«Миллстоун и старые загадки новых территорий (СИ)»

Миллстоун и старые загадки новых территорий (СИ) (fb2) - Миллстоун и старые загадки новых территорий (СИ) (Миллстоун - 4) 1084K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Анатолий Владимирович Заклинский

Анатолий Владимирович Заклинский МИЛЛСТОУН И СТАРЫЕ ЗАГАДКИ НОВЫХ ТЕРРИТОРИЙ

ДОБРО СНИМАЕТ МАСКУ

Алистер Коул был ярчайшим показателем того, насколько хорошо и качественно сработала федеральная агентура. Не прошло и нескольких дней с момента присоединения новых территорий, а призрак правосудия — тряпочники — уже приобрели федеральный статус и были переформированы в особое подразделение рейнджеров. На его груди поверх белоснежной рубашки красовалась блестящая пятиконечная звезда. Брюки были отглажены, ботинки начищены до блеска, а из кожаной кобуры поблёскивал девятимиллиметровый пистолет какой-то необычной конструкции. Гроза рабовладельцев и прочих людей, занимающихся незаконной деятельностью, он получал в свои руки законное право заниматься своей работой. Учитывая скорость, с которой с ним произошли все эти метаморфозы, можно было сказать, что готовились они заранее. Отчасти, может быть, поэтому тряпочники тогда помогли Джону безопасно добраться до Айдена.

В кабинете непродолжительное время висело молчание. Коул постоял немного у окна, потом сел за стол, отложил свою чёрную широкополую шляпу на его край, подвинул пепельницу, потом вынул из лежавшей рядом пачки сигарету и закурил. Выпустив первое облачко дыма, он провёл пальцами по своим роскошным усам, доходившим до подбородка.

— Это место будет оставаться свободным недолго, — сказал он, как будто бы самому себе. Эдакие мысли вслух, но от них в кабинете стало несколько напряжённее.

По другую сторону стола сидела Дайана, которая после этих слов ехидно улыбнулась и, прищурившись, посмотрела на Миллстоуна, расположившегося напротив. Рядом с ним сидел Дуглас и тоже смотрел на девушку с ожиданием.

— Я не думаю, что у вас слишком много кандидатов, — сказала она.

— Да, — выдыхая дым, кивнул Коул, — ты первая, к кому мы обратились, и это, заметь, привилегия.

Он поднял вверх указательный палец, придавая значимости своим словам, после чего продолжил.

— Сама знаешь, в некоторых местах мне достаточно будет свистнуть, и у меня будет куча молодчиков, готовых выполнять всё требующееся на условиях, которые в пять раз хуже того, что я предлагаю тебе.

— Но ты не свистнул.

— Скрывать не буду — мне хочется видеть на этом месте тебя. Поэтому-то я и иду на такое предложение.

Дайане было предложено служить федерации в роли агента. Она хорошо знала эти территории, располагала связями в среде наёмников и торговцев и была относительно лояльной. Коул, как оказалось, был её давним знакомым, и когда пришло время выбирать кандидатуру, он начал с рыжеволосой знакомой Миллстоуна.

В противоположность ему, караванщица как будто была обделена вниманием федеральной агентуры. Для неё само продвижение федерации стало сюрпризом, не говоря уже о том, что она была не готова оказывать содействие. Она даже на Миллстоуна смотрела с подозрениями. Так, будто знай она раньше о его принадлежности к секретной службе федерации, отказалась бы с ним работать.

— Не забывай, что для тебя это шанс ускоренно легализовать свой бизнес и вообще, — выпустив облако дыма, Коул повернулся к окну, — запуститься пораньше. Сама знаешь, многие засели по норам, пока армия осваивается. Можешь подмять под себя десяток новых клиентов.

Этот аргумент был более веским для Дайаны, а Миллстоун про себя отметил, как уже не в первый раз за сегодня Коул обходит слово «федерал». Раньше они называли так всех, кто имел отношение к этому сообществу, а теперь он старался его не употреблять. Как мыслил Миллстоун, в этом слове не было ничего зазорного или неудобного, но новоиспечённый рейнджер обходил его так, как будто бы это ругательство. Он ведь теперь сам один из них, поэтому не «федералы», а армия, полиция, гражданские. Миллстоун улыбнулся такому ходу мыслей, а Дайана восприняла это на свой счёт.

— Ты тоже хорош, красавчик, — сказала она с ехидством, — а я-то глупая, мне ведь говорили про агентов, должна была догадаться.

— Может быть, мне это кажется, но я помню, что наше сотрудничество было хорошим, и мы расстались на доброй ноте, — сказал Джон.

— На недосказанности.

Она потянулась за сигаретами, а Коул любезно поставил перед ней чистую пепельницу, да так ловко извлёк её из ящика стола, как будто бы только и ждал этого момента. Джон щёлкнул зажигалкой и поднёс пламя к кончику сигареты Дайаны.

— Тоже федеральская штучка, могла бы и догадаться.

— Если бы твои догадки положили конец нашей тогдашней дружбе, то хорошо, что не догадалась.

— Да, кстати, — оживился Коул, до этого смотревший на Дайану и думавший, что бы сказать, — и тебе прикрытие не повредит, тем более, что ты уже знаешь Джона. Сейчас дела будут нехорошие некоторое время, сама понимаешь. А тут такие ребята.

— Ты как был хитрым волчарой, так им и остаёшься, — рыжая улыбнулась и слегка наклонила голову, повернувшись на Коула, — я всё жду, пока ты скажешь самое главное, а ты прикрытие, легальность, и прочее.

По её манере разговора Джон понял, что она уже склонна согласиться, но хочет услышать правду. Он знал истинные мотивы рейнджеров, но говорить не имел права — здесь сейчас заправлял Коул, который в своей структуре имел звание полковника.

— Говори, — с несколько фальшивым незнанием сказал он, — я же не знаю, что главное.

— Отказаться что ли?

Она посмотрела Джону в глаза. Вопрос звучал так, будто бы он её старый друг, и она вот так просто обращается к нему за советом, как будто от его мнения в этом вопросе что-то изменится.

— Смотри сама, — пожал плечами Джон, — предложение хорошее вроде.

— Я начинаю думать, что ты не такой прямой, как мне показалось раньше. Ну он-то ладно, он таким всегда был, а ты? Мне казалось, ты сразу выложишь карты на стол. Раз я здесь, то вы мне доверяете. А вот про то, что вы только свистнете, и куча народу сбежится — чушь. Вам нужна я.

— Похоже, мы можем потерять хорошего агента, — Миллстоун улыбнулся и посмотрел на полковника.

— Ладно, — выдохнул Коул.

— Карты на стол? — уточнил Миллстоун.

— Валяй.

— Среди прочего мы хотели бы узнать все проходы в горах на территорию республики, — официальным тоном начал Джон, повернувшись к ней, — ты была там, и не раз, и знаешь больше, чем кто бы то ни было.

— Хотите войной на них пойти?

— Пока нет, — честно сказал Миллстоун, — пока будем говорить. Но проходы взять под контроль надо. Кто знает, кого они сюда зашлют?

— И всего-то? — она подняла брови, — я думала, вы хотите что-то большее.

— Это первое, — сказал Джон, залезая во внутренний карман за сигаретами, — второе — нам нужны торговые связи с тамошними людьми. Мы хотим знать их отношение к нам, кто чем живёт, кто чем хочет жить. И вообще, о республике мы знаем мало. И вообще, как я понимаю, даже то, что известно, сплошная деза.

— Правильно понимаешь. Но я не пыталась ничего узнать. Мне что? Купила, продала, отчалила. Привет, пока.

— Всё это может быть важно, — кивнул Джон, — единая картина строится из мелких штрихов.

— Я думала, будет интереснее. Я могу подсказать вам пару людей, дать несколько карт. У меня даже одна тамошняя есть с их закорючками.

— Это очень полезно, но я не совсем понимаю, чего ты от нас ждала? — снова вступил в разговор Коул.

Она грациозно пожала плечами и сделала наигранно невинное лицо.

— У меня от твоего рассказа сложилось ощущение, — сказала она, — что вам только и надо, что посадить меня в кабинет с какими-нибудь занудами, которым я буду рассказывать всё, что знаю о республике и тому подобном. Моя нынешняя работа на этом фоне выглядит развлечением.

— Рассказать будет нужно, — кивнул Миллстоун, — но это не самое главное.

— Ну так расскажите мне. А то выдёргиваете сюда, сразу предлагаете стать агентом, а что делать, толком не говорили.

— Так я же уже рассказал, — возмутился Коул, — я тебе кучу всего предлагаю, а ты так и не поняла?

— Зная тебя, могу сказать, что сегодня ты предложишь, а завтра не сможешь исполнить.

— Времена дикости прошли, — строго сказал усач, — если когда-то не мог, то у меня были обстоятельства. Сама представляешь.

— Представляю-представляю, — она улыбнулась, потом посмотрела на Миллстоуна.

— Делать нужно будет всё то же, — сказал он, — только с небольшими оговорками. Ты будешь учитывать наши пожелания при выборе маршрутов. Если нам, к примеру, нужно будет в Айден, то ты подыскиваешь предлог туда отправиться. Всё просто. Будет нужно в Роквиль или ещё куда — то же самое.

— Вот как, — она немного удивилась, — а если я возьму в Айдене, и мне нужно будет с этим в Хестон или Бонек, а вы потребуете идти к границе?

— Ну, тогда у тебя будет небольшой убыток, — сказал Коул, — но, как ты понимаешь, это ведь не главное.

— Нет уж, господа. Раз мы будем работать вместе, то надо, чтобы правила работали в обе стороны. Если я потеряю клиентов из-за ваших прихотей, это будет очень плохо. Вы меня и хотите заполучить только благодаря им, так ведь.

— Вообще, правильное замечание, — сказал Миллстоун.

— Но если возникнет необходимость? — развёл руками Коул.

— Я ещё не встречала такой необходимости, чтобы никак нельзя было что-то придумать, — сказала Дайана.

— Ладно, будь по-твоему, рыжая, — улыбнулся Коул, — ну так что? Ты готова присягнуть на верность федерации?

— Что не сделаешь ради таких мальчиков.

Она оглядела Джона и Дугласа. Миллстоун едва заметно улыбнулся, а Эгил вообще никак не отреагировал.

— Что мы скажем ребятам? — Дайана снова сменила тон на серьёзный и обратилась к полковнику.

— Ничего, — тот развёл руками, — ты не агент. Просто, как человек, лояльный к новому режиму и имеющий некоторые заслуги перед новым командиром рейнджеров, ты получаешь определённые привилегии. Ты будешь первой из бродячих торговцев, кого легализуют. Пока таким могут похвастаться только оружейники из города на букву «Б», но это была часть условий. Они снабжают федеральные службы оружием, обещают не обеспечивать незаконные формирования, а мы позволяем им жить собственной жизнью.

— Я слышала, что если у них будут излишки, федерация всё равно будет их скупать.

— Небольшая цена за покой. Придётся довериться их собственной полиции, но сама знаешь этих ребят. С ними лучше не воевать.

— Что есть, то есть.

— К нам, кстати, скоро обещали прислать первую партию винтовок. Тебе не надо?

— Нет. Но я предложу ребятам.

— Мы отвлеклись, — сказал Джон, возвращая разговор в прежнее русло, — никто ничего не должен знать. Если бы у тебя был постоянный отряд тех, кому можно доверять, то ещё куда ни шло, но учитывая некоторую текучку, лучше будет так, как говорит мистер Коул. Ты получаешь от федерации привилегии за лояльность, а нас как будто бы берёшь на работу.

— У меня есть постоянный отряд, — сказала она, — просто выйдет так, что я их обманула.

— Знала бы ты, скольких нам приходилось обманывать, — сказал Джон, — причём даже тех, кому хочешь верить, и кто сам верит тебе безоговорочно.

Миллстоун поглядел на Дугласа, а тот на него.

— Это для их же блага в том числе, — сказал Коул, — конечно, в первую очередь для нашего, но и для их тоже. Скажи кому-нибудь, что с тобой работает агент, и ты и сам в пять минут станешь агентом, а на это слово пули в некоторых местах слетаются очень быстро.

— Ладно, — сказала Дайана, — с ребятами я разберусь.

— Ни слова о том, что ты агент, а то я тебя знаю. Доверишься сначала своему бородатому, потом ещё одному.

— Сказала же, ладно, — нервно повторила Дайана.

— Хорошо-хорошо, — Коул поднял руки и отодвинулся назад.

— Что с транспортом?

— О, — протянул усач, — это одна из самых главных привилегий, — пока что мы не можем тебе обеспечить грузовички с федеральных заводов — слишком уж явно — но несколько потрёпанных пикапов всё равно будут лучше лошадей.

— У меня в отряде есть хорошие стрелки, но нет механиков. Что будет, если твоя рухлядь развалится по пути?

— Ну, не настолько уж потрёпанных, — сведя брови, сказал Коул.

— Всё равно.

— Это мы решим, — сказал Миллстоун, — есть у меня человечек на примете. Не факт, что согласится, но лучше него никто не подойдёт. Придётся напрягать другие каналы, но эту проблему решим.

— Хорошо, — сказала Дайана, улыбнувшись, — раз уж официально работаешь ты у меня, то держи меня в курсе.

— Так точно, — улыбнулся Миллстоун в ответ.

— Что с деньгами? — спросила девушка, снова посмотрев на Коула.

— А тебе мало привилегий по клиентам? Ты миллионером станешь через год-другой.

— Федерация не платит агентам? — Дайана посмотрела на Миллстоуна.

— Господин полковник изволит шутить, — сказал Джон, мягко постукивая ладонью по столу.

— Да будет тебе оклад, будет, — усмехнулся Коул, — я думал, об этом можно даже не говорить. Просто, если ты хватку не потеряешь и будешь сейчас работать так же, как и раньше, он тебе на хрен будет не нужен.

— А как же налоги и прочее?

— Для тебя налоги будут нормальные. А отдавать деньги федерации придётся только тогда, если будешь по нашей скромной просьбе сбывать кой-какой товар, — он подмигнул, — Джон ещё не дошёл до этого пункта.

— Что за товар? — Дайана нахмурилась.

— Самый обычный товар, — успокоил её Миллстоун, — излишек чего-нибудь. Ну или к примеру, нужно будет съездить куда-нибудь, а там, к примеру, хорошо идут огурцы. Вот федерация и отсыплет со складов, сугубо предлога ради.

— Ты, Коул, как звёздочку нацепил, я от тебя не знаю, что и ждать. Я уж подумала, какую-нибудь наркоту захочешь всучить.

— Ну, наркота тоже будет, — сказал Миллстоун, — как бы, мы в федерации только и делаем, что перетаскиваем с места на место разные порошочки. Губим, так сказать, население, чтобы головы никто не поднял.

Дайана подняла брови. Миллстоун смотрел на неё серьёзно, но потом усмехнулся.

— Представление о федерации пора менять, — он посмотрел на Коула.

— Изменим, — ответил усач.

— Ладно, давайте, чего подписывать? — спросила девушка.

— Документы будут готовы завтра, — сказал Джон, — там целая кипа, так что готовься. От получения машин до полной легализации твоей теперь уже фирмы.

— Всё и правда серьёзно.

— Федерация, — улыбнулся Джон.

— Ладно, сегодня отдыхайте, знакомьтесь, завтра будем оформляться, а Джонни пока уточнит планы, — подытожил Коул, взглянув на часы, висевший слева от его стола.

— Пожалуй, — сказал Миллстоун вставая.

Он представлял, что у полковника, учитывая большие объёмы работ, очень плотный график, а они и так тут заговорились и потратили время.

Пожав на прощание руку, детектив и его напарники вышли на улицу. Миллстоун сразу закурил и осмотрелся. Роквиль сейчас представлял собой улей. Посчастливилось этому городу быть не таким уж маленьким и расположиться в центре пересечения всех дорог. От суматохи сейчас была дополнительная польза — никто даже при желании не сможет уследить, кто здесь агент, а кто нет. Через это центральное здание, так или иначе, предстоит пройти всем, кто захочет легализоваться в федерации. Разница лишь в том, что с рядовыми жителями процедура будет очень короткий, а вот торговцам предстоит пройти куда больше формальностей.

— Ты решил позвать Сперри? — спросил Дуглас, закуривая.

— Хочу ему предложить.

— Вот увидишь — откажется.

— С чего ты так решил?

— Чутьё.

— Ладно. Мы ему позвоним, а то мне лень мотаться в Джейквиль просто так. Возможно, ты и прав, я поторопился.

— Я пока свободна? — спросила Дайана.

— Одна небольшая формальность, — улыбнулся Джон, — нам нужно тебя познакомить с ещё одним нашим оперативником. Ну, просто, чтобы ты представляла, кто официально будет у тебя работать.

— Если он такой же как вы, то это хорошо.

— Немного не такой, к сожалению, — сказал Джон, — начать с того, что это она.

— Я думала, у вас только мужчины.

— Я сам был в шоке. Идём.

Миллстоун не лукавил. Новость о том, что Шейла теперь не просто их кабинетный аналитик, а такой же полноправный агент, была для него как снег на голову. Ей, конечно же, стоила некоторых усилий такая смена статуса, но вот разве что он не мог понять, для чего ей это было нужно? Может быть, для того, чтобы в следующий раз, когда их с Дугласом направят на задание, не остаться не у дел, как это всегда бывало раньше.

Вообще, он ощущал большую обиду с её стороны, хоть она и не показывала этого. Джон даже подумал, что слишком сильно заигрался, и почти не учитывает её интересы, хотя этот человек ему очень близок, и он совсем не хотел бы её потерять.

— Да, чуть не забыл, — сказал он, когда они вошли в подъезд одного из деревянных двухэтажных домов, — по легенде это будет ещё и наш с тобой штаб. Ну, и не по легенде тоже. Если тебе потребуется место, где ты можешь спокойно посидеть и заняться делом, то милости просим.

— Не очень такой штаб, — сказала Дайана, дотронувшись рукой, до почти отвалившихся в одном месте перил.

— Маскировка, — ответил Миллстоун.

Подъезд и вправду выглядел не очень эстетично. Зайдя в него, они как будто снова очутились на диких территориях, где никто особенно не следил за порядком, если это дело не касалось его самого. К лестнице здесь, похоже, относились как к чему-то общему и не требующему излишнего ухода.

А вот небольшая квартира, служившая штабом группы, выглядела гораздо лучше. Шейла, не любившая жить в грязи, опираясь на помощь Джона и Дугласа, быстро навела здесь порядок. Через Коула удалось выбить хоть какую-то мебель, потому что старая ни на что не годилась, после чего можно было начать работу.

Сейчас мисс Лейн занималась своей привычной деятельностью — оформлением документов для будущей организации, которая будет являться их прикрытием.

— Босс на палубе, — сказал Миллстоун, пропуская Дайану в большую комнату, в которой стояло два стола, потрёпанный диван, и примерно такие же кресла. Чтобы придать им хоть сколько-нибудь эстетичный вид, их полностью укрыли покрывалами.

— Это вы Дайана Грин? — Шейла поднялась и, красиво улыбнувшись, протянула Руку.

— Я, — на лице рыжей выразилось приятное удивление, что в целом немного успокоила Миллстоуна, который боялся, что у них с первых минут появится неприязнь.

— Шейла Лейн. Очень приятно.

— Взаимно.

— Я пока заварю кофе, — сказал Джон.

Он отошёл в дальний угол к шкафу, чтобы поставить чайник и разложить кофейный порошок и сахар по кружкам.

Шейла перебросилась с Дайаной парой фраз по поводу разных формальностей. Миллстоун не особенно вслушивался и обратил внимание на то, что они договорились встретиться для более подробного обсуждения. Он слегка удивился, но открыто ничего говорить не стал.

— Вообще, — продолжала Дайана, — нам бы неплохо вообще собраться и посидеть как-нибудь. Как насчёт завтра? Отметим оформление.

— Это в целом неплохая идея, — согласился Джон, — но заранее лучше не загадывать. Завтра будет видно, как оформимся.

— Хорошо, — улыбнулась Дайана, посмотрев на Шейлу, — а вообще, какие у нас планы?

— Первая в списке — республика, — сказала мисс Лейн, — мы отправимся по приграничным поселениям. Сейчас там нарушились все торговые связи, и есть возможность очень хорошо заработать, а заодно всё осмотреть.

— Хорошо. Я надеюсь только, что после того, как я укажу вам на какой-нибудь проход через горы, в деревне сразу не появятся федералы?

— Нет. Ими на первых порах будет заниматься Коул и его люди. Они знают о части троп, и нам нужно сопоставить то, что известно ещё и тебе, — сказал Миллстоун, — вы же ведь не делитесь друг с другом.

— У каждого своё дело. К тому же тряпочники не очень ладили с республиканцами.

— Наверное, поэтому так легко примкнули к нам.

— Наверное.

Разговор о планах не занял много времени, потом Дайана сказала, что ей нужно по делам, а Дуглас вышел в соседнюю комнату, чтобы прилечь. Миллстоун остался с Шейлой наедине. Она села на диван рядом с ним и положила свои ноги ему на колени.

— Понимаю, почему ты выбрал её, — сказала она, улыбнувшись.

— Ну, я бы сказал, что там был выбор невелик, но нам с ней действительно повезло.

— Я уже думала, что мы зря остановились на ней сейчас, а нет. С ней даже можно будет работать.

— Иначе я бы не предложил.

— Как-то непривычно без Ричардса, — сказала Шейла после недолгого молчания.

— Как оказалось, он никогда мне не нравился, — ответил он, поглаживая Шейлу по ноге.

— А мне кажется сейчас, что ты не очень рад, что я буду работать с вами.

— Нет, я просто ощущаю, что что-то не так.

Осторожно отодвинув её ноги в сторону, он встал с дивана, подошёл к окну и закурил.

— Ты злишься? — Джон повернулся на неё.

— У нас только всё более или менее выровнялось там, в Джейквиле. Если бы я знала. Ты не представляешь, каково это.

— Я всё представляю, — тихо сказал он, — но я не мог иначе и сделал всё так быстро, как только мог.

Она подошла к нему и обняла.

— Я надеюсь, ты уже никуда не сбежишь один, Джонни. Надеюсь, что теперь мы команда навсегда и будем неразлучны.

— Я постараюсь, чтобы всё было именно так.

— Но рыжую я у тебя всё равно уведу, — Шейла рассмеялась.

— То есть?

— Посмотрим, кто из нас ей понравится больше, — она показала Миллстоуну язык.

— Она не такая.

— Сказал бывалый детектив. Боюсь, мистер, у вас в этом вопросе мало опыта. По определённым причинам.

— Вот как?

— Да. Кстати, я бы сейчас не прочь воспользоваться тем вашим опытом, который достаточно велик.

Она подошла к входной двери и щёлкнула засовом. Потом, перехватив инициативу у Джона, сама усадила его на диван, и ловко расстегнула ремень, а после него взялась за рубашку. Он вернул инициативу в свои руки и, сбросив с неё куртку, быстро расстегнул рубашку, а потом запустил руки под лифчик.

— Как же я по этому скучала, — сладко зажмурившись, сказала она.

— Три ночи в Флаенгтоне не развеяли твою скуку? — спросил Джон, расстёгивая молнию на её юбке.

— Нет.

Она сама сбросила рубашку и лифчик, а потом поднялась.

— Диван это скучно, — заявила Шейла, и несколькими изящными шагами отошла к столу.

Она расставила ноги и наклонилась, грациозно прогнувшись. Джона не требовалось долго ждать. Он ловко задрал ей юбку, стянул вниз красивые чёрные трусики и вошёл в неё. Не обращая внимания на то, что они в этой квартире не одни, Шейла громко застонала. Он одной рукой обхватил её за грудь, а вторую поднял выше, к шее, и потянул её на себя.

— Да, — простонала Шейла, поддаваясь движению, навязываемому Джоном, — ещё!

Он и сам хотел ещё. Всё быстрее и всё сильнее. Она уже не постанывала от каждого отдельного движения, а кричала во весь голос, больно впившись ногтями в его руку, которой он обхватывал её за грудь.

Его движения становились всё сильнее, но и этого было мало. Ей тоже. Шейла прерывала крик только для того, чтобы сказать едва разборчивое «Ещё!». Когда он кончил, она откинулась вперёд, на стол, тяжело дыша. Руки её как будто сами собой сжались в кулаки, которыми она, опершись локтями на стол, била по нему сверху.

Потом, выдохнув, она обернулась к нему и страстно его поцеловала, прижимая к себе, от чего его шее даже было немного больно.

— Я чувствую, как ты хочешь ещё, — потом сказала она.

— Взаимно, — страстно улыбнувшись, сказал он, запуская руку у неё между ног.

— Не сейчас, — она мягко отвела его пальцы, — не порти ощущения.

— Хорошо.

Она снова страстно поцеловала его, после чего они сели на диван. Шейла даже не надела трусики, просто опустила юбку. Глаза её были сладко зажмурены, а губы расплылись в улыбке.

— Ради такого не жалко запачканного пола.

— Не такая уж и грязь, — сказал Джон, застёгивая ремень и доставая сигареты из внутреннего кармана.

Он закурил, сделал первый вдох с закрытыми глазами, а после ощутил её пальцы у себя на губах. Она взяла сигарету и глубоко вдохнула дым.

— Зараза ты, Миллстоун, — сказала она, возвращая ему дымящуюся сигарету, а потом снова откинулась на спинку дивана и зажмурила глаза.

— Тоже мне новость.

— Если бы я знала, что всё будет так, я бы не выдержала. Сама бы пришла в этот чёртов Роквиль и легла бы между тобой и этой рыжей. Так что хорошо, что ты мне ничего не сказал.

— Я думал, твоя Джейквильская подружка тебя не оставит.

— С ней всё кончено, — устало сказала мисс Лейн, — она достала меня капать на тебя.

— На меня? — удивился Джон.

— Да. Хотела, чтобы я тебя бросила и осталась только с ней.

— Это же надо так.

— Да. У меня была другая. Меня-то папаша сослал в грёбаный подвал дышать пылью и копать старые дела. Если бы не Одри, я бы точно рехнулась. Но она тоже дура.

Шейла взяла у Джона сигарету, небрежно стряхнула пепел на пол, потом затянулась, и, не вынимая сигарету изо рта, приподнялась, чтобы надеть трусики.

— Вот как, — Миллстоун ощутил, что ревнует даже к другой девушке, чего с ним раньше не бывало, — почему?

— А она как кончит, вечно начинает рассказывать про своего мужа-придурка. В остальном с ней было неплохо, но чужие подробности половой жизни мне не очень интересны. Мне хотелось свою. Вот я и изловчилась, чтобы стать оперативником. Единственный плюс этого нытья и рассказов о её хмыре в том, что я поняла, насколько мы с тобой интересно живём.

— Да?

— Да, — улыбнулась мисс Лейн, своей улыбкой рассеяв впечатление некоторой жёсткости, которое она создала своими словами, — надышаться не могу той жизнью, где есть ты.

Миллстоун встал, загасил сигарету в пепельнице и обнял Шейлу, как раз начавшую надевать лифчик.

— Я надеюсь, ты понимаешь, что не везде я смогу быть с тобой. Сама хотела такой работы.

— Знаю, — улыбнулась она, — но не исчезай на месяц, ничего не сказав.

— Ты уже сама знаешь, что все эти вопросы в стратегический отдел.

— Знаю. Я с ним переговорю при случае. Лично зацеплю ценного бандита в республике и поторгуюсь.

— Бандитов оставь нам с Дугласом, лучше мы тебе потом его передадим.

— Разберёмся.

Миллстоун отпустил её, и она надела рубашку. Он закурил ещё одну сигарету и прошёлся вдоль стола.

— Там кстати ещё один вопрос, который нужно решить, — сказала Шейла.

— Какой? — затянувшись, Джон поднял на неё глаза.

— Одна девица что-то усиленно просится к нам в команду. Там где-то её рапорт.

— Вижу, — сказал Джон, отодвинув несколько других листов бумаги, — Диана Рассел. Тебе это имя о чём-то говорит?

— Нет. Но она приедет ближе к вечеру. Я звонила в Флаенгтон, у неё хорошие рекомендации. Дашь сигарету?

— Конечно, — улыбнулся Джон и помог Шейле прикурить, — если бы не эта Диана, я бы предложил раздобыть виски.

— Не сейчас, — ответила Шейла, — мне нужно ещё минимум два часа, чтобы закончить бумаги. Потом мне нужно увидеться с нашей рыжей подружкой.

— У тебя особые планы на неё? — не без ревности поинтересовался Джон.

— Да. Лучше и не скажешь. Особые, — улыбнулась Шейла, — то, что она с виду хорошая и лояльна к нам, не значит, что всё сразу стало прозрачно. Не забывай, мы первая полиция, которая будет работать здесь по-настоящему, и у нас на неё нет вообще ничего.

— Ясно, — улыбнулся Джон.

— Да, кстати, через дверь от этой квартиры, наша комната. Обставлена не очень, но хоть что-то на первое время. Так что сегодня я беру на себя бумаги, местный архив, если таковой найдётся, и Дайану, а ты займись новенькой. Если что — откажемся.

— Хорошо, — кивнул Джон.

— Ну а ближе к ночи встречаемся в нашей комнате.

— Из тебя выходит неплохой оперативник. Всё сразу по полкам. Смотри, прогремишь заслугами на всю округу, заберут из полей. Будешь координировать.

— Не заберут, — улыбнулась Шейла, — пока в этих полях будешь ты, я их не оставлю.

— Рад это слышать, — он поцеловал её, — не увлекайся слишком рыжей.

— Хорошо, — улыбнувшись, ответила мисс Лейн, — ты тоже не переусердствуй, особенно с виски, потому что я тоже хочу, но без тебя совсем не то.

— Договорились.

Миллстоуну совсем не хотелось тащиться в Джейквиль, чтобы поговорить со Сперри, но без этого данное мероприятие переросло почти в операцию. Он позвонил в тамошний секретный отдел полиции и попросил направить туда агента. Потом было томительное ожидание. Это время они с Дугласом использовали на то, чтобы получше осмотреться в Роквиле. Джон был здесь недолго и не мог похвастаться отличным знанием местности. Стрелок же вообще никогда тут не был, и не мог ничего знать.

Уже далеко за полдень, явившись в их штаб-квартиру, Джон нашёл телеграмму о том, что его тёзка из Джейквиля отказался. По мнению Миллстоуна, свою роль здесь сыграло также и то, что они не обсуждали это лично, но и так бы вероятность положительного ответа была бы невелика. Просто, ему очень хотелось бы, чтобы у них был свой, давно знакомый механик, и он даже не подумал, как Сперри оставит свою обширную клиентуру, приносящую ему солидный доход. Да и в любом случае, если бы подобное сообщение свалилось на Джона, как снег на голову, он бы тоже, скорее всего, принял бы отрицательное решение. Так что, повод поговорить с механиком в будущем будет, но только когда они будут в Джейквиле.

— Жаль, — сказал Джон, возвращая на стол листок с телеграммой. Ниже машинных строчек рукой Шейлы было написано, что она уже сделала официальный запрос в центр и что ответ обещали завтра.

— Ну а что ты думал? Сам бы на его месте не согласился, — заметил Дуглас, садясь на диван и закуривая.

— Может быть. Может быть, — задумчиво сказал Джон, — а наша мисс Лейн уже ушла. Кстати, ты не в курсе, с ней ничего такого не происходило?

Миллстоун тоже закурил, сел рядом с Дугласом и воззрился на него.

— А что может с ней произойти? Ты опять ни с того ни с сего отвалил. И тогда хотя бы слух был о перераспределении кадров. А сейчас тишина. День Федерации хорошо отметили, повеселились, а на следующий день тишина.

— Ну, она же должна понимать.

— Могу тебе ответить твоими же словами. Должна, но не понимает, — спокойно ответил стрелок.

— Но она стала какой-то очень деятельной. Я прямо не узнаю. Тут, там, и всё успевает.

— Ты слишком привык к тому, что она сидит спокойно где-то в уголке и перебирает бумажки. Она давно хотела в оперативники. Это даже для меня было понятно.

— Наверное, ты прав.

— Тем более, после исчезновения с твоей помощью сам знаешь кого, у нас возник приличный шумок.

— И всё равно, не совсем понимаю, как её взяли вот так.

— Не знаю, — пожал плечами Дуглас, — я её почти не видел в твоё отсутствие. На севере объявились какие-то особо злобные язычники. Там и так обстановочка та ещё, а в тот момент стало вообще туго.

— И понадобился качественный отстрел.

— Что-то вроде того, — ответил Эгил, — уж больно упорно эти ребятишки не хотели признавать наши законы, раз уж сами заявились на нашу территорию.

— Это, кстати, может быть интересно, — задумчиво сказал Джон, — потом обязательно расскажешь мне.

— Ладно. Это я к тому, что старик Лейн всех нас распихал по углам, чтобы, видать, не особо тревожились по поводу того, куда ты делся.

— Ну, такого специалиста, как ты, всегда есть, куда деть.

На полуслове Миллстоуна прервал стук в дверь. Осторожный и негромкий. Кто-то, стоявший там, точно слышал голоса. И это точно был не кто-то из своих.

— Войдите, — сказал Джон.

Он поправил пиджак и приподнялся, чтобы не сидеть в развалку. Внутрь вошла девушка, уже ему знакомая.

— Так вот кто у нас мисс Рассел, — с улыбкой заключил Миллстоун.

— И я рада вас видеть.

Девушка, до этого известная ему как Морган, осторожно закрыла за собой дверь и прошла вперёд. На ней были чёрные джинсы и белая рубашка с короткими рукавами. В руках она держала небольшую папку, содержимое которой Миллстоун приблизительно представлял.

— Значит, Диана, — сказал Джон, поднимаясь, — значит, Рассел.

— Я думала, ты догадаешься.

— Догадался, да поздно. Голова, видать, забита кучей всего другого. Познакомься, Дуглас Эгил.

Стрелок почтительно кивнул, поднявшись с Дивана.

— Очень приятно, — девушка протянула руку.

— Взаимно.

— Так какими судьбами к нам? — спросил Миллстоун.

— Разве из рапорта не ясно? — она слегка подняла брови, — меня перераспределяли примерно в такую же группу, вот я и решила, что раз продолжать работать здесь, то хотя бы со знакомыми людьми.

— И, как я слышал, даже очень, — Джон присел на край стола и достал сигарету.

— Очень, — ответила она и посмотрела ему в глаза уже знакомым взглядом.

— А я уж надеялся, что будет очень интересное собеседование?

— Ну, ты можешь спросить, в каких я была местах до того, как столкнулась с Селлером. Или, как он у вас себя называл?

— Ричардс. И я думаю, что и после начала твоей с ним работы было что-то интересное.

— Да.

— Хорошо. Джон покивал головой, повернулся к окну и замолчал.

— Ну так, я принята?

— Да. Почему нет? — как будто опомнившись, он повернулся к ней и ответил.

— Где мне можно расположиться?

— Там дальше по коридору. Пятую комнату занимает мистер Эгил, а все, что за ней, свободны. Но особо корнями можешь не врастать. Мы немного оформимся и двинем дальше.

— Хорошо. А на сегодня что-нибудь есть?

— Ну, если ты не желаешь составить компанию нам с Эгилом в плане выпивки, то нет. Можешь отдыхать.

— Тогда я лучше отдохну, — сказала девушка, — все последние дни в дороге. Тому расскажи, этому, что и как.

— Понимаю, — поднял руки в знак согласия Джон.

Попрощавшись, Морган ушла, а Миллстоун устало затушил сигарету в пепельнице. Такое состояние, как сейчас, он не любил больше всего. За этот день он ничего существенного сделал, и всё равно ощущал отсутствие сил. Желание выпить нарастало.

— Если ты не против, то я тоже бы отказался. Вдруг прямо завтра что-то понадобится. Здесь ещё не очень спокойно.

— Конечно, — с лёгкой улыбкой согласился Джон, хотя состояние опустошения внутри него после этих слов усилилось.

Хуже было то, что он хотел бы ещё сигарету, но вот курить решительно не хотелось. Распрощавшись с Дугласом, он вышел на улицу. Ему очень не хватало его автомобиля, но сейчас здесь было слишком небезопасно, чтобы использовать Спайер, поэтому приходилось пользоваться служебной машиной, чёрным классическим седаном, который хоть и не дотягивал до привычного Джону уровня, всё же был не так плох.

Проехавшись по Роквилю, он купил себе бутылку уже знакомого виски из ассортимента Дайаны, а потом вернулся в свою комнату. Сбросив ботинки, шляпу и пиджак, он широко распахнул окно, поставил на подоконник стакан и налил в него виски. К счастью, голова его была полна мыслей, которые можно было ускорять, и это могло стать единственным полезным мероприятием за сегодня. Главное было, не напиться слишком сильно к тому моменту, как вернётся Шейла.

СМЕРТЬ ПО СТАРОЙ ПАМЯТИ

У Джона не было настроения. Одной рукой он придерживал руль, местами желавший самолично вывернуться, когда машина наезжала на кочку или ямку, а вторую свесил в открытое окно. Вообще, он предпочёл бы сидеть на пассажирском сидении с открытой бутылкой виски, но у новоиспечённых жителей федерации было плохо с людьми, умеющими управлять автомобилем. К счастью, конкретно для этого выхода хватило только их с Дугласом. Срочно нужно было выдвинуться на север, к границам республики. Миллстоун уже представлял, что именно это направление будет самым проблемным, но до этого считал, что не будет хотя бы открытой агрессии. А тут происшествие.

Сообщение о том, что один из патрулей был зверски убит, прогремело, как гром среди ясного неба. Учитывая, что полноценной полиции на этих территориях ещё нет, а военная инспекция была слишком грубой силой, туда решено было направить Миллстоуна. Там уже был отряд новоиспечённых рейнджеров, которым нужно было оказать содействие.

Их фирма ещё не была оформлена, и поэтому из-за срочного выезда больше всех переживала Шейла, которая должна была остаться в Роквиле, чтобы доделать все дела. Джон тоже не испытывал восторга. Главной причиной было отсутствие настроения, но если взглянуть поверх него, то он в любом случае не ждал бы ничего интересного. Обычная ненависть какой-то группы населения, не очень желающей жить при новых порядках. Ни Коул, ни кто-либо ещё не объяснил, чем это дело заслужило такое повышенное внимание. Джон только помнил, как полковник устало провёл рукой по лицу сверху вниз и попросил Джона выехать без лишних вопросов. «Если что — отдашь местным и вернёшься», — сказал он на прощание.

Единственным проблеском в куче отрицательных мыслей была возможность изучить жизнь нового поселения, в котором до этого Миллстоуну не доводилось бывать. Айтанай, похоже, потерялся где-то между республикой и дикими территориями не только в географическом плане, поскольку нёс в своём названии черты языка республики, но всё же и-кратких в нём было не так много, как в прочих республиканских словах.

— Ты сегодня какой-то молчаливый, — сказала Дайана, сидевшая рядом с Джоном.

— Размышляю над легендой, — ответил он, замедлившись и взявшись второй рукой за руль, чтобы резко выкрутить его и объехать большую яму, до этого скрытую за поворотом.

— А что там размышлять? — улыбнулась она, — в городе неспокойно, вот ты и должен быть уверен. Всё разузнаешь, а тряпочники тебя попросят помочь.

— Да. На словах комар носа не подточит, — улыбнулся Джон, — вот как будет на деле?

— Я думала, ты вообще не сомневаешься.

— А я и не сомневаюсь, — Миллстоун снова отпустил одной рукой руль, достал из внутреннего кармана пачку с сигаретами, открыл её большим пальцем и вытянул губами одну, — только задумываюсь над тем, как бы нам с первых наших дел не прослыть федералами. Или как нас там нарекут.

— Никому нет дела, я тебя успокою. Главное, бумажку свою не тычь в лицо никому.

— Это уж понятно.

Айтанай оказался маленьким пыльным городком, коих было много на здешних территориях. Своим существованием он был обязан не только родникам, бившим где-то поблизости, но и расположением на достаточно крупной дороге, ведущей через горы на территорию республики. Такой проход не мог ни коим разом относиться к тайным, так что интерес Миллстоуна здесь был невелик. Но раз они прибыли сюда, то теперь уже надо ознакомиться с делом.

— Сначала торговые мероприятия? — спросил Джон, когда они проезжали мимо въездного федерального поста.

— Да. Отгрузим часть ящиков, — сказала Дайана.

Если бы они поехали сразу на другую оконечность города, где, собственно, всё и произошло, то это уж точно было бы слишком подозрительно, поэтому Миллстоун со спокойной душой остановился возле одного из магазинов, где требовалось отгрузить знаменитый виски Дайаны, и вышел из машины.

К нему подошёл Дуглас и закурил.

— Как настрой? — спросил стрелок.

— Сойдёт.

— А я думал, только и ждёшь, чтобы выдвинуться туда.

— Жду, — сказал он, — но былого азарта нет.

Тем временем Дредж и двое неизвестных Джону наёмников занимались разгрузкой машин. Постояв пару минут, Миллстоун и Эгил к ним присоединились. Хотя место происшествия находилось в паре километров отсюда, детектив справедливо понимал, что дело началось с момента их въезда в город. Местный торговец в этом плане был ценным собеседником — до него уже дошли слухи, о которых он не скажет федералам, а вот своим поставщикам вполне.

Магазин встречал Джона и его напарников практически пустыми полками. Из оставшихся товаров больше всего было мешочков из тонкой ткани, содержавших в себе какие-то травы. Один из ящиков с виски уже стоял на прилавке, а невысокая светлая девушка, максимум лет двадцати, уже выставляла бутылки на полку. Если в том отделе находился алкоголь, то он, судя по царившему в том краю магазина запустению, в последнее время был очень востребован.

— Оставьте ещё один ящик, — попросила девушка Миллстоуна, когда тот вслед за идущим впереди Дреджем уже было устремился в подсобку.

— Хорошо, — кивнул Джон и поставил ящик на прилавок.

— Джонни, — позвала Дайана, — можно тебя на минутку?

— Конечно.

Она находилась в другом конце узкого торгового зала и разговаривала, очевидно, с хозяином. Это был невысокий мужчина с большой лысиной. Руки его были худыми, но из-под застиранной рубашки выступал приличных размеров живот. Он вёл себя как-то суетливо, а глаза его быстро и беспорядочно осмотрели подошедшего Джона.

— Я бы взял вообще всё, — сказал он меж тем Дайане, — как видишь, у нас всё разошлось. Правда, у меня пока нет федеральных денег. Но для тебя я найду и серебро.

— Дело тут не в серебре, — сказала хозяйка, — у нас уговор. Мы можем отменить его только если в городе слишком опасно, чтобы двигаться дальше. Федералы тоже не хотят недовольных, поэтому нам с ними удалось договориться, но отряд для защиты не дают.

— И не ходите дальше! — сказал хозяин, чуть ли не взмолившись, — я вам говорю, на той дороге очень неспокойно.

— Джон главный у охраны, это решает он.

Миллстоун опёрся поясницей на одну из витрин и посмотрел на хозяина.

— Здесь можно курить?

— Конечно.

Хоть он и не выглядел, как курильщик, пепельница у него была наготове. Он поставил её перед Миллстоуном и с ожиданием на него посмотрел.

— До нас уже дошли слухи, что там кого-то порешили, — с нарочитой небрежностью сказал Джон, доставая сигарету из пачки, — что ты добавишь?

— Да это головорезы из республики! — хозяин автоматически вжал голову в плечи и сказал заметно тише, как будто один из головорезов сидит сейчас под витриной и может его услышать.

— Вот как. И как было дело?

— Да известно как, — сказал он, — это Ленд, он их всегда принимал. Вот они и квасили у него по старой памяти. Ребята-то при оружии, вот федералы и остановили их. Ну, федералы-то, ясное дело, слабачки, вот те их и отделали, да ещё поиздевались, а потом спокойно ушли. Если так пойдёт, кабак Ленда отойдёт к ним.

— Где он находится? — спросил Джон.

— Вы ведь не продадите им оставшийся виски? Если что, я могу заплатить больше! — он переключил своё внимание с Миллстоуна на Дайану.

— Мы не поедем к нему. Нам просто нужно знать. Мне трупы не нужны. Я не федерал, у меня каждый человек на счету.

При этих словах она посмотрела на Джона, и он увидел в этом взгляде едва уловимое ехидство.

— Ну а так, если ты уедешь, то когда тогда ждать?

— Быстро. Мы теперь на колёсах. Ты, главное, раз обещал у меня брать, то жди меня, а то знаю я вас.

— Нет, ну, — он немного поёжился, видимо, уже были случаи, и напоминание о них его задевало.

— Так где я могу найти тот кабак? — спросил Миллстоун.

— Он на старой дороге. Выезжаете из города, и налево.

— Нам по пути, — сказал Джон Дайане.

— Да, — кивнула хозяйка.

— Но я буду вас ждать, — сказал торговец и с надеждой посмотрел на Дайану.

— Да. Мы заедем в любом случае, — уверенно сказала она, после чего они с Миллстоуном направились на выход.

Джон завёл мотор и тронулся с места. Следующим пунктом маршрута было собственно место преступления.

— А с вами хорошо работать, по крайней мере, на первых порах, — заметила Дайана.

— Хватай клиентов, пока горячие. Думаешь, у нас некому будет сюда зайти? Есть у нас те, кто делает виски не хуже.

— Я же не делаю. Я только продаю. Так что при случае просто сменю поставщиков и всё, — она развела руками, — а клиентов мне и так хватит. Вы ещё долго будете для них чужими. Как этот. Видел, как он вас не любит?

— Нас, радость моя, — мрачно сказал Миллстоун, не отводя глаз от дороги.

— Нас, — поправилась она.

— Хочешь, я тебе просто для интереса расскажу, как будет на самом деле?

— Ну и как же будет? — она отклонилась немного в сторону и посмотрела на Джона с улыбкой и ожиданием.

— Он ведь сам собирает те травки, которые продаёт? Что это?

— Разное. Что-то подбадривает, как чай, что-то наоборот. У него не только трава, но и корешки там всякие. Мне-то никогда эта хрень не была нужна, но раз он ещё не загнулся, значит, местные берут.

— Так он сам их собирает?

— Сам, — кивнула она.

— Сейчас, как я вижу, они нужны людям не так, как виски, но однажды здесь появится федеральный представитель, которому будет дело до этих трав. Да такое, что этот милый гражданин задолбается собирать и сушить. Дяденьке либо самому придёт идея о том, что на новой, законной почве с таким спросом стоит расширяться, либо ему это подскажут. Ну и, сама понимаешь, как можно расцвести, когда вокруг хоть какая-то законность. Федералы, которых он сейчас называет слабачками, пару раз его прикроют, где будет надо, и всё. Клиент созрел. Узнав о том, кто ты, он уже не шикнет, что ты федеральская подстилка, а скажет: «Добро пожаловать, госпожа офицер», да ещё учтиво поклонится.

— Федеральская подстилка, — ухмыльнулась Дайана, отвернувшись к окну.

— Да это я так, для колорита, не хотел задеть, — сказал Джон.

— Да не задел. Просто умеешь ты говорить.

— Тут всё ясно с ходу.

— Но так ведь будет не со всеми, — сказала Дайана.

— Не со всеми. А я и не говорю про всех. Но с этим будет именно так. Дядя почуял бабки. Не удивлюсь, если узнаю, что он вот уже который день берёт за виски одно серебро. Мало ли литы потом будет невыгодно менять на федеральные бумажки. Он даже готов платить тебе больше, лишь бы товар достался ему. Значит, дело-то процветает. Ну и ясно становится, что ему нужно предложить в обмен на лояльность.

— Если здесь и дальше будет неспокойно, то никакие федералы не помогут. Рано или поздно все сбегут.

— Тут ты права, — сказал Джон, — и я тебе даже больше скажу. Это вполне себе подходит для мотива. Если это не самая обычная резня в том духе, что рассказал наш знакомый.

На выезде из города, ещё до места происшествия их остановили солдаты федеральной армии, перекрывшие дорогу.

— Дальше ехать нельзя. Гражданским, — он осёкся, как будто бы знал, что перед ним агент.

— А я тут раньше всегда ездил, — как ни в чём не бывало, сказал Джон.

— Теперь граница временно закрыта. Это для вашей же безопасности, — отчеканил солдат уже заученную фразу.

— Ладно. Мне нужен кто-то из рейнджеров.

Первым, что Джон получил в ответ, был вопросительный взгляд. Солдатик ещё не встречал такой фразы, и поэтому немного потерялся.

— Нам очень надо, — с лёгкой улыбкой сказал Миллстоун, будьте добры позвать кого-то уполномоченного.

— Сейчас.

По договорённости рейнджеры должны были предупредить о том, что их может кто-то спрашивать. Именно поэтому боец без лишних проволочек отошёл в палатку, стоявшую рядом с блокпостом.

— А вообще, кто водится в этих краях? — задумчиво спросил Джон, постукивая кончиками пальцев по рулю.

— В смысле?

— Ну, работорговцы, я не знаю там, или в этом духе.

— А, — протянула Дайана, — да кто угодно. Вообще, республиканцы не покупали рабов, насколько я знаю, но наркотики, по слухам, у них расходились на ура.

— О, это уже кое-что. Очень дополняет мотив. У границы неспокойно, значит можно под шумок что-то сделать. Хотя, может быть не только это. Ладно! — он мягко стукнул руками по рулю и откинулся на спинку, — картина вроде бы как начинает складываться, но не надо особо разглагольствовать, пока даже место преступления не видели.

Не прошло и десяти минут, как к ним подкатил один из рейнджеров на слегка потрёпанном мотоцикле. Его новый статус демонстрировал только уже знакомый значок в виде звезды, а в остальном это был всё тот же тряпочник. Неформенная широкополая шляпа и повязка, сейчас закрывавшая лицо от облаков пыли, поднимаемых мотоциклом.

— Как вас зовут? — спросил Рейнджер.

— Миллстоун. Джон Миллстоун.

— И вы от полковника.

— Да, — ответил Миллстоун.

— Тогда за мной.

Джон кивнул и двинулся вслед за мотоциклистом.

Один труп был виден издалека, потому что был подвешен на дерево. Вернее, растянут на нём, но с дальнего расстояния Миллстоун видел только широко раскинутые руки.

Несколько Рейнджеров держались в стороне, чтобы не затаптывать следы, а ещё дальше посреди дороги стоял армейский броневик с пулемётом. Не то чтобы достаточная защита на случай, если со стороны гор придёт отряд республиканской армии, но всё же кое-что.

Мотоциклист остановился метров за пятьдесят до дерева. Джон встал рядом с ним, а Дуглас остановил машину подальше. Дредж стоял в кузове второй машины и внимательно разглядывал открывшуюся ему картину. В то же время руки его сжимали винтовку, готовую в любой момент выстрелить.

Джон вышел из машины. Под тряпкой, скрывавшей лицо рейнджера, обнаружился достаточно молодой мужчина, которого старили усы, такие же, как у полковника Коула, разве что, у главного рейнджера в них была лёгкая седина, а у этого они были чёрные, как уголь.

— Нам сказали не приближаться, чтобы не топтать. Но федералы уже отличились.

— Ну, что уж поделать, наша армия — наше всё, — сказал Джон, доставая сигареты, — тела хоть не трогали?

— Нет, — уверенно покачал головой рейнджер.

— И на том спасибо. А что по поводу следов, думаю, не сильно ошибусь, если скажу, что там в основном отпечатки наших армейских ботинок и их армейских ботинок.

— Так и есть, — легко кивнул усач.

— Что-то кроме этого есть?

— Нет. Мы не нашли.

— Ладно, будем разбираться. Ты не пойдёшь? — обратился Миллстоун к Дайане.

— А можно?

— Можно.

Она вышла и не без интереса осмотрелась, но всё же старалась держаться позади и поближе к Миллстоуну. Такая картина могла смутить даже видавшего виды наёмника.

Тело, которое Джон видел издалека, было растянуто на дереве. К рукам и ногам были привязаны прочные верёвки. Другие их концы были завязаны узлами на таких же узловатых ветках корявого дерева, почти не имевшего листвы. Второй труп был прислонён к стволу. Плечи его были опущены, как будто в бессилии, голова склонена, а весь светло-зелёный камуфляж федеральной армии ниже шеи был забрызган кровью.

— Похоже, этому повезло больше всех, — сказал Джон, бросив короткий взгляд на сидящее тело.

— Может, их кто-то спугнул, — развёл руками рейнджер.

Эта мысль была небезосновательной. Третье тело, распластанное по сухой земле в двух метрах от дерева, помимо сильной раны на горле было исполосовано ножом. Некоторые раны на груди, судя по относительно маленьким кровяным подтёкам, были нанесены уже после смерти. Не осталось без внимания и лицо — рот был расширен до ушей, причём порезы были неровными, как будто жертва сопротивлялась.

Встав под дерево, Джон поднял голову вверх, чтобы убедиться, что и первое тело прилично обезображено. На третьего действительно, как будто не хватило времени.

— Нужно поднять личные дела солдат, — сказал Миллстоун рейнджеру, присев рядом с телом и осматривая его единственную рану, — заодно узнать у их сослуживцев, не было ли чего странного с ними в последнее время. Сейчас у армии много дел, так что не удивлюсь, если кто-то что-то припомнит.

— Хорошо, — кивнул Рейнджер, — я передам местной полиции.

— Держите меня в курсе.

Миллстоун ощупал карманы куртки солдата. В одном из них было что-то твёрдое. Это оказалась маленькая металлическая аптечка, в которой лежали его личные вещи. Багаж у солдата был скудный — две иголки, небольшая катушка светло-зелёных ниток, плотно сложенный бинт, клочок бумаги, огрызок карандаша и фотография. На ней Джон остановился подробнее. Со слегка выцветшей бумаги, уже утратившей блеск, на него смотрела улыбающаяся девушка в белом платье с едва заметным светло-розовым рисунком. На заднем фоне были видны одноэтажные деревянные домики — типичный небольшой городок федерации. Девушка была красивой — белоснежные зубы, тонкие губы, короткая стрижка.

— Уиллу от Дори, — выдохнув, Миллстоун прочитал слова, написанные на обороте фотографии, — а Уилл, стало быть, это ты. Что скажешь, Уилл? Почему над другими поработали плотненько, а тебя, можно сказать, просто казнили?

Порез был выполнен со знанием дела — одним точным движением. Да и нож, судя по всему, был весьма неплохим.

— Может, и правда спугнули? — предположила Дайана.

— Может, — ответил Джон.

Миллстоун поднялся и подошёл к телу, лежавшему в стороне. Один из его карманов был вывернут, а остальные оказались пусты. Джон поднялся и похлопал ладонями друг о друга, отряхивая с них пыль.

Он прошёлся вдоль небольшой полянки, где, собственно, и происходило всё действие, желая найти хоть какие-то следы, но их, к его глубокому сожалению, не было. Солдаты республики, если это, конечно, были именно они, действовали слаженно и грамотно. Вопрос только в том — зачем было всё это устраивать?

— Ладно, сказал Джон, возвращаясь к Дайане, — здесь пока всё. Сегодня дальше не едем точно. Нужно отправиться в кабак к этому Ленду и спросить там. Выделишь Дреджа нам в помощь? На случай, если заварится каша.

— Я сама поеду с вами. Я знаю старика и могу с ним поговорить.

— Тогда хорошо.

С отгрузкой десяти оставшихся ящиков управились быстро. Склад был не очень надёжным, но двое наёмников, которых Дайана оставила для охраны, вполне могли обеспечить безопасность.

— А вообще, — спросил Джон, доставая сигареты одной рукой, а второй удерживая руль, — республиканцы когда-нибудь занимались подобными зверствами?

— Никогда не слышала.

— Логично. Смысл им убивать кого-то в здешних деревеньках, где они сами и харчуются время от времени.

— Вот-вот, — поддержала умозаключения Джона девушка.

— Ну а вообще, ты слышала когда-нибудь, чтобы солдаты кого-то постреляли?

— Что постреляли — да. Бывали случаи, что их пытались грабить. У них обычно неплохо с деньгами. По крайней мере, у тех, кто ходит в этих краях.

— Ну да, без монетки никто не нальёт.

— Ну а ваши-то как их подпустили, мне интересно?

— Ну, во-первых наши, моя дорогая, — выдохнув дым, Джон ехидно улыбнувшись, — ну а во-вторых, это очень неплохой вопрос. Он нам, пожалуй, ещё очень поможет.

Кабак Ленда был пока ещё отдельным небольшим островком между двух крупных государств. Северные горы отделяли его от республики, а на юге уже была федерация, представители которой вот-вот должны были сюда прибыть, но пока ещё не дотянулись. Перед тем как упереться в двор перед небольшим двухэтажным зданием, дорога слегка поднялась вверх и пересекла небольшую рощицу, деревья в которой сидели очень ровно, что наводило на мысль о том, что сам же хозяин их и посадил, а теперь заботливо ухаживал.

Перед домом стоял небольшой простенький грузовичок. Такие до сих пор производили на территории федерации. Этот выглядел достаточно потрёпанным, что не было удивительно. Он в своей федеральной жизни уж точно повидал тягот, потом ещё перегон за границу, что для такой относительно крупной техники событие, и вот теперь сама федерация пришла к нему в гости.

Вход в питейню был сбоку, но Джона и остальных интересовала не она, а само жилище хозяина. Учитывая не позднее время, а также то, что у него сегодня вряд ли будут посетители, он был именно там.

Ещё до остановки машины Миллстоун увидел, как двинулась занавеска в окне на втором этаже. Они едва успели себя обозначить, а к ним уже проявляли интерес. Джон думал только о том, как бы хозяин не выстрелил не глядя, но господин Ленд, похоже, и сам был несколько испуган.

Джон признал, что по рассказу торговца, которому они оставляли ящики с виски, составил неверное представление об этом человеке. Он ожидал увидеть циничного и ушлого гражданина, который, умудрившись выжить на этих территориях, не откажется от наживы, пусть даже ценой и крови. Однако перед детективом и его напарниками предстал крепкий старик, очень мускулистый для своих лет. Он оглядывал их с недоверием своими глазами, смотрящими из-под тяжёлых бровей. Своими толстыми и мощными кистями он сжимал самозарядную винтовку, с которой, судя по всему, мог неплохо управиться. Да, случись здесь объявиться тем, кого этот человек не хотел бы видеть, им бы как минимум пришлось несладко, а учитывая его дружбу с солдатами республики можно было заключить, что этот дом был и вовсе неприступной крепостью.

— Чего вам надо? — спросил он вышедшего первым из машины Джона.

— Просто поговорить, — дружелюбно ответил Миллстоун, слегка приподнимая пустые ладони и показывая тем самым, что не вооружён.

— Ты так всех гостей встречаешь? — обратила на себя внимание вышедшая из машины Дайана, — тогда я не удивляюсь, почему твоё дело захирело.

— Какие люди, — улыбаясь с лёгким высокомерием, ответил старик, — а я уж и не думал, что однажды тебя увижу.

— Всякое случается, — Дайана улыбнулась, как ни в чём не бывало, и упёрла руки в бока в своей привычной манере, — так в дом пустишь или мы будем прямо тут говорить?

— С чего вдруг? Говори прямо так. Я знал, что федералы пришлют своих шавок, но не ожидал, что ты одна из них. А я-то думал, что ниже пасть уже нельзя.

— Если вы позволите, я замечу, мистер Ленд, — вступил в разговор Джон, предвидя, что Дайана вот-вот вспылит, — хоть мы и не те, кто вы думаете, мы здесь с разрешения федералов.

— А ты что ещё за хрен?

— Главный по безопасности в известной вам фирме по продаже и перевозке.

— И что вам надо?

— Здесь неподалёку было убито трое солдат федеральной армии. Ходят слухи, что это сделали солдаты республики. И, — Джон помедлил, — в городе поговаривают, что они частые гости в вашем доме. Поскольку у нас свой интерес, я уговорил местных рейнджеров не приходить к вам самим, а пустить сначала нас. Дайана сказала, что вы непричастны.

— Это так и есть.

— Слова не доказательство, увы. Если вы не готовы всё обсуждать, мы можем уехать. Но вы останетесь в покое недолго.

— Тоже мне. Ты кого будешь пугать? — он поднял винтовку и потряс ею, — меня? Да ещё кем? Прохвосты, что сняли свои тряпки да напялили новую форму?

— Ну, — Миллстоун развёл руками, — в таком случае, извините за беспокойство. Мы к вам приходили с миром, так дайте нам с миром уйти.

Он обернулся и дал отмашку остальным, чтобы они возвращались в машины. Сам же, на прощание кивнув хозяину, тоже спокойным шагом направился к кабине. Он даже не сомневался в том, что произойдёт несколько секунд спустя.

— Стой!

— Да? — с готовностью обернулся Миллстоун.

— Ты и рыжая, заходите, а остальные пусть ждут здесь.

Джон ехидно улыбнулся Дайане и подмигнул так, чтобы хозяин с ружьём не видел. Если бы он сходу вёл себя спокойнее и по собственной воле согласился на разговор, то ему бы ещё удалось сохранить лицо, теперь же ни у кого из присутствующих не возникало сомнений в том, что он у них в руках, и это без всяких корочек с особыми полномочиями. Здесь они, пожалуй, сыграли бы роль красной тряпки для разъярённого быка, а вот умение представлять ситуацию и делать выводы невозможно пробить мощной пулей самозарядной винтовки.

Он лязгнул засовом, отделяя улицу от просторной гостиной, переходящей в кухню. Передняя часть, в которой оказались Джон и Дайана после того, как переступили порог, была освещена лучше в силу того, что дом был повёрнут на восток, а Солнце взошло уже высоко и выглянуло из теней деревьев, растущих рядом с дорогой сюда. Кухня же находилась в полумраке рассеянного света. Недалеко от домика вздымалась каменная стена, так что даже на закате здесь будет темновато.

— Так что хотели? — спросил Ленд уже более мягко.

— Если вы не против, мы сначала присядем.

— Конечно.

Он указал на слегка потрёпанный диван, стоявший в стороне.

— А что случилось с твоим дядей? — спросил хозяин, обращаясь к Дайане, — он же у тебя заведовал.

— Да. Было дело. Он плохо себя вёл. Грабил меня. Джон его разоблачил, и я предложила эту работу ему.

— А ты, выходит, неглуп, да?

— Судить не возьмусь, но пока проблем не возникало.

— Ну так что вы хотели мне предложить?

— Первое, что я вам предложу, бесплатно, это быть не таким злым, когда сюда явятся рейнджеры или ещё кто-то. Учитывая, что эта территория так или иначе уже федеральная, то они теперь ваши защитники.

— Ишь ты, — недовольно ухмыльнувшись, заметил Ленд, усаживаясь в большое кресло, стоящее прямо напротив дивана, — кто это сказал, что эта территория федеральная теперь?

— Пока никто. Но раз мы сидим здесь, вы и ваш верный друг, — Миллстоун кивнул на винтовку, которую Ленд опёр прикладом о пол, но всё равно ещё держал рукой, — не готовы обороняться вдвоём даже против патруля рейнджеров. При всей вашей нелюбви к ним, вы, я думаю, признаёте, что они тоже умеют стрелять и при случае не растеряются. Если хотите, чтобы я продолжал, я сделаю это, но уверяю, с каждым моим словом вы будете чувствовать себя всё более неловко.

— Ну и?

— В принципе, самую важную вещь, которую хотел, я уже узнал. Вы привыкли к защите, которую вам негласно оказывали республиканские пограничники. Они заходили к вам в гости, просто показывая, что не оставят вас при случае. Это как кот, которого достаточно просто на время запустить в дом, чтобы оттуда сбежали мыши. Они заходили, вас никто не трогал, но те времена прошли. Будь вы один, вы бы может быть решили уйти красиво, напоследок вспомнив своё боевое прошлое, но вы не один.

— Это ты ему всё рассказала, — он улыбнулся с некоторой долей безысходности.

— Нет, — расширив губы так, что они стали тонкими, покачала головой Дайана.

— Вы уже спустились вниз, а занавески наверху продолжали шевелиться. Я даже видел кисть руки. Она определённо была женской.

— Дьявол!

— Я предупреждал вас о том, что лучше говорите вы, чем это буду делать я. Но даже я лучше, потому что я вообще буду говорить. Учитывая, что у вас были плохие отношения с тряпочниками, они могут вообще не церемониться. Сейчас повсюду неразбериха, подумаешь, где-то дом на отшибе сгорел.

— Так что ты хочешь от меня услышать? — нервно спросил Ленд.

— Ваши друзья напоследок сделали нехорошую вещь. Я хочу знать, где они сейчас.

— Я не знаю.

— Неужели? — поднял брови Джон, — они ходили до вас пешком, и вы не знаете. Вряд ли они делали день пути.

— Я правда не знаю. Они не заходили вот уже два дня.

— А должны были?

— Да.

— И это даже несмотря на то, что эти два дня здесь уже патрулируют солдаты федерации?

— Сами своих солдат знаете. Обойти их ничего не стоит. Даже я слышу, как они матерятся, а они ко мне не заходят. Мимо идут, к Тейрпейру, где-то по дороге встречают своих дружков и ржут как кони.

— Ну, хорошо. Допустим. Но почему вы решили, что ваши старые друзья обязательно зайдут?

— Робби бы рассказал мне что-то и сказал бы, что их больше не будет. Ну, там, может старшие распорядились не ходить или ещё что.

— Ага, — улыбнулся Джон, — то есть они не сняли патрули, хотя и признали новую принадлежность территорий.

— Эти республиканцы могут много чего признать, но на деле ни на что не обращать внимания.

— Вот, значит, как.

— Да. Эти ребята пропали, уж точно говорю.

— Интересно, интересно.

— А вам-то с чего до этого дело? — он поморщился, посмотрев сначала на Джона, а потом на Дайану, — вам федералы приплачивают?

— Ну, если считать льготы, то да, — ответил Джон, — а так мы хотим побезопаснее пройти вдоль гор и продать товар.

— Вас-то они не тронут, — как будто со знанием дела заметил Ленд.

— Откуда вы это знаете? — спросил его Миллстоун, — мне, например, совершенно непонятно, тронут они нас или нет. Если вы говорите, что ваши друзья не трогали федералов, то кто же это был?

— Может, кто-то другой, — он пожал плечами.

— Ладно, — сказал Джон, — если вы больше ничем не можете нам помочь, то мы, пожалуй, выдвинемся дальше. Посмотрим, что к чему в Тейрпейре.

— Туда товар можете везти смело, — сказал Ленд.

— Посмотрим. Вообще, нам нужно ещё дальше, — сказал Миллстоун, вставая.

— Так федералы не будут меня жечь? — спросил Ленд, когда Джон и Дайана вышли на крыльцо.

— Вы главное винтовкой в них не тычьте, а говорите мирно. Чем меньше стрельбы в округе, тем лучше для всех.

Рассевшись по машинам, они выехали из рощицы и вернулись на дорогу, которую в здешних краях называли старой. Впрочем, по состоянию этого сказать было нельзя — разбита она была точно так же, как и новая.

— А у него семья? — спросил Миллстоун, закуривая, когда дом Ленда скрылся из виду.

— Жена и дочь, — ответила Дайана.

— То-то он на нервах. Времена неспокойные, да и защита его неожиданно пропала. Странно, очень странно.

— А ты не хотел ехать, — улыбнулась девушка.

— Да, всё это интересно, — согласился Джон.

Однако доехать до Тейрпейра спокойно им было не суждено. В пути их нагнал тот самый рейнджер и взмахнул рукой, прося остановиться.

— Вы в Тейрпейр? — спросил он, не снимая маски.

— Да, — ответил Джон.

— Едем. Только что пришла телеграмма от одного из наших. Там убийство. Я подумал, что вам будет интересно.

— Интересно, — задумчиво сказал Джон.

— Тогда поехали.

Миллстоун включил передачу и тронулся с места, пропустив вперёд рейнджера.

— И ты даже не спросишь, какое это имеет отношение? — удивилась Дайана.

— Не спрошу. Просто хочу посмотреть и подумать. Мы ведь всё равно хотели туда ехать, — он пожал плечами, — кстати, городок-то большой?

— Нет, — покачала головой девушка, — все друг друга знают хорошо.

— О, тем интереснее будет посмотреть на мертвеца.

Мысленно Джон уже связал тело, которого ещё не видел, с тем, что произошло в Айтанае, хоть и не исключал, что, скорее всего, это два никак не связанных дела. Смертью здесь по-прежнему никого не удивишь, тем более, что на беспокойность этих территорий сейчас наложилась тяжесть происходящих событий.

Ноги мертвеца торчали из мусорного бака, расположенного за одним из заведений, слишком натянуто считавшегося баром. От самого тела ещё не пошёл душок, но и без этого разных запахов хватало. Стараясь не дышать как можно дольше, Миллстоун изучил тело.

— Как это связано? — спросил он у усатого рейнджера, — кстати, я даже не знаю, как вас зовут.

— Рилмер, и давай сразу на ты, а? Меня приставили к вам в помощь, так что работать будем вместе.

— Интереснее с каждым разом. Итак, сначала. Чем вызван такой интерес?

— Ну, у нас полицейских никого, а наши все заняты. Да и, люди-то волнуются.

— Ну, там были ножички да любовь к делу, а тут, — Миллстоун кивнул в сторону мусорного бака, от которого они уже отошли, — так, проломили череп в нескольких местах.

— Но тоже со знанием дела, — добавил Рилмер, хотя и понимал, что это ничего особо не значит.

— Ладно, это опустим, — выдохнул Джон, доставая сигареты, — кто убитый?

— А вот тут начинается интересное дельце. Убитый — Майк Маркин, хозяин этой забегаловки. Как ты понимаешь, не какой-нибудь бродяга. Мы таких и в спокойные-то времена чуть ли не каждый день по канавам находили, а сейчас…

— Чем ещё примечателен этот гражданин?

— Попадался нам на рабах, потом с ними завязал, когда мы его припугнули, но, как оказалось, с одного пересел на другое — стал приторговывать наркотой.

— Это было запрещено?

— Ну, — он протянул, — особо ретивых мы отстреливали.

— Не складывается. Он промышлял наркотиками, а его убили. Раз не вы, то кто?

— Чёрт их знает, — пожал плечами Рилмер, — просто, две странности подряд и неподалёку друг от друга.

— А чем так странна его смерть? — спросил Джон.

— Ну, мы не стали его убивать, потому что он в городке заметная фигура. Просто поговорили, — он потёр ладонью кулак, — и он сказал, что слишком борзеть не будет.

— Поговорили, — задумчиво сказал Миллстоун, повернувшись к мусорному баку, — кто-то ещё очень пристрастно с ним пообщался.

— Что и странно — у него здесь особых врагов не было.

— А работал у него в баре кто-нибудь? Никого странного не видели?

— Молчат, как рыбы. Говорят, всё было тихо и спокойно. С вечера, как всегда, он закрыл дверь на все засовы, а утром они нашли его так.

— Жена у него есть? Никто ночью не видел, чтобы он выходил?

— Жены нет. Живёт с детьми. Они ничего толком не говорят. Так, помогали по делу, но ничего особо не знали.

— Ладно. С этим разберёмся. Что по поводу того бойца, которого относительно пожалели?

— Уилл Грас. Ребята сейчас выясняют по поводу сослуживцев, что и как.

— Ладно. Тогда займись здесь телом, какой тут порядок сейчас, а мы осмотримся тут. Если что, встречаемся ближе к вечеру в Айтанае. Идёт?

— Идёт. А если что случится, как мне вас найти?

— Мы будем где-то здесь, ну или вернёмся. Дальше, я думаю, сегодня не поедем, — Миллстоун посмотрел на часы и прикинул, сколько по времени займёт обратная дорога.

— Хорошо. Если будет что-то интересное, я вас найду.

— Да.

Рейнджер направился в сторону, где стояло трое его сослуживцев званием пониже него.

— Кстати, Рилмер, — окликнул его Джон.

— Да, — усач оглянулся.

— А никто ничего не говорил по поводу того, что видел где-то поблизости республиканцев?

— Нет, — слегка призадумавшись, ответил он, — но я ещё узнаю.

— Хорошо.

Джон бы с радостью поговорил с работниками заведения, но это было бы слишком явно. Нужно разминуться в этом плане с федералами, да и заходить лучше, когда тех не будет поблизости. Но самым главным аргументом в пользу того, что задерживаться здесь бессмысленно, было ощущение, что решение на этом этапе нужно искать не здесь. События, последствия которых он сейчас видел, примерно и происходили в таком порядке. Антанай, Тейрпейр, а дальше?

— Уилл Грас, — спокойно сказал Джон, — нам нужен сначала Уилл Грас.

— Значит, мы возвращаемся? — спросила Дайана.

— Как думаешь, сейчас не самый лучший момент предлагать им виски? Нужен повод поговорить.

— Лучше заявиться сразу с ящиками. Не здесь, так дальше есть городок. Там у меня точно возьмут.

— Хорошо, — покачав головой, задумчиво сказал Джон, — хорошо.

— Значит, возвращаемся? — спросила Дайана.

— Да. И нужно будет позвонить мисс Лейн. Дело продлится дольше, чем я рассчитывал.

ПРЕРВАННОЕ ИСПРАВЛЕНИЕ

Шейла приехала рано, и сразу же взялась за дело. Так что, к тому моменту, как они, усевшись в полумрачном кафе, начали завтракать, вся информация была уже у неё. Миллстоун даже немного удивился тому, как ловко эта девушка выхватила у него инициативу в этом деле. С одной стороны было слегка обидно, что всё это она сделала в обход него, а с другой — очень удобно получать всю информацию, сидя за завтраком в приятной компании.

— Грас недавно поссорился с одним сослуживцем, — сказала она, — и их командир даже поставил их в разные патрули.

— Из-за чего поссорился? — спросил Дуглас, сидевший рядом.

— Да что-то по мелочи. Рилмер, кажется, на этом долго не останавливался.

— Был очарован твоей красотой, — сказал Джон, ехидно улыбнувшись и делая глоток кофе, — хоть что-то хорошее ранним-то утром.

— Мне кажется, — игнорируя ехидство Джона, продолжала мисс Лейн, — что ему просто об этом не сказали. Может, они что-то нашли да не поделили. Командир об этом может не знать.

— Да. Хоть доставай значок и иди к ним в расположение, чтобы допытать каждого, — недовольно выдохнул Миллстоун.

— Тогда нам дальше не уйти, — сказала Дайана, — здесь новости разлетаются мгновенно. Приедем — носа никто не высунет.

— Да я представляю, — сказал Джон, — так что этот вариант отпадает. К тому же, тут не слишком широкий круг того, что они могли не поделить. Что о семье Граса?

— Родители живут где-то на востоке федерации. Точной информации пока нет. Я могу сделать запрос.

— Пожалуй, и нужно дополнительно узнать, что это за девушка на фотографии.

— Это его невеста. И с ней всё очень интересно, — сказала Шейла, аккуратно откусывая тонкий бутерброд.

— И? — протянул Милстоун нетерпеливо.

— Она его недавно бросила.

— И мы слушаем о том, что он что-то там не поделил! С этого надо было начинать.

— Я подумала, что это не при чём.

— Это очень поспешный и не самый удачный вывод, милочка. Что ещё? Он в армию пошёл сам?

— Да. Хотел заработать для них денег, жениться и построить дом.

— Как в сказке, — усмехнулся Джон, — но что-то пошло не так.

— Мало ли, что у неё случилось, — пожала плечами Шейла.

— Да это уже неважно. По крайней мере, для Граса. Кстати, вскрытие уже делали?

— Я не знаю. Тело отвезли в Роквиль. Это можно сделать только там.

— Так, значит, нужно будет связаться с Роквилем и узнать результаты. В первую очередь, анализ крови. От чего он умер и так понятно.

— Но почему тебя интересует именно он и его кровь?

— Его не вывесили на дерево, рот от уха до уха не увеличивали и вообще. Просто ножичком по горлу и всё. Странно это.

— Ты думаешь, что он мог знать нападавших и помогать им? — живо спросила Шейла.

— Да. И это тоже. Но нам, как ты понимаешь, это почти ничего не даёт. Нас никто не выведет на ту сторону, и даже примерно не скажет, кто там, на ней. За этим, я думаю, нужно возвращаться в Тейрпейр.

— Ты считаешь, что то убийство с этим связано? — спросил Дуглас.

— А почему нет? — пожал плечами Джон, — если забыть о том, что не нужно всё усложнять, то я бы сказал, что кто-то хочет уйти красиво. Нашумел с патрулём, грохнул мужичка, на которого давно посматривал, и свалил.

— Тогда нам и не найти? — спросила Дайана.

— Почему же, — улыбнулся Джон, — если я правильно понимаю, то солдаты республики не настолько глупы, чтобы так открыто проворачивать такие дела, значит, это с большой вероятностью были не они, а те, кто косит под них. На самом деле, никто ведь их не видел, а значит, у нас есть только следы ботинок. Смекаешь, как мало надо?

— Но даже ботинки надо добыть, — сказал Дуглас, — сам их никто с себя не снимет.

— А купить? — спросил Джон, посмотрев на Дайану, как самую сведущую в местных делах.

— Сложно. Вряд ли кто-то из здешних это мог.

— Хоть какой-то признак. Жаль, что нельзя просто так поинтересоваться у республики, не пропадал ли кто у них.

— А ты не можешь устроить встречу с кем-нибудь? — спросила Шейла у Дайаны.

— Я могу попытаться, — ответила девушка, — но для этого всё равно надо ехать дальше. Даже, может быть, дальше Тейрпейра. Если там патрулируют федералы, то сложно будет кого-то найти.

— А если следовать легенде, свои нас не выпустят, — сказал Джон, — ну да ладно. Раз всё равно туда ехать, то предлагаю выдвигаться.

Он одним глотком допил кофе и встал из-за стола. Все остальные уже тоже закончили трапезу, так что всей компанией вышли на улицу. Миллстоун сразу закурил. День ещё только начинался, но уже обещал быть самым обычным и размеренным. Однако не прошло и минуты, как около них, поднимая в воздух облака пыли, остановился Рилмер.

— Ночью пропал патруль, — на одном дыхании выпалил он, сдёрнув с лица маску.

— Где?

— Чуть дальше Тейрпейра, поэтому так долго не было слышно.

— А в какое примерно время?

— Под утро.

— Кажется, нужно поддать газу, — сказал Миллстоун.

Больше всего он жалел о том, что не может оказаться в нужном городе мгновенно. В спешке он даже не уточнил, где именно пропал патруль, и известно ли вообще, где это произошло. В любом случае, лучше не останавливаться, и прибыть в Тейрпейр раньше.

Как Джон и ожидал, в городе было полным-полно военных. Ещё бы, это уже второй инцидент на этой территории. Одно дело, когда солдат гибнет в бою, и совсем другое, когда так. Усугублялась обстановка ещё и тем, что тела пропавших так и не нашли.

На этот раз Миллстоуну не пришлось даже ничего говорить, чтобы его пропустили за заграждение. Рилмер коротко дал отмашку бойцам, и те расступились. Вообще, рейнджеры очень хорошо, по мнению Джона, влились в общую структуру, что было удобно в том числе и для него. У него всё время были проблемы при работе с военными, но здесь эту часть на себя брал Рилмер, который уже успел стать для местных своим.

Он остановился около одного из офицеров и начал о чём-то говорить. Джон, остановившийся рядом и открывший окно, пропустил самое начало разговора, но это, судя по всему, был вопрос, не стало ли известно чего-то нового.

— Тела нашли, — ответил военный в чине лейтенанта, — примерно километр вперёд, а потом налево.

— Ничего не трогали? — справился рейнджер.

— Нет.

— В какой точке маршрута это произошло? — спросил Джон.

— Почти в самом конце, — ответил лейтенант, — видимо, накрыли их сразу после того, как они разошлись с соседями.

— Понятно. Что-то ещё необычное?

Офицер недоверчиво посмотрел на Джона, а потом на Рилмера. Усач только кивнул в знак того, что тоже ждёт ответа на этот вопрос.

— Да нет, — сказал он, — ребята говорят, будто у местных есть поверье, что в этих краях живёт какой-то зверь. Все шепчутся, но никто ничего не говорит.

— То есть, зверь просто оттащил тела от дороги, спрятал, но не съел, — поднял брови Джон.

— Я-то что? Как по мне, чушь всё это, — ответил офицер.

— Ладно, едем, — кивнул Джон, переглянувшись с Рилмером.

Ехать нужно было недалеко. На обочине дороги росло несколько деревьев, между которыми была тропинка. Видимо, те, кто совершил нападение, не сильно старались скрыть свои действия.

Первым делом, выйдя из кабины, Джон присел рядом с Везунчиком, до этого ехавшим в кузове вместе с наёмниками.

— Ну, раз уж ты меня понимаешь, то я хочу, чтобы ты позвал меня, если найдёшь что-то важное. Хорошо?

Пёс радостно гавкнул и высунул язык.

— Думаешь, подействует? — спросила Шейла, остановившаяся рядом.

— Думаю, да, — улыбнулся Джон.

Миллстоун позвал с собой только Дугласа и Шейлу, а остальные не без облегчения остались в машинах. Тут и так была целая куча военных, и ни к чему было ходить целой толпой. Хорошо ещё, никто из армейской инспекции не приехал. Тут уж без разрушения собственной легенды сделать ничего было бы нельзя.

Они прошли вперёд по тропинке меж деревьев, она спускалась вниз, плавно переходя в небольшую ложбину, больше похожую на овраг, просто заглаженный временем.

Тела были сложены в кучу. Не было никаких признаков издевательств. С произошедшим вчера они связывались, разве что, относительно хорошей работой ножа. Это было очень косвенной уликой, и Джону нужны были другие зацепки.

— Можете переворачивать, — сказал Миллстоун, оглядев мёртвых солдат.

Двое бойцов осторожно сняли тела друг с друга и положили всю троицу в ряд. У одного была смертельная рана прямо под рёбрами, у двух других точным и верным ударом была проколота шея, а вся одежда забрызгана кровью.

— Убийца подходил сзади, — тихо сказал Джон, склонившись над телами, — учитывая, что второй должен был поднять тревогу, услышав что-то, я могу сказать, что где-то они разошлись. Он прирезал первого, потом второго, ну а третьего, который его заметил, он уже настиг.

Миллстоун сделал несколько шагов и остановился возле тела с кровавой отметиной в левой части груди.

— Следы вы, конечно же, все затоптали, — он, недовольно выдохнув, поднялся.

— Я видел странные отпечатки, — сказал один из бойцов, — как будто он был в одних носках.

— Можешь показать? — оживился Джон.

— Да вон.

Боец небрежно указал в сторону, где на пыли действительно были следы стоп без каких-либо элементов протектора ботинка, а очертания их не были чёткими, как будто убийца действительно был просто в тканевых носках. Можно было бы предположить, что он обмотал обычные ботинки тряпками, но тогда, как думалось Миллстоуну, следы должны были быть крупнее.

— Вот это уже интересно. Что ещё? — сказал он, поднявшись.

Бойцы переглянулись.

— Здесь только три тела, — ответил Рилмер за них.

— А должно быть?

— Их было пятеро, — ответил один из бойцов, — патрули усилили.

— Вот как.

Миллстоун задумался. Они так быстро мчались сюда, что и сам он слишком сильно разогнался. В результате — самые важные факты всплывали не вовремя и как-то неудачно. С другой стороны, для поддержания легенды простого охранника каравана, это, пожалуй, было хорошо.

— Ладно. Я попрошу всех посторонних уйти, — он посмотрел на бойцов, — только постарайтесь ничего не затоптать.

— Выполняйте, — подтвердил слова Джона Рилмер, когда солдаты пришли в замешательство.

Уменьшение количества людей на месте происшествия значительно улучшило обстановку. Миллстоун огляделся по сторонам в надежде понять, куда делись другие тела, но интуиция подсказывала ему, что искать нужно дальше по дороге. Тех, кого они нашли сейчас, просто сбросили сюда и направились дальше.

Джон посмотрел на Везунчика. Собака находилась в режиме ожидания, глядя на хозяина взглядом, полным готовности.

— Мне нужны ещё два тела, — сказал он, — они где-то здесь. Ищи!

Пёс послушно нагнулся и стал обнюхиваться. На лице Рилмера образовалась восхищённая улыбка, а Миллстоун, продолжал следить за действиями своего мохнатого помощника. Обнюхав трупы, тот устремился вверх по ложбине. Тропинки здесь не было, сухая земля поросла травой, на которой не было видно даже того, что кто-то наступал, если учесть специфичность обуви, в которую были обуты преступники.

Пёс быстро устремился вперёд, и Миллстоун перешёл на бег, чтобы за ним поспеть. Однако бежать пришлось недолго. Везунчик остановился около одного из деревьев, и громко залаял, вытянувшись вверх.

— Мать твою! — только и смог воскликнуть Рилмер, подняв голову.

В голове Джона промелькнули примерно такие же мысли, но он никак их не выразил, только присел рядом с псом и погладил его по голове, попросив не лаять.

Тела были примотаны верёвками к крупным веткам, да так, что видно их было, только если подойти к дереву почти в упор и поднять голову вверх. С дороги или из других частей ложбины их заметить было нельзя. Здесь всё обошлось без растягивания тела между веток, но был другой, очень важный признак, который Джон хотел найти больше всего — на них не было одежды, кроме исподнего.

— Чёрт, надо кого-то позвать? — спросил Рилмер.

— Нет, — остановил его Джон, — звать никого не нужно. Вообще, мы и так слишком громко сюда вломились. Пусть всё остаётся, как было. По крайней мере, до ночи, а там постарайтесь сработать незаметно. По-тихому сообщите куда надо, что нашли всех, а вообще, — он остановился на полуслове. Опять ритм становился слишком быстрым, хотя интуиция старалась всё затормозить, и сказать, что всё очень и очень сложно, из-за чего возникал серьёзный диссонанс.

— Вам не кажется, что кто-то хотел, чтобы это выглядело, как предательство? — обернувшись к остальным, сказал Джон, — ведь удобно. Двое убили троих и ушли на территорию республики. А там сейчас объявятся ровно два человека в федеральной форме.

— Хитро, — сказал Рилмер.

— Значит, нельзя показывать, будто мы знаем, что два солдата были убиты. Нужно заставить их действовать, — сказала Шейла.

— Да. Вот только, где и когда?

— И они будут гнить здесь до завтра? — спросил Рилмер.

— Не так страшно, когда гниют мёртвые. Хуже, если завтра будет гнить кто-то, кто сейчас жив. Если сможете незаметно снять их ночью, то сделайте это, а так — завтра можете устроить спектакль с обнаружением.

— Ладно. Но почему ты думаешь, что до завтра они проявят себя?

— Я боюсь, что они уже проявили себя, только по ту сторону границы. Но нам, конечно, об этом ничего не известно.

— Чёрт, — сжал губы Рилмер, — если так пойдёт, то они на нас скоро нападут.

— Кажется мне, что кое-кто этого и добивается. Вот только кто?

Он встретился глазами с Шейлой и у видел в её взгляде испуг. Он, конечно, был вызван не телами и не большим количеством крови, а скорее тем, что сейчас они столкнулись с серьёзной силой, пока ещё им неизвестной, и сложно предугадать, каков будет следующий шаг действующих лиц на той стороне, если он, конечно, пока не сделан.

— Доложите в штаб, проводите поиски, — сказал Джон Рилмеру, — вы где сегодня остаётесь на ночь?

— Хотел вернуться в Айтанай, но…

— Правильно. Лучше тебе и твоим ребятам остаться здесь.

— Ладно, — немного удивлённо согласился Рилмер.

— Если что, где тебя можно найти?

— Да на главной здесь видел двухэтажный дом такой? Он там один выпирает вверх, ещё немного покосившийся.

— А, что-то припоминаю.

— Мы его себе давно забили, — сказал Рейнджер, — так что если больше ничего не случится, я буду там.

— Хорошо.

Они вышли из ложбины. Во взгляде Дайаны читался большой вопрос, но сейчас некогда было объяснять, да Джону и не хотелось. Тем более, что у него в голове зарождался план действий.

— Возвращайтесь в Айтанай, грузите пять ящиков, — сказал он рыжей, — и возвращайтесь к вечеру. Если что, найдётся здесь кому загнать?

— Да, — неуверенно ответила Дайана, — хорошо.

— Всё. Я вас жду в том баре, хозяина которого убили.

— Ясно, — кивнула девушка.

— Всё серьёзно? — спросил Дуглас.

— К ночи оружие лучше взвести, а сейчас постарайтесь там без особых проволочек.

— Ладно.

— Да, — остановил Миллстоун напарника, уже направившегося садиться за руль, — справься относительно вскрытия Граса.

— Анализ крови?

— Да.

— Сделаем.

— Всё. Жду вас.

Дуглас сел в машину с Дайаной и Дреджем и уехал. Миллстоун подошёл к Рилмеру и попросил найти место для своего пикапа. Рейнджер предложил им двор, находящийся за тем домом, где находился их штаб, и гарантировал безопасность.

— Куда теперь? — спросила Шейла, когда они простились с рейнджером и вышли на пыльную центральную улицу Тейрпейра.

— Который уже день хочу залиться, и на этот раз жизнь сама мне предлагает. Сегодня мы уже никуда не поедем, а разговаривать нужно идти в бар. Там уже, наверное, всё улеглось хоть немного, и нас точно не упрекнут, что мы работаем с рейнджерами.

— Нас видели с ними несколько раз.

— Ерунда. У нас свой интерес, и сейчас мы это покажем. Правда, боюсь, залиться будет особенно нечем. Мы ведь не завезли сюда хороший виски, а значит, его здесь нет.

В баре «Старый Волк» было пусто. Он состоял из двух секций. Вошедший внутрь сразу упирался в стену, их разделявшую. Миллстоун невольно застопорился, сразу не поняв, куда именно ему надо. По правую руку вдоль стен стояли ряды грубых круглых столов из дерева. Один — около окон наружной стенки, второй — у стены-перемычки. Между рядами был достаточно широкий проход, упиравшийся в закрытую дверь, которая, если верить представлениям Миллстоуна, так или иначе выводила на задний двор, где и было найдено тело.

Во второй секции к стене-перемычке примыкал бар, напротив которого, отделённого достаточным проходом тоже стоял ряд уже знакомых деревянных столов. За баром стояла молодая худенькая девушка и протирала стакан. Она лишь мельком подняла глаза на вошедших, а потом снова опустила их вниз. Здесь стена, отделяющая основной зал от подсобки, была ближе, а за спиной у девушки была слегка приоткрытая дверь.

Сверху на неё дул устало вращающийся вентилятор, развевавший одну прядку волос, выбившуюся из хвоста.

— Добрый день, — сказал Джон, залезая на стул прямо напротив девушки.

— Добрый. Чего хотите? — хоть и без особой радости, но с готовностью ответила она.

— Вообще неплохо было бы виски, — сказал Джон, оглядывая почти пустые полки за спиной у девушки.

— Виски нет.

— А пиво?

— Нет, — она покачала головой, отставив, наконец, стакан и посмотрев на Миллстоуна.

— Хорошо. Пойдём от обратного, — дружелюбно улыбнулся он, — что есть?

— Яблочное вино. Так себе, — она покачала головой в знак того, что в другой раз не порекомендовала бы его пить.

— Сойдёт. А даме? — Миллстоун посмотрел на Шейлу.

— Просто воды, если можно.

Шейла сняла шляпу и обмахнула себя воздухом. Две верхние пуговицы её рубашки уже были расстёгнуты, и Миллстоун не смог не скользнуть глазами, тем более, что из его положения открывался хороший обзор.

Барменша тем временем без лишних слов поставила перед Джоном стакан, в который налила желтоватой жидкости из тёмно-зелёной бутылки. Миллстоун при этом сразу вспомнил Долли, правда, продукт, который был представлен здесь, не шёл ни в какое сравнение с тем, что делала она.

Джон коротко чокнулся со спутницей, а потом сделал глоток. Барменша отошла от них на шаг и вернулась к протиранию других стаканов. Джон мог констатировать, что сюда сегодня вряд ли кто-то зайдёт, но этой девушке как будто было нужно куда-то себя деть, даже неважно куда.

— Вообще, мы здесь по делу, — сказал Джон, — даже, я бы сказал, по двум делам.

— Моего брата сейчас нет. Теперь он здесь главный, а я ничего не решаю, — ответила девушка.

— Ну, я могу не застать вашего брата, так что я бы с радостью изложил бы всё вам, тем более, что нам есть, о чём поговорить.

— Хорошо.

Она отставила стакан, оперлась ладонями на стойку и повернулась к Джону.

— Ну, начать стоит с того, что я представляю организацию, которая может доставить вам алкоголь. Насчёт ничего конкретного я тоже ничего не решаю, но, учитывая ваше запустение, мы можем быть друг другу интересны.

— У нас сейчас небольшие трудности, и мы, наверное, не сможем заплатить.

— Не будем ходить вокруг да около. Мы осведомлены о ваших трудностях, — вступила в разговор Шейла, — и готовы помочь.

— Осведомлены? — девушка усмехнулась, — и всё равно пришли?

— Да.

— Вы старые знакомые отца?

— Нет, к сожалению, — сказал Джон, — может быть, наша хозяйка и знала его когда-то, но сам я, к сожалению, видел его уже после того, как он погиб. Мои соболезнования.

— Спасибо, — сухо сказала она, — значит, вы федералы?

— Ну, у нас есть разрешение на перемещение и торговлю в пределах новых территорий, — сказал Джон, отхлёбывая ещё вина, — да и местные рейнджеры не отказывают в содействии, покуда наши интересы пересекаются.

— И в чём же они пересеклись здесь? — недоверчиво спросила она.

— Я занимаюсь охраной каравана. Здесь очень неспокойные места, а товар востребован. У нас его много, но мы не можем рисковать. Вот я и занимаюсь тем, что параллельно с федералами разбираюсь в том, что здесь происходит. Сегодня я убедился, что до сюда можно доехать без проблем, по крайней мере, днём, но дальше двигаться опасаюсь. Хорошо ещё, что мы можем продать товар, но через пару дней у нас начнётся простой.

— Так что именно вы можете привезти? Нам нужно почти всё. Ещё до смерти отца с ним отказались работать остальные. Кто потому, что федерация пришла без спроса, кто ещё почему-то. Несколько дней мы справлялись, а потом всё кончилось.

— Понимаю. Мы это исправим. Но именно мы с моей помощницей сейчас хотели бы обсудить не цены и ассортимент, а непосредственно гибель вашего отца.

— И что вас интересует?

— Всё. От подробного описания последних моментов его жизни до ваших мыслей о том, кто из старых или относительно новых знакомых мог это сделать.

— Всё было как всегда. Людей в тот вечер почти не было. Выпроваживать отцу никого не пришлось. Просто закрыл все двери и пошёл наверх.

— То есть, он просто пошёл наверх, как всегда, а наутро его нашли мёртвым? — Джон поднял брови.

— Да.

— И никто ничего не слышал?

— Нет.

— На входной двери приличный засов, его сложно открыть бесшумно, тем более, не зная. А на задней двери?

— Поменьше.

— Могу я посмотреть?

— Ладно, — пожала плечами девушка.

Засов на двери был и правда гораздо меньше, но был неплохо подогнан изначально, и совсем недавно хорошо смазан.

— Ваш отец следил за его состоянием? — спросил Джон, растирая на пальцах чёрную смазку.

— Да нет, — девушка развела руками.

— Кстати, мы до сих пор так и не представились. Я Джон, а мою помощницу зовут Шейла.

— Эльма. Эльма Маркин.

— Очень приятно, — сказал Джон, поднося пальцы к носу.

— Что это?

— Машинное масло. Та ещё смазка для дверей, но на пару раз хватит. Думаю, её выбрали из-за простоты использования.

Он немного потянул дверь на себя, потом осторожным движением открыл засов. Тот лишь едва слышно пискнул. Разумеется, такой звук не было слышно в спальнях наверху. Потом Джон уверенно подал дверь вперёд, и она открылась, даже не скрипнув.

— Скажем, для петель оно подходит плохо, — продолжал Миллстоун, но зато его не надо намазывать. Хватит всего лишь нескольких капель и минуты ожидания. Если нужен кратковременный эффект, то лучше не найти.

Он потрогал нижнюю часть нижней петли, а когда поднял руку, его пальцы снова были чёрными.

— То есть, он смазал нам дверь? — с каким-то недоверием спросила Эльма.

— Да. Видимо, ему было важно, чтобы никто ничего не слышал.

— Но он же должен был как-то войти, — сказала Шейла.

— Скажите, Эльма, эта дверь всегда заперта, когда никого из вас нет поблизости.

— Почти всегда. Она открыта, только если кто-то из нас на заднем дворе, — она развела руками.

— Мог к ней подойти посторонний?

— Вряд ли.

— Значит, вероятность, хоть и небольшая, но есть. Либо он, учитывая его теоретические возможности, мог находиться здесь. Спрятаться. В тот вечер не было каких-нибудь странных людей здесь?

— Нет. Я вообще редко раньше выходила в сам бар вечером. И в тот раз я только прошла и всё. Два или три человека сидели. Ещё я видела одного, он говорил с отцом. Один из его друзей. Мистер Колмен.

— Где я могу его найти?

— Наверное, уже нигде, потому что он живёт в республике, а сейчас, сами знаете.

— А о чём они говорили, вам неизвестно? — Миллстоун шагнул за порог и достал сигареты, а потом закурил.

— Нет. Наверное, о том, что теперь они не смогут вести дела.

— И по этим же причинам с вашим отцом не стали вести дела другие? — спросил Миллстоун, — неужели среди тех, с кем он работал, не было проживающих на этой территории?

— Я знаю только, что они в чём-то не сошлись. Отец был очень мрачным последние дни. А, вот ещё! — её осенило, что очень обрадовало Миллстоуна, и он с ожиданием на неё посмотрел, — в один день уже после закрытия кто-то приходил. Уже стемнело, брат был в гостях у своей девушки, а я уже собиралась ложиться, но мне не спалось.

— Вы слышали что-нибудь?

— Того, кто приходил нет. Наверное, он говорил очень тихо, но я слышала одну фразу отца. Он требовал, чтобы его прекратили пугать.

Она говорила задумчиво, глядя на Джона. Одну руку она держала на теле, чуть пониже груди, а второй теребила что-то, напоминающее амулет, висевший на шее. Сейчас, отвечая на вопросы Джона, она и сама начинала кое-что понимать, но до того, как Миллстоун задал ей свои вопросы, она как будто ни о чём не знала.

— Только одну фразу? — спросил Джон, когда Эльма задумалась, и воцарилось молчание.

— Да. Он тоже говорил тихо, но, наверное, не выдержал в тот момент.

— И больше ничего?

— Ничего такого. Потом хлопнула дверь, а отец решил выпить. Он вообще почти не пил, особенно то, что было в баре. Для себя он держал отдельно, а тут вот почему-то.

— Понятно, почему, — кивнул Джон, выдыхая дым из ноздрей, — а может быть такое, что местное сообщество торговцев, по тем или иным причинам объявило вашему отцу бойкот? Ну, так резко все перестали с ним работать.

— Он ни о чём таком не говорил. Сказал, что сейчас пока не очень хорошие времена, но мы справимся, нужно только подождать и всё.

При этих словах у Эльмы выступили слёзы, и она отвернулась от Джона и Шейлы. Миллстоун сочувственно покивал головой. У него уже начинала вырисовываться примерная картина происходящего. Нужды заставлять противника действовать не было — он и так опережал их в этом плане. Важно было перенести его действия в хоть сколько-нибудь прогнозируемое русло и желательно поближе. Но как?

— А вы не будете против сегодня открыться? — спросил Джон, неожиданно прервав свои раздумья и обратившись к Эльме.

Глаза девушки расширились.

— Я не знаю. Мы в принципе не закрыты, но…

— Но я не думаю, что если сегодня к вам придёт много людей по здешним меркам, вы сможете всех обслужить.

— Ну, надо звать кухарок тогда, — она пожала плечами, — да и брату сказать.

— Что же. Вот вам примерный план, — решительно начал Миллстоун, — мы делаем вам поставку, которую вы оплатите по мере возможности. Скажем, через пару дней. Важно, чтобы сегодня ваш бар открылся. А мы посмотрим, — он перевёл взгляд на Шейлу, — кому это станет до неприличия интересно.

Мисс Лейн согласно кивнула и тоже с ожиданием посмотрела на Эльму.

— Главное, чтобы вы были готовы.

— Я скажу брату, — она как-то неловко улыбнулась, — но я не знаю.

— В общем, мы сделаем свою часть, а вы решайте насчёт своей. Сейчас каждый день простоя может плохо сказаться на будущих делах. Тем более, учитывая вашу трагедию.

Этот аргумент был для Эльмы весомым, и Миллстоун понял, что сегодня можно ожидать хорошей и интересной охоты. За её братом дело не станет. Главное, чтобы клюнули на той стороне.

— И, если мы в деле, то мне от вас потребуется кое-что ещё, — сказал Джон, выбрасывая окурок в ведро, стоявшее неподалёку, и тут же снова доставая пачку.

— Что? — спросила Эльма тревожно, как будто ожидала, что сейчас ей озвучат нечто непотребное.

— Да вы так не бойтесь, — улыбнулся Джон, поджигая сигарету, — я с моими друзьями тоже буду вашим гостем, а вы мне укажете, если в бар забредёт кто-то неместный. Вы ведь знаете примерно всех, кто живёт в вашем городе?

— Да. Сейчас некоторые уехали в республику, но в основном всех.

— Кстати, если неожиданно обнаружится кто-то из тех самых уехавших, вы тоже дадите мне знать.

— Хорошо. Вы думаете, это будут те, кто убил моего отца?

— Вполне возможно. А если нет, то это будут те, кто выведет нас на убийцу, или убийц, — пожал плечами Джон.

— Я сделаю, — сказала она, а Джон подметил, как она сжала свой амулет.

Миллстоун выпил ещё один стакан яблочного вина, и они с Шейлой направились на базу Рейнджеров, ожидать Дугласа и остальных.

— Итак, — сказал Джон, когда они отошли от бара, — что мы имеем? В эти края пришла федерация, которая не очень-то по нраву тем, чья деятельность автоматически становится незаконной. Мы знаем, что Маркин когда-то попадался тряпочникам на наркотиках, но не сильно, и они его даже не трогали особо. И вдруг с ним перестают торговать его старые друзья. Почти что все. Вопрос — почему?

— Он решил исправиться?

— Умница, — Миллстоун мягко обнял её за плечо, — он, похоже, решил оставить наркотики в прошлом.

— Но почему тогда перестали торговать все? — неужели все повязаны на наркотиках?

— Ну, тут я могу сказать, что, возможно, Маркин был крупной фигурой, но в роли посредника или вроде того. Пути шли через него. Он нарушил много связей, а плюс появление федерации, вот всё и сорвалось.

— И его убили из мести, — заключила Шейла.

— Да.

— Но это же никак не связано с патрулями.

— Да. Ты частично права. Внешне всё выглядит именно так. Но не забывай, в убийстве Маркина нам пока некуда деть некоего человека. Он не использовал нож, но нож ведь это не главное. Он использовал свои навыки скрытности и бесшумности. А мы помним, что к патрулям убийца подбирался тихо. Они даже не успевали поднять тревогу.

— Но в одном случае были издевательства, а потом нет.

— А это уже, милочка, детали, которые мы сможем пристроить, но всему своё время.

Дуглас и Дайана прибыли быстро. Миллстоун вкратце описал им ситуацию. Хозяйка обрадовалась, что товар пристроили сразу, потому что места здесь были неспокойные. Наёмников Дайана отпустила, предупредив только Дреджа о том, что сегодня ночью, возможно, предстоит поработать.

— Кстати, по поводу Граса, — сказал Эгил, — в крови нашли героин.

— У, — протянул Миллстоун, а потом присвистнул, — и что думают врачи? Давно он этим занимается?

— Не очень, — ответил Дуглас, — но раз уж начал, то остановиться сложно.

— Это уж наверняка. Наш добрый друг Грас остановился только при перерезанном горле. Как всё интересно сплетается. Ладно, пойдём, поможем с грузом нашим новым знакомым, да и я бы уже предложил там зависнуть. Для правдоподобия.

— Я бы предпочёл не пить, — сказал Дуглас.

— Я насильно в глотку лить не буду, — сказал Миллстоун, — но ты сам думай. Аккуратный мужчина, здесь, на окраине, сидит и пьёт кофе в баре, где ещё недавно можно было узнать, где раздобыть дозу. Так что смотри, я бы рекомендовал немного для запаха и немного поставить на стол, это как минимум.

Слух о том, что в баре появилась выпивка, разнёсся быстро, что было на руку Миллстоуну. Он ожидал большое количество людей и даже побаивался, что привезённого виски не хватит, однако его опасения оказались преждевременными. Людей оказалось не очень много, что было удобно в первую очередь для слежки. За баром стояла Эльма и умело орудовала стаканами и бутылками. Иногда к ней подходил брат, которого звали Колл, и помогал, но в целом работы было немного. Он был на пару лет старше сестры, высокий и крепкий. Миллстоун легко представлял его хозяином этого заведения и понимал, что при надобности тот справится со всеми делами.

— А переплелось всё действительно круто. Подытожим всё ещё раз, — сказал Джон, отхлебывая виски и вытягивая сигарету из пачки, лежащей на столе, — первый патруль. Есть ножевая работа, скрытность и наркотики. Второй патруль — ножевая работа и скрытность. Убийство Маркина — скрытность, наркотики.

— Думаешь, Грас связался с местными? — спросил Дуглас.

— Вряд ли мы сможем выяснить, когда он подсел на иглу, но героин не водка — просто так не перетерпишь. Ему нужны были постоянные поступления, и он их где-то находил.

— Врачи сказали, что все следы от уколов свежие.

— Понятное дело, что на территории федерации просто так не купишь, да ещё и будучи солдатом на службе. Можно проследить маршрут, которым двигалась его часть, но это работа уже других структур. Пусть рейнджеры побегают, а нам важно то, что происходит именно здесь. А здесь нам интересны не наркотики, как таковые, и не торговые отношения. Кто-то затеял серьёзную провокацию.

— Наденут форму наших солдат и пойдут на республику? — спросила Шейла.

— Да. Подгадят. Действия одного отряда, конечно, не показатель. И тут, и там понимают, что если бы враг хотел напасть, он бы не вырезал одиночные патрули, а спланировал бы и осуществил операцию, но после такого осадочек останется, — улыбнулся Джон.

— Но на кого работает тот человек? — спросила Шейла.

— Если всё, как вы описываете, это почерк тени, — сказала Дайана выпуская дым.

— Тени? — спросил Джон.

— Да. Это какие-то особые воины. Слышала только про братство теней, но ничего о них не знаю. И никто не знает. Даже в самой республике кроме трупов никто ничего не видел.

— Выходит, республика сама нас провоцирует? — спросил Дуглас.

— Я могу только сказать, что этот ваш невидимка точно с той стороны, — сказала Дайана, — но если вы спросите республиканского солдата, то он скажет, что ничего такого не знает. О тенях слышал, но это всё сплетни. И самое смешное, что они, похоже, не врут.

— У тебя есть настолько надёжные источники? — спросил Миллстоун, выдыхая дым.

— Да. Были, по крайней мере.

— Экспертиза, конечно, свяжет тела двух патрулей, — сказал Джон, — но это мало что даст. Нам нужен человек и оружие. Подозреваю, что это длинный тонкий нож. Вернее, кинжал. У него обоюдоострое лезвие, и это всё, что можно сказать навскидку.

— При умелом обращении таким можно наделать дел, — сказал Дуглас.

— Что мы и наблюдаем, — развёл руками Миллстоун, — хотя, если представить, что это всё так себе, и что наш герой по-настоящему способен на большее, то дела наши плохи. Утешает только то, что, если учесть степень подготовки, можно предположить, что таких людей в республике немного.

— У нас тоже найдётся, кому такие вопросы порешать, — сказал Дуглас.

— Само собой. Да и мы сами, старина, пока ещё в деле.

Хлопнула дверь, и в бар вошли двое. Оба крепкого телосложения, с серьёзными лицами. Про себя Джон сразу представил их охранниками какого-нибудь серьёзного преступного деятеля, уж больно не нравилось ему выражение их лиц. Они расположились за баром, и когда к ним подошла Эльма, начали о чём-то с ней говорить. Выпивка их не интересовала, потому что девушка просто стояла и слушала. Она осторожно положила руку на стол и едва заметно указала на них пальцем — оговорённый жест — хотя Джону и так уже было понятно, что это именно те, кто его интересует. Да, здесь нет того, кого им в идеале нужно поймать — этих громил сложно было представить за бесшумными действиями, но наживка, заброшенная Джоном, была заглочена, и при её помощи и правильных действиях можно было вытащить и крупную рыбу.

СЛОЖНО ОСТАНОВИТЬСЯ

Рука Дугласа, худая, мускулистая, укрытая слоем кожаной куртки, казалась щупальцем, сдавливающим толстую мясистую шею какого-то дикого строптивого животного. Стрелок действовал уверенно и точно. Жертва старалась впиться в его предплечье пальцами, но они были неспособны пронять кожаную броню. В лучшем случае оставят синяки, но так ли это важно при учёте того, что ты получишь в качестве награды?

Миллстоун исповедовал другие методы, немного более жестокие. Цель, предназначавшуюся ему, он с размаха ударил по затылку ручкой пистолета, а потом, насев сверху, быстро сомкнул руки наручниками. Жертва начала сопротивляться слишком поздно, когда её уже было легко достать очередным ударом кулака сверху вниз.

Впрочем, тот, который достался Дугласу, тоже сдался быстро. Слишком уж они расслабились, приблизившись к границе республики. Думали, можно нахамить, а потом, широко размахивая руками, вернуться назад.

Миллстоун дал команду действовать, когда понял, что они не выведут ни к кому ценному на новой территории федерации, и вскоре уйдут с неё, и само задержание, если рассматривать его с оглядкой на политику, станет не совсем корректным.

Дуглас тем временем отбросил в пыль свою жертву, и пока она корчилась от боли, её подхватил Рилмер с помощником, и тут же уволок в сторону. Стрелок резко выдохнул и посмотрел в глаза Джону.

Миллстоун кивнул. Нервно вытянул из кармана пачку и предложил другу, хотя у того была своя. Дуглас взял сигарету, а вслед за ним и Миллстоун, а потом достал из кармана зажигалку. Оба закурили.

— Что теперь? — спросил Дуглас.

— Виски? — предложил Джон.

— Пожалуй, — немного задержавшись, ухмыльнулся Эгил.

Господам дали нахамить Эльме и выйти из бара, а потом направились по следу. Следить было просто, потому что они не очень скрывались. Два здоровяка напугали маленькую хрупкую девушку почти до полусмерти — тот ещё подвиг. Миллстоун предвидел нечто такое, поэтому простым жестом руки успокоил новоиспечённую хозяйку заведения, выдвинулся вслед за готовыми к бойне быками — такая ассоциация у него возникла в первый момент.

Шейла потянулась за ними, но он нашёл предлог отправить её назад — благодаря ей Рилмер сейчас отменно исполнил свою партию и даже улыбался — в свете фонарей были видны его расширяющиеся от радости усы. Подъём среди ночи его ничуть не расстроил, а напротив — воодушевил.

Миллстоун уже предвкушал допрос, а также то, что он будет сложен. Быков усадили за один стол. Судя по виду, они испытывали большой дискомфорт. Отчасти из-за того, что их очень неожиданно поймали, а отчасти из-за того, что руки их, которыми они привыкли покорять этот мир, были скованы сзади металлом, вполне выдерживающим человеческое воздействие.

— Итак, — сказал Джон, отхлёбывая виски прямо из бутылки и злорадно глядя в глаза одному из подосланных бойцов, — кто вас послал к дамочке?

— Да пошёл ты!

Челюсти говорившего стали заметно шире от того, что он сжал их и мышцы существенно увеличили объём щёк.

— Федерал сраный, — добавил второй.

— О, — протянул Джон, — федерал? Кто тут федерал?

Он оглянулся на Рилмера, стоявшего, опершись на дверь. Рейнджер правильно понял игру и, послушно кивнув, в следующую секунду исчез за дверью.

— Мы тут по очень хорошему знакомству, — продолжал Миллстоун, — так что, у нас есть время на нежности.

Он достал пистолет и положил его на стол.

— Не возьмёшь, — сказал второй, — убивай.

— О, — подхватил мысль Джон, — раз так, то я спрошу вас: а кто вам сказал, что смерть это самое страшное?

Он нарочито цинично улыбнулся, а потом взял пистолет в руку. Даже вид оружия с взведённым курком наводил на задержанных страх, хоть они и пытались этого не показывать. Но Джон не хотел приставлять пистолет к голове кого-то из них. Да, если выбить мозги одному, то велика вероятность того, что второй пойдёт на переговоры, но он хотел, чтобы они оба сдались. Два трофея лучше, чем один.

— Мы вас, федералов резали, режем, и будем резать, — злобно сказал один.

— Ха, ха, — усмехнулся Джон, — хорошая шутка. Подумаешь, мочканул ваш главный пару патрулей. Это пока. Придут сюда люди, которых ему не взять, и он уйдёт. А вы, — он нарочито сделал паузу и направил пистолет на одного из допрашиваемых, — всегда будете мясом, которое не жалко и в жаровню закинуть.

В ответ на эту фразу Джону не нужно было признание. Не нужно было раскаяние и желание содействовать. Он просто хотел определённых реакций, и он их получил. У этих ребят был главный, а расколоть их в один момент не составит труда. Главное, чтобы специалист был.

— БАМ! — он дёрнул пистолетом в руке и крикнул, наблюдая, как задержанные съёжились.

Потом он рассмеялся, убрал пистолет, сделал несколько затяжек, направился на выход вместе с Дугласом, и, уже открыв дверь, обернулся.

— Вы и правда думали, что вас просто замочат? Вас не всему учили.

Когда дверь закрылась, Миллстоун уже через два шага попал чуть ли не в объятия Рилмера.

— Ну что? Я зову человека? Он таких колол, ты бы видел!

— Зови, — сказал Джон, — можешь им ноги пилить, но чтобы они завтра ночью вели нас к нему.

— Сделаю! — с восторженностью ребёнка пообещал черноусый рейнджер и убежал в направлении двери.

— Может, стоило по-нашему? — спросил Дуглас.

— Мы — идём пьянствовать, — сказал Джон, — нужно оправдывать образ, а то эти мрази не поверят. А человек расколет, как обещает наш друг.

— А если нет?

— То нить оборвётся. Патрули смогут спать спокойно, а мы всего лишь уйдём почти ни с чем.

Сначала они все вместе вышли на улицу курить. Шейла хоть и не участвовала в задержании, очень нервничала, делала короткие затяжки, смотря на Джона, всеми силами стараясь изобразить спокойствие.

Подошёл Рилмер с каким-то человеком. По комплекции он был ещё более худым, чем Джон и Дуглас, и ниже их ростом. Он совсем не соответствовал той легенде, которую о нём рассказал рейнджер, но Миллстоун не проявлял скептицизма — раз в этом человеке уверены, значит, он это так или иначе заслужил.

— Это Джон, Дуглас, Шейла, — начал процедуру знакомства Рилмер. Это Винсент.

— Очень приятно, — сказал незнакомец.

— Взаимно, — ответил Джон, пожимая руку, — так мы можем рассчитывать на вас?

— Дайте мне пятнадцать минут, — сухо и уверенно сказал Винсент, — быки сдаются быстро.

— Очень ждём, — сказал Миллстоун, а потом добавил, — они должны вывести нас на важного человека. Нам очень надо его взять.

— Возьмём, — сказал Винсент и уверенно вошёл в дверь.

Рилмер, семенивший за ним, как-то по-мальчишески кивнул в знак того, что всё будет так, как он обещал. Когда дверь закрылась и шаги стихли, Миллстоун закурил. Вокруг была красивая тихая ночь. Как бы ему хотелось просто проводить ей в обнимку с Шейлой где-нибудь в спокойном месте. Хотя, может быть, там не было бы такого воздуха, немного необычного. А может, его вкус только казался особенным.

Джон протянул бутылку Шейле. Она, к его удивлению, не отказалась. Следующим был Дуглас, который тоже изначально выбирал трезвую манеру поведения. Джон сделал самый большой глоток, а потом протянул мисс Лейн сигарету, которую она не решалась спросить. Работа в полях была для неё желанной, но стресс всё равно не мог не сказываться. Чтобы побороть его, нужна была привычка.

Он сделали по несколько глотков и успели выкурить по две сигареты, прежде чем Вернулся Винсент вместе с Рилмером. Победное выражение на лице рейнджера красноречиво рассказывало об их успехе. Винсент же своим видом ничего не выражал и выглядел точно так же спокойно, как и в момент своего появления. Разве что на костяшках пальцев у него были кровавые отметины.

Джон очень ждал рассказ, но Винсент первым делом достал пачку с сигаретами и закурил. Для него это была всего лишь ещё одна добытая информация, не больше. Рилмер тоже молчал, предоставляя право слова товарищу, хотя было видно, что он едва сдерживается от радости.

— Вы сегодня их рано сцапали, — сказал он наконец, — они шли к нему. Правда, с другой стороны, чёрт знает, как бы оно повернулось, если этот парень такой, как они о нём говорят.

— Что они о нём сказали?

— Сказали, что не знают его. Раньше никогда не видели, но он очень мастерски режет тех, кого надо. А надо им сейчас навести шороха, чтобы завтра в паре километров к западу сюда прошёл хороший караван с наркотой.

— Тот человек имеет отношение к республике?

— Скорее всего, нет, — покачал головой Винсент, выдыхая дым, — один из этих двоих сказал, что и республиканцев он прирезал, когда им нужна была форма.

— Значит, мы его упустили.

— Не знаю. Они сказали только, что груз всё равно пойдёт, так или иначе. Или потом они вообще не смогут ничего провезти месяц или два, пока всё не устаканится. Если он имеет отношение к продавцам, то он будет там, это уж точно. В конце концов, то, что этих двоих взяли — его косяк.

— Значит, нужно просто организовать засаду? — Миллстоун неуверенно посмотрел на Рилмера, — вы ведь знаете, что это за дорога, по которой они пойдут?

— Сделаем, — ответил усач, — я уже звякнул Коулу. Туда уже выдвинулись.

— Точное время неизвестно?

— Курьер должен будет прийти сюда в девять, — спокойно ответил Винсент, — вот и считай, во сколько они должны быть на перевале.

— Понятно. Пойду-ка я с ними ещё раз сам поговорю.

— Не надо, — остановил его Рейнджер, посмотрев на Винсента.

— Почему? — осведомился Миллстоун.

— Да там один вообще до мяса сопротивлялся, — спокойно сказал Винсент, а второму тоже не очень. Им бы врача хотя бы утром. Ну или, как у вас? Лечат вообще таких или как их главный — ножичком.

— Разберёмся. Ладно, спасибо, — Миллстоун протянул руку.

— Обращайтесь. Рил знает, где меня найти.

— Хорошо. Непременно.

— Значит, до завтра отбой, — сказал Джон, когда Рейнджер и Винсент ушли, — ночка была та ещё, так что можно отдохнуть.

Ещё некоторое время потребовалось, чтобы устроиться на ночлег. Миллстоун и Шейла расположились в тесной комнате на втором этаже базы рейнджеров. Кровать была одна, одноместная и немного ржавая, но она была.

Джон встал к окну и закурил. Шейла встала рядом и тоже взяла сигарету из его пачки.

— У тебя что-то не сходится? — спросила она после первой затяжки.

— Эти двое. Зачем нужно было приходить сюда? Ну, убили они Маркина за то, что не хотел он с ними торговать дальше, но к дочке-то его зачем заявляться?

— Ну, они же выясняли, кто им привёз виски. Может, им нужно было снова наладить связи. Маркина-то нет теперь. Хоть они его и сами убили, это, наверное, потеря.

Она пожала плечами, сделала ещё одну короткую затяжку и посмотрела на Миллстоуна.

— Ты гений, радость моя, — он поцеловал её.

— А что мне за это будет?

— О, — протянул Джон, — а будет тебе что-то хорошее.

Он шлёпнул её рукой по ягодице и, крепко подхватив за талию, притянул к себе.

— Завтра можно будет спать, так что я бы не торопилась ложиться.

Шейла отошла к входной двери, рядом с которой на тумбочке Джон оставил недопитый виски.

— Ты как заправский рейнджер. Прямо из горла и ничем не заедая готова?

— Ну, можно пойти кого-нибудь разбудить.

— Да я шучу.

Она поставила бутылку на подоконник, как будто бы восприняла шутку Джона всерьёз. Миллстоун снял пробку и протянул виски ей.

— Только после вас.

— Как рейнджер, значит, — она приняла бутылку и приготовилась сделать глоток.

— Именно. В полях-то некогда рассиживаться, да и фруктов, как видишь, под рукой нет.

— Вижу.

Она уверенно отхлебнула, поморщилась и отдала Джону бутылку. Он быстро пропустил обжигающий глоток и, навернув пробку, поставил Виски на подоконник.

— Я думала, они вообще не пьют.

— Я не уверен. Да это и не важно.

Загасив сигарету в пепельнице, Миллстоун страстно поцеловал Шейлу. Расстегнув её ремень, он запустил руку ей в штаны. Она страстно задышала, ощутив его пальцы, и сжала его руки. Но когда он попытался переместить её на кровать, она его остановила.

— Она очень скрипит, — тихо сказала мисс Лейн.

— Вы кого-то стесняетесь, дамочка?

— Ну…

Джон начал вытаскивать руку из её трусиков, но она остановила его.

— Я не хочу на кровати, но не говорила, что надо остановиться.

Подтверждая свои слова, она расстегнула пуговицу и молнию на своих штанах, и они сами упали вниз.

— И я хочу что-то очень сладкое.

— О, — протянул Джон.

— Я ведь сегодня гений, — она немного виновато улыбнулась.

Миллстоун ничего не сказал на это, просто поцеловал её, затем принялся расстёгивать её рубашку. Разобравшись с этим, он принялся целовать её живот, спускаясь ниже. Она гладила его по голове и сладко дышала, когда он спустил её трусики и, расставив ей ноги снова, для придания острастки начал целовать низ живота. Он выдержал достаточно для того, чтобы когда его язык оказался у неё между ног, она задрожала. Её живот резко сокращался, как будто она старалась задержать дыхание, но ей это не удавалось. Раньше она не была настолько чувствительной, но изменения были явно в лучшую сторону.

— Ещё, — шептала она между постанываниями.

Он продолжал. Ему нравилось чувствовать, что ей хорошо. Потом он быстро скинул с себя штаны, развернул её и вошёл сзади. Стоны превратились в крик, на фоне которого скрип кровати мог показаться ерундой, но в тот момент им обоим было не до этого.

— А что если он не уйдёт? Ну, тот, который тень, — тихо спросила она, когда они курили после секса.

— А ты хочешь его упустить? — спросил Миллстоун, глядя на небо, уже начинающее немного светлеть на востоке.

— Я боюсь его, Джонни. Он один убивал целые патрули.

— Они были не готовы к такому. А в его деле главное — внезапность. Мы — готовы. Но ты с нами не пойдёшь.

— Почему? — возмутилась Шейла.

— Только я и Дуглас, и то только для того, чтобы провести задержание по всем правилам. А то как бы Рилмер и его друзья не наломали дров.

— Я тоже пойду.

— Нет. Ты не пойдёшь, — строго сказал Джон, отхлебнув ещё виски.

Она от этого ощутила возбуждение и с радостью поддалась. В конце концов, она понимала, что человек, с которым им предстоит столкнуться, очень опасен, и Джон не хочет рисковать ею.

— А что мне за это будет? — тихо и сладостно сказала она, проводя ладонью вниз по животу Джона.

— Всё, что пожелаешь, — улыбнувшись ехидно, ответил Джон.

— Тогда я подумаю, что пожелать, но задаток хочу уже сейчас…

Выйдя на крыльцо, Миллстоун закурил. Следом за ним появился Винсент, которого Джон попросил присутствовать в качестве гаранта того, что задержанные громилы будут говорить.

— Ну? — спросила Шейла нетерпеливо.

— С Грасом всё в точности так, как я и предполагал. Похоже, передовым частям нужна маленькая чистка. А то дисциплина даёт трещины. Ладно, Винсент, — Джон протянул ему руку, — если что-то случится, я рассчитываю на тебя.

В ответ мастер выбивания информации просто кивнул и тут же поспешил удалиться. Миллстоун не торопился рассказывать. К ним присоединились Дайана и Дуглас, после чего все вместе сели в уже знакомый бар, заказали себе еды на обед, и только закурив и откинувшись на спинку стула, Джон начал.

— Это, пожалуй, самый простой аспект этого дела. Тут даже можно было никого особо не пытать. Но нужно было установить истину. После того, как товарища Граса бросила любимая девушка, он маленечко съехал с катушек. Не знаю, какие в душе у него были метания и терзания, но по не слишком счастливой случайности — хотя в тот момент ему так не казалось — он подсел на наркотики. И не знаю, до того, или уже в наркотическом бреду, он решил стать перебежчиком. Но просто дезертировать с оружием на близко расположенную территорию ему не хотелось.

В этот момент появилась Эльма с подносом и поставила перед ними несколько тарелок.

— И никто из его сослуживцев не мог это сказать? — спросила Шейла, когда девушка ушла.

— Мы не можем к ним подкатить по всем правилам. Я думаю, это бы всё выяснилось быстро, но это только начало норы, — сказал Джон, беря вилку.

— Но как он нашёл того человека? — спросила Дайана.

— Никак. Он его не находил. Мне кажется, тот патруль целиком на совести тех громил. Они тоже умеют обращаться с ножичками, но не так хорошо, как наш клиент. Хотя, с его уровнем профессионализма он мог имитировать всё, что угодно.

— Грас просто сдал своих? — спросила Дайана.

— Не совсем просто. Он далеко ходить не стал. Предложил свою помощь наркоторговцам, которым только дай возможность пошуметь и устроить беспорядок. Они согласились. Представьте — уничтожить целый патруль без единого выстрела — такое себе мероприятие. Вот только Грас, настолько поверивший в себя, что решивший, будто его возьмут в движение, тоже стал их жертвой. Конечно, никуда они его брать не собирались. Зачем им такое существо? — Джон брезгливо усмехнулся.

— Ну а эта тень? — спросила Шейла.

— Я думаю, это реакция на сработавшую ниточку. Этим людям нужна была поставка наркотиков, а тем — конфликт. Вот они и решили совместить. Точнее механизм их взаимодействия сложно понять. Если верить этим двоим, то им его порекомендовали их друзья, а их порекомендовали ему. А там не знаю, как было на самом деле. Важно, что от этого симбиоза выигрывали все. Главное сегодня выйти на них.

Джон очень хотел есть, поэтому прервался. Да и мыслей было не столько, чтобы требовалось долго излагать. Как он и говорил, этот аспект сложившейся ситуации — самый простой.

К их столу подошла Эльма и негромко обратилась к Дайане.

— А вы примите федеральными деньгами?

— Да.

Она вернулась через минуту и протянула хозяйке небольшой свёрток с купюрами.

— Большое спасибо, что помогли.

— Если в ближайшие дни здесь станет спокойно, мы можем привезти ещё.

— Буду очень признательна.

— Главное, когда оформишься, не забудьте с братом о нас. Хорошо?

— А вы, кстати, не можете в этом помочь?

— Мы замолвим словечко, — сказал Джон.

— Спасибо. Ладно, не буду вам мешать. Если что — я у себя.

Кивнув и улыбнувшись, она удалилась.

— Ты готова, если что, поднимать людей? — спросил Джон, — мы не только в это место будем наведываться.

— Разберёмся, — сказала она, подмигнув.

— Ладно, маленько отдохнём и выдвигаемся. Нужно только найти Рилмера и поговорить.

— А участвовать всем обязательно? — спросила Дайана.

— Нет, — ответил Джон, — дамочкам, напротив, даже запрещается. Вы с мисс Лейн как раз займитесь той частью дел, которые можно сделать в удалении от базы.

— Разберёмся.

— Отлично. Самое главное, теперь у нас есть описание этого типа, хотя я не очень верю этим товарищам, но у нас другого нет.

— И как он выглядит? — спросила Шейла.

— Среднего роста, худой. Лицо он от них прятал. Они его видели только по ночам, и большую часть времени он был в маске. Никаких особых примет. Но уже хоть что-то.

Во второй половине дня жара немного спала, отчего двигаться пешком к месту засады и сидеть в ней было несколько легче. Рейнджеры вместе с Джоном и Дугласом рассредоточились вдоль по дороге и стали ждать гостей. Те долго не появлялись. Только в ранних сумерках где-то вдали обозначились два человека, которые вели двух коней, навьюченных мешками.

Мысленно Джон даже присвистнул, оценив объёмы груза. Республика очень хорошо снабжала дикие территории. И ладно, что с этой стороны границы раньше никого не было, но как можно было незаметно пронести такое количество через тамошних пограничников?

Он переглянулся с Дугласом. Стрелок покачал головой, сделав нарочито удивлённые глаза. Его тоже ошеломил объём поставки. Миллстоун тем временем приготовил пистолет и осторожно выглянул из-за камня, за которым сидел. На другой стороне дороги в кустах притаился Рилмер. Если не знать, что рейнджер там, его невозможно было бы разглядеть — камуфляж полностью сливался с окружающим пространством. Нужно было вглядываться, чтобы разглядеть его руку, сжимавшую винтовку.

Однако стрелять не пришлось. Едва караван прошёл мимо их засады, как на дороге объявился патруль. Три человека — Солнце ещё не зашло, а патрули усиливали только ночью. Дуглас непонимающе посмотрел на Джона, а тот посмотрел на Рилмера, который даже выглянул из своего укрытия.

Усач, лицо которого было укрыто тряпкой, ловко и быстро устремился вслед за уходящим караваном вместе с остальными рейнджерами. Никто не собирался нападать, но нужно было узнать, что будет. Миллстоун тоже старался не отставать, хотя и двигаться так же быстро и бесшумно у него не получалось.

Нельзя было и подобраться так, чтобы было слышно, о чём эти люди говорят, но патрульные остановили караванщиков и взяли их на мушку. Всё выглядело очень натурально, но Джон чувствовал подвох. Больше всего ему не нравилось то, что никто из двоих задержанных не выглядел так, как по его предположению вкупе с сумбурными описаниями задержанных выглядел их подозреваемый.

А вот федеральные солдаты все были достаточно худы, и примерно среднего роста. Если ты не знаешь лицо того, кого нужно, можно очень сильно ошибиться. Но уже одно то, что враг может быть переодет, было хорошей мыслью по мнению Миллстоуна. Нужно было учитывать все действующие лица происходящего.

Миллстоун принял решение. На вопросительный взгляд Рилмера он ответил, приложив пистолет ко рту. Ситуация складывалась очень интересная. У него пока ещё было несколько возможных вариантов развития событий, и он не знал, какой из них окажется настоящим. Пока всё выглядело как вполне штатное задержание. Ему хотелось верить в то, что обычным патрульным улыбнулась удача. Тогда даже не стоит вмешиваться — пусть их наградят. Какой никакой, а подъём морали, и бойцам в патрулях будет ходить не так страшно.

Чтобы перестраховаться, можно было бы задержать всех, а потом уже разбираться, кто из них есть кто, и кого нужно наказывать, но могло выйти и так, что из виновных они задержат только наркоторговцев, а тот человек, которого Миллстоуну хотелось задержать больше всего, уйдёт. Впрочем, возможно, это уже произошло, и каждый новый шаг, спокойно делаемый федеральными солдатами, подтверждал эту гипотезу.

К счастью или к сожалению, но штатной процедуре задержания всё же суждено было длиться недолго. Неожиданно из-за угла вышел другой патруль, который уже с первых мгновений показался Миллстоуну странным. И дело было не в манере ходьбы, или излишне хорошо подогнанной военной форме — оно было как будто над всем этим. Внутренний голос подсказывал Джону, что это точно не бойцы федеральной армии.

Он не представлял себе взаимоотношения между солдатами, но, как ему казалось, они должны быть более дружескими. Даже если допустить, что они не были настолько друзьями, чтобы громко приветствовать друг друга издалека. Однако здесь приветствия не было вообще. Вновь появившиеся просто сухо поинтересовались неизвестными. А в следующий момент, когда настоящих федеральных солдат чуть не начали убивать, в дело вступили рейнджеры.

Убивать было нельзя никого. Точно же неизвестно, кто здесь нужный человек. Но когда один полез в карман за чем-то, его плечо пронзила пуля. Сразу же началась паника. Федеральные солдаты, ещё не понявшие, что к чему, чуть ли не начали занимать оборону, не понимая, кто здесь на чьей стороне. Джон слышал громкий крик Рилмера, о том, что это свои, даже не понял, кому он был адресован, но в следующую секунду устремился в направлении особо подозрительного неизвестного, который, когда началась перестрелка, ловко юркнул в кусты.

Угрожать ему стрельбой было бесполезно. Этот человек, если Джон правильно понимал, предпочтёт смерть задержанию, поэтому Миллстоун разбежался так быстро, как только мог, и бросился на него. Из-за каски сложно было достать голову, но зато он достал руку, как только незнакомец захотел запихнуть её за пазуху. Не нужно было быть сверхспециалистом, чтобы понять, что там находится.

Не теряя ни секунды, Джон достал наручники и заключил в них незнакомца. Только после этого он, так и оставаясь сверху, тяжело отдышался, попутно разглядывая через кусты обстановку на дороге.

Больше всех, пожалуй, были ошеломлены настоящие торговцы наркотиками. Им не были известны планы ни одной из сторон, и поэтому всё происходящее было для них сюрпризом, причём не самым приятным.

Рилмер и остальные рейнджеры быстро повязали двух других солдат и наркоторговцев и заслуженно радовались.

— Пойдём, — сказал Джон, силой поднимая с земли задержанного.

Тот упирался, и его пришлось тянуть. Миллстоун боролся с большим желанием пару раз ударить его по лицу, чтобы тот стал немного податливее.

Обыскать его он решился, только когда поблизости оказались Рейнджеры. Рилмер и остальные с интересом осмотрели большой кинжал, который Миллстоун достал у задержанного из-за пазухи. Он держал его только кончиками двух пальцев через платок, потому что, учитывая условия, отпечатки пальцев ещё могли пригодиться.

— Нештатное оружие, верно?

— Это не моё, — сухо сказал задержанный.

— Ну, разумеется, — улыбнулся Джон, — это мы подбросили. Добыли железо, выковали, заточили и подбросили.

Он пошлёпал его по карманам, и в одном из них нащупал что-то, что его заинтересовало. Запустив туда руку, он извлёк оттуда небольшой сосуд, в котором обнаружил масло.

— Всё своё ношу с собой, — сказал Миллстоун, растирая пальцами маленькую капельку и нюхая её.

— А это запрещено? — спросил задержанный, — и вообще, вы можете уточнить наши личности у старшего офицера.

— О, мы уточним, только вас придержим.

— У нас патруль. Вы срываете нам выполнение приказа.

— Федеральный солдат рад закосить от службы, — сказал Миллстоун, — так что это, как и всё, что вы скажете в будущем, я использую против вас.

— Всех к нам? — спросил Рилмер.

— Да, — сказал Джон, — кинжал в Роквиль на экспертизу. Заодно пальцы на всякий случай.

— Хорошо.

Рейнджер прихватил кинжал через рукав и ушёл в сторону.

— Отпечатки вам не помогут, — злобно сказал задержанный.

— Помогут-помогут, — Миллстоун назло улыбнулся и подмигнул глазом.

Шейла встречала их на крыльце. Только присутствие посторонних мешало ей броситься Миллстоуну на шею и поцеловать. Она, наверное, мысленно уже представила, как незнакомец всё тем же верным движением опускает свой клинок Джону под шею. Представляя волнение подруги, он протянул ей пачку с сигаретами. Она взяла одну и подставила под пламя его зажигалки.

— Это он? — спросила она.

— Нож, по крайней мере, был у него, — пожал плечами Миллстоун, — а там не знаю.

— Я подумала, что нужно сообщить.

Джон нахмурился и посмотрел на неё непонимающим взглядом.

— В центр. Может быть, всё действительно серьёзно?

— Хорошо. Сообщи, — пожал плечами Джон, — я просто думал, он и без нас дойдёт до туда.

— Лучше я для страховки.

— Как пожелаешь.

Из двери вышла Дайана и тоже закурила, встав рядом со всеми.

— У меня появился новый клиент, нам нужно выехать в Роквиль.

— Хорошо, — ответил Дуглас, посмотрев на Джона, — тебе, наверное, будет лучше проконтролировать его, а я справлюсь.

— Да, — кивнул Джон, выдыхая дым, — только поговори с Рилмером. Может, он через тебя отошлёт нож на экспертизу.

— Я как раз хотел предложить.

С этими словами Дуглас скрылся внутри здания и вернулся через несколько минут с кинжалом, аккуратно завёрнутым в прозрачный пакет.

— Можем ехать, — сказал он Дайане.

— Хорошо. Поехали, пока не стемнело.

С этими словами они распрощались и ушли.

— А я думала, ты сам захочешь сорваться в ночь, — она встала чуть впереди него и отклонилась назад.

— Нет. Наш главный господин пока здесь. Значит, и я пока останусь.

— Чем займёмся?

— Я бы занялся тобой.

— О, — протянула Шейла, — вы, мистер, читаете мои мысли.

— Тем более, — продолжал Джон, — что сегодня молодец я и я заслужил сладенькое.

— О, — она протянула, оборачиваясь к нему и улыбаясь.

— Да, — улыбнулся Джон.

— Только сначала я всё-таки позвоню в центр, если достучусь.

— Я буду ждать тебя в комнате.

Миллстоун только убедился, что Рилмер посадил задержанного в отдельную камеру и надёжно запер, а потом направился наверх. Войдя, сразу разулся, снял куртку, шляпу и бухнулся на кровать. День вроде бы был не слишком напряжённый, но он всё равно чувствовал усталость. Теперь, когда это дело завершено, ему нужно было думать о том, чем они займутся дальше.

Однако радостные мысли быстро сменились сомнениями. Проснувшись утром, Миллстоун осторожно выбрался из объятий Шейлы. Он подошёл к окну и отодвинул занавеску. Сердце его сразу забилось чаще, потому что под окнами стояли светло-коричневый пикап полковника Коула и чёрный седан без номеров. Он явно прибыл прямиком из Флаенгтона, вопрос только в том, к какой именно службе принадлежал его владелец.

— Дорогая, — Джон вернулся к Шейле и ласково её потормошил, — просыпайся. Похоже, этот день начался без нас.

Шейла подняла голову и открыла глаза. Волосы её были растрёпаны, но она всё равно выглядела очень красиво. Глядя на неё, Джон не мог не улыбнуться.

— Сколько времени?

— Семь пятнадцать, — сказал он, взглянув на часы.

— Такая рань.

— Да. Но у нас уже высокие гости.

Шейла взяла рубашку Джона со спинки и накинула на себя, а потом подошла к окну.

— Это машина отца, — сказала она.

— Да? Интересно, как ты выделила именно её из кучи таких же, которые используют наши служаки?

— Он всегда кладёт сигареты в уголок под стекло. И всё время там их забывает, — сказала она, указав на красную пачку, лежащую в самом углу передней панели.

— Ничего себе. Тогда, милая, тебе тем более стоит одеться.

— И принесло же его сюда, — сказала Шейла.

На сборы они потратили около десяти минут, после чего вышли в коридор. Джон знал, откуда стоит начать. Не встретив никого, они первым делом заглянули в камеру, где рейнджеры оставили вчерашнего задержанного. У Миллстоуна внутри похолодело от правильности предположения — профессионального убийцы, пойманного накануне, там не было.

— Чёрт! — он гневно ударил по решётке основанием ладони.

— Не нужно, — Шейла погладила его по руке.

— Если машина здесь, то и они ещё здесь. Идём. Хочу посмотреть в глаза сама знаешь кому, — прости меня заранее, если что-то не так.

Внутри допросной были полковник Коул, Лейн, который ещё больше осунулся, тот неизвестный, которого они задержали вчера, и ещё один незнакомец. Задержанный, на совести которого был как минимум один федеральный патруль, потирал запястья, занемевшие от наручников. Учитывая ловкость его рук, их с него на ночь не снимали.

— Что здесь происходит? — спросил Джон.

— Выведите посторонних, — сухо сказал Лейн, а Коул, повернувшись на вошедших сделал грозное лицо и встал между ними и остальными, — чёрте что у вас здесь!

Джон хотел запротестовать, упереться всеми силами, но его остановило не столько гневное выражение на лице полковника и его цепкие руки, толкавшие детектива к двери, сколько мягкое и осторожное касание Шейлы, потянувшей его назад под руку.

Без единого слова Коул вытолкнул их за порог и тут же хлопнул дверью. Миллстоун недовольно рыкнул, но всё же не предпринял новых попыток. Они поднялись обратно к себе, встали около окна и закурили.

— Он и дома такой? — спросил Джон.

— Нет. Видимо, есть причины, — сказала мисс Лейн успокаивающе мягко.

— Я совсем не понимаю, что происходит, и это бесит меня больше всего.

— Он расскажет, если будет можно.

— Да я боюсь, что у нас появился новый Ричардс. Вот сейчас ты понимаешь, что это? Это наш человек. Мы его взяли, и мы уже готовы его привлечь, тут появляются они, и мы уже видим его без наручников. Это само по себе очень дерьмово. Не находишь?

— Они там знают что-то, чего не знаем мы.

— Тем хуже! — Миллстоун повернулся к ней, — если об этом человеке известно на таком уровне, то он точно не какой-то там рядовой мясник. Мне это и по стилю работы было понятно, но теперь я абсолютно в этом убеждён.

— Мы сделали свою работу. И нам много чего ещё нужно сделать. А твоя злость не поможет, — она приблизилась и мягко провела рукой по его груди.

Джон инстинктивно отпрянул назад вместе с Шейлой, когда внизу появились человеческие фигуры. Это были все те, кого он видел в допросной. Лейн что-то говорил, но негромко, и услышать это было нельзя. Осторожно выглянув, Миллстоун видел лишь, как они распрощались с двумя незнакомцами, и те спокойно ушли в направлении границы.

— Ладно хоть подбросить не предложил. На чёрном-то седанчике без номеров, — гневно сказал Джон.

Лейн тем временем открыл водительскую дверь своей машины и взял оттуда пачку с сигаретами. Закурив, он вернул её на место, а потом поднял голову на окно, где находился Джон. На гневный взгляд детектива, он отвечал взглядом мягким и усталым, а потом указал пальцем в направлении входа. Миллстоун верно истолковал это как приглашение в ту же допросную. Когда они спустились, Лейн и Коул уже были там.

— И что вам не спалось, сладенькие? — с укоризной сказал он, оглядев Джона и Шейлу.

— Хотели бы успеть упылить, чтобы мы вообще ничего не знали, а Рилмер бы только руками развёл? — сказал Джон.

— Это было бы лучше для всех. Даже не углубляясь в подробности, могу сказать, что ты чуть не сломал свою легенду.

— Плевать. За такого человека, похоже, и не такое можно было отдать.

— Тут ты прав. Похоже, что всё очень серьёзно. Но также могу тебе сказать, что ни ты, ни даже я не в курсе, что к чему за этими горами. Над этим ещё работать и работать.

— Нужно было его колоть! И потом — он убийца.

— О! — Лейн широко расставил руки, оставив в воздухе дугу из сигаретного дыма, — мистер Миллстоун включил свой праведный гнев. Ему жалко ребят, а я кровожадный монстр, готовый орать, что бабы ещё нарожают. И ты за своим гневом не увидишь ничего вообще. Успокоишься, осмыслишь и всё поймёшь. Я должен принимать решения кровожадного монстра, чтобы восемь жизней не стали восьмью тысячами. Или тебе не хочется, чтобы хотя бы северные границы были спокойны? Нет? Нам мало огня с юга и непонятных аномалий с запада?

Он говорил гневно, постепенно повышая тон, отчего Джон ощущал себя и стоящую рядом Шейлу детьми. Он молчал, гневно сжав губы.

— Возвращайтесь в Роквиль. Я оставил там Дугласа и ваших остальных. Рассел закончила дела, которые ты ей передала, — сказал он Шейле. Поздравляю вас с премией по случаю расширения фирмы и благодарю за службу, которую вы неофициально оказали федерации.

— И он просто так уйдёт? — обречённо спросил Джон, всё ещё цепляясь за свой праведный гнев.

— Нужен день отдыха? Возьмите, вы заслужили. Нужно два дня? Берите и их. Всё равно вашим торговцам нужно обеспечить здешние городки товарами, а это сделают и без вас, — как будто не слыша слов Джона, продолжал Лейн, — а как отдохнёте, выдвигайтесь на запад помаленьку. Подмечайте всё странное и необычное, докладывайте. В основном, в этом направлении мы вынуждены полагаться на наших друзей на букву «Х», но это не значит, что они будут безоговорочно честны с нами.

— А с севером всё?

— Так будет лучше для всех, — Лейн, до этого выхаживавший и не смотревший на Миллстоуна и Шейлу, повернулся к ним и мягко улыбнулся, — ваша легенда здесь пошатнулась, лучше вам пока отсюда исчезнуть. Да и не так уж здесь плохо.

— Ясно.

— Идите. Можете ехать хоть сейчас.

— Спасибо, — сказал Джон.

Лейн примирительно протянул руку. Джон пожал её и, надев шляпу, направился на выход. Он не видел, как старик закрыл глаза и коротко покивал своей дочери. Она, в отличие от Миллстоуна уже привыкла принимать его решения без лишних вопросов.

— Помнишь, я учил тебя водить? — спросил Миллстоун, когда они, закончив все формальности, сели в машину и направились на выход.

— Помню.

— Сможешь?

— Не знаю.

— Плохо, моя дорогая, очень плохо, — он остановил пикап и вышел из него, уступая место водителя Шейле, — нам может понадобиться каждый.

Она неуверенно взялась за руль и поставила ноги на педали. Затем, хоть и медленно и робко, но правильно выполнила последовательность действий, необходимую для того, чтобы тронуться с места. Машина даже не заглохла, и хоть и с рывками, но двинулась вперёд. Да, эти ускорения и замедления будут решающей добавкой к неровностям дороги, но Миллстоуну уж больно хотелось откупорить виски из заначки. Да и Шейле, действительно, стоило улучшать свой навык. Пустая дорога, на которой они мало кого встретят, отлично к этому располагала, особенно при условии того, что им было некуда спешить.

НЕКУДА ДЕВАТЬСЯ

Фотовспышка осветила бледное лицо, перечёркнутое тонкой полоской крови. Пуля вошла ровно над левой бровью, прошла голову по диагонали и вышла с правой стороны немного выше затылка. Вся высокая спинка кресла, на котором сидел этот человек, была забрызгана кровью и мозгами, запачкавшими также плечи его белоснежной рубашки.

Затягиваясь сигаретой, Миллстоун вытянул вперёд руку с оттопыренным указательным пальцем, пытаясь представить, из какого положения стрелял убийца. Учитывая, что пуля была пущена сверху вниз, жертва сидела, а он стоял, причём, достаточно близко.

— Я вообще не понял, как он смог пройти сюда, — сбоку доносился чуть ли не плачущий голос единственного свидетеля происшествия, — он двигался, как тень.

— Как тень, — заключил Миллстоун, опустив руку, а потом взявшись ею за сигарету.

— Да. И выглядел он так же. Чёрный весь, в маске.

Мистер Уотерс был немолодым мужчиной с лысиной, по бокам окаймлённой кудрявыми седыми волосами. Он был одним из торговцев, решивших реализоваться в новых условиях. Он торговал автомобилями, запасными частями к ним и прочими сопряжёнными товарами. Он был очень худым, двигался как-то вяло и неуверенно. На нём была точно такая же белая рубашка, как на трупе, и чёрные брюки.

Убитый — его деловой партнёр мистер Стоун. По словам Уотерса, убийца ворвался к ним в комнату, когда они пили коньяк и дружески беседовали. Он молча сделал один выстрел, а потом убежал. Учитывая отсутствие видимой выгоды, оставалось только предположить, что убийство заказное, ну или у убийцы был более глубинный мотив. В Роквиле уже работало несколько полицейских групп из федерации, члены одной из которых сейчас находились здесь. Долговязый фотограф, снимавший труп и место происшествия, и сутуловатый эксперт, который сейчас занимался снятием отпечатков пальцев, хотя и так было понятно, кому они принадлежат.

— И он не сказал ни единого слова? — спросил Джон, подойдя к трупу и склонившись над головой.

— Нет. Вообще ничего.

— Зачем тогда потребовалось подходить? — развёл руками Миллстоун.

— Что, простите? — спросил Уотерс.

Джон в этот момент встретился глазами с экспертом Хеллисом, который поверх очков тоже посмотрел на свидетеля.

— Вы сказали, что убийца вбежал внутрь, остановился в двух шагах от Стоуна и выстрелил.

— Так и было.

— Я могу представить подобное, если он хотел что-то сказать, и не хотел кричать от двери, а если он не рассчитывал на последнее слово, что помешало ему пустить пулю прямо от двери?

— Я не знаю, — Уотерс растерялся, но достаточно быстро пришёл в себя.

— И ещё одно — как вы думаете, почему он не убил вас?

— Вы меня об этом спрашиваете? — он растопырил пальцы и упёр их себе в грудь, как показалось Джону, слишком уж театрально.

— Подумал, может быть, вы знаете. Просто, вы же делали одно дело. Если бы у вас были враги на почве бизнеса, они были бы общими, а если бы кто-то конкретно угрожал мистеру Стоуну, вы бы об этом знали. Разве нет?

— Он мог скрыть от меня. У него были некоторые связи, о которых он никогда не говорил. И у меня были такие. Мы никогда не лезли в то, что один хотел скрыть от другого, и нормально работали.

— И он ничего вам не рассказывал?

— Нет, — резко потряс головой Уотерс.

Миллстоун сейчас пребывал в состоянии диссонанса. Он вёл вполне полицейскую работу, но не мог представиться полицейским. Ему приходилось контролировать себя, чтобы по привычке не выдать себя чем-нибудь.

Легенду и на этот раз обеспечила Дайана. Уотерс был её давним знакомым. Раз кто-то убил одного крупного торговца, значит, под угрозой и все другие — чем не повод направить своего начальника охраны, чтобы он разобрался в происходящем?

Также диссонанс заключался в том, что Миллстоун с радостью бы молча повесил на этого человека убийство, поскольку все улики, пусть и косвенно, указывали на него, но не мог представить его стреляющим. Утешало только то, что Стоун явно темнил. Он имеет, что ещё рассказать, но по каким-то причинам не делает этого.

На деревянной лестнице в коридоре послышались шаги. Загасив окурок в пепельнице, стоявшей на столике рядом с диваном, на котором сидел свидетель, Миллстоун перевёл своё внимание на дверь. Шаги тем временем переместились в прихожую. Это был Дуглас в сопровождении одного из полицейских.

— Нашли пистолет, — сказал он.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересованно сказал Джон, подходя.

Оружие было у полицейского. Тот уже успел убрать его в специальный пакет, хотя Джон подозревал, что отпечатков пальцев там нет.

— Ух ты какой. Где был?

— Под лестницей валялся.

Пистолет был очень красивым. И дело было не в отточенности форм и идеальном состоянии. На нём была сделана узорчатая гравировка, изображавшая растение с длинными тонкими листиками. На ручках оно обвивало череп, красиво вписанный в узоры, а потом устремлялось вверх.

— Это тот самый пистолет? — спросил Джон у Уотерса, продемонстрировав ему пакет.

— Кажется да.

— Кажется? — удивился Миллстоун, — по-моему, эту штуку ни с чем невозможно спутать. Даже в оружии можно не разбираться.

— Всё произошло так быстро, я даже не видел. И вообще, — он бросил короткий взгляд в сторону трупа, — можно мне отсюда уйти?

— Конечно, — сказал Джон, — если у полицейских больше нет вопросов, вы, наверное, вообще можете быть свободны.

— Да, — сказал полицейский, стоявший рядом с Дугласом, — если что, мы к вам заглянем.

— Если я смогу помочь, то только скажите.

— Ну, разумеется, — сказал Миллстоун.

Уотерс прошагал на выход из комнаты и вышел в прихожую. Джон окликнул его, когда он уже взялся за ручку входной двери.

— Мистер Уотерс, — сказал Джон.

— Да, — свидетель обернулся, а в глазах его был страх.

— Скажите, как вы думаете, если это был профессиональный убийца, почему он выбросил оружие? Тем более — такое.

— А что в нём особенного? — буркнул невпопад Уотерс.

— Ну, — Джон снова поднял пакет и посмотрел на него, — как минимум, уникальность.

— Мне сложно говорить. Вы спрашиваете меня так, будто бы я мог знать убийцу.

— Я этого не исключаю.

— Что?!

— Нет, — добродушно улыбнулся Миллстоун, — я не имею в виду, что вы кого-то наняли. Просто, может быть, эти символы скажут вам что-то. Может, это представитель ваших конкурентов или ещё кого-либо, кто может быть вам знаком.

— Нет. Мне ни о чём эти рисунки не говорят, — сказал Уотерс, выдохнув.

— Что же, тогда не буду вас больше задерживать.

Уотерс осторожно закрыл за собой дверь, а потом шаги его постепенно удалились вниз и стихли. Снаружи его поджидает Диана, которую Миллстоун попросил проследить за не совсем благонадёжным господином. Лучше неё с этой ролью никто не справится. Джон был уверен, что либо сам господин проявит свою сущность, либо обнаружится некто, кто идёт за ним по пятам. Уотерс либо убийца, либо потенциальная жертва, только пока ещё для чего-то нужная убийце. Вот это что-то очень необходимо выяснить.

— Да он это, — сказал полицейский, полноватый мужчина, высокий лоб которого был покрыт испариной.

— Почему вы так думаете? — серьёзно спросил его Миллстоун.

— Соседи никого чёрного не видели и не слышали. Ни чтобы входил, ни чтобы выходил.

— Ну, если верить показаниям Уотерса, убийце потребовалось всего пара минут. Думаю, за это время он смог бы не попасться никому на глаза. Я большие надежды возлагаю на экспертов. Может быть, они найдут какой-нибудь отпечаток или кровь там, где её быть не должно.

— Попытаемся, — сказал эксперт, снимая отпечатки с бутылки с коньяком.

После возвращения с северных границ, их, как и обещал отец Шейлы, ждала приличных размеров премия. В распоряжение новой фирмы поступили хоть и потрёпанные, но хорошие грузовички, а также несколько механиков и водителей. Они не относились к штату секретной службы, и не были посвящены в легенду, как и другие работники, являвшиеся вспомогательными.

Когда Миллстоун и Эгил вернулись в штаб-квартиру, их встретила Дайана.

— Нам нужно на север. Я ведь вам здесь не нужна?

— Да вроде пока что нет. Там всё тихо?

— Пока да.

— Если ты не против, я бы отправил с тобой Дугласа или ещё кого-нибудь. Мало ли что всплывёт, да и вообще, хотелось бы знать, что там происходит.

— А Лейн не будет против?

— Я думаю, он уже уехал, а если спросят, придумай что-нибудь, почему тебе понадобился Дуглас.

— Ладно, — она улыбнулась.

— Да, кстати, а где мисс Лейн?

— Наверху. Заканчивает оформление документов. Столько возни с ними, — Дайана поморщилась.

— Это только первое время, — ответил Джон, — ладно, давайте работать. Я надеюсь на тебя. Найди мне что-то.

Он протянул руку Дугласу. Тот кивнул, пожимая её, а потом вместе с Дайаной отправился к машине. Джон же поднялся наверх.

— Ничего в этой жизни не меняется, — он вошёл внутрь, закрыл за собой дверь и снял шляпу, — всё движется по кругу.

— О чём вы, мистер? — Шейла легко улыбнулась, подняв голову от бумаг.

— Ещё со времён Джейквиля, я прихожу к тебе в кабинет, когда ты сидишь и что-то пишешь. Я прохожу, делаю кофе, закуриваю и всё по схеме.

Говоря, он включил чайник и прошёл к шкафу, где стояли кружки. Он достал две из них и принялся раскладывать кофейный порошок и сахар. Шейла, уже вернувшаяся, было, к изучению документов, снова подняла голову и улыбнулась.

— Встреча с мертвецом прошла хорошо? Ты, вроде, в настроении.

— Да. Не то чтобы хорошо, но я в предвкушении. Жаль, мы не полиция. Показал бы тебе красивую пушку.

— Орудие убийства?

— Да. Есть в ней что-то мафиозное, я бы сказал.

— Но почему тогда убийца её оставил?

— Твоя смекалка меня поражает всё больше. Я даже начинаю думать, что тебя давно надо было вытянуть из гор твоей любимой бумаги, за которой ты маскируешься.

— Я промолчу. Ну так, ты скажешь по поводу пистолета?

— А это, моя милая, один из самых интересных моментов.

За чашкой кофе Джон посвятил Шейлу в то, что увидел и заметил, а потом закурил и откинулся на спинку дивана.

— Итак, — сказал он, повернувшись к Шейле, сидящей на небольшом расстоянии от него, — ещё раз, что мы имеем. Профи выстрелил бы точно в лоб, причём от двери. Он, наверное, использовал бы глушитель, какое-нибудь другое оружие, которое можно выкинуть, или не стал бы сбрасывать свой любимый пистолет.

— Значит, убийца этот Уотерс.

— Нет, не значит. Всё очень хорошо сработано. Если предположить, что мы имеем дело с настоящим профессионалом, то он легко не оставил следов за такое короткое время, и вполне мог сымитировать любой сценарий убийства. Всё сделать, так сказать, под Уотерса.

— И как мы это узнаем?

— Я поговорю с наёмниками, теми, кто остался здесь. Может, им что-то скажет череп и тонкие листья, хотя я не удивлюсь, если они ничего не знают. Пока наша главная зацепка — Уотерс. У меня ощущение, что он не жилец, вопрос лишь в том, почему он ещё топчет пыль. Надеюсь, Диана сможет что-то узнать. А так вообще я пробил бы их фирмочку, но только документов никаких нет и в помине. Плохо, что у местной полиции ещё нет информаторов и кого-то ещё, кто мог бы пролить свет на это дело. Разве что…

Он остановился на половине фразы и задумался.

— Что? — нетерпеливо спросила Шейла.

— Ты можешь как-нибудь без особого шума узнать, может здесь есть ещё старые агенты под прикрытием? Ну, кто работал ещё до присоединения к федерации.

— Нужно связаться с кем-то из центра.

— Ну, я правильно понимаю, что наша группа полулегально сюда уже прибыла. Роквиль это тебе не Айтанай какой-нибудь, где три дома и собачья будка.

— Конечно, — кивнула Шейла.

— Если можешь, узнай. А я поговорю с кем-то из наёмников и с Коулом. Он ведь тоже был здесь не последним человеком.

— Хорошо. Мне нужно ещё немного поработать, а то завтра уже будет поздно.

— Ладно, — кивнул Джон, вставая.

— А поцеловать? — спросила она, когда он направился к выходу.

Он легко улыбнулся, вернулся к ней и нежно поцеловал в губы.

— До встречи. Найди нам хорошего агента.

— Хорошо.

Он вышел на улицу и обогнул здание. Здесь располагался небольшой двор, где стояли два грузовичка из числа новых. По правую руку были жилые бараки, в которых могли размещаться наёмники и прочий персонал, а по левую находились мастерские и склады. Около последних на пустых ящиках сидел Хорхе в обнимку с винтовкой и курил, задумчиво глядя вперёд.

— И думы я думаю нелёгкие, — улыбнувшись, сказал Миллстоун, подойдя.

— А, начальник, — улыбнулся усач, пожимая руку, — какими судьбами? Я думал, ты на север срулил с остальными.

— Нет, — покачал головой Джон, — у нас тут есть проблемы. Причём, боюсь, серьёзные.

— А, я слышал. Грохнули одного, да? Только нам-то это каким боком?

— Ну, — протянул Джон, — где гарантия, что завтра не захотят грохнуть кого-то из нас. Нужно разобраться, чего эти люди хотят, и стоит ли нам их опасаться. Вдруг, это новый передел, и мы можем попасть под раздачу.

— Не попадём, — уверенно ответил Хорхе, что удивило Джона.

— Думаешь? Почему?

— Да его федералы грохнули, я тебе точно говорю. Мы-то с ними, вроде как, дружим, а он не хотел, видать.

— Как у тебя всё просто, — Джон невольно усмехнулся.

— Вот увидишь, точно тебе говорю.

— Я бы рад принять твою точку зрения, да только ствол нашли. Не очень он федеральский-то.

— А какой?

— Красивый такой, — запуская руку во внутренний карман за сигаретами, ответил Джон, — гравировочка, рисуночки. Я, конечно, ещё не говорил с полицией, он это или нет, но вряд ли такая штучка валялась там просто так.

— А что за рисунки? — заинтересованно спросил наёмник, и у Миллстоуна появилась надежда, что он что-то знает.

— На ручке с обеих сторон по черепу, красиво обвитому каким-то растением. Стебли тонкие, листья тоже, и оно идёт потом по всему стволу.

— Ого. Точно не федеральская вещь. У них всякая хрень чуть ли не самопальная.

— Значит, ты не знаешь, чей это?

— Впервые слышу о таком. Может, если бы ты показал, кто-то из ребят и сказал бы что-то а так, по словам, — он покачал головой.

— Ладно, пойдём искать дальше, — Миллстоун хлопнул себя по коленкам и поднялся.

Оставался полковник Коул. К нему, в силу высокого звания и вездесущести тряпочников стекалось больше информации, чем к обычному наёмнику, который мог довольствоваться только слухами.

Главный рейнджер молча курил. Телефонный аппарат, стоявший раньше на краю его стола, был сдвинут к центру, что говорило о важности звонка, которого ожидает хозяин кабинета.

— А, Джон, проходи, — дружелюбно улыбнувшись, сказал он, указывая на стул прямо перед своим столом, — присаживайся.

— Не отвлеку?

— Нет. За исключением одного инцидента на юге, сегодня полная тишина. С севером вы классно разобрались, кстати. Рилмер очень хорошо о тебе отзывался.

— Мы старались, — садясь, Миллстоун улыбнулся так, как будто бы не помнил о том, что пойманный ими преступник был отпущен, в том числе при участии Коула.

— Ну, так ты по делу или просто так?

— Просто так по делу, — сказал Джон.

— Ну, слушаю тебя.

— Вы ведь слышали про то убийство, к которому нас привлекли?

— Стоун, так и говори, конечно, слышал. Требуется помощь? Нужны люди для слежки?

— Нет. Хотя, как мне кажется, Уотерс, который сейчас проходит свидетелем, тоже не жилец.

— Почему ты так думаешь? — хитро сощурившись, сказал Полковник.

— Считайте это интуицией.

— Так что ты хочешь от меня? Мне обеспечить ему охрану?

— Боюсь, это не поможет, а так, наверное, наши из центра уже кого-то к нему приставили.

— Хорошо.

— Я хотел спросить вас о другом. Мы нашли оружие, из которого был убит Стоун. Оружие это очень необычное. Вполне себе серьёзный след. Вот только наши из центра мало что знают о здешних дельцах, да и я в этом плане пока ещё не шибко лучше них, вот и пришёл к вам, так сказать, за ликбезом.

— Мне уже стало интересно.

Миллстоун достал пачку, вытянул из неё сигарету, но не закуривал. Ему пока не хотелось. Он, в который уже раз за сегодня, описал найденный пистолет, постукивая сигаретой по столу, а после воззрился на полковника. Тот пришёл в состояние задумчивости и не спешил отвечать.

— Не думаю, что такое оружие стоило сбрасывать. Я не наёмный убийца и не член какого-то тайного общества, но так оставлять след, это как открыто заявить о своём существовании и своей причастности к этому убийству. Пусть даже мы не сможем никого привлечь, но зачем так открыто-то?

— И впрямь, глупо. Ну а этот Уотерс мог убить, а потом спуститься вниз и сбросить ствол. Нет? — Джон внимательно посмотрел на полковника.

— Мог. Всё косвенно указывает, что это и было именно так. Но если эксперт из центра не нароет нам прямую улику, мы не сможем его привлечь. Не выносить же приговор на основе нескладностей того, что он рассказывает.

— Знаешь, мне бы этого хватило в прошлые времена.

Он откинулся на спинку кресла и сложил руки в замок на животе, а потом повернулся к окну и посмотрел в него, как показалось Джону, несколько мечтательно, как будто прошлые времена находились за этими стёклами, и он может в любой момент туда вернуться, чтобы поступить так, как ему хочется, то есть устроить линчевание без суда. Это натолкнуло Джона на мысль, что убийца мог рассчитывать примерно на это, вот и сработал, не позаботившись о решающей улике. Может быть, ему и было нужно лишить Уотерса лица, повесить на него преступление не только в глазах федерации, но и какого-то другого сообщества, об отношении к которому Миллстоун сейчас не знает. А может быть, даже пистолет с черепами, намекающий на принадлежность, уже был достаточным клеймом для потери репутации, ну а тут ещё и убийства.

— Времена сейчас другие, — сухо ответил Джон, — нужно во всём разобраться.

— Согласен, согласен, тем более, что у нас есть все средства. Скорей бы здесь начала работать нормальная полиция, а то местные законники ни черта не могут. Даже вон, убийство Свинни тогда профукали.

— Ну, тогда это был не грех. А кстати, как вы думаете, могут местные что-то знать об этом оружии?

— Попробуй к ним сходить. Увидишь толстого дряхлого старика в управлении — это шериф. Скорее бы его сняли. Если бы не мы в прошлые времена, у него тут был бы вообще гадюшник. А всё потому, что он племянник одного из отцов.

— Занятный каламбур. Хорошо. Но вы-то так и не сказали, вам эти узоры о чём-то говорят?

— Здесь в Роквиле ничего такого не было слышно. Я попробую узнать у других, из ближних, так сказать, деревень.

— Хорошо, — улыбнулся Джон, продолжая постукивать сигаретой.

— Так ты сейчас к шерифу?

— Да. Всё равно не знаю, куда и копнуть. Зайду только к наёмникам на нашем дворе. Может, кто из них что-то мне расскажет. Тоже бывали везде, знают всякое.

— Может быть.

В этот момент зазвонил телефон, как будто сообщая, что этот разговор пора заканчивать. Миллстоун был с этим согласен. Он уже понял всё, что было ему нужно. В частности, что Коул лукавит, говоря, что ничего не знает об описанном оружии. Знает и ещё как. В принципе, Джон ещё до входа в кабинет мог сказать, что полковник не может не знать. Однако гораздо сложнее было вытянуть из него эту информацию.

— Извини, — сказал он, взявшись за трубку, но не спеша её поднимать.

— Конечно. Спасибо за консультацию.

Джон положил пачку с сигаретами обратно в карман, а ту сигарету, что достал, взял губами и поднялся.

«Ты, конечно же, не причастен, мой добрый товарищ, — тихо сказал он сам себе уже в коридоре, — но почему же ты, в таком случае, мне ничего не сказал? Мог бы попросить, и я бы не трогал твоих друзей, тем более, что может выясниться, что ни Стоун, ни Уотерс не нужны федерации кроме как в качестве заключённых за их грешки».

Закурил Джон только тогда, когда сел в машину. Он отъехал на другую сторону улицы и встал так далеко, как только можно, лишь бы в зоне видимости оставалась парковка, на которой был виден пикап полковника.

Это, конечно, не какой-нибудь мелкий и трусливый бандит, который при одном только упоминании сразу бросится докладывать, но у Джона больше не было никаких возможностей подобраться ближе к носителю оружия. В самом деле, не сдавать же Уотерса в качестве наживки. Хотя он не лукавил, когда говорил, что охрана вряд ли ему поможет. Вряд ли эти люди не смогут её обойти. Если этот человек останется жив, то только потому, что никому не нужна его преждевременная смерть.

«Что же вы такого не поделили? — сказал Джон сам себе, — и кто из вас притащил сюда третью сторону?». Он выкурил сигарету, хоть и не очень хотелось, и сидел, приблизившись к рулю и постукивая по нему пальцами.

Ждать было трудно, но он терпел, однако пикап так и оставался на своём месте. Больше того, ни один рейнджер не вошёл и не вышел из здания.

— А ведь ты мог и позвонить, — сказал Миллстоун сам себе, — в самом деле, никаких хлопот, поднял трубку, набрал номер, три слова, и всё. Ну или, это тебе не нужно. Знаешь и молчишь.

Он постукал рукой по рулю, а потом завёл мотор и вернул машину на парковку. У него, конечно, ещё оставался вариант с местным шерифом, но если он и вправду так плох, как о нём отозвался Коул, он ничего не знает. Да и не хотелось Джону волочиться в местное управление и светиться там. Возможно, потом, когда без этого будет не обойтись.

— Ты быстро, — сказала Шейла, когда Миллстоун вновь вошёл в её кабинет и присел около Везунчика, мирно спавшего на коврике, специально выделенном для него.

— Да, — устало выдохнув, ответил Джон, теребя овчарку за ухом, — всё скучно и тихо. Даже подумываю взять отпуск ненадолго. С севера нас турнули, да и здесь, если всё верно предполагаю, рано или поздно подвинут.

— То есть?

— Наёмники ничего не слышали. Коул слышал, но не сказал. Я подумал, он зашевелится, но нет. Сидит на стуле ровно и отвечает на звонки.

— Ты думаешь, он причастен? — спросила Шейла.

— Нет. Но в курсе. По крайней мере, в том, что касается черепов и стебельков. И, раз он не упомянул об этом, то это не какие-нибудь бандиты, по которым плачет виселица. Ну, это ещё и по форме исполнения можно было сказать.

Сразу за дверью послышались тихие шаги. Одно то, что Джон не услышал их в тот момент, пока гость перемещался по лестнице, говорило о том, кто это. Диана сейчас выглядела примерно так, какой он помнил её ещё с самого момента их знакомства — камуфляжные штаны и грубая хлопчатобумажная футболка.

— Что-то случилось? — спросил Джон, поднимаясь.

Её глаза неожиданно расширились от удивления. Джон ожидал, что она сейчас что-то расскажет, а она, похоже, ожидала того же самого.

— Так, — протянул Миллстоун, отходя от Везунчика. Тот даже привстал, как будто ощутил напряжение, — рассказывай по порядку.

— Ты разве не посылал Джонса ко мне?

— Джонса? — Миллстоун поднял брови.

— Рейнджера. Он пришёл и сказал, что подменит меня, потому что ты меня очень срочно хочешь видеть.

— Интересный ход. А он точно рейнджер?

— Да. Удостоверение показал. Настоящее.

— Интересно. Ну. Дамы, как насчёт, выпить за упокой?

— Кого? — спросила Диана.

— Господина Уотерса.

— Так может быть, я вернусь? — Диана встревожилась.

— Нет. Ты проходи, чего стоишь в дверях? Присаживайся.

— Точно всё в порядке? — она не унималась и не проходила.

— Точно, — строже сказал Джон, отходя к приоткрытому окну, — пройди и сядь.

Она выполнила его просьбу.

— Всё очень и очень благородно, — сказал Миллстоун, — тебя благородно попросили уйти оттуда, где тебе лучше не находиться, а мы благородно должны промолчать о том, что в округе видели рейнджера.

— Ты хочешь сказать, что и Диана могла попасть под раздачу? — теперь встревожилась уже Шейла.

— Да, — ответил Джон, поджигая сигарету, — но её попросили уйти. Вот с этого начнётся примерно то, о чём я тебе говорил. Нас всех попросят.

— И мы уйдём? — спросила Рассел.

— Даже не попросим разъяснений у Коула? — добавила Шейла.

— Нет. Не будем, — ответил Миллстоун, — видимо, в наши силы не верили даже после северного дела, вот и подключили. Думали, что разведём руками, а вышло вот как. Так что, дождёмся наших с севера, и двинемся.

— Куда?

— Ну, там у тебя в бумагах Айден фигурирует?

— Да, — ответила Шейла.

— Вот туда и двинем. Может, по пути будет что-то, а может, там посмотрим. Тем более, твой отец нам рекомендовал отъехать туда. Думаю, не случайно.

— Думаешь, передел?

— Уже даже не думаю. Это передел. Одни старики громят под шум других, да и наши не дремлют, как законно, так и незаконно. Но вот те люди, — он помедлил, затянувшись и выдохнув дым в окно, — пожалуй, самое интересное. Просто потому, что их следует брать в расчёт во многих делах.

До вечера они больше никак не продвинулись. Миллстоун помогал Шейле в работе, а потом они вместе отправились в бар.

— Не везёт нам что-то, сказал он, — разливая в бокалы вино, — очень не везёт. Может быть, и правда, запросимся назад? Там хоть и должно быть скучнее, но всё оказалось не так.

— Тебе нужен новый большой заговор, — ласково улыбнувшись, сказала Шейла, — то были военные, то вампиры.

— Боюсь, здесь из тех, к кому нас допустят, на роль заговорщиков подойдут наши старые друзья Хепперы.

— Всё из-за того пожара?

— Да. У них как минимум есть своя игра. Жаль, их в этом не упрекнуть, и уж тем более дело не сшить, но, если поддаться желанию увидеть заговор, то можно понапридумывать много чего.

— Ну а с этим Стоуном и Уотерсом мы и правда так и оставим?

— Ну, либо раскопка этого дела, либо наша легенда. Ты при возможности просто скажи отцу, что такой факт имеет место быть.

— Ладно. Думаешь, Коул скрывает это?

Но Джон не ответил, а смотрел за спину своей спутницы, где уже видел полковника. Тот не слышал её фразу, но посмотрел на них, как будто бы знал, о чём они говорят. На нём не было формы рейнджера. Он был одет в обычную чёрную рубашку и брюки, а на голове его была чёрная же шляпа, поля которой закрывали тенью глаза.

— Обсуждаете новые подробности? — спросил он, присаживаясь рядом с Джоном и осматривая скромно сервированный стол, — вино, это неплохо.

— Стараемся не падать духом.

— О, это хорошо. Вообще, я пришёл извиниться. Моя вина, что я вас ко всему этому допустил. Надо было принять в расчёт, что вы примете его смерть близко к сердцу и ухватитесь обеими руками. Я думал, вы поспешите удалиться на запад несмотря ни на что. А вы, как оказалось, решили докопаться до истины.

— Ко всему относимся серьёзно, — сказал Джон.

— Я оценил, — ответил полковник, — также как и то, что вы не прискакали ко мне сразу с криками и воплями о том, что я замешан.

Он достал из кармана сигарету, попутно сделал взмах официанту и заказал себе виски.

— Взамен я могу рассказать вам о тех людях, одного из которых вам удалось взять на севере. Чудом, надо сказать. Это он слишком зарвался и недооценил вас. До этого никто из них не попадался. Так что не думайте, что я легко воспринял приказ о том, что его надо отпустить.

— Вот как. И почему же вы решили рассказать нам? Так внезапно.

— Косвенно это относится к убийству Стоуна.

— А Уотерс ещё жив?

— Да. Жив, и не «ещё», — Коул улыбнулся, — вы ведь задавались вопросом, что мешало убийце убить его сразу?

— Вам было нужно его осудить?

— Да. И это только часть плана, — он замолчал, потому что появился официант и поставил перед ним стакан с виски.

Тихо чокнувшись с Миллстоуном и Шейлой, он сделал небольшой глоток.

— Он будет осуждён и отправится в Арпер, но это лишь спектакль. Он, как вы знаете, владел целой сетью. Из-за его нехорошего поведения по отношению к партнёру большинству его соратников будет проще принять новое руководство. Это мягко говоря.

— Если брать их за прошлые дела, то можно обоих упечь пожизненно, — усмехнулся Миллстоун, — но раз прошлые дела не считаются, нужен был свежачок.

— Да. Давно я к ним хотел подобраться, да всё было никак. Думаю, если покопаться, кое-какие их партнёры из Хестона до сих пор торгуют людьми. Теперь, конечно, уже не так, как когда-то, но привлечь по закону всё равно можно.

— И среди прочего Уотерс выведет вас на них.

— Ты и правда многое понимаешь сразу, — он улыбнулся и снова отхлебнул Виски.

— Так что за дела с тем человеком из республики?

— Всё темным-темно, — сказал Коул, ставя стакан на стол и доставая сигареты, — вообще, они не горели желанием с нами общаться, а тут прямо с вечера прислали посла, который сказал, что наша служба случайно взяла его высокопоставленного коллегу, направлявшегося к нам для переговоров. Он сказал, что инцидент будет исчерпан, если мы без лишних вопросов их отпустим. Я, как ты понимаешь, таких полномочий не имел, но наверх сообщил. Хорошие в федерации дороги — быстро примчались.

— Значит, его обменяли на возможность заключить с ними мир.

— Получается, так. Но мир-то, как-никак, лучше. Мы выгодны им, они выгодны нам, чего бы не подружиться?

— Ну, возможно. Но хотелось бы, наверное, знать.

— А вот насчёт знать, всё втройне не так просто. Тот человек, который его забирал, он и правда посол, вот только этого неудачливого коллегу своего видел первый раз. Он и сам ничего не знает. Его тоже подослали вслепую.

— Вот как.

— Вы ухватили за хвост очень ценную птицу, и мы к этой теме ещё вернёмся, но пока нам хватит того, что на севере будет мир и покой. Ведь так?

— Так. Но, я думаю, это не всё, что вам известно о тех людях, — сказал Джон, делая большой глоток вина.

Коул заколебался, не зная, говорить ему что-либо ещё или нет.

— Ну же, мы ведь теперь точно работаем сообща.

— Ну ладно, но только для того, чтобы никто из вас в следующий раз не наломал дров.

— Именно для этого.

— Бывали у нас инциденты на границе тогда. Наших, правда, никого не трогали, вот мы шибко и не интересовались этим. Они, видать, знали, на кого можно лезть, а на кого не стоит. И не пойми, то ли это какие-то особые агенты оттуда, то ли ещё что, но мы их интересовали мало. Приходят, режут, уходят. Больше ничего. Особо суеверные местные говорят, что это духи гор какие-то, но сам понимаешь, — он отхлебнул Виски.

— И вы ни разу с ними не встречались.

— Был как-то один. Вынюхивал что-то неподалёку от нашего лагеря. Я ещё тогда моложе был, так что по конторам не сидел. Так вот, выследили мы его, попытались сцапать, а он ловко так ушёл почти по отвесной скале. Взял и залез куда-то, где-то перелез, мы его и потеряли.

— Ни дать, ни взять — дух гор, — усмехнулся Миллстоун.

— Я думаю, в стратегическом их взяли на заметку. Вот и приезжал тот старик. Он хоть и не вычисляется, но видно, что он там не последний человек. Раз он сам лично хотел взглянуть и поговорить, значит, всё и правда серьёзно.

— А говорят они на нашем языке? — спросила Шейла.

— Да. И говорят, и, что самое смешное, пишут.

— А эти их закорючки?

— А это не знаю зачем навязанные изменения. Ходили у нас слухи, что что-то вроде шифра. И один читает слово на один манер, а знающий, может прочесть по-другому, и если из таких вот других смыслов сложить фразу, то получается шифровка.

— Да ими должно заниматься три стратегических отдела.

— Да, только теперь туда очень и очень трудно будет попасть. Диких проходов со временем станет меньше, а через обычные не будут пускать.

— Они настолько закрыты?

— Да. Настолько. Ничего не объяснят, ничего не расскажут. Так, радуйся, что в приграничных городках поторговаться дадут.

— Да уж.

— Я тебе всё это к тому, что если ты вдруг встретишь кого-то из них, сам не рискуй, лучше просто на заметку возьми. Или если слух какой-нибудь пройдёт, тоже.

Он одним глотком допил виски и уже собрался вставать, но Джон остановил его, положив руку на запястье.

— Но вы так и не рассказали, что это за черепа с листиками, и какое вообще отношение имеют к нашему делу, и тем более, к этим любителям крови из республики.

— А это, мой дорогой, — он бросил короткий взгляд на Шейлу и понизил голос, — та самая ниточка, которая связывает нас и ту сторону. Ты не удивился что здесь, подальше от границы об этом никто ничего не слышал? И это не просто так, — он подмигнул, — кстати, если и об этом что-то ещё всплывёт, ты тоже бери на заметку.

Он высвободил свою руку и встал, потом поклонился, надел шляпу, и ушёл. Проводив его взглядом, Джон вытянул из пачки ещё одну сигарету и закурил.

— Времена не меняются. Времена движутся по кругу, — сухо сказал он, с улыбкой посмотрев на Шейлу.

Она ничего не сказала, просто взяла сигарету из его пачки и подставила её под пламя зажигалки, протянутой Джоном.

— Добро пожаловать в старые добрые времена Джека Ричардса, подкидывавшего нам такую работёнку, но ничего не говорившего. Только то, что всё секретно. Нужно и правда ехать на запад, может быть, там что-то заварится.

— Новый заговор, — улыбнулась Шейла, делая небольшой глоток.

— Тут новых заговоров нет. В лучшем случае — новый виток старых. А нашего нового друга нужно предупредить, что граждане из структур, ведущие подобную политику, плохо кончают. За ними приходится выдвигаться на дикие территории, отлавливать, а потом растворять в пространстве и времени.

Он положил руку на стол, а мисс Лейн положила свою поверх. Благодаря этому он ощутил тепло и покой. Ему не очень нравились мысли о том, что хорошо, раз их не пустили в водоворот этого дела, но очень хотелось им поддаться, забыться, а завтра с чистой головой двинуться дальше, где будет пусть и что-то более мелкое, но зато уже никто не оставит финал недосказанным.

— Тебе понравится Айден, — сказал он, улыбаясь, — есть в нём что-то из будущего, перемешанного с прошлым. Посмотрим, как оно соприкоснётся с нашим настоящим.

ПУСТЫННЫЕ БАЙКИ

Машина дёргалась заметно реже. Шейла уже уверенно держала ногу на газу, вполне справляясь с задачей двигаться равномерно. Миллстоуну даже не приходилось ей подсказывать, как лучше объехать очередную яму или другое препятствие, возникавшее на пути. В большинстве случаев она и сама это делала правильно.

В кузове их пикапа лежали мешки с картофелем, которым тряска была не страшна. По мнению Джона это был не слишком ценный товар, но Дайана сказала, что они очень выгодно их продадут на западе. Дикие племена хоть и дикие, но к ним тоже можно подобраться, что ей — пусть и через посредника — удалось. Сама хозяйка сейчас сидела около пассажирского окна, а Джон расположился между ней и Шейлой, готовый в любой момент перехватить управление транспортным средством, ну или хотя бы до упора выжать ручник, чтобы машина заглохла. Благо, эта система здесь была налажена достаточно хорошо.

— А вообще, среди этих племён есть кто-то интересный? — спросил Джон у Дайаны, — я слышал, там опасно ходить. Могут и прирезать.

— Смотря кого. Если уметь с ними объясняться, то можно и пройти.

— А вообще, когда до них доберутся, как думаешь, будут проблемы?

— С кем-то будут. Кто-то любит картошку с человечинкой, — она улыбнулась своими тонкими губами и посмотрела на Джона, — у вас, я так понимаю, людей есть нельзя.

— Ну, если говорить грубо и цинично, то тоже как договоришься, но им, боюсь, не светит.

— Потеряем клиентов, — шутливо улыбнувшись, на выдохе сказала она.

— Что касается еды, она всегда будет в цене.

Шоссе действительно делало большой крюк, слишком неудобный для пешей ходьбы от Айдена до Роквиля. Миллстоун вспоминал дорогу до Толхо и представлял, что если не считать некоторых неудачных мест рельефа, это тоже было вполне удачное место для прокладки полотна, но полотно это лежало здесь, в совсем другом месте. Рельеф предки вполне могли изменить или преодолеть эту проблему как-то иначе, так что причина такого расположения дороги была не в этом. Это значило, что более важные объекты были ближе к северу, потому что до Айдена вела хоть и покрытая полотном, но более мелкая дорога. Так что старики, пожалуй, скрывают гораздо большее, чем хотят показать. Вопрос в том, кто и как создал тот пространственный лабиринт, через который невозможно пройти. Если они сами, то у Миллстоуна и учёных федерации есть шанс преодолеть его, но если это дело рук предков, то сделать это будет невозможно — по крайней мере, в текущих условиях. А дальше, как знать, может быть, старики и одарят их чем-то ценным, что поможет совершить технологический прорыв. Пока что даже технологий, применяемых в Айдене уже достаточно для начала, ну а дальше оставалось надеяться, что федерацию не обманут в вопросе союзничества.

— А ты со своим караваном ходила по этому шоссе? — спросил Джон.

— Нет, — ответила Дайана.

— Торговали в Толхо?

— Нет, почти нет, — покачала головой девушка, — ты же там был и знаешь. Купить там хороший виски сложно. Они там живут за счёт того, что сами гонят свою бормотуху. Они её даже сами продают. Вернее, меняют. Они не очень любят принимать какие угодно деньги, кроме серебра.

— Это я заметил. Да и свои монеты у них серебряные. Но не могут же они совсем не торговать.

— Я говорила про виски. Моя цена для них большая — нос воротят. Мне тоже от них ничего не было нужно, так что я не настаивала. Мимоходом в основном. Да и парни мои морщились при виде них.

— Я теперь понимаю, чем тамошний вождь обеспечил себе неприкосновенность, — улыбнулся Джон.

— Да нет. Грабить их пытались часто, только уходили не солоно хлебавши. Они как будто заранее всё знают. Не успеешь подойти, а тебя уже ждут.

— Вот как даже.

— Говорят, у них вождь — провидец, но я сама не знаю, не видела его даже.

Миллстоун задумался над тем, что тот толхо, который назвался Иитху, не просто какой-то жрец, а и есть тот самый вождь, который благодаря своим ритуалам всё же обеспечивает безопасное существование своим подопечным.

— Значит, ты торговала с теми, кто за Толхо.

— Я мало кого там знаю. Так, по мелочи, если кто-то что-то купит. Как мне говорили, там на каждом углу стоят оборванцы и ждут барахольщиков. Вот всякий хлам они любят, ну и у меня брали что-нибудь, если я проходила мимо. Обычно их даже несколько, но говорить худо-бедно умеет только один.

— И как же тебе удавалось с ними сторговаться?

— А у них серебро всегда, своих монет нет. Особо состоятельные даже золотом расплачиваются. Очень выгодно.

— Это тебе не заевшиеся селяне в мешковатых одеждах, — усмехнулся Джон.

— Да, — подтвердила Дайана, — эти не толхо. Те если видят большой караван — морщатся, а эти радуются, прямо, как дети. Так что жаль будет, если ваши их просто пощёлкают.

— У нас, знаешь, тоже не мясники — разберутся, — сказал Джон.

— Надеюсь.

— Ну так, значит, с золотом всё было хорошо, — после недолгого молчания он возобновил разговор.

— Да. Главное было убедиться в том, что они покупают именно то, что хотят. А то он примет за нужный товар, купит, а потом выяснится, что не то. Они очень обижаются, и в следующий раз с тобой не торгуют.

— И какие же бывают ошибки?

— Ну, они иногда принимают виски за настойку из республики. Она там очень в цене. Знатоки отличают по запаху, но некоторые не могут даже этого. Дети какие-нибудь, например.

— Ай-ай-ай, — спаивала детей.

— А там неважно. Даже если ты ребёнку не продашь, с тобой потом взрослые говорить не будут. У них там свои законы. Так что, если не хочешь попасть в немилость, то лучше делать всё так, как они считают правильным.

— Понимаю. Торговля есть торговля.

— Да. С ножом, конечно, не побегут, потому что наёмников испугаются, но обиду затаят.

— Но раз они так встречают всех торговцев, значит, толхо с ними не дружат.

— Нет. Ты что, — она уверенно покачала головой, — для них все, кто не поддерживает их верование, что-то вроде недостойных. Они терпят, конечно, даже пытаются доброту изобразить, но на деле всё не так. Разве что, тоже не очень боевые, а то бы войной на них пошли.

— Тихо-тихо, — сказал Джон, успев ухватить руль, перед тем, как тот чуть было не выскочил из рук Шейлы.

— Может, остановимся ненадолго? Я устала.

— Хорошо. Осторожненько сруливай в сторону, видишь, там есть, где встать.

На этой дороге можно было останавливаться хоть по центру, поскольку тут отсутствовали транспортные средства, которым они могли бы помешать, но Джон заранее приучал Шейлу к правильному поведению. Против передышки не возражал никто. Наёмники из охраны, ехавшие в кузове пикапа Дугласа вместе с несколькими ящиками виски, спрыгнули вниз и потянулись, а потом закурили.

— Если хочешь, потом поведу я, — сказал он, протягивая Шейле открытую пачку с сигаретами.

— Нет, — уверенно ответила мисс Лейн, — мне нравится. Только устаю. И как ты ехал от Раты до Флаенгтона?

— Привыкнешь. Потом замечать не будешь, — улыбнулся Миллстоун.

Она просто улыбнулась в ответ. Джон затянулся дымом и посмотрел в сторону пустыни. Не успело ему что-то показаться в песке, гонимом ветром, как рядом возник Дуглас, вскинувший винтовку, чтобы посмотреть в прицел.

— Что там? — спросил Джон.

— Дерево, — ответил Дуглас, — странное.

Миллстоун и сам видел, что силуэт достаточно большой, учитывая расстояние.

— Дашь посмотреть? — попросил он.

— Держи.

Дуглас дал ему винтовку, и Джон сам приставил глаз к прицелу. Дерево было не очень высоким, имело узловатый ствол, который не устремлялся вверх, а напротив, чем дальше уходил от корней, тем более горизонтальное положение имел. В разные стороны отходили корявые ветки. Когда-то их роль была проста — принимая такую форму, они легко подставляли листья свету, но теперь они были голы — дерево засохло. Вокруг он увидел рои каких-то насекомых, достаточно крупных, и в первый момент подумал о том, что где-то поблизости должно быть тело, но не увидел его.

— Ты знаешь, что это? — спросил он у Дайаны.

— Да. Это дерево пустынников. Наими — эти мухи — их защитники.

— Они опасны для человека? — спросил Джон, вернувшись к изучению странного дерева.

— Да. Хоть мы и привыкли называть их мухами, они больше похожи на пчёл.

— Очередные мутанты, которым удалось выжить, — усмехнулся Джон, — про опасность можно было не спрашивать.

— Чем они их привлекают к дереву? — спросила Шейла.

— Может быть, там улей, но его развели пустынники, это точно, — ответила Дайана.

— У них где-то поблизости лагерь, и они так обеспечивают безопасность? — спросил Джон.

— Да. Эта дорога такая непопулярная во многом из-за них.

— И сильно беспокоят? — поинтересовался Дуглас.

— Да. Так что через Толхо и быстрее, и спокойнее, и поторговаться есть с кем, а тут мало кто ходит.

— Ну, я думаю, тут быстро наведут порядок. Куда им деваться, кроме как в сторону республики? — сказал Джон, — но раз туда они ещё не подались, то там им делать нечего.

— Они могут не знать ни о тех, ни о других, так что ещё ничего не ясно.

— Поживём — увидим, — сказал Джон улыбнувшись, после чего посмотрел на Шейлу, — ты готова?

— Да. Поехали.

Их маленький караван выдвинулся дальше, но добраться до Айдена сегодня им было не суждено. Уже через десять километров возле какой-то заброшенной группы строений их остановили федеральные солдаты.

— Дальше дороги нет, — сказал им подошедший сержант. Поверх лица у него была намотана тряпка, защищавшая от песка.

— А что случилось? — поинтересовался Джон.

— Пустынники. Напали на наших и ушли. Их давно не видно, но ехать всё равно опасно. Когда найдём, дорогу откроют.

— А здесь нет объезда, чтобы добраться до Айдена? — спросил Джон.

— Нет. Только тропы. На машине там не проехать. Так что придётся вам возвращаться, — ответил сержант.

— У нас горят сроки. Может быть, мы поможем вам в поисках, а вы нас пропустите? — спросил Миллстоун.

— Сожалею, но нет. Мы не можем пропустить вас дальше.

Миллстоун посмотрел на Дайану, а потом снова повернулся к сержанту.

— Возвращаться нам не резон. Можем мы хотя бы где-нибудь здесь остановиться?

— Можете, — кивнул федеральный военный, — мы выделили один барак для гражданских. Всё равно они заброшены.

— Значит, мы не одни, — улыбнулся Джон, — тем веселее будет.

Они проехали вперёд и свернули направо в нескольких метрах от армейского броневика, перегораживавшего путь.

— Вообще, нам бы хорошо сегодня быть в Айдене, — сказала Дайана, как показалась Джону с небольшой укоризной, — если ехать через Толхо, то на машине можно успеть до темноты.

— Уже нет. Ты не правильно рассчитываешь время, — сказал Джон, — будь тут дороги, на которых можно держать скорость, ещё куда ни шло, но дорог здесь нет.

— Я нормально рассчитываю время. Так и скажи, что тебя заинтересовали пустынники.

— И это тоже, — улыбнулся Миллстоун.

— Поставишь машину? — попросила Шейла, — а то там места почти нет.

— Хорошо, — кивнул Джон.

Мисс Лейн, как никогда внимательно следила за тем, как он крутит руль и работает педалями. Места между двумя разбитыми седанами было достаточно, и никаких проблем с парковкой не возникло.

— Дредж, позаботься об охране, — сказала Дайана главному наёмнику, — мы пока расположимся.

— Хорошо.

— Пойдёмте.

По пути к входу в покосившийся барак хозяйка остановила взгляд на одной из машин, а потом направилась вперёд несколько увереннее.

— Знакомый? — спросил Джон.

— Кажется да, если я ничего не путаю.

Знакомыми Дайаны оказались невысокий худой мужчина с бородой и светловолосая женщина, которая была несколько выше своего спутника, но худее его. Волосы её вились, а улыбнувшись при виде своей знакомой, она обнажила ровные ряды зубов.

— А вы как тут? — спросила рыжеволосая хозяйка после коротких приветственных объятий.

— Да мы всё туда же. Говорят, теперь эта дорога безопаснее, вот мы и решили съездить до запада. Мич хотел посмотреть, что можно купить в Айдене.

— Для вас там всегда большой ассортимент.

— Ну а ты как? — спросил мужчина, судя по всему, это его звали Мич.

— А у меня всё по-прежнему. Расширяюсь. Кстати, знакомьтесь. Это Джон, Дуглас, Шейла и Диана. Ну а остальных моих ребят вы знаете. Это Мич и Лиза, — сказала Дайана, уже обернувшись к своим спутникам.

— Очень приятно, — сказала она.

— Я видел вас в окно. Всего две машины и так много людей, — сказал Мич.

— Мы только прокладываем путь, — ответил ему Миллстоун, — следом за нами двинутся остальные.

— Джон мой новый начальник охраны, — сказала Дайана.

— А как же твой дядя? — спросила Лиза.

— Решил уйти на покой, — ответила рыжеволосая.

— Странно, — сказал Мич, — вроде бы ещё крепкий был и не старый.

— У него свои причины, наверное. Ну а вы тоже на двух машинах?

— Нет. Мы на своей. С нами ещё Роб, но он куда-то вышел.

— Главное, не ходить в пустыню, — сказал Джон, оглядывая внутреннее пространство барака.

В качестве простой ночлежки это здание годилось, но Джон не мог представить, что раньше в нём кто-то жил. Здесь была всего одна комната, без каких-либо перекрытий, и, учитывая ровный пол под ногами, можно было сказать, что их тут никогда не было. Сложно сказать, для чего этот барак предназначался. Сейчас здесь находились какие-то непонятные тряпки и прочий мусор. Впрочем, если немножко прибраться, можно ночевать, используя спальники.

— Чем займёмся? — спросила Шейла Миллстоуна, отошедшего к окну.

— На тебе наши новые знакомые. Постарайся узнать, что к чему. Может, рыжая поможет, может, они сами чем-то себя проявят. Возьми в помощь Диану.

— Мы что-то расследуем? — удивилась Рассел.

— Вообще, я бы поработал над пустынниками. Хоть и без особого рвения, но с интересом. Да и торговцев не помешает изучить.

— Хорошо, — кивнула Диана.

— А вы куда? — спросила Шейла у Джона.

— А мы возьмём винтовку и прогуляемся. Оглядим местные долины.

— А если там пустынники? — спросила мисс Лейн, встревожившись.

— Со мной же Дуглас. Что может случиться, когда со мной Дуглас?

— Следи за ним, — сказал Шейла Дугласу, — я знаю, как он не проявляет рвения, когда перед ним что-то интересное.

— Разберёмся.

— Всё, — Джон поцеловал её в щёку, — мы пошли. Не шали тут без меня.

— Это будет зависеть от того, как быстро ты вернёшься.

— Быстрее ветра пустынного, — ответил Джон, поправляя шляпу и направляясь на выход.

Роб оказался молодым человеком, высоким, худощавым. У него были светлые русые волосы и голубые глаза. Он был бы не очень похож на торговца-барахольщика, если бы не гаечный ключ, торчавший из кармана его потёртого комбинезона. Но даже так он был больше похож на какого-нибудь автомеханика, но вот только Джон знал, что тут все временно, а механики народ в основном оседлый.

— Это ваша овчарка снаружи? — спросил он у Джона.

— Моя. А что с ней не так?

— Она, — он помедлил, легко улыбнувшись, — странная. Как-то странно на меня взглянула.

— Вам показалось, — улыбнулся Джон, — он на всех смотрит одинаково.

— Ну, ладно, — парень пожал плечами.

Выйдя на крыльцо, Джон первым делом посмотрел на Везунчика, сидевшего недалеко от их пикапа.

— И чего ты стращаешь наших попутчиков? А?

Собака радостно высунула язык и посмотрела на Джона своими добрыми глазами.

— Правильно. Сам виноват, — улыбнулся Джон, — сам странный, вот и видятся ему всякие странности. Идём, дружище.

Сначала они с Дугласом прошлись около барака, в котором остановились, потом перешли в сторону ещё одного такого же, крыша которого вконец прохудилась и обвалилась внутрь. При желании там, наверное, могло разместиться несколько человек, если прочие местные постояльцы, конечно, не сделали из бывшего жилья отхожее место.

Прохаживаясь, Миллстоун наблюдал за федеральными военными. Не то чтобы те следили за местностью и отлавливали желающих прогуляться в пустыню, но и афишировать им своё намерение прогуляться он не хотел.

— Куда двинем дальше? — спросил Дуглас, когда они зашли за угол и скрылись от сержанта, стоявшего на посту.

— Куда-нибудь, откуда удобно будет оглядеться и понять, что тут вообще к чему. Посмотрим на доблестных солдат, гоняющихся за призраками в пустыне.

— Тогда вон там есть неплохой пригорок. Да и сержантик нас не увидит.

— Веди нас, товарищ, — усмехнулся Джон, посмотрев на Везунчика.

Собака, вытянувшись вперёд, внимательно смотрела в небольшую канаву за бараком. Миллстоун тоже направил туда свой взгляд, но не увидел ничего, что по его мнению могло бы привлечь внимание Везунчика.

— Ты так начинаешь и меня немного пугать, — сказал он собаке.

Везунчик поднял на Джона глаза, и Миллстоун нарочно хотел разглядеть в этом взгляде что-то странное, но ему это не удалось.

— Идём, — сказал меж тем Дуглас, — пока у нашего сержантика есть, чем заняться.

Миллстоун бросил короткий взгляд в сторону поста, где стоял федеральный военный и увидел, что тот о чём-то разговаривает со своим сослуживцем, дымя сигаретой. Он стоял к ним спиной, так что мимо него в дикую пустыню мог пройти и целый отряд.

Через пятнадцать минут Джон и Дуглас расположились за кучей камней на небольшом пригорке, откуда открывался хороший вид на долину. Дуглас смотрел в прицел, а Миллстоун невооружённым взглядом окидывал местность.

— Вон там, смотри, кажется ещё одно дерево, — он направил взор стрелка в направлении, где увидел интересующий его объект.

— Да. Очень похоже на то, что мы видели там, — ответил Эгил, перенаправляя прицел.

— И пчёлы есть?

— И пчёлы, — подтвердил он, — и, похоже, даже мёд.

— То есть?

— Взгляни сам.

Дуглас отдал Миллстоуну винтовку и Джон с нетерпением навёл её на дерево. Неизвестных насекомых было гораздо больше, чем в прошлый раз, и он быстро понял, что имеет в виду стрелок. На стволе был большой красный развод, на который то и дело садились насекомые, а внизу как будто бы даже лежали какие-то останки человеческого тела, но Миллстоун не мог разглядеть точно — это было что-то красное и бесформенное.

— И куда только смотрят местные военные? — усмехнулся Джон, — у них тут всё под носом, и даже доказывать ничего не надо.

Миллстоун плавно повёл прицел в сторону, осматривая местность. Если бы там находился человек в камуфляже федерального образца, его было бы очень сложно увидеть с такого расстояния, не говоря о пустынниках, которые тем более умеют быть незаметными в привычных для себя условиях, но долина была пустой.

— Попробуй подберись к этим пчёлам — сам станешь мёдом, — сказал меж тем Дуглас.

— Я тебя умоляю, — поморщился Джон, подняв голову от прицела, — я ещё не видел живого существа, которое не боялось бы огня. Здесь огнемёт бы всё решил. Даже один.

Он снова придвинул глаз к прицелу и продолжил смотреть.

— Может быть, они уже и вызвали, — пожал плечами стрелок, — ждут.

— Дождутся.

Внимание Миллстоуна привлекло движение рядом с одним из холмов. Он не сразу заметил, потому что там кружилось небольшое облачко пыли. Это были федеральные солдаты, шедшие пешком. Принимая во внимание горький опыт недавних дел, Миллстоун в первую очередь подумал, что это могут быть переодетые пустынники, но в таком случае их целью был бы блокпост, а эти люди остановились, когда огибали дерево с пчёлами и принялись внимательно его рассматривать.

— Боятся, — заметил Джон, хотевший сначала сыронизировать, но потом решивший, что это здесь неуместно.

— Хороший способ защитить свою святыню, — заметил Дуглас, — другим племенам нужно взять себе на вооружение.

— Святыню ли, — задумчиво сказал Миллстоун, не отводя глаз от прицела, и только ли её?

Дальше, заслоняемый облаками пыли, Миллстоуну виделся проход между холмами. Будь он на месте федеральных военных, он мог бы сказать точнее. И если это действительно было так, то дерево намертво блокировало пути подхода. Если, конечно, в распоряжении военных не было бы бронированного внедорожника, но, как подозревал Миллстоун, и с этим, если поступать быстро и необдуманно, они смогли бы что-то сделать.

Но военные пока были ограничены в своих действиях, что в данном случае было только на пользу. Для контроля всех новых территорий не хватало войск, и тем более огнемётчиков. У тех, учитывая агрессию некоторых представителей флоры и фауны, всегда хватало работы.

Вопрос в том, как долго армия планирует держать дорогу закрытой. Джон ожидал увидеть прямое столкновение, по окончании которого они бы направились дальше, но никаким столкновением здесь и не пахло, и такими темпами они могли задержаться и до ночи, что хоть и было интересно, всё же не входило в планы Миллстоуна. Общение с местными кочевыми торговцами могло быть полезным, но Джон всё же рассчитывал побыстрее оказаться в Айдене. Когда он покидал этот населённый пункт, там вот-вот должна была разразиться буря, и теперь ему было интересно, что там происходит, и каково отношение населения к федеральной армии. Он боялся, что его подпортят Хепперы, но раз пока ничего подобного слышно не было, этого не произошло.

Солдаты федеральной армии недолго занимались рассматриванием дерева. Постояв и подымив сигаретами, они направились дальше. Насекомые никак на них не отреагировали. Видимо, самым ярким фактором, привлекавшим их, был запах крови.

— Интересно, если бы там сейчас появились пустынники, что бы сделали эти ребята? — усмехнулся Дуглас, когда бойцы скрылись за одним из холмов.

— Намекаешь, что они бы не решились подойти? Ну, так это правильно, — парировал Миллстоун, — стать жертвой кровожадной пчелы вряд ли кому-то хотелось бы. Тем более, бесполезной жертвой.

— Я просто спросил, — сказал Дуглас, доставая сигареты.

— Вообще, тут при каждом отряде должен быть кто-то из особого отдела. Куча обрядов, верований, что может быть истолковано рядовым солдатом, как агрессия. Он увидит красную кровь и уже напрягается. А может, это свиная? И там валяется туша свиньи, которую они преподносят в дар своему божеству. Перестреляешь их, а это могли быть хорошие фермеры, да и что о нас подумают другие?

Джон тоже привалился к камню спиной, расположившись рядом с Дугласом, и тоже закурил.

— Да, — протянул он, выдыхая первое облачко дыма, — хотелось бы закат наблюдать на фоне крыш Айдена, а теперь придётся здесь оставаться. Лишь бы завтра можно было уйти.

— Да конечно будет можно, — сказал Дуглас, — ночью пустынники уйдут, ну или успокоятся, а армия пока не будет слишком ворошить их гнездо.

— Кстати, о гнёздах.

Миллстоун только бросил короткий взгляд в сторону дерева и даже успел отвернуться, но в следующую секунду повернулся снова. Около дерева что-то двигалось. Дуглас ловко вскинул винтовку и посмотрел в прицел.

— Что там? — спросил его Джон.

— Шаман какой-то. Поклоны бьёт.

— Дай-ка посмотреть.

Дуглас протянул винтовку напарнику, и Миллстоун посмотрел в прицел. Действительно, перед деревом, подогнув колени, сидел человек. Он распрямлялся, раскинув вверх руки, а потом снова наклонялся, не меняя их положения, и касался иссохшей земли. Сидел он гораздо ближе того места, на котором остановились солдаты федерации, не боясь насекомых, а те его не трогали. Разве что рой их стал несколько больше, но вряд ли это как-то было связано с молитвами, которые выкрикивал шаман пустынников.

— Не зря их так называют, — заметил Дуглас, — он успел подойти и начать свой ритуал, а ни солдаты, ни мы ничего не заметили.

— Тут не поспоришь, — задумчиво сказал Джон, не отвлекаясь от прицела.

До этого момента он уже подумывал о том, чтобы выдвигаться обратно к баракам, в которых они расположились, но теперь нужно было дождаться, пока неизвестный закончит свой ритуал. Миллстоун отложил винтовку, убедившись, что не потеряет его из вида, и принялся наблюдать.

— Как думаешь, он пойдёт в тот проход? — спросил Дуглас.

— Ну, учитывая, что он и так приблизился к этим пчёлкам, а они на него даже не обратили внимания, он вполне может это сделать.

— Нужно будет подкинуть идейку солдатам относительно этого. Пусть побольше наблюдают за этим деревом.

— Не нужно. Я начинаю подозревать, что дело здесь серьёзнее. Если бы были просто бои, их уже можно было завершить. На худой конец, подождать, пока здесь не соберётся достаточно народа и сопроводить их на броневиках до безопасной территории. Если завтра дорогу не откроют, я буду уверен, что здесь всё сложнее.

— Может быть.

Тем временем Солнце клонилось к закату, шаман поднялся и направился в сторону от дерева. На нём развевался какой-то бесформенный плащ, делавший его почти невидимым на фоне пустыни.

— Нет, — заключил Джон, для верности взглянув в прицел и убедившись, что незнакомец точно не направился проход, как он ожидал.

— Вот как оно вышло, — сказал стрелок, улыбнувшись.

— Это ещё не значит, что там ничего нет.

— Само собой. Ладно, может, выдвинемся назад?

— Да. Думаю, здесь уже не произойдёт ничего интересного, а скоро вообще станет ничего не видно.

За время их отсутствия в лагере прибавилось людей, и всё это стало напоминать небольшой постоялый двор. Среди вновь прибывших был бородатый мужчина в годах, почему-то показавшийся Джону сутенёром. Может быть, причиной тому было три девицы лёгкого поведения, с которыми он стоял около машины и разговаривал с другим мужчиной. Тот был заметно моложе, небрит, у него было худое продолговатое лицо и сильно выступающий кадык. Навскидку Джон сказал бы, что это наёмник, просто охраняющий другой караван.

Караваны здесь тоже были. Все остановились на ночь, пользуясь тем, что здесь они находятся в относительной безопасности. Возле барака с обрушившейся крышей уже стояли лошади, был разожжён костёр, и ходили какие-то люди. Держались они обособленно, что в целом устраивало Миллстоуна. Ещё не хватало не поделить место для ночлега, хотя он плохо представлял себе сон в окружении незнакомых ему людей.

Поразмыслив, Джон отнёс этого незнакомца к тем караванщикам. Сейчас он вполне мог обсуждать условия пользования одной из девиц, но в следующий момент это перестало иметь для него значение. На веранде он увидел Шейлу, рядом с которой стояла Диана, а с другой стороны Роб. Юноша, похоже, решил добиться внимания девушки Миллстоуна. Он о чём-то мягко говорил, слащаво улыбаясь, а потом положил свою руку на руку Шейлы. Мисс Лейн хоть и улыбалась тому, что он ей рассказывал, но тактильных контактов не одобряла и сразу убрала свою руку из-под его ладони, а потом заметила Джона, и в глазах её появился испуг.

Миллстоун зашёл на Веранду и, подойдя к Шейле, поцеловал её в губы.

— Всё в порядке? — спросил он, бросив на Роба небрежный взгляд.

— Да, — неуверенно ответила она.

— Ты заслуживаешь лучшего, — огорчённо сказал юноша.

Миллстоун до этого не имел внутри и зачатка агрессии. Ну, молодой, глупый мальчик, но эти слова были уже через край. Ему лучше было бы вести себя так, как будто бы ничего не произошло и быстренько исчезнуть, но он сделал неверный шаг.

— Это тебя что ли? — усмехнувшись, сказал Миллстоун, поворачиваясь к нему.

Роб хотел что-то сказать, но не мог выбрать фразу, которая, по его мнению, больше всего уязвила бы Джона.

— А? — спросил Миллстоун, не давая ему времени опомниться.

— Да, — ответил, наконец, тот.

— Ну, может быть, объяснишь тогда мне, чем же ты лучше?

— Джон! — повысила голос Шейла.

— Да я же просто спросил. Может, он и вправду имеет, как обосновать.

Роб неуверенно обернулся на Дугласа. Стрелок стоял в стороне, уперев руки в бока и даже не собирался нападать на него.

— Он-то точно лучше меня, но речь-то о тебе, — сказал Миллстоун. Улыбка не сходила с его лица, — ты на него не смотри.

— Да пошёл ты!

Он сделал шаг, как будто пытаясь напасть, но замешкался. Драки, похоже, не были его сильной стороной.

— Давай, — поддержал Миллстоун, — смелее. Вдруг, и правда, подфартит.

— Джон! — снова воскликнула Шейла.

— Тебе лучше уйти, — между ними возникла Диана и попыталась отправить Роба прочь, но он по-хамски оттолкнул её и бросился на Миллстоуна.

Джон ловко увернулся и ответил прямым в голову. Удар получился очень хорошим. Роб отлетел назад и удержался на ногах, только успев схватиться за перила веранды. Из его носа хлынула кровь.

— Это тебе за девушку. Она как лучше хотела, но такому быдлу, похоже, это ни к чему. Ещё? — сердце Джона ускоренно билось, и ему хотелось, чтобы этот юноша ещё раз его атаковал, чтобы снова ударить.

Но ситуацию решил Дуглас. Не выпуская изо рта сигарету, он встал между Джоном и Робом, взял юношу за плечи и отвёл в сторону. Тот не сопротивлялся, решив воспользоваться удобным предлогом для отступления.

— Ты с ума сошёл, — сказала Шейла, когда Джон к ней повернулся.

— Почему? Я вообще не при делах, ты сама всё видела, — он улыбнулся, как ни в чём не бывало, и полез за сигаретами.

— Ты старше и мог отстать, — сказала мисс Лейн.

— А если бы был младше, ты сказала бы тоже самое, только наоборот.

— Это не смешно, — она обиженно сжала губы, и они стали ещё красивее.

— Ты в порядке? — спросил он Диану.

— Да. Бывало и хуже.

— Да уж не сомневаюсь.

Дуглас тем временем сдал Роба его бородатому другу и его жене, после чего вернулся.

— Нашёл на кого напасть, — сказал он, вставая рядом.

— Ещё один, — недовольно выдохнул Миллстоун, — у вас же вроде не было времени сговориться.

— Я не думала, что ты так себя поведёшь.

— Ладно, хватит, — сказал Джон, — я не записывался в число проповедников официальной религии. Щёки сам подставлять не буду. Он хотел подраться, он получил. И вообще, я за кого заступился?

Миллстоун улыбнулся и положил руку на плечо Шейлы. Сейчас он немного побаивался, что она обиделась и захочет высвободиться, но она напротив, устремилась к нему, что было самым главным свидетельством исчерпанности конфликта.

— Ну так, а по работе есть что-то интересное? — спросил он, — похоже, ты его раскрутила на разговор, а он неправильно оценил твоё внимание.

— Может, и так. Пойдём, сядем в машину.

— Хорошо. Следите в оба, ребята, — сказал Джон, — у меня нехорошее предчувствие.

— Да уж, — сказал Дуглас, опираясь локтями на перила и делая очередную затяжку.

Усевшись на водительское сидение пикапа, Миллстоун протянул Шейле сигареты. Она не отказалась.

— Ну так?

— Роба этот бородатый подтянул в дело. До этого у него была мастерская где-то в деревне под Роквилем. Хвастался, что даже оружие может делать, если найти нужные детали.

— О, это хорошо. Нужно будет маякнуть на него друзьям-рейнджерам, если они не в курсе.

— Мне показалось, он нормальный, от него я тоже не ожидала. Думала, добрый.

— Ну, к тебе, может, и добрый, а ко мне — видишь. Видимо, играет роль наличие определённых выпуклостей на теле.

Шейла фыркнула и усмехнулась, ехидно покосившись на Джона.

— Что ещё о нём?

— Да ничего. Он давно мечтал побывать в Айдене, вот едет, хочет посмотреть, что там и почём. К федерации не относится никак.

— Ладно. А другие клиенты?

— Ну, тот бородач, понятно кто, — сказала мисс Лейн, кивнув на сутенёра, — они обычно работают в Роквиле, но для хорошего клиента могут и выехать. Это мне Дайана сказала, она его знает.

— А что за клиент, не в курсе?

— Нет.

— Понятно. Что ещё?

— А остальные — караванщики Уилфреда, — он старый знакомый Дайаны. Она пошла к нему пообщаться.

— Ясно. Больше ничего интересного?

— Нет особо. Раз поблизости есть федералы, то тут не остановится тот, кто нечист на руку.

— Ну, лично я бы отменил легальность проституции, но это вопрос времени. Хотя, этих ребят, вернее, девчат, можно брать за одно отсутствие регистрации, но сейчас это никому не интересно. Так что ладно. Подождём, что к чему, и двинемся дальше. Хотя, тут есть странности.

— Вы увидели что-то интересное?

— Да.

Миллстоун вкратце рассказал мисс Лейн их с Дугласом наблюдения.

— Но куда важнее то, — сказал он в заключение, — чего мы не увидели. А не увидели мы большого количества федеральных солдат, желающих дать отпор пустынникам и активно это делающих. Нет. Они просто что-то ищут. Лучше бы сразу сказали, что дорогу открывать не собираются долго. Но это, видать, настолько секретно.

— Как думаешь, что?

— Думаю, если завтра ситуация не изменится, утром надо будет возвращаться и пилить через Толхо. Доберёмся до поворота и разделимся. Посмотрим, что с другой стороны и можно ли подобраться поближе.

— Но если что-то и случилось, то это расследуют другие. Не загребут нас?

— А мы осторожненько. Мало ли. Чуть что, сразу обратно в Айден. Хотя, может быть, мне просто видится очередной заговор, а на деле завтра дорогу откроют, и мы двинемся спокойно, даже не увидев следов боя.

Они ненадолго замолчали.

— И ты бы правда избил его просто за то, что он ко мне подкатил? — спросила Шейла.

— Есть в этом что-то девическое и школьное, — улыбнулся он.

— Ты просто так разозлился. Я давно тебя таким не видела.

— Пожалуй, он не стоил этого, но теперь уже ничего не изменить.

Этим вечером Миллстоун вспоминал караванную жизнь. Они разожгли в стороне костёр и устроились за ним своей компанией. До момента, как появились Миллстоун и Шейла, там сидел и Роб, но он тут же ушёл. Джон ожидал, что тот что-то скажет, но юноша ограничился только недобрым взглядом. А Мич посмотрел, как показалось Джону, осуждающе. В любом случае, и на то, и на другое ему было плевать. Он бы не отказался от виски, но сейчас чувствовал себя не очень комфортно, поэтому решил воздержаться.

Караванщик Уилфред оказался добродушным стариком с лицом, посеченным неглубокими морщинами. Рядом с ним лежал короткий многозарядный дробовик — отличное оружие для обороны каравана в ближнем бою.

Миллстоун отметил, как Мич, сказав что-то на ухо своей жене, ушёл в направлении барака, в котором они разместились. Потом встали двое наёмников Уилфреда и ушли в сторону перекошенного барака, который находился у них за спиной. Вернув свой взгляд к огню, Джон увидел, как на него смотрит Лиза. Он вопросительно поднял брови, желая знать, чем вызван этот интерес. Она поёжилась и отвела глаза.

— Теперь-то их точно задавят, — продолжал Уилфред свои байки о пустынниках, — раньше на них тоже нападали, и они даже уходили, но потом всё равно возвращались. Но федералы ведь не уйдут.

— Хоть безопасно будет ездить, — сказала Лиза.

— Что верно, то верно, — покивал старик, — но так хоть из республики сюда никто не совался. А теперь…

Миллстоун тем временем положил руку на колено сидевшей рядом Шейлы и медленно её поднимал. Потом она положила свою поверх, как бы останавливая его, а потом их глаза встретились. Он повёл бровями и осторожно кивнул в сторону пикапа. Она едва заметно кивнула в ответ. Первым ушёл он, а потом она за ним.

Расположившись на заднем сидении, они быстро и без шума занялись сексом, а потом, когда они уже собирались возвращаться, услышали громкие возгласы около костра.

— Жди здесь, — сказал Джон, застёгивая ремень и доставая пистолет, — что бы ни случилось, подыгрывай мне.

Последнюю фразу можно было не говорить — она и так всегда поддерживала его. Он ощутил, что сейчас ему это понадобится.

— Где ты был? — строго спросил его Мич, когда Миллстоун вышел к костру и посмотрел на пистолет, который тот держал в руках.

— А что? — поинтересовался Миллстоун.

Глаза бородача забегали.

— Роба убили, — сказала Дайана.

САМ СЕБЕ ДЕТЕКТИВ

Недобрым взглядом Миллстоуна наградили не только Мич и его жена, но и некоторые из наёмников, находившихся около тела. Бородач, конечно же, уже успел всех оповестить, что между Джоном и убитым сегодня произошёл конфликт, и самые недалёкие уже приписали убийство Миллстоуну.

Дуглас, один из немногих действовавших здраво, попытался не подпускать никого к телу, чтобы всё осталось в первоначальном виде. Это удалось ему лишь частично, и к тому моменту, как подоспел Миллстоун, уже нельзя было сказать, какие следы принадлежали убийце, а какие были натоптаны поверх.

Труп лежал в канаве за обваленным бараком. Судя по всему, кто-то очень хорошо ударил его ножом под рёбра и сбросил вниз. Миллстоуну оставалось лишь предполагать это, потому что и наверху, и в самой канаве уже было множество следов.

Вторым нормальным человеком был караванщик Уилфред. Он просто молча стоял и курил, глядя на молодого человека, распластавшегося в пыли. Он не спешил подходить, ему было это не интересно, что в целом устраивало Джона.

— Зачем ты это сделал? — спросила Миллстоуна Лиза.

— А зачем вы это сделали? — переспросил он, холодно посмотрев на неё.

Она как будто лишилась дара речи, и застыла с выражением возмущения на лице.

— Вы меня за руку не поймали, — спокойно разъяснил Миллстоун, — так чего же роль судьи на себя примеряете? Я вас тоже не видел в момент убийства. И муж ваш отсутствовал у костра вместе с убитым.

Миллстоуну было приятно слышать, как стоящий рядом Уилфред усмехается.

— Дикие земли учат держать ухо в остро, женщина, — сухо сказал он.

— Ты бы придержал язык, — сказал Мич.

— А то что? — он выставил вперёд одну руку и опустил на неё дробовик, который держал во второй, — если бы мне были страшны такие, как ты, я бы сам уже давно так лежал. Эй, ребята, — он окликнул своих наёмников, — вылезайте оттуда. Тоже мне сыскари. Позовите кто-нибудь федералов.

Джон смотрел на бородача и увидел, как веки того дёрнулись, когда он увидел вдали солдат, которые и без зова пришли посмотреть, в чём там дело. В Миллстоуне мгновенно проснулся детектив. Он уже всё понял и всё знал. Нужно было лишь верно раскинуть карты, а то, не ровен час, ему и самому придётся объясняться. Конечно, стоит вернуться в Роквиль, это не составит труда, но он хотел разобраться здесь и сейчас.

Долговязый молодой парень в чине лейтенанта, пытавшийся состроить бывалый вид, спустился в канаву и, присев над телом, осмотрел рану и поднял голову вверх. Очень вовремя подоспела Дайана.

— Мы можем оказать вам содействие, — сказала она, — мой начальник охраны во всём сам разберётся.

— Так это он и убил, — сказал кто-то из толпы.

— Пока это не доказано, — спокойно бросил Миллстоун.

Лейтенант поднялся из канавы и встал перед всеми.

— Полиция всё равно не прибудет раньше, чем утром, к тому моменту я найду того, кто это сделал, — сказал Джон.

— Вы работали в полиции?

— В прошлой жизни.

— Это точно не вы сами?

— Мы разберёмся, а вы, пожалуйста, проследите, чтобы никто не покинул этот лагерь по дороге. Других путей отсюда нет, по крайней мере, до утра.

— Я могу за него поручиться, — Дайана улыбнулась настолько обаятельно, насколько только могла, — вам, господин лейтенант, не нужны лишние проблемы, нам тоже. Мы сами всё решим, тем более, что тень падает и на меня.

— Ладно, — немного поколебавшись, сказал он, — но только никому не уходить до утра и до появления полиции.

— Мы остаёмся, — спокойно сказал Джон.

Он оглядел остальных присутствующих, как будто желая запомнить их лица на случай, если ему придётся объявлять кого-то в розыск.

— Вот она, федеральная армия, — забурчал бородач, — учти, что я слежу за тобой в оба.

— Ты всерьёз думаешь, что это он? — поморщившись, спросила Дайана.

— Больше некому.

— Действительно, — устало зевнув, Миллстоун полез за сигаретами и закурил, — это аргумент. Дуглас, ты и Диана идите и осмотрите машину убитого. Никого к ней не подпускать. Даже нашего местного судью, а я скоро буду.

— Хорошо, — подтвердил Дуглас.

Не выпуская сигареты изо рта, Миллстоун спустился в канаву и осмотрел тело. Рана была под правыми рёбрами. Конечно, по сравнению с работой республиканских специалистов удар был нанесён не очень умело, но убийца компенсировал нехватку навыка и недостаточную остроту ножа физической силой. Всю женскую половину находившихся здесь, можно было смело отметать. Впрочем, это было не так важно для Миллстоуна.

— Может, чем-то помочь? — спросил Уилфред сверху.

— Я не откажусь, — сказал он, — если ваши люди не будут корчить из себя судей.

— Я за ними прослежу.

— Тогда я попросил бы осмотреть здесь всё и поискать нож. Вряд ли он здесь, если убийца не совсем дурак, конечно, но попытаться стоит.

— Хорошо. Хайми, Молнелл, вы слышали.

Закутав руку в рукав, Миллстоун осторожно расстегнул молнию комбинезона на трупе и поднял футболку, чтобы рассмотреть рану поближе. В целом, ничего нового он не увидел. Затоптав окурок в песке, он вылез наверх. Шейла смотрела на него с небольшим испугом и вопросом. Он подмигнул ей, желая успокоить.

— Джон, — позвала подошедшая Диана, — багажник вскрыт, и там кто-то полазил.

— Уже интересно.

Миллстоун подмечал, что бородач следует за ним, хоть и старается держаться в стороне. Уже за один такой нездоровый интерес его можно было бы с пристрастием допросить, но это дело полиции, которая прибудет сюда завтра.

— Может, унести тело? — спросил Уилфред.

— Не нужно, — сказал Джон, — полиция захочет посмотреть сама.

— Как скажешь.

Роб, как оказалось, перегнал свою машину, и теперь она стояла на отшибе в самом краю стоянки. Сложно было сказать, почему он это сделал, но так он помог злоумышленнику. Впрочем, убийца, будучи близок к нему, сам мог как-то этому поспособствовать.

— Что пропало, сказать сложно, да?

— Похоже, что всё, — сказал Дуглас.

— Вопрос в том, чем это «всё» являлось, — сказал Джон, светя фонариком внутрь багажника.

Изнутри очень заметно пахло бензином, что в принципе, не казалось такой уж странностью. Поверх каких-то старых инструментов, естественно, никому не нужных, лежала тряпка, в которую, судя по всему, и было завёрнуто нечто, что представляло ценность. Миллстоун ощупал ткань и нашёл слегка мокрое место. Он поднёс пальцы к носу и потёр их друг о друга, чтобы лучше послушать запах.

— Что это? — спросила Шейла.

— Бензин, — сказал Джон, — потом потёр пальцы друг о друга быстрее и понюхал их еще раз, — не совсем обычный бензин.

Он поднял фонарик на крышку багажника. В области замка она была сильно деформирована. Поддалась не сразу, и здесь опять наружу выходила физическая сила злоумышленника.

— Можно было бы спросить, не слышал ли кто громкого звука, но боюсь, что это бесполезно. Тут поблизости и есть, что наш судья да его подружка. Боюсь, что даже наша милая хозяйка их не образумит.

Говоря это, Миллстоун осмотрел землю около машины, и вскоре присвистнул.

— Похоже, мы слишком рано решили, что местом убийства была канава.

— Думаешь, прямо здесь? — спросила Шейла.

— Ну, образцов крови ждать долго, но вряд ли это совпадение. Для полиции то ещё дельце, — сказал он, — но нам придётся разобраться до неё.

— Что делаем? — спросил Дуглас.

— Думаем. Думаем.

Миллстоун снова закурил и взвесил в голове все факты. Картина налицо, но как вывести преступника на чистую воду? Его размышления прервал голос Дайаны.

— Хватит! — сказала она кому-то, Джон даже знал, кому.

— Ладно, идёмте, — сказал он.

Как Миллстоун и ожидал, Бородач пытался подействовать на хозяйку каравана. Про себя Джон думал только, как не дать лишнюю волю эмоциям, потому что сегодня они один раз уже стали причиной небольших неприятностей, и как бы они не стали таковыми во второй раз.

— Он мне как младший брат, — говорил Мич негромко, но Джон его слышал, — я не могу оставить это просто так.

— И не надо, если вы спросите меня, — Миллстоун вышел под свет фонаря, — раз вы заинтересованы, то дождётесь утра, а полиция всё рассудит.

Лиза смотрела на него с негодованием, а сам бородач с оттенком ненависти. Про себя Джон подумал, что он был бы не против, если бы его тело тоже легло в канаву, рядом с механиком.

— И да, леди, не надо смотреть на меня такими холодными глазами. Моё косвенное алиби состоит в том, что у меня никогда не было при себе ножа. Только игрушка для повседневных нужд. Но с ней даже трасологическая экспертиза не понадобится. Это подтвердит любой, кто хоть немного разбирается. Да и даже если поворачивать разговор круто, то я-то готов представить свой нож на экспертизу. А все остальные, кто здесь присутствует?

— Ты всё предусмотрел, — сказала Лиза.

— Ну, разумеется, — с удовлетворением улыбнулся Миллстоун. Уже в который раз в подобной ситуации побеждал тот, кому удавалось вызвать у оппонента как можно более бурные эмоции.

— Ты уже знаешь, кто это? — строго спросила Дайана.

— Да. Вопрос лишь в том, сочтёт ли мои доводы вескими господин судья.

— Валяй, — холодно сказал Мич.

Что значит быть судьёй, он представлял плохо, раз вообще не возразил. Джон бы на его месте не вёл себя так, но он, к счастью, был по другую сторону баррикад.

— Итак, опустим моё алиби. И косвенное, и прямое, — он взглянул на Шейлу, — представим, что я из полиции, и я прибыл утром. Я нахожу труп с раной, вскрытую машину и следы крови около неё. Я знаю, что убитый был хорошим механиком, даже пытался изготавливать оружие. По меркам этих территорий — умения более чем нужные. Он ехал в Айден, и явно не просто посмотреть на памятник на центральной площади. Возможно, он хотел приобрести что-то из технических устройств, а может быть, даже продать. Из вещей при нём одна машина. В салоне искать не обязательно. Да и легко рассудить, что он не планировал останавливаться, поэтому груз особенно не прятал. Он был в багажнике. Вы, конечно же, знали, что там лежит, в отличие от мистера Уилфреда и прочих здешних постояльцев. Включая, кстати, и меня тоже.

Джон заметил, что старый караванщик тоже стоит в стороне и слушает, дымя толстой сигарой.

— Но машину могли вскрыть и просто так, чисто на удачу, так что, допустим, факт знания ничего не значит. Убивать его не хотели, это уж точно. Его пришлось убить, потому что он застукал грабителя с поличным. А там уж действовать пришлось быстро. Один тычок и всё. Гораздо сложнее было отволочь труп в канаву. Кстати, стоит поискать следы. Утром укажем на это полиции.

Джон сделал небольшую паузу, выбросил окурок и достал новую сигарету.

— Отдельно можно сказать о багажнике. Я, например, не ношу с собой инструмент наподобие того, каким он был вскрыт, да и если уж говорить обо мне — ну, убил я паренька, но до багажника мне дела не было. Так что первично то, что он вёз.

Миллстоун увидел первые сомнения в глазах Лизы. Видимо, она была в курсе интереса Мича к некоему устройству, и сейчас начинала подозревать.

— Ну и, я заметил, что кобура у вас висит слева, да и всё остальное вы делаете в основном левой рукой. А по ране можно сказать — и для этого тоже не надо быть экспертом — что убийца левша.

Он сохранял спокойствие, но за него показателем была его жена. Её сомнения уже перешли определённый порог, но всё ещё не стали сильнее её верности ему.

— Ты мог специально так его пырнуть, — сказал Мич.

— Ну, разумеется, — улыбнулся Джон, — и в случае заранее спланированного убийства это действительно, скорее всего, так бы и было, вот только я уже упоминал, что он был убит спонтанно. Внезапно. Расчёт был на другое, но всё пошло не так.

— Всё равно не убедил.

— Я знаю. Чтобы всё было точно, а не останавливалось на всего лишь каком-то взаимном недоверии, нам тут нужны эксперты. Они снимут отпечатки, посмотрят следы и всё остальное. Но, к счастью, так уж вышло, что один из экспертов здесь, с нами. Учитывая ситуацию, он сможет всё прояснить более чётко. Везунчик!

Джон громко позвал своего четвероногого напарника и вскоре тот явился, всё такой же радостный жизни и виляюший хвостом.

— Идёмте. Прошу никого не исчезать.

Он подвёл овчарку к багажнику и дал понюхать тряпку, в которой лежал ценный груз.

— Я заметил очень специфический и яркий запах. Будь у нас человек, обладающих хорошим обонянием, даже он бы справился с этим, не говоря уже о том, что это может сделать собака. Ищи!

Джон отдал команду так, чтобы никто не заподозрил, будто Везунчик реагирует не на интонации, как обычная собака, а понимает смысл. Тот быстро устремился за барак. Таким путём по предположению Миллстоуна и двигался убийца, стремившийся выбросить тело в канаву. Конечно, он не мог вернуться к машине второй раз, поэтому ему пришлось брать всё сразу.

— Со стороны злоумышленника разумно было бы подбросить груз кому-то другому, но он не собирался это делать, когда у него была возможность, а потом, когда он уже мог понять, что убийство не будет просто так спущено на тормозах, такой возможности у него не было.

Путь до заветного груза был неблизким. Сначала пришлось идти почти до канавы, а потом возвращаться. Миллстоун нервничал. Про подбрасывание он сказал слишком смело. Убийца мог бросить где-то эту вещь, и если они просто найдут её валяющейся в песке, он вряд ли сможет что-то решить сейчас. Но внутренний голос подсказывал ему, что такое устройство нужно хранить бережно, и нельзя бросать, тем более в пыль, да и тогда убийца был уверен, что ему удастся повернуть дело в удобное для него русло. И Джон кожей чувствовал, что тут свою роль сыграла и жадность. Даже имея возможность, он не стал бы перепрятывать оружие. Как виделось Джону, огнемёт, достаточно неплохой, но конструкция не очень выверена, раз из него подтекает топливо. К счастью, на этот раз поломка только на пользу.

Везунчик специально шёл очень медленно. Будто понимал происходящее и нарочно хотел испытать терпение бородача. Джону тоже было интересно, как тот себя поведёт. Он был зажат со всех сторон. Наверное, ему удалось бы сбежать, когда они ещё были около тела, и то вряд ли, а сейчас это тем более было невозможно. Интересно, на что он рассчитывал?

Ждать действий с его стороны пришлось недолго. Когда Везунчик направился к машине Мича и Лизы, стоявшей в темноте, Миллстоун ощутил, что бородач попытается убежать прямо сейчас. Он очень напрягся и дёрнулся в сторону. К счастью, там оказался Дуглас, но Миллстоун успел выхватить пистолет и наставить его на Мича.

— Без глупостей! — сказал он, — тебя уже точно никто не отпустит. Открывай.

Он нехотя достал ключ и вставил в замок багажника. Миллстоун отстранил его и сам заглянул внутрь. Огнемёт был очень сложным. Навскидку было трудно определить, насколько все эти трубочки и непонятные вентили делают его эффективным, но изобретатель своей смертью подтвердил его ценность.

— Все ведь видели, что он лежит здесь? — спросил Джон и оглянулся, глядя на осторожные кивки, — отлично. Объясните это, мистер?

— Это ты мне подкинул, сучья тварь! — он брызгал слюной и держал руку рядом с кобурой, но выхватывать оружие боялся, думал, что в него выстрелят.

— И точно никто не оправдает. Если я такой плохой, то что ты так занервничал а? — Миллстоун повёл головой.

— Потому что ты так всё подстроил.

— Ну, против меня тоже всё подстроили и что? — Джон сохранял спокойствие.

— Мич, — Лиза начала плакать, — зачем?

— Деньги и влияние, — усмехнулся Миллстоун, — я даже могу угадать. Парнишка не только как брат, но и подмастерье. Талантливый подмастерье, который захотел самостоятельности, верно оценив свои возможности. Не могу сказать, где и когда он должен был сгинуть по генеральному плану, но рискну предположить, что где-то поближе к Айдену. Так, чтобы без шума и пыли.

— Да пошёл ты, федеральская проститутка.

— Я думаю, никто здесь не будет против, если мы разоружим этого господина, наденем на него наручники и попросим кого-нибудь приглядеть.

— Так и сделаем.

Дайана мгновенно изменила своё отношение к этому человеку. Она и сама была достаточно умна, чтобы сделать такие же выводы, что и Миллстоун. Сейчас её тонкие губы сжались ещё сильнее, а рука лежала на ручке пистолета.

— Я думал, ты поверишь мне, — сказал Мич.

— Без обид, но ты выбрал не тот бизнес, — сказала она, всё так же холодно, — Дредж, займись им, будь добр.

— Но так нельзя, — взмолилась Лиза.

— Дождитесь утра и полиции, если это вас так успокоит, — скупо сказал Джон, опуская пистолет только после того, как здоровяк Дредж заломил руки Мича за спиной, — все дадут показания, и мы посмотрим, кто прав. Я лично сбегать не собирался, так что меня можно не заковывать. Я пойду к костру и с разрешения своей хозяйки немного пригублю.

План, описанный Миллстоуном, был им выполнен. Разве что, он забыл упомянуть сигареты.

— Ты полицейский? — с недоверием спросил его Уилфред, сидевший в нескольких шагах.

— Был когда-то, очень давно, — сказал Джон, — представляю, как система работает. А этот, с позволения сказать, гражданин, не очень.

— Ловко. Кстати, Ди, — он повернулся к Дайане, — один из моих парней может сменить твоего ближе к утру.

— Спасибо. Посмотрим, — сказала она.

— А ведь я бы и правда на него не подумал, если бы не он сам, — сказал Уилфред, затягиваясь сигарой, — вроде, кажется, знаешь человека, а он всё равно выкидывает что-нибудь этакое.

Что действительно удивило Джона, так это Лиза, явившаяся к костру. Она всплакивала и сжалась как будто от холода, но села к огню. Воцарилось молчание.

— А что теперь с ним будет? — она подняла на Джона заплаканные, полные безысходности глаза.

— Если не будет дальше упираться, а даст признание, дадут на пару лет меньше. Если будет хорошо себя вести и трудиться на благо страны, то тем более выпустят раньше.

— Но сколько? — спросила она.

— Десятка тебя устроит? — спросил Джон скупо, — это если признание, раскаяние и полное желание сотрудничать.

— Десять лет?

— Представь, какое дело можно построить, да? Никакие сиюминутные выгоды рядом не стояли.

— А сколько вообще могут? — спросил Уилфред, — за одного.

— Я не судья. Всё зависит от обстоятельств.

— А самое большое?

— Повесят. Хотя, повесить могут и за плохое поведение в тюрьме.

— Федерация, — усмехнулся он.

— Это вы можете постоять за себя, — спокойно сказал Джон, — а вон тот гражданин в канаве не смог. На что рассчитывать тем, кто не способен сам себя защитить? А их родным? Представьте, что он ваш сын и скажите мне, десять лет работы на рудниках это много или нет? Все смелые резать да грабить, а как только появляется сила, против которой они ничего не могут, думаете, многие сохраняют лицо?

— Видели мы таких, — сказал он, немного сощурив глаза, отчего морщинки по краям стали острее.

— Тогда вы знаете, как они плачут, скулят что псы, умоляют, как будто не понимали, на что идут.

Он отхлебнул виски и снова закурил. Висела тишина. И тут Миллстоун, легко гладивший Везунчика по голове, вдруг осознал нечто важное. В его мыслях запульсировала фраза Роба о том, что собака странно на него посмотрела, а потом сам Джон видел такой же странный взгляд, когда они стояли около канавы. Он остановил руку, медленно проводя пальцами по короткой шерсти между ушей. Овчарка обернулась и посмотрела ему в глаза. Он чуть было в голос не спросил «КАК?», но опомнился.

— И пустынников тоже будут судить? — спросил один из наёмников.

— Будут. Обряды не запрещены, если не приносятся человеческие жертвы и если проводятся строго в рамках сообщества.

— Это как?

— Ну, если они любят резать свиней и окроплять их кровью священные деревья, то у себя в селе — сколько угодно. А если кто то же сотворит такое в районе Роквиля, то будут проблемы.

— Пустынники не дадутся, — скупо сказал Уилфред, — кровь у них не свиная.

— Не первые будут, — всё также холодно сказал Джон.

— И где ты такого начальника себе отхватила, — сказал старик Дайане.

— Места надо знать.

— Это он вычислил твоего дядюшку?

— Да.

— Ещё один, на кого не подумали бы, потому что слишком долго знали этого человека.

Постепенно все отходили от произошедшего и понемногу расходились спать. Глаза Джона не хотели смыкаться. Он даже где-то в глубине души жалел, что всё обошлось настолько легко. Хотя, наверное, если бы бородач остался бы без присмотра хотя бы лишний час, ему удалось бы получше замести следы. Для Джона это ничего бы не изменило, но окончательное решение ведь за местной полицией. Хотелось надеяться, что с ними не возникнет проблем.

— Пойдём спать, — тихо попросила Шейла, уже дремавшая на его плече.

Миллстоун огляделся и понял, что они остались вдвоём у едва светившихся пламенем головешек. Джон погрузился в свои мысли относительно более крупного дела, возможно, произошедшего где-то поблизости. Завтра, если удастся, он приблизится к нему. Он надеялся, что это будет что-то нечто более интересное, чем убийство одним торговцем другого из-за жажды наживы.

Утро началось с полиции. Детектив Филлз произвёл на Джона хорошее впечатление. Это был невысокий мужчина лет тридцати. Худой, русоволосый, голубоглазый, только немного нервный, но причины этого Джон узнал только после того, как изложил все свои доводы.

— Вы не думали вернуться в полицию? — он с надеждой посмотрел на Миллстоуна, как будто мечтал заполучить его к себе в напарники.

— Может быть, когда здесь появится централизованная служба, я подумаю над этим.

— А пока, Джон, — он нервно почесал нос, — могу я вас попросить кое о чём?

— Разумеется, — с улыбкой заключил Миллстоун, чувствуя, как его сердце начинает биться чаще от предвкушения.

— Вообще, я бы с радостью сбросил это дело на бюро технологий, но мне сначала нужны доказательства, и я не уверен, смогу ли их раздобыть. Пока нет железа, нет бюро. Они обещали мне эксперта, но сами понимаете, он не торопится.

— Так в чём дело?

— Ну, — неуверенно сказал он и оглядел стоявших рядом Дугласа и Шейлу.

— Это мои помощники. Им вы можете доверять так же, как и мне.

— Но всё строго между нами.

— Разумеется.

— В общем, пустынники дальше по дороге действуют достаточно смело. Мы не можем найти их днём, а ночью они регулярно обстреливают наши патрули. Убитых пока нет, но военные не могут ничего найти и тревожатся. У них есть только следы и шум.

— Вот с этого момента поподробнее, только, — Миллстоун посмотрел назад, на Дайану, — с вас тоже услуга.

— Слушаю.

— Раз уж мы верим друг другу, то вы пропустите мою хозяйку в Айден? Мы простаиваем, и она уже начинает нервничать. А когда она нервничает, то и у всех остальных нервы под угрозой.

— Ладно, — немного подумав, согласился детектив.

— Спасибо.

— Так вы посмотрите?

— Да. Поезжайте вперёд и ждите меня в том месте, где находятся следы. Я вас догоню, только договорюсь с коллегами.

— Хорошо.

Без лишних слов детектив удалился к своей машине — светло-зелёному внедорожнику с высокой посадкой, а Миллстоун принялся раздавать указания.

— Дуглас — ты поедешь до Айдена. С тобой едет Диана. Она остаётся там. Ты завершаешь дела и возвращаешься. Мы начинаем здесь.

— А что мне делать в Айдене? — спросила Диана.

— Ты осматриваешься. Город знаешь, погляди, что там к чему теперь. Кого видно, кого не видно. Особенно меня интересуют старики и хепперы. Узнай, если сможешь, как они там между собой пересеклись и вообще, чем теперь живут.

— Хорошо.

— Вроде всё. Дайана, ты ведь там разберёшься со всем остальным?

— Конечно, — кивнула хозяйка.

— Тогда едем.

Миллстоун сел в свой пикап и поехал вперёд. Дорога за заграждением, оставленным федерацией, ничем не отличалась от других таких же, простиравшихся на этих территориях и на других тоже. В пустыне дул ветер, поднимавший вверх облака песка и пыли, гонявший большие шары перекати-поле и мусора, откуда-то здесь взявшегося. Тем не менее, через пару километров Миллстоун увидел на обочине внедорожник Филлза.

Сам детектив стоял и курил, опершись на пассажирскую дверь. Он смотрел вперёд, как будто ждал, что эти дали сами раскроют ему свои секреты, не требуя от него каких-либо действий вообще. Однако дали оставались беспристрастными и сухими, хорошо ещё, хоть не холодными.

Миллстоун махнул на прощание Дугласу и, подойдя к Филлзу, закурил.

— Там, где песок рыхлый и глубокий, это выглядит как две борозды, между которыми где-то два метра. А где твёрже, там видны рубцы. Их-то никто и не может объяснить.

— Рубцы? Что за рубцы?

— Пойдёмте. Хоть я и не уверен, что мы их найдём. Вчера ночью было тихо, а ветер тут за пару часов всё заметает. В Андерсоне у меня был фотограф, но здесь я работаю один, так что снимок хоть и хотел бы вам показать, но не могу.

— Борозды в этом плане надёжнее, — усмехнулся Джон.

— Да.

Они спустились с насыпи и двинулись вперёд. Здесь был тот самый твёрдый грунт, на котором остаются лишь рубцы, которые потом заметает ветер. Так что Джон, внимательно смотревший себе под ноги, ничего не видел.

— Вы говорили о шуме, — напомнил Джон о втором признаке.

— Ах, да, — опомнился Филлз, уже задумавшийся над чем-то, — шум. Бойцы говорили, что слышали странный гул вдалеке. Они пытались просветить фонариком темноту, но ничего не увидели.

— Так, стоп, — сказал Джон, — шум и обстрел были не одновременно?

— Нет. Всегда сначала шум, а потом, в тот же вечер кого-нибудь обстреливали.

— Где именно? Прямо на этой дороге?

— И на ней тоже, — сказал Филлз, — недавно тут шёл конвой. Они не успевали пройти до ночи, и им пришлось двигаться по темноте. Они были на броневиках, и поэтому никто не пострадал, они даже ввязались в погоню, но никого, как вы понимаете, не догнали. Вот, хорошо видно.

— О, — поднял брови Джон, — про то, что не догнали, могли бы не говорить.

Он закурил ещё одну сигарету и присел на корточки над одним из рубцов. Его спасло то, что рядом лежал большой камень, который не допускал к нему ветер. Джон занёс над отметиной ладонь, как будто слушая рассказ земли о том, что так её рассекло. След действительно выглядел как рана. Примерно в полуметре был ещё один такой же, а дальше ветер успел всё загладить.

— Вы знаете, что могло его оставить?

— О, — протянул Джон, вставая и отряхивая ладони, — я очень хотел бы, чтобы это была случайность. И я был бы рад, если бы у нас оставался только шум. Его можно приписать чему угодно, но это.

— Так что это? — с нетерпением спросил Филлз.

— Боюсь, одна из древних машин, — уклонился Миллстоун, — что за поселение там, впереди?

— Серт. Слышал, его планируют назвать Сертенсон, но ещё не начали оформляться.

— Там не было нападений?

— Нет.

— И на местных и на патрули?

— Нет, всё тихо.

— Странно, да? Здесь непостоянное движение, по ночам вообще тихо, но тут федералов кто-то поджидает. А там — пожалуйста, грабь, вот тебе нажива и всё с ней, а нет — тишина гробовая.

— Местные же жили как-то при пустынниках.

— Вот это я бы с радостью прояснил. А кстати, почему вы считаете, что эти странные нападения — дело рук пустынников?

— Ну, в этих краях только они настроены настолько враждебно.

— Но они, если я правильно понимаю, стопроцентные дикари, и вообще не используют никакой транспорт. Даром, что вооружены.

— Ну, — протянул Филлз, — этого я вам не скажу. Я, признаться, их никогда не видел по-настоящему. Знаю о них только со слов других.

— Ясно. С этим разберёмся. У вас есть знакомые в этом Серте?

— Если нужно, я могу познакомиться.

Он похлопал себя по правой части пиджака, показывая, что имеет в виду удостоверение детектива.

— Ну, что же, — сказал Джон, на секунду обернувшись на Шейлу, — тогда нужно выдвинуться туда.

— Не подумайте только, что я сомневаюсь в ваших методах, — сказал он с сомнением, — но почему вы считаете, что искать нужно именно там?

— Пока я лишь могу сказать вам, что этот зверь очень крупный, и мест, где его можно укрыть без лишних трудностей, не так уж много. В идеале это, конечно же, поселение.

— Там точно нет ничего такого.

— В самом деле? — поднял брови Миллстоун, — но начнём мы всё равно оттуда, если, как вы говорите, у вас даже нет ни малейшего понятия о том, откуда берётся эта странная штука, которая наводит ужас на здешнюю округу.

К Серту вела хорошая накатанная грунтовка, но в одном месте, находившемся на особенно открытой части, ветер, властвовавший здесь безраздельно, указал её настоящее лицо. Это было всё такое же крупное шоссе, как то, что шло на Айден. Косвенно это означало, что там дальше могли быть крупные объекты, в том числе и производственного назначения, а там где такие объекты, всегда можно найти интересный трофей, особенно, если он долго был скрыт от людей уже нынешней эпохи. Если в этих краях всегда было неспокойно, то дела с большой вероятностью обстояли именно так.

— Ты уже знаешь, о чём речь? — спросила Шейла.

— Представляю, — ответил Джон, — и если я представляю верно, то спрятать это очень сложно. Вопрос только в том, зачем обладатель занимается таким неблагодарным делом, как нападения на федералов. Понятно же, что это приведёт только к тому, что у него отнимут его любимую штучку.

— Но зачем она ему, если будет просто стоять?

— Ну, как же, — усмехнулся Джон, — такая собственность.

— Шило в мешке не утаишь, — сказала Шейла.

— Уже не утаил. Считай, что если бы мы могли сейчас сделать запрос в Флаенгтон и рассказать паре доверенных граждан из бюро о своей находке, то можно было бы уже заканчивать. Но мы-то с тобой хотим сами всё найти, а заодно осмотреться в округе.

А посмотреть здесь, как раз, было на что. Серт был одним из тех поселений, что не возникают сами по себе в новых местах. Его образование произошло по классической схеме — на руинах какого-то древнего поселения, которое, по меркам того, что Джону доводилось видеть раньше, отлично сохранилось.

Начиналось оно с нескольких одноэтажных бетонных зданий. Их происхождение местные жители как будто бы хотели скрыть, потому что к коробкам из качественных бетонных блоков были пристроены всяческие навесы, сделанные из хлама. В непонятных на первый взгляд проёмах с окнами Миллстоун не сразу узнал ворота. Когда-то их закрывали створки, но теперь их не было. Для местных это было единственной возможностью сделать так, чтобы у них в жилище было окно. Впрочем, некоторые домики использовались и по историческому, так сказать, назначению. Внутри Джон видел какие-то старые полуразваленные машины, с которыми кто-то ковырялся. Когда-то это, по его мнению, было что-то вроде дорожной станции, на которой путешественник, следующий из одного крупного города в другой, мог остановиться в своём собственном гараже, получить техническую и какую угодно другую помощь, после чего двинуться дальше.

Задумавшись, Джон уже не видел этой разрухи, потёртости временем и старой пылью. Перед ним находилось полноценное поселение. Возможно, то были лишь его домыслы, но ему виделся второй этаж, выполненный менее основательно, и поэтому не доживший до нынешней эпохи. А может быть, его разрушили уже сейчас. Из тех материалов, из которых он состоял, можно было выстроить вполне приличное по местным меркам самостоятельное жилище. Бетонные блоки, скреплённые прочным составом из прошлого, куда сложнее было отделить от общей конструкции и утащить, вот поэтому все они и остались сейчас на месте.

Кое-где, кстати, можно было видеть подобие второго этажа, в виде плотной тряпки, натянутой меж четырёх столбов, стоявших по углам здания. Вполне неплохое укрытие от Солнца и жары, особенно при наличии ветра, дующего из долины.

— И куда нам тут идти? — спросила Шейла.

— Доверимся нашему другу. Он пока ещё не остановился, значит, и мы не будем. Подозреваю, что он здесь бывал и представляет, что тут к чему.

— Мне почему-то кажется, что и с ним здесь не захотят говорить, а с нами уж и подавно.

— Ну, — протянул Джон, — я надеюсь, что ни до чего плохого дело не дойдёт, но держи оружие наготове.

— То есть, ты считаешь, что это они нападают на наших?

— Всё версии, моя милая, — сказал он, улыбнувшись, — всего лишь версии. Хотя, если бы мне сказали, что так выглядят пустынники, до того, как я видел одного из них, то я бы не удивился.

Джон как раз обгонял одного местного жителя преклонных лет с большой седой бородой и длинными волосами. Конечно, он не был облачён в непонятную ткань, не имеющую никакой формы и цвета, но его застиранные широкие штаны и некое подобие самотканой рубахи выглядели диковато.

— Интересно, чем они здесь зарабатывают на жизнь? — сказала Шейла.

— Думаю, это понятно. Я почти уверен в том, что тут есть вода. Если не сохранился древний механизм подачи, то хотя бы осталась скважина, которой они научились пользоваться. Вот уже неплохой источник дохода, ну а потом, может быть, кто-то из них что-то выращивает на заднем дворе, или добывает ещё где-то. Да и, — Миллстоун оглядел несколько домиков, которые явно пустовали, — сдаётся мне, не такое уж большое здесь население.

— Ну, я бы не хотела здесь жить.

— Это твоё первое впечатление. Они просто нелюдимы. Не привыкли к тому, что может существовать и успешно функционировать централизованная власть. Вот и смотрят так, создавая зловещее впечатление.

— Нет, — сказала она, — мне тут не по себе.

— Интуиция. Посмотрим, насколько она говорит тебе правду.

— А что говорит твоя?

— А моя пока что молчит. И одна, — он посмотрел на Везунчика, сидевшего рядом с Шейлой, — и вторая. Хотя, если наш друг мог бы решить любое дело, зачем бы тогда нужны были мы?

— Может, нужно было пойти с ним по следу?

— Это мы оставим на потом. Если уж совсем ничего не найдём. Я просто боюсь, что следов там столько, что мы будем долго плутать. Если не сократим себе работу, то тогда уже займёмся. И потом, не забывай — так мы найдём саму машину. Но она, как ты понимаешь, не по своей воле выходит в ночь, и уж конечно, сама по себе не стреляет в проходящих мимо людей. За ней стоит кто-то ещё. И именно этот кто-то нам и нужен.

В следующую секунду Джон резко нажал на тормоз, потому что ехавший впереди Филлз внезапно остановился. Его машину даже немного развернуло. Миллстоун выкрутил руль в противоположную сторону, чтобы объехать его, если они не успеют остановиться. Столкновения удалось избежать, и ему открылась картина, как несколько человек, вооружённых ружьями, перегородили дорогу зелёному внедорожнику. По их виду можно было понять, что настроены они очень решительно.

НЕВЕРНЫЕ КОЛЕБАНИЯ

Заводилой компании был Ричард Денсвилл. Это он стоял посреди с автоматической винтовкой наперевес. Джон уже было подумал, что они нарвались на серьёзную засаду, которая так и поджидала первых же жителей федерации, чтобы напасть на них и убить. Однако это были те, кого он называл неопределившимися. Они вроде как и не против федерации, но и не очень хотели прощаться со своей прежней жизнью, хотя навскидку сами бы не назвали существенных достоинств, стоящих того, чтобы за них погибнуть.

Они дали Филлзу возможность показать своё удостоверение, которое усилило их колебания, после чего они опустили своё оружие. Сейчас Денсвилл — коренастый мужчина с огромного размера усами — сидел напротив Миллстоуна и его спутников и сверлил их твёрдым взглядом своих карих глаз, в котором Джону почему-то виделась тень неуверенности. Они расположились в одном из пустующих домиков, который был бы похож на кафе, если бы не беспорядок царивший вокруг. Даром, что здесь был неплохой некогда круглый столик и доживающие свои последние дни грубые табуретки, выкинутые, очевидно, кем-то из местных. Другие же жители создали из хлама подобие упорядоченности, чем сейчас и удалось воспользоваться.

— А я уж подумал, что вы насчёт присоединения, — сказал он, когда Филлз объяснил, что прибыл всего лишь узнать, не видел ли кто-нибудь из местных жителей чего-то странного в последнее время.

— Это им вы уготовили такой приём? — спросил Джон.

— Мы боимся пустынников, — уклончиво ответил Денсвилл, — они уже несколько раз пытались подделаться под наших, чтобы насолить нам.

— Если я правильно понимаю, пустынники находятся по другую сторону.

— Они тут со всех сторон, — заметил главарь, — мы уже не первый день с ними живём, так что представляем, что могут эти сукины дети.

— Кстати, вот об этом я и хотел вас спросить, — сказал Джон, — насколько я знаю, пустынники воинственны и очень опасны, но вам удалось выживать долгое время бок о бок с ними. Хотя, как мне кажется, гораздо проще было бы уйти.

— Это вам так кажется, а мои предки жили здесь гораздо раньше, чем появились эти чёртовы язычники. Это наша земля, и мы не уйдём.

Джон должен был признать, что такое объяснение звучит гораздо лучше, чем если бы Денсвилл просто сказал, что им нужна вода и какие-либо ещё блага, которые им обеспечивает место проживания.

— Хорошо. Я думаю, с появлением здесь федеральной армии у вас будет меньше хлопот, — сказал Филлз, — хоть сейчас мы и столкнулись с определёнными трудностями.

— Мы, кстати, именно об этом и хотели спросить, — сказал Джон, — не видели ли вы в округе чего-либо странного?

— Нет, — пожал плечами Денсвилл, — а что так беспокоит федералов?

— Кто-то напал на очень важную колонну. Хорошо, что нет потерь, — принялся объяснять Филлз, что не слишком нравилось Миллстоуну, но у него хотя бы была возможность следить за реакциями усача, — но мы обеспокоены.

— Да это пустынники. Как пить дать, пустынники, — Денсвилл поморщился, — если бы они не могли обходить нас, я бы и сам помог федералам задать им жару, но мы тут вынуждены в первую очередь оборонять себя и своё добро.

— Мы понимаем, — сказал Миллстоун, — и нам не требуется силовая помощь, но весьма желательна была бы помощь информационная. Если бы вы что-то видели или слышали, это было бы очень ценно.

— Да вроде бы ничего, — усач пожал плечами и немного задумался, — а что мы должны были слышать?

— Громкий вой. Примерно так описывают солдаты федеральной армии, — сказал Филлз, — и шум песка.

— Ну, — усмехнулся Денсвилл, — песок у нас здесь шумит днём и ночью, да и вой не редкость. Ветер, как-никак, — а в долине куча камней. Вот он попадает меж них и воет.

— Мне думалось, — сказал Филлз, — что этот звук несколько другой. Федеральные солдаты тоже не первый день живут в такой местности и смогли бы отличить.

— Ну, значит, до нас этот ваш очень необычный вой не доходит, извините уж.

— А вам ни разу не попадалась на глаза крупная техника? — спросил Джон, — может быть, кто-то ездил по долине или вообще. У вас тут, я как я понимаю, достаточно крупная дорога, только ей сейчас мало кто пользуется.

— Это уж точно, — снова усмехнулся усач, — тем более теперь, когда между нами и республикой обосновались всякая нечисть. И техники я давно не видел.

Миллстоун заметил, как везунчик, до этого сидевший около переднего колеса пикапа, вдруг заинтересовался чем-то и, хоть и не быстро, но уверенно пошёл вперёд.

— Я присмотрю за ним, — сказала Шейла и направилась на выход.

— Будь осторожна, — сказал Миллстоун, глядя на Денсвилла, провожавшего мисс Лейн взглядом.

— Хорошо.

Успокаивало Джона лишь то, что в пределах видимости негде было спрятать ту машину, которую он ожидал здесь найти. Нет, такого домика ей точно будет мало. Так что ни Везунчик, ни Шейла случайно не найдут то, из-за чего их захотят оставить здесь навсегда. Да и Денсвилл отнёсся с простым подозрением, практически при этом не встревожившись.

— Но когда-то видели? — вернулся к разговору Миллстоун.

— Ну, у республики есть неплохие машины. Там, дальше по шоссе что-то было раньше, видать, — он пожал плечами.

— А зачем они приезжали сюда? — спросил Филлз.

— Ну, они вообще колесили по здешним территориям. Сразу говорю, почему — не знаю, они мне ничего не говорили. Так, иногда останавливались, чтобы переночевать, передохнуть или если подремонтироваться нужно было. Мы тут в основном с ремонта и живём.

— Понимаю.

— Как мы представляем, — сказал Миллстоун, — машина для пустынников вещь очень сложная. Ею ведь нужно уметь управлять, и не только. Так что вряд ли эти дикари пользуются чем-то таким. Вы можете что-нибудь сказать на это?

— Когда-то давно нас донимали какие-то люди на грохочущих летающих тарахтелках. Близко они не подходили, так что я не могу сказать, были это пустынники или нет. Но сейчас, уверен, что ни одна из тех машин не на ходу. Они и тогда-то еле дышали, а теперь и подавно. Хотя, они тоже выли. Может быть, кто-то нашёл ещё одну на ходу?

— Может быть, — пожал плечами Джон, — нам нужно рассмотреть все варианты.

Он повернулся на Филлза и увидел его взгляд с оттенком непонимания. Сам бы он, наверняка, точно бы указал на то, что машина, которую они ищут, ездит по земле, и немного не ожидал, что Миллстоун не будет спешить изложить этот факт.

— Скажите, мистер Денсвилл, — продолжал тем временем Джон, — а если мы будем двигаться дальше по дороге, то как быстро мы окажемся на территории пустынников?

— Сложно сказать, — пожал плечами усач, — у нас с ними разные представления о том, чья территория кому принадлежит. Но, думаю, пара километров у вас будет. Немного ближе есть их дерево. Раньше я, бывало, его поджигал, чтобы разогнать мошкару, но они на нас за это сразу нападали. Сейчас я это делать перестал. Вроде как мир.

— Интересно.

— Выживать здесь становится сё сложнее. Хоть так облегчить себе жизнь.

— Пожалуй, в этом вы правы, — улыбнулся Джон.

Миллстоун немного беспокоился, поэтому поднялся и вышел на улицу, чтобы посмотреть, куда Везунчик вывел Шейлу. Они были впереди по дороге метрах в двухстах. Овчарка сидела, смотря на закрытые ворота одного из домиков, а мисс Лейн стояла рядом и ждала Джона. Увидев его, она сразу махнула рукой, подзывая его.

— Мистер Денсвилл, вы ведь не против, если мы заглянем в один из домиков? — спросил Джон, когда усач в сопровождении одного из своих людей и Филлза тоже вышел на улицу.

Уже в одном выражении лица можно было увидеть нежелание, но он вынужден был признать, что теперь у него не вольное поселение. По крайней мере, не полностью. Даже если сейчас он открыто возразит, то сюда всё равно сюда однажды явится тот, кому он отказать не сможет.

— Я ведь не могу сказать «нет», так ведь?

— К сожалению, — сказал Филлз, — но если это не что-то противозаконное, вам ничего не грозит.

— Не противозаконное уж точно.

Они подошли к воротам, и он, открыв массивный навесной замок, подал вверх створку, иногда сильно дёргая её, потому что она заедала, плохо складывалась и не убиралась.

То, что находилось внутри домика, не оставило равнодушным никого. Филлз очень удивился, как и Шейла, Миллстоун восхитился, и даже везунчик радостно завилял хвостом. Без сомнения, Джон бы не сразу догадался заглянуть в этот домик, единственный из всех закрытый штатными створками. Сам механизм постепенно сдавал, но большая часть материалов, которые использовали предки, пока ещё сохраняла свои характеристики. Но Везунчик почуял местную жемчужину, и Джон вышел на неё раньше.

Это был реактор. Самый настоящий и находящийся в рабочем состоянии. Лампочки индикаторов горели зелёным, а на экране показывался график стабильного критического режима. В другой раз Миллстоун побоялся бы подойти даже на шаг, но здесь чувствовалось, что тот, кто работал с этим устройством, разбирается в этом вопросе.

Хотя бы потому, что реактор был не стационарным, а раньше стоял на какой-то мощной машине. Не меньше обычных армейских грузовиков, от которых до нынешних времён дошли только остовы. Если по ним судить о состоянии силовой установки, то этот агрегат явно имел совсем другое происхождение. Человек, способный переделать его под такую малую электростанцию, явно всё сделал отлично ещё и в плане защиты. Так что никто из жителей не пострадал от излучения, да и Джон вместе со своими спутниками мог чувствовать себя спокойно.

— Это сделали вы? — спросил он, подходя к устройству.

— А что, по мне бы вы не сказали, что я могу? — Денсвилл усмехнулся.

— Нет, почему же, — покачал головой Джон, — я просто уточняю. Я очень восхищён вашими навыками. Это впечатляет.

Миллстоун обошёл всю конструкцию, формой напоминающую цилиндр, лежащий на боку. Под ним была массивная подставка, а сбоку блок контроля и управления. Миллстоун даже заметил главный вал встроенного мотора. Человек плохо сведущий, скорее всего, просто набросил бы на него ремень и заставил бы вращать генератор — вполне себе решение, снижающее коэффициент полезного действия, но всё же решение, если ты ничего не знаешь. Но здесь вал не вращался. Электрическая схема устройства была изменена. Энергия подавалась из него напрямую, без потерь на трансмиссию и прочие узлы, без которых можно обойтись. Блок управления, регулятор напряжения и сразу в сеть.

— Я надеюсь, это устройство не противозаконное? — спросил Денсвилл, видя повышенное внимание Миллстоуна.

— Нет, что вы! — улыбнулся Джон, — напротив, вашими методами заинтересуются. Думаю, содействуя, вы ещё более существенно улучшите жизнь своего поселения.

— И никто не отберёт? — он прищурился.

— Я надеюсь, детектив Филлз упомянет то, что вы настроены невраждебно и готовы сотрудничать. Вас, разве что, замучают консультациями работники технологического бюро, но уверяю, это будут приятные для вас хлопоты, раз уж вы сами смогли это создать.

— Посмотрим.

— Единственное, что мне не совсем понятно, так это где вы получили такие навыки? Вы жили в федерации?

Миллстоун вышел из реакторной, встал под навес и закурил.

— Нет. А что, только у федералов бывают такие спецы?

— Я видел только там.

— Значит, в республике вы не бывали?

— Нет. Тамошние пограничники не слишком-то добры, тем более сейчас. Я слышал, около границы неспокойно.

— Для федералов да. Но вы ведь не из них, как я правильно понял. У полицейского есть документ, а вашего я не видел.

Момент подвернулся неплохой. Джон с большей охотой доказал бы свою непринадлежность к федеральным службам. Важно лишь было сейчас повернуть диалог так, чтобы он не прекратился.

— Верно. У меня нет такого же, — улыбнулся Джон, — но я тоже заинтересован в том, чтобы на этой дороге было спокойно, и детектив Филлз меня позвал.

— Вот как. Надеюсь, вы не заинтересованы в кражах или ещё чём-то, потому что пока тут нет федералов, у нас с такими разговор короткий.

— Да нет, я хоть и давно не живу в федерации, помню, каково это, жить по закону, и меня это вполне устраивает. И кстати, система охлаждения, так мастерски воссозданная вами, тоже немного подвывает. И я думаю, такой человек, как вы, мог бы отличить это подвывание от обычного ветра в пустыне.

— Мог бы. Поэтому я вам и ответил, что ничего такого там не слышал, — не растерявшись, ответил Денсвилл, — если вы не против, я бы закрыл ворота.

— Конечно, — улыбнулся Джон.

— Мистер Денсвилл, — обратился к усачу Филлз, — вы не могли бы немного пояснить. Вы говорили, что это ваша земля и на ней жили ваши предки, но каким образом вы тогда находились на территории республики? Судя по уровню, вы там служили где-то.

— Верно. По молодости все мы мечтаем сбежать из дома. Вот я, например, не стал отказывать себе в такой мечте. Взял и сбежал. Чуть не попался пустынникам, потом пограничникам, но потом мне удалось там освоиться. Ну а потом я уже вернулся назад.

Это был правильный ход со стороны Филлза. Миллстоун и сам бы сделал нечто подобное, обладай он такой же свободой, как работник полиции. Интересно, в мыслях детектива тоже не сходились некоторые элементы общей картины? Джон точно заключил, что Денсвилл что-то скрывает, но если это всего лишь очередной реактор где-то в подвале, это не страшно. А вот если он обладает единицей техники, достаточной, чтобы устроить здесь небольшую, но кровавую войну, это уже серьёзнее. Про себя Джон думал, что или неправильно оценивал размеры машины, или Денсвилл прячет её где-то в другом месте. Но у него уже точно не было сомнений в том, что этот местный житель обладает достаточными навыками, чтобы поддерживать работоспособность устройства на должном уровне. Это в отличие от пустынников, которые разве что огнестрельное оружие освоили, и то лишь благодаря жизненной необходимости. Живи они в относительно безопасном мире, наверное, дальше орудий охоты у них бы дело не пошло.

— Что же, мистер Денсвилл, — сказал Миллстоун, протягивая руку на прощание, — всего вам доброго. Если вы вдруг сможете чем-то нам помочь, мы к вам обратимся.

— Конечно, — улыбнулся усач. Джон подметил, как блеснули его глаза.

После процедуры прощания они направились к машинам, но Миллстоун вдруг резко повернулся.

— Простите, мистер Денсвилл, я совсем забыл.

— Да, — усач обернулся. Глаза его уже не блестели, напротив, в них были сомнения.

— Как думаете, если мы сейчас проедем вперёд, не попадём под огонь пустынников?

— Нет, — сразу ответил он, — сейчас они, видимо, переключились на федералов, не слишком донимают.

— А впереди ещё есть открытое полотно шоссе?

— Да. Там будет особенно открытое место.

— Большое спасибо, — улыбнулся Джон и вернулся к машине.

Филлз уселся в свой внедорожник и завёл мотор. Миллстоун подошёл к нему и положил руку на Дверь.

— Такой вопрос. Что будет с доказательствами по вашему неожиданному делу?

— По поводу паренька-то? — спросил он.

— Да.

— Пока я здесь. Ну а вообще, потом пришлю кого-нибудь отогнать машину в Роквиль. Может быть, однажды его изобретениями заинтересуется бюро. А что?

— Вы не могли бы пока придержать их? Ну, пока мы не разберёмся здесь.

— Ладно. Думаете, это как-то связано?

— Не исключаю, — улыбнулся Джон.

— Вы темните, Миллстоун, — улыбнулся Филлз.

— Картина в моей голове частенько меняется, не хочу всё по нескольку раз переиначивать всё ещё и на словах.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете.

— Знаю. Идёмте исследовать полотно. Оно такое древнее, что много всего помнит.

Пикап, поскрипывая, подрагивал на трещинах, покрывавших асфальт. Миллстоун ехал небыстро, одну руку держал на руле, вторую на пистолете и постоянно смотрел в раскрытое окно.

— Что ты хочешь тут найти? — спросила его Шейла.

— Что-нибудь. В словах нашего нового друга всё вроде красиво, но не сходится. Очень не сходится. И дело даже не в пустынниках. То он тут, то в республике. Как бы не вышло, что мы имеем дело с ещё одним их агентом.

— Думаешь, это он организовывает нападения?

— Я бы сказал, что уверен в этом, но предпочитаю поосторожничать. Пока точно можно сказать только одно: если это та машина, о которой я думаю, то он точно имеет отношение к этим нападениям. Такую технику нужно поддерживать в кондициях, а здесь из способных я видел только его. Ну, если не предполагать, что у них тут полноценная банда из технически подкованных граждан. Но и опять же — откуда она тут могла взяться, кроме как не с той стороны?

— Может быть, от нас?

— Этот вариант тоже нужно будет рассмотреть. Хоть, чувствую, тебе и нравится в полях, но нужно будет порыться в делах.

— Теперь есть, кто это сделает. Я просто сделаю запросы, — мисс Лейн улыбнулась.

— Ты там насоблазняла дамочек из архива?

— Я же тебе рассказывала. Но это всё равно не имеет отношения. Мы и так можем спрашивать почти любую информацию.

— Посмотрим. То, что они пропустят мимо глаз, ты бы заметила. Хотя, может быть, хватит только древних карт. Если они, конечно, найдутся.

— Я думаю, в Роквиле уже есть бюро.

— Правда, чтобы без лишнего шума, запрос придётся всё равно делать через центр. Ну да ладно, сделаем. Правда, боюсь, придётся потревожить наших угрюмых друзей, но они нас потом будут благодарить. Такие находки на дороге не валяются. Нигде.

Пустыня вокруг становилась несколько более зловещей несмотря даже на палящее Солнце. Этот ветер, поднимающий вверх пыль, казалось, был союзником пустынников и скрывал их от глаз. Всё же не зря они ставят свои корявые деревья и разводят вокруг них своих ручных пчёл. Всё вокруг, казалось, находится на их стороне.

Казалось, что грядёт буря. На том самом открытом месте, о котором говорил Денсвилл, даром, что было видно покрытие. Поднявшийся ветер пересекал шоссе почти перпендикулярно, перенося нескончаемый поток пыли, за которым ничего не было видно. Только та самая горная гряда где-то вдалеке. Джону подумалось, что насчёт состояния на этом участке границы нужно будет справиться у рейнджеров. Если, конечно, им довелось там бывать.

Миллстоун и Филлз двигались параллельно. Джон переключился на первую передачу и ехал так медленно, как только было возможно. Высунувшись головой в окно, он смотрел на растрескавшееся асфальтовое покрытие в поисках следов, но их не было.

Затем они немного ускорились, преодолев пылевой поток, а потом и вовсе остановились. Обстановка стала ещё более зловещей. Теперь, когда полотна, хоть как-то свидетельствовавшего о наличии поблизости цивилизации, не было видно, ощущалась власть тех, кому неофициально принадлежали эти территории. Ни у кого не было гарантии, что один из пустынников сейчас не смотрит на них из долины, скрытый своей накидкой, делающей его невидимым для нетренированного зрения.

Единственным, за что цеплялись глаза, была небольшая скальная стена слева. В ней виднелся проход, напротив которого располагалось то самое дерево. Филлз остановился, Миллстоун следом за ним. Он вышел из машины с биноклем и закурил.

— Что интересного видно? — спросил детектив, подойдя.

— Видно, что на нём нет крови, — ответил Джон.

Миллстоун убрал бинокль от глаз и протянул Филлзу. Тот взял его в руки и принялся разглядывать.

— Ну, так это же хорошо, или нет? — спросил он неуверенно.

— Ну, если считать, что для того, чтобы это дерево было окроплено кровью, кто-то должен умереть, то да. Отсутствие красных пятен весьма положительный момент, ну а по большому счёту это всего лишь признак.

Джон курил, глядя на Шейлу, которая тоже смотрела на дерево, слегка прищурившись.

— Но ведь они почему-то остаются там, — сказала она. Рой опасных насекомых был виден и невооружённым глазом.

— Да. Я бы с радостью это выяснил, но придётся отложить. Боюсь, нам нечего им противопоставить.

— Это уж точно, — заметил Филлз, не отрываясь от изучения окружающего пространства в бинокль.

— Детектив, у вас не найдётся лопатки?

— Найдётся, — он вопросительно посмотрел на Джона, убрав бинокль от глаз, — зачем вам?

— Хочу заняться локальной археологией. Хоть ветер всё и загладил, мне тут видятся следы. Хочу проверить.

Филлз отошёл к багажнику и вскоре вручил Миллстоуну небольшую лопатку. Такая могла оказаться очень полезной, если машина, например, завязнет в песке. Джон ещё раз осмотрелся, чтобы точнее определить место, где нужно копать, а потом принялся за работу. Филлз же вернулся к изучению местности.

К счастью, лёгкий песок хорошо поддавался, и через минуту работы лопата ударилась об асфальт. Джон расширил ямку, оглядывая полотно. Это был всё тот же асфальт, потрескавшийся от времени, но больше никаких отметин на нём не было. Миллстоун упрямо откидывал песок в стороны, смещался, и наконец получил награду за своё упрямство. На участке покрытия нашлись те же самые косые рубцы. Разумеется, они были неглубокими, и длиной не больше трёх сантиметров, но Миллстоуну важен был сам факт их наличия. Он откинул ещё несколько лопат песка, чтобы отследить направление. Машина, судя по всему, делала дугу, уходя на север.

— Всё сходится? — спросил подошедший Филлз.

— Не совсем, — сказал Джон, отряхивая ладони, — не совсем. Но, по крайней мере, дальше точно пока можно не ходить. Если это действительно республиканцы, то такое мероприятие ничем хорошим не кончится, а ведь ещё есть пустынники.

Ещё недолго постояв, они вернулись на пост федеральной Армии, где Джон и Шейла дождались Дугласа, после чего они вместе направились в Роквиль. На прощание Миллстоун ещё раз напомнил Филлзу, чтобы тот пока придержал вещественное доказательство, коим являлся огнемёт. Дело было даже не в интуиции, просто он знал, что им, если они будут завершать это дело, так или иначе придётся выдвинуться на территорию пустынников, а других подручных средств, чтобы справиться с их насекомыми, в пределах досягаемости у Джона не было.

— Итак, с чего начнём? — спросил Дуглас, когда они припарковались около штаб-квартиры их фирмы в Роквиле, вышли из машин и закурили.

— Ты у нас зоркий глаз и отлично сопоставляешь местность с её изображением, вот поэтому тебя я попрошу сделать запрос в центр, чтобы они сделали запрос в местное отделение бюро с тем, чтобы тебе показали древние карты, если таковые в их распоряжении имеются. Впрочем, именно в этом я не сомневаюсь.

— Что мне искать на карте? — спросил Эгил.

— Все объекты, которые могли располагаться неподалёку от Серта. Городок носит очень явные следы прошлого, так что там не могло ничего не быть. Уж больно местные темнят.

— Хорошо. Сначала гляну, где этот Серт.

— Дальше по шоссе. Когда оно начинает изгибаться в сторону Айдена, то, как оказалось, примыкает к ещё более крупному, идущему на север. Ну и там километров пять, наверное, и есть этот Серт. На древних картах на его месте тоже, по идее, должно что-то быть. Но в самом городке такую штуку негде прятать.

— Ладно. Разберёмся. Если что, вы где будете?

— А мы навестим нашего друга полковника. Он не сможет отказаться и не просветить нас по поводу самого шоссе.

— Оно так важно?

— О, мой друг, ты даже не представляешь насколько. От его состояния зависит, с кем именно мы имеем дело.

— Хорошо.

Коула пришлось ждать, но вернулся он в хорошем расположении духа, что позволяло надеяться на очень удачный разговор. Он без лишних вопросов сразу впустил Шейлу и Джона в свой кабинет, потом снял шляпу, пыльную куртку и уселся на своё место.

— Чем обязан? Слышал, вы засветились. В хорошем смысле этого слова.

— Мелочь, — улыбнулся Милстоун, пренебрежительно взмахнув ладонью, — дело даже не на полную ночь.

— Эх, дорогой Джон, — сейчас из-за кучи таких мелочей у нас очень хреновая обстановка. Жаль, Миллстоунов на всех не хватит, приходится справляться самим.

— Я думал, у вас всё хорошо.

— Хорошо то, что хорошо кончается. Сегодня кончилось хорошо, а завтра что? Все как с ума посходили, — он говорил, зажав сигарету в уголке рта и прикуривая её, — ну да ладно, чего я тебя этим гружу? Рассказывайте, что у вас.

— Раз вы слышали о ночном происшествии на посту, то и об обстановке в районе Серта тоже должны были слышать, — сказала Шейла.

— О, — он протянул, а потом выпустил клуб дыма, — я не просто слышал краем уха, я наслышан обо всей фигне, что там творится. Моих ребят тоже привлекают. Вроде как, поговаривают, хотят облаву на пустынников устроить.

— Я надеюсь, обойдётся без лишних жертв. Я склонен думать, что уж к нападениям они не имеют отношения.

— Вот как? Почему?

— Ну, если вы скажете мне, что пустынники знамениты тем, что используют технологии прошлого, причём не самые примитивные, то я пересмотрю своё мнение.

— Вот как? И что же это за устройство?

— Вездеход с собственным реактором.

— Постой-постой, — там не было следов от гусениц или колёс.

— Верно. Потому что у него их нет.

— Не понял.

— Он движется при помощи шнеков. Слышали о таких?

Коул ненадолго задумался, роясь в памяти, а потом снова повернулся к Миллстоуну.

— Не очень, чтобы понимаю, о чём ты, но он оставляет эти следы?

— Да. Очень хорошая проходимость по болотам, песку, снегу, но по дорогам, увы, не поездишь. Наши граждане, правда, делали это в ущерб ходовой, но у них не очень, чтобы был выбор.

— Хорошо. Как удачно, что ты зашёл.

— Я пока никому не говорил о своей догадке. Лучше будет, если мы добудем саму машину.

— Хорошо. Чем я могу помочь?

— Для начала ответьте, вы признаёте, что пустынники не способны использовать и тем более обслуживать такое устройство?

— На все сто, — Коул улыбнулся, взмахнул руками, в одной из которых по-прежнему была сигарета, и откинулся на спинку кресла.

— Дальше. Мне потребуется ваше знание местности в районе Серта.

— Ну, не то, чтобы я там часто бывал раньше, но если уж моих знаний окажется недостаточно, я найду ребят, которые точно помогут.

— Нам не нужно чего-то очень точного. Скажите, а шоссе, на котором стоит Серт, которое идёт на север, оно доходит до республики?

— Если вы имеете в виду само шоссе — нет, — он уверенно покачал головой, — оно упирается в тоннели, которые бог знает, сколько лет как завалены.

— Вот даже как, — Миллстоун переглянулся с Шейлой.

— Но тропы там есть, это само собой, — сказал полковник.

— А техника по ним пройти может?

— Я вас умаляю, — поморщился Коул, — наши там очень хорошо отстреливали наркоторговцев, потому что никто, кроме осла или мула там не пройдёт. Ну и человека, само собой.

— Это уже кое-что, — задумчиво сказал Джон.

— Республику, стало быть, тоже отметаем? — с победным видом заключил полковник, гася окурок в пепельнице.

— Ну, я бы сказал, что да, и даже был бы рад этому, но пока не могу, — сказал Джон, — технику они, положим, доставить не могли, но проникнуть и совершить диверсию вполне.

— Но сама машина так или иначе находится на нашей территории, выходит.

— Это само собой. Я знал это и раньше. Вопрос в том, где именно.

— Закончим с пустынниками и прочешем там всё.

— Это мы оставим на самый крайний случай, а пока постараемся своими более тонкими действиями сэкономить вашим людям время и силы.

— Хорошо.

— Но если всё же после облавы на пустынников что-то интересное всплывёт, вы не забудьте дать нам знать.

— Конечно, — кивнул полковник, — в конце концов, если нам что-то с этого перепадёт, будет отлично. Такая машинка очень бы пригодилась моим ребятам, когда мы отобьём себе земли пустынников. Народец они, конечно, скверный. Могут сделать вид, что сдаются, а потом гадить исподтишка. И ведь жалко всех под нож пускать. Думаю, и теперь так никто делать не будет, но следить за ними нужно будет постоянно.

— Но в любом случае, сначала машину изучит бюро. Вы с этими людьми ещё не сталкивались?

— Ну, — он повращал ладонью в воздухе, — у нас тут в округе, сам понимаешь, тоже кое-что можно найти.

— Ну вот, машину эту мы должны будем передать им, а там уж как договоритесь.

— Ладно, там решим, чего сейчас загадывать?

— Это уж точно, — сказал Джон, вставая, — ладно, мистер Коул, большое спасибо вам за помощь, потом, если что, обращусь ещё.

— Всегда рад.

Откланявшись, Джон и Шейла вышли на улицу.

— Куда теперь? — спросила мисс Лейн, беря его под руку.

— Пойдём, посмотрим, на какой стадии наш добрый друг Эгил. Не думаю, что он уже всё успел. А раз так, то, может, и нам самим доведётся глянуть на карту.

Дугласа они встретили около здания, ставшего временным штабом технологического бюро. И здесь же их ожидала ещё одна встреча. Очень неожиданная и очень приятная. На парковке, около небольшого грузовичка стоял и дымил сигаретой мистер Уоллес. Сейчас он не был похож на кабинетного работника. На нём не было его фирменного чёрного костюма. Одет он был в грубые чёрные штаны и кожаную куртку, под которой виднелась плотная рубашка. Завидев Джона, он широко улыбнулся.

— Вы идёте на рекорд, Миллстоун.

— То есть?

— Уже которая интересная находка и всё от вашей команды.

— Ну, пока ещё не находка.

— Идёмте, — он метко бросил сигарету в урну, стоявшую в паре метров от него, — ни к чему оглашать улицу нашей радостью.

Внутри деревянного здания было прохладно. В подъезде немного пахло сыростью. Они прошли вперёд плохо освещённым коридором и вошли в кабинет Уоллеса.

— Рассаживайтесь, кто на что сможет. Мебелью мы не очень богаты.

Он отодвинул занавеску, висевшую на окне напротив двери, и впустил в помещение дневной свет. В углу стоял стол, а рядом с ним два стула. Слева был шкаф, забитый всяким хламом, а рядом с ним стоял ещё один стул. Миллстоун приглашающим жестом предложил его Шейле. Она кивнула, легко улыбнувшись, а затем села. Сам Джон расположился около стола. Дуглас сел рядом, а хозяин остался стоять около окна и достал ещё одну сигарету.

— Так с чем вы пожаловали? — он открыл створку окна и выдохнул дым на улицу.

— Мы отослали запрос в центр, — сказал Дуглас, — чтобы нам разрешили посмотреть на древнюю карту местных территорий.

— В этом не было нужды. Вам я и так могу её показать.

— Кто же знал, что произойдёт такая встреча? — ответил Джон.

— Только в обмен вы расскажете мне, о чём идёт речь.

— О, это несложно, тем более, что эта вещь всё равно рано или поздно оказалась бы у вас. Вездеход. На ходу. С реактором.

Уоллес повернулся в сторону Джона.

— И как это прошло мимо меня? Я вроде как в режиме поиска сейчас.

— Странно. Детектив Филлз говорил, что ожидает работников бюро, а ваши люди не торопятся.

— Филлз? — Уоллес нахмурился, пытаясь представить, о ком идёт речь, — это такой невысоких худой мужчина, один из новеньких?

— Описание сходится, — кивнул Миллстоун.

— Оставьте, Джон, — Уоллес поморщился, — у него там что-то невнятное. Я уже загонял некоторых на расследование таких вот пустышек.

— Тут всё дело в необычности техники. Те рубцы, которые они описывают — следы шнеков.

— Вот даже как?

— Да.

— И потом, был ещё гул, — добавил Дуглас.

— Да, — снова кивнул Джон.

— Вас бы на день пораньше, я всех выслал. Жду пополнение.

— Серт очень интересный городок. Мы там нашли мини электростанцию, в основе которой стоит реактор. Предположительно, точно такой же, как и в интересующей нас машине.

— И там есть люди, способные это сделать?

— Один есть точно. Говорит, что обучался в республике, но я слабо в это верю. И тем более неправдоподобно звучат слова о том, что техника тоже с той стороны. Такая машина могла пройти только по тоннелю, но он давно завален.

— Интересно.

Уоллес подошёл к шкафу, открыл дверцу и достал из него лист бумаги, сложенный в несколько раз.

— Вы можете сказать, где этот Серт?

Он расстелил карту на столе, и все трое нависли над ней. Шейле ничего не было видно, и Миллстоун, видя её интерес, подвинул плечо. Первое, что бросалось в глаза, так это серьёзная недооценка размеров поселения, на месте которого сейчас находился Серт. Миллстоун предполагал, что это была лишь небольшая дорожная станция, но на деле всё пространство, где сейчас располагалась долина, было зарисовано квадратиками и прямоугольниками разных размеров. Карта представляла собой не очень качественную копию с повидавшего на своём веку оригинала, и поэтому разглядеть улицы и дома было невозможно, но достаточно было и того, что сам объект был достаточно крупным.

— Городок был приличный. По нашим меркам, — заключил Уоллес.

Джон проследил крупное шоссе до гор, и сразу за ними был ещё один большой объект. Что бы это ни было, оно досталось республике. Их же интересовало то, что находилось по эту сторону. А в том месте, где рассчитывал Джон, не было ничего. До этого он думал, что что-то будет к западу от Серта, но там на древней карте находилась пустота.

— А здесь обозначены абсолютно все объекты? — спросил он.

— Нет. Хотелось бы мне сказать, что карты надёжны, но я всё же отвечу, опираясь на свой собственный опыт. Военная база Пеллин тоже не была отмечена на карте из этой серии. Но, к сожалению, для этих территорий у меня других нет.

— Как жаль, как жаль, — покачал головой Джон, — а скажите, по собственному опыту. Какова вероятность, что тут было нечто подобное?

Он тыкнул в пустоту, отделённую от Серта небольшой скальной грядой.

— Вы и сами можете сказать, и опыт тут не при чём. Может быть всё.

— Хорошо.

Джон отошёл на шаг и закурил, погрузившись в раздумья.

— Я слышал, что там сейчас неспокойно, но как только ситуация с пустынниками нормализуется, мы сможем начать раскопки. Плохо, конечно, что действовать придётся почти вслепую, но ради того, что мы в теории можем там найти, стоит поднапрячься, верно?

— Само собой, — всё так же задумчиво сказал Джон, — а скажите, вы упомянули, что работать придётся вслепую, но разве нет у вас металлоискателей или чего-то в этом духе.

— О, — улыбнулся Уоллес, — здесь металлоискатель пищит почти везде. А к западу и подавно. Тем более, там, за этими горами начинается аномальная зона. Вы ведь слышали? Это где обитают таинственные старики.

— Слышал что-то такое, — сказал Джон.

— Я склонен думать, что близость аномальной зоны виной тому, что электроника сходит с ума. Особенно наши сканеры энергетических следов. Им даже к западу от Роквиля начинает мерещиться то, чего на самом деле нет, а уж в районе Серта и подавно. Так что, боюсь, я всё же прав насчёт слепой работы.

— Что же. Попробуем облегчить вам задачу. Если, конечно, получится. А вот за напоминание об аномалии спасибо. Я как-то не подумал о ней.

— Думаете, это играет какую-то роль?

— Теперь уже склонен считать, что да. Не совсем пока представляю, какую именно, но да.

— Вы меня интригуете Миллстоун. Я в ближайшие дни верну одну из провальных групп и сразу же направлю туда.

— Слишком не торопитесь, пустынники пока что тоже не пустой звук.

СЛАДКИЕ ПАЛЬЧИКИ

— Он говорит, что это Урииццу.

— Кто? — Миллстоун нахмурил брови.

— Урииццу.

Для допроса с пристрастием свежезахваченного шамана пустынников полковник Коул выделил небольшую комнату. Приняв во внимание общую оперативность организации мероприятия, Миллстоун заключил, что этот испуганный представитель дикого духовенства уже не первый человек, оказавшийся здесь. Тем было лучше.

В роли переводчика выступал рейнджер Веллер. Свой блестящий значок он надел как будто бы прямо перед тем, как явиться сюда. Звезда, обведённая кругом, не соответствовала его старому потёртому кожаному костюму и клетчатому платку, повязанному на шее. Но пока что она была единственным, что отличало тряпочника от рейнджера, и, как подозревал Миллстоун, Коул обязывал своих подчинённых носить значки.

Ещё глядя на Веллера, можно было бы подумать, что среди прочего и усы являлись характерной чертой рейнджера, правда, у него они были несколько меньше, чем у полковника Коула.

Из того же, что не бросалось в глаза, Миллстоун подметил лишь, что у рейнджера очень тонкий слух. Самому ему, звуки, издаваемые шаманом, казались совершенно нечленораздельными. Хотя сочетание букв «Урииццу» он вроде бы слышал, но это, наверное, потому, что пустынник произносил их с определённой долей благоговения, специально выделяя из общего потока. Касаемо его, Джон удивлялся, как Веллер вообще умудряется что-то в нём понимать. Может быть, это было вызвано большим опытом общения, а может, наоборот, он потому и смог сними общаться, поскольку имел прекрасный слух.

— Можно с самого начала? — спросил Джон, бросив короткий взгляд на Коула, сидевшего в стороне, — он же сказал не только это слово?

— Короче, — ответил Веллер, — они к этому Серту и близко не подходят, потому что там живёт их Урииццу.

Джон подметил, как при громком и чётком произнесении этого слова, пустынник вздрогнул и посмотрел на рейнджера.

— Это их дух, который может их наказать, вот они и боятся соваться в его владения, — продолжал меж тем рейнджер.

— Давно он появился?

Этого ответа не было в предыдущей тираде шамана, и поэтому Веллер обратился к нему снова. Тот в ответ опять залепетал, иногда немного надувая свои худые щёки и тряся головой, отчего пряди его длинных сухих волос разлетались в разные стороны.

— Он жил там всегда, — с обыденным видом начал переводить Веллер, — и его прадед, и все другие помнят Уриицу.

— И у них есть свидетельства?

Рейнджер немного подумал, как сформулировать вопрос, чтобы дикарь его понял. После его короткой фразы на них обрушилась ещё одна, особенно длинная и эмоциональная тирада слов.

— Он всегда приходил к ним по ночам. Они помнят свет, о котором рассказывали предки.

— Свет это хорошо, — заключил Миллстоун и поймал на себе взгляд шамана.

В его глазах он увидел испуг и недоверие, будто бы пустынник рассказал им о своём духе только для того, чтобы предупредить их об опасности, которую тот представляет. Однако Миллстоун уже составил представление о происходящем, и дело было бы за малым, вот только даже нахождение машины не могло бы указать непосредственно на злоумышленника. Денсвил мог быть лишь кем-то вроде механика в целой организации, в которой кто-то другой руководил всеми делами.

— Карту им показывать бесполезно? — спросил Джон.

— Этому — да, — ответил Веллер, — у них есть охотники, которые хоть что-то понимают, если их пять раз тыкнуть носом, но он не из них.

— Ясно, — выдохнул Джон, доставая сигареты, — а можете спросить его, Урииццу всегда был один?

Без лишних вопросов рейнджер перевёл шаману слова Джона. Тот как будто бы обрадовался, что с ним заговорили, и снова разразился множеством слов.

— Урииццу всегда один, но имеет множество обличий. Он может обернуться ветром, а может, стаей наими.

— Это уже немного не то. А что касается огней в ночи?

— Огни всегда одни и те же, — выслушав ответ шамана, сказал Веллер.

— Понятно, — вздохнул Джон и посмотрел на сидевших рядом Дугласа и Шейлу.

— Он вам больше не нужен? — спросил Коул.

— Ну, если, как вы говорите, они к Серту и близко не подходили из-за своего духа, то вряд ли они могут рассказать нам что-то интересное.

— Тогда уводи, — полковник дал отмашку рейнджеру.

Тот кивнул и, устало поднявшись со стула, начал выполнять. Шаман не сопротивлялся, а спокойно ушёл вслед за Веллером. Это, как и общее его поведение, не вязалось с тем представлением, которое уже сложилось у Джона. Миллстоун ожидал агрессии и думал, что каждое слово из этих дикарей придётся выколачивать, но всё вышло наоборот. Хотя, могло оказаться, что такая доброта присуща лишь представителям их духовенства. На деле, какой-нибудь охотник или другой пустынник могли бы чуть ли не полезть в драку. Они же ведь тоже как-то выживали в этих местах и достаточно успешно, а у них не было никакой организации, которая бы им покровительствовала, в отличие от жителей того же Серта.

Когда они вышли на улицу, Солнце уже золотило крыши домов Роквиля. Миллстоун ещё раз закурил и глубоко вдохнул дым, а потом медленно его выдыхал.

— Брать их надо и всё, — сказал Дуглас.

— Им деваться некуда, а так могут и улизнуть, — ответил Джон, — с одной стороны аномалия с другой стороны республика и федерация, и неизвестно ещё, что для них хуже. Уж с теми они могли договориться. Но птичка, расправившая крылья, им что-то не очень улыбалась.

В голове у Джона всплыла эмблема с кителя солдата республики, и он тут же вспомнил о карте. На ней было множество всяких пометок, в том числе и в районе Серта.

— Предлагаю зайти ненадолго к нам и переместиться в какой-нибудь бар, — сказал он, — появились мысли.

— Какие? — спросила Шейла.

— Долго рассказывать, — улыбнулся Джон и положил ей руку на плечо и увлёк в сторону штаба их команды, — предпочитаю делать это, потягивая пиво. И не говори мне, что сегодня не пятница. Если всё сложится хорошо, к вечеру пятницы мы будем попивать пиво в Айдене.

— Пятница уже послезавтра.

— А ты думаешь, нашему доброму другу дадут больше времени? Если завтра или в пятницу утром его возьмём мы, он должен молиться от радости, потому что если на него свой гнев обрушит бюро или рейнджеры, ох, — Миллстоун закрыл глаза и широко покачал головой, — везёт ему, что он никого пока ещё не убил.

Миллстоун ничего не рассказывал до последнего. Только когда они пришли в бар под названием «Ворон» — одно из самых приличных заведений Роквиля — и сели в дальнем углу, Джон сказал, что у него есть совсем другая карта, о которой он, признаться, позабыл. Достал он её только после того, как перед ними поставили стаканы, а официантка, принёсшая их, ушла назад.

— При всём моём уважении к предкам, — сказал Миллстоун, — их данные несколько устарели, а вот граждане республики опирались на знания, полученные в новое время.

Карта имела другой масштаб, и на ней умещалось гораздо больше, чем на той, что показывал Уоллес. Вкупе с обилием пометок, им пришлось потратить некоторое время на то, чтобы сориентироваться и найти нужный участок.

В этом плане он по привычке пытался сориентироваться, опираясь на объекты, нанесённые на карту, хотя в данном случае проще было действовать ровно наоборот. Поняв это, Миллстоун улыбнулся. Всё дело в том, что республиканские солдаты были такими же людьми, и поэтому сами могли исчезнуть в аномалии, в результате, на тех территориях никаких пометок не было. А вот где-то между Сертом и аномалией были, и это вызвало у Джона ещё более широкую улыбку.

— Черепушка, — он указал пальцем на пометку, — и ещё с молнией.

— Интересная карта, — Шейлу, похоже, интересовала не столько находка Миллстоуна, сколько сам документ целиком.

— В тебе сейчас очень явно проступил отец, — заключил Джон, с улыбкой глядя на мисс Лейн.

Она подняла на него глаза и легко улыбнулась.

— И привычка к работе аналитика, — добавил Миллстоун.

— Интересно, почему я раньше не слышала об этой карте?

— Некоторые козыри лучше держать в рукаве. Если бы мы не запомнили её наизусть, то сейчас бы нам оставалось только гадать, потому что взглянуть на сей ценнейший документ мы бы не могли.

— Я считаю, что мы всё равно должны послать её в стратегический отдел, — Шейла с серьёзным видом посмотрела в глаза Миллстоуну.

— Не будь ты такой молодой и красивой, я бы уж точно называл тебя стариком Лейном.

Джон взял одну сигарету из пачки и закурил.

— Ну так?

— Пошлём, пошлём, — сказал он, выдыхая, — только будь так добра, сними копию. И, чтобы ты не думала, что я кого-то хочу обмануть, можешь с этих пор сама всё это делать.

— Я и не думала, — она пододвинулась и к нему и взяла его под руку.

— Ну-ну.

— Да ладно тебе, — она осторожно протянула руку в направлении лежавшей на столе пачки и своими тонкими пальцами вытянула из неё одну сигарету.

— Может быть, мы всё же сконцентрируемся на черепе и молнии? — одёрнул их Дуглас.

— И то верно, — сказал Джон, возвращаясь к изучению карты.

Он проследил глазами до места, где находился Айден.

— Вот здесь есть просто молнии, — сказал он, — значит, это означает что-то вроде электростанции.

— Да, но черепами в Айдене и не пахнет, — сказал Эгил.

— Тут ты прав, — пожал плечами Джон, — зато они есть в других местах. И значат они опасность, как я думаю. Вон, примерно там, где мы видели дерево пустынников в первый раз.

Джон указал на несколько чёрных пометок поверх схематичного изображения скальных гряд.

— Ну, электростанция и опасность рядом, — заключила Шейла.

— Потрясающе, — расплылся в улыбке Миллстоун, — вы великолепны, моя очаровательная мисс.

— Ну а если без шуток, — снова вернул разговору серьёзный тон Дуглас, — то почему в Серте нет электростанции? Там же, ты говорил, всё налажено.

— Да, — кивнул Джон, — не забывай, что наш знакомый мистер Денсвил тот ещё партизан. И то, что разведчики республики не знали о наличии у него реактора, может быть вполне неудивительной вещью. Ну, или, — Миллстоун пожал плечами, — может быть, они не считают реактор, подключённый к сети небольшого городка, электростанцией.

— Интересно, — сказал Эгил, — чтобы убедиться, что в селении есть электричество, не обязательно видеть реактор. Достаточно, скажем, света, зажжённого ночью.

— А вот тут небольшая неувязочка. Ты не был в Серте, и не видел, что там нет фонарей. Вообще. На домиках, которые я видел, тоже. Подозреваю, что ночью там царит темнота, в которой резвящийся Урииццу вместе с его рёвом и огнями выглядит ещё более ужасающе.

— Ну, тогда точно надо брать их.

— То, что эти люди ведут себя так, будто до сих пор живут на диких территориях, ещё не значит, что и мы должны поступать с ними так же. Мы поймаем их и осудим по закону. Если это их машина, и если они действительно атаковали наших солдат, то они понесут соответствующее наказание. Я понимаю, кажется, будто если мы добудем машину, этого будет достаточно, но на деле нет. Уоллес, может быть, и будет рад, а мы будем иметь под боком озлобленного гражданина. Хотя сейчас имеем просто колеблющегося. Он вроде бы ещё и опытный, а так и не понял, что колебаться вредно. Особенно в такой ситуации. Мисс Лейн.

Джон свернул карту и протянул Шейле. Та, хоть и немного нехотя, но убрала её в потайной карман куртки, после чего они продолжили свои посиделки. Пиво вскружило Джону голову, и он погрузился в мысли, бывшие сейчас особенно приятными. По его предположению, Денсвил и был основным заводилой в этой организации. Не имея прямых тому доказательств, Джон не мог представить этого человека прислуживающим кому-то. Особенно, если он не лгал, когда говорил, что переделка реактора дело его собственных рук. Картине, уже сложившейся в голове Миллстоуна, не доставало одного штриха, который всё решит.

— Ты ведь уже тоже понял, что это он? — Шейла дышала сладко и мягко кусала Джона за ухо.

— Это действительно то самое, о чём ты хочешь поговорить сейчас? — спросил Миллстоун, беря её за отвороты куртки.

Едва они переступили порог, и он закрыл за собой дверь, как Шейла резко прижала его к двери и начала целовать. Что она очень возбуждена, он почувствовал ещё в баре, но немного не ожидал, что она даже в мыслях вернётся к расследованию. Вывернув отвороты её куртки, он частично снял её с рук Шейлы, а потом сжал, обездвиживая, и немного отстранил от себя, а потом снова прижал и поцеловал.

— Ну, скажи, — умоляющим тоном сказала она.

— Лучше ты мне скажи, раз так хочешь. Представим, что ты ведёшь это дело. Вот отец назначил тебя командиром группы. И всё зависит от того, как поступишь именно ты.

— Зараза, — улыбнулась она.

— Ну же, — он сбросил с неё куртку и обнял, а потом начал расстёгивать на ней рубашку.

— Но мы ведь поймаем его?

— Поймать мы его можем когда угодно. Хоть сейчас. Вот только как доказать, что это он?

— Отпечатки.

— Ах да, мы ведь можем теперь всем этим пользоваться. А представь, что их нет.

— Как это нет? — Шейла чуть ли не обиделась.

— Нет.

Он расстегнул ремень и пуговицу на её брюках, и те упали вниз, а потом запустил руку ей в трусики.

— Зараза ты Миллстоун, — сказала она, постанывая.

— Я действительно не уверен, что всё это нужно обсуждать сейчас.

Она тоже сбросила с него куртку, спустила рубашку и впилась ногтями в плечи, а потом даже укусила.

— Ты косишь под вампира?

— Нет, — игриво ответила она, — увлекая его на кровать.

Она сама опустилась на покрывало и увлекла Джона за собой. Он снял рубашку, а она тем временем взялась за его ремень. Он перехватил у неё инициативу, а она, сбросив рубашку с себя и расстегнув лифчик, опустилась назад.

— Я хочу, — сказала она, как будто бы это и так было неясно.

Шейла чуть-чуть приподняла поясницу, чтобы снять трусики, но когда она опустилась назад, это была уже не она. Джон был готов поклясться, что увидел перед собой Маллину. Всему виной были глаза, в которых он чуть было не растворился, но когда он моргнул, то перед ним уже снова была мисс Лейн, что несказанно его обрадовало. Однако она не могла не заметить его замешательство.

— Что случилось? — она поднялась и взяла его руки своими.

Её ладони были такими мягкими и приятными, но Джон всё равно ощущал, что это не просто видение. Он подумал, что девушка-гримм, пользуется своими способностями, чтобы вторгнуться в его сознание. Значит ли это, что она где-то близко? И зачем ей это?

Он достал лазер из кармана своих брюк и, поднявшись, наткнулся на непонимающий и испуганный взгляд Шейлы.

— А это тебе нужно?

— Нет, — он улыбнулся и положил оружие под подушку, — мне нужна только ты. Но с ним под рукой, согласись, спокойнее. Это ведь дикие территории.

— Это ненадолго.

Она повисла у него на шее и увлекла за собой на кровать. Как будто в подтверждение слов Джона где-то вдалеке загремели выстрелы, а совсем рядом залаяла собака. Везунчика они оставили на лестнице, да и этот лай был слишком вялым по сравнению с тем, на что был способен их четвероногий друг.

Шейла легла вдоль кровати и снова очень грациозно прогнулась, когда он вошёл в неё. Он боялся, что вновь увидит Маллину, но на этот раз мисс Лейн не изменилась, разве что её глаза, в этом полумраке казавшиеся бездонными, связывали их реальность с чем-то неведомым.

Сегодня она была особенно страстной. Видимо, свою лепту вносило их приближение к развязке очень серьёзного дела. Решается судьба целых сообществ, одно из которых, похоже, слишком увлеклось колебаниями между двух огней. Что же, конец этим колебаниям будет положен очень скоро — в этом Миллстоун не сомневался.

— Покурим? — предложила мисс Лейн, когда они немного полежали в кровати и отдышались после очередного захода.

— Конечно, — он поднялся с кровати и потянулся за сигаретами, лежавшими на тумбочке.

Они встали и расположились около окна. Она накинула его рубашку, но не застёгивала. И хотя Джон чувствовал удовлетворение, не мог не взглянуть на её грудь, прикрытую лишь частично.

— Ты так и не сказал, что мы будем делать завтра.

— Мы оповестим Филлза о том, что собираемся устроить небольшое проникновение в это селение, чтобы вроде как правовая сторона была в порядке. Дуглас будет прикрывать нас с расстояния, а мы с тобой пойдём непосредственно в разведку. Я бы оставил тебя в тылу, но, подозреваю, что ты не согласишься.

— Не соглашусь, — Шейла сжала губы, едва заметно улыбнулась и покачала головой.

— Вот то-то и оно, так что мы пойдём вместе. Посмотрим, что нам удастся найти.

— Улики, полученные незаконным путём, не являются таковыми, — заметила она.

— Тебя больше устроит законный обыск? Подумаешь, будем в Айдене не в пятницу, а в субботу.

— Да я же шучу. Они ещё не выразили желания стать полноправными гражданами федерации, а наши законы распространяются только на таких.

— И это верно. Да и подумай, один день промедления может стоить кому-то жизни.

— Я шучу, Миллстоун, — Шейла положила голову ему на плечо, — я верю, что ты не сделаешь ничего плохого.

— Как это приятно, когда тебе кто-то верит, — сказал Миллстоун.

Всё разворачивалось в соответствии с планом, а насчёт некоторых пунктов вообще не пришлось переживать. Филлз сказал, что Серт будет перерыт вне зависимости от того, найдут они что-нибудь или нет. Дальше к западу обстановка усложнилась, и трудности уже в фактическом тылу никому, само собой не нужны. На вопрос Миллстоуна, в чём именно состоит ухудшение, детектив только пожал плечами. Ему и самому, конечно же, никто ничего не рассказывал. Миллстоун взял себе это на заметку.

— Что с огнемётом? — спросил Джон.

— В готовности. Я даже попросил одного знакомого поглядеть, после того, как вы сказали, что он неисправен.

— И как?

— Всё в порядке. Мы даже немного опробовали его в деле. Надеюсь, вы никому не расскажете?

— Нет, — улыбнулся Миллстоун, — позаботьтесь, чтобы он всегда был у вас в багажнике. Думаю, бюро не обидится, что мы его придержим. Наши находки в Серте, если я правильно думаю, их очень впечатлят.

— Думаете, там не только эта машина?

— Очень хочу на это надеяться.

— Хорошо. На сегодня вам не нужна помощь?

— Если вас не затруднит, просто находитесь близко к федеральным солдатам и если в пустыне начнётся представление, выдвигайтесь вместе с ними туда. Со всеми мерами предосторожности, само собой.

— Хорошо.

— Каждый новый след, звук, или вообще что угодно, что покажется вам странным, может играть решающую роль.

— Но ведь мы и так их возьмём? — сказал Филлз.

— Пока что вы можете в кого угодно тыкнуть пальцем. К примеру, в меня. Я тоже имею представления о реакторах. Да, такую бы переделку я вряд ли бы сделал, но кому, к чёрту, какая-то разница. Понимаете, к чему я веду?

— Да. Нужно доказать, что это Денсвил.

— Или кто-то из его окружения.

— Хорошо. А завтра ждите на том посту возле бараков.

— Вроде нехорошо спрашивать, но, — он немного помедлил, — что делать, если вы не вернётесь?

— Один из нас вернётся точно, — Джон бросил взгляд на Дугласа.

— Хорошо, — кивнул Филлз.

— Если что — наше исчезновение можно будет считать главной уликой. Вы бы дали своим оппонентам такой козырь?

— Я не они.

— Тем лучше, — улыбнулся Джон, — ладно, до встречи, детектив.

— Хорошо, — покивал Филлз, пожимая протянутую ему руку.

Дальше был обед и неторопливые осторожные поиски укрытия для Эгила. По прошествии времени удалось найти несколько камней, за которыми он мог легко спрятаться, и из-за которого можно было наблюдать. Джон осторожно следил в бинокль за происходящим. Самым необычным были люди с оружием, да и тех можно было не замечать и считать нормой в силу сложившейся вокруг поселения обстановки.

— Когда стемнеет, я подберусь поближе, — сказал Дуглас, — но если у них нет света, то не факт, что я смогу вас поддержать.

— Я тебе обеспечу подсветку целей, если что, — Джон сначала вынул из внутреннего кармана куртки фонарик, а потом лазер, и убедился в том, что оба устройства функционируют, — да и у них, если что, тоже найдётся, чем подсветить.

— Будьте осторожны, — сказал Дуглас.

— Да. Мы предпочтём вернуться ни с чем, нежели попасться, — Миллстоун бросил короткий взгляд на Шейлу, — всё равно ведь будет обыск, и мы найдём то, что будет нужно.

Эгил покивал. Темнота спускалась стремительно, и вскоре Джон вместе с Шейлой направились вперёд. Едва они отошли несколько шагов, и вокруг них сгустилась темнота, как мисс Лейн взяла его за руку. Джон и сам ощущал небольшой страх. Хорошо ещё с неба тускло светили звёзды и полумесяц, свет этот отражался от белёсого песка, и можно было хотя бы видеть, куда ты ступаешь. Главное, не попасться на глаза жителям Серта, но они, похоже, не очень ждали гостей — с наступлением темноты на улице не осталось никого.

Осторожно пробираясь по окраине, Миллстоун размышлял над тем, вызвано ли такое поведение тем, что, напугав пустынников высокотехнологичной техникой, местные жители успокоились и потеряли бдительность, или же они просто не выставляют активные дозоры, оставляя людей в засаде. Очень не хотелось бы быть сцапанным, но сейчас они могли позволить себе очень медленное и осторожное продвижение, постоянно останавливаясь, чтобы убедиться, что вокруг всё тихо. И каждый раз, когда кроме завывания ветра и шуршания ткани, из которой были сделаны некоторые навесы, они не слышали ни одного звука, Джон всё больше убеждался в правильности первого умозаключения.

Они прошли по городку, осматривая всё, что могли. Единственное здравое заключение состояло в том, что неподалёку действительно был некоторый объект технического характера. Во всех двориках — если таковыми можно было считать пространство позади домиков — можно было найти останки каких-то устройств. Лишь в немногих из них можно было опознать части машин, по большей части древних. Даже без происшествий в пустыне местным жителям недолго оставалось сохранять свой текущий статус. Одного взгляда посвящённого было достаточно, чтобы здесь появились бы работники бюро, которые, в свою очередь, осознав объёмы здешних богатств, были бы готовы перерыть здесь всё. Особенно яростных слабо интересовала бы даже моральная сторона. Так что, в каком-то смысле Денсвилу повезло, что это дело вскрылось несколько раньше.

Где-то в направлении центральной улицы Серта скрипнула дверца. Миллстоун осторожно взял Шейлу за плечо и подтолкнул в направлении ржавой бочки, за которой мисс Лейн без труда спряталась. Сам же он аккуратно выглянул из-за угла.

Человек, вышедший из дома, прошёл вдоль улицы и остановился в промежутке между зданиями. Миллстоун даже затаил дыхание, боясь, что его заметят. Но местному жителю не было до него дела. Он закурил и как-то обречённо выдохнул первое облако дыма. Плечи его безвольно опустились вниз, а одну руку он упёр в бок. Как будто бы этот человек находился перед важным решением, обе стороны которого ему не нравились, но избежать момента истины было нельзя.

— Всё ещё думаешь, что они позволят тебе жить, как раньше? — это был голос Денсвила.

Миллстоун вздрогнул, потому что не ожидал. На фоне царившей вокруг тишины слова звучали так, будто бы усач стоял в двух шагах, и если бы смысл их был другим, то Джон даже подумал бы в первый момент, что они адресованы ему. Однако он и Шейла оставались незамеченными.

— В этом и проблема, — ответил, собравшись с мыслями первый, — кто тебе сказал, что я хочу, как раньше? Когда мы были окружены, эта бомба ещё хоть как-то приносила пользу. А теперь?

— Ты такой же слабак, как и твой папаша, — с презрением сказал Денсвил, — и как это одна мать могла родить таких разных детей? Мой старик понял бы меня, а твой нет, как и ты не понимаешь.

— Плевать.

— Запомни, мы всегда будем в окружении. Только теперь это будут не тощие дикари, а федералы.

— И что ты сделаешь со мной? Убьёшь?

— Я пока ещё надеюсь, что ты не такой дурак, чтобы испортить нам всё. Даже твоя жена умнее тебя.

— Ага. Твоя жена тоже умнее меня, как и все вы. Я помню, как ваша дружная компашка открыла те замки, от которых даже твой папаша отплеваться не мог. Или, напомнишь? Это был мой слюнтяй-папаша вместе со мной?

Денсвил не знал, что ответить на это утверждение. Видимо, неизвестный Миллстоуну собеседник задел его за живое.

— Подашься к федералам, я тебе башку снесу, — злобно процедил усач.

— Ты лучше прояви свой ум и подумай, сколько времени нужно, чтобы они сами явились сюда? Один уже приезжал со своими дружками, завтра здесь будет толпа. Или тебе для осознания нужно жену спросить?

— Пошёл ты. Как придут, так и уйдут, если ты не надумаешь им помочь.

Неизвестный усмехнулся.

— Они до сих пор нас не нашли, и этого хватит.

— Ты не понял только одно. Не все дела можно решать, как любите ты и твой братец. На этот раз ваша пальба точно не прокатит.

— Вот уж что мне меньше всего нужно, так это твоё слюнявое мнение. Решил не быть с нами, так и скажи. В счёт прошлых дел не будем тебя трогать, если не будешь путаться под ногами. И лучше бы тебе заткнуться, пока я не передумал.

Джон видел, как массивный силуэт Денсвила погрозил собеседнику пальцем. Тот никак не отреагировал. Несмотря на то, что этот человек собрался с силами, их не хватило, чтобы окончательно побороть собственный страх. Миллстоуну бы очень хотелось знать, кто это, потому что в противном случае, всех придётся пустить под одну гребёнку. А быть она должна очень жесткой, поскольку тут назревает хоть и небольшой, но заговор, у которого могут быть очень неприятные последствия. В первую очередь — для местных жителей. Не хотелось бы, чтобы вступление в федерацию для Серта начиналось с физического подавления.

Повернувшись к Шейле, он наткнулся на её встревоженный взгляд. Миллстоун закрыл глаза и покачал головой. Этот поворот, очень полезный в плане знаний, значительно всё усложнил. Они дождались, пока всё снова стихло, и выдвинулись в том направлении, куда ушёл Денсвил. Он двигался по главной улице, вдоль которой, собственно, и находилось поселение, а они — параллельно ему, позади ряда домиков.

Они видели только, как он свернул в направлении одного из них, где внутри горел свет, и скрылся внутри, громко хлопнув дверью. Миллстоун и Шейла замерли на углу, скрывшись за ржавой бочкой, выполнявшей роль мусорного бака. Вообще, эти бочки были чем-то вроде метки объекта, рядом с которым находилось это поселение. В них могла содержаться какая-нибудь техническая жидкость, или даже особое топливо. Это значило, что здесь могла быть какая-то сервисная станция, а не просто объект, связанный с электричеством.

Также из разговора становилось — хоть и косвенно — ясно, почему республиканцы поставили на карте ещё и череп. Об энергетической отметке они знали и раньше, а потом, наверняка, потеряли одну или даже больше групп, попытавшихся провести разведку в районе Серта. Раньше местные были сплочённее и отлично держали оборону. Но теперь, после появления федерации в их сообществе назрел раскол. Хорошо ещё, что они по каким-то причинам не дали отпор в первый момент.

Позади дома Денсвила был небольшой деревянный сарай. Миллстоун и Шейла направились к нему. Дверь была не заперта, и они вошли внутрь. Простором здесь и не пахло. Куча досок, каких-то металлических листов. Всё та же бочка, наполненная какими-то металлическими деталями. Двигаться приходилось наощупь, и Миллстоун достал фонарик и почти включил его, когда во дворе послышались шаги. Он быстро помог Шейле втиснуться в промежуток между кучами хлама, а сам продвинулся дальше и еле влез за кучу досок, приставленных к стене.

Он разом вспотел, когда дверь сарая скрипнула и раскрылась. Зайти так далеко и так глупо погореть. Нужно было просто выждать подольше, к примеру, когда в доме погаснет свет, а потом только лезть сюда, а теперь их заметят. Не пришлось бы вырываться с боем.

Но судьба была на стороне Джона и его спутницы. Денсвил порылся в ящике, стоявшем слева от входа, достал оттуда что-то позвякивавшее, по звуку — коробку, в которой россыпью лежали патроны, и вышел наружу.

— Я во что-то вляпалась, — прошептала Шейла, едва шаги хозяина стихли.

Но Джон и без её слов это понял, только сначала подумал бы, что сам что-то зацепил и пролил. Он уже почувствовал странный запах. Не то, чтобы неприятный, но очень навязчивый и немного пряный.

— Что там? — спросил он шёпотом.

Шейла осторожно выбралась из своего укрытия и показала Джону руку. Её указательный и средний пальцы были перепачканы чем-то чёрным и вязким. Миллстоун поднёс их к лицу и понюхал, хотя и так было понятно, что это именно тот запах. Недолго думая, он аккуратно дотронулся до пальцев Шейлы языком, потом немного поводил им по губам, после чего сплюнул.

— Что это?

— Сахар, вода и какие-то травы. Где ты в это вляпалась?

— Вон там. Одна доска испачкана.

Джон достал фонарик и осторожно посветил в то место, где пряталась Шейла. На оной доске, стоявшей внизу, действительно было видно большое пятно уже известной ему субстанции. Откуда она взялась, долго искать не пришлось. Ведро, накрытое крышкой от большой кастрюли, стояло рядом.

— Подожди немного, — сказал Миллстоун, осторожно отодвинув спутницу в сторону.

Стараясь не испачкаться, он осторожно присел на колено и приподнял крышку. Мощной волны запаха не было, как он ожидал. Высыхая, смесь покрывалась коркой, которая задерживала испарение. Он даже проверил свою гипотезу, взяв уже испачканную доску и окунув её в ведро.

— Это оно? — спросила Шейла.

— Да.

От интенсивности аромата хотелось чем-то закрыть нос, поэтому Миллстоун поспешил всё вернуть на свои места.

— А что делать мне? — спросила мисс Лейн, так и стоявшая, подняв руку с испачканными пальцами.

— Нам нужен образец. Есть какой-нибудь пакет?

— Нужно запомнить на будущее, — с улыбкой прошептала она, — но сейчас у меня есть только платок.

— Тогда, если тебе не жалко, можешь испортить его. Думаю, эксперт найдёт, что отскрести.

Мисс Лейн достала платок и не без труда обтёрла им пальцы, затем свернула его так, чтобы не испачкать внутреннее пространство кармана, и убрала. Потом она снова поднесла кончики пальцев к носу.

— Всё равно воняет.

— Что делать, — отвлечённо заметил Миллстоун, занятый изучением внутреннего пространства сарая.

— Я считаю, что нам нужно торопиться, — сказала она, — теперь мы точно знаем насчёт Денсвила.

— Тебя на мысли тоже натолкнула эта вонючка?

— Нет, — неуверенно ответила мисс Лейн, — а что, она имеет какое-то отношение?

Шейла повернулась к ведру и ещё раз на него посмотрела.

— О, — шёпотом, но со своими обыкновенными интонациями протянул Джон, — это хоть и не совсем камень, но вещь краеугольная.

— Я не понимаю.

— Ты права в том, что нам нужно спешить, — сказал Миллстоун, — но не столько потому, что мы знаем, что сделал Денсвил, сколько из-за того, что он замышляет.

В Серт они вернулись с первыми лучами Солнца. Денсвил, который всё привык решать силой, не очень рассчитывал на такой поворот, поэтому особая группа технологического бюро в сопровождении отряда федеральных солдат оказалась неожиданностью. Его застали дома. Не успел он переступить порог, как появилась его жена — довольно симпатичная женщина — и начала плакать.

— Уймись! — закричал он на неё.

— Вы пришли его убить? — она посмотрела на Миллстоуна, стоявшего в первых рядах.

Признаться, он сам бы подумал о чём-то подобном, будь он на её месте. На Джоне был плотно застёгнутый армейский костюм и шляпа. Лицо было перевязано плотной тканью, но главным штрихом был выглядящий посланником будущего огнемёт. Запальник был погашен, но женщина, похоже, слабо осознавала принцип действия оружия. Она знала лишь, что оно создано нести смерть.

— Нет, — покачал головой Миллстоун, — лишь предотвратить то, что неминуемо привело бы к его гибели или — как вариант — казни.

От этого слова женщина вздрогнула. Посмотрела сначала на Миллстоуна, потом на Уоллеса. В командире группы ей проще было увидеть человека, поскольку он не был вооружён чудовищным на вид оружием, а плотная тряпка, которая должна защищать лицо от насекомых, была сдвинута на шею. Он стоял и курил, сложив руки.

— Уйди! — сказал жене Денсвил, уже более мягко, и она его послушала.

— Итак, — вступил в разговор Уоллес, — нам стали известны подробности некоего заговора.

— Заговора? — Денсвил сделал непонимающее лицо, но Миллстоун ему не верил.

— Да. Достоверно известно, что вы укрываете несколько единиц техники и целый объект, являющийся наследием прошлого и по закону принадлежащий государству.

— Здесь пока ещё моё государство, — недовольно скривился усач.

— Хватит, Джо, — сказал худой мужчина, стоявший среди прочих собравшихся местных жителей.

Миллстоун и до этого уже подозревал в нём ночного собеседника Денсвила, а теперь окончательно убедился в своей правоте.

— Наш частный специалист, — продолжил Уоллес, вставая рядом с Миллстоуном, — провёл ряд мероприятий и привёл доводы, достаточные для того, чтобы мы обыскали все прилегающие территории включая ваш дом. А детектив Филлз получил ордер позволяющий нам всё это сделать.

— Это беззаконие. И с этого вы начинаете присоединение? — ехидно усмехнувшись, ответил Денсвил.

— Это как раз-таки закон, — сказал детектив.

— Федерация обеспечивает протекцию от ваших врагов, а взамен вы сами перестаёте быть врагом, — дипломатично продолжал Уоллес, — прямым или косвенным. Также, принимая во внимание, что некоторые находки могут быть небезопасны для тех, кто их нашёл, этим лучше заняться профессионалам.

— Чёрта с два, — процедил Денсвил.

— Он прав, чёрт бы тебя побрал!

Худому надоело быть позади, и он подошёл к остальным.

— Я вижу, здесь есть благоразумные люди, — сказал Уоллес.

— А знаете что, — подхватил Миллстоун, — пожалуй, мы устали отдавать вам в руки смягчающие обстоятельства. Вы уже повинны в нападениях, и от виселицы вас спасает только то, что никто не погиб и серьёзно не пострадал. Мы просто найдём доказательства. Детектив Филлз в вашем доме, а мы — на дереве, якобы принадлежащем пустынникам. Оно очень уж удобно стоит, перегораживая ложбину, за которой и находится ваш тайник. Отказ от сдачи это почти что первая степень сопротивления, так ведь, детектив? — спросил Миллстоун у Филлза.

— Да, — ответил тот, устало кивнув.

— Думаю, все знают, что делать, — сказал Уоллес.

Филлз и его помощники направились в сторону сарая Денсвила, а Джон вместе с остальными пошёл в конец поселения, где находилось то самое дерево.

— Постойте, — догнал их худой.

— Да? — ответил первым Дуглас.

— Вы ведь не припишите содействие всем нам? — спросил он, — да, здесь есть недовольные, но это от того, что они не понимают. Им нужно время.

— Всё будет в порядке, — успокоил его Уоллес, — если сегодня никто не окажет сопротивление, может быть, и по отношению к Денсвилу мы применим только предупреждение, которое выразится в разоружении и передаче под личный контроль вашего местного мэра или старейшины, как бы вы ни называли.

— Но он и есть наш главный.

— Тогда, боюсь, вам придётся выбрать нового, — сказал Миллстоун, — даже навскидку могу сказать, что он отстранён. Может быть, вам стоит выдвинуть свою кандидатуру?

Джон не смотрел на его худое, немного морщинистое и сильно загоревшее лицо. Он шёл вперёд, обливаясь потом в первую очередь из-за тряпки, мешавшей дышать, во вторую — из-за запахнутого наглухо ворота.

Однако цель их визита сюда, несомненно, стоила всего этого дискомфорта, равно как и эффектная развязка, которую он приготовил. Для этого пришлось немного поупражняться с огнемётом, но в целом всё выходило очень неплохо. Оружие действительно было превосходным, хоть и достаточно капризным и сложным в эксплуатации. Тем больше Джон сожалел о гибели Роба. Будь парнишка жив, наверняка сумел бы довести собственную конструкцию до ума. Что же, теперь это сделают без него.

Встав на безопасном расстоянии, Миллстоун зажёг запальник и подкрутил регулятор ширины потока. Огнемёт мог создавать приличный заслон на близком расстоянии, а также стрелять относительно тонким потоком вдаль.

— Первое, что меня насторожило, мистер Денсвил, — убедившись, что усач его слышит, Миллстоун начал свой рассказ, — это то, как вам удавалось выживать. Маленький городок, оторванный от других сообществ. До Айдена ещё нужно добраться, а все прочие территории вокруг контролируют пустынники. Причём, как вы утверждаете, вы обучались на территории республики, что уже само по себе сомнительно. И что же, во время вашего отсутствия ваше поселение едва выживало? Нет, конечно же.

Миллстоун бросил короткий взгляд на Шейлу, вместе с Дугласом стоявшую рядом с Денсвилом, Филлзом и несколькими другими местными. Джон приподнял огнемёт и нажал на спуск. Из дула вылетел приличных размеров огненный шар, сопровождаемый линией пламени. Когда он соприкоснулся с сухими ветками, дерево вспыхнуло вместе с насекомыми, облепившими его ветви.

— Вы всегда шли по тонкой нити, — наблюдая за процессом горения и за тем, чтобы насекомые не перешли в наступление, продолжал Миллстоун, — с одной стороны нужно отбиться, с другой, не стоит лишний раз светить своими средствами. Из того же Айдена могут появиться заинтересованные. Так что вещи нужно прятать, по крайней мере, пока над пустыней светит солнце. Где это лучше всего сделать? Правильно, на том самом объекте, где вы их и нашли.

Джон увидел небольшую стайку насекомых, пока ещё не летящую на них, но уже отделившуюся от горящего дерева. Тщательно прицелившись, он выстрелил по ним из огнемёта.

— Итак, никто не найдёт объект и ваши технические средства, если они фактически будут на территории пустынников, и, по официальной науке — в глубине. Самих пустынников, хоть они ничего и не поймут, тоже можно отвадить. Они ведь крайне суеверны. Одна лишь работающая машина, шумящая и светящая фарами по ночам, может стать для них божеством, а если место, где божество обитает ещё и закрыть священными деревьями.

— Интересная история. Жаль, я не додумался, — сказал с насмешкой Денсвил.

— Я и не утверждаю, что это были именно вы, — Миллстоун подошёл на несколько шагов ближе и ещё раз выстрелил из огнемёта, — как вы верно заметили, эти земли давно принадлежат вам. Всю теорию мог создать ваш предок, или ещё чей-то, а вам всё это просто перешло по наследству. Вы оказались достойным учеником и всё сделали как надо. Кроме одного. Глупо было пускать эти силы в ход против того, что вы не знаете. Да, федерация со временем бы очистила эти земли от пустынников, и ваша тайна перестала бы быть таковой. Вы лишились бы своего машинного бога, но только его. Сейчас же вы стоите на тонкой грани, за которой находятся куда большие лишения.

Джон осторожно подошёл к дереву. Пламя затихало, но всё равно было очень жарко. Остатки насекомых разлетелись, и можно было, хоть и с риском обжечься, но изучить пятно, которое он приметил ещё в первый приезд сюда. Он провёл по толстому стволу, ещё не поддавшемуся пламени, пальцами, закрытыми перчаткой, потом поднёс их к носу и, собрав немного перепачканной коры в небольшой пакет, направился назад. Подойдя, он просто кивнул Шейле.

— Итак, — Миллстоун наконец мог распахнуть ворот и снять с лица тряпку, — моя часть закончена.

Он отдал пакет Филлзу, после чего закурил.

— Подвело вас то, что пустынники мажут свои деревья кровью. И это — неотъемлемая часть их ритуала. То, что на этом дереве крови нет, я заметил ещё в первый раз. И теперь окончательно убедился в своей правоте. То, что вы не кровожадный мясник, мистер Денсвил, пойдёт вам в плюс. Но пока, к сожалению, только это. Мы вынуждены будем обыскать ваш дом, и я уверен, что найдём искомое вещество. Очень яркий запах. По качеству, может, далёк от крови, но внимание зловредных мушек привлекает.

— Да делайте, что хотите, — сказал усач, — можете меня повесить. Только вот все будут знать, как вы обходитесь с мирным населением.

— С мирным, — усмехнулся Джон, выдыхая дым, — мы обходимся хорошо. Однако мирное население не использует древнюю технику для нападения на федеральную армию. Это, скорее, можно назвать агрессией.

— Ладно, достаточно, — сказал Уоллес, — если вы хотите посмотреть, что там, то идёмте, Джон.

— Видите, — улыбнулся Миллстоун Денсвилу, — не все склонны всё решать разговорами, как я.

Ложбина была небольшой. Как оказалось потом, её едва хватало, чтобы по ней мог пройти вездеход. Он действительно оказался таким, как предполагал Миллстоун. Два массивных шнека по бокам, невысокая кабина, позади которой находился силовой отсек, над которым располагался небольшой кузов. Машина гражданская, но по нынешним меркам очень полезная в любых боевых действиях.

Вездеход стоял в ангаре, который состоял из отсеков, очень похожих на домики Серта, только больше размером и сросшиеся в один. Вообще, объект выглядел очень хорошо сохранившимся. Видимо, это было что-то вроде ремонтной мастерской, а может быть, даже древнее подобие какой-нибудь утилизационной станции, где отслужившие своё машины находили последний покой. В других отсеках были похожие вездеходы, но они были не на ходу. В некоторых был простой хлам.

Но куда интереснее было то, что ангар здесь был не один. Выстроившись в линию, они уходили дальше на запад, и каждый последующий выглядел лучше предыдущего. Не исключено, что именно об открытии одного из них шла речь в том ночном разговоре, который удалось подслушать Миллстоуну и Шейле. Всё это было очень интересно, и Джон не отказался бы поучаствовать в работе группы, которая скоро развернёт здесь деятельность, но это, увы, было невозможно.

— А я думал, аномалия там пространственная, — сказал Джон вслух, стоя недалеко от Уоллеса, окидывавшего взором находку.

— Пространство и время неразделимы в данных конкретных обстоятельствах.

Он сказал это, а потом осёкся и посмотрел на Джона. Если бы Миллстоун не подловил его, он вряд ли бы поделился даже этим. А так Уоллес несколькими словами подтвердил все предположения Джона о том, что для работников бюро не секрет, что с временем в этом мире что-то не так, и на своей территории федерация это успешно скрывает, чтобы не будоражить умы населения вопросами, на которые пока никто не в силах дать ответ.

— Кажется, вы в который уже раз преподносите мне нечто очень ценное, — сказал Уоллес, доставая сигареты из внутреннего кармана куртки.

— И кажется, в который уже раз вы сейчас попросите меня удалиться вместе с остальными, кого не следует посвящать в дела бюро.

— К сожалению. Таковы правила, — развёл руками Уоллес.

НОВЫЕ ПОРЯДКИ СТАРОГО АЙДЕНА

— Пожар был приличным, — заключил Миллстоун, оглядывая в бинокль территории к западу от города.

— Посмотрим поближе? — спросила Шейла.

— А смысл? — пожал плечами Джон, не отнимая оптический прибор от своих глаз, — мы и так знаем, кто это сделал, и даже знаем зачем. В этом свете будет совсем неудивительно найти там следы плазмы и прочих энергетических штучек. Непонятно мне другое — как это наше руководство вот так вот отдаёт такой лакомый кусок Хепперам. Я думал, что у наших тут хоть как-то всё под контролем, а выходит что не так.

Ещё на въезде в город Миллстоун не мог не отметить тот факт, что вместо федеральных патрулей они встретили людей в чёрных костюмах с соответствующими обозначениями. Конечно, у федерации не хватало сил, чтобы уверенно контролировать все территории, особенно учитывая положение к востоку, где им всё ещё доставляли трудности пустынники. Вот только после того, как Айден был отдан на откуп Хепперам, вернуть его, как представлялось Миллстоуну, будет сложно. Хотя, всё наверняка спланировано и организовано очень хитро. Люди из стратегического отдела уже не раз доказывали, что не зря едят свой хлеб.

Сейчас Джон и его друзья сидели на холме, с которого открывался достаточно хороший вид. Небо было ясным, позади мягко плескалась в берегах река, и если бы не пепелище, Джон ощущал бы, что всё хорошо. В нынешней же ситуации он не знал, как к нему теперь относятся гриммы. Он думал, что они решат, будто это он нарушил своё слово.

— Что слышно по поводу стариков? — спросил Джон, обращаясь к Диане.

— Они ушли ещё до пожара, и так больше и не приходили.

— Вот даже как, — Джон опустил бинокль и повернулся к ней.

— Можно пока я посмотрю? — попросил Дуглас, протягивая руку за биноклем.

— А раньше такое бывало? — спросил Миллстоун, отдав оптический прибор напарнику.

— Да, — кивнула девушка, — я слышала, что они иногда даже дольше не появлялись. Говорили, это как-то связано с количеством рабов, которых им удавалось купить.

— Но теперь-то у них будут проблемы с рабами, — сказал Джон, — так что, выходит, их можно не ждать?

В ответ Диана пожала плечами.

— Интересно получается. Мы с ними вроде как заключили союз, а теперь они просто исчезли, и фактически союз этот не существует.

— Здесь же нет тех, кого они считают федералами, — сказала Шейла, — а с Хепперами они дружить не обещали.

— Это-то верно. Боюсь, как бы у них не вышло что-нибудь вроде конфликта, а то это уже будет серьёзно.

— А вообще, что мы планируем тут делать? — спросила Диана, — просто следить за этими Хепперами?

— Почему бы и нет, — сказал Миллстоун, доставая сигареты, — впрочем, если ты мне скажешь, почему именно они здесь, то мы можем возвращаться.

— Это важно? — спросила она.

— Да. Потому что эти люди никуда просто так не пойдут и ничего просто так не сделают, а значит, здесь у них прямая выгода и при этом немаленькая. Вот только ещё хотелось бы знать, какая именно.

— Помнишь, она тогда говорила про какой-то завод, — сказал Дуглас.

— Да. Это первая мысль. Но опять же, она нам тогда не сказала ничего конкретного. И, больше того, мы до сих пор не знаем, что именно они там нашли.

— Может быть, потому что нам это не нужно? — спросила Диана.

— В любом случае — сейчас выходные. Если до понедельника ничего не появится, мы с первым же караваном нашей любимой хозяйки выдвинемся на восток.

— Может, сами сходим к Хепперам? — предложила Шейла, — ты же знаешь кого-то из них.

— Придём и скажем: добрый день, нет ли у вас чего порасследовать? — улыбнулся Джон, — а то так хочется что-то расследовать, что даже не знаем как на ваш закрытый объект поудобнее попасть.

— Как тогда? — спросила Шейла.

— Обозначим своё присутствие и будем ждать. Чую, что у них тут всё не так безоблачно, как может показаться, так что, думаю, вскоре мы будем на их объекте.

— А как мы обозначим? — спросила Диана.

— Да уже, я думаю, обозначили. Так что можно начинать вечер пятницы. И я надеюсь, никто не будет пытаться откосить, а то я уже наблюдаю начало реакций. Мы ещё никогда все вместе вот так не собирались.

Диана, судя по виду, не хотела бы отказываться, а вот Дуглас, как понял Джон, с радостью бы сейчас отправился в свою комнату. Однако Миллстоун посмотрел на него с укоризной, фактически не оставляя выбора.

— Ладно, — согласился стрелок.

Поднявшись, они направились обратно в город. В целом, Айден совсем не изменился. Всё те же люди на улицах, всё те же машины с разными кузовами, но тарахтящие на один манер. Однако что-то всё же было не так. Джон ещё не понял, что именно, но подозревал, что это связано с уходом стариков. Как будто они являлись какой-то душой этого города, в который однажды вдохнули жизнь, а теперь без них он придёт в упадок и станет точно таким же, как большинство бедных поселений, разбросанных по здешним территориям.

Почему-то Джон чувствовал, что старики не поспешат сюда вернуться, хоть он и выполнил свою часть уговора, которая так удачно совпадала с его планом действий. Он не сомневался в том, что свою роль здесь сыграло появление Хепперов, и теперь раздумывал над тем, как можно было бы возобновить столь полезные контакты. Конечно, стоит только подтвердиться этому союзу, как право на работу с ними тут же перехватит бюро технологий, но им Миллстоун доверял больше, чем Хепперам, поэтому этот вариант его устраивал.

Вообще, по мере того, как он набирался виски, его одолевали всё более тяжёлые мысли. То о том, что старики спрячутся в своей аномалии и станут недоступны на долгое время, то о том, что Хепперы в плане подчинения территорий преуспевают больше федеральных солдат, и поэтому здесь не будет никаких происшествий, отчего в понедельник Миллстоун и его помощники будут вынуждены убраться восвояси.

— Нужно было потратить время и слиться с местными жителями, — заключил Джон, разглядывая подвыпившую компанию громогласных мужчин и женщин, сидящую в противоположном конце зала.

— И чем бы это тебе помогло? — Шейла положила свою руку на его.

— Просто, когда кто-то очень громко пьёт, меня не покидает ощущение, что на другом конце стола кто-то под этим криком прячет свой шёпот. А шёпот для меня почти всегда заговор. Не думаю, что пришествие сюда Хепперов всеми воспринято радостно. Даже несмотря на то, что они оказывают хорошее содействие местной полиции. Здесь не может не быть тех, чья деятельность с появлением федерации по умолчанию становится незаконной. Здесь раньше был большой рынок рабов, и кто-то теперь теряет деньги.

— Я думаю, его просто перенесут, — сказала Диана, — организуют селение дальше на запад.

— Думаешь, это поможет? — поднял брови Джон, — весь запад теперь наш. И мешает нам только эта аномалия, секрет которой рано или поздно будет раскрыт, да лес, в котором Хепперы на что-то наткнулись. Не знаю уж, на что именно, и насколько это что-то будет мешать нашему продвижению.

— Про север и Юг тоже забывать не стоит, — сказал Дуглас.

— Это пока что, — ответил Джон, — с севером вроде как мир, а с югом война, и что? Рано или поздно всё это решится. Стоит только нам собраться с силами. А это произойдёт быстро — даже не заметишь.

— С западом бы разобраться, — сказал Эгил, внимательно глядя за спину Джона.

— Кто там? — негромко спросил Миллстоун.

— Хепперы.

— Интересно, — Миллстоун закурил и повернулся в сторону входа.

Это были двое крепких парней в чёрной форме. Джон ощутил, что даже некоторые разговоры стихли, когда они вошли внутрь. При них были лазерные винтовки, выглядевшие очень необычно по здешним меркам. Именно они привлекали к вошедшим большую часть внимания. Однако на этом необычности заканчивались. Эти двое уселись за стойку и что-то попросили. Меньше, чем через минуту перед ними поставили чай. Для Миллстоуна это означало, что они находятся при исполнении. Это федеральные солдаты могли бы позволить себе что-то, что не следовало бы, но в этой организации правила были гораздо строже.

Мало того, у них было ограниченное количество времени на перерыв, потому что с чаем они разделались быстрее, чем Миллстоун успел выкурить сигарету. Перед тем, как выйти, один из них бросил на Джона подозрительный взгляд, но на этом всё и закончилось.

— Кажется, мы себя обозначили, — сказал Дуглас, наливая виски.

— Да, — кивнул Джон, — так что и сегодня, и потом можно отдыхать, а в понедельник выдвинемся к Коулу и спросим у него, где нужно наше участие.

Они чокнулись и выпили.

— А вы не хотели вернуться в Флаенгтон? — спросила Диана.

— Мы не так давно оттуда, — ответил Джон, — не думаю, что там много интересного.

— Для меня наоборот — здесь уже всё надоело. Все эти пустынники, прочие дикари, и все остальные, кто не может между собой что-то поделить.

— Дикие территории, — пожал плечами Джон, — тут и должно быть так. Чем больше усилий приложим, тем быстрее наведём здесь порядок.

Вечер продолжался не так долго, как хотелось бы Джону. Первой засобиралась Диана. Дуглас быстро вызвался её проводить, поскольку уже было темно, и под этим предлогом тоже отправился в гостиницу, где они остановились.

— Ну, — заключил Джон, проводив уходящего напарника взглядом, — хоть ты меня не оставишь?

Он посмотрел на Шейлу. Она улыбнулась, потом взяла его руку.

— Никогда.

— Это хорошо, — он улыбнулся и потянулся за бутылкой.

— Но это не значит, что я бы отказалась переместиться куда-нибудь, где поменьше людей.

— Похоже, виски с тобой согласен.

Джон стряхнул последнюю каплю в свою стопку, навернул на бутылку крышку и отставил в сторону. Шейла тем временем ловко отлила из своей стопки Джону.

— Как всегда, — улыбнулся он.

Допив, они вышли на улицу и направились к реке. Идти потребовалось недолго, и вскоре перед ними уже плескалась тёмная вода. Миллстоун снова закурил и протянул пачку Шейле. Неожиданно для него она отказалась, и просто встала рядом, обняв его.

— Можно я задам тебе вопрос? — спросила она.

— Мне от таких фраз становится немного не по себе. Можешь спрашивать без предупреждения.

— Ты правда не скучаешь? Ну, по той жизни. Наша работа, Флаенгтон.

— Временами — да. Но здесь-то чем хуже? Преступники ведь одни и те же везде, так что разница разве что географическая.

— Но ты ведь тогда сбежал оттуда, и потом.

— Ну, что касается второго раза, то сама понимаешь, как всё обстояло. Касаемо первого раза — тем более.

— Просто, тогда я и не думала, что всё будет так. Даже не знала, что Айден существует, например.

— Тогда надо радоваться — весь мир расстилается перед тобой, — Джон раскинул руки, глядя вперёд.

— Но ведь однажды мы вернёмся туда, да? Хочу попробовать всё сначала. Ещё раз.

— Вот как? — он улыбнулся, — и без прошлых ошибок?

— Без.

— Тогда я подумаю над твоими словами. У нас ещё пока хватает времени до того момента, как здесь станет хоть сколько-нибудь спокойно.

Прогулка до гостиницы была приятной и непринуждённой, потом постель и, как всегда, сигарета перед окном, из которого открывался красивый вид. Вот только на этот раз финал оказался неожиданным. Всё то время, что Джон и Шейла находились у себя, Везунчик мирно спал и не обращал на них внимания, но как только в коридоре послышались шаги, ещё до того, как они приблизились к двери, он вскочил и вытянулся в её направлении.

— Спрячься, — шепнул Джон Шейле, а сам достал из кармана куртки лазер.

Но кто бы ни был за дверью, в его планы не входило тайное проникновение, потому что через несколько секунд в дверь раздался стук. Он был громким и уверенным. Явно не для того, чтобы убедиться, что внутри никого нет, а скорее, наоборот — если тот, кто внутри, спит, его требовалось разбудить.

— Кто там? — спросил Джон, когда излучатель лазера налился красным. Шейла быстро одевалась.

— Я бы предпочла не кричать об этом, — раздался знакомый женский голос, который Джон давно не слышал, — но если вы настаиваете.

— Вы одни? — спросил он.

— Нет.

Убедившись, что Шейла оделась, он открыл, совсем позабыв, что сам стоит в одних трусах.

— Вам идёт, — сказала Маргарет Хеппер, входя внутрь и жестом указывая охранникам остаться снаружи.

— Да уж, — сказал Джон, закрывая за ней дверь, — лучший момент для визита выдумать сложно.

— Вы не представляете, насколько точно бьёт в цель ваша шутка, — серьёзно сказала она, но тут же мягко улыбнулась, посмотрев на Шейлу, — кажется, не имела удовольствия, мисс.

— Фицжеральд, — сказал Джон, — Ями Фицжеральд.

— Очень приятно, — Маргарет протянула руку, называя своё имя.

Шейла была в недоумении, но в этот момент всё поняла. Всё дело в том, что на хозяйке не было формы или каких-либо других знаков, которые выдавали бы её принадлежность. Она была одета в простой чёрный костюм и куртку.

— Так чем обязаны? — спросил Джон, уже ловко впрыгнувший в брюки и накидывавший рубашку, — мы уже потеряли надежду на то, что вы нами заинтересуетесь. Прибыли давно, а всё без внимания.

— Дикие территории не научили вас показывать жетон, если вы хотите встретиться? — Маргарет подняла брови.

— Признаться, тут в силу вступило подсознание, — сказал Джон, — во времена диких территорий показывать ваш жетон здесь, в Айдене, было бы неосмотрительно.

— Времена меняются. А мне за последние сутки пришлось пройти путь от вашего федерального уполномоченного до полковника Коула, с которым я, кстати, немного на ножах по старой памяти, и всё это для того, чтобы узнать, что вы уже направились к нам.

— Как интересно, — Джон улыбнулся и переглянулся с Шейлой, — и, позвольте спросить, чего ради такие хлопоты?

— Так уж вышло, что мы не можем доверять старой полиции Айдена, да и новой тоже бы не могли, по крайней мере, первое время. А вы, как мне удалось узнать, уже бывали здесь и даже весьма успешно завершили одно дело, значимость которого мало кто может понять.

— Уж вы-то понимаете, так ведь? — Миллстоун ухмыльнулся и отошёл к окну, — меня впечатлило ночное светопредставление.

— Если вы вдруг не откажетесь нам помочь, и обещаете исполнять все условия, то, я надеюсь, поймёте, почему мы должны были сделать именно так, а не иначе.

— О, я очень на это надеюсь. Но сначала, как я понимаю, нужно будет согласиться на условия.

— Совершенно верно. Не хотелось бы сходу угрожать, но если вы откажетесь нам помочь, мы найдём помощь в другом месте. Вы просто первый в списке.

— Хоть что-то приятное. Но я ещё не отказался.

— И, думаю, не откажетесь, — строго сказала Маргарет. Но сначала, если вы не против, я тоже закурю.

— О, — протянул Джон, — можете даже не спрашивать.

Маргарет подошла к окну, закурила и некоторое время молчала и смотрела в окно.

— Вообще, — начала она, — я хотела попросить вас о большой и серьёзной услуге, пользуясь тем, что сейчас вы, как мне сказали, работаете неофициально. Но пока я отсутствовала, появилась проблема поменьше. Череда неудач, и всё связано с этим проклятым Айденом.

— Не такой уж он проклятый. Это просто период такой нестабильный сейчас, — улыбнулся Джон.

— Хорошо вам, — усмехнулась она в ответ, — если бы для меня это был просто период, но обо всём по порядку. Я уже не доверяю помещениям, предпочитаю говорить в машине. Если вы не против, мы можем выдвинуться сейчас.

Джон посмотрел на Шейлу. Она кивнула в ответ.

— Будь это то дело, ради которого я гонялась за вами по всем новым территориям, оно бы потерпело до утра, но, как я уже сказала, произошло кое-что ещё.

— Хорошо. Вы не дадите нам несколько минут, чтобы собраться?

— Конечно. Я буду ждать на лестнице.

— Договорились.

Она кивнула и вышла.

— Яма Фицжеральд? — нахмурилась Шейла.

— Я решил, что им не нужно знать твоё имя. Во многом потому, что фамилия Лейн может показаться знакомой.

— Ты думаешь, они знают об отце?

— Не исключаю, — сказал Джон, поправляя рубашку и застёгивая ремень.

— Но всё равно, моя фамилия встречается часто.

— Осторожность не бывает лишней.

— Ладно. И что мы будем делать?

— То, что просят, и впитывать информацию, как губка. Хепперы, конечно, не те, кому я хотел бы услужить, но по части качества сведений, которыми они располагают, я бы поставил их в один ряд с Уоллесом. Вот только Уоллес добряк, который на деле хрен чего скажет, а их можно помять и что-то выведать.

— Тебе виднее, я с ними раньше не сталкивалась.

— Это та самая интересная полевая работа, о которой ты мечтала.

— Только ты от меня не отходи. Я их немного боюсь.

— Хорошо.

Он нежно поцеловал её, после чего они отправились на лестницу, где их ждала Маргарет в компании двух своих людей.

До машины шли молча. Джон всё время глядел на необычного вида винтовки, которыми были вооружены охранники. Они и сами были не чета тем, кого он видел на здешних улицах, что же касалось непосредственно оружия, то, зная Хепперов, можно было не сомневаться в том, что оно энергетическое, но угадать более точно принцип действия детектив не мог. Охранники направились к небольшому пикапу, а Джона и Шейлу ожидал тёмный седан.

На водительском сидении сидел брат Маргарет, который улыбнулся и пожал Миллстоуну руку. Не было видно, что он вооружён, но Джон не сомневался, что при надобности в его распоряжении обнаружится ещё один образец энергетического оружия, способный дать серьёзный отпор. Лучшее из того, чем обладали, Хепперы использовали сами, и Миллстоун бы не отказался ознакомиться с их арсеналом подробно. Он был уверен, что ни люди бюро, ни кто-либо ещё из представителей федеральных служб не видели всего.

Маргарет села на переднее пассажирское сидение, выдвинула пепельницу и тут же снова закурила. Шейла незаметно взяла руку Джона. Ладонь её была холодной, но он согревал её.

— Сначала, я думаю, вы не откажетесь знать, на каких мы здесь правах, — сказала она, когда машина тронулась с места и медленно направилась вдоль улицы.

— Да, — кивнул Джон, — с того момента, как я вновь оказался здесь, я ломаю над этим голову.

— Нам было сложно добиться уникальных прав. Не буду описывать все ступени, через которые нам пришлось пройти, скажу лишь, что с учётом наших неудач эта сделка гораздо выгоднее для федерации, нежели для нас.

— Вы привыкли, что всё наоборот? — улыбнулся Джон.

— Федерация тоже получает от нас достаточно, если вы об этом. Ещё не видели роты солдат с импульсными винтовками?

— Видел.

— Когда мы готовы поставить вам приличное количество оружия, выясняется, что у вас нет достаточного количества солдат, способных с ним обращаться. В любом случае — мы свою часть всегда выполняем, но речь сейчас не об этом.

— Да. Федеральные солдаты несколько далеки отсюда даже в географическом плане.

— Наше положение не так устойчиво, как нам хотелось бы. Вам кажется, что нам отдали Айден, но на деле помощь местной полиции скорее повинность. Мы лишь первопроходцы, и эту роль у нас может в любой момент отобрать бюро. Их начальник Галахер будет рад вырвать у нас такой лакомый кусок. И он сделает это, если у него получится показать нашу некомпетентность. Внешне всё будет нормально — он пришлёт нам несколько своих групп якобы в помощь, а на деле сами представляете, что это будет значить.

— Да уж, — сказал Джон, — на всех уровнях сплошная война.

— Теперь вы понимаете, почему я не могу обратиться к полиции и прочим представителям федерации?

— Не думаю, что у Галахера везде свои люди.

— Они не обязательно должны быть людьми из бюро. Может быть достаточно даже слухов, которые он уже сможет подать наверх под правильным углом.

— Вы не сможете поставить свои условия на этот раз.

— Нам бы не хотелось так делать, — уклончиво ответила она.

Они тем временем выехали из города и направились в сторону того места, где раньше обитали гриммы. Джон жалел, что сейчас не день, и ему не удастся ничего разглядеть.

— Думаю, учитывая ваши заслуги, вам могли бы позволить хоть какую-то монополию, — пожал плечами Миллстоун.

— Всё будет подано под предлогом помощи и прочими благими намерениями.

— Но вы же можете отказаться.

— Какое-то время — бесспорно, — кивнула Маргарет, — но главная проблема состоит в том, что помощь нам действительно нужна. Мои люди утрут нос сотрудникам бюро по той части, которая касается технологий энергетического оружия, но это не единственный опыт, который требуется нам сейчас.

— Вы же понимаете, — неожиданно вступила в разговор Шейла, — что если вы вышли на нас через Коула, мы тоже обязаны будем доложить.

— Я надеюсь, ваш доклад не даст ему представления о том, чем конкретно мы заняты на дальнем западе. В прошлые времена тряпочники были нечастыми гостями в Айдене, нынешние рейнджеры тоже. И, поверьте, их грубая манера работы не то, что нужно здесь. По крайней мере, сейчас.

— Уж вы действуете более тонко, — Джон демонстративно посмотрел на выжженный лес.

— Если вы об этом пожаре, то он был необходим. Если бы мы знали другой способ безопасно задавить обитателей этого леса, мы бы применили его.

— Кстати, о его обитателях. Не откажетесь немного меня просветить?

— Вам о них ничего не известно? — Маргарет даже удивилась.

— Немногое. Мои старые друзья были не очень многословны в силу небольшой напряжённости между нами.

— Я слышала, что вы с ними очень удачно контактировали.

— Ваша разведка работает безупречно, — Миллстоун посмотрел на Хеппера, сидевшего за рулём и отметил улыбку на его лице.

— Мы стараемся.

— Тем не менее, если вы хоть немного знаете их, то вам известно, что они себе на уме, и не очень-то торопятся рассказать о себе. Вот поэтому я у вас и спрашиваю.

— Нам тоже мало что известно. Могу сказать вам лишь то, что в отличие от других себе подобных, они относительно стабильны. Даже если они от голода однажды начнут поедать собак, то с ними ничего не случится. Вы не превратитесь в одного из них, если кто-то просто вас укусит.

— А точный ритуал обращения вам не известен?

— Нет. Они забирали наших людей, но, как вы понимаете, те уже ничего не расскажут, даже если формально ещё живы.

— Понимаю.

— Они умеют очаровывать людей, впрочем, я думаю, вам это известно. И вот поэтому мы решили проблему настолько радикально.

— Да уж, что-то более радикальное придумать сложно. Что вы знаете об их строе?

— Ими правит королевская семья. Правда, я не представляю, насколько это правильно, если учесть, что у них нет королевства, и никогда не было. Остальные им подчиняются. Как я слышала, они вообще называют себя одной семьёй, и мы в этом плане с ними похожи, хоть и не все в нашей организации являются родственниками.

Во мраке ночи Миллстоун разглядел ответвление от дороги. Он не мог сказать, приведёт ли оно его к тому дому, в котором он тогда встречался с Маллиной, но ему было интересно, что с тем особняком. В том, что его хозяйка выжила, он не сомневался, вот только где она сейчас?

Эти земли, даже вычищенные пожаром, всё равно наводили какой-то непонятный ужас, хоть и в меньшей мере. При определённой степени суеверия можно было сказать, что отчасти именно зловещая атмосфера является причиной того, что Хепперы терпят здесь неудачи. Но всё же здравый прагматизм и скептическое отношение Джона ко всему сверхъестественному брали верх.

— Так что за проблема, с которой вам довелось столкнуться? — спросил Миллстоун после того, как понял, что молчание более не нарушится рассказом Маргарет о гриммах.

— Вообще, это лучше видеть. Я нарочно попросила своих людей ничего не делать, чтобы вы смогли оценить, так сказать, антураж. Но кое-что рассказать можно. Весь запад очень богат на ценные объекты энергетического плана. Если взять в расчёт то, что мы нашли гораздо ближе к границам федерации, то даже страшно представить, что определённые люди, также вам небезызвестные, прячут за своей аномалией. Но речь не об этом. Первым объектом в списке значится подстанция перераспределения энергии. Нам пока неизвестно, откуда именно она получает электричество, но факт её функционирования отрицать невозможно.

— Признаться, в этом случае мне не понятно, в чём именно состоит проблема, — сказал Джон.

— Станция нестабильна, — на этот раз ответил брат Маргарет, — вернее, она стала нестабильна в один момент. Мы потеряли двух людей, которые не смогли разобраться, в чём причина.

— Дело в том, что в момент нашего появления всё функционировало исправно, — продолжила Маргарет, — и мы склоняемся к версии, что это кто-то из своих, но мы точно не можем узнать, кто именно.

— Прошерстить свой персонал, и всё готово. Нет? — спросил Джон.

— Всё дело в том, что всем этим людям мы можем доверять, — ответила Маргарет.

— Мы дополнительно проверили их, — добавил её брат, и у них нет никаких связей с нашими врагами. Больше того — никто из их окружения не видел ничего странного.

— Пожалуй, я поспешил с этим выводом, — сказал Миллстоун, — будь у вас шпион, ему, верно, было бы выгоднее, чтобы подстанция функционировала, и он вместе с вами мог бы приступить к изучению других тайн этих территорий.

— Верно, — сказала Маргарет.

— Если только, — Джон остановился на половине предложения. Для Шейлы это значило, что в его голове начались активные мыслительные процессы.

— Если только что? — спросила Хеппер.

— Если, к примеру, он не представляет людей бюро, которым выгодно ваше фиаско здесь. Тайны им, допустим, не важны — они и сами их откроют, когда получат главенство, так что действия этого человека могут быть вполне оправданы с этой стороны. Скажите, этот объект является одним из самых важных?

— В плане ценности — нет, — покачала головой Маргарет, — если мы продолжим сотрудничество, вы в этом убедитесь. Но, — для важности она подняла палец, — это единственный объект, который функционирует.

— Более того, — стал говорить её брат, — он отвечает за подачу энергии на другие объекты. Если мы сумеем разгадать принципы его работы, то ценность других объектов значительно возрастёт.

— И как они могут функционировать после стольких лет? — Миллстоун знал приблизительный ответ на этот вопрос, но ему было интересно, что по этому поводу думают Хепперы.

— Предки умели строить на века, — сказала Маргарет, но Джон видел, как они коротко переглянулись.

— Ну, разумеется, — он улыбнулся.

— Вы даже не спросили, от чего умерли те люди.

— Ну, потому что мне это более или менее понятно, — сказал он, приоткрыв окно и закурив, — это не пуля и явно не лазер, иначе бы вы точно стали тщательнее шерстить своих. Подозреваю, что это несчастный случай. Учитывая специфику объекта, о котором идёт речь — удар током.

— Верно, — сказала Маргарет, — Эммерс был найден около щитка. Один из наших людей сказал, что его в принципе не могло ударить током, но мы списали это на то, что нам до конца не известен этот объект, и не придали большого значения.

— Но потом произошла ещё одна смерть.

— И это при том, что мы приказываем всем носить резиновые сапоги, а при работе надевать ещё и перчатки.

— Ну, — протянул Джон, — может быть, это была не совсем та работа, при которой ваш специалист боялся удара. Вам же неизвестны все механизмы работы подстанции, да и к тому же, прошло много времени. Кто знает, что могло выйти из строя за этот период.

— Уверяю вас. Сначала всё функционировало исправно, — сказала Маргарет, — да, вы угадали в том, что на Хаксли, втором убитом, не было перчаток.

— А сапоги могли быть дырявыми.

— И это возможно, — сказала Маргарет, — вот только поблизости даже не было щитка и вообще каких-либо оголённых контактов, откуда его могло бы ударить.

— Хм, — едва заметно улыбнулся Миллстоун.

— Наши специалисты только разводят руками.

— Мы с ними поговорим, — сказал Джон, — кого-то из них сейчас можно будет застать?

— Конечно. Мы работаем там постоянно, нам нужно как можно скорее всё запустить.

— Как скоро мы будем на месте?

— Уже почти. У вас есть какие-нибудь предположения?

— Небольшие. Как только я буду уверен в их правильности, я вам их тут же озвучу.

— Мне уже интересно.

Только Шейла могла правильно понять некоторое разочарование, появившееся в глазах Джона, хотя ещё недавно они горели желанием.

Он немного оживился лишь когда они достигли пункта назначения. Люди Маргарет поступили правильно, когда не стали ничего трогать, поскольку для правильного представления это действительно нужно было видеть.

Вокруг подстанции, которую сейчас было совершенно не видно, была сооружена хитрая конструкция из древесных стволов и веток. Это можно было бы считать просто завалом, если бы не проглядывающий узор плетения ветвей и равномерно распределённые стволы. Но искусственность этого нагромождения — чуть ли не единственное, что можно было понять в свете фар седана, на котором они сюда приехали. Миллстоун ещё поводил фонариком, и к этому заключению добавилось лишь то, что постройка эта очень высока.

Их встречал сутуловатый мужчина в чёрном халате без хепперских знаков. На нём также были толстые резиновые сапоги, а из кармана торчал краешек резиновой перчатки. У него была большая лысина, окаймлённая седыми волосами. Они доставали ему почти до плеч и немного вились. Он носил их скорее как напоминание о некогда пышной шевелюре. Ещё он носил очки-хамелеоны в роговой оправе, которые были немного затемнены по причине того, что мужчина стоял на входе внутрь подстанции, и там было хорошее освещение. Если бы не оно, Миллстоун бы и не заподозрил, что здесь что-то есть.

— Это Кальман, — представила незнакомца Маргарет. Кальман, это Джон Миллстоун, детектив.

— О, тут как раз работка для детектива, — Кальман улыбнулся и протянул руку. Она оказалась крепкой и сухой, — если у вас есть вопросы, задавайте их.

— Я сначала хотел бы спросить вас, Маргарет. Как так вышло, что весь лес сгорел, а эта, с позволения сказать, конструкция, нет?

— Сейчас этого не видно. Но вокруг неё есть приличный промежуток, плюс — мы находимся в небольшой ложбине. Пламя не перекинулось на неё.

— Сейчас этого не видно, — заключил Джон, подняв голову и оглядывая очертания то ли холмов, то ли стенок небольшого оврага, едва заметных на фоне звёзд, — пожалуй. Скажите, мисс Хеппер, а кроме господина Кальмана есть ещё те, кто мог бы что-то сказать по поводу происшествий?

— Да. Есть охранники и старший офицер. Именно он нашёл второе тело.

— Отлично. Соберите всех. Мисс Фицжеральд поговорит с ними, — он легко улыбнулся и посмотрел на удивлённое лицо Шейлы, — так будет лучше и быстрее.

— Хорошо.

— А мы с вами, мистер Кальман, пройдём внутрь. Если не возражаете.

— Конечно, нет. Только боюсь, у нас нет резиновых сапогов для вас.

— Ну что вы, в этом нет необходимости. Тем более, что, по словам мисс Хеппер, они не слишком помогают, так ведь?

— Оба были одеты, как надо и, — развёл руками Кальман.

— Идёмте. Мы быстро, — он мягко прикоснулся к плечам Шейлы и поцеловал её в щёку.

— Будь осторожен.

В ответ он просто закрыл глаза и коротко кивнул.

Сразу за входом находилось что-то вроде контрольно-пропускного пункта. И небольшая панель с кучей всевозможных кнопок и шкал, и большой экран, который сейчас был погашен, и даже стул, на котором должен был сидеть дежурный: всё находилось в отличном состоянии, как будто бы только что прибыло из древности, не претерпев никаких изменений. Но это, разумеется, было не так, по крайней мере, не совсем так. То, что этот объект был в хорошем состоянии, означало ещё и то, что за ним следили.

— Скажите, мистер Кальман, — обратился Джон к своему провожатому, осматриваясь вокруг, — это место было запечатано, когда вы прибыли?

— Да. Именно так. Но им иногда пользовались. Замки открылись без проблем, когда мы смогли подобрать ключ.

— А не могло быть так, что они пребывали в хорошем состоянии с древних времён?

— Нет, — он улыбнулся, — это не первый объект, закрытый на такие замки, который мы встречаем. Они, бывает, открываются без сбоев, но всё равно не так гладко. Там присохло, тут что-то попало.

— Но если ими пользовались, то ничего такого не возникает.

— Верно.

— А как часто пользовались, не скажете? Раз в неделю?

— Думаю, что даже намного реже этого.

— Хорошо. Думаю, мы пока обойдёмся без тотального осмотра всех помещений. Покажите мне, где вы нашли первое тело.

— Идёмте, это тут рядом.

Миллстоун с момента входа обратил внимание на пол. Он был покрыт специальным пластиком, как и было положено по технике безопасности в случае использования токопроводящих материалов. Так что, при условии отсутствия воды, здесь резиновые сапоги не были очень полезной защитой. Предки обо всём позаботились заранее, и хоть пластик немного истончился в местах, где чаще всего ходили, достаточно было не вставать на оголённый металл, чтобы обезопаситься.

Кальман привёл Джона в тесное помещение, где только и было, что несколько щитов и непонятные ящики внизу.

— Это один из главных узлов, — сказал он, — связывающий неизвестный нам пока источник тока с потребителями. Тело лежало вот здесь.

Он встал посреди и указал на пол, а потом на щиток, который был в тот момент открыт.

— Кстати, насчёт потребителей. Вы можете мне сказать, куда энергия направлялась, так сказать, до вас?

— К сожалению, эти данные нам пока недоступны.

— Ну, разумеется, — Миллстоун осторожно присел на колено и осмотрел пол, — а над какой непосредственно линией работал убитый? Мистер Эммерс, кажется.

— Да, Эммерс. А что до линии, то сложно сказать. Все они были целы, и он, скорее, что-то проверял, но что именно, мы не скажем.

— Покажете мне щиток изнутри? — спросил Джон.

— Сожалею, но я должен буду спросить разрешения. Мы даже не всем своим людям показываем здешнее оборудование.

— Что же, — улыбнулся Миллстоун, — вполне правильно. Тогда идёмте к месту, где было найдено тела мистера Хаксли. Кажется, там не было щитков.

— Верно. Что для нас и загадка.

Он быстро просеменил на выход, и они снова вернулись в коридор, который вывел их к очередной развилке. Кальман подошёл к двустворчатой двери, тоже покрытой пластиком, и остановился.

— Вот здесь.

— Прямо около двери?

— Да.

— Он не успел нажать кнопку открытия или что-либо ещё?

— Скорее всего, нет. Дверь была закрыта.

— Что за ней?

— Точно такой же узел, как тот, что я вам уже показывал. Никаких отличий, только он находится на другой линии.

— Другой линии?

— Видите ли, эта подстанция сложна. То, что сейчас она работает автономно, ничего не значит. На деле, она получала энергию из более мощного источника, и уже перераспределяла её. А собственная выработка нужна была на случай сбоя.

— Понимаю. А что в двух других ответвлениях?

— С одной стороны мозговой центр. Компьютер, который непосредственно всем управлял, а за другой дверью сервисный отсек, необходимый для обслуживания систем вентиляции.

— И ни то, ни другое мы сейчас осмотреть не можем.

— Компьютер точно нет. А вентиляция разве чем-то сможет помочь?

— Думаю, нет, — улыбнулся Джон, — скажите только, её каналы идут ко всем помещениям?

— Да.

— Ладно. Думаю, сейчас мы не будем туда входить.

— Как хотите.

Выйдя на улицу, Джон закурил и посмотрел на Шейлу.

— Мисс Фицжеральд, у вас всё в порядке?

— Да. Есть небольшие странности.

— Обсудим позже, — он остановил её рукой.

— Вы что-то нашли, Миллстоун? — с ожиданием спросила Маргарет.

— Да. Но я не хотел бы говорить это при ваших подчинённых.

— Оставьте нас все.

Кальман быстро ушёл внутрь подстанции и закрыл дверь. Двое охранников, которые ехали на машине позади них, тоже скрылись в темноте.

— И всё же я хотел бы рассказать это по дороге домой. Вы всё поймёте.

Они молча сели в машину и тронулись. Охранникам не нужно было лишних слов, чтобы выдвинуться следом.

— Так вы расскажете свои выводы? — с нетерпением спросила Маргарет.

— В ходе нашего маленького приключения я достоверно понял одно — это зачем нужно было являться сюда ночью.

— И зачем?

— Чтобы я не мог сориентироваться и ничего не понял. Но, к сожалению, даже пожелай я помочь вам на не совсем приятных мне условиях, я не могу этого сделать. Я не видел постройку снаружи, не знаю, что находится вокруг, не был допущен во все помещения подстанции. Даже если мисс Фицжеральд расскажет мне нечто интересное, боюсь, я не смогу найти вашего убийцу.

Маргарет и её брат переглянулись.

— И вы отказываетесь нам помогать?

— На таких условиях — да. Ещё вы немного схитрили, сказав, что у нас нет времени до утра. Если попросить никого никуда не лазить, то время до утра у нас есть. Я использую его на то, чтобы собраться с мыслями, а вы — на то, чтобы решить, стоит ли привлекать меня и моих помощников.

— Вы о мистере Эгиле?

— И об ещё одном новом человеке — мисс Морган.

— Что же, — Маргарет задумалась, — ваше участие многое для нас значит, но мы бы хотели, чтобы как можно меньше людей было посвящено в наши здешние дела.

— Тут уж я не могу ничего вам посоветовать. Кто знает, какие данные могут понадобиться для решения. Пока лишь могу сказать, что утро вечера мудреннее.

— Пожалуй, вы правы.

ХВОК

Миллстоун проснулся, потянулся, и только после этого открыл глаза. Шейла лежала рядом и смотрела на него, приятно улыбаясь.

— В чём дело, мисс детектив? — спросил он.

— Ни в чём, — она покачала головой, — вы просто очень красиво спите, мистер детектив.

— Ох, хоть и не хочется признавать, но, боюсь, что это заслуга не моя, — он приподнялся и поцеловал её.

Когда их губы разомкнулись, он подхватил Шейлу под руки и лёг на спину, уложив её на себя. Её ноги были тёплыми и приятными, и он тут же ощутил эрекцию.

— Мистер детектив, — она игриво улыбнулась, тоже почувствовав движение в области паха.

— У меня есть причины любить утренний секс.

— Причины и возможности, — она снова улыбнулась и мягко провела рукой по его носу, а потом по центру груди.

Затем рука ушла под одеяло, и в следующую секунду Джон ощутил момент проникновения. Она очень сладко дышала и двигалась мягко и осторожно. Ему хотелось быстрее, но он знал, что лучше растянуть удовольствие. Она не смогла сдержать небольшой смех. Джон правильно понял, что это вызвано тем, что он засмотрелся на её мягко покачивающиеся груди.

Криков и скрипов старой кровати всё же избежать не удалось, но это их мало волновало. Потом снова были сигареты около окна.

— Вы, мистер детектив, как будто знаете момент, когда я захочу вас спросить, и всё сводите к своему любимому занятию.

— Разве? — шутливо спросил Джон.

Конечно же, он понимал, что она права. Вчера, как только они остались вдвоём, она так и хотела улучить момент, чтобы спросить, что ему удалось понять. Однако он не стал ей рассказывать, а через пару минут они уже занимались сексом, и было не до выяснений, но сейчас Джон ощущал приятный прилив новых сил и мыслей, и даже не прочь был поделиться ими со своей любимой напарницей.

— Десять из десяти, — кивнула Шейла.

— Хорошо, спрашивайте сейчас, мисс детектив, — шутливо сказал он.

— Почему ты их вчера отшил?

— Я же ей всё рассказал, как есть — не люблю, когда меня водят за нос. Если хотят, чтобы мы работали за интерес, то надо нам этот интерес обеспечить. А то в ночи прибудьте, разберитесь, и так же по темноте отвалите, а мы будем только плюшки вами добытые чаем запивать. Вот!

Он сложил фигуру из трёх пальцев и потряс ей между собой и Шейлой. Она улыбнулась, широко и лучезарно.

— Но ты что-то понял.

— Немного, — он сделал серьёзное лицо, отвернулся к окну и затянулся сигаретой, — они же ничего толком не показали. Думали, я приду, тыкну пальцем и скажу, что к чему, ан нет, так дела не делаются, и ничего не решается, дорогая моя, и они это знали. Вопрос — зачем устраивать цирк?

— Это же Хепперы, — пожала плечами Шейла, — за ними по пятам идёт бюро и отдел моего отца тоже.

— Вот как, — он повернулся к мисс Лейн, — почему я об этом только сейчас узнаю? Ну, в смысле, про стратегический отдел.

— Я думала, это и так для тебя понятно. Галахер же часто бывал тогда и у нас в отделе, помнишь? Ты ещё в первый раз его увидел, поздоровался за руку, а потом всё спрашивал, кто это.

— Ну, — протянул Джон, — но тогда мне что-то никто не мог рассказать.

— Не принято было говорить. Он одно время работал в стратегическом. А работники стратегического, как говорит мой отец, не бывают бывшими.

— Понятно теперь. Всё перед глазами, но я ничего не видел.

— Как и я сейчас. Ну, насчёт этих Хепперов.

— Вот увидишь, там всё будет просто, и они в конце останутся с носом, как минимум, насчёт этой подстанции.

— Почему?

— Чувствую.

— И ты даже знаешь, кто убийца? Кто-то из своих?

— Нет, — он покачал головой, — за всё то время, что я знаю Маргарет, я достоверно понял только одно. Говоря о том, что они не сыщики, они прибедняются. Будь это кто-то из своих — она бы вычислила его, не успев выкурить сигарету. Товарища Джонни они зовут только в том случае, когда конец всему. Так что здесь всё очень серьёзно.

— А нас эта штука не убьёт?

— Ну, меня же не убила, значит не такая уж и опасная. Да и мы, если нас позовут, конечно, сходу внутрь не пойдём. У нас много работы снаружи.

— Она неопасная, но ты вчера не хотел, чтобы я шла.

— Не хотел, — признался он, — я вообще буду стараться тебя всячески оберегать, хочешь ты того, или нет. Ты мне нужна живая, здоровая и способная действовать. Иначе никак.

Она улыбнулась. Он тоже.

— Так что, если наши друзья хотят нас, то пусть всё делают, как надо. Заметила? Я специально не спрашиваю тебя о чём-то интересном. Не буду делать вид — если сегодня Маргарет Хеппер не пришлёт за нами своего братца или кого-то ещё, то я и думать об этом не хочу.

— Но тебе хотелось бы, чтобы она прислала его.

— Конечно! Я из-за них очень плохо рассорился с вампирчиками, с которыми хоть можно было говорить. И я очень хочу знать, что они там нашли на дальнем западе.

— И узнать, куда делись те вампирчики, — улыбнулась Шейла.

— Ты зря иронизируешь, радость моя, — он затянулся и выдохнул, — это серьёзная сила, которую нужно учитывать. Даже Хепперы их боятся, раз выжгли весь лес к чертям.

— Значит, нам нужно выяснить, куда они могли деться, — она задумчиво посмотрела на реку, — я просто заранее намечаю, что можно косвенно выведать у этих людей.

— Это правильно. Намечай, — покивал Джон, — уж они точно знают. И вообще, нужно подмечать всё, что получится. Кто на каком вопросе замялся и предпочёл почесать зад вместо того, чтобы ответить, кто на кого кивнул в плане подозрений и тому подобное.

— Хорошо, мистер детектив, — улыбнулась она, — только при одном условии.

— Каком же?

— Если мне за это будет нечто сладенькое.

— О, — протянул Джон, расслабившись, — сладенького у нас вволю. Если бы не было вероятности того, что в следующую секунду в дверь постучит Дуглас, я бы угостил тебя прямо сейчас.

Он бросил взгляд на часы. Они показывали без четверти десять. Да уж, Дайана бы не одобрила их беззаботный сон, но сейчас у неё было множество торговых дел, а их непосредственное участие не требовалось. Так что можно было позволить себе излишки сна и некоторую лень в ожидании принятого Хепперами решения. Где-то в глубине души Миллстоун не сомневался, что будет именно так.

— Ну, учитывая, что тебе надо немного времени, он может подождать.

— Умеешь ты уговаривать.

Затушив сигарету в пепельнице, стоявшей на подоконнике, Джон расстегнул две пуговицы, на которые была застёгнута его рубашка, надетая на Шейле, а потом мягко подтолкнул её в сторону кровати. Он целовал её в губы, а потом перешёл на грудь и начал спускаться ниже, когда раздался тот самый стук в дверь.

— Кто там? — спросил Джон, подняв голову.

— Я, — ответил Дуглас.

— Пятнадцать минут, встречаемся внизу, — ответил Джон и продолжил снижение к области промежности подруги.

Он ждал, что чёрный седан, на котором они этой ночью совершали своё маленькое путешествие, будет ждать их у подъезда, но этого не произошло. Всей компанией они дошли до ближайшего кафе, заказали себе завтрак, в процессе которого Миллстоун неспешно поведал друзьям, отсутствовавшим вчера, подробности их небольшого приключения.

— А не могло это быть оружие? — спросил Дуглас, — вроде того, каким пользуются старики. Ты говорил, оно бьёт молнией вроде как. Не думаю, что раз они используют это оружие, то от него можно защититься простыми резиновыми сапогами. Это было бы неправильно.

— Нельзя, — сказала Диана.

— Ну вот, — сказал Дуглас, — и мотив у них есть.

— Интересно, какой? — улыбнулся Джон.

— Ну, и так ведь понятно, — ответил Эгил, хотя видно было, что ему немного неловко от того, что Джон сходу не поддержал его версию, — они сами давно хотели завладеть всем тем, что скрывалось на тех территориях. Теперь, когда там Хепперы, сделать это нельзя. Они подставляют Хепперов, тех меняет федерация, а с федерацией, как ты говорил, у них, вроде как, союз. С нами они договорятся и получат свой кусок. Ну?

— Очень интересная версия, мой добрый друг, — серьёзно сказал Джон, отправляя в рот кусочек жареного гриба, — и возможно, какие-то такие дела могут даже всплыть потом, но в данном конкретном случае, боюсь, что всё не так.

— Почему? — спросила Диана.

— Я не разговаривал с мисс Лейн, или, как она известна Хепперам, мисс Фицжеральд о том, что ей рассказали некоторые из свидетелей, но я уверен в одном факте. Ни один из них не сказал, что видел кого-то, входящим на подстанцию. Кого-то подозрительного, я имею в виду. И не то что на подстанции или даже прямо рядом с ней, а вообще в тех краях.

— Ты не видел стариков. Они ходят очень незаметно, — сказала Диана.

— Я понимаю, что слону из посудной лавки там делать нечего, но и Хепперы, милочка, тоже не дикари с первого посёлка на обочине. Они бы могли если не поймать, то хотя бы что-то приметить. Если вы так настаиваете, то я не буду утверждать, и пусть лучше подтвердится ваша версия. Но, — он отхлебнул кофе, — если даже старики и имеют какие-то виды на ту местность со всеми её прелестями, сейчас им уж точно лучше всего подождать, чтобы бдительность хепперов ослабла.

— Ну а ты как думаешь? Это кто-то из своих? — спросила Диана.

— Пока что мы будем работать с нуля, — ответил Джон, — как если бы сегодня приехали туда в первый раз. И будет хорошо иметь много версий, а не так, что я сейчас вам расскажу то, что мне там видится, а вы будете стараться это подтвердить.

— Но хоть что-то ты скажешь? — спросила Диана.

— Пожалуй.

Джон сделал глоток кофе, потом отставил чашку и закурил.

— Это скорее будет один из акцентов, которые надо делать в работе с тамошними обитателями. Мне показалось, что эта штука была чем-то вроде, не знаю, — он немного помедлил и повращал рукой в воздухе, подбирая слово, — святыни, что ли. Как будто бы ей кто-то поклонялся. Заботливо приносил деревья, сплетал ветви, выстраивал всю эту конструкцию. И это было бы почти обыденностью по здешним меркам, если бы не одно но. У этих территорий был только один хозяин, постройка эта относительно свежая, и, больше того — Хепперы сказали мне, что кто-то время от времени ходил внутрь. А ведь гриммы не дикари, чтобы считать идолом постройку только потому, что та может светиться в темноте. Тут что-то ещё. На это я попрошу вас обратить особое внимание. Может быть, Хепперы что-то знают об этом, и кто-то обмолвится.

— Ты думаешь, концы искать нужно в этом направлении? — спросила Шейла.

— Думаю — да, — кивнул Джон, — начать с того, что, по их же словам, это единственный объект, который функционирует. Уже особенность, выделяющая его из всех остальных. И гриммы его тоже выделяли, но, если я всё правильно понимаю, не пользовались. И если наши друзья в чёрных костюмах решат всё же посвятить нас во все подробности, мы будем знать уже наверняка.

— Но если он работает, и они им толком не пользовались, то зачем они туда ходили? — спросила Диана.

— А вот это уже вопрос. Хороший, — улыбнулся Джон, затягиваясь дымом, — хотя, может статься, зря мы всё это сейчас обсуждаем, и на деле выйдет так, что они нам ничего не расскажут. И вообще, просидим тут до понедельника, и отправимся восвояси.

— Вряд ли, — сказал Дуглас, — если бы они могли разобраться без нас, они бы уже это сделали. А раз, как ты говоришь, она проделала такой путь, то точно не могли.

— Тоже верно, — сказал Джон, — поэтому-то я и ждал, что они будут у подъезда сегодня утром. Но их не было.

— Чем тогда займёмся? — спросила Диана.

— Мы ночью мало спали, — ответил Миллстоун, — так что мы вернёмся в номер, но и вас я попрошу, хотя бы сколько-то времени побыть поблизости на случай, если им всё же просто требовалось время на обдумывание.

— Хорошо, — кивнул Дуглас.

— Ну а так, если они не объявятся, можно будет вечером самим куда-нибудь выдвинуться, вдруг что и подвернётся.

— Но это дельце явно было бы интереснее, — заметил Эгил.

— Да. Я бы взглянул на дальний запад с превеликим удовольствием.

Миллстоун не говорил вслух, но в глубине души ждал, что машина будет ждать их около подъезда, когда они захотят вернуться, однако и этим ожиданиям не суждено было оправдаться. Он не показал своего разочарования, хотя в голове его появились мысли о том, что даже если Хепперы не могут разобраться сами, они решили не просить его. Уж больно смело и обидно он себя повёл в отношении них ночью. Но так было даже лучше, как думалось Миллстоуну — лучше не делать, чем делать, когда тебя ограничивают.

— Вы и впрямь решили спать, мистер детектив? — спросила Шейла, снимая с себя свою лёгкую куртку.

— О, нет, — протянул Джон, обнимая её сзади, — у меня куда более интересные планы. Правда, если наши друзья так и не появятся, нам хватит времени и на то, чтобы поспать.

— Будет жаль, но, — она обернулась к нему и начала расстёгивать пуговицы на его рубашке, — от нас ведь это не зависело.

— Именно так.

Стук в дверь раздался в тот момент, когда Джон и Шейла уже планировали пойти на ещё один заход. Миллстоун уже было подумал, что это Дуглас и не придал значения, но на вопрос «Кто там?» ответил голос брата Маргарет.

Джон сначала подошёл к двери, но потом обернулся на Шейлу. Она лежала на боку и смотрела на него, едва прикрывшись одеялом. На её лице было изображено негодование по поводу того, что их отвлекли в самый важный момент.

— Мне нужно время, чтобы собраться, — сказал Джон, выглянув на лестницу, — я ждал вас раньше.

— Небольшие сложности, — вид у него был такой мрачный, как будто умер кто-то ещё.

— Ждите нас внизу, — сказал Миллстоун.

Шейла уже манила его пальцем, откинув в сторону одеяло.

— Боюсь, что у нас ещё одно тело.

— Сначала нужно сделать так, чтобы дело пошло как надо, и вам, мистер детектив, тоже будет польза.

— Не сомневаюсь, — сказал он, сбрасывая брюки, которые уже успел надеть.

Хеппер ждал терпеливо. В принципе, двадцать минут не сыграли бы уже никакой роли. Они уже ничего не решали для человека, который погиб, и были слишком незначительным промежутком времени для того, чтобы тело начало пахнуть.

— Боюсь, что мы не вместимся в один автомобиль, — сказал Джон, обращаясь к Дугласу.

— Нам взять свой? — спросил Эгил.

— Да, — Джон бросил короткий взгляд на безучастного Хеппера перед тем, как ответить.

Он понимал, что если они поедут вместе, им скажут новую и интересную информацию, которую при Дугласе могут и не озвучить. Уж больно подозрительно смотрел на него Хеппер. Да и своя машина им могла потребоваться, не говоря уже о том, что пяти взрослым людям не очень удобно было бы ехать в одном салоне.

Он кивнул и подмигнул Дугласу. Стрелок всё понимал, и поэтому вместе с Дианой направился к парковке, где стоял их чёрный седан. Миллстоун вместе с мисс Лейн сели на заднее сидение машины Хеппера.

— Ну так? — серьёзно спросил Джон, открывая окно, чтобы иметь возможность закурить, — Кальман?

— Да, — не совершая вообще никаких движений, ответил Хеппер.

— Где? В мозговом центре?

— Да.

Джон спросил наугад, даже не ожидая, что его догадка окажется верной, и это попадало бы в его генеральную версию, если бы он не знал о предыдущих двух телах. Хотя, для того, чтобы сохранить её, нужно было всего лишь немного расширить границы.

— После нашего ночного визита вы решили усилить поиски?

Он промолчал, но многозначительно посмотрел на Джона в зеркало заднего вида.

— Если вы не будете говорить мне правду, мы с вами ничего не найдём.

Хеппер продолжал молчать и смотреть на него, как будто колеблясь. Видимо, он получил указание от Маргарет ничего не говорить Миллстоуну об этом, но сам считал, что для дела будет изложить всё так, как обстоит на самом деле.

— Да, — нехотя ответил он.

— Кто-нибудь может сказать мне последовательность действий, которую он выполнял?

— Сначала мы с ним пошли в одну щитовую, потом в другую. Конечно, ничего не нашли, а потом уже было утро и я попросил меня подменить. Он тоже должен был направиться отдыхать, но он этого не сделал. Тело нашёл его сменщик.

— Какие-то особые признаки?

— Да. На этот раз есть.

— И какие же они?

— Руки обгорели.

Хеппер посмотрел на Джона, чтобы увидеть его реакцию, как будто бы она могла о чём-то сказать.

— Какие-то особые приметы? — спросил Джон.

— Нет. Угли одни и всё. Наш другой спец сказал, как будто бы он сам за кабель высоковольтный ухватился.

— Но никакого кабеля там нет.

— Нет, — мрачно ответил Хеппер.

— Я надеюсь, тело пока не трогали.

— Нет. Специально, как вы любите, — он сказал немного нехотя, как будто бы тот факт, что пришлось поступить так, как удобнее для Джона, его раздражал.

— О, — наигранно оживился Миллстоун, — и в мозговой центр даже пустят?

Он ожидал увидеть ещё большее раздражение в глазах собеседника, и он его получил.

— Пустят, — ответил Хеппер.

— Хорошо.

Миллстоун откинулся на спинку заднего сидения и незаметно взял за руку Шейлу. Он решил сохранять молчание и больше сконцентрироваться на том, что находится за окнами автомобиля.

— Мы слишком многих потеряли из-за этого, — первым вновь возобновил разговор Хеппер, — если вы не можете помочь, то не надо с нами играться. Вы могли решить это ночью, разве нет?

— А, — протянул Джон, — то есть, Кальман чуть ли не на мне уже висит? Это я спрятал всё сам от себя, а потом заставил его всё лишний раз облазить?

— Но вы же могли.

— Вы тоже могли всё сразу мне показать и рассказать, ну, или, после того, как я поставил вам свои условия. Но вы, однако же, не сделали этого.

— Послушайте, тот мертвяк на заводе меня не очень интересует. Но здесь у нас уже, можно сказать, потери!

— Что за мертвяк на заводе? — нахмурился Джон.

— Это сейчас неважно, — он как будто бы начинал выходить из себя, но сдерживался, чтобы не вспылить, — сделайте так, чтобы люди на подстанции не умирали, если можете.

— Я постараюсь, — Джон ответил серьёзно и отвернулся к окну.

Сначала он узнавал дорогу, но потом незаметно для себя потерялся и уже не мог сказать, где именно они находятся. Он смотрел налево в поисках того поворота, который должен был выводить его к дому Маллины, но они, похоже, поехали куда-то не туда. Один из поворотов, который совпадал по направлению, был слишком маленьким и вдобавок уходил вниз.

Других вариантов не было. К тому же, сегодня они ехали быстрее и добрались до пункта назначения за меньшее время.

Да, что касалось возможности увидеть объект целиком, то Джон не ошибался. Стоило только взглянуть на эти сплетения стволов и веток собственными глазами, да ещё при свете дня, представление моментально менялось. Это действительно была святыня для тех, кто жил здесь когда-то. Учитывая, что это были гриммы, Миллстоун лишний раз задумался над тем, насколько они были религиозны. Но уж точно причиной такого покровительства был не свет, который мог доноситься изнутри этой постройки в тёмное время. Скорее энергия, к которой они питали слабость и которой умели управлять.

Выйдя из машины, Миллстоун снова закурил. Он как будто бы ступал на эту землю впервые, что в целом соответствовало его желанию начать всё заново. Разве что, человек, который ещё не так давно проходил по этому делу свидетелем, теперь являлся убитым.

— Пожалуй, они были слишком религиозны, — заключил Дуглас, поднимая глаза к верхушке деревянной постройки, имевшей коническую форму.

— И это очень неспроста, — сказал Джон.

Учитывая способность гриммов чувствовать любую энергию в любой форме, он мог точно это сказать. Они, в отличие от новых хозяев этих территорий знали, откуда берётся энергия, знали её природу, и это только ещё больше повергало Миллстоуна в сомнения. Сейчас он очень кстати вспомнил об энергетических гранулах, но пока не знал, как их отнести к тому, что он видел сейчас перед собой.

— Дуглас пойдёт со мной, а мисс Морган поможет мисс Фицжеральд опросить всех, кто хоть что-то знает об этих происшествиях, — сказав это, Джон повернулся к Хепперу, — хозяйка не появится?

— А она нужна? — поднял брови тот.

— Её присутствие весьма желательно. Ваши люди при виде неё как будто обретают дополнительную мотивацию.

— Ну, раз так, то я могу её позвать.

— Да. Но сначала скажите, кто может показать нам тело? И остальное пространство подстанции, которое потребуется.

— Сейчас.

Он отошёл к небольшой группе людей, стоявшей в стороне, и заговорил с одним из них. Потом они вместе подошли к Джону и Дугласу. Этот человек был моложе Кальмана, и, в отличие от своего ныне мёртвого коллеги, выглядел как-то неуверенно. Ещё бы, когда трёх человек убило электричеством даже несмотря на то, что они были защищены, начнёшь опасаться и на шаг углубляться внутрь этой проклятой подстанции. У него были короткие чёрные волосы, карие глаза, и сам он был худощав. Миллстоун сказал бы, что это скорее какой-то ученик, но раз все более или менее компетентные люди в округе погибли, то теперь участвовать придётся и ему.

— Это Лод, — сказал Хеппер, — он покажет вам всё, что надо, но он не знает всего. Особенно, что касается мозгового центра.

— Будем надеяться, что это не понадобится, — сказал Джон.

— Резиновые нужны? — спросил Хеппер.

— Нет. Это ведь не спасает.

— Хорошо. Как знаете.

Он коротко кивнул головой и ушёл, как надеялся Джон, затем, чтобы позвать Маргарет.

— Я Миллстоун, можно просто Джон, — сказал он протягивая руку Лоду, — а это Дуглас.

— Можно просто Джим, — сказал Лод, пожимая руку.

— Тогда пойдём, Джим, покажешь нам тело.

Он ступал неуверенно. И, хотя на нём были резиновые сапоги, старался не наступать на те места, где из-под пластикового покрытия проглядывал металл.

Мозговой центр представлял собой помещение, вдоль стен которого стояли ровные ряды металлических шкафов. В них содержались непосредственно схемы компьютера, а дисплей, на который должна была выводиться информация, находился на стене прямо напротив входа. Миллстоун сразу обратил внимание на то, что было там изображено в данный момент — хитрые сплетения каких-то линий, во многих местах перечёркнутые красными крестиками. Не успел он и предположить, что они значат обрывы и тем более, посмотреть, где они располагаются, как Лод погасил дисплей.

Джон посмотрел на него, слегка подняв брови, а потом переключил своё внимание на тело, лежавшее прямо под дисплеем. Кальман был распластан на полу. Руки его действительно сильно обгорели, но больше никаких отметин не было.

— Он так и лежал? — спросил Миллстоун.

— Да, — кивнул Лод.

— В его руках точно ничего не было? — Джон присел на колено возле обугленной левой ладони.

— Нет. В том-то и дело, — придав своему голосу загадочную интонацию, ответил специалист.

Перед смертью Кальман определённо что-то сжимал. Это могло напоминать стержень, примерно десять сантиметров в диаметре. Однако нужно было сделать поправку и на то, что руки могли сжаться от удара, а могли наоборот — разжаться.

— Вопрос, — Миллстоун осторожно повернул ладонь и осмотрел следы между большим и указательным пальцем, более заметные на ребре ладони и почти отсутствующие ближе к тыльной стороне.

— Вот здесь что-то есть, — сказал Дуглас.

Джон ловким движением распрямился, и, сделав шаг, точно также присел на колено, только возле напарника.

— Как будто чьи-то когти, — сказал Эгил.

— И свежие. Скажите, Джим, у него не было кота или небольшой собаки?

— Нет.

— А вообще какая-нибудь живность? Не обязательно его, общая или, может быть, бродячая.

— Нет. Хозяева запрещают держать на объектах, а лагерь отсюда далековато.

— Понятно. Картинка странная. Да?

— Лод пожал плечами и посмотрел на Джона.

Миллстоун встал, ещё раз посмотрел на тело сверху и полез за сигаретами. Взяв одну губами, он похлопал себя по карманам.

— Здесь нельзя курить, — осторожно заметил Лод.

— Точно, — Джон неловко улыбнулся и прекратил поиски зажигалки.

Он взял сигарету в руку и ещё раз осмотрел тело.

— Скажи, Джим, — он посмотрел собеседнику в глаза, — в тот момент, когда мы вошли сюда, на этом экране была картинка, которую ты погасил. Нам действительно нельзя её видеть?

— Я просто подумал, — он неловко замялся, — что она не имеет никакого отношения к делу.

— Может быть и так, но она совершенно нам не мешает. Не мог бы ты включить обратно.

— Хорошо, — немного поколебавшись, ответил Лод.

Экрану потребовалось некоторое время, чтобы разогреться, и вскоре на нём снова появилась знакомая, но по-прежнему непонятная картинка. Но одно Миллстоуну было ясно — если красный крестик обозначает обрыв, то подстанция, судя по всему, обозначенная особой пиктограммой, находящейся в центре, не была соединена вообще ни с чем.

После ознакомления с изображением, Джон поднял голову на верхнее освещение, а потом снова опустил глаза. Они устремились в достаточно узкие промежутки между шкафами и стеной. Естественно было предположить, что они были нужны для лучшего охлаждения, и что вентиляционные каналы находились где-то там.

— Джим, а предыдущие хозяева этого объекта вообще использовали его для чего-нибудь? — спросил Джон.

— Если знать, куда подключаться, то можно заряжать оружие, например, или вообще перенаправить энергию.

— Но никому из вас это пока не удалось.

— Нет.

— И над этим работали все погибшие.

Он снова немного поколебался, прежде чем дать утвердительный ответ.

— Какое умное электричество, — улыбнулся Джон, снова беря сигарету губами, — бьёт только тех, кто стремится им управлять.

— Но Хаксли нашли в коридоре.

— Рядом с мозговым центром. А это, я так понимаю, самый быстрый и лёгкий способ наладить снабжение, или, напротив, прекратить его. Так ведь?

— Можно подключиться в обход, но ты прав.

— Однако судя по этой картинке, подстанция ни к чему не подключена.

— Где-то может просто отказать датчик, тогда система может показывать обрыв, в то время как соединение на самом деле будет установлено.

— Но вы пока не нашли ничего, что бы противоречило этой схеме.

— Это схема. Всего лишь схема, а на местности каналы могут пролегать по-другому. И мы не ведём серьёзные поиски, потому что пока что это может быть опасно.

— Думаю, мы сможем разобраться.

Джон оглядел всё ещё раз, после чего направился на выход. Снаружи было тихо. В первую очередь по причине того, что появилась хозяйка. Она стояла в компании своих телохранителей, Шейлы и Дианы, и о чём-то с ними беседовала. Однако разговоры эти прекратились, как только появились Джон и Дуглас.

— Вам не показали всё, что вы хотели? — спросила Маргарет у Миллстоуна.

— Показали, — кивнул Джон, — но для разрешения дела мне потребуются ещё кое-какие ресурсы.

— Если мы ими располагаем, и если это действительно поможет делу, то вам нужно только назвать.

— Энергетические гранулы. Такие небольшие шарики, очень похожие на стекло, но на деле представляющие собой опасное топливо, способное выделять чистую энергию. Думаю, это для меня они стали открытием в своё время. Вы же давно с ними знакомы.

Она переглянулась с братом.

— И сколько вам надо?

— Я не знаю, мне для начала хватит, я думаю, — он немного помедлил, — трёх. Но хорошо, если будут ещё и в запасе.

— Принеси десяток, — сказала Маргарет своему брату.

Тот кивнул и ушёл.

— Большая часть вернётся обратно. А если всё обстоит не так, как я считаю, то, возможно, даже все.

— Так вы уже нашли разгадку? — с нетерпением спросила хозяйка.

— Очень грубо, и лучше сейчас не пытаться уточнить, потому что я точно ошибусь.

— Но хотя бы грубо.

— Есть некое сообщество. Оно состоит из существ, которые сами по себе являются необычными. Они достаточно продвинутые и в плане организации и в плане интеллекта. И вот, в глубине их территории мы находим вот это, — Джон широким взмахом руки указал на постройку, — лично мне это напоминает что-то, построенное из религиозных соображений, хотя, причины могут быть более сложными. Так вот. Какова вероятность того, что продвинутые граждане уверовали в нечто, что встретили на диких территориях?

Он достал сигарету и закурил.

— Мы знаем, что они использовали эту подстанцию.

— Меня уже просветили по этому поводу. Я примерно этого и ожидал. Но вы ведь не понимаете, откуда берётся энергия. Свой источник здесь уже давно не функционирует, а из других мест, даже если линии исправны, она тоже прийти не может. Ни один объект в округе не функционирует. Ладно бы он оставался бесхозным, но тут хозяйничали гриммы, которые умели пользоваться энергией и употреблять её к своей выгоде. Может быть, они и выживали за счёт запасов, которые здесь нашли.

— Но откуда берётся энергия? Неужели вы это поняли? — спросил Лод.

— Да, — кивнул Джон, — вы заметили, к примеру, что со вчерашней ночи свет ламп внутри стал тусклее?

— Просто сейчас день, — возразил Лод.

— Сначала я тоже так думал. Но потом мы ушли туда, куда дневной свет не проникал, и были там достаточно долго для того, чтобы глаза адаптировались, так что изменения налицо. Подумать — между вчерашним и сегодняшним днями не так уж много событий, если не считать одну смерть.

— То есть, это существо? — спросила Шейла.

— Думаю, да, — честно ответил Джон, — и, думаю, это если не основная причина, то одна из причин, по которой гриммы охотились за гранулами. Видимо, сами они их употреблять не могли, и устройств соответствующих у них не было, но, непонятно каким образом, им подвернулась такая удача. Многое в этом плане объясняет потускнение света — мало того, что существу приходилось тратить силы на оборону, оно ещё и давно голодает.

— Это может быть один из них? — спросил Дуглас.

— Нет. Оно небольшое. Мне кажется, Кальман его схватил перед тем, как умереть. Плюс — оно перемещается по вентиляционным каналам, что тоже указывает на размер.

— Но как от него может работать подстанция? — спросил Лод, бросив короткий взгляд на хозяйку.

— А это вы мне объясните, господа электрики. Есть ли здесь катушки или какие-то устройства, в которых может возникать электричество, если рядом появится электромагнитное поле, к примеру?

Они переглянулись, но ничего не ответили.

— Просто, я не думаю, что это существо намеренно куда-то там подключается и отдаёт энергию, если у него вообще есть плюс и минус, — он пожал плечами и улыбнулся.

— И что нам с ним делать? — очень неудачно спросил Лод, но тут же осёкся, встретив не слишком довольный взгляд хозяйки.

Потом Маргарет посмотрела на Джона. Он понимал, что если бы не крайняя нужда, она была бы рада, если бы он не знал об этом ничего. Впрочем, для Джона истина ещё не была установлена, и он, как никогда раньше, надеялся, что ошибается. Если же он прав, то в распоряжение хепперов может попасть серьёзное оружие. Утешало лишь то, что гриммы, скорее всего, находили с ним общий язык в силу своих особых способностей, которыми люди не обладают. Может статься, они для существа враги уже по умолчанию, и оно не убивало всех подряд только лишь потому, что было слабо.

Вскоре появился брат Маргарет со знакомого вида контейнером в руках. Самое явное свидетельство того, что аномалии не оставались и без их внимания.

— Какое у вас оружие? — он кивнул на необычного вида пистолет, висевший на поясе.

— Плазма.

— Годится. Вы пойдёте со мной. И Дуглас. Приготовь пистолет.

— А мы? — спросила Шейла.

— А вы оставайтесь здесь. Свет хоть и померк, оно ещё опасно.

— Оно? — спросил Хеппер.

— Расскажу по дороге, — сказал Джон, беря у него из рук контейнер.

Он вкратце всё объяснил и попросил заранее приготовить пистолет. Помимо необходимости, это была ещё и возможность получше его рассмотреть. На конце находился приличных размеров цилиндрический излучатель, горевший ярким жёлтым светом. Оружие всегда должно было находиться в активированном состоянии, иначе в нужный момент понадобилось бы слишком много времени. Да, он, наверное, часто его заряжал, но в случае необходимости, пожалуй, почти всегда было достаточно одного единственного выстрела.

Сам Джон достал лазер и активировал его. Он боялся, что существо проявит агрессию, и потребуется дать ему отпор, но он не мог сказать, для какого именно оружия оно уязвимо. Может статься, что лазер или плазма будут для него подпиткой. Для этого случая и был нужен Дуглас с обычным огнестрельным пистолетом.

— И где оно? — спросил Хеппер.

— Я думаю, мы сможем увидеть его на пункте управления вентиляцией. Там ведь есть воздуховоды без решёток?

— Да, — кивнул Хеппер.

— Пока что дайте мне одну гранулу.

Брат Маргарет выполнил просьбу. Входить внутрь пункта управления Джон не стал, лишь осмотрел его прямо от входа. Он чем-то напоминал мозговой центр, только сам компьютер был совмещён с большим закрытым шкафом — устройством, перераспределяющим потоки. В само помещение выходили только два воздуховода и оба были не защищены. Учитывая, что и сами они, так или иначе, были соединены с устройством распределения, существо получало полную свободу передвижения. Гриммы, понятное дело, чувствовали его, но вот для людей такие его возможности были опасны.

Спрятавшись за стеной, Миллстоун осторожно положил одну гранулу на пол, а потом подтолкнул её вперёд. Она катилась медленно и неслышно, но он был уверен, что если бы где-то поблизости находился гримм с завязанными глазами, он бы почувствовал её. Оставалось надеяться, что существо обладает схожими способностями и вдобавок не так разумно, чтобы контролировать свой голод.

Расчёт оправдался. Вскоре из одного воздуховода появилась голова. Это была ящерица с яркими оранжевыми глазами и голубоватой переливающейся чешуёй. Она не бросилась на еду, а сначала огляделась. Миллстоун даже затаил дыхание, боясь, что она его учует. Хотя с большей вероятностью это существо сейчас чувствовало их активированное оружие.

Ящерица вышла из своего укрытия через минуту. У неё было длинное тело и четыре относительно маленькие лапки с несколькими пальцами, оканчивавшимися острыми когтями. Именно их следы были на руке убитого Кальмана. Но больше Миллстоуна поразила другая особенность — у ящерицы были крылья. Сейчас они были сложены, но по их длине — почти до кончика длинного хвоста — можно было заключить, что они достаточно крупные. Неужели оно могло летать?

Существо подошло к грануле и обнюхало её, прежде чем попытаться ухватить пастью. Заглатывая шар целиком, ящерица встала на задние лапы и вытянула голову вверх. Гранула с трудом была проглочена, после чего зверь опустился назад, издав хлещущий звук — «хвок». Потом был ещё один «хвок», голова его поднималась и резко опускалась, как будто бы он чихал или икал — точно сказать было нельзя.

Брюшко ящерицы резко сокращалось, видимо, перерабатывая гранулу, чешуя начинала переливаться сильнее и ярче. Миллстоун заметил, как немного крепнут его лапы, и наливаются силой связки, приводящие крылья. Оно, определённо, могло лететь, вот только для этого его нужно было покормить. Если предположить, что он мог поглощать неограниченные количества энергии, то на прозрачных гранулах можно было вырастить самого настоящего монстра, и Миллстоун уже начал думать над тем, как бы не дать Хепперам единолично завладеть таким оружием.

Брат Маргарет нажал на кнопку закрытия двери, и створки сомкнулись. Потом резко распрямился и встал напротив двери, направив на неё свой пистолет.

— Вы его напугали, — сказал Дуглас.

— Я на это надеялся. Мы же не хотим умереть, верно?

— Верно.

— Вас, Джон, ждёт очень большая благодарность, а мы, поверьте, слов на ветер не бросаем, но сейчас я попрошу вас выйти, тем более, что здесь может быть небезопасно.

— Ну, разумеется, — усмехнулся Миллстоун.

МНОГОЛЕТНЕЕ УБИЙСТВО

Миллстоун сдвинул шляпу на макушку и почесал лоб. Воцарившееся молчание продолжалось долго, но говорить что-либо, лишь бы его нарушить, он не хотел. Вообще, для него было непонятно, на что рассчитывают Хепперы, прося его взяться за расследование. Тело иссохло, а многолетняя пыль покрыла всё, что могло нести на себе следы. Единственный плюс — орудие убийства. Приличных размеров нож торчал из груди жертвы.

Убитый сидел в кресле, в дальнем углу помещения. По правую руку здесь была стена, а по левую большое окно вдоль всего зала, имевшего продолговатую форму. Конечно, учитывая срок давности, делать здесь было практически нечего, но сам вид из окна подталкивал Джона к тому, чтобы задержаться здесь как можно дольше. Он решил, что будет стараться разнюхать всё, что можно, даже если ему придётся водить Хепперов за нос, а в конце они раскроют его трюки.

— Ну, так что вы скажете? — строго спросила Маргарет.

— Ну а что я могу сказать? — спросил Джон, вспомнив про видимый из окна объект и понявший, что если сейчас она усомнится в его словах, то сама откажется от своей просьбы, — он, скорее всего, наш современник. Все эти следы оставлены вами?

Джон указал на отпечатки ног и рук, видимые в пыли. Все они были одинаково свежими, но он всё равно решил прояснить этот момент.

— Да. Больше того, этот замок был закрыт, когда мы сюда пришли. И в отличие от подстанции, открыть эту дверь было тяжело.

— Получается, гриммы здесь не появлялись. Значит, это сделал кто-то другой.

— В этом всё и дело, — Маргарет прошлась вперёд и встала около трупа, — нам не нужен ни конкретный убийца, ни его мотив. Нам хотелось бы лучше понять общую картину. Я не думаю, что все действия того человека здесь ограничились одним только убийством. Мне хотелось бы узнать, что здесь вообще произошло, и кто эти люди.

— Вы никогда не встречали такой формы?

Джон тоже подошёл к убитому. На теле были заметно обветшавшие коричневые штаны из грубой ткани и чёрная роба, на одном из нагрудных карманов которой виднелся знак.

— Никогда.

— Тогда понимаю ваше волнение. Дальний запад внёс свои коррективы в ваши представления о нём.

— Так вы берётесь? — спросила Маргарет.

— Да. Конечно, — Джон оглядел своих соратников, чтобы убедиться, что они не возражают, — но сразу оговорюсь — всё должно делаться абсолютно открыто. Никакого утаивания. Если мне потребуется что-то знать, то я должен знать это без лишних вопросов.

— Вы ведь понимаете, что мы не можем полностью рассказать вам обо всём, что касается этого объекта.

— Ну, в таком случае, я не могу гарантировать вам раскрытие, — Джон решил, что, пожалуй, так будет лучше, если он намеренно протянет время, но в итоге ничем не сможет помочь, то ему будет на что списать неудачу в глазах Хепперов, — я не могу знать, куда заведёт меня дело. Это место, как я понимаю, что-то вроде центра управления. А центр управления всему голова.

Джон повернулся к окнам и ещё раз осмотрел то, что было за ними. А за ними действительно было много того, ради чего стоило здесь задержаться всеми правдами и неправдами. Центр управления высился над несколькими зданиями поменьше. Два низких корпуса были расположены по бокам. Между ними находилась приличных размеров площадь, на которой сейчас шла бурная деятельность. В этом она напоминала разворошённый муравейник. Множество людей занимались тем, что сколачивали из всякого хлама жилые домики разного размера и цвета. Больше всего Джона удивило то, что это не могли быть полноценные члены банды Хепперов. По крайней мере, не все из них.

Два низких корпуса выглядели пустыми, и Миллстоун пророчески предположил, что как только их изучат на предмет ценностей, там тоже разрешат жить людям. Но больше всего его интересовало то, что было дальше. Прямо напротив центра управления, сразу за площадью-муравейником, стояло ещё одно здание, достаточно крупных размеров, а за ним высились поистине гигантские корпуса. Правда, в отличие от остальных здешних построек, сохранились они значительно хуже. Один из них, что находился справа, серьёзно накренился, а у левого были обвалены несколько верхних этажей. Позади них виднелись ещё какие-то постройки, но разглядеть их более или менее точно, тем более без бинокля, было невозможно.

— Кажется, не все эти люди принадлежат к вашему клану.

— Это тоже вопрос, относящийся к делу? — ехидно улыбнулась Маргарет.

— В данный конкретный момент нет, разумеется, но кто может сказать, что окажется важным потом, — Миллстоун улыбнулся в ответ.

— Наши люди по большей части представляют интеллект или военную силу, а это сила рабочая, которую мы собрали по здешним территориям. Как вы понимаете, мы находимся в относительно хорошо сохранившейся части объекта, но если данные наших разведчиков верны, она составляет лишь его малую часть, и нам потребуется много людей даже просто для того, чтобы вести раскопки.

— Понимаю. Значит, доступ сюда достаточно простой? — спросил Джон, — фактически, любой может прийти и записаться в археологи?

— Фактически — да.

— А нам вы боялись показывать.

— Дорога, по которой сюда можно добраться, идёт в обход всех хоть немного значимых объектов. Напрямую непосвящённые не пройдут ещё долго.

— Что же, — улыбнулся Джон, — думаю, это оправдано.

— К тому же, за объектами следят наши люди. Если кто-то попытается сделать не то, для чего его сюда допустили, ему будет, — Маргарет помедлила, — не очень хорошо.

— Что, конечно же, означает смерть, — спокойно сказал Джон, повернувшись к телу и не придавая значения этому заключению.

— Если я вам больше не нужна прямо здесь, у меня много дел, — сказала хозяйка, — меня можно найти через любого, у кого вы увидите наш знак. Покажете тот жетон, что я однажды дала вам.

— Хорошо, — кивнул Миллстоун.

— Я очень надеюсь на вас, Джон, — сказала она, — награда уже приготовлена, и уверяю, она вас впечатлит.

— Я тоже на это надеюсь.

Распрощавшись, она ушла, а Миллстоун ещё раз осмотрелся и закурил.

— И мы правда здесь для того, чтобы расследовать это? — первым спросил Дуглас.

— А почему нет? — ответил Миллстоун, выпустив первое облако дыма, — признаюсь, мне больше интересен сам объект, нежели дела Хепперов, но и в самом деле можно попытать удачу. А вдруг?

Он придержал иссохший труп рукой и достал нож. По его виду можно было сказать, что тело лежало здесь, пожалуй, не то что не один год, но даже не один десяток лет. Лезвие было сильно поедено ржавчиной и определить, есть ли у него какие-то особые признаки в виде гравировки или каких-то других пометок, было нельзя. Хотя, вряд ли убийца оставил хороший нож в теле убитого. Скорее это был обычный инструмент, которым пользуются каждый день. По ране можно было бы определить, как именно нанесён удар и каким навыком обладает убийца, но самой раны уже давно не было, а ткань куртки в месте ранения уже достаточно сильно расползлась в стороны. Что касалось костей, то нож прошёл горизонтально ровно между рёбер, так что показать что-либо они тоже не могли. Нельзя было сказать, был ли это один точный удар, или, убийца долго и с трудом орудовал ножом, пока не достиг своей цели.

— Это его нож, — сказала Диана.

— Что? — Миллстоун, погрузившийся в мысли, поднял на неё голову.

— У него ножны, вон там.

— Ах да, точно. Думаешь, он сам себя?

— Нет. Просто, вряд ли убийца оставил нож, а так…

Миллстоун присел и попробовал вставить нож в ножны. Он подходил идеально, так что гипотеза Дианы имела под собой хорошие основания.

— Что ещё вы нам скажете, мистер? — сказал Джон, осторожно похлопывая по карманам убитого.

Ни в куртке, ни в брюках ничего интересного не обнаружилось, но Миллстоун нашёл одну очень интересную деталь. На наружном нагрудном кармане, как раз на том, где была нашивка с эмблемой, в одном месте отсутствовала пыль, и след этот имел прямоугольную форму.

— Здесь что-то было? — спросила Шейла.

— Да, — кивнул Миллстоун, — и это что-то, если наша подруга Маргарет не темнит, ушло в очень интересном направлении.

— Может быть, она сама? — спросил Дуглас.

— Может быть, — кивнул Джон, — только тогда вопрос: зачем в конечном счёте понадобились мы?

Он взялся за карман и, придерживая рукой куртку, оторвал его. Внутрь пыль почти не попадала, так что след был только наверху, но можно было сказать, что предмет был размером примерно в половину человеческой ладони. Джон внимательнее оглядел эмблему. Две линии, закручивавшиеся в спираль, вверху расходились и немного утолщались. По бокам спирали было ещё две вертикальных линии, которые внизу сходились, образовывая остриё. Знак очень интересный и приметный, однако, если Хепперы утверждают, что ничего о нём не слышали, то они либо нагло лгут, либо эта организация очень секретная.

— Чтобы мы нашли что-то ещё, пока они будут заниматься своей находкой, — сказал Эгил.

— Ты так целеустремлён в защите своей версии, друг мой, — сказал Джон, подходя к окну, — но я огорчу тебя, сказав, что у них не было оснований думать, что есть что-то ещё. Как нет их и у нас. Что бы это ни было, оно ушло, и ушло куда-то туда.

Джон кивнул в сторону разворачивающегося внизу поселения.

— Думаешь, они пустили бы сюда кого-то оттуда? — спросила Диана, — одно дело просто лагерь копателей, а другое эта вышка.

— Над этим ещё предстоит поработать, — сказал Джон, — если никто из вас не хочет отказаться.

— Будто у нас есть выбор.

— Ну, сегодня суббота, так что у вас законный выходной.

— Нет уж, — сказал Дуглас, — мы разберёмся с этим.

— Рад слышать. Тогда вот вам мои указания. Дуглас, ты возвращаешься в Айден, берёшь Везунчика и мигом сюда.

— Хорошо. Думаешь, он сможет нам чем-то помочь?

— Чем чёрт не шутит. Пора привлекать нашего исключительного друга по полной программе.

— Хорошо.

— Диана, присмотрись к копателям. Ты умеешь затеряться и всё такое. Посмотри, кто чем дышит, какие разговоры ходят, какие планы и всё в этом духе.

— Хорошо. Узнаю.

— Об этом теле там уже точно ходят легенды, так что кто-то может что-то знать. Если к краже из его кармана причастен не один человек, то велика вероятность, что кто-то не удержит язык за зубами.

Она кивнула.

— А мы с мисс Лейн-Фицжеральд осмотримся здесь немного с другой стороны, а потом подкатим к хозяйке. Момент обнаружения тела тоже надо прояснить.

— Хорошо, — кивнула Шейла.

— За дело.

Перед тем, как уйти, Миллстоун ещё раз взглянул на тело, боясь, что что-то упустил. Потом даже снова ощупал одежду в надежде найти потайные карманы, однако удача в этом ему не улыбнулась.

Выйдя из центра управления, он остановился около двух Хепперов, охранявших вход.

— Скажите, а кто может сюда войти?

— Только хозяйка и кто-то в её сопровождении, — ответил молодой охранник.

— А кто нашёл тело? Сама хозяйка?

— Я не знаю. Меня тут не было в тот момент.

— И правило о входе всегда выполнялось?

— Когда дежурил я — да. Всегда. Вы кстати, туда больше возвращаться не будете?

— Нет.

Он прикрыл створки и щёлкнул замком.

— Как видите, — он снова повернулся к Миллстоуну, — у нас ни у кого нет ключей. Они есть только у хозяйки.

— Только один экземпляр?

— Единственный, который я видел.

— О, это очень важная поправка. Большое спасибо за сведения. Удачного вам дежурства.

— Спасибо, — он кивнул.

Джон разминал сигарету всё то время, пока они спускались вниз по лестнице.

— Будет лучше, если я выйду одна и раньше, — сказала Диана, — хотя нас уже могли видеть, это ещё ничего не значит.

— Пожалуй. Поступай, как считаешь нужным. Встречаемся в пять около входа. Дальше решим, что делать.

В ответ она кивнула и скользнула наружу, а Джон и остальные задержались в холле. Он был достаточно просторным и мог быть даже светлым, вот только все стёкла были выбиты, а пустые проёмы кто-то заколотил досками. По их виду Миллстоун мог сказать, что они примерно одного возраста с трупом, лежащим наверху.

— Разумеется, ключ не один, — сказал Джон, — их минимум два или даже три. Вопрос в том — о всех ли знает хозяйка?

— Ну, раз туда впускают только тех, кто вместе с ней, она саму себя сделала ключом, — сказала Шейла.

— О, это очень субъективный ключ. Этот охранник, положим, молодой и исполнительный, но он же здесь не один.

Они вышли на улицу. Джон и Дуглас закурили. Миллстоун осмотрел муравейник. С этого ракурса он выглядел не так впечатляюще, но ощущение всё равно присутствовало.

— Со временем здесь будет новый Хепперленд, — сказал Джон, — учитывая, что они могут здесь найти, работы будет непочатый край.

— Думаешь, они смогут контролировать и это место, и все свои прежние владения?

— Думаю, что если их уровень возрастёт, то смогут. К тому же, прежние владения ерунда — на тех территориях уже найдено всё, что можно было найти, а розничная торговля оружием становится всё менее прибыльной. Им нужны хорошие покупатели вроде федерации. С таких и денег можно получить, и хорошее оружие спихнуть. А то помнишь, как в том магазине висел огромный лазер? Ты можешь себе представить какого-нибудь бродягу с таким? Да даже наёмника вряд ли. Дёшево не продашь, дорого не купят. Так что, всё то, что было там, останется там, как проходной этап. От сфер влияния они не откажутся, конечно, но формат работы, само собой, изменят.

— Ладно, пора ехать, если хочу вернуться быстрее, — сказал Эгил.

— Да. Надеюсь, никаких трудностей с проездом не возникнет.

— Если что, воспользуюсь объездной дорогой, как свободный копатель, — улыбнулся Дуглас.

— Хорошо.

Эгил сел в машину и быстро принял с места. Джон понадеялся, что к тому моменту, как его товарищ вернётся, им уже удастся что-нибудь накопать, а пока нужно было начинать осмотр лагеря и самого объекта. Учитывая, что ни Хепперы, ни те, кто был с ними, ещё не добрались до всех закоулков, а именно активность нынешнего времени сейчас играла роль, область поисков для Миллстоуна и Шейлы была пока ещё небольшой.

— Итак, подытожим всё, что нам известно, — сказал он, когда они двинулись в сторону одного из боковых корпусов, — представителя неизвестной организации много лет назад убивают и запирают в некоем центре управления некоего приличного завода. Завод уже тогда не функционировал, но что-то ценное здесь точно можно было получить, раз они вообще сюда пришли.

— Но он такой большой, — ответила Шейла, — сколько их должно было быть, чтобы забрать отсюда что-то?

— Если мыслить материально, то действительно, чтобы заполучить здешние ценности, нужна была целая организация, которая, подобно Хепперам, способна на размах. Но если предположить, что главные местные ценности не материальны, или невелики размером, то хватило бы и нескольких человек. Пожалуй, если вообще сократить, то их и могло быть всего двое, но они что-то не поделили. Представим, что какая-то группа работает в отрыве от своих. Ушли двое, вернулся один, сказал, что того загрызли гриммы или что-то в этом духе.

— А гриммы уже тогда были?

— Я думаю, они здесь очень давно.

— Но почему это место дошло нетронутым до Хепперов.

— Почему ты решила, что оно нетронуто? — поднял брови Джон, — тут могло остаться многое, и с навыками и возможностями Хепперов даже это ценно, но самые сливки мог уже кто-то снять. Именно об этом в том числе мы поговорим с хозяйкой, когда осмотримся.

Они прошли вдоль бокового корпуса, выглядевшего совершенно пустым. Если предположить, что раньше он содержал в себе нечто важное для всего объекта, то, смотря на него сейчас, уже нельзя было назвать местные достопримечательности нетронутыми. В этом был один несомненный плюс — в этих строениях с самой малой вероятностью можно было встретить что-то важное для дела. Примерно также сейчас обстояли дела с растущим на глазах поселением. Это когда оно будет закончено, там, за этими деревянными стенками будут идти разговоры, способствующие распространению слухов и мифов. Это где-то здесь появятся заговоры и прочие злые умыслы, но пока что для всего этого готовилась питательная среда, не больше.

Для Миллстоуна это тоже было положительным фактором — сейчас не требовалось концентрироваться на слишком обширной площади. Поэтому он и Шейла не торопясь прошлись вдоль пустого корпуса, в котором не было даже охраны, настолько малозначительным он был, и остановились в промежутке между ним и другим центральным зданием. Его вход охранялся, как и можно было ожидать, но самое интересное сейчас было видно в промежутке между ним и боковым корпусом.

Глядя из центра управления, можно было видеть, что корпуса, расположенные по другую сторону этой группы зданий, просто покосились, но только вблизи и с этого ракурса можно было видеть, что это не так. Вернее, не совсем так.

Они действительно покосились, но не вследствие разрушения конструкции под действием времени. Это выглядело так, будто под ними разверзлась земля и попыталась их поглотить. Может быть, виной тому была большая масса, которая в процессе старения разрушила грунт, может быть землетрясение или подобное ему явление, а может быть оба фактора сразу. Но сейчас корпуса, начинавшие казаться башнями, как будто вырастали из-под сухого грунта, прилично сглаженного временем. Если бы прошло ещё столько же лет, сколько минуло с момента последней катастрофы, то здесь бы уже нельзя было найти ни единого следа. Вопрос для Миллстоуна состоял лишь в том, почему такому проседанию подверглись именно эти корпуса. Центральная башня или корпус, находившийся сейчас слева от них, тоже должны были иметь приличную массу, а грунт на таком расстоянии должен был быть примерно таким же.

— Понятно теперь, для чего им столько копателей, — сказал Джон, — это поселеньице со временем разрастётся до размеров Айдена.

— И раз они делают всё это, значит, рассчитывают там что-то найти, — сказала Шейла.

— Разумеется, — усмехнулся Джон, — доставая сигареты из внутреннего кармана куртки.

— Дальше нас, конечно, не пустят, но и смотреть там пока что нечего.

Джон повернулся в сторону противоположного бокового корпуса, чтобы убедиться, что он является зеркальным отражением того, мимо которого они шли десять минут назад, и более детальное ознакомление не откроет им ничего нового.

— Ладно. Пока просто запишем несколько плюсов исключительности объекта, — сказал Джон, — что это значит?

— Что убитый принадлежал к серьёзной организации.

— Верно, радость моя. Так что не грех допустить, что им удалось скрываться от Хепперов всё это время. Хотя, они могли прийти и с запада, но сути это не меняет. Единственная проблема состоит вот в чём — чтобы скрыться, нужно отказаться от вообще какой-либо атрибутики. Никаких эмблем, знаков различия, ничего вообще. Нужно стать местной серостью, которая здесь, на диких территориях, повсюду. Но у них есть и знак и даже некое подобие формы.

— Может, это они здесь так, — возразила Шейла, — тогда Хепперы ещё были отсюда далеко.

— Может.

— И не забывай, они не знали, что один из них убил напарника. Или вообще не думали, что кто-то умрёт.

— Значки в любом случае не нужны. Если только, — Джон достал из кармана ткань с эмблемой, — ты не хочешь выдать себя за кого-то. Тогда действовать нужно ровно наоборот.

— Да, — подтвердила Шейла.

— Ладно. В любом случае, если мы найдём эту организацию, это так или иначе приоткроет тайну, которая касается тела. Они хотя бы скажут, кто мог их подставить. Если найдём, конечно, — он снова убрал кусок ткани в карман, — ладно, пойдём, побеседуем с пристрастием.

Джон показал жетон охранникам на входе и сказал, что им нужна хозяйка. Бородатый охранник посмотрел на него с недоверием, спросил, как его представить, а потом кивнул своему напарнику. Тот прошёл через дверь и скрылся в холле здания. Вернулся он через пять минут и сказал, что их ждут.

Им предстояло подняться на пятый этаж по лестнице. Миллстоун очень надеялся, что окна помещения, в котором состоится разговор, будут выходить на западную сторону, и им откроется хороший вид на корпуса, ушедшие под землю, но всё оказалось не так. Мало того, что перед ними снова был уже знакомый муравейник, так ещё помещение, в котором около пустого оконного проёма стояла и курила Маргарет, имело только ровные белые стены, которые ничего не могли поведать о назначении ни самой комнаты, ни тем более всего здания.

— Я не сомневалась, что у вас очень быстро появятся наработки, — сказала хозяйка, не оборачиваясь на Джона.

— Боюсь, что огорчу вас. У меня одни лишь вопросы.

— Жаль, — Маргарет грустно улыбнулась, — каким-то образом бюро пронюхало о том, что представляет собой это место, и начало с ещё большей силой давить на нас.

— Неудивительно, — пожал плечами Миллстоун, — вы открыли свободный вход. Любой агент может переодеться и прибыть сюда, а уж масштабы скрыть не получится.

— Я не ждала, что это будет так быстро, — она обернулась. Миллстоун только пожал плечами, для него даже скорость была неудивительной.

— А на что вы рассчитывали? Что вас оставят в покое? Вы ведь понимаете, какой кусок вам достался.

— Понимаю. Мы как-нибудь справимся с этим. Говорите, что у вас?

— Вы были в той комнате в тот момент, когда было найдено тело?

— Да. Мы входили вместе с остальными.

— И ри вас открыли замок? — спросил Джон, — вы прямо стояли и ждали, пока его взломают и откроют?

— Нет, но входить в помещение до моего появления было запрещено.

— Много было там людей, ну, которые открывали двери?

— Нет. Мы не рассчитывали найти там что-то интересное. Мы и не нашли, кроме тела.

— Но вы всё равно лично вошли туда одной из первых.

— Да. Мне было интересно вне зависимости от ценности тамошних находок.

— Хорошо. Находка, хоть и не по той специфике, которая у вас в приоритете, но от этого не менее интересная.

— Я знаю. Я стараюсь не показывать, насколько меня это тревожит. Но я думаю, вы это поняли, хотя бы потому, что я позвала вас.

— Вас тревожит неизвестная организация? — спросил Джон.

— Да. Это очень неожиданно, потому что мы не рассчитывали встретить здесь вообще никого, кроме гриммов.

— Как вы думаете, эти люди с дальнего запада? Ну, который можно считать дальним по отношению уже к этим местам, — спросил Миллстоун, пристально следя за реакцией Маргарет, потому что она обещала больше информации, чем хозяйка сказала бы словами.

— Может быть. Вернее, скорее всего. Если бы мы сталкивались ещё где-то, — она пожала плечами.

— Хорошо. Кстати, раз уж мы заговорили о дальнем западе, я хотел бы спросить вас о том, что вообще известно об этом направлении?

— Это ещё одна проблема, — она отвернулась к окну и снова закурила, — мы потеряли уже четыре отряда скаутов, пытавшихся продвинуться туда. Никто не вернулся, поэтому мы не можем даже предположить, какая опасность послужила причиной их исчезновения.

— Могли ли это быть гриммы? — спросила Шейла.

— Я склонна думать, что да, но многие мои родственники со мной не соглашаются. Они больше склонны думать, будто гриммы ушли на север. Они однажды пришли оттуда, и теперь могут податься только туда. Вам ведь известно, что мы не единственные, кто охотится за ними.

Про себя Миллстоун подумал, что давно ничего не слышал об охотниках, но спрашивать об этом Маргарет не стал. Возможно, о том, куда ушли гриммы, она знает в том числе с их слов, а это, пожалуй, достаточно достоверный источник.

— Но вы всё равно не сказали, до каких пределов вы изучили дальний запад?

— Не очень далеко. Не больше тридцати километров. Дальше начинается лес и горы. Возможно, там кто-то живёт. Кто-то, кто не хочет нас туда пускать.

— Но пока ведь у вас нет оснований двигаться в этом направлении.

— Пока, — ответила Хеппер и взглянула на Джона.

По одному этому взгляду можно было понять, что интерес у них всё же есть, и как только они разберутся с тем, что происходит здесь, они туда направятся.

— Хорошо. Ещё мне важно знать о самом объекте. Что он из себя представляет? Кому могло пригодиться то, что есть здесь?

— Кому угодно. Это завод, как вы уже поняли. Здесь производилось оружие. В том числе тяжёлое. Оборудование, документы, всё по нашим расчётам должно было быть здесь.

— И оно есть?

— Мы пока не осмотрели всё.

— Но ведь первым попавшимся бродягам не интересно такое оружие, тем более тяжёлое, — сказала Шейла, — да и у маленькой организации не хватит ресурсов, чтобы всё это обработать и воссоздать.

— Понятно, что это не простые бродяги или торговцы. По крайней мере, один из них. Вот только от чьей руки он погиб? Это уже вы мне расскажите, — устало сказала она, — и если у вас больше нет вопросов, то мне нужно идти.

— Только ещё один, — сказал Джон, когда она направилась на выход.

— Какой? — Маргарет оглянулась.

— Можем мы поговорить с тем охранником, который был одним из тех, кто открыл замок?

— Да. Его зовут Том. Том Хьюс. Немолодой уже мужчина и давно работает с нами. Можно сказать, член семьи, так что за него я могу поручиться.

— Я ведь просто хочу поговорить.

— Я заранее, — она едва заметно прищурилась.

— А где мы сможем его найти?

— Поговорите с охранниками на входе. Они укажут вам, где его видели. Скорее всего, где-то в районе палаточного лагеря. Это немного выше по объездной дороге.

— Большое спасибо, — сказал Джон, — он, верно, отдыхает.

— Да. Он из тех, кому позволяется самому определять свой график, и он больше любит работать по ночам.

— Так вы нашли то место ночью?

— Под утро.

— И вас, должно быть, разбудили.

— Нет, — она неестественно улыбнулась, — меня подождали, всё равно это могло потерпеть.

— Хорошо. Большое спасибо миссис Хеппер, — учтиво кивнул Миллстоун, — вы нам очень помогли.

— Вряд ли Хьюс расскажет вам что-то новое, — сказала она, когда они уже вышли в коридор.

— Нужно использовать все имеющиеся возможности, — сказал Джон.

— Я буду ждать от вас вестей, — сказала она скорее из вежливости и потому что нужно было что-то сказать напоследок.

Миллстоун при этом ощутил, что если он ещё раз явится, чтобы засыпать хозяйку вопросами, она решит, что зря привлекла его, так что без серьёзных вестей он решил её не беспокоить.

— Думаешь, это он? — спросила Шейла, когда они спускались по лестнице.

Миллстоун приложил палец к губам в знак того, что не стоит говорить здесь. Лестничные пролёты гулким эхом отзывались на слова, и их разговор мог быть кем-то услышан, а это было совсем не то, чего бы хотелось Джону. Он не стал пугать Маргарет тем, что ей стоит более осмотрительно относиться даже к доверенным людям, но сам поступал в соответствии со своими мыслями.

— Скажите, где я могу найти Хьюса, — спросил Джон у того охранника, с которым разговаривал перед тем, как войти в это здание.

— Молодого или старого? — спросил охранник.

— А их ещё и двое? — удивился Миллстоун.

— Ну да. Роб молодой, а Том старый.

— Они родственники?

— Роб племянник Тома.

— Очень интересно. В первую очередь нас интересует старший, — сказал Джон.

— Я видел, как он уезжал в лагерь, а Роб был где-то здесь.

— И Том не появится до вечера?

— Скорее всего, — ответил Хеппер.

— А как выглядит Роб?

— Молодой такой, высокий, — пожал плечами охранник.

— У него родинка на подбородке, — сказал его напарник, — не ошибётесь.

— Благодарю, — Джон кивнул на прощание.

Они спустились вниз и направились вперёд вдоль второго корпуса, пользуясь возможностью его рассмотреть, хоть это и не сулило ничего нового. Джон закурил.

— Так ты считаешь, что это он? — Шейла вернулась к интересовавшему её вопросу.

— Считаю, что он имел возможность и теоретически мог иметь мотив украсть нечто из кармана. И раз он сделал это, то понимал, что крадёт. А это уже кое-что, верно? К тому же, возраст. Понимаешь?

— И ты думаешь, он признается?

— Нет, конечно же, — усмехнулся Джон и подмигнул ей, — мы ведь не собираемся идти к нему с расспросами. В этом плане будет лучше, если мы подошлём Дугласа или Диану. Но самый, конечно, выгодный вариант, это если господин Хьюс сам что-то предпримет.

— Почему ты думаешь, что он будет что-то делать?

— Ну, хотя бы потому, что он заполучил некую вещь, и теперь должен либо сам попытаться пустить её в дело, либо передать тому, кто сделает это. Учитывая его репутацию, он будет проводить свои дела очень осторожно, чтобы не подмочить свою идеальную репутацию, но это же не значит, что его действий не заметим мы.

Они прошлись вдоль корпуса и снова вышли к башне. Миллстоун пристально смотрел на каждого охранника Хепперов, которого видел, и выискивал тех, что моложе и с родинкой на подбородке, но никто не подходил, особенно по второму признаку.

— А что если эта вещь уже далеко отсюда? — спросила Шейла, которую, видимо, тяготила тишина.

— Зависит от того, для чего она нужна. Может быть, это какой-то местный план или что-то ещё, и ценность его вне этого места незначительна.

— Но почему тогда убийца оставил её тогда?

— А это вопрос, — сказал Джон, — мне самому хотелось бы узнать ответ.

Он вперил свой взгляд в пару охранников, шедших поблизости от них. Шейла тоже посмотрела на них и поняла, почему. Одним из них был Хьюс, если верить приметам. Они о чём-то негромко переговаривались, и Миллстоун осторожно последовал за ними. Однако ничего интересного в этом направлении пока не предвиделось. Они встали на углу и закурили, продолжая что-то обсуждать.

Именно за этим заданием их застал вернувшийся Дуглас. Едва он открыл водительскую дверь, как из салона пулей выбежал Везунчик и устремился к Миллстоуну. Джон никогда ещё не видел свою собаку такой испуганной. Он присел на колено и обнял её, стараясь успокоить.

— Что случилось? — спросил он подошедшего Дугласа.

— Ничего. Мы просто ехали, а потом он начал беспокоиться.

— Где именно?

— Когда подъезжали к той подстанции. Когда были около неё, он начал лаять, потом немного успокоился, но всё равно нервничает.

— Вот как, — Джон перевёл глаза с напарника на Везунчика, — что стряслось, приятель? А? Что с тобой?

Но кроме жалобного поскуливания пёс не мог ничем ответить. Ни поглаживание по голове, ни почёсывание за ухом не помогало пробудить его обычную жизнерадостность.

— Это может показаться странным, — сказал Джон, — но мне кажется, это не просто так.

— То есть? — спросила Шейла.

— Или он был где-то рядом, или как-то реагирует на что-то другое, но сам факт налицо.

— Думаешь, он откуда-то отсюда?

— Сложно сказать. Но это первое место, где я вижу у него такую реакцию. Вообще, есть ограниченное количество случаев, где он вёл себя необычно. Например, лаял, когда я не давал ему никаких команд.

Говоря это, Миллстоун вспомнил самый первый случай, самый неожиданный, когда Везунчик залаял на девушку, которую они с Долли спасли в Хестоне. Выглядела она странно для тамошней местности и к тому же ничего не помнила. Значила ли реакция Везунчика, что она что-то ему напомнила, или что она как-то связана с этим местом?

— Может быть, и это тебе что-то скажет? — спросил Джон, показывая собаке кусок ткани с эмблемой.

Пёс негромко и нехотя гавкнул, что Миллстоун истолковал, как положительный ответ.

— Можешь найти для меня что-то связанное с этим?

Везунчик смотрел на него с непониманием.

— Ищи, — попросил Миллстоун настойчивее.

Везунчик поднялся и потрусил в сторону башни. Джон и его напарники последовали за ним. Он остановился перед входом, жалобно посмотрел на Миллстоуна и два раза пролаял.

— Нужно ещё, — сказал Джон.

Ему было жаль Везунчика, и он даже ощущал какое-то неудобство от того, что просит его что-то делать, когда ему не по себе, но сейчас это была единственная, очень кстати возникшая зацепка.

В следующий момент пёс не без радости побежал в сторону дороги, уводившей в сторону Айдена, и Миллстоун вместе с остальными последовал за ним. Везунчик несколько раз останавливался, как будто теряя след, но потом продолжал двигаться дальше. Джон не совсем понимал, к чему это приведёт, но следовал за своим четвероногим напарником и доверял ему.

Сомнения разрешились только на развилке, когда Джон ожидал, что Везунчик повернёт в сторону подстанции, но тот неожиданно выбрал другой путь — ведущий в сторону походного лагеря. Поскольку это совпадало с местонахождением главного подозреваемого, Джон воодушевился.

— И что мы будем делать, когда он приведёт нас к нему? — спросила Шейла.

— То же, что делали бы, если бы не привёл, — ответил Джон, — пусть сначала подтвердится, а то нужная нам штучка могла уйти дальше, в Айден например.

Дорога шла немного на подъём, но походный лагерь находился всего лишь в километре, так что добрались они быстро — Миллстоун едва успел рассказать Дугласу, что им удалось узнать за время его отсутствия.

Это была небольшая поляна посреди выжженного леса, на которой было установлено несколько больших палаток. Тут же Миллстоун увидел несколько машин, часть которых являлась армейскими броневиками, только без знаков различия федерации. В лагере сейчас было достаточно тихо. Видимо, поток желающих поработать лопатой на Хепперов сошёл на нет. Но скорее всего — так решил Джон — они пока что просто набрали нужное количество, и пополнение им временно не требуется. Работы такого масштаба ещё нужно было развернуть.

Везунчик остановился на обочине прямо около лагеря и принялся обнюхивать землю вокруг себя. Джон, воспользовавшись паузой, закурил. Он подозревал, что, как и в предыдущие разы, задержка будет небольшой, и вскоре они выдвинутся дальше, но что-то пошло не так. Обнюхавшись, Везунчик сел и вперил свои глаза в людей, находившихся внутри лагеря. Он не смотрел на кого-то конкретного, лишь на общую картину, как будто бы оттуда исходила опасность, и он желал выяснить, что является её источником.

— Что случилось? — спросил его Джон, но везунчик не повернулся к нему и остался сидеть всё также неподвижно.

— Может быть, он потерял след? — спросила Шейла.

— Нет. Тут что-то другое. Когда тот бородатый убил Роба, Везунчик странно на него посмотрел перед этим, а потом отвёл меня в канаву, в которой нашли тело. Он как будто чувствует, — ответил Джон, — вот и сейчас. Он как будто бы смотрит на место убийства. Тогда было также.

Миллстоун предугадал верно. Когда он докурил сигарету, и они выдвинулись в лагерь, там как будто бы прибавилось суеты. Заметная группа людей толпилась возле одной из палаток, и Джон чувствовал, что сейчас узнает что-то необычное. Однако просто так подойти туда и спросить, не произошло ли здесь, случаем, убийство, было бы слишком, поэтому он предпочитал оставаться в стороне, размышляя над тем, как удобнее вклиниться в происходящие события.

К счастью, этот вопрос разрешился сам собой. Завидев Джона и других, от толпы отделилась одна из фигур, одетая в чёрную форму. Это был брат Маргарет. Он чуть ли не бегом приблизился к ним. Взгляд его был напуганным, что было совсем ему несвойственно.

— Вам кто-то уже сказал? Кто это был?

— Никто, — ответил Миллстоун, — мы пока осматриваемся в округе, а здесь, если не считать самого завода, самый крупный объект.

— Тогда очень хорошо, что вы пришли, мне очень нужна ваша помощь.

— С радостью помогу, — сказал Джон.

— Вы уже догадались, что дело в убийстве, так что не будем тянуть. Идёмте.

ДЕЛО НЕ ПРОШЛОЕ

— Не сопротивлялся, — спокойно заключил Джон, выпуская дым, — вкупе с тем, что это произошло здесь, это точно был кто-то из своих.

Он оглядел присутствующих ещё раз, как будто бы не убедился до этого в том, что здесь нет того, кого он хотел бы увидеть. Все здесь были достаточно молодыми, чтобы не являться Томом Хьюсом.

Убитый лежал на металлической койке поверх покрывала. Не было похоже, что тело укладывали уже после смерти. Слабые следы крови на подушке это подтверждали. Вообще, Джон всегда считал, что лазер — идеальное оружие для убийства. Ни в чём не уступает пистолету, при этом совершенно бесшумен и его практически невозможно отследить. Излучатель не спусковой механизм и не ствол, поэтому луч, созданный им при соблюдении условий эксплуатации, всегда один и тот же для оружия похожих моделей.

Вторым положительным моментом было то, что лазер прижигал рану изнутри, и крови всегда было меньше, особенно в этом случае, когда рана находилась на голове — чуть левее центра лба.

— Ладно, расходитесь, — брат Маргарет выпроводил из палатки столпившихся охранников, как показалось Джону, с запозданием.

В момент появления здесь, Миллстоун был настолько увлечён поисками Хьюса, что даже не подумал о том, что эти люди ему мешают. Напротив, он воспринял положительно большое количество.

— Попросите тех, кто нашёл тело или вообще мог что-то видеть, далеко не уходить, — не отвлекаясь от осмотра тела, сказал Миллстоун.

— Хорошо.

Джон аккуратно сбросил пепел в мусорное ведро, стоявшее неподалёку, и вернулся к изучению тела. Когда вернулся Хеппер, он обратился к нему.

— А я ведь даже не знаю вашего имени, — сказал он, — до этого как-то удавалось обходиться, но сейчас я понял, что не могу обратиться к вам.

— Джейк, — ответил он.

— Джейк Хеппер, — сказал Миллстоун, — это настоящее имя?

— Самое, что ни на есть, — ответил он немного нервно. Конечно, его больше интересовал труп.

— Итак, Джейк, начнём мы с вас, — сказал Миллстоун, — вы ответите на несколько вопросов?

— Валяйте. Можно мне присесть? — он указал на койку, находившуюся в стороне от той, на которой лежало тело.

— Конечно. Думаю, если там и есть какие-то следы, вы их не испортите.

— Спасибо. Задавайте ваши вопросы, — ему не терпелось ответить и приблизить поимку убийцы, насколько это можно.

— Мисс Фицжеральд? — спросил Джон, не глядя на Шейлу.

— Как вы узнали о том, что произошло убийство? — не растерялась мисс Лейн.

— Парнишка, Солтон, прибежал и сказал мне, что Бойла убили. И я сразу пришёл сюда, увидел тело, вспомнил, что вы где-то здесь, и уже хотел ехать на завод.

— Как удачно, что мы оказались здесь, — сказал Джон, осматривая краешек покрывала, торчавший из-под плеча убитого, — Дуглас, осмотри здесь всё, поищи след от лазера.

— Хорошо, — кивнул Эгил, и принялся выполнять поручение.

— Лазеры такого класса у вас обычное оружие? — продолжала тем временем Шейла.

— Не у всех, но у многих. Вообще, такими вооружены новички. Они самые простые. Даже те, которыми вооружают вас, лучше них.

— Вы тем самым исключаете меня из списка подозреваемых? — улыбнулся Джон.

— У вас вряд ли был интерес, — честно ответил Джейк, тем не менее, взглянув на Миллстоуна с лёгким недоверием.

— Это верно. А вот что до тех, у кого мог быть интерес, вы не знаете таких?

Он некоторое время подумал, прежде чем ответить.

— Нет. У нас все, по сути, равны. Ну, если звания одинаковые. А Бойл был рядовым.

— То есть, новичком, — продолжил Джон, — и то есть у него был свой лазер.

— Да.

— Но здесь лазера не видно. Не такая уж это ценность, чтобы уносить её с собой. Вы можете на это что-то сказать?

— Нет, — он снова немного подумал.

— Ладно. Само оружие нас мало интересует. Это всё же не пистолет. Если рассматривать с точки зрения ценности, то ни он, ни что-либо ещё убийцу не интересовало. Верно?

Джон уже заметил небольшой рюкзак, лежавший под кроватью убитого, сейчас он достал его и принялся изучать содержимое. В основном это были деньги разных сообществ с диких территорий. Учитывая, что старая валюта применялась наряду с новой, они ещё представляли ценность, но убийца их не взял. Кроме денег внутри лежали бытовые предметы — ложка, бритва, небольшая миска и кружка, а также открытая бутылка виски.

— В последнее время мы почти круглые сутки на ногах, да и лагерь ещё разбить не успели, — прокомментировал Джейк скудный набор вещей убитого.

— Хорошо. Мы уже выяснили, что не ограбление было целью. По крайней мере, не стандартное.

Миллстоун не исключал наличия чего-то особенного, может быть, даже той вещи, что лежала в кармане трупа. Этот факт они проверят отдельно, когда здесь не будет лишних людей. Если везунчик укажет на эту палатку, то роль Тома Хьюса окажется не такой, как предполагал Миллстоун. И прояснять в этом направлении нужно было куда больше, чем он ожидал.

— У него не было врагов? — спросила Шейла, — может быть, он с кем-то поругался или что-то не поделил?

— Насколько я знаю, нет, — ответил Джейк, — но я это уточню.

— Ограбление отставили, личное пока отложили, — снова вступил в разговор Миллстоун, заглядывая за угол кровати, — чем он занимался?

— Обычный солдат. Охранник, — поправился Хеппер.

— Ну, — протянул Джон, — учитывая специфику территорий, где вы сейчас ведёте дела, можно сказать, что тут любой солдат может встретить что-то такое, что для кого-то другого станет мотивом.

— Мы пока ещё мало что нашли.

— Хорошо. Тогда спрошу конкретно. Он имел отношение к смотровой башне, где мы сегодня осматривали тело?

Джейк задумался и сам поразился тому, что не связал эти два обстоятельства раньше.

— Да, — сказал он, — кажется, Бойл был там.

— Кажется? — переспросил Джон.

— Был, — ещё немного подумав, ответил Джейк.

Миллстоун ничего не спросил, а ещё раз заглянул за кровать.

— Можешь не искать следы, я нашёл, — сказал Джон Дугласу.

Он отошёл от кровати на несколько шагов, потом встал, вытянув вперёд руку с оттопыренным указательным пальцем, а потом принялся подходить, чтобы кончик пальца совместился с теми следами, которые он обнаружил.

— Почти в упор, — заключил Дуглас.

— Да, — кивнул Джон, — я уж подумал, что нам придётся искать не просто лазерный пистолет, а лазерный пистолет, за которым плохо следили.

— У нас все хорошо следят, — сказал Джейк, — это залог нашего выживания.

— Похоже, что вы правы, — разочарованно выдохнув, сказал Джон, — но вернёмся к тем, кто нашёл тело. Сколько всего было охранников?

— Бойл и Хьюс. Ну, Хьюс не охранник, он уже давно у нас. Очень давно. Он вскрывал замок.

— Очень интересно, — заразительно улыбнулся Миллстоун, — значит, вы не имели гарантий того, что он первым не вошёл внутрь.

— Имели. Дверь была открыта при нас с Мэг.

— Почему вы так в этом уверены? — спросил Джон.

— Ну, — Джейк помедлил, — там везде была пыль, да и замок плохо работал. Мы еле открыли её.

Миллстоун слушал, опершись на спинку кровати, и по нему было видно, что такой ответ его не слишком устраивает. Однако не стоит сейчас рассказывать Хепперу лишнего. В конце концов, если они сами смогут докончить дело, это будет также означать досрочный отъезд Джона, а он только начал подбираться к истине. История действительно получалась очень интересной.

Если бы перед ним сейчас не сидел один из Хепперов, о хитрости которых он знал не понаслышке, Джон произнёс бы свою коронную фразу: «То есть вы не можете быть в этом уверены». И он очень хотел бы поддеть этим Джейка, но сдержался.

— Хорошо, — продолжила Шейла, поняв мысли Миллстоуна и немного уходя от этой темы, — У Хьюса была хорошая репутация, а насчёт Бойла вы можете сказать то же самое?

— Это не одно и то же, — сказал Джейк, доставая сигареты, — Бойла я, можно сказать, не знал. Это Хьюс подобрал его где-то перед тем, как мы выдвинулись сюда. Он за него поручился, и мне этого было достаточно. Если что и произошло бы, я знал с кого спрашивать. А чтобы лично я мог сказать, что доверяю ему, то нет. Для этого я его слишком плохо знал.

Миллстоун легко улыбнулся и посмотрел на Шейлу.

— Значит, Хьюс и Бойл связаны, — сказал он, — и, выходит, они совсем не случайно в тот вечер оказались вместе?

— Ну, само собой, — ответил Джейк, — они были напарниками.

— Странно, что он не взял себе в напарники своего племянника.

— Потому что Роб приличная рохля. Он у нас уже где-то год, и ребята не раз жаловались, что он ни на что не годен. Только тискать девок по кабакам.

— Вот как, — повёл головой Миллстоун, — а можете сказать конкретнее, в чём это выражалось?

— Ну, — Джейк пожал плечами, — говорят, объяснишь ему что-то, а он один хрен делает через задницу. Если что-то важное, то сделает, только если делать с ним. Мы бы его из бойцов в разнорабочие определили, да Хьюс попросил за него, сами понимаете.

— Понимаю, — сказал Джон.

— Может, ревность? — предположил Дуглас.

— Я бы тоже так думал, но мы его видели на заводе, перед тем, как ты приехал.

— Если только подговорил кого-то, — сказал Джейк.

— Нет, — покачал головой Джон, — маловероятно. Зачем ему так рисковать? Жизнь хороша, мало знаешь — мало спрашивают, да и до дел дядюшки, я так понимаю, ему интереса не было.

— Ну, ко многому бы мы его не допустили.

— Вы его держите на месте, которого он не заслуживает. Если бы дядюшка и сам он подсуетились, то у него было бы всё.

— То есть, он вообще не при чём? — спросил Джейк.

— Пока я склонен думать, что да. Но мы ведь доподлинно не установили всех участников данной истории, так что вероятность ещё остаётся.

— Я попрошу, чтобы за ним проследили.

— Это будет неплохо, — сказал Джон, — только постарайтесь сделать всё так, чтобы он ничего не заподозрил.

— Обижаете. В первый раз что ли?

— Хорошо, — выдохнул Джон, — и ещё одно. Мне нужно знать, чем занимался Хьюс после того, как нашёл тело. Он выезжал в Айден?

— Нет. Он и Бойл с передовой группой скаутов исследовали местные достопримечательности…

Не успел Джейк закончить фразу, как полог палатки был откинут, и внутрь, громко топоча, вбежал высокий крепкий мужчина с длинными седыми волосами. На подбородке его была заметная щетина, но в остальном он был достаточно опрятным. Он немного небрежно подвинул Миллстоуна, оказавшегося между ним и телом, и подошёл к койке, где лежал его мёртвый напарник.

— Кто это сделал? — спросил Хьюс.

— Мы не знаем, — ответил ему Джейк.

— Ты хочешь сказать, что у нас в лагере, прямо, мать твою, в койке, убивают человека, а мы ничего не знаем?

Его форма, хоть и несла на себе стандартные знаки различия, оказалась особенной. Она была сделана из прочной кожи, а на ремнях держалась ещё и накидка, защищавшая плечи, грудь и спину. Он был похож на этакого рыцаря в современной интерпретации, разве что рыцарство у Джона ассоциировалось со сдержанностью и полным самоконтролем. Этот же человек был вне себя. Однако и Джейк был не робкого десятка. В ответ на резкую реплику он распрямился и подошёл к Хьюсу в упор.

— Я очень не люблю, когда что-то говорят про мать, особенно про мою. И ты это знаешь!

Он говорил, сжав зубы, а потом затянулся сигаретой.

— Извини, — хоть и немного нехотя, но ответил Хьюс, а потом покосился на Джона и его напарников.

— Извиняю. И если я говорю, что мы не знаем, это значит, что мы не знаем пока, но мы разберёмся.

— Хорошо. Кто это? — Хьюс кивнул на Миллстоуна.

— Они нам помогут.

— Что-то не внушают доверия, — он оглядел Джона и Дугласа и немного поморщился.

— Ты будешь доверять всем, кому доверяем я и Мэг.

— Да, — он ответил, уперев руки в бока и не отводя взгляд от Джона, — но мы можем разобраться без них.

— Тогда какого хрена ты тут стоишь? Иди и разберись! — Джейк повысил голос.

Хьюс громко выдохнул, расширив ноздри, ещё раз окинул всех взглядом и выбежал из палатки, даже толком не взглянув на тело. Джон подметил этот момент.

— Проследишь за ним? — попросил он Дугласа, — возьми Везунчика на всякий случай.

Эгил кивнул, позвал овчарку и они вышли.

— Если будет артачиться, скажете, что я разрешил, — сказал Джейк.

— Не похоже, что вы с ним живёте душа в душу, — заметил Джон, когда стрелок вышел.

— Он не в себе. Пожалуй, я никогда его таким не видел.

— Почему-то я думаю, что смерть племянника огорчила бы его меньше, — сказала Шейла.

— Соглашусь, — поддержал Миллстоун.

— Что делаем дальше? — спросил Джейк, — я уже давно должен был обо всём рассказать Мэг.

— Пожалуй, не стоит задерживаться ещё дольше, — сказал Джон, — только дайте указание здесь всё убрать. Не просто унести тело, а и бельё заменить на кровати. Если нельзя заменить, просто унести его.

— Это важно?

— Да. Очень, — сказал Джон.

— Хорошо. Я распоряжусь.

— И нам нужен кто-то, кто поможет нам разобраться во взаимоотношениях местных граждан. Может кто-то устроить нам экскурс?

— Думаю, если не брать в расчёт Хьюса, я могу доверять только Барберу. Он тоже наш старожил. И сейчас, я думаю, он самый спокойный человек в этом лагере. Он всегда был хладнокровным.

— Будет очень полезно.

— Хорошо, — кивнул Джейк.

Сначала Миллстоун проследил за тем, что тело и бельё, испачканное кровью, были убраны, и Хьюс этого не видел, затем Хеппер представил им бородатого старика в старом, затёртом и застиранном, но всё ещё очень добротном камуфляже. Это была не форма Хепперов, а скорее обмундирование какой-то армии, незнакомой Джону. О принадлежности к организации свидетельствовала лишь нашивка. Какому-нибудь новичку или рядовому не позволили бы так ходить, но старик даже внешним видом олицетворял весь авторитет, которым пользовался у местной публики.

— Эти люди уже не раз нам помогли, — сказал Джейк, — так что можешь ответить на всё, о чём они тебя спросят.

— Хорошо. Нам бы и правда вычислить пораньше этого ублюдка, а то мало ли что он ещё натворит, — ответил своим басовитым голосом Барбер.

— Уж постарайтесь, а то сам знаешь наше положение здесь.

Старик просто кивнул и протянул руку Джону.

— Я Эл.

— Джон. А это моя помощница Яма.

— Очень приятно, — бородач учтиво улыбнулся и медленно кивнул Шейле.

— Если что, ты знаешь, как меня найти, — сказал Джейк перед тем, как уйти.

— Конечно, — серьёзно ответил Барбер, а потом повернулся к Миллстоуну, — с чего бы вы хотели начать?

— Боюсь, что придётся с основ, — сказал Джон, — каково место Бойла в отряде, и каковы были его взаимоотношения с остальными? Как рабочие, так и личные, само собой.

— Думаю, не стоит обсуждать это стоя посреди лагеря, — сказал Барбер, — могу предложить вам мою скромную лачугу и кофе, если пожелаете.

— Особенно кофе пришёлся бы очень кстати, — ответил Миллстоун.

Через десять минут перед ним и Шейлой стояли небольшие кружки, источавшие приятный аромат. Барбер налил себе чёрный, а им после пожелания положил сахар. Местом, где они расположились, был небольшой, но достаточно хорошо обставленный шатёр. Глядя на столик, небольшой шкаф и сейф, Миллстоун вспоминал миссии бюро технологий, но кроме этого сходства можно было отметить то, что это всё не тянуло на временное пристанище. Об этом он сказал вслух.

— Что есть, то есть, — улыбнулся Барбер, — я ведь и не утверждал, что лагерь временный. Напротив, учитывая важность объекта, вы должны были понять, что мы здесь надолго. Очень надолго.

— Хорошо, — кивнул Джон, — никто и вправду ничего подобного не утверждал, но у меня палатки всегда ассоциируются с чем-то временным. Не могли бы вы, мистер Барбер, сказать…

— Можно просто Эл? Вы ведь не новичок, которого мне нужно вымуштровать, чтобы он хоть на что-то годился.

— Хорошо, Эл. Не могли бы вы пояснить мне одну вещь? Я так понимаю, вы и господин Хьюс выполняете сходные функции, но какие-то различия всё же есть.

— Различие ровно одно, — он поднял перед собой указательный палец, — но весьма существенное. Хьюс командует скаутами, а я солдатами.

— Я, кажется, осознал, что совсем ничего не знаю о вашей организации. Я думал, что это одно и то же.

— Нет, что вы! Это совсем не одно и то же, — он улыбнулся, отмахнулся рукой и откинулся на спинку стула, — вот, к примеру, решили вы поступить к нам на, так сказать, службу. Допустим, вы вроде как человек приличный и порядочный, но это ничего не значит. Скауты это те, кто определяет будущее нашей, как вы сказали, организации. Они на самой передовой позиции. Они знают многие секреты нашего ремесла. Некоторые из этих секретов даже не знают люди из федерального бюро технологий. Как думаете, можем мы доверить такую работу человеку, который только пришёл в нашу организацию?

— Конечно, нет, — улыбнулся Джон, — выходит, нужно сначала сколько-то послужить просто солдатом, а потом уже проситься?

— Если говорить грубо, то да, — кивнул Барбер, — но дело не только в выслуге или, если хотите, в доверии. Нужно обладать определёнными навыками. Вот вы, Джон, хорошо ориентируетесь на местности?

— Ну, не жалуюсь, — улыбнулся Миллстоун.

— А я встречал людей, которые, что называется, заблудятся в двух соснах. И это ведь сосны, они где-то там, на севере, а у нас почти не растут. Нашу местность ещё сложнее запоминать. Если скаут заблудился, он не вернётся, и новый секрет, найденный им, может быть, будет утерян навсегда.

— Понимаю.

— Ну и, не говоря уже о том, что там, на неизведанных землях можно встретить неизвестного врага, и суметь либо победить его, либо улизнуть. Думаю, вы представляете примерный набор навыков, которые для этого требуются. Ну и ум, само собой. Нужно представлять специфику и не возвращаться в отряд с полными карманами хлама, которого и без поисков навалом на каждом шагу.

— Мы понимаем, — сказала Шейла, — и по этим признакам Роб Хьюс вам, то есть скаутам, не подошёл?

— Вы шутите, мисс, простите, кажется, Джон не говорил вашу фамилию.

— Фицжеральд, — улыбнулась Шейла.

— Мисс Фицжеральд, в мою буйную юность такие, как Роб Хьюс либо не ступали шагу из родной деревеньки, либо умирали, не пройдя и пары километров. Это сейчас он, не без усилий дяди, хотя бы отличает лазерный делитель от заглушки для плазменного излучателя, которую надевают, когда оружие не в боевом положении. А так, — Барбер махнул рукой и полез в ящик стола.

Он достал оттуда небольшую трубку и принялся набивать её.

— Но в качестве солдата он ещё на что-то годится, — сказал Миллстоун.

— Ну, как вам сказать, все на что-то годятся. Один на то, чтобы покорять целые города, а другой — чтобы поймать пулю, которая иначе досталась бы кому-то стоящему.

— И Роб из таких? — спросила Шейла.

— Нет, — покачал головой Эл, — но и сказать, что он выдающийся боец, я тоже не могу. В конце концов, на всех влияет окружение. Если рядом с тобой ребята, которые что-то могут и делают, то и ты сам со временем подтянешься. Ну, или умрёшь.

Он достал из стола металлическую зажигалку и раскурил трубку. Аромат у табака был приятным.

— Но вы бы не взяли его в солдаты, если бы у вас был выбор, — заключил Джон.

— Нет. Но если мерить так, — Барбер ненадолго остановился и выпустил дым из ноздрей, — я бы много кого отправил лесом. Проблема в том, что люди нам нужны, поэтому ограничений почти нет. Лишь бы мозги не набекрень и руки-ноги на месте. А так — работа найдётся всем. Вы ведь, наверное, видели уже, какой у нас тут карьер некопаный.

— Что есть, то есть.

— Но Хьюс не старался пропихнуть его в скауты, — сказала Шейла.

— Нет. Он пытался сделать из него хоть что-то, а когда не получилось, наверное, был разочарован. Думал, наверное, что одна кровь, вроде как, должно выходить, ан нет. Кровь кровью, а должно быть ещё что-то. Так что, нет. Он просил меня, чтобы я его хоть как-то устроил, ну я, по старой дружбе более-менее приспособил паренька. Но если мне завтра скажут собрать отряд, чтобы выполнить что-то важное, я его не возьму.

— Ну а Бойл? — задумчиво спросил Миллстоун, не глядя на собеседника и разминая в пальцах сигарету, — я так понимаю, он тоже скаут, но он молодой. Моложе меня, и намного.

— А что Бойл? — пожал плечами Барбер, — Бойл прибился к нам в одной деревеньке. Юркий, способный. Молодость — качество для скаута очень хорошее. Глаза зоркие, тело крепкое, выносливое. Правда, с доверием туго, да и болтливых много, но тот был молчун. Мне кажется, Хьюс сразу в нём что-то увидел такое. Стал его на мелкие задания брать, ну а потом и на более серьёзные. Слово за него дал, так что тут ни у кого возражений не было. Это с теми, кто не наш, мы всё по документам, а между собой у нас слово — главный аргумент. Держишь слово — будет тебе честь. Не сдержал — ответь.

— Но Хьюс, я так понимаю, не прогадал, — сказал Джон.

— До сегодняшнего дня выходило так, а теперь не знаю.

— Кстати, как вышло, что скауты оказались в охране?

— В какой охране? — нахмурил брови бородач.

— Ну, в той башне.

— А, вы об этом, — улыбнулся Барбер и затянулся трубкой, — они же не были в охране. Они, как вы заметили, скауты. Они были первыми, кто туда вошёл. Охрана там сейчас стоит. Из числа солдат.

— Ах, да, — Джон неловко улыбнулся, — я как-то не подумал. Ладно, вернёмся к Бойлу. Кто мог его убить? Может, у него были недоброжелатели?

— Нужно очень не любить человека, чтобы попытаться убить его. У нас это, как вы понимаете, запрещено, особенно, если человек никак не провинился. Но даже если провинился, его деяния нужно выносить на общий суд и решать, а не втихую в палатке.

— Но вы, похоже, не очень проявляете интерес к этой смерти, хотя она произошла в вашем лагере, — заметила Шейла.

— Мисс, — Барбер улыбнулся, — когда речь идёт о скаутах, всё принимает крутой оборот. Даже пожелай я туда протолкнуться, меня бы не допустили. Вы ведь видели Джейка и Тома. Считаете, что нужен ещё и я?

— Но это с большой вероятностью кто-то из ваших людей, — продолжила мисс Лейн.

— Если вы правы, мисс Фицжеральд, то это скоро станет известно. Мои люди не умеют делать всё незаметно, быстро и ловко. Мы сила. Очень грубая сила.

— То есть, это кто-то из скаутов или, — развёл руками Джон.

— О скаутских разборках я знаю только то, что они не редкость. Сами понимаете, — он ехидно улыбнулся, — нашли что-то где-то, не поделили. Или нужно было отдать, а не захотели.

— Сценариев много, — заключил Джон.

— Да, а здесь, как вы понимаете, есть, что искать.

— Это уж точно. Но, я так понимаю, основной массив ещё пока даже не разведан.

— О, — он поднял перед собой ладони с растопыренными пальцами, — я в скаутские дела не лезу, меня можете не спрашивать. Пока моё присутствие на заводе не требовалось, и я там даже не был. Сказано отсылать столько-то патрульных — я отсылаю. Если требуется что-то кроме — лично является Джейк и берёт людей, лишь ставя меня в известность.

— Я представлял вашу роль в общей структуре немного иначе, — сказал Джон.

— Интересно, как?

— Ну, что вы не просто строите подчинённых, да обучаете новичков уму разуму, а что вас посвящают в серьёзные дела. Хоть немного.

— Меня посвящают, — он снова улыбнулся, — вот только, как я уже говорил, серьёзные дела здесь у каждого свои. Я знаю об этом заводе то, что нужно знать. Сейчас всё немного утрясётся, и я отправлюсь на другую часть, обороняться от тех, кто может прийти с дальнего запада. Вот тогда и гляну на эту громадину, о которой столько разговоров.

— Но разве сейчас его никто не защищает? — спросила Шейла.

— Скауты. Что я могу сказать?

Он развёл руками и улыбнулся. В следующий момент кто-то уверенно отбросил полог палатки и вошёл внутрь. Это был Хьюс. Барбер вопросительно на него посмотрел.

— Где твой чёртов Рогул?

— Утром был здесь. Недавно был.

— Ясно. Чёрте что здесь творится. Его видели рядом с палаткой.

Он вошёл внутрь, бросив короткий взгляд на Джона и Шейлу, но оборотов не сбавлял, говорил на повышенных тонах, активно жестикулировал. Однако Барбер никак не отвечал на такую явную агрессию. Он, напротив, молча воззрился на собеседника, сжав мундштук трубки губами и медленно вдыхая дым.

— Я не могу контролировать всех и каждого, — сухо сказал бородач, — прикажешь мне им…

Он хотел сказать что-то крепкое, но посмотрел на Шейлу и изменил формулировку.

— Сопли вытирать?

— Много у тебя стало соплей, — едко заметил Хьюс, — подними людей, пусть найдут этого ублюдка. Считай, что это приказ Джейка.

— Сию же минуту, — сказал Барбер, выдыхая дым.

Хьюс, ещё раз посмотрев на гостей бородача, вышел, оставив после себя запах пота, а Барбер, вытряхнув остатки содержимого трубки в пепельницу, встал.

— Можно нам поучаствовать в поиске? — спросил Джон.

— А я уже было подумал, что вас придётся приглашать, — улыбнулся бородач.

— Вообще, нам неплохо бы поговорить и с самим Хьюсом, но он, похоже, не в духе.

— Это вы очень мягко сказали. Он вас отбреет в ту же минуту, если поблизости не будет Джейка или Мэг. Они на него действуют отрезвляюще.

— Вы, похоже, тоже на него действуете схожим образом.

— О, — улыбнулся Барбер, откидывая полог палатки, — если бы я перед каждым зарвавшимся скаутом пасовал, сидеть бы нам в Хепперленде да заниматься перекупкой у бродяг.

После выхода на улицу Джон первым делом осмотрелся в поисках Хьюса. Тот находился рядом с соседним рядом палаток и нервно курил сигарету, разговаривая с молодым бойцом в форме Хепперов. Учитывая его нелюбовь к солдатам с Барбером во главе, можно было закономерно предположить, что это один из его подопечных скаутов.

— Что-то интересное? — спросил Дуглас, возникший из ниоткуда.

— Пока составляем общую картину. Что у тебя? — спросил Миллстоун.

— Ничего особенного. Сходил в свою личную палатку, потом прошёлся по другим.

— Как ты решил, что она его личная? — бегло спросил Джон.

— Не поверишь — спросил, — усмехнулся стрелок, — действенный метод.

— Интересно. Нужно бежать, пока следы не остыли, а он домой заглянул.

— Больше того, оставил человека охранять.

— Вот как, — Джон взглянул на Везунчика, — не сомневаюсь, что ты привёл бы меня туда, но сейчас, похоже, нам нужно двигаться в другом направлении.

Миллстоун посмотрел на Барбера, который после выхода из палатки полностью преобразился. Он оглашал всё вокруг своим громогласным голосом, раздавая команды. Не прошло и двух минут, как несколько бойцов отправились прочёсывать окрестности. Благо, от прежнего леса остались только угли, и это было относительно простой задачей.

— Хорошо ещё, что у большинства моих людей алиби, — сухо заметил он, когда подошёл Хьюс, — они патрулируют завод и дороги, а то пришлось бы всех проверять.

— Если надо будет — проверим. А вы господа, — он посмотрел на Джона, Дугласа и Шейлу, — не слишком-то его слушайте. Он умеет всё сказать так, как ему надо.

— Вы нам скажите, — быстро подхватил Дуглас.

— Нужно найти беглеца, а потом милости прошу, — он усмехнулся и сам, положа руку на пистолет, направился вперёд.

— Только имейте в виду, что этот товарищ тоже себе на уме, — спокойно заметил Барбер, — как и я. Вот только я этого не скрываю. Мне их скаутские интрижки не нужны. Моя служба в этом плане проще.

— А я уже было начал думать, что вы с ним относительно в ладах, — заметил Джон.

— С ним невозможно быть в ладах. По крайней мере, всегда, — ответил Барбер.

Они уже направились в сторону дороги, ведущей к Айдену, но Джон остановил бородача.

— Скажите, Эл, а мы можем немного задержаться?

— То есть?

— Я предпочёл бы сначала осмотреть спальное место Рогула и услышать, что вы о нём можете сказать.

— Без проблем. Идёмте, — он быстро изменил направление и двинулся вдоль ряда палаток, — а что касается Рогула, то я не удивлюсь, если он сейчас найдётся, а потом окажется, что он не имеет отношения к этому убийству.

— Почему вы в этом так уверены? — спросил Дуглас.

— У скаутов свои люди, которым они доверяют, а у меня свои. Никаких претензий к этому человеку у меня никогда не было. Так что для меня новость, что он вдруг что-то там совершил.

— Ну, — протянул Джон, — всякое бывает.

— Это уж точно, — сказал Барбер, откидывая полог одной из палаток, — ну, если вы что-то докажете, и он действительно будет причастен, то я и слова не скажу. Удивлюсь, но трагедии для меня не будет.

Спальное место нужного человека можно было определить по беспорядку, царившему на нём и около него. К счастью, у Джона не было сомнений в том, кто это сделал. Если предположить, что Хьюса не интересовали никакие вещи из того, чем владел Рогул, то у него не было причин перерывать здесь всё.

— Хьюс, — тем временем заключил Барбер и встал, опершись плечом на стойку одной из двухъярусных кроватей.

— Вопрос в том, что ему было нужно? — спросил сам себя Джон, заглядывая в тумбочку, — если бы мне нужен был сам убийца, которого, тем более, можно поймать по горячим следам, то зачем возвращаться в его палатку и перерывать вещи?

Барбер молча развёл руками.

— Пожалуй, мы ускорим поиски, дабы прояснить настоящие мотивы Хьюса. Везунчик!

Пёс, стоявший около Дугласа, немного нехотя подошёл к Джону. Тот снова ощутил себя неловко от того, что ему приходится просить о помощи, когда четвероногий товарищ так нехорошо себя ощущает. Джон взял с кровати подушку и попросил собаку найти хозяина.

Везунчик устремился наружу. Сначала он привёл их к палатке, где произошло убийство, а потом вывел на айденскую дорогу и взял направление к городу. Джон и Дуглас шли первыми, следом за ними Шейла, а позади всех них Барбер. Миллстоун посмотрел вбок, на основную массу солдат, ведущих поиски. Им бы не помешал Везунчик и его нюх, но они предпочитали идти напролом.

— У меня когда-то тоже был хороший пёс, — сказал Барбер, когда они немного замедлились, — тоже по одному слову всё находил, но потом его подстрелили. Я взял другого, но хоть убей, не удалось научить его чему-нибудь толковому. Так что теперь я полагаюсь только на свой нюх.

— Это тоже очень полезная вещь, правда, здесь она будет работать не так быстро, как хотелось бы, — заметил Джон.

Они выбились вперёд остальных примерно на триста метров. Дальше идти не пришлось, как и сворачивать с дороги. Тело лежало в канаве. Джон повернулся на Барбера, и впервые за всё время увидел его пребывающим в замешательстве. Он не ожидал увидеть здесь Рогула, это уж точно, вот только какое место этот факт занимает в общей картине?

— Это он? — спросил Джон, чтобы обратить на себя внимание.

— Да, — сухо ответил Барбер.

Миллстоун первым делом поднялся и махнул рукой солдатам, среди которых видел Хьюса. Тот первым заметил Джона и устремился к нему. Он был готов вцепиться даже в труп, как будто тот был способен ответить за свои деяния, но Миллстоун остановил его.

— Если хотите найти убийцу, не топчите здесь.

— Вы сможете найти его? — спросил Хьюс, и в этом взгляде сейчас было гораздо больше искренности, чем в поведении Барбера.

— Я постараюсь, — ответил Миллстоун, — если мне не будут мешать. Уберите людей, если они вам больше не нужны, и позаботьтесь о том, чтобы о произошедшем узнал Джейк.

— Хорошо, — сказал Хьюс и вложил всю свою энергию в то, чтобы раздать приказы.

Тело явно сбросили с дороги — это был первый вывод, который сделал Джон. У обочинной канавы был крутой спуск высотой метра полтора, и на нём остались следы. Убитый лежал, раскинув руки, голова его была запрокинута, ноги подогнуты, а в груди зияла дыра от лазера.

— Ещё один минус энергетического оружия, — сухо заметил Барбер, — мы даже не сможем сказать, одним ли лазером их убили.

— А что, если разными? — поднял глаза Джон, — а что, если одним и тем же? Какое это имеет значение?

— Принципиальное, — ответил бородач, — я могу поверить в то, что Рогул видел, как убили Бойла и пошёл по следу, где его самого пристрелили. А вот в то, что Рогул сам убил Бойла, а потом его подстрелили заказчики, я никогда не поверю.

— Я думал, ты за годы уже насмотрелся на всякий сброд, — сказал Хьюс относительно спокойно, — от них всего можно ожидать.

— Да уж конечно, — злобно сказал Барбер, а Миллстоун про себя отметил, что его успокоенность по отношению к главному скауту немного ослабла.

— Как бы там не обстояло дело, Рогул подошёл к нему близко. Что там по следам, Дуглас?

— Они стояли лицом друг к другу, — ответил Эгил, стоявший наверху.

— Именно стояли?

— Да. Две ровных пары носками к носкам, — спокойно разъяснил стрелок.

— Это хорошо вяжется с тем, что убийца знал его и позволил подойти. Как думаете, если бы Рогул просто преследовал его, не легче было бы выстрелить с расстояния?

Джон поднялся на дорогу и провёл вытянутой рукой по округе.

— Здесь только дорога и выжженное поле, — заключил он, — стреляй, не хочу. Так что тут было что-то другое. Ну и, — он снова спрыгнул вниз, — если вам эти доводы кажутся неполными, то у него обожжены руки. Следы от металла.

Миллстоун присел на корточки и осторожно, подхватив за рукав, поднял одну из кистей. Там действительно были такие следы, как будто бы убитый перед смертью сжимал раскалённую металлическую сетку.

— Если я правильно понимаю, вашему штатному лазеру нужно приличное время, чтобы разогреться, да и его кожух не позволит получить такой ожог. Так что, это было что-то другое. Может быть, открытый излучатель или ещё что-то. Вы у нас специалисты по энергетическому оружию.

Миллстоун выбрался из канавы и встал напротив Хьюса и Барбера, прикрывая собой Шейлу. Он отряхнул руки и полез за сигаретами.

— И боюсь, господа, это не единственное, что вам стоило бы мне рассказать.

— То есть? — нахмурился Хьюс, который стоял, уперев руки в бока.

— Это вы мне скажите. Впрочем, кто я такой, чтобы силой из вас что-то выбивать? Я выскажу свои подозрения Джейку и Маргарет, а они пусть разбираются. Захотят дальше раскрутить это дело, посвятят меня.

Он видел замешательство в глазах обоих. Высказывание, бывшее по большей части блефом, попало в цель, но сейчас ему было мало сбить их с толку — он молил провидение о том, чтобы кто-то из них сглупил и решился бы что-то сделать прямо сейчас. А может быть, оба?

ДОКАЗАННАЯ ВЕРНОСТЬ

Джейк чиркнул спичкой, спокойно дождался, пока она разгорится, а потом плавно поднёс пламя к кончику сигареты. За сегодня он волновался столько, что у него не осталось на это сил, и теперь он всем своим видом выражал безмятежность. Хьюс и Барбер послушно ушли в башню, где их ждала Маргарет, и — как подозревал Миллстоун — ещё более высокопоставленный Хеппер. Сейчас Джон и Шейла сидели напротив Джейка на первом этаже, а Дуглас, Диана и Везунчик ждали в машине снаружи.

Миллстоун хотел, чтобы Джейк что-то ему рассказал, но тот молчал, плавно вдыхал сигаретный дым и выпускал его через ноздри. Лучше, конечно, было бы оказаться за закрытыми дверьми, за которыми сейчас вершились большие дела, но Миллстоун и сам понимал свой низкий статус в этой организации. Слишком мала была его помощь для такого уровня, но он об этом не сожалел. В конце концов, как ему виделось сейчас, федерация однажды обожжётся об Хепперов, если, конечно, у стратегического отдела нет особых планов на их счёт. В любом случае им полезно было бы знать, какую силу эти люди в чёрной форме обретают в данный момент, и их коллеги, конечно же, узнают об этом, если ещё не знают.

— Хоть бы вы что-то сказали, — Джон медленно и устало вставил сигарету в рот и зажёг её.

Усталость эта была больше показной. На самом деле, ему нужно было всего лишь поесть, немного передохнуть, и он снова был бы готов продолжать погоню. Голод был совсем некстати, но замечать его он стал только сейчас, после дня беготни.

После обследования трупа на дороге ему пришлось подождать, прежде чем сказать Джейку о своих подозрениях. К сожалению, ни Хьюс, ни Барбер никак себя не проявили, поэтому предъявить им кроме сомнительных реакций было нечего, и Миллстоун уже начал было придумывать, как ему дальше повернуть дело, чтобы вывести их на чистую воду. Однако реакция Маргарет его удивила — она вызвала к себе обоих, и, судя по тому, что разговор затянулся, господа нашли, что ей сказать.

— С чего вы решили, что я что-то знаю? — я сижу здесь с вами с самого начала.

— Не с самого, — ехидно улыбнулся Джон.

— Я не удивлюсь, если они просто пьют чай или кофе, там наверху. Барбер курит свою трубку и как обычно, ехидничает. Хьюс молчит, потому что не хотел бы там находиться, а заниматься работой, но из почтения к старшим всё же присутствует.

— Я склонен думать, что нет, — сказал Джон.

— Интересно почему? — с лёгким вызовом спросил Хеппер.

— Во-первых, нас попросили остаться и ждать. Если бы всё обстояло так, как вы говорите, то нас бы уже отпустили. И либо сказали, что расследование нужно прекратить, либо попросили бы его продолжить. Во-вторых, вы верно заметили, что двух важных людей отвлекают от работы, которой у вас здесь непочатый край.

— Интересные предположения. Я бы согласился с ними, но так можно решить, что я дал вам подсказку. А я не могу её вам дать, потому что сам ничего не знаю.

— И конечно же, если нам нужно что-то знать, нас оповестят.

— Да, — кивнул Джейк.

— Тогда, будьте добры, оповестите нас по месту жительства. Мы устали и голодны, а у вас, если я правильно всё понимаю, серьёзное потрясение.

Джон поднялся, а вместе с ним и Шейла, которую он держал за руку. Распрощавшись с Джейком, они вышли на улицу. Солнце уже заметно склонилось к горизонту, но время было ещё не позднее — отличная возможность где-нибудь приятно посидеть. Вечер субботы ещё никто не отменял.

Он с радостью опустился на заднее сиденье их чёрного служебного седана и снова взял Шейлу за руку.

— В Айден, мой добрый друг, — сказал он спокойно.

— Расследование окончено? — спросила Диана, сидевшая на переднем пассажирском сидении.

— Как минимум передышка, которой я хочу воспользоваться.

Дуглас завёл мотор, и, развернувшись, поехал к Айденской дороге мимо муравейника. За день было построено приличное количество лачуг. Некоторые строили и сейчас, пользуясь тем, что Солнце ещё обеспечивает им освещение, другие уже что-то готовили на кострах. Джон ощутил, что и сам бы с радостью сейчас посидел около открытого огня. Он не делал этого с тех пор, как здешние территории по бумагам перестали быть дикими.

— Ну, так что ты понял? — спросил Дуглас, — кто убил?

— Смотря кого.

— Ну, начать с человека в палатке.

— Если бы мы могли провести экспертизу по лазеру, можно было бы сказать точно, но я склонен думать, что это был сам Рогул, которого потом нашли мёртвым. Везде одни его следы. Его ждали на дороге. И вот думай, он договорился, чтобы его ждали, или даже не рассчитывал на это?

— Ты так спросил про то, кого убили, — сказала Шейла, — как будто ты знаешь, кто убил того, кого нашли в башне.

— О, тут предположение смелое до безрассудства, но, боюсь, недалёкое от истины, — усмехнулся Джон.

— Хьюс? — спросил Дуглас.

— Да.

— А почему не Барбер?

— Потому что Барбер несколько раз упоминал о том, что он чуть ли не с юношества в организации. Хьюс, я так понимаю, в ней недавно относительно него. Вывод — наш бородатый товарищ не мог забраться так далеко от знакомых Хепперам территорий. Да и думали ли они, что однажды будут раскапывать древние заводы по производству оружия? Думаю, вряд ли. А вот прошлое Хьюса мне пока неясно, но думаю, оно тоже было нескучным. И вот Хьюс возвращается и пользуется всеми своими навыками, чтобы пробраться в запретное место и подрезать там кое-что интересное.

— Но почему он не взял это тогда? — спросила Шейла.

— О, это целая загадка. Пожалуй, я больше всего хотел бы знать, что это за вещь. Может, она была неважна тогда, а сейчас приобрела ценность, и только из-за этого он делал всё, чтобы сюда вернуться. Может быть, она как-то указывала на него.

— Выходит, мы этого не узнаем? — спросила Диана.

— Дуглас тебе не рассказал всех подробностей? — устало улыбнулся Джон, — свои дела они как-то уладят. Может, кому-то не быть уважаемым скаутом, кому-то не руководить подготовкой новобранцев, но здесь есть ещё сторона, которая для всех стала сюрпризом. Кто бы ни послал Рогула, и что бы он не сделал, Барбер не ожидал увидеть его мёртвым в канаве.

— Но Хьюс, судя по всему, не ожидал, что Бойла вообще убьют, — добавила Шейла.

— Да. Однако мы не знаем, кто послал Рогула. Может статься, что он принадлежал к третьей стороне, и об этом никто не знал. В том числе и Барбер. Всё запутано, а наши друзья опять ушли в себя, — Джон выглянул в окно. Они проезжали мимо подстанции.

— У них сейчас и так большие дела, а тут ещё и это, — сказал Дуглас.

— Они думали, что этот кусок вполне им по силам, а откусив, осознали, что даже пережевать его не смогут, не то, что проглотить. А тут ещё и конкуренты, да, похоже, неслабые.

Он достал из кармана эмблему и посмотрел на неё ещё раз.

— Значит, они к нам ещё вернутся? — спросил Дуглас.

— О, боюсь, что даже сегодня, чего мне, признаться, не хочется. Достали они меня своей конспирацией. С радостью бы оставил всё это расхлёбывать им, да мне уж больно интересно.

После этих его слов Шейла красиво улыбнулась.

— Кстати, Дианочка, а что ты молчишь? Может быть, было что-то интересное?

— Кроме того, что сегодня впервые за несколько месяцев был день, когда мне пришлось сломать две руки?

— Кто-то не умеет держать свои верхние конечности при себе? — улыбнулся Джон.

— Да. Чем очень портят мне дело.

— Но что-то интересное было?

— До того, как ты начал говорить про третью сторону, я так не считала, но сейчас, наверное, некоторые странности важны. Жаль, ничего не дают.

— Это мы уже решим по ходу пьесы. Рассказывай.

— Я увидела там человека. Он выглядел как-то иначе. Опрятный, молчаливый. Он просто помогал носить другим доски и железо, но я всё не понимала, как он там оказался, среди всей этой рвани. Нет, там были относительно приличного вида работники, но они не делали работу грузчиков, а этому как будто нужно было постоянно ходить по лагерю, чтобы следить за тем, что происходит.

— Что же он тогда не замаскировался? Видишь, ты его заметила.

— Я заметила его ещё потому, что, кажется, видела в этих краях раньше. Но не могу вспомнить.

— Плохо, — сказал Джон, — а в остальном твои наблюдения слишком субъективные. Понимаю, что если слоняться без дела, то тебя сразу заметят, но он мог бы замаскироваться и получше.

— Я ещё не всё рассказала, — Диана ехидно улыбнулась, — о том, что эта часть ничего толком не даёт, я знаю.

— Слушаю.

— Потом я увидела, как он отходил в сторону, и к нему подошёл другой человек. Тот выглядел как приличная рвань, вот только на нём была куртка с капюшоном, и я не видела лица. Они разговаривали, и это показалось мне ещё более странным, но этого всё равно мало. И рассказать обо всём этом я решила потому, что тот человек потом ушёл по айденской дороге.

— А вот это уже интересно. Кто знает, что могло быть у него под курткой, — задумчиво сказал Джон.

— Лазер с открытым излучателем? — спросила Шейла.

— Это было бы очень интересно.

Они выехали на ровную дорогу, которая раньше пролегала рядом с опушкой леса. Если бы он всё ещё стоял на своём месте, то свечение они увидели бы намного позже. Сначала Джон подумал, что ему показалось, но тут же попросил Дугласа остановиться и выскочил из машины.

Над выгоревшими пустошами, расправив огромные крылья, летел светящийся дракон. Он издал громкий крик, перешедший в раскат грома. Всё его тело переливалось, а крылья, рассекавшие воздух, оставляли после себя светящиеся шлейфы. Он взял курс на север и ускорился. Казалось, что ему совершенно не нужны крылья, чтобы лететь. Он сложил их и почти ими не шевелил. Его манера движения больше была похожа на плавание. Не успел Джон сказать нескольких слов, как дракон скрылся за холмом.

— Кажется, кто-то слишком смело играл с огнём, — заметил Дуглас.

— В данном случае — с электричеством, — улыбнулся Джон, — прощай, Хвок.

— Хвок? — спросила Шейла.

— Да. Он издаёт примерно такой звук, когда ест. Если бы я знал, как его называли гриммы, то не стал бы придумывать.

— Ты как будто бы рад, что он улетел, — сказала Диана.

— Очень, — честно ответил Джон, — представь, что им удалось бы подчинить это существо?

— Да уж, — заметил Дуглас.

— К счастью, это не очередной лазер или зарядная станция, — продолжил Джон, — а они, видимо, пренебрегли этим.

— Значит, они его кормили? — спросила Шейла.

— Да, судя по всему. Дали пару лишних гранул, он осмелел и сам добыл остальные, а там, — Джон указал рукой в ту сторону, где скрылся Хвок.

— Полетел к старикам, — сказала Диана.

— Направление совпадает, а там, — Миллстоун открыл дверцу и жестом пригласил Шейлу садиться.

— Теперь Хепперам будет ещё тяжелее, — сказал Дуглас, когда они двинулись дальше.

— Это уж точно. Если об этом драконе станет известно, бюро их раздавит. Хотя и нет гарантий, что если бы они занимались этим делом, этого бы не случилось.

— Им всё равно. Лишь бы надавить, — сказала Шейла, — и они точно об этом узнают.

— С такой-то вольностью тамошнего поселения, там точно есть агенты, да и поближе к подстанции, я думаю, найдутся.

— Я предлагаю сначала где-нибудь разместиться, перекусить, а потом уже вернуться к обсуждениям, — сказал Дуглас, потому что они уже въезжали в Айден.

— Ты прав, как никогда, — заметил Джон.

Миллстоуну хотелось курить, но он отложил это до того момента, как поест. Он выглянул в окно. Айден был очень красив. Сейчас Джону казалось, что его зловещий и мрачный дух немного ослабел, и причиной тому было установление более централизованной власти. Хотя, может быть, просто он себя сейчас чувствовал спокойно и умиротворённо, а с неба всё ещё светило Солнце.

Однако всё это, включая ощущения, не отменяло того факта, что если некая вещь пропала из кармана трупа, то она, скорее всего, уже здесь. Если же они опередили человека, потому что тот вынужден был двигаться скрытно, то всё равно она будет здесь. Даже если её можно применить только на том заводе, она должна побыть в Айдене некоторое время, чтобы пыль улеглась.

В плане вечерней и ночной жизни Айден ещё не стал неспокойным, как крупные города, и чем-то это нравилось Джону. Хотя, может быть, шум больших компаний не доносился до них, потому что они были ближе к окраине, хоть и на берегу реки.

Ели молча. Только наполнив желудок, Миллстоун налил себе виски. Его немного начинало клонить в сон, но он знал, что это чувство быстро пройдёт, после чего ему захочется деятельности, однако сегодня больше ничего интересного не случится. Сейчас, учитывая происшествие с Хвоком, он понял, что они не зря уехали. Господам в чёрной форме будет не до них. И если бы не неизвестная вещь и сторона, долгое время остававшаяся неизвестной, это состояние могло бы затянуться на продолжительное время, однако теперь Джону казалось, что не позже завтрашнего утра они продолжат погоню. Сейчас это делать было бесполезно. Преступник выиграл первый раунд, и если он не глуп — а он не глуп — то ему просто необходимо залечь на дно.

— Итак, — сказал Дуглас, закуривая, — один из наших знакомых совершил убийство много лет назад. Тогда ему не была нужна некая вещь, находившаяся в кармане жертвы, но сейчас понадобилась. Он крадёт её и скрывает от хозяев, однако в его дела вмешиваются неизвестные.

— Кстати, почему он оставил эту вещь у Бойла? — спросила Шейла, — не лучше ли было хранить её у себя?

— Тут у меня есть лишь предположения. Понятно, что это было не слишком надёжно, — сказал Джон, пожимая плечами, — но почему? Может быть, из-за Барбера?

— Ну а что, если он заранее знал, что в лагере есть тот, кто может прийти за вещью? — предложила Шейла, — скажем, Хьюс рассчитал, что тот человек решит, будто он, как старший, забрал эту вещь себе, и обыщет его палатку. Но там ничего не будет.

— Как вариант, — поддержал Джон, — скажем, он мог выставить охрану, но и охранник мог оказаться тем самым, хотя, это, наверное, слишком зыбко. Ладно. Так или иначе, он решил перехитрить своего потенциального врага, но ему это не удалось. Потому что врагом оказался не Барбер, а представитель другой стороны. Самой таинственной и интересной стороны в этом деле.

Он достал из кармана эмблему и положил её на столик, чтобы было видно всем, кто за ним сидел.

— Может быть, сделать запрос в стратегический? — первой предложила Диана.

— Сделаем при возможности, — сказал Джон, — но я сомневаюсь, что сейчас это нам что-то даст. Как выясняется, наши оппоненты не очень-то любят афишировать свою принадлежность, так что даже знание нам не слишком поможет. Скажем, если предположить, что этот знак имеет отношение к старикам. Что бы нам это дало?

— Почему к старикам? — спросила Диана.

— Ну, я знаю только одну организацию в этих краях, которой был интересен этот завод, и, самое главное, которой его сокровища по зубам. Даже Хепперы столкнулись с трудностями, хотя у них есть силы. И потом, раньше старики не решались перечить гриммам, потому что с теми у них была договорённость. Условия её интересны и загадочны, но речь сейчас не о ней. Гриммы отступили, и вроде как договор не имеет прежней силы. Им по идее нужно активизироваться, чтобы не дать Хепперам завладеть ценностями, которые прежние владельцы уже не могут оборонять.

— Но может быть, это тайное общество, о котором не знает вообще никто? — спросил Дуглас.

— Определённо тайное, а чтобы вообще никто не знал, это невозможно, — Миллстоун забрал эмблему со стола и убрал её в карман, — в конце концов, у самих стариков может быть не всё гладко. Допустим, это какие-нибудь отщепенцы или что-то вроде того. Всякое бывает. Само собой, что о них никто не слышал. Они спрятались на дальнем западе и сейчас стараются не пустить туда Хепперов, но завод вынужденно профукали, всё из-за тех же гриммов. Вот, решили наверстать.

— Но почему они тогда не пошли туда? — спросила Шейла.

— Ну, потому что нужно было идти через завод и лагерь, да и вся прочая местность под контролем Хепперов, а в Айдене можно без труда затеряться. В конце концов, им не нужно срочно использовать то, что они заполучили, так что можно и переждать. Главное сейчас, стратегически выждать, чтобы оттуда турнули Хепперов. Хотя, я слишком загадываю, — Миллстоун улыбнулся и откинулся на спинку стула, — эта вещь может быть ценна сама по себе, и возвращаться назад уже не нужно. Так что выждут немного, под видом вольных рабочих на завод, и вперёд, в сторону дальнего запада.

— Я так понимаю, мы их не найдём, — сказал Дуглас.

Стрелок вытащил последнюю сигарету, смял пачку и положил в пепельницу.

— С тем, что у нас есть — точно не найдём, — сказал Джон, — но не забывайте что мы не одни. Очень не одни.

Он смотрел в сторону входа, за спину Дугласу, и тот обернулся. К их столу уже шла Маргарет в сопровождении Хьюса. Джейк занял место за стойкой и попросил воды. Вид у него был усталый, но обстоятельства требовали действий.

— Я же просила вас подождать, — сказала Маргарет, садясь на стул, поставленный Хьюсом.

— Я почему-то решил, что уехать будет лучше. Нам нравится осознавать свою ценность в тех делах, которые мы ведём.

— Вы эгоист, Джонни, — сказала она.

— О, это не такая уж плохая черта по меркам тех дел, которые мне иногда приходится вести, так что я не переживаю. Тем более, когда это говорите вы.

Хьюс выглядел покорным. На его лице читалось недовольство от болтовни, которую он невольно слушает, но он старался его не выказывать. Эта покорность позволяла сделать некоторые выводы, но Джон всё равно был удивлён, что сюда в компании хозяйки явился именно Хьюс и очень хотел бы знать причины, но сейчас он поддерживал посторонний разговор, с которого начала Маргарет, принимая тем самым её игру.

Раз она сама явилась сюда, а не вызвала его к себе, как обычного подчинённого, значит он очень был ей нужен. Нужен, как никогда, и его это ощущение забавляло. Похоже, здесь действительно появился ещё более высокопоставленный представитель их клана, и она выполняет его распоряжения, которые ему некому больше доверить. Ей же в свою очередь тоже некому доверять.

Все сидевшие за столом одновременно поняли, что вступительная часть разговора окончена, но основная его часть не начиналась. Маргарет медленно закурила, а потом посмотрела на Хьюса и перевела глаза на Джона.

— Том решил сознаться. И это был его первый правильный шаг. Он хочет с вами поговорить, и я прошу вас выслушать.

— Что вы, я даже без вашей просьбы с удовольствием это сделал. Жаль только, что поздновато, но что уж поделать. Лучше, чем никогда.

Миллстоун хотел улыбаться широко, но сдержался, и лишь легко приподнял уголки рта, встретившись взглядами с Шейлой.

— Это я убил того человека двадцать шесть лет назад, — сказал Хьюс, — он был моим напарником, но мы немного повздорили.

Говорил он неохотно, и если бы не обстоятельства и сильное давление сверху, он бы ни за что не сказал это никому, тем более Миллстоуну, к которому не испытывал симпатии.

— Я предлагал уйти, а он не хотел. Тогда ещё гриммы не были такими умными, и мы легко их дурили. До Айдена было рукой подать, вот я и решил, что мы сможем пройти через лес. А там из Айдена дорога в нормальный мир. Он сказал, что сам меня не пустит, а если я сбегу без его ведома, то обо всём расскажет. Ну, я сделал вид, что послушался, а потом, когда он отвернулся…

— Какую организацию вы представляли? — спросил Миллстоун, и вопрос этот, похоже, был достаточно тяжёлым. Хьюс не хотел произносить название, как будто это слово было ругательством для присутствующей здесь Маргарет.

— Они называли себя последователями Стратова. Как сейчас — не знаю. Та эмблема, которую вы видели, знак высшей научной организации предков. На куртках ещё была метка, показывающая принадлежность к конкретному подразделению. У нас — сорок девятый научный полигон. Но эти цифры мы затирали, чтобы никто не знал, откуда именно мы пришли. Да и с одним этим знаком как-то загадочнее, что ли.

— Чем занималась ваша организация? — спросила Шейла.

Несмотря на небольшую дозу алкоголя, мисс Лейн тут же пришла в рабочее состояние. В её голосе чувствовались интонации работника стратегического отдела. Миллстоун очень чётко ощутил, что она дочь своего отца.

— Да то же самое, как и они… Мы, — он покосился на Маргарет. Хозяйка сидела так, будто бы его не существует, — копали древности, и передавали друг другу мифы. Самый главный из них — соседний полигон пятьдесят, ища который мы и наткнулись на этот завод.

— И вы хотели от них сбежать, — полувопросительно сказал Джон.

— Да. Они там немного двинутые. Если ты такой, как они, то тебе там будет очень хорошо, а если нет…

— А как вы туда попали? — спросила Шейла.

— Нас с братом подобрали в одной деревушке на берегу океана. На нас напали и почти всех убили. Брат мой убежал раньше, а потом и я. Еле нашёл его потом. Эти ублюдки сказали мне, что он погиб, но я правильно сделал, что не поверил им.

— Значит, на дальнем западе уже океан, — немного заворожённо спросила Диана.

— Да, девочка, — с некоторым сочувствием покивал Хьюс, — океан уже очень близко, но дойти до него, — он посмотрел на Маргарет, — будет непросто.

— Речь сейчас не об океане, — нервно сказала Маргарет.

— Извините, — быстро откликнулся Хьюс.

— Что было в кармане того человека? — Шейла успела задать этот вопрос на долю секунды раньше Джона, — то, что вы забрали.

— Ключ.

— Какой ключ? — спросил Джон, когда убедился, что собеседник не собирается давать развёрнутый ответ.

— Карта. Она может открыть много замков. Сколько именно, не знаю, мы не везде бывали на этом заводе.

— Почему вы не забрали её тогда, двадцать шесть лет назад? — Джон задал вопрос, который интересовал его, пожалуй, больше предыдущего.

— Тогда это было неважно, — ответил Хьюс, украдкой посмотрев на Маргарет, — у меня был свой ключ, да я как-то и не подумал. Он мне был не нужен, я и свой-то потом где-то потерял и не шибко об этом переживал.

— Но для чего вы забрали ключ сейчас? — спросил Дуглас.

Вопрос был неудобным, и он стушевался, но потом всё же ответил.

— Я не хотел, чтобы Хепперы так уж легко завладели всем, что там есть. Не хотел, чтобы они ушли на дальний запад.

— Ну, вы же порвали с прошлым, чего бояться? Даже если бы они обо всём узнали, это не было бы таким уж преступлением.

Он промолчал. Конечно же, плевать ему было на продвижение. Личные мотивы и корысть. Может быть, он рассчитывал найти что-то, что позволило ему обогатиться или обрести большую силу. Так или иначе, Миллстоун ощутил, что правды не знает даже Маргарет.

— Говори, — сухо сказала хозяйка, — или ты решил по-плохому? Скажи им то, что ты сказал нам.

— Я знал, что он где-то здесь. Они всегда были здесь, понимаете? Я хотел помешать и им тоже. Если Хепперы что-то найдут на этом заводе, то последователи обязательно это заберут. И уж лучше пусть никому ничего не достанется.

— А это очень интересный поворот, — сказал Джон, — вы ведь не настолько глупы, чтобы решить, будто, забрав ключ, вы сможете помешать Хепперам. Вы планировали более масштабную диверсию?

Он не отвечал. Посмотрел на Маргарет, но та осторожно крутила кончиком сигареты в пепельнице, чтобы отряхнуть пепел, и слушала, смотря на поднимающуюся струйку дыма. Ответ интересовал её не меньше, чем Джона.

— Ничего такого и в мыслях не было. Просто, этот ключ уж слишком ускорил бы процесс, — чуть ли не взмолился Хьюс, глядя на неё, но она даже не перевела на него глаза.

— Видите, Джонни, как приходится работать? — она устало посмотрела на Миллстоуна, — а это практически член нашей семьи. Без пяти минут. Фактически, равный мне.

— Мэгги, — он посмотрел на неё, — не надо так. Я сделаю всё.

— Я больше не Мэгги для тебя. Благодари Джейка за то, что вообще здесь сейчас сидишь. И благодари сам знаешь кого, за то, что он прислушался к тому, что сказал Джейк.

— Хорошо. Я сделаю всё, что потребуется.

— Тогда просто молчи, — она бросила на него короткий раздражённый взгляд, а потом посмотрела на Миллстоуна, — видите ли, господа и дамы, этот человек очень нас подвёл, и мы теперь вынуждены сами расхлёбывать то, что случилось. Считайте это сложностями функционирования нашей семьи, но нам очень нужна помощь. Джейк посчитал, что для поиска и поимки преступника нам нужен этот, с позволения сказать, господин. Как считаете вы?

— Думаю, да, — сказал Миллстоун.

— Пожалуйста, Джонни, скажите мне, что мы сможем, — она посмотрела на него с ожиданием.

Он бы с радостью её обнадёжил, вот только иголку в стоге сена проще было найти, чем одного странного вида человека в Айдене. Да, Миллстоун представляет, какое у того оружие, но этого явно недостаточно. У Хепперов есть патрульные, но они вряд ли смогут его засечь — этот человек очень неглуп, раз ему удалось сделать то, что он сделал.

— Мы сможем это и без них, — сказал Хьюс.

Он хотел продолжать, но Маргарет прервала его, звонко хлопнув ладонью по столу.

— Прямо сейчас докажи мне, что не зря тебя в эту минуту не закапывают где-то на пепелище гриммского леса?

— Ты хочешь, чтобы я сделал это при них?

— Да, — сквозь зубы процедила Маргарет.

— Хорошо.

Он сплёл пальцы рук и аккуратно похлопал ими по столу. Ответ будет нелёгким для него и интересным. Миллстоун ощутил, что даже затаил дыхание в ожидании.

— Тот человек, который сделал всё это, мой брат.

— Что? — Маргарет нахмурилась.

— Да.

— Твой брат умер, ты сам об этом говорил, и Роб это подтвердил.

— Роб вряд ли знает, что у нас был третий брат. Если не сказал, значит, Джон никогда об этом не рассказывал ему.

— Вот это уже интересно, — сказал Миллстоун, — как вы решили, что это именно он?

— Его почерк. Умеет он убедить. Барбер не единственный, кто верил Рогулу, но этот сукин сын сумел найти к нему ключ.

— А сам ваш брат не мог пройти в лагерь?

— Нет. У нас новое лицо сразу заметят. Если новичка не видят в компании Барбера или меня, то это сразу вызывает вопросы. За плохую бдительность у нас наказывают жёстче всего.

— Одним вопросом меньше, — задумчиво сказал Джон.

— Что мы будем делать дальше? — с надеждой спросила Маргарет.

— Ловить. Наживка может быть очень необычной. Хорошо, что вы оставили её и сохранили товарный вид, — цинично сказал Джон, глядя на Хьюса.

— Он не клюнет на меня, — сказал Том, усмехнувшись чуть ли не злорадно.

— Ну, — Миллстоун ответил на злорадство цинизмом, — мы придадим вам очень ценный вид. Если я правильно понимаю, госпожа Хеппер, этот господин обещал вам сотрудничество?

— Правильно понимаете, Джонни.

— Тогда попросите его рассказать нам, как сделать так, чтобы его брат клюнул на нашу удочку. А то моего дара убеждения здесь недостаточно.

— По-другому найти его не получится?

— Боюсь, что нет, — покачал головой Миллстоун, прикрыв глаза, — у нас есть лишь описание его куртки с капюшоном, да лазер с открытым излучателем.

— Откуда вы знаете про капюшон? — спросил Хьюс.

— Очень хороший вопрос, — сказал Джон, медленно вытягивая пальцами сигарету из пачки, — очень хороший для нас. Потому что я в свою очередь спрошу вас, откуда про него знаете вы?

— Очень интересно, — сказала Маргарет, переведя взгляд на Хьюса, — всё же не всегда мы сами умеем провести допрос, мистер Миллстоун.

— Отвечайте, — сказал Джон.

— Ладно, — Хьюс потёр ладонью лицо, — я видел его. Мы встретились. Случайно!

Он оправдывался перед Маргарет, смотревшей всё более сурово. Видимо, он договорился с Хепперами о том, что ему сохранят жизнь и даже некоторое положение в организации. В обмен он должен будет сотрудничать, но сейчас выходило так, что сотрудничество это не настолько искреннее, как хотелось бы Маргарет и всем остальным.

— Как это было? — Миллстоун закурил сигарету и глубоко вдохнул дым.

— Мы пришли сюда, уже разбили лагерь, всё было хорошо. А у нас, у скаутов, есть любимая забегаловка в Айдене — подвальчик Бреквуда. Туда вход только для своих. Да и если не знать, ты его не найдёшь. Ну и, мы с парнями как-то зашли туда, посидели, выпили. Всё как всегда. Чего не прилить очередной хороший день? И как-то так вышло, что я запьянел, и вдруг смотрю, все как-то по углам расселись, а рядом со мной сидит он. Я узнал его по татуировке. Она у него с детства. С того момента, как последователи подобрали нас.

— Что за татуировка? — спросил Джон, задумчиво затягиваясь сигаретой.

— Да ничего особенного. Узор такой, красивый, кружочек, линии. У последователей это что-то значит, но он никогда об этом не рассказывал, а сами они нам не говорили.

— Если понадобится, вы сможете её потом изобразить?

— Приблизительно, — ответил Хьюс.

— А где именно она? Я так понимаю на руке.

— Да, вот здесь, — он указал на тыльную сторону кисти.

— Эту информацию нужно донести до патрулей, — сказал Дуглас, Маргарет кивнула.

Она грациозно поднялась со стула, подошла к Джейку и шепнула ему на ухо всего несколько слов. Он кивнул и вышел. А через минуту, когда Маргарет уже снова сидела за столом, вернулся и сел на своё место.

— А вы продолжайте, — сказал Джон, — он подсел к вам, и?

— Сказал, что давно хотел меня видеть, что сразу узнал, и что всё знает. Ну, насчёт того убийства и побега. Сказал, что никому ничего не простят. Он не снимал капюшон, просто приподнял. Я видел лицо, но он очень изменился. Говорил так, — Хьюс болезненно поморщился, — вкрадчиво, как будто на ухо молитву нашёптывал. Но клянусь, это был он.

— Это в ту ночь вы выкрали ключ?

— Да. Я мог вскрыть тот замок, но мы оставили это на утро, чтобы не возиться в темноте, но потом я решил, что медлить нельзя.

— Сколько прошло с момента, как вы хотели привлечь меня? — спросил Джон у Маргарет.

— Два дня, потом ещё дракон этот, — сказала она устало.

— И он всё это время был там? — Миллстоун с подозрением посмотрел на Хьюса.

— Вы не знаете его. Да чего там, я сам его не знаю, даром, что он мой брат. Это дьявол. Самый настоящий дьявол. Я нарочно спрятал ключ у Бойла, чтобы если он придёт за мной и убьёт меня, ему ничего не досталось. Бойла я нарочно попросил жить с солдатами, чтобы никто и не подумал, что он скаут, но этот хитрый дьявол всё равно его вычислил. И убил так, что никто и глазом не повёл.

— Хорошо. Это всё очень важно, но теперь я хотел бы, чтобы вы рассказали мне самое главное.

— Что?

— Он пришёл сюда не за вами, иначе бы вы были уже мертвы, как я понимаю. Он пришёл сюда не за ключом, потому что уже бы давно ушёл, едва заполучив его. Так зачем же он здесь? Неужели просто поиграться с вами?

— А вы считаете, что этого не может быть?

— Нет, — Джон сделал последнюю затяжку и затушил сигарету в пепельнице, — он вхож в тот самый кабачок, значит, он либо уже бывал здесь, несмотря на гриммов, либо быстро обзавёлся нужными связями. Хотя, пожалуй, второй пункт мы отбросим сразу. Бывал. А раз гриммы так или иначе ему не мешали, он бывал и на заводе. Может, не заходил так далеко, как хотелось бы, но…

— Меньше разглагольствований, — нетерпеливо сказал Хьюс.

— Тогда скажите мне вы! — с лёгкой злобой сказал Джон, делая глоток виски, — что ему нужно? Что это за завод?

— Ничего особенного, — сказал Хьюс.

— А вот с этим я, пожалуй, не соглашусь, — злорадно улыбнулся Джон, — по вашим словам, эти последователи Стратова ищут некий полигон. Так? Так. Они нашли завод. Завод, я так понимаю, не полигон. Так? Так. Они в этом убедились, если не поняли сходу? Убедились. Так зачем же охотиться за тем, что там есть? Затем, что там есть что-то важное. Даже для них.

Маргарет посмотрела на Хьюса.

— Это ведь вы проводили разведку завода? — спросил Джон, посмотрев на Тома.

— Я, — он покивал.

— Это он скрывает от вас? Или вы все от меня?

— Он, — Хеппер посмотрела на него.

— Итак, — сказал Джон, с ожиданием глянув на Хьюса.

— Мэгги, поверь мне, я бы не смог забрать это один, всё равно всё досталось бы нам.

— Что это, Том? — она спросила холодно, не выражая почти никаких эмоций.

— Мэгги, нельзя говорить при них. Поедем к Вальтеру, я всё расскажу. Правда, теперь у нас нет ключа.

— Вы нашли это ещё тогда? — спросила она.

— Да. И они охотились за этой вещью. Я думал, что за это время они уже смогли её забрать, но гриммы, наверное, не дали им этого сделать.

— Простите меня, Джонни, но я не на всё уполномочена.

— Как всегда, — сказал Миллстоун, — глупый фарс, сплошное разочарование. Зачем было тащиться сюда и устраивать ему выволочку, если, в конце концов, вы оказались на его стороне?

— Мэгги, мы поймаем его. Я знаю, как это сделать, — чуть ли не взмолился Хьюс, ухватившись за образовавшуюся ниточку.

— Ваш вклад, Джонни, будет учтён, не волнуйтесь об этом. Впрочем, я ещё не отказалась от помощи. Гражданин предпочёл общаться на более высоком уровне. Простите, что пришлось вас потревожить. Я распоряжусь, чтобы ваши расходы записали на наш счёт.

— Тогда я выпью за ваше здоровье самого дорогого республиканского виски.

— Будьте моим гостем, — сказала она вставая.

Хьюс радостно подскочил вслед за ней. Он кардинально изменился, стоило только вывести его на чистую воду. Он уже не выглядел, как бравый старик, но как облезлый кот, косивший под льва при помощи накладной гривы.

— Итак, друзья мои, поздравляю вас с завершением.

Джон разлил всем в стаканы остававшийся в бутылке напиток, а потом подозвал официанта и исполнил своё обещание выпить самого дорогого виски. Он верил Маргарет, но предварительно уточнил у официанта, на чей счёт это будет записано.

— И мы вот так уйдём? — спросила Диана.

— Нет, — сказал Миллстоун, закуривая, — нам нужен вход в тот кабачок. Ты не знаешь, как это организовать?

— Нет, но я могу попытаться.

— Если не трудно, — улыбнулся Джон, делая глоток.

ЛЕГЕНДЫ ДАЛЬНЕГО ЗАПАДА

— Пожалуй, нам будет достаточно просто знать, где он находится, — последнее, что сказал Джон Диане в тот вечер.

— Хорошо. Я постараюсь узнать, — ответила она.

Весь вечер он думал о том, как бы продвинуться в этом деле даже при том условии, что полагаться на помощь Хепперов уже нельзя. Они не помогут ему организовать ловушку, для которой понадобится самая главная ценность обнаруженного ими объекта, за которой, собственно, этот человек сюда и пришёл.

Учитывая, что он был один, Миллстоун мог точно заключить, что это что-то небольшое. Явно не какая-нибудь сверхмощная установка или габаритное оружие. В лучшем случае, какое-нибудь миниатюрное устройство, но скорее всего — документы. Конечно, производство не может обходиться без бумажного сопровождения, тем более — очень точное и высокотехнологичное производство, так что Джону виделись гигантские кипы чертежей, хорошо сохранившихся благодаря не слишком сырому климату и тому, что завод фактически был запечатан. Это не говоря о том, что даже бумага у предков была лучше, чем сейчас.

Ключ, без сомнения, открывает какую-то из дверей, за которой есть то, что нужно. Для Хепперов сейчас загадка, какая именно дверь нужная и больше того — где именно она находится. Скорее всего, у них нет подробного плана завода, где был бы помечен архив и все остальные подразделения, так что их теперешние действия сродни блужданию в темноте.

— Хорошо, что у них нет такого друга, как ты, — сказал Джон, потрепав Везунчика за уши.

— Я думаю, он тоже рад, что у него есть такой друг, — сказала Шейла, снимая куртку, — и Хепперы могли бы быть поблагодарнее.

— Мы ещё не закончили.

Миллстоун взял у мисс Лейн куртку и повесил на вешалку, потом разделся сам. Шейла тем временем разулась и прошла к зеркалу.

— Из-за них я не хочу работать вот так, неофициально. Нас как будто спихнули в сторону и всё.

— Ну, — Джон подошёл к ней сзади и обхватил руками, — мы ведь не унесём с собой в могилу то, что знаем. Поэтому мы и здесь. Кто бы ещё узнал то, что узнали мы? Да, мисс Фицжеральд?

— Не вижу смысла оправдываться, — сказала она, зевнув и прикрыв рот рукой, — или ты сторонник сохранения тайн Хепперов или кого-то ещё?

— Я почему-то думал, что мы обсуждаем вообще всё, — сказал он, легко улыбнувшись.

— Извини, — сказала она, — но ты же видел пару отчётов. Я их не прятала от тебя.

— Видел. Но не читал.

— Могу писать под твою диктовку, — она немного отодвинула его руки и повернулась к нему лицом.

— Нет. Я тебе верю, — он легко поцеловал её в кончик носа, — и потом, мы ведь и правда не на каникулах, так что, ладно. Будет лучше, если в стратегическом будут в точности знать, что здесь происходит.

— Кстати, выпьем ещё? — неожиданно предложила Шейла.

— За то, что у нас нет никаких тайн? — он поднял брови.

— Можно и за это.

— А у тебя есть что-то?

— Да, я решила, что Хепперы могут оплатить нам небольшой досуг, раз уж мы потеряли выходные впустую.

Она подошла к куртке и достала оттуда маленькую плоскую бутылку республиканского Виски.

— Хорошо. Только я дойду до умывальника, — сказал Джон.

— Давай, я первая, а потом, пока ты будешь ходить, я всё приготовлю.

— Ладно.

Она радостно поцеловала его и вышла в коридор. В этой гостинице был один туалет и одна ванная на весь этаж, который, к счастью, был небольшим, так что долго стоять в очереди не приходилось.

Джон достал сигарету и успел её поджечь, когда дверь соседней комнаты открылась, и шаркающие шаги прошли в сторону санузла. Миллстоун обеспокоился. Он достал из внутреннего кармана куртки лазер, нарочито небрежно заткнул его за пояс, и, не гася сигарету, вышел в коридор. То, что в нём никого не было, его встревожило. Он быстро зашагал вперёд.

— Я буду кричать, — он услышал негромкий голос Шейлы, а потом невнятный пьяный лепет.

Он громко откашлялся и встал в дверях.

— Что за город, — скучно сказал он, глядя на пьяное почти до бессознательности худощавое существо, стоявшее перед ним, — до сортира нельзя дойти, чтобы не пришлось никого сжечь.

Он вынул из-за пояса лазер и активировал его.

— Хорошо хоть, шума не будет.

Некогда вполне красивые, но сейчас уже выцветшие и отёкшие глаза, обуял ужас, однако существо осознало горькую истину — ему не пробиться наружу.

— Что? — спросил его Джон, — захотелось молодого тела?

Беззубый рот говорил что-то нечленораздельное, хорошо ещё, что существо в подтверждение качало головой.

— Не надо, Джонни, — прошептала Шейла, зажавшаяся в угол, — он бы мне ничего не сделал.

— Надо милочка, ой как надо, — Джон затянулся и покачал головой, а потом обратился к существу, — с чего начнём? С руки? Или, может, сразу ноги?

Испуг в глазах позабавил Миллстоуна, и он не смог сдержать улыбку.

— Пшёл отсюда, — сказал он небрежно, освобождая проход, — ещё раз увижу, в реке будут вылавливать.

— Дурак ты, Джонни, — сказала Шейла, прижавшись к нему. Он продолжал смеяться.

— Мне только шляпы не хватало, чтобы выглядеть серьёзнее. Не успел надеть. Торопился.

— Ты думал, это он? — спросила она.

— Я думал, это кто-то из них. Тот самый, я думаю, нас не потревожит. Мы ему без надобности. Но, — он помедлил, — всякое может быть.

— Ладно, если ты не против, я закончу.

— Закройся.

— Здесь крючок — одно название.

— Ладно, тогда я рядом.

Миллстоун вернулся в номер, но оставил его дверь, чтобы звуки снаружи доносились быстрее и чётче. Был ещё один прохожий, но он шагал легко и уверенно, и конечным пунктом стал другой номер, а потом вернулась Шейла.

Джон снова заткнул лазер за пояс, а потом направился в коридор. Когда он вернулся в комнату, мисс Лейн уже переоделась в ночной халат, а бутылка виски и два стакана стояли на столике. Джон поцеловал её, а потом подошёл, чтобы разлить.

— Там ещё остались бутерброды, — сказала она.

— Я не хочу, а ты?

— А я возьму один.

Миллстоун улыбнулся.

— Итак, — сказал он, когда они выпили, — раз уж мы обсуждаем этот вопрос, скажи мне, как ты оцениваешь шансы Хепперов удержаться здесь?

— Если под словом удержаться ты подразумеваешь вообще любую степень присутствия, то шансы абсолютные, — сказала она.

— То есть, придёт бюро, но они останутся?

— В некоторой степени. Их влияние достаточно велико. Но этого дракона им не простят. И не простят, если этот человек с дальнего запада уведёт что-то с завода.

— Скорее всего, это пачка чертежей.

— Я тоже так подумала, — она взяла со столика пачку с сигаретами, открыла её и подошла к Миллстоуну.

Он взял сигарету, и она тоже вытянула одну. Потом он помог ей прикурить, после чего поджёг себе.

— Но они, я так понимаю, в тяжёлом положении, — сказал Джон.

— Тут даже думать не надо, — Шейла встала к окну и оперлась головой на боковую часть проёма, — и я думаю, их всё же приберут к рукам, оставив в старых рамках.

— Оно и лучше, а то уже почти государство в государстве. Своя армия, своя разведка, очень всё сложно.

— Я вообще-то ещё хотела поговорить о нас.

— О нас это о нас или о нас с тобой?

— И об одном и о другом. Только, давай ещё выпьем.

— Что ты мне там такого хочешь сказать, Лейн? — спросил Миллстоун.

— Ничего хорошего, если ты будешь меня так называть.

— Ладно-ладно. У меня от таких слов просто нехорошие предчувствия.

— Нет. Всё хорошо. Но это всё просто надо обсудить.

— Хорошо.

Миллстоун разлил по немного виски в стаканы, и они выпили.

— Если честно, — сказала Шейла, прижавшись к нему, — здесь совсем не то, что я ожидала.

— То есть? — спросил он.

— Ну, ты не подумай, что мне не нравится работать здесь с тобой, но официальная полицейская работа мне нравилась больше. Вернее, она нравится мне больше, если она будет такой, как я её представляю. Вместе с тобой.

— Почему?

— Потому что! — ответила она, — меня бесит эта Маргарет и её понтоватый братец. Сейчас мы с вами работаем, нуждаемся в вашей помощи, а сейчас валите, вы больше не нужны. Поговорила бы она так с настоящей полицией.

— Полицию они не позвали бы, — сказал Миллстоун, улыбнувшись.

— Я надеюсь, что бюро их раскатает в лепёшку. Скоро не будет заграничных территорий, поставки из которых нам важны, и они уже не будут такими монополистами.

— Ты разошлась, — улыбнулся Джон.

— Ладно, плевать на них. Но ты так и не ответил, как ты относишься к тому, что я предложила?

— Вернуться в полицию Флаенгтона, — констатировал Джон.

— В особый отдел, в тот, в котором мы были раньше. Мне нравилось, как мы работали в Джейквиле, но Флаенгтон лучше.

— Мы будем жить вместе, вместе ловить убийц и грабителей.

— Представителей тайных обществ и незаконных формирований, — немного недовольно добавила Шейла.

— Ладно-ладно. Мы же, я так понимаю, не можем просто сказать: хе-хей, нам надоело, мы хотим вернуться.

— Почти так. Мне вообще кажется, что мой отец дал мне эту работу, чтобы доказать, что это не то, чего я хочу.

— Он тебя отговаривал, — сказал Джон.

— Ещё бы. Ты хоть плохо его знаешь, но угадал.

— Ладно, — сказал Джон, — мы разрешим это дело, посмотрим, что будет дальше, и отвалим.

— Правда-правда-правда? — обрадовалась она.

— Правда, — сказал он, — может быть, действительно, настало время вернуться?

— Да и Дугласу будет лучше. Там же Лили.

— А я что-то думал, у них всё, и он как-то от этого немного замкнулся, — сказал Джон, — он как-то к Морган, вроде, равнодушен.

— Ой-ой-ой, Джонни, ты так много знаешь, кто кого дрючит у Хепперов, а что под твоим носом происходит, не знаешь вообще.

— Ну-ка, ну-ка, мне стало интересно.

— Она у меня спрашивала про Дугласа, мол, чего он такой? Она к нему подкатывает, а он не отвечает. Никак.

— Вот оно что, — покачал головой Джон.

— А с другой стороны названивает Лили и спрашивает: «когда уже к херам откроют границы, чтобы она могла прилететь к нам на своей жужжалке». И вечно спрашивает, не нашёл ли Дуглас себе кого-то, а то он мало звонит.

— Совсем мало, — улыбнулся Миллстоун.

— Ну, раз в пару дней для неё мало. Так что, думаю, Дуглас будет не против. И Рассел тоже, если тебя заботят её интересы.

— Я думал, она наоборот, хочет работать здесь. Поэтому она попросилась к нам.

— Попросилась она из-за тебя, — улыбнулась Шейла, доставая ещё одну сигарету из пачки, — вот только она не ожидала напороться на меня.

— Это она тебе сказала?

— Это видно. Даже по тому, как она на тебя смотрит.

— И пытается подкатить к Дугласу. Вот же вы, бабы, какие.

— Ну, позлить там и все дела, как ты говоришь, — улыбнулась она.

— Ага. Картина знакомая, но не понимаю до сих пор, так что не будем об этом.

Он сам взял в руки бутылку и разлил по стаканам.

— Ну так, когда будет возможность, мы возвращаемся? — с надеждой спросила Шейла, глядя в глаза Джона.

— Если твой отец не будет против.

— Он пойдёт на что угодно, лишь бы держать меня поблизости. Мне кажется, он пока не думал о том, что мы сразу съедемся. Так ведь?

— Мы уже съехались, так что, вопрос лишь в том, где именно мы живём.

— Это хорошо, — Шейла искренне улыбнулась.

— А сейчас, если вы, мисс, не против, то пойдёмте в кровать, — он сам принялся расстёгивать свою рубашку.

Она быстро загасила окурок в пепельнице и обняла его.

— А как же сладенькое?

— Оу, — улыбнулся Джон, — а кто сегодня лучше себя вёл?

— Мне кажется, мы оба, — она красиво улыбнулась и зазывно прикусила губу.

Когда Джон проснулся, Солнце уже было высоко. Он посмотрел на Шейлу, которая от жары почти сбросила с себя одеяло. Она лежала очень красиво, и даже растрепавшиеся волосы смотрелись гармонично. Он решил, что, пожалуй, ради неё стоит уйти подальше с этих территорий, хотя бы до того момента, пока их перестанут называть дикими. Не то чтобы сам он устал от этих интриг и прочего, но всё же интерес оказался не таким, как он ожидал. Правда, он знал, что сразу они отсюда не уйдут, и за это время он ещё успеет узнать эти земли. Больше всего ему, конечно же, хотелось бы побывать на дальнем западе, но до него, как и говорил Хьюс, не так близко.

Он стоял и курил около окна, когда Шейла зашевелилась. Она повернулась в кровати и открыла глаза.

— Я уже почти подумала, что ты сбежал, — сказала она, — гоняться за своими тайнами.

— Учитывая наше хорошее настроение во время засыпания, могу заключить, что тебе приснился кошмар.

— Да. Маргарет гонялась с нами и стреляла из лазера с открытым излучателем. Потом появлялся этот бородатый и обжигал от него руку.

— А как же дракон? — спросил Миллстоун, улыбнувшись.

— О, он был бы самым милым из всей этой тусовки, — Шейла села на край кровати и потёрла глаза, — он хотя бы не ищет корысти, кроме еды, и если уж убивает людей, то может убить любого, кто попадётся.

— Утренняя философия в исполнении очаровательной мисс, — Джон быстро загасил сигарету, — так заводит.

— А я уже начинала думать, что дело в чём-то другом, — она обняла его и легла на кровать, — но это неважно.

— Почему?

— Когда-то раньше я не любила утренний секс, а теперь, мне, наверное, даже было бы скучно.

— Вот оно как, — улыбнулся Джон, — меня это заводит ещё больше.

— Вот бы мне ещё больше, — она улыбнулась с оттенком неловкости и бросила короткий взгляд в сторону паха.

— Я как раз собирался с этого начать.

Когда Джон и Шейла вышли из номера, время уже было ближе к полудню. Они зашли за Дугласом, но его не оказалось на месте.

— Странно, — сказал Миллстоун, когда они вышли на улицу, — обычно он говорит, если куда-то собирается.

— Ну а тут не сказал. Что у него, не может быть своих дел? — возразила Шейла.

— Могут, но что-то мне подсказывает, что дела не совсем свои. Похоже, они всё-таки сработались.

— Тем лучше. А то мне вечно немного страшно за эту девочку.

— Эта девочка даст фору троим вооружённым Хепперам, так что с ней точно ничего не случится.

Однако не успели Джон и Шейла заказать себе завтрак, как Дуглас и Диана появились.

— Как настроение? — спросил стрелок, садясь напротив Джона, — я думал, мы успеем до того, как ты решишь выбраться на свет.

— Я бы на такой свет вообще выбирался ближе к вечеру. Последнее время ненавижу жару, — он посмотрел вверх, на палящее Солнце.

— А мы кое-что узнали, — сказала Диана, — но сначала я хочу кофе.

Они сделали заказ, и, чтобы не прерываться, дождались, пока его принесут, коротая время за обычными разговорами. Джон даже подумывал сказать им о намерении в будущем вернуться в Флаенгтон, но потом ему показалось это неважным сейчас, и он не стал этого делать.

— Так вы нашли его?

— Да, — ответила Диана, делая глоток, — это, кстати, не такая уж и тайна. Да, абы кто из приезжих не в курсе об этом месте, но все, кто живёт в округе, о нём знают.

— И вы опросили местных?

— Ну, — протянула Диана, — знакомых местных. Одного, точнее сказать.

— У него, кстати, неплохой выбор оружия, — заметил Дуглас.

— Я побоялась идти к нему одна, вот и попросила мистера Эгила.

— Мистера Эгила.

— Я уже говорил Дианочке называть меня просто Дуглас, но она ни в какую.

— Ладно. Оружие у парня энергетическое?

— Всякое, — ответил стрелок, — но в основном да. Лазеры по большей части.

— Ты их видел?

— Ну, парочку. Он торгует подпольно. С открытым излучателем не было ни одного.

— Ну а про нашего помеченного татуировкой субъекта твой знакомый что-нибудь слышал? — спросил Джон.

— Нет, — ответила Диана.

— Мы слишком сильно на него не напирали, чтобы он ничего не заподозрил, — добавил Дуглас, — но он, скорее всего, не врёт. На месте этого человека я бы держался от местных подальше.

— Ну, — протянул Джон, — может быть, ему требовалось заменить батарею, или вообще, купить новое оружие.

— Если так, то он мог сделать это много где, — сказала Диана, — пока проверим всех, уже уйдёт.

— Вообще, если он так уж любит играться, мог бы податься к самим Хепперам, — добавила Шейла, чтобы они, когда он окончательно отсюда уйдёт, кусали локти.

— Может быть, — задумчиво сказал Миллстоун, — но с не меньшей вероятностью ему вообще ничего не понадобилось. Так что мы никого проверять не будем. Тем более Хепперов, для которых мы пропали с горизонта.

— Да. Лучше подальше от них, — сказала Шейла.

— Мисс Лейн очень недовольна их поведением, — прокомментировал Джон.

— И я её понимаю, — сказала Диана, — они очень противные. Я их и раньше встречала, но так близко подошла только сейчас.

— Ладно, Хепперы Хепперами, но у нас сейчас другое расследование. Хоть и крошечное, но зато только наше. Так что за место, далеко отсюда? Подвальчик в смысле.

— Не очень. Нужно перейти реку, — сказала Диана.

— Прогуляемся? Или у вас были какие-то планы?

— Я бы не отказался вернуться в Роквиль с караваном, — сказал Дуглас. Там на севере интереснее. Вдруг, что-то новое.

— Вернёмся, мой друг, вернёмся, но я хочу кое-что попробовать, а после отправимся назад.

Они закончили с завтраком и выдвинулись на место пешком. Времени было, пожалуй, даже слишком много, и Джон уже начинал испытывать скуку. Он хорошо представлял, что в заведениях такого рода активность начинается только поздним вечером, и сейчас там вряд ли будет что-то интересное, но с другой стороны, этот человек, пожелай он остаться незамеченным, мог явиться туда и днём, так что слежку нужно было начинать как можно раньше.

Подвальчик располагался в стороне от набережной, и место это было достаточно людным, но отсутствие вывески и вообще каких-либо опознавательных знаков делало скрытность достаточной. Нужно было перейти дорогу, потом свернуть в подворотню, повернуть и спуститься вниз. Чтобы сделать это в темноте, нужно было хорошо знать дорогу. Единственный светильник на всём этом пути висел над входной дверью. Миллстоун и его друзья прошли мимо, а потом снова вышли на набережную. С неё хорошо был виден переулок, так что даже если бы человек, идущий туда, захотел бы пройти с другой стороны, то всё равно не остался бы незамеченным.

Шейла о чём-то говорила с Дианой, а потом они изъявили желание пройтись. Джон не был против. Он даже завидовал им, потому что сам не мог ничем заняться. Оставалось лишь надеяться, что его труды будут вознаграждены в конце.

— Ты думаешь, он придёт сюда сегодня? — спросил Миллстоуна Дуглас.

— Не исключаю. Это единственная наша зацепка. Решил попробовать напоследок. А нет, так нет.

— Ну, как скажешь.

Скоротать время до вечера сегодня было сложнее всего. В заведение вообще мало кто входил, и Джон даже проверял, нет ли там ещё одного входа. Кроме этого разнообразие внёс только перерыв на обед. Чтобы не вызывать подозрений, вечером они входили в подвал порознь. Внутри было очень мало людей, а человек, исполнявший роль бармена смерил вошедших подозрительным взглядом. Он был немолод, а один его глаз был закрыт чёрной повязкой. Джон и Шейла сели за стойку и заказали виски.

— Как-то тут не очень уютно, — сказала Шейла, когда бармен отошёл.

— Суровое заведеньице для своих, — улыбнулся Джон, — зато, думаю, тут не шумно, и все подряд не заходят. Так что, как раз то, что нужно.

Они выпили по два стакана, а Дуглас и Диана, сидевшие за столом позади, успели немного перекусить, как вдруг в человеке, взгромоздившимся на соседний с Миллстоуном стул, Джон узнал того, за кем они следили. Тот, похоже, совсем не скрывался, потому что сразу же снял капюшон, хотя для Миллстоуна более яркой приметой была татуировка на тыльной стороне ладони.

— И мне виски, шкипер, — сказал он бармену, улыбнувшись, а потом посмотрел на Джона.

Он тоже был немолод, но морщин на его лице было меньше, чем у Хьюса. В целом, если приглядеться, можно было бы даже найти некоторые фамильные сходства, так что главный скаут Хепперов лукавил, что не смог его узнать.

— Как фронт у чернорубашечных? — спросил он, как будто бы они с Миллстоуном были старыми друзьями, — ждал их сегодня здесь с тобой, даже надеялся, ан нет, не видать. Чего это они?

— Не знаю, — сказал Джон.

— Будь ты с ними, я бы тебя шлёпнул одним из первых. Просто потому что без тебя они ничего не найдут. И без собаки твоей. Кстати, где ты её взял?

— Нашёл. В пустыне.

— Хорошая находка, — он посмотрел вниз, на сидевшего около ног Джона Везунчика.

— Так что, вы следили за нами?

— Ну, — протянул он, а потом достал из кармана грубую пачку с самокрутками, — я лишь убедился в том, что вы для меня не опасны, и уже было отстал, вы же не с ними, но потом вдруг увидел, что вы следите за мной.

— Ну, вы же могли не являться, и просто уйти, воспользовавшись нашей безрукостью.

— Нет, пока что я не могу уйти. Тем более, что вы, как вы заметили, ничего не можете сделать. Но я решил окончательно проверить вас.

— То есть?

— Сейчас я по-доброму попрошу вас уйти. Не отсюда, и не вообще из Айдена, а из этой заварухи. Вы ведь не Хеппер, так что вы это можете.

— А если нет?

— Боюсь, что вы первые в списке на устранение, тем более, что оказались так рядом, — он достал из кармана пистолет и положил его на стойку.

Ни человек, стоявший за баром, ни кто-либо другой из тех, кто мог видеть его, никак не отреагировали. Это был очень старый лазер, он многое повидал, не раз выходил из строя, но всегда ремонтировался. Иногда — подручными средствами. Он был заметно крупнее, чем пистолет Джона, и явно мощнее, если судить по излучателю. На нём уже давно не было штатного кожуха, лишь несколько проволочин были поставлены сверху, и то не для защиты человеческих рук, а скорее для защиты самого излучателя. Видимо, корпус сломался, а приладить какой-то нештатный оказалось невозможно, поэтому проблема была решена таким немного необычным методом.

— Самый старый и самый верный мой друг, — сказал Хьюс, — запчастей только не найти, приходится чинить тем, что нахожу. Но если знать, сколько мы с ним прошли бок о бок, то можно это понять.

— И вы не думаете, что у вас не получится нас устранить?

— Не думаю. Я сделаю это, если вы не отступите. А теперь подумай, Джон, стоит ли рисковать своей жизнью и жизнями твоих друзей, чтобы помочь каким-то людям, которые даже не удостоили тебя правды?

— Вы так много знаете, — улыбнулся Миллстоун, отхлёбывая виски, — интересно, кто ваш союзник из них?

— Для них это будет неприятный сюрприз. Особенно для моего братца, но тебе это знать не стоит. Опасное это знание. Ну так?

— Вы должны пообещать мне, что ваши действия не будут нацелены на гражданское население федерации и на её армию.

— О, в этом можешь не сомневаться, Джонни, — он снова спрятал пистолет, хотя Миллстоун ещё не сказал, что они договорились, — даже из Хепперов никто не пострадает. Ну, если они и дальше будут глупить.

Миллстоун просто покивал и закурил.

— Я ведь не мясник, как и все мы, — продолжал Хьюс, делая глоток виски, — это в отличие от ваших друзей в чёрных рубашках. Надеюсь, не таких уж друзей теперь.

— Вы, кстати, не боитесь, что они сейчас заявятся сюда. Я — ладно, но вас-то они точно схватят.

— О, — протянул Хьюс, — я обошёл парочку патрулей. Слишком много для этих краёв, но ничего более серьёзного. У них сейчас некоторые проблемы с тем, кому можно доверять, а кому нет, и потом — они ищут меня в другом месте. И чуть позже найдут, но потому лишь, что это нужно мне.

— Мы с вами ещё не договорились, а вы уже рассказываете мне такие тайны.

— Я ходил по этим лесам, когда здесь жили их прежние обитатели. Вы всерьёз верите, что сможете что-то со мной сделать даже бок о бок со своими друзьями?

— Ну, это несколько другое.

— Я надеюсь, вы умнее, Джон. Не зря ведь они тебе мало что рассказывают. Тот ещё интерес, конечно, знать их подноготную, но тогда, поверьте мне, их нетрудно уничтожить, — он подмигнул.

— И это будет сделано?

— О, вот об этом уж точно не стоит говорить. Так и к недавним друзьям в казематы можно загреметь. Они не остановятся даже при том, что знают, что вы федералы.

— А откуда об этом известно вам?

— Вы слишком доверяетесь Хепперам. Когда вы сегодня выйдите отсюда, постарайтесь встречаться с ними как можно реже. Это всё, что я могу вам посоветовать для того, чтобы информация о вас не попала никуда, куда бы вам не хотелось. И, если вы не надумали глупить, мне лучше уходить. Может быть, мы ещё увидимся, и тогда вы точно не будете жалеть, что сейчас поступили правильно.

— Скажите только, куда ушли гриммы? Вам об этом известно?

— Гриммы вернулись домой. У них есть хорошо защищённое гнездо близко к берегу. Пожалуй, если они не будут покидать его, их можно будет даже не трогать.

— Они вас устраивали и здесь.

— Почему нет? — он улыбнулся, — вскоре чернорубашечных ждёт открытие, связанное с тем, сколько всяких нехороших людей претендуют на это место. Гораздо проще было обходить гриммов, хоть они тоже непросты. Знание, Джон. Знание решает всё. В этом последователи точно правы.

Он поднялся и накинул капюшон, и лишь коротко кивнув мужчине за стойкой и Миллстоуну, вышел наружу.

— Да уж, — протянул Джон, чокнувшись с Шейлой и опустошив стакан.

— Жуткий тип, — сказала мисс Лейн, — но хотя бы не такой противный.

— Это уж точно. Вот и думай теперь, как поступить, — сказал Миллстоун.

— Ты ещё не решил? Я думала, уже всё.

— Ну, я Хепперам клятву верности не давал, и гражданскими они точно не являются, как и армией федерации, так что я не могу считать обычным преступлением убийство их солдат, но всё равно. Что-то внутри поднывает, когда понимаешь, что происходит что-то нехорошее.

— Я не знаю, как у них, у последователей в смысле, — сказала она, — но если просмотреть, что сделали Хепперы, то хорошего ты там найдёшь мало. Особенно до того момента, как они начали дружить с нами.

— Ну, ты ведь знаешь, что я с тобой согласен.

Они поцеловались, взяли ещё по одному стакану с виски и подсели к Дугласу и Диане.

— Я уж думал, будет стрельба, — сказал Эгил.

— По его словам, она закончилась бы печально в первую очередь для нас.

— Он слишком в себе уверен, — усмехнулся стрелок.

— Теперь это уже неважно, — сказал Джон, закуривая.

— Что мы будем делать с ним? — спросила Диана.

— Ну, договорённостей с Хепперами у нас уже нет, — пожал плечами Миллстоун, — фактически, преступлений он не совершал. Наши друзья ведь гордые, чтобы заявлять в полицию, так что…

Джон откинулся на спинку диванчика и обнял Шейлу за плечо.

— Мы напишем подробный отчёт и передадим его куда надо. О таких людях нужно знать. Так ведь? — он прижал к себе мисс Лейн.

— Ты прав, как никогда, — она улыбнулась, положив свою руку поверх его.

— И снова мы толком ничего не раскрыли, — сказала Диана.

— Потому что состава преступления как такового нет. Если копать, то начинать надо с Хьюса, хотя, срок давности вроде как вышел, да и хозяева его отмажут, если надо. Ну или, его самого найдут в канаве через неизвестный период, и опять же, учитывая специфику их работы, это можно будет списать на несчастный случай или что-то другое. Начиная от бродячих бандитов, до их заклятых врагов.

— Да и потом, — сказала Шейла, — мы ведь не простую уголовщину расследуем. Нам важнее знать, что и где происходит. Так что, — она пожала плечами и взяла у Джона сигарету.

— А что до Хепперов, то, боюсь, и без усилий этих господ, их золотые деньки скоро окажутся в прошлом, — сказал Дуглас, — все территории, на которых они имели хоть какое-то влияние, теперь под нашим контролем, а их, мне кажется, во многом терпели из-за этого.

— Ну, — протянул Миллстоун, — поставки хорошего оружия тоже вещь приятная. Хоть я и соглашусь с тобой в том, что оно не всегда способно гарантированно обеспечить влияние.

— Посуди сам. Всё это, — Эгил сделал жест рукой, показывающий, что имеет в виду в первую очередь Айден, — раньше было дальним западом для нас. И именно здесь была святая земля Хепперов. Дальше они не ходили. На север им путь заказан, на юг тоже. Да и в восточной части федерации их мало. Так что, если у них и будет дальнейший рост, то уж точно не такой лёгкий и быстрый, как это было раньше.

— Ловко ты их раскусил, — улыбнулся Джон, — те люди, судя по всему, тоже пришли к каким-то похожим выводам, потому что он сказал мне, что уничтожить их будет нетрудно.

— Ну, уничтожить, предположим, нет, но составить трудности…

— И не говори, уже вижу специалистов бюро, которые помогают им в работе.

Разговоры постепенно перешли на более отстранённые темы, и в скором времени все забыли, что это особое заведение, и публика здесь соответствующая. Они были единственной относительно весёлой компанией, остальные же сидели и что-то негромко обсуждали. Все присутствующие были вооружены. Оружие было видно лишь у некоторых, но у остальных оно, пожалуй, просто не было выставлено на показ.

— А вы не хотите на следующие выходные вырваться в Флаенгтон? — предложила Шейла.

— Почему бы нет, — согласился Дуглас, — я за.

— Мне всё равно, — сказала Диана, пожав плечами.

— Значит, решили? — она посмотрела на Джона.

— Если ничего непредвиденного не случится, — сказал он, — это пока ещё всё те же дикие территории, радость моя.

— Здесь армия, что вообще может случиться? — сказала она и взяла его за плечо.

— Армия нас всех сбережёт, — улыбнулся Джон, дразня её, — армия везде и всегда всё сможет распутать. Зачем мы тогда?

— А я согласен с мисс Лейн, — сказал Дуглас, — вот когда войска отсюда уберут, столько всякой грязи из нор повылезает. А сейчас, если учесть, что время почти военное, да и солдаты на взводе, запросто можно и без особых причин пулю получить, так что грязь сидит и молчит.

— Вы так пытаетесь меня убедить, как будто я когда-то был против. Я — за, — улыбнулся Джон, только гарантировать ничего сейчас не могу. Рано ещё загадывать. Как назло что-то приключится. Так что, пока работаем, а там будет видно. И сейчас, если никто не против, я бы предпочёл уйти отсюда, а то на нас уже начинают смотреть.

Это предложение было принято единогласно, и уже через две минуты Джон закуривал, стоя на набережной. Солнце уже почти закатилось, но всё ещё приятно окрашивало горизонт в оранжевый цвет.

— Мы ведь ещё не собираемся домой? — спросила Шейла, встав вместе с ним около перил.

— Я бы не отказался, — зевнул Дуглас.

— Смотри-смотри на него, — улыбнулся Миллстоун, — старина выпил три стакана и его уже тянет в сон. Ау! Это Айден, приятель, он ещё может тебе такое простить, но не Флаенгтон. Как ты собрался в него вырываться на выходных, раз форму уже потерял?

— Думаю, мне не составит труда её вновь обрести за пару тренировок, так что сегодня я, боюсь, всё же ограничусь прогулкой до нашего логова. Тем более, завтра понедельник, — добавил он с небольшой укоризной.

— Как пожелаете. Вам и вести машину, если утром потребуется куда-то ехать.

— Я примерно с этим расчётом и говорю.

— Диана?

— Я бы прогулялась ещё, только пить больше не хочу.

— Ну, хоть такая поддержка, не то, что некоторые.

Они разместились в баре неподалёку от гостиницы, где вчера происходил разговор с Хепперами. Однако вновь предаться обсуждениям прошлых дел и планов на будущее им не дал появившийся Джейк. В руках он держал небольшой свёрток. Миллстоун холодно воспринял Хеппера, и после короткого приветствия вернулся к стакану с виски, разбавленным содовой.

— Вы уже поняли, почему я здесь, но я вас расстрою. Вы не угадали, — сказал он.

— Вот как, — эти слова заинтересовали Джона своей неожиданностью.

— Мы уже настолько устали и запутались со всеми этими хьюсовыми вопросами, что решим всё так, как умеем.

— Он не попался в вашу ловушку?

— Пока нет, но сколько нам его ждать? Остаётся просто быть начеку.

— Но то, о чём сказал тот Хьюс, который ваш, действительно стоит того?

— Это единственный момент, благодаря которому сам он останется жив.

— Но ведь явились вы сюда не для того, чтобы это мне рассказать?

— О нет, — улыбнулся он, — речь шла о награде за ваше участие. Мы ведь не нарушаем своих слов.

Он положил на стол свёрток и сорвал с него бумагу, в которую тот был обёрнут. Внутри обнаружился красивый чёрный ящик из хорошо обработанного дерева, который Джейк подвинул Миллстоуну.

— Что там?

— Не легче увидеть?

Джон открыл крышку, и перед ним предстал красивый лазерный пистолет. Размером он был больше того, которым Миллстоун пользовался сейчас, но и по мощности, пожалуй, превосходил. Оружие если и было восстановлено, сделано это было с любовью и уважением к оригиналу. Помимо непосредственно пистолета в ящике лежало несколько сменных батарей.

— Теперь вершить правосудие будет легче, — сказал Джейк.

— Было бы легче, — выдохнув, сказал Джон, — но я не могу его принять.

— Почему?

Миллстоун закрыл ящик и осторожно отодвинул его.

— Я ведь не раскрыл дело. Я только пробежался по вашим объектам, и всё. Толку от меня практически не было.

— Мы считаем это достаточным. Это даже мало, учитывая вашу помощь. Может быть, в этом дело?

— Нет, Джейк, — улыбнулся Миллстоун, — я просто не могу его принять, только и всего. Это хорошее оружие и я подозреваю, что оно очень бы мне помогло, но.

— Послушайте, Джонни, — серьёзно сказал он, — вы сильно оскорбите нас, если не возьмёте, раз уж на то пошло. Хозяин никогда не может выбирать такое оружие. Это оно выбирает хозяина. Если этот пистолет выбрал вас, и вы от него откажетесь, ему путь на дно реки.

В его глазах появился упрёк, как будто бы он знал, что Миллстоун виделся с Хьюсом, но умалчивает об этом.

— Почему вы решили, что он выбрал меня?

— У меня есть опыт, — он подвинул ящик Джону, но уже более уверенно и глядя с укоризной, — он будет служить верой и правдой только вам.

Миллстоун посмотрел на Шейлу. Она едва заметно улыбалась.

— Вы правы. С оружием шутки плохи.

— Повторюсь, это самое малое, что мы можем сделать. Если когда-либо вам понадобится помощь, вы можете к нам обратиться. Возможно, вам никто никогда не поможет так, как мы. Может, мы и не производим впечатления порядочных граждан, но своя честь у нас есть.

— Извините, если как-то задел вас.

— Вам это прощается сразу и автоматически.

Джейк встал из-за стола и кивнул головой.

— Даже не выпьете с нами?

— Сожалею, но не сегодня. Мне ещё долго нужно быть на ногах, а выпивка расслабляет.

После небольшого рукопожатия он ушёл.

— Ну ты дал, Джонни, — сказала Шейла, пододвигая себе ящик, — отказаться.

Она заглянула внутрь, немного приоткрыв крышку, чтобы никто вокруг не мог видеть содержимое ящика.

— Знал бы он, — устало сказал Джон.

— Я согласна с Шейлой, — сказала Диана, — ты им помогал, а что до этого мужика, то они сами виноваты.

— Но помощи у них я точно постараюсь не просить, — улыбнулся Джон.

ЧЁРНЫЙ ДЕНЬ

Миллстоун проснулся рано. Он поцеловал крепко спящую Шейлу и встал к окну покурить. В пору снова выдвигаться куда-либо вместе с караваном и надеяться, что что-то произойдёт. В этом плане полицейская работа была более надёжной — там всегда что-то происходит.

День ещё только начинался, и снаружи в комнату проникал прохладный ветерок. Быстро покурив, Миллстоун поёжился и лёг под тёплое одеяло. Шейла тут же положила свою руку ему на грудь и придвинулась вплотную, он даже ощутил её тёплое дыхание у себя на шее.

Он не заметил, как снова уснул, улёгшись на спину. Даже когда в дверь раздался стук, он не открыл глаза. Первой встала Шейла и, надев халат, подошла к двери.

— Кто там?

— Свои, — донёсся из-за двери голос Дайаны.

Миллстоун приподнялся на локтях и встряхнул головой. Даже его сонное сознание предчувствовало что-то интересное.

— Мы ещё не одевались, — сказала Шейла.

— Поднимайтесь. Я жду внизу. У меня вести от старых друзей. Очень нас ждут.

— Хорошо. Десять минут, — попросила мисс Лейн.

— Ладно. Жду.

— Интересно, какие из старых друзей объявились? — спросил Миллстоун, поднимаясь с кровати, когда шаги на лестнице стихли.

— Может быть, рейнджеры?

— Может быть, — сказал Джон.

По крайней мере, можно было не думать о том, что эта неделя выдастся скучной.

— Совсем вы здесь расслабились, — заметила Дайана, когда они сели напротив неё за столик, — Коул говорит, что скоро они направятся сюда, да и федералы тоже.

— То есть, будь они здесь, мы бы не спали так долго, — сказал Миллстоун, — а то, что мы ночами бегаем и выведываем информацию, это ничего?

— Разве? — улыбнулась Дайана.

— Да. Очень интересная информация. Коулу понравится. Тем более, что, как я подозреваю, у него давно есть желание знать, что вообще происходит в Айдене и его окрестностях. Но речь сейчас не об этом. Что за старые друзья?

— Друзья ярги. В одной из их деревень недавно был пожар. Потом кто-то убил одного из их жрецов.

— Что говорит полиция? — с интересом спросил Миллстоун.

— Полицию не пускают. Пожаром занимаются рейнджеры, а что до жреца, по-моему, туда вообще никого не пустили.

— А меня пустят?

— Господин Брик утверждает, что да, — сказала Дайана.

— Что же, будем выдвигаться? — спросил Джон, посмотрев на Шейлу. Она кивнула.

На сборы ушло чуть больше получаса, после чего они выдвинулись обратно в Роквиль. Машину вела Шейла, рядом с ней сидела Дайана, а Джон расположился около окна. Мисс Лейн водила уже вполне прилично, и ему не требовалось находиться рядом, чтобы в критический момент дёргать ручник.

— Так насчёт всего этого больше ничего не известно? — спросил Миллстоун, закуривая.

— Нет. Говорят только, что жреца нашли мёртвым в его хижине в священном лесу. По их поверьям это очень плохой знак, потому что он был ещё относительно молодым, и, больше того, никаких причин накладывать на себя руки у него не было. Это они утверждают.

— Вот как, — кивнул Джон, — а подробностей о смерти нет?

— Туда никого не пустили, но Брик сказал, что выглядит всё так, как будто бы он покончил с собой. Хотя он не мог этого сделать. Он же жрец — для него законы святы.

— А это не могло быть как-то связано с пожаром? Может, ну, это слишком сильно на него подействовало, и он наложил на себя руки.

Она повернулась к нему и улыбнулась.

— Я понимаю, что тебе не терпится, но я ничего не знаю. Меня самой не было в городе до вчерашнего вечера. А сегодня утром рано меня разбудил Коул и попросил привезти тебя, раз уж я всё равно еду в Айден.

— А где это мы были, если не в Роквиле? — спросил Джон.

— Очень много работы. В Айдене теперь всё очень выгодно продаётся. Старики, говорят, куда-то делись. Раньше всё делалось через них, а теперь можно вздохнуть.

— Ясно. Значит, ты в горе.

— Пока да. Вдруг, завтра кто-то захочет устроить переворот.

— А слухи ходят?

— Ну, — Дайана загадочно улыбнулась и пожала плечами, — вы ведь не думаете, что все здесь довольны?

— Но кто из этих недовольных предпочтёт нагадить яргам, а не федерации? Это ведь не ярги здесь кого-то потеснили.

— Ну, почему ты считаешь, что враги яргов местные? Они не могли прийти из федерации?

— Таковых мы отследим быстро, — сказал Джон, доставая сигареты, — очень-очень быстро. Это местных ещё сначала разбери, кто где, кто кому мешает, а со своими проблем нет — пара запросов и всё.

— Очень надеюсь, потому что Брик обещал мне выгодную сделку, — сказала Дайана.

— А, — протянул Джон, — раз так, то вам, мисс Грин, тоже будет задание.

— Какое?

— По своим торговым каналам узнайте, не возникало ли у кого проблем с яргами? Может, они что-то присвоили себе, может, где-то нужно было поделиться, а они не поделились. Ну, или, с кем-то не заключили ту самую выгодную сделку, за которую можно и устроить им пару дурных знамений, что каждый уважающий себя представитель племени полезет в петлю сам. Начиная со жреца.

— Хорошо. Я узнаю. Но только ты там ничего такого не говори. Они и правда сейчас на взводе.

— Я представляю. Видели мы религиозных фанатов. Если вдруг ещё затмение завтра случится, то вообще могут не выдержать.

— Сплюнь.

— Хорошо. Кстати, где нам искать этого Брика?

— Все подробности у Коула. А что до Брика, то вот увидишь, он тебя уже будет встречать на крыльце.

— Тем лучше. Быстрее начнём.

Брик не стоял на крыльце. Он ждал в кабинете Коула. Губы его были сжаты, а брови сдвинуты. Он уже совсем не походил на того добряка, каким его запомнил Миллстоун. Едва Джон и его помощники вошли внутрь, он подскочил со стула, на котором сидел, подошёл к Миллстоуну и принялся трясти его руку.

— Я очень вас ждал. Спасибо, что откликнулись.

— Что вы, что вы, это честь для меня.

— Вы ведь уладите это дело?

— Мы постараемся, но вы сами понимаете, нам будет нужна определённая свобода, — Джон прошёл вперёд и пожал руку полковнику.

— В каком смысле? — озадаченно спросил Брик.

— Ну, я не первый раз работаю в подобных условиях, и знаю, что верование накладывает определённые ограничения. Скажем, может выясниться, что в хижину жреца не может войти даже кто-то из своих, не то чтобы посторонний. А не побывав там, я не смогу сделать никаких выводов. Не говоря уже о том, что там может быть что-то, что поможет нам вывести на чистую воду убийцу.

— Вас мы допустим куда только скажете, — щёки Брика надулись, — но только именно в хижину и вообще в священный лес сможете зайти только вы.

— Вот видите, начинаются ограничения. И если именно это ещё как-то можно преодолеть, то где вероятность того, что через час мы не наткнёмся на что-то, что станет камнем преткновения?

— Мы постараемся обойти всё. Этот вопрос для нас очень важен.

— Очень на это надеюсь.

— Вы могли бы приступить как можно скорее. Скоро уже будут сутки, как жрец не похоронен. У нас так не принято, и люди волнуются.

— Что же, — сказал Джон, — давайте не будем лишний раз тревожить людей.

— Джон, — вступил в разговор полковник, — мне нужно поговорить с вами. Если мистер Брик и остальные не возражают, то наедине.

— Хорошо, — хоть и нехотя, но согласился Брик.

Полковник проводил выходящих взглядом, как показалось Джону, несколько неодобрительным, и тем было интереснее, о чём он собирался поговорить.

— Я уже вижу, как вы рвётесь помочь им. И вправду, послушать, так у них подлинная трагедия, но этот господин слишком всё преувеличивает.

— Вот как? — удивился Миллстоун.

— Да, — Коул сел в кресло и закурил, — я давно его знаю. Редкостный паникёр.

— То есть, вы считаете, что преступный умысел не имел места?

— Я этого не говорил. По крайней мере, что касается пожара, то их деревня и раньше, бывало, горела. А уж соседние, так постоянно. Вообще, если покататься здесь по округе, много где можно найти пожарища.

— Хорошо, — сказал Джон, — мы осмотрим всё и скажем, имел ли место поджёг или это случайность.

— Должен прибыть специалист из Флаенгтона. Надеюсь, его заключения будет достаточно.

— Надо же. Я думал, им там дела нет.

— Мы сейчас хватаемся за каждую лояльную кучку людей, так что не удивляйтесь.

— Специалист, пожалуй, облегчит нашу работу.

— Это не главное, что я хотел вам сказать.

— Хорошо. Интересно, что же главное?

— Я просто хотел попросить вас помнить о том, что хоть это дело и имеет отношение к яргам, всё происходит на территории федерации и должно решаться согласно методам федеральных служб.

Джон чуть было не усмехнулся, подумав, что такой фразе должно соответствовать поглаживание значка рейнджера.

— Я помню об этом.

— Не исключено, что преступником является кто-то из своих, но даже если это не так, то яргам должно быть известно как можно меньше подробностей, относящихся к делу.

— Вы рассказываете мне прописные истины. Я всё это знаю и помню.

— Да, но, к примеру, если я попрошу вас рассказать мне подробности вашего недавнего дела, то вы умолчите.

— Резонно умолчу, — поправил его Миллстоун, подняв перед собой указательный палец, — поскольку эта информация не моё личное достояние. Здесь мы с вами в схожем положении. Каждый знает ровно то, что ему положено знать. Если вашей службе будет необходимо потеснить Хепперов, вы узнаете о них и не такое.

— Вы ведь видели того человека с дальнего запада. Почему не сдали его?

— Ваше недоверие, господин полковник, — спокойно сказал Джон, поднимаясь из-за стола и поднимая с него шляпу, — заставляет вам выдать слишком много ваших глаз и ушей. А говорили, что Айден вообще не ваша территория.

— А кто сказал, что я это знаю благодаря агентам в Айдене?

— Никто. А вот вы только что подтвердили, что у вас есть и другие источники. Круг ведь ограничен, — Миллстоун подмигнул, наблюдая, как Коул почти мгновенно стал серьёзным, — давайте лучше дружить.

Он надел шляпу на голову, кивнул и направился на выход.

— Будьте осторожны с яргами. Они не так уж и просты.

— Я надеюсь, у меня всё ещё есть союзник в вашем лице, так что можно не бояться.

Миллстоун вышел на крыльцо и снова закурил.

— Что он говорил тебе? — спросил Дуглас, а Джон кинул взгляд на Брика, которому ответ на этот вопрос, пожалуй, был интересен даже больше.

— Из Флаенгтона должен прибыть специалист по поджогам, — ответил Миллстоун, — ты займёшься им. Не отходи от него ни на шаг. Следи за тем, что он делает и какие заключения выдаёт.

— Хорошо.

— Я и Везунчик займёмся жрецом. Там понадобится нюх, — Джон бросил короткий взгляд на собаку, сидевшую около Дианы.

— Но, простите! — возразил Брик, — мы не можем пустить туда никакое животное. Тем более, собаку.

Миллстоун посмотрел на него с наигранным удивлением.

— Даже если это животное за пятнадцать минут выведет нас к убийце?

Алесс Брик заколебался, но потом всё равно отрицательно покачал головой.

— Наши заветы сейчас важны для нас, как никогда. У нас настали чёрные дни. Люди, увидев такое, ещё больше упадут духом. Если есть хоть одна возможность обойтись без собаки, то я попросил бы сделать это.

— Хорошо. Тогда жрецом займусь я и Шейла. Женщин в ваше святилище пускать можно? — Джон спросил с недовольством.

— Можно, но, — он приподнял вверх свой мясистый указательный палец, как будто это добавляло значимости его упадническим интонациям, — мы предпочли бы, чтобы там побывало как можно меньше людей. Тем более, посторонних. Простите.

Он извиняющимся взглядом посмотрел на Диану и Шейлу.

— Скоро я усомнюсь в том, что вы вообще хотите найти убийцу и прочих злоумышленников, если убийца был не один. Или вашим людям заветы важнее правосудия?

Брик беспомощно развёл руками и промолчал.

— Лучше мы нарушим с три короба, а потом публично извинимся, объяснив, что это было сделано на общее благо. Так. Диана, — он посмотрел на девушку, — тогда на вас с Везунчиком местные. Господин Брик вам в этом поможет. Кто что видел, кто что думает. Может, интересные следы.

— Хорошо.

— Дуглас, если у тебя будет что-то интересное, тоже не стесняйся привлекать нашего уникального друга. Если это поджог, то запахи будут резкими.

В ответ Дуглас просто кивнул.

— Вы на автомобиле, мистер Брик?

— Да. Вы можете поехать со мной и моим водителем.

— Нет, — отрицательно покачал головой Джон, — вы и ваш водитель будете указывать нам путь. Мы поедем на своей машине.

— Мне нужно ждать эксперта здесь? — спросил Эгил.

— Да. По понятным причинам.

— Хорошо, — Дуглас кивнул.

Они расселись по машинам и выдвинулись в направлении деревни яргов. За рулём сидел Джон и пребывал в задумчивости.

— Я надеюсь, ты не обиделся на них, — говорила Диана, гладя Везунчика, сидевшего рядом с ней на заднем сидении. В ответ пёс завилял хвостом.

— Он выше всего этого. Так ведь? — обернулся Джон и улыбнулся, глядя на четвероногого товарища. Тот радостно высунул язык, — тем более, что если наступит крайний случай, мы наплюём на все запреты и заявимся туда вместе с ним.

— Ты вышел от него встревоженным, — сменила тему Шейла.

— Да, радость моя, — согласился Джон, — всё потому, что мистер Коул много знает. Неприлично много. Ты ведь ещё не писала отчёт, верно?

— Нет, конечно. Когда?

— Значит, не через стратегический он об этом узнал. Это бы ещё куда ни шло. И с кем он в сговоре? С Хепперами? С кем-то ещё?

— Ну а почему ты думаешь, что у рейнджеров не может быть людей среди Хепперов и вообще в Айдене?

— И конкретно в том баре, где мы сидели.

— Ну, — кивнула Шейла.

— Ладно. Если бы он был не на нашей стороне, он бы вряд ли сказал. Так что, надеюсь, это всего лишь ещё один источник, из которого информация уйдёт в стратегический, только и всего. Одного Хьюса им не поймать, а другого не прижать. Наблюдение — всё, что у них есть.

— Ну, если проследить до дальнего запада, — сказала Диана, — то это будет для них хорошо.

— Лишь бы это было хорошо за компанию и для нас.

— Он бы тебе не сказал, — улыбнулась Шейла, — так что не нервничай.

— Я просто боюсь, что и с яргами что-то нечисто, и он либо не хочет нам говорить, либо вообще может иметь отношение.

— Да ну, — нахмурилась Шейла.

— Ладно. Всё слишком рано. Нужно посмотреть, что как, и понять, кому бы от этого было хорошо.

— Просто его задело, что ты вот вышел на такого человека, а он нет, со всеми его глазами и ушами. И что он сам захотел с тобой говорить, а с ним нет, — сказала Диана, — а ярги тут совершенно не при чём.

— Может быть и так, — Миллстоун ощутил, что немного успокаивается, — может быть и так.

Из всей деревни сгорело только несколько домов на окраине. Миллстоун лишь видел небольшие чёрные остовы и ходящих рядом с ними людей. Некоторые были в форме рейнджеров. Для себя Джон отметил, что их, пожалуй, даже слишком много.

Они остановились на дальней окраине села. Дорога обрывалась прямо около небольшой поляны, поросшей травой, а дальше в направлении священного леса шла тропинка настолько узкая, что без труда верилось в то, что ходил по ней один лишь жрец, и то нечасто.

— Ладно, — сказал Джон, когда их машина остановилась, — Диана, начни с рейнджеров. Многовато их здесь. Что говорят, что слышно, как местные на это смотрят.

— Хорошо.

— А мы, дорогая моя, пойдём в святая святых.

К Брику подошли двое крепких высоких мужчин, которых Джон видел при нём во время их прошлой встречи. Сейчас они, по-видимому, должны были защищать не столько его самого, сколько святыни, если вдруг Джон удумает сделать что-то неподобающее. Миллстоун мысленно представлял, как они будут вздрагивать, если он в своей обычной манере просто осмотрит труп. Нужно же будет к нему прикоснуться, а может, и перевернуть.

— Ведите нас, Алесс, — сказал Джон.

В ответ на это Брик только кивнул и белым платком вытер испарину со лба, но с таким видом, будто от одной мысли о том, что в священный лес войдёт чужак, его бросало в пот. Джон старался не обращать на всё это внимания. Для него в первую очередь существовало происшествие и вероятность того, что в нём имел место преступный умысел. Раз так, то имеется и преступник. Первоочередная задача — найти его, а что до религиозных порядков, то по его мнению ради разрешения своего дела местные жители могли и потерпеть.

Листья священных деревьев и вправду были очень красивыми. Неудивительно, что их увековечивали на разного рода реликвиях. Здесь даже воздух был каким-то особенным. Пыль и жара остались где-то там, ближе к Роквилю, а здесь было лишь умиротворение и покой. Ощущения портились только тем, что где-то впереди их ждал мертвец. Шейла как будто бы чувствовала только это, потому что осторожно взяла Джона под руку, когда убедилась в том, что на них никто не смотрит.

Тропинка была узкой и порой очень сильно извивалась. Нужно это было для того, чтобы идущий по ней не касался веток священных деревьев, местами очень раскидистых. Джон постоянно озирался по сторонам в поисках следов. Если убийца существовал, он не мог пройти сюда, ничего не коснувшись.

Сама хижина выглядела очень скромно, в отличие от неплохих домов, из которых состояла деревня яргов. Местное духовенство вело себя скромно, и это нравилось Джону. Однако, с другой стороны, будь эта хижина ближе к поселению, и проживай в ней кто-то, кроме жреца, можно было бы рассчитывать на наличие свидетелей, а в данной ситуации их не было.

Около входа в хижину Брик и его помощники замерли как вкопанные, демонстрируя силу своих суеверий. На их лицах застыл страх, то ли от того, что они боялись увидеть мёртвым своего жреца, то ли от того, что, по их мнению, внутри теперь присутствовали какие-нибудь злые духи.

— Я бы попросил вас пойти одного, — сказал он, когда Шейла устремилась за Джоном. Неизвестно, чего она испугалась бы больше — трупа или трёх взрослых мужчин, поддавшихся суеверному страху.

— Хватит, Брик, — строго сказал Джон, — можете потом сказать своим соплеменникам, что я просто понюхал воздух и нашёл убийцу, но мне позвольте работать так, как я умею.

Он нехотя поддался. Миллстоун кивнул и первым устремился внутрь. В хижине было всего лишь одно помещение. Пол, как таковой, отсутствовал. Под ногами лежали большие куски коры, между которыми проглядывала земля. Джон отметил лишь, что кора была не со священных деревьев.

Дальше из больших веток был выложен приличных размеров круг, и напротив входа стояло нечто, похожее на алтарь, сплетённый из разных веток и имевший множество полок. На нём стояло несколько сундуков самых разных размеров, рядом с которыми были погасшие свечи.

Если бы не безвольно повисшие руки мертвеца, можно было бы принять его за живого. Он стоял на коленях и как будто бы в молитве преклонил голову к самой низкой полке алтаря. Он, как будто бы замер, исполняя ритуал, но руки выдавали его состояние.

И вообще в лесу, в хижине в частности, было довольно прохладно. Благодаря этому тело ещё не начало пахнуть, но какой-то аромат всё равно витал в воздухе. Джон осторожно обошёл мертвеца и оглядел его со всех сторон.

— Пожалуй, в архивах Флаенгтона неплохо смотрелись бы фотографии с места происшествия, но, боюсь, наши друзья запротестуют.

Миллстоун подошёл ближе, присел на корточки и посмотрел на ладонь убитого. На ней было несколько коричневых пятнышек. Взяв её в руку, Джон поднёс её ближе к носу. Это был тот самый запах, который ощущался внутри хижины. Потом Джон посмотрел в сторону входа и, как и ожидал, увидел встревоженное и недовольное лицо Брика. Не обращая внимания, Джон вернул руку на место и осмотрел полку, на которой лежала голова убитого.

На ней стояло несколько небольших пиал. Две пустых, с зеленоватыми разводами по краям, и одна с небольшим количеством той самой бурой массы. Миллстоун взял немного пальцами, растёр и осторожно поднёс к носу. Пахло очень горько и неприятно, но сказать, чем конкретно, было нельзя.

Запомнив положение головы трупа, Джон приподнял её. Он почти ощущал, как напрягаются Брик и его помощники, но всё, что он мог им сказать, он уже сказал. Миллстоун приблизился к губам мертвеца и понюхал их. Тот же запах, только разбавленный лёгким оттенком гниения. Взяв в руку фонарик, Джон открыл покойнику рот и заглянул внутрь. Это, пожалуй, был апогей, но он не обращал внимания на яргов, пока они никак себя не проявляли. Во рту тоже были следы вещества, но Джона больше интересовало что-либо, что могло указать на то, что этого человека заставили проглотить яд.

Закончив осмотр, он аккуратно уложил тело на спину, а сам принялся изучать алтарь. Помимо сундучков и свечей, на нём стояло множество небольших пиал с высушенными травами и мёртвыми насекомыми. Жрец, по-видимому, был ещё кем-то вроде врачевателя, вот только в этот раз он приготовил что-то не то. Хотя, нельзя было исключать также, что это могло быть частью ритуала.

Джон старался ни к чему больше не прикасаться. В критической ситуации можно будет наплевать на все верования, обряды и ритуалы и вызвать сюда экспертов. Правда, даже наличие чётких отпечатков пальцев, не принадлежащих жрецу, мало что даст, кроме самого факта того, что здесь произошло убийство.

В остальном всё было сработано достаточно хорошо. Настолько хорошо, что Джон не знал, за что зацепиться. Кора, которой был выстелен пол, не несла на себе следов. Остальное убранство тоже — не похоже было, что здесь кто-то сопротивлялся чьему-то желанию его убить. Если бы республика была ближе, и её представители своими действиями могли здесь чего-то добиться, он бы сказал, что это мог быть кто-то из их особо скрытных специалистов. Всё также не оставлено ни одного следа, кроме, собственно, тела.

— Итак, — сказал Джон, доставая сигареты после того, как вышел из хижины, — мне кажется, что мне кто-то чего-то недорассказал.

— Что именно?

— Подробностей ритуалов, например.

— Их никто не знает, кроме жрецов, а Хитт, как вы видели, ещё не стар, и никого не обучал.

— Хорошо. Тогда если вам нужно всё с официальными подтверждениями, мы посылаем господина Хитта на вскрытие, там подтверждают, что у него нет никаких травм, которые можно было бы сопоставить со смертью. Далее мы проводим анализ содержимого чашечек. В одной из них определённо яд, который господин Хитт сам для себя приготовил, а потом употребил. Больше я ничего сказать не могу.

Брик раскраснелся, как будто бы в злом умысле уличили его, и правосудие уже греет ему затылок своим дыханием. Он осторожно посмотрел на своих сопровождающих, а потом приказал им ждать на опушке леса. Они покорно выполнили его указание, он проводил их взглядом, после чего достал из внутреннего кармана своего пиджака небольшую фляжку, качнув головой, отхлебнул из неё, а потом вытер вспотевший лоб платком.

— Вы будете? — после ещё одного молчаливого глотка, он предложил фляжку Джону.

— Нет, спасибо, — отказался Миллстоун, затягиваясь сигаретой, — так у нас будет разговор?

— Очень не хотелось бы, но, боюсь, это единственный шанс убедить вас.

— Пожалуй, — кивнул Джон.

Алесс посмотрел на Шейлу, а потом на Миллстоуна, как бы спрашивая его глазами, не против ли он, что эта женщина услышит их разговор.

— Мы оба вас слушаем, — кивнул Джон.

— В общем, — он резко выдохнул, ещё раз отхлебнул из фляжки, поморщился, после чего продолжил, — поверили бы вы мне, если бы я сказал, что он отравлен, и что яд он может приготовить сам? Более того, в определённых ситуациях он должен бы был его принять. У нас есть поверье, что в конце своей жизни жрец должен принести себя в жертву лесным духам, слиться с ними, и тем самым дать энергию священному лесу. Он должен отойти к ним при помощи ка-яны — особого яда, который готовится из ягод и трав, растущих на берегу реки.

— Река здесь недалеко, верно? — спросил Джон.

— Да, — с тенью обречённостью ответил Брик.

— Продолжайте по поводу ритуала. Пока что всё, что мы наблюдаем, говорит о том, что он был выполнен верно.

— Да, но он же ещё молод! — чуть ли не завопил Брик, — он не оставил после себя ученика. А это — совсем другой ритуал. Это самое плохое знамение, которое только может быть. Оно означает наш конец. Я могу успокоить жителей нашей деревни только тем, что он сделал это не сам. Он не мог сделать это, понимаете?

— Почему?

— Потому что у нас просто был пожар. Это тоже нехорошо, но не настолько.

— Устрой поджог, ритуально убей жреца, и пожалуйста — всё племя в страхе, — Миллстоун улыбнулся, посмотрев на Шейлу.

— Но это не значит, что кто-то решил это исполнить с этой же целью, — ответила мисс Лейн.

— Верно, но всё равно цель очень сладкая. И тут на первый план выходит другой ход, — Джон перевёл глаза на Брика, — я так понимаю, даже ваши приближённые не знали об этом ритуале, тем более, о рецепте яда и прочих подробностях.

— Да. Для нас жрец просто уходит в лес, и его забирают духи. Всё, что связано с похоронами, проводит ученик, а потом оповещает нас, непосвящённых.

— Но ведь как-то вышло, что об этом знаете вы, — заметила Шейла.

— Мой отец был жрецом, — всё так же обречённо сказал Брик.

— И он не передал сие почётное звание вам? — спросил Джон.

— Наши правила это запрещают, и потом, я бы и сам не сказал, что я достоин.

— Но кое-какие тайны отец вам приоткрыл. А вы? В детстве все болтливы.

— Я узнал уже в зрелом возрасте, когда занимал видное положение в общине. Но, признаться, это было не совсем правильно со стороны отца.

— Ладно, к этому мы при надобности ещё вернёмся. Кто ещё мог знать о ваших обрядах и сопутствующих вещах?

— В нашей деревне — никто.

— Но вы ведь понимаете, что я, к примеру, не смог бы сделать ничего подобного. Незнающий человек устранил бы жреца любым другим доступным ему способом. Ни к чему было всё делать в соответствии с ритуалом. А раз всё сделано так, то целью был не непосредственно он, а все ваши жители. Учитывая, что знания эти редки, круг людей должен быть небольшим. Вы можете предположить, кто это мог быть?

Раскрасневшийся до этого Брик чуть было не побелел. Как будто бы только после того, как прокрутил все события ещё раз вместе с Миллстоуном, что-то понял. Он снова достал фляжку и отхлебнул, как будто ему нужно было опьянение для того, чтобы решиться на разговор.

— Ну, у нас были давно некоторые разногласия с, — он немного помедлил, — другими.

— С другими кем? — настойчиво спросил Джон.

— Ну, в общем… Это даже не конфликт из-за верований, а больше из-за жизни. Мы всегда жили очень замкнуто, старались почти не вести дел с теми, кто не относится к нам. Так, вынужденно. Не то, чтобы мы враждебно относились к чужакам. Я сказал бы — осторожно. Но были и те, кто наоборот, хотел чуть ли не слиться с другими, быть открытыми и всё в этом роде. И сейчас, с приходом федерации это напряжение усилилось. Это не было конфликтом, никогда не доходило дальше сплетен и подобного тому. Мы старались показать, что жизнь в затворничестве лучше, они — что открытость не так уж плоха.

— Эти другие могли знать о ритуале?

— Я не знаю. Возможно.

— У них были свои жрецы?

— Нельзя сравнивать с тем, кто живёт в лесу. Это особый жрец. При всех наших разногласиях, его всё равно уважали даже на другом берегу и приходили за советом.

— На другом берегу? — поднял брови Джон, — так вас разделяет река.

— Да. Но, как говорят, мосты не сожжены. И, если вы спросите меня, я отвечу, что у них не было причин делать то, что произошло.

— Ну, разумеется, — улыбнулся Миллстоун, — ни у кого не было причин, но мы, тем не менее, имеем труп, как минимум странный.

Он повернул голову и вдруг засмотрелся на одно из деревьев.

— Что там? — немного встревожилась Шейла и попыталась понять, на что смотрит Джон.

А смотрел Миллстоун на поломанную веточку священного дерева. Учитывая, что даже ярги, не имеющие религиозного статуса, старались не задевать деревья, то жрец представлял собой воплощение осторожности.

— Ведь в этом леске не так много живности? — сказал Джон, разглядывая траву, которая уже успела разгладиться после того, как по ней прошли.

— Только птицы, — ответил Брик, глядя на обломленную ветку.

Сейчас она была той тончайшей нитью, благодаря которой можно выйти к клубку произошедших здесь событий и распутать его. Как будто до этого он только выражал уверенность в злом умысле, из-за которого здесь произошло убийство, но на деле даже себе ему приходилось это навязывать, и вот теперь у него как будто камень с души упал — здесь точно был кто-то помимо жреца.

— Кто-то, верно, спешил, — заключил Джон, прикидывая, какой частью тела проходивший здесь человек мог задеть ветку. Она находилась примерно на уровне плеча, если допустить, что чужак был чуть ниже Миллстоуна.

— Он уходил к реке, — сказал Брик, потянувшись за фляжкой.

— Да уж явно не в сторону деревни, — не отвлекаясь от осмотра дерева и ближайшей к нему земли, ответил Джон.

— Может быть, мы выследим его?

— Выследим, — Миллстоун разогнулся, — но вы же не хотите никого линчевать? Нужны доказательства, чтобы обвинение было обосновано.

— Что для этого нужно?

Миллстоун усмехнулся парадоксу в своих мыслях, потому что заключил, что алкоголь подействовал на Брика отрезвляюще. Ещё недавно он не хотел подпускать к домику жреца даже Шейлу, а теперь, казалось, был готов выполнить всё, что потребуется.

— Мы возьмём образцы веществ, стоящих на алтаре и проверим их. Это раз. Два — снимем отпечатки. Кстати, что в тех сундуках?

— Наши реликвии. Одну из них вы видели.

— Она сейчас должна быть здесь?

— Да.

— После того, как эксперт всё осмотрит, вы убедитесь, что все ценности на месте.

— Я не смею, — возразил он.

— Будете не сметь, когда виновный окажется в северных каменоломнях, а сейчас делайте то, что я говорю. Если вам будет проще, можете закрыться в хижине и посмотреть всё в гордом одиночестве.

— Хорошо.

— Это, конечно, не так уж важно, но среди прочего точно сообщите эксперту, как именно лежало тело.

— Хорошо.

— А теперь, если мы всё уяснили, то идите в деревню. Найдите полицейских и узнайте, кто может проделать то, что вам требуется.

— Хорошо, — запнувшись, сказал он, — а вы останетесь здесь?

— А мы поищем следы и прогуляемся до реки.

— Хорошо, — он снова замялся, — как скажете.

— И не бойтесь, — строго сказал Джон, — я не хочу оскорбить ваши верования, но зло, обрушившееся на вашу деревню, ходит на двух ногах.

— Х-хорошо, — всё же запнулся он.

Закрыв дверь хижины, Брик зашагал в сторону деревни и несколько раз оглянулся, чтобы убедиться, что Миллстоун и Шейла ушли, а не направились обратно внутрь.

— Ты уже что-то понял? — осторожно спросила Шейла, когда они отошли на несколько шагов в сторону, а Брик уже скрылся меж деревьев.

— Да, но это нам ничего не даёт без мотива. Если это кто-то из своих, то почему он устроил это только сейчас? Гораздо проще было сделать всё тогда, когда эти территории были дикими, и за них некому было вступиться.

— Может, не было возможности?

— Скорее, не было мотива, а ссора между племенами — ерунда, тем более, если Брик говорит правду, и они не слишком-то враждовали.

— Значит, это связано с федерацией.

— Определённо.

Джон присел на колено, чтобы рассмотреть примятую траву.

— Нога, похоже, босая, — заключил он, — вот только это нам по-прежнему мало что даёт. Отпечаток есть, а ты думай, убийца это был, или наш ныне покойный жрец по грибочки ходил. По размеру подходит и ему, но как знать…

Миллстоун встал и посмотрел вперёд. Дальше трава была более грубой и нога прошедшего здесь её не так повредила. Впрочем, всё равно разглядеть рисунок протектора — если он, конечно, был — не вышло бы.

Следы, конечно же, вели к реке. Однако, учитывая, что лес стоял внутри излучины, к ней можно было выйти, двигаясь почти в любом направлении. Но так хотя бы можно было не исследовать весь берег. У человека, пожелавшего переплыть реку, выбор был невелик, особенно, если он хотел сделать это незаметно. Часть берега поросла травой почти в человеческий рост, которая бы не распрямилась, выдавая тем самым прошедшего по ней, а примерно в пятидесяти метрах в сторону берег был каменистым. Джон направился туда, тщательно глядя себе под ноги.

— Или наш жрец любил купаться, или мы окончательно поняли, откуда ветер дует.

Он упёр руки в бока и стоя разглядывал пока ещё хороший отпечаток ноги на песке меж камней. Потом он закурил и поднял глаза на группу строений на другом берегу. Там тоже был небольшой лесок, вот только деревья, похоже, были не священными, как он мог судить.

— Хорошо, — сказал он, — мы понимаем откуда. Примерно можно сказать, кто.

Он бросил взгляд на отпечаток ноги, явно мужской, но несколько меньше, чем нога Миллстоуна.

— Но не понимаем почему, — продолжил он, — неужто, только потому, что у соседа лес зеленее?

Он обернулся, посмотрел на священный лес, потом снова на деревню на другом берегу.

— И с точки зрения безопасности местечко для дома главного жреца, мягко скажем, не самое лучшее. Любой может переплыть реку и обойти сразу всех жителей деревни, а они даже знать ничего не будут.

— Они же доверяли друг другу, — сказала Шейла.

— Даже несмотря на напряжение, и это их и сгубило.

— Нужно узнать, не видел ли там кто-то что-то подозрительное.

— И в самом деле? — шутливо спросил Миллстоун, приблизился к ней и обнял.

— Да, — улыбнулась и ответила она.

— Что бы я без тебя делал, мой любимый гений сыска?

Он поцеловал её и снова обнял. А потом его глаза, скользнув по текущей воде, остановились на деревне.

— А вот это уже интересно, — сказал он.

— Что там? — Шейла обернулась.

По деревенской грунтовке поселение покидал приличного вида чёрный седан.

ЯД ОТ ФЕДЕРАЦИИ

— Когда можно будет узнать результаты экспертизы, мистер Скип? — поинтересовался Джон.

— Вы можете позвонить в Флаенгтон завтра, учитывая срочность дела.

— Большое спасибо. Так что насчёт пожара?

Джон стоял и курил, слушая эксперта. Скип был худощавым и высоким. Миллстоун как-то видел его несколько раз в отделе, но близко знаком не был. Конечно, его не совсем устраивало то, что он узнает результаты экспертиз не из первых рук, но по-другому было нельзя. Хоть сам бросай всё и срывайся в Флаенгтон, а здешние злоумышленники, может быть, предпримут новый ход. Особенно, когда поймут, что смерть жреца не приведёт к массовому суициду среди яргов.

— Вы видели их печи, которыми они отапливаются? — спросил Скип, — опаснее этого только костёр, разведённый прямо на полу.

— Но других следов не было?

— Нет. Возгорание началось с этого дома, изнутри. Все, кто в нём жил, погибли, так что они вряд ли что-то скажут. После вскрытия будет ясно точнее, сейчас пока говорю грубо.

— Хорошо, — выдохнул дым Миллстоун.

— Как по мне, обычное дело. Не довольны приходом федерации, вот и решили покончить с собой таким изощрённым способом.

Джон ничего не ответил на эти слова, просто бросил на эксперта короткий взгляд, после чего снова посмотрел на обгорелые брёвна, из которых был построен дом. Мнение эксперта казалось ему предвзятым, как, впрочем, и своё собственное, но, в отличие от Скипа, ему нужно было не просто иметь это мнение, но и делать выводы.

— Ладно, мистер Скип, если появится что-то новое, сообщите рейнджерам в Роквиле.

— Результаты вскрытия. Мы ведь не повезём тела, как здесь говорят, на большую землю.

— Хорошо.

— Как вам удалось уговорить их провести вскрытие жреца? Я думал, они нас к нему и близко не подпустят.

— Эти люди на грани смуты, и хорошо, что у них нашлось достаточно благоразумия, чтобы этой смуте противостоять.

Джон пожал Скипу на прощание руку и направился в сторону, где Диана разговаривала с женщиной лет пятидесяти. Та была невысокого роста, немного полновата и производила впечатление хорошей хозяйки дома, правда, сейчас она была слишком взволнована.

— Это Хельга, — сказала Диана, — в том доме жил её двоюродный брат.

— Вы не возражаете, если я задам вам несколько вопросов? — спросил Джон.

— Задавайте, если это поможет найти того, кто это сделал.

— Какое место ваш брат занимал в сообществе?

— Обычное. Они вместе с сыном помогали в полях и ловили рыбу в реке.

— Скажите, каким он был человеком? Аккуратным?

— Да, очень, — она расширила глаза, — у них всегда всё было чисто. И он, и Зои.

— Эксперт говорит, что возгорание произошло изнутри. Причиной, скорее всего, стала печь.

— Этого никогда бы не случилось, — почти шёпотом сказала она, приблизившись к Миллстоуну, как будто хотела донести что-то важное и не хотела, чтобы это слышал кто-то кроме него, — у него была хорошая печь, и он всегда за ней следил. Он иногда даже помогал делать печи другим.

— Вот как, — задумался Джон.

Даже если допустить, что это точно был поджог, почему целью был выбран дом рядового жителя поселения?

— А что соседи? Там был кто-то важный?

— Все, кроме брата Хельги и его семьи, выжили, так что, — развела руками Диана.

— Ты с ними говорила?

— Никто ничего толком не видел. Все повыскакивали, стали пытаться потушить. Частично это удалось, — она кивнула в сторону домов лишь тронутых огнём, но не сгоревших.

— Может быть, это и не важно, но Зои была сестрой Брика, — всё так же тихо сказала женщина, неловко потирая руки.

— Как же неважно? — оживился Миллстоун, — это как раз-таки очень важно.

Джон повернулся влево, где Алесс Брик разговаривал о чём-то с рейнджерами. Рядом стояли Шейла и Дуглас. Первой странностью было то, что глава общины не упомянул о своём родстве с погибшей в разговоре с Джоном.

— А они не ссорились или ещё что-то в этом духе?

— Нет. Они жили очень дружно. Не сказать, что прямо всегда душа в душу, но и не ссорились прямо так уж чтобы сильно.

— Хорошо. А вообще, не происходило ничего странного в последнее время, что было бы связано с ними?

Хельга ненадолго задумалась, но потом отрицательно покачала головой.

— Нет. Всё было как обычно. Скоро мы собирались снимать урожай и готовились к этому.

— Понимаю.

«Версии о самубийстве отпадают одна за другой», — бурчал Миллстоун себе под нос, вместе с Дианой и везунчиком направляясь в сторону Брика и остальных. Тот снова выглядел раскрасневшимся и даже немного успокоенным, но всё равно встретил Джона встревоженным взглядом, как будто боялся, что тот докопается до чего-то такого, что он всеми силами хотел бы скрыть.

— Я только что узнал, простите, — сказал Миллстоун, подмечая его реакции, — примите мои соболезнования.

— Спасибо.

— Почему вы не сказали об этом?

— Разве это важно?

— Важно. Ваша сестра вполне могла быть целью поджигателя.

— Почему вы так думаете?

— А вам это не кажется очевидным? Допустим, если кто-то хочет запугать в первую очередь вас, то это вполне логичный ход.

— Но он тогда должен был как-то заявить о себе, потребовать что-то.

— А ничего такого не было? — спросил Джон.

— Нет.

— И вообще никаких слухов из соседних деревень?

— Нет, — всё с тем же оттенком горести покачал головой Брик.

— Что же, тогда этим придётся заняться нам. Идёмте.

За исключением следов, у Джона не было никаких зацепок, которые указывали бы на убийцу. Сомнительными были и его мотивы, особенно, когда выяснилось, что ни одна реликвия из хижины жреца не пропала. Так всё происходящее можно было бы списать на религию. Мол, появился в соседней деревне некто, желавший отделиться от центра. Что для этого нужно? Правильно, похитить пару реликвий, чтобы и их, так сказать, конфессия имела какой-то вес. Здесь вставал резонный вопрос, зачем тогда было убивать жреца, но это на самый крайний случай можно было списать на то, что он мешал бы похитителю осуществить задуманное. Ну и, конечно же, никто не отменял всё те же религиозные мотивы убийства — чтобы испугать жителей.

Для того, чтобы в соседней деревне не возникло вопросов, Миллстоун и его друзья попросили отряд рейнджеров сопроводить их, тем более, что те всё равно собирались туда направиться. Оставалось только придумать, как свести разговор в русло вопросов о чёрном седане, который видел Джон. Лучше было бы, конечно, застать самого виновника, но он уже, наверное, далеко отсюда.

До моста пришлось ехать далеко. Учитывая невысокие возможности яргов в плане строительства, он был расположен в самом благоприятном месте. Река там была неглубокой, а берега отлогими, да и сходились они достаточно близко друг к другу.

— Темнит этот Брик, — сказал Дуглас.

— Почему ты так думаешь? — спросил его Джон.

— Дёрганый он, и вроде как хочет помочь, а на деле толку от него никакого.

— Ладно, хоть не тормозит. Он привык, что у него в деревне мир и порядок, а тут такое. За всю их историю, это, наверное, первый раз, когда вот так вот умирает жрец. Представляешь, в каком они состоянии?

— Представляю. Но здесь, похоже, всё в порядке.

Соседняя деревня действительно выглядела так, как будто бы события, которые расследовали Джон и его друзья, не происходили. Не было пожара. Не было погибшего жреца, относившегося в том числе и к ним. Жизнь шла своим чередом.

— С чего хотите начать? — спросил рейнджер Джекс, когда Джон вышел из машины.

— С местных достопримечательностей. Есть тут что-нибудь интересное?

— Всё, как и везде — дома, огороды, — пожал плечами рейнджер.

— А никакие федеральные представители здесь не объявлялись?

— Насколько я знаю, нет.

— Мы видели чёрную машину, уезжавшую в сторону Роквиля.

— Если кто-то что-то и знает об этом, то Сэлл. Он здесь главный. Вряд ли федералы будут вести своё дело в обход него.

— Что же, показывайте, где он. Мы с мистером Эгилом навестим его. А милых дам я попрошу осмотреться здесь и по возможности узнать что-то интересное.

Вместе со своим коллегой из соседней деревни, мистер Сэлл всем своим видом показывал, что главные люди общины живут очень хорошо. Это был мужчина добротных размеров, пожалуй, даже более крупный, чем мистер Брик. Правда, вёл он себя не так открыто и дружелюбно, но в каком-то смысле это было лучше — Джон сразу ощутил, что следы вели сюда не просто так и не по случайности.

— Вы знаете о несчастии, постигшем ваших соседей? — спросил Джон, усаживаясь в место, которое ему нехотя предложили.

Сейчас бы он с радостью продемонстрировал своё удостоверение, но этого делать было нельзя, поэтому приходилось посвящать в подробности разговора рейнджера Джекса, сидевшего в стороне с винтовкой на коленях.

— Да. Я слышал, — Сэлл нахмурился, — это большая трагедия, но я надеюсь, что они смогут это пережить.

— Если я правильно понимаю, — продолжил Джон, осматривая кабинет, — вы придерживаетесь тех же верований, и этот жрец имеет отношение и к вашей общине тоже.

— Верно. К чему вы клоните?

— Ну, — Джон неловко улыбнулся, — не подумайте только ничего такого, но там все в настоящем трауре, а у вас вроде как всё без каких-либо изменений.

— Ах, это, — он неприятно улыбнулся, сложил руки на животе и откинулся на спинку стула, — видите ли, мистер.

— Миллстоун.

— Мистер Миллстоун, мы придерживаемся этих верований, как вы говорите, чисто формально. Уже давно люди не хотят верить в то, что подношения каким-то духам наполнят реку рыбой или повысят урожай. Вы ведь из федерации?

— Да, — кивнул Джон.

— И раз уж мы тоже теперь относимся к федерации, то это самый подходящий случай отказаться от всех этих суеверий.

— Суеверий, — повторил Джон, посмотрев в потолок.

— Именно. Нужно просто больше работать, и будет урожай, только и всего.

— Верно. Но, тем не менее, жреца кто-то убил, — сказал Миллстоун, посмотрев в глаза собеседнику.

— Почему вы так решили?

— А вы можете оспорить это утверждение? — быстро уцепился за ниточку Джон.

— А чего тут оспаривать? — недовольно усмехнулся Сэлл, — он уже был никому не нужен вместе со своей религией. Наверное, не смог даже найти себе ученика.

— Насколько я знаю, ему ещё рано было это делать.

— Ну, позже он тем более не смог бы его найти. Это когда-то затворничество помогало нам. Мы чуть ли не строем ходили, как монахи, но тогда к нам могли прийти и напасть. Потом времена стали спокойнее, и наши старейшины сделали некоторые послабления. Теперь здесь вообще федерация.

— Она не запрещает особые религиозные объединения, если у них нет традиций, противоречащих федеральным законам.

— Дело не в религии, а в открытости. Всем хочется всех благ, а господин Брик может завтра запретить какие-нибудь вещи, которые можно купить в федерации. Наши женщины, например, устали ходить в одеждах, напоминающих мешки.

— Понимаю.

— Ещё бы, вы и сами одеты не как селянин. А ещё у нас, к примеру, после того, как умер старый Фоук, даже не могут сварить нормальное пиво. А другое нам нельзя. Младший Фоук всё время был оболтусом, руки у него из задницы. Правдивый, видать, слух ходил, что Вира родила его не от Фоука.

— Но мы отвлеклись, — виновато улыбнулся Джон, — давайте вернёмся к гибели жреца.

— Давайте, — Сэлл пожал плечами и посмотрел на окно, продолжая держать руки сложенными в замок на животе, — только я не понимаю, что вы хотите от меня услышать?

— Не было ли у вас каких-нибудь странных людей в последнее время? Может быть, кто-то плохо отзывался о ваших соседях. Может быть, они с кем-то что-то не поделили. Не может быть такого? Может быть, они кому-то подпортили жизнь. Никто не ангел.

— Брик и его друзья никому не могут подпортить жизнь, кроме своих собственных жителей.

— А кстати, никто из них не изъявлял в последнее время желания покинуть их деревню и поселиться у вас?

— Нет. Все, кто хотел, уже сбежали оттуда. Не обязательно к нам — просто сбежали.

— А был кто-либо особенно озлобленный?

В этот момент в дверь постучали.

— Извините, секунду. Войди!

Миллстоун посмотрел на вошедшего. Это был невысокий молодой человек, крепкий и плечистый. Он посмотрел на Джона и Дугласа, и уже было хотел податься назад, но Сэлл остановил его.

— Что у тебя?

— Я, наверное, зайду попозже.

— Говори уже.

— Там приехали торговцы. Можем мы обменять излишки яблок?

— Можете. Всё?

— Да, — юноша учтиво кивнул и вышел. Миллстоун проводил его взглядом, а потом повернулся на Сэлла.

— В прошлые времена пришлось бы давиться самим, если вы понимаете, о чём я.

— Так уж и давиться, — улыбнулся Джон, но эта улыбка не нашла отклика, которого он ожидал.

— Да, — всё с тем же непроницаемым лицом сказал Сэлл.

— Хорошо. Но теперь-то у вас не будет особых проблем. А много у вас в последнее время предложений?

— Да. Мы совсем не жалуемся. У нас, к примеру, очень хороший кузнец. К нему ездят регулярно.

— Это к нему сегодня приезжала чёрная машина? — сухо спросил Миллстоун, до этого глядевший в окно, а теперь резко переместивший свой взгляд на Сэлла.

— Нет, — хитро прищурившись, ответил тот.

— Если не секрет, могу я знать хотя бы в общих чертах об этом визите?

— А если секрет? — спросил Сэлл.

— Тогда мне это очень и очень интересно. Сам я, так сказать, приглашённый специалист, — Миллстоун посмотрел на Джекса, — но полиция здесь недалеко. Они просто ради интереса захотят вас послушать.

— Это не имеет отношения к их чёртову жрецу, — он немного разозлился, но вместе с тем испугался, автоматически показывая Джону, что отношение очень даже имеется.

Но даже если он действительно не врёт, всё равно местной полиции стоит взять этот момент на контроль.

— Ну, вы расскажите, а мы уже решим.

— Решает пусть полиция. Вам я ничего не скажу.

— Тогда разрешите ускорить процесс, — Миллстоун уверенно поднялся со стула.

Он вынужден был признать, что чересчур поддался эмоциям, вредным, как никогда раньше. Будь у него в кармане удостоверение, в критический момент он бы его показал, чем всё бы испортил. Пока что его не воспринимали всерьёз, и это было хорошо. А вот что касалось полиции, то и сам Брик, в чьих интересах было скорейшее раскрытие этого дела, не слишком-то спешил помогать.

— Да уж, поговорили, — сказал Дуглас, стоявший напротив Миллстоуна, и, как и он, куривший сигарету, — как бы они на дно не залегли теперь.

— Чёрную машину с хозяином разве что в реке утопить можно, но тут на несчастный случай не спишешь. И без полиции найдут и повесят за первое же непотребство.

Джон взглянул на часы. Разговор с полицией, которой они спешно сообщили координаты места, где нужно что-то искать, длился уже двадцать минут. Куда больше его беспокоили куда-то запропастившиеся Шейла и Диана.

— Вот увидишь — к делу это не относится, — сказал Дуглас.

— А к чему?

— Да просто пока здесь ещё нет толком контроля, можно провернуть несколько не совсем чистых делишек, а так как никто ничего проверить пока не сможет, можно оформить одно, а сделать что-то другое.

— Может быть. Но приплести сюда жреца — как нечего делать, — возразил Джон.

— Приплети.

— Ну, он что-то узнал. Или у него что-то было, и ему предложили долю, но он оказался идейным и отказался. Товар, конечно, безнадёжно потерян, но жреца, как свидетеля, пришлось устранить.

— А поджог?

— А жрец рассказал доверенному.

— Ну, теперь мы ничего не узнаем.

— Товар ещё где-то поблизости, не забывай об этом.

В этот момент из-за угла выбежал Везунчик, и у Джона чуть было не похолодело всё внутри, когда он решил, что пёс прибежал один. Однако Шейла и Диана, мило беседовавшие, появились через полминуты.

— И что мы такого хорошего нашли? — спросил он, сложив руки на груди и не вынимая сигарету изо рта.

— Вас отшили, Дуглас? — спросила мисс Лейн.

— Частично, — ответил Эгил, перед этим посмотрев на Миллстоуна.

— И, раз уж вы, господин наёмник, спросили, — Шейла положила руку Джону на плечо, — то да, мы нашли хорошее.

— И? — спросил Миллстоун.

— На рынке сейчас заезжие торговцы и Дайана.

— Теперь я понимаю, где вы пропадали, но ещё не слышу ни слова о том хорошем, что вы, по вашим словам, нашли.

— И ей один знакомый жаловался, что с ним отказались торговать.

— Вот как. И каков был предмет сделки?

— А ты угадай, — сказала Диана, — он, можно сказать, был перед глазами.

— Зерно? — предположил Джон.

— Нет, — закатив глаза, сказала Шейла.

— Ну а что?

— Ценнее. Намного ценнее. Если у тебя будет это, то зерно ты можешь купить вместе с полями.

— Чёрт! — Миллстоун резко вздохнул, — правда?

— Угу, — медленно кивнула Шейла, закрыв глаза.

Он вспомнил о Злобном Яччо и о большом количестве прочих сундучков, стоявших на алтаре. Важны были не столько они сами по себе, сколько то, из чего они сделаны. Золото, и в приличных количествах. Случайно столько не найти, а купить, учитывая былую закрытость яргов, тоже было бы достаточно сложно, и поэтому они, скорее всего, его добывали. И не стоило забывать также о драгоценных камнях, коими Яччо взирал на угрозу, которую отпугивал веточкой священного дерева.

— Золото? — спросил Дуглас негромко.

— Да, — покивал Джон, — за таким можно было приехать и из Флаенгтона. Вопрос в том, где, что и как.

— А жреца приплетёшь? — спросил Дуглас, шутливо прищурившись.

— И гораздо проще, чем ты думаешь. Он, например, знал, где оно. Или заметил что-то такое. Выходит он из священного леса на берег реки лунной ночью — а там братья из соседней деревни набирают щебень из реки, чтобы потом его промыть. Или, — Джон поднял палец, — у них это священная река, и добывать из неё можно только для того, чтобы отлить реликвию, но не для продажи. Эти господа отделились, и вроде как, соблюдали правила, но желать красивую жизнь не запретишь. Зерно нужно вырастить, прежде чем продать, и стоит оно дешевле. А это — вот оно.

— Но если у этого человека уже была налажена торговля, значит, они давно это делают и особо не скрывают, — заметила Шейла.

— Ну, они могут не скрывать много что, но это не будет значить, что обо всём этом известно господину Брику. Так что этот вопрос уточним, и потом, я просто показал простейший способ приплести жреца.

— А поджог тогда?

— А вот с ним всё действительно сложно, — покачал головой Джон, — даже, признаюсь, было бы проще, если бы удалось доказать, что это неудачное совпадение событий.

— Ай-ай-ай, как нехорошо, — сказала Шейла.

Не усел Миллстоун возразить что-то своей помощнице, как дверь дома открылась, и оттуда вышел детектив Смит и уже знакомый Джону рейнджер Джекс. Джон с ожиданием воззрился на них.

— Это Вернер Дапет, — сказал Смит, поджигая сигарету, — имя о чём-то говорит?

— Говорит, — кивнул Джон, — и?

Детектив, к которому Миллстоун с первых моментов знакомства испытывал лёгкую неприязнь, посмотрел на Рейджера и только после его кивка ответил.

— Ну, в общем, они тут добывают золото неподалёку, и передают ему право на разработку.

— И всё законно?

— Да. Прииск на их земле, фирма Дапета — федеральная. Он бы мог просто так забрать себе их золото, но он, по словам Сэлла, — человек рассудительный и высокоморальный.

— Хорошо, — кивнул Джон, — чего же он тогда побоялся об этом сказать?

Смит пожал своими худыми плечами. Миллстоун представлял, что он может ему ответить, но хотел своим вопросом посеять в него зерно сомнений. Конечно, детектив понял, что Джон не простой гражданский, ошивающийся здесь, но и не считал его слишком значимым для расследования. Но, к его чести, вёл он себя достаточно сдержанно.

— Теперь они точно залягут на дно, — сказал Дуглас, когда детектив и рейнджер ушли, а они направились к машине.

— Почему? Он не побоялся здесь появиться даже несмотря на то, что тут куча полиции и рейнджеров. У них и правда всё чисто. Вот только…

— Что? — спросила Шейла, садясь на переднее пассажирское сиденье их машины.

— Представь себя на месте Сэлла — у тебя свой золотой прииск, с которого ты, учитывая маленькие размеры села, будешь жить хорошо, а главное — долго. Отдашь ты право на разработку?

Мисс Лейн и все остальные задумались.

— Через пару недель здесь будет экскаватор, и реку просто разворотят. И ладно Брик и прочие жители, оставшиеся без священной реки и без золота, сам Сэлл как дальше жить будет?

— Их прииск, скорее всего, на другой реке. Здесь рядом, — сказала Диана, — почти на их границе.

— Поедем туда. Куда рулить?

— Пока прямо, — сказала Диана.

— Так вот, — продолжил Джон, — у них не будет никаких гарантий того, что их не кинут. Они дураки? Этот Сэлл, скажу я тебе, хитрая задница. И вот мне интересно — каковы настоящие условия сделки, которую они называют «Право на разработку»? Ведь Смит правда прав — земля в первую очередь федеральная, а во вторую — яргов. Фактически, разработка и так принадлежит Дапету.

— И что ты думаешь? — спросила Диана.

— Думаю, что тут имеет место дельце, связанное с обманом федерации. По бумагам одно месторождение и определённые объёмы добычи, а на деле всё куда веселее. Федерация получает то, что ей причитается, а это будет маловато, а разницу, поделив с Сэллом, Дапет заберёт себе.

— Отдадим их в экономический? — спросила Шейла.

— Думаю, пока тут не к чему прикопаться, да и убийство имеет место, а значит, пока наша очередь работать.

Они немного замедлились, проезжая мимо рынка. Джон внимательно изучил тех, кто там находился.

— Да, в плане продвижения местного племени в массы, и вправду, сделано несколько шагов вперёд. И это по сравнению с соседями.

— Сильные, должно быть, у этого Брика способности убеждать, — добавила Шейла, — раз они ещё не все от него разбежались.

— Может, для этого и нужно было устранить жреца? — спросил Дуглас.

— Ты думаешь, он с винтовкой наперевес стоял и мешал своим соплеменникам уходить? — поморщился Джон, — я сомневаюсь. Все, кто хотел уйти, ушли.

Миллстоун посильнее выжал акселератор и двинулся дальше по просёлку.

— Может, не стоит нам там маячить? — спросила Диана, поглаживая Везунчика по голове.

— Очень стоит, пусть они зашевелятся, потому что пока всё шито и крыто.

— Но что они, по-твоему, должны сделать теперь? — спросила Шейла.

— Думаю, — Миллстоун и вправду выглядел напряжённым, — жрец убит, эти убиты, всё сожжено. Да, у них всё хорошо. Разве что, присутствие полиции немного смущает, но они могут подождать, прежде чем начинать работать по схеме. И даже если это потом вскроется, то причём тут жрец?

Они взобрались на холм, с которого открывался вид на узкую речушку, которая примыкала к более крупной. Через неё даже не нужно было строить мост — преодолеть можно было вброд. Прииск был виден издалека — несколько лачуг, стоящих почти рядом с водой. Там даже сейчас работали люди.

Миллстоун не стал подъезжать близко. Подобравшись к броду, к которому подводила дорога, они остановились. Затем, выйдя из машины, они прошлись вдоль реки и дошли до места, где она впадала в священную. Обернувшись, Джон понял всё удобство расположения лачуг старателей. Их было хорошо видно с холма, но отсюда и тем более с другого берега, на котором рос священный лес, разглядеть было невозможно.

Уповать на то, что экспертиза что-то даст, было глупо, хотя и списывать такую возможность со счетов было нельзя. Но кроме этого было нечто, что не давало Джону покоя. Сэлл? Нет. Тот, другой, что заходил к ним, пока они говорили.

— Ладно, — немного постояв и полюбовавшись на водную гладь, сказал Миллстоун, — будет новый день, и будут новые дела. Я понимаю, что здесь ещё не вечер, но пока больше ничего.

— Может быть, позвонить в Флаенгтон? — предложила Шейла, когда они уже сели, — объясним им ситуацию с Депетом, попросим поскорее провести экспертную оценку.

— Это делать рано. А что до наших здешних дел, то вряд ли этот Скип до туда добрался, так что бесполезно. Утром — значит, утром. Экспертиза…

— Может быть, надо выпить? — предложил Дуглас.

— Нет. Не хочу, — сухо сказал Джон, — всё здесь, понимаешь? Всё у нас под руками. Бери и действуй, а мы не знаем, за что ухватить.

— Может быть, проследить за Бриком?

— Да он уже, наверное, закрылся в своём углу и приложился к фляжке так, что до завтра неподъёмен. Его товарищ из соседней деревни тоже не интересен после того, как уехал чёрный седан. Им теперь можно сидеть ровненько.

После возвращения в Роквиль Миллстоун первым делом направился в местный морг, где уже должны были проводить вскрытие. Недавно прибывший сюда специалист по фамилии Беккер, на момент появления Джона как раз работал со жрецом. Если бы подобную сцену увидел Алесс Брик, то ему не помогла бы даже фляжка. Всё дело было, наверное, в больших руках эксперта и в его холодных глазах — ни намёка на хоть какое-то благоговение.

— Что вы можете сказать мне?

Джон, Беккер и Шейла вышли в небольшую комнатку, выделенную под курение.

— Он всё принял сам. Две лошадиных дозы, — скупо сказал Беккер, поджигая сигарету, — всегда должны оставаться следы. Чтобы влить, убийца должен был придержать, поджать, и так далее. Ничего. Никаких следов пальцев, хотя кожа у него почти что девичья. От любого щелбана отметка осталась бы.

— Стойте, вы сказали про две дозы.

— Так и было. Сначала галлюценоген. Очень сильный. А потом яд. Насчёт него могу сказать кое-что. У нас, на территории федерации, растут ближе к северу одни грибки. Скорее всего, из них. Пусть Вандерс даст более точное заключение. Он не захотел приехать сюда, а так бы мы вам всё уже сказали.

— То есть, он сначала выпил наркотик, а потом яд? — спросил Джон.

— Наоборот было бы сложно. Такой дозой можно целый отряд отравить, — хладнокровно усмехнулся Беккер.

— Какой в этом смысл? И, — Джон помедлил, — если хотел отравиться, то почему сначала наркотик?

— Да чёрт их разберёт с их ритуалами — чем они так закидываются? — Беккер саркастично усмехнулся.

— Что-то ещё интересное есть?

— Да нет, собственно. Погорельцы все сплошь от удушья и от огня. При жизни были здоровые и мало чем не хворали, следы алкоголя, наркотиков и прочего не обнаружены.

— Кроме этого вообще ничего?

— Ничего, что можно было бы найти. Вы видели эти угольки? — он снова усмехнулся, — кости целы, порезов глубоких нет — всё, что я могу вам сказать.

— Хорошо, мистер Беккер, хорошо, — покачал головой Джон и задумался, — а грибы точно только в федерации растут?

— Я не знаю местных лесов, а базы трупов пока нет, так что не могу сказать, что здесь меж деревьев растёт. Хотя, здесь же поблизости нет болот? Те в болотах растут.

— Хорошо. Большое спасибо, — Джон затянулся сигаретой в последний раз и загасил её в пепельнице, после чего пожал руку Беккеру.

Когда они с Шейлой вышли наружу, он молчал, убрав руки в карманы, и иногда даже останавливался на секунду.

— Думаешь, что это кто-то неместный?

— Думаю. Но этот неместный хорошо знал местные обряды. А? Наркотик только захотел подсунуть. Зачем? Чтобы тот сам выпил яд?

— Ну да, — кивнула мисс Лейн.

— А ведь, радость моя, дело всё не только в том, что здесь поблизости нет болот. На алтаре среди плошечек не было грибов. Вообще не было.

— Может, яд из чего-то ещё.

— Это, я надеюсь, нам скажет эксперт, — сказал Джон, — значит, мы пока подумаем, как грибы могли попасть сюда. Через каких торговцев. Кто нам в этом поможет?

— Дайана, кстати, сегодня обещала быть здесь.

— Очень и очень хорошо! — Воодушевился Миллстоун, впервые за сегодняшний вечер.

Он ухватился за нить. Он уже мог предположить, как всё обстояло на самом деле, но лишь рассуждений здесь было мало — нужно было вывести убийцу на чистую воду и действовать по закону, а для этого нужны были доказательства кроме субъективных выводов.

Утром очень хотелось подольше понежиться в объятиях Шейлы, но Джон выскочил из кровати, едва открыв глаза. Сегодня ему даже было не до первой сигареты около окна — не нужно было размышлять. Он точно знал, что делать.

— Подъём, спящая красавица, — тихо сказал он, склонившись над её ухом.

— Ну, — протянула она, потом, не открывая глаза, вытянула вперёд руку и попыталась утащить его к себе, — ещё немного.

— Нет-нет-нет, — сказал Джон, без труда увернувшись, — сначала дела, а потом всё остальное.

— Зараза ты, Миллстоун, — она поднялась и села в кровати, — даже на пару минут не подзадержимся для твоего любимого?

— Ты зараза, радость моя, и я всегда за, но сегодня я чувствую, что надо действовать очень быстро, иначе мы можем не успеть.

— Ладно. Но хоть завтракать мы будем?

— Будем.

— И не на бегу, — она поднялась с кровати и погрозила ему пальцем.

— Обещаю.

Она принялась одеваться, а Джон быстро заправил постель. Потом мисс Лейн подошла к зеркалу и взялась за расчёску.

— А знаешь, я тут подумала, ты прав.

— Насчёт чего? — Миллстоун поправил рубашку и даже подумал, не надеть ли галстук, как в старые времена.

— Насчёт того, что этот красномордый, ну, Брик, то есть, он и правда что-то скрывает.

— И как же ты пришла к такому выводу, радость моя?

— Ну, потому что он сам не суётся в другую деревню, как и все они. И они ничего не сделали, хотя те добывают золото на продажу в священной реке.

— С их берега это не видно, а через эту деревню они никуда не ездят. Наоборот, тем нужно проехать через них, чтобы добраться до Роквиля и прочей цивилизации.

— Если с берега не видно, и они не знают, значит, не заходят.

— Вряд ли не знают, скорее, делают вид, что не знают.

— И вообще, мне кажется, Брик слишком переоценивает их отношения. Они считают, что у них мир, но на другом берегу так не думают.

— Пожалуй, тут ты права.

Она обернулась к нему, и он её поцеловал, после чего они направились на выход. К неожиданности Джона Дуглас и Диана уже ждали в комнате, которая была их общим залом.

— Какая радость, — сказал он, — можно не затягивать.

— Какой план? — спросил Эгил.

— Девочки на связь с Флаенгтоном, мальчики за завтраком, — сказала Шейла.

— Не наоборот? — спросил Миллстоун.

— Пока ещё никто не видел, как ты звонишь в Флаенгтон. Поддержим легенду. Или ты думаешь, я не смогу запомнить несколько слов и передать их тебе? — спросила она с вызовом.

— И кому-то надо позвонить ещё и в стратегический.

— И это тоже.

— Дело, конечно же, не в золоте, а в том, что один из поверенных федерации творит что-то нехорошее.

— Именно так, дорогой мой. Так что давайте выдвигаться. Кто-то хотел побыстрее взяться за дело.

— Именно так, — улыбнулся Миллстоун.

На завтрак Джон и Дуглас купили булочек с разными начинками. К тому моменту, как Шейла и Диана вернулись, вода уже вскипела и ждала, чтобы её разлили по кружкам. Джон выдержал паузу, пока они сядут за общий стол и начнут есть, прежде чем спросить.

— Обрадовать тебя? — спросила мисс Лейн.

— А я всё жду и жду, что ты спросишь, — Джон отхлебнул кофе.

— Ну, в общем, насчёт грибов. Такие растут только на севере федерации. Нет болот — нет грибов. Именно этих. Их сбор и продажа под запретом, но сам понимаешь, что дельцы находятся. Всех и каждого не проверишь.

— Какое поселение ближе всего к этому болоту?

— Только одно — Кильт.

— Ясно, — кивнул Джон и посмотрел на Дугласа, — ты там бывал?

— Бывал.

— И что расскажешь?

— Обычное село. Собирают болотные травы, охотятся и всё в таком духе. С этого и живут.

— Ну и грибочки, само собой.

— Причём сказали, что концентрация зелья была очень большая, — добавила Шейла, — это были не просто сами грибы, а уже приготовленный экстракт.

— Значит, оттуда точно. Нужно не просто знать о грибах, знать обряды яргов, нужно ещё и самому уметь варить.

— Почему ты думаешь, что один человек не мог этого всего суметь? — спросила Шейла.

— Кильт далековато, хотя, такое может быть. Пусть это будет вариант номер два, но равноценный варианту номер один. Будь наши границы непроницаемыми, мы бы могли знать, кто и как проходил, и только по этому признаку вычислить нужного человека. Ладно, сможем и без этого.

После завтрака вся команда погрузилась в рабочую машину и направилась в поселение яргов. Шейла, Диана и Везунчик уже привычно пошли осмотреться в окрестностях, а Джон и Дуглас направились к Брику, как выразился Миллстоун — брать того за задницу.

В этом отношении то, что лидер местной общины только недавно поднялся с кровати, но уже успел начать возлияние — было только на пользу.

— Итак, — сходу начал Джон, сев напротив Брика за кухонный стол.

На кухню заглянула испуганная женщина достаточно добротных форм, очевидно, жена Брика, но он взмахом указал ей уходить.

— Дела плохи, господин Брик, — серьёзно начал Джон.

— Не хотите выпить? — предложил он в ответ.

— Нет, — ответил Джон, — и вам пока не рекомендую. Вы понадобитесь мне.

— Хорошо, — ответил Брик, тем не менее, наливая себе в стакан прозрачный самогон, — что вы хотели?

— Кроме яда жрец принял ещё сильный галлюценоген, который ему мог подкинуть убийца.

— Это была часть ритуала. Они так говорят с духами, — сказал Брик, одним глотком выпил стакан и громко икнул, — а потом они ему что-то такое сказали, что он принял яд.

— Вы, я смотрю, уже пересмотрели свою концепцию. Может быть, готовитесь поджечь свой дом?

Он посмотрел на Джона своими отёкшими глазами и хотел, видимо, сказать что-то грубое, но сдержался.

— Из чего готовится наркотик?

— Я не знаю.

— Мистер Брик, я задаю вам вопрос, ответ на который вы потом сможете произнести в суде. Там будет неважно, какие таинства своих соотечественников вы нарушили. Там будет важно, что вы помогли правосудию, и ваши подопечные, я надеюсь, это оценят.

— Но я не могу! — он приподнялся и навис над столом.

— Можете.

Брик беспомощно выдохнул и сел на стул, опустив плечи.

— Сок священного дерева. Но точный рецепт я не знаю. Отец как-то в детстве брал меня его собирать. Это можно делать только один раз в год и только с определённых деревьев, но больше ничего я не знаю. Они очень хорошо его прячут, и это уж точно не знает никто, кроме жрецов.

— Не бойтесь, вас за распространение наркотиков не посадят и лес ваш не вырубят, если вы обещаете за ним следить.

— И это поможет?

— Да. У вас тут можно курить?

— Курите, — он поставил перед Старую металлическую кружку, чтобы тот бросал в неё пепел.

— И мне нужно знать кое-что ещё. Не возвращался ли сюда в недавнее время кто-то с территории федерации?

Одного ответа на взгляд Миллстоуна было достаточно, чтобы понять, что Брик имеет, что сказать. Глаза его расширились от испуга, как будто это его самого уличили в злом умысле.

— Я могу сказать это только вам. Вам одному.

Джон посмотрел на Дугласа. Эгил, кивнув, вышел.

ПРОРОК НЕ СВОЕГО ПЛЕМЕНИ

Выйдя на крыльцо дома, где его ждал Дуглас и остальные, Джон громко выдохнул. Эгил уже успел рассказать подошедшей женской половине команды подробности их разговора с Бриком, поэтому на Миллстоуна сейчас смотрело три пары ожидающих глаз, а ещё Везунчик, который, хоть и мало что понимал, но тоже, казалось, проникся общим настроением.

— Всё, как в старые добрые времена, — сказал Джон, закуривая.

— Рассказывай.

— Это ждёт. Нужно действовать. Мистер Эгил, вы берёте свою винтовку и в как можно более скрытном режиме выдвигаетесь в священный лес ближе к закату или как вам будет удобнее. Но на поражение не работать.

— Кого ждать?

— Пока не знаю. Но первый, кто попадётся, будет тем, кто нам нужен.

— Как всегда, никаких объяснений.

— Всё дело в том, что день только начался, а у нас уже мало времени.

— Хорошо.

— Мы сейчас едем назад в Роквиль и берём с собой Брика.

— А его зачем? — спросила Шейла.

— У него будет важное объявление после возвращения из Роквиля, которое всем нужно поддерживать. Мы едем впереди, Брик со своими громилами сзади.

Алесс появился на крыльце через двадцать минут. Он пошатывался, и от него разило спиртным. Однако надо отдать ему должное, он всё сделал так, как надо, и вскоре они действительно выдвинулись обратно в Роквиль.

— Ты хоть что-нибудь скажешь? — спросила Шейла, когда они выехали из деревни.

— Теперь скажу. В общем, оказывается, у дальних племён яргов есть ещё жрецы, и сегодня двое из них прибудут в деревню, чтобы совершить обряд очищения. Видишь ли, все невзгоды из-за этого. Они очистят лес, духам станет лучше, и племя вновь заживёт своей жизнью. Важно лишь, чтобы ни мы, ни полиция вместе с рейнджерами не мешали им в этом.

— А как же Дуглас? — спросила Шейла.

— Ну, мы же рассчитываем, что силы зла не оставят всё так, как есть. На случай, если лесные духи не смогут по каким-то своим причинам прийти на помощь, это сделает мистер Эгил. Пули, конечно, не спасут от неосязаемого зла, но он приложит все свои силы.

Все действующие лица последнего акта пьесы были готовы занять свои места и разыграть положенный им сценарий. Джон намеренно утаивал детали, чтобы завершить всё так, как хотелось ему, а отчасти потому, что не был уверен, всё ли верно он предвидел. Некоторые действующие лица пока ещё оставались в тени. Они могли повернуть дело не совсем в ту сторону.

— А что буду делать я? — спросила Диана.

— Вы с Везунчиком будет поддерживать Дугласа, хоть я и надеюсь, что одной живой души достаточно против духов. Вместе с рейнджерами вы найдёте местечко поближе к священному лесу, и будете готовы при случае оказать помощь.

— Хорошо.

— А мы что будем делать мы? — Шейла даже села полубоком на переднем пассажирском кресле, что показывало большое ожидание чего-то серьёзного.

— А мы займёмся жрецами, — улыбнулся Миллстоун.

— Так они существуют? — удивилась мисс Лейн.

— Конечно. Силы зла, портящие жизнь яргам, существуют, и добрые жрецы тоже.

— И где мы их возьмём?

— О, не волнуйся. Сейчас господин Брик утрясёт этот вопрос.

— А если не выгорит? — спросил Дуглас, — если, к примеру, силы зла не явятся?

— О, это я тебе могу практически гарантировать. В любом случае, я буду поблизости, и если что, помогу защититься от сил зла. Ты главное, подпусти их поближе, чтобы было, где с поличным брать.

Как и обещал Джон, ближе к закату на окраине деревни появилось два человека, одетых ритуальные плащи жрецов яргов, так что разглядеть под ними было ничего невозможно. Головы были скрыты под массивными капюшонами, поэтому идущие в сопровождении главы общины и его охранников люди могли видеть лишь то, что у них под ногами.

Жители деревни вышли из своих домов и встречали гостей на дороге, идущей через всю деревню. Когда мимо них проходили жрецы, они что-то нашёптывали, но люди под капюшонами никак на это не реагировали — они продолжали идти.

Вскоре деревня осталась позади, и гости ступили на опушку священного леса. Они шли очень осторожно, не касаясь ни одной ветки священного дерева, чтобы случайно не потревожить и одного лесного духа раньше времени. Наконец перед ними открылась маленькая поляна, на которой стояла хижина. Что-то зловещее исходило от неё, как будто злой дух поселился внутри. Он отравил все зелья, нужные для того, чтобы ярги могли обратиться к своим покровителям. Что же, после сегодняшнего обряда ему придётся покинуть это место навсегда.

Первый жрец встал на колени перед алтарём и сложил руки в немой молитве. Второй в это время зажигал свечи. Их огоньки рассеивали мрак, но не зловещую ауру, которой обладало это место. Оставалось потерпеть всего немного, но казалось, что она вот-вот возьмёт верх.

Первый жрец тем временем положил немного особой измельчённой травы в ступку и растолок её, затем добавил ещё одну составляющую и продолжил процесс. Затем всё это было залито небольшим количеством воды и поставлено на небольшую треногу, под которой горела яркая свеча.

Ожидая, пока вода вскипит, жрец взял две небольших пиалки с травами и смешал их содержимое, потом залил сверху особым экстрактом, небольшая баночка с которым стояла рядом на алтаре. Маленькой веточкой священного дерева он размешал содержимое пиалки и отставил её в сторону.

Тем временем вода в ступке закипела, и в это зелье отправилась особо тягучая субстанция, похожая на мёд, только имевшая коричневый оттенок. Смесь перестала кипеть, и жрец размешал её, после чего стал готовить третье зелье, ожидая пока первое вновь закипит.

Третье зелье было самым простым, но самым важным для обряда очищения. Его надлежало употребить после того, как лесные духи согласятся очистить своё обиталище. Далее им нужно будет напоить всех жителей в знак того, что они очищены.

Но сначала — первое зелье. Оно закипело, и, взяв ступку специальными щипцами, жрец снял его с огня, после чего разлил в две мелких пиалы, где оно начало быстро остывать и густеть. Он взял их в руки, и одну отдал второму жрецу. Встав друг напротив друга, они склонились и выпили, после чего опустились на колени в центре круга, выложенного в хижине, и взялись за руки. Сознание их начинало медленно растворяться в окружающем пространстве. Прошло несколько минут, и они уже не чувствовали ни своих рук, которые оставались сцепленными, ни ног, на которых сидели. Они начали медленно склонять головы навстречу друг другу и вскоре и вовсе свернулись и замерли. О том, что они ещё живы, говорило лишь редкое дыхание. Сейчас они не принадлежали миру людей — лишь миру духов, с которыми должны были говорить.

И именно в этот момент рядом с хижиной послышались осторожные шаги. Трава не совершала предательства и почти не шелестела под ловкими ногами. Лишь дверь хижины скрипнула, впуская чужака, и как будто возвещая о тревоге, но жрецам уже было не до неё. Кто знает, какой частью их сна стал этот звук?

Неизвестный, голова которого также была укрыта капюшоном, тем временем подошёл к алтарю и взял чистую пиалу. Он повторил всё тот же ритуал с нагреванием, вот только главный экстракт был другим — он достал небольшой свёрток из плотной бумаги, в который была завёрнута очень вязкая чёрная субстанция. Она едва намазывалась и с большим трудом растворилась в зелье. Тем не менее, он повторил ритуал, и разлил конечный продукт по пиалкам.

Затем он подошёл к двум сидящим и тоже сел в круг, напротив них.

— Духи повелевают вам подняться и выпить это, — он протянул пиалы и устремил свой взгляд в сторону второго жреца. Оба человека распрямлялись очень медленно.

Второй жрец взял пиалу покорно. В последний момент незнакомец увидел, что у него не мужские руки. Женщина не может быть жрецом! Однако не успел он что-либо предпринять, как около его головы налилось красным жало лазерного излучателя.

— Духи повелевают тебе не дёргаться, — сказал мужской голос.

Не прошло и минуты, как со стороны леса раздались быстрые шаги и внутрь влетел Дуглас, держа приклад винтовки около плеча и готовый стрелять.

— Бежать некуда, — заключил Миллстоун, снимая капюшон.

Теперь уже пойманный убийца попытался было дёрнуться, но как-то неуверенно и тут же остановился. Уйти действительно не получится. Он только повернулся к алтарю.

— Ловкость рук и никакого мошенничества, — спокойно сказал Джон.

— Будь ты проклят.

— Я, — Джон встал, опуская лазер, — к сожалению, не настоящий жрец, но мне всё равно очень и очень страшно.

Миллстоун снял с себя плащ и повесил на руку.

— Давай, на выход, пойдём говорить, — Джон защёлкнул на его руках наручники, — и не вздумай что-нибудь выкинуть. Это я могу зазеваться, а мистер Эгил стреляет быстро и хорошо.

— Лучше сразу убейте.

— Ох, нет. Я же не сказал, что он будет стрелять на поражение. Топай давай. Ты нам нужен, почти как воздух.

После выхода из хижины Дуглас громко свистнул дважды. Это был сигнал рейнджерам и Диане. Означал он, что всё в порядке и им нужно выдвигаться к опушке, где уже ждал Брик.

— Я надеюсь, — сказал Джон, доставая сигареты, — что вы и ваши жители простите мне весь этот спектакль.

— К… Конечно, — заикаясь и глядя на преступника, сказал Брик.

— Не бойтесь его так. Зло, как всегда, оказалось двуногим с соответствующими слабостями.

Джон посмотрел на Шейлу, которая бросала взгляд то на Брика, то на пойманного убийцу. Со стороны реки подошли рейджеры, которым Джон и кивнул на него.

— Да, да, радость моя, — улыбнулся Джон, глядя на мисс Лейн, — мне это тоже не давало покоя. Господин Брик не так похож на своего отца, как этот человек, но фамильные сходства у них всё-таки есть.

— Брат? — спросила Диана.

— Да. Озлобленный мессия своего племени, которого отец не назначил жрецом. Он бежал, долго скитался. Жил в федерации некоторое время. Племя он своё бросил, но тягу к ритуалам и зельям не потерял. Потом вернулся, и, конечно же, чью сторону принял?

— Их, — сказал Брик, доставая фляжку.

— Смотря, что именно вы имели в виду. Сначала, конечно, сторону ваших дальних соплеменников, живущих на другом берегу, ну а потом, конечно же, сторону денег. Я не сомневаюсь в том, что его наняли.

— И что он должен был сделать? — удивился Алесс.

— Уничтожить вас, — ответил Дуглас.

— Но как именно?

— Да просто. Сначала, мне кажется, он пошёл к вашей общей сестре. Заполучи он её в союзники, всё можно было бы оформить ещё более красиво, чем вышло в конечном итоге. Но она, судя по всему, — Джон повернулся в сторону пепелища, — отказалась. Больше того, пообещала его выдать, поэтому пришлось её убить, вместе с семьёй. Деньги, деньги. Ох уж мне эти деньги.

— Причём тут деньги? — громче взмолился Брик.

— Золото из священной реки, — сказала Шейла и посмотрела на Миллстоуна, — его нанял Тапер. Так?

— Так. Золота никогда не бывает мало. Никогда нельзя взять только его часть из места, где сходятся две речки. Нужно всё, а самые богатые места ведь ближе к священному лесу.

Брик, услышав это, побелел.

— Но как он хотел избавиться от нас?

— Вряд ли он расскажет, но я думаю, если не сейчас, то через пару таких его выходок люди бы разбежались отсюда. Скажем, что было бы, если бы он поджёг священный лес?

Алесс Брик вздрогнул, услышав это. Жест, который вполне подходил как ответ.

— А вы спрашиваете.

— И что теперь с ним будет?

— Именно он — пойдёт за убийство. Одно уже точно, а вот поджог на него повесить будет сложно. Огонь хорошо скрыл все следы. К сожалению. Но если разбирательство зайдёт далеко, то ему светит каторга. Теперь он уедет на север, но не по своему желанию и надолго.

— Что же, — Брик помялся и снова глотнул из фляжки.

— А что до вашей религии, то, похоже, вам придётся немного измениться. И да, исключайте яды и галлюциногены из своих обрядов. Не потому что в федерации такие вещества запрещены, а потому что так вы становитесь уязвимыми. Видели, что бывает, если один человек пробирается в хижину жреца?

— Да, пожалуй, вы правы.

— Думаю, нам пора ехать. В ближайшее время полиция всё оформит и состоится суд.

— И того человека, который его нанял, тоже будут судить?

— Этого я вам обещать, к сожалению, не могу. Вполне всё могло обстоять так, что он лишь заплатил, а методы не уточнял. Могло выйти так, что ваш брат сделал всё это именно так от большой любви к искусству и от огромнейшей ненависти ко всем вам, — развёл руками Джон, — да и связь их вряд ли оформлена документально.

— Понимаю.

— Всего доброго.

Джон пожал Брику на прощание руку, и они направились к машине.

— Вот, собственно, и вся любовь, — сказал он, трогаясь с места.

— А правда, как мы докажем, что Тапер его нанял? — спросила Шейла, — к нему просто так не подступиться.

— В этом ты права, к сожалению, и поэтому наше дело маленькое — доложим, куда надо, а там пусть серьёзные дяди решают.

— Чушь всё это. Не прижмут они его, — сказала Диана.

— Почему ты так думаешь?

— Думаю, что он не со своей подачи тут присутствует. Ты много таких федералов видел в этих краях?

— Ну, он может себе это позволить, — заключил Джон, — они первыми получают доступ к, так сказать, новым кускам пирога. Хепперам — Айден, этим — ярги с их золотом.

— Тогда, выходит, мы помешали, — сказал Дуглас, — не влетело бы нам.

— Не влетит. Свои дела надо делать честно и без крови. Я думаю, что если на полную выкрутить регулятор дипломатии, то с яргами можно договориться.

— Вряд ли. Видел, какие они упёртые?

— Я не верю, что вот прямо совсем ничего нельзя придумать, кроме как лить чужую кровь.

— Нужны самые быстрые методы.

— Тогда пусть не обижаются. Если резать новое население, которое и так-то не совсем радо нашему приходу, то вообще ничего не удержишь. Придётся убивать всех. Нужно показывать хотя бы как-то, что закон один для всех, и что житель федерации защищён им, но этот же житель федерации же может быть и наказан в соответствии с ним же. А иначе завтра здесь снова будет война и дикость.

— А этот передел, по-твоему, не война? — спросила Диана.

— Ну, я имел в виду несколько другое.

— А по мне — тут будет война до тех пор, пока у этих несчастных не кончится их золото. Только когда они будут жить с зерна и яблок, то у них будет спокойно, а так…

— Ну, знаешь. Я бы не сказал, что везде, где есть федерация, льётся кровь, так что зря ты так. И вообще, странно слышать такое от федерального-то агента.

— Ничуть, — улыбнулась Диана, — сама федерация здесь не при чём. Это отдельные, так сказать, представители, виноваты. А агентом лично я хотела стать, чтобы ловить в первую очередь таких.

— Тогда в этот раз ты можешь собой гордиться.

— Главное, не переборщить, — добавила Шейла.

— Ни в коем случае.

День действительно выдался очень и очень сложным, и поэтому Джон и Шейла позволили себе немного выпить, уединившись в своей комнате.

— Отец благодарил за наводку на Тапера, — сказала она, закуривая.

— И ты говоришь мне это только после третьей стопки.

— Я думала, это понятно и так.

— Разве? Я, признаться, больше боялся, что потом выяснится, что Тапер всё делал если не по просьбе стратегического, то как минимум с его позволения.

— Нет. Он уже попадался на мелких проступках, но всё заминалось, сам понимаешь, почему, но теперь, боюсь, ему уже не уйти.

— Да ладно. Повесят на него ошейник в лучшем случае, и будет делать всё то же, только под неустанным контролем старшего брата-федерала. У него люди, связи, предприятия какие-никакие. Не уберут его, это уж точно.

Джон встал, подошёл к окну и закурил. Шейла устремилась за ним. Встав сзади, она обняла его.

— А что теперь будем делать мы?

— Сейчас ещё посидим и трахаться.

— Фу, — она шлёпнула его по плечу.

— А что? Не будем? Ну ладно, как скажешь.

— Ну, — она шлёпнула его ещё раз.

— Хорошо, хорошо, займёмся любовью, — сказал Миллстоун нарочито томным голосом.

— Это мне нравится больше. Но я спрашивала про другое.

— Про что?

— Про другие дела. Куда мы отправимся теперь? Может быть, мне позвонить отцу и спросить, нет ли у него чего-нибудь поближе к дому? А? Скажем, в Джейквиле.

— Нет. Завтра, радость моя, мы направимся к Коулу и спросим у него, нет ли чего-то важного.

— Ты так привык к этим местам или тебе не хочется туда? Можем попросить места ещё где-нибудь. Нет такого города, где полиции не нужна помощь.

— Нужно разобраться здесь. Мы хоть теперь яргов от пустынников отличаем, и то ладно. Про мелкие племена я молчу. А если от этого однажды будет что-то зависеть?

— Ладно. Покатаемся ещё, но я надеюсь, что скоро здесь не будет так интересно.

— Осталась в тебе любовь к банальщине и бумажным делам.

— Может быть, может быть. У меня к тебе ещё другой вопрос, — она встала рядом с ним и посмотрела в глаза.

— Мне уже страшно, но давай.

— У тебя было что-нибудь с Дианой?

— Нет.

— Точно?

— Точно.

— Она так на тебя смотрит. Странно.

— Да? Не замечал. Как именно странно?

— Не знаю. Вот Дайана не отказалась бы, я думаю, с тобой переспать, а эта как-то по-другому.

— Дайана, я думаю, огорчена наличием тебя.

— Нет. Но она стесняется.

— Ой-ой-ой, — улыбнулся Джон, — такая стесняшка, что я прямо даже не знаю, с кем сравнить.

— Она о тебе очень хорошего мнения.

— Я сейчас раскраснеюсь. Одна смотрит странно, но хорошо, другая хорошего мнения.

— Просто рассказываю. Не против, что я у тебя сигарету возьму?

— Когда я был против?

Джон взял с подоконника пачку с сигаретами и подал её Шейле. Она вытянула одну, а он поднёс зажигалку.

— Тебе не было там страшно? Вдруг, он бы просто нас убил.

— Эх, милочка, сдаётся мне, — он загасил сигарету в пепельнице и обнял её, — полевая работа оказалась не такой, как ты хотела. Ты хотела общаться со свидетелями, искать обычных преступников, а тут не пойми что, да ещё ритуальные убийцы всякие.

— Да дело не в них. Не знаю. Может, просто плохое предчувствие. Не могу понять. Как будто здесь на меня что-то давит. Особенно, когда мы в Роквиле. Не знаю даже, почему. Когда были в Айдене, было не так. Наверное, ерунда всё это, да?

— Тебе просто надо освоиться, — улыбнулся Джон, поглаживая её по плечу, — ты что, когда в архиве работала, не начиталась там, какое дерьмо случается? И даже дикие территории не нужны. Ритуально убить могут и в Флаенгтоне.

— И убивают, — кивнула Шейла.

— И убивают, — подтвердил Джон, — возможно, даже прямо сейчас.

— Но там всё как-то, — она помедлила, — надёжнее, что ли. Здесь этот Коул тоже себе на уме. Подмял под себя район, потеснил отцов-основателей и как мальчишка этому радуется. Хорошо ещё, мы ему напрямую не подчиняемся, а то расследовали бы бытовуху, лишь бы в его дела не лезли.

— Не подчиняемся, — Миллстоун снова погладил её по плечу.

— Я всё же спрошу у отца, когда будет возможность, ладно?

— Сначала усилий приложила, чтобы вырваться в поля, а теперь будешь уговаривать его, чтобы вернуться.

— Уговаривать не придётся. Но это единственный плюс. Мне придётся выслушать кучу папочкиных нравоучений, если я хочу, чтобы, в конце концов, он сделал всё так, как мне надо.

— А надо тебе как? — осторожно поинтересовался Джон.

— Ты никогда не скучал по старым-старым временам? Когда мы ещё только начинали. А?

— Мы тогда только бытовуху в основном и расследовали, пока до специального не добрались.

— Ну, или в специальном. Если не считать ту дознавательницу, то всё у нас было хорошо.

— Ошибка молодости, — улыбнулся Джон, — одна из. Но мне приятно, что ты за нами следила, раз уж так. А то я боялся, что не произвёл на тебя впечатление.

— А теперь смотри — мы уже много чего знаем, больше умеем, чем тогда. Всё же будет отлично.

— Будет.

Шейла загасила сигарету и устремилась к нему в объятия.

— Хочешь, поезжай сейчас, — предложил он, — подашь рапорт, его быстро рассмотрят и всё. А я тут дела утрясу и вернусь. А пока буду по выходным приезжать.

— Нет. Мы уедем вместе.

— Ладно, как скажешь.

Возможно, в этом была частичная вина слов Шейлы, но в эту ночь Джон и сам ощутил что-то недоброе. Как будто действительно предчувствие чего-то плохого, однако утром, проснувшись в объятиях мисс Лейн, он подумал, что это всё ерунда, а потом им обоим стало не до этого, потому что к их штабу подъехал чёрный седан с федеральными номерами.

Мистер Лейн прошёлся по их общей комнате, ненадолго задержался около окна и принялся вышагивать обратно. Миллстоун, сидевший на диване рядом с Шейлой, курил, но всё равно ощущал себя провинившимся подростком и уже предвкушал занудные нравоучения, о которых был наслышан.

Сама Шейла тоже была мрачная с утра, а сейчас тем более помрачнела, однако всё обошлось. Её отец как будто не знал с чего начать, но если бы хотел отчитать, то уже бы начал, а так он как будто бы размышлял над тем, как не сказать чего лишнего.

— Ты позвал нас просто так посидеть? — спросила Шейла.

— Нет. Ещё не решил, стоит ли вам говорить.

— Не похоже на тебя.

— Ты тоже на себя не похожа. Плохо спишь?

— Нормально. Выходных давно не было.

— Кстати, о выходных. Не хотите передохнуть? Вы немножко растрясли болотце, и, как по мне, стоит дать ему улечься.

— Тапер работал по вашей указке? — спросил Джон.

— Нет, и именно поэтому болотце задрожало. Но по указке уж точно. Ладно, не суть. Вообще, я по поводу других выходных. Когда вы были у Хепперов.

— Стоило от этого расхаживать по комнате? — небрежно сказала Шейла.

— Посмотрим, как ты будешь расхаживать, если повидаешь с моё, — строго ответил Лейн. Он был человеком не очень жёстким и сильно любил дочь, но при других не позволял ей слишком уж наглеть.

— Ну, рассказывай уже, — попросила мисс Лейн заметно мягче.

— Вы видели то, за чем они охотятся? То, что они хотели найти на заводе.

— Нет, — ответил Джон, — нас отставили в сторону на стадии подготовки ловушки, где это что-то было приманкой.

— Всё чушь, — Лейн нервно махнул рукой и снова отошёл к окну, — всё полная чушь.

— Так Хепперы уже там не одни?

— Нет, не одни, но бюро не нашло даже следов того, что все мы хотели там найти.

— И что это? — осторожно поинтересовался Миллстоун.

— Некое оружие. Вернее, не само. Сам образец мы вряд ли найдём, но нам будет достаточно технологии, описания процесса, документов.

— И даже приблизительно неизвестно, что это? — поднял брови Джон, — как можно искать что-то, не зная, что именно.

— Смесь света и огня. Мощь Солнца в человеческих руках. Устроит тебя такое? — Лейн говорил очень нервно и глядя на Джона.

— Не устраивает. Без дураков, — серьёзно сказал Джон, — тянет на наскальные надписи каких-то язычников.

Миллстоун поднялся с дивана, взял со стола пепельницу и сел обратно, поставив её на подлокотник. Потом он закурил, молча ожидая ответа.

— Что говорил тот человек с дальнего запада? — устало спросил Лейн.

— Ничего. Сказал, что если мы сунемся, он нас убьёт. Просто так, чтобы неповадно было. Что он сделает своё дело и уйдёт.

— И больше ничего?

— Нет, — ответил Джон.

— Плохо.

— Вы не обнаружили не только следов оружия, но и следов того, что что-то было украдено, — заключил Джон.

Лейн ничего не ответил, а просто посмотрел на Джона, и этого было достаточно.

— Ну, у человека были свои методы, — сказал Миллстоун, — из-за гриммов он не мог ничего проверить, а вот сейчас пришёл, убедился, что всё плохо, и ушёл не солоно хлебавши.

— Ушёл, думаешь?

— А что ему тут делать? Разве что Хепперам нагадить, но он мог понять, что в этом плане всё в порядке и без него. Они сделали ставку, которая не оправдалась.

— Почему же? — усмехнулся Лейн, как будто бы в его личных интересах были выгоды Хепперов, — там много всего интересного. Всё-таки завод.

— Ну, разумеется, — улыбнулся Джон, — то-то вы взвинчены и встревожены. Мощь Солнца может оказаться не в ваших руках, а чертежами и прочими хорошими вещами, добытыми вами на этом заводе, от неё не защититься.

— Не остри.

— При всём уважении, почему бы и нет? У меня пока достоверно сложилось только понимание одной вещи: вы водите нас за нос. Описываете это нечто как будто только что пришли с языческого ритуала, ничего конкретного не говорите вообще. В то же время, если вы пришли просто спросить нас по поводу человека с дальнего запада, то зачем вообще затеяли этот разговор?

— Хотел подготовить. Думал, может быть, он что-то такое говорил.

— Нет. Не говорил, — сухо сказал Джон, — и на этом бы наши пути уже должны были разойтись, но мы всё ещё вместе.

— Не могу понять, кто из вас кого обучал. Или вы сами по себе такие одинаковые? — Лейн поставил стул напротив дивана и посмотрел на сидящих Джона и Шейлу.

— Очень смешно, — сказала мисс Лейн.

— Жаль, никто не смеётся, — её отец достал сигареты из внутреннего кармана пиджака.

— Осмелюсь предположить, что где-то проявилась мощь Солнца, — сказал Джон, закрыв глаза, — иначе вы бы вряд ли стали верить даже в её существование, опираясь лишь на непонятные описания, которые есть в вашем распоряжении.

— В нашем распоряжении много описаний, но слишком грубых. Знание о достоверности существования, пожалуй, единственное, что они дают. Самое широкое применение эта технология нашла в энергетике. Завод, который вы видели, производил оружие. Совсем другое оружие, но там должна была быть электростанция, потому что ни на одной древней карте к нему не ведут никакие магистрали извне. Это был полностью автономный в энергетическом плане комплекс. Оружие такого рода там могло быть чем-то вроде побочного продукта, поэтому мы рассчитывали найти хотя бы описание.

— А чего вы хотите от нас?

— Население юга очень нелюдимое. Там позиции рейнджеров очень слабы, и поэтому армия испытывает трудности. Мы подозреваем, что объект где-то там. Не оружие, конечно, но сам принцип для нас важнее всего.

— Вы хотите, чтобы мы туда выехали под своей легендой.

— Да.

— На юг? — чуть ли не возмутилась Шейла, — там же братство. Нам там и шагу не ступить.

— Ты и вправду устала. Не ожидал, что спасуешь, — Лейн пытался пробудить её гордость.

— Они и без вашего оружия очень сильные, а если оно у них…

— У нас пока нет оснований предполагать, что это оно, но там было несколько смертей, так сказать, странных. Хочу, чтобы вы этим занялись, а потом вам и вправду не помешает отдохнуть.

— Какова ситуация с братством? — спросил Джон.

— Тяжёлая. Сложно сказать, кого от кого больше защищают их стены.

— Стены? — спросила Шейла.

— Да. Явно не древнего происхождения. И это не единственная тайна тех мест и их обитателей.

— Но мы ведь идём расследовать не их, — сказал Джон.

— Нет. Какой бы тяжёлой обстановка ни была, у нас есть основания предполагать, что объект всё же на нашей территории.

— Как это относится к убийствам?

— Напрямую. Среди прочего убито двое работников бюро, и это не рядовые техники.

— Это уже что-то. Кто ещё убит среди прочего?

— Из важных есть ещё один пропавший. Некий осведомитель. Имя его нам неизвестно, но он должен был найти какую-то информацию касательно того, что мы ищем.

— Иголка в стоге сена.

— Начнёте с убийств, и может быть, они вас выведут на него.

— Конечно. Как это будет соотноситься с нашей легендой?

— Это будет неважно. На первых порах вы будете для всех гражданскими, и этого будет достаточно.

— Вот как. А потом?

— А потом будет видно. У меня там уже есть полиция, но она не продвинулась ни на шаг.

— Хорошо. Куда именно нам выдвинуться?

— В Галтех. Последний наш оплот по дороге к братству. Если бы не интерес жителей Бонека, быть бы им уже под пятой.

— А какой у них интерес?

— Вот те раз! — удивился Лейн, — ты не догадался?

— Нет.

— Слышал что-нибудь про галтехскую сталь?

— Немного. Я думал, Галтех на нашей территории.

— Близко, но нет. Сталь, правда, мы у них покупали.

— А теперь они с нами, но всё не так ровно.

— Приблизительно.

— Ладно, — Джон посмотрел на Шейлу, — поедем, посмотрим, что к чему в этом Галтехе.

— Дело ведёт инспектор Пинч. Выдвигайтесь завтра. Я ему скажу, чтобы он вас ждал, а то так может выйти очень нехорошо.

— Вот даже как. Я думал, срочно.

— Срочно, но не настолько. Вы ещё с хозяйкой своей всё решите, чтобы не просто так туда заявиться.

— Хорошо.

— Принцип связи без изменений, — Лейн посмотрел на Шейлу, — если что-то очень уж срочное — звоните сразу. Можешь даже на запасной, если не застанешь на работе.

— Хорошо, — кивнула мисс Лейн.

— А теперь позвольте откланяться.

— Но вы так толком и не сказали, что, в конечном счёте, ищем-то?

— Всё у Пинча и Броккена. Это специалист бюро, которого привлекли к работе с полицией. Я дам указание, чтобы они доверяли вам как себе.

— Хорошо.

Едва его шаги стихли в коридоре, Шейла поднялась, закрыла дверь на защёлку и подошла к Джону. Она села ему на колени и положила голову на плечо.

— Что с тобой?

— Я хочу попросить тебя кое о чём. Можно?

— Слушаю.

— Ты не видел никого сегодня ночью?

— Ночью? — удивился Джон, — кого я мог видеть кроме тебя?

— Я проснулась. Было темно, и кто-то стоял перед нашей кроватью. Я так испугалась. Хотела разбудить тебя, но тело меня не слушалось.

— Ты уверена, что это был не сон?

— Я не знаю, — виновато и вымученно улыбнулась она, — тогда мне всё казалось настоящим, но потом я не знаю. Я помню только это и как проснулась.

— Хорошо. Нам нужно осмотреть комнату.

— Ты веришь мне? — с надеждой спросила она, — это правда было как настоящее.

— Верю. Сам я, к сожалению, не видел следов, но мы посмотрим ещё раз. Всем нам будет лучше, если мы убедимся, что это всего лишь сон. Реалистичный, жутковатый, но сон. Идём.

Они поднялись и направились к себе. Миллстоун стал подмечать следы ещё на подходе, но ничего необычного не нашёл. Он очень тщательно осмотрел замок — никаких следов взлома, потом окно — то же самое.

— Где он стоял? — спросил он, встав напротив кровати.

— Чуть ближе к стене. На него падала тень шкафа. Вернее, не на него, а на неё.

— На неё? — удивился Джон, — как ты определила?

— Не знаю. Понимаешь, оно как будто бы было у меня в голове. Я как будто бы всё это знала, но не видела.

— Странно, — нахмурился Джон, — очень странно.

Тем не менее, он всё ещё раз осмотрел и вынужден был признать, что всё это был лишь сон.

— Ты и вправду устала, — сказал он, садясь рядом с ней на кровать.

— Я бы, признаться, легла поспать.

— Нужно только объявить нашим друзьям о планах. А так, я понимаю, у нас выходной.

— Жаль мы не в Флаенгтоне. Можно было бы куда-нибудь сходить, прогуляться.

— Я бы сказал, что здесь тоже можно, но понимаю, что прозвучит это не совсем правильно.

Она обняла его.

— Тогда подожди меня немного, можешь пока начинать ложиться. Приду — помогу тебе раздеться.

Шейла улыбнулась и кивнула головой. К счастью, Дуглас был на месте, и Джон дал ему указание сообщить Диане о том, что завтра утром они выдвигаются на юг. А заодно, если он встретит Дайану, сказать ей, что им нужно прикрытие, чтобы туда выдвинуться.

— И кто у нас тут? — Джон открыл дверь и примолк.

Пока его не было, Шейла успела задремать, лёжа поверх покрывала. Джон снял шляпу, куртку и лёг рядом, обняв её. Она во сне приблизилась к нему и удобно расположилась в его объятиях. Он гладил её по волосам и вскоре сам начал дремать.

Весь день они провели размеренно. Поспав, пошли на обед, потом убедились, что Дайана знает об их завтрашней поездке, и, что ещё важнее, что у неё есть дела в Галтехе, обсудили детали, и снова вернулись к себе.

Промежуток между обедом и ужином они провели в постели, и Джон подметил, что Шейла стала чувствовать себя лучше. Он волновался за неё, потому что не мог понять причин такого её самочувствия. Она выглядела так, как будто не врёт, но и причин он не видел. За ужином они собрались все вместе в общей комнате.

— Что это вы решили податься на юг? — спросила Дайана, которую тоже пригласили, — да ещё в сам Галтех.

— Как сказал нам представитель стратегического отдела — череда странных смертей — ответил Миллстоун.

— Вот как? — удивился Дуглас, — и просто расследовать их?

— Нет. Джон затянулся сигаретой, а потом отхлебнул пива, — нужно будет кое-что найти.

Затем он кратко рассказал историю, которую узнал от Лейна.

— С братством шутки плохи, — сказала Дайана.

— Я представляю. Сталкивался. Но делать нечего. Либо мы их, либо они нас.

— И ты думаешь, что они не забрали это оружие? — спросила Диана.

— Судя по всему, нет, раз они ещё его не применили. Может быть, только благодаря работе бюро они смогли на него выйти. И потом, не забывай, им не удавалось подойти достаточно близко из-за бойцов из Бонека.

— Всё равно. Если не могли тогда, не смогли бы и сейчас.

— Может быть, — пожал плечами Джон, отхлёбывая ещё пива, — может, ты права, и кто-то стремится выдать всё это дело за деятельность братство. Мы с этим разберёмся.

Миллстоун смотрел на Шейлу и легко улыбался ей. Она ему тоже. Вечер у них был бурным, но потом они быстро уснули. Однако спать до утра не получилось.

— Джонни, — он услышал её осторожный шёпот в ночи и тут же приподнялся.

Шейла сидела, вжавшись в изголовье кровати и надвинув тонкое одеяло на обнажённую грудь.

— Что такое? — Миллстоун приблизился к ней, бросив короткий взгляд в сторону стены, где никого не было.

— Она. Она там.

— Там никого нет, милая. Тебе просто приснился тот же сон.

Джон погладил её по плечу и ощутил сильное напряжение. Она всегда была такой мягкой и приятной наощупь, а сейчас её мышцы были твёрдыми. Ему еле удалось разомкнуть её пальцы, которыми она сжимала одеяло, и обнять её.

— Но я правда видела.

— Я верю тебе, — он поцеловал её в губы, — я с тобой. Мы со всем справимся.

— Ты включишь свет?

— Конечно.

Джон поднялся с кровати и выполнил её просьбу. Затем проверил, закрыта ли дверь, потом подошёл к окну. С ним тоже всё было в порядке. Он приоткрыл его и закурил.

— Ты сейчас подумаешь, что я свихнулась, — сказала мисс Лейн.

— Это всё от напряжения. Ты устала, только и всего. Завершим это дело в Галтехе и выберемся в Флаенгтон. А там и мой день рождения скоро. Оторвёмся.

Она улыбнулась и подошла к нему. Он заключил её в свои объятия.

— Всё будет хорошо, — сказал он, глядя на полную луну, заглядывавшую в окно.

СО СМЕРТЬЮ ПО ПУТИ

Шейла попросилась за руль после того, как они выехали из Роквиля и направились вперёд по изрядно потрескавшейся асфальтовой дороге. Миллстоун уступил ей, посчитав, что это поможет мисс Лейн успокоиться. Вообще она старалась держаться и никак не показывала своё напряжение, но он-то знал, что она всё равно переживает.

— Не понимаю, почему нельзя было выехать вчера. Всё равно ехать два дня, — сказала Дайана.

— Это на лошадях, а на машине не быстрее? — спросил Джон.

— Я и говорю, учитывая это. Всё равно, дальше Роуда не уедешь. Через маргонскую пустошь лучше ночью не ехать.

— Хоть что-то знакомое.

— Они донимали вас ещё тогда, когда эти территории вам не принадлежали?

— Нам, — поправил её Миллстоун, — и да, донимали, ещё как.

— Насколько я знаю, эти территории не принадлежат нам до сих пор, — сказала Дайана, — маргоны пока сопротивляются.

— Ну, это ненадолго, — сказал Джон, посмотрев на мисс Лейн. Она не отвлекалась от дороги.

— Вообще, я бы и до Роуда не ехала, — сказала Дайана, — теперь, когда он принадлежит к федерации, маргоны могут спалить его просто так. Лишь бы солдатики погорели.

— Я думаю, это не так просто, — возразил Джон, — хотя бы потому что это дорога на Галтех, а Галтех очень важен.

— Там есть другая дорога, которую патрулируют бонекцы, — сказала Дайана, — но для нас это слишком большой крюк. Хотя, ночью по ней тоже не поедешь. Там и свои могут стрельнуть.

— Старые добрые дикие территории. Узнаю.

— Так что послушай меня, и давай остановимся в Дрегвиле, подумаешь, на пару часов позже прибудем.

— Посмотрим, — сказал Джон, — вообще, я бы хотел появиться там пораньше. Мало ли что.

— Лучше появиться, чем не доехать, — заметила Дайана, — и вообще, не будь вы сами агентами, я бы взяла вас на работу. Честное слово.

— Очень приятно, — заметил Джон.

— Федералам тоже палец в рот не клади. Всё совсем не так, как обещал Коул, но с него уже не спросишь, будет отмахиваться.

— То есть не так? — спросила Шейла.

— Обмануть стараются, поживиться на халяву, и бумажки федеральные же мало в чём помогают. Разве что сделки заключать.

— Так ты докладывай. Кто, что, где, — сказал Миллстоун, — кто взятку хотел, кто поживиться.

— Да ну? И?

— Коул должен разобраться.

— Должен, но не обязан. Так у вас, кажется, говорят. Был один хрен из офицеров. Не знаю, чего он там больше хотел, ящик виски на халяву или мою задницу. Еле вывернулась. Злая пришла к Коулу, пожаловалась, тот усами пошевелил, позвонил куда-то, а потом сказал, что этого пока трогать нельзя. И что мне в следующий раз делать?

— Ну, он хоть припугнул его?

— Только узнал.

— Ну, надеюсь, до него дошли слухи, что им интересовались, и он будет более сдержанным.

— Ага. Знаешь, Джонни, что до него точно бы дошло? Пуля, чтобы не совал свои руки туда, где им не место. Ещё не встречала человека, до которого не доходила бы пуля.

— Ну, знаешь. Начинать жить цивилизованно надо с себя. Он свинья, я не спорю, но и до него доберутся.

— Знаешь тогда что? Я лично буду следить.

— Какое у него было звание? — спросила Шейла.

— Три звезды, как у Коула.

— Полковник, — заключил Джон.

— А где это было? — спросила Шейла.

— Да на севере, в Оноконе.

— Фамилии, ты, конечно, не знаешь.

— Знаю. Клевенс. И что?

— Я поговорю с отцом. Поймаем за причиндалы и его, и Коула, если он покрывать задумал. Ему на севере проблемы с военными не нужны, но решать всё нужно по-другому.

— Опасны сговорившиеся женщины, — сказал с Улыбкой Джон.

— А то, — хитро сощурилась Дайана.

— Только учти, милочка, что тебе нужно будет давать показания. И это может быть твоё первое внутреннее расследование.

— А без этого никак?

— Вот на этой стадии многие перегорают. Думают, стоит им только слово сказать, и нечистого военного тут же отправят на виселицу. Нет уж, пойдёшь до конца. Может, это антигосударственный заговор.

— Не пугай её. Ещё ничего неизвестно, — сказала Шейла, — к нему просто присмотрятся, и к Коулу дополнительно. Твою личность предпочтут не раскрывать. Если он действительно сволочь, то попадётся на чём-то ещё.

Они остановились лишь единожды, на постоялом дворе, чтобы пообедать, а потом вновь двинлись в путь. Ещё засветло они были в Дрегвиле, где Дайана предложила остановиться. Миллстоун протестовал, потому что солнце было ещё высоко.

— Хорошо! — остановила все их споры Дайана, — мы доедем до окраины и остановимся на постоялом дворе перекусить. Я узнаю, что и к чему, и если всё тихо — то под твою ответственность поедем до Роуда.

— Как скажешь. Тем более, дорожные сплетни интересны. Если уж и остановимся, будет подо что выпить.

Дрегвиль был приличным городком, тоже производившим сталь. Правда, ещё не видев Галтеха, Джон не мог оценить, как соотносится их ценность. Но в любом случае, до Галтеха ещё нужно было добраться, при этом пройдя через территории маргонов, что было не слишком удобно для огненных братьев, которые, как оказалось, не слишком сильны за пределами своих укреплений. Что же, именно это было на пользу Джону и всей федерации. Стоило закрыть им все выходы, и можно было почти ничего не бояться. Разве того, что однажды у них накопится достаточное количество сил, чтобы прорваться. Впрочем, это уже будет неважно, если федерация получит в своё распоряжение то, пока ещё мифическое оружие, которое называют мощью Солнца, что можно взять в руки.

Обладающий им будет владеть здешним югом, и никто ему будет не указ, ни братство, ни федерация, ни тем более маргоны со всеми их дикими союзниками или бонекцы с их мощью. Теперь Джону становилось ясно, почему Хепперы так силились завладеть этим оружием. Наверное, они хотели использовать его, чтобы самим набрать мощь, и тем лучше было для федерации, что у них это не вышло. И тут вставал очень и очень интересный вопрос: так ли случаен тот факт, что на той территории этого оружия не оказалось, и вдруг очень кстати и бюро и стратегический отдел нашли новое предполагаемое местоположение?

— Что-то неладное? — слова Шейлы нарушили мысли Джона.

Он и сам видел, что вокруг постоялого двора стояло много машин и лошадей разной степени загруженности, вот только, поддавшись размышлениям, он не придавал этому значения.

— Тут всегда неладно, — сказала Дайана, — ну что, дорогой Джонни, ты убедился, или тебе нужны ещё доводы?

— Конечно, нужны, — усмехнулся Миллстоун, — может, у них тут юбилей какой, вот и собрались постоять.

— Скорее, похороны.

Людей, к слову, среди разномастного транспорта почти не было видно. Разве что на веранде постоялого двора.

— Останови, я выйду здесь, — попросила Дайана.

— Ты куда? — спросил Джон.

— Вы поезжайте к входу, а мы сразу на склад. Даже если Джонни захочет приключений, груз дальше не поедет.

— Хорошо, — кивнула Шейла, а Миллстоун просто ехидно улыбнулся.

— Делаем ставки? — спросил Миллстоун.

— Какие?

— Ну, я, например, говорю, что мы не можем идти дальше по мистическим причинам. Естественно, надуманным. А ты чем возразишь?

— Ну а я считаю, что просто маргоны активизировались и это как-то связано с тем, почему нас вообще туда послали.

— Хорошо.

— А на что спорим? — спросила Шейла, останавливая машину около веранды постоялого двора.

— Ну, как на что? На много-много сладкого.

— А если оба варианта окажутся верными.

— Тогда всё аннулируется, — развёл руками Джон.

— Нет, — запротестовала мисс Лейн, — всё должно быть наоборот.

— Ого-ого, — расширил глаза Миллстоун.

— Да. Но ты увидишь, я буду права.

— Я бы так не сказал.

— Почему? — она немного взволновалась.

— Взгляни на этих людей. Они тут жили и до нас. И маргоны вместе с остальными недомарионетками братства тоже. Ты всерьёз думаешь, что если бы на дороге просто стреляли, они сидели бы здесь?

Мисс Лейн задумалась, заглушила мотор и протянула ключи Джону.

— Так что пока один балл в мою пользу, — улыбнулся Джон, убирая связку в карман.

Они вышли из машины и, встав на веранде, стали дожидаться остальных. Миллстоун закурил. Шейла тоже попросила сигарету.

— То есть, ты поэтому и предложил поспорить?

— Ну, ты могла бы не отвечать.

— Увидишь, сладкое будет с тебя.

— О, я очень на это надеюсь. Тогда парочка наёмников проделает нам путь.

Очень кстати, под начинавшийся разгораться спор к ним подошла Диана. Она и Дуглас не требовались при разгрузке машины, и мисс Рассел уже успела походить среди местных, а Эгил куда-то запропастился.

— Что-нибудь слышно? — с надеждой спросила Шейла.

— Чушь какая-то, — ответила девушка.

— А именно? — спросил Джон.

— Дальше по дороге туман, и там уже пропало два каравана. Говорят, это духи маргонов не хотят никого пускать. Некоторые уже отправились объезжать через Бонек.

Миллстоун ехидно улыбнулся, посмотрев на Шейлу.

— И что? Никто не пытался пройти?

— Говорят, до Роуда ещё можно добраться, но дальше — нет. И сам город как вымер. Все ушли.

— Вот тебе и туманчик, — сказал Миллстоун.

— Ну и как вы его объясните? — спросила Диана.

— Ну, нужно сначала поточнее послушать, что говорят местные. Кто-то что-то, может быть, видел, ну а потом нужно съездить туда и посмотреть, запахи послушать.

— То есть? — Диана нахмурилась.

— То есть, ты часто видишь туманы в этих краях?

— Ну, вообще, на юге иногда бывает.

— Сама ты сколько раз видела?

— Ни разу.

— Вот. И — не поверишь — я тоже. У нас вообще те ещё туманные края. Если не считать смога над Флаенгтоном, то туманы тут бывают, наверное, только где-нибудь в районе Толхо над полями.

— Ладно, давайте переходить к первой фазе, — сказала Диана.

— Давно пора. Пойдём, поищем хозяйку и её бойцов. Если где чего интересного и говорят, то точно у них.

Миллстоуна радовало сейчас только одно — со всем этим переполохом Шейла отвлеклась от своих ночных тревог. В этом отношении также хорошо было то, что эту ночь они проведут не в Роквиле, и у неё будет дополнительная возможность отвлечься от своих кошмаров. Главное, чтобы этот туман и все происшествия, что с ним сопряжены, не оказались серьёзнее.

Расчёт Джона оправдался. Дайана, Дуглас и Дредж действительно разговаривали с неприятного вида худощавым человеком, который очень сильно сутулился. На нём была потёртая кожаная куртка и старая шляпа, а один глаз был закрыт повязкой. На его поясе висел большой револьвер внушительного вида, что среди прочего означало, что мужчина, несмотря на недостаток в виде потерянного глаза, скорее всего, неплохо стреляет. Рядом с ним стоял Эгил, и напряжённо слушал то, что говорил этот человек.

— А, Джон, а я послала за тобой Джекса, — сказала Дайана.

— Я его не видел.

— Ну да ладно, он вернётся. Познакомься, это мистер Рейвен. Твой коллега.

— Джон Миллстоун.

— Алистер Рейвен.

— Вы могли бы рассказать всё с самого начала? — попросила Диана.

Старик выдохнул, бросив на Джона усталый взгляд своего одного глаза, а потом предложил.

— Пойдёмте тогда сразу в кабак. Чего тут стоять?

— И то верно, — поддержал Джон, — тем более, что, я так понимаю, мы сегодня никуда не поедем.

— Солнце ещё высоко, — подшутила Дайана.

— У нас, если что, найдутся водители, — Джон подмигнул Дугласу. Стрелок в ответ кивнул.

— Так мы идём? — устало сказал Рейвен.

— Идём.

Расположились быстро. Миллстоуну казалось, что в баре, где висел почти осязаемый алкогольный смрад, нет места вообще. Но Рейвен быстро всё организовал. И вот, отхлебнув пива и закурив, Джон был готов слушать интересную историю. Вообще, если разговорить этого бывалого пустынного волка, он много о чём может рассказать, но сейчас важным было лишь одно конкретное дело.

— Ну, я вообще не знаю, — он задымил большую самокрутку из грубой коричневой бумаги, — с чего начинать. Морок это. Значит, маргоны призвали своих духов. Дороги не будет, пока он не рассеется. Только в этот раз что-то долго.

— Значит, раньше уже бывало такое. А надолго?

— Ночь. Иногда две. А сейчас здесь — уже третья будет.

— Вот даже как. Интересно. А до куда тянется туман?

— До нор Маргонов. В нём вообще не пройти, понимаешь? Федералы в первый день было начали кулаком в грудь бить, — он хрипло рассмеялся, — да мы! Да мы! А как один отряд схоронили, то приутихли. Жмутся к Роуду и сидят как мыши. Когда рассеется, может, попытаются задать маргонам жару, а так нет. Надежды на них никакой.

— Попытаются? — спросил Джон, — но не зададут.

— А ты думал, что они свой морок опять развесили. Духи их защищают, это я тебе говорю. Проще федералам с ними будет договориться. Они их и так особо не трогали, отгоняли только от Роуда, да от Галтеха, но шибко старались не бить, потому что можно и братство на себя натравить. А братства федералы боятся, как огня.

Джон мысленно усмехнулся такому каламбуру, но внешне никак не показал свои мысли.

— А вы об этом откуда знаете?

— Да ты их рожи видел? — Рейвен снова рассмеялся, но всё ещё сдержанно, — я сначала думал, что это сюда таких послали, но они везде одинаковые. Только если где тряпочники им помогают, они начинают смелеть. Но здесь-то тряпочников нет. Вот уж кто их ставил на место, так это братки-огневики.

— Огонь, туман, — негромко сказал Джон, задумавшись, — а обычно этот туман появлялся в зависимости от времени или по каким-то событиям?

— По-разному. Никогда нельзя было угадать. Когда тихо, а когда и грохнут кого-нибудь.

— Интересно. А Бонекская дорога тоже под мороком?

— Нет. Она далеко. От Роуда до неё через пустыню идти и идти, и то не дойдёшь. Маргоны сцапают без всякого морока.

— То есть, они живут прямо на этой равнине.

— Это уж не могу тебе сказать. Оттуда никто не возвращался. А тот, кто возвращался, того уже обратили, и он уже был таким, как они.

— Вот это уже интересно. И в чём заключается обращение?

— А не знаю, чем они там крышу отрывают. Точно могу сказать только то, что наглухо.

— Хорошо. Это понятно. Что-то ещё?

— Да чёрт знает, — пожал плечами Рейвен, — говорят ещё, Форест пропал, но этот, может быть, ещё вернётся.

— Что за Форест? — спросил Джон.

— Наш коллега. Правда, у него всего одна лошадь, и весь караван состоит из него, но дела у него шли хорошо, — ответила Дайана.

— Когда пропал? — спросил Джон.

— Вчера вечером. Говорил, что ему и надо-то только до Роуда, — ответил Рейвен, — и он уже не может ждать. Может, и добрался до туда, но он уже должен был вернуться, если так.

— Ага, — задумался Джон, — боюсь, что мы всё же рано начали мероприятие. Нужно смотаться в ту сторону, хотя бы просто глянуть, что к чему. Дашь нам в помощь Дреджа и Джекса?

— Хорошо, — кивнула Дайана.

— А я? — спросила Шейла.

— Нет, милочка, — покачал головой Джон, — это дело для мальчиков, потому что, возможно, придётся делать пиф-паф. Вы останетесь здесь и постараетесь разузнать всё, что можно. Все слухи, сплетни.

— Как вы рьяно взялись, — хрипло усмехнулся Рейвен.

— Вы, кстати, не против нам помочь? — спросил Джон, — мы ведь преследуем общие интересы. Если ждать, пока ситуацию решат федералы, можно и от старости умереть.

— Это уж точно. Но чем я могу помочь?

— Вы можете отправиться с нами.

— А почему нет, чёрт возьми? — обрадовался Рейвен, — даже если придётся пострелять. Маргоны вообще не люди.

— Ну, это смотря, в каком смысле, — Джон сделал большой глоток и почти осушил стакан, — а что до Фореста, вы хорошо его знали?

— Ну, нормально. А что?

— Ну, мало ли, он не просто пропал в тумане, а кто-то хочет, чтобы мы думали, что он пропал, но об этом по пути, раз город он всё-таки покинул.

Допив последний глоток пива, Джон встал из-за стола и первым делом протянул Дугласу ключи от их пикапа. Перед тем, как они выдвинулись, Шейла отозвала его в сторону.

— Только будь осторожен, — попросила она, — я волнуюсь. Вдруг, эти сны — плохое предзнаменование?

— Нет. Вот увидишь, всё будет хорошо, — он обнял её и поцеловал в лоб, а про себя подумал, что тот факт, что она назвала свои видения снами, уже шаг в правильном направлении.

— Я буду тебя ждать.

— Да. Пока озаботьтесь среди прочего комнатами.

— И виски, — сказала она.

— И виски, — улыбнулся он, — а теперь я поехал.

Они ещё раз поцеловались на прощание, а потом Миллстоун ловко запрыгнул в кузов пикапа, который ждал только его. В кабине с Дугласом сидел Джекс, а Дредж и Рейвен вместе с Джоном расположились в кузове. Они направились вдоль по дороге, сопровождаемые множеством взглядов.

— Ну так, насчёт Фореста, — спросил Миллстоун, доставая сигареты, — кому он мог помешать?

— Ну, твоя рыжая подружка очень преувеличила, сказав, что он караванщик. Мы таких зовём курьерами. Много груза не увезёт, но зато быстрый.

— И что он обычно возил?

— Роквиль тоже покупал здешнее железо и руду. Иногда его нанимали вестовым, чтобы он отвёз письмо или даже деньги.

— Деньги? — заговорщически улыбнулся Джон, — и сколько?

— Сколько стоит грузовик руды или железа?

— Если серебром, то прилично, но один человек увезёт, верно?

— Роквиль платил литами. Такими большими бумажками, — двумя ладонями Рейвен обозначил расстояние примерно в двадцать сантиметров.

— Они котируются не только в Роквиле и всей общине, но и в Бонеке, верно?

— И в Хестоне и на всём востоке до федерации. Даже у федералов, поговаривают, можно было что-то за них купить.

— Но Маргонам, они, конечно же, ни к чему, — логично заключил Джон.

— Конечно. Чего им эти бумажки? — усмехнулся Рейвен.

— Но маргоны могут и шлёпнуть просто так, — заметил Дредж, до этого молчаливо слушавший разговор и смотревший по сторонам.

— Это верно, — поддержал Рейвен.

— Но на этот раз он ехал не в Галтех, — продолжал спрашивать Миллстоун, — а только до Роуда. Почему?

— Может, встретиться хотел с кем-то, — пожал плечами старик, — дорога опасная, вот и выслали из Галтеха кого-то навстречу.

— Вот найдём мы его пустым, и думай, то ли ограбили его, то ли просто шлёпнули по пути назад, — задумчиво сказал Джон.

— А с чего он вообще тебя так интересует? — спросил Дредж.

— Там, где пропал один, может пропасть ещё кто-то. И если учесть, что среди пропавших федеральные солдаты, то и мы, в том числе, можем запросто сгинуть. А ещё может выясниться, что это кто-то из своих. Смекаешь, чем пахнет?

— Дерьмом, — ответил Рейвен.

Тем временем из кузова стал виден туман, расстилавшейся по равнине. Уже даже одного взгляда было достаточно для того, чтобы заключить, что он ненастоящий. Миллстоун даже не назвал бы это туманом. Дым. Самый настоящий дым, густой и тяжёлый. Учитывая специфику технологий братьев огня, они вполне могли создать состав или даже устройство, способное производить нечто подобное. Запалил несколько мин, или включил несколько миниатюрных установок, подгадал направление ветра и никакой магии — все суеверные заливаются в баре постоялого двора и даже ступить на дорогу боятся.

Это предположение подтверждалось тем, что новая густая волна растекалась по равнине поверх другой, уже частично рассеявшейся и прижавшейся к земле. Примерно представляя, что постановка такой дымовой завесы по меркам местных сродни приличного масштаба боевой операции, Миллстоун заключил, что всё это делается не просто так. Нужны были веские причины, чтобы затратить определённые средства и всё это организовать. И уж точно, под звание веской причины не подходил пропавший курьер, и даже федеральные патрули. А вот пресловутая мощь Солнца — очень даже.

— Что там за коряга на равнине? — спросил Джон, вглядываясь в туман, с которым они вот-вот должны были соприкоснуться.

— Жертвенное дерево, — сказал Рейвен, — маргоны вешают на его ветки убитых. Неважно, своих или чужих. Души должны отходить их духам.

— Там и сейчас кто-то висит? — спросил Миллстоун, продолжая вглядываться в туман, но видна была только верхушка дерева.

— Да уж точно, — зловеще сказал Рейвен, — не хочешь ли ты взглянуть?

— Я бы не отказался, но, боюсь, это может плохо кончиться. Если там кто-то висит, значит, и маргоны где-то рядом.

— Что верно, то верно, — усмехнулся Дредж.

— В другой раз я бы не сомневался в том, что вы меня хорошо прикроете, но в этом тумане дальше вытянутой руки ничего не видно. Так что мы это отложим, тем более, что тела никто снимать не будет, верно?

— Верно. Духи хоть и маргонские, но чёрт их знает.

— Если только федералы подсуетятся, — добавил Дредж с ухмылкой.

— Это уж точно, а то непорядок. А там впереди, это и есть Роуд?

— Да, — ответил Рейвен, бросив взгляд вперёд и посмотрев, что имеет в виду Джон.

Роуд в лучшем случае можно было назвать постоялым двором немного раздавшимся в стороны. Несколько бараков по одну сторону дороги, дальнюю от владений маргонов, и несколько сторожевых вышек напротив. То, что городок находился на небольшом холме, спасало его от полного погружения в туман, но белая пелена всё же частично его закрывала.

— А что за чёрный дым? — спросил Джон, когда они подъехали ближе.

— Кузни, — ответил Рейвен, — да литейня Хортона.

— И что льют? — спросил Джон.

— Он делает пули. Хорошие пули. Сам понимаешь, кто к нему за ними приезжает.

— Да уж догадаться несложно. А чего они не переместятся поближе? Я так понимаю, Галтех в этом плане удобнее.

— А они, верно, считают, что удобнее, когда у тебя олово, свинец и железо под боком, — рассмеялся Рейвен, — отсюда и до самого Галтеха где ни копни, упрёшься в камень. Если бы не маргоны, отцы уже запустили бы сюда свои клешни.

— Ради такого месторождения можно было и рискнуть, — заметил Джон, продолжая смотреть вперёд.

— И это уже было. Как видишь, желающих больше нет. Все довольствуются тем, что отсюда приходит сейчас, а маргоны никого не трогают. Почти.

— В том-то и дело, что почти, — задумчиво сказал Миллстоун.

Ими заинтересовались ещё на подходе. На вышках началось движение, да и в окнах небольших домиков, стоящих под ними, кто-то зашевелился. К тому моменту, как они достигли городской застройки, на дороге перед ними уже возник невысокого роста сержант в сопровождении двух рядовых бойцов.

— Кто вы? Что вы здесь делаете? — спросил он, когда пикап остановился перед ним.

— Мы граждане, — как ни в чём не бывало, ответил Миллстоун, — мы едем.

— Вы что, ничего не слышали об этих дорогах? — с небольшим удивлением спросил сержант.

— Много чего говорят, но что же, сразу верить всему?

— Я вам говорю. Дальше лучше не ездить. И поверьте, это не просто так.

В его движениях была некоторая обречённость, когда он отошёл в сторону, пропуская пикап. Миллстоуну даже стало немного жаль его.

— Вообще, сержант, — Джон спрыгнул вниз, — мы тут по делу. Нам нужно как можно скорее проехать, но мы не можем рисковать, вот и решили разобраться с тем, что происходит. Заодно, как я понимаю, вам нужна поддержка. Почему бы не помочь друг другу?

— Чем вы можете помочь мне? Встанете на вышку и будете следить, чтобы нас никто не спалил?

— Нет. Но мы можем попробовать выяснить, куда делся ваш патруль. Видите ли, ещё кое-кто пропал.

— Кто же?

— Один из торговцев. Форест, — вступил в разговор Рейвен, — такой молодой парень на лошади с тюками.

— Эти события могут быть как-то связаны, — сказал Миллстоун.

— Ваш этот парень здесь не появлялся. Это точно. Если не брать в расчёт вас, и пальцы загибать не придётся, чтобы сказать, кто здесь проходил с момента начала тумана.

— Что же, тогда нам лучше просто осмотреться и всё.

Джон нарочно сказал это, чтобы подогреть интерес сержанта. Они здесь зажаты и напуганы, и любая помощь им не повредит, но почему-то он не особенно горит желанием её принять.

— Кстати, кто у вас старший? — спросил Дуглас, — может быть, нам лучше переговорить с ним?

Сержант не ответил. Он лишь оглянулся и мрачно посмотрел на Эгила.

— Наш старший повесился этим утром, так что главный пока что я. Мы уже запросили группу помощи, и она, вроде как, в пути.

— А можем мы взглянуть? — оживился Джон, — вы ведь ещё не сняли тело?

— Нет. Инспекция требует, чтобы оставляли до них.

— Вы не против показать его нам?

— Какое это имеет отношение к этому туману? — спросил сержант.

— Но повесился он разве не из-за патруля? — спросил Джон, — или он не оставил записку?

— Оставил. Бойцы, да и я тоже давно уже замечали, что у него не совсем всё в порядке с рассудком, вот он и тронулся окончательно. Мерещилось ему всякое в этом тумане. Не выдержал.

— Это очень ценные замечания, но лучше бы увидеть всё самим.

— Ну, если вы не боитесь запаха, — развёл руками сержант, — и обещаете ничего не трогать.

— Обещаем. Дредж, вы с Джексом осмотритесь здесь, прикройте, если что, местных, а мы займёмся этим.

— Хорошо.

По лицу наёмника было видно, что он и без просьбы Миллстоуна с радостью занялся чем-то подобным. Кивнув, Джон направился вслед за сержантом.

В маленькой комнате действительно очень плохо пахло, но Джон набрался терпения и, закрыв рот и нос платком, приступил к осмотру.

— Вам не кажется, что табуретка лежит слишком далеко от ног?

Джон присел на колено и поднял старую расшатанную табуретку. Запомнив, где она лежала, он осторожно представил, как бы она падала, если бы убитый сам отбросил её в сторону. Он поднял глаза на сержанта, тот только пожал плечами.

— А вообще, кроме вас и местных есть кто-то в городе?

— Нет. Здесь те, кто был-то, уже поразбежались.

— Ну, разумеется.

Миллстоун тем временем заглядывал в записку, которая была на столе убитого. О его психических расстройствах она не говорила. Напротив, капитан винил себя в исчезновении патруля и боялся трибунала.

Джон открыл ящик стола, осмотрел содержимое, потом закрыл и полез во второй. В последнем ящике он нашёл блокнот, вытащил его на свет и бегло пролистнул несколько страниц. Сержант смотрел за его действиями, но, судя по выражению лица, ничего не понимал.

— Ну, разумеется, — заключил Джон, — кладя блокнот рядом с запиской.

— Что там? — спросил Дуглас, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что имеет в виду Миллстоун.

— Ладно, табуретка, — сказал Джон, — но как вам содействие в написании записки?

Не нужно было быть экспертом, чтобы найти отличия, поскольку убийца даже не пытался подделать почерк. Буквы в блокноте капитана были мелкими, имели большой наклон и были достаточно красивыми. Автор же предсмертной записки писал более крупно, буквы его были не такими ровными и наклон был заметно меньше.

— Вы хотите сказать, что его убили? — удивился сержант.

— Вам это кажется таким уж необычным? — Миллстоун повернулся к нему.

— Но сюда никто не входил. И вообще, здесь никого нет.

— Что я могу сказать, — заключил Джон, осматривая окно, — вы, должно быть, имеете в виду, что никто не входил и не выходил через дверь. Из-за тумана убитый держал окно прикрытым, но убийца это учёл и всё прикрыл. Однако грязь на подоконнике, отвалившаяся, наверное, от подошв, всё ещё видна. Да и под окном можно разобрать следы. Очень интересно.

Ничего не трогая, Миллстоун вышел на улицу. На земле под окном действительно были видны отчётливые отпечатки ног, обутых в грубые сапоги.

— Человек был тяжёлым, и нога у него немаленькая. Скажите, сержант, не было ли здесь кого-нибудь, кто подходил бы по этим параметрам?

Сержант задумался, но по лицу его было видно, что он всерьёз взволнован. Так нужно было просто дождаться вышестоящее руководство, обрисовать им ситуацию, а так требовалось ещё и искать убийцу.

— Да тут местные работники, — он развёл руками, — много кто такой.

— Кузнецы, — заключил Рейвен.

— Что же, придётся прогуляться и посмотреть, может, наш убийца ещё чем-то себя проявил.

Миллстоун направился дальше по следу, благо тот был хорошо заметен, однако уходил в сторону туманной пустыни, и сержант явно нервничал, в отличие от других.

— Жаль, мы не взяли Везунчика, — сказал Дуглас.

— Что уж поделать, кто-то должен присматривать там, а мы тут разберёмся и без него.

Следы, до этого представлявшие собой ровную череду, неожиданно сбились в кучку неподалёку от одной из сторожевых вышек.

— Ага, — заключил Джон, присаживаясь на колено, — нам захотелось покурить. Может быть, скоротать время?

Поскольку вышка предназначалась в первую очередь для того, чтобы следить именно за пустыней, из которой в любой момент могли появиться маргоны, то сзади спрятаться было очень просто. Убийца притаился за углом барака, ожидая то ли новую волну тумана, которая могла бы его скрыть, то ли пока часовой на вышке отвлечётся.

— Никто не видит окурка? — спросил Джон, осматриваясь вокруг.

— Нет, — ответил Дуглас, — только пепел. И это была не сигарета.

— Да мы любитель покурить, — сказал Миллстоун, осторожно беря в пальцы приличных размеров кусочек пепла. Упасть он мог скорее с сигары, — как неосторожно.

Он растёр немного пепла на пальцах и понюхал. Самый обычный табак, ничего примечательного.

— Сержант, — позвал Джон, — а не было ли тут в недавнее время перестрелки?

Миллстоун занимался тем, что осматривал небольшую выщерблину на одной из угловых досок барака. Её вполне могла оставить пуля. Жаль, что она прошла по касательной и ушла куда-то в землю.

— Была, — ответил меж тем сержант, — кто-то стрелял из тумана. Они иногда стреляют, но не очень метко.

— Ну да. Солдат на вышке там, а пуля здесь. Если только…

— Если только что? — спросил Рейвен.

— Если только они не видели убийцу.

— В тумане?

— Почему бы и нет? — Джон оглянулся и посмотрел, с какого направления могла прилететь пуля, оставившая отметку. Пожалуй, было бы очень хорошо, если бы он смог сходу её найти, но сейчас это вряд ли было возможно. А что до того, видел ли стрелок цель, то он явно ошибся.

— Там всегда был туман, — заметил сержант, — попробуйте, прицельтесь в кого-нибудь.

— Ну, так он и не попал и даже, осмелюсь заметить, не задел. Он наоборот, помог убийце тем, что отвлёк на себя внимание часового на вышке. С этим часовым мы поговорим потом, а сейчас идёмте по следу.

Что же касалось следов, то оставивший их прошёл вдоль барака, а потом при первой же возможности устремился в туман. На краю видимого пространства следы были особенно чёткими, и убийца как будто нарочно потоптался на месте.

— Шины. Это точно были они, — заметил Рейвен.

Джон и сам знал эту отличительную черту маргонов — подошвы с протектором из автомобильных покрышек.

— Этого не может быть, — сказал сержант, — мы не видели ни одного маргона, который подобрался бы так близко.

— Вы правы, — сказал Джон, — этого точно не может быть, но не потому что вы тут демонстрируете чудеса бдительности.

Миллстоун склонился над следами и полез за сигаретами.

— Но почему? — с оттенком возмущения спросил сержант.

— А скажите, что маргонам делать в Роуде? Украсть федеральные бумаги? Может быть, убить офицера и замаскировать это под самоубийство, когда проще просто грохнуть его и сбежать, раз уж он им настолько важен.

— Они любят наводить зловещий вид на свои дела, — сказал Рейвен.

— Вот именно, — поддержал сержант. Всё же ему не хотелось признаваться в том, что он кого-то упустил.

— И они отлично знают язык и пишут на нём? — сказал Джон.

— Почему бы и нет, — заметил сержант, — они обращают в свою веру обычных граждан, которые могут знать язык.

— Ну, разумеется, — улыбнулся Джон.

— Следы ведут к ним, так что он точно с ними, — продолжал укреплять свои позиции сержант.

— Мы видим лишь, что следы ведут в туман, — спокойно заключил Джон, выпуская очередное облако дыма, — или, по-вашему, он должен был направиться к себе домой прямо в этих сапогах?

Рейвен усмехнулся, чем вызвал недовольный взгляд федерального военного.

— Не против прогуляться туда, господа? — предложил Джон, — не думаю, что нам придётся далеко идти.

— Нет. Нам это запрещено, — сказал сержант, — единственное, что я могу, это попытаться прикрыть вас с вышки.

— Попытаться, — сказал Джон, с ухмылкой взводя пистолет, — хорошо ещё, что маргонов здесь нет.

— То есть как, нет? — удивился сержант.

— Долго объяснять, но позже я могу попытаться, — сказал Джон и устремился в туман.

Дуглас загнал патрон в патронник и уверенно последовал за ним. Рейвен тоже вытащил свой пистолет из кобуры.

— Ты нам-то хоть скажешь? — спросил Эгил, когда они пошли вперёд.

Миллстоун шёл чуть ли не гусиным шагом, потому что сложно было проследить следы, слегка затёртые ветром, тем более, в тумане.

— Когда вернёмся, а сейчас пока нужно успеть как можно больше до темноты.

Вдруг где-то впереди послышалось характерное фырчание, а через несколько шагов обозначился чёткий силуэт коня.

— Дайте я, вы его напугаете, — сказал Рейвен.

Старик убрал пистолет, осторожно подобрался к коню и ухватил его за узду. Тот было попытался вырваться, но Рейвен удержал его, а потом погладил, и животное немного успокоилось.

— Это тот самый конь, о котором я думаю? — спросил Джон.

— Да.

— Хорошо. Ведите его назад, а мы пройдём по следам, сколько сможем и тоже вернёмся.

— Будьте осторожны.

— Разумеется, — сказал Джон.

Следы завели их недалеко, но в конце было нечто интересное. Выйдя обратно из тумана к Рейвену, около которого уже стоял сержант, Джон бросил перед ними большие сапоги, подошвы которых были укреплены кусками автомобильных покрышек.

— А куда дальше? — спросил старик.

— А дальше их стало много. Вот уж куда действительно не стоит идти, так это туда.

— И что на ногах у остальных?

— Армейские сапоги. Надо полагать, ваших сослуживцев.

Сержант сжал челюсти, а на лице его обозначилась злоба, к сожалению бессильная.

— Что с конём? — спросил Миллстоун.

— Пусто. Вообще ничего, — ответил старик.

— У нас тут новая разновидность маргонов, — заулыбался Джон, — они носят федеральские сапоги, а в качестве трофея предпочитают бумажные деньги.

— То есть, вы хотите сказать, что кто-то нас предал?

— Я сказал, что это их ботинки, но не говорил, что они сами. Так что, если вы имеете в виду патруль, то это маловероятно. Скорее их форма стала хорошим трофеем, чтобы окончательно всё запутать. Но насчёт предательства, как такового, это уж точно.

Джон достал сигарету, поджёг её и сделал глубокий вдох.

— Я не понимаю, — недоумевал сержант.

— Когда приедет инспекция? — спросил его Джон спокойным голосом.

— Сегодня уже нет, хотя должна была.

— Значит, не раньше, чем завтра. Значит, завтра вернёмся и мы. Всего доброго, сержант, будьте очень осторожны.

— Спасибо за совет, — сухо ответил он.

— Лошадь берегите. Она может послужить доказательством, — сказал Миллстоун, уже разворачиваясь, — и да, мистер Рейвен, могу я кое о чём вас сейчас попросить?

РАЗДАВЛЕННЫЕ ГРАНЬЮ

К запаху невозможно привыкнуть. Хотелось снять с лица две тряпки, выйти наружу и дышать полной грудью, но делать это было нельзя. Помимо отравляющей функции, мёртвое тело несло ещё и функцию защитную. Никто не подумает, что засада именно здесь, если вообще подумает, что она организована, чего быть не должно.

Спектакль был обставлен верно. Рейвен оказался тем членом их вновь сформированной команды, который был как нельзя кстати. Он нашёл каких-то своих знакомых и поделился с ними радостной новостью о том, что, погибший офицер кое-чего припрятал, что поможет вычислить предателя, в наличии которого уже никто не сомневался. Дескать, были у него кое-какие документы. Осталось только дождаться военную инспекцию, чтобы всё было по протоколу.

Дальше предстояло разыграть отъезд, в ходе которого сложнее всего было увильнуть от сержанта и проникнуть в дом, служивший штабом. Пришлось поволноваться и пройти по грани обнаружения, но, в конце концов, Джон и Дуглас оказались в помещении, где компанию им составлял только висящий почти под самым потолком труп. Благо, по расчётам Джона ждать нужно было недолго.

Учитывая деморализованность местного контингента и его небольшую численность, достаточно было подгадать смену часовых или сумерки, на худой конец — оба фактора, чтобы без труда проникнуть внутрь и даже не удивиться, что охраны нет. Конечно, это же была секретная информация, а часовые привлекли бы к себе внимание. К счастью, информация была секретной в первую очередь от местных военных, так что они просто ничего не знали.

И вот, кульминация вечера — грузная фигура, пытающаяся забраться в окно. По правилам, если кто-либо нашёл документ, помогающий в расследовании, находиться он должен на том же месте, так что никто ничего не трогал, и искать нужно было здесь. Начал человек со стола. Отвлёк его громкий щелчок вызванный досыланием патрона в патронник, а между ним и окном, в которое он ещё мог успеть прыгнуть, возник Миллстоун.

Фигура распрямилась и обречённо опустила плечи. К неожиданности Джона это оказался рядовой. В этом они убедились, когда вывели его в сумеречный свет. Ещё несколько минут ушло на то, чтобы позвать сержанта, а потом ещё больше, чтобы объяснить ему происходящее.

— Не ожидал от Майерса, не ожидал, что вы сможете его поймать.

— Это не мы поймали его, а вы, сержант Бэм, а нам лучше лишний раз не контактировать с военной инспекцией. Расскажете им ход дела, да и рядовой ваш сознается. Вы вычислите банду и накроете её, но тут мы вам уже не помощники.

— Мне без вас не поверят.

— Что же, если это так, присылайте за нами. Мы будем на постоялом дворе на южной окраине Дрегвиля.

— Х…хорошо, — сказал он, а после спросил, — мы, наверное, что-то должны?

— Вы должны нам хорошую дорогу, но раньше второй половины завтрашнего дня сюда лучше не ехать.

— Это уж точно. Но ведь вы сказали, что маргонов нет.

— Маргонов нет, но вы уже поняли, что они не единственное здешнее зло.

— Если маргонов не будет, нашим людям будет проще.

— Всё равно будьте начеку.

Дуглас тем временем вышел на окраину и посветил фонариком. Ответом ему были фары, загоревшиеся вдалеке. Как хорошо, что Рейвен умел водить машину, хоть и не очень хорошо, но достаточно для того, чтобы уехать и вернуться.

— Может быть, вы всё же останетесь? — предложил сержант.

— О, боюсь, что нет. Мы обязаны защищать караван, а он сейчас в Дрегвиле. Не волнуйтесь, сержант, ваших сил будет достаточно.

Пожав федеральному военному на прощание руку, Миллстоун ловко прыгнул в кузов пикапа, а Дуглас направился к кабине. Ещё через пару минут они уже двигались по дороге, поднимая небольшие облачка пыли позади себя.

— А ты и вправду ловкий, — сказал Дредж.

— Стараюсь.

— Ты сказал, что маргонов здесь нет. А где они тогда? — спросил Рейвен.

В ответ Миллстоун просто пожал плечами и стал смотреть на поля, которые застилала новая волна тумана, которого так боялись суеверные граждане с прилежащих территорий.

— И кто это вам разрешил курить без меня?

Миллстоун не успел закрыть Шейле глаза, как хотел. Напротив неё стояла Диана, которая первой увидела Джона и сказала об этом мисс Лейн, а та поспешила оглянуться. Она ничего не ответила, только выбросила недокуренную сигарету и обняла его.

Рядом с ними стояла Дайана с каким-то молодым мужчиной не слишком приятного вида, а рядом с Дианой сидел везунчик. Краем глаза Джон успел заметить, что молодой человек о чём-то говорил с Шейлой. И, вполне вероятно, именно он угостил её сигаретой, потому что это была не та марка, которую курит хозяйка.

— Стоит оставить тебя ненадолго, и рядом уже какие-то неизвестные мужики, — Джон повернулся к Диане, — Везун на него странно не смотрел?

— Зря вы так, мистер, — у неприятного человека была вполне приятная манера говорить, а ещё он сразу протянул руку, — я Оук. Всего лишь хотел договориться о месте в вашем караване.

— Я Джон, — Миллстоун пожал руку, — если будешь работать, тебе эту байку ещё предстоит услышать.

— Как в Роуде? — спросила Шейла, меняя тему разговора.

— Очень и очень хорошо. Завтра можно выдвигаться либо когда рассеется туман, либо сразу после полудня. Во всяком случае, если по дороге мимо пропылит военная инспекция.

— Всё настолько плохо?

— К сожалению. Особенно для федералов. А правило для торговцев — не ступай в туман.

— Тут и так все это знали, — заметил Оук.

— Только зло, как всегда, оказалось двуногим, а не потусторонним.

Джон достал сигареты и закурил.

— Предлагаю сесть и всё обсудить, — сказала Дайана.

— Поддерживаю.

Бар прилично опустел. Те, кто начали возлияние рано, раньше его и закончили. Рейвен почти сразу куда-то ушёл, как и Оук, которого Дайана отшила сама, строго пообещав поговорить с ним завтра перед отъездом.

— Ну, конечно же, маргонами там и не пахло, — заключил Джон, подхватывая с тарелки гренку и заедая ею глоток пива, — зачем им бумажные деньги и уж тем более, торговцы? Насколько я знаю, если они и грабят кого-то, то как раз бумагу оставляют.

— А кто это был?

— А это, к стыду моему, скорее всего, наши федеральные друзья, действующие с какими-то бандитами, которые так и остались для нас неизвестными. Если повезёт, военные их завтра сцапают.

— А если нет?

— То мы всё равно ничем не можем помочь, разве что уйти к ним в туман. Нет. У нас есть дела поважнее.

— Но как ты решил, что Маргонов там нет? — спросил Дуглас.

— Ветер. Мне помог ветер. Он дул в сторону Роуда и унёс сюда туман, которым так ловко решили воспользоваться ушлые дельцы.

— Но если Маргонов нет там, то где они? — спросила Шейла, осторожно вытягивая сигарету из пачки Джона.

— А вот это, милочка моя, очень хороший вопрос. Думаю, это первая часть большой мозаики, попавшая к нам в руки.

— Ты думаешь, это имеет отношение? — серьёзно спросил Дуглас.

— К сожалению, мне больше нечего думать. Целью акции является не Роуд и не несколько торговцев и федералов. Это очень мелко. Наши друзья на этот раз преследуют куда более высокую цель.

— Если мы завтра отчалим в полдень, то в Галтехе будем только к темноте, — сказала Дайана.

— Чёрт, — задумчиво сказал Джон, посмотрев на Дугласа, сидевшего напротив.

— Что? — спросил стрелок.

— Это сколько километров?

— Прилично, — сказала Дайана, — триста, может, но мы же не так быстро поедем, тем более, после Роуда очень плохая дорога. Не иначе, маргоны постарались. Так что поедем почти с лошадиной скоростью.

— Но всё равно далековато.

— В каком смысле?

— Туман. Вряд ли они могли покрыть им такие территории.

— Ну, во-первых, могли, — сказала Дайана, — Ты же сам говорил, что эту волну просто ветром снесло. Ну и, до самого Галтеха им никто дымить не даст. Их оттуда выпрут, и они это знают.

— И всё равно, — всё так же задумчиво сказал Джон, легонько постукивая ладонью по столу.

В этот раз всё было немного иначе. Обычно Миллстоун и Шейла были последними, кто покидал стол, но на этот раз они направились в свою комнату первыми, спровоцировав тем самым окончание посиделок.

— Ты думаешь, что это солнце там, под этим туманом? — спросила Шейла, расстёгивая рубашку.

— Определённо. Я бы даже сказал абсолютно.

— Но на наших картах там ничего нет.

— А на наших старых картах много чего не отмечено. А новых, составленных уже по факту исследования территории, в нашем распоряжении нет. Эти земли слишком долго находятся под Маргонами. Федерация только-только пришла, и ещё ничего не успела с ними сделать, а до этого никто не хотел иметь с ними дело. Подозреваю, что если кому-то и удавалось обидеть этих нелюдимых товарищей в непонятных лохмотьях и обуви из покрышек, тут же появлялись граждане в масках и с интересными бомбочками, которые тут же наводили порядок среди неверных.

Джон тоже снял рубашку и обнял Шейлу, которая только начинала снимать брюки.

— Желаете мне помочь с одеждой? — шутливо спросила она.

— Пожалуй. Кстати, вы проспорили сладенькое.

— Вы тоже, если судить в общем плане.

— Ай-ай-ай, что же нам теперь делать?

— Незнание это не то, что заводит, — она ловко расстегнула его ремень, — кстати, пока тебя не было, у меня был интересный разговор. Ну и, немного не совсем разговор.

Она расстегнула пуговицу на брюках Джона, и те упали на пол.

— И с кем? — строго спросил он, — вернувшись, я обнаружил роящихся вокруг тебя мужичков не первой свежести, надо заметить.

— Нет, — она сказала обиженно, — фу.

— Ну а с кем?

В этот момент в дверь постучали.

— Ты можешь не открывать, ну или, потом закрыть.

Она ловко сбросила с себя брюки и трусики и направилась в сторону кровати, а потом грациозно легла на спину и приподнялась на локтях, пока Джон приходил в себя и подходил к двери.

— Не надевай трусы обратно, — сказала мисс Лейн, — тебе так идёт больше.

Миллстоун последовал её совету, только взял с комода виски и сделал глоток, прежде, чем открыть.

— Из одежды только бутылка да пистолет поблизости. А если бы это был кто-то другой? — ехидно цокнув языком, сказала Дайана.

— Кто-то другой здесь не ходит, — сказал Джон, раскрывая перед ней дверь.

— Если бы не вы, ребятки, с вашим начальством можно рехнуться.

Она скинула с себя шляпу, и встряхнула волосы, а потом взяла у Джона плоскую бутылку с виски и сделала глоток. Шейла тем временем принялась расстёгивать её рубашку.

Проснулся Миллстоун от того, что Дайана собиралась уходить. Солнце уже светило, но на улице ещё не слышались голоса.

— А как же утренний заход? — спросил он, поднимаясь.

— Мы его проспали, — сказала она, — прости.

Она бросила короткий взгляд на спящую Шейлу, а потом приблизилась к нему и игриво поцеловала в губы.

— В другой раз. Я от вас просто так не отстану, — она улыбнулась, — а сейчас, если хочешь, можешь выйти на крыльцо покурить. Мол, утренний сбор, все дела.

— Конечно.

По скорости сбора при необходимости Дайана могла бы посоревноваться с федеральными солдатами. Она быстро оделась, поправила волосы перед зеркалом и направилась на выход, предварительно убедившись, что в коридоре никого нет. Миллстоун же вернулся к Шейле.

— Подъём, красавица, — сказал он, убирая со щеки мисс Лейн волосы, а потом поцеловал.

— Ну, — протянула она, — ещё чуть-чуть.

— Тогда я без тебя пойду курить с хозяйкой. У нас уже утренний сбор.

— Ах так? — от возмущения Шейла даже поднялась. На её правой щеке были небольшие отметинки от складок ткани, увидев которые, Миллстоун улыбнулся.

— А ты как хотела? Нас ждут долины и туманы. Курки взведены и новый раунд борьбы за мощь Солнца в самом разгаре.

— Зараза ты, Джонни.

Мисс Лейн отбросила одеяло и встала с кровати. Увидев её обнажённое тело, Джон ощутил желание.

— А впрочем, знаешь, — сказал он, хватая её за талию, — нужно же выждать немного, чтобы никто ничего не подумал.

— Да? — удивлённо спросила Шейла, повернулась к нему и положила руки ему на плечи.

— Именно так. Покурим без неё.

— Я не курю по утрам.

— Зато ты любишь по утрам кое-что другое, и я тоже.

Он приблизился и поцеловал её между грудей, а потом начал спускаться ниже.

— Зараза. Хитрая зараза Джонни Миллстоун.

— Когда ты решишь написать книжку о наших похождениях, можешь назвать её именно так.

— А как же я?

— Ну тогда «Хитрая зараза Джонни Миллстоун и юная прелестница мисс Лейн».

— Нет, но я что-нибудь подумаю, — говоря это, она уже сладко дышала, дополнительно намекая тем самым, что разговоры пора заканчивать.

Конечно же, они опоздали. К тому моменту как Джон и Шейла появились на крыльце, Дайану уже одолел Оук.

— Старые времена в прошлом, — сказала она, — я не могу просто так взять тебя с собой. Тем более, что люди мне здесь и сейчас не нужны. Отправляйся в Роквиль, а там мы уже будем думать.

— Может быть, вы возьмёте меня на обратном пути?

— Мы можем ехать другой дорогой. Через Бонек, например, — говоря это, она посмотрела на Джона, который появился на веранде.

— Засада, — огорчённо сказал Оук.

— К тому же мы должны тебя проверить, — сухо сказал Миллстоун, пожимая протянутую руку, — нет ли за тобой косячков. Мы ведь работаем с федералами, а они этого ой как не любят.

Он смотрел на него подозрительно, подмечая реакцию. Мало ли, он и вправду в чём-то замешан.

— Я чист и могу найти людей, которые за меня поручатся.

— О, это большой плюс, — сказал Джон, — но такая схема сейчас не работает. Ладно, как-нибудь увидимся в Роквиле, и там уже всё решим.

— Да, — подтвердила Дайана, — а теперь извини, нам нужно поговорить о своём.

— Хорошо, — кивнул Оук, — обязательно увидимся. Люди ведь ещё будут тебе нужны.

— Это точно, — сказала в качестве утешения Дайана.

На этом Оук ушёл, а Джон улыбнулся.

— Всё с вами ясно. Если бы я знала, что тут тихо, подзадержалась бы.

— В другой раз, — улыбнулся Джон, — так что у нас с планом?

— Военные уже пропылили, так что можно завтракать и тоже выдвигаться, пока, говорят, туман отступил.

— Всё-таки отступил. Хорошо. Тогда я только за.

И за завтраком, и всё то время, пока они готовились, Миллстоун ожидал, что за ним явится кто-то из Роуда, но этого не происходило. Значит, сержант всё же смог разобраться без него. Впрочем, военные никогда не отличались особой рассудительностью. Тем более сейчас, когда расследования идут одно за другим, и им нужно как можно быстрее со всем этим разобраться. Так что нетрудно было догадаться, что предателя быстро расколют, ликвидируют банду и упылят в направлении другого дела.

В Роуде их караван не останавливался, и сразу проехал вперёд. Вид этого населённого пункта никак не изменился со вчерашнего дня. Разве что здесь не стало той атмосферы страха. Частично это было вызвано тем, что туман действительно отступил, а частично — боевой колонной броневиков федеральной армии, которые были весомым аргументом в бою против маргонов, не говоря уже о заурядных бандитах, которые при виде этих машин мигом бы разбежались.

Затем дорога действительно стала хуже. Кое-где асфальт ещё проглядывал, но он был вздыблен, и проще было ехать по обочине, которая уже была накатана. Затем древнее полотно и вовсе скрылось под слоем земли, полностью исчезнув. Через сотню метров грунтовка забрала левее, встав на место основной дороги, но качество её от этого лучше не стало.

— Я немного устала, — сказала Шейла, — давай поменяемся?

— Хорошо, — кивнул Джон, сидевший между мисс Лейн и Дайаной.

— Заодно нужно сделать небольшой привал, пока снова не попали в туман, — сказала хозяйка, — там уже не постоишь.

— Как прикажете. Я — только за, — улыбнулся Джон.

Колонна остановилась, и Дайана направилась проверить груз, а заодно раздать указания подчинённым, а к Миллстоуну и Шейле подошли Диана и Дуглас. Рядом с девушкой бежал везунчик, но обычной жизнерадостности в нём не было.

— Что-то, когда мы движемся в сторону югов, ты, мой друг, немножко смущаешься, — сказал Джон, присев на колено и потрепав собаку за ушами, — не расскажешь?

Но в ответ Везунчик только посмотрел на него жалобным взглядом.

— На западе он был беспокойнее, — сказала Диана, но и здесь сейчас тоже не очень.

— Странно, очень странно.

Джон ещё раз взглянул Везунчику в глаза.

— Думаешь, это как-то связано с нашим делом? — спросила Шейла.

— Думаю. Почти что уверен. В тот раз мы искали нечто энергетическое и боевое. Сейчас тоже. Очень мощное энергетическое боевое.

— Но там, на том заводе ведь не оказалось того, что нам нужно? — сказал Дуглас.

— Да. Не оказалось, но это не отменяет того факта, что там вообще были крупные энергетические объекты. То есть, может быть, он реагирует на них?

— Тогда, можно сделать так, чтобы он нам помог, — предложила Шейла.

— Поможешь нам? — Джон обратился к Везунчику, как будто бы тот был человеком, но ответа, само собой, не получил, — ладно, разберёмся с этим в том числе. Следи за ним, ладно?

Диана кивнула. Миллстоун встал и закурил, а потом посмотрел вперёд. Грунтовка немного уходила вниз, где терялась в тумане, а потом снова забиралась вверх. Пожалуй, этот участок пути будет самым напряжённым. Это было то место, где пелена, расставленная маргонами, начисто отсекала Галтех от остальной земли. Но, если всё было так, как полагали Джон и его друзья, воинственному племени сейчас было не до кого, тем боле не до кого-то из федералов. У них есть дела поважнее. Вопрос в том, где именно, и как бы Миллстоуну помешать им осуществить задуманное.

Туман преодолевать было плохо. Скорость заметно снизилась по причине плохой видимости. Как назло, дорога здесь была ещё хуже, чем раньше. Несколько раз машина сильно клевала носом от сильного нажатия на педаль тормоза, поскольку препятствие в виде ямы или камня выплывало из белой пелены в самый последний момент. И, как выяснялось потом, камни лежали по обочинам, это Джон, не видя ничего, сбивался с направления.

— Противотуманки были бы очень кстати, — заметил он, — хоть не сильно помогали бы, учитывая неровности, но всё же.

Однако про себя он подумал, что надо радоваться, что на этой машине хотя бы есть обычные фары, и что они функционируют, хоть сейчас они были и не нужны. Вскоре дорога пошла на подъём, а пелена стала несколько прозрачнее. Покинув туман и взобравшись на ближайший холм, они снова сделали привал. Суеверные охранники каравана не верили, что им удалось преодолеть ловушку маргонов без пролитой крови и единого выстрела, но Джон не стал бы рассказывать им о тонкостях местной обстановки. Он не исключал, что видит неверную причину, но пока всё складывалось в относительно ровную линию, правда там, за этим холмом, она сплеталась в большой клубок смертей и интриг, который ещё предстояло распутать.

И поработать было над чем. Только сейчас, глядя вниз, Миллстоун осознал, что недооценивал размеры населённого пункта, поставлявшего сталь всей округе. Впереди, в долине, на берегу небольшой реки раскинулся приличных размеров город. До Айдена ему было, конечно, далеко, но это отставание можно было с чистой совестью списать на нестабильную обстановку, в которой этот населённый пункт находился.

В остальном же это был похожий город — множество труб разного калибра вздымались вверх и коптили атмосферу своим чёрным дымом. С востока в город шла относительно неплохая дорога, на которой и с этого расстояния можно было увидеть движение. Невозможно было разглядеть, что именно за машины по ней едут и в каком количестве, но облака пыли не поднимаются в воздух сами по себе.

Позади же города, на достаточном для безопасности удалении виднелась горная гряда, отделявшая ближний запад от территорий братства огня. Отсюда нельзя было видеть их оборонительные укрепления, но Миллстоун не сомневался, что их можно разглядеть, если забраться на крышу одного из городских зданий. Если будет время, он решил непременно это сделать.

Вместе с некоторым восторгом по поводу высокого развития Галтеха, Джон испытал тревогу. В маленьком городке, состоящем из трёх домов, любое убийство — событие, да и искать там проще, а здесь нужно будет очень постараться. И если бы всё дело было только в этом — трудные поиски в какой-то степени даже интереснее, но не нужно было быть мастером дедукции и логики, чтобы предположить, что на все мероприятия у Джона и его друзей очень мало времени. Противник активизировался, и ему нужно противостоять, а это сделать сложно, потому что активность тайная и сначала её неплохо бы открыть.

— Насмотрелись? Может, поедем? А то люди нервничают, — сказала Дайана.

— Хорошо, — кивнул Миллстоун.

— Я уже могу снова ехать, — попросила Шейла, — а ты как раз поешь.

— Спасибо, — кивнул Джон.

С высоты могло показаться, что Галтех достаточно близко, но на деле это оказалось не так. Как и говорила Дайана, в городе они были только к тому моменту, как Солнце уже начало клониться к закату. И это несмотря на то, что выехали они на полтора часа раньше, чем планировали.

— Куда отгружать товар? — спросил Миллстоун, рассматривая кирпичные дома, из которых и состоял город.

— Нам нужно на другой конец города, — ответила Дайана.

— Хорошо. К инспектору Пинчу сегодня мы точно опоздали, так что можно просто проехаться и осмотреться.

— К инспектору Пинчу мы ещё успеем, — сказала Шейла, — у них сейчас должен быть аврал из-за всего этого, так что лучше приступить сразу.

Миллстоун ничего не ответил, просто посмотрел на неё и улыбнулся.

— Что? — подняла брови Шейла.

— Всё хорошо.

Галтех был этаким гипертрофированным Бонеком. Конечно, в отличие от жителей последнего, местные не были окружены врагами со всех сторон, и поэтому им не были нужны стены, но близость маргонов и братства всё равно были малоприятными обстоятельствами. Джон даже не сомневался, что здесь в округе происходила не одна война, но выгоды от расположения были несоизмеримо больше, раз город не перешёл во владение ни братству, ни маргонам. Да и не стоило списывать со счетов тот факт, что последние были организацией хоть и многочисленной, но плохо обученной и ещё хуже оснащённой. Братство огня же наоборот — было очень развито технологически, но, как подозревал Джон, не так многочисленно, как им бы этого хотелось. Вывод этот напрашивался сам собой, если вспомнить, чем они занимались — удары исподтишка, ограниченные столкновения, ни одно из которых нельзя было бы назвать крупным.

Вот и получалось, что местные защитники, коими, скорее всего, являлись люди в необычной форме, которых Джон то и дело видел на улице, вполне справлялись со своей задачей. Они чем-то напоминали охранников Бонека, только выглядели более цивилизовано. На них не было масок, а вооружены они были карабинами. Их форма была тёмно-зелёной с небольшим оттенком синевы, и смотрелась неплохо. Глядя на них Джон думал, каких усилий стоило стратегическому отделу то, что сейчас эти люди мирно присоединились к федерации, хотя им было по силам отстоять свою свободу. Наверное, это будет небольшое государство в государстве, хотя, может быть, однажды местные защитники станут обычными федеральными полицейскими.

— Вон там налево, — сказала Дайана, указывая на ближайший поворот.

— Будет сделано, — Джон остановился на перекрёстке, пропуская встречные автомобили.

Одним из них был небольшой армейский грузовичок прямиком из федерации. Глядя на него, можно было бы предположить наличие в городе войск, но армейские знаки были закрашены, чего в армии бы не допустили. Ну а то, что здесь есть войска, и так было понятно, если знать специфику происходящих событий.

Но всё это было внутри, а снаружи оставалась вполне приятная оболочка из относительно чистых улиц, неплохо одетых людей и почти федеральной плотности потока автомобилей. Всё это выглядело мирно, но в скором времени, если взойдёт новое Солнце, и окажется оно не в тех руках, о покое местным жителям можно будет забыть.

— Сейчас направо и спускайся вниз, — сказала Дайана.

— Хорошо.

Их целью было старое трёхэтажное здание с изрядно потрёпанной облицовкой. Вывеска гласила, что это швейная фабрика, но учитывая её состояние — краска во многих местах уступила место ржавчине — она была уже неактуальна. Теперь здесь, как нетрудно догадаться, располагались те самые склады, на которых Миллстоун и его коллеги должны были оставить груз, обеспечивающий им легенду.

— Хорошо, — сказал Джон, когда они освободили первую машину, — вы тут заканчивайте, а мы всё же двинемся к инспектору.

Он посмотрел на запад, чтобы убедиться в том, что Солнце ещё достаточно высоко.

— Как скажешь. Если что, мы здесь, центральный вход и дальше наверх. Хозяин этой гостиницы не слишком думает о внешнем виде, но у него хорошо. Вам он понравится, — сказала Дайана.

— Договорились, — кивнул Джон, — и будьте осторожны.

— Уж что-что, а это мы всегда, — сказала Дайана на прощание.

— Вам тоже лучше пока остаться здесь, — сказал Джон Диане, державшей Везунчика, — осмотритесь, что к чему.

— Хорошо, — кивнула девушка.

— Можно я пойду с тобой к инспектору? — попросила Шейла.

— Можно. Если старина Дуглас не против.

— Разве я когда-то был? — поднял брови стрелок.

— Ладно. Поехали, нужно узнать ещё, где это полицейское управление. Мистер Эгил, прошу за руль.

— Я могу спросить у хозяина, — сказала Дайана, — они должны быть в курсе.

— И с первых же минут нас выдать, — улыбнулся Джон, направляясь к пассажирской двери, — мы разберёмся. Ты займись делами.

— Хорошо.

Фабрика, использовавшаяся не по назначению, находилась недалеко от реки. На следующем квартале от неё был мост, но Джон пока не спешил на ту сторону. Нужно было сначала узнать, куда именно ехать.

— Итак, милочка, поручаю вам работу с населением, — сказал Джон, когда они медленно направились вперёд.

— Почему мне?

— Ты из нас самая милая. Посмотри на Дугласа, ему никто и не скажет, где полиция.

В ответ стрелок усмехнулся, лихо свернул на другую сторону улицы и, остановился около тротуара, по которому шли две молодых девушки в коротких платьях.

— Простите, дамы, — обратился он к ним, опустив стекло, — вы не подскажете случайно, где здесь полиция?

Девушки улыбнулись и переглянулись, а потом одна из них спросила:

— А вам какая полиция нужна? Наша или федеральская.

— А мне желательно обе.

— Ну, федеральская рядом, — девушка указала направление вдоль улицы, — доедете до второго моста и повернёте налево, а там увидите. Старое такое здание, там раньше был совет. А наша на той стороне. Тоже недалеко от моста.

— Большое спасибо, дамы, — красиво улыбнувшись, галантно кивнул Дуглас.

— А вы откуда, мистер? — спросила одна из девушек.

— Так, проездом. По дороге встретил одного нехорошего человека, хочу его сдать.

Девушка с опаской заглянула в кабину и посмотрела на Джона. Если бы между ними не сидела Шейла, а рук Миллстоуна не было бы видно, вышла бы неплохая шутка.

— Да нет, — сказал стрелок шутливо, — не этот. Хотя этого бы тоже не мешало. Большое спасибо.

— Не за что, мистер.

Улучив момент, Дуглас быстро тронулся с места и вернулся в свою полосу.

— Здесь, вообще-то сплошная. Ой как нехорошо, — покачав головой, заметил Миллстоун.

— Настолько затёртая, что её можно не заметить.

— С твоим-то зорким глазом.

— Ладно, кто ни разу скорость не превышал и сплошных никогда в Флаенгтоне не пересекал, — с улыбкой сказала Шейла, положив руку на ногу Джона чуть выше колена и ущипнув его.

— Это было случайно.

— Ты уже подумал, что мы скажем инспектору? — спросил Дуглас, поворачивая около моста.

— А чего говорить? О нас должны были предупредить, не так ли? — он посмотрел на мисс Лейн.

— Именно так, — кивнула Шейла.

— Тогда хорошо. Он пусть нам говорит.

Здание действительно было очень старым, но выглядело получше бывшей фабрики. Сразу было видно, что когда-то здесь был городской совет. Но с тех пор Галтех, видимо, хорошо разросся, и высшее руководство города смогло позволить себе базу посолиднее.

Инспектор Пинч производил противоречивое впечатление. С одной стороны, глядя на него, можно было понять, что этому человеку вряд ли намного больше тридцати пяти лет, а с другой он вёл себя, как старик. Устало и долго вздыхал, медленно перемещался, у него были огромные мешки под глазами и осунувшееся лицо, и всё это при полном отсутствии седины в угольно чёрных волосах.

— Хотите вина? — предложил он, открывая шкафчик, забитый непотребного вида макулатурой.

— Нет, — ответил Джон, посмотрев на окно, закрытое жалюзи.

— Зря. Донни мотается под Роквиль за хорошими яблоками, а потом творит с ними чудеса. Слышали про яргов?

— Да, — кивнул Джон.

— Донни говорит, что такой сорт есть только у них.

В нагромождениях бумаг притаилась бутылка из светлого стекла, наполненная прозрачной жидкостью благородного золотистого цвета. Пинч откупорил бутылку и налил немного в стакан, который, судя по всему, уже давно не мыл. Джону показалось, что не будь здесь Шейлы, инспектор пил бы прямо из горла большими глотками.

— Подумать только, месяц назад я и слов-то таких не знал — Роквиль, ярги, не говоря уже о Галтехе. Только об огненных братьях слышал, будь они неладны.

Он сделал второй глоток и осушил стакан, а потом поставил на стол пепельницу и закурил.

— Вы ведь знаете, по какому мы здесь делу, — с небольшим оттенком нетерпения спросил Джон, — что вы можете нам рассказать?

— Да что рассказывать? В наших краях завёлся гахнур. Гахнур это очень и очень плохое предзнаменование для всех окрестных земель. Месяц назад я и слова-то такого не знал, а вот сейчас поди ж ты. Даже верю, и как местный житель побаиваюсь.

— Если можно, по порядку, — попросил Джон, — кто такой гахнур?

— Гахнур это, если хотите, специальный агент братства, которому разрешено ходить в другой мир. Ну, то есть в наш мир, — он положил дымящуюся сигарету на край пепельници, — он знает наш язык и лишён каких бы то ни было отличительных знаков. Его невозможно опознать и даже засечь, пока он ничего не спалил. Их обучают с самого детства, и они наводят ужас на всех, кто хоть немного представляет себе смысл слова «гахнур».

— Если всё так серьёзно, почему им не занялись специальные силы? — спросил Дуглас.

— То есть? — нахмурился Пинч, — а вы кто?

— Своевременно, ничего не скажешь, — заметил Джон, — хорошо. Во-первых, раз этого человека нельзя засечь, почему вы решили, что это именно гахнур?

— Всё просто. Огненные братья не ходят в наш мир, не притворяются одними из нас ради своих целей. Они либо нападают открыто, либо высылают гахнура.

Пинч медленно встал, взял из шкафа потрёпанную папку и протянул Джону.

— Ознакомьтесь. Лучший способ развеять все ваши сомнения.

С первого же снимка, находившегося в папке, на Джона смотрел обгоревший труп. Впрочем, чего ожидать, если речь идёт о братстве? На общих снимках можно было видеть полностью выгоревшее помещение. Пожар явно не случайный, и больше того, очень умело организованный.

Следом было другое помещение, в котором находилось уже два тела. Ещё были снимки большого пожарища и несколько тел, лежавших около него.

— И это гахнур? — спросил Джон, показывая снимок Пинчу.

— Там мы нашли части бомб.

— А снимок? Заключения хоть какие-нибудь есть?

— Да, — инспектор открыл один из ящиков стола и достал оттуда другую потрёпанную папку, — эти снимки я показываю в качестве ознакомительного материала. А заключения уже серьёзнее.

Джон быстро проглядел желтоватые страницы, исписанные ровным машинописным текстом, поверх которого кое-где виднелись пометки.

— Но больше нигде бомбы найдено не было, — он протянул папку Шейле, которая хотела посмотреть.

— Чтобы выжечь гостиничный номер, она не нужна.

— Я думал, это чей-то кабинет.

— Кабинет на первом снимке. Уполномоченный представитель технологического бюро, к слову. Вернее, то, что от него осталось.

— Личность установили точно?

— Точно. У него не было двух зубов, а ещё он два года назад сломал ключицу. Там есть заключение медиков.

— Два тела чьи?

— Рядовые работники миссии. Ушли на вечер в город, вернутся сразу к родственникам в запечатанных гробах.

— Что с личностями?

— Тоже полное совпадение. Хорошо, что у них у всех очень подробные медицинские карты. Когда речь заходит о местных, то Гахнур, получается, вообще не оставил следов.

— На третьем месте местные?

— Но там тоже удалось опознать всех. Не так хорошо всё выгорело.

— Вам не кажется странным, что он вот так промахнулся. Два идеальных случая, и третий какой-то мазаный?

— Да я вообще не хотел это подшивать, пока не нашли бомбу.

На соответствующем снимке Джон увидел остатки газового баллона, благодаря которому этот пожар и вовсе можно было бы списать на несчастный случай и халатность жителей дома, если бы не хитрое устройство, заменявшее вентиль. К сожалению, срабатывание уничтожило в том числе и его. Остались только металлические части, но оплавленная пластмасса и кусок платы говорили о том, что им управляло какое-то электронное устройство. Достаточно хитро.

— Кто среди погибших? Что это вообще было?

— Небольшой притон. Об убитых мало что известно, но вряд ли они имели отношение к миссии. Опять же, если бы не бомба, я бы этот эпизод с радостью бы сбросил.

— Эпизод, — задумчиво сказал Джон.

Миллстоун отдал папку со снимками Дугласу, а сам закурил.

— Вы поделитесь своими соображениями? — спросил он у Пинча.

— Могу сказать интересный момент — братство платит золотом, и оно у них очень хорошее. Не та бодяга, что можно купить ближе к Роквилю. А теперь представьте, что в бюро есть не слишком-то чистый сотрудник. Вот только вместо золота он, в конечном счёте, получил огонёк. Видимо, то, что он хотел продать, нельзя было просто отдать. Вот свидетеля и устранили.

— Если кроме гахнура в мир никто не ходит, то он сам проводит сделки, обзаводится агентурой, да что там, баллон этот он же не из гор своих притащил.

— Ну, баллон и прочий хлам можно купить на ближайшей барахолке, и если отслеживать всех торговцев, то мы год провозимся. За это время можно будет сжечь полгорода.

— Я это к тому, — сказал Джон, — что он не один. И я думаю, что те, кто ему помогает, либо знают, кто он, либо подозревают.

Миллстоун отыскал снимок клапана зажигательной бомбы.

— Вот это — нужно изготовить. Круг сужается, если представить, какое оборудование для этого нужно.

— Это он мог и с собой принести, — скучно заметил Пинч, наливая себе ещё вина.

— Это ещё надо установить. И потом, закачка газа, там же не просто пропан какой-нибудь?

— Пропан-бутан. Всё выглядит, как обычный взрыв газа, никаких особенностей. Объёмная детонация. Эта хитрая штучка открылась и выпускала газ, а по истечении нужного времени дала искру и бам, — он улыбнулся.

— А два первых эпизода?

— Всё немного по-другому. Найдены следы дизельного топлива, но скорее это была смесь. Других веществ установить не удалось.

— И выходит, что кроме, собственно, огня, ничего общего нет, — покачал головой Джон.

— И что вы думаете?

— Я думаю, что если здесь и завёлся гахнур, то он не один. Вот только кто другой? Прямой конкурент или просто желающий подделать свои делишки под относительно масштабное событие?

ИЩИТЕ ПТИЦ

— И это тоже не то, — заключил Джон, закуривая после того, как они вышли на улицу из лавки барахольщика Коллена.

За утро они обошли уже несколько заведений подобного рода, и нигде не могли найти нужный баллон. В заключении эксперта указывалось наличие следов старой краски красного цвета. По этому признаку не подходил ни один из баллонов, который они сегодня осмотрели. Большая же часть не подходила ещё и по диаметру и длине.

— Видимо, его было не так-то просто найти, — заметил Дуглас.

— Но зато, если мы в конечном итоге найдём источник, вероятность будет практически стопроцентная. Я вот думаю только…

Джон снова замолк на полуслове и задумался, медленно выдыхая дым.

— Только что? — спросил Дуглас.

— А что если он не покупал этот баллон? Может быть, где-то здесь такие используются, и ему его просто дал его помощник. Тем более, что совершенно ясно, что совсем один он здесь работать не может.

— Ну а торговец просто отдать ему не мог?

— Мог, — покивал Джон, — думай, думай, голова.

Однако слишком долго размышлять ему не удалось. Около них остановился пикап, за рулём которого сидела Шейла. Вид у неё был встревоженный.

— Убийство, — сказала она, выходя, — едем.

Джон подсел к мисс Лейн, а Дуглас направился к тому пикапу, на котором они сами сюда приехали.

— Поджог? — спросил Джон.

— Нет. Выстрел.

— Почему решили, что это нам интересно?

— Убит Джефри Райт — уполномоченный представитель бюро, прибыл вчера на место убитого Грассема.

— Пинч уже там?

— Да. Все уже там.

К моменту появления Джона тело уже было убрано, а их даже не пустили за оцепление, пока не вмешался инспектор. У него в зубах была привычная уже сигарета, и он, не придерживая её рукой, делал короткие затяжки и выпускал дым из другого уголка рта.

Райт жил в небольшом домике в частном секторе неподалёку от здания, которое отдали под местное отделение технологического бюро. В этом же домике он был и убит. Пуля очень точно вошла прямиком в сердце. Джон осмотрел тело, особое внимание заострив на руках, после чего вернул на место покрывало и вслед за Пинчем направился в дом.

— Он жил один? — спросил он инспектора.

— Да, но у него есть жена и дочь в Сеймоне. Он не хотел брать их с собой, наверное, опасался. А может, думал, что находится здесь временно, просто пока ситуация не наладится.

— Да уж, — Джон почесал затылок, осматривая пол кухни, на котором белым мелом было обведено положение тела.

— Следы взлома? — спросил Джон, осматривая кухню.

— Нет.

— А в какое время его убили?

— Между полуночью и двумя часами ночи.

— Незнакомый город, ночь, надо либо сидеть с незакрытой дверью, либо впустить кого-то в дом. Как думаете, как так вышло?

Пинч пожал плечами.

— Он пробыл здесь слишком мало, чтобы продаться, — сказала Шейла, — вряд ли с ним успели договориться.

— Это мы выясним. Уже много причин наведаться в местное управление бюро. И не то, которое тут рядом, а которое там, где копают. Должны же они хотя бы иметь представление о том, по каким причинам их люди долго не живут в этом городе.

— В ящике стола — пистолет, — сказал тем временем Пинч.

Джон открыл стол и убедился в правоте инспектора.

— Так выходит, он был готов к встрече. Вернее, он опасался.

— Ну или у парня была паранойя, и он всегда держал при себе оружие.

— Учитывая его должность, это не то что не должно возбраняться, а скорее наоборот, но вопрос в другом — почему он спрятал пистолет в ящик? Гораздо надёжнее носить его в кобуре, например. Я думаю, он мог себе это позволить, но он по каким-то причинам не хотел, чтобы его гость знал, что он вооружён.

— Что было зря, потому что до ящика он не дотянулся, — сказал Пинч.

— Это да. Видимо, он рассчитывал на то, что всё же будет разговор. По крайней мере, сначала. Но, как по-вашему, что вообще самое странное в этом, как вы говорите, эпизоде? — Джон посмотрел на Пинча, а потом и на Шейлу с Дугласом.

— Тем, что он не сжёг его? — осторожно предположила Шейла.

— Именно! — сказал Джон, — смотрите. Он убил его. Выстрела ведь никто не слышал?

— Нет, — покачал головой Пинч.

— И вот он остаётся здесь один наедине с трупом. Он получил, что хотел, а может быть, и нет, но в любом случае у него была возможность всё здесь оформить в фирменном стиле. Разлить смесь, поджечь, да ещё и убедиться, что всё выгорело. Учитывая сухую погоду и то, что тут всё из дерева, это вообще мог быть серьёзный пожар, что, кстати, полезно, если ты хочешь навести ужас.

— А вы как думаете, почему он не поджёг дом? — спросил инспектор, давя окурок в переполненной пепельнице.

— Я ещё не уверен в том, что если мы всё-таки сможем отследить баллон, он не выведет нас на совсем других людей, которые просто решили сработать под гахнура.

— Но зачем им это?

— Ну, вы ведь сами говорили, что этот человек не просто так обозначился здесь. Значит, есть цели, заслуживающие столь высокого внимания. А значит, что с большой вероятностью они могут быть интересны кому-то ещё. Вы, кстати, не знаете?

— Вам, похоже, рассказали, чем именно тут занимается бюро, но мне нет. Я расследую всё это почти вслепую. И пока я не буду это знать, я вам не смогу ничего сказать.

— К сожалению, мы сами мало что знаем, — сказал Джон, — работники бюро не удостоили нас своим вниманием этим утром. Уполномоченный на работу с полицией господин Броккен назначил нам на вечер.

— Поделитесь? А то от них ничего не дождёшься.

— С нами бы кто поделился, — сказал Джон, — ладно, давайте работать. Вы нашли что-нибудь интересное?

— В доме почти ничего нет. Ясно только, что он зашёл через дверь, которую ему открыли, выстрелил и примерно так же ушёл. Он пробыл здесь недолго и почти ничего не трогал.

— Почти.

— Мы нашли следы ворса на рабочем кейсе Райта, и подозрительное отсутствие каких-либо отпечатков.

— Перчатки.

— Да. Кто-то положил его на стол в гостиной и открыл. И хотя кейс был почти пустой, когда его нашли, сотрудники бюро не сказали, что именно из него могло пропасть.

Джон в три шага достиг дверного проёма и заглянул в гостиную.

— А где кейс сейчас?

— Забрал один техник из бюро. Отдал мне распоряжение с красной меткой и забрал, я даже не мог ничего возразить.

— То есть, у них очень важные полномочия, а вы здесь занимаетесь ерундой.

— Я уже как-то имел неосторожность возражать господам из бюро и игнорировать их бумажки с красными пометками. Видите, здесь сейчас нахожусь? Это самое малое, что могло стрястись в моей жизни. Не подумайте, что я жалуюсь, но плоховато работать, когда тебе не просто не помогают, но ещё и ограничивают. Надеюсь, с вами они будут говорить, а иначе выходит, что гахнур пока ещё слишком мало сделал, чтобы они захотели любой ценой его остановить.

— Скажите, а Райт был в ботинках, когда его убили? — спросил Джон, осматривая обувь, стоящую сразу у входа.

— Нет. В домашних тапках. Это его ботинки.

— Интересно, а много здесь было людей вообще?

— Нет. Я, вы, двое санитаров и мой помощник. Вы думаете, в таком городе много свободной полиции, чтобы выезжать целой толпой?

— Хорошо. Тогда нужно взять образец вот этой субстанции с ковра. Здесь виден отчётливый полукруг. Там может оказаться что-то интересное. Это не просто грязь. Похоже на птичий помёт. Так, навскидку.

— Это мог быть кто угодно.

— А в этом доме до Райта кто-то жил?

— Нет, но, — замялся Пинч.

— Я думаю, вам не составит труда уточнить у помощника и санитаров, не мог ли оставить этот отпечаток кто-то из них, но до них он точно не мог быть оставлен никем, кроме убийцы. В худшем случае, это был некто, кто приходил в этот дом незадолго до убийцы и с ним как минимум стоит поговорить.

Пинч присел рядом с Джоном и убедился, что отпечаток свежий. Правда, его сложно было заметить на пёстром и длинном ворсе коврика. Потом он посмотрел на ботинки Райта, чтобы убедиться, что они не испачканы помётом.

— А вы ловкий, — сказал он, своврачивая коврик, — думаю, уже никто не будет возражать, если я возьму это целиком, потому что, простите меня, дерьма, в котором можно покопаться, мне хватает.

Миллстоун улыбнулся.

— Если вы больше не имеете, чего здесь поискать, то я бы не отказался двигаться дальше. У меня, как видите, ещё экспертиза.

— Когда будут результаты?

— Думаю, быстро. Если не выяснится, что это мой помощник наступил поутру в чьи-то какашки.

— Но мы здесь ещё осмотримся, если вы не против.

— Хорошо. Ключи потом закинете мне. Они в двери.

— Конечно.

На этом инспектор откланялся и вышел, а Джон вновь оглядел кухню. Действительно помимо основного события, коим явилось убийство, здесь ничего не происходило. Нужно было радоваться, что убийца оставил хоть какой-то след по неосторожности. Всё дело оказалось в том, что сразу за дверью была небольшая ступенька, под которой и лежал коврик. Видимо, он торопился, отчего не совсем удачно шагнул. С ворсом соприкоснулась не только нижняя часть подошвы, но и её задняя боковина, которая и была испачкана.

За исключением этой неловкости, у убийцы всё прошло гладко. Но кое-какие следы ещё можно было поискать, только не в доме, а снаружи. Что и было сделано. Только предварительно Джон попросил Дугласа привезти сюда Диану и их четвероногого друга.

— Вот здесь, — сказала Шейла, когда они осматривали землю под окнами.

— Ты моя умничка, — сказал Джон, увидев уже знакомые отметки помёта на прижатой к земле траве.

— Но зачем он был здесь?

— Ну, подозреваю, что дело было уже в темноте, и ему хотелось заглянуть в окно, например, чтобы увидеть, не сунул ли Райт что-нибудь в какой-нибудь тайник. Он, наверное, простоял здесь много времени.

— Но следов мало.

— Чему их там учат в этих горах — стоял недвижно, чего никто бы из нас не смог, — сказал Джон, — хоть я и не сказал бы, что это именно тот, кто нам нужен.

— Но, выходит, он дождался того, чего хотел.

— А может быть, нет. В конце концов, он вошёл внутрь и убил его. Может быть, в последний момент рассчитывал получить желаемое силой.

Вскоре на улице послышался знакомый шум мотора. Везунчик сегодня выглядел более спокойно, чем до этого, что давало больше оснований надеяться на плодотворные поиски.

— Послушай, — Джон присел рядом с овчаркой, — мне нужно, чтобы ты нашёл того, кто оставил эти следы. Он очень хитёр, так что ты не торопись. Хорошо?

Везунчик высунул язык, а потом наклонился в место, которое Джон указывал пальцем.

— Что вы здесь делаете? — раздался голос со стороны входа во двор.

Обернувшись, Миллстоун и его друзья увидели полицейского, только не федерального. На нём была другая форма. Верно, это был местный блюститель правопорядка. Миллстоун медленно распрямился, как будто бы это давало ему больше времени, чтобы придумать, какой ответ устроит этого господина.

— Мы здесь с позволения господина Пинча, — сказал он, — это место убийства.

— Я знаю, что это место убийства, — полицейский положил руку на пистолет, лежавший в кобуре, и сделал осторожный шаг им навстречу, — и мистера Пинча я знаю, но про вас он ничего не сказал.

— Про вас тоже. Это какая-то ошибка, — сказал Джон, тоже пододвигая руку к карману, где лежало его оружие.

— Лучше не двигайтесь.

— Лучше вы! — он выхватил лазер на секунду раньше, чем его оппонент.

— Джонни, — испуганно сказала Шейла, и Миллстоун сделал шаг в её направлении, чтобы закрыть от выстрела, ставшего вероятным.

— Вы задержаны.

— Вот незадача. Вы тоже, — ответил Джон, — оружие на первом этапе не требовалось, но вы за него взялись.

— Вы нападаете на полицейского. Вы знаете, что за это бывает в этом городе?

— Мы извинимся, когда всё будет выяснено, а пока будьте добры опустить оружие, раз уж вы в меньшинстве и сами всё это начали.

— Вы пожалеете.

— Главное, до крайностей не доводите. Мистер Эгил, будете так любезны.

Дуглас спокойно подошёл к полицейскому. Он ждал подвоха, и когда тот попытался его схватить, вывернул руку с пистолетом, и огрел сверху по затылку.

— Пожалуй, это точно лишнее.

— Лучше извинюсь потом, — Дуглас ловко повернул пистолет в руке и протянул его Миллстоуну.

— Сука ублюдочная, — незнакомец начал приходить в себя, и Эгил быстро вновь заломал ему руки и надел наручники.

— Пожалуй, он тоже извинится. За всё. Выяснишь с ним всё у Пинча? Мы пока пройдёмся и догоним.

— Ага. Идём, красавчик, — Дуглас подхватил задержанного под локоть и поднял вверх.

— Ты за всё ответишь.

— Отвечу, отвечу, — улыбнулся мистер Эгил.

— Идём, — сказал Джон Везунчику.

Пёс, вернувшись к следу в траве, быстро направился в сторону забора.

— Ну, конечно, я и не надеялся, что он входил через дверь.

Уходя, убийца держался в тени ближе к заборам, шёл узкими переулками без фонарей, и при первой возможности свернул к реке. Примерно этого Джон и ожидал. Дойдя до воды, Везунчик остановился, а потом виновато посмотрел на Миллстоуна.

— Ну, ты сделал всё, что мог. Дальше наша работа.

Они прошлись вдоль берега в поисках следов или возобновления запаха. Убийца мог просто войти в воду, чтобы запутать возможных преследователей, но, как оказалось, его целью, скорее всего, был другой берег.

— Ладно. Пора возвращаться. Они там, наверное, заждались.

Посмотрев на часы, Джон увидел, что они ходили по следу почти целый час. Пинч, верно, уже отпустил неизвестного. Но хотя бы будет возможность объясниться с ним. Однако после возвращения в участок, Джон обнаружил, что для начала представления не хватало только их. Кроме задержанного, внутри кабинета Пинча был ещё один человек в местной полицейской форме, полный, краснолицый и очень недовольный.

— Вот он! — с интонацией ябеды воскликнул задержанный, указывая на Джона, — это он наставил на меня пушку, а этот, — он кивнул на Дугласа, спокойно сидевшего в дальнем углу, — бил меня.

— Это всё ваши сотрудники? — спросил краснолицый.

— Да, — чтобы сэкономить время сказал инспектор. Слишком долго было бы объяснять всю картину.

— Тогда почему они не предъявили документы?

— Ваш сотрудник тоже не очень торопился это делать, посчитав оружие главным доводом, — сухо заметил Джон.

— А что мне было делать? — возмутился обиженный полицейский, — вас несколько, собака злая.

— Ну, разумеется, — нарочито ехидно улыбнулся Миллстоун, — собака сразу бросилась кусаться, а мы тут же напали и избили бедного господина.

— Я требую извинений, — сказал краснолицый.

— Извините нас, произошло недоразумение. Вы же должны понимать.

— И он чтобы извинился, — обиженный гневно посмотрел на Дугласа.

Джон представил, как стрелок еле-еле сдерживает усмешку, говоря слова извинения. Он осознаёт, что виноват и не против, но уж очень уморительна форма, в которой эти слова были потребованы.

— Ладно, — сказал Джон, — я надеюсь, что сам инцидент исчерпан. Теперь, если вы не возражаете, расскажите нам, что вы там делали?

Тот полицейский, которого они задержали, пришёл в некоторое недоумение.

— Если бы Пинч послал вас, он бы точно предупредил вас, что там будем мы, потому что он знал, что мы оставались, — продолжил Джон.

— Я не посылал, — сказал Пинч, — и даже ничего не говорил.

Инспектор понял, к чему клонит Миллстоун и сразу воззрился на краснолицего, который тоже немного растерялся от такого вопроса.

— Да, я послал. Мы, как-никак, тоже должны принимать участие в расследовании преступлений.

— Помнится, когда сгорел притон, вы сразу сказали, что это наше дело, поскольку целью гахнура в первую очередь являются люди, работающие в нашем технологическом бюро. Хотя там есть и неопознанные, и куча странностей. А здесь гарантированно наш человек, да ещё в, с позволения сказать, наших владениях.

Как хорошо обладать знаниями и логикой. Хоть и не Миллстоун заставил их сейчас переминаться с ноги на ногу, ему всё равно было приятно. Наверное, не следовало им слишком уж ретиво требовать извинений и вообще вести себя хоть сколько-нибудь вызывающе. Нужно было исчерпать конфликт и уйти, не дожидаясь Джона. Они, видимо, решили, что умнее других, и что никто не поинтересуется, откуда тот, кому не положено, взялся на месте убийства.

— Но здесь же не было поджога, — с умным видом заметил краснолицый, как будто бы это было серьёзным аргументом.

— Логично. Ладно, будем считать это двойным недоразумением. Убит наш сотрудник, и у нас есть зацепки. Нам некогда посвящать вас, тем более, что у нас есть, кому работать. Дайте нам разобраться, а потом уже мы вас оповестим, — сказал Пинч.

— Хорошо.

Джон ощутил, как краснолицый мысленно выдохнул с облегчением, потому что Пинч мог раскрутить эту нить ещё дальше. Это ведь не главный офицер участка, и если копнуть выше, то могло выясниться, что это была сугубо его инициатива, если не инициатива самого полицейского, с которым у них просто оговорено прикрытие на всякий случай. Однако инспектор проявил хитрость и решил чрезмерно их не пугать. Эта ниточка могла оказаться очень интересной.

— Вы сможете проследить за ним? — спросил он, когда местные полицейские вышли.

— Сделаете? — спросил Миллстоун, посмотрев на Диану и Везунчика, — только очень осторожно.

— Как будто в первый раз, — улыбнулась девушка, — пойдём.

Собака сразу встала и пошла за ней.

— И обращайте особое внимание на птичий помёт в больших количествах, — сказал Джон.

— Со следами битума, — добавил Пинч.

— Крыша? — спросил Джон.

— Буду иметь в виду, — сказала Диана, открывая дверь.

— А на вас дом Райта, — сказал Джон Пинчу, — приставьте кого-нибудь, только незаметно.

— Думаете, там что-то может быть?

— Думаю. По крайней мере, они считают, что там что-то есть. Попадутся конкретно, будем спрашивать. Жалею только, что в этот раз мы его спугнули. Ой, как жалею.

— Теперь уже чего сожалеть, кто же знал-то? Но каждый новый их интерес будет вызывать интерес у меня. Когда я около той двухэтажки психовал один, они даже простых патрульных не выделили чисто в помощь, а сейчас — ишь ты, заинтересовались.

— Да, странно, очень странно, — кивнул Джон.

— А какие у вас планы?

— Мы осмотримся в местной миссии. Сначала оглядим её издалека, а потом уже пойдём внутрь. Вдруг, что-то удастся наглядеть.

— Хорошо. А я насчёт вскрытия и прочих экспертиз. Плюс, с бюро тоже объясняться. В тот-то раз из Флаенгтона звонили, а сейчас и подавно.

— И они не отвечают на ваши вопросы при таком интересе? Или вы не спрашивали?

— Спрашивал.

— Расследуйте, говорят, мистер Пинч, а мы пока не считаем, что наша информация может каким-то образом вам помочь.

— Вот и удивляйся потом, когда выяснится, что какие-то сомнительные личности знают больше, чем мы с вами, — сказал Миллстоун, вставая, — кстати, как побыстрее добраться до миссии?

— Туда, где они сейчас копают? Или вам переназначили на штаб?

— Туда, где копают.

— Тогда вам на юг. Выйдете за окраину, увидите слева холмы и поворачивайте к ним. Там только одна тропка. Сейчас сухо, проберётесь. Ну а там где-то меж холмов спрячьтесь и смотрите. Вдруг, что-то и увидите.

— Хорошо.

— Если увидите там Сандкена, то уже чешите голову.

— А что такого, что один из главных специалистов посетил раскопки?

— Они тут что-то ищут в округе. Он и его непосредственная свита на местах не сидят. Если где-то задержались, значит, нашли следы.

— Учту. Спасибо.

Шейла вызвалась вести. Миллстоун согласился, сел рядом с ней, чтобы в любой момент либо дёрнуть тормоз, либо повернуть руль.

— Ты правда думаешь, что эти полицейские причастны? — спросила мисс Лейн.

— Не исключаю. У нас есть только их неявное поведение, но за это пока на эшафот не ведут.

— Ты не считаешь, что тут имеют место две разных стороны.

— Уже определённо да. И если эти граждане представляют другую, то на месте преступления и вправду должен был побывать гахнур, но почему он не сжёг всё дотла?

— Может быть, там правда что-то осталось? — спросил Дуглас.

— Да если бы он там хотя бы сутки пожил. А то днём приехал, а ночью уже убит. Нет, всё сходится. Они тоже не знали и пришли, чтобы выяснить, не нашли ли мы чего. Не сожгли, потому что думали, что уничтожат то, что им нужно. Гахнура там не было. Значит, его не было и при поджоге притона. Вот только что за тела там, в притоне в этом? Четыре неопознанных многовато.

— Может быть, сделать дополнительный запрос в стратегический? — предложила Шейла.

— Туда нужно сделать дополнительный доклад о местной полиции. Может быть, не так уж мы и дружны. Скажем, если есть какая-то местная сила, которая, получи она этот артефакт, уже не позволит никому диктовать себе условия. А так они пока вынуждены нам улыбаться, что, возможно, бесит их до невозможности.

— Тогда те шестеро и Райт на них? — спросила Шейла.

— Думаю да. Не хватает пары штрихов, но они у нас будут. Куда больше меня волнует гахнур. Тут уж думай, что лучше — когда где-то горит, или когда нигде не горит, и ты не знаешь, не оттого ли это, что он достиг желаемого и убрался восвояси.

— Ну, если они, эти местные, шевелятся, значит, ещё не всё потеряно, — заметил Дуглас.

— Это только и останавливает меня от отчаяния. Но они и сами могут быть слепыми котятами в отношении этого гахнура.

— Мне сказать об этом? — спросила Шейла.

— Не торопись. Всё равно, разбираться сейчас придётся самим. Мне кажется, в здешней полиции есть кто-то, кто помогает какой-то из сторон. А может, и обеим. Вот чем можно объяснить слишком сильное недоверие бюро. Они и так его никогда не оказывали. Главное, чтобы мы были доверенными.

— Отец говорил. Только поэтому они и согласились с нами встретиться.

Следуя указаниям Пинча, они в скором времени оказались на приличного вида грунтовке, петлявшей меж холмов. Взобравшись на один из них, они увидели достаточно крупный палаточный лагерь, прижавшийся к скале, которая выглядела так, будто бы земля в этом месте резко вздыбилась, поднялась вверх и затвердела.

Видимо, какому-то артефакту не посчастливилось там оказаться, или, может быть, он сам стал когда-то причиной такого изменения рельефа.

— Вижу чёрный седан, — сказал Дуглас, смотревший в бинокль.

— Признак начальства?

Джон курил сигарету и смотрел вперёд. Сразу за миссией можно было увидеть относительно хорошую дорогу с покрытием. Она уходила на северо-восток и терялась меж гор. Тот самый окружной путь, идущий через Бонек.

— А вот и само оно, — сказал Дуглас, и протянул Миллстоуну бинокль.

Стрелок был прав. Из самой большой палатки, служившей, очевидно, чем-то вроде административного корпуса, вышло целое скопление людей, во главе которого было двое мужчин в чёрных костюмах и шляпах — явно не рядовые техники, ежедневно поднимающие кубометры сухой земли в поисках тайн прошлого, вокруг которых здесь развернулось ожесточённое сражение.

— Выходит, если наш друг был прав, нужно ожидать чего-то интересного, — сказал Джон, возвращая бинокль Дугласу.

— И это интересное уже едет по дороге из Бонека, — заметила Шейла, смотревшая немного восточнее, чем они.

Джон повернулся, но увидел только большие клубы пыли, в которых ничего нельзя было разглядеть.

— Ты что-нибудь видишь?

— Вижу машины. Полноприводные, открытые. Как будто свора бандитов каких-то.

— Ну, а что же им, на седанах разъезжать по этим пескам? Мы по этому признаку уже вычислили кое-кого, но они оказались хитрее.

Внедорожники подъехали именно к той части миссии, которую скрывала за собой скала. Туда же направились представители бюро. Но кроме этого разглядеть ничего не удалось.

— Ни дать, ни взять, встреча на высшем уровне, — заключил Дуглас, откладывая в сторону бинокль и закуривая.

— А может быть, это не кто-то из Бонека, а их разведчики? — предположила Шейла.

— Может быть, и так, вот только не очень совпадает то направление с приблизительным районом, где ведутся поиски.

— Но все могли очень просчитаться, — возразила мисс Лейн, — вплоть до того, что если это оружие и существует, то искать его нужно совсем в другом районе. Но что-то мне подсказывает, что всё не так.

— А как?

— Ну, например, они отчаялись найти этот артефакт, заходить в туман опасно, и надо воспользоваться тем, что Галтех и Бонек находятся на пути между ними и владениями братства. Дождаться, пока они добудут то, что им удалось найти, или как-то выманить и отобрать силой.

— Учитывая обстоятельства — неплохой план, — заметил Дуглас, — с расследованиями у бюро всегда было не очень, а вот с помощью армии и спецвойск наоборот — всё в порядке.

— Ладно, давайте сниматься отсюда, а то ещё примут нас за шпионов.

— Куда теперь? — спросила Шейла, садясь за руль.

— Время ещё есть, — сказал Джон, посмотрев на часы, — можно попытаться найти баллон. По пути сюда я видел барахолку на окраине.

— Хорошо, — кивнула мисс Лейн.

Это мероприятие нужно было Джону для того, чтобы скоротать время, но потом он решил надавить на одного особенно подозрительного мужичка. Это был старик, сухой и очень сутулый, с большой седой бородой, который, как показалось Миллстоуну, слишком уж сильно встревожился, когда у него спросили, есть ли у него в продаже надёжные баллоны для газа.

— А вам для чего? — спросил он своим скрипящим голоском, прищуривая один глаз, как будто бы в него ярко светило Солнце.

— Как для чего? Дом отапливать, — сказал Миллстоун, — федералы-то и не думают снабжать.

— А как ты раньше был без баллона? — попытался подловить хитрый продавец.

— Я с баллоном, но мне нужен понадёжнее.

— Ну вот, для дома хватит.

Баллон, на который указал старик, был длиннее и тоньше того, который фигурировал в деле, да и покрашен он когда-то был в светло-синий цвет, о чём можно было судить по оставшимся следам краски.

— Нет, — отрезал Джон, небрежно оглядывая предложенный ему товар, — у меня такая хламина уже была. Тем более, смотри, вон, он уже битый. Лопнет ещё.

Джон указал на приличных размеров вмятину, обильно окроплённую ржавчиной.

— Этот — не лопнет, — даже с некоторой злобой возразил старик, показывая свои редкие зубы, — у меня у самого такой стоит. Будешь следить — вещь вечная.

— А больше ничего нет? Ты не стесняйся, дедуля, — вступил в разговор Дуглас, — если мы купим, ты в накладе не останешься.

— Так вам много надо?

— Сначала один, а потом, если не обманешь, то да, — подтвердил Джон.

— У меня только такие.

— Что ты заливаешь? — сказал Дуглас, — один наш дружок у тебя покупал. Красный такой баллон. И краска посвежее, и выглядит получше.

— Красный? Нет, — протянул он, отрицательно качая головой, — таких у меня отродясь не было.

— А у кого? — спросил Миллстоун.

— Не знаю, что там наговорил ваш дружбан, но я об этом ничего не знаю.

— Дедуля, — Джон небрежно подвинул куртку, показывая заткнутый за пояс пистолет, — нам настолько нужен этот товар, что мы ведь и поищем, а нам за это никто ничего не сделает.

После этих слов старик обомлел, и был готов чуть ли не телом закрывать вход в небольшой домик, стоявший на его барахолке.

— Грабить меня решили, я федералам скажу.

— Грабить решили, — кивнул головой Джон, — но не тебя. Ты нам будешь поставлять товар, так что не жопься и показывай, а мы уже решим, что с тобой делать. А надумаешь к федералам обратиться, лучше сразу завещание пиши.

— Ну ладно, есть у меня. Но я их не крал, это Кальвин. Деньги в цеху, говорит, не платят, хоть металлом взять.

— Отлично. Пошли смотреть. Расскажешь по дороге.

Он посмотрел на Миллстоуна, потом на Дугласа и бросил короткий взгляд на Шейлу, которая стояла поодаль и выглядела, как закоренелая бандитка. Холодные глаза, руки, упёртые в бока, и лицо, выражающее презрение. Старик понял, что именно сейчас отвертеться не получится никак, и пошёл внутрь своей хибары.

Внутри его жилище, впрочем, оно было совсем на него не похоже, представляло собой ещё больший хламовник, чем пространство перед ним. Все столы и полки были в лучшем случае заставлены деревянными ящиками, а по большей части хлам валялся просто так. Пожалуй, если бы здесь рядом было что-то вроде мастерской, такие запасы ещё были бы оправданы, но ремонтом хозяин, похоже, не занимался. По крайней мере, Миллстоун не увидел ничего, что хотя бы напоминало рабочее место.

Конечно же, товар, который имел незаконное происхождение, был убран в подвал, куда пришлось спускаться по крутой скрипучей лестнице. Снизу веяло землёй и сыростью, что сразу предполагало плохие условия хранения для металлических предметов, но, похоже, кроме как в подвале, укрыть их было негде.

Подземная часть этого убежища оказалась даже больше, чем надземная. Помимо небольшого отделения, находившегося справа, был ещё тёмный проход вперёд, в котором ничего нельзя было разглядеть, но Миллстоун смог бы найти предлог зайти туда.

Товары, представленные здесь, были завешены тканью, что уже само по себе вызывало повышенный интерес. Старик открыл одну из занавесей, закрывавшей большой ящик, в котором находилось три баллона, и осталось место для ещё одного.

— Эти? — спросил он у Миллстоуна.

— Да, — ответил Джон, переглянувшись с Дугласом, — а где ещё один?

— Как где? Твой приятель купил.

— А я наврал про приятеля. Не было такого.

Старик дёрнулся, непонятно зачем, но тут же замер, увидев в руках у Джона пистолет.

— Вы покупать пришли или что?

— Или что, — сухо улыбаясь, сказал Дуглас.

— Выкладывай, дядя, или будет хуже, — добавил Миллстоун.

— Не знаю я ничего!

— Знаешь, — сухо сказал Миллстоун.

— Нет, и отстаньте от меня. Я всё скажу Снипу, если вы сейчас же не уберётесь.

— Ты не учёл одного.

Джон говорил спокойно, но уже в следующий момент держал старичка под горло и прижимал к коробу, в котором стояли баллоны.

— До Снипа можно не дожить, а по трупу он вряд ли определит, кто тебя грохнул, — второй рукой Миллстоун приставил пистолет к его виску.

— Кто вы такие?

— Нам нужно пообщаться. Дельце есть интересное для твоего клиента. Но если ты не с нами, значит, тебя оставлять не стоит.

— Вы знаете Снипа? Знаете, что вам будет?

— Ты бы озаботился о том, что сейчас будет тебе, дедуля, — спокойно сказал Дуглас.

Джон подкрепил эти слова взведением курка.

— Ладно, ладно, я всё скажу, только отпусти.

Миллстоун отпустил барахольщика, и тот тут же снова ссутулился и потрогал горло, за которое его секунду назад держала жилистая рука. Джон не одобрял своё собственное поведение, но сейчас был как раз такой случай, когда нужно было как можно быстрее достигать цели, даже несмотря на варварство методов. В конце концов, перед обиженным гражданином потом можно извиниться, а вот перед убитыми невиданным оружием уже не получится.

— Говорил я Снипу, что темнит этот Лапан. Чёртов идиот. Что он наделал?

— Здесь спрашиваем мы. Кто этот Лапан? Как его найти?

— В цехе Корвела. У того и литейня есть тут неподалёку. Четвёртый проезд, кажется. Около самой реки.

— И Лапан сейчас там?

— Он там и живёт.

— А зачем баллон не сказал?

— Сказал, самолёт изобретает. Он любитель всего этого. Думает, продаст федералам своё изобретение, и они его тут же озолотят.

— Ладно. Смотри, дедуля, если ты что наврал, то мы знаем, где тебя найти. И Снип не поможет.

— Он же не несгораемый, — ехидно улыбнулся Дуглас.

Старик выглядел так, как будто всё равно собирался отомстить. А может, просто изображал мстительность, чтобы не терять лицо. Хотя сейчас это в любом случае было неважно. Теперь нужно было найти некоего Лапана, что относительно просто, но тут существовали определённые нюансы. К примеру, он действительно мог купить баллон для своего изобретения, а злоумышленник, убивший шестерых человек, получил точно такой же у того же человека, который продал баллоны барахольщику. Однако пока это была их единственная зацепка, и её нужно было прорабатывать.

Окраина ближе к реке была серьёзным промышленным районом. За забором из бетонных плит были видны высокие двухэтажные здания. Можно было решить, что это один огромный завод, если бы не внутренние стены, разделявшие здания. Это были разные цеха, между которыми, возможно, налажена какая-то кооперация, но всё же это отдельные предприятия.

Найти нужный цех не составило труда. На однотипных железных воротах, отгораживавших въезд с улицы, были написаны имена владельцев. Цех Корвела располагался на самой окраине, в месте, где река делала поворот, и ему досталось несколько больше земли, чем всем остальным.

Вход для пешеходов был открыт, но рядом стояла будка со сторожем, который был начеку. Вот уж где точно не повредило бы удостоверение. Но Джон не сомневался, что пройти можно, раз здесь вообще открыто.

— Мотор не глуши, будь готова драться, — сказал Джон Шейле, а сам направился на выход.

— Вы к кому?

— У нас дело к одному из ваших людей. Есть тут мастер один.

— Как его имя? — сторож, полноватый мужчина лет пятидесяти прищурился и положил руку на пистолет, но скорее для порядка и просто обозначить свою вооружённость.

— Лапан. Он уже делал кое-что для нас.

— Раз так, то вы должны знать, что нужно договариваться с Корвелом.

— Мы договоримся. Никто в накладе не останется, но сначала бы нам увидеть Лапана, чтобы он начал делать, пока мы будем говорить. Очень срочно.

— Ладно, идите, только без глупостей. Хоть что-то этот малый заработает. Он на первом этаже почти сразу около входа. Спросите у кого-нибудь.

— Хорошо. Спасибо, — добродушно улыбнулся Миллстоун и направился вперёд.

Большие ворота цеха были распахнуты, а наружу очень удачно вышел покурить один из рабочих. Руки его были чёрными, а на лице тоже были видны следы технической грязи. Он был одет в плотный костюм, что могло говорить о его отношении к литейне.

— Скажите, а где мы можем найти Лапана? — обратился Джон к рабочему.

Тот ничего не ответил, а просто обернулся и посмотрел внутрь цеха, что уже вселяло надежду.

— Да вон он. Лапан! К тебе пришли.

Из-за одного станка выглянуло молодое курносое лицо, тоже запачканное грязью. Поймав взгляд испуганных глаз, Миллстоун тут же приготовился взять высокий старт, однако Дуглас опередил его. Когда парнишка бросился вперёд, меж станков, Эгил, ловко перепрыгнув вывороченный ящик с какими-то деталями, устремился за ним.

— Нам нужен только он, — спокойно сказал Джон, — здесь есть ещё выходы?

— С территории — нет, — спокойно сказал усач, — что он сделал?

— Принял плохой заказ.

Дуглас тем временем почти настиг юношу, который очень не хотел попасть к ним в руки, хоть ещё и не знал, кто это и почему его ищут. Уже за одно это его стоило сдать либо инспектору Пинчу, либо местной полиции. Джон шёл вперёд, готовясь в любой момент выхватить пистолет. Без корочки будет сложно так просто забрать человека, хоть даже он и что-то совершил. Он боялся, что за него вступится кто-то из рабочих, но никто не успел ничего сообразить. Дуглас ловко настиг его и схватил. Юноша пытался сопротивляться и выбраться из рук Эгила, но после приличной силы удара по затылку, осел на пол.

— И что же всех вас рубить-то приходится? — недовольно выдыхая, сказал Миллстоун, вставая рядом с напарником.

НЕПРАЗДНЫЙ ИНТЕРЕС

— И чего же ты побежал, сокол ты мой ясный? — Миллстоун присел на край стола, за которым сидел Лапан, — если, как ты говоришь, ты ничего не делал.

— А не знаю. Мало ли вы бандиты, — с невинным видом ответил юноша, пожав плечами.

— То есть бандитов ты боишься наравне с полицией?

— А что я должен? С распростёртыми объятиями вас встречать? Вы ничего хорошего мне не сделали.

— Но и плохого тоже. Особенно твои местные друзья.

— Я не знаю, о чём вы говорите, — сказал он, но Миллстоун подметил, как забегали его глаза.

— Конечно, не знаешь, мастер многостаночник, — усмехнулся Пинч, стоявший около окна с сигаретой.

— И что вот это такое, ты тоже не знаешь?

Джон положил на стол перед Лапаном металлическую заготовку, в которой угадывались черты того самого клапана, которым был снаряжен баллон.

— Это, конечно, не совсем то. Нужно немножко фрезернуть, но заготовочка подходящая, — с удовлетворением заметил Миллстоун.

Юноша опустил голову. Он уже догадался, почему за ним пришли, но не думал, что разоблачение случится так быстро и так бесповоротно. Думал, сможет заговорить полицейским зубы, а они, авось, ничего не найдут.

— Я уже молчу про помёт так любимых тобою голубей и битум, которым залита крыша, на которой находится твоя мастерская. Они пока на экспертизе, но это, как ты понимаешь, статус временный.

— Без ствола вы мне ничего не пришьёте.

— Тут ты прав, но лишь отчасти, — Миллстоун достал зажигалку и закурил, — мы не сможем повесить на тебя Райта, это в лучшем случае, но вот эта железка утянет тебя на дно с шестью трупами и поджогом.

— Я об этом ничего не знаю, говорил же уже.

— Ну вот опять, — Джон улыбнулся и посмотрел на него, — а я, к примеру, знаю, что ты грохнул Райта, что с того? Это сложно доказуемо без пистолета. Так что знаешь ты или нет, ты имел возможность создать устройство, и ты его создал. Скорее всего, не один, но если не сдашь нам своего подельника — на каменоломни отправишься один.

— Мне некого сдавать. Меня попросили это сделать, я сделал.

— И баллон попросили купить?

— Да. Нужен был баллон и клапан, и всё.

— Хорошо. Тогда кто попросил? Или ты и для первого встречного готов делать, что угодно.

— Ну, почти так. Я хотел заработать денег. Работа ерундовая, плата хорошая.

— И главное — все довольны.

— Да.

— Кроме вот этих людей, — Пинч бросил на стол перед Лапаном фотоснимок с погибшими.

— Я не знал, для чего это. Я что, каждого должен спрашивать, для чего ему то, что мы делаем?

— Ладно, мы тебя задерживаем. Надоело ходить кругами. Решишь сдать подельников, давай, но учти, что они могут сдать тебя раньше, — строго сказал Джон.

— Нет никаких подельников.

— Да, да, да, — Миллстоун встал со стола и вышел из комнаты для допросов.

Это дело никак не хотело решаться по закону. Мало того, что приходилось использовать не совсем корректные методы, так ещё и с доказательствами была беда. У них ведь на самом деле нечего было предъявить этому юноше, но это пока.

— Если бы у нас не было следов помёта, я сказал бы, что он в этой банде кто-то вроде техника, и не может ничего знать, но следы у нас есть.

Джон вернулся в кабинет Пинча и сел рядом с ожидавшей там Шейлой. Следом за ним вошёл Дуглас.

— Но мы хотя бы нашли его, — ответила мисс Лейн, — ещё сегодня утром это дело было совсем глухим.

— Ну да, но у нас по-прежнему нет ничего по первым двум эпизодам.

— Вряд ли этот тип выведет нас на гахнура, — сказал Дуглас, — в лучшем случае подведёт на пару шагов.

— Мы хотя бы устраним одну сторону конфликта — ту, которая больше всего нам мешает, а там уж будет видно.

— Мы едем в миссию бюро? — спросила мисс Лейн.

— Да. Поехали. Пора поговорить с теми, из-за кого вся эта каша заварилась, — ответил Джон, поднимаясь с кресла.

По пути Миллстоун размышлял над тем, что единственная, кто может им что-то дать, это Диана. Какова вероятность, что ей удастся связать полицейских и Лапана? Какова вероятность того, что они вообще связаны? Джон считал, что она достаточно высока. Если организация, к которой относится этот рабочий, хоть сколько-нибудь могущественная, то им не помешала бы связь с полицией, которая вполне может и обеспечить прикрытие и на полузаконных основаниях устранить неугодных, если потребуется.

В миссии их уже ждали. Один из охранников проводил Джона и его напарников в небольшую палатку, где их уже ждал мистер Броккен — чрезвычайный уполномоченный. Это был сухой уверенный старик с армейской выправкой и идеальной осанкой. В момент появления Джона и остальных он сидел над картой, но сразу же её закрыл.

— Добрый вечер, господа и дамы. Присаживайтесь.

Он встал, галантно поклонился Шейле, а Джону и Дугласу пожал руку.

— О чём вы хотели бы поговорить? — спросил он, возвращаясь на своё место.

— А вы не хотели бы? — спросил Джон.

— Признаться, я не очень рад всей этой следственной волоките в такой напряжённый момент. Буду откровенен — я предпочёл бы решить всё это средствами, которыми располагаю, и забыть. Если вы в курсе того, над поисками чего мы работаем, то вам не требуется объяснять, что выгода перекрывает любые некорректности.

— Хорошо, раз уж мы начали не с начала, то я спрошу вас, почему вы так уверены, что вы сможете решить всё это своими средствами? И какими, если не секрет?

— Вообще-то секрет, — он улыбнулся, — но вы ведь не первый день на федеральной службе, и вам не надо объяснять, что у нас за организация, какими привилегиями мы располагаем и какими делами занимаемся. У нас есть люди, вооружённые люди, а ещё люди, умеющие самостоятельно вести следствие.

— Ну тогда напрашивается следующий вопрос, — улыбнулся Миллстоун, — почему вы и ваши специалисты до сих пор не изловили гахнура, не нашли то, что вам нужно, и просто не привели обстановку здесь в порядок?

— Мы делаем это. Вы должны понимать, что наши возможности хоть и велики, но не безграничны. И следствие в некотором отношении нам даже мешает.

— Тем, что выносит сор из избы? — спросила Шейла.

Броккен посмотрел на неё несколько смущённо.

— В некотором роде.

— Ваши сотрудники, те которые первыми стали жертвами гахнура, они украли что-то? — спросил Джон.

— Что-то, — кивнул Броккен, — что-то не слишком существенное для нас, попавшее не в те руки. Очень не в те и надеюсь, вам не нужно объяснять, что рядовая карта, которую один из техников каждый день небрежно сворачивает и убирает в потайной карман, для представителей определённых организаций представляет большую ценность.

— Я понимаю это. Но неужели дело всего лишь в карте? Карту достаточно легко просто так украсть, подкараулив кого-нибудь из техников в борделе. Не нужно никого выманивать подкупом ли или ещё чем-то, а потом убивать и сжигать к тому же. И поэтому я спрашиваю вас, господин Броккен, что ещё похитили эти господа, вести о которых вы не хотите выпускать за пределы своей миссии?

Он посмотрел на Миллстоуна, сжав губы, потом на Дугласа и Шейлу, как будто бы хотел убедиться, что никого из присутствующих здесь обмануть не получится.

— Если бы дело было лишь в местоположении, то почему это нечто дождалось вас? У братства есть влияние здесь, есть маргоны в конце концов, они имели достаточно времени для того, чтобы прочесать здесь всю местность и извлечь, так сказать, реликвию.

Миллстоун достал из пачки сигарету, но не спешил закуривать. Напротив, он разминал её в пальцах, а потом делал продольные движения, чтобы расправить. Вкупе с его спокойными и правомерными аргументами это возымело нужное действие.

— Всё дело в том, что я не знаю сам, — нервно сказал Броккен и тоже потянулся в ящик стола за сигаретами.

— То есть как? — поднял брови Джон, и вставил сигарету в рот, ожидая ответа.

— Я не исключаю, что эти двое что-то нашли втайне от нас. Больше того, сумели этим воспользоваться. Но что именно, я не знаю.

— Теперь мы хотя бы знаем, зачем их потребовалось убивать, — сказал Дуглас.

— Что, конечно, не является слишком уж полезным знанием, — парировал Джон, — что-то такое было понятно и без этого. Но раз после них сожгли ещё и уполномоченного, мог он что-то знать?

— Меня бы не удивило даже это, — раздражённо махнув рукой, заключил Броккен, — знаете, когда появляется возможность заработать денег или получить власть, многие дуреют. Натурально дуреют, — он поджёг сигарету, — вроде бы ты даже знаешь человека, думаешь, что можно ему верить, а потом выходит что-то такое.

— Для вас все эти события оказались неожиданностью?

— Вы думаете, нас направили сюда даже несмотря на то, что кто-то вызывал сомнения? Я начинаю сомневаться, что вам хотя бы намекнули, что такое мы здесь можем найти.

— Стойте-стойте, — остановил Джон, — мы, похоже, всё не о том.

— А о чём вы?

— Об оружии, которое имеет неизвестный доселе принцип действия, и оно, если верить легенде, очень мощное, — сказала Шейла.

— Легенде, — ухмыльнулся Броккен, — лучше и не сказать, мисс. Всё это звучит, как какие-то языческие мифы, которые основаны не понятно на чём. Здесь эти мифы были не в ходу, потому что этот предмет хотели найти немного в другом месте, но карты сейчас, надо сказать, не самые надёжные.

— Дальний запад, — сказал Миллстоун.

— Верно, — кивнул Броккен, — я там не был, но по той информации, которой я располагаю, там находится некий объект, значимость которого, скорее всего, сопоставима с тем, что мы ищем здесь. Искать это оружие там было логично, так что в этом плане меня ничто не удивляет. Проблема в том, — он затянулся сигаретой и загасил её в пепельнице, — что здесь нет ничего не то что похожего, но сколько-нибудь значимого. Тот объект, я так понимаю, невозможно пропустить, а что тут у нас — вы видели.

— Но ваша миссия не просто так находится именно на этом месте, — сказал Джон.

— Она всегда находилась здесь. Это лишь самое интересное место в округе, но по абсолютной шкале его ценность невысока.

— Стойте, — Джон приподнял руку, — скажите, правильно ли я всё понял? Ваша миссия всегда находилась здесь, но искать это оружие вы начали только после того, как выяснилось, что на дальнем западе ничего нет.

— Я думал, это очевидно.

— Не совсем. И тогда же начали происходить эти поджоги.

— В том-то и дело, — выходило, что среди нас есть причастные, — которые что-то узнали ещё до того, как вся миссия начала работы в этом направлении. Вы понимаете, что это самая настоящая катастрофа. Выходит, у нас, в доверенном подразделении, есть те, кому доверять не следовало бы, и, больше того, не выйдет сказать, что они просто подгадили, они поставили под удар успех целой операции, которой производимые здесь мероприятия неизбежно станут.

— А над чем они работали неизвестно? Должны же у них быть друзья, непосредственные помощники.

— Никто из них не сказал ничего такого, что заслуживало бы пристального внимания.

В этот момент в шатёр вошёл ещё один человек. Одет он был в армейский камуфляж без вообще каких-либо знаков различия, но Джону достаточно было взглянуть на его лицо, чтобы определить принадлежность.

— Вы решили прибегнуть к неофициальной помощи, — сказал Джон Броккену, пожимая руку вошедшему.

— К сожалению, для наших структур и к счастью для операции.

Гостем был ни кто иной, как Фелмор, которого Миллстоун знал уже давно. Сейчас он загадочно улыбался. То ли оттого, что был рад новой возможности поработать вместе, то ли показывал тем самым свою гордость за то, что в критический момент федеральная структура обратилась к ним, а не к помощи полиции.

— И снова мы встретились, когда дела плохи, — сказал меж тем Фелмор.

— Так вы знакомы? — удивился Броккен, — впрочем, это даже лучше. Не стоит долго объясняться, кто есть кто, и почему нам не нужно участие полиции здесь.

— Полиция работает в городе, и у неё, — заключил Дуглас, — дела плохи, в том числе из-за вашей скрытности. А мы не полиция.

— Думаю, мне под силу разрешить это всё, — сказал Фелмор, усаживаясь на свободный стул рядом с Эгилом, — вы не рядовые инспекторы, а значит, я не буду сходу отказываться от помощи. Напротив, мне будет интересно узнать, что удалось выяснить в городе.

— Сначала хотелось бы подтверждений, что мы в деле, — сказал Джон, — а то, как я понимаю, весь наш вежливый разговор с мистером Броккеном был нужен для того, чтобы указать нам место и доступно объяснить, почему принято такое решение. Если так, мы подожмём хвост, вернёмся в город и будем искать там, как и искали. И хотя самое интересное происходит не там, там находится гахнур, не здесь же он, в ваших шатрах?

Фелмор переглянулся с Броккеном.

— Это ваша прерогатива, и ответственность на вас, — сказал уполномоченный.

— Хорошо. Я с этим разберусь. Идёмте, чтобы не терять время.

— Держите меня в курсе, — на прощание заметил Броккен.

— Непременно.

Джон обрадовался, что их подпустили к серьёзной информации ещё на шаг, но про себя заметил, что не стоит сразу выдавать всё, что им известно, потому что их статус сейчас был всё ещё очень зыбким.

— Так какими судьбами вы раньше нас? — первым делом спросил Джон.

— Нам хотя бы не нужно объяснять, где здесь находится дьяволиный рог, сухра и старый ручей.

— И всё это, конечно, не помогло вам найти нужную вещь раньше, чем два работника миссии во главе с особым уполномоченным, от которых к этому моменту остался препарат для студентов-медиков, показывающий, что такое сгоревший труп.

— Известно об этом объекте было давно, вот только открыть его было невозможно. Вам стало легче от этой информации? Маргоны и братья знали ценность, поэтому не подрывали, хотя могли.

— А вы?

— А мы считали, что это досужие сплетни. Вы послушайте язычников, что они плетут, и решите, всему ли из этого стоит доверять?

— Представляю ваше огорчение от того, что теперь выяснилось, что вы этот объект профукали.

— В нашей ситуации получается, что профукали его мы уже вместе с вами. Впрочем, если вы решили сразу разделяться, то я могу продолжить линию господина Броккена о том, что помощь со стороны, тем более полиции, нам не нужна.

— При всём моём уважении, — строго сказал Миллстоун, — ни вам, ни даже господину Броккену мы не подчиняемся. Сюда нас направили не вы и не он. Политика господина Броккена мне ясна — он понимает, в насколько глубокой заднице находится, и с каждым новым удачным ходом гахнура и тех, кто пытается ему подражать, он проваливается ещё глубже. Если ваша политика такая же, то просто подождите, пока они завершат своё дело, и тогда никто здесь уже не сможет спать спокойно. Откатимся вместе до Роквиля, и там и будем сдерживать братство.

Фелмор в первый момент просто замер в удивлении. Ему-то, наверное, виделось, что федерация по устройству похожа на их вольную армию, где кто как сказал, так и будет, но выходило всё наоборот. Если Броккен что-то и решал в своей миссии или даже в целом бюро иногда могло диктовать условия другим ведомствам, то сейчас ситуация была другой. Это не рядовая находка, совсем нет.

— Ну так? Вы всё ещё хотите нас отстранить?

— Я ведь не имею на это полномочий.

— Отлично. А вот я бы с радостью узнал, на каких условиях в этом деле участвуете вы.

— Нас привлекли, как знатоков мест и проживающего населения. Плюс, у нас уже бывали такие дела.

— Что вам известно?

— Немного, — ответил Фелмор, — мы знаем лишь, что вопрос по поводу находки ещё не решён, и что здесь существует заговор.

— Почему не решён и что за заговор?

— У вас есть машина? Не хочу говорить на открытом пространстве. Хватит того, что меня здесь видели. Давайте отъедем куда-нибудь.

— Хорошо.

Через десять минут они были на тех же холмах, с которых Миллстоун сегодня следил за расположением миссии технологического бюро. Джон и его напарники обступили Фелмора.

— Вам не кажется странным, что несколько сотрудников бюро погибают при загадочных обстоятельствах? Причём именно эти, — начал он.

— Допустим кажется, но это также автоматически не означает наличие заговора. Слово слишком громкое, — ответил Джон.

— И двое уполномоченных.

— Уже выше, но всё равно мелковато.

— Тогда чем мне вас убедить? Тем, что ещё один сотрудник пропал не далее, как сегодня ночью?

— А вот за такое уже можно поговорить и с господином Броккеном посерьёзнее, — сказал Дуглас.

— Давайте вы свои внутренние разборки организуете потом. Сейчас у нас есть цель поважнее.

— Хорошо. Где он пропал, и как это случилось?

— В городе. Как обычно — отпросился, уехал, но не вернулся.

— В этой миссии пора бы уже ввести карантин, — усмехнулся Джон.

— Наши люди уже спрашивали в местах, где он обычно бывал, но там его никто не видел.

— Как сквозь землю провалился, — слегка улыбнулся Дуглас.

— Сейчас ищем машину, но это, как вы понимаете…

— Что интересного связано с этим человеком? — поинтересовался Миллстоун.

— Вы ведь были на месте убийства Райта?

— И?

— Это был человек, который первым видел его после прибытия в Галтех. После приезда господин Райт по непонятным никому из сотрудников миссии причинам остался в городе. Вроде как и положено было ему быть там, но существовал уговор, что он приедет.

— Но он же не мог быть участником заговора? — спросила Шейла.

— Почему нет?

— Он не должен был здесь находиться, и больше того, этот вызов был для него неудобен.

— Неудобен настолько, что пришлось погибнуть, — сказал Джон.

— Вот Броккен, к примеру, вообще не при делах, будем говорить откровенно, и поэтому жив и здоров, хоть в городе, хоть в миссии.

— Ну, разумеется, — улыбнулся Джон, — кстати, по поводу его перемещений. Вам он с большей радостью предоставит что-то вроде отчёта.

— Вы подозреваете его?

— Я сейчас подозреваю всех.

— Просто так? — Фелмор спросил, как показалось Джону, с недовольством.

— Просто потому что не могу понять, как этому гахнуру удалось устроить здесь такую волну террора. Не то чтобы масштабную, но достаточно неприятную. Он не один, это точно.

Фелмор только усмехнулся, но с оттенком грусти, потому что понимал, что смех этот нехороший.

— А возможно, что он и не был один. Никогда, — высказал Джон мысль вслух, когда они одни ехали обратно в город.

— То есть ты думаешь, что он мог быть здесь давно? — спросил Дуглас.

— Ну, если разобраться, это единственный вариант, чтобы вот так оставаться незамеченным. Смотри — если они такие затворники, то как они могут обучить человека быть похожим на нас? Ладно ещё язык. Но быт и прочее. И если просто появится человек не пойми откуда, неужели никто не заподозрит? Да тут нужно было бы только свистнуть местной полиции. Нет. Чем больше я думаю над этим, тем больше понимаю, что наш друг гахнур где-то здесь. Играется с нами, как с мышками, вот только и он ни черта не кот. У него ничего не вышло пока ещё, и не выйдет. Уж я постараюсь.

Среди прочего Фелмор сообщил о том, что форт братства отрезан. И если во владение маргонов или гахнура и попал особо ценный артефакт, он точно пока не покидал новую территорию федерации. Миллстоун про себя почему-то думал, что братья огня не настолько глупы, чтобы не предвидеть такую возможность. На худой конец, им не привыкать жить в изоляции, так что выход они найдут.

— И потом, — высказался Джон вслух, когда они уже въезжали в Галтех, — почему все мы решили, что это что-то большое?

— Ну, потому что это чуть ли не изменит ход истории, — сказала Шейла, уверенно управлявшая автомобилем, — ты можешь представить себе такое с обычным лазером в руках?

— Это наша предвзятость, — выдохнул Джон, — общая. И у них тоже. Это может быть технология. Способ. Один образец, который действительно можно унести в руках, а потом, при помощи головы и инструментов, размножить.

— Тогда унести его будет проще, — сказала Шейла.

— А представь, что это вообще чертежи и документы.

— С братством нет открытых границ, — сказал Дуглас, так что не пройдёт вообще никто.

— Ради такого, друг мой, можно сделать крюк чуть ли не через дальний запад.

С Фелмором они условились встретиться немного позже возле одного из мостов в Галтехе. Специалисту из Бонека неожиданно сообщили, что один из его людей напал на след. Он обещал привлечь Джона. Самому же Миллстоуну тоже нужно было узнать, не напала ли на след их напарница, которой содействовал самый лучший нюх их команде.

Диана, как и было условлено, ждала их на бывшей швейной фабрике.

— Я надеюсь, тебе есть, что мне рассказать? — спросил Джон сразу от двери.

— Да, но обед пока ещё важнее.

— Скорее уж ужин, но я соглашусь, идёмте.

Они расположились в небольшом заведении ближе к мосту, около которого договорились встретиться с Фелмором.

— Итак, — с нетерпением сказал Джон, даже не до конца прожевав кусок картофелины, который положил в рот.

— Начать с самого интересного? — с улыбкой спросила Диана.

— Конечно.

— А я думала, ты вспомнишь, где меня не заметил.

— Мы что, пересекались?

— Да, — ехидно улыбаясь, протянула она.

— Дай угадаю, — Джон поднял палец, — в литейне.

— Да, — кивнула она, — Везун, увидев тебя, так обрадовался, что чуть было нас не выдал.

— Эх, — сказал Джон, — знать бы, что так будет, можно было этого хрена взять за мягкое.

— Ещё возьмём. За ним следит Пинч с напарником, а я подозреваю, где он может сегодня всплыть.

— Где?

— Есть тут один сомнительный барчик, и наш друг решил не заходить с парадного входа.

— Нам нужно было всем бежать вместе с вами.

— Но мы же тоже продвинулись, — сказала Шейла.

— Пока ещё нет.

— Но всё равно, рассказывайте, — сказала Диана.

Мисс Лейн не без радости рассказала Диане о том, что они сегодня делали, и во всех подробностях. Джон и Дуглас лишь изредка вставляли по нескольку слов, дополняя рассказ.

— И ты думаешь, стоит вязаться с этими людьми из Бонека? — спросила Диана, — они, если не считать стариков из Айдена, самые хитрожопые. Что ты думаешь, они бегают так с этой фигнёй? Боятся, что у них появится конкурент.

— А я думал, ты скажешь, что они сами хотят завладеть им и устроить восстание.

— Смотря, чем окажется эта штука. Может быть и так.

— Да я и сам это понимаю, Дианочка. В отношении этих граждан мы займём пассивную позицию. Полиция, мол, зашивается, данных почти никаких, вот только если вы выведете нас куда-нибудь, то мы вам очень поможем.

— Боишься, что они перехватят гахнура? — спросил Дуглас.

— Боюсь, что они его и не схватят. Добудут, что хотят, и ладно. Подумаешь, жжёт какой-то фанатик федералов — пусть жжёт.

— Я думал, ты им доверяешь.

— Но проверяю.

После выхода из закусочной Джон закурил и воззрился вдаль. Как по заказу, спустя десять минут, в ходе которых он успел всё ещё раз взвесить, появился Фелмор.

— Хотите принять участие в охоте на Гахнура? — с улыбкой спросил он.

— Хочу, — кивнул Джон.

— Тогда поезжайте за нами. Тут недалеко.

— Хорошо. Девочки в кабину, мальчики в кузов.

— Может, лучше ты поведёшь? — предложила Шейла.

— В кузове хватит и одного меня, — сказал Дуглас.

— Ладно. Но без меня ни во что не встревать, — заметил Джон, направившись к водительской двери.

— Как будто я поеду в другой машине, — усмехнулся Эгил.

— Знаю я тебя.

Фелмор двигался быстро, иногда даже нарушая правила движения. Правда, здесь федерация ещё не настолько укрепилась, и их и так мало кто соблюдал. С гостем из Бонека был ещё один человек — худощавый усатый мужчина с острым кадыком, который сидел на пассажирском сидении открытого внедорожника с винтовкой в обнимку. Он не вызывал у Джона положительных эмоций, а скорее наоборот. Миллстоун не доверял ему, и это было уже много.

— Только не говори мне, что мы едем к тому самому кабачку, — заметил он, когда увидел, что Диана немного встревожилась.

— Да, — ответила она, — хотя я ещё не очень хорошо здесь ориентируюсь.

— Вот оно как, не смотри, что простачки — наши друзья быстро ухватили нить.

Переулок, лестница, уводящая вниз. Не слишком надёжная деревянная дверь, которая распахнулась от одного сильного удара ноги, и из-за которой, как показалось Джону, пахнуло смертью. Ощущение это уже скоро нашло своё подтверждение. Они оказались в небольшом подвале, едва ли немного обустроенном под жильё. Состоял он из тесной кухни, небольшой комнаты с ржавыми кроватями и мастерской, в которой царил полный беспорядок, главной деталью которого был труп уже знакомого Миллстоуну сотрудника полиции, правда, на нём сейчас не было формы.

— Ещё тёплый. Они не могли уйти далеко, — сказал Фелмор.

— Осмотритесь здесь, Везунчик со мной, — скомандовал Джон.

— Я тоже, — Фелмор подался к выходу, — Викки, дай винтовку.

— И я, — сказал Дуглас.

— Нет. Ты на прикрытии, — Миллстоун едва заметно кивнул в сторону усача, — разберитесь здесь, а мы попробуем поймать подозреваемого.

Фелмор тем временем получил винтовку, а Везунчик гавкнул на Джона, как будто намекая, что хозяин уж слишком долго возится.

— Иду-иду, неугомонный ты мой.

Пёс действительно взял след, и бегом помчался вперёд по подворотне. Остановился он только около мусорного бака и залаял на него. Одного взгляда хватило, чтобы увидеть там пистолет, который, судя по вниманию Везунчика, и был орудием убийства. Достав платок, Миллстоун ловко подхватил оружие и, завернув, убрал во внутренний карман.

— Если задержим — он наш, — сказал Джон, когда они двигались дальше.

— Этим их не прижмёшь, — ответил ему Фелмор.

— А чем?

— Я надеюсь, если мы его поймаем, вы дадите мне с ним поработать. Сразу говорю, не уповайте на местную полицию, потому что он не сознается. Я не первый раз встречаю гахнура.

— Да?

— А как, вы думаете, мы сюда вышли?

— Будет очень интересно послушать эту историю.

— Когда разрешим наше дело, и вы поставите мне виски.

— Договорились.

Тем временем они снова вышли на улицу, но, пройдя по ней несколько метров, Везунчик устремился на другую сторону, не обращая внимания на едущие машины, а потом снова нырнул в переулок.

— Если этот ублюдок решил запутать следы на реке, то мы можем и не найти его, — сказал Фелмор.

— А вашими средствами вычислить его снова не получится?

— Вы ещё не поняли? Он пошёл ва-банк. Это его мастерская и его помощники, а он обрубает концы.

— Это значит, — Миллстоун уже немного запыхался, — что он нашёл то, что хотел?

— Хотел бы я вам ответить, что нет, и что мы его просто спугнули, но не буду. Он бы не ушёл просто так.

Фелмор не просто так говорил о реке. Вскоре, пройдя ещё несколько подворотен, они оказались на берегу. Здесь не было набережной. Только грунтовка, ведущая к небольшому пирсу.

— Дьявол!

Товарищ Миллстоуна уже вспылил, хотя Везунчик ещё не потерял след, а дальше вдоль берега виднелось несколько старых покосившихся домиков. Джон сделал правильные выводы о том, что для того, чтобы сбить след, можно было выйти к реке и быстрее. Так же на противоположном берегу не было видно никаких объектов, и плыть туда было бесполезно. Даже если думать, что злоумышленник действительно тот самый гахнур, и он направился обратно в форт братства, то идти нужно было в противоположную сторону. Однако Джон сомневался, что этот тот самый огненный брат, даже несмотря на то, что прямо перед ними вспыхнула одна из хижин.

Они без лишних слов устремились туда. Впереди всех — Везунчик, поднявший страшный лай. Неизвестно ещё, что больше привлекло людей, повыскакивавших из своих хижин — этот злобный лай, или, собственно, сам взрыв. Разница состояла лишь в том, что к самому взрыву поджигатель был готов, но не к тому, что за ним тут же бросится злобный пёс. Один из людей отделился от толп граждан и побежал.

— Предоставьте его мне. Боюсь, ваша собака не догонит его, если он сиганёт в реку.

Миллстоун не смог бы попасть в беглеца с таким сбитым дыханием и с такого расстояния, но Фелмор оказался хорошим стрелком, и всадил пулю точно в правую ягодицу убегающему. Остальное доделал Везунчик. Он подскочил к неизвестному и, оскалив зубы, стал лаять, то и дело делая рывки в попытке его ухватить. Тому удавалось отскакивать, но цель всё равно была достигнута — он и не думал пытаться бежать, а уже через минуту Миллстоун защёлкнул на его руках наручники.

— Жить будет? — спросил он, осматривая рану, из которой шла кровь.

— Фирма гарантирует, — усмехнулся Фелмор, — но только жизнь, а сроки и условия зависят от господина.

Он не сказал ни слова, только злобно рыкнул. Он был одет в куртку с капюшоном, штаны из грубой чёрной ткани и тяжёлые прочные ботинки. Голова его была обрита, а черты лица остры. Наверное, так должен выглядеть гахнур? Но Миллстоун сомневался, что они смогли поймать столь крупную рыбу.

На то, чтобы доставить пойманного злоумышленника в участок, ушло приличное время, хотя расстояние было не очень большим. Он изо всех сил упирался, отчего его рана только больше кровоточила. К тому моменту, как над ним начал работу врач, он изрядно побледнел, что вызывало озабоченность его состоянием.

— Я ваш должник, — сказал инспектор Пинч, закуривая и вставая к окну своего кабинета.

— Не мой. Купите моему другу небольшой кусок мяса на косточке.

Джон погладил Везунчика, а тот, лизнув его руку, продолжил излучать жизнерадостность с присущим ему рвением.

— А вы, я думаю, не откажетесь от виски? И вы тоже, — он посмотрел на Фелмора.

— Не откажемся. Так ведь? — ответил за них обоих Миллстоун.

— Совсем нет. Но мне только одну, а то я вас знаю, — усмехнулся Фелмор.

Пинч достал бутылку уже знакомого Джону вида, разлил, а потом вручил всем стаканы. Они чокнулись и выпили. Миллстоун занюхал рукавом, а инспектор не сделал даже этого. Он как будто выпил лекарство, немного горьковатое, но не больше, о чём можно было судить по тому, что он лишь немного поморщился.

— Как думаете, наградят за гахнура? — спросил он.

— Если это гахнур, то возможно.

Миллстоун не хотел показаться пессимистом, но такое стечение обстоятельств не исключал. По его мнению, они точно исключили из гонки за сокровищем одну из сторон, и это тоже неплохо. Больше того, потянув за эту нить, они смогут приблизиться к разгадке, и это, пожалуй, ещё ценнее. Но, как казалось Джону, Пинч не будет довольствоваться малым.

— Да он это. Вот увидите! Эксперты показали бензин на месте поджога. Вот первое заключение. Я бы был там, и уже бы сам во всём убедился, но я хочу допросить этого пенька, когда он будет готов.

Не успел Джон выкурить сигарету, как вернулись и остальные члены его команды.

— Уже всё? — спросил он.

— Там стало слишком много местных, — сказал Дуглас, — их же офицер, и все волками на нас смотрят. Тот красномордый тоже был, но вида не подал, что знает меня.

— Наверное, боялся, что ты ему тут же руку заломаешь и по затылку надаёшь.

— А я думаю, это потому, что они в полной заднице теперь, — сказала Шейла, садясь рядом с Джоном, — он никуда от нас не денется, и в самом лучшем для него случае ему придётся серьёзно объясниться.

— Я думаю, будет лучше и правильнее, если это организует господин Пинч, — заметил Джон.

— Само собой, — кивнул инспектор, — я уже даже знаю, как к нему подкатить.

— Это хорошо, потому что он может оказаться нашей единственной зацепкой. Юноша не говорит, и пойманный сегодня недогражданин тоже вряд ли протянет язык.

— У нас, по крайней мере есть, кого предъявить, — сказала Диана, — а развязать язык смогут.

— Да, — кивнул Джон, — но проблема, разумеется, не в этом. Она в том, что они, как и мы — котята, которые рыщут в темноте. Они делали что-то, но так ничего и не нашли.

— Но Райта пришили точно они, и не просто так, — заметил Пинч, — и того полицейского тоже.

— Полицейского понятно, — заметил Фелмор, — потому что на него вышли.

— Не скажите, — ответил Пинч, — до момента убийства ему удалось относительно легко отмазаться. Если бы он просто поступил, как надо в таких случаях, и залёг на дно, у нас бы на них ничего не было.

— Но он не мог залечь на дно, — сказал Джон, — и поскакал по адресам. Кстати, а что интересного вы видели на месте убийства? А то потом туда можно не ходить. Краснолицый всё приберёт.

— Да там на самом деле немного. Отпечатки снимут, посмотрим, но в основном можно лишь повесить на них поджоги, — ответила Шейла, — притон точно, потому что мы нашли там ещё одну такую штуку, которая надевается на баллон.

— Причём в сборе, — добавил Дуглас, — с электронной схемой. Её они не смогут не отдать инспектору. А там уж пусть эксперты учат.

— Хорошо. А первые два эпизода не связать?

— Ну, там же нашли только бензин, а частей бомбы нет, — сказала Шейла, посмотрев на Пинча, — в мастерской есть бензин, но он много где есть.

— Так и быть, — сказал инспектор, — я не буду стараться пришить им первые два дела. Я постараюсь наоборот, разделить всё, хотя, как по мне, то тут всё ясно. Поймали банду, которую сколотил гахнур. Допускаю, что он жил тут и раньше, и поэтому всё успел, а в остальном я продолжаю быть несогласным с вами. Ещё виски?

Но их отвлёк осторожный стук в дверь. Это был доктор, который сообщил, что пойманный преступник будет жить, но сейчас говорить с ним нельзя. Он проспит до утра, а утром, после осмотра, врач выдаст заключение. На этом он ушёл.

— А я бы поработал со вторым, — сказал Джон, — мы ему скажем, что его товарищ убил подельника, и вот-вот скоро придёт за ним. Может, клюнет?

— А это идея, — поддержал Пинч.

— Только можно мне тоже? — попросил Фелмор.

— Думаете, это будет правильно?

— Мы ведь тоже помогли, так ведь? Так что заслужили участие на все сто.

— Хорошо.

На лице Лапана было всё то же молчаливое выражение неприязни. Он ждал, что его сейчас будут пугать, так что начинать нужно было очень осторожно и издалека.

— У меня для тебя хорошие новости, — сказал Джон, — мы нашли того, кто тебя подставил. Он убил ещё одного человека, и мы вышли на след.

— Поймали? — с неожиданной живостью поинтересовался юноша.

— Нет, — покачал головой Джон, — но поймаем рано или поздно. А ты можешь идти.

Страх. Джон распознал его с радостью для себя. Даже не пришлось прибегать к хитрости. Всё же, простой рабочий был по-настоящему простым. Жаль, ввязался в грязь, а ведь так и мог бы мастерить дальше свои изобретения. Глядишь, кому-нибудь бы пригодилось.

— Стойте, — сказал он, когда Джон для убедительности потянулся расстегнуть его наручники.

— Что такое?

Он снова замялся, как будто не зная, с чего начать.

— А если я всё скажу, вы поможете мне?

— Вот те раз, — усмехнулся Пинч, — что всё ты расскажешь?

— Да много чего, — вступил в разговор Фелмор, — интересный у вас подозреваемый, очень интересный.

До этого гость из Бонека держался позади, и юноша не обратил на него внимания, да и, наверное, не запомнил, а теперь, когда Фелмор вышел вперёд, и их глаза встретились, они узнали друг друга.

НЕРОДНЫЕ БРАТЬЯ

Чем больше Джон слушал Лапана, тем больше убеждался, что он и его сообщники не имеют никакого отношения ни к братству огня, ни даже к гахнуру, хотя молодой человек и старался этого не показывать. Впрочем, это было ясно уже по их деяниям, но не по их качеству, хотя организация, как успел убедиться Миллстоун, достаточно серьёзная. Не какая-нибудь кучка бездумных подражателей.

— Так а сам гахнур? Где он? — спросил с нетерпением Пинч, которому хотелось получить подтверждение своей версии.

— Мы его не видели, — сказал Лапан, в который уже раз покосившись на Фелмора.

— А может быть, это с ним я тебя видел у Кривза?

— Нет, это просто мой друг, мне было одному страшно идти к вам.

— Думал, заметят, что ты относишься к братству? — Фелмор сощурил глаза.

— Нет. Просто боялся.

— Ты не относишься к братству, — сухо сказал Джон, — и пора прекратить этот цирк.

— Да? А как же это?

Он неожиданно расстегнул ремень и запустил руку в штаны. Миллстоун положил руку на пистолет и переглянулся с остальными. Однако юноша достал из какого-то потайного кармана небольшой жетон с выгравированным на нём непонятном иероглифом. У него была центральная палочка и несколько пересекавших её, с угловатыми ответвлениями на концах. Выглядел знак красиво, но смысл его был совершенно непонятен.

— Ну-ка, — Фелмор взял из рук Лапана жетон и подошёл к свету, чтобы получше рассмотреть.

Лапан нервно сглотнул, как будто бы боялся, что осведомлённый о делах братства человек распознает подделку. На взгляд Миллстоуна, если он говорит правду, ему нечего опасаться, так что такая реакция говорила, скорее всего, о лжи. Фелмор разглядывал значок недолго, а потом посмотрел на Миллстоуна.

— Настоящий? — спросил Джон.

— Где ты его взял? — Фелмор встал перед столом, за которым сидел юноша и навис над ним.

— Гахнур выдаёт верным, — он сказал это с религиозным фанатизмом и неестественной улыбкой. Джон даже поморщился.

— Хватит ломать комедию, — сказал он, — либо ты говоришь нам всё, как есть, и выводишь на него, либо мы натравливаем на тебя того убийцу. Как я понял, ты, побывавший в полиции, им не нужен.

— Я не смогу вас ни на кого вывести. Он специально сделал так. Я новенький, и меня ещё толком не приняли. Я был нужен сами знаете для чего, а этого мало.

— Тогда выведи нас на тех, кто может вывести на Гахнура.

— Если полицейский мёртв, то я больше ничего не могу сказать.

— А знаешь что? — усмехнулся Миллстоун, — мы так или иначе возьмём его, а тебя отпустим. Сразу станет понятно, кто кого сдал. Вот и посмотрим, сколько ты проживёшь после выхода из участка, и кто за тобой явится. А пока посиди, подумай, стоит оно того или нет.

— Да вы ведь всё равно повесите на меня те тела, хотя я только сделал бомбу, но не взрывал тот гадюшник.

— Мне это кажется? — Джон обернулся, — или братство головного мозга вошло в стадию ремиссии? Или это осознание, что ты на самом деле никакой не брат, и что не нужен никому из них? Может быть, ты мне можешь сказать, из-за чего вообще весь сыр-бор?

Он снова покосился на Фелмора, потом на Дугласа.

— Ты смело можешь говорить при этих господах. Мы-то все это знаем.

Он опустил голову.

— А вот ты — нет. Почему? Потому что ты нужен чтобы выточить, да фрезернуть. А как что-то серьёзное, то тебя и со счетов списали.

Он снова сглотнул, но уже не нервно, а с горечью. Парень хотел вершить серьёзные дела, и ему при этом было не совсем важно, какую сторону он займёт. А может, ему помогли поверить в то, что их дело правое.

— Ты делал только металлическую часть. Кто делал остальное? — строго спросил Миллстоун, нависнув над ним.

— Я не знаю, — голос его дрожал. Казалось, что он вот-вот заплачет.

— Ты кому-то должен был отдать этот клапан?! — Джон опёр руки на стол и повысил тон, — или ты голубями пересылал, помёт которых тебя выдал?

— Нет. Я отдавал Колону, а он… Я не знаю, — голос его задрожал ещё сильнее.

— Где Колон? Как его найти? — почуяв слабину, Миллстоун начал давить ещё сильнее.

— Они убьют меня, — на его глазах выступили слёзы.

— Говори, или это сделаю я.

Он посмотрел на Джона с опаской. Пожалуй, если бы Миллстоун сейчас был на месте Лапана и посмотрел на себя со стороны, тоже бы испугался. Но это только плюс.

— Он живёт в рыбацкой деревне, но я не знаю, где он сейчас может быть.

— Так. Едем в рыбацкую деревню, — Миллстоун едва заметно подмигнул Пинчу и остальным, — а ты, милок, посиди здесь и подумай, что ещё можешь нам рассказать. Хорошо так подумай, основательно, а то может не хватить, чтобы мы поверили в то, что ты всего лишь невинная овечка, которую обманом загнали в волчью стаю. Приставьте кого-нибудь к нему, инспектор.

— Конечно.

Миллстоун широко улыбнулся, когда они вернулись в кабинет.

— Так, эту стадию мы выполнили, можно передохнуть. Теперь надо подумать, как устроить им очную ставку.

— Думаете, это может быть не тот, кто нам нужен?

— Почти уверен, что этот некто Колон, один из убитых при взрыве. А нашего господина местные, которых опросят ваши люди, не опознают. Скажут в лучшем случае, что он приходил пару раз. Кстати, что по грязи с ботинок? Можно будет сказать, где он шастал до того, как пошёл в мастерскую?

— Я позвоню экспертам. Сейчас же. Сколько можно возиться? — Пинч был на взводе. Свою роль в этом, конечно, играл ещё и алкоголь, но Миллстоун вполне правомерно подметил про себя, что это как раз тот случай, когда маленькая доза спиртного пошла на пользу.

— Дальше, — нервно сказал Пинч в трубку, — про глину я и сам мог тебе сказать. Мне нужно что-то ещё. У тебя три минуты.

Он громко положил трубку и недовольно выдохнул.

— Этот олух, похоже, ещё даже не начинал.

— Хорошо, что вы его подтолкнули, — сказал Джон.

— Может, нам расскажете? — спросила Шейла с немного недовольным видом, — а то про ботинки понятно, а что вам этот мальчик рассказал, нет.

Рассказ занял как раз те самые три минуты, после которых Пинч снова позвонил в экспертный отдел.

— Уже лучше. Что ещё? — сказал он, а потом некоторое время слушал, — тоже мне инспектор Дрифт. В этом городе цехов с литейнями больше, чем у тебя пальцев на всех частях тела. Сузь мне круг ещё.

Он снова щёлкнул трубкой о телефон и потянулся за бутылкой.

— Ещё по стаканчику?

— Можно, — поддержал Миллстоун, — так что там?

— Посечки от металлической стружки, следы угля в глине — прямо иди на тот берег и проверяй всех подряд.

— Если это гахнур или кто-то, кто хочет себя за него выдавать, то должны быть следы нефтепродуктов. Да и логически — ему бы лучше располагаться поближе к такому месту, чтобы было проще и надёжнее. Есть у вас перерабатывающие заводы или что-то вроде того?

— Ну, завод точно не подходит, — сощурился Пинч, — хотя нет, кажется, что-то есть на примете. Давайте только этого олуха подождём. Может, перенаправит нас.

Несмотря на то, что их не перенаправили, во время движения до пункта назначения Миллстоун пребывал в сомнениях, однако от них не осталось ни следа, когда они ступили внутрь. В помещении, напоминавшем огромный склад, полный бочек, перепачканных мазутом, висела уже знакомая дымка. Все приготовили оружие, но обороняться не пришлось, однако это не означало, что обошлось без происшествий.

— Ну, вот и вся ваша легенда, — сказал Джон, деактивируя излучатель лазера.

Труп висел между двух больших труб, к которым был привязан колючей проволокой. На нём было множество следов — перед смертью этот человек прошёл через ад.

— Задушен, — сухо сказал Джон, осторожно заглядывая мертвецу под подбородок, — той же самой проволокой. Как же долго ему пришлось этого ждать?

— Отправлю кого-нибудь за группой, — сказал Пинч.

— Вы можете сказать мне, что это? — Джон обратился к Фелмору, указывая на грудь убитого.

На его коже прямо в центре груди был выжжен большой иероглиф. Из-за подтёков крови Джон сразу не смог распознать его форму и пытался найти сходства с тем, который был изображён на жетоне, который им показал Лапан. Символ был другим, отчего Джон и спросил своего коллегу из Бонека.

— Это радхадак, — негромко ответил Фелмор и замолк, как будто одно это слово должно было всё объяснить.

Миллстоун посмотрел на него с ожиданием, показывая, что ничего не знает.

— Наш гахнур на свободе, и он разделался с ними. Видимо, не по душе ему было, что кто-то под него косит.

— Почему он не сжёг труп? — спросил Дуглас.

— В назидание. Он, наверное, знает, что истребил не всех, и таким образом предостерегает остальных от дальнейшего движения по этому пути.

Осмотр тела мало что дал. Джон разве что мог сказать, что убийца был примерно метр восемьдесят ростом, а ещё обладал большой физической силой. Все увечья он наносил колючей проволокой. Ей же, судя по всему, и выжигал на груди убитого иероглиф. Долго и очень мучительно для последнего.

На базе находился небольшой цех, в котором среди прочего была и печь. Именно там были найдены останки ещё нескольких человек, которых гахнур убил и сжёг. Миллстоун попросил Пинча сказать фотографу, чтобы тот особо тщательно отснял обугленные кости, а ещё тело, висевшее на трубах.

— Вопрос в том, как он с ними сладил, — сказал Джон, когда они выдвинулись назад, — одной силы не достаточно. Они ведь тоже не дети.

— Может быть, завтра найдут пули или ещё что, — пожала плечами Шейла.

— Может быть, может быть. Главное, чтобы наши знакомые из числа этого недотайного недообщества уверовали в угрозу, которая над ними нависла, и захотели бы с нами сотрудничать.

На бывшую швейную фабрику они вернулись уже в поздних сумерках. Кроме сторожа и засидевшихся гуляк из числа неизвестных Джону наёмников, все остальные спали. Стараясь издавать как можно меньше звуков, Миллстоун и Шейла прошли в небольшую комнатушку, которую им выделили, где их ждал сюрприз.

Под тонким покрывалом на их кровати лежала Дайана, которая после того, как они вошли, поднялась на локтях и недовольно выдохнула.

— Я надеюсь, все бандиты пойманы? Иначе не вижу причин так долго вас ждать.

— Простите, госпожа хозяйка, — шутливо улыбнувшись, ответила Шейла, — как мы можем вымолить ваше прощение?

— Идите уже сюда.

В этот раз слишком сильный шум уж точно был ни к чему, однако в таком усталом состоянии особенно бурного соития не получилось, а после Джон заснул спустя пять минут, под негромкие разговоры Шейлы и Дайаны.

Он не смог бы сказать, сколько времени прошло до того момента, как он проснулся от того, что с обеих сторон его толкают под бока. Вкупе со зловещим шёпотом, это производило довольно жуткое впечатление.

— Ты видишь это? — спросила Шейла осторожно.

Она говорила так, будто и она, и Дайана, видят одно и то же, но чтобы быть окончательно уверенными, им нужно убедиться в том, что он тоже это видит. И в первый момент Джон действительно увидел в темноте силуэт, едва различимый на фоне относительно светлых стен. Он резко вскочил и потёр глаза. Ничего. Совсем ничего. Лишь ощущение страха, пожалуй, необычайно сильное.

— Там ничего нет, — сказал он, поднимаясь.

— Стой.

Но Джон уже перелез через Шейлу и встал на то место, где ему самому виделась чёрная тень.

— Джонни, — в голосе мисс Лейн был такой страх, будто бы чёрный силуэт находится позади него и вот-вот набросится.

Но Миллстоун и не оборачиваясь мог сказать, что ничего не случится, поскольку ощущал спиной холодную стену. Он намеренно встал к ней.

— Ты мне не веришь?

— Я верю тебе, — спокойно сказал он, — мы просто устали. Да ещё гахнур этот, чёрт бы его побрал. Насмотрелись за день крови и костей.

Джон подошёл к окну и хотел было закурить, но то, что он там увидел, заставило его остолбенеть. Внизу, у прохода под мост, расположенный рядом с фабрикой, стоял чёрный силуэт, глаза которого заметно поблёскивали. И — Миллстоун не мог объяснить себе этого ощущения — но ему казалось, что это существо улыбается.

Он медленно выдохнул.

— Что там? — спросила Шейла, которая уже поняла.

Джон обернулся к ней, а потом, снова посмотрев в окно, уже никого не увидел.

— Ничего. Тут не помешало бы поставить несколько фонарей в округе.

Миллстоун открыл окно и закурил. Он точно не ошибся? Как бы ему хотелось в это верить. Неужели это всё они? Неужели гриммы преследуют его? И как же теперь быть? Стоило бы прямо сейчас пойти вниз, чтобы осмотреться, но он решил не подавать вида, что действительно что-то увидел.

Загасив сигарету и закрыв окно, он вернулся в тёплую постель, однако внутри у него всё равно был холод. Как будто этот ледяной блеск глаз существа заронил в него частицу льда, которая больше не даст ему покоя. Ведь он совсем не виноват в том, что произошло с ними, но объяснить это у него не получится. Гриммы оказались не так уж загнаны, и не так уж далеко ушли. Как же ему хотелось признать всё происходящее иллюзией, но если она не навеяна способностью гриммов управлять человеческим сознанием, тогда чем?

Если уж этому страху поддалась и Дайана, которую, как казалось Миллстоуну, вообще сложно было запугать, то всё действительно было серьёзно. А ведь утром нужно было погружаться обратно в дело с гахнуром и вести его так, будто бы ничего не произошло. Лишь на мгновение Миллстоун задумался над тем, может ли быть происходящее в Галтехе связано с гриммами, но потом отбросил эти мысли. Если здесь и есть кто-то из них, то только по его душу, и преследуют они его от самого Роквиля. Но, что ещё хуже, спрятаться, по крайней мере, на вновь присоединённых территориях, у них не получится. Нужно скорее разобраться с происшествием в Галтехе и возвращаться в Флаенгтон. Если где-то и можно укрыться, то только там, и хорошо бы заручиться поддержкой охотников, с которыми в конце прошлого дела тоже вышло всё не очень, чтобы хорошо.

Миллстоун упустил момент, когда Шейла первая вышла на улицу. К тому моменту, как сам он спустился с крыльца и закурил, она уже делала выводы.

— Ты правда кого-то видел там вчера, — сказала она осторожно оглядевшись, чтобы никто их не услышал.

— Там что, есть следы?

— Да, есть.

— Мало ли, кто это мог быть.

— Джонни, расскажи мне всё, что ты знаешь.

— Я всё тебе рассказывал. О гриммах, с которыми у меня был уговор, но Хепперы их пожгли, и теперь, если я действительно не ошибся, им что-то нужно от меня.

На крыльцо вышли Диана, Дуглас и Везунчик. Извинившись, Шейла подхватила Джона под локоть и отвела в сторону.

— Но если ты смог с ними договориться один раз, может быть, удастся и во второй? Объясни им всё.

— Если бы я мог, — усмехнулся Джон, — в Айдене я знал, где их найти, а здесь нет. Куда ты прикажешь мне сходить, чтобы объясниться?

— Я боюсь за тебя, Джонни. Что если они нападут? Мы ведь не справимся.

— Справимся. Мы что-то придумаем, — Миллстоун погладил Шейлу по плечам.

— Я правда, очень боюсь, — в уголках её глаз он увидел слёзы.

Она боялась за него, а он опасался, что всё будет ещё хуже. Что если гриммы сочтут его смерть избавлением, а чтобы он мучился, убьют её?

— Мы справимся с этим. Но нужно сначала разобраться с тем, что происходит здесь. Если бы они хотели и могли меня убить, я думаю, они бы сделали это.

Она крепко обняла его и прижалась к груди.

— Нас защитят в Флаенгтоне. Туда точно никто не сунется. Я попрошу отца.

— Конечно, — Джон осторожно погладил её по волосам.

Про себя он думал о том, что старик Лейн вряд ли сумеет организовать им достаточную протекцию. Не станет же он сам бегать с ружьём, заряженным серебряными пулями, чтобы уничтожить несколько тварей, которые положили глаз на его дочь. Да и если бы всё было так просто. Со своими способностями гриммы могут просочиться куда угодно, тем более сейчас, когда они вынуждены не без труда выживать, оказавшись в своём новом, нехорошем положении. Но обо всём этом Джон говорить не стал. Одна только уверенность Шейлы в том, что они будут в безопасности, когда окажутся в столице федерации, может сослужить им хорошую службу. Не нужно стараться напугать её и разубедить.

Пинч уже с утра был на взводе. Он отхлёбывал виски прямо из небольшой бутылки, лишь на время соприкосновения горлышка и губ, вынимая изо рта сигарету. На его столе лежало множество снимков вчерашнего происшествия, и он перекладывал их с места на место, то убирая те, на которых был запечатлён распятый и заклеймённый представитель непонятной тайной организации, то снова раскладывая их перед собой. Он как будто прикидывал, с какой стороны лучше зайти, чтобы как можно сильнее напугать того человека, которого они недавно поймали. Лапану, к примеру, хватит и одного взгляда, чтобы его душа ушла в пятки, но он плохой помощник — не знает совершенно ничего. А вот тот, другой, скорее всего, более осведомлён, но и характер его твёрже. Тут уж вопрос состоял в том, насколько сам он верит в братство и опасается его, и вообще, какова природа их подражания жителям южных гор.

Пинч попросил, чтобы допрос позволили вести ему. Миллстоун не очень был этому рад, но возражать не стал. В конце концов, именно инспектор здесь единственный официальный федеральный представитель закона.

Появившийся Фелмор дал несколько дельных советов о том, что нужно сильнее давить на то, что гахнур вычислит и их. Метка, которую он оставил, очень серьёзное заявление с его стороны, а он сам, как и все остальные представители братства, слов на ветер не бросает.

Войдя в допросную, Миллстоун уселся в дальний угол вместе с Дугласом, Фелмор остался около двери, а Пинч, смачно закурив, принялся раскладывать перед задержанным снимки. Начал с хижины и мастерской.

— Это твоих рук дело, — спокойно сказал он, потом небрежно бросил снимок пожарища притона и обгоревших останков жертв, лежавших рядом, — это — тоже. Ты хорошо повеселился в моём городе, и ты за это ответишь. Ты всё расскажешь — сейчас мне или потом другим, более тонким специалистам. Это относится к области того, что ты знаешь. Теперь я скажу тебе то, о чём ты НЕ знаешь.

Пинч отошёл от стола, открыл совершенно другую папку и сначала сам в неё заглянул, как будто желая убедиться, что снимки, лежащие там, действительно настолько жуткие, насколько он представлял.

— Пока ты уничтожал своих собственных друзей, надо сказать, небрежно, почитаемый тобою гражданин нанёс удар тебе самому.

С как можно большим пренебрежением инспектор бросил перед ним снимок, на котором отчётливо была видна не только метка, выжженная на груди жертвы, но и лицо убитого. Этого человека испугает не столько кровь и вид трупа, сколько осознание того, что погиб кто-то, кого он знал.

Эффект был достигнут. Допрашиваемый невольно поднял глаза на инспектора, у которого во рту дымилась сигарета с приличным куском пепла, и он отошёл к пепельнице, чтобы сбросить его.

— Если ты думаешь, что он халтурщик, то ты ошибаешься. Здесь, конечно, лица не очень видны, но вряд ли в вашей шарашке мог находиться кто-то посторонний. Кстати, два скелета совершенно точно принадлежат женщинам. Одной из них, кстати, не слишком сильно за двадцать. Другая постарше, но пока точно сказать нельзя.

Всё также цинично Пинч положил перед допрашиваемым снимок с обгоревшими телами, которые были извлечены из цеховой печи. Лицо убийцы помрачнело, челюсть задрожала. Пинч верно сделал, что сконцентрировался на женщинах. Видимо, они так или иначе были близки допрашиваемому.

Кстати, в той хижине тоже была женщина. Не слишком молода, скорее, наоборот, но смерть она этим не заслуживала. Наверное, мать этого вашего Колона. По крайней мере, соседи так сказали.

— Ты знаешь, что это за знак? — сухо спросил Фелмор от двери.

Убийца кивнул.

— Знаешь, что от него бывает? Или мало тел?

Он поднял глаза на Фелмора. Они были полны злобы и отчаяния, а также желания отомстить.

— Что вам нужно? — спросил он.

— Поймать его и получить то, что он хочет добыть, — ухватился Пинч, сделав верный акцент.

— Я не знаю, где он, и никто не знает, кроме него самого.

— Если ты поможешь нам, мы сможем его найти, — Миллстоун поднялся и встал рядом с инспектором.

— Мы сами не смогли его найти, а чем вы лучше?

— Начнём с того, что мы нашли тебя, — заметил Пинч, — и твоих дружков. Грубо работаете, скажу я вам. Слишком грубо. Жаль только, что страдают другие.

— Что вы хотите знать?

Миллстоуну показалось, что пойманный убийца близок к тому, чтобы пустить слезу.

— Всю историю от начала и до конца, — не сбавляя оборотов цинизма, ответил Пинч.

Он сейчас казался этаким отцом, который хотел выяснить, что именно натворило его дитя и попытаться разобраться с этой ситуацией.

— Это старая сказка язычников, это Солнце, — мрачно начал допрашиваемый, — но сказкой она была только до того момента, как под Расталом нашли бункер.

— Почему вы решили, что это Солнце — там? — спросил Джон.

— Там был символ. Солнце с острыми лучами. С тех пор в Растале уже не было спокойно. Все, кто хотел нормально жить, сбежали оттуда. Остались только те самые язычники, которых поддерживали бродяги и прочие искатели приключений и желающие за раз срубить деньжат на жизнь вперёд.

— Так что с объектом?

— Там такие ворота, что если все Маргоны навалятся — не сдвинуть. И здесь, у нас, нет людей, которые бы разбирались в том, как их открыть.

— Но если они нашли этот бункер только потом, почему они сначала начали поклоняться Солнцу? — спросил Джон.

— Там было много всего, на чём нарисовано Солнце. Всегда было. Уже и не знаю, как давно там живут люди. Были даже куски серебра и золота с символом.

— Ладно. С этим потом, — сказал Джон, — что было дальше?

— А потом появились эти федералы. Ну, они уже с таким дело имели, и…

— И, — протянул Джон.

— Кто-то попросил их помочь.

— Они ездили туда, в этот Растал, да? — спросил инспектор.

— Не знаю. Знаю, что они как почуяли наживу, сразу и сгорели.

— У них был ключ или ещё что-то? — напирал Пинч.

— Не знаю! — злобно ответил убийца.

— Хорошо, — спокойно сказал Джон, — зайдём с другой стороны. Какова ваша роль в этой истории? Кто вы, для начала?

— Мы хотели попасть в братство, — после недолгого молчания тихо ответил допрашиваемый, — особенно теперь, когда здесь федералы. Жизни уж точно не будет.

— Ну, разумеется, — улыбнулся Миллстоун, — для чего нужно было жечь притон?

— Этот хмырь, Мартон, который хозяин, видел нас там, когда мы встречались с одним федералом.

— А другого места не было? — удивился Дуглас.

— Он сам так захотел. Спросите его.

— Я так понимаю, речь идёт о заживо сожжённом Грассеме.

— Наверное. Он нам паспорт не показывал.

— О чём говорили?

— Предложили ему золота, лишь бы он помог достать это Солнце и забыл об этом. Он очень жадный, но мы думали, что нам удалось его уговорить. Но потом и он сгорел.

— Давай-ка я скажу, а ты мне ответишь, верно ли я всё понимаю, — сказал Джон, — значит, есть гахнур — настоящий представитель братства. Это он тут всех поджигает, вершит свои дела, готовится выкрасть серьёзный артефакт. А вы — группа поддержки. Добровольная. Вы просто надеялись, что вы будете такие все праведные по их меркам, тоже будете жечь людей, поможете ему заполучить сокровища язычников, а он возьмёт вас с собой, за хребет. Верно?

— Да, — нехотя ответил допрашиваемый.

— А чем там лучше?

— А здесь что? Если не пустынник, то федерал последнее у тебя заберёт.

— Ну, ты же вроде сильный мальчик, можешь и шестерых людей поджечь просто так, и хижину спалить, и вообще много чего можешь. Неужели не смог бы за себя постоять?

— Пошёл ты.

— Уж я пойду, — Джон, до этого склонившийся над ним, распрямился и повернулся к Фелмору, — мы знаем, где Растал?

— Да, но мы не знаем, где именно бункер, и вообще туда лучше не соваться.

— Это почему ещё? — поднял брови Миллстоун.

— Эти язычники очень недобрые.

— Мне плевать. Если на их территории находится то, что нужно нам, они со мной поговорят.

— И после этого вы спрашиваете, чем так плохо в федерации? — презрительно усмехнулся допрашиваемый, — они хранят эту тайну уже много лет, а вы хотите просто так у них её забрать.

— Ты за эту же самую тайну жёг людей заживо, и ты, если бы ваш верный брат огня повелел бы, сжёг бы весь Растал, лишь бы никто не стоял на пути господина. И ты смеешь мне что-то говорить? Подумай о телах из печки. Не последнюю роль в твоей жизни играли эти люди, а ты сидишь здесь и умничаешь передо мной.

Он опустил голову и замолчал.

— Отличная позиция! Фамилия случайно не Страус? — негодовал Миллстоун.

— Мы что-то придумаем, — пытался успокоить его Пинч.

— Да. Для начала выведите этого почитателя братства куда-нибудь.

— Вам его не одолеть, — вновь поднял голову молодой человек, — он на несколько шагов впереди.

— Пока что обогнал он твоих близких, а не моих, — сухо сказал Джон, а у самого уже рука тянулась к пистолету.

Пинч подхватил задержанного под локоть и вышел. Миллстоун недовольно выдохнул и закурил.

— Мы можем хотя бы поставить наблюдателей?

— В этом нет необходимости, — ответил Фелмор, — я не хотел говорить при нём.

— То есть?

— Тот бункер пуст. Мои люди в этом убедились.

— И вы говорите об этом только сейчас? Рассказывайте.

— Нечего рассказывать. Этот парень преувеличивает неприступность ворот. Другое дело, что местным жителям мало что перепало, кроме вещей, меченных солнышком. Серебро и золото — самое ценное, что там было, но их культу это, как вы понимаете, не слишком вредило. И потом, как думаете, какой народ более сговорчив? Который знает, что за массивными дверьми ничего нет, или кто считает, что однажды они найдут там Солнце?

— И это точная информация?

— Точнее не бывает.

— Но что-то же этот гахнур здесь ищет! — Джон стукнул кулаком по столу.

— Я не понял только одного, — в тишине сказал Дуглас, — для чего было убивать Райта?

Миллстоун посмотрел на стрелка и задумался.

— Ну, этих понятно, — махнул рукой Дуглас, — попались фанатикам, но Райт-то тут причём? Они что-то у него искали, о чём-то с ним говорили.

Джон слушал и дышал дымом. Фелмор стоял около стены, сложив руки на груди, смотря то на него, то на Эгила. Наконец сигарета Миллстоуна подошла к концу, он опустил её в пепельницу, а сам медленно выдохнул дым.

— Кого-то нужно брать за яйца, — сказал он, — скручивать и пытать. Пытать, пока не скажут. Ты прав. Райта убили не просто так. Он был последней не оправдавшейся надеждой. И это что-то должно было содержать в себе указание, где действительно нужно было искать. Если тот бункер липа, то где-то должен быть настоящий. И в этом настоящем кого-то и ждёт мощь Солнца. Вот только кого брать? Этого лысого, или Броккена? А может, кого ещё?

Миллстоун посмотрел на Фелмора, и тот нахмурил брови.

— Это совсем не смешно, — сказал он.

— Да я просто думаю, думаю, не обращайте внимания, — ответил Джон.

— И о чём же?

— Вот знаете вы местность, а дальше что? В остальном вы не разбираетесь. Ну, или разбираетесь плохо. Думаю, проще было бы позвать федералов и нанять пару проводников. Да что там, учитывая ценность клада, можно было бы перекопать эту чёртову пустыню под прикрытием трёх дивизий федеральной армии. Их даже с фронта можно было снять ради такого дела. Но они зовут вас…

— Мы пользуемся доверием.

Миллстоун поднял палец и улыбнулся, посмотрев на Дугласа.

— Ты ведь начинаешь смекать?

Эгил легко улыбнулся и покивал.

— А я — нет! — возмутился Фелмор.

— Скажите только честно, — обратился к нему Миллстоун, — а каков ваш интерес к этому оружию? Мы поняли, что он велик, но насколько он давний?

— Ну, — он протянул достаточно неуверенно, чтобы Джон сделал нужные выводы.

— Значит, это для нас вы говорите, что это всего лишь верования, да? На деле же вы давно охотитесь за этим артефактом. Конечно! — его как будто осенило, — с чего бы вам знать, что тот бункер пустой? И мы тут бегаем как стайка бобиков, пока вы что-то знаете!

— Да ничего я не знаю! — зло сказал Фелмор, — да, мы искали это чёртово Солнце. Мы тут недалеко, это я так вам, для справки, и чёрт знает, что может быть тут у нас, под боком. Мы не знали, оружие это или ещё что, но не нашли и успокоились.

— Ага. Как же, — усмехнулся Дуглас.

— Ну, давайте ещё между собой передерёмся. Устройте теперь МНЕ допрос! — взорвался Фелмор.

— Нет. Вы не при чём. Ваш грех лишь в том, что вы скрывали от нас свой интерес, отчего мы бегали с вами бок о бок, и помогали главному врагу отвлечь всех нас.

— Что?

— Бегом в миссию!

Джон устремился к двери.

— Но вы ведь не думаете, что их главный…

— Думаю, — прервал Джон Фелмора.

Шейла не поддалась на уговоры остаться, и отправилась вместе с ними. Сейчас, когда Джон, поднимая колёсами большие облака пыли, быстро направлялся в сторону расположения миссии технологического бюро, она сидела рядом и то и дело с тревогой смотрела на него.

— Приготовьте оружие и не высовывайтесь хотя бы раньше времени, — сказал он ей и сидевшей около двери Диане.

— Ты думаешь, в нас прямо сразу начнут стрелять?

— Не исключаю. Мы — неофициалы здесь, и не смотри, что Пинч будет махать своей бумажкой. Сама знаешь, насколько обычная полиция авторитетна для бюро. Если я всё думаю правильно, то он может просто крикнуть во весь голос, что его грабят и приказать нас уничтожить.

— Но как особый уполномоченный миссии мог оказаться гахнуром?

— А это мы ещё выясним. Но учитывая специфику ситуации, он очень хорошо окопался, раз даже не рисковал раньше времени передать своим данные.

— Зачем тогда было сжигать своих же сотрудников, когда он мог всё получить так? — спросила Шейла, — тебе не кажется, что ты слишком сильно ускорился, и это здесь во вред?

— Мне сейчас хватает ровно одного знания — он что-то от нас скрывает. Не знаю его мотивы, но это вредит общей цели. Гахнур он, или помогает гахнуру — это вторично.

— Но ведь всё может оказаться не так, — тихо сказала Диана.

— Мы разберёмся. Даже если он чист — нечего было темнить. Это как скрывать болезнь от врача и в то же время просить его, чтобы он тебя вылечил.

Джон, Дуглас и Фелмор первыми влетели в кабинет Броккена. Он поднял на них свою голову с растрёпанными седыми волосами, и на лице его обозначился страх, разбавленный непониманием.

— Что вы здесь делаете? Кто вас пустил?

— Вас не так уж хорошо охраняют, — сказал Джон.

— Вы можете хотя бы убрать оружие и объяснить?! — он стукнул ладонью по столу.

Видимо, он и так был на взводе, а тут ещё такое происшествие. Оно в любом случае могло вызвать возмущение, и Джон это знал, но сейчас в первую очередь нужно было сбивать врага с толку внезапностью.

— Могу я увидеть вашу карту прилегающих территорий? — поинтересовался подоспевший Пинч.

— Только если у вас есть ордер.

— Которым, при его наличии вы предложите подтереться? — спросил Джон, — если вам нечего скрывать, то покажите её.

— Мне нечего скрывать, но вы за это дорого заплатите, — он медленно полез в ящик стола, — в каком вы звании? Лейтенант?

— Берите выше, — сухо ответил Миллстоун.

— Капитан. Для майора вы уж слишком на побегушках.

— Неужели?

— Но теперь будет ещё хуже. Если не уволят, то уж точно разжалуют.

— Ну, разумеется. Вы только дайте карту.

Броккен небрежно бросил на стол перед собой большой лист бумаги, сложенный в несколько раз. И хотя Миллстоуну не понравился этот жест, он никак на него не отреагировал, а начал разворачивать карту, сказав Дугласу следить за уполномоченным.

— Ну конечно! — воскликнул он, звонко ткнув пальцем в пустое место на карте.

— Что там? — спросил Дуглас, не отводя глаз от Броккена.

— Ничего, — удивлённо сказал, — Фелмор, который даже приблизился, чтобы убедиться, что он точно видит то, что видит.

— Это ничего выглядит, как следы затирания. Да нет же, не здесь, а на оригинале, с которого была сделана эта копия. Так ведь? — спросил он, глядя в немного расширившиеся глаза Броккена.

— И что это доказывает? Что я гахнур?

— Нет. Не обязательно. Но и не опровергает.

— Посмотрим, что вы заговорите, когда всё будет решаться полностью официально.

— А пока этот момент ещё не настал, покажите не затёртую карту, — спокойно в противовес напряжению Броккена сказал Миллстоун, и, увидев, что тот начал колебаться, добавил, — раз уж вам действительно нечего скрывать.

Уполномоченный миссии медленно выдохнул, так же медленно встал, подошёл к своему сейфу и открыл его. Там лежала большая стопка документов. Он выбрал из них один, после чего бросил на стол перед Миллстоуном, но уже осторожно. И, конечно же, развернув карту, Миллстоун увидел отметку. Не символическое изображение Солнца, но говорившую о том, что с другой стороны от Растала есть ещё один объект.

— Вот оно. Одна точка на карте, ради которой пролилось столько крови.

— Как и они, вы пожалеете о своей находке.

— Разжалованием вы меня уже пугали. Чем теперь?

— Ничем новым, но вы уже должны были понять всё. Вас по голове не погладят. Тем более, что от поимки гахнура никто здесь не освобождён.

— А, — протянул Миллстоун, громко приложив ладонь ко лбу, — старый кретин. Старый идиот, и это вы меня пугаете разжалованием? Вас вообще повесят, если мы не найдём гахнура. Это вы хотели всё решить своими силами, но он и маргоны одержали верх. Так ведь, чёрт бы вас драл?

Джон ударил кулаком по столу.

— Вы не представляете, насколько сложна ситуация. Что если я скажу вам, что я получил указание сверху решить это своими силами? И что вы должны были ловить его, и не совать свой нос, куда не следует. Как вам? Меняется представление? Я, может быть, и старый идиот, но вы — идиот молодой и куда больший, это точно.

— Мы можем перекрыть все дороги? — спросил Джон у Пинча.

— Они уже перекрыты, чёрт вас дери! — злобно крикнул Броккен, — вы думали, он возьмёт технологию под мышку и пешочком направится в форт? Вы нашли что-то, что вам показалось значительным, а на деле — ничего ценного. Идите и поймайте гахнура, а то вам разжалование покажется отсылкой в санаторий.

ГРЕХИ ОДНИ НА ВСЕХ

— И что мы теперь будем делать? — осторожно спросил Пинч, когда они направились к выходу из палатки.

Джона переполняли эмоции. Он знал, что это нехороший процесс, но остановиться не мог. Внутри него всё кипело. Если бы всё с самого начала было так, как надо, сейчас бы он мог смело отмечать свою победу. Да и не только он. Все ведомства, так или иначе причастные к происходящему, и в первую очередь само технологическое бюро, могли бы расслабиться и пригубить — местные сокровища уже готовились бы встать на службу федерации. Но нет, кое-кто предпочитал плести интриги и гнуть свою неправильную линию вместо того, чтобы просто работать.

— Просто подыгрывайте мне прямо сейчас, — бросил Джон, не сбавляя шага.

— Что? — переспросил Пинч.

— Делайте вид, — Миллстоун остановился и взглянул на него в упор, — что всё, что я говорю к месту и является правдой. Это понятно?

— Но что?

— Просто делайте! — раздражённо сказал Джон, — трепаться будем потом.

Он сделал два шага и широким взмахом руки откинул полог палатки. Как он и ожидал, их внезапное и наглое вторжение привлекло к себе много внимания, и около входа уже собралась небольшая толпа любопытствующих. Люди везде одинаковы, даже если выполняют ответственную государственную работу.

— Я бы отдал под суд этого старого идиота, — сказал Миллстоун не слишком громко, обращаясь к Пинчу, который, как мог, скрывал своё непонимание того, что происходит вокруг, — хорошо ещё, он никому не догадался показать другую карту. Уж теперь мы всё получим. Но без него. Хватит! Он и так слишком много накосячил.

— Это точно, — подхватил Пинч, — но мы ведь справимся?

— Конечно, — громче ответил Миллстоун, — карта у нас, а без неё они ничего не найдут. Нужно только подготовиться.

Джон больше ничего не говорил. Своими быстрыми шагами он дошёл до машины, нервно открыл дверь и запрыгнул внутрь.

— И что это было? — спросила Диана, когда Миллстоун резко тронулся с места, поднимая в воздух большие облака пыли.

Она ещё была ещё недостаточно осведомлена о стиле работы Джона, поэтому пребывала в замешательстве, в отличие от Шейлы, которой почти всё было ясно. Она пока ещё не разбиралась в деталях, но примерный план представить могла.

— Что главное, когда забрасываешь наживку? — спросил Джон, закуривая.

— Не знаю. Что?

— Как-нибудь расскажу, а сейчас просто слушайте. Вы будете нашими глазами и ушами. Мы — силой. Они сейчас зашевелятся и покажут нам, где хранят то, что нам нужно. Главное — не упустить это! Тебя тоже касается, — Джон сказал это в глаза Везунчику, сидевшему на коленях у Дианы и Шейлы.

В ответ пёс гавкнул.

— Надеюсь, это знак одобрения, потому что след будет ровно один и ровно одна возможность его взять.

— Что именно надо делать? — спросила Шейла.

— Если я правильно понимаю, то сейчас они придут в движение. Данные откуда-то шли. Кто-то ими очень хорошо снабжал гахнура, и этот кто-то всё ещё там, где и был. Времени у них мало, жадности много, так что всё должно сработать. Наша задача — проследить за этим кем-то так, чтобы никто и бровью не повёл. Если перехитрим гахнура — про нас в учебнике напишут.

— А если они не зашевелятся? — спросила Диана.

— А если не зашевелятся, то я напьюсь сегодня в лоскуты и разобью морду кому-нибудь в миссии. Повезёт — самому Броккену.

— Джонни, — одёрнула его Шейла.

— Но что напьюсь — точно.

Они остановились около въезда в город. Пинча и Фелмора мучили примерно такие же вопросы, как и Диану. Джон коротко пояснил.

— Они будут на машине, — заметил инспектор, — как дамы с собачкой за ними угонятся?

— Именно поэтому вы сейчас пришлёте сюда кого-нибудь на машине, которую мы не засветили. Пикап должен стоять около швейки, а ваши машины около участка. Машина Фелмора в том числе.

— Вы хотите пойти без меня?

— Мы работаем вместе. Или вы против того, что технологии достанутся нам?

— Но, — попытался возразить он, однако Миллстоун сделал останавливающий жест рукой.

— Либо мы работаем так, как я говорю, либо вы официально можете отправляться в Бонек не солоно хлебавши. Инспектор Пинч, я думаю, защитит участок без вас.

— Всё настолько хреново?

— Да. Мистер Эгил будет руководить обороной Швейки. Вернее, дозором. Гахнур один, но очень опасен. Ему нужна карта, поэтому будет незаметное проникновение, а потом — бум.

— Ладно, — кивнул Дуглас.

— Я не знаю, где он объявится сначала, но что объявится — прямо чувствую. Он должен выиграть этот раунд, чтобы точно знать, что никто уже ему не помешает. Так что…

— Вы с нами? — спросила Шейла у Фелмора.

— Может быть, я останусь здесь? Он может быть опасен.

— Мы справимся.

— Не доверяете? Броккен тоже не доверял, и к чему это привело?

Миллстоун прищурился.

— Я прошу вас быть в участке вместе с вашей машиной. Мы оценим силы и быстро отступим, если что-то пойдёт не так.

— Жаль, — нахмурился Фелмор.

— Все всё поняли, за работу, — сказал Джон, — мистер Пинч, я жду машину.

— Будет быстрее ветра.

Миллстоун и его помощники расположились в небольшом разрушенном доме на самой окраине. Он, если судить по запаху, использовался местными бродягами как отхожее место, но отсюда был хороший обзор. Если кто-то из миссии захочет приехать в город, то он не сможет пройти мимо них.

Единственным, что смущало Джона, было предположение о том, что найденный артефакт может быть спрятан гахнуром где-то на территории маргонов. Если так, то информатор должен будет направиться туда. Правда, это было бы неудобное решение с другой точки зрения. Чтобы добыть его, достаточно было поднять армию и прочесать всю подозрительную область. Что касалось Галтеха, в нём подобное проделать было нельзя, и с этой точки зрения он был более удобен, да и для ухода на территорию, которую контролировали огненные братья, был хорошим вариантом.

Миллстоун курил, думал и ждал. Эта передышка была очень кстати. В деле слежки и поиска ему понадобится хладнокровие и спокойствие, и сейчас его настроение становилось примерно таким. Если гахнур не ушёл, он в тисках, и главное правильно сжать их так, чтобы он не смог выскользнуть.

— А если они и правда не зашевелятся? — спросила Диана, стоявшая около пустого оконного проёма и глядевшая на дорогу.

— Тогда их можно поздравить — они смогли побороть свою человеческую сущность и не клюнули.

— Сущность?

— Да. Какую бы ты веру не исповедовал, главные грехи всегда одни и всегда с тобой. Самый главный в нашем деле, пожалуй, жадность, — пожал плечами Миллстоун, — сколько самых разных преступников на ней погорело. И ведь есть же у тебя куш, и ведь ушёл же ты, ну всё, хватит. Нет. Стоит на горизонте замаячить чему-то сверх полученного, и если только это что-то покажется человеку настоящим, он неизбежно летит как мотылёк на огонь. И ведь есть куча историй о сгоревших крыльях, ан нет — каждый раз одно и то же.

— Почему ты думаешь, что в этот раз он поведётся? — спросила Диана, — технология же у него.

— Ну, во-первых, мы не знаем, в каком она виде. Может быть, он даже не мог с ней ознакомиться. А если и мог, кто сказал, что он достаточно компетентен в том, чтобы определить, то ли это, что им нужно или нет? Он должен проверить. Должен!

— Кажется, ты был прав, — сказала Диана, вытянулась на цыпочках, чтобы лучше увидеть облако пыли на дороге, которое было плохо видно из-за холма.

— Спрячься ты, попалишь нас.

Он сам встал сбоку от окна и осторожно выглянул в проём. По дороге действительно кто-то ехал, но ещё достаточно далеко. Миллстоун нервно взглянул на часы, потому что машина от Пинча так и не появилась.

Ситуация решилась просто и неожиданно. Сам инспектор подкатил к зданию на видавшем виде выгоревшем седане, когда-то бывшем небесно-голубым, но сейчас цвет был ближе к серому. Да и судя по звуку мотора, знавала эта машина и лучшие времена.

— Я так и знал, что вы здесь, — сказал Пинч, когда Джон и остальные сели внутрь, — сработало?

— Сработало. Скажите, почему вы не там?

— Наш друг из Бонека справится, к тому же я оставил там Салдера, он очень толковый по части стрельбы, и у него хороший слух. Вычислит по любому шороху. Так что с миссией?

— Вон наша миссия, — Миллстоун указал пальцем вперёд, где по центральной дороге пылил светло-коричневый пикап, который они видели в лагере техников.

— Мистер Миллстоун знаток человеческой души, — с задором сказал Пинч, выезжая вслед за машиной, — если только он не выехал за сигаретами.

— Если не за ними, то за тем, от чего хоть прикуривай.

При нажатии на газ мотор седана начинал реветь с отзвуком дребезжания, а ускорение не соответствовало этому звуку, отчего Джон немного переживал насчёт того, смогут ли они выполнить то, что задумали.

— И если ваша машина не развалится.

— Мой старый Скип меня никогда не подводил. Вы не смотрите, что он такой, на деле — очень хорошая машина. Это я раздолбай, не слежу, потому что некогда, а на деле, он меня довёз до сюда и я уже даже ездил на нём домой — как видите, бегает пока. Нужно просто щадить его и давать время на то, чтобы ускориться, а так, он и сто двадцать ехать может.

— И вправду неплохо, — покивал Миллстоун, — и я бы согласился дать ему время, но сейчас, признайте, музыку здесь заказывает тот господин.

Джон указал пальцем вперёд, где ещё виднелся коричневый пикап, но между ним и ими уже вклинились две машины. В плане конспирации это было даже неплохо, но всё равно нужно было иметь возможность в любой момент быстро набрать скорость, чтобы сократить дистанцию.

Пикап не переезжал мост, а свернул прямо перед ним. Он двигался в сторону окраинных трущоб. Конечно, как и в любом другом городе это было лучшее место, чтобы что-то скрыть. И, как и в других городах, в которых доводилось работать Миллстоуну, здесь всё было настолько хаотично, что сложно было сориентироваться.

Пикап остановился в одном из глухих переулков, и из него, подобно мыши, выскочил невысокий человечек и направился в сторону одного из двухэтажных ветхих бараков.

— И как всегда, самая неприметная на фоне других мразь, — сказал Пинч с отвращением, — надо будет потом заявиться к этому Броккену и ткнуть пальцем, а с него бутылка, и не какой-нибудь бормотухи, которую у них принято пить, а нормального напитка.

— А какую у них принято пить бормотуху? — спросил Джон.

— Не знаю, тёмная такая. Говорят, гонят из не пойми чего, но у них она типа фирменного напитка.

— Быстро он, — заметила Диана, когда человек-мышь выскочил из подъезда и юркнул в пикап.

— Наша мина ушла. Теперь ждём Гахнура.

— Может, взять его прямо здесь?

— Можно, но я не думаю, что удастся ему что-нибудь пришить. А так как минимум нападение. Да и потом, мы же обещали хлеб с мясом нашему другу из Бонека. Ему нужно будет проверить два места и вполне вероятно, что он направится сначала в участок. Ну а если на швейку, то мистер Эгил тоже найдёт, чем его уважить.

— Может, мне последовать за ним? Мало ли ещё чего?

— Это хорошая идея. Если он просто поедет обратно — возвращайтесь сюда. Хорошо?

— Конечно.

— Но проводите его до самого выезда.

— Да, да.

Джон и остальные быстро вышли из машины и встали в переулке, откуда хорошо был виден подъезд, в который ходил информатор, а вот человек, вышедший оттуда, не видел бы их. И если учесть, что он направится к полицейскому участку, то и не увидит. Диана контролировала подъезд, а Джон и Шейла вместе с Везунчиком стояли так, чтобы их вообще не было видно.

Миллстоун курил и размышлял. В принципе, не было особых препятствий для того, чтобы взять гахнура здесь, но он опасался, что у него, даже вместе с Пинчем не получится это сделать. Если бы можно было его убить, то ещё куда ни шло, но он им нужен живым — уж больно ценный человек для стратегического отдела в том плане, что ему известны связи новых федеральных территорий с братством. Должен же он был как-то получать задания и, что ещё более важно, передать технологию своим товарищам. Нет, он нужен живым, а у живого у него слишком много сюрпризов зажигательного характера. У Фелмора или Дугласа вместе с целой компанией вооружённых людей куда больше шансов. К тому же, попробуй Джон сам всё провернуть, он рисковал бы не только собой, но и Шейлой вместе с Дианой. И хотя они, как и он, знали, на что шли, когда решили стать агентами, он не мог позволить себе такой роскоши. Гахнура — Фелмору и Дугласу. Им — Солнце, которое можно взять в руки.

— Появился, — едва слышно, одними губами, сказала Диана, и тут же замолчала.

Она то и дело бросала свои взгляды в сторону подъезда. Миллстоун подозревал, что огненный брат очень подозрительный, и ему нужно оглядеться, чтобы убедиться, что за ним никто не следит.

Когда Диана кивнула в знак того, что можно выходить, Джон выглянул и увидел мужчину среднего роста в тонкой серой куртке с капюшоном, который отдалялся от них. Они могли ошибиться, поэтому выждали ещё некоторое время, но из подъезда больше никто не вышел. Были только те, кто входил: полноватая женщина преклонных лет, какие-то шумные дети и молодая девушка.

— Идёмте, только осторожнее, сказал Джон. Я и Везунчик первые.

Миллстоун подвёл четвероногого друга к тому месту, где останавливался пикап, и попросил понюхать следы и сказать, откуда вышел тот человек. Задержавшись на полминуты, пёс быстро устремился в подъезд и, поднявшись на второй этаж, остановился около одной из дверей.

Первым делом Миллстоун осторожно постучал. Могло случиться так, что Везунчик ошибся, и они сейчас будут ломать дверь ни в чём неповинного человека. После того, как дверь не открыли, Джон постучал настойчивее и принялся вслушиваться. Однако внутри квартиры не послышалось ни единого звука, не говоря уже о шагах, поэтому Миллстоун склонился к замку.

— Слабенький.

Джон сжал ручку и навалился на дверь. Сначала она не поддалась, но потом, когда он с силой толкнул её вперёд, внутри что-то звонко хрустнуло, и она подалась вперёд. Миллстоун остановился только потому, что Везунчик ухватил его за штанину и потянул назад. Он сразу понял, что что-то не так. Ловушка. Конечно, не мог же гахнур просто оставить своё сокровище без присмотра.

Приоткрыв дверь сантиметров на двадцать, Джон достал фонарик и осмотрел получившийся проём. В самом низу он увидел тонкую проволоку, которая должна была активировать взрывное устройство. Миллстоун верно рассудил, что гахнур вряд ли протискивался в такой узкий проём. Скорее он вышел, и, держа дверь примерно так, как сейчас держал Джон, активировал ловушку. В случае возвращения он должен был бы примерно так же её деактивировать. Значит, сделать это вполне реально.

— Подержите дверь. Осторожно, — попросил Миллстоун.

Он посветил фонариком внутрь и проследил, куда идёт проволока. Это была мина в духе огненного братства. Небольшой баллончик, наполненный, очевидно, зажигательной смесью. И маленькая электрическая штучка. Всё просто: проволочка дёргает за чувствительный выключатель, выбрасывается смесь, проскакивает искра, и пламя накрывает всю прихожую и весь подъезд. Учитывая, что весь дом построен из деревянного хлама, он вспыхнет как солома, да ещё прихватит за собой несколько соседних. Да что там, учитывая местное раздолбайство, выгорит если не весь район, то приличная его часть. А потом, если технология надёжно защищена несгораемым контейнером, её можно будет найти на пепелище.

— А теперь я хочу, чтобы вы обе спустились вниз.

— Что? — удивилась Шейла.

— Ты слышала.

— И дверь отпустить?

— Я сам держу, — сказал Джон, берясь за ручку, — быстро. Обе.

Диана неуверенно сделала шаг к ступенькам, но Шейла не спешила делать то же самое.

— Я сказал. Делай то, что я говорю. Пожалуйста. Не трать время.

Хоть Шейле и не хотелось, она спустилась вниз. Миллстоун уже вспотел от напряжения, но старался держать себя в руках. Перерезать проволоку не стоило. Может быть, это и можно, но, по крайней мере, сам гахнур этого не делал. Значит, её было лучше снять, но очень-очень осторожно. Джон увидел, что на конце завязана небольшая петелька, которая аккуратно надета на рычажок.

Чувства его обострились. Несмотря на то, что проволочка была очень тонкой, он отчётливо чувствовал её в своих пальцах, когда, слегка натянув, приподнял и снял с рычажка. При незнании это было очень сложно сделать, и едва она натягивалась, Миллстоун сразу отпускал, чтобы случайно не вызвать взрыв. Закончив, он громко выдохнул и, взяв бомбу, поставил её на небольшой столик, стоявший в прихожей.

— Что там, Джонни? — встревоженно спросила Шейла.

— Пока всё чисто.

— Нам можно идти?

— Оставайтесь там.

Миллстоун осторожно прошёл вперёд, потом позвал Везунчика. Ему было неизвестно, как именно пёс вычислил ловушку. Единственным логичным объяснением было то, что он почувствовал запах зажигательной смеси. Как бы там ни было, он почует его ещё раз, если в квартире есть другие ловушки.

Шейла была очень непослушной. Миллстоун только прошёл мрачную прихожую, вошёл в небольшую комнату, в которой тоже было не слишком светло из-за задёрнутых занавесок, и не успел он подойти к окну, чтобы отдёрнуть их, сзади уже слышались осторожные шажочки мисс Лейн.

— Я что сказал? — обрушился он на неё.

— Ты забыл, что мы все тут одинаковые агенты.

— Чёрт бы вас побрал. Я уже чуть было не взлетел на воздух. Вон бомбочка, рядом. Как тебе?

— Везунчик же молчит, значит, больше тут ничего нет, — сказала Диана.

— Ага, как же.

Искать долго не пришлось. Не понадобилась даже помощь везучего четвероногого друга. Оглядев шкаф и убедившись, что в нём ничего нет, Миллстоун отдёрнул ковёр, лежавший на полу.

— Ну, разумеется! — радостно воскликнул он, уже видя выделяющиеся доски.

Вскрыть тайник не составляло труда. Тем более, что, будь он заминирован, Везунчик бы уже поднял тревогу. Внутри Джон обнаружил не совсем то, что рассчитывал, но нечто, что могло быть тем самым сокровищем.

Под половыми досками, в небольшом промежутке находилось два низких цилиндрических контейнера, выполненных из хорошего металла. Даже при самой большой натяжке, это не могло быть изделие, созданное где-то в цехах Галтеха. Нет. Это вестники из прошлого. Наиболее красноречиво об этом говорила уже знакомая эмблема с символически изображённым Солнцем.

Сверху был хитрый замок, принцип работы которого Миллстоун понял не сразу. Однако потом он правильно повернул ручку, и крышка отделилась от контейнера. Внутри обнаружились чертежи, выполненные на плотной белой бумаге. Джону доводилось видеть техническую документацию, но эта по сложности превосходила всё вместе взятое. Трудно было сказать, что именно там изображено, но даже если это было не совсем то, что ищет бюро, то, по крайней мере, выглядело достаточно натурально.

— Отлично. А теперь пора валить. Наш друг Пинч сейчас был бы очень кстати.

Миллстоун подхватил контейнеры. На вес они были не очень тяжёлые, так что он вручил по одному Шейле и Диане, а сам достал пистолет, потому что на лестнице слышались шаги.

К счастью, кто бы это ни был, он направился в соседнюю квартиру, даже не отреагировав на немного приоткрытую дверь. Везунчик шёл первым, а Джон следом за ним. От того, что пёс насторожился, Джону стало не по себе, и он даже дал отмашку идущим сзади, чтобы они остановились. Гахнур не должен был вернуться, но он сделал это. Интуиция ли ему подсказала, или он сам в последний момент сделал нужные выводы, но факт оставался фактом.

Везунчик, который предугадал его появление, в следующий момент сыграл плохую роль. Он первым оповестил гахнура о том, что они здесь, бросившись на него и схватив за рукав правой руки. Джон только видел, как левая рука убийцы юркнула внутрь куртки, и в следующую секунду что-то летело в них. Миллстоун вытянул руку и нажал на спуск. Он не видел, куда именно попал красный луч, а в следующий момент подъезд наполнился грохотом и дымом, а Джон ощутил острую боль сразу в нескольких местах. На верхней части ног, животе и даже на груди.

Гахнур ещё шевелился. Он с трудом поднялся и направился к выходу. Миллстоун помешал ему удачно метнуть бомбу, но при этом сам стал жертвой взрыва и осколков. Увидев свет, проникавший через открытую дверь, он устремился вперёд, нажимая на спуск. В тумане красный луч рассеивался и терял эффективность, но учитывая маленькое расстояние и высокий уровень заряда, всё равно должно было хватать. Расчёт оправдался. Гахнур вскрикнул от боли и рухнул вниз. Миллстоун, после выхода из подъезда сделавший лишь два шага, упал прямо на него.

Ему было тяжело дышать. Он терял контроль. Он помнил только, как Диана и Шейла оттащили его от гахнура и уложили на спину. Потом они расстегнули его куртку, и он сам увидел несколько красных пятен на рубашке. Это была кровь, и её становилось всё больше.

Он слышал истеричный крик Шейлы, помнил, что она плакала, но сделать ничего не мог. Состояние чем-то напомнило ему сильное опьянение, когда ты вроде бы и хочешь быть частью мира, осознавать его и действовать, но у тебя нет на это сил. Он помнил их слова, как Диана пыталась остановить кровь, как Шейла металась вокруг в поисках машины, но он не понимал ничего из этого. Даже то, что если он в ближайшие минуты не окажется в больнице, то умрёт от потери крови.

Всё плыло перед ним. Наверное, если бы он мог, то оценил бы хорошее управление автомобилем, которое показала мисс Лейн, быстро доставив его в больницу. Не видел Джон и Везунчика, и поэтому не задавался вопросом, как ему, находясь совсем рядом с ним в момент взрыва, удалось остаться целым и невредимым. Об этом никто из них не думал. Только в голове Дианы промелькнула мысль, но уже когда они сидели в мрачном коридоре местной больницы. Рядом стоял мрачный в тон обстановке Дуглас, а Пинч носился и подгонял врачей, потому что по его мнению они слишком плохо и медленно работали.

Но скорее всего, он просто ощущал свою вину. Когда Гахнур почуял слежку и сбросил его, он не поспешил вернуться, а пытался снова его засечь и слишком этим увлёкся. Если бы он поступил верно, то последствия могли быть не такими тяжёлыми.

Контейнеры, которые сейчас утеряли внимание присутствующих, стояли на сидении по левую руку от Шейлы, а по правую сидела Диана, которая держала её за руку. Мисс Лейн не могла сдержать слёз, но и слишком раскисать себе не давала.

— Это оно? — спросил Пинч, подойдя и кивнув на контейнеры.

— Да, — едва слышно ответила Шейла, кивнув.

— Столько бед из-за двух банок. Не верится, что в них содержится что-то важное. Сестра!

Из операционной, где находился Джон, вышла девушка в белом халате со следами крови. Инспектор пытался остановить её, но она отмахнулась от него, сказав, что сейчас не время. Она быстро ушла куда-то, а потом снова вернулась.

Шейла тоже хотела бы узнать о состоянии Джона, но сейчас она понимала, что это было бы бесполезной попыткой. Они ничего не скажут, потому что всё очень плохо. Бомба была не слишком мощной, потому что её создатель рассчитывал на то, чтобы самому оставаться целым при применении на относительно ближних дистанциях, но даже такой маленькой мощности хватило.

Мисс Лейн оставила контейнеры без присмотра только для одного — чтобы отойти и позвонить в стратегический отдел. Разговор был недолгим, и она быстро вернулась, после чего не сходила со своего места.

После окончания операций, которые длились до глубокой ночи, она вместе с Пинчем атаковала врача, чтобы узнать у него подробности. Он пытался сказать им, что состояние Джона стабильное, но по глазам Шейла поняла, что на самом деле это не так. Утешало её лишь то, что Миллстоун всё ещё жив, а значит, есть надежда. Всё это свалилось на них так неожиданно. Ведь они сейчас бы могли радоваться победе и окончанию такого тяжёлого дела, но не получилось.

— И почему он вернулся? — выдохнув, сказал Дуглас.

— Теперь уже неважно, — сказала Шейла и опустилась на сидение.

— Тебе нужно поспать, — сказала Диана, — ты здесь уже ничем не поможешь.

— Я не усну. И не хочу.

— Ты так сделаешь только хуже. Утром у тебя не будет сил, а это дело ещё нужно завершить.

— Мы сделали всё, что от нас требовалось, осталось отдать эти проклятые контейнеры кому надо, и всё. Лишь бы не в бюро, чтоб им пусто было.

При мыслях о халатности, с которой вели себя работники здешней миссии во главе с особым уполномоченным, Шейлу пробирал сильнейший гнев. По её мнению, в конечном счёте, это из-за них ситуация сложилась так, как есть сейчас. В конце концов, они могли опередить гахнура и первыми заполучить ценный артефакт. Да, особый огненный брат, действовавший на территории федерации, в этом случае не был бы раскрыт, но это было бы неважно для неё, лишь бы Миллстоун сейчас был с ней.

— Пожалуйста, — сказала Диана.

Шейла всё же согласилась. Она устало поднялась с сидения и, взяв контейнеры, направилась вдоль коридора. Дуглас подвёз её и Диану до здания швейной фабрики, где их ждала встревоженная Дайана.

Вытянуть хоть слово из Шейлы ей не удалось. Всё так же держа нелёгкие контейнеры, мисс Лейн прошла в свою комнату. Меньше всего ей хотелось сейчас ложиться в холодную постель, но Диана была права — завтра ей нужно будет быть бодрой и полной сил. Ей не хотелось даже думать о том, что Джон может погибнуть. Она этого не переживёт — вот что она знала точно.

Во сне ей казалось, что кто-то её обнимает, гладит по голове. Это должен был быть Джон, но она понимала, что это не может быть он. Как быстро к ней пришло осознание того, что его нет. Пугающе быстро и уж точно слишком рано. Утром она проснулась в объятиях Дайаны, отчего ей почему-то стало особенно тяжело.

Рассвет едва брезжил на горизонте, но спать Шейле больше не хотелось. Выбравшись из-под одеяла, она ощутила особенно сильную волну холода, от которого, казалось, ничто не могло её спасти, хотя раньше она ничего подобного не замечала.

— Ты куда? — спросила Дайана, когда Шейла начала одеваться.

— Возьму машину и поеду к Джону. Может быть, ему уже лучше.

— Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой?

— У тебя же важные дела, столько всего. Не нужно.

— Я могу всё отложить.

Дайана выбралась из-под одеяла, даже не поёжившись от холода. В самом деле, в комнате было достаточно тепло, но Шейле так не казалось.

Сторож, сидевший около входа, сказал, что Дуглас ушёл полчаса назад вместе с Дианой, отчего Шейле стало обидно и страшно. Вдруг, им сообщили что-то плохое? Она очень нервничала, и не сразу смогла тронуться с места на машине, но потом ей это удалось.

— А когда твой отец пришлёт кого-нибудь?

— Я не знаю, — ответила Шейла.

Ей не хотелось разговаривать вообще. Мысли её были только об одном. Когда в больнице она не увидела ни Диану, ни Дугласа, ей стало ещё страшнее. Она остановилась около двери операционной, не зная, куда идти. Так или иначе, Джона там быть не должно. Но где он?

На счастье в коридоре проходила молодая медсестра, которую Шейла остановила.

— Простите, здесь вчера оперировали мужчину с тяжёлыми ранениями, где он сейчас?

— Я не знаю. Я только недавно заступила на смену, — ответила девушка, — как его зовут?

— Джон Миллстоун, — ответила Шейла и затаила дыхание.

Но сама медсестра так ей и не ответила. Она отвела мисс Лейн к журналу, где регистрировали прибывающих больных, и нашла там соответствующую отметку.

— Никто не отметил, где он. Нужно спросить у кого-нибудь.

На счастье из тёмного коридора вышел Пинч.

— Он в порядке, — сухо сказал он, вставляя сигарету в рот.

— Будет жить? — ожила Шейла.

— Будет, — кивнул инспектор, — не удалось этому сукину ребёнку утянуть за собой ещё одного.

— А где он сейчас?

— В десятой, но тебя к нему не пустят. Приходил какой-то старикан при параде, того тоже не пустили.

— Как именно он выглядел?

— Ну, такой не высокий, весь в морщинах, седой. А что?

— Он не назвался?

— Нет. Вообще ничего. Я хотел было спросить, что к чему, но он тут же слинял. Просто справился, как Джон и всё.

— А куда?

— Не знаю. Но на всякий случай наведаюсь в участок. Мало ли какая шишка из бюро. У нас тогда с ними будет разговор. Хотя, если из бюро, зачем им Джон?

Пинч устало накинул на плечи пиджак и направился на выход.

— Я с вами, — за ним устремилась Шейла, а вместе с ней Дайана.

Мисс Лейн, в отличие от инспектора, верно поняла, кто собственной персоной явился сюда, в Галтех, и так не самый благополучный город, да ещё в очень неудачный для него период. Чертежи, спрятанные в особые контейнеры, имели достаточную для этого ценность. Правда, сейчас ей это было неважно, потому что без Джона она не сочла бы и в тысячу крат больший триумф удачей.

А вот с отцом они в полицейском участке не встретились, как она ожидала. Пинч отнёсся к этому спокойно, а она немного взволновалась. Выходит, он действительно направился в расположение миссии технологического бюро. Но для чего? Или ему не сказали, что чертежи у них?

Это было очень плохо, поскольку сначала он услышит мнение Броккена о происходящем, а тот постарается максимально сгустить краски, чтобы претворить в жизнь наказания, которые он обещал Джону. Нет, их точно не накажут, как думалось Шейле, поскольку именно они, в конечном счёте, добыли ценный артефакт, который упустило бюро вместе со своими негласными помощниками из Бонека, и этот факт никто из них оспорить не сможет.

Её мысли плавно перетекли на то, куда исчезли Дуглас и Диана. Оставалось предположить, что её отец взял их с собой, когда направился в миссию, но на деле всё было немного иначе.

Старик Лейн распорядился доставить чертежи в полицейский участок, а сам действительно направился к Броккену, чтобы представить ему того человека, который будет занимать его место, а самого его отстранить до полного выяснения обстоятельств, имевших место в районе Галтеха в последние несколько недель.

С Шейлой они встретились в участке, куда он прибыл немногим позже Дугласа, который привёз контейнеры с чертежами. С Лейном был молодой паренёк, которого тот называл Финчем. Шейла никогда не видела его раньше, но он, судя по всему, был техническим специалистом, способным оценить подлинность находки.

Он ловко открыл замок, снял крышку и принялся изучать документы, а Шейлу даже немного покоробило от всей холодности, с которой это происходило. Они находились в допросной, она сидела на стуле около входа рядом с Дугласом и Дианой. Пинч стоял и курил около приоткрытого окна, а Лейн навис над столом, за которым юноша перелистывал чертежи.

— Это то самое?

— Выглядит очень похоже. Не забывайте, мы до конца не знаем, что это должно быть.

— Но как оно работает, ты можешь мне сказать? — он повысил голос.

— Пока нет. Я не нашёл принципиальной схемы и хотя бы намёка на принцип действия.

— Всё у вас не слава богу.

Лейн поднялся от стола, достал из кармана красную пачку и сам закурил, бросив на Шейлу лишь короткий взгляд, после чего повернулся на Пинча.

— И гахнура не сохранили. Последняя нить оборвалась.

Инспектор презрительно поморщился. Он, если и знал, кто именно перед ним стоит, не делал поправки. Примерно так же он ответил бы любому, кто сказал бы подобное, и это в нём нравилось Шейле.

— Это — к Броккену и его ребяткам. У них кротовыми норами вся контора изрыта, а они смеют что-то на нас говорить?

— Это я говорю. Броккен, кстати, пока арестован и крот ваш тоже.

— Не наш, а их. А что до ваших слов, то я знаю, что Броккен действовал не самолично. Вместо того, чтобы сразу работать совместно с нами, он начал играть свою игру, но без высокого разрешения он бы этого сделать не смог. Хотели втайне от всех — чуть не прозевали, а человек под капельницей лежит. Нормально?

— Я разберусь, нормально это или нет. Кстати, это усилиями особой группы вы вышли на миссию, а не сами?

— То есть я помимо узла, который завязал гахнур, должен был распутать ещё всю хрень, которую наворотили местные структуры? Я всего лишь полицейский, и вы знаете, что мне ответили бы, даже если бы я докопался до чего-то ценного. Фигуру из трёх пальцев представили, да? Броккен даже Миллстоуну ничего не хотел говорить, пока тот его не прижал. И карта эта неизвестная и всё остальное.

— С ним мы разберёмся, а что делать с вами?

— Да что хотите — то и делайте.

— Вот оно.

Финч развернул особо крупный чертёж и с благоговением разложил его на столе. То, что было изображено на бумаге, выглядело в духе предков — огромные сплетения линий, которые сложно было проследить даже юноше с намётанным глазом, не говоря уже о том, что Шейла и остальные ничего не поняли бы даже при подробном изучении, а сейчас у них был только один короткий взгляд. Их всё это интересовало лишь в том смысле, являются ли эти контейнеры тем самым артефактом, из-за которого было пролито столько крови и развязана одна небольшая война местного значения.

— И?

— Я не могу сказать точно, но это определённо преобразователь энергии. Нужно более подробное изучение.

— Это оружие?

— Я бы не сказал, — немного неловко ответил Финч, — но ведь мы изначально не считали эту технологию полностью боевой. У неё много различных возможностей к применению.

— Мы сможем создать образец?

— Думаю, да, — юноша поднял голову и с ожиданием посмотрел на Лейна.

— Отлично. Тогда собирай это и иди. Мы скоро уезжаем.

— Хорошо.

Юноша закопошился, собирая документы обратно в контейнер. Делал он это торопливо, но осторожно, чтобы даже не помять такую ценную вещь.

— Вы тоже можете идти, инспектор. Я поговорю со своими людьми наедине.

Усмехнувшись, Пинч вышел вслед за пареньком с контейнерами. Лейн залез во внутренний карман пиджака и достал оттуда пачку удостоверений, которые раздал всем присутствующим.

— Конец легенды? — спросил Дуглас.

— Да. Ваша рыжая хозяйка остаётся. Будем делать вид, что она узнала о вашей федеральной службе и всех вас поувольняла.

— Вот так легко? — спросила Диана.

— Ну, могу устроить выволочку за некорректные методы работы, даже не обращая внимания на то, что они, в конечном счёте, привели к результату. Броккен порадуется. Он на это очень рассчитывает.

— Нет уж, — сухо сказала Шейла, — где документы Джона?

— Ах, да, — чуть было не забыл.

Лейн ещё раз залез в карман и протянул дочери удостоверение. Она раскрыла его и увидела красную отметку об особых полномочиях высшей степени.

— Только никому не проговоритесь. Официально все здесь наказаны. Но и не думайте, что я слишком рад. Гахнур меня интересовал не меньше этих чертежей.

— Так, а какое у нас теперь задание? — спросила Диана.

— У вас небольшой отпуск. Вы можете возвращаться в Флаенгтон.

— А как же Джонни? — Дуглас успел задать вопрос на долю секунды раньше Шейлы.

— Его состояние стабильное. Говорят, он долго не проваляется. Ему очень повезло. Так что можете все выдохнуть и отправляться отдыхать. Он вас догонит. Если, конечно, виды цехов и литеен не нравятся вам больше.

— Нравятся, — сказала Шейла, поджав губы в уголке рта и посмотрев отцу в глаза.

— Как угодно. Но я, если вы не против, всё же хотел бы откланяться. Мне нужно спешно доставить кое-что в Флаенгтон.

— Конечно, — первым ответил Дуглас вставая.

Они с Дианой вышли, оставив Шейлу наедине с отцом. Он ничего ей не сказал, просто обнял. Она не ожидала такого жеста, и хотела выместить на нём всю злобу, но сейчас передумала.

— Уже сегодня вечером ты его увидишь. Максимум неделя, и он будет на ногах, — тихо сказал он, — возвращайтесь скорее.

Шейла ничего не сказала на это — только легко кивнула.

ЗАПОЗДАЛАЯ СВОБОДА

Вечером Миллстоун пришёл в себя. Шейла сидела около его кровати, держа за руку, когда это произошло. Он открыл глаза и несколько раз моргнул, после чего повернулся к ней. Слишком быстро. Он ощутил боль и повязку на шее. Рана не слишком сильная, но весьма ощутимая.

— Мы взяли его? — спросил он негромко, и тут же откашлялся, — а?

— И это первое, что ты хочешь знать? — спросила Шейла.

— Ну, если я всё верно помню, вы должны быть живы.

Он осторожно приподнялся, несмотря на её возражения, и осмотрел свои грудь и живот.

— Но ты чуть не погиб, — она взяла его ладонь двумя руками.

— Чуть не считается. Что с чертежами? Они верные?

— Говорят, похоже на то.

— А гахнур?

— Убит.

— Хоть так. Жаль, конечно.

— Джонни всегда Джонни, — сказала мисс Лейн, улыбаясь сквозь слёзы.

— Я чувствую себя нормально, а на меня понавязали столько повязок, да ещё, наверное, даже в сортир не пустят, хотя вот это как раз очень хочется.

— Я позову доктора. Только не вставай, пожалуйста, сам, пока мы не придём. Хорошо.

— Ладно.

— А сейчас ляг.

Она мягко положила руку на область его груди, свободную от повязок, и мягко подтолкнула вниз.

— Ладно, ладно, как скажете. Кстати, как насчёт составить мне компанию?

— Джонни, — она утёрла слёзы и снова улыбнулась.

— А что? Я подвинусь. Или мы об этом тоже будем спрашивать доктора?

— Я быстро.

Она мягко провела кончиками пальцев по его груди и направилась на выход. Миллстоун всё же проверил наличие абсолютно всех частей тела и их функциональность. Он подозревал, что чувствует себя лучше, чем предполагают врачи, и сейчас начнётся интенсивная терапия и запрет даже на движение, не говоря уже о том, чтобы вовсе покинуть эту палату и отправиться продолжать свои дела. По его мнению, ему могли бы рассказать о найденных чертежах подробнее, нежели просто сообщить, что это именно то, что они искали.

Он уже порывался сесть на кровати и даже начал приподниматься, как в палату вошла Шейла, в сопровождении женщины лет тридцати пяти. Судя по одежде, это уже был медик, направленный сюда из федерации. Про себя Миллстоун подумал, что это хорошо. У него не было времени задумываться над тем, кто будет его лечить, когда он истекал кровью в машине по пути сюда, но всё обошлось.

— Как вы себя чувствуете? — первым делом спросила доктор.

— Отлично. Мне можно идти?

— Нет-нет-нет! — она сделала два быстрых шага вперёд и остановила Джона, пытавшегося подняться.

Он не признался бы никому, но был рад этому, потому что быстрый подъём дался ему не так легко, как он рассчитывал.

— У вас в боку был слишком большой осколок. Он повредил ребро. Рана большая, может разойтись. Осторожнее.

Она говорила уважительно и помогла ему подняться.

— Замотайте посильнее, или как там делается?

— Вы шутите? — спросила доктор.

— Боюсь, что нет, — сказала Шейла, придерживая Джона за другую руку.

— Я сразу хочу заметить, что не собираюсь круглые сутки валяться в этой койке, раз уж ноги мои вроде как, всё ещё со мной, так что позвольте мне хотя бы передвигаться.

Опустив ноги на холодный пол, Миллстоун поднялся. Это уже далось ему легче. Вообще, всё, что не было связано с сокращением торса, было не так болезненно. Он даже подумал, что ему можно будет скоро выбраться отсюда.

— А курить мне хоть можно? — спросил он доктора, — кстати, как мне вас можно называть?

— Меня зовут Айза Ромм, можете называть просто Айза.

— Уж лучше миссис Ромм.

— Как хотите.

Миллстоун неплохо стоял на ногах, но Шейла всё же поддерживала его. Через двадцать минут они всей компанией с позволения врача сидели в больничном дворике. Джон закурил сигарету и с наслаждением вдохнул дым.

— Дышать не больно? — спросила Шейла, сидевшая рядом.

— Нет, — ответил Джон, убирая сигареты обратно в карман больничного халата, — кстати, что с Везунчиком?

Миллстоун сразу заметил, что среди его друзей нет четвероного, но спросил только сейчас.

— Он остался на швейке, — ответил Дуглас.

— Жив и здоров, — добавила Диана.

— И правда Везунчик, — покачал головой Миллстоун, — а ведь он был к гахнуру даже ближе, чем я.

— Я несколько раз его осмотрела, — сказала Диана, — даже шерсть нигде не подпалена, и ран тем более нет.

— Везение во всём. Да и мне, наверное, повезло, что был рядом с ним.

— Они изучили бомбу, — сказала Шейла, — она не очень сильная. Можно сказать, оружие ближнего боя. Гахнур обычно носит с собой несколько таких.

— А посерьёзнее?

— У него был обрез двустволки, — сказал Дуглас, — но он им не воспользовался. На наше счастье.

— Это уж точно. А более мощные бомбы?

— Нет. Ничего. Он хотел взять нас этим.

— А ещё скрытностью. И по телу не распутать, кто он именно и откуда?

— Пинч сказал, что попробует проследить его жизнь, — ответила Шейла, — ну, ту его часть, что проходила в Галтехе. Может быть, он здесь очень давно.

— Хорошо. Но я так понимаю, что направление это гиблое, да?

— Верно понимаешь, — пожала плечами мисс Лейн, — это так важно?

— Ну, было бы интересно осложнить жизнь братьям. А так пока они будут осложнять её нам.

— Не нам, — сказала Шейла, — мы возвращаемся.

— Почему?

— Потому что нарушили легенду, — вздохнув, ответила она, — и слишком много нашумели. Ну и, как ты понимаешь, про некорректные методы работы я выговор тоже получила.

Она залезла во внутренний карман своей куртки и достала оттуда удостоверение Джона.

— Ого, — он взял документ и развернул, — и всё так бесповоротно?

— Да. И потом, мы же хотели вернуться.

Она спросила осторожно, посмотрев на Дугласа и Диану.

— Да, я помню. Просто, не ожидал этого вот так. Как по мне, то мы как всегда сделали дельце для дяденек, а сами остались не у дел.

— Что уж поделать, — сказал Дуглас.

— Если ты спросишь их, — добавила Диана, — они ответят, что это те самые данные, о которых жалеешь, что узнал.

— Ну да конечно, — усмехнулся Джон, — получило бюро новую игрушку, которую хотели себе прихапать Хепперы, да не получилось. Ну, работает она по суперкрутому и сложному принципу. Мне подробностей особых не надо, но и не так: это то, что надо, спасибо. А что именно — не скажем. Хотя, что об этом говорить, — он выбросил окурок в урну.

Они посидели ещё некоторое время, после чего появилась доктор Ромм, которая сказала, что через десять минут ужин, а Джону требуется покой. Миллстоун и Диана тактично отправились на выход из больничного двора.

— И не думай, я сегодня же сбегу к тебе, — улыбнулся Джон, погладив Шейлу.

— Если бы не твоя рана, я бы даже не противилась, но так не надо. Пусть заживёт, и тогда мы будем нормально работать. Хорошо?

— Хорошо. Вы чем будете заниматься? Вернётесь?

— Нет. Лично я жду тебя, тем более, что Дайана пока не против, что мы поживём на швейке.

— Плохо, что так вышло. Мы и ей, наверное, легенду разрушили.

— Нет. Она, мол, не знала, и теперь с нами не очень дружит из-за того, что мы её обманули.

— Ого. Хитрюга Ди остаётся в деле, значит.

— Да. Здесь ещё долго будет неспокойно.

— Это уж точно. Особенно на южных окраинах. Братство не уймётся, это точно.

— Но тебе разве не хочется чего-то более спокойного? — осторожно спросила Шейла, — как раньше, в Флаенгтоне.

— Племянник пристрелил дядюшку за наследство, жена закопала муженька за измену, ну или наоборот, и так далее.

— Там всегда была работа для и стратегического, но именно там.

— Мы возвращаемся — это уже точно, — мягко улыбнулся Джон, — поживём прежней жизнью, пока не надоест. Мы ведь не зря так бросились в сторону границы. Не просто же так всё было?

— Ну, уж один из нас точно не просто так, — мисс Лейн улыбнулась, — но те наши конфликты, как ты понимаешь, в прошлом.

— Очень на это надеюсь. Ладно, иди, а то докторша будет орать и завтра не выпустит меня даже во двор. А я бы с радостью слинял вообще, пообещав, что в Флаенгтоне у меня будет строго постельный режим, лёгкие прогулки и кофе.

— А виски?

— Ну, об этом стоит умолчать.

— Ладно, — улыбнулась Шейла, — и правда пойду. Ты попробуй с ней поговорить. Может быть, и правда отпустят раньше. У нас, если что, найдётся больница.

— Да.

Джон уверенно встал и поцеловал Шейлу. Потом был скромный ужин, завершившийся чаем, который Миллстоун не очень любил, отдавая предпочтение кофе, пусть и не слишком качественному. Потом, вечером, он успел улучить момент, чтобы изложить доктору Ромм свои аргументы. Выслушав, она мягко улыбнулась.

— Джон, вы должны понимать, что если с вами что-то случится, эта ответственность всё равно будет лежать на мне. Даже если вы будете в Флаенгтоне. Я могу поручиться за качество своей работы только если вы полностью пройдёте реабилитацию.

— А я не полностью? — возмутился Миллстоун, — смотрите, я уже хожу сам, мне даже утка под кровать не нужна.

— Вы и правда очень быстро приходите в себя, но это не значит, что завтра от повышенной активности швы не разойдутся.

— Вы меня замотайте посильнее, чтобы я доехал до Флаенгтона, а там я тут же пойду в больницу — обещаю.

Миллстоун применял на ней всё своё обаяние, но она оставалась непреклонной. Ему удалось лишь скостить срок до ещё двух дней, по истечении которых, если его состояние не ухудшится, ему разрешат покинуть больницу.

— А вообще, мистер Лейн сказал хорошо вас выходить, потому что вы не сможете удерживаться от работы, — заметила доктор Ромм.

— Ну, — легко улыбаясь, протянул Джон, — мистер Лейн, конечно, очень хорошо меня знает, но я ведь не на заводе работаю, так что даже если и так — мои мышцы не слишком-то напрягаются.

— В любом случае, я прослежу, чтобы у вас всё было хорошо.

— Большое вам спасибо, — Миллстоун поднялся и направился на выход из её кабинета.

— И ещё одно, Джон.

— Слушаю, — он с готовностью обернулся.

— Это действительно был гахнур?

— Да, а что?

— Спасибо вам, что вы его остановили. Я, конечно, не сталкивалась именно с ним ни разу, и только перебравшись сюда из федерации, узнала об их существовании, но уже успела заразиться местными страхами.

— Не переживайте, сейчас здесь станет спокойнее. Братству будет сложнее проникать через границу.

— Надеюсь.

Кивнув, Джон вышел. Вечер был более чем скучным. Он не знал, чем заняться. Последней надеждой была библиотека, но при больнице её не было. Поэтому он улёгся на койку и начал прокручивать в голове все события прошедших дней. За этим занятием он не заметил, как уснул.

Он очнулся среди ночи в первую очередь от того, что ему было очень холодно. Однако мысли о том, чтобы раздеться и лечь под одеяло, быстро отошли на второй план, потому что в темноте палаты он увидел чёрный силуэт со светящимися глазами.

В ту же секунду ему стало очень страшно. Непомерно страшно. Потом он не сможет даже вспомнить, испытывал ли он в жизни настолько сильный страх, но сейчас ему хватило мысленных сил лишь осознать, что эта эмоция родилась не в его мозгу. Её наводит пришелец. Однако от этого осознания ему не стало легче ни на каплю. Страх всегда страх, какую бы природу он не имел.

— Что тебе нужно? — выдавил из себя Джон, поняв, что силуэт хоть и угрожает, но не переходит к действиям.

Но тень молчала, продолжая всё так же блестеть глазами и не переходя к действиям. Можно было бы даже подумать, что это какое-то чучело, подброшенное сюда особенно недоброжелательными шутниками, если бы не этот ужас, который не мог быть ничем иным, кроме как воздействием гримма.

— Что тебе нужно, чёрт тебя дери?!

От крика страх ослабевал. Как будто гнев ослаблял подавляемость человеческого мозга. А может быть, адреналин играл положительную роль.

— Я не сжигал вас! Слышал? Это был не я. Я выполнил наш договор! Что ты от меня хочешь?

За дверью послышались шаги. Миллстоун на секунду отвлёкся, а когда снова обернулся к силуэту, того уже не было.

— Я представляю, как это выглядит, — сухо сказал он, когда в палату вбежала Ромм, — но это всего лишь дурной сон.

— Может быть, вам таблетку?

— Пожалуй, — согласился Джон, чтобы поддержать легенду человека, которого в виде кошмаров преследует не слишком спокойное прошлое, а заодно ему действительно казалось, что без таблетки он вряд ли уснёт.

Её горечь и глоток воды успокаивали уже сами по себе. Плюс, страх ведь был по большей части ненастоящим, поэтому нервы стремительно успокаивались.

— Если вам что-то понадобится, — сказала доктор, — я через коридор.

— Хорошо. Спасибо. Скажите, а все двери закрыты?

— Да. А что? Вы боитесь, что кто-то придёт?

— Нет, просто.

Когда она вышла, Миллстоун проверил окно. Оно было закрыто изнутри. Ему не оставалось ничего другого, кроме как предположить, что даже эта тень была видением, а не только его ощущения от произошедшего. Наверное, поэтому пришелец ничего не сказал. Впрочем, само это происшествие было посланием, пусть и бессловесным.

Миллстоун приоткрыл окно и осторожно закурил. Доктор Ромм, конечно, учует запах, но простит. Ему жутко не хотелось идти вниз, да и вообще выходить из закрытой палаты — отголоски ужаса ещё звучали в мозгу. Единственный положительный аспект, который он нашёл в этом происшествии, состоял в том, что раз сейчас пришли только к нему — он был их целью, и они, по крайней мере, временно, оставят в покое Шейлу.

Выбросив сигарету и закрыв окно, Миллстоун лёг в кровать. Таблетка оказывала своё действие, и вскоре он погрузился в сон. Утро же, войдя в свои права, окончательно развеяло ночные кошмары.

Он не сказал мисс Лейн о произошедшем, но не мог не думать о том, как разобраться в сложившейся ситуации. Сложнее всего было из-за того, что он подсознательно воспринимал гриммов, как вампиров, с которыми можно говорить, но сейчас всё отчётливее понимал — разговоров не будет. Ему были непонятны их мотивы. Убить? Они могли сделать это уже множество раз. Хотя бы прошлой ночью. Учитывая их способности, пробраться в больницу не составило бы труда, а что касается дальнейшего расследования, то вряд ли оно их хоть как-то пугало. Опять же, благодаря их возможностям они могли бы просто скрыться, и никто ничего бы не нашёл.

Если не убить, то что? Просто запугать? Но чего ради? Они же не выдвигают никаких требований, не стараются как-то навредить, за исключением наведения ужаса. Что им нужно?

Шейла застала его курящим в парке. Она была одна. Сев рядом, она тут же его обняла.

— О чём ты думаешь?

— О наших дальнейших делах, — ответил Джон, улыбнувшись.

— Ты хорошо спал? Как будто не выспался.

— В целом неплохо. Но хотелось бы больше. Вообще не припомню, когда мне хотелось столько спать.

— Здесь есть тихий час. Ты поспишь. Как рана? Не болит?

— Нет. Если бы я мог как-то доказать это госпоже Ромм, уже бы к вечеру обнимался со Спайером.

— О, — мечтательно протянула Шейла, — Спайер. Ты, кстати, никогда не показывал, как он заводится.

— Не думаю, что это такой уж интересный процесс, но если тебе интересно, то мы можем сделать это вместе, а потом сразу прохватить по проспекту.

— Как в старые времена.

— Да.

— Так что вообще сказала госпожа Ромм?

— Что отпустит меня через два дня, если ничего не изменится. Придётся ждать.

— Не так страшно, — Шейла оперлась на его плечо и улыбнулась.

— А ты хорошо спала сегодня?

— Да, очень, — она улыбнулась, — одна дамочка очень заботится обо мне. Правда, сегодня она отбывает в Роквиль, но я как-нибудь справлюсь.

— Ты умница, — улыбнулся Джон, а сам подумал, что будет переживать, потому что этой ночью гриммы могут явиться и к ней.

К счастью, его опасения не оправдались. И на следующий день, и после Шейла не сказала ему о происшествиях. Он не решался спросить её прямо, но считал, что если бы что-то произошло, она бы поделилась с ним. К самому ему гриммы тоже не являлись, но он всё равно ощущал их где-то рядом. Ощущение это не проходило, хоть он и пытался списать его на свои предрассудки и излишнюю впечатлительность. Не то чтобы он ничего не боялся вообще, но этот искусственный страх, пронимающий до костей, кого угодно собьёт с толку.

На третий день, когда доктор Ромм уже обещала его отпустить ближе к вечеру, Шейла принесла ему конверт.

— Что там? — спросил Джон, принимая.

— Я не смотрела. Дайана сказала, что это телеграмма на твоё имя.

— Нужно было посмотреть.

Миллстоун при Шейле вскрыл конверт и достал оттуда небольшой листочек, с несколькими словами.

— Девчонка всё вспомнила, приезжай. Долли, — прочитала вслух Шейла.

— Ох, чёрт, — улыбнулся Миллстоун.

— Это то, о чём я думаю? — спросила Шейла.

— Да. Если бы это была любая ерунда, она бы не написала мне, это уж точно. Чёрт, чёрт, чёрт!

Это был всё тот же прежний Миллстоун, внезапно ощутивший прилив сил и желания деятельности, однако пока ещё он был заточён в больничных коридорах, отчего ему было очень некомфортно.

— И что мы будем делать? — спросила Шейла.

— Ехать в Рату и узнавать конкретно.

— Но мы же хотели…

— Мы не меняем своих планов, нам просто нужно закончить это дело, и всё. Раз уж мы его начали. Ты хотела бы, чтобы за нами тянулся такой длинный хвост, как неизвестно откуда взявшаяся девчонка?

— Джонни, — мисс Лейн немного огорчилась.

— Шейла, — сказал он, взяв её за плечи, — посмотри на меня. Мы потеряли гахнура и кучу всего. У нас в руках золотая жила, которая точно наша, потому что мы первые получили информацию. Неужели ты хотела бы сама лично отдать её целиком в стратегический или, что ещё хуже, какому-нибудь местному отделу?

— Но это ведь будет недолго?

— Нет. Мы узнаем, что она знает, выслушаем, а там решим, что делать.

— А если за ней тянется хвост? Ты же не сможешь это передать. Ты захочешь сделать всё сам.

— Если это серьёзный хвост, мы отдадим это под ответственность твоего старика. Всё равно он нас не подпустит.

— Правда? — мисс Лейн оживилась.

— Правда-правда. А сейчас возвращайся, собирай людей и заезжай за мной. Я пойду очарую доктора Ромм, чтобы она меня пораньше отпустила.

— Полегче там, ладно?

— Конечно-конечно. Двигай уже, не трать время. Сегодня вечером Флаенгтон зажигает огни.

Она улыбнулась и крепко поцеловала его в губы, а потом отправилась выполнять то, о чём он её попросил.

Самому Джону едва удалось выпроситься раньше. Ромм отпустила его только под очень честное слово, что он по приезду в Флаенгтон покажется врачу. Джон был готов пообещать всё, что угодно, и он сделал это.

После его выхода из ворот больничного двора мисс Лейн уступила ему место за рулём чёрного седана, и они без оглядки помчались на север. В Рате они были ближе к вечеру. Местные дороги всё же оставляли желать много лучшего, да и про опасности пока ещё рано было забывать.

Дверь открыла Долли. Она легко улыбнулась, увидев Миллстоуна.

— Привет, — сказал он.

— Привет. Вы долго что-то, — она бросила короткий взгляд на Шейлу и остальных.

— Извини, на юге очень неспокойно.

— Там всегда так было. Проходите. Только…

— Только что? — спросил Джон, входя в знакомый двор.

— Я не думаю, что нужно идти всем. Она немного странная, и тем более у твоей собаки к ней нелюбовь.

— Кстати, она это никак не объяснила?

— Объяснила, — кивнула Долли, — но лучше пусть она сама вам всё расскажет.

— Подождёте на улице? — обратился Джон к Дугласу и Диане.

— Конечно. Если что-то пойдёт не так — кричи.

— Само собой.

Марта сидела на диване в комнате, положив руки на колени. Она как будто ждала гостей. Когда Джон и Шейла вошли, она подняла на них свои глаза и вымученно улыбнулась.

— Здравствуй. Как ты? — сказал Миллстоун.

— За исключением того, что меня украли, неплохо.

— Рассказывай, — Джон сел в маленькое креслице напротив неё. Шейла заняла соседнее, а Долли осталась стоять в дверях.

— Я из западной долины. Там находится большой научный центр прошлого.

Миллстоун ощутил, как его голова начинает набухать от большого количества вопросов, которые пока рождаются гораздо быстрее, чем Марта способна на них отвечать.

— Я была посланником в этот мир. Я несла свет, а меня чуть было не убили. Как Дариаса, — она закрыла руками лицо и заплакала. Миллстоун сглотнул и переглянулся с Шейлой.

— Дариас тоже посланник? — спросил он осторожно, боясь вызвать новую волну истерики. Она молча покивала в ответ.

— Кто на вас напал?

— Наёмник. Но не тот, от которого вы меня спасли. Другой, который потом продал меня тому.

— А кому тот хотел тебя продать?

— Старикам, — выдавила она из себя.

— Подожди-подожди, — мягко остановил её Джон, — разве ты не от них пришла?

Она отрицательно помотала головой, потом убрала руки от лица. Слёзы прекращались — ей неплохо удавалось справиться с собой.

— Ты можешь мне это рассказать?

— Могу. Они наши давние враги. Может быть, этот человек и рассчитывал продать меня им. Я не помню, но он, кажется, об этом ничего не говорил, — на её лице снова начали появляться слёзы.

— Успокойся и всё по порядку расскажи. В чём причина вашей вражды со стариками?

— Они не пускают нас в этот мир, мешают и хотят подчинить. Они говорят, что они единственные прямые потомки древних, но это не так.

— Ерунда какая-то.

— Когда-то в центре было несколько научных кланов. Они иногда конфликтовали между собой, но в основном жили в относительном мире, но сейчас всё изменилось.

— Вы враждуете только лишь из-за науки? — спросила Шейла осторожно.

— Хоть всё и не так просто, но можно сказать, что да, — уклончиво ответила Марта, кивнула и посмотрела на мисс Лейн, а Джон задумчиво покивал.

— А что насчёт моей собаки? — спросил Миллстоун, — помнишь, он залаял на тебя?

— Это не совсем собака. Но он оттуда же, откуда и я.

— То есть, как, не совсем собака?

Лицо Джона было очень удивлённым, отчего Марта даже улыбнулась.

— Это сложно и долго объяснять. Простите.

— Но почему он лаял на тебя, если он тоже оттуда?

— Видимо, у него есть причины, может быть, до конца мне непонятные, — снова уклончиво ответила девушка, и Джону показалось, что она темнит.

— Что ты планируешь делать дальше? — спросила Шейла.

— А что я могу? Мне нужно вернуться домой и рассказать обо всём. Правда, не уверена, что смогу это сделать.

— Послушай, — негромко сказал Джон, — ты и твои друзья можете очень нам помочь. Ты согласна на это?

— Чем помочь?

— Ну, — он не знал, как лучше сформулировать то, что он хотел ей сказать, — ты же видела, что происходит на этих территориях. Мы стараемся навести здесь хоть какой-то порядок, и вы, если я правильно понимаю, хотели бы сделать то же самое.

— Ты понимаешь неправильно, — её лицо стало строгим, — мы не можем даже выбраться из своего дома. Это хорошо тем, что нам относительно несложно сохранять мир и покой в своей жизни, но теперь я вообще не уверена, что нам стоит выходить. А если уж и наводить порядок, то начинать нужно с нашего дома. Извини.

— Странно, — сухо сказал Миллстоун, — я почему-то ожидал другого, ну да ладно.

— Вы ведь поможете мне вернуться? Я не помню дороги до первого вашего большого города. А дальше я смогла бы найти путь.

— Ты, верно, говоришь об Айдене, — сказал Миллстоун, но увы, я не могу проводить тебя ни туда, ни тем более домой.

— Почему?

— Потому что вы можете нам помочь, и не делаете этого. Это очень эгоистично с вашей стороны.

— Джонни, — осторожно сказала Долли, отреагировав на небольшое повышение тона его голоса.

— Я всегда помогаю тем, кому могу помочь, и по умолчанию рассчитываю на то же самое со стороны других.

— Чем я могу вам помочь? — Марта тоже спросила немного злобно.

— Для начала ты расскажешь о вашем центре, где именно он находится. Ты просто расскажешь всё, что знаешь и о нём, и о стариках, и вообще обо всём, о чём можешь рассказать. А потом мы заключим мирный договор. Извини, но сейчас ты находишься на территории нашей страны, и тебе придётся это сделать.

— А если я откажусь?

— Прости, но ты не можешь, — сухо сказал Джон, — не заставляй меня доставать оружие. Просто сделай так, как я прошу.

— Джонни, — одёрнула его Долли.

— Извини, — повернулся к ней Миллстоун, — но она меня вынуждает.

— Всё в порядке мисс Бакстер, — сказала Марта, — его слова и действия никак не повлияют на моё отношение к вам.

— Пожалуй, это будет правильно, — Джон тяжело поднялся с кресла и вытянулся во весь рост, — а теперь, если вы не против, Марта, нам нужно идти. Я гарантирую вам уважение и хорошее обращение. Пусть ваше взаимодействие с нами будет полноценным дружеским визитом.

Она не торопилась вставать, чем немного разозлила Миллстоуна. Он отодвинул куртку, чтобы показать лазер, который держал за поясом.

— Джонни, — на этот раз его одёрнула Шейла, — пожалуйста, Марта, идём с нами. Мы гарантируем твою безопасность.

— Хорошо. Я пойду. Не нужно насилия и вашего оружия. Иначе вы окончательно перестанете отличаться от тех, кто похитил меня, и чуть было не продал в рабство.

— Извини, но приходится, — скупо сказал Джон.

Марта первой направилась на выход. Шейла устремилась за ней, а Долли задержала Джона.

— Шейла, скажи Дугласу, чтобы держал Везунчика. Я сейчас.

На улице послышался лай, но всё было в порядке. Эгил сумел удержать собаку за ошейник.

— Что ты хотела? — спросил он у Долли.

— Зачем ты так с ней?

— Прости. Но я не знаю, как ещё уговорить её. Экие господа. Не будут они помогать.

— Разве у них нет выбора?

— Конечно же, есть. Выбор сидеть на заднице ровно, пока здесь такой беспорядок. У тебя всё?

— Всё. Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Знаю.

Она неожиданно приблизилась к нему и обняла. Джону она виделась в своём сильном воплощении, но сейчас ему начало казаться, что это лишь игра. Она скучала, это точно, хоть и не скажет об этом.

— Ты справишься без неё со своими делами? — спросил он.

— Да, конечно.

Долли отстранилась от него, но потом снова резко приблизилась и поцеловала в щетинистую щёку. Он улыбнулся и направился на выход.

Везунчик уже не лаял, он молча рвался в направлении Марты, которая стояла в стороне. Дугласу едва удавалось удержать его.

— Что это с ним? — спросила она.

— Наша дама расскажет нам тонкости их взаимодействия, но позже. Успокойся, Везунчик, она ничего тебе не сделает. Правда.

Джон навис над псом, и тот выполнил его просьбу, тут же сел и завилял хвостом. Как будто не было недавней вспышки агрессии. Джон потрепал его по голове, а потом направился в машину, коротко попрощавшись с Долли.

Он попросил Дугласа сесть за руль, а сам расположился рядом на пассажирском сидении. Так ему было бы проще удерживать Везунчика, которого он расположил у себя на коленях.

Марта сначала хотела сесть с краю, но Джон особенно заострил на этом внимание.

— Нет, дамы, гостья поедет в центре. Так будет безопаснее. Не прощу себе, если она случайно выпадет из машины.

— Я не сбегу, — сказала она.

— Я верю, — цинично улыбнулся Джон, — но я ведь обещал тебе безопасность. Считай это выполнением обещанного.

Дуглас медленно вырулил из Раты по её узким улицам, осторожно выехал на шоссе, которое к этому моменту уже полностью расчистили, и двинулся в направлении федеральной границы.

— Всё это большая ошибка, — негромко сказала Марта.

— Разве? — спросил Джон, гладя по голове Везунчика, неотрывно следившего за девушкой.

— Абсолютно.

— Можешь пояснить?

— Вы упрекаете нас в том, что мы эгоисты, потому что не хотим никому помогать. Но разве то, что вы сейчас делаете, не эгоизм? Вы освободили меня от одного рабовладельца и тут же становитесь другими. Где тут правильность?

— Послушай, может быть, это действительно выглядит не очень хорошо, но я не могу поступить иначе. Ты нужна нам.

— Вам велит долг так себя вести? — Марта ехидно улыбнулась.

— И он тоже, — спокойно ответил Миллстоун, без страха и сомнений посмотрев ей прямо в глаза.

Он бы согласился с тем, что его действия не очень красивые, и отчасти он делает это потому что понимает — если в стратегическом отделе узнают о такой упущенной возможности — их всех накажут. Однако не наказание пугало его, а скорее то, что оно будет справедливым при таком стечении обстоятельств. Это будет действительно серьёзная упущенная возможность хотя бы расширить свои знания насчёт того региона, в котором находится дом этой девушки. Он знал, что ей действительно ничего не сделают. В самом худшем случае, она будет кем-то вроде заложника, удержание которого должно будет побудить её друзей к сотрудничеству, хоть и минимальному.

— И вообще мне жаль, — он отвернулся к дороге, — лучше было бы, если бы ты это сделала сама.

— Может быть, я хотела вас уберечь.

— От чего?

— От вашего желания вмешаться в действие сил, которые вам неизвестны и непонятны. Больше того, никогда не будут. Радуйтесь, что мы сдерживаем их там, и они не могут прийти к вам.

— Всё это очень интересно. Но никакой конкретики. Кого вы сдерживаете? Стариков? Так они ходят на наши территории бес каких-либо проблем.

— И их, и его вместе с ними. Всё очень непросто, и я не сказала вам правды там, при мисс Бакстер.

— Кого его? — Миллстоун снова повернулся к ней.

— Я не буду говорить тебе это, потому что ты никогда этого не поймёшь.

— Ну, это очень удобная позиция, да? Зачем говорить, вы ничего не поймёте.

Дуглас встряхнул головой. Машина легко вильнула, потому что он шевельнул руль.

— С тобой всё в порядке? — спросил его Джон, а везунчик, глядя на стрелка начал рычать.

— С ним всё будет в порядке. Просто он почувствовал первым, — сказала Марта.

— Ты о чём? Остановись, Дуглас.

Но Эгил уже и сам сворачивал на обочину. Ему, похоже, стало ещё хуже.

— Что ты сделала? — спросил Джон.

— Извините, но вы не оставили мне выбора, — тихо сказала она, — будет лучше, если все вы разойдётесь в стороны и позволите мне уйти.

— Уйти? Девушки, выйдите из машины.

Шейла быстро открыла дверь и скользнула наружу, почти упав на колени. Уже не только Дуглас, но и все остальные чувствовали, что что-то происходит. Мир как будто бы отторгал их. Земля не уходила из-под ног, это они как будто ступали на что-то другое. У Джона было ощущение, что он, моргнув глазами, уже не увидит растрескавшееся шоссе и пустынную обочину.

— Что? Что ты с нами сделала? — Джон едва удерживал Везунчика, который хотел сорваться на Марту. Миллстоун не контролировал процесс, скорее автоматически вцепился в его ошейник и не отпускал.

— У меня есть имплант на крайний случай. Последнее спасение. Я очень не хотела его применять, но вы заставили меня. Это очень-очень плохо. Потому что за мной может прийти и кто-то, кого мне следует опасаться.

— Кто? — Миллстоун плохо осознавал происходящее, но ему хватило сил на этот вопрос, однако он не получил ответ, и это было неважно.

Он видел двух людей в странной форме и масках, необходимых для дыхания. Он не успел этого как следует осознать, когда девушка двинулась к ним, и свету, сиявшему позади них. Миллстоун вообще терял способность что-либо воспринимать.

Он даже не сразу осознал, что уже не удерживает Везунчика. Пёс, рванувшись вперёд, потянул его за собой в сторону света, где едва угадывался силуэт Марты и тех, кто пришёл за ней. Но даже этого Джон уже не осознавал. Его сознание полностью растворилось в этом ярком свете.

СПАЙЕР МИЛЛСТОУН

На столике в гостиной лежал компас. Выглядел он не так, как представил бы его себе человек, услышав это слово. Компас был необычным, хоть внешне и представлял собой небольшой плоский цилиндр с крышечкой, однако открыв её, желающий узнать направление, не увидел бы стрелку, указывающую на север. Всё потому что, компас этот был звёздным.

Маленький Джонни постоянно открывал крышечку и видел моргающие лампочки. Начинали танец зелёные огоньки, которые описывали внешнюю часть большого круга с множеством цифр и символов. Они плясали недолго, а потом весь периметр вспыхивал жёлтыми лампочками, которые несколько раз моргали, передавая эстафету красной, горящей по центру.

Джонни не понимал, что это означает, что устройство не может сориентироваться и поэтому не работает. Тому было множество причин, и самой главной из них было, что оно не функционирует в Солнечной системе. На втором месте — невозможность функционирования в помещении. Конечно же, ребёнок не знал, какое количество всевозможных датчиков прячется внутри этой незамысловатой на вид штучки. Зелёные лампочки говорили о том, что компас собирает информацию о звёздах, которые находятся в доступном поле зрения. Жёлтые — что анализ по каким-то причинам не выполнен и проводится грубая ориентировка. Ну а красная — о полной невозможности ориентирования.

Однако если бы человек, находясь где-то далеко от дома, подставил бы компасу звёздную сферу, то уже спустя минуту он знал бы, в какой стороне находится Солнце. Помимо этого можно было примерно узнать, в какой области находишься ты сам, и где относительно тебя расположены галактические навигационные векторы. Даже если бы мальчик Джонни сейчас находился в подходящих условиях, комбинация огоньков и символов ничего бы ему не сказала. Скорее наоборот, когда зелёные лампочки быстро закончили бы свои пляски и встали в статичное положение, он решил бы, что с его любимой игрушкой что-то не так.

В разрушенном и потерянном мире словосочетание «звёздный компас» звучало даже ещё более инородно, чем слово «космонавт». Это юный Джонни Миллстоун был сыном одного из космонавтов, и часто слышал разные истории о космических путешествиях, поэтому для него всё это было нормой. Однако по мере взросления он понимал, что не все люди, окружающие его, так обо всём этом осведомлены, и лучше эту тему не поднимать, особенно за пределами Флаенгтона.

Взросление, казалось, прошло незаметно. Вот они с отцом ещё только начинают сваривать кузов для машины, а вот Джонни уже и сам имеет право водить её. Когда он был маленьким, ему всё было интересно, но не всегда хотелось просиживать дни в гараже и помогать отцу. Однако потом он ругал себя за постоянное желание сорваться на улицу и нежелание работать, даже когда отец его об этом просил. Это потом он будет с радостью говорить, что всё его детство и юность прошли в гараже, но хоть это и было почти так, его заслуга в этом была не самой главной.

Спайер Миллстоун в межзвёздной экспедиции занимал должность главного технического специалиста. Человек, способный организовать ремонт сверхсложного космического корабля, конечно же, сможет своими руками построить автомобиль, тем более, что время для этого было не ограничено. А если добавить, что автомобили были его увлечением, то всё тем более кажется логичным. Находясь в полёте, он не мог заниматься своим хобби, поэтому все его мысли оставались лишь проектом, находящимся на бумаге или в цифровом виде, но воплощение откладывалось.

Если не считать работу в гараже, то Джонни почти не имел представления о том, как его отец проводит своё время. Ему лишь было известно, что папа куда-то уходит утром, а потом возвращается. Иногда ближе к вечеру, а иногда раньше. Об этом старший Миллстоун никогда не рассказывал, ни ему, ни маме. Это было секретно, и тогда маленькому Джонни это было не понять. Отец очень любил рассказывать о космосе, но в основном заострял внимание на их быте, а не о том, где они побывали и что видели. Наверное, это тоже было секретно. Потом, повзрослев, Джонни бы постарался выяснить у отца подробности, но когда он был юн, его эти вопросы не интересовали.

Он не знал и не смог узнать, о чём его отец разговаривал за закрытыми дверьми. Его бы шокировало, если бы эта информация открылась ему, как шокировало бы любого человека. Многих шокировало уже само возвращение космонавтов из межзвёздного путешествия, поскольку о них никто не знал и не догадывался. Человечество, медленно поднимавшееся с колен, мало интересовалось звёздами и тем более — путешествиями к ним. Это как если бы в первобытное племя, даром что понимающее язык, кто-то извне приехал на автомобиле — устройстве, о существовании которого мало кто мог догадываться.

Второй волной шока, накрывшей посвящённых, стала неожиданная многосложность произошедшего катаклизма. До этого считалось, что это была война, эпидемия или ещё что-то в таком роде, однако эксперты из числа межзвёздных путешественников отбросили все эти варианты. Но когда дело доходило до конкретного указания на то, что всё-таки случилось с Землёй, даже они пожимали плечами, не имея даже мыслей по этому поводу.

Конечно, им не хватало данных для того, чтобы сделать хоть какие-то выводы. Нужны были масштабные исследования мира, которые и так было бы сложно провести, а он, к тому же, уже не представлял собой единый монолит и был раздроблен на великое множество разных сообществ, сплетённых хитрой сетью взаимоотношений, по большей части являвшихся враждебными.

Однако знания вернувшихся были очень нужны и во многом помогли. В основном — в идентификации технологий прошлого, с которыми всегда были проблемы, и они оставались, но хотя бы их часть была разрешена.

Миллстоун не был образцовым подростком, и, несмотря на это пошёл работать в полицию — во многом по настоянию Спайера, который был для него единственным настоящим авторитетом. И тем более, он обещал подарить ему машину. Машину, которая всю свою жизнь не имела имени. Между собой они называли её просто — «машина», даже не думая о названии.

Но однажды автомобиль примерил на себя имя своего создателя — Спайер. Впрочем, это название вполне ему подходило. Если бы они и дальше решили создавать автомобили или открыть мастерскую, оно отлично бы подошло. Но они не стали. Несмотря на то, что в обмен на помощь, вернувшихся обещали оставить в покое и оберегать.

В то утро Миллстоун, всё ещё живший в родительском доме, проснулся позже обычного. Вчера была суббота, бурный вечер, тяжёлая голова утром. Он поднялся из кровати, натянул на себя футболку и штаны и вышел в коридор их квартиры. Непривычная тишина. Мать не слушает своё любимое радио, отца тоже не слышно, хотя обычно в это время он помогает ей что-нибудь делать.

Сначала он звал и осмотрел кухню и гостиную. Ничего. Потом пошёл в спальню родителей. Кровать идеально убрана, везде порядок, но никого из них нет. Он искал записку, звонил знакомым, но с каждой новой попыткой только понимал, что все вернувшиеся пропали вместе с ближайшими родственниками. Он был чуть ли не единственным, кто остался, и его приводило в бешенство, что никто не может ничего сказать по этому вопросу. В очередной раз все осознали свою беспомощность. Вот только перед чем? Миллстоун боялся говорить это вслух даже самому себе. Ему было бы проще, если бы родителей и всех остальных похитили представители тайного общества, но в голове всё равно была мысль, что катаклизм, однажды уничтоживший мир, всё ещё на него действует.

Оглавление

ДОБРО СНИМАЕТ МАСКУ

СМЕРТЬ ПО СТАРОЙ ПАМЯТИ

ПРЕРВАННОЕ ИСПРАВЛЕНИЕ

СЛОЖНО ОСТАНОВИТЬСЯ

НЕКУДА ДЕВАТЬСЯ

ПУСТЫННЫЕ БАЙКИ

САМ СЕБЕ ДЕТЕКТИВ

НЕВЕРНЫЕ КОЛЕБАНИЯ

СЛАДКИЕ ПАЛЬЧИКИ

НОВЫЕ ПОРЯДКИ СТАРОГО АЙДЕНА

ХВОК

МНОГОЛЕТНЕЕ УБИЙСТВО

ДЕЛО НЕ ПРОШЛОЕ

ДОКАЗАННАЯ ВЕРНОСТЬ

ЛЕГЕНДЫ ДАЛЬНЕГО ЗАПАДА

ЧЁРНЫЙ ДЕНЬ

ЯД ОТ ФЕДЕРАЦИИ

ПРОРОК НЕ СВОЕГО ПЛЕМЕНИ

СО СМЕРТЬЮ ПО ПУТИ

РАЗДАВЛЕННЫЕ ГРАНЬЮ

ИЩИТЕ ПТИЦ

НЕПРАЗДНЫЙ ИНТЕРЕС

НЕРОДНЫЕ БРАТЬЯ

ГРЕХИ ОДНИ НА ВСЕХ

ЗАПОЗДАЛАЯ СВОБОДА

СПАЙЕР МИЛЛСТОУН Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg