.

— Давно не практиковался, — виновато проговорил он. — Слишком сильный удар и слишком высоко.

— Зато быстро, — вмешался Джосс. — А это главное. Спасибо.

Эван кивнул.

— Дважды спасибо.

Дэвид пожал плечами. Лицо его снова стало бесстрастным, что бы там ни творилось у него в душе.

— Он пытался напасть на моих друзей, — сказал Лю. — И посмотрите, что он сделал с моим рестораном! Жаль, что я не узнаю, почему он это сделал.

— Старая банда, — предположил Эван, — еще из тех «черных археологов». Мы никогда не были уверены, что накрыли их всех. Похоже, кое-кто ушел.

— Вижу. — Может, у Дэвида все и кипело в душе, но по его интонации этого совершенно не было заметно. — Лапша остыла, — сменил он тему разговора. — И остальной ваш обед… не в порядке. — Это еще вежливо было сказано — и остатки стола, и обед, и мебель были перемешаны, превратившись в экспонат для футуристической выставки. — Я закрою двери до прибытия полиции, а потом продолжим обед. А пока, Эван, мне хотелось бы выпить. Моу-таи. И не буду вас дразнить за пристрастие к нему. Ну, только разок, может быть…

* * *

Они не торопились с обедом, но и не затягивали его. Приехала местная полиция, осмотрела место происшествия, взяла показания у Джосса с Эваном. Напарникам сказали, что их хотят видеть завтра, хотя по лицам полицейских можно было понять, что им не очень хотелось бы встречаться с людьми, которые вызывают подобные нападения. Пока Эван попридержал свои соображения при себе. Он уже начал мысленно составлять отчет, проклиная идею поехать в отпуск на Марс. «Прав был Джосс, — думал он. — Надо было просто рвануть на темную сторону Луны и от всего отключиться. — Он отбросил эту мысль. — Фигня. Никто не испортит нам остального отпуска, разе что мы сами не допустим этого».

Дэвид дал им с собой в гостиницу коробку дан-дан мян и укоризненно посмотрел на них.

— С тобой постоянно одно беспокойство, — проговорил он. — Сколько ты собираешься пробыть на Марсе?

Эван чуть покачал головой.

— Если так пойдет, — ответил он, — то это еще тот вопрос.

— Пару недель, — сказал Джосс. — Не грустите, черт вас побери!

— Когда мы приведем в порядок ресторан, — согласился Дэвид, — заходите. Я так и не угостил вас настоящим остреньким, как обещал.

— Отлично, — с преувеличенным энтузиазмом согласился Эван. Половина слизистой оболочки его желудка уже сдалась под натиском чилли еще до начала перестрелки. Значит, и всей ей придет конец. — Заметано.

Они распрощались и отправились назад в отель.

— Ты не рассказывал мне, что эти типы пытались тебя прикончить, когда ты был тут в последний раз.

Эван пожал плечами.

— Порой бывают тяжелые времена.

Джосс фыркнул.

— Может, тебе следует остаток отпуска прощеголять в своих стальных подштанниках?

— Я собираюсь в Сайденхем, где все будут в таких же подштанниках, — ответил Эван, — и если кто-нибудь попытается стрелять, то он получит неприятный сюрприз. Все будет в порядке. А вот за тебя мне беспокойно. Ты останешься в отеле — без формы, без оружия, а ведь тебя видели со мной.

— Вряд ли кто ради меня попытается ворваться на конвент видеофанатов.

— Да? А ты подумал о невинных людях?

— Черт, — ругнулся Джосс, — да чтоб ты провалился со своими идеями провести отпуск на Марсе!

— Джосс, — спокойно намекнул Эван. — Заткнись, а?

Они вернулись в номер, и Эван пошел за ноутбуком, чтобы составить послание для Лукреции.

— О господи, — послышалось из комнаты Джосса.

— Что там?

— Посмотри на экран.

Эван достал ноутбук из ящика. Он пищал, мигал экраном, чуть ли не прыгал. «СРОЧНО», — горело на экране. Он вздохнул и заглянул в буфер. На экране поползли коды — обычная почтовая рутина, — затем само письмо. «АКТИВАЦИЯ», — говорилось в нем среди многого прочего, затем кодовый адрес лунной штаб-квартиры, а потом уже сам текст.

КОРАБЛЬ СОЛНЕЧНОГО ПАТРУЛЯ СДЗ-9093 ПРОПАЛ С ОРБИТЫ МАРСА / ПОЛЕТНЫЙ ПЛАН УКАЗЫВАЕТ КОНЕЧНОЙ ЦЕЛЬЮ БАЗУ У ГОРЫ ОЛИМП / НА СИГНАЛ НЕ ОТВЕЧАЕТ / ИССЛЕДУЙТЕ МЕСТО ПОСАДКИ / ОТЧЕТ КАК МОЖНО БЫСТРЕЕ / ДАЛЕЕ РЕЗЮМЕ / ЛУКРЕЦИЯ.

Эван вздохнул с несчастным, слегка озадаченным видом.

— Какого черта? — тряхнул он головой. — С каких пор мы следим за межпланетным сообщением?

— С тех пор, как пропавший корабль заимел на своем борту прототип кодера−декодера широкого спектра, находящегося на вооружении Солнечного патруля, — отозвался из гостиной Джосс.

Эван побледнел, выругался, и наслаждаться вкусом дан-дан мян ему уже не хотелось.

* * *

Как выяснилось, резюме уже заложено в память их ноутбуков. И если они не смогут найти пропавший корабль, то дело будет плохо.

Система связи являлась как раз одним из тех факторов, которые делали Солнечный патруль именно тем, чем он был. Без быстрой, точной, защищенной связи не может функционировать ни одна полиция, тем более та, что разбросана по девяти секторам космоса. Патруль в год тратил на оборудование и программное обеспечение системы связи больше, чем на все прочее, включая жалованье и корабли.

За прошлый год Патруль в этой области немного притормозил. В конце концов, что один человек может изобрести, то другой человек может распутать, особенно когда преступники так заинтересованы в том, чтобы взломать коды и закрытые каналы, по которым СП передает информацию. Кодированная система скоростной передачи пакетов информации, которую СП использовал в последние восемь лет, в прошлом году была взломана. Само по себе это не стало великой катастрофой — ребята из отдела шифровки ждали такого и давно уже разрабатывали более стойкую систему.

Сейчас она была готова. Джосс посмотрел на длинную цепочку символов, следовавшую за ее названием в резюме, и вздохнул. Шифровальщики были такими же фанатами аббревиатур, как Эван и его друзья — фанатами сьютов. ПЕНМБСВФ — так называлась новая система, и это Джоссу не говорило ничего. Но из резюме стало понятно, что в смысле защиты связи эта система представляла собой нечто совершенно новое, надолго опередившее время, почти не поддающееся взлому… пока. К письму была приложена еще одна статья, более детальное описание системы. Ради любопытства он вызвал ее на экран… и увидел, что там полно слов вроде «однозначные пакеты», «краткая адресация», «предотсылочное сканирование», «внережимность», «Z-маскировка» и всякая прочая техническая белиберда, включая совершенно непонятный термин «ВАЗУ».

Джосс закрыл статью и с облегчением вернулся к резюме. Программное обеспечение и «железо» прототипа, включая новую систему, было отправлено с Луны для испытаний на Марсе в маленьком спутнике, который находился в пропавшем корабле. Все протекало спокойно, только корабль не пришел в назначенный срок. Он не связывался с диспетчерской Марса, не сообщал о каких-либо неполадках. Он просто исчез.

Эван вышел из своей комнаты и заглянул в экран через плечо Джосса.

— Может, ничего и не случилось, — сказал он. — Просто сбой системы или что еще…

Джосс с кривой усмешкой посмотрел на него снизу вверх.

— Спорим?

— Нет уж, — сказал Эван, — судя по тому, как нам везет, спорить не буду. Ты думаешь, что его похитили?

Джосс вздохнул.

— Если связь СП некоторое время прослушивалась, — сказал он, — то кто-нибудь мог подслушать насчет возможной отправки прототипа и решил спереть его. Будь я вором, я бы попробовал. И по меньшей мере нашел бы покупателя. А в лучшем случае я подыскал бы кого-нибудь, кто сможет эту систему спокойненько разобрать и потом воспользовался бы этим для внедрения в связь СП. Они же не станут выбрасывать в мусорную корзину всю свою работу из-за того, что один прототип украли!

— Значит, нужно его найти, — сказал Эван. — У нас есть полетный план пропавшего корабля?

— Вот. — Джосс нажал клавишу, и на экране возникла карта Марса. — Здесь дополнительные сведения диспетчерской Марса касательно пути корабля. Корабль должен был выйти на орбиту вот здесь, — показал он, — и далее идти по полетному плану через Рексэм к расщелине Нилтона возле горы Олимп. По данным вахтенного журнала, они выходили на связь с центром в Рексэме вовремя, для проверки местонахождения. Но после этого — никаких следов.

— Стало быть, они должны были следовать этим курсом… — Эван провел линию от Рексэма к Олимпу.

— Да, примерно так. Там только археологические и геологоразведочные лагеря. И еще вот это.

Эван посмотрел на карту, и глаза его округлились.

— Гробница? Там что, похоронена какая-то знаменитость?

Джосс покачал головой.

— Да, ничего хорошего не могу сказать про твое классическое образование, — печально произнес он. — Ладно, забудь. Это просто название. И название навигационного маяка.

Эван вздохнул и пошел в свою комнату.

— Я и распаковаться-то не успел, — сказал он. — Скоро взойдет солнце. Будь я на твоем месте, малыш, я бы малость покемарил.

Джосс, прищурившись, посмотрел ему вслед.

— Может, ты все же будешь изъясняться по-английски?

— Только под дулом пистолета, — отозвался Эван из соседней комнаты, перекрывая электронный скрип и писк проверяемой аппаратуры доспеха. — Я говорю, надо поспать.

Джосс печально вспомнил о том, как собирался отоспаться. А после — завтрак в постель, медленная прогулка по выставочному этажу отеля, а затем долгожданное представление коллекции целой аудитории ценителей… «Мечты, мечты», — подумал он, бросаясь в постель. Затем крикнул:

— Хочешь посмотреть видик перед тем, как отключиться?

В ответ Эван что-то прорычал, явно не по-английски, сквозь продолжающееся щелканье и попискивание электроники.

Джосс усмехнулся, порылся в сумке, вынул диск, сунул его в щель комнатного видеоплеера и поставил звук на минимальный.

Его тело разбито, его тело сгорело! Они убили его, но знают — он вернется, Чтобы снова жить! Капитан…

Из соседней комнаты донеслось что-то доброе-доброе по-валлийски.

* * *

— Я проведу ее внутрь, — сказал Джосс, и впервые Эван даже и не пробовал возражать. «Носуха» шла из космопорта Уэллса к расщелине Нилтона по простой баллистической дуге, почти не выходя за пределы атмосферы.

— Вот твой городишко, — обратился Джосс к напарнику, кивая на иллюминатор. Эван, сидевший в переднем кресле «Носухи», вытянул шею.

— Это город? — тихо спросил он. — Десяток развалюх да посадочная площадка.

Джосс хмыкнул.

— Ты видывал и не такие дыры.

— Да, с единственным пабом и заправочной… но мы такое не называем городом! В лучшем случае деревушка.

Джосс пожал плечами.

— Ну это обсудим потом. По этой прямой летел тот корабль. Протри-ка свои глазки.

Эван опустил забрало и увеличил обзор. Джосс занялся пультом, приказывая сенсорам искать на частоте СП сигнал бедствия и устанавливая чувствительность на максимум. Если корабль разбился, сигнал наверняка будет очень слабым или работает в случайном режиме.

— Начинаю посекторный осмотр между Олимпом и этой точкой, — доложил Джосс, устанавливая экран автопилота и нанося на него сетку. — Вряд ли мы сможем что-нибудь сделать еще до прибытия подкрепления.

— Верно, — отозвался Эван.

Следующие два часа они почти ничего не говорили. «Носуха» сновала взад-вперед над розоватой марсианской поверхностью под темно-лиловым небом. По крайней мере, погода способствовала поиску — день еще не разгорелся настолько, чтобы наступило время сильного ветра, и пыль лежала спокойно. Но когда почва нагреется сильнее, погода испортится.

Джосс то торчал у иллюминатора, то возился с приборами, пытаясь выжать из них максимум чувствительности. Все было бесполезно. Для исследований на поверхности планеты Эван был снаряжен куда лучше Джосса, а что до инструментов, то Джосс начал подозревать, что тут просто нечего искать. Настроение его испортилось. Уничтожить корабль СП и его передатчик — дело очень нелегкое, и то, и другое было весьма устойчиво к механическим повреждениям, так что их пришлось бы разбирать буквально по молекулам, и только при помощи ядерного оружия. «А уж следы ядерного взрыва мы бы заметили… наверное». В противном случае потребовалось бы специальное оборудование, чтобы разобрать передатчик и прекратить передачу сигнала.

Джосс нахмурился. Он видел, как нечто подобное проделывали с гражданскими передатчиками. Вряд ли такое можно сделать с передатчиком СП — уж цивилам это точно не под силу. Во-первых, у них нет нужных инструментов. «По крайней мере, насколько я знаю…»

Джосс вздохнул и снова вернулся к экрану. Автопилот пошел на очередной круг. Эван по-прежнему смотрел в окно.

— Сколько уже?

— Два часа десять минут.

Эван покачал головой.

— Только красные скалы. Песок и щебень. Черт, Джосс, а вдруг мы не там ищем? Мы же смотрели лишь вероятный курс. И никакого следа передачи, насколько я понимаю… — Он с надеждой глянул на экран. — Пусто. Мне кажется, нам понадобится помощь.

Эван вздохнул и поднял забрало.

— Но этот район наиболее вероятен. Просто нужно больше деталей. И получше узнать местность.

Джосс мрачно кивнул. Он ненавидел моменты, когда техника себя не оправдывала.

— Ну, что, заглянем в этот городишко?

Эван хмыкнул.

— Городишко. Да уж. Посмотрим, не помогут ли нам местные жители.

— Вряд ли у них есть нужное оборудование. Разве что скиммеры.

— Это так. Но они знают здешние места куда лучше нас и могут заметить мелочи, которые мы можем второпях пропустить. Груда камней или куча песка ничего не скажет нам, но местные могут припомнить, что ее на прошлой неделе тут не было. Даже в таких местах, где вокруг поселения на многие мили нет ничего, кроме песка, местные все замечают. Идем.

Джосс взял управление на себя и повел корабль на посадку, поскольку подозревал, в каком состоянии может оказаться посадочная система Гробницы. Он не хотел повторения инцидента на Уиллансе, когда они чуть не разбились. Во-первых, у Эвана на сей раз при себе был полный комплект боеприпасов, во-вторых если они начнут тягаться с Марсом, кто крепче, то Марс, несомненно, победит. Джосс не желал с ним спорить.

Когда «десять развалюх» показались в поле зрения, Джосс включил переговорник.

— Диспетчерская Гробницы, корабль СП СДЗ-8064 просит разрешения на посадку. Прием.

В ответ послышалось лишь тихое потрескивание статики. У Эвана брови поползли вверх.

— Может, они тоже ищут разбившийся корабль?

— Все, что ли? Не оставили даже дежурного в диспетчерской? — заморгал Джосс.

— О да. Такое здесь часто случалось, когда я тут был. — Он вдруг ухмыльнулся. — Несчастных случаев не было, а вот сердечных приступов хватало.

— Великолепно. Только подумай…

— Приближающийся корабль — это запись. Посадочная система не отмечает наличия другого воздушного движения в данном районе. Пожалуйста, переходите на ручное управление и после посадки подкатывайте к причалу номер три. Спасибо. Диспетчерская Гробницы. Отбой.

— Запись? — недоверчиво отозвался Джосс с почти театральным возмущением. — В диспетчерской — автоответчик?

— Прогресс, — с удовлетворением проронил Эван. — Во многих местах тут прежде и такого не было.

— Это место нравится мне все меньше и меньше, — заметил Джосс, — а я его ведь еще толком и не видел.

— Не суди по обертке, малыш, — снова ухмыльнулся Эван, даже шире, чем прежде. Джосс не выдержал и рассмеялся.

— Это книжка в простой коричневой обложке, — сказал он. — Оригинальную обложку оторвали и так продают ради быстрой прибыли.

— Опять непонятно, что ты несешь.

— Просто собираюсь тебе показать, сколько ты упустил в школе, не читая вместе с остальными ребятами комиксы. — Джосс снова вернулся к детекторам «Носухи». Согласно показаниям, дерьмовая диспетчерская Гробницы говорила правду, но он все равно оставался настороже, доверяя экрану и своим глазам больше, чем записанному компьютерному голосу — тот был прерывистым и чертовски ему не нравился. К счастью, Джоссу и не нужно было его любить.

«Носуха» прошла на бреющем полете над одинокой запущенной посадочной площадкой. Двигатели, как обычно, вздымали марсианскую пыль, когда Джосс повел ее на тракторном ходу, а не на обычных салазках. Сейчас редко где корабль приходилось подводить к парковке. Мало кто был способен вести несколько килотонн с достаточной осторожностью, чтобы корабль просто тихо подъезжал к месту, вместо того чтобы заново зайти на посадку, снося по дороге все, что попадается под выхлоп. Обычно, если после посадки требовалось еще какое-то движение, нужны были либо электромагнитные отражательные салазки, тракторная тяга или встроенные в пол посадочной площадки рельсы. Интересно, что из этого здесь имеется?.. Джосс постарался мысленно усмехнуться и не смог. Это все равно что желать несбыточного.

Однако если что и случится, то это не будет неожиданностью. Он отметил, что посадочная площадка и с полдюжины причалов оборудованы усиленными уступами, чтобы любой взрыв направлять вверх. Мягко говоря, это не позволит какому-нибудь косорукому пилоту разрушить скромное оборудование площадки, если тому взбредет в голову лихачить.

А если рассматривать все это цинично, то в этих самых уступах могут покоиться останки тех, кто не привык пользоваться инструкциями диспетчера-автоответчика. Кстати, не хватало гудка, после которого Джосс мог бы оставить такое сообщение Главному Диспетчеру, если таковой тут водился, такое сообщение, что тот долго его не забудет.

Послышалось звяканье — салазки «Носухи» коснулись поверхности Марса, обнадеживающе твердой. Когда Джосс нашел взглядом третий причал, у корабля осталось еще достаточно инерции, чтобы просто докатиться до места, лишь чуть-чуть помогая себе направляющими двигателями. Естественно, если сейчас они ошибутся, то взлет будет чреват куда большими приключениями.

— Ой-ой! — воскликнул Эван. — У них нет даже ресторанчика при парковке!

— А и будь он, я туда не пошел бы. Наверняка он был бы препоганейшим, мерзким, грязным…

— А если это очаровательный салун в старинном духе, полный замечательных персонажей?

— Знаешь, я уже отряхнул прах этого самого старинного духа со своих ног. Как говорится, конский навоз оставляйте на улицах.

— Когда я в последний раз был на Марсе, лошадей тут не водилось.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я! Ладно. Посмотрим, сможем ли мы отыскать этот треклятый декодер и снова вернуться к отдыху.

После пятидесяти лет терраформинга на Марсе больше не нужно было носить громоздкие скафандры, и астронавты, первыми сделавшие шаги по поверхности Марса, как шоколадные человечки, завернутые в фольгу, позавидовали бы Джоссу и Эвану в их легких скафандриках для условно пригодной для жизни окружающей среды, или УПЖСах. Самой тяжелой частью скафандриков были элементы питания и система воздухообмена. Остальное выглядело, как высотный компенсирующий костюм военных пилотов конца двадцатого века — сплошной комбинезон с легким шлемом, с карманчиками, трубками и проводочками. У УПЖСов космической полиции имелись некоторые дополнения — кроме наплечных щитков, улучшенной системы связи, в сам скафандр была встроена легкая защита корпуса, так что заметно ее не было, а также система наведения для любого типа ручного оружия. Но даже и при этом гражданские и полицейские УПЖСы были пригодны лишь для ношения днем. Пройдет еще много лет терраформинга, прежде чем марсианские ночи станут более милосердны не только к лишайникам, а, что бы там ни думали преступники, полицейские стояли на эволюционной лестнице куда выше примитивных растений.

Гробница с земли казалась более привлекательной, чем с воздуха. На придирчивый взгляд Джосса, городок куда больше напоминал те, что он видел в классических вестернах. Атмосфера была точно такой, как в старинных фильмах, если не считать цвета пыли и вида зданий. Не хватало лишь конского навоза на улицах.

И людей с «кольтами».

Эта мысль побудила Джосса поставить «Носуху» не только на голосовой код. Несмотря на удивленный вид Эвана, он запустил на низкой мощности охранную систему корабля, «Сторожевого пса». Ему очень хотелось бы, чтобы Эван что-нибудь возразил. Но возражений не последовало, по крайней мере, вслух. Система была достаточно надежной — она не попыталась бы разнести техобслугу Гробницы, если бы здесь таковая водилась. Разве что какие-нибудь злоумышленники перепутали бы техническое обслуживание с вредительством. Такие попытки уже бывали, и Эвану, Джоссу и «Носухе» очень повезло, что они не взорвались.

— В нас уже стреляли, — напомнил Джосс, чуть-чуть агрессивнее, чем следовало бы. — Я не хочу рисковать.

— Все в порядке, малыш, — ответил Эван. — Но почему ты был против того, чтобы я надевал сьют?

— Я просто не думаю, что нам придется при поисках декодера иметь дело с таким уровнем огневой мощи, чтобы залезать в сьют.

— Но ведь в нас уже стреляли, как ты верно заметил. И ты решил, что нужно поставить «Сторожевого пса». — Эван склонил голову набок, чтобы посмотреть, как Джосс будет выкручиваться. Но тот неожиданно для самого себя ухмыльнулся.

— Нам также понадобится помощь добропорядочных жителей Гробницы, которые знают эту часть Марса намного лучше нас. Думаю, они будут куда сговорчивее, если ты не появишься в городе в подобии медицинского автоклава.

— А, души и сердца… Как нас учили на службе. Что ж ты раньше не сказал.

От посадочной площадки до центра города было недалеко. Но даже если бы и далеко, им все равно пришлось бы идти пешком, потому как Гробница не могла похвалиться ни тротуарами, ни такси. Джосс смотрел на пыльную главную улицу со странным ощущением, что он действительно попал в старый фильм. На такой улице должны были бы стоять спутанные лошади, а вместо низких геодезических строений — обшитые досками дома. Он почти ждал, что первый, кто попадется им навстречу, будет в ковбойской шляпе. Надетая на шлем УПЖСа, она выглядела бы действительно нелепо.

— Хорошенькое название, — послышался сзади голос Эвана. — Красный город призраков. — Джосс обернулся. «Интересно, у его напарника то же самое ощущение вестерна или он опять непонятно шутит?»

И тут между ними прошел выстрел.

На сей раз это была не пуля. Это была тонкая полоска фиолетового света, рассыпающая искры там, где энергия луча ионизировала частички пыли. Выстрел прошел так близко, что Джосс почти ощутил жар. Они с Эваном мгновенно отпрыгнули в разные стороны и бросились на землю, выхватывая оружие и готовые ответить в любой момент. Только вот стрелять было не в кого. Вспомогательный детектор теплового излучения в шлеме Джосса активировался сразу же, как только он выхватил свой «ремингтон», но детектор движения и тепловой детектор не видели цели. В трехстах ярдах быстро таял тепловой след выстрела, и это было все.

Джосс поднялся с земли, тяжело дыша. Ему хотелось кому-нибудь набить морду.

— Мне надоело, — медленно проговорил он, — что в меня стреляют. Сначала пули, потом лучевик. Рано или поздно они таки попадут в меня.

— Возможно, — ответил Эван. — Но, в конце концов, это всего лишь тепловой луч. — Он встал, отряхнулся, сунул пистолет в кобуру и тем самым отключил тепловые детекторы в шлеме. — Кто бы ни стрелял, он находился достаточно близко, чтобы попасть в нас обоих, если бы он этого хотел.

Джосс согласно кивнул. С трехсот ярдов стрелять из лучевика — все равно что бить прямой наводкой.

— Предупреждение? О чем? О том, что кто-то знает о нашем появлении? Неудивительно, если пару часов назад они связывались с диспетчерской Уэллса. Или нам говорят, чтобы мы выметались из города?

— Ох и любишь же ты мысленные игры! — криво улыбнулся Эван, что было вполне понятно в данной ситуации. — Я бы сказал, что нас таким образом приветствуют и напоминают, что здешний народ носит не только «кольт» сорок пятого калибра. Нас предупредили, вот и хорошо, причем с помощью лучевика, так что все сказано четко и ясно.

— Отлично. Ты куда внимательнее смотрел старые видики, чем я думал. Вопрос в том — кто стрелял?

— Может, мы никогда об этом не узнаем, Джосс-бах. Я помню этот Марс. Понимаешь, археологические раскопки расположены не под «Хилтоном». Это медвежий угол, где человека ценят по величине, м-м-м, дула его пистолета.

— Ага, пистолетный фаллический фетишизм. Блестяще! Чуяло мое нутро, что это местечко придется мне не по нраву.

— Даже здешний бар?

Джосс ожидал чего-то в подобном духе. Хотя за пять минут до этого у него просто не было возможности осмотреть достопримечательности, да и купола здешних домов отличались друг от друга не больше, чем яйца в коробке, но на втором куполе слева имелась надпись «Бар и салун», причем такими большими буквами, что не заметить их было просто невозможно. Хотя каллиграфия и хромала, но смысл надписи был кристально ясен. Это была их первая остановка. Джосс еле слышно зарычал. Все их расследования всегда начинались с драки — униформа Джосса и габариты Эвана просто притягивали завсегдатаев кабаков, которым нужно было кому-то что-то доказать. На сей раз потасовка казалась еще более неизбежной, чем обычно, поскольку обеспокоенность местного населения уже была продемонстрирована. По крайней мере одного из них, того, у кого имелся лучевик. Но в любом случае в таком месте, как бар, легче всего добыть нужную информацию и найти, с кем поговорить по делу.

— Для бара я сделаю исключение, — сказал Джосс, — но только если от этого будет польза. Иначе я останусь при своем мнении.

— Я принимаю ваши возражения, офицер О’Баннион.

Эван снова отряхнулся и поправил несколько скособочившееся при падении снаряжение.

— А теперь пойдем посмотрим, есть ли кто дома.

Они остановились между внешними и внутренними дверями шлюза бара, чтобы снять дыхательное снаряжение, как того требовал обычай. Даже здесь ношение маски в баре сочли бы скрытым оскорблением хозяев. Судя по физиономии Эвана, им с Джоссом пришла в голову одна и та же мысль. Очень легко избавиться от нежеланных гостей, подстроив несчастный случай в шлюзе, и, несмотря на то что Эван предпочел не обращать внимания на предупредительный выстрел — Джосс никогда такого не упускал из виду, — это явно говорило о том, что коп в униформе здесь гость явно нежеланный. «Черт побери этот этикет», — подумал Джосс и нажал кнопку рециклирования. Они не снимали масок, пока за ними не закрылись внутренние двери.

Было ли причиной этому оскорбительное ношение масок, или присутствие двух чужаков в городке, который не пользовался успехом у заезжих посетителей, или их полицейская форма, но все разговоры утихли и головы повернулись к ним. Лишь тапер не сразу закончил свою игру. Джосс не удивился — чужаков просто обязаны были так встречать. Он бы куда сильнее встревожился, если бы никто не обратил на них внимания. Он сразу бы стал искать причины такого нарочитого безразличия. А тишина и настороженность, затаенная или открытая, была в данной ситуации совершенно нормальной реакцией.

А Эван, возвышавшийся за спиной у Джосса, добавлял напряженности.

Он отключил дыхательную систему и закрепил ее на плече. Однако шлем намеренно не снял. Уже в течение двухсот лет считалось, что коп, не снимающий в баре шляпу, кепи или шлем, находится здесь по делу. Если же он их снимал, то, значит, он зашел сюда просто так, не по службе, пропустить стаканчик-другой. Было много случаев, когда забывчивость новичка вызывала панику и драку. За свою службу Джосс не раз такое видел. И в самый первый раз было именно так.

Никто не бросился опрометью к двери, так что у Джосса немного отлегло от сердца. Вместе они подошли к стойке. Джосс прямо чувствовал взгляды, сверлившие его застегнутую кобуру. Это, впрочем, ничего не значило, поскольку обычная застежка давно уже была заменена такой, что не мешала выхватить «ремингтон» в мгновение ока. Однако Джосс не собирался никому угрожать оружием. Пока он ограничился осмотром рядов бутылок. Наклейки, иногда даже форма бутылок были ему знакомы, но содержимое вводило в недоумение. Розовый джин обычно смешивался на заказ с «Ангостурой»[18]. Но в бутылке, еще не смешанный, он не бывает розовым, и тем более ядовитого медно-леденцового оттенка, который сейчас красовался под маркой «Танкерей».

— «Дьюарз»[19] — вечен и неизменен», — процитировал Эван, подходя следом. — Тогда почему он синий?

— Без понятия, — ответил Джосс. — Я же не местный.

С той самой минуты, как напарники вошли, бармен занимался обычными барменскими делами — протирал стаканы и стойку. Но он делал это так усердно, что сразу становилось понятно — у него просто нет ни минутки времени на очередного клиента. Так же было понятно, что если он с таким же усердием будет продолжать протирать стакан или тереть стойку, то протрет и то, и другое до дыр. Он смотрел на Джосса с Эваном с очень знакомым обоим выражением. Это была не то чтобы открытая враждебность, но маска тупого безразличия, которую надевают в тех случаях, когда хотят, чтобы незваные гости ушли сами — только надо подольше не обращать на них внимания. Может, с местными это и прошло бы, но только не с офицерами Солнечного патруля. Их не раз пытались заставить себя чувствовать не в своей тарелке такие профессионалы, которые не считались со средствами. Так что грубость бармена мало чем могла испортить песню.

Наконец Эван постучал костяшками пальцев по стойке. Не особенно громко и не слишком нетерпеливо, но в тишине бара, где все разговоры упали до шепота, это прозвучало как выстрел. Бармен тут же услужливо подскочил к клиентам, и Джосс внутренне вздохнул. Похоже, Гробница была очередным городком, где единственным способом заставить себя уважать была грубость или угроза. Хоть иногда бы их посылали туда, где самой страшной угрозой со стороны копа была бы угроза не дать на чай…

— Доброе утро, — произнес Эван тоном, подразумевающим, что прелесть данного утра должна подвигнуть бармена к сговорчивости. — Космическая полиция. Глиндауэр. — Он кивнул на Джосса. — О’Баннион.

— Доброе, — буркнул бармен, словно выругался.

— Прошлой ночью в этом районе пропал корабль СП, — сказал Эван. — Мы хотели бы поговорить с местным представителем полиции и начать поиски. Скажите, пожалуйста, где находится его офис?

— Пятый купол справа, как выйдете, — ответил бармен.

— Спасибо, — ответил Эван. Посмотрел на Джосса с выражением «Ну, кто из нас пойдет?»

— Ты иди, — сказал Джосс. — Солнце еще низко. Я успею пропустить стаканчик. — Он снял шлем.

— Ладно.

Эван пошел в шлюз, а Джосс снова занялся изучением бутылок на полках позади стойки. Он еще не решил, чего ему хочется — странный цвет содержимого в бутылках со знакомыми этикетками явно ослабил его жажду. Да и обстановка в баре не очень вдохновляла.

Он вздохнул.

— Ладно, — сказал он, — какую отраву тут принято пить, дружище? — Это была стандартная киношная фраза для данной ситуации — собственно, он и задумывал ее такой. Если он собирается поболтать с местными, то он должен быть готов к тому, что они начнут отпускать на его счет обычные шуточки.

— Ну, — ответил бармен, — копы обычно заказывают цианид.

— Прямо так или со льдом? — дружелюбно поинтересовался Джосс.

Бармен рассмеялся. То есть рот его растянулся до ушей, и он выдавил из себя три «ха-ха».

— Славная шутка! Запомню, офицер! Ха-ха-ха… — Второй раз эти три «ха» получились ничуть не приятнее и не дружелюбнее.

— Короче, — сказал Джосс, — я сегодня улетаю, так что лучше заказать что полегче. Имбирное пиво или что еще. Но когда мой напарник вернется, он захочет выпить чего-нибудь более пикантного. Виски с водой. Послабее.

— Шотландское, ирландское или бурбон?

— Ирландское. Вон то зеленое в конце полки.

Бармен взял бутылку, покачал головой и поставил ее на место.

— Прошу прощения, сэр, — сказал он, — но это водка. Ирландское вот.

— Оранжевое?

— Да, сэр. «Бушмиллз». Из Северной Ирландии.

Джосс с подозрением смотрел на жидкость. Она была даже не апельсиново-оранжевой, а ядовитого флуоресцентного цвета Службы Воздушного Спасения. Но самым странным было то, что пахла эта бурда действительно совсем как виски.

— Из Северной Ирландии? — спросил он. — Предки этого виски, возможно, и да, но конкретно эта бутылка, похоже, давно осталась за бортом. — Джосс покачал головой и пожал плечами. — Ладно. Только воды не забудьте. И побольше.

Плеснув ему виски, бармен сразу же занялся чем-то на дальнем конце стойки. Джосс посмотрел на него, осторожно взял стакан Эвана и принюхался. «Да, это явно прошло без акцизного сбора, — подумал он. — И не многовато ли крепкого пойла для такого маленького поселения? Похоже, цвет — чья-то шутка. Без выдержки в бочке все, от виски и бренди до кампари, будет выглядеть как чистый уайт-спирит».

Он задумчиво попробовал имбирное пиво.

«Наверное, по этой причине в нас сегодня и пальнули. Просто кто-то трясется из-за своего самогонного аппарата». Может, этот кто-то допер, наконец, что им с Эваном нет дела до самогонщиков, и малость расслабился? Он надеялся на это. Пропал корабль, и его нужно найти.

Бармен снова начал протирать дырку в стойке. Джосс принялся обсуждать с ним погоду в этакой добродушной манере, когда совершенно наплевать, отвечает тебе собеседник или нет. Он таки вынудил бармена что-то сказать в ответ. Но здесь разговор о погоде отнюдь не был таким пустым, как кажется. Если внезапно начнется пыльная буря, то поиск корабля превратится в настоящую каторгу, хотя и сейчас это был не выезд на пикник. Цепочка геосинхронизированных спутников следила недреманным электронным оком за изменениями марсианского климата, увы, они только наблюдали и записывали, но погодой не управляли, и песчаная буря могла разразиться и так же внезапно прекратиться когда угодно. За несколько часов все следы, место аварии и возможные изменения в топографии данного района занесет, так что только местные смогут найти дорогу.

— Тут у вас кто-нибудь работает проводником? — через некоторое время спросил Джосс. — Нам может понадобиться один-два.

— Есть кое-кто, — ответил бармен. — Они сейчас по большей части в геологоразведочных лагерях. Приезжают время от времени. Или можно вызвать из Скотта.

Джосс запомнил это и полуобернулся к остальным посетителям бара. Они разбились на две части — одни смотрели на него, другие усердно пялились в свои стаканы. Джосс перехватил взгляд мрачного лысого типа с черными усами, закручивавшимися к ушам, и в знак приветствия поднял стакан. Тот ответил ему взглядом «чтоб ты провалился», однако с интересом посмотрел на стакан.

— Для этого господина, пожалуйста, тоже, — сказал Джосс и подождал, пока бармен принесет еще выпивки. Это было что-то синее со льдом. Джосс поднял брови, взял стакан и подсел к лысому.

— Повезло нам нынче с погодкой, — произнес Джосс с улыбкой.

— Кому это «нам», кемо сабе? — буркнул лысый.

Джосс опасно просиял.

— Вы тоже смотрели этот фильм?

Лысый чуть менее враждебно глянул на Джосса.

— Вы знаете, что это фильм? — удивленно спросил он.

— У меня полная коллекция оригиналов, — негромко ответил Джосс, — и все шесть пародий. Я О’Баннион, — представился он и протянул лысому руку.

— Физлер, — ответил тот. — Лоренц Физлер. — Он ошеломленно пожал Джоссу руку.

— А чем вы еще увлекаетесь, мистер Физлер, кроме зрелищ, которые в наше время большинство людей считают слишком странными?

Физлер слегка усмехнулся.

— По большей части разрабатываю лишайники.

— Это нечто вроде добычи воды?

Физлер на сей раз громко рассмеялся.

— И такое я тоже делал. Когда я был маленьким, мама мне показывала что-то подобное. — Он сделал большой глоток. — Не берите в голову. Вы, видать, никогда прежде не бывали на Марсе.

— Впервые в жизни.

— Хорошо. Я имею в виду не обычный плаун. Здешние лишайники того же вида, что и земные, но пожестче. Любят камень, любят по нему расползаться. Чтобы взять их, приходится крошить камни.

— А как же при этом не повредить лишайник?

— Повредишь обязательно, — сказал Физлер. — Тут нужны три разных процесса. Ультразвук, механическое давление, возбуждение. Сейчас для этого используется много оборудования, которое прежде применялось при добыче полезных ископаемых. Затем увлажнение, уплотнение, снова давление, увязывание в тюки — и лишайники в больших брикетах размером с картонную обувную коробку идут к фермерам, выращивающим плаун.

Джосс заморгал.

— А зачем он им?

— На удобрение. — Когда Джосс снова заморгал, тот рассмеялся. — Мистер, да вы знаете, сколько стоит импортировать удобрения с Земли? Это экономически невыгодно. Разве что продукт жизнедеятельности человека да отходы от переработки овощей и мяса — других полезных органических веществ на планете нет. А лишайников тут навалом, в них хорошее содержание азота, это возобновляемый ресурс, поскольку мы сажаем их тут повсюду вокруг разрабатываемых участков.

— Похоже, дело того стоит, — сказал Джосс. — Но что же вы делаете с распыленными камнями?

— С мякиной-то? Продаем пластцементным заводам в Уэллсе. Это экономит им затраты на распыление камней для собственных нужд.

— Выгодное дельце, — сказал Джосс.

Физлер исподлобья посмотрел на Джосса, сдвинув густые, почти как усы, брови.

— Не такое выгодное, как прочие, — произнес он вполголоса.

Джосс постарался не выдать своей заинтересованности.

— А?

Физлер допил стакан, сглотнул, глянул на дверь и сказал:

— Кое-кому тут вряд ли понравится ваше присутствие. И кое-кому оно уже не нравится.

Джосс восхитился почти дзэнской формулировкой и несколько мгновений сидел молча, ожидая продолжения. Но Физлер ничего больше не сказал, и Джосс отметил, что на него смотрят.

Он отхлебнул пива и спросил:

— А тут все еще ведутся разработки?

Физлер покачал головой.

— Не так активно, как несколько лет назад. Когда тут нашли металл, все так и загорелись. Но я-то не был уверен, что это не надувательство. И не уверен, что ученые понимают, о чем говорят.

Джосс кивнул, не желая начинать спор.

Это было восемь лет назад — кто-то нашел под слоем вечной мерзлоты слой окислов железа. Ничего особенного — разве что анализ показал, что это железо не может быть природным. Следы углерода свидетельствовали о том, что окислы — продукт коррозии полудюймового слоя стали.

Поскольку человек всего шестьдесят лет осваивал Марс, а открытие было сделано вдалеке от первых поселений, то многие утверждали, что это надувательство. Но другие указывали, что вряд ли кто станет зарывать пластину стали в полтора дюйма толщиной, полкилометра шириной и восемнадцать километров длиной в марсианский грунт шутки ради. Кроме того, данные углеродного анализа показывали, что Полоса ржавела в течение нескольких тысяч лет. А если марсианский климат всегда был таким же сухим, как сейчас, то на это ушло бы никак не меньше времени.

Открытие, естественно, породило волну раскопок, «находок», публикаций, обвинений, контробвинений, очередных раскопок, и так далее, и тому подобное… Джосса в свое время это тоже захватило. В Марсе всегда таилось нечто, привлекавшее землян, заставлявшее их чересчур верить сказкам о каналах, днах высохших морей, инопланетных принцессах, скалах в форме изваяний человеческих лиц и всякой прочей бесконечной ерунде. Тогда он думал, что это всего лишь очередное проявление желания найти хоть что-нибудь, подтверждавшее гипотезу о том, что давным-давно еще кто-то жил в Солнечной Системе. Джосс считал, что теперь, когда люди заселили Марс, ситуация утрясется. Вместо этого она даже ухудшилась. На планете по-прежнему повсюду шли археологические раскопки, поскольку вопрос о том, откуда взялась Полоса, так и не был разрешен к взаимному удовлетворению. И, как всегда, когда люди находят нечто экстраординарное, раскопкам сопутствовали угрозы, воровство, рэкет, шантаж, а порой и убийства. Именно из-за этих преступлений сюда и направили в конце концов некоего валлийца — оператора сьюта из сил СП — вместе с его напарником. И они расследовали преступления настолько успешно, что мало кто из преступников после этого смог предстать перед судом.

Но сейчас Джосс задвинул мысли о подобных делах подальше.

— А вы обычно работаете близко к здешним местам, мистер Физлер?

Физлер покачал головой.

— Нет. Я приехал сегодня, чтобы отовариться. Обычно я держу свое оборудование к югу и западу отсюда. Здесь скалы вплоть до самых гор уже очищены и снова засеяны спорами лишайников. Они только через несколько лет будут пригодны для сбора урожая.

Джосс кивнул. Если так, то вряд ли Физлер что-то видел.

— А прежде вы тут работали?

— Пару лет назад.

— Как вы думаете, вы заметили бы изменения в ландшафте?

— Наверное. Тут самое паршивое — пыль. Она все время передвигает различные предметы, но вряд ли способна изменить пейзаж. По крайней мере, быстро. Порой бывают марсотрясения, но поскольку тут все, как видите, довольно плоское, то вряд ли что способно упасть. Трещины попадаются. Но больше ничего.

Джосс кивнул на стену, в направлении горы Олимп, скосив взгляд на дверь — шлюз открывался.

— Вряд ли такой ландшафт можно назвать довольно плоским — при таких-то горах!

Физлер улыбнулся ему — чуть более сердечно.

— Привыкнете через некоторое время.

Джосс покачал головой.

— К горам высотой в двенадцать километров?

Дверь открылась. На пороге стоял Эван. Он поднял забрало. Джосс посмотрел на его лицо — такого выражения он раньше не видел — и втихую расстегнул кобуру.

Эван окинул взглядом бар.

— Необходимо немедленно позвонить в полицейское управление Уэллса!

Все уставились на него.

— Мне очень жаль, — продолжил Эван, — но кто-то застрелил вашего шерифа прямо на улице.

* * *

Серый купол в конце единственной улицы Гробницы не был отмечен ни знаком СП, ни знаком Марсианского полицейского управления. Но прямо над входом серебряной краской была нарисована звезда с надписью «ШЕРИФ».

Кто-то попытался уничтожить и изображение, и слово выстрелами из сверхскорострельного крупнокалиберного автомата.

Первым порывом Джосса было повернуться к Эвану и сказать:

— Это, по-твоему, тоже шутка, да?

Но тело, лежавшее в рыжей пыли перед куполом, лишало ситуацию всякого юмора, даже скрытого.

Человека разрезало пополам, серые, белые или сочащиеся красным — кости, клочья легких, ошметки мозга — валялись повсюду. Весь купол был заляпан кровью, быстро подсыхавшей на сухом морозном воздухе, окутываясь инеем из сублимирующейся из тканей воды. Точно так же могла перерезать тело старинная цепная пила, но не настолько четко, если только это слово было здесь уместно. Верхняя часть тела лежала на улице как-то странно скрученная — хотя тут вряд ли осталась половина тела, чтобы ее скрутить. Холод и сушь превратили его в подобие незаконченного манекена, из которого торчали клочья черной и красной кожи в тех местах, куда будет прикрепляться остальное.

— Они дождались, пока он выйдет, застрелили его и ушли, — сказал Эван. — Следов попытки взлома внешней двери не видно.

— Стало быть, он их увидел, и узнал, и сам вышел к ним, — сделал вывод Джосс.

— Похоже на то. Посмотрим, трогал ли кто панель вызова… хотя вряд ли там оставили отпечатки. На таком холоду никто без перчаток не ходит — шкуру берегут. Стало быть, они вызвали его карточкой. — Эван раздраженно склонил голову набок. — Похоже, что так.

— Чьей? Почему? И кто они такие, черт побери?

— Вот, Джосс-бах, вопросы, на которые мы хотели бы найти ответ. Но это грязное дело придает совсем новый оттенок заданию, которое привело нас в эту дыру. Мы — ближайший наряд.

— Не тот случай. Мы нашли тело, но расследовать не нам. Гробница… — Он осекся, когда кто-то из толпы, последовавшей за ними из бара, протянул ему грязную скатерть, чтобы прикрыть тело шерифа. — Пусть тут и был выборный шериф, но подчинялся-то он Марсианскому полицейскому управлению Уэллса. Мы должны лишь дождаться группы по расследованию убийств. А потом заняться собственными делами. Их у нас куча.

Несколько секунд Эван Глиндауэр едва сдерживал злость от того, что придется сидеть тут и ничего не делать. Затем он пожал плечами, преодолевая эмоции.

— Ты прав. Мы и так тут слишком наследили. А для того, чтобы выполнить нашу задачу, у полиции нет оборудования.

Он проговорил все это довольно спокойно, но было видно, что ему ненавистно каждое слово. Джосс прекрасно понимал, как сейчас чувствует себя Эван. Под маской его собственного спокойствия начинал разгораться огонь ярости. В груди ныло. Но приказ есть приказ, и нужно следовать полицейской процедуре — не высокомерным парням из Солнечного патруля нарушать ее. Не будь на нем дыхательной маски, он плюнул бы от злости. Но пришлось ограничиться глубоким вздохом, от которого огонь внутри лишь разгорелся.

— Идем, Эван. Вернемся на «Носуху» и пошлем сообщение.

— И проведем кое-какую воздушную разведку. — Эван посмотрел на прикрытые скатертью останки и сжал тяжелые, как молот, кулаки. — Если я не уберусь из этого городишки в течение нескольких часов, то, боюсь, и вправду кого-нибудь пристукну…

* * *

Напарники подождали, пока не приедут люди из полицейского департамента — трое угрюмых полицейских в пыльных красных УПЖСах. Они сразу же пошли в дом шерифа и стали искать отпечатки. Эван с Джоссом занялись авиаразведкой, и когда они вернулись тремя часами позже, ребята из Уэллса все еще были на месте. Ничего не изменилось, только тело убрали. Кто-то привел флиттер, и теперь разорванное пополам тело лежало в нем в черном пластиковом мешке.

Настроение у Джосса было куда паршивее, чем перед отлетом. Их поиски ни к чему не привели. Слишком большой участок придется обследовать, без помощи тут не обойтись, однако не похоже было, что присланная из Уэллса группа получила насчет этого инструкции. Как известила их Ти, в скором времени помощи ждать не придется. На Марсе базировались только три пригодных для поисков корабля СП с достаточной дальностью. Два из них сейчас разыскивали пропавший частный корабль, третий стоял на техобслуживании и будет готов только в конце недели.

— Чертов бюджет, — ругнулся себе под нос Эван. — Ну и как мы тут сможем что-нибудь сделать?

— Сам виноват, — отгрызнулся Джосс. — Это ты у нас все время совершаешь невероятные подвиги. У тебя репутация великолепного работника, и следующим твоим подвигом будет спасение галактики.

— Не я, Джосс, дорогуша моя. Это ты со своими невероятными мозгами втянул нас в эту историю.

Джосс выкатил на него глаза и пошел к старшему полицейскому, невысокому человеку с морщинистым лицом и унылой физиономией.

— Офицер Латэм, — спросил он, — вы что-нибудь нашли?

Латэм посмотрел на него с усталой насмешкой.

— Офицер О’Баннион, — ответил он, — эти люди не желают нам ничего рассказывать. Суд округа Уэллс может прислать им повестку для допроса, но я не вижу смысла в подобной трате сил и времени. При нашей бюрократической системе бумаги будут продвигаться несколько месяцев, возможно, даже год. Да и вряд ли мы узнаем больше, чем сейчас. — Он прислонился к флиттеру. — Мы можем только забрать беднягу в морг и передать ребятам из Суда по общественным делам, чтобы они занялись его завещанием, если он его оставил.

Подошел Эван, посмотрел на Латэма, потом на флиттер.

— Тут могло бы находиться и побольше полиции…

Латэм взглянул на Эвана без малейшего пиетета, с которым люди обычно смотрели на сьютов.

— Хорошо бы так, офицер Глиндауэр. Но это поселение даже и поселением официально не считается. Тут нет ни местной администрации, ни местного законодательства. Ничего подобного. Тут только местные жители. Единственное действующее здесь законодательство — межпланетное право, которое мы поддерживаем через пень-колоду. Те, кто приезжает сюда жить, делают это не ради исполнения закона. Наоборот, они едут к черту на рога, чтобы убраться подальше и от закона, и от правил, и от надзора. А шериф им нужен… — он тихо рассмеялся, — просто потому, что им требуется свидетель, чтобы иметь оправдание для ответа выстрелом на выстрел. Бедный старина Джо… — Полицейский посмотрел на флиттер, снова отвел взгляд. — Он заслуживал лучшей участи. Я никогда не мог понять, почему он оставался здесь, но… — Латэм пожал плечами.

Джосс кивнул.

— Ладно, — сказал он. — Не будем отрывать вас от работы. У нас свои заботы. Если мы можем вам чем-нибудь помочь…

— Мы вас позовем, — проронил Латэм.

Эван с Джоссом пошли к «Носухе». Марсианская ночь наступала быстро. Небо совсем почернело, если не считать широкой лиловой полосы над горизонтом и легких облачков пыли над краем садящегося солнца от поднимавшегося ветра.

— Думаю, переночуем здесь, — сказал Джосс, с сожалением вспоминая о «Хилтоне». — Если вдруг прибудет подмога…

— Да, — согласился Эван. — А если утром помощи не будет, придется найти другой способ завершить дело.

У Джосса глаза полезли на лоб.

— Ах, этот вечный долг! — воскликнул он. — Немыслимое мы сделаем сразу… невозможное займет чуть больше времени…

— И чем меньше времени, тем быстрее начнем, — сказал Эван и зашагал вперед.

Джосс усмехнулся и последовал за ним во тьму.

* * *

Эван проснулся злой, каким не бывал уже очень давно.

Он привык к негостеприимности маленьких городков, в том числе и на Марсе, но на сей раз ему показалось, что тут сильно перегнули палку. Творилось что-то не то.

«Да уж конечно, — уныло подумал он. — Когда это СП посылал тебя туда, где все в порядке»? Но ощущение неестественности происходящего все равно не проходило. Мелкое мошенничество и жульничество, которыми тут попахивало, явно не стоили такой злобы и страха. И уж явно из-за этого не стоило убивать шерифа, разве только в маленьких городках какие-то свои приоритеты. Возможно, что убитый был суровее своего предшественника, и кто-то указал ему на это самым прямым и непосредственным образом. В конце концов, пальбу в них с Джоссом из плазменного лучевика, просто чтоб дать им понять, чтобы они убирались, вряд ли назовешь тонким намеком.

Он вздохнул и пошел приготовить себе чаю. Джосс, наверное, еще дрыхнет. Напарник лег поздно — составлял отчет для штаб-квартиры. Это характерно для него — добросовестно засесть за отчет после того, как в него стреляли и когда на глазах у него убили другого, прямо на пороге собственного дома. «Все равно, — думал Эван, надевая форменную водолазку, — по-иному он, наверное, не может. Каждый из нас реагирует по-своему. Я вот пью чай».

Маленький камбуз был стерильно чист — опять дело рук Джосса. Несмотря на все его шуточки насчет уборки в отеле, Джосс был просто параноиком в смысле чистоты на корабле. «Наверное, потому, что это его первый корабль», — подумал Эван… затем рассмеялся. Ведь и у него самого это был первый корабль.

Он вскипятил воду, вытянул пару пакетиков чая из пластиковой коробки, где держал их Джосс, подумал, достал третий и сунул их в воду. Затем сел и задумался.

Сегодня они хотели провести более детальный осмотр местности. Вчера почти весь день пропал даром из-за убийства шерифа Гробницы. Возможно, Джосс как раз и доложил об этом в своем отчете. Эван решил посмотреть на текст в ноутбуке Джосса чуть позже.

А пока чай заваривался, он решил взглянуть, что там в ноутбуке у него самого. Он принес его из каюты, проверил часы. На Луне раннее утро, тут немногим позже. Он включил имплант.

— Ти?

Обычная трехсекундная пауза.

«С чего ты так рано поднялся?»

— День будет тяжелый. Скажи-ка мне, какое разрешение сейчас у наших тутошних спутников слежения?

Снова пауза, потом вздох.

«Не больше обычного… только эти спутники принадлежат Космокорпусу. Безопасности».

— Жуть какая, — сказал Эван. — Ладно. Хочу получить все снимки воздушного коридора Нилтона, которые только можно. Вот, — он подтянул к себе ноутбук, вызвал карту, которую ему скачал Джосс, поставил режим касания и обозначил кругом интересующий его район. — Здесь. Можем получить снимки? За последние сорок восемь часов, самое высокое разрешение, которое только возможно.

«Сделаю что смогу. Придется подождать. Сам знаешь, каково вести с ними дела».

— Я думал, мы на одной стороне, — сказал Эван. Они и были на одной стороне, но верно было и то, что Космокорпус считал, будто Солнечный патруль сует нос куда не надо, и потому не стоит давать им «чувствительную» информацию, а Патруль по большей части считал Космокорпус пережившими свое время «миротворцами» с большими пушками и преувеличенным самомнением. — Короче, скажи им, что тут дело касается жизни и смерти, и так далее. Постарайся малость расшевелить их. Не получится — натрави на них Лукрецию. Уж она им устроит.

«Да уж, — откликнулась Телия с оттенком плотоядной радости. Лукреция терпеть не могла Космокорпус больше, чем прочие. — Еще что-нибудь?»

Эван подумал — не рассказать ли об убийстве шерифа Гробницы, затем раздумал. Зная Джосса, можно быть уверенным, что это есть в его ночном отчете. Краткое упоминание, не больше. Местные разборки, какими бы они ни были, не имели отношения к их миссии.

— Это сущая дыра, все нас ненавидят потому, что мы чужие, никто не хочет ничего нам сообщать.

«Как обычно».

— Скажи, почему нас не посылают куда-нибудь в цивильное место?

«Не знаю… Но вы же были в цивильном месте. В «Хилтоне».

— Так, вижу, у тебя проявляется сахар в крови. Ладно, достань мне снимки.

«Сейчас».

Чай уже совсем почернел. Эван налил себе чашку без сахара и молока и занялся просматриванием файлов на экране. Было несколько новых — ночной отчет Джосса, копия для Эвана, которую Джосс пунктуально ему всегда оставлял. Он прочел его — это был четкий, подробный рассказ о событиях прошлого дня и анализ их, проведенный Джоссом.

«Большинство так называемых местных предпринимателей занимаются нелегальным или почти нелегальным бизнесом. Однако чувствуется влияние кого-то (возможно, не одного) более сильного, тоже действующего в этом районе, контролируя или пытаясь контролировать различные аспекты экономики города. Трудно сказать, связаны ли эти факты с делом, ради которого мы здесь.

Люди, с которыми мы встречались, чересчур взволнованны, но, возможно, это связано с вероятным убийством местного шерифа».

«Вероятным убийством». Эван фыркнул. То, что они видели, вряд ли назовешь самоубийством. Но Джосс, как всегда, корректен и не желает называть убийство убийством, пока суд с ним не согласится.

«Первой реакцией на это происшествие было прибытие полицейских Солнечного патруля, а не Планетарного Полицейского Департамента, что, возможно, усугубит, а не разрядит неприятную ситуацию».

Эван пил чай и раздумывал над отчетом. Обычно, когда поселение теряет своего единственного стража закона, появление другого, причем любого, приветствуется, особенно в таком удаленном и заброшенном месте, как Гробница. Но реакция на их прибытие, пусть и по иному делу, была далеко не дружелюбной.

«Может, они боятся, что с нами случится то же самое, что и с их шерифом?» Это было бы по крайней мере понятно. Люди, живущие в тихих местах, не любят стрельбы и убийств — от них только копы, ненужное внимание властей и проблемы. Или, как говорилось в отчете, они опасаются, что ими и так уже заинтересовались и неприятности уже начались.

«Ладно, будем надеяться, что меня не пристрелят, — подумал Эван, допивая чай. — По крайней мере, не нынешним утром. Пора снять УПЖС и дать кое-кому понять, что проблемы действительно уже начались». Он вымыл и высушил чашку, поставил ее на место и пошел умываться. Через полчаса он уже был в сьюте и набивал Джоссу в ноутбук послание: «Пошел за утренней газетой. Скоро вернусь». Взял свой ноутбук, вышел из «Носухи», закрыл ее и побрел в город.

На улице было мало людей, а те, что попадались ему навстречу, смотрели на него с чрезвычайным подозрением, порой перебегая на другую сторону улицы, чтобы только не встречаться с ним. В нынешнем его настроении ему было наплевать на подобные тонкости. Он не намеревался разгуливать по Марсу с открытым забралом, а с опущенным забралом у него был куда более угрожающий, чем обычно, вид — безликая серебристо-стальная фигура, в шлеме которой ты видишь лишь свое собственное отражение. Сейчас Эван даже радовался этому. Пусть немного подумают о его присутствии здесь. Его будет потруднее застрелить, чем беднягу шерифа, что несколько облегчит работу им с Джоссом.

Однако у него на уме сейчас было другое дело, кроме создания ореола угрозы. Он направлялся к куполу магазинчика, мимо которого они проходили вчера. Эван подумал о своей матери, которая когда-то говорила ему: «Если хочешь что-то разузнать, кариад, сходи в магазинчик за углом, купи пинту молока и булку, только не торопись. Вскоре ты узнаешь достаточно».

Он подошел к куполу, нажал на кнопку входа. Послышалось механическое гудение, но шлюз не открылся — дверь заело. Эван вздохнул, отложил ноутбук, положил руки в перчатках на створки двери и толкнул. Те со скрипом разъехались в стороны. Эван вошел, снова сдвинул их, проверил, что они закрылись как следует, подождал, пока камера заполнится воздухом. Ничего не происходило. Он снова вздохнул и сделал то, что так часто уже проделывал на Марсе — обернулся и пнул покрепче внешнюю дверь.

Воздух с шипением стал заполнять камеру. Эван покачал головой. Хлипкие же эти здешние устройства для запирания дверей. «Ладно, — подумал он, — проблема не в дверях. Проблема в том, что закрывающему их механизму стукнуло уже полсотни лет, а ни у кого нет ни денег, ни времени на замену».

Камера заполнилась воздухом, внутренние двери разошлись в стороны. Раздался звонок, сигнализирующий о том, что в магазин вошел клиент. Эван чуть улыбнулся знакомому звуку и огляделся по сторонам.

В магазине было куда опрятнее, чем он думал, и куда многолюднее. Большая часть помещения заставлена полками высотой в пятнадцать футов посередине купола или в семь футов по его краям. На полках имелось все, что может понадобиться в таком поселке. Инструменты лежали так, чтобы показать их в наилучшем виде — буры, пневматические и лазерные, новые и подержанные, запчасти к ним, множество запчастей для скиммеров и пескоходов — почти все подержанные. УПЖСы, рабочие комбинезоны и обычная одежда лежали сложенными на полках. Наборы инструментов и маленькие приборы (опять же подержанные). В одной стороне были полки с продуктами — с пухлыми упаковками муки, сахара и других товаров, а также более мелкие упаковки всяких вкусностей в слегка помятых обертках с надписями на всевозможных языках, словно они проделали долгий путь. Эван улыбнулся и поднял забрало. Тут можно найти что угодно, было бы время искать. И наплевать, что у этих вещей до тебя было еще пять владельцев.

— Могу я вам чем-нибудь помочь?

Это был не привычный рык, которого он почти ожидал. К удивлению Эвана, в голосе присутствовал четкий британский акцент, откуда-то из центральной Англии, насколько он мог судить. Он обернулся и увидел перед собой высокого полного темнокожего мужчину в облегающем комбинезоне атмосферного давления. Дыхательная маска висела на плече, как небрежно сдвинутый в сторону галстук. Человек с любопытством, но без враждебности смотрел на него, что было приятно.

— Да, спасибо, — откликнулся Эван. — Я искал, откуда здесь можно отослать открытку.

— Да отсюда, — с довольным видом произнес хозяин магазина. — Вон там. Могу ли я вас спросить, где вы обзавелись таким акцентом?

— Надеюсь, он достался мне честным путем, — ответил Эван и пошел следом за хозяином в конец купола. Там, напротив двери, был вход в другой купол, а в нем вдоль стен еще полки, заваленные бумагами, продуктами, чеками, а также кредитный терминал и счетная машина по меньшей мере 1900-х годов, и куча прочей дребедени. — В любом случае я родом из Уэльса. Эван Глиндауэр, Солнечный патруль.

Хозяин рассмеялся.

— Рад познакомиться, офицер Глиндауэр. Скотт Вирендра из Бирмингема, Англия. Не так давно приехал. — Он протянул руку, и Эван осторожно пожал ее — в сьюте пожимать руку нужно очень осторожно. — Что вы хотите отослать?

— У меня с собой. — Эван достал ноутбук. — Если у вас есть стандартный разъем ЛП-12…

— Да, прямо здесь. — Хозяин наклонился и достал неприглядный пластиковый мешок с проводами и начал в нем рыться. — Где-то тут… ага. — Он нашел кабель, вытащил его и вставил один из его концов в почтовую машину старинной модели, на которой, как на полке, стояло с полдюжины руководств для ремонта скиммеров. — Текст или картинка?

— И то и другое.

— А как будете платить?

— Наличными.

Вирендра чуть скептически, но без раздражения посмотрел на него.

— У вас в этой штуке есть и карманы?

Эван рассмеялся и отогнул клапан одного из ручных контейнеров, вынув маленькую пачку бумажных денег.

— Не там, где обычно.

— Тогда начнем, — сказал хозяин и вставил штекер в ноутбук Эвана. — Загоняйте материал в машину, посмотрим, сможем ли мы заставить ее работать.

Эван кивнул, нажал кнопку на клавиатуре. Он передавал в штаб-квартиру отредактированный отчет Джосса — наверное, его получение изумит Лукрецию. По крайней мере, пока она не получит более частного письма через имплант и Телию, в котором будет объяснено, что происходит. А в документе, который он сейчас пересылал, не было ничего особенного, однако Эван добавил пару шокирующих строк насчет пропавшего корабля. «Интересно, смогут ли они найти его и где?»

Пока шла передача, Эван осмотрелся по сторонам и сказал:

— А газета у вас в городе есть? Я надеялся купить.

— У нас есть листок, — сказал Вирендра. — Тут немного новостей. Еще имеется служба новостей по кабельному каналу. Нам посылают краткие новости и все такое. У нас одни объявления.

— Местные газеты не очень меняются, — улыбнулся Эван. — Как наши в Лланголлене.

— Я раз был в Лланголлене, — сказал Вирендра. И его понесло — только минут через пятнадцать он снова вернулся к теме Марса.

На самом-то деле он трепался минут двадцать пять, но Эвану было все равно. Вирендра не просто болтал — он умел артистично рассказывать, а это большая разница. Он был — с полицейской точки зрения — просто кладезем информации, поскольку, хотя его рассказы были, несомненно, приукрашены, в них скрывалось рациональное зерно метких наблюдений.

Именно это, как потом понял Эван, заставило его выслушать длинную преамбулу. Он давно уже привык к вымыслу, поскольку был копом и часто сталкивался с откровенной ложью. Но Вирендра не врал, хотя в рассказе его было много явных преувеличений, заметных для того, кто хотя бы немного знал об истинном положении дел. Разглагольствуя об Уэльсе и центральной Англии, он упоминал о событиях и местах, которые Эван знал, причем с такой точностью, что если убрать приукрашивания, то его рассказ мог бы выдержать перекрестный допрос в суде. Эван мысленно отметил этот факт. Люди вроде Скотта Вирендры были надоедливы до чертиков, особенно когда берут тебя за грудки в баре, но часто они просто дар божий для полиции. Единственным недостатком замкнутых маленьких сообществ вроде Гробницы является то, что свидетеля приходится убеждать в том, что разговор с Эваном или Джоссом не повредит его приятелям. Если, конечно, его нужно убеждать. Эван чуть улыбнулся своим мыслям, поскольку Вирендра уже раз пять ляпнул то, что лучше было бы держать при себе. Для хорошего, то есть плохого полицейского этого было бы достаточно, чтобы взять его под белы руки и отвести в ближайший участок «для более тщательного допроса».

— Кто там, пап? — послышался голос из-за двери, которую Эван принял за вход в другое складское помещение. Возможно, там находилась жилая комната, поскольку вышедшая оттуда девушка была без УПЖСа — первый случай с момента прибытия их с Джоссом в Гробницу.

— Пап, я же спросила… Ой!

Это была одна из набора стандартных реакций людей на сьют. Эван знал почти все оттенки этого возгласа. Однако конкретно в этом слышалось нечто новое. Не только потому, что это произнесла молоденькая девушка — в ее тоне было больше приятного удивления, чем обычно. Она была высокая и смуглая, как и ее отец, но гораздо стройнее. Черные ее волосы были заплетены в длинную косу по индийскому обычаю и, по мнению Эвана, представляли большую проблему при надевании шлема.

— А, Кэти. Офицер Глиндауэр, это мой бухгалтер, менеджер и дочь, Кэтрин.

— Сразу видно, папочка, что у тебя на первом месте, — улыбнулась Кэти. — Доброе утро, офицер. Приятно познакомиться.

Эван снова протянул руку, не сжимая пальцев, что должно было символизировать рукопожатие в сьюте, но Кэти Вирендра энергично пожала его запястье. Сейчас, преодолев удивление, она просто прыгала от возбуждения, глядя на его графларовую броню. Все это было так непохоже на то, как его встретили в баре, однако он не собирался из-за этого отказываться от теплой встречи.

— Насколько я понимаю, — сказала она, окидывая его долгим, задумчивым взглядом, — вы прибыли сюда в своем ходячем контейнере, чтобы прижучить тех ублюдков, что пристрелили Джо?

— Кэти! — возмутился было Вирендра, хотя Эвану показалось, что он скорее играет на публику ради приличия. Видно, Кэти зла на язык, и папаша много лет пытается обуздать его. Или ее самое. В таких местах, как Гробница, дети взрослеют быстро и в первую очередь усваивают более обширный и выразительный лексикон, чем те, что растут в более спокойной обстановке. Хотя если она собиралась шокировать новоприбывшего чужака своим «ублюдком», то малость промахнулась. Эван чуть ли не улыбнулся, но вовремя спохватился, подумав, что даже обычные школьные дворы часто являются рассадником большего сквернословия, чем военные лагеря. Да и Кэти уже не была школьницей. Ей минуло хорошо за двадцать — достаточно молода, чтобы зажигаться при виде чего-то необычного, но достаточно взрослая, чтобы ее эмоции были лишены подростковой легкомысленности.

— Нет. Мы с напарником здесь по другому делу. Когда вашего шерифа убили, мы еще были в воздухе. Но мы связались с полицейским департаментом Уэллса, и вчера они прислали сюда ребят из убойного отдела.

— ПД. — Кэти Вирендра произнесла эту аббревиатуру так, словно бы это было обозначение какого-то вируса, а не название организации. — Видела я этот сброд. Да свяжи им руки, они не найдут собственной задницы!

— Кэтрин! — снова возопил ее отец, на сей раз куда более гневно. — Придержите язык, юная леди!

— Да иди ты со своей «леди»! Пап, ты сам знаешь, что тут творится, так чего ж делаешь вид, словно ничего не произошло? Я видела, что осталось от Джо, и никто — даже мамочка — не сможет сделать так, будто бы все уже кончилось!

— Вы видели? — Эван был несколько удивлен, хотя и не так, как мог бы удивиться при других обстоятельствах. В марсианских дальних поселениях жизнь учит детей не только ругани. Тут часто случается видеть смерть, причем весьма некрасивую, так что приходится с этим как-то свыкаться. — Это не зрелище для молодых девушек, — заявил он.

Кэти еще раз смерила его взглядом и уперла руки в бока.

— Офицер Глиндауэр, — сказал она, — уже давно никто не разговаривал со мной таким тоном, и я, так и быть, приму это за комплимент, а не за оскорбление. Тут вам не номер в «Хилтоне», и даже несчастные случаи здесь куда грязнее, чем в городе. Я только мельком видела то, что лежало на улице, я была среди тех, кто постарался, чтобы он не остался там валяться. Вы не могли заметить меня — люди в упэжесах все похожи. Но Джозеф Чернявин был мне другом. Нашим другом.

Эван опустил голову в знак извинения. Ему было немного стыдно. Обычно он не говорил ничего неуместного и понимал, что сначала надо подумать, а потом уже говорить.

— Извините, — произнес он наконец и выдавил кривую улыбку. — Похоже, я слишком много времени во время отпуска проводил с мамой в Мерионете. Она весьма старомодна. Ей бы Марс совсем не понравился. — Кэти с отцом смотрели на него, и отец медленно кивнул, словно признавая его правду. — Слишком много пыли — а она такая аккуратистка.

Вирендра засмеялся, понимая, что хочет сказать Эван, но Кэти просто округлила глаза. Во время их разговора Эван достаточно много услышал о жене Скотта, чтобы понять, по какой причине миссис Вирендра не поехала на Марс. Насколько он понял, развод был неизбежен, но разошлись они полюбовно, а глядя на плод их супружества, становилось совершенно ясно, почему Кэти не осталась с матерью. Удивительно, что она так долго оставалась с отцом, поскольку девица явно относилась к тому разряду чад, которые мамаши называют «оторвами». Проще говоря, чертовски своенравный ребенок.

— Ладно, мистер Глиндауэр, думаю, вы тут не для уборки, так ради чего же вы прилетели, если не убийц ловить? Полюбоваться на пейзажи? Ради прекрасной погоды? Или это Большой Полицейский Секрет? — Кэти присела на край стола, качая ногой, и вызывающе смотрела на Эвана — ну, скажи что-нибудь насчет моего наглого тона!

Эван ограничился взглядом на ее отца, в котором ясно читалось, что бы он, Эван Глиндауэр, сделал, если бы эта маленькая нахалка была его дочерью. Даже если он ошибся в ее возрасте лет на десять, она все равно была уже слишком взрослой, чтобы строить из себя капризную девочку — по крайней мере, безнаказанно.

— Вряд ли это можно считать секретом, если кто-нибудь даст себе труд проверить записи вашего автоответчика, который изображает из себя здешнего авиадиспетчера, — сказал он. — Диспетчерская Уэллса передала ему наш полетный план, предполагаемое время прибытия и цель нашей миссии на случай, если нам понадобится помощь на месте.

— Вы про разбившийся корабль? Так это правда?

— Конечно, правда! Ради бога, зачем нам… — Он осекся, осознав, что она хотела сказать. И если бы это озарение, как в старых видиках Джосса, превратилось в ореол вокруг его головы, то он был бы не ярче, чем свечение внутри светлячка. — Так вы думаете, что мы дали оповещение о кораблекрушении на широкой волне лишь для прикрытия чего-то другого? — Девушка уставилась на него с таким ошарашенным видом, что Эван даже почувствовал удовольствие от того, что сравнял счет. — Мистер Вирендра, — сказал он, не обращая на нее внимания, — сколько бы вы тут с вашей дочерью ни прожили, это слишком долго для нее.

Вирендра нарочито пожал плечами, показывая, что он сотни раз уже говорил себе то же самое и что это уже у него в зубах навязло.

— Все равно плохо, что нам приходится полагаться на людей из ПД. Хотя я бы предпочел, чтобы она порой придерживала язык, я сам, как и многие в этом городе, согласен с Кэти в ее мнении о полиции. Они вряд ли возьмут убийцу, а вот осиное гнездо разворошат точно. И когда жалить станут нас, копы будут уже далеко.

Эван чуть расслабился. Получилось! Вирендра начал рассказывать то, к чему осторожно подталкивал его Эван. Допросом такого никогда не добьешься. А тут можно выйти на много интересных направлений. Вирендра начал сам, с такой прямотой, что это чуть не застало Эвана врасплох.

— Вы с напарником вчера были в баре, — сказал он. Эван кивнул — это наверняка стало известно всей Гробнице прежде, чем они успели заказать выпивку. — И вас наверняка поразило разнообразие алкогольных напитков в таком маленьком поселении. — Эван снова кивнул, но на сей раз он был куда внимательнее, чем можно было понять по его рассеянному взгляду. — Должен вам признаться, офицер Глиндауэр, что не все эти напитки доставляются сюда легальным путем.

Услышать такое от одного из местных было, право же, неожиданно. А то, что это облекалось в столь обтекаемую форму, вполне могло рассмешить. Эван чуть не заржал, но спохватился и вежливо прокашлялся.

— Прошу прощения, — сказал он и еще несколько раз кашлянул. — Извините. Когда у меня так вот першит в горле, надо переждать, пока пройдет. Пыльно тут. Если треснет шлем — то конец.

— На этот случай, офицер, — вмешалась Кэти Вирендра, которая прекрасно поняла, что Эвана душит смех, поэтому была особенно холодна и жеманна, — надеюсь, что никто вам шлем не раскокает. — Она чуть заметно усмехнулась.

— Рад буду выпить за это, — ответил Эван улыбкой на ее слова. — Мистер Вирендра, — осторожно проговорил он, — я надеюсь, что вы все взвесили, прежде чем откровенно разговаривать со мной, так что мне не нужно вас предупреждать и этот разговор останется между нами. — Эван понимал, что превышает свои полномочия, но устав Солнечного патруля разрешал своим офицерам трактовать закон довольно гибко. Это была первая заповедь, что записана в уставе черным по белому и которую знал наизусть каждый умный полицейский: хорошо, если ты ловишь виновного в мелком преступлении, но плохо, если из-за этого ты пропускаешь преступление тяжкое. Эван понимал, что тут крутится что-то похлеще простой контрабанды алкоголя. Он чувствовал это, нюхом чуял.

Он несколько мгновений смотрел на Вирендру.

— Мы уже догадались о контрабанде, — продолжал Эван. «Это не даст ему подумать, что он отвел нам глаза». — Вся тонкость заключалась в пропорциях — сколько доставляется, сколько производится на месте, все такое. Это дело полиции. Но это место как-то не тянет на рынок сбыта алкоголя. Город-то маленький. Так что позвольте мне сделать предположение — единственным напитком неместного производства является то, что первоначально было налито в бутылках. А это, вероятно, доставляется легально, по бутылке за раз, так? Я прав?

Вирендра побледнел, как только может побледнеть человек его происхождения, однако кивнул и даже сумел ответить Эвану улыбкой.

— Либо бутылка за раз, либо нелегально, — ответил он. — Моя семья держит магазинчики с середины двадцатого века, и чем дальше приходится перевозить товары, тем дороже они становятся по прибытии. Все оборудование, которое вы видите здесь, офицер Глиндауэр, необходимо для работы или для жизни, да просто для выживания! Большая часть сменила уже двух-трех хозяев, прошла ремонт, техосмотр, кое-что было заменено, снято или, наоборот, добавлено…

— Я понял.

— И если такие предметы первой необходимости приходится использовать до полной непригодности потому, что их слишком дорого сюда поставлять, то понимаете, сколько стоят предметы роскоши? Вы можете купить «Глен-как-его-там» в крупных отелях Уэллса, но вы когда-нибудь думали, что сначала его доставили через море в Скай, а потом на Марс? Цена возрастает настолько, что здесь себе его могут позволить только очень богатые люди. И они пьют его, офицер Глиндауэр, не потому, что он действительно хорош, а потому, что он дорогой, потому, что это импортный товар, не для таких, как мы! Я могу с гордостью сказать, что виски, джин и бренди, которые мы гоним здесь, на вкус не хуже настоящих, и старатели могут себе их позволить. И они пьют их с гордостью, потому что они сами их гонят или их друзья. И прежде всего они никому за это не обязаны, поскольку эти напитки — марсианские!

— Именно так, — коротко отозвался Эван. — Перья из подушек.

— То есть? — заморгал Вирендра, словно зашел куда-то не туда.

— Так у нас говорят священники, когда договариваются о плате за проповедь. «За соверен я прочту вам прекрасную ученую проповедь, за два прочту так, что женщины будут рыдать, за три я буду читать проповедь так, что у вас полетят перья из подушек. — Он усмехнулся. — Когда предпочитаете получить свои три соверена? Сейчас или позднее?

— Вы смеетесь над моим отцом! — зло и напряженно проронила Кэти Вирендра, с тем неприятным оттенком, который, как полагал Эван, часто вызывал нарекания в подобных ситуациях. Нет ничего плохого в том, что ты защищаешь свою семью или себя самого, но Кэти уже переступила грань, за которой защита превращается в нападение. Такова уж она была. Несмотря на свою симпатичную внешность, она была самым задиристым человеком, которого он только встречал, и заводилась она, как говорится, с пол-оборота.

— Ни над кем я не смеюсь, — возразил он, и если голос его прозвучал устало, так это потому, что она начинала его раздражать. — Меня просто поразила его горячность. Нет ничего плохого в том, чтобы гордиться своими достижениями и стремиться к новым — иначе все мы сидели бы на своей планете и делали бы неверные выводы из речей других. Потому, хотя это для вас и трудно, помолчите.

Кэти уставилась на него с открытым ртом и набрала было воздуху, чтобы ответить, затем решила, что лучше будет помолчать, и села в кресло за отцовским столом с совершенно смирным видом.

Эван снова повернулся к ее отцу. Скотт Вирендра смотрел на него с затаенной осторожностью, которую Эван узнал по опыту. Это был взгляд человека, который только что осознал свои слова и понял, что наболтал лишнего. Это, в общем-то, было именно так, да и поворачивать назад было поздно. Эван молча рассматривал его несколько секунд, а затем очень вежливо спросил:

— А теперь скажите-ка, на какое осиное гнездо вы намекали?

— Раз уж начал, папа, так заканчивай, — сказала Кэти. — Думаю, с офицером Глиндауэром разговаривать куда приятнее, чем с народом из полицейского департамента. По крайней мере, — она обожгла Эвана взглядом кофейных глаз, — я на это надеюсь.

— Обычно такие дела решает суд, — произнес Эван как можно формальнее. Его и прежде не раз пытались испепелить взглядом, так что всегда лучше пресечь подобные попытки в корне, прежде чем люди станут делать неверные выводы насчет отношений офицеров и свидетелей. — Но я уже сказал, что наш разговор останется между нами. Так что давайте, выкладывайте до конца. Начинайте с шерифа. Он был из местных, у него тут было много друзей. Как он был связан с бутлегерством? Взятками? Он кому-то урезал долю?

— Да нет.

— Не верю. Что-то должно в этом быть.

— Хорошо. А, может, он пил, когда хочет, вместо того чтобы охранять эту самую выпивку?

Эван скривился.

— Попытайтесь придумать что-нибудь получше, мистер Вирендра. Пьянство не стоит убийства.

— В Уэллс-сити, может быть, и нет. Или еще где на внепланетных посадочных станциях. Но здесь — другое дело. У нас тут только атмосферная прослойка. Все, что мы получаем, приходит из Уэллса или Гершеля, и хотя они не могут делать такой высокой наценки на то необходимое, что я держу на складе, когда доходит до предметов роскоши, то тут каждый в цепочке лезет в посредники. Мы не можем перекупать их, как делают большие отели. Мы платим сколько просят или обходимся без них.

— Или делаете свое.

— Понимаете?

— Думаю, да. Но разве ваш шериф не рассказывал вам, что правила акцизной и налоговой службы считают местное производство пива и вина совершенно легальным бизнесом, пока оно производится для внутреннего пользования? — Эван не цитировал правила, поскольку он просто не знал их наизусть, с другой стороны, не хотелось казаться канцелярской крысой.

— Все это прекрасно, офицер Глиндауэр, но это не оправдывает самогоноварения. Я это знаю, потому что офицер Чернявин специально просматривал по нашей просьбе эти самые правила.

— Но Джо смотрел на это сквозь пальцы, — вмешалась Кэти, — пока пойло шло для внутреннего потребления. Он, конечно же, все знал, все видел, но молчал. Ему не нужно было возникать — пока никто не пострадал, за исключением крупных городских поставщиков, а он полагал, что они делают все по закону.

— Он полагал, что никто от этого не несет убытки, да? Пока сам не словил пулю у дверей своего офиса. Знаете, я видывал примеры, когда резали глотки, мистер Вирендра, но ведь для этого нужна причина.

Скотт Вирендра осознал наконец, к чему клонит Эван, и у него глаза полезли на лоб.

— Это не поставщики, офицер Глиндауэр! — торопливо заговорил он, замахав руками. — Я не это имел в виду, нет!

— Тогда кто?! — рявкнул Эван. — Если вы так уверены, что это не они, тогда вы должны знать, кто. Ну?

— Это были… — Торговец запнулся, искоса глянув на дочь. Она полностью проигнорировала его взгляд, глядя в упор на Эвана, словно пытаясь прочесть его мысли, так же как до этого он читал ее. Не найдя моральной поддержки, Вирендра прокашлялся, словно слова застряли у него в горле, снова посмотрел на Эвана и сказал: — Это была банда Гарри Смита.

— Банда Гарри Смита, — проговорил Эван, словно бы пробуя слова на вкус и не находя в них изюминки. Да, в них не хватало убедительности. В таких местах, как Гробница, разговоры о банде того-то и того-то, о негодяях в черных шляпах его не слишком впечатляли, будучи наполовину враньем. Того гляди еще про конокрадов речи заведут. Любой коп, достойный своего значка, не примет эти байки за показания, в лучшем случае сочтя их очередными сказками, и отбросит весь рассказ в целом. Хорошо еще, если не обвинит беднягу в трате времени полиции, добавив к этому целый букет более мелких обвинений. И все же…

Эван вспомнил другие, не столь давние времена, когда они с Джоссом расследовали дело о захвате чужих старательских участков. Естественно, никаких золотых жил там не было, просто пригодные для переработки астероиды. Преступление было совершенно одинаковым, что в старину, что сейчас — кто-то нашел месторождение, разведал его, но потом пришли ребята со стволами. Кого-то согнали с участка, кто-то отказался и получил пулю. Как шериф Джозеф Чернявин. «От чего отказался»? — подумал Эван. Именно потому он и не смеялся, не отбрасывал в сторону всю информацию, которую собрал, и именно потому голос его, когда он заговорил, звучал гораздо мягче.

— Хорошо. Значит, банда. Почему же они убили вашего шерифа?

Вирендра покачал головой.

— Я с ними не знаком. Почти. Они редко показываются рядом с городом. Что же до Джо, все, что я могу придумать, так это… — он вздохнул, печально покачал головой. — Может, местный алкоголь стал чересчур популярен? Вы могли видеть его в Уэллсе — такой яркий цвет трудно проглядеть. Многие считают, что пить местное пойло модно… даже моднее, чем импортное.

Эван прекрасно понимал, о чем говорит Вирендра. Он видел самогон в поддельных фирменных стеклянных банках в Северной Америке, и в керамических(!) бутылках в Ирландии, и в глиняных бутылках в Турции. «Пейте замечательное, убойное, жестокое местное пойло! — гласили рекламные лозунги. — Получите настоящий кайф»!

— Стало быть, — сказал Эван, — ваш Гарри Смит увидел, что на разрешенном местным законом производстве можно быстро сделать деньги. И как давно?

— Месяцев десять. Возможно, год. Поначалу он на это не особенно обращал внимания. Денег в этом замешано не так много, так что это было лишь побочным заработком.

— Побочным по отношению к чему? В чем состоял его основной бизнес? — Эван снова заговорил резко, поймав Вирендру на слове прежде, чем тот успел замять его. Стандартная техника допроса малой интенсивности — возможно, «побочный заработок» был просто фигурой речи, но, вполне вероятно, хозяин магазинчика знал больше, чем намеревался рассказать.

— Старательство скорее всего. — Эван поднял бровь, но промолчал. — Убийца местный, в противном случае он просто не знал бы, на кого тут надавить. А значит, он старатель. Тут все старатели, кроме меня.

— Даже так? Тогда где мне найти этого Гарри Смита?

— Я не знаю.

— Мистер Вирендра, менее покладистый коп давно бы утратил всякое терпение от ваших «не знаю». Объяснитесь.

— Некоторые… бутлегеры говорили, что слышали, как те, кто угрожал им, упоминали это имя. Гарри Смит. Только в списке старателей Гробницы такого нет.

— Да тут около двадцати тысяч квадратных километров в округе, офицер Глиндауэр, — услужливо вставила Кэти. — Это много даже для копа, за которого ходит его сьют.

Эван и не глянул в ее сторону.

— Великолепно, — сказал он. — Позвольте-ка: в дыхательных масках все они выглядят на одно лицо. Да еще и стекла шлемов наверняка поляризованы.

— Боюсь, что так.

— О боже. Ладно, подытожим. Что мы имеем? Мелкое местное производство, которое местные бандюги и их сообщники превращают в источник своего дохода. И что дальше?

— А дальше — больше, — спокойно ответил Вирендра. — Выпивка становится сначала модной, потом приемлемой, потом популярной, спрос на нее просто зашкаливает, и производство ее становится не побочным, а основным способом получения дохода.

— Это не Гарри Смит, — нахмурился Эван. — Это уже Аль Капоне.

Хотя ему хотелось узнать от Вирендры побольше подробностей, он уже и так догадывался об остальном. И это отнюдь не было связано с видиками Джосса. В его подготовку входила запретительная часть — самая тупая и недальновидная часть законодательства. Насколько знали люди из СП, ничто не ново под Луной, в смысле преступлений. Они лишь модернизируются, вот и все. Вот поэтому история правонарушений преподавалась так тщательно, чтобы нынешнее поколение училось на опыте предыдущих. И на ошибках. Именно отмена запретительной части привела к тому, что в США организованная преступность смогла укорениться и пришлось выкорчевывать ее более столетия. Обстановка переставала казаться сценкой из старинного фильма про Дикий Запад, превращаясь в нечто куда более грязное. Эван поймал себя на мысли, что думает об оружии, убившем Джо, — о скорострельном автомате. «Назовем это… — Его разум подыскивал нужное слово. — Автоматом Томпсона. Примитивная технология или новейшая — результат один, а жадность и жестокость в течение столетий мало изменились».

— Насколько я понял, ваш шериф почти год знал, что тут процветает рэкет?

— Они держали это в секрете сколько могли, — ответил Вирендра. — Ребята, которые разрабатывают лишайники в окрестностях Гробницы, — народ крутой, иначе в пустыне не выживешь. Но крутость не спасает от вооруженных парней. Даже если ты крут и пытаешься с ними бороться, безопаснее все же сделать то, чего они требуют. Кое-кто спорил. Сказали Смиту, чтобы он засунул свои требования… сами знаете, куда. А потом с этими ребятами произошли несчастные случаи. Знаете, что может приключиться с собирателями лишайника, офицер Глиндауэр? Настоящий, обычный, рутинный несчастный случай. Точнее, два случая.

Эван подумал об ультразвуковых распылителях, которые применялись для отделения лишайника от камня, о хрупкости УПЖСа, об уязвимости живого тела, которое должен оберегать сьют, и кивнул.

— Я уже бывал на Марсе, — сказал он. — Я знаю.

— Тогда вы должны понимать, почему большая часть народу предпочитала помалкивать. Пока Джо не раскопал все это.

— Выяснил причину двух убийств, но не передал сведений в высшие инстанции? Какого черта он молчал?

— По двум причинам, мистер офицер, — вмешалась Кэти Вирендра. — Во-первых, насколько я слышала, об убийствах никто и не говорил. Вы же помните, это были несчастные случаи. Случайность — так, думаю, вы бы это назвали. Во-вторых, Джо наверняка опасался, что любое расследование может повредить ему, вскрыв тот факт, что он почти год закрывал на все глаза.

— Думаю, ему предложили взятку за то, чтобы он был слеп и глух, — предположил Скотт Вирендра. — Наличные, долю в деле. Наверняка именно так действовала банда Смита. Они на все решились бы ради того, чтобы дело шло гладко. Все для своего спокойствия.

— А он отказался, — сказал Эван. Легко говорить. «Может, отказался или взял деньги и расслабился. А потом они вернулись и позаботились о том, чтобы он замолчал навеки. Ублюдки».

— Не знаю, — ответил Вирендра. — Но он мог взять долю с прибыли и в этом году, и за следующий…

Во внешнем куполе послышался звонок, говоривший об открывании шлюза, и Вирендра замолчал с испуганным видом. Эван удивился было, почему, затем вспомнил, что тот рассказывал о Гарри Смите и его ребятах с закрытыми лицами. Если видно только поляризованное стекло шлема и подобное хоботку насекомого устройство для дыхания, то они могут быть кем угодно. Даже покупатель, который только что вошел, тоже может оказаться из их числа.

Эван слышал движение за дверью — новопришедший блуждал в лабиринте полок с товарами. Шаги были обычными, не крадущимися, это успокаивало. После того, что он услышал — и, что еще важнее, после того, что он увидел за этими словами в лице Вирендры, — у Эвана Глиндауэра стали недвусмысленно чесаться пальцы правой руки.

— Хорошо, — спокойно сказал он, — может, пойдете обслужите покупателя?

Несколько секунд хозяин не шевелился, затем неохотно пошел к двери. Остановился. Даже сквозь его комбинезон было видно, как он напряжен. Вирендра отступил назад и вбок, выглянул из двери и облегченно улыбнулся.

Вошедший не казался особенно страшным, хотя Эван по опыту знал, что при современном оружии это ровным счетом ничего не значит. Тем не менее Эван чуть расслабился — больше из-за поведения Вирендры, чем из-за безобидного вида покупателя. Точнее, покупательницы. Это была женщина не выше пяти футов двух дюймов ростом, рыжая, белокожая, вся в веснушках. И потому Эвана не удивило, когда она представилась как Хелен Мэри Камерон. Все сомнения насчет ее происхождения отпали, как только она заговорила.

— Не ожидала застать вас в такой компании, мистер Вирендра, — произнесла она с сильным шотландским акцентом, несколько ошарашенная видом Эвана и сьюта. — И вас, сэр, я не ожидала увидеть здесь, когда в городе полно дел для вас.

— Критический разбор при первой встрече является определенным признаком, — сказал Эван, — но он либо обоснован, либо нет. Так что стоит за вашими словами?

— За моими словами стоит то, что шериф убит, что полицейские перерыли его офис, поэтому я не думала, что вы будете задавать мне подобные вопросы, офицер Глиндауэр.

— У полиции свои задачи, мисс Камерон. У меня — свои. И они не совпадают.

— Осторожнее, Хелен Мэри, — сказала Кэти Вирендра. Она начала копаться в старых бухгалтерских книгах отца, лежавших у него на столе, но Эвана эта имитация бурной деятельности вовсе не впечатлила. — Не вступай в разговоры с офицером Глиндауэром, если не знаешь в точности, где ты была в девять вечера, причем с точностью до десятой доли секунды.

Если это было шуткой, то получилась она плоской, причем это показалось не только Эвану, которого шуточки Кэти уже достали. Хелен Мэри Камерон посмотрела на нее поверх бронированного плеча Эвана и фыркнула.

— Скорее всего я возилась со своим, черт его дери, упаковочным прессом, как обычно. Скотт, у меня опять полетел главный гидравлический вентиль флаттера. Похоже, на сей раз с концами. У тебя тут нигде не завалялся ББ-220 по приемлемой цене?

— Возможно, возможно. Но почему бы Эндрю просто не купить новый пресс? Наверняка он в прошлом году потратил на ремонт и запчасти вдвое.

— Порой ремонт и запчасти стоят недорого, а за новое оборудование приходится выкладывать много и сразу. Вот потому.

Они пошли к полкам. Вирендра убеждал, Камерон не поддавалась. Эван с умеренным интересом прислушивался к разговору. Разговор был неинформативен, но тон речи Вирендры и перемена манеры разговора была любопытна. Его нервозность полностью испарилась, несмотря на то что он недавно сказал, будто не знает людей из банды Смита, поскольку все они в масках. Наверное, потому, что он и его дочь хорошо знали эту рыжеволосую, причем давно. Может, так же давно, как шериф Джо Чернявин знал своего убийцу.

Отмахнувшись от мрачных мыслей, Эван стал думать о том, что сейчас поделывает Джосс. Ответом ему был очередной звонок и голос, назвавший его имя.

— Я тут, — ответил он и, припомнив, что из себя представляет внешний купол, уточнил, — за мукой и сахаром, в конторе.

Джосс появился через несколько секунд. Эван так и не успел сказать, где именно находятся мука и сахар, поскольку рядом не было хозяина, который мог бы разъяснить, а так большая часть товаров Вирендры казалась мешками с сахаром и мукой.

— Значит, за газеткой пошел? И какие новости?

— Для нас — не много, — ответил Эван, зная, что Кэти смотрит на них из-за стопки гроссбухов, словно напоминая ему, что разговор с ее отцом закончен. — В основном все это информация для полиции, а ты сам знаешь, что местная полиция не любит, когда чужаки вмешиваются в их дела.

Кэти снова опустила голову и сделала вид, что занята работой, затем резко выпрямилась с перепуганным видом, когда Хелен Мэри Камерон вернулась в контору и спросила:

— И что тут они наговорили вам о банде Гарри Смита?

«Банде Смита?» — беззвучно произнес Джосс, глядя на Эвана. Тот жестом приказал ему молчать.

— Не больше, чем известно всему городу, — ответил Эван. — Бутлегерство, вымогательство и убийства. Картинка замечательная, но это все нас не касается.

— Что? Но вы же полиция! Тогда зачем вы здесь?

— Поисковая миссия. В этом районе пропал корабль Солнечного патруля. Нас послали найти его и доставить команду назад. А что до нашего полицейского долга, мисс Камерон, то мы, конечно, полиция, но преступники, которые гнездятся в Гробнице, под нашу юрисдикцию не подпадают. К несчастью, поскольку на Марсе есть свой полицейский департамент, они…

— …делают то же, что и всегда. То есть ничего! — К удивлению космокопов, она готова была расплакаться.

— Вы хорошо знали шерифа? — спросил Джосс как можно деликатнее.

— Да плевала я на шерифа! — взорвалась Хелен Мэри, затем взяла себя в руки и покачала головой. — Черт, да, я знала его хорошо, мне жаль, что он погиб, но меня больше волнует мой отец!

И слова хлынули из нее потоком — она рассказала о том, как три дня назад ее отец уехал в их большом грузовом скиммере на север от Гробницы в местность, известную как Пустошь. Говорят, там у Гарри Смита логово, и там эти ребята собираются, когда снимают с себя маски порядочных горожан. Эндрю Камерон в это не верил — любое логово банды будет слишком заметно в местах, где все знают каждый камешек, и вряд ли бандиты сами распускали такие слухи. Как бы то ни было, Эндрю Камерон хотел разведать новые скопления лишайников, к которым никто не прикасался с тех пор, как начались вылазки бандитов.

— И уже три дня о нем ни слуху ни духу!

— Может, сломался передатчик? Или скиммер? — Эван пытался заставить Хелен Мэри посмотреть на дело боле оптимистично, хотя насчет случившегося его терзали сильные сомнения. Если Эндрю Камерон наткнулся на что-то, чего не должен был видеть, то хотя бы ради своей репутации ребята Гарри Смита должны были позаботиться, чтобы сведения о них не дошли до властей самым быстрым путем. — В конце концов, из того, что вы тут говорили, я понял, что оборудование вашего отца требовало постоянного ремонта, чтобы поддерживать машину и передатчик в рабочем состоянии.

— Он не позволил бы передатчику сломаться.

— Но если у скиммера что-то случилось с аэродинамикой, то при ударе могло что-нибудь отвалиться, и тут уж ваш отец ничего не смог бы поделать. Так что он, может быть, просто сидит и ждет, когда вы соберете поисковую партию и вытащите его оттуда.

— Как будто я могу хоть одного человека отсюда вытащить и упросить отправиться в Пустошь на поиски, когда они боятся собственной тени!

Джосс легонько погладил Эвана по затылку — стучать по его броне было бы бессмысленно — и сказал:

— Мы летим в Пустошь. Мы ищем пропавший корабль, так почему бы нам не поискать и вашего отца? — Он помолчал — пауза, на вкус Эвана, была почти театральной, затем задумчиво посмотрел на молодую женщину. — Нам нужен проводник, Хелен Мэри. Насколько хорошо вы знаете окрестности?

— Неплохо. — Она глубоко вздохнула, словно отгоняя страхи начет того, что они, возможно, увидят в Пустоши, и медленно выпустила воздух сквозь зубы. Затем улыбнулась. — Ну считайте — у вас есть проводник.

— Так все же расследование ведет не полиция, — вмешалась Кэти Вирендра, — а Солнечный патруль? Вы говорите, что не хотите вмешиваться в здешние дела, потому что мы под местной юрисдикцией и это их участок. А пропавший корабль тоже на их участке.

— Но это наш корабль, и отношения к ним он не имеет, — ответил Джосс куда любезнее, чем Эван, поскольку ему не пришлось испытать на себе злой язычок Кэти. — Тут области юрисдикции перекрываются, а мы оказались на месте. Солнечный патруль ищет свое, но если вы оказываетесь на месте происшествия, то вы делаете что можете для других потому, что другие делают то же самое для вас.

— Даже если ты в отпуске, — добавил Эван.

— Так вы и в отпуске носите сьют?

— Он всегда со мной. Как швейцарский армейский нож. — Эван резко повернулся, тихонько взвизгнули сервоприводы, поднял руку и помахал Скотту Вирендре на прощание, затем опустил забрало. — Идемте, Хелен Мэри, офицер О’Баннион. Посмотрим, что нам удастся найти.

* * *

Вскоре они уже были на борту «Носухи», направляясь на северо-запад с приличной скоростью. Джосс усадил Хелен Мэри в кресло Эвана и пристегнул ремнями, предоставив Эвану устраиваться самому в кресле пассажира. Кресло не подходило для сьюта, однако ему удалось пристегнуться так, чтобы не упасть, если что вдруг стрясется. Правда, такое при вождении Джосса случалось редко.

Джосс пока болтал с Хелен Мэри — обычно таким ничего не значащим разговором он приводил в порядок чересчур разнервничавшихся цивилов. Эван усмехнулся своим мыслям. Из опыта он знал, что Джосс так работал только с гражданскими лицами женского пола. Чуть позже Джосс начинал подпадать под женское обаяние, что было еще забавнее.

Сквозь передний иллюминатор Эван видел маленький кусочек серебра, восходивший в лиловое небо. Низ диска был словно обгрызен скалами на горизонте.

— Ах, сталкивающиеся луны Барсума[20]! — воскликнул Джосс.

Хелен Мэри недоверчиво глянула на него.

— Что?

Джосс горько усмехнулся.

— Увы, они не слишком-то сталкиваются, — сказал он. — Ладно. Жизнь никогда не подражает искусству.

Хелен Мэри озадаченно оглянулась на Эвана.

— Он хочет сказать… — начал было Эван. — О, посмотрите, Фобос восходит!

— Так вот он каков! — сказал Джосс. — Великий Будда, посмотрите на его форму! Кто по нему долбанул?

— Деймос гораздо дальше, — заметил Эван. — Он больше похож на Венеру, как ее видно с Земли. Фобос действительно испытал сильное столкновение, но никто не знает с чем. Но не с Деймосом — на нем нет никаких признаков соударения. Может, это было что-то из Пояса астероидов, как считают яйцеголовые.

На сей раз Хелен Мэри уставилась на Эвана.

— Яйцеголовые?

— Эван имеет в виду ученых, — объяснил Джосс. — Эван говорит на странном диалекте английского, но не бойтесь его, он джентльмен даже тогда, когда произносит вместо «распорядка» «рашпорядок». — Джосс нажал несколько клавиш на панели управления и передал управление автопилоту. — Страх и ужас, — сказал он, — слуги бога войны. Вот кто они, даже когда не сталкиваются.

Эван потрясенно посмотрел на Джосса.

— Думаешь, у тебя одного есть лавочка на рынке классического образования? — спросил Джосс, поворачиваясь к клавиатуре компьютера, расположенной рядом с ним. Что-то настучал на ней. — Ха. Хелен Мэри, скажите, какую комм-строку стал бы использовать ваш отец? Какая модель передатчика?

— Хейес-ГЕК, — сказала она, — 960. А строка ЛМНР-1807-РКЛ.

— Спасибо, — Джосс снова застучал по клавиатуре, затем спросил: — А какой радиус передачи? Обычный пятисоткилометровый?

— Да.

— Понял. — Джосс занес последние данное в компьютер. — Он будет искать частоты передатчика вашего отца вместе с нашими. А теперь…

Он очистил передний экран, вызвал план местности, которую они обследовали вчера.

— Как вы думаете, ваш отец мог оказаться здесь? Мы уже обследовали этот район, не хочется тратить время впустую.

Хелен Мэри склонилась к экрану и стала рассматривать план, ведя по нему пальцем.

— Нет, — сказала она. — Не думаю. Дело в том, что никогда не знаешь…

Джосс оглянулся на Эвана.

— Похоже, твоя интуиция сегодня не в форме. У тебя есть какие-нибудь идеи? Я бы сменил район поиска. Но она права.

Эван на мгновение удержался от мысли об интуиции — вызывать это ощущение искусственно было бы фатальным.

— Мне кажется, надо пройтись еще разок. Понимаю, это действительно может оказаться пустой тратой времени. Но ты сам спросил.

— Ты прав, — согласился Джосс, снова склонившись над клавиатурой. Знакомые пунктирные линии поисковой сетки были наложены на карту области вокруг горы Олимп — зеленым были отмечены еще не обследованные квадраты, красным — дважды обследованные. — Хелен Мэри, на осмотр всей территории уйдет часов шесть. Вы выдержите столько? Ведь придется все время быть начеку и смотреть. Скажите, если вы не в силах. Мы сделаем перерыв.

Она улыбнулась.

— Офицер, вы знаете, как долго приходится высматривать лишайники? Шесть часов — конечно, не пикник, но и чересчур тяжелой нагрузкой это не назовешь. И если через шесть часов полета я все равно могу на глаз прикинуть с высоты трех тысяч метров возраст лишайника с точностью до месяца, то уж отцов скиммер разгляжу без проблем.

«Даже если он будет в виде тысячи мелких кусочков, разбросанных по площади в один гектар?» — подумал про себя Эван. Мысль о неисправности оборудования не покидала его после зрелища рядов полок с запчастями в магазине Вирендры. Порой даже то оборудование, которое хозяин холит и лелеет, отказывает. Но все равно его могут не выкинуть, потому что слишком дорого покупать новое. Всегда находятся люди, которые думают, что лучше всех знают, как нужно ухаживать за своими механизмами. Но у них редко имеется тестер на усталость металла. Ломается клапан в тормозной системе, зажигательная камера дает трещину в волосок толщиной — и взрыв, обломки разлетаются во все стороны, и никто никогда не узнает, что именно случилось.

Джосс снова возился с компьютером.

— Вот, — сказал он, — опознавательный список кораблей. Выберите тип скиммера вашего отца — тут у меня почти все основные модели. Он много усовершенствований в нем сделал?

— Нет. Кое-что с гондолой двигателя — он считал, что у стандартных слишком малый выхлоп.

— Нарисуйте. Клавиши реагируют на прикосновение. Три вида… вот схема. Начертите спереди и сзади. У нас хороший боковой радар. Он воспримет рисунок и выстроит трехмерную проекцию, чтобы сравнивать с замеченными внизу объектами.

Эван посмотрел на Джосса.

— И где ты его купил?

Джосс хитро усмехнулся.

— Я переговорил с одним человеком в отделе Снабжения в Море Спокойствия, — сказал он. — Тот запросил…

— Не надо рассказывать, сколько он запросил, ради бога, не хочу знать! — воскликнул Эван. Была в Джоссе этакая пиратская жилка, и Эвану порой казалось, что это как-то не совпадает со званием космополицейского. Но подобная страсть подогревалась его творческим стремлением, и уж это качество совершенно определенно делало его лучшим копом, чем многие, которых знал Эван. Так что он решил смириться и с дурными, и с хорошими наклонностями Джосса. «И все же, — думал он, — сколько же он заплатил тому парню из Снабжения? Если бы мне удалось выбить из них кое-что для моего сьюта…»

Он вздохнул, подобрался чуть ближе к окну, стараясь не думать о неудавшейся поездке в Сайденхем, где он вместе с ребятами собирался посмотреть настоящие сьюты. Прислонившись к переборке, он устроился поудобнее и начал глядеть в иллюминатор в поисках металла, чего-нибудь искусственного, просто смотрел и смотрел…

* * *

Джосс объявил перерыв через четыре часа. Хелен Мэри была по-прежнему удивительно бодра — то и дело она указывала им на обломки металла внизу, которые они оба проглядели. Марс — не слишком подходящее место для визуального поиска, тут поверхность куда более унылая, чем на Луне — ни внезапных разломов, ни кратеров. Все четко и как-то отдельно. Из ровной поверхности торчали скалы, обозначавшие слабо выраженные кратеры и долины — экология тут была такая, что за короткий период в несколько сотен лет пейзаж из-за активной эрозии менялся очень сильно. По дну некоторых долин некогда текли полноводные реки — может, всего несколько тысяч лет назад, хотя сейчас все было пусто. Ветер по-прежнему выветривал скалы, холод и жара помогали ему в этом, разваливая трещинами края долин и кромки кратеров, выравнивая все, что возможно. Пыльные и песчаные бури сглаживали края всех скальных образований, уничтожая резкость очертаний и лишая пейзаж какой бы то ни было выразительности. Взгляду не за что было зацепиться. Исключением были случайные длинные царапины там, где камень с помощью разных механизмов очищали от лишайника. Но ветер и песок уже начинали над ними свою работу. Везде красноватое однообразие затуманивало взгляд, утомляло разум. Радар, правда, усталости не знал, но сейчас он ничего не видел. Совсем ничего.

Они почти закончили осмотр территории, которую уже облетали вчера. Джосс посадил «Носуху» на одиноком каменистом участке километрах в пятидесяти от горы Олимп, с подветренной стороны. Эван приготовил чай и вскрыл несколько пакетиков супа. Возясь на кухне, он слушал байки Джосса о дне пересохших морей и инопланетных принцессах в прозрачных платьях.

Хелен Мэри снова сидела в кресле номер два и, качая головой, с улыбкой смотрела на Джосса, словно тот сам был инопланетянином.

— И еще они откладывали яйца, — говорил Джосс, — и ездили на тхоатах. Представьте себе этакого саблезубого тигра со множеством ног…

— Яйца?

— Нет, я о ногах. И еще у них были радиевые пистолеты, и…

Эван принес чай.

— Видите, — сказал он Хелен Мэри, — с чем приходится мириться. А ты еще не рассказал ей об инопланетных боевых машинах?

— Потом. Я только разогреваюсь.

Эван выкатил на него глаза и пошел к своему креслу. Сел, снова оперся спиной на переборку и посмотрел в иллюминатор на однообразный пейзаж.

— Все скалы и скалы, — вздохнул он. — Ну и местечко. Начинаю понимать, почему людям в этих камнях чудятся лица и все такое прочее. Просто хочешь хоть что-то увидеть. Хоть какое-то очертание.

Джосс рассмеялся.

— Верно. Однако в этих лицах что-то может быть.

Эван вопросительно посмотрел на него.

— Когда первая исследовательская команда прибыла на то место, где был камень с лицом, — сказал Джосс, — они обнаружили, что он исчез.

— Исчез?

— Да.

Хелен Мэри кивнула.

— Я еще в школе про это читала. Он исчез. Может, даже кто-то из тех самых исследователей ночью взял и уволок его. Но ветром его укатить не могло. Слишком большой он был.

— Может, какой шутник, — кивнул Эван.

— Марс любит шутить с людьми, — сказал Джосс. — Старые легенды умирают с трудом. Даже ученые хотят найти здесь признаки жизни. К легенде о марсианской цивилизации приложил руку и Гершель, хотя и говорят, что его на это подвигла какая-то лондонская газета.

Эван подумал о лондонских газетах, которые по-прежнему выходили с заголовками вроде «НА ЛУНЕ НАЙДЕН БОМБАРДИРОВЩИК ВРЕМЕН ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ» и улыбнулся.

— Вон та скала, — сказал он, глядя из иллюминатора, — похожа на голову. Смотрите, у нее даже нос есть…

Джосс расхохотался.

— Это не супом пахнет? Давайте-ка съедим его, пока он не остыл, и продолжим поиск. Нам еще много осматривать.

Они съели суп и сели по местам. Джосс поднял «Носуху». Корабль немного качнуло при ускорении.

— Скоро будет ночь, — сказал Джосс. — Пошел температурный скачок.

Эван фыркнул и устроился поудобнее в пассажирском кресле. Оно скрипело под тяжестью его самого и его сьюта, однако выдерживало.

— И долго нас еще будет трясти?

— Не очень… уже все. — «Носуха» перестала нырять и пошла более гладко. Джосс снова что-то набрал на клавиатуре пульта и сел. — Это просто контраст между теплым и холодным слоями воздуха, тут он весьма велик, и точка перехода между более плотным и разреженным слоями в это время суток находится намного ниже. Радар включен. — Он посмотрел на экран. — Все разули глаза!

Прошел еще час. Солнечный свет не так сильно ослаб — атмосфера была для этого слишком тонкой, но тени от скал удлинились, и камуфляжные пятна тени и света очень мешали наблюдению. Эван никак не мог решить — воспользоваться ли усилителем зрения в шлеме, или просто прищуриться, или расфокусировать взгляд — так он лучше ловил детали. Пару раз он замечал куски металла, еще свежие или уже ржавые (стало быть, провалялись тут долго и потому не могли интересовать их), которые пропустили другие. Однако это мало утешало. Корабль СП уже два дня мог лежать в виде таких вот обломков, а в условиях низкого давления и недостатка воздуха, в марсианской ночи, где температура может упасть до −500 °C[21], у людей вряд ли оставался шанс выжить, если корабль сильно поврежден и передатчик сломан…

Запищал сигнал.

— Мать вашу!.. — Джосс бросился к пульту.

На экране мигало изображение, контур, который Эван в первое мгновение не мог опознать, затем понял, что это кусок гондолы двигателя. Причем от большого корабля, а не от маленького скиммера. Хелен Мэри смотрела на экран в полном отчаянии, по щекам ее катились слезы, но она не издавала ни звука.

— Это не скиммер, — проговорил Джосс, одновременно разочарованно и весело. — Это корабль СП. Точнее, его часть.

— Часть…

— Не вылезай из своих консервных кальсон, — сказал Джосс и отвернулся, приказав что-то лобовой системе навигационного слежения. «Носуха» пошла вправо. Контур задрожал, стал больше, поменял очертания. — Обрывочный сигнал, — пояснил Джосс. — Приближаемся по прямой. — Он работал так быстро, как Эван никогда не видел. Изображение снова задрожало, еще раз изменило очертания. — Вот. Еще несколько секунд…

Опять послышался сигнал.

— Система наведения засекла его, — торжествующе произнес Джосс. — Локализовала и нанесла на карту. Через… — посмотрел он на пульт, — пятнадцать минут. Не будем торопиться. А то нас сдует.

Эван кивнул. Погода на Марсе в час заката меняется очень резко. Он очень хорошо запомнил это по своему опыту. Пока солнце не сядет, сиди тихо и держись крепко — ветер тут капризен и порой смертоносен.

— Это точно то, что мы ищем?

Джосс кивнул и нажал еще одну клавишу — экран погас, затем на нем появилось изображение, с которым сверялся радар. Это был способный передвигаться в атмосфере корабль патруля, более крупный, чем «Носуха», с гораздо более мощными двигателями. Эван начал внутренне вибрировать. Местная погода вряд ли могла навредить кораблю с такими двигателями… даже марсианская погода.

— Ни передатчика, ни маяка, — напряженным голосом проговорил Джосс. — Никаких сигналов, никакого излучения.

Хелен Мэри покачала головой, вытерла глаза.

— Мне очень жаль, — сказала она.

— Вам жаль! — Джосс оторвался от пульта и взял ее за руку. — Спасибо.

Она сглотнула комок в горле и кивнула. Джосс еще несколько мгновений смотрел на нее, затем вернулся к работе.

— Ветер не так силен, как я думал, — заметил он. — Осталось минут десять.

Эти десять минут прошли почти в полном молчании. Говорил только Джосс, ругая или благодаря свое оборудование. Эван даже улыбнулся, несмотря ни на что. Джосс обычно разговаривал с корабельным оборудованием то раздраженно, то по-доброму. Смешнее всего было то, что оборудование порой вело себя так, будто понимало его.

Звук работы двигателей изменился.

— Отлично, — сказал Джосс, обращаясь к навигационному контролю. — Снижайся. А я собираюсь поставить камеры на умеренный обзор.

Эван подумал, что надо бы сесть и пристегнуться, но вместо этого поплотнее прижался к переборке и стал смотреть в иллюминатор. Они были в районе, в смысле ландшафта более интересном, чем все, что они видели раньше. В районе, который вчера не осматривали. Мысль, что поработай они с Джоссом вчера подольше, то уже побывали бы здесь, некоторое время терзала его. Но он отмахнулся от нее и стал всматриваться в пейзаж за окном. Сколько он мог видеть, землю усыпали большие булыжники, но лежали они там не сплошным ковром, а как бы пятнами. Были свободные участки, усыпанные красным щебнем всевозможного размера, красная пыль то тут, то там билась, словно прибой, о разбросанные камни. В дальнем конце большого пятна виделась большая борозда, в самом конце которой лежала какая-то груда. Из нее что-то торчало — сомнений не оставалось. Гондола двигателя, из которой под странным углом высовывались полозья. А в пыли и щебне виднелись следы…

— Оч-ч-чень интересно, — пробормотал Джосс. Он повернулся и занялся сканерами.

— След довольно далеко от корабля, — озадаченно произнесла Хелен Мэри. — Это же не корабль оставил, да?

— Вы правы, — угрюмо ответил Эван. — Кто-то побывал тут до нас…

— Здесь неподалеку есть еще один свободный пятачок, — сказал Джосс. — Я посажу корабль там. Не хочу повредить след. Эван, ты бы сел все же. Я не доверяю этому ветру.

— Слушаюсь, сер, — ответил Эван и сел, как ему было сказано. Оказалось, очень вовремя. Секунд за десять до посадки «Носуху» начало с бешеной силой швырять в разные стороны. Эван только-только успел пристегнуться, как корабль сел, точнее, плюхнулся, и все, что не было закреплено, задребезжало и покатилось.

Несколько секунд царило молчание, затем Хелен Мэри ошарашенно спросила:

— Он всегда так летает?

— Иногда еще хуже, — откликнулся Эван и встал.

Джосс тоже встал и потянулся к УПЖСу, висевшему на стене.

— Ты, валлиец занудный, — прорычал он, — сам бы попробовал! Дует со скоростью в сотню метров в секунду, кругом скалы…

— Ладно-ладно! — воскликнул Эван. — Хелен Мэри, вы останетесь здесь.

Она глянула на него так, словно он попросил ее раздеться.

— Офицер, — ответила она, — я тут живу. И умею ходить под ветром, не спотыкаясь. А вы?

Эван ничего не ответил. Когда он впервые был на Марсе, ему несколько недель пришлось тренироваться, чтобы привыкнуть ходить под ветром, и не раз ему приходилось спускаться со скал. Он виновато глянул на Хелен Мэри и сказал прежде, чем опустить забрало:

— Если я упаду, вы меня подберите, ладно?

Она улыбнулась ему в ответ и надела УПЖС.

Втроем они вышли в марсианский закат.

* * *

Они вышли из «Носухи» навстречу завываниям ветра. «Странно, — подумал Джосс, — как он тоненько воет. Наверное, из-за разреженной атмосферы». Тут она была не плотнее, чем на вершине Эвереста. Однако ветер дул с невероятной силой, так что ему приходилось наклоняться навстречу ветру, чтобы не упасть.

Оставалась одна проблема — ветер постоянно менял направление совершенно неожиданным образом, яростно толкая то с одного боку, то с другого, минутой до того дуя прямо в лицо, так что человека мотало в разные стороны, и он был как пьяный на этих беспощадных камнях. Джосс смотрел на эти камни весьма опасливо, они казались ему куда острее и неприятнее, чем когда их спокойно разглядывали сверху. А что, если один из этих камней разобьет ему стекло в шлеме, когда он невзначай упадет? Конечно, стекло было сверхпрочное и противоударное, он это знал. «Интересно, — думал он, прижимаясь к валуну размером с корову и переводя дыхание, — а камень это знает?» И если он разобьет стекло, то ему уже никто не поможет, даже не поделится дыхательной маской, как в старинных фильмах о подводных приключениях. УПЖС подгонялся под носителя, и оставалось только полагаться на его герметичность. Ни Эван, ни Хелен Мэри ничем не могли бы ему помочь. Его легкие замерзли бы, как он надеялся, прежде, чем его глаза.

Джосс балансировал на камнях и осторожно переставлял ноги.

Эван шел впереди так, словно ветра и не было, но Джосс почти слышал визг и скрип сервоприводов. В шлеме у Джосса прозвучало: «Я и забыл, как это бывает».

— Был бы рад никогда этого не испытывать, — откликнулся Джосс, споткнувшись о камень.

«Встряхнись, парень. Недалеко осталось».

Джоссу встряска не улыбалась, но спрашивать он не решился — Эван наверняка скаламбурил, чтобы отомстить Эвану за его многочисленные подколки, как и сам Джосс любил делать. Джосс огибал другой валун, на сей раз размером с гараж, и вдруг осознал, что смотрит он уже отнюдь не на валун. Это была гондола двигателя корабля. Над ней стоял Эван, и выражение его лица под опущенным забралом различить было невозможно. Гондолу почти расплющило от удара, она растеклась, как растекается на плите уроненное шоколадное яйцо.

Джосс остановился, глядя на гондолу, провел рукой по тому ее краю, который прикреплялся к кораблю.

— Эван, — сказал он, — она не отвалилась. Посмотри на срез.

— Отрезана, — сказал Эван. — Каким-то мощным высокоэнергетическим оружием. Модулированный лазер.

— Вряд ли, — ответил Джосс, когда сзади подошла Хелен Мэри. — Посмотри на края. Чуть ли не полированные. Нет, это плазменный резак или что-то в этом роде.

— Невозможно! Они не режут так чисто!

— Я думал, что один из резаков твоего сьюта как раз так и режет. Военного сьюта в смысле. Не выпотрошенного.

Повисло неуютное молчание.

— Такие могут. Но они не способны снять летящий корабль. Кроме того, откуда ты знаешь, что срез был чист? Ты не видел, что…

Джосс уже шел дальше, огибая гондолу, к разбитому кораблю. Он был на удивление цел, словно кто-то отрезал от него двигатель, как ножку цыпленка. И двигатель валялся прямо рядом. «Кто-то срезал с корабля двигатель, когда он шел на посадку? — подумал Джосс. — Но если он и так снижался, то зачем в него палить? Или его подстрелили раньше»?

Порыв ветра с воем прокатился по усыпанной камнями равнине и толкнул Джосса сильнее, чем прежде, пыль и песок с шипением хлестнули по стеклу шлема. Он споткнулся, кто-то схватил его сзади. Он обернулся. Хелен Мэри поддерживала его, пока он не встал как следует. Он выпрямился, с благодарностью похлопал ее по плечу. Однако она не отпустила его. Джосс вздохнул и сдался. Пусть помогает. Они вместе пошли к кораблю.

Он был очень похож на «Носуху» — некогда был. Чуть постарше, не мобильный, как у них, а исследовательский, достаточно большой, чтобы нести груз. Длинный, стройный, смахивающий на старинную ракету со стабилизаторами с каждой стороны, с большим передним иллюминатором, с тонким заостренным носом. И на этом сходство кончалось… поскольку половины корабля не хватало. Металл, пластик, все остальное вынесло наружу взрывом, повсюду валялись обломки и мусор, который еще не успел унести ветер.

Джосс ругнулся и вместе с Хелен Мэри пошел в корабль. За ними с опасной решимостью двигался Эван, не отставая ни на шаг. Джосс вошел в корабль, протянул руку, коснулся почерневших обрывков стали, торчавших из корпуса. Внутри, видимо, был пожар и взрыв. Он снял с пояса фонарь и осветил огромную неровную дыру. Все было черно и оплавлено.

Следом за ним вошел Эван. Джосс пропустил его вперед — если что-то сорвется с потолка, то Эван увернется лучше, чем он. Его напарник исчез в темноте, зажег свой фонарь, высветил разбитый пульт управления, покорежившееся от огня кресло, вырванную дверь. Затем он снова исчез в глубине корабля.

— Ну? — через пару секунд спросил Джосс.

Он ничего не слышал, кроме дыхания Эвана, но и это хорошо. Послышался звук царапанья по металлу, усиливающийся шум ветра, шорох песка по обшивке, затем что-то упало, отброшенное в сторону. Еще удар, снова царапанье. Было слышно, как Эван роется в чем-то. Затем:

— Див!

Снова тяжелый удар изнутри, от которого корабль содрогнулся.

— Эван! — крикнул Джосс.

Молчание.

— Эван… — Он пошел было внутрь, затем остановился, когда в дверях вдалеке показался свет и к ним вышла знакомая огромная серебристо-серая фигура.

— Все в порядке, — ответил Эван, но по голосу было понятно, что все отнюдь не в порядке.

Джосс был потрясен.

— Никаких тел? Взрывная разгерметизация?

Эван вылез наружу, весь в саже.

— Ничего. Думаешь, если бы они разбились о каменную поверхность, корабль бы настолько уцелел?

Джосс кивнул, затем снова поднял взгляд.

— Тел нет, — сказал он. — По крайней мере, здесь…

— И в хвосте тоже. Я проверял. И еще, — намного мрачнее добавил Эван, — прототипа тоже нет.

Джосс уставился на него. Хелен Мэри вцепилась в его руку, встряхнула его.

— Эти следы…

— Кто-то побывал тут до нас, — сказал Эван, — и кое-что унес.

Джосс помотал головой, обуреваемый ужасом и гневом. Эвана становилось плохо слышно сквозь завывание ветра, постоянный грохот щебня и шорох песка.

Хелен Мэри снова потрясла его за руку.

— Офицер, — сказала она, — надо выбираться! Приближается песчаная буря!

— О нет, — простонал Джосс и, отвернувшись от нее, торопливо вынырнул из корабля, туда, где по щебню и песку тянулся след. Хелен Мэри бросилась за ним. Он отцепил от пояса маленькую камеру «Шика», с помощью которой записывал на пленку свидетельства.

Он еле успел. Ветер сейчас дул со скоростью семьдесят километров в секунду, поднимая мелкие камни, словно песок, стирая следы прямо на глазах. Джосс как мог быстро бегал вокруг них, снимая кадр за кадром, но уже сейчас следы теряли свои очертания, а минут через пять-десять от них вообще ничего не останется.

Хелен Мэри схватила его за руку.

— Осторожно, не наступите на них! — рявкнул на нее Джосс и сделал еще несколько снимков.

— Офицер…

Сзади подошел Эван и легонько взял его за плечо — ощущение было такое, что плечо зажали в тиски.

— Пошли, идиот! Хочешь потерять «Носуху»? Двигай!

Джосс сделал еще два снимка и пошел следом за Эваном к «Носухе». Особого выбора у него не было — рука Эвана в стальной перчатке лежала у него на плече. Видимость становилась все хуже. Солнце почти село, воздух был полон пыли, ее шорох был уже не просто звуком, а почти ощущением. Впечатление было такое, что вокруг него роится туча разъяренных пчел, которые не могут прокусить его УПЖСа — пока. Видимость исчезла вообще — перед глазами словно стояла красная стена. Он протянул руку и поймал Хелен Мэри, прежде чем мир стал кирпично-красным.

Вместе они побрели к «Носухе» — по крайней мере, Джосс думал, что они идут туда. Эван мог видеть в такой буре, слава богу — спасибо его усовершенствованному шлему. «А чем он, интересно, пользуется? — подумал Джосс. Эван вел их мимо валунов, прокладывал их дорогу по камням. — Инфракрасный визор сейчас не поможет. Пыль замаскирует тепловой след, а «Носуха» испускает не так уж много инфракрасного излучения, чтобы светиться на таком холоде»…

Он спотыкался о камни, перешагивал через них, огибал их в густеющей черно-красной мгле. Эван не останавливался, безжалостно волок их за собой. Джосс поднял взгляд, пытаясь увидеть небо, хотя бы звездочку, чтобы сориентироваться, но не увидел ничего, кроме багрово-черного мрака, в котором метался тусклый свет заката. Создавалось впечатление, что они оказались в замерзшей стеклянной банке с охряным туманом. Теперь мелкие камни и песок начали жалить — пчелы стали покусывать сквозь скафандр, в стекло шлема били камни — словно кто-то стрелял в него из старинного револьвера. Он вдруг вспомнил о пулях, изрешетивших знак над дверью шерифа в Гробнице, и подумал: «Все равно с этим не сравнить»…

Он на что-то крепко налетел, не успев защититься руками. Оказалось, корабль. Джосс пошел вдоль корпуса, держа за руку Хелен Мэри, нашел дверь, которую первым обнаружил и уже открыл Эван. Он ввалился внутрь, затаскивая следом за собой Хелен Мэри, и дверь за ними закрылась.

Внезапная тишина прямо звенела в ушах. Открылась внутренняя дверь, окончательно отрезав звук бьющих по обшивке камней. Джосс с трудом поднялся на ноги, с трудом снял шлем, прошел, шатаясь, в кабину и рухнул в кресло. Эван снова привалился к переборке, снял шлем. Вид у него был весьма осунувшийся.

Из шлюза вышла Хелен Мэри — медленно и осторожно села в пассажирское кресло, шаря по скафандру дрожащими руками. Когда она сумела снять шлем, то посмотрела на обоих и сказала:

— Мы чуть не погибли.

— Я мог бы сказать, что бывал и в худших переделках, — откликнулся Эван, — да только не хочется врать.

Джосс покачал головой.

— С каждым днем, — заявил он, — я все больше восхищаюсь твоей консервной банкой. Как ты видел-то в ней?

Эван удивленно посмотрел на него.

— Ты совсем того? Я ничего не видел. Инфракрасное видение отключилось сразу же, как началась буря. Это одно из немногих слабых мест сьюта.

Хелен Мэри в ужасе уставилась на него.

— Так как же вы нашли обратную дорогу?

— По памяти, — ответил Эван. — Это несложно. В конце концов дело привычки. Это входит в подготовку операторов сьютов. Приходится. В конце концов, вдруг в самый критический момент, когда ничего не видно, выйдет из строя система слежения? Во время перестрелки, к примеру? Тогда ты труп. — Он неприятно осклабился. — Они так много тратят на нашу подготовку не для того, чтобы нас было легко прикончить. Иначе деньги налогоплательщиков уйдут впустую.

— Мы тут тоже гробимся ради налогоплательщиков, — в сердцах ответил Джосс.

Корабль слегка качнуло. Эван и Хелен Мэри переглянулись, затем с некоторым испугом посмотрели на Джосса.

Джосс покачал головой.

— Забудьте о полетах в такую погоду, — сказал он. — Будем пережидать. Ты себе не представляешь, что творится над бурей.

— Но нас же перевернет! — воскликнула Хелен Мэри.

Джосс пожал плечами.

— Вероятность всегда есть. Привязаться нам не к чему. Но делать нечего, будем сидеть. — Он встал, с легким удивлением обнаружив, что его трясет с головы до ног. — Лично я пойду чего-нибудь перекусить, может, и выпить. Нам тут придется некоторое время покуковать, и вряд ли мы вскоре взлетим. Кто со мной?

Его чуть не сбили с ног — все рванули в кубрик.

* * *

Три часа спустя все трое все еще сидели за маленьким столиком, предназначенным для двоих. К удивлению Джосса, Эван после ужина настоял на том, чтобы контейнеры с мусором выбросили, но ополовиненная бутылка вина еще оставалась на столе. Все трое смотрели на нее с выражением от интереса до осторожности и задумчивости.

— Мне доводилось пить настоящее вино, — сказала Хелен Мэри. — Года четыре назад, на дне рождения у приятеля.

— Какое? — спросил Джосс.

— Что-то вроде «Дешевое Красное». Нет, правда, — сказала она, когда тот захихикал, — на нем была коричневая этикетка с красивой надписью. Оно было с Земли, — подчеркнула Хелен, слегка раздраженная его весельем. — Нам оно очень понравилось. — Она помолчала и посмотрела на бутылку. — Правда, это получше будет…

— Думаю, да, — согласился Эван. С любопытством посмотрел на бутылку. — Что за марка у этого благородного напитка? Хм… «Шато д…Иф»…

— Не подумай ничего дурного, — сказал Джосс. — Это подарок!

— От любезной дамы из Уилланса? Да, она сама выращивает виноград в оранжереях в туннелях, так ведь? Та самая бабушка с внучками, с которой ты встречался.

— Вы встречались с внучками? — потрясенно спросила Хелен Мэри.

— Не верьте всему, что он вам говорит, — сказал Джосс. — Он, как замысловато выражаются подобные типы, вмиг загонит вам шарики за ролики. И я не с внучками встречался, — зыркнул он на Эвана. — Мысли у тебя…

Хелен Мэри беззвучно повторила «шарики за ролики», покачала головой и потянулась за бутылкой.

— Слушай, — сказал Эван, наполняя стаканы и приканчивая бутылку. — Джосс. Слушай.

— Слушаю и повинуюсь, о великая консервная банка!

— Тот двигатель. Отрезан от корабля.

— Несомненно. И следы.

— Глубокие, — сказал Эван.

— Тяжелый транспорт, — добавил Джосс. — Дома я предположил бы по этим следам, что он бронированный. Но здесь…

Они посмотрели на Хелен Мэри. Она кивнула.

— Здесь все, предназначенное для долгого использования, требует крепкой оболочки, — сказала она. — Многие предпочитают просто тяжелый транспорт — он дешевле бронированного, хотя и приходится больше тратиться на топливо. Металл дешевле, чем импортируемый с земли высокопрочный ламинат.

— У сборщиков лишайника такие, — сказал Джосс.

Она весьма уверенно кивнула.

— Они лучше — ведь нужно крошить камень. Все время приходится покупать новое бронированное оборудование для передней части камнедробилки.

— Единственная проблема, — сказал Эван, — что эти камнедробилки очень медленно передвигаются из-за своего веса. Да им и некуда торопиться. И если кто-то из сборщиков лишайников побывал тут за последние сорок восемь часов, то мы наткнулись бы на него по дороге.

— А если он шел не в направлении горы или куда-нибудь еще, где мы не обследовали территорию?

— Стало быть, подождем до утра, — заявил Эван, — и посмотрим, сумеем ли мы найти отца Хелен Мэри. А пока мне не кажется, что такие следы мог оставить добытчик лишайника. А ты что скажешь?

Джосс встал, протиснулся между креслом и стеной, вышел и вернулся со своей «Шикой» и портативным экраном. Он подключил камеру к экрану и начал просматривать снимки. Эван и Хелен Мэри заглядывали ему за плечо.

— Чтобы черт побрал этот ветер! — ругнулся он. — Так не вовремя! — Как раз в это мгновение корабль довольно сильно качнуло. — Посмотрите-ка, — показал он на пятый снимок. — Посмотрите на расстояние между колеями. Маловато для транспорта сборщиков лишайника, как думаете? А, Хелен Мэри?

Она несколько мгновений рассматривала снимок, затем кивнула.

— Почти вполовину меньше, сказала бы я. Тут просто не впихнуть то оборудование, которое используется для сбора лишайника. Размеры-то стандартные.

Джосс посмотрел на Эвана.

— Что скажешь? Какой транспорт на Марсе ходит на таких гусеницах и столько он весит?

Эван медленно покачал головой.

— Я ничего подобного не видел.

— Хелен Мэри?

Она тоже покачала головой.

Несколько мгновений они рассматривали следы. Джосс стал просматривать остальные снимки, но они были все менее и менее четкими, по мере того, как пыль и щебень стирали их. На последних снимках не было уже ничего.

Эван нахмурился.

— В любом случае прототип увезли именно те, кто приехал на этой штуке. Спутник забрали из грузового отделения — скрепы до сих пор на месте, причем не сломаны, а сняты.

— И тел нет, — добавила Хелен Мэри.

— Нет даже останков, — уточнил Эван, — хотя на борту был взрыв и пожар. Нет, я думаю, что, когда корабль упал, команда была еще жива. Но где они сейчас…

Он осекся.

— Лукрецию, — сказал Джосс, — шесть раз кондрашка хватит. Если у нее имелась хотя бы тень сомнения насчет того, что наш канал прослушивается, теперь сомнений уже не будет.

Эван мрачно кивнул.

— А мы собираемся вечером отослать ей отчет. Прослушивают нас или нет, мы это должны сделать. Придется выходить на голосовую связь — информация с импланта не проходит через коммы, а передается как есть.

Джосс еле сдерживался, чтобы не зарычать. Прямой разговор с Лукрецией сейчас ему не слишком улыбался. Она была из тех начальников, при разговоре с которым всегда казалось, что ты выполнил поручение только случайно, благодаря счастливому расположению звезд, даже если на самом деле ты здорово постарался и провел операцию отлично.

— А что мы поставим в отчет кроме голых фактов? — спросил Джосс. — У нас нет никаких предположений насчет того, кто украл прототип, зачем, где команда корабля. Мы не знаем, почему корабль упал…

— Но ведь ему отстрелили двигатель… — с удивлением посмотрела на Джосса Хелен Мэри.

— Этот корабль спокойно может идти и на одном двигателе, — пояснил Джосс. — А вот, что двигатель отстрелили… — он посмотрел на Джосса.

— Если буря к утру уляжется, — сказал Эван, — пойдем посмотрим на корабль поближе. Возьмем с собой полный комплект для обследования.

— И еще кое-какие штучки, которые я…

— Не рассказывай мне, где ты ими обзавелся! — выкатил глаза Эван. — Пока я ничего не знаю, меня нельзя обвинить! Короче, если утром проведем обследование как надо, то Лукреция, может быть, сохранит нам жизнь. Но ей не понравится, что мы так долго возимся.

Хелен Мэри сидела, вращая в пальцах стакан с вином и задумчиво глядя в него.

— А кто мог знать о том спутнике с прототипом? — спросила она. — Кому он мог понадобиться? И зачем?

Эван с Джоссом переглянулись. Джосс пожал плечами.

— Новая технология всегда стоит денег… даже если воры и не знают настоящей цены. Они всегда смогут продать ее тем, кто знает, что делать с изобретением, получить деньги и смыться.

— И все же я думаю, — сказал Эван, — что тот, кто украл спутник, прекрасно знал, за чем охотится. Так что это кораблекрушение — отнюдь не стечение обстоятельств.

— А этот двигатель, — пробурчал Джосс себе под нос, — это чертовски похоже на крушение.

— Да.

Оба несколько минут сидели в молчаливой задумчивости.

— А вы не думаете… — произнесла Хелен Мэри и осеклась.

— Что? — сказал Эван.

— Да нет, дурная мысль. Оставьте.

— Если у вас возникла идея, — сказал Джосс, — то ради бога, поделитесь! Мы сейчас рады любой помощи.

Хелен Мэри несколько долгих минут сидела неподвижно. Наконец она сказала:

— На этом корабле были только космополицейские?

— Да, все из Солнечного патруля. Возможно, не все были на службе, как мы сейчас. Но коллеги.

— Но если один из них, — сказала Хелен Мэри, — если один из них проболтался кому-нибудь насчет спутника…

Повисло долгое холодное молчание.

— Я же сказала — дурацкая была мысль, — вздохнула Хелен Мэри.

— Наша присяга, — гневно начал было Эван. Джосс хмыкнул.

— Давай, Эван. Даже у нас есть своя цена — слава богу, нам еще никто ее не предлагал. Наши коллеги тоже люди. Мы не «честные и неподкупные», как говорится в уставе СП, мы просто люди, — осклабился он. — Правда, мы сделаем все, что можем. Вероятность такого существует, и пока мы не найдем четких свидетельств обратного, мы не должны ее отметать. Мы должны посмотреть, к чему приведут нас факты. — Он немного подумал. — Все равно остается открытым вопрос, почему в них стреляли, рискуя повредить спутник лишь для того, чтобы прикрыть тот факт, что предательство таится внутри. Слишком велик риск.

Эван кивнул и отодвинул пустую бутылку.

— Ты прав, нужно больше фактов. Все, что мы выяснили, — бесполезно, пока мы не поймем, с чем столкнулись на самом деле. А пока нужно поспать — скоро утро. Хелен Мэри, можете занять мою каюту.

— Лучше мою, — сказал Джосс. — Там почище.

Эван гневно посмотрел на него, Джосс в ответ чуть улыбнулся. Честно говоря, их каюты отличались лишь цветом одеял, да еще у Эвана на стене висело в рамочке маленькое изображение красного крылатого дракона[22].

Хелен Мэри посмотрела на одного, потом на другого и засмеялась.

— Давайте кинем монетку.

Джосс снял со стены копилку, сделанную из жестяной банки, вытряхнул оттуда монетку в один кред и пододвинул ее к Хелен Мэри, которая с удивлением посмотрела на нее.

— Я и не думала, что такая мелочь еще где-то ходит, — сказала она.

— Наш коллекционер, — едко подметил Эван, — любит деньги, которые можно пощупать. Я не стал бы на вашем месте спать на его матрасе, он наверняка забит долларами времен Конфедерации или еще чем.

Хелен Мэри рассмеялась и подбросила монетку.

— Назовите, — сказала она Джоссу.

— Орел, — сказал он. Монетка упала вверх цифрой «один» в кружке звездочек. — Не повезло, — сказал Джосс. — Ну, я пытался предупредить вас. У него под матрасом доска.

Хелен Мэри рассмеялась, встала и пошла в каюту.

Джосс сунул бутылку в утилизатор, сложил стол и пошел следом за Эваном в рубку. Когда они услышали звук закрывающейся двери, Эван повернулся в кресле и сказал:

— Видел бы ты свою рожу.

— Что?

Эван ухмыльнулся, снял с креплений на стене ноутбук.

— Симпатичная девушка. Удачи.

— Что? Я… она… — Джосс открыл рот, словно рыба, не в силах выдавить ни слова. Наконец он закрыл рот и сел.

— Успокойся. Нам нужно поговорить с Лукрецией.

— Не напоминай, — сказал Джосс. — Давай соберемся с мыслями и займемся делом…

* * *

К утру ветер не улегся до конца, но песчаная буря кончилась. А вместе с ней исчезли и следы, тянувшиеся к месту крушения, — весь пятачок был выскоблен так, словно кто-то прошелся по нему бульдозером. Были и другие изменения.

— Ты только посмотри, — сказал Джосс Эвану, когда они вместе с Хелен Мэри вышли из «Носухи» на утренний свет. Джосс горестно гладил обшивку корабля. — Только что покрасили и отполировали! Я же заплатил за новое покрытие!

— Малыш, — сказал Эван, — скажи спасибо, что нас вчера не катало по кораблю, словно кегельные шары! А жаловаться на какой-то песок и царапины…

— Какой-то! — покачал головой Джосс. Вчера еще корабль сверкал. Сегодня поверхность стала уже матовой. Опознавательные номера «Носухи», врезанные в металл, остались невредимыми, но вся обшивка была в царапинах и вмятинах там, где в нее вчера били камни размером в кулак. — Эван, ты посмотри! Будь мы на Луне, ее в таком состоянии не выпустили бы из ангара!

— Мы же не на Луне. По крайней мере, Джосс, у тебя целый корабль, пусть и потасканный, а не блестящий, но не разлетевшийся на куски. Скажем так — корабль приобрел обжитой вид.

Джосс хмыкнул, не особенно желая, чтобы у его корабля был обжитой вид. Прошлой ночью Лукреция отпустила несколько нелестных словечек по поводу присутствия на борту гражданского лица женского пола, да еще во время исполнения служебных обязанностей. Правда, она ничего не могла тут поделать, потому что была песчаная буря. Но удержаться от того, чтобы не пнуть их за то, что они тянут с расследованием и зачем-то заглянули в Гробницу (это ей казалось вовсе не нужным), она не могла.

— Ладно, — сказал он, и оба направились к отрезанному двигателю и месту катастрофы.

Они остановились у гондолы двигателя, Джосс снова достал камеру и начал снимать.

— Наверное, эти царапины появились ночью, — сказал он. — Похоже, от щебня.

Эван покачал головой.

— Тут уж ничего не поделаешь.

— Да. Ладно, они по крайней мере четкие. — Он встал и пнул гондолу ногой. — Ты не можешь ее приподнять? Я хотел бы посмотреть, что там на обратной стороне.

Эван подошел к обломку, перевернул его и наклонился над ним.

— Когда будешь поднимать, согни колени, — посоветовал Джосс.

Эван посмотрел на него. Сейчас стекло его шлема не было поляризовано, и он смотрел на напарника с веселым изумлением. Он спокойно взял гондолу со стороны среза и поднял тот конец. Другой конец гондолы по-прежнему лежал на земле. Джосс забегал вокруг, делая снимки, затем остановился.

— С Рождеством, — ошарашенно произнес он.

Эван и Хелен Мэри уставились на него.

— Эван, — сказал Джосс, — просто поверни руку и посмотри на другую сторону.

Эван так и сделал. Джосс показал на нижнюю часть гондолы… в ней зияла чистая, круглая, аккуратная дыра. Это было входное отверстие снаряда, не луча. Металл вогнулся внутрь и торчал острыми клочьями. Другая сторона гондолы, где снаряд вышел, отсутствовала. Луч, который срезал гондолу с корабля, прошел как раз по выходному отверстию и уничтожил его.

— Скорострельное, — определил Джосс, ощупывая края входного отверстия. — Очень скорострельное…

Хелен Мэри в ужасе посмотрела на него.

— Что могло это сделать?

Джосс только покачал головой.

— Эван?

Эван провел пальцем по краю отверстия.

— Я такого оружия не знаю. — Он посмотрел на Джосса. — Очень специфическое оружие.

— Посмотри, как быстро проломился металл, — сказал Джосс, показывая на острые края вокруг отверстия. — Просто треснул — и все. Полудюймовое покрытие из стали и композита. Обшивка корабля не ведет себя так при взрыве изнутри. Слишком большое было напряжение прежде, чем обшивка подалась, — он покачал головой. — Что-то поразило корабль со скоростью километра два в секунду или больше. Что-то очень массивное и совершенно круглое. На что это похоже?

Эван покачал головой.

— Не оторвешь ли мне кусочек металла у входного отверстия, — сказал Джосс. — Я хочу посмотреть на его кристаллическую структуру. А пока…

Он направился к кораблю. Эван и Хелен Мэри последовали за ним. «Больше всего похоже на пушечное ядро, — подумал он. — Загадка — кто сейчас летает и стреляет пушечными ядрами?» Ему ничего не приходило в голову. Ракетное оружие на борту космического корабля было проблемой. И проблема заключалась в законе Ньютона, который гласил, что если корабль в вакууме станет стрелять ядрами, то его с такой же силой будет отшвыривать назад. Существовали решения этой проблемы, но все они требовали больших средств и были весьма громоздки, так что овчинка выделки не стоила. Поэтому космические корабли пользовались лучевым оружием или снарядами настолько легкими, что механика, отвечающая за устойчивость корабля, могла компенсировать выстрел без особых усилий.

В полуденном свете за корпусом корабля растеклась черная лужа тени. Джосс осторожно обошел ее, сделав еще несколько снимков, затем взошел на борт через дыру в боку, все время снимая. Все обгорело до черноты или покрылось копотью. Он тщательно заснял пол и потолок, все обломки обстановки, медленно продвигаясь к грузовому отсеку. Повсюду со стен свисали скрепы — они были расстегнуты, не разрезаны, не сожжены.

Не сожжены. Джосс окинул взглядом стены небольшого грузового отсека. Они, как и все остальное, были покрыты копотью, но пластик и металл стен и шкафов не были обожжены или покорежены от пламени. Джосс положил руку на стену, предварительно ее сфотографировав, и потер ее пальцем. Сажа стерлась, стена под ней была чистой и целехонькой.

Он медленно пошел назад к носу корабля, снова делая снимки. Он мог не экономить — в конце концов у камеры было около сотни мегабайт памяти. Когда он заснял почти каждый квадратный дюйм корабля во всевозможных ракурсах, то отложил камеру и открыл комплект для отбора проб. Сначала он взял щеточкой пробу сажи со стен, пола и потолка, образец обгорелого пластика ткани и всего прочего, что могло пригодиться. Каждый образец поместил в отдельный пакетик.

Это заняло у него почти полчаса. Решив, что для начала хватит, он выбрался из дыры и пошел к Эвану и Хелен Мэри.

— Вот и все, что мне было нужно внутри, — сказал он. — А теперь порыщем снаружи.

— Вам нужны еще снимки? — спросила Хелен Мэри так, словно попала в руки сумасшедшего фотографа.

— Нет. Я уже снял все, что было на виду. Теперь займусь тем, чего не видно. — Он посмотрел на Эвана. — Офицер?

— Надеюсь, тебе не захотелось от меня великих подвигов? — осведомился Эван, хотя голос его звучал вполне добродушно. Он подошел к кораблю и начал его осматривать.

Джосс засмеялся.

— Ну, если припомнить, что некогда я видел, как ты оторвал кусок астероида, то все в пределах допустимого.

— Это был камень, — сказал Эван, обходя корабль с дальнего конца и скрываясь из глаз. — Тут же совсем другое дело. Камень ломается довольно предсказуемо, но здесь структура явно пострадала от пламени, удара или от обоих вместе, так что и не скажешь, как корпус может треснуть. Но ты же не станешь…

Джосс вздохнул.

— Думаю, вдвоем мы справимся.

Молчание. Затем корабль покачнулся. Еще раз. Хелен Мэри стояла, глядя на него широко открытыми глазами. Нос корабля начал понемногу подниматься — на фут, два, три. Вскоре с той стороны корабля стали видны наголенники Эвана. Нос корабля приподнимался все выше.

Джосс терпеливо ждал, пока Эван не подлезет под корабль. Вид был как со старинной картинки, на которой Атлас держит на плечах мир.

— Не урони, — сказал он и поднырнул под нос, снова снимая и снимая.

Сервоприводы сьюта Эвана жалобно скрипели.

— Помню, как ты сказал это той бедной девочке в пиццерии в Море Спокойствия. Ох, нелегкая это работа.

— Я не нарочно. Просто она несла уже четвертую пиццу… Ой мамочки!

— Что? — спросил Эван.

Джосс ткнул пальцем.

— Вот здесь должен быть стабилизационный обтекатель. Его нет. Что-то срезало его, как скальпелем.

— Еще одна штука вроде той, что проделала дырку в гондоле двигателя? — спросил Эван, вытягивая шею, чтобы рассмотреть получше.

— Хороший вопрос. Следов лучевого оружия нет. Не будем плодить гипотезы. Не удивлюсь, если это будет та же хреновина, что разнесла гондолу. — Джосс хмыкнул и вытащил маленький скрученный лоскуток металла, торчавшего из сплющенного купола, который некогда был стабилизационным обтекателем. — Посмотрим.

— Опаньки, — вдруг произнес Эван.

Джосс не стал ждать, просто вынырнул из-под корабля и не раздумывая упал ничком на землю, ожидая грохота и падения корабля.

Ничего не произошло. Через мгновение он поднялся на ноги. Эван по-прежнему стоял, держа корабль, и мило улыбался Джоссу.

— Я просто забыл согнуть колени.

— Ты, лукоед хренов![23] — отряхиваясь, завопил Джосс. — Хелен Мэри, — сказал он, — вы к нему спиной не поворачивайтесь. У него нет чувства юмора.

— Ты закончил? — спросил Эван. — Я был бы не прочь положить эту штуку на землю. Она ведь тонн восемь весит.

— Девять целых пять десятых, — уточнил Джосс. — Ну, если ты устал, то можешь положить…

Эван осторожно вылез из-под корпуса и опустил его на место.

— Что теперь? — спросил он.

— Хочу быстренько провести кое-какие тесты с отобранным материалом, — ответил Джосс. — А потом поищем отца Хелен Мэри. Факты обсудим по дороге домой. Дайте мне десять минут.

— Хорошо. А мы пока попьем чего-нибудь горяченького.

Они вернулись на «Носуху». Джосс сразу пошел в маленькую лабораторию в передней части грузового отсека их корабля. Что-то было не так с тем пожаром, который уничтожил корабль изнутри. Дверь между передней и задней частями корабля СП, похоже, была открыта во время взрыва, судя по тому, как распространялась сажа. «Наверняка этому есть причина. Возможно, из-за недостатка кислорода огонь потух прежде, чем дошел до этой части». В конце концов, в атмосфере Марса даже после многих десятилетий терраформинга содержится едва одна пятидесятая часть кислорода, по сравнению с атмосферой Земли. В такой атмосфере все виды окисления — от ржавления до горения — идут медленно.

«И все же…»

Он вынул образцы и в течение нескольких минут разбирал их. Наконец он отобрал пакетик, в котором была только сажа. Джосс подошел к полке, на которой стоял его аналитический комплект. Это была маленькая установка, способная проводить гравиметрический, спектральный анализ, оснащенная электромикроскопом и обычным микроскопом, годным даже для занятий генной инженерией, если понадобится.

Он взял с полки аналитическую колбочку, открыл баночку с инертной жидкой средой и поставил колбочку в дозатор, включив анализатор. Тот ввел пробу и начал думать. Через несколько секунд на маленьком экране появилась строка цифр и набор спектральных линий.

Джосс посмотрел на цифры.

— Да неужели, — пробормотал он и достал справочник, чтобы освежить в памяти значение этих цифр.

Он не ошибался.

— Матерь вашу! — ругнулся Джосс и пошел прямо в рубку.

На камбузе сидели Эван и Хелен Мэри. Они с удивлением проводили его взглядом.

— Можете не пристегиваться, — бросил он на ходу, — но я собираюсь сейчас взлететь и сесть.

— Ты что-то ищешь? — заглянул на рубку Эван.

— Уже кое-что нашел. У тебя нет каких-нибудь пустых пластиковых стаканов?

— Я сунула их в мусорный ящик, — сказала Хелен Мэри, через мгновение появляясь в рубке. — Что вы нашли?

Джосс коротко усмехнулся с видом человека, подозрения которого оправдались.

— Пожар в кабине корабля, — сказал он, — не был случайностью.

— Конечно, — ответила Хелен Мэри. — Кто-то ведь стрелял в них!

— Я не это имел в виду. Пожар вспыхнул не сам по себе, — он застучал по клавиатуре пульта управления. Двигатели взвыли и, выйдя из резервного режима, включились на полную мощность.

— Кто-то устроил его нарочно? — сказал Эван.

— Именно так, — сказал Джосс. — В саже полно окисленной гремучей ртути. Ну, держитесь. — Он поднял «Носуху», поставил ее в режим парения и занялся сканерами.

— Значит, в корабле взорвалась бомба, — сказал Эван. — И не слишком хитрая.

— Самоделка, — подтвердил Джосс. — Сделать — раз плюнуть. Дешевая. И, к счастью, ее очень легко детектировать. Хелен Мэри, кто на Марсе занимается добычей ртути?

Она растерянно заморгала.

— Без понятия.

— Значит, надо узнать еще и это. Источник ртути, натрия и йода, разработчики… Ладно, потом. Сейчас займемся вот этим. — Он запустил сканер на поиск любого твердого объекта с определенным удельным весом или плотностью. Существует очень мало способов удержать гремучую ртуть от преждевременного взрыва — загнать ее в гель, тяжелую жидкость или в твердое вещество, достаточно легкое и содержащее достаточно воздуха, чтобы ртуть не самовозгорелась. Все три обволакивающих вещества дают определенное эхо при направленном воздействии ультразвуком, а «Носуха» имела необходимое для этого оборудование, хотя Лукреция, когда ей на стол лег чек, громогласно заявила, что эта установка никогда ему не пригодится, разве что проигрывать классику. «Ха-ха», — подумал Джосс.

Сигнал послышался почти сразу же, как Джосс и ожидал.

— Ага, — сказал Джосс. Его физиономия расплылась в улыбке до ушей. — Как я люблю быть правым!

Он снова опустил «Носуху» на то самое место, с которого они взлетели.

— Вот, — показал он на экран. — Направление один один три, около ста девяноста метров. Под углом градусов в десять от большой дыры в боку корабля. Там около килограмма невзорвавшейся гремучей ртути.

Эван, нахмурившись, посмотрел на него.

— Ты же не хочешь принести ее сюда?

Джосс искоса глянул на Эвана, прикинул, не стоит ли шутки ради сказать, что именно это он и собирается сделать, затем передумал.

— Нет, я хочу сделать снимки. Хочу понять, каким образом она сделана. Я выскочу и сниму. А потом, если больше нам тут нечего делать, отправимся на поиски отца Хелен Мэри.

— Спасибо, — сказала она с огромным облегчением. Казалось, что ей все это время приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не заговаривать об отце. Джосс понимающе посмотрел на нее.

— Подождите еще чуть-чуть, — пообещал он.

* * *

На все понадобилось не более десяти минут. Он остановился, только чтобы отметить место крушения с помощью маленького маячка, сигнализировавшего, что это вещественное доказательство, принадлежащее Солнечному патрулю, и передававшего ссылки на соответствующие статьи. В маячок была встроена камера, и ее вполне хватало, чтобы в подобной ситуации никто не прикоснулся к доказательствам. Маячок передавал звуковой сигнал при приближении и сразу бы просигналил на «Носуху», если бы кто-то оказался рядом с ним.

Джосс снова поднял «Носуху», и они направились назад по той поисковой программе, которую составили вчера. Хелен Мэри снова сидела на месте Эвана, Джосс — на своем, а Эван — в пассажирском кресле. Так проходили часы.

— А как мы это объясним Лукреции? — спросил Эван, когда прошло около двух часов. — Ничего в голову не приходит.

Джосс потянулся и лениво глянул на экран, на котором мерцал силуэт скиммера отца Хелен Мэри.

— Это приблизительная реконструкция событий, — сказал он. — Но мы по крайней мере знаем, что корабль сбили, причем сделал это человек, который хорошо знал его курс, чтобы прицелиться как следует.

— Вот в этом все и дело, — откликнулась Хелен Мэри, не отрываясь от наблюдения. — Слишком уж точно стреляли. Повреждены оба двигателя. В таком случае корабль лететь не может…

— Это зависит, — сказал Джосс, — от того, когда был сделан первый выстрел и как быстро за ним последовал второй. Давайте рассмотрим ситуацию под этим углом. — Он сложил руки на груди, откинулся на спинку кресла и снова устремил взгляд в окно, на бескрайнюю красную пустыню, в которой кое-где возвышались такие же красные скалы. — Кто-то узнает, когда повезут спутник, выясняет приблизительный курс. У них есть оружие, которое стреляет… пушечными ядрами. Человек с этим оружием поджидает на пути корабля. Когда они готовы — скажем, когда корабль достаточно близко снижается, — они стреляют первый раз — в стабилизатор. Сносят его. Корабль начинает крениться, пилот понимает, что случилась беда, но не отсылает сообщения сразу, он думает, что способен без особых сложностей посадить корабль. Он начинает посадку. Когда он уже достаточно близко к земле, чтобы избежать удара, злоумышленники еще раз делают попытку завладеть спутником. На сей раз стреляют в гондолу двигателя. Кто-то — возможно, уже потом — срезает гондолу, чтобы скрыть следы выстрела. Или по какой-то еще причине. Корабль приземляется — а куда ему деваться в любом случае, — но подняться он уже не может. — Джосс глянул на Эвана в ожидании реакции. Огромный валлиец кивал. — Когда корабль в воздухе, то он может идти на одном двигателе, если справишься с креном. Но если не справился, да еще сел с одним двигателем, то уже не взлетишь. А корабль еще и не вооружен.

— Тогда появляются эти бандюги и забирают с борта то, что хотели, — сказала Хелен Мэри, по-прежнему глядя в окно. — Может, они сказали вашим ребятам, что взорвут корабль, если те не выйдут. Они вышли…

— Я бы на их месте вышел, — сказал Эван. — Ни одно оборудование не стоит того, чтобы за него умирать, сколько бы СП ни заплатил за это.

— Я тоже, — сказал Джосс. — Значит, они вышли… и их куда-то увели. Осторожно сняли спутник. А затем сунули в корабль несколько бомб, чтобы инсценировать крушение. Одна из бомб не взорвалась, и ее вышвырнуло туда, где мы ее нашли… стало быть, те, кто это сделал, очень торопились, если не заметили ее. Они ушли вместе со спутником и нашими ребятами.

— Куда? — спросила Хелен Мэри.

Джосс покачал головой.

— Это нам придется выяснить, — сказал он. — Но пока это все. Эван? У тебя есть что добавить?

Эван перестал кивать и задумался.

— Только одно. Зачем они забрали команду? Почему — прости за эту кощунственную мысль — не взорвать их и не сделать факт взрыва на борту более достоверным?

Джосс немного подумал.

— Прокол в плане? Не продумали до конца, не учли, что при обследовании места крушения обязательно будут искать останки, и если не найдут, то возникнут подозрения? Правда, они могли рассчитывать на то, что след к тому времени давно простынет… Или… — Мысль была очень неприятной, и у Джосса даже волосы зашевелились на голове. — Или кто-то из команды участвовал в этом заговоре, и нападавшие решили, что, если один конкретный труп будет отсутствовать, это вызовет еще больше подозрений. И потому они забрали всех.

— Возможно, — предположила Хелен Мэри, — налетчикам необходимы были люди, чтобы разобраться с работой декодера или чего там еще было у вас на борту.

— Там был один техник, — ответил Эван. — Этого вполне достаточно.

Джосс вздохнул.

— Худо дело, — сказал он. — Придется выяснить, куда они подевались. А у меня ни единой мысли.

— Вряд ли они отослали в Уэллс полетный план под названием «угон корабля», — мрачно протянул Эван. — Тем не менее, когда вернемся, надо будет просмотреть все полетные планы, переданные туда, чтобы выяснить, не было ли полетов в интересующий нас район.

Джосс кивнул.

— Я все равно хочу знать, — сказал он, — что за хреновина стреляет такими снарядами!

Послышался сигнал сканера. Хелен Мэри подскочила, словно в нее выстрелили, и стала отчаянно вертеть головой, высматривая что-нибудь за иллюминатором. Затем она села и устало рассмеялась.

— Просто пара лишайникосборщиков.

Джосс выглянул в окно. Да, два огромных продолговатых гусеничных транспорта, каждый размером с дом, с большими ковшами типа снегосборочных. Такими можно было загребать целые скалы.

Эван придвинулся к окну и тоже выглянул.

— Верно, — сказал он. — А почему ты установил сканер на их детектирование? Мы же ищем скиммер.

— Действительно, — откликнулся Джосс. Посмотрел на пульт, нажал несколько кнопок и вывел параметры сканирования. — А, это не потому, что они подходили по очертаниям, это картографический сигнал. — Он вывел карту на экран. — Смотрите, — сказал он. — Мы на самом краю Полосы.

Эван посмотрел на экран, затем на сборщиков лишайника, затем снова на экран.

— То-то цвет этих лишайников показался мне каким-то не таким, — сказал он. — Почва темнее обычного. Концентрация окислов…

Хелен Мэри изумленно расширила глаза и снова выглянула наружу.

— А вы правы…

Эван склонился над плечом Джосса, который раздумывал, какую клавишу нажать.

— Ага, — он набрал комбинацию, чтобы наложить на карту сканирование почвы.

Эван изумленно вздохнул. Джосс тоже.

— Но это же запретная территория! — гневно воскликнул он. — Это участок потенциальных археологических исследований! Какого черта они тут роются?

Он взял управление кораблем на себя.

— Пристегнитесь, — сказал он. — Мы не можем им позволить разворотить тут все своими бульдозерами!

Эван вернулся в пассажирское кресло. Джосс повел «Носуху» вниз под углом в двенадцать градусов, и она стала пикировать прямо на разработчиков. Пусть сама Полоса тянулась на восемьдесят километров отсюда до Долины Моряков, под защитой находился весь артефакт, и его душа ученого просто закипела от ярости, когда он увидел, что ее разрушают.

— Может, эти ребята не знают, что делают, — сказал он Хелен Мэри и Эвану, — но, черт побери, они сейчас это узнают, и им придется отсюда убраться!

Метрах в двухстах от поверхности он начал торможение, осторожно поставив «Носуху» в режим парения прямо над транспортами. Те продолжали идти прямо, словно ничего и не замечали. Само по себе это ничего не значило. Эван объяснил ему, что машины могут по много дней работать на автомате, а оператор только заглядывает время от времени в операторскую и смотрит, как идет добыча лишайника, решая, перейти ли в другое место или остаться. Возможно, ошибка…

Раскаленно-белый лазерный луч прошел прямо перед передним стеклом «Носухи».

Джосс инстинктивно отпрянул.

— Это уже не автоматика! — заорал он. — Черт побери!

— Почему они в нас стреляют? — в страхе воскликнула Хелен Мэри.

— Не знаю. Я знаю только то, что сейчас эта штука остановится, — прорычал Джосс. Одной рукой он пустил «Носуху» по широкому кругу, подальше от орудий первой машины, другой торопливо задавая сканеру режим детектирования оружия и состояния его готовности. Теперь на силуэтах машин появились отметки орудий, их энергетическое излучение и типы.

— Все энергетические, — пробормотал Джосс. Ему это было на руку, поскольку подобные типы оружия были весьма легко управляемы. Он настроил внешнюю звукопередающую систему на двести децибел и заорал как можно страшнее:

— Солнечный патруль! Немедленно прекратите огонь и сдавайтесь!

Повисла долгая пауза. Потом еще несколько лучей прошло перед «Носухой», причем один даже ближе, чем в прошлый раз.

— Могу я чем-нибудь помочь? — взволнованно спросил Эван.

— Пока не приземлимся — сиди, — ответил Джосс, бешено барабаня по клавиатуре. — Потом можешь выйти и поотрывать им бошки, а я буду стоять рядом и аплодировать.

Огонь продолжался. Джосс отвел «Носуху» с линии огня и удовлетворенно отметил, что лучи последовали за ним, но очень медленно. Вторая машина не вела огня… Ай, черт, не говори «гоп», пока не перепрыгнешь! Вторая машина тоже начала стрелять. Он резко поднял «Носуху» на пятьсот футов вверх, плюя на то, что желудок подошел к горлу, и завалил ее на бок. Он не желал попасть под перекрестный огонь. К счастью, такое вряд ли может случиться, если только он не будет хлопать ушами, поскольку машины двигались очень медленно и были не слишком маневренны.

Джосс снова повел «Носуху» по кругу, заходя первой машине в тыл. Та развернула орудия и начала стрелять. «Я бы не стал, — отвлеченно подумал он. — Незачем зря расходовать энергию. Лучше бы выяснили, где пушки, да и дали по ним…» Компьютер уже знал, где находятся два орудия. Джосс навел прицел на скрещение линий на компьютерном экране и выстрелил. Сначала первое орудие, потом второе выдали струю металла, охладителя и перегретого газа.

— Один есть, — сказал Джосс когда еще один луч, не столь хорошо нацеленный, как прежние, прошел мимо «Носухи». «Интересно, они знают, куда стрелять, но практики не имеют…» Джосс, однако, не собирался предоставлять им возможность попрактиковаться. Он сменил курс, начав описывать восьмерку, и дал компьютеру хорошенько прицелиться в орудие второй машины. Затем снова нажал на спуск, и одним точным выстрелом уничтожил его первое орудие. Еще раз — и второе готово.

Затем он снова заставил «Носуху» парить и принялся ждать.

Несколько минут ничего не происходило. Обе машины затормозили и остановились.

— Теперь давай, Эван, — сказал он.

— Думаю, ты имеешь в виду хорошенький мордобой, — откликнулся тот. Через несколько минут он уже стоял в шлюзе.

— Как будем действовать? — спросил Джосс. — Мне пойти с тобой? Или оставаться в воздухе?

— Оставайся в воздухе, — ответил Эван. Чуть помолчал, криво усмехнулся — знал, что Джосс готов отгрызнуться, но при Хелен Мэри постесняется. — В воздухе ты будешь более полезен. Я уверен, что эти пушки — лучшее, что у них есть, а мой сьют способен выдержать подобные сюрпризы.

— Хорошо — согласился Джосс. И все равно он немного нервничал, отпуская Эвана в этой консервной банке в одиночку. Но Эван обычно не сует голову в петлю. — Я высажу тебя, затем опять пойдешь на автоматной тяге.

— Давай.

Джосс осторожно опустил «Носуху», та зависла метрах в пятнадцати над первой обезоруженной машиной, и открыл шлюз.

— Громкоговоритель с собой? — спросил он.

— Да, мэм, — с легкой улыбкой ответил Эван.

— Ладно. Тогда ори, если что понадобится.

— Ладно. А ты лучше вынь ящик с вином из арестантской. Эта комнатушка нам вскоре понадобится. — Эван вышел из шлюза, и дверь за ним закрылась.

— Ах, господи, я совсем забыл об этом, — проронил Джосс. — Хелен Мэри, я не могу сейчас оставить кресло. Не поможете? Просто суньте этот ящик ко мне в каюту или на кубрик, как хотите.

— Конечно, — сказала она и пошла прочь.

Джосс очень осторожно поднял «Носуху» вверх и включил на полную мощность связь с Эваном.

— Проблемы? — спросил он.

— Камни тут внизу твердые, — ответил Эван, чуть раздраженно, по мнению Джосса. — Лучше уж прыгать, чем ходить.

Джосс осторожно повел «Носуху» по кругу, чтобы не выпускать Эвана из глаз. Просто диву даешься — как далеко он может прыгать в своем сьюте. В условиях трети нормального тяготения Эван резвился, словно в семимильных сапогах. Он добрался до первой машины.

— Ну? — спросил Джосс.

— Готов.

Джосс снова врубил звукопередающую систему.

— Говорит Солнечный патруль! — заорал он на сей раз на мощности в 220 децибел. — Немедленно покиньте машину!

Пару секунд ничего не менялось. Затем со стороны Эвана послышался ужасный грохот, словно град обрушился на жестяную крышу. Джосс аж подскочил.

— У тебя сбой? — испуганно спросил он.

Эван рассмеялся.

— Нет, это всего-навсего автоматы.

— Автоматы!

— Расслабься. Всего-навсего два автомата. Довольно старые. Подумай на досуге, — сказал он, — из такого стреляли в шерифа Гробницы. Напрашивается интересный вывод. Надо будет задать им несколько вопросов на эту тему.

— И что ты собираешься делать? — Джосс всматривался в иллюминатор, по-прежнему кружа над машинами. — Тебе помочь? Стрельнуть в кого-нибудь?

— Не надо. Я пройду. Это не страшнее вчерашнего ветра. Куда легче.

Хелен Мэри вернулась.

— Пристегнитесь, — сказал Джосс. — Возможно, придется лететь быстро.

Опять жуткий грохот.

— Господь всесильный, что это? — воскликнула, побледнев, Хелен Мэри.

— Автоматы, — пояснил Джосс. — Стреляют в Эвана. Смотрите, он вон там. — Они пролетели под нужным углом и увидели серебристо-серую фигурку перед открытым шлюзом одной из машин. В тени там что-то двигалось.

— Отлично, — проронил Эван, вроде бы себе под нос, и начал карабкаться по металлическим скобам к шлюзу.

Слова грохот — Джосс даже и представить не мог, какой спектр звуков может издавать металл. Такое впечатление, что горилла дорвалась до ударных установок симфонического оркестра. Эван исчез в шлюзе.

Треск, удар.

— Идиот, — послышался голос Эвана. Кто-то вылетел из шлюза от толчка, довольно еще ласкового в этой низкой силе тяжести, и упал под скобами. — А теперь, — сказал Эван, — я собираюсь закрыть шлюз.

Послышалось слабое шипение, звук закрывающейся двери, затем открылись другие двери. Немедленно послышались тяжелые удары, царапанье.

— А ну, кончай, — послышался голос Эвана. — Отдай, кретин. — Громкий треск, удар.

Опять треск.

— Ты что, не понял? — раздался мягкий голос Эвана. Еще более громкий треск, затем какой-то вой, закончившийся ударом, похожим на грохот отбойного молотка.

— А теперь положи, — снова сказал Эван, — а то я сделаю что-нибудь, о чем потом пожалею. Например, покрошу тебя в фарш. Эта штука дает больше выстрелов в минуту, чем твоя. Вот и хорошо. И вы тоже, сэр. Прошу вас. Вот сюда. Спасибо. Ч-ч-ч…

Джосс закусил кулак.

— Черт, — услышали они голос Эвана. За ним немедленно последовал тяжелый удар, и снова голос Эвана: — Не надо так смотреть. Я несильно его стукнул. Но могу стукнуть и посильнее, если вы не бросите эту штуку. БЫСТРО!

Длинная пауза.

— Вот это уже лучше, — сказал Эван. — Вставай. И подними своего приятеля. Надень ему что-нибудь на башку и натяни УПЖС. И вы тоже, сэр. Так, кто в другой машине? О, вижу, она на автоматическом управлении отсюда. И никого нет на борту? Хорошо, потому, что я намерен ее взорвать, как только мы будем на борту нашего корабля. Вы уверены? Отлично. Так, теперь вы все в УПЖСах, так что давайте побыстрее. Через тридцать секунд вы выйдете из шлюза. Если будете тянуть, я вам обещаю…

Больше Эван ничего не сказал. Джосс снова повел «Носуху» по кругу и на посадку поближе к шлюзу ближайшей машины. Каменистая почва была неровной — пришлось пару раз взлетать и садиться снова.

Как только он посадил ее надежно, из шлюза чужого транспорта вывалились еще два человека, за ними еще двое, потом еще. Затем появился Эван. Выглядел он совершенно спокойно.

— Вот и мы, — объявил он. — Все путем.

Джосс глянул на Хелен Мэри.

— Такого «все путем» я еще не видывал, — сказал он, расстегивая кобуру «ремингтона». Быстро набрал код, запиравший двери кают. — Хелен Мэри, вам не очень неприятно будет видеть, как мы запихиваем этих типов в арестантскую? Может, уйдете? Вам решать.

Она подумала.

— Может, и уйду.

— Тогда идите в каюту Эвана. Я закрою дверь снаружи. Комм на стене, если вам что понадобится — связывайтесь.

Она встала и пошла в каюту. Джосс запер ее, проверил, заперты ли все остальные двери, кроме двери в арестантскую. Встал и подошел к шлюзу.

Через несколько минут с шипением открылась внешняя дверь. Джосс снял «ремингтон» с предохранителя и стал ждать. Внешняя дверь закрылась, Джосс открыл внешнюю дверь. Шесть фигур в УПЖСах одна за другой ввалились в «Носуху».

— Вон туда, — сказал Джосс. — В конце коридора. Прямо, господа. Все время прямо. Спасибо.

Когда в арестантскую вошел последний, Джосс запер дверь и поляризовал ее, чтобы она сделалась непрозрачной. Затем шлюз снова открылся и оттуда вышел Эван.

— Значит, никаких проблем? — спросил Джосс.

Эван пожал плечами и снял шлем.

— Несколько царапин. Достаточно будет полировочной пасты. А где Хелен Мэри?

— В твоей каюте. Я подумал, что ей не захочется встречаться с этой веселой компанией.

— Отлично… пусть думают, что здесь одни страшные космокопы.

— И что теперь? — спросил Джосс, снова садясь в кресло пилота.

— Возвращаемся в Гробницу. И постараемся выяснить, почему все, с кем мы пытаемся поздороваться, стреляют в нас!

* * *

Эван Глиндауэр закрыл за собой дверь. Взгляд безликого шлема устремился на шестерых пленников, запертых в складском отсеке купола конторы шерифа. Они с Джоссом играли в хорошего копа — злого копа уже не раз, и каждый раз Эван играл роль злодея. Неудивительно, если учесть, как большинство народу оценивает операторов сьютов — снаружи робот, внутри псих. Все знают, что хороший человек сьют носить не может. И потому как только пленников засунули на склад, Эван заменил пластиковые стяжки на их руках старыми добрыми стальными наручниками.

Похоже, покойный шериф Джо разделял взгляды Эвана на психологию преступника, поскольку в шкафу в задней части его кабинета было полно этих стальных игрушек. Хотя пластик из полимера с длинными молекулярными цепочками гораздо прочнее стали, ощущение холодной тяжести металла на запястьях заставляет заключенного почувствовать себя по-настоящему заключенным, а пластиковые петли никогда не дадут такого ощущения. Джо Чернявин наверняка хорошо знал местных правонарушителей — вечером они тупые пьяные дебоширы, а поутру — смурные обитатели каталажки. Наручники оказывали куда более сильное влияние на сборщиков лишайника, чем пластиковые стяжки, и на будущее они крепко подумают, прежде чем что-нибудь натворят.

Конечно, это все теория. Станет ли от этого сговорчивее эта шайка — будет видно. Еще по дороге назад напарников так и подмывало поработать над ними, но с такими упертыми эти меры дадут обратный результат. С одним еще куда бы ни шло, но тут их шесть, и каждый будет видеть в других моральную поддержку и из одной тупой гордости не станет говорить. Да и бить заключенных нельзя.

По крайней мере, официально это запрещается.

— Ладно, — сказал Эван. — Офицер О’Баннион, зачитайте им права.

— «Вы имеете право хранить молчание, — стал считывать с экрана ноутбука Джосс. — Все, что вы скажете после этого предупреждения, будет записано и использовано в качестве свидетельских показаний — по уставу СП (ограничения сферы полномочий) версия, пересмотренная 1.03 от 18 мая 2080 года и по выбору производящего арест (судебное преследование) офицера, согласно параграфу три вышеупомянутого устава. Ваше право на адвоката отклоняется, согласно параграфу второму вышеупомянутого устава». — Он окинул взглядом шесть перепуганных физиономий. — Вы понимаете смысл данного предупреждения? Нет? Прекрасно. — Он вставил чип в ноутбук, нажал пару клавиш, затем посмотрел на Эвана. — Зарегистрируй их, Дэнни.

Эван глянул на него сверху вниз сквозь непроницаемое забрало своего шлема, прекрасно осознавая, что сейчас его гладкая поверхность кажется куда более безликой, чем всегда. Джосс подмигнул, это сказало Эвану, что его напарник опять отпустил какую-то непонятную цитату откуда-то, но на сей раз в точку. Эван терпеливо ждал разъяснений, пока Джосс не вздохнул и не протянул ему ноутбук со словами:

— Зачитай им обвинение.

Эван просмотрел текст, чтобы удостовериться, что в сценарий, который они с Джоссом составили на борту «Носухи», пока арестанты сидели в своем отсеке как сельди в бочке, не было внесено изменений. Слова были стандартными и безошибочно сухими, педантично-официозными, поскольку текст составляли законники и бюрократы, которым нечего делать кроме как насиловать словари на всю катушку, но когда слова эти зачитывал семифутовый жестяной человекообразный гигант, то весили они не меньше самого Эвана, и он это понимал.

— Мы, офицеры Эван Хью Глиндауэр и Джосс Дэвид О’Баннион из Солнечного патруля Федерации Планет, осуществляя право задержания и судебного преследования на месте по праву, предоставляемому нам параграфом три вышеупомянутого устава, из которого следует, что при ускоренном проведении судебного преследования отменяются все права на адвоката, согласно параграфу два вышеуказанного устава, и имея все доказательства непосредственной вины, сообщаем, что вы признаны виновными в контрабанде, в нарушение параграфа седьмого Марсианского уголовного кодекса, в нанесении ущерба имуществу и обычном вандализме, согласно разделу четыре и пять, незаконном производстве алкогольных напитков, раздел четыре и семь, несанкционированном применении огнестрельного оружия, раздел пятый, нарушении порядка, раздел шестой, обычном нападении и сопротивлении при аресте, раздел девять, нападении на полицейских при исполнении их обязанностей, разделы девять и десять.

Он отключил экранчик, передал ноутбук Джоссу и сделал два шага в сторону арестованных — нарочно, чтобы подавлять их воображение своими размерами.

— И если не будет предъявлено доказательств противного, — продолжал он из-за опущенного безликого забрала своим глухим бесстрастным голосом, действовавшим похлеще любой угрозы, — то я намерен обвинить вас в преднамеренном убийстве первой степени шерифа Джозефа Чернявина, имевшем место в 220-й день 2068-го координированного марсианского года около 11 часов 30 минут. Вы застрелили или способствовали убийству шерифа Джозефа Чернявина, нарушив общее право.

Он не стал угрожать им наказанием за убийство или даже простые правонарушения. Наказание за убийство полицейского было только одно, и по сравнению с ним любое заключение — ничто, а он, будучи космокопом, имел право не просто вынести приговор, но еще и осуществить его. За всю свою служебную карьеру Эван еще ни одного человека не пристрелил вот так просто, но поскольку арестованные этого не знали и видели только черные дула, торчавшие из серебристо-серого графлара сьюта, который, казалось, был способен к бою даже без оператора внутри, то они явно не в состоянии были поинтересоваться, скольких он прикончил до них.

«Господь видит — многих. В разных перестрелках, — думал он. — Но никогда пулей в затылок. Единственный случай, когда копу приходится отчитываться за расход боеприпасов…»

У арестантов был насмерть перепуганный вид. Они ожидали чего угодно — только не этого. Иногда сухое, педантичное перечисление правонарушений наполняет некоторых преступников таким осознанием своей предполагаемой важности, что они начинают ржать и подкалывать полицейских, но Эван никогда не видел, чтобы кто-нибудь смеялся после предъявления космокопом обвинения в убийстве. Слишком многие знали, что устав Солнечного патруля дает космокопу право быть одновременно судьей, присяжным и палачом. Куда меньше народу знало, как редко применяется это чрезвычайное право, и уж не делом Солнечного патруля было просвещать преступников на этот счет.

Космокопы, особенно операторы сьютов, казались ребятами суровыми, но на самом деле в душе-то они были куда мягче. Их довольно часто подвергали жесткой психологической проверке, чтобы вовремя отсеять паршивую овцу. А после увольнения из сил Британского министерства обороны с репутацией слишком скорого на расправу Эвана пропустили через более жесткую, чем обычно, проверку. Потом было даже забавно об этом вспоминать — психологи ожидали получить из Вооруженных Сил бешеного убийцу со спусковым крючком вместо мозгов. И как же они были разочарованы после того, как тесты показали обратное! Забавно было еще и то, что Вооруженные Силы происходили по прямой от «летучих отрядов»[24] и, если еще больше углубиться в прошлое, от сыщиков уголовного полицейского суда, а эти ребята, если отбросить слухи, были слишком вышколены и слишком сильны в их среде были традиции, чтобы начинать палить, когда надо всего-навсего произвести обычный арест.

Конечно, если уж перестрелка сама напрашивается, то можно и пострелять…

А Джосс вообще не смотрел на арестантов — пусть попотеют, пока он будет возиться со своим ноутбуком, изображая бурную деятельность. Один только Эван видел, что его напарник просто играет в какую-то компьютерную игру.

— Сейчас приговор вынесешь или как? — спросил он достаточно спокойно, чтобы это можно было счесть за реплику в разговоре, но достаточно громко, чтобы арестанты могли расслышать, если прислушаются.

Джосс оторвался от игры и с печальной задумчивостью посмотрел на шестерых арестованных.

— Я бы повременил, — ответил он так же негромко. — Может, кто передумает и перестанет упираться, да к тому же нам нужен врач, чтобы потом подписать свидетельства о смерти. Будет, кстати, независимым свидетелем. Не хочу втягивать местных в это дело, и так шуму будет предостаточно.

— Да уж. Незачем разводить лишние бумаги. — Эван повернул к дверям, сьют тихонько загудел, повторяя его движения. «После того как я на них надавил, беднягам надо прийти в себя». — Ладно. Нам тут торчать некогда. Есть и другие дела. А когда займемся ими?

— Обычно это делают на рассвете, но утром мы будем заняты. Это неприятное дело, и я хотел бы с ним поскорее покончить. Наверное, как только врач приедет, так и закончим. — Джосс глянул на хроно, поджал губы, потом кивнул, словно пришел к решению. — Скажем, в двадцать ноль-ноль.

— Хорошо. Отчеты любят круглые числа. — Эван открыл дверь и вышел, гадая, сколько арестованным понадобится времени, чтобы осознать, что происходит.

Прошло не более полусекунды.

Один сломался, как только Джосс встал из-за стола, рванувшись со скамьи, на которой они сидели, словно цыплята, связанные и готовые для жарки. Он что-то отчаянно и бессвязно орал, и этого хватило, чтобы выбить из колеи и остальных. Почти минуту Эван не слышал самого себя, проклиная в душе тех, кто сделал в камере такую акустику. Возможно, это было делом рук самого шерифа — вполне в духе человека, который предпочитает стальные наручники пластиковым стяжкам. Джосс зажал ладонями уши, умудряясь в то же время держать под мышкой ноутбук.

А Эвану вся эта сцена сразу же напомнила одну из самых странных картин Иеронима Босха, на которой в адских мучениях корчились грешные души. «Теперь ты сам выслушаешь темную цитатку, малыш», — с довольной улыбкой подумал он. Он был доволен потому, что ему даже было тяжело изображать бессердечную жестокость. Пусть форма космической полиции и черная, но эсэсовских молний у них на воротнике не имелось.

— Как я понимаю, — сказал он, и громкоговоритель прибавил раскатистости его голосу, — у вас все-таки есть что нам рассказать?

Пало молчание. После 180 децибел шума было странно, что не упал еще и потолок. У Джосса звенело в ушах. Он покачал головой и бросил на Эвана злобный взгляд «почему ты меня не предупредил?», затем отошел в сторонку, чтобы арестованные могли в полной мере насладиться созерцанием надвигающегося на них сьюта. Они попятились, но Эван наступал. Пространство купола позволило ему сделать шесть шагов до двери, сметая всех на своем пути прежде, чем он уперся в стену, припечатав к ней пятерых подозреваемых. Бедняги были просто размазаны по кривой стене, так что не могли даже прямо стоять. Не так-то приятно смотреть снизу вверх на тускло-серую гигантскую фигуру, но деваться им было некуда — когда человек испуган, он может либо просто смотреть, не в силах сдвинуться с места, либо пускается во все тяжкие, но бежать сейчас им было некуда.

Эван медленно сосчитал про себя до десяти, затем деполяризовал шлем, постаравшись, чтобы выражение его лица было ничуть не приятнее, чем безликость шлема. Иногда грубые черты лица имеют свои преимущества — никто не станет сомневаться в твоих намерениях, в сьюте ты или без.

— Полагаю, — сказал он, — что вам надо выбрать кого-нибудь одного, чтобы он говорил за вас всех. Запомните — у нас с напарником дел по горло, так что давайте ближе к сути.

Арестованные зашептались. Эван слышал выкрики: «Ты!» «Нет, ты»! «Расскажи им про туристов!» — и всякое такое прочее, вперемешку с яростными протестами и отказами выступать.

Он старался не смотреть на Джосса дольше двух секунд, поскольку у того ноздри и губы подрагивали от еле сдерживаемого хохота. Неудивительно — сам Эван еле удерживал свирепое выражение лица, необходимое для роли злого копа. Ну, ему-то проще — если сорвется, можно поляризовать шлем и отключить микрофоны, но вот Джоссу это не поможет.

Наконец один из арестантов шагнул вперед. С короткими рыжевато-каштановыми волосами и щетиной такого же цвета, он весьма походил на человека, которого взяли за разработку ржавого металла на поверхности Марса.

— Я Вим де Кюйперс, — сказал он. — Они хотят, чтобы я говорил.

— Хорошо, — проронил Джосс. — Подождите. — Он достал маленький микрофон, подсоединил его к разъему ноутбука, поставил ноутбук на аудио- и видеозапись и одновременную твердую копию.

— 17.35, 223-й день, 2068-й координированный марсианский год. Запись показаний. Присутствует офицер 2624301 Солнечного патруля О’Баннион и еще один офицер. Прошу вас назвать свое имя и ранг.

— Офицер 4629337 Солнечного патруля Глиндауэр.

Джосс кивнул, сунул микрофон под нос Кюйперсу.

— Назовите свое имя, место и дату рождения, затем начинайте показания.

— Кхм, — человек уставился на микрофон так, словно это был пистолет. — Кхм. Имя — де Кюйперс, Вим Пьет де Кюйперс…

— Пожалуйста, по буквам, — сказал Эван, зная, что может сделать с некоторыми именами программа транскрипции. — Это нужно для записи.

Де Кюйперс медленно и тщательно произнес свое имя и снова прокашлялся.

— Родился в Лейдене, Нидерланды, Европа 20 августа 2092 года, то есть 232-го дня 2036-го координированного марсианского года, просто для записи.

— Только факты, — прорычал Эван. — Только факты!

Джосс как-то странно посмотрел на него. С чего бы? — подумал Эван. Может, опять какая-нибудь штучка, которую он «объяснит попозже», если у них будет время на это самое «попозже».

— Ваше занятие?

— Добываю лишайник. Мы все добываем лишайник. Около полутора лет назад мы создали что-то вроде картеля — сложились, чтобы купить оборудование получше, чем может позволить себе одиночка.

— Вижу. Вроде лучевого оружия. Мы к этому еще вернемся. Почему вы находились в запретной зоне?

— Мы не были там! Точнее, не намеревались туда заходить. Наверное, что-то произошло с автоматикой, иначе мы бы сразу свернули, чтобы не залезать в Полосу.

— Автоматика, значит, — сказал Джосс. — Это как раз то самое «оборудование получше»?

— Это был сбой. Все иногда дает сбой. Сегодня — автопилот, завтра, — де Кюйперс пожал плечами, — кто знает? Может, кухонный комбайн, как в прошлом месяце. И снова придется питаться всухомятку, пока не починим.

— Как я сказал, мистер де Кюйперс, если ваш картель может купить только такое «наилучшее оборудование», то я бы серьезно подумал о том, чтобы повысить взносы. Разве что вы любите питаться всухомятку.

Эван коротко усмехнулся. Оба знали, каковы на вкус консервы, подогретые или холодные. Вряд ли они удостоятся похвалы от гурмана.

— А теперь, мистер Вим Пьет де Кюйперс, расскажите нам о ваших пушках. Только не надо мне, старому солдату, объяснять, что они необходимы сборщикам лишайника, чтобы не дать этому самому лишайнику от них удрать.

Арестованный несколько секунд пялился на него, возможно, вспоминая о том, как Эван запросто оторвал дверь у трактора, словно вскрыл панцирь краба.

— Нет, — тупо ответил он. — Не буду.

— Но вы же расскажете, зачем они вам на самом деле? Так ведь?

— Для самозащиты. Честное слово! Тут, возле Гробницы, ошивается банда…

— Гарри Смита. Уже слышали.

— Уже?

— Трудно было бы не услышать, — сказал Джосс, — если вспомнить, что случилось с шерифом. Его просто перерезали пополам автоматной очередью, из автомата вроде того, из которого вы стреляли в моего напарника.

— Но мы не…

— Я не говорил, что это вы его убили! — взревел Эван. Он все еще не снял шлема и не поднял забрала, так что ему было легко включать по мере надобности усилитель. — Продолжайте!

Де Кюйперс помялся, пытаясь сопоставить то, что он только что услышал с недавней угрозой смертного приговора. Затем посмотрел на Эвана и счел за благо сделать то, что ему сказали.

— Эти пушки действительно для самозащиты. Ребята Смита держат в страхе всех, у кого есть перегонные аппараты. Думаю, они продают готовую продукцию, поскольку в баре Гробницы никогда такого много не бывает, да и сами мы гоним мало…

— Я заметил, — сказал Эван. — Именно поэтому я вас и обвинил в самогоноварении.

— Д-да… Конечно. Да. Хм… А, Смит. Из того, что мы слышали, он обычно делает предложение о покупке самогона, и если ты отклоняешь предложение или запрашиваешь больше, чем тебе дают, то с тобой происходит несчастный случай. Ломается система жизнеобеспечения, или кто-то попадает в дробилку. Такие вот штуки. Такое довольно часто случается, мистер коп, но только с теми, кто говорит представителям Смита, чтобы они шли в задницу. Вот мы и решили отбить у них охоту хамить, если вдруг доберутся и до нас.

Де Кюйперс показал на пятерых, сидевших на скамье с видом «я тут ни при чем». Эван коротко глянул на них и подумал, что им вообще кусок бы в горло не пошел. Не хватало только нимбов вокруг головы.

— У нас у всех семьи и дети не в Гробнице. Может, Гарри Смит тут и большая шишка, но… — осекся де Кюйперс и посмотрел в упор на красную лампочку «ЗАПИСЬ» на ноутбуке Джосса и покачал головой. — С нами у него не пройдет, — проговорил он наконец и уставился на копов с вызовом — пусть только попробуют возражать!

Но возражать никто и не собирался. Семьи промысловиков были ни при чем, пусть некоторые и жили на доход с продажи самогона и краденого. Эван понимал, что они с Джоссом охотятся сейчас на рыбку покрупнее.

— Тогда почему вы в нас стреляли? — спросил он. — Вы же видели опознавательные знаки нашего корабля, какое бы устройство прицела у вас ни было. Кроме того, мы предупредили вас через громкоговоритель. Но вы все равно стреляли и продолжали стрелять. Мне было бы интересно услышать ваше объяснение данному факту.

— Диего сидел на пушках, — один из арестантов громко запротестовал, — но он видел только какую-то посудину, размалеванную под корабль Патруля.

Джосс чуть было не разразился возмущенной тирадой, но Эван вовремя положил напарнику руку на плечо. Джосс справился с собой и немного успокоился. А де Кюйперс продолжал свои объяснения и даже как-то умудрился сгладить нанесенное «Носухе» оскорбление.

— Мы все знаем, что СП на Марсе делать нечего, иначе зачем нам ППД, Планетарный Полицейский Департамент? — заявил он. — Скажите на милость, мистер космокоп, когда опознавательные знаки местных полицейских выглядят так, а ваши — этак, что мы должны думать?

— Вы должны думать, что не надо палить в копа, когда видите его сьют.

— Но мы подумали, что раз уж Смит захватил корабль и выкрасил его под корабль СП, то и полицейский сьют у него тоже есть! — Де Кюйперс нерешительно улыбнулся обоим копам. — Вообще, когда пули стали отскакивать от вашего сьюта, нам следовало бы сообразить. Это вам не тренажер.

— Кто такой Гарри Смит? — спросил Джосс. — Откуда он взялся? И где он прячется?

— А чтоб я знал! Никто не знает. По крайней мере, никто из живых. Только попытайтесь выследить его, когда он со своими ребятами приходит за самогоном, и они покрошат вас на удобрения. Так люди говорят. Но тут по соседству нет никого по фамилии Смит. Пара Шмидтов есть, вот и все. Да, есть еще Ян Смитт. Он тоже голландец, как и я, но никаких Смитов тут нет. Если хотите знать, я думаю, что никакого Гарри Смита вообще нет. Я думаю, это просто название какой-то банды, и взяли они его с потолка.

Эван выругался про себя.

— Значит, в конечном счете мы ищем неуловимого индейца Джо. Ну, хоть Джонсами себя эти ублюдки не называют, и то хорошо. А то мой дядя Гарет и его приятели из Ронды разозлились бы очень-очень и потребовали бы от меня жестких мер. — Эван ухмыльнулся. Была эта ухмылочка весьма угрожающей — впрочем, он и не старался. Несколько секунд он казался злее самого дядюшки Гарета, и злость его была отнюдь не притворной. Просто сама мысль о том, что какой-то подонок прикрывается честным валлийским именем, была ему поперек горла.

— Ваше объяснение насчет помех в навигационной системе весьма забавно, — сказал он де Кюйперсу и прочим арестантам. — Но пока вы выходили из вашей — как бишь ее… камнедробилки? — я взял на себя смелость скачать данные вашей навигационной системы в буфер своего сьюта. Невероятно. Создается впечатление, что та навигационная ошибка, из-за которой вы сбились с курса и попали в зону Полосы, была запрограммирована. Я никогда прежде не встречал такого сбоя, но мне приходилось видеть, как люди сваливали свои собственные преступления на бедную глупую машину. Так что же, в конце концов, господа, а? Ошибка или злонамеренность? А? — Ухмылка Эвана расплылась до самых ушей. — Как будто мне и вправду нужен ваш ответ…

* * *

Левый заработок парней Кюйперса состоял не только в обычном производстве самогона. Поскольку они были артелью довольно преуспевающей, это позволяло им делать в частном порядке то, что «Гарри Смит» совершал в более крупных масштабах — они продавали свой самогон и делили барыш между собой. Этот факт сам по себе, думал Эван, может объяснить, почему они так трясутся от одной мысли о перспективе попасться в лапы преступному боссу. «Гарри» был не из тех людей, который надает по заднице и отпустит за «больше не буду». Он — или она, кто бы то ни был — постарается устроить так, чтобы Вим де Кюйперс и его команда действительно больше не были. Никогда.

А поверх всего, словно сахарная глазурь на странном пирожном, красовался вопрос — какого черта их камнедробилки тупо влезли в район Полосы? Причина была очевидна — они искали клады, разграбляли их и продавали налево.

— Минуточку, — спросил Джосс, — по соседству находится стальная подложка километров в одиннадцать шириной — и все, так какие тут клады?

— Археологическая ценность, — одарил копов бесстыдной улыбкой Кюйперс. — «Брусок Древнего Марсианского Металла, наполовину в оригинальном виде, как он был добыт Бесстрашными Исследователями Красной планеты, отполированный до зеркального блеска, закрепленный на куске полированного камня со склонов горы Олимп». — Он как-то умудрился подчеркнуть голосом все заглавные буквы, так чтобы это звучало как реклама в одном из воскресных цветных приложений.

— Большей безвкусицы я не слыхивал, — прокомментировал его речь Эван.

— Так чего ж вы улыбаетесь, мистер коп Глиндауэр?

Эван хохотнул.

— Я просто подумал, что если у твоих приятелей когда-нибудь будет туго с наличными, они смогут продать твою чугунную башку на металлолом…

— Спасибо, сэр, — отозвался арестант.

— Я не сказал, что одобряю, парень. Я просто… Ладно, забудь, ты меня понял.

— Да, офицер Глиндауэр. Я понял. Все равно спасибо. — Он на мгновение выпрямился и еле заметно кивнул Эвану. И в это мгновение Вим де Кюйперс выглядел куда более достойно, чем прежде. Эван даже задумался, как такого человека занесло из Нидерландов так высоко — в марсианские пустыни.

— Все это мне не нравится, — проронил Джосс раздраженным тоном оскорбленного варварством ученого. — Полоса имеет неизмеримую историческую и археологическую ценность, а вы, чертовы вандалы, растаскиваете ее на куски на пресс-папье!

— Не на пресс-папье, — впервые подал голос другой арестант. Кюйперс назвал его Диего, это был тот парень, что заведовал пушками. — Слишком большие для пресс-папье. Мы делаем из них нечто вроде мебели. Кладете сверху хороший кусок стекла, приделываете ноги — и вот вам самый настоящий инопланетный стол.

Эван был готов взвыть — допрос и точно превратился в рекламу. Казалось, что Кюйперс и компания решили, что обвинения против них так, пустяки, и утратили остатки чувства вины, если оно у них вообще было. Он удивился — они что, самоуверенные дураки или у них просто нет никакой морали? Этакие крутые парни в крутом мире, не упускающие любой подвернувшийся случай. По крайней мере, они не походили на ту шайку негодяев, с которыми ему приходилось в последний раз иметь дело по аналогичному случаю.

Пока их с Лоном Салоникисом не отправили на расследование, Эван и представить себе не мог, что такая сухая наука, как археология, может подвигнуть степенного серьезного ученого на убийство коллеги. По крайней мере, не из-за ржавой полосы металла, бог весть сколько лет погребенной в песках марсианской пустыни. Золото — другое дело. Он припомнил, как давным-давно ходил на выставку сокровищ Тутанхамона в кардиффском музее. Погребальные дары, неисчислимые богатства, единственным назначением которых было уйти в землю вместе с юным царем. Причем отнюдь не великим. Он даже не удостоился пирамиды. Просто дырка в земле — вот и вся гробница…

Но здесь нет золота и наверняка нет сокровищ, которые могли бы сравниться с прославленной золотой маской и саркофагом. Разве кто их соорудит — и сейчас он как раз смотрел на этого самого «кого-то».

— Вы хотите сказать, — проговорил Джосс, уже не столько разозленный, сколько потрясенный, — что люди на самом деле будут покупать ваши поделки? Что они попадутся на вашу удочку, хотя и ни разу не слышали о том, что подобные хреновины найдены при раскопках?

— Я могу сказать, что такие рождаются каждую минуту, мистер О’Баннион, но это было бы неучтиво по отношению к нашим покупателям. — Де Кюйперс красноречиво развел руками. — Всегда есть люди, которые покупают. По разным причинам. Некоторые хотят иметь что-нибудь этакое, а не по-настоящему аутентичное, по сходной цене. Есть и те, кто готов купить по серьезной причине, или думают, что по серьезной. Например, наши бруски металла покупают. Вы назвали их пресс-папье. Это не так. Это сам по себе артефакт, сделанный из марсианского материала руками марсиан — по крайней мере, говоря буквально. Когда ваши ученые покончат с Полосой, всю ее раскопают, выковыряют, проанализируют, взвесят и определят ее возраст, может случиться так, что им придется лишь по нашим брускам восстанавливать оригинальный вид Полосы.

Джосс хмыкнул. Его ничуть не обманули заверения в добрых намерениях.

— Все?

— Да, — ответил де Кюйперс и вдруг осекся, словно его вдруг осенило. — Ну, разве еще мечи да обломки трехногих боевых машин…

— Мечи?!

Арестант даже заморгал — Джосс безо всякого громкоговорителя умудрился перекрыть рев Эвана.

— Д-да, — пробормотал де Кюйперс, куда менее самоуверенно. — Особая сабля Джона Картера[25] на основе рисунков Фразетты…

— О гос-по-ди! — взвыл Джосс и закрыл лицо руками.

Эван смотрел на него, не в силах понять, смеется напарник или рыдает. Сам-то он сохранял контроль. «Мало знаешь, лучше держишь себя в руках, — подумал он. — За исключением того, что когда мы решили провести отпуск на Марсе, агент по развлечениям все пытался подсунуть мне те книжки Берроуза. Картинки ничего, но…» Эван вспомнил имя иллюстратора и уже не мог отделаться от воспоминаний о самых выдающихся чертах стиля этого художника. «Надеюсь, что эта банда, эти предприниматели хреновы не станут заявлять, что намерены производить съемные Верхний и Нижний Бюсты Дейи Торис[26], иначе я отсюда пошел…»

— Не берите в голову, — сказал Эван. — Я хотел бы услышать о ваших передвижениях в течение последних семидесяти двух часов. Подробно. Начинайте.

* * *

— …вот и все, офицер Глиндауэр.

Эван посмотрел на Джосса, который подстраивал на клавиатуре голосовой синтезатор, и кивнул.

— Записал, — кивнул тот.

— Отлично. — Эван снова повернулся к арестованным. — Вы понимаете, — сказал он, — что вы только что признались мне и офицеру О’Банниону в подлоге, искажении фактов и мошенничестве? Учтите, что на вас и так висит полно дерьма. Кража артефактов, разграбление археологического памятника, нанесение ущерба планетарному заповеднику…

Де Кюйперс кивал, вызывая у копов легкую улыбку.

— Может быть, — сказал он, — но за это не ставят к стенке.

— Это верно. Однако вы до сих пор не сказали мне ничего такого, что могло бы убедить меня в том, что вы заехали в Полосу случайно.

— Мать вашу, Глиндауэр, дайте хоть передохнуть! Ведь так вы любое наше слово истолкуете как заранее заготовленное алиби!

— Верно. Так что придумайте что-нибудь основательное.

Де Кюйперс покачал головой.

— Если вы скачали из нашей навигационной системы данные, — сказал он, — то прекрасно знаете, почему нас туда занесло. Как я вам и говорил, мы были в двадцати километрах от Равнины Ариетис и в тридцати километрах от Олимпа. Мы шли туда на юго-восток по прямой. На этой планете нет смысла что-либо огибать, разве что Долину Мореплавателей или саму гору.

— Файлы можно и подделать, — вступил в разговор Джосс. — Мы с таким уже сталкивались.

— Если вы собираетесь использовать наши файлы как доказательство того, что мы намеренно вторглись в зону Полосы, — чуть улыбнулся де Кюйперс, — то не можете настаивать на том, что они поддельны.

Джосс украдкой глянул на Эвана.

— Что же, — согласился Эван, — это в общем-то верно. Пока не берите в голову. Мы можем определить ваше местонахождение двумя-тремя днями раньше, и мы это сделаем. А пока вы побудете нашими гостями, господа. Мы постараемся, чтобы тот, кого пришлет ППД, устроил вас получше.

Джосс кивнул.

— Конец записи, — сказал он ноутбуку. — Потом продолжим, господа.

Они вышли из купола и остановились у рабочего стола, за которым сейчас сидела молодая женщина с недовольным лицом, в синей полицейской форме. Она сердито посмотрела на них и заявила:

— Как я понимаю, для меня работы пока нет?

— Скоро будет, — ответил Джосс, улыбаясь как можно обворожительнее. Эван с улыбкой наблюдал, как в ответ девица уставилась на Джосса так, что стало сразу же ясно, он спокойно может расточать свое обаяние, но скорее ему поддастся скала, чем она. — Пока у нас цейтнот, — сказал Джосс, не желая сдаваться, — но к утру, думаю, бумаги будут у вас. Вам дать копию обвинения?

Она пододвинула к нему свой ноутбук, открыла одну из панелей, вытащила оттуда полуторафутовый провод и протянула Джоссу. Он подсоединил его к своему ноутбуку и перекачал данные. Затем вернул ей провод.

Девушка смотрела на экран, засовывая кабель назад.

— Глядите-ка, — с отвращением проговорила она, — а вы им еще штраф за нарушение правил парковки впаять не зыбыли?

— Не получится, — ответил Джосс. — Сегодня воскресенье. До завтра, мэм.

Джосс проверил свой УПЖС, и вместе с Эваном они вышли наружу.

— Сказанула тоже — штраф за парковку, — пробормотал он. — Черт, почему у нас не эти новые ноутбуки с инфракрасным передатчиком данных? Я устал от этой ископаемой железяки. Провода. Пф-ф.

— Ты злишься потому, что красотка за столом сочла тебя занудным зажравшимся правительственным засранцем, — хохотнул Эван, — и не пожелала одарить тебя улыбкой. Кстати, куда делась Хелен Мэри?

Джосс вздохнул. Эвану это показалось очень смешным, но он удержался.

— Она отправилась где-нибудь пообедать. Утром снова полетим искать ее отца. — Он покачал головой. — Если бы мы могли ей помочь по-настоящему… Она-то нам хорошо помогла.

— Это да, — ответил Эван. Они пошли назад, к «Носухе». Эван тоже вздохнул, правда, по другой причине. — Думаю, хватит нам тут бродить вокруг да около. Придется приступить к выполнению своих обязанностей по полной. ППД за это нас не полюбит, но тут уж ничего не поделаешь. — Эван терпеть не мог подобные ситуации. То, что они накрыли добытчиков за разграблением Полосы, само по себе было хорошо, но ППД наверняка сочтет этот арест личным оскорблением, поскольку это означает, что сам ППД не справляется со своими прямыми обязанностями. Если отставить в сторону профессионализм, поскольку в ППД тоже люди, из этого следовало, что между здешними копами и Джоссом с Эваном возникнут некие трения. Сейчас, когда необходимо было сотрудничество, это представляло собой самую большую неприятность. «Придется поработать, — подумал Эван, — и сделать все, что сможем».

— Что-то ты притих? — поинтересовался Джосс.

— Ты тоже. Что у тебя на уме?

Они подошли к «Носухе». Джосс положил ладонь на исцарапанную, тусклую обшивку.

— «Какая-то битая посудина», — зло проронил он.

Эван снова хохотнул.

— Как только вернемся, сразу же отполируем ее. А пока пусть будет как есть, потому что очередная песчаная буря уничтожит все старания.

Они вошли, Эван освободился от сьюта и повесил его на стену, затем пошел выпить чайку. Пока чай варился, он сидел и просматривал память ноутбука. Новых посланий не было.

Он включил имплант.

— Ти, — спросил он, — ты на связи?

Ответ последовал через три секунды.

— А когда меня не было на связи?

— Вот я все и хочу тебя об этом спросить. Ты когда-нибудь спишь?

— Нет.

— Ну-ну.

Она вредненько рассмеялась.

— У меня стоит чип быстрого сна. Могу соснуть, когда захочу. Еще у меня трехчасовой обязательный перерыв, так что мое тело имеет право на «отмывку» каждые двадцать четыре часа. После этого… — он прямо-таки услышал, как Телия пожимает плечами, — если мне удается перехватить пять-десять минут, я пользуюсь этим кратковременным отдыхом. И отдыхаю я не хуже, чем ты, когда лежишь свои шесть часов, как мешок. Даже лучше. И отпускные у меня куда выше твоих, бедняжка.

Эван покачал головой. Действительно, Телия всегда была бодра и энергична.

— Чем тебе сейчас помочь? — спросила она. — У меня ведь и других дел выше крыши.

— Помнишь те данные спутниковой разведки, которые я запрашивал?

— Все еще работаем, босс. Ты даже и представить себе не можешь, как трудно вытрясти это из космокорпусовских засранцев!

— Понял. Но сейчас мне нужны еще кое-какие координаты…

— Другие? Или дополнительные?

— Дополнительные. — Он продиктовал ей координаты квадрата между Равниной Ариетис и Полосой со своего ноутбука. — Хочу недельные данные по этому квадрату. Скажи этим козлам, что это нужно для расследования убийства.

— Да говорила уже. Но, чтобы привлечь их внимание, похоже, придется предоставить им свидетельства повесомее. Как насчет незаконного вооруженного корабля или чего-то в этом роде?

Эван вздохнул.

— Если бы… Мы нашли признаки всевозможных других преступлений. Тут просто рассадник контрабанды и незаконной деятельности. Но ничего подходящего для данного случая.

— Ладно, сделаю что могу. Однако ты бы все же поискал то, по поводу чего ты здесь находишься.

— Что?

— Ох. Лукреция кипит как чайник.

— Ой-ей.

— Да. Полученные за последние пару дней отчеты были интересны. Между ее кабинетом и офисом Инспектора идет огромаднейшая переписка.

— Пусть привыкает, — сказал Эван. — Нам нужно развязать руки, причем немедленно, и пусть это проведут задним числом. Должны быть копии судебных ордеров, выданные в Уэллсе, и здешним коллегам это не понравится… мы подмочили их репутацию пару раз за последние дни.

— Худо им, бедным, — вздохнула Телия. — Я позабочусь об этом. Лукреции на самом деле жаловаться не на что — вы делаете то, ради чего она сорвала вас с отпуска.

— Отпуск, — пробормотал Эван. Он уж почти и забыл о нем. «Надо бы позвонить ребятам в Сайденхем, — подумал он. — Они, наверное, решили, что я свалился с Марса». — Ладно, как бы там ни было, поутру нам предстоит веселенькая работенка. Будем искать и записывать. Так что полномочия мне нужны как можно быстрее.

— Считай, уже получил, — ответила Телия. — Я могу подписать их у Лукреции и через пять минут передать в Уэллс. Документы будут попозже, а подтверждение полномочий я скину вам в ноутбуки. Просто не ломай того, что можно не ломать, ладно? А то опять снимут с твоего счета.

Эван взвился.

— За что? Мы же ничего не потратили!

— Именно так. Беспокоятся, что вы приберегаете денежки для чего-то… этакого.

— Чудесно, — заверил ее Эван. — Ладно, мы будем хорошими мальчиками. Насколько сможем.

— Вот-вот. Вскоре я дам подтверждение о получении полномочий.

— Спасибо, Ти. Что бы мы без тебя делали?

— Всю бумажную работу, — сказал она. — Потом.

Вошел Джосс, уставился на чай.

— Как ты можешь такое пить?

— Смотри и учись. Хочешь?

— Ладно. Нет, не надо молока! Да как ты вообще можешь портить им чай?

Эван выкатил глаза и передал Джоссу черный чай.

— Надеюсь, что однажды мне удастся сделать из тебя цивилизованного человека и представить моей матери.

— Господи, что скажут люди!

— Заткнись, О’Баннион. А сейчас у нас много важных дел. Что будем делать с теми кретинами в куполе?

Джосс отпил чаю и покачал головой.

— Одно я вижу совершенно ясно, — сказал он. — Они понятия не имеют о том, что случилось с кораблем Патруля. Иначе эти пройдохи прямо к нему и дернули бы. Там добра было на такие деньги, которых они и за год не заработали бы на своих сувенирчиках. А уж кому толкнуть прототип, они нашли бы, будь спокоен.

— «Смиту»? — предположил Эван.

Джосс пожал плечами.

— Может быть, чтобы от него откупиться. Эти их разговоры, что «Смиту» до их семей не добраться, показывают, что они народ нервный. А может, продали бы прототип кому еще. Короче, я не думаю, чтобы эти ребята были замешаны в нашем деле.

Эван поднял брови.

— Странно, что это говоришь именно ты. Ладно, а как насчет Полосы?

— Ну, это они должны прекратить, тут вопросов нет. — У Джосса глаза слегка сверкнули. — ППД, конечно, придется охранять ее получше. Но я думаю, что есть и другие залежи железа, кроме Полосы, так что они могут добывать материал для своих поделок и оттуда. На самом деле, — взгляд Джосса внезапно остановился, как было всегда, когда его осеняло. Этот взгляд казался Эвану порой забавным, а порой и зловещим, — если брать изотактическое окисное соединение… ну, скажем…

— Избавь меня от химических подробностей! Что ты там надумал?

— Я хочу сказать, что если положить такую штуку на стальную пластину и закопать, то естественная скорость окисления вырастет на шестьсот процентов, компенсируя недостаток кислорода в атмосфере. Потом ты берешь ржавую сталь и…

— Нет, тебя надо было посадить вместе с теми типами! — воскликнул Эван. — Ах ты, жулик! Хорошо, что ты по нашу сторону баррикад. Я так думаю.

У Джосса был унылый вид.

— Ну что я могу поделать, если мне такое приходит в голову? Я творческая личность.

— Чересчур творческая. Ладно, успокойся. Как думаешь, может, отпустим их?

— Если получим подтверждение того, что они не замешаны в убийстве шерифа и что они не находились рядом с местом крушения корабля СП…

— Я над этим работаю. Однако это может занять пару дней.

— Хм. Ладно. Я не думаю, что они виновны. Пожалуй, отпустим.

— Я тоже так считаю, — сказал Эван, чуть поразмыслив. — Но мне бы хотелось получить больше данных по их местонахождению.

— А ты действительно скачал данные из их навигационного компьютера? — спросил Джосс.

— Конечно. Думаю, они настоящие. По крайней мере, если не так, я не знаю, как определить, нахимичил там кто или нет. Хотя я бы предпочел, чтобы было именно так.

— А если никто не сознается?

Эван вздохнул.

— У нас есть рыбка и покрупнее, — сказал он. — Честно говоря, местные нам мало чем помогут, поскольку большинство помогает либо из собственных корыстных целей — как Хелен Мэри, — или им просто все равно.

— Как Скотту Вирендра с дочкой.

— Да.

Они переглянулись.

— Нам не помешали бы лишние глаза и уши, — сказал Джосс. — Ладно. Выпустим их. Но прежде я покопаюсь в их машинах.

— Маячок поставишь?

— Легче легкого. Эти машины для добытчиков одновременно и жилища, и транспорт. Далеко без них они уйти не могут — или от них отойти. И они не допустили бы поломки. В этих машинах вся их жизнь. Мы можем до вечера туда слетать, прежде чем ляжем баиньки, и сделать необходимое.

Эван кивнул.

— Теперь, — сказал он, — скажи, как ты будешь объясняться с Лукрецией.

Джосс покачал головой.

— Именно так и буду. Подумай сам, неужели ты действительно считаешь, что эти люди тут замешаны? Честно?

— Пока нет, — медленно проговорил Эван. — Пока нет.

— Ну вот и ладушки. В этом случае Лукреции придется поверить нам. Мы тут, на месте — она далеко. И ситуация такая, что мы получили те полномочия, какие имеем.

Эван вздохнул.

— Я хотел бы подумать над этим немного. Но должен признаться, ты прав. Посмотрим, утро вечера мудренее. — Он замолчал, затем взглянул на Джосса. И тут ему пришла в голову жуткая мысль. — А ты не считаешь, что они на самом деле виновны в том, что ты им приписываешь? В смысле, помощь и соучастие в подлоге?

— А если мы их отпустим просто так, то будем способствовать разрушению бесценного археологического памятника. — Джосс отпил чаю и посмотрел на Эвана поверх края стакана. — А так мы уверимся, что люди, покупающие ничего не стоящие сувенирчики, именно безделушки и покупают. А не бесценные и невозместимые части марсианской истории, которую они даже и оценить не смогут, приобретая хрень вроде этой. Что предпочитаешь?

Эван закрыл лицо руками и застонал.

* * *

А утром снова была песчаная буря, но слабенькая, ветер дул не сильнее шестидесяти километров в час. От Телии новостей не поступало. Эван в мрачном настроении надел сьют.

— Готов? — Джосс вышел из своей каюты в УПЖСе.

— Почти. — Эван со щелчком пристроил на место шлем и, как обычно, проверил снаряженность сьюта. — Куда сначала?

— Думаю, в тюрьму. Потом…

— На деревню дедушке, — покачал головой Эван. — Должен признаться, что поиск никогда не был моим любимым занятием.

— Неужто? — спросил Джосс. Они выбрались из «Носухи» и закрыли ее. — Не знаю, у меня та…

Он осекся. На борту «Носухи» кто-то вывел большими красными буквами из пульверизатора: «Копы, валите отсюда!»

Эван приготовился к буре. Однако Джосс сказал только:

— Ха. Даже и на опознавательные знаки не очень-то похоже.

— Да уж.

Эван подождал еще немного, но гроза вроде бы не собиралась разражаться.

— Грубо работают, — хмыкнул Джосс и направился к офису шерифа.

— Ох ты, — сказал Эван и пошел следом.

— Конечно, — ответил Джосс. — Они же оставили нам образец почерка. Точно, без царя в голове ребята.

Эван осклабился.

В офисе шерифа они снова застали вчерашнюю молодую женщину из Планетарного Полицейского Департамента.

— Доброе утро, мадам, — сказал Джосс. — Как сегодня наши постояльцы?

Она посмотрела на Джосса с Эваном с выражением, которое недвусмысленно указывало на то, что, если их посадят вместе с остальными, она возражать не будет.

— Шумят, — ответила девица, отбрасывая с лица темные волосы и снова принимаясь за работу с ноутбуком. — Похоже, им не подали завтрак.

— Ах. А вы не посоветовали им обратиться в обслуживание на дому?

Она снова глянула на Джосса.

— Я сказала им, офицер, что не умею делать соус беарнез и если они хотя бы пикнут, то будут жрать на завтрак собственные ботинки. Могу чем-нибудь вам помочь, или вы тут просто так прогуливаетесь, чтобы сбросить вес?

Джосс еле заметно улыбнулся.

— Возможно, кто-нибудь именно так и думает, — ответил он. — Но эти люди просто не в курсе, а то знали бы. Итак, во-первых, мы сегодня намерены провести поиск. Хотите присоединиться?

— Если это приглашение, — ответила девица, — то спасибо, не надо. Я прислана расследовать здесь убийство, и моему начальству не понравится, если я буду разгуливать с приезжими знаменитостями в то время, когда должна собирать свидетельства и улики. — Слово «знаменитости» в ее устах прозвучало отнюдь не как комплимент.

— Ладно, — сказал Джосс. — Офицер… Стек? Найдете время — добро пожаловать. А сейчас нам нужно перекинуться парой словечек с джентльменами в задней комнате. А потом мы избавим вас от них.

— Слава богу! — произнесла Стек, впервые с искренней радостью. — Забирайте, когда вам будет удобно, — она протянула ему ключ-карту.

Они пошли в кутузку. Джосс открыл дверь и впустил Эвана первым. Тот отметил, что «джентльмены» выглядят после ночи в кутузке куда более помятыми, чем вчера. Не то чтобы с ними дурно обходились или плохо разместили, но у них был мрачный, встревоженный вид людей с нечистой совестью, которые просидели двенадцать часов под замком, обдумывая свои грехи. Он еле сдержал улыбку. Для их цели это было лучше некуда.

Джосс сел на одну из скамей. Эван остался перед дверью, которую он прежде захлопнул у себя за спиной.

— У нас появилась кое-какая новая информация, — сказал Джосс, — и нам нужно решить, что же теперь делать.

Шестеро арестантов переглянулись, посмотрели на де Кюйперса, потом опять друг на друга. Джосс прокашлялся и продолжил:

— У нас есть к вам предложение.

Де Кюйперс с подозрением посмотрел на Джосса.

— И какое?

— Тут довольно замкнутое общество, — сказал Джосс. — Так что без местных помощников трудно разобраться, что творится у тебя под носом. Мы снимем с вас наиболее серьезные обвинения в обмен на некоторую помощь.

— Какие именно обвинения? — спросил де Кюйперс.

— Мы можем снять с вас обвинения в контрабанде, самогоноварении, вандализме и нарушении общественного порядка. Обвинение в нападении, — сказал он, и арестанты переглянулись, — нам придется пока оставить… хотя я могу выхлопотать для вас условное наказание. Если наши дела пойдут успешно.

— А это законно? — нахмурился де Кюйперс.

Джосс был даже слегка озадачен.

— Конечно. Между прочим, если вы справитесь с поручением, вам даже награда положена. Помните, мы говорили о корабле СП? Оттуда кое-что украли. И мы хотим это самое кое-что вернуть.

Сборщики лишайника переглянулись.

— Вот, — Джосс протянул им распечатку с рисунком и фото спутника-прототипа. — Я не собираюсь рассказывать вам, что это такое, это не ваше дело. Это сложная электронная штука, и мы хотим ее вернуть. Нам не улыбается перспективочка сооружать второй экземпляр и снова везти его сюда.

Они передавали снимок и рисунок друг другу.

— Особо сильно распространяться не стоит, — сказал Джосс, — мы бы этого не хотели, но если нужно — то ладно. Просто помалкивайте насчет того, кто вас послал. Вознаграждение за возвращение имущества СП обычно достигает десяти тысяч кредов. Я имею полномочия предложить вам двадцать пять тысяч.

У них аж глаза на лоб полезли.

«О господи, — подумал Эван. — Вот тебе и раз! Телия была права. Лукреция на это скажет…»

— Да-да, — подтвердил Джосс. — И я посоветовал бы вам до того, как вы уйдете: не пытайтесь загнать оборудование кому бы то ни было. Мы будем постоянно держать вас в поле зрения и можем снова выдвинуть против вас обвинения. Даже если нас не будет рядом, ППД в курсе дел, и действовать они станут соответствующим образом. Единственной разницей в этом случае будет только то, что суд и исполнение приговора произойдут не сразу на месте. Словом, умный поймет.

Сборщики лишайника сидели молча.

— Вы согласны? — спросил Джосс. — Все?

Они закивали.

— Я хотел бы услышать, — сказал Джосс. — Итак? Де Кюйперс?

— Я готов, офицер.

— Вальдес?

— Да, сэр.

Джосс записал все ответы.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Согласно заключенному между нами соглашению вы свободны до последующего вызова.

— Офицер…

— Мистер де Кюйперс?

— Еще одно. Если позволите.

— Что именно?

Де Кюйперс посмотрел на сьют Эвана.

— Мы видели, что эта штука умеет, — сказал он. — И ваш корабль. Вы не могли бы сделать кое-что для нас, пока будете искать свою штуковину?

— Что вы имеете в виду? — спросил Эван.

Сборщики переглянулись.

— Смит, — чуть ли не прошептал де Кюйперс, — и его банда. Не могли бы вы их накрыть, а?

Эван с Джоссом переглянулись.

«Вообще-то это забота ППД, — думал Эван. — У нас и так дел по горло». Но в то же время ему было ясно, что у ППД дел не просто по горло, но даже выше крыши. Здешним копам катастрофически не хватало людей, у них не было оружия для уничтожения подобных банд, причем, насколько знал Эван, аналогичное положение сложилось по всей планете. Как легко было бы сказать — извините, мы заняты. Но если во время исполнения прямых обязанностей такое встает у тебя на пути…

Он посмотрел на Джосса и еле заметно кивнул.

Тот сидел с задумчивым видом.

— Понимаете, мистер де Кюйперс, — сказал он, — полицейскому в нашей ситуации для выполнения вашей просьбы нужно некоторое оправдание действий, что ли. Нам нужны указания на то, что именно тут происходит. Имена, места, даты.

На слове «места» он сделал определенное ударение. Эван стоял и ждал, что будет дальше.

Ничего не произошло. Люди переглядывались, затем снова смотрели на Джосса с ангельски невинным видом.

Джосс кивнул.

— Ладно, — сказал он. — Я не вижу причин для отказа. Но — запомните. Нам нужны данные.

Все воодушевленно закивали.

— Итак, — Джосс посмотрел на Эвана, — отпираем? Где ключ?

Эван с невинным видом глянул на Джосса.

— Да нету ключа. Тут просто вставляешь карточку вот в эту щелочку…

— Гм! — хмыкнул Джосс. Арестанты заулыбались.

Эван открыл дверь.

— Попозже мы отвезем вас к вашим машинам, — пообещал Джосс. — Нам сейчас нужно несколько часов поработать, так что сходите-ка в бар перекусите. Рекомендую жаркое, — добавил он им вслед, когда все второпях кинулись к своим УПЖСам. — К нему подают замечательный беарнез.

Последний из арестантов так спешил выскочить из купола, что даже налетел на Джосса, споткнулся и схватился за косяк. Джосс, с улыбкой качая головой, смотрел ему вслед.

— Примерные мальчики, — сказал он.

— Вчера ты был несколько другого мнения, — заметил Эван. — Когда «Носуху» назвали посудиной…

Джосс хмыкнул.

— Забудем и простим.

Эван переварил это с трудом, но сдержался.

Когда они проходили мимо стола, Стек вопросительно посмотрела на него.

— И вы вот так просто их отпустите?

Джосс с невинным видом взглянул на нее.

— А чего их тут держать дальше? Спасибо за помощь, офицер.

Она недоуменно кивнула.

— Да бога ради.

Джосс проверил свой УПЖС, и они вышли на улицу.

— Любопытный мир, — сказал он Эвану, когда они шли назад, к «Носухе».

— В смысле?

— Да я про того беднягу, что налетел на меня. Знаешь, что он мне сказал?

— Думаю, «извините».

— Ни фига. Он сказал — поищите в северном конце.

У Эвана брови поползли вверх.

— В северном конце чего? Города?

— Именно так говорят мои замечательные дедуктивные способности.

Эван покачал головой.

— Эти люди действительно насмерть перепуганы, — тихо проговорил он. — Начинаю думать, что со Смитом мы провозимся куда больше недели.

— Да уж. Зато местные могут решиться нам помогать. Или вдруг станут находиться потерянные вещи.

— Отлично, офицер. Итак, мы начнем наш розыск. У нас все есть? Или надо заскочить на «Носуху»?

— Да нет… У меня все в порядке. Считаю, что надо сходить посмотреть на дома в северной части города. Твое мнение?

— Хм-м-м, — задумался Эван. — Знаешь, я бы скорее начал с южной части.

— Да? Почему?

— Ну… если кто-то видел, как мы отпустили всю эту компанию, а потом вдруг прямиком направились туда, где, м-м-м, спрятано что-то этакое, то человек, давший нам информацию, окажется под угрозой. К тому же весьма существенно, когда мы найдем нечто важное — в самом начале расследования или в конце…

Джосс бросил на Эвана косой взгляд.

— Иногда ты просто непостижим.

Эван хмыкнул.

— Итак, на южную сторону?

— Только после вас, офицер.

* * *

Эван назвал Гробницу «десятком хижин с посадочной площадкой». На деле поселение оказалось несколько большим. С одной стороны купола часто обозначали лишь вход в туннели, проложенные в скалистой почве. В этой части Марса, как заметил Джосс, тектоническая активность была гораздо слабее, чем в других местах, так что здесь было удобно делать подземные склады. Поскольку купола были дороги, а прокладывать туннели обходилось дешевле, многие купола были всего лишь входами в жилые помещения и склады.

Под первым куполом, который они проверили, было и то, и другое, оба помещения — жилое и складское — разделялись шлюзом, причем принадлежали они разным людям. В жилом отсеке они встретили чью-то милую женушку с двумя детишками, которые смотрели на Эвана с плохо скрытым восхищением, а мамаша хмурилась. Эван предоставил Джоссу очаровывать женщину и вести расспросы, а сам пошел осматривать шлюз. Он был закрыт, но для космокопа это не проблема — частью их стандартного оборудования был набор маленьких устройств для открывания всех замков — от кодовых до механических. Если сломался замок, закрывавший дверь в дом или машину, то хорошо, когда рядом есть коп.

Оказавшись в другом помещении, Эван чуть ли не сразу расхохотался. «Может, именно поэтому они хотели, чтобы мы начали с северной части?» Он окинул взглядом полки со срезами красноватой породы, резные камни, маленькие металлические поделки, нарочно проржавленные, и бог знает что еще. Тут сборщики лишайника держали часть запаса своих сувенирчиков.

Он шел между коробками, на которых было написано то «марсианское яйцо», то «ржавый боевой доспех», то что еще. Двери зашипели, внутрь сунулся Джосс.

— Джосс, — сказал Эван, — посмотри-ка, — он поднял руку. В ней была огромная сабля с гардой, такой большой, что там свободно помещалась его рука в перчатке сьюта.

Джосс расхохотался.

— Каор!

— Что?

— Это по-марсиански «Привет».

— Верю на слово, — ответил Эван и положил было саблю на место, затем вдруг посмотрел на клинок. — Бог ты мой, — сказал он, — это ж «Уилкинсон». — Он хмыкнул и положил ее. — Наверное, спецзаказ.

Джосс рассматривал сувениры с видом знатока искусства, забредшего на придорожный рыночек.

— Ничего удивительного. Нашел что-нибудь интересное? Кроме ширпотреба с Барсума?

— Ничего. Когда я вошел, я тут все прощупал ультразвуком. Пол сплошной. Полостей нет. Ни потайных помещений, ни больших масс металла. А в той комнате — ничего?

Джосс покачал головой.

— Чай бывает и получше, чем тут, — сказал он, — а детишки задолбали меня расспросами про твои пушки.

Эван рассмеялся.

— Ладно, двинули дальше.

Они поднялись по ступеням и пошли к следующему куполу, поменьше. Дверь опять была заперта, но Эван поработал над замком. Они захлопнули за собой дверь и спустились в другой склад. Края купола были на уровне земли, но под ним было выкопано помещение глубиной в восемь футов. В конце лестницы они опять наткнулись на дверь шлюза. Эван открыл ее.

Там стояла пара скиммеров, множество корзин и ящиков, нагроможденных друг на друга у одного края купола.

— Похоже на гараж моего дяди, — сказал Джосс.

— Твоего тоже? — усмехнулся Эван. — Мой дядя все собирался убраться в гараже… но уборку там делал я. — Он поставил свой видеозаписывающий прибор на паузу, когда они оказались между куполами. Теперь он его включил снова и стал осматривать гараж. Тут царили разруха и запустение. — Это чей?

Джосс сверился с ноутбуком.

— Судя по записям, его хозяин Джордж Ярусельски.

Эван подошел к скиммерам, осмотрел их.

— Чем он занимается?

— Вроде бы механик. Ремонтирует машины для сбора лишайника, скиммеры и все прочее. А живет он в восточной части города.

Эван прощупал стены ультразвуком. Эхо металла, небольшой отзвук от других материалов. Он вернулся к скиммерам — и замер. От ближайшего из них шло какое-то странное эхо. Он склонился над скиммером и тряхнул его. Тот шатнулся на полозьях, и внутри плеснула жидкость. Причем емкость там была явно не одна. Судя по показаниям ультразвукового детектора, их там было две. Два контейнера.

— Джосс! — позвал он. — Похоже, здесь тайничок одного из наших бутлегеров.

— Да? — быстро подошел к нему Джосс. Он рассматривал коробки. — Тут в основном запчасти, — сказал он, опускаясь на корточки рядом с Эваном. — Все честно-благородно. А что у нас здесь?

— Два контейнера.

— Ага, — протянул Джосс. — Старинный трюк. Поищем второй вход. Наверное, под обычной крышкой топливного бака.

— Да, самое излюбленное место, — сказал Эван и обошел скиммер сзади. Это была одна из моделей без топливного бака как такового. Вместо него имелась серия длинных, связанных друг с другом небольших контейнеров, тянущаяся вдоль всего корпуса. Дифферентная система распределяла топливо между контейнерами по мере его расхода. Эван поднял крышку бензобака и посмотрел в отверстие. Обычно там был стандартный вход — и дополнительный, спрятанный под первым. Но Эван прощупал вход ультразвуком, так что ему не нужно было смотреть туда, чтобы увидеть второй подвод, отходящий от основного. — Вот он, родной, — сказал он. — Очень аккуратная работа. Топливо идет вниз к опорам, а пойло перекачивается скорее всего в средний контейнер. — Он обернулся. — Интересно, как подобное соседство влияет на полетные характеристики этой штуки?

— Это я рассматривать не собираюсь, — ответил Джосс и пошел к нагроможденным друг на друга ящикам с запчастями, чтобы еще раз как следует их осмотреть. — Второй тоже?

— Сейчас посмотрю, — отозвался Эван и пошел тряхнуть и второй скиммер. Однако он так и не успел этого сделать.

— Эван, — позвал его Джосс. Он стоял с крышкой от ящика в одной руке и с чем-то совершенно непохожим на крышку в другой. У Эвана глаза на лоб полезли.

— Это же, — сказал он, — «хеклер и кох», Г-40! Почти самое лучшее оружие, не так ли?

Это был чрезвычайно мощный автомат, очень скорострельный, малокалиберный, одна из последних моделей из потомства старинных автоматов. «Таким, — думал Эван, — без труда можно перерезать человека пополам».

И тут началась стрельба. Эван разозлился не на шутку.

— На пол! — взревел он, но Джоссу не требовалось напоминать — он скорее всего уже лежал за грудой ящиков.

Пули отскакивали от сьюта Эвана. Ему было все равно — он хотел найти того, кто стрелял в них. Последовала вторая очередь, затем третья — на сей раз с очень большой скоростью, даже более высокой, чем была у того автомата, который они нашли, причем и калибр был больше. «Военный автомат», — подумал Эван. Из-за кучи ящиков вылетел найденный ими автомат, который сразу же получил по заслугам, схватив очередь. Сразу же следом из-за кучи ящиков вынырнул Джосс, упал, перекатился.

— Черт, патронов нет, — выругался он, вытаскивая «ремингтон».

— Не бери в голову, — сказал Эван. Что-то у него за спиной глухо ударилось об пол. Он обернулся, и все существо его охватила тревога. Он не стал отбрасывать гранату, он просто схватил Джосса и прижал его к себе, направив другую руку на стену купола.

Сервоприводы карабина взвыли, сверхкрупнокалиберные пули обрисовали в стене купола подобие двери. Он еще не закончил и половины своего дела, когда купол подался, и вырезанный Эваном кусок просто вывернулся наружу. Эван прижал к себе Джосса обеими руками, присел, выпрямился и швырнул его в дыру.

И тут граната взорвалась.

* * *

Джосс упал на землю, перекатился, стараясь не повредить стекло шлема, кое-как поднялся на колени…

Купол не то чтобы разнесло, его приподняло, затем он снова упал на место, его макушка сорвалась и поплыла вверх при слабом тяготении, словно срезанная верхушка сваренного всмятку яйца. В воздухе повисла серебристая пыль, влага сразу же начала замерзать и снежком осыпаться вниз, тут же расплавляясь в рванувшемся из остатков купола пламени. После этого купол обрушился. Джосс прикрыл голову от обломков. По нему несколько раз попало, но он даже не заметил. Мгновением позже он уже был на ногах и, ковыляя, бежал к куполу.

— ЭВАН!!!

В дыму и пламени он не мог рассмотреть ничего. Одно утешение — тут мало кислорода, скоро все осядет…

Что-то шевельнулось у его ног.

Стальная перчатка показалась из огненной круговерти, вцепилась в рваный край купола. Пальцы перчатки забарабанили, словно по столу.

Джосс расхохотался от облегчения. Он наклонился и схватил Эвана за другую руку.

— Спасибо, не надо, а то я могу ее сломать, — послышался голос из дыма, и Эван выбрался наружу. Вид у него был помятый. Он был весь в копоти, броня его была страшно исцарапана.

Наверное, он увидел лицо Джосса, поскольку окинул себя изумленным взглядом и начал отряхиваться — так нелепо и беспомощно, что Джосс даже рассмеялся.

— Див, посмотри на полировку, — жалобно произнес он.

Джосса разобрало еще сильнее.

— Теперь ты понимаешь, каково было мне пялиться на «Носуху», — сказал он. — Бедняга Эван!

Эван и сам рассмеялся. Оба они повернулись к руинам купола.

— Похоже, — сказал Эван, — мы взяли верный след.

Джосс кивнул, подумав, каким же в данном случае должен быть ложный след…

* * *

Пыль улеглась. При силе тяжести в одну треть нормальной она оседала медленнее обычного. Дыма уже почти не было, да и огонь после первого взрыва погас — разреженная марсианская атмосфера не препятствовала взрыву, разом уничтожившему склад, оружие, топливо и самогон, но такого адского пожара, который обычно бывает после таких взрывов, тут быть не могло.

Да и гореть-то было мало чему. Почти ничего и не осталось. Правда, и материала для расследования тоже уже не соберешь.

— Чтоб их! — ругнулся Джосс, глядя на руины. — Черт побери! Хоть бы часок повременили…

— Они могли бы поставить там нормальную мину-ловушку, — бесстрастно оглядывал место взрыва Эван, — и тогда никто из нас уже не мог бы пожаловаться на то, что взрыв устроили так поспешно.

— Да-да, я согласен с тобой. Но ты только посмотри! — Джосс обвел рукой руины, причем ему пришлось описать изрядную окружность, чтобы охватить все. — У «Носухи» неплохая криминалистическая лаборатория, но не для таких случаев. По крайней мере, — поправил он себя, не желая оскорблять ни единую часть своего корабля, — мы получим информацию не так быстро, как нам сейчас необходимо. Будь у нас побольше времени…

— Которого у нас и так нет, — Эван показал на небо туда, где находилась земная Луна и где сидела Лукреция, ожидая результатов и нетерпеливо барабаня пальцами по столу.

— Да уж, — криво усмехнулся Джосс. — Борджиа не любит повторять свои «немедленные» указания. И вскоре она задумается насчет предложенного мной вознаграждения за помощь… ну, хотя бы не сможет жаловаться на наши расходные поручительства. Сейчас это не по нашей вине.

— Вот я как-то не вижу тут большого оправдания. Дело в том, Джосс-бах, что чем дольше мы будем искать пропавший декодер, тем больше вероятность того, что он уйдет черным ходом. Ни один дурак не станет красть такую штуку, не будучи уверенным, что сможет смыться вместе с награбленным.

— Мгм… да. — «Иногда даже хорошо, что мы мыслим одинаково, — подумал Джосс. — Если бы я не понимал его с полуслова, то я точно вляпался бы во что-нибудь». — Ты считаешь, что за всем этим стоит наш приятель Гарри?

— Ну, свой бизнес в Гробнице он явно прикрыл. Хотя бы с виду. ППД может его выследить, проверив перепись населения и посмотрев, кто тут больше не живет.

Джосс хмыкнул. После такого взрыва многие захотят переехать в более тихое местечко, туда, где проходят полетные маршруты. Эван осматривал пустынную улицу — люди в Гробнице явно прекрасно знали, что высовываться во время перестрелки опасно, — и Джосс помнил, что встроенный инфракрасный и термографический визоры позволяют Эвану видеть и другие здания.

— Однако я намерен продолжить осмотр. Если у них есть мозги, они не будут складывать все яйца в одну корзину.

— Я не столь уверен в этом. Но ты прав, закончить осмотр мы должны. Я буду искать еще и подрывные заряды. Но пока мы еще не слышали других взрывов. Может, тот, кто в нас стрелял, уверен, что мы там и остались. Они явно постарались, чтобы в этой корзинке яйца были разбиты все до последнего.

— Однако мы не разбились, даже не повредили скафандры, — с невинным видом произнес Эван. — Не значит ли это, что мы и вправду крутые полицейские?

Джосс недоверчиво посмотрел на Эвана, а потом целых пять минут сдавленно похохатывал.

Несмотря на серьезный урон, нанесенный чувствам Джосса, который и в лучшие времена был падок на каламбуры, они закончили осмотр, но так ничего существенного и не нашли. Они не нашли ничего, что можно было бы связать с криминальной деятельностью. В городке, где даже надомное производство было нелегальным, это само по себе настораживало. «Упертый полицейский один этот факт счел бы подозрительным, — подумал Джосс. — И не надо долго думать, чтобы прийти к выводу, что тут до тебя кто-то побывал и все попрятал».

Как выяснилось, Эван думал так же.

— Понимаешь, весь город, как домик моей старой тетушки Гвинет. Все так чистенько-опрятненько, скромненько и уютненько. Не знаю, была ли это банда Смита, но кто-то явно прошелся тут с пылесосом и частым гребешком.

— А склад как-то забыли, — сказал Джосс, и тут ему в голову пришла неприятная мысль. — Разве что все это оставили как приманку. Чтобы мы застряли здесь, а они успели бы припрятать что-то важное. Эван, твой сьют делал визуальный осмотр?

— Да, малыш. По всем каналам. Думаешь, нам надо посмотреть запись?

— Причем весьма тщательно. Очень тщательно.

* * *

«Тщательно» в исполнении Джосса обозначало то, что дискету с записями пропустили через все усилительные контуры корабельных систем. Это заняло меньше времени, чем можно было бы предположить, поскольку с начала записи до перестрелки и взрыва прошло не более девяноста секунд. А тогда Эвану было уже не до видеокамеры, да и снимать было нечего, кроме бессмысленного, ослепительного пламени.

— Ну вот, — сказал Джосс, нажимая клавишу пуска. Он наложил на визуальное изображение сетку компьютерной модели. Пару секунд на экране была только путаница цветных линий. — Пропустим разок через нее, — сказал он, — и посмотрим, насколько точное изображение того, чего не засекла камера, дает модель. Затем я возьму данные инфракрасной записи, нейтронной радиографии, термического и ультразвукового сканирования. Обычно на модели они дают более четкие изображения, и уж увидим мы все намного яснее.

Эван кивнул и наклонился, чтобы сравнить то, что он видел собственными глазами, с тем, что появлялось на экране компьютера «Носухи». Джосс был прав насчет компьютерной модели — по базовому изображению можно получить данные, но как только экран начала заполнять дополнительная графика, смотреть на все это становилось трудно. Было еще одно преимущество — как только строишь и заносишь в память трехмерную модель, с нею можно манипулировать так, как не может человек, наблюдающий только с одной точки.

Они смотрели, пока на обшивке скиммера не вспыхнули первые точки автоматной очереди. Потом Эван выпрямился в кресле и стал следить за тем, как Джосс анализирует данные. Это многое прояснило. Контейнеры в корпусе скиммера были пусты — но не до конца. Инфракрасное и нейтронное сканирование показало, что в каждом контейнере находилось примерно десять литров жидкости. Довольно значительное количество, хотя этого не хватило бы, чтобы ездить, но слишком много, чтобы его оставили случайно.

— Это сделали нарочно, — сказал Джосс, отмечая уровень керосина и спирта в каждом из контейнеров. — Они не стали бы тратить больше, чем могут себе позволить, однако оставили довольно много для образования пара. Потом было достаточно одной искры, — Джосс криво усмехнулся, вообразив себе эту сцену, — и чистый кислород под давлением взрывается.

— Откуда такая уверенность? — спросил Эван. — У меня не было времени отбирать пробы, тем более проводить спектрографию на месте.

— А я сужу по типу взрыва. В марсианской атмосфере слишком мало кислорода, чтобы создать такой мощности взрывную смесь в контейнерах для легко испаряющегося топлива, но даже если и так, — он снова вывел на экран контуры тяжелых трубок, тянувшихся как к контейнерам с топливом, так и с самогоном, — у них имелась система подкачки инертного газа.

— Да еще приспособленная таким образом, чтобы закачивать не азот, а кислород, специально для нас. Сволочизм это, с твоего позволения.

— Ну а как еще сделать взрывную смесь, если воздуха недостаточно? — спросил Джосс.

Устройство для подкачки инертного газа было приспособлено для того, чтобы автоматически заменять использованное топливо чистым азотом и таким образом предотвращать создание взрывной смеси. Кто бы ни стоял за этой грязной ловушкой, он вывернул систему безопасности наизнанку и сделал из скиммеров две массивные бомбы. Вполне возможно, что, если бы они с Эваном еще протянули с осмотром куполов, к машинам приделали бы еще и детонаторы. Эвану-то ничего не было бы, но вот Джоссу…

От этой мысли Джосса слегка замутило.

— Смотри-ка, — вдруг показал на экран Эван. Джосс автоматически остановил воспроизведение и посмотрел туда, куда указывал его напарник. — Дай-ка мне это перышко! Спасибо.

Эван быстро что-то отметил световым пером и вернул его Джоссу.

— А теперь верни первоначальное изображение и скажи мне, что ты там видишь.

Джосс нажал клавишу и несколько минут всматривался в лишенную дополнений картинку. Затем он покачал головой.

— Ничего не видишь? Ладно, дай перо еще раз. Большое спасибо. Смотри, эти «коклеры» были вон там, — еще несколько отметок появилось на экране, — а тот, кто стрелял, уже знал, где ты находишься. Поверни так, чтобы было видно с твоей точки наблюдения, но не спускай глаз с этих отметок.

Картинка повернулась, показав сначала место, где стоял Джосс, потом изображение повернулось так, как он мог его видеть с этой точки. Автоматы исчезли. Он коротко вздохнул и сказал:

— Ага. Вижу.

— Ты был прав, парень. Эти автоматы действительно были всего лишь приманкой. Но не для того, чтобы задержать нас на складе, а чтобы заманить в определенную часть купола. — Он провел пальцем по контуру одной из опор купола. — Дело в том, что в ней был скрыт датчик, так что они узнали бы, когда мы очутимся в нужном им месте. Автоматы были для тебя, бомбы — для меня. Гарри грубо играет.

— Вот оно как. — Пару секунд Джосс смотрел в экран, не видя его. Он вообще ничего не видел. «Несколько раз я оказывался в двух шагах от смерти, но на сей раз я подошел к ней как никогда близко. Может, в конце концов перейти в дивизион операторов сьютов?»

— Ты в порядке, Джосс?

— Вспомнил о смерти. Но это только напоминание, больше ничего. — Он справился с дрожью и снова потянулся к контроллеру. — Давай-ка получше посмотрим на эти самые… как ты их назвал?

— «Коклеры». Общее название для продукции той фирмы. Это уже давняя традиция.

— Я догадался. Ладно. Итак, «хеклер и кох» Г-40. Жаль, что камера не дает лучшего изображения, тогда бы мы могли разглядеть серийный номер.

— Подожди минутку, — сказал Эван, глядя на автомат. — Извини, парень, я ошибся. Это не сороковой «коклер». Мать твою!

— Проблемы? — Джосс посмотрел на ствол на экране. Он тускло поблескивал. Темный, элегантного дизайна, гораздо более изящный, чем те, которые Эван отобрал у де Кюйперса и его шайки, и выглядел он столь же смертоносно, как любое ручное огнестрельное оружие, которое встречал за свою карьеру Джосс. И еще он был неприятно похож на то, что использовалось во время попытки покушения в «Сычуани». — Ты говорил, что та стрельба в ресторане — след твоего прошлого пребывания на Марсе?

— Похоже, что нет.

— Эван, отвечай мне, пожалуйста, прямо и откровенно. Если это автомат бутлегера, то почему кто-то стрелял из такого же в Уэллсе? Они что, в ходу на Марсе?

— Отнюдь, — мрачно изрек, оторвавшись от раздумий, Эван. — Сорок второй «коклер» нигде не в ходу. Пока.

— Да? Ты же сам все время жалуешься, что бандиты слишком легко получают оружие с военных складов!

— Вот именно, со складов. — Эван был все еще мрачен. Мало того, вид у него был почти такой же серьезный, как в момент их первого знакомства. — Тут есть только одна неувязочка, парень. Эти автоматы не могут быть со складов, поскольку оружие со складов либо уже побывало в употреблении, либо это излишки, которые продают для того, чтобы окупить затраты. Но только не в случае «коклеров», поскольку военные их еще даже не получали.

Джосс посмотрел на щегольской жуткий автомат на экране и подумал, сколько их успели увезти со склада под куполом, прежде чем взорвать его?

— Ах, сволочи! — проговорил он, как всегда понимая, что для полного выражения чувств ему не хватает слов.

Несколько месяцев назад через их отдел проходил отчет о современном состоянии дел в военных перевозках, которое оказалось куда более запутанным, чем на первый взгляд. Согласно отчету, в научно-исследовательских лабораториях трех крупных корпораций много народу было арестовано за продажу на сторону экспериментальных образцов и информации по разработкам. Во время судебных слушаний арестованные заявляли, что продавали только то, что они называли «обычным» оружием. Как утверждали подсудимые, они наблюдали за использованием незаконно проданного оружия, так сказать, в полевых условиях, чтобы улучшить конечный продукт. Эту часть отчета было противнее всего читать — все усовершенствования, получавшиеся таким образом, были Джоссу как нож вострый. А сейчас перед ним был наглядный образец того, что могло оказаться обратной стороной этих самых «полевых испытаний».

«Нет, в другой раз отправлюсь отдыхать на темную сторону Луны. Пусть там темно, зато стрелять не будут, особенно из такого оружия».

— Этот отчет, — сказал Эван, затем посмотрел на лицо Джосса и кивнул. — М-да. Ты уже понял. Великие умы мыслят одинаково.

— Да и дураки не слишком отличаются. Эх, если бы мы были на темной стороне старушки Луны, нас бы сейчас тут не было.

— Логично.

— Запомни это на будущее, и когда меня в отпуск потянет куда-нибудь в экзотическое место, отговори, — рассмеялся Джосс. — Надо будет — задержи силой. А теперь вернемся к тому самому отчету. Чтобы заполучить из лабораторий такое оружие, как «коклер», наверняка потребовалось немало денег. Сколько?

Эван прищурился.

— Это да. И сколько же зашибает Смит со товарищи на продаже самогона, если может вообще позволить себе армейское оружие?

— Если дашь мне полчаса, карандаш и лист бумаги, я мог бы прикинуть, — сказал Джосс. — Я в школе умел складывать лучше всех!

Вместо карандаша сошла клавиатура, вместо листка бумаги — экран, а времени пришлось затратить часа два, но к концу их у Джосса была распечатка с колонками цифр, способными пролить бальзам на раны любого бухгалтерского сердца.

— Я связался с Уэллсом, и они дали мне программу доступа в систему Департамента по налогам и сборам, а также акцизного управления, — сообщил он Эвану, шлепнув по столу распечаткой. Ответом ему была нарочито испуганная физиономия — выражение, которое Эван обычно приберегал для людей с пугачами за резиновым поясом.

— А что говорят сами Неубиенные? — спросил Эван.

— Они дали мне базовую компьютерную оценку на основе цифр из статистической обработки доходов отеля, ресторанов и винных магазинов за последние двенадцать месяцев. Затраты, выпуск, закупки, продажи, запасы, движение наличности…

— Да, спасибо, понял, Джосс-бах. Думаю, я уловил.

— И поскольку наши бутлегеры должны были продавать свою бормотуху ниже рыночной стоимости, чтобы вообще ее продать, они ну никак не могли наварить столько денег, чтобы устроить такую заваруху, как здесь.

— И что? — выпрямился Эван, наконец заинтересовавшись налоговыми декларациями. Он пробежал колонки дебита-кредита двойной бухгалтерии и неприятно ухмыльнулся. — Да, ты прав. Гробнице пришлось бы стать раза в три больше, причем все ее жители должны были бы работать полный день на своих перегонных кубах. — Он положил лист к остальным и выровнял их. — Но ведь они не трудятся день-деньской, ведь так? Гарри Смит и его дружки могли едва-едва достигнуть уровня безубыточности.

— Так чего же эти ублюдки так свирепствуют? — раздраженно спросил Джосс.

— А им так нравится. Власть над людьми сама по себе заманчива, а если еще и деньги с этого иметь… Им другого повода и не надо.

— А оружие?

— Я и сам удивляюсь. Понимаешь, тут чувствуется рука военного. И меня волнует даже не цена, а стоимость обслуживания:

— Обслуживания? — моргнул Джосс. Затем вынул из кобуры свой «ремингтон» и стал его разглядывать, стараясь посмотреть на него по-новому. Но видел он только оружие, которое не раз использовал для убийства тех, кто пытался застрелить его самого, и которое он не раз еще использует до выхода в отставку. Тяжелый механизм, кусок металла и литого пластика, за которым нужно ухаживать, чтобы содержать его в рабочем состоянии. Обоймы, запасные чипы и кристаллы, чистка и подзарядка — словом, похоже на уход за больным ребенком, если Эван это имел в виду.

— Запчасти, — сказал Эван. — Некоторые — как для моего «винчестера». Стандартные патроны, как для моего «уэбли»…

— И твоего «смита-вессона», и пресловутого «холлэнд и холлэнд», и тех револьверчиков, что у тебя в сьюте.

— Почти так. Если не считать скорострельных мини-пушек. Они слишком современные, Джосс-бах, и останутся таковыми еще лет девяносто. «Коклеры» тоже. Вот потому мне так странно, что это оружие мы находим здесь, в такой дыре.

— Ты собираешься прочесть мне лекцию об оружии?

— Раз ты говоришь «лекция», значит, считаешь, что это будет скучно. Ха! Посмотри с другой стороны — я же молчал, когда ты показывал мне свои видики о том чокнутом малом, что путешествовал по вселенной в общественном сортире. Вроде бы оно называлось «Турдис» или как там бишь?

— Эван?

— Ну?

— Заткнись.

— Потом, — хмыкнул Эван и достал из-под стола бутылку и два стакана. — Денек выдался еще тот, Джосс, и не думаю, чтобы в ближайшие несколько часов нам удастся найти что-нибудь или кого-нибудь, кто сможет добавить фактов нам в копилку. Так что давай выпьем и немного подумаем о подоплеке событий.

Джосс посмотрел на бутылку, на стаканы, на своего напарника. Он уже видел Эвана таким — а тот никогда на службе не пил. Он был скорее из тех, кто вскрывает конверт только тогда, когда сьют наготове, и радуется, если остается в живых по прочтении письма. Джосс сел, налил себе «Шатонеф дю Пап бланк», которое забралось так далеко, что авиньонским папам и не снилось, и откинулся на спинку кресла.

— Оружию нужен уход, чтобы оно оставалось в рабочем состоянии, а не становилось просто дорогой дубинкой забавной формы, — сказал Эван. — И чем современнее оружие, тем труднее за ним ухаживать. А если оружие старое, то все дело ограничивается химией и полировкой металла.

— Земной ППД арестовал в прошлом году в Евроиспании преступника, который выстрелил в кого-то из кремневого пистолета, — сказал Джосс. Он помнил этот случай тем более хорошо, что старинный пистолет предка правонарушителя просто-напросто дал осечку и выплюнул шарик свинца, чего хватило, чтобы оставить синяк на боку жертвы. А пострадавшая сторона, кузен преступника, отнял старинный пистолет у несостоявшегося убийцы и рукоятью его оставил тому несколько хороших отметин на память.

— Помню-помню, — сказал Эван. — Тот тип подмочил порох. Как же надо было надраться, чтобы написать в него!

— Угу, — сказал Джосс и замолчал. После таких заявлений лучше помолчать, а то бог весть что случится.

— Я все тебе расскажу, — щедро пообещал Эван, — когда тебе будет получше. Но все это лишь показывает, как тщательно нужно заботиться об оружии. Если бы этот парень не имел никакого представления о том, как измельчать порох, его пистолет не выстрелил бы вообще. Вим де Кюйперс и его ребята, похоже, точно так же умеют обращаться со своими автоматами. Судя по дыму, они использовали черный порох, хотя, на мой взгляд, он дает отдачи недостаточно, чтобы заставить работать автомат. Впрочем, все равно. Скажу только одно — они собирают стреляные гильзы и набивают их заново.

— Так вот зачем эти мешки!

— Прямо как в период Мировых Войн — правда, они тогда пытались сохранить металл — гильзы и все такое — от разбитых машин. Всегда можно наполнить патрон заново взрывчатым веществом, если знать, как его, это взрывчатое вещество, готовить. А уж пулю отлить нетрудно. Обычно такие называют «сделанными на коленке». Почему — не знаю. Но та пушка, что у Кюйперса, стоит в шесть раз дешевле «коклера» и куда проще в смысле ухода.

Эван пошарил в одном из дюжины карманов своей формы и вытащил оттуда цилиндрик желтого металла, покрытый серым налетом, длиной с его большой палец.

— Это от старых ружей, — сказал он. — Заполняешь патрон, отливаешь пулю, соединяешь…

— И ты готов отплясывать рок-н-ролл.

— Если это то, что я думаю, — то да. А вот мое новое вооружение, например, автомат сорок второго калибра, требует таких патронов. — Он положил на столик рядом с латунным цилиндром нечто вроде пластикового кубика и потыкал его пальцем. — Безгильзовый заряд. Этот кубик — взрывчатка. В ней находится пуля из тяжелого металла, не достигающая запланированного калибра и окруженная оболочкой, уже подходящей под калибр. Она из обедненного урана. Радиоактивности никакой — просто дополнительная масса. Эта штука очень сложная, дома ее не сляпаешь. А крупногабаритное оружие и подавно не сделаешь на коленке. Жидкие взрывчатые вещества, электромагнитные рельсовые пушки… Но я слышал, что ученые в лабораториях из сил выбиваются, чтобы сделать их достаточно небольшими, тогда они могли бы использоваться как ручное оружие. До сих пор все такое шло на вооружение танков. По крайней мере, если сляпать танк на живую нитку, так его хоть можно догнать, — пренебрежительно рассмеялся от этой мысли Эван, специалист по сьютам, представив себе этого прямого потомка галапагосской черепахи.

— А как насчет оружейных контрабандистов? — спросил Джосс. — Представь, что все это они добыли вовсе не для своих нужд?

Эван посмотрел на два экземпляра зарядов на столе, потом в упор глянул на Джосса.

— Говоришь как человек, не завороженный видом баллистических таблиц, — мягко сказал он. — Очень интересная мысль. И очень неприятная. Мы должны подшить ее к делу. Так мы можем защититься от Лукреции, когда она захочет проверить, насколько интенсивно мы работали. — Эван вызвал на экране форму отчета, взял пухлую пачку распечаток налогового и акцизного управлений и быстро перелистал их. Бумаги тихонько прошуршали. — Первое: «хеклер и кох» Г-42 является настолько передовым оружием, что его нет еще на вооружении даже в армии. Несмотря на это, мы нашли здесь один экземпляр. Второе: обычным видом оружия марсианских окраин, которые, вопреки своей репутации, не являются местами, где нет закона, являются устаревшие, отслужившие свой срок автоматы, судя по отметинам на моем сьюте и полудюжине стволов, закрытых теперь в нашем сейфе. Третье: судя по этим данным, наши плохие парни зарабатывают своими преступлениями не так уж много денег. И четвертое: отчет, названия которого я не помню…

— «Запрещенное бета-тестирование вооружений», — подсказал Джосс, сверившись с файлом библиотеки «Носухи».

— Он самый. Итак, этот отчет говорит, что в нелегальное приобретение новейших вооружений, даже малых, вложены огромные деньги. Есть указания на то, что у банды Гарри Смита просто нет таких сумм. Стало быть, банда Смита либо покупает и перепродает излишки новейших боеприпасов, либо их кто-то финансирует, чтобы они действовали как прикрытие для таких сделок. И этот кто-то, если он есть, держится в тени. Конец сообщения. Передать.

— И мы тоже останемся в тени, — сказал Джосс, облокотившись на стол и глядя на своего напарника. — Но есть одна вещь, которую мы сейчас упоминать не должны.

— То, что мы до сих пор не знаем, где декодер? Да, мадам Борджиа именно это желает узнать в первую очередь.

— Это и еще кое-что. Я тут подумал об этой банде. Если оставить в стороне более обычные преступления, они просто могут торговать краденым оружием, откуда бы оно ни шло, некоторое время пользуясь этим оружием, а потом перепродавая его более солидным покупателям. Например, такую штуку, как декодер Солнечного патруля. Плохие парни обычно не являются знаменитыми проходимцами, они скорее снабженцы знаменитых проходимцев. Иначе я просто не вижу смысла в «коклерах». Банда Смита преспокойно могла делать деньги на старых автоматах, не привлекая ничьего внимания.

— Если так, то необходимость найти того, кто спер декодер, куда более поджимает, чем наша милая Лукреция может подумать. Даже не потому, что прибор может уплыть куда-нибудь за пределы планеты. Меня намного сильнее тревожит то, у кого в руках он оказался. И что он замышляет.

— А вот меня больше волнует, из чего в нас будут стрелять в следующий раз, — сказал Джосс, еле заметно усмехаясь. — С тех пор, как мы прибыли на Марс, в нас палят из все более мощного оружия, и мне бы не хотелось доводить дело до ядерного взрыва. Тебе-то все равно… Бог знает, что они еще для нас припасли, — у него прервался голос, и взгляд застыл на секунду-другую. Затем он снова пришел в себя и в упор посмотрел на Эвана. — Вдруг это что-то вроде пушки, которая может сбить и корабль Солнечного патруля? — Он сглотнул комок. — А новые скорострелки? Я имею в виду крупнокалиберные?

Эван Глиндауэр ответил на взгляд напарника столь же твердым взглядом, затем моргнул, вспомнив свои собственные слова.

— Электромагнитные «рельсовые пушки», — тихо сказал он. — Линейные электродвигатели. Сверхскоростной объемный взрыв. Можешь называть это пушками, если хочешь. Это близко к истине. Ох, дерьмо…

— Возможно, мы в нем уже по самые уши. О какой скорости идет речь?

— Мать твою! Последнее, что я читал, было сто километров в секунду при скорости стрельбы шестьдесят выстрелов в секунду.

Джосс присвистнул сквозь зубы. При таких характеристиках пуля летит прямо, как луч, но оставляет значительно меньший тепловой след. И несет с собой чертову кучу кинетической энергии для удара.

— Эван, я вижу, тебе в голову что-то пришло. Я рад, что необязательно, чтобы мне это понравилось.

Они несколько мгновений сидели молча. Затем Эван сказал:

— Видишь ли, сначала нам нужно найти свидетельства этому. Пока у нас ничего нет. А замести следы в этом случае не так-то просто… — теперь уже он осекся, — хотя и можно.

— Тут у них достаточно места, чтобы спрятать что угодно, — сказал Джосс. — Вот в чем проблема. — Он вздохнул и потянулся. — Думаю, — продолжал он, — что ради собственного душевного спокойствия я еще раз вечерком сделаю обход по машинам.

— Зачем?

— Ммм, чтобы немного добавить им электроники. — Он улыбнулся. — Ты заметил, что с утра тут как-то оживленно? Я хочу попробовать посадить «жучков» на возможно большее количество флаеров. Нам не помешает получше знать о движении в окрестностях.

— Шпионишь, — сказал Эван.

Джосс вспыхнул.

— Нет, послушай…

— Да не оправдывайся передо мной-то, ради бога! Делай, что считаешь необходимым. Нам нужен хоть какой-нибудь намек на то, где может быть спрятано все это новейшее вооружение, если оно вообще здесь. Не будем гадать, что именно сбило корабль СП. Теперь у нас есть основательные подозрения насчет того, что между оружием, из которого нас пытались прикончить этим утром, и самогоноварением, а также выстрелом по кораблю СП есть связь. И Лукреция больше пикнуть не посмеет по этому поводу.

Джосс насмешливо глянул на Эвана. Лукреция славилась тем, что умела выкапывать повод хоть чем-то их кольнуть.

— Надейся-надейся, — сказал он. — Я лучше пойду собирать свои железки. А ты?

Эван сидел в задумчивости.

— Думаю, неплохо было бы связаться с нашими приятелями, сборщиками лишайника, — ответил он. — Не прямо сейчас, а вечером, попозже. После того, как ты кончишь свою работу с машинами, и эти ребята смогут уехать… если они собираются. Я не хотел бы лишать смысла работу информаторов, слишком часто появляясь вместе с ними. Тебе понадобится помощь?

— В идеале — нет. Я бы предпочел, чтобы ты помаячил во всей красе где-нибудь в другом месте. Сьют привлекает внимание, слава богу. А сейчас неплохо было бы это внимание от меня отвлечь.

Эван чуть озабоченно посмотрел на Джосса.

— А ты не боишься оставаться один? Ставки слишком повысились с нынешнего утра. Я не хотел бы потерять еще одного напарника… когда только-только успел к нему привыкнуть.

Джосс криво усмехнулся.

— Спасибо. Ничего, думаю, все обойдется.

Эван кивнул.

— Ладно. Я закончу с отчетом и отправлю его Лукреции. А ты готовь своих подсадных уточек и скажи, когда надо начинать отвлекать от тебя.

Джосс изумленно посмотрел на Эвана.

— Каких таких уточек?

Эван рассмеялся и повернулся к ноутбуку.

* * *

Около часа Джосс потратил на обработку изображений и подготовку их для отсылки, и еще час ушел на то, чтобы собрать достаточное количество «жучков» — правда, он был слегка озабочен тем, что у него останется мало запасных частей. «Может, надо пойти к Вирендрам и посмотреть, что у них там есть», — подумал он. Нет, если он там что-нибудь купит, это вызовет вопросы. Все равно жаль.

Он наскоро перекусил и пошел со своим ноутбуком к Эвану. Они сели вместе и отослали Лукреции все, что относилось к делу, вместе с чрезвычайно вежливым резюме по тем фактам, которые они собрали в Гробнице, и главное — о связи обнаруженного здесь оружия с крушением корабля СП.

Эван посмотрел на заключительный абзац.

— Вижу, ты не упомянул о вознаграждении, которое назначил за спутник? — сказал он.

Джосс закашлялся.

— А зачем? Его же еще не нашли. Эта штука стоит тридцать пять миллионов кредов в стадии разработки… думаю, тридцати пяти тысяч ей жалко не будет.

Эван скептически поднял брови.

— Не бери в голову, — сказал он. — Отсылай, а потом пойдем проявимся.

— Ты мог бы заскочить к Вирендрам, — сказал Джосс. — У нас чай кончается.

— Неужто я столько выпил?

Джосс засмеялся.

— Ты всегда много пьешь, когда напряженно думаешь. Так что можешь купить про запас.

— И поболтать с Вирендрой.

— Я как раз об этом подумал…

Они надели УПЖСы и вышли наружу. В Гробнице сейчас воцарилась атмосфера ожидания и возбуждения, как бывает в городе, в котором случилось нечто ужасное и одновременно вызывающее любопытство. На улице было довольно много народу, и взрослых, и детей, многие не сводили глаз со взорванного купола, другие стояли небольшими группками и перешептывались. Когда к куполу подошли Эван с Джоссом, все головы повернулись в их сторону, почти все разговоры прекратились.

— Иди вперед, — сказал Джосс, открывая клапан сумки с комплектом для полевых судебно-медицинских исследований. Эван кивнул и пошел к куполу Вирендры. Многие оборачивались и смотрели ему вслед, но когда Джосс потом проходил мимо группок зевак у купола, те снова поворачивались к нему.

— Привет-привет, — говорил он. — Мы тут немного насорили, извините. — Он спустился по ступенькам в остатки склада, остановился, чтобы осмотреться. Он явно употребил не то слово — тут все было разбито, расплавлено, раздроблено. На ветру кружился пепел от сгоревшего картона, то взлетая, то оседая на комки сплавившегося пластика и металла.

Джосс занялся пробами, скорее для того, чтобы людям было на что посмотреть. Вид космокопа, совершенно безо всякого испуга — ну, хотя бы с виду — копающегося в руинах, оставшихся после взрыва, который был предназначен для того, чтобы убить его, — мог заставить кое-кого призадуматься. «Надеюсь, что так». Джосс отряхнулся от пепла. «Похоже, я не ошибся насчет кислорода, — подумал он. — Слишком полное сгорание. Черт, эти ребята — не дураки. И куда же подевались тупые преступники»?

После двадцати минут работы у него уже было достаточно проб, чтобы добавить кое-что к отчету для Лукреции. Он снова выбрался из остатков купола и с некоторым удивлением увидел на улице Эвана с большим бумажным пакетом покупок под мышкой, болтавшего с детишками в УПЖСах. Родители детишек стояли поблизости, правда, не приказывая своим чадам отойти от нехорошего дяди — поскольку этим нехорошим дядей был полицейский. «А мы все знаем, что полиция — наш друг», — внутренне улыбнувшись, произнес Джосс. Один из детей показал на руку, на которой у Эвана был закреплен пистолет. Эван покачал головой, получше пристроил под рукой пакет, давая знать, что пора прощаться, кивнул родителям детей и пошел по улице к Джоссу.

Джосс с интересом посмотрел на пакет.

— Ты думаешь, тебе понадобится столько чая?

— Я еще кое-чего купил. У нас и сахар на исходе…

— Зубы испортишь.

— Ты ешь его больше, чем я. Я, как цивилизованный человек, пью с молоком…

— Ладно, ладно. — Они пошли обратно к кораблю. — Ну что, переговорил с поклонниками?

Эван тихо рассмеялся.

— Да. Они хотели, чтобы я во что-нибудь выстрелил. Видел бы ты их физиономии.

Джосс хмыкнул.

— А Вирендра?

— Да ничего нового, — сказал Эван. — Сегодня он что-то подавлен. Думаю, он боится, что, поскольку мы остались в живых, следует ожидать осложнений.

— Тогда придется держать ухо востро.

Они как раз проходили мимо купола полицейского участка, когда его двери вдруг открылись и оттуда высунулась чья-то голова. Это была Стек. Она помахала им рукой.

Они подошли к ней.

— Доброе утро, офицер, — сказал Джосс, коротко поклонившись. — Как вы себя чувствуете в сей прекрасный день?

— Прекрасный? — она окинула взглядом улицу с остатками развороченного купола. — Стало быть, вы не видели дурных дней. Слушайте, один из ваших арестантов приходил сюда недавно. Кстати говоря, от него несло джином. — Она воззрилась на пакет Эвана, он чуть наклонил его в ее сторону, чтобы она могла в него заглянуть. — Отлично, — сказала она. — Эти чайные пакетики явно нашли во время последней уборки. Хотя все, что вы сможете из них сделать, будет на вкус не лучше средства для удаления ржавчины.

Джосс чуть не пропустил мгновения, когда в пакет упал листочек бумаги, который она держала в ладони.

— Один из них оставил его, — тихо проговорила Стек и отпустила пакет. — Он сказал, тут важное, но не желал передавать вам прямо в руки. Он забыл тут свой пояс — думаю, специально, чтобы, не вызывая подозрений, сюда вернуться.

— Отлично, спасибо, — так же тихо ответил ей Джосс, — если понадобится наша помощь — дайте знать. — Он вежливо кивнул, и они с Эваном пошли прочь.

Они едва удержались, чтобы сразу же не полезть в пакет. Оказавшись на борту «Носухи», подальше от людских глаз, напарники пошли в кубрик, где Эван стал выгружать покупки в то время, как Джосс торопливо развернул записку. Там было следующее: «Здесь люди Смита. XIJ 3396. Приходите позже. Опасно. Де К.».

Джосс передал записку Эвану. Тот, нахмурившись, прочел ее.

— Ну-ну, — сказал он. — «Приходите позже». Похоже, они не собираются улетать сразу же.

— Я видел два-три флаера с такими номерами красного цвета на парковке, — сказал Джосс. — Думаю, мне надо пойти посмотреть на них, — он коротко усмехнулся и похлопал себя по карману с «жучками». — Мы делали всякое, только вот штрафов за нарушение правил парковки еще не выписывали…

— На сколько кораблей ты можешь посадить «жучки» и отслеживать? — спросил Эван.

— Насколько хватит «жучков». А программа способна «вести» до пятисот объектов, если они останутся в пределах первичной зоны досягаемости. Если зона шире, то меньшее число, да и потребуется усиление.

Брови Эвана поползли вверх.

— Короче, — сказал Джосс, — если взрыв купола привлек некоторое внимание, то хорошо, что он взорвался.

Эван кисло посмотрел на свой исцарапанный сьют, и Джосс сразу же засомневался в правильности собственных выводов.

— Важнее то, — сказал Эван, — что ребята Смита теперь, когда ловушка не сработала, должны задергаться.

— Да уж, — ответил Джосс. — Иди-ка и еще поболтайся в народе. Я не хочу, чтобы на парковку совалось слишком много людей.

* * *

Они пробыли на борту «Носухи» достаточно времени для того, чтобы Джосс смог сделать кое-какие пометки, разобрать образцы и пропустить некоторые из них через аналитическую установку для автоматической обработки. Затем он покинул корабль и пошел к парковке, в то время, как Эван отправился в город.

Парковка была явно более оживленной, чем раньше, насколько мог судить Джосс. Здесь стояла пара крупных грузовых скиммеров, оба с номерами Уэллса, один пустой, а второй с продуктами и другим скоропортящимся товаром для магазинчика Вирендры. Джосс приветливо кивнул грузчикам, похлопал скиммер по боку и пошел дальше, а оказавшись вне поля зрения грузчиков, он еще раз похлопал его другой рукой, устанавливая чип. Чип был не больше крышечки от ручки, почти прозрачный, матовый, покрытый с одной стороны молекулярным клеем, и если его отрывать, то только «с мясом».

Он шел от машины к машине с ноутбуком в руке, делая вид, что заносит в него красные номера. Тут это никого не удивило бы — ведь произошло убийство, затем, как говорили местные жители, взорвалась бомба. Джосс с Эваном не собирались их в этом разубеждать. Понятно, что после такого полиция берет на заметку всех, кто приезжает и уезжает. Но если ты ни при чем, так чего тревожиться? А если ты виновен, то что докажет твое присутствие здесь на следующее утро после преступления? Ничего. Поэтому на Джосса никто толком и не смотрел, и он был полностью уверен в том, что никого не удивляет его манера походя касаться рукой то той, то другой машины. На самом-то деле он все их потрогал, но умудрился проделать это так, что в шести случаях из десяти никто не заметил его действий.

Он подошел к кораблю под номером XIJ 3396 примерно в середине осмотра. Это был скиммер, очень похожий на те, чьи обломки сейчас валялись среди развалин купола и рядом с ним. Джосс едва удержался от желания отвернуть крышку топливного бака скиммера. Вместо этого он обошел его спереди, занес в ноутбук его красный номер и запустил сканирующую функцию ноутбука, затем осмотрел скиммер точно так же, как Эван осмотрел содержимое купола за девяносто секунд перед взрывом. Он обошел его вокруг, чтобы сделать хорошую запись, завершил все это, прикрепив «жучка» на обшивку, и пошел прочь.

Закончив обход, он беззаботно зашагал в город, чтобы найти Эвана. На улице его не было видно, поэтому Джосс направился прямиком к Вирендрам, словно вдруг обнаружив, что его напарник забыл купить одну-единственную, но первоочередную вещь, ради которой он сюда и заходил.

Вирендры нигде не было видно, но как только зашипел воздух в шлюзе, из-за кассы появилась его дочь.

— Доброе утро! — крикнул ей через весь купол Джосс. — Мисс Вирендра, у вас нет соли? Мой напарник утром забыл купить, а у нас кончилась.

— Полным-полно, — ответила Кэти. — Сколько вам?

— Грамм двести, пожалуйста.

Он походил немного, пока девушка взвешивала соль, затем забрал покупку, заплатил и поблагодарил. Он заметил, что она как-то странно на него поглядывает.

— Что-то не так, мэм? — спросил он.

— Вы невероятно спокойны для человека, которого несколько часов назад чуть не разнесло в клочья, — ответила она.

Джосс пожал плечами, затем искоса посмотрел на нее и подмигнул.

— Это я бодрюсь. А на самом деле совершенно разбит.

У нее брови поползли вверх.

— Как-то не похоже.

— Нас специально так подбирают, — объяснил Джосс. — Патрулю нужны люди, которые, даже будучи насмерть перепуганными, продолжают выполнять свой долг.

Кэти задумчиво кивнула.

— Ладно, — сказала она наконец, — держите ушки на макушке.

— Сделаю что смогу, — снова подмигнул ей Джосс. — Ну, доброго утра.

Он снова надел шлем и вышел. Эвана по-прежнему не было видно.

Джосс пошел в бар. Едва переступив порог, он понял, что нашел того, кого искал. В баре было тихо, как в могиле. Эван сидел в одном углу, сняв шлем, и отдыхал — если только можно сказать, что можно расслабиться в сьюте — и потягивал из стакана что-то ярко-розовое с кубиками льда. Пили тут все, некоторые даже разговаривали, но так тихо, что слышен был только шепот, и все старательно не смотрели на Эвана.

— Всем добрый день, — сказал Джосс, снимая шлем. — Я полагаю, сейчас здесь день. Или еще где-нибудь. Добрый день, бармен.

Бармен, которого они видели здесь еще в первый раз, посмотрел на Джосса, как на заразного, но тем не менее протер перед ним стойку и положил подставку для стакана.

— Чего желаете?

— Того же, что и моему напарнику, — ответил Джосс.

Бармен хмыкнул и пошел исполнять заказ. Джосс подождал, пока принесут пойло, заплатил, понюхал жидкость. Джин с чем-то, бог его знает. Он поблагодарил бармена, взял стакан и направился к Эвану.

Несколько минут они поболтали ни о чем, прервавшись лишь на то мгновение, когда Джосс хлебнул-таки того, что было в стакане, и был вынужден перевести дух.

— Что это?

— Розовый джин.

— Мне казалось, что ты сказал, будто бы краситель не влияет на букет!

— Только не у этого розового джина. Я же говорил тебе. Это просто выпивка. Джин и «ангостура».

— Бр-р-р-р, — покачал головой Джосс. — Странный вы народ.

— Не более странный, чем те ребята, которые заказывают выпивку, не зная, что это такое. — Эван улыбнулся и допил свой джин. — Ты закончил? У нас тут есть кое-какие дела.

— Все готово, — сказал Джосс. Вместе они встали, надели шлемы и пошли прочь.

Когда за ними закрылись двери внешнего шлюза, Джосс прямо-таки услышал поднявшиеся тотчас разговоры. И в самом деле — он ради проверки постучал по шлему — он действительно слышал разговор у себя за спиной, в закрытом куполе!

— Ты, гад такой! — очень спокойно сказал он Эвану. — Мог бы меня спросить!

— А я слишком поздно сообразил. Я запрограммировал его на запись и хранение на двадцать четыре часа. Мы можем раз в день сгружать информацию и расшифровывать запись или искать ключевые слова, — осклабился Эван.

— Иногда мне кажется, — сказал Джосс, — что ты куда больший технарь, чем я. Ладно, что теперь?

— Ты всех «жучков» посадил?

— Да. Остается только ждать вечера.

— И смотреть, что еще стрясется.

* * *

— Бинго, — сказал Джосс семь с половиной часов спустя.

Была ночь, предзакатная буря уже улеглась, на черном небе ярко горели звезды. Джосс сидел, задумчиво глядя в иллюминатор, когда запищал сигнал.

— Наши ребятки? — спросил со своего места Эван.

— Да. Взлетают, направляясь… — Джосс защелкал клавишами, — на северо-восток. Интересно.

— Почему? — спросил Эван. — Зачем им туда?

Джосс вывел на экран карту и стал ее рассматривать. Эван встал у него за плечом.

— Пусто. — Он показал на несколько крохотных точек на карте. — Это поселения, даже меньше Гробницы. В некоторых всего один дом.

Эван покачал головой.

— На все эти мили — один дом… А что делать, если вдруг срочно нужен врач?

— Вызывают и молятся, чтобы он прибыл вовремя, — пожал плечами Джосс. — Такова цена уединения.

Эван посмотрел на ночное небо.

— Может, полетим за этими парнями?

Джосс рассмеялся.

— Шутишь? Знаешь, каков радиус действия этой штуки? Мы можем дать им фору в пятьсот километров, прежде чем поднимем корабль. Однако, — сказал он, вставая, — мы взлетим, когда они удалятся километров на сто. Даже по беглому осмотру их скиммеров я вижу, что у них нет такого чувствительного оборудования, как наше.

Он пошел прибраться, готовясь ко взлету. На камбузе было чисто — Эван все вымыл после того, как попил чаю. В обеих каютах тоже было прибрано. Джосс задержался только, чтобы забрать из комнаты Эвана ящик с вином и поставить его назад, в отделение для арестованных, затем пошел проверить лабораторию.

Образцы все еще были в аналитическом блоке, но обработка уже закончилась. Джосс вынул их и положил в шкафчик, где обычно держал, затем подождал, пока анализатор не передаст результаты в компьютер. Это заняло примерно полторы секунды, после чего анализатор автоматически отключился.

«Гм, — подумал Джосс, — что-то слишком долго обрабатывалось. Ладно. Пожар всегда приносит кучу неприятностей… Настраиваешься на работу с этими сложными углеродными соединениями, образовавшимися в результате горения пластика. И тут тебе еще сгорание при режиме, когда уровень кислорода поначалу очень высок, а потом резко падает… Ладно».

Эван уже пристегивался, когда Джосс вошел в рубку.

— Господи, какие мы нетерпеливые, — вздохнул Джосс и тоже сел в кресло. — Мы взлетим чуть попозже.

Эван устало посмотрел на него.

— Знаю. Разбуди меня, когда прибудем на место. День был долгий.

— Хорошо, — сказал Джосс. Через тридцать секунд Эван уже спал, как человек, привыкший засыпать на месте в любых условиях, едва только представится возможность.

Джосс некоторое время смотрел на трек скиммера, затем вернулся к главному компьютеру, отключил его на время от управления кораблем и дал команду скачать данные из анализатора в свой ноутбук. Компьютер выполнил операцию, потом тихо запищал — программа слежения заныла, требуя больше компьютерной памяти для слежения за скиммером. Джосс вздохнул, дал компьютеру то, что тот просил, и убрал свой ноутбук.

На просмотр результатов анализа ему понадобилось минут десять. В основном это были результаты горения при неровном уровне кислорода. Бумага, металл с кристаллической структурой, нарушенной высокой температурой и взрывом. И некоторые весьма характерные соединения, образовавшиеся при сплавлении разных пластиков.

И тут Джосс замер. На одной из страниц появилось вещество с кольцевыми группами, которое умудрилось не распасться при такой температуре и не вступить в соединение с другими молекулами.

— Экая штука! — сказал он сам себе. — Отличный огнеупорный изолятор!

Компьютер снова запищал.

— Ладно-ладно, — негромко проговорил Джосс и начал заводить двигатели «Носухи».

Он тихо поднялся, что свойственно кораблям серии «Носухи» — многие из новейших кораблей оснащены атмосферными глушителями, чтобы никто не слышал приближения полицейского корабля. О да, кто-нибудь заметит их отлет, но не сразу. «Носуха» шумела не больше скиммера, что было очень на руку Джоссу.

Он направился на северо-восток, держась в темноте низко над поверхностью планеты и не торопясь. Лучший скиммер давал сто километров в час, а тот, за которым он шел, двигался еще медленнее, не больше шестидесяти. Джосс пошел на такой же скорости, объяснив бортовому компьютеру, как именно он хочет преследовать скиммер.

— Идти за этой машиной, — еле слышно произнес он и похлопал по пульту.

Он вернулся к своему ноутбуку и еще минут пятнадцать просматривал данные, все больше убеждаясь, что ничего интересного здесь нет. Наконец он отодвинул ноутбук и откинулся на спинку кресла, уставившись в ночное марсианское небо. Такой могла быть ночь и в Поясе астероидов, если не считать, что их самих видно отсюда — цепочка звезд, медленно поднимающихся над горизонтом, в которой драгоценным камнем горит Юпитер. Правда, сейчас они еще не взошли. Был виден только Фобос, пятый или шестой раз за день поднявшийся над горизонтом и крутящийся волчком. Джосс улыбнулся, глядя на него и припоминая уилкинсоновский «Меч Джона Картера». Может, когда все кончится, он даже купит один из этих сувенирчиков.

Они летели еще час, прежде чем компьютер запищал снова, предупреждая Джосса о том, что преследуемый объект остановился.

— Отлично, — сказал он. — Эван?

Тишина.

— Эван!

— Что? — мгновенно проснулся Эван.

— Они остановились. Сколько ты хочешь дать им фору до нашего прилета?

Эван немного подумал.

— Минут десять… нормально? Они успеют надеть дыхательные устройства и приступят к делу, ради которого сюда прилетели. — Он потянулся. — Каким бы оно ни было.

Джосс показал на экран. Там светилась карта, на которой была лишь координатная сетка да пара маленьких огоньков.

— Одна из точек, — сказал Джосс, — это дом, который называется, только не падай, Розовый коттедж. Вторая — наш голубок.

Эван ухмыльнулся и потянулся за шлемом.

— Отлично. Вот твой ноутбук… что это?

— Результаты анализа утренних проб.

— Что-нибудь интересненькое есть?

Джосс покачал головой.

— Ничего. Все сгорело. — Он вернулся на несколько страниц. — За исключением вот этого. Очень устойчивое соединение. — Он все пытался понять, что в структуре этих колец так мучительно его тревожит.

«Ладно. Потом вспомню».

— Ага, — Эван посмотрел на страницу без особого интереса. Затем вдруг замер, посмотрел снова. — У этой штуки есть название? В смысле, кроме всякого этил-хватил-как-его-там.

— Наверное, — откликнулся Джосс, забирая ноутбук. Он отметил химическое название вещества и запросил другие названия. — Это тебе что-нибудь говорит?

— Лексан, — нахмурился Эван. — Лексан… Нет, ничего.

Джосс пожал плечами и сунул ноутбук в скобы.

— Ладно. Минут через восемь будем. У тебя все под рукой? Пули? Батареи?

Эван выкатил на Джосса глаза.

— Да, мэм, и я еще схожу перед сном в туалет.

Джосс фыркнул и расстегнул ремни, чтобы надеть свой пуленепробиваемый жилет.

Через пять минут Джосс погасил свет в рубке и сам взялся на управление, летя над каменистой почвой на бреющем полете. Радар предупреждал о наличии любых выступов, но Эван по-прежнему недоверчиво смотрел в иллюминатор.

— Ты уверен, что так лететь безопасно?

— Словно у себя дома, — ответил Джосс, перефразируя слышанную некогда фразу Эвана. И добавил: — А насколько безопасно дома?

— Думаю, получше, чем здесь.

— Ш-ш-ш. Две минуты.

Джосс начал тормозить, ему хотелось приземлиться как можно тише. Он снова сел за клавиатуру, последний раз проверил местоположение скиммера — тот стоял на месте, и перевел наблюдение на инфракрасный диапазон.

Красное пятнышко впереди было обычным куполом, светившимся от источаемого им тепла. Рядом с ним была маленькая яркая точка — двигатель скиммера. Не столь ярко светился на темном фоне вертикальный шлюзовой вход в купол.

— Аххх, — проронил Джосс и слегка отвернул влево, чтобы подойти к куполу со слепой стороны. — Тридцать секунд, — сказал он Эвану. — Я буду вести корабль медленно, так что готовься. Я собираюсь высадить тебя прямо вон там.

Эван кивнул, опустил забрало и пошел в шлюз. Закрылись внутренние двери, и открылись внешние. «Носуха» немного нырнула, когда поменялись характеристики ее полета, Джосс скорректировал движение, выровнял корабль, сбросил скорость и тихо описал круг над куполом. «Пятьдесят метров… достаточно близко». Он опустил корабль быстро, как мог. Если бы Джосс подлетел ближе, его мог бы услышать кто-нибудь, стоявший на страже, но у него не хватило бы времени хоть что-нибудь сделать.

Джосс ощутил легкий толчок, когда Эван спрыгнул. Затем сверкнул луч — только один раз.

Джосс ухмыльнулся, опустил «Носуху», поставил ее в положение «готовность» и сам вышел в шлюз. Когда тот сработал, он выпрыгнул наружу. Эван стоял у входа в купол, его сьют еле заметно поблескивал в свете Фобоса. У его ног лежало неподвижное тело.

— Стрелял в меня, — сказал Эван. — Вряд ли успел поднять тревогу. Внутри, похоже, все тихо.

— Отлично, — кивнул Джосс. — Идем.

Эван нажал на кнопку у входа, дверь шлюза отъехала в сторону, затем снова встала на место. Оба вошли внутрь и прижались к стене шлюза. Эван посмотрел в окошко.

— Четверо. В упэжесах. О черт!

Он просто бросился всем телом на внутренние двери шлюза. Те вылетели, воздух начал с визгом вырываться наружу. Эван влетел внутрь следом за дверьми, стреляя на ходу.

Джосс пригнулся и нырнул следом. У него перед глазами в свете вспышки застыла картинка — путаница медных трубок и трубочек, стеклянные и металлические контейнеры, три человека с крупнокалиберными автоматами вроде тех, что они нашли на складе в Гробнице, четвертый лежит на полу, держась за горло, и истекает кровью. Трое вооруженных повернулись к тому, что вломилось в двери, один поднял ствол…

Серебристо-серая фигура, ввалившаяся в купол, пошатнулась в потоке пуль автомата, затем целых двух автоматов, но не упала. Джосс выпустил три короткие очереди в третьего, снова перекатился к одной из полок, на которой лежал шлем УПЖСа. Он умудрился схватить его прежде, чем очередь разнесла металлическую полку, которой только что касалась его рука, в мелкие осколки.

Послышался тонкий вой, переходящий в визг. Джосс слушал это со странной смесью ужаса и удовольствия. «Господи, ты хоть одного-то оставь в живых», — подумал он и перекатился поближе к раненому, задыхавшемуся на полу. Над его головой снова просвистели пули…

…и вдруг стало тихо, поскольку стрелявший в Джосса человек упал на пол, разрезанный пополам. При пониженном давлении кровь из тела брызнула в разные стороны, повиснув в воздухе алым туманом — так в романах разносит в клочья злодеев. Джосс привстал на локте рядом с раненым, напялил на него упэжесовский шлем, опустил забрало и постарался закрыть шейные швы…

Снова визг заполнил воздух, и второй из стрелявших развалился пополам — от паха до головы.

— Брось оружие, — услышал Джосс голос Эвана, ужасающе спокойный во внезапно повисшей тишине.

В ответ над головой Джосса прошла еще одна очередь. Джосс вжался в пол. Стрелять он не мог, он старался хотя бы прикрыть раненого.

— Идиот, — услышал он голос Эвана. Оттуда, где он лежал, Джосс едва видел своего напарника, шедшего навстречу потоку пуль. Одной рукой Эван вырвал ствол из рук стрелявшего, а другой, левой, схватил его за плечо, и Джоссу показалось, что он прямо-таки слышит в быстро разрежающемся воздухе сухой треск плечевой кости. Стрелявший взлетел в воздух и рухнул прямо в переплетение трубок, на груду бутылок, сполз на пол и неподвижно замер среди обломков и осколков.

Повисла тишина.

Джосс приподнял лежавшего на полу раненого. Тот был уже не так бледен, но Джосс до сих пор не был уверен, насколько герметичен УПЖС. Эван зашагал к Джоссу по обломкам.

— Он еще жив? — спросил он.

— Да. Ему нужна медицинская помощь. А ты позаботься о наших приятелях здесь.

— Хорошо. — При силе тяжести в одну треть земной Джосс вполне мог вести раненого. Он помог ему доковылять до двери. Эван поднял стрелявшего и, перекинув его через плечо, словно мешок, пошел следом за Джоссом.

«Ну вот, — подумал Джосс, глядя на то, как Эван останавливается, чтобы подобрать еще одного, того, которого он обезвредил перед тем, как Джосс покинул борт «Носухи». — И пусть Лукреция ругается». Его всего трясло — не только от гнева. Это была еще и реакция после того, как его чуть было не застрелили.

И тут его как громом поразило.

Лексан.

«О нет!»

Иногда он ненавидел себя, когда его догадка оказывалась правильной… но никогда это чувство не было столь сильным, как сейчас.

* * *

Эван сгрузил свою ношу в арестантском отсеке на пол и подождал, пока Джосс принесет аптечку. Одному из пленников, как подозревал Эван, уже ничто не поможет — в темноте он стукнул его немного сильнее, чем рассчитывал, и левая сторона его упэжесовского шлема была просто вмята внутрь головы. «По меньшей мере трещина в черепе, — подумал он с некоторым сожалением. — Хорошо, что другого я ударил в грудь, а не в голову». Но тогда он был действительно зол, потому что увидел, как кто-то пытается застрелить его напарника и беспомощного, безоружного человека на полу. И он просто не сдержался.

Пришел Джосс с аптечкой.

— Вот, — сказал он, и присвистнул, увидев, что стало с головой второго пленника. — Его в первую очередь. Пока не беспокойся о руке второго. Хочешь, я сделаю этому интубацию?

— Нет, я сам. Как твой?

— Перепуган, большая потеря воды, гипоксия, но вполне жив. Я вставил ему дыхательную трубку. Рана в ноге не слишком тяжелая, — он чуть поморщился, — но повреждена коленная чашечка. Когда привезем его в Уэллс, ему поставят протез.

— Ладно, — сказал Эван и склонился над человеком с черепно-мозговой травмой, стараясь вставить ему дыхательную трубку, однако без особого успеха. Джосс сел рядом с ним и тремя короткими движениями как-то сумел ввести трубку. Человек тут же побледнел, что было хорошей приметой — прежде лицо его было синевато-багрового оттенка.

— И где ты так навострился? — спросил Эван.

Джосс встал и покачал головой.

— Однажды пришлось делать такое на бейсболе, — ответил он. — В жизни не забуду. — Он пошел в свою каюту, где лежал пострадавший с раздробленным коленом.

Эван уложил своего пациента как мог удобнее и занялся вторым, со сломанной рукой. Она была переломана весьма основательно. «Сложный перелом», — подумал Эван. Он опустил забрало и сделал ультразвуковой осмотр. Верно — кость от удара его перчатки раскололась на несколько частей, один осколок пропорол кожу и вылез наружу, остальные засели в мышцах, и вокруг них уже образовались гематомы.

Эван пожал плечами и достал из аптечки надувную шину. Ему нужно было только иммобилизовать руку. Будь он проклят, если он даст этому типу хоть каплю болеутоляющего, ну разве что самое необходимое количество. При определенных условиях боль делает людей весьма сговорчивыми. Он зафиксировал руку, усадил раненого спиной к стене кутузки и еще раз провел ультразвуковое обследование. Никаких других переломов и внутренних кровотечений видно не было.

Он встал и запер дверь, оставив ее прозрачной. Затем пошел к пациенту Джосса.

Тот залил кровью всю его постель. Джосс высвободил его из УПЖСа, чтобы заняться раненой ногой, а сейчас он стирал кровь с лица пострадавшего, чтобы посмотреть, нет ли у него еще и головных травм. Из-под кровавой корки появились жуткие синяки, местами кожа на лице было рассечена. Когда они вернутся в Уэллс, придется наложить много швов. Колено уже было забинтовано. «Простая перевязка, — подумал Эван. — Тут нужен хирург». Джосс что-то ввел раненому внутривенно. Судя по пустой ампуле на столике у кровати, не только пятипроцентную декстрозу. И, похоже, бедняге стало полегче.

Он открыл глаза, встретил взгляд Эвана и малость испугался.

Джосс похлопал его по плечу.

— Не бойтесь, это мой напарник, тот, что разнес вашу входную дверь.

— Я подумал, что это будет лучше, чем если те гады вас убьют, — сказал Эван, прислоняясь к косяку.

Человек переводил взгляд с одного на другого. Часа полтора назад он был вполне симпатичным парнем — ему было за двадцать пять, темноволосый, с типичным для долго проживших на Марсе без УФ-фильтра людей загорелым лицом с морщинками. Он попытался было пошевелиться, но его перекосило от боли.

— Лучше лежите спокойно, — сказал Джосс, кладя ему руку на плечо. — Я понимаю вашу тревогу. Вы думаете, что мы пришли упечь вас в кутузку за самогоноварение. Нет, сейчас нас это не интересует.

Раненый даже заморгал.

— Как вас зовут, сэр? — спросил Джосс.

Тот закашлялся.

— Лев За… Закарян.

Эван вышел за ноутбуком Джосса, лежавшим в рубке.

— Спасибо, — сказал Джосс, забирая его и устанавливая в режим записи. — Кстати, потом напомни мне про лексан.

Эван поднял брови, кивнул. Джосса тянуло на науку в самые неподходящие моменты. Но если это помогало ему держаться в форме, особенно когда приходится возиться с так жестоко израненным человеком, то это можно простить и понять.

— Лев Закарян, — повторил Джосс. — Хорошо. Я офицер Джосс О’Баннион, это мой напарник Эван Глиндауэр. Не расскажете ли нам, кто эти люди и почему они на вас напали?

Закарян с сомнением переводил взгляд с Эвана на Джосса и обратно.

— Я имею полномочия уведомить вас в том, что против вас не будет выдвинуто обвинений в незаконном производстве спиртных напитков. Нас куда больше интересуют те ребята, что валяются сейчас в нашей кутузке.

Закарян некоторое время лежал неподвижно, затем медленно покачал головой.

— Там, откуда они явились, есть и другие, — сказал он. — И если я проболтаюсь…

— Я могу сообщить вам о том, что мы знаем или что подозреваем, — сказал Эван. — Для вас что-нибудь значит имя Гарри Смит?

Закарян вздрогнул и вскрикнул от боли.

— Пожалуйста, постарайтесь лежать спокойно, — сказал Джосс. — Неофин действует быстро, но у вас сильно повреждена нога. Сэр, вы должны понять, мы не хотим, чтобы с кем-нибудь еще случилось то же, что с вами. Зачем они сюда приходили?

Закарян несколько мгновений смотрел на Джосса.

— Вы пьете? — спросил он.

Джосс непонимающе раскрыл глаза.

— Да, употребляю, — ответил он.

— Вы видели, что подают в местных барах?

— В Гробнице? Да, видел.

В этот момент Закарян, невзирая на боль и распухшую физиономию, умудрился выразить презрение.

— Дерьмо. Я думал, что смогу лучше.

— Стало быть, вы начали свое дело.

Закарян чуть заметно кивнул.

— Я не знал, что на это нужно… разрешение.

Джосс кивнул.

— Банда Гарри Смита.

— Да. Они пришли несколько недель назад… намекнули насчет того, какое у меня классное пойло, и что надо бы мне оптом продавать его им, а не в розницу в баре Гробницы. — На лице Закаряна вспыхнуло негодование. — Я их послал. Это свободная планета, она прошла через многое, чтобы стать таковой, и вообще я продаю свою продукцию кому хочу! Так я им и сказал.

Он рассмеялся — болезненно, тихо.

— Видно, я не подумал как следует. Сегодня они вернулись. Они уничтожили все мое хозяйство и сказали, что если я снова хочу заниматься своим делом, то мне придется покупать новое оборудование, причем у них… а всю выпивку продавать им, да еще платить процент с дохода. Если они мне вообще позволят иметь доход. Я разозлился…

— И словили пулю, — закончил Эван.

Опять болезненный смех.

— Вы правы. Вы совершенно правы. И что теперь?

— Теперь, — сказал Джосс, — мы отвезем вас в госпиталь в Уэллс, под надежный присмотр, если вам от этого будет легче, а я думаю, что будет. Мы не собираемся вас ни в чем обвинять. Если вы не против, потом мы зададим вам еще несколько вопросов.

— Да все, что хотите, только бы избавиться от этих типов, — сказал Закарян. — Тут было так хорошо! Тихо, красиво. Пока они не стали появляться везде, где живут люди, и портить им жизнь… — Он осекся. Неофин начал действовать.

— Потом поговорим, — сказал Джосс. — Мы отвезем вас туда, где о вашем колене смогут позаботиться. Нам надо лететь. Вам что-нибудь надо взять с собой перед отлетом? Что-нибудь сделать?

Закарян старательно покачал головой.

— Тогда летим, — сказал Джосс Эвану. Они пошли в рубку и сели в кресла, пристегнувшись ремнями.

— Не особо дергай, — сказал Эван. — Те двое лежат на полу просто так… нечем было закрепить.

— Надо что-нибудь сделать, — сказал Джосс, запуская двигатели на полную мощность. — Вернемся на Луну — поставлю носилки с держателями.

— И Лукреции придется выложить еще тысячу кредов, — сказал Эван. — Я заметил, что вино все еще в кутузке.

Джосс вздохнул.

— Думаю, им сейчас не до него. Кстати, я не видел, чтобы ты вводил болеутоляющее тому парню с переломанной рукой.

— Нет. И если бы я придумал способ, чтобы во время полета в рубке не трясло, а вот в кутузке — как следует потряхивало, я бы попросил тебя лететь именно так, — сказал Эван.

Джосс поднял «Носуху» и взял курс на Уэллс. Затем передал управление автопилоту.

— Думаю, что Закарян будет рад рассказать нам все, что знает, после того, как мы привели его в порядок. Надеюсь, назовет адреса и имена, если у этих бандюг они есть.

Эван кивнул.

— Кстати, — спросил он, — что будем делать с остальными двумя?

Джосс пожал плечами.

— Один — не думаю, что он вообще когда-нибудь заговорит снова. Он, судя по его виду, получил хороший удар в висок. Однако, посмотрим. Второй, — Джосс потянулся, — всегда бывают люди правдивые. Но я предоставлю тебе честь постоять над ним часок в сьюте. Ты просто смотри на него, а я буду с ним разговаривать.

В голосе Джосса слышалось необычное для него предвкушение. Эван удивленно поднял брови и сказал:

— Я бы не стал с ним тянуть. Мне почему-то кажется, что ребята Гарри Смита не будут спокойно сидеть и ждать после того, как кого-то из их «шестерок» взяли за шкирку.

— «Он пригрозил тебе ножом, ты пригрозил ему ружьем», — задумчиво проговорил Джосс. — «Он в больницу парня твоего загнал, а ты его шестерку в могилу закопал. Вот так ведут дела в Чикаго».

— Это больше похоже на международный турнир по регби в Кардиффе, — печально произнес Эван. — Было бы проще, если бы мы всех их загнали в могилу. Меньше бумаги марать придется. Однако согласен. Мне кажется, именно так они и поведут себя. И вероятность того, что нас пристрелят, возрастает. — Он глянул на пуленепробиваемый жилет Джосса. — Фигня. Тебе будет в нем не лучше, чем козе. А нам нужно…

— Козе? — заморгал Джосс. — При чем тут коза?

Эван немного удивился, затем улыбнулся.

— Я никогда тебе не рассказывал? Видимо, нет… У графлара, из которого сделан мой сьют, — он беспечно провел пальцем вдоль самой глубокой царапины, — был предок под названием «кевлар». Из него делали пуленепробиваемые жилеты. Знаешь, как их проверяли? Их надевали на коз и лупили по ним с определенного расстояния из двадцать второго и тридцать второго калибра в течение… ну, сколько надо. Козам ничего не делалось, разве что у некоторых появлялись синяки. — Он хохотнул. — Но ты представляешь, как все это выглядело в глазах случайного прохожего?

Он посмотрел на физиономию Джосса и расхохотался. Джосс некоторое время пытался удержать серьезную мину, затем лицо его расплылось в улыбке до самых ушей и он как дурак захохотал и смеялся целую минуту, не в силах остановиться.

Минуты две спустя они оба утирали слезы.

— И все равно остается вопрос, — сказал Эван, слегка икая, — что с тобой делать? Думаю, тебе придется по большей части сидеть на борту «Носухи», пока все не утрясется.

— Ты спятил? — взбеленился Джосс. — Оставить тебя без поддержки?

— Джосс, тупица ты этакий, тебя же сразу пристрелят, и я так и так останусь без поддержки!

Всю дорогу до Уэллса они бранились. Эван сдался, точнее, Джосс заговорил его насмерть. Джосс настаивал, что оператор сьюта и детектив не просто так работают парами и что пушки и броня решают отнюдь не все. «Но здесь именно они говорят в первую очередь», — думал Эван. Это раздражало его, поскольку он почти всегда соглашался с Джоссом без возражений.

На закрытой площадке в Уэллсе уже ждала медицинская бригада. Джосс скользнул в отверстие купола легко, как лебяжье перышко, и когда они садились на указанную площадку, Эван с удовольствием увидел, что вместе с медиками их ждут не менее шести офицеров ППД. Закаряна и двоих арестантов унесли под усиленным конвоем.

Эван задумчиво посмотрел им вслед.

— Как думаешь, они здесь будут в безопасности?

Джосс глянул на Эвана, открыл было рот, затем снова закрыл.

— Не уверен.

Эван кивнул.

— Это решает дело, — заявил он. — Остаемся здесь на ночь. У меня есть еще куча вопросов к ним. Я хочу утром сидеть у их кроваток. У обеих.

— Ты что, намерен клонироваться? — спросил Джосс.

— О’Баннион, — очень ласково проговорил Эван, — ты дурак. Закрываем «Носуху» и идем дело делать. До завтрашнего утра Гробница обойдется без нас.

Джосс встал и принес УПЖС, на случай, если он попозже понадобится.

— Жаль, — сказал он, — что мы здесь, а в китайский ресторанчик зайти не можем.

— А ты еще и надоедливый дурак, — буркнул Эван. — Сегодня перебьемся сэндвичами. Пошли.

* * *

Они оба спали той ночью в креслах, каждый у постели одного из пострадавших — Эван у постели арестованного, Джосс — рядом с постелью Закаряна. Эван добрую часть ночи провел, работая с ноутбуком, пока бандит храпел под влиянием успокоительного и анестезии. Сломанная рука была зафиксирована и загипсована.

— Чем вы его ударили? — спросил хирург. В ответ Эван просто поднял руку и сказал: — Да вот этим самым. — Хирург покачал головой и пошел прочь.

Рано утром бандит зашевелился. В надежно охраняемой комнате не было окон, так что о наступлении утра говорил только свет, пробивавшийся из коридора. Эван очень тихо положил ноутбук на стул, поднялся и стал ждать в тени.

— Нн-н-нгм, — промычал бандит и заметался. Эван тихонько подошел и встал, заслоняя ему свет.

Бандит сквозь закрытые веки ощутил, как свет вдруг ослабел. Он открыл глаза. И распахнул их еще шире — от ужаса.

— Ага, — проронил Эван и тихонько положил руку в перчатке на грудь раненого. Где-то в районе горла. Не так, чтобы очень придавил. — До рассвета еще целый час. В такое время как раз и умирают, не правда ли? Просто перестают дышать. Старые, больные… а иногда и не очень больные. — Рука его просто лежала на груди раненого, он даже не давил.

— Сиделки знают, что рядом с вами находится полицейский, — сказал Эван. — Тот, кто их вызовет в случае необходимости. И если вы начнете пищать, а я не захочу, чтобы вы пищали, то вы перестанете дышать гораздо раньше, чем они успеют до вас добежать. Мерзкая смерть, правда? Ни ружей, ни славы. Вы ощутите, как начинает умирать ваш мозг. Все это очень легко устроить.

Бандит стал задыхаться.

— Вот так, — сказал Эван. — Возможно, есть вариант, позволяющий обойтись без этого. Возможно — всего лишь возможно, — вы назовете мне имена и адреса, которые меня заинтересуют. А потом вы пойдете под суд, признаете себя виновным и отсидите свой срок. Он будет не таким уж и маленьким, учитывая вчерашнее. Но вы хотя бы переживете рассвет. — Он слегка улыбнулся в темноте, зная, что эта улыбка будет угадываться в его голосе, невзирая на то, видит ли раненый его лицо или нет. — Но, возможно, вы захотите быть сильным, отважным героем и не расскажете мне того, о чем мне хотелось бы услышать. В этом случае… до рассвета еще час. Всякое может случиться.

И он очень легко, очень осторожно надавил на его грудь.

Наклонился.

Наклонился и стал ждать…

— Да, — задыхаясь, проговорил раненый, отчаянно глотая воздух. — Да, да, да!

— Отлично, — сказал Эван, выпрямился и взял ноутбук. — 05.13, день 225-й, 2068-й координированный марсианский год. Запись ведет офицер Солнечного патруля 4629337 Глиндауэр. Далее следует список прав арестованного. Вы можете хранить молчание…

* * *

Они с Джоссом встретились за завтраком в больничной столовой. У Джосса был усталый, но довольный вид. На столе перед ним стоял ноутбук, он просматривал запись и делал пометки.

— Хорошие новости? — спросил он.

— Думаю, да. — Джосс просматривал что-то вроде списка кораблей. — Мистер Закарян проснулся среди ночи. Ему стало лучше, и он разговорился. Это, — сказал он, указывая на номера в ноутбуке, — еще одна из машин Смита. И вот эта, и вот эта. Похоже, их там прекрасно знают, но добрые люди Гробницы слишком боялись нам указать на них. Что вполне можно понять. Сейчас это не имеет значения. — Джосс отхлебнул кофе из полупустой чашки. — Две из трех я вчера оснастил «жучками».

Эван кивнул и отпил чаю.

— Мне тоже повезло, — сказал он. — Мистер Данстон — его так зовут — недавно проснулся.

— И как? — спросил Джосс.

Эван пожал плечами.

— Пришлось малость надавить. Но он уже увидел свет. — Эван пододвинул ноутбук Джоссу. — Много интересных адресов и имен. Хотелось бы мне посмотреть, сколько из этих имен до сих пор находятся в списках жителей, и в каких именно списках.

Джосс вздохнул.

— Да, хорошо поработали. Славная ночка.

— Что касается Смита, — сказал Эван, ставя на стол чашку и поднимаясь, — то нам все равно придется еще доказывать Лукреции, что эти два случая взаимосвязаны. Но теперь надо действовать очень быстро.

Джосс кивнул. Они вышли из кафе к парковке.

— Если будем так быстро работать, то нам еще останется немного времени на отдых, прежде чем отпуск кончится.

Эван искоса глянул на Джосса.

«Вечно он думает о развлечениях. Даже после такой ночки. Хорошо, что рядом со мной такой человек.

И я должен постараться не потерять его».

* * *

В приподнятом настроении они возвращались в Гробницу. Пока Джосс вел корабль, Эван просматривал список жителей, качая головой.

— В чем дело теперь? — спросил Джосс.

— Дело в том, — ответил Эван, — что никто из этих людей не носит фамилию Смит.

— А ты ждал, что будет?

Эван тихо рассмеялся.

— Нет. Но, Джосс-бах, ты знаешь, сколько у нас займет времени опрос всех этих людей? Нам нужна помощь ППД, хотят они этого или нет.

— Им это не понравится, — сказал Джосс. — Прошлой ночью эти ребята едва здоровались со мной. Слухи расползаются.

— Какие именно, вот в чем вопрос. — Эта неприятная мысль уже не раз приходила Эвану в голову. Похоже, что банда Смита широко раскинула свою сеть по этой планете. И когда Данстон рассказывал ему об этом, полицейские оставили их наедине. Почему? Сколько копов состоит на содержании у бандитов?

Или скольких они убили, чтобы остальные притихли до конца дней своих?

— Господи, — вдруг проронил Джосс.

— Что там?

— Посмотри, — сказал Джосс, показывая в иллюминатор.

Эван выглянул. Они подлетали к Гробнице, направляясь к посадочной площадке.

Точнее, туда, где она когда-то была.

Теперь там зияла воронка фута в три глубиной. И повсюду солнечный свет отражался от осколков металла. Эван в ужасе посмотрел вокруг и увидел, что большинство куполов взорваны. Купол магазинчика Вирендры тоже, как и офис шерифа. По улицам и около руин посадочной площадки среди обломков своих машин бесцельно бродили люди.

— Див, — ругнулся Эван. — Что тут стряслось?

Лицо Джосса окаменело.

— У меня есть кое-какие мысли на этот счет, — ответил он.

Они приземлились рядом с бывшей посадочной площадкой, вышли и поспешили к центру города. Люди, замечавшие Джосса с Эваном, быстро расступались, и вид у них был злой. Хуже того — у них за спиной они собирались в толпу и шли за ними по пятам.

Эван остановился перед тем, что было офисом шерифа. Остатки купола почернели от взрыва, двери шлюза, пробитые пулями, валялись на земле.

Из развалин появился кто-то с грудой обгорелых, рваных, перемазанных сажей бумаг под мышкой. Это была Стек. При виде Эвана она нагнулась, осторожно положила бумаги на землю и придавила их почерневшим обломком оборудования, затем подошла к нему, высоко подняла свою головку и заорала:

— Где вас черти носили, мистер коп?!

Эван, ошарашенный, стоял молча. Однако, несмотря на потрясение, он заметил, что стекло ее шлема затуманивалось, когда она кричала.

— Где вы были прошлой ночью, когда банда Смита налетела на город и все тут разнесла? Слетали в Уэллс вечерок скоротать, так? Ну и как поужинали? Достопримечательности поснимали или как?

— Люди Смита пытались убить Льва Закаряна в Розовом коттедже, — очень спокойно ответил Джосс. — Мы не позволили им его убить.

Это немного утихомирило Стек. Но лишь немного.

— Это, конечно, очень мило, — сказала она, — но вы не подумали, что надо было известить нас об этом? Могли бы позвонить и сказать — привет, Гельвеция, мы тут накрыли ребят Смита, так что они, наверное, решат, что это вы их навели, поэтому уводите детей и женщин куда-нибудь в безопасное место? Нет же! Вы просто слиняли…

— Гельвеция? — удивленно спросил Джосс.

— Заткнись, О’Баннион! — взвилась Стек, так что Джосс аж попятился. — Разве я виновата, что мои родители поженились в Швейцарии? Я хочу знать, почему вы, козлы, не намекнули даже, что собираетесь делать? Вы тут прилетаете на своей расфуфыренной посудине, со своими супер-пупер-ноутбуками, в своей чертовой непробиваемой броне, суете нос во все дела, а в результате разносят весь город, двенадцать наших полицейских торчат в госпитале в Уэллсе, трое наших мертвы и никакой госпиталь им уже не поможет, а Кэти Вирендру с отцом эти сукины дети взяли в заложники, и после всего этого вы еще имеете наглость вернуться сюда!

Она замолчала — не то воздуху не хватило, не то подавилась собственной бранью, но это было явно ненадолго.

— Где Хелен Мэри Камерон? — в наступившей тишине спросил Джосс.

Стек посмотрела на него, перевела дыхание, приготовившись было снова заорать, затем выдохнула.

— Не знаю, — ответила она. — Мэри взяла свой скиммер и уехала вчера в полдень. Думаю, полетела искать отца.

— Она сказала, когда вернется?

Стек окинула взглядом толпу. Среди людей стоял бармен. Он посмотрел мимо Джосса и сказал:

— Она обещала вернуться вчера вечером. Но до заварухи так и не вернулась…

Стек снова повернулась к Джоссу.

— Надеюсь, она далеко отсюда, — сказала она, — поскольку «здесь» уже не существует. Спасибо вам большое.

Эван обернулся посмотреть на толпу. Люди уставились на него с глухой враждебностью, но не двигались и ничего не говорили.

— Сделаем что сможем, чтобы помочь вам, — негромко проговорил Джосс.

— Лучше избавьте нас от вашей помощи, — ответил бармен.

Эван посмотрел на Джосса. Тот чуть покачал головой.

— Хорошо, — сказал Эван спокойно как мог и направился к «Носухе».

Он постарался не обращать внимания на негромкие комментарии, которые неслись со всех сторон, пока они шли сквозь толпу. Он не обратил внимания на кем-то брошенный камень. Рядом с ним с непроницаемым лицом шел Джосс. Когда они отошли достаточно далеко, чтобы никто уже не мог их услышать, Джосс сказал:

— Похоже, по результатам выборов нам не победить.

Эван хохотнул.

— Ублюдки, — тихо откликнулся он.

— Они ни при чем, — возразил Джосс. — Они встревожены.

— Я имел в виду тех, кто это сделал. И меньшее, чем мы можем им отплатить, так это взять их всех.

— У нас есть кого преследовать, — сказал Джосс. — И оборудование, чтобы не сбиться со следа.

— А я хотел бы получить вооруженную подмогу, — добавил Эван. — Поправь меня, если я не прав, но мне кажется, что местная полиция не слишком склонна нам помогать.

— Мы и прежде с таким встречались, — сказал Джосс. — И сейчас справимся.

— Справимся ли, — тихо проговорил Эван.

— Справимся. Не вгоняй меня в уныние, Глиндауэр.

Эван открыл было рот, чтобы выдать какую-нибудь грубость, но понял, что Джосс и вправду впадает в депрессию, и если он сдастся совсем, то пару часов будет вообще недееспособен.

— Ты прав, — согласился он, снимая шлем. — Я так зол! Так хочется загнать всех этих самых Смитов в один угол и…

— Знаю, — ответил Джосс.

Они немного постояли у руин купола Вирендры. Он был поврежден поменьше, чем остальные — одну сторону вместе со шлюзом снесло напрочь.

Джосс посмотрел, затем шагнул внутрь в дыру. Эван пошел за ним следом. Мгновение они просто стояли там, глядя на разрушения. Полки были перевернуты, запчасти и продукты валялись повсюду.

Эван покачал головой и пошел вместе с Джоссом к задней части помещения, где некогда находилась касса. Тут разрушений было больше, виднелись пулевые отверстия. Кровавый мазок, прилипшие к крови черные волосы. «Кто посмел ее ударить?» — подумал он, поскольку волосы были длинные. Волосы Кэти.

Джосс зашел за кассу. Эван смотрел ему вслед. Он увидел лишь сваленные в кучу бумаги и одежду. Бумага из-за падения давления в куполе разлетелась во все стороны. Джосс поднял листок, посмотрел, бросил его, взял другой и покачал головой.

— Нашел что-то?

— Ничего, — сказал Джосс. Бросил листок, который держал в руке, взглянул на перевернутый стол. Ящики были выдвинуты, из них вывалились на пол бумаги и папки. Он взял еще один листок, посмотрел на него с озадаченным видом.

— Надо же, — сказал он, — политические сводки. — Он бросил и этот листок.

— О? — спросил Эван. — И о чем же?

— Ты меня достал, — заявил Джосс, протягивая Эвану листок. — Мимеографические. Ты давно видел мимеограф?

— Что? — спросил Эван. Он просматривал лист. Это было что-то вроде политического журнала, которые он прежде довольно часто видел. Там говорилось об угнетенных массах, богатых классах и так далее. Эван с юности сталкивался с этой проблемой, когда об этом все время толковали последние шахтеры Уэльса. По собственному опыту он знал, что угнетение требует наличия двух сторон, угнетателя и угнетаемого, и что обе стороны определенным образом этому угнетению способствуют. «Ля-ля-ля, настанет время, массы поднимутся под руководством «Сынов Красного Рассвета», и угнетатели будут корчиться под пятой»…

Минуточку. Ведь несколько лет назад он уже слышал это название! Да, когда последний раз был на Марсе! Тогда он не особенно раздумывал над этим — подумаешь, очередная демагогическая группировка. Но потом было найдено оружие. И встал вопрос о внешнем финансировании заговорщиков. Но проблема так и не была решена…

Предчувствие ожгло его, словно ударом хлыста.

— Джосс, — сказал Эван, — помоги мне все это унести.

— Что именно?

— Все. Бери коробку. Быстро.

Джосс удивленно посмотрел на него, затем повернулся и пошел искать подходящую коробку. Через пару секунд он принес целых две. Вместе они начали собирать бумаги и складывать их в коробки.

— К чему все это? — спросил Джосс.

Эван протянул ему лист, который он читал. Джосс начал читать, и лицо его становилось все более озадаченным.

— «Красный Рассвет»? — спросил он спустя пару секунд, подняв взгляд на Эвана. — Был такой поганенький фильмец. Танки там были все ненастоящие.

Эван покачал головой.

— Не понимаю, о чем ты. Ладно, слушай. «Красный Рассвет» — это местная политическая группировка, тут была такая несколько лет назад. Радикалы. Неприятные ребятки. Помнишь, правительство собиралось по этому поводу? Дело в том, что эти молодцы объявили себя истинным правительством Марса и считали, что все должны признать их таковым. Они заявляли, что временное правительство… — он порылся в памяти, — «тайная буржуазная хунта, навязанная населению Марса военно-экономической кликой Земли, Луны и колоний типа Л5».

Джосс с восхищением посмотрел на Эвана.

— Ни фига себе полемика! — сказал он. — Но они же вроде затихли?

— Еще чего, — сказал Эван. — Вон, вокруг нас валяется. Не упусти ничего, собирай все. Они хотели вызвать падение временного правительства Марса любыми средствами — в первую очередь насильственным путем — и установить здесь для марсианского населения демократический социализм, со своим марсианским правительством, чтобы не было никакого вмешательства или связи с инопланетными силами… Не забудь дискеты.

— Хорошо, — сказал Джосс, укладывая в коробку бумаги и собирая дискеты, на которые указал Эван, одновременно посматривая, не упустили ли они еще чего. — Сдается, этим людям наплевать на Акт об Объединении.

Эван громко рассмеялся.

— Я бы сказал, что да. Мы все собрали? Ладно. Я хочу просмотреть все это.

— Я все собрал, — ответил Джосс.

Они пошли со своими коробками на «Носуху». Джосс открыл шлюз, и они вошли.

Пока Эван ставил коробки, Джосс снял шлем УПЖСа, сел в кресло пилота и снова запустил двигатели «Носухи». Затем сгрузил в бортовой компьютер содержимое своего ноутбука.

— Прежде чем отправимся дальше, давай посмотрим-ка на это, — сказал он.

Эван сел рядом и посмотрел на экран. Тот был полон ярких искорок, по большей части они концентрировались в тускло освещенном центре.

— Вот, — сказал Джосс, — это Гробница. А точки — это корабли с «жучками».

— Тут их много набралось, — заметил Эван, указав большим пальцем в иллюминатор на разрушенную площадку.

— Да. Но, думаю, не тот, который мне нужен, — откликнулся Джосс, пробежав пальцами по клавиатуре. Он глянул на ноутбук, снова пробежался по клавиатуре. Все искорки, кроме двух, исчезли. Один «жучок», видимо, был отброшен взрывом в сторону от посадочной площадки, а второй находился на самом краю экрана… и удалялся.

— Вот он, — сказал Джосс. — Один из тех, который был у нас в списке кораблей Смита. Около… — он прищурился, вглядываясь в экран, — двухсот километров отсюда. Можем за полчаса его перехватить. Или сесть на хвост.

Эван осклабился.

— Сядь ему на хвост, — сказал он, — и посмотрим, куда он направляется. Не хочу торопить дело.

— Ты прав, — согласился Джосс и поднял «Носуху» в воздух, задавая курс.

Эван откинулся в кресле и вздохнул. Что-то никак не давало ему покоя.

— Черт! — ругнулся Джосс.

Эван посмотрел на него. У Джосса было беспомощное, несчастное лицо.

— Черт, — повторил он. — Во всей этой кутерьме мы забыли еще об одном деле. Куда отправилась Хелен Мэри?

— Мы ее найдем, — заверил его Эван, стараясь говорить спокойно.

Джосс вздохнул и снова вернулся к работе.

— О, — вспомнил Эван, — я должен был напомнить тебе про лексан.

Джосс закончил работу с клавиатурой и тоже поудобнее устроился в кресле. Вид у него стал очень обеспокоенным.

— Исусе на мотоцикле, у меня все из головы вылетело! У нас большие проблемы, офицер.

Эван озадаченно посмотрел на него.

— Извини, не понял. Мы только что видели взорванный город, получили свидетельства, подтверждающие факты вымогательства и контрабанды, а также существования преступной сети, охватившей половину планеты, и ты говоришь мне еще о какой-то большой проблеме?

Джосс кивнул.

— Ну и что это за штука? — спросил Эван. — Взрывчатка? Или что еще?

— Не совсем, — сказал Джосс. — Помнишь, мы говорили о рельсовых пушках?

— Ну и что?

— Ты знаешь принцип их действия?

— Ну, в них, очевидно, есть магниты, — ответил Эван, — и трубки…

— Господь всемогущий! — чуть улыбнулся Джосс. — Оказывается, существует оружие, о котором я знаю лучше тебя! Значит, так. Как ты и сказал, имеется трубка, то есть ствол, и рельсы внутри ствола, являющиеся высоковольтными проводами. А внутри этих самых рельсов есть узенькое отверстие. Как ты стреляешь? Берешь снаряд из какого-нибудь пластика высокой плотности и гибкости — например, лексана, — который устойчив к высоким температурам. К задней его части прицепляешь тонкую алюминиевую стабилизирующую юбку. Затем газовой пушкой или каким другим методом проталкиваешь его в отверстие ствола. Алюминиевая юбка контачит с этими самыми рельсами…

— Но алюминий не проводник.

— Конечно. Алюминий прикасается к рельсам и испаряется, превращаясь в проводящую плазму, которая устремляется в отверстия, толкая перед собой заряд. В стволе есть еще пять-шесть источников энергии, каждый по мере прохождения заряда срабатывает, все сильнее разгоняя плазму и ускоряя продвижение снаряда, который, наконец, вылетает из ствола.

— Насколько велик снаряд? — спросил Эван.

— Поначалу он весил два с половиной грамма, — ответил Джосс. — В первоначальном варианте, около ста лет назад. Однако почему бы и не увеличить его массу?

— А от этого будет лучше? — спросил Эван.

— Ну, — мягко сказал Джосс, — если учесть, что эта штука произошла от рельсовой пушки, дававшей восемь с половиной выстрелов в секунду, то увеличение массы увеличивает и начальную скорость снаряда… Думаю, некоторые могли счесть, что так будет лучше. Да.

Эван подумал об идеально круглом отверстии в гондоле двигателя корабля СП и в брюхе корабля. «Кому нужны обычные пушки при таком оружии?»

— Кажется, мы думаем об одном и том же, — сказал Джосс.

— И ты нашел следы лексана во взорванном куполе.

— Да. И, опережая твой вопрос, отвечу — лексан уже давно нигде не применяется. В промышленности его заменили другие, более жаропрочные материалы. А этот с самого начала разрабатывался именно для подобных целей, и более ни для каких.

— Господи Исусе, — пробормотал Эван.

— Вот и я сказал то же самое.

Эван задумался. Такое оружие ни на что иное не годится, кроме как для выстрела в упор. Траектория полета снаряда практически прямая. Атмосферное сопротивление ему нипочем. Если он жаростойкий, то он пройдет сквозь атмосферу за такое короткое время, что почти не потеряет массы. И пойдет он со скоростью — Эван прикинул в уме — в шестьдесят семь тысяч миль в час…

И все, во что он попадет, мгновенно перестанет годиться для чего бы то ни было.

И если корабль СП сбили из рельсовой пушки, то наводить и стрелять нужно было очень точно. Сбить корабль в атмосфере — проще простого. С орбиты — еще проще.

А если у тебя не одна такая пушка, короче говоря, если их у тебя куча, и если из них изо всех разом выстрелить по кораблю…

— Знаешь, — сказал Эван Джоссу, — если бы я планировал революцию, или государственный переворот, или что еще, и если бы я считал, что в дело может вмешаться Космокорпус, или местная полиция, или даже Солнечный патруль, то несколько сотен таких штучек очень мне пригодились бы. Разве не так?

Джосс открыл было рот, но тут запищал компьютер. Он закрыл рот, повернулся и посмотрел на экран, затем сказал:

— Что это за хрень?

— Сбой? — спросил Эван.

— Если бы я знал! — ответил Джосс. — Похоже, трейсер вышел из строя! Но такого не может быть!

— Может, отвалился «жучок»?

— Тоже не может быть. — Джосс снова поработал с клавиатурой, затем уставился на нее и, к великому изумлению Эвана, стукнул по ней кулаком. — Работай, дура железная! — рявкнул он.

— Ты засек его последнее местоположение? — спросил Эван, вставая, чтобы получше посмотреть на экран.

— Да, он был здесь. Трейсер больше не отвечает на запрос системы.

Эван покачал головой и вышел сделать что-нибудь, в чем он был компетентен, например, просмотреть бумаги, которые они принесли из купола Вирендры.

— Не мог он его заглушить, — слышал он бормотание Джосса. — Это просто невозможно. Даже если бы скиммер разбился, чип не пострадал бы. А с системой все в порядке, черт побери!

— Будь я на твоем месте, — сказал Эван, — я бы отправился туда, где ты в последний раз его засек, чтобы посмотреть по сторонам.

— Мм-м-м, — промычал Джосс, — а ты прав.

И он занялся координатами.

— Сколько нам дотуда лететь? — спросил Эван.

— Около трех четвертей часа.

— Хорошо. Помоги-ка мне разобраться с этими бумагами…

* * *

Полет прошел спокойно, хотя к концу этих трех четвертей часа Эван совсем извелся. Агрессивная патетика воззваний «Красного Рассвета» ничуть не изменилась с тех пор, как Эван был здесь в последний раз. Постоянное «свобода или смерть», «лучше умереть стоя, чем жить на коленях», «вышвырнем захватчиков с Марса — нашей родины — любой ценой», куча подстрекательской чуши, какой Эван и не слыхивал с тех пор, как была окончательно решена ирландская проблема, и какой он надеялся больше никогда не услышать. «Похоже, верно говорят — вырви сорняк в одном месте, так он рассыплет семена повсюду». Никогда не вообразишь себе, что в такой бесплодной почве что-то может укорениться. Марс казался планетой, на которой чересчур трудно прижиться, чтобы здесь могла процветать такая оголтелая ненависть.

И, похоже, кто-то из семьи Вирендра симпатизировал им. Здесь лежали подшивки по меньшей мере за год, причем такое дома не держат, разве что кому-то все это на самом деле нравится. «Но кому из них»? — подумал он. Скотт Вирендра казался чересчур флегматичным, чересчур прагматичным для таких дел. Если это кому-то и нравилось, так его дочери. Это в ее стиле. Он вспомнил, как Кэти стояла, сжав кулаки и выставляя прочь их, незваных гостей, копов, и с каким удовольствием она это делала. «Я, так и быть, приму это за комплимент, а не за оскорбление» — так она тогда сказала. Она наслаждалась его смущением. «Тут вам не номер в «Хилтоне», и даже несчастные случаи здесь куда грязнее, чем в городе. Я…»

Эван даже рот разинул.

— Они же просто больные люди — сказал Джосс, отшвыривая пачку бумаги. — Интересно, на этой планете психушка есть?

— Иногда я тоже задаюсь этим вопросом, — пробурчал Эван. — Джосс, ты помнишь нашу первую встречу с Вирендрами? Помнишь, что она мне сказала?

— Какую-то грубость?

— Она сказала — тут вам не номер в «Хилтоне». Откуда она знала, что мы там остановились?

Джосс уставился на него.

— Это могла быть просто фигура речи…

— Да? В Уэллсе есть еще шесть отелей. Почему она говорила именно об этом?

— Он самый большой.

Эван покачал головой.

— Я так не думаю. Мне кажется, Кэти Вирендра прекрасно знала, где мы остановились… каким-то образом узнала.

Джосс был озадачен.

— Слухи?

— Почему-то мне так не кажется. Странно как-то она это произнесла.

— Интуиция подсказывает?

— Если хочешь, то да. Интуиция.

Компьютер снова запищал. Джосс встал, подошел к экрану и вдруг начал так громко аплодировать, что Эван аж подскочил.

— Мать вашу! — завопил Джосс. — Вот они!

— Кто? — спросил Эван. — Кавалерия?

Джосс обернулся через плечо.

— Ага, ты все-таки тайком смотрел мои видики! Нет, не кавалерия. Снимки со спутников. Ти только что прислала.

Эван всплеснул руками в насмешливом изумлении.

— Не прошло и полгода. Слава нашим героям из Космокорпуса!

— Лучше поздно, чем никогда, — сказал Джосс.

— Их только за смертью посылать, — повторил слова своей матери, так часто слышанные им в детстве, Эван.

— Тихо, — цыкнул Джосс, работая с ноутбуком. — Посмотрим-ка. Господи, сколько же их тут? — Он вернулся к началу документа. Заголовок гласил:

МНЕ ПОКАЗАЛОСЬ, ЧТО ВАМ НУЖНО МАКСИМАЛЬНОЕ ПОКРЫТИЕ, И Я ВЫСЫЛАЮ ВАМ ВЕСЬ РАЙОН ДОЛИНА СИРТИС — ГОРА МЕЗЕНТИИС. ТИ.

— Как же ей удалось вытрясти эти снимки из космокорпусовских ублюдков?! — с воодушевлением воскликнул Эван.

— Все равно, даже если ей пришлось изобразить танец живота, — сказал Джосс. — Это как раз то, чего я хотел. — Он начал с бешеной скоростью щелкать клавишами. — Теперь все дело в том, чтобы заставить эту кучу чипов понять, что мне нужно найти, чтобы не искать самому…

— Отлично. И сколько нам осталось до места, где ты последний раз засек «жучок»?

Джосс проверил хроно.

— Около пятнадцати минут.

Эван оставил Джосса в покое и вернулся к работе над воззваниями «Красного Рассвета». Эти полные ненависти вопли было трудно читать, но Эван не хотел чего-нибудь упустить. Он надеялся найти в документах хоть какое-то упоминание каких-нибудь имен, но все впустую. По крайней мере, в этой пачке бумаг. «Надо было сообразить, — думал он. — Если один из семьи Вирендра активно участвует в деятельности «Красного Рассвета», то вряд ли бы они оставили такие бумаги лежать дома в открытую».

Снова запищал компьютер.

Эван посмотрел на него, потом на Джосса.

— Что сейчас?

— Ты меня достал, — ответил Джосс. Он еще несколько мгновений просматривал фотоснимки, затем решил заглянуть, что еще пришло в ящик.

На лице его отразилось замешательство.

— В чем дело? — спросил Эван.

Джосс пододвинул ноутбук Эвану.

— Прочти.

Эван посмотрел на послание. После обычных кодов шел заголовок штаб-квартиры СП на Тетисе возле Сатурна, затем послание:

НАЧАЛО ПОСЛАНИЯ. ПО СООБЩЕНИЮ Л. ЭСТЕРХАЗИ ИЗ ЛУННОЙ ШТАБ-КВАРТИРЫ ВЫ В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ СВОБОДНЫ ДЛЯ КОНСУЛЬТАТИВНОЙ РАБОТЫ. ПРОСИМ НЕМЕДЛЕННО ОТВЕТИТЬ ТЕТИС. ЗА ПОСЛЕДНИЕ ТРИ ДНЯ НАБЛЮДАЮТСЯ СЛУЧАИ МАССОВЫХ УБИЙСТВ. НУЖНА НЕМЕДЛЕННАЯ ПОМОЩЬ. М. ЛАДИСЛАС / КОМИССАР. ШТАБ-КВАРТИРА СП ТЕТИС / КОНЕЦ ПОСЛАНИЯ.

Они переглянулись.

— И что с этим делать? — сказал Эван.

Джосс предложил, что именно.

Эван расхохотался.

— Да нет, кроме шуток.

— Издеваешься? Да пошли они!

Эван внимательно просмотрел послание. Это был не приказ, а запрос, он много повидал за время службы и того и другого, так что разницу знал. Они могли отклонить просьбу. Но если случай, над которым они работают, не даст немедленных результатов, то по возвращении на Луну у них будут очень большие неприятности.

Компьютер снова запищал. Джосс посмотрел на него с выражением «ну, что еще?», которое тут же исчезло без следа.

— Мы рядом с тем местом, где чип перестал работать, — сказал он. — Слушай, я отвечу, что мы отказываемся. Что скажешь?

Эван подумал.

— Ладно. Я отвечу. А ты занимайся делом.

— Отлично. Я закончу работу с ноутбуком. У нас осталось несколько минут до прибытия на место.

Эван пошел за своим ноутбуком, в котором тоже уже имелось послание с Сатурна. Он составил чрезвычайно обтекаемый и вежливый отказ, в котором упоминались непреодолимые трудности, погоня, и так далее, и тому подобное, что делает выполнение просьбы невозможным, и что, как только они покончат с делом, так сразу же, и так далее, и так далее. «Я никогда не писал так велеречиво», — подумал он, со смесью гордости и отвращения заканчивая послание.

Он отослал письмо и пошел посмотреть, что поделывает Джосс. Тот опять сидел в кресле пилота с ноутбуком на коленях, сравнивая снимки с тем, что было на его экране. Он улыбался.

— Хорошие новости? — спросил Эван, садясь в свое кресло.

— Посмотри, — ответил Джосс. — Вот тут пропал сигнал. Посмотри теперь на ноутбук. Тот же самый район три месяца назад. Просто нажми вот эту клавишу, и картинка оживет.

Эван так и сделал. Несколько секунд все оставалось как прежде — он смотрел на поверхность Марса. Камни да песок, и никаких перемен.

И тут над районом стали появляться инверсионные следы — то большие, то маленькие. Похоже, летательные аппараты появлялись сериями, уходили и вновь возвращались. По большей части они прилетали по ночам, но спутник снимал в инфракрасном диапазоне, так что в темноте он видел без проблем.

— Это, — сказал Джосс, — тепловой след довольно больших кораблей. Что они тут делали?

— Я думал, ты мне расскажешь.

— Понятия не имею. Но вскоре надеюсь разобраться.

Но что бы там ни собирался поведать напарнику Джосс, ничего он сказать уже не успел. Раздался глухой удар, «Носуха» содрогнулась, накренилась и начала падать.

Джосс вцепился в кресло. Эван ухватился за переборку и пополз по внезапно ставшему косым полу к своему креслу, схватил шлем УПЖСа Джосса и потащил его за собой.

— Спасибо, — кивнул Джосс. — Пристегнись. — Одной рукой он сражался со штурвалом, другой работал на клавиатуре.

— Что случилось? — спросил Эван, изо всех сил пытаясь сохранять спокойствие. Но сохранять его, быстро падая с неба, было трудно.

— Стабилизаторов нет, — часто дыша, ответил Джосс. — Так, держи эту штуку таким образом, — сказал он, показывая на штурвал и принимая шлем УПЖСа из рук Эвана. — Спасибо, — повторил он, герметизируя его. — Пока еще иду на нижней векторной тяге, слава Будде или кому там еще. Мы сядем…

Послышался еще один удар.

— Слишком поздно, — почти весело сообщил Джосс. Эван вцепился в кресло и подумал, что это хороший повод для смеха.

Снова удар.

Джосс вскрикнул, когда они ударились о землю, и мгновенно обмяк в кресле, потеряв сознание. Эван был прав — стабилизаторы и амортизаторы сьюта спасли его. «Но бедная «Носуха», — подумал он, расстегивая ремни. Эван встал, выглянул в иллюминатор и отшатнулся в паническом ужасе.

Эта штуковина более всего напоминала танк. Она и размером-то была с танк. Но она катилась на воздушной подушке легко, словно капля ртути, переползая самые высокие скалы и зависая на высоте фута над ними. На верху его была укреплена весьма характерная пушка — нечто со стволом сантиметров в двадцать в диаметре.

— Мать твою! — ругнулся Эван. Он отстегнул Джосса, забрал его и ноутбук, закинул Джосса себе на плечо, открыл внутренний шлюз, силой раздвинул двери внешнего. Те подались с характерным воем сирены. Эван выпрыгнул наружу, нырнул, пригнувшись, в сторону и за «Носуху»…

…что было весьма кстати, поскольку снаряд, прошивший ее спереди до самого хвоста, разнес скалу за ней, а потом «Носуха» взорвалась.

«Отлично, — подумал Эван и запрыгал прочь как мог быстро и низко. — Пирофорная детонация». В голове промелькнула глупая мысль: «Ну, хотя бы наше вино им не досталось»…

Он поскакал прочь. Этому операторов сьютов обучали в первую очередь. Проблема состояла в том, что любой, кто первый раз оказывался в сьюте, думал, что он уже умеет прыгать. Но таких наивных всегда постигало разочарование. Годы опыта учат человека управлять обратной связью своего собственного тела, данные органов чувств подсказывают, когда нога касается земли, как удержать баланс. Но у сьюта нет инстинктов тела, он выполняет только то, что тело ему велит делать, и это повиновение приводит иногда к комическим результатам, иногда — к фатальным.

Эван после долгих лет работы стал экспертом своего дела. Обученный передвижению в разных условиях, он знал, как прыгать и при высокой и низкой гравитации, и при полном ее отсутствии. Он умел передвигаться по любой пересеченной местности, в условиях, когда в него стреляли с разных точек, будучи совершенно уверенным, что в него не попадут. Но с таким оружием он никогда не сталкивался. Рядом с ним — всего в паре футов — разлетелась на куски еще одна скала, осыпав его градом осколков.

«Эта хреновина стреляет слишком быстро, — подумал Эван. — Чертовски быстро. Легкий ствол, легкое топливо, легкие снаряды. Почему бы ей не вымести все в одну секунду? Ну, хотя бы та штука, что ее везет, передвигается не так быстро, как я. Надеюсь».

Он отскочил в сторону, пошел зигзагом, то высоко, то низко, стремясь к горизонту быстро, как только мог. Если Джосс не ошибался, то когда он окажется за горизонтом, рельсовая пушка будет бесполезна. Все, что она в него выпустит, уйдет прямо в атмосферу. «Дай бог, чтобы она еще в кого не попала!» Однако придется держаться так, чтобы эта фиговина все время оставалась за горизонтом. А насколько его хватит?

Джосс у него на плече застонал.

— Извини, — сказал Эван. — Джосс? Ты как, живой?

— О-о-о-о-о… — простонал Джосс. Голос его был полон боли и очень слаб. Эван торопливо осмотрел его, отпрыгнув в сторону, потом снова попрыгал вперед. Правда, Джосс вроде был цел.

— Извини, — сказал он Джоссу, — но некоторое время еще будет трясти. У нас появилась компания, и они очень хотят нас прикончить.

— К-куда… какого черта… куда мы?.. — бормотал Джосс, пока Эван быстро-быстро прыгал зигзагом.

Эван заморгал.

— Подальше от этого, — сказал он. — А там поищем помощи.

— Мы можем… вызвать полицию…

Эвану тут же стало легче. Если чувство юмора у Джосса не пострадало, то и все остальное в порядке.

— Вряд ли. Что они смогут с таким сделать? — Эван снова быстро отпрыгнул, поскольку снаряд прошел очень близко слева от него. В прыжке он повернулся, чтобы принять удар от взрыва на броню и прикрыть Джосса от каменных осколков.

— Не знаю. Сколько… ты можешь… продержаться?

Эван сверился с показаниями датчиков уровня энергии, встроенных в шлем.

— Зависит от того, не придется ли мне стрелять в ответ, — ответил он. — Сейчас мне кажется, что лучше всего делать ноги. Еще часок-другой.

Джосс с несчастным видом посмотрел на него сквозь стекло шлема.

— Может… лучше бросишь меня… прежде чем…

Эван невесело рассмеялся.

— Держи хвост пистолетом, напарник. С этим сьютом еще и не такое бывало.

Джосс тоже слабо рассмеялся в ответ — забавный получился звук, поскольку его трясло.

— А-как-да-ле-ко?

Эван еще раз сверился с показаниями приборов.

— При такой скорости мы будем делать по пять километров в минуту. Скажем, триста прыжков прежде, чем я начну сдыхать.

— А наши… приятели…

Еще один снаряд вошел в землю справа от них, подняв невероятное облако огня, грязи и щебня. Эван быстро отскочил в сторону, затем назад, потом в другом направлении.

— Он идет со скоростью четыре с половиной километра в минуту, без пушки — пять. Мексиканская ничья. К тому же он может переть по прямой, как летит ворон. А мы не можем…

Эван почувствовал, что щебень хлестнул по его ногам сзади, и пустился во все тяжкие вверх по склону. Прямо под ним взорвался булыжник, и осколки застучали по подошвам его ботинок. Хотя Эван был перепуган и на взводе, его душу охватила странная уверенность. Он вспомнил сейчас Вторую мировую войну, когда «Бисмарк» стрелял по эскадре «Рыб-мечей», атаковавших его. Английские корабли были сущим старьем, подходившим скорее временам Первой мировой, но британцам приходилось использовать для обороны и это. Но приборы управления артиллерийским зенитным огнем «Бисмарка» были рассчитаны на более быстрые, более современные атаки, и старомодные, медленные «Рыбы-мечи» шли под выстрелами и устраивали такое, к чему «Бисмарк» не был готов. Просто не справлялся. «И управление огнем этой хреновины тоже не рассчитано на стрельбу по людям, готов поспорить. По кораблям — да. Но корабли не могут маневрировать, как я». В этом была его единственная надежда. И он намеревался взять ее за хвост.

— Куда?.. — проговорил Джосс.

Эван рассмеялся.

— Подальше от этой гадины!

— А более… определенно?

Эван покачал головой, отпрыгнул в сторону, потом в другую, увернулся от очередного снаряда, на сей раз более широким зигзагом.

— Без понятия. Можешь что-нибудь предложить?

— Телефонную… будку…

Эван не удержался от хохота.

— И кому ты собираешься звонить?

— На базу Сайденхем…

Эван заморгал. Они не могли воспользоваться ноутбуком или прямой связью — преследователи услышали бы их. Но телефон…

— Ты просто прелесть, Джосс, — сказал Эван. — Только тут телефона нет на пятьсот километров в округе.

— Есть…

Джосс заворочался на плече у Эвана, стал что-то набирать на клавиатуре ноутбука.

— Слушай, — сказал Эван, — может, мне перекинуть тебя вперед? Я, когда подхватил тебя, очень торопился.

— Да, пожалуйста!

Эван притормозил, высоко подпрыгнул, перебрасывая Джосса на руки перед собой, и припустил к горизонту, увидев приближение очередного снаряда. «Слава богу, эти штуки не скорострельные». По крайней мере, конкретно эта пушка скорострельной не была. Кто знает, что еще у них есть? Деньги — это точно. Эван поймал себя на мысли о том, сколько финансистов на Марсе вовлечены в это сепаратистское движение — теперь он был уверен, что это именно «Красный Рассвет», разросшийся и ставший смертельно опасным, — и сколько компаний считают, что при так называемой независимости от Объединенных Планет их дела пойдут лучше?

Джосс неистово барабанил по клавиатуре. Потом он остановился.

— Все верно, — сказал он. — Я нашел поселение. Судя по списку, там есть пункт связи. Курс… — Он прищурился и посмотрел на экранчик ноутбука. — Один один пять, около тридцати километров. Надо уйти за горизонт километров на пять за пределы видимости этой хреновины и тут же повернуть на девяносто градусов. Как быстро ты с этим справишься?

Эван чуть подумал.

— Шесть минут.

— Давай, — сказал Джосс и крепко сжал ноутбук.

Эван и дал. Такой гонки у него не было даже при обучении, когда они на Луне перепрыгивали через кратеры и расщелины, и от их бега прямо из-под ног начинались молчаливые оползни. Теперь он почти не вилял, несся прочь, пригибаясь к земле, и лишь топот его тяжелых ботинок по неровным камням сопровождал его. Снаряды стали падать дальше. Конечно, он все еще был в поле зрения преследователей, но точность стрельбы с расстоянием уменьшалась. Это явно происходило из-за его размеров, и Эван благодарил бога за то, что представляет собой слишком маленькую мишень. И он бежал. Бежал и бежал.

Наконец наступило мгновение, когда снаряд прошел у него над головой и ушел по прямой дальше.

— Давай, давай! — орал Джосс, словно подбадривал бегуна на соревнованиях. Эван бежал. Он даже начал привыкать к этому. У каждой поверхности есть свои особенности. Здесь вся хитрость заключалась в том, чтобы наступать именно на те камни, которые достаточно велики или достаточно глубоко погружены в почву, чтобы не податься под его весом, точно оценивать величину свободного пятачка, намечать место, куда опуститься за три прыжка, — все равно как ребенок переходит ручеек по камням. Эван извлекал выгоду из низкой гравитации, заставляя свой сьют работать с наибольшей эффективностью при минимальных затратах энергии и стараясь не совершать прыжков выше, чем нужно. Скорость, скорость решала все…

— Отлично, — сказал Джосс, задыхаясь от этой скорости. — Отлично. Поворачивай на девяносто. Это местечко теперь в шести километрах прямо перед нами.

Эван повернул под прямым углом и, прыгая низко, быстро помчался, словно кенгуру, который служит на побегушках у господа бога.

— Что это за место?

Джосс рассмеялся этаким забавным дробным звуком.

— Ты не поверишь, оно называется Сумрачное странствие.

— Нет, не поверю, — ответил Эван. — Ты сам придумал.

Джосс снова рассмеялся.

— Давай, прибавь ходу!

Эван прибавил.

Полторы минуты спустя они увидели купол. Он был наполовину погружен в грунт — излюбленная конфигурация в здешних местах. Правда, он оказался на удивление большим для частного дома среди долины ровныя.

— Кто тут живет? — спросил Эван.

— Сказано — К. Даунинг.

Они замедлились и остановились у входа в купол. Эван опустил Джосса на землю. Оба еле дышали. «Видать, я и вправду не в форме, — с некоторым раздражением подумал Эван. — Но и бегать так мне раньше не приходилось…»

Джосс крепко постучал в дверь шлюза.

Ответа нет.

— Ну же, ну! — бормотал он, снова колотя в дверь.

Изнутри послышалось шипение и металлическое клацанье.

Шипение прекратилось, и дверь шлюза отъехала в сторону.

На пороге стоял призрак в маске УПЖС — маску не рекомендовалось носить отдельно от всего скафандра, но на очень короткое время это было можно сделать. А так призрак был одет в скромное ситцевое платье и пушистые домашние тапочки.

— Входите, — пригласила фигура в дыхательной маске.

Они торопливо вошли.

— Мэм, — сказал Джосс, — мы из Солнечного патруля. Можно нам воспользоваться вашим телефоном?

Внешние двери шлюза закрылись, открылись внутренние.

— Конечно, мальчики, входите. Может, пока вы здесь, приготовить вам что-нибудь?

— Нам очень пришелся бы кстати армейский броневой дивизион, — ответил Эван. Джосс цыкнул на него.

— Нам нужен только телефон, мэм… а потом нам придется отсюда уйти. У нас на хвосте висит компашка, которая не остановится перед тем, чтобы разнести ваш дом, если мы будем внутри.

Старая дама сняла маску. Ее личико было покрыто морщинками, словно у тех яблочных кукол, которых в Уэльсе продавали туристам. Голову ореолом окружали седые волосы, а глаза смотрели озорно.

— Вон там, сынок, — сказала она Джоссу, показывая на столик у большого дивана.

Эван несколько мгновений стоял, осматриваясь по сторонам в полнейшем изумлении. Старой геодезической модели купол был сделан из полупрозрачного материала, со всех опор конструкции свисали растения. Цветы, лозы, плющ, карабкающийся по ребрам и стенам, выползая из стоявших вдоль стен горшков.

Пол был застелен восточными ковриками, а на канапе развалилась огромная сонная черная кошка с зелеными глазами. Она глянула на Эвана, зевнула и перекатилась на спину, показывая брюшко.

Джосс склонился над клавиатурой телефона пожилой дамы и набрал код связи.

— Какой номер? — спросил он у Эвана.

— 440302886.

— Понял.

Эван чуть почесал кошке брюшко — так, на счастье, затем подошел к Джоссу. Джосс протянул ему трубку. В трубке слышались длинные гудки.

Эван с мимолетным веселым изумлением посмотрел на Джосса, застывшего на несколько мгновений, оглядывая комнату. Затем удивленно увидел, что кошка вьется вокруг его ног.

— Она думает, что ее сейчас угостят, — пояснила маленькая старушка. — Когда приходят гости, она всегда получает вкусненькое. Только так можно ее удержать от того, чтобы совать нос в чужие тарелки. Лилит! Бесстыдница, прекрати!

Но Лилит продолжала вести себя самым бесстыдным образом. В трубке щелкнуло. Связь была установлена.

— База Сайденхем, — послышался в трубке женский голос.

— Говорит офицер Солнечного патруля 4629337 Глиндауэр Э. Х., находящийся в данный момент на спецзадании. Au secours! Au secours! Требуется немедленная вооруженная поддержка в пункте, — Джосс держал перед ним ноутбук, — с координатами HDZ 40558, LKI 4401.9, направление на запад, ищите по пассивной радиолокационной станции с частотой 101.776! Нас преследует неизвестное вооруженное транспортное средство, оснащенное скорострельным плазменным оружием. Им сбито два корабля СП, оно угрожает частной собственности граждан, а также их жизни! Командир Крис Хантли! Au secours! Au secours!

— Вас понял. Координаты HDZ 40558, LKI 4401.9, направление на запад, пассивная радиолокационная станция с частотой 101.776, — ответил чрезвычайно удивленный голос на другом конце провода. — Держите связь до нашего прибытия…

— Не могу, — ответил Эван. — Мы в частном владении и должны покинуть его, чтобы исключить угрозу безопасности гражданских лиц. Отбой!

— Отбой, — произнес женский голос, и Эван положил трубку.

— Вот и все. Пошли.

— А может, вы все же съедите по сэндвичу? — спросила маленькая пожилая дама.

— Миссис Даунинг, — сказал Джосс, — мы очень хотели бы съесть по сэндвичу, но только не сейчас. Может, позднее?

— Вы, молодежь, все время куда-то несетесь, — вздохнула она. — Ладно, бегите. Увидимся позднее.

Лилит потерлась об Эвана. Он погладил ее по голове и торопливо зашагал к двери.

— Будьте осторожны! — сказала вслед миссис Даунинг.

— Мадам, — ответил Эван, — вы можете на нас положиться.

И они с Джоссом вдвоем нырнули в шлюз.

Оказавшись снаружи, Эван снова подхватил Джосса на руки. Джосс показал пальцем на табличку на куполе.

— Я же говорил тебе, Сумрачное странствие!

Эван покачал головой и снова запрыгал прочь.

— И куда мы скачем?

— Подальше от наших друзей — надеюсь, — в сторону Полосы. Там у нас, полагаю, найдется компания, и нас уже не так просто будет уничтожить.

— Ты так думаешь? — ответил Эван, подпрыгивая и набирая скорость. Он был весь в поту, который впитывала нейропенопрокладка. «А я только-только ее заменил, — подумал он. — Да ладно». Он отбросил эту мысль, сосредоточившись на том, чтобы как можно дальше уйти от купола миссис Даунинг. — А ты знаешь, что наши так называемые добытчики лишайника скорее всего до сих пор здесь?

— Более чем вероятно. Все равно стоит проверить. Как думаешь, сколько времени понадобится твоим сайденхемским приятелям для того, чтобы найти нас?

Эван покачал головой и помчался прыжками в сторону, поскольку слева в землю врезался снаряд и расцвел вспышкой пламени.

— Мать вашу! Они опять нас нашли! — воскликнул Джосс.

— Ну, хоть к миссис Даунинг не сунутся, и то хорошо.

— Надеюсь. Вперед! И все же как насчет времени прибытия?

— Они в трехстах километрах отсюда. Если взлетят по тревоге, то жди через полчаса.

— Ох, мамочки, — огорчился Джосс. — Как дела у тебя с энергией?

Эван посмотрел на дисплей шлема. Уровень энергии сильно упал, хотя еще не дошел до красной линии. Правда, осталось недолго.

— Пока хватит.

Джосс уловил нервную нотку в его голосе.

— А жизнеобеспечение?

— Дышать смогу. Бежать — нет.

Джосс на сей раз ничего не ответил.

— Вы с миссис Даунинг, — сказал Эван. — Сэндвичи! Ты вроде говорил, что тебя того гляди вырвет.

— Вырвет… потом. Мать!

Эван просто отпрыгнул в сторону и как мог попытался удержаться от падения, потом вскочил и запрыгал снова. Лицо Джосса сквозь стекло УПЖСа казалось белым-белым — снаряд, летевший прямо в него, взорвался всего в нескольких метрах впереди.

— Эти гады очухались, что ли?

— Будем надеяться, что нет, — сказал Эван и все внимание обратил на то, чтобы уворачиваться от выстрелов.

Они бежали. Эван был и испуган, и обеспокоен, и сбит с толку. Растерян он был от того, что ему пришлось звать на помощь, обеспокоен потому, что привык встречать опасность лицом к лицу, а боялся он за Джосса больше, чем за себя. «Сегодня не мой день», — расстроенно думал он. Но тратить силы на пустые сожаления бесполезно. Лучше сосредоточить внимание на камнях, снарядах, на том, чтобы держаться прямо…

Цвет почвы стал меняться — он становился темно-красным.

— Хорошо, — сказал Джосс. — Мы на Полосе. Просто продолжай идти в том же направлении. Всегда остается шанс… — Он замолк, затем спросил: — Кстати, что это ты там выдал такое по-французски?

— По-французски?

— Au secours…

— А, это старинный сигнал срочного сбора. «На помощь, меня загнали в угол!» Так принято у десантников.

— Ага. Тайный пароль.

Эван вильнул в сторону — как раз вовремя, потому что там, где он только что стоял, прошел снаряд и отправил в мир иной скалу размером с небольшой дом.

— Точнее, идентификатор. Надеюсь, что благодаря ему послание окажет эффект несколько быстрее. Эй… — Он отскочил в сторону, затем подпрыгнул вверх и снова понесся вперед на полной скорости.

— Ты что-то увидел?

— Мне кажется, это машины сборщиков лишайника. Свидетельства, которые ты искал.

— Ну, хоть можно будет спрятаться за ними.

Эван хмыкнул. Он не был уверен в том, что от рельсовой пушки можно за чем-нибудь укрыться. Он просто летел на всех парах.

Снаряды вокруг них стали ложиться чаще.

«Расстояние сокращается, — подумал Эван. — Они приберегали снаряды именно для этого случая, а теперь лупят со всей скоростью. Черт! — А его сьют уже был на пределе. — Дерьмовое положение…»

Он включил усиление. Теперь он видел, что впереди действительно машины сборщиков лишайника. Их было две — еще одна виднелась неподалеку от первой. Обе двигались. Эван вдруг коротко рассмеялся.

— Что там смешного? — спросил Джосс. — Уж поделись со мной. — Голос у него был весьма встревоженный.

— Да, — снова хохотнул Эван. — Тут те самые твои приятели, которых ты отпустил… и они снова раскапывают Полосу.

— ЧТО? — внезапно взъярился Джосс. — Я столько времени потратил, чтобы растолковать им, как подделывать их «сувенирчики», и после этого они снова раскапывают Полосу?

Эван покачал головой.

— Может, для них твоя наука оказалась слишком сложной?

— Нет, это…

— Такое сочувствие со стороны офицера, — проронил Эван. Он снова посмотрел на машины. Одна из них, та, что была в прошлый раз пустой и управлялась с первой, казалась чуть ближе. Можно на минуту спрятаться за ней…

— Держись, — сказал он Джоссу. — Надо торопиться. У меня кончается топливо для прыжков.

— Отлично, — ответил Джосс и вцепился в Эвана.

Эван рванул к пустой машине. Какой маленькой она казалась с высоты полета! А вот с земли она виделась просто громадной. Такую штуку, к примеру, просто невозможно было привести в Гробницу — она просто накрыла бы почти весь городок. Хотя бы на несколько минут за нею можно будет спрятаться.

«Крис, Крис, давай же скорее!» — подумал он и нырнул в тень машины. Она возвышалась над ним, передвигаясь со скоростью пять километров в час. Эван осторожно начал обходить ее…

Снаряд попал в бак, и тот взорвался. Пламя тут же погасло — кислорода не хватало, чтобы вызвать такой же пожар, какой возник бы, будь это оружие применено в атмосфере Земли. Но там, куда попал снаряд, металл тут же оплавился, и, поскольку была задета гусеница, машина начала медленно разворачиваться.

Эван отскочил в сторону. Второй снаряд попал в машину у него за спиной. Он был в нерешительности. Если выскочить на открытое пространство, то выстрел может попасть в другую машину, а там люди. Оставаться же на месте тоже толку не было. Его приперли к стенке.

Он опустил Джосса на землю.

— Беги к ней! — закричал он.

— Бежать? Туда? Ты спятил? Куда?

— ПРОСТО БЕГИ!

Джосс посмотрел на Эвана, как на чокнутого, и выхватил свой «ремингтон».

Эван знал, как вести себя с сумасшедшими. Он снова схватил Джосса, на сей раз сунув его себе под мышку, как тюк, выскочил на открытое пространство подальше от машин. «Но мы не сможем бежать долго…»

Снаряд вонзился в землю рядом с Эваном, и осколок камня килограммов в пять весом попал Эвану прямо в ногу. Сервоприводы взвизгнули от перегрузки и отключились. Эван повалился на правый бок, прямо на Джосса.

«Ну, хотя бы в него не попало…»

Он попытался найти точку опоры и приподняться…

Вот тогда он и увидел его — странный округлый силуэт вставал над горизонтом.

«Купол?» — только и смог подумать он, прежде чем заметил, что эта штука двигается. Причем быстро, словно ее несет скоростной подъемник. Огромный округлый предмет, серебристый гигантский корабль со странными наростами и выступами по всей поверхности. Из одного выступа метнулся яркий луч, слишком яркий даже сквозь поляризованное стекло шлема. Потом из корабля вынырнул еще один круглый предмет — поменьше, потемнее, волоча за собой голубоватый светящийся хвост.

Земля содрогнулась, все вокруг окутало яркое голубое свечение.

Эван с трудом поднялся на ноги. Левая нога сьюта не работала — пришлось держаться на правой, опираясь на Джосса.

Джосс пялился в небо, а тень неизвестного корабля дюйм за дюймом наползала на них. Эван тихонько рассмеялся. Этот корабль безо всяких сомнений производил впечатление.

— Нравится? — спросил он.

— Нравится? Да я готов на этой штуке жениться! — прошептал Джосс. И рассмеялся. — Если бы Королева Пасхальных Яиц отправилась на войну, это выглядело бы точно так.

— Только не говори об этом Крис, — предупредил Эван. — Эта штука называется «Арнхем».

Они стояли и ждали, просто наслаждаясь зрелищем. Через несколько мгновений в корме корабля открылся шлюз и оттуда вынырнул маленький серебристый шаттл. Он приземлился неподалеку от них.

Эван с интересом наблюдал за лицом Джосса.

— Да на этой малышке, — воскликнул он, — пушек больше, чем на «Носухе»!

— Обидно, да? — спросил Эван.

Шлюз шаттла открылся, и оттуда выглянула фигура в сьюте вроде Эванова, но более глянцевом и смертоносном с виду.

— Ребята, это вы вызывали Штурмовой корпус?

— Да, — ответил Эван. Джосс помог ему допрыгать до корабля и подсобил женщине в сьюте втащить его внутрь. Затем он забрался в корабль сам и огляделся. А женщине в сьюте он сказал:

— Хочу уведомить вас, что беру назад все дурные слова насчет Космокорпуса.

— Похоже, что кто-то другой тоже нас костерит, — ответила Крис Хантли. — У меня уши горят. Садитесь, ребята, и поговорим.

* * *

Джосс услышал красивый звон, когда «Арнхем» вошел в зону посадки по приборам Гробницы и потянулся.

— Командир Хантли, — сказал он, — прежде чем мы сядем, я попросил бы вас совершить небольшой облет — медленно и низко.

— Нет ничего проще. — Она произнесла несколько слов в свой комм, затем глянула на Джосса. — Терри хочет знать, как медленно, насколько низко и сколько кругов.

— Сто пятьдесят метров, максимум двести узлов в час, четыре круга.

Эван стоял рядом в майке и шортах. С него сняли сьют и отправили начальнику корабельного ремонтного отдела, чтобы привести в порядок ногу. Эван кивнул Джоссу — он явно думал одинаково.

— Термическое сканирование? — спросил он.

— Термическое, инфракрасное, сенсор движения, все, что есть. Я хочу посмотреть, кто сейчас дома, а кто нет. — Джосс крутанулся в кресле, нажал пару клавиш на пульте сканера и уставился на оживающий экран. Сенсорное оборудование боевого корабля было не столь современным и тонким, как на «Носухе», но недостаток тонкости оно восполняло с лихвой своей мощностью. Система была предназначена для обнаружения потенциального противника после того, как тот принял все меры, чтобы спрятаться, так что с обследованием старого обжитого района сложностей не было. Джосс закончил калибровку и установил связь с компьютером. — Проблема в том, — продолжал Джосс, — что в госпитале лежат около двадцати ни в чем не повинных людей, трое в морге, и одному Будде ведомо, сколько семей подняли лапки и уехали отсюда. После того как мы сядем, мы с тобой пойдем в офис шерифа. Наверное, у Стек уже есть на руках списки жителей, и я хочу с ним свериться, чтобы узнать, кто тут должен быть, а кто нет.

— А сколько не столь невинных людей удрали отсюда за последние двадцать четыре часа?

— Должно быть, двенадцать. — Джосс смотрел в закрытый колпаком объектив инфракрасного сканера «Арнхема». — Будь Марс чуть потеплее, остаточный тепловой след не исчезал бы так быстро. А так кривая исчезновения позволит нам получить данные за последние часов восемнадцать, но поскольку мы хотим иметь на руках факты, которые могут быть потом представлены как свидетельства, я бы не стал забираться так далеко назад во времени.

— Понял. Я хочу также перекинуться парой слов с Лукрецией.

— Ты хочешь…

— Боюсь, придется. Нам нужна огневая поддержка, как только мы найдем гнездо этих сволочей из «Красного Рассвета», и хотя Крис с ребятами готовы нам помогать…

— По своим собственным соображениям, Глиндауэр, и ты это прекрасно знаешь! — рассмеялась Хантли. — Вы, космокопы, единственные, кто сегодня по-настоящему что-то делает. И я бы с удовольствием к вам перевелась, если бы с моего сьюта в этом случае не поснимали все плюшки.

— Командир Крис Хантли — леди с головы до ног, — сказал Эван. — Вплоть до своих военных усиков. — Она легонько стукнула его бронированным кулаком по плечу, однако он продолжал улыбаться. — Ты ведь понимаешь, почему мне нужен допуск, прежде чем я разойдусь на всю катушку?

— Ох-ох, — вздохнул Джосс. Он мог бы согласиться с чем угодно, потому что он снова смотрел в объектив сканера и ничего вокруг не слышал. Его пальцы словно сами по себе порхали над клавиатурой пульта управления, и уровень калибровки просто наполнял его счастьем. Ему было бы значительно труднее, если бы, скажем, система сканирования «Арнхема» была связана с орудиями для уничтожения живой силы противника. Это окончилось бы еще одним веселеньким деньком для Гробницы, а ей и так хватило за глаза и за уши. Нет уж, большое спасибо.

Он был прав. Пропустив разрушенные участки, где купола не были пригодны для обитания, пока их не отремонтируют, он просканировал то, что уцелело, и увидел, что некоторые до недавнего времени занятые купола опустели, причем только-только. При помощи инфракрасного и теплового сканирования даже ребенок мог бы отличить пустые купола от тех, из которых владелец только что вышел. Если жилец отправился в бар заливать тоску или что-нибудь купить, то он оставлял включенным кондиционер, так что купол, невзирая на теплоизоляцию, светился от теплового излучения. Другие же были темными. В их более плотных конструкционных частях еще оставалось достаточно тепла, чтобы купола светились в темноте призрачными силуэтами, но в них нельзя было находиться без УПЖСов — а силуэт человека в УПЖСе появился бы на экране. Но таковых не наблюдалось.

— Господь милосердный, — прошептала Крис Хантли. Похоже, она действительно взывала к господу, а не ругалась. — Когда вы сказали, что город почти разрушен, вы не передали и половины. Впечатление такое, — продолжила она, словно на миг устыдившись своей военной профессии, — что город уничтожили люди, служившие в армии.

— Возможно, так и было, Крис, — Эван оставался в кресле — он уже видел развалины и еще раз увидит, когда они с Джоссом пойдут к офису шерифа, но ему не хотелось видеть всю картину, словно с трибуны. — «Сыны Красного Рассвета» играют грубо. И кто знает, чем они зарабатывают себе на хлеб.

— Если окажется, что они из Штурмового корпуса, — очень тихо проговорила Хантли, — то я хочу их.

Джосс почувствовал, как у него волосы на затылке зашевелились от холодной, бесстрастной манеры этого разговора. Он бы легко понял неприкрытый гнев, но люди в Воздушно-Десантном Штурмовом корпусе были приучены реагировать сдержанно, поскольку гнев был бы на пользу врагу, а не им.

— Хорошо, командир, — сказал он наконец. — Я увидел все, что хотел. Можем садиться.

— Отлично, — ответила Крис.

Офицер связи поднял голову и доложил:

— Мэм, ремонтники на проводе. Чарли говорит, что сьют офицера Глиндауэра придется приводить в порядок не менее недели. Гидравлическая схема ноги серьезно повреждена, а у нас нет подходящих запчастей.

Крис нахмурилась.

— Сейчас мы можем дать тебе упэжес, — сказала она Эвану. — Но потом… ну, думаю, мы не станем ждать полторы недели, чтобы отослать твой сьют на Луну, и еще дожидаться, пока тебе пришлют новый. — Она усмехнулась. — Надеюсь, мы найдем тебе свободный сьют, который подойдет тебе с точностью до миллиметра.

Джосс посмотрел на лицо Эвана, на котором страстное желание примерить новый сьют мешалось с недоверием.

— Гм! — проронил Эван. — Отлично!

— Хорошо, — сказала Крис и отвернулась, чтобы посмотреть, как пройдет приземление.

Джосс с некоторым любопытством подумал, как сейчас жители Гробницы смотрят на огромный темный корабль, который сначала кругами летал в небе, а теперь с грохотом двигателей садится в руины посадочной площадки, несмотря на кратер в ее центре — военные корабли как раз для таких случаев и разрабатываются. У «Красного Рассвета» наверняка хотя бы один агент в городе да остался, и если он запаникует, то развития событий следует ждать незамедлительно.

— Есть еще вот что. Вы можете развернуть вокруг площадки пару подразделений в сьютах, пока нас не будет?

— Под пушками «Арнхема» ничего дурного случиться не может. В этом будь уверен.

— Да я не про это, командир. Я хочу, чтобы население города увидело, что мы собираемся как следует прижать хвост тем, кто напал на них. И, может быть, это спровоцирует на действия тех, кто еще рыщет вокруг города и ждет нашей реакции. Он и его дружки, — с презрением хмыкнул Джосс, — наверняка ожидали, что опять прилетят космокопы, раз уж они сбили «Носуху». И тут он увидит ту же самую команду Солнечного патруля, живую и здоровую, причем на сей раз с армейской поддержкой.

— Нет, мне определенно нравится твой напарник, — обернулась к Эвану Хантли. — Хитрющий тип!

— Вот его и назначили моим напарником потому, что я честный, прямой и простой парень!

— Ага, а еще я умею линовать бумагу штопором. Смени пластинку, Глиндауэр. А что до тебя, Джосс О’Баннион, то меня зовут Крис, а не командир. Когда меня нужно будет называть по званию, я тебе скажу. А пока зови меня Крис, ладно?

— Хорошо, Крис. Принято и записано, — усмехнулся Джосс. — Вот еще что. Вы не могли бы оставить кого-нибудь на прослушивании, на случай, если кто-то пытается прослушивать нас?

— Без проблем. Майку все равно сегодня больше нечего делать. Займешься?

Связист выглянул из-за бронированной переборки и поднял большой палец.

— Ну, дела-то есть, но не прямо сейчас. Что мне прослушивать?

— Мониторь все и глуши, если что вылезет.

— Понял. Я могу еще и проследить сигнал от любого спутника связи, если они им пользуются.

Эван криво усмехнулся.

— Вы и представить себе не можете, как много мы хотим. Типы, что сидят на том конце провода, стреляли в нас во время нашего обеда в «Сычуани», представляете?

При этих словах Крис Хантли побагровела от гнева.

— Нет, я простила бы, если бы после обеда, но во время — это же полное отсутствие воспитания и хороших манер!

— Вот и я так думаю. А потом они пытались нас взорвать, уничтожили наш корабль… короче, так или иначе испортили нам отпуск. Вскоре я объясню им, как меня все это достало, и если ты и прочие ребята из Первого Штурмового получат от нашего шефа допуск, то, надеюсь, вы поможете мне в этом объяснении.

Он надел УПЖС и пошел следом за Джоссом.

* * *

Гельвеция Стек встретила их ненавидящим взглядом. В офисе шерифа стало чуть опрятнее — по крайней мере закопченные каменные осколки не были разбросаны по всему полу, а сметены в одну неприглядную кучку.

— Опять вы, — сказала она. В ее голосе уже не было прежнего яда, хотя скорее всего из-за усталости, а не потому, что она стала лучше думать о них. — Что еще?

— Офицер, — официальным тоном произнес Джосс, — нам нужна копия последней переписи населения и список, — в некоторых случаях не спасает и формальность, — убитых, раненых и лишившихся крова во время недавнего нападения.

Она долго в упор смотрела на него, словно читала в лице Джосса то, на что лишь намекнул его голос. Ее собственное усталое, мрачное лицо не стало дружелюбнее, но Джосс почувствовал — то, что она увидела, удержало ее от злых комментариев. Он был рад этому. Эван подавил в себе начавшуюся было депрессию, но тоска Джосса не так легко поддавалась, к тому же вид всего, что «Сыны Красного Рассвета» устроили в Гробнице, лишь усилил ее.

Когда Стек вернулась, выкопав в груде документов, распиханных в спешке по картонным ящикам, то, что требовалось, в руке ее была небольшая папка, чуть обожженная по краям, и рукописный листок бумаги с колонками имен. Многие из них были вычеркнуты, причем явно недавно.

— Еще двое, — сказала она. — Прошлой ночью и утром. Доброго вам дня.

И это было все.

Эван не произнес ни слова с тех пор, как покинул борт «Арнхема», и, похоже, такое положение дел будет продолжаться, пока они не вернутся на корабль. Офицер Стек не выказывала никакого желания говорить с копами и меньше всего с оператором сьюта, ныне лишенным оного. Ее совершенно не интересовало, зачем им нужен список. Это тоже неплохо — молчание, пусть оно и терзало Джосса, было безопаснее. Оба они очень обеспокоились вероятной утечкой информации и согласились работать с условием, что будут иметь ту же информацию, что и Планетарный Полицейский Департамент. Одно дело — взятки, которые бутлегеры дают копам, чтобы те не стояли у них над душой, другое дело, когда затрагивается организация достаточно обеспеченная, чтобы закупать военное оборудование, которое только-только появилось в секретных списках.

Такие деньги и, что еще хуже, фальшивый патриотизм, который эта организация пыталась привить тем, у кого не было времени задумываться над корыстностью их мотивов, делали «Красный Рассвет» намного более опасным, чем обычная шайка гангстеров. Им было очень просто вовлекать в свои ряды людей, которые ни разу в жизни не брали взяток или подаяния, людей, которые были недовольны своим положением, недооценкой их талантов, которые просто завидовали тем, кому больше повезло.

Любой человек из ППД, косо поглядывавший на Солнечный патруль, был под подозрением, а Джосс с Эваном навидались этих самых косых взглядов с начала расследования более чем достаточно. «Марс — для марсиан», планета для тех, кто трудится в поте лица своего под гнетом угнетателей, ради того, чтобы сделать ее пригодной для жизни — обычный соблазн, как и многие другие, но он уже привлек немало людей, для которых идеализм — орудие управления менее безжалостными, чем они сами.

Жестокость — вещь привычная. Это может привести к тому, что рожденные не на Марсе будут сегрегированы от марсиан, будут вынуждены носить для идентификации опознавательный знак своей родной планеты. Это приведет к тому, что женщин, мужчин и детей будут загонять в газовые камеры лишь потому, что они — другие.

Джосс вздрогнул и перевел обогреватель своего УПЖСа на одно деление вверх.

* * *

Когда они вернулись на борт «Арнхема», Майк уже ждал их.

— Тут вам послание пришло, — сообщил он. Вид у него был не особенно счастливый. — Думаю, оно вряд ли вас обрадует.

Эван выкатил глаза.

— Это может быть только Лукреция, — сказал он. — Наверное, услышала, сколько будет стоить ремонт «Носухи».

— Вряд ли. Я еще не сделал оценки. Пошли, что гадать вокруг да около. Посмотрим, может быть, не страшнее, чем прежние ее письма.

— А вдруг? — сказал Эван минутой позже. Пульт связи «Арнхема» был совместим с декодером СП, снятым с «Носухи», и открытая транскрипция текста лежала в лотке принтера. Эван взял ее, посмотрел и очень осторожно положил с видом, который говорил — лучше бы я никогда к этому не прикасался.

— Это вызов. Лукреция снимает нас с расследования и передает дело ППД.

— ЧТО? — Джосс схватил распечатку и уставился на нее. — Она не может! — Но он прекрасно понимал, что зря тратит пыл. Лукреция могла это сделать, и, читая краткую ноту, он понял, что она это как раз и сделала.

РАССМОТРЕВ СИТУАЦИЮ НА МАРСЕ, ОСТАЛАСЬ ЧРЕЗВЫЧАЙНО НЕДОВОЛЬНА ОТСУТСТВИЕМ ПРОГРЕССА В РАССЛЕДОВАНИИ. ПЕРЕДАЙТЕ МАТЕРИАЛЫ ШТАБ-КВАРТИРЕ ППД В УЭЛЛС-СИТИ, МАРС. ВЫ ОБА ОТСТРАНЕНЫ ОТ ДЕЛА И ОТЗЫВАЕТЕСЬ НА ЛУНУ НЕМЕДЛЕННО ПО ПОЛУЧЕНИИ ПОСЛАНИЯ. Л. ЭСТЕРХАЗИ / КОММСЕК / СП ЛУНА / КОНЕЦ ПОСЛАНИЯ.

— Ну, вот и все, — проронил Джосс, слегка ошарашенный тоном послания. — Игра окончена, «да» и «нет» не говорите, черный с белым не берите. Она, видно, в ярости.

Эван посмотрел на Джосса, но комментировать странную фразу своего напарника не стал. Это само по себе показывало, как он потрясен.

— Было у меня чувство, что следует известить ее о «Сынах Красного Рассвета», — мрачно произнес он, — но я и пальцем не пошевелил. Подожди, пока будет что-то конкретное, Глиндауэр. Произведи на босса впечатление. Вот и произвел…

— Давай сделаем это прямо сейчас, — предложил Джосс. — Подтвердим получение послания и объясним ей, почему не можем прибыть сразу же. — Но он сам понимал, что все напрасно. Лукреция прислала вызов не просто как комиссар, а как комиссар сектора. Это означало, что никаких извинений, никаких возражений, никаких причин неисполнения быть не может. Либо подчиняешься, либо прощаешься со службой. А если они хотят обсуждать ее приказ, то должны это сделать лицом к лицу, сидя по другую сторону ее стола в штаб-квартире. В любом ином случае только увеличится количество неприятностей.

— Джосс, ты же понимаешь, что я не могу, — печально улыбнулся Эван и прицелился на него пальцем, словно из пистолета. — И ты тоже, так что прекрати немедленно.

— Хм. Понятно. — Мысли неслись у него в голове, они лихорадочно искали выход. Его рассеянный взгляд устремился на темный экран. Затем вдруг взгляд его снова сфокусировался, и он даже прищелкнул пальцами. — Вот что мы сделаем — что мы должны сделать. Отослать сообщение с грифом «лично», в котором сообщаем, что случилось с «Носухой», и, как бы невзначай, добавим все наши результаты. А затем попросим ремонтников, работать оччччень медленно, чтобы у нее осталось время передумать.

Повисло молчание. Эван обдумывал предложение так и эдак, затем вдруг расхохотался.

— Крис права, — еле выговорил он сквозь смех. — Ты и в самом деле хитрюга!

— С кем поведешься, — ответил Джосс, хотя было видно, что он страшно польщен. После нескольких минут обсуждения было решено, что ответ отправит Эван. Невзирая на его жалобы на то, что дважды в день лизать задницу начальству — это уж слишком, ему напомнили, что у него имеется неоспоримое преимущество — он продержался под началом Лукреции Эстерхази в два раза дольше, чем Джосс.

— Все равно что сказать, будто я лучше умею укрощать львов потому, что знаю, как обращаться с хорьками, — ворчал Эван. Однако он нашел на «Арнхеме» укромный уголок в отсеке связи и начал набивать послание. Звук был неровным, прерываемым стаккато клавиш «назад» и «стереть» — Эван изо всех сил старался соорудить наиболее детальное описание, которое не выглядело бы как оправдание или прямой отказ, что в любом случае вызвало бы негативную реакцию Лукреции.

И вдруг стук клавиш прекратился совсем.

Джосс оставил ноутбук в середине процесса компоновки и заглянул за переборку. Эван держал распечатку послания Лукреции двумя пальцами и внимательно-внимательно рассматривал ее. Джосс сейчас сравнил бы его с биологом, который рассматривает ужасно противное, но редкое насекомое.

— Что-то не так?

— Не знаю. Что-то не то… Не могу показать пальцем, но… Слова какие-то не те…

Джосс посмотрел на листок, стараясь понять, что именно могло привлечь внимание Эвана, но так ничего и не нашел.

— А ты уверен?

— Нет… — Эван положил распечатку, встал и начал расхаживать из стороны в сторону, не отводя взгляда от послания.

На сей раз Джосс словно бы смотрел на огромного кота, играющего с мышкой, кота, который только и ждет, когда мышка попытается удрать. Разумеется, лист бумаги категорически отказывался шевелиться, но Эван все равно не втягивал когти.

— Нашел! — вдруг воскликнул он, страшно довольный собой. Он похлопал по листку тыльной стороной руки. — Как ты и говорил, малыш, долго общаясь с нашей Борджиа, начинаешь понимать ее образ мыслей. А тут стоит не та подпись.

— Что?

— Лукреция всегда пишет сначала «Лукреция Эстерхази», затем ранг, затем местоположение. Все равно — подписывает ли она документ собственноручно или просто дает факсимиле, она всегда подписывается полным именем. А здесь лишь инициал — Л. Эстерхази.

— Маловато, Эван, тем более что послание во всем остальном стандартное, причем весьма резкое.

— А другими они бывали?

— Хм. Понимаю. Значит, всегда Лукреция?

— Всегда. По крайней мере, за все время службы в СП я других вариантов не встречал.

— Дай-ка посмотреть.

Джосс с сомнением стал рассматривать распечатку. Даже если он и понимал Эвана, этого было слишком мало, чтобы рисковать своей карьерой. Если они ошибутся, Лукреция заставит их оплатить ремонт «Носухи» из собственного кармана, прежде чем подпишет хоть один расходный чек…

— Нашел!

— То есть?

— Это точно фальшивка! — Джосс возбужденно размахивал листком перед носом у Эвана. Не будь здесь связиста, с любопытством поглядывавшего на них из угла, он бы начал отплясывать джигу. — Тут нет ни слова насчет расходов! Ни словечка! Когда это Борджиа упускала возможность напомнить нам о наших расходах?

— Когда не о чем напоминать, — ответил Эван.

— Нет-нет-нет! Когда расходов нет, она все время говорит, почему мы не были столь бережливы в прошлый раз. Я никогда не обращал внимания на ее подпись, но ты же не можешь не заметить, что с тебя снимают стружку за то, что ты купил у кого-то информацию, угостив человека обедом? — Тут ему в голову, видимо, пришла какая-то мысль, и он еще сильнее расплылся в улыбке. — Посмотри на почтовую отметку. Когда она якобы писала это, она уже должна была знать, что ты поднял вознаграждение за информацию до двадцати пяти тысяч. И ты по-прежнему считаешь, что она не напомнила бы тебе об этом?

— В этом случае по посланию было бы понятно, что она мне башку оторвет, да и тебе заодно, раз не остановил меня. — Эван посмотрел на время отправления, затем на шестизначные коды отправки, затем на Джосса. — Считается, что ты в нашей команде самый умный. Докажи. Проверь и выясни, откуда пришла эта дрянь. А пока будешь этим заниматься, проверь послание с Сатурна. Мне кажется, что и там от бедной Лукреции осталась одна буква.

— Сатурн, потом Луна. — Джосс вдруг перестал улыбаться. — Если мы правы и перед нами фальшивка, это значит, что кто-то пытается вытурить нас с Марса. Слава богу, они пытаются сделать так, чтобы мы убрались сами, а не верхом на бомбе. — Он сел за пульт и приготовился стереть тщательно составленный Эваном отчет. Затем решил все же не рисковать и сохранил его.

Не прошло и пяти минут, как он, чертыхаясь, все же стер его, вместо этого быстро набивая результаты своего открытия.

— Тут неверные коды рассылки. Посмотри-ка, — он указал на одну группу знаков. — 1:104/424. Какого черта пересылать послание через этот пункт? Это узел связи сети СП на Деймосе. И первичный код рассылки тоже с этого узла! Идиотизм. Послания с Луны всегда идут через 1:10/0, база Игл, а потом уже оттуда дальше. Ни один человек, помешанный на расходах так же, как Лукреция, не станет посылать вызов сразу же напрямую на Деймос, если экономия времени — всего три минуты. Все равно что посылать почтой письмо в соседний дом. Да и система не позволит. СП в неделю прогорел бы, если бы каждый посылал свои письма напрямую. Вместо этого их собирают в большой пакет и отправляют все вместе, чтобы чуточку сэкономить. — Он снова посмотрел на коды рассылки, минуту подумал и сказал: — Нет-нет. Знаешь, что это? — Он радостно замахал листком. — Мы нашли декодер!

— Что?!!

Джосс опять чуть ли не плясал.

— Эти сукины дети подключили декодер! Но им мозгов не хватило изменить программу, которая им управляет. Спутник запрограммирован для передачи посланий через ближайший узел связи СП. Вот он! Ближайший узел не на Луне, а на Деймосе!

— Отлично, — сказал Эван, ожидая, когда поток технических сведений иссякнет. — И все же — где этот чертов декодер-то?

Джосс посмотрел на него чуть смущенно.

— Ну… где-то на Марсе…

— Спасибо тебе, доктор Умник, — ласково проговорил Эван. — Идем найдем Крис.

* * *

Крис Хантли раскачивалась взад-вперед в уютном кресле наводчика, выслушивая Джосса, а затем Эвана. Они сидели в таких же креслах, но от волнения прямо, словно проглотили по аршину. Им было не до уюта. Хантли ничем не помогала им успокоиться. В ее раскачивании заключалась некая ленивая добрая насмешка. Она сидела, прикусив нижнюю губу, и слушала. Кресло качнулось чуть сильнее, чем она рассчитывала, и она больно укусила губу.

— Ой! Нет, пора кончать с этой привычкой. — Она потерла подбородок и прикинула шансы. — Значит, теперь вся связь СП под угрозой, пока эта хреновина не будет найдена?

— Да. — Джосс старался не впадать в трагический тон, но в подобных обстоятельствах это было трудно. — Он запрограммирован на переменные параметры всех искусственно генерируемых кодов, которые мы используем, и на несколько еще не пущенных в эксплуатацию.

— Похоже, для «Сынов Красного Рассвета» характерно использование того, чего еще нет в эксплуатации. Это у них прямо-таки привычка, с которой мы тоже должны покончить. Так же, как с привычкой стрелять в людей и взрывать их города. — Крис пожала плечами. — Тут есть еще одна маленькая закавыка, до которой вы еще не додумались. Космокорпус использует те же переменные параметры. «Красный Рассвет» может подслушивать переговоры любого корабля, и если они, наконец, отважатся на переворот, то смогут нас опередить везде.

— Ничего себе! — зло ругнулся Эван. — Эта чокнутая шайка именно так и поступит!

— Но как эти типы его захватили? — сладеньким голоском поинтересовалась Крис. — Для полевых испытаний его установили — дайте-ка разобраться — на легковооруженный корабль без эскорта? — Джосс с Эваном переглянулись, не глядя на Крис, что само по себе было ответом. — Догадываюсь. И все это ради экономии. У-тю-тю, ребятки! Счета, ревизии…

«Да, любопытно было бы послушать откровенный разговор между Крис и Лукрецией», — подумал Джосс, с трудом сдерживая улыбку.

— Ваш связист что-то говорил насчет отслеживания сигнала, — сказал он. — Можно ли выяснить, шел ли этот сигнал в то время, как мы получили так называемый отзыв?

— Конечно, — она нажала кнопку связи на оружейном пульте. — Хантли Форду. Майк, привет. Ты на месте?

— Да, босс.

— Твой трейсер засек что-нибудь на входе?

— Подождите… Да, есть. Вывести?

— На своем экране. Сейчас к тебе придет офицер О’Баннион. Помогай ему во всем, Майк.

— Понял, босс. Отбой.

— Отбой.

Хантли закрыла канал и с интересом посмотрела на космокопов.

— Джосс, Эван, вы уж извините, но что у вас на уме?

— Похищенный спутник еще на Марсе. Это подтверждают коды рассылки. В любом случае эти воздушные бандиты не стали бы рисковать, выводя его на орбиту, пока мы еще здесь. А если окажется, что они активировали его, чтобы иметь связь с «Красным Рассветом», то запросы должны быть заметно локализированы. Мы уже знаем, что он работает с поверхности. Теперь остается найти, откуда именно.

— Если эти два ложных вызова были переданы отсюда с Марса, то при помощи трейсера я могу отследить их через любой спутник, который отражал первичную передачу, и путем триангуляции с узлов связи СП на Деймосе и Фобосе определить исходную точку.

Командир Хантли усмехнулась.

— Мне нравится, когда ты говоришь гадости, — сказала она и рассмеялась, заметив, что у Джосса покраснели уши. — Дай мне знать, когда засечешь их, и мы поднимем «Арнхем» для обзора местности.

— Крис, не забывай, что я тебе говорил, — сказал Эван. — Помнишь — я рассказывал тебе о рельсовой пушке? И о том, что случилось с «Носухой»?

— Хм. Совсем забыла. — Джосс с изумлением наблюдал, как словно по щелчку переключателя Хантли мгновенно перешла от томной расслабленности к активности. Она быстро встала и в мгновение ока превратилась в холодную деловую женщину. — Если они уж не промахнулись по вашей малютке, то нашу тушку разделают на раз. Но я не суюсь в дело без рекогносцировки. Ваши предложения?

— Мы три дня не могли выцарапать у Космокорпуса снимки с самых обычных спутников, — сказал Джосс, изо всех сил стараясь говорить не слишком раздраженно. — Вы не могли бы получить их побыстрее?

— Три дня? — Крис уставилась на него и моргнула. — На чьей они стороне, интересно знать? Думаю, могу подстегнуть их несколькими увесистыми приказами. Идите, делайте триангуляцию и дайте мне координаты, а где-то через полчаса я дам вам картинки.

Джосс несколько секунд сидел неподвижно, переваривая информацию, затем встал, сердечно поблагодарил Крис и торопливо отправился к связистам, прежде чем успел бы сказать о Космокорпусе нечто, о чем потом пришлось бы пожалеть. Через несколько минут он вернулся, тихо ругаясь, но вид у него был куда более радостный, чем когда он уходил.

— Посмотрите на этого детектива, — сухо отметил Эван. — Он что-то нашел и страшно доволен собой, но это что-то оказалось таким элементарным, что он ощущает себя полнейшим дураком, оттого и ругается.

Джосс скорчил рожу. Эван попал не в бровь, а в глаз. Триангуляция — прекрасно сработала, между прочим — всего лишь подтвердила, что передача велась из того пересеченного таинственными следами квадрата, который они вычислили по снимкам, добытым с таким трудом. Оказалось, что именно в этом районе отключился их «жучок». Если бы не тот чертов танк, они уже нашли бы декодер и спокойно улетели отсюда. Правда, теперь это было не так просто. Хелен Мэри Камерон пропала без вести. А также ее отец и команда корабля СП. А «Сыны Красного Рассвета» были не теми людьми, от которых легко может уйти офицер СП. Так или иначе, дело надо сделать и, возможно, при помощи больших пушек. Единственная закавыка заключалась в том, что не было уверенности, чьи пушки больше. Его терзала противная мысль, что сила может оказаться не на стороне хороших парней.

* * *

Слово командира Хантли было весьма весомым. Снимки со спутников начали поступать через двадцать минут после того, как были запрограммированы соответствующие зонды. Все, кто мог на борту «Арнхема», собрались в главной рубке, чтобы просмотреть появляющиеся на экране кадры.

Поначалу на них была лишь ржавая равнина марсианского захолустья, но когда начальник разведки команды Хантли начал работать с пультом управления экрана, картина изменилась. Как Джосс обработал отчет Эвана о складе в Гробнице прямо перед взрывом, так и лейтенант Ямата ввел в компьютер данные термографического, радарного, инфракрасного и лазерного сканирования, после чего они нашли то, что искали.

— Пещеры? — уставился на экран Эван. — Черт, неудивительно, что наш «жучок» сдох. Он не предназначен для передачи из-под скальной породы.

Точнее, сквозь пятнадцать метров скальной породы. Сканеры дали именно эту толщину, прежде чем показали разветвление отходящего от поверхности туннеля на множество других и наличие целого лабиринта коридоров и пещер. Поверхностное визуальное наблюдение не показывало ничего, даже предполагаемого входа, и лишь данные других сканеров давали представление о протяженности лабиринта. Они также свидетельствовали о наличии больших масс металла. Некоторые были определены как поверхностные источники энергии, а что представляли из себя другие, понять было невозможно.

— Насколько точны эти глубинные снимки? — спросил Эван после нескольких минут молчаливого наблюдения. — Это изображение или только оценка?

Ямата нажал пяток клавиш и сверился с небольшим списком данных вверху экрана.

— Учитывая настоящее состояние атмосферы, мы получаем где-то восемьдесят процентов вероятности для всего сканируемого района с флуктуациями в пять процентов в обе стороны.

— А улучшить нельзя? — спросил Джосс. — Или атмосферный фактор учету не поддается?

— Это данные в реальном времени, офицер О’Баннион, — сказал начальник разведки. — Я могу запросить оптическое увеличение, и вы будете наблюдать эффект прямо на экране в течение двенадцати секунд. Назовите цель.

— Отлично, давайте посмотрим поближе на вход. Установите двухсекундный интервал съемки и компенсируйте пробелы компьютерной анимацией. Я хотел бы увидеть, нет ли там какого движения.

Они с четверть часа наблюдали за появляющимися на экране картинками. Некоторое время ничего не менялось. Джосс моргнул и прикрыл рукой зевок. «Всегда меня доводят эти чертовы четверть часа. Это достаточно долго, чтобы решить, что сидишь впустую, но недостаточно, чтобы все бросить». В любом случае; некрасиво, если человек, который запросил такое тщательное слежение, уйдет в самом разгаре, еще хуже, если заснет. В этот момент что-то зазвенело, и надпись вверху экрана сообщила: «Активирован сенсор движения. Слежение».

Голубая точка на экране компьютера поползла слева направо — и все. Но внезапно эта точка вдруг оказалась на машине, которая вынырнула откуда-то из-под толщи скал. Это был скиммер, одна из тяжелых грузовых машин, а не облегченная модель для пяти человек, распространенная в Гробнице, но даже на этом почти вертикальном плане Джосс вдруг узнал ее. Он включил ноутбук, набрал нужный код и тихонько присвистнул. Этого звука вполне хватило, чтобы привлечь внимание всех в рубке. Он поднял ноутбук так, чтобы все могли видеть мерцание сигнала трейсера на его экране.

— Я же посадил на эту штуку «жучка» два дня назад, в Гробнице! — сказал он. — Мы следили за ним тем утром, пока он не исчез с экранов. Теперь понятно, почему. И где.

Это мгновенно породило оживленную дискуссию между ребятами из Штурмового корпуса. Некоторые стояли за то, чтобы завалить вход в туннель, запустив туда снаряд в несколько килотонн, а затем спокойненько пойти и посмотреть, что там творится. Джосс торопливо запретил даже думать об этом. Он и не предполагал, что придется напоминать о заложниках, которые могут там оказаться. Парочка военных тут же вызвались пойти и освободить их. И за разговором никто не заметил, как сенсор движения опять активировался, пока кому-то не пришло в голову снова посмотреть на экран.

— Мать вашу! И сколько же у них этой хрени?

Все повернули голову к экрану, и в рубке внезапно стало очень-очень тихо. Есть в танках что-то этакое первобытное, громоздкое, но только не тогда, когда ты в точности знаешь, насколько он тяжелее, быстрее и вооруженнее тебя. Этот казался больше остальных и был явно быстрее. А Джосс с Эваном на своей шкуре испытали его оружие.

— Плевать сколько, — сказала Крис. — Что мы будем с ними делать? Кстати, не забывайте, что на каждом из них торчит рельсовая пушка. — Она оставила своих подчиненных обсуждать данный факт и повернулась к Джоссу с Эваном. — Ну, вот. Мы вступаем в бой, и комиссар Эстерхази может оформлять нам разрешение задним числом, как только мы сумеем послать ей запрос. Пока ваш декодер не вернется в руки Солнечного патруля, я ставлю корабль на радиомолчание. Как вы на это смотрите?

— Очень положительно. — Хотя оба они и настаивали на помощи ШК, быстрый переход Крис Хантли в наступление породил в напарниках впечатление, что дело выходит из-под их контроля.

— Тогда включайте свои ноутбуки и записывайте. Я, Крис Э. Хантли, ввожу данное подразделение в действие для оказания помощи гражданским властям в лице офицеров Солнечного патруля Э. Х. Глиндауэра и Дж. Д. О’Банниона. День 224-й, координированный марсианский год — 2068-й, время… — Уверенность ее поколебалась, и она наконец повернулась и заорала: — Да который же сейчас час, черт побери?!

* * *

— Я не хочу носить сьют! — заявил Джосс, понимая, что ведет себя, словно капризный мальчик, который не хочет надевать красивый костюмчик, перед тем как идти в гости к бабушке.

— А кто тебя будет спрашивать? — проронил Эван тоном, который говорил, что никакие аргументы во внимание не принимаются. — Когда тебя чуть не взорвали один раз, это еще тянет на случайную неприятность. Но позволить тебе вляпаться в такое дважды было бы неосмотрительно со стороны твоих работодателей. И твоих друзей. Ты что, думаешь, я все время буду носить тебя на ручках? Надевай!

Джосс что-то пробурчал себе под нос насчет того, что мама не для того родила его, чтобы из него сделали броненосец, но послушался. Хотя ему все это претило, он все же не мог не восхититься тем, как идеально подходили друг к другу составные части, заключая его внутри, словно желток в яйце. Механики ШК позаботились насколько смогли о том, чтобы максимально подогнать сьют по нему, в то же время извиняясь за то, что он будет чувствовать себя непривычно. Извинялись за то, что он никогда такого не носил, а вообще эта штука замечательная, к ней легко приспособиться. И Джосс подумал — а как же тогда ощущаешь себя в правильно пригнанном сьюте… Он отмел эту мысль. Он же не любит сьюты…

Ну, не очень любит…

И тут началась лекция. Системы оружия, защитные системы, блоки питания, системы жизнеобеспечения, модулирование обратной связи…

— А как его… ну, включать? — невинно спросил Джосс где-то посредине лекции о шлеме и усилении зрения.

Эван улыбнулся.

— Когда закончим лекцию — покажу. А пока сиди и внимательно слушай!

Джосс, запертый в сьюте, неспособный даже пошевелиться в своей уютной тюрьме, мог только ругаться. Палуба «Арнхема» слабо задрожала под графларовыми подметками сьюта — штурмовой корабль оторвался от посадочной полосы Гробницы. Они направлялись назад, в Сайденхем. По крайней мере, они туда полетят, изобразят заход на посадку над базой, а когда опустятся на такую высоту, на которой их никакие сенсоры уже не засекут, отправятся назад, туда, где лягут баиньки на ночь «Сыны Красного Рассвета».

— Теперь лучевики, — бодро продолжал Эван, и Джосс невольно застонал.

— Ну что — лучевики?

— Они неопасны. По крайней мере, не слишком, особенно если будешь беречь голову…

— Как забавно.

— …и убирать ее вовремя, малыш. Не перебивай взрослого дядю.

— Ладно. Рассказывай про лучевики.

— Они не могут тебе повредить, если ты не дурак, который во время перестрелки предпочитает любоваться происходящим. Вот поэтому сьют отполирован до блеска. Для того чтобы лучевик мог прожечь броню, необходимо прежде снять отражающий слой. Даже если и удается его снять, приходится вгрызаться в графлар, керамику и суперпрочный сплав. А это можно сделать только в том случае, если ты будешь стоять, как дурак, и ждать, пока тебя продырявят.

Джосс видел, как Эван убегал от танка и его рельсовой пушки — от одной мысли об этом у него начиналась морская болезнь, — и потому понимал, что хотел сказать его напарник. Он просто бежал, бежал и бежал…

— Потом тебе, правда, придется опрыскаться одеколоном и выпить литра три воды, чтобы возместить потерю жидкости, — пугающе весело заявил Эван, и Джоссу захотелось дать ему в морду — только вот руками он не мог пошевелить. — А еще нужно снять пенопрокладку и баллистические прокладки и хорошенько их промыть. Правда, боюсь, что пенопрокладку придется обильно полить дезодорантом. Каким пожелаешь.

— А, понятно, чем тут пахнет. Я-то подумал, что это воняет козлом…

Эван пропустил его укол мимо ушей.

— Просто запомни — двигайся или пригибайся. Чтобы уничтожить сьют, понадобится много лучевиков и много времени.

— Весьма обнадеживает. А как насчет рельсовых пушек?

Повисло короткое молчание. Эван прокашлялся. Может, он и собирался пошутить, но то, что он сказал, было смертельно серьезно.

— Не позволяй ей попадать в тебя.

— Мгм… ладно. — Джосс подумал, что бы еще такого спросить, но эта жуткая пушка любой разговор могла увести в сторону, даже такой односторонний, как этот. — А что в этой штуке есть такого, что я мог бы использовать против врагов?

— Больше чем достаточно. Ротационные мини-пушки на правом и левом предплечьях, гильзы из стабаллоя, как я тебе уже показывал. Восемь тысяч оборотов в минуту, две тысячи выстрелов на ствол. Обычно хватает. Твой лучевик вот здесь, на плече. Он через шлем связан с твоим углом зрения где-то в двести семьдесят градусов и так наводится. Однако помни, что при повороте головы налево ты его блокируешь, а полуоборотом головы ты намечаешь линию огня. В нижней части обтекателя предплечья находятся две стратегические мини-ракеты, по одной с каждой стороны. Они опять же связаны через шлем с твоим полем зрения. Держи цель по центру, а остальное доделает система наведения.

Эван сделал шаг назад, посмотрел вверх — а как по-другому? Хотя он и был высокого роста, Джосс в сьюте был почти на голову выше Эвана.

— Ну, доволен?

— Что-то вроде.

На самом деле точное слово было «я в ужасе», хотя самую чуточку. В конце концов, Джосс довольно долгое время работал с человеком, носившим не слишком отличающийся от этого сьют, и тот постоянно прикрывал ему спину, а во время нынешнего расследования дважды спасал ему жизнь. То, что этот сьют может быть уничтожен, его несколько смущало, но в то же время он восхищался им как шедевром инженерного искусства. Когда он надевал его, отдельные части стыковались друг с другом четко, как швейцарские часы, те самые, с пружинками, которые надо заводить, но которые идут точно, как кварцевые, а на вид куда приятнее их.

— А теперь, — сказал Эван, — будешь заново учиться ходить…

* * *

— К чему — к чему тебя обязывает устав Солнечного патруля?

У Эвана был раздраженный вид, как бывает у любого человека, который сталкивается с бюрократической тупой рутиной.

— Крис, это закон, для тебя тоже, разве что все это не превратится в открытую войну. Мы обязательно должны сделать предупреждение, прежде чем начнем стрелять, чтобы дать им шанс сдаться.

— А ты думаешь, они сдадутся? Хммм…

— Не очень. Но…

— Вот именно — «но». — Хантли посмотрела на двух офицеров Солнечного патруля и безнадежно покачала головой. — Ладно, — сказала она. — Предупреждай. Можешь записать, что командир вспомогательных штурмовых войск считает, что эта идея — дерьмо. Особенно для фактора неожиданности. Но мы сделаем предупреждения так, как хочу я, понял? Вы, ребята, можете производить аресты, как считаете нужным, но мое дело позаботиться о том, чтобы «Сыны Красного Рассвета» были списаны в расход с минимальными потерями для моих ребят. А лучше — вообще без потерь. Усек?

— Усек, — откликнулся Джосс. — Спасибо.

Хантли ласково улыбнулась.

— Потом будешь благодарить, — сказала она. — Ваша контора мне задолжала. А вы оба поставите мне выпивку.

Джосс смотрел, как шагает она прочь по палубе «Арнхема», затем глянул на Эвана и чуть усмехнулся. Не потому, что командир Хантли так взъярилась от того, что ее тщательно спланированная ночная атака начнется с вопля «Полиция!», в этом ничего забавного не было. Правило об обязательном предупреждении явно сляпал какой-нибудь тупой крючкотвор-законник, которого больше заботят грабители, чем ограбленные. Джосса позабавил слегка пришибленный вид напарника.

Эван по самую шею был закован в броню экзосьюта последней военной марки, так что должен был представлять собой человека, заветнейшие мечты которого сбылись. Однако вид у него был столь же сконфуженный, как и у Джосса, а то и больше. У Джосса были свои причины не любить то, что сейчас на нем было надето. Несмотря на все лекции, помощь и показательные действия Эвана, его первый опыт управления сьютом окончился в буквальном смысле слова крахом. Он сломал несколько вещей — к счастью, среди поломанного не было чужих костей, равно как и его собственных, но теперь он хотя бы мог ходить в этой хреновине, не угрожая ничьей жизни, здоровью и имуществу.

С другой стороны, Эван был способен заставить сьют делать все, для чего он был предназначен и даже чуть больше. Он еще до начала их совместной работы постоянно ворчал, что его ободранный сьют ни на что не годится и в сердцах называл его шутовскими лохмотьями. Теперь он снова был в полностью снаряженном сьюте, с большим количеством вооружения, чем могла вместить его прежняя броня, но вид у него был такой, словно ему хотелось быть не внутри, а снаружи.

— Эван, что с тобой?

Глиндауэр странно дернул головой и лишь потом ответил.

— Не нравится мне этот сьют, — сказал он наконец.

Джосс подавил усмешку.

— Надо же! Тут же все, что ты видел в киношках, — пушки, ракеты, лучевик, даже гранатомет и даже дымовые шашки.

Эван метнул на него взгляд, который не испепелил Джосса на месте лишь потому, что уткнулся в пол.

— В том-то и дело. Слишком много оружия, слишком высокая мощь…

— Слишком?

— Слишком! Никогда не думал, что скажу такое о военном сьюте, но они тут перегнули палку. Они сделали его чересчур сложным. А пушки — тебя сто раз пристрелят, пока ты будешь соображать, каким оружием воспользоваться, а если не запомнишь контрольных функций, то зажаришься на фиг, когда всего-то задумаешь зажечь сигарету.

— Потому и говорят, что курить вредно. Но даже если и не куришь, все равно можно погибнуть.

— Верно. Но какой-то тупой пидор взял и поменял коды, — злобно прорычал Эван, опять дергая головой вниз-вверх. — То, что ставило пушки на одиночный выстрел, теперь активирует лучевик. Попытайся-ка обезоружить бандита одной-единственной пулей, и он сам прекрасно оставит без пушки тебя самого. Как пить дать! И еще — в нем кое-где тесно!

Джосс покачал головой и ничего не сказал, поскольку изо всех сил старался не раскрывать рта, чтобы не расхохотаться. Но в конце концов он не выдержал и заржал, так, что по щекам покатились слезы.

— Он даже пахнет не так, — проворчал Эван, и Джосс расхохотался еще сильнее. — Мерзкий, новый запах какого-то пластика…

— Стало быть, ты хочешь сказать, что, — Джосс икал от смеха, — что… что твой замечательный сьют со всеми своими прибамбасами трет тебе… кое-где?

Эван побагровел вплоть до коротко стриженных волос и злобно посмотрел на Джосса. Но потом его лицо искривила усмешка.

— Подожди, малыш. Подожди. Но ты прав. — Как только признание было сделано, он тоже начал смеяться. — Трудно идти в драку, когда создается впечатление, что ты надел трусы не того размера. Прыгну разок не так, Джосс-бах, и петь мне в хоре сопрано!

Джосс уставился на друга и напарника, и в его голове закопошилась цитатка. Он закашлялся — это было бы нечестно. Но ведь Эван не поймет же…

— Тогда… иди и смени… броню! — сказал он и чуть было не осекся.

Эван с великим достоинством воззрился на него.

— Все время мне было любопытно — какова скорость гордой птицы ежа? — произнес он, принимая игру, и, оставив Джосса с разинутым ртом, зашагал готовиться к десантированию.

* * *

Полночь, время марсианское. Небо усыпано звездами по черному бархату — тонкая атмосферная оболочка смягчает черноту и делает небосвод не столь пустынным. В черной бездне то и дело замерцает звездочка — хотя на самом деле это всего лишь искусственный орбитальный спутник ловит отблеск далекого солнца или просто корабль идет на взлет из Уэллса или Гершеля.

«Арнхем» шел быстро и низко, с открытыми орудийными люками, чтобы в случае необходимости открыть огонь для подавления сопротивления. Корабль шел на скорости, в три раза превышающей скорость звука в пятидесяти метрах над ледяной марсианской пустыней. Когда он прошел над входом в укрытие «Красного Рассвета», его темный силуэт окутало серебром — он сбросил невесомые волокна в микрон толщиной точно там, где нужно. Десантники Первого Штурмового опустились на землю в облаке волокон, и несколько секунд, пока работали их реактивные тормоза, поверхность Марса была усыпана звездами, как небо.

Джосс О’Баннион кое-как освободился из лямок своего реактивного ранца. Эта штука была одноразовой, так что ее можно было выкинуть. Ранец был оснащен альтиметром, чтобы понять, когда его включать, и инклинометром, чтобы знать, где верх, а где низ. Пока Джосс впотьмах пытался от него освободиться, оказалось, что ранец весь в каких-то лямках, пряжках, ремешках и прочих неудобных прибамбасах вроде шести ремней безопасности, и прочая, и прочая. Наконец он высвободился из умелых объятий ранца и с удовольствием отшвырнул его подальше, прежде чем опуститься за ближайший камень.

Джосс осторожно поднял голову, ища Эвана. Успел ли тот освободиться от ранца до приземления? Вокруг никого не было — остальные десантники уже давно залегли, а «Сыны Красного Рассвета» еще не проснулись, несмотря на рев военного корабля.

Его переговорник дважды щелкнул прямо в ухе, и Джосс осторожно совершил несколько движений подбородком, чтобы отрегулировать громкость. «Арнхем» возвращался, чтобы сделать предупреждение, а потом, если у пилота есть мозги, он уйдет за горизонт, прежде чем с кораблем произойдет какая-нибудь неприятность.

— ВНИМАНИЕ! — проревел громкоговоритель. Даже в сьюте, даже в наушниках Джосс почувствовал, что у него того гляди глаза вылезут на лоб. Крис всех предупредила перед высадкой, что «Арнхем» использует бортовую систему звукоусиления, связанную с голосовым синтезатором мостика. Десантники рассмеялись, на лице Эвана была мрачная усмешка, но Джоссу требовались объяснения. Громкоговоритель был всего лишь генератором звука с усиленными до неприличия басами. Обычно они использовались для подавления активности противника вокруг выбранной для высадки зоны, когда не было условий для открытого огня. Громкоговоритель орал с силой 240 децибел. Джосс часто бывал в местах, где самого себя не мог расслышать, но если от такого звука нет изоляции, то начинаешь сомневаться, что ты вообще существуешь на свете…

«ВНИМАНИЕ! ЭТО СОЛНЕЧНЫЙ ПАТРУЛЬ! ВЫ АРЕСТОВАНЫ! БРОСАЙТЕ ОРУЖИЕ И СДАВАЙТЕСЬ, В ПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ МЫ ОТКРЫВАЕМ ОГОНЬ!»

Звучало все это, как глас господень в особенно неудачный день, и когда повисла тишина, рев двигателей «Арнхема», уходящего из зоны, показался прямо-таки шепотом.

Когда рев в ушах Джосса утих, его охватило удивление. «Сыны Красного Рассвета» по-прежнему не подавали признаков жизни, словно бы само их существование было дурным сном. Вероятность того, что под землей всего этого не слышали, он тоже отмел. Разве только они забились в самые недра своих бункеров и перебили друг друга, как традиционно поступают фанатики, когда понимают, что их дело проиграно. Тоже вряд ли, поскольку рев, который звучал тут пару секунд назад, не просто разбудил бы мертвых — они бы стали еще и жаловаться на то, что здесь слишком шумно.

Джосс усмехнулся, представив себе скелет, затыкающий костяными указательными пальцами дырки в черепе, где когда-то были уши. Жутко, но глупо. Затем началось движение — один из десантников осторожно поднялся и осмотрел темные окрестности входа. «Наверное, использует термодатчики или инфракрасное зрение. — Легонько проведя подбородком по рычажкам на дне шлема, Джосс постарался вспомнить, какой именно включает ночное зрение. — Нет, это не рычажки. Надо, наверное, пошевелить бровями. О господи. В другой раз, если он, конечно, будет, надо попросить Эвана говорить не так быстро или делать записи. Черт, как он включается»?

Из темноты поднялись другие фигуры в сьютах. Джосс удивился — он не слышал приказа о выдвижении, затем вдруг с раздражением вспомнил, что не включил переговорник. Двинув головой для того, чтобы нажать рычажки, он бросил взгляд туда, где перед десантниками должен был находиться вход в туннель. Его хорошо скрывал и искусный камуфляж, и ночная тьма, обманывавшая глаза Джосса. «Ночное зрение, где же оно, черт побери!» — подумал он. Не помня в точности, что именно нужно сделать и помня наставления Эвана о том, что в функциях контроля сьюта могли быть изменения, Джосс не отваживался экспериментировать, чтобы не наделать бед. Сьют — это сьют, ниже пояса Джосс был надежно соединен с предусмотренной конструкцией сантехникой, и потому у него не было никакого желания вдруг устроить себе холодный или горячий душ.

«Ладно, посидим в темноте»…

И тут он сделал стойку — ночным зрением или обычным, но он увидел, как в темноте что-то движется, и это не сьют. Поначалу он подумал, что это оползень, но почва не дрожала, к тому же даже при марсианской силе тяготения почва не поползет вверх по холму. Причем не россыпью, а как единое целое…

— Идут! — завопил Джосс, и фигуры в сьютах тотчас снова залегли, как только первый спрятанный лучевик открыл огонь. Яркие энергетические вспышки разорвали тьму, и Джосса отшвырнуло назад, словно кто-то пальнул в него из автомата. Шум был скорее от неожиданности, чем от выстрела, поскольку хотя он не думал, что еще раз может испугаться громкого звука, было нечто ужасное в том клацанье, которое дрожью отдавалось в его сьюте. Лишенный равновесия потоком пуль, Джосс кувыркнулся через голову, и лишь когда оказался ниже линии огня, быстро пополз вперед под прикрытие камней.

Он осторожно поднял голову и осмотрелся вокруг. Пока ни единая из усиливающих функций шлема не работала — за исключением поляризатора, так что он все видел невооруженным глазом. Вся картина очень напоминала брейгелевский ад, только художник хорошенько набрался ЛСД. Он и прежде видел лучевики в деле — например, свой собственный «ремингтон», — но никогда не попадал под огонь армейского энергетического оружия. Несмотря на крупный калибр и невероятную дальность поражения, военные автоматы, по сравнению с лучевым оружием, были просто игрушкой.

Казалось, оружие было установлено везде — под замаскированными крышками люков, которые оказались невидимыми для большинства сенсоров при сканировании, равно как и при визуальном осмотре. Они открывались, словно входы в норы каких-то особенно злобных крыс. Лучи нестерпимо яркого света вырывались оттуда и рвали воздух с безошибочно узнаваемым звуком попавшего в цель удара молнии — причем звук этот возникал по той же самой причине, что и в случае молнии. Это было ужасно.

«— Помни, — говорил Эван, — все время двигайся или пригибайся пониже. Чтобы уничтожить один-единственный сьют, требуется много лучевиков и много времени».

«Охренительный арсенал, — чувствуя себя жалким и маленьким, думал Джосс. — И что мне прикажете делать, когда у них появится много лучевиков, а мне уже и спрятаться негде»?

И тут он увидел рельсовую пушку, выползавшую из своего подземного укрытия, как дракон из логова. Калибр ствола был не меньше фута, а сам ствол был похож на бочку. На дальнем конце ствола виднелось большое утолщение, прямо над вращающейся платформой — пространство для перезарядки и механизма первичного зажигания.

«Хорошо бы оторвать эту хрень от ствола, — подумал Джосс. — Но ведь она наверняка бронированная. По крайней мере, если бы я ее делал, я бы ее обязательно укрепил… — Под вращающейся платформой виднелась еще одна округлость. — Укрытие для расчета? — подумал Джосс. — Возможно. Что там за щель»?

И тут Джоссу вдруг пришло в голову, что он так хорошо видит канал ствола потому, что ствол направлен прямо на него.

— Мать вашу! — ругнулся он и прыгнул. Слишком сильно. Приземлился он на камни с таким звуком, будто кто-то уронил кучу пластиковых канистр. И в то же мгновение в футе у него над головой прошел снаряд весом минимум в килограмм. Летел он так быстро, что грохот от выстрела послышался лишь секунды через полторы. «Если прикинуть, — сообщила научная часть его сознания, — тысяча… а ну его. Плотность атмосферы сводит все на нет. Однако тридцать два фута в секунду…»

Он снова подпрыгнул. Как раз вовремя, поскольку ствол с невероятной скоростью повернулся в его сторону.

«На этом ходовые двигатели куда лучше, — подумал он. — Наверное, установили. У тех, что стоят на машинах, проблемы с вращением. Может, они еще не решили до конца проблемы с отдачей… Мама!»

Он снова не так приземлился — аккурат на задницу. Как выяснилось, задницы штурмовых сьютов были слишком плохо амортизированы. Он снова ругнулся и встал на ноги, решая, что делать дальше.

Остальные сьюты прыгали во все стороны, изо всех сил стараясь не стоять на месте, что им, как правило, удавалось. Джосс с ужасом увидел, как эта чертова пушка повернулась, наклонила ствол и выстрелила. Раздался удар, и в шести сотнях ярдов от него человек в сьюте получил снаряд в грудь. И сьют не защитил его — мгновение назад там стоял человек в сьюте, а теперь лежал человек в сьюте с выжженной в груди дырой в фут шириной. Человек упал, окутанный кровавым паром, и его сьют просто рассыпался, как стекло от удара о камень.

«Это война, — с нарастающим ужасом подумал Джосс. — Это не очередная перестрелка с бандитами. Это настоящая война. Силы Разума против Сил Зла, или Борцы за Свободу против Ищеек Государства». Он вздрогнул. Когда кто-то начинает думать с большой буквы, это редко кончается добром. А когда так думают обе стороны, это уже настоящая проблема…

Джоссу отчаянно хотелось присоединиться к остальным сьютам — и совета спросить, да и прикрыли бы в случае чего. Однако он счел это плохой идеей. Лучше уж бегать в одиночку, чем если по твоей вине пристрелят других. И он бегал как мог и стрелял из своего лучевика в рельсовую пушку. Вскоре он понял, что с таким же успехом мог бы стрелять в нее горохом из трубки. На пушке было зеркальное покрытие по всей длине, точно такое же, как на сьютах. «Может, что-то даже попрочнее — подумал Джосс. — В этом сьюте есть у меня хоть какие-нибудь ракеты?»

Он то прыгал, то пытался все же вспомнить, какая из кнопок что делает, как показывал ему Эван. Вполне возможно, что Эван был прав — их было слишком много. Когда он, наконец, вызвал на дисплее шлема меню, ему примерно минуту пришлось пялиться на него прежде, чем он сумел найти субменю ракет.

«Ага, вот оно как. Посмотрим. Правая рука, внутренняя сторона, вывернуть, нацелить…»

Пушка снова повернулась и нацелилась на очередной сьют. Переговоры по каналам связи сьютов были очень краткими — каждый жаждал дорваться до этой хреновины, но никто не знал, как это сделать, не получив в груди дырку в фут шириной. Несомненно, прогнозирующие устройства управления огнем пушки были установлены на отслеживание сьютов. Внезапное движение с другой стороны показало приближение второго «танка». Он стрелял, стрелял быстро, снаряды летели с частотой примерно один в секунду. Повсюду люди в сьютах припали к земле…

Ствол пушки вильнул в сторону, наметив что-то в противоположном от Джосса направлении. «Вот шанс, — подумал он. Он подпрыгнул — высоко. — Чтоб тебя… — Чересчур высоко. Прежде, чем он понял, что делает, он взлетел футов на триста. — Дерьмо!» — подумал он, изящно, но неуверенно брыкаясь, как будто изображал Питера Пэна на премьере, но это ему не помогло — он все ускорялся, пока сила его первоначального прыжка не погасла. Затем он начал падать — опять же изящно, словно осенний лист. А по ходу дела увидел, как стволы пушки и танка поворачиваются в его сторону.

Он икнул и сделал первое, что пришло в голову, — выстрелил из того, что подвернулось под руку. Подвернулся скорострельный карабин. Отдача отшвырнула его с линии выстрела и чуть назад.

Над ним прошел кусок материи величиной с его голову, послышался громовой раскат, и ударная волна швырнула его наземь. Он снова грохнулся на задницу.

Он начал вспоминать те ощущения, которые ему довелось испытать в девятилетием возрасте, когда отец застал его в гараже с сигаретой. Это начинало его раздражать. Ему прежде казалось, что когда ты в сьюте, то ты холоден и спокоен, в то время, когда все вокруг тебя трясутся, краснеют и бледнеют. Все в дерьме, а ты в белой рубашке. «А тут все не так, — зло подумал он и снова подскочил. — Ой, черт! — Снова чересчур резко. Ругани на сей раз было больше — он летел по нисходящей прямо на рельсовую пушку. — Я хотел не туда!»

Он снова кувыркнулся и брыкнул ногами, когда ствол повернулся к нему, вспомнил о карабине, снова выстрелил — себе за спину и вверх. Отдача швырнула его вниз и вперед, еще быстрее.

«О, нет!» — подумал он и снова выстрелил уже в другую сторону, но это не помогло, он был слишком близко к платформе пушки.

— Джосс! — услышал он вопль Эвана. — Господи, ты…

— О’Баннион, какого хрена?! — послышался голос Крис, немного безумный и очень злой. — Тебе жить надоело? Вниз!!!

— Я пытаюсь, пытаюсь! — ответил Джосс и снова шлепнулся на задницу — как раз рядом с платформой пушки, очень близко к щели сзади. Оставалось только всадить туда ракету и к дьяволу отстрелить пушке хвост.

Он встал на ноги и снова отпрыгнул в сторону.

— Эй, похоже, я привыкаю к нему, — сказал он, опускаясь на ноги…

…как раз под стволом во время выстрела. Он прямо-таки ощутил волну раскаленного воздуха, затем ударная волна снова швырнула его на задницу.

Он встал.

— Мне это надоело, — очень медленно проговорил он в пространство. Он обошел, не пытаясь прыгать, платформу, на ходу просматривая меню. «Карабин работает, — думал он. — Но где эти хреновы ракеты? Мне говорили, что они тут есть».

Он остановился неподалеку от щели. Оттуда на него смотрели сквозь стекла УПЖСов две перепуганные физиономии.

— Отлично, — сказал Джосс. — Извините, ребята. — Он поднял руку и прочистил щель продольным огнем. Лица исчезли.

Он обошел круглую стену со щелью, нашел вход прямо позади пушечного ствола. Нырнул туда и попал в операторский отсек. Отпихнул тела и склонился над пультом.

— Посмотрим, — пробормотал он. Там был обычный рычаг управления пушкой, почти как на борту покойной «Носухи». Рядом располагался большой экран с четким изображением, размеченный сеткой, с системой наведения.

«Отлично. Думаю, я разобрался».

Джосс нажал на рычаг.

«СБОЙ СИСТЕМЫ» — вспыхнуло на экране, затем восстановилось прежнее изображение. Наверху замигала желтая строка: «ВКЛЮЧИТЕ СИСТЕМУ ПЕРЕЗАРЯДКИ». Над одной из кнопок замерцал желтый огонек.

— Слава богу, сделано для дураков, — сказал он и нажал кнопку. Вся платформа содрогнулась, в стволе наверху что-то звякнуло. «ПЕРЕЗАРЯДКА ЗАВЕРШЕНА», — замерцало вверху экрана, теперь уже зеленым.

— Великолепно, — с удовольствием произнес Джосс. — Ну, теперь держитесь…

— Джосс? Джосс, что там творится?

— Не сейчас, Эван, — ответил Джосс, повернув пушку, чтобы прочувствовать ее движение. Она не так быстро реагировала, как могло показаться — сначала на цель наползала белая точка прицела, затем на нее наводился сам ствол. На это уходило секунды три.

Он поискал танк, увидел, как тот выстрелом разнес еще один сьют.

— Чтоб тебя! — ругнулся он и потянул рычаг. Тот шел трудно — видимо, пушка предпочитала держать цель секунду-две. И тут он увидел, как танк останавливается и ствол пушки поворачивается в его сторону.

— Господи, — прошептал он. Среди камней он заметил быстро приближающегося к танку человека в сьюте. Эван! — Мать вашу, нет! — пробормотал он, вцепившись в рычаг. «Давай, давай!» — Эван, нет! Падай! — Он не хотел, чтобы Эвана зацепило взрывом.

Эван помедлил и бросился на землю. Джосс последний раз яростно рванул рычаг, глядя на то, как ствол танка все ближе и ближе подбирается к цели. Белая точка прицела ползла к танку, подползла, затем прыгнула…

— Лови, сукин сын! — тихонько проговорил Джосс и выстрелил.

При скорости снаряда в двадцать километров или выше в секунду кажется, что все происходит в один момент. Танк вспыхнул, взлетел в воздух и сразу же взорвался. Обломки градом посыпались на скалы, что весьма порадовало Джосса. Танк стал историей. Или географией…

Джосс громко, гортанно рассмеялся, потом решил посмотреть, почему рычаг так странно себя ведет. Посмотрел и увидел, что он его просто-напросто сломал своей перчаткой.

— Да ладно, — пробормотал он. — Легко найдешь, легко потеряешь. Крис?

— Джосс, — послышалось в ответ, — господь явно хранит тебя для виселицы! Ты козел, полнейший козел, тупой микроцефал…

— Крис, если вы успокоились, то я выйду отсюда, чтобы вы могли взорвать эту хреновину.

— Выходи прямо сейчас. Прыгай высоко, как можешь. Скачи прочь от «Арнхема», будь так любезен. Навожу…

Джосс выбрался из операторской на платформу. На горизонте вырастал гигантский силуэт «Арнхема», словно восходила новая, страшная планета.

«Как же этот корабль, такой гостеприимный недавно, — подумал Джосс, — может казаться теперь таким ужасающим?»

Правда, времени на размышления не было. Он пригнулся и прыгнул высоко и (как он надеялся) прямо, подальше от пушки.

В полете он увидел Эвана. Тот тоже подпрыгнул, сравнялся с ним — конечно, куда более умело. Джосс начинал чрезвычайно гордиться собой. Он чувствовал себя уже не Мэри Мартин[27], а настоящим «волком» в сьюте…

Земля слишком быстро бросилась ему навстречу. Джосс снова приземлился на задницу и начал ругаться на чем свет стоит. Рядом с ним аккуратно приземлился Эван и тоже пригнулся.

— Бог хранит пьяниц, детей и идиотов, впервые надевших сьют, — сказал он, и в то же время послышался голос Крис:

— Всем отойти. Предупреждение. Пять секунд до выстрела.

— Что? — спросил Джосс.

Но тут мир поглотила белая вспышка, и он все понял.

Когда он встал, то увидел небольшой гриб.

— Тактическая, — пояснил Эван. — Это мы постучали в дверь. Идем к остальным.

Джосс сглотнул и запрыгал следом за Эваном как мог.

— Что же, леди и джентльмены, — сказала Крис, — начинаем вечеринку. Помните об оборудовании — мы должны получить его назад. Не говоря уже о заложниках. Вперед! Пошли!

В пещеры вел только один вход, неподалеку от того места, где прежде стояла пушка. Десантники рванулись туда, Эван и Джосс поспешили следом. Вход представлял собой длинный наклонный туннель. Отчасти он был явно оставлен в первозданном виде, но кое-где его расширили и продолжили. Порода тут была менее крошащейся, чем Джосс встречал на Марсе, и скорее вулканического происхождения, чем осадочного.

Тут началась стрельба, и он забыл о горных породах.

Они попали в большую пещеру, от которой расходились другие туннели. Она была забита людьми в УПЖСах. Они стреляли в них из автоматов и лучевиков. Но это длилось недолго. Здесь сьюты были в своей стихии и, сразу же рассеявшись во всех направлениях, в первую очередь уничтожили все, что стреляло. В пещере находились еще два-три танка. Их расстреляли ракетами сьютов прежде, чем те смогли что-то сделать.

Внезапно стало очень тихо. Джосс стоял, оглядываясь по сторонам. Никто и ничто вокруг больше не двигалось, кроме людей в сьютах.

Откуда-то снизу из туннелей послышались выстрелы.

— Спокойно, ребятки! — отозвался голос Крис. — Я хочу, чтобы здесь все было в порядке. Выясните, где стреляют. С танками все?

— Все тут, — ответил один из людей Крис.

— Отлично. Продолжайте.

Джосс оглядел подбитые танки и неподвижные тела и пошел было следом за Эваном в один из ведущих вглубь туннелей…

…и замер, уставившись на стену.

— Господи, — пробормотал он, — что это?

Эван остановился и оглянулся.

— Что «что»?

Джосс показал на стену.

— Да вот это.

Это был огромный грубый барельеф. Полукруг с семью концентрическими полуарками над ним, на каждую, как на нитку, был нанизан, словно бусина, круг. Восьмая и девятая полуарки были высоко на потолке.

— Это же схема! — сказал Джосс. — Схема Солнечной Системы!

— Да, но, — отвернулся было Эван, но Джосс перебил его.

— Эван, да посмотри же ты, ради бога! Посмотри на другие стены!

Эван посмотрел, и Джосс услышал, как тот даже задохнулся. Все стены в пещере были покрыты барельефами, слабыми или четкими, а некоторые просто подчеркивали естественные контуры камня.

— Марсиане, — прошептал Джосс.

Эван покачал головой.

— Если и так, — он снова отвернулся, — то разберемся потом. Джосс, пошли!

Звуки перестрелки внизу стали громче. Они пошли на звук в центральный туннель, куда отправилась основная часть десантников, и после поворота попали в другую пещеру.

Она была похожа на первую — тоже в спиралях и геометрических узорах вплоть до последнего дюйма, от пола до потолка. Но потолок и стены были выщерблены выстрелами, а пол залит кровью. В десантников опять стреляли люди в УПЖСах, и хотя их стрельба не давала особого эффекта, они не сдавались. Некоторые десантники пытались обезоружить нападавших, но те скорее были готовы пристрелить своих, чем позволить десантникам взять их в плен. Через некоторое время десантники прекратили попытки брать пленных.

— Одна на верхнем и одна на втором уровне очищены, — сказала Крис. — Сосредоточьтесь на третьей. Там еще есть люди. Помните о заложниках!

Джосс оглядел пещеру второго уровня, в которой они сейчас находились. Ее использовали под склад, хотя тут и стояли кое-какие машины и компьютеры. Повсюду тянулись провода и кабели.

— Смотрите под ноги, — предупредил один из десантников. — В проходах мины.

Словно в ответ раздался негромкий взрыв в глубине туннеля.

— Нашла одну, — прозвучал веселый женский голос. — Здорово взрываются, если в них выстрелить.

— Старайтесь не повредить барельефы! — безнадежно попросил Джосс. — Это сделано не людскими руками!

После этого сообщения повисло молчание. Затем в ухе Джосса прозвучал голос Крис — она говорила только с ним, приватно.

— Джосс, дружище, ты шутишь?

— Не думаю, — ответил он. — Тут все незнакомо. А эти ребята не похожи на тех, кто сидит и вырезает в свободное время барельефы на стенах ради красоты.

Крис крепко выругалась.

— Эти хреновы марсиане как назло оставляют свои артефакты в пещере, битком набитой чокнутыми террористами! Джосс, сделай одолжение. Не напоминай мне об этом, пока мы все не закончим, ладно?

Джосс сглотнул комок.

— Понял.

— Хороший мальчик. Ну, давай разберемся с ними.

Откуда-то снизу снова послышались выстрелы.

— Пошли, — сказал Эван. Джосс бросился вслед за ним по туннелю. Этот уходил вниз более круто, чем прежние. Пещера, в которую они вышли, была поменьше, тоже вся в барельефах. В ней совершенно хаотически стояло огромное количество компьютерного оборудования. И кое-что Джосс узнал. Эта штука возвышалась сбоку на столе, опутанная проводами, словно голова Медузы.

— Это же спутник! Крис!

— Я поняла, — спокойно ответила она. — Босуэлл, Майк, заберите эту хреновину и тащите наверх прямо сейчас.

Он и обернуться не успел, как два десантника протиснулись мимо них с Эваном в пещеру.

Слабая дрожь почвы и глухие взрывы сказали, что дальше, внизу, сдетонировало еще несколько мин.

— Фергал, Джоанн, Узи, — приказала Крис, — немного оттянитесь назад и начинайте выносить оборудование и документы из верхней пещеры. Все это — вещдоки. Забирайте все дискеты, все бумаги, которые найдете. Остальным — главная проблема, похоже, на уровне три, справа от ваших барельефов.

Эван бросился в другой туннель, Джосс по пятам за ним. Он остановился у соединения туннелей, посмотрел налево, направо, снова услышал вопль, повернул влево.

Кто-то удирал от него, какой-то тип в УПЖСе. Обернулся, пальнул в Джосса. Тот не задумываясь ответил. Он успел привыкнуть к карабину больше, нежели к чему другому. Тип в УПЖСе упал, перерезанный пополам.

«Это тебе за беднягу шерифа Джо», — подумал Джосс, пусть и не совсем рационально, понимая в то же время, что все это не имеет смысла. Он пробежал мимо тела в комнату, к которой тот вроде бы направлялся. Эван не отставал. Джосс, пригнувшись, нырнул в низкую дверь.

Комната была разделена на несколько отсеков чем-то вроде передвижных экранов высотой до потолка, которые обычно используются в офисах с открытой планировкой. На полу в отсеке, ближайшем к двери, лежали три грязных, растрепанных, избитых человека в униформе СП. Они уставились на Джосса с Эваном в полнейшем изумлении.

— Космокорпус? — прохрипел один из них.

— Нет, СП, — ответил Джосс.

— В этом? — заметил один из них — судя по нашивкам на рукавах, капитан, — уставившись на сьюты.

— Не берите в голову, — ответил Джосс. — С вами все в порядке?

— Ну, если не считать того, что нас подбили, похитили, избили до полусмерти и накачали наркотиками, — со странным весельем в голосе произнес капитан, — то мы в порядке. Мы молчали насколько могли… и раз уж вы здесь, то, значит, им от нас было не много пользы. А вот эти бедняги…

Джосс посмотрел на то, что ему поначалу показалось грудой тряпья, и в ужасе увидел, что это два человека, укрывающихся одним грязным одеялом. Один — рыжебородый измученный мужчина. Вторая — Хелен Мэри Камерон.

— Хелен Мэри! — выдохнул Джосс. Она шевельнулась, привстала и в замешательстве посмотрела на Джосса. — И, полагаю, Эндрю Камерон.

— Джосс?

— Во плоти, — ответил Джосс, едва удерживаясь от того, чтобы не потереть ту часть плоти, которая пострадала более прочих.

Она улыбнулась.

— Я же говорила, что найду его.

— Тебе повезло, что тебя не убили!

— Вирендры заступились за нас, — сказал мистер Камерон.

Джосс облегченно вздохнул.

— Господи, я так рад, что с вами все в порядке. А Вирендры-то где?

— Здесь, — послышался голос Кэти, и дверь в перегородке отворилась. Она вошла с «коклером» в руках, а за ней, тоже вооруженный, ее отец.

Она направила «коклер» на Хелен Мэри и весело улыбнулась Джоссу.

Тот покачал головой.

— Да уж, воистину банда «Гарри Смита». Ее ведь никогда и не существовало, так? Все это были ваши люди. Вы держали в кулаке целый район, может, даже половину планеты, чтобы никто не мог даже пикнуть насчет того, что здесь творится.

Она ухмыльнулась.

— Не собираюсь здесь стоять и насмехаться над вами, — сказала она. — Да, это были наши люди. И всегда будут. Может, вам и удалось уничтожить часть нашего оборудования… но не все, и ненадолго. А пока, думаю, мы воспользуемся ситуацией и отдохнем несколько месяцев в другой части планеты.

Джосс недоверчиво покачал головой.

— Вы и в самом деле считаете, что вам удастся выйти отсюда? Ради бога, не пытайтесь делать глупости! Мы же в сьютах!

— А они — нет, — весело ответил Скотт Вирендра, указывая на Камеронов. — Девчонка идет с нами. Она — наш пропуск отсюда.

— Эту киношку я уже смотрел, — печально ответил Джосс. — Тогда не вышло и сейчас не выйдет. Тут все забито сьютами.

— Сработает, — ответила Кэти. — Мы не собираемся шутить. — Она мило улыбнулась, посмотрела вниз и выстрелила.

Эндрю Камерон вскрикнул, его отшвырнуло к стене.

— Пока только в колено, — сказала Кэти. — Отойди и прикажи своим держаться от нас подальше, или она долго не проживет. Или он. Или все они. Буду убивать по одному, пока не выполните наши требования.

Эван с Джоссом переглянулись. Отступили на шаг.

— У нас проблема, Крис, — тихо произнес Эван. — Оттяни десантников от точки три шесть влево.

Повисла долгая пауза.

— Принято. Всем отойти.

Во внешних коридорах внезапно стало очень тихо.

Скотт Вирендра держал УПЖС Хелен Мэри. Он бросил его ей.

— Надевай.

Хелен Мэри, бледная как смерть, подчинилась.

Кэти посмотрела на Джосса и ухмыльнулась.

— Вы что-то тихо себя ведете для таких великих и могучих копов. Не собираешься ли сказать: «Вам никогда не выйти наружу»?

Джосс ничего не ответил.

По приватному каналу Эван прошептал ему на ухо:

— Переходи на термовизор. Это функция Н1 в твоем меню.

Джосс глотнул и сделал, как было сказано. Ярко освещенная комната внезапно сделалась темной, светились лишь лампы и силуэты — три у стены, один полулежит. Перед ними стоят еще три ярких силуэта — два высоких, один маленький.

— Пока, копы, — сказала Кэти. — Встретимся в другой раз.

— Джосс! — почти всхлипнула Хелен Мэри.

Он не произнес ни слова.

Скотт Вирендра отворил дверь, вытолкнул Хелен Мэри наружу, Кэти, последний раз усмехнувшись, пошла следом. Дверь закрылась.

Джосс понял, что видит сквозь дверь и стену три силуэта, чуть размытые — два высоких, один маленький.

— Огонь, — негромко сказал Эван.

Эван выстрелил так быстро, что оба выстрела слились в один. У Джосса получилось не так хорошо.

Два светящихся силуэта по ту сторону стены переломились пополам, упали, обрызгав дальнюю стену чем-то теплым, слегка светящимся. Один силуэт остался стоять, закрывая лицо руками.

Два силуэта на полу начали медленно-медленно гаснуть.

— Прощай, Кэти, — тихо и решительно произнес Джосс и пошел открывать дверь.

* * *

— Разумеется, это довольно верно, — сказал ему тем вечером Эван в баре «Хилтона». — Эта группа скрывалась слишком долгое время. В одно мгновение их не придавишь. Но, смею тебя заверить, правительство с ними обязательно разберется, поскольку теперь раскрылось, сколько средств они вбухали в аппаратуру и вооружение. У меня такое ощущение, что некоторым крупным компаниям скоро предъявят публичные требования, например, восстановить Гробницу.

Джосс сидел, задумчиво глядя в стакан, содержимое которого на сей раз было не ядовито-яркого цвета и лишено странного привкуса — настоящая «Столичная», прямо из Великой России. По крайней мере, так говорилось на украшающей бутылку этикетке. Он посмотрел на хроно и сказал:

— А мне сейчас интереснее всего узнать, что будет с пещерами.

Эван тихо рассмеялся.

— Ладно, поверю, что тебя интересует только это.

— Да нет, не только. Я хочу, чтобы мне вернули «Носуху», причем отремонтированную. — Он улыбнулся, глядя в стакан. — И я не собираюсь возвращаться из отпуска, пока ее не вернут в строй. Мне что, на общественном транспорте мотаться от Луны и обратно?

Эван тихонько хмыкнул. Он был счастлив снова надеть цивильное. Ему было хорошо сидеть со стаканом розового джина в руке и казаться в своем твидовом пиджаке и галстуке совершенным провинциалом. И было бы почти естественным увидеть у его ног большого охотничьего пса с уткой в зубах.

— Нам обоим это светит, — улыбнулся он.

— А что ты будешь делать со своим отпуском? — спросил Джосс. — То есть я пока могу продать свои видики… конвент еще не закончился. А потом… в пещеры.

— Если тебе позволят.

Джосс усмехнулся.

— Позволят. Или я опубликую такую статью, что со всех сторон сбегутся «черные археологи». Но, насколько я помню, ты собирался провести недельку в большом блестящем новом сьюте?

— Я собираюсь посидеть недельку с Крис и остальными за столом с доброй выпивкой, — ответил Эван, — и обсудить усовершенствования, которые явно необходимы для этих сьютов. — Он печально покачал головой. — Только оставил службу в армии, как все начало разваливаться. Ладно, мы все поставим на место!

Джосс снова посмотрел на хроно.

— Да где же их носит? Разве мы не сказали — в восемь часов?

— Сказали. Успокойся.

— Мистер О’Баннион, — послышался неподалеку в вестибюле голос. — Мистер Джосс О’Баннион…

Джосс вскочил, отряхнулся и жадно огляделся по сторонам, а потом, сразу сникнув, посмотрел на одного из гостиничных посыльных в традиционном красном сюртуке и маленьком плоском берете, который шел к нему с конвертом в руках.

— Мистер О’Баннион?

— Спасибо, — сказал Джосс и протянул посыльному купюру в один кред. Тот ушел, изумленно оглядываясь на Джосса.

— Ты так разоришься, — заметил Эван.

Джосс покачал головой и стал открывать конверт.

— Джосс? — послышался другой голос. Джосс даже уронил конверт, поднял его и сунул в карман.

— Хелен Мэри!

Она шла через холл в платье цвета «электрик», и все оборачивались ей вслед с открытыми ртами. И вовсе не нужно было смотреть сквозь инфракрасный визор, чтобы увидеть сияние ее улыбки. Она подошла к Джоссу и подала ему руку.

— Ну, мы готовы? — сказала она.

Он открыл рот. Потом закрыл.

— Красивое платье, — изрек Эван.

— А, да, — подхватил Джосс. — Как ваш отец?

— Как раз сейчас чинят его колено, — ответила она. — Он велел мне идти и хорошо провести время. — Она скромно потупила глаза, только улыбка ее была чересчур хитрой. — А хорошая девочка должна слушаться папу.

— Гм, — проронил Джосс, снова украдкой глядя на платье.

— Ух ты, какая веселая компания! — послышался другой голос, и в холл вошла Крис в красном платье, более закрытом, чем у Хелен Мэри, но каким-то образом умудрявшемся оставить меньше на долю воображения. — Ну, все готовы? Я проголодалась. Куда идем?

— Я знаю обалденный китайский ресторанчик, — ответил Джосс. — Лучший в Уэллсе, а то и на всем Марсе!

— Тогда идем!

Они вышли — дамы первыми, весело щебеча об оружии и горных разработках, джентльмены следом. Эван наклонился к Джоссу и спросил:

— От кого?

— Что — от кого?

— Кончай пялиться на ее платье, потом найдешь время. От кого конверт?

— А, — Джосс нашарил в кармане конверт и наконец открыл его. Затем криво усмехнулся. — От Лукреции.

— И что там?

— Там? «Если вы думаете, что я заплачу вам тридцать пять тысяч, обещанных вами за поимку, поскольку вы…» — Он осекся. — Это не может быть от Лукреции. Она не знает таких слов.

— А ты проверь коды назначения, — предложил Эван, когда они выходили из холла.

Джосс проверил. Вздохнул, сложил письмо и сунул его в карман.

— Значит, за ужин платишь ты, — сказал он.

Примечания

1

Пусть оружие уступит место тоге (Цезарь).

(обратно)

2

Bach — малышка (валлийск.).

(обратно)

3

Льюис и Кларк исследовали западные территории США в 1803–1806 гг. после приобретения Луизианы.

(обратно)

4

Deepdale — глубокая долина.

(обратно)

5

Кинесика — совокупность жестов, используемых при общении.

(обратно)

6

Начо — маленькие треугольные кусочки тортильи, покрытые сыром и соусом чили и поджаренные на решетке.

(обратно)

7

Эван намекает на «Портрет Дориана Грея» О. Уайльда.

(обратно)

8

Hasta la vista — до свидания (исп.).

(обратно)

9

Роман Джейн Остин, писательницы начала XIX века.

(обратно)

10

Диатриба — резкая обличительная речь.

(обратно)

11

Билл Косби (1937) — американский актер-комик.

(обратно)

12

Канджи — японская письменность на основе китайской иероглифической, катакана — используется в основном для записи заимствованных слов.

(обратно)

13

Красный дракон — древний символ Уэльса.

(обратно)

14

Гаспачо — острый овощной суп.

(обратно)

15

УВД — Управление воздушного движения.

(обратно)

16

Тиффани, Луис Комфорт (1848–1933) — американский художник и дизайнер, изготовитель изделий из радужного стекла, предприниматель.

(обратно)

17

«Марриотт» — гостиница в Луисвилле, штат Кентукки.

(обратно)

18

«Ангостура» — горькая настойка.

(обратно)

19

«Дьюарз» — фирменное название шотландского виски.

(обратно)

20

Барсум — название Марса в романе Берроуза.

(обратно)

21

Так в бумажном издании (прим. верстальщика).

(обратно)

22

Красный дракон — символ Уэльса.

(обратно)

23

Лук-порей — эмблема Уэльса.

(обратно)

24

«Летучий отряд» — подвижной полицейский отряд, подразделение уголовного розыска в Великобритании.

(обратно)

25

Джон Картер — герой марсианской эпопеи Эдгара Берроуза.

(обратно)

26

Дейя Торис — марсианская принцесса из той же эпопеи.

(обратно)

27

Мэри Мартин (1913–1990) — американская актриса, игравшая в многочисленных бродвейских спектаклях, таких, как «Питер Пэн» и «Звуки музыки».

(обратно)

Оглавление

Убийца мозга

Станция смерти

Красная планета Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg