«Случай из практики. Том 2»

Случай из практики. Том 2 (fb2) - Случай из практики. Том 2 [litres] (Случай из практики - 1) 1611K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Кира Алиевна Измайлова

Кира Измайлова Случай из практики. Том 2

© Измайлова К., 2014

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014

* * *

Глава 18 Ответы и вопросы

Полетье – самое мое любимое время года. Еще тепло, а днем даже и жарко, но нет того удушающего зноя, что наваливается на город в первые летние месяцы. Ночи становятся заметно более холодными, но все же не настолько, как осенью, а небо – высоким и поразительно звездным. Впрочем, в городе неба толком не разглядеть…

Лениво размышляя на вечную тему мудрости природы, я ехала одной из центральных улиц Заречья. Попутно я соображала, заехать ли самой в лавку или все-таки послать Риму. С одной стороны, вроде бы мне не к лицу самой покупать продукты к ужину, а с другой – если отправить за покупками Риму, то ужина я вообще не дождусь: она из самых благих побуждений отправится на рынок, где можно торговаться, а в результате надолго завязнет в городе. Тут я вспомнила, что давно собиралась заказать себе новые сапоги, и решила, что все-таки сверну на соседнюю улочку, раз уж меня занесло в эти места.

Но ни к сапожнику, ни в мясную лавку попасть мне не удалось, потому что, проезжая улицей, где разместились заведения торговцев всяким барахлом, кое они усердно выдавали за антиквариат, я вдруг заметила поразительно знакомую фигуру. Сперва я решила, будто обозналась, но тут же убедилась – зрение меня не обманывает. Упускать такой случай – а когда еще представится другой, если вообще представится! – я не собиралась, поэтому гаркнула на всю улицу:

– Господин Гарреш!

– Госпожа Нарен? – обернулся тот, к кому я обращалась, и я с радостью удостоверилась, что это и в самом деле он. – Рад вас видеть.

– Вы даже не представляете, как я рада вас видеть! – искренне сказала я, спешиваясь и беря свою кобылу под уздцы.

– Будь я лет на двести помоложе, – усмехнулся Гарреш, – я не оставил бы эти слова без внимания, госпожа Нарен!

Я улыбнулась в ответ и пошла рядом с Гаррешем, ведя лошадь в поводу.

– Какими судьбами снова в Арастене? – спросила я.

– Я здесь регулярно бываю, – пожал плечами Гарреш. Одет он был неброско, добротно и удобно: то ли средней руки купец, то ли просто бывалый путешественник. – Покупаю что-нибудь для своей… хм-м… коллекции.

– И, я думаю, вам нелишне будет знать, что на уме у людей? – спросила я.

– Вы совершенно правы, – безмятежно ответил Гарреш. – Но это ведь не преступление, госпожа Нарен, согласитесь? Я лишь слушаю, что рассказывают люди, а рассказывают они много и охотно…

– Помилуйте, господин Гарреш, – рассмеялась я, – разве я в чем-то вас обвиняю? Напротив, эта ваша привычка пришлась как нельзя кстати. Не встреть я вас случайно, даже не представляю, как бы мне удалось вас разыскать!

– Вы хотели меня видеть, госпожа Нарен? – спросил Гарреш, скупо улыбнувшись. При виде этой улыбки любые сомнения в истинной природе Гарреша исчезали без следа – люди так улыбаться не могут. Я, к сожалению, не смогу описать, что же такого особенного было в этой улыбке, но – было, поверьте мне на слово. – Зачем же?

– Я хотела поблагодарить вас за ваш подарок, – медленно сказала я, перебирая в пальцах повод. – Он пришелся как нельзя кстати в одной моей… хм… деловой поездке.

– Я рад, – коротко ответил Гарреш.

– Еще я хотела бы задать вам несколько вопросов, – продолжила я. – Если вы, конечно, согласитесь уделить мне немного времени.

– Я никуда особенно не тороплюсь, – сказал Гарреш. – Но мне кажется, госпожа Нарен, что не стоит беседовать посреди улицы, привлекая всеобщее внимание. Тем более что вас, похоже, неплохо здесь знают.

– Да, вы правы, – вздохнула я. – Тогда, может быть, отправимся ко мне?

Гарреш не отказался, и оставшийся до моего дома путь мы проделали достаточно быстро, обмениваясь лишь малозначащими замечаниями. Говорить о делах, тем более о делах подобного рода, на улице было и в самом деле несколько необдуманно.

– Так о чем же вы хотели меня спросить? – поинтересовался Гарреш, когда мы расположились в моем кабинете, а я разлила по бокалам вино. – Превосходное вино, госпожа Нарен, лучшего не сыскать и в королевских погребах!

– Оно как раз оттуда родом, – пояснила я. Его величество решил сделать мне подарок к зимнему празднику, несколько запоздалый, но жаловаться я и не подумала: дождаться от Арнелия такой милости – это дорогого стоило. – Господин Гарреш, скажите честно: вы знали, что со мной случится, и специально подарили мне ту вещицу, чем бы она ни была на самом деле?

– Если бы, госпожа Нарен, я умел заглядывать в будущее, – невесело усмехнулся Гарреш, – поверьте, очень многих несчастий удалось бы избежать.

Логично, если бы драконы в самом деле четко умели провидеть будущее, вряд ли бы Гарреш позволил своему сыну так нелепо погибнуть. Но все же…

– У меня было всего лишь предчувствие, – медленно проговорил Гарреш. – А нас, госпожа Нарен, с детства учат, что́ таким предчувствиям нужно доверять и слушаться их безоговорочно. Нет, я не знал, что именно с вами случится и когда, я только чувствовал, что однажды эта вещица может сослужить вам хорошую службу. Только поэтому я отдал ее вам.

– Если бы вы не послушались своего предчувствия, господин Гарреш, – с чувством сказала я, – плохо пришлось бы не мне одной.

– Вот как? – Гарреш взглянул на меня с неподдельным любопытством. – Расскажете?

– Разумеется, господин Гарреш, – вздохнула я. Признаться, я рассчитывала узнать побольше и о том древнем божестве, и о драконьих предчувствиях, и если для этого придется сперва самой поделиться впечатлениями, то я готова делать это всю ночь напролет!

– Прошу вас, без «господина», – произнес Гарреш. – Это звучит слишком… по-человечески. Тем более, Гарреш – это имя, а не фамилия.

– Хорошо, – легко согласилась я. – Тогда и вы называйте меня Флоссией.

– Договорились, – кивнул Гарреш. – Итак, Флоссия, что же с вами произошло и чем вам помог мой скромный дар?

Я начала рассказ, и чем дальше заходило мое повествование, тем более обеспокоенным делалось лицо Гарреша. Под конец, правда, он немного расслабился, но все равно видно было, что своей историей я немало его встревожила.

– Вижу, предчувствие меня и в самом деле не обмануло, – сказал он, когда я закончила говорить. – Но такого я даже предположить не мог…

– Вот как? – Я взяла со стола свой бокал. – Гарреш, а теперь мне хотелось бы послушать вас. Что такое вы мне подарили? Что это была за тварь? Что собой представляет Лес? Если вы скажете, что ничего об этом не знаете, я вам не поверю!

– И правильно сделаете… – Гарреш поудобнее устроился в кресле и налил себе еще вина.

Меня внезапно посетила неуместная мысль: я до сих пор никогда не видела вблизи живого дракона в его естественном обличье. Может, попросить Гарреша обернуться? Нет, что за глупости, право слово! Он, возможно, не откажет, но, во-первых, дом разнесет в щепки, а во-вторых, соседей поголовно удар хватит! Пес с ними, с соседями, а вот дом жалко…

– Давайте начнем с того, что попроще, – произнес Гарреш. – Хотя ничего простого в этой истории, кажется, и нет… С нашими предчувствиями мы вроде бы разобрались, не так ли, Флоссия?

– Кажется, я поняла, – кивнула я. – Если что-то, назовем его, к примеру, внутренним голосом, кричит вам, что нужно, допустим, отдать некий артефакт знакомому магу или сделать иное в этом роде, его необходимо послушаться.

– Совершенно верно, – сказал Гарреш. – В противном случае события могут начать развиваться по худшему из возможных вариантов. Поскольку все мы в этом неоднократно убеждались, то желающих идти наперекор своим предчувствиям можно сыскать разве только среди самой зеленой молодежи.

– А что это был за камешек? – спросила я нетерпеливо.

– Камешек? – Гарреш неожиданно рассмеялся. Смех его казался еще более нечеловеческим, чем улыбка, так что даже мне стало немного не по себе, а я ведь достаточно повидала на своем веку… – Впрочем, откуда вам знать… Это, Флоссия, был не камешек. Это своего рода кокон, в котором спит некая нематериальная сущность. Когда вы швырнули его на алтарь той твари, где бушевал энергетический вихрь, кокон, естественно, разрушился, а существо проснулось. Последствия вы имели удовольствие наблюдать своими глазами.

– Весьма сомнительное удовольствие! – хмыкнула я. – И что же это за существо? Вы хотите сказать, что достаточно долгое время я таскала на шее нечто, способное остановить древнее божество?

– Это совершенно безопасно, – отмахнулся Гарреш. – Чтобы разрушить кокон, нужен неимоверной силы энергетический поток. Такой, как при пробуждении той твари – я все же не стал бы именовать ее божеством. Что касается самого существа… – Гарреш замялся, словно бы подыскивая слова. Я, как тут же выяснилось, была недалека от истины. – Мне сложно объяснить это на вашем языке, Флоссия. Некоторые наши понятия непереводимы, к моему большому сожалению.

– Вы все-таки попытайтесь, – попросила я.

– Если в двух словах, то это, как я уже сказал, неразумная бестелесная сущность, обладающая огромным разрушительным потенциалом, – подумав, произнес Гарреш. – Все, что она может сделать, освободившись от кокона, – это уничтожить того, кто первым ей подвернется. В данном случае это была пробуждающаяся древняя тварь.

– И куда потом подевалась эта… сущность? – подозрительно спросила я. – Не хотите же вы сказать, что она теперь неуправляемо носится по тамошней округе?

– Нет, конечно, – ответил Гарреш. – Основной недостаток этого существа, – а может быть, как раз достоинство, – это, как я уже сказал, отсутствие даже зачатков разума. Оно уничтожает противника и при этом полностью истощает себя. И тут же гибнет, конечно. Так что не волнуйтесь, Лесу и его обитателям эта сущность не угрожает.

– Вы сказали – «оружие»? – насторожилась я. – Это ваше изобретение?

– Нет. – Гаррешу явно не хотелось говорить об этом, но, видимо, он решил, что начав, нужно договаривать до конца. – Это человеческая придумка.

– Я никогда о таком не слышала, – призналась я.

– Вы и не могли об этом слышать, – по-прежнему невесело ответил Гарреш. – Это было слишком давно. А подобных… коконов сохранилось всего ничего, один случайно оказался в нашей семейной сокровищнице, теперь сложно сказать, каким образом.

Я призадумалась. Оружие такой разрушительной силы – старинное человеческое изобретение? Если это однажды было сделано, а затем знание оказалось утрачено, то почему никто до сих пор не повторил этого, как случалось со многими другими боевыми приемами и заклинаниями? Неужто не додумались? Кто знает… У магов древности в арсенале имелось много такого, о чем лучше не вспоминать, если уж говорить честно. Но меня больше интересовал другой вопрос.

– Гарреш, если вы говорите, что вскрыть кокон может только невероятной силы энергетический поток, – а я ведь была там, я видела, какой именно! – то, надо думать, запечатать его можно с помощью не меньшей силы, не так ли? Но ни один из ныне действующих магов не выдаст такого импульса, если только они будут работать сообща, но и в этом случае сомневаюсь!

– Вы сами ответили на свой вопрос, Флоссия, – произнес Гарреш. – Вы сказали «из ныне действующих магов», верно?

– Ах да… – Я потерла переносицу. О том, что мы, нынешнее поколение, в подметки не годимся тем магам, что способны были, если судить по легендам, двигать горы и поворачивать реки вспять одним взглядом (и зачем это проделывать, скажите на милость?), я слышала неоднократно.

Хорошо. История обрела некоторую ясность. Из всего вышеизложенного я могла сделать только один вывод: мне невероятно повезло в том, что я, во-первых, повстречала Гарреша, а во-вторых, он отдал мне этот самый завалявшийся в его сокровищнице с незапамятных времен «кокон». В противном случае от меня осталось бы мокрое пятно на скалах, а что произошло бы с остальным миром… Боюсь, после моей кончины меня бы это уже не волновало.

– Флоссия, простите меня за эти слова, – произнес Гарреш, – но, с моей точки зрения, тот факт, что у людей не осталось чересчур сильных магов, не может не радовать.

– Я вас прекрасно понимаю, – усмехнулась я, – так что можете не извиняться.

Даже и сейчас хороший боевой маг вполне может потягаться с драконом один на один. Что же вытворяли наши предки, способные на все те воспетые в легендах подвиги (а именно: поворот рек, передвигание гор с места на место и прочие бессмысленные деяния), даже представить страшно. Удивительно, что драконы вообще ухитрились выжить в таких чудовищных условиях!

– Благодарю, Флоссия, – вздохнул Гарреш. – Но, увы, у любой монеты две стороны. Сильных магов не осталось, и перед чем-нибудь вроде вашей твари из Леса люди совершенно беззащитны, просто потому что не понимают, с чем столкнулись и как с этим бороться.

– О да… – хмыкнула я. – А любопытно все же, куда все делось. Я слышала, это связывают с тем, что магия постепенно иссякает…

– Магия не может иссякнуть, – рассмеялся Гарреш, будто я сказала нечто невозможно смешное. – Это ведь неотъемлемая часть нашего мира. Нет, Флоссия, разговоры о том, что она иссякает, – это байки для обывателей, не более того.

– Вот как? – приподняла я бровь. Это уже было интересно! – Но если так, как объяснить тот факт, что каждое последующее поколение магов, за редким исключением, слабее предыдущего?

– А кто сказал вам, Флоссия, что это следующее поколение в самом деле слабее? – поинтересовался Гарреш. – Каким образом можно измерить способности ваших магов? И, кстати, что вы скажете о потомственных магах?

– Могу сказать лишь то, что знаю: магические способности передаются по наследству, иногда дети оказываются сильнее родителей, – ответила я. – Но ведь беда в том, что дети у магов рождаются не так уж часто. К чему вы клоните, Гарреш, скажите прямо!

Гарреш сдержанно усмехнулся. Похоже, моя нетерпеливость его забавляла.

– Я ведь уже сказал, Флоссия, – произнес он, – задайтесь вопросом: кто определяет, что молодые маги слабее своих предшественников? Кто и как?

– Но это ведь видно и так, – ответила я, нахмурившись. – Им недоступно многое из того, что делали буквально сто лет назад. Повторить некоторые вещи они не в силах, и…

– Однако вы, как я вижу, вполне способны повторить все то, что делали ваш дед и прадед, и, думаю, не ошибусь, если скажу, что вы способны на большее, – прищурился Гарреш.

– Исключения только подтверждают правило, – дернула я плечом. – Ведь остальные…

– Остальные в большинстве своем – не потомственные маги, – мягко произнес Гарреш. – Вы хорошо знаете, как поставлен процесс их обучения?

– Только в общих чертах, – ответила я. – Я слышала, Коллегия ищет детей, обладающих хотя бы зачатками магических способностей, по всем странам, на которые распространяется ее влияние. Обучение… у них есть свои учебные заведения. Я там не бывала, разумеется, со мной занимался дед.

– Вам не кажется, что вы можете сами ответить на свои вопросы? – поинтересовался Гарреш. По-моему, он откровенно забавлялся.

– Вы хотите сказать… – медленно начала я. – Вы хотите сказать, что молодые маги не способны на нечто существенное потому, что их этому не учат?..

– Я бы не был столь категоричен, – поднял руку Гарреш. – Учат, разумеется… необходимому минимуму. А ведь у каждого заклинания есть столько нюансов, что дойти до них своим умом сможет только гений! Гениями же в массе своей молодые маги отнюдь не являются…

– Верно… – Я встряхнула головой, припомнив, как дед вдалбливал мне особенности использования одного замысловатого заклятия. Что-то из этого придумал еще прапрадед, прадед усовершенствовал, а дед так и вовсе нашел еще несколько оригинальных ходов…

– И, кстати, вспомните, Флоссия, давно ли среди разработок Коллегии появлялось что-то по-настоящему интересное? – добавил вдруг Гарреш.

– Я и не упомню, – с досадой ответила я. Не так давно, зимой, кажется, я думала об этом. – Редкостная ерунда у них получается, не понимаю, к чему тратить на это время! Недавно довелось мне повстречаться с одним знакомым, тот тоже жаловался: ни одного нового боевого заклинания за последние семь лет… – Я осеклась. – Гарреш! Что вы хотите этим сказать? Что Коллегия…

– Я сказал все, что хотел, – улыбнулся Гарреш. – Полагаю, вам нужно над этим поразмыслить?

– Да, пожалуй… – пробормотала я. Думать над этим следовало долго и основательно, к тому же у меня определенно не хватало фактов, а на их сбор могло потребоваться некоторое время… – Задали вы мне задачку!

– Это ваша работа – отгадывать загадки, не так ли?

– О да! – усмехнулась я. – Только загадки эти становятся все более глобальными… Хорошо, Гарреш! Я, кажется, поняла, на что вы намекаете… Надеюсь, вы не откажетесь еще раз встретиться со мной, когда у меня сложится более-менее четкая картина происходящего?

– Разумеется, – кивнул он.

– Что ж… – вздохнула я. – Вернемся тогда к той твари из Леса… Что же это все-таки было?

– Трудно сказать, – пожал плечами Гарреш. – В прежние времена в мире было много удивительных созданий, не всегда дружелюбно настроенных, правда.

– Они и по сию пору встречаются, – заметила я. – Взять вас, например, не сочтите за оскорбление.

– Ну что вы, это чистая правда, – улыбнулся Гарреш. – Но по сравнению с некоторыми тварями древних времен мы – безобиднейшие и невиннейшие существа, поверьте, Флоссия.

– Охотно верю, – передернулась я.

Гарреш задумался:

– Флоссия, скажите еще раз, как звали хозяина Замка-над-Лесом?

– Рейе Фейна, – ответила я. – Вергер Фейна.

– Фейна… – Гарреш задумчиво почесал подбородок. – Уж не сокращение ли это от Фейнарисс?

– Кто это? – удивилась я.

– Был такой знатный человек, – усмехнулся Гарреш. – Рист Фейнарисс. Не полноценный маг, но со склонностями к этому ремеслу. Он, Флоссия, был приверженцем одного очень неприятного культа, из тех, что требует жертвоприношений. В этом вы были правы…

Я нахмурилась. Что-то не сходилось: по легенде, слышанной в замке, предок Фейна бежал от преследования властей, а о храме никто ничего и не слышал, знали только, что он когда-то существовал. Возможно, просто не знали правды?

– Самое поразительное, что ему в самом деле удалось вызвать… нечто, – произнес Гарреш. – Как раз одно из тех дивных созданий, о которых я упоминал. И даже договориться с ним, судя по всему: Фейнарисс получал кое-какую помощь от этой твари, а взамен подкармливал… чем придется. Кстати, в отношении Риста Фейнарисса даже вечно воюющие короли проявили редкостное единодушие и не успокоились, пока не загнали его на край обитаемых земель. Но вот про Лес мне, если честно, слышать ничего не доводилось…

– Но откуда-то же он взялся? – резонно возразила я. – Сказки о живых деревьях и мне слышать приходилось, но чтобы целый лес…

– Я бы не удивился, если бы оказалось, что жизнь в этот Лес вдохнули специально для того, чтобы запереть в нем Фейнарисса, – хмыкнул Гарреш. – Вы, люди, всегда были большими выдумщиками!

Я не могла с ним не согласиться, версия выглядела вполне правдоподобной. Во всяком случае, решение было красивое, и уж всяко требовало меньше затрат, нежели попытка наводнить те края заставами и боевыми магами, – Фейнарисс-то мог в любой момент двинуться обратно, и воюй с ним и его недоброй памяти покровителем до скончания века…

– Однако эти господа неплохо там устроились, – заметила я. – С Лесом ладят, неизвестной твари не поклоняются, ни о каком Ристе Фейнариссе не помнят. Любопытно, что могло случиться?

– Боюсь, мы этого никогда не узнаем, Флоссия, – вздохнул Гарреш. – Я слышал лишь, что младший сын Фейнарисса не ушел вместе с отцом, он, видите ли, не разделял его убеждений. И, кажется, он общался с какими-то магами…

– Можно домыслить вполне стройную версию, – усмехнулась я. – Сын собрал нескольких боевых магов и отправился воевать с родным отцом. Думаю, ему не составило труда подобраться к старшему Фейнариссу близко: достаточно было сказать, что он передумал и теперь всецело на стороне отца, да не один, а с магами-соратниками.

– Да, люди весьма легковерны, – согласился Гарреш. – Даже самые умные.

– Ну а дальше… – Я задумалась. – Судя по всему, маги были не из последних, раз они смогли разрушить храм и как-то справиться с той тварью. Правда, их сил все равно хватило лишь на то, чтобы запечатать ее, а не уничтожить окончательно. Вероятно, все они погибли. Ну а младший Фейнарисс, очевидно, взял на себя ответственность за уцелевших людей, да так и остался в Лесу. Последний до сих пор защищает своих обитателей от порождений этой… твари. Ну а за восемьсот лет все благополучно забыли о том, как все было на самом деле.

– Недурная версия, Флоссия, – согласился Гарреш. – Но так ли это важно теперь?

– Согласна, неважно, – хмыкнула я. – Но я не могу не искать объяснения тому, что вижу, Гарреш. Такова моя природа.

– Понимаю, – улыбнулся он. – Нашему племени тоже свойственно подобное качество. Ну что же, Флоссия, я ответил на ваши вопросы?

– О да, – сказала я. – Вполне. Боюсь, правда, после ваших ответов вопросов у меня появилось еще больше, но тут уж ничего не поделаешь. Благодарю вас, Гарреш, что потратили на меня столько времени.

– Я тоже благодарен вам за интересную беседу, Флоссия, – чуть наклонил голову Гарреш. – Мне не часто доводится доверительно общаться с людьми.

– Приятно быть исключением, – усмехнулась я, и на этом мы распрощались, договорившись, правда, каким образом я могу быстро связаться с Гаррешем, возникни вдруг такая необходимость.

Проводив Гарреша, я устроилась в своем любимом кресле и глубоко задумалась.

Что ж, с историей Замка-над-Лесом теперь все более-менее понятно. Впрочем, не узнай я историю Риста Фейнарисса, я бы это пережила.

Фыркнув, я отогнала излишне отвлеченные мысли. Хорошие, однако, вещицы – эти «коконы». Против обычного боевого мага, может, и не подействует, тому сил не хватит, чтобы разрушить кокон, но я все равно не отказалась бы иметь в запасе еще штучку-другую. Мало ли, на кого кривая выведет, ведь в Лесу я тоже совсем не ожидала встретить такое страхоидолище! «О да, Флоссия, – сказала я себе, – нужно было попросить Гарреша покопаться в сокровищнице, глядишь, там и еще что-нибудь ценное нашлось бы!»

Немудрено, что Коллегия так тщательно проверяет все слухи, касающиеся находок разных древностей: никто ведь не знает, что может скрывать обычное с виду железное колечко…

История с этим колечком долго была притчей во языцех для всех магов: тогдашний конфуз поминали Коллегии еще долго. А дело было так: какой-то крестьянин, расчищая участок леса под огород, случайно откопал небольшой ларец, открыть который не смог…

Конечно, утаить эту находку не удалось, и вскоре в деревню заявились представители Коллегии, конфисковали ларец и с превеликим шумом привезли в местную резиденцию Коллегии. После долгой возни на совесть зачарованный ларец удалось открыть, в нем обнаружилось то самое простенькое железное колечко с грубо ограненным бриллиантом и ворох рассыпающихся от старости, совершенно нечитабельных бумаг. Шум поднялся невероятный, все почему-то были уверены, что железное колечко – тот самый легендарный перстень Ригрила, величайшего из боевых магов древности, в который тот заключил изрядную часть своей силы. (Видимо, переполняла она его, вот он и откачал немного от греха подальше.) Предполагалось, что кольцо может стать источником магической энергии неограниченной емкости, что, согласитесь, весьма лакомый кусочек для любого мага!

Однако сколько ни бились лучшие маги Коллегии с этим кольцом, ничего у них не вышло. Кольцо как кольцо, магические свойства оно проявлять наотрез отказывалось.

В конце концов кому-то особенно догадливому взбрело в голову все-таки заняться найденными вместе с кольцом бумагами. Когда удалось наконец расшифровать то, что было в них написано, маги дружно начали рвать на себе волосы, бороды и прочую растительность. Ибо бумаги эти оказались всего-навсего любовной перепиской какого-то древнего повесы с его дамой сердца, а колечко – не более чем оригинальным сувениром. Неизвестно, что подвигло влюбленного оправить бриллиант в железо, очевидно, это была поэтическая аллегория, скажем, его сила и грубость так же оттеняли красоту дамы, как простое железо – драгоценный камень. Так или иначе, но материалы по делу «перстня Ригрила» Коллегия немедленно засекретила. Увы, слухи уже успели распространиться, и вскоре чуть не весь континент потешался над искателями древних артефактов.

Но смех смехом, а кое-что Коллегии все-таки удалось раскопать. У магов древности, судя по всему, было в обычае создавать изрядно заряженные артефакты, видимо, на всякий непредвиденный случай. А если этот заряд не иссяк сам собой за несколько веков, можно представить, на что были способны маги, создававшие эти невинно выглядящие безделушки! Словом, в земле и на дне моря, а также в драконьих сокровищницах, до сих пор покоится немало опасных игрушек, и Коллегия, равно как и любой маг, многое отдаст, чтобы такую вещицу заполучить. Недаром даже скудную сокровищницу нелепо погибшего дракона Араша вывезли подчистую, и, насколько мне известно, с ней довольно долго работало несколько представителей Коллегии. Ничего интересного там, правда, не нашлось, но факт оставался фактом – Коллегия бдила и не упускала из виду ничего, что могло представлять собой хоть какой-то интерес.

Но заряженные артефакты – это одно, многофункциональных среди них мало, да и полезны они только до тех пор, пока не выработают ресурс, а подзарядить их снова, увы, уже невозможно. Другое дело – считающиеся утраченными знания. Когда тихий исследователь Мирий, сперва подвизавшийся в роли мага-медика, но разочаровавшийся в своих способностях и посвятивший остаток жизни поискам древних знаний, случайно обнаружил в библиотеке какого-то богатого купца, куда тот Мирия пустил из жалости, затрепанную книгу, он и не подозревал, на что именно наткнулся. А когда разобрался, то ужаснулся, потому что в книге, пусть и в зашифрованном виде, описывались способы, которыми можно превратить цветущую землю в пустыню, и для этого, кстати, не потребуется ни одного боевого мага. О нет, никаких активных действий вроде выжигания земли до скальной основы – всего-навсего два-три не слишком сложных заклинания плюс особым образом составленные снадобья, которые надлежало распылить над нужной областью!

Конечно, Мирий сообщил о находке в Коллегию. Разумеется, книгу конфисковали и с помпой уничтожили при большом стечении народа. Вот только сам Мирий после этого как-то незаметно пропал, да так больше и не объявился. И сдается мне, снятая с этой опасной книги копия до сих пор лежит где-то в хранилищах Коллегии, и доступ к ней имеет далеко не каждый. Не верю я, что Коллегия может добровольно уничтожить такие знания. Просто потому, что это – отличный козырь в любой войне, буде такая случится. Коллегия, видите ли, не одобряет войн, они мешают спокойному течению жизни. А если двум разбушевавшимся правителям пригрозить, а то и продемонстрировать, что́ может случиться с их землями, если они не прекратят братоубийственные забавы, пыл их быстро остынет, могу ручаться…

И, сдается мне, эти изыскания Коллегии связаны с тем, на что намекал Гарреш. Но как? Нет, над этим стоило поразмыслить…

Однако от раздумий меня отвлекла Рима, уже с минуту переминающаяся рядом со мной с ноги на ногу.

– Что тебе? – лениво спросила я, наблюдая за поднимающимися к потолку колечками дыма.

– Посыльный был, госпожа, – хмуро ответила Рима. Рима, по-моему, в принципе не способна смотреть на мир хоть немного более радостно. С другой стороны, если знать, как обошлась с нею жизнь, то удивляться не станешь – рабыне с рождения, Риме удивительно не везло на хозяев. Престарелый сластолюбец – еще не самый худший вариант, а вот из рук одного из прочих Рима вышла едва ли не калекой: тот любил забавляться со слугами, и за забавы эти его в конце концов отправили в рудники…

– Что за посыльный, от кого? – поинтересовалась я, поняв, что продолжения не дождусь. – Передал что-нибудь?

– Передал, – кивнула Рима. – Во дворце вас ждут, госпожа.

Ну вот, опять! Только я соберусь заняться какой-нибудь мирной кражей или обыкновенным убийством, как у Его величества непременно что-нибудь случается! Кстати, что-то слишком уж часто случается… Который уже раз? Впрочем, это еще ни о чем не говорит, зима, к примеру, выдалась достаточно спокойная. Надеюсь только, на этот раз речь пойдет не об убитом сборщике податей. Еще одного такого приключения я могу и не пережить!

Со вздохом я поднялась и начала собираться. Бедный майор Вислас, я ведь обещала помочь ему с поимкой какого-то особенно наглого и удачливого вора, не исключено, что пользующегося магией. Придется майору справляться своими силами. Впрочем, возможно, королевское поручение много времени не отнимет, и мне не придется огорчать коллегу-сыскаря…

Увы, надежды мои пошли прахом с первых же слов Его величества. Ну почему бы какому-нибудь вору не исхитриться и не выкрасть из королевской сокровищницы династическую реликвию? Я бы с большим удовольствием его изловила, не удаляясь особенно от столицы в целом и моего дома в частности!

На этот раз беда стряслась в местах, не столь отдаленных, как недоброй памяти Лес, но и отнюдь не близких. Неделя пути по меньшей мере, а может, и больше. И дело было на сей раз не в убийстве, не в краже и не в подозрениях какой-нибудь кумушки, будто соседи приносят ее кур кому-то в жертву.

В окрестностях мирной деревушки пропадали люди. Пропадали бесследно. Леса в тамошних местах были богатые и нетронутые («Снова лес!» – мысленно поморщилась я), непременно раз в год кто-нибудь да забредал в глушь, да так, что его не находили. Поди обыщи такую чащобу! Там наверняка и зверье водилось, так что, в принципе, в исчезновении людей ничего особенного не было. Но не в таких количествах…

– И что, местные власти даже не попытались разобраться в происходящем, а сразу бросились писать в столицу? – поинтересовалась я.

– Отчего же, попытались, госпожа Нарен, – ответил Его величество. – Увы, местное расследование никаких результатов не дало. Присланный из ближайшего гарнизона маг тоже ничего подозрительного обнаружить не смог. А люди тем временем продолжают исчезать.

– Значит, пропадают люди… – протянула я. – И вы хотите, чтобы я съездила туда и попробовала разобраться, что происходит… всего за три сотни аров?

– Вы чем-то недовольны, госпожа Нарен? – кротко осведомился Арнелий. – Это ведь ваша служба, если не ошибаюсь.

– Чем же я, по-вашему, могу быть недовольна? – хмыкнула я. – Разумеется, гонораром! Вы ведь прекрасно знаете, Ваше величество, что выездная работа оплачивается в полуторном размере, но каждый раз пытаетесь…

– Все, все, госпожа Нарен! – замахал на меня руками Арнелий. – Я осознал свою ошибку, конечно, вы получите все, что вам причитается, сполна!

– Плюс дорожные, – напомнила я. Подобные сцены повторялись весьма часто и давно стали чем-то вроде игры. Арнелий каждый раз пытался надуть меня с оплатой, а я старалась не дать ему этого сделать. Пока что в счете уверенно вела я.

Это с граждан среднего достатка я беру оплату поденно, чтобы не пугать своими расценками: так у них остается надежда, что я завершу расследование достаточно быстро, и им удастся сэкономить. (Я знаю, что некоторые мои нечистые на руку коллеги нарочно тянут время, но сама я до такого никогда не опускалась.) Вот для людей состоятельных расценки были совсем иными: весьма крупная сумма разом за все дело, половина вперед, в случае возникновения непредвиденных обстоятельств плата, естественно, увеличивалась. Возврата средств в случае неудачи я не гарантировала, но и прецедентов таких пока не бывало. Однако тот, кто меня нанимал, обычно знал, на что идет, и готов был платить соответственно.

– К сожалению, я не смогу дать вам большой отряд в сопровождение, – сказал вдруг Арнелий.

– На кой мне вообще сдалось сопровождение? – хмуро спросила я.

– Госпожа Нарен, в свете последних событий… – Арнелий сделал выразительную паузу. – Мне бы не хотелось вас лишиться.

– Какие именно события вы имеете в виду? – вскинула я брови.

– Я говорю о недавнем покушении на вас, – произнес Его величество. Я мысленно выругалась: проклятый майор Вислас все-таки не смог удержать язык за зубами! Хотя… скорее всего, он просто доложил начальству о завершении расследования, как полагалось, а то уже само сделало выводы и передало рапорт дальше.

– Я полагаю, могли быть и другие… инциденты, – пристально глядя на меня, заметил Арнелий.

Я ответила ему весьма неласковым взглядом. Нет, узнать о моем похищении он не мог, если только Лауринь не проболтался. Но вряд ли король станет расспрашивать лейтенанта лично, а больше тот точно никому не проговорится. Хотя… С Арнелия станется, мог и спросить!

– Если и так, мне об этом ничего неизвестно, – ответила я холодно. – Хорошо, Ваше величество. Если вы настаиваете, я бы предпочла видеть в сопровождающих отряд бэра Бойчи или Дурги. Насколько я понимаю, есть предположение, что в тех местах орудуют разбойники, а значит, хорошие бойцы могут оказаться кстати.

Бойча и Дурга были наемниками, и преотличными. Откуда их с отрядами занесло в Арастен, по-моему, толком не знали даже они сами, кажется, откуда-то с дальнего востока. Из недостатков у этих небольших отрядов имелась только склонность безобразно напиваться в свободное от службы время и затевать свары с кем ни попадя. А поскольку даже в лоскуты пьяном виде наемники каким-то непостижимым образом сохраняли способность прекрасно владеть оружием, то страдала обычно противная сторона, введенная в заблуждение плачевным видом наемников. За это последних время от времени сажали под замок, остыть и проникнуться наставлениями отцов-командиров, но помогало это плохо. Кроме того, наемники не признавали формы и единого вооружения, поэтому отряды их представляли весьма живописное зрелище, мало отличаясь от банд разбойников, которых они время от времени небезуспешно гоняли. (Сдается мне, до того, как попасть на королевскую службу, славные парни с востока не гнушались и этим промыслом.) За тем, в основном, их и держали на службе: с этакими делами они справлялись лучше регулярной армии. А главным их достоинством, не считая прекрасного владения оружием, был тот факт, что перекупить наемников было невозможно, даже посулив золотые горы. Контракт с нанимателем они блюли свято.

Всех командиров наемников я лично не знала, общалась в свое время только с упомянутыми двумя и была нашим сотрудничеством очень довольна. Но увы…

– Госпожа Нарен, я ведь назначил вам постоянного сопровождающего, – укоризненно покачал головой Арнелий. – Не могли же вы об этом забыть!

– О таком забудешь! – фыркнула я.

– Значит, с вами поедет отряд Лауриня, – отрезал Арнелий.

– Наемники! – огрызнулась я.

– Вы изволите спорить с королем, госпожа Нарен?

– Представьте себе! – Я слегка рассердилась. – С наемниками я не раз имела дело и знаю, чего от них ждать в стычке с каким-нибудь отребьем, а как поведет себя этот нескладеха, я даже представить не берусь!

– По-моему, чего ждать от лейтенанта Лауриня, вы тоже уже знаете, – улыбнулся Арнелий. Наша беседа явно доставляла ему удовольствие.

– Неприятностей! – рявкнула я, едва удержавшись от того, чтобы не вскипятить взглядом пруд с лебедями. Вряд ли бы птицам это понравилось, а уж они-то точно ни в чем не виноваты.

– Госпожа Нарен… – Арнелий вдруг сменил тон. – Я понимаю, что этот юноша – не слишком опытный командир, но в его отряде весьма неплохие бойцы, поверьте мне. К тому же никого из наемников сейчас нет в столице, и вернутся они не скоро.

– С этого и надо было начинать, – проворчала я. – Что, где-то случилась заварушка?

– Пока нет, – уклонился от прямого ответа Арнелий. Хм… То-то при дворе толчется столько боевых магов! Определенно что-то намечается. Ну да ладно, с этим и без меня разберутся. – Одним словом, госпожа Нарен, я не могу отпустить вас без сопровождения, поэтому прошу, как бы вы ни относились к этому молодому человеку…

– Нормально я к нему отношусь, – с досадой сказала я. Когда король приказывает, с ним еще можно поспорить, но когда он просит, да еще в таком тоне… – И, уж конечно, он не виноват в том, что вечно попадает в неприятности. Вернее, они сами его находят. А что, Ваше величество, может быть, вы именно поэтому хотите сплавить его подальше? – не удержалась я от шпильки.

– А это идея, госпожа Нарен, – усмехнулся Арнелий. – Итак, я могу считать, что мы договорились?

– Накиньте еще десять процентов, и я возьму вашего лейтенанта с отрядом хоть на другой конец материка, – мило улыбнулась я. В моем исполнении такая улыбка могла напугать даже бывалого вояку, но король не дрогнул.

– Грабеж средь бела дня! – посетовал он.

– Не грабеж, а компенсация за моральный ущерб, – усмехнулась я. В том, что означенный ущерб непременно будет мне нанесен, я почему-то даже не сомневалась…

Глава 19 Особняк

Против ожидания, путешествие началось вполне идиллически. Лауринь, успевший уже усвоить, когда ко мне лучше не соваться, а когда можно и подойти с вопросом, вел себя просто идеально. То есть лишний раз меня не беспокоил, с глупостями не приставал и занимался именно тем, чем должен был заниматься: руководил по мере сил своими гвардейцами, обеспечивал нам достойный ночлег и разузнавал кратчайшую дорогу до места назначения. Благодаря его стараниям мы добрались куда следует в самые сжатые сроки.

По пути я пробовала размышлять над странными намеками Гарреша, но получалось плохо: не хватало кое-каких данных, а поскольку свою и тем более дедову библиотеку я в дорогу не брала, то приходилось довольствоваться чисто теоретическими построениями…

Впрочем, вскоре мне стало не до них – следовало заниматься делом. В донесении гарнизонного мага, пытавшегося провести расследование, никаких толковых сведений не оказалось. Да, люди, по свидетельствам местных жителей, пропадали. Да, найти их не удалось. Все, больше никакой информации не имелось.

Добравшись до места, большим количеством сведений мне разжиться не удалось. Деревенские были изрядно напуганы, староста повторил мне все то же самое, что было изложено в донесении, дополнив несколькими незначительными деталями, и на том дело застопорилось.

Сидя за столом в отведенном мне под жилье домишке, я молча курила. Лауринь сидел напротив с таким видом, словно готов был ждать моих распоряжений отсюда и до послезавтра. Напавшая на него в последнее время молчаливость весьма радовала, ибо я могла поразмыслить в тишине и покое, а на само присутствие лейтенанта можно было не обращать внимания.

Деревенский староста высказал показавшуюся мне сначала нелепой идею: люди пропадают не просто так, потому что в этих местах такого испокон веков не бывало, их похищают. Кто? Зачем? А это уж вы, госпожа независимый судебный маг, извольте разбираться, вам за это деньги платят, и немалые…

Но – допустим. Кто, зачем – это можно обдумать позже. Сперва посмотрим на факты. Факт первый: места здесь мирные, тихие, как я уже говорила, в худшем случае раз в год в лесу кто-нибудь по пьяному делу заплутает. Но чтобы люди пропадали в таких количествах – ничего подобного не бывало. Факт второй: без вести пропадают в основном женщины, дети и подростки, реже – старики. Словом, легкая добыча, причем исчезают те, кто ходит в лес поодиночке или небольшими группами. Почему тогда вернулись целы и невредимы те мужчины, что отправились искать своих жен и детей? Тоже ведь вдвоем-втроем пошли, но вернулись же, даже не заблудились.

Конечно, в последнее время почти никто не пропадал, но только потому, что в замечательный грибной и ягодный лес отваживалось соваться все меньше народу.

Нет, ни о каких разбойниках речи идти не могло. Те выбирают места пооживленнее, это во-первых, а во-вторых, предпочитают добычу побогаче. Ну что, в самом деле, можно взять с голоштанных селян?

Зверь, если допустить, что в лесу завелся какой-то опасный хищник, тоже не станет особо разбирать возраст и пол. Хотя можно, конечно, предположить, что выбирает он ту добычу, что выглядит менее опасной и более слабой. Но местные охотники, раз за разом прочесывавшие лес, не обнаружили никаких следов более-менее крупных хищников. Волчьи – да, но волки в этих краях людей не трогают даже зимой, здесь и более доступной дичи полно. Можно было бы предположить: какой-то особенно крупный волк свихнулся от жары и, раз отведав человеческой крови, принялся охотиться исключительно на двуногую дичь, но… В таком случае все равно должны были остаться какие-то следы, хотя бы клочья одежды, корзинки – не в подол же пропавшие женщины грибы собирали! А поверить в то, что волк-людоед, задрав какую-нибудь крестьянку и оттащив тело в укромное местечко, возвращается, чтобы замести следы на месте преступления, я поверить никак не могла.

Значит, не разбойники и не хищные звери. Кто тогда? Хороший вопрос. Можно было еще предположить, что за людьми охотится какой-нибудь сумасшедший. Но опять-таки, даже самый изощренный убийца не может не оставить вовсе никаких следов. Допустим, место преступления он замаскирует, улики спрячет, но свои-то следы куда он денет? А ведь местные с собаками в лес ходили. Собаке, конечно, можно отбить нюх, но это будет заметно по ее поведению. Ничего подобного местные охотники не наблюдали…

Искать кого бы то ни было в здешней чащобе смысла нет, потребуется целая армия, а если учесть, что даже неизвестно, кого или что требуется разыскивать… Допустим, я могу поднять десятка два птиц и с их помощью осмотреть лес. Это потребует порядка недели, а то и больше, и отнимет массу сил: попробуй проконтролируй этих безмозглых птах!

Поэтому самым простым и действенным способом оставалась ловля на живца. Местные на эту роль не подходили, они теперь и близко к лесу подходить отказывались. Вернее, мужчин-то можно было бы уломать, но мужчины как раз и не годились.

Итак, ловля на живца… Неизвестный (или неизвестные) предпочитает женщин и детей, в крайнем случае стариков. В нашем маленьком отряде женщина только одна – я. За старика с очень большой натяжкой может сойти капрал Ивас, но в нем по одному развороту плеч за версту можно угадать старого вояку. Остальные, за исключением Лауриня, – дюжие молодые мужчины. Ага…

– Лауринь, – позвала я. Лейтенант вскинулся и уставился на меня преданным взглядом. – Снимите-ка мундир.

Лауринь явно опешил, но приказ выполнил. Обнаружилась чистая, но далеко не новая, у воротника даже аккуратно заштопанная рубашка.

– Угу… – Я обошла вокруг Лауриня, подумала и взъерошила ему волосы. Так лейтенант сразу сделался похож на деревенского мальчишку. – Штаны и куртку мы вам добудем, не в форменных же… А сапоги можно оставить, они у вас, я вижу, вполне заслуженные. – Лауринь следил за мной со все возрастающим любопытством. Я же просто вспомнила нашу удачную вылазку по Рыночному кварталу. Тогда, помнится, Лауринь очень недурно изобразил молодого оборванца, решившего податься в наемники. Этот фокус может получиться и теперь. – А шпагу отстегните, Лауринь, отстегните. Я у нашего славного хозяина видела отменный тесак времен Третьей горской войны, такие ополченцы носили, вот его и возьмете. Получится этакий юный сорвиголова, по молодости лет и неопытности совершенно безобидный…

– Э-э… Госпожа Нарен, – сумел, наконец, вставить словечко Лауринь. – А зачем этот маскарад?

– А я разве не сказала? – удивилась я. – Мы с вами едем на разведку!..

Дальнейшие сборы много времени не заняли, и рано утром мы отправились в дорогу. Я даже особенно маскироваться не стала, только хитрым образом переплела косу и повязала косынку так, чтобы узел приходился чуть позади левого уха. Замысловатый такой узел, я долго училась его завязывать.

– Ивас, – сказала я капралу перед тем, как мы покинули деревню. – Вот, возьмите. Эта вещица настроена на меня. Как начнет блажить – живо собирайтесь и по коням, дорогу она вам укажет.

– Госпожа Нарен… – Капрал осторожно взял у меня побрякушку. – А может, я все-таки с вами?

– Не стоит, – отмахнулась я. – Не волнуйтесь, Ивас, за вашим ненаглядным лейтенантом я, так и быть, пригляжу. Вернуть в целости и сохранности не обещаю, но тут уж не обессудьте, как получится…

– Да вы-то, госпожа Нарен, дама осторожная, – сделал мне неуклюжий комплимент Ивас. – Только вот господин Лауринь… эх! – Пожилой вояка махнул рукой. Я отлично его поняла: молод еще лейтенант и горяч, а в голове пусто, отсюда все его неприятности.

– Если лет до двадцати пяти его не убьют, – пообещала я, – может, из него еще и получится что-нибудь путное. Не беспокойтесь, Ивас. Моей осторожности с лихвой хватит на двоих…

Путь наш лежал вовсе не в глубину леса, как можно подумать, а совсем в другую сторону. До обеда я рассчитывала добраться до еще одного селения, от которого через лес вела вполне сносная дорога. В самом деле, не пробираться же с лошадьми тропками грибников! А пешком бродить по чаще – вот уж удовольствие ниже среднего, для меня, во всяком случае.

Когда-то эти края были густо заселены, но по окончании последней магической войны здесь осталась большая пустошь. Лет за двести пустошь покрылась лесом, потом по краям этой чащобы начали селиться люди. Больших полей не распахивали, жили в основном огородами и охотой, и вроде бы неплохо жили.

Наше славное королевство довольно велико, но не так уж многолюдно, и селиться народ предпочитает поближе к большим городам, в основном на побережье. В глубь же суши мало кто забирается, а если и селится кто-то вдали от цивилизации, то только такие вот охотники.

Итак, кое-что от былых времен здесь все же сохранилось. Поговаривали, где-то в глубинах леса охотники порой натыкались на развалины зданий, даже приносили оттуда осколки разноцветных витражных стекол, обломки самоцветных колонн и панелей. Ну а дороги в прежние годы прокладывали не чета нынешним, эту вот даже время и наступающий дремучий лес не смогли уничтожить окончательно.

Когда здесь вновь появились люди, дорогу, удачно ведущую через весь лес, немного расчистили и стали пользоваться, иначе бы до ближайшего городка пришлось ездить кругом леса, а это путь неблизкий. Ездили этой дорогой не часто, но и не настолько редко, чтобы она успела снова зарасти. Для меня самым привлекательным в этой дороге было то, что она проходила как раз через ту часть леса, в которой пропадали люди. Ни в одной из соседних деревушек ничего подобного не случалось, как ни странно, но все же я узнала, что не так давно из одного такого селения пропал без вести молодой парень, отправившийся в город за подарком для невесты. Говорили, правда, что жениться его понуждал отец, и парень просто сбежал искать лучшей доли, вот и все, но мало ли… Так или иначе, дорогой воспользоваться было необходимо.

До нужного селения мы добрались быстрее, чем я рассчитывала, и безо всяких приключений. Там имелся даже постоялый двор, где мы перекусили на скорую руку, дали лошадям передохнуть и двинулись дальше по лесной дороге.

– Госпожа Нарен… – Лейтенант чуть ли не впервые с начала нашего путешествия подал голос и сделал это весьма неуверенно. – Можно спросить?

– Лауринь… – Я тяжко вздохнула. – Ну сколько раз вам повторять – спрашивайте без «можно»! Что вы, в самом деле, как маленький!

– Госпожа Нарен, а что вы хотите найти в лесу?

– Пока не знаю, – ответила я. – Хотя бы какие-то зацепки, по которым можно будет понять, в каком направлении искать дальше.

Воцарилось молчание.

– Меня, Лауринь, берут сильные сомнения в том, что в лесу орудуют простые люди, – сказала я, отвечая на очередной невысказанный вопрос Лауриня.

– А кто же? – Лейтенант нахмурился. – Может… демоны?..

– Лауринь, – поморщилась я. – Демоны, призраки и прочая дрянь на каждом шагу, к большому моему счастью, не попадается, если, конечно, кто-нибудь сдуру эту самую дрянь не вызовет. Но здесь я присутствия потусторонних сил не ощущаю. Во всяком случае, пока.

– Но кто тогда?.. – не утерпел Лауринь.

– Говорю же – понятия не имею, – пожала я плечами. – Я затем сюда и приехала, чтобы это узнать. Дело, кстати, обещает быть интересным.

– Госпожа Нарен, – Лауринь замялся, – еще один вопрос…

– Ну?

– Я… – Лейтенант явно не знал, с чего начать. – Госпожа Нарен, я правильно понял, что… ну… разбойники, грабители, – они бы наверняка остановили тот обоз, про который на постоялом дворе говорили. Ну тот, что шел через лес в город, там охраны было всего ничего. А их не тронули, а дети пропадают… Значит, это не разбойники, тут и грабить-то некого…

Я с любопытством посмотрела на Лауриня. Неужели от частого общения со мной в этой непутевой голове завелись какие-то полезные мысли? Забавно!..

– Как ни странно, вы совершенно правы, – кивнула я, и физиономия Лауриня озарилась недоверчивой улыбкой. – Признаюсь, я уже думала об одержимом, сумасшедшем, но даже самый осторожный одержимый не может не оставить вообще никаких следов. А ведь детей и женщин искали долго, искали с собаками, и не с какими-то шавками, а с хорошими охотничьими псами. – Я вздохнула. – Сдается мне, Лауринь, у этого дела все-таки есть магический душок, и пренеприятный. Есть у меня одно подозрение, вот его я и хочу проверить…

– Мы за этим переоделись? – уточнил Лауринь.

– Да, – ответила я. – И еще, я постараюсь воздержаться от любой магической деятельности, чтобы не спугнуть моего клиента… Если, конечно, он таков, как я полагаю. Так что постарайтесь хотя бы не поломать ног и рук, договорились?

– Так вы думаете, что это какой-то маг? – ошарашенно спросил Лауринь.

– А что в этом такого? – пожала я плечами. – Среди нашего брата тоже немало всякой сволочи. И недоучек, что еще хуже. Так, Лауринь, не сбивайте меня с мысли! Вы у нас отныне не лейтенант. Не возражать! – прикрикнула я, заметив, что Лауринь открыл было рот. – Имя у вас останется прежнее, не думаю, чтобы о вас тут слыхали, а вы хоть путаться не будете. – Я перевела дыхание. – Я теперь Фелиция Нойрен, торговка лошадьми и прочим товаром, какой подвернется. – Я дотронулась до замысловатого узла на своей косынке и усмехнулась. Такие носили контрабандисты, промышлявшие в самом деле любым товаром, в том числе и живым. Довелось мне как-то с ними столкнуться в юные годы, от них и научилась кое-каким тайным знакам. Если вдруг в лесу в самом деле завелись какие-то разбойники, они должны признать во мне свою. – Вы мой, так сказать, телохранитель, а приходитесь вы мне каким-то дальним родственником. У тетушки Фелиции скверный характер, так что не удивляйтесь и не обижайтесь, если я начну вас третировать.

– Куда уж больше-то… – пробурчал Лауринь.

– Что-что? – вскинула я брови и переспросила резким голосом торговки: – Что ты там бормочешь?

– Ничего, ровным счетом ничего, вам послышалось… тетушка Фелиция! – сообразил Лауринь.

– Сойдет, – одобрила я.

– А едем мы вроде как по делу? – уточнил Лауринь.

– Да, на ярмарку в городе, – кивнула я. – Через несколько дней она как раз откроется. Вот мы с тобой и едем прикупить лошадок! – Я хлопнула Лауриня по плечу, так что он едва не ткнулся носом в лошадиную гриву. – А прочие мои помощнички, олухи такие, перепились и остались на постоялом дворе, скоро нагонят. Ну да ничего, тетушка Фелиция пока и сама управится, не впервой!

– Какой у тетушки Фелиции голос противный, – себе под нос заметил Лауринь.

– А ты попробуй переори барышников на ярмарке, – хмыкнула я. Образ Фелиции Нойрен я любила больше остальных, наверно, потому, что входя в него, мне приходилось не скрывать свой скверный характер, а, напротив, давать ему разгуляться в полную силу.

– А станет торговка лошадьми сама ездить на такой… э-э-э… – Лейтенант выразительно покосился на мою кобылу и благоразумно проглотил слово «кляча».

– У тетушки Фелиции денег предостаточно, – сказала я. – Она может себе позволить мелкие причуды. Ну что, вроде бы все вписывается в легенду?

День подходил к концу. Назавтра мы должны были въехать в ту самую часть леса, где творилось неладное. Пока же лесная дорога не подкидывала никаких сюрпризов.

– Госпожа Нарен, – подал голос лейтенант и поспешил удостоверить: – Я помню, что вы сейчас Фелиция Нойрен, но спросить я хотел у госпожи Нарен…

– Ну спрашивайте, – разрешила я. – Только вы в последний раз упоминаете мое настоящее имя, Лауринь, ясно вам?

– Да… – кивнул Лауринь. – Госпожа Нарен, я давно хотел узнать… Вы ведь маг, так, может…

– Ну? – подбодрила я.

– Может, на мне правда какое-то проклятие? – спросил Лауринь, глядя в гриву своему коню. – Не то, которое… ну, вы знаете, а так… Иначе почему я всегда всем несчастья приношу? И сам все время…

– Хм… – Мысль была не лишена рационального зерна, и я повнимательнее взглянула на Лауриня. Маскировку ради этого нарушать не пришлось: я ведь уже как-то упоминала, что помимо способностей мага я обладаю и еще кое-какими. Просто предпочитаю об этом не распространяться…

Не было на Лаурине никакого серьезного проклятия. Так, болталось с десяток бытовых и невыполнимых, наподобие «чтоб ты лопнул!» от какого-то горожанина, которого конь Лауриня обрызгал грязью. Было еще одно очень оригинальное, от сослуживца – «чтоб тебе всю жизнь на одно жалованье жить!». Эти я смахнула, не раздумывая, и сказала:

– Нет на вас никакого серьезного проклятия, Лауринь, спите спокойно.

– Спасибо, госпожа Нарен, – понуро ответил он. – Значит, мне просто так не везет…

– Не за что, – хмыкнула я. – А вы, Лауринь, подумайте: не исключено, что полоса невезения вдруг кончится, и как начнет вам сплошь везти!..

Лауриня заметно передернуло. Судя по всему, такая перспектива его тоже не особенно радовала. Я рассмеялась, и дальше мы ехали молча…

Заночевали мы на лесной опушке, и ночь прошла на диво спокойно: к нашему небольшому костерку не вышел ни дикий зверь, ни человек, даже лесные птицы – и те перекликались как-то неохотно. По сравнению с тем Лесом, в котором нам однажды довелось побывать, этот казался веселой прозрачной рощицей, несмотря на деревья в два обхвата, теряющиеся кронами где-то в вышине.

Я лично всю ночь благополучно проспала, даже вездесущие комары меня не беспокоили: все-таки дело шло к осени, и время кровососущих тварей подходило к концу. Лауринь же поутру отчаянно зевал, из чего легко было сделать вывод, что ночью он не спал, как все приличные люди, а изображал из себя дозорного, то бишь пялился слипающимися глазами в окружающую поляну темноту. Ничего углядеть он там все равно бы не смог, а в результате столь бессмысленного времяпрепровождения, конечно, не выспался и теперь клевал носом, рискуя полететь со своего норовистого жеребчика головой вперед.

Наше идиллическое путешествие начинало мне надоедать. Если окажется, что я зря все это затеяла и теперь попусту теряю время, то жаловаться будет не на кого – только на собственную глупость. Кто знает, может быть, этот неизвестный (или неизвестные) и не рискнет приблизиться к двоим путникам, у одного из которых на поясе висит к тому же устрашающего вида тесак. На Лаурине же не написано, что пользоваться этой штуковиной он не умеет (тесаком орудовать – это не шпагой махать), а сам тесак не точили со времен той самой войны, с которой его привез хозяин!

Но судьба все-таки решила смилостивиться надо мной, потому что, стоило мне окончательно соскучиться и начать вполголоса напевать старинную песенку самого непристойного содержания (Лауринь делал вид, будто не слушает, но сам разве что ушами не шевелил, а уж краснел!), как моя лошадь фыркнула и запрядала ушами. На лесного зверя она бы среагировала совсем иначе, свою кобылу я хорошо изучила, стало быть, впереди, за изгибом лесной дороги, нас поджидали люди из плоти и крови, а не какие-нибудь призрачные создания. Да и какие там призраки средь бела дня!

– Лауринь, – негромко сказала я, – что бы сейчас ни происходило, не лезьте на рожон. Говорить буду я.

Лауринь мотнул лохматой головой в знак того, что понял, а минутой позже мы миновали поворот и оказались нос к носу со встречающими. Их было всего лишь двое, пешие, но, судя по всему, лошадей они привязали где-то неподалеку. Кроме того, за придорожными кустами определенно прятался еще кто-то, причем прятался не слишком умело: слышно было сдержанное сопение и приглушенный шорох листьев. Тоже мне, засада называется!

– Эй! – окликнул один из встречающих. – Господа проезжающие, не торопитесь так! Подорожную заплатить надо бы!

– С какой стати? – поинтересовалась я склочно. – Твоя дорога, что ли?

– Здесь частные владения! – заявил второй мужчина.

– Это с каких это пор? – подбоченилась я. – Сколько здесь ни езжу, лес ничейный был, а уж дорога тем более!

– Это раньше они были ничейные, а теперь вовсе даже хозяйские, – сплюнул себе под ноги первый. – Так что платите-ка за проезд, господа хорошие!

– Да я ж тебя сейчас!.. – Я потеснила было невежу лошадью, но тот проворно отскочил назад. В руках второго появился небольшой арбалет, вполне недвусмысленно нацеленный мне в грудь.

Чудна́я сцена. Если это и разбойники, то какие-то совершенно дикие, раз не разобрали хорошо понятного всем более-менее приличным преступникам знака – того самого замысловатого узла на моей косынке.

Арбалеты я никогда не любила, а с тех пор, как меня не так давно чуть не приколотили к двери парочкой болтов, невзлюбила их еще больше…

– Не дергайтесь, уважаемая, – сказал арбалетчик. – И пацан ваш пусть за оружие не хватается, не поможет.

– Ну что, теперь крикнешь «кошелек или жизнь»? – не собиралась уступать Фелиция Нойрен. – Так ведь ты и промазать можешь, милый, а пока перезарядишь, я тебя и сама успокою!

Воцарилось недолгое молчание. Очевидно, стрелять без прямого к тому повода этот парень не мог, а давать ему этот повод я вовсе не собиралась. Неизвестно, сколько бы мы еще изображали этакую скульптурную группу, но внезапно в кустах затрещало, и на дорогу выбрался еще один участник этого фарса. Одет он был немного получше той парочки, что загораживала нам дорогу, а физиономию имел самую что ни на есть продувную. Из особых примет у него имелись яркие веснушки, маленький шрам на подбородке и плохо выведенная татуировка на тыльной стороне левой кисти. Что она изображала в незапамятные времена, понять было невозможно.

– Так! – сказал он, обращаясь к двоим стражам дороги. – Вы что это себе удумали, олухи? Вы здесь зачем поставлены?

Арбалетчик промычал что-то невнятное и опустил оружие, второй парень хмуро уставился себе под ноги.

– Вы, госпожа, их извините! – обратился ко мне выбравшийся из кустов мужчина. – Дурни дурнями, сказано же, с приличными людьми и обращаться прилично, а им хоть кол на голове теши, так и норовят кого-нибудь грабануть!

– Ты, любезный, кто таков будешь? – мрачно спросила я. – И что за чушь несли эти двое? Лес, мол, теперь не бесхозный, дорога тоже. С каких пор, интересно знать?

– Так то не чушь, госпожа! – расплылся в улыбке веснушчатый. – Раньше же здесь усадьба была, так вот теперь хозяева вернулись, всё, как полагается, и грамоты все есть. Только про то вам лучше сама хозяйка объяснит, мы-то люди маленькие, за дорогой следить поставлены. Я вот старший над этими олухами, Винчем кличут…

– Да не трандычи ты! – оборвала я трескотню Винча. – Говори толком!

– Так я толком и говорю, – не обиделся Винч. – Хозяйка приказала, ежели приличный человек по дороге едет, со всем обхождением встречать и к ней провожать. Только этим долдонам разве ж вдолбишь! – Он кивнул на мрачно переминающуюся с ноги на ногу парочку. – Им что крестьянин косорылый, что знатная госпожа – все едино. У-у, обормоты… Так что, госпожа, милости просим за мною, провожу в лучшем виде…

– Куда это ты собрался нас провожать? – подозрительно спросила я. – Я в гости к твоей хозяйке не собираюсь, у меня своих дел по горло.

– Госпожа, ну не откажите, сделайте милость! – очень правдоподобно взмолился Винч. – Время уж к вечеру, что ж вам, в лесу ночевать? Хозяйка наша страсть как гостей любит…

«Надеюсь, не на ужин», – с мрачной иронией подумала я. Дальше отказываться смысла не было, я ведь все равно собиралась выяснить, что происходит в этих краях. А эта невесть откуда возникшая «хозяйка», возможно, знала ответы на некоторые мои вопросы.

– Ну… – протянула я. – Если так… Далеко ли ехать?

– Да рядышком тут, – обрадовался Винч. – Сейчас я только лошадь приведу, мигом доберемся!

Ехать в самом деле пришлось недалеко: вскоре нашим глазам открылась совсем недавно проложенная просека, уводящая в сторону от дороги. Винч ни на какие мои вопросы прямо не отвечал, обещая, что, дескать, хозяйка сама расскажет, что гостям полагается знать, а он, по своему скудоумию, может сказать какую-нибудь глупость, за что его потом хозяйка со свету сживет.

Лауринь ехал чуть позади меня, и чувствовалось, что ему явно не по себе. Я могла его понять: очень уж ситуация напоминала страшные сказки, в которых наивных путников заманивали в гостеприимный дом, а потом проделывали с ними всякие ужасные вещи. Я, правда, себя к разряду наивных путников не относила, а что до Лауриня, то он мог бояться сколько вздумается, лишь бы приказы выполнял. А в том, что, даже будучи перепуганным насмерть, лейтенант своему служебному долгу ни за что не изменит, я уже имела удовольствие убедиться.

Наконец деревья расступились, и нашим глазам открылось прелюбопытнейшее зрелище. Оказывается, деревенские охотники не привирали: в глубине леса в самом деле сохранились старинные постройки. Это же строение не только сохранилось, но и было недавно отремонтировано, что можно было заметить невооруженным взглядом. Довольно большой, добротный каменный дом, старой архитектурной традиции, ровесник замков Лагарсты и Лиссель, старше королевского дворца. От тех времен, в которые он был возведен, в густонаселенных местах осталось немногое: развалины старинных храмов, иногда фрагменты крепостных стен и еще каких-то укреплений. Разве что за́мки еще держались… Но этой усадьбе повезло, выглядела она хоть и старой, но не ветхой. Крепкое строение, в котором и гостей принимать не стыдно, и можно выдержать небольшую осаду. Ну, во всяком случае, осаду временем этот дом пережил вполне успешно.

Винч соскочил с коня, открыл перед нами ворота, а пока мы спешивались и передавали лошадей подоспевшим слугам, куда-то испарился. Впрочем, он почти сразу же вернулся.

– Прошу за мной, госпожа, – сказал он. – Хозяйка вас уже ждет. Да так удачно поспели, ужин скоро!

Здание было выстроено в форме незавершенного квадрата, во внутренний дворик и проводил нас Винч. До этого места руки рабочих еще явно не дошли: кое-какие из плит, которыми был вымощен дворик, треснули, раскрошились и ждали замены, у стены нахально выросло несколько кривоватых деревьев, а в чаше фонтана, некогда украшавшего центр дворика, угнездился роскошный развесистый куст, сплошь усеянный алыми ягодами. Я бы на месте хозяйки так и оставила, уж больно экзотично выглядела эта композиция.

Впрочем, долго осматриваться нам не пришлось.

– Простите, что заставила вас ждать! – раздался звучный женский голос.

Я обернулась. К нам приближалась, очевидно, хозяйка усадьбы, довольно высокая, крупная дама лет пятидесяти на вид, а то и больше. Одета она была по последней столичной моде, что выглядело несколько странно в этом запустелом месте (в здешнюю обстановку больше вписались бы наряды трехвековой давности). Из ткани, что пошла на пышное платье этой дамы, по моим грубым прикидкам, можно было бы сшить пару армейских палаток или, к примеру, парус для морского корабля. Драгоценностей же, украшавших порядком увядшую шею, уши и пальцы этой женщины, хватило бы на то, чтобы снарядить небольшую армию. Крайне любопытно…

– Я должна извиниться перед вами за грубость своих людей, – церемонно произнесла женщина. – Увы, я вынуждена довольствоваться теми, кто имеется в наличии, а учтивость отнюдь не является главной из их добродетелей.

Я помалкивала, беззастенчиво разглядывая хозяйку усадьбы. Пускай выговорится, тогда придет и мой черед. Лишь бы Лауринь что-нибудь не ляпнул невпопад! Но лейтенант, помня, видимо, мое предупреждение, молчал, словно воды в рот набрал, и делал вид, будто разглядывает выщербленные от времени статуи, стоящие по углам дворика.

– Позвольте же представиться, – сказала дама, – Сания Дараи, хозяйка этого чу́дного местечка, к вашим услугам. Арнайя Дараи, – добавила она многозначительно. Могу ли я поинтересоваться вашими именами?

– Да отчего же нет, – хмыкнула я и, демонстрируя полное отсутствие хороших манер, почесала в затылке. – Меня звать Фелиция Нойрен, торгую помаленьку чем придется. А это недоразумение, – я ткнула пальцем через плечо, – Лауринем кличут. Послало небо помощничка! – Я склонилась к даме и доверительно прошептала: – Внучатый племянник моего последнего мужа, пришлось взять с собой охламона, хотя толку с него как от козла молока, только и умеет, что под ногами путаться!

– Вы, тетушка Фелиция, зря не наговаривайте, – неожиданно встрял Лауринь, а я от неожиданности едва не подпрыгнула. – Много ваши хваленые подручные наработали, скажите на милость? Как напились, так, поди, и лежат вповалку на постоялом дворе! А если бы дядюшка меня с вами не отправил, так и ехать бы вам одной, стыд и срам для такой уважаемой госпожи!

– Ладно, твоя правда, племяш! – Я отвесила Лауриню ласковый подзатыльник, но слегка не рассчитала усилия, и парень едва не сунулся носом в землю. За эту самодеятельность он у меня еще получит! – Представьте, арнайя Дараи, эти олухи, подручные мои, как дорвались до браги и девок, так не оттащить! Плюнула я на них да и поехала дальше, как проспятся, догонят, а нет – туда им и дорога, на жалованье сэкономлю. Да и не впервой мне, по молодости я и без всяких подручных прекрасно обходилась!

– Теперь так сложно подыскать хороших слуг, – сочувственно кивнула та. По-моему, наш балаган возымел действие, и арнайя Дараи была уже не рада, что ушлый Винч залучил к ней в гости такую престранную парочку. Очевидно, торговка лошадьми была все-таки не самой подходящей компанией для благородной дамы. Однако же за ворота нас не выставили.

– Что же я держу вас во дворе! – спохватилась арнайя Дараи. – Идемте, госпожа Нойрен, вы, должно быть, хотите умыться с дороги. Вам сейчас приготовят комнаты, а скоро уже подадут ужин. Вы ведь не откажетесь разделить со мной трапезу?

– Тетушка Фелиция покушать за чужой счет никогда не откажется… – пробормотал Лауринь явно с таким расчетом, чтобы Дараи его расслышала. Да что с ним такое? На подвиги потянуло?

– С удовольствием присоединюсь! – воскликнула я. – Надеюсь, арнайя Дараи, готовят у вас получше, чем на постоялом дворе. Давненько мне не доводилось пробовать такой пакости!

– Ну что вы, у меня отменный повар, – несколько натянуто усмехнулась Дараи, и подозванный щелчком пальцев Винч проводил нас в дом.

Внутри здания следы запустения были еще более заметны. Очевидно, въехав в этот дом, Сания Дараи приказала привести в порядок несколько жилых помещений, прочее же оставила до лучших времен. В доме было пыльно, под ногами кое-где хрустели осколки стекла, какие-то черепки. Лестница, ведущая на второй этаж, оказалась, правда, чисто выметена, а перила цветного камня даже носили следы недавней полировки.

– Слуги с ног сбились, – посетовала Дараи, подбирая юбки, чтобы не мести ими по пыли. – Привести в порядок этот дом после стольких лет… Я не представляю, сколько еще времени понадобится, чтобы он обрел наконец жилой вид!

– Наняли бы десяток баб в деревне, они б вам эту развалину до блеска в момент вылизали, – хмыкнула я.

– Увы, я не настолько богата, – печально ответила Дараи, теребя ожерелье стоимостью в два средних размеров городских дома. – Приходится обходиться своими силами…

Меня разобрал смех: так и представилось, как по вечерам, скинув пышное платье, арнайя Дараи собственноручно драит полы или полирует узорчатые стенные панели. Впрочем, платье как раз можно и не снимать, на него за один проход соберется как минимум половина всей пыли и паутины, что осели на полу и на стенах.

Винч показал нам более-менее прибранные комнаты, расположенные совсем рядом, дверь в дверь, и испарился. Предполагалось, что гостям нужно отдохнуть с дороги.

Я, впрочем, отдыхать не собиралась, а вместо этого сгребла собравшегося было юркнуть за дверь Лауриня за шиворот и втащила в отведенную мне комнату.

– Это что за самодеятельность? – прошипела я, убедившись предварительно, что нас никто не подслушивает. Для этого мне опять-таки нужно задействовать традиционную магию, что оказалось как нельзя кстати. – Что вам в голову взбрело?

– Госпожа Нарен… – Лауринь осторожно попытался освободить свой воротник из моих пальцев, но не преуспел в этом. – Я помню, что вы приказали молчать, но…

– Но? – нахмурилась я.

– Эта госпожа… – Говорилось Лауриню с трудом, и я с неохотой выпустила его рубашку – так и придушить можно сгоряча. – Эта госпожа, хозяйка то есть…

– Лауринь, я поняла! – Я тяжко вздохнула. – Мы пока тут видели только одну женщину, хватит уже уточнений!

– Так точно, госпожа Нарен! – Лауринь сглотнул и продолжил: – В общем, арнайя Дараи на вас так смотрела… нехорошо. Мне показалось, она догадывается, что вы не простая торговка… Да и не очень вы похожи на простую торговку, госпожа Нарен… простите…

– Лауринь, беда мне с вами! – Я не знала, сердиться мне или смеяться. – И за кого же она могла меня принять, по-вашему?

– Не знаю. – Лауринь серьезно посмотрел на меня снизу вверх. – Но если бы она что-то заподозрила, вы бы ничего так просто от нее не узнали, ведь правильно?

– В общем, да, – кивнула я. – И вы, стало быть, решили выставить бедную тетушку Фелицию старой самодуркой, жадной и брехливой к тому же?

– Ну… – Лауринь опустил голову. – Простите, госпожа Нарен. Я хотел, как лучше…

– Надеюсь, на этот раз не получится, как всегда, – ядовито сказала я. – Пес с вами, Лауринь, идите уже, умойтесь с дороги. Того и гляди нас ужинать позовут…

В ожидании приглашения к столу я решила поразмыслить. Да… Пожалуй, Лауринь был прав: взгляд, которым окинула меня Дараи, был весьма цепким и уж точно подозрительным. Может, мне еще стоит сказать спасибо непутевому лейтенанту? Хм…

Впрочем, если кто и был подозрителен, так это сама Сания Дараи. Судите сами: ну откуда взяться посреди леса, да в этакой глуши, благородной даме, увешанной драгоценностями баснословной стоимости? Оставалось надеяться, что за ужином госпожа Дараи сама поведает об этом. Еще я очень рассчитывала на то, что отравить нас за этим самым ужином не попытаются. Яд-то я распознаю без труда, но как отказаться от сдобренного им блюда, не вызвав подозрений? А если вспомнить Замок-над-Лесом и те безобидные вроде бы травки, которыми меня там попотчевали… Увы, увильнуть от ужина было никак нельзя, особенно после выступления Лауриня. Что ж, будем уповать на удачу!

…Удача, кажется, пока не собиралась поворачиваться ко мне спиной. Во всяком случае, никаких посторонних примесей в подаваемых на стол блюдах мне пока что обнаружить не удалось. Это, правда, не значило, что их там вовсе не было, но знать о себе они пока не давали.

Арнайя Дараи, переодевшаяся в другое, не менее пышное платье густого винного цвета, изо всех сил играла роль радушной хозяйки дома, и не могу сказать, чтобы ей это вовсе не удавалось.

– А что вас в такую глушь-то занесло? – спросила я напрямик, когда мне надоело выслушивать щебет Дараи. В конце концов, богатая торговка вовсе не обязана обладать великосветскими манерами. – Неужто не могли найти местечко попригляднее?

– Ах, госпожа Нойрен, когда-то здесь был дивный край, – мило улыбнулась Дараи. – Увы, после войны все пришло в упадок, а мои предки, спасавшиеся от гибели в далеких краях, так и не осмелились вернуться сюда.

– А вы, стало быть, решили рискнуть, – кивнула я, между делом обгладывая ножку какой-то птицы, по вкусу похожей на куропатку. Повар у Дараи в самом деле был отменный. – Охота была в такую даль тащиться ради этакой развалины!

– Боюсь, вам не понять, госпожа Нойрен, – покачала головой Дараи. – Моя семья ведь почти забыла о своих корнях, о своем родовом гнезде. Я случайно обнаружила документы, из которых узнала об этом поместье, и решила вернуть то, что принадлежит мне по праву…

– А толку-то? – пожала я плечами. – Это вам еще повезло, что дом цел оказался. Ну, отремонтируете его, и что? Жить станете? Это летом тут славно, а зимой впору от тоски взвыть! На сотню верст вокруг никого, одни охотники, которые уж по-человечески говорить почти разучились. Оно вам надо?

– Я понимаю, что первое время будет трудно, – вежливо произнесла Дараи. – Но я не намерена останавливаться на достигнутом. Здесь богатая земля, и она достаточно отдохнула. С хорошим хозяином эти места могут процветать!

– Вам, простите, лет-то сколько? – прищурилась я, поставив локти на стол. – Вижу, уж немало, а век человеческий не так долог, как хотелось бы. Ну, приведете вы усадьбу в порядок, может, сгоните сюда сотню-другую крестьян, распашете землю, а дальше что? Кому все это достанется? Если у вас дети есть, что ж они с вами не отправились?

Мой вопрос Дараи не понравился. А мне не нравился разговор в целом. Все эти бредни о возрождении родового гнезда звучали, будто в чувствительном романе о злоключениях благородной семьи на протяжении пары-тройки веков, из тех, что не так давно вошли в моду. Ослу было ясно, что на восстановление здешних пахотных земель придется убить прорву сил, времени и денег, и на кой это понадобилось стареющей даме, у которой, кажется, и наследников-то нет, сказать сложно.

– Детей у меня, к сожалению, нет, – произнесла наконец Дараи. – Но у меня немало других родственников, выбрать из них достойного наследника не составит труда. Главное, чтобы он полностью разделял мои устремления… – Она омочила губы в стакане с вином. – Да и умирать я пока не собираюсь. В нашей семье живут подолгу.

– А не боитесь жить-то тут? – закинула я пробный камень. – Здесь, я слышала, неладно что-то, по деревням вон люди пропадают.

– Мужицкие бредни! – фыркнула Дараи. – Сколько здесь живем, даже дикого зверя страшнее зайца не видали.

– Ну-ну… – хмыкнула я. – Дело ваше, конечно… Я бы ни за что не рискнула жить на отшибе: случись что, никого не дозовешься!

– У меня неплохие охранники, – туманно ответила Дараи и поспешила сменить тему: – А что это ваш милый племянник ничего не ест?

Лауринь и в самом деле ковырялся в поданном блюде, как курица в навозе, но содержимого в тарелке не убавлялось. Неужто тоже боится отравы?

– Да он у нас парень простой, к разносолам не приучен, – осклабилась я. – Поди, и не знает, с какой стороны за это диво взяться!

– Ну, думаю, это блюдо придется по нраву вам обоим, – обольстительно улыбнулась Дараи, и по ее знаку на стол подали восхитительно пахнущее жаркое. Даже подозревая, что оно может быть отравлено, я все равно не смогла удержаться и не попробовать, а это, знаете ли, многое говорит о мастерстве повара. Лауринь, и тот бросил ломаться и, страдальчески взглядывая на меня, воздал должное роскошной оленине.

– Что за приправа? – поинтересовалась я. – Знакомый запах, а никак не вспомню.

– Госпожа Нойрен, ну не думаете же вы, что я разбираюсь во всех этих тонкостях! – рассмеялась Дараи. – Об этом нужно спрашивать у моего повара, вот уж поистине мастер своего дела, согласитесь?

– О да! – воскликнула я вполне искренне.

– Позвольте угостить вас еще кое-чем, – сказала Дараи. Рядом со мной возник слуга с подносом, на котором помещалось три высоких стакана с нежно-оранжевой жидкостью. – Ручаюсь, вы никогда такого не пробовали.

– Ну отчего же, – ответила я, взяв стакан и осторожно понюхав содержимое. – Выдержанный сок алаисской зимоплодки, не так ли?

– А вы разбираетесь в таких вещах? – удивилась Дараи.

– В чем я только не разбираюсь… – хмыкнула я. – Так я угадала?

– Вы правы, это именно он, трехлетней выдержки. – Дараи ласково улыбнулась. – Отведайте же!

– Простите, арнайя Дараи, даже пробовать не буду, – не менее обаятельно улыбнулась я и чувствительно пнула под столом лейтенанта, который как раз успел донести стакан до рта. – И тебе, племянничек, не советую!

Лауринь вздрогнул, едва не расплескав редкостный напиток, и поспешно отставил стакан подальше.

– Отчего же? – заметно огорчилась хозяйка дома.

Я только усмехнулась. Сок алаисской зимоплодки на вкус восхитителен, а стоит столько, что не всякий вельможа может позволить себе иметь у себя на столе этот напиток. На мой взгляд, стоимость сока этой невзрачной ягоды бессовестно завышена. С другой стороны, давить сок из зимоплодки – занятие неблагодарное, потому что в ягодах его содержится до смешного мало. Ягоды, между прочим, есть не советую, редкая гадость на вкус. А вот хорошо постоявший сок, который, кстати говоря, и не думает портиться и скисать, приобретает изумительный вкус и цвет. Естественно, чем он старше, тем дороже стоит, в точности как хорошее вино.

Но кроме этих удивительных свойств, есть у сока зимоплодки еще одно, о котором знают немногие. Арнайя Дараи определенно знала, потому и предложила нам сей напиток. Зачем – вопрос другой, и я, кажется, уже знала на него ответ.

– Да оттого, арнайя Дараи, – ответила я, – что вы попотчевали нас отменным жарким. С приправой из волчегонки и красного болотного ореха.

Лауринь заметно побледнел, очевидно, напуганный этими очаровательно звучащими названиями.

– Не робей, племянничек, – подбодрила я. – Травки эти совершенно безобидны, разве что называются противно. Только вот в сочетании с соком алаисской зимоплодки они дают весьма неприятный эффект…

Дараи молчала, все сильнее сжимая губы. Очевидно, я серьезно испортила ее замысел.

– Какой? – не выдержал лейтенант.

– Будет выворачивать наизнанку, пока все кишки не выблюешь, – любезно просветила я. – Не смертельно, но крайне неприятно. Так ведь, арнайя Дараи?

– Вы… не простая торговка, – заметила та сквозь зубы.

– Конечно, не простая, – хмыкнула я. – А вы не так уж умны, раз не заметили вот этого.

Я указала на хитрый узелок на своей косынке. На лице Дараи ничего не отразилось, очевидно, она даже не знала, что это за знак.

– Надо же, – несколько обиженно заметила я. – Я-то считала, что нашего брата всюду узнают, ан поди ж ты…

– Неважно, что это все означает и кто вы такая на самом деле, – проговорила Дараи, поднимаясь из-за стола. – Винч!..

Лауринь вскочил, с грохотом отшвырнув стул, я последовала его примеру. Впрочем, толку от этого было немного: в обширную залу ввалилось несколько дюжих молодцов во главе с Винчем, и сомневаться в их намерениях не приходилось.

– Взять их! – приказала Дараи, отступая к стене.

– Лауринь, – прошипела я. – Сопротивляйтесь всерьез, только постарайтесь, чтобы вас не убили и сильно не покалечили!..

– Понял, – серьезно отозвался лейтенант, и вот тут-то и началась безобразная драка.

Тесак у Лауриня вышибли сразу же, я ведь говорила, что пользоваться им лейтенант не умел. Впрочем, он не растерялся и некоторое время достаточно успешно отбивался увесистым стулом.

У меня из оружия имелся длинный нож, я даже успела им воспользоваться, но, увы, нож завяз в чьей-то крепкой ручище, и я была вынуждена его бросить. Пришлось запрыгнуть на стол, и еще некоторое время мне удавалось довольно успешно отбиваться ногами. Одного моего меткого пинка вполне достаточно, чтобы свернуть на сторону физиономию, главное, не дать при этом схватить себя за ногу. Увы, долго развлекаться таким образом не получилось; Винч, очевидно, вспомнил волшебное действие, оказанное на меня на дороге арбалетом, и вскоре на меня нацелилось аж три такие штуковины.

– Давайте-ка по-хорошему, госпожа! – выдохнул Винч, держась за голову, – ему тоже перепало подкованным сапогом. – Слазьте оттуда, не то хуже будет…

В ответ я выдала длиннющее нецензурное ругательство, но со стола все-таки спустилась и даже позволила себя обыскать. За спиной глухо ахнул Лауринь, которому угодили под ребра сапогом, – у него отобрали-таки стул, а поскольку сдаваться лейтенант не собирался, то церемониться с ним не стали.

С меня сняли все, вплоть до колец и серег, я уж не говорю о своих бесчисленных подвесках. Сапоги тоже заставили снять и вытряхнули из них все ценное, включая засапожный нож и спрятанные под двойной стелькой золотые монеты. Ладно еще, пояс не отобрали, хороша бы я была в сваливающихся штанах… С Лауринем проделали ту же процедуру, только куда менее вежливо, так что мой лейтенант приобрел весьма растерзанный вид.

– Ну, ты получишь, – туманно пообещала я Дараи, когда нас с Лауринем куда-то потащили мимо нее. – Когда наши узнают, как ты со мной обошлась, от этой халупы камня на камне не останется!..

– Боюсь, они никогда об этом не узнают, – невозмутимо улыбнулась Дараи и обратилась к Винчу: – Заприте их как следует, я займусь ими позже.

Заперли нас и в самом деле на славу, во всяком случае, окованную железом дверь не сразу получилось бы вынести и тараном. Да и поди развернись с тараном в узком коридоре…

Что ж… Я прошлась по камере, куда засунули нас с Лауринем слуги госпожи Дараи. Пять шагов в длину и семь в ширину, крохотное окошко под самым потолком, видимо, для вентиляции – а до потолка не достанешь, подвалы тут были глубоченные. Крохотный светильник над дверью – тоже не дотянешься, если только на плечи друг другу встать. Холод от каменного пола и стен исходил зверский, а если учесть, что нас оставили босиком и без верхней одежды, то станет ясно, что чувствовать себя комфортно в таких условиях было затруднительно. Из мебели имелись узкие деревянные нары у дальней стены, на которые я немедленно и забралась с ногами, чтобы не стоять на ледяном полу.

– Лауринь, – окликнула я лейтенанта, застывшего посреди камеры. – Что вы там встали, идите сюда! Все теплее будет…

Я, положим, от холода особенно не страдала. Терморегуляция у магов отменная, при желании я вообще могу спать голой на снегу. Другое дело, что таких безумных идей мне в голову никогда не приходило. Но даже я чувствовала себя несколько неуютно, что уж говорить об обычном человеке!

Лауринь еще немного помялся, потом все-таки решился и устроился на нарах, прижавшись спиной к моей спине и обхватив руками колени. Так в самом деле было теплее, хотя не скажу, что слишком удобно – спина у Лауриня оказалась на редкость костлявой.

– Сильно вас помяли? – спросила я.

– Да нет, – с сомнением ответил Лауринь, видимо, прислушиваясь к своим ощущениям. – Синяков наставили… да вот ногу еще порезали, когда сапоги снимали…

– Спорю на что угодно – вашим же ножом, – вздохнула я и чуть повернулась, чтобы оценить масштаб бедствия. Ничего смертельного, но и приятного мало. Подумав, я стянула с головы косынку. – Держите, Лауринь, перевяжите хотя бы, а то заразу какую-нибудь затащите.

– Госпожа На… – Лауринь вдруг осекся. – А нас никто не слышит?

– Нет, – ответила я. – Неужто вы думаете, я не проверила этого первым же делом? Хорошенького же вы обо мне мнения, Лауринь!

– Простите, госпожа Нарен, – пробормотал Лауринь и взял мою косынку. – А дальше что?

– А дальше подождем, посмотрим, что будет делать наша милая хозяйка, – сказала я. – Хотя я примерно уже представляю, что́ именно…

– Госпожа Нарен, а зачем ей потребовалось нас травить? – спросил Лауринь. – Этим вот… соком?..

– Да чтобы избежать того побоища, что мы с вами учинили, – хмыкнула я.

– Так не проще было какого-нибудь сонного зелья насыпать? – удивился Лауринь.

– Проще, конечно, – вздохнула я. – Но многие, особенно торговцы, носят с собой амулеты, настроенные как раз на подобные мелкие пакости, и могут распознать такое снадобье. Вы же видели, сколько у меня на шее всякой ерунды болтается, Лауринь. – Я усмехнулась: бо́льшая часть этих побрякушек не стоит и фальшивой монеты. – А так – никто ничего не заподозрит. Простые специи, редкий напиток… Ну а ослабевших гостей сунуть под замок куда как проще. Когда внутренности наружу просятся, Лауринь, тут уж не до того, чтобы отбиваться, поверьте.

– Но вы-то все-таки заподозрили… – сказал Лауринь упрямо.

– Я, Лауринь, вспомнила Замок-над-Лесом и милую девушку по имени Олора, – ответила я. – У той тоже имелись лишь невиннейшие травки. Запах приправы меня сразу насторожил, никогда раньше не видела, чтобы оленину приправляли волчегонкой и болотным орехом. Хотя, конечно, вкусно получилось. А уж когда подали сок зимоплодки… Впрочем, вам это неинтересно.

Сколько дед натаскивал меня в свойствах различных растений и их сочетаний, вспомнить страшно. Из всего этого в жизни мне пригодилась лишь малая толика, но таким образом, что я готова была заказать для старинных дедовых травников золотые переплеты.

– Почему ж она тоже такими вот… невинными травками не воспользовалась, чтобы нас усыпить? – задал резонный вопрос Лауринь.

– Понятия не имею, – пожала я плечами. – Может, она таких трав не знает, а может, мы нужны ей в полном сознании.

– Ну и зачем же мы ей? – спросил Лауринь угрюмо.

– Думаю, нас должны убить, – сказала я совершенно честно.

– Зачем?! – Лауринь ощутимо вздрогнул. – Для чего ей это?..

– Говорю же – у меня пока есть только подозрения, но достаточно обоснованные, – вздохнула я. – Видите ли, Лауринь, наша милая хозяйка – ведьма.

– А?.. – Лауринь все-таки не выдержал и обернулся. Не знаю, что такого он углядел в моем затылке, но спросил заметно спокойнее: – Это… правда?

– Чистейшая, – хмыкнула я. – И тянет от нее, Лауринь, какой-то такой мерзостью… в энергетическом плане, естественно… что предположение тут может быть только одно – Дараи балуется человеческими жертвоприношениями.

Спина Лауриня окаменела.

– И… всех деревенских… тоже она?.. – спросил он глухо.

– Боюсь, что так, – вздохнула я.

Да, Сания Дараи в самом деле была ведьмой. Очень сильной и очень немолодой. Если она выглядит на пятьдесят, то на самом деле ей должно быть раза в три больше. Она старше меня и, несомненно, опытнее. Но у меня есть одно преимущество – Дараи (сдается мне, никакая она не арнайя!) не знает, что я маг. Извечная проблема: маг не может определить ведьму, если не перенастроится особым образом, но точно так же и ведьма не способна засечь мага, пока тот не начнет работать или если не будет знать, что́ именно искать. Я знала, что́ ищу, Дараи же определенно не подозревала во мне мага, иначе не обошлась бы со мною так беспечно.

Человеческие жертвоприношения – серьезное обвинение, и кара за это полагается более чем суровая. Даже не столь важно, с какой именно целью Дараи это проделывает, хотя… Брошенная ею вскользь фраза «умирать я пока не собираюсь», тот факт, что в лесу исчезали в основном женщины и дети, – все это ведет к одному. Довольно известное заблуждение – для того, чтобы продлить собственную жизнь, нужно забирать чужие, – ему поддавались не только маги и ведьмы. Тогда все встает на свои места: сила юности, заключенная в детях и подростках, животворящая сила женщин… Мужчины с этой точки зрения практически бесполезны, как бы это ни уязвляло их самолюбие. Хм, а старики? Мудрость, что ли, ей понадобилась? Почему бы и нет, в конце концов! А впрочем, на два десятка женщин и детей пропало трое стариков, так что, быть может, Дараи тут и ни при чем. Либо с ними расправились для отвода глаз, это уже не так важно.

Но моих догадок и голословных обвинений лично мне было мало, я хотела взять Дараи с поличным. Однако… И как это Коллегия умудрилась просмотреть такую мощную ведьму? А ведь, судя по всему, Дараи успешно пряталась на протяжении многих лет. Вот только сейчас вдруг словно с цепи сорвалась! Не исключено, что она и прежде промышляла такими опасными забавами, но, раз ее не поймали, значит, она была очень осторожна. Что же подвигло Дараи заняться сурово наказуемыми деяниями почти в открытую? В самом деле, как в страшной сказке: дом в лесу, куда любого путника приглашают в гости, только обратно на дорогу путник уже никогда не выйдет… Но не могла же она не понимать, что долго это продолжаться не сможет! Нет, что-то здесь не так. Пожалуй, Дараи нужно будет допросить до того, как передать в руки Коллегии. Сдается мне, она знает что-то интересное. Не исключено, что ведьма просто свихнулась на старости лет, но вдруг нет?

Впрочем, гадать я могла сколько угодно, но пока оставалось только ждать развития событий. Сидеть просто так было скучно, и, чтобы не молчать, я спросила:

– Лауринь, а как поживает ваша сестра? Лейда, если не ошибаюсь?

Лауринь вздрогнул: очевидно, он успел уже с головой погрузиться в интереснейшие мысли о ведьмах, жертвоприношениях и прочей пакости и такой резкой смены темы не ожидал.

– В-все хорошо, госпожа Нарен, – ответил он с запинкой. – Вы были правы, в том заведении с ней хорошо обращаются, ей нравится…

Я в этом и не сомневалась. Собственно, и спросила я только потому, что не так давно видела Лауриня в городе, чинно прогуливающимся в компании младшей сестры. Девочка выглядела вполне цветуще, и даже хромота ее была почти незаметна.

– А поместье?

– Поместье… – Лауринь замолчал ненадолго. – Там… в общем, там и не осталось никого. В замке живут еще несколько слуг, а остальные подались по деревням, как вы и говорили, госпожа Нарен.

– Ясно. – Приятно, что я снова оказалась права. – Лауринь, а неужто ваше имение вовсе не приносило дохода?

Судя по движению за спиной, Лауринь помотал головой, потом сообразил, что глаз на затылке у меня нет, и ответил вслух:

– Почти никакого, госпожа Нарен. Отцу же оставили всего ничего, самые бросовые земли… А к тому же он всю жизнь прослужил в гвардии и не очень-то умел управляться со всем этим хозяйством. Так… кое-как на уплату налогов хватало…

Я только вздохнула. Да уж, откуда старому гвардейцу знать, когда что сеять и сажать, какие земли лучше занять под посевы, а на какие пустить пастись скотину? А вот его отпрыски могли бы поднапрячься и попробовать постичь эту премудрость, к слову говоря!

– Люций пытался овец разводить, – словно услышал мои мысли Лауринь. – Ну, мой старший брат. Хотя отец говорил, что не пристало дворянину… Все равно ничего не вышло. В первую же зиму все околели…

– Все с вами понятно, Лауринь… – Я только покачала головой. Вот уж в самом деле злосчастное семейство!

– Госпожа Нарен, а почему вы спросили? – поинтересовался вдруг Лауринь.

– Так, – дернула я плечом. – Из любопытства. А что?

– Нет, ничего… – Лауринь помолчал, потом осторожно произнес: – Госпожа Нарен… Вы знаете, я имею честь быть знакомым с вашим уважаемым дедушкой… А кроме него, у вас есть родные?

Я помолчала. Лауринь-таки умел задавать неудобные вопросы. Впрочем, никакого секрета здесь не было.

– Простите, если я что-то не то… – испуганно начал было Лауринь, но я перебила:

– Бросьте извиняться, Лауринь, не за что. – Я вздохнула. – Кроме деда, у меня никого нет.

– Простите… – почти шепотом повторил Лауринь.

– Да ерунда, Лауринь, – хмыкнула я. – Это было слишком давно, я почти ничего не помню. И тайны тут тоже никакой нет, весь город судачил чуть не год кряду.

Это в самом деле не было тайной, уж больно громкое получилось событие. Мне было тогда лет пять, не больше, и наша семья, куда более многочисленная, чем ныне, обитала в богатом пригороде Арастена. Однажды, средь бела дня, в наши ворота постучался гонец на взмыленной лошади и поинтересовался, дома ли господин Нарен. Открывшая на стук служанка ответила, что да, дома, и гонец отдал ей некий пакет для хозяина, после чего ускакал прочь. Разговор их слышала соседка, и только благодаря этому в дальнейшем удалось восстановить ход событий. Итак, гонец ускакал, а спустя несколько минут наш дом взлетел на воздух, унося жизни моего отца, моей матери, моего не рожденного еще брата и нескольких слуг.

Дед в тот день уехал еще до рассвета, никого не поставив в известность, водилась за ним такая привычка. Меня же в доме не оказалось лишь по счастливой случайности: я очень удачно обнаружила незапертую заднюю калитку и улизнула на соседнюю улицу играть с малышней. Там и отыскал меня дед, разом состарившийся лет на двадцать. Несколько дней я провела в незнакомом месте, потом был порт, корабль – я впервые увидела море и сразу влюбилась в него – и долгое плавание. Спустя три недели я уже бегала наперегонки с младшими детьми князя Гарастаса Первого, давшего нам приют.

Найти того гонца и определить, кто передал пакет, так и не удалось. Ясно было одно – кто-то воспользовался сильнейшим боевым заклинанием, сработавшим на прикосновение руки моего отца, Феррама Нарен. Кому он мог насолить до такой степени, чтобы с ним решили свести счеты столь сложным способом, не мог предположить даже дед. Отец был большим специалистом по замысловатым кражам и хитрым убийствам и, как и я, терпеть не мог лезть в политику, в отличие от деда. Я много раз слышала эту историю от деда: как ни ломал он голову, так и не смог понять, кому перешел дорогу мой отец. Я же не могла понять другого – почему дед так поспешно покинул Арастен. Но на этот вопрос он никогда мне не отвечал…

– Госпожа Нарен… – Я все-таки повернулась и встретилась взглядом с Лауринем. Сказать, что мой краткий и не слишком эмоциональный рассказ задел его за живое, – значит, ничего не сказать. У лейтенанта даже глаза потемнели. С чего бы он это вдруг? – Я не должен был спрашивать…

– Да хватит уже оправдываться, Лауринь, – с досадой ответила я. – Повторяю – это было слишком давно, а я мало что помню. Все, что я знаю, я знаю лишь со слов деда, вот и все.

– Но… – Лауринь вдруг нахмурился. – Госпожа Нарен, я, может быть, опять скажу глупость, но… почему господин Нарен был уверен, что убить хотели именно вашего отца?

Я посмотрела на Лауриня, как на диковинное существо из знаменитого собрания Коллегии, которое вдруг решило сойти с выставочного столика и заговорить.

– Вы меня иногда поражаете, Лауринь, – сказала я. – Вроде бы у вас ветер в голове, но порой вы такое выдаете, что хоть стой, хоть падай!

– А?.. – Лауринь захлопал ресницами.

– Меня, Лауринь, тоже посещала эта мысль, – усмехнулась я. – И неоднократно…

От деда мне узнать ничего не удалось, но окольными путями я выяснила, что как раз в то время он завершил громкое расследование, вытащив на свет грязные делишки одного весьма богатого и знатного вельможи. Там было много чего интересного, начиная казнокрадством и заканчивая совращением малолетних, разве только баловства с запретными искусствами не хватало для полноты картины. Так что, если уж быть честной с самой собой, кое-кто мог решить отомстить именно деду, а не моему отцу, благо было за что. Гонец ведь не уточнил, которому именно господину Нарен – Фергусу или Ферраму – предназначался пакет. В том же, что заклинание сработало на прикосновение руки отца, нет ничего удивительного – ведь он был ближайшим кровным родственником деда, а подобного рода заклинания строятся именно с использованием крови жертвы (умелому магу достаточно и крохотной капли). Тогда нет ничего странного и в поспешном бегстве деда за море: он не мог не понимать, что тот, кому он перешел дорогу, на достигнутом не остановится. Если уж ему было наплевать, что вместе с Фергусом Нарен погибнет вся его семья, то чего можно ожидать от такого человека? Будь дед один, не останься у него, что терять, я уверена: он бы никуда не уехал, а померился силами с неизвестным (впрочем, это мне он неизвестен, а деду – еще как знать!). Но у него оставалась я, последняя надежда на продолжение «династии». И дед решил отступить… Лично я полагаю его действия крайне разумными.

– Я тоже, – сознался Лауринь, когда я договорила.

Ответить я не успела: дверь распахнулась, пропуская нескольких крепких парней из свиты Дараи. Без долгих разговоров они подхватили Лауриня под локти и вытащили за дверь.

– Эй, а как же я? – крикнула я вслед. Лауринь бросил на меня через плечо взгляд, одновременно испуганный и полный уверенности в том, что ничего дурного с ним случиться не может.

– Знали бы, куда так торопитесь… – буркнул в ответ один из верзил. – Успеете еще.

Я только хмыкнула и поудобнее устроилась на нарах. Ладно. Теперь нужно немного подождать. Главное, не упустить нужный момент…

Глава 20 Ошибки

Выждав столько, сколько, по моим расчетам, должно было понадобиться Дараи на всяческие приготовления, я решила, что пора начинать действовать. В таких случаях лучше прийти раньше, чем позже.

Жаль, конечно, что первой взяли не меня, но я, увы, даже издали не слишком похожа на юную деву, а в этом маскараде – и на женщину, не вышедшую еще из детородного возраста, не тяну. Видимо, Дараи решила оставить меня на черный день, а пока заняться молоденьким лейтенантом. Хоть он и мужчина, но еще вполне может сойти за подростка, особенно без своего мундира.

Я усмехнулась и подошла к двери. Очевидно, Дараи не предполагала, что ее гостеприимством воспользуется маг, поэтому никаких затруднений с этой массивной, как я уже говорила, дверью я не испытала. Охраны снаружи и вовсе не наблюдалось, что до неприличия упрощало мою задачу. С другой стороны, с охранника можно было бы снять сапоги, а то больно уж неприятно шлепать босыми ногами по холодному каменному полу, усыпанному к тому же какой-то гадостью, чуть ли не щебнем. Впрочем, это я могу пережить. С третьей же стороны… чужие грязные сапоги… Лучше уж босиком!

Теперь нужно было отыскать Лауриня. Я вполне резонно предполагала, что хозяйка дома окажется там же, где и он.

Как я уже говорила, с нас сняли решительно все, поэтому я лишена была возможности навесить на Лауриня какую-нибудь из своих побрякушек, а его вещей у меня тем более не было. Придется немного напрячься. А впрочем… Я довольно ухмыльнулась: я ведь отдала Лауриню свою косынку, чтобы перевязал ногу. Будем надеяться, что повязка не свалилась по дороге…

Найти свою вещь для мага – плевое дело, особенно если это вещь привычная и хорошо ношенная. Поэтому по подвалам дома Дараи я шла, не раздумывая, куда свернуть, хотя здесь оказался целый лабиринт. Не удивлюсь, если под землей это строение вдвое, а то и втрое обширнее, чем над нею! Пару раз приходилось прятаться от шмыгающих туда-сюда молодчиков Дараи: мне не хотелось тратить на них силы и раньше времени обнаруживать себя перед Дараи. При поиске вещи всплеск магической энергии совсем незначительный, его трудно заметить, а вот если бы я взялась усыплять этих парней или попробовала разделаться с ними, Дараи могла бы меня засечь. А раньше времени обнаруживать перед ней свое истинное лицо я не хотела… И уж тем более не желала схватиться со здоровенными мужиками врукопашную да без оружия!

На стене показался неверный отблеск факела, мне послышались голоса. Кажется, я добралась до места…

Осторожно выглянув из-за угла, я узрела картину, по общей классификации преступлений, составленной Коллегией, тянущую как минимум на смертную казнь через сожжение (не на костре, конечно, а особым, именно для этой цели составленным боевым заклинанием). И это, заметьте, без учета отягчающих обстоятельств!

Лауринь с надежно скованными за спиной руками (очевидно, Дараи опасалась иметь дело с мужчинами, предварительно не обездвижив их как следует) был прижат к стене, холеная рука Дараи запрокидывала ему голову.

Сопротивляться Лауринь даже не пробовал, и правильно делал: заговоренные кандалы все равно не позволили бы ему пошевелиться.

Обстановка в этом небольшом помещении была самая обыденная. Никаких вам магических символов на стенах, никаких свечей из жира девственниц, сдобренного желчью морского живоглота (пахнут отвратительно, уже по одной этой причине не стоит связываться с некромантией, где такие свечи имеют самое широкое применение), никаких подозрительных предметов. Ведьмам такого уровня, как Сания Дараи, все эти дешевые штучки не нужны.

Остро отточенным длинным ногтем Дараи любовно чертила на горле Лауриня – нежном, совсем еще мальчишеском – нечто замысловатое. И этот фокус нам знаком, таким ногтем можно не то что человеческое горло, а даже и бычью кожу пропороть. Итак, я успела как раз вовремя, с чем себя и поздравила.

На губах Лауриня появилась вдруг блаженная улыбка. Хм… а в полном ли он сознании? Если Дараи для верности с ним слегка поработала, то, возможно, придется повозиться, у ведьм заклятия бывают очень хитрыми. Впрочем, в следующую же минуту я поняла, что Лауринь просто заметил меня и, конечно, обрадовался. Лишь бы не завопил на радостях что-нибудь вроде «Госпожа Нарен, а вот и вы!»

Итак, в целом картина мне нравилась, но тянуть время было нельзя.

– Арнайя Дараи, а что это вы изволите делать с моим юным спутником? – осведомилась я самым любезным тоном, на какой только была способна.

Надо отдать Дараи должное: услышав мой голос и почувствовав прикосновение острия энергетического разряда к своей спине, она ни на мгновение не потеряла присутствия духа.

– Я подозревала, что вы не та, за кого себя выдаете, – произнесла она с достоинством. – Вы никакая не торговка и не контрабандистка – вы ведь на это намекали? Так кто вы?

– Флоссия Нарен к вашим услугам, – хмыкнула я.

– Нарен? Вы не родня, случайно, Фергусу Нарен? – оживилась вдруг Дараи.

– Это мой дед, – по-прежнему любезно ответила я. – Но о моих родичах мы, пожалуй, поговорим как-нибудь в другой раз, в более подходящей обстановке. А теперь опустите руки и отойдите к стене.

– О нет! – Дараи рассмеялась сухим неприятным смешком. – Пока этот мальчик у меня в руках, вы не посмеете ничего сделать, я ведь успею перерезать ему горло!

– Этот мальчик, к вашему сведению, лейтенант королевской гвардии, – сухо заметила я, посылая короткий импульс. Надеюсь, Лауринь сообразит, что кандалы не следует с грохотом ронять на каменный пол… Надо же, до него дошло! Короткая цепь только звякнула слегка…

– Это меняет дело, – хмыкнула Дараи. – Я, знаете ли, всегда мечтала прикончить кого-нибудь из этой своры…

Острый, бритвенно острый ноготь скользнул по горлу Лауриня, оставляя на нем тонкую алую черту, еще немного, и…

Я, однако, тоже не медлила: разряд вошел в спину Дараи, заставив ее вздрогнуть всем телом и развернуться ко мне. Убивать ее мне было никак нельзя – ее еще будет судить Коллегия! – но как прикажете справиться с сильной и явно не вполне нормальной ведьмой, готовой размазать меня по стенке, да при этом еще не сильно ее покалечить?

От необходимости изобретать сложные ходы меня избавил, как ни странно, Лауринь, с потрясающим хладнокровием огревший отвернувшуюся от него Дараи по голове собственными кандалами. На секунду замерев, старая ведьма закатила глаза и мягко осела на пол.

– Благодарю вас, лейтенант, – произнесла я с некоторым удивлением. – Недурно вышло. Как это вы додумались?

– Я… Ну, я просто вспомнил, как вы говорили однажды: что на обычного человека, что на мага арбалетный болт действует примерно одинаково, если выстрелить неожиданно. Я и решил, что, если ударить по голове, получится то же самое… – Лауринь неуверенно улыбнулся и поднял руку к горлу. Посмотрел на окровавленную ладонь и заметно побледнел.

– Ерунда, – заверила я его, запрокидывая ему голову тем же жестом, что Дараи несколько минут назад. – Не смертельно. Сейчас я вас подлатаю…

На это ушло меньше минуты, после чего я озаботилась тем, чтобы надежно сковать Дараи все теми же многофункциональными кандалами, обеспечить ей вдобавок надежные магические узы (кое-что из современных разработок Коллегии пришлось как нельзя кстати, хоть раз придумали что-то полезное, и на том спасибо!), глубокий сон и, затащив в пустующую камеру, запереть от греха.

Мне хотелось еще обыскать дом, чем я вплотную и занялась. Прислуга нас не беспокоила, видимо, челядь полагала, будто Дараи занимается своими черными делами, а в такие моменты к ведьме лучше не лезть.

– Думаю, Ивас уже близко, – сказала я Лауриню, когда мы вернули себе свои вещи и начали громить покои Дараи. Там нашлось превеликое множество всяких штучек, за одно владение которыми можно было загреметь лет на тридцать в одиночную камеру.

– А?.. – Лауринь уставился на меня с недоумением.

– Положите это! – Я отобрала у лейтенанта нечто, напоминающее помесь канделябра с оркестровой трубой. – Поаккуратнее, Лауринь, прошу вас! Так о чем я… Ах да! Помните, я дала Ивасу свою подвеску?

– Ну да…

– Она уже подала сигнал.

Я полагала, что сама сделаю это, но, увы, не вышло. Впрочем, у этой штучки есть в запасе еще кое-что. Как только с меня сняли все мои побрякушки, а среди них и парную той, что осталась у Иваса, сигнал бедствия заработал сам собой. (Все-таки я прибедняюсь, среди моих безделушек попадаются и не вовсе бесполезные.) Времени прошло уже немало, и, если капрал с отрядом несутся во всю прыть, как и было велено, скоро они будут здесь. Это ведь мы с Лауринем плелись нога за ногу, а гвардейцы, если возьмут хороший темп, будут здесь к утру.

До утра делать было особенно нечего, так что я лениво разбиралась с вещами Дараи. Особенно меня интересовали ее бумаги, но их нашлось до смешного мало, и по большей части это были документы, относящиеся к ведению хозяйства: купчие, закладные, какие-то счета, векселя. Поиски тайников ничего не дали; очевидно, Дараи предпочитала держать важные сведения в голове, а письма и иные секретные бумаги, если таковые имелись, немедленно уничтожала. Разумно, ничего не скажешь… Ладно, время допросить Дараи у меня еще будет.

Больше заняться было нечем, вылавливать молодчиков Дараи по одному в темных коридорах мне совершенно не хотелось, пускай этим гвардейцы занимаются, так что я бесстыдно заснула. Никакие кошмары мой сон не посещали, поэтому проснулась я в весьма хорошем расположении духа.

Уже светало. Выглянув в окно и подозвав первую попавшуюся пичугу, я осмотрела окрестности. Отлично: «стражи дороги» снова на своем посту, и к ним приближается отряд во главе с Ивасом. Похоже, они, как я и предполагала, провели всю ночь в седлах. Ну да ничего, не впервой. Хороший солдат, как известно, может спать в любом положении, даже и в седле на ночном марше.

Зачем, спрашивается, мне понадобились гвардейцы? Хм… Ну неужто я бы могла просто перекинуть Дараи поперек седла (моей кобыле это бы определенно не понравилось) и увезти с собой! Мне ведь еще требовалось прихватить с собой кое-что из ее имущества, а на одной лошади столько просто не уместить. Ловить же слуг и заставлять их что-либо делать – задача неблагодарная и даже опасная. Впрочем, слуг все равно придется переловить, наверняка некоторые из них могут сообщить что-нибудь интересное. Но эту заботу, как я уже сказала, я собиралась препоручить гвардейцам.

Рассудив, что Ивас с отрядом будет здесь очень скоро, я решила навестить Дараи, что и сделала в компании с отчаянно зевающим лейтенантом. И вот тут меня ждало некоторое потрясение: дверь камеры, в которую я вчера закрыла Дараи, была распахнута настежь, а вот самой Дараи в камере не оказалось.

– Госпожа Нарен! – Лауринь уставился на меня с таким выражением, будто на его глазах обрушилось небо.

– Так… – процедила я сквозь зубы.

Освободиться сама Дараи никак не могла, значит, ее освободил кто-то другой. Стало быть, в доме есть либо маг, либо еще одна ведьма. Может быть, и не чета Дараи, но тоже отнюдь не слабая – снять мои заклятия не так-то просто!

«Флоссия, ты была непростительно беспечна!» – сказала я себе. Да уж, я изрядно разленилась и понадеялась на удачу. Позор… А ловить слуг, стало быть, предписала гвардейцам! Похоже, как раз среди них, слуг то есть, и прятался этот неизвестный, преданный хозяйке…

Неприятно осознавать тот факт, что тебе утерли нос, но что поделать… Впредь я, конечно, буду умнее, но на этот раз меня сие никак не могло утешить. Главное, чтобы Дараи не сбежала, я не имею права ее упустить!

Я прислушалась: сверху доносились какие-то подозрительные звуки.

– Лауринь, этот шум мне совсем не нравится! – сказала я, проигнорировав жалобный взгляд лейтенанта. – Идемте, быстро!

Идти пришлось довольно далеко, и, когда мы выбрались из подвала и вышли во внутренний дворик, там уже вовсю шло веселье. Гвардейцы довольно лихо разгоняли наседавших на них слуг Дараи, которые, как выяснилось, почти все неплохо владели оружием. Кроме того, у них имелись арбалеты, а это, как я уже говорила, весьма неприятные штуковины. Дараи нигде видно не было.

– Ивас! – Лауринь завидел своего верного опекуна, на того как раз набросились двое дюжих парней, и было похоже, что долго капралу не продержаться. – Я иду!..

Я только плюнула – что взять с мальчишки! Лауринь подхватил чью-то шпагу – этого добра во дворе теперь валялось предостаточно – и ринулся в бой. Я же, краем глаза следя, чтобы никто не додумался пальнуть в меня из арбалета, пыталась найти Дараи. След ее, кажется, был, но поди пойми, свежий или вчерашний!

По всему выходило, что гвардия одолевает, но… Я внезапно ощутила энергетический всплеск. Кто-то совсем рядом плел заклятие, сложное и опасное. Да это же…

Я не успела даже закончить мысль, как внутренний дворик накрыло чужое заклятие. Похоже, Дараи баловалась не только жертвоприношениями, но и запретными искусствами. Своими глазами я никогда раньше подобного не видела и, если честно, больше видеть не хочу…

Мертвецы, которых к тому моменту уже немало было во дворе, поднимались – и отнюдь не медленно и неуклюже, как якобы полагается восставшим трупам! Пакость какая… Поднятый покойник выглядит мерзко и непристойно, я лишний раз в этом убедилась.

Нет, мертвецы не превратились в упырей, это просто невозможно. Теперь это были всего лишь безмозглые оболочки, послушные чужой воле, они уже не могли ловко фехтовать и стрелять из арбалетов – только тупо и покорно идти вперед, вперед, до тех пор, пока не останется в живых никого из тех, кого воспользовавшийся заклятием назвал врагом. Самым отвратительным было то, что двое убитых гвардейцев тоже встали в строй нелепо дергающихся мертвецов.

А сделать с ними, кстати, почти ничего нельзя. Поднятых мертвецов второй раз, понятно, не убьешь, их бесполезно рубить, колоть, резать – разве только покрошить на мелкие кусочки, но и такие ошметки будут омерзительно шевелиться, – стрелять в них из луков и арбалетов и даже редкого в наших краях огнестрельного оружия. Их можно только сжечь, и это-то я как раз могла сделать, но…

Я мысленно выругалась. Потом выругалась снова, уже вслух: гвардейцы и изрядная толпа поднявшихся мертвецов перемешались, шла потасовка. Слуги Дараи далеко не все еще были мертвы, так что гвардейцам приходилось туго.

Глупость какая – я могу без усилия превратить всех присутствующих в пепел, но именно этого делать и нельзя! К сожалению, подобного рода заклинание не разбирает, где свои, а где чужие, а я полагаю, Его величество Арнелий не обрадуется, если заодно с этими мерзавцами я испепелю отряд королевских гвардейцев во главе с лейтенантом Лауринем. Вот он, кстати, пробился ко мне и пытается что-то сказать, дыша, как загнанная лошадь. Можно подумать, я без него не вижу, что за безобразие творится вокруг!

Мертвецы тем временем уверенно теснили гвардейцев к центру дворика, к пересохшему фонтану, где стояла и я. Кое-кто подбирался и ко мне, отдельных тварей я легко спалила на месте, но общей проблемы это не решало.

Придется пойти более сложным путем. Это заклинание тоже нельзя применить избирательно, но, по крайней мере, оно оставит в живых тех из присутствующих, кто еще не успел умереть. Жаль только, что в силу его сложности мне потребуется некоторое время на концентрацию и построение формулы…

– Лейтенант, мне нужна пара минут на то, чтобы сосредоточиться! – рявкнула я лейтенанту, отвлекшемуся на парочку прихвостней Дараи. – Обеспечьте мне их, иначе вы все тут поляжете!

Лауринь, не оборачиваясь, мотнул головой, похоже, понял. Я отключилась от шума, лязга оружия и отчаянной ругани, мимоходом отметив, что, несмотря на молодость, лейтенант все-таки неплохо владеет шпагой, во всяком случае, его самого еще никто не сумел зацепить, тогда как Лауринь положил уже двоих. Видимо, учителя у него были хорошие…

Кажется, нападающие наконец сообразили, что угроза в данном случае исходит от меня, а не от вооруженных до зубов гвардейцев, и сосредоточили усилия на том, чтобы до меня добраться. По счастью, пока им сделать этого не удавалось – гвардейцы стояли насмерть.

Формула была близка к завершению, я уже ощущала привычный побочный эффект – время словно потекло медленнее, фигуры вокруг двигались, словно в густом киселе. И так же медленно летел в меня брошенный чьей-то сильной рукой метательный нож. Видимо, поняв, что подойти ко мне близко не удастся, кто-то из нападавших решил попытаться достать меня издалека. Я не могла отвлечься от построения формулы, чтобы отбить нож или увернуться, – незавершенное заклинание ударило бы по мне же, – поэтому я приготовилась принять удар. Ничего страшного, он наверняка оказался бы не смертельным. Главное – не сбиться с ритма от толчка…

Три. Я замерла с поднятыми над головой руками. В момент завершения построения формулы маг наиболее уязвим, поскольку не может отвлечься ни на секунду.

Два. Я закрыла глаза – сейчас острие кинжала должно вонзиться в мое тело, и мне важно не сдвинуться с места.

Один. Удара так и не последовало. Я не стала задумываться, почему, – формула была завершена, и оставалось только активировать заклинание. Что я и сделала. И только после этого открыла глаза.

Замечательно. Заклинание сработало, чего и следовало ожидать, – в таких вещах я еще никогда не ошибалась. Конечно, всегда бывает первый раз, не стоит забывать об этом, но я была рада, что этот первый раз для меня наступил не сегодня. Я и так уже совершила предостаточно ошибок!

А вот это совсем не входило в мои планы – лейтенант, стоя на коленях, смотрел на меня снизу вверх круглыми от ужаса глазами. Находясь достаточно близко ко мне, он не попал под действие заклинания, и теперь, судя по всему, мои нервы ожидала очередная проверка на прочность…

Этот недоумок догадался закрыть меня собой! Хорошо еще, ему хватило сообразительности не налететь на меня со всего размаха, иначе даже не берусь сказать, что́ могло бы произойти… Но лучше бы он занимался своей прямой обязанностью – размахивал шпагой и не лез в спасители судебных магов! Нож должен был ударить меня в правый бок, чуть пониже груди, и, скорее всего, лезвие скользнуло бы по ребрам, толстую кожу моей куртки не так просто пропороть, но… Клинок, доставивший бы мне лишь некоторое неудобство, вошел лейтенанту под левую лопатку.

– Вы дурак, лейтенант, – сказала я устало. – Я вам об этом уже говорила?

– Госпо… госпожа Нарен… – Лауринь попытался схватить меня за руку, но это ему не удалось. – Госпожа Нарен, я должен сказать… я хочу вам сказать…

– Скажете потом, – оборвала я его невнятное бормотание. – А сейчас прекратите умирать и ложитесь на землю лицом вниз.

Закусывая губы, чтобы не застонать невзначай, Лауринь выполнил мой приказ. По-моему, он всерьез намеревался геройски скончаться у моих ног, но в мои планы это никак не входило. Своим ножом я легко вспорола тонкую ткань на спине лейтенанта, особенно не церемонясь. Лауринь дернулся и зашипел от боли. Ах ты, Мать Ноанн, или кого там полагается поминать в таких случаях, ну и худоба! Все ребра пересчитать можно, лопатки, как крылья, и каждый позвонок виден. Что и говорить, в одежде Лауринь выглядит гораздо солиднее…

Так. Крови много, но легкое не задето, не говоря уж о сердце, иначе Лауринь бы уже умер. А раз до сих пор не умер, то жить будет. Не то чтобы я была особенно сильна в медицинской магии, все-таки это не моя специализация, но судебный маг должен знать и уметь многое.

Я положила руки на спину Лауриня возле торчащего из раны кинжала. Лейтенант дышал тяжело, по-моему, едва сдерживая всхлипы и вздрагивая всем телом. Ему было больно и очень страшно. Я бы не сказала, что мне было особенно его жаль, – в конце концов, пострадал он исключительно по собственной глупости, – к тому же мне мешали его телодвижения, поэтому я просто прижала лейтенанта к земле коленом.

– Перестаньте хныкать, Лауринь, – велела я. – Вы офицер королевской гвардии или барышня на выданье? Лежите и не дергайтесь! Я, да будет вам известно, должна была стать магом-медиком, вот сейчас и проверим, что могло из меня получиться…

Лауринь умолк и, кажется, вцепился зубами в запястье, чтобы сдержать стоны. Я без долгих предисловий примерилась и резко выдернула кинжал, тут же запечатывая рану останавливающей кровь формулой. Я, кстати, не солгала. Меня в самом деле с детства готовили к работе мага-медика, полагая, что профессия судебного мага – не слишком подходящее занятие для женщины. Судебным магом и продолжателем династии должен был стать мой брат, но он, увы, так и не появился на свет. Не сказать, чтобы я сильно жалела о своей несостоявшейся карьере мага-медика, не слишком-то я люблю это занятие, хотя и умею кое-что…

– Сейчас будет по-настоящему больно, – предупредила я. – Терпите.

Церемониться с лейтенантом и тратить силы еще и на обезболивание я не собиралась, и так уж после мощного заклинания и всех этих манипуляций я буду чувствовать себя, как выжатая тряпка. Воздействие, полагаю, в самом деле получилось весьма болезненным, Лауринь зашипел, но дернуться не посмел, а вот запястье, думаю, прокусил до крови.

– Все, лейтенант, – устало сказала я, встряхивая кистями рук. – Можете вставать.

– А?.. – Взгляд у него был совершенно невменяемый.

– Вставайте, говорю. – Я поднялась на ноги. – И не таращьтесь на меня с таким видом, будто я вас из могилы вернула. Вас бы любой коновал превосходно заштопал, только это долго, а мне нужно, чтобы вы могли ходить своими ногами. – Я вздохнула. – Дня два вам потом придется отлежаться, но пока – вставайте и займитесь делом!

А дел было немало: для начала пришлось стащить всех мертвецов в кучу. Сильно подозреваю, что среди них могли оказаться и еще вполне живые слуги Дараи, но времени разбираться, увы, не было. Самой Дараи я поблизости не ощущала: то ли она затаилась, то ли все-таки сбежала. Последнее было бы весьма досадно, но прямо сейчас мчаться вдогонку за нею я не могла, сперва надо было навести порядок во дворе. Заклинание, которым я воспользовалась, действовало одинаково на любое существо, сотворенное из плоти, даже если оно уже не было живым в полной мере. Вот против оживленных статуй, к примеру, оно бы не помогло. Не буду вдаваться в технические подробности, скажу лишь, что это заклинание, одно из тех, что когда-то были утрачены, а затем восстановлены, сложным образом взаимодействовало со временем, в буквальном смысле останавливая его для всех, попадающих под его воздействие. Вот только медлить было нельзя, иначе последствия для угодивших под заклинание могли оказаться фатальными…

Костер у меня получился знатный – теперь, по крайней мере, нам не будут докучать эти отвратительные поднятые мертвецы. Следующим этапом пришлось отделить людей Дараи от гвардейцев. Было это несложно, только весьма утомительно: попробуйте поворочать застывшие в самых невероятных позах массивные тела, связывая их чем попало! Я даже порадовалась, что Лауринь не попал под воздействие заклинания, одной бы мне пришлось провозиться куда дольше, а времени было в обрез.

– Вроде все, госпожа Нарен, – сообщил запыхавшийся Лауринь. В разодранной сверху донизу рубашке он здорово смахивал на уличного беспризорника.

– Хорошо, – кивнула я. – Встаньте поближе, а то зацепит, чего доброго…

Теперь надлежало вернуть гвардейцев и людей Дараи к жизни, но этого-то я сделать и не успела. По счастью, не успела и начать формулу – я уже говорила, что прерываться в этом случае весьма нежелательно, да что там, просто опасно!

Заслышав за спиной сдержанные аплодисменты, я резко развернулась. Дараи! Как, ну как же умудрилась она подобраться ко мне незамеченной, я ведь была начеку? Или мне пора перестать быть такой самонадеянной и начать временами просто оглядываться по сторонам?

– Великолепно, госпожа Нарен, великолепно! – с иронией произнесла Дараи. – Весьма оригинальное решение, я, пожалуй, возьму его на заметку…

– Буду польщена, – оскалилась я в ответ. Дараи готовилась атаковать, уж это-то я понять была в состоянии! Еще не хватало…

Ведьма нанесла удар внезапно, но я все же успела среагировать и даже отшвырнуть Лауриня себе за спину: попади он под атаку Дараи, ему бы пришлось несладко. Нет, я решительно не понимаю, как Коллегия могла упустить из виду Дараи: по мощи эта ведьма не уступила бы хорошему боевому магу!

Со стороны наш поединок выглядел, должно быть, довольно скучно: просто две женщины, стоя друг напротив друга, буравили друг друга взглядами. Воздух не кипел, земля не плавилась, не шныряли туда-сюда шаровые молнии, как это обычно бывает во время дуэли боевых магов. Впрочем, будь Дараи именно боевым магом, мне пришлось бы легче, это все-таки много привычнее. Нет, мы просто пытались продавить выставленные друг другом щиты, и пока по всему выходило, что силы равны и мериться ими мы можем до тех пор, пока окончательно не выдохнемся. Однако у меня имелся хороший стимул закончить этот поединок как можно скорее: королевские гвардейцы, у которых с каждой минутой оставалось все меньше шансов остаться в живых.

Вот когда я поблагодарила судьбу за то, что у меня имелись весьма обширные, в том числе весьма неожиданные, знакомства, среди которых имелись и неплохие боевые маги. Дараи пользовалась грубой силой, я же искала слабое место в ее защите. И мне это удалось! Нащупав брешь в обороне Дараи, я ударила со всей возможной силой, понимая, что второго шанса у меня просто не будет…

Дараи отступила на шаг, и этой крохотной передышки мне хватило, чтобы, наконец, пустить в ход арсенал нормального боевого мага, с помощью которого несложно оглоушить ведьму, какой бы сильной она ни была.

– Вяжите ее, Лауринь, – сказала я хрипло, когда Дараи наконец упала. – Как следует вяжите, заткните рот… Я сейчас…

У меня еще достало сил вернуть в жизни гвардейцев, во второй уже раз на совесть зачаровать путы Дараи и проверить, нет ли среди ее людей мага или ведьмака. Такого не нашлось. Вполне вероятно, что он оказался в числе спаленных мною мертвецов, в таком случае проверить уже ничего было нельзя.

– Ведьму – в дом, запереть и не спускать глаз, – скомандовала я. – Если что, немедленно зовите меня…

– А вы… – заикнулся было Лауринь, но я остановила его жестом:

– А я, Лауринь, сейчас свалюсь. И пока это не произошло прямо посреди двора, я все-таки попробую найти какое-нибудь более подходящее место…

Я была вымотана до предела. Честное слово, лучше бы я в соревнованиях боевых магов участвовала, это заметно легче! И, правду говоря, сейчас мне было наплевать и на Дараи, и на ее подозрительные для ведьмы умения, и на все прочие странности…

Открыв глаза, я не сразу сообразила, где нахожусь. Потом вспомнила – в доме Дараи. Утром я, признаться, далеко не ушла, рухнув на первую подвернувшуюся кушетку. Кто-то снял с меня сапоги и накрыл чем-то, подозрительно напоминающим портьеру. Такая трогательная забота меня умилила, но долго предаваться этому самому умилению было некогда, следовало заняться Дараи.

Обувшись и кое-как пригладив растрепавшиеся после всех перипетий волосы, я поднялась на ноги, и в дверь тут же кто-то просунулся. Нетрудно догадаться, что это был Лауринь, выглядевший, если честно, просто ужасно. Не удивлюсь, если он никому не доверил наблюдение за Дараи и сам просидел около ведьмы все то время, что я благополучно проспала.

– Лауринь, ваша работа? – спросила я вместо приветствия, кивнув на кушетку. – И где это вас учили укрывать дам пыльными портьерами?

– Это не портьера, это гобелен, – несколько обиженно ответил Лауринь.

– Неважно, все равно пыльный, – хмыкнула я. – Тем не менее, благодарю вас, Лауринь. Кстати, что такое вы хотели мне сказать, когда изображали смертельно раненного?

Лауринь неожиданно залился краской.

– Н-не помню, – соврал он, а я не стала докапываться до истины. – Госпожа Нарен, я… я должен извиниться… Я снова вам помешал и едва все не испортил…

– Ваше счастье, что именно «едва», – фыркнула я. – Лауринь, я верю, что вы действовали из самых лучших побуждений, но давайте все же договоримся: вы будете бросаться мне на помощь только в том случае, если я вас об этом попрошу. Правда, не могу отрицать, что трюк с кандалами вам удался, но это скорее исключение, чем правило. Так как, договорились?

– Да, госпожа Нарен! – Взгляд Лауриня слегка просветлел. Надо думать, лейтенант достаточно долго казнил себя и теперь радовался, что так легко отделался. – Как прикажете…

– Отлично. – Я встряхнула головой. – Как там наша пленница?

– Как положили, так и лежит, – ответил Лауринь совершенно серьезно. – Даже не дергается…

– Она жива, я надеюсь? – нахмурилась я.

– Жива, – уверил Лауринь.

– Тогда идемте, я хочу с нею побеседовать, прежде чем мы отправимся обратно…

Кажется, я даже немного перестаралась: Дараи выглядела изрядно заторможенной. Очнуться она очнулась, но попыток освободиться, как и говорил лейтенант, не предпринимала.

Настроение у меня было, мягко говоря, не лучезарное, поэтому церемониться с ведьмой я не собиралась.

– Значит, Сания Дараи, ведьма, – процедила я, когда Дараи усадили напротив меня. – Это настоящее имя?

Дараи медленно кивнула. Впрочем, настоящее это имя или нет, не столь уж важно.

– Сколько вам лет на самом деле? – спросила я.

Дараи, немного помолчав, дала ответ. Я мысленно присвистнула: очаровательная дама старше моего деда, а это, знаете ли, уже показатель. Если ведьме удалось столько прожить и не угодить в руки магов Коллегии, это многое говорит о ее уме и осторожности.

– Как давно вы занимаетесь жертвоприношениями? – задала я следующий вопрос, не слишком, впрочем, рассчитывая на ответ.

Дараи неопределенно пожала плечами.

– Давно ли… – произнесла она тихо. – Не помню… кажется, всегда…

– Судя по тому, что вас так и не поймали, вы были крайне осторожны, – сказала я. Неужто я в самом деле перестаралась? Или это дает о себе знать удар по голове? Заторможенность Дараи мне не нравилась. – Почему вы начали действовать почти в открытую?

– Я… – Дараи посмотрела на меня с легким недоумением. – Да… Я начала стареть. Слишком быстро, слишком… А мне еще столько нужно было сделать! Вот и пришлось… Он говорил, здесь глухие места, никто ничего не узнает…

– Он? – Я подалась вперед. – Кто – он? О ком вы говорите?

Дараи молчала, глядя перед собой пустым взглядом. Ладно, зайдем с другого конца…

– Это в самом деле ваше родовое поместье? – спросила я.

Дараи качнула головой:

– Нет… Конечно, нет. Просто удобное место. И дом еще цел…

– А документы? Подделка?

– Документы настоящие… – Дараи бледно усмехнулась. – Это обошлось не слишком дорого.

– Откуда у вас деньги? – поинтересовалась я. – Ваши драгоценности стоят целое состояние…

– Вот именно. – Дараи, казалось, начала оживать. – Я продала часть, впрочем, осталось еще немало. Расставаться с фамильными драгоценностями тяжело, но если нужно для дела… В конце концов, это всего лишь камни и металл.

– Де́ла? – Я нахмурилась. – Какое дело вы имеете в виду?

– Я ведь сказала, – Дараи тихонько раскачивалась на стуле. – Я начала стареть… слишком быстро, слишком…

Я вздохнула: нет, у Дараи определенно что-то неладно с головой. Хорошо, что у меня получается? Ничего путного, честно признаться. Каким-то образом провороненная Коллегией ведьма, очень богатая, надо сказать, и, кажется, все-таки благородных кровей, вдруг бросает насиженное место и отправляется в дикие леса. При этом зачем-то покупает бумаги, удостоверяющие ее право собственности на эту усадьбу, хотя куда проще было бы действовать тайно. А потом буквально идет вразнос, принося в жертву своей призрачной мечте ни в чем не повинных людей. Бред какой-то! И еще какой-то таинственный «он» имеется в наличии. Хотя, возможно, это выдумки Дараи…

– И как, помогло? – резко спросила я. – Перестали вы стареть?

– Нет. – Дараи посмотрела на меня с удивлением. – Пока нет. Но ведь это так быстро не делается, я только начала…

Краем глаза я видела лицо Лауриня, которого позабыла выгнать из комнаты в начале нашей милой беседы с Дараи. Судя по всему, он готов был удавить очаровательную пожилую женщину собственными руками.

– Кто из ваших людей освободил вас вчера? – задала я вопрос.

Дараи пожала плечами.

– Это был кто-то из ваших слуг?

Ведьма снова пожала плечами.

– Кто-то из ваших людей обладал способностями к магии?

– Нет… – наконец-то ответила Дараи. – Никто.

– Тогда кто вас освободил?

Опять неопределенный жест, то ли «не знаю», то ли «не скажу».

– Был здесь кто-то, кроме вас и ваших слуг?

– Только вы двое.

Я скрипнула зубами. Либо Дараи и в самом деле не знает, кто ее освободил, или не хочет его выдавать. Но среди тех ее слуг, кто остался в живых, нет никого, обладающего хотя бы слабенькими магическими способностями, я уже говорила. Возможно, в самом деле кто-то посторонний? Но как ему удалось остаться незамеченным?

– Это вы подняли мертвых? – спросила я.

– Да, я. – Здесь Дараи запираться и не думала, жаль только, она лгала, это было видно невооруженным взглядом.

– Откуда вы знаете это заклятие? – Я немедленно вцепилась в добычу.

– Я… я давно его знаю, только ни разу не пускала в дело.

– Для первого раза у вас получилось отменно, – усмехнулась я. – Не лгите мне, Дараи. Вы ведьма. А структура использованного вчера заклятия была отлична от того, которое доступно ведьме, какой бы сильной она ни была. Это работа мага. Кто это был?

– Я не знаю… – Взгляд Дараи опять помутнел. Так, похоже, этим путем ничего не добиться…

– Кто посоветовал вам перебраться в эти края? – спросила я, меняя тему.

Дараи не ответила.

– Почему вы решили приехать именно сюда?

Нет ответа.

– Что мешало вам заниматься своим делом у себя дома?

Молчание.

– Вы жили в слишком людном месте? Скрыть исчезновение местных жителей у вас бы не получилось?

Неопределенное движение головой. Можно расценивать и как утвердительный, и как отрицательный ответ. Но скорее, конечно, положительный. Определенно, переезд для Дараи запретная тема, просто так она ничего не скажет. Впрочем, можно было бы применить кое-какие методы, но… Это шумно, грязно и долго, к тому же пытать сильную ведьму – удовольствие ниже среднего. Этим пускай занимаются специалисты Коллегии, они к такому привычны.

– Где вы жили до того, как приехать сюда? – задала я вопрос, даже не рассчитывая на ответ. – Где ваш дом?

– У меня усадьба… – неожиданно встрепенулась Дараи. – Усадьба в Ильване…

Я онемела. Ильвана! Да что же это такое, в конце концов?!

Судя по выражению лица Лауриня, он с географией сопредельных держав был знаком достаточно хорошо. Ильвана – это название области в долине одноименной реки. Реки, которая, помимо всего прочего, снабжает водой славный город Эсталь…

Я прикусила губу. Что же получается? Ведьма, долгое время тихо и мирно жившая в Стальвии, внезапно срывается с места, прибывает в Арастен и пускается во все тяжкие, будто нисколько не заботится о том, что ее выходки станут достоянием гласности. Я не верю, будто Дараи не осознавала, что́ ее ждет! Уже один тот факт, что ведьма ухитрилась дожить до столь преклонных лет, говорит о том, что она была предельно осторожна. И вдруг словно ей разум отшибло, Дараи лезет на рожон…

И снова – «он». Снова некий таинственный господин, убедивший Дараи, что ей ничто не угрожает. Так-таки и убедивший? А не был ли этот господин магом и не поработал ли он с разумом Дараи? Вот что неплохо было бы установить, но на это требуется время, много времени, которого у меня совсем не было… Однако версия выглядела правдоподобной. Если считать, что некий маг в самом деле заставил Дараи сделать то, что было ему нужно, тогда все ее странности становятся объяснимыми. Неясно другое – кто этот незнакомец и для чего ему понадобилось устраивать этакое непотребство?

Слишком явно, слишком много шума… Ведьму вычислят быстро, и так же быстро установят, откуда она появилась. Из Стальвии, проклятой Стальвии! И что же получается? Да сущее безобразие: стальвийская ведьма, которую по каким-то причинам не опознали и не обезвредили на родине, является на территорию Арастена и вовсю предается здесь преступным забавам. Невольно возникает вопрос: почему же маги из царственной Эстали не занялись этой опасной дамой вплотную? Не потому ли, что она была им полезна? Не они ли направили ведьму порезвиться в Арастене, тем самым создавая угрозу мирным жителям сопредельной державы?

Это снова провокация. Откровенная, грубая, такая, которую нельзя не заметить и нельзя замолчать. Мне ведь придется отдать Дараи Коллегии, и там быстро станет известно все то, о чем я могу только догадываться. А значит, об этом узнают многие, в тайне такого не сохранить. Лучше бы я прикончила ее вчера!

Узнать бы имя того, кто прислал сюда Дараи! Но она не назовет его просто так: не потому, что не хочет, а потому, что не сможет. Вполне возможно, что этого имени она не назовет и под пытками: если этот таинственный некто поставил хороший блок, то ведьма просто умрет, когда из нее начнут вытаскивать подробности… Не скажу, чтобы мне было жаль ее, одураченную, на ее совести было слишком много жизней. Но как же я хотела знать, кому и зачем потребовалось сталкивать Арастен и Стальвию!

– Уведите ее, – приказала я. – Глаз не спускать, она все еще опасна. Нужно уезжать отсюда…

Лауринь распахнул дверь, двое дежуривших за порогом гвардейцев вывели Дараи. Лейтенант не спешил последовать за ними.

– Госпожа Нарен, – негромко сказал он. – Это снова «господин из Эстали»?

– Да, Лауринь, – ответила я. – Хотя я не уверена, что этот господин в самом деле из Эстали. С равным успехом он может оказаться и «господином из Арастена». И из Вельции. И из любого северного княжества…

– На этот раз… – Лауринь смотрел серьезно, совсем не прежним щенячьим взглядом. – На этот раз не удастся скрыть, что эта ведьма – из Стальвии, да, госпожа Нарен?

– В точку, Лауринь… – Я сжала виски ладонями. – Жаль, вы слабо ее вчера ударили. Чуть посильнее, и мы избежали бы массы проблем…

– Госпожа Нарен, но кому это все нужно? – Лейтенант попытался заглянуть мне в лицо, но не преуспел в этом. – Зачем?

– Не знаю, Лауринь. – Я встала, подошла к окну. – Могу сказать одно: этот таинственный кто-то почти наверняка маг, и очень сильный. Он был совсем рядом, и я его не заметила… Может быть, он и сейчас где-то поблизости.

– Но почему вы так решили?

– Лауринь, вы что, не слушали, что я говорила? – Я неодобрительно посмотрела на лейтенанта. – А впрочем, вы, должно быть, не поняли. Я слишком поздно догадалась: мертвецов подняла не Дараи. В этой суматохе я просто не обратила внимания – это был совсем не ее стиль, там работал именно маг, не ведьма…

Это было правдой: только теперь, восстановив в памяти и тщательно проанализировав события, я пришла к выводу, что прошляпила настоящего противника. Я уже как-то говорила, что спутать «почерк» двух магов практически невозможно, и уж тем более сложно не отличить работу мага от работы ведьмы. Впрочем, я все-таки умудрилась это сделать, и оправдаться мне было нечем. Слишком давно я не попадала в настоящие переделки, в самом деле обленилась и расслабилась, и вот, пожалуйста, результат…

Впрочем, слишком долго заниматься самобичеванием не в моих привычках. Надо думать, в планы неизвестного не входило уничтожать отряд гвардейцев и меня заодно, иначе бы я так легко не отделалась. Что ж, теперь придется играть по навязанным правилам: везти Дараи в столицу, сдавать ее Коллегии и, конечно, подробно отчитываться Его величеству о произошедшем.

Более всего меня раздражал тот факт, что мною снова играли. В прошлые разы мне удавалось если не выходить победительницей из этой странной игры, так хотя бы сводить партию к ничьей. Очевидно, таинственного незнакомца это не устраивало, и теперь сделать вид, будто ничего не произошло, я не могла. Слишком много свидетелей, живая Дараи, будь она неладна, ее слуги…

Ну что ж… Если меня втягивают в игру, я хочу, по меньшей мере, узнать ее правила. И я это сделаю, не будь я Флоссия Нарен!..

…Обратный путь мы проделали в тягостном молчании. Гвардейцы, изрядно натерпевшиеся в этом коротком походе, не чаяли поскорее очутиться в столице. Я стремилась как можно скорее сдать Дараи Коллегии и рассказать Его величеству о своих подозрениях. Кое-что он уже знает, еще о чем-то догадывается, но этого мало…

Как я и ожидала, мой доклад Его величество воспринял без особого энтузиазма, но не позволил себе усомниться в моих словах.

– Вы правы, госпожа Нарен, – сказал он, когда я закончила. – Это в самом деле похоже на провокацию. Так вы считаете, что эта Дараи не расскажет магам Коллегии о том, кто прислал ее в Арастен?

– Думаю, нет, – ответила я. – В крайнем случае она назовет какое-то имя, и вовсе не факт, что настоящее. Этого мало, Ваше величество.

– Верно, этого мало…

– Может быть, вы знаете что-то, чего не знаю я? – спросила я напрямую.

– Я растерян не менее вашего, госпожа Нарен, – уверил меня Арнелий. – Равно как и мои доверенные лица. Мы не видим явной причины, по которой кому-то может потребоваться война между нашими государствами. Я хочу сказать, достаточно веской причины. Что до причин неявных, они, увы, до сих пор остаются неизвестными… Но мы работаем в этом направлении.

– Боюсь, не стало бы слишком поздно, – процедила я сквозь зубы, и на этом мы распрощались.

Дома меня ожидал дед – он уже успел прослышать от своих бесчисленных информаторов, что я вернулась в столицу с добычей, и теперь желал узнать все подробности.

– Ну же, Флошша, – велел он, видя, что я не слишком-то настроена разговаривать. – Выкладывай. Я вижу, дело нечисто!

– Еще как нечисто! – фыркнула я. – Тебе, случаем, не знакомо такое имя – Сания Дараи?

– Дараи? – Косматые дедовы брови поползли вверх. – Она еще жива?

– Так ты ее знаешь, – констатировала я. – Откуда, позволь спросить?

– Сталкивались, – ухмыльнулся дед, поудобнее устраиваясь в кресле. – Давно, когда не то что тебя, а и твоего отца еще в помине не было. Благодаря мне эту красавицу упекли тогда лет на двадцать, если мне память не изменяет…

– За что? – поинтересовалась я.

– Не жилось ей спокойно, баловалась кое-чем из запретного, – расплывчато ответил дед и внимательно посмотрел на меня. – А с чего это ты интересуешься Дараи?

– А с того, что именно эту милую даму я сегодня сдала Коллегии, – буркнула я.

– Видимо, отсидка ей впрок не пошла, взялась за старое, – удовлетворенно кивнул дед. – Ну же, Флошша, рассказывай, не тяни!..

Я только вздохнула. Сейчас мне влетит и за беспечность, и за многое другое…

По мере того как я рассказывала, любопытство на лице деда сменялось глубокой озабоченностью. Вот сейчас…

– Ты была непростительно неосторожна! – рявкнул дед, когда я дошла до того, как обнаружила исчезновение Дараи. Я с удовольствием поняла, что угадала момент. Да это и несложно… – Не могу поверить, неужели я зря все эти годы пытался сделать из тебя путного мага? Флошша, ты заставляешь меня пожалеть о том, что я потратил на тебя столько времени!

– Погоди немного, – примирительно сказала я, закуривая. – Это ведь еще далеко не все…

Я продолжала рассказывать, а дед – мрачнеть. Когда же я дошла до своих измышлений по поводу неизвестного мага, все это время пребывавшего поблизости, дед стал чернее тучи.

– Флошша… – Против ожидания, в голосе его не было ни раздражения на непутевую ученицу, ни досады, одна лишь тревога. – Во что ты вляпалась?

– Я сама хотела бы это знать, – фыркнула я. – По всему выходит, что в какую-то непонятную интригу, причем мною определенно хотят воспользоваться. И мне это совсем не нравится.

– Мне это тоже не нравится! – хрипло каркнул дед, стукнув кулаком по подлокотнику кресла. – Судя по тому, с каким размахом ведется игра, в том случае, если тебя не удастся использовать, от тебя просто избавятся!

– Можно подумать, я этого не понимаю, – буркнула я. – Именно поэтому я и хочу разобраться в том, что происходит.

– Тебе лучше уехать, Флошша, – отрезал дед. – Уехать как можно дальше и переждать.

– То есть поступить так же, как ты когда-то? – прищурилась я. – Попросту сбежать?

Дед ошарашенно молчал.

– Что ты хочешь этим сказать? – выговорил он наконец.

– Я уже сказала, что хотела, – ответила я. – Ты ведь не просто так решил уехать из Арастена на север, верно? Ты спасался. И меня спасал.

– Сама догадалась? – нахмурил брови дед.

– Почти, – усмехнулась я. – Это ведь тебя тогда хотели убить, а вовсе не отца, я права?

– Вырастил… на свою голову… – проворчал дед. – Да, Флошша, ты права! Я сбежал из Арастена, потому что не хотел оставить тебя сиротой, только и всего. Скажешь, я был не прав?

– Совершенно прав, – ответила я. – Значит, за тебя тогда взялись всерьез…

– Мы будем обсуждать давние дела или нынешние? – нахмурился дед. – Тех людей давно нет в живых, Флошша, а я все еще скриплю, да и ты жива, что, на мой взгляд, говорит в пользу принятого мною решения!

– Я и не спорю, – мирно сказала я. – Я лишь хочу сказать, что не собираюсь никуда уезжать до тех пор, пока не пойму, что здесь творится.

– Была охота! – фыркнул дед. – Хороший судебный маг везде пригодится!

– Да, только хорошему судебному магу не всякое место придется по вкусу, – парировала я. – Меня вполне устраивает нынешнее.

– Ты упрямее осла, Флошша!

– Это у нас семейное, – мило улыбнулась я. – Так я могу рассчитывать на твою помощь? Я, увы, не слишком хорошо разбираюсь в придворных интригах, не то что ты…

– Только не надо грубой лести! – Дед гневно посмотрел на меня исподлобья. – Сколько раз тебе было говорено: нужно знать, что творится при дворе, не то в один прекрасный день окажешься в дурацком положении! Нет, тебе лишь бы удрать подальше и носиться по лесам и горам, задравши хвост… Ты уже не девочка, Флошша, пора остепениться!

– Если «остепениться» означает сидеть дома и брюзжать, то я лучше продолжу носиться по лесам и горам, как ты изволил выразиться, – любезно ответила я. – Я, как ты только что сказал, уже не девочка, так что довольно меня воспитывать, просто скажи, ты мне поможешь или нет?

– Разумеется, помогу! – Дед смотрел на меня с неодобрением, но в глубине души, кажется, был рад тому, что я снова вынуждена прибегать к его помощи. – Неужто брошу родную внучку на произвол судьбы и ее собственной глупости…

Я только вздохнула – деда не переделать.

– А ты так и не родила мне наследника, – уныло протянул дед.

– Подожди еще меня хоронить, – усмехнулась я в ответ…

Глава 21 Ведьма

Третий день лил дождь. Люблю дождь, особенно когда не нужно выходить из дому: сидя в любимом кресле с хорошей книгой, так приятно слушать, как он шелестит за стенами… Правда, сейчас мне было не до чтения, и на шорох дождя я не обращала никакого внимания, который день уже пребывая далеко не в самом хорошем расположении духа.

Краткая обзорная лекция касательно происходящего при дворе, любезно прочитанная мне дедом, ровным счетом ничего не прояснила, что удручало. Даже отойдя от дел, дед сохранил свою сеть информаторов, поэтому был более осведомлен о творящемся в высшем обществе, чем любой из тех же придворных. Мы вдвоем долго ломали головы, но в результате вынуждены были признать, что ни явных, ни тайных признаков какого-то готовящегося безобразия в поступках и словах нашей знати найти не можем. Впрочем, я этого ожидала. Тот, кто заварил эту кашу, достаточно предусмотрителен для того, чтобы не позволить себе проколоться на таких мелочах. Вряд ли следует ожидать, что он проговорится за ужином какому-нибудь приятелю о своих планах. А славно было бы… «Представьте, милейший, на следующей неделе я планирую развязать-таки войну между Арастеном и Стальвией. – Да что вы говорите, как интересно! Извольте отведать этого пирога – он восхитителен…»

Любопытно, удалось ли Коллегии вытащить из Дараи имя того, кто подбил ее на противозаконные забавы? И если да, соблаговолят ли господа маги поделиться этим знанием с Арнелием или предпочтут употребить его по собственному усмотрению? У меня были знакомые среди коллежских, но, увы, не того пошиба, чтобы иметь доступ к подобной информации. К тому же приставать с такого рода расспросами несколько чревато… Излишнее любопытство до добра не доводит – факт общеизвестный, но не потерявший от этого своей актуальности.

Я зашла в самый что ни на есть тупик, отсюда и проистекала моя хандра и нежелание заниматься хоть чем-нибудь. Раз за разом я возвращалась к поединку с Дараи, пытаясь понять, в чем же я ошиблась. И в который раз убеждалась, что никак не могла не заметить постороннего мага. А раз я не могла его не заметить, так, может, его и вовсе там не было? Во всяком случае, среди слуг Дараи не нашлось никого, обладающего хотя бы зачатками магических способностей, да и вокруг дома мне не удалось обнаружить следов чьей-либо деятельности. Хорошо, но в таком случае каким образом Дараи умудрилась поднять мертвецов совершенно недоступным обычной ведьме способом способом, который пристал лишь хорошему магу? А Дараи была именно что обычной ведьмой, старой, сильной и опытной, но и только, безо всяких отклонений, за это я готова была ручаться!

«Это не тупик, это замкнутый круг какой-то», – мрачно подумала я, раскуривая почти погасшую трубку. Дым и так уже плавал в моем кабинете плотными клубами, но меня это не волновало.

Придя к логичному выводу, что и сегодня ни до чего ценного не додумаюсь, я решила съездить к деду, выслушать очередную порцию придворных сплетен. Сплетни общегородские всегда интересовали меня куда больше, но в данном случае личный интерес никакой роли не играл. Только деда следует заранее предупредить о своем визите, с него станется куда-нибудь исчезнуть, не сказавшись, а просто так мотаться туда-сюда под дождем у меня не было никакого желания.

Я распахнула окно – на улице заметно похолодало, – прищурилась, высматривая какую-нибудь птицу, годящуюся на роль посыльного. Давно уже собираюсь завести ручную ворону, чтобы не искать всякий раз новую, во всяком случае, в городе, да все никак. Птицы, как назло, попрятались от дождя, даже воробья завалященького не было видно. Придется, видимо, нагрянуть в гости к деду нежданной…

Я раздраженно захлопнула ставни – на подоконник успело натечь, дождь шел нешуточный. И почему бы Коллегии не придумать какой-нибудь способ мысленной связи? Это намного упростило бы всем жизнь! Не надо искать птиц-курьеров, возиться с ними… Подкинуть им идею, что ли? За основу можно было бы взять тот же принцип, по которому птицы-посланники передают сообщения. Хотя нет, здесь я дала маху: птица ведь не равноправный участник общения, мы просто подчиняем ее своей воле, заставляя выполнять то или иное действие…

Стоп! Я застыла на месте, боясь спугнуть еще не оформившуюся мысль. Если… Если то, о чем я думаю, возможно, то все встает на свои места!

Подчинять своей воле можно птиц и животных, в том числе животных достаточно развитых, тех же собак, к примеру, хотя с ними работать сложнее. И никто не говорил, что подобного нельзя проделать с человеком, который ведь тоже, по большому счету, животное, что бы там ни утверждали многочисленные сторонники божественного происхождения человечества. Да что далеко ходить за примером: достаточно вспомнить ловкого вора Ирео Везунчика, не чуждого магии, который заставил мальчишку-конюха выполнять его указания. Правда, мальчика он застал сонным и фактически держал в бессознательном состоянии. С человеком, осознающим себя, такой фокус проделать намного труднее, я полагаю. Но вряд ли невозможно. А если вспомнить о том, как проводятся допросы специалистами Коллегии…

Я говорила уже, искусство допрашивать магов дано не каждому, этому нужно долго учиться, и такие маги весьма ценятся Коллегией… Разумеется, под пытками любой, хоть маг, хоть обычный человек выдаст все, что угодно, но может и просто оговорить себя. Как убедиться, что он не лжет? Тут-то и приходят на помощь маги-палачи. Наименование не вполне точное, конечно, но…

Насколько мне было известно, маги-палачи каким-то образом перехватывали управление телом и разумом допрашиваемого, так что тот не мог ни противиться вопросам, ни умалчивать о чем бы то ни было, ни лгать… Сил у магов-палачей это отнимало очень много, зато способ был более чем действенным. А если можно заставить человека отвечать на вопросы, то кто сказал, что нельзя принудить его сделать что-то против его воли?

Я в возбуждении зашагала по кабинету. Допустим, Дараи в самом деле кто-то управлял. Кто? Маг, здесь сомнений быть не может, причем маг очень сильный и умелый, другому это было бы не под силу.

Кстати, раз я так уж уверена в том, что находящимся в сознании человеком можно управлять, неплохо было бы убедиться в этом на практике, так сказать. У меня имелись только две кандидатуры, слуги Рима и Дим. Кандидатуру Дима я по некотором размышлении отвергла: у конюха определенно был непорядок с головой, он жил в своем собственном замкнутом мирке, поэтому чистого эксперимента с ним бы не получилось. Значит, Рима…

Я села в кресло, прикрыла глаза и сосредоточилась. Воспользуюсь тем же приемом, который безотказно действует на птиц, и посмотрю, что получится…

Рима возилась на кухне с обедом, я нащупала ее сознание очень быстро. Весьма странное ощущение – пытаться воздействовать на другого человека, я даже не смогу подобрать слов, чтобы описать его в деталях. Могу лишь сказать, что делом это оказалось очень нелегким. Даже не осознавая, что происходит, Рима вполне успешно сопротивлялась моим попыткам заставить ее, скажем, передвинуть посуду на столе. Давить сильнее я не хотела, опасаясь за Риму. В конце концов, правда, мне удалось как-то войти в резонанс с сознанием Римы, и, повинуясь моему указанию, она добавила специй в готовящееся жаркое. На этом я оставила служанку в покое и задумалась.

Даже после этого простого приема я ощущала упадок сил. Надо думать, манипулировать сильной ведьмой на несколько порядков сложнее, тем более что она наверняка заметит чужое влияние и будет сопротивляться ему вполне осознанно (недаром маги-палачи обычно очень сильны и ценятся не меньше судебных магов – работать с подследственными не так-то просто). Значит, управлять Дараи должен был или совершенно непомерной силы маг, какого я и представить-то себе не могла, или… здесь что-то другое. Любопытно, а если… Если человек добровольно пойдет на сотрудничество и позволит кому-то управлять своими действиями, сильно ли это облегчит задачу манипулятору? Проверить это можно было опять-таки только опытным путем, но уже не на слугах. Хотя Рима и Дим живут у меня уже давно, всего связанного с магией они боятся до потери сознания. Впрочем, в доме я магией не злоупотребляю, поэтому поводов для беспокойства у них просто нет. Но вот добровольно поучаствовать в моем эксперименте они точно не согласятся, а принуждать их смысла нет, мне не это нужно…

Можно было просто остановиться на достигнутых выводах, но меня снедало банальное любопытство, требующее немедленного удовлетворения. В самом деле, что ли, отправиться к деду? Но он-то точно меня добровольно в свое сознание не допустит, скорее уж я сама стану подопытной, а этого мне вовсе не хотелось! Выходит… Я только вздохнула: кандидат на роль подопытной крысы у меня оставался только один.

На сей раз мне повезло: на дереве у ворот притулилась мокрая облезлая ворона, определенно дожидавшаяся, когда Рима вынесет помои. Увы, обеда бедолаге не досталось, я своей злобной волей вынудила птицу сняться с относительно сухого места и сперва залететь в дом, а потом отправиться в город. Конечно, лейтенант Лауринь послания, переданного обычным для магов способом, не поймет, но ворона и записку донести в состоянии. Искренне надеюсь, что лейтенант сегодня не стоит в карауле, иначе его сослуживцев ждет поистине незабываемое зрелище…

Несмотря на непрезентабельный внешний вид, облезлая птица оказалась неплохой летуньей, во всяком случае, обернулась назад она мгновенно. Я, признаться, подозревала, что ворона больше никогда не прилетит ко мне на двор, а вот поди ж ты, вернулась, уселась на прежнее место, обиженно каркнув, нахохлилась и снова погрузилась в ожидание. Сказать Риме, чтобы бросила ей каких-нибудь объедков, что ли?..

Провести в жизнь это пронизанное любовью к живой природе решение я так и не успела, потому что у ворот объявился будущий подопытный объект. Тоже быстро прискакал, значит, точно не стоял в карауле, оттуда так просто не сбежишь.

Вид у лейтенанта был самый что ни на есть плачевный, у него даже с кончика носа капало, не спасал и плащ с капюшоном. Вообще-то гвардейцам полагается еще и форменный головной убор, только они гордо им пренебрегают, надевая лишь по острой необходимости. Правильно, в общем-то: на редкость уродливая вещь, зимние шапки выглядят не в пример лучше. Очевидно, проливной дождь по разряду острой необходимости не проходил, и Лауринь предпочитал мокнуть. На его счастье, плащ у него оказался вполне приличным, так что одежда лейтенанта хоть и пострадала, но хотя бы не была мокрой насквозь.

– Госпожа Нарен, – с порога козырнул Лауринь. Вид у него был встревоженный и исполненный готовности немедленно куда-нибудь мчаться и что-нибудь делать. – Что-то случилось?

– Ничего не случилось, Лауринь, просто вы мне понадобились, – отозвалась я. – Проходите, садитесь. Хотя нет, лучше постойте, пока не обсохнете немного. Или вон на подоконнике устройтесь, его все равно залило.

Лауринь, похоже, уже совсем привык к моей манере обхождения, поскольку беспрекословно присел на подоконник, удрученно покосившись на свой мундир.

– Слушайте, – сказала я и кратко обрисовала Лауриню ситуацию, начав, естественно, с того, до чего мне удалось сегодня додуматься.

– Госпожа Нарен! – воскликнул лейтенант, не дослушав до конца. – Но это же значит… Это значит, что вы… что вы…

– Что я не вовсе уж завалила дело, – хмыкнула я. – Хотя я могла бы и раньше до этого додуматься. Ладно, будет об этом. Теперь о том, зачем мне понадобились вы…

В двух словах я описала Лауриню то, для чего он мне нужен. Физиономия у лейтенанта сделалась несколько обескураженной.

– Приказать вам я не могу, – завершила я свой монолог. – Заставить тоже. Так что, Лауринь, вы вправе отказаться, и…

– Я согласен, – не дал мне договорить лейтенант. – Что я должен делать, госпожа Нарен?

– Ничего, – ответила я. И откуда только берутся такие, как Лауринь? Даже ведь не спросил, чем чреват для него мой эксперимент. Умишка не хватает бояться всерьез или он просто настолько мне доверяет? Хм… – Просто постарайтесь не думать ни о чем конкретном. И, когда вы почувствуете мое, скажем так, присутствие, не сопротивляйтесь. Это наверняка будет неприятно, Лауринь, учтите, но раз уж вы согласились, то потерпите. И еще – запоминайте все как следует. Потом расскажете мне, что вы чувствовали.

Лауринь кивнул, принимая собранный вид.

– Не напрягайтесь, – велела я. – Не думайте ни о чем. У вас это должно неплохо получиться…

…Мне удалось воплотить задуманное в жизнь с третьей попытки. Вот это было действительно необычным ощущением: я словно скользнула в чужой разум, не оказывающий никакого сопротивления, в чужое тело – голодное, кстати, тело, – как рука в тесную, не разношенную еще перчатку. Вот, значит, каково это… В самом деле, если объект не противится воздействию, управлять им намного легче, это почти не требует усилий. Но чтобы объект не сопротивлялся, он должен осознанно допустить другого в свое сознание… Значит, Дараи сделала это добровольно. И тот неизвестный мне маг имел возможность наблюдать за происходящим глазами ведьмы, а в нужный момент вмешался. Кстати, а как насчет магии? Я ведь хотела проверить еще одно свое предположение…

Я заставила Лауриня пройти через всю комнату к столу – на лице лейтенанта отражалось безграничное удивление вкупе с легким испугом, не более того, – вытянуть руку. Попробуем что-нибудь совсем простое, например…

Свеча на столе вспыхнула и разом оплавилась до половины, Лауринь вскрикнул, и контакт оборвался. Но ведь получилось!

– Отлично, Лауринь! – сказала я, подходя к лейтенанту. – Все, как я и предполагала! Что у вас с рукой? Покажите.

– Ничего, госпожа Нарен, ерунда… – Лауринь хотел было спрятать руку за спину, но я перехватила худое запястье и развернула руку лейтенанта ладонью кверху.

Кончики пальцев у Лауриня оказались обожжены, так бывает у неопытных магов, начинающих работать с огнем. Должно быть, я немного не рассчитала усилия, когда решила заставить лейтенанта зажечь свечу.

– И правда, ерунда, – сказала я, прикасаясь к его пальцам, и от ожогов не осталось и следа. Я выпустила руку Лауриня и вернулась в свое кресло. – Ну что ж… Благодарю вас, лейтенант, вы очень мне помогли. Расскажите теперь, что вы чувствовали?

– Ну… – Лауринь задумался. – Очень странное ощущение, госпожа Нарен, как будто тело и мое, и не мое одновременно. А когда оно двигается само собой, то… не по себе, в общем…

– Не страшно?

– Ну, если бы я не знал, кто это со мной делает, наверно, сделалось бы страшно, – пожал плечами лейтенант. – Но это же были вы…

Я только вздохнула. Более связного рассказа от Лауриня я вряд ли добьюсь, впрочем, это не столь и важно.

– Хорошо, – сказала я. – Хотите теперь услышать, для чего нужен был ваш подвиг?

Лауринь молча кивнул, снова усаживаясь на подоконник.

– Ну что ж, – я вздохнула и откинулась на спинку кресла. – Помните, я сказала: скорее всего, некий маг управлял Дараи? Как мы с вами только что убедились, это вполне возможно; более того, это очень просто, когда управляемый не сопротивляется вторжению в свое сознание. Удерживать постоянный контакт сложнее, это требует практики, ну да неважно. Так вот, Дараи как минимум единожды добровольно позволила неизвестному проделать с собой такой фокус.

– Почему как минимум единожды? – нахмурился Лауринь.

– Потому что одного раза хорошему магу достаточно, чтобы поставить некий блок в сознании человека, – пояснила я. Это тоже недавно мне вспомнилось, как раз когда я размышляла о магах-палачах.

Преступники, особенно те, что не чужды магии, могут вполне успешно сопротивляться попыткам допросить их, могут и пытаться покончить с собой. Раз за разом силой проникать в чужое сознание тяжело даже лучшему магу-палачу, поэтому они используют нечто вроде якорей: оставляют своего рода зарубки в сознании допрашиваемого, а пройти по ним в следующий раз оказывается уже не в пример легче, жертва не сможет воспротивиться… А чтобы пленник не оказывал сопротивления и не попытался убить себя, в сознании его ставятся специальные блоки – и человек физически становится не способен на самоубийство или сопротивление, как бы он того ни желал…

Лауринь выжидательно смотрел на меня, и я сказала:

– Как бы вам объяснить… Это что-то вроде ошейника, что ли, даже если второй раз человек и не захочет впустить в себя этого мага, сопротивляться он уже не сможет. Думаю, даже если Дараи согласилась на долгое… хм… сотрудничество, такой возможностью наш неизвестный не пренебрег. Отсюда ее нежелание назвать его имя или хотя бы описать связанные с ним события – Дараи просто не могла этого сделать, ей запретили.

– А как ей удалось освободиться? – спросил Лауринь.

– Думаю, наш неизвестный не постоянно поддерживал связь с Дараи, – ответила я. – Это все-таки отнимает много времени и сил. Очевидно, попытавшись в очередной раз войти с нею в контакт, он обнаружил, что ведьма попалась. Поскольку Дараи на тот момент была без сознания, то магу ничего не оставалось, кроме как воспользоваться ее телом и освободить ведьму.

– Неужели это так просто? – недоуменно произнес Лауринь. – Вы ведь хорошо ее заковали…

– Лауринь, – усмехнулась я. – Это «хорошо» годилось для ведьмы, и все мои заклятия были рассчитаны на ведьму. Сильный маг снял их, лишь немного повозившись, в этом я уверена. А любопытно, кстати…

– Что любопытно?

– Я заперла силу ведьмы и связала ее тело заклятиями. Но на силу другого человека, воспользовавшегося ее телом, эти заклятия никак не повлияли, – задумчиво произнесла я. – К тому же мага, пользующегося чужим телом, нельзя обнаружить, тогда как он вполне способен работать в полную силу, и следа он не оставляет. И, кстати, Лауринь, вот еще одно неприятное открытие – это, скорее всего, не классический маг, а независимый, как и я.

Судя по выражению лица лейтенанта, он толком ничего не понял, пришлось растолковывать ему разницу между классическими магами и независимыми. Иногда я поражаюсь, каких очевидных, казалось бы, вещей не знают обыватели!

– А почему вы так решили? – не унимался Лауринь.

– Лауринь, поработайте головой, – велела я. – Дараи мы упаковали как следует, она и пальцем шевельнуть не могла, и рот мы ей заткнули. А классическому магу, даже если он пользуется чужим телом, все равно понадобятся руки для пассов и рот для произнесения заклинания. К тому же классическому магу, чтобы поднять мертвецов, придется добрый час разрисовывать местность нужными символами, словом, готовиться. Нет, это независимый маг, Лауринь, и мне это не нравится…

– Госпожа Нарен, а почему он больше не вернулся? – Все-таки лейтенант иногда задавал хорошие вопросы. – После того, как вы второй раз захватили Дараи?

– Вот этого я тоже не понимаю, – призналась я. – У меня сложилось впечатление, будто этот человек постарался поднять как можно больший шум вокруг Дараи, убедить всех в мощи стальвийской ведьмы и посмотреть, что из этого выйдет. Если получится, прикончить меня. Но, сдается мне, я – далеко не главная его цель.

В самом деле, почему маг не вернулся в тело Дараи снова? Отвлекли более важные дела? Или же он просто достиг желаемого – большого скандала вокруг бесчинств стальвийской ведьмы – и на этом решил остановиться? Если бы знать ответы…

– Словом, Лауринь, – завершила я мысль, – я теперь знаю, как все это было проделано, но по-прежнему не имею ни малейшего представления, чего ради! Впрочем, вру, ради чего – тоже ясно: кому-то необходима война между Арастеном и Стальвией, но вот зачем?..

Я замолчала.

– Госпожа Нарен, – неожиданно подал голос Лауринь. – Как вы думаете, а маги Коллегии могли узнать у Дараи, кто все-таки заставил ее пойти на все это?

– Самой хотелось бы знать, – хмыкнула я. – Но если вы думаете, что я могу заявиться в резиденцию Коллегии и запросто спросить у первого встречного, что там новенького по делу Дараи, то вы ошибаетесь. – Я помолчала. – Если этот неизвестный в самом деле поставил Дараи серьезный блок, тот самый запрет на разглашение связанной с ним информации, то его не могли не заметить. И, очень может быть, сняли, у Коллегии есть хорошие маги, специалисты своего дела…

– То есть, если запрет снят, Дараи может рассказать об этом неизвестном? – подвел итог Лауринь.

– Думаю, да, – кивнула я. – На допросах из нее наверняка вытряхнули все, что она знала, и даже немного больше. Только я, увы, этого узнать не могу…

– А если спросить у самой Дараи? – предложил Лауринь, глядя на меня в упор. Взгляд этот был совершенно несвойственен лейтенанту, каким я привыкла его видеть: решительный, с искоркой опасного азарта.

– Вы с ума сошли, Лауринь? – рассмеялась я, поняв, на что он намекает. – Забраться в резиденцию Коллегии? Нет уж, я предпочитаю менее замысловатые способы самоубийства! А впрочем… – Меня вдруг тоже охватил азарт. – Лауринь, вы наверняка в курсе – когда состоится казнь?

– Послезавтра утром, на центральной площади, – отрапортовал Лауринь. – Публичная казнь, как полагается…

– Вижу, не любите вы это дело, – заметила я.

– Что ж в этом хорошего? – буркнул лейтенант. – Люди с ночи места занимают, как на представление…

– Ничего не поделаешь, традиция, – вздохнула я, ибо сама не слишком одобряла публичные казни. – Впрочем, речь не об этом. Если казнь послезавтра утром, уже завтра Дараи должны привезти в город…

– Почему? – не понял Лауринь.

– Потому что до резиденции Коллегии добрых трое суток пути от города, – пояснила я. – Тащиться по дороге ночью, чтобы успеть довезти ведьму к назначенному времени, маги Коллегии не станут. Значит, они должны были уже выехать. На ночь Дараи определят куда-нибудь в Тюремную башню, она наверняка уже не в том состоянии, чтобы попытаться сбежать…

– А в Тюремную башню пробраться наверняка проще, чем в резиденцию Коллегии, правда, госпожа Нарен? – поинтересовался Лауринь.

– От вас, Лауринь, я подобного не ожидала, – заметила я. – Но да, вы правы, это вполне возможно.

Да… В таких авантюрах я давно не участвовала! Уму непостижимо: независимый судебный маг тайком пробирается в Тюремную башню, чтобы опять-таки тайно задать пару вопросов заключенной там ведьме! Может быть, не стоит прятаться? Я могу пройти туда вполне законным способом, у меня есть на это право. Но в таком случае о моем повышенном интересе к пленной ведьме сразу станет известно Коллегии, а я этого не хочу. Не могу объяснить, почему я с таким упорством продолжала уклоняться от любых контактов с Коллегией, до сих пор никаких неприятностей эта организация мне не доставляла. И тем не менее… Я привыкла полагаться на свою интуицию, а она говорила мне, что будет лучше, если Коллегия продолжит считать меня обычной ищейкой, не способной связать воедино несколько разнесенных по времени событий. Во всяком случае, до тех пор, пока я не пойму, чем могут грозить эти события лично мне и всем окружающим в целом…

– Я пойду с вами, госпожа Нарен, – заявил Лауринь, обрывая мои раздумья.

– Этого еще не хватало!

– Но, госпожа Нарен, Его величество приказал мне сопровождать вас!

Подумать только, этот мальчишка еще осмеливается спорить со мной!

– Так-таки и приказал? – осведомилась я.

– Да, – кивнул Лауринь.

– В том числе в совершенно противозаконных вылазках?

– Ну… – Лауринь слегка смешался, но довольно быстро нашелся: – Его величество не уточнял, но из его приказа я могу сделать вывод, что я должен сопровождать вас везде, госпожа Нарен!

– Какой кошмар! – совершенно искренне произнесла я. Нужно все-таки поговорить с Арнелием, пускай как-нибудь конкретизирует свой приказ, пока Лауринь не свел меня с ума своим служебным рвением! – Ну хорошо. Я возьму вас с собой. Иначе вы наверняка увяжетесь за мной тайком, нашумите и все испортите…

– Благодарю, госпожа Нарен, – серьезно сказал Лауринь.

Я только фыркнула в ответ.

– Жду вас завтра вечером, – сказала я и напутствовала лейтенанта: – И оденьтесь в гражданское, будьте любезны, желательно потемнее.

– Так точно, госпожа Нарен, – кивнул Лауринь и испарился.

Что ж… Взять Лауриня с собой придется, иначе в самом деле натворит дел. Впрочем, пусть его, сильно мешать он мне не будет, а заодно сможет постоять на страже, если мне все-таки удастся добраться до Дараи и заставить ее говорить, – задействовать магию мне опять придется по минимуму, чтобы меня не смогли отследить.

Тюремная башня – заведение малоприятное, как, впрочем, и любая тюрьма. Эта башня – единственное, что осталось от когда-то стоявшего на окраине города внушительного замка. Впрочем, тогда окраина не была окраиной, да и города как такового еще не имелось. Сложена башня оказалась на совесть, простояла много лет и рушиться пока не собиралась, так что ее немного переделали изнутри и приспособили для содержания особо опасных преступников, таких, как ведьма Сания Дараи.

Я не сомневалась, что сила Дараи наглухо запечатана магами-палачами Коллегии, к тому же на ведьму навешано множество связывающих заклятий. Таким образом, она уже не опасна для окружающих, и ее вполне можно поместить в Тюремную башню. Войти туда может далеко не каждый, считается, что стражи более чем достаточно, и бдит она весьма чутко, никаких происшествий давно не случалось и случиться не должно.

На следующий день я осторожно навела справки и выяснила, что ведьму в самом деле скоро должны доставить в город и, конечно же, разместить в Тюремной башне. Она, к слову, почти пустовала. Особо опасных преступников Его величество предпочитал баловать государственными хлебами очень недолго – аккурат пару дней, что проходили между судом и казнью, а иногда и того меньше.

Вечером, как стемнело, у моих ворот появился Лауринь. Он, по счастью, внял моим указаниям и снова вырядился во что-то несусветное, но, несомненно, гражданское. Неизвестно, какого цвета эти тряпки были изначально, но теперь я о них могла сказать только одно: они темные, и на том спасибо.

– Доедем до Королевского моста, – сказала я лейтенанту. – Оттуда придется идти пешком. Впрочем, там не особенно далеко.

Лауринь молча кивнул, и мы отправились в путь…

Наше проникновение за посты охраны и непосредственно в Тюремную башню прошло до неприличия просто. Собственно, мимо постов мы прошли, почти не таясь, – тут я еще рискнула применить простенькое заклятие, отвлекающее от нас постороннее внимание. Правда, на всякий случай заклятие это взяла не из арсенала мага, а из ведьминских придумок. Точно так же вошли мы и в башню – между прочим, надо будет намекнуть Арнелию, что этакой охраны маловато. Мага, если он воспользуется хотя бы слабеньким заклятием, отследят установленные на входе приспособления, но они не способны засечь ведьму, даже сильную. С этим хорошо бы поработать. Хм… И как, интересно, я объясню Арнелию, откуда у меня взялись такие сведения? Или я решила пробраться в Тюремную башню под покровом ночи, чтобы убедиться в надежности ее охраны? Почему бы и нет, я всегда славилась эксцентричностью…

Вот внутри башни от заклинания можно было со спокойной совестью отказаться: все равно темно, а надзиратели по этажам лишний раз не ходят, благо следить тут особенно и не за кем.

Дараи я нашла легко, ее держали в камере на пятом этаже. Охранники, которым полагалось следить за ведьмой, прочно осели в караулке; впрочем, охрана и не была нужна, с ведьмой слишком хорошо поработали…

При слове «камера» в воображении обычно всплывает картинка тесной комнатушки два шага на полтора, с массивной, окованной железом дверью, прочным замком и решеткой на окне, ежели такое имеется в наличии. В Тюремной башне подобных роскошеств предусмотрено не было. Камеры, правда, были как раз два шага на полтора, и решетки тоже имелись, но и только. Кто знает, что может отчудить заключенный за запертой дверью, пусть лучше будет на глазах, решили те, кто приспосабливал Тюремную башню к ее нынешнему назначению, и, недолго думая, попросту отгородили прочными решетками небольшие – только-только развернуться – клетушки. Соломенная подстилка да голые стены – вот и вся роскошь.

Дараи сидела в углу, скорчившись и подтянув колени к груди. Теперь она уже не казалась моложавой благородной дамой, тщательно следящей за последними веяниями моды. Нет, сейчас она выглядела именно той, кем являлась на самом деле – старой ведьмой. Ее успели переодеть в платье из грубой серой ткани, седые волосы были распатланы и закрывали все лицо, запястья и щиколотки украшали массивные кандалы. У Дараи явно не осталось сил, специалисты Коллегии выжали ее досуха, а восстановиться она уже не успеет…

– Лауринь, – шепнула я. – Постойте у лестницы, если кто пойдет, дайте знать.

Лейтенант молча кивнул и пристроился на лестничной площадке. Я же подошла вплотную к решетке, за которой сидела Дараи.

– Сания! – позвала я шепотом. – Сания Дараи, вы меня слышите?

Ведьма вздрогнула и медленно подняла голову. Выглядела она ужасно, это можно было понять даже в неверном свете чадящего факела, с грехом пополам освещавшего этот участок коридора. Дараи теперь выглядела не на пятьдесят лет, а на все прожитые годы сполна. Прямо скажу, малопривлекательное зрелище.

– Вы?.. – Она, кажется, немного удивилась.

– Да. – Я присела на корточки, чтобы видеть лицо Дараи. – Я хотела задать вам пару вопросов.

– Нет… – Дараи вздрогнула всем телом. – Пожалуйста… не надо больше вопросов…

Тихо звякнули цепи – ведьма закрыла лицо изуродованными руками. Я только покачала головой: похоже, сперва специалисты Коллегии применяли традиционные методы допроса и только потом перешли к магическим…

– Вы им все рассказали, – сказала я утвердительно. – Об этом вашем таинственном знакомом.

– Да… – прошелестела Дараи.

– Тогда скажите мне то же самое, – попросила я. – Теперь-то вы можете это сделать, я думаю?

– О да… – Дараи хрипло рассмеялась, закашлялась и долго не могла отдышаться. – Я могу сказать вам то же самое, что сказала им, – я ничего не знаю о нем!

– Очаровательно, – хмыкнула я. – Вы запросто даете какому-то магу управлять вами, он вынуждает вас уехать из дому и заняться сурово наказуемым делом, он, опять-таки пользуясь вашим телом, оказывает сопротивление судебному магу… И вы утверждаете, что ничего о нем не знаете?

– Да… – Дараи подняла голову и посмотрела на меня. Взгляд у нее был усталый и безразличный. – Я даже имени его настоящего не знаю…

– Но как-то он все-таки назывался?

– Он называл себя Наором, – ответила Дараи. Наор? Очень мило, а главное, с выдумкой – назваться именем одного из достославных героев древности. Чем именно был славен герой, навскидку не припомню, но в том, что он совершил массу бессмысленных и опасных для окружающих деяний, даже не сомневаюсь!

– Но как вы вообще с ним познакомились? – спросила я. Нет, похоже, все зазря. Толку от Дараи не добиться…

– Он написал мне… – Дараи чуть оживилась. – Я состояла в переписке со многими магами, он говорил, что услышал обо мне от кого-то из моих знакомых. Мы некоторое время переписывались, это было интересно… Адреса всякий раз были разные – постоялые дворы, всё в таком роде…

– Переписка сохранилась? – перебила я.

– Нет, я не храню подобного рода корреспонденцию, – ответила Дараи. – Научена горьким опытом…

– Жаль… – искренне сказала я. В самом деле, очень жаль, я бы дорого дала за то, чтобы почитать эти письма! – И что было дальше?

– Дальше… – Дараи откинула с лица седые пряди. – Наор много рассказывал о новом способе общения между магами, напрямую, на любом расстоянии… Писал, что ему интересно, сработает ли это с ведьмой…

– Что ж, понятно, – хмыкнула я. – Вам тоже было интересно, и вы предложили поставить опыт на себе, так?

– Да, – кивнула Дараи. – Опыт удался, мы… пообщались. Потом… я все помню как-то смутно. Собралась, уехала из поместья, взяв только несколько слуг… и все деньги и драгоценности, что были. Потом этот дом в лесу, и… и…

– И все эти жертвы, – докончила я. Похоже, этот Наор неплохо поработал с Дараи. – Я полагаю, вы не по своей воле устроили этот… пир духа?

– Нет, – качнула головой Дараи. – Я не хотела начинать, но… мне пришлось. А потом… Это затягивает. Без этого уже не можешь жить… Я не буду оправдываться, госпожа Нарен, мне это нравилось, и я не могу уже сказать, где была воля Наора, а где моя собственная.

– Освободил вас, конечно, тоже он.

– Видимо, да. Я пришла в себя уже снаружи, – произнесла Дараи. – Я видела, как вы с этим мальчиком выбежали во двор… А потом это заклятие… его применяла не я.

– Знаю, – кивнула я.

– Я его знала, – продолжала Дараи, – но ни разу им не пользовалась, я же ведьма, но даже будь я магом, у меня все равно не хватило бы и сил, чтобы поднять стольких…

– Но когда мы сошлись один на один, Наора уже не было, так? – спросила я. В этом я была уверена: сражалась я именно с Дараи, а не с магом.

– Он ушел, – кивнула Дараи. – Я… я растерялась, и тут-то вы и не упустили момент…

– Почему же он больше не вернулся? – спросила я. – Не вытащил вас из рук Коллегии, из этой тюрьмы, наконец?

– Должно быть, я больше ему не нужна, – усмехнулась ведьма. – Звучит, как в дурном романе, – он мною воспользовался и бросил…

– И у вас нет предположений, зачем ему это понадобилось?

– Ни малейших, – качнула головой Дараи.

Я помолчала. Да, негусто. Но все же…

– А что вы ощущали, когда Наор вами управлял напрямую? – спросила я. – Ведь, как я понимаю, основную часть времени вы действовали почти самостоятельно, следуя данным им указаниям, а Наор появлялся собственной персоной лишь иногда?

– Да, вы правы… – Дараи помолчала. – Трудно описать… Я могла понять лишь, что он очень силен. – Дараи посмотрела на меня в упор. – Сильнее вас, несомненно, и намного…

– Очень утешительная новость, – проворчала я.

– Было еще что-то… – продолжала Дараи. – Почти неуловимое, может, кто и не заметил бы, но я все же ведьма…

Я насторожилась. Ведьмы в самом деле могут чувствовать кое-что, недоступное обычным людям, будь они хоть десять раз магами, это мне было хорошо известно.

– Что именно?

– Я не могу это описать, – вздохнула Дараи. – Это ощущение… просто ощущение, но почему-то каждый раз, как я с ним сталкивалась, мне вспоминались Белые Сестры.

– Белые сестры?! – Я опешила. – При чем они здесь? Мирная община…

– Нет, я не о них, – подняла руку Дараи. – Белые Сестры – это скалы на мысе Фергон, это там, где знаменитый маяк. Я видела их всего один раз, но их увидишь – не забудешь, даже не знаю, почему, скалы как скалы… Не представляю, почему их так назвали…

– Значит, скалы на мысе Фергон, – вздохнула я. Час от часу не легче! – Еще что-нибудь?

– Больше я ничего не знаю, – устало ответила Дараи. – Госпожа Нарен…

– Да?

– Я выполнила вашу просьбу, – сказала ведьма твердо. – Выполните и вы мою…

– Выпустить вас отсюда я не могу, – произнесла я. – Об этом даже не просите.

– Я понимаю, – кивнула Дараи и внезапно схватилась за прутья решетки, приблизив ко мне лицо. – Госпожа Нарен, я прошу о другом…

– О чем же?

– Я знаю свою вину и знаю, что заслуживаю смерти. – Взгляд ведьмы был по-прежнему непреклонен. – Но я не хочу умирать на потеху толпе, госпожа Нарен. Поэтому я прошу вас убить меня сейчас.

– Вы имеете на это право, – подумав, кивнула я. Я ведь говорила, что не люблю публичные казни, есть в этом что-то… с душком.

– Вы сделаете это?

– Да, – сказала я не колеблясь. Не потому, что мне было особенно жаль гордую ведьму. Я лишь опасалась, что этому Наору может взбрести в голову вернуться в тело ведьмы утром, на площади. А на казни будет присутствовать и Его величество, и Его высочество наследный принц, и другие высокопоставленные люди… Дараи своей просьбой здорово упростила мне задачу.

Магией здесь не воспользуешься – останутся следы, по которым меня вполне могут вычислить маги Коллегии, они это отлично умеют. Что ж, пригодятся кое-какие навыки, приобретенные еще в юности все у тех же контрабандистов…

– Дараи, – спросила я, протягивая руку за решетку. – Скажите, а за что мой дед давным-давно упек вас за решетку?

– Он еще помнит меня? – В голосе Дараи послышалось веселое удивление, весьма странное для приговоренной к смертной казни.

– Представьте себе, да, – усмехнулась я, дотрагиваясь до шеи Дараи. Главное, знать, куда и как нажать. Следов не останется. Никаких…

– Он так обиделся тогда… – Дараи медленно оседала на пол, все еще держась за решетку. – Какие мы были молодые и глупые… веселые…

Я выждала немного, убедилась, что Дараи не дышит, и поднялась на ноги. Подождала еще немного для верности, глядя на мертвую ведьму. Лицо ее как-то разгладилось, словно помолодело, и выглядело почти счастливым. Любопытно, чем это таким веселым они занимались с моим дедом в молодости?..

– Лауринь, – шепотом окликнула я. – Вы там не уснули?

– Нет, госпожа Нарен. – Лауринь вынырнул из темноты, глядя на меня как-то странно.

– Вы что-то слышали? – спросила я.

– Все, госпожа Нарен, – покаялся Лауринь.

– И что поняли?

– Что вы оказались правы, – ответил лейтенант. – И что Дараи сама ничего не знала. Но теперь… Госпожа Нарен, ведь вы все-таки кое-что узнали?..

– Да, весьма занимательные вещи, – хмыкнула я. – У нас теперь имеется некто Наор, а еще Белые Сестры с мыса Фергон. Ладно, уходим отсюда, Лауринь. Я предпочитаю размышлять в более приятной обстановке.

– Так точно, госпожа Нарен, – откликнулся Лауринь и снова взглянул на меня с тем же непонятным выражением. – Позвольте вопрос?

– Позволяю, – вздохнула я. Бороться с этим бесполезно…

– Если бы Дараи вас не попросила, вы бы все равно ее?.. – Лауринь проглотил последнее слово, но я его прекрасно поняла.

– И как вы догадались, лейтенант? – хмыкнула я.

Лауринь пожал плечами, в темноте движение едва угадывалось.

– Я… подумал просто: а если этот маг вернется завтра? А там же люди на площади будут, простые горожане, дети даже… И что он сделает?

Я не ответила, лишь подумала: несмотря на то, что мысли наши шли схожими путями, ключевые моменты получились разными. Я подумала о короле и наследнике, Лауринь – о простых людях. Что ж… Толпа горожан – это тоже немало, но… Что станется со страной и со всеми этими мирными людьми, разом лишившимися короля, наследника престола и прочих важных персон? Хорошо, если Ее величество сумеет удержать власть, а если нет? Лейтенанту предстоит еще учиться и учиться, вот и все, что я могу сказать.

Глава 22 Совпадения

После ночной вылазки в Тюремную башню мне было, над чем поразмыслить, благо и погода располагала: по-прежнему лил дождь. Поскольку публичная казнь не могла состояться по причине внезапной кончины ведьмы, то разгонять облака над столицей придворные маги-погодники не стали, так что погода в ближайшее время улучшаться не собиралась.

От Дараи мне удалось узнать, прямо скажем, немного. И даже эти немногие сведения были настолько туманными, что с ходу и не решишь, как за них взяться.

Белые Сестры на мысе Фергон… В моей библиотеке не оказалось никаких сведений об этих скалах, придется все-таки наведаться к деду, а то и в королевскую библиотеку… Но это пока может подождать, хотя, конечно, весьма любопытно, не связаны ли эти скалы с общиной Белых сестер. Община в самом деле очень мирная, занимается окраской дорогих тканей и отлично на этом деле зарабатывает, есть у Белых сестер какие-то секреты. До сих пор никому не удалось подобрать такой состав краски, чтобы повторить цвета, в которые эти тихие женщины окрашивают материю и нити для вышивания.

В этой общине состоят сплошь женщины, мужчинам туда доступ закрыт. Как уж они обходились с естественным пополнением общины, трудно сказать, вполне вероятно, находили себе мужчин на пару ночей. Еще частенько Белые сестры брали к себе девочек из сиротских приютов, да и малоимущие семьи, бывало, с охотой сплавляли новорожденных дочерей в богатую общину: все лучше, чем им жить впроголодь и умереть, не дожив и до десяти лет. Впрочем, я снова отвлеклась. Хотя кто знает, может быть, община Белых сестер как-то и связана с теми скалами, названа в их честь, например. Об этом тоже стоит поискать сведения…

Беда в том, что я даже не представляю пока, в каком направлении искать. Любая информация может оказаться бесценной, а может быть совершенно ненужной, вот только я не могу этого определить. Так что хвататься стоит за любую зацепку.

Дальше… Имеется некий маг, именующий себя Наором. Есть смысл почитать, что это был за герой и чем он себя прославил. Люди редко выбирают себе прозвища, как говорится, с потолка, очень может быть, что наш неизвестный маг считал, будто в чем-то с этим Наором схож. Как знать, как знать…

Кстати, о Наоре я могу узнать, не выходя из дома. Я принесла в кабинет огромный том, не так давно привезенный из имения Лагарста, уселась в любимое кресло и раскрыла книгу на оглавлении. Так, что тут у нас… Всевозможные мифы и сказания, а вот и «Легенда о Наоре» в шести вариантах, с пометкой – «наиполнейший и наидостовернейший сборник сказаний о герое Наоре, дошедших до наших дней». Подписи этой верить не стоит, в другой книге может оказаться еще одна история, повествующая о Наоре с точностью до наоборот. Но какие-то моменты в таких легендах обычно оказываются одинаковыми, на что я и рассчитывала.

Я перелистнула страницы, ища нужную, и толстый том внезапно легко раскрылся как раз на начале первой версии «Легенды о Наоре». Как-то слишком уж легко для нечитаной книги, а я ведь говорила, что том имел такой вид, будто его в руки-то брали от силы раза два. Ан нет… Похоже, остальные сказки неизвестного читателя в самом деле не интересовали, а вот «Легенда…» была читана, и не единожды. Я повернула книгу к свету: да, вот и уголки страниц слегка замусолены, один загнут – некоторые так делают, если под рукой нет закладки, – а кое-какие места в тексте даже отмечены, где грифелем, а где просто отчеркнуты ногтем. Крайне любопытно… Кого это так интересовала старинная легенда? Причем именно история о Наоре! И совпадение ли это? Ох, не верю я в подобные совпадения! Книга довольно новая, если верить указанным на титульном листе данным, издана пять лет назад. Значит, примерно в это же время или чуть позже она оказалась в имении Лагарста. А что произошло в этом имении не так давно? Верно, хозяин был обвинен в практике запретных искусств и осужден Коллегией. Снова совпадение?

Сдается мне, «Легенду…» во всех ее вариантах читал не кто иной, как Ференц Лагарста. Но что могло заинтересовать его в этом сказании? Что ж, пока я не прочту его сама, вряд ли я это узнаю…

Это не заняло у меня много времени, хотя читала я довольно медленно, особое внимание уделяя отмеченным отрывкам. По окончании чтения никаких гениальных идей у меня не родилось, разве что недоумения прибавилось. Судя по легенде, этот героический Наор был тем еще проходимцем. Во всяком случае, в сказке рассказывалось, как древний герой, натворив дел в одном королевстве, сбежал в соседнее, отличился и там, да так и бегал от одного покровителя к другому, пока на континенте не осталось ни единого места, где он мог бы чувствовать себя в безопасности. Короли проявляли редкостное единодушие, объявляя за голову героя изрядные награды. Правда, в четырех версиях легенды этот факт объяснялся происками таинственных врагов Наора, в одной – местью обиженной им ведьмы, а еще в одной не объяснялся никак, но я склонна была считать, что древний герой просто любил покуролесить, не задумываясь о последствиях. Так вот, поняв, что бежать больше некуда, да и смысла нет, героя каждая деревенская шавка в лицо знает и непременно сдаст властям, как только заметит, Наор призадумался.

Очевидно, он умел не только буянить, но и работать головой, потому что в результате додумался до гениального хода: перессорить королей между собой. Как именно этого добился герой, в легендах не рассказывалось, но последствия получились вполне предсказуемыми: вместо того чтобы сесть и мирно обсудить происходящее, короли пошли на соседей войной и, как легко догадаться, вскорости друг друга перебили. Армии же их с потерей правителей остановиться не могли, да так и продолжали истреблять всех встречных-поперечных. Вот тут-то Наор увидел, что натворил, решил проявить благородство, вмешался и армии остановил (каким образом, опять-таки не уточнялось; впрочем, он ведь был герой). После чего люди единогласно постановили, что не надо им других властителей, кроме Наора, и мгновенно его короновали.

Впрочем, правителем всего континента герой пробыл недолго, заскучал, видимо, без подвигов, а может, доставшиеся ему королевы надоели, но в один прекрасный день он благородно отказался от короны в пользу законных наследников погибших королей. Дескать, одновременно всеми править и подвиги совершать уж больно сложно. В этом сходились все шесть версий легенды. Что с ним сталось дальше, неизвестно…

Хм… Я задумалась, держа раскрытую книгу на коленях. Да неужто? Нет, слишком просто! Наор из легенды рассорил королей, просто спасая собственную шкуру. Таинственный маг, называющий себя Наором, тоже норовит поссорить Арнелия и Никкея, но вряд ли ради той же цели! Тогда для чего? Пойти по стопам Наора легендарного и, дождавшись, пока короли уничтожат друг друга, захватить власть? Фу ты, до чего же пошло и банально… Как-то не верилось мне, чтобы маг, способный на столь ловкие ходы, имел целью всего-навсего получение короны на темечко и трона под седалище. Для захвата власти имеются другие, более простые и надежные способы, чем разыгрывание сценок из легенд. Тем более, у нынешних королей имеется масса наследников, законных и не слишком, а еще есть Коллегия, которая смуты не допустит, и уж тем более не позволит какому-то зарвавшемуся магу занять трон.

Но факты остаются фактами: королей упорно натравливают друг на друга, и делается это явно не без участия мага, называющего себя Наором. Именно тот эпизод, в котором говорится, что Наор поссорил королей, отмечен в тексте. Возможно, это всего лишь кусочек мозаики, всего лишь один ход в сложной игре, которая явно ведется не первый год, и цели которой я, увы, не знаю…

Но что мог знать о маге по имени или прозвищу Наор Ференц Лагарста? Почему его интересовала именно эта легенда, для чего он отмечал на полях отрывки? Увы, Лагарсты уже нет в живых, спросить у него не получится. Впрочем…

Я резко поднялась на ноги – книга с грохотом упала на пол – и распахнула окно. Давешняя облезлая ворона по-прежнему занимала стратегический пост на дереве у ворот. «Надо же, упорная какая», – подумала я, подзывая птицу. Не такая уж она, кстати, была и облезлая, просто кто-то изрядно повыщипал бедолаге перья. Должно быть, угодила в лапы коту, на улице попадаются настоящие охотники… Ну что ж, раз приблудилась ко двору, пускай послужит!

Ждать лейтенанта, как и в прошлый раз, пришлось недолго. Складывалось впечатление, будто Лауринь только и делает, что сидит и ждет, пока я его вызову. Славно служат наши гвардейцы!

– Лауринь, у вас вообще обязанности по службе есть или как? – спросила я вместо приветствия, настолько меня занимала эта мысль.

– Так точно, госпожа Нарен, – удивленно ответил Лауринь. – Только в караулы я теперь отчего-то редко попадаю…

– Ну а прочее, построения там разные, учения, что еще у вас бывает? – не отставала я.

– Это само собой, – еще более удивленно сказал Лауринь. – Но если что, меня Ивас подменяет, и потом, есть ведь приказ Его величества… А почему вы спрашиваете, госпожа Нарен?

– Да так, из любопытства, – фыркнула я. – Ладно, к делу. Лауринь, вам знакома эта книга?

Я кивнула на лежащий на столе толстый том.

– Конечно, – ответил лейтенант, разглядев книгу как следует. – Это, кажется, та самая, что вы у меня… э-э-э… купили…

– А как она попала к вам в дом, не помните, случайно?

Лауринь надолго задумался.

– Она точно не из старых, – сказал он наконец, – то есть не из тех, что в библиотеке замка давно были…

– Это и так ясно, – фыркнула я, – она издана всего пять лет назад.

– Отец иногда выписывал из города что-нибудь, – продолжил лейтенант. – Редко, правда, у нас с деньгами плохо было, не до книг… Наверно, эту тоже он заказал.

– Не помните, значит… – вздохнула я. – Послушайте-ка, Лауринь, а до этого пожара ваш отец мог сам ходить?

– Ну да, – удивленно ответил Лауринь. – У него суставы болели, но ходил он нормально. Это потом уже он так…

Я только вздохнула. Я-то надеялась, что если Ференц Лагарста сам не мог подняться в библиотеку, значит, книгу ему кто-то приносил, а потом уносил обратно, причем этот кто-то, скорее всего, слуга. А слугу можно найти и выспросить. Увы…

– Госпожа Нарен, а я, кажется, вспомнил, – вдруг сказал Лауринь.

– Что вы вспомнили? – вскинулась я.

– Ну, про книгу… Она ведь очень дорогая, тиснение вот золотое, картинки цветные, я в книжную лавку заходил и спрашивал… – Лауринь отвел взгляд. Ясно, все-таки пошел выяснять, не переплатила ли я ему за этот несчастный том. – А у нас лишних денег не было, так что дорогую покупку не скроешь… Так вот, это на день рождения Люция было, моего старшего брата. Отец обещал ему лошадь подарить, хорошую, верховую, Люций не первый год мечтал, у нас в имении были, если честно, сущие клячи… – Лауринь посмотрел на меня. – А если отец что обещал, всегда исполнял. Только лошади Люций не получил, так, ерунду какую-то, отец сказал, что цены выросли, вот и не получилось с конем. Вот я и думаю, может, он книгу из города выписал, только никому не сказал? Потому и не хватило ему немного на лошадь, у нас ведь каждый рисс на счету был…

– Очень даже может быть… – протянула я. – А что еще в то время случилось, не припомните?

– Да все, как обычно, – пожал плечами Лауринь. – Какой-то старый отцовский приятель заезжал погостить ненадолго. У нас гости редко бывали… Отец ведь ссыльный был, к тому же…

Я понимала: кому захочется ездить в гости к ссыльному приятелю, рискуя заинтересовать своей персоной господ из охранного отделения (а они, как признался Арнелий, за поместьем присматривали)? Да и, думаю, Лагарста сам не особенно желал видеть отвернувшихся от него сослуживцев, поверивших ложному – в этом я была почти уверена – обвинению. И к тому же, спорю на что угодно, стыдился бедности, в которой жила его семья. Какие уж тут гости…

Снова совпадение? Некий гость, после визита которого Лагарста заказывает дорогую книгу с легендами о Наоре и читает ее явно не один раз, причем очень вдумчиво. Почему именно эту? Из-за наличия нескольких версий одного и того же сказания? В них расходятся некоторые детали, но в целом… Что же искал Лагарста и почему?!

– Кто это был? Я имею в виду гостя, – спросила я.

– Я его никогда раньше не видел, – ответил Лауринь.

– Да при чем тут – видели или не видели! – рассердилась я. – Как его имя?

– Имя… – Лауринь явно растерялся. – Отец его толком не представил, просто сказал что-то вроде «это мой старый друг», и все… Потом они закрылись у отца в кабинете, всю ночь проговорили, а наутро тот человек уехал. А имя какое-то очень простое, но, госпожа Нарен, простите, я не помню…

– Опишите его хотя бы, – безнадежно попросила я. Что взять с мальчишки…

Вот зрительная память у Лауриня была отменная, гостя Лагарсты он описал неплохо. Жаль только, выходило, что внешность у того оказалась самая заурядная, да Лауринь его толком и не рассматривал. Куда большее внимание мальчишки привлек конь гостя, отличный жеребец вейренской породы. Видимо, гость, в отличие от хозяина, не бедствовал. Хотя, быть может, конь был и не чистокровным, серая масть для вейренов редкость, а откуда Лауриню было научиться как следует разбираться в лошадиных статях?

– Особых примет у этого человека не было? – спросила я для проформы.

Лауринь помотал головой, потом задумался еще на несколько минут и выдал, наконец:

– Он ходил очень прямо, будто шест проглотил, служанки еще смеялись…

– У военных обычно такая осанка, – пожала я плечами.

– Он не военный, – снова мотнул головой Лауринь. – Отец же гвардейцем служил. Пока мы в столице жили, я военных насмотрелся… И уж военного, даже отставного, с гражданским ни за что не спутаю!

Что ж, может быть, стоит поверить Лауриню на слово. Старых вояк в толпе и правда за версту видно.

– Самый обычный человек, – продолжал Лауринь. – Только со спиной что-то странное, будто она у него не гнулась.

Хм… Возможно, какая-то травма позвоночника? Даже если ее лечил маг-медик, то последствия могли сказываться, особенно если повреждение было серьезным. Что ж, сама по себе примета неплохая…

– Узнать его сможете, если увидите? – спросила я.

– Думаю, смогу, – не слишком уверенно ответил лейтенант.

– Кстати, а этот ваш безымянный гость – он ехал в город или в другую сторону? – поинтересовалась я.

– Не знаю, – уныло сказал Лауринь. – При мне, во всяком случае, он ни разу не обмолвился, куда направляется. Да и откуда приехал, тоже…

И как прикажете искать человека без имени, с весьма расплывчатым описанием и единственной приметой в виде негнущейся спины? Неизвестно, бывает ли он в Арастене, жив ли он еще… И надо ли его искать? Быть может, они с Лагарстой банально вспоминали юность, сотни вместе выпитых бутылок и десятки перетисканных юных и не очень дев!..

– А почему вы обо всем этом спрашиваете, госпожа Нарен? – догадался наконец поинтересоваться Лауринь.

– Да снова, Лауринь, ниточка тянется в прошлое, – невесело усмехнулась я. – Жаль только, фигуранты или уже мертвы, или вовсе без вести пропали…

Кто еще мог знать, с кем водил дружбу Лагарста в бытность свою при дворе? Лауриня можно не спрашивать, он вырос в имении и об отцовских связях представления не имел. Так кто же? Сослуживцы Лагарсты, кто же еще! И, очень может статься, Его величество… Нужно будет позадавать вопросы при случае, только очень осторожно. Не нравится мне все происходящее!

– Идите, Лауринь, вы мне больше не нужны, – сказала я, вспомнив о лейтенанте.

– Так точно, госпожа Нарен, – протянул он. Лауринь явно надеялся на очередную безумную эскападу. – Госпожа Нарен… а вы не могли бы больше за мной ворону не присылать?

– Это еще почему? – вздернула я бровь. – Что вы имеете против вороны?

– Я-то ничего, – заторопился Лауринь. – Но в прошлый раз я один был, когда она прилетела с вашей запиской, а сегодня… в общем… она капитану Стежесу на голову нагадила, он мне как раз указания давал… простите…

Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться в голос.

– Я что-нибудь придумаю, Лауринь, – пообещала я. – Научу, например, ворону разбираться в воинских знаках различия и не гадить на головы вашим начальникам. А пока идите, мне нужно поразмыслить…

Размышлять мне пришлось долго, но ничего ценного я так и не надумала. Все упиралось в нехватку информации, причем информации ключевой, без которой я ничего не могла сделать: все мои предположения строились на пустом месте. И я отступилась.

Прошло несколько дней, я успела разобраться в парочке изобретательно совершенных краж, поймать одного убийцу и почти перестала думать о таинственном Наоре – не до него было.

Как-то утром – я только-только встала – Рима доложила мне о посетителе. Поскольку вернулась я далеко за полночь, а перед тем несколько часов в компании с унылым более обычного майором Висласом обшаривала всевозможные забегаловки в Разбойном квартале в поисках подозреваемого, то желание сказаться занятой и снова завалиться спать было очень сильно. Тем не менее я велела проводить гостя в кабинет, мысленно выругалась – я так надеялась хоть один день провести спокойно! – и спустилась к посетителю.

К моему большому удивлению, посетителем оказался не кто иной, как Верен Шлосс, помещик и преуспевающий литератор в одном лице.

– Какими судьбами? – поинтересовалась я, обменявшись приветствиями со Шлоссом и пригласив его располагаться со всеми удобствами. – У вас в поместье снова завелись призраки? Или вам опять докучают прекрасные незнакомки?

– Что вы, что вы! – в непритворном ужасе замахал руками Шлосс. – Нет, госпожа Нарен, у меня все спокойно…

– Рада слышать, что хоть у кого-то все спокойно, – усмехнулась я. – Я слышала, ваш последний роман снискал большой успех у публики?

– О да, – чуточку зарозовел Шлосс. – Его очень хорошо приняли, очень! Но вот издатель мой попенял мне, что я в последнее время повторяюсь: все старинные поместья да усадьбы, призраки да привидения… Собственно, поэтому я к вам и приехал…

– Вот как? – удивилась я. – Зачем же именно?

– О, я хотел всего лишь спросить кое о чем, – смутился Шлосс. – Мне крайне неловко отнимать ваше драгоценное время, госпожа Нарен, но, право слово, я счел необходимым…

– А если короче? – вполне мирно попросила я.

– Видите ли, госпожа Нарен, мой следующий роман будет называться «Одноглазый человек и серая лошадь»…

– Оригинально, – хмыкнула я. – Почему, если не секрет?

– Звучит неплохо, на мой вкус, – честно ответил Шлосс. – Видите ли, в чем дело, недавно мы славно проводили вечер с моим соседом, тем, что занимается лошадьми…

– О, так вы помирились? – приподняла я брови.

– Да мы, в общем-то, и не ссорились, – пожал плечами Шлосс. – Тяжба из-за того клочка земли – еще не повод рушить доброприятельские отношения, мне так кажется… Одним словом, нейр Рем рассказал мне историю, связанную с недавним похищением купленных им лошадей…

– Как же, помню, – хмыкнула я. Еще бы я не помнила… – Только никак в толк не возьму, нейр Шлосс, от меня-то вы чего хотите?

– Я хотел лишь узнать, могу ли я использовать эту историю в своей новой книге? – произнес Шлосс. – Не всю целиком, меня просто заинтересовал способ похищения лошадей… Вот, сегодня приехал по делам в город и решил лично, так сказать… гхм…

– Да используйте, сколько угодно, – разрешила я. – Никаких государственных интересов эта история не затрагивает, банальная кража…

Говоря так, я несколько кривила душой, но не рассказывать же Шлоссу о своих подозрениях касательно личности заказчика похищения этих лошадей?

– Благодарю, госпожа Нарен! – расцвел Шлосс. – Видите ли, я хочу написать роман о том, как ради обладания чем-то необычным, редкостным самые разные люди идут на преступление, даже на убийство… Сперва я хотел сделать этой редкостной вещью какую-нибудь драгоценность или произведение искусства, но после рассказа нейра Рема я решил, что это будет лошадь…

– Какой-нибудь необыкновенной резвости скакун? – поинтересовалась я.

– Да, и это тоже, но резвые скакуны встречаются все же чаще, чем такие кони, – несколько туманно заметил Шлосс. – К тому же нужен был внешний признак, по которому даже человек, не слишком сведущий в статях скаковых лошадей, смог бы понять, что животное это редкостное и необычное…

– Что же необычного в серой лошади? – удивилась я, припомнив название будущей книги.

– В обыкновенной вороной лошади ничего необычайного нет, вы правы, – торжествующе произнес Шлосс, – но вейрен масти «старое серебро»[1] – невероятная редкость, так сказал мой сосед, а он знает, о чем говорит!

– Как вы сказали?! – приподнялась я в кресле, осознав сказанное Шлоссом. – Серая лошадь вейренской породы?..

– Ну да, – несколько удивленно ответил Шлосс, а я на пару мгновений потеряла дар речи. Нет, быть не может…

– Простите, нейр Шлосс, а вы сами придумали эту… гм… редкость? – осторожно спросила я.

– Не совсем. Я поделился с нейром Ремом своей задумкой, – произнес Шлосс, – мы долго обсуждали, что же такого необычного может быть во внешнем облике лошади, а потом он предложил именно серого вейрена…

– А он сам когда-нибудь видел такую лошадь? – Я не верила своим ушам. Нет, таких совпадений быть не может! Но все же… – Или он рассуждал чисто теоретически?

– Он припоминал, что несколько лет назад видел вейрена серой масти, – ответил Шлосс. Его, казалось, вовсе не удивлял учиненный мною допрос. – Да, прямо здесь, в столице. Нейр Рем еще очень жалел, что не догнал того человека и не попробовал купить у него эту лошадь. Но он так опешил от увиденного, что не сразу сообразил… Ему, правда, сказали потом, что за эту лошадь не раз предлагали большие деньги, но хозяин наотрез отказывался ее продать…

– А кто, кто был хозяин?.. – Я даже подалась вперед.

– Какой-то чиновник, как ни странно, – мирно ответил Шлосс. – Казалось бы, на подобной лошади пристало ездить какому-нибудь прославленному воину или хотя бы знатному молодому дворянину, а не пожилому крючкотвору…

– Имени ваш сосед не называл?

– Нет, он и сам его не помнит, тому уж лет семь минуло, – сказал Шлосс. – Я тоже интересовался, думал, вдруг можно разыскать его и своими глазами посмотреть на лошадь, если она еще у этого человека, но нейр Рем, увы, имени не запомнил. Только то, что это точно чиновник из королевской канцелярии, кто-то на улице ему сказал, да и по одежде было понятно…

«Все боги, какие только есть, благословите скромного литератора Шлосса с его новым романом!!» – искренне подумала я. Это была зацепка, да еще какая! Даже если я не знаю имени человека на серой лошади вейренской породы, того, что предположительно навещал Ференца Лагарсту в его имении, я теперь располагаю иной информацией. Чиновник из королевской канцелярии, так ли уж много найдется там пожилых господ со странной манерой не сгибать спину?..

– Но мне это, в общем, и неважно, – заметил Шлосс. – Я ведь не о настоящем хозяине лошади буду писать, а о ее собственных злоключениях. – Он даже прижмурился от предвкушения. – Обо всех, в чьи руки попадало это животное: кого-то лошадь любила, кого-то ненавидела, кто-то обращался с ней хорошо и ценил, а кто-то считал всего лишь дорогой игрушкой или средством для подтверждения своего статуса… Как вы думаете, госпожа Нарен, подобного рода произведение может иметь успех?

– А вы что, намерены отказаться от своего любимого героя? – удивилась я.

– Не совсем, иначе издатель четвертует меня собственными руками, – усмехнулся Шлосс. – Вероятнее всего, он мелькнет в нескольких эпизодах, например, с той самой кражей, либо станет одним из хозяев этой лошади на некоторое время, я пока не решил. Но уж точно главным героем на этот раз будет не он!

– Смело, – сказала я честно. – Но, думаю, вам это вполне по силам. И, я предполагаю, счастливого конца у этой истории не будет?

– Я пока сам не знаю, – вздохнул Шлосс. – Может быть, лошадь насмерть загонит ее последний хозяин, а может, она проживет долго, несмотря ни на что, и мирно умрет от старости.

– Кстати, а одноглазый человек – это кто, если не секрет? – поинтересовалась я. Настроение у меня значительно улучшилось, и я готова была развлекаться беседой со Шлоссом еще долгое время.

– Кто-то, кто будет играть роковую роль в судьбе лошади, – серьезно произнес Шлосс и рассмеялся. – Забавно звучит, не правда ли? Трудно пока сказать, я ведь придумал только общую концепцию. Начну писать, тогда станет ясно, злой это будет гений или, напротив, добрый…

– Что ж, я буду с нетерпением ожидать выхода вашей книги, – улыбнулась я.

Мы со Шлоссом поговорили еще немного. Я подробно рассказала ему о своем расследовании кражи племенных вейренских кобыл, о методе, которым вор увел лошадей с постоялого двора, и еще кое о каких мелочах, после чего мы распрощались.

Неужели мне наконец повезло? Вот и не верь после этого в совпадения, в самом деле! Если бы я не была знакома со Шлоссом, если бы лошадей не украли именно у его соседа, если бы Шлоссу не пришла в голову оригинальная идея, если бы он не решил спросить у меня разрешения использовать историю с кражей… Так много всевозможных «если бы»! Но все сошлось одно к одному, и Шлосс поведал мне о чиновнике на сером вейрене, который, скорее всего, живет где-то в Арастене…

Осталось выяснить, кто таков этот человек. Рассказать о нем мне наверняка мог дед, уж он-то знал всех мало-мальски достойных внимания людей этого города. А вряд ли этот чиновник был мелкой сошкой, если уж мог позволить себе держать вейрена породы, да к тому же такой редкой масти…

Вмиг собравшись, я приказала оседлать лошадь и вскоре уже выехала под дождь, который вовсе не собирался утихать. Ворона на дереве у ворот проводила меня долгим взглядом, нахохлилась еще больше и снова замерла. Все-таки странная птица, отчего бы ей не спрятаться куда-нибудь? И ведь Рима ее не прикармливала… «Должно быть, последствия контузии после встречи с уличным котом», – усмехнулась я про себя и пришпорила кобылу. Той определенно хотелось поскорее снова оказаться под крышей, в теплой уютной конюшне, так что она побаловала меня чем-то, отдаленно напоминающим резвую рысь, а пару раз даже сорвалась вскачь.

Дед, на мою удачу, оказался дома. В плохую погоду, как он всегда уверяет, у него ноют суставы, поэтому он старается не показывать носа на улицу. Впрочем, сдается мне, дед здоровее многих молодых людей, только зачем-то изображает из себя дряхлую развалину. В конце концов, не так уж он стар, как может показаться, особенно для мага.

– Что снова случилось, Флошша? – поинтересовался он брюзгливо, когда я ураганом ворвалась в его захламленное обиталище.

– Пока – ничего, – ответила я, в возбуждении ходя кругами по комнате. – Просто я хочу еще разок проверить твою память!

– Опять роешься в каких-то старых делах? – приподнял брови дед. – С чего вдруг в тебе открылась такая страсть к истории?

– Если моя догадка подтвердится, я все тебе расскажу в подробностях, – заверила я. – Но пока это всего лишь гипотеза, и я должна ее проверить. Впрочем, если ты не хочешь мне помочь, я, пожалуй, обращусь еще к кому-нибудь. Это будет дольше, но…

– Прекрати свои штучки, Флошша! – Дед хлопнул рукой по подлокотнику кресла. – Это как-то связано с той гнусной интригой, в которую ты сдуру влезла?

– Пока не знаю, – ответила я. – Если все именно так, как я думаю, то да, связано. Человек, которого я ищу, может что-то знать об этом странном заговоре… И сдается мне, началась эта история не вчера и не сегодня, а как минимум несколько лет назад. Чем быстрее я пойму, чего добивается этот тип, пытаясь рассорить королей, тем больше у меня шансов помешать ему и не пострадать самой.

– Ты упрямее осла, Флошша, – безнадежно махнул рукой дед.

– Ты повторяешься, – хмыкнула я. – Можешь еще сказать, что мне следует уехать подальше и подождать, пока все не утрясется.

– Я уже понял, что это бесполезно, – проскрипел дед. – Мне остается только уповать на то, что тебе повезет и ты не свернешь себе шею… Советов моих ты все равно слушать не желаешь!

Я только ухмыльнулась: убеждать меня уехать дед все равно не перестанет, но помочь поможет, никуда не денется.

– Так кого ты снова разыскиваешь? – поторопил дед по-прежнему недовольным тоном.

– Некоего человека, – начала я, поудобнее устроившись в кресле, но дед перебил:

– Ясное дело, что не лошадь!

– А ты знаешь, лошадь я бы тоже не отказалась найти, – заметила я, полюбовалась легким недоумением на лице деда и продолжила: – Несколько лет назад, предположительно, этот человек жил в Арастене и служил, скорее всего, в королевской канцелярии, причем, совершенно определенно, был он не мальчиком на побегушках. Из особых его примет я знаю только одну, но достаточно яркую: у него не сгибалась спина, как будто после серьезной травмы. Ну и, если это можно отнести к приметам, у него имелась серая лошадь вейренской породы…

– Можешь не продолжать, – поднял руку дед, хотя дальше говорить мне было, в общем-то, не о чем. – Первой приметы более чем достаточно. В канцелярии, говоришь, служил…

Он замолк, прижмурившись. Я терпеливо ждала.

– Вергий Старсис, нейр, – изрек наконец дед. – Действительно, официально он значился помощником старшего секретаря королевской канцелярии. На самом деле он являлся сотрудником охранного отделения и проходил по ведомству государственной безопасности.

Я невольно присвистнула.

– Спину он повредил, когда его выкинули из чердачного окна на мостовую, – продолжал дед. – Случилось это во время выполнения одного… гм… крайне деликатного поручения Его величества Араста. Кто другой умер бы сразу, но Старсис сумел дождаться мага-медика. Впрочем, любой на его месте гарантированно остался бы инвалидом… – Дед мечтательно прикрыл глаза. – Роскошный был эксперимент, Флошша, просто роскошный… Столичные маги-медики волосы на себе рвали от того, что не могли присутствовать при нем…

– А поконкретнее нельзя ли? – поинтересовалась я. Иногда дед увлекается воспоминаниями и забывает о том, что его слушатели при описываемых событиях не присутствовали.

– Ах да… Словом, Старсис сильно повредил позвоночник, жив он остался, но ходить бы точно не смог. И тот маг-медик, который оказывал ему помощь, пошел на рискованный эксперимент… Хотя, сдается мне, Старсис ему просто приказал, – добавил дед справедливости ради. – Тот заменил поврежденный участок позвоночника… ну, можно сказать, протезом. О подробностях не спрашивай! – поднял он руку, видя, что я собираюсь что-то сказать. – Я в медицине, сама знаешь, разбираюсь ровно настолько, чтобы отличить живого от мертвого и оказать первую помощь…

Говоря так, дед изрядно кривил душой. Кое-что он умел даже получше меня. Впрочем, сейчас это было неважно.

– Как ни странно, у этого медика все получилось, пациента он не угробил, и через некоторое время Старсис встал на ноги, – закончил свой рассказ дед. – Правда, всю жизнь потом вынужден был ходить, не сгибая спины. До смешного доходило – он даже придворный поклон по правилам отвесить был не в состоянии! Но, согласись, это небольшая плата за то, чтобы не провести остаток жизни этаким растением…

– Вполне согласна, – пробормотала я, вспомнив неожиданно Эриха Доржа. Любопытно, почему в его случае не применили тот же способ… – А что тот медик? Надо думать, преуспел?

– Никогда о нем больше не слышал, – сознался дед. – Коллегия потом долго разыскивала его, сама понимаешь, изобретение весьма и весьма оригинальное… Но он словно сквозь землю провалился. Поговаривали, что его прикончили конкуренты из своего же цеха. Увы, повторить этот эксперимент больше не удалось, видимо, тот бедолага знал какой-то секрет…

– Жаль, – искренне сказала я. – Но мы отклонились от основной темы. Что там со Старсисом?

– А что с ним? – удивился дед. – Он еще долго служил по своему ведомству, несколько лет назад вышел в отставку по состоянию здоровья, насколько мне известно, да и возраста он был достаточно преклонного. Но делами своего ведомства все равно интересовался. В столице он давно не появлялся, я бы знал… Вот, пожалуй, и все.

– Понятно… – протянула я. – Надеюсь, он еще жив, иначе будет очень обидно!

– Если бы он умер, мне бы об этом сообщили, – заверил дед. – Поговаривали, что Старсис последние годы живет в своем доме в пригороде, весьма уединенно, – близких друзей у него никогда не водилось, издержки профессии, знаешь ли…

«Вот тут ты ошибаешься, – заметила я мысленно. – По меньшей мере один друг у Старсиса был, Ференц Лагарста. Знать бы, о чем они говорили в тот последний визит Старсиса в имение Лагарсты!» Впрочем, если Старсис еще жив, у меня есть шанс узнать об этом…

Дело было за малым – навестить старика и расспросить его. Другое дело, захочет ли он поделиться со мной информацией! Если Старсис всю жизнь прослужил в охранном отделении, да еще по ведомству госбезопасности, значит, умеет держать язык за зубами. Впрочем, у меня имелось в запасе кое-что, что, как я надеялась, поможет разговорить старика…

– Я поеду к нему, – сказала я деду. – Попробую поговорить. Надеюсь, мои догадки подтвердятся!

– Ну-ну… – фыркнул он. – Поделишься потом впечатлениями…

– Непременно, – заверила я уже с порога.

Итак, судя по имеющейся у деда информации, Старсис сейчас живет где-то в северном пригороде Арастена. Весьма неплохое место, там любят селиться те, кто ценит покой и уединение. Подходящее убежище для такого, как он. Можно было бы узнать адрес в самой королевской канцелярии, но это долго, муторно и наверняка вызовет ненужный интерес у большого количества людей. Проще уж поехать туда и порасспросить соседей, тем более что дождь все-таки соизволил утихнуть, между тучами даже проглядывало солнце.

И, кстати, нужно захватить с собой Лауриня. Во-первых, если он в самом деле хорошо запомнил гостя Лагарсты, то сумеет опознать Старсиса либо сказать, что это был вовсе не он (хотя такого исхода дела мне вовсе не хотелось). Ну а если это все-таки был Старсис и если ему вздумается запираться или отрицать свой визит к ссыльному офицеру, то у меня будет при себе живой свидетель этого самого визита. Что, согласитесь, уже немало…

Прикинув маршрут, я послала за Лауринем птицу, воробья на сей раз, памятуя о том, что он просил не присылать больше ворон. Мы должны были пересечься на окраине города, а оттуда уже направиться искать Старсиса…

Глава 23 Шпион

Моя кобыла, очевидно, удивившись своей недавней прыти, на сей раз решила особенно не торопиться, к назначенному месту встречи я подъехала с некоторым опозданием. Лейтенант же был, как обычно, пунктуален и уже ждал меня. Забавный парнишка, что и говорить…

– Госпожа Нарен, – отсалютовал мне Лауринь.

– Без церемоний, Лауринь, – отмахнулась я. – Едем. Кстати, на этот раз моя птица никакое ваше начальство не изобидела?

Лауринь отрицательно помотал головой, восприняв мой вопрос всерьез.

– Госпожа Нарен, а куда мы направляемся, если не секрет? – спросил он.

– Какие уж тут секреты… – вздохнула я. – По невероятному стечению обстоятельств, Лауринь, мне удалось найти того человека, что навещал вашего отца несколько лет назад. Вернее, – поправилась я, – я очень надеюсь, что это окажется именно он.

– Вы думаете, он… ну, тот человек, мог что-то такое рассказать отцу, из-за чего он заинтересовался той легендой? – почти внятно сформулировал Лауринь вопрос.

– Именно, – кивнула я. – Сами посудите: сперва визит этого господина, а он, я вам скажу, далеко не простой горожанин… Затем ваш отец зачем-то выписывает из города очень дорогую книгу и тщательно изучает одну из легенд. Потом…

– Потом случился пожар, – произнес Лауринь.

– То-то и оно… – Я замолчала. – Странно это, Лауринь. Ладно… Оставим пока что догадки. Сперва надо убедиться, что человек, которого мы ищем, – тот самый.

Найти дом Вергия Старсиса оказалось не так уж сложно: хватило пары риссов, чтобы словоохотливый пекарь рассказал, как добраться до нужного места, да еще и снабдил кое-какой ценной информацией. По его словам, сам Старсис уже несколько лет не показывается на улице, болеет, должно быть, а заправляет в доме то ли экономка, то ли какая-то родственница. Ну что ж, посмотрим…

Дом Старсиса ничем не выделялся среди соседних: такой же небольшой особняк, увитый диким хмелем, просторный двор, кое-какие хозяйственные постройки. Конюшня, судя по всему, не пустовала. Любопытно, найдется ли там серый вейрен?

Я постучала у калитки, мне открыл пожилой слуга. Бдительно поинтересовался именем и званием, а также целью визита, почесал в затылке и открыл ворота.

– Обождите, сделайте милость, – сказал он почтительно. – Хозяйке доложу…

Ждать пришлось недолго: вскоре нам навстречу вышла невысокая худенькая женщина с усталым спокойным лицом, на редкость невзрачная на вид, лишь самую малость обеспокоенная визитом независимого судебного мага.

– Госпожа Нарен? – обратилась она ко мне. – Я Ания Старсис. Чем обязана?

– Мне необходимо увидеть Вергия Старсиса, – ответила я. – Вы, судя по всему, приходитесь ему родственницей?

– Да, я его племянница, – коротко кивнула та. – Боюсь… Боюсь, госпожа Нарен, дядя сейчас не в том состоянии, чтобы принимать гостей…

– Очень жаль, – нахмурилась я, – но дело не терпит отлагательств. Думаю, узнав о цели моего визита, ваш дядя, в каком бы состоянии он ни пребывал, найдет в себе силы ответить на мои вопросы.

Женщина заметно колебалась.

– Так я могу увидеть нейра Старсиса? – с нажимом повторила я вопрос.

– Да, конечно, – произнесла она наконец. – Увидеть его вы можете… Прошу вас, идемте за мной. Арс, позаботься о лошадях этих господ, снова дождь начинается, наверно, стоит поставить их на конюшню…

– Не нужно, – остановила я слугу, метнувшегося к моей кобыле. – Если позволите, я сама займусь своей лошадью. Она не любит чужих рук.

Ания коротко кивнула, приготовившись терпеливо ждать. Я подхватила лошадь под уздцы и повела к воротам конюшни. Лауринь последовал за мной.

Конечно, моя кобыла не любит чужих, но не настолько, это было всего лишь предлогом для того, чтобы самой заглянуть на конюшню… Заведя ее внутрь, я огляделась по сторонам. Лошадей было немного, видимо, Ания Старсис предпочитала держать только пару упряжных да верховую, предназначенную исключительно для слуг, судя по непрезентабельному виду. Впрочем, имелась в конюшне еще одна лошадь, при виде которой я с радостью поняла, что не зря приехала сюда.

Я уже как-то говорила, что вейрена невозможно спутать ни с какой другой лошадью даже в темноте. Сейчас передо мной мирно стоял, с любопытством разглядывая гостей, именно вейренский жеребец серой масти. Впрочем, назвать его серым мог только чрезвычайно скучный человек – шкура ухоженного, тщательно вычищенного коня казалась серебристой, на солнце, должно быть, эффект потрясающий… Только подойдя ближе, я поняла, что конь очень стар – морда его была совсем седой.

– Какой красавец, – сказала я, погладив любопытного вейрена по бархатному носу.

– Да, а какой он лет пять назад был! Сказать – не поверите, госпожа! – охотно вступил в беседу конюх. – Хоть и тогда немолод был, а сейчас совсем дряхлый стал. По правде сказать, кто другой давно бы его на живодерню отправил, да хозяйка говорит, рука не поднимается…

– У меня бы тоже не поднялась, – подал голос Лауринь. По сравнению с этим седым красавцем его гнедой тайен смотрелся сущей клячей, что уж говорить о моей беспородной кобыле! – Наверно, хорошо послужил на своем веку?

– Да, старый хозяин только на нем и ездил, – вздохнул конюх. – Сколько раз купить хотели, такие деньжищи сулили, не продал.

– Украсть не пытались? – спросила я между прочим.

– Пытались, а как же, – усмехнулся конюх. – Не вышло. Одного такого воришку наш серый сам же и затоптал…

– Хороший конь, – усмехнулась я, еще раз погладив седую морду. – Ну что ж, идемте, Лауринь…

Я направилась к выходу, где терпеливо ждала нас Ания Старсис, накинув на голову капюшон плаща, – дождь в самом деле разошелся.

– Госпожа Нарен, – шепнул, нагнав меня, Лауринь. – Я могу ошибаться, но, по-моему, это тот самый конь… Во всяком случае, у него на морде точно такой шрам, как я запомнил…

– Сама по себе лошадь еще ничего не значит, – вздохнула я и подошла к хозяйке дома. – Простите, что заставили ждать.

– Ничего страшного, – бледно улыбнулась она. – Идемте, я провожу.

Разговорчивостью племянница Старсиса явно не страдала, надо думать, это у них семейное. Она провела нас на второй этаж и открыла рот только затем, чтобы сказать:

– Прошу вас. Это мой дядя.

Я остановилась на пороге, уже понимая, что моим планам не суждено сбыться. Очевидно, на сегодня запас моей удачливости иссяк…

На широкой кровати неподвижно лежал Вергий Старсис, он даже не пошевелился, когда открылась дверь в его комнату. Скорее всего, он этого просто не заметил. Невидящий взгляд полуприкрытых глаз был устремлен в никуда, из угла рта тянулась блестящая нитка слюны. Заметив это, Ания подошла и привычным жестом тщательно отерла рот старика.

Да, мы действительно могли увидеть Вергия Старсиса, но вот поговорить с ним – вряд ли…

– Давно это с ним? – спросила я все-таки.

– Три с лишним года, – по некотором раздумьи произнесла Ания. – Он никогда не жаловался на болезни, и то, что его разбил паралич, было полной неожиданностью для всех. Хотя, наверно, такие вещи всегда происходят внезапно…

– Три с лишним года… – повторила я задумчиво, переглянувшись с Лауринем. Совпадение или же… – А вы давно живете здесь?

– Здесь – с тех самых пор, как дядя вышел в отставку и переехал в этот дом, – безмятежно ответила Ания. – Я и раньше вела у него хозяйство. Дядя ничего не смыслил в хозяйственных делах, а я предпочла служить экономкой у него, а не у чужих людей.

– Не припомните, перед тем, как его парализовало, он не получал писем? – спросила я. – Или, может быть, какие-то неожиданные посетители, гонец?

– Он всегда получал письма, – вздохнула Ания. – Иногда мне казалось, будто он вовсе не ушел в отставку. Что до посетителей… Нет, не припоминаю. Дядю редко кто-либо навещал, он предпочитал сам наносить визиты. – Она посмотрела на старика. – Частенько пропадал на несколько дней.

– А как это случилось? – встрял Лауринь.

– Вечером дядя, как обычно, ушел к себе, допоздна сидел, – ответила Ания. – А к завтраку не спустился. Я зашла к нему… – Она передернула плечами. – Он у камина лежал, чудом в огонь не угодил, когда упал… Я, конечно, вызвала мага-медика, но тот сказал, что вряд ли сможет помочь. И правда, не помог…

– Какая незадача… – произнесла я сквозь зубы. Эх, Старсис, что бы тебе стоило проскрипеть еще пару лет!

– Изредка у него бывают просветления, – добавила вдруг Ания. – Очень ненадолго… Меня он узнает, пытается говорить, но… Давно уже такого не было. Боюсь…

Ания не договорила, но я поняла: срок, отмеренный Вергию Старсису, должен был вот-вот истечь. С одной стороны, оно, конечно, и к лучшему – кто пожелает себе такой участи? – а с другой… Кто теперь ответит на мои вопросы?

– Понятно, – сказала я. – Нейра Старсис, вы не могли бы ненадолго оставить нас с вашим дядюшкой?

– Конечно, – по-прежнему невозмутимо кивнула Ания. Кажется, эта женщина никогда ничему не удивлялась. – Но если вы все же хотите попробовать с ним поговорить, то это бесполезно, госпожа Нарен. Он нас даже не слышит.

– Посмотрим, – ответила я и выжидательно уставилась на Анию. Под этим взглядом она отступила назад и закрыла за собой дверь.

Убедившись, что Ания не подслушивает, я повернулась к Старсису.

– Господин Старсис! – позвала я, пытаясь нащупать проблески сознания. Тщетно. – Вы слышите меня? Господин Старсис!

Нет, бесполезно…

– И что теперь, госпожа Нарен? – тихо спросил Лауринь.

– А как вы думаете? – хмыкнула я. – Кстати, Лауринь, вы ведь его узнали, не так ли?

– Да… – Лауринь покосился на старика. – Он, конечно, ужасно выглядит, но это он приезжал тогда к отцу, ручаюсь… Лошадь опять же…

– Далась вам эта лошадь, – с досадой сказала я. – Подумайте лучше о том, что единственный человек, который мог пролить хоть какой-то свет на события, не в состоянии произнести ни слова!

Я уселась прямо на край кровати Старсиса и глубоко задумалась. Да, версия довольно стройная, жаль только, проверить ее не получится: все участники давней истории или мертвы, или на пути к тому. Есть, правда, еще Лауринь, но толку-то от него!

– Госпожа Нарен, а все-таки кто этот человек? – подал голос Лауринь, уставший молчать.

– Вергий Старсис, – мрачно сказала я. – Служил в охранном отделении, по ведомству госбезопасности. Несколько лет назад вышел в отставку, но делами большого мира, похоже, продолжал интересоваться. Хотела бы я знать, зачем его занесло в ваше имение и о чем они говорили с вашим отцом!

– А… вы даже не можете предположить? – спросил лейтенант.

Я посмотрела на замершего напротив Лауриня снизу вверх.

– Предположить я могу, Лауринь, – сказала я медленно. – Сдается мне, Ференц Лагарста был единственным человеком, с кем Старсис мог поделиться своими подозрениями… или не подозрениями даже, а предчувствиями – у таких людей они на пустом месте не возникают, знаете ли…

– Значит, Старсис что-то такое узнал? – спросил Лауринь. – Что-то, что его… испугало?

– Не знаю, испугало ли, но насторожило точно, – ответила я. – Вот любопытно, Лауринь, а ваш отец не имел ли отношения к охранному отделению?

– Я… не знаю, госпожа Нарен, – опешил лейтенант.

– Понятно, откуда бы вам знать, – вздохнула я. Кстати, надо бы уточнить этот момент, проще всего – спросить у Арнелия при встрече. – Но выглядит это логично: с вовсе посторонним Старсис не стал бы делиться своими опасениями. Так или иначе, но что-то он вашему отцу рассказал… А тот, в свою очередь, зачем-то купил ту книгу и долго изучал легенды о Наоре.

– Значит, Старсис мог намекнуть на что-то, связанное с Наором? – проявил чудеса сообразительности лейтенант.

– Очень может быть… Либо ваш отец сам пришел к каким-то выводам, – задумчиво произнесла я. – И, должно быть, попытался связаться со Старсисом. Переписку ведь ему вести не запрещали?

– Не запрещали, – подтвердил Лауринь. – Только ему мало кто писал…

– Это неважно, – отмахнулась я. – Главное, он мог написать письмо Старсису, и, возможно, оно даже достигло адресата. Вот только по пути это письмо вполне мог прочесть кто-то еще. За вашим поместьем ведь наблюдали, Лауринь, вы знали об этом?

– И… что? – не понял Лауринь. – Дальше что?

– Дальше случился пожар, вы сами сказали, – ответила я.

Мне в голову пришла вдруг одна крайне неприятная мысль. Но кто сказал, что все рабочие гипотезы непременно должны быть приятными? Вот только хотелось проверить кое-что…

– Лауринь, – сказала я, – скажите, а вы знали, что ваш отец баловался смертоведством?

– Что?.. – Лауринь, изучавший безделушки на каминной полке, повернулся ко мне. Лицо его разом утратило все краски, только глаза выделялись, большие, мгновенно потемневшие.

– Я спрашиваю, знали ли вы, что ваш отец, да и старший брат, скорее всего, практиковали смертоведство? – терпеливо повторила я.

– Нет… – Лауринь сглотнул, а потом вдруг выпалил: – Этого не может быть!

– К сожалению, может. – Я вздохнула. – Лауринь, то, что ваша мать назвала роком, или проклятием, было всего-навсего заклятием кары, направленным против нарушителей запрета на пользование некоторыми искусствами. Это заклятие поражает всю семью преступника, всех… – Я на мгновение замялась – не выдавать же Арнелия! – Всех, в ком течет его кровь, включая детей и внуков.

Лауринь молчал. Впрочем, взглянув на него, я не заметила на его лице особого потрясения. Скорее, он выглядел, как человек, сложивший наконец все части головоломки.

– Так вот оно что… – протянул он. – А я все думал… что за проклятие, с какой стати? Но… – Лауринь уставился мне в глаза. – Отец не занимался ничем таким, госпожа Нарен, я бы знал!

– Возможно, он не хотел посвящать вас в это, – пожала я плечами. – Вы ведь не так уж много о нем знали, как я погляжу.

– О таком я бы знал! – упрямо повторил Лауринь. – Если бы он и Люций попытались что-то скрыть от меня, я бы понял, я…

И неожиданно он начал рассказывать, сбивчиво и путано, перескакивая через несколько лет, забегая вперед и возвращаясь назад, все, что мог вспомнить об отце. Это было странно и неуместно у постели больного старика, но я не перебивала, мне даже было интересно. Я была знакома с Лагарстой очень недолго, но вполне достаточно, чтобы составить о нем мнение. Он показался мне немного скрытным, себе на уме, умным и на удивление любящим жизнь человеком – и это в его-то положении! То, что я услышала от Лауриня, а еще ранее – от Его величества, не шло вразрез с моим впечатлением. Ференц Лагарста не был похож ни на человека, способного совратить несовершеннолетнюю дочь своего сослуживца, ни на того, кто может втравить сына в смертоведские штучки. Я уже говорила, что привыкла доверять своей интуиции, которая еще никогда меня не подводила, не было причин игнорировать ее голос и сейчас.

Лауринь оборвал свой сбивчивый монолог на полуслове, заметив, очевидно, что я отвлеклась.

– Вы мне не верите?.. – спросил он.

Я посмотрела в угрюмые серые глаза и ответила неожиданно совсем не то, что собиралась:

– Я вам верю, Лауринь. – И озвучила то, что давно уже не давало мне покоя. – Вокруг вашего отца закручено слишком много всего непонятного, начиная его ссылкой и заканчивая обвинением в практике запретных искусств.

– Я… – Лауринь вздохнул, будто не веря своим ушам. – Я пытался говорить с ним… ну, после пожара. Но он никогда не упоминал, за что его сослали…

– Но вы знаете, – утвердительно сказала я.

– Да. – Лауринь вертел в пальцах какую-то безделушку. – Мне рассказала мать. О том, что было написано в приговоре. Только она в это не верила, понимаете?! Он не мог… не мог…

– Я тоже в это не верю, – сказала я, и это было правдой. – Я думаю, Ференца Лагарсту подставили, только я пока не понимаю, кто и зачем.

Этот кто-то, скорее всего, ожидал, что Лагарсту казнят. Однако Арнелий ухитрился спасти тому жизнь, и неизвестный затаился, удовлетворяясь удалением Лагарсты с арены.

А вот затем Лагарста снова сделал что-то, что насторожило его неизвестного врага. И этим чем-то, несомненно, была попытка послать весточку Вергию Старсису. До чего же все-таки додумался Лагарста?!

И вот тут грянуло обвинение в занятии смертоведством, заклятие кары, гибель родных… Да, Лагарста был замешан в чем-то крайне интересном. Был бы он жив! Увы, Ференца Лагарсты уже нет в этом мире, а Старсис ничего не может сказать…

– Наверно, не стоит в этом копаться, – неожиданно произнес Лауринь.

– Почему же? – поинтересовалась я.

– Если это правда… что отца обвинили ложно… – Лауринь поднял на меня глаза, и я невольно отметила, каким взрослым кажется сейчас его взгляд. – Если он кому-то мешал… А этот кто-то сумел организовать и ссылку, и заклятие кары! Госпожа Нарен, ведь это кто-то очень влиятельный, так ведь?

Я кивнула. Действительно, Лауринь прав. Положим, устроить обвинение Лагарсты, достаточное для ссылки, мог любой достаточно искушенный в своем деле царедворец. Не так уж это сложно. Но вот заклятие кары… Здесь обвинение не могло быть голословным и базироваться на какой-то дурацкой записке! Нужны были доказательства, и эти доказательства наверняка обнаружили, раз применили заклятие! А подложные улики, достаточные для убеждения Коллегии, это, скажу я вам, проявление высшего мастерства. Либо же… Я прищелкнула пальцами – ну конечно! Показаниям человека со стороны в Коллегии просто так не поверят, разумеется, но вот слова своего, особенно если это кто-то достаточно уважаемый, будут проверять далеко не так тщательно. Значит, таинственный незнакомец (или незнакомка) входит в Совет Коллегии либо, по меньшей мере, имеет влияние на кого-то из его членов. Час от часу не легче!

«Насколько проще было сразу поверить в виновность Лагарсты и забыть обо всем этом раз и навсегда!» – подумала я. Проще-то оно проще, но я отнюдь не беспочвенно полагала, что человек, столь упорно старавшийся заставить замолчать Ференца Лагарсту, мог иметь отношение и к нынешним событиям.

– Госпожа Нарен, а он… – Лауринь кивнул на Старсиса. – Его тоже… хотели убрать?

Я помолчала.

– Думаю, да, – сказала я наконец. – Но, сдается мне, не успели. Помните, его племянница сказала, что Старсиса нашли у камина? Я думаю, он получил известие о том, что случилось с вашим поместьем. Вряд ли там были какие-то подробности насчет того, кто остался в живых. – Я покосилась на безучастного старика. – Старсис уже был очень немолод, взвинчен… Этой весточки и осознания того, что их с Лагарстой раскрыли, было вполне достаточно, чтобы Старсиса хватил удар.

– А письма́ не нашли, потому что он мог в сердцах бросить его в огонь? – снова удивил меня Лауринь.

– Очень может быть, – дернула я плечом. – Но это всего лишь догадки, Лауринь. Всего лишь догадки…

– А почему… почему тот, кто обвинил отца во всем этом, не довел дела до конца? – спросил лейтенант. – Я имею в виду… ну… отец же остался жив…

– Думаю, в одиночку он уже не представлял никакой опасности его замыслам, – вздохнула я. – Ему запрещено было покидать имение, да он и не смог бы этого сделать. Письма наверняка тщательно проверялись, отправить гонца с устным сообщением – тоже перехватят. Нет, ваш отец уже ничему не мог помешать…

Лауринь подавленно молчал.

– Самое неприятное, Лауринь, – произнесла я наконец, – это то, что мы по-прежнему не знаем ровным счетом ничего. Последняя надежда была на Старсиса, но…

– Госпожа Нарен! – Лауринь уставился мимо меня, приоткрыв рот.

Я повернула голову и не поверила своим глазам: Вергий Старсис смотрел на меня в упор, не прежним стеклянным взглядом, а вполне осмысленным, и силился что-то сказать.

– А… я… – удалось мне разобрать. – Ани…

– Вы хотите, чтобы я позвала вашу племянницу? – быстро спросила я, наклонившись к старику, и рявкнула через плечо: – Лауринь!

– Сейчас!

Хлопнула дверь, я услышала, как Лауринь зовет Анию Старсис.

– Господин Старсис, вы меня знаете? – торопливо произнесла я. – Я Флоссия Нарен, независимый судебный маг. Этот юноша – сын Ференца Лагарсты. Мне нужно знать, о чем догадались вы и Ференц. Ведь он вам написал о чем-то? Вы получили от него послание?

Слабое движение головой с некоторой натяжкой можно было принять за утвердительный кивок.

– Оно сохранилось?

Снова тот же жест.

– То, о чем вы говорили с Ференцем, связано с магом по прозвищу Наор?

– Н-не… – По подбородку Старсиса снова текла слюна. – Н-не… Ф-фере…

– Не связано? – Я пыталась понять его бессвязный лепет.

– Ф-фе-ре…

– Все-таки связано? Вы поделились своими подозрениями с Ференцем, а он дошел до чего-то большего? Так?

Снова утвердительный кивок.

– Он… – Я на мгновение задумалась. – Ференц понял, каковы истинные цели этого человека?

Старсис смотрел на меня в упор и дышал мелко и часто, видно было, что вынужденная немота мучит его несказанно.

– В ссылку его отправили из-за того, что он начал что-то подозревать? – спросила я, хотя не рассчитывала на ответ.

– М-ма… – попытался что-то выговорить старик, но тут распахнулась дверь, и в комнату ворвались Лауринь и Ания Старсис.

– Дядя!

– Ани… – Внимание старика переключилось на нее. – Ан-ни…

– Я слушаю, дядя! – Ания опустилась на колени у изголовья кровати.

– Ан-ни… после… воля… – слова давались Старсису с огромным трудом, но сейчас он говорил уже разборчивей.

– Твоя последняя воля? – догадалась Ания.

– После… воля… – повторил старик, глядя в упор на племянницу, потом перевел взгляд на меня. – Ани… им… бума… ги… им…

– Ты хочешь, чтобы я отдала твои бумаги госпоже Нарен? – нахмурилась Ания. Видимо, она наловчилась понимать дядю, еще когда минуты просветления не были у него так редки.

Судя по выражению лица Старсиса, племянница поняла его верно.

– Бу… маги… – повторил он. – Им… бумаги… все… син… все… бумаги… там…

Челюсть его дернулась в последний раз и отвисла, взгляд, остановившийся уже навек, устремился в потолок.

Ания, помедлив, поднялась на ноги, постояла, глядя на дядю, потом осторожно закрыла ему глаза.

– Отмучился, – сказала она спокойно и взглянула на меня. – Госпожа Нарен, вы слышали последнюю волю моего дяди. Вы можете забрать его документы. Они все хранятся здесь и в соседней комнате, там был дядин кабинет… – Она быстро смахнула слезы. – Мне нужно отдать распоряжения… Прошу извинить меня.

Ания быстро вышла из комнаты. Мы с Лауринем переглянулись.

– Не будем терять времени, – сказала я. – Вы беритесь за книжный шкаф, а я займусь письменным столом. Как следует перетряхивайте книги, в них могут быть заложены бумаги.

– Но, госпожа Нарен…

– Быстро, Лауринь, – повторила я не терпящим возражений тоном. – Вы слышали последнюю волю покойного.

К тому моменту, как слуги пришли заняться телом Старсиса, мы с Лауринем успели перевернуть вверх дном и спальню, и кабинет, но не нашли ничего ценного, во всяком случае, на первый взгляд. Ни переписки, ни дневника… Я проверила – тайники в комнатах имелись, но и там не оказалось никаких документов. С разрешения Ании мы быстро осмотрели и остальные помещения, но опять-таки ничего не обнаружили.

– Ладно, разбираться буду дома, – сказала я, складывая найденные документы, а их было не так уж мало, в объемистую папку. – Держите, Лауринь, и постарайтесь не потерять. Идемте.

Распрощавшись с Анией Старсис – она отнюдь не выглядела убитой горем, да и не удивительно, – мы отправились на конюшню. Конюх стоял возле серого вейрена, ласково оглаживая коня.

– Чтой-то он сам не свой, – сказал он, заметив нас. – Может, чужие лошади не нравятся? Да вроде раньше не замечал за ним такого…

– Нейр Старсис умер, – сказала я коротко, направляясь к своей кобыле.

– Ох ты… – Конюх покачал головой и снова потрепал коня по холке. – Значит, почуял, что нету больше хозяина, а, Син?

– Что ты сказал? – насторожилась я.

– Я говорю, чует, должно быть, что хозяин помер, – повторил конюх.

– Нет, ты как-то назвал коня… – нахмурилась я.

– А, так кличка у него – Син, – сообразил конюх.

«Все… син… все… бумаги… там…», – всплыло у меня в памяти. Так, может, Старсис пытался сказать, что…

– Тебя, кстати, хозяйка звала, – сказала я конюху.

– Иду, – кивнул он. – Сами-то, господа, с лошадьми управитесь?

– Не впервой, – хмыкнула я. – Управимся…

Стоило конюху выйти во двор, я ринулась к серому вейрену. Старсис любил коня, частенько заглядывал к нему, это никого не удивляло. Конюшня – чем не место для хранения важных бумаг? В доме будут искать в первую очередь, а тут – еще надо догадаться! Где Старсис мог устроить тайник? Нет, так искать долго, проще воспользоваться магией. Лошади заметно занервничали – я уже говорила, они очень чувствительны к магии и не любят ее, – разве что моя кобыла только уши прижала, ну да она привычная.

– Лауринь, подержите коня! – велела я, памятуя о затоптанном воришке и входя в денник серого вейрена.

Лауринь, не прекословя, схватился за недоуздок, поглаживая коня по шее. Я рухнула на колени – поднять хитро укрепленную доску было секундным делом…

У Лауриня, до сего момента ошалело наблюдавшего за моими действиями, округлились глаза, когда я вытащила из тайника плоскую шкатулку, тщательно завернутую в промасленную материю, – в таких как раз хранят письма. Некогда было смотреть, что там внутри, конюх мог вернуться с минуты на минуту, так что я поспешила закрыть тайник.

Я успела сунуть шкатулку в седельную сумку как раз вовремя: вошел конюх.

– Ошиблись вы, госпожа, – сказал он. – Хозяйка меня не звала.

– Перепутала, уж извини, – вздохнула я, выводя кобылу во двор. Хотелось приласкать напоследок старого серого коня, но возвращаться я не стала. – Едем, Лауринь.

– Так точно, госпожа Нарен.

Уже сидя в седле, я окинула взглядом двор: казалось, будто кто-то глядит мне в спину. Нет, никого, только на заборе притулилась облезлая ворона. Уж не та ли самая, что приблудилась к моему двору? Очень странно… Неужто следит, гадина?! Тогда понятно, с чего проклятая птица мокнет под дождем, вместо того чтобы спрятаться, как все ее нормальные товарки…

Может, у меня разыгралось воображение, но и исключать такую возможность я не имела права. Значит, кому-то настолько хочется знать, чем я занимаюсь и где бываю, что он не пожалел времени и усилий и приставил ко мне соглядатая? Да какого! Кто подумает на невинную птицу? Вот только ему следовало выбрать более пристойно выглядящую ворону, эта, облезлая, очень уж бросалась в глаза…

– Что вы застряли, Лауринь, – с досадой бросила я, подгоняя лошадь. – Не отставайте!

– Да, госпожа Нарен… – Лауринь догнал меня и поехал бок о бок, недоуменно поглядывая на меня. – Скажите, а…

– Лауринь, можете вы помолчать хоть минуту? – окрысилась я довольно громко. – У меня и без вас проблем хватает! Так что закройте рот и езжайте тихо!

Лейтенант посмотрел на меня с откровенной обидой, но замолчал. Молча мы доехали до моего дома. Передав лошадь Диму, я уселась прямо на крыльце, благо дождь все-таки прекратился. Лауринь, храня вид оскорбленной невинности, присел рядом на ступеньки. Я подбирала камешки и швыряла их в лужу у ворот. Надо сказать Диму, чтобы засыпал ее щебенкой…

Наконец я дождалась: ворона спикировала откуда-то из-за дома и заняла свой наблюдательный пост на дереве у ворот. Лауринь проследил за моим взглядом и нахмурился. Догадается или нет?

– Госпожа Нарен, – снова завел он. – Что же теперь делать?

– Ума не приложу, Лауринь, – фыркнула я. – Это была последняя ниточка, и она оборвалась… – Я словно бы в сердцах стукнула кулаком по колену. – Ну что этому старику стоило протянуть еще четверть часа?!

– Он, должно быть, так разволновался, что… не выдержал, в общем, – вздохнул Лауринь. Теперь он по моему примеру подбирал камешки и бросал их, только целился не в лужу, а в воротный столб.

– Чудовищно, Лауринь, просто чудовищно, – простонала я. – Ведь он ничего, ровным счетом ничего не сказал! Я так рассчитывала…

– А что вы теперь будете делать?

– Не знаю, – хмуро ответила я. – Похоже, живых свидетелей не осталось. Остается только забыть об этом… Позор для меня, просто позор…

– Но это ведь не было официальным расследованием, госпожа Нарен, – утешил Лауринь. – Никто и не узнает.

– Достаточно того, что я сама об этом знаю! – хмыкнула я. – Лауринь, что вам далось это дерево?

Лауринь в самом деле взялся бросать камешки в дерево у ворот, метя с каждым разом все выше и выше.

– Да вот думаю, удастся попасть в эту ворону или нет, – сказал он задумчиво.

– Что вам сделала несчастная птица? – угрюмо спросила я.

– Терпеть не могу ворон, госпожа Нарен, – ответил Лауринь. – У меня же комната под самой крышей, так они ни свет ни заря на этой крыше такой гвалт устраивают, что мертвого поднимут!

С этими словами Лауринь подобрал камень покрупнее и резко, почти без замаха, запустил им в ворону. Нормальная птица успела бы взлететь, но этой – вернее, тому, кто ею управлял, – было так интересно, чем закончится наш разговор, что облезлая ворона увернуться не смогла. Камень угодил ей аккурат под крыло, и птица с хриплым карканьем обрушилась куда-то по другую сторону ворот.

– Довольны? – мрачно поинтересовалась я. – Тогда идемте в дом, обедать пора.

– Я не… – начал было протестовать Лауринь, но я больно сжала его плечо.

– Вы – да, – сказала я тихо. То, что ворона не могла нас видеть, еще не означало, что она не может нас слышать. – Вставайте, и идем.

Только в доме я смогла расслабиться – он достаточно защищен, чтобы не бояться таких вот шпионов.

– Вы молодец, Лауринь, – сказала я искренне. – Как вы догадались?

– Ну… – Лейтенант уставился на носки своих сапог. – Вы, госпожа Нарен, конечно, иногда… ну… бываете резки… Но чтобы без повода – такого я не помню. Значит, у вас была причина на меня накричать… А потом я увидел, как вы смотрите на эту птицу…

– Чу́дно, – весело сказала я. – Сценку мы разыграли превосходно. Не уверена, что тот, кто за мной следил, поверил в этот спектакль целиком и полностью, но будем надеяться на лучшее…

– Госпожа Нарен, а шкатулка? – вспомнил Лауринь.

– Сейчас посмотрим, – ответила я; шкатулку в дом уже принес Дим, спрятав в соломе для растопки очага на кухне. Хорошо иметь нерассуждающих слуг: Рима передала конюху, что было велено, а он исполнил, не задумываясь, зачем это может быть нужно. – Правда, не думаю, чтобы в письмах, если там действительно какие-то письма, открытым текстом было написано о догадках вашего отца…

В шкатулке оказалось не так уж мало бумаг. Позже нужно будеть прочесть их все, но сейчас меня интересовали только письма с самыми поздними датами. Старсис, честь ему и хвала, хранил не только входящую корреспонденцию, заслуживающую внимания, но и черновики собственных писем. Так было не в пример легче разобраться…

Но, как я и предполагала, в последнем письме от Ференца Лагарсты не было ровным счетом ничего подозрительного. Иного я и не ожидала: по пути это письмо наверняка прочитал не один человек, начиная сотрудниками охранного отделения, приставленными следить за имением, и заканчивая соглядатаями неизвестного заговорщика. Лагарста не мог этого не понимать, как и того, что любой шифр может быть разгадан. Также не думаю, чтобы он воспользовался невидимыми чернилами, проявляющимися при нагревании или обработке соответствующим составом, – все эти приемы отлично известны специалистам. Нет, если в этих письмах и содержалась какая-то ценная информация, она была спрятана нетривиальным способом. Старсис его, конечно, знал, но, увы, расспросить его было уже нельзя…

– Нет, Лауринь, с наскока здесь ничего не понять, – с сожалением сказала я, откладывая бумаги. – Нужно подумать как следует…

– Понятно… – вздохнул Лауринь.

– Ну а раз вам все понятно, то идемте обедать, в самом деле, – хмыкнула я. – И не ломайтесь, очень вас прошу. Считайте это отвлекающим маневром.

– Так точно, госпожа Нарен, – угрюмо ответил Лауринь.

Нежелание даже пообедать за чужой счет доходило у него, как я успела уже заметить, до навязчивой идеи. Разве можно быть таким… хм… даже и определения-то с ходу не подобрать! Одним словом, подобным личностям самое место в какой-нибудь священной обители, а не в королевской гвардии.

За обедом меня посетила еще одна идея, тоже из разряда неприятных, но, тем не менее, достаточно интересная. Неужели Ференц Лагарста, поняв, что его намерения раскрыты, что единственный друг выведен из игры – а уж весть о несчастье, приключившемся со Старсисом, он рано или поздно должен был получить, – просто сдался? Нет, полагаю, это было совсем не в его характере. И, надо думать, старший его сын был замешан в занятиях вовсе не запретными искусствами. Скорее всего, Лагарста посвятил его в эту тайну, возможно, хотел сделать связным между собой и Старсисом. Хотя на роль связного больше подошел бы его внебрачный сын от кухарки: кто заподозрит неладное, если этакая деревенщина отправится в город, скажем, на ярмарку? За наследником-то наверняка слежка была бы весьма плотной… Но и Люций Лагарста, и тот оставшийся для меня безымянным парень погибли в пожаре. Старсис выбыл из игры, но, возможно, у него оставались преемники, надежные люди в охранном отделении, кто был посвящен в эту историю. Лагарста мог надеяться передать им весточку, но каким образом?

Я покосилась на лейтенанта.

У Лагарсты оставался только один сын, и тот – он ведь это знал – не родной. И что же? Почему Лагарста не привлек и его к этому делу? Неужели пожалел, понимая, что наивный мальчишка, совершенно не умеющий врать, попадется моментально, даже не добравшись до адресата? А заинтересованные лица вытянут из него подробности послания запросто…

– Послушайте-ка… – Я искоса взглянула на Лауриня. – А кто решил, что вам стоит поступить на службу в гвардию, – вы сами или ваш отец?

– Я, – недоуменно поднял на меня глаза Лауринь. – Отец не хотел, чтобы я уезжал, убеждал остаться, потому что… ну… в общем… Он считал, что столичная жизнь не для меня, у меня характер не тот, чтобы идти по головам и изворачиваться, а иначе, да еще без денег и связей, здесь ничего не добиться…

– Вы в этом уже убедились, я полагаю? – приподняла я бровь.

– Но я же все-таки не пропал, – упрямо произнес Лауринь. – И я… я все-таки надеюсь дослужиться хотя бы до капитана!

Я подавила усмешку. Лагарста был чертовски умен. Он мог просто приказать сыну остаться, и тот бы послушался, не сомневаюсь. Но он всего лишь выказал сомнение в его способности пробиться в жизни, очень умело выказал, надо думать. Ровно настолько, чтобы мальчишка загорелся желанием доказать отцу, в прошлом блестящему офицеру: он тоже кое на что годен. Да, Лагарста хорошо знал упрямство и силу воли своего неродного сына, он мог быть уверен, что юноша не сбежит обратно в поместье, столкнувшись с трудностями. Так оно и вышло…

Но на что рассчитывал Лагарста? Должно быть, он хотел, чтобы Лауринь завязал в городе знакомства с нужными людьми, через которых можно выйти на тех, кому можно доверять… И как он рассчитывал это контролировать?

– Лауринь, ваш отец наверняка давал вам наставления, с кем стоит и с кем не стоит водить дружбу в столице, – заметила я как бы между прочим.

– Ну да… – кивнул Лауринь. – Как обычно… Держаться подальше от богатых юнцов, не играть в азартные игры, не пить много, постараться не придерживаться никакой из партий… Ну, вы знаете, госпожа Нарен, как это бывает.

Конечно, я знала. При дворе вечно создавались коалиции, партии, команды приверженцев того или иного знатного человека, и держаться в стороне от всего этого было весьма сложно, особенно если ты простой лейтенант, а не независимый судебный маг.

– Только ни на игры, ни на вино у меня все равно денег нет, – заметил лейтенант. – А все эти придворные интриги…

– Ну, ну, – подбодрила я. – Удается вам в них не участвовать? Что вы делаете, если вас напрямик спрашивают, поддерживаете вы партию нейры Кларины Лессин или арная Терса Лаграма?

– А я, госпожа Нарен, прикидываюсь идиотом, который дальше забора вокруг плаца ничего не видит, и делаю вид, что не понимаю, о чем речь идет, – не без доли самоиронии ответил лейтенант.

– Удачное амплуа, – хмыкнула я. – Вы неплохо вжились в свою роль, должна заметить.

Лейтенант опустил голову, видимо, мое замечание пришлось ему не по вкусу.

– А отец не просил вас передать весточку кому-нибудь в городе? – спросила я напрямик. С Лауринем намеками говорить – себе дороже, он их воспринимает с большим трудом.

– Нет. – Лейтенант поднял голову и чуточку озадаченно посмотрел на меня. – Я даже удивлялся. Когда я уезжал, я спросил, не передать ли кому-нибудь письмо или на словах что-то, но отец сказал, что у него не осталось никого, с кем бы он хотел общаться…

– Вы уверены? – на всякий случай спросила я.

– Совершенно уверен, госпожа Нарен, – кивнул Лауринь. – Я всякий раз спрашивал, как домой заезжал, но он ни разу не просил меня ни о чем подобном.

Выходит, Лагарста все-таки сдался? Решил уберечь мальчишку? Единственного, кто теперь мог позаботиться о его искалеченных дочерях? Кто знает…

– В последний раз, правда, мне показалось, будто он колеблется, – сказал вдруг Лауринь неуверенно. – Когда я зашел к нему попрощаться и, как обычно, спросил, не хочет ли он кому-нибудь передать весточку…

– И в чем же выражалось его колебание? – спросила я.

– Ну… – Лауринь задумался, припоминая. – Он будто бы размышлял над чем-то пару минут, а потом улыбнулся и сказал, что ничего не нужно…

– И все? – Что-то не давало мне покоя.

– Потом, как обычно, сказал, чтобы я себя хорошо вел, – немного смущенно ответил Лауринь, – достойно служил и не уронил чести семьи… И все в таком роде.

– Лауринь, повторите это «все в таком роде», прошу вас!

Лагарста мог сказать что-то такое, чего лейтенант не понял сразу и, возможно, смог бы понять только спустя долгое время. И очень может быть, слова эти предназначались вовсе не ему…

– Он сказал… – Лауринь нахмурился, явно не понимая, что́ на меня нашло. – Он сказал «берегись людей, которые пытаются казаться слабее и глупее, чем есть на самом деле, которые скрывают свое истинное «я», они опаснее тех, кто преувеличивает свои способности, чего бы это ни касалось». А потом добавил, – Лауринь виновато покосился на меня, – «в особенности это касается магов и придворных». Он это дважды повторил – «магов и придворных». Я даже подумал, что это он о вас…

– Вот как… – Я нахмурилась.

Любопытно… Мог ли Лагарста рассчитывать, что об этих словах узнает кто-то еще? Хотя… Если он в самом деле был таков, как рассказывает о нем лейтенант, если он сотрудничал со Старсисом, значит, он был очень умен и проницателен. Мог Лагарста догадаться, что я – вовсе не «старший королевский дознаватель», как представил меня Лауринь? Почему нет? Должность такая, конечно, существует, но я ведь назвалась настоящей фамилией, и я очень похожа на деда, который был частым гостем при дворе во времена службы Лагарсты. Думаю, он легко разоблачил неуклюжую ложь сына, но почему-то предпочел оставить это открытие при себе.

Если бы Лагарста был не только проницателен, но еще и менее скрытен! Конечно, он не знал, может ли доверять мне: хотя репутация семьи Нарен известна далеко за пределами нашего королевства, что это значит в подобных обстоятельствах? Но если бы он доверился мне… Или он опасался, что я приму его рассказ за бредни выжившего из ума старика? Кто теперь скажет!

Но все же он счел необходимым хотя бы намекнуть на какую-то персону. Да не мне, сыну… Неужто рассчитывал, что Лауринь передаст мне этот разговор? Тот наверняка рассказал отцу, что назначен мне в постоянные сопровождающие…

– Лауринь, а вы, случайно, не рассказывали отцу о неких событиях, связанных с так называемым господином из Эстали? – резко спросила я.

Судя по тому, как залился краской лейтенант, я попала в точку.

– Я… госпожа Нарен, я… да, я рассказал кое-что, но я не упоминал господина из Эстали, говорил просто о каком-то неизвестном, – повинился он. – Вы ведь приказали молчать о нем… Я не должен был вообще рассказывать об этом?

– Конечно, не должны были, – хмыкнула я. – Но знаете, Лауринь, сдается мне, ваш длинный язык в этом случае сослужил неплохую службу…

Надо думать, даже по сбивчивому рассказу юноши Лагарста сумел что-то понять. А может, и выудил из него какие-то подробности, да так, что Лауринь и не понял ничего. Во всяком случае, Лагарста сообразил, что я уже крепко увязла в этой истории и волей-неволей буду в ней разбираться. Видимо, тот намек был единственным, чем он мог помочь. Кстати, очень вероятно, что Лагарста опасался слежки и в собственном поместье, потому и не говорил ничего прямо. Я не говорю о подкупленных слугах: следить и подслушивать можно с помощью и обычных птиц, и невинно выглядящих пауков.

Предполагалось, я окажусь достаточно умна, чтобы сообразить, о ком говорил Лагарста? «Маги и придворные»! Или «маг и придворный»? Придворный маг? Кто знает, кто знает… Но, может быть, изучив письма Старсиса и Лагарсты, я смогу понять, кого имел в виду последний!

– Что ж, – сказала я. – Это лучше, чем ничего… Лауринь, если сможете вспомнить еще что-нибудь из того, что говорил вам отец, непременно расскажите мне, это может быть важно…

– Конечно, госпожа Нарен, – серьезно кивнул Лауринь.

Было еще кое-что… Лейтенанта видели со мной и знают, что он сопровождал меня к Старсису. Возможно, и о том, что Лауринь на самом деле сын Ференца Лагарсты (пусть и не родной, это в данном случае неважно), наши таинственные заговорщики осведомлены. Вопрос в том, поверят ли они в мой сегодняшний спектакль, в то, что Старсис так ничего и не сказал? И верят ли они в то, что Лауринь в самом деле такой простак, каким прикидывается? Я-то знаю, что в этом есть большая доля истины, но остальные, учитывая, чей он сын, могут счесть, что лейтенант в курсе дел Лагарсты. Если так, за его жизнь я не дам и фальшивой монеты.

– Лауринь, – окликнула я, когда лейтенант уже начал прощаться. – Погодите минуту. Подойдите сюда.

Лауринь подошел, настороженно глядя на меня.

– Не шляйтесь в одиночку по улицам, особенно по ночам, – сказала я вполне серьезно. – Не пейте в незнакомых компаниях. Не ходите никуда с доброжелательными людьми, которых видите впервые в жизни. И, ради всех богов, постарайтесь притвориться немым!

– Вы говорите в точности, как отец, – заметил Лауринь.

– Если вы немного поработаете головой, то поймете, почему я все это говорю, – холодновато произнесла я. – Надеюсь, я не зря сотрясаю воздух.

Я сняла с шеи одну из своих многочисленных безделушек, подвеску на тонком шнурке. Простенькое сторожевое заклятие и еще кое-какая мелочь, вряд ли поможет против серьезных людей, но мало ли… Я надела подвеску на шею Лауриню. Лейтенант недоуменно уставился на меня снизу вверх.

– Что это, госпожа Нарен? – спросил он.

– Так, на всякий случай, – сказала я рассеянно. – Почувствуете, что нагревается, – будьте настороже. Но это не выход, Лауринь, эта штучка может вас предупредить, но не спасти, учтите. Так что сами смотрите по сторонам.

– Тогда зачем это? Раз, как вы говорите, все равно не спасет… – дернул плечом лейтенант. Упрямый щенок, вот как заговорил!

– Если вас все-таки убьют, – ответила я, – я хотя бы узнаю об этом первой.

На этот раз Лауринь не нашелся, что сказать, коротко распрощался и исчез за дверью. Может, в самом деле станет лишний раз оглядываться по сторонам, прежде чем сделать что-то…

Меня же ждали письма.

Глава 24 Письма

Нужно отдать должное Старсису, а также Ференцу Лагарсте – с их перепиской я билась несколько дней, причем совершенно безуспешно. Скорее всего, двое старых приятелей не применяли никакого особенно сложного шифра, это наверняка было нечто совершенно банальное… а потому необнаружимое. Ни Старсис, ни Лагарста не пользовались магией, про обычные способы шифровки данных я уже говорила – я проверила все, которые знала, а их не так уж мало, но ровным счетом ничего не смогла найти. В конце концов, мне закралась мысль, что эти два старых заговорщика могли использовать одну и ту же книгу – хотя бы и этот злосчастный сборник легенд! – обозначая шифром, скажем, номера страниц, слов и так далее. Но, во-первых, это было бы слишком сложно и громоздко, надо же всегда иметь нужный текст под рукой, а во-вторых, повторюсь, никаких признаков шифра я в письмах обнаружить не смогла. Не писали старики анаграммами, не выделяли отдельные буквы особенным нажимом, это были самые обыкновенные, длинные и довольно-таки скучные письма пожилых людей. Старсис подробно и обстоятельно расписывал последние события и сплетни, причем таким образом, что в этих рассказах при всем желании невозможно было найти ни единого намека на то, что меня интересовало больше всего. Лагарста так же подробно и витиевато описывал свою жизнь в поместье, успехи сыновей в учебе, свои финансовые затруднения, неурожаи и прочую сельскохозяйственную чепуху.

Я прочитала эти опусы по нескольку раз, чувствуя, что начинаю злиться. В этих письмах должно было содержаться что-то важное, очень важное, особенно в самых последних! Обменивались посланиями Старсис и Лагарста нечасто, но, насколько я могла судить, исходя из проставленных на письмах дат, регулярно, примерно раз в два-три месяца. Но в последнее время – я имею в виду период перед тем, как сгорел замок Лагарсты, а Старсиса хватил удар – письма, что называется, зачастили. В них по-прежнему не было ничего, к чему могли бы придраться дотошные соглядатаи, но, очевидно, сам факт такой бурной переписки не мог не насторожить их хозяина. Очевидно, Старсис до чего-то додумался, но до чего именно, как узнать? Может быть, сохранились не все письма? Может быть, последние, самые важные, не дошли до адресата либо были уничтожены им после прочтения? Кто знает…

Я отложила потрепанные листы и потерла усталые глаза: оба старика писали довольно мелким, старомодным почерком со множеством росчерков и замысловатых завитушек, так что разбирать текст было трудновато. Странно, вообще-то: я видела другие документы Старсиса, там его почерк не изобиловал какими-либо излишествами. Возможно, в старые времена учили придерживаться определенного стиля в разного рода переписке? Надо будет спросить у деда, в любом случае придется обращаться к нему за помощью, хотя и не хочется. Но самой, видно, мне этот орешек не расколоть…

Я бездумно повертела в руках ножик для разрезания бумаг, валявшийся на моем захламленном столе. Что же такое придумали эти старики, чтобы общаться, не опасаясь посторонних глаз? Что-то простое до гениальности, несомненно!

Внезапно взгляд мой зацепился за мутноватое отражение, мелькнувшее в полированном лезвии маленького ножичка. Померещилось, что ли? Или все же… Почти не дыша, я поднесла это импровизированное зеркало к разложенным передо мной письмам Лагарсты. Несколько минут вглядывалась в получившееся отражение, потом откинулась на спинку стула и тихо рассмеялась, глядя в темный потолок. Надо же… Действительно, все гениальное просто! Значит, не было никакого шифра! То-то, должно быть, ломали голову соглядатаи, приставленные читать корреспонденцию Лагарсты…

Недаром мне вспомнился простой и четкий почерк Старсиса, каким я видела его в других бумагах. Все эти завитушки на буквах, что так затрудняли чтение его писем к Лагарсте, сами были письмом! Данжерская скоропись![2] Только поди догадайся, что читать это послание нужно в зеркальном отображении, да еще и кверху ногами… Ну старики, ну выдумщики! Должно быть, не так-то просто написать длиннейшее письмо, прилаживая к ничего не значащим строкам о последних городских сплетнях совершенно другие слова на чужом языке. Впрочем, при некоторой сноровке это, наверно, отнимает не так уж много времени. Но мне, надо сказать, повезло – если бы я не поднесла случайно к письму этот нож для бумаг, если бы не заметила нечто странное в отражающихся в лезвии строках, если бы, наконец, я не знала этого языка, я бы так и не разгадала этого своеобразного «шифра»!

Не медля больше, я взяла карманное зеркальце, зажгла огонек-спутник – работа предстояла немалая…

…Читать настоящие послания Старсиса и Лагарсты я закончила лишь к следующему полудню. То, что я узнала из этих писем, признаться, ввергло меня в некоторую задумчивость. С другой стороны, очень многое прояснилось.

Теперь я уже не сомневалась – Лагарста не просто имел какое-то отношение к охранному отделению, он являлся тайным агентом, работавшим, скорее всего, в паре с Вергием Старсисом. Странно, скажет кто-нибудь, благородные господа – а Лагарста принадлежал к достаточно старому и уважаемому роду – обычно с большим пренебрежением относятся к сотрудникам охранного отделения, а заниматься, скажем, шпионажем им просто противно. Это, видите ли, противоречит понятиям дворянской чести. На мой же взгляд, большинству из этих господ банально не хватает ума, чтобы профессионально заниматься подобными вещами.

Судя по всему, Ференцу Лагарсте никакая замшелая честь не мешала сочетать свою военную карьеру с выполнением каких-то щекотливых заданий. Не сомневаюсь, вслух он высказывал все то же самое, что его приятели-дворяне, и делал вид, будто презирает «грязных шпионов». Отличное прикрытие, должна заметить, ну кто заподозрит блестящего офицера, героя нескольких военных кампаний в том, что он работает на подразделение, занимающееся обеспечением государственной безопасности? Любопытно, знал ли об этом Его величество? Не мог не знать, но не проговорился даже мне. Видимо, Лагарста выполнял в самом деле серьезные поручения…

Тогда неудивительно, что Арнелий не поверил в дурацкое обвинение, предъявленное Лагарсте, – бывалый сотрудник охранки не мог так глупо подставиться. Но нельзя же было объявить об этом во всеуслышание! Позволить казнить одного из лучших агентов Арнелий просто не мог и умудрился-таки вытащить Лагарсту, хотя и пришлось удалить его из столицы. Очевидно, Арнелий предполагал со временем вернуть Лагарсту, но почему-то не вернул.

Кстати… Нужно будет узнать у Лауриня – а не имел ли его отец обыкновения отлучаться надолго? Вполне может оказаться, что Лагарста продолжал выполнять какие-то поручения, оставить такого сотрудника прозябать в глуши без всякой пользы – совершенно не в духе Арнелия. Конечно, к стальвийскому или вельскому двору его было уже не послать, там наверняка были наслышаны о том, что случилось с офицером Лагарстой, но где-то в провинции, на периферии, под чужим именем Ференц вполне еще мог действовать.

Впрочем, это сейчас не столь важно. После прочтения писем начала вырисовываться куда более интересная картина. Кое-что мне пришлось додумать, поскольку сохранилась не вся корреспонденция, а Лагарста и Старсис были вовсе не склонны подробно вспоминать события, о которых и так прекрасно знали. Впрочем, я полагала, что не слишком сильно ошибаюсь…

Итак, довольно давно Лагарсте довелось сопровождать посольство ко двору короля Стальвии, и там офицер обратил внимание на некую персону. Чем конкретно сия персона Лагарсту заинтересовала, узнать было уже, увы, невозможно, но, очевидно, повод имелся. Насколько мне удалось понять, эта персона отнюдь не лояльно относилась к Арастену и его правителю, о чем заявляла, не стесняясь. В те годы был еще жив Его величество Араст, а его отношения с августейшим соседом были далеки от идеальных, то и дело случались конфликты. Так или иначе, но посольство в тот раз успехом не увенчалось, и не последнюю роль в провале дипломатической миссии сыграла та самая персона.

Ко времени воцарения Арнелия отношения со Стальвией все-таки немного наладились, тем более что и там сменился правитель. Первое время Арнелий с Никкеем неплохо сосуществовали…

И можно представить себе удивление Лагарсты, когда он в один прекрасный день обнаружил при дворе Арнелия ту самую персону, что когда-то помешала заключению бессрочного мирного договора! Конечно, будучи человеком крайне осторожным, Лагарста не бросился немедленно обвинять старого знакомца во всех грехах, но счел необходимым присмотреть за ним, а также поделился своими подозрениями со Старсисом. Очевидно, теперь тот человек проявлял слишком уж явное недоверие к Стальвии, как ранее делал это по отношению к Арастену, желая, очевидно, склонить молодого еще и горячего Арнелия к очередному конфликту. Но Арнелий, несмотря на молодость, горячность свою благоразумно позабыл вместе с титулом наследного принца и к чужим «добрым» советам прислушивался мало, в особенности если не доверял советчику полностью. А таких людей, которым бы Арнелий доверял, на все королевство не набралось бы, я думаю, и десятка.

Так или иначе, но своими подозрениями с Его величеством Старсис и Лагарста делиться не спешили – да и кому нужны голословные обвинения? Очевидно, они попытались организовать слежку за той персоной, и, вполне может быть, небезуспешно.

Любопытно, откуда взялось прозвище этого мага? Вряд ли его назвали так Лагарста со Старсисом: ведь неизвестный, подставивший Санию Дараи, назвался ей Наором, и был это, вероятнее всего, тот самый человек… Скорее уж, он сам взял это имя в целях конспирации, для сообщения с единомышленниками, и об этом стало известно. Каким образом – можно только гадать. Была ли перехвачена переписка, подслушан разговор? Увы, этого я не знала, да и не было это самым важным…

Итак, продолжим. Лагарста, вынужденный появляться при дворе в своем офицерском амплуа, не мог не попасться на глаза объекту их со Старсисом пристального внимания. Тот, быть может, и не подозревал сперва, кем на самом деле является Лагарста, но узнать его узнал. Затем каким-то образом выяснил, что Лагарста отнюдь не так прост, как может показаться, а возможно, тот сам имел неосторожность намекнуть Наору на то, что ему кое-что известно. Надо отметить, что Наор не запаниковал, а достаточно быстро и хладнокровно организовал Лагарсте пожизненную ссылку, после чего затаился на некоторое время. Видимо, он не слишком спешил, да и немудрено – по всему выходило, что Наор является магом. А маги, как известно, живут много дольше простых смертных, можно и подождать немного…

Старсис, тем временем, старея, начал постепенно отходить от дел, но контакт с Лагарстой, тем не менее, поддерживал, исправно сообщая другу о совершаемых Наором действиях. Тот, решив, очевидно, что выждал достаточно, снова принялся за дело, и весьма рьяно. Я помню – несколько лет назад Арастен и Стальвия находились на грани войны, она не разразилась только чудом. Арнелий тогда проявил чудеса дипломатии и сумел-таки успокоить августейшего соседа, пойдя при этом на некоторые уступки. Судя по письмам, выходило, что Старсис сыграл в этой истории не последнюю роль: очевидно, перед лицом серьезной угрозы стране он решил все-таки доложить о своих подозрениях Его величеству, а тот счел необходимым внять его словам.

Тогда-то, видимо, Наор и понял, что старики все еще опасны, а еще осознал, что несколько просчитался в отношении Лагарсты. Наор-то считал его простым исполнителем, но крупно ошибся. В паре Старсис – Лагарста мозговым центром являлся именно Лагарста. Старсис, даже уйдя в отставку, как-то отслеживал действия Наора, Лагарста же анализировал данные и выдавал весьма нетривиальные идеи. Из описания действий Наора Лагарста сделал вывод, что вот-вот можно снова ждать обострения отношений Арастена и Стальвии. Еще немного, и Наора удалось бы зажать в угол, но тут Наор все-таки догадался, от кого исходит главная опасность. Можно было убрать Старсиса, чтобы лишить Лагарсту глаз и ушей в столице, но гибель известного сотрудника подразделения обеспечения госбезопасности, даже замаскированная под несчастный случай, вызвала бы ненужные подозрения. Не исключено, что к расследованию его смерти привлекли бы судебного мага, а это было чревато для Наора большими неприятностями.

Вот тогда-то Наор организует для Лагарсты обвинение в использовании запретных искусств. Очевидно, к этому моменту Наор успел обзавестись серьезными связями в Коллегии, иначе это не удалось бы ему так просто. Но и на этот раз он потерпел неудачу! Лагарста остался жив. Правда, Старсис оказался выведен из игры, а больше никому Лагарста доверять не мог. Лишился он и связи со столицей. На этом Наор решил остановиться, вполне справедливо полагая, что больше ему Лагарста не опасен. Впрочем, не сомневаюсь, за поместьем Лагарсты следили во все глаза – не предпринял бы тот попытки все-таки дать знать королю! Может быть, он и пытался, но быстро уверился, что это бесполезно…

А вот дальше, увы, я могла только гадать. Даже в тайной своей переписке Старсис и Лагарста изъяснялись довольно туманно, намеками, понятными лишь им двоим. Настоящего имени Наора они не называли, особых примет, по которым я могла бы его узнать, тоже. А мало ли при дворе магов! Даже и служивших прежде в Стальвии – от дурного нрава короля Никкея многие спасались бегством…

А между прочим… Я побарабанила пальцами по столу и нахмурилась. Старсис, хоть и был уже стар, не жаловался на здоровье, с чего вдруг его разбил паралич? Неужто правда от известия о пожаре в имении друга? Но я ведь не уточнила у Ании Старсис, когда именно случилось несчастье с ее дядей, а зря. Вполне может оказаться, что это произошло до пожара в имении. Был у меня еще один вариант: видя, как зачастили письма из столицы в имение Лагарста и обратно, Наор серьезно забеспокоился. Прочесть переписку он, видимо, не смог, а потому решил пообщаться напрямую со Старсисом – скорее всего, тем же самым способом, что несколькими годами позже использовал с Дараи. И, видимо, перестарался, либо же Старсис слишком упорно сопротивлялся вторжению в свой разум… К тому же доходили до меня слухи, что господам из его подразделения ставятся особые блоки, не хуже, чем у судейских чиновников: при несанкционированной попытке выведать у агента что-то при помощи магии он просто умирает. Старсис не умер, но фактически выбыл из игры. Возможно, что-то Наору и удалось вызнать, после чего полыхнуло имение Лагарста. Сейчас уже не слишком важно, в каком порядке происходили события, важен результат.

Пока все сходится. Отношения Арнелия с Никкеем начали портиться года три назад. Однако Арнелий отличный дипломат, и он много сдержанней своего покойного отца. Ему всегда удавалось сглаживать любые конфликты, и, поняв это, Наор начинает действовать куда более нагло, чем раньше.

Вряд ли случай с принцессой Майрин был спланирован заранее, на такое, думаю, даже легендарный Наор не был способен, но тот факт, что Никкей так и не получил тело ненаглядной дочери, оказался нашему Наору на руку. Значит, мое похищение – его рук дело. Вернее, не его, а пары эстальских молокососов, но за ними стоял определенно Наор, больше некому. Повод был хороший, что и говорить, убийство судебного мага – это не шуточки. Впрочем, думаю, Наор прекрасно понимал, что я вряд ли дам себя убить. Скорее уж, это я допрошу эстальских юнцов, а не наоборот, и заявлю об этом во всеуслышание. Они признаются в содеянном, вот тогда-то и начнется… Жаль только, Наор не принял в расчет мои действия. А я, как выяснилось, по собственным мотивам погубила его замечательный план. И так уж сложилось, что и дальше я то и дело путалась у него под ногами… Одна история с эпидемией чего стоит!

Тогда, видимо, Наор уже всерьез решил меня убрать – достаточно вспомнить дурацкое похищение лошадей вейренской породы и арбалетчика, едва не прибившего меня к двери. Но мне повезло и на этот раз, а Наор добился только одного: я насторожилась и начала копаться в происходящем, пытаясь понять, что же происходит. Вдобавок по нелепому стечению обстоятельств при моей персоне оказался лейтенант Лауринь. Если бы не он, вряд ли бы я когда-то смогла связать некоторые ниточки… Ну а в результате я докопалась до отношений Лагарсты и Старсиса. Вряд ли Наор догадался, что я завладела их перепиской, а тем более сумела ее прочесть, но расслабляться не стоит. Кто знает, может быть, мой маленький спектакль его вовсе не обманул…

И тем не менее, оставались в этом деле неясности. Для начала – книга легенд. Зачем Лагарста приобрел ее да еще читал пресловутую «Легенду о Наоре» так тщательно, делая пометки на полях? О чем они говорят? Может быть, книга была куплена, чтобы позлить Наора и напомнить ему о том, что живы еще люди, кое-что знающие о нем? Вряд ли, слишком это глупо и по-мальчишески выглядит. Да и почему-то ведь тот взял себе это прозвище! Неужели только из-за внешнего сходства мотивов? Ведь в легенде Наор рассорил королей, спасая собственную шкуру, а не ради того, чтобы получить власть. Хотя кто знает, как оно было на самом деле… Гадать можно до бесконечности.

Я взяла книгу и еще раз перечитала «Легенду о Наоре». Глупая сказка, не более того! Поцарствовав немного, герой удалился совершать подвиги и дальше, а власть над всеми полученными землями передал «совету из достойнейших мужей всех покоренных королевств», с той целью, чтобы не было больше единоличных правителей, грызущихся между собою. Если верить легенде, под управлением этого совета страны процветали аккурат до тех пор, пока Наор не пропал без вести. Очевидно, он за своей креатурой приглядывал, а как только героя не стало, совет вмиг рассыпался, как и союз объединенных земель. Нашлись родственники прежних правителей – и все началось заново…

Хм… Забавно. Может быть, именно этот Наор не собирается пропадать, а намерен лично возглавить «совет из достойнейших мужей»? Совет? Между прочим, верховный орган Коллегии магов носит такое же наименование. Забавное совпадение…

Впрочем, тут ломать голову можно до бесконечности. Быть может, исходя из последних полученных данных, Лагарста и в самом деле сумел догадаться, какова истинная цель нашего Наора. Жаль, не сообщил об этом Старсису, должно быть, просто не успел. И доказательств, в сущности, никаких нет, кроме этой вот переписки. А что переписка? Имена в ней не называются…

Что ж, довольно об этом.

Я отложила книгу и задумалась. Наор сейчас должен быть настороже. Ему неизвестно, какой информацией я располагаю, а если вдруг додумалась до чего-то ценного, то не пущу ли это в ход. Вполне вероятно, что меня снова попытаются убрать. Впрочем, деда тоже убить пытались неоднократно, но он пережил всех своих старых недоброжелателей и успешно продолжает обзаводиться новыми. Так или иначе, но мне следует более внимательно смотреть по сторонам. А еще непременно нужно поговорить с Арнелием. Причем не напрашиваться самой на аудиенцию – это насторожит Наора, если он в самом деле обитает во дворце, – а дождаться какого-то вызова.

Что еще? Еще – Лауринь. Не думаю, чтобы Наор не знал, кем юноша приходится Ференцу Лагарсте. Видя лейтенанта рядом со мной, он, должно быть, всякий раз покрывается холодным потом… А может быть, и нет. Лауринь в столице не первый год, его вполне можно было порасспросить таким образом, чтобы этот олух ничего не заметил, и убедиться: он не знает о делах Ференца Лагарсты. Но вот последнее посещение лейтенантом имения, да еще в компании со мной, могло Наора встревожить. Должно быть, гадает, совпадение это или нет, а если нет, то что я могла узнать. Чтобы допросить меня, надо меня сперва поймать, а это не так-то просто. Вот Лауринь – другое дело. Похоже, не зря я все-таки беспокоилась о мальчишке…

Я хмыкнула, выпустив облако дыма. С какой стати я вообще о нем тревожусь? Что он мне, друг или близкий родственник? Всего лишь сопровождающий. Не стоит забывать, конечно, что несколько раз он мне действительно помог, но это было чистой случайностью. Неприятностей от лейтенанта куда больше, чем пользы. И тем не менее, – с некоторым удивлением осознала я, – мне действительно будет жаль, если Лауриня убьют. Надо же, не ожидала от себя подобного!.. Стоит только вспомнить, как раздражал меня лейтенант поначалу одним своим присутствием. Потом, очевидно, я привыкла к его заскокам, а кое за что Лауриня даже стоило уважать, на мой взгляд.

И еще – это я тоже осознала в полной мере только сейчас, – я доверяла лейтенанту, что мне вовсе не свойственно. О нет, я прекрасно понимала, что на мало-мальски приличном допросе он выложит все, о чем его спросят… Хотя, может быть, и нет. Такой человек вполне способен откусить себе язык, чтобы не выдать важных сведений. Вот только магу в руки ему попадать нельзя, тот не позволит допрашиваемому покончить с собой… Но речь даже не о том: во всем этом городе Лауринь был, пожалуй, единственным, за исключением моего деда, к кому я рискнула бы повернуться спиной. (Возможно, стоило бы присчитать еще Арнелия, но, по здравом размышлении, я этого делать не стала. Король вполне может пожертвовать судебным магом, как бы тот ни был ценен, в интересах государства. Его, вероятно, потом будет мучить совесть, но мне это уже не поможет.) Странно, быть может, я ведь не так уж хорошо знала лейтенанта, но отчего-то не сомневалась в нем.

Кстати, о сомнениях. Любопытно, отчего мне даже в голову не приходило, что Лауринь может быть чьей-то пешкой? Хотя бы того же Наора, мальчишке ведь необязательно знать, на кого он работает… То, что Лауринь «не похож» на подставную фигуру, еще не означает, что он таковой не является. И то, что он вовсе не умеет врать, тоже ничего не значит. Его могли использовать и втемную… Вероятно, стоит поговорить с лейтенантом по душам?

Я усмехнулась. Н-да, Флоссия, похоже, скоро ты начнешь шарахаться от собственной тени! Впрочем, немудрено…

Так или иначе, но лейтенанта все-таки могут попытаться убрать, об этом я уже думала. Не так уж это сложно, хотя и наведет кое-кого на определенные мысли. Конечно, меньше всего подозрений смерть гвардейца вызовет на войне, но вот незадача – войны-то сейчас и нет. А развязывать ее лишь ради того, чтобы прикончить лейтенанта, – это уж слишком даже для Наора.

И все же я бы в ближайшее время стала ожидать какой-нибудь заварушки. Никкей давно смотрит косо в сторону Арастена, а раз Наор вплотную взялся за дело, скоро что-нибудь да грянет. Боюсь, на этот раз Наор станет действовать более прямолинейно – и наверняка через Никкея. Он не может не понимать, что с Арнелием подобное не пройдет, тот на провокации не поддается.

Что делать теперь? Пожалуй, наведаться все-таки во дворец, как только выдастся подходящий случай. Поговорить с лейтенантом – может быть, он сможет вспомнить еще что-нибудь, сумел же припомнить Старсиса! И, разумеется, поделиться сведениями с дедом, глядишь, у него появятся какие-нибудь ценные идеи на тему того, кто таков Наор и что ему все-таки может быть нужно…

Итак, план составлен, можно начинать действовать!..

…Однако с действием все же пришлось повременить. Повода наведаться во дворец не появлялось, хорошо еще, к родному деду я могу заехать в гости, не вызывая особых подозрений.

Выслушав меня, дед довольно долго молчал, очевидно, переваривая сведения, потом уставился на меня с невольным уважением во взгляде.

– Да, Флошша, заварила ты кашу! – произнес он наконец.

– Я заварила? – хмыкнула я. – По-моему, я в эту историю влипла совершенно случайно, но раз уж влипла, то надо как-то выпутываться, не находишь?

– Еще бы… – проворчал дед. – И ты права, будь осторожней, тебя уже пытались убрать, могут попробовать еще раз. А я, если ты не забыла, все-таки надеюсь увидеть правнука!

– Только не начинай снова этот разговор! – поморщилась я. – Этого мне еще не хватало для полного счастья!

– Да, пожалуй, сейчас говорить об этом несколько не к месту, – неожиданно согласился со мной дед. – Так что же ты намерена делать, Флошша?

– Я думала, ты мне подскажешь, – съехидничала я. – Но ладно. Для начала я намерена поставить в известность о происходящем Арнелия. Думаю, он и сам догадывается, что кому-то позарез нужна война Арастена со Стальвией, да и в охранном отделении, особенно в госбезе, не дураки сидят.

– И что дальше?

– Дальше… дальше нужно каким-то образом установить, кто такой этот Наор, – сказала я. – И вот тут я сильно рассчитываю на тебя, должна признаться.

– Приятно слышать, – хмыкнул дед. – И какая же роль отводится мне в твоих планах?

– Ты можешь припомнить, какие маги приходили на службу к Арнелию в самом начале его правления? – спросила я. – Вероятно, наш искомый маг не озвучивал тот факт, что раньше служил в Стальвии, хотя кто знает… Скрывать это тоже глупо – в любой момент можно наткнуться на старого знакомого, как и произошло в случае с Лагарстой. Так что, скорее всего, он просто не заострял на этом внимания…

– Особые приметы у этого кого-то есть? – поинтересовался дед.

– Нет, – широко улыбнулась я. – Он – действительный член Коллегии, в этом я не сомневаюсь, возможно, входит в Малый Совет, но разве это примета? Хотя… есть, пожалуй, одна, самая важная: скорее всего, это независимый маг.

– Тогда ни одного имени назвать я тебе не смогу, – развел руками дед. – Независимых магов, кроме нас с тобой и твоего коллеги, в столице нет. Во всяком случае, при дворе уж точно, я бы знал!

Хм… если дед так говорит, ему можно верить. Впрочем, вполне может быть, что Наор и тот маг, что управлял Дараи, – разные люди. Кто сказал, что Наор работает в одиночку? То-то и оно…

– Хорошо, тогда хотя бы назови подходящих действительных членов Коллегии, имеющихся при дворе Арнелия, – попросила я. – Особенно тех, кто не особенно хорошо относится к Стальвии…

Список получился внушительный, я даже не представляла, как много магов являются действительными членами Коллегии! Впрочем, меня тоже приглашали, и не раз, но я неизменно отказывалась. Дед, насколько мне было известно, в свое время поступал так же. По его словам, ни один независимый судебный маг никогда действующим членом Коллегии не был и не будет. Я все хотела спросить его, отчего такая уверенность, но каждый раз находилось более важное дело.

Впрочем, если подумать, объяснение найти можно: член Коллегии все-таки обязан придерживаться кое-каких правил и соблюдать прежде всего интересы Коллегии, а потом уже все прочие, а это для судебного мага неприемлемо. Но дед всегда особенно упирал на то, что в Коллегии нечего делать именно независимому магу, а уж только потом – судебному…

Тут, вероятно, нужно пояснение. Не каждый судебный маг является независимым, и, наоборот, не каждый независимый маг является судебным. Просто так уж сложилось, что судебными становятся чаще всего независимые маги. Это не значит, что такая карьера невозможна для классического мага, но для него она сопряжена с большими трудностями, достаточно лишь вспомнить основное неудобство использования классической магии. Пока такой маг будет рисовать нужные символы и вспоминать подходящее к случаю заклинание, преступник десять раз успеет скрыться и замести следы!

Независимому магу, по сути, особенно некуда податься. Мы умеем многое, но в каждой области уступим профессионалу. Я владею и боевой, и медицинской магией, и много чем еще, но с опытным боевым магом мне будет не так просто тягаться, а маг-медик даст мне фору в лечении какого-нибудь замысловатого заболевания или тяжелой раны…

Впрочем, посвяти я жизнь развитию лишь одного направления, я бы тоже преуспела, но для независимого мага это слишком скучно. Некоторые из них подаются в придворные маги, там тоже нужны мастера на все руки, но это бывает редко. Судебная же магия – то, что нужно, здесь найдется применение всем способностям и знаниям независимого мага.

Вот поэтому-то независимые судебные маги и стоят особняком от всех прочих. Но отчего независимые маги так не жалуют Коллегию, я, увы, не знала. Можно было бы расспросить деда, но сейчас было не до того.

Итак, на руках у меня имеется список возможных подозреваемых. И что, прикажете лично перезнакомиться с ними и ждать, пока кто-нибудь не выдаст своих преступных намерений? У меня в распоряжении нет такого количества времени!

Я задумалась, и, видимо, глубоко, потому что дед окликнул меня не раз и не два прежде, чем я услышала.

– Флошша, ты что, оглохла? – нахмурился он.

– Извини, что ты спрашивал? – миролюбиво спросила я.

– Я спросил – что ты собираешься делать? – каркнул дед.

– Я думаю, в этом случае удобнее всего ловить на живца, – сказала я по-прежнему задумчиво. – Не беспокойся, я не полезу на рожон. Сперва нужно как следует все продумать…

…Посидев еще некоторое время у деда, я стала собираться обратно. Ни до чего путного мы все равно не договорились, а посвящать его в единственный имеющийся у меня план я пока не стала. Видимо, дед остался в твердой уверенности, что живцом буду я сама, но так рисковать я не собиралась. На роль подсадной утки у меня имелся только один кандидат, и нетрудно догадаться, я полагаю, что это лейтенант Лауринь. Беда была лишь в том, что использовать его втемную в этот раз я никак не могла. Хотя нет, не стоит грешить против истины – могла, и еще как. Возможно, это было бы весьма действенно, но… Глупо, однако я хотела, чтобы в этом случае лейтенант сам решал, участвовать ему в самоубийственном мероприятии или нет. В конце концов, дело касалось человека, вырастившего его, как родного сына, а также того, кто подстроил ссылку, а затем и гибель Ференца Лагарсты. Я, правда, всерьез подозревала, что Лауринь согласится, даже если я предложу ему прыгнуть с самой высокой башни в городе, но, тем не менее, иллюзия свободного выбора все равно оставалась.

Я давно уже заметила, что лейтенант всегда вертится где-нибудь поблизости и является на мой зов без промедления, но на сей раз мне даже вызывать его не потребовалось: мы столкнулись на мосту, ведущем на другую сторону реки, в Заречье, где я и обитала.

– Лауринь? – неподдельно удивилась я, увидев знакомую фигуру. – Вы что тут делаете?

– Госпожа Нарен, – отсалютовал мне Лауринь, придерживая коня. – А… разве вы за мной не посылали?

– Я? – настал мой черед удивляться. – Нет, с чего вы взяли?

– Ну… – Лейтенант понурил голову. – Неподалеку все вертелся какой-то воробей, вот я и решил…

– О, вы в своем репертуаре! – рассмеялась я. – Этак вы всякую городскую птицу будете за посланника принимать!

– Похоже на то, госпожа Нарен, – неожиданно улыбнулся Лауринь. – Или за шпиона. Поверите ли, как ворону увижу, так и тянет запустить в нее, что под руку подвернется!..

– Похвальная предосторожность, но не переборщите, – хмыкнула я. Впереди нас по мосту медленно ползла тяжело груженная бочками телега, так что плестись приходилось нога за ногу.

– Если бы не тот воробей, госпожа Нарен, – внезапно понизил голос Лауринь, – я все равно бы к вам приехал…

– Зачем это? – нахмурилась я. – Вспомнили что-нибудь интересное?

Лауринь мотнул головой и совсем тихо, я едва могла расслышать его голос в уличном гвалте, произнес:

– Помните, вы сказали мне – если та подвеска, что вы дали, нагревается, значит, рядом какая-то опасность? – Дождавшись моего кивка, Лауринь продолжил: – Я не хочу показаться паникером, госпожа Нарен, но… Вот…

Лауринь вытянул из-за ворота мундира шнурок с подвеской, опустил камешек в мою протянутую ладонь. Однако! Камешек был просто раскален! От тепла тела он бы так не нагрелся…

– Значит, мне не померещилось, госпожа Нарен? – спросил Лауринь, искоса глядя на меня.

– И давно он так себя ведет? – поинтересовалась я, оставив его вопрос без ответа.

– Второй день, – ответил Лауринь. – Не все время, конечно… Во дворце – камень как камень, стоит выйти на улицу – и вот…

Похоже, я опять оказалась права: за Лауринем следят, причем явно не с самыми хорошими намерениями. И сейчас еще продолжают следить, в толпе это делать не трудно, а народу на мосту – не протолкаться.

– Ну-ка, Лауринь, придумайте повод, чтобы нам остановиться ненадолго, – велела я.

Пару секунд Лауринь недоуменно хлопал ресницами, потом вдруг свесился с седла и заявил во всеуслышание:

– Госпожа Нарен, у вас подпруга ослабла, подтянуть бы! Не то, не ровен час…

– Может быть, все же не у меня подпруга ослабла, а у лошади? – ядовито поинтересовалась я, натягивая поводья.

– Простите, госпожа Нарен, – покаянно опустил голову Лауринь. – Ляпнул, не подумав…

– Очень на вас похоже, – фыркнула я, спешиваясь. – Помогите-ка мне…

Пока Лауринь возился с моим седлом, я делала вид, что поправляю стремя, а сама тем временем осторожно поглядывала по сторонам. Кем бы ни был неизвестный, следивший за нами, он явно почуял неладное, потому что камешек-сторож, предусмотрительно зажатый в руке, начал постепенно остывать. Соглядатаи решили оставить нас в покое, очевидно, понимая, что Лауринь слежку навряд ли засечет, а вот я – еще неизвестно. Равно как неизвестно, что я сделаю со шпионами, если поймаю. Обидно, я надеялась взглянуть на них, а если получится, то и побеседовать…

– Жаль… – сказала я сквозь зубы. – Не вышло. Поехали, Лауринь, и так из-за нас уже затор получился…

Глава 25 Бал

Оставшийся до моего дома путь мы проделали молча. Лауринь подозрительно косился по сторонам, я прощупывала окрестности на предмет магической слежки, но ничего не обнаружила. Значит, неизвестный решил пока не демаскироваться, а основным объектом слежки была не я, а именно Лауринь. Видимо, я угадала ход мыслей Наора, а он повелся на мой спектакль и поверил, будто Старсис ничего рассказать не успел. Теперь, выходит, будет охотиться за лейтенантом, попробует выяснить, известно тому хоть что-нибудь или нет. Если решит, что известно… Впрочем, я собиралась подстраховаться.

– Госпожа Нарен, – произнес Лауринь, когда мы вошли в дом. – Позвольте вопрос?

– Говорите, – вздохнула я. Я отчаялась перевоспитать лейтенанта в том, что касалось задавания мне вопросов.

– Вам удалось узнать что-нибудь из тех писем?..

– Немного, но вполне достаточно, – хмыкнула я. – Потому вы мне и понадобились. Идемте-ка, есть один разговор…

Говорить, конечно, пришлось в основном мне. Я старалась особенно не увлекаться своими домыслами, но, тем не менее, рассказ мой занял не так уж мало времени. Лауринь слушал молча, перебив только один раз, когда я упомянула, какой именно способ шифровки данных использовали Старсис с Лагарстой.

– Я знаю его, – удивленно заявил лейтенант.

– Откуда? – поразилась я.

– Когда мы с Люцием были мальчишками и играли в разбойников, мы так вели тайную переписку… – смутился Лауринь. – То есть, конечно… не так сложно, данжерского языка мы не знали, просто писали с помощью зеркала… Меня научил Люций, а его, наверно, отец…

– Раньше бы вам об этом сказать, – фыркнула я. – Столько времени псу под хвост!

– Но, госпожа Нарен, откуда же я мог знать… – обиженно начал было Лауринь, но я остановила:

– В самом деле, вы даже писем этих не видели. Довольно об этом, слушайте дальше…

Мало-помалу я добралась до конца истории, вернее, до нынешних дней. Лауринь по-прежнему сидел молча, уперевшись локтями в колени и свесив голову.

– Ну, что скажете? – спросила я наконец.

– Не знаю, госпожа Нарен… – задумчиво произнес Лауринь. – Если все так, как вы говорите, то выходит, что я совсем ничего не знал об отце…

– Сомневаюсь, что даже ваша мать знала о нем больше, – хмыкнула я. – Как там ваши представления о дворянской чести, не сильно пострадали? Все-таки ваш отец занимался ремеслом, недостойным дворянина, как считает большинство.

– Недостойно дворянина сидеть сложа руки и закрывать глаза на то, как разные мерзавцы норовят развязать войну, – мрачно ответил Лауринь, но головы не поднял.

– А, вот, значит, как вы рассуждаете, – приятно удивилась я. – Что ж, тем лучше…

Тут меня посетила одна любопытная мысль.

– Кстати, Лауринь, я давно собиралась вас спросить, – сказала я. – Вы помните, при каких печальных обстоятельствах мы с вами познакомились?

– Еще бы не помнить… – буркнул Лауринь.

– Вы, кажется, некоторое время следили за мной, – сказала я. – Скажите на милость, как вам удалось сделать так, чтобы я вас не заметила?

Лауринь наконец поднял на меня взгляд и неожиданно улыбнулся.

– Я понял, к чему вы клоните, госпожа Нарен, – сказал он почти весело. – Этому нас с Люцием тоже учил отец. То есть это я теперь понимаю, чему именно он нас учил, а тогда мы просто играли…

– В разбойников? – уточнила я зачем-то.

– Ну да… прятались друг от друга в лесу, в самом замке, там закоулков много… – смутился Лауринь. – Выслеживали «тайные логова»… Потом отец еще рассказывал, как то же самое проделать в городе… Но с вами я его науку использовал первый раз!..

– Похоже, Лагарста был хорошим учителем, раз я вас не засекла, да еще на первый раз, – проворчала я. Можно было сослаться на то, что я не ожидала слежки, но это было бы плохим оправданием. – Что ж, лишнее подтверждение моим выводам… Лауринь, напрягитесь еще разок. Не припомните, с кем общался ваш отец, пока еще жил в столице? Я знаю, вы тогда были ребенком, но вдруг?

– Я очень плохо помню то время, – покачал головой Лауринь. – Кажется, отца почти никогда не было дома… Даже если кто-то его и навещал, я не запомнил. Я и себя-то как следует помню только с того времени, как мы уехали из города… Ну, разве только короля запомнил, и то с перепугу…

– Не поняла, – нахмурилась я. – Когда это Его величество навещал ваш дом?

– Нет, вы не так поняли! – замотал головой Лауринь. – Он никогда к нам не приезжал, что вы! Это когда отца арестовали… Мама добилась аудиенции у Его величества и взяла нас с Люцием с собой…

«Верно, – припомнила я. – Арнелий говорил, что Мажея приезжала с обоими мальчиками».

– Она нам не сказала, что это за человек, наверно, чтобы мы не испугались, – несколько смущенно добавил Лауринь. – А Люций откуда-то узнал и проболтался. И трясся потом все время… А я никак не мог поверить, что это – в самом деле король. Разглядывал его совершенно неприлично… Я тогда думал, что король – он огромного роста, обязательно в пурпурной мантии и золотой короне, со скипетром или с мечом, ну, как в сказках. А Его величество был такой… обыкновенный…

Я невольно усмехнулась. Знал бы Арнелий, каким он выглядит в глазах маленьких детей!

– Значит, никого не помните, – вздохнула я. – Очень жаль…

– Госпожа Нарен, а что вы собираетесь делать дальше? – спросил Лауринь серьезно. – Вы поставите в известность Его величество?

– Поставить-то поставлю, – протянула я. – И на слово Его величество мне, конечно, поверит, но я до сих пор не знаю настоящего имени этого… Наора. И не узнаю, пока он себя чем-нибудь не выдаст. А он просто так себя не выдаст, осторожная попалась тварь!

– Вы… вы хотите его как-нибудь спровоцировать? – вскинулся Лауринь. – Госпожа Нарен, позвольте… позвольте мне вам помочь!..

Вот так. Даже спрашивать не пришлось, мальчишка сам готов сунуть голову в пасть акуле. И снова меня кольнуло подозрение: с чего бы все-таки этакая горячность, неужто просто на подвиги тянет? «Реши уже, Флоссия, можешь ли ты доверять этому юнцу полностью, – сказала я себе. – А если нет, то лучше гони его взашей, пока не поздно!»

– Помочь, говорите? – хмыкнула я. – Вы готовы рискнуть, послужить подсадной уткой, чтобы выманить на себя этого таинственного господина или хотя бы кого-то из его прислужников?

– Да, госпожа Нарен, – негромко, но очень уверенно ответил Лауринь.

– И почему же вы так жаждете мне помочь? – поинтересовалась я напрямик. – Что вам за корысть, Лауринь? Или вы не понимаете, чем рискуете? Голова у вас одна, если вы ее лишитесь, на место вам ее не приставит даже лучший маг-медик.

Лауринь смотрел на меня непонимающе, и морщинка у него на переносице становилась все глубже, пока темные брови не сошлись углом.

– Значит… вы мне не доверяете, госпожа Нарен? – спросил он негромко.

– Я никому не доверяю, Лауринь, если это вас утешит, – ответила я. – А более всего тем, чьих мотивов не могу понять. Гонись вы за славой, за подвигами или за деньгами, было бы проще. Но здесь вы не получите ни славы, ни денег, и вы это сами прекрасно осознаете. Так почему же вы все еще здесь? Но, прошу вас, не надо говорить про приказ Его величества сопровождать меня, настолько далеко он не распространяется!

– Тогда… тогда я не знаю, что сказать, госпожа Нарен. – Против ожиданий, Лауринь оставался спокоен, по крайней мере, казался таковым. – Я и так-то красиво говорить не умею… А если вы мне не верите, то убедить вас я и подавно не смогу…

– Не нужно меня ни в чем убеждать, – хмыкнула я. – Будет достаточно, если вы скажете правду. Возможно, я поверю.

– Я же сказал, госпожа Нарен, я не знаю, как объяснить… – Лауринь уставился на свои руки – худые запястья вылезали из обшлагов мундира. – Тут столько всего понамешано…

– Ну, вы начните по порядку, – предложила я. Мне стало любопытно. Похоже, мои подозрения насчет Лауриня были беспочвенны – это не тот человек, которого можно купить или запугать, но послушать все равно было интересно.

– Хорошо. – Лауринь помолчал. – Сперва я… ну, я чувствовал, что должен хоть как-то… вы же мне жизнь спасли! А что тут сделаешь? Я и подумал… – Он дернул плечом. – В общем, я однажды набрался храбрости… или наглости даже… и написал рапорт, что, мол, прошу назначить меня вам в постоянные сопровождающие. Я сам не думал, что он вообще дойдет до Его величества… Я вам, наверно, очень сильно мешал?

– Погодите! – Я подумала, что ослышалась. – Вы хотите сказать, что это была ваша инициатива?!

– Ну… да. – Лауринь посмотрел на меня с недоумением.

Я потеряла дар речи. Ну, Арнелий!! Хотя… возможно, он как раз подумывал о том, куда сплавить Лауриня, и рапорт лейтенанта пришелся весьма кстати. Словом, оба хороши!

– Продолжайте, – велела я.

– А что продолжать, – хмуро произнес Лауринь, глядя теперь в сторону. – Такое закрутилось… Я хотел делать что-нибудь полезное, а не просто стоять в карауле. Ну и… вы правы, наверно, госпожа Нарен, на подвиги все-таки тянуло… немного… А рядом с вами все время что-нибудь да происходит.

Я подавила улыбку.

– Ну а потом, после историй с «господином из Эстали», с Дараи… Я понял, что тут уже не шутки, – сказал Лауринь. – А когда вы рассказали, что на самом деле случилось с отцом… – Он помолчал, потом произнес, глядя на меня исподлобья: – Вы думаете, меня могли подкупить? Или запугать? Чтобы я рассказывал, что вы собираетесь делать?

– Посещали меня такие мысли, не скрою, – усмехнулась я. – Подкупить – это вряд ли, ваши дурацкие понятия о чести здесь пришлись бы как нельзя кстати. Равно как и в случае с «запугать». Чем вас напугаешь, такого храброго? А вот шантажировать вас очень даже можно, Лауринь. У вас ведь сестра есть, и она сейчас в столице…

– Лейды нет в городе, – сказал Лауринь с затаенным удовольствием в голосе. – Уже недели три как нет.

– И где же она? – поразилась я. – Вы отправили ее обратно в имение?

– Нет. – Теперь Лауринь почти улыбался.

– Тогда куда? – Лейтенант не уставал меня поражать. Хватило же соображения убрать девочку подальше от предполагаемой опасности!

– Ну… вам, наверно, стоит сказать… – Лауринь вдруг посмурнел. – Просто на всякий случай… Ивас увез ее к своим родным. Это далеко отсюда, на юге. А что у Иваса родня есть, кроме меня, никто не знает, ручаюсь.

– Вы настолько хорошо его знаете, что доверили ему сестру? – поинтересовалась я иронически.

– Ну, я ведь не вы, госпожа Нарен, – с не меньшей иронией ответил Лауринь. – Отец Ивасу верил, как себе, по-моему, это хорошая рекомендация.

– Ну, дело ваше, – хмыкнула я. – Кстати, а Ивас не был ли в курсе дел вашего отца? Тайных дел, я имею в виду.

– Вряд ли, – качнул головой Лауринь. – Он был его денщиком, и только. Я могу спросить, когда он вернется, конечно, но думаю, про те дела Ивас ничего не знает. Хоть отец ему и доверял, но вряд ли посвящал во все подробности…

– Спросите все же, – велела я. – А лучше я сама спрошу. Но мы отклонились от темы ваших мотивов, Лауринь. Вы перечислили всё, что вами движет?

– Вроде бы, – неуверенно сказал он, отчего-то слегка розовея. – Теперь, конечно, больше всего мне хочется узнать, кто же подставил отца… А так… не знаю даже…

Я еще раз взглянула на лейтенанта. Худой, немного нескладный мальчишка… Наивный и упрямый, а это сочетание – хуже не придумаешь. Но если приглядеться получше, становится ясно, что наивности в нем изрядно поубавилось, а вот упрямства меньше не стало. Что до ума, я уже говорила, что Лауринь сообразительнее, чем кажется на первый взгляд, а легкое его косноязычие, похоже, постепенно выправляется. Глядишь, из него еще выйдет толк, если не убьют ненароком…

– Госпожа Нарен, – произнес неожиданно Лауринь. – Я сказал, как сумел. А еще… У нас это не принято, но я готов богом поклясться, что не лгу.

– А вы в какого бога верите, Лауринь? – спросила я.

– Зачем вам, госпожа Нарен?

– Любопытно, – пожала я плечами. – Да и должна же я знать, чьим именем вы намерены клясться. Или это такая тайна?

– Нет, отчего же… – Лауринь посмотрел на меня искоса. – В нашей семье верили в Забытого.

Я невольно присвистнула. Впрочем, теперь кое-что становилось объяснимым.

Культ Забытого вещь довольно странная, его и культом-то назвать нельзя. Имени своего бога его приверженцы не помнят, вернее, версий его имени существует множество, но какое из них истинное, установить не представляется возможным. Даже внятных легенд о нем не сохранилось, потому и именуют этого бога Забытым. Ему не возносят молитв, ему не приносят жертв и не восхваляют его прилюдно, у него ничего нельзя попросить, у него нельзя вымолить прощение за грехи. В него можно только верить. А учение его, с одной стороны, очень просто, с другой же…

– Я правильно помню, что последователи Забытого должны в поступках руководствоваться только своим чувством долга и совестью, у кого они есть, конечно?

– Примерно так, госпожа Нарен. – Лауринь явно не горел желанием распространяться на эту тему, похоже, он сам уже жалел, что сболтнул лишнего.

Что ж… Теперь мне, по крайней мере, более понятны поступки Лауриня и мотивы, их определяющие. Он не сойдет с того пути, который считает правильным, и он никогда не предаст того, кому решил служить… Но все же – насколько же проще живется последователям других религий, с их четко установленными списками прегрешений и возмездий, которые следуют за означенными прегрешениями! С Забытым же – словно идешь по тонкому льду: никогда не знаешь, что правильно, а что нет, и рассчитывать можешь, по большому счету, только на себя. Впрочем, одернула я себя, разве я сама живу не точно так же? Хм… этак и меня в последовательницы Забытого можно записать!

– И что полагается в награду за безгрешную жизнь? – поинтересовалась я.

– Этого никто не знает, – серьезно ответил Лауринь.

– А в наказание за скверные дела?

– Вечность, – сказал Лауринь. – Вечность наедине с собой. Я думаю, это очень долго, госпожа Нарен…

Я только вздохнула. Лейтенант прав – узники в одиночных камерах сходят с ума иногда и за неполный год, что уж говорить о вечности! И, надо думать, сойти с ума грешнику не позволят, а снова и снова вспоминать свои проступки… Известно ведь, что самый жестокий судья человеку – он сам. Но как быть с теми, кто поступал так, как считал нужным и правильным, а в результате, скажем, загубил сотни жизней ради своей цели, кто не признает себя виновным, потому что уверен в своей правоте? Этот вопрос я и задала Лауриню.

– А такие люди никогда не выбирают Забытого, – ответил Лауринь, словно у него заранее был готов ответ на этот вопрос. – Я не очень умею объяснять, почему, у отца лучше получалось, госпожа Нарен…

– Я и так поняла, – усмехнулась я.

И все же… Своеобразным надо быть человеком, чтобы выбрать себе такого бога и отказаться от простых и четких правил других религий: поступишь так – и спасешься, поступишь эдак – будешь наказан. Я могу понять, как с этим справлялся Ференц Лагарста, но Лауринь? Любопытно знать, куда заведет его эта дорожка…

Впрочем, на этом богословский разговор я решила свернуть – не время и не место. В другой раз как-нибудь…

«Ну что, Флоссия, рискнешь поверить ему? – спросила я себя иронически и сама же себе ответила: – Раз уж я привыкла доверять интуиции, а сейчас она говорит мне, что Лауринь не лжет, почему бы не послушаться ее и теперь? Раньше она никогда меня не подводила…»

– Ладно, Лауринь, – сказала я со вздохом. – Перед такими аргументами я вынуждена капитулировать. Считайте, что вы меня убедили.

– Правда?.. – Лейтенант улыбнулся несколько неуверенно. Кажется, мое недоверие сильно его обидело. Почему бы вдруг?

– Я не имею привычки врать по пустякам, – хмыкнула я. – Что ж… Раз мы пришли ко взаимопониманию, давайте попробуем придумать что-нибудь такое, что выманило бы Наора из его норы…

Впрочем, ничего ценного в тот день придумать так и не удалось. Я лишь объяснила Лауриню, на кого в первую очередь следует обращать внимание, а также посоветовала пореже покидать территорию дворца. Там все-таки слуги Наора поостерегутся браться за лейтенанта всерьез – слишком много вокруг посторонних глаз и ушей, да и магов немало, могут засечь подозрительную активность, если кому-то вздумается задействовать магию.

Повода посетить дворец, увы, не появлялось, и я уже начинала задумываться над тем, чтобы сделать это без приглашения. С другой стороны, мое бездействие могло уверить Наора в том, что я и в самом деле отказалась от дальнейшего расследования. Может, оно и к лучшему, усыпить его бдительность было делом не лишним.

Я взялась за несколько дел, не имеющих никакого отношения к политике – пара краж да убийство на почве ревности, – чтобы отвлечься, и это у меня получилось.

Дед по своим каналам собирал все сплетни и слухи, касающиеся отношений Арастена и Стальвии. По всему выходило, что наступило временное затишье. Очень может быть, что Наор тоже решил выждать некоторое время, дабы убедиться: я не докопалась до сути и не представляю большой опасности.

Лауриня я пару раз вызывала к себе – якобы помочь в расследованиях, хотя проку от него там было немного. Судя по его словам, получалось, что больше за ним не следили, во всяком случае, с членовредительскими намерениями, камешек-сторож иногда нагревался, но в пределах нормы. А этак он и на обычных карманников может реагировать, тут наверняка не скажешь.

Одним словом, не происходило ничего мало-мальски значительного, и это вполне могло быть затишьем перед большой бурей…

Тем временем как-то незаметно подошло к концу лето, наступила пора осенних праздников. Это время я особенно не любила и по возможности старалась оказываться как можно дальше от столицы, чтобы не принимать участия во всех этих празднествах. Ничего веселого я в них не нахожу, к тому же мне просто жаль тратить время на столь бессмысленные забавы.

Увы, на этот раз у меня не нашлось ни единой мало-мальски веской причины, чтобы отказаться присутствовать на балу в честь праздника Наступления Осени. Вдобавок покидать столицу было неразумно – мало ли что может произойти за время моего отсутствия! Дед вот тоже отлучился как раз тогда, когда произошла история с Лагарстой… И как знать, не нарочно ли его выманили из города!

Прием обещал быть невероятно пышным и столь же невероятно скучным, но отказаться от приглашения было невозможно. С другой стороны, вполне может статься, мне удастся наконец переговорить с королем с глазу на глаз, а в бальной толчее это не вызовет таких подозрений, как если бы я напросилась на аудиенцию. Словом, нет худа без добра…

Я долго раздумывала, что же мне такое надеть, и в результате решила, что являться на бал в штанах по меньшей мере неприлично. Не то чтобы меня сильно заботили приличия, но следовало продемонстрировать хотя бы толику уважения к хозяину вечера… Впрочем, на меня так и так станут показывать пальцами, но если я буду в платье, то, по меньшей мере, никто не сможет меня упрекнуть в откровенном пренебрежении традициями.

Платье нашлось не сразу, я привезла его несколько лет назад с северных островов, где прожила довольно долго, и с тех пор ни разу не надевала. Оно успело безнадежно выйти из моды, однако, по-моему, о моде северных княжеств здесь имели крайне смутное представление, так что я ничем не рисковала. К тому же это было единственное платье, в котором я не походила на огородное пугало.

Одевшись, я оглядела себя в зеркале и осталась довольна. Темно-красное, с черной вышивкой, с длинными широкими рукавами платье плотно облегало фигуру, мягкими складками расширяясь книзу. Закрыто оно было наглухо, что спереди, что сзади. Пускай придворные дамы гадают, что там, под шелковистой материей, – чешуя, к примеру, или просто морщинистая шея!

Увы, от привычного пояса со множеством побрякушек, полезных и не очень, а также разных подвесок мне пришлось отказаться, впрочем, толку от них все равно никакого. А еще на этом проклятом балу придется воздержаться от курения, что меня совсем не радовало. С другой стороны, почему я должна отказываться от своих привычек? Подумаешь, шокирую еще нескольких человек… Решив так, я воспрянула духом и продолжила приводить себя в должный вид.

Волосы я обычно заплетаю в косу и скручиваю узлом на затылке, однако сегодня я решила сменить прическу – заплела на сей раз две косы, перекинула их на грудь и осталась довольна. Из темно-красного, в тон платью, шелкового шарфа соорудила на голове замысловатый головной убор; такие тоже были в моде на островах, когда я там жила, а здесь отчего-то не прижились. В целом мое отражение меня вполне устраивало, до остальных же мне дела было мало.

Наемный экипаж быстро домчал меня до королевского дворца, и я оказалась в толпе разряженных в пух и прах дам и кавалеров. По счастью, рядом со мной обычно сразу же образовывалось пустое место, а заливистый дамский смех начинал звучать как-то натянуто. Понятия не имею, что решили придворные дамы по поводу моего наряда, да меня это и не интересовало, если честно. Больше всего мне хотелось оказаться как можно дальше отсюда, желательно в глухом лесу у костра, король там, не король… Все равно, судя по всему, поймать его без свиты не удастся.

По счастью, мне было над чем поразмыслить, каковому занятию я и предалась, отойдя к высокому окну. Увы, спокойно подумать мне не дали. То один, то другой высокопоставленный вельможа спешил засвидетельствовать мне свое почтение, а также представить мне жену, всех чад и домочадцев. Увы, сей ритуал был неизбежен, оставалось только набраться терпения…

На мою удачу, Его величество не заставил себя долго ждать, и вскоре все присутствующие были приглашены в огромную залу, которую лишь недавно закончили отделывать на новый лад. Я с облегчением отметила, что окна здесь громадные, а кроме того, имеются небольшие балкончики, где можно будет уединиться, когда обо мне все забудут. У дверей залы застыли в почетном карауле королевские гвардейцы, одни офицеры (вскоре их сменят на посту простые гвардейцы, а господа офицеры присоединятся к веселящимся гостям), в том числе, естественно, и лейтенант Лауринь. Узрев меня среди прочих гостей, лейтенант на некоторое время утратил торжественно-деревянное выражение лица. Создавалось впечатление, будто он впервые меня узрел, и то, что он увидел, лишило его душевного равновесия. Любопытно, что это с ним такое? Или я настолько кошмарно выгляжу в этом платье, что напугала даже своего верного сопровождающего?

Арнелий произнес торжественную речь, после чего призвал всех присутствующих веселиться по мере сил. И веселье началось…

Скоро стало ясно, что переговорить с Его величеством не получится: вокруг него вились придворные, и затевать у них на глазах серьезный разговор не хотелось.

Мне удалось отойти к дальнему окну. По причине духоты окно было распахнуто, а стало быть, можно было спокойно курить, каковому занятию я и предалась. К счастью, господа и дамы занялись друг другом, оставив меня в покое, и я могла спокойно подумать, отрешившись от царящего вокруг шума, – начались танцы, а я, к сожалению, к современной музыке отношусь с некоторым предубеждением, равно как и к самим танцам. Впрочем, наблюдать за сложными фигурами, которые выделывали танцующие, было забавно, хотя, на мой взгляд, лучше бы они просто водили хоровод, намного проще и куда как веселее. А эти па выглядели как-то совсем уж нелепо: богато одетые господа сильно смахивали на петухов, гордо расхаживающих перед курицами, а дамы жеманились и кокетничали сверх всякой меры. Я с некоторой ностальгией вспомнила север. Там нравы проще, а забавы хоть и грубее, но намного интереснее здешних. Представляю, что мог бы сказать князь Гарастас, узрев этот оживший цветник. Вероятно, предложил бы выпустить в зал парочку рысей, чтобы стало повеселее (рыси, конечно, были ручными, но об этом далеко не всегда и не всех предупреждали). Хотя, возможно, я ошибаюсь, и на севере теперь тоже в моде эти куриные пляски…

Углубившись в воспоминания, я совсем не заметила, что музыка давно уже сменилась, а кто-то изо всех сил старается привлечь мое внимание деликатным покашливанием. Очнувшись от задумчивости, я обнаружила перед собой лейтенанта.

– О, вот и вы, – вздохнула я. – Что еще стряслось в нашем славном королевстве?

– Н-ничего… кажется… – с тенью сомнения ответил лейтенант.

– Вы что-то хотите мне поведать? – миролюбиво осведомилась я, и лейтенант, очевидно, вспомнил, зачем подошел:

– Госпожа Нарен… позвольте… вас… на танец…

Я, признаюсь, опешила.

– Вы это на спор делаете, что ли? – спросила я. А что, вполне вероятно, приятели могли подбить мальчишку на такую глупость.

– Нет!.. – Лауринь мотнул головой и взглянул мне в лицо. – Госпожа Нарен, позвольте?..

– Да пожалуй, вы ведь не отвяжетесь, – хмыкнула я, положив трубку на подоконник. Надеюсь, на нее никто не позарится…

Хм… Лейтенант и так ростом мне по ухо, а я еще и на каблуках. Выглядеть мы будем презабавно. Впрочем, мне-то все равно, а вот ему какая охота позориться? Поди пойми! Решил кому-то удаль показать? Очень может быть.

– Учтите, лейтенант, – предостерегла я. – Последний раз я танцевала лет пять назад, а потому берегите ноги.

– Непременно учту, госпожа Нарен, – кивнул лейтенант и подал мне руку.

Дождавшись подходящего момента, он увлек меня в круг танцующих (некоторые из них от удивления сбились с ноги). Я была приятно удивлена – Лауринь оказался хорошим партнером, вел он меня вполне уверенно, вот только упорно избегал смотреть мне в лицо. Та его рука, что должна была держать меня за талию, казалось, вообще не касалась моего тела. Да, похоже, лейтенант несколько переоценил свою уверенность в себе…

– А почему вы последний раз танцевали пять лет назад? – неожиданно спросил Лауринь. Я готова была поклясться, что он так и не отважится раскрыть рот.

– Так уж сложилось, – пожала я плечами. – Я – нечастый гость на балах. Да и кавалеры вокруг меня, как вы могли заметить, не роятся.

– Ну и очень глупо с их стороны, – выдал Лауринь. Я, признаться, удивилась.

– Вы, лейтенант, случаем, не пьяны? – спросила я, посмотрев на него сверху вниз.

– Нет, госпожа Нарен, – понуро ответил Лауринь. – К сожалению.

– Это почему же – к сожалению? – полюбопытствовала я. Лейтенант был сам на себя не похож, интересно знать, что тому причиной? Неужто он таки сподобился обзавестись дамой сердца, а она его коварно покинула? Ну а я-то в этом случае при чем?

К несчастью, ответа я так и не получила, потому что музыка смолкла, и лейтенант склонился передо мной в поклоне, будучи, кажется, очень рад тому, что нашелся повод не отвечать на вопрос. Я взглянула в распахнутое окно. Давно стемнело, на дворе глубокая ночь, а стало быть, можно исчезнуть, не обратив на себя особого внимания. В конце концов, долг вежливости я отдала, а торчать на этом балу до утра я не обязана. Жаль, что не удалось поговорить с Арнелием, конечно, придется снова искать подходящего случая… С этой мыслью я направилась к дверям и только на лестнице обнаружила, что Лауринь увязался следом.

– И что вам нужно на сей раз? – спросила я совсем неласково.

И снова лейтенант вверг меня в изумление.

– Вы же моя дама сегодня, – сказал он. – Я должен проводить вас до дома.

Я задумалась: а не приложился ли Лауринь, грешным делом, к какому-нибудь порошку из сушеных грибов или морских водорослей? По внешнему виду очень даже похоже: лицо бледное, только на скулах алые пятна, глаза блестят нехорошим блеском, к тому же поведение разительно отличается от привычного. Однако речь вполне связная, зрачки нормального вида, движения не заторможены, да и галлюцинаций Лауринь явно не наблюдает. Я мысленно развела руками – что творится с лейтенантом, мне было решительно непонятно.

Мой экипаж подали быстро. Кстати, еще и поэтому я люблю уезжать со всевозможных пышных мероприятий или раньше, или позже основной массы гостей: когда бо́льшая часть народу собирается по домам, у парадного подъезда не развернуться, сколько раз кареты сцеплялись колесами! Шум, гам, кучера кричат на лошадей, хозяева на кучеров, свистят бичи, лошади истошно ржут… Словом, достойное завершение званого вечера.

По дороге лейтенант мне не докучал, его лошадь смирно цокала копытами по правую сторону от моего экипажа, и я уж начала было надеяться, что неожиданно напавший на Лауриня приступ подозрительной храбрости тем и окончится. Однако, как вскоре выяснилось, надеялась я зря.

Дождавшись, пока я отпущу экипаж, Лауринь поднялся на крыльцо, явно собираясь распахнуть передо мной дверь. Это уж вовсе ни в какие ворота не лезло.

– Лейтенант, ваше внимание становится навязчивым и, мягко говоря, обременительным, – заметила я, проходя мимо него. – Вы не могли бы покинуть мой дом, мой двор и желательно эту улицу?

– Конечно, госпожа Нарен, как вам будет угодно, – чуть наклонил вихрастую голову Лауринь и заговорил неожиданно гладко: – Как только я буду уверен, что вы благополучно добрались до своих покоев, я немедленно удалюсь и не буду больше вам докучать.

– Да что вы несете… – начала было я, но тут же вспомнила: конечно же, идиотские придворные правила. Хотя, наверно, кому-то они нравились. Если кавалер вызывался проводить даму до дома и она не возражала, это отнюдь не означало, что они распрощаются у дверей этого самого дома. О нет, кавалер обязан был доставить даму чуть ли не до самой ее опочивальни, и надо ли говорить, что частенько прощание откладывалось до утра? Но с какой стати Лауриню взбрело в голову исполнять этот дурацкий ритуал? Нет ответа…

Я вздохнула.

– Ладно, я поняла, так просто я от вас не отделаюсь. Надо думать, убеждать вас, что я способна сама подняться на десять ступеней и не свернуть себе при этом шею, бесполезно? – Я бросила взгляд на Лауриня. – Так я и думала. Ладно, провожайте, только побыстрее, прошу вас!

Хвала всем богам, у меня не огромный особняк с анфиладами комнат и бесконечными лестницами! Ступеней в самом деле всего десять, вот, наконец, второй этаж и дверь, ведущая в мои комнаты.

– Мы прибыли, господин лейтенант, – сказала я, распахивая дверь. – Вот, можете убедиться, никаких бандитов за портьерами и под комодом не прячется, моей чести ничто не угрожает, а потому проваливайте, я очень вас прошу! После этого дурацкого бала я безумно хочу спать…

С этими словами я, уже не обращая внимания на Лауриня, бросила на столик кольца, стянула импровизированный головной убор и начала расплетать косы.

– Доброй вам ночи, госпожа Нарен, – каким-то деревянным голосом произнес Лауринь у меня за спиной.

Я повернулась, чтобы поинтересоваться, долго ли он еще намерен торчать в дверях, однако в дверях, как выяснилось, лейтенант уже не стоял. Каким-то непостижимым образом он умудрился оказаться совсем рядом со мной, и, стоило мне обернуться, как Лауринь отколол очередной фокус – неожиданно взял меня за плечи и крепко поцеловал в губы.

Я настолько опешила от такой наглости, что даже не попыталась его оттолкнуть. Впрочем, поцелуй долго не продлился, Лауринь скоро оторвался от моих губ.

– Вы в своем уме? – поинтересовалась я несколько растерянно.

– Нет, – честно признался Лауринь и поцеловал меня снова. Очевидно, тот факт, что я не испепелила его на месте, придал ему смелости. И, надо сказать, намерения его не допускали двусмысленного толкования.

«Чтоб тебе провалиться!» – подумала я, но, поразмыслив буквально пару секунд, решила не спускать Лауриня с лестницы. Если я это сделаю, он от меня точно не отстанет. А вот если он получит то, чего добивается, могу поставить сотню аров против тухлого яйца, я избавлюсь от его странных поползновений раз и навсегда! Хотя бы просто потому, что реальное воплощение его желаний, готова поклясться, не будет иметь ничего общего с его фантазиями. А я… Ну, это, по меньшей мере, будет любопытно, а от меня не убудет! Не вполне ясно, правда, как потом с ним обходиться, ну да всегда можно сделать вид, будто ничего не произошло, не впервой…

Все эти мысли промелькнули в моей голове практически мгновенно, после чего я, подавив ухмылку, положила ладонь на стриженый затылок лейтенанта. Могу поклясться, он ожидал чего угодно, только не такого поворота событий, и, надо думать, здорово струхнул. Впрочем, нужно отдать ему должное, быстро взял себя в руки и сориентировался в ситуации.

Целоваться с ним оказалось, против ожиданий, достаточно приятно. По крайней мере, от него не разило ни перегаром, ни плохим каррисом, ни какой-нибудь иной гадостью. Довольно длинная мягкая челка щекотала мне щеку, а еще Лауринь не знал, что ему делать со своими руками. Меня, надо сказать, начал разбирать смех, потому что мне никогда еще не доводилось оказаться в роли совратительницы малолеток. Хотя это еще надо посмотреть, кто кого совращал!

– А ну-ка, прервитесь на минуту, – велела я, не без труда оттолкнув Лауриня. – Закройте дверь.

Надо думать, он ожидал, что я добавлю – «с той стороны», но этого я так и не произнесла. А пока ни с того ни с сего расхрабрившийся лейтенант закрывал дверь, – понял он меня вполне правильно и заложил ее на засов (пусть в доме у меня одна только Рима, но мало ли!), – я завела руки за спину, расстегнула платье и позволила ему соскользнуть на пол, оставшись в одной сорочке. Если честно, она мало что прикрывала, под платье такого покроя ворох нижних юбок не наденешь, да и не люблю я этого барахла, признаться. Обернувшегося Лауриня ждало достаточно интересное зрелище, во всяком случае, мне хотелось в это верить. Впрочем, судя по его глазам, так оно и было.

– Ну и что вы там стоите? – поинтересовалась я. – Между прочим, вы первый начали, хочу заметить, так что не изображайте из себя фонарный столб и снимите для начала сапоги!

По-моему, Лауринь был уже не рад, что затеял все это, что бы им ни двигало. Думаю, максимум, на что он рассчитывал, – так это урвать один поцелуй за счет неожиданности, а потом получить хороший пинок и вылететь за ворота. Не мог же он ожидать, что на меня нападет желание позабавиться?

Однако приказ мой он выполнил беспрекословно, а потом еще по собственной инициативе стянул мундир, оставшись в одной рубашке. С моего плеча тем временем начала сползать тонкая бретелька, и у Лауриня перехватило дыхание, когда я подошла к нему вплотную.

– Лауринь, скажите честно, вы когда-нибудь голую женщину видели? – спросила я с подозрением.

Лауринь заметно покраснел, это было видно даже в лунном свете, и несколько раз кивнул.

– А что с ней делать, вы знаете? – продолжила я допрос.

Мальчишка покраснел еще гуще, а кивок получился менее уверенным. Все ясно. В лучшем случае ему довелось пару раз покувыркаться на сеновале с деревенскими девчонками у себя в имении, а потом он оказался в столице. Ну а столичные девицы предпочитают кавалеров повиднее, желательно с деньгами, что придворные дамы, что распоследние служанки. А на бордель у Лауриня просто нет денег. Что ж, могло быть и хуже…

– Понятно. Ну, тогда… – Я вздохнула. Впрочем, не сказать, чтобы ситуация вовсе мне не нравилась, – скорее, наоборот, я давно так не развлекалась. Да и вообще, что-то во всем этом было… – Тогда, Лауринь, пока что лежите и не дергайтесь…

…Глядя в потолок, я предавалась ленивым размышлениям. Постоянного партнера у меня не было… да, давно, что и говорить, не располагает моя профессия к долгим отношениям, да и далеко не каждый согласится терпеть такую даму. Случайных кавалеров в расчет можно было не брать, на то они и случайные: как отправишься подальше от столицы, так непременно кто-нибудь да подвернется. В последнее время, правда, с этим как-то не ладилось: поди, заведи интрижку, когда за тобой таскается десяток солдат во главе с неугомонным лейтенантом! Не бегать же на свидания тайком, я давно вышла из этого возраста…

Рука Лауриня как-то удивительно бережно обнимала меня за плечи, дыхание щекотало шею. Я бы погрешила против истины, если бы сказала, что мне это неприятно. Да и вообще, надо сказать, Лауринь меня приятно удивил. Неопытный, конечно, зато не грубый и не торопливый, что редкость для его возраста; кроме того, это мне всегда нравилось в мужчинах.

Внезапно я сообразила, что неплохо бы поинтересоваться кое-чем. Вообще нужно было сделать это гораздо раньше, но как-то вылетело из головы.

– Лауринь, между прочим, как ваше имя? – спросила я и поняла, что сейчас точно засмеюсь. Очаровательная ситуация, просто классический анекдот: поинтересоваться именем мужчины, только оказавшись с ним в одной постели!

– Лаур, – вымолвил лейтенант.

– Как?! – не поверила я своим ушам и даже приподнялась на локте, чтобы видеть его лицо.

– Лаур, – уже более уверенно произнес он. – Родители думали, что родится девочка, и решили назвать ее Лаурой. Но родился я, а другое имя придумывать не стали…

– Не могу сказать, что это была удачная идея, – проворчала я. – В сочетании с фамилией Лагарста это имя еще как-то звучит, но Лаур Лауринь! Вы как хотите, но я буду звать вас по фамилии.

– Как вам будет угодно, – тихо ответил Лауринь.

– Вы можете называть меня по имени, – милостиво разрешила я. – В отсутствие посторонних, разумеется. Ясно вам?

– Ясно, госпо… Флоссия…

Лауринь в упор смотрел на меня, и то, что я увидела в его взгляде, меня удивило. Глаза у него были одновременно радостные и испуганные, а где-то в глубине зрачков притаилось еще недоверие, словно Лауринь ожидал, что вот-вот проснется. И ни тени самодовольства. Увидь я это, Лауринь точно пересчитал бы ступеньки голым задом.

Так вот, заглянув ему в глаза, я передумала озвучивать предупреждение. Касалось оно того, что трепать языком о произошедшем сегодня ночью – не следует. Однако отчего-то во мне крепла уверенность, что хвастаться перед приятелями Лауринь не станет, а даже если похвастает – кто ему поверит? Посмеются, хлопнут по плечу и посоветуют пить поменьше. Только мне все-таки казалось, что этого не будет, а своей интуиции я привыкла доверять. Она, в конце концов, не раз меня выручала.

– Фло, – тихо произнес Лауринь, и я невольно вздрогнула – так называла меня Лелья. Хотела было запретить ему звать меня этим именем, но тут же передумала: Лелью я вычеркнула из своей жизни, и нечего воспоминаниям о ней делать в этом доме, да и в моей голове тоже.

– Что?

– У вас косы, как змеи… – Лауринь осторожно провел ладонью по моим так и не расплетенным до конца волосам.

– Змеи, говорите? – Раздалось тихое шипение, и блестящая черная змея туго обвилась вокруг запястья Лауриня, вторая положила голову ему на грудь, заглянула в лицо немигающими желтыми глазами. Я любила этот фокус, придумала его еще в детстве, прочитав легенду о женщине, у которой на голове вместо волос были змеи. Кому другому такого зрелища хватило бы, чтобы остаться заикой, но Лауринь, очевидно, на сегодня уже свое отбоялся. – Не страшно?

– Нет, – мотнулась из стороны в сторону светлая челка. – Они же не настоящие, так?

– Настоящие или нет, но придушить вас им труда не составит, – усмехнулась я. – Ладно, хватит иллюзий на сегодня…

…Проснулась я, как ни удивительно, на рассвете. Занавески были задернуты неплотно, и солнечный луч медленно перемещался по моему лицу. Я щурилась, но вставать не торопилась. Впрочем, и снова засыпать не хотелось. Причина столь странного моего поведения совершенно безмятежно спала у меня под боком и просыпаться явно не собиралась. А поскольку самообладанием Лауринь никогда похвастаться не мог, то столь крепкий сон мог быть только следствием глубокой усталости. Н-да… было с чего устать, пожалуй…

Вначале я хотела притвориться спящей и дать мальчишке возможность ретироваться. Однако, подумав, оставила эту идею. Во-первых, непонятно, сколько он еще намерен дрыхнуть, а во-вторых, с него станется попробовать меня «разбудить». Из всего этого я сделала очень простой вывод: исчезнуть нужно мне самой. Иначе придется с Лауринем разговаривать, а делать этого я не собиралась, равно как и видеть, как он краснеет, отводит глаза и мямлит что-то себе под нос. А проделывать все это он будет непременно… Не знаю, что им двигало вчера, но сегодня, я надеюсь, он образумится и сообразит, что́ сотворил. Из этой нелепой ситуации мне хотелось выбраться с наименьшими для себя потерями, а потому лейтенанту повезло – никаких утренних объяснений не состоится, а я, так и быть, сделаю вид, что ничего не случилось.

Утвердившись в этой мысли, я поднялась, бесшумно оделась и вышла из комнаты. Конюха будить не стала, сама оседлала свою кобылу и отправилась к деду.

Дед, в отличие от меня, поднимался обычно с первыми лучами солнца, а потому моему визиту должен был бы удивиться. Я заготовила предлог для посещения, однако он не понадобился.

– Доброе утро, – сказала я, проходя в библиотеку. Дед сидел в кресле с высокой спинкой у самого окна и листал какой-то громадный фолиант.

– Не сомневаюсь, что доброе! – произнес он ехидно, окинув меня взглядом. – Вижу, ты все-таки решила последовать моему совету?

– Ты о чем? – не поняла я.

– О том, что ты все-таки нашла себе мужчину, – фыркнул дед. – Наконец-то! А то я уж начал опасаться, что тебе последний разум отшибло…

– С чего ты взял?! – поразилась я.

– Флошша! – Дед уставился на меня чуть ли не обиженно, пожевал губами. – Не держи меня за идиота! Ты себя в зеркале видела? Ну так посмотри! У тебя физиономия довольная, как у кота, который дорвался до хозяйской сметаны.

– Физиономия как физиономия, – буркнула я, взглянув все-таки в зеркало. Ничего особенного я не заметила, но дед знал меня, пожалуй, получше, чем я сама, и правда мог что-то такое углядеть. Оставалось надеяться, что никто другой этого не заметит. Я постаралась свернуть разговор: – Я, вообще-то, по делу.

– Разумеется, – фыркнул дед. – Тебе снова понадобилась какая-то книга?

– Разумеется! – очень похоже передразнила я. – Что же еще?

У деда я пробыла до полудня, книга мне в самом деле была нужна, но, чтобы найти ее, пришлось перерыть несколько шкафов. Кажется, в конце концов дед засомневался в правильности своих выводов относительно меня. Оно и к лучшему, не то снова начнет приставать с наследником, а уж чего-чего, а потакать этому его капризу (да еще с Лауринем!) я ни в коем случае не собиралась! Впрочем, узнав о том, кто стал моим избранником, дед мог и изменить свое мнение относительно здравости моего рассудка…

Глава 26 Дурные вести

Вернувшись домой, никаких следов Лауриня я не обнаружила, что не могло не радовать. Еще более обрадовало меня привезенное посыльным письмо от Его величества и то обстоятельство, что послезавтра мне следовало явиться во дворец и присутствовать на очередном приеме, а заодно получить от Арнелия какие-то инструкции. Что-то намечалось, что-то очень интересное, и ради того, чтобы в этом участвовать, я была согласна вытерпеть еще один прием. Вдобавок у меня наконец появился шанс поговорить с королем наедине.

Два дня промелькнули почти незаметно, дел у меня было предостаточно, но все в пределах города и по мелочи. То есть клиенты их мелочью вовсе не считали, но для меня это была рутина. Хитрая кража (хозяева грешили на воспользовавшегося магией вора, ибо следов взлома не осталось вовсе, а оказалось, что драгоценности прикарманил их родной сынок), пара анонимных писем… словом, ничего особенно сложного. Это даже радовало – значит, я могу спокойно заняться тем делом, что предложит мне Арнелий. А так уж повелось, что скучных заданий я от него не получала…

…И снова парадный подъезд, расфуфыренные вельможи и их сверкающие драгоценностями жены, вышколенные лакеи и блестящий паркет бального зала. Я, если честно, даже не потрудилась сменить платье, явилась все в том же красном, с черной вышивкой. Мне было в нем удобно, а если придворным дамам угодно менять наряды каждый день, чтобы похвастаться достатком, то это сугубо их проблемы, а не мои.

На этот раз, к счастью, мне не пришлось долго находиться в толпе придворных: пожилой камердинер – я хорошо знала его, он был одним из немногих доверенных людей Арнелия – предложил мне проследовать за ним, что я и сделала.

Арнелий ждал меня в своем рабочем кабинете – не парадном помещении, куда при необходимости могло набиться с десяток министров и столько же гвардейцев для усмирения этих самых министров, а именно рабочем, в котором он часто устраивал приватные встречи с самыми разными людьми. Я неоднократно удостаивалась чести побывать здесь, поэтому Арнелий не стал тратить времени на церемонии, отослал камердинера и вопросительно посмотрел на обретавшегося тут же пожилого придворного мага. Это был Дейен Ресс, тоже один из немногих, кому Арнелий доверял, – маг служил еще его отцу. Сейчас Ресс проверял, достаточно ли хорошо защищен кабинет от прослушивания, и, похоже, собирался оставаться с нами. Значит, он тоже в курсе предстоящего разговора…

– Госпожа Нарен, – сказал Арнелий негромко, дождавшись кивка мага. – Признаться, я не знаю, с чего начать…

– Начните с самого начала, – посоветовала я, это была любимая присказка моего деда. – Вижу, ваше дело крайне деликатного свойства?

– Не то чтобы деликатного, госпожа Нарен, – хмыкнул король. – В этом случае я бы не пребывал в таком… гм… замешательстве.

Арнелий – в замешательстве? Я не поверила своим ушам. Однако!

– Видите ли, госпожа Нарен, я вынужден просить вас не о проведении расследования, – сказал Арнелий. – Дело в том, что расследовать нечего… пока.

– У вас есть какие-то подозрения, и вы хотите, чтобы я их проверила? – Этот вариант напрашивался первым.

– Да, нечто в этом роде, – медленно кивнул Арнелий. – Должно быть, вы знаете, что к началу празднеств прибыли несколько подданных моего августейшего собрата, Никкея…

– Разумеется, знаю, – кивнула я, настораживаясь. Так! Не начал ли Наор действовать? – И что в этом показалось вам необычным?

– В них самих – ничего, – ответил Арнелий. – Они бывали на осенних праздниках и раньше, всех их я отлично знаю. Гораздо более любопытна личность, которая прибыла только сегодня утром и, разумеется, будет присутствовать на сегодняшнем приеме. Кроме того, этот господин испросил у меня личной аудиенции, утверждая, что действует по поручению… да что там, по приказу Его величества Никкея. Он должен передать мне некое послание от него.

– И что это за господин? – несколько резко спросила я. – Его личность не вызывает у вас доверия?

– В том-то и дело, госпожа Нарен, в том-то и дело! – Арнелий посмотрел на меня в упор. – Вам знакомо имя Раймо Бораса?

Если он хотел меня удивить, ему это удалось.

– Разумеется, известно, – ответила я. – Раймо Борас – лучший боевой маг, во всяком случае, на этом континенте. Я была достаточно близко с ним знакома, чтобы со всей ответственностью заверить – его слава ничуть не преувеличена. Однако… с каких пор Борас выполняет дипломатические миссии?

– Мне тоже хотелось бы это знать, госпожа Нарен, – вздохнул Арнелий. – Более того, я все больше склоняюсь к тому, чтобы не давать этому достойному господину аудиенции.

– Вы чего-то опасаетесь, – утвердительно сказала я. – Что вас насторожило?

– А разве одного факта появления при моем дворе боевого мага, работающего на Никкея, недостаточно? – вскинул брови Арнелий. – Госпожа Нарен, наши с ним отношения довольно прохладны в последнее время. Вы и сами прекрасно это знаете. Мой августейший собрат считает – более того, уверен, – что от него скрывают какие-то подробности, касающиеся смерти принцессы Майрин. – Я по-прежнему смотрела Его величеству в глаза, нисколько не опасаясь выдать себя взглядом. – Это его тревожит. Сильно тревожит, госпожа Нарен.

– Его величество Никкей всегда был чересчур мнителен, – дернула я плечом. Собственно, именно поэтому я не осталась в его стране. Мне не нравится, когда по малейшему подозрению людей тащат в тюрьму… а мне приходится копаться в этой ерунде вместо того, чтобы заниматься настоящими преступлениями.

– Согласен, – кивнул Арнелий. – Однако в последнее время его мнительность приобретает угрожающие размеры. Вдобавок необходимо учитывать некоторые события, не получившие широкой огласки, о которых вы также осведомлены. Что скажете, госпожа Нарен?

– Я считаю, – сказала я, поразмыслив, – что Бораса нужно выслушать. Но вы правы, не наедине. Конечно, остановить боевого мага такого уровня, буде ему вздумается что-то предпринять, непросто, но…

– Но несколько других магов его, по меньшей мере, задержат на некоторое время, – мрачно закончил Арнелий. – Впрочем, не думаю, будто Никкей нанял его, чтобы меня прикончить, гораздо дешевле и проще послать нескольких наемников или подкупить прислугу, чтобы насыпали яду в суп. Да и неужели лучший боевой маг согласится играть роль наемного убийцы?

– Еще более странно он выглядит в роли посыльного, – хмыкнула я. – Вы ошибаетесь, Ваше величество. Борас может согласиться на многое, если точно будет знать, что́ за это получит, я достаточно хорошо его изучила. Кроме того, он может вести и свою игру. Вы говорите, он будет сегодня на балу?

– Да, он приглашен, – кивнул Арнелий. Выглядел он озабоченным.

– Я поговорю с ним, – решила я. – Попробую выяснить, что ему нужно. Если, конечно, он захочет со мной разговаривать. – Арнелий удивленно вскинул брови, пришлось пояснить: – Мы расстались… м-м-м… не вполне мирно.

– Вот как… – вздохнул Арнелий, потом, нахмурившись, добавил: – Я отослал Ее величество и детей в загородную резиденцию.

– Не думаю, чтобы они обрадовались вашему решению, – заметила я.

– Моя жена – умная женщина, – тонко улыбнулся Арнелий. – Рамея знает, когда можно спорить, а когда лучше промолчать…

Про наследника я даже спрашивать не стала: хотя он был достаточно буйным юношей, приказов отца слушался беспрекословно. К тому же, не сомневаюсь, ему позволено было взять с собой столько приятелей и хорошеньких дам, сколько захочется. Либо же Арнелий объяснил ему положение дел. Дураков в этой семье не водилось, так что Его высочество, полагаю, возражать не стал.

– Ну что ж, посмотрим, – вздохнула я.

– Госпожа Нарен… – произнес Арнелий. – Надеюсь, вам удастся понять, что происходит. Никто не может взять в толк, что затеял Никкей, а это очень неприятно.

– Вполне с вами согласна, – искренне ответила я. – Между прочим, Ваше величество, возможно, то, о чем я хочу вам рассказать, как-то связано с происходящим. Да что там, я в этом почти уверена…

– О чем вы? – насторожился Арнелий.

Я покосилась на Ресса, хранившего молчание во время нашего с королем разговора. Пусть Арнелий ему доверяет, но… Теперь мне в каждом действительном члене Коллегии мерещится Наор, а Ресс – именно из таких.

Арнелий, поняв меня совершенно правильно, произнес:

– Дейен, прошу, оставьте нас.

Если пожилой маг и был задет подобной просьбой, он никак этого не показал, сдержанно поклонился и вышел за дверь.

Настала моя очередь проверять защиту кабинета: не хотелось бы, чтобы тот же Ресс услышал, о чем я стану рассказывать Его величеству.

– Итак, госпожа Нарен? – поторопил Арнелий.

– Думаю, вы еще не забыли об эпидемии, – медленно произнесла я. – И о «господине из Эстали». Вам известно также, что однажды на меня было совершено покушение. Вы наверняка помните, как была поймана сильная ведьма. По отдельности все это весьма занимательно, но не более того. Но, Ваше величество, не так давно я убедилась, что многие из странностей, происходивших в последнее время, тесно взаимосвязаны, и это дело рук одного и того же человека.

– Вот как… – произнес Арнелий нейтральным тоном. – Продолжайте, прошу вас.

– Корни этой истории кроются в не столь уж отдаленном прошлом, – сказала я. – И, представьте себе, не последнюю роль в ней сыграл хорошо знакомый вам Ференц Лагарста, а также некто Вергий Старсис. Ваше величество, вам ведь знакомо это имя?

– Да, госпожа Нарен, – ответил Арнелий, заметно суровея. – Похоже, вы нашли нечто в самом деле любопытное. Говорите же!

И я в который уже раз за последние несколько дней пересказала историю, начавшуюся не год и не два назад.

– Я права, Ваше величество, Лагарста был тайным агентом? – поинтересовалась я между делом. Арнелий кивнул. – Уж мне-то вы могли об этом сказать!

– Простите, госпожа Нарен, – развел руками Арнелий. – Привычка. Ференц в самом деле был агентом, с очень хорошим прикрытием, и если бы не тот случай…

Король сокрушенно покачал головой, а я продолжила.

– Ни он, ни Старсис не докладывали о своих подозрениях? – спросила я, закончив рассказ, хотя по лицу Арнелия и так ясно было, что он слышит это в первый раз.

– Нет, – ответил король. Он заметно помрачнел. – Ференц, очевидно, не имел такой возможности, а Вергий… ну, Вергий всегда старался сперва собрать неопровержимые доказательства.

– В этом случае ему стоило поступиться привычками, – вздохнула я. – Что ж, Ваше величество, я рассказала все, что мне удалось узнать. – Здесь я немного покривила душой: хотя я и рассказала о самом первом покушении на свою персону, правды о принцессе Майрин я так и не выдала. Это все же не имело большого отношения к делу. – Как видите, наш неизвестный по прозвищу Наор не успокоился до сих пор.

– Вы считаете, что визит господина Бораса имеет отношение к этой истории?

– Я в этом более чем уверена, – ответила я. – Похоже, Наор снова начал действовать, и, как я и предполагала, через Его величество Никкея. Ну а Борас… Не возьмусь сказать наверняка. Его могут использовать втемную, но с тем же успехом он может действовать вполне сознательно. В его случае, видите ли, сложно говорить о чем-то определенно…

Да, завязывалось что-то в высшей степени интересное. Более чем интересное, а благодаря присутствию Бораса – так и просто выходящее за рамки привычного. Там, где объявлялся Борас, всегда что-то случалось. Или же, наоборот, он просто обладал способностью оказываться в центре событий, не берусь сказать наверняка.

Последний раз мы с ним виделись несколько лет назад и, как я призналась Его величеству, расстались не совсем мирно, серьезно поспорив по одному принципиальному вопросу. Что в эти годы поделывал Борас, я, честно говоря, не интересовалась. Разумеется, его имя то и дело всплывало в упоминаниях об очередной заварушке, но специально я справок не наводила. А зря, как выяснилось. Что-то, видимо, за это время изменилось.

– Вы не считаете, госпожа Нарен, что господин Борас может быть этим… так называемым Наором? – озвучил мою мысль Арнелий.

Я помолчала немного.

Я вполне готова была поверить, что Борас ведет какую-то свою игру, на это у него хватило бы и ума, и честолюбия. Ему всегда было тесно в шкуре боевого мага, пусть даже лучшего из лучших. Ведь что такое, по сути, боевой маг? Машина для убийства, которую покупает тот, у кого окажется достаточно денег, только и всего. Но тупым орудием Борас никогда не был, наверно, отсюда и его скверная репутация. Мало кому понравится, если, скажем, катапульта или иное осадное орудие в разгар боя вздумает прогуляться в отдалении, а потом возьмет да и переметнется на сторону противника из каких-то своих, одной ей понятных соображений. А уж когда такую штуку откалывает боевой маг!..

Просто перекупить Бораса было невозможно, за это я могла ручаться. Но никто и никогда не мог быть уверен в нем целиком и полностью, Борас был слишком себе на уме и всегда блюл только собственную выгоду. Численный перевес в одного, но отличного боевого мага, это очень много, и это-то как раз понимали все, так что у Бораса всегда отбоя не было от желающих привлечь его чем-то на свою сторону. Он мог позволить себе роскошь выбирать, только вот критерии выбора мало кто мог постичь, для этого надо было уметь думать на десяток ходов вперед. И, должна сказать, в такие игры Борас ввязывался обычно не ради наживы и, добившись своего, быстро остывал к своей затее. Ему нравился сам процесс игры… Сейчас же намечалась очередная многоходовка, и игровым полем должно было стать это королевство. Надо ли говорить, что мне это совсем не понравилось?

– Нет, Ваше величество, – сказала я. – Он может работать на Наора из каких-то своих побуждений, но вряд ли Наор – это он сам. Совершенно не его стиль, Борас не смог бы выжидать столько времени. Да и к тому же у вас при дворе он объявился впервые, насколько мне известно. Но он может что-то знать о Наоре, и я постараюсь это выяснить.

– Рассчитываю на вас, госпожа Нарен, – кивнул Арнелий. – Личной аудиенции господину Борасу я в свете всего вышеизложенного предпочитаю не давать.

– Весьма разумно с вашей стороны, – слегка поклонилась я, и мы расстались, как обычно, довольные друг другом.

В зале танцевали. Разумеется, все те же невероятные танцы с приседаниями и поклонами. Я окинула взглядом танцующих, увидела несколько знакомых лиц из свиты короля Никкея, но приметной фигуры Бораса нигде не обнаружила. Вместо Бораса я наткнулась взглядом на Лауриня, что также не прибавило мне хорошего настроения. Эти дни Лауринь вовсе не показывался мне на глаза, и я уж стала надеяться, что его романтические устремления прошли сами собой. Однако, похоже, я здорово просчиталась. Вид у Лауриня был отсутствующий, и, как ни старались приятели вовлечь его в общую шумную беседу, усилия их пропадали втуне. Не знаю уж, о чем таком размышлял лейтенант, полностью погрузившись в себя, но меня все-таки заметил. В серых глазах промелькнуло непонятное выражение, а потом мгновенная растерянность на его лице сменилась решимостью, и Лауринь начал пробираться ко мне через ряды танцующих. Однако добраться до меня он не успел.

– Флоссия, тебя ли я вижу, или меня подводит зрение? – раздался над ухом знакомый голос, и, обернувшись, я увидела искомую персону, то бишь Раймо Бораса. – Вижу, что не подводит, и это действительно ты! Ослепительно выглядишь, Флосс!

– Мог бы придумать что-нибудь посвежее, – фыркнула я. – Этот комплимент я слышала примерно сотню раз, если не больше.

– Зато никто не может обвинить меня в непостоянстве! – шутливо развел руками Борас, потом поймал мою руку и галантно поцеловал. – Флосс, сколько лет мы не виделись?

– Изрядно, – вздохнула я. – Какими судьбами в наших краях? Неужели Его величество решил нанять тебя попугать разбойников?

– Нет, у меня уже есть работенка, и довольно скучная, – хмыкнул Борас. – А что, в этих краях действительно водятся разбойники?

– В этих – нет, а вот поближе к горам и на перевалах – сколько угодно, – ответила я. – У них есть свои боевые маги, да и вообще это разбойничье гнездо – вроде государства в государстве. Правда, пока они себя ведут более-менее пристойно.

– Ну, когда начнут безобразничать, ты знаешь, к кому обратиться! – рассмеялся Борас, весело блестя карими глазами, и я невольно улыбнулась в ответ. Обаянием Бораса можно было крушить стены, как тараном. Одно время мне даже казалось, будто я в него влюблена, да и сейчас чувствовалось что-то такое… – Флосс, ты позволишь пригласить тебя на танец?

– Только не в эту толчею, – предупредила я, хотя танцевать мне вовсе не хотелось. Однако я обещала Арнелию узнать, что смогу, так что…

– Не вопрос, Флосс, сейчас сделаем… – Борас щелкнул пальцами, подзывая слугу, сказал ему что-то, тот моментально улетучился. Через минуту музыка сменилась хорошо знакомой мне мелодией – она всегда ассоциировалась у меня с Раймо, потому что именно под нее и состоялось наше знакомство.

Раймо подал мне руку и через мгновение закружил меня в танце, как несколько лет назад. Тут же в круг влились другие пары, вокруг замельтешили пестрые платья и смеющиеся лица. Танцевать с Раймо было приятно, хотя бы потому, что рядом с ним я не казалась высокой. Меня природа ростом не обделила, но Раймо выше меня на две ладони, да и сложения соответствующего. Должно быть, мы с ним возвышались над остальными придворными, как тяжеловозы среди табуна низкорослых степных лошадок.

В этом кружении я снова заметила Лауриня. Он стоял в отдалении, у колонны, а лицо у него было такое, будто у него кто-то умер. Впрочем, я тут же выкинула его из головы – мне нужно было как-то разговорить Раймо. Он, впрочем, и так болтал без умолку, но все о пустяках, не касаясь важного, – на это он был большим мастером. Я, однако, тоже не промах, а потому следующие несколько часов мы провели крайне интересно: пытались вытащить друг из друга какие-нибудь ценные сведения. В том, что Раймо тоже пытается что-то разузнать, я не сомневалась, а потому щедро накормила его самыми невероятными слухами и сплетнями, какие только смогла припомнить. Он в ответ забросал меня откровенными небылицами. В целом вечер прошел достаточно приятно, и кое-что я все-таки разузнала. Теперь было бы неплохо поразмыслить об этом в тишине…

Разъезжались по домам далеко за полночь, и Раймо вызвался меня проводить. Вспомнив, чем закончилось недавно такое провожание, я вежливо, но непреклонно отказалась. Не то чтобы я была против оказаться с ним в одной постели, воспоминания об этом у меня остались самые приятные, но я не люблю, когда меня пытаются использовать. А в том, что Раймо собирался меня именно использовать, я не сомневалась. То ли он надеялся, что я расслаблюсь и проговорюсь о чем-то важном, то ли придумал еще что-то, но давать ему шанса я не собиралась. Меня и так настораживало то, как Раймо со мной разговаривал, будто и не случилось ничего. По-хорошему, нам нужно было бы пройти друг мимо друга, не поворачивая головы, и сделать вид, будто мы вовсе не знакомы, но… Поскольку я так не поступила из вполне понятных устремлений, надо думать, Раймо руководствовался теми же мотивами.

Отказом моим он, казалось, был разочарован, но не чрезмерно. Думаю, девицу на ночь Раймо себе найдет без труда, с его внешностью и способностью заговаривать зубы это несложно.

…На Заречной было тихо. Наконец-то, после шума и гама бального зала… Я легла было, потом поняла, что все равно не усну, перебралась в кабинет, села в кресло и, закурив, задумалась. Пока ясной картины не вырисовывалось. Возможно, что-то прояснится, когда Борас передаст Арнелию свое послание, а пока выводы делать рано. В одном я уверена: кто-то очень хочет войны. Впрочем, к этому выводу я пришла уже давно, не так ли? А появление Бораса – просто еще одно звено в этой цепочке… Цепочка! Как бы не так! Это просто клубок какой-то, концов не найти, ну да ничего, не впервой…

Я, должно, быть, задремала, потому что очнулась от крика. Видимо, насладиться тишиной сегодня мне было не суждено.

– Флоссия!! – снова раздалось снизу. Ага. Кричат не от ворот, окна моих комнат выходят на другую сторону, там домов больше нет, и открывается отличный вид на поле и дальний лес. Голос крайне знакомый, но… с какой стати? – Флоссия!..

В соседнем дворе залаяла собака, загромыхала цепью. В доме зажегся свет, должно быть, эти вопли кого-то там разбудили. А вот Дим, которому пора бы уже отреагировать на крики, спит как убитый!

Я накинула на плечи шаль, подошла к открытому окну, раздвинула занавески и, опершись о подоконник, с интересом выглянула наружу. А, ну конечно, так я и думала…

– Что, город горит? – спросила я, когда ночной визитер перестал взывать ко мне и сделал передышку. – Но тогда вы что-то перепутали, надо кричать «пожар!» или «караул!», а не «Флоссия»!

– Вы… – С высоты второго этажа было отлично различимо запрокинутое бледное лицо и темные глаза, кажущиеся почти черными. – Вы…

– Перестаньте блажить на всю улицу, – приказала я. – Здесь живут приличные люди, которые по ночам спят, а не бродят по улицам и не пугают мирных жителей. Вы уже всех перебудили, к слову сказать. А о моей репутации вы не вспомнили?

– Госпожа Нарен!.. – Поразительно, но этот остолоп догадался снять гвардейскую форму и переодеться в гражданское. – Простите, я не подумал, я…

– Я вижу, что вы не подумали, – хмыкнула я. – Это-то как раз неудивительно. Мы так и будем перекрикиваться или вы все-таки войдете и объясните, что за дурь вам взбрела в голову?

Мое приглашение войти Лауринь воспринял достаточно своеобразно: легко махнул через забор (я, признаться, не ожидала от него таких подвигов), а потом в два счета оказался у меня на подоконнике, чему немало способствовала затянувшая всю стену дикая ларрика.

– Очаровательно, – сказала я, отступая в комнату. – Ко мне еще никто никогда не лазил в окна. Так я дождусь объяснений, Лауринь, или нет?

Лауринь спрыгнул с подоконника, окинул взглядом комнату, увидел открытую дверь, ведущую в спальню, взглянул на меня, а потом вдруг, словно из него вытащили какой-то стержень, осел на стул возле окна.

– Я жду, – напомнила я.

– Я думал… – Лауринь смотрел на меня снизу вверх, и на его лице читалось такое облегчение, что мне стало не по себе. – Я думал… вы… с ним…

– С кем – с ним, Лауринь, что вы опять начали заикаться? – недовольно спросила я, хотя уже поняла, в чем дело.

– Он так на вас смотрел… – произнес Лауринь вместо ответа, а потом с неожиданной силой обхватил меня за талию, притянул к себе. – Я подумал…

– Чтоб вам провалиться, – ласково сказала я. Нет, это чтоб мне провалиться! Этот ненормальный лейтенант, похоже, имел глупость приревновать меня к Борасу! – И почему мне так везет на придурков, Лауринь, вы не знаете случайно? – Я вздохнула и, поскольку больше ничего не оставалось, положила руки ему на плечи. Добавила с жалостью: – Вам надо завести любовницу, Лауринь. А лучше даже двух.

– Зачем? – Лауринь недоумевающе уставился на меня снизу вверх.

– Чтобы выбросить из головы ту блажь, что в ней засела, – пояснила я. – Что вы там себе вообразили, хотела бы я знать?

– Это не блажь. – Взгляд его сделался настолько серьезным, что я поняла – переубеждать бесполезно. – Я вас люблю.

Н-да… Этого-то я и опасалась… Если такой упрямый молодой осел, как Лауринь, вобьет себе что-то в голову, выбить это оттуда будет не так-то просто!

– Я искренне надеюсь, что вы вскоре передумаете, – честно сказала я. – Кстати, Лауринь, а что вы намеревались делать, застав тут Бораса?

– Я… – Судя по его физиономии, об этом Лауринь тоже не подумал. – Я не знаю…

– Зато я знаю: сморозили бы какую-нибудь глупость, после чего оставили бы этот бренный мир, – сказала я. – И, что самое любопытное, ничего бы Борасу за это не было. Вы ведь не в форме, и откуда бы ему знать, что он спалил на месте королевского гвардейца? Впрочем, будь вы в форме, он бы вас спалил с не меньшим удовольствием, и тогда…

Я замолчала. Тогда… это стало бы неплохим поводом, должна сказать! Не хуже, чем давешнее мое похищение. Убийство королевского гвардейца, офицера, арная магом, работающим на главу другого государства, – не повод для развязывания войны, а просто конфетка! К тому же Борас легко заявил бы, что его спровоцировали, а я вынужденно подтвердила бы это, потому что, без сомнения, так бы оно и получилось. Что ж, надо отметить, всем нам, а больше всех Лауриню, повезло, что я не позволила Борасу проводить меня домой. Все-таки я не зря полагаюсь на свою интуицию!

– Но его же здесь не оказалось, – упрямо сказал Лауринь, и я очнулась от раздумий.

– За что и благодарите своего Забытого, – фыркнула я. – Лауринь, между прочим, я стою босиком на холодном полу. Я, пожалуй, переберусь в постель, а вы, если не собираетесь немедленно меня покинуть, так и быть, можете присоединиться.

Покидать меня Лауринь совершенно определенно не собирался, вот только в самый неподходящий момент меня разобрал смех от совершенно неуместной мысли.

– Фло, что случилось? – У лейтенанта был настолько перепуганный вид, что я развеселилась еще больше. – Я что-то не так…

– Нет, – успокоила я его, – я не над вами смеюсь.

– А над чем тогда?

Я не ответила, но, мысленно представив себе выражение лица Раймо Бораса в тот момент, когда он узнает, на кого я променяла его неотразимую персону, засмеялась в голос.

– Фло… а вы давно знакомы… с ним? – спросил Лауринь, когда я слегка успокоилась.

– С Раймо? – уточнила я.

– Ну, если так зовут человека, с которым вы танцевали, то да, с ним, – неожиданно ядовито произнес Лауринь. Мне снова стало смешно.

– Изрядно, – вздохнула я, переворачиваясь на живот и подпирая подбородок руками. – М-м-м… тому уж лет… Впрочем, если я скажу, вы не поверите. Что вы так смотрите, Лауринь? Хотите спросить, было ли между нами что-нибудь этакое?

Лауринь, против ожиданий, взгляда не отвел и угрюмо кивнул. Хм… похоже, мой славный лейтенант из разряда собственников. Что ж, это даже забавно…

– Ну, раз вам так интересно, то могу сказать – да, мы с Раймо были весьма близки, – произнесла я довольно равнодушно. – Некоторое время мы к тому же работали вместе. Потом, правда, расстались.

– Почему? – поинтересовался Лауринь.

– А вам не кажется, что ваше любопытство становится несколько навязчивым? – спросила я. Лауриню, похоже, так вовсе не казалось. – А, пес с вами… Расскажу, никаких тайн тут нет.

История, после которой мы с Раймо разошлись раз и навсегда, была в самом деле достаточно банальной и очень некрасивой. О нет, я не застукала его с другой женщиной, равно как и он не ловил меня на измене! Мы оба в те времена были уже достаточно взрослыми и в меру циничными, чтобы закрывать глаза на мелкие шалости партнера. Мы просто не сошлись во мнениях по поводу одного рабочего вопроса.

Я тогда вела расследование на территории нашего глубокоуважаемого соседа, великого князя Вельского. Вельция – государство не особенно большое, к тому же небогатое, на все княжество не сыскалось мало-мальски приличного судебного мага (если честно, то вовсе ни одного не нашлось), поэтому князь вынужден был просить помощи у ближайших соседей. Арнелий с соседом дружил, поэтому я отправилась в Вельцию. Ну а Его величество Никкей отправил в Вельцию Раймо, с какими целями – трудно сказать. Никкей утверждал – для того, чтобы обеспечить надежную защиту моей драгоценной персоне, но я склоняюсь к мнению, что Раймо хотел своими глазами оценить, где в Вельции удобнее всего разворачивать боевые действия, если вдруг представится такой случай. Без уважительного повода его бы на территорию княжества не впустили, действовать инкогнито он к тому времени уже считал ниже своего достоинства, а тут подвернулся отменный случай. Опять же имелся повод повидаться со мной, то есть совместить полезное с приятным.

История в Вельции приключилась некрасивая: кто-то вырезал подчистую лесное поселение, всех, вплоть до маленьких детей. Местные грешили на упыря или еще какую-нибудь нечисть. Самостоятельно найти логово кровопийц они не могли, княжеские маги тоже помочь не сумели, оттого и вызвали меня.

Мне с первого взгляда стало ясно, что упыри или там оборотни здесь вовсе ни при чем; последние вообще твари осторожные – чтобы устроить такое кровавое побоище, им надо вовсе с ума сойти. К тому же никаких следов нечисти я не обнаружила. Правда, с момента совершения преступления до моего приезда времени прошло уже немало, так что предстояло потрудиться. И все было бы ничего, если бы не Раймо.

Ему было скучно таскаться за мною по пятам, оттого он и попытался поучаствовать в расследовании по мере способностей. А поскольку слушать моих указаний он не желал, то в результате добился лишь одного: местные отчего-то решили, что упырь – это Раймо и есть. И, разумеется, потребовали возмездия. Переубедить их словами мне было не под силу, Раймо же впал во вполне ожидаемое буйство – давно его никто так не оскорблял! – и готов был смести деревню, где мы остановились, с лица земли. С него бы сталось, во гневе Раймо может натворить и не таких дел.

Одним словом, решить дело миром никак не получалось, так что я предложила местным своими глазами удостовериться, что никакой Раймо не упырь. Он, правда, в проверке участвовать своей волей не желал, пришлось схитрить. Местные убедились, что были не правы, принесли извинения, но меня, за то, что приняла сторону деревни, Раймо так и не простил. Ах да, я забыла упомянуть, процедура проверки заключалась в протыкании подозреваемого деревянным колом – упыри, как считают в народе, от этого мигом погибают. Раймо остался жив, разумеется, но ждать завершения расследования не пожелал. С тех пор мы с ним не виделись. Ну а деревню вырезали, как оказалось, никакие не упыри (в существовании которых, если честно, я сильно сомневаюсь, ибо до сей поры ни одного не встречала), а самые обыкновенные беглые каторжники с арастенских железных рудников, которых невесть как занесло в те края.

– А мне показалось, что он вовсе на вас не зол, – заметил Лауринь недоверчиво, выслушав мою историю.

– Мне тоже так показалось, и это мне не нравится, – хмыкнула я. – Раймо не из тех, кто легко забывает обиды. Впрочем, он способен на некоторое время отвлечься от личной неприязни, если у него есть цель… Похоже, Лауринь, Раймо каким-то образом связан с Наором.

– Я слышал, во дворце говорили, будто он просил личной аудиенции у Его величества, но тот отказал, – сказал Лауринь. Хм, похоже, он таки выполняет мой совет держать ушки на макушке. – Кажется, речь шла о каком-то послании от Его величества Никкея.

– Да, то же самое сказал мне сегодня Арнелий, – кивнула я. – Любопытно узнать, что потребовалось Никкею, ну да, полагаю, Арнелий мне об этом поведает в самое ближайшее время…

– Вы ему все рассказали? – проявил прозорливость Лауринь. Он сидел на кровати, обняв колени, и пристально смотрел на меня. Интересно, что он с таким интересом разглядывает? Картин у меня на спине нет…

– Разумеется. – Я потянулась. – Молчать и дальше было бы просто преступно. Что ж… Не знаю, что там на уме у Раймо, но он определенно хотел что-то у меня выведать…

– А вы, наверно, хотели что-нибудь выведать у него? – поинтересовался Лауринь.

– Конечно, – вздохнула я. – Но не так-то это просто… Раймо умеет держать язык за зубами, и уж где-где, а в постели со мной он бы его не распустил, а жаль, если бы это могло помочь, я бы… – Я посмотрела Лауриню в лицо и фыркнула. – Что это с вами? Вас шокирует глубина моего падения? Вы бы не пошли на подобное ради короля и любимого отечества?

Лауринь уставился на меня недоумевающе, потом вдруг коротко рассмеялся.

– Не знаю, – сказал он наконец. – Как-то не представлялось случая…

На лице у него был написан еще один вопрос, но я ручалась, что озвучить его лейтенант не решится.

– Лауринь, если уж вас до такой степени это волнует, то я, так и быть, скажу: я не собираюсь восстанавливать отношений с Раймо даже ради того, чтобы предотвратить войну, – сказала я, лишь слегка покривив душой. Будь я уверена, что Раймо, расслабившись, может сболтнуть лишку, я бы не колеблясь затащила его в постель. Но лейтенанту об этом знать, пожалуй, не стоит. Впрочем, тот факт, что наш с Раймо бурный роман остался в глубоком прошлом, сомнению не подлежал. – Да что мы все о делах да о делах… Поведайте лучше мне, какая муха вас укусила?

– О чем вы? – вполне натурально удивился Лауринь.

– Не притворяйтесь, вы прекрасно поняли. – Я привстала, оказавшись лицом к лицу с лейтенантом. – Объясните мне причины вашего странного выбора, Лауринь. Я бы еще могла понять вашу странную тягу к взрослой женщине, будь это кто-то из придворных дам, они, по крайней мере, красивы. Но почему я?

– Они… да, красивые, – протянул Лауринь, отводя взгляд. Отмалчиваться, впрочем, не стал, и на том спасибо. – Красивые, только… ненастоящие. Мне иногда кажется, Фло, что если с них снять драгоценности, распустить волосы, смыть краску с лиц…

Я невольно фыркнула.

– Да, с большинством из них такие фокусы лучше не проделывать, есть риск серьезно напугаться!

– Я даже не о том… – мотнул головой Лауринь. – Так смотришь… и кажется, что под этой пудрой, под всякими там… не знаю даже, как это все называется, и нет ничего. Ну знаете, бывают такие деревянные куклы, самые дешевые… – Он искоса взглянул на меня. – Вот иногда и мерещится, что у этих дам такая же гладкая деревяшка вместо лица, что захотят, то и нарисуют на ней…

– Ну и фантазии у вас, Лауринь, – дернула я плечом, представив на мгновение придворную даму с гладким деревянным шаром вместо головы. Хм, сдается мне, не так уж Лауринь и далек от истины…

– Ну да, фантазии, – кивнул Лауринь. – Но они ведь правда как куклы! Говорят то, во что сами не верят… или не понимают просто. Врут на каждом шагу, притворяются… Иногда мне кажется, что в этом городе вы – единственная настоящая женщина.

– Вот даже как, – не нашлась я, что сказать. – Почему же?

– Вы не прикидываетесь кем-то другим, – серьезно сказал Лауринь. – То есть вы можете играть разные роли, но это для работы, все равно вы остаетесь собой. И другим с вами тоже не надо притворяться…

– Это все равно не объясняет вашего в высшей степени странного поступка, – заметила я.

– Разве? – удивился Лауринь. – Значит, я просто не умею объяснить того, что чувствую… простите…

Я промолчала. В сущности, мне было понятно, к чему клонил Лауринь.

– Если бы вы внимательней смотрели по сторонам, вы увидели бы еще немало таких людей, – заметила я.

– Я знаю, – огорошил меня Лауринь. – Его величество такой же. И Ивас. Таким был отец. И ваш дедушка, кажется, тоже такой, хотя я почти совсем его не знаю.

– Похвально, что вы это заметили, – сказала я, – но я имела в виду женщин моложе и красивее меня. Поверьте, такие встречаются.

– Не думаю, Фло, – серьезно ответил Лауринь. – Вы одна такая. Может, где-то есть, как вы говорите, и моложе, и красивее, только они мне даром не нужны. Они же – не вы…

Я не знала, смеяться мне или плакать. Чудовищно, просто чудовищно, а я-то думала, что уже достаточно натерпелась от Лауриня! Нет, то были цветочки, а ягодок я вкушу только теперь – когда этот невероятный мальчишка исхитрился влюбиться в мою особу. Не могу сказать, чтобы мне не льстило такое положение вещей – я как-то не привыкла, чтобы в меня влюблялись молоденькие офицеры, таким подавай придворных красавиц. Но все же я надеялась, что вскоре эта странная блажь у Лауриня пройдет, иначе… Я невольно пожалела его. Увы, я далека от того идеального образа, что, несомненно, нарисовал в своем воображении Лауринь. Я умею и лгать, и лицемерить, когда это выгодно, и я далеко не так благородна, как могу показаться тому, кто не слишком хорошо меня знает. Боюсь, когда лейтенант осознает это, его ждет жестокое разочарование. Хотя, возможно, к тому моменту он повзрослеет достаточно, чтобы не наделать каких-нибудь глупостей…

– Ну, довольно об этом, – сказала я.

Лауринь смотрел немного недоверчиво и печально, словно понимал – никакого будущего у этой странной связи нет и быть не может. Возможно, и правда понимал.

Я протянула руку и коснулась еще по-мальчишески гладкой щеки. Лауринь перехватил мою ладонь, коснулся губами запястья…

– Между прочим, уже почти утро, – заметила я. – Не знаю, как вы, а я, если не посплю хотя бы пару часов, буду бросаться на всех без разбору. Я, видите ли, с недосыпу бываю зла…

– Значит, я не позволю никому вас будить, – вполне серьезно ответил Лауринь, и я невольно улыбнулась…

…Благим намерениям лейтенанта не суждено было сбыться: я снова проснулась раньше него, но на этот раз от стука в дверь.

– Госпожа Нарен, – проговорила за дверью Рима. – До вас гонец тут… из дворца, говорит, срочно…

– Передай, сейчас спущусь! – Меня подбросило на кровати. Что могло произойти во дворце? Не приведи боги, Раймо попробовал-таки напасть на Арнелия…

– Так он ускакал уже, – сказала Рима. – Велел передать – срочно вас во дворце ждут, и всё…

Я плюхнулась на край кровати и резко выдохнула. Глядишь, и обойдется. Должно быть, Арнелий жаждет поведать мне что-то важное. Случись что-нибудь с королем, не стали бы ждать до утра…

Я тряхнула за плечо Лауриня. Вот еще незадача, прятать его от глаз соседей! Или не прятать? Все давно привыкли, что ко мне частенько приезжают люди в форме, одним больше, одним меньше… Тьфу ты, он же не в мундире!

– Ну и здоровы же вы спать! – заметила я недовольно, когда Лауринь соблаговолил продрать глаза. – Живо одевайтесь! Меня вызывают во дворец…

– Я с вами, – подхватился Лауринь, но я остановила:

– Куда вы в таком виде собрались? Отправляйтесь к себе, переоденьтесь и… ладно, ждите меня в парке, что ли…

– Понял, – кивнул Лауринь, и я моментально о нем забыла…

…По счастью, ничего фатального в эту ночь не случилось, но дворец все равно гудел, как потревоженный улей. Меня без лишних предисловий проводили в кабинет Его величества.

Арнелий выглядел немного озабоченным, мерил шагами дорогой паркет.

– Простите, что пришлось потревожить вас так рано, – сказал он вместо приветствия.

– Вижу, Борас все-таки сообщил вам что-то интересное, – произнесла я.

– Да, он не стал тянуть, – криво улыбнулся Арнелий. – Когда ему передали мой отказ в личной аудиенции, он… хм… во всеуслышание объявил о цели своего приезда. Так что, госпожа Нарен, в тайне это дело сохранить не удалось…

– Жаль, – прикусила я губу. – Так чем же решил осчастливить нас ваш августейший собрат?

– Войной, госпожа Нарен, – просто ответил Арнелий, и я почему-то совсем не удивилась.

Глава 27 Расплата

Перед нашим отрядом стелилась каменистая дорога. Мы продвигались вперед в хорошем темпе, но, надо думать, все равно уже опоздали.

…Что бы ни было на уме у того, кто затеял все это, подготовился он неплохо. Правда, я не вполне понимала, отчего нужно было отправлять с посланием именно Бораса, ну да это и не так важно. Возможно, для того, чтобы посланника не смогли взять в плен и как следует допросить: тягаться один на один с Борасом затея самоубийственная, а собрать количество магов, потребное для того, чтобы Бораса скрутить, не так-то просто.

Послание, которое передал Борас, оказалось весьма лаконичным и ввергло двор в некоторое недоумение, близкое к замешательству. Увы, утаить ничего не удалось: узнав об отказе в аудиенции, Борас огласил требование своего короля, что называется, при большом скоплении народа. Он был исключительно, изысканно вежлив, настолько, что это напоминало оскорбление, но… Что можно было поделать?

В самом требовании ничего сверхъестественного не было: рано или поздно Никкею прискучило бы играть с Арнелием в дипломатические игры, он не был в них особенно силен, а потому всегда ставил на грубую силу. Однако удивлял сам предмет его интереса.

Итак, придворные строили предположения, дворец гудел от слухов и сплетен, а в королевском кабинете всю ночь шли тайные совещания. На очередное и пригласили меня, уж не знаю, с какой целью.

В королевском кабинете было не слишком людно: старший военный советник, два придворных мага – Дейен Ресс и Лир Таваль, молодой, но довольно дельный, насколько я его знала. Также присутствовали двое хорошо знакомых мне господ в форме охранного отделения, а если точнее – ведомства госбезопасности.

Полковник Ларрис быстро ввел меня в курс дела, и я едва удержалась, чтобы не присвистнуть: выдвинутые Никкеем требования меня, мягко говоря, удивили. Наш августейший сосед намеревался возвратить некие земли, якобы принадлежавшие Стальвии в незапамятные времена, а затем незаконно отчужденные, и тем самым восстановить историческую справедливость.

– Странно, – сказала я, глядя на мозаичную карту, занимавшую всю стену кабинета. По точности она, конечно, уступала военным картам, но общее представление о географии сопредельных держав получить было можно. – Я бы поняла, потребуй Никкей угодья в верховьях Тен, или на побережье, но это…

– Мы сами в не меньшем недоумении, госпожа Нарен, – признался Ларрис. – Можно было ожидать, что рано или поздно Стальвия в очередной раз попробует вернуть Авильский залив, но, кажется, у них на уме нечто иное. Но вот что именно?

– Чего же вы ожидаете от меня, Ваше величество? – спросила я, повернувшись к королю. – Я, к сожалению, не настолько искушена в политике, как порой хотелось бы. И если вам нужны версии именно политические, то…

– Я прекрасно это понимаю, – не дал мне договорить Арнелий. – Мы уже имели удовольствие встретиться с господином Нарен и выслушать его мнение.

Судя по гримасе Ресса, удовольствие от этой встречи он получил крайне сомнительное. (Впрочем, Ресс, как и большинство придворных магов, деда недолюбливал.) Да и прочие смотрели нерадостно. Что же, дед не сказал им того, что они рассчитывали услышать, либо же сказал, но в обычной своей манере?..

– К сожалению, – продолжал Арнелий, – господин Нарен не смог предложить ни одной гипотезы помимо тех, что уже были выдвинуты нами. По его предположению, происходящее может быть как-то связано с известной вам персоной, а это значит…

Король выразительно умолк, но я его прекрасно поняла: если это действительно дело рук Наора, то деду тут и правда нечего делать. Он прекрасно разбирается в политических интригах, но вот о Наоре… о Наоре больше всего знаю я. Сдается мне, дед даже не стал особенно утруждаться, а попросту сразу сдал меня с потрохами…

– Ваше величество… – я выразительно умолкла.

– Можете говорить, госпожа Нарен, – кивнул он. – Все присутствующие знают о нем.

Значит, это – самые доверенные люди. Ну что ж, надеюсь, Его величество знает, что делает!

– Позвольте поразмыслить хотя бы, – дернула я плечом. – Или вы думаете, я с ходу разгадаю мотивы нашего общего друга, если, конечно, за всем этим и впрямь стоит он!

– Прошу, госпожа Нарен. Мы ждем, – ответил Арнелий.

Я вздохнула. Лучше всего мне думается с трубкой в зубах, в удобном кресле, а не под выжидающими взглядами нескольких человек. Это раздражало, к слову сказать.

– Курите, если хотите, госпожа Нарен, – сказал Арнелий, не глядя на меня. Он уже углубился в какие-то бумаги, не желая, видимо, терять ни минуты понапрасну.

– Благодарю, Ваше величество, – усмехнулась я, набивая трубку. Он неплохо меня изучил, что и говорить!

Арнелий занимался своими бумагами, время от времени перебрасываясь словом-другим с советником, полковник Ларрис о чем-то негромко переговаривался со своим коллегой, Ресс сосредоточенно изучал свои руки, время от времени поглядывая на меня с неудовольствием, а Таваль с заметной тоской смотрел в окно.

Ну что ж, не будем терять времени понапрасну…

Итак, Никкею потребовался какой-то совершенно дрянной кусок земли, вот и вся загадка. Я раскурила трубку – Ларрис посмотрел на меня с заметной завистью, – снова взглянула на карту.

Стальвии не слишком повезло с местоположением, в отличие от Арастена. Страна наша расположена весьма удачно, она почти полностью занимает большой полуостров, берега которого изрезаны удобными бухтами и заливами. На северо-востоке, там, где начинается материк, расположены те самые злосчастные горы, в которых погибла принцесса Майрин. В горах этих не водится ни золото, ни драгоценные камни, разве что разбойники встречаются на перевалах, но это, как ни крути, ценность весьма сомнительная. Восточнее горы теряют свою неприступность, и вот там-то и обосновались «железные нейры». Еще дальше на восток горы и вовсе превращаются в пологие холмы, поросшие лесом, а там уж рукой подать до долины реки Ильваны, за которой начинается степь. Река эта служит естественной границей Арастена на востоке.

На северо-западной оконечности полуострова притулилось великое княжество Вельция, ничем особенно не знаменитое. Тамошние жители ловят рыбу вдоль своих берегов и далеко в море не суются, тем более что в этих местах крупному кораблю к берегу подойти практически невозможно. Оно и к лучшему, поскольку за нешироким проливом начинаются владения северных князей – бесчисленное множество островов, от огромных до совсем крохотных. Островитяне в подавляющем большинстве – пираты, поэтому факт, что к северным берегам Арастена не может пристать судно крупнее рыбачьей лодки, стоит отнести к большим удачам. Конечно, пираты умеют лавировать среди крохотных островков и рифов, но даже их корабли вплотную к берегу не подойдут – разобьет, прибой там страшенный. Да и незачем это делать, если честно, живут на северном побережье в основном рыбаки и охотники, с них особенно взять нечего. К тому же с большинством северных князей Арастен находится в дружеских отношениях, хотя и предпочитает умалчивать об этом.

Однако я отвлеклась. Столица Арастена находится на западной оконечности полуострова, здесь имеется изрядных размеров залив, в который впадает река Тен. В ее-то устье и стоит город, ну а берега залива давно превратились в один огромный порт. Отсюда ходят корабли и на западные острова, через океан, и на север, и на южный материк. Без стычек не обходится, иногда северные пираты делают вид, будто забыли, как выглядит флаг Арастена, и норовят пощипать торговые суда, но нечасто. Обычно они предпочитают южан, впрочем, иногда совершают и разбойные набеги на западные архипелаги. Кого-то удивит этот факт, но северяне на своих утлых, казалось бы, суденышках пересекли океан задолго до того, как в плавание отправились огромные парусники…

Совсем далеко на севере имеется еще то ли материк, то ли гигантских размеров остров, но никто не жаждет добираться туда с исследовательской миссией. Да и незачем, если честно.

Стальвия же в процессе формирования политической карты мира оказалась оттеснена в глубь суши, и выход к морю имеет лишь на южной своей оконечности. Увы, проку от этого немного: к тамошнему берегу, как и северному побережью Арастена, крупные суда пристать не могут, к тому же только опытные мореходы способны без потерь пробраться между рифами, которыми богато море в тех местах.

Стальвия давно зарилась на Авильский залив, владение которым позволило бы стальвийским кораблям беспрепятственно выходить в открытое море и тем самым составить конкуренцию Арастену в торговле с южными государствами. Но увы! – Арастен запустил длинное щупальце в глубь стальвийской территории, отрезав Стальвию от моря, и отдавать залив соседу не собирался. В этом был резон – за право выхода в море Стальвия платила неплохие деньги, исправно пополнявшие казну Арастена. Конечно, Стальвии арастенские поселения по берегам залива были как кость в горле, из-за них не раз уже разгорались споры, но Арастен всегда стоял насмерть. Как я уже сказала, Стальвия вполне могла составить конкуренцию в морской торговле, получи она свободный выход к морю, а этого Арастену совсем не хотелось.

Одним словом, потребуй Никкей узкую полоску земли вдоль Авильского залива, это было бы понятно и объяснимо, но… Он решил предъявить права на княжество Тарнай, одно из многочисленных карликовых государств, зажатых между Стальвией и Арастеном, и это ни в какие ворота не лезло.

Казалось бы, какое дело Арастену до какого-то княжества? Отчего Никкей прислал ультиматум именно Арнелию, а не княгине Тарнайской? Все очень просто: Тарнай уже много лет находится под покровительством Арастена, договор заключали еще прапрадеды нынешних правителей. Если бы не этот договор, крохотный Тарнай давно проглотили бы жадные соседи или та же Стальвия… Признаться, не могу сказать, отчего Тарнай не присоединили к владениям Арастена ни в те незапамятные времена, ни теперь. Быть может, правителям Арастена нужна была этакая прослойка между их и стальвийскими землями? Не буду гадать…

Я затянулась поглубже, выдохнула дым. Ресс демонстративно закашлялся, Таваль вздрогнул и покосился на коллегу. Спина Арнелия выражала бесконечное терпение, военные всё совещались, а время шло…

Итак, Борас озвучил следующее: Никкей требует не вмешиваться в его действия. Тарнай будет присоединен к Стальвии мирным путем – убедить княгиню отшатнуться под руку сильного соседа труда не составит, особенно если убеждать станет Борас. В случае же, если Арастен вмешается в конфликт, Стальвия считает себя свободной от всех прежних обязательств по отношению к соседней державе и начинает действовать по законам военного времени.

Провокация удалась. Арастен не мог не вмешаться и бросить Тарнай на растерзание Стальвии. Вмешаться же означало развязать войну, к которой никто не был готов…

А красиво вышло, ничего не скажешь! Это даже я готова была признать. Может, в свете последних событий и следовало принять условия Стальвии, но… Если на территории Тарная находится что-то, что позарез нужно Борасу (и, предположительно, Наору), – а чем еще объяснить внезапный интерес Стальвии к этому клочку земли? – отдавать им княжество нельзя ни в коем случае.

– Вынуждена огорчить вас, Ваше величество, – сказала я. Ресс встрепенулся, изведшийся Таваль посмотрел на меня с надеждой. Арнелий обернулся, взглянул вопросительно. – Разнообразием версий я вас не порадую. Все эти действия определенно направлены на развязывание войны, а мы знаем, что попытки сделать это предпринимались уже неоднократно. На этот раз был сделан верный ход, не правда ли?

– Мы постараемся закончить дело миром, – сдержанно проговорил советник Лермен.

– Мне бы очень хотелось надеяться, что вас ждет успех, – ответила я, – но, боюсь, готовиться нужно к худшему. Впрочем, все это вы знали и без меня, не так ли?

Ресс косился на меня с плохо скрываемым презрением. Еще бы, отнять столько времени у высокопоставленных господ, да что там, у самого короля, а в итоге заявить, что никаких ценных идей так и не появилось, – в этом все Нарен, что дед, что внучка! Это так явственно читалось на его физиономии, что мне стало смешно.

– Господин Лермен, а об отвлекающем маневре вы думали? – спросила я, и советник встрепенулся.

– Разумеется, – ответил он. – Первым делом мы предположили, что на самом деле Стальвия желает заполучить все-таки Авильский залив, а нападение на Тарнай – для отвода глаз. Однако, судя по донесениям, никакой активности ни в том районе, ни в каких-либо иных стальвийцы не проявляют.

– Они и в окрестностях Тарная не особенно суетились, – заметил Ларрис и добавил с иронией: – Судя по донесениям…

– В любом случае, все пограничные отряды должны проявлять повышенную бдительность, – заметил его коллега, капитан Грайс. – Распоряжения отправлены.

Я кивнула. Другого я и не ожидала.

– Я не могу исключать возможности, что Тарнай – не просто предлог для развязывания военных действий, – сказала я, немного помолчав. – Почему именно это княжество? Почему не Азоль, почему не Грамм? Они тоже заключали договоры с Арастеном, насколько мне известно.

– Расположение? – предположил Грайс.

– Не вижу особенной разницы, – нахмурился советник. – Разве что два последних намного крупнее Тарная. Могли бы оказать сопротивление…

– Азоль крупнее, – возразил Грайс, – но не держит регулярной армии. А в Грамме… вы сами знаете, какая там ситуация, они третий год княжеский престол делят, в стране разруха, какое уж тут сопротивление! Из трех этих княжеств именно Тарнай и может дать отпор. Долго не продержится, но…

– В самом деле, странно, – поддержал Ларрис коллегу. – Так почему, по-вашему, госпожа Нарен, был выбран именно Тарнай?

– Могу только предположить, – хмыкнула я. – На территории Тарная находится нечто, до чего не терпится добраться либо Никкею, либо Борасу, либо Наору, либо всем сразу. Одним камнем они убивают двух змей: получают и это нечто, и начинают войну. Зачем им последнее, не могу даже представить.

– Любопытно. – Арнелий встал, прошелся по кабинету. Взглянул на магов. – Дейен! Ваше мнение?

– Я в растерянности, Ваше величество, – ответил тот. Вид у него был недовольный. – Зачем нужна война… увы, у меня тоже нет предположений. Что касается Тарная… Необходимо провести изыскания и уточнить, чем может располагать данное княжество. Я не могу припомнить ничего выдающегося. А вы, Таваль?

Тот молча покачал головой. Видно было, что ему неуютно. Как же, пригласили на тайное совещание, доверили тайну, а он даже версии никакой выдвинуть не может!

– Ну что ж, займитесь… изысканиями, – коротко кивнул Арнелий. – Госпожа Нарен… надеюсь, вы понимаете?

– Разумеется, Ваше величество, – усмехнулась я. – Вы намерены загнать меня в Тарнай, чтобы я на месте узнала, на что же такое польстились стальвийцы, или кто там еще?

– Именно. Постарайтесь понять, очередная ли это блажь Никкея или же действительно за ним стоит некая фигура. Я знаю, вы не сомневаетесь в этом, но я не могу исключать и первой возможности. Если же подтвердится ваша версия, прошу вас, постарайтесь найти доказательства. Неопровержимые доказательства, госпожа Нарен.

– Конечно, Ваше величество, – ответила я и в этот раз не стала даже торговаться за гонорар. Было, признаться, не до того…

В ультиматуме говорилось, что в случае отказа Арастена от предложенных условий Стальвия немедленно введет войска на территорию княжества Тарнай. Конечно, «немедленно» на самом деле означало «недели через две-три», а то и больше – столько времени потребовалось бы Борасу, чтобы добраться в Эсталь. Даже если Никкей уже держал войска на границе (а это вряд ли, о таком уже бы доложили, но тревожных вестей, как было упомянуто на совещании, из Тарная еще не приходило), а Борас послал с донесением птицу, какое-то время у нас в запасе было.

Надо отдать должное и Арнелию – приказ о выступлении был отдан немедленно, а гонцы на пограничные заставы отправились еще ночью. Очевидно, король уже давно ожидал какой-нибудь подлости от соседа, потому держал войска в боевой готовности, а до Тарная оттуда – рукой подать…

…Вот поэтому-то последние недели я провела в седле, считая дни до прибытия на место и строя предположения касательно того, что же все-таки задумал наш изощренный противник. Арнелий, недолго думая, наградил меня правом говорить от его имени, так что теперь я, изволите ли видеть, являлась «королевским голосом». Ирония судьбы – однажды я себе это право присвоила, теперь награда, что называется, нашла героя… Я бы предпочла путешествовать инкогнито, чтобы постараться без лишнего шума разобраться в происходящем в тех краях, но увы – Арнелий счел, что так я буду в большей безопасности. «Королевский голос» – статус посерьезнее посольского, во всяком случае, эта персона может рассчитывать на уважительное отношение к себе со стороны противника.

– Госпожа Нарен! – Меня догнал Лауринь – куда же без него.

Услышав, что я собралась посетить места, где вот-вот может разгореться сражение, лейтенант заявил, что если его официально не откомандируют в качестве моего сопровождающего, он запятнает свое имя дезертирством, но все равно отправится со мной. Разумеется, высказал это он только мне, а не своему командованию, но я прекрасно знала, что Лауринь не шутит. Впрочем, никто не собирался лишать меня верного телохранителя…

– Только что прибыла птица с посланием, – сообщил Лауринь.

– Откуда, из столицы? – нахмурилась я.

– Нет, из местечка, где наши расквартированы, – ответил Лауринь. – Похоже, Никкей нас опередил. Да вы лучше сами прочтите…

Короткая шифровка ничего утешительного не сообщала. Как выяснилось, передовые отряды Никкея уже благополучно пересекли границы княжества. Местные оказывали сопротивление, но самое большее, на что они были способны, это продержаться до подхода арастенских отрядов.

Княгиня Тарнайская официально передала командование своими войсками генералу Ларрайну и «вверила судьбу княжества в руки августейшего соседа», чего и следовало ожидать.

– Не нравится мне это, – сказала я сквозь зубы. Судя по лицу лейтенанта, ему тоже было не по душе происходящее.

Нет смысла описывать, как мы добирались до военного лагеря недалеко от границы и как тарнайский командующий вводил меня в курс дела. Пограничный гарнизон Арастена подняли по тревоге, вскоре должно было прибыть еще подкрепление, а пока нужно было справляться своими силами – Никкей тоже двинул на нас не многотысячное войско. Впрочем, надо думать, и его отряды ожидали подкреплений.

По всему выходило, что стальвийская армия выжидает, и, судя по тому, как быстро отреагировали стальвийцы на мое прибытие, именно этого они и ожидали. Еще бы знать, зачем…

На следующее же утро в наш лагерь доставили послание, из которого следовало, что стальвийская сторона, представляемая Раймо Борасом, предлагает мирные переговоры.

– Любопытно, что он хочет мне поведать, – пробормотала я, отшвыривая послание.

Несомненно, о мире речи не идет. Скорее всего, Борас от лица Никкея еще раз потребует не вмешиваться в тарнайский конфликт и вывести войска с территории княжества. Разумеется, я – а именно я, напомню, представляла интересы Арастена от имени Арнелия – откажусь, и тогда Раймо с чистой совестью сможет скомандовать наступление.

Возможно, я описываю эти события несколько сумбурно, но именно так они отложились у меня в памяти. К тому же не сказать, чтобы я была особенно сильна в той области, что касалась командования армиями, а также прочих военных дел. Впрочем, мне достаточно было знать одно: ни Борас, ни Никкей, ни Наор, кем бы он ни был, не должны получить этого несчастного клочка земли, пока я не пойму, чем он так ценен для них…

…Встреча посланников происходила примерно так, как я и предполагала. В центре оговоренной территории (а было это поле на краю леса) находились только мы с Борасом и наши приближенные: в его случае – несколько офицеров не последнего разбора и парочка магов средней руки, в моем – личный телохранитель (оставить Лауриня в лагере можно было только одним способом – связав по рукам и ногам) и наши офицеры. В некотором отдалении скучали боевые маги и несколько внушительных отрядов. Впрочем, Борас тоже не стал полагаться исключительно на свои умения и прикрытием простых солдат не погнушался.

Беседа тоже началась ожидаемо: Раймо официальным тоном еще раз зачитал ультиматум и предложил нам очистить указанную территорию и вывести отряды за пределы княжества. Я не менее официальным тоном отказалась от лица княгини Тарнайской и Его величества Арнелия, после чего Раймо все так же убийственно вежливо сообщил, что вынужден будет начать боевые действия, если мы не одумаемся.

– Мы не одумаемся, – сказала я, нарушая протокол. Мы с Раймо стояли недалеко друг от друга – не перекрикиваться же через все поле. – Ты прекрасно это знаешь, Раймо, так что довольно болтовни.

– Флосс, тебе-то что за интерес лезть в эту заварушку? – весело вскинул брови Раймо. – Ведь тебе, если я правильно помню, всегда было наплевать на политические игры, разве нет?

– Боюсь, мои пристрастия несколько изменились с тех пор, как мы встречались в последний раз, – заметила я. – Но и ты, как мне помнится, считал ниже своего достоинства служить у кого-то на побегушках. Или я ошибаюсь?

– Отнюдь. – Раймо прищурился, и этот прищур не сулил ничего хорошего. Очевидно, я попала в точку. – Но ты ведь помнишь, Флосс, я люблю играть. Ну а если поначалу расклад слаб… Так даже интереснее.

– Не вполне поняла твою аллегорию, – хмыкнула я. – Впрочем, мне ясно одно, Раймо. Ты участвуешь в этом не из голого любопытства. Сдается мне, есть у тебя какая-то корысть…

– Да что ты говоришь? – усмехнулся Раймо. – Похоже, ты знаешь о моих побуждениях больше меня самого! Похоже на тебя, Флосс!

Я дернула плечом и повернулась, собираясь уходить. Нет, глупо было думать, будто Борас хоть намекнет на то, что ему понадобилось в здешней глуши.

– Флосс, – произнес он. – Постой-ка.

Я обернулась.

– Я сейчас говорю не как представитель Его величества Никкея. – Дурашливость исчезла с лица Раймо. – Я говорю от своего имени. Так вот, Флосс, у меня к тебе предложение: бросай эту ерунду. В Арастене тебе нечего ловить, поверь мне на слово.

– Я правильно понимаю – ты предлагаешь мне присоединиться к тебе? – прищурилась я. – Ты большого о себе мнения, Раймо, если рассчитываешь, что я пойду на это. Или просто плохо меня знаешь.

– Перестань, Флосс, – ухмыльнулся Борас. – Тебе не идет быть такой серьезной. О да, я помню, ты сейчас «голос» Его величества Арнелия… Но то дела королей, а разве мы с тобой враги? Разве я не могу предложить тебе что-то от чистого сердца? Вспомни, мы ведь прекрасно проводили время. Помнишь, как в той славной деревеньке в Вельции?

– Это в тот раз, когда тебя приняли за упыря? – подняла я брови. Любопытные все же у Бораса представления о приятном времяпрепровождении!

– Ну да, – продолжал улыбаться он. – А ты предложила местным проткнуть меня колом и убедиться, что я никакой не упырь.

– Что они с большим удовольствием и проделали, – подытожила я.

– Не проделали бы, если бы не застали сонным… Это ведь была твоя работа, не так ли? – Улыбка Бораса сделалась неприятной. – Я ничего не услышал…

Надо же… совсем недавно я рассказывала об этом эпизоде Лауриню. Должно быть, Раймо все-таки тогда здорово задело за живое…

– А что мне оставалось делать? – пожала я плечами. – Ты бы спалил эту деревню дотла, а мне нужно было закончить расследование. Можно подумать, от тебя убыло! А после проверки местные так охотно взялись нам помогать…

– Да, наверно, ты права, – вздохнул Раймо. – Вот только, Флосс, с тех пор у меня сохранилось стойкое желание дать тебе почувствовать то же, что испытал тогда я…

Борас был боевым магом, а я всего лишь судебным, к тому же я не ожидала нападения. Очень глупо с моей стороны, но я не рассчитывала на такую подлость со стороны Раймо, а потому не успела вовремя среагировать.

Короткий, очень мощный направленный выброс энергии – в мою сторону. Даже будь я готова к отражению атаки, вряд ли бы мне удалось на таком незначительном расстоянии отбить удар одного из лучших боевых магов современности. Сгусток энергии принял вид и форму короткого и толстого деревянного кола – в чувстве юмора Раймо не откажешь: и охота же была ему тратить силы на материализацию! – и это было последним, что я смогла увидеть. Кол вошел мне в живот. Острая вспышка горячей боли, разом подкосились ноги, кажется, изо рта хлынула кровь, – а дальше я уже ничего не чувствовала, только успела еще уловить краем сознания чей-то отчаянный крик, а дальше вокруг завыло и загрохотало.

Все правильно, у нас ведь есть боевые маги, и они атаковали первыми. Еще бы, покушение на независимого судебного мага, на посланника, на «королевский голос» при сотне свидетелей – это не то же самое, что покушение, о котором никто не узнал! Так вот оно что… Похоже, Наор все-таки опасался, что Арнелий сумеет решить дело миром, и хотел подстраховаться. Такую плюху, как убийство судебного мага, Арнелий спустить не имеет права…

А Раймо, оказывается, так меня и не простил. Поделом мне, не стоило ему доверять…

Но зачем, зачем война? Не из-за этого дурацкого княжества, в самом-то деле… Мне показалось, что меня вот-вот озарит какая-то идея, но это всего-навсего подкралось беспамятство.

Двое неплохих боевых магов против Бораса. Интересно, кто-то останется в живых? Боюсь, узнать этого мне уже не суждено. И дед так и не дождется правнука… Как глупо-то, надо же…

…«Фло!.. Фло!..» – слышалось откуда-то издалека, и я вынужденно очнулась: кто-то горстями лил холодную воду мне на лицо. Жива, надо же. Очевидно, я крепче, чем предполагала, и это не могло не радовать. Я прислушалась к своим ощущениям. Так. Нижней половины тела я вообще не чувствую (может, оно и к лучшему), да и руки, похоже, не слишком хорошо слушаются. Очевидно, проклятый кол вошел достаточно глубоко, чтобы зацепить позвоночник. Мерзко, что и говорить, но все же не смертельно. Вот только чтобы привести себя в порядок, придется потрудиться – своего рода защитный механизм, который имеется у любого мага, заработал сам, однако действия его едва хватало на то, чтобы не дать мне истечь кровью или умереть от болевого шока. Для полного восстановления организма сил определенно было недостаточно. Это уже хуже…

Я все-таки открыла глаза, хотя даже это нехитрое усилие далось мне с большим трудом, и увидела прямо над собой бледное лицо Лауриня. Заметив, что я пришла в себя, лейтенант хотел было что-то сказать, но не смог, только прерывисто вздохнул и вытер лицо прямо рукавом. Чище оно от этого, конечно же, не стало.

Мундир Лауриня был изодран буквально в клочья и залит уже побуревшей кровью, неясно, его собственной или моей (скорее, пожалуй, второе). Мокрые волосы прилипли ко лбу, руки мелко подрагивали, как бывает от непомерного напряжения. Я еще поразилась, как это он умудрился вытащить меня из этой мясорубки, Лауринь не казался способным на подобные силовые упражнения.

Интересно, где это мы? Вокруг лес, рядом ручей… Ладно, ориентированием на местности я займусь позже. Сейчас важно не это.

По счастью, Лауринь умудрился положить меня очень удачно – совсем близко к ручью, так что кисть правой моей руки оказалась в воде. Конечно, для задуманного подошла бы и окружающая растительность, но это долго и тяжело, а текучая вода – то, что нужно. Правда, из-за моих манипуляций ручей станет мертвым на много дней пути вверх и вниз по течению, в нем еще много лет ничто не сможет жить, но… Себя я ценила намного больше живой природы.

– Лауринь… – сделав над собой усилие, выговорила я. – Кол… вытащите его…

– Но… – вскинулся было Лауринь, но, очевидно, решил – я знаю, что делаю.

Первая попытка оказалась неудачной, к тому же у лейтенанта тряслись руки.

– Дурак, – прошипела я. – Сильнее тяните… ногой упритесь, что ли…

На этот раз у Лауриня получилось.

– Отойдите подальше, – велела я сквозь зубы. – Не вздумайте до меня дотронуться… и к воде… не подходите…

А дальше опять навалилась чернота, сознание предпочло отключиться, чтобы не мешать организму залечивать раны. Только бы Лауринь не вздумал сунуться ко мне; в таком состоянии мне все равно, что использовать – энергию ли стихии, живого ли существа. Крупное живое существо, кстати, предпочтительнее, так что опасность Лауриню грозила нешуточная…

Когда я во второй раз открыла глаза, солнце уже начало клониться к закату. Я прислушалась к себе. Так, ногами пошевелить могу, рваных ран на теле вроде бы нет, боль вполне терпима. Остальное несущественно.

Попытка сесть увенчалась успехом. Я огляделась. М-да… Ручей, считай, погиб, равно как и вся обитавшая в нем водная мелочь. Да что там, в окружности диаметром шагов двадцать, центром которой являлась я, трава пожухла и пожелтела, а какой-то куст лишился листвы и скукожился, будто от сильного мороза.

Лауринь обнаружился неподалеку. Сидя на земле, он с сосредоточенным видом затягивал зубами самодельную повязку на плече. Похоже, его все же зацепило. Заметив мои телодвижения, лейтенант заметно оживился, однако остался на месте.

– Можете подойти, – сказала я, облизнув сухие губы. – Теперь тут безопасно.

– Фло… – Лауринь мигом оказался рядом. Как себя вести в подобных ситуациях и что говорить, он не знал. – Вы…

– Я жива, Лауринь, – сказала я. – Во многом благодаря вам. По-моему, у нас становится традицией спасать друг другу жизнь, вы не находите?

– Да, только я явно отстаю по счету, – неожиданно озорно улыбнулся Лауринь.

– А вас это, конечно, огорчает, – усмехнулась я.

– Н-нет… вы не так поняли, – разом смешался лейтенант. – Я не то хотел сказать…

– Ладно, неважно, – решила я сменить тему. – Вы не в курсе, чем кончилось побоище?

– Нет, – мотнул вихрастой головой Лауринь. – Когда вы упали, началось такое… Я, если честно, не оглядывался, не до того было.

– Понятно… – вздохнула я. – Как вы вообще ухитрились меня поднять и дотащить сюда?

– Не знаю, – честно ответил Лауринь. – А что было делать?

– Да, делать нечего, – сказала я себе под нос. – Хорошо. Вернее, ничего хорошего. Лауринь, а не сходить ли вам на разведку?

– Зачем? – поразился лейтенант.

– Должны же мы знать, кто выиграл в этой стычке, – ответила я. – У меня есть сильное подозрение, что стальвийцы, но кто его знает… Идите, Лауринь, идите. Обещаю, что никуда отсюда не денусь.

– Но… – начал было Лауринь, и мне пришлось сказать прямо, зная, что намеков он не поймет:

– Лауринь, идите, не спорьте, очень вас прошу. Видите ли, кроме всего прочего, мне бы хотелось постирать одежду и привести себя в порядок. Конечно, раздетой вы меня уже видели, и не раз, но, тем не менее, согласитесь, дело это достаточно интимное…

– О… – Лейтенант заметно смутился. – Простите… Конечно, я пойду…

Ходил Лауринь достаточно долго, тщательно выполосканная в ручье одежда – на стирку эта вода еще годилась – успела почти просохнуть на ветерке. Отскребать от себя засохшую кровь, грязь и прочие малоприятные субстанции в холодной воде оказалось сложно, но это было лучше, чем ничего. Подозреваю, ароматы от меня по-прежнему исходили далеко не сладостные, но хотя бы я не чувствовала себя извалявшейся в мусорной куче.

Лейтенанта я встретила уже полностью облаченной. Если честно, я не сразу услышала, как он подошел, и еще подумала: ведь может же, когда захочет, не топать, как плохо воспитанная лошадь!

– Ну, что там? – спросила я, грызя травинку. Травинка была невкусная, осенняя, но больше занять себя было нечем, трубка где-то потерялась.

– Ничего, – ответил Лауринь, усевшись рядом со мной на траву. – И никого. Живых то есть… А мертвых много. – Его явственно передернуло. – И в наших цветах, и в их тоже… Поди пойми, кто кого.

Я только вздохнула. Да, пожалуй, мальчишка, сроду не бывавший на войне, не разберется в многочисленных следах, оставленных двумя отрядами. Ну, ничего. Теперь главное – выбраться отсюда, и поскорее.

– А вы сможете идти? – тут же поинтересовался Лауринь. Очевидно, последнюю фразу я произнесла вслух.

– Куда я денусь, – хмыкнула я, вставая. Увы, сделала я это слишком резко, и меня сильно шатнуло. В целом было ясно: хотя стоять и даже совершать некоторые движения, не требующие серьезных усилий (ухитрилась же я искупаться!), я способна, а вот насчет идти…

Впрочем, сказать что-либо по этому поводу я не успела – Лауринь молча подставил мне плечо. Так, пожалуй, даже удобно, что он ниже меня ростом… Вот только стоило мне всем своим немаленьким весом навалиться на лейтенанта, как лицо его перекосилось от боли.

– Эт-то еще что за новости? – поинтересовалась я, снимая руку с плеча Лауриня и внезапно припоминая его давешние манипуляции с перевязкой. – Вы ранены? А ну, дайте взглянуть!

– Не надо, – запротестовал лейтенант. – Такая ерунда, право, а вы и без того…

Однако по его побелевшему лицу и выступившей на лбу испарине видно было, что «ерунда» таковой отнюдь не является. Присохшую повязку пришлось отдирать, Лауринь шипел сквозь зубы, но терпел.

– Ого! – только и сказала я, когда размотала наконец неровно намотанную повязку. Похоже, Лауриня вскользь зацепил кто-то из магов – на плече красовался глубокий рубец, не ожог, но что-то вроде… Чуть левее – и быть бы ему без руки. И с такой вот раной он сперва выволок меня с поля боя, потом еще дважды проделал тот же путь и до сих пор ухитряется оставаться на ногах? Я невольно зауважала мальчишку. – Да что вы дергаетесь?

Лауринь угрюмо молчал, так что мне пришлось прекратить свои манипуляции и кратко пояснить ему ситуацию:

– Лауринь, я предпочитаю, чтобы в нашем дуэте, раз уж нам так не повезло остаться в этом треклятом лесу вдвоем, был всего один калека. По странному стечению обстоятельств этим временным калекой буду я. Поверьте, вылечить вас мне не трудно, большого значения эти затраты энергии для меня не имеют, чуть больше, чуть меньше, роли уже не играет. – Я перевела дыхание и закончила: – Поэтому прекратите геройствовать. Вам меня еще на себе тащить, сами видите, какой из меня ходок. Вам ясно?

– Ясно, – буркнул Лауринь и покорно подставил плечо. Полагаю, я работала весьма неаккуратно, но мне было как-то не до сантиментов.

– Ну а теперь идемте, – велела я, чувствуя противную дрожь в руках. – Только умойтесь сперва, вы будто нарочно в грязи валялись.

– А… вы же сказали – к воде не подходить, – напомнил Лауринь.

– Теперь можно, я же говорила, – сказала я. – Только не пейте ее, не советую. Мертвая вода – гадость та еще…

Лауринь послушно умылся, особенно, впрочем, не усердствуя, после чего мы, наконец, отправились в путь…

Впрочем, отправились – это громко сказано. Вернее было бы сказать – поковыляли. Куда идти, было, в общем-то, понятно, сориентироваться на местности удалось без труда. Идею выйти на дорогу я отмела сразу, как неразумную. Конечно, если в стычке одержали верх наши доблестные солдаты при поддержке двух боевых магов, было бы просто замечательно натолкнуться на патруль. Но если победила противная сторона, то встречаться с представителями этой самой стороны мне не хотелось категорически. Хотя бы до тех пор, пока я не приду в себя достаточно для того, чтобы не опасаться, по крайней мере, простых солдат. (Со средним боевым магом я, будучи в хорошей форме, смогу еще потягаться, но вот с Борасом я бы не связалась, находясь и на пике возможностей. В своей области он был гениален.)

В итоге я решила, что нужно продвигаться лесом вдоль дороги, тогда вскоре мы выйдем к той деревушке, где останавливался на ночь наш отряд. Неизвестно, в чьем она теперь распоряжении, но об этом думать не хотелось категорически. Я полагала, что к тому моменту, как мы доберемся до места, я перестану шататься от каждого дуновения ветерка и смогу за себя постоять.

– Фло, – неожиданно подал голос Лауринь. – Можно спросить?

– Спрашивайте, – вздохнула я. Продираться по лесу было делом нелегким, особенно учитывая наличие густого подлеска.

– Я подумал… – Лейтенант вынужденно прервался, помогая мне перебраться через поваленное дерево. – Вы же сильный маг, все говорят… Я сам видел, на что вы способны. А как же так получилось?..

– Что именно получилось? – мрачно спросила я. – Если вы о том, что Борас ухитрился меня продырявить, то все просто: я не ожидала нападения, это раз. Я фактически маг широкого профиля, а он – высококвалифицированный боевой маг, это два. Убийства – его профессия, в этом с ним никому не тягаться.

– Я даже не о том… – Лауринь дышал все тяжелее, да и то – потаскай меня попробуй. Не то чтобы я вовсе не стояла на ногах, но ему хватало. – Я помню, как вы меня лечили… Почему ж вы себя…

Лауринь споткнулся, прикусил язык и не закончил фразу.

– Вы хотите спросить, почему я валялась, как свинья на бойне, вместо того чтобы бодро вскочить и задать жару Борасу? – ответила я. – Как бы вам объяснить попроще…

– Не надо попроще… – попросил Лауринь. – Или вы считаете, я не пойму?

– А кто вас знает, – дернула я плечом. – Хорошо. Попробую объяснить. Итак, каждый маг – своего рода замкнутый энергетический контур…

– Только маг? – перебил Лауринь, и я невольно удивилась.

– Хороший вопрос, – признала я. – Нет, не только. Любое живое существо. Но у нас это выражено особенно сильно. Лауринь, так вы в состоянии представить замкнутый контур? – Лейтенант коротко кивнул. – Замечательно. Так вот… начиная работать… ну, колдовать, выражаясь проще, мы размыкаем этот контур. Происходит выброс энергии, который тем мощнее, чем сильнее маг. Пока понятно?

– Вполне, – ответил Лауринь.

– Затраченная энергия восстанавливается за счет ресурсов организма самого мага, – продолжила я. – В подробности углубляться не буду, это вам неинтересно. Так вот, кто-то восстанавливается быстрее, кто-то медленнее. При этом выходить за определенный предел расходования энергии очень не рекомендуется, иначе можно просто умереть.

Я помолчала, стараясь отдышаться. Лауринь терпеливо ждал.

– Я уже говорила, Раймо Борас – один из лучших боевых магов, – сказала я неохотно. – И убивать себе подобных он умеет отлично. В моем случае энергетический контур оказался разомкнут извне. Такое ранение для меня не смертельно, я бы замкнула контур и зарастила рану почти сразу… если бы не блокировка.

– Потому что кол был деревянный? – проявил неожиданную догадливость Лауринь.

– Почему вы так решили? – удивилась я, отводя от лица ветки.

– Ну… – Лауринь вздохнул. – Зря, что ли, старики говорят – в упыря непременно надо кол забить, иначе снова встанет. Да и всякая нечисть дерева боится.

– Ну, спасибо вам за комплимент, Лауринь, – ухмыльнулась я. – Но вы правы. Действительно, дерево замечательно блокирует… Тому придумана уйма научных объяснений, но я сейчас не вспомню и половины. Итак, энергия, считай, хлещет, как из дырявой бочки, куда уж тут самоисцелением заниматься!..

– И что вы сделали? – любопытно спросил Лауринь.

– Вы же видели, – вздохнула я. – При необходимости маг может подпитываться чужой энергией. Например, стихийной – воды, огня, земли, воздуха. Последние, правда, очень слабо реагируют… а с огнем связываться просто опасно. К счастью, подвернулся ручей… – Я влипла лицом в паутину и длинно выругалась. Терпеть этого не могу! Пауков – уважаю, а паутину – не переношу! – Ну а кроме того, есть энергия живых существ, от растений до людей. Видели, как траву вокруг меня высушило? Но это уж на крайний случай…

– Почему?

– Такую энергию очень легко забирать, – сказала я. – И к этому слишком быстро привыкают. Был маг – и нет мага, остался паразит.

– Все равно как упырь? – спросил Лауринь.

– Да, похоже, только уровнем выше, – кивнула я. – Помните Дараи с ее жертвоприношениями? Это одна из разновидностей такого паразитизма. Правда, Дараи уповала в основном на силу крови своих жертв, а энергии забирала лишь самую малость…

– А кровь… – заикнулся было Лауринь, но я отмахнулась:

– Это ерунда… Все эти сказки про упырей… ни разу ни одного настоящего мне не попалось. Были разные сумасшедшие, вообразившие себя кровопийцами, были такие, как Дараи, были просто дикие твари, но чтобы настоящий упырь… – Я перевела дыхание и решила сменить тему: – Лауринь, уже темнеет. Такими темпами мы с вами далеко не уйдем. Давайте-ка устраиваться на ночь…

К решению вопроса с ночлегом Лауринь подошел со всей ответственностью. Мы расположились на удачно подвернувшейся поляне, вокруг стеной стояли невысокие ели, и Лауринь немедленно взялся рубить лапник. Рубить – громко сказано, с этаким ножом много не нарубишь, скорее уж он просто ломал ветки, вконец изодрав руки и одежду. Занимался он этим достаточно долго, и я, глядя на растущую гору веток, в конце концов не выдержала:

– Лауринь, может, вы остановитесь? По самым скромным подсчетам, на это можно уложить минимум роту! Зачем столько?

– Хотел шалаш соорудить, – ответил Лауринь серьезно. – Видели, как солнце садилось? К дождю… Да и теплее будет.

Я хотела было сказать, что не дам промокнуть и замерзнуть нам обоим, но вовремя прикусила язык. Тратить силы еще и на это… Пускай делает, что хочет. Наверно, ему даже приятно было взять решение насущных проблем на себя.

Наблюдать за Лауринем было любопытно. Я и раньше знала, что руки у него пришиты тем концом, каким нужно, но сейчас лишний раз в этом убедилась. Шалаш у него получился невзрачный, но на вид довольно прочный, импровизированная крыша протекать не должна была. Наверно, этому он научился еще в своем имении, охотиться, полагаю, ему приходилось и в лесу ночевать тоже. Так или иначе, сейчас эти умения оказались как нельзя кстати.

– Костер разводить будем? – деловито спросил Лауринь, покончив со строительством.

Я кивнула. Уже довольно сильно стемнело, а ни звезд, ни луны сегодня не предвиделось – небо затянуло облаками. Похоже, Лауринь не ошибся, в самом деле собирался дождь.

– С дороги нас не увидят, – сказала я. – А сидеть в темноте лично мне не нравится.

Через четверть часа на поляне стало заметно уютнее, маленький костерок давал немного света, так что можно было разглядеть лица друг друга. Я сидела, обхватив руками колени, смотрела в огонь и размышляла. По другую сторону костра Лауринь ворошил угли длинной веткой и, что удивительно, помалкивал.

– Хотелось бы все же знать, кто сегодня победил… – озвучила я самый насущный вопрос. От этого в самом деле многое зависело. – Лошадей жалко…

Мою кобылу в самом деле было жаль. Я привыкла к ней, она ко мне, и лучшей лошади мне пока не попадалось. Конечно, я могла купить лошадь и моложе, и красивее, и резвее, вот только коняги с таким же невозмутимым нравом, как у моей серой, я пока не встречала. Надеюсь, она не попала под шальной энергетический разряд и не переломала ноги в какой-нибудь канаве.

Лауринь неохотно кивнул, и лицо его сделалось мрачным. Его я тоже понимала: лошадь у него была всего одна, и купить другую ему было бы ох как непросто… А кони из казенной конюшни – это такие одры, на которых и сесть-то стыдно. За исключением тех, что предназначены для гонцов, а еще на непредвиденный случай для высшего офицерского состава, конечно, но на таких Лауриню можно было не рассчитывать.

– Надеюсь, всем нашим удалось выбраться… – сказал Лауринь, и я почувствовала мгновенную неловкость. Но, в конце концов, они люди, стало быть, могут позаботиться о себе, а вот лошади гораздо более беспомощны в такой свалке. – Хорошо, что Иваса с нами не было…

– Он вам так дорог? – спросила я. Капрал не успел вернуться до нашего отъезда, а жаль, мне давно хотелось с ним побеседовать!

Лауринь пожал плечами.

– Я его с детства помню, – сказал он, не удивившись смене темы. – Я, кажется, говорил уже, они с отцом вместе служили, тот Ивасу жизнь спас… А когда отца… когда отца сослали, он отправился с ним. Он меня многому научил.

– И фехтованию тоже? – поинтересовалась я между прочим, хотя сильно в этом сомневалась. Не был Ивас похож на мастера клинка. Может быть, в общей свалке оно и не важно, но как фехтует Лауринь, я видела, и это была хорошая школа. Определенно не то, чему может научить простой солдат.

– Нет, – подтвердил мои измышления Лауринь. – Фехтовать меня учил отец.

– Ференц Лагарста, – уточнила я зачем-то.

– Отец, – отрезал Лауринь, да таким тоном, что мои брови удивленно поползли вверх. Лауринь выпрямился, а лицо его в свете костра показалось вдруг совсем взрослым. – Фло, я знаю, что рожден от другого человека. Только того, другого, я не видел, не знаю и, если честно, знать не хочу. А вырастил меня человек по имени Ференц Лагарста, и только его я буду называть отцом!..

– Воля ваша, – сказала я негромко, но Лауринь еще не закончил.

– Он же знал, что я не его сын, – сказал он. – Он совершенно точно знал! Только он никогда не делал различий между мной и Люцием. Он меня любил, Фло, понимаете? И научил всему, чему и Люция учил. Так что не говорите больше, что он мне не отец, пусть даже я не имею права на его фамилию!..

– Успокойтесь, Лауринь, – сказала я. Мой лейтенант не уставал меня поражать. – Мне, если честно, абсолютно все равно, чей вы сын. Кстати, мне нравится, когда вы заводитесь. Вы тогда перестаете заикаться и мямлить.

– Снова вы издеваетесь, – протянул Лауринь, разом теряя эту странную взрослость и снова превращаясь в мальчишку.

– Не думаю даже, – хмыкнула я. – Однако мы отвлеклись, Лауринь. Речь шла о том, кто сегодня победил, а от этого зависит то, что мы будем делать дальше.

– И что мы будем делать? – мрачно буркнул Лауринь.

– Хорошо бы завтра выбраться из леса до темноты, – сказала я. – Добраться до своих и выяснить обстановку. А потом мне бы очень хотелось разыскать Бораса и побеседовать с ним…

– Мне тоже хотелось бы его найти, – медленно проговорил Лауринь, и я невольно вздрогнула – такого металла в его голосе я еще не слыхала. – Только не для разговоров.

– И что же вы намерены с ним делать, если найдете? – поинтересовалась я.

– Я его убью, – коротко и просто сказал Лауринь.

– Вы с ума сошли!.. – Я не сдержала нервного смешка. – Раймо из вас жаркое сделает!

– Не думаю. – И снова лицо Лауриня переменилось, и как-то я сомневалась, чтобы в этом был виноват только неверный свет костра. Такого взгляда у Лауриня мне прежде видеть не доводилось – собранного, серьезного и опасно расчетливого. – Я теперь знаю, что маги тоже уязвимы, особенно если не ожидают нападения. Поэтому, Фло, я его убью. У меня получится, я уверен.

– Да чтоб вам провалиться, Лауринь! – в сердцах сказала я. – Что вас так разобрало? Это же война, а на войне все средства хороши.

– Война войной, Фло, но он напал на «голос короля», посланника, переговорщика! – отрезал Лауринь и бросил свою ветку в костер, взметнув сноп искр. – А даже если б вы не были послом… За вас я любого убью.

Я не нашлась, что ответить. А что тут можно было сказать?

– Давайте-ка спать, Лауринь, – вздохнула я, нарушив повисшую тишину. – Завтра надо выйти пораньше…

Я еще долго не могла уснуть. Пыталась думать о неизбежной войне, о том, чего же на самом деле добивается король Никкей… или же Раймо Борас… или сам Наор, какова моя роль во всем этом, но мысли упорно сворачивали в другую сторону. В конце концов я сдалась и позволила мыслям течь, куда им заблагорассудится. Получалось… Ничего не получалось, если честно.

Что этот мальчишка во мне нашел? Зачем я ему сдалась? Немолодая по обычным человеческим меркам, некрасивая, да еще со скверным характером и благоприобретенной привычкой его высмеивать? С его-то жизненными обстоятельствами Лауриню бы найти молодую вдову, а то и замужнюю даму, богатую, жалостливую, добрую, чтобы души в нем не чаяла, он того заслуживает, право слово. Или уж юную девицу, для которой он был бы романтическим героем, из тех, на чью долю в романах всегда выпадают немыслимые испытания, но которые заканчивают свои дни богатыми и знаменитыми. Такая бы и вовсе его боготворила. А что он получил вместо этого?

Я посмотрела на Лауриня. В осеннем лесу было холодно, к тому же начал накрапывать дождь, и шалаш оказался как нельзя кстати. Ложиться пришлось рядом, в обнимку, потому что места было мало, да и теплее так. Лауринь уснул мгновенно, да оно и неудивительно, день выдался не из легких. Глядя на него спящего, трудно было поверить, что это именно он сидел совсем недавно у костра и говорил вещи, приставшие больше умудренному опытом мужчине, – во сне Лауринь выглядел совсем юным. От него пахло кровью, потом, лошадьми, дымом костра и болотной тиной (от меня, полагаю, не лучше), но все запахи перебивал аромат еловой смолы и хвои.

Дождь зашумел сильнее, но сквозь плотную хвою еловых лап вода не просачивалась. А я вдруг с небывалой ясностью осознала: в моей жизни никогда не было мужчины, готового пойти за меня на верную смерть. Умереть за меня клялись многие, но кто в самом деле отважился бы рискнуть своей жизнью? Никто. Только Лаур Лауринь, лейтенант королевской гвардии, неполных двадцати лет от роду, которого я никогда не принимала всерьез…

Я тяжело вздохнула, усмехнулась в волосы Лауриню…

– Фло, что? Что случилось? – Голос у лейтенанта был сонный, но встревоженный.

– Ничего. Спите, – сказала я и позволила ему обнять меня покрепче. Могу поклясться, ни один из тех мужчин, кого я знавала, не очнулся бы от такого глубокого сна, даже закати я тут показательную истерику…

Лауринь получил именно то, что хотел. А хотел он, надо полагать, чтобы его не жалели и не восхищались тем, как он переносит выпавшие на его долю испытания. Просто – чтобы принимали таким, каков есть, вот и все…

Глава 28 Затишье

…Утро выдалось прохладным и пасмурным. Дождь закончился, не промочив толком землю, но вот трава была мокрой вполне в достаточной мере для того, чтобы скользить на ней, рискуя упасть.

Собирались молча, впрочем, собирать было особенно нечего. Лауринь даже шпагу ухитрился где-то посеять, а может, нарочно оставил, чтобы не путалась в ногах; в конце концов, это было не фамильное оружие. С другой стороны, для такого, как Лауринь, бросить оружие немыслимо, значит, все-таки потерял. Точно, ремень срезан ровно, как ножом. Должно быть, зацепил кто-то, а в тот момент Лауриню было не до шпаги. Хорошо, нож не обронил.

Совершив эту маленькую разминку для мозгов, я задумалась уже всерьез. Ночью мне пришла было в голову мысль не возвращаться в деревню, а направиться прямиком в столицу. В принципе, ничего невозможного в этом не было, но, поразмыслив, я отказалась от этой идеи. Сюда мы добирались почти три недели, при том, что у нас имелись сытые запасные лошади, да и сами мы были в куда лучшей форме. Пешими же, да еще в столь оборванном виде, без денег, мы добрались бы до столицы в лучшем случае к первому снегу. Положим, я, как судебный маг, могла потребовать неограниченного кредита, но вот поверили бы мне? А уж демонстрировать свои способности сейчас не хотелось категорически.

Кроме того, стоило выяснить, как развиваются события, а иной возможности для этого, кроме как вернуться в лагерь, не представлялось.

В целом этот дневной переход ничем не запомнился, разве что все нарастающим чувством голода. Лауринь нашел несколько грибов, но, по здравом размышлении, я запретила их даже пробовать. Доверия грибы мне не внушали, хотя вполне успешно маскировались под съедобные, а возиться еще и с отравлением не имелось ни малейшего желания. Воды в лесу было хоть залейся, через каждые полчаса мы натыкались то на один, то на другой ручей, так что хотя бы с этим проблем не возникало.

Единственное, что портило мне настроение, – это мои рассуждения. Наору понадобилось княжество, но зачем? Что в нем такого? Узкая полоса земли, на которой и не растет-то толком ничего.

– Лауринь, – окликнула я. Лейтенант, насколько мне известно, получил неплохое образование. Может, вспомнит что-нибудь интересное касательно здешних мест? – Скажите, вы про эти края что-нибудь знаете?

– Да, немного, – ничуть не удивился вопросу Лауринь и смахнул с физиономии паутину. Очевидно, тесное общение со мной отучило его удивляться чему бы то ни было. – Раньше эти земли принадлежали семье Такейн, если не ошибаюсь. Был такой знатный род. В Арастене, кажется, остались дальние их родственники. У них владения очень большие были, едва ли не в треть княжества. А потом род угас, и их отписали короне.

– А что здесь имеется из того, что могло бы заинтересовать Стальвию? Именно здесь, не вообще в Тарнае.

Об этом я размышляла недавно: если уж захватывать княжество, проще было сразу двигаться к столице, но она дальше к северу, а стальвийцы почему-то зашли с этой стороны, где и городов-то крупных нет.

Лауринь задумался.

– Пожалуй, что ничего, – ответил он наконец с сомнением. – До столицы далеко. Земля… бедная земля, вы сами видели. В прежние времена тут овец пасли, я читал, семья Такейн на этом сделала состояние…

«Овцы! – подумала я. – Замечательно! Не надумал ли Наор… или Борас сделаться овцеводом?»

Чем больше я размышляла, тем больше утвержалась во мнении, что, конечно, за Борасом почти наверняка стоит Наор, вот только свободы действия у Бораса предостаточно. Очень может быть, что его используют втемную, но я с большим трудом могла представить человека, способного обвести Бораса вокруг пальца. Если такой и существует, и это в самом деле Наор, то противник это серьезный… Скорее всего, Борас вовсю делает вид, будто работает на него, сам же замыслил какую-то свою игру. Это было бы очень в его духе. Хм… Может быть, стоило не вмешиваться, а подождать и посмотреть, как Борас доведет до конца полученное дело и разделается с Наором? Заманчивая идея…

– А потом… – Лауринь остановился, чтобы отцепить от штанины плеть колючего кустарника, и задумался. – Потом, кажется, случилась какая-то эпидемия, от Такейнов никого не осталось. Желающих на эти земли много было, но тогдашний князь их прибрал к рукам. Правда, с тех пор все в упадок пришло. Крестьяне разбежались, многие в Арастен подались, остальные кое-как живут. Тут ничего путного не растет, да и с овцами ни у кого не получается, как будто Такейны какой-то секрет знали… – Лауринь вздохнул. – В замке временно разместили пограничников. Ну, как временно… Тому уж лет пятьдесят, не меньше.

Я хмыкнула. Верно сказано, не бывает ничего более постоянного, чем временное…

– Вот, в общем, и все. Больше я ничего не знаю, Фло, – закончил Лауринь.

– Ну, не так уж это и мало, – сказала я. Что-то мне показалось интересным, но что именно? – А много народу в замке?

– Да не очень, – ответил Лауринь. – Это же арастенская граница, а у нас с Тарнаем договор… А в случае чего – вот как сейчас – тарнайцы сразу наши ближние заставы оповестят.

Замок Такейн… Отчего мне так знакомо название? Должно быть, я натыкалась на него в какой-то книге, но в какой именно? И почему я его запомнила? В этот момент мне очень не хватало деда с его библиотекой. У меня память тоже отличная, но не идеальная, как у него. Дед помнит чуть не наизусть все читанные им когда-либо книги, от учебников до сборников скабрезных стихов. Думаю, он бы живо вспомнил эту фамилию и сказал, чем знаменит старый замок.

Замок?.. А не в замке ли находится то, что нужно Борасу (забудем пока про Наора, чтобы не путаться)? Вполне вероятно, вот только догадаться бы, что это такое! Но если сделать такое допущение, многое становится вполне объяснимым. В замке солдаты, там есть свой маг, и туда нельзя просто так проникнуть, поднимется тревога. Борас отличный боевой маг, он мог бы в одиночку вломиться в замок, да что там, просто разнести его по камушку. Но отчего-то он этого не сделал, а попытался получить эти земли более-менее законным путем, через Никкея, но почему? Может быть, опасался при штурме замка повредить искомое? Кстати, что это может быть? Какой-то артефакт? Вполне вероятно, Борас всегда любил копаться в древних историях и разыскивать, казалось бы, давно утраченные реликвии. Ну и использовать их по личному усмотрению, конечно.

А что, версия получается складная. Борасу нужно нечто, находящееся в замке Такейн. Просто вломиться туда и забрать это что-то он не может. Во-первых, опасается повредить эту вещь, во-вторых, Коллегия косо посмотрит на такой разбойничий налет.

Так вот, если Борас, официально находясь на службе у короля Никкея, развяжет войну с Тарнаем (а заодно уж и с Арастеном, но это вопрос второй) и в ходе ее разнесет этот замок до фундамента, Коллегия и слова не скажет. Просто потому, что разборки местных властителей ее занимают только с точки зрения соблюдения формальных правил и установлений. А раз все соблюдено, боевой маг действует не по собственному усмотрению, а по приказу нанимателя, то все в порядке. На мелкие же нестыковки Коллегия привычно закроет глаза.

Не очень-то похоже на Бораса. Вздумайся ему завладеть ценным артефактом, он бы благополучно наплевал на мнение Коллегии. Да и поди установи, кто именно разгромил в глухой ночи пограничный замок… Нет, все это планировал более дальновидный человек, а значит, я права – за Борасом стоит Наор, и ему до поры до времени пристальное внимание Коллегии не нужно.

Однако Арнелий оказался крепким орешком даже для этого неуловимого Наора, да еще я путалась под ногами. Теперь, конечно, войны не миновать. Открытое нападение на судебного мага – это уж чересчур. Раз Борас на такое пошел, значит, ставки и правда высоки, чем-то Наор его зацепил. Узнать бы, чем!

Но если так, моя прямая обязанность – опередить его, потому что ничего хорошего ни от Бораса, ни от его покровителя ждать не приходится…

Ох уж эти старые замки и семьи с древними родословными! Чего только не найдешь в их сокровищницах! Кое у кого ведь имеются магические задатки, и запретными искусствами балуются многие…

Когда, по моим расчетам, мы достаточно приблизились к деревне, Лауринь, произведший, очевидно, те же самые вычисления, спросил:

– Фло, может быть, мне сходить взглянуть, что делается в деревне? Так соваться…

– Лауринь, я еще из ума не выжила, чтобы идти в деревню без разведки, – фыркнула я. – Вы, впрочем, тоже никуда не пойдете. Сядьте и отдохните пока.

Я огляделась. Несмотря на пасмурную погоду, птицы в лесу не попрятались, и это не могло не радовать. Я выбрала бойкую сороку, секунда – и птица, снявшись с ветки, полетела в сторону деревни. Следить за происходящим птичьими глазами – занятие не очень приятное, поэтому я решила дождаться, пока птица доберется до постоялого двора, а тогда уже посмотреть, что там к чему. Ждать пришлось недолго. К моему глубокому облегчению, выяснилось, что на постоялом дворе, где расположился со всеми удобствами командующий, ровным счетом ничего не изменилось с момента нашего ухода. Во всяком случае, трактир был цел, дома вокруг тоже, а на дворе я заметила несколько солдат в хорошо знакомой форме.

– Идемте, – сказала я, открывая глаза. – Кажется, все в порядке. Хотя замаскироваться все же не мешает…

Маскировка состояла в банальном отведении глаз случайным прохожим, но, к моему удовольствию, тратить на это силы не пришлось: жители деревни, похоже, попрятались по домам и сидели там, не рискуя высунуть носа на улицу. Впрочем, наши доблестные солдаты тоже отличались редкостной наблюдательностью – нас с Лауринем заметили, только когда мы вошли в ворота постоялого двора. Надо думать, наше явление произвело настоящий фурор, особенно если учесть, как мы оба выглядели.

– Госпожа Нарен! – протолкался ко мне полковник Латрайн. На лице его была написана такая откровенная радость, что становилось ясно – он не играет. Могу себе представить, как терзался этот достойный господин, в красках представляя свой доклад Его величеству по поводу бесследного исчезновения моей персоны! – Вы живы! Какое счастье!

– Да, господин полковник, я, как ни странно, жива, в основном благодаря лейтенанту Лауриню, – постаралась я отвлечь внимание от своей персоны, но полковник не поддался на провокацию. К тому же Лауринь определенно не желал становиться героем дня – он отошел в сторону и все выискивал кого-то взглядом, должно быть, сослуживцев.

– Госпожа Нарен, мне необходимо с вами…

– Господин полковник! – подняла я ладонь. – Полчаса погоды не сделают, поверьте мне. – Я огляделась и приметила хозяина трактира. – Эй, любезный! Ванну мне и обед – и то, и другое желательно горячие. Именно в такой последовательности. Этому юноше – то же самое. И поживее!

Очевидно, даже в грязных лохмотьях я выгляжу достаточно убедительно, потому что трактирщик не позволил себе усомниться в моей кредитоспособности и помчался выполнять приказ. Впрочем, попробовал бы он ослушаться, когда во дворе полно солдат Его величества!

Уже через четверть часа, вымывшись и переодевшись в чистое платье, я почувствовала гораздо больший интерес к жизни, а уж усевшись за стол, и вовсе прочувствовала всю прелесть бытия.

– Я готова слушать, – сказала я, утолив первый голод. – Господин полковник, не будете ли вы так любезны сообщить мне, чем закончилось вчерашнее побоище?

– Ничьей, госпожа Нарен, – сообщил он. Радости на его лице, впрочем, я не заметила.

– Ничьей? – подняла я брови. – Ничья с Раймо Борасом? Крайне интересно! Как вам это удалось?

– По правде говоря, – замялся полковник, – это он предложил ничью. Я вынужден был согласиться. Видите ли, один из наших магов погиб, второй… Одним словом, продолжать сражение было бессмысленно. Борас предложил ничью и предоставил нам еще шесть дней на то, чтобы окончательно определиться с ответом относительно этой территории…

– Замечательно, – сухо сказала я. Похоже, Борасу угодно поиграть в кошки-мышки. – Донесение Его величеству?..

– Уже отправлено, – вздохнул полковник. – Однако…

Он не закончил, но я поняла: за неделю почтовый голубь, может быть, успеет добраться до столицы, но вот вернуться… К тому же не факт, что он вообще долетит до места назначения. Да и чем нам поможет Его величество? Войска и боевые маги пока не умеют передвигаться со скоростью летящей птицы, как это ни прискорбно, а теми силами, что у нас имеются, с Борасом не сладить. Не будь тут его, силы оказались бы примерно равны, но увы…

– Боюсь, ответа мы вовремя не получим, – озвучил полковник мои мысли. – Полагаю, с Бораса станется перехватить наших птиц.

– Понятно, – сказала я, встала из-за стола, подошла к окну. Выглянула наружу, увидела Лауриня в компании сослуживцев. Интересно, а лошади наши целы?..

…Нет, Его величество не поможет. Да и войска тут ни к чему… Если кто-то и сможет дать ответ на мучающий меня вопрос по поводу замка Такейн, так только один человек.

– Лейтенант! – окликнула я.

– Да, госпожа Нарен? – вскочил Лауринь.

– Найдите мне где-нибудь поблизости ворону, – попросила я. Полковник вытаращился на меня, а Лауринь, ни капли не удивившись, принялся озираться по сторонам. Впрочем, я быстро передумала – вороны умные птицы, но вот скорость полета у них не та. – Лейтенант! Отставить искать ворону! Посмотрите, в небе никого больше не видно?

– Вроде бы стрижи носятся, – прищурившись на небо, сообщил Лауринь. – Вам из окна не увидеть, они во-он там, подальше…

Я спустилась во двор. В самом деле, высоко в небе вычерчивали сложные фигуры едва различимые черные точки. То, что это в самом деле стрижи, можно было определить разве что по их характерным крикам.

Я не удержалась от мелкого ребячества – позволила окружающим наблюдать, как птица, черной стрелой пронизав воздух, устроилась у меня на руке. Полковник забавно приоткрыл рот, даже привычные уже ко мне гвардейцы захлопали глазами, только Лауринь с интересом разглядывал крупного черного стрижа, подобраться вплотную к которому не так-то просто. Сидеть на руке стрижу было неудобно, и я постаралась побыстрее закончить с посланием, после чего подбросила птицу вверх, и она скоро исчезла в небе над лесом.

– А теперь, – сказала я, – господин полковник, сделайте так, чтобы ни одна живая душа не покидала эту деревню. Впрочем, позаботьтесь и о том, чтобы извне тоже никто не пробрался. Кстати, о том, что я жива, распространяться не нужно. Я не уверена, что Борас считает меня мертвой, но если это так, это какой-никакой козырь.

– Я понимаю, госпожа Нарен, – кивнул полковник. – Вы полагаете… э-э-э… Нам придется еще раз схватиться с ним?

– Ну почему, еще можно оставить ему Такейн и отступить, – пожала я плечами. – Думаю, преследовать нас он не станет. Как вам такой вариант?

– Этот вариант совершенно неприемлем, госпожа Нарен, – сухо ответил Латрайн, и я решила для себя, что первое впечатление было обманчивым – он совсем не такой паникер, каким может показаться. Да и кто бы не струхнул перед Борасом? – Я жду ваших дальнейших распоряжений.

– Вы их уже слышали, – сказала я. – До тех пор, пока я не получу кое-каких сведений, предпринимать ничего не стоит.

«Надеюсь, я их все-таки получу», – добавила я про себя.

…Время тянулось невыносимо медленно, скорее всего, просто потому, что мне нечем было себя занять. Утро начиналось с донесений, но ничего нового они не содержали. Стальвийцы никуда не торопились, к нам тоже пока не совались – Борас в самом деле выжидал. Странно и не похоже на него. Вероятно, у него имелись в самом деле весьма строгие инструкции, раз уж Борас не спешил отвести душу в хорошей потасовке. Впрочем, с кем ему было сражаться? Один из двух наших боевых магов погиб, второй едва-едва пришел в сознание, остальные не годились этим двоим и в подмастерья, а подкрепление еще не прибыло, и прибудет ли вовремя, неясно.

Чего же именно он ждал? Неужели подкрепления? Не смешите меня! Но факт оставался фактом – стальвийцы к столице княжества не продвигались. А вот между ними и Арастеном оставалась только пограничная крепость Такейн и, как доносила разведка, подступы к ней уже перекрыли. Выходит, я не ошиблась?

Меня крайне занимал еще один вопрос: считает ли Борас меня мертвой? Если да, то у меня появляется небольшое пространство для маневра. Если нет… Ну, тут уж ничего не поделать. Готова поклясться, после той небольшой стычки стальвийцы на брюхе исползали поле боя, тщась разыскать мои останки. Обгорелых клочьев неопознаваемых тел там было предостаточно, но что решил Борас, я, увы, не знала…

Мои попытки узнать хоть что-нибудь о замке Такейн потерпели неудачу. Из местных жителей никто ровным счетом ничего не знал о славном прошлом этой каменной громадины, из прибывших вместе со мной из столицы – тем более. Во всяком случае, никто не смог поведать мне больше, чем лейтенант Лауринь.

Порой меня так и подмывало пробраться под покровом ночи в ненавязчиво окруженный стальвийцами замок и пошарить в нем. Останавливало меня лишь одно – меня могут обнаружить, сунься я туда наобум, а этого мне вовсе не хотелось.

К счастью или к несчастью, но наш полковник счел необходимым разместить тарнайских солдат вблизи своей ставки. В замке остался лишь достаточный для его обороны минимум… впрочем, он был бы достаточен, не имейся в распоряжении стальвийцев Бораса. Словом, соваться, уповая на «авось», туда было бы верхом глупости, оставалось только выжидать.

Я искренне надеялась, что зачарованный мною чернохвост сумеет добраться до столицы, а также на то, что у деда найдется хоть какая-то информация о замке Такейн и любые предположения по поводу того, что́ может храниться в этой развалине. Определенно, упоминание о семье Такейн я встречала в связи с какой-то темной историей, беда только, что подробностей ее я вспомнить была не в состоянии. Очевидно, на тот момент эта история меня мало интересовала, поэтому информация скользнула по краю сознания, только и осталось, что смутное воспоминание. А жаль, очень жаль… Сумей я вспомнить хоть что-то, я, возможно, выиграла бы время…

Таким бесполезным мыслям я предавалась и этим вечером. Минуло уже трое суток из отпущенных нам Борасом шести. Разумеется, почтовые голуби до столицы еще не добрались, если вообще не стали объектом охоты стальвийцев, одна надежда была на моего крылатого посланника. Может быть, я сваляла дурака с этим чернохвостом? Могла бы выбрать птицу помельче, но побыстрее… Но времени не было, увы. К тому же на чернохвоста мало кто отважится напасть по пути, а мелкую птицу запросто сцапает тот же ястреб.

Сидя на подоконнике, я разглядывала нависшую над кромкой леса по-осеннему огромную, рыжую луну, когда в дверь осторожно постучали. Вернее даже, поскреблись едва слышно.

– Кто там? – лениво спросила я.

– Это я, – полушепотом откликнулись из-за двери. – Позвольте войти?

– Входите, – вздохнула я.

Дверь бесшумно отворилась, пропуская в комнату Лауриня, и так же тихо закрылась. Я в который раз подивилась про себя: ведь умеет же лейтенант, если захочет, ходить тихо, а не грохотать сапогами! Сейчас, к примеру, под его шагами не скрипнула ни одна половица, а они здесь певучие, я уже успела в этом убедиться. Правда, как выяснилось, лейтенант явился босиком, но даже и босиком по этому рассохшемуся полу не так-то просто пройти бесшумно.

– Что у вас стряслось? – спросила я, лениво покусывая мундштук трубки.

– Ничего… – дернул плечом Лауринь. – Я просто хотел узнать… ваша птица не вернулась еще?

– Она и не вернется, – вздохнула я. – Не успеет просто, Лауринь, вы же сами это прекрасно понимаете.

– Зачем же тогда вы вообще ее отправили? – нахмурился лейтенант.

– До столицы, я надеюсь, она доберется, – ответила я. – Это самое главное. Если все пойдет так, как я задумала, то у нас, возможно, появится шанс… Ну, во всяком случае, Его величество будет предупрежден, это точно.

– Много с того проку, – буркнул Лауринь. – Где он – и где мы…

– Что-то вы не горите желанием положить жизнь за короля, – изогнула я бровь. – Что за пораженческие настроения?

– Никакого пораженчества, Фло, исключительно здравый смысл, – так же угрюмо ответил Лауринь.

– Это у вас-то – здравый смысл? – приятно удивилась я. – Откуда бы ему взяться?

Лейтенант на мои слова никак не отреагировал.

– Что вас гложет, Лауринь, выкладывайте, – велела я. – И не стойте же вы надо мной, сколько раз вам нужно повторять? Садитесь.

Я подвинулась, освобождая Лауриню место на подоконнике, он с видимой неохотой сел, ссутулившись и зажав руки между колен.

– Выпрямитесь, – велела я, несильно хлопнув лейтенанта по спине. – Видеть не могу, как офицер королевской гвардии кукожится, будто старая бабка! Выкладывайте, что случилось?

– Да ничего, в общем, не случилось. – Спину Лауринь выпрямил, но взгляда от пола не поднимал. – Просто… все знают, что у нас три дня осталось, а потом снова… Многие уже видели, каков этот Борас в деле, ну и…

– Трусят? – вскинула я брови. – Впрочем, я их понимаю. Лично мне снова встречаться с Борасом не хочется категорически… Еще что?

– Еще… – Лауринь наконец-то одарил меня косым взглядом, весьма угрюмым, надо сказать. – Еще поговаривают, что нет никакого смысла идти на верную смерть из-за какой-то несчастной пустоши и старого замка. Тем более, это даже не Арастен!

– Лауринь… – Я взяла его за плечо и заставила повернуться ко мне. – Это вы мне в свободной форме закладываете своих боевых товарищей, правильно я понимаю?

– Вполне…

– И почему вы явились с этим ко мне, а не к полковнику? Это его первейшая забота – следить за поддержанием боевого духа в войсках, если я не ошибаюсь.

– У господина полковника на все один ответ: «Вы давали присягу, извольте ее соблюдать», – фыркнул Лауринь. – К тому же он и сам боится, видно же…

– От меня-то вы чего хотите? – поинтересовалась я. – Чтобы я произнесла перед солдатами прочувствованную речь и убедила их ровными рядами пойти на стальвийцев, с песнями и барабанным боем? Вы явились не по адресу, Лауринь, уверяю вас.

– Я понимаю, Фло… – Лауринь теперь созерцал луну за окном. – Просто… я предупредить хотел…

– Прекрасно обстоят дела в армии, – хмыкнула я. – Арнелий будет в восторге! Кстати, утром покажете мне, кто именно там воду мутит, не может же быть, чтобы все разом струсили. Я видела, тут есть старые служаки, которые огонь и воду прошли, их даже Борас с ходу не напугает… Я права, судя по выражению вашей физиономии? Кто-то распускает небылицы, пугая новобранцев?

– Как вы догадались? – спросил наконец Лауринь.

– Я не первый год на свете живу, – ответила я. – Все это мне более чем знакомо. Впрочем, хорошо, что вы обратили на это внимание. Только не поднимайте шума, очень вас прошу, этих шептунов нужно будет взять тихо и допросить… с пристрастием. Ставлю золотой против тухлого яйца – это они не сами придумали…

– Думаете, их стальвийцы подкупили? – удивился Лауринь. – Но зачем?

– А вы что, результата не видите? – хмыкнула я. – Затем и делается – для подрыва боевого духа… Я вам как-нибудь расскажу, Лауринь, какие байки я сочиняла, чтобы отговорить князя Миргана идти войной на князя Эрстана… Это на севере было, – пояснила я, видя заинтересованный взгляд Лауриня. – Довольно давно. Эрстан чем-то Миргана задел и думать об этом забыл, а Мирган копил обиду, копил и решил наконец, что надо бы Эрстану отплатить. Воевать с Эрстаном было для него чистым самоубийством: у того и кораблей вдвое больше, и дружина не чета Миргановой. Мирган дружил с Гарастасом, под чьим покровительством я тогда находилась. – Я улыбнулась, вспомнив, как петушился Мирган. – Сам Гарастас друга отговорить не смог, пришлось мне…

– У вас получилось? – поинтересовался Лауринь.

– Да, и весьма неплохо, – хмыкнула я. – Главное, никто так и не догадался, кому Эрстан обязан неожиданной славой и репутацией сказочного богатыря… Больше всего, кстати, удивлялся он сам.

– Так князь Мирган передумал? – допытывался Лауринь.

– Самое смешное, что нет, – фыркнула я. – Почти вся его дружина взбунтовалась, отказались связываться с Эрстаном, а этот недоумок с самыми ближними воинами все-таки отправился в поход. Доказывать, что не трус…

– И?.. – Брови Лауриня взлетели, как у мальчишки, слушающего страшную сказку.

– Что – «и»? Пришлось организовать ему божественное знамение, – улыбнулась я. – Корабль Миргана затонул, стоило ему повернуть к островам Эрстана. Погода, помню, замечательная стояла, солнце, ветерок слабый, волны почти не было… Ну, долго рассказывать, что к чему, но в результате Мирган все-таки отказался от этой своей дурацкой мести. На этот раз, во всяком случае.

– Надо же… – пробормотал Лауринь. – Неужто в тех краях еще верят в такие… знамения?

– А в наших что, не верят? – усмехнулась я. – Напомнить, как ваши гвардейцы в Лес не отважились носа сунуть? Или, быть может, сейчас шептунов никто не слушает, высмеивают их, а? Люди везде одинаковые, Лауринь. Даже если они искренне и не верят в своих богов, в нечисть всякую, они всегда рады будут прикрыть этим собственную трусость. Вам, кстати, что, совсем не страшно?

– Страшно, – неохотно ответил Лауринь. – Только…

– Да, я помню, – вздохнула я. Приверженец Забытого руководствуется только своим долгом и честью, о страхе там речи не идет. – Ну, вот видите, нас уже как минимум двое. Не так уж мало, как вам кажется?

– Думаю, против армии будет в самый раз, – вполне серьезно ответил Лауринь. – Только там есть еще Борас… Если вы возьмете его на себя, тогда я, пожалуй, займусь армией…

Я недоуменно уставилась на лейтенанта.

– Да вы, никак, шутите? – сообразила я наконец.

– А что еще остается? – философски заметил лейтенант. – Фло… а о чем вы хотели узнать у вашего уважаемого дедушки? Вы же к нему птицу отправили?

– С чего вы взяли? – удивилась я.

– Ну, записку вы к ней не привязывали, – начал Лауринь, – значит, послание для мага… Ну а какому магу в столице вы могли отправить послание? Скорее всего, вашему дедушке…

– Отчего же, по вашему мнению, это не мог быть кто-то из королевских магов? – заинтересовалась я.

– Так ведь кто-то из них, наверно, и есть Наор, – поднял на меня глаза Лауринь. – Разве вы бы стали рисковать, передавая через них важное послание? Потом, вы же сами сказали, что ожидаете каких-то важных сведений, а вряд ли бы вы стали просить совета у кого-то, кроме господина Нарен, так?..

Я иронически поаплодировала Лауриню.

– Великолепное логическое построение, – сказала я. – При желании я нашла бы в нем с десяток безобразных дыр, ну да ладно. Вы правы, Лауринь, я отправила послание деду. Королю он передаст, что нужно, но это не первопричина. Видите ли, я где-то встречала упоминание о семье Такейн, но где – вспомнить не могу.

– Вы думаете, Борасу нужны эти земли не потому что… ну, в смысле, не как просто княжество, а именно как бывшие владения семьи Такейн? – снова поразил меня своей догадливостью лейтенант. – Вы же и меня о них спрашивали…

– Ну да, – кивнула я. – Есть тут что-то, за чем охотится Борас, вот я и хочу выяснить, что именно. Надеюсь, дед вспомнит…

– Не было бы поздно, – буркнул Лауринь. – Вы же сами сказали, что птица вернуться не успеет…

– А ей не надо возвращаться, – напомнила я и улыбнулась. – Помните, Лауринь, тот маленький эксперимент, что мы с вами проделали перед тем, как забраться в Тюремную башню?

– А… – Лауринь сдвинул брови. – Вы хотите связаться с господином Нарен… ну… мысленно?

– Ну да.

– А зачем тогда вообще птица? – задал Лауринь резонный вопрос.

– Затем, что я вовсе не уверена, что сумею достучаться до деда, – ответила я. – Сколько себя помню, он всегда отгораживается такими щитами, что… Словом, почувствовав, что кто-то ломится к нему в голову, он может так наподдать в ответ… – Я усмехнулась. – Мне лично мои мозги дороги, так что я предпочитаю деда предупредить. Надо было, конечно, заранее это сделать, но кто же мог подумать, что понадобится… Да и не факт, что вообще что-то получится на таком расстоянии.

– Все равно… – Лауринь смотрел на меня с неприкрытым восхищением. – А если у вас получится, значит, другие маги тоже смогут этим пользоваться? И передавать сообщения очень быстро?

– Так-то оно так… – протянула я. – Но, думаю, прежде чем предавать это открытие огласке, надо очень хорошо подумать. Вряд ли Коллегия до такого еще не додумалась, а раз до сих пор не привнесла сие изобретение в массы, значит, есть в нем какие-то подводные камни…

Об этом я думала уже не раз, но пока довольно-таки беспредметно: пользоваться мысленной связью на большом расстоянии мне пока не доводилось ни разу. А ведь это тоже придумал Наор, придумал или вычитал в какой-нибудь старинной книге… Ну да не о нем сейчас речь.

– Ну а если все-таки получится? – задал вполне резонный вопрос Лауринь. – Если вам удастся связаться с господином Нарен?

– Хм… я надеюсь, что он сможет подсказать или хотя бы наведет меня на мысль, за чем таким может охотиться Борас. Если это что-то до сих пор хранится в замке Такейн, то, быть может, есть смысл попробовать завладеть этой вещью… Тогда с Борасом можно будет поторговаться, – произнесла я, хотя надежды на подобный исход дела было мало.

– Понятно, – кивнул Лауринь. – Но неужели эту вещь… ну, если это правда вещь, до сих пор не нашли? В этом замке ведь давно, считай, казармы, наверняка там все вверх дном перевернуто…

– Ну, я полагаю, что подобного рода вещи, – если я права и Борас в самом деле охотится за каким-то артефактом, – на виду не валяются, – хмыкнула я. – Чаще всего, если не знать, что именно искать и где, то на поиски можно потратить массу времени. Так что, Лауринь, мысль обшарить замок давно приходила мне в голову, но делать это вслепую… Там месяцами искать можно. – Я помолчала и добавила: – Впрочем, если не будет новостей от деда, другого выхода может не остаться.

– В замок сперва забраться надо, – заметил Лауринь рассудительно. Он в последнее время вообще удивлял меня невесть откуда взявшимся здравомыслием. Неужто раньше просто притворялся? Хотя нет, так притворяться нельзя… Или в самом деле я на него оказываю благотворное воздействие? Кто знает…

– Да, я об этом уже думала, – сказала я. – Надо расспросить местных, нет ли каких-нибудь проходов. В любом мало-мальски уважающем себя замке просто обязаны быть потайные ходы…

– Я уже спрашивал, – в очередной раз огорошил меня Лауринь. – У тех, кто в замке бывал…

– Вы не устаете меня поражать, – сказала я вполне искренне. – Как вам это в голову пришло?

Лауринь неопределенно пожал плечами:

– Мало ли… вдруг пригодится… – Он посмотрел на меня. – Я Замок-над-Лесом вспомнил, если бы не те потайные ходы…

– Ну и как вы объяснили вопрошаемым свое любопытство? – поинтересовалась я.

– Да никак, – удивился Лауринь. – Я же офицер все-таки, а они простые солдаты. Я не обязан им объяснять, почему спрашиваю.

Я посмотрела на лейтенанта с подозрением. Сдается мне, он не раз еще меня удивит. Впрочем, я уже замечала, что заикаться Лауринь начинает исключительно при общении с моей персоной, а вот с подчиненными, оказывается, умеет вести себя, как полагается старшему по званию. Да и с равными себе, я имела случай убедиться, Лауринь не очень-то робел.

– И что вам удалось выяснить? – спросила я. – Можно попасть в замок?

Лауринь покачал головой, так что челка упала на глаза. Предложить ему постричься, что ли? Мотает головой, как невоспитанная лошадь…

– Говорят, раньше были какие-то ходы, это точно, – сказал он. – Но бо́льшую их часть засыпали давным-давно, когда кто-то из соседей замок Такейн осаждал. Потом, когда из них никого не осталось, а в замке разместили солдат, нашли еще один ход, по нему солдаты в самоволку бегали, пока их кто-то начальству не заложил…

– Ну и лексикон у вас, Лауринь, – хмыкнула я. – Правду говорят – с кем поведешься…

– Ну уж… – обиделся Лауринь. – Не слышали вы, как господин полковник выражается!

– Отчего же, слышала, и не раз, – ответила я. – Так что там с этим ходом?

– Тоже засыпали, – порадовал Лауринь. – Может быть, есть еще какие-то, но о них никто ничего не знает. Так что…

– Ясно, – протянула я. – Лауринь, а водой замок как снабжается?

– Колодцы там есть, – не удивился вопросу лейтенант. – Вроде бы хватает.

Я призадумалась, припоминая окрестности замка Такейн, виденные птичьими глазами. Помнится мне, ров там хоть и подзарос и высох, но все равно – внушительных размеров. Наверняка где-то есть и отверстия стоков. Не исключаю, что они неплохо спрятаны и почти наверняка перекрыты решетками, – не меня одну могла посетить идея попасть в замок столь экзотическим способом, – но вряд ли кто вспомнит о них сейчас. А раз так, то есть шанс пробраться в замок незамеченными. Невелика радость лезть в сточную канаву, но что делать?

«Нужно будет отправить туда какую-нибудь птицу, – решила я. – Осмотреться как следует». Хорошо еще, вокруг замка давным-давно лес вырос, окрестности не расчищали, наверно, с тех самых пор, как умер последний Такейн. Тоже мне, бдительные стражи… С другой стороны, чего было опасаться на самой границе с Арастеном? Так или иначе, но эта безалаберность тарнайских пограничников оказалась нам очень на руку: по голому полю подобраться к замку оказалось бы не в пример сложнее!

– Поздно уже, – сказала я вслух. – Шли бы вы спать, Лауринь. Вас где разместили?

– На первом этаже, – ответил лейтенант. – Господин полковник с собой столько адъютантов и прочей челяди навез, что живем друг у друга на головах… Я уж хотел на конюшне ночевать, там потише все-таки, только таких умных много, опередили…

– Ясно, – усмехнулась я.

Наш полковник в самом деле любил окружать себя подобострастными подчиненными, это я уже заметила. Оставалось надеяться, что данная черта его характера никак не связана с его профессиональными качествами. Впрочем, не будь Арнелий уверен в этом человеке, вряд ли бы он отправил его сюда.

Я перехватила взгляд Лауриня: он довольно-таки беззастенчиво меня разглядывал. Залитое лунным светом, его лицо снова показалось мне совсем взрослым. Любопытно было бы посмотреть, что получится из него лет через десять, если, конечно, он умудрится дожить до столь почтенных лет…

– Даже не думайте, Лауринь, – сказала я сурово, ибо взгляд лейтенанта двоякого толкования не допускал.

– Отчего же? – чуточку обиженно спросил он.

– Кровать скрипит просто чудовищно, – ответила я чистую правду. – Перебудим весь дом. Вы еще не забыли, что существует такая штука, как моя репутация?

– Но вы же маг, – заметил Лауринь.

– И что? – не поняла я взаимосвязи.

– Вы разве не можете сделать так, чтобы кровать не скрипела? – невинно поинтересовался он.

Я посмотрела на него и невольно рассмеялась. В самом деле, я совсем позабыла, что магию можно использовать в столь прозаических целях! Ну а раз Лауринь оказался прав, то… В конце концов, может статься, что жить нам осталось не так уж много, до строгостей ли тут?..

Глава 29 Находка

Разумеется, стоило мне задремать, как я очнулась, будто от толчка. Однако толкать меня никто и не думал, и я решила было, что мне причудилось. Только стряхнув с себя остатки сна, я сообразила, что кто-то осторожно пытается достучаться, если можно так выразиться, до моего сознания. Неужели получилось? Я сконцентрировалась.

«Кто?» – задала я мысленный вопрос.

«А как, по-твоему, кто это может оказаться? Великий князь Вельский собственной персоной! – последовал ответ. Я была почти уверена в том, что это дед, – даже мысленный голос его был брюзглив и язвителен. – Но ты, конечно, потребуешь доказательств, так, Флошша?»

«Ну разумеется, неужели поверю на слово!» – мысленно же фыркнула я.

«Ладно, ладно… Твоим первым делом было расследование кражи рыбацких сетей у старика Лоза по прозвищу Крапленая Медуза, на острове Гарре, достаточно?»

«Хм… Я бы предпочла, чтобы ты назвал мне имя вора», – заметила я.

«Тебе официальную версию или для домашнего употребления?» – поинтересовался дед. Это точно был он, но все же…

«Можно обе».

«Ну, во всяком случае, князю ты заявила, что сети стянул местный дурачок, как бишь его, Шуша, что ли? Словом, тот, что утонул в прилив. А на самом деле, если мне память не изменяет, сети снял племянничек этого Медузы, а старикан предпочел не выносить сор из избы, упросил тебя молчать и сам разобрался с воришкой… Хе-хе… – почти услышала я дедов смешок. – Веслом-то по ребрам, думаю, воровать тот парень зарекся… Довольно с тебя?»

«Да, вполне, – ответила я. – Теперь можно и к делу…»

«Погоди, лучше скажи мне, как ты до такого додумалась!» – остановил дед.

Было понятно, что его снедает одновременно гордость за внучку и зависть из-за того, что не сам он дошел до подобного метода связи. Мне, впрочем, гордиться было особенно нечем, поскольку придумала это вовсе не я, о чем я деду и сообщила.

«Ну, хоть какая-то польза от этого твоего Наора, – проворчал он. – Одна надежда на то, что этот разговор нельзя подслушать, иначе будет совсем не весело…»

«Да уж, – хмыкнула я. – Так что, удалось тебе узнать что-нибудь о том, что я просила?»

«Разумеется, – ответил дед. – Если бы ты в свое время уделяла побольше времени занятиям, то сэкономила бы массу времени!»

«А если без нотаций? – миролюбиво попросила я. – Я вовсе не уверена, что Наор не в состоянии засечь такую беседу, так что чем дольше мы с тобой общаемся, тем больше рискуем».

«Конечно, Флошша, твой дед совсем выжил из ума и ничего не соображает! – обозлился он, но быстро успокоился. – Ладно… За Такейнами водилось много чего интересного, думаю, об этом ты и сама догадалась…»

«Да, где-то эта фамилия мне попадалась, только где именно, я так и не смогла вспомнить», – повинилась я.

«Что бы ты без меня делала! – притворно вздохнул дед, страшно довольный собой. – Итак, семья, как ты наверняка знаешь, из доарастовой аристократии, если мне память не изменяет, звались они владетельными князьями…»

Это я как раз помнила. Предок нашего славного короля Арнелия, некто Араст Ларрайн, несколько сотен лет назад пришел с войной в эти края, в те времена занятые несколькими десятками разных мелких государств, погрязших в междоусобицах, и железной рукой навел порядок. Объединив земли, он без долгих раздумий нарек получившееся обширное государство и его столицу по себе – Арастеном (от скромности этот решительный человек определенно не страдал), себя назвал, соответственно, королем, а своих военачальников и прочих отличившихся – новой аристократией. Надо думать, знатностью рода никто из них, включая самого короля, похвастаться не мог, но это мало кого интересовало. Кроме скромности, Араст Ларрайн не был также наделен богатым воображением, а может, просто решил пошутить (короли этой династии, как я уже, кажется, упоминала, славились своеобразным чувством юмора). Так или иначе, но фамилии, щедро розданные им своим приближенным, отчего-то все начинались на ту же букву, что его собственная. Что ж, благодаря этому, по крайней мере, с большой вероятностью можно было отличить новоиспеченных аристократов от старых – не подчистую же Араст вырезал знатные семьи, испокон веков обитавшие в этих краях! С тех пор минуло много лет, но деление это сохранилось и по сию пору: среди «старых» дворян было много таких, кто ни в какую не желал родниться с «новыми». Хотя Ее величество Рамея – отпрыск именно такой семьи.

Кроме всего прочего, Араст Ларрайн, чтобы не путаться, видимо, упразднил все титулы и ввел вместо них новые. Конечно, нововведение это было принято в штыки старой аристократией, но волей-неволей пришлось смириться. Хотя многие по старой памяти долго не забывали отнятые титулы. Так что если вам встречается господин, который представляется «графом таким-то», значит, это или иностранец, или представитель партии консерваторов, которые уже не первый век борются за возвращение, так сказать, к истокам…

Впрочем, я снова отвлеклась. Итак, Такейн – фамилия старинная, род этот некогда был весьма богат и владел немалыми угодьями. После воцарения Араста Ларрайна род Такейн, лишившийся большей части своих земель, отошедших к Арастену, начал постепенно угасать, пока окончательно не прервался полтораста лет тому назад, а власть в Тарнае перешла к другому роду еще раньше. Но не это было самым интересным…

«Ходили слухи, что Такейны балуются магией, – сообщил дед. – И ладно бы просто магией, этим кто только не пытается заниматься, а… Кое-чем из запретного, это во-первых».

«А во-вторых?» – заинтересовалась я.

«А во-вторых, кое-кто вполне серьезно утверждал, что в роду Такейнов хранились какие-то знания, доставшиеся им от кого-то из предков. А предок этот, по преданию, был одним из магов, участвовавших в Войне. Смекаешь, к чему я клоню, Флошша?»

«Еще бы! – искренне ответила я. Война магов случилась очень давно, более семисот лет назад, но память о ней еще была жива. – И как, удалось что-то доказать?»

«Ну, насколько мне известно, Коллегия очень интересовалась семьей Такейн, – ответил дед. – Много раз их пытались притянуть к ответу за практику запретных искусств, но так ничего и не вышло. То ли Такейны и правда ничем подобным не занимались, то ли как-то выкручивались. Что до наследства… Когда после эпидемии замок опустел, его чуть по камушку не разобрали, – сообщил он. – Но, видимо, ничего не нашли и найти отчаялись, раз позволили разместить там солдат».

«Очевидно, кое-кто еще не потерял надежды это что-то отыскать, – заметила я. – Раз уж наши приятели так рвутся в замок, значит, рассчитывают добыть наследство Такейнов. Кстати, что это могут быть за знания? В каком виде они достались Такейнам от предка? Это артефакт какой-то или нечто иное?»

«Об этом никаких сведений нет, – ответил дед. – Но, Флошша, сказок о каком-нибудь волшебном мече, кольце и прочей дребедени тоже нет. Поэтому, исходя из того, что источник знаний – это книга, я придерживаюсь мнения – именно книгу и надо искать. Книгу, свиток, что-то в этом роде, да…»

«С тем же успехом источником знаний может оказаться каменная плита в подвале с высеченным на ней заклинанием», – хмыкнула я.

«Не думаю, чтобы маг таскал с собой каменную плиту, – иронически заметил дед. – Хотя, конечно, версия тоже неплоха… Но все же, Флошша, я думаю, это нечто достаточно компактное, такое, чтобы легко можно было спрятать и перевезти в другое место. Библиотеку Такейнов, кстати, вывезли до последнего листочка, но это не значит, что искомая книга была спрятана именно там. Ты же знаешь эти старинные замки…»

«Это точно, – вздохнула я. – А как звали того предка, неизвестно?»

«Известно, только не представляю, чем это может тебе помочь, – усмехнулся дед. – Багран Такейн Второй. Магистр некоего там ордена, то ли Белой луны, то ли какой-то там звезды, тут источники противоречат друг другу. Впрочем, орденов этих магических было в те времена столько, что немудрено запутаться… Пишут, великанского роста был мужчина и силы непомерной, в шутку лошадь поднимал – это голыми руками. А уж что он вытворял с помощью магии…»

«Ясно… – протянула я. – Что ж, спасибо!»

«Постарайся вернуться домой целой и невредимой, – напутствовал меня дед. – И поаккуратнее с этими солдафонами!»

«О чем это ты?» – изумилась я.

«О том, что большинство из них непроходимые кретины, – отрезал дед. – А я все еще рассчитываю, что мой правнук будет отличаться по уровню интеллекта от дубового пня!»

«Не понимаю, к чему вообще ты завел этот разговор», – продолжала я недоумевать, хотя и достаточно фальшиво.

«Флошша, я тебя не вижу, конечно, – зафыркал дед, – но я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы понять – ты сейчас не одна. А кто у тебя там может быть? Неужто какой-нибудь кузнец или пекарь? До такого ты, надеюсь, еще не опустилась… Стало быть, кто-то из солдатни, надеюсь, хотя бы не рядовой!»

Я мысленно плюнула. Дед в самом деле знал меня отлично, раз сумел догадаться… Ну что теперь поделаешь? Впрочем, деда тоже можно понять.

«Я вроде бы не давала тебе повода усомниться в моем благоразумии», – осторожно заметила я.

«Это тебе только кажется! – отрезал дед. – Все, Флошша, на дворе глубокая ночь, я старик, а эти упражнения отнимают больше сил, чем я мог предположить… Так что до встречи…»

«До встречи, – ответила я. – Обещаю, что постараюсь вернуться живой…»

Ответа не последовало – дед прервал контакт. Вот так…

Ну что ж, я узнала кое-что интересное. Во всяком случае, у Бораса в самом деле есть резон желать обшарить замок. Вероятно, Наор в каких-то архивах Коллегии – я уже не сомневалась, что он является одним из ее членов, – нашел упоминание о семье Такейн и о связанных с нею преданиях. Могли найтись и списки обнаруженных в замке Такейн вещей и книг. Видимо, у Наора были причины полагать, что семейная реликвия до сих пор находится в замке… Значит, именно на это он и поймал Бораса: завладеть утерянными знаниями времен Войны магов тот бы никогда не отказался. Ради этого Борас, думаю, был готов не просто слушаться Наора, а слушаться беспрекословно. До поры до времени, конечно. Полагаю, Борас рассчитывает заполучить наследство Баграна Такейна Второго в единоличное пользование и, выражаясь уличным жаргоном, «кинуть» Наора. Любопытно было бы посмотреть, удастся ли ему это…

Размышляла я до самого утра, уснуть снова мне так и не удалось. Только на рассвете я ненадолго задремала.

Разбудил меня Лауринь, до которого только теперь дошло, что если его застукают выходящим из моей комнаты (а застукают его наверняка – проснулись уже не мы одни, судя по доносящимся снизу звукам), то моей репутации будет нанесен существенный урон. Надо ли говорить, что после вчерашнего напоминания лейтенант пекся об этой моей проклятой репутации едва ли не больше, чем это делала я сама!

– Придумаем что-нибудь, – остановила я Лауриня и начала одеваться. – Вы мне вчера очень удачно напомнили, что я все-таки маг. А магию, как я благополучно успела забыть, можно применять и в бытовых целях…

– Вы в хорошем настроении, Фло, – заметил Лауринь с некоторым удивлением. – Неужели…

– Ночью я имела удовольствие побеседовать с дедом, – кивнула я, в самом деле лучась самодовольной улыбкой. – Вы благополучно проспали, впрочем, вы бы все равно ничего не услышали… Одним словом, он подтвердил мои мысли: в замке Такейн в самом деле может быть спрятано нечто ценное.

– И теперь вы хотите туда пробраться? – проявил прозорливость Лауринь. – Времени у нас осталось в обрез…

– Вы правы. – Я остановилась посреди комнаты, переплетая косу. – Времени в самом деле мало, так что медлить нельзя. Я отправляюсь к замку. Окрестности осмотрю с помощью птиц, а потом попробую попасть внутрь…

– Мы попробуем, – поправил Лауринь тихо, но твердо.

– Тьфу на вас, – беззлобно произнесла я. Я уже поняла, что отделаться от Лауриня не представляется возможным. Да и надо ли? – Хорошо, мы попробуем, хотя, видит Небо, одной мне было бы проще.

– И вы надеетесь за оставшееся время отыскать то, за чем охотится Борас? – спросил Лауринь с жадным любопытством. – Господин Нарен сказал вам, что именно и где искать?

– Нет, – ответила я, скручивая косу узлом на затылке и повязывая голову косынкой. – Но у него была идея по поводу того, что́ это. Правда, не представляю, где оно может оказаться. Если не выйдет… Что ж, значит, не судьба!

По лицу Лауриня было прекрасно видно, как он относится к подобного рода высказываниям. В самом деле, идея отыскать книгу (или что там оставил Багран Такейн Второй своим потомкам) в огромном замке за отпущенное нам время была, мягко говоря, бредовой. Конечно, я задействую магию, но не факт, что это поможет. Но я привыкла надеяться на лучшее (готовясь в это время к худшему, конечно), так что унывать было еще рано.

– Идемте, – велела я Лауриню.

– Но…

– Мы с вами с самого рассвета совещаемся, – сказала я безапелляционно, подталкивая Лауриня к двери. – Абсолютно ничего предосудительного.

– Но я… – Лауринь с сомнением посмотрел на свои босые ноги и изрядно измятую рубашку.

– Никто не обратит на это внимания, – хмыкнула я. – Я ведь все-таки маг, не забывайте!..

…Если до сегодняшнего утра время едва тянулось, то теперь понеслось вскачь. Дня едва хватило на то, чтобы более-менее разведать окрестности замка с помощью лесных птиц, а также расспросить местных жителей. Полковник отрядил нескольких своих людей разобраться с теми, кто сеял смуту среди солдат, и я была этому очень рада: благодаря сему мероприятию мало кто обращал внимание на меня и лейтенанта.

Я собиралась уйти из деревни, да и вообще из расположения наших войск, незамеченной. Вполне вероятно, что не только те, кто норовил убедить наших солдат сложить оружие, были людьми Наора. Мог иметься и еще кто-то, не обнаруживающий своего присутствия, и мне вовсе не хотелось, чтобы о моей вылазке узнали раньше, чем нужно. Если честно, я бы предпочла, чтобы о ней вовсе не узнали.

Я довольно рано ушла к себе, что, впрочем, никого не насторожило. Конечно, рано или поздно ко мне кто-нибудь непременно сунется и обнаружит мое отсутствие, но я к тому времени, если повезет, буду уже в замке.

Выбраться с постоялого двора и из самой деревни, не привлекая к себе внимания, было делом несложным: хоть наши доблестные вояки и бдили, как должно, никто из них все равно не мог меня заметить.

За деревней, у леса, меня поджидал Лауринь. Ему пришлось выбираться своими силами, и, судя по тому, что ему же довелось меня ждать, справился он преотлично. Лагарста не зря учил сыновей, сделала я вывод. Да и материал, судя по всему, попался неплохой, из иного, хоть ты его сутками напролет дрессируй, ничего толкового не выйдет…

– Идемте, – негромко сказала я, накрывая и Лауриня нехитрым заклинанием. Примерно таким же, каким я пользовалась в Замке-над-Лесом для обеспечения нам незаметности, только на сей раз позаимствованным из ведьминского арсенала. В замке Такейн есть свой маг, и мне вовсе не хотелось, чтобы меня приняли за стальвийского лазутчика. Ведьму же он не обнаружит, потому что не может даже предположить ее наличие в этих краях. – И поживее, времени у нас не так много.

В целом наша прогулка мало чем отличалась от доброй сотни других таких же, какие мне случалось совершать в свое время. Шли всю ночь, днем немного передохнули и двинулись дальше. До места мы добрались довольно быстро, к замку тоже удалось подойти незамеченными: я уже говорила, что окрестности изрядно заросли, и обнаружить нас в этом лесу было не так-то просто. Лауринь при необходимости умеет передвигаться почти бесшумно, да и сама я на неуклюжесть не жалуюсь, и, хотя приходилось соблюдать осторожность, стальвийские патрули нас не заметили.

С бдительностью во вражеском лагере явно было получше, чем в нашем, как ни прискорбно это осознавать. Лауриню, похоже, тоже не давал покоя этот факт, потому что вид у него был весьма угрюмый. Если ему все-таки удастся добраться хоть до каких-нибудь карьерных высот, готова поклясться, в подчиненном ему подразделении будет царить железная дисциплина…

Стены замка Такейн нависали над головой, впрочем, их было довольно сложно разглядеть: ров густо зарос весьма колючим кустарником. Продираться сквозь него, стараясь не нашуметь, да еще когда под ногами хлюпает жидкая грязь, – приятного мало, зато от чужих глаз он скрывал превосходно.

Я искала место посуше. Сейчас в замке не столько людей, сколько во времена расцвета рода Такейн, значит, и стоки задействованы не все. Если повезет, мне удастся отыскать заброшенный. Если нет, придется лезть через используемый, чего не хотелось делать до зубовного скрежета. Не то чтобы я была сильно брезгливой, но…

Искать пришлось долго, но, наконец, поиск пустот под плотным слоем дерна на стенках рва увенчался успехом.

– Похоже, все-таки повезло, – сказала я сквозь зубы. – Давайте-ка, Лауринь, надо расковырять эту дыру…

Лейтенанту пришлось потрудиться, но старания его оказались не напрасны: отверстие стока он вскоре расчистил.

– Полезайте вперед, Лауринь, – велела я, когда перед нами открылся наконец узкий, темный ход. – Я пойду следом – надо тут немного прибрать. А то сунется кто-нибудь из стальвийцев в овраг, то-то смеху будет…

Путешествие по стоку оказалось довольно долгим и утомительным: лаз был узок и низок не только для меня, дамы довольно-таки габаритной, но даже и для невысокого, худощавого лейтенанта. Пару-тройку раз дорогу перекрывали металлические решетки, видимо, установленные еще при строительстве, как раз на тот случай, если кому-то вздумается проникнуть в замок этим путем. Серьезных неудобств они не доставили, но продвижение все же замедлили.

– Тупик! – сообщил Лауринь, когда я уже продрала штаны на коленях и готова была начать ругаться вслух – ход оказался очень уж длинным. – Фло, здесь кирпичная стенка!..

– Чудесно, значит, мы на месте, – обрадовалась я. Действительно, кто и зачем будет перекрывать недействующий сток подобным образом посредине? Там решетки вмурованы. Логичнее уж сделать это на его оконечностях. – Посторонитесь!

– Как, интересно? – пробурчал Лауринь, вжимаясь в стенку. Проход был слишком узок, и протиснуться мимо Лауриня я не могла.

– Что-то вы разговорились, – заметила я. – Заткните уши, сейчас грохнет…

Мне уже надоело возиться с дурацкими препятствиями, соблюдая тишину, так что несчастную кирпичную стенку я вынесла простейшим боевым заклятием, подняв тучу пыли. В узкий проход проник тусклый свет, и я погасила огонек-спутник.

– Вперед! – скомандовала я, наподдав Лауриню для ускорения.

Лейтенант неуклюже вывалился наружу, я, постаравшись стряхнуть с себя каменное крошево, последовала за ним. Выбравшись из лаза, я проморгалась, заметила, что Лауринь отчего-то стоит у стены, подняв руки на затылок, и затем только обнаружила, что в этом помещении, явно подвальном, полно людей, причем весьма недружелюбно настроенных…

Маг в замке Такейн оказался, возможно, не из самых сильных, зато весьма чувствительный к проявлениям чужой магии. Меня он, как выяснилось, засек еще когда мы миновали третью решетку: мне не захотелось долго с ней возиться (в конце концов, мы же не в логово врага пробирались!), и вот, пожалуйста, результат! Одним словом, в замке поднялся переполох, маг взял руководство в свои руки, поискал пусто́ты в стенах замка, нашел, разумеется, заброшенный сток и организовал засаду.

Одним словом, Лауриню еще повезло, что в него с ходу не воткнули арбалетный болт! Очевидно, доблестные защитники замка решили взять лазутчиков живыми, чтобы дознаться о планах стальвийцев. Решение разумное, ибо связь с замком была потеряна больше недели назад. Птиц ни с обычными, ни с магическими посланиями стальвийцы не пропускали, разумеется, так что в замке знать не знали, что происходит, и не забыли ли о них вообще.

На удачу, здешний маг, Ирме Клавис, был достаточно хорошо наслышан о моей персоне, во всяком случае, долго доказывать, что я именно та, за кого себя выдаю, не потребовалось. Впрочем, он несколько опечалился, узнав, что я прибыла отнюдь не с целью спасти замок и разогнать осаждающих (это все-таки несколько не моя сфера деятельности), а всего лишь ради того, чтобы поискать кое-что из вещичек семьи Такейн.

– Не знаю, о чем вы там думали, госпожа Нарен, – сказал он угрюмо, когда я изложила свои намерения, – только этот замок в свое время обыскали сверху донизу. Если тут что и хранилось, то это давным-давно нашли…

– Это вы Раймо Борасу скажите, – посоветовала я, и Клавис передернулся. – Он уверен, что искомое находится в замке, а я достаточно хорошо знаю его: он бы не полез сюда, не будучи полностью уверен в том, что делает.

– Не может это быть отвлекающим маневром? – спросил Клавис мрачно.

– Я думала об этом, – призналась я. – Непохоже.

Конечно, со стороны могло показаться и так, но… Я не собиралась посвящать Клависа во все подробности этой истории, и так много времени было потеряно даром.

– Вам виднее, – проворчал Клавис. Он был довольно молод, невысок и совсем не хорош собой. Думаю, на военную службу он пошел, чтобы избавиться от комплекса неполноценности, но сомневаюсь, чтобы ему это удалось в полной мере. – Замок в вашем распоряжении, госпожа Нарен, ищите, что хотите… Если успеете…

– Я постараюсь, – хмыкнула я.

Времени в самом деле оставалось мало: ночь уже закончилась, шел шестой день, назавтра, не получив ответа, стальвийцы возьмутся за замок всерьез, и тогда пиши пропало…

За день мы с лейтенантом прочесали замок сверху донизу. Никогда бы не подумала, что способна на такое, если бы не попробовала! Клавис оказался прав: замок выпотрошили задолго до нашего с ним рождения. Здесь имелась уйма тайников, потайных лестниц и коридоров – хорошему магу ничего не стоит их обнаружить, – но тайники были пусты, а лестницы и коридоры заросли паутиной. На чердаках обветшалых башен, в подвалах и конюшнях я тоже ничего не обнаружила, кроме изрядного количества крыс и мышей и даже большого совиного гнезда на одной из башен. Хозяйки, правда, поблизости не оказалось: ей бы грозил разрыв сердца, увидь она, как я ворошу ее гнездо.

Я рассчитывала на то, что искомый предмет должен обладать хотя бы слабым магическим фоном, но, кажется, просчиталась: кое-какие подобные вещи в замке нашлись, но они принадлежали Клавису, и искомой книги среди них не было. Кроме него, кажется, в этом замке никто чтением не увлекался, библиотека стояла пустая, хоть шаром покати. Впрочем, воякам читать некогда, у них другие заботы. «Может, в самом деле поискать плиту с высеченными письменами?» – подумалось мне.

– Соображайте, Лауринь, где мы еще не искали? – спросила я устало, когда поздно вечером мы сидели на кухне за ужином.

– Вроде везде, госпожа Нарен, – удрученно ответил Лауринь. Неподалеку толокся повар, так что он вынужден был соблюдать субординацию. – В колодцы разве только не лазили…

– Колодцами пользуются каждый день, да и неудобно там тайник устраивать, – досадливо отмахнулась я. – Был бы пересохший – другое дело.

Отодвинув тарелку, я подошла к двери. На дворе заметно стемнело. Весьма «обрадованные» моим рассказом об истечения срока, отпущенного нам Борасом, обитатели замка тоже поглядывали на небо и проверяли оружие, хотя понимали, что проку от этого немного.

Лауринь вышел следом за мной.

– Госпожа Нарен… – сказал он негромко.

– Что? – спросила я.

– У вас паутина в волосах… вы не любите, я помню…

– Лауринь, сдается мне, это самая малая из моих проблем, – вздохнула я. – Снимите, где она там?..

Я повернулась к лейтенанту, наклонив голову. Взгляд мой внезапно упал на строение, приткнувшееся на другом конце двора. На конюшню не похоже, их мы уже обыскали, да и кто будет строить конюшню из такого камня и – настолько низкую?

– Эт-то еще что такое? – нахмурилась я и поймала за рукав первого попавшегося солдатика. – Что это за халабуда?

– Это? – Солдатик почесал в затылке. – Ну, господин капитан говорили, это навроде усыпальницы. Только там нету уже ничего, кости одни, и тех некомплект. Это прежние хозяева, значит, там своих покойничков держали… – Солдатик невольно передернул плечами и сделал ограждающий знак. – Мы, госпожа Нарен, туда и не ходим, хоть и нету там ничего, а все равно боязно…

– Ясно. – Я выпустила парня. – Благодарю за помощь. Лауринь!

– Да, госпожа Нарен! – Лауринь смотрел на склеп с охотничьим азартом.

– Идемте, что встали! Ночь уже на дворе, а склеп-то, я смотрю, немаленький!..

Склеп оказался в самом деле обширным; очевидно, Такейны предполагали не один век хоронить тут своих умерших, а потому строили с запасом. Снаружи, впрочем, склеп выглядел не так уж внушительно, зато внутри…

Бо́льшая часть постройки располагалась ниже уровня земли, туда вели широкие ступени. Внутренность склепа простиралась, как я поняла, довольно глубоко. Внутри царил беспорядок: склеп разорили вместе с замком, многие надгробия были разбиты и перевернуты. Правда, кто-то озаботился хотя бы собрать с пола кости и сложить их в каменные гробы. Увы, этот кто-то явно не задумывался над тем, что делает, а может, просто спешил, так что у некоторых обитателей склепа оказалось по три руки, а у некоторых вовсе ни одной.

– Не трусьте, Лауринь, – сказала я, заметив, как лейтенант сторожко оглядывается по сторонам. – Самому свежему покойничку тут больше полутора сотен лет, такой при всем желании не встанет.

– Я не боюсь, – запротестовал Лауринь. – Просто место такое… ну…

– Впечатляющее, согласна, – кивнула я. Да, Такейны явно стремились к оригинальности. Черный гранит в сочетании с каким-то незнакомым мне темно-красным камнем, белая отделка – выглядело это чудовищно, хотя, наверно, в те времена, когда строился замок, склеп выглядел просто образчиком хорошего вкуса. Когда-то надгробия были украшены золотом и драгоценными камнями, но теперь их не осталось – те, кто разорил усыпальницу, не погнушались ободрать и отделку. Надо думать, забрали они и все мало-мальски ценное, что только можно было найти в гробах.

Тем не менее, я тщательно проверила все эти каменные гробы, ниши и углубления, начиная от самого входа. Ничего. Под плитами пола и в стенах тайников не обнаружилось.

– Вот он, Багран Такейн Второй, – сказала я Лауриню, присев на край одного из самых роскошных саркофагов. Изнутри печально скалился желтоватый череп.

– Точно он? – усомнился Лауринь.

– Имя на плите выбито его, – прищурилась я. – Хм… никаких драгоценностей, конечно, не сохранилось, даже знак его Ордена сняли… Смотрите-ка, а вот это, судя по всему, он и есть.

Я указала на вырезанный глубоко в камне символ: круг, в нем звезда о четырех лучах. Должно быть, раньше здесь тоже была инкрустация. Дед говорил: Такейн состоял в ордене «то ли Белой луны, то ли какой-то там звезды». Выходит, источники друг другу не противоречили, просто летописцы не располагали всей информацией. Кто знает, был ли тот орден объединением двух других или Багран принадлежал сразу к двум? Интересные рассуждения, конечно, но что от них проку?

– Тут все кости так перепутаны, – протянул Лауринь. – Не разберешь, точно ли это тот Такейн или нет…

– Ну, это явно не его… – я взяла чью-то локтевую кость, судя по размерам, принадлежавшую женщине или подростку, отложила в сторону. – А все остальное… Дед сказал, Багран был человеком огромного роста и соответствующего сложения. А это – самый большой костяк в усыпальнице. Так что по всем признакам… Посмотрите, Лауринь, на его руку, – я подняла кости. – У него, судя по всему, рука была толщиной в мое бедро!

Лауринь, заметно поежившись, отошел в сторону. Покойников, даже столь старых и безобидных, он отчего-то недолюбливал.

– М-да… – протянула я, разглядывая руку знаменитого Такейна. Последняя надежда пошла прахом. – Лауринь, что вы там нашли?

Лейтенант отошел к дальней стене и что-то с большим любопытством там разглядывал: света моего огонька-спутника вполне для этого хватало.

– Надписи какие-то, Фло, – сказал он. – Посмотрите…

Я быстро подошла к нему. Неужто я оказалась права и эти таинственные «знания» в самом деле выбиты на каменной плите? Впрочем, тут же я поняла, что ошибаюсь: на стене были перечислены все, похороненные в склепе. Немудрено, что Лауринь не сумел прочесть, Такейны пользовались старинным диалектом, который и я-то не слишком хорошо знаю. Я машинально сосчитала имена на каменной плите. А если…

– Лауринь, – медленно произнесла я. – Ну-ка, пересчитайте все надгробия, только про себя… Сколько выходит?

– Сорок шесть, – помолчав немного и обойдя склеп по периметру, сообщил Лауринь. – Но я могу и ошибиться, разбитых много…

– Нет, у меня то же самое вышло, – кивнула я разочарованно.

– А зачем это вам? – удивился Лауринь.

– Да так, подумалось: если число похороненных не совпадет с этим списком… Нет, это было бы слишком просто, – вздохнула я.

– Фло, может быть, вы вернете господину Такейну его руку? – немного нервно предложил Лауринь, косясь на кость, которую я так и не положила на место.

– Да, пожалуй, – усмехнулась я, возвращаясь к саркофагу. – Надеюсь, он не слишком обиделся и не станет являться ко мне ночами!

Лауринь только вздохнул. Я положила кость на место, поправила…

– Фло, что там?! – Судя по тону, Лауринь готовился к самому худшему, например, к тому, что оскорбленный мертвый маг ухватил меня костяной рукой за горло и вознамерился удушить. – В чем дело?..

– Смотрите, Лауринь, смотрите! – скороговоркой выпалила я. – Видите?!

– Что? – недоуменно уставился лейтенант туда, куда я указывала. – Что я должен видеть?

– Да вот же! – я ткнула ему под нос плечевую кость Такейна, Лауринь был готов шарахнуться, но все же сдержался. – След! Рука сломана была, теперь видите?

– Да, но… – лейтенант покосился на меня. – Почему вас это так удивило?

– Судя по всему, перелом давнишний, – пробормотала я. – То есть травму он получил, скорее всего, в детстве или ранней юности, точнее не скажу. Лауринь, вы что, правда не понимаете?

Лейтенант помотал головой.

– Он ведь был маг! – поразилась я такой недогадливости. – Причем маг исключительной силы и способностей! Если даже его угораздило сломать руку, от этого перелома не должно было остаться вообще никаких следов!

– Но если, как вы говорите, это случилось, когда он был ребенком, может, он еще не умел… – начал лейтенант, но я перебила:

– Чушь! Подобным вещам магов учат в первую очередь!

– И… что это означает? – спросил Лауринь. Он явно не разделял моего энтузиазма. Возможно, следовало перестать размахивать перед ним костью?

– Это – не Такейн… – протянула я. – Во всяком случае, не Багран Такейн Второй. Стойте-ка…

Я метнулась еще к одному саркофагу, на котором тоже был знак Ордена – стилизованная птица в треугольнике. Как он назывался, я не знала, но это особого значения не имело. Этот скелет сильно пострадал, подтвердить догадку мне не удалось, а вот третий, на чьем последнем пристанище красовался такой же символ, меня порадовал…

– Здесь-то что? – подошел Лауринь. Я вертела в руках череп.

– То же самое… – я уже едва сдерживала азарт. – Смотрите. У этой дамы при жизни определенно были проблемы с зубами. А лежит она под плитой со знаком Ордена, звали ее Беарой Такейн, а прожила она столько, сколько обычному человеку и не снилось, – посмотрите на даты. Значит, тоже была магом. А чтобы маг не сумел себе зубы вылечить!..

– Фло, – попытался урезонить меня Лауринь. – Но тут в самом деле все кости перепутаны! Может, это совсем другая женщина, не маг!

– Может, и другая, – легко согласилась я. – Но Багран… Его трудно с кем-то перепутать, согласитесь?

– Ну… да, – вынужденно ответил Лауринь. – И что все это может означать?

– Хм… – я положила череп на место и прикусила губу. – Смотрите – и Багран, и Беара… оба маги, причем явно не из простых. Наверно, и другие есть, искать некогда. Очень может статься, что хоронили их со всеми регалиями и, как знать, какими-то артефактами, а желающих на такие вещицы всегда было в избытке…

– То есть особенно знаменитых членов семьи Такейны хоронили где-то в другом месте? – догадался наконец лейтенант.

– Похоже на то, – кивнула я. – Но ведь каковы хитрецы! И имена на стене выбивали, и в саркофаг кого-то клали, причем наверняка похожих подбирали. Пустым гроб оставить – слишком подозрительно, не так ли? И где они только взяли такого здоровяка Баграну на замену!

– Приятные были люди, ничего не скажешь… – пробормотал лейтенант, озираясь. – Почему же те, кто искал до вас, этого не поняли?

– Видимо, не приглядывались внимательно к костям, – хмыкнула я. – Обыскивали склеп давно, когда тут еще полно побрякушек было, видно, золото глаза застило. Да и мне случайно повезло – свет удачно упал!

– Но где же тогда настоящие Такейны? – спросил Лауринь.

Он уставился на меня с привычным уже выражением: будто ждал, что я сейчас выпущу из рукава белого голубя.

– Самой хотелось бы знать, – усмехнулась я, оглядываясь. – Надеюсь, их не где-нибудь в соседних холмах хоронили. Впрочем, сейчас посмотрим…

Это «посмотрим» растянулось на добрый час, по истечении которого я так и не догадалась, куда подевались особо отличившиеся покойнички семьи Такейн.

– Либо под нами есть еще помещение, либо они за этой стеной, – сказала я Лауриню. – Если их действительно хоронили в замке, а не где-то еще!

– Сейчас, Фло!..

Лауринь выскочил наружу. Вернулся он довольно быстро.

– Если судить по крыше, – выговорил он, слегка задыхаясь, – то снаружи этот склеп не кажется больше, чем изнутри…

– Отлично, – приятно удивилась я. – Значит, не за стеной… Но и под нами пустоты нет, вот в чем беда. Хотя…

Я задумалась. То, что я пустоты не нахожу, еще не означает, что ее в самом деле там нет. А если попробовать иначе…

Ведьминские приемы отнимают больше сил, чем магические, но порой бывают более действенными. Но на этот раз, даже поднапрягшись, я ничего не смогла обнаружить. Так, слабая тень чего-то непонятного… Если что под полом и имелось, то замаскировано это оказалось на славу. Проверить, так ли это, можно было только одним способом…

– Отойдите подальше, зацепит, – скомандовала я. Размышлять о природе этого тайника я буду потом, сейчас некогда.

– Вы хотите сломать пол? – догадался Лауринь. – А если там ловушка?

– Даже если она там есть, обнаружить ее я все равно не могу, – хмыкнула я. – А времени у нас нет. Ну, поберегитесь!

Чтобы пробить пол, потребовалось немалое усилие. Хороша я буду, если внизу – голый камень! Но когда осела пыль, перед нами открылся довольно широкий спуск, ступени вели еще глубже под землю. Очевидно, скрывающая их плита или отодвигалась, или поднималась, но задействовать этот явно магический механизм мне бы не удалось. Хорошо, вовсе догадалась, что под этим склепом есть второй!

Это помещение оказалось вдвое меньше, чем основное, и надгробия тут стояли теснее. Вот где покоились самые достойные из рода Такейн… Эту часть склепа разорить никому не удалось: на стенах сохранились даже богатые занавеси, воздух был холоден и сух, здесь ничем не пахло – похоже, потрудился маг.

Сдвинув крышку одного из саркофагов, мы обнаружили под ней скелет в полном воинском облачении: доспехи, огромный меч, какие были в ходу лет триста назад, если не больше. Под еще двумя плитами нашлись женские скелеты в богатом убранстве, одна из дам была похоронена с крохотным ребенком, должно быть, умерла родами.

Вот только имен на саркофагах не было, лишь знаки Орденов, у кого они имелись, конечно. Вот знакомая птица в треугольнике, вот совсем непонятный символ, а вот что-то, отдаленно напоминающее звезду в круге. Может быть, это могила Баграна?

Но нет, в саркофаге лежал весьма неплохо сохранившийся покойник. Трудно сказать, почему, но его плоть не истлела, а мумифицировалась, возможно, тут тоже поработал маг… Похоже, это был молодой человек, светлые длинные волосы закрывали пустые глазницы, еще можно было разобрать, что костюм на нем непривычного покроя. Я посмотрела на дату на плите и присвистнула: парню было больше пятисот лет.

– А оружие почти как наше, – удивился Лауринь, когда я сообщила ему о своем открытии. – Странно. Разве тогда таким пользовались?

На груди мумии в самом деле лежала шпага, мало чем отличающаяся от тех, что носили наши гвардейцы. В самом деле интересно… в те времена предпочитали иное оружие. Вот не хватало мне еще и этой загадки!

Я осторожно подняла шпагу и вытянула немного из потрескавшихся ножен. Похвастаться богатой отделкой она не могла, разве что на ножнах имелись золотые накладки, но, если я еще хоть что-то смыслю в оружии, этой шпагой не погнушался бы и король. В свете моего огонька-спутника остро сверкнула кромка лезвия. Надо же, ни следа ржавчины! Лауринь смотрел на клинок, как на несбыточную мечту.

– Хотите – возьмите, – предложила я, убирая клинок в ножны и протягивая Лауриню. – Думаю, этому господину уже все равно, а вы без оружия.

Что правда, то правда, шпагу Лауринь посеял, когда вытаскивал меня с поля боя, а запасной, ясное дело, никто его снабжать не собирался.

– Нет, – мотнул он головой, взвесив ее на ладони. Видно было, что он колеблется. – Не стоит, Фло. Покойников грабить… Да и все равно она мне не по руке. Тяжелая.

– Ну, как хотите! – Я забрала у Лауриня шпагу, положила обратно, перешла к очередному надгробию. – Вот он!

Имени, как и у остальных, не было, только поблескивал глубоко вделанный в камень знак: четырехлучевая железная звезда в серебряном круге. Неужто он?!

– Лауринь, помогите! – скомандовала я, и, напрягшись, мы вдвоем едва своротили тяжеленную крышку.

При жизни Багран Такейн был могучим мужчиной, но не это меня сейчас интересовало, как не интересовали и драгоценности, которыми оказался усыпан скелет покойного. В том, что осталось от его рук, Багран держал книгу. Не фолиант, окованный металлом и усыпанный каменьями, – таким при необходимости можно пришибить, пришлось мне как-то проделать такую штуку, – а небольшой пухлый томик в потрепанном кожаном переплете. Череп довольно скалился, словно довольный своей шуткой…

Я выхватила книгу из гроба, даже не подумав проверить, а нет ли там какой ловушки. Мне повезло, ловушки не оказалось, да и все равно бы я ее не обнаружила, но я не успела даже порадоваться этому, так не терпелось мне заглянуть в книгу.

– Это оно, Фло?! – Лауринь сгорал от любопытства.

– Похоже… погодите минуту! – отмахнулась я, листая страницы.

Текст был все на том же старом диалекте, но, как плохо я ни знала его, я сумела понять, отчего Борас так жаждал заполучить эту книжицу.

Багран Такейн, судя по всему, был боевым магом, и те заклинания, что содержались в его книге… Одним словом, их бы хватило, чтобы превратить Арастен в пустыню. И что делать с этой книгой? В самом деле шантажировать Бораса? Нет, опасно… Если она попадет ему в руки, я не берусь предсказать, что́ может произойти.

Череп Баграна скалился с заметной издевкой, и мне скоро стало ясно, почему: книга была защищена, да так, что моих сил на ее уничтожение определенно не хватало. Разбираться, как именно можно разделаться с этой опасной вещью, не было времени.

– Лауринь, надо убираться отсюда как можно скорее, в замке мы все равно что в мышеловке! – сказала я недоумевающему лейтенанту.

«Добраться бы если не до Арастена, так хоть до столицы Тарная, в представительство Коллегии, пусть и разбираются с этой дрянью», – решила я. В тот момент Коллегия представлялась мне намного более безопасным вариантом, нежели тот, при котором книга попала бы в руки Бораса.

– Идемте! – скомандовала я, но в тот же момент пол под ногами содрогнулся, послышался низкий гул. С потолка посыпались камни.

– Что это? – Лауринь, чтобы не упасть, схватился за надгробие.

– Полночь, похоже, уже наступила, – прикусила я губу. – Шесть суток истекло, Борас решил напасть… Вот незадача, Лауринь! Ладно, будем надеяться, пока он крушит замок, нам удастся уйти подальше… Идемте же!

Мы направились к выходу. Лауринь вдруг метнулся назад.

– Вы куда? – удивилась я.

– За шпагой, – ответил лейтенант. – Не могу я без оружия…

– А как же ваши предубеждения касательно грабежа могил? – поинтересовалась я.

– Наверно, сейчас не время о них думать, – серьезно ответил Лауринь. – И потом, я полагаю, тот человек был бы рад знать: его оружие используется ради того, чтобы наследство семьи не попало в дурные руки… Что я смешного сказал, Фло?..

– Ничего, ничего, – поспешила я заверить. – Вы просто напомнили мне героя одного романа… А я-то думала, Шлосс своих персонажей выдумывает безбожно… Идите, только быстро! И догоняйте меня…

…Замок пылал. Я всякий раз поражаюсь – чему гореть в старой каменной громаде? Но ведь горело, и еще как! Весь двор был залит отблесками багрового пламени, насколько я смогла разглядеть, ворота уже вынесли, и там кипело настоящее сражение. Может, есть смысл пересидеть в склепе? Или бежать, пока все заняты делом?

Размышляла я, как выяснилось, слишком долго. Слева от меня что-то громыхнуло, во двор обрушилась деревянная решетка, закрывавшая, как мне помнилось, вход на галерею. В пламени показалась крупная мужская фигура, я сообразила, кто это, но было уже слишком поздно…

– Вот это встреча! – Раймо Борас, подбоченившись, весело смотрел на меня. Да, с этим замком он справился шутя, а я-то рассчитывала, что Клавис продержится хоть немного… – Флосс, я был уверен, что прикончил тебя!

– Я тоже довольно долго так думала, – хмыкнула я.

– Но я рад, что ты осталась жива, – вполне искренне заявил Борас. – Если бы не твоя настырность и любопытство, мне бы, наверно, долго пришлось искать эту вещь… А так ты отыскала ее для меня, за что я тебе премного благодарен!

Как ни жаль, он был совершенно прав. Не факт, что Борас сумел бы отыскать вход в дальнюю часть склепа, а так выходило, я на блюдечке поднесла ему искомое.

– И зачем она тебе? – спросила я. – И тебе ли?

– Ты всерьез полагаешь, что я отвечу на твой вопрос? – поднял бровь Борас. – Не будь наивной… Скажем так – пригодится. Для чего, дело другое…

Видимо, на лице у меня очень ясно было написано, какого я мнения о Борасе, потому что он вдруг замолчал, потом мягко произнес:

– Очень не рекомендую тебе делать глупости, Флосс. Мне не хотелось бы снова тебя увечить… несмотря ни на что. Отдай мне книгу, будь любезна.

– После этого, надо думать, ты меня прикончишь? – спросила я, хотя прекрасно знала ответ. Борас не оставляет в живых свидетелей, к тому же таких осведомленных свидетелей. – Быстро и без увечий?

Умирать было обидно – мне не хватило совсем немного времени, чтобы скрыться. Впрочем, времени никогда не хватает. Надеюсь, у Лауриня достанет ума затаиться, а потом драпать отсюда как можно дальше…

– Да, как это ни печально, – вздохнул Борас. – Поверь, Флосс, мне действительно жаль. Если бы ты была самую чуточку глупее, тебе бы ничто не угрожало, но, увы, ты догадалась…

– И ты даже не предложишь мне пойти на компромисс и поработать в паре? – приподняла я брови. Тянуть время было глупо, спасению было неоткуда явиться, да я его и не ждала, но все-таки лишняя минута…

– Я же не идиот, Флосс, – хмыкнул Борас. – Только полный придурок может всерьез предложить такое независимому судебному магу, особенно если этот маг – ты. А потому я не собираюсь снова терять время на разговоры. Отдай книгу.

– А если не отдам?

– Что ж, – пожал плечами Борас. – Тогда я возьму ее сам, но умрешь ты не так быстро, как тебе хотелось бы. Видишь ли, рисковать книгой и использовать против тебя что-то слишком мощное я не стану, а вот огонь… Порожденный магией огонь книге не страшен, ты, я думаю, уже поняла, что она защищена, а вот ты вспыхнешь, как свечка. – Он криво улыбнулся, а я подивилась его осведомленности. Не иначе, снова Наор поработал. – Тебе против меня не выстоять, ты это знаешь не хуже меня.

– Да, к сожалению, – вздохнула я. – Держи.

Пухлый томик описал в воздухе короткую дугу. Борас поймал его левой рукой.

– Благодарю, – сказал он. – Ты всегда была разумной девочкой. А теперь извини…

– Господин Борас!

Услышав этот голос, я зашипела сквозь зубы, а Борас удивленно уставился на невесть откуда вынырнувшего Лауриня. Вот идиот!

– Ты еще кто такой? – спросил Борас весело. – Что тебе нужно?

– Лейтенант королевской гвардии Лауринь к вашим услугам, господин Борас, – отрекомендовался Лауринь. – Приказом Его королевского величества я был назначен в сопровождающие госпоже Нарен, и…

– Я понял, ты ее мальчик на побегушках, – отмахнулся Борас. Он был в редкостно хорошем настроении, раз до сих пор не прикончил Лауриня. – Отойди, если не хочешь к ней присоединиться. Ты меня не интересуешь.

– Простите, господин Борас, – отчеканил Лауринь, вытягивая из ножен шпагу, ту самую, старинную. Куда только подевалась его неуверенность! – Я обязан защищать госпожу Нарен.

– Флосс, где разводят таких щенков? – пораженно поинтересовался Борас. – Я бы завел себе такого! Мальчик, ты что, серьезно?..

– Я вынужден просить вас скрестить со мной оружие, – проговорил Лауринь. Официальный вызов, официальнее некуда, но на что он рассчитывает? Борас избавится от него щелчком пальцев! Однако Лауринь, при всех своих недостатках, дураком отнюдь не был, я уже имела удовольствие в этом убедиться. – Вы, разумеется, можете оставить от меня одни угли, но в этом случае я сохраняю за собой право считать вас трусом, уклонившимся от поединка.

Это звучало настолько абсурдно, что у меня пропал дар речи. У Бораса, видимо, тоже, потому что он не помешал Лауриню продолжить:

– Вы лучший боевой маг по эту сторону океана, я слышал это много раз. И что же, вы боитесь схватки со мной? – Лауринь чуть развел руками, словно показывая, насколько это смешно. – Или вы разучились владеть шпагой? Я понимаю, сжигать людей, наверно, проще… А может быть, – Лауринь презрительно вскинул подбородок, – вы никогда и не умели ею владеть? Вы носите шпагу в качестве украшения?

Я видела, что Борас постепенно свирепеет. Он всегда кичился своими успехами в фехтовании. Это вообще-то редкость среди боевых магов, обычно они совершенствуют только свои магические умения, справедливо полагая, что всегда сумеют защитить себя с их помощью. Борас, однако, придерживался иного мнения: иногда, когда нельзя выдавать в себе мага, чтобы не провалить задания, умение владеть остро заточенной железкой может прийтись очень кстати!

– Ладно, – ухмыльнулся вдруг Борас. – Так и быть, я потрачу на тебя пару минут, это даже забавно. Флосс, подержи пока. – Книга проделала обратный путь ко мне. – Только будь лапочкой, стой смирно, пока я буду беседовать с этим настырным молодым человеком…

– Никакой магии, – предупредил Лауринь. Он еще имел наглость ставить Борасу условия!

– В твоем случае я легко обойдусь и без нее, – пообещал Борас и снова повернулся ко мне: – Флосс, имей в виду, если я замечу, что ты пытаешься что-то предпринять, я мгновенно забуду обо всех рыцарских глупостях, и этот мальчик превратится в очаровательный факел. Не знаю, насколько он тебе дорог, но все-таки считаю своим долгом предупредить… – Он вынул шпагу, отстегнул ножны, бросил их наземь. – Ну что ж, приступим?

Я потрясла головой, не в силах отделаться от ощущения, что брежу. Картина была действительно бредовой: горящий замок на фоне черного неба, тела убитых, тлеющие обломки и великолепный боевой маг Раймо Борас, скрестивший клинки с зеленым мальчишкой, зачем-то выбравшим очень замысловатый способ для самоубийства. И никакой магии! Я поняла, что меня разбирает истерический смех, и прикусила губу. Кстати говоря, книга у меня в руках. Магическим способом ее не уничтожить, во всяком случае, быстро, защита у нее хорошая, к тому же Борас засечет такую попытку сразу, а свои обещания он всегда сдерживает. Может быть, глупо, но я не хотела подставлять Лауриня. Он погибнет в любом случае, но лучше уж от честной стали…

А Борас с Лауринем разошлись не на шутку, только звон стоял. Борас был сильнее, выше, соответственно, и руки у него длиннее. С другой стороны, Лауринь оказался намного легче и увертливее. Что касается мастерства… Я не знаток, но я уже упоминала, что школа у Лауриня была отменная, а вот Борас, похоже, давненько не пускал шпагу в ход. Я с удивлением поняла, что шанс у Лауриня есть – крохотный, ничтожный, но есть! Впрочем, я тут же осознала, что ошибаюсь. Борас, возможно, и не являлся блестящим фехтовальщиком, но опыт и силу приходилось брать в расчет. Представляю, как немела у Лауриня кисть, когда ему приходилось парировать удары! А еще… Шпага для Лауриня была тяжеловата, он сам сказал. Самую малость, но все же… Это значит, что скоро у него устанет рука, а тогда Борасу достаточно будет дождаться подходящего момента. Хотя, возможно, он еще поиграет с лейтенантом как кошка с мышкой, поунижает вдоволь…

События развивались именно так, как я и предсказывала. Лауринь двигался все медленнее, один раз Борас его зацепил, царапина была не опасной, но, думаю, болезненной. Они успели развернуться, и теперь я могла видеть лицо Лауриня, очень сосредоточенное, собранное, словно это была не более чем тренировка. Никакого ожесточения, никакой ярости, никакого азарта, я уж не говорю об отчаянии. Это меня удивило.

Я ничего не могла сделать, только стоять и смотреть. Реакция у Бораса лучше, чем у меня, задумай я атаковать его сзади, не поздоровилось бы и мне, и Лауриню. А у последнего явно было что-то на уме, но что?! И отводилась ли мне какая-то роль в его плане, если, конечно, план действительно был?

Я едва не пропустила момент, когда Борас почти прижал Лауриня к груде тлеющих деревянных обломков, загромоздивших двор – теперь тот все больше отступал, защищаясь, – но Лауринь успел вывернуться. Теперь они снова развернулись, Лауринь оказался спиной ко мне. Я могла видеть лицо Бораса, спокойное, чуть снисходительное, он забавлялся от души. То, что произошло минутой позже, полагаю, никак не входило в его планы.

Лауринь неожиданно перешел от защиты к нападению. Не ожидавший такой прыти от явно уставшего противника Борас отступил на шаг-другой назад, впрочем, тут же сориентировался и контратаковал. Но Лауринь не стал парировать удар, а поднырнул под руку Бораса и изо всех сил толкнул того в грудь. Борас не успел среагировать, отлетел назад и – я глазам своим не поверила! – напоролся спиной на торчащий из разбитой деревянной решетки расщепленный обломок! Острая деревяшка косо вошла ему под левую руку, вышла спереди и тут же задымилась – Борас стремился избавиться от постороннего предмета, блокирующего к тому же энергетический контур. Если бы Лауринь промедлил хотя бы секунду, шансов у него бы не осталось. Но медлить он не стал…

Еще миг – и Борас обмяк, демонстрируя небесам глубокую рану на горле, с которой не смог бы выжить ни один человек, будь он хоть десять раз боевой маг… Лауринь немного перестарался, должно быть; с такой силой требовалось перереза́ть на охоте глотку оленю или даже медведю, но не человеку…

– Лауринь, – шепотом позвала я.

Он повернулся ко мне, потом снова посмотрел на не подающего признаков жизни Бораса, словно не верил своим глазам.

– Он… – Лауринь встряхнул головой, наклонился ближе. – Вроде… умер.

Лейтенант улыбнулся шалой улыбкой и направился ко мне. Его шатало, залитые кровью руки отчаянно дрожали, насквозь мокрые волосы прилипли ко лбу.

– Лауринь, – сказала я, подавив нервный смешок. – Вы… вы это заранее придумали? С этим… колом?

– Н-нет… – Лауринь еще раз недоверчиво посмотрел на дело рук своих. – Я думал, может, удастся его хотя бы зацепить… Он бы меня убил, но хоть не как свинью на бойне… – Он мотнул головой. – Думал, подойдет добивать, я его ножом достану, задержу, а вы… А потом увидел эту решетку, кол этот… решил попытаться… – Лейтенант посмотрел на меня не без гордости. – Фло, я ведь обещал, что убью его!.. Что вы делаете?

– А то вы не видите! – ворчливо отозвалась я, даже не пытаясь унять противную дрожь в руках, подошла к уже догорающим обломкам. Пережитое волнение подействовало на меня благотворно – голова наконец-то заработала, как нужно, план действий родился мгновенно.

Лауринь недоуменно следил за тем, как я открыла книгу, вырвала, не глядя, несколько страниц из середины, бросила в огонь. Старый пергамент мгновенно скукожился, а там и занялся веселым пламенем. Я продолжала методично вырывать страницы и бросать их в импровизированный костер, присматривая, чтобы ни одну не унесло ветром.

– Я слышал, он сказал, что книга защищена, – произнес у меня за спиной Лауринь.

– От магического воздействия и в целом виде, – хмыкнула я. – А это самый обычный огонь, и книгу я разодрала. Это, кстати, слабое место подобного рода заклинаний. Целиком эту книжку можно топить, жечь хоть обычным огнем, хоть магическим, ей ничего не сделается. Очевидно, автор заклинания не предполагал, что кому-то хватит совести рвать на части такой артефакт… – Я тяжело вздохнула, надеясь, что моя игра не выглядит слишком уж натянутой. – Борас сам мне подсказал… Жаль, до меня раньше не дошло, надо было еще в подвале ее спалить!

Я вырвала еще несколько страниц, бросила в огонь толстый переплет.

– Вот так. Туда ей и дорога!..

Реакция у меня все-таки неплохая. Я успела крикнуть «Ложись!» и сшибить Лауриня наземь. Над головой просвистело несколько обломков многострадальной решетки, рядом плюхнулся клок чего-то непонятного. Я поспешила отодвинуться.

– Ч-что это было? – Лауринь потряс головой, вытряхивая из волос песок и пепел.

– А, это… – Я сплюнула скрипящий на зубах песок. – Это остаточный эффект… Сложно объяснить. В общем, Борас всегда имел солидный запас энергии на непредвиденный случай, держал наготове. Хоть это и опасно, зато позволяет классическому магу атаковать очень быстро, почти как независимому. Он умер, а энергия… нашла выход. Лучше не смотрите в ту сторону, Лауринь, даже меня блевать тянет…

– Не буду, – ответил Лауринь и начал вставать, но зашипел сквозь зубы и сел обратно.

– Эй, что еще с вами? – встревожилась я. – Зацепило?

– Нет, – Лауринь удрученно посмотрел на меня. – Ногу, кажется, подвернул…

– Вы, Лауринь, в своем репертуаре! – Я уже не пыталась удержать рвущийся наружу нервный смех. – Прикончить лучшего боевого мага, остаться при этом в живых, а потом подвернуть ногу на ровном месте! Вы неподражаемы!..

Прибывшие, как это всегда и бывает, к шапочному разбору арастенцы так и обнаружили нас: сидящими посреди полыхающего двора в обнимку и истерически смеющимися над чем-то, понятным только нам двоим. В ребра мне упирался угол переплета надежно спрятанной под курткой книги Баграна Такейна Второго…

Глава 30 Дознание

– Итак, госпожа Нарен, вы утверждаете, что уничтожили книгу, содержащую, по вашему мнению, опасные заклятия времен Войны магов? – председатель Большого Совета говорил холодно и бесстрастно, как и полагалось ему по должности.

– Да, – коротко ответила я. Эти вопросы успели надоесть мне до зубовного скрежета: сперва я отвечала Малому Совету, теперь вот, наконец, собрался Большой… Но деваться было некуда, приходилось раз за разом повторять одно и то же. В чем в чем, а в показаниях я никогда не путалась.

– Почему вы это сделали? – Председатель наверняка уже ознакомился с протоколами допросов, но обязан был снова задать мне этот вопрос.

– Я посчитала, что содержащиеся в этой книге сведения могут представлять серьезную угрозу, – заученно произнесла я.

– Вы успели прочитать книгу от и до? – это вступил Дейен Ресс. Мой старый знакомец, как выяснилось, состоял и в Малом, и в Большом Советах. Радости от этого я, признаться, не испытывала – Ресс меня недолюбливал.

– Нет.

– Каким же образом вы поняли, что весь этот труд представляет опасность? – прищурился Ресс.

Председатель, осанистый мужчина с едва начавшими седеть волосами, посмотрел на него с одобрением. Этого мага я почти не знала, мне лишь было известно, что Айнор Танне – в прошлом известный маг-медик, сейчас занятый теоретическими исследованиями.

– Я не утверждала, что все содержимое книги представляло опасность, – спокойно сказала я. – Допускаю, в ней могли находиться и безобидные заклятия.

– Тем не менее, вы приняли решение избавиться от этого, вне всякого сомнения, бесценного источника информации, – наступал Ресс.

Я насторожилась: на заседаниях Малого Совета он не был так активен. Что, выслуживается перед Танне? Или у него есть иные мотивы вести себя подобным образом?

– Да, – ответила я.

– На каком основании? – это уже подал голос председатель.

– На очень простом, господа. – Мне надоело оправдываться. – За этой книгой охотился Раймо Борас. Кроме него, мог оказаться кто-то еще. Я не была уверена, что сумею сохранить эту опасную вещь и передать ее Коллегии, поэтому сочла – лучше будет уничтожить ее, нежели отдать в чужие руки. Полагаю, примени злонамеренно настроенный маг хоть одно из этих заклятий, нанесенный им ущерб многократно превысил бы возможную выгоду, – весьма гадательную, должна заметить! – от использования этой книги в мирных целях.

– И тем не менее, Борас едва не завладел ею, – заметил еще один маг. Этого я знала – опытный маг-погодник с южного побережья Арастена, Лотт Сарнайль, сравнительно молодой, мой ровесник, должно быть.

– Верно, – кивнула я. – Это моя оплошность.

– Ваша оплошность могла оказаться фатальной, – сказал Танне. – Почему вы не избавились от книги сразу же, как поняли, что́ попало вам в руки?

– На тот момент я еще рассчитывала добраться до представительства Коллегии, – ответила я чистую правду. – Кроме того, я обнаружила, что книга защищена от уничтожения, но у меня не было времени искать способ обойти эту защиту.

– Но в итоге вам все же удалось это сделать, – заметил Ресс.

– Да, благодаря Борасу, – безмятежно ответила я, хотя на самом деле едва сдерживала раздражение. Я знала, что ответы мои выглядят не слишком убедительно, но других не имелось; врать же было опасно.

«Стой на своем, – сказал мне дед, а к его советам стоило прислушиваться. – У них ничего нет против тебя. В итоге они еще вынуждены будут тебя наградить!» В награды верилось слабо: Большой Совет выглядел настроенным недоброжелательно. Еще бы, упустить наследство Такейнов!

– Как прикажете это понимать? Вы были в сговоре? – не отставал Ресс. Определенно, у него что-то на уме! Раньше он себя так не вел! Но зачем ему пытаться меня очернить, да еще так нелепо?

– Да, разумеется, – желчно ответила я, и Ресс дернулся от неожиданности. Танне и остальные насторожились. – Мы договорились, что он прикончит меня быстро, если я не буду сопротивляться.

– Госпожа Нарен, я прошу вас воздержаться от неуместных шуток, – сдержанно попросил председатель. – Мы собрались здесь не для светской беседы.

– В таком случае, быть может, мы не станем уклоняться от темы заседания и выяснять, не состояла ли я в сговоре с Раймо Борасом и каким образом он подсказал мне способ уничтожения книги? – я начала злиться. – По-моему, все это было установлено еще на предварительном дознании, и все протоколы в вашем полном распоряжении, господа. Кроме того, если вам недостаточно слов независимого судебного мага, то напомню – у меня есть свидетель.

– Не горячитесь, госпожа Нарен, – примирительно произнес Танне. – Таков порядок. Впрочем, учитывая вашу безупречную репутацию, думаю, мы можем опустить повторение подробностей. Все ознакомились с протоколами, господа?

Господа подтвердили, что да, ознакомились, а некоторые и по нескольку раз. Ресс пытался возражать, но голоса ему не дали. Странно все же… Обычно придворный маг не выказывал ко мне такой явной неприязни, это было совершенно не в его привычках. Впрочем, я быстро отвлеклась от него, потому что в зал ввели единственного моего свидетеля – лейтенанта Лауриня. С момента начала дознания я видела его лишь однажды – на очной ставке, и лейтенант меня не подвел: показания его были идеальны, он говорил именно то, что должен был сказать, и я знала – он повторит это столько раз, сколько потребуется.

– Лейтенант королевской гвардии Лаур Лауринь, – произнес секретарь, – свидетель и непосредственный участник описываемых событий.

Я покосилась на лейтенанта. Выглядел он, признаться, неважно: бледный, с темными кругами под глазами, держится как-то неловко, будто старается не делать лишних движений… Впрочем, неудивительно: Лауринь – юноша впечатлительный, а допрос в Коллегии – удовольствие не для слабонервных.

– Господин Афаз! – кивнул председатель. – Думаю, в очередной раз знакомиться с показаниями лейтенанта Лауриня нет смысла?

– Да, господин Танне, – наклонил голову один из магов, уже немолодой, с пристальным взглядом маленьких черных глаз, прячущихся под морщинистыми веками. С ним я старалась вести себя как можно осторожнее: маг-палач, знаете ли, не тот человек, с которым стоит портить отношения. – Лейтенант Лауринь подтверждает все сказанное госпожой Нарен. Словесные и письменные показания четки, точны, непротиворечивы. Факт же уничтожения книги указанным госпожой Нарен способом можно считать достоверно установленным. – Афаз перевел дыхание, остро взглянул на меня. – Подтверждающие документы перед вами, господа. Заверены по всей форме…

Председатель, милостиво кивнув, зашелестел бумагами. Я же внезапно поняла, о каком достоверном установлении фактов идет речь… Вот откуда у Лауриня эта мертвенная бледность и скованность движений!

– Вы хотите сказать, – я резко поднялась со своего места, – что подвергали свидетеля допросу с привлечением мага-палача?

– Почему это вас так удивляет, госпожа Нарен? – приподнял мохнатые брови Танне, оторвавшись от бумаг. – Мы должны были удостовериться, что этот молодой человек рассказал нам все – решительно все! – подробности.

– Господин председатель совершенно прав, – Афаз вперил в меня немигающий взгляд. – Подтвердить или опровергнуть ваши слова можно лишь одним методом, и совет вынужден был им воспользоваться.

– Я полагаю, у вас имелась санкция Его величества Арнелия на получение свидетельских показаний от лейтенанта королевской гвардии подобным образом? – произнесла я сквозь зубы. – Его величество вообще в курсе?

– Госпожа Нарен, – поднял руку Ресс. Смотрел он недобро. – Вы должны понимать, что в сложившейся ситуации Коллегия может действовать по собственному усмотрению, и никакие санкции светских властей ей не требуются. – Тон его сделался вкрадчивым. – Также, госпожа Нарен, не забывайте, что в текущий момент вы являетесь свидетелем и участником известных событий, но в любой момент можете перейти в разряд подозреваемых, и даже ваш статус вам не поможет.

Я онемела, и, наверно, это было к лучшему… Вот, значит, как! Дело оборачивалось неожиданной стороной, и, признаться, мне это категорически не нравилось. «Стой на своем! – мысленно передразнила я деда. – Легко тебе говорить! А что, может, выдать им свои догадки касаемо Наора, пускай мучаются? Нет, не стоит – я тогда не выйду отсюда еще года три. И к тому же любой из этих магов может оказаться Наором. Тот же Ресс… Или нет? Вряд ли бы Наор стал так явно демонстрировать неприязнь ко мне. Но Ресс может работать на него…» Пришлось смолчать, хотя чего мне это стоило – одни боги знают!

– Господин Ресс, не перегибайте палку, – вмешался председатель, оценив выражение моего лица. – Пока что у нас нет никаких оснований подозревать госпожу Нарен в чем бы то ни было противозаконном.

– Пока – нет, – согласился Ресс.

– Свидетельские показания также не дают повода усомниться в том, что рассказала нам госпожа Нарен, – с нажимом произнес Танне. – Не так ли, господин Афаз?

– Совершенно верно, – подтвердил тот, буравя меня взглядом. Лауринь смотрел в пол, вовсе не реагируя на происходящее. Хорошо же ему досталось!

Но почему, интересно, председатель вдруг осадил Ресса? Побоялся скандала? Да, как же… Не пожелал портить отношения со мной? Не думаю. Жаль, у меня нет хороших связей в Коллегии, интересно было бы узнать всю подноготную происходящего!

Танне задал мне еще несколько вопросов – я отвечала сквозь сжатые зубы, но по возможности вежливо, – предложил остальным присутствующим высказываться. Высказались, разумеется, все те же – Ресс, ратующий за то, чтобы продолжить дознание, да Сарнайль, которому не давал покоя метод уничтожения книги. Еще двое или трое вовсе незнакомых мне магов поинтересовались второстепенными деталями (в частности, удалось ли мне запомнить хоть что-то из мельком прочитанного; разумеется, я ответила отрицательно), и на этом заседание свернули.

– Я попрошу вас, госпожа Нарен, – сказал на прощание председатель, – не покидать пока что Арастена.

– А как прикажете мне работать? – недобро прищурилась я.

– Придется на некоторое время отказаться от выездной работы, госпожа Нарен, – развел руками Танне. – Мы займемся выяснением обстоятельств, связанных со столь странным поведением Раймо Бораса, вы можете оказать нам неоценимую помощь в расследовании…

– Вы знаете мои расценки? – приторно улыбнулась я. Танне заметно помрачнел: пользоваться моими услугами бесплатно не выйдет даже у Коллегии. – Вижу, знаете. В таком случае – обращайтесь, когда назреет нужда, а пока что позвольте откланяться! Лауринь!

Лейтенант вскинул голову, едва заметно поморщился, с надеждой глядя на меня.

– Идемте, – приказала я, так взглянув на шагнувшего было к Лауриню охранника, что тот попятился. – И поживее!

– Госпожа Нарен, лейтенант еще понадобится… – попытался остановить меня Ресс, но я сделала вид, что не расслышала.

– Господин Танне, вы что, намерены лишить меня не только возможности свободного перемещения за пределами города, но и сопровождающего? – прищурилась я, игнорируя Ресса. Судя по всему, председатель отчего-то решил выбрать мою сторону, а потому усмирять придворного мага предстояло именно ему.

– Что вы, госпожа Нарен, – усмехнулся тот. Хотела бы я знать, что у него на уме! – Если вы или этот молодой человек нам понадобитесь, мы всегда можем вызвать вас, не так ли?

– Совершенно верно, – ответила я сквозь зубы. – Всего доброго, господин Танне!

– До встречи, госпожа Нарен, – доброжелательно ответил председатель.

Его взгляд буравил мне спину, Афаз смотрел бесстрастно, как и полагалось хорошему магу-палачу, Ресс, отвернувшись, потирал виски, словно от головной боли, остальные увлеклись беседой.

– Госпожа Нарен, – подал голос лейтенант, когда мы покинули зал заседаний. Он явно не поспевал за мной, а я стремилась как можно скорее убраться из резиденции Коллегии.

– Держитесь, Лауринь, – приказала я. – И молчите пока.

Лейтенант молча кивнул, догнал меня и зашагал рядом.

– Госпожа Нарен! – окликнули сзади. Кто там еще?!

Оказалось – это Лир Таваль, второй доверенный маг Арнелия. Он-то ни в один Совет не входил, но, как и многие другие, ошивался в резиденции в надежде поживиться свежими сплетнями. А при Его величестве кто остался, хотела бы я знать?

– Что вам угодно? – спросила я резко. К пустопорожним разговорам я была не расположена и, хотя Таваль всегда относился ко мне доброжелательно, решила отделаться от него как можно скорее.

– Надеюсь, с вами все в порядке, госпожа Нарен? – спросил Таваль встревоженно. – У вас такой вид, будто…

– Со мной все прекрасно, – ответила я. Этого мне еще не хватало! Иные господа – хуже базарных сплетниц: сейчас начнет проявлять сочувствие, а цель-то на виду – выведать что-нибудь интересное, о чем члены Большого Совета не проговорятся! Тьфу, пакость… – Прошу извинить, я спешу.

– Госпожа Нарен, – Таваль нагнал меня, пристроился в ногу. – До меня дошел слух, будто кое-кто из Совета к вам не расположен…

– Это их проблемы, – сказала я.

– Боюсь, ваши тоже, – серьезно произнес маг, осторожно прикоснувшись к моему локтю. – Я не в курсе подоплеки происходящего, но точно знаю одно: у вас есть недоброжелатели. И немало.

– Благодарю, я в курсе, – я ускорила шаг.

– Вы можете рассчитывать на меня, госпожа Нарен, – вовсе уж тихо сказал Таваль. – На меня и на других. Единства в Коллегии нет, помните об этом…

Он отстал, свернул в какой-то коридор, а я только выругалась вполголоса. Вот еще новости! Сперва невесть с чего ополчившийся на меня Ресс, которого неожиданно придержал Танне, теперь еще Таваль с предложением помощи! Этому-то что надо?! «Единства в Коллегии нет!» Удивил, ничего не могу сказать… В этих коллежских играх без бутылки орты ничего не разберешь, а у меня и без того забот хватает! И еще это мерзкое ощущение, будто меня снова разыгрывают втемную, на этот раз уже не один Наор, а вся Коллегия! Впрочем, если Наор состоит в ней, что можно считать непреложным фактом, то, выходит, игра просто вышла на новый уровень. А я по-прежнему не знаю правил и не представляю, каковы ставки и цель этой игры!

Выругавшись на сей раз на северном диалекте – в родном языке просто не нашлось слов и выражений, чтобы полноценно выразить обуревающие меня эмоции, – я вылетела под открытое небо и потребовала оседлать лошадей. Посмотрела на Лауриня: на солнечном свету он выглядел еще хуже, – выругалась еще раз, теперь уже в полный голос. Лейтенант не отреагировал, ему, судя по всему, было совсем худо.

– До постоялого двора хотя бы дотянете? – спросила я.

– Конечно. Но лучше бы в Арастен… – говорил Лауринь очень тихо, и я знала почему: сейчас любой громкий звук был для него пыткой.

– Далековато, – ответила я. – Ладно, посмотрим, как пойдет. Едем, Лауринь.

– Так точно.

Нам отворили ворота. Наконец-то! Последнюю неделю я безвылазно проторчала в этом проклятом поместье. На мое счастье, ко времени нашего возвращения из Тарная успел собраться только Малый Совет, и то не в полном составе, поэтому мне хватило времени доложить обстановку Его величеству и переговорить с дедом. Проинструктировать Лауриня я не успела, но он, похоже, справился и без моих наставлений…

Ехали молча. Лауринь сделал было попытку заговорить, но я остановила его жестом: здесь, в непосредственной близости от резиденции Коллегии, не стоило распускать язык. Лучше уж перестраховаться, чем потом кусать локти.

До постоялого двора добрались затемно, но там, как назло, не было свободных комнат, даже на конюшне – и то кто-то ночевал. Что ж, осень, самая торговля, вот народ и потянулся в столицу… Ночевать под открытым небом не хотелось – уже и полетье кончилось, а осень выдалась холодной и сырой, поэтому, дав лошадям роздых и перекусив, мы отправились дальше. Я, признаться, опасалась, осилит ли Лауринь такой переход, но лейтенант пока что держался. Увы, помочь я ему ничем не могла, моих умений мага-медика здесь было недостаточно, требовались еще кое-какие подручные средства. По счастью, до Арастена он все-таки дотянул, хотя я всерьез опасалась, что придется перекидывать его через седло, как похищенную невесту, и везти дальше в качестве груза.

До моего дома мы добрались, когда уже начало светать. По счастью, никаких сюрпризов меня не ожидало, и на том спасибо…

– Сядьте, – приказала я белому, как свежеоштукатуренная стенка, лейтенанту. – Посидите немного, сейчас попробуем привести вас в чувство.

Из того, что Лауринь даже не пытался протестовать, когда я сперва привела его к себе в дом, а потом втащила в кабинет на втором этаже, можно было сделать вывод: ему в самом деле плохо. «Уровень второй-третий, – прикинула я степень воздействия. – Раз уж им занимался сам Афаз… И, возможно, не он один. А для неподготовленного человека…» Я снова выругалась сквозь зубы и занялась делом. Интересно, что же они так хотели узнать у лейтенанта? Чтобы увидеть, как я жгла книгу, специалисты уровня Афаза не требуются: событие недавнее, воспоминания свежие, и если допрашиваемый согласен сотрудничать, особенных сложностей эта процедура не представляет… А вряд ли Лауринь оказывал сопротивление, он все-таки соображает, что к чему. Ладно, об этом можно расспросить позже, когда его немного отпустит…

– Фло, – подал голос лейтенант. – Я хотел…

– Я сказала – посидите пока молча, – оборвала я, заканчивая приготовления. – Вот, выпейте. Должно полегчать. Пейте, пейте, нечего принюхиваться! Отравой я вас не напою…

На лице Лауриня читалось сомнение в этом факте, но предложенное он все же выпил. Я с интересом ждала результатов: до сих пор мне не представлялось случая опробовать это зелье на ком бы то ни было.

– Ну как? – спросила я наконец.

– В-военная тактика… – выдавил Лауринь, судорожно сглатывая. Мертвенная бледность отступила, но лучше выглядеть лейтенант не стал. – Если в одном месте совсем плохо, надо отвлечь врага на другой участок… И вы еще говорите – не отрава!

– Вижу, вам и правда лучше, – констатировала я. – Вот, запейте. Да не коситесь так, это орта.

Лауринь с опаской пригубил напиток, убедился, что это действительно орта, и немного расслабился.

– А вы неплохо держитесь, – сказала я.

– Куда же деваться, Фло? – бледно усмехнулся Лауринь. – Я вам должен кое-что рассказать…

– Слушаю, – я присела на подлокотник кресла. – Признаться, я очень удивлена. Вы, конечно, видели много интересного, но для того, чтобы узнать детали, вовсе необязательно было привлекать мага-палача высшего класса. Его интересовал Борас?

– Да. – Лауринь прикрыл глаза, темные ресницы резко выделялись на бледной коже. – Но не только он. Если я правильно понял, больше всего их занимали вы…

– Я? – я нахмурилась. – Что именно?

– Не знаю, – покачал головой Лауринь, и я спохватилась: конечно, разве можно ждать от него, чтобы он смог понять, что именно искал маг-палач! – Просто… ну… я не знаю, как объяснить, Фло… Но то, что они искали, было связано с вами. Последние месяцы особенно…

Я выдохнула сквозь сжатые зубы. Самые худшие мои ожидания оправдывались. Возможно, это всего лишь естественное любопытство Коллегии, но с чего бы вдруг? Разве я дала хоть единый повод усомниться в своих намерениях? Но это неважно, важно другое – что им удалось вытащить из Лауриня?!

– Я старался не дать им ничего увидеть, – тихо произнес лейтенант.

– Очень глупо, – резковато ответила я. – Именно поэтому вам так плохо сейчас. Чем больше сопротивляешься магу-палачу, тем хуже приходится, а проку все равно не будет, такой, как Афаз, вытащит все, что ему нужно, и даже немного больше…

– Я это понял, – сознался Лауринь. – Поэтому я… ну…

– Что? – нахмурилась я.

– Когда они искали воспоминания о вас, я им подсовывал… – лейтенант пошел красными пятнами, и я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. – Ну, в общем… другое… Я подумал, хуже будет, если они узнают о том, что вы ищете Наора, а не об этом…

– Вы не устаете меня поражать, – созналась я. Да уж, находчивости Лауриня оставалось только позавидовать: магу-палачу требовалось узнать как можно больше обо мне, ну так лейтенант выдал то, что знал. Хотела бы я посмотреть на лицо Афаза при виде кое-каких моментов! Конечно, тот все равно мог выжать необходимое, но, очевидно, распоряжения калечить лейтенанта ему не давали, а после допроса с пристрастием Лауринь запросто мог свихнуться. – Интересно, сработала ли ваша уловка, и если да, то насколько…

– Это не все, – сказал Лауринь.

– Еще что-то? – нахмурилась я.

– Потом они стали искать дальше, – лейтенант взглянул на меня снизу вверх. – Уже не про вас. Про мое детство…

Я присвистнула. Ничего себе…

– А что именно они искали?

– Не знаю, – помотал головой Лауринь. – Я ведь очень плохо помню то время, я говорил как-то. А они заставляли вспоминать не поместье, а то, что происходило еще здесь, до того, как отца разжаловали…

– Час от часу не легче! – в сердцах произнесла я и встала.

Нет, я уже ничего не понимала. Допустим, сведения обо мне могли пригодиться. Но что Афаз искал в детстве Лауриня? Кто отдал ему это распоряжение? Настолько глубокий поиск мог угробить допрашиваемого, и Афаз это прекрасно знал! Или это было его личной инициативой?

Снова тупик. Я не могу потребовать ответа у Танне, Афаза и прочих…

– Стойте-ка, – кое-что в словах Лауриня меня насторожило. – Вы сказали – «они искали». Кто еще вами занимался, кроме Афаза?

– Афаз – это такой пожилой, морщинистый? – уточнил Лауринь. Я кивнула. – Он только Борасом интересовался. Выяснил, что хотел, и все. А на следующий день пришли еще двое, имен не назвали, а охране сказали, что есть распоряжение председателя Совета выяснить еще кое-какие детали… Дескать, остались мелочи, господина Афаза ради этого привлекать смысла нет, у него дела поважнее имеются.

– Кто, кто это был? – нетерпеливо спросила я.

– Я не знаю, – огорченно ответил он. – Они не назвались. Но на заседании я никого из них не видел, это точно. Один… один показался мне знакомым, но я точно никогда его раньше не встречал. И все равно что-то… – Лауринь задумался. – Нет, не знаю. То ли голос, то ли манеры…

– Опишите мне их, – велела я. Надежды на это было мало, я далеко не всех членов Коллегии знала поименно, а уж в лицо-то и тем более.

Что зрительная память у Лауриня отменная, я уже говорила: описание получилось коротким, но емким и образным. Одного из этих магов я, кажется, знала, встречала несколько раз в резиденции Коллегии. Как же его? Ах да! Вац Илгон, молодой и довольно успешный маг-медик, прославился тем, что изобрел метод безоперационного извлечения инородных тел из ран. Правда, после этого он больше ничего путного не придумал, во всяком случае, я об этом не слышала. А вот второго я опознать не смогла, что было вовсе странно. Предположим, Илгон потребовался на случай, если придется откачивать Лауриня, это нормально – на таком допросе медик присутствует обязательно, и с Афазом тоже наверняка был кто-то из этой братии. Значит, второй маг – как раз и есть палач. Но дело в том, что магов-палачей в Коллегии – наперечет, и уж их-то я знала преотлично. Ни один не соответствовал описанию! Да и не было там настолько молодых палачей, это уж точно… Тогда кто он?

Закрадывались нехорошие предчувствия: если некто назвался магом-палачом, не являясь таковым, при этом вполне профессионально провел допрос, интересовался крайне занятными вещами… Это либо сам Наор, либо кто-то из его подручных – вряд ли он все-таки работает в одиночку. Любопытно, Илгона этот липовый палач обдурил или тот знал, на что идет? Хорошо бы поговорить с ним, но как это сделать?

А еще этот «палач» показался Лауриню знакомым, хотя лица он вспомнить не смог. А память у лейтенанта отличная, и детали он подмечает превосходно. Раз уж он упомянул о голосе и манерах, значит, очень вероятно, когда-то сталкивался с этим человеком. Но если он не узнал лица, значит… Простейший вывод, «палач» замаскировался. Обычных людей сменой внешности можно обмануть, вот только мелочи вроде привычных жестов, оборотов речи, манеры двигаться подделать намного сложнее, чем нацепить чужую личину. Да и голос изменить не так-то просто. Очевидно, этот фальшивый «палач» предполагал, что такой маскировки будет достаточно для того, чтобы ввести в заблуждение охрану и Лауриня. Илгона он явно не опасался, а поскольку маг легко бы различил, кто скрывается под иллюзорной маской, то, выходит, медик знал, с кем идет на это опасное дело. Вот бы его допросить! Но, как я уже сказала, возможности такой у меня не имелось…

– Похоже, вы имели удовольствие пообщаться с кем-то из приближенных Наора, – сообщила я притихшему лейтенанту. – Если не с ним самим. Но, все боги, известные и неизвестные, что же он хотел узнать?! Лауринь, на кой ему понадобилось ваше детство, что вы можете помнить?..

– Да в том-то и дело, что ничего, – удрученно ответил он. – Кажется, этот маг очень злился, потому что так и не заставил меня хоть что-то увидеть. Все было… как в тумане. Тени какие-то, голоса, и все. Я только отца увидел, а потом второй маг велел прекращать, пока они меня не угробили…

– Отца? – я насторожилась. – Отца…

Лагарста охотился за Наором, это мы знали наверняка. Он знал, кто это, но ему не хватало доказательств… Возможно, с помощью напарника он сумел бы их раздобыть, но тут его отправили в ссылку, и Лагарста потерял возможность действовать свободно. Правда, все равно не отступился, за что расплатилась вся его семья.

Я уже сделала вывод, что Наор прознал об интересе Лагарсты к своей персоне, потому и подставил его – чтобы избавиться от помехи. Они наверняка были знакомы, Лагарста знал его в лицо…

– Непонятно, – сказала я задумчиво. – Почему ему понадобилось именно ваше детство? Если он хотел убедиться, что Лагарста ничего не рассказал вам о своих делах, о Наоре, логичнее было бы обратиться к более поздним воспоминаниям, к тем, когда вы находились уже в сознательном возрасте.

– Может быть, он решил, что если б отец мне все рассказал, вы бы уже об этом знали? – предположил Лауринь, и я согласилась.

– Верно. Если бы я располагала теми же сведениями, что и ваш отец, я уже справилась бы с этой головоломкой… А поскольку я по-прежнему топчусь на месте, какой вывод может сделать Наор?

– Вы боитесь действовать, – сказал лейтенант, глядя на меня снизу вверх. – Хотя это на вас совсем не похоже.

– И снова правильно, – усмехнулась я. – Значит – что? Или я выжидаю подходящего момента и собираю неопровержимые доказательства, или…

Лауринь смотрел с нескрываемым интересом, как и обычно, когда я излагала ему свои выводы.

– Или я хочу его спровоцировать. Вынудить сделать первый шаг, – добавила я. – И он не знает, какие цели я преследую. Что ж, это уже неплохо. Знать бы наверняка, обманулся ли он вашими воспоминаниями обо мне…

Лауринь понурился. Судя по всему, этот допрос не давал ему покоя.

– Бросьте, – сказала я, поняв это. – Вы не смогли бы сопротивляться магу-палачу… Вернее, тому, кто выдавал себя за него. К тому же сопротивление только показало бы ему, что он ищет в нужном направлении. А вот если, сломив это самое сопротивление, вместо наших с вами бесед о Наоре он увидел кое-какие забавы… Что ж, он мог и поверить, будто скрываете вы именно их. Во всяком случае, я искренне на это надеюсь.

– А если нет? – мрачно спросил Лауринь.

– Значит, он понял – я что-то знаю о Наоре. Но что именно… – я встала, набила трубку и закурила. – Не может же он предположить, будто я рассказывала вам решительно все!

– Это почему же?

– Судя по тому, как тщательно он маскируется, доверие – не в его привычках, а люди склонны судить по себе, – усмехнулась я. – И он, в сущности, прав.

Лауринь неопределенно дернул плечом и уставился в пол.

– Но это все гадательно, – сказала я. – С тем же успехом он мог решить, что я давно все знаю, а вы в курсе моих догадок. Так что, Лауринь, вам теперь придется быть вдвойне осторожным. Если вас решат допросить еще разок, и уже не в резиденции Коллегии, где нужно соблюдать какую-никакую осторожность, я за ваш рассудок рисса фальшивого не дам! – Я выпустила колечко дыма и взглянула на лейтенанта. Он мрачнел с каждой секундой. Да уж, мало приятного в том, чтобы из охотника сделаться дичью, я его прекрасно понимала! – Ко мне не всякий сунется, а если сунется – не враз одолеет, я маг все-таки. Вы же для мага – легкая добыча, а мне не хотелось бы лишиться постоянного сопровождающего.

– Вы… серьезно? – Лауринь взглянул на меня с таким изумлением, что мне стало смешно.

– Я к вам уже как-то привыкла, – ответила я чистую правду. – С вами можно работать, хотя я не думала, что когда-нибудь скажу такое!

Лауринь несмело улыбнулся.

– Не сбивайте-ка меня с темы, – добавила я. – Я остановилась на том, что ни я, ни Наор пока не можем сделать следующего шага. У меня недостаточно информации, я даже не могу вычислить, кто он, а подозреваемых – масса! А он не знает, что́ именно мне уже известно. Тупик.

– И что вы собираетесь делать, Фло? – поинтересовался Лауринь.

– Выжидать, – мрачно усмехнулась я. – Что я еще могу сейчас сделать? Его величество предупрежден, так что… Тьфу, совсем вылетело из головы! Лауринь, вы как, оклемались немного?

– Да, – удивленно ответил он.

– Тогда сейчас же отправляйтесь во дворец, – я присела было к столу, чтобы набросать записку, но тут же передумала. – Передадите кое-что Его величеству на словах. Я бы могла поехать сама, но мне лучше лишний раз не светиться, а вы во дворце службу несете, подозрений меньше…

Лейтенант серьезно кивнул.

– Скажете, что один из его приближенных магов внушает мне опасения, – проинструктировала я. – Тот, кто прежде не вызывал подозрений вовсе. Я думаю, он поймет. Предпринимать пока ничего не нужно, доказательств нет, но следует быть настороже.

Имена называть было слишком опасно, а Арнелий, в свете всего рассказанного мною, должен догадаться, что речь идет о Дейене Рессе. В то, что Наор – это он, мне не слишком верилось, но и исключать такой возможности не следовало…

– Езжайте, лейтенант, – велела я. – И возьмите-ка лучше лошадь из моей конюшни, не то сбросит вас ваше чудовище, чего доброго, обидно получится.

– Не стоит, Фло, – решительно отказался Лауринь. – Вы ведь сами всегда о своей репутации говорите…

– Ну а чем повредит мне тот факт, что я одолжила своему сопровождающему лошадь? – удивилась я. – Не спорьте, Лауринь. Я прикажу Диму заседлать Рута, он спокойный мальчик, в отличие от вашего гнедого. А если уж вас так беспокоит моя репутация, то… – Я вздохнула. – Будьте готовы к тому, что вам в любой момент могут намекнуть на возможность раскрытия наших с вами довольно близких отношений.

– Вы думаете, Наор может пойти на шантаж?

– Запросто, – хмыкнула я. – Почему нет? Словом, Лауринь, мне нужно учить вас, как реагировать на такие заявления?

– Думаю, не стоит, – Лауринь встал. – Я выслушаю все, что сообщит такой человек. Буду умолять не делать этого – мне даже притворяться особенно не придется. Ну, если он что-то предложит, попрошу время на раздумье… это если речь пойдет об отце или чем-то в этом роде. Если он времени не даст, придется согласиться. Верно?

– Именно, – довольно улыбнулась я. Лейтенант определенно делал успехи. – Только не больно-то легко соглашайтесь, это подозрительно выглядит. Все, езжайте. И вот еще что!

– Да, Фло? – он задержался в дверях, взглянул вопросительно.

– Я полагаю, Ивас уже должен был вернуться. Пришлите его ко мне.

Лауринь кивнул, давая знать, что все понял, но продолжал медлить.

– Шпагу не верну, – сказала я, снова закуривая. – Ни к чему привлекать излишнее внимание к вашей персоне. Скажите спасибо, что Коллегия на нее особого внимания не обратила, не до того им было, а мы ее припрятали вовремя. Не то вы вовсе бы ее лишились. За такими редкостями они гоняются высунув язык, даже если магии в них ни на грош, как в этой шпаге.

– И что я должен делать без оружия? – мрачно спросил Лауринь. – Только, Фло, не предлагайте денег взаймы!

– В мыслях не было, – хмыкнула я. – Вы ведь все равно не возьмете… Ладно. Так-то она в глаза не бросается, эфес самый обычный, без каменьев… Закажите другие ножны, на это, думаю, у вас денег хватит. А пока казенной обойдетесь, выдадут вам, я надеюсь, замену прежней?

– Должны, – вздохнул Лауринь, явно подсчитывая мысленно наличность. – Но все-таки…

– Да зачем вам эта? – не утерпела я. – Она же вам не по руке!

– Ничего, привыкну, – буркнул лейтенант. – Это сейчас не по руке, а через пару лет…

– Да вы оптимист, – приятно удивилась я. – Загадывать так далеко… Но ладно! Отправляйтесь, Лауринь, и пришлите ко мне Иваса. Шпагу полу́чите позже.

– Так точно, – отозвался он и все-таки ушел.

Еще одна головная боль… Я привыкла отвечать только за себя, а о том, как уберечь еще кого-то, никогда не задумывалась. А Лауринь, чтоб ему пусто было, пока был мне нужен. Хотя бы потому, что им интересовался Наор, а отдавать лейтенанта в его руки я не желала. Ладно. Он достаточно осторожен, чтобы не попасться по-глупому, да и в любом случае – не посадишь же его на цепь!

Мотнув головой, я отогнала эти мысли и задумалась о другом. Кое-что начинало вырисовываться, но информации по-прежнему не хватало. Я так и этак вертела имеющиеся данные, но цельная картинка не складывалась, в моем логическом построении зияли безобразные дыры.

От размышлений меня отвлекла Рима, доложившая о посетителе. Как выяснилось, капрал Ивас давно уже вернулся в столицу и, получив распоряжение Лауриня, немедленно явился ко мне. Я спустилась вниз.

– Госпожа Нарен, – козырнул он мне с порога. – Вы желали о чем-то меня спросить?

– Да, – я указала ему на кресло для посетителей. – Присаживайтесь, капрал.

Я устроилась напротив, закурила, смерила пожилого мужчину взглядом.

– Скажите, – произнесла я, – когда вы поступили на службу к Ференцу Лагарсте?

– Тому уж… – Капрал задумался, почесал в затылке. – Лет десять я у него прослужил до того, как… ну, вы знаете, госпожа Нарен. А как сослали его, я с ним отправился.

– Изрядно, – сказала я задумчиво. – Скажите-ка, а по какому ведомству служил Лагарста?

По тому, как забегали глаза капрала, я поняла – что-то ему известно.

– Ну… – Ивас глубоко вздохнул. – Наверно, вам сказать можно, госпожа Нарен. Он числился-то гвардейцем, а сам… в общем…

– Проходил по охранному отделению, – закончила я. – Так?

– Точно так, госпожа Нарен, – склонил седую голову Ивас. – Только он этого никому не говорил и поручения выполнял… самые разные.

– Вы были его доверенным лицом? – спросила я.

– Ну, как сказать… – капрал призадумался. – Доверял он мне самую малость побольше, чем кому другому. Иной раз отправлял с поручением каким, но… если вы про его дела – так здесь господин Лагарста кремень был, ни разу ни словом не обмолвился, что к чему!

Я только усмехнулась. Да, этого следовало ожидать. Верного служаку можно послать с каким-нибудь заданием, но объяснять ему подоплеку происходящего Лагарста, конечно, не собирался. С одной стороны, разумно, с другой – сколько ценной информации я могла бы получить, будь Ивас в курсе дел своего начальника! Впрочем, с тем же успехом этими сведениями мог обзавестись любой, так что осторожность Лагарсты была более чем оправданна…

Я задала еще несколько вопросов. Полученные ответы подтверждали сложившуюся у меня картину: Лагарста привык действовать в одиночку, собирая у себя все факты, все доказательства. Профессионал… Но как же его манера работы оказалась некстати именно здесь и сейчас!

– А с кем имел дело Лагарста до ссылки? – спросила я, и Ивас добросовестно перечислил мне имена, какие смог вспомнить.

Бо́льшая часть из них мне ни о чем не говорила, кое-кого я узнала – придворные, сослуживцы, о ком-то не слышала вовсе, – и поди угадай, были ли это агенты Лагарсты, вовсе посторонние люди или противники! Нет, тут капрал ничем не мог помочь…

Отпустив Иваса, я еще раз попробовала собрать воедино имеющиеся сведения, но не преуспела. Все рассыпа́лось, расползалось на глазах, как песчаный замок во время прилива: ни одного доказательства, кроме косвенных, ни единого достоверного факта, только догадки и домыслы.

Нужно было еще посоветоваться с дедом, быть может, вдвоем мы сможем что-то придумать. Сегодня уже слишком поздно, наведаюсь к нему завтра днем… Он в любом случае захочет услышать подробный рассказ о том, что творилось на заседании Совета, а сведения о фальшивом маге-палаче должны его заинтересовать. Странно, кстати, что он до сих пор сам ко мне не пожаловал! Не желает привлекать излишнего внимания? Похоже на него…

За окном совсем стемнело, полил дождь – осенний, холодный. Завтра дороги развезет, и даже хорошо, что мне запрещено покидать Арастен, – невелика радость путешествовать в осеннюю распутицу!

– Госпожа, – просунулась в дверь Рима. – К вам тут господин…

Кого еще там принесло?

– Сейчас спущусь, – ответила я, откладывая трубку.

Внизу, как ни удивительно, обнаружился Лауринь, вымокший до костей и продрогший.

– Что вас принесло? – недовольно осведомилась я. – В такую погоду хозяин собаку на улицу не выгонит, а вы шляетесь… Вы мое поручение исполнили?

– Конечно, – обиженно взглянул на меня лейтенант. – Его величество, кажется, все понял.

– Вы об этом доложить решили? – спросила я.

– Нет… – ответил Лауринь, удрученно глядя на пол. На полу около его сапог собирались изрядные лужи. – Я должен вам кое-что рассказать.

– Беда мне с вами, Лауринь, – сказала я, смирившись с неизбежным. – Подождали бы, пока дождь утихнет, так нет же… Рима! Полотенце принеси и сухое что-нибудь для лейтенанта!

– Не надо, Фло… – принялся было отнекиваться Лауринь, но я пресекла его слабые поползновения:

– Вы и так уже на полу наследили, а если останетесь в мокром, наверняка простудитесь. Да вас и так уже лихорадит, я вижу.

Что правда, то правда, сперва мне показалось, что у Лауриня зуб на зуб не попадает только от холода, но теперь я видела, что это не совсем так.

– Одевайтесь в сухое, и пойдемте наверх, – скомандовала я. – Там и расскажете, что у вас интересного обнаружилось.

Из сухой одежды в доме обнаружилась только моя. Удивительно, но моя рубашка на плечах Лауриня сидела внатяг, хотя я готова была поклясться, что он в ней утонет. А вот штаны пришлось подворачивать, и вид у Лауриня был теперь, как у городского беспризорника. Пока лейтенант переодевался и пытался высушить насквозь мокрые волосы, я его беззастенчиво рассматривала. За это лето Лауринь порядком возмужал и не напоминал уже тощего голенастого жеребенка, хотя мослы все равно торчали. Ясно было, что он никогда не будет рослым и массивным, как, например, тот же Борас, а, скорее всего, останется таким же невысоким и худощавым, как теперь. Я поймала себя на том, что рассматриваю юношу, как породистую лошадь на базаре, и невольно усмехнулась такому сравнению.

Наверху я налила Лауриню стакан орты – не дело глушить благородный напиток стаканами, но это лучше, чем потом лечить лейтенанта от простуды! – и спросила:

– Так что вас привело сюда в такой ливень?

– Я вспомнил кое о чем, Фло, – сказал Лауринь серьезно.

– О чем же?

– Вы как-то проверяли на мне, легко ли управлять другим человеком с его согласия, – произнес лейтенант. – И я подумал: а не выйдет ли так же с воспоминаниями? Если я не буду сопротивляться, вы сможете увидеть что-то?

– Вы сейчас к чему клоните? – нахмурилась я, хотя идея Лауриня была мне, в целом, понятна. Однако!

– Тому магу очень нужно было узнать, что́ я видел или слышал когда-то очень давно, – ответил Лауринь. – У него не вышло, потому что времени не хватило, а еще я ему противился. Но вдруг там в самом деле было что-то важное? Так, может, вы бы могли посмотреть сами…

– А почему вы полагаете, что я владею приемами мага-палача? – вскинула я бровь.

– Вы говорили обо всем этом с таким знанием дела… – стушевался Лауринь.

Я только усмехнулась: лейтенант сам не знает, на что идет.

– Кое-что я умею, конечно, – сказала я задумчиво. – Только, Лауринь, я в этом деле не профессионал. Далеко не профессионал! Вы помните, как вам было худо после тех допросов? Ну так помножьте это на шесть. Вы еще от того раза не отошли, и, признаться, я не знаю, во что может вылиться повторная процедура.

– Ничего, я выдержу, – упрямо сказал Лауринь. – Вы же сами сказали – если не сопротивляться, будет легче. А еще вы говорили – тогда, давно, – что маги-палачи оставляют что-то вроде зарубок в сознании тех, кого допрашивают, верно? Если этот сделал так… вам же проще будет, я не прав?

– Память у вас хорошая, – хмыкнула я. Лейтенант не уставал меня поражать.

– Не жалуюсь. – Лауринь посмотрел на меня в упор. Взгляд его был непреклонен. – Фло, если есть шанс узнать хоть что-то, вы должны это сделать. Вы ведь сами сказали, что времени нет… А никого, кто мог бы рассказать хоть что-то, уже в живых нет! Ни отца, ни Старсиса… Только сам Наор, но его же не допросишь!

– Чтобы допросить, его сперва нужно поймать, а как его поймаешь, если не знаешь, кто он? – хмыкнула я. – Тут у нас замкнутый круг образуется…

– Если бы я мог что-то вспомнить сам… – Лауринь опустил голову. – Я старался, Фло, но не вышло. Вспоминается какая-то ерунда, а про отцовских знакомых – ничего.

– Неудивительно, вам сколько лет-то было на тот момент? – хмыкнула я. – Вы, конечно, могли что-то видеть или слышать. Другое дело, что по юности лет и недомыслию даже не поняли, что́ именно. И не запомнили, конечно. То есть вам кажется, что не запомнили. – Я вздохнула. – На то и рассчитывал фальшивый «палач»…

– У него не получилось. Но у вас должно выйти! – непреклонно сказал Лауринь.

– То есть вы твердо намерены рискнуть, – вздохнула я. Переубеждать его было бесполезно, это я уже поняла. – И откуда в вас такие наклонности? Терпеть такую пытку…

– А откуда вы знаете, каково это? – любопытно спросил Лауринь.

– Хороший судебный маг, – сказала я медленно, – обязан на своей шкуре испытать то, что намерен впоследствии применять на практике. Во всяком случае, так полагал мой наставник.

– А кто был вашим наставником?

– Мой дорогой дед, конечно, кто же еще, – ухмыльнулась я. – О, он в полной мере дал мне прочувствовать, каково это – допрос первого уровня. Вы не веселитесь так, Лауринь, к вам в лучшем случае второй-третий уровень применяли. На первом ощущения куда как интереснее…

– Ну а раз вы знаете, каково это, то понимаете – если надо, можно и потерпеть, – заявил Лауринь нахально, но видно было, тем не менее, что ему все же немного не по себе.

Я только хмыкнула в ответ. Что ж, пускай храбрится, посмотрим, что из этого выйдет. Может быть, и правда удастся увидеть хоть что-нибудь. Мальчишки обладают удивительной способностью оказываться в самых неожиданных местах и видеть и слышать самые невероятные вещи, другое дело, что они моментально об этом забывают… Вернее, им так кажется. Все, что мы когда-то видели или слышали, навсегда остается в нашей памяти, нужно только уметь извлечь это оттуда.

Я решительно отогнала надежду на чудо, которое вывело бы мое расследование из тупика, куда оно забрело по причине отсутствия улик и свидетелей. Чудес, увы, не бывает, а те, что случаются иногда, – либо мошенничество, либо дело чьих-то умелых рук…

– Садитесь в кресло, – показала я Лауриню на кресло с низкой спинкой. – Двигаться вы не сможете, я приму меры, так что не пугайтесь. Иначе наверняка начнете дергаться и все испортите.

– Как скажете, Фло, – несколько нервно улыбнулся Лауринь, пристраивая голову на спинке кресла. – Но я не буду дергаться.

Я прикрыла глаза – на его запястьях замкнулись невидимые путы, прочно приковывая руки лейтенанта к подлокотникам, другие притянули его за плечи к спинке кресла. Не то чтобы я не доверяла силе воли Лауриня, благо имела уже случай с нею познакомиться, но подстраховаться все же стоило.

– Расслабьтесь и закройте глаза, – велела я, положив руки ему на виски и повторила уже единожды сказанное: – Постарайтесь не думать ни о чем и не пытайтесь утаить что бы то ни было – будет только хуже.

Лауринь едва заметно кивнул, и я приступила к работе. Тянуть смысла не было: чем более напряжен, скажем так, подопытный, тем более болезненным окажется проникновение в его память. А свести Лауриня с ума мне совсем не хотелось, он и так с головой не дружил.

Закрыв глаза, я погрузилась в глубины чужой памяти. Прежде мне всего раз или два доводилось проделывать такое, и дело касалось недавних воспоминаний, но теперь… теперь мне предстояло забраться очень далеко. Я подавила искушение взглянуть на недавние события глазами Лауриня (увы, мне некогда было заниматься такой ерундой) и пустилась дальше. Так глубоко забираться мне раньше не приходилось, и «зарубки», оставленные тем, неизвестным магом, пришлись очень кстати. У меня закружилась голова: обрывки воспоминаний роились вокруг, перепутывались, сплетались в непонятный узор. Я узнавала кое-кого: вот Его величество, казавшийся Лауриню недосягаемым и величественным, вот сослуживцы… Нет, дальше, еще дальше… Воспоминания о пожаре в родовом поместье я пропустила – от них веяло такой болью и горечью, что я побоялась затеряться в них, к тому же об этих событиях я знала все или почти все.

Я на мгновение открыла глаза, чтобы вернуть ощущение реальности. Реальность заключалась в том, что у меня сильно кружилась голова и пересохло во рту. Лауринь, зажмурив глаза, дышал тяжело, со всхлипами, лоб покрылся испариной, и я запоздало подумала о том, каково ему приходится от моего грубого проникновения. Я все-таки не опытный маг-палач, умеющий свести последствия к минимуму… Впрочем, отыгрывать назад было поздно, и я ринулась еще глубже с того самого места, на котором остановилась.

Кое-что мне удалось разглядеть очень хорошо – эти воспоминания были яркими и четкими. Вот Ференц Лагарста, еще не старый – мне повезло, я обрушилась, кажется, сразу в детские воспоминания Лауриня, – действительно, красивый мужчина, маленькому мальчику казавшийся настоящим сказочным великаном. Рослый, с неистребимой военной выправкой, заметной даже в штатском платье, с умными веселыми глазами, с едва заметной проседью в черных волосах. Он, наклонившись над Лауринем, что-то выговаривает ему, показывая на другого мальчика, черноволосого, зареванного, с расквашенным носом. Должно быть, это старший брат Лауриня… как его, Люций? А вот мать, Мажея. Действительно, Лауринь унаследовал от нее и цвет волос, и тонкие черты лица, и глаза, большие, серые, выразительные, но вот рот и подбородок не ее, это очевидно… Впрочем, мне не до подобных изысканий. Мне нужно пробираться еще дальше, в более ранние воспоминания, и вот их-то шерстить как следует, в поисках хоть крохотной зацепочки…

Когда я в очередной раз вынырнула в реальность, пот лил с меня ручьем. Лауриню приходилось тяжело – из прокушенной нижней губы по подбородку тонкой струйкой текла кровь, побелевшие от напряжения пальцы, сведенные судорогой, вцепились в подлокотники кресла.

Пора было заканчивать, я знала это. Такие опыты могли плохо кончиться, да и мало приятного наблюдать, как мучается человек, но бросать работу на полпути не хотелось – я только-только добралась до воспоминаний, связанных со столицей.

И я продолжила – признаться честно, из последних сил. Давно мне не приходилось так выматываться, но мое упорство было вознаграждено – я все-таки углядела кое-что. Даже не углядела – услышала. Мальчишки действительно умудряются оказываться в самых неожиданных местах, а у Лауриня, похоже, на роду было написано попадать в неприятности…

Смутное, зыбкое воспоминание: маленький Лауринь играет в прятки с братом, забирается за портьеру в кабинете отца. И дальнейшее – не столько зрительные образы, сколько голоса: кто-то входит в кабинет, Лауринь узнает отца, а второй человек ему незнаком. Ференц Лагарста разговаривает с этим незнакомцем, беседа ведется вполголоса, разобрать удается лишь отдельные фразы, да Лауринь и не вслушивался, но мне оказалось достаточно и их. Оставался сущий пустяк – уничтожить чужие «зарубки»…

Я открыла глаза – закончила я вовремя, с губ Лауриня рвался уже не стон, а хриплый крик, а рубашку на нем можно было выжимать. Я сняла с него магические оковы, и мой лейтенант разом обмяк в кресле, дыша, как загнанная лошадь. Повинуясь неожиданному порыву, я обняла его, прижала к себе мокрую голову.

– Все, – тихо сказала я, гладя его по взъерошенным волосам. – Уже все…

Лауринь издал что-то среднее между смешком и стоном и взглянул на меня снизу вверх.

– Фло… вот вы маг, вы должны знать… неужто маги не могли сделать эту… процедуру… не такой… не такой…

– Болезненной? – подсказала я. – Видите ли, обычно ее применяют к подозреваемым в совершении тяжких преступлений либо к добровольцам. Последние согласны терпеть, а с первыми никто особенно не церемонится, так что смысла тратить время и силы на то, чтобы сделать процедуру более приятной, никто не видит. Я ответила на ваш вопрос?

– Вполне… – Лауринь неохотно оторвался от меня, выпрямился. – Но это хотя бы было не зря? Я имею в виду, вы что-нибудь узнали, Фло?..

– Что-то узнала, – хмыкнула я, набивая трубку. – Хотелось бы теперь выяснить, имеет ли это какой-то смысл или является случайным совпадением.

На самом деле я выяснила всего две вещи, которые могли дать какую-то зацепку. К сожалению, оба воспоминания были нечеткими – что взять с ребенка! – к тому же уликами их признать было нельзя. Да еще до конца Лауринь разговор услышать не смог: его таки обнаружили, и отец выставил его за дверь. Рассмотреть гостя как следует Лауринь не успел.

Несколько фраз. Голос, наверняка изменившийся со временем. Очертания фигуры. Движение. Эти воспоминания ничего не значат, но в то же время они бесценны. Если использовать их как подсказку… Кто знает, может быть, что-то и получится.

– Так что вы видели? – не отставал Лауринь.

– Вам лучше об этом не знать, – отрезала я и, открыв дверь, крикнула вниз: – Рима! Собирай на стол! – Я снова повернулась к Лауриню: – Сейчас мы с вами поужинаем, а потом…

– Я лучше поеду, – отказался Лауринь, поднимаясь на ноги.

– Никуда вы не поедете, – оборвала я. – Под дождем, в темноте, да в таком состоянии… Хотите шею себе сломать? Как хотите, я вас не отпущу.

– Тогда расскажите, что видели, – потребовал Лауринь. Вот как заговорил!

– Будете препираться, я вас дара речи лишу, – пообещала я, скрывая ухмылку. – Марш вниз, лейтенант, Рима сегодня приготовила что-то необыкновенное в честь возвращения любимой хозяйки…

Лауринь вынужденно покорился. Обычно он никогда не показывался у меня до ужина иначе как по делам и всегда умудрялся исчезнуть до завтрака. Чтобы усадить его с собой за один стол, требовалось потратить полчаса на уговоры, а поскольку мне было лень, то уговорами я никогда не занималась. Сегодня, правда, пришлось, но исключительно в утилитарных целях: отпускать лейтенанта мне не хотелось, особенно в свете того, что удалось узнать… Увы, он – мишень, причем мишень беззащитная, умение владеть оружием его не спасет, если за него всерьез возьмется Наор. Впрочем, если он вздумает заняться мной, я тоже долго не продержусь, но пока есть возможность оттянуть эту неизбежную встречу, нужно ею воспользоваться…

Глава 31 Истина

В доме у деда, как обычно, было неприбрано – мы оба крайне не любим, когда слуги вторгаются в святая святых, наши кабинеты, а поскольку самим нам всегда недосуг, то там, где мы обитаем, обычно царит хаос. Правда, в этом хаосе хозяева ориентируются с легкостью, а прочим делать в кабинете нечего…

– Я ждал тебя еще вчера, – ласково встретил меня дед, однако соизволил подняться навстречу, взял за руки и долго разглядывал меня в тусклом осеннем свете. – Хороша! Будто только что из каземата! Ты себя в зеркале видела?

– Конечно, – хмыкнула я. – Ничего удивительного. Тебя бы на допрос в Коллегию, посмотрела бы я на тебя…

– Нашла, чем напугать, – фыркнул дед, выпустил меня и подтолкнул к креслу.

– А что, бывали прецеденты? – осведомилась я не без любопытства.

– Бывали, – дед скривился, будто попробовал уксуса. По лицу его было ясно: сейчас он больше ничего не скажет. Ничего, выведать, что он не поделил с Коллегией, я могу и в другой раз. Сейчас меня больше занимала собственная участь. – Сядь, Флошша, и рассказывай! От и до, со всеми подробностями!

– Защита хорошая? – спросила я на всякий случай, устраиваясь в кресле и закидывая ногу на ногу. Потянулась за трубкой, но передумала – лишний раз сердить деда не хотелось. Потерплю, не впервой.

– За кого ты меня держишь? – ощетинился он. – Не первый год работаю, уж знаю, как от прослушки закрыться!

– Хорошо, – миролюбиво сказала я. Собственно, именно поэтому я и приехала к деду, а не пригласила его к себе в гости: он намного опытнее, к тому же владеет кое-какими приемами, которых не знаю я. Делиться же он не желает, по каким причинам – неизвестно. Очевидно, рассчитывает передать мне эти знания на смертном одре, но, боюсь, я не доживу до этого момента. – Итак…

Рассказ занял довольно много времени. Дед слушал, не перебивая, но судя по тому, как мрачнело его лицо, происходящее ему категорически не нравилось.

– Ты не просто вляпалась, Флошша, – резюмировал он. – Ты вляпалась красиво! У меня бы лучше не получилось, право слово…

– Достойная внучка знаменитого деда, – усмехнулась я и все-таки закурила. Судя по тому, что дед не сделал мне замечания, мысли его были заняты более насущной проблемой. – Еще что скажешь?

– Скажу… – дед нахмурился. – Скажу, что ты подобралась вплотную к этому Наору, кем бы он ни был. И ты права… Судя по всему, он не знает, известно тебе хоть что-нибудь или нет, и ждет, когда ты сделаешь первый шаг.

– А если я его не сделаю? – спросила я.

– А вот тогда я не берусь предсказывать, что произойдет, – хмыкнул дед, налил себе орты и осушил стакан одним глотком. Однако! – Я бы на твоем месте не стал выпускать из рук инициативу.

– Лучшая защита – это нападение? – приподняла я бровь и тоже потянулась за бутылкой. – Но я до сих пор не знаю, тот ли это человек. Того, что я увидела в воспоминаниях лейтенанта, явно недостаточно.

– Лучше, чем ничего, – ответил дед и вдруг хитро взглянул на меня. – А этот парень здорово тебе доверяет, Флошша, если позволил копаться в своих мозгах!

– Есть такое дело, – спокойно ответила я.

– Он, часом, не подсадная ли утка? – спросил он неожиданно сурово. – Я вижу, ты ему доверяешь. Забыла, чему я тебя учил?

– Не забыла. – Я бестрепетно встретила взгляд деда. – Эта мысль и мне неоднократно приходила в голову, не сомневайся. Я проверяла. Не раз. Лейтенант – не шпион.

– Это с ним ты была тогда ночью, – утвердительно произнес он и покачал головой. – Ну!.. Женщины! Твоя прабабка была точно такой же… Верю, мол, а там хоть трава не расти!

– И как, подвела ее интуиция хоть раз? – усмехнулась я.

– Ни разу, – досадливо констатировал дед и хмуро посмотрел на меня. – Но ты-то – не она. Четвертое уж поколение, а ведьминские способности расточаются, сама знаешь. Тем более у нас они не по женской линии передавались…

– Но и меня интуиция частенько выручала, – заметила я. – Впрочем, если хочешь, можешь допросить лейтенанта сам. Думаю, он возражать не станет. Тогда поймешь, что это за человек…

– Не стану, – отмахнулся он. – Сын Ференца Лагарсты, о чем тут еще говорить! Если уж даже ты ему веришь, что остается беспомощному старику?

Я подавила усмешку. Беспомощный старик и сейчас вполне мог справиться со мной без особых усилий: я достаточно молода для мага и не вошла еще в полную силу, а на его стороне опыт, который мне и не снился…

– Мы отвлеклись, – заметил дед. – Пес с ним, с твоим мальчишкой, нравится развлекаться – дело твое. Однако забавное совпадение в том, что именно он оказался с тобою рядом… не находишь?

– Есть немного, – согласилась я. – Попади он ко мне в сопровождающие после первого на меня покушения, я бы задумалась – не Наор ли мне его подставил. Но… нет. Мы встретились случайно, ручаюсь. Не мог же Наор предвидеть, чем закончится история с тем несчастным драконом!

– Но он остался при тебе, – сказал дед. Черные глаза, скрывающиеся в морщинистых веках, смотрели остро и проницательно. – Это уже на совпадение не похоже.

– Совершенно не в интересах Наора подсовывать мне сына Лагарсты, – мотнула я головой. – Он ведь не знал, до чего я могу докопаться! Скорее уж, он сам бы им занялся. Я уже думала об этом не однажды…

– Да, резон в твоих словах есть, – кивнул дед задумчиво. – Значит, все-таки стечение обстоятельств. Что ж… случается и не такое. Надо думать, для этого Наора было большой неожиданностью узнать, что вы двое отныне неразлучны! – Дед мелко рассмеялся. – А уж когда ты пошла по его следу…

– Я удивляюсь, почему Лауринь до сих пор жив, – мрачно сказала я. – Допустим, Наор выжидал подходящего момента, чтобы выяснить, знает он что-то о делах Лагарсты или нет. Ну вот, момент представился, и все же…

– Возможно, он не хотел еще больше насторожить тебя. Или… восстановить против себя. – Дед налил себе еще. Орта – напиток коварный, но, насколько я помнила, дед мог глушить его бутылками, ничуть не пьянея. Очевидно, знал какой-то секрет, которым не делился, по обыкновению. – Ты не обратила внимания, Флошша? Тебя несколько раз пытались убрать. Причем весьма… прямолинейно. А потом вдруг оставили в покое. О чем это говорит?

– Я зачем-то нужна Наору? – Я заново набила трубку и закурила. – Я тоже думала об этом. Правда, так и не поняла, зачем именно я ему понадобилась. То ли для того, чтобы увести по ложному следу, то ли…

– Если тебя можно увести по ложному следу, то я зря потратил на тебя столько времени, – хмыкнул дед. – Уж в чем я могу не сомневаться, так это в том, что начатое дело ты доведешь до конца…

– Ах, какой комплимент! – приятно поразилась я. Нечасто мне доводилось выслушивать такое от наставника, все больше упоминания о моей лени, необразованности и нежелании думать.

– Не перебивай! – нахмурился дед. – О чем я? Ах да… Всякому, кто знает тебя дольше пары недель, становится ясно, что сбить тебя со следа не так-то просто. Наор – если верен вывод о том, что это кто-то из придворных магов, – наблюдал за тобой не один год. Возможно, сперва ты особенно его не интересовала, но в свете последних событий…

– И что, по-твоему, – произнесла я, – он желал именно того, чтобы я… довела дело до конца?

– Других вариантов у меня нет, – кивнул дед. – Проверка, так сказать… Он вел свою игру, а заодно подкидывал тебе загадки: то эпидемия, то еще что… Ты их разгадывала, только до организатора добраться не могла, хоть и догадывалась, что за происходящим кто-то стоит.

– Ненавижу, когда меня разыгрывают втемную, – сказала я сквозь зубы. Да, дед, похоже, прав. Наор мог избавиться от меня уже давно, возьмись он за меня по-настоящему, но, выходит, это не входило в его планы. – А особенно не люблю, когда проверяют, на что я годна! Что, по-твоему, могло ему от меня понадобиться?

– Я бы предпочел иметь тебя в союзниках, нежели в противниках, – усмехнулся дед. – Независимый судебный маг – это не такая уж малая величина, Флошша.

– Чем же его наш коллега не устраивает? – хмыкнула я.

– Обартель? – вскинул мохнатые брови дед. – Сравнила! Во-первых, он старше тебя втрое, во-вторых, трусоват, в-третьих, намного слабее. Вспомни, какие дела берешь ты, и какие – он!

– Ты говоришь обо всем этом с таким знанием дела, – протянула я задумчиво. – Может быть, Наор подбирался и к тебе, а?

Дед крякнул и налил себе еще орты. Мой вопрос ему явно не понравился.

– Я уже давно отошел от дел, – сказал он сухо. – И не представляю особенной ценности для подобных… индивидуумов.

– Двадцать лет назад ты еще не отошел от дел, – заметила я.

– Двадцать лет назад мы с тобой едва вернулись в Арастен, – отрезал дед, хмурясь.

– А до того? – допытывалась я. – От кого-то ведь ты спасался, когда увез меня после гибели родителей…

– Это не имеет отношения к твоему Наору, – покачал головой дед. – Это… Когда-нибудь я расскажу тебе, Флошша, но, поверь, с нынешними событиями то происшествие не связано. – Он внезапно хищно ухмыльнулся. – Хотя бы потому, что его виновника давно нет в живых…

– Вот даже как! – присвистнула я. Да, у деда по-прежнему полно секретов, даже и от меня. Любопытно, что он не поделил с магом, угробившим моих родителей, и как разделался с ним? Очевидно, это произошло еще тогда, когда мы жили на островах: дед, помнится, частенько отлучался, а возвращался, бывало, не скоро, так что… Впрочем, это сейчас не важно. – Ловлю на слове, когда-нибудь расскажешь. И если ты уверен, что тот человек и Наор никак не связаны…

– Совершенно уверен, – оборвал дед. – Я ведь сказал – то были личные счеты. Не отвлекайся, Флошша!

– Стараюсь, – хмыкнула я. – Так, значит, по твоему мнению, Наор хочет залучить меня в союзники?

– Похоже на то, – кивнул дед. – Я бы на его месте поступил точно так же.

– Борас ведь намекал на что-то… – задумчиво произнесла я. – Предлагал мне бросить «всю эту ерунду» и упоминал, что в Арастене мне ловить больше нечего. Я тогда решила, что он занимается словоблудием, как обычно, но если предположить, что действовал он по заданию Наора…

– Сходится, – кивнул дед. – Но это было очень грубое… хм… предложение сотрудничества. Впрочем, иного от Раймо я и не ожидал, он всегда был прямолинеен до отвращения. Я даже рад, что ты его бросила…

– Дед! – рассвирепела я. Бораса дед поминал мне года три, уж больно выгодной партией казался ему боевой маг. – Хотя бы сейчас можно не лезть в мою личную жизнь?!

– Спокойнее, Флошша, – дед подвинул мне бутылку. – Вернемся к делу. Очевидно, наш Наор из породы игроков. Он тебя испытывал… проверял, годишься ли ты ему. Видимо, пришел к выводу, что да, годишься…

– Допрос в Коллегии был еще одним испытанием? – скривилась я.

– Вполне вероятно, – ответил дед серьезно. – Иначе как объяснить столь странное поведение Ресса и Танне?

– Думаешь, они действовали по указанию Наора? – Мне тоже приходила в голову такая мысль.

– Не исключаю, – дед побарабанил пальцами по столешнице. – Мы ведь уже решили, что Наор действует не один. У него должны быть свои люди и при дворе, и в Коллегии. Особенно в Коллегии! Но Ресс…

Дед нахмурился и задумался ненадолго. Я терпеливо выжидала.

– Не могу представить себе Дейена в роли подручного Наора, – сказал он наконец. – Я его слишком давно знаю. Честнейший человек, предан королевской семье до мозга костей.

– Может, предложенное Наором оказалось настолько заманчивым, что Ресс наплевал на преданность? – предположила я.

– Не та натура, – хмыкнул дед. – Но даже если предположить… Дейен слишком умен, чтобы вот так выставлять напоказ свою к тебе неприязнь. Нет, он бы действовал совсем иначе. Допрос он тебе организовать мог, заключение – тоже, но так явно и грубо действовать против тебя…

– Тогда выходит… – я глубоко затянулась, выдохнула дым. – Ресс находился под управлением Наора?

– Не исключено, – кивнул дед. – Ты же сама сказала – после заседания он выглядел странно.

– Виски тер, – проговорила я. – Будто от головной боли… Похоже. А Танне…

– Танне, опять-таки, один из тех немногих высокопоставленных членов Коллегии, кому я склонен доверять, – сказал дед. – Он суров, но не жесток. Не сомневаюсь, поведение Ресса стало для него неожиданностью, и он просто постарался свести к минимуму возможные последствия. Скандал Коллегии не нужен, как бы ни желал Наор его устроить.

– Ты подтвердил мои измышления, – усмехнулась я. – Очень любопытно выходит… И еще Таваль. Помнишь? Тот, что сказал – в Коллегии нет единства.

– В Коллегии никогда не было единства, даже если так казалось со стороны, – хмыкнул дед. – Она никогда не испытывала недостатка в разных, скажем так, течениях. Просто никто на стороне об этом не знал… – Он помолчал, грея в ладонях стакан. – И очень странно, что Таваль сказал об этом тебе. Очень, очень странно… Я допускаю, что он принадлежит к какой-либо группировке молодых магов – такие, знаешь ли, склонны требовать реформ и прочей чепухи. Но чтобы они доверились постороннему и, тем более, предложили помощь… Это вовсе ни на что не похоже.

– Время нынче такое, – ответила я. – Все меняется.

– Есть вещи, над которыми время не властно, – ответил дед весомо.

– И что, думаешь, Таваль тоже из компании Наора? – предположила я.

– Не исключаю, – дед призадумался. – Зря ты его отшила, Флошша. Может быть, стоило побеседовать с ним… в располагающей к доверию обстановке.

– Прости, было не до того, – мрачно усмехнулась я.

– Так или иначе, – медленно произнес дед, – на достигнутом наш друг не остановится… Что ты намерена делать, Флошша? У тебя, насколько я понимаю, есть подозреваемый, хоть ты и не желаешь назвать его имени.

– Боюсь ошибиться, – хмыкнула я. – Ладно… Если правильны наши выводы, то Наор ждет моего хода. И если я дам понять, что мне известно, кто он таков и чего желает… Как думаешь, могу я рассчитывать, что он проявит себя?

– Думаю, да, – кивнул дед. – Сдается мне, игра близится к завершению, и такой союзник, как ты, ему не помешает… Но как ты намерена дать ему знать о своих догадках?

– Вот этого я пока не придумала, – ответила я. – Нужно что-то такое… что было бы понятно только ему.

– Книга? – ухмыльнулся дед.

– Предлагаешь ходить с нею наперевес? – желчно произнесла я. – Или использовать какое-нибудь из заклятий?

– А это идея… – протянул дед. – Кстати, до сих пор не возьму в толк, зачем ты обманула своего… сопровождающего!

– Да очень просто, – устало сказала я. – Мне нужен был кто-то, кто подтвердил бы, что книгу я действительно уничтожила. Лауринь, конечно, сказал бы все, что бы я ни приказала, но возможности допроса в Коллегии я не отрицала уже тогда. Вышло, как видишь, по-моему.

– Да, но если бы допросили тебя…

– Ну, тут уж оставалось только полагаться на удачу, – развела я руками. – Пока что до этого не дошло. И все же… книга – единственная вещь, с помощью которой можно дать понять Наору, что я его вычислила… даже если это не совсем так.

– Есть у меня одна идея, – крякнул дед. – Только, боюсь, она тебе не понравится.

– Изложи, – попросила я, устраиваясь поудобнее.

Идея мне действительно не понравилась, но выбирать было не из чего. Спорили мы с дедом до хрипоты, в итоге я согласилась, что его вариант – единственно возможный в данной ситуации, и птица с посланием отправилась по хорошо знакомому адресу…

Ждать пришлось изрядно. За это время мы успели допить бутылку орты и начать вторую, дважды перелистать злосчастную книгу – наследство Баграна Такейна Второго – и выяснить, что я действительно помню ее наизусть, равно как и дед. (А что тут удивительного? Всю дорогу до столицы я только и делала, что штудировала эти записки, притворяясь, будто делаю путевые заметки, а дед занимался тем же самым, пока нас с лейтенантом мурыжили в Коллегии.) В этой книжонке содержалось много всякой пакости, но попадались и крайне занятные моменты, которые вполне могли пригодиться и в мирной жизни, вот мы с дедом и обсуждали, как лучше использовать эти заклятия.

– Господин Нарен, – в дверь просунулся дедов слуга, такой же дряхлый с виду, как его хозяин, но надежный и проницательный. Дед таскал его за собой уже третий десяток лет и, хоть постоянно жаловался на его мнимую нерасторопность и забывчивость, менять слугу не собирался. – К вам молодой человек с запиской. Имени назвать не пожелал.

Дед взглянул на клочок бумаги, передал его мне. Я вздохнула – то самое послание, что мы не так давно отправили. Все, как предписывалось инструкцией. Впрочем, разве я ожидала иного?

– Проси, – велел дед, и вскоре в кабинет вошел, отчаянно стараясь не стучать сапогами, Лауринь.

Как и было велено, он переоделся в гражданское. Я уже имела сомнительное удовольствие наблюдать его в этом платье – лейтенант был похож на огородное пугало, – а потому только тяжело вздохнула. Дед окинул юношу таким взглядом, одновременно изучающим и насмешливым, что тот мгновенно залился краской. Мне до деда далеко, пока что я так смотреть не умею…

– Господин Нарен, – выговорил он, – госпожа Нарен… Лейтенант Лауринь к вашим услугам.

– Присаживайтесь, молодой человек! – велел дед, косясь на меня с издевкой. Я поджала губы и залпом допила то, что оставалось в моем стакане.

Лауринь неловко пристроился на краешке кресла. Дед начинать разговор не спешил: отхлебнул еще орты, потом встал, покопался на полке, добыл откуда-то длинную изогнутую трубку и начал со знанием дела набивать. Вот, значит, как! Меня постоянно отчитывает за курение, а выходит, и сам не без греха! Или это спектакль, рассчитанный исключительно на Лауриня? Не видела я что-то прежде, чтобы дед курил.

– Никакого здоровья на вас не хватит, – пробормотал дед, не выпуская черенка трубки из зубов. Я принюхалась: каррис высшего сорта, такой же, какой курю я. Не удивлюсь, если у нас и поставщик один и тот же. – Сколько лет уж, как бросил…

Я промолчала. Надо думать, со стороны мы сейчас были особенно похожи: с трубками в зубах, мрачные… Лауринь переводил взгляд с меня на деда, пока наконец не обратил внимание на то, что лежало на столе. Судя по тому, как округлились его глаза, книгу он узнал.

– Вижу, эта книжица вам знакома, – довольно констатировал дед, тоже наблюдавший за Лауринем. – Так, молодой человек?

– Так точно, господин Нарен, – вполголоса отрапортовал тот и взглянул на меня. – Но как же… Вы ведь ее…

– Я вас обманула, Лауринь, – развела я руками. – Уж простите, другого выхода не было.

– Вы хотели завладеть ею в обход Коллегии? – В голосе лейтенанта неожиданно прорезался металл, и дед взглянул на меня с веселым изумлением.

– И это тоже, – признала я. – Но, прежде всего, мне хотелось выйти из рук Коллегии живой и невредимой. А для этого нужно было убедить их в том, что книга погибла. Вы стали идеальным свидетелем, Лауринь.

– Понимаю… – протянул он. Выражение жестокой обиды в его взгляде сменилось неожиданной сосредоточенностью.

– Это хорошо, что вы понимаете, молодой человек, – вступил неожиданно дед. – Вы ведь вместе с моей дорогой внучкой гонялись за неким Наором, не так ли?

– Да, господин Нарен, – ответил Лауринь мрачно, не глядя на меня.

– И батюшка ваш был замазан в этом деле по самую макушку, – дед внезапно перешел на уличный жаргон, которым владел в совершенстве, и это было настолько странно, что даже я удивилась. – Вы, я так понимаю, догадываетесь, кто его спровадил в ссылку и подвел под обвинение в смертознайстве, а? А раз так, то вам прямой резон свои мальчиковые обидки припрятать подальше и подумать головой: как бы этого мерзавца достать.

– Я понимаю, господин Нарен, – Лауринь бестрепетно выдержал дедов взгляд. – В интересах дела я готов на все. Если, как вы говорите, Наора можно «достать»…

– Можно, можно, – усмехнулся дед, выпуская колечки дыма. – Только для этого нам потребуетесь вы. Заметьте, молодой человек, я вам не приказываю. Не имею такой возможности: я старый человек, давно отошедший от дел. Да и Флошша вам приказать, в сущности, права не имеет…

– Не нужно уговаривать меня, господин Нарен, – взгляд Лауриня сделался вовсе уж непримиримым. Любопытно, что на уме у лейтенанта? – Скажите, что я должен сделать?

– Ничего сверхъестественного, молодой человек, – с улыбкой ответил дед. – Вы сейчас вернетесь во дворец. Вы будете растеряны и ошеломлены… вам даже играть не придется, как я думаю. И когда вы встретите придворного мага, вы поделитесь с ним тем, что видели.

– Которого именно придворного мага? – уточнил Лауринь, упорно не глядя на меня. – Их не так мало, господин Нарен.

– Я думаю, – дед покосился на меня, – нас устроит господин Ресс. Впрочем, если первым вам попадется господин Таваль, это тоже будет неплохо.

– Что я должен им сказать?

– Вы были у моей внучки… по делу, – дед снова ухмыльнулся, – и случайно увидели книгу, до безобразия похожую на ту, что Флошша уничтожила в замке Такейн. Вы, понимаете ли, в раздумьях и подозрениях… Более ничего говорить не нужно, даже если станут расспрашивать. Впрочем, вы все равно ничего не знаете.

– Я все понял, господин Нарен, – Лауринь поднялся, по-военному четко наклонил голову. – Разрешите идти?

– Идите, молодой человек, – милостиво отпустил его дед. – Флошша, проводи лейтенанта. У меня тут и заплутать недолго…

– Не стоит, право, – начал было Лауринь, но я уже встала и подтолкнула его к двери.

– Не спорьте с дедом, лейтенант. Это бесполезно…

До выхода мы добрались в молчании. Дом у деда в самом деле большой и бестолковый, с непривычки можно и заблудиться, тут он не приврал.

– Лауринь, что вы дуетесь? – спросила я наконец. – Неужто обиделись?

– А как вы полагаете, Фло? – сверкнул на меня злыми глазами лейтенант.

– Ну и глупо, – сказала я. – Знай вы, что книга цела, не поздоровилось бы и вам, и мне. И не факт, что нас бы выпустили. Вы – свидетель, я – виновница. Впрочем, со мной-то еще могли договориться, а вот вы… Незачем кому-то знать, что артефакт довоенной эпохи попал в руки Коллегии.

– Хотите сказать, что вы меня… спасли? – скривил губы Лауринь. Судя по всему, он был в бешенстве, и это настолько не походило на обычное его поведение, что я удивилась.

– Об этом вы на досуге поразмыслите, – сказала я. – Как надумаете что-нибудь полезное, приезжайте. А пока отправляйтесь-ка во дворец… Инструкции, полагаю, вы запомнили?

– Так точно, госпожа Нарен, – сквозь зубы произнес лейтенант. Да, действительно, сильно обижен. Ничего, если пораскинет мозгами, то придет к выводу – иного выхода у меня просто не было.

– Ну, удачи вам, – я закрыла за ним входную дверь, вздохнула и вернулась к деду.

Он с удовольствием дымил трубкой, поджидая меня.

– Надо же, с характером паренек, – заявил он, стоило мне появиться на пороге. – И с каким характером!

– Да уж… – пробормотала я, усаживаясь в кресло. Что характер у Лауриня сильный, я знала давно, вот только, похоже, не представляла еще, на что лейтенант способен!

– Жаль, молод слишком, – вздохнул дед. – Но если лет до тридцати доживет, будет мужчина хоть куда!

– Читаешь мои мысли, – хмыкнула я и, чтобы отвлечь деда от рассуждений о будущности Лауриня, спросила: – А если Наор все-таки клюнет, что мне делать?

– Ну, как мы с тобой решили, сейчас выгоднее всего будет сыграть во взаимовыгодное сотрудничество, – сказал дед. – Думаю, он тебе это предложит. Книгу, конечно, придется отдать…

– Я не уверена, что сумею переиграть его, – задумчиво произнесла я. – Тебе, возможно, это было бы по силам, но не мне. Из меня интриганка, как из метлы шпага. Интересно, конечно, было бы с ним потягаться, но… нет. Я не рискну.

– Это уж твое дело, – дед заметно огорчился. – Тогда что ты намерена предпринять? Только не говори, что намерена убить его, когда он к тебе заявится!

– И как ты догадался? – усмехнулась я.

– Не вздумай, Флошша! – дед приподнялся из кресла, на лице его читалась самая настоящая тревога. – Даже не пытайся! Он наверняка настороже, и во что может вылиться такая попытка, я даже не берусь предсказать! И зачем это? Он ведь работает не один, это мы уже выяснили…

– Нет, конечно, я не собираюсь нападать на него, – ответила я задумчиво. – Я, как ты предложил изначально, соглашусь на сотрудничество, хотя бы ради того, чтобы узнать, кто еще работает на Наора. А вот дальше… Если его группа будет обезглавлена, а список участников – передан Коллегии…

– Мечты, Флошша! – стукнул по столу дед. – Ты уверена, что справишься с ним? Кто он – боевой маг? Или кто-то другой? Ты помнишь, как решила однажды, что Наор – маг независимый?

– Помню, но ты ведь сказал, что независимых магов в Коллегии нет, – заметила я.

– Есть у меня одна мысль… – протянул дед, раскуривая погасшую было трубку. – Независимых магов там и правда нет. Но вот если кому-то взбрело в голову прикинуться магом классическим…

– Такое возможно? – изумилась я.

– А как проверишь? – хмыкнул дед. – Если все признаки классического мага налицо, кто заподозрит, что на самом деле он – независимый?

Я призадумалась. В самом деле, мне вполне под силу сыграть классического мага, я знаю их приемы и заклинания, а если подготовиться получше… Но чего ради такой маскарад?

– Чтобы не вызывать подозрений, – ответил на высказанный вслух вопрос дед. – Чтобы не быть белой вороной в Коллегии – ты ведь знаешь, что независимых магов там нет вовсе, если кто объявится, об этом станет известно всему континенту. А уж какие цели преследует этот человек… – он покачал головой. – И насколько хорошо он просчитывает свои ходы… Ты права, Флошша. Играть с ним на равных ты не сможешь, а я тут не помощник. Противник слишком опасный. – Дед пристально взглянул мне в глаза. – Что ты намерена предпринять?

– Есть у меня одна идея, – ответила я. – Пока не спрашивай ни о чем. Если получится, хорошо, а нет… тогда будем думать дальше.

Я встала.

– Книгу я забираю. Она мне понадобится.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Флошша, – негромко сказал дед. – Помни о том, что… ты у меня одна осталась… – Он мотнул седой головой и сменил тон: – А может, натравить на Наора твоего лейтенанта? С Борасом он разделался очень даже удачно!

– Ему повезло, – сказала я без улыбки. – Теперь мы можем рассчитывать только на себя. Не волнуйся. Я не стану рисковать без веской на то причины.

– Надеюсь на это… – пробормотал дед.

Я остановилась в дверях.

– Сколько времени тебе потребуется на сборы? – спросила я.

– Самое ценное у меня всегда с собой, – дед коснулся выпуклого лба, посмотрел насмешливо. – Но, признаться, я бы хотел прихватить кое-что из обстановки…

– Я вовсе не желаю разлучить тебя с любимым креслом, – сдержала я улыбку. – И все же… не медли.

Мы обменялись понимающими взглядами, и я ушла, сохранив в памяти его сердитый взгляд, старческое лицо…

То, что я затеяла, в самом деле было очень опасно, но другого выхода я не знала. Оставалось только надеяться, что тот, на кого я так рассчитывала, откликнется на мой зов…

– Госпожа Нарен, – разбудила меня Рима. – К вам господин какой-то. Внизу ждет.

– Сейчас спущусь, – ответила я. – Рима! И спроси, не надо ли ему чего.

– Уж спросила, госпожа, ничего не желает. Вас ждет.

– Как он выглядит? – поинтересовалась я.

– Да такой… – Рима замялась. – Чернявый, росту среднего… Вроде был он у вас уже, госпожа.

– Хорошо, скажи, скоро буду.

Ну, если это тот, о ком я думаю, то…

Наспех умывшись, я торопливо заплела косу, оделась и спустилась вниз.

– Ничего, что я в такую рань? – такими словами встретил меня посетитель. – Насколько я понял, дело у вас срочное, так что я не стал медлить.

– Вас я рада видеть хоть с утра пораньше, хоть глубокой ночью! – искренне ответила я, падая в свое кресло.

Гарреш сдержанно улыбнулся. Выходит, мне удалось послать ему призыв по всем правилам, как он учил, раз дракон явился так быстро.

– Что у вас стряслось, Флоссия? – спросил он любопытно. Ясное дело, дракону наши человеческие игрища кажутся чем-то вроде детских забав!

– А вы разве не в курсе последних событий? – поинтересовалась я. – Война со Стальвией, к примеру…

– Да, до меня доходили слухи, – Гарреш определенно насмехался. – Еще я слышал, будто вы под подозрением у Коллегии, и это меня, прямо сказать, удивило.

– А как это удивило меня! – хмыкнула я. – Я расскажу вам вкратце, что случилось и до чего мы сумели додуматься, а потом, вероятно, попрошу вас о помощи…

– Я постараюсь сделать все, что в моих силах, – кивнул Гарреш. – Но невозможного от меня не требуйте. Слишком серьезно вмешиваться в людские дела мы не можем, поймите.

– Я понимаю, – ответила я. – Думаю, моя просьба не покажется вам чем-то из ряда вон выходящим. Впрочем, судить вам. Слушайте…

Я по возможности кратко пересказала дракону события последних нескольких недель, особый упор сделав на истории с книгой и таинственном Наоре. Здесь уже пришлось углубиться в прошлое, поскольку Гарреш был не в курсе всех этих событий, но я управилась за рекордно короткий срок.

– Любопытно, – сказал он, когда я закончила. – В самом деле, напоминает мне дела многовековой давности, но только отчасти.

– Какие именно? – насторожилась я.

– Да те самые, что описаны в этих ваших легендах, – усмехнулся Гарреш.

– То есть вы хотите сказать, что все это было на самом деле? – нахмурилась я. Я знала, что у легенд о Наоре есть реальный прототип, но…

– Ну разумеется, если я это помню! – еще больше развеселился Гарреш. – Я, правда, тогда был совсем мал, но кое-что в памяти отложилось. Уж если я помню Войну магов, то Наора – так и тем более! Вам-то знакомо такое понятие, Флоссия?

– Война магов? – переспросила я, хватаясь за трубку. – Конечно. Как говорится во всех справочниках, это довольно долгий период постоянных междоусобиц с активным участием магов, закончившийся созданием Коллегии магов и утверждением свода правил, нарушение которых для мага чревато большими неприятностями вплоть до смертной казни. Было это лет семьсот назад или даже больше.

– Семьсот восемьдесят, – уточнил Гарреш. – Я, к сожалению, плохо помню те времена, я был совсем мал, но я многое слышал от старших родственников.

Я примолкла. Семьсот восемьдесят лет… Гарреш был «мал», для дракона это означает возраст лет в тридцать-сорок, не больше. Я посмотрела на своего собеседника другими глазами. Дорого бы я дала за то, чтобы знать столько же, сколько удалось узнать ему за этот долгий срок! Полноте, да способен ли человеческий разум вместить это?

– То, что в ваших книгах именуется «междоусобицами с активным участием магов», как вы изволили выразиться, – продолжал Гарреш, – на самом деле было именно войной магов. Мы всегда поражались, как активно вы, люди, осваиваете магию, как ищете новые пути… Некоторые даже высказывали мнение, что следует вас немного… попридержать. Но таких было меньшинство, а остальным было просто любопытно узнать, что будет дальше.

– Судя по всему, они узнали… – пробормотала я.

– Совершенно верно, Флоссия, – кивнул Гарреш. – Мы увидели человеческих магов во всей красе. Теперь уже никто не помнит, с чего все началось, вполне вероятно, что именно с какой-то междоусобицы. Один маг задел другого… а вскоре уже никто и не задумывался, кто прав, а кто виноват.

Признаюсь, я смотрела на Гарреша не без зависти. Возможно, где-то в архивах Коллегии и сохранились достоверные сведения о происходившем в те времена, но в общедоступных источниках о периоде Войны рассказывалось очень сухо и кратко, безо всяких подробностей, словно и не было тех нескольких смутных лет. И вот передо мной сидит живой очевидец этих событий, который – вот жалость! – по молодости лет мало что помнит и пересказывает в основном то, о чем слышал от других. Но мне и этого было достаточно!

– И… как это было? – спросила я.

– Это было чудовищно, – коротко ответил Гарреш. – Мы с вами уже как-то говорили о том, Флоссия, что нынешние человеческие маги – жалкое подобие своих предков.

– Да, вы намекнули вполне прозрачно, – хмыкнула я.

Размах предков впечатлял. Если Гарреш не обманывает меня – а зачем бы ему это? – то древние боевые маги были способны на импульсы, которые могли разом стереть с лица земли целый город. Теперешние тоже могут разрушить город, только времени им на это потребуется не в пример больше. Тогда вопрос – куда же подевались те, могущественные маги? Почему их способности не передались по наследству? Ответ был только один…

– Правильно ли я понимаю, что эти маги просто уничтожили друг друга? – спросила я.

– Совершенно верно, – кивнул Гарреш. – И друг друга, и огромное количество совершенно непричастных людей. Но, должен вам сказать, Флоссия, к делу уничтожения наиболее опасных магов приложила руку Коллегия.

– Разве Коллегия была создана не после войны? – нахмурилась я.

С детства мне вкладывалось в голову, что Коллегия с момента своего создания занималась нелегким делом поиска и воссоздания утраченных за годы войны знаний, воспитанием новых магов взамен погибших в войнах, созданием правил, по которым ныне живут и действуют все маги. Я подозревала, что все было далеко не так восхитительно просто и приторно-сладко, как описывалось в книгах, и методы Коллегия порой применяла не самые мирные, но принимала это как должное. Разбираться досконально в том, что происходило в незапамятные времена, у меня не было ни времени, ни желания. Как выяснилось, зря…

– Ближе к концу, – согласился Гарреш. – Насколько мне известно, несколько наиболее предприимчивых, но не самых сильных ваших магов, чей разум не был затуманен только лишь погоней за властью, собрались вместе и постановили действовать сообща. К тому времени уже многим надоела непрекращающаяся война, и страшная война, Флоссия! Мне рассказывали, в местах иных сражений боевых магов кипела земля, а в округе еще долго не появлялось ничего живого.

Дальше Гарреш мог не рассказывать. Я примерно представляла, до чего могли додуматься те предприимчивые маги, основатели Коллегии, чьих имен история не сохранила. Они были не в состоянии захватить власть открыто, ибо не сумели бы тягаться с боевыми магами, но могли создать некую силу, которая была превыше власти королей. Этой силой и стала Коллегия. Ну а тех, кто мог помешать осуществлению их планов, пустили в расход. Думаю, они дождались, пока наиболее сильные маги истребят друг друга, ну а остальные… Хитростью и обманом можно уничтожить даже мощнейшего боевого мага. (Один из сильнейших магов современности, тот самый знаменитый маг-медик Эйнтофер, погиб совершенно нелепо – его зарезала во сне пьяная портовая шлюха, до которых этот господин был весьма охоч. И как знать, по своей ли воле она это сделала…)

Думаю, Коллегия также провела немалую работу в той области, что касалась официального толкования истории. Из летописей исчезли описания войн, вместо них появилась новая версия событий. Думаю, какие-то документы Коллегия все же сохранила, но, конечно, доступ к ним был строжайшим образом ограничен. Сомневаюсь, чтобы и рядовые члены Коллегии могли свободно ознакомиться с древними документами.

Гарреш с интересом наблюдал за мной.

– Кажется, вы сами все поняли, Флоссия, – сказал он наконец. – Что вы теперь скажете?

– Что я скажу? – Я откинулась на спинку кресла. – Я скажу, Гарреш: очень жаль, что у людей не осталось магов, способных мановением руки возвести мост через реку. И очень хорошо, что не осталось и магов, которые могут таким же мановением руки этот мост разрушить, а заодно и вскипятить реку.

– Вы в самом деле так думаете, Флоссия? – прищурился он.

– Представьте себе, да, – сухо ответила я. – Я боюсь даже подумать о том, что́ могло бы произойти, появись среди нас маг, подобный магам прошлого.

– Коллегия этого не допустит, госпожа Нарен, – усмехнулся Гарреш. – Недаром так тщательно собирают по городам и селам детей, обладающих хотя бы малейшими способностями к магии.

– «Из искры может разгореться пламя»? – процитировала я один из девизов Коллегии. Что и говорить, звучал он двусмысленно. Пламя может разгореться, а может и угаснуть. – Выходит, особо одаренных детей…

Я не договорила, но Гарреш меня понял.

– Боюсь, что так, Флоссия, – сказал он. – Я скажу вам, как было тогда, семьсот с лишним лет назад. В те времена вам долго пришлось бы искать в городе мага-медика или боевого мага. Сказать вам, почему?

– Я догадаюсь сама, – медленно сказала я. Кажется, я и в самом деле поняла. – Потому что каждый маг в зависимости от обстоятельств мог и лечить, и воевать, и кто знает, что еще…

– Теперь вы такого не увидите. – Гарреш наклонился вперед, оперевшись локтями о колени и о чем-то задумавшись.

Задумалась и я. Такие маги стали большой редкостью. Маг-медик теоретически может освоить боевое заклинание, но ни при каких условиях не сможет тягаться с настоящим боевым магом. А боевой маг может вылечить самого себя, но помочь соратнику вряд ли сумеет. В лучшем случае остановит кровь, не более того. Не потому, что знания разных цехов запретны для других, просто… А действительно, почему? Неужели не хватает сил? Не думаю. Я сама пример того, что один человек может владеть приемами самых разных школ. Другое дело, что мне далеко до профессионального мага-медика (но это скорее всего потому, что я не уделяла должного внимания этому разделу знаний), а вот с боевым магом я вполне могу потягаться.

– Такие, как вы, Флоссия, большая редкость, – словно подслушал мои мысли Гарреш. – Думаю, Коллегия рада была бы окончательно избавиться от подобных вам, но далеко не все с этим согласны.

– Я понимаю, – кивнула я. – Коллегии выгодно положение вещей, при котором каждый занимается только своим делом и не суется в чужое. Цеха магов проще контролировать, чем разносторонне развитых одиночек. Я верно вас поняла?

– Да, Флоссия, – кивнул Гарреш.

Я задумалась ненадолго, потом спросила:

– Гарреш, скажите, а отчего вы так осведомлены о делах Коллеги? Почему вас так интересуют наши игры?

Гарреш скупо усмехнулся.

– Я уже рассказал достаточно, чтобы не притворяться, будто все это поведала мне бабушка долгими зимними вечерами, – произнес он. – Хотя от нее я тоже узнал немало интересного… С тех давних времен мы решили… хм… приглядывать за происходящим у людей. Нас, видите ли, это тоже касается. В той войне пострадало немало моих соплеменников, а нас, я уже как-то говорил вам, и так немного…

Я промолчала. Гарреша можно было понять. Любопытно, знает ли Коллегия о таких вот… наблюдателях? Вполне вероятно, что знает. Забавная это игра: ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь… Вопрос лишь в том, кто знает больше.

– И что вы можете сказать о сложившейся обстановке? – спросила я не без иронии.

– Пока все относительно стабильно, – совершенно человеческим жестом пожал плечами Гарреш. – Чересчур уж сильных магов среди вас нет, а бо́льшая часть знаний, утраченных во время войны, так до сих пор и не восстановлена. Но, думаю, постепенно вы заново откроете все то, что забыли.

– Если нам позволит Коллегия, – заметила я жестко. – Не думаю, чтобы в ее интересах было позволить воссоздать какое-нибудь убийственное боевое заклинание, о чем, кстати, мечтают многие, поверьте мне.

– Но, похоже, это не всех устраивает, не так ли, Флоссия? – прищурился Гарреш. – Мы возвращаемся к вашему Наору, которому зачем-то необходима война и который упорно ищет древние артефакты.

– Верно, – кивнула я. – Кстати, вы рассказали о войне, но не упомянули о настоящем Наоре, том, что из легенд.

– О нем особенно нечего рассказывать, – пожал плечами Гарреш. – Это был сильный маг, попытавшийся создать альтернативную Коллегии организацию. В целом они были очень похожи, разве что Коллегия ставила своей целью уравнять силы существующих на тот момент магов и не допустить более появления на свет чересчур могущественных… экземпляров. Вы ведь знаете, каково основное правило Коллегии?

– Конечно, – кивнула я. – Не вмешиваться в дела обычных людей, если дело не доходит до серьезных войн. «Сохранить и приумножить» – это ведь второй девиз Коллегии.

– Верно… – Гарреш откинулся на спинку кресла, посмотрел на меня искоса. – Приумножить то, что создают обычные люди. Опустошительные войны тому помехой, поэтому Коллегия их и не допускает… А сохраняют они знания – но ни в коем случае не пускают их в ход. Вы ведь знаете, что далеко не все изобретения получают широкое распространение?

– Да… – я призадумалась. Куда пропал тот маг-медик, что спас жизнь Вергию Старсису? Что сталось еще со многими самородками? – Они придерживают прогресс?

– Именно. Иначе рано или поздно появится кто-то, кто сообразит – магическую науку можно и нужно развивать дальше, и это вполне может вылиться во вторую войну. – Гарреш выглядел крайне серьезным. – Кстати, то же касается и обычных человеческих изобретений. Подсказать вам или сами догадаетесь?

– Догадаюсь, – хмыкнула я. – Огнестрельное оружие, да?

Гарреш кивнул. Что верно, то верно, с тех пор, как почти двести лет назад какой-то безвестный умелец изобрел горючую смесь и соорудил подобие нынешней пушки, мало что изменилось. Какой смысл использовать ненадежные механизмы, скажем, для осады замка, если боевой маг обходится дешевле, а действует куда как надежнее? Маленькими пушчонками оснащали корабли, владельцы которых не могли себе позволить нанимать боевого мага на каждый рейс, и они неплохо служили, но не более того. Время от времени кто-то предпринимал попытки сделать оружие, которое позволило бы стрелять с рук, но ничего не выходило: приспособления получались слишком тяжелыми, громоздкими, а заряжать их приходилось столько времени, что противник, вооруженный обычным луком, успевал нашпиговать такого вояку стрелами. Да и взрывались этакие штуковины через одну, так что…

– Моего деда сбили из пушки, – заметил Гарреш, и я вздрогнула от неожиданности. – В полете. Насмерть.

Я чуть не выронила трубку. Попасть по летящему дракону? Из пушки? Из этакой неповоротливой махины?!

– Вижу, вы удивлены, – сказал Гарреш насмешливо. – Это все забылось… Тогда люди умели много такого, о чем сейчас и помыслить не могут. Предпринимались даже попытки вплавить магию в такие вот изобретения… вроде пушек. Понимаете теперь, чем занята Коллегия?

– О да! – искренне произнесла я, представив на мгновение войну с участием боевых механизмов и магов неограниченных возможностей. Признаться, мне сделалось не по себе. – Гарреш, а какие же цели преследовала группа Наора?

– Прямо противоположные, – хмыкнул дракон. – Коллегия предоставила людям возможность жить так, как им угодно, и, как бы это ни выглядело со стороны, поставила магию на службу человечеству. Пусть не самую сильную магию, но все же… Наор же считал, что маги заслуживают большего. Если вовсе просто, он полагал, что править людьми достойны только маги, прочие же – рабочая скотина, за которой надлежит приглядывать.

Это вписывалось в известную мне легенду. Наор из легенды заполучил власть над континентом и организовал что-то вроде выборного органа управления. Не удивлюсь, если в него входили именно маги…

– Но, насколько я понимаю, затея того Наора успехом не увенчалась? – спросила я.

– Да… Если я верно помню, он был чересчур уж амбициозен и не умел ладить с людьми, – ответил Гарреш. – Его очень скоро отравил кто-то из приближенных, очень может статься, что это был агент Коллегии. И все вернулось на кру́ги своя. Видите ли… людям не очень понравилось пребывать под властью мага-самодура. В прежние времена маги объединялись в ордена, это вам известно? – Я кивнула, и Гарреш продолжил: – Так вот, ордена частенько воевали между собой, но в управление государствами встревали только тогда, когда им было это выгодно. Возиться же с рутиной… слишком скучно для них. Так что люди были сами по себе, ордена – сами по себе. Ну, конечно, подати в их пользу, прочее в том же роде… Но, согласитесь, это не то же самое, как если бы каждый ваш шаг контролировался этим самым орденом? Тем магам было, в сущности, наплевать на дела простых людей. Их занимали более глобальные проблемы.

– Коллегия во многом продолжила эту политику, – задумчиво произнесла я. – Отчисления в ее пользу, цеха магов… При этом никакого явного вмешательства в государственные дела. До тех пор, пока не возникнет угроза большой войны или чего-то в этом роде. Так?

– Именно.

– Выходит, нынешний Наор идет по стопам предшественника? – спросила я об очевидном.

– Очень похоже на то. – Гарреш потянулся каким-то неуловимым движением, совсем не человечьим, а скорее кошачьим, как это ни странно звучит применительно к дракону. – Развязать большую войну, а пока Коллегия будет ее останавливать, делать свое дело. Убрать наиболее опасных функционеров Коллегии, заменить их своими ставленниками… Дело небыстрое, но быстро и не получится: теперь это большая и сложная организация, не то, что прежде.

– И готовится он уже не один год, – пробормотала я. – Ох, Гарреш…

– Что, Флоссия? – усмехнулся он. – Не любите такие игры?

– Смертельно не люблю, – созналась я.

– Зачем же ввязались в это?

– Выхода не было, – хмыкнула я. – Что ж… я могу только поблагодарить вас за информацию. Теперь очень многое прояснилось. Могу я попросить вас о небольшой услуге? Мне нечем отплатить, но…

– Сочтемся, Флоссия, – в глазах Гарреша плясали огоньки, хотя свечи я не зажигала. – Что вы хотите?

Мы проговорили еще немного, и дракон ушел. Я же, налив себе орты, поудобнее расположилась в кресле и глубоко задумалась.

Да, теперь я понимала куда больше. Выходит, стоит появиться особенно одаренному магу, и он тут же оказывается под опекой Коллегии. Если он просто практик, вроде того же Эйнтофера или Бораса, пусть даже изрядной силы, его не тронут, и он будет спокойно работать. Это даже полезно: у молодого поколения должен быть кто-то, на кого стоит равняться. Конечно, ни Эйнтофера, ни Бораса нормальными людьми не назовешь, и это тоже на руку Коллегии – всегда можно заявить, что гении не от мира сего, а потому не стоит принимать всерьез их выходки.

Но если маг не довольствуется имеющимся, если ищет что-то новое… Тут два пути: или он работает на Коллегию и все разработки исчезают в ее недрах, или… исчезает он сам.

Что ж, сходится. Самые сильные маги не практикуют, заняты теоретическими разработками. Наука ради науки, магия ради магии… Может быть, пригодится в будущем, но пока хода этим разработкам не дают.

Кстати… история о том медике, что сопровождал фальшивого мага-палача, очень даже укладывается в общую картину… Вац Илгон ведь не практикующий маг-медик. На его счету одно успешное изобретение, а затем – работа в Коллегии. Очень может статься, он и придумал что-то из ряда вон выходящее, но показать это людям ему не позволили… Доволен ли он таким положением вещей? Очевидно, нет. Какой смысл изобретать что-то, если оно никогда не будет применено на практике? Однако Илгон оказался достаточно умен, чтобы не перечить, а сделать вид, будто его все устраивает, потому и жив до сих пор. И сколько еще таких магов? Думаю, немало.

Надо полагать, именно из них и вербовал нынешний Наор свою будущую гвардию. Молодые, талантливые, сильные и в то же время достаточно хитрые и прозорливые, понявшие, как нужно себя вести, чтобы не сгинуть без вести… И амбициозные, конечно. И еще – считающие себя выше обычных людей. Такие тоже необходимы, Борас был как раз из этаких. А уж если это качество сочетается с талантом…

Я невольно передернула плечами. Кстати, о Борасе… Меня посетила совершенно безумная мысль: уж не поставила ли Коллегия целью настолько ослабить действующих магов, чтобы безбоязненно диктовать свои условия? Ибо установления и правила – это одно, но если какой-нибудь особенно обиженный боевой маг (а у меня есть несколько таких неуравновешенных знакомых) внезапно решит посетить заседание Совета и задать жару присутствующим, остановить его смогут далеко не сразу. Хотя бы потому, что он постоянно практикуется в боевых условиях… С другой стороны, даже не практикующие члены Совета могут уметь нечто такое, рядом с чем тот же Борас будет выглядеть довольно жалко. Что ж, вполне вероятно!

Но тогда выходит, что Наор – личность незаурядная. Он понял все это, – любопытно, сам или кто-то подсказал ему? – долгое время искал сторонников, готовился и, наконец, выступил. О, он долго дожидался подходящего случая! Тогда, несколько лет назад, его план сорвал Ференц Лагарста, возможно, даже не догадываясь о подоплеке событий, лишь видя, что Наор желает войны между Арастеном и Стальвией… А он выждал некоторое время и снова взялся за дело, и на этот раз почти добился успеха. Почти…

Я усмехнулась. Значит, он ждет, покуда я сделаю первый ход? Что ж, я его уже сделала.

Глава 32 Прощание

Два дня прошли в ожидании. Мне пришлось отказаться от выгодного клиента: работа предстояла выездная, а мне запрещено было покидать столицу. Да я и не желала отлучаться сейчас – ждала, во что же выльется моя затея. По всему выходило, развязка уже близко…

Лауринь не объявлялся, и это настораживало. Неужто настолько разобиделся? Впрочем, меня интересовало не столько это, сколько то, сумел ли он выполнить поручение деда. Посылать за лейтенантом я не хотела – за моим домом наверняка следили, так зачем же заранее оповещать противника о своих планах? Оставалось только ждать, когда он соизволит нанести мне визит.

К исходу вторых суток я не выдержала. В конце концов, наведываться во дворец мне никто не запрещал, так что… Не знаю, по какой причине Лауринь до сих пор не отчитался о выполнении либо невыполнении задания, но сидеть и ждать я была уже не в состоянии.

Впрочем, до дворца я не доехала – еще на мосту через реку углядела знакомую фигуру и придержала лошадь.

– Госпожа Нарен, – сдержанно наклонил голову Лауринь. Он был на своем норовистом жеребчике, а в поводу вел моего Рута. – Какая неожиданная встреча!

– И правда что… – процедила я.

– Я как раз направлялся к вам, – великосветски продолжал Лауринь. – Вернуть лошадь. Вы меня очень выручили.

– Не стоит благодарности, – осклабилась я, поняв, что такие речи лейтенант ведет неспроста. – А я прогуливаюсь. Надоело сидеть в четырех стенах. Впрочем, если вы составите мне компанию за обедом, буду признательна.

– Если прикажете, госпожа Нарен, – Лауринь ответил мне еще более ненатуральной улыбкой.

– Прикажу, – сказала я, заворачивая кобылу. – Мне невыносимо скучно. Вы знаете какие-нибудь свежие сплетни?

– Мало, госпожа Нарен, – пожал плечами Лауринь. – Но что знаю, расскажу.

– Отлично! – воскликнула я преувеличенно бодро и почти всю дорогу выслушивала, кто из придворных дам претендует на звание фаворитки Его высочества. Не иначе, Лауринь эти слухи нарочно собирал: не замечала, чтобы он прежде интересовался подобным.

По счастью, до моего дома было не так уж далеко, иначе я могла бы и потерять терпение.

– Госпожа Нарен, – неожиданно произнес Лауринь, исчерпав запас сплетен. – Вы полагаете, нас сейчас могут подслушивать?

– Наверняка не скажу. Думаю, могут, – хмыкнула я.

– С помощью лошадей?

– Нет, – ответила я. – Я ведь говорила, что магия на лошадей действует непредсказуемо, так что использовать их в качестве шпионов практически невозможно.

– Ну хорошо, – серьезно сказал Лауринь, – а то если бы я постоянно думал о том, что за мой следит собственный конь…

Я фыркнула от неожиданности, потом рассмеялась в голос, так что какой-то лавочник обернулся посмотреть мне вслед.

– Если вы не таскаете на себе какую-нибудь дрянь, – произнесла я, отсмеявшись, – то вряд ли в таком шуме нас могут услышать. Но конь у вас вроде бы не нервничает, так что, скорее всего, ничего на вас нет. Вы не брали у кого-нибудь какие-то вещи?

– Нет, – помотал вихрастой головой лейтенант. – Только шпагу… но она казенная.

Я подъехала ближе, провела ладонью над ножнами. Со стороны могло бы показаться, будто я глажу Лауриня по бедру. Он тоже это понял и приметно покраснел.

– Чисто, – сказала я, – во всяком случае, никаких следов магии я не чувствую. А с приятелями не обнимались?

– У нас такое не принято, – покосился на меня Лауринь. – Руку пожимал, было дело. Но перчатки сегодня другие…

Я проверила на всякий случай – чисто. Видимо, приближаться к лейтенанту все-таки не рискнули.

– Это вы в порядке конспирации мне все придворные слухи пересказали? – весело спросила я.

– Но вы же сами попросили! Я подумал, у вас есть причина…

– А я решила, что причина есть у вас: вы так серьезно себя отродясь не вели, – заметила я. – Что это с вами стряслось?

Лауринь уставился в гриву своему жеребчику.

– Понятно, – кивнула я. – Вы обиделись и решили изобразить сурового непреклонного мужчину. У вас почти получилось. Потренируйтесь еще немного, и вы даже меня сумеете провести, клянусь!

– Вы снова насмехаетесь? – Лауринь искоса взглянул на меня. Взгляд его был не столько обиженным, сколько злым.

Мы уже въезжали во двор.

– Ну разумеется, – ответила я, спешиваясь и бросая поводья конюху. – Пора бы уже привыкнуть. Идемте в дом, Лауринь. Не будем оповещать всю улицу о сложностях наших с вами отношений…

Лауринь смолчал.

– Ну? – спросила я, расположившись в любимом кресле. – Что вас так гложет? То, что я вас обманула с той книгой, или то, что использовала как приманку для Наора?

– А вы как думаете? – Лауринь устроился на подоконнике и смотрел на меня гордо и презрительно. Будь на моем месте другая, это возымело бы действие, но меня только смех разбирал.

«А ведь взрослеет мальчик, – неожиданно подумалось мне. – Еще годик-другой, и от одного его взгляда придворные дамы будут послушно рушиться в обморок… Ничего, что Лауринь с виду неказист, зато характер каков – ни одна не устоит! Наверно, оно и к лучшему…»

– Представления не имею, – сказала я. – Я никогда не была девятнадцатилетним юношей и не в состоянии вообразить, что творится у вас в голове. Надеюсь, однако, вы достаточно здравомыслящи, чтобы понять, почему я так поступила.

– Я понимаю, – мрачно ответил Лауринь. – Вы ведь объяснили. Знай я, что книга на самом деле цела, Афаз и тот, другой, это бы поняли…

– Ну а тогда в чем дело? – удивилась я.

– Вы заранее это придумали? – не отставал Лауринь.

– Если вам так это важно, то – нет, – созналась я. – Это было спонтанным решением. Вы как раз прирезали Бораса, а меня на почве нервного потрясения, должно быть, осенило, как следует поступить. Вы довольны?

– Ну… – Лауринь по-прежнему смотрел в пол.

– Перестаньте строить из себя трагического героя, – велела я, – вам не идет, да и играете вы неубедительно.

– Потом-то вы могли рассказать…

– Нет, – ответила я. – Откуда мне знать, что с вами может приключиться во дворце? Там множество укромных уголков, вас не найдут, случись что… Правду вам знать было ни к чему, уж поверьте! Вы лучше скажите, получилось у вас переговорить с кем-то из придворных магов?

– Да. – Лауринь, кажется, решил быть немногословным.

– Прикажете мне из вас слова клещами тянуть? – нахмурилась я. – Лауринь, мне сейчас не до шуток и не до ваших обид. Раз уж вы так оскорблены поручением, что дал вам дед, я готова извиниться. Разумеется, только в том случае, если вы немедленно расскажете мне, как вы это поручение выполнили!

– Не стоит, Фло, – Лауринь, наконец, посмотрел на меня. На сей раз взгляд его показался мне насмешливым. – Все равно искреннего извинения у вас не получится.

– Я вас решительно не узнаю, – созналась я. – Но раз уж извинения вам не нужны, то сделайте милость, доложите, что там с помянутыми придворными магами!

– Мне не удалось застать их поодиночке, – произнес Лауринь, – хотя я несколько раз пытался. В конце концов, это уже стало выглядеть подозрительно, и мне пришлось… пришлось, в общем, говорить с обоими.

– Вот как? – хмыкнула я. – Очень интересно. Продолжайте.

– Вернее, говорил я с господином Рессом, – поправился Лауринь. – Господин Таваль слушал. Я сказал то, что велел господин Нарен. Господин Ресс задал несколько вопросов – о том, как выглядела книга, где я ее видел, и все. А Таваль… он спросил, зачем я это говорю.

– И что вы ответили?

– Я сказал, что опасаюсь за вас, – хмуро ответил Лауринь. – Что я, конечно, могу понять ваш интерес к этой книге, но боюсь, как бы вы не пали жертвой того, кто за ней охотится. Я был не прав?

– Отчего же, это вы очень удачно соврали, – похвалила я.

– Почему вы решили, что я говорил неправду? – теперь Лауринь смотрел мне в глаза.

– Даже если и правду, какое это имеет значение? – пожала я плечами. – Получилось в самом деле удачно. Думаю, дед будет доволен.

– А вы?

– Что – я? – не поняла я. – А! Я тоже довольна. А что вам ответили?

– Чтобы я не беспокоился. Они постараются разобраться с этим делом, – ответил Лауринь угрюмо. – Я просил дать слово, что вам ничего не сделают, но они такого обещать не смогли.

– Ничего удивительного, – хмыкнула я. – Что ж… Теперь остается только ждать. Вы молодец, Лауринь, очень мне помогли.

– Всегда рад служить, Фло, – лейтенант встал, коротко поклонился. – Разрешите идти?

– Куда это вы собрались? – приподняла я бровь.

– Обратно. К месту несения службы, – сквозь зубы ответил Лауринь.

– Вы мой сопровождающий, не забыли еще? – поинтересовалась я. – Бросьте, Лауринь, вы не откроете дверь, пока я этого не захочу. В окно также прыгать не советую. Выглядит глупо и по-детски. – Я встала и подошла к нему. – Эк вас перепахало… Вы можете объяснить, в чем дело? Или я должна вас уговаривать, как нервическую барышню?

– Вот уж нет! – Лауринь отпрянул, сверкнув глазами. – Вы меня за мальчишку держите?

– Хм… – я сделала вид, что задумалась. – Ну, учитывая нашу с вами разницу в возрасте, не вижу в этом ничего удивительного. У вас есть еще претензии?

– Нет… – Лауринь сник. Попятился, снова сел на подоконник. – Нет, Фло… Просто…

– Просто вы в очередной раз убедились, насколько я бесчувственная, холодная… далее по списку, – усмехнулась я. – Но это вам не впервой. Тогда что?..

– Я увидел вас рядом с вашим дедушкой, – негромко произнес Лауринь. – Он отдавал мне распоряжение, а вы просто смотрели…

– Вы хотели, чтобы я за вас вступилась? – поинтересовалась я.

– Нет! Не в том дело… Просто вы были… вы были настолько похожи в этот момент… – Лауринь вздохнул.

– Неправда, я не настолько стара, – попыталась я пошутить, но лейтенант был настроен слишком серьезно.

– Я даже не о внешности… У вас взгляд был одинаковый – азартный, – Лауринь криво улыбнулся. – Только вперед, только добыча и… и всё.

Понятно. Он хотел, чтобы в тот момент я подумала и о нем тоже. Как наивно, как по-детски… и искренне. Если бы я была моложе, я бы… А впрочем, нет. Ничего бы не изменилось. К сожалению или к счастью – не могу сказать, но я такая, какая есть, вот и все. Лауринь не первый, кто пытается меня переделать, и если это не удалось другим мужчинам, вряд ли удастся ему…

– Вы разве не знали, что́ я из себя представляю? – спросила я, присев рядом. – Так не жалуйтесь теперь.

– Я не жалуюсь. – Лауринь вздохнул. – Я все знал. Просто, наверно, понял – только теперь.

– И что? – с любопытством спросила я. Лауринь не девушка, он не спросит, значит ли он для меня хоть что-нибудь, а я и не скажу…

– Ничего, – он неожиданно улыбнулся, и хотя улыбка вышла горькой, лейтенант определенно взял себя в руки. – Переживу. Простите за сцену, Фло. Как-то так вышло… Простите.

– Это вы еще не видели сцен, – усмехнулась я в ответ. Надо сказать, я испытала изрядное облегчение. – С кем не бывает…

Мы немного помолчали. Молчание начинало затягиваться, и я уже подумывала о том, как бы его нарушить, когда это сделал лейтенант.

– Фло… Только один вопрос. – Лауринь смотрел серьезно. – Почему вы вообще позволили мне… это?..

Однако… И что прикажете на сей вопрос отвечать? Правду? А почему бы и нет, в конце концов!

– Сперва – из любопытства, – ответила я и добавила, не в силах удержаться: – Хотя… Лауринь, а вам не приходило в голову, что вы мне нужны затем, зачем обычно пожилые дамы заводят юных любовников?

Судя по тому, как покраснел Лауринь, это ему в голову приходило. Хотя, вполне возможно, замешательство его было иного рода, поскольку вслух он произнес:

– Какая же вы пожилая?

Прозвучало это настолько обиженно, что мне стало смешно. Похоже, Лауринь правда не считал меня старухой. А если…

– Если я скажу, сколько мне лет на самом деле, – произнесла я, – думаю, вас отсюда ветром сдует.

– Ну скажите! – окончательно обиделся Лауринь.

Я назвала цифру. На минуту воцарилось молчание, потом Лауринь помотал головой и выдал:

– Быть не может!

– Не верите – расспросите стариков во дворце, в каком году у судебного мага Фергуса Нарен родилась внучка, – дернула я плечом. – Можете у него самого спросить. Он ответит, тут никакой тайны нет.

Надо думать, стремление узнать правду у лейтенанта резко притупилось. По-моему, моего деда он боялся куда больше, чем меня, и правильно делал.

– Ну и все равно, – заключил неожиданно Лауринь, поразмыслив, и добавил страшно банальную фразу, явно стремясь выглядеть куртуазно: – Женщине столько лет, на сколько она выглядит.

– Вас обманули, Лауринь, – хмыкнула я. – Женщине всегда восемнадцать. По крайней мере, до тех пор, пока восемнадцать не исполнится ее дочери.

– Я учту, – серьезно ответил Лауринь, а я задумалась.

Должно быть, где-то в глубине души Лауринь терзался сомнениями. И, надо сказать, прилагал все возможные усилия, чтобы ни в коем случае не показаться тем самым молодым любовником на шее у немолодой женщины…

Мне было его жаль, пожалуй, но поделать здесь я ничего не могла. Да и в целом разговор этот мне не нравился: не люблю говорить на столь личные темы.

Лауринь снова смотрел в пол, я же задумалась на мгновение. Да, пожалуй… Я усмехнулась. Что ж, решила так решила…

– Хватит киснуть, Лауринь, – сказала я. – Вы слишком серьезно ко всему относитесь. Может статься, мы и до завтра не доживем, а вы тратите время на пустопорожнюю болтовню!

– А? – Лейтенант вскинул голову. Очевидно, я оторвала его от каких-то мрачных мыслей.

Я только усмехнулась, вышла из кабинета, оставив дверь открытой, поднялась наверх. Ну, если Лауринь окажется таким олухом, что… Нет, догадался все же!

– Фло… – лейтенант маячил на пороге, явно не решаясь войти. – Как у вас… пусто!

– Разве? – я взглянула вокруг. – А! Это я от безделья решила прибраться. Риме не по силам уже такое, разве что пыль смахнет, вот я и навела порядок.

– Вот как… – Лауринь окинул комнату пытливым взглядом.

В самом деле, в ней больше не было привычного хаоса: книги сложены аккуратными стопками, на креслах не валяется верхняя одежда, из безделушек – только медная вазочка на камине, с почти выцветшим зимним букетом. Взглянув на него, Лауринь отчего-то смутился и поспешил отвести взгляд.

– Ну да, – сказала я, запирая дверь. – Лауринь, может, вы уже перестанете страдать? Меня вы все равно не переделаете, а от вашей кислой физиономии у меня настроение портится!

– Да я и не думал о том, чтобы вас переделывать, – несмело усмехнулся Лауринь. – Это ведь будете уже не вы, правильно?

– Видимо, да, – ответила я. – А раз так…

«…Стоило ли это делать? – спросила я себя немного погодя. – Может, пусть бы лучше остался в обиде на меня, а? Ему было бы легче. С другой стороны, почему я должна думать об этом? Он мужчина, в конце концов. Переживет… А я, – тут я усмехнулась, – слабая женщина. Придется самой позаботиться о себе…»

Лауринь покинул меня еще до рассвета. Я проснулась от какого-то звука – лейтенант одевался, отчаянно стараясь не шуметь. Как обычно, он стремился исчезнуть до завтрака, а может, на дежурство торопился…

– Моего Рута возьмите, – сонно сказала я. – Хотя нет. Не берите. Мне сегодня после полудня по делу ехать, а мою серую весь город знает…

– Я и так не собирался вашего коня брать, – буркнул Лауринь, явно недовольный тем, что я проснулась.

– Ну и хорошо… – я натянула одеяло на голову. – Да, если Дим еще спит, растолкайте его, не сочтите за труд. Кобыла расковалась, он должен был ее к кузнецу отвести с утра пораньше…

– Непременно, – пообещал Лауринь.

– Вечером не приезжайте, – снова зевнула я. – Я к деду поеду. Хотя, если хотите, загляните к нам на огонек. Вы ему вроде бы понравились…

– Н-нет, благодарю, – замотал головой Лауринь, застегивая портупею. – Думаю, вам нужно поговорить наедине, я буду только мешать!

– Как хотите, – буркнула я. Приподняла голову, взглянула на лейтенанта – стройная юношеская фигура в ладно сидящем мундире, прекрасная выправка, плохо различимое в полумраке лицо. Глубокие тени словно сделали его старше на несколько лет, и я поняла, как будет выглядеть Лауринь по прошествии этого времени… – Идите уже.

– До встречи, Фло, – сказал он и неожиданно подошел ко мне. Поцеловал, замер на секунду, всматриваясь в мое лицо, а потом быстро вышел.

– До встречи… – сказала я ему в спину. – До скорой встречи…

Проводив лейтенанта, я решила вздремнуть еще часок-другой.

Это мне даже удалось, не мешали никакие посторонние мысли – я умею отрешаться от них…

– Госпожа, – осторожно поскреблась в дверь Рима. – До вас тут какой-то господин…

– Скажи, сейчас спущусь, – сонно пробормотала я и, мотнув головой, стряхнула сонную одурь.

Я оделась, причесалась тщательнее обычного. Посмотрела в зеркало – лицо бледное, под глазами круги: ни дать ни взять не спала всю ночь, мучилась раздумьями… Что не спала всю ночь – это верно, вот только мучениями причину моей бессонницы назвать сложно!

Посетитель ждал в кабинете, привстал, когда я вошла, поклонился.

– Доброе утро, госпожа Нарен, – сказал он.

– Доброе утро, господин Таваль, – ответила я, надеясь, что взгляд мой не выдает охватившего меня азарта. – Что привело вас ко мне в столь ранний час?

– Думаю, вы знаете, госпожа Нарен, – наклонил он голову.

– Я догадываюсь, господин Таваль, а это не одно и то же, – ответила я в тон. – Быть может, вы будете столь любезны, что озвучите цель вашего визита?

– С удовольствием, госпожа Нарен, – ответил Таваль и улыбнулся. – Хм… Вижу, дом ваш в достаточной мере защищен от прослушивания. Похвально, похвально…

– Стараюсь, господин Таваль, – сладко улыбнулась я. – Издержки профессии, знаете ли.

– Понимаю, понимаю, – покивал он. Улыбка на моложавом лице казалась приклеенной. – Однако, госпожа Нарен, как раз человеку вашей профессии следует быть осторожнее в своих действиях…

– Не представляю, о чем это вы, господин Таваль, – я постаралась придать взгляду непонимающее выражение.

– Думаю, нет смысла ходить вокруг да около, – Таваль уставился на меня в упор, от улыбки его не осталось и следа. – Вы прекрасно понимаете, о чем идет речь, госпожа Нарен.

– Ума не приложу, – посетовала я. – Быть может, просветите?

– Хорошо, если вам угодно играть в эти игры, я скажу прямо… – Таваль криво усмехнулся. – Вы очень далеко зашли, госпожа Нарен. Играть с вами было одно удовольствие.

– Да что вы говорите… – пробормотала я.

– Представьте себе, – на этот раз Таваль улыбнулся вполне искренне. – После всех этих предсказуемых магов и придворных… Ну, не делайте вид, будто не возьмете в толк, о чем я говорю!

– А если так?

– Не верю, госпожа Нарен! – еще шире улыбнулся Таваль. – Ведь не по собственной же инициативе ваш лейтенантик кое-что нашептал моему коллеге… ну и мне заодно? Вы догадались, верно?

– Верно, – хмыкнула я. Дальше тянуть не было смысла, в конце концов именно этого я и добивалась. – Как прикажете вас величать?

– По-прежнему, – ответил он. – Я Лир Таваль, им и останусь. А то прозвище… забавно получилось, не правда ли?

– О да, – усмехнулась я. – Заставили вы меня поломать голову. Кстати, а как я могу быть уверена в том, что это именно вы – Наор? Быть может, вы лишь еще одно подставное лицо.

– Ого! – восхитился он. – Я должен доказывать, что я – это Наор, и кому, самой Флоссии Нарен! Ничего себе!

– Я буду разговаривать только с самим Наором, – холодно произнесла я. – Никакие подручные мне не нужны. Не для того я столько времени убила на его поиски, чтобы вести беседы со всякой мелкой сошкой!

Кажется, Таваль немного опешил. Впрочем, он быстро взял себя в руки.

– Я в вас не ошибся, госпожа Нарен, – произнес он весело. – Ладно… Какие вам нужны доказательства? Вы доставили мне такое удовольствие этой игрой, что я отвечу на ваш любой вопрос.

– О чем вы говорили с Ференцем Лагарстой перед тем, как его отправили в ссылку? – спросила я. Да, там, в воспоминаниях Лауриня, точно был Таваль. Голос, манеры, движения – его, а лица Лауринь все равно не рассмотрел.

– Вы и до этого докопались, – хмыкнул Таваль. – Жаль, Илгон меня остановил. Надо было дожать мальчишку – я так и знал, что он меня запомнил… Без его воспоминаний вам пришлось бы повозиться подольше.

– Вы обещали дать ответ на мой вопрос, – напомнила я. Значит, под мага-палача замаскировался Таваль. Понятно тогда, почему он показался Лауриню знакомым…

– Верно. – Таваль сцепил пальцы, посмотрел на меня иронически. – Лагарста был невыносимо назойлив. Он видел меня еще в Эстали – там, увы, я был немного неосмотрителен, вследствие чего и пришлось сменить подданство, – а когда встретил в Арастене, преисполнился подозрений. Конечно, по-настоящему он мне помешать не мог, но если бы слухи дошли до кое-кого в Коллегии… Пришлось бы оправдываться, а это дело долгое и муторное. – Он перевел дыхание. – Этот достойный человек следовал за мной по пятам, куда я, туда и он. Отличная ищейка из него бы получилась! Когда мне это вконец надоело, я решил поговорить с ним начистоту… – Таваль хрустнул пальцами, и я поморщилась. – Конечно, о моих далеко идущих планах он ничего не знал, его интересовал только драгоценный Арастен… Я предложил ему сделку: он оставит меня в покое, а я взамен не трону ни его самого, ни его семью.

– Лагарста не согласился… – проронила я.

– Я и не рассчитывал, что он согласится, – пожал плечами Таваль. – Он был из тех, что долг ставят превыше всего остального. Вы не знали его, госпожа Нарен, а он был страшным человеком. Неудивительно, что его так ценили на службе… Ради того, чтобы остановить меня, он не пощадил бы и родных. Страшный человек, – с заметным удовольствием повторил Таваль. – Я бы с радостью продолжил эту игру, но он как раз решил обратиться в Коллегию. Доказательств у него не было, но могло хватить и намеков! Жаль… Пришлось мне сделать первый ход. Заметьте! – он воздел указательный палец. – Я умею ценить достойных противников!

– Так что же он вам все-таки сказал? – поинтересовалась я. – Неужто вы не запомнили? Не так часто вам отказывают, я полагаю…

– О, вы правы, – усмехнулся Таваль. – Я помню его слова… Когда я предложил ему выплатить долги за имение, заложенное еще дедом его жены, да еще кое-что в придачу, Лагарста задрал нос вот этак, – он скроил высокомерную мину, – и заявил; мол, честь его не продается ни за какие деньги, а сыновьям лучше быть детьми убитого при исполнении офицера, нежели детьми продажной твари. Сильно сказано! Но толку-то? – он усмехнулся. – Когда же я спросил, как он относится не к собственной жизни, а к жизни жены и детей…

– Ну же? – подбодрила я.

– Он закатил мне пощечину, – с явной неохотой ответил Таваль. – Попросту, как деревенский мужик. И сказал… уж простите, госпожа Нарен, воспитание мне не позволяет повторить те слова, которыми назвал меня арнай Лагарста! Смысл, однако, состоял в том, что я… гхм… человек бесчестный, а потому он готов ожидать от меня любой подлости. Но, дескать, на такой случай у него припасены какие-то письма…

– Вы не рискнули тогда что-либо предпринять, – кивнула я.

Все это присутствовало в воспоминаниях Лауриня: и негромкие, но злые голоса собеседников, и звук оглушительной затрещины, разорвавший эту вязкую полутишину… И главное – слова. Те самые. Лауринь запомнил мало, слишком напугался тогда, но все-таки…

– Увы, да, – невесело хмыкнул Таваль. – Кто знает, кому были адресованы те письма! Я решил действовать иначе.

– Просто убрать Лагарсту вам показалось слишком простым решением? – спросила я.

– Ну да, – хмыкнул Таваль. – Куда интереснее было наблюдать, как он бесится, не в силах ничего предпринять! О, это одна из лучших моих затей… – Он прижмурился. – Преступление против чести для такого, как Лагарста… Вы понимаете, верно?

– О да! – искренне сказала я, следя за Тавалем с брезгливым любопытством.

– Я знал, что вы оцените, – серьезно произнес он. – Представьте себе, он и в ссылке не угомонился! У него нашелся дружок… как его… Старсис! Они все пытались выяснить, что же я затеваю. Пришлось даже на некоторое время приостановить работу. Впрочем, я занимался другими делами… Времени у них на это ушло немало, я даже заскучал, – Таваль усмехнулся. – Если бы я в том разговоре с Лагарстой не обмолвился, чьему пути следую, он бы так и не додумался. Впрочем, он все равно не дошел до конца. Дальше войны этих смешных королей его мысли не шли, и у Старсиса тоже… довольно долгое время.

– Он почти догадался, – заметила я.

– Именно, – кивнул Таваль. – До чего-то он таки додумался, письма зачастили. Я решил проверить, что знает Старсис – этот был поближе, – но старика хватил удар. Очень обидно. – Он развел руками. – Я, увы, не знал, где он служит на самом деле, считал его лишь приятелем Лагарсты! Кто же мог предположить, что у него стоит блок против магических допросов? – Таваль снова усмехнулся. – Представьте, какая ирония судьбы, госпожа Нарен: один маг спас ему жизнь, второй его, считай, убил…

– И в самом деле, – хмыкнула я. – А как вам удалось организовать заклятие кары для Лагарсты?

– А, это было совсем просто, – отмахнулся Таваль. – Я решил перестраховаться. Если у Лагарсты был Старсис, мог оказаться и еще кто-то. Не мог же я допустить, чтобы информация обо мне попала еще в чьи-то руки! Предупреждений Лагарста не слушал, пришлось… хм… намекнуть так, чтобы он понял. Вроде бы он унялся после этого, – произнес маг, – хотя Его величество так выгораживал этого мерзавца, что впору было поставить под сомнение и его благонадежность…

Он помолчал. Я внимательно наблюдала за ним. С чего бы этот маг стал вдруг откровенничать со мной? По прежним его поступкам я могла сделать лишь один вывод: он чрезвычайно осторожен. Раз уж до сих пор он не попался, значит, вел себя до крайности осмотрительно, а теперь вдруг взялся в красках расписывать мне свои деяния! С одной стороны, это можно было объяснить накопившимся желанием хоть с кем-то поделиться своими планами, – а я на эту роль подходила как нельзя лучше, тем более, знала всю подоплеку событий. А если Таваль счел меня достойной доверия персоной…

С другой стороны… ох, не хотелось мне думать об этом!

– А историю с драконом тоже вы подстроили? – спросила я наобум.

– Нет, – рассмеялся Таваль. Лицо его казалось безмятежным, но вот зеленовато-карие глаза смотрели холодно и цепко, он ни на минуту не позволял себе расслабиться. Глупо было даже помыслить о том, что он мог упустить контроль над ситуацией! Тогда зачем все это? Вывод был только один… – Просто так совпало. Я как раз начал реализовывать новый план – прежний по ряду причин пришлось оставить. А тут такая удача – стальвийскую принцессу похитили! Само по себе ерунда, конечно, но когда вы вернулись в столицу без девушки, я понял – вам что-то стало известно…

– То есть вы были в курсе, зачем драконам девицы? – уточнила я.

– Конечно, – хмыкнул Таваль. – Я в свое время немало времени провел в библиотеках Коллегии, вывел кое-какие закономерности. Удивительно, откуда вы об этом прознали!

– А я судебный маг, господин Таваль, – широко улыбнулась я. – Каких только историй не наслушаешься! Значит, тех молокососов тоже подослали вы?

– Конечно, – ответил он. – Да и подсылать не надо было. Хватило намека… А уж после того, как вы так ловко от них избавились, я вами заинтересовался. Должен сказать, везло вам невероятно!

– Это вы о том деле с лошадьми? – спросила я.

– Ну да. Мой человек вовремя прослышал об этом, лошадники много об этом говорили, я и решил, что случай подходящий. Но вы и на этот раз вышли сухой из воды! – развел руками Таваль. – А уж когда я узнал, что вы побывали в имении Лагарста… Я уже не мог оставить вас в покое. Учитывая то, что с вами рядом был этот мальчишка, его сынок…

– Вы знали, кто он?

– Не сразу, но догадался. Уж больно он мне кого-то напоминал, – ответил Таваль. – Потом я уж вспомнил – жену Лагарсты, конечно, такая была серая мышка… Знай я раньше, он бы к вам и на пушечный выстрел не подошел! Но увы, и у меня случаются проколы, о его происхождении я узнал только после вашего визита в то имение, и то случайно. Вы ведь интересовались кое-какими документами? А я случился поблизости, тоже… проявил любопытство…

– Вот как… – проронила я.

– Вы занимали меня все больше и больше, – сказал Таваль. – Пришлось организовать вам ловушку, чтобы посмотреть, на что вы еще годны.

– Дараи?

– Она самая. Наивная женщина, хотя, казалось бы, возраст… – покачал головой Таваль. – Переписывалась с доброй половиной Коллегии и была уверена, будто никто не в курсе, что она ведьма, а не маг!

– Кстати, а почему она поминала Белых Сестер на мысе Фергон? – припомнила я неожиданно. Я так и не узнала ничего об этом. – Это воспоминание почему-то было связано с вами…

– Ах, вы не знаете… – усмехнулся Таваль. – Белые Сестры – это не просто скалы. Это все, что осталось от резиденции Наора. Ее, видите ли, разрушили маги Коллегии после гибели хозяина. А дворец, по свидетельствам современников, был дивной красоты. Не построенный, не сложенный из камня – выращенный из него. Белые Сестры – это остатки башен. Все остальное скрылось под водой. – Таваль помолчал. – Я надеялся восстановить дворец, но, боюсь, это пока не в моих силах.

– Ну надо же, – хмыкнула я. Как все, оказывается, просто… Видимо, ведьма поймала отголосок этой мечты, не осознавая, что́ именно почуяла. – А Бораса, значит, тоже вы прислали…

– Ну да! Сильный маг, но настолько же недалекий, насколько амбициозный, – с удовольствием ответил Таваль. – И к тому же близко с вами знакомый… Увы, у него ничего не вышло. Актер из него был скверный. Да и убить вас он не смог.

– И с Коллегией – тоже ваши шутки?

– Разумеется, – сказал он. – Вы совсем запутались, и я решил дать вам подсказку. Вы ведь поняли, что Ресс действовал не по своей воле?

– Да. Кстати, как вам удалось это провернуть? Ни за что не поверю, чтобы Ресс согласился пустить вас… хм… в свою голову!

– Ну конечно же, он не соглашался, – усмехнулся Таваль. – Но мы, видите ли, хорошие приятели, и перед заседанием я пригласил его позавтракать. А я знаю кое-какие травы, в нужных сочетаниях облегчающие мне задачу. Кстати, это Дараи помогла мне подобрать нужный состав…

Я только вздохнула: уж о коварстве безобидных, казалось бы, трав я знала не понаслышке. Интересно, что решил Ресс, когда обнаружил: говорит он не по своей воле?

– А отчего вы так упорно стремились загнать меня в угол? – поинтересовалась я, закуривая.

– Хотел проверить, вправду ли независимые маги так хороши, как о них говорят, – улыбнулся Таваль.

– Не прикидывайтесь, – попросила я. – Вы сами – независимый маг. Проверяли бы на себе.

– Вы и об этом догадались! – поразился он. Несколько делано, на мой взгляд.

– Да. – Я выдохнула дым ему в лицо. – Как вам удалось так долго скрывать этот факт от Коллегии?

Таваль криво усмехнулся:

– Немного актерского таланта. Хороший наставник. Жаль, его уже нет в живых, но самое важное он успел мне объяснить до того, как я попал в поле зрания Коллегии. И главное – цель, госпожа Нарен. Ради такой цели притворишься хоть классическим магом, хоть вовсе ведьмаком!

«Кто же был твоим наставником, хотела бы я знать!» – подумала я, но спрашивать не стала, это увело бы разговор слишком далеко в сторону. Мы и так отвлеклись.

– Значит, я показалась вам подходящей кандидатурой… для чего, господин Таваль? – спросила я. – У вас что, мало подручных?

– Более чем достаточно, – ответил он. – Увы, все они уже прошли через руки Коллегии, а значит, в мышлении своем слишком зашорены и, не побоюсь этого слова, запуганы. Вы ведь понимаете, надеюсь, госпожа Нарен, насколько не приветствуется в Коллегии… хм… отличие от других магов?

– Я догадываюсь, – ответила я. Слова Таваля подтверждали рассказанное Гаррешем.

– А вы знаете, кем являются независимые маги для Коллегии? – спросил он.

– Просветите.

– Мы – реликты, – произнес Таваль. – Осколки блистательного прошлого магов. Тогда ведь все были… как мы.

– Я в курсе, – хмыкнула я.

– О, даже так, – приятно удивился он, и его зеленоватые глаза сделались вовсе уж холодными, что никак не вязалось с располагающей улыбкой. – Ну, тогда вы должны знать и о том, что таким, как мы, позволено существовать, пока мы ни во что не вмешиваемся. За нами наблюдают, как за забавными зверьками, но рано или поздно мы выродимся окончательно, и Коллегия будет торжествовать, загнав всех в единые рамки!

– Очень познавательно, – сказала я. – Но все же, господин Таваль, мы слишком отвлеклись. Положим, я поверила, что Наор – это вы. Ваши цели в общем и целом мне понятны, можете не излагать. Скажите лишь, чего вы хотите от меня?

– Сотрудничества, госпожа Нарен, – произнес он вкрадчиво. – Сотрудничества. Мне не хватает верных людей… не так, нет. Мне не хватает сильных людей. Не сломленных, способных думать и принимать решения самостоятельно, а не просто слепо следовать моим указаниям! Людей, разделяющих мои убеждения…

– Вы так уверены, что я разделяю ваши убеждения? – поинтересовалась я.

– Полагаю, если вы подумаете как следует, то поймете, что путь Коллегии ведет в тупик, – серьезно сказал Таваль. – Маги вырождаются. Сильных специалистов остается все меньше и меньше, одни середнячки живут и процветают, а независимых магов и вовсе можно пересчитать по пальцам. Тем же, что есть, дорога одна – в судебные либо придворные маги, но и тут карьеры не сделать… Вы достаточно умны и беспринципны, госпожа Нарен, чтобы осознавать это. Неужели вам все равно, кем будут ваши дети?

«И этот о детях!» – усмехнулась я про себя, вслух же сказала:

– Значит, вы предлагаете мне присоединиться к вам? И что я получу взамен?

– Свободу, госпожа Нарен, – мгновенно откликнулся Таваль. – Свободу выбора. Вам так нравится ваша работа?

– Представьте себе, да, – ответила я.

– Ну… – Таваль на некоторое время впал в замешательство. Очевидно, ему сложно было это представить. – Значит, будете заниматься ею… Но только без оглядки на правила Коллегии, все эти постановления насчет запретных искусств… Как вам?

«Постановления эти тоже не на пустом месте возникли, – могла бы я сказать, но промолчала. – Никак его не пойму! То ли он и правда верит в то, что говорит, то ли настолько хорошо притворяется… И что мне делать?» Впрочем, выбора особого не было.

– Звучит заманчиво, – ответила я. – Но, признаюсь, предложение ваше… неожиданно.

– Понимаю, – наклонил голову Таваль. – Но я не могу дать вам времени на раздумья, госпожа Нарен. Вы чересчур много знаете, это раз. И два – вы мне нужны. Не верю, чтобы вы, догадавшись о том, кто я и каковы мои цели, не задумывались над своим будущим. Решайте сейчас…

Я сделала вид, будто колеблюсь. Впрочем, я и в самом деле размышляла. Не участвуй я во всех этих событиях, Таваль мог бы меня убедить. Свобода творчества для мага не так уж мало значит. Вот только… Ференц Лагарста и Вергий Старсис. Люций, Мажея, Мия, Фивер, сын кухарки, так и оставшийся для меня безымянным. Дочь сослуживца Лагарсты, которую использовал в своих целях Наор. Эстальские мальчишки. Собачник Ренн и те, кто умер той весной от болезни. Ведьма Дараи и ее жертвы. Мирные тарнайцы и солдаты из замка Такейн. Кто еще?..

– Вы убедительны, – произнесла я, отложив трубку. – И вы правы, я много думала о том, как быть дальше. Жаль, вы не пришли раньше. Не стоило так долго играть со мной, право, я смогла бы оценить ваши идеи и прежде.

– Вы – возможно, но зато я не сумел бы оценить вас по достоинству, не увидев в деле, – улыбнулся Таваль. – Итак?

– Можете рассчитывать на меня, – сказала я и улыбнулась. – А в качестве жеста доброй воли примите от меня вот это. Вы ведь ее искали?

На стол между нами легла книжка в потрепанном кожаном переплете.

– Ого! – Таваль осторожно взял ее в руки. – Да, госпожа Нарен, я, пожалуй, вас недооценил! Признаюсь, я рассчитывал, что Борас найдет эту книгу, собственно, она и была приманкой для него, но после допроса… Я был уверен, что вы ее уничтожили.

– Я тоже неплохо играю, – усмехнулась я. – И тоже умею использовать людей в своих целях.

– Я так и подумал, госпожа Нарен, что неспроста вы держите при себе этого мальчишку, – довольно сказал Таваль. – Вернее, сперва я полагал, что он вам нужен как источник сведений о Лагарсте… Все-таки сынок его!

– Да, но бестолковый донельзя, – закинула я удочку.

– Это уж точно, – хмыкнул Таваль, недобро щурясь. – Знали бы вы, сколько неприятных минут я пережил, узнав, чей сын явился ко двору! И ловко-то как! Назвался чужим именем… Должно быть, среди офицеров были дружки его отца, иначе бы нипочем ему в гвардию не попасть!

– О да! – покивала я глубокомысленно.

Что же, выходит, Таваль не знал о роли Его величества в истории с зачислением Лауриня в гвардию? Собственно, а откуда бы ему узнать? Он придворный маг, а не военный советник и не начальник охранного отделения, которые имеют допуск к Арнелию в любое время и ведают подобными делами! Повезло Лауриню, ничего не скажешь… Что хорошо при арастенском дворе – правая рука частенько не знает, что поделывает левая! Иногда это очень мешает, но в данном случае оказалось как нельзя кстати.

– Я, признаться, удивился, когда вы взяли его в сопровождающие, – добавил Таваль, – потом только узнал, что юношу вам навязали… Решил, что вы избавитесь от него при первой возможности, с вашим-то характером!

– Я собиралась, – ответила я, – но все же решила придержать его. Как видите, не напрасно. Пригодился.

– Красиво, – беззвучно поаплодировал Таваль, нежно поглаживая переплет старинной книги. – Купились все. Даже я! Благодарю вас, госпожа Нарен. Это бесценный артефакт!

– Что прикажете делать дальше? – спросила я, раскуривая трубку.

– Пока ничего, – ответил он, пряча книгу за пазуху. – Я дам знать, когда будет нужно. Сейчас я готовлю одну комбинацию, и как только будет возможно, посвящу вас в детали. А теперь позвольте откланяться, госпожа Нарен!

– Всего доброго, господин Таваль, – ответила я, удерживая на лице благожелательную гримасу.

Он ушел, а я долго еще не могла поверить, что все сработало. Сработало именно так, как я рассчитывала. «Молодцы мы с дедом, – я налила себе полный стакан орты, осушила залпом, стараясь не слишком стучать зубами о стекло. – Верно вычислили, что за тип этот Наор. И Гаррешу спасибо, без него бы ничего не вышло…»

Я встала, обошла кабинет. Ничего подозрительного.

Наклонилась, посмотрела на пол. Так и есть… Под креслом Таваля – пуговица, точно такая, как на его костюме, – серебро с каким-то сиреневым камнем. Обронил, должно быть… Я даже приближаться к ней не стала.

– А теперь, Флоссия, – произнесла я вслух, – быстро. Очень быстро… Кто знает, насколько хватит охранных чар Гарреша!

Я не ожидала, что Наор, то бишь Таваль, явится ко мне так скоро. Хорошо, что приготовления я начала заранее.

Быстро выпотрошив содержимое тайника – несколько толстых конвертов, – я еще раз проверила их содержимое: для Дейена Ресса, для Айнора Танне, для Его величества, – сунула бумаги в сумку. Больше мне собирать было нечего, без всякой ерунды я вполне могла обойтись.

Серой кобылы на конюшне не было, ее еще на рассвете увел Дим – эту лошадь и правда знает весь город! Да и славного Рута не оказалось, только норовистая молодая кобылка, купленная совсем недавно. Седлать ее пришлось самой, но к этому я привычна, так что очень скоро я покинула свой двор, даже не заперев ворот. Пускай…

Конечно, я воспользовалась приемом, позволяющим оставаться незаметной, так что ни дворник из дома напротив, лениво шаркавший метлой, ни соседская кухарка не обратили на меня никакого внимания, даже когда лошадь наступила в лужу и обрызгала всех, кому не повезло случиться поблизости.

Вскоре я уже была на пути к дому деда. Надеюсь, он внял моему предупреждению и начал собираться заблаговременно!

– Ну? – встретил он меня на пороге.

– Сделано, – сказала я сквозь зубы. – Ты как, собрался уже?

– Разумеется! Я ведь сказал – самое ценное всегда при мне! – дед усмехнулся. – Кое-что я уже отправил, остальное после пришлют. А нет, так и пес с ним. А ты-то? – он посмотрел мне в лицо. – Ты уверена, что все пройдет как надо?

– Да, – сказала я твердо. – Мы угадали. Это Таваль. Как ты и говорил, Ресс слишком предан королевской семье…

– Я не о том, – отмахнулся дед.

– А, – усмехнулась я. – Конечно. Кстати, ты не угостишь меня обедом?

– Сейчас прикажу подать, – дед кликнул слугу, приказал накрыть на стол. – Садись. На тебе лица нет.

– На тебе тоже.

– За тебя беспокоился! – вспылил дед. – Ты, с твоими авантюрами! Еще неизвестно, чем это закончится!

– Думаю, мы узнаем еще до вечера, – пробормотала я с набитым ртом. Есть хотелось до обморока – я со вчерашнего дня только и употребила, что стакан орты. – Весь город узнает…

К деду подошел слуга, склонился почтительно, что-то шепнул.

– Выезжаем утром, – сказал мне дед. – Раньше бессмысленно – подходящих кораблей нет, один нашелся, и тот только до Трисса, завтра отходит… Но ничего, там всегда полно судов, уж найдем подходящее. А ночевать в порту – это мне уже не по возрасту… – Он вздохнул. – Ты слуг, кстати, берешь с собой?

– Беру, – кивнула я. – Я их уже отправила, в порту ждут. Жаль, лошадей придется оставить…

– Жаль, – повторил дед. Лошадей и он любил, но там, куда мы направлялись, содержать их было слишком дорого, да и незачем. – Я распорядился, чтобы пристроили в хорошие руки. А экипаж я нанял. Кучер на конюшне переночует.

– Хорошо.

Разговор не шел, да и не о чем было особенно говорить. Все, что мы задумали, мы исполнили, оставалось только ждать.

Дождались: стоило мне встать из-за стола, как мимо дедова дома со звоном и грохотом пронеслись два пожарных расчета. Спешили как раз в сторону Заречной…

– Пошли, послушаем, что народишко болтает, – велел дед, и я отправилась за ним следом.

Вдалеке поднимался черный столб дыма, как обычно при большом пожаре. Но других дымов не возникало: то ли пожарная команда работала расторопно, то ли… Я мотнула головой – кому, как не мне, знать причину этого!

– А похоже ведь на ту дрянь, с помощью которой убили отца, – сказала я словно невзначай, глядя вдаль. – Только у него от прикосновения сработало, а тут…

Дед нахохлился, будто старый ворон, сердито хмыкнул, но все-таки ответил:

– Прием-то известный… в определенных кругах. Не дотронешься до этого… хм… объекта, так через некоторое время заклятие все равно сработает. Точности никакой, разумеется… Ты же ту пуговицу в руки не брала?

– Нет, конечно, – ответила я.

– Ну вот, – заключил дед, – странно, что так много времени прошло. Обычно такие заклятия действуют почти сразу! Гарреш помог?

Он покосился на меня с любопытством.

– Ну да, – вздохнула я. Да, Гарреш навел защитные чары на мой дом и сделал кое-что еще. Немного нечестно, но это ведь наше с ним личное дело, не так ли? – Удивительно…

– Ну, что еще? – спросил дед.

– Видимо, Наор ждал, пока я расслаблюсь, – ответила я безразлично. – Пытался узнать кое-что, сам поведал много интересного.

– Что именно? – спросил дед с живым интересом. Пришлось рассказывать…

Жаль дом, он мне нравился. Пока еще разгребут головешки и поймут, что ни моего тела, ни тел двух слуг там нет!

Поверит ли Лауринь в мою безвременную кончину? Хорошо еще, он сейчас или во дворце, где неоткуда взяться слухам о большом пожаре на хоть и богатой, но все же плебейской Заречной, или вовсе у себя! Об этом пока можно было не волноваться, и я сосредоточилась на других мыслях.

– Все же поедем? – прервал мои размышления дед. Мы вышли за ворота: на улицу высыпал народ, все смотрели на неохотно редеющий столб дыма.

– Куда деваться… – буркнула я едва слышно. Когда скрываешься под пологом невидимости, лучше не болтать громко. Конечно, перед отъездом хотелось бы удостовериться, что все задуманное пройдет как надо, но тут уж… как повезет.

– Ну ничего ж себе! – благоговейно произнесла стоявшая неподалеку хорошенькая купчиха. – В полнеба полыхает!

– То всё маги, – пробурчал ее осанистый муж, тоже с неподдельным любопытством пялясь вдаль. – Придумают чего, сами помрут… То ладно, а честной люд из-за них гори! Сколько, поди, товару пропало…

– Тихо! – шикнула на него жена. – Видишь, сам господин Нарен вышел… Доброго денечка, господин Нарен!

– И вам того же, – хмыкнул дед. Купцов он отчего-то не любил. Впрочем, аристократов он не любил еще больше, оттого и поселился в этом квартале, а не ближе к тем местам, где квартировали небогатые нейры и арнаи.

– Идем в дом, – шепнула я.

– Вот, значит, цена его откровенности, – удовлетворенно хмыкнул дед, кивнув в сторону окна.

Я только вздохнула – мысли наши шли в одном направлении. Да, Наор кое-что рассказал… Но вот беда – я все это уже знала. Своей откровенностью он намеревался усыпить мою бдительность, и с кем другим этот номер бы у него прошел. Напарница, значит? Дама, разделяющая его убеждения? Прекрасно. Иная бы купилась, но я уже знала цену словам Наора. Союзники ему были не нужны: только подчиненные или же… обугленные головешки. Человек сильный, способный играть с ним на равных… Наор предусмотрительно старался убрать таких. А откровенность… что ж, труп никому ничего не расскажет, а поделиться хоть чем-то нужно даже такому, как Лир Таваль. И даже если он и говорил, что ему нужны сильные, самостоятельные люди… Скорее всего, он предпочтет выпестовать их сам. Связываться с такими, как я, слишком опасно, и Наор это прекрасно знал.

Я все рассчитала правильно, и теперь оставалось только ждать, поведет ли себя Таваль и дальше так, как я предположила…

…Я уснула в кресле с книгой глубоко за полночь, а проснулась еще затемно. Спать уже не хотелось, сидеть без дела было глупо, и я разбудила деда.

– Уже пора? – он покосился за окно. – Что ты подскочила в такую рань?

– Пока позавтракаем, пока соберемся, – сказала я, – будет уже светло. Так что…

– Ладно, ладно… – проворчал дед. – Иди, прикажи подать завтрак…

– Ты же слуг рассчитал, – напомнила я, – только старика своего оставил и конюха.

– Ну, сама найди что-нибудь, – отмахнулся дед. – И скажи там…

– Сказала давно, – хмыкнула я. – Уже запрягают, так что не тяни!

Собрались быстро. Дед вышел, а я задержалась на минуту, выложила на стол письма. Подумала, придавила их шпагой в старинных потрескавшихся ножнах. Уж так-то первый, кто наверняка явится в этот дом, бумаги точно заметит… На всякий случай все же черкнула на половинке листа, кому предназначена шпага, положила записку поверх писем.

Наемный экипаж оказался не слишком-то удобен, но жаловаться не приходилось. Хорошо еще, лошади были достаточно резвы – мы покинули пределы Арастена на рассвете.

Я смотрела в окошко, запоминая, – и как это раньше я не замечала, насколько красива столица? Город окутывал утренний туман, и в тумане этом пряталась и сонная Заречная улица, и веселый Разбойный квартал, где только-только начинало утихать ночное веселье, и приречные дома: наверно, сейчас Ганнис Вайш с товарищами не спали, штудировали учебники, экзамены ведь начались – в здешнем университете они как раз в это время.

Солнце уже золотило и башни королевского дворца, и шпили университета по ту сторону реки, и купол обсерватории… Арастен – зеленый город, а по осени – золотой, с вкраплениями всех оттенков красного. Осень была в самом разгаре, листья еще не успели облететь, и столица оделась желтым и багрянцем… Красиво. Сколько лет я смотрела на это, не задумываясь, насколько я люблю Арастен? Здесь я родилась, здесь провела много лет…

Экипаж покинул городские стены, покатился по дороге, ведущей в северный порт. Задерживать нас и не думали: деда слишком хорошо знали… Странно даже, что Таваль не отдал приказа не выпускать его из города. С другой стороны, какое он имел на это право? Нет, так подставляться бы Таваль не стал…

– Ты что? – нахмурился дед, когда я схватилась за грудь – меня будто молнией прошило. – Флошша?

Я скосила глаза – в одной из бесчисленных подвесок мигнул и погас золотистый огонек, висюлька, едва заметно светившаяся прежде теплым светом, сделалась обычным дешевым амулетом, каких полно на лотках торговок в базарный день.

– Что там еще? – нахмурился дед.

– Судя по всему, сработало, – сказала я и оглянулась. Нет, ничего не разглядеть, а туман глушит звуки. Хотя… кажется, доносится звон пожарного колокола, но откуда, из какой части города – не разобрать.

– Что сработало? – сердито недоумевал дед.

– Да так… – нужно было признаваться. – Наша с Гаррешем маленькая затея…

– Флошша!.. Так ты все-таки с ним сговорилась и об этом! – начал было дед, но я отмахнулась.

Умница, Гарреш! Пока его заклятие не было задействовано, подвеска мерцала этим призрачным светом, а стоило ему сработать, камешек погас. А сработало оно, как только Таваль добрался до нужной страницы. Я так и знала, что он первым делом полезет искать самые опасные заклятия! Вовремя, нечего сказать! Иначе бы я извелась в ожидании новостей!

– Зря ты сомневался, – сказала я, поигрывая бесполезной подвеской. – Я знала, что Гарреш не подведет. Это, в конце концов, и в его интересах…

– Не мели языком, – пристрожил дед. – Потом расскажешь…

Все-таки хорошо, что мы избавились от Наора… то бишь Таваля. Мы с Гаррешем долго обсуждали, что же с ним делать. Я могла бы попробовать убрать его и самостоятельно, но он был настороже и – в этом я не сомневалась – во многом мог оказаться сильнее меня. Вряд ли он доверял мне настолько, чтобы выдался случай прикончить его!

– Значит, вы полагаете, любые ваши заклятия он распознает? – спросил тогда Гарреш, выслушав мои слова.

– Именно.

– И ведьминские тоже? – приподнял он бровь.

– Судя по тому, насколько тесно он общался с Дараи, – усмехнулась я, – он может знать и о них. Предпочитаю не рисковать.

– Он обезопасил себя со всех сторон…

– Почти. – Я взглянула дракону в глаза, хоть это было и непросто. – О вас он не знает. Именно об этом я и прошу вас – помогите разделаться с Тавалем.

– Как именно? – поинтересовался Гарреш. – Сжечь его? Раздавить?

– Нет, – хмыкнула я. – Нужно сделать так, чтобы смерть его выглядела… естественной. Скажем, по неосторожности. Господин Таваль испробовал какое-то заклятие, но вот незадача, не справился с ним!

– Понимаю… – протянул Гарреш. Кажется, он заинтересовался. – Вы делаете ставку на книгу?

– Конечно, – ответила я. – Больше не на что. Он наверняка клюнет – не сможет устоять перед таким соблазном! И если, изучая ее, он задействует что-то такое… Мне это не по силам, Гарреш. Последняя надежда на вас!

– Я, кажется, знаю, что может вам пригодиться, Флоссия, – задумчиво сказал дракон. – Значит, говорите, в процессе изучения книги… Дайте-ка мне ее!

Я послушно передала ему пухлый томик. Гарреш перелистал несколько страниц, вчитался, двинулся дальше. Остановился почти на середине, подумал, нахмурился…

– Это подойдет, – сказал он. – Не знаю, когда Таваль доберется до этого раздела, но ничего не поделать, более подходящего не сыскать. Смотрите, Флоссия, это боевое заклятие. Если не читать его вслух и не предпринимать никаких действий, оно безопасно. А теперь…

Мне показалось, будто воздух под ладонью Гарреша сгустился, отчего-то заложило уши, а сосредоточенный взгляд дракона внезапно поплыл, делаясь совсем не человеческим, исказилось лицо, теряя привычные очертания.

– Вот так, – Гарреш захлопнул книгу и передал ее мне. Зрачки его постепенно делались из вертикальных обычными. – Сильная защита на этой книге… Не открывайте ее больше, Флоссия. Прочтете то заклинание – обратитесь в пепел.

– Не стану, – я покачала томик в руке. – Это надежно?

– Надежнее не бывает, – усмехнулся дракон. – Род Такейн был стар, и чары на этой книге хороши, из древних, но мы намного старше, так что… Но скажите, Флоссия, чего вы добьетесь, убрав лишь Таваля… Наора то бишь? Насколько я понял из вашего рассказа, он действовал не в одиночку.

– Верно, – кивнула я. – Но именно он – глава этой… альтернативной организации. Есть и другие, конечно, но я не думаю, чтобы кто-то из них подошел на роль лидера. Они в большинстве своем запуганы и сломлены и без руководства Таваля немногого стоят. А уж вычислять, кто причастен к этому делу, – забота Коллегии, а никак не моя!

– Будем надеяться, что вы правы, Флоссия, – ответил Гарреш…

…Арастен – зеленый, золотой, багряный – остался позади, потянулись портовые пригороды. Вот и северный порт.

Здесь всегда было полно кораблей, только что прибывших и отплывающих, и найти нужный оказалось не так-то просто. Наконец мы добрались до пузатой купеческой посудины, держащей курс на остров Трисс, что в нескольких сотнях весс от побережья Арастена. Там уж не составило бы труда пересесть на корабль, идущий в дальние края, на что мы с дедом и рассчитывали. Впрочем, наши с ним сбережения позволили бы и переждать на Триссе столько, сколько потребуется, чтобы дождаться подходящего судна.

И вот – борт корабля. Утренний туман почти рассеялся, уже виднелась пристань. Завершалась погрузка, проверяли пассажиров по списку…

Мы давно уже стояли на корме – нас не тревожили подобной ерундой. Слуги устроились под палубой, вместе с прочими простолюдинами.

– Не жалеешь? – спросил дед, не глядя на меня. Я смотрела на скрытый дымкой Арастен вдалеке. Что-то выкрикнул боцман, засуетились матросы, качнулась палуба под ногами – корабль отваливал от причала.

– Нет, – сказала я, не думая лгать.

Полоска темной воды, разделяющая корабль и причал, становилась все шире. Пока что торговца тянул к выходу из гавани весельный буксир, но еще немного – и мы пойдем под всеми парусами, уж мы с дедом постараемся поднять нужный ветер…

– Что там за суета на пристани? – прищурился дед.

– Мало ли… – я не отрывала взгляда от далекого города.

До моего слуха долетел чей-то крик. Что-то вроде «Держи, держи! Убьется!»

– Да что ж там такое… – пробормотал дед.

– Фло!.. – расслышала я отчаянный голос, а сразу вслед за этим раздался плеск. Я повернулась спиной к фальшборту, взглянула в небо. Порыв ветра окончательно развеял туман, выглянуло солнце, уже по-осеннему холодное, ясное…

– Ну надо же! – хмыкнул дед, разглядывая творящееся позади. Покосился на меня. – Флошша, и об этом тоже… не жалеешь?

Я только покачала головой в ответ и усмехнулась.

– Надеюсь, плавать он умеет. А нет, так выловят! – пробормотал дед, отворачиваясь. Положил руку мне на запястье, посмотрел в глаза, удовлетворенно кивнул каким-то своим мыслям. Добавил с неподражаемой своей интонацией, то ли осуждающе, то ли, наоборот, одобрительно: – Молодежь!.. И откуда узнал, в какой порт мы поехали?

– Так ты же конюха оставил, – ответила я. – У него и выспросил.

– Он не знал, – нахмурился дед.

– Да уж прямо, не знал, – усмехнулась я. – Когда выезжали, ты кучеру сказал, куда править. Конюх рядом стоял, наверняка слышал.

Дед только плюнул.

– Как думаешь, – спросила я, меняя тему, – князь Гарган нас примет?

– Ну, если он уже позабыл, как ты едва не утопила его в проруби… – усмехнулся дед.

– Тому уж сколько лет! Детские шалости… – пожала я плечами.

– Кстати, почему он, а не Гарастас? – вскользь поинтересовался он.

– У Гарастаса нас будут искать, если вообще станут это делать, в первую очередь. – Я поправила косынку. – А до Гаргана еще добраться надо. Ты же помнишь его острова!

– Конечно, помню, – буркнул дед и припечатал: – Разбойничье гнездо!

– Ну уж, – примирительно сказала я. – Кстати… если память мне не изменяет, он из Дома Аолле, верно?

– Да, – недоуменно кивнул дед. – К чему тебе это? Решила податься в морские ведьмы?

– Там видно будет, – неопределенно ответила я и больше ничего не сказала.

Хлопнули паруса – мы вышли из гавани, буксир отвалил, и на судне закипела работа. Я посмотрела в глубокое осеннее небо, где плыли перистые облака. Интересно, Гарреш сейчас бродит по Арастену или летит где-то там, выше, чем может различить человеческий глаз? Видит ли он нас с высоты своего полета?

Я мотнула головой и все-таки обернулась назад. Пристани уже не было видно, только пенились волны за кормой, мелькали паруса других кораблей и таял в туманной дымке берег Арастена…

Сноски

1

«Старое серебро» – масть лошади, вороная, но грива и хвост с примесью более светлых волос, есть хорошо заметные посветления в паху и под мышками, лошадь выглядит будто посеребренной.

(обратно)

2

Данжерская скоропись – один из вариантов письменности Данжера (многонациональная и мультиязычная южная страна), иностранцам обычно кажется изящным орнаментом. Каждый символ может иметь несколько значений в зависимости от контекста, способа написания и особых обозначений в соседних словах.

(обратно)

Оглавление

Глава 18 Ответы и вопросы

Глава 19 Особняк

Глава 20 Ошибки

Глава 21 Ведьма

Глава 22 Совпадения

Глава 23 Шпион

Глава 24 Письма

Глава 25 Бал

Глава 26 Дурные вести

Глава 27 Расплата

Глава 28 Затишье

Глава 29 Находка

Глава 30 Дознание

Глава 31 Истина

Глава 32 Прощание Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg