«Север. Восходят звезды»

Север. Восходят звезды (fb2) - Север. Восходят звезды [Litres, СИ] (Кластерные миры - 8) 1568K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Влада Ольховская (Влада Астафьева)

Влада Ольховская Север. Восходят звезды

Пролог. Сделка

Очнувшись, она первым делом проверила у себя пульс. Пульса не было.

– Шиоран, какого черта? – простонала она, не открывая глаз. – У нас ведь была сделка!

– Вот вечно ты так, – донесся откуда-то со стороны обиженный голос Шиорана. – Не проснулась, не разобралась толком, а уже обвиняешь меня!

– Не в чем тут разбираться, я мертва!

Она знала, что это не ошибка: ее сердце не билось, кровь не бежала по венам, легкие не двигались. Она понятия не имела, тепло рядом с ней или холодно, на чем она лежит. Тело все еще подчинялось ей, но это как раз не удивляло, она не ради того пошла на сделку с этим старым обманщиком!

– Ты бы это… осмотрелась сперва, успокоилась, а потом забрасывала меня претензиями, – посоветовал Шиоран. – Посмотри, какой дивный мир ты сотворила!

Она не понимала, что происходит, да и не надеялась понять. В голове все плыло, а злость мешала сосредоточиться. Ей хотелось рвануться к Шиорану, навалиться на него сверху, вогнать когти в его мягкую, лоснящуюся тушу. Но пока она была не готова к этому, ей только и оставалось, что открыть глаза.

Это и правда был необычный мир, однако совсем не дивный. Нет, природа создала его красивым: четкая твердь земли, зелень травы, светлеющее небо над головой… и солнце. Настоящее солнце, пылающий шар, осторожно показавшийся на границе неба. Это завораживало ее, заставляя позабыть обо всем и любоваться золотисто-розовой вуалью облаков с затерявшимися среди них последними утренними звездами. Какие они крошечные в этом мире!

Впрочем, Шиоран говорил ей не про небо и землю, он говорил про то, что сделала она. Она лежала в центре того, что когда-то было палаточным лагерем: ее окружали большие шатры, теперь изорванные в клочья, развороченные фургоны, разбитое оборудование – и кровь. Очень много крови, ее тут оказалось намного больше, чем утренней росы. Сложно было даже предположить, сколько жизней пришлось отнять, чтобы весь мир окрасить багрянцем.

Скоро она заметила и Шиорана: в первых лучах солнца его грандиозная туша напоминала расплывшийся шар. Он сидел на перевернутом трейлере и что-то жевал. Она не хотела знать, что именно, она видела, что руки и подбородок Шиорана залиты кровью.

– Ты это сделал? – пораженно прошептала она.

– Не-а, – покачал головой Шиоран. Его щеки так расплылись от жира, что опускались прямо на плечи, закрывая шею. – Ты.

– Я этого не помню!

– Тогда поверь мне на слово.

Она могла такое сделать – она могла и больше! За свою жизнь она только и делала, что охотилась, она давно уже потеряла счет жизням, которые отняла. Ее сил хватило бы не то что на палаточный лагерь, на целый город!

Но она совершенно не помнила, что здесь произошло, и это выбивало ее из колеи. Такого раньше не бывало, да и не могло быть.

– Что ты сделал с моей памятью?!

– Все это – часть сделки, – терпеливо пояснил Шиоран.

– Мы о таком не договаривались!

– Мы, если помнишь, вообще ни о чем конкретном не договаривались. Ты, с присущим тебе высокомерием, согласилась получить то, что тебе надо. Ты даже не потрудилась выяснить, что для этого потребуется, принцесса! Вот я и решил, что ты готова на все. Да ладно, только не говори, что тебе жаль этих людей!

– Это были люди? – прошептала она, снова оглядываясь по сторонам.

Кровь была повсюду, и на ней тоже. Сплошная пелена крови, укрывшая ее, как багряное платье… В таких раньше приносили в жертву.

– Люди, нелюди, какая разница? Это было необходимо для ритуала.

– Но ритуал не сработал, я мертва!

– Так это еще не все, остался последний шаг. Не такой, как эта твоя резня, и хорошо, что ты очнулась.

Он раздражал ее все больше.

– Какой еще последний шаг? Ты ведь понимаешь, что если сделка сорвется, я займусь тобой?

– Все б тебе кровь пускать, – досадливо поморщился Шиоран. – Никакой благодарности! Но я свою сторону договора выполню. Посмотри туда!

Все еще не веря ему, она обернулась в ту сторону, на которую он указывал, и увидела человеческую девушку. Молодую, худенькую, дрожащую от холода и ужаса, но, несомненно, живую и даже не раненую.

Похоже, девушка видела все, что здесь произошло, и, скорее всего, знала убитых. Она боялась до безумия, но умело держала это безумие под контролем. Должно быть, она понимала, что ей некуда бежать. Куда она денется в этой пустыне? Поэтому она, превозмогая себя, подошла к ним, остановилась шагах в десяти, нервно обнимая себя руками, словно это могло хоть от чего-то ее защитить.

– Она молодец, ловкая мышка, – заметил Шиоран. – Пока у тебя тут была прогулка с погромом, она забилась в тайник одного из фургонов. Но теперь до нее дошло, что она – единственный живой человек на десятки километров. Зато ты очухалась и больше не напоминаешь бешеную собаку, с тобой можно поговорить. Иначе ей не выжить, только говорить!

– Заткнись, – мрачно проворчала она. Она не сводила глаз с человеческой девушки.

Она не знала, чего ожидать, однако предполагала, что услышит мольбы и увидит слезы отчаяния. Первый раз, что ли? Люди не меняются.

Девушка и правда была напугана, слезы блестели на ее глазах, но не срывались с ресниц. Она вдруг улыбнулась – нервно и вымученно, совсем не весело, однако и это уже было много.

– Здравствуйте, – дрожащим голосом произнесла девушка. – Я… Меня зовут Тира Амели. Я не знаю, почему вы здесь, но знаю, кто вы такая. И я всю жизнь мечтала встретиться с вами.

– Я могу тебя убить, – напомнила она.

– Да, я знаю, и я не остановлю вас, если вы примете такое решение, никто не остановит. Но я очень надеюсь, что вы все же позволите мне остаться в живых, ведь вы до сих пор не убили меня.

Она не спешила отвечать человеческой девушке, она смотрела только на Шиорана. Ей нужно было узнать, к чему приведет их сделка.

Глава 1. Чужая война

– Великий магистр… я выполню любую вашу волю, и вы знаете об этом. Я сделаю то, что нужно ордену. Но если есть возможность, я бы хотел, чтобы эта чаша обошла меня стороной… Я… я боюсь, что она ядовита для меня…

Неот впервые в жизни о чем-то просил. Все тридцать лет своей жизни он шел с гордо поднятой головой, не унижался и не склонял колени. Он делал то, что было ему велено, и всегда побеждал, он возвращался живым и невредимым даже с самых тяжелых миссий, отнимавших жизни лучших воинов. Он был уверен, что ему и не придется мараться об унизительные слова мольбы.

Однако он не готовился к тому, что однажды его отправят на чужую войну.

Как и многие инквизиторы, Неот Сан Себастьян не любил нелюдей. Все они не внушали ему доверия, и даже к тем, кто считался союзниками ордена, он относился с настороженностью. Они казались ему слишком дикими и жестокими, чтобы быть равными людям. Но самое большое раздражение у него вызывали колдуны и ведьмы: они выглядели как люди и могли бы жить среди людей во внешнем мире, если бы добровольно отказались от магии. А они вместо этого предавали в себе белую кровь, кровь людей, выбирая темную сторону магии, и далеко не все они использовали свои способности во благо.

Среди колдунов худшими, пожалуй, были Великие Кланы. Эти аристократы магического мира обладали огромной властью и влиянием во всех кластерных мирах. Они, элита, были недостижимы, а значит, им многое прощалось. Они умели скрывать самые жестокие преступления, поэтому все инквизиторы смотрели на них с подозрением. Но даже так никто и предположить не мог, что однажды они развяжут войну.

Другой стороной этого противостояния стало Сообщество Освобождения – тайная организация, о которой инквизиторы знали, но никогда не воспринимали всерьез. Им казалось, что Сообщество – это лишь жалкая горстка фанатиков, зацикленных на освобождении неких мифических бессмертных чудовищ. Не первая религиозная община среди нелюдей, да и не последняя, и, если каждую считать угрозой, можно до паранойи дойти.

Но оказалось, что в случае с Сообществом они и другие нелюди допустили ошибку. Легенды стали реальностью, семь чудовищ, которых Великие Кланы много веков держали под замком, вырвались на свободу. Они быстро собрали армию последователей, и началась война. Неоту, как и многим другим, хотелось бы верить, что это внутреннее противостояние Кланов и Сообщества. Однако их битвы задевали другие кластерные миры, страдали люди и нелюди, и очень скоро стало ясно, что в опасности сейчас все без исключения. Битва двух сил превращалась в межвидовое противостояние, где не могло быть третьей стороны, нейтральной, выжидающей, чем все это закончится. Одни миры захватывало Сообщество, другие просили о помощи Великие Кланы, и граница между враждующими лагерями становилась все более четкой.

Неот понял, насколько все опасно, когда мирные переговоры с участием инквизиции превратились в кровавую бойню. Он лично сразился с одним из великих чудовищ, он заглянул ему в глаза – и он понял, что это существо не остановится ни перед чем. Великие Кланы, со всеми их недостатками, все равно были людьми, пусть и отчасти. У них были те же ценности, схожая история, они любили свой мир. Но Эрешкигаль, монстр, с которым он дрался… Она хотела только убивать, Неот видел это в ее глазах. Позже ему рассказали, что чудовища, подобные ей, скорее всего, выбрались из стихийного портала, который столетия назад случайно связал Землю с другой планетой. Неот готов был поверить в это: существо, порожденное его родным миром, не могло ненавидеть все вокруг и жить лишь для того, чтобы питать эту ненависть.

В той битве Неот одержал победу с помощью нелюдей, но не полную: Эрешкигаль, пусть и тяжело раненая, сумела сбежать. И хотя Великие Кланы уже уничтожили двух чудовищ, война была далека от завершения, хаос разрастался.

Одной из главных жертв противостояния стал кластерный мир Сивилла, считавшийся священным для нелюдей. Там хранились камни стихий – могущественные артефакты, которые при объединении давали неограниченную власть над пространством. Сообществу они нужны были, чтобы вернуть портал между Землей и родиной чудовищ, склонив чашу весов в свою сторону. Если бы им это удалось, они бы получили армию, которую жители кластерных миров никогда бы не одолели.

Поэтому Великие Кланы пошли на серьезные жертвы, чтобы освободить Сивиллу – Неот слышал, что в той битве погиб близкий друг Огненного короля, лидера кланов, но подробностей не знал. Зато ему было известно, что колдунам удалось отвоевать два камня.

А вот судьба других камней до сих пор была неизвестна. Огненный король видел, как ведьма, управляющая Сообществом, забросила камни в пространство между мирами. Вряд ли она этого хотела, у нее просто не осталось выбора, и теперь бесценные артефакты парили где-то там, где жизнь встречается со смертью.

Естественно, просто забыть о них не могли ни нелюди, ни Великие Кланы. Камни были слишком ценны, и Сообщество наверняка попыталось бы вернуть их. Поэтому сейчас колдуны готовили экспедицию в безжизненное пространство, от которого разумным существам следовало держаться подальше.

Вот тогда Неот и узнал, что ему предстоит присоединиться к этой экспедиции. Великие Кланы не просили о помощи, такое решение принял магистр ордена Святого Себастьяна. Он тоже понимал, насколько ценны камни. От Неота требовалось проследить, чтобы Великие Кланы нашли артефакты и не присвоили их.

Неоту не хотелось туда соваться. Он и сам толком не мог объяснить, почему. Он никогда ничего не боялся, он спускался в норы чудовищ и входил в такие кластерные миры, которые иному воину показались бы воплощением ночного кошмара. Его не пугали ни боль, ни смерть, он давно свыкся с тем, что это привычные спутницы любого инквизитора.

Но Междумирье… Он слышал немало легенд об этом месте, и если хотя бы часть из них была правдива, Неот готов был скорее умереть, чем отправиться туда. Легенды предупреждали, что это место похоже на преисподнюю, что там не действуют законы кластерных миров – или даже мира живых. Междумирье было ловушкой для тела и души, оно совращало, высвобождая все худшее, то, что никогда не проявилось бы ни в одном из миров.

Вот почему Неот боялся этого места. Он много лет посвятил работе над собой – всю свою жизнь! Молодой инквизитор был уверен в своем самоконтроле. Но вместе с тем Неот давно уже не был наивен, он знал, сколько тьмы в нем скрыто. Он научился держать эту часть себя в цепях. Однако что будет, если Междумирье порвет цепи? Кем он станет? Не превратится ли в угрозу для рода людского? Неот готов был пожертвовать ради ордена своей жизнью, но не своей душой.

Магистр, кажется, понимал все это. По крайней мере, его не разозлила непривычная просьба со стороны воина.

– Чаша, которую я предлагаю тебе, и правда наполнена ядом, – признал магистр Жервайс. – Я не ожидал, что однажды настанет такой день, и если бы была возможность, я бы отказался от всего. Но возможности нет, кто-то должен отправиться туда. Я предлагаю это тебе, потому что только в тебя я по-настоящему верю.

– Я не лучший из братьев… моя душа слаба.

– Каждая человеческая душа по-своему слаба, а мы все-таки люди, какую бы магию нам ни привили. Мое решение – это не прихоть, не похвала тебе и даже не воплощение слепой веры. Я много думал о том, кто способен выдержать такое испытание, выпить этот яд и остаться в живых. Только ты, Неот, другого воина у нас нет. Если бы я был моложе, я бы отправился туда сам, но сила в таком путешествии не менее важна, чем закаленная душа, а я уже стар. Мое тело все чаще подводит меня, а твое только-только вошло в зенит своих возможностей, и это не единственное твое преимущество. Я видел много поколений молодых воинов, но такого, как ты, больше нет. Ты проиграл хоть одну битву?

– Нет, – признал Неот. – Но то были другие битвы!

– Я знаю, и каждая из них однажды была для тебя первой в своем роде, но ты справился. Я верю, что ты справишься и сейчас. Думаю, на сегодняшний день ни у одного из орденов инквизиции нет воина, превосходящего тебя или даже равного тебе.

Неот знал, что это правда, и не гордился; ему было страшно.

– Вы знаете, как я достиг такой силы, магистр.

– Я-то знаю, а вот ты – вряд ли. Ты постоянно думаешь, что тебя перехваливают, что ты получил роль лучшего обманом или хитрым трюком. Перестань, Неот. Ты лучше, чем ты думаешь. Рихард знал это, поэтому он и выбрал тебя хранителем.

– Учитель погиб до того, как увидел, кем я стал.

– У него всегда был талант видеть в детях их душу до того, как она запылает в полную силу, – слабо улыбнулся магистр Жервайс. – Он не ошибся в тебе. Если не веришь себе, поверь хотя бы мне. Ты вырос тем, кого брат Рихард всегда надеялся в тебе увидеть.

Упоминание учителя до сих пор отзывалось тупой болью в душе – болью потери и сожаления о том, кого Неот не смог спасти. Усилием воли он заглушил в себе эти чувства и снова обратился к магистру.

– И все равно я не уверен, что справлюсь.

– Я не буду слишком сильно на тебя давить. Если ты чувствуешь, что не можешь этого сделать, мы откажемся от миссии.

– Но я не хочу, чтобы орден отказывался от миссии, – нахмурился Неот. – Просто пошлите другого воина, более достойного и благородного, чем я!

– Такого просто нет. Или ты, или никто, потому что для любого другого воина это будет самоубийство, а у тебя еще есть шанс. На этой миссии нужна твоя сила.

– Вы настолько не доверяете Великим Кланам?

– Напротив, я начинаю все больше доверять им, – признал магистр Жервайс. – Я редко говорю об этом, потому что чувствую: другие магистры меня не поймут. Но я вижу искренность в действиях Огненного короля, да и его союзники внушают мне доверие. Я отправляю тебя туда помочь им, Неот, не только проследить, чтобы все было сделано по правилам.

– То есть, вы доверяете Огненному королю, но все равно посылаете меня следить за ним?

– В том-то и дело, Неот: Огненного короля там не будет.

А вот этого Неот не ожидал.

Он немало знал о Великих Кланах – он всегда изучал опасных противников. Ему было известно, что большую часть своей истории они, сохраняя видимость дружбы, держались обособленно. Они были заодно, но они не были друзьями или семьей, они слишком ревностно оберегали свою власть и независимость.

Каждый Великий Клан делился на десять ветвей: от сильнейшей, первой, до слабейшей, десятой. Представители первой ветви привыкли жить королями, и, как истинные короли, они на всех вокруг смотрели с подозрением – как на потенциальных мятежников и узурпаторов. Поэтому когда среди них вдруг появился Огненный король, который по древнему закону получил право возглавить все кланы, его тут же объявили преступником и попытались уничтожить. Получив первое предупреждение о грядущей войне, колдуны не объединились, а устроили внутренний конфликт, который отнял у них драгоценное время. Их отрезвило лишь освобождение чудовищ, приведшее к смерти одного из лидеров кланов. Вот тогда до этих баранов наконец дошло, что под угрозой не только их уютная власть над семейным бизнесом, а семьи как таковые. Чудовища много лет копили злобу и теперь рвались отомстить всем, кто был хоть как-то связан с Великими Кланами.

Тогда лидерство Огненного короля признали, и началась война, в которую оказался втянут и орден Святого Себастьяна.

– Великие Кланы не так уж плохи, – задумчиво произнес магистр Жервайс. – Но они все равно мыслят как колдуны. Ты должен быть там – как посланник инквизиторов и хранитель нашей воли. Никто точно не знает, что скрывается между мирами, и пусть с ними будет человек веры!

Неот опустил голову в почтительном поклоне, чтобы скрыть от магистра горькую усмешку. Из всех воинов ордена, Жервайс выбрал того, у которого с верой было как раз туго.

– Так почему в миссии не участвует Огненный король? – спросил инквизитор.

– Это слишком опасно сразу по многим причинам. Он управляет Великими Кланами, он не должен покидать поле битвы, особенно сейчас, когда кланам удалось одержать важную победу в Сивилле.

– Значит, в Междумирье отправятся другие маги из Великих Кланов?

– Да, но не только. Насколько мне известно, кланы планируют привлекать наемников.

– Наемников? – поразился Неот. – Этих продажных тварей?!

– Не все они лишены чести, но в чем-то я с тобой согласен: благородство редко входит в число их добродетелей. Они сильны, и все же они слабы духом, это увеличивает опасность миссии. Поэтому если ты решишь отказаться, я приму твой ответ и никогда не осужу тебя за это.

– Я поеду туда, – твердо проговорил Неот.

– Я могу дать тебе время подумать.

– Это не нужно, магистр. Я справлюсь.

Он все еще не хотел отправляться в Междумирье и не считал себя достойным. Возможно, если бы речь шла только о Великих Кланах, Неот и позволил бы себе дать слабину. Он по-прежнему держался за старую неприязнь к ним, и все же, сразившись с ними плечом к плечу, он признавал, что они не так уж плохи.

Но наемники – это совсем другое дело. Что бы ни говорил магистр, это воры, мошенники и убийцы. Неот никогда не простил бы себе, если бы в их грязные руки попало что-то настолько ценное, как камни стихий.

Поэтому он обязан был отправиться на эту миссию и проследить, чтобы все прошло по плану… или уничтожить тех, кто захочет нарушить этот план.

* * *

Керенса потянулась, просыпаясь, и повернулась в ту сторону, где под боком было тепло. Она обняла лежащего рядом с ней мужчину и положила голову ему на плечо. Она знала, что он уже не спит – во сне сердце бьется по-другому. Но он пока ничего не говорил, да и ей говорить не хотелось, она просто наслаждалась моментом. Это было их последнее спокойное утро перед тем, как война снова должна была забрать их обоих.

У каждого Великого Клана были свои уникальные врожденные способности, и клан Мортем стал повелителями смерти. А кто лучше подходит для путешествия по Междумирью?

О пространстве между мирами было известно совсем мало. Оно было намного старше, чем кластеры, порталы… возможно, даже старше, чем сама планета. Керенса, получившая достойное наследницы второй ветви образование, знала, что первые порталы были не созданы, а обнаружены случайно. Материя пространства разрывалась, показывая, что за ней скрыто нечто непостижимое, бескрайнее, то, о чем люди даже не догадывались. И предки современных магов, только-только начавшие познавать возможности энергии, осторожно и испуганно заглядывали туда, как дети впервые смотрят в кромешную тьму глубокого колодца.

Позже они научились создавать порталы – контролируемые мосты между далекими точками пространства. Еще через несколько столетий были созданы первые кластерные миры: волшебные территории в границах реального мира. Но все это было мелочью по сравнению с бесконечностью между мирами, о которой они лишь догадывались. Керенса невольно подумала о том, что прихоть Междумирья когда-то принесла на Землю великих чудовищ. А сколько монстров так и осталось там, в этом пространстве, не добравшись до других миров?

Междумирье давно манило магов, оно исследовалось и изучалось, прогресс был, но именно он говорил, что там подстерегает опасность, равной которой на Земле нет. Да в космос отправиться и то проще! Клан Мортем был приспособлен к выживанию в местах, где иная жизнь разрушается, поэтому Керенса и вызвалась на эту миссию. Она знала, что это ее долг, она должна была поддержать Огненного короля сейчас, когда ему особенно трудно.

Амиар Легио стал для них отличным лидером, Керенса восхищалась им. Он, поначалу преданный своим собственным кланом, сплотил семьи и провел их через несколько важных битв. Но сейчас он был ослаблен: Сообществу удалось похитить его невесту, Дану. Она была не просто его любимой или напарницей в этой войне, Дана оставалась единственной, кто мог снять печать Огненного короля, высвобождая его полную силу.

Вряд ли Амиар смог бы сражаться и дальше, если бы она погибла. Пока Огненный король чувствовал, что она жива, и это давало ему сил. Почти все Великие Кланы были сосредоточены на ее поиске, остальное казалось неважным – но только казалось. Керенса и другие маги прекрасно знали, что если они не вернут стихийные камни, это может разрушить их и без того хрупкий союз с нелюдями. Поэтому она согласилась присоединиться к экспедиции, которой сегодня предстояло отправиться в пространство между мирами.

И она была уверена, что Родерик будет рядом с ней.

Открыв глаза, Керенса обнаружила, что он смотрит на нее. Колдунья улыбнулась, приподнялась на локтях и поцеловала его; его губы были теплыми и мягкими, и рядом с ним сложно было помнить о том, что он вампир.

Ей доводилось встречаться с вампирами, целовать их – и даже больше. Керенса прекрасно знала, что у нее вряд ли получится вступить в законный брак и оставить после себя наследника, военному лидеру клана редко достается такая удача. Она смирилась, оставив привилегию продолжения рода своей младшей сестре, и, сражаясь за дом Мортем, жила в свое удовольствие. Керенса не пускалась во все тяжкие, но она позволяла себе любить тех, кто ей нравится, а не кто угоден ее клану, и она была достаточно осторожна, чтобы не разрушить свою репутацию.

Так что да, ей доводилось раньше заводить романы с вампирами, но Родерик был особенным во всем. Живорожденный лорд, он отличался от вампиров более низких уровней: его сердце билось, его кожа оставалась теплой, он казался человеком – и все равно был хищником. Керенса сразу его заметила, как только он начал сражаться на стороне Огненного короля. Уже тогда она почувствовала, что между ними что-то будет, и чем больше миссий они проводили вместе, тем сильнее становилась ее уверенность.

Она сама пригласила его в свой дом. Впрочем, Родерик и не думал отказываться – он, кажется, и сам давно этого ждал, но все не мог поверить, что такое возможно. Они не говорили о своих отношениях, они просто наслаждались моментом. Керенса не любила такие громкие слова, как «любовь» или даже «влюбленность», но она еще ни с кем не была так счастлива.

Она знала Родерика, чувствовала его, вот и теперь, едва коснувшись его, она ощутила его тревогу. Обычно он был спокоен, спокойней, чем она. Но теперь в его мышцах застыло напряжение, и он толком не ответил на ее поцелуй – словно она мертвеца поцеловала! Пораженная этим, Керенса отстранилась от него и заглянула в темно-красные глаза вампира.

– Что происходит? – тихо спросила она.

К его чести, Родерик не стал ломать комедию и убеждать ее, что все нормально и ей просто почудилось. Он уважал ее – и он был воином, а воины знают, как дорого каждое слово.

– Я не поеду с тобой.

– Что?..

Она уже знала, что он имеет в виду, просто поверить не могла. Родерик подтвердил ее худшие догадки:

– В Междумирье. Я… я не могу туда войти.

Пожалуй, ей следовало к такому подготовиться, ведь они уже обсуждали эту возможность. Но Керенса почему-то не могла поверить, что после всех битв, которые они пережили вместе, он сможет бросить ее на такой миссии.

Энергия Междумирья была толком не изучена, и все равно колдуны из разных миров сходились во мнении, что она уникальна. В ней была стихийная магия, которой никто не управлял, она действовала постоянно, сама по себе, да еще и с непредсказуемым результатом. Это означало, что все, кто отправится туда, люди и нелюди, рисковали никогда не вернуться из этого мира, однако для Родерика опасность была особой.

Он не боялся смерти, однажды он готов был пожертвовать жизнью ради Керенсы. Нет, его пугало нечто гораздо худшее.

– Ты знаешь, во что я могу там превратиться, – сказал он, отводя взгляд.

– Знаю. Но никто не гарантирует, что так будет!

– Но и не может гарантировать, что не будет.

Клан Арма, изучавший Междумирье, сразу предупредил Родерика о том, что его природа может измениться под влиянием темной энергии. Из разумного живорожденного вампира он превратился бы в низшую форму носферату – могущественное чудовище, одержимое жаждой крови.

Вот только они с Керенсой отнеслись к этому предупреждению по-разному. Керенсе казалось, что вероятность такого исхода слишком низка, чтобы считаться с ней. Она знала Родерика, она верила, что он преодолеет зов инстинктов. Она никогда в нем не сомневалась!

А он, похоже, так и не освободился от сомнений, и пока она спала с ним в одной кровати, он не сомкнул глаз, размышляя о том, что будет дальше.

– Ты понимаешь, что я могу причинить тебе вред? И всем, кто будет на корабле, – добавил Родерик. – Это недопустимо!

Клан Арма уже заверил их, что подготовит для миссии защищенный корабль, который убережет их от большинства опасностей Междумирья. Но если внутри этой изолированной капсулы окажется такая угроза, как одичалый носферату… Тут Родерик прав, это может стать проблемой. Но для Керенсы ключевым словом все равно было «если».

– Сарджана сказала, что вероятность такого исхода – один к полутора тысячам.

– И это намного больше, чем тебе кажется. Керенса, ты знаешь, что я не боюсь умереть. Но когда я думаю, во что превращусь… и что сделаю с тобой… На это я пойти не могу, прости.

– Я… я бы хотела, чтобы ты пошел со мной… пожалуйста…

Керенса не привыкла просить. Ее с детства воспитывали воином, она возглавляла вторую ветвь боевого клана, вечных тюремщиков великих чудовищ. Ей постоянно твердили, что просить – слишком унизительно для солдата.

Но и с таким чувством, как то, что связало ее с Родериком, она еще не сталкивалась. Поэтому сейчас, когда ее гордость протестовала и сопротивлялась, Керенса пересилила себя. Она должна была сказать ему правду.

Ей стало бы легче, если бы он согласился, но вампир все еще не смотрел на нее.

– А я бы хотел, чтобы ты тоже отказалась от этой миссии.

Конечно, он был прав. Его просьба была гораздо менее эгоистичной, чем ее: он просил ее остаться с ним в безопасности, тогда как Керенса предлагала ему рискнуть разумом и душой. Однако колдунья все равно чувствовала себя униженной. Не вампиром, нет, а своей собственной слабостью, которую породила привязанность к нему.

В глубине души ей и самой хотелось отказаться, поручить эту миссию клану Арма и защищать внешний мир. Но Керенса так не могла, она должна была принять на себя долг своего клана. Возможно, в этом было ее истинное предназначение!

А ее счастье и ее связь с Родериком… это не так важно, как клан Мортем.

– Я поеду. Прости.

– И ты меня, но я, правда, не могу… Керенса, это ничего не меняет между нами. Я все еще люблю тебя, я буду ждать тебя, и когда ты вернешься, все будет как раньше.

Он снова смотрел на нее, его глаза были такими же, как пару минут назад, он был таким же, и все равно что-то изменилось. Оно было неуловимым, невидимым и бесконечно важным.

Керенса ничего не ответила и поцеловала его; Родерик прижал ее к себе, и она чувствовала разгорающийся жар его тела. До встречи оставалось почти семь часов, у нее было время, и она могла позволить себе остаться с ним сейчас.

Она хотела этого, потому что подозревала: это последний раз. Возможно, последний. А может, им еще удастся все исправить, но это будет потом, спустя целую вечность.

Лишь в одном колдунья была уверена наверняка: даже если ей удастся вернуться из Междумирья живой, так, как раньше, уже не будет.

* * *

Война – это просто красивое название для охоты. Очень важной, сложной, грандиозной, и все равно охоты. Вейовис искренне не понимал, из-за чего поднялась такая шумиха. Да его много что в этой ситуации раздражало!

Когда тянулись бесконечно долгие века его заточения, он много думал о том, как освободится. Он жаждал мести Огненному королю, погони, охоты, убийства и крови, а главное – того наслаждения, которое когда-то опьяняло его и гнало вперед.

Но вот он освободился, и все оказалось совсем не так, как он представлял. Мир изменился. Огненный король, который победил его, умер, а новый Огненный король был другим существом, которого Вейовис не знал. Он, конечно, все равно мог попытаться уничтожить Амиара Легио, но это была бы не месть, а просто убийство – одно из многих.

Да и охота как таковая перестала его радовать. Вейовис больше не был диким хищником, едва обретшим разум. Он узнал себя, он научился понимать, его память была слишком долгой и сложной, чтобы наслаждаться примитивным лишением жизни. Он не хотел идти по своим же следам, ему нужен был новый путь, которого он еще не знал.

А главное, он жаждал свободы, но его не покидало чувство, что из одного плена он попал в другой. Бред, конечно, но эта мысль не оставляла его ни днем, ни ночью. В плену Великих Кланов он был не в силах покинуть свою клетку, а в союзе с Сообществом он лишился права принимать собственные решения. Он делал то, что было одобрено и согласовано остальными. Да еще и слушался приказов какой-то жалкой ведьмы! С каждым днем Вейовису все больше хотелось свернуть Аурике Карнаж шею – даже больше, чем Огненному королю, хотя он никому не признался бы в этом.

Конечно, эта ведьма освободила их, честь и хвала. Но дальше ее достижения закончились! Своими необдуманными решениями она привела к гибели Аида и подставила Сераписа. Кто еще погибнет из-за ее ошибок? И почему они должны это терпеть?

Вейовиса напрягало то, что остальные были с ней согласны, а некоторым она даже нравилась. Плутону, например – эти двое все чаще уединялись. Они что, ослепли все? Или с ума посходили? Они не видят, что превратились в комнатных собачек? Или, в лучшем случае, в охотничьих псов, которые загоняют добычу для своей хозяйки.

Он имел право в любой момент уйти, никто его силой не держал, но Вейовис никак не мог решиться. За столько веков он привык считать себя частью семьи, быть одним из элементов единого целого. Огненный король когда-то отделился от них, и к чему это привело? Да и потом, Вейовис толком не знал, чего он хочет. Что вернет ему ту дикую радость, которую он чувствовал когда-то? Возможно ли это?

Он знал, что каждый находит свой путь к наслаждению. Аида, например, радовали битвы, Серапис упивался болью и страданием. А у Вейовиса не было таких ориентиров, он терял то, что вдохновляло его раньше… терял себя. Он понимал, что нужно что-то менять, и срочно, но не представлял, как.

Он не скрывал свою неприязнь по отношению к Аурике с тех пор, как погиб Серапис. Других чудовищ это не беспокоило, они ведьмой тоже не восхищались, и только Плутон, их самопровозглашенный лидер, все чаще хмурился. Поэтому когда он отозвал Вейовиса в сторону, чтобы поговорить наедине, тот сразу знал, что этот разговор не будет простым.

– Я хочу, чтобы ты возглавил путешествие по возвращению камней, – заявил Плутон.

– Это то, которое все называют самоубийственным?

– Все, кто достаточно слаб, чтобы бояться смерти. Эти камни нужны нам, и я не хочу рисковать, посылая туда слабых воинов. Это должен быть ты.

Лично Вейовису никакие камни и даром были не нужны, но он знал, почему Аурика одержима ими. Она верила, что с помощью камней можно открыть путь в их родной мир – кажется, Великие Кланы прозвали его Генезисом, и это название нравилось Вейовису.

А больше ему ничего в этом мире не нравилось. Это не была их родина в том смысле, какой этому слову придают люди. Они стали разумными и цивилизованными только на Земле, там они были дикими животными и врагами друг другу. Зачем возвращаться туда? Зачем приводить кого-то нового? Возможно, это будут соперники, а не друзья, ведь Генезис не знает любви и дружбы!

Все это Вейовис уже не раз пытался объяснить остальным, но они попросту отказывались его слушать, и он смирился.

А теперь Плутон хотел поручить возвращение камней ему – тому, кто в этом меньше всего заинтересован.

– Не хочу, – отмахнулся Вейовис. – Пусть Аурика таким занимается, это ее вина.

– Что – ее вина? – удивился Плутон.

– То, что камни пропали. Кто додумался швырнуть их в Междумирье? Кто додумался, тот пусть и достает.

– Ты же знаешь, что у нее не хватит сил на такое задание.

– Да? Судя по амбициям, у нее хватит сил планету разрушить!

Вейовис знал, что его слова злят Плутона, и ему было плевать. Да, чудовища были не равны по силе, и Плутон, скорее всего, превосходил остальных. Но не настолько, чтобы легко помыкать ими. Разница в силе позволила бы ему выжить в битве – ценой серьезных ран и долгого восстановления.

Поэтому он, раздраженный дерзостью Вейовиса, все равно сдерживался, чтобы сохранить его помощь.

– Аурика сейчас занята, она должна использовать невесту Огненного короля, чтобы уничтожить его.

– А ты почему сам не прыгнешь в Междумирье? Дай угадаю: ты должен помогать Аурике.

– Поздравляю, угадал, – сухо ответил Плутон.

– Тогда пускай этим занимается Осирис, а мне как-то не хочется.

На самом деле, Вейовис не боялся этой охоты и был не против нее. Возможное путешествие в Междумирье даже интриговало его: сейчас, когда он искал новые источники удовольствия, такая необычная охота могла стать лучшим вариантом. Но в то же время, он бы с легкостью отказался от нее, лишь бы позлить Плутона и эту ведьму.

Вейовис слишком долго делал то, что ему говорили. Настала пора отказаться от приказа – хотя бы один раз.

– У Осириса свои дела, как и у остальных. Мы должны действовать вместе, дополняя друг друга, иначе ничего не получится.

– Ага, только «действовать вместе» в твоем понимании означает «выполнять приказы», причем твои приказы. Спасибо, но я – пас.

Вейовис развернулся, собираясь уйти, ему действительно не хотелось продолжать этот разговор. Но Плутон нашел способ его остановить.

– Великие Кланы наняли Хэллоуина.

Он, уже начавший движение, замер, а секундой позже снова обернулся к Плутону.

– Что?

Плутон, уже сообразивший, что попал в точку, самодовольно ухмылялся.

– Что слышал. Как видишь, моя воля и воля Аурики в этот раз совпадают с твоими личными интересами.

– Ты не знаешь моих личных интересов.

– Один, кажется, уже знаю.

Хэллоуин… Это имя до сих пор отзывалось в душе Вейовиса неприятным холодом.

Он никогда не боялся нелюдей. Ему знаком был страх, но связанный с чудовищами, равными ему, или с Великими Кланами. Вейовис знал, что они могут убить его, если им однажды повезет чуть больше. Но нелюди… они всегда казались ему жалкими насекомыми, копошащимися у него под ногами. Обитатели этой планеты могли навредить ему, только если бы объединились, и то потребовалась бы целая армия.

А Хэллоуин справился один. Вейовис даже не представлял, что одно смертное тело способно вместить в себя такую мощь! Конечно, он сам виноват: он пришел в дом Хэллоуина и чуть не убил его семью, он разозлил его. Однако если противник слаб, ему никакая праведная злость не поможет. Преимущество Хэллоуина заключалось в том, что он преодолел слабость и достиг уровня, который Вейовис не мог понять.

В тот день Вейовис впервые бежал с поля боя. Он запомнил все – свою боль, свой страх, свой позор. Он жаждал отомстить, но не решался сам разыскивать Хэллоуина, а тут, похоже, сама судьба свела их. Это было для него намного важнее, чем утерянные камни и желания Аурики.

– С чего бы Великим Кланам нанимать Хэллоуина? – поинтересовался Вейовис. – С каких пор они вообще нуждаются в наемниках?

– Не нужно недооценивать Аурику. Ее план сработал даже лучше, чем мы думали, Огненный король сейчас ослаблен. Никто не отпустит его в Междумирье, да он и сам не пойдет.

– Хэллоуин не сможет его заменить.

– А туда отправится не только Хэллоуин, – пояснил Плутон. – Наши шпионы сообщают, что кланы наняли нескольких наемников, и его в том числе. С ними будут еще и маги из Великих Кланов, но не настолько значимые, чтобы стать для тебя угрозой. Как тебе? Ты сможешь быть полезен семье, вернув камни, и закроешь свой личный счет с Хэллоуином.

– Люди на тебя дурно влияют: ты становишься торгашом, – вздохнул Вейовис.

– Так ты отправишься туда?

– Отправлюсь. Но когда я вернусь, нам придется серьезно поговорить о том, какую роль играет в Сообществе Аурика.

Глава 2. Может быть

Хэллоуин свободно развалился в кресле, ожидая, что будет дальше. Он не представлял, что снова свяжется с Великими Кланами – и что произойдет это так скоро. Но теперь, когда все случилось, он не был шокирован. Его жизнь никогда не шла по предсказуемому сценарию – у него вообще никакого сценария не было. Однако недавние события заставили его поверить в судьбу, а раз он все-таки оказался здесь, на это вполне может быть причина.

Если бы его жизнь сложилась так, как надеялись его родители, он бы уже получил ученое звание, обзавелся семьей и тихо-мирно перебирал книжки в какой-нибудь древней библиотеке. Он родился в семье универсалов – существ, которые, принимая кровь других нелюдей, могли на время получить их способности. Однако универсалы отказались от этого дара задолго до рождения Хэллоуина: принимая силу и кровь, они платили за это играми с безумием, к которым многие оказались не готовы.

Поэтому они объединились чуть ли не в религиозную общину, выкупили себе отдельный кластерный мир и запретили там любую магию. Их община не процветала, но и не бедствовала, у них все шло неплохо. Хэллоуин появился на свет в семье ученых, а поскольку профессия в этом мире передавалась по наследству, он и сам должен был стать мирным служителем науки, далеким от любых боев, но сложилось иначе.

Хэллоуину было всего восемь лет, когда у него на глазах монстр, тайно пробравшийся в их кластер, убил его старшую сестру. Мальчик стоял так близко, что на него пролилась ее кровь, и этот миг остался с Хэллоуином навсегда. Он больше не мог принять мирную жизнь, он хотел стать сильным, воином, который смог бы спасти Хелену, если бы оказался там. Поэтому он, в нарушение всех законов, нашел способ вернуть себе магические способности.

Его семья не выдержала такого позора и отреклась от него, он вынужден был покинуть родной мир, но это не слишком его волновало. Он стал Хэллоуином – известным и могущественным наемником, которого в кластерных мирах боялись, как чумы.

Наемником, но не героем. Он никогда не стремился сражаться за некие абстрактные силы добра, Хэллоуин считал, что ему в жизни не дотянуть до рыцарского благородства. Вот тогда он впервые столкнулся с волей судьбы, в которую больше не мог не верить.

Он начал встречаться с Фильбертой, одной из высших жриц сильфов, просто ради развлечения. Он пробирался в закрытый кластер, проводил с ней ночи и исчезал. Его это развлекало, Фильберту – тоже, по закону они не могли быть вместе, да и не хотели этого. Но именно Хэллоуин оказался с ней рядом, когда она погибала. Фильберта была смертельно ранена во время нападения Сообщества Освобождения, однако перед смертью она успела передать Хэллоуину Небесный Опал, главную святыню своего народа.

Так Хэллоуин познакомился с Огненным королем и оказался втянут в войну. После долгих колебаний и битвы с одним из великих чудовищ он передал Небесный Опал Амиару Легио и решил, что его вынужденное геройство закончилось. Но очень скоро с ним связались представители Великих Кланов и предложили за солидное вознаграждение вернуть еще два стихийных камня.

Хэллоуин мог бы отказаться. Денег у него хватало, Великим Кланам нечем было его шантажировать, да и в героя он наигрался. И все же когда дошло до дела, он согласился без споров и торга. Что-то манило его туда, к ним, он чувствовал, что это его путь. Даже сейчас, сидя в просторном конференц-зале, он не был до конца уверен, что поступил правильно, однако не уходил. Хэллоуин знал, что другие задания не отвлекут его и не заглушат ту боль, что оставила в его душе потеря Фильберты. Ему нужно было нечто грандиозное… такое, как путешествие в Междумирье. Почему нет? Филь бы это понравилось.

В зал вошла молодая колдунья из клана Арма. Хэллоуин не был с ней знаком, да и не считал ее важной, он чувствовал, что ее врожденная сила невелика. Скорее всего, эта девочка была из низших ветвей и просто выполняла роль прислуги для особо важных гостей.

Она остановилась в паре шагов от Хэллоуина и низко ему поклонилась. Наемник подозревал, что девушка его побаивается.

– Простите, что заставили вас ждать, господин Доу.

Он давно уже не использовал имя, данное ему родителями – с тех пор, как покинул родной кластер. Во всех документах Хэллоуин значился как Джон Доу, и это его забавляло: во внешнем мире так частенько обозначали неопознанные трупы.

– Не такое уж это было утомительное ожидание, если оно закончилось, – отозвался он.

– Конечно, закончилось. Позвольте проводить вас к кораблю, там вас уже ожидают.

Хэллоуин знал, что это не общее собрание и не подготовительная встреча, у них было слишком мало времени для такой возни. По сути, его миссия началась в тот момент, когда он согласился участвовать. Теперь ему предстояло не просто увидеть корабль, а познакомиться с командой и сразу подняться на борт.

Все это интриговало его. Хэллоуин еще никогда не работал в команде, но это было мелочью по сравнению с самой поездкой. Возможность увидеть Междумирье, да еще и на уникальном корабле, созданном самим кланом Арма… вот ради этого стоило рискнуть жизнью, а не ради денег, хотя и деньги были вполне неплохие. Хотя зачем они ему? Хэллоуин и без того накопил больше, чем успел бы потратить за всю жизнь. Большую часть этой суммы он собирался передать племяннице, когда она подрастет, другой семьи у него не было, и Хэллоуин сильно сомневался, что будет.

Он поднял с пола металлический кейс и последовал за колдуньей. Девушка вопросительно покосилась на чемоданчик, но ничего не сказала. Ей и не полагалось знать, что внутри сейчас находится больше пятидесяти образцов крови нелюдей. Хэллоуин понятия не имел, что его ждет в Междумирье, поэтому постарался подготовиться ко всему. Его преимущество было в том, что он собрал кровь самых разных нелюдей, которые могли выжить в любой ситуации, даже провалившись в жерло действующего вулкана. Но был и недостаток: каждого образца у него была всего одна доза.

Должно хватить, он ведь там будет не один.

По самому обычному коридору они прошли к большому грузовому лифту, которого в частном жилом доме быть не должно. Хотя стоит ли чему-то удивляться, находясь в одной из резиденций клана Арма? Они же ученые и вечные экспериментаторы, у них уже есть то, что будет в других кластерных мирах лет через десять.

Лифт доставил их на впечатляющую глубину и выпустил в просторный светлый ангар. Хэллоуин мгновенно обнаружил, что его ждет, но пока не мог поверить своим глазам.

Он пытался представить, как может выглядеть корабль для путешествий между мирами. Его воображение рисовало то туземную лодку, то самолет, то космический челнок, и ни один из вариантов ему не нравился. Однако то, что Арма построили на самом деле, не было похоже ни на одно из известных Хэллоуину транспортных средств.

Оно было большим – размером с пяти-шестиэтажный дом, не меньше. Корабль был круглым и состоял из двух слоев. Первый слой был прозрачным, вряд ли из стекла, скорее, из заговоренного кристалла. Внешняя оболочка была чуть вытянутой, по форме похожей на яйцо, и делилась на четыре одинаковые палубы. Внутри располагалась основная часть правильной круглой формы из темного металла. В ней хватило бы места для полноценного боевого отряда, а группа, дожидавшаяся Хэллоуина, была куда меньше.

Из всех собравшихся он знал только Керенсу Мортем – они один раз пересеклись в компании Огненного короля и были представлены, не больше, но и это неплохо. Светловолосая воительница казалась бледной и печальной, однако это вряд ли было вызвано страхом перед путешествием. Хэллоуин знал, что клан Мортем отличается военной дисциплиной, и что бы ни случилось с Керенсой, она не позволит этому помешать миссии.

Рядом с ней стояла, скрестив руки на груди, молодая симпатичная мулатка. Ее черты были тонкими и изящными, и даже внушительный рост не делал ее мужеподобной. Девушка носила рабочий комбинезон механика, длинные черные волосы убирала в конский хвост и смотрела на мир глазами редкого чайного оттенка, которым могли похвастаться избранные представители дома Арма.

За ними наблюдал здоровенный инквизитор в черной боевой форме. Хэллоуин не был с ним знаком, однако его сразу предупредили, что к команде присоединится кто-то из ордена Святого Себастьяна. Судя по голубым глазам и тому, что из оружия этот здоровяк носил с собой только боевой нож, к ним примкнул сам Неот Сан Себастьян – звездный мальчик самого сильного инквизиторского ордена. Хэллоуин не любил таких, они, как правило, отличались излишним рвением и неадекватной религиозностью, напоминавшей ему о его собственном семействе.

Чуть поодаль расположилась молодая девушка, на первый взгляд казавшаяся человеком. Она сидела на большом чемодане и выглядела скорее настороженной, чем уставшей. Хэллоуин не чувствовал в ее энергии ничего необычного, да и одета она была в простые джинсы и футболку, а не очередной ритуальный наряд. Неужели и правда человек? Странный выбор для их миссии!

Хотя на ее общество Хэллоуин как раз не жаловался. Девушка оказалась симпатичной: золотистая кожа с веснушками, выгоревшие на солнце светлые волосы, васильковые глаза, причем умные, внимательные. Ему было любопытно, какую роль ей предстояло сыграть.

И все равно пока корабль впечатлил его куда больше, чем команда. Керенса заметила это, проследив за его взглядом.

– Я смотрю, вам понравилась «Вега», – усмехнулась она.

– Есть такое, – кивнул Хэллоуин. – Когда мне говорят о заколдованном корабле, я представляю нечто вроде «Ух ты, Летучий голландец!», а не «Я у мамы космонавт». Кстати, ко мне можно на ты. Я вообще предлагаю всем расслабиться и избавиться от условностей, потому что в бою не слишком удобно кричать «Миледи, не будете ли так любезны убрать голову из-под вражеского топора, заклинаю вас… А, уже не важно».

Девушка с васильковыми глазами фыркнула, Неот презрительно поморщился, мулатка, казалось, вообще не услышала ни слова. Хэллоуина это вполне устраивало, его волновала только реакция блондиночки, благодаря ей путешествие могло пройти гораздо приятней, чем он ожидал.

– Согласна, – кивнула Керенса. – Я знаю, что все мы не привыкли работать вместе. Но на сей раз наша задача слишком важна, чтобы связывать себя былой враждой и условностями. Забудьте о том, что разделяет вас во внешнем мире, в Междумирье другие правила. От того, как мы поладим, будет зависеть не только возвращение камней, но и наше выживание.

– Вообще-то, все решает не только мир-дружба-жвачка, вот это яйцо динозавра тоже важно, – Хэллоуин кивнул на корабль. – Как оно вообще работает?

– Здесь я, пожалуй, передам слово леди Арме и буду такой же слушательницей, как и вы.

– Мне нравится предложение о нормальном общении, – отметила темнокожая девушка. – Поэтому предлагаю обойтись без всех этих «леди Арма» и «леди Мортем» до конца миссии. Меня зовут Сьерра, я из четвертой линии клана, если кому-то это интересно и важно. А наш корабль зовут «Вега», к нему тоже проявите уважение, от него в ближайшее время будет зависеть ваша жизнь.

Как и предполагал Хэллоуин, колдунье Арма предстояло стать на этой миссии пилотом и механиком. Четвертая ветвь – это достаточно высокий уровень, за который Сьерре можно было простить неожиданную для такого важного задания юность: хорошо, если ей хотя бы двадцать исполнилось. Чувствовалось, что Сьерра любит свое дело, но в ее семье это не было редкостью. Хэллоуин не раз отмечал, что клан Арма помешан на своих артефактах и часто относится к ним чуть ли не как к живым существам – или хотя бы произведениям искусства.

В случае с «Вегой», это было вполне оправданно.

– Наш клан занимается исследованием Междумирья много лет, – пояснила Сьерра. – Мы посылали туда наблюдательные сферы, големов, разведывательные артефакты. Это позволило нам составить хоть какое-то представление о пространстве между мирами, хотя оно, конечно, очень условно. «Вега» – это первый корабль, способный обеспечить пилотируемый полет по Междумирью.

– То есть, он никем не проверялся? – мрачно осведомился Неот.

– Нет, конечно, испытания прошли бы позже, но вы сами знаете, что заставило нас поторопиться. Чтобы вам было спокойней, учтите: в создании «Веги» участвовали пять высших ветвей семьи, а руководила проектом лично леди Сарджана Арма.

– И все равно ко всем заслугам этого чудо-судна следует добавлять «может быть», – упорствовал Неот.

– Добавляйте, если хотите, – пожала плечами Сьерра. – Да, здесь все условно, и никто вам ничего не обещает. Но я, если позволите, опущу все эти «может быть», чтобы не тратить время. Да и вообще, «Мы выживем» звучит лучше, чем «Может быть, мы выживем».

– Побег от правды ничего не отменяет.

– Как вам будет угодно.

Предложение Хэллоуина общаться свободно пока не приживалось. Но этого и следовало ожидать при таком скоплении существ с высшим уровнем силы. Ничего, привыкнут! Хэллоуин надеялся, что молодость рано или поздно возьмет верх над снобизмом.

– «Вега» обладает собственной гравитацией, – продолжила Сьерра. – Это важно, если учитывать, что в Междумирье единого источника гравитации нет. Внешняя оболочка – это кристалл, предельно крепкий. Чтобы вы понимали, насколько: он выдержит прямую атаку Йормунганда и не треснет, если мы вплотную приблизимся к Солнцу.

– Надеюсь, до этого не дойдет, – усмехнулась Керенса. – Что еще нам важно знать?

– Пространство между внешней и внутренней оболочкой разделено на четыре наблюдательные палубы, на каждой есть подвижный модуль, который может быть использован для разведки или эвакуации. Модули вмещают до двадцати человек, так что нам, как видите, хватит с лихвой. Если мы что-то не учли и в Междумирье найдется сила, способная разрушить внешнюю оболочку, нас это не убьет. Внутренний корпус «Веги» сделан из прочного сплава металлов, ничего прочнее на Земле просто нет.

– Беда в том, что мы будем не на Земле, – напомнил Неот. – Но в целом, я понимаю, что ничего лучше у нас нет, и выражаю свое восхищение Великим Кланам, это действительно уникальный артефакт.

– Восхищение инквизиторов как-то подозрительно похоже на снисхождение, – не сдержался Хэллоуин.

– Если только в глазах наемника, – не остался в долгу Неот. – Я действительно поражен тем, чего добился клан Арма. Но даже такой совершенный корабль нам не поможет, если мы не знаем, где мы окажемся и куда двигаться дальше. Насколько мне известно, Междумирье безгранично. Как мы найдем там два крохотных камня? Да нам на это жизни не хватит!

– А вот тут уже вступаю я! – подняла руку девушка с васильковыми глазами.

– Тира Амели, – представила ее Керенса. – Лучший специалист по Междумирью, любезно рекомендованный нам людьми.

– У нас в команде будет свой ученый? – оживился Хэллоуин. – Вы понимаете, что мы начинаем походить на типичный состав американского фильма?

– Посерьезней к этому отнестись нельзя? – возмутился Неот.

– И безмозглый вояка, вижу, тоже будет.

– Давайте вернемся к основной теме, – вмешалась Тира. Хэллоуин ожидал, что голос у нее будет звонким – наемник и сам не знал, почему. Но нет, голос был вкрадчивым и бархатистым. – Я бы не стала называть себя ученым, потому что Междумирье вообще очень сложно изучать. Нам приходится руководствоваться легендами, мифами, результатами использования разведывательных артефактов, обмениваться данными с другими народами, и все равно получается очень мало. Поэтому я не могу дать вам точную карту, но кое-что об этом мире я знаю.

– Звучит обнадеживающе, – раздраженно закатил глаза Неот.

– Тира в любом случае знает о Междумирье больше, чем мы, – указала Керенса. – Поэтому я от лица всех Великих Кланов благодарю ее за помощь.

– Я тоже благодарю, хотя сейчас наша судьба, не буду скрывать, вызывает у меня серьезные сомнения. Да, у нас есть хороший корабль и какой-никакой проводник. Но нас всего пятеро, а Великие Кланы не удосужились прислать никого выше второй ветви. Я так полагаю, лидером будете вы?

Этот тип все больше раздражал Хэллоуина, но он предпочел пока не вмешиваться, ему было любопытно, как отреагирует Керенса. Колдунья, к ее чести, и бровью не повела, она казалась роботом, которого просто невозможно вывести из себя.

– Великие Кланы не прислали никого из высших ветвей, потому что на это есть весомая причина, о которой вам прекрасно известно. И нет, управлять миссией буду не я. Огненный король предложил мне это, но я отказалась, потому что тогда мне пришлось бы нести его волю, в то время как я хочу сохранить за собой право представлять клан Мортем, так же как Сьерра представляет клан Арма.

– Все это замечательно, но кто тогда представляет волю Огненного короля?

– Тот, кому Амиар Легио безоговорочно доверяет. И кстати, нас в этом отряде будет семеро.

Она не стала продолжать, но это оказалось и не нужно, Хэллоуин уже слышал шаги в дальнем коридоре. Он пока не мог разглядеть, кто это, но уже чувствовал энергию – и она поражала. К ним приближалось нечто мощное, разрушительное, по уровню силы и правда сравнимое с первыми ветвями Великих Кланов… а может, и превосходящее их.

Его сила была настолько грандиозна, что даже Хэллоуин, прекрасно разбиравшийся в нелюдях, не мог определить, кто это, ему оставалось только ждать вместе с остальными.

Наконец представитель Огненного короля шагнул в яркий свет зала – и Хэллоуин второй раз за день засомневался, не подводят ли его глаза, которые до этого не один десяток лет работали идеально.

Перед ними стояла молодая девушка, высокая, подтянутая, сильная и гибкая. Она прекрасно знала, что красива, и не пыталась прятать тело под одеждой: плотный укороченный топ прикрывал грудь, но открывал живот, облегающие брюки подчеркивали идеальные длинные ноги. Зато украшений у нее было с лихвой: они закрывали больше аристократично бледной кожи, чем ткань. Кулоны и ожерелья, кольца и браслеты, пояс на осиной талии, и все это – с собственным магическим ореолом, показывающим, что это не просто побрякушки, а сильнейшие артефакты. Хищно красивое лицо девушки обрамлял ураган черных кудрей, светло-голубые, как впервые ясное после зимы небо, глаза смотрели на собравшихся с насмешливым вызовом.

Хэллоуин видел ее раньше – не лично, а на портретах. Лучшие наемники не скрывались от властей, а уж у нее-то для этого и вовсе причин не было, ее услугами пользовались только сильные мира сего. Правда, у Огненного короля должна была быть особая причина, чтобы доверить ей такую миссию, но какая разница? Главное, что она здесь – она на их стороне.

Керенса первой назвала ее имя, которое наверняка вспомнили все собравшиеся:

– Наш отряд возглавит Хорана Иллари.

Конечно, Хорана Иллари.

Ангел тысячи лезвий.

Сильнейший инквизитор за всю историю кластерных миров.

* * *

Неот не мог не напасть на нее, это было выше его сил. В этот момент он забыл, где находится, ради чего пришел сюда, кто рядом с ним. Значение имела лишь она – предательница, позор всех инквизиторов. Он действовал так, как велели ему инстинкты, в одну секунду он стоял на месте, а в следующую уже бросался на нее с ножом в руке.

Хорана вряд ли была к такому готова, она-то была уверена, что ее ждет группа союзников. Но она не растерялась, и боевой нож Неота натолкнулся на охотничий нож; два лезвия скрестились со звоном, обсыпая инквизиторов пригоршнями брызг. Неот даже не видел, где она взяла оружие – кажется, в него превратился один из ее браслетов. Важно было лишь то, что она отразила его яростную атаку легко, играючи, даже не повернувшись к нему!

Он не собирался сдаваться и снова напал на нее. Много лет Хорана Иллари была для него символом всего, чем не должны становиться инквизиторы. Предательница, уничтожившая свой орден, отступница, лишенная веры и принципов. Она носила имя воина, но не была воином. Она даже одевалась как уличная девка! Неот не мог поверить, что она хоть на что-то способна.

А теперь он убеждался в обратном. Ни один из воинов его ордена не сражался так, как эта девица. Он был быстр – а она была ветром. Он был силен – а в ней таилась мощь, которую невозможно было угадать в таком хрупком теле. Значит, рассказы о том, что она стала жертвой магических экспериментов, тоже верны.

Со стороны до них доносились голоса:

– Хватит! Что вы устроили?

– Брат Неот, это недостойное поведение!

– Прекратите немедленно!

Ему было плевать на них, они не понимали, что значит столкнуться с предателем рода. Его ярость, пробужденная появлением Хораны, питалась ее сопротивлением, которое давалось ей без малейших усилий, и ее непробиваемым спокойствием.

– Может, хватит? – со скучающим видом поинтересовалась она. – Ты и так достаточно шокировал наших спутников.

– Но не тебя.

– А мне-то чему удивляться? Я вашу породу знаю. Когда Амиар сказал мне, что в команде будет представитель ордена, я сразу ожидала чего-то подобного. Как видишь, вы все предсказуемы. Разница лишь в том, что у одних хватает глупости напасть на меня, а другие из трусости ненавидят меня молча.

– Как будто у нас нет причин!

– Кроме отсутствия мозгов?

– Ты убила свой орден!

– Я убила орден, который превратил в ад мир Эден, – указала Хорана. – Можно подумать, вы приговорили бы их к другой судьбе.

Тут она была права: если бы орден Белой Лилии, к которому она когда-то принадлежала, дожил до суда, их бы попросту казнили другие инквизиторы. Но ее это не оправдывало, вряд ли она руководствовалась столь благородными целями.

– Ты убила их не из-за Эдена!

– Все-то ты знаешь! Да, я убила их, потому что они разлучили меня с моим напарником. Я и сейчас не скрываю, что сделаю то же самое с любым, кто попытается повторить этот трюк.

– Ради какого-то грязного феникса ты уничтожила свой орден?!

– Эй! – донеслось со стороны. – Начнем с того, что я не грязный, да и тогда грязным не был. А закончим тем, что она уничтожила не весь орден, а только тех, кто нарвался.

От неожиданности Неот замер на месте, и в этот момент Хорана вполне могла добить его. Он мог лишиться жизни из-за примитивнейшего оружия – он, переживший десятки битв с чудовищами!

На его удачу, Ангел тысячи лезвий отступила. Она повела рукой, превращая нож в браслет, и сделала шаг назад.

– Мы закончили? – полюбопытствовала она. – Или ты и дальше будешь кривляться?

Неот не ответил ей, все его внимание было сосредоточено на нелюде, появившемся следом за Хораной из коридора. Он слышал о том, что Ангел уничтожила свой орден, потому что они убили ее напарника – феникса, которого она приручила еще в детстве. Но в подробности Неот не вдавался, ему была противна история о таком ошеломительном предательстве.

Теперь же он жалел, что не узнал всю правду, потому что прямо перед ним стоял феникс, живой и невредимый. В своем человеческом обличье он выглядел как молодой мужчина с очень смуглой кожей, белыми волосами и желтыми глазами, которые он, впрочем, быстро спрятал за солнечными очками. Феникс, в отличие от Хораны, казался искренне жизнерадостным, открытым всему миру существом.

– Кьярта-Ра Солас, – представился он, шутливо кланяясь Неоту. – Предмет конфликта между Хораной и ее покойной семейкой.

– Ты же… мертв! – только и смог произнести Неот.

– Был. Это вообще долгая история.

– Которую можно свести к паре фраз, – вмешалась Хорана. – Я действительно потеряла Кея, но Огненный король помог мне его вернуть. За это я бесконечно благодарна Амиару Легио и выполню любую его волю. Я верну Призрачный Малахит и Кровавый Пироп, возглавлю эту миссию, а если кому-то что-то не нравится, кто-то может свалить прямо сейчас.

– Хотя мы надеемся, что в Междумирье отправятся все, – поспешно добавила Керенса. – А ваш конфликт не помешает вам.

– Да не было никакого конфликта, – фыркнул Кьярта. – У этого парня с собой не меньше трех легендарных артефактов, а он бросался на Ану с простым ножом. Так что я не назвал бы это поединком, он просто психанул.

– Я действительно не держу обиды, – кивнула Хорана. – Я понимаю, почему вызываю такую реакцию у инквизиции. Но это простительно только один раз, когда сердце берет верх над разумом. Надеюсь, это не повторится.

– Не повторится, – сквозь сжатые зубы процедил Неот. – Приношу свои извинения.

– Принято.

Он действительно сожалел о том, что сделал. Он не стал теплее относиться к Хоране, скорее, его расстраивало, что он потерял контроль – да еще и при всей команде. Не лучшее начало путешествия в средоточие темной энергии!

Исправить Неот ничего не мог, ему только и оставалось, что затаиться, позволить другим говорить, а самому слушать. Хорана Иллари только что показала ему, как сильно она его превосходит – и не боевыми способностями, хотя и они были велики, а умением сдерживать свои эмоции.

Хорана и Кьярта вышли вперед, ближе к кораблю. Феникс держался в шаге от нее, чаще – за спиной, но чувствовалось, что его это совершенно не тяготит. Он не был оруженосцем или рабом, он просто не хотел лезть во все это. Даже понимая серьезность и опасность их миссии, он был абсолютно расслаблен, словно направлялся на курорт. Но это его спокойствие, как ни странно, не раздражало, а передавалось другим, избавляя их от тревоги.

– Главной и правда назначили меня, – обратилась к ним Хорана. – Однако я не думаю, что мне так уж часто придется вспоминать об этом. Нас мало, каждый из нас – воин, который просто должен делать то, что умеет. Если вы умеете что-то такое, чего не могут остальные, – все, вы босс, и остальные будут вас слушаться. Я пообещала Амиару, что верну камни, и я это сделаю, а если вы не готовы помогать мне, вам лучше остаться здесь.

Они и правда могли уйти, но никто не ушел. Неот не сказал ни слова, он косился на остальных исподлобья. А вот они благородно оставили его в покое, и лишь эта паскуда, Хэллоуин, то и дело бросал в его сторону ироничные взгляды.

– Вот и славно, – кивнула Хорана. – Тира, рассказывай, куда именно прямо сейчас отправится наш веселый автобус.

Она понравилась Тире, это чувствовалось. Проклятье, да она всем понравилась! Вместо того, чтобы объяснить им, какое перед ними чудовище, Неот внушил им покровительственную симпатию к этой психопатке.

– В мире существует всего четыре легальных портала, ведущих в Междумирье, – пояснила Тира. – Каждый из них открывает путь к определенному участку, который мы смогли изучить. Участки названы по сторонам света, хотя это, конечно, условно, ведь в Междумирье таких понятий просто нет. Через портал Арма мы попадем на Север. Как вы верно заметили, искать камни вслепую нет смысла, это может занять целую вечность и все равно ни к чему не привести, ведь Междумирье постоянно меняется. Зато на Севере расположено одно место, которое может нам помочь.

Она торопливо достала из сумки большую карту, развернула ее и показала им. Судя по тому, что она не использовала магическую сферу, Тира и правда была человеком, а это не слишком удобно.

Карта, которую она держала, была новой копией очень старой гравюры. На ней Тира без труда нашла и показала им изображение средневекового замка.

– Вот сюда мы и направимся. Не обращайте внимания на картинку, она так, для условного обозначения. Это место называется Лабиринты памяти.

– Мемориальное какое-то название! – поежился Хэллоуин, и в кои-то веки Неот был с ним согласен.

– Какое есть. В Междумирье энергия очень часто превращается в материю, а вещи меняют свою суть, никогда не забывайте об этом. В Лабиринтах памяти накапливаются воспоминания, которые постепенно становятся реальностью. Но нас интересуют не они. В целом, Лабиринты памяти работают стихийно, однако существует теория, что их можно настроить и увидеть нужное воспоминание.

– То есть, мы увидим, куда попали камни? – догадалась Керенса.

– Именно, если все пройдет как надо.

– Но это просто теория, которую никто не испытывал? – спросила Хорана. – Мы фактически действуем вслепую?

Она сейчас озвучила то, о чем подумал и Неот, однако благодарности он не чувствовал, она по-прежнему ему не нравилась.

– Как-то так, – развела руками Тира. – Но разве у нас есть выбор? Это – лучшее, что я могу предложить.

– Тогда попробуем, – согласилась Хорана. – Ты права, нужно и правда начинать с этого. А уж если не получится, будем решать, что делать дальше.

Она первой двинулась к кораблю, остальные последовали за ней, и можно было считать, что их миссия началась. Их ожидало Междумирье – и у них даже был определенный пункт назначения, а это уже полноценный план.

Правда, в этот момент Неот не мог не думать о том, что Лабиринты памяти, возможно, улавливают любые воспоминания, нравится это их обладателю или нет. А в его прошлом были моменты, в которые инквизитору совсем не хотелось возвращаться.

* * *

Вейовису казалось, что корабль застыл, хотя он не сомневался, что эта посудина движется. Это удивляло его: когда он увидел, что им предстояло проделать такое путешествие на древнем деревянном судне, он расхохотался. Однако Аурика осталась невозмутима.

– Этот корабль – артефакт сам по себе, – пояснила она. – Он заряжен энергией ведьм, раньше он использовался как портал для массовых перемещений. Я подозреваю, что у Арма разработка получше, но мы можем предложить только это.

Предложение было так себе. Мир, в который попал Вейовис, был наполнен мутной дымкой – не слишком походившей на привычный туман. Она дрожала и извивалась, хотя ветра здесь не было, от нее пахло сыростью и гнилью. Каждый раз, вдыхая ее, Вейовис опасался, что его легкие расплавятся.

Здесь не было неба и земли… Не только почвы, воды тоже не было, и никаких ориентиров. Междумирье оказалось единым пространством, и только вдалеке проглядывали темные пятна. Это приносило предсказуемые проблемы со звуками: им не от чего было отразиться, они тонули в дымке. Да и энергия здесь была дикой: Вейовис распознавал в ней все сразу – и ничего вообще. Казалось, что здесь веками накапливались разные источники силы и, переплетаясь, становились единым целым. Хотя почему – казалось? Скорее всего, так и было.

Это должно было напугать его, однако Вейовис чувствовал лишь разгорающийся в его душе азарт охоты. Он не собирался поворачивать назад, он не отказался от своей миссии и тогда, когда молодая ведьма, стоявшая на палубе, с криком сорвалась вниз и исчезла в дымке. Что-то подкралось к кораблю, стащило ее, сожрало – а он, великое чудовище, даже не заметил!

Он и его спутники оказались перед бездной, и если остальных это пугало, то Вейовис чувствовал себя как дома. Он словно вернулся в мир своего детства! Да, это жестокий мир, где приходится думать лишь о выживании, зато здесь нет места скуке и сомнениям.

Междумирье бросало ему вызов, который он с готовностью принимал.

– Что будем делать, господин? – спросила Аделина, подходя к нему.

Аурика направила с ним неплохой отряд, но все эти нелюди, одержимые идеями Сообщества, не имели для Вейовиса значения. Ему были любопытны лишь двое наемников, которые отправились сюда ради денег. Это он мог понять, ему нравилась такая холодная практичность. Поэтому он позволял только Аделине и Инде обращаться к нему напрямую, всем остальным полагалось сначала задать вопросы им, а уж если они не найдут ответ – беспокоить великое чудовище.

– Мы будем искать их, а они пусть ищут камни, – отозвался Вейовис.

По сведениям Аурики, портал клана Арма мог привести только на Север. В этой же части Междумирья оказался и их корабль – правда, далеко не законным путем. Вейовис не собирался метаться по этой пустоши в поисках двух жалких булыжников, он предпочел положиться на шавок Огненного короля.

Пускай найдут камни – и вот тогда станет интересно. Вейовис не знал, кого именно послали на поиски артефактов, но это его не волновало. Они все умрут, кем бы они ни были. А больше всех страдать будет Хэллоуин – он не отделается быстрой смертью, он наполнит Междумирье такой агонией, какую не забудет даже этот сумрачный мир!

Но пока Хэллоуин был далеко, а крик боли и ужаса прозвучал где-то на корабле.

– Похоже, у нас тут опять кого-то сожрали, – досадливо отметил Вейовис. – Скверно. Составь ты список, что ли, хоть будем знать, кого лишились.

– Этот корабль совершенно не защищен от нападений, нужно что-то делать, – указала Аделина.

– А зачем?

– Простите?

– Зачем нам такая защита? Аурика отправила с нами слишком много народу, мне столько не нужно, они будут путаться под ногами, – пояснил Вейовис. – Пусть местные твари нападают на нас, пожалуйста, и пусть заберут слабейших. Мне нужны только сильные.

Таков был главный и, пожалуй, единственный закон Генезиса. Только его Вейовис хотел помнить.

Возможно, Аделине это и не нравилось, но наемница была слишком умна, чтобы спорить с ним. Она почтительно склонила голову.

– Как вам будет угодно, господин. Но как мы найдем их? Мы будто в молоке застряли, ничего же не видно!

Вейовис не стал отвечать, он сделал глубокий вдох – а выдохнул уже облако черного пламени. Оно рванулось вперед, как живое существо, набросилось на мутную дымку, пожирая ее. Мир перед ними, пусть и ненадолго, стал ясным.

– Ты ведь умеешь летать, не так ли? – спросил Вейовис.

– Да, господин, – ответила Аделина, хотя по голосу было слышно, что ей хотелось солгать. Она уже догадывалась, что он прикажет.

– Вот и славно. Найди себе пару помощников, и отправляйтесь на разведку. К концу сегодняшнего дня я хочу знать, где находится корабль Арма… если в этой дыре, конечно, бывают дни и ночи.

Глава 3. Лабиринты памяти

Керенса прекрасно понимала, что не должна позволять чувствам брать над собой верх. Чувствам вообще не место на поле боя, а она – солдат, которому досталась не самая простая миссия. Ей нужно было сосредоточиться на том, что происходило с ней сейчас, а не на оставшемся во внешнем мире. Какая разница, что случилось между ней и Родериком? Возможно, ей вообще не придется разбираться с этим, если она умрет здесь.

А это было вполне вероятно, потому что пока Лабиринты памяти представлялись такими же непостижимыми и бескрайними, как и все Междумирье. Для Керенсы чудом было уже то, что Тира сумела найти путь к этому месту. Колдунье казалось, что они зависли в пустоте – или на глубине, это как посмотреть. Их корабль был со всех сторон окутан мутным воздухом, горизонта не было, неба с солнцем тоже, свет шел непонятно откуда. Какие здесь могут быть ориентиры?

Однако Тира, со всех сторон обложившаяся древними картами, справлялась со своей задачей на удивление хорошо. Часы, установленные на борту «Веги», их единственный способ следить за временем, показывали, что от портала до Лабиринтов памяти они добрались всего за два часа.

И вот туман развеялся и перед ними предстали древние стены, сложенные из черных камней. Здесь не было ни башен, ни окон, ни хоть каких-то украшений, просто темная каменная коробка с единственным входом. Лабиринты были настолько огромны, что Керенса легко сравнила их с целым городом. Да московское метро и то обойти проще! Что они надеялись здесь найти? Если бы была хоть какая-то возможность избежать этой тьмы, колдунья с удовольствием воспользовалась бы ею. Увы, больше им некуда было пойти, даже двухчасовое путешествие через Междумирье показало, что просто так они камни не найдут.

– Чтобы обойти побольше коридоров, нужно разделиться, – сказала Тира. – Сложно предположить, какой из них отреагирует на наши мысли так, как нам нужно, будем пробовать несколько. Когда вы будете там, внутри, думайте только о камнях стихии.

– И что, это гарантирует, что не начнутся другие глюки? – поинтересовался Хэллоуин.

– Это не гарантирует ровным счетом ничего, но дает малюсенький шанс, что мы обнаружим камни.

– Да мы там заблудимся раньше, – указал Неот. – И будем искать уже не камни, а друг друга!

– Не заблудимся, – заверила его Сьерра. Она достала из тайника прозрачный кейс с небольшими браслетами и открыла его перед остальными нелюдями. – Мой клан предположил, что может возникнуть такая ситуация. Это логично, учитывая, что мы отправились в беспредельное пространство. Эти браслеты отведут вас к «Веге», где бы вы ни находились.

– О, а вот это уже тема! – оживился Хэллоуин. – Значит, мы можем осмотреть семь коридоров сразу?

– Губу закатай и закрепи понадежней, – посоветовала Хорана. – Я никого не пущу по одному, пойдем парами, так безопасней. Осмотрим три коридора, встречаемся на «Веге» через пять часов. Всем все понятно?

Амиар не ошибся, приглашая ее на роль главы их маленькой группы. Хорана могла сколько угодно болтать про то, что они все тут равны, когда доходило до дела, она знала, как отдавать приказы. Керенса и сама не справилась бы с этим лучше – особенно сейчас, когда в голову лезли лишние, ослабляющие мысли.

Ее наставники были правы, не нужно ни с кем сближаться. Ни к чему хорошему это не ведет.

В напарники Керенсе достался Неот Сан Себастьян. Это был единственный выход: только ее, пожалуй, он не попытался бы тайком придушить. Теперь они шли по непроницаемо темным катакомбам, освещенным лишь небольшой сферой, которую они принесли с собой.

Тира предупреждала их, что они могут в любой момент столкнуться с иллюзиями и призраками из прошлого, но пока здесь не было ничего. Керенсе казалось, что это самое обычное заброшенное подземелье, тут даже воздух был привычным – душным, сырым, и все равно пригодным для дыхания безо всяких артефактов.

Она, отвлеченная мыслями о Родерике и своей собственной слабости, готова была идти и дальше, когда Неот вдруг остановился. Он поднял сферу повыше, и, проследив за его взглядом, Керенса обнаружила, что привлекло его внимание.

У стены, привалившись к темным камням, сидели два дряхлых от времени скелета. Сложно было сказать, сколько времени они провели здесь – да и было ли в Междумирье время? Керенса не видела на них никаких повреждений, похоже, они обнимали друг друга перед смертью: они знали, что умирают, но слишком устали, чтобы сопротивляться. Возможно, они не один день провели в этих бесконечных коридорах, а потом сдались… Или один из них умер, а второй не смог его покинуть, смысла не видел, и обнимал его, пока не пришла милосердная смерть.

– Это что, люди? – тихо спросил Неот.

Керенса присела на корточки возле скелетов, изучая их.

– Вполне возможно, или близкие к людям разумные нелюди, теперь уже не скажешь.

– Это воспоминание или по-настоящему?

– У меня таких воспоминаний нет, – отозвалась колдунья.

– У меня тоже. Я видел немало мертвецов, но таких – никогда. Как здесь могли оказаться настоящие люди?

– Рискну предположить, что дело в стихийных порталах. Они иногда открываются и утягивают оказавшихся рядом существ внутрь. Могут перенести в другую точку планеты, могут – на другую планету, могут – сюда… Так пропадали не только отдельные люди, иногда – целые города. В истории внешнего мира они обозначены как необъяснимые исчезновения. Существуют места, где грань между мирами тонка, там порталы открываются чаще, и эти участки внешнего мира обычно имеют дурную славу.

– Интересно, верно ли обратное: может ли нас выбросить отсюда непонятно куда?

– Надеюсь, что нет. В любом случае, нам нужно продолжить путь, а не философствовать.

Керенсе было искренне жаль этих двоих, она бы хотела сделать для них хоть что-то, хотя бы достойную могилу подарить. Но в каменном брюхе Лабиринтов памяти это было просто невозможно, поэтому скелетам предстояло остаться здесь навсегда.

Они с Неотом двинулись дальше, и их путешествие казалось безнадежным, пугающим даже, словно они погружались все глубже, пытаясь найти преисподнюю. Керенсе от этого было не по себе, и она лишь надеялась, что инквизитор не замечает ее страх. Это был бы позор для повелительницы смерти!

Она уже подумывала о том, чтобы сменить маршрут и попытать счастья в другом коридоре, когда впереди забрезжил просвет. Похоже, там коридор переходил в большой зал – причем освещенный зал! Это могло означать что угодно, но они сейчас были не в том положении, чтобы обходить опасность стороной. Они переглянулись и, ни слова не говоря, двинулись вперед.

Коридор привел их к массивной каменной арке, за которой действительно начинался просторный зал. Он был гораздо новее и цивилизованнее остального лабиринта: ровный мраморный пол, стены, покрытые современной плиткой, белый потолок. Единственным источником света стали яркие лампы над операционным столом, установленным в центре зала.

И на столе кто-то был. Там, в бледном свете, со всех сторон опутанный медицинскими трубками, лежал молодой парень, почти подросток.

– Что за?.. – нахмурилась Керенса. – Ты тоже это видишь?

– Вижу, – глухо отозвался Неот. – Пошли отсюда, нас это не касается!

– Нас все касается!

Она двинулась дальше. Инквизитор почему-то отстал, однако Керенсу это не волновало, она сама могла разобраться во всем.

Мальчишка на операционном столе все еще был жив, но это давалось ему непросто. Его грудную клетку разрезали, вскрыли, закрепили зажимами, не давая коже сойтись, и теперь в открытой ране несложно было разглядеть ребра. Рядом с ним на столике для инструментов лежали пилы для костей, и дальнейшая судьба молодого пациента вызывала опасения. Он дышал только с помощью специального аппарата, трубки убирали из раны лишнюю кровь и загоняли в его вены новую, жизненные показатели на мониторе предупреждали, что он едва держится.

Он был похож на бабочку, которую бессердечный коллекционер пробил иголкой заживо. Сильный от природы, мальчишка никак не мог защитить себя, ему оставалось лишь надеяться на милость хирургов, которых в комнате пока не было.

– Мы должны помочь ему! – заявила Керенса.

– Не надо никому помогать, пойдем отсюда.

– Почему нет? Он еще жив, его можно спасти.

– Керенса, ты забыла, где находишься? – тяжело вздохнул Неот. – Это Лабиринты памяти, а не курсы начинающих героев! Не надо никого спасать, поздно уже. Посмотри на его лицо.

Она обо всем догадалась, уже когда он сказал это, и все равно заставила себя подойти ближе. Это казалось настолько невероятным, что она должна была все увидеть сама.

Молодость и перенесенное страдание меняли его лицо, но не сильно. Она все равно могла узнать в этом мальчишке Неота – лет на пятнадцать моложе, на целую жизнь слабее… В этот миг он был не воином, а тем, кому предстояло стать воином – если он, конечно, выживет. Сейчас он был просто задыхающимся от слабости ребенком, приговоренным непонятно к чему.

Когда Тира предупреждала их об иллюзиях, Керенсе казалось, что речь идет об обычных галлюцинациях. Но это… это все было настоящим. Ей не мерещилось, операционный зал действительно существовал здесь, в реальности Лабиринтов памяти. Осторожно дотронувшись до руки мальчишки, она почувствовала кончиками пальцев его прохладную от потери крови кожу. Он был таким же настоящим, как и Неот, стоящий у нее за спиной.

– Как такое возможно? – прошептала Керенса.

– Это же Междумирье, здесь все работает по-другому. Не лапай его, пошли отсюда.

Но уходить она не собиралась.

– Что они с тобой сделали?

– Тебя это не касается.

– Меня касается все! – отрезала колдунья. – Что это за варварство? Я неплохо разбираюсь в медицине, я вижу, что это не лечение раны. Я вообще не понимаю, что это за операция!

– Ты и не должна понимать, уходим, – настаивал Неот, опасливо озираясь по сторонам.

– Это очередной магический эксперимент? Почему инквизицию так к ним тянет? Как ты можешь обвинять в чем-то Хорану, если твой орден тоже нарушал законы природы?

– Это не нарушение законов природы, это древний ритуал, который всегда проводился орденом Святого Себастьяна. Разрешенный, если тебе интересно.

– Да они же чуть не убили тебя! – Керенса указала на мальчишку, сражающегося за жизнь на операционном столе.

– Но не убили же. Я дал согласие на все, что здесь происходило.

– Тебе хоть восемнадцать было, чтобы согласие давать?

– Не твое дело. Нам действительно нужно уходить, а потом, если хочешь, поговорим о законах инквизиции!

Она думала, что Неот просто хочет закрыть эту тему, увести ее отсюда, заставить забыть. Однако оказалось, что он, чуткий и внимательный, первым уловил то, что она упустила. Он пытался предупредить ее, а она не желала слушать, пока не стало слишком поздно: на них напали.

Черные тени вырвались из темноты и налетели на них со всех сторон. Сначала Керенсе показалось, что это инквизиторы, но нет, существа, обитавшие здесь, были лишь их искаженной копией, больше похожей на живых мертвецов. Лабиринты памяти не только находили чужие воспоминания, но и меняли их, порождая враждебность и угрозу.

Они дрались неплохо, но Неот все равно был лучше. На него налетали со всех сторон, а он справлялся с одним лишь боевым ножом. Керенса так драться не умела, но ее спасло то, что эти существа не были до конца живыми. Скорее, не-мертвыми, их плоть идеально подходила для создания големов клана Мортем. Поэтому Керенса перехватила контроль над одной из теней и заставила ее защищать себя.

– Возвращаемся в коридор! – крикнул Неот. – Есть шанс, что туда они за нами не сунутся!

В зале и правда становилось слишком много существ: они снова и снова появлялись из темноты. Скольких бы Неот ни уничтожил, их становилось еще больше. Не было смысла стоять в этом зале, здесь их ничего не держало, и, бросив прощальный взгляд на распростертого на столе мальчишку, Керенса направилась к выходу.

Существа могли выходить в коридор, но здесь их, по крайней мере, не становилось больше. Неот и Керенса отступали почти вслепую, света от единственной сферы едва хватало. Мечи налетали на стены, вышибая бледные искры, которые лишь ненадолго освещали изможденные лица их соперников. Керенсе приходилось сражаться и мечом, и магией, ей казалось, что это никогда не кончится. А когда у нее над головой пролетел огненный шар, от которого колдунья едва уклонилась, стало только хуже.

– Это еще что? – поразилась Керенса.

– Магия, – отозвался Неот, сворачивая шею очередному существу.

– Откуда здесь магия? Инквизиторы так не колдуют!

– А здесь не только инквизиторы. На такие операции часто приглашали магов, чтобы реанимировать воина, если понадобится. Теперь эти маги ведут себя не совсем так, как полагалось.

Это еще мягко сказано! Маги, вырвавшиеся из памяти Неота, атаковали их даже яростней, чем инквизиторы. В узком тоннеле это вполне могло стать смертельной ловушкой – но не стало. Неот раздраженно убрал нож обратно в ножны на поясе и протянул вперед руку. Вся магия, направленная на них, скользнула к нему, обратилась в чистую энергию и скрылась под его кожей.

Конечно, как она могла забыть? Все инквизиторы обладали даром нейтрализовывать магию, это у них в крови. Благодаря такому дару Хорана Иллари едва не убила Огненного короля! Неот пользовался основной способностью инквизиторов не так эффектно, как она, но и у него получалось неплохо.

Теперь, когда магия была уничтожена, им оставалось лишь добить оставшихся существ. Это было несложно, и все равно вымотало их. Когда все закончилось, они оба не могли двинуться дальше, они были вынуждены обессиленно опуститься на пол, пытаясь отдышаться.

– Ну у тебя и воспоминания! – проворчала Керенса. – Не хочешь объяснить, что там было?

– Нет.

– Если ваш орден тоже играл с магией, я должна знать, мы работаем вместе!

Неот раздраженно потер виски, словно стараясь унять головную боль.

– Какой смысл тебе что-то говорить, если ты не слушаешь? Но попробую еще раз, последний, может, хоть теперь дойдет. Вот что тебе нужно знать: мой орден действует строго в рамках межкластерных законов, эта операция – одна из наших древних традиций, и я на нее согласился. Все, конец. Если ты об этом не знаешь, задумайся, почему так. У меня для тебя новости: не все в этом мире и других мирах касается Великих Кланов.

Он прекрасно знал, что ее такой ответ не устроит, и не собирался дожидаться ее возражений. Неот первым поднялся на ноги и двинулся дальше, во тьму. Ему казалось, что он уже понял Лабиринты памяти, что даже опасность здесь предсказуема – раз они в коридоре, а не в чьем-то воспоминании, им ничего не угрожает. Да и Керенса была уверена в этом!

Они оба забыли, что находятся в Междумирье, где может произойти что угодно. Лабиринты памяти напомнили им об этом, когда каменный пол под Неотом провалился, увлекая его на глубину. Он был великолепным воином, быстрым и ловким, однако даже этого оказалось недостаточно, когда его со всех сторон окружила пустота, ему просто не за что было ухватиться. В одно мгновение он был впереди – а потом просто исчез.

– Неот! – крикнула Керенса.

Она бросилась к краю провала, не думая о том, что и ее может постигнуть такая же участь. Ее спасло лишь то, что Лабиринты памяти решили смилостивиться над ней, позволяя каменным плитам под ней уцелеть.

Настроив сферу так, что света стало больше, Керенса обнаружила, что там, в проломе, не земля и даже не пропасть. Под каменным полом скрывалось целое озеро серебристой жидкости, пугающе похожей на ртуть. Она, густая, непрозрачная, все еще шла кругами на том месте, куда упал Неот. Керенса замерла, ожидая, когда он вынырнет, чтобы она могла помочь ему, протянуть руку, спасти…

Но инквизитор так и не появился, а ртутное озеро, сомкнувшееся над его головой, вновь стало неподвижным.

* * *

Хэллоуин прекрасно помнил свое первое полное перевоплощение. Это было жутко и поразительно: его тело изменилось, он был совершенно другим существом – и все равно оставался собой! Чаще всего он предпочитал становиться хотя бы человекоподобным нелюдем, так ему было проще, однако иногда приходилось идти на отчаянные меры.

Например, сегодня.

– Ну и кто ты такой теперь? – с сомнением покосилась на него Тира.

В напарницы ему досталась именно она, и это не могло не радовать. Хэллоуин не знал, поняла Хорана его намеки или просто удачно угадала; ему было все равно, главное, что они оказались здесь вместе.

Ему нравилась эта человеческая девушка, она интриговала его. Конечно, Хэллоуин не собирался слишком сближаться с ней или раздражать ее навязчивым вниманием. Но если они оказались вместе на этой миссии, почему бы не пообщаться?

– Адская гончая, – отозвался он. – А если конкретно – баргест.

– Мамочки, оно говорит! – фыркнула Тира.

– Ну, если уж совсем точно, оно не говорит, а проецирует свои мысли в пространство. Хотя звучит как обычная речь, согласен.

Собачье тело было сильным, быстрым и удивительно легким, люди о такой легкости и мечтать не могли. Однако Хэллоуин выбрал кровь адской гончей не только из-за этого. Это существо было выносливым и практически неуязвимым, оно идеально подходило для путешествия по темным коридорам.

Поэтому теперь Лабиринты памяти исследовали хрупкая светловолосая девушка и огромный черный пес, превосходивший ее размером раза в три, не меньше.

Он чувствовал, что Тире сейчас непросто. Да, она много знала о Междумирье, но все эти знания она получила в своем уютном безопасном кабинете. Она не привыкла выходить на поле боя – а тем более такое. К тому же, на этой миссии ее окружали нелюди, и от этого тоже становилось не по себе.

Большую часть времени Тира старалась держаться подальше от них, говорила, только если ее спрашивали. Вот и сейчас она пыталась делать вид, что ее спутник нисколько ее не беспокоит, и все равно нервно вздрагивала, когда он оказывался слишком близко.

Хэллоуин не давил на нее, не обращался к ней, он дал ей время привыкнуть, а сам пока разглядывал их окружение.

Тут было на что посмотреть! Лабиринты памяти начались до боли предсказуемо: обычный мрачный тоннель, Хэллоуин таких с тысячу видел. Но дальше стало интересней: из узкого лаза они вышли в бескрайнюю серую пустыню, сумрачную и мертвую.

За свою жизнь Хэллоуин посетил больше половины всех существующих кластерных миров, но такого он еще не встречал. Пустыня тянулась во все стороны, поглощая горизонт, извивалась причудливыми барханами, а ее песок казался блестящим и как будто жидким.

– Ни фига ж себе! – восхитился Хэллоуин. – Это что, твое воспоминание?

– Нет, – отозвалась Тира. – Здесь не обязательно будут только наши воспоминания, могут быть всякие, украденные Лабиринтами у других путников. Нам нужно двигаться только прямо, никуда не сворачивая, мы не знаем, что это за место!

Но Хэллоуин не был бы собой, если бы прислушивался к мудрым советам. Как только Тира сказала, что здесь может быть опасно, он тут же шагнул в сторону с узкой дорожки.

Песок под его лапами двинулся, качнулся, как волны, и начал проваливаться вниз. Хэллоуин почувствовал, что его тянет туда, как в болото. Пустыня схватила его быстро, крепко, потащила к себе с оживлением голодного паука, который наконец получил зазевавшуюся муху.

Если бы Хэллоуин все еще был человеком, он бы не вырвался. Пара секунд – и он был бы по колено в зыбучем песке! Но тело адской гончей давало совсем другие возможности. Две его лапы по-прежнему были свободны, да и сил ему было не занимать. Хэллоуин рванулся, прыгнул вверх, освобождаясь из плена, и приземлился на дорожку рядом с Тирой.

От неожиданности девушка отшатнулась от него и чуть сама не упала в бархан, Хэллоуину пришлось осторожно поддержать ее когтистой лапой.

– Ты нормальный вообще? – укоризненно поинтересовалась Тира.

– Нет, этим никогда славен не был.

– И зачем я спросила это у того, кто превратился в собаку…

– В адскую гончую, – уточнил Хэллоуин.

– А есть разница?

– Масштаб разрушения другой.

– Ты ведь универсал, так?

Его стратегия, похоже, сработала: убедившись, что он способен ее игнорировать хоть весь день, Тира сама потянулась к нему. Хэллоуину хотелось вильнуть хвостом, но он не первый раз перевоплощался в собаку и сумел сдержаться.

– Ага, универсал классический, так сказать.

– Неправда, не классический, – возразила Тира. – Насколько мне известно, универсалы уже много поколений отказываются от своих сил, а ты свои используешь так свободно… тебя это не угнетает?

– С чего бы? – поразился Хэллоуин. – Знаю я других универсалов, я с ними жил, знаю как облупленных. Поверь мне, отказ от сил их ни до чего хорошего не доводит, это противоестественно.

– Это выбор, да и не самый плохой.

– Да? А вот теперь представь, что люди решили все дружно отказаться от умения ходить на двух ногах. Мол, назад к истокам, правы были обезьяны, будем перемещаться только на четвереньках. Все вокруг сделано с учетом хождения на двух ногах? Плевать, у нас теперь новые ориентиры, будем ползать, пока мир не треснет!

– Ты не в ту степь повел, – покачала головой Тира. – Универсалы хотят быть похожими на людей. Ты хочешь сказать, что люди ущербны?

– Нет, я хочу сказать, что универсалы, пытающиеся походить на людей, ущербны. Мы рождаемся такими, какими и должны быть, природа мудра, она создает лучшее. А все наши попытки что-то изменить похожи на игры ребенка с идеальной игрушкой. Мы можем создать что-то новое, даже что-то принципиально отличающееся от оригинала. Но чаще всего получается такая ересь, что проще ее закопать и забыть, где она покоится. Да, универсалы презирают свою сущность, и мне жаль их. А я себя люблю таким, какой есть. И не зря – я же классный, согласись! – подмигнул он Тире.

Она постаралась сдержать улыбку, но не получилось. Вот теперь Хэллоуин позволил себе вильнуть хвостом.

Он не лгал ей, он действительно не стеснялся себя. С чего ему стесняться преимущества? Его сила была естественной, в ней он находил гармонию… она помогала ему спасать жизни! Разве это не важнее, чем кем-то там на коленке состряпанный культ?

– Беда современного мира в том, что идеалы ищутся снаружи, а не внутри, – рассуждал Хэллоуин. – У вас, людей, та же ботва, что и у нелюдей. Вы объявляете кого-то непомерно крутым и стремитесь стать им вместо того, чтобы быть собой. А зачем?

– Чтобы стать лучше.

– Зачем становиться лучшей версией кого-то другого, если можно стать лучшей версией себя?

– Потому что некоторые врожденные черты – не такое уж благо, как ты пытаешься показать.

Было в ее голосе что-то странное в этот момент, печаль, насторожившая Хэллоуина. Он хотел узнать больше, расспросить ее, пусть и осторожно, но не успел: земля под его лапами начала вибрировать.

– Похоже, у нас компания! – предостерег Хэллоуин.

Тира тоже заметила дрожь земли:

– Да, что-то приближается! Не нападай на него первым.

– На кого?

– Кто бы ни появился! Мы не знаем, чье это воспоминание и чего здесь ожидать. Поэтому ничего не делай, пока не сделают тебе.

– Если мне сделают что-то вроде отрубания головы, драться будет уже поздно, – проворчал Хэллоуин.

Но он и сам не спешил нападать. Это в кластерных мирах он всегда знал, чего ожидать, он изучил их, сделал своей игровой площадкой. Здесь все было по-другому, реальности не было, а то, что ее заменяло, могло в любой момент исказиться.

Когда существо, вызывавшее дрожь земли, наконец появилось, Хэллоуин невольно порадовался, что не бросился на него. Это было нечто среднее между червем и змеей, огромное, аркой перекинувшееся через дорожку. Оно обдало их волной песка, но не тронуло и скоро вновь скрылось в пустыне, оставив за собой лишь причудливый бархан. Теперь Хэллоуин знал, откуда они появляются – и их количество в этой пустыне пугало.

– Откуда ты знала, что он не нападет? – поразился наемник. – Что, ваши теоретические исследования сказок африканских народов дают такие результаты?

– Да ничего я не знала наверняка, – отмахнулась Тира. – Просто это основное правило Междумирья: лучше не тронуть, чем тронуть и пожалеть. Запомни, кстати.

Но прозвучало это не слишком убедительно, и Хэллоуин впервые задумался о том, что она говорит им не все.

Они двинулись дальше, и за очередным барханом пустыня превратилась в цветущий сад, полный разрушенных домов. Они не развалились от старости, напротив, коттеджи выглядели новыми – но поддавшимися чьей-то сокрушительной силе. Их стены были раздроблены, стекла – разбиты, и даже металлическую крышу кто-то изогнул. Это было разрушение ради разрушения, которое в жизнерадостном солнечном мире казалось неуместным и от этого еще более пугающим.

Хэллоуин старался напоминать себе, что это лишь иллюзия, порожденная Лабиринтами памяти, но получалось все хуже. Трава под его лапами была настоящей, ветер приносил запах яблок со стороны деревьев, земля, если ее раскопать, не превращалась в твердый камень коридора, а оставалась землей.

И существа в этом мире были настоящими, Хэллоуин понял это, когда увидел их. Они выглядывали из разрушенных домов и ими же вырытых траншей в земле, они определенно почувствовали, что у них появилась компания. Они были знакомы Хэллоуину, но лишь отчасти. Перед собой он видел странные, изуродованные версии нелюдей, населявших кластерные миры. Здесь были вампиры – но слишком похожие на оборотней. Огры – поросшие древесными ветвями. Ифриты – дымчатые, призрачные, потерявшие остатки разума. Хэллоуин даже издалека видел, что никто из них не способен на переговоры. Может, когда-то они и были обычными нелюдями, но здесь, в воплощенном воспоминании, они превратились в хищников, способных лишь убивать.

– Это снова не мое воспоминание, – отметил Хэллоуин.

– Ну и не мое тоже! – резко и зло ответила Тира.

– Да ладно, не кипятись! Чего ты взъелась?

– Потому что ты меня все время в чем-то обвиняешь!

– Я? Даже не думал. Ты хоть знаешь, что это за зомбаки, великая ученая?

– Это не зомбаки, это Свора.

– А поконкретней нельзя?

– Многие из существ, случайно оказавшихся в Междумирье из-за стихийных порталов, умирают сразу, но некоторые выживают, – пояснила Тира. – Энергия этого мира меняет их, делая другими. Свора – это существа, которые не родились в Междумирье, а попали сюда извне. Они уже не помнят, кем были раньше, они вообще ни о чем не думают, им просто хочется есть. Этим они похожи на зомби, ты прав, вот только зомби гораздо слабее!

Ситуация не радовала: он остался один на один с целой толпой хищных нелюдей. Да, он был силен, но ему приходилось думать еще и о Тире, она-то себя защитить не могла! И словно желая усложнить ему жизнь еще больше, на его лапе засиял красным цветом браслет, который дала ему Сьерра Арма.

– Это еще что такое? – насторожился Хэллоуин.

– Беда! Ты что, не слушал инструктаж?

– Я никогда не слушаю инструктаж, это лишает меня радости импровизации. Какого черта переключился этот светофор?

– Красный цвет означает, что с другой командой случилась беда и теперь всех просят срочно вернуться на «Вегу», – пояснила Тира, не сводя испуганных глаз с хищников.

Час от часу не легче. Ему нужно было расправиться с этими уродцами, защитить Тиру, да еще и сделать все это быстро, чтобы их не успели объявить пропавшими без вести и со спокойной совестью не бросили в Лабиринтах памяти! Как это раскрутить-то?

План складывался быстро, и у Хэллоуина не было времени проверять, насколько он надежен, приходилось действовать по ситуации. Он обернулся к Тире и приказал:

– Беги обратно по той же дорожке, никуда не сворачивая!

– А как же ты?

– Я тебя потом догоню. Если хочешь мне помочь – делай!

Он ожидал, что она устроит типичные женские причитания с криками о том, что она его не оставит, и ему придется потерять еще несколько драгоценных минут, успокаивая ее. Но Тира оказалась умнее, она сообразила, что наемник не будет строить из себя героя, погибающего наивно и бездарно. Она поверила ему, и Хэллоуин был благодарен ей за это.

Она бросилась прочь, обратно к пустыне и темным тоннелям. Это словно разбудило Свору, заставило существ броситься к ней, но Хэллоуин перехватил их. Вот за это он и любил тело гончей: оно позволяло быстро ловить противников, уничтожать их и гнаться за новыми. В этот день Хэллоуин был тварью, рожденной для непрерывной охоты, и он пользовался этим сполна.

Своре не было дела до павших собратьев. На место погибших нелюдей приходили новые, однако они, даже лишенные былого разума, быстро понимали, что Хэллоуин намного опасней своей спутницы. Им нужно было сначала уничтожить его, а потом уже гнаться за Тирой.

На это наемник и рассчитывал. Убедившись, что он завладел безраздельным вниманием нелюдей, он повел их за собой в пустыню. Там Хэллоуин увидел Тиру – маленькую точку почти на середине песчаной пустоши. А она хорошо бегает, молодец! Он все равно был быстрее и легко догнал бы ее, но сейчас ему было не до того.

С дорожки Хэллоуин уверенно свернул в барханы. Он уже знал, чего ожидать от этого места, и легко приспособился. Он бежал слишком быстро, и песок не успевал перехватить его лапы, а вот тяжелые нелюди, такие, как тролли и гоблины, с отчаянным воем тонули.

Да и судьба нелюдей полегче не заставила себя долго ждать. Черви не подвели, они появились быстро и нашли свою добычу. Им было все равно, на кого охотиться, и к Хэллоуину они тянулись точно так же, как к другим нелюдям. Но он был быстрым, его когти разрывали их плоть, его клыки пробивали их грубые шкуры, и черви отстали от него.

Сами того не желая, черви выполняли за Хэллоуина его работу. Рычание и вой за его спиной затихали, и даже если Свора была иллюзией, погибала она более чем правдоподобно. Когда Хэллоуин наконец поравнялся с Тирой, даже дрожь земли начала успокаиваться.

Добравшись до тоннеля, они наконец рискнули обернуться, но увидели за своей спиной только безжизненную пустыню – с десятком новых барханов.

– Неплохо! – восхитилась Тира. – Совсем неплохо!

– Я даже рискну сказать, что хорошо, – хмыкнул Хэллоуин. – Странно, конечно, что мы попали в непонятно чьи воспоминания… Но разбираться в этом нет времени, наши проблемы не закончились.

Сияющие красные браслеты означали, что на «Веге» сейчас неспокойно, им нужно было возвращаться. Вот только они даже не подобрались к камням, и Хэллоуину оставалось лишь надеяться, что другим командам повезло больше.

* * *

Сьерра никому не призналась бы в этом, но она восхищалась ими.

Она знала, что все в этой команде очень сильны, но по-настоящему ее поражали только Хорана и Кей. Они были такими… свободными. Каждый из них по-своему воплощал то, к чему она всегда рвалась и никак не могла достигнуть.

Кьярта-Ра нравился всем. Он к этому не стремился, его вообще, похоже, не волновало, что о нем думают. Но стоило ему улыбнуться – и всё, даже Неот переставал проклинать всех нелюдей. Феникс воплощал саму энергию жизни, чистую, а потому понятную всем. Каким-то чудом он всегда знал, с кем и когда заговорить, да так, чтобы не смутить и не обидеть. Сьерра тоже бы так хотела, но ей не помогали даже дорогие уроки этикета.

А Хорана… она и вовсе была как одна из тех великих героинь, о которых Сьерре в детстве рассказывали сказки. Сильная, настолько сильная, что с ее мнением считались все, она могла делать что угодно. Сложно было представить, какой путь она прошла, забираясь на такую высоту, но какая разница? Все ведь получилось!

Рядом с ними было безопасно, поэтому Сьерра и присоединилась к их команде. Ей не обязательно было идти, она знала, что «Вега» надежно защищена, и все равно ей хотелось побыть рядом с ними, понаблюдать за ними поближе.

Они позволили ей это, но теперь не обращали на нее внимания. Эти двое шли по Лабиринтам памяти, как по своему собственному дому. Если на их пути попадались незначительные иллюзии вроде отдельных существ, они без труда убивали их. Если коридоры начинали изменяться, превращаясь в новый мир, Хорана просто вытягивала из них магию, и лабиринт снова становился неподвижным.

– Это поразительно! – не выдержала Сьерра. – Ваши способности идеально подходят для этого места! Получается, и у Неота все идет хорошо…

– Это вряд ли, – возразила Хорана. – Неот – обычный инквизитор, он может уничтожать только магию, направленную непосредственно против него.

– А ты, значит, не обычный?

– Я – улучшенная модель! – рассмеялась наемница.

Сьерра слышала о том, что способности Хораны и Кея были увеличены через сложный магический эксперимент, но подробностей она не знала, а спрашивать их напрямую стеснялась. Ей только и оставалось, что плестись в паре шагов за ними.

Она была уверена, что Лабиринты памяти даже не заметят ее. Это место чувствовало величие Ангела тысячи лезвий и нападало на инквизитора, Сьерра просто терялась рядом с ней. Кому интересны ее воспоминания? Кому вообще важна ее жизнь?

И все же, заметив в одном из боковых тоннелей светлую фигуру, она остановилась как вкопанная. Она знала, кто это.

Перед ней стояла женщина, молодая, высокая и очень красивая. Кожа женщины была черной, как ночное небо, а платье – мерцающе белым, как лунный свет. Ее голову венчало сложное украшение, лишь отдаленно напоминавшее корону. Руки женщины были почти до локтей скрыты золотыми и серебряными браслетами, по контуру ушей сияли драгоценные камни. Ее лицо было покрыто ритуальным узором – желтые тени на глазах, белые губы. Взгляд, направленный на Сьерру, был гордым и печальным.

Пожалуй, ей следовало ожидать чего-то подобного, Тира ведь предупреждала, что это место проникает в глубины памяти и вытаскивает оттуда все, даже то, что ты очень хочешь забыть. Но Сьерра не помнила эту женщину и этот момент! Она лишь знала, что когда-то это было в ее жизни.

Завороженная видением, она хотела шагнуть туда, к мерцающей женщине, но кто-то мягко удержал ее за плечо.

– А ты куда собралась? – поинтересовался Кей. – Я понимаю, что сейчас она красавица, но когда ты подойдешь поближе, она вполне может превратиться в одни сплошные челюсти.

– Слушай, а ведь я, кажется, знаю эту тетку! – заметила Хорана, закрывая собой Сьерру. – Видела где-то!

– Конечно, ты ее видела, а твое пренебрежение к обитателям кластерных миров удручает, – вздохнул феникс. – Это Глети, богиня Луны.

– А мы что, с ней сражались?

– Не было такого.

– Мы с ней вообще встречались?

– Вроде бы, нет.

– Тогда какого лешего здесь делает африканская богиня? – поразилась Хорана.

– Она здесь из-за меня, а не из-за вас, – признала Сьерра.

– Какое отношение ты имеешь к Глети?

– Она моя мама.

Говорить об этом было странно и непривычно, само слово «мама» обжигало Сьерру. Этого слова просто не было в ее жизни – как и этой женщины, но даже так она умудрялась причинить колдунье боль.

– То есть, ты из этих, из полубогов? – восхитился Кей. – Это же круто.

– Это не круто, это ничего не значит. Уберите ее, пожалуйста.

– Сейчас и правда не время для семейных разборок, – признала Хорана. – Но ты заинтриговала меня, маленький механик. Мы еще вернемся к этому разговору.

Она легко повела рукой в воздухе, небрежно даже, но этого хватило, чтобы сюрикены, сорвавшиеся с ее пальцев, уничтожили мерцающую женщину. Она не умерла, как умер бы человек, и крови у нее не было, она просто распалась на блики лунного света, но Сьерру все равно не покидало ощущение, что богиня смотрит на нее.

Они прошли дальше по коридору и оказались в круглом зале с гладкими каменными стенами. На них, словно на экранах, мелькали десятки, сотни образов, стремительно сменяющих друг друга. Сперва Сьерра решила, что это образы из памяти наемников, однако присмотревшись внимательней, она обнаружила, что все это – разные грани Междумирья. Лабиринты памяти показывали им то, что творилось рядом с ними, а не у них в голове.

– Вы что, управляете Лабиринтами, как артефактом? – шокировано произнесла Сьерра.

– Это не так уж сложно, – пожал плечами Кей. – Нужно только настроиться на их волну.

– Но ты ведь не знаешь волну камней!

– Зато я уже определил волну магии Лабиринтов. Сейчас что-нибудь да найдем.

И вот с этой беззаботностью они делали все – даже творили чудеса. Поэтому Сьерра не удивилась, когда на стенах появились изображения двух потерянных камней.

Что ж, хорошая новость была в том, что артефакты все еще оставались в Междумирье, Сообщество до них не добралось. Но при этом камни разделились, они хранились в совершенно разных местах. Кровавый Пироп увяз в какой-то непонятной мутной смоле, Призрачный Малахит и вовсе лежал на… асфальте? Возможно ли это?

– Фигня какая-то, – поморщилась Хорана. – Нельзя, что ли, карту нарисовать?

– По-моему, кто-то слишком много хочет, – отозвался Кей.

– Кто-то просто ценит удобство, но если нет удобства, то и так сойдет. Эй, маленький механик, тебе есть, на что это сфотографировать?

– Да, – опомнилась Сьерра. – Да, конечно!

– Вот и займись. Покажем нашей девочке-ученому, может, и придумает что-то путное.

Сьерра достала из кармана комбинезона смартфон: ее техника, как и у всех в клане Арма, была настроена на работу в кластерных мирах. Конечно, в Междумирье связи все равно не было, но уж фотоаппарат-то работал как надо!

Она сделала несколько снимков, теперь можно было возвращаться – и в этот момент браслеты у них на руках замигали.

– Надо же, все же дошло до паники, – вздохнула Хорана. – Можно определить, у какой команды неприятности?

– Нет, – ответила Сьерра. – Нам нужно как можно скорее вернуться на «Вегу», сигнал, похоже, подали оттуда!

Но Лабиринты памяти были против их быстрого возвращения. Они, униженные Хораной, как живое существо, жаждали мести. Они поняли, что их иллюзии не действуют, а до сознания наемницы им просто не добраться – у нее не было слабостей, пока Кей рядом.

Тогда Междумирье решило отомстить им по-другому. Лабиринты содрогнулись, пошли трещинами, готовясь рухнуть на них тяжелыми плитами.

– Сейчас будет обвал! – предупредила Сьерра. – Нужно бежать!

– Нет, нормально, пусть падает.

– Вы с ума сошли?!

– Всегда такими были.

Наемники действительно не двигались с места, да еще и не позволили убежать колдунье, а потом было слишком поздно. Камни с грохотом обрушились на них, погребая их под черными обломками.

Сьерра не сомневалась, что умрет. Умрет так глупо, бездарно и неожиданно, в шаге от спасения, по воле двух сумасшедших, которыми она только что восхищалась! Но изменить она уже ничего не могла, она не знала нужных заклинаний, ей только и оставалось, что сжаться, закрыть голову руками и ждать невообразимой боли, после которой уже не будет ничего.

Но боли не было, было только тепло, а грохот быстро затих. Неужели ее смерть наступила так быстро? Тогда почему она все еще чувствует свое тело, застывшее в не слишком удобной позе? И почему рядом с ней что-то пылает? Она что, угодила прямиком в ад?!

Не зная, чего ожидать, она медленно открыла глаза и обнаружила рядом с собой Хорану, спокойно наблюдающую за ней.

– Истерики не будет? – полюбопытствовала наемница.

Колдунья не ответила, все ее внимание было сосредоточено на причине их выживания.

Их закрыл от камней феникс. Гордая птица с пылающими крыльями появилась прямо над ними и приняла удар Лабиринтов на себя. Впрочем, фениксу это не повредило, он был так же невозмутим, как и Хорана.

– Удивлена? – хмыкнула наемница. – Как думаешь, зачем я его везде с собой таскаю, потому что он красавчик и в постели хорош? И это тоже, конечно, но есть и другие причины.

– Никто в наши дни не любит просто за добрую душу, – рассмеялся Кей. – Ладно, леди, приготовьтесь, сейчас сократим путь до «Веги».

Он расправил величественные крылья, и камни разлетелись в стороны, освобождая им путь в укутанное туманом пространство Междумирья.

Глава 4. Энергия бытия

Хоране никогда раньше не доводилось управлять целой командой, но новая роль не волновала ее и не выводила из себя. Все когда-нибудь бывает впервые, и понятно, что в таком месте, как Междумирье, просто не будет никому. Однако даже она не удержалась от удивления, когда, вернувшись на «Вегу», обнаружила разбросанные по палубе кости.

Кости были откровенно старыми, так что беспокоиться за жизнь своих спутников ей не приходилось. Хорана уже чувствовала, что они вернулись на корабль и все они живы и здоровы – кроме одного. Неот тоже выжил, но его энергия была странной, ослабленной, и это указывало, из-за кого объявили тревогу.

Когда они вернулись на корабль, им навстречу вышла Тира, которая, похоже, дожидалась их.

– Что произошло? – спросила Хорана, кивая на кости.

– Это были големы, они не так уж важны, их использовала Керенса, – торопливо ответила Тира. Чувствовалось, что она взволнована, она видела нечто такое, что серьезно ее испугало.

– Использовала для чего?

– Чтобы спасти Неота… он… даже я не знаю, что это было!

– Так, давай по существу, – вмешался Кей. – Я понимаю, что ты расстроена. Но если Неоту нужна наша помощь, нам всем нужно действовать вместе, а для этого необходимо понять, что случилось.

– Я знаю об этом только от Керенсы. Они с Неотом двигались по обычному коридору, даже без воспоминаний, когда пол вдруг провалился. Керенсе повезло, ее не задело, а Неот упал в какое-то странное озеро с мутной жижей. Вот с такой!

Тира показала им стеклянную колбу, наполненную чем-то очень похожим на ртуть. Однако Хорана чувствовала, что это не земное вещество, от него исходила слишком сильная магическая энергия, незнакомая наемнице. Энергия была густой, концентрированной, как сама жидкость, и сложно было предположить, что это такое и как оно появилось.

– Керенса взяла для меня образец, – продолжила Тира. – Неот упал туда и больше не выплывал! Она испугалась, что не сможет достать его, но потом использовала два старых скелета, которые нашла в тоннеле, чтобы сделать простейших големов. Они достали Неота… оказалось, что это озеро, или что это было, очень мелкое, и Неот наверняка ударился о дно, когда упал, потерял сознание и не смог выплыть сам. Когда его достали, он… он уже был мертв.

– Но это только на руку клану Мортем, – заметила Хорана.

Охотясь за Огненным королем, она досконально изучила способности всех Великих Кланов и теперь знала, что Неоту очень повезло со спутницей. Если бы рядом с ним оказалась не Керенса Мортем, он бы, скорее всего, не выжил.

– Да, – кивнула Тира. – Керенса оживила его, големы перенесли его в «Вегу», и сюда вызвали нас. Он сейчас в медицинском отсеке, стабилен, но не приходит в сознание. Похоже, эта жидкость попала ему в желудок и легкие, и я… я не знаю, что делать, что с ним будет, меня такому не учили!

Что ж, можно было уверенно сказать, что ситуация рисковала выйти из-под контроля. А в такие моменты ни о каком равноправии и речи идти не может, нужен сильный лидер, которому безоговорочно подчиняются. Хоране оставалось лишь принять решение, и она сделала это быстро, она не любила долго перебирать варианты и сомневаться.

– Тира, берешь образец жидкости и изучаешь, если надо, проси о помощи остальных. Сьерра, запускай «Вегу», есть подозрение, что эта зеркальная жижа может быть связана с Лабиринтами памяти, а если так, чем дальше мы будем, тем меньше ее воздействие. Кей, наблюдаешь за окружающим нас миром, не хватало еще новых подвохов.

Феникс кивнул, показательно принимая ее приказ, но через их мысленную связь поинтересовался:

«А ты куда?»

«Посмотрю, что там с нашим буйным коллегой», – отозвалась Хорана.

Она не разделяла ту неприязнь, которой пылал Неот по отношению к ней. Он был предсказуем, он вел себя как типичный инквизитор и делал то, чему его учили. Хорана не винила его, потому что она и сама стала бы такой, если бы не Кей. Но не всем везет встретить своего феникса – и ей оставалось лишь пожалеть Неота.

Так что смерти она ему точно не желала. Напротив, Хорана чувствовала в нем огромный потенциал, ей хотелось как можно быстрее снова увидеть его в строю.

Когда она добралась до лазарета, Неота уже отмыли от серебряной жидкости и поместили в стеклянную капсулу с травяным раствором, заряженным магической энергией. Рядом с ним стояла Керенса, да и Хэллоуин, как ни странно, был здесь, но не возле инквизитора, а рядом с артефактом, отражающим состояние Неота.

– Ты что здесь потерял? – удивилась Хорана.

– Я мог бы сказать, что крайне взволнован состоянием нашего любезного Неота, только вряд ли в это кто-то поверит, – отозвался Хэллоуин. – Нет, мне было любопытно, не мутирует ли он под воздействием этой слизи. Тогда мне, возможно, пригодилась бы его кровь.

– И как?

– Не мутирует. Я слежу за его показателями уже полчаса, ничего не меняется.

– Проявите хотя бы видимость уважения, – возмутилась Керенса. – Он же на нашей стороне!

– Почтительно говорят в основном о мертвых, – напомнил Хэллоуин. – А он пока жив и, возможно, переживет всех нас.

– Я до сих пор не понимаю, почему лабиринт опрокинул в эту лужу его и не тронул меня, – вздохнула Керенса.

– Не стоит искать в этом некий скрытый смысл, – посоветовала Хорана. – Это место не обладает и намеком на то, что мы зовем логикой. На меня, Кея и Сьерру он вообще попытался обрушить потолок, и это было не очень приятно.

Керенса не сдавалась:

– Да, но на всех сразу! А там, в этом коридоре… Он как будто выбрал Неота! Обвал остановился прямо передо мной… Я бы не успела отскочить, если бы он не остановился, и тогда бы нас обоих никто не спас! Мне показалось, что он хотел, чтобы я спасла Неота… но в этом же нет смысла!

– Это снова возвращает нас к вопросам смысла и логики.

Хорана подошла ближе к Неоту и попыталась прочитать его энергию. Да, на нем определенно чувствовалась магия того вещества. Да и как иначе? Он провел там слишком много времени, позволил этой жиже отнять свою жизнь. Сложно было даже представить, к каким результатам это могло привести.

Хэллоуин, потерявший интерес к инквизитору, скоро ушел, зато в лазарет вбежала Тира, оживленная чем-то – несложно было догадаться, что ей удалось обнаружить нечто важное. Хорана не сомневалась, что она найдет ответы, но не ожидала, что это произойдет так скоро.

– Тебе удалось определить, что это?

– Очень условно, но зацепка есть!

– Излагай.

Тира положила на один из рабочих столиков колбу с веществом, чтобы Хорана и Керенса могли рассмотреть серебристую жидкость.

– Я назвала это энергией бытия, – объявила Тира. – Понимаю, звучит как-то пафосно, но вы только послушайте, что это такое! Нам известно, что из некоторых живых существ Междумирье высасывает саму энергию жизни, поэтому они очень быстро умирают здесь и даже не успевают присоединиться к Своре. А это вещество… Это, похоже, и есть та самая украденная энергия, превращенная в материю, жизнь в чистом виде! Экстракт жизни… блин, я не знаю, как это назвать, но это когда-то было энергией, а теперь приняло форму материи.

– Назвать ты это можешь как угодно, хоть Тирий Амелий, а заодно и в таблицу Менделеева внести, – отмахнулась Хорана. – Ты лучше скажи, чем это чревато для Неота?

Судя по восторгу в глазах, Тира только этого вопроса и ждала.

– Ничем!

– Так уж и ничем? Я чувствую, какая в этой штуке магическая сила.

– Да, и поэтому нам всем очень повезло, что туда упал именно Неот. Повезло бы больше, если бы это были вы… Не поймите неправильно, я вам зла не желаю, просто говорю! Энергия бытия действительно обладает огромным магическим потенциалом. Думаю, она может повлиять на любое живое существо, изменить его навсегда! Но не на вас с Неотом. Вы ведь инквизиторы, поглощение магии – ваша естественная способность.

Хорана уже догадывалась, к чему все идет.

– Ты хочешь сказать, что организм Неота может нейтрализовать любой эффект этой жижи?

– Именно, и делает это прямо сейчас! Да, Неоту досталось, в его кровь так или иначе попало немало этой дряни. Но, думаю, он справится и будет как новенький! Ему нужно только время.

Новости действительно были неплохие, однако Хорана не могла избавиться от чувства, что они упускают бесконечно важный подвох. Что если Керенса права? Что если Лабиринты памяти и правда обладали неким подобием разума? Они не случайно выбрали именно Неота для погружения в энергию бытия. Но какой в этом смысл? Если бы туда попала Керенса, она, возможно, изменилась бы. А он и правда восстановится, и все это будет напрасным, магия не приживется в его теле!

А возможно, они все ошибаются – начиная с Тиры, которая неправильно определила магию этого вещества. Им только и оставалось, что ждать.

«У тебя там все в порядке?» – прозвучал у нее в голове голос Кея.

«Да, нормально».

«Рад это слышать. А вот наши общие дела сейчас полетят куда подальше».

Он казался таким же беззаботным, как обычно, но это не означало, что он шутит. Просто Кей даже к опасности относился философски, Хорана давно к этому привыкла.

«Что еще пошло не так?» – простонала она.

«К нам приближается корабль».

«Какой еще корабль?»

«Который, очевидно, хочет разнести наш на атомы».

* * *

Сьерра любила «Вегу», но она признавала, что даже на таком корабле они не были защищены от риска. Они первыми отправились в неизвестное пространство, где могло произойти что угодно, какие здесь могут быть гарантии? Но тот корабль, который предпочло Сообщество, и вовсе был похож на ведро – или на попытку самоубийства.

Скорее всего, у Сообщества просто не было ничего более подходящего для этой миссии. Они, в отличие от Арма, не занимались мирными исследованиями, и когда неожиданно появилась необходимость отправиться в Междумирье, они использовали первое, что оказалось под рукой. Беда в том, что сейчас их усилия напоминали попытку переплыть Тихий океан на пенопластовом плоту.

– Насколько этот надувной матрас вообще надежен? – с сомнением поинтересовалась Хорана.

Они были в центре управления втроем – Сьерра, Хорана и Кей. Остальным было велено ждать в других залах, потому что иначе в тесном помещении, заполненном магическими сферами, было не протолкнуться.

Сейчас Сьерра использовала самую большую из этих сфер, чтобы наблюдать за приближающимися противниками.

– «Надежен» – это последнее слово, которое я бы тут использовала, – признала колдунья. – Призрачный корабль будет перемещаться по Междумирью, но… просто перемещаться. О защите от живых и не-мертвых существ речи не идет, да и любая энергия будет на них воздействовать. Не думаю, что на борту есть люди, но даже для нелюдей это серьезное испытание.

– Подозреваю, что захватить наш корабль для этих бедолаг сейчас важнее, чем найти камни, – фыркнул Кей. – Ну что, покажем им, с кем они связались?

– Не в этот раз, – покачала головой Хорана. – Постараемся от них уйти. Это возможно?

Судя по шокированному взгляду феникса, он такого от нее не ожидал. Да и Сьерра, знавшая ее гораздо хуже, была удивлена: она слышала, что Ангел тысячи лезвий никогда не отказывается от битвы.

– Возможно, – подтвердила Сьерра. – Но я не могу не спросить… почему ты не хочешь драться с ними?

– Потому что дело не только во мне. Да, есть соблазн отправиться с Кеем на это корыто и показать им, что зря они сюда сунулись. Однако я отвечаю не только за свою жизнь, это любопытный опыт, который накладывает определенные ограничения. Мы не знаем, кто на том корабле и что они умеют. Вдруг они прислали кого-то из так называемых великих чудовищ? Боже, сколько пафоса… Так вот, битва с чудовищем не будет простой, пострадать могут оба корабля. Если затонет их корыто – вопросов нет. А если что-то случится с «Вегой»? У нас на борту раненый, если не забыли, так что приглушите клич войны и делайте, что сказали.

– Так точно капитан, – подмигнул ей Кей. – Тем более что в моем случае это означает не делать ничего – мой любимый план!

Теперь Сьерра понимала ее куда лучше – и уважала гораздо больше. Хорана была во всем права, открытое столкновение подвергло бы риску Неота. Остальные члены их команды были достаточно сильны, чтобы постоять за себя, кроме разве что Тиры. А вот инквизитор пока был слишком слаб, он нуждался в покое, который обеспечивала ему «Вега».

И не важно, что Сообщество почувствует себя победителями. Пускай! Пусть хоть королями вселенной себя объявят, это ничего не изменит. Сейчас у «Веги» хватит мощности, чтобы легко оставить их позади, а следующая встреча, когда все будут здоровы и готовы к этому, пройдет на совсем иных условиях.

Если, конечно, эта встреча состоится. Сьерра подозревала, что Сообщество нашло их, потому что они надолго остановились возле Лабиринтов памяти, да еще и Кей разнес часть здания своим пламенем, подняв немалый шум. А дальше туман скроет их, и преследователи отстанут. Сколько они продержатся в этой мгле на своем жалком суденышке?

Сьерра направила энергию на двигатели «Веги», заставляя корабль набрать скорость. Она понятия не имела, куда лететь, ей никто ничего не сказал, однако сейчас это было и не важно. От нее требовалось только двигаться через пустоту, не врезаясь в редкие массивные препятствия, иногда проглядывающие в дымке. Не так уж сложно, если учитывать, что они в бесконечном пространстве!

Их преследователей, только-только поверивших в свою победу, ждал неприятный сюрприз: «Вега» сорвалась с места, как зверек, потревоженный неловким охотником. Корабль-призрак тоже попытался ускориться, однако он был создан для совсем других путешествий. Сначала он отстал, потом – превратился в тускло мерцающее пятно за туманом, а потом и вовсе растворился.

Сообщество обнаружило себя, предупредило, что оно рядом, и для них это был большой плюс. Если отныне они будут маскировать энергию «Веги», преследователи окончательно их потеряют! Возможно, они даже не смогут вернуться домой… Сьерру забавляла мысль о том, что Сообщество может потерять одно из великих чудовищ, если оно действительно на борту, так глупо.

Она решила на всякий случай увеличить расстояние между ними. Сьерра не снижала скорость, она видела, что впереди только пустота – идеальные условия! Можно улететь подальше, затеряться, а потом уже решать, куда им двигаться. Колдунья была уверена, что все под контролем, что могло пойти не так?

И снова она забыла, что они больше не в привычном мире. То, что перед ними не было препятствий, не так уж много значило в Междумирье. Здесь недостаточно было простой осторожности, потому что препятствие нашло их само.

Нечто огромное, гибкое и темное взвилось из тумана и хлестнуло по кораблю. Его размер был сравним с «Вегой», поэтому удар получился сокрушительным. Корабль сбился, закружился в воздухе, и даже его внутренней гравитации было недостаточно, чтобы мгновенно к этому приспособиться.

– Держитесь! – крикнула Сьерра.

– Что происходит? – раздраженно поинтересовалась Хорана, прижимаясь к одной из панелей управления.

– Мы во что-то врезались, сейчас попытаюсь выровнять корабль!

– Мы не врезались, на нас напали, – поправил Кей. – И это, сдается мне, намного хуже!

Он был прав: то, что ударило по ним, вернулось, изогнулось в воздухе петлей и налетело на них сверху. На этот раз Сьерра сумела разглядеть его и с ужасом обнаружила, что это щупальце.

Больше всего оно напоминало щупальце осьминога, но вместо присосок его покрывали короткие острые шипы. Поначалу колдунья решила, что это костные наросты, что уже было бы странно для существа, подобного осьминогу. Однако присмотревшись внимательней, она обнаружила, что наросты деревянные. Растение и живая, пульсирующая кровью плоть стали единым целым, и это целое было огромным! Щупальце, даже не полностью вытянувшееся из тумана, уже могло по размеру соперничать с «Вегой». Сьерре страшно было предположить, какого размера должно быть все существо.

– Я могу вылететь и убрать его! – предложил Кей.

– Нежелательно! – отозвалась Сьерра. – Мы не знаем, что это такое, насколько оно опасно. Уже сейчас все плохо, а если кто-то из нас будет внутри, а кто-то – снаружи, станет еще хуже!

– Что ты тогда предлагаешь? – нахмурилась Хорана.

– Вырваться, он ведь еще не поймал нас!

Ей и самой хотелось бы передать всю ответственность им, отправить туда Кея или кого-то еще – и пусть разбираются! Но Сьерра слишком хорошо понимала, что ее трусость может стоить ее спутникам жизни.

Поэтому она сделала то, что обязан был сделать на ее месте любой пилот: сосредоточилась на управлении кораблем.

«Вега» пока неплохо выдерживала удары существа, на внешнем куполе не появилось ни трещины. Однако размер корабля не позволял ему ускользнуть незамеченным. Сьерра не видела, откуда появляется щупальце, не знала, в какую сторону двинуться, чтобы не приблизиться к туловищу.

Она колебалась до последнего, до тех пор, пока сомнения не стали опасными, а потом все же сделала выбор… и он оказался неверным. Едва она сдвинула «Вегу» с прежнего курса, как вокруг них появились новые щупальца. Их было так много и двигались они так быстро, что колдунья не бралась даже сосчитать, сколько их здесь. Они закрыли собой горизонт, оплели «Вегу» со всех сторон и теперь вся энергия корабля уходила на то, чтобы не поддаться им. А давление лишь нарастало, еще чуть-чуть – и внешний купол мог лопнуть.

Сьерре пришлось пойти на отчаянный шаг: она отключила все двигатели. «Вега» страдала не столько от ударов существа, сколько от собственного сопротивления. Колдунья хотела позволить этому уродцу поверить в свою победу, а потом резко рвануться в сторону, когда он не будет этого ожидать.

И снова существо повело себя не так, как ожидала Сьерра. Когда его добыча перестала вырываться, оно не просто оплело ее щупальцами, оно закружило ее. Корабль, лишенный энергии, больше не мог создавать гравитацию – а значит, все, кто был в нем, оказались в центре хаоса, они были насекомыми, пойманными в банку, и теперь эту банку тряс непослушный ребенок.

Сьерра пыталась удержаться до последнего, и не смогла, сил не хватило. Пальцы разжались сами собой, она сорвалась, и последним, что она видела, была металлическая панель управления прямо у нее перед глазами…

* * *

Он был в темноте, и поначалу Неоту показалось, что это ночь – безлунная, беззвездная. Потом он решил, что попал под землю, ведь вокруг него не было не только света, здесь вообще ничего не было! И лишь потом, спустя целую вечность, он осознал, что оказался под водой, так глубоко, что уже не важно, день наверху или ночь, сюда все равно не долетит ни один луч солнца.

Он понял это, когда мимо него проплыла мерцающая глубоководная рыба, которую природа наделила собственным сиянием. Тогда Неот и разглядел, что темнота вокруг него особенная, густая, наполненная жизнью – теми крохами, что жили в толще воды, но при этом оставались невидимы глазу.

Эта темнота была обитаема, но ее населяли твари, которых Неот предпочел бы не видеть. Он, столкнувшийся на своем веку с десятками чудовищ, невольно содрогался при появлении бесформенных тел подводных обитателей. Их деформированные челюсти, их слепые глаза и гладкие, будто только что освежеванные тела вызывали у него лишь отвращение. Здесь были существа, рядом с которыми и монстры кластерных миров уже не казались такими ужасающими.

Неот понятия не имел, как он попал сюда – а главное, как он здесь выживает! Он прекрасно знал, что на такой глубине должно быть чудовищное давление, уничтожающее любую земную жизнь. А как он дышит? И почему его не беспокоит холод?

Но главное, зачем он здесь?

Ответ на свой последний вопрос он получил раньше, чем надеялся. Он здесь, чтобы увидеть – это знание, интуитивное, словно навязанное ему кем-то, пришло, когда он заметил плывущее к нему существо. Пока оно было далеко, однако благодаря его мерцающей шкуре Неот легко мог определить, что оно огромно – оказавшись на суше, оно, пожалуй, превзошло бы размером поезд.

Тело существа было вытянутым и чуть сплющенным, как у угря. На его мелкой чешуе выделялись массивные воздушные плавники, три пары: у жабр, в середине туловища и у хвоста. Все его тело состояло из переплетения тугих мышц, позволявших ему постоянно двигаться, бугрившихся под его серебристой шкурой. Попадись на его пути добыча – и это тело обвилось бы вокруг ее, сдерживая, круша кости, пока голова не оборвала бы ее жизнь.

Потому что голова этого существа была куда опасней и уродливей, чем тело. Треугольная и чем-то похожая на змеиную, она все равно была головой глубоководной рыбы. Ее выпирающие челюсти были заняты рядами колоссальных игловидных клыков, самые маленькие из которых размером превосходили Неота – с его двухметровым ростом! Когда существо открывало пасть, можно было разглядеть, что она гораздо больше, чем кажется на первый взгляд: сложные суставы распахивали ее до самой шеи, расширяли, позволяя заглатывать даже крупную добычу. Глаза существа были непроницаемо черными, с белесыми, похожими на бельма зрачками, и Неот не сомневался, что они все видят. Морду существа покрывали тонкие сияющие нити, постоянно двигавшиеся в разные стороны и никак не подчиненные течению. Похоже, они помогали ему обнаружить то, что пропускали его глаза, от него невозможно было скрыться.

– Что же ты такое? – прошептал Неот. Он никогда еще не сталкивался с таким примитивным, всепоглощающим ужасом.

Существо не ответило ему, оно продолжало плыть вперед. Инквизитор попытался сдвинуться с места – и не смог. Ему только и оставалось, что наблюдать, как открываются, а потом смыкаются чудовищные челюсти, разрывая его на куски…

Он проснулся с криком, и от удара о крышку медицинской капсулы его спасло лишь то, что его тело связывали эластичные ремни. Неот, даже шокированный страшным сном, быстро сообразил, где находится. Он все еще в «Веге», похоже, с ним что-то случилось, и он оказался в лазарете. Но что это было за видение?

Неоту и раньше снились кошмары. Он не боялся чудовищ – но он боялся некоторых своих воспоминаний, особенно тех, о которых сожалел и которые не мог исправить. Так ведь это было не воспоминание! Ему никогда не доводилось охотиться на морских нелюдей, и он понятия не имел, что за тварь набросилась на него во сне. Откуда она вообще взялась в его сознании?

Сейчас было не лучшее время, чтобы думать об этом: его крик привлек внимание, к нему уже спешили. Неот услышал рядом с собой торопливые шаги, а секундой позже над его капсулой склонилась Керенса Мортем.

Он вспоминал все больше. Они остановились в Лабиринтах памяти, обыскивали их, Керенса увидела его воспоминания, устроила скандал. Они вместе вышли в коридор, а дальше… Дальше начинался провал. Неот помнил только грохот и пустоту, он понятия не имел, что с ним случилось.

Сейчас, вроде бы, все было неплохо: он убедился, что его не покалечили, не чувствовал боли, он готов был подняться, и лишь отчаянное сердцебиение, оставленное кошмаром, сдерживало его.

– Что произошло? – спросил он.

– Сейчас я открою капсулу, потому что артефакты говорят, что ты в норме, – сказала колдунья. – Но я тебя прошу, не выпрыгивай оттуда кузнечиком, делай все медленно и плавно.

– Поверь мне, я сейчас не в том состоянии, чтобы откуда-то выпрыгивать. Так что я буду осторожен, как стеклодув с тяжелым насморком, а ты пока расскажешь мне, что тут творится.

Она открыла крышку, и Неот медленно поднялся, ему и правда не хотелось спешить: у него кружилась голова, а сердце только-только начало успокаиваться. Пока он освобождался от эластичных ремней, Керенса рассказала ему, что произошло в Лабиринтах памяти.

Его не слишком впечатлило то, что он был мертв. Человеческое тело удивительно, и раз он сумел ожить и очнуться, остальное уже не важно. Да и то, что его покрывала жидкость, названная Тирой энергией бытия, его не угнетало. Способности инквизитора защитили его, он чувствовал, что в нем нет посторонней магии. Что бы ни случилось в Лабиринтах, все обошлось, и самым серьезным последствием стал этот ночной кошмар. Его вызвала неизвестная жидкость, однако это больше не повторится, все закончилось.

И все-таки… почему именно это чудовище? Что это вообще было?

Почувствовав, что дыхание и пульс пришли в норму, Неот выбрался из капсулы, поспешно вытерся, нашел свои вещи. Лишь переодеваясь, он заметил, что пол «Веги» лишен той обычной легкой дрожи, которую создавали работающие двигатели.

– Мы что, остановились? – удивился Неот.

– Не добровольно, – вздохнула колдунья.

– Во что вы уже вляпались, пока я был не у дел?

– Это сложно объяснить, я тебе лучше покажу.

Когда он оделся, Керенса действительно повела его за собой, а вот остальных нелюдей Неот не видел, его повсюду встречали пустые залы и коридоры. Конечно, их команда не так уж велика, чтобы сталкиваться со всеми подряд, но такая пустота, да еще и тишина… это не могло быть нормально, произошло что-то серьезное.

Керенса провела его по коридорам к одной из прозрачных палуб. Едва она открыла дверь, как Неот понял: проблема даже серьезней, чем он думал.

Прозрачный купол уцелел, и это было чудом, если учитывать, что теперь его оплетало нечто странное. Оно было похоже одновременно на щупальца и древесные корни – противоестественное сочетание, возможное только в Междумирье. Щупальца не давили корабль, держали его свободно, как наигравшаяся кошка держит мышь, однако Неот не сомневался, что если «Вега» попытается вырваться, все будет не так мирно. Через прорехи в щупальцах он видел, что вокруг них лежат и другие такие щупальца с облачками затерявшегося среди них тумана, а больше ничего.

– Что это такое? – только и смог произнести Неот.

– Один из аборигенов, – усмехнулась Керенса. – Тира как раз готовит на эту тему отчет, девчонка она суетливая, но умная, есть что послушать.

– То есть, вы пока даже не знаете, где находитесь?

– Да это, считай, только пару часов назад произошло! За нами погнался корабль Сообщества, мы решили уйти от них, потому что боялись, что битва навредит тебе…

– Вот только не надо все на меня списывать! – возмутился инквизитор. То, что его спасла колдунья из Великого Клана, уже было позором, и он не хотел лишний раз вспоминать, что оказался самым слабым звеном в их команде.

– Никто на тебя ничего не списывает, это было решение Сьерры, и я бы на ее месте приняла точно такое же. У нас бы все получилось, если бы в тумане не притаилась вот эта вот… фауна. Оно поймало нас, притянуло к себе, но почему-то не сожрало. Почему – не знаю, но мы здесь два с небольшим часа, и за это время оно ничего не делало. Мы решили дать Тире время на подготовку ответов, а заодно и дождаться, пока ты очнешься. А теперь идем, тебя все ждут!

Неоту не хотелось возвращаться к работе именно с общего собрания. Сейчас ему нужно будет предстать перед теми, кто и так относился к нему не слишком почтительно, сразу после своей слабости. Хорана Иллари и, особенно, Хэллоуин, наверняка найдут способ показать, что они о нем думают! Однако отказаться он не мог, военная дисциплина требовала быть там.

Оказалось, что он недооценил своих спутников: на его появление отреагировали вполне мирно, никто и слова не сказал. Даже Хэллоуин сделал вид, что не замечает его, и это было лучшей реакцией. И все равно Неот ни на секунду не забывал, что они видели его раненым – умирающим! Это ему однажды аукнется.

Они встретились в зале общих собраний, где центральное место занимал большой круглый стол. Нелюди устроились за ним вполне расслабленно, и только Тира, обложившаяся со всех сторон каким-то бумагами, заметно волновалась, но это, похоже, было ее нормальное состояние. Кроме нее внимание привлекала разве что Сьерра Арма – лоб колдуньи был перемотан бинтами, она казалась даже более мрачной, чем Неот.

– Рада, что все мы в сборе, – сказала Хорана. – Теперь предлагаю начать. Где именно мы оказались?

– Это Зиро, – поспешно ответила Тира. – Его тут еще знают как Спящий ужас… Он… Как бы вам это объяснить? Так, сначала давайте кратко определим, кто живет в Междумирье…

– Это обязательно? – поморщилась Сьерра.

– Да я много говорить не буду, иначе вы ничего не поймете! В этом мире мало кто приживается, народов нет, четких видов нет, все определения условны… Ну, это вы и так знаете.

Керенса верно подметила: эта девица слишком много суетилась. Но для чистокровного человека, оказавшегося на такой миссии, она держалась вполне достойно, и Неот мог простить ей эту слабость.

– Разумных видов здесь всего два, – продолжила Тира. – Это мрачные жнецы и дэйти. Ни те, ни другие нас пока не интересуют, и будет лучше, если мы с ними никогда не встретимся, потому что такую встречу пережить очень трудно. Все остальные тоже опасны, но с разумом у них проблемы. То, с чем столкнулись мы, называется рарико-менке.

– Звучит как что-то эльфийское, – заметила Хорана.

– Ученый, первым определивший вид, был эльфом, но термин давно уже стал международным. Рарико-менке – самые крупные существа Междумирья. Чтобы вы понимали, насколько крупные, скажу, что большую часть ландшафта Севера образуют именно они.

– И все равно это живые существа? – поразилась Керенса.

– Именно так. Считается, что рарико-менке образовались из-за слияния крупных чудовищ, попавших в Междумирье из внешнего мира. А поскольку смерти как таковой здесь нет, времени – тоже, они развивались, присоединяя к себе все новую плоть. Каждый из рарико-менке уникален, каждый привязан к своей территории. Если хищники поменьше объединяются в Свору и кочуют, то рарико-менке ждут, пока добыча придет к ним.

– И к этому кальмару приплыли мы, – усмехнулся Кей. – Повезло ему!

Тира нервно переложила пару листов бумаги и подняла со стола старую гравюру. На ней было изображено нечто, лишь отдаленно напоминавшее осьминога – меньше, чем они предполагали. У него было плоское тело, из которого поднимались десятки щупалец, закручивавшихся спиралями. Неот не видел у этого существа ни рта, ни глаз, но не сомневался, что оно хищное. В Междумирье все хищное.

– Это единственное изображение Зиро, которое у нас есть, условное, конечно, – пояснила Тира. – Насколько нам известно, он атакует только щупальцами, никаких особых способностей у него нет.

– Нам и щупалец хватило, – напомнил Неот.

– Кое-кому и лужи хватило, – огрызнулась Сьерра.

Судя по всему, поимку чудовищем она воспринимала как свое личное поражение, и лишь поэтому Неот не разозлился на нее, позволяя ей эту слабость.

– Осуждать друг друга будете в частном порядке и не здесь, – отрезала Хорана. – Сейчас нам нужно понять, что делать дальше. Тира, продолжай.

– Преимущество Зиро в том, что он очень быстро восстанавливается, убить его нельзя, навредить ему сложно. А недостаток – в том, что он засыпает, хаотично и часто. В его пробуждениях нет какой-то системы, и пока он спит, он нас не тронет. Он поймал нас, прижал к себе и заснул. Можно сказать, что сейчас мы временно в безопасности.

– Да и дела наши не так уж плохи, – подхватила Сьерра. – Над нами только два слоя щупалец, и то свободно висящих. «Вега» может вырваться уже сейчас, а если кораблю помогут, уничтожив щупальца, мы очень быстро разовьем большую скорость, и Зиро нас не перехватит.

– Это можно устроить, – оживился Кей. – Эта штука – наполовину деревяшка, держу пари, она неплохо горит!

– Вот и проверишь, – кивнула Хорана. – Мы уже готовы к взлету?

Сьерра смутилась:

– В целом, готовы, но если есть такая возможность, я бы с этим подождала… Корабль серьезно не пострадал, и все-таки кое-какие мелкие повреждения я бы починила, да и в куполе трещинка есть… С этим можно продолжать путь, но лучше бы это убрать, да и энергию не мешало бы восстановить.

Вот и что не так с этими девицами? Неот никак не мог понять, зачем нужно мямлить, почему нельзя сказать по существу. Хотя… ему ли их судить после всего, что произошло? Никто не говорил об этом, и все же инквизитор догадывался, что на прямое столкновение с Сообществом они не пошли во многом из-за него.

– А знаете, пауза – не такая уж плохая идея! – вмешалась Тира. – В Лабиринтах памяти Хорана и Кей узнали, где находятся камни.

– Вообще-то, мы получили две невнятные картинки, – отметил Кей.

– Это для вас невнятные картинки, а я, кажется, догадываюсь, что это за места. То, что мы застряли внутри Зиро, тоже неплохо, мы ведь точно знаем, где мы, это поможет определить наше положение на карте Севера и составить хоть какой-то маршрут.

– Ваш оптимизм радует, – фыркнула Хорана. Она повернулась к Сьерре: – Сколько времени тебе нужно, чтобы довести корабль до ума?

– Ну… часов пять.

– Значит, решено. Через пять часов продолжим путь, а пока отдохните – или поработайте, что вам ближе.

Она была неплохим лидером, Неот вынужден был признать это даже сквозь неприязнь к ней. Хорана, в отличие от других девиц, действовала решительно, она не боялась ошибиться, зная, что потерянное время чаще всего – худшая из проблем.

Неот так бы не смог. В другое время – да, но не сейчас. Его мысли снова и снова возвращались к темной глубине и чудовищу, которое на него бросилось. Это было так непривычно… Обычно он легко отстранялся от своих кошмаров, даже не забывая их. А этот, ничего не значащий для инквизитора, терзал его с яростью бешеного пса. Усилием воли Неот мог отстраниться от этого сна, но стоило ему расслабиться, как пугающий образ возвращался.

Нет, это не дело. Ему нужно было знать, с кем он столкнулся. Возможно, если он узнает, что это за чудовище, будет проще. К сожалению, только один представитель их команды мог дать ему ответ на этот вопрос… и с этим человеком Неоту меньше всего хотелось говорить.

Глава 5. Вымершие

Тира Амели до сих пор не могла понять, зачем ввязалась во все это. На душе у нее было неспокойно, муторно. Она чувствовала себя птицей, попавшейся в силки. Вот только птица не знает, что ее ждет, а она полетела в ловушку добровольно. Зачем, зачем, зачем, если она знала, чем это кончится? От нее только и требовалось, что отказать, когда клан Арма пригласил ее на эту миссию! Почему же она не отказалась?

Теперь уже поздно сожалеть. Она здесь, это уже не изменится, и нужно каким-то образом выкручиваться. Если очень повезет, все закончится хорошо.

Но, конечно же, не для всех.

Она больше не могла оставаться в корабле, только не сейчас. Тира никому бы это не объяснила, но ее и не спрашивали, позволяя ей самой принимать решения. Она собрала книги, которые привезла с собой из внешнего мира, и устроилась на одном из изогнутых щупалец, окружавших «Вегу».

Оно было теплым и почти мягким, как только что остывшая лава. Сидя здесь, Тира могла наблюдать за волнами застывшего тела Зиро, и ей казалось, что она со всех сторон окружена холмами, погруженными в предрассветную дымку. Не так уж плохо – гораздо лучше, чем думать о том, как близко к ним сейчас пасть чудовища.

Тира была уверена, что компании у нее не будет. Сейчас все были заняты, да и потом, вряд ли кто-то из них рискнул бы просто так покинуть защищенный корабль. Она была убеждена, что они слишком боятся Междумирья, чтобы выйти, однако очень скоро она поняла, что ошиблась.

Хэллоуин спрыгнул откуда-то сверху, со скрутившихся спиралями щупалец, и ловко приземлился рядом с ней. На этот раз он был в человеческом облике, и это тело, тонкое и гибкое, нравилось ей куда больше, чем массивная туша адской гончей.

– Привет, – широко улыбнулся Хэллоуин. Тира искренне не понимала, чему он радуется. – Давно не виделись.

– Ага, от силы час.

– Жизнь может измениться за секунду, а тут целый час прошел!

– Твоя жизнь, похоже, далека от перемен, – заметила Тира. – Что ты тут делаешь? Ты чего вылез вообще, не боишься?

– По-моему, ты слабо представляешь, с кем пошла на миссию. Сейчас на корабле осталась одна крошка Сьерра, остальные ползают по Зиро. Мне не слишком хочется изображать из себя муравья, атакующего осьминога, с тобой поговорить куда интересней.

Этот тип нервировал Тиру даже больше, чем все остальные. Он старательно изображал из себя шута… нет, скорее, арлекина, и получалось у него неплохо. Но его серо-голубые глаза оставались умными, проницательными, и Тире казалось, что он видит ее насквозь. Это было плохо, и ей оставалось только держаться от него подальше.

Так нет же, теперь он сам нашел ее! Тира не могла даже прогнать его, потому что для этого не было причин, и ее нервозность лишь увеличилась.

– Не понимаю, зачем ты здесь.

– С тобой интересней, чем одному, – подмигнул ей Хэллоуин.

– Что во мне может быть интересного? Глупости!

– Да не трясись ты так, я же тебе ничего плохого не сделаю! Я даже могу быть тебе полезен.

– Это чем же?

– Ну, например, врать тебя научу. Потому что сейчас у тебя получается средненько, и тебя не разоблачили лишь потому, что от тебя не ждут подвоха.

Тира почувствовала, как внутри у нее все холодеет. Она даже не знала, каким чудом ей удалось не сорваться. Он ничего не знает, не может знать, это просто удачная догадка!

– Я, по-твоему, вру… в чем же?

– Этого даже я не знаю, – пожал плечами наемник. – Но что-то ты точно не договариваешь. Так, для ясности: я тебя не осуждаю. Ложь и правда – личное дело каждого, я их тоже примерно одинаковыми долями отмеряю. Так надежнее.

– С чего ты вообще взял, что я вру?

– Ты знаешь гораздо больше, чем может знать простая ученая-неврастеничка, которая всю свою жизнь только и делала, что сказочки про Междумирье читала. Хочешь знать, на чем ты прокололась?

Тире не этого хотелось, но о своих истинных желаниях она даже думать боялась.

– Я отказываюсь соглашаться с бредовой версией, что я вру, но я тебе подыграю, просто из любопытства. На чем же?

– На имени. Ты не только знаешь, что эту необъемную штуку, – Хэллоуин развел руками, – зовут Зиро, ты даже в курсе, что иногда его называют Спящий ужас. А кто его так называет? Те, кто знает его привычки, которые, кстати, знаешь и ты. Кто мог сказать тебе, что его так называют? Они же. Это не отражается в легендах, потому что легенды пишутся теми, кто остался в живых. А никто не выжил бы, столкнувшись с этой тварью!

– Мы изучаем Междумирье не только по легендам!

– Да? И какой же источник информации подсказал тебе имя?

Он загонял ее в угол, и Тире это не нравилось. Даже то, что Хэллоуин делал это без злости, не оправдывало его. Кем он вообще себя возомнил?

– Существуют разные способы…

– Я тебя всего про один спрашиваю: тот, который дал тебе имя Зиро.

– Мы… это имя придумали ученые, изучающие Междумирье?

Хэллоуин расхохотался:

– Да конечно! «Рарико-менке» – потолок того, что могут придумать ученые. Тот, кто открыл эту тварь, поспешил бы закрепить право первопроходца и наверняка вставил бы в ее название свое имя, а не использовал такие романтические метафоры, как «Спящий ужас». Но даже если бы это было дело рук ученого, который по совместительству увлекается комиксами и любит такие звучные имена, ты вспомнила об этом слишком поздно и натужно. Говорю же, ты совсем не умеешь врать. Тебе нужно делать это легче, непринужденней.

– Как ты?

Тира надеялась его смутить, но он и глазом не моргнул.

– Как я. Так откуда ты на самом деле знаешь про Зиро?

В какой-то безумный момент Тире захотелось все ему рассказать. Она так устала хранить эту тайну, нести все одна… Теперь тайна казалась ей лезвием, разрезающим ее изнутри. Может, если разделить с кем-то этот груз, станет легче?

Однако ее слабость была недолгой и скоро прошла, сменившись привычной злостью.

– Тебя это не касается, и вообще, не мешай мне работать!

– Можно подумать, я отвлек тебя от чего-то важного.

– Представь себе! Я уже знаю, куда нужно двигаться.

– И куда же?

Эта тема была нужной и безопасной. В ней Тира могла не сдерживаться, она делала то, чего от нее ожидали. В другое время она не стала бы так откровенничать с Хэллоуином, но сейчас ей нужно было заболтать его, отвлечь, заставить позабыть о подозрениях.

Она положила перед собой распечатки снимков, сделанных Сьеррой в Лабиринтах памяти, и указала на тот, где камень застыл в клейком веществе.

– Это Кровавый Пироп, и он находится в Улье, – сказала она. – Это ближе всего к Зиро, поэтому туда и направимся в первую очередь.

– Этот Улей – тоже живое существо? – заинтересовался Хэллоуин.

– В некотором смысле. Это единый рарико-менке, который состоит из сотен разумных организмов. Колония, если угодно. Я не знаю, как туда попал камень и как глубоко он находится, но есть только один способ вернуть его – пойти и взять.

– Звучит просто, но подозреваю, что это обернется нехилой головной болью, – вздохнул Хэллоуин. – А второй камень где?

– Призрачный Малахит чуть дальше от нас, на территории другого чудовища. Там… все сложно. Оно не такое опасное, как Зиро или Улей, но оно очень большое. Пока мы будем пробираться туда, нужно будет найти способ отыскать камень, иначе мы рискуем провести там целую вечность!

– Это если мы переживем прогулку по Улью.

– Я работаю над этим! Я хочу предоставить Хоране полный отчет…

– Ты только этим и занимаешься, – прервал ее Хэллоуин.

– Для этого меня и пригласили!

– Тут всех для чего-то пригласили, но все спокойны, а ты – нет. Ты мельтешишь, суетишься, ты постоянно пытаешься чем-то себя занять, как будто тебе страшно оставаться наедине со своими мыслями. Чего ты боишься? Ты всю жизнь посвятила Междумирью. Разве эта поездка – не твоя мечта? Разве ты не должна сейчас пищать от восторга, а не балансировать на грани нервного срыва?

И снова возникло желание все ему рассказать – и снова Тира его подавила. Только не Хэллоуину.

– Ну, извини, что не все так спокойны, как ты, оказавшись в преисподней!

Хэллоуин окинул ее задумчивым взглядом и слабо усмехнулся.

– Не хочешь, значит, говорить? Твое право, да и из меня хреновый исповедник. Но если вдруг понадобится помощь – обращайся, я на твоей стороне.

Он исчез так же быстро и бесшумно, как появился, оставив Тиру наедине со спящим Зиро.

Вот только это одиночество уже не было таким желанным…

* * *

Они пересеклись в одной из комнат корабля. Хэллоуин играл в бильярд и, похоже, не нуждался ни в чьей компании. Поначалу он не обратил на Неота внимания, решив, что инквизитор просто пройдет мимо, как обычно. Чтобы отвлечь его, Неоту пришлось перехватить шар, по которому собирался ударить наемник.

– Нужно говорить «Какого черта?» или сам пояснишь? – лениво осведомился Хэллоуин, отставляя в сторону кий.

Он был последним на этом корабле, к кому Неот предпочел бы обратиться, и единственным, кто мог бы ему помочь. Хэллоуин был самым известным и могущественным универсалом во всех кластерным мирах. Чтобы подняться на такую высоту, нужна не только наглость, но и отличное знание нелюдей. Хэллоуин годами изучал их – способности, магию, анатомию. Поэтому его вряд ли можно было отнести к безмозглым преступникам, хотя, пообщавшись с ним, об этом легко было забыть.

– Есть дело, – признал Неот. – Личное дело, и для начала мне нужно знать, умеешь ли ты держать свою варежку закрытой.

– Это самый сентиментальный способ просить о помощи на моей памяти. Погоди, пойду поплачу от умиления, потом вернусь.

Он и правда собирался выйти, вот только вряд ли он вернулся бы. Неоту пришлось стать у него на пути.

– Да подожди ты! Мне и правда нужна твоя помощь.

– С каких пор героическим инквизиторам нужна помощь преступников?

– С таких, что ты не только хамло и агрессор, но еще и «гугл» нелюдей. Мне нужно узнать кое-что про одно существо, но это не для миссии, это лично для меня. Я могу на тебя рассчитывать или нет?

Хэллоуин был заинтригован. Неот не нравился ему, как не нравились все инквизиторы. И все же в жизни существа, с презрением относящегося к деньгам, любопытство играло одну из ключевых ролей. Поэтому уходить Хэллоуин не спешил.

– Что за существо? Могу и не знать.

– Можешь. Но если не знаешь ты, не знает никто, и это, увы, не лесть.

– Это факт, – довольно кивнул Хэллоуин. – Ладно, рассказывай, кто там тебя зацепил.

Вместо ответа Неот протянул ему рисунок – набросок, наскоро выполненный карандашом. Он не был художником, но его, как и других инквизиторов, обучили рисовать. Это помогало составить план местности, рассказать товарищам по оружию, с кем они столкнулись, а сейчас значительно упрощало ему общение с Хэллоуином.

Так существо из его ночного кошмара оказалось на бумаге. В глубине души Неот надеялся, что от этого станет легче, ему удастся избавиться от навязчивых мыслей, но нет. Тот сон все еще был с ним, окруженный жужжащим роем вопросов, на которые у инквизитора не было ответов.

Некоторое время Хэллоуин изучал рисунок молча, потом кивнул.

– Неплохо, Пикассо. Да, я, кажется, знаю, кто это.

– Кто? – поторопил его Неот.

– А с чего мне говорить тебе?

– Ты издеваешься?!

– Я веду бизнес, – спокойно пояснил Хэллоуин. – Слушай, ничего личного. Я с удовольствием бесплатно помогаю друзьям, вот поэтому у меня их нет. Еще я помогаю красивым девушкам, но ты не в моем вкусе, извини…

– Меньше болтовни, – прервал его Неот. – Чего ты хочешь?

Не прекращая ухмыляться, Хэллоуин достал из кейса пустой шприц и протянул его Неоту.

– А чего я могу хотеть? Крови инквизитора у меня еще не было. Если честно, я бы с большей радостью получил кровь Ангела тысячи лезвий. Но, боюсь, за одно предложение Хорана сплетет из моих внутренностей косичку и растянет ее по всему Междумирью. Придется довольствоваться тобой.

Неот не собирался поддаваться на его дешевые провокации, инквизитору было даже проще от того, что это будет сделка, а не одолжение. Он терпеть не мог долги, а тут Хэллоуин давал ему возможность заплатить за все сразу.

Поэтому Неот принял у него шприц, без сомнений сделал укол и наполнил колбу кровью.

– Держи. Надеюсь, оно того стоило.

Хэллоуин не спешил отвечать ему. Он перелил темную кровь в ампулу, запечатал и убрал в кейс. Лишь после этого он удосужился снова взглянуть на рисунок.

– Червяк, который не дает тебе покоя, – глубоководный дракон, условно разумный нелюдь из внешнего мира.

– Условно разумный?

– А то ты не знаешь, что это такое! Это нелюди, которые обладают разумом, не уступающим человеческому, но инстинкты в них настолько сильны, что легко заглушают глас рассудка. В случае с глубоководными драконами, речь шла об охотничьих инстинктах. Эти твари хотели не столько жрать, сколько убивать, вся их жизнь проходила в непрекращающейся охоте с редкими паузами на размножение. Поговаривают, что это был суровый противник. Челюсти глубоководного дракона считались самым прочным материалом на планете, хотя я, если честно, эту байку не проверял. О глубоководных драконах я знаю не так уж много.

– Ты выцыганил кровь, отрабатывай.

– Я и так сказал тебе больше, чем знает любой нелюдь на этом корабле, – отмахнулся Хэллоуин. – Но и я их особо не изучал. Смысл? О таких существах я узнаю только основы, на случай, если придется с ними драться, хотя вероятность этого один на миллион. В целом, они мне неинтересны.

– Потому что в них ты не можешь перевоплотиться? – язвительно поинтересовался Неот.

– Перевоплотиться я могу во что угодно. А глубоководные драконы мне неинтересны, потому что они вымерли.

Такого поворота Неот не ожидал, хотя, пожалуй, тут нечему было удивляться. Он ведь даже не видел это существо, оно всего лишь один раз мелькнуло в его видении, вызванном, очевидно, кислородным голоданием мозга. Проще говоря, это самый обычный бред!

Но если это всего лишь бред, почему он не оставляет инквизитора в покое?

– Я их про себя так и называю – «Вымершие», – продолжил Хэллоуин. – У меня есть целый список существ, которые вроде как уже не существуют, но чем черт не шутит – вдруг встречу? Хотя с глубоководными драконами это вряд ли прокатит. Они всегда редко показывались на глаза, обитатели земли и вовсе видели их, когда какую-нибудь тушу штормом вымывало на берег.

– Откуда тогда про этот вид известно?

– От разумных нелюдей моря. Вот они как раз периодически сталкивались с глубоководными драконами, и эти встречи никогда не были приятными. С этими червяками невозможно было договориться, они сразу бросались в бой и, чаще всего, хоть кого-то да убивали. Нелюди моря стали охотиться на них, чтобы нанести первый удар и обезопасить себя, что во многом способствовало вымиранию глубоководных драконов. Я не отрицаю, что где-нибудь на дне всеми богами забытой впадины осталась парочка таких червяков, все возможно. Но морские нелюди утверждают, что уже больше пяти сотен лет их не видели.

Чем больше Неот узнавал, тем меньше смысла было в его видении. Да, это определенно был глубоководный дракон – окружение на это указывало. Но почему его образ появился здесь и сейчас? Почему его увидел Неот, который о таких существах даже не слышал?

– Так чего ты вдруг решил намалевать дракошу? – полюбопытствовал Хэллоуин.

– Есть у меня предположение, что одного из глубоководных драконов затянуло в Междумирье до того, как его вид канул в Лету.

– Портал, открывшийся на глубине? Возможно, и я даже допускаю, что дракон пережил такое путешествие.

– А поскольку в Междумирье нет времени, он дожил до наших дней, – добавил Неот.

– Вот уж вряд ли.

– Почему это?

– А ты здесь где-нибудь воду видел? Или, что еще важнее, хоть одно существо, которое сохранило свою прежнюю внешность и разум? Тира сказала, что в Междумирье так не бывает. Тут или умирают, или становятся кем-то другим. Откуда у тебя идеи про дракона? Ты его видел?

– Видел нечто подобное на него, – неохотно признал инквизитор. – Но теперь я уже ни в чем не уверен.

– Вот и забудь об этом со спокойной совестью. Чем бы это ни было, драконом, его двойником, иллюзией или облаком необычной формы, оно осталось где-то позади. У нас есть реальные проблемы, зачем еще загоняться по поводу выдуманных? Помяни мое слово: пройдет день, и ты об этом драконе уже не вспомнишь.

Неоту и самому бы хотелось верить, что все будет так просто, ради этого он даже готов был смириться с переданной преступнику кровью. Но, разрывая изображение глубоководного дракона на мелкие обрывки, он подозревал, что этот образ явился ему не последний раз.

* * *

Этот мир, опасный и дикий, успокаивал ее. Керенса никому не говорила об этом, чтобы не нервировать своих спутников, а вот сама удивлена не была. Она выросла в клане, который знал все о смерти, поэтому Междумирье с его живыми островами и темной энергией не могло шокировать ее.

Прогуливаясь по изогнутым хребтам Зиро, она постепенно приходила в себя. Рана, невольно оставленная Родериком, больше не болела, хотя Керенса не бралась сказать, хорошо это или плохо. Чувство вины перед Неотом тоже понемногу сходило на нет: она уже видела, что инквизитор здоров, падение в энергию бытия и кратковременная смерть не навредили ему, обошлось. Значит, и ее совесть была чиста.

Она не боялась того, что будет дальше, она даже хотела увидеть это. Но пока шло восстановление их корабля, Керенса воспользовалась возможностью прогуляться.

Она словно оказалась в сердце амазонских джунглей – уже мертвых, погибших за столетия до их прихода. Ветви Зиро изгибались, переплетались в воздухе, накладывались друг на друга, и из-за этого, да еще из-за тумана, невозможно было разглядеть, что находится внизу. Керенсе странно было думать, что прямо под ней сейчас, возможно, скрывается пасть, способная поглотить ее целиком.

Был даже соблазн спуститься ниже, узнать, что там, но колдунья не поддалась ему. Она знала, что и так отошла далеко. Керенса строго следила за временем, и теперь оно подсказывало, что пора возвращаться. Только тогда, обернувшись, она увидела рядом с собой движение.

Оно было легким, едва уловимым, скрытым за завесой тумана. Керенсе пришлось перепрыгнуть на соседнее щупальце, чтобы разглядеть: у нее действительно появилась компания.

На вершине одного из изогнутых спиралью щупалец стояла… женщина? Керенса присмотрелась внимательней, но ей не почудилось – там действительно была человеческая женщина! Туман не давал толком рассмотреть ее, и колдунья различала только силуэт – в длинной широкой юбке и облегающем топе, подчеркивавшем тонкую талию и точеные руки незнакомки. Керенса видела, что у нее длинные волосы, но больше ничего разглядеть не могла.

– Эй! – позвала колдунья. – Кто вы?

Она знала, что это не одна из ее спутниц – незнакомка была даже не похожа на них! Но откуда она взялась здесь? Вряд ли хоть кто-то решился бы обитать на Зиро! Или, быть может, это кто-то с корабля Сообщества? Керенса мгновенно насторожилась, призывая магию, она должна была подготовиться ко всему.

Однако незнакомка не напала на нее, хотя определенно услышала. Она повернулась к Керенсе, пару секунд разглядывала ее – а потом сорвалась с места и исчезла в тумане, словно и не было ее.

Первым импульсом Керенсы было преследовать ее, однако колдунья так и не решилась. Что если это ловушка? Нет, она не попадется так глупо! Или ей вообще померещилось? Теперь, когда незнакомки перед ней больше не было, она ни в чем не была уверена. Керенса попыталась прочитать окружающую ее энергию, но тщетно, в Междумирье привычные законы магии не работали.

Ей только и оставалось, что вернуться на корабль – и вовремя: «Вега» была готова к отлету.

– Где ты была? – поинтересовалась Хорана.

– Я ведь не опоздала.

– Я не говорила, что ты опоздала, мне просто любопытно, где здесь можно столько гулять?

– Когда еще доведется побродить по острову, который пытался тебя сожрать! – беззаботно заявила Керенса.

Пожалуй, ей следовало рассказать про незнакомку, но она так и не решилась. Да и зачем? Они сейчас улетят с Зиро, а она навсегда останется здесь.

– «Вега» в идеальном состоянии, все повреждения устранены! – с гордостью заявила Сьерра. – Это было проще, чем я ожидала.

Вряд ли это было так просто, Керенса чувствовала, что младшая колдунья устала. Но если девчонке хочется покрасоваться, почему бы и нет?

Хорана, кажется, тоже поняла это.

– Отлично, – кивнула она. – Но я бы предпочла, чтобы наш корабль остался таким же безукоризненно блестящим до конца путешествия. А сделать это будет проще, если ему не придется идти на таран.

Кей сделал шаг вперед и показательно повел плечами, разминаясь.

– Намек понял, путь расчищу.

– А это не только для тебя был намек. Не хотелось бы, чтобы ты возился там один.

Они могли шутить сколько угодно, все понимали, как опасен Зиро. Если бы он не заснул, столкновение с ним могло закончиться весьма печально. Но сейчас они наверняка его разбудят, и все эти холмы, все щупальца, весь остров будет против них. Да, Сьерра убеждала их, что «Вега» со всем справится. А откуда ей знать? Она, как и остальные, летела на этом корабле первый раз!

Зато у феникса были все шансы облегчить им жизнь. Кьярта был силен, он управлял огнем, его сложно было ранить, а его размер делал его значимым противником для Зиро. Да и потом, он был достаточно быстр, чтобы догнать их, когда они улетят подальше от живого острова.

– А кто еще тут будет полезен? – удивился Кей.

Тоже верно. Способности каждого из них были велики, однако они не позволяли сражаться с гигантом вроде Зиро, кроме разве что…

– Вы ни про кого не забыли? – оскорбился Хэллоуин.

Вряд ли про него действительно забыли, просто Хоране, еще привыкающей к роли лидера, сложно было держать в памяти способности всех своих союзников. Однако адаптировалась она быстро.

– Боюсь, перевоплощение в собаку тут не поможет, – указала Хорана. – Что еще можешь предложить?

– Ну, до феникса мне, конечно, далеко, но пара птичек в запасе найдется!

– У меня есть идея получше, – заявил Кей.

Мгновение – и он уже был рядом с наемником. Он двигался так быстро, что Хэллоуин, пока не использовавший чужой крови, не мог за ним уследить. Он сообразил, что произошло, лишь когда обнаружил в руках у феникса свой кейс со шприцами.

– Нормально, – нахмурился наемник. – Это еще как понимать?

– Можешь понимать как экономию времени, – отозвался Кей. – Чем выяснять, какая кровь у тебя есть и как ее силы сочетаются с моими, не проще ли использовать то, что хорошо работает по умолчанию?

Он нашел в кейсе пустой шприц и без сомнений наполнил его своей кровью. Стенки колбы мгновенно запотели, а значит, кровь феникса была нечеловечески горячей.

– Много чести, на мой взгляд, – нахмурилась Хорана. – Ладно, воспринимай это как аванс. Одной дозы тебе хватит?

– Более чем, – оживился Хэллоуин.

Его безрассудство неизменно поражало Керенсу. Он ведь явно никогда не перевоплощался в феникса, он не знал, какие силы получит. Что если эта кровь и вовсе сожжет его дотла? Но нет, он не думал об этом, он рвался вперед, к неизведанному! Хотя сейчас это было им на руку.

Они оба направились к выходу, а Хорана свернула к наблюдательным палубам. Керенса после недолгих раздумий присоединилась к ней, она не хотела такого пропускать, да и потом, она могла помочь им, если кто-то вдруг пострадает. Колдунья была уверена, что с ними никто больше не пойдет – пока не обнаружила рядом с собой Тиру.

– Вы не возражаете, если я тоже посмотрю? – нервно улыбнулась та. – Я просто… Раз уж я здесь…

– Смотри, – позволила Хорана. – А заодно потренируйся не заикаться, не понимаю, чего ты все время боишься.

– В Междумирье? – уточнила Тира. – Да, пожалуй, всего!

Оказавшись на площадке перед прозрачным куполом, они наблюдали, как Кей и Хэллоуин покинули корабль. Люк за ними сразу же закрылся, но их это уже не волновало.

Кей разогнался и с торжествующим криком спрыгнул вниз – в пропасть, увитую щупальцами. Но он не упал, он лишь перевернулся в воздухе, обращаясь величественной птицей с пылающими перьями. Керенса видела фениксов раньше, но она не переставала восхищаться редкой красотой этих существ. Кей в этот миг пылал так ярко, что заменял солнце для всего Междумирья.

У Хэллоуина все получилось не так изящно, но все равно Керенса была поражена тем, как быстро он приспособился к чужой крови и чужой силе. Он перевоплотился сразу после укола – вспыхнул алым пламенем, однако не сгорел в нем, а переродился, и вот уже в воздух поднялись две огненные птицы.

– Впечатляет, – оценила Хорана. – Способности фениксов очень сложны, но он освоил основы за секунду. Конечно, ему далеко до Кея, но он справляется. Я слышала, что Хэллоуин особенный… Обычно таким слухам грош цена, а тут они, похоже, оправданны.

Тира ничего не говорила. Она не отрывала немигающего взгляда от огненных птиц, и Керенсе показалось, что настоящий феникс интересует ее куда меньше, чем его временная копия.

Фениксы развернулись в воздухе и налетели на щупальце с разных сторон, мгновенно сжигая его дотла. Откуда-то снизу, из бесконечно далекой глубины, раздался протяжный вой: Зиро было больно.

– Что ж… теперь он точно проснулся, – фыркнула Керенса.

Сьерра тоже времени зря не теряла. Как только путь был открыт, она запустила двигатели «Веги», поднимая корабль в воздух. Щупальца, почувствовав движение, попытались перехватить его, обвить плотным коконом, но им помешали фениксы.

Они были похожи друг на друга, и все же заметить разницу и определить, кто есть кто, оказалось несложно. Кей был намного быстрее своего союзника, он не делал ни одного лишнего движения. Он пролетал между извивающимися щупальцами, легко касаясь их, и пламя с его крыльев мгновенно перекидывалось на Зиро. Он сжигал чудовище, разрывал его когтями, разрезал ветром, порожденным его крыльями, его битва была так красива, что напоминала танец.

Хэллоуин неплохо справлялся со своим новым телом, и Керенса подозревала, что он уже бывал в образе птицы раньше и умел летать, иначе у него ничего бы не получилось. Но в его движениях не было танца, и это подводило: частенько ему приходилось уворачиваться от щупалец, отдаляясь от корабля.

Однако о своей миссии он не забывал. Зиро мог дотянуться до «Веги», когда Кей был отвлечен, и Хэллоуину пришлось вмешаться. Он принял на себя удар, предназначавшийся кораблю – удар, который наверняка пробил бы череп другому существу. Керенса заметила, как резко вздрогнула Тира, и это было любопытно. Впрочем, колдунья и сама волновалась, она с нетерпением ждала, что будет дальше.

Хэллоуин от этого удара не погиб и даже не потерял сознание. Он прожег скрутившие его ветки и вырвался вверх, в пустоту, которая уже приняла освободившийся корабль. Зиро даже не пытался достать недавнюю добычу, понимая, что не удержит ее. Вся его ярость выплеснулась на двух фениксов, а те словно издевались над ним. Они кружили прямо перед чудовищем, сбрасывая с перьев все новые огненные волны, пока между ними и Зиро не появилась стена из чистого обжигающего пламени.

Только после этого они вернулись, а огонь, оставленный ими, освещал Междумирье на долгие километры вперед.

Они вернулись на корабль через наблюдательную палубу и оба перевоплотились в воздухе. Кей без особых усилий приземлился на ноги и привычным жестом обнял оказавшуюся рядом с ним Хорану. Хэллоуин несколько неуклюже плюхнулся на металлическую площадку и, хотя его лицо заливала кровь из рассеченного лба, расхохотался.

– Это было круто!

– Ненормальный, – буркнула Тира, подавая ему платок.

– Да я и не претендую на норму! Но ведь круто же?

– Не поспоришь.

– А дальше куда?

Керенсу этот вопрос тоже интересовал, она, вернувшаяся в последний момент, не знала их планы.

– Дальше – в Улей, – ответила Тира. – Боюсь, там будет не так уютно, как в гостях у Зиро!

* * *

Они подняли так много шума, что кто-то должен был услышать его. Вопрос лишь в том, кто услышал первым.

А первым был Шиоран.

Теперь он шел по разрушенным тоннелям Лабиринтов памяти, вдыхая воздух, пропитанный новыми запахами. Так непривычно, так редко… Живая кровь. Магия. Нелюди. Какой это будет пир, какой праздник для этого жалкого серого пространства!

– Тебе посчастливилось принять гостей, а ты этим не воспользовался, – заметил Шиоран. – Я не узнаю тебя.

Ответа не последовало – точнее, не было голоса. Но Шиоран все равно знал, что хотят сказать ему Лабиринты. Это знание появлялось в его памяти, мелькало перед глазами, и он не нуждался в словах.

– То, что они сильны, – не оправдание. Это вызов! У зверя, который быстро бежит и отчаянно сражается, кровь слаще.

Он прошел чуть дальше и остановился перед обожженными огнем руинами. Надо же… не один коридор, как он ожидал, а огромная, как целая деревня, часть Лабиринтов была уничтожена такой силой, что это место до сих пор не восстановилось.

С таким Шиоран раньше не сталкивался – но кое-что было ему знакомо. Похоже, не все в этом отряде чужаки, одно имя он слышал раньше и называл сам. Он почувствовал, как его сердце бьется быстрее в предвкушении того, что он может сделать…

И сделает.

– Они разрушили тебя и нанесли тебе рану, но ты не мстишь. Ты меня разочаровываешь.

Лабиринты памяти не были живым существом, они не относились к рарико-менке, и все равно они были живы. Это основа всего Междумирья: здесь все живо и мертво одновременно.

Шиоран двинулся вперед, его прогулка завершалась. Он уже думал о том, что будет делать дальше, он не ожидал увидеть ничего нового – и неожиданно увидел.

Пол в тоннеле был проломлен, и мутная жижа, скрывавшаяся под ним, сияла в скупом свете серебром. Шиоран глазам своим поверить не мог, он даже наклонился и коснулся ее, чтобы убедиться, не привиделась ли она ему.

Но нет, ошибки не было. Перед ним плескалась та самая энергия, которая была главным сокровищем Междумирья. Даже капля этого вещества считалась священной, а уж столько… Шиоран боялся предположить, на что способно целое озеро.

– Откуда она у тебя? – прошептал он.

По тоннелям пронесся ветер, холодный и колючий.

– Да я уйду, уйду, скажи мне только, где ты ее взял! И почему она открыта?.. Так, стой! Только не говори мне, что ты погрузил туда кого-то из пришельцев!

Ветер усиливался, на каменных стенах появились первые иглы изморози. Это нервировало Шиорана: Лабиринты напоминали ему ленивого исполина, над которым можно издеваться, пока тот спокоен. Но если этот сгусток чужих душ разозлить, плохо будет даже богам.

– Слушай, мне важно знать! Ты такого никогда не делал! Почему сейчас, с ними? Это ведь из-за нее?

Вой ветра, хлопки дверей, которых здесь не было никогда, и, кажется, детский плач…

– Не из-за нее? – поразился Шиоран. – Она здесь не при чем? Тогда я вообще ничего не понимаю! Ты что, окунул в магию кого-то из чужаков?! Зачем?

Рокот камней, грозящий лавиной – да, он все-таки разозлил Лабиринты памяти. И все же Шиоран получил ответ.

– Тебя попросили сделать это с чужаком? Но… кто?

Пришельцы, явившиеся в Междумирье, становились все интересней, Шиоран уже не мог их отпустить.

Охота началась.

Глава 6. То, что нас объединяет

Сьерра никак не могла привыкнуть к этому миру, и очень скоро она поняла, что наивны сами ее попытки привыкнуть. От Междумирья ничего не нужно было ожидать, так было легче. Ей только и оставалось, что принять единственную истину этого пространства: здесь возможно все.

Она снова и снова убеждалась в этом, наблюдая за их окружением с одной из палуб. Они плыли не только через туман – он то налетал, то исчезал, в Междумирье даже он не был постоянным. Иногда их окружали переливы света, похожие на северное сияние. Иногда она видела землю – сбоку от них, повернутую на сорок пять градусов или даже прямо над ними. В такие моменты Сьерре казалось, что произошла ошибка, их корабль перевернулся вверх ногами, нужно срочно это исправить. Однако датчики «Веги» показывали, что они как раз движутся стабильно, меняется Междумирье, в нем нет даже центра, способного стать основой всего.

Сейчас они плыли через удивительно красивую территорию: все вокруг них было поглощено медленно кружащимися лепестками. Размером и нежностью они напоминали лепестки яблоневого цвета, однако при этом они поражали всеми оттенками фиолетового, от беловато-сиреневого до насыщенного космического цвета южной ночи. Сьерра уже убедилась, что это просто лепестки, они не опасны и не токсичны, они не навредят кораблю, и это дарило ей шанс любоваться ими, не думая об угрозе. Они то падали, то взлетали вверх, то кружились, словно танцуя под только им слышную музыку.

Она как раз наблюдала за этим танцем, когда у нее появилась компания. Услышав, как открывается дверь, Сьерра обернулась, но, увидев, кто это, поспешно перевела взгляд обратно на лепестки. Кьярта-Ра был последним, с кем ей хотелось бы остаться наедине.

И не потому, что он ей не нравился – скорее, наоборот! Сьерре было сложно признаться в этом даже себе, никому другому она бы и вовсе не открылась, но Кей был всем, что ей хотелось бы увидеть в своем партнере. Она понимала, что для благородного клана Арма мысли о чувствах считаются непростительной слабостью, и старалась соответствовать. Но в глубине души ей все равно хотелось, чтобы у нее было по-другому – не брак по расчету с выбранным ее родней человеком, а нечто гораздо большее.

Такое, как у Кея и Хораны, например. Они охотились вместе, жили вместе, они понимали друг друга с полуслова и даже умели общаться мыслями благодаря телепатическим способностям феникса. Они каким-то чудом нашли ту самую любовь, о которой Сьерра только читала в книгах – настоящую, не вспыхивающую мимолетной страстью, а продолжающую гореть изо дня в день. Они оба были удивительно красивыми, но если красоту Хораны Сьерра признавала отстраненно, как очевидный факт, то Кеем она восхищалась. Она понимала, что это глупо, и, чтобы не дразнить саму себя, предпочитала держаться от него подальше. Так нет же, он сам нашел ее!

– Привет, – улыбнулся феникс, подходя ближе. – Тебя сложно поймать в момент, когда ты не управляешь кораблем и не возишься с двигателями.

– Я больше проверяю, чем вожусь с ними, сам ведь знаешь, где мы. Но «Вега» работает отлично, беспокоиться не о чем.

– Да я и не беспокоюсь особо. Если честно, даже при худшем раскладе мы с Хораной все равно выживем, но я бы не хотел думать об этом.

Иногда вдалеке, за завесой цветочных лепестков, можно было увидеть странные картины. Как будто в самом пространстве открывались окна, показывающие совершенно другие миры: средневековые замки и заснеженные равнины, вишневые сады и мегаполисы, глубину морей и тихие деревни. Сьерра предполагала, что так открываются стихийные порталы в кластерные миры, однако даже в этом она не была уверена. Она прекрасно помнила, что Междумирье сторонится любых законов природы, известных на Земле. Это пространство легко могло связать разные планеты – и разные точки во времени.

Это было любопытно Сьерре, но это же пугало ее. Возможно, кто-то из старших поколений Арма наплевал бы на все ради научного азарта и исследовал Междумирье любой ценой. Однако Сьерру не покидало ощущение, что за ними давно уже следует сама Смерть, и чем быстрее они вернутся домой, тем лучше.

– Так зачем ты здесь? – полюбопытствовала колдунья.

– Поговорить с тобой хотел, еще с Лабиринтов памяти.

– О чем?

– Фениксов, знаешь ли, раньше почитали как богов Солнца, – усмехнулся Кей. – А у тебя, оказывается, среди родни была богиня Луны. Получается, в этом мы вроде как коллеги?

– Не думаю, что упоминание в чужих суевериях может нас чем-то роднить, – сухо отозвалась Сьерра.

– Да ладно тебе, я же шучу! Не каждый день встречаешь полубогиню!

– Перестань. Ты прекрасно знаешь, что те, кого называют богами, – это просто редкие нелюди, и не всегда такие уж сильные. Многим из них просто повезло родиться на территории, где никого сильнее не было, и – бум! – их уже назначили богами.

Она терпеть не могла Глети. Сьерра знала, кто произвел ее на свет, от нее это никогда не скрывали – иногда даже напоминали слишком часто. Но она не чувствовала никакого родства с этим существом, да и не хотела чувствовать.

Она уничтожила в себе это воспоминание, заточила его глубоко в своей памяти и не собиралась выпускать, пока оно само не вылезло в Лабиринтах.

– Это до сих пор ранит тебя, – заметил Кей. – Не знаю, почему…

– А что тут понимать? Участие Глети в моей судьбе свелось лишь к тому, что она выносила меня нужный срок и вытолкнула из своего тела. Да, она могла сделать аборт и не сделала его, честь ей и хвала, но это не делает ее настоящей матерью.

– Может, у нее были причины?

Сьерра почувствовала, как глаза обжигают давно забытые слезы.

– Да не было у нее причин! Хочешь знать, почему клан Арма послал на эту миссию именно меня?

– Почему же?

– Потому что мной не жалко пожертвовать! – зло рассмеялась Сьерра. – Все понимали, это эта миссия по-своему самоубийственна, а наш клан и так потерял на этой войне очень много. Решили отправить меня – и четвертая ветвь, что не так уж низко, и потерять не жалко, потому что я все равно не наследую правление. Такая вот история: я не исключена из клана и все равно исключена. Править будет моя сестра, законнорожденная. А на меня смотрят, как на кривую ветку, выросшую не к месту и не ко времени, и ждут, пока я засохну.

Ей не хотелось говорить об этом, слова лились сами собой, и она уже не могла остановиться. Сьерра слишком долго держала это в себе… А какой у нее был выбор? В ее клане все знали эту историю и видели по-своему, они не желали слышать, что она думает и что чувствует. Друзей, которым она настолько доверяла бы, у Сьерры не было, ее одиночество стало лучшей сокровищницей для ее тайн.

Но вот появился Кей, спокойный, понимающий, способный, кажется, заглянуть ей в душу. Сьерра ни на секунду не забывала, что он чужой и никогда не будет принадлежать ей. Где ей тягаться с Ангелом тысячи лезвий! Но в чем-то он мог помочь ей, принимая на себя груз ее прошлого.

Это во внешнем мире или в кластерах о таком нельзя говорить, в Междумирье все по-другому.

– Я из клана Арма по отцу, как ты уже мог догадаться. Он как раз правильный: законный наследник четвертой ветви, умница и молодец, всю жизнь радовавший родных. В нужный срок женился на чистокровной человеческой женщине, у них родилась дочь. Но поскольку ветвью правил его отец, а сидеть дома с маленьким ребенком ему не улыбалось, мой папаня решил странствовать по свету, наслаждаться молодостью и все такое. В клане Арма народ прилежный, это не какие-нибудь диковатые Интегри или самовлюбленные Инанис, никто не ожидал от него подвоха. А хороший мальчик возьми да спутайся с Глети во время своего путешествия в Африку. Уж не знаю, что у них там было, папаня никогда об этом особо не распространялся. Он и вовсе не стал бы болтать о своем романе, если бы позже Глети сама не нашла его. Она явилась в его дом, вручила ему меня, новорожденную, и исчезла навсегда.

Родная мать избавилась от нее, как от мусора – но это Сьерра так и не решилась произнести. Поэтому к ней всю жизнь и относились как к мусору! Естественно, ее отцу, признавшемуся во всем, здорово досталось, а ребенка тут же проверили: вдруг чужой?

Однако чистота крови подтвердилась, и Сьерру решили оставить. Она никому не была нужна, да и откровенно не нравилась бабке с дедом, но в Великих Кланах дорожат репутацией. Если бы они избавились от нее, – любым способом, – это наверняка бы открылось через слуг или других родственников. Чтобы сохранить лицо, четвертой ветви пришлось принять подкидыша.

Сьерре дали родовое имя Арма, однако во всех документах сразу же было прописано, что она не наследует правление. Единственной полноправной наследницей дома считалась ее старшая сестра. И даже если бы с ней что-то случилось, корона перешла бы другой ветви, но не Сьерре. К ней, полукровке, всегда относились пренебрежительно.

Она пыталась доказать, что они не правы. Сьерра делала все, чтобы заслужить себе место в доме Арма: она училась в два раза прилежнее других детей, вела себя идеально, перечитала всю домашнюю библиотеку. Бесполезно. Ее не травили, как какую-нибудь Золушку из сказки, ее просто не замечали, и от этого становилось только хуже.

Ей не позволяли забыть, что она лишняя в этом доме, чего бы она ни достигла. Ей только и оставалось, что существовать, ожидая смерти всю свою жизнь. Миссия в Междумирье стала неожиданным просветом, но и насчет нее Сьерра не питала ложных надежд. Она сказала Кею правду: ее послали сюда, потому что ею не жалко было пожертвовать, а ее сила была достаточно велика, чтобы поддерживать корабль. Вот и пригодился ненужный подкидыш!

Феникс выслушал ее внимательно, не перебивая, и лишь когда она закончила, он снял зеркальные очки – она уже усвоила, что Кей делал это очень редко. Желтые глаза рассматривали ее с искренним сочувствием.

– Знаешь, как-то я беседовал с одним друидом, и он сказал мне любопытную штуку. Дословно я тебе его слова не приведу, но общий смысл такой… Брошенный ребенок – это свергнутый правитель, который обречен до конца жизни гнаться за тем, что у него могло бы быть. Ему посчастливилось остаться в живых, и все равно, как бы счастлив он ни был, он рвется вернуться в страну, из которой его изгнали.

– По-моему, ты переоцениваешь мое желание увидеть Глети, – поморщилась Сьерра.

– Я говорю не о ней. Знаешь, почему у нас с друидом вообще зашел тот разговор? Потому что мы с Аной оба – дети без прошлого. В этом нет нашей вины, в таком никогда нет вины ребенка, просто так получилось. Мои родители погибли до того, как я их успел запомнить. Родители Аны и при жизни уделяли ей не слишком много внимания, а потом их не стало. Они оставили ее одну вместо того, чтобы защищать. Но поиск своей страны – это не обязательно борьба за родительское внимание.

– А что же тогда?

– Поиск связи и родства, не важно, с кем, – пояснил Кей. – Брошенный ребенок особенно хочет любить, потому что у него есть запас нерастраченной любви, которую просто некому отдать. Что нас определяет, делает теми, кто мы есть? Не только наши достижения, наше прошлое тоже. Если оно вечно доставляет боль и вызывает враждебность, ты не сможешь стать настоящей, Сьерра. Мы с Аной были спасены, когда нашли друг друга. Я не буду говорить за нее, зато я уверен в том, что чувствую. Она – мой мир, мое вдохновение, моя причина для всего. Один раз я умер за нее, и я сделаю это снова, если будет нужно, потому что без нее жизни все равно нет. Она освободила меня от мыслей о том, что могло бы быть, если бы я остался с фениксами, а не лишился своей семьи, кем бы я был, сделало бы это меня счастливее. Мне не нужна другая судьба, я счастлив здесь и сейчас.

– Ну и что это должно значить для меня? Что обязательно нужно найти мужика, а то так и не избавлюсь от комплексов, навязанный семейкой? – язвительно поинтересовалась Сьерра.

Кей тихо рассмеялся, и от этого смеха становилось хорошо на душе, хотя, пожалуй, следовало злиться на него.

– Нет, конечно! И, если честно, я не вправе давать тебе советы, потому что моя судьба была совсем другой благодаря Ане. А я все равно дам, потому что такой уж я нахал. Но сначала я скажу тебе кое-что про африканских богов – я общался со многими из них, знаю этот народец. У них традиции чтутся гораздо строже, чем в Великих Кланах, и они, всемогущие, по факту менее свободны, чем простые люди. У Глети, насколько мне известно, есть муж, который сожрал бы чужого ребенка, узнай он о тебе. И это не эффектная метафора, сожрал бы в буквальном смысле.

– Только не надо ее оправдывать!

– Но и обвинять во всем на свете не надо. Да, Глети не стала тебе матерью, и ничто на свете это уже не исправит. Однако она сохранила тебе жизнь и отнесла тебя тем, кто был тебе близок, рискуя свободой и репутацией. Думаю, это кое-что говорит о ее отношении к тебе и твоему отцу.

Слезы все-таки сорвались, обожгли щеки. Сьерра просто позволила им литься, не сводя настороженного взгляда с феникса.

– Я не предлагаю тебе полюбить и простить ее, – продолжил Кей. – Это вообще не про нее. Все сводится к тебе. Еще раз переживи свое прошлое – поставь себя на место Глети, подумай, что она сделала на самом деле. Пересмотри действия своего клана, но уже не как ребенок, а как взрослая женщина, которая сама однажды станет матерью. Не пытайся убежать от прошлого или переписать его так, как тебе выгодно, примеряя чужую роль. Ты воплощаешься не только в своих достижениях, но и в своем наследии. Ты – дитя Великих Кланов настолько же, насколько и дочь богини Луны. Возможно, однажды это спасет тебе жизнь.

Ей хотелось спорить с ним, злиться на него, злиться на всех, однако Кей не дал ей такой возможности. Он протянул к ней руку, словно собираясь стереть ее слезы, но ее лица так и не коснулся. Сьерра лишь почувствовала тепло, исходящее от его кожи, и слезы испарились сами собой.

А потом феникс ушел, не говоря больше ни слова, и Сьерра снова осталась на палубе одна.

* * *

– Та-а-ак, – протянула Керенса. – Я не совсем этого ожидала, когда мне сказали, что мы отправляемся в Улей.

Неот был с ней согласен, просто ему, инквизитору, не полагалось так открыто выражать свое удивление. А тут было, чему удивиться!

– Такое ощущение, что в период сотворения мира Господь Бог жевал жвачку, потом выплюнул – и получилось это, – присвистнул Хэллоуин.

– Если нелюдь забыл, среди нас не все еретики, – нахмурился Неот.

– Ты тоже нелюдь, а я не собирался никого оскорблять. Без обид, чувак, но сходство поразительное!

Спорить с ним было сложно: Улей и правда напоминал странный бесформенный комок. У него не было той строгой формы, которой отличались ульи пчел и ос на Земле. Казалось, что все это началось с правильной сферы, к которой потом постоянно прикрепляли куски разной формы и размера. Объединяло их лишь то, что все они были сделаны из сероватого вещества, отдаленно похожего на пчелиный воск.

А вот обитатели Улья были ближе к земным насекомым, чем их жилище. Они были похожи на двухметровых пчел, чуть более вытянутых, словно иссушенных болезнью, с крупными сильными ногами и выдвинутыми вперед жвалами. Пока они с глухим гудением пролетали мимо корабля, не обращая на пришельцев внимания, но Неот подозревал, что если «Вега» приблизится к Улью, они будут не столь безразличны.

– Если вы сейчас вспомнили все, что знаете о земных пчелах, то лучше сразу забудьте, – посоветовала Тира. – Определенное сходство есть, думаю, именно насекомые из внешнего мира когда-то стали основой этого существа. Но сейчас сходство будет бесполезно, оно скорее обманет вас, поэтому воспринимайте их как неизвестных хищных тварей, самая правильная стратегия в Междумирье.

– Ну и что же могут эти неизвестные хищные твари? – осведомилась Хорана.

– Помимо того, что они умнее, чем выглядят и у них развито внутреннее общение, они еще и почти неуязвимы. Даже если вы отрубите кому-то из них голову, она может прирасти обратно. Чтобы они погибли, их тела нужно уничтожать по максимуму. И когда вам кажется, что они стоят и тупо на вас смотрят, они вполне могут мысленно обговаривать многогранную военную стратегию, поэтому долгие паузы – не в ваших интересах. К тому же, они очень ядовиты, действие их яда зависит от дозы: может убить, а может и парализовать, блокируя магическую силу.

– Круто! – закатил глаза Хэллоуин. – Хорошие новости есть?

Однако Тира была неумолима:

– У меня для вас? Нет, конечно, зато есть еще плохие.

– Вываливай все сразу, что уж там.

– Опасны не только эти существа, но и сам Улей – это не помещение и не конструкция, это продолжение единого рарико-менке. Улей не заинтересован в том, чтобы убивать быстро. Его главная цель – заточить живое существо в себе, в коконе, и получить от него максимум пользы.

– Не уверена, что мне хочется знать, какой, но я все равно спрошу, – вздохнула Хорана.

– Вы только не пугайтесь, но… это плохо, – виновато произнесла Тира. – Я не пытаюсь вас расстроить, просто говорю как есть.

– Так говори уже!

– Улей парализует своих жертв, окутывает их коконом, но умереть не дает. Он питает их специальной смесью, чтобы они подольше оставались живыми, и все это время выкачивает из них магическую энергию. При этом его яд настолько силен, что может сдержать даже сильных нелюдей вроде вас… ему даже лучше, если жертва будет сильной.

Неот не первый раз отмечал, что Тира удивительно много знает для той, кто изучал Междумирье лишь в теории. В каких это легендах, интересно, говорится о внутреннем строении и мотивах Улья? Впрочем, инквизитора это не беспокоило, его орден тоже не спешил делиться всеми своими секретами.

– И сколько это продолжается? – спросил Кей. – Не может же Улей держать своих жертв при себе вечно!

– Не вечно, – покачала головой Тира. – Его питание и сон в коконе – это все равно не жизнь, рано или поздно отказывает даже самое совершенное здоровье, просто в случае с высшими нелюдями этот процесс затягивается на века. Когда они погибают, Улей переваривает их прямо в коконе, а получившееся вещество идет на построение новых отсеков Улья.

Теперь уже огромный размер бесформенной массы, зависшей в пустоте перед ними, приобретал совершенно другое значение. Неот, как и любой инквизитор, умел поглощать направленные на него заклинания. Но будет ли этого достаточно? Как Улей сдерживает своих жертв – магией или ядом?

Неот надеялся, что ему не доведется получить ответ на этот вопрос.

– Не мир, а курорт, – усмехнулась Хорана. – Я понимаю, что вам не хочется туда идти. Если у Тиры нет хороших новостей, их обеспечу вам я: некоторые и не пойдут.

– В смысле? – удивилась Керенса.

– А что делать? Как показал наш предыдущий опыт, в этом мире опасней, чем мы думали, тут нас не только пытаются сожрать хаотично, тут нас кое-кто ищет вполне осознанно.

– Но мы оторвались от корабля Сообщества! – напомнила Сьерра.

– Да, и мы не знаем, где он. Хорошо, если его кто-нибудь пустил на закуску. А если нет? Думаю, они уже узнали о Междумирье достаточно, и получить «Вегу» им хочется даже больше, чем убить нас.

– Да и Улей может заинтересоваться таким крупным объектом, – добавила Тира.

– Именно. Поэтому сделаем так: трое останутся, четверо пойдут. Останутся Кей, Неот и Сьерра, пойдут, соответственно, все остальные.

Феникс бросил на нее укоризненный взгляд, и Неот не сомневался, что в этот момент они уже мысленно спорят – как не сомневался он и в том, кто победит. Сам же инквизитор молчать не собирался.

– Почему я должен оставаться здесь? Оставьте лучше человека!

– Уж не знаю, какое впечатление я произвожу, но поверьте: я ваши имена не в случайном порядке называю, – фыркнула Хорана. – Я пытаюсь распределить наши ресурсы так, чтобы в этом был толк, мы здесь не на прогулке. Думаешь, мне нравится разделяться с Кеем? Да черта с два! Но наша телепатическая связь служит надежнее, чем артефакты, с его помощью я мгновенно узнаю, если что-то пойдет не так. Кей достаточно силен, чтобы защитить корабль и от Сообщества, и от очередной страхолюди, если таковая вдруг появится из тумана. Сьерра должна быть здесь на случай, если Кей все-таки зазевается и «Вега» пострадает.

– Ну а я? – не сдавался Неот. – Мне лучше быть с вами!

Он был мастером ближнего боя, и если бы на корабль вдруг напали, его сила все равно была бы бесполезна.

Хорана этого и не отрицала, вся ее вежливость свелась к тому, чтобы не говорить о главной причине. Но теперь, когда он спросил, она не стала озадачиваться ложью во спасение.

– Ты еще слишком слаб, чтобы пойти с нами.

– Я?!

– Ты, – подтвердила Хорана. Сейчас ему хотелось броситься на эту невозмутимую змею даже больше, чем при первой встрече. – Ты серьезно пострадал в Лабиринтах памяти, мы до сих пор не знаем, что с тобой случилось.

– Вы же сто раз проверили мою кровь!

– Ты умер, Неот, – холодно напомнила она. – А после этого несколько часов провел без сознания. Я прекрасно знаю обо всех способностях инквизиторов, но знаю я и то, что мы тоже смертны, у нас есть свой предел. Прошло слишком мало времени с тех пор, как ты очнулся, и, если бы я была на твоем места, я бы точно так же пропустила следующее опасное задание. А если глас рассудка не доходит до тебя даже так, вспомни о субординации.

Что ж, здесь она била точно в цель, но от нее и не следовало ждать меньшего. Хорана Иллари сама когда-то была частью инквизиторского ордена, она знала, какую роль там отводят дисциплине.

Поэтому Неоту пришлось поклониться ей, сжимая кулаки от злости.

– Как прикажете, капитан.

– Постарайся не воспринимать это как личное оскорбление, – мягко улыбнулась Хорана. – Ты мне нравишься, хоть ты и баран, и я уважаю твою силу. Пока будешь ждать нас здесь, постарайся понять почему я не позволила тебе пойти с нами.

И снова унижение. Неот в который раз вспомнил, что не хотел идти на эту миссию. Почему магистру понадобилось обрекать его на это?

Он наблюдал, как выбранная Хораной группа переходит в разведывательный модуль. Даже человек, слабый человек летит с ними! Хотя это и понятно: знания Тиры нужны им, лишь у нее есть шанс разобраться в том, что творится внутри Улья, и вернуть камень.

Неоту же только и оставалось, что прохаживаться по кораблю. Окружение «Веги» было спокойным и сонным, никакой опасности инквизитор не замечал и знал, что даже если угроза появится, феникс наверняка заметит ее первым.

Это были идеальные условия, чтобы расслабиться, а Неот злился все больше.

– Если будешь и дальше наматывать круги, протрешь дыру в обшивке, – отметила Сьерра, когда он в очередной раз прошел мимо открытой двери в центр управления.

Инквизитор не обратил на нее внимания, он и сам знал, что не нужно еще больше растравливать эту рану, но просто не мог остановиться. А следовало бы – у него начинала кружиться голова.

Это было странно. На тренировках ему приходилось и не так вертеться, но ничего подобного Неот не чувствовал. От неожиданности он даже остановился, однако головокружение никуда не делось, с каждой секундой оно лишь усиливалось. По лицу скользнуло что-то горячее; Неот провел пальцами по губам и подбородку и с удивлением обнаружил, что у него идет кровь из носа.

Он не успел даже подумать о причине. В следующее мгновение боль накрыла его волной, его тело сковало судорогами, настолько сильными, что он не смог удержаться на ногах. Кажется, он крикнул, но даже в этом Неот не был уверен.

Падая на холодный пол «Веги», он с предельной четкостью понял, что умирает.

* * *

Керенса понимала, что в этом путешествии она представляет волю Великих Кланов. Кто еще? Она была выше ветвью, чем Сьерра, она была старше, она была воином. Значит, в их маленькой группе она была обязана стать второй после Хораны, что бы там ни придумал себе Кей. Однако рядом с Ангелом тысячи лезвий она просто терялась и впервые за много лет чувствовала себя, как когда-то в детстве, на своих первых боевых занятиях: она была лишь ученицей рядом с мастером.

Ирония заключалась в том, что они были примерно одного возраста, а может, Хорана и вовсе была младше. И все же Керенса чувствовала, что между ними целая жизнь. Время относительно, все решают события, которыми наполнены годы. Опыт Хораны был обожжен страданием и выкован болью, которую колдунья и представить не могла. Она знала историю Ангела тысячи лезвий, но там, в бездушных документах, эта история казалась проще и понятней. Теперь же она понимала, что Хорана – это сила природы, стихия, которую способен сдержать только Кьярта. Всем повезло, что Огненный король помог им воссоединиться.

Так что теперь Керенса шла за ней по темным тоннелям Улья и никак не решалась задать вопрос, который давно не давал ей покоя. Она была уверена, что ее сомнения – это ее дело, и даже если она поддастся им, никто ничего не заметит. Но Хорана и здесь превзошла ее.

– Говори уже, что хотела сказать, пока время позволяет, – бросила она, не оборачиваясь.

Они долго изучали Улей, прежде чем войти сюда, смотрели, куда залетают здешние «пчелы», откуда они вылетают. Оказалось, что существа использовали лишь часть открытых ходов, причем одних и тех же. Другие тоннели они будто и не замечали, Керенса могла лишь предположить, что это нечто сезонное – или в Улье действовали законы, которые жители Земли не могли понять.

В любом случае, они этим законам не подчинялись и пробрались внутрь через один из пустующих тоннелей. Они не боялись существ, однако и встречаться с ними без необходимости не хотели. Хорана, чутко улавливавшая магическую энергию, предполагала, что Кровавый Пироп сейчас где-то в сердце Улья, и добраться до него будет непросто.

– Это не связано с нашей миссией, – признала Керенса. – Это, скорее, вопрос к инквизитору…

– Все равно говори, так даже любопытней.

Керенса подошла ближе, чтобы Хэллоуин и Тира не услышали ее слова. Хотя они, кажется, не замечали ничего вокруг, увлеченные Ульем. А на что тут смотреть? Тоннель, по которому они продвигались, был темным и душным, хотя и не слишком тесным – в самый раз для существ, населявших его. Здесь не было острых углов, и чувствовалось, что эту часть Улья лепили из мягкого воска, и лишь потом он застыл, став тверже камня.

– Когда мы с Неотом были в Лабиринтах памяти, я кое-что видела, – прошептала Керенса. – Кое-что странное… Из-за этого мы с ним вроде как поссорились, и он упал в энергию бытия. Он сказал, что это нормально, он поправился после падения, и я решила, что действительно переоцениваю угрозу. Но теперь и ты подтвердила, что он чем-то ослаблен… Может, этим? Ведь в энергию бытия он погрузился сразу после появления того воспоминания. Может, оно и не дает ему покоя?

– Что ты видела в его памяти? – полюбопытствовала Хорана. Шокированной или даже обеспокоенной она не выглядела.

– Там был Неот, намного младше, чем сейчас, почти подросток – и он был на операционном столе! Не знаю, что с ним делали, но смотрелось это чудовищно.

– Поподробней нельзя? И без вот этих вот эмоциональных оценок вроде «чудовищно».

– Не всем это привычно, знаешь ли. Я не боюсь смерти, я из клана Мортем, но я не понимаю такого издевательства над жизнью! Я не знаю, что с ним делали, не успела увидеть, я там пробыла меньше минуты, а потом у нас начался спор с Неотом в настоящем. Он был под общим наркозом – и ему буквально вскрыли грудь. Срезали кожу и мышцы!

– Срезали или отвели в сторону? – уточнила Хорана.

– Разница так велика?

– Огромна. Отведенные в сторону мышцы можно вернуть обратно, что и сделали с Неотом. Срезанные мышцы обычно скармливают собакам.

– Господи! – ужаснулась Керенса.

– Да ладно, не обязательно, я ж не знаю, что делает именно его орден! Но в целом, я понимаю, что ты видела. Это очень любопытно. Но главное – он сказал тебе правду, это нормально, не загоняйся.

Она произнесла это спокойно, совсем как Неот, обыденно даже. Впрочем, учитывая неприязнь между инквизиторами, иного ожидать и не приходилось.

– Мальчишке вскрыли грудь – с какой стороны это нормально?

– С магической, – пояснила Хорана. – Послушай, все мы инквизиторы, но у каждого ордена свои особенности. Это как с вами, Великими Кланами: история происхождения одна, способности разные. В случае с инквизиторами, разница проявляется не в магии, она у нас одна – мы сильнее людей, у нас больше шансов пережить прямое попадание топора в голову, мы можем поглощать чужую силу и превращать ее в свою. У кого-то эти способности выражены больше, у кого-то – меньше, но суть одна. Особые традиции орденов чаще всего связаны с артефактами и отношением к ним.

Об этом Керенса уже слышала, но в подробности не вдавалась, считая, что ей это будет не нужно. Теперь же она жадно ловила каждое слово Ангела тысячи лезвий.

– В моем ордене использовали внешние артефакты, превращенные в ювелирные украшения. – Хорана демонстративно подняла руку, унизанную кольцами и браслетами. – Каждый такой артефакт стоит целое состояние, каждый изготавливается под заказ. Моими артефактами могу управлять только я, они реагируют только на мою энергию, в этом их защита. Но орден Святого Себастьяна, к которому принадлежит Неот, пошел еще дальше в защите от случайного похищения артефактов. Они используют совсем мало, это у меня в общей сложности сотня наберется, просто я не все таскаю на себе. А в том ордене упор делают не на количество, а на качество. Они используют только легендарное оружие, но поскольку оно требует колоссального количества энергии, его не может быть много. Насколько мне известно, пять единиц – предел даже для самого сильного инквизитора, а обычные воины используют один-два артефакта. Естественно, терять легендарное оружие даже страшнее, чем дорогущие побрякушки, изготовленные под заказ. Чтобы этого не случилось, инквизиторы Святого Себастьяна вживляют артефакты в свои тела. Они удаляют часть костей и заменяют их металлическими протезами, которые и представляют собой видоизмененные артефакты. Благодаря этому оружие нельзя отнять, оно призывается специальным жестом, просто появляется в руке инквизитора, а потом исчезает, когда становится ненужным.

– Я читала об этом, когда узнала, что Неот присоединится к нашей группе, – кивнула Керенса. – Но в документах было сказано, что артефакты вживляются в руки, изредка – в позвоночник, и то избранным воинам, способным перенести это. А там, в том воспоминании…

– У него была вскрыта грудь, я помню. Но это не противоречит тому, что ты читала. Это лишь доказывает, что наш друг Неот – особенный мальчик.

– В смысле?

– Легендарное оружие, в отличие от наших артефактов, не изготавливается под каждого конкретного инквизитора, – пояснила Хорана. – Собственно, тогда оно не было бы легендой. Это бесконечно опасные артефакты, которые орден Святого Себастьяна собирает по всему миру. Некоторые из этих артефактов так могущественны, что могут сравниться с целой армией. Они требуют еще больше энергии по двум причинам. Во-первых, чтобы использовать их, нужно питать их силу, что уже доступно не каждому. Во-вторых, у таких древних и опасных предметов своя энергетика, которая может свести хозяина с ума или даже подчинить его. Поэтому часть энергии инквизитора уходит на то, чтобы подавлять артефакт, не давая ему взять верх. Делать это нужно постоянно, и задача упрощается, если артефакт находится близко к сердцу.

Керенса начинала догадываться, к чему идет этот разговор.

– Ты хочешь сказать?..

– Да уже ясно, что я хочу сказать и говорю. Нашему другу Неоту орден доверил нечто поистине грандиозное. Причем доверил, когда он был почти ребенком. Я неплохо знаю орден Святого Себастьяна, колдунья, там нет такого понятия, как кредит доверия. Доверие сначала заслуживается, а только потом дается. Получается, еще будучи сопливым пацаном Неот сумел отличиться и заслужить право на хранение могущественного артефакта. Хотелось бы мне знать, чем.

– А мне хотелось бы знать, что это за артефакт!

– Тут не подскажу, – пожала плечами Хорана. – Таких артефактов в мире очень мало, и все равно не один. Я понятия не имею, что попало в загребущие лапки его ордена и что именно доверили ему. Думаю, надежнее всего будет спросить у него.

– Да он в жизни не ответит!

– Может, и ответит, он не такой плохой, как тебе кажется.

– И это ты мне говоришь? – поразилась Керенса. – Он же пытался убить тебя!

– Я тебя умоляю! Если бы он пытался убить меня, мы бы уже знали, что за артефакт скрывается у него в груди. И поверь мне, даже я не хочу сражаться против этой штуки.

Керенса готова была расспрашивать ее и дальше, но разговор об инквизиторах пришлось отложить – впереди появилось нечто странное.

До этого тоннель перед ними оставался пустым. Они слышали движение в Улье – тяжелые шаги и жужжание плотных крыльев, однако все это происходило где-то далеко, на других уровнях. Да и теперь существа не приближались к ним, но путь дальше был перекрыт тонкими мелкими сотами.

Они, в отличие от стен, были сделаны не из воска. Присмотревшись внимательней, Керенса различила, что это тонкая материя, похожая на сероватую бумагу – из такой на Земле свои ульи обустраивают некоторые вид ос. Казалось, что через весь тоннель была натянута полупрозрачная сеть.

Дальше, за этой сетью, начинался просторный зал. Углублением и высокими сводами он чем-то напоминал Керенсе бассейн, только вместо ровного дна там просматривались выступы и восковые наросты. Стены темно-медового цвета мягко мерцали, наполняя зал светом, а внутри них просматривалось нечто темное, бесформенное, и колдунье не хотелось даже знать, что это такое.

Там, в зале, была жизнь, там был свет, там на стенах блестел свежий мед. Чтобы пройти туда, достаточно было лишь миновать бумажную сеть, которая разрушилась бы от легкого прикосновения руки – так просто! Однако именно в этой простоте и чувствовался подвох.

Его уловила не только Керенса, Хорана тоже не спешила пересекать черту, обозначенную сетью. Она повернулась к Тире и спросила:

– Что это такое?

– Думаю, некое подобие сигнализации, – после недолгой паузы отозвалась та. Тира подошла ближе и склонилась над сотами. – Улей – это рарико-менке, соответственно, у него нет естественных врагов. Мы не нарвались на охрану, потому что в ней нет необходимости, здесь некого бояться. Подозреваю, что эта сеть не для нас, не для нарушителей.

– А для кого же тогда?

– Для того, кто уже был пойман. Я же говорила, что Улей парализует их, но оставляет живыми. Если кому-то чудом удастся прийти в себя и он попытается сбежать, Улей все равно его не выпустит.

– Скорее всего, эта штука работает в две стороны, – Хэллоуин кивнул на соты. – Если мы порвем ее, проходя внутрь, это тоже заметят.

– Естественно, и хотя для Улья непривычны вторжения, он отреагирует.

Ее осведомленность снова была удивительной для обычного человека, пусть даже исследовавшего Междумирье много лет. Однако Керенса больше не собиралась задавать ей никаких вопросов, она просто смирилась с тем, что Тира все знает. У колдуньи хватало своих проблем, она не хотела отвлекаться на допросы, которые были ей не интересны и не важны.

– Ну и что нам остается, искать другой путь? – поинтересовалась Керенса.

– Нет, слишком долго, – покачала головой Хорана. – Там, скорее всего, будет то же самое, не вижу смысла терять время, которого здесь нет, но его, по иронии, все равно мало. Войдем где вошли.

– Объявив о своем появлении дискотекой? – фыркнул Хэллоуин.

– Мы находимся внутри условно живого существа, оно бы все равно заметило нас. Но та часть Улья, в которой мы сейчас, пустынна, если повезет, мы проскочим ее до того, как сюда доберется охрана. Я чувствую, что камень ближе к центру Улья и где-то под нами, нам надо к нему.

Керенса и сама не придумала бы лучший план, поэтому спорить она не стала. Поблизости не было ни движения, ни звука, а они шли быстро. Возможно, к тому моменту, когда охрана сюда доползет, их будет ждать лишь порванная сеть – и пустота.

Хорана уверенным движением сорвала соты со стен и пошла вперед, остальные не отставали. Они не бежали, потому что здесь это было слишком опасно, однако продвигались быстро, они должны были успеть.

Но оказалось, что охрана была и не нужна. Ни у них, ни у несчастного беглеца, на которого и была рассчитана эта сеть, не было ни шанса обмануть Улей. Это существо не посылало охрану, оно и было охраной.

Светящиеся стены вздрогнули, потревоженные чужим присутствием, и существо пробудилось. Одно за другим из стен появлялись щупальца, похожие на хвост скорпиона: длинные суставчатые конечности с жалом на конце. Жало истекало ядом, и Керенсе совсем не хотелось проверять, подействует ли этот яд на колдунью из клана Мортем.

За щупальцами пробуждались куда более опасные существа. Они, таившиеся в выступах и коконах, были похожи на «пчел», но превосходили их размером. За круглой головой с двойным набором жвал тянулось длинное тело сколопендры, покрытое десятками постоянно шевелящихся ножек. Зеркальные глаза наблюдали за незваными гостями без ярости, со спокойным превосходством того, кто все равно победит… кто уже победил.

Существа и щупальца были повсюду, они всего за пару мгновений заняли собой все стены, они заблокировали тоннель. Керенсе и остальным некуда было отступать, им оставалось лишь стоять в центре зала, спина к спине, ожидая, что будет дальше.

Они недооценили Улей – и должны были заплатить за это. Они решили, что обманули его, использовав пустой тоннель, а сами попали в ловушку. Вряд ли все залы были так же хорошо защищены, как этот. Скорее всего, там, где ползали «пчелы», было поспокойней. Но здесь… это место манило ложной безопасностью, скрывая в себе самую большую угрозу.

Если бы это были просто чудовища, Керенса не боялась бы их. Она знала, что Хорана и Хэллоуин – исключительные воины, каждый из них смог бы справиться с таким количеством тварей. Но главной угрозой оставался яд, ведь никто не знал, как он подействует на существ из внешнего мира. Возможно, одной капли будет достаточно – не обязательно при нападении, тут все будет в крови этих уродцев, когда начнется битва. Керенса старалась найти выход, вспомнить нужное заклинание, но пока ничего не получалось.

– Я пессимист или у нас реально все хреново? – мрачно осведомился Хэллоуин.

– Одно другому не мешает, – отозвалась Хорана. – По-хорошему, хотелось бы убить их всех сразу и на расстоянии. Кто-нибудь знает способ?

– Не я, – признал наемник. – Все способы, которыми я уничтожаю тараканов, заставляют замарать руки.

– От того, что ты ими замараешь руки, тебе же хуже!

– Не хочу прерывать вашу ученую дискуссию, но… это еще кто? – вмешалась Тира.

Отвлеченные извивающимися уродцами, они не заметили, как у них появилась гораздо более любопытная компания.

Неподалеку от них на высоком выступе стояла молодая женщина. Все они видели ее впервые, но лишь Керенса ее узнала – по-своему. Она не сомневалась, что именно ее видела в изогнутых джунглях Зиро. Это был тот же силуэт, тот же наряд – высокая тонкая фигура, облаченная в широкую длинную юбку и плотный топ, открывающий руки. Но теперь женщина стояла близко и на свету, поэтому Керенса могла рассмотреть ее вместе с остальными.

Она и правда была молода, лет двадцати пяти, не больше. Ее черты странно и завораживающе сочетали в себе Европу и Азию: огромные, чуть раскосые глаза, тонкий нос с легкой горбинкой, острые скулы, пухлые губы, которые природа дарила разве что японкам, безупречно гладкая кожа. Она ничем не отличалась от человека… кроме одного: цвета. Кожа и длинные прямые волосы незнакомки тускло мерцали металлическим оттенком серого, а ее глаза, лишенные зрачка и радужки, и вовсе были сплошной пеленой расплавленного металла. Из-за этого сложно было определить, куда она смотрит, но Керенса не сомневалась, что она тоже разглядывает их.

Странный наряд незнакомки оказался стилизованным кимоно из ярко-красной ткани, лишенным рукавов. На ткани не было ни герба, ни традиционной вышивки, молодая женщина не носила украшений, оружия у нее тоже не было, и невозможно было понять, откуда она взялась и как сюда попала.

Керенса попыталась прочесть ее магическую энергию, однако это оказалось невозможно: Улей заполнял собой все вокруг. Она лишь чувствовала, что определенная сила у незнакомки есть, однако никак не могла понять ее природу.

Первой, как и следовало ожидать, опомнилась Хорана:

– Разве не ты должна говорить, что это такое?

– Да я понятия не имею! – смутилась Тира. – Мне откуда знать?

– Ты же эксперт по Междумирью!

– Не думаю, что она из Междумирья…

– Ты ведь сама говорила, что все существа здесь уникальны, – напомнил Хэллоуин.

– Да, но они обладают хотя бы минимальными общими чертами! Она не из мрачных жнецов и не из дэйти, они узнаются по внешности.

– Очередное рарико-менке? – предположила Хорана.

– Она слишком маленькая, да и потом, она бы не попала внутрь Улья!

– Может, она из Своры?

– В Своре все безумны…

– Но мы не знаем, умна ли она.

Незнакомка и правда не говорила с ними, только смотрела, неподвижная, как статуя. Теперь Керенса пыталась разглядеть, дышит ли она вообще.

– Возможно, она часть Улья, – предположила Тира.

Но тут уже Керенса могла возразить:

– Нет. Я видела ее на щупальцах Зиро. Думаю, она преследует нас…

– Может, она из Сообщества?

Улью было все равно, откуда появилась эта девушка, откуда вообще приходили его жертвы. Ему нужно было только одно: их жизнь. Поэтому, закончив присматриваться к ним, чудовища напали.

Керенса оказалась к этому не готова, да и остальные тоже. Отвлеченные появлением незнакомки, они забыли о главной угрозе, и могли поплатиться за это, когда уродцы и щупальца рванулись к ним со всех сторон. Но им повезло: кто-то все же выполнил план Хораны. Порождения Улья погибли все и сразу, Керенса видела, как они разлетаются на куски. Их тела выглядели так, будто их рассекли острейшим лезвием, превосходящим любой скальпель. Вот только никакого лезвия колдунья не видела, она лишь почувствовала, как в зале поднялся холодный ветер.

А потом и ей, и остальным стало не до того. Что бы ни уничтожило чудовищ, оно задело и сам Улей. Стены, потолок и пол покрылись острыми порезами, которые очень быстро начали разрастаться трещинами, а потом и вовсе проломились. Этот зал разлетелся на части и все, кто находился внутри, провалились вниз.

Падая в пустоту нижних уровней, Керенса могла только испуганно сжаться, ожидая неизбежного удара. Она понятия не имела, что с ней будет дальше.

Глава 7. Грехи

Соблазн напасть на корабль сейчас, когда охрана ослаблена, был велик, и все же Вейовис сдержался. Это было уже не так необходимо, как раньше.

За дни, проведенные в Междумирье, его команда очистилась от лишних существ: странное искаженное пространство сожрало почти треть его спутников. Это не расстраивало Вейовиса, он даже не помнил, как их звали. Если они были недостаточно сильны, чтобы сохранить свою жизнь, им не место рядом с великим чудовищем.

Зато оставшиеся его вполне устраивали. Они были хорошими воинами, сильными, настроенными держаться за жизнь несмотря ни на что. Они нравились ему, но ровно настолько, насколько инструмент может нравиться мастеру. Вейовис не собирался привыкать к ним или дорожить ими, он готов был использовать их.

Вот и сейчас он должен был направить их только на поиск камня. Поэтому они подлетели к бесформенному комку воска, висящему в пустоте, с другой стороны, так, чтобы на корабле Великих Кланов не заметили их.

Вейовис изучал ту крепость, которую им предстояло взять, с разгорающимся азартом. Он понятия не имел, что это такое, из чего оно сделано и кто живет внутри, но так было даже интересней. Какая разница, что это и какую роль оно играет в Междумирье? Его давно уже радовало лишь разрушение, ему хотелось убивать, и чем сильнее противник, тем лучше.

Он услышал легкие шаги за своей спиной, неуловимые для любого другого существа, однако от Вейовиса не мог укрыться даже такой призрачный звук.

– Мы готовы, повелитель, – кротко произнесла Аделина. – Ждем только ваших приказов.

Она владела собой великолепно, как и любой суккуб, однако Вейовис чувствовал, что ее страх перед этим местом превосходит даже страх перед великим чудовищем. Это было плохо: у него были большие планы на Аделину, которые теперь пришлось пересмотреть.

– Зайдем с двух сторон, – сказал Вейовис, продолжая наблюдать за бесформенной крепостью. – Туда, где пустые входы, где никого нет. Одну группу поведу я, другую – Инде.

Она могла быть обижена его решением, но вместо этого Вейовис почувствовал разливающееся по ее душе облегчение. Аделине не нужна была эта ответственность, она знала, что у командира гораздо больше шансов погибнуть. Возможно, она даже решила, что останется на корабле, но Вейовис поспешил разочаровать ее:

– Ты отправишься с Инде. В вашей группе должны быть сильнейшие воины, мне помощь не нужна.

– Как вам будет угодно. Могу я узнать, что мы ищем?

– То, за чем и пришли сюда: камень. Я не могу найти его по энергии, поэтому только и остается, что осматривать все подряд. Думаю, внутри этой штуки есть некое хранилище, и если я прав, то любые сокровища будут именно там. Ограничений для вас нет, хотите убивать – убивайте, хотите бить стены – вперед, мне плевать, что будет с этим гнездовищем и с этим миром. Просто найдите камень, на радость Аурике и Плутону.

Вейовис даже не собирался делать вид, что ему нужны эти дурацкие камни. Раз уж его вынудили принять такую нелепую миссию, он хотел развлечься – и он знал для этого только один способ.

– А вы, повелитель? – спросила Аделина. – Что будете делать вы?

– Искать Великие Кланы, – хмыкнул Вейовис, чувствуя, как жажда крови усиливается.

– Здесь?..

– Они есть здесь. Сюда послали двух колдуний, я не чувствую камни стихий, зато очень хорошо чувствую их. Одна из них сейчас на корабле, но она послабее. Ее я могу убить и позже, а если и не убью, невелика потеря. Мне нужна сила, а настоящая сила есть у второй, которая сейчас внутри. Скорее всего, она отправилась за камнем, и если я найду его, охотясь за ней, – отлично, все счастливы.

– Но что если у нее нет камня, повелитель?

– Это не так важно, – отмахнулся Вейовис. – Главная цель у меня другая.

Эта жажда жила в нем много веков, все то время, что он был вынужден бессильно биться о врата своей клетки. Вейовис чувствовал эхо энергии своих тюремщиков, изредка долетавшее в его темный угол, он запоминал ее и мечтал о том дне, когда сможет отомстить.

Все Великие Кланы были плохи, все заслуживали смерти. Но этот клан… с ним у Вейовиса были личные счеты, даже большие, чем с Хэллоуином, хотя и проклятого наемника он не собирался отпускать живым.

Аделина колебалась, не зная, имеет ли она право лезть в личные дела своего господина, и наконец не выдержала:

– Что это за цель? Если мне дозволено узнать.

– Дозволено, радуйся. Я отправляюсь туда, чтобы вырвать сердце колдунье Мортем.

* * *

Хэллоуин много лет посвятил изучению нелюдей, потому что от знаний о них нередко зависела его жизнь. Он изучил тех, что населяют кластерные миры сегодня, легендарных, забытых, мифических, предполагаемых, вымерших… Он не проходил мимо таких знаний, читал все, что попадалось ему в руки, он был этими существами, вводя себе их кровь.

Но он понятия не имел, что за серая девица появилась перед ними в Улье.

Он не искал сложных путей, предпочитая начинать с простых: Хэллоуин готов был обратиться к ней и спросить, кто она такая. Он попросту не успел – пол под ними обрушился, увлекая их в далекую темноту Улья. Все произошло настолько быстро, что у Хэллоуина оставалась лишь секунда на подготовку.

И даже в эту секунду нужно было делать выбор. Он мог ввести себе кровь нелюдя, значительно повысив свои шансы на выживание, а мог прижать к себе Тиру, чтобы точно оказаться рядом с ней после падения. Ведь она, человек, не выжила бы здесь, оставшись одна! Сделать и то, и другое он не успел бы, и глас рассудка настойчиво шептал ему, что нужно сделать укол…

Но он почему-то прижал к себе Тиру, закрывая ее от ударов своим телом. Хэллоуин даже радовался тому, что эта ничтожная секунда не оставила ему времени на сомнения и сожаления.

Их падение было долгим и болезненным: они падали не в пропасть, то и дело налетая на другие выступы и слои воска, которые проламывались под ними. Хэллоуин не мог рассмотреть, где его спутницы, что с ними стало, ему хватало мастерства лишь на то, чтобы отталкивать тянувшиеся к нему и Тире щупальца. Но даже так он чувствовал, что полет затягивается – расстояние, которое они пролетали, становилось опасным, удар о пол теперь мог убить их… по крайней мере, наемника.

Однако ему хотя бы здесь повезло. На нижнем уровне, который и остановил их падение, собрался густой жидкий мед. Он смягчил удар, с невольным милосердием сберегая кости Хэллоуина.

Хотя мягким их приземление не было. Под медом скрывалось нечто твердое; оно не позволило им утонуть в липкой жиже, но оно же послало волну боли через все тело Хэллоуина. Первое время он даже двинуться не мог, просто замер на месте, пытаясь понять, что с ним случилось, чем пришлось заплатить за выживание.

Что ж, в этот раз жизнь досталась ему дешево: синяки, ушибы, пара треснувших костей и не более. Ничего такого, что не исправило бы первое же перевоплощение в нелюдя. Убедившись, что он жив и в ближайшее время не скончается, Хэллоуин наконец отстранился от Тиры, чтобы осмотреть ее.

Его усилия не прошли даром: человеческая девушка, в отличие от него, совсем не пострадала. Сейчас она потеряла сознание, но это, скорее, от страха или от последнего удара, а не от травм. Пока Хэллоуин смотрел на нее, она понемногу приходила в себя… И, открыв глаза, оттолкнула наемника.

В другое время он бы и не почувствовал такой мышиный удар, но теперь даже ее скромные силы усиливали ноющую боль в мышцах. Поэтому Хэллоуин не стал удерживать ее, позволил отползти в сторону, и только угрюмо наблюдал, как она пытается отряхнуться от липкого меда.

– Ты нормальная вообще? – мрачно спросил он.

Тира присмотрелась к нему повнимательней и заметно покраснела. Она сразу же бросилась к наемнику, осторожно поддерживая его за плечи.

– Прости, пожалуйста, – смущенно прошептала она. – Я думала, до меня добралось одно из тех существ!

– Я что, похож на гигантскую пчелу?

– Слушай, мы с головы до ног в меду, мы сейчас оба похожи на гигантскую пчелу!

– Оправдание засчитано, – усмехнулся Хэллоуин. – Сейчас неплохо было бы узнать, где мы.

Пока опасности не было: они оказались в круглом темном зале, залитом медом. Если бы здесь были щупальца, они бы, скорее всего, уже появились. Получается, они угодили в какую-то дальнюю кладовую, которую и сами «пчелы» не использовали.

Но это ненадолго. Они потревожили Улей, они сломали его. Даже если это существо не слишком разумно, оно наверняка умеет злиться.

Тира осмотрелась по сторонам и нахмурилась.

– Похоже, мы на одном из нижних уровней. Сюда стекает мед для застывания. Хорошая новость: охраны тут нет. Плохая: выхода тоже нет.

Хэллоуин медленно, щадя пострадавшие кости и мышцы, поднялся на ноги. Когда он стоял, мед доходил ему чуть выше колена. Да уж, такого слоя определенно было недостаточно, чтобы серьезно смягчить удар. Обычный человек, скорее всего, уже был бы мертв, да и универсалу приходилось несладко – даже в меду. Что ж, это можно было исправить…

Он потянулся к кейсу со шприцами, чтобы вколоть себе кровь нелюдя, и с удивлением обнаружил, что кейса нет. Ремень, привычно закрепленный на бедре, порвался во время падения, и Хэллоуин понятия не имел, где оказались шприцы – и сколькие из них уцелели.

– Вот теперь у нас проблема, – процедил он сквозь сжатые зубы.

– Еще одна?

– Да, и эта делает все остальные гораздо серьезней.

С тех пор, как он открыл свои способности, он никогда не оставался без боевой крови. Никогда! Она могла оказаться не слишком сильной или неподходящей, но она все равно была у него. Теперь же Хэллоуин оказался в Междумирье, в центре живого комка воска, полного хищных червей, раненый – без оружия!

Все это он попытался объяснить Тире, но чуть мягче, чтобы не слишком напугать ее. Она выслушала его и, к ее чести, не впала в истерику, уже этим она нравилась Хэллоуину.

– То есть, ты не можешь исцелиться от этого? – спросила она.

– Да, и у нас обоих теперь обычные человеческие силы. Это нужно исправить, пока до нас не добралась веселая пчелиная рать.

Они одновременно посмотрели наверх – и то, что перед ними открылось, их не радовало. Они пролетели высоту не меньше десяти этажей, и на каждом уровне Хэллоуин бился о стены или восковой пол. Кейс мог остаться где угодно, а главное, непонятно было, как туда залезть.

Оглядевшись по сторонам, Хэллоуин не обнаружил в круглом зале ни веревки, ни каната, ни паутины… ничего такого, что помогло бы им вернуться.

– Похоже, наши дела плохи, – неохотно признал он.

Но если наемник был близок к отчаянию, то Тира, кажется, решила быть сильной за них обоих.

– Вовсе нет! – заявила она. – Наблюдай!

Она подошла к стене зала и осторожно на нее надавила. Воск здесь оказался гладким, но, в отличие от меда, не липким. Даже сил человеческой девушки хватило, чтобы продавить в нем вполне удобную ступеньку.

Хэллоуин хотел присоединиться к ней, но первое же резкое движение отозвалось острой вспышкой боли во всем теле. Похоже, какое-то ребро все-таки сломалось… как не вовремя!

Тира бросилась к нему и мягко обняла, чтобы он не мог больше двинуться. Хэллоуин понимал, что это лишь попытка помочь, которая мало что значит, и все равно от этого стало теплее внутри.

– Ты думаешь, я не знаю, что ты сделал? – тихо произнесла Тира, не отстраняясь от него, и ее голос, звучащий у самого уха, успокаивал. – Я прекрасно понимаю, что ты спас меня. Я благодарна тебе за это, но я не люблю долги, особенно затянувшиеся. Позволь мне вернуть его сразу и спасти тебя!

Это было забавно – и вместе с тем непривычно приятно. Хэллоуин прекрасно понимал, что она, человек, не сможет его спасти, даже помочь не сможет, и лучшее, на что она способна, – это не быть обузой. Однако сама эта наивная решимость пробуждала в душе нечто такое, с чем Хэллоуин давно уже не сталкивался.

Он не рассмеялся лишь из-за этого чувства, он не хотел обидеть Тиру, но и воспринимать ее всерьез тоже не мог.

– Как ты мне поможешь, спасательница?

Она, похоже, по его голосу поняла, как он к ней относится, и отвечать не стала. Тира отстранилась от него, и Хэллоуин ожидал, что сейчас она обиженно отойдет. Однако она повела себя иначе: спокойным уверенным движением провела рукой по его животу и ребрам, и в какой-то момент боль вернулась, наемник, не готовый к такому, не удержался, крикнул и отшатнулся от своей спутницы.

– С ума сошла?! – возмутился он. – Мне больше нравится, когда женщины выражают свою обиду простым «Ой, всё»!

– Прости, пожалуйста, но это была не месть. Руки и ноги у тебя очевидно целы, нужно было проверить ребра, и одно точно сломано. Но это отчасти поправимо.

Он не понял, что она имела в виду, а Тира и не поясняла. Она молча стянула с себя свитер, оставшись в одной майке. Она без труда надорвала тонкую эластичную ткань и сделала из нее вполне профессиональную повязку для ребер. Когда она накладывала ее, было больно, но когда она закончила, Хэллоуин почувствовал облегчение, которого даже не ожидал.

– Да ты полна сюрпризов! – восхитился он.

– А ты думал! Слушай, я знаю, что ты отвык быть человеком. Но я-то знаю, каково это! Люди не беспомощны и не обречены на смерть по умолчанию. Ты снова станешь крутым воином, когда доберешься до своих иголочек, а пока доверься мне!

Она, такая тонкая и хрупкая, не останавливалась ни на секунду. Покончив с повязкой, Тира занялась стеной. Она продавливала воск, формируя из него вполне сносные ступени. Тира двигалась быстро и ловко, теперь, когда она сняла свитер, он видел, что мышцы на ее руках хорошо развиты, просто от природы они были сухими и этим спасали ее от ненужной мужеподобности. Тихая ученая, которую все они представляли разве что читающей сказки, регулярно тренировалась.

С ее помощью Хэллоуин без труда поднялся на уровень выше. Там стены тоже были мягкими, и Тира сразу же начала работу над ними. Она прекрасно знала, что скоро у них появится компания, и спешила.

Хэллоуин хотел помочь ей, но при каждой попытке сломанное ребро отзывалось дикой болью. Он готов был терпеть это, не впервой, однако быстро получил нагоняй от своей спутницы:

– Еще раз дернешься – убью! Ты не соображаешь, что делаешь? Не хватало еще пробить костями легкое! Я справлюсь, доверься мне!

Довериться человеку, женщине… довериться хоть кому-то – к такому он не привык! Но сейчас у него не было выбора. Тира помогала им подниматься все выше, а Хэллоуин осматривал каждый новый уровень, стараясь найти пропавший кейс.

– Может, хоть теперь полезной буду, – проворчала Тира.

– Ты всегда полезна. В эту команду просто так не приглашали никого.

– Да? Тогда почему вы все на меня так косились?

– Потому что ты слишком много знаешь, – ответил Хэллоуин. Он не любил врать, а сейчас у него еще и не было на это сил. – Понятно, что все находят это подозрительным.

– И ты тоже?

– Я – просто необычным. Но я знаю, что такое секреты, и уважаю твои. Знаешь и знаешь, дело твое, главное, что ты на нашей стороне.

Если бы их миссия проходила в других условиях, он давно уже начал бы считать Тиру предательницей. Однако в Междумирье это было просто глупо. С кем она могла тут договориться? На кого работать? Ради чего? Хэллоуин еще плохо знал эту реальность, но уже усвоил, что здесь принято заботиться только о себе, сражаться только за себя и любить только себя. Даже если Тира была такой уж насквозь гнилой предательницей, ей просто некому было продаться.

А она не была гнилой. Хэллоуин не понимал ее, почти ничего не знал о ней, но он чувствовал ее душу. Этого ему было достаточно.

Тира ненадолго оторвалась от работы, повернулась к нему и горько усмехнулась.

– Как странно… меня опасаются из-за того, что я скрываю, чтобы меня не опасались.

– А поподробней нельзя?

– Поподробней я не хочу.

– Ну и зря, – вздохнул Хэллоуин и снова поморщился от боли. – Со мной-то можно быть откровенной!

Румянец снова вернулся на ее щеки.

– С тобой – тем более нельзя!

– Почему это?

– Потому что… – Она отвела взгляд и выпалила: – Потому что я не хочу, чтобы ты презирал меня!

Хэллоуин больше не мог это выдерживать. Он подошел к Тире и осторожно перехватил ее руку, вынуждая ее остановиться. Она хотела вырваться, наемник чувствовал это, но понимала, что невольно причинит ему боль, и просто замерла.

– Думаю, тебе тоже нужен отдых. Не я один пострадал во время падения.

– Мы не в той ситуации, чтобы прохлаждаться!

– Измотав себя раньше срока, ты ничего толкового не добьешься, – рассудил Хэллоуин. – Посиди со мной минут пять, успокойся – и расскажи мне то, что боишься рассказать другим. Поверь, за мной слишком много грехов, чтобы презирать кого-то!

Он не надеялся, что ему повезет. Тира так долго и упорно хранила свою тайну, что просто обязана была отказать сейчас.

Но это, возможно, и измотало ее. Она знала, что они оба могут умереть здесь, видела, как далеко Хэллоуин готов был зайти, чтобы спасти ее. Для нее все это было важно, поэтому Тира устало опустилась на ею же вылепленную ступеньку.

– Ты, думаю, уже заметил, что я не совсем кабинетный зверек, – указала она. – Ученые, которые всерьез исследуют Междумирье, в кабинетах сидят редко. Мы путешествуем в места, связанные с этим пространством, изучаем порталы, проводим эксперименты. Только так можно обнаружить нечто по-настоящему важное, сказки и легенды дают не так уж много, как хотелось бы.

Хэллоуин подошел ближе и медленно, чтобы не потревожить поврежденные кости и кровоподтеки, сел рядом с ней.

– Я понимаю, почему мое знание кажется вам подозрительным, – продолжила Тира. – Так много, такие подробности… Я стала лучшей в таком возрасте, и это тоже странно, да?

– Ну, не то чтобы очень… Американские фильмы учат нас, что доктором наук может быть и восемнадцатилетняя грудастая блондинка.

– Тогда я еще задержалась в развитии, – рассмеялась Тира. – Но я действительно стала лучшей… и за то, как это произошло, мне безумно стыдно, это я и хотела от вас скрыть.

Оказалось, что несколько лет назад Тира принимала участие в экспедиции, изучавшей образование стихийных порталов между внешним миром и Междумирьем. Артефакты показывали, что материя там предельно тонка, это было особое место, манившее ученых.

Но они все равно не ожидали, что портал откроется при них – а произошло именно это. Впрочем, открылся он не просто так, материю порвал мрачный жнец, единственное существо Междумирья, способное на это. Из образовавшегося портала появились двое, он и дэйти, и началась охота.

– С мрачными жнецами бесполезно разговаривать, когда они хотят жрать, а жрать они хотят почти всегда. Поэтому все мы не успели даже восхититься такому редкому чуду, ведь для нас это было совсем не чудо. Там были собраны только люди. Да, у нас была охрана, было оружие, но против жнеца это оружие – ничто. Я прекрасно понимала, что никто из нас не спасется, и все равно пряталась. Даже не знаю, зачем…

– Потому что любое живое существо не хочет умирать, – тихо подсказал Хэллоуин. Он не удержался, взял ее за руку, а она словно и не заметила этого. Он был на ее месте когда-то – вот только на сей раз он не готов был признаться и просто слушал.

– Возможно. Я просто не могла думать, что разумно, а что нет. Я забилась в свой шатер и ждала, пока все закончится. Но постепенно крики затихли, а я все еще была жива. Глупо было предполагать, что кто-то решился нам помочь или что мои коллеги сбежали: мы остановились в пустыне, там некуда было бежать. Я не знала, что происходит, и просто не могла выносить неизвестность. Уж лучше смерть! Поэтому я вышла из своего убежища и покинула шатер.

Она обнаружила, что жнец и дэйти не сбежали – но голод жнеца был ненадолго удовлетворен, а значит, к этому существу вернулся разум. Конечно, два таких могущественных монстра легко могли уничтожить одну слабую человеческую девушку. Но зачем? Они только что убили десятки людей, и это им наскучило. Смерть Тиры они бы даже не заметили, поэтому они согласились поговорить с ней. Им, титанам призрачной реальности, это было в новинку.

А Тира торжествовала. Поддавшись научному интересу, она совсем забыла, где находится и что только что произошло. Она задавала им вопросы, интересовавшие человечество веками, и неожиданно получала ответы. Это был неповторимый опыт, похожий на то, как маленький ребенок соединяет точки, чтобы получить готовый рисунок. Благодаря подсказкам жнеца и дэйти, она по-другому взглянула на многие легенды.

– Вот откуда я все это знаю, – с горечью закончила она. – С их помощью. Я должна была ненавидеть их, а вместо этого я восхищалась ими! Почувствовав голод, они ушли, позволив мне жить. Я воспользовалась этим! Я воспользовалась информацией, добытой кровью моих коллег, чтобы сделать блестящую карьеру… Я ранила сама себя, чтобы мое спасение не было слишком подозрительным, и убедила всех, что мне просто повезло. Когда интерес к убийству экспедиции угас, я начала писать научные работы, равных которым еще не было. Я всегда находила им обоснование в легендах, чтобы никто не догадался, как я получила эти знания. Может, я и не была мошенницей, но я чувствовала себя ею… Вот откуда я так много знаю о Междумирье: про его обитателей, названия, географию, если можно это так назвать. И вот почему я не могла вам ничего сказать! Понимаешь?

– Нет, – вполне искренне ответил Хэллоуин.

– Что?.. Ты издеваешься? Как я могла признаться, что спокойно говорила с убийцами своих коллег, когда я снова работаю в команде?!

– Нет, я не издеваюсь, и я не пытаюсь тебя утешить. Просто у тебя, по-моему, несколько искаженное представление о твоей нынешней команде. Тира, мы не герои, украшенные бантиками и присыпанные радужной пылью. Все мы, собравшиеся на борту «Веги», не очень хорошие люди. Правда, я мало знаю про колдуний… Сьерра, может, и не успела начудить, она еще совсем мелкая. Но вот Керенса – солдат, причем опытный солдат, и поверь мне, на сестру милосердия она не тянет. Я плохой чувак, потому что убивал больше, чем хотелось бы… да и не успевал спасти тех, кого должен был. Неот плохой чувак, потому что он, изображая из себя святошу на страже справедливости, тоже наверняка не раз ошибался и убивал тех нелюдей, которые этого не заслуживали. Хорана – не самая милая девица, потому что она зарабатывает убийствами на жизнь. Кей не плохой по сути, но плохой за компанию с Хораной, и он ее настолько любит, что ему плевать. У каждого из нас есть поступки, которыми мы не гордимся. Но мы не позволяем им утащить нас на дно и просто живем с ними дальше. А твой страшный грех, если честно, и яйца выеденного не стоит.

– Да ладно!

– Серьезно, – подтвердил Хэллоуин. – Поверь, пока ты молчала, Хорана и компания успели заподозрить тебя в гораздо более страшных вещах. Ты не приносила своих коллег в жертву и не убивала их. Тебе просто повезло выжить, и ты приняла это везение. Все! Это не то преступление, которым ты напугаешь опытных наемников.

Она смотрела на него и, похоже, боялась поверить, что он говорит правду. А Хэллоуина ее душевные терзания веселили. Нет, для Тиры это и правда было очень серьезно, он чувствовал, что прошлое действительно мучает ее. Но для него это было такой мелочью – она позволила себе остаться в живых, какой ужас! После всего, что он видел за свою жизнь, ее выдуманное преступление было почти трогательным.

Однако он не успел сказать ей об этом. Они, увлеченные прошлым, забыли о настоящем и теперь поплатились за это. Хэллоуин, даже не используя кровь нелюдей, всегда отличался превосходным слухом – и он первым уловил приближающийся к ним топот десятков ног. Существа двигались слишком быстро, слишком уверено, они не осматривали все подряд, точно зная, куда идут.

А значит, обратный отсчет уже пошел на минуты и нужно было действовать быстро.

– Они идут за нами, – предостерег Хэллоуин.

– Что? – опешила Тира. – Но я не успею закончить лестницу!

– Уже и не нужно. Слушай, с моей черепашьей скоростью я все равно не спасусь, это очевидно. А вот ты успеешь выкарабкаться и без лестницы, ты ловкая, обезьянка, – подмигнул ей наемник. На самом деле, ему сейчас было не так весело, как он хотел показать. – Я их задержу и, если повезет, нам удастся обмануть Улей.

– Я так не сделаю!

– Сделаешь! – чуть жестче произнес он. – Нам обоим здесь оставаться глупо, я уже не выберусь, и если ты продолжишь торчать со мной, ты просто выбросишь свою жизнь на ветер. А если сделаешь, как я говорю, еще успеешь помочь мне!

– Как я могу помочь, если тебя схватят?!

– Способов даже больше, чем ты думаешь, – два. Первый: ты находишь Хорану и Керенсу и тащишь их ленивые задницы спасать меня. Второй: ты находишь мой кейс, несешь его мне, и я спасаю себя сам. Видишь? Тебе не нужно тупо жертвовать собой, ты можешь поступить умнее!

Он не верил, что у нее получится. Тира молодец, она сильная и смелая, но то, о чем он говорил, просто невозможно сделать. И все равно, при всей его нелюбви ко лжи, сейчас ему нужно было убедить ее во что бы то ни стало.

Хэллоуин и не подозревал, что однажды ему доведется жертвовать собой ради кого-то, но сейчас только это и было правильным. Тащить ее за собой было глупо… да и потом, ему очень хотелось, чтобы Тира жила. Это делало ситуацию не такой жуткой.

Она поняла это – или поверила в его ложь. Тира кивнула, быстро и зло стерла слезы с глаз и начала карабкаться по восковой стене. Действительно, ловкая… Ему было жаль, что он так и не узнал ее поближе.

Он проводил ее взглядом и отошел от стены, ему не хотелось, чтобы ее следы заметили. А потом все завертелось, стало происходить так быстро, что Хэллоуин и сам едва успевал следить за тем, что с ним происходит.

На него налетели «пчелы» – те уродцы, которых они видели рядом с Ульем, вытянутых монстров здесь не было. Хэллоуин попытался сопротивляться, но это, конечно же, ни к чему не привело. Простой человеческой силы никогда бы не хватило, чтобы сдвинуть этих здоровяков хотя бы на миллиметр, а он еще был ранен, и этой неуклюжей дракой он навредил только себе.

Он ожидал, что они порвут его на месте, и они могли бы – но не стали. Преодолев его слабое сопротивление, они скрутили его и потащили куда-то в темноту тоннелей. Они не искали Тиру! Хэллоуин видел, что все уродцы оставались рядом с ним на этом уровне, они так и не сообразили, что кто-то от них ускользнул. Хэллоуин кроваво улыбнулся: значит, счет будет один-один.

Но радовался он недолго, ровно до той минуты, когда понял, почему его не убили. Существа притащили его в очередной светящийся зал, меньше, чем первый, и все равно наполненный вытянутыми жалами, истекающими ядом. Они не знали, что такое милосердие, они лишь не хотели лишать его жизни слишком быстро. Даже раненый, он еще мог стать отличным кормом для Улья!

Хэллоуин снова попытался освободиться, пусть это и было бесполезно. Теперь он хотя бы самому себе мог сказать, что не принял смерть с покорностью барана. Однако его усилия даже не замедлили «пчел», они толкнули его в нишу в стене и быстро запечатали воском.

Он все еще был жив, в сознании и даже мог двигаться, но это его не спасало. Он застрял, безнадежно застрял, Улей был создан для того, чтобы держать своих жертв, как бы сильны они ни были. Осознав это, Хэллоуин перестал дергаться, он откинулся на свою последнюю постель и рассмеялся, свободно и зло.

Как бы порадовались его враги, узнав об этом! Да и его братец тоже, что уж там – такая проблема решается навсегда. Кирилл бы наверняка сейчас сказал, что к этому все и шло. Тот, кто нарушает законы своего народа, плохо кончит. А что может быть хуже, чем быть сожранным заживо?

Но ничего, ничего… Все не так уж плохо. Кто-то его будет помнить. Тира будет. Она, конечно, не спасет его – не успеет. Но хорошо, если у нее получится выбраться. Она наверняка будет умолять остальных вернуться в Улей и спасти его, но Хорана умна, она такого в жизни не допустит. И правильно, потому что к тому моменту он, скорее всего, уже будет мертв. Приняв это, Хэллоуин отстраненно и безразлично наблюдал за всем, что происходило дальше.

Убедившись, что он никуда не денется, существа начали отступать. Это и понятно: в зале было слишком тесно для них, Улей не видел смысла держать их здесь. Очень скоро рядом с наемником остался только один уродец, но у него была своя роль. Он помог одному из жал освободиться от воска и направил его к Хэллоуину.

Несложно было догадаться, что произойдет дальше. Хэллоуин знал, что жало, истекающее ядом, скоро пробьет его, парализует, и хорошо, если он потеряет сознание сразу. А если нет? Универсалы крепче людей, и сейчас это могло сработать против него. Сколько ему придется выдержать, прежде чем его мучения закончатся?

Он не мог ничего сделать, а говорить с Ульем не было смысла. Его казнь уже началась бы, если бы не резкий свист, разрезавший воздух.

– Эй! – крикнула Тира. – Похоже, вы кое-кого упустили!

Вот теперь Хэллоуин был в ужасе. Она в своем уме?! Эта идиотка явилась сюда одна, без Хораны! На что она вообще надеялась?! Теперь ему придется не только пройти все муки умирания в Улье самому, но и наблюдать, как это творится с ней!

А вот Тира была настроена не так пессимистично. Она успела раздобыть где-то тонкий белесый шест – похоже, сделанный из кости, и Хэллоуину не хотелось даже знать, чем он был раньше. Завладев вниманием существа, Тира напала на него. Она двигалась быстро и уверенно, безобидный шест в ее руках превратился в настоящее оружие.

Уродец был сильнее и больше нее, а она оказалась намного быстрее. В ее движениях чувствовалась грация истинного воина – а такого Хэллоуин не ожидал. Что бы она ни болтала про экспедиции и тренировки, этого в тренажерном зале не достигнуть! Этому танцу учит война, на которой Тира, по идее, никогда не была.

Хэллоуин не знал, что и думать, наблюдая, как она грациозно уходит от атак. Дождавшись, когда существо замедлится, Тира подсекла его, ударила по ногам, заставляя грузно повалиться на пол. Она наступила ему на грудь и без сомнений вогнала шест в основание шеи, тонкий и едва различимый участок, не защищенный хитиновой броней. В этом движении, в ее взгляде чувствовался опыт – и желание смерти! Васильковые глаза, которыми Хэллоуин восхищался с первого дня, были теперь совсем чужими – два омута, за которыми скрывается пустота.

У него не было времени думать об этом и задавать вопросы, он уже слышал, что Улей направил обратно других существ.

– Они бегут сюда! – указал Хэллоуин.

– Да? Так сделай что-нибудь с этим!

Она гордо продемонстрировала ему кейс со шприцами. Разбился только один, но остальные уцелели и теперь ждали своего часа. Хэллоуину показалось, что он в жизни не видел ничего красивее!

– Второй слева, – скомандовал он.

Он все еще не мог освободиться, да и помощь Тиры отняла бы слишком много времени. Поэтому он хотел, чтобы укол сделала она.

Тира снова не подвела. Она, уставшая после битвы, все равно не теряла ни секунды, у нее не дрожали руки, и она не оборачивалась на тоннель, из которого уже доносилось озлобленное шипение. Она подхватила нужный шприц, прильнула к Хэллоуину, а спустя мгновение он почувствовал уже привычный укол тонкой иглы.

Его тело, привыкшее к частым перевоплощениям, менялось быстро, магия захлестывала его, унося усталость и боль. Это была эйфория, которая не сравнится ни с чем, сейчас особенно желанная. Улей унизил его, и теперь Хэллоуин хотел отыграться.

– Что это такое? – потрясенно прошептала Тира.

– Цутигумо, – только и успел ответить Хэллоуин. А потом его челюсти окончательно изменились, и говорить он уже не мог.

Он выбрал эту кровь специально для Улья – тогда ему это казалось забавным, да и сейчас могло стать воплощением злой иронии. Цутигумо, демон-паук… Идеальный враг для порождений Улья.

Его тело разрасталось, разбивая кокон из воска, меняло форму, становилось в три раза больше прежнего размера. Его туловище уже не было человеческим, но больше напоминало тигра, чем паука. Зато он получил четыре пары сильных ног, позволявших ему двигаться в любом направлении и удерживаться даже на сводах зала. Его голова была жуткой смесью человеческих и паучьих черт, и Тира, по идее, уже должна была кричать от ужаса – а она разглядывала его с удивленным любопытством. Странная все-таки девушка!

А потом до зала добрались существа, и ему было уже не до нее. Хэллоуин должен был отомстить Улью – и не позволить ему добраться до нее, поэтому он всегда оставался рядом с Тирой. За ними охотилось больше уродцев, чем раньше, но это уже было не важно. Хэллоуин знал, что пока в его венах кипит кровь цутигумо, ни одно из насекомых Междумирья не сможет его остановить.

* * *

На «Веге» не было врача, зато здесь хватало медицинских артефактов, способных определить любую проблему. Да только проблемы не было!

– Я не понимаю, – нахмурилась Сьерра. – С ним все в порядке! Кровь чистая, внутренние органы работают идеально…

– Ну, знаешь ли, он не был похож на человека, у которого все в порядке, – заметил Кей.

Тут с ним сложно было спорить. Это сейчас Неот, лежащий на кровати, был самым обычным человеком. Совсем недавно он казался покойником, замершим на металлическом полу в луже собственной крови. Но оказалось, что кровотечение из носа вызвано лопнувшим сосудом, а в остальном он в порядке – если верить оборудованию.

Словно желая подтвердить это, Неот открыл глаза, нахмурился и приподнялся на локтях. Он посмотрел на Сьерру и Кея с таким недоверием, будто видел их впервые в жизни.

– Вы что забыли в моей комнате? – угрюмо осведомился он.

– Ничего, – отозвался Кей. – Да только все мы сейчас в лазарете.

– Что? Каком еще лазарете?

– А он один на всю «Вегу».

Неот мог им не верить, это ничего не меняло. Ему достаточно было осмотреться по сторонам, чтобы понять, что они не лгут. Инквизитор сел на кровати, снял с руки браслет, диагностировавший его состояние. Он не был похож на человека, только что пережившего потрясение. Неот выглядел идеально здоровым – таким, каким считали его артефакты.

Вот только его настроению было далеко до бодрости тела. Он казался подавленным, хоть и старался это скрыть. Сьерре отчаянно хотелось помочь ему, сделать хоть что-то – но она не могла.

Магия Арма была сосредоточена на артефактах, а артефакты говорили, что все в порядке. Никто не прокрадывался на «Вегу» и не нападал на Неота, да и он не пострадал. Может, колдунья постарше и разобралась бы во всем, но Сьерре не хватало опыта, и она стыдилась этого.

– Что со мной случилось? – тихо спросил Неот.

– Ты нам скажи! То ты доказываешь, что тебе нужно было маршировать на задание, то падаешь в обморок, как перепуганная девица, – фыркнул Кей.

– Не смешно.

– Да, не слишком, но и рыдать над твоей судьбой пока рано. Ты сам хоть догадываешься, что могло произойти?

– Нет. Последнее, что я помню, – это мысли о смерти, – признал инквизитор. – Было такое чувство, будто я умираю, а душа сама покидает тело…

– Ты не умираешь, – поспешила заверить его Сьерра. – Все показатели в норме.

– И что? В прошлый раз они тоже были в норме, а это случилось. Сколько теперь такое будет повторяться?

Его послушать, так это они виноваты в случившемся! Сьерре хотелось спорить с ним, но она знала, что сорвется и наговорит лишнего, поэтому предоставила разговор Кею. Она знала, что феникс справится лучше, а она… Ну что она? Просто пилот.

По крайней мере, это ей так казалось. А потом тревога вспыхнула в ее душе ярким пламенем, заставила сердце биться сильнее, наполнила страхом, который Сьерра уже давно не испытывала. Это было похоже на паническую атаку, внезапную и беспричинную. Ей даже дышать стало тяжело, настолько велик был страх в ее душе.

И это был не просто страх. Сьерру, как и других молодых колдуний, учили правильно понимать свои врожденные способности, и сейчас инстинкты пытались ее предупредить.

– Ребята! – позвала она. – Состояние Неота вы обсудите потом, есть проблема посерьезней!

– Что случилось? – насторожился Кей.

– Вейовис… я чувствую его, он очень близко!

Все представители Великих Кланов могли чувствовать чудовищ, и Сьерра, дочь четвертой линии, не была исключением.

Неот мгновенно позабыл о своем недовольстве:

– Где он? Откуда приближается? Почему ты почувствовала его только сейчас?

– Он рядом, может, уже давно. Но в Междумирье его почувствовать очень сложно, сложнее, чем в кластерных мирах, если он не использует магию.

– А сейчас он начал колдовать? – догадался Кей.

– Да, он… Похоже, он с кем-то сражается!

Глава 8. Долг Великих Кланов

Керенса проснулась от того, что кто-то осторожно, но не слишком бережно тряс ее за плечо. Ей не хотелось открывать глаза; колдунья еще не пришла в себя, однако какая-то часть ее сознания уже знала, что ничего хорошего пробуждение ей не принесет. В мягкой темной пустоте забвения было гораздо уютней.

Вот только тот, кто так отчаянно пытался привести ее в себя, промедлений не терпел.

– Вставай, спящая красавица! – прозвучал рядом с ней голос Ангела тысячи лезвий. – Здесь еще ничего не закончилось.

Военная дисциплина мгновенно унесла остатки лени. Керенса наконец вспомнила, где она… точнее, где она была. А вот куда она попала? После того падения наступила темнота, которой и ожидала колдунья, она тогда даже не была уверена, что выживет. Однако у нее все получилось, она уже чувствовала, что ее тело не ранено, к тому же, она не одна. Керенса и не надеялась на такую удачу.

Она села, но медленно, голова все-таки кружилась. Не решаясь открыть глаза, колдунья спросила:

– Где мы?

– Боюсь, тебе это не понравится. Мы, условно говоря, в столовой.

Что ж, похоже, их везение было не таким уж поразительным.

Открыв глаза, Керенса обнаружила, что Хорана еще смягчила ситуацию, назвав это столовой. То, что видела перед собой колдунья, гораздо больше напоминало камеру пыток – или сцену из ночного кошмара.

Они оказались в огромном зале, все стены которого занимали коконы. Они, сделанные из тонкого полупрозрачного воска, тянулись от пола до свода, и казалось, что им нет числа. В коконах просматривались существа, которые были совсем не похожи на «пчел», но и в кластерных мирах Керенса таких не встречала. Похоже, это были те самые обитатели Междумирья, о которых говорила Тира.

Почти все они были еще живы, только вряд ли они воспринимали это как благо. Они, истощенные, высушенные, были оплетены трубками и тонкими нитями, связывавшими их со стенками кокона. Каждое существо удерживало на месте массивное жало, вогнанное в его тело. Похоже, именно оно насыщало кровь несчастной жертвы ядом, не давая ей сдвинуться с места.

Сдвинуться с места – но не проснуться. Осмотрев несколько рядов коконов, Керенса с ужасом обнаружила, что некоторые существа в сознании. Они не могли пошевелиться, и только их глаза метались из стороны в сторону. Да, это были не разумные взгляды, а глаза животных, но и они не заслужили такой участи… никто не заслужил!

– Боже… – еле слышно прошептала Керенса.

– Он как раз не имеет к этому никакого отношения, – усмехнулась Хорана. – Похоже, это нечто вроде главного хранилища… или пищевода, если воспринимать Улей как живое существо.

– Но там, где он пытался нас поймать, таких коконов не было, все было по-другому!

– Думаю, он не оставил бы нас там. Скорее всего, Улей ловит своих жертв где угодно, парализует их, а потом притаскивает сюда. Ему удобно, чтобы все они оставались в одном месте.

– Мы можем им как-нибудь помочь?

– Даже не думай об этом. Во-первых, у нас своя миссия, которая еще не завершилась. Во-вторых, не думаю, что это возможно.

Тут она была права. Поначалу Улей поражал своих жертв только жалом, и это, вероятно, не было безнадежным, если бы была возможность найти противоядие. Но потом он переносил их сюда, и надежда окончательно угасала. Его тело так плотно переплеталось с телами его жертв, что разделить их было невозможно. Лучшее, на что была способна Керенса, – это прекратить их страдания, однако колдунья не была уверена, что ей удастся пробиться через коконы.

Глядя в глаза одного из существ, она твердо сказала:

– Если эта штука меня поймает, убей меня.

– До этого не дойдет, – заверила ее Хорана.

– Всякое бывает, мы ведь обе знаем, что это – центр твари, отсюда не так просто выбраться. Поэтому… прошу, просто пообещай, мне так будет спокойней.

Ангел тысячи лезвий окинула ее долгим взглядом и тяжело вздохнула.

– Ладно. Если ты угодишь в эту кормушку, долго не протянешь.

– Спасибо.

Ее обещание действительно успокоило Керенсу, вернуло ей способность мыслить здраво, отвлекаясь от жутких коконов. Только теперь колдунья огляделась по сторонам и обнаружила, что в полутемном зале их всего двое – а должно быть больше!

– Где Тира и Хэллоуин?

– Понятия не имею, но точно не здесь. Рискну предположить, что во время падения нам с тобой удалось задержаться где-то на средних уровнях, а они упали ниже.

– Мы должны найти их!

И снова Хорана удивила ее:

– Нет, не должны. Если они еще живы, Хэллоуин позаботится о них. Если нет, то нет и смысла тратить на это время.

– Как ты можешь говорить об этом так спокойно?!

– Потому что это моя работа. Если я приняла роль лидера, нужно выполнять ее до конца.

Только теперь Керенса поняла, почему Огненный король назначил именно ее главой их группы. Лидер должен быть мудрым и спокойным, но не слишком добрым. Хорана не хотела терять своих спутников, однако она умела доверять им и не носиться с ними, как нянька. Сейчас она верила в Хэллоуина так, как Керенса не смогла бы.

Зато она умела быть солдатом. Поэтому колдунья поднялась на ноги и отряхнула с одежды мелкую восковую шелуху, оставленную падением.

– Вернем камень, потом сходим за ними, – сказала она.

– Вот, этот настрой мне нравится, – кивнула Хорана. – Тем более что до камня рукой подать, он где-то в этом зале.

– Что?.. Где? И почему здесь?

Керенса, как и многие в их команде, ожидала, что в Улье обнаружится нечто вроде сокровищницы, где на торжественном пьедестале их будет ждать камень стихии. Но стоило ли ждать от Междумирья сценки из голливудского фильма? Нет, здесь свои «зачем» и «почему», которые невозможно понять.

Хорана повела ее вперед, она и правда чувствовала артефакт на расстоянии, и ее способности поражали. Никто в Великих Кланах так не мог! Керенсе только и оставалось, что идти за ней, стараясь не смотреть по сторонам. Она понимала, что все эти существа – часть Своры, безумные хищники, которые в иных обстоятельствах попытались бы ее сожрать. Но она даже врагу не пожелала бы такой участи!

Она все время боялась, что Улей почувствует их, пошлет охрану – новых «пчел» и новых вытянутых чудовищ-сколопендр. Но пока в зале было тихо и спокойно… как в склепе. И Хорана остановилась не потому, что им помешали, а потому, что они пришли.

– Вон там, – объявила она, указывая на стену. – Улитку видишь?

Существо, на которое она показала, и правда было похоже на улитку – только не такую безобидную, как на Земле. Оно было огромным и бесформенным и чем-то напоминало комок оголенных мышц, расчерченных крупными белесыми сосудами. На его спине располагался покрытый шипами панцирь, к которому были прижаты четыре деформированные иссохшие лапы. Но самой поразительной и пугающей чертой существа была огромная пасть. В его летаргическом сне она так и осталась полуоткрытой, и Керенса могла разглядеть, что за толстыми бесформенными губами скрываются сотни мелких клыков.

Кокон с существом располагался на середине стены, и добраться до него было не так просто.

– Почему именно эта тварь? – изумилась Керенса. – Не вижу в ней ничего особенного!

– Тут не видеть надо, а чувствовать. Все примерно так, как я предполагала.

– Могу я узнать, что это были за предположения?

– Улью этот камень даром не нужен. Зачем ему какая-то стекляшка? Думаю, артефакт случайно оказался здесь – на том образе, который показали Лабиринты, он в меду, а медом Улей питает своих жертв.

– То есть, он, не разбирая, скормил им камень вместе с медом? – догадалась колдунья.

– Именно. И не просто им, а конкретно вон тому увальню. Теперь нужно доставать.

Керенса не стала даже спрашивать, как она будет доставать артефакт, это было очевидно. Колдунья сейчас не могла помочь: способности клана Мортем плохо подходили для таких заданий. Ей только и оставалось, что наблюдать за Хораной.

Однако та не стала бы легендой, если бы нуждалась в чьей-то помощи. Она обернула два кольца метательными ножами, но не для атаки, она просто использовала их, чтобы подняться по стене. Как и предполагала Керенса, коконы оказались на удивление прочными: прямого удара лезвием было недостаточно, чтобы повредить их.

А вот Улей начал волноваться: Керенса видела, как задрожали жала, удерживавшие пленников. Она невольно вспомнила первозданное заклинание клана Мортем: возможность призвать саму энергию Смерти, уничтожающую все живое. Если бы она могла это сделать, она бы за секунду освободила всех несчастных от затянувшегося страдания!

Но она не могла – и никто не мог. Первозданные заклинания долгое время считались утерянными, а теперь, когда их нашли, овладеть ими могли лишь единицы. Такое не получалось даже у главы клана Мортем, куда уж ей, второй ветви, тягаться с ним?

Пока она размышляла об этом, Хорана добралась до нужного кокона. Один из изящных браслетов скользнул с ее запястья на ладонь, превращаясь в ятаган. Керенса поморщилась и отвернулась, понимая, что будет происходить дальше. Ей хватало и звуков, доносившихся оттуда!

Ей не нужно было наблюдать за Хораной, у нее была своя забота. Ей показалось, что пол под ее ногами дрожит, а такого раньше не было. Прижав руку к твердому воску, Керенса убедилась, что ей не чудится, Улей действительно содрогался. Что это, новый отряд охраны? Нет, слишком тяжело даже для него, Улей умел скрывать своих детей. Но если это не они, то кто тогда? Здесь просто не может быть посторонних!

– Тебе лучше поторопиться, – предупредила колдунья.

Но торопить Хорану было не нужно: она ловко спрыгнула вниз, внушительная высота ее не пугала. Там, где человек переломал бы ноги, инквизитор приземлилась легко и грациозно. Ее левая рука была до локтя покрыта мутной зеленоватой жижей, а на ладони блестел…

– Кровавый Пироп! – поразилась Керенса.

Она уже видела камни стихий, знала, насколько они красивы. Но здесь, среди этого медленного умирания и полусвета, Кровавый Пироп сиял особенно ярко. Он казался частичкой вулкана, вечно пылающей и живой. Даже при том, что сам камень не обладал магической силой и действовал только в сочетании с остальными, он все равно был сокровищем.

Долго любоваться им не получилось: Хорана убрала камень в мешочек на поясе. Она снова превратила ножи в кольца, но без оружия не осталась, в ее руках тут же появилась боевая коса.

– Это еще зачем? – нахмурилась Керенса.

На какой-то безумный момент ей показалось, что Хорана, одурманенная то ли Ульем, то ли Пиропом, сейчас нападет на нее. Но нет, Ангел тысячи лезвий оставалась все так же невозмутима.

– Ты ведь и без меня чувствуешь, что у нас компания.

– Да, и от нее нужно бежать, а не сражаться!

– Поздно уже бежать.

И снова она оказалась права.

Они прорвались через одну из стен, разбрасывая вокруг себя осколки воска и уничтожая коконы. Даже увидев, куда попали, они не были поражены. Зачем им жалеть тех несчастных, что стали узниками Улья? Они сами приносили куда большее разрушение, поклявшись в верности великим чудовищами.

Перед ними стоял боевой отряд Сообщества Освобождения. Несколько сильных вампиров, оборотень, пара мультиморфов – похоже, число их сторонников все увеличивалось. Но все они были мелочью по сравнению с лидером.

Сюда пришел сам Вейовис. Керенса еще никогда не стояла так близко к одному из великих чудовищ, да и не хотела этого – но у нее не осталось выбора. Их разделяло шагов десять, не больше, и она смотрела прямо ему в глаза.

Она и не думала, что это существо может быть таким… обычным. Встретив его на улице, она не отличила бы его от человека, и это лишь усиливало его вину. Как можно притворяться тем, кем ты никогда не был и не имеешь права быть?

Вряд ли Вейовис думал о таком. Перед ней стоял мужчина лет тридцати пяти, рослый, могучий, похожий на одного из тех викингов, которые теперь остались только в фильмах. Сходство усиливали длинные русые волосы и борода, а серые глаза, смотревшие на Керенсу, были холоднее северного моря.

Он один был сильнее, чем весь остальной отряд… и все равно Хорана не боялась. Керенса чувствовала это и, отогнав собственный страх, держалась за ее уверенность, как за спасение.

– Придется повозиться здесь чуть дольше, только и всего, – вздохнула Хорана.

– Ты всерьез надеешься выжить? – усмехнулся Вейовис.

– Не надеюсь, а планирую, и не выжить, а нашинковать вас, а потом валить, меньше проблем будет. Я победила тебя однажды, сейчас будет даже проще.

Это было не совсем правдой. Хорана сражалась не с самими великими чудовищами, а с их тенями – двойниками, обладавшими лишь жалкой частью их силы. Но ведь она убила шестерых, одна, ослабленная! Так что у нее были все шансы если не уничтожить Вейовиса, то хотя бы заставить его отступить.

Да и потом, они были здесь не одни. Раз Кей не предупредил их о приближении Сообщества, значит, они не встречались с фениксом, просто обошли его, и «Вега» цела и невредима. Судьба Хэллоуина и Тиры по-прежнему неизвестна, но уж Кей точно поможет им, если Хорана позовет!

Все это придавало Керенсе решимости.

– Мне будет проще, если тут появится пара трупов, – ровно произнесла она. – Мне нужны големы.

– Сделаем, – отозвалась Хорана.

Она напала первой – и это было удивительно. Керенса уже видела, как она дерется, но такого еще не наблюдала. Со времен битвы на Арене Ангел стала намного сильнее, да и, похоже, в столкновениях с противниками послабее она просто сдерживалась, не выпуская полную силу.

А здесь она сдерживаться перестала. Оружие менялось в ее руках мгновенно, быстрее, чем мог уследить человеческий глаз. Она помнила все свои артефакты и использовала их идеально, у нее для каждой ситуации было оружие. Отравленные иглы и катана, метательные ножи и клеймор, боевой топор и копье – благодаря такому арсеналу Хорана была не отдельным воином, а целой армией.

Очень скоро на восковой пол Улья упали первые тела – один волк-оборотень и один мультиморф. Теперь и Керенса могла вступить в бой. Она наполнила их своей энергией, вернула к жизни – но уже другими, покорными ей, несокрушимыми. Они дрались с теми, кто совсем недавно был их товарищами по оружию. Такая власть отпугивала воинов Сообщества… а чего они ожидали? Что убить двух молодых женщин будет просто – и все, истории конец? Они сами выбрали свою судьбу, присягнув на верность чудовищам.

Вейовис не собирался защищать своих спутников, он просто использовал их. Ему требовалось время, чтобы из человека перевоплотиться в свой первый звериный облик, и он без зазрения совести закрывался своими помощниками, даже зная, что обрекает их на смерть. Зато когда перевоплощение было завершено, он снова вышел на передовую.

Керенса знала, что их ждет, видела этот облик раньше. Это был черный конь – намного больше, чем создала бы природа, могучий, беснующийся, выдыхающий облака черного пламени. Его глаза горели адским огнем, его копыта били по воску, оставляя после себя внушительные ямы, и Керенсе не хотелось испытывать на себе силу его удара.

Он был воплощением ужаса – и величия. В его облике присутствовала странная, хищная красота, но красота не жизни, а умирания. Лошади Земли были мирными созданиями, гордыми и свободными. Черный конь был рожден для убийства, и не ради насыщения голода, а ради самой радости прекращения чьей-то жизни. Разум, который она видела в серых глазах человека, окончательно испарился, уступив место странному состоянию, похожему на транс – или одержимость.

Вейовис искренне хотел убить. Ему было не все равно, кто станет его жертвой: даже понимая, что Хорана для него куда опасней, он все равно рвался к Керенсе.

Но миновать Ангела тысячи лезвий было не так-то просто. Убедившись, что Керенса может сдержать остальных нелюдей, Хорана сосредоточилась на чудовище. Ее пояс превратился в боевой хлыст, который с легкостью рассекал глянцевую шкуру черного коня, и на пол уже струилась его темная кровь.

Это скорее злило Вейовиса, чем причиняло ему реальный вред. Захваченный своей яростью, он рвался ударить Хорану могучим копытом, сжечь ее пламенем, навалиться на нее всем своим внушительным весом и просто раздавить. Наемница была быстрой и ловкой, и это ее спасало, но иногда ей тоже не везло. Керенса вздрогнула, услышав тошнотворный хруст ломающихся костей: Вейовис все же задел ее, переломив ее правую руку.

Но Хорана даже не крикнула, она лишь досадливо поморщилась, словно это было сущей мелочью – а в следующую секунду рука выровнялась сама собой. Только теперь Керенса вспомнила, что у ее напарницы есть не только атакующие, но и исцеляющие артефакты. Пирсинг в ушах, над бровью и в животе был не просто украшением. Каждое металлическое кольцо было способно исцелить любые раны, правда, лишь один раз за пару часов. Поэтому неуязвимость Хораны была временной и условной, а вот раны Вейовиса затягивались постоянно.

Пока в их схватке была ничья, а на помощь никто не спешил. Ситуация могла стать совсем уж тяжелой, если бы воины Сообщества загнали их в угол… Однако в сражение неожиданно вмешалась третья сила.

Улей, скорее всего, готовился к этому с тех пор, как Хорана уничтожила кокон. Но гигант не был поспешен, он знал, что его атаки должны быть точными и смертоносными. Зато когда подготовка была завершена, он не сдерживался. Отростки с жалами появились сразу отовсюду, со всех сторон, они тянулись к непрошенным гостям, заставляя их испуганно шарахаться в сторону. Уничтожение жал не вредило Улью и, похоже, не причиняло ему боли. Те отростки, которые Хоране удалось отсечь, тут же прирастали к полу. Уничтожить их могло разве что черное пламя Вейовиса, но и его не хватало на все, слишком масштабной была атака.

– Надо уходить! – крикнула Хорана. – Отступаем!

Отростки заполнили пространство между ними и Сообществом, разделили их и этим, сами того не желая, помогли. В такой ситуации сила была не так уж важна, какой в ней толк, если противника нельзя уничтожить? А вот маленький размер помогал: Улей тянулся к крупным жертвам, они были ему куда нужнее, и тут у Хораны и Керенсы, двух тонких девушек, было определенное преимущество.

Зато Вейовис, самое большое существо в зале, оказался в сложной ситуации. Улей чувствовал исходящую от него силу, которую отчаянно хотел получить. И все равно чудовище, уже увлеченное охотой, не думало о себе, оно думало о своей цели. Вейовис рванулся следом за беглянками – и оказался в ловушке.

Жала прошили его тело сразу в нескольких местах, вошли в бока, сломали ребра и перебили позвоночник. Звук, вырвавшийся из его горла, не был ржанием коня – это был человеческий крик боли. Обернувшись, Керенса увидела, что он пытается освободиться или хотя бы перевоплотиться – и не может! Улей уже забирал его силу, не давая использовать привычные заклинания. Пойманный, раненый, со всех сторон оплетенный отростками и накачанный ядом, Вейовис застрял в зверином воплощении.

Тот, кто в кластерных мирах был внушающим страх чудовищем, почти богом, в Междумирье стал лишь очередной добычей. Улей, образовавшийся в реальности силы и энергии, умел поглощать даже таких созданий. Керенса, завороженная, наблюдала, как отчаянно извивающийся черный конь поднимается в воздух под властью уродливых отростков. Его союзники тоже смотрели – и не решались помочь. Если даже их божество пало, куда уж им тягаться с Ульем? А Улей, не обращая на них внимания, тянул долгожданную добычу к освободившемуся кокону.

Ирония заключалась в том, что Вейовис попал в ловушку собственного могущества. Именно его энергия питала щупальца, скрутившие его, они забирали ее слишком быстро, и чудовищу нечего было использовать против Улья. Судьба Вейовиса уже была предопределена: ему предстояло навсегда остаться в одном из коконов.

Гибель его собратьев показала, что эти существа тоже смертны, просто их очень сложно убить. В случае Вейовиса, это стало бы его проклятьем. Скорее всего, его способностей хватило бы, чтобы не потерять сознание от яда Улья – но не вырваться. Он был обречен на долгие десятилетия – а может, и столетия, – мучительной смерти. Он каждый день видел бы перед собой только кокон и существо, забирающее его энергию. Величайшее унижение, худшая пытка, страдание, сводящее с ума…

Сейчас Керенсе полагалось торжествовать. Долг Великих Кланов – оберегать кластерные миры от чудовищ, и она преуспела, когда сама того не ждала. С какой гордостью она сможет рассказать остальным, что огненного Вейовиса, повелителя энергии и стихии, больше нет! Вот только торжества почему-то не было…

Встретившись с ним взглядом, она поняла, почему. Пламя преисподней в глазах черного коня погасло, они снова были серыми, разумными и все понимающими. Того, кто с детства был героем ее кошмаров, больше не было, осталось лишь измученное, обреченное существо, осознающее, какой ужас его ждет. Вейовис был чудовищем, монстром, и все равно он мог чувствовать и испытывать боль. Его судьба была бы куда хуже, чем у созданий, спящих в коконах беспробудным сном, и Керенса шокировано поняла, что не может этого допустить.

Не до конца понимая, что делает, она выхватила из рук Хораны тонкую, легкую катану и рванулась вперед. Она поднялась по неровным коконам, оттолкнулась от них и одним движением перерубила отростки, сдерживавшие черного коня. Вейовис повалился на землю, истекая кровью, и у Керенсы не было времени смотреть, что будет дальше. Она обратила на себя внимание Улья и знала, что он будет мстить. Возможно, Вейовис, тяжело раненый, снова попадется в ловушку, но это будет его проблема, а ей нужно было спешить.

Теперь никто не стоял у них на пути, и это упрощало им жизнь. Они бежали к пролому в своде, через который попали сюда, потому что там, наверху, их уже ждала «Вега».

– Прости, – виновато сказала Керенса, возвращая катану.

– Если бы я не хотела, чтобы ты воспользовалась ею, она бы превратилась в браслет при первом твоем прикосновении.

– Я…

– Ничего не объясняй, – прервала ее Хорана. – Это не моя война, это война Великих Кланов. Так что за выбор, который ты сделала сегодня, будешь отвечать перед ними.

* * *

Каждое утро, просыпаясь с ней в одной постели, Кей думал о том, как ему повезло. Да, его украли у родителей – и он не получил ту богатую, сытую жизнь, которая причиталась ему по праву рождения. Да, его предали те, кому он верил. У него отняли восемь лет жизни, его использовали, как вещь. Кого-то другого это сломало бы, а на душе Кея не оставило даже шрама.

Потому что у него была она.

Хорана заменила ему всех, кого он потерял и не обрел. Кей догадывался, что он, скорее всего, любит ее сильнее, чем она его. Но разве это важно? Она не отказалась от него, даже когда он перестал существовать для всего мира, и за одно лишь это он готов был умереть за нее снова.

Впрочем, жить с ней было куда приятней, чем умирать. Утро с Хораной всегда было непредсказуемым. Иногда – нежным, когда она ластилась к нему, как кошка, и старалась польстить показной покорностью. Но сегодня – страстным. Он даже не помнил толком, как проснулся, помнил только ее горячие губы и чуткие руки, а потом все завертелось, закружилось, увлекая его в бездну. Он пришел в себя, лишь когда Хорана изогнулась на нем в последней волне наслаждения и без сил навалилась на него сверху. Ее вес не давил на него, скорее, приносил приятное тепло.

– И тебе доброе утро, – улыбнулся Кей.

Тело было наполнено легкой усталостью, сердце все еще отчаянно колотилось в груди, и выбираться из постели не хотелось. Это было и не нужно: он чувствовал мерное гудение двигателей, ставшее уже привычным, и дрожь, создаваемую ими. «Вега» продолжала лететь, все шло по плану.

Даже лучше, чем по плану! Они не рассчитывали вернуть Кровавый Пироп так быстро. Но все получилось, и величественный багряный камень теперь хранился в защищенной камере «Веги».

К тому же, они добыли его малой кровью. Никто из их союзников не погиб и даже серьезно не пострадал. Странный приступ Неота так и остался неразгаданным, однако он больше не повторялся. Инквизитор бродил по «Веге» мрачный и униженный, зато живой и здоровый.

Но больше всего Кея радовало то, что в Улье обошлось без жертв. Первой на корабль вернулась Тира в сопровождении жуткого монстра, похожего на паука. Неот даже решил, что этот монстр ее преследует, и собирался атаковать, но, к счастью, Хэллоуин успел вовремя перевоплотиться.

Керенса и Хорана задержались там чуть дольше. Кей чувствовал, что с ней все в порядке, но ему было неспокойно, особенно после того, как Сьерра сказала, что Вейовис рядом. Он хотел лететь туда, помочь ей, спасти ее, однако она снова и снова повторяла, что это – вариант на крайний случай. Она, конечно, была права, появление феникса могло вызвать ярость Улья. И все равно часы, проведенные вдали от нее, стали для Кея чудовищной пыткой, и он успокоился, лишь когда она вернулась – с камнем.

Теперь дело было за Призрачным Малахитом. Тира предполагала, что он попал на территорию другого живого острова – Ористе.

– Это мир нескольких слоев, его еще иногда называют пустыней облаков, – пояснила она. – Он собрался из разных осколков настоящего мира, случайно попавших сюда. Но они не слились воедино, они существуют именно слоями. Как бы это попроще сказать… Вот представьте себе видеоигру: каждый слой самодостаточен и не похож на предыдущий, это как уровни, которые нужно проходить по одному. Разница лишь в том, что в игре ты контролируешь или хотя бы понимаешь, когда уровень пройден. А слои Ористе рваные, ты в любой момент можешь провалиться на следующий, а можешь не попасть туда вообще, как повезет.

– Сказка, а не мир, – поморщился Неот. – Ты уверена, что камень там?

– Нет, но это единственный вариант, что у меня есть.

Поэтому теперь они летели к Ористе. Это существо обитало неподалеку от Улья, что, в общем-то, не удивляло: камни попали в Междумирье через один портал и разлетелись уже здесь, они не могли оказаться слишком далеко друг от друга. Если все пройдет гладко, завтра они все смогут вернуться домой.

Однако Кей не помнил, когда в их жизни что-то шло гладко.

Хорана наконец соскользнула с него, но не отдалилась, прижалась к его боку, и Кей обнял ее одной рукой. Он любил ее тепло, хотя и знал, что его собственная кожа намного горячее.

– Тира по-прежнему знает слишком много, – заметил он.

– Да, и это не наше дело.

– Неужели? Ты больше не считаешь это подозрительным?

– Считала, – признала Хорана. – Да и не только я. Хэллоуин тоже косился на нее с подозрением, но, похоже, между ними что-то произошло в Улье, когда они остались наедине. Теперь он доверяет ей, и мне этого достаточно.

– Ты так ценишь мнение Хэллоуина?

– Почему нет? Он жуткий раздолбай, но гениальный наемник, у него великолепные инстинкты. Мне проще считать, что Тира – его проблема, а не наша.

– Думаю, она для него не совсем проблема, – усмехнулся Кей.

Он видел, как Хэллоуин смотрит на человеческую девушку, и узнавал этот взгляд. У него и самого был такой же – когда-то давно, задолго до того, как он осмелился сказать Хоране правду. Так что да, никто не присмотрит за Тирой лучше, чем Хэллоуин.

А даже если нет, какую угрозу может нести простой человек? На этом корабле были типы куда опасней.

– Меня беспокоит Неот, – отметил Кей.

– Меня тоже. Такие припадки – это непонятно что, у инквизитора их быть не должно.

– Я бы предположил, что на него так влияет Междумирье, но ты же в порядке… правда?

– Конечно, в порядке! – рассмеялась она. – Обожаю, когда ты на меня так смотришь – прямо курочка-мамочка!

– Готов быть кем угодно, лишь бы ты не падала на пол в лужу собственной крови!

– Не бойся, не будет этого. Подозреваю, что состояние Неота связано не с тем, что он инквизитор, а с той жижей, в которую он провалился в Лабиринтах. Никто из нас не знает, что это было и как оно могло на него повлиять. По-хорошему, его бы надо отослать во внешний мир, мы справимся и без него. Но у нас такой возможности нет, так что продолжаем импровизировать.

Если они вернут Малахит так же быстро, как Пироп, за Неота можно не беспокоиться. А если нет? Хотя Хорана права, сделать они ничего не могут.

Правда, не все понимали это. Сьерра, которая чувствовала себя бесполезной, не вылезала из лаборатории. Ее клан не разбирался в целительстве, но она все еще не потеряла веру в артефакты. Она снова и снова исследовала образцы жидкости из Лабиринтов, стараясь хоть что-то понять. Кей подозревал, что дело не только в желании помочь, просто такая работа отвлекала ее от собственных страхов и сомнений.

– Я волнуюсь за Керенсу, – признала Хорана, отвлекая его от размышлений.

– Почему? Она же не пострадала, ваша миссия прошла отлично!

– Она не была ранена, – уточнила инквизитор. – Это не значит, что она не пострадала. Там, в Улье, что-то случилось… Я и сама это до конца не понимаю, но, думаю, это очень повлияло на нее.

– Ты ведь знаешь, что каждый сражается со своими демонами в одиночестве. Дай ей время, она справится.

– Надеюсь на это.

Они не стали говорить о том, что будет, если Керенса не справится, но оба подумали об этом. Они уже, по большому счету, потеряли Неота. Если бы они лишились еще и колдуньи из Великого Клана, их положение стало бы намного сложнее. Особенно при том, что их, похоже, преследовало неизвестное существо – девушка с серой кожей, которая была чужой и в кластерах, и в Междумирье.

* * *

И снова его не покидало чувство, что Тира скрывает от него правду. Оно ненадолго исчезло, когда она рассказала об уничтоженной экспедиции – Хэллоуин мог поверить, что милая, невинная девушка была травмирована таким опытом на всю жизнь. Но потом он увидел, как она сражается, и подозрения вернулись с новой силой.

Тира брала оружие в руки не первый раз, это без вариантов. Ее уверенность нельзя было оправдать даже тем, что убивала она неразумное чудовище. Напротив, такой противник, сильный, анатомически неправильный, для многих стал бы вызовом, но не для нее. Она мгновенно поняла, как его убить – быстро и без лишнего шума.

При этом Хэллоуин не сомневался, что она не солгала ему. Все это было в ее жизни: экспедиция, кровавая резня, дэйти и мрачный жнец, вырвавшиеся из Междумирья. Но произошло и что-то еще, куда более важное, чем простые разговоры. Только как убедить Тиру, что она может открыться ему? И… зачем?

Если все остальные в их команде приняли молчание Тиры, то и он должен. Хэллоуин понимал, что он не лучше и не хуже их, по крайней мере, для нее. Но только его это обижало. Сколько бы он ни напоминал себе, что миссия скоро закончится и они расстанутся навсегда, это не утешало. Теперь, пересчитывая оставшиеся образцы крови, он пытался понять, почему она зацепила его, даже не пытаясь, так, как до нее не мог никто.

От этого занятия его отвлек стук в дверь. Хэллоуин никого не ожидал, потому что они еще не добрались до Ористе, но и отмалчиваться не стал. Все еще размышляя о Тире, он открыл.

А в следующую секунду его втолкнули внутрь, и дверь снова захлопнулась. Хэллоуин не успел опомниться, он только почувствовал обжигающе горячие губы на своих губах и острые когти на своей шее. Это было нападение, но вместо страха он почувствовал возбуждение, хлынувшее в кровь сладким ядом. Оно стирало мысли и запреты, заставляло расслабиться, поддаться соблазну, ни о чем не думать и просто чувствовать…

Когда-то давно, когда он был намного моложе, он бы поддался и играл по навязанным ему правилам – просто потому, что не понял бы, что с ним происходит. Но Хэллоуин был опытным наемником, он прекрасно знал, что именно такое влияние на человека оказывает могущественный суккуб, демон похоти и соблазнения. А он, не вколовший себе чужую кровь, пока и был обычным человеком. Ему хватило сил лишь на то, чтобы отвернуться, прерывая поцелуй.

– Привет, милый, – проворковал знакомый голос у него над ухом. – Давно не виделись.

– Аделина? Ты что здесь забыла?

С Аделиной они были знакомы – но только как наемники, пересекавшиеся в одних и тех же кластерных мирах. Хэллоуин, не искавший серьезных отношений и наслаждавшийся близостью с женщинами как одним из подарков природы, давно взял за правило никогда не спать с суккубами.

Да, секс с ними был чудесным, космическим, неподражаемым, но и проблемы потом наступали ему под стать. Суккубы рассматривали каждого мужчину, разделившего с ними постель, как свою собственность и легко манипулировали его сознанием. Да и потом, Хэллоуин прекрасно понимал, что удовольствие, которое они дарят, – это всего лишь наркотик, причем в самом банальном смысле слова: их магия меняла химический состав крови жертвы, мешая нормально соображать и сопротивляться.

Среди суккубов попадались и вполне нормальные, образованные женщины, которые не хотели выживать лишь за счет примитивных магических способностей, но к Аделине это не относилось. Она была любовницей и хозяйкой, а потом уже воровкой и убийцей.

Хэллоуин не ожидал встретить ее в Междумирье, но и удивлен не был. Он давно знал о том, что Сообщество активно набирает в свои ряды наемников, и Аделине среди них было самое место. То, что она сумела тайно пробраться на «Вегу», тоже не удивляло: суккуб была лишена принципов, а не мозгов, она была наемницей того же уровня, что и Хэллоуин.

У него сейчас не было времени рассуждать, как именно она проникла в его комнату. Он попался, и попался глупо. Он сейчас был ограничен человеческими способностями, а Аделина не только накачала его феромонами, но и, на всякий случай, прижала похожие на клинки когти к его шее, готовая в любой момент перерезать ему горло. И Хэллоуин прекрасно знал, что их давнее знакомство ему никак не поможет.

Ему нужно было подыграть Аделине, заставить ее ослабить бдительность, чтобы добраться до шприцев – или дождаться, что ему помогут. Кто-то же должен заметить эту мразь на корабле! Но пока здесь были только он и она, и рассчитывать Хэллоуин мог лишь на себя.

– Привет, детка, – улыбнулся он. – Значит, Сообщество благополучно пережило потасовку в Улье?

Они до последнего надеялись, что Вейовис погиб там, среди коконов. Но раз суккуб здесь, значит, чудовищу удалось спастись. Аделина никогда не продолжила бы миссию, если бы команда лишилась капитана, она бы попросту вернулась во внешний мир.

– У них все прекрасно, – подтвердила Аделина. – Даже есть вакансия, которая тебе отлично подойдет.

– Да я вроде как уже при деле!

– Перестань, мы оба знаем, о чем я. Я не говорю, что ты нашел плохую работу, но я просто не могу позволить тебе остаться здесь.

Она снова поцеловала его, и, чтобы не разозлить ее, Хэллоуин не стал сопротивляться. Он, как и ожидал, почувствовал, как в тело проникает новая порция яда. Но ожидание все равно не позволяло подготовиться к такому: у него уже кружилась голова, чувства притуплялись, нацеленные лишь на удовольствие, думать становилось все сложнее.

Это плохо. Хэллоуин знал, что существует определенная грань, за которой он перестанет соображать, что происходит. Аделина не спешила доверять ему, она хотела довести его до этой грани, подчинить, а потом уже исполнить то, зачем пришла.

– Тебе нужен камень, не так ли? – спросил он, когда суккуб наконец дала ему небольшую паузу. Он тяжело дышал, кожу покрывала испарина, зрение стало мутным, и скоро весь мир вполне мог сузиться до одной лишь Аделины.

– Не мне, а моему нанимателю. Все зациклились на этих камнях! Он мерзкий тип, скажу тебе, этот Вейовис… Но он отлично платит, и этого мне достаточно. Поэтому я принесу ему камушек, который вы забрали, а ты поможешь мне в этом.

Контроль ускользал, а значит, нужно было действовать быстро. Хэллоуин развернулся, и теперь уже суккуб была прижата к стенке. Она засмеялась, и он почувствовал, как ее ноги смыкаются у него на бедрах. Теперь он полностью поддерживал ее вес, а она снова целовала его.

Она была отвлечена, она хотела, чтобы все шло именно так. А Хэллоуин, продолжая поддерживать ее, освободил одну руку и теперь пытался найти на столе рядом с собой шприцы.

Это была его последняя надежда. Он прекрасно знал, что не выдержит давление магии суккуба, оставаясь в человеческом обличье. Рано или поздно Аделина подчинит его… Но разве это так плохо? Его разум постепенно затуманивался, движения свободной руки становились слабыми, вялыми. Он думал лишь о том, как приятно будет прекратить это досадное сопротивление и подчиниться ей.

Это удовольствие, с которым ничто не сравнится, он будет свободен от мучительных воспоминаний прошлого и сомнений перед лицом будущего. Ему даже станет все равно, что он творит в настоящем, он будет подчиняться Аделине, она примет за него все решения. Он легко сразится с теми, кто доверял ему, он навредит им… он навредит ей…

– Тира… – еле слышно произнес Хэллоуин.

Ее имя, полыхнувшее в памяти, отрезвило его. Он и сам не ожидал, что оно обладает такой силой, и все же был благодарен. Имя свежим ветром отогнало от него туман, заставило вспомнить о своей цели.

– Что? – нахмурилась Аделина. – Какая еще Тира?!

Она была ревнива, как все суккубы – никакая человеческая женщина не способна на такую ревность. Хэллоуин почувствовал, как ее когти давят сильнее, пробивают кожу – пока не смертельно, но уже болезненно. Ему было все равно, он уже чувствовал пальцами знакомую прохладу ампул.

Все они, собранные в кейсе, не были подписаны, да и внешне кровь нелюдей почти не отличалась. Но Хэллоуину это было и не нужно, он прекрасно помнил, в какой последовательности они расположены, это было важно. Теперь он мог, не оборачиваясь, «видеть» пальцами. Второй ряд, пятая ампула слева… Да, вот она!

У него не было времени перегонять кровь в шприц и делать полноценный укол, Аделина никогда не позволила бы это. Поэтому он просто разбил ампулу о стол и порезал руку осколками. Какая разница, как кровь попадет в его тело? Главное, что он получит силу!

Перевоплощение началось мгновенно, и Аделина, не ожидавшая такого, замешкалась. Когда она опомнилась и попыталась ударить его по горлу, ее руку перехватила рука с точно такими же когтями, как у нее.

– Инкуб, – прошипела она. – Ну конечно! Ты так банален!

– Клин клином вышибают, так ведь говорят, – ухмыльнулся Хэллоуин, демонстрируя темные острые клыки.

Инкуб, кто же еще? Демон-соблазнитель женщин, равный суккубу во всем и, естественно, защищенный от феромонов Аделины. Так что теперь она не могла подчинить его, однако от этого она не перестала быть опасной. Суккубы испокон веков были соблазнительницами, но не дарительницами жизни, а убийцами. Аделина доказала это, когда бросилась на него, как дикий зверь.

Они сплелись, покатились по полу, разбивая все вокруг, и Хэллоуину оставалось лишь надеяться, что ампулы уцелеют. В демоническом облике Аделина не уступала ему в физической силе, победить любому из них помогло бы лишь мастерство – или слепая удача.

Она рвала его без жалости, он тоже не сдерживался. Они сейчас, должно быть, смотрелись братом и сестрой: оба похожие на людей, но неестественно бледные, с сияющими золотом глазами и черными когтями. Они могли бы выпустить крылья, но оба понимали, что в тесном пространстве «Веги» это не поможет, скорее, замедлит.

Хэллоуину не обязательно было убивать ее, ему нужно было просто продержаться. Шум, поднятый их дракой, наверняка услышали, кто-то вот-вот придет сюда! Казалось, что преимущество за ним, но в этот миг удача решила отступить. Аделина толкнула его на металлический выступ, ударивший прямо по позвоночнику между лопаток. Хэллоуин не был парализован, но боль замедлила его, а суккубу только это и было нужно. Она торжествующе подняла руку, готовясь нанести последний удар, и вот тут ей помешали.

Кто-то расправился с ней холодно, жестко и умело. Аделину перехватили за роскошные волосы, запрокинули голову назад, открывая шею, и вкололи ей полную ампулу крови из запасов Хэллоуина. То, что для него стало спасением, ее погубило.

Аделина взвыла, поднялась на ноги и, странно дергаясь, словно пьяная, бросилась прочь. Ей было больно, Хэллоуин чувствовал это, и он не представлял, какая кровь могла сотворить с ней такое. Ей хватило сил, чтобы добраться до небольшой пробоины в стене, через которую она пролезла на корабль, и она успела выползти за пределы внешнего слоя. А дальше улучшенное зрение инкуба позволило Хэллоуину увидеть, как ее глаза закатываются, а из почерневших губ вырывается последний выдох. Суккуб умерла еще до того, как ее неподвижное тело рухнуло вниз, в вечную дымку Междумирья.

Пораженный, уставший и ослабленный болью, Хэллоуин наконец решился перевести взгляд на своего спасителя. Он ожидал увидеть Хорану – кто еще был способен на такой холодный профессионализм?

Но перед ним стояла Тира.

– Ты? – только и смог произнести он.

Она наблюдала за гибелью суккуба с нескрываемым равнодушием, но теперь, когда Хэллоуин обратился к ней, она словно проснулась. Тира упала рядом с ним на колени и, обняв его за плечи, помогла ему подняться, чтобы осмотреть его спину.

– Почему я вечно спасаю тебя? – проворчала она. – И почему ты так отчаянно норовишь умереть?!

– Меня, вообще-то, не спрашивают…

– Больно?

– Жить буду, – отозвался Хэллоуин. – Во мне еще достаточно крови инкуба, чтобы исцелить это. Ты лучше скажи мне, как ты это сделала!

Тира была простым человеком, и с Аделиной она справилась, не выходя за пределы человеческих способностей. Но Хэллоуин все равно не мог понять, как это у нее получилось.

– Кровь василиска, – пояснила она, продолжая осматривать и осторожно ощупывать его спину. – Это для тебя она безвредна, всех остальных она убивает, и, как видишь, довольно быстро.

Она была спокойна… поразительно спокойна для той, кто только что убил разумное существо! Казалось, что для Тиры нет разницы между Аделиной и тем уродцем, которого она прикончила в Улье.

А может, разницы и правда не было?..

– Извини, похоже, я израсходовала всю кровь василиска, что у тебя была, – виновато улыбнулась она. – Но у меня было не так уж много времени на принятие решения! Я рада, что ты в порядке, это важнее всего! Кто это был?

– Аделина… она из Сообщества…

– Возможно, с ней на борт проник кто-то еще! – нахмурилась Тира. – Я сейчас приведу остальных, жди здесь, я скоро вернусь!

Она убеждала, не дождавшись его ответа, а Хэллоуин не пошел за ней, он так и остался сидеть у стены. Наемник сейчас думал не о Сообществе, Аделине или возможной угрозе. Он думал о том, как среди десятков совершенно одинаковых ампул Тира так быстро нашла кровь василиска – ведь он никогда не говорил ей, где находится эта кровь!

Она не должна была узнать, но узнала. Хэллоуин просто не мог больше игнорировать ее странности, потому что Аделина своей наглой атакой помогла ему понять нечто бесконечно важное.

Впервые в жизни Хэллоуин был влюблен. И он понятия не имел, что с этим делать.

Глава 9. Сожалею

Ее совесть была лучшим палачом, не дававшим Керенсе покоя ни днем, ни ночью. Нападение Аделины показало им, что Вейовис точно выбрался из Улья живым – может, раненым, но на нем все быстро заживет. Пропала последняя надежда, за которую держалась колдунья: что ему не повезло и после ее опрометчивой помощи рарико-менке все же добрался до него.

Она помогла кому-то из великих чудовищ. В ее семье это было страшным преступлением, карающимся смертью. Да дело не только в этом, сам позор, связанный с такой помощью, не позволял никому даже задумываться о жалости к этим существам. И Керенса, выросшая с ненавистью к ним, не представляла, что однажды она совершит такую глупость.

Но дело сделано, ту секунду уже не вернуть, и ей оставалось лишь принять на себя грандиозную вину, с которой ей предстояло жить дальше. Все разрушения, которые принесет Вейовис, – на ее совести. Все жизни, которые он отнимет, – на ее совести. А если он станет причиной поражения Огненного короля? Если из-за него Великие Кланы проиграют войну? Она не сможет жить этим, и даже ее призрак будет обречен вечно скитаться, нигде не находя покоя.

Керенса не выдержала, ей так отчаянно хотелось кричать, что она просто не могла остановить себя. Ей хватило выдержки лишь на то, чтобы прижаться лицом к подушке, стараясь заглушить звук. По сравнению с тем горьким сожалением, которое она испытывала сейчас, все ее предыдущие беды казались мелкими и незначительными. Подумать только, еще вчера она страдала из-за того, что поссорилась с Родериком, и считала себя несчастной из-за этого. Да она была счастливейшим человеком на свете, просто не знала об этом!

А главное, в ее глупой ошибке не было никакого смысла. Керенса до сих пор не понимала, как, как она могла так беспечно поступить? Она ведь не наивная деревенская дурочка, которая молится на самолеты, она – солдат, она была на поле боя и теряла друзей из-за Вейовиса и его стаи. Это чему-то ее научило, правильно? Но куда делись все знания, когда нужно было развернуться и уйти?

От нее ведь только это и требовалось! Но в тот момент, глядя в его глаза, она почему-то решила, что он такое же живое существо, как и она, не заслуживающее страдания. Теперь, обдумывая ситуацию, Керенса понимала, что обманула сама себя. Не было в его глазах ни боли, ни просьбы о помощи, их дорисовало ее воображение. Вейовис всегда был и всегда останется тварью, порождением дикой планеты, способным только убивать. В нем нет ни сострадания, ни благодарности, и ее помощь наверняка насмешила его. Керенса поступила как служанка, спасающая господина, она показала Вейовису, что люди только для этого и созданы.

Стук в дверь ворвался в тот мрачный, непроницаемый кокон отчаяния, которым окружила себя Керенса. Она поспешно села на кровати и вытерла предательские слезы уголком одеяла, хотя знала, что покрасневшие глаза все равно ее выдадут.

– Войдите, – позволила она. – Дверь открыта.

Ей хотелось отстраниться от всего мира, но она не могла, миссия продолжалась.

В ее комнату вошла Хорана, такая же собранная и безупречная, как обычно. Вот уж кто не допускает ошибок! Там, в Улье, она тоже была рядом с Вейовисом, но даже не подумала ему помогать.

И почему она не родилась в Великих Кланах?

– Привет, – улыбнулась она колдунье. – Что делаешь?

– Сожалею.

– Не самое плодотворное занятие.

Хорана была единственной свидетельницей ее позора. Интересно, знала ли она, что теперь держит в руках жизнь Керенсы? Если она сообщит клану Мортем о том, что случилось, наследницу второй ветви не пожалеют.

Однако Хорана не спешила ее упрекать. Она тоже села на кровать, сохраняя между собой и Керенсой значительное расстояние: Ангел не любила ни с кем сближаться, касаться ее было дозволено только Кею.

– Послушай, – сказала она, – я не буду даже притворяться, что понимаю произошедшее. Я и не видела толком, что ты там сделала! Но раз ты уже второй день старательно пытаешься отгрызть себе локти, значит, это было что-то особенное. У меня к тебе вопросов нет, я считаю, что ты отлично справилась.

– Да уж… просто супер! – криво усмехнулась Керенса.

– Я не знаю тебя толком и вместе с тем знаю достаточно. Ты не кисейная барышня, которая так сильно испугалась пчелок, что теперь не выходит из комнаты. Ты солдат, а солдата так травмирует только что-то очень серьезное. Я бы и рада дать тебе больше времени на восстановление, но ты нужна мне, мы уже подлетаем к Ористе.

Первым желанием Керенсы было заверить ее, что она в порядке и со всем справится. Однако колдунья слишком хорошо понимала, что она как раз не в порядке. Как бы она ни старалась, она не могла избавиться от щемящего душу чувства вины, бессонная ночь и долгие слезы ослабили ее, она не бралась сказать, кем станет в Ористе – соратницей или помехой.

Долг воина не только в сражении, она должна была здраво оценивать свои силы – и она их оценила.

– Боюсь, я не могу пойти с вами, – покачала головой Керенса. – Недопустимо, чтобы вы отвлекались на заботу обо мне.

– А ты нуждаешься в заботе?

– Сейчас возможно все. Однако я должна быть полезной для команды – и я буду. Я останусь на «Веге» и буду охранять корабль, а все остальные смогут отправиться на Ористе.

– Ты одна? – удивилась Хорана. – Ты уверена в этом? Я могу оставить с тобой Неота и Сьерру.

– Не нужно, я справлюсь. Я не иду с вами, потому что боюсь, что у меня не хватит остроты внимания для битвы в незнакомом мире. Но «Вегу» я знаю, и я не слаба, я справлюсь. А Неот и Сьерра понадобятся вам, они оба сильны, нельзя постоянно пренебрегать ими.

– Я не пустила Неота в Улей не потому, что считала его слабым.

– Тебя волновало его состояние, я помню, – кивнула Керенса. – Как оказалось, не зря. Но мы видим, что покой ему не помог. Возможно, поможет битва? Для инквизиторов она куда привычней отдыха. Что же до Сьерры, то она сильна, просто еще очень молода. Ей нужен опыт, чтобы стать настоящим воином. Если бы времена были другими, я бы не пожелала ей такого опыта, но в пору войны он может спасти ей жизнь. Тира сказала, что Ористе – опасное существо, опасней даже, чем Улей, и вам понадобятся все силы.

Хорана окинула ее долгим задумчивым взглядом, словно пытаясь понять, справится ли колдунья с такой задачей. Керенса не собиралась отступать, она знала, что должна искупить вину, а для этого ей нужно было действовать.

Наконец инквизитор согласилась:

– Пусть будет по-твоему. Керенса… я вижу, что тебе тяжело. Я бы сказала, что ты в любой момент можешь поговорить со мной, но я не сильна в лечении душевных ран. Я их только наносить умею! Но ты можешь поговорить с Кеем. Он другой – он больше чувствует, чем я. Он поможет тебе.

– Мне не нужна помощь, – грустно улыбнулась Керенса. Она не стала говорить, что помогать ей уже поздно, но понимала это. Даже теперь, когда стало ясно, что Хорана ее не выдаст, она не была избавлена от собственной вины. – Не думайте обо мне, сосредоточьтесь на своей миссии. Вы, главное, найдите Малахит и верните его, а уж «Вегу» я сохраню!

* * *

Перед ними стелилась дорога – прямое широкое шоссе, уходившее далеко в туман. Оно казалось бы самым обычным, нормальным и знакомым, если бы не начиналось с оторванного асфальта, зависшего над бездной: они были у самой границы Ористе. По одну сторону шоссе раскинулись кукурузные поля, засохшие и мертвые. По другую были построены деревянные дома, тоже давно покинутые.

– Жуть какая-то, – поежилась Сьерра. – Как можно было украсть из нашего мира кусок земли – а никто даже не заметил? Я понимаю, когда это прокатывало в глухом Средневековье… Но сейчас у всех есть интернет, есть фотоаппараты на телефонах, есть карты… Что, никто не заметил, как пропала пара километров шоссе?

– Люди легко находят объяснение, когда боятся неизвестного, – пояснила Тира. – Они подводят все к тому, чтобы это стало понятным им, а не соответствовало истине.

– В смысле?

– Как правило, грандиозные разрывы границы, способные вот так вот поглотить кусок мира, не случаются в ясный летний день. Нарушение материи сопровождается серьезными природными катаклизмами: ураганами, наводнениями, грязевыми селями, уничтожающими целые районы. Когда все это происходит, люди туда не суются, а когда заканчивается, они уже не могут понять, что было разрушено стихией, а что просто исчезло. Даже если они не досчитываются нужного количества досок или кусков асфальта, им проще обвинить силы природы и не задавать лишних вопросов.

Она знала об Ористе не слишком много, так уж получилось. Вот теперь она была тем ученым, которого они видели в ней с самого начала: образованным, но мало что знающим о деталях; Тира и сама слабо представляла, что их ждет.

Но было уже поздно. Они все заметили, как много ей известно, и сделали выводы. Какие – ее не волновало до тех пор, пока ее не обвиняли, а им сейчас было не до этого. К тому же, они все помнили, что после миссии они разойдутся навсегда и никогда не встретятся. А если так, то какое им дело до ее странностей? Какое ей дело до них?

Однако как Тира ни старалась, одно мнение ее все же волновало.

Хэллоуин. Он был проблемой с самого начала. Он был слишком внимательным, задавал слишком правильные вопросы, видел больше, чем другие. Это раздражало Тиру – и должно было раздражать и дальше! Она даже не заметила, когда неприязнь к нему исчезла, и не поняла, почему. Но уже когда он сражался с Зиро, она впервые почувствовала, что ей страшно за него.

А потом стало только хуже… Она чуть с ума не сошла, когда Улей его забрал! Она не знала, почему, ведь Хэллоуин был для нее никем и ничем, просто один из товарищей по команде. По крайней мере, в этом Тира старалась себя убедить. Она должна была вести себя с ним так же, как с остальными, но в глубине души понимала, что это невозможно. Когда ему угрожала опасность, она боялась за него и не могла себя контролировать. Этим она, пожалуй, выдала ему больше, чем следовало.

Тот момент, когда она увидела его драку с суккубом, и вспоминать не хотелось. На какой-то миг Тира просто потеряла контроль: она делала то, что хотела, а не что полагалось делать юной человеческой ученой. С этим нужно было заканчивать, больше не общаться с ним, вернуться к тому, какой она должна быть.

Потому что связываться с Хэллоуином опасно, и у нее нет ни одной причины доверять ему.

– Призрачный Малахит где-то очень близко, я чувствую его, – сказала Хорана. – Нужно проверить дома и поля.

– Но разделяться здесь опасно, – напомнила Тира. – Пролом в пространстве может быть где угодно, и не факт, что его видно. Вы можете просто идти по асфальту, а потом упасть вниз, на уровень ниже, и никто вас не найдет!

– Мы не можем ходить здесь хороводиком, у нас на это нет времени, но и потерять друг друга мы не можем, это недопустимо. Поэтому разделимся на две команды – я пойду со Сьеррой, Тира – с Хэллоуином, вы, похоже, неплохо сработались. А Кей будет летать над нами, наблюдая за обеими командами. Если кто-то пропадет, он запомнит место перехода и покажет остальным.

Узнав, что она снова будет работать с Хэллоуином, Тира почувствовала возмущение – и странное тепло в груди, которое, впрочем, злило ее еще больше. Но спорить с Хораной она не решилась. Тира убедила себя, что это просто самое разумное распределение и на самом деле ей вовсе не хочется снова оказаться с Хэллоуином наедине.

– Провалы – это только одна из ловушек Ористе, – предупредила она. – Я очень плохо знаю это существо и понятия не имею, что нас может ждать здесь!

– Что ж, тогда ты впервые на равных условиях с нами, – подмигнула ей Хорана.

Она и Сьерра направились к полям, принимая на себя самую тяжелую часть работы. Кей обернулся фениксом и пылающей птицей взмыл к серой пелене, заменяющей в Ористе небо. Тира же уверенно направилась к деревянным домам, игнорируя своего спутника, и Хэллоуин догнал ее, только когда она оказалась у покосившегося забора.

– Мне кажется или ты на меня обижена? – удивился он.

– Не обижена, – быстро отозвалась Тира.

– Ты когда врешь, постарайся не частить, так правдоподобней будет.

– Но я и правда не обижена, я просто… думаю, что нам нужно вести себя профессионально.

– Так ведь мы все время так себя ведем, – хмыкнул Хэллоуин. – Ты спасла мне жизнь, это ты считаешь непрофессиональным?

Она снова вспомнила, как испугалась, застав его с суккубом, и поспешила отстраниться. Тире все это было не нужно – волнение, сближение, связь с кем-то. Пожалуй, ей и вовсе не следовало соглашаться на эту миссию, ни к чему хорошему это привести не могло. Но раз уж она вляпалась, нужно было постараться, чтобы не стало хуже.

– У нас есть задание.

– Я понял, – вздохнул он. – Ты повела себя опрометчиво, сделала то, что сделать не могла, и теперь боишься новых вопросов с моей стороны.

– Что я такого сделала?

– За долю секунды определила кровь василиска среди абсолютно одинаковых колб.

Проклятье! Тира даже не подумала об этом. Она все это время переживала из-за мелочей, не заметив, как допустила такую серьезную ошибку. Как теперь выкрутиться, как заставить его забыть?

– Да ты мне сам показывал, где она… – неуверенно произнесла Тира.

– Не нужно придумывать глупости, я тебе такого не показывал. Но ничего страшного. Если ты думаешь, что я буду у тебя что-то выпытывать или угрожать разоблачением, то зря. У каждого есть право на свои секреты, и я уважаю твои.

Ну вот почему ему нужно быть таким… хорошим? Каждый раз, когда она надеялась, что он будет вести себя как все остальные, Хэллоуин удивлял ее. Он готов был пожертвовать собой, чтобы спасти ее в Улье, он был таким понимающим здесь. Тира знала, что должна сохранять между ними дистанцию – обязана просто! Но Хэллоуин ей задачу не упрощал, и из-за его слов, из-за этих его проклятых серо-голубых глаз возвращалось желание наплевать на все и довериться ему, рассказать ему правду.

– Я не знаю, почему ты не хочешь говорить и чего боишься, – продолжил он. – Не знаю, что на самом деле произошло между тобой, тем жнецом и дэйти. Я надеюсь, что однажды ты решишься рассказать это мне. А сегодня я не буду мучать тебя новыми вопросами, я сам хочу кое в чем признаться… Но не здесь.

Они наконец добрались до ближайшего дома, и перед ними предстало печальное зрелище. Деревянное здание покосилось, когда мир сдвинулся с места. Оно было в Междумирье слишком долго, дышало его мертвым воздухом, потом приросло к Ористе, и это не пошло ему на пользу. Казалось, что в прошлом уютный дом сначала сгнил, а потом иссох, превратившись в жалкое подобие семейного гнезда.

Обстановка внутри была еще хуже. Краска шелушилась и летела на пол хлопьями, обои выцвели, хотя в Междумирье никогда не было солнца, стены покрылись черной плесенью, а мебель истлела, обернувшись трухой. Это была разруха – чистая, царствующая там, где раньше жили тепло и свет.

А вот живых существ здесь не было. Как Тира ни старалась, она не могла найти ничего – ни единого мертвого тела! Хотя остатки фотографий на стенах показывали, что раньше здесь жила большая семья, да еще и с домашними животными. Куда все они делись? Хорошо, если успели убежать, когда все это началось. Но что если нет? Междумирье не знало жалости, оно утянуло к себе все, что оказалось рядом с порталом…

Людей тоже. Однако теперь их нигде нет.

В этом, если задуматься, была вся суть Междумирья – разрушение, умирание, загнивание. Даже жизнь, зародившаяся здесь, была нацелена на смерть. Да взять хотя бы Ористе: он собирал на себя куски чужой судьбы, как падальщик, и использовал их для новой охоты. Здесь все искажалось в худшую сторону, здесь не было радости, она оказалась не нужна.

Чем больше Тира думала об этом, тем хуже ей становилось. У нее кружилась голова, она просто не могла дышать среди этого тлена, ей казалось, что она забралась в чужую могилу. А может, в свою собственную?

В какой-то момент она не выдержала и выбежала прочь из дома. Снаружи ее встречал блеклый двор, когда-то занятый цветами, а теперь превратившийся в грязно-серую пустыню. Но даже это было лучше, чем замкнутое пространство опустевшего дома! Стоя там и пытаясь отдышаться, Тира сообразила, что плачет – и она не бралась сказать, чью судьбу она оплакивает.

Хэллоуин без труда нашел ее во дворе, заметил ее слезы, но вместо того, чтобы спрашивать о чем-то или пытаться ее утешить, просто обнял ее. Молча прижал к себе – и все! Это было настолько неожиданно, что Тира не смогла его оттолкнуть, хотя должна была. Однако у нее просто не получилось: она никому не позволяла себя обнимать, и это чувство теплой защиты было таким незнакомым и таким нужным сейчас, что она прижалась к нему крепче.

Он не знал, почему она плачет, и не мог знать. Тира чувствовала, как он гладит ее по волосам, и от этого становилось одновременно лучше и хуже.

– Прекрати, – прошептала она, не отстраняясь от него.

– Нет, – просто сказал он.

– Ты не вел бы себя так, если бы знал обо мне всю правду…

– Не решай за меня. Я уже говорил тебе, как я отношусь к чужим грехам – у меня слишком много своих, чтобы осуждать кого-то.

– Есть то, что больше, чем грехи.

– Возможно, но я сомневаюсь, что есть то, что я не могу принять.

– Почему это?

– Потому что люблю тебя.

Вот теперь она отстранилась, чтобы возмущенно и обиженно посмотреть ему в глаза. Нашел время издеваться! Может, он и не понимает, что с ней происходит, но неужели он не может почувствовать, что ей больно?

Однако, встретившись с ним взглядом, Тира поняла, что он не шутит. Те самые серо-голубые глаза, которые все не давали ей покоя, оставались предельно серьезны.

– Ты с ума сошел?!

– Как вариант, – пожал плечами Хэллоуин. – Но я давно уже не противлюсь своему безумию, я вполне гармонично с ним существую.

– Ты не можешь меня любить!

– Прикинь…

– Очень смешно, – закатила глаза Тира. – Ты меня даже не знаешь! Или для тебя любовь – это очень просто? Увидел хорошенькую мордашку – все, люблю!

Все это звучало бы убедительней, если бы она оттолкнула его. Но Тире было слишком хорошо в его руках, чтобы лишиться этого тепла.

– Для меня это тоже все в новинку, – признал Хэллоуин. – Поверь мне, это сейчас я так спокойно говорю с тобой, принять эту правду было совсем непросто. Что же до хорошенькой мордашки, то в моей жизни было много красавиц. Были даже те, что любили меня… одна была… А я не мог ей ответить. Я понимал, что я ее недостоин, что должен обожать ее, а у меня не получалось. Сердцу не прикажешь – я вот тогда понял, откуда взялась эта замыленная фразочка. У меня была Фильберта, и она была прекрасна. Когда она умерла, я понял, что был привязан к ней, ценил ее, но не любил. Хотя мы были вместе, долго! А тебя я едва знаю, тут ты права, и все равно люблю. Я вообще умею попадать в неприятности.

– В неприятности?! – возмутилась Тира. – Вот как ты это называешь? Почему же ты любишь меня, если я – неприятность?

– Не искажай, я не так сказал. Мне тоже было сложно понять это, я думал, что ошибся, принял за любовь азарт или простое влечение. Но дело не в этом… Влечение я знаю, азарт – это просто, а ты… В тебе я чувствую что-то такое, чего больше ни в ком не встречал, только в себе.

– То есть, ты якобы любишь меня, потому что я похожа на тебя? Тебе не кажется, что тут нарциссизмом повеяло?

Она намеренно хотела ужалить побольнее, задеть, оскорбить, сделать что угодно, лишь бы он увидел, какая она на самом деле плохая… не заслуживающая ничьей любви, а тем более его.

Но Хэллоуин не поддался на этот трюк.

– Да, меня тянет к тебе, потому что ты такая, как я. Потому что мы прошли пусть и не одинаковый, но похожий путь и стали теми, кто мы есть. Мы не сломались, когда нас пытались сломать. Ты лишилась прошлого – и я тоже. Ты не смогла кого-то спасти и теперь сожалеешь об этом – и я тоже. Ты думаешь, что не сможешь ни с кем сблизиться – но, черт побери, я тоже так думал, пока не оказался здесь!

Вот теперь она вырвалась из его рук, сделала шаг назад. Не потому что он был ей неприятен – а потому что ей все больше хотелось сохранить в нем чувство, на которое она не имела права. Ей нужно было срочно что-то сделать, отрезвить его, заставить позабыть об этих иллюзиях.

Если бы он только знал… Может, сказать ему? Нет, нельзя…

– Ты не знаешь меня, – упрямо повторила Тира. Она больше ничего не могла придумать.

– Иногда не обязательно знать чью-то биографию с момента зачатия, чтобы любить.

– А я не знаю тебя!

– А ты меня и не любишь, – парировал Хэллоуин.

Она и правда не любила. Но она вспомнила тот страх, который поселился в ее душе во время его сражения с Зиро, восхищение им в Улье… Нет, она не любила, но она чувствовала то родство, о котором говорил Хэллоуин, и порожденное им притяжение.

Может, они не знают друг друга. Но они звери одной породы, и это важно.

– Я даже не знаю, как тебя зовут!

– Джон Доу, – насмешливо поклонился он.

– Нет, это имя я слышала, но как-то слабо верится, что оно твое!

Он упомянул, что тоже отрекся от прошлого, и это имя уж точно не настоящее. Значит, его настоящее имя, то, что было до Хэллоуина, стало для него символом всего, что он навсегда покинул.

Поэтому Тира была уверена, что он не решится назвать это имя. Так она хотела напомнить ему, какими страшными бывают секреты и как важно их хранить. Почувствовав, что он не может открыть ей свое имя, он поймет, что на самом деле не любит ее. Тира знала, что поступает правильно… даже если этим она причиняла себе боль. Как странно: ей было больно терять то, что не могло ей принадлежать.

Хэллоуин снова удивил ее. Он боролся с собой, но недолго – и он ей ответил.

– При рождении родители назвали меня Иоанн Энтис. Это такой пафосный вариант имени Иван – как раз в их стиле.

– То есть, Ваня?

– То есть, да. А как тебя на самом деле зовут?

Тира вздрогнула, чувствуя, как ее душу переполняют ужас и гнев. Она не могла больше находиться рядом с ним, она развернулась и бросилась прочь с истлевшего двора.

– Тира, подожди! – крикнул Хэллоуин. – Я не хотел тебя обидеть!

Но она не слушала его, не могла больше видеть, ей было слишком страшно. Поддавшись панике, Тира совершенно забыла, где находится – и поплатилась за это. Она, столько раз предупреждавшая своих спутников об опасностях Ористе, почувствовала, как из-под ее ног исчезает опора. Тропинка оказалась иллюзией, за которой скрывалась пустота, и эта пустота поглотила Тиру.

* * *

– Милорд, простите, что я вынужден сообщить вам эту печальную новость, – со скорбным видом заявил Инде.

Ледяному гиганту не шла скорбь. Даже в человеческом обличье он больше напоминал неандертальца. Он был создан для охоты и танцев у костра, ему плохо удавалось изображать из себя личного ассистента великого чудовища. Аделина справлялась с этим лучше – но Аделины здесь не было.

– Что еще? – раздраженно поинтересовался Вейовис. Ему не нравилось то, что его побеспокоили.

– Аделина погибла. Начало ее миссии прошло успешно, но внутри корабля что-то пошло не так. Наши наблюдатели видели, как она выбралась из «Веги», но почти сразу упала. Ее тело подхватила одна из местных тварей и утащила… в туман.

– Мир праху ее.

– Это… все?

– А чего ты еще ожидал?

– Вы не хотите мести?

– Инде, какой еще мести? – поморщился Вейовис. – Аделина сама предложила этот план, ей хотелось выслужиться и спереть камень. Я сразу сказал, что мне плевать; мне и сейчас плевать. Она сама себя послала на эту миссию, сама и облажалась. Пусть ее пример послужит вам наукой: вы несете ответственность за свои решения. Это понятно?

– Да, милорд.

– А теперь оставь меня, мне нужен покой.

– Как прикажете.

Похоже, Инде успел подружиться с Аделиной – а может, и влюбиться в нее? Это было бы не удивительно: Аделина с привычной для суккубов наглостью распространяла повсюду свои феромоны, пусть и не так сильно, как при прямой атаке. На Вейовиса они не действовали, он был слишком силен, но вот на нелюдей вроде Инде вполне могли повлиять.

Что ж, пусть тогда оплакивают свою потерянную возлюбленную. Вейовиса она действительно не волновала, он не привязывался к подчиненным… да он ни к кому не привязывался! Все они были для него лишь инструментами, и он знал, что они умрут скорее рано, чем поздно. Они выбрали путь, который нес их к смерти со скоростью потерявшего управление поезда, чего они ожидали?

Поэтому глупо было предположить, что ему захочется мстить за Аделину или кого-то еще. Он пока мстил лишь за себя, за свои украденные годы, и даже это ему не удавалось.

Вейовису действительно нужен был покой, но вовсе не для исцеления. Его раны давно зажили, его тело восстановилось… но с его душой творилось нечто странное, и он никак не мог разобраться в этом.

Он был убежден, что в том гнездовище все пройдет по его плану. Он без труда нашел колдунью Мортем – ее сопровождала всего одна воительница, они должны были стать легкой добычей. Он напал на них, поглощенный привычной жаждой охоты и крови, он готов был убить!

А дальше все пошло не так, как должно было. Казалось, что то жуткое существо, в брюхе которого они все находились, пришло на помощь девицам, хотя Вейовис подозревал, что это не совсем так. Скорее, оно просто охотилось, выбирая добычу покрупнее. Оно напало, и великое чудовище почувствовало то, чего не ощущало уже много лет, – страх смерти.

Последний раз Вейовис сталкивался с таким столетия назад, во время битвы с первым Огненным королем. Сообразив, что они проигрывают, он ожидал, что его убьют, и боялся этого. Но вместо казни его ожидало заточение: Огненный король, их бывший брат, оказался слишком мягкотелым, чтобы привести в исполнение единственно правильный приговор.

Годы, проведенные в клетке, закалили Вейовиса, обожгли его душу, очистив ее от всего ненужного. Теперь он был способен чувствовать только жажду охоты – и больше ничего. Он погружался в нее, как в транс, и лишь в те моменты он жил по-настоящему. У него ничего больше не было!

Но существо вывело его из транса болью и страхом, а потом… Потом произошло нечто невероятное, то, что он и силился понять сейчас.

Колдунья Мортем спасла его. Она его спасла! Впервые за его бесконечно долгую жизнь Вейовиса пожалели. Какое дикое, странное, неподходящее ему слово… Но именно это Вейовис увидел в ее глазах: жалость.

То, что произошло в этот миг, было гораздо более примитивным и вместе с тем гораздо более сложным, чем милосердие одного врага к другому. Впервые в жизни Вейовис ощутил связь с другим созданием. Его хотели спасти – разве это не связь? Та девушка пошла ради него на риск, значит, она ненадолго связала свою судьбу с его судьбой.

Забота. Помощь. Желание защитить. Все это он получил неожиданно, когда не просил и не ждал. Да, она дала ему мало, совсем мало, но если учитывать, что в жизни Вейовиса не было ничего, то рядом с пустотой из его прошлого ее дар сиял ярче солнца. А он даже имени ее не знал! Она была для него просто одной из колдуний клана Мортем.

Все это не должно было волновать его – ни ее имя, ни ее дар. Она не сделала ничего особенного, возможно, он бы вырвался из той западни и без ее помощи…

Вот только дело было не в этом, не в единственном ударе, а в самом желании нанести этот удар. Кто-то что-то сделал ради него. Не из страха, не ради награды или покровительства, а просто… просто чтобы ему не было плохо. Какое новое, непонятное чувство! В этот миг страдания и боли он впервые за свою пустую жизнь был не один, и это повлияло на него так, как не влияло ничто. Вейовис был уверен, что его ничем не удивишь, он слишком много испытал и попробовал.

Неужели это и есть та другая сторона жизни, о которой говорил когда-то первый Огненный король? То, ради чего он предал их и перешел на сторону людей? На словах это звучало так глупо и ничтожно, однако эти чувства не давали Вейовису покоя.

Он долгие столетия был один – и одну-единственную секунду был не один.

Но именно эта секунда вместила в себя больше, чем века.

Вейовис понял, что хочет еще. И испугался этого желания.

Глава 10. Шиоран, хозяин пустоты

Хэллоуин хотел бы сам поддержать Тиру, и все равно он был рад, что Кей успел сделать это. Когда девушка провалилась в портал, феникс огненной молнией бросился за ней и скрылся внутри иллюзии. Хэллоуин, позабыв обо всех остальных, да и о справедливом страхе за свою жизнь, тоже шагнул в пустоту.

Падение было опасным: до следующего уровня пришлось пролететь не меньше двух сотен метров. От переломанных костей наемника успела спасти лишь кровь вампира, вовремя наполнившая его вены. Она укрепила Хэллоуина, наделила его силой и ловкостью, которые, впрочем, пока были не нужны – Ористе по-прежнему не угрожал им.

Они оказались перед заброшенным городом. На мегаполис он не тянул, и все равно был большим, наполненным жилыми многоэтажками, стоявшими по обе стороны широких улиц. Асфальт, машины, дома, фонари – все указывало на то, что этот участок пространства провалился в Междумирье в восьмидесятых, не позже.

Возможно, люди бы тоже указывали на это, но людей здесь не было. Как и в случае с шоссе, их встречала пустота. Дома были давно покинуты, многие успели покоситься, а то и вовсе рухнуть. Улицы и стены были покрыты слоем грязи, которой от скуки время заносит все вокруг, а усовершенствованное зрение вампира позволяло Хэллоуину разглядеть, что комнаты заросли плесенью и какой-то гнилью, как и те деревенские дома.

Подняв голову, наемник обнаружил над ними серое, будто затянутое дождевыми облаками небо. Глядя на него, невозможно было догадаться, что там тоже есть мир… или, по крайней мере, некая пародия на мир.

Кей перевоплотился в человека, чтобы помочь Тире удержаться на ногах. Она благодарно опиралась на его руку и старалась не смотреть на Хэллоуина. Он не хотел прекращать их разговор, он чувствовал, что задел нужную струну. Он признался ей – Хэллоуин к такому не готовился, все получилось само собой. Теперь его давило чувство недосказанности, неправильного понимания, однако при Кее он не рисковал задавать Тире новые вопросы. Сам Хэллоуин готов был принять ее тайну, но он не брался сказать, способны ли на это остальные.

– Я извиняюсь, – буркнула Тира. – Эти порталы и правда ни увидеть, ни почувствовать нельзя.

– Не страшно, – заверил ее Кей. Позер пернатый! – Даже хорошо, что ты нашла переход. Хорана, Сьерра и Неот осмотрели большую часть того уровня, не похоже, что камень там, нужно продолжить поиски здесь.

Словно в подтверждение его слов, с небес на них свалились все трое. Хорана попросту спрыгнула с прирожденной грацией инквизиторов. Неот последовал ее примеру, хотя у него это получилось не так изящно. Сьерра, не пытаясь никого впечатлить, использовала летающий артефакт.

Едва коснувшись ногами земли, Хорана объявила:

– Он здесь.

– Как ты это определяешь? – поразилась Сьерра. – У камней стихии нет самостоятельной ауры, никто не может их найти!

– Она, как видишь, справляется, – хмыкнул Неот. – Инквизиторы чувствуют магическую энергию тоньше многих других существ, потому что мы ее поглощаем. А случай этой психопатки и вовсе особенный, ее врожденные способности усилены бог весть во сколько раз, и никто не знает, чего от нее ожидать.

Хорана привычно не обратила на него внимания. Она смотрела на Кея, не говоря ни слова, но Хэллоуин не сомневался, что они общаются телепатически. Словно в подтверждение его мыслей, феникс кивнул:

– Понял, сделаем!

Огненная птица снова взмыла к небесам. Несложно было догадаться, чего хотела от него Хорана: полуразрушенный город, лишенный зелени, был как на ладони. Конечно, если Призрачный Малахит где-то под руинами, Кей его не найдет, но если на виду, – а именно это показали Лабиринты памяти, – разведка сверху будет эффективнее всего.

И точно, едва отлетев от них, феникс крикнул, выпуская из клюва поток пламени, и закружил над одним участком.

– Он что, серьезно думал, что мы его потеряем из виду, и решил огнем подышать? – поморщился Неот.

– Я его понимаю, я тоже не самого высокого мнения о твоих умственных способностях, – отозвалась Хорана. – Идем, нам не придется больше разделяться.

Это и правда хорошо, правильно и безопасно. Вот только Хэллоуин предпочел бы, чтобы они так и бродили где-то по кукурузным полям, оставив его наедине с Тирой. Он то и дело бросал на нее тоскливые взгляды, но она замкнулась: шла, ссутулившись, и смотрела только себе под ноги.

Как ни странно, он понимал ее и в этом. Когда-то давно, когда он покинул родной кластер и едва знал себя, он был таким же диким волчонком, на всех косившимся с подозрением. Но он это миновал, а Тира – нет… Или он придумывает лишнего? В конце концов, она была человеком, у них другие порядки!

Они шли по миру, который, казалось, уже пережил атомную войну. Вблизи город выглядел даже хуже, чем издалека: угрюмый, серый, припорошенный то ли пеплом, то ли пылью, он давил на каждого, кто посмел пересечь его границу.

Чувствовалось, что это место было вырвано из прошлой жизни: все осталось на своих местах. Здесь не было надвигающегося стихийного бедствия, заставившего бы людей бежать от угрозы. Они должны были остаться в домах… и погибнуть, потому что жизни в Ористе нет. Вот только где они сейчас? Хэллоуин сделал глубокий вдох, но не почувствовал ни намека на запах тления, знакомый каждому вампиру.

Хорана заметила его усилия:

– Зря стараешься. Здесь никого нет, ни одной кости.

– Но где они тогда?

– Какая разница? Мы пришли, чтобы забрать камень, а не хоронить мертвецов.

Хэллоуин не стал с ней спорить, ему не хотелось тратить на это время. Однако они оба понимали, что трупы, оставшиеся на месте, несут меньшую угрозу, чем сотни непонятно куда исчезнувших тел. Поэтому им нужно было как можно быстрее забрать Малахит и возвращаться обратно на корабль.

А это оказалось проще, чем они ожидали. Едва миновав первые улицы мертвого города, они увидели камень – он лежал в центре потрескавшегося от времени перекрестка.

Призрачный Малахит был таким же сокровищем, как его собратья. В нем, казалось, пересеклись все мыслимые и немыслимые оттенки зеленого, образовавшие причудливые изгибы и кольца. Они мягко мерцали, завораживали, они были одним из лучших воплощений природы Земли, какие Хэллоуину доводилось видеть – а повидал он немало. И тем более странным было то, что никто не покусился на это чудо. Похоже, Призрачный Малахит лежал здесь с тех пор, как попал в Ористе. Да, в Междумирье время течет по-другому, но вряд ли это произошло только что, раз Лабиринты памяти показали его именно здесь. Было бы так просто подойти и взять его!

Значит, или эта простота поверхностна, или его было некому брать.

Сьерра, похоже, думала о том же:

– Не прикасайтесь пока к нему! Нужно все проверить, изучить, возможно, его специально оставили тут, как приманку для нас!

Хорана только фыркнула, насмешливо закатив глаза. Наемница уверенно подошла к камню, подняла его с асфальта и подкинула на ладони так небрежно, будто он был простым сувениром.

– Довольна? – поинтересовалась она. – Ты серьезно думаешь, что если я выследила энергию этого малыша, я не почувствовала бы ловушку?

– Все равно это было опрометчиво, – укоризненно заметил Неот. – Тут игра идет не по тем правилам, которые ты знаешь!

– Да я вообще никаких правил не признаю…

Хэллоуин не слушал их, он смотрел только на Тиру. А она, в свою очередь, нервно оглядывалась по сторонам, словно пыталась рассмотреть что-то среди пустых окон города. Раньше она себя так не вела! Любую опасность Междумирья Тира принимала спокойно, а сейчас она не просто боялась этого места, казалось, что ее пугает нечто особенное, превосходящее те испытания, которые они уже прошли. Она напоминала Хэллоуину человека, который уже слышит волчий вой, но не знает, откуда придут хищники.

– Слушайте, может, обсудим это на корабле? – не выдержала Тира. – Вам не кажется, что это не лучшее место для бесед?

– Нормальное место, – пожал плечами Неот. – Тут все такое.

– На «Веге» все-таки получше будет! И мы еще не выбрались!

– Она права, – кивнул Хэллоуин. – Неизвестно, будет ли выйти отсюда так же просто, как зайти.

Он ожидал, что Тира хотя бы теперь посмотрит на него, но нет, она продолжала его игнорировать.

– Неужели вам не интересно, в чем именно особенность этого мира? – удивилась Сьерра. – Понятно, что наша главная миссия – это возвращение камней. Но мы можем привезти с собой столько знаний! Раз уж мы здесь, было бы неплохо понять Ористе…

– А что тут понимать? – донесся до них незнакомый голос. Услышав его, Тира вздрогнула всем телом, словно ее ударили, и это не укрылось от Хэллоуина. – Ористе – это тупая улитка, которая только и может, что жрать падаль.

Они посмотрели наверх, туда, откуда доносился голос, и обнаружили, что на крыше одного из полуобвалившихся зданий стоит… человек. По крайней мере, он казался человеком, хотя Хэллоуин сильно сомневался, что люди здесь прижились бы. Да и потом, человек никогда не подкрался бы к ним незаметно, а он смог.

Это был настоящий гигант: не меньше двух метров ростом, но это было мелочью по сравнению с его весом. Он был просто огромен, Хэллоуин никогда еще не видел, чтобы человеческое тело вместило столько жира и при этом осталось живым. Он расползся, потерял четкую форму, под его кожей при каждом движении переваливались слои сала. Жир собрался на его ногах, мешая ему сгибать колени, на руках, не позволяя ему прижать их к телу, и даже на лишенной волос голове – нездоровыми покрасневшими складками. Казалось, что при одном неосторожном движении он просто лопнет.

Однако чувствовал он себя прекрасно. Присмотревшись к нему внимательней, Хэллоуин обнаружил, что жир под его кожей шевелится не только когда толстяк двигается, и это настораживало. Но еще больше его беспокоило то, что все они, наемники, инквизиторы, колдунья, упустили появление этого гиганта, а вот Тира почувствовала его заранее. Тира, человек, которая вообще ничего подобного чувствовать не должна! Она и теперь смотрела на него затравленно… Но не как на чудовище, а как на кого-то знакомого ей. Она знала, чего от него ожидать, и боялась этого.

Хэллоуин не собирался снова игнорировать это, ее тайны становились слишком мрачными, опасными для них всех. Но поговорить с Тирой можно было позже, сначала им нужно было выбраться – а толстяк вряд ли явился просто так.

– Вы знакомы с Ористе? – поинтересовалась Хорана. Она тоже была насторожена появлением этого существа, однако ее, лучшую из наемниц, сложно было смутить.

– Это как сказать, – задумался толстяк. – С одной стороны, все, кто живет в Междумирье, знают друг друга. Нас тут немного, и все мы вечные – сложно не пересечься! А с другой, друзьями я бы нас не назвал. Какая с ним может быть дружба? Стратегия Ористе проста и безыскусна, увы, он даже убийство делает банальным. Он находит потерявшиеся куски пространства, присоединяет к себе и просто ждет, пока любые живые существа, оказавшиеся на них, умрут. Вот тогда он втягивает их в себя, ими и питается. Вы что, искали тут голову или мозг? А может, глаза, в которые можно умильно посмотреть? Ха! Ористе – это один большой желудок. Он не знает, что вы здесь, вы ж по нему ходите, и не трогает вас лишь потому, что не умеет нападать. Он ждет, пока вы сами сдохнете.

Вот теперь Хэллоуин понимал, что случилось со всеми телами. Люди, попавшие сюда, может, и пережили переход из одного пространство в другое. Но что ожидало их в Междумирье? Это была мертвая территория с отравленным воздухом. Нет еды, нет воды… нет надежды. Им оставалось лишь погибнуть, а их тела растворялись в пространстве.

По сути, Ористе и не нужно было ничего делать. Многие существа, запутавшись в лабиринте его уровней, все равно смирялись со смертью. А те, что находили способ вырваться, были слишком редки и сильны, чтобы бороться с ними. В чем-то толстяк был прав: они столкнулись с примитивным падальщиком.

Однако сейчас Ористе был не так важен, как существо, стоявшее над ними.

– Не позволяйте ему заболтать вас, – тихо сказала Тира. – Это Шиоран, дэйти, он здесь не для того, чтобы с вами подружиться!

Но как бы тихо ни звучал ее голос, толстяк все равно услышал. Бесцветные глазки, терявшиеся на заплывшем жиром лице, наблюдали за Тирой с презрением и легким любопытством.

– О, прозвучало мое имя! Я действительно Шиоран, хозяин пустоты, повелитель иллюзий и ночных кошмаров, лорд хаоса – у меня много ролей.

– В основном самоназначенных, – указала Тира. – Шиоран очень опасен, опасней любого рарико-менке!

– Я знаю, кто такие дэйти, я читала книги, что ты мне дала, – отозвалась Хорана. – Он – трикстер, способный изменять окружающий мир, я с подобными выродками уже сталкивалась…

– Ты не понимаешь, – прервала ее Тира. – Шиоран – не просто дэйти, он и правда одно из самых сильных существ здесь, это не просто его раздутое самомнение, это факт! Его способности дэйти огромны от природы, а он еще и получил силу мрачного жнеца, он один в своем роде!

– Какая умная девочка! – расхохотался Шиоран. – Вы лучше спросите юную Тиру, откуда она меня знает!

– Это и правда очень занимательный вопрос, но его я задам потом, – усмехнулась Хорана. Она казалась спокойной, даже расслабленной, однако Хэллоуин не сомневался, что она готова в любую секунду броситься в бой. – Сейчас меня больше волнует, откуда у тебя способности мрачного жнеца. Насколько я поняла из легенд, это более совершенный вид, враждебный дэйти.

– Я помогла ему их получить, – обреченно прошептала Тира. – Вот откуда он меня знает. Нам нужно бежать, вы не должны сражаться с ним!

– Бегите, – неожиданно легко согласился Шиоран. – Я здесь все равно не из-за вас. А вот камушек оставьте, мне он понравился.

Вряд ли он понимал, что на самом деле представляет собой Призрачный Малахит. Скорее, он видел, какой путь они проделали из-за камня, и чувствовал, что это магический артефакт. Ему хотелось победить, забрав у них столь важную вещь, ведь иначе победить он не мог. Как бы силен он ни был, он вряд ли продержался бы в бою с таким числом противников. Легендарный Ангел тысячи лезвий, сильнейший инквизитор ордена Святого Себастьяна, феникс, колдунья четвертой ветви клана Арма, Хэллоуин, единственный из универсалов, полностью овладевший своей силой, – они были опасны даже для него.

Это злило Шиорана, он хотел доказать, что в Междумирье все идет так, как он хочет. Поэтому он не бросал им прямой вызов, но и не отступал.

Хорана продолжала наблюдать за ним, однако обращалась она к Тире.

– Что он может? Быстро и по существу, без лирики вроде «Бегите, глупцы!»

Она оставалась лидером, и Тира, пусть даже напуганная, не могла не подчиниться ей. Что ж, Огненный король знал, кого назначить на эту миссию.

– Он в совершенстве владеет силами дэйти, – быстро ответила Тира. – Он может изменить мир вокруг вас, вполне реально, а может создать иллюзию измененного мира, и вы никогда не почувствуете разницу. Он может использовать ваши слабости, чтобы залезть вам в голову и подчинить вас – это самое опасное! От дэйти можно защититься, но для этого нужно отстраниться от сомнений и думать только о неприкосновенности своей души. Он исполняет желания, используя энергию того, кто это желание загадал, и всегда обманывает. Способности мрачного жнеца дают ему преимущество в прямом бою, но они краденые, поэтому он управляет ими не так хорошо. Думаю, главной силой, убийством одним взглядом, он так и не овладел, иначе все мы уже были бы мертвы. Но, уверена, силу и неуязвимость жнеца он получил, так что будьте осторожны!

– Я же просила без лирики, – фыркнула Хорана. – У нас своих силы и неуязвимости хватает.

– Какая грамотная девочка, – прошипел Шиоран. – Все-то ты знаешь! И как тебе доверяют с такими знаниями?

– С ней мы разберемся потом и без тебя, – отрезала Хорана. – Катись лучше отсюда, колобок, пока тебя кто-нибудь не съел.

– Осторожно! – крикнула Тира. – Он…

Но Шиоран не дал ей договорить. Он продемонстрировал, что даже при впечатляющих габаритах ему все равно была подвластна скорость мрачного жнеца. Он оказался рядом с Тирой за долю мгновения, ударил ее наотмашь и отскочил до того, как на него успели напасть. Это не убило девушку, и все же она, оглушенная, упала на землю.

А земля тут же зашевелилась под ней. Похоже, Ористе было не важно, мертвы его жертвы или нет. Ему нужно было, чтобы они перестали двигаться и сопротивляться. Песок начал нарастать вокруг Тиры, готовясь заключить ее в кокон и переварить.

Хэллоуин поспешил поднять ее на руки, и Ористе мгновенно отступил, готовый выжидать и дальше. Но план Шиорана оказался понятен: он не только лишил Тиру возможности давать им подсказки, он привязал к ней Хэллоуина. Теперь наемник вынужден был сосредоточиться на ее защите, а не на нападении.

Победа сомнительная: у Шиорана все еще оставалось четыре сильнейших противника, а Малахит держала в руке сама Хорана. Как он собирался расправиться с ними? Выдав свою скорость, он позволил им подготовиться к ней и больше не мог повторить этот трюк. Ситуация казалась безнадежной для него – пока они не обнаружили, о чем пыталась предупредить их Тира.

В один миг Малахит был на ладони Хораны, а в следующий его не стало, но забрал его не Шиоран, его наемница к себе не подпустила бы. Камень перехватил Неот и бросил дэйти, а сам замер напротив них, глядя на своих спутников злым мутным взглядом.

Похоже, Шиоран сразу выбрал его, Тира это заметила, а вот остальные упустили. Дэйти не пытался обмануть их всех, он сосредоточился лишь на одном из них, направил против него всю свою силу – наверняка не скромную, раз он стал лучшим в Междумирье. Он почувствовал в душе Неота сомнения, о которых остальные даже не догадывались, и сумел использовать их, чтобы подчинить инквизитора. Неот не был слаб или глуп, однако порой даже величайший айсберг ломается от крохотной, незаметной на первый взгляд трещины.

Шиоран нашел в душе Неота такую трещину. Инквизитор, похоже, даже не заметил этого, иначе он сопротивлялся бы дольше. Хэллоуин не слишком хорошо знал Неота, и друзьями они не были, но наемник уважал его силу. Чтобы сломать его так быстро, Шиоран должен был обладать потрясающим могуществом… или потрясающим чутьем: он нашел в сердце Неота то, чего не замечали они. Никто ведь так и не понял, что произошло с ним в Лабиринтах и почему он потерял сознание возле Улья! А вот Шиоран, один из господ Междумирья, знал гораздо больше.

Все это было уже не важно, свою маленькую победу он одержал. Неот сохранил свою силу – а вот с его памятью творилось непонятно что.

– Нелюди должны быть уничтожены, – подсказал Шиоран, с довольным видом рассматривая свой трофей.

– Да, – кивнул Неот. Его голос звучал сухо и безжизненно.

– Особенно предательница, – не унимался дэйти. – Та, что опозорила весь свой род – и твой род!

– Теперь она будет наказана.

– Вот и славно. Избавься от них, накорми Ористе за то, что он так долго нас терпел. До скорого!

Оттолкнувшись ногами от потрескавшейся крыши, Шиоран взмыл в воздух и скоро скрылся среди облаков. Преследовать его не мог никто, даже феникс – им нельзя было разделяться, а отправиться за ним все вместе они бы не смогли, Неот не позволил бы им.

Инквизитор, обычно сражавшийся одним лишь боевым ножом, во власти чар не мог быть верен себе. В его правой руке появился обоюдоострый меч, показательно простой, скованный из сероватой стали, с обмотанным кожаными полосами эфесом. Но Хэллоуин, не прекращавший изучать мир нелюдей, мгновенно определил, с какой угрозой они на самом деле столкнулись.

Орден Святого Себастьяна славился тем, что вживлял артефакты в кости своих воинов – и использовал только легендарное оружие. Этот меч не был исключением.

– Это Фрагарах, – предупредил Хэллоуин. – Меч, способный рассекать любую материю. Что делать будем?

Как бы иронично это ни звучало, сражаться с Шиораном было бы проще. Да, он, возможно. был сильнее Неота, но на него они могли бы нападать в полную силу, не опасаясь его убить. Весь смысл как раз в том, чтобы его убить!

А Неота убивать не хотелось, и не только из-за возможного скандала с инквизиторами. Он этого не заслужил, он никогда не напал бы на них добровольно, ну а то, что он так легко поддался чарам… Тира не зря боялась Шиорана, от этого существа не следовало ожидать меньшего.

И снова Хорана приняла решение, достойное истинного лидера.

– Хэллоуин, на тебе забота о Тире, – приказала она. – Кей, Сьерра, держитесь в стороне. Неота я беру на себя, будем считать, что это внутреннее дело инквизиторов.

– Говорил же, что нужно было оставить его на корабле, – проворчал Кей, но спорить с напарницей не стал.

Она уже победила Неота один раз, да еще и легко, играючи, но то было не настоящее сражение. Им не следовало и мечтать о том, что он опомнится. Он ведь даже не понимал, что Шиоран использует его! Дэйти нашел в его душе застарелую злость и раздул ее, как тлеющие угли, до полноценной ненависти.

– Предательница, – сквозь сжатые зубы процедил Неот.

– Да-да, это я уже слышала, – поморщилась Хорана. – Проблема инквизиторских кланов в том, что они лезут в дела друг друга. Как старые бабки на лавке – сидят и осуждают, не думая больше ни о чем!

– Тебе нет прощения!

– А мне и не надо.

Он не выдержал, бросился на нее первым. Магия Шиорана влияла на него, разрушая его привычное спокойствие, лишая его выдержки. Но то, что он терял из-за поспешности, с лихвой компенсировала ярость. Он бил сильно, уверенно, и меч, которым Хорана попыталась блокировать удар, разлетелся на осколки под лезвием Фрагараха – так, будто он был сделан из стекла, а не металла.

– Стоило попробовать, – хмыкнула Хорана. – Ладно, теперь мы точно знаем, что легенды не лгут и Фрагарах действительно рубит все подряд.

Хэллоуину отчаянно хотелось помочь ей, он не привык чувствовать себя бессильным и оставаться в стороне от боя. И все же девушка на его руках значила для него больше, чем желание поддержать Хорану, и он покорно ждал.

А вот как это выдерживал Кей – непонятно! Хэллоуин бросил на него сочувствующий взгляд, ожидая увидеть немое отчаяние, а вместо этого с удивлением обнаружил полное равнодушие. Феникс устроился на обломках каменной стены, скрестил под собой ноги и со скучающим видом наблюдал, как дерутся эти двое. Словно его не волновало, кто победит! Как, если Хорана была почти беззащитна?!

Но, наблюдая за ними, Хэллоуин увидел то, чего Кей, прекрасно знавший свою возлюбленную, ожидал с первого удара. Убедившись, что битва на мечах не в ее интересах, Хорана попросту выбирала другое оружие. Ее не зря называли Ангелом тысячи лезвий – она была готова ко всему. Она уклонялась от прямых ударов Фрагараха и атаковала метательными ножами, сюрикенами, боевой косой и даже кусаригамой, с которой сам Хэллоуин не рискнул бы связаться. Наемница великолепно владела любым видом оружия, а нечеловеческая сила и выдержка становились преимуществом, которое Неот не мог преодолеть.

Несколько раз у Хораны был шанс нанести смертельный удар, но она сдерживалась. Неот не оценил ее доброту, он, скорее всего, даже не заметил этого. Он все больше злился от того, что не мог до нее дотянуться.

Тогда он сменил оружие. Фрагарах исчез, а в его руке появился нарядный меч, сияющий серебром и золотом. Казалось, что он создан для церемоний, не для битв, однако Неот и его использовал великолепно. Впрочем, этот меч Хорана без особого труда парировала клеймором.

– Плохой выбор, – прокомментировала она. – Балисарда рассекает магическую материю, она подходит для битв с колдунами и ведьмами. А мне-то что будет? Я магию не использую!

И снова она была права. Выбрав Балисарду, Неот сам себе усложнил жизнь. Даже одурманенный, он не мог не заметить этого и попытался драться двумя мечами. Он был хорош, вне всяких сомнений. Инквизитор идеально контролировал два легендарных лезвия, заставляя их, выкованные разными мастерами в разные эпохи, дополнять друг друга.

Теперь уже Хоране приходилось несладко. Это она пыталась измотать его, Неот был готов ее убить. Как бы она ни старалась, она все равно пропускала все больше ударов, на ее теле появлялись глубокие раны. Пока ее спасали исцеляющие артефакты, но сложно было сказать, что будет дальше. Хэллоуин уже не решился бы влезть в их битву, даже если бы Тира проснулась, он бы только помешал Ангелу. Ему оставалось лишь верить в нее, как верил Кей.

Она не подвела: притворившись, что усталость и бой замедлили ее, Хорана подпустила Неота поближе, оттолкнулась руками от земли и ударила его ногами, заставив выпустить оба меча.

Неот сделал шаг назад, замер, и казалось, что он наконец-то одумался, пришел в себя. Но нет, безумие, напущенное Шиораном, держало его, как паразит. Он просто готовился к следующему шагу.

Балисарда и Фрагарах исчезли, а Неот поочередно сложил пальцы в трех древних жестах инквизиторов – Хэллоуин слышал, что так они убирают магические замки, сдерживающие магию с помощью их врожденной силы. Два предыдущих меча он призвал легко, за мгновение, а ведь они были легендами! Хэллоуин боялся даже предположить, что еще он хранит в своем теле. Но стоило ли ожидать меньшего? Орден Святого Себастьяна был самым почитаемым в мире инквизиции, а Неот – его лучшим воином. Следовало догадаться, что свои самые смертоносные сокровища его братья доверят ему.

Он не ошибся: оружие, появившееся в руках Неота, обладало собственной магической аурой, настолько мощной, что она затмевала собой все вокруг. Это была японская катана – изящный благородный меч с темным лезвием. На лезвии стояло клеймо мастера, однако с такого расстояния Хэллоуин не брался его разглядеть. Ему достаточно было того, какой энергией пылало лезвие… он такого в жизни не встречал!

Хэллоуин не знал, что это за артефакт. Японцы создали поразительное количество магических мечей, он в таких тонкостях никогда не разбирался.

А вот Сьерра проявила неожиданную осведомленность.

– Не может быть… – прошептала она.

– Ты знаешь, что это?

– Кажется, знаю… Но этого меча не существует, это легенда!

– Неот только легендарным оружием и пользуется, – указал Хэллоуин.

– Нет, тут другое… Существование этого меча не было официально подтверждено. О нем говорят много столетий, но нет ни одного документа или свидетельства… По крайней мере, у Великих Кланов.

– А у инквизиции есть не только свидетельство, но и меч. Что это такое?

– Юучи Йосаму, это, вроде бы, значит «десять тысяч холодных ночей»… Легенда гласит, что когда-то два великих мастера мечей поспорили о том, кто из них лучший в Японии. Они попросили мудреца рассудить их, и тот велел им выковать самый совершенный меч, на какой они только способны. Они работали много дней, не жалея себя, а потом снова пришли на суд к мудрецу. Мудрец опустил оба меча в прозрачные воды ручья и увидел, что один меч рассекает лишь листья, скользящие по воде, и всякий сор, а рыб и других живых тварей не трогает. Другой же меч был таким острым, что рассекал все и всех – и даже, кажется, саму воду. Это и был Юучи Йосаму.

– Он победил?

Но Сьерра лишь покачала головой:

– Ты плохо знаешь японцев! Победил первый меч, потому что он не убивал тех, кто этого не заслужил. А второго меча мудрец испугался. Он увидел в Юучи Йосаму жажду крови, которую ничем не заглушить. Он велел мастеру уничтожить этот меч, но мастер не подчинился. С тех пор Юучи Йосаму не покидал поле боя, сменив не одну сотню хозяев. Поговаривают, что он сводит своего владельца с ума жаждой убийства, но при этом делает его непобедимым. Я не знаю, правда ли это… Но если так, то дела Хораны плохи!

Хэллоуин прекрасно знал, что легенды любят приврать, однако насчет этого меча они, похоже, не ошиблись. Дело было даже не в том, что катана рассекала любое оружие, которым Хорана пыталась защититься или напасть. Изменился сам стиль сражения Неота: инквизитор нападал отчаянно, по-звериному, прежде у него не было такой скорости и ловкости. Казалось, что он совсем потерял связь с реальностью. Он уже не думал о том, что Хорана – предательница, не помнил, за что должен ее покарать. Ему просто хотелось убить, хоть кого-то, он поддался влиянию меча, принял его силу.

Это было плохо. Даже лучший из воинов не продержался бы против него и минуты. Хорана все еще справлялась, однако чувствовалось, что это ненадолго. Хэллоуин должен был ей помочь, поэтому он осторожно опустил Тиру ногами на землю и дождался, пока Сьерра подставит ей плечо.

– Присмотри за ней, – попросил он. – Нужно с этим заканчивать…

Однако он опоздал. Хэллоуин не успел даже вколоть себе новую порцию крови, когда Хорана пропустила решающий удар. Меч вошел в ее грудь и, наполнив воздух брызгами крови, появился из спины, пробивая сердце наемницы насквозь.

Ангел тысячи лезвий была мертва.

* * *

Кричать было глупо и бессмысленно, но Сьерра все равно кричала, понимая, что это ничего не изменит. Да и что тут менять? Удар был смертельным с самого начала, у Хораны не было ни шанса пережить его. А Неот, даже совершив такое жуткое преступление, не пришел в себя. Казалось бы: смерть Хораны настолько противоречила всему, во что он верил, что это обязано было отрезвить инквизитора, помочь ему избавиться от магии Шиорана.

Но нет, лицо Неота оставалось все таким же равнодушным, а взгляд – пустым. В его охваченном заклинанием сознании правили простые мысли и цели. Он достигал их, ни о чем не рассуждая и ничего не анализируя.

Возможно, потом, когда это закончится, он никогда не простит себя. Так до этого еще нужно дожить! И не только Неоту, а всем им. Они только что потеряли лидера, они лишились камня, они, возможно, застряли в Ористе… а битва продолжается.

Неот хотел вырвать меч из груди поверженной соперницы, но у него ничего не получилось. Хорана, поникшая на пару секунд, как покойница, вздрогнула и расправила плечи. Она уверенно перехватила катану обеими руками, подняла голову и улыбнулась инквизитору кровавой улыбкой. Неот заметно побледнел и отшатнулся, однако меч из рук не выпустил.

– Дьявольское отродье, – прошептал он. – Что ты вообще такое?!

Сьерра тоже не отказалась бы от ответа на этот вопрос. Она знала, что у Хораны есть неплохие исцеляющие артефакты – уникальные даже! Но ни один из них не был способен защитить наемницу от такой быстрой смерти. Здесь нечего исцелять, ее сердце было уничтожено за один миг! А ее это словно и не беспокоило.

Продолжая улыбаться Неоту, она оттолкнулась от лезвия, которое держала руками, и освободилась. Рана на ее груди мгновенно закрылась, и вскоре о ней напоминала лишь порванная рубашка и пятна крови. При этом Сьерра чувствовала, что ни один из артефактов не был активен, а она, колдунья из клана Арма, разбиралась в них как никто другой.

Она и Неот одновременно догадались, что произошло, и одновременно посмотрели на Кея.

Он как раз оставался спокоен, как скала. Пока все переживали за судьбу Хораны, он чуть ли не дремал на поваленной стене. Однако Сьерра догадывалась, что эта расслабленность – не более чем трюк. Феникс не зря оставался на месте, не пытаясь помочь Хоране, он был сосредоточен на чем-то.

– Ловко! – присвистнул Хэллоуин, все еще стоявший рядом со Сьеррой. – Эти двое связали себя друг с другом, и теперь она использует условное бессмертие феникса.

Сьерра знала заклинание, о котором он говорил, слышала о нем, но не предполагала, что кто-то решится использовать его. Эти чары были удивительно сложными и чаще всего необратимыми. Они связывали двоих воедино – их тела и души. Благодаря этому они могли разделить и магическую энергию, и здоровье. Для того, чтобы пойти на такой шаг, нужно было доверять своему напарнику, ведь малейшая слабость с его стороны или предательство могли обернуться катастрофой.

Но что для других было чудовищным риском, то для Хораны и ее напарника оказалось сущей мелочью. Они слишком многое прошли, чтобы быть вместе, и они как раз ни в чем не сомневались. Теперь, глядя на них, Сьерра начала догадываться, что Хорана позволила Неоту убить себя, зная, что сила Кея защитит ее. Она, должно быть, тоже верила, что такой шок приведет инквизитора в себя.

Увы, даже этого оказалось недостаточно, чтобы спасти его от объединенного влияния дэйти и Юучи Йосаму. Он просто изменил цель, решил, что из этих двоих Кей сейчас важнее. Если убрать его, Хорана не только лишится удивительного здоровья, она потеряет смысл сражаться. Поэтому, освободив меч, Неот рванулся к Кею.

Такого не ожидали ни феникс, ни Хорана. Да и понятно, почему: обычно инквизиторы не меняли противника, их драки были чуть ли не рыцарскими поединками. То, как Неот повел себя сейчас, лишь доказывало силу яда, которым наполнил его душу Шиоран.

Это ничего не меняло для Кея. Хорана не успела бы ни защитить его, ни заслонить, да и сам он не готов был защищаться. Ему нужно было хотя бы несколько секунд, чтобы подготовиться, призвать собственные артефакты или выпустить пламя. Но Неот не дал ему этого времени, Юучи Йосаму делал его слишком быстрым даже для феникса.

Он занес меч и, судя по направлению лезвия, этот удар должен был снести Кею голову. Сьерра понятия не имела, способен ли он пережить такое, однако ей только и оставалось, что наблюдать. Вот Неот опускает руку, вот лезвие летит на Кея… и в последнюю секунду уходит в сторону.

Неот сделал это не добровольно. Казалось, что такое просто невозможно, ведь его никто не останавливал, и Сьерра видела, что чары Шиорана не подвели. У инквизитора просто не получилось убить Кея, потому что в последний момент его рука изогнулась и словно сама собой сдвинулась за спину. Колдунья услышала леденящий душу треск – кость вылетела из сустава, и рука Неота повисла у тела бесполезной плетью.

Боль и нереальность произошедшего наконец вывели Неота из транса. Он упал на колени, обвел ничего не понимающим взглядом собравшихся и посмотрел на свою руку.

– Что происходит? – только и смог произнести он.

Сьерра не могла ответить, она едва поняла, что он сказал, все ее внимание было сосредоточено на Юучи Йосаму.

Когда инквизитор потерял контроль над собственной рукой, меч должен был выпасть из его пальцев или попросту исчезнуть, как исчезли другие артефакты. Однако катана все еще была здесь, она прижималась к его ладони… Она проросла в его ладонь. Тонкие ремешки кожи с рукояти разрослись, проникли под кожу, извиваясь, словно черви. Сьерра видела, как они бугрились в его руке до самого локтя; колдунья почувствовала подступающий приступ тошноты.

Но теперь она точно знала, почему он не убил Кея. Он не остановился – не хотел останавливаться. Ему помешало оружие: Юучи Йосаму, меч, ставший легендой благодаря своей жажде крови, в последний момент отвел руку своего хозяина в сторону.

Меч спас Кея и Хорану.

Если бы кто-то рассказал ей об этом, Сьерра никогда бы не поверила. Есть артефакты, способные принимать относительно самостоятельные решения, но катана – не один из них, да и потом, ни один артефакт не пойдет против своего господина, это просто неправильно!

С другой стороны, Сьерра еще не видела артефактов, подобных этому. Юучи Йосаму появился задолго до того, как первый Огненный король созвал Великие Кланы. Этот меч убил столько людей, что хватило бы для целого города. Он стал свидетелем эпох, его хозяевами были лучшие воины своего времени.

И все-таки… как?

Неот тоже сообразил, что произошло – медленнее, чем следовало бы, но его сложно было винить в этом после того, что сотворил с его сознанием Шиоран. Инквизитор с ужасом посмотрел на свою изуродованную руку, второй рукой перехватил меч – и вырвал его, не заботясь о собственной коже. Сьерра его понимала: если бы в ее тело пророс артефакт, она бы сделала то же самое, только с криком и слезами!

Неот не плакал и не кричал, однако его трясло от усталости и отвращения. Прижимая к груди раненую руку, он не сводил глаз с меча, лежащего теперь в луже крови.

Кровь мгновенно поглотил Ористе, однако меч остался. Наступившую тишину, тяжелую, опасную, полную страха и сожаления, нарушил голос Хораны:

– Дамы и господа, по-моему, нам предстоит кое с кем познакомиться…

* * *

Сначала Керенса почувствовала, как содрогнулся корабль, и лишь потом уловила новую энергию, появившуюся рядом с ним. Это было нечто особенное, могущественное, значительно превосходящее всех, с кем они сталкивались раньше – даже рарико-менке, гигантов Междумирья. Поэтому, приближаясь к наблюдательной площадке, колдунья ожидала увидеть уродца, сравнимого по размеру с «Вегой».

А вместо этого она обнаружила зависшего в вечной дымке Междумирья толстяка. Да, он был здоровенным, но даже так он мог сойти за самого обычного человека… если бы, конечно, не парил в пространстве, окруженный нереальным облаком темной энергии.

Толстяк наблюдал за ней маленькими глазками, почти скрытыми на его оплывшем лице. Одной рукой он расслабленно подбрасывал и ловил Призрачный Малахит, и это пугало Керенсу гораздо больше, чем его магия. Как он получил камень? Нашел его раньше команды? Или покончил с командой?

Нет, невозможно! Как бы силен он ни был, он не мог просто разделаться с Ангелом тысячи лезвий, фениксом, Хэллоуином… Но что если да? Мысль о том, что она осталась в Междумирье совсем одна, а остальные уже мертвы и сожраны, приводила Керенсу в ужас.

Но сейчас ей нужно было отстраниться от этих мыслей, потому что в глаза ей смотрела сама смерть. И если остальные уже мертвы, возможно, и она скоро присоединится к ним.

– Привет, красотка, – пророкотал толстяк. – Я много слышал о Великих Кланах, но вижу одну из их дочерей впервые.

– Я тоже много читала о Междумирье, но с дэйти никогда не сталкивалась, – спокойно отозвалась Керенса. – Можно сказать, что мы в равных условиях.

Она была вовсе не уверена, что он дэйти, просто у нее не было других вариантов. Небольшой, разумный, очень сильный – по описанию таким может быть или мрачный жнец, или дэйти. Но жнецы в легендах были отважными воинами, ослепленными жаждой крови, а этот шар на воина не тянул.

Толстяк расхохотался:

– Неплохо! Ты угадала ровно столько, сколько может угадать гость Междумирья, хвалю. В награду за это я раскрою тебе правду. Перед тобой Шиоран, хозяин пустоты, повелитель ночных кошмаров. Я дэйти, но я же и мрачный жнец. Я сильнейшее дитя Междумирья. Я – Господин Всего, и ты на моей территории.

– А я Керенса Мортем из второй ветви Великого Клана, и мне как-то плевать на самопровозглашенных диктаторов.

– Смело! Но мы оба знаем, что твое высокое положение мало что меняет для тебя здесь.

Тут он был удручающе прав. Магия клана Мортем совершенно не подходила для таких битв. Керенса могла поспорить со смертью и вернуть к жизни мертвеца, но здесь это было не нужно. Она могла создать големов, готовых сражаться за нее, однако вокруг не было ни одного мертвого тела. Она была великим воином ближнего боя – и не имела права покинуть «Вегу». Все, тупик!

А вот у Шиорана были все козыри. Как дэйти, он мог изменить мир вокруг них, подманить сюда рарико-менке… да что угодно сделать! А если он и правда обладал силой мрачного жнеца, возможно, он был способен разбить корабль на части голыми руками.

– Вижу, ты напугана, – сочувствующе заметил Шиоран. – Я тебя успокою. Я здесь не для того, чтобы тебя убить. Мне просто нужен второй такой камешек. И не говори, что здесь его нет: один тянется к другому. Я пока не знаю, для чего они нужны, но чувствую, что они должны быть вместе.

Его способность к улавливанию энергии поражала. Он не только определил, где находится Кровавый Пироп, он сообразил, что артефакты как-то связаны между собой. А значит, Керенсе ни в коем случае нельзя было отдавать ему камень, ведь в руках такого могущественного существа даже два артефакта, бесполезные для всех остальных, могли стать грозным оружием.

Пока она отчаянно пыталась сообразить, что делать, Шиоран устал ждать – похоже, он был не слишком терпелив. Дэйти рванулся к ней пулей… хотя нет, какой пулей? Пушечным ядром! Он налетел на корабль, ударил всем своим грандиозным весом, и «Вега», выдерживавшая давление щупалец Зиро, не просто пошатнулась – она отлетела в сторону, да так далеко, что верхний уровень Ористе теперь был едва виден на горизонте.

От резкого рывка Керенса не удержалась, упала, но тут же поднялась на ноги и осмотрела внешний слой корабля. Она боялась, что удар оставил на кристалле трещину, однако пока творение клана Арма держалось достойно.

Шиоран тоже это оценил. Подлетев поближе, он окинул «Вегу» неприязненным взглядом.

– Забавные у вас игрушки. Эта штука защищена от моей магии, поздравляю, и если бы я был простым дэйти, я бы расстроился. Но я уже сказал тебе, кто я. В этом и прелесть способностей мрачного жнеца: сила иногда решает все. Если ты не отдашь мне камень добровольно, я просто буду бить эту ракушку, пока не раскрошу ее и не достану изнутри тебя и камушек. Вот тогда, маленькая колдунья, я не буду к тебе столь милостив.

– На то, чтобы расправиться с «Вегой», у тебя уйдут годы! – насмешливо указала Керенса. Насмешка, впрочем, была блефом.

– Может быть. Ну и что? У меня впереди целая вечность, что мне годы! Да и потом, подозреваю, что это будет проще, чем ты думала, наблюдай!

Он замахнулся и ударил корабль двумя руками. «Вега» сорвалась с места, закружилась и начала опускаться вниз. Двигатели артефакта старались остановить падение, но пока не могли, слишком уж силен был Шиоран.

Керенса ни на секунду не забывала, что они в Междумирье. Верх, низ, право, лево – все это относительно здесь, все находится только в ее сознании, потому что на самом деле здесь нет ни сторон света, ни границы между небом и землей. Неба и земли тоже нет! Поэтому падение «Веги» будет длиться не до тех пор, пока корабль достигнет определенного дна, а до столкновения с первым же рарико-менке или, того хуже, стихийным порталом. Поэтому она не могла просто пережидать атаки Шиорана, как бы ей ни хотелось, она должна была их остановить.

Вот только как? О том, чтобы отдать ему камень, и речи не шло. Керенса отчаянно пыталась подобрать нужное заклинание, способное если не убить его, то хотя бы отпугнуть. А Шиоран продолжал нападать, «Вега» кружилась в пространстве, и колдунья до сих пор не разбилась о стены лишь из-за защитной атмосферы, придуманной кланом Арма.

На ум снова и снова возвращалось одно заклинание, которое ей не принадлежало – первозданное, сокровище клана Мортем. Это было заклинание чистой смерти. Основатель клана мог призывать энергию, противную самой жизни, и убить того, кого считал своим врагом. Керенса видела описание того заклинания, однако даже не смела его испытывать. Такая честь оказана лишь действующему главе клана!

Но его здесь нет, а она, правительница второй линии, идет сразу за ним. По сути, если с Иеремом что-то случится, она возглавит клан… Нет, это все равно не дает ей права использовать первозданное заклинание! Да и потом, у нее бы не получилось, даже если бы она попыталась. Все говорят, что такая магия требует огромного количества силы, которой у Керенсы просто не было.

Но то во внешнем мире. Что если в Междумирье все по-другому? Да и потом, она слышала, что первозданные заклинания вполне могли быть созданы Огненным королем на основе стихийной магии, присущей некоторым видам нелюдей. Так, клан Инанис обнаружил, что их первозданное заклинание связано с саламандрами. Что если магия клана Мортем была заимствована у мрачных жнецов? Ведь она похожа на их врожденные способности! А если так, то Междумирье – лучшее место для нее.

Теория казалась безумной, обреченной на провал, и все равно Керенса должна была испытать ее. Потому что удары Шиорана обрушивались на корабль все чаще, «Вегу» унесло уже непонятно куда от Ористе, сигнал тревоги давно завывал в коридорах и залах, а на внешнем слое появились первые трещины. Шиоран побеждал, и он чувствовал это. Керенсу ожидала гибель, а если так, почему бы не попробовать?

Она обладала идеальной памятью, новые заклинания всегда давались ей лучше, чем другим представителям клана. Вот и теперь она замерла, сложила руки в жесте призыва, закрыла глаза, собирая всю свою энергию. Шиоран заметил это.

– Ты что делаешь? – насторожился он. – На что-то еще надеешься? Ожидающее тебя страдание зависит от того, как сильно ты меня разозлишь!

Керенса на обратила на него внимания – она колдовала. Теперь, когда она начала заклинание, она уже не могла остановиться.

И у нее получилось! Правда, не все, но даже мимолетный успех стал чудом, на которое она и не надеялась. Она не смогла подчинить заклинание, но она освободила вспышку смертоносной энергии, которая обожгла Шиорана. Колдунья слышала, как он закричал – ему было больно!

Правда, оценить свой успех она уже не могла. Другие маги были правы, первозданное заклинание отнимало слишком много энергии, все, что у нее было. Теряя сознание, Керенса почувствовала, как Шиоран, все еще завывающий от боли, нанес кораблю последний сокрушительный удар…

Она и не надеялась очнуться – но очнулась. «Вега» больше не двигалась, исчезла привычная уже вибрация двигателей, затих сигнал тревоги, и эта гнетущая тишина пугала Керенсу. Все еще слабая и не до конца пришедшая в себя, она добралась до хранилища, ожидая увидеть его уничтоженным и разграбленным.

Но нет, тайник был цел, и Кровавый Пироп все еще находился внутри. Похоже, последний удар со стороны Шиорана был не продолжением борьбы, а местью. Дэйти был похож на ребенка, который пинает ногой обжегший его руку уголек: импульсивная и злая месть, у которой нет продолжения. После этого дэйти не рискнул снова нападать, он просто отбросил «Вегу» подальше от себя и отправился зализывать раны, скорее всего, он был не в силах продолжать погоню.

Это спасло Керенсу, однако она не могла сказать, что теперь у нее все хорошо. «Вега» больше не двигалась, а это значит, что корабль куда-то упал. Вот только куда? Керенса направилась в центр управления, чтобы проверить это, но там ее ждал неприятный сюрприз. Ни один из артефактов не работал: похоже, при падении корабль пострадал так сильно, что сохранил жалкую часть своей магии, достаточную лишь для поддержания внутренней атмосферы. Да и то непонятно, сколько это продлится!

«Вега» не могла подсказать ей, как далеко она оказалась от Ористе, не могла подать сигнал ее друзьям, если они все же пережили столкновение с Шиораном, и уж точно не могла взлететь. К тому же, в коридорах становилось заметно холоднее, и это напрягало.

Одевшись потеплее, Керенса снова отправилась к наблюдательной палубе, чтобы понять, насколько плохи ее дела. Она постаралась подготовиться ко всему и лишь поэтому не была шокирована.

Корабль застрял среди снега и льда. С одной стороны от «Веги» просматривалась глубокая борозда, оставленная ее падением, и эта борозда подсказывала, что под одним слоем льда скрывается другой – и больше ничего. По другую сторону от корабля тоже возвышались ледяные пики, горы и холмы. Горизонт был искажен так, как это бывает только в Междумирье: с одной стороны он проседал, исчезая непонятно где, с другой уходил вверх чуть ли не под прямым углом. И там, под толстым слоем льда, просматривалось нечто странное – то непроницаемо черное, то вспыхивающее ярким светом, словно живое!

Что бы там ни скрывалось, оно точно не было другом, поэтому Керенса не собиралась беспокоить его. Она вообще не хотела покидать корабль, ее сила едва восстановилась, она не могла толком защитить себя, и ей оставалось полагаться лишь на свое единственное укрытие.

Которое тоже не было таким надежным, как раньше. «Вега» серьезно пострадала при падении: с одной стороны внешний слой разлетелся вдребезги, металлический корпус был прогнут, энергии в нем почти не осталось. Керенса это починить не могла, и она подозревала, что тут даже Сьерра не справится… если она еще жива!

Ей только и оставалось, что сидеть и ждать, стараясь не поддаться отчаянию, а это было не так-то просто. Если Шиоран оправится от ран, нанесенных заклинанием, и вернется – он убьет ее. Если ее никто не найдет – она замерзнет насмерть. Если за ней все-таки прилетят ее союзники, возможно, они тоже застрянут здесь – и погибнут все.

Задумчиво рассматривая лежащий на ее ладони Кровавый Пироп, Керенса пыталась понять, стоила ли эта магическая игрушка ее жизни.

Глава 11. Восходят звезды

Неот никогда не сталкивался с таким – и не был к этому готов. Он считался не только самым сильным, но и самым спокойным воином своего ордена. Только поэтому ему и доверили Юучи Йосаму!

В ордене Святого Себастьяна, знали, что это одновременно сокровище и проклятье. Доверить его могли только воину, который был в состоянии справиться с искушением. И Неот всегда считал себя таким воином! Он постоянно испытывал себя, сдерживая свою силу. Он дрался самым обычным ножом, доставшимся ему от погибшего учителя, до тех пор, пока его не вынуждали воспользоваться магическим артефактом. Да и то он предпочитал оружие попроще – Балисарду, или Фрагарах, или Непогрешимого… Эти три артефакта были могущественными, но обычными, понятными. За долгие годы службы ордену Неот лишь пару раз использовал Юучи Йосаму, в исключительных случаях, и всегда мгновенно возвращал катану на место.

Он был господином, он владел собой – и он даже не подозревал, что этот меч однажды окажется умнее его. Неоту до сих пор было сложно смириться с тем, что произошло, однако у него просто не было выбора – жизнь продолжается, их миссия еще не закончена.

– Не вини себя, – посоветовала Хорана. – Никто из нас не был готов к силе дэйти. Тебе просто не повезло.

– Тебя он не подчинил, – напомнил Неот.

– Потому что я неразрывно связана с Кеем, а Кей – телепат. Если бы Шиоран рискнул сунуться в наше сознание, он бы живым не ушел! Думаю, он это понял.

– Или выбрал слабейшего из нас. Слабейшим оказался я.

Они заняли отдельную комнату в спасательной капсуле, отделившись от всех остальных. Они все равно не могли помочь, спасение команды зависело не от них. Сейчас Кею предстояло поднять капсулу с поверхности Ористе, а Сьерре – попытаться управлять ею, чтобы добраться до «Веги». Хэллоуин возился с Тирой, и о двух инквизиторах все просто забыли.

Неот чувствовал, что Хорана не злится, она искренне сочувствует ему – и почти ненавидел ее за это. Почему ей обязательно нужно быть такой? Он убил ее и чуть не убил Кея, она должна проклинать его! А она первой его поддержала. Это не вязалось с тем образом преступницы и предательницы, который жил в его сознании годами.

Ему хотелось отстраниться от всего, уснуть и не просыпаться до тех пор, пока этот кошмар не закончится. И все же Хорана сказала верно, они должны разобраться в том, что представляет собой Юучи Йосаму на самом деле.

Не позволив ему убить Кея, меч снова стал самым обычным оружием. Неот не понимал этого: почему лезвие, созданное для убийства, сохранило жизнь? Должно быть объяснение! Однако они не могли себе позволить искать это объяснение на Ористе. Их положение стало бесконечно сложным, когда Шиоран украл камень, они должны были вернуться на «Вегу».

– Как к тебе попал этот меч? – спросила Хорана.

Для этого разговора они выбрали самую маленькую комнату спасательной капсулы и теперь сидели на металлических лавках друг напротив друга. Неот впервые видел в своей собеседнице не символ того, как низко может опуститься инквизитор, а сестру по оружию. Это было непривычно – но помогало.

– Он уже много лет хранится в ордене. Наши воины случайно обнаружили Юучи Йосаму во время одной из миссий в Японии и сразу поняли, насколько он опасен. Его превратили в артефакт и стали хранить в теле сильнейшего воина ордена, поколение за поколением.

– Где он… в тебе?

– Заменяет ребро, – пояснил Неот. – Прямо над сердцем.

Сейчас он мог говорить об этом невозмутимо – просто факт из жизни инквизитора, ничего личного. Но когда-то давно, когда ему сообщили об оказанной ему чести, он чуть не сорвался. Не хотел он такой чести! Неот прекрасно знал, что Юучи Йосаму – это не привилегия, это груз ответственности, который останется с ним до самой смерти.

Ему предстояло принять в свое тело символ кровожадного безумия и сдерживать его каждый день, каждую минуту. Артефакт размещали поближе к сердцу, чтобы врожденной энергии инквизитора было проще подавлять его. Неот не боялся самой операции, хотя и ее многие не переживали. Но он боялся того, что будет дальше.

И все же он не мог отказать. Он слишком хорошо понимал, какую угрозу представляет собой этот меч. Если его хранитель не справится с соблазном, он станет угрозой, способной уничтожать целые народы. Юучи Йосаму был не просто лезвием, рассекающим любую материю, он был силой, наполняющей носителя, как сосуд.

Так что, не желая ответственности, Неот все равно не решился передать ее кому-то другому. Он принял меч, он научился жить с ним. Он ощутил его пугающую силу, взглянул в глаза его власти и не поддался. Так почему же теперь, в Междумирье, оружие вдруг стало сильнее своего хозяина?

Этого Неот, как ни старался, не мог понять. А вот Хорана, кажется, понимала…

– Призови ее, – попросила она.

– Его, – рассеянно поправил Неот.

– Ее, – настойчиво повторила наемница.

Он не понимал, чего она пытается добиться, однако решил пока играть по ее правилам – хотя бы потому, что своих правил у него не было. Он повторил серию знаков, снимающих печать с Юучи Йосаму, и меч мгновенно появился в его руке.

Неот поспешил положить катану на пол; воспоминания о том, как кожаные ремни проросли в его руку, были еще слишком свежи. Он пока не представлял, как будет сражаться этим мечом дальше.

Он ждал, что скажет Хорана, но она даже не смотрела на него. Неожиданно она обратилась к мечу:

– Знаешь, было бы неплохо, если бы ты поучаствовала в обсуждении своей судьбы. Ты уже дважды спасла меня, да и не только меня. После этого тебе нечего бояться, потому что пока я у тебя в долгу, я не причиню тебе вреда. Хотя что я говорю? Не думаю, что тебе знаком страх.

Сначала ничего не происходило, и Неот решил, что наемница окончательно сошла с ума, она тоже поддалась чарам Шиорана, просто не так, как он. Однако когда инквизитор собирался сказать ей об этом, меч неожиданно вспыхнул – и преобразился.

На несколько мгновений сияние ослепило Неота, а когда зрение вернулось к нему, он обнаружил, что на месте катаны стоит молодая женщина.

Она не была человеком, тут ни у кого не возникло бы сомнений. В ее коже и волосах застыло благородное мерцание металла, ее глаза были древней пустотой, ее тело было телом воина, сильным и гибким. И все равно она была красива – почти как человек! Больше всего она напоминала Неоту совершенную статую, отлитую из металла. Ее наряд тоже был необычным: странная, упрощенная версия традиционного самурайского кимоно. Широкая длинная юбка полностью закрывала ее ноги, а вот ее точеные руки оставались открытыми.

Она ничего не делала, ничего не говорила, даже не дышала – она и вовсе казалась неживой! И все же Неот не сомневался, что она все видит и слышит.

– Что… это… такое? – пораженно прошептал он.

– Наша спасительница, – усмехнулась Хорана. – Теперь мне многое ясно. Помнишь свой приступ, когда мы были в Улье? Тогда же эта девочка помогла нам. Похоже, не в твоих интересах, чтобы она вырывалась из твоего тела без спроса, это вредит тебе. Она и сама это поняла, поэтому больше не являлась нам. Видишь? Она не хочет твоей смерти. Но в Ористе ты сам призвал ее, освободил от своей энергии. Сначала она помогала тебе, но сообразив, что ты творишь непонятно что, она вмешалась. Я ведь права?

Серая девушка повернула голову к ней, но ничего не ответила, не моргнула даже.

– Мда, а я думала, Неот у нас малоэмоциональный! – рассмеялась наемница. – Как тебя зовут?

Ни одного звука, ни одного движения.

– У тебя ведь есть имя? Кто ты такая? Сколько тебе лет? Ты знаешь, кто ты?

Хорана разговаривала с ней так непринужденно, будто в этой встрече не было ничего особенного. А вот Неот никак не мог прийти в себя. Его разум подсказывал, что такое просто невозможно. Да, иногда артефакты принимают форму людей, но только если были созданы для этого! А Юучи Йосаму, десять тысяч холодных ночей… Это меч, который был создан оставаться мечом.

Откуда тогда она взялась? Может, это и вовсе иллюзия, оставленная Шиораном?

Неот не удержался, протянул к ней руку и осторожно коснулся ее предплечья. Ее кожа была совсем не похожа на металл: прохладная, но не ледяная, и мягкая, как у человека. А главное, настоящая!

– Что за дурацкая манера, во все пальцем тыкать? – поморщилась Хорана. – Инквизиторам больше глаза не проверяют, раз ты им не веришь? Она настоящая, подтверждаю. Вот только имени у нее, похоже, нет, как и четкого понимания, кто она такая.

– Хоть в чем-то мы с ней схожи: я тоже не представляю, как это могло случиться! Артефакты не обладают собственным разумом!

Серая девушка повернулась к нему. Она ничего не говорила, ее лицо оставалось все таким же бесстрастным, и все равно Неоту стало не по себе. Он, хозяин, опасался принадлежащей ему вещи!

– А вот у меня догадка есть, – задумчиво произнесла Хорана. – Уж не знаю, насколько она верная, но все лучше, чем ничего! Юучи Йосаму – один из древнейших известных мне артефактов. Веками она убивала…

– Не называй это «она»! – перебил ее Неот. – Это оно – в лучшем случае!

– Да? А на мой взгляд, это она, и она живая. Слушай, не нарывайся, а? Она пока сделала для команды больше, чем ты. Вы с ней связаны, так что сиди и слушай, показывать дурной характер будешь потом. Так вот, она не просто убивала противников, она насыщалась их кровью и энергией, а еще – силой тех, кому принадлежала. Это изменило ее собственную ауру. Но таких перемен все равно было бы недостаточно, если бы вы с ней не оказались в Междумирье и не рухнули в озеро с энергией бытия.

Вот оно. Как только Хорана сказала это, Неот тоже понял, что к чему. Он все удивлялся: почему энергия бытия не навредила ему, не изменила его? А оказалось, что все впитал в себя меч. Под влиянием силы Междумирья хаотичная энергия Юучи Йосаму обрела смысл и форму. Бесполезно говорить, что это невозможно, если доказательство стоит прямо перед ними. Она уже есть, она живая – и с ней нужно что-то делать.

– И что теперь? – Неот растерянно посмотрел на Хорану.

– Понятия не имею, – пожала плечами Ангел. – Но пока она была дружественна к нам, и я предлагаю тебе сделать все, чтобы это сохранить.

– Я не могу общаться с этим существом!

– Для начала, прекрати называть ее существом.

– А как мне ее называть?

– Дай ей имя, – предложила Хорана. – Потому что своего имени у нее нет. Можешь, конечно, называть ее Юучи, но как по мне, так звучит ужасно.

– Я не могу дать имя мечу!

– У других твоих мечей есть имена, и тебя это не смущает.

– Это не имена, а названия, которые давал не я. И те мечи не пытаются из меня вылезти!

– Господи, какой ты нудный, – раздраженно закатила глаза наемница. – Не можешь ты, сделаю я. Назовем ее Мэй.

– Почему Мэй? – удивился Неот.

– Потому что это единственное японское имя, которое пришло мне на ум. – Хорана перевела взгляд на серую девушку и улыбнулась. – Теперь ты Мэй, понимаешь? Имя – это здорово. Имя доказывает, что ты настоящая, живая. Приятно познакомиться с тобой, Мэй, и спасибо, что спасла нас.

Существо никак не отреагировало, однако Хорану это, похоже, не волновало. Она поднялась с лавки и уверенно направилась к выходу.

– Ты куда собралась? – возмутился Неот.

– Я здесь больше не нужна, а вот вам не мешало бы поговорить.

– Как с ней говорить, если она ни черта не понимает?!

– Все она понимает, поверь мне. И кстати, когда решишь ей хамить, вспомни, что ты почувствовал возле Улья. Мы не знаем, может ли она тебя убить, если захочет. Пятьдесят процентов вероятности, что да. Не забывай об этом и будь паинькой.

И эта стервозная девица вышла из комнаты, оставив его наедине с существом.

Вроде как это правильно, он должен был справляться сам. Но Неот понятия не имел, как разговаривать с предметом! Наверно, нужна была стратегия, грамотный подход… Вот только глядя на серую девушку, он сомневался, что его хитрости сработают.

В итоге ему оставалось только одно: попытаться быть честным.

– Тебе вообще нравится имя Мэй? – вздохнул он. Она не шелохнулась. – Ладно, будем считать, что подходит, лучше я все равно не придумаю. Я понятия не имею, как разговаривать с тобой, Мэй, и что делать дальше. Я пытаюсь воспринимать тебя как отдельное существо, но я ведь все равно помню, что ты – мой меч! Даже если Хорана права, почему энергия бытия оживила только тебя? Почему Фрагарах, Балисарда и Непогрешимый так и остались простым оружием?

Продолжая смотреть на него немигающим взглядом, серая девушка шагнула к нему. Неоту захотелось отпрянуть, но он сдержал себя, и не только потому, что в маленькой комнате не было места для побега. Хорана сказала верно, Юучи Йосаму – часть него, от этого не убежишь. Поэтому он замер на месте, позволив серой девушке приблизиться к нему.

Она могла ударить его – и не ударила. Она протянула к нему обе руки, и Неот почувствовал, как его висков касаются ее тонкие пальцы.

А потом мир просто исчез.

…Он снова был под водой, в непроглядной черноте. Это был знакомый ему мир Земли, и вместе с ним другой, тот, в который людям хода нет. Здесь глубина, здесь плавают рыбы, здесь рождаются и умирают – потому что все остальное им недоступно. Жить дольше, чем другие, позволяет только сила.

И у глубоководного дракона эта сила есть. Он – хищник воды, сильный и смертоносный, его челюсти могут уничтожить все живое и мертвое, он – царь над царями и хозяин всего под водой…

Вот теперь Неот не выдержал, отшатнулся и изумленно посмотрел в непроницаемые глаза серой девушки.

– Это была ты? – прошептал он. – То существо, что мне снилось… Это была ты!

Она не подтвердила и не отрицала это, но он, на самом-то деле, и не нуждался в ответе – он уже получил его.

Вот чем Юучи Йосаму отличался от другого оружия, доверенного Неоту. Не возрастом, не силой, не кровожадностью… Просто в основе этого артефакта с самого начала было живое существо. И когда Неот оказался в энергии бытия, жизнь, еще теплившаяся в мече жалкой искоркой, откликнулась на зов Междумирья – даже сотни лет спустя.

Но как это возможно?

Она не могла ответить ему, но она по-прежнему тянула к нему руки. Она не убирала пальцы, это он отстранился от нее, и теперь она терпеливо ждала, когда он будет готов вернуться. Мэй – а он уже приучал себя думать о ней как о Мэй, – хотела использовать их связь, чтобы показать ему что-то еще.

Неоту не слишком нравилось, что в последнее время в его сознание суются все подряд. Но ему нужны были ответы, и он вернулся на место, снова позволяя ей дотронуться до него.

…Он был на берегу после шторма. Море еще хмурилось, серое, бледное после ночной грозы. Небо нависло над ним тяжелыми тучами. Светлый берег был залеплен грязью, водорослями и дохлой рыбой, похоже, волны были особенно яростны в эту пору.

На берегу были двое. Глубоководный дракон, лежащий на песке, и человек в белых одеждах, склонившийся над ним.

Дракон был ранен там, на глубине, он потерпел поражение в битве со своими собратьями, потерял слишком много крови и не смог противиться воле волн. Море подхватило его, избило о камни, ломая кости в его сильном теле, и с презрением швырнуло на берег. Он умирал, он больше не был хищником, он молил человека о быстрой смерти, способной покончить с его страданиями.

Но человек в белых одеждах не спешил отпускать его в мир мертвых. В этом несчастном, страдающем существе он видел решение, которое искал уже очень давно.

Этот человек был мастером мечей, одержимым жаждой победы и тщеславием. Он мечтал создать меч, равного которому еще не было и никогда не будет. Вот только раньше он не знал, как это сделать, а теперь понял.

Он использовал челюсти глубоководного дракона, перековав их с металлом. Это было одно из самых совершенных лезвий, созданных самой природой, и, даже обратившись катаной, оно не утратило свою смертоносную силу. В итоге мастер получил меч, способный уничтожить что угодно, наделенный силой и кровожадностью глубоководной твари.

Он не знал, что в своих играх с природой он навсегда приковал душу дракона к оружию. А даже если бы знал, он бы ничего не изменил, чужая боль его не волновала. Он добился своей цели, все остальное было не важно…

Вот теперь Мэй отстранилась от него сама, она показала ему все, что хотела. Не только день своей смерти, он раскрыла ему нечто большее, он испытал и жуткий миг ее пробуждения. Уже не живая, но и не до конца мертвая, она была чужим инструментом. В прошлом свободная хищница стала той яростью, что питала Юучи Йосаму и передавалась владельцам катаны. Они сходили с ума не из-за силы меча, а из-за отчаяния запертой в нем души. Возможно, именно поэтому мудрец, судивший когда-то двух мастеров мечей, приказал уничтожить эту катану: он знал, какое страдание в ней скрыто.

Однако меч уцелел, и душа дракона была лишена шансов на свободу – до того, как попала в Междумирье. Здесь ей впервые удалось полностью ощутить себя, хотя и не так, как раньше. Ее мысли все еще были затуманены, ее сковывала ярость, однако она начинала вспоминать, что с ней случилось и кем она была раньше.

Она поняла, что если не сможет что-то исправить здесь, в этой странной реальности без времени и границ, то не сможет уже нигде. Так что падение Неота в озеро с энергией бытия не было случайностью: Мэй сумела передать свою волю Лабиринтам, она молила их помочь – и они помогли.

– Теперь ты здесь, – задумчиво произнес Неот. – Ты можешь меня убить. Не нужно подтверждать, я и так знаю, не скромничай. Но ты этого не делаешь… Почему? Потому что без меня ты тоже умрешь – или потому что тебе жаль меня? Хотя с этим я еще могу смириться. Ты лучше скажи мне, что делать дальше!

Впервые с начала их разговора она отреагировала на его слова. Мэй слабо, едва заметно улыбнулась, потом вспыхнула, обратилась в катану – и просто исчезла. Неот почувствовал, что она снова внутри него.

– Отличный способ уходить от сложных тем, – проворчал он.

Он ожидал от этой миссии подвоха, но уж точно не такого! Он только что узнал, что в его теле живет разумное существо. По правилам ордена он, пожалуй, должен был уничтожить ее, но не знал, как… да и не хотел.

Все вдруг стало слишком запутанным.

* * *

Ледник, раскинувшийся под ними, был огромным, бескрайним, как отдельная планета. Ни один из известных Хэллоуину кластерных миров не мог похвастаться такими просторами, но в Междумирье они были сущей мелочью, ведь в распоряжении этой реальности оказалась бесконечность.

Среди этой белой пустоши «Вега», огромный величественный корабль, легко терялась. Она казалась лишь темной точкой на краю длинной борозды – похоже, посадка была не из мягких. Но беспокоиться за Керенсу не приходилось: колдунья уже стояла рядом с кораблем и наблюдала за приближающейся капсулой. Хэллоуин не сомневался, что причиной аварии стал Шиоран. Его больше удивляло другое: как Керенса сумела его отпугнуть?

– Что это за ледовый каток? – поинтересовался Неот.

Этот тип по-прежнему напрягал Хэллоуина. Однако Хорана и Кей ему доверяли и этого, пожалуй, было достаточно. Два инквизитора долго обсуждали что-то в закрытой комнате, потому Хорана ушла, а Неот проторчал там еще больше часа. Зато он вернулся к остальным спокойным, словно ничего и не случилось.

Хэллоуин не был уверен, нормально ли это, однако решил просто отстраниться от ситуации. Ему гораздо важнее было следить за Тирой: чувствовалось, что Шиоран задел ее за живое. Она была тихой и задумчивой с тех пор, как пришла в себя, и Хэллоуину не нравилось ее молчание.

Но теперь Неот вынудил ее заговорить.

– Это Звездные ледники.

– Очередной рарико-менке? – предположил Кей.

– Нет, в некотором смысле, хуже. Это стихийный портал, который ведет в открытый космос. Нам всем повезло, что поверх разрыва в пространстве нарос лед. Но стоит ему разбиться, и нас утянет неизвестно куда. И не факт, что это будет наша солнечная система!

Вот это было совсем не весело. Хэллоуин уже знал, что это возможно – такие стихийные, никем не контролируемые мосты между разными планетами. По одному из таких мостов на Землю и попали великие чудовища! Проходить их тропой наемнику сейчас хотелось меньше всего.

– То есть, нам нужно убираться отсюда как можно скорее? – нахмурилась Хорана.

– Именно. Стабильность ледников относительна: иногда они трескаются, потом снова зарастают льдом, и никто не знает, когда и почему это случается.

– Да мы и не собирались здесь задерживаться, вот только я не думаю, что наше желание что-то изменит, – печально заметила Сьерра.

Они уже подлетали к «Веге», отсюда несложно было разглядеть корабль. Хэллоуин не разбирался в магии артефактов так же хорошо, как колдунья Арма, но даже он видел, что их встречала груда металлолома. В этих унылых обломках, уже припорошенных снегом, едва ли можно было узнать ту совершенную сферу, которой «Вега» была в начале пути.

Но даже так, они были рады, что нашли ее. Когда они покинули Ористе и не обнаружили корабль, Хэллоуин решил было, что дела их совсем плохи. Однако Сьерра не подвела: она сумела направить маленькую, не предназначенную для дальних полетов спасательную капсулу в нужную сторону, отыскав «Вегу» по магическому маячку.

Теперь юная колдунья стояла перед металлическим холмом и обреченно смотрела на то, что было кораблем.

– Мне жизни не хватит, чтобы это восстановить! – всхлипнула она.

– Очень извиняюсь, – вздохнула Керенса. – Я не хотела, чтобы так получилось, но ваш шарообразный друг не оставил мне выбора. Что это было вообще?

– А это не наш друг, это, похоже, старый друг Тиры, – холодно указал Неот.

Вот этого Хэллоуин и боялся. Тира и так винила себя во всем на свете, а теперь ее еще и обвинять в чем-то начнут! Он видел, что ее сейчас обступают все их спутники, и не знал, как защитить девушку.

К счастью, это и не понадобилось – все взяла на себя Хорана.

– Я прошу всех оставить обвинительный тон. Все мы совершали ошибки, и не только по жизни, но и конкретно на этой миссии. Тира, я верю, что мы на одной стороне, но я не могу не согласиться с Неотом: Шиоран знает тебя. Откуда?

Тира низко опустила голову и обхватила себя руками, словно опасаясь, что ее будут бить, хотя никто этого делать не собирался. Ее положение было зыбким: рядом с ней стояли две колдуньи из Великих Кланов, способные почувствовать ложь на энергетическом уровне. Одно слово неправды – и она лишилась бы остатков доверия. Пока ее спасало лишь то, что она, несомненно, была обычным человеком, хотя бы в главном она не солгала. Но за ее спиной собралось слишком много тайн, их нельзя было игнорировать и дальше.

– Мы с Шиораном действительно встретились не первый раз, – наконец признала она. – Прошлая наша встреча была во внешнем мире…

Она рассказала им то же, что уже рассказывала Хэллоуину, но на этот раз Тира не остановилась на том моменте, когда она встретилась с обитателями Междумирья. Она продолжила:

– Мрачный жнец и дэйти покинули портал вместе, у них была сделка. Тут и гадать не нужно – достаточно знать, что сами дэйти не могут открывать порталы, на это способны только жнецы. Тем дэйти, как вы уже догадались, был Шиоран. Он воспользовался моим появлением и получил силу мрачного жнеца. Но, как вы только что увидели в Ористе, не всю, иначе он убил бы нас. Я не знаю, планировал ли он тот обман с самого начала или просто удачно воспользовался обстоятельствами, но факт остается фактом. Если для кого тот день сложился удачно, так только для Шиорана. Именно благодаря мне, если можно так сказать, он стал самым сильным дэйти Междумирья.

– Но из Междумирья он не вылез, он все равно заперт здесь, – отметила Хорана.

– А он и не мог. Ни одно из порождений Междумирья не может по своему желанию переходить во внешний мир. Даже жнецы, открывая портал, вынуждены красть чужую энергию, чтобы хоть ненадолго остаться там, а когда энергия заканчивается, их уносит обратно в Междумирье. Так что, смею предположить, Шиоран затеял ту аферу, чтобы стать царьком Севера, а не для побега из Междумирья. Мы ведь не встретили во время путешествия ни одного дэйти, вы заметили? Он тут всех распугал!

– Это никого из нас не касается, – отмахнулся Неот. – Разборки дэйти и мрачных жнецов могут идти хоть до скончания времен, а нам нужно вернуть камень. Получается, все, что ты узнала об этом мире, тебе рассказал Шиоран… А он часом не упомянул, где его искать?

– О, это я как раз знаю! – оживилась Тира. Судя по всему, ей отчаянно хотелось быть полезной после того, как она невольно привлекла к ним Шиорана. – Если ничего не изменилось с нашей последней встречи, я знаю, где его найти!

– И где же?

– В Мегаполисе! Это такой участок пространства, его можно рассматривать как остров или континент… Короче, это не живое существо, это действительно определенная территория! Там Шиоран обитал раньше, да и не только он, там жили многие дэйти. Но теперь, боюсь, это его дом…

– А в его доме – наш камень, – подытожила Хорана. – Ты сможешь указать нам путь?

– Конечно! Мегаполис – это не живое существо, он не перемещается, он только прирастает. Звездные ледники можно использовать как ориентир, отсюда есть прямая дорога туда!

– А вы ничего не забываете? – сухо спросила Сьерра.

– Мы просто составляем план, – отозвалась Хорана. – Сначала мы выяснили, что у нас есть цель и мы даже знаем, где она. Теперь нужно придумать, как до нее добраться. Я вижу, что «Вега» серьезно повреждена, но ты же гений! Все наши силы в твоем распоряжении, просто скажи, что делать, и мы поможем.

Они переключились на нее, оставив Тиру в покое. Это не было отложенное наказание, гроза попросту миновала, ее простили, как простили Неота. Она ведь не виновата, что Шиоран когда-то нашел и использовал ее, она такая же жертва, как инквизитор! А может, и большая, если учитывать, как уязвимы и беспомощны люди.

Их бдительность усыпило то, что каждое слово, произнесенное Тирой, было правдой. И только один Хэллоуин понял, где именно она им солгала.

* * *

Она не хотела плакать. Даже не потому, что это показало бы ее слабость – на нее все равно никто не смотрел, так что никто бы ее не увидел. Просто слезы замерзали от холода и болезненно кололи щеки. Сьерра и рада была бы остановиться, да только не получалось: она устала, она чувствовала себя ненужной и никчемной.

Она не справилась, когда вся миссия зависела от нее.

«Вегу» можно было починить, вот только Сьерра не была на это способна. Она знала, что делать, ей попросту не хватало энергии. Первая ветвь тут справилась бы, вторая – тоже, если учитывать способности их лидера. Третья – может быть, но у Сьерры не было ни шанса. Остальные хотели бы ей помочь, но их силы для этого просто не подходили, тут нужны были врожденные способности клана Арма.

Нет, рано или поздно она бы справилась… лет через пять! И что, им теперь пять лет на леднике сидеть? Который может в любой момент треснуть? Просто замечательно!

Ее никто ни в чем не обвинял, однако Сьерра сама чувствовала себя бесконечно виноватой. Она ушла подальше и от «Веги», и от своих спутников. Она знала, что уже не сможет сдержать слезы, поэтому хотела поплакать в одиночестве среди ледяных холмов, а потом вернуться к работе.

Но ее нашли и здесь. Хорана и Кей двигались быстро и беззвучно, как и полагалось наемникам. Вот их не было – а вот они уже рядом, словно из портала появились! Сьерра невольно подумала о том, что если бы они хотели убить ее, она бы даже не сообразила, что происходит, перед смертью. На ее счастье, они пришли не убивать, а говорить. Причем Кей отдалился от них, он фениксом взмыл к небу, оставив Сьерру наедине с Хораной.

– Я и так собиралась возвращаться, – виновато улыбнулась колдунья.

– Я здесь не для того, чтобы тащить тебя обратно на рудники, – покачала головой Хорана. – Я пришла спросить, как ты.

Это был самый обычный вопрос вежливости, самый банальный, самый предсказуемый. Но даже та толика заботы, что скрывалась в нем, оказалась каплей, переполняющей чашу. Слезы, только-только остановившиеся, снова потекли из глаз, и Сьерра, поддавшись эмоциям, сказала не то, что следовало бы, а горькую правду.

– Я? Да я просто ничтожество! Мне впервые в жизни поверили, дали шанс проявить себя, а я все испортила!

Она понимала, что такие слова недостойны колдуньи из четвертой ветви, не могла их сдержать и все больше теряла контроль. Хоране сейчас следовало бы посмеяться над ней или даже отвесить ей пощечину, чтобы прекратить ее истерику, – она имела на это полное право. Однако Ангел тысячи лезвий, легендарная воительница и убийца, сделала то, чего от нее не ожидал никто – кроме, разве что, феникса, кружившего над ними.

Она обняла Сьерру, успокаивая, как старшая сестра обнимает младшую.

– Глупый ты все-таки ребенок, – тихо сказала Хорана. – «Впервые в жизни»… сколько у тебя было той жизни? Что ты знаешь? Опыт не приходит из книжек, ты только-только начала его получать, не суди себя слишком строго.

– Ничего у меня не будет, если я здесь не справлюсь! А я не могу, просто не могу!

От этой заботы было только хуже. Проще оставаться сильной, когда ты одна против всего мира, а не когда твою боль и усталость кто-то хочет взять на себя.

– Твоя проблема не в том, что ты молода или слаба. Кей рассказал мне о вашем разговоре, и я помню твои глаза там, в Лабиринтах памяти. Вот что сжигает тебя изнутри!

– При чем тут Лабиринты памяти? – смутилась Сьерра.

– Там я впервые увидела, что ты сдерживаешь сама себя, пытаешься быть цельной, но вместе с этим раскалываешь свою душу на части. Ты так отчаянно хочешь доказать клану Арма, что ты одна из них, что забываешь: это неправда.

– Это правда! – Сьерра отстранилась от наемницы и посмотрела на нее с вызовом. – Я – колдунья Арма и больше никто!

Однако Хорана лишь покачала головой.

– Этого просто не может быть. Не ты выбираешь, чья кровь бежит по твоим венам.

– Мне не нужна кровь предательницы, которая не пожелала стать мне матерью!

– А она уже есть, и не предательницы, а Глети, богини Луны. Мы не выбираем, кем родиться, но мы выбираем, как к этому отнестись.

– Мне не нужно такое родство, – упорствовала Сьерра. – За двадцать лет моей жизни Глети ни разу не поинтересовалась, как у меня дела… не умерла ли я еще!

– Во-первых, ты не знаешь этого. Если бы Глети захотела, она бы смотрела на тебя в упор, а ты бы даже не догадывалась. Во-вторых, я не знаю, по какой причине она покинула тебя, но полагаю, что причина эта была серьезна. У существ, подобных ей, редко рождаются дети, и это считается великим благом, а она тебя отдала. В-третьих, даже если Глети двигал чистый эгоизм и она не желала иметь с тобой ничего общего, это не меняет твоей природы.

– Я – колдунья из клана Арма!

– …Ровно настолько же, насколько и дочь Глети.

– И что? Это делает меня наполовину богиней?

Сьерра смеялась, но это был вымученный смех. Она потеряла слишком много энергии, пытаясь восстановить корабль, и теперь она чувствовала себя опустошенной и загнанной в угол. А вот Хорана была все так же спокойна – причем не торжественно спокойна, как полагалось бы при разговорах о богах, а непринужденно спокойна, как человек, в жизни которого не происходит ничего необычного.

Она первой начала движение, и Сьерра вынуждена была последовать за ней. Со стороны это смотрелось так, будто они просто прогуливаются, а не обсуждают ее судьбу.

– Вообще-то, они не боги, – пояснила Хорана. – Кто-то когда-то придумал называться так пафосно, остальные подхватили, традиция сформировалась и осталась. А если по чесноку, Глети и ей подобные – это просто очень сильные элементали, связанные с энергией небесных и земных тел. Конкретно в случае Глети – с силой Луны, которая, как известно, оказывает огромное влияние на Землю. Ты наполовину колдунья, наполовину элементаль космоса – звучит неплохо, да?

– Нет.

– Упертый ребенок.

– Я имею право определять свою судьбу, – настаивала Сьерра.

– Судьбу – может быть, но происхождение… Уже поздновато, двадцать лет и девять месяцев назад его определили за себя. Я тебя, если честно, не понимаю: элементали – это не та родня, которой нужно стыдиться.

– Я их просто не знаю! Не они помогли мне стать той, кто я есть…

– Хм… вечно сомневающейся в себе девчонкой, неспособной окончательно повзрослеть? Да, они тут определенно не при чем.

– Перестань!

– Инстинктивно ты чувствуешь, что тебе чего-то не хватает, – уже чуть мягче сказала Хорана. – Ты даже догадываешься, чего, но не хочешь признать это. Кровь твоих предков определяет себя, Сьерра, кем бы ты ни стала. Элементали Африки – это воины, путешественники, завоеватели и миротворцы. Покровители для народов. Они создавали страну и меняли историю. Ты можешь не знать их, но их знает твоя кровь. У элементалей, причем любых, она особенно сильна. Посмотри на меня и Кея… Мы были не особенно дружны со своими родителями. Он своих толком и не узнал. Мои бросили меня умирать, обменяли на долг – непонятно перед кем. И что же? Я все равно знаю, что я – инквизитор, он знает, что он феникс. Я использую магию, он летает и дышит огнем. Мы гордимся тем, кто мы есть, мы – часть своего народа. Я все еще не верю, что Глети просто взяла и бросила тебя, но забудем ненадолго о ней. Признай свое происхождение и гордись им. Ты – дочь тех, кого считали богами. Ты слышишь их зов, так прекрати ему сопротивляться!

– Даже если бы я хотела этого… А я не хочу! Но даже если бы хотела… Разве сейчас время думать о моей родословной? Мне нужно чинить корабль, а не размышлять о том, кто и когда меня бросил!

Хорана прикрыла глаза, сделала глубокий вдох, словно ей стоило немалых сил сдержаться. Потом она подняла голову и крикнула парившему над ними фениксу:

– Кей, я больше не могу! Она милая, но тупенькая, а из меня плохая нянька. Твоя очередь!

Она отошла, оставив ничего не понимающую Сьерру одну, но ненадолго. Очень скоро перед ней опустился феникс, принявший свой человеческий облик.

– Что происходит? – беспомощно посмотрела на него Сьерра.

Рядом с ним было спокойней. Он, в отличие от Хораны, никогда не терял терпение и улыбался ей вполне искренне.

– Хорана пыталась сказать, пусть и не самым понятным способом, что магии элементалей не нужно учиться годами. Да, у них есть сложные трюки, как и у любого народа, это понятно. Но львиная доля их силы поддается новому поколению интуитивно. Единственное, что мешает тебе использовать магию элементалей, – это нежелание признавать свое единство с ними. Ты подсознательно поставила блок, и он силен, ведь ты действительно наполовину колдунья Арма. Но стоит тебе признать правду, и твои сомнения исчезнут. Не пытайся быть такой, какой хотелось бы видеть тебя клану Арма, ты не обязана нравиться другим. Просто будь собой, со своим наследием, с уважением к тому, чего достигли твои предки, и понимаем того, чего можешь достигнуть ты.

Ей хотелось и дальше спорить с ним – просто потому, что она привыкла всю жизнь прятаться от этой части себя. Как она могла так беспечно выпустить нечто столь грандиозное? Что подумает ее семья? И все же слова Кея отзывались в душе странным резонансом, как потревоженные после долгой тишины струны…

Но всему свое время.

– Даже если бы я согласилась принять наследие Глети, для этого нужно сначала выжить здесь!

– Вообще-то, с помощью этого можно выжить здесь.

– Я не понимаю…

Кей лишь усмехнулся. Это Хорану, взрывную и импульсивную, несложно было вывести из себя, его – нет. Он повернулся к вертикальной ледяной стене, возле которой они остановились, и направил на нее руку.

Сьерра уже догадывалась, что он хочет сделать, и боялась этого. Однако она не успела его остановить, пламя сорвалось с пальцев феникса до того, как она успела сказать хоть слово.

Лед растаял, открывая перед ними черную бесконечность космоса. Но мрачное предостережение Тиры не оправдалось: их не потянуло туда. Они стояли перед пробоиной во льду, как перед открытым окном. Да, любой из них мог погибнуть, шагнув туда, но они не собирались этого делать, они просто смотрели.

– Как красиво… – еле слышно прошептала Сьерра.

Перед ее глазами сияли мириады звезд. Далекие и близкие, ослепительно яркие и едва заметно мерцающие, как светлячки, они, казалось, парили перед ней. Одни застыли в черной бесконечности, другие были облачены в мантии туманностей. Она, дочь ученых и исследователей, не знала ни одну из них, но ей сейчас было все равно. Эта неведомая прежде красота поразила ее – и откликнулась в ней чем-то по-настоящему родным.

Она не просто видела космос перед собой. Она чувствовала его. Нужно было только открыться, впустить… Сьерра теперь понимала, что испытывает измученный жаждой человек, обнаружив в пустыне оазис.

Рядом с ней все еще звучал голос Кея, но теперь он словно доносился из другой реальности:

– Ты – дочь элементалей космоса, оказавшаяся прямо у его врат, единственных в своем роде, в месте, где восходят звезды. И ты жалуешься, что тебе не хватает энергии, чтобы починить какой-то жалкий корабль? Так вот же она, бери!

И Сьерра взяла – она наконец позволила себе это. Чистая энергия хлынула в ее усталое тело, унося сомнения и боль, позволяя ей почувствовать ту уверенность и гордость, о которых говорила Хорана. Энергия космоса была пуста сама по себе – а значит, ее можно было обратить во что угодно, например, в энергию Арма, столь необходимую «Веге»! Две части ее сущности действительно дополняли друг друга идеально, и теперь Сьерра не могла понять, как она не замечала этого столько лет.

Вместе с энергией пришло чувство принадлежности к чему-то важному, большему, чем она сама, а еще – воспоминание. Старое, завалявшееся где-то в глубинах памяти так давно, что Сьерра и не подозревала, что оно у нее осталось. Такое ничтожное, короткое воспоминание…

Она лежит где-то в тепле, но едва может пошевелиться, ее тело непривычно слабое. Вокруг нее – невысокие темные стенки, над ней – сияние, на фоне которого вдруг появляется темное лицо. Ее глаза плохо видят, все мутное, как в тумане, и она различает лишь улыбку. Ей на лицо падают две чистые горячие капли, и она смешно морщит носик. Она слышит голос – он незнаком выросшей Сьерре, но той, другой, застрявшей в одном-единственном воспоминании, знаком.

Каждый раз, когда ты окажешься под лунным светом, я буду с тобой. Каждый раз, когда ты увидишь в небе белый призрак Луны – вскоре после рассвета или незадолго до заката – я буду с тобой.

Теперь она могла вернуться к кораблю. В ней кипела новая энергия, и Сьерра точно знала, что должна сделать.

Все, что я пропущу днем, я увижу ночью в твоих снах. Я исцелю тебя от болезней и пошлю тебе добрые сны, когда тебе грустно. Я буду отражением в каждом зеркале, бликом на стекле, тенью на границе твоего зрения.

Она не стала чинить «Вегу», она подняла корабль над снегом, позволяя ему принять первоначальную форму.

– Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? – насторожился Хэллоуин.

– Просто не мешай ей, – велела Хорана.

Я знаю, что ты будешь обижена на меня за каждый праздник, каждое достижение, которое я пропустила, каждую ушибленную коленку, которую я не поцеловала. Ты будешь спрашивать обо мне, ждать меня, а потом перестанешь. Но я всегда, всегда буду рядом с тобой.

Корабль не просто восстанавливался, он сиял новыми деталями, исчезли все царапины, и даже кристаллы вернулись на место. Это было не нужно для путешествия, однако Сьерра пока не могла остановиться. Ей хотелось использовать эту новую магию – и слышать голос, который она приносила.

У нее все получилось, «Вега» парила над ледником, будто только что прибыла сюда, а не упала со страшной высоты. А Сьерра даже не устала, она понимала, что это успех, чистый успех.

И тем сложнее ей было объяснить остальным, почему она плачет сейчас.

Ты встретишь людей, которые полюбят тебя, и ты полюбишь их. Ты будешь взрослой и сильной, ты совершишь Поступки и примешь Решения, которые определят тебя. Но кем бы ты ни стала, я буду любить тебя, это никогда не изменится. И я надеюсь, что однажды ты вспомнишь меня и вернешься ко мне… домой.

Глава 12. Мегаполис

Наблюдая за ними со стороны, несложно было догадаться, что Неот привыкал к мечу, а меч – к нему. Юучи Йосаму, лезвие, созданное для абсолютного уничтожения, щадило меч Хораны: когда они сталкивались, искры летели во все стороны, но металл оставался цел.

Тира понимала, что это жест доброй воли со стороны Мэй. Она знала, что напугала Неота в Ористе, и старалась показать ему, что бояться не нужно, она умеет сдерживаться, а то, что случилось тогда, было необходимо. Инквизитор, кажется, верил ей.

Хотя думать о том, что меч – это живое существо, до сих пор было сложно. Тиру это даже забавляло: да у меча лучшая жизнь, чем у нее! Она видела, что Мэй, при всей неестественности своего существования, хочет остаться. А вот сама Тира… ей казалось, что любое решение, принятое ею, будет лишь промежуточным этапом, а финал все равно один – смерть.

Ошибки прошлого печалили ее и раньше, но в Междумирье они приобрели колоссальную силу, и спрятаться от них было невозможно. Как будто она все в своей жизни сделала неправильно: родилась не в тот день, не тому училась, не в те страны и миры путешествовала. В итоге хуже стало не только ей, но и тем, кто находился рядом. А если так, не проще ли убрать ее из этой реальности?

– Ты как? – поинтересовался Хэллоуин, подходя к ней.

Она старалась ни при каких обстоятельствах не оставаться с ним наедине. Тире казалось, что этот проклятый наемник видит ее насквозь, он знает о ней даже то, что она удачно скрыла от других.

Сам он, должно быть, чувствовал себя героем: вот, поддерживает ее, убогую! А Тиру эта поддержка лишь раздражала. Он вообразил, что понимает ее, а ведь он даже не представляет, через что она прошла!

– Нормально, – отозвалась Тира, не сводя глаз с инквизиторов.

Их тренировка была чередой идеальных движений, дополняющих друг друга. Почти как танец! Но главным для Тиры было то, что между этими двумя больше не чувствовалось враждебности. Похоже, то, что случилось в Ористе, помогло им иначе посмотреть на прошлое.

Хорошо, что хоть у кого-то получается дать себе второй шанс. Она на это давно уже не рассчитывала.

– Опять врешь, – вздохнул Хэллоуин. – Ну да ладно, я понимаю.

Вот, понимает он! Да если бы он действительно понимал, что случилось, он бы с криком бежал от нее подальше…

– Тебе что-то нужно? – холодно спросила она.

– Сьерра сказала, что мы приближаемся к Мегаполису, где-то через час будем там – по земному времени, естественно, не по местному. Я хотел узнать, готова ли ты к этому.

– К Мегаполису?

– К новой встрече с Шиораном. Мне не нравится, как он на тебя влияет.

Тира только усмехнулась.

– Не переживай, все будет хорошо.

– Зря храбришься, тебе не обязательно идти с нами, ты можешь остаться на корабле…

– Я со всем справлюсь, – прервала его Тира. – Спасибо за заботу, но она мне не нужна.

Тренировка была закончена, однако катана в руках Неота не исчезла. Она превратилась в серую девушку и вопросительно посмотрела на него. Он, все еще оживленный после тренировки, что-то сказал ей, она кивнула. Надо же, она начала понимать его, так быстро! Тире было странно думать о том, что Междумирье, давно уже подвластное смерти, вдруг сумело породить жизнь. Кому-то, значит, везет…

– Как знаешь, – вздохнул Хэллоуин. – Вижу, ты уже приняла решение. Я просто хочу, чтобы ты знала: ты не одна. Тебе не обязательно справляться с этим самостоятельно, вся команда поможет тебе, я хочу помочь тебе. Тебе нужно только довериться нам.

– Спасибо, учту.

Ее слова ничего не значили, и он был прав лишь в одном: она приняла решение.

Оглядываясь на свою жизнь, Тира понимала, что у нее ничего не получилось. Все ее мечты рассыпались, все ее надежды не оправдались. То, что когда-то казалось великим, теперь было сущей мелочью. И там, в Ористе, она поняла причину: она попросту не выбралась. Она навсегда застряла в дне своей встречи с Шиораном. Его дар был проклятьем, которое она, по большому счету, заслужила. Ведь все знают, что нельзя доверять дэйти!

Но с тех пор прошло слишком много времени, историю нельзя отмотать назад. Тира готова была отправиться в Мегаполис, сделать все, чтобы ее спутники добились своей цели, вернули камень и отправились домой.

Они, но не Тира. Решение, которое она приняла, было понятным, простым и единственно правильным: она должна была умереть в Междумирье.

* * *

– Да уж, я ожидал, что увижу мегаполис, но не думал, что такой, – присвистнул Хэллоуин.

– А какой? – полюбопытствовала Хорана. – Москву или Нью-Йорк?

– Знаешь, увидеть здесь Москву было бы менее странно, чем… это!

Тут Неот был с ним согласен. Нигде законы привычного им мира не нарушались так нагло и откровенно, как в Мегаполисе.

Казалось, что неведомая сила подхватила несколько городов, смяла их в один комок, да так и бросила в пустоте. Здесь не было никакого представления о том, где верх, а где – низ. Одни улицы нависали прямо над другими, были и те, что располагались под немыслимыми углами друг к другу. И, как Неот ни всматривался, он не мог понять, где одна грань перетекает в другую и как именно это происходит. Однако если логика здесь и была, то скрыли ее очень глубоко.

От одного вида каменных плит, застывших у него над головой, инквизитору становилось не по себе. Да, Тира говорила, что Мегаполис стабилен, что здесь ничего никогда не падает – потому что нет силы тяготения, которая потянула бы эти громадины вниз. И все равно ему, выросшему в совсем других реалиях, было сложно принять это.

Здесь не было неба, любое его подобие скрывалось за нависающими плитами, поэтому единственным источником света оставались фонари на улицах. Где-то они были яркими и круглыми, где-то – приглушенно-желтыми, созданными для уютных прогулок, а где-то и вовсе газовыми. Это как раз не удивляло, потому что и сами улицы были родом из разных стран и эпох. Даже разглядывая Мегаполис с корабля и пока не ступая на его территорию, Неот замечал здесь и зеркальные небоскребы, и аристократичные кирпичные дома Викторианской эпохи.

– Мы можем бродить тут целую вечность, – заметил Кей. – Этот город даже не осмотришь сверху, потому что у него нет верха!

– Может, вечность, – согласилась Тира. – А может, гораздо меньше, если нам повезет и Шиоран будет дома.

– Ты знаешь, где его дом?

– Конечно. Я отведу вас туда.

Эта девица не нравилась Неоту. Она определенно что-то недоговаривала им, а сейчас и вовсе казалась отрешенной, безразличной ко всему. Как можно было ей доверять? Хотя, если задуматься, у нее и остальных хватало поводов подозревать самого Неота. Он один поддался чарам Шиорана, и никто не мог гарантировать, что дэйти не подчинит его снова.

Возможно, Хорана как раз об этом и подумала, потому что когда Неот собирался уйти вместе с остальными, она преградила ему путь.

– Ты останешься, – просто сказала она.

Раньше, когда их миссия только началась, он воспринял бы это как личное оскорбление. Конечно, предательнице рода не хочется видеть рядом с собой настоящего инквизитора! Но теперь все было по-другому для них обоих, и тем более странным показался Неоту ее запрет.

– Почему это?

– Потому что кто-то должен остаться на корабле, – пояснила Хорана. – Шиоран уже пытался спереть Кровавый Пироп, и не факт, что не попытается снова. Да и без него здесь врагов хватает! Поэтому на «Веге» останетесь ты, Сьерра и Мэй. Я бы не хотела разделять весь отряд пополам, поэтому поручаю защиту корабля тебе. Я верю, что вдвоем вы справитесь.

Когда она говорила «вдвоем», можно было подумать, что она имеет в виду его и Сьерру, однако Неот прекрасно понимал, что это не так.

Хоране почему-то было легко принять Мэй. Она просто признала: это существо, которое отвоевало свое право на жизнь, значит, оно заслуживает имени и будущего. Для Неота все было гораздо сложнее: до того, как доверить ему Юучи Йосаму, старшие инквизиторы рассказали ему историю этого клинка. Это было опасное оружие, считавшееся чуть ли не демоном. Разве оно не доказало это здесь, когда связалось с духами Междумирья и вымолило их помощь?

А если так, ему полагалось уничтожить меч или найти способ обратить чары. Вот только одно дело – уничтожить древнюю катану, другое – девушку, у которой есть имя. Он уже видел, что Мэй не притворяется. Она действительно почти ничего не помнила из своего прошлого, она напоминала ему ребенка, который только-только начал познавать мир. И она не убила его! Получается, обрекая ее на смерть, он предавал ее доверие, о котором никогда не просил?

Все стало настолько сложным, что Неот позволил себе прибегнуть к способу, который обычно презирал: он закрыл глаза на проблему. Сейчас у него есть главная миссия – получить камни стихий и доставить их обратно во внешний мир. А уже потом, когда все будет кончено, ему придется смириться с неизбежной гибелью Мэй.

– Ты ведь оставляешь здесь именно меня не потому, что не хочешь снова рисковать, давая Шиорану шанс снова подчинить меня?

– Ты когда плетешь теории заговора, логику включай, – посоветовала Хорана. – Я ведь сказала, что Шиоран вполне может явиться сюда за вторым камнем. Я не просто допускаю возможность твоей встречи с ним, из-за моего решения вы окажетесь практически наедине. Но тебе проще не замечать этого, лишь бы в чем-то обвинить меня. Обвиняй уже тогда в напрасном риске, что ли.

– Погорячился, – признал Неот.

– Я бы сказала, остался верен себе. Надеюсь, из вас двоих хотя бы Мэй будет благоразумна!

И вот опять она относится к мечу как к полноценной личности – как будто издевается!

Неот не стал отвлекать их и дальше, он прошел на наблюдательную палубу и оттуда проследил, как они скрываются среди темных домов. Интересно, если они пойдут по разным улицам и окажутся друг у друга над головой, кто из них упадет? Или никто? От одного взгляда на этот город у Неота кружилась голова, и он был даже рад, что его оставили на «Веге».

Мэй пока не появилась, и он чувствовал ее энергию в себе – как новое непривычное тепло. Неоту было интересно, спит ли она в такие моменты – или, может, смотрит на мир его глазами? Что если она слышит его мысли? Тогда она знает о том, что он уже приговорил ее к смерти!

Инквизитор заставил себя отвлечься от размышлений о Мэй; в чем-то Хорана права, так и до паранойи недалеко! Чтобы занять себя, он направился обратно к центру управления кораблем, где дежурила Сьерра, и обнаружил, что колдунья уже спешит ему навстречу. И, судя по обеспокоенному взгляду, она искала его не ради приятной беседы.

– Что случилось? – нахмурился Неот. – Шиоран?

– Хуже! Или лучше, не знаю, тут сложно сказать… сложно сравнивать две проблемы!

В Междумирье у них только и было, что проблемы. Но, как ни странно, Неот мгновенно догадался, о чем она говорит.

– Сообщество?

– Да, их корабль приближается к Мегаполису!

После того, как на «Вегу» пробралась суккуб, верная Сообществу Освобождения, они ожидали прямого нападения, но нападения не было. Корабль исчез, словно растворился в Междумирье, возле Ористе он так и не появился. Здесь хватало чудовищ, которые не смотрели, кто на чьей стороне выступает в этой войне, они нападали на всех, и команда Вейовиса не могла стать исключением.

Но вот они снова явились – как не вовремя! Неоту казалось, что после аварии на звездных ледниках их невозможно отследить, однако он недооценил одно из великих чудовищ.

– Что будем делать? – обеспокоенно спросила Сьерра. Она не сводила глаз с сияющей точки, появившейся на магической карте, заменявшей на «Веге» радар.

– Ты – сидеть здесь и блокировать корабль, чинить его при необходимости.

– Моя сила уже не так велика, как у звездных ледников, – неохотно признала Сьерра.

Неот не был колдуном, но, как и любой инквизитор, он прекрасно разбирался в магии. Поэтому он понимал, что там, во льдах, Сьерра сделала нереальное: она за считанные минуты превратила груду металлолома в совершенный артефакт. Одна! В тот миг она пылала такой силой, которая, пожалуй, не снилась даже лидеру ее клана. Неот понятия не имел, нормально ли это, он тогда снова думал о влиянии Междумирья на тех, кому здесь не место.

Однако ледники с их темными провалами в открытый космос остались позади, и ее нереальная энергия пошла на убыль. Впрочем, скромничала Сьерра напрасно: Неот чувствовал, что сейчас она гораздо сильнее, чем в первые дни миссии.

– Надеюсь, тебе даже эту силу не придется использовать. Я беру их на себя, ты будешь просто подстраховывать меня.

– Ты пойдешь в город?

– Нет, конечно, они могут и не последовать за мной, так что это напрасный риск. Я останусь на «Веге».

– Не уверена, что понимаю тебя…

– Смотри – и увидишь.

Даже если Сьерра обрела новую силу, не совсем понятную ему, она все равно оставалась юной девушкой, почти ребенком, он не мог доверить ей такую битву.

Неот вернулся на палубу, с которой только что наблюдал за уходящей командой, но не задержался там. Он использовал ворота для вылета капсулы, чтобы перебраться на поверхность «Веги». Удерживаться на гладком кристалле было непросто, приходилось строго следить за балансом, но за годы работы инквизитором Неот бывал и в худших условиях.

Когда он забрался на вершину корабля, рядом с ним появился небольшой шарик – наблюдательная сфера, заменявшая в мире магии видеокамеру. Из нее донесся голос Сьерры:

– Это плохая идея.

– Мы сейчас в такой ситуации, когда приходится выбирать между плохой и худшей идеями.

– Может, мне попытаться связаться с остальными?

– Не отвлекай их, им сейчас не до нас.

Он не боялся – он никогда не боялся перед боем. Его пугало то, что произошло в Лабиринтах памяти, пугала чужая жизнь, неожиданно зависящая от него и по непонятной прихоти судьбы переплетенная с его собственной. А сражение… Это дело привычное. Неот уже и не помнил тех лет, когда он не думал о битвах и смерти.

Дожидаясь, пока появится корабль Сообщества, он оглядывался по сторонам. Прозрачный купол под его ногами сливался с легким туманом, и от этого казалось, что он парит в воздухе. По одну сторону от него темнел Мегаполис, по другую простиралась пустота, и непонятно было, что страшнее.

Думая об этом, он почувствовал угол в груди – не болезненный, но достаточно острый, чтобы обратить на него внимание.

– Ты хочешь выйти? – удивленно произнес он. – Сюда?

Укол повторился, но уже чуть мягче. Опыт Улья показывал, что при желании она может вырваться сама – ранив его. А она предпочла задать вопрос, словно желая подчеркнуть, кто из них главный.

– Я обычно не пользуюсь артефактом вот так сразу, а если и пользуюсь, то не призываю тебя… Но ты это и так знаешь. Ладно, выходи.

Он быстро повторил серию жестов, снимающих печать, и катана сама собой появилась в его руке. Он почувствовал, как в теле закипает чужая энергия – все еще не привычная, но уже и не новая для него. Он учился работать с ней, но и Мэй тоже училась. То, что раньше доставалось ее хозяину с яростью и безумием, теперь она старалась передавать осторожно, осознанно, не затрагивая его разум.

Она появилась вовремя – Неот уже видел впереди корабль. Этот артефакт был далек от совершенства «Веги», и его наверняка уничтожили бы, если бы не присутствие одного из великих чудовищ. Но Вейовис был достаточно силен, чтобы защитить свою временную территорию, и даже деревянное судно почти не пострадало.

Впрочем, самого Вейовиса Неот не видел и не чувствовал. Это настораживало, однако инквизитор был не в том положении, чтобы искать его. У него и так хватало противников: на палубе собрались вампиры, только высшие, во главе с ледяным гигантом.

Но если ледяной гигант выглядел точно так же, как и в любом из кластерных миров, то с вампирами определенно что-то было не так. Все они были способны превращаться в нетопырей – гигантских летучих мышей, демонов, породивших не одну легенду. Но теперь они словно застыли в момент перевоплощения, оставаясь одновременно и людьми, и монстрами. Сохранив человеческий силуэт, они стали крупными, массивными, покрытыми черной шкурой. Увеличившиеся клыки уже не могли скрыться за губами и теперь выпирали из пастей, глаза горели яростным алым пламенем. Похоже, они едва контролировали себя, и даже ледяной гигант, их союзник, старался держаться подальше от этих существ.

Междумирье меняло их. Мэй оно изменило в лучшую сторону, а вот их превращало в нечто примитивное, достойное присоединиться к Своре. Керенса упоминала, что на эту миссию с ними должен был отправиться живорожденный вампир, однако он так и не решился столкнуться с темной силой этого пространства. Выходит, тот вампир был прав в своих опасениях.

– Похоже, им приглянулся наш корабль, – вполголоса сказал Неот. – Я их понимаю, но уступать все равно не намерен.

Он оттолкнулся ногами от кристального купола и легко перелетел через расстояние, разделявшее два корабля. Он никогда еще не чувствовал себя настолько сильным! Неот не хотел вести переговоры, он готов был драться, но драться на территории врага – «Вега» уже достаточно пострадала на этой миссии.

К своему удивлению, он узнал ледяного гиганта, увидев его вблизи. Они с Инде не были ни друзьями, ни врагами, они просто пересекались в кластерных мирах. Тогда наемник не делал ничего противозаконного, но сейчас он определенно перешел черту.

Впрочем, если Инде и собирался просить его о чем-то, то вампиры отняли у него такую возможность. Увидев долгожданную добычу, они потеряли те жалкие остатки контроля, что у них еще были. Они бросились вперед, желая только одного: насытить непрекращающуюся жажду крови.

Неот не знал, сколько их здесь, да и не задумывался об этом. Сколько бы ни было, он должен победить их всех. Междумирье сделало их глупее, но вместе с тем намного сильнее, так что ему приходилось нелегко. Если бы не меч, он, возможно, и вовсе оказался бы в ловушке, но сила и скорость Юучи Йосаму спасали его. Все его движения Мэй доводила до абсолюта, благодаря ей он был больше, чем инквизитором, потому что даже его способности не были так велики. Неот видел вокруг себя только мелькание черных шкур и алых глаз, они брали его в кольцо, они легко шли на жертву, потому что не помнили о том, что такое смерть. Он все равно сумел приспособиться к их ритму и выдержал бы без труда, если бы не вмешался Инде.

Может, ледяной гигант и не доверял своим союзникам, но от Неота он точно пощады не ждал. Инде ударил сверху, и инквизитор, защищавшийся от очередного кровопийцы, едва успел отскочить. Ледяная рука все равно задела его, за ударом пришла волна боли – и он выпустил меч. Катана упала на деревянный пол с жалобным звоном и тут же скрылась среди мельтешащих хищников. Неот и не надеялся ее вернуть, он мгновенно призвал Фрагарах, чтобы продолжить бой, потому что одна секунда промедления могла обернуться для него гибелью.

Легендарный меч не подводил, но сравниться с могуществом Юучи Йосаму все равно не мог. Лишившись энергетической поддержки, Неот не успевал отражать все атаки, он был изранен когтями и ледяными пиками Инде, он уставал, он не знал, сколько еще продержится. Он убил многих вампиров – а осталось их, кажется, еще больше.

Они оттеснили его в дальнюю часть палубы, заставили прижаться спиной к стене. Когда три изуродованных хищника приготовились броситься на него одновременно, он решил, что это конец. Неот мог защититься от одного, от двух, но от трех – вряд ли. Холод, созданный Инде, утомлял его больше, чем битва, и он должен был допустить ошибку.

Но ему не пришлось проверять себя: вампиры, готовившиеся напасть на него, разлетелись на части до того, как успели двинуться с места, а за ними Неот увидел уже знакомую тонкую фигуру. Он понимал, что она сделала, видел, что ее пальцы удлинились, обратившись десятью лезвиями. И все равно она двигалась так быстро, что даже глаза инквизитора не могли уследить за ней.

– Это еще что за пепельный человечек? – хмыкнул Инде.

Судьба вампиров не слишком беспокоила его, чувствовалось, что он уже презирает их за такое примитивное перевоплощение. Он был уверен, что уж он-то, опытный наемник, ледяной гигант, не проиграет так легко и быстро!

Но самоуверенность подвела его. Инде успел сделать только один шаг к Мэй, и в этот же миг проиграл. Она разнесла ему правую руку, повредила грудь и ребра, задела ногу. Он, в отличие от вампиров, сохранил здравый разум, и лишь это спасло его, подсказало, что нужно податься назад.

Этим он спас себе жизнь. Ледяной гигант смотрел на нее неверящим, ненавидящим взглядом, а ее лицо оставалось все той же равнодушной маской. Мэй не волновало, кто он такой и почему его нужно убить. Он напал на нее и напал на Неота, все остальное было неважно.

Инде поспешил скрыться, ему повезло, что вампиры переродились в Междумирье. Если бы они остались прежними, они бы бежали вместе с ним: даже не-мертвые обычно держатся за жизнь. Но теперь они отвлекали противников, прикрывая его отступление.

Мэй дралась вместе с ним как напарница, и Неоту казалось, что она знает его много лет. Теперь он наконец осознал, почему Хорана так дорожила Кеем: да, инквизиторы обучены сражаться по одному, но вдвоем можно добиться гораздо большего.

Когда корабль вздрогнул под ними, почти все вампиры были мертвы. Неот не отказался бы найти Инде, но он лишь сейчас заметил, что они отдалились от «Веги». Еще чуть-чуть – и они не смогли бы вернуться на свой корабль, никакая погоня этого не стоила.

– За мной! – скомандовал Неот.

Он разогнался на палубе и прыгнул вперед, а Мэй повторила его движения без сомнений и страха. Они оба едва дотянулись до «Веги», едва закрепились на ее гладкой поверхности. Неот чуть не сорвался вниз, но она поддержала его, и ее пальцы больше не были лезвиями.

Они кое-как добрались до вершины корабля, точки, с которой все и началось. К этому моменту судно Сообщества уже скрылось в тумане, однако Неота это не расстраивало, они все равно проиграли. Вейовис наверняка поручил им захватить «Вегу» для возвращения во внешний мир, но теперь его ожидали плохие новости. Корабль поврежден, команда почти уничтожена… да уж, им не позавидуешь.

Неот лежал на куполе «Веги» и пытался отдышаться, а Мэй… Мэй смеялась. Тихо, серебристо, искренне. Он никогда не слышал ее смех – он был уверен, что у нее вообще нет голоса! Откуда он у меча или у чудовища с глубины?

Но у Мэй он был, с каждым днем в Междумирье она становилась все более совершенной и настоящей. Сегодня она спасла ему жизнь!

А Неот смотрел на нее и думал лишь о том, что должен ее убить.

* * *

– Знаете, мы вроде как в городе, а ощущение такое, как будто в норе, – поежилась Керенса.

С ней сложно было не согласиться: дома Мегаполиса давили на них. Иногда крыши прижимались друг к другу вплотную, образовывали тоннели, и проходить под ними приходилось как можно быстрее, потому что их ничего не держало. Если бы сила, удерживавшая Мегаполис в полете, вдруг изменилась или подчинилась Шиорану, для них все было бы кончено.

Да и сейчас сложно было сказать, сколько они проживут и как далеко зайдут. Проходя мимо темных призрачных домов, Хорана чувствовала, что они обитаемы. Жизнь, затаившаяся внутри, была искаженной, странной, идеально подходящей Междумирью. Иногда в окнах мелькали темные силуэты, а из приоткрытых дверей за ними следили молочно-белые, мутные глаза. Однако ни одно из существ пока не рискнуло приблизиться к ним или даже шагнуть на свет; Хорану это вполне устраивало.

«Я насчитал их тут чуть больше двух тысяч и сбился», – указал Кей. Его мысли Хорана слышала так же хорошо, как и свои. Она привыкла к этой связи и с ужасом вспоминала те годы, на которые в ее голове наступила одинокая тишина.

«Зачем ты их вообще считаешь?»

«Интересно же!» – хмыкнул феникс. Это было вполне в его стиле: даже в таком месте он не терял привычную жизнерадостность.

«Интересно? Я тебе скажу, что интересно. Керенса их опасается, и имеет на это право. Хэллоуин – как мы с тобой: он не боится, но понимает опасность Мегаполиса и испытывает оправданную тревогу. А Тира не боится вообще».

Их провожатая двигалась по изломанным улицам так же уверенно, как шла бы по родному городу. Тира не оглядывалась по сторонам, не сверялась с картой, которую зачем-то притащила из «Веги», она, казалось, не раз бывала здесь.

Так не могло быть, даже если дэйти во время их прошлой встречи так разоткровенничался, что рассказал ей о Междумирье все. Сколько она с ним разговаривала, десять лет? Как дошло до таких подробностей, как расположение улиц и гнездовище Шиорана?

Хорана не была наивна, она все прекрасно понимала. Однако она чувствовала, что Тира не испытывает злости по отношению к ним. Она вообще ничего не испытывает! После той встречи с Шиораном она замкнулась в себе, в ее душе появилась странная отрешенность. Это было опасно – но не для группы, а для самой Тиры.

Главным сейчас было то, что она вела их к цели: Хорана чувствовала впереди еле уловимую энергию Призрачного Малахита. Наконец Тира, шагавшая перед ними, остановилась и объявила:

– Мы пришли. Раньше Шиоран жил здесь.

Что ж, самопровозглашенный властелин Междумирья подыскал себе неплохой уголок. Его дом располагался возле площади, но не свободной, а покрытой каменными остатками античных колон и арок – похоже, когда-то здесь была галерея с фонтанами и скамейками, однако так давно, что этого уже никто и не помнил, даже бессмертные. С двух сторон площадь была замкнута небоскребами: один просто лежал на земле, целый и невредимый, словно так и построенный, другой завис над землей под углом около сорока пяти градусов, и снизу к нему тянулись неаккуратные деревянные избушки, сгнившие до черноты и от этого похожие на плесень.

А вот сверху над площадью ничего не нависало, и это, возможно, был единственный участок Мегаполиса, где проглядывало небо. Может, настоящее, а может, тоже иллюзорное, оно сияло над городом миллионами ночных звезд.

«Это портал, – первым определил Кей. – Стихийный и неконтролируемый, таких в Мегаполисе несколько».

«То есть, если ты будешь лететь достаточно долго, ты вылетишь в открытый космос?»

«При должном усердии вообще много чего можно добиться, но зачем мне это, если мы пришли в гости?»

Дом Шиорана возвышался прямо перед ними – величественный двухэтажный особняк в готическом стиле. Дэйти предпочел не замок, и это уже удивляло, хотя стоило ли ожидать от него поведения, понятного людям? Его дом все равно был огромен, он тянулся к небу острой треугольной крышей. Когда-то его стены, похоже, были сложены из рыжих или красных кирпичей, но теперь они почернели от копоти, и рисунок кладки едва различался. Окна дома были целыми, но мутными, и снаружи невозможно было рассмотреть, что происходит внутри.

Металлические листы крыши покрылись густым черно-серым мхом, который порой шевелился так, будто под ним пульсировала вода, вот только никакой воды здесь не было.

У этого дома была странная энергетика, мутная, черная, почти как у полноценного артефакта темной магии. Это настораживало Хорану: она с таким прежде не сталкивалась. Меньше всего ей хотелось оказываться внутри, но она бы пересилила себя, заставила, если бы Шиоран не вышел к ним первым.

Керенса упоминала, что ранила его, вызвав могущественное заклинание. Однако теперь Шиоран выглядел совершенно здоровым, и это не удивляло Хорану: похоже, его дом был не уютным гнездышком, а хранилищем силы. Только эта причина могла привязать Шиорана, которому открыто все Междумирье, к определенному месту. Но почему именно этот дом, откуда здесь такая энергия?

– Я знал, что вы заглянете в гости, – объявил Шиоран. Он казался совершенно беззаботным, и лишь гнев, пылавший в крошечных глазках, показывал, что он был не готов к их появлению, ему нужно было больше времени на восстановление. – Вы ведь пришли, чтобы пополнить мою коллекцию? Мне нужен второй!

Он показал им Малахит, словно желая спровоцировать их на быстрое нападение. Однако поддаваться никто не собирался, они усвоили урок прошлой встречи с этим существом.

– У тебя есть возможность просто вернуть нам камень, – сказала Хорана. – Предлагаю один раз. Отдай его нам, мы уйдем, и, считай, история забыта.

– Это можно, – кивнул дэйти. – Но это скучно. А где мой хороший друг Неот?

Они отошли достаточно далеко от «Веги», и, похоже, на таком расстоянии Шиоран действительно не чувствовал инквизитора. Какая любопытная деталь – возможно, этот толстяк мог оказаться слабее, чем предполагала Хорана.

– Ты ему надоел, – пояснила Керенса. – Зато к тебе второй раз пришла я. Помнишь меня? Помнишь, что я могу с тобой сделать?

Она блефовала, но вполне умело. Глядя на нее, ни Шиоран, ни кто-либо другой не мог догадаться, что у нее вряд ли получится снова призвать первозданное заклинание.

Шиоран сжал Малахит в кулаке и поморщился.

– Нет уж, спасибо. Я вас принял, поприветствовал, но играть я с вами не буду. Здесь хватает желающих с вами поиграть!

Он щелкнул пальцами, и та самая жизнь, что до этого скрывалась в домах, решила проявить себя. Открывались двери, разбивались окна, и на улицах оказывались мерзкие твари, которых Хорана не видела раньше и предпочла бы не видеть никогда.

Они представляли собой противоестественное сочетание разных видов, которые не должны были слиться воедино. Казалось, что кто-то разрубил обычных жителей внешнего мира на части, а потом соединил заново – но не те фрагменты. Теперь к ним подбиралось нечто с телом крокодила и лишенными шкуры львиными лапами, человекоподобное насекомое с головой саранчи и шестью острыми тонкими ножками, искаженное существо с очертаниями медведя – но при этом размытое, как улитка, лишенная панциря.

Они были пусть и гротескным, но лучшим отражением того, что представляло собой Междумирье: искажение всего, что было понятным и правильным в кластерных мирах, образы из кривых зеркал, внезапно получившие собственную жизнь. Каждое из этих существ само по себе было лишь хищником, лишенным магии, однако здесь их набралось слишком много. Они надвигались на чужаков со всех сторон, как воющая, рычащая, хрипящая армия.

Эти существа были настолько примитивны, что Шиорану просто было подчинить их – гораздо проще, чем Неота. И теперь он использовал их: как только уродцы отвлекли внимание на себя, дэйти бросился к одной из улиц.

«В том направлении есть стихийный портал!» – предостерег Кей.

«К которому, похоже, и рвется наш округлый друг. Но это он зря, мы здесь не для того, чтобы чистить город от его же обитателей».

– Хэллоуин, Керенса, Тира, вы за ним, – распорядилась Хорана. – Мы с Кеем берем на себя его ручных песиков.

Может, это было не совсем правильно – ей, лидеру, отделяться от них. Но Хорана не представляла, кто еще справится со Сворой. Да и потом, с ними отправлялась Керенса, пусть теперь она принимает решения!

А Хорана была почти рада оказаться в привычной роли. Она и Кей против всех… только это и было правильно для них.

Кей тоже все понимал. Бросив на нее многозначительный взгляд, он подошел ближе, превращая один из кожаных браслетов, которые носил на руках, в обоюдоострый меч. Возможно, не все в их команде даже знали, что у него есть собственные артефакты, им казалось, что феникс не будет сражаться в человеческом облике. А зря – ведь он воспитывался инквизиторами, и когда дело доходило до ближнего боя, он почти не уступал Хоране.

Время не позволяло спорить, Шиоран убегал, и остальные последовали за ним. Теперь судьба камня зависела от них, а Хоране нужно было уничтожить целый город чудовищ. Сущая мелочь!

«Сколько ты, говоришь, насчитал?» – подумала Хорана, чувствуя, как в крови разгорается привычный жар новой охоты.

«А какая уже разница? Все, что вылезли, наши».

Она призвала клеймор – самый массивный из своих мечей. Она уже видела, что эти существа вряд ли умеют драться, многие из них двигались насколько медленно, что это даже раздражало. В Междумирье они привыкли полагаться на свою броню и быстрое восстановление ран, они не ожидали, что появится кто-то, для кого это все не важно.

Существа не выдержали и напали первыми – те из них, что были побыстрее и обладали ловкостью обезьян. Хорана убила их одним ударом, но их собратьев это не остановило. Их атака была похожа на сорвавшуюся лавину: когда все началось, никакой паузы не будет, от потока можно сбежать, можно его уничтожить, а остановить – нет, нельзя.

Хорана и Кей не нуждались в помощи, но все равно оставались рядом. Так было проще, привычней – и спокойней. Этот бой не отнимал у нее слишком много сил, и иногда она позволяла себе смотреть на него и думать о нем, но не давала ему слышать эти мысли. Даже при их абсолютном доверии, кое-что она хотела оставить себе.

Когда Кей вернулся к ней, она в первое время боялась, что он изменится, станет другим после долгих лет плена и издевательств. Но то, что сломало бы другого, на нем не оставило даже шрама. Кей был воплощением жизни, созданием, по своей сути направленным на светлую энергию, на свет и тепло. Он знал, что такое горе, однако не держался за него.

Как я только жила без тебя так долго и… зачем?

В глубине души Хорана признавала, каким чудовищем она выросла бы, если бы на ее пути не встретился Кей. Ее сила, ее врожденная ярость, жестокость, подаренная ей родителями, – все это порождало угрозу для мира. Но Кей сдержал эту угрозу, и если инквизиторы считали чудовищем его, то напрасно. Хорана позволила ему стать своим поводком, стеной, оберегающей ее от самой себя.

Что было бы, если бы я не нашла тебя? Что было бы, если бы я поверила, что ты мертв?

Она провела без него восемь долгих лет – и добилась всего. У Хораны были деньги, слава, она могла получить что угодно. Ее красотой восхищались, ее любили. Но ей все это казалось таким поверхностным и ненужным. Тогда она и поняла, что итогом всех итогов, конечной целью пути все равно остается счастье.

А для нее счастьем был он. Она успела перепробовать все – от предметов и служения идеалам до связей с другими живыми существами. Бесполезно. Судьба создает много людей, которые неплохо подходят друг другу, но всего две души, способные соединиться. Кей был ее душой, она не смогла бы заменить его кем-то другим, даже если бы хотела, поэтому она благодарила всех богов, в которых по-прежнему не очень-то и верила, за то, что он снова с ней.

Впрочем, они могли вернуть ей Кея не ради ее счастья, а чтобы уберечь мир от ее гнева. Какая разница? Для Хораны важен был итог, а не причина.

Мне все равно, где мы – среди людей, в кластерных мирах или Междумирье, до тех пор, пока ты со мной.

– Ана, ты совсем расслабилась! – фыркнул Кей. – Посмотри, у тебя там желающий напасть со спины появился!

Она мгновенно поняла, о ком он: на одной из каменных колонн террасы закрепилась массивная тварь, похожая на покрытую шипами пиявку. Судя по всему, существо не хотело ползти к ней, оно хотело дождаться, пока Хорана подойдет поближе, оттолкнуться от кирпичей и налететь на нее сверху. Отличный план для обладателя такого крохотного мозга – но Ангела он лишь веселил.

Хорана не собиралась подбираться к существу или пускать в ход метательные ножи, а уж о том, чтобы убегать, и речи не шло. Если оно хотело быть демонстративным в своей атаке, то чем она хуже? Размахнувшись, наемница вложила в удар чуть больше силы, чем обычно – самую малость, но этого хватило, чтобы рассечь и колонну, и притаившегося на ней уродца.

Две половинки ползучей твари теперь извивались на земле, но Хорану они уже не волновали. Она смотрела на то, что неожиданно обнаружилось среди старых закопченных кирпичей.

– Твою мать, – процедила она сквозь сжатые зубы. – Вот чем этот сукин сын здесь лечился!

Отказываясь верить в это, она рассекла одну из стен особняка, но все подтвердилось. Дом был наполнен костями. И это были не кости здешних уродцев – Хорана видела прекрасно знакомые по форме черепа и скелеты.

Это были кости людей и разумных нелюдей. Они служили каркасом дома, его основой, заточенной в потемневшие кирпичи. Похоже, Шиоран находил по всему Междумирью тех несчастных, кому не повезло случайно оказаться здесь, и использовал их останки для своего гнездовища. Вот откуда взялась эта странная энергия: он впитывал силу самой смерти, чтобы восстанавливаться.

Сообразив, что битва стала намного серьезней, чем они ожидали, Кей наконец перевоплотился. Феникс пролетел над площадью, поливая чудовищ алым пламенем. Многих это убило – и гораздо быстрее, чем лезвия. Другие же бежали, испуганные неведомой им силой. Они снова таились в своих норах, и Кей не преследовал их, а Хорана и вовсе не обращала внимания. Она сосредоточилась на изучении костей, высыпавшихся из разрубленной стены.

Избавившись от Своры, Кей подошел к ней.

– Он явно из тех, кто насыщается энергией, – заметил феникс. – Не знаю, от кого в нем это желание, от дэйти или от мрачного жнеца, но мне в любом случае хочется его придушить.

– Дело не только в энергии.

– А в чем еще?

Она осторожно подняла с земли череп и перевернула его, чтобы показать Кею затылочную часть. Там мгновенно бросалась в глаза рана правильной круглой формы с гладкими краями, ровно в центре затылка.

– Что это такое? – нахмурился Кей.

– Не знаю, но такие раны есть у всех без исключения черепов, что я здесь видела. Думаю, если мы проверим другую стену, там будет то же самое.

Все указывало на то, что Шиоран не стаскивал сюда трупы, он находил живых существ и лично убивал их. Вот только такую рану не мог нанести человек, а оружия у дэйти не было.

Вывод напрашивался сам собой…

– То, что мы видели, не его настоящее тело! – догадался Кей.

– Да, – кивнула Хорана. – Он притворяется человеком – непонятно, почему, но когда дело доходит до убийства, он превращается в нечто иное.

Ей оставалось лишь надеяться, что их спутники, погнавшиеся за Шиораном, поймут это до того, как станет слишком поздно.

Глава 13. Мы, настоящие

Хэллоуина не слишком заботила судьба камня: ее он доверил Керенсе. Он бежал вперед, потому что ему по-настоящему хотелось лишь одного – убить Шиорана. Раздавить этого слизняка, уничтожить, и тогда, возможно, Тире станет легче…

Она тоже была с ними, но все время оставалась за спиной у него и Керенсы. Хэллоуин догадывался, что рано или поздно она отстанет: она была не готова встретиться с Шиораном. Он не винил ее за это, он хотел взять все на себя, чтобы показать ей – не обязательно быть одной. Она тоже заслуживает помощи, еще не поздно все исправить.

– Почему он убегает от нас? – удивилась Керенса. – Заманивает в ловушку?

– Или побаивается, потому что ты потрепала его, а он за столько лет в роли местного князька отвык от боли. Скоро узнаем.

Если бы Шиоран заманивал их в ловушку, его бегство рано или поздно обернулось бы нападением на всех троих. Нет, даже на двоих, ведь Тиру пока нельзя считать за воина! Однако он повел себя иначе. Остановившись у провала в земле, оказавшегося полуразрушенным входом в метро, дэйти бросил камень туда, а сам продолжил бежать по улице.

Керенса рванулась за камнем, но, увидев, что Хэллоуин не идет за ней, остановилась.

– Ты чего?

– Я за ним, – отозвался Хэллоуин.

– Зачем? Он нам не нужен, мы обязаны вернуть Призрачный Малахит!

– Но мы ведь не знаем, куда он направился. Возможно, он и правда убегает, а может, готовится напасть на нас или пошел за вторым камнем. Нам нельзя его отпускать!

– Согласна, – после короткой паузы кивнула Керенса. – А Тира с тобой… Тира?

Но Тиры рядом с ними уже не было. Хэллоуин ожидал, что она исчезнет, но не подозревал, что она сумеет сделать это так незаметно. Что ж, все к лучшему – пусть дождется в безопасности, пока это не закончится.

– Ты за камнем, я – за плохишом, – сказал Хэллоуин. – Встретимся у «Веги».

– А Тира?

– Не переживай, я найду ее.

Он и правда не собирался покидать Мегаполис без Тиры, как бы все ни закончилось. Керенса, кажется, поняла это: не говоря больше ни слова, она начала спускаться вниз по раскрошившимся ступенькам. Хэллоуину было немного стыдно за то, что он отправляет ее одну в темноту, где затаилось непонятно что, однако поступить иначе он не мог.

Не было смысла и дальше оставаться человеком, он слишком сильно отстал от Шиорана. Он привычным движением достал из кейса один из шприцев и сделал укол – когда-то он долго готовился к этому, а теперь проделывал за считаные секунды. Кровь Фенрира была настоящим сокровищем, которое дорого ему досталось, и Хэллоуин берег ее для особого случая… который только что наступил.

Он не стал сдерживаться, позволил крови полностью изменить свое тело, и вот уже на месте человека стоял огромный бело-серый волк с глазами, пропитанными лунным светом.

Мир Фенрира был особенным, другим. В нем не было пустоты, звуки, запахи и образы тесно переплетались, и пространство становилось таким же плотным, как вода. След Шиорана, потерянный для Хэллоуина, в мире Фенрира сиял неоновым светом. Поэтому волк мгновенно сорвался с места, быстрый, как ветер, одержимый лишь одним желанием – найти и убить. Хэллоуин знал, что желание идет от крови, и он умел сопротивляться ему, но сейчас просто не хотел.

Шиоран – опасный противник, в битве с ним нельзя сомневаться и колебаться. Да и потом, впервые в жизни он хотел того же, чего и Фенрир, с такой же яростью. Не только из-за того, что Шиоран возомнил себя божеством и хозяином чужих жизней. Для Хэллоуина было важнее то, что он сделал с Тирой.

Он нагнал Шиорана, когда тот был в квартале навалившихся друг на друга, как сломанные штормом деревья, небоскребов. Увидев, кто преследует его, дэйти испуганно взвизгнул и бросился в ближайшую дверь. Он попытался укрыться внутри, заменив стекло, из которого были сделаны здешние стены, на бетон, но все напрасно. Разогнавшись, Хэллоуин легко пробил головой преграду и оказался в просторном мраморном холле – прямо напротив Шиорана.

– Чего ты ко мне привязался? – возмутился дэйти. – У меня больше нет твоего камня!

Если бы Хэллоуин вколол себе кровь обычного оборотня или демона-волка попроще, он бы не смог ответить. Однако Фенрир был достаточно силен, чтобы обращать свои мысли в голос.

– Мне не нужен камень. Мне нужен ты.

– Это из-за Тиры, да? Из-за нее? Ты вообразил, что она – такая милая беззащитная принцесса, которую ты обязательно должен спасти? Так вот, у меня для тебя дурные новости, парень! Твоя Тира…

Хэллоуин не дал ему продолжить: он бросился на дэйти. Его не интересовали слова Шиорана, он и так все знал. Забавно… Почему-то и этот комок жира, и сама Тира верили, что он запутался и поддался иллюзиям. Им и в голову не приходило, что он с самого начала все понял правильно – и даже лучше, чем они.

Шиоран не ожидал, что его слова окажутся пустым звуком для Хэллоуина. Он, трикстер, вечный обманщик, готовился шокировать собеседника, усыпить его бдительность, перехватить эффект неожиданности. Но битва с Хэллоуином была для него уникальным опытом, такого противника он еще не встречал. Хэллоуин слишком хорошо знал, что такое цинизм, предательство, отсутствие принципов. Он не был благородным рыцарем, но в этом было его преимущество.

Когда у тебя нет возведенных на пьедестал идеалов, тебе нечего терять.

Дэйти тоже это понял, но слишком поздно – когда на нем сомкнулись величественные клыки Фенрира. Как бы он ни бился, разжать челюсти волка он не мог, и выбраться Шиорану удалось, лишь пожертвовав значительной частью своей кожи и мышц.

Он больше не говорил с Хэллоуином, понял, что это бессмысленно. Он направил всю свою энергию на изменение мира вокруг них. Он пытался остановить волка железной клеткой, обрушивал на него потолок, направлял на него ожившие статуи из холла. Все, что было в этом здании, превращалось в оружие, и все было бесполезно.

Шиоран по-прежнему обладал силой мрачного жнеца, но и она была не безгранична, а он, похоже, так и не овладел ею сполна. Он напоминал Хэллоуину непосвященного человека, которому в руки попал магический артефакт. Шиоран узнал лишь несколько его способностей, остальное ему раньше было не нужно, в Междумирье не было достаточно серьезного противника для него.

До сегодняшнего дня. Может, он и привык считать спутников Тиры слабыми жителями внешнего мира, не заслуживающими его внимания, однако теперь его ожидало неприятное открытие. Фенрир был существом из иной лиги, сильнейшим демоном, и Хэллоуин полностью копировал его силу.

Дэйти был вынужден отступать. Сначала – по лестнице, которую тут же обрушил под собой, но его преследователя это не остановило. Хэллоуин подпрыгнул, оттолкнулся четырьмя лапами от стены и оказался рядом с Шиораном. Тогда дэйти попытался направить на него металлические кабели лифта, и кое-что у него получилось: один из кабелей, укрепленный магией, пробил величественного волка насквозь.

Но если Шиоран обрадовался этому, то зря. Хэллоуин вернул себе человеческий облик и сделал новый укол; кровь гидры мгновенно исцелила его, не лишив, впрочем, силы Фенрира. Сейчас он выглядел как человек, но – измененный: с черной чешуей гидры на коже и острыми когтями волка.

Страх Шиорана все больше нарастал: прямо за ним шло чудовище, которое было намного хуже его. Дэйти взлетел вверх по шахте лифта, но и Хэллоуин не отставал, он использовал острые изогнутые когти, чтобы карабкаться по отвесной стене, и на крыше они оказались почти одновременно.

– Почему ты не оставишь меня в покое?! – зло спросил Шиоран. – Ты не знаешь, что она такое!

– Знаю, – возразил Хэллоуин. – Мрачный жнец.

К этому Шиоран оказался не готов: он замер от изумления, а Хэллоуин воспользовался его замешательством, чтобы ударить. Они были так наивны: и он, и Тира… Неужели они думали, что обман не раскроется?

Догадаться было несложно, на самом-то деле, и не только по осведомленности Тиры. Слова самого Шиорана, то, как он смотрел на нее; несколько растерянное отношение Тиры к человеческой жизни и вместе с тем ее уверенность в Междумирье. Всего этого было недостаточно по отдельности, так ведь она сама рассказала большую часть правды! Она не могла соврать в присутствии колдуний, поэтому она опускала в своем рассказе самое главное, и все равно Хэллоуин смог провести нужные параллели.

Шиоран просто не был добродушным мудрецом, который стал бы делиться всеми тайнами Междумирья с простой смертной, даже если бы она невольно помогла ему. Другое дело – если бы Тира знала все это с самого начала, и ее сотрудничество с дэйти заключалось в чем-то совершенно ином.

– Это ее силы ты украл, – указал Хэллоуин. – Она была мрачным жнецом, которого ты обманул, а Тира Амели – просто выдуманный персонаж.

Он подозревал, что и Хорана, и Керенса Мортем легко поняли бы то же самое, если бы хоть раз задумались о ее истории. Но им не было дела до Тиры, их не волновало, кто она такая на самом деле.

А Хэллоуина волновало.

– Вот как ты думаешь? – ухмыльнулся Шиоран, обнажая окровавленные зубы. Он серьезно пострадал в этой битве, он едва держался на ногах. – Тогда кое-что не понял даже ты, гений! Тира Амели была. Она умерла – и убил ее не я! Знаешь, как я познакомился с твоей подружкой? Она сама нашла меня и сама предложила сделку!

– Это лишь доказывает, что она не слишком брезглива.

– Она хотела сбежать отсюда и готова была заплатить мне любую цену, лишь бы я сделал из нее человека! Потому что таким, как она и я, не место в вашем мире. Я помог ей, и если ты думаешь, что я злодей, то зря – это была ее идея!

– Уверен, ты в проигрыше не остался, – усмехнулся Хэллоуин. Он знал, что Шиоран снова забалтывает его, чтобы излечить свои раны, но ему действительно хотелось знать правду, поэтому пока он подыгрывал дэйти. – Ну а Тира Амели, кем была она?

– Весьма невезучей особой. Чтобы завершить превращение жнеца в человека, мне нужно было человеческое тело, а рядом случайно оказалась эта девчонка. Но убил ее не я! Убила ее твоя любимая, как и многих других. Ты думаешь, она тут жертва? Мрачные жнецы не бывают жертвами!

В голосе Шиорана звенел триумф, он был убежден, что теперь уж точно лишит Хэллоуина уверенности. Но это он зря – похоже, он совсем мало знал о жизни за пределами Междумирья.

– Я наемник, – напомнил Хэллоуин. – И универсал. С тех пор, как я научился пользоваться своими способностями, я много кем был. Человеком. Вампиром. Демоном. Божеством. Монстром. Мертвецом. Кем угодно! Я как никто другой знаю, что не бывает хороших людей и плохих нелюдей. Не существует вида, который однозначно воплощал бы силы добра – или зла, раз уж на то пошло. Все сводится к определенным представителям вида, это они задают тон и создают стереотипы. Поэтому я не могу винить Тиру за то, что она родилась мрачным жнецом.

– Тира – это даже не ее настоящее имя, она украла и его!

– Ну и что? За это она когда-нибудь ответит, но не передо мной. Я сам недостаточно безгрешен, чтобы ее судить. Кто-то другой, может, и не понял бы ее… Да вот хотя бы наши спутники не поймут! Но я приму ее любой, потому что я сам уже прожил сотни жизней.

– Так иди и разбирайся с ней, а меня оставь в покое!

– Не могу, – покачал головой Хэллоуин. – Я должен вернуть ей то, что ты у нее украл.

– Я ничего не крал, это была сделка!

– Не похож ты на честного коммерсанта, без обид.

– Она не хочет этого! – прошипел Шиоран. – Ты сделаешь ее несчастной!

– Она уже несчастна, а я сделаю ее настоящей. Я сам пытался бежать от себя, меня этому учили с детства. И теперь я знаю, что счастливыми мы можем стать, когда принимаем настоящих себя, и никак иначе.

Вот теперь он мог нанести последний удар. Хэллоуин не жалел дэйти и ни в чем не сомневался, он чувствовал, что поступает правильно.

Его когти рассекли Шиорана пополам, по диагонали – от нижней части массивного живота до левого плеча. Это должно было его убить, это убило бы кого угодно… И его человеческое тело действительно было уничтожено. Но оттуда, из бесконечных слоев жира, вырвалось нечто совершенно новое, гибкое, сильное.

Хэллоуин оказался к такому не готов и не успел защититься. Он почувствовал резкую боль, мир вокруг него закружился, и когда он пришел в себя, то обнаружил, что прибит к стене. Не прижат, а именно прибит: странные тонкие отростки, похожие на окаменевшие ноги паука, пробили его насквозь в трех местах: две прошили живот, одна – грудь, раскроив правое легкое.

Он был ранен и ослаблен, он был не в силах двинуться с места, ему только и оставалось, что смотреть на своего противника.

Похоже, это была истинная форма Шиорана. Она подходила для сражения и даже для простого движения гораздо лучше, чем его грузное человеческое тело. Но при этом Хэллоуин, знавший почти всех нелюдей кластерных миров, не мог припомнить нечто более уродливое, чем дэйти.

Он был почти в два раза меньше своего человеческого тела, но потому и помещался внутри него. Скелет дэйти с изогнутым позвоночником, выпуклой грудной клеткой и узкими бедрами чем-то напоминал собачий, но при этом четыре лапы, способные поворачиваться в любую сторону благодаря немыслимому количеству суставов, чередовались с тонкими ногами-пиками, которые и ранили Хэллоуина. И все же худшей частью Шиорана была голова – она, покрытая бледной кожей, сочетала черты человека и насекомого: маленькие светлые глаза, провалы ноздрей вместо носа, паучьи жвала, за ними – искривленный рот с гнилыми зубами, а подо ртом – нечто вроде круглого жала, истекающего слюной.

Существо было ядовито, и этим ядом оно ослабляло Хэллоуина, не позволяя ему вырваться на свободу.

– Получил свое? – проскрежетал Шиоран. Этот его голос был совсем не похож на человеческий. – Ты призвал меня так, как не призывал никто. Я позволю тебе умереть, зная об этом, а потом я сожру твою плоть – и получу твою силу. Я буду тобой. Ты ничего не добился своей бессмысленной борьбой!

– Ошибаешься, – усмехнулся Хэллоуин.

Он уже чувствовал во рту густую горячую кровь, способности гидры пока спасали его от неминуемой смерти, но его тело все равно стремительно слабело. Впрочем, не настолько, чтобы потерять связь с окружающим миром, и он первым почувствовал то, что Шиоран упустил.

– В чем же? – поинтересовался дэйти. – Что я упустил? То, что ты проиграл мне, как слабейший из людей?

– Нет. То, что я пришел сюда не один.

* * *

Она не помнила, как появилась на свет, – это было слишком давно, ее сознание в ту пору оставалось замутненным. Ей даже сложно было выделить момент, когда она начала осознавать себя. Но у мрачных жнецов было время на развитие, ведь им не грозила смерть. Вот и она однажды поняла, что она – отдельное существо, разумное и сильное. Одна из тех, кто занял гордое место на верхушке пищевой цепи. За ними, всего на шаг ниже, были дэйти, а потом уже все остальные. И даже гиганты рарико-менке ее не беспокоили, потому что она могла убить их одним взглядом.

Следующие несколько сотен лет ее все устраивало. Они жила той абсолютной, шальной радостью охоты, которая испокон веков правит мрачными жнецами. Но кому-то этой радости хватает на целую вечность, а ей постепенно все приелось.

Сначала исчез азарт охоты в Междумирье. Потом сошло на нет желание искать все более и более могущественных соперников. И наконец, спустя целую вечность, ей стало скучно даже выбираться во внешний мир.

Такие вылазки, надо сказать, давались мрачным жнецам непросто. Да, они умели свободно открывать порталы, в отличие от тех же дэйти. Но за каждый час, проведенный в другом мире, им нужно было платить энергией убитых ими существ. Чем больше убьешь, тем больше там пробудешь, все просто.

Они только на убийство и были способны! Они не могли дружить или любить, их тела не чувствовали не только боли – они вообще ничего не чувствовали. Они, приносящие смерть одним взглядом, и сами были мертвы, вот в чем скрывался секрет их неуязвимости. Ее все устраивало, пока она не знала, что существует нечто большее. Но наблюдая за жителями внешнего мира, она хотела попробовать то, что они воспринимали как данность. Подумаешь, веселый смех, объятия любимых, умение любить! Все это есть у каждого.

А у нее не было и не могло быть, пока она оставалась мрачным жнецом. Чтобы изменить свою судьбу, ей нужно было измениться самой.

Она пришла за помощью к дэйти. Они с Шиораном не были друзьями, но она знала его, а он – ее. Он не посмел бы ей отказать, он, как и все представители его рода, слишком боялся ее. Дэйти могли мнить себя хозяевами Междумирья сколько угодно, все они начинали молить о пощаде, когда рядом появлялись мрачные жнецы.

Он сказал, что может сделать ее человеком – но не просто так. Всю ее грандиозную силу нужно было куда-то девать, и Шиоран решил забрать ее себе. Она была не против – она устала от охоты, она хотела покоя и мирного счастья.

Он заставил ее открыть портал в пространстве, который привел их к лагерю исследователей. Она и опомниться не успела, как ею овладела жажда крови, присущая всем жнецам. Она уже не могла остановиться, она даже не помнила толком, что там произошло. Когда она пришла в себя, люди были мертвы, а она готова была убить Шиорана, ей казалось, что он ее обманул.

Но дэйти убедил ее, что это часть его плана. Очень скоро рядом с ними появилась человеческая девушка, которой он помог выжить. Она была запугана, но вместе с тем заинтригована. Она сказала, что исследование Междумирья было всей ее жизнью.

Шиоран заставил ее убить девушку. Это было последним шагом к ее перевоплощению: она не просто уничтожала эту жизнь, она отнимала ее и оставляла себе. Мрачные жнецы не могли перевоплощаться, как дэйти, а она смогла, ей досталась внешность погибшей девушки, ее имя, все ее воспоминания…

Шиоран, получив свое, исчез вместе с ее силой, но ей было плевать. Она стала Тирой Амели.

Это была такая же эйфория, какую раньше дарила ей охота, только гораздо более мирная и созидательная. Она чувствовала, все чувствовала! Мир встречал ее бесконечностью эмоций, о которых она раньше не имела ни малейшего представления. Она забыла, что украла чужую жизнь, она была пьяна новизной, она с восторгом слушала, как бьется ее новое сердце.

И все же голос настоящей Тиры Амели не утихал в ее голове ни на день, просто сначала он был настолько незначительным, что ей легко было не обращать на него внимания, а потом звучал все громче и громче. Тира напоминала ей, что она воровка и предательница. Тира говорила, что украденное счастье долго не продлится.

Тира была права.

Ее главной мечтой была собственная семья – то, чего была лишена не только она, но и все мрачные жнецы. Ей отчаянно хотелось, чтобы ее любили, и она готова была платить за это собственной любовью. Она встретила мужчину, ничего не знающего о магии и нелюдях, начала встречаться с ним, хотела, чтобы он остался с ней навсегда.

Она позволила ему лечь в ее постель. Наслаждение тела было для нее так же важно, как удовольствие души, и она не была разочарована. Вот только засыпала она рядом с живым человеком, а проснулась рядом с иссушенным трупом.

Шиоран все-таки обманул ее – а точнее, умолчал кое о чем бесконечно важном. Она украла внешность и жизнь Тиры, но не ее тело. Нет, ее плоть все еще оставалась плотью жнеца, пусть и лишенной былых сил. Она была ядовита для любой жизни.

А значит, за ее наслаждение платили другие. Ее прикосновения были безвредны, но ее поцелуи, ее кровь, секс с ней – это совсем другое дело. Очень скоро она вынуждена была признать, что она никогда не сможет дать любимому мужчине ничего, кроме смерти. Она даже не могла родить ребенка – ведь половина генов пришла бы от его отца, а значит, приговорила бы дитя к смерти еще до появления на свет. Она была все равно что инопланетянкой в этом мире, и она прекрасно понимала, какие страдания она приносила окружающим.

Вот только винить ей было некого: Шиоран давно уже скрылся и не навещал ее, врата в Междумирье закрылись. Она словно застряла между двух миров, потеряв свою силу, она не могла вернуться, а природа жнеца не позволяла ей жить полной жизнью.

Чувство вины давило на нее так сильно, что она потеряла возможность радоваться обретенной человечной жизни, она замкнулась в себе. Она и сама не заметила, как все свое время стала посвящать исследованию Междумирья, стараясь найти путь в дом, который она когда-то так охотно покинула.

Когда она получила предложение от Великих Кланов присоединиться к организованной ими экспедиции, она восприняла это как знак судьбы. Она хотела искупить свою вину перед Тирой и навсегда проститься с прошлым.

Однако стало только хуже. Оказавшись в Междумирье, она не могла избавиться от чувства, что никогда не покидала его. Все ее счастливые моменты во внешнем мире, все ее чувства и надежды были лишь самообманом, который ей уже наскучил. Она вернулась сюда, чтобы умереть, и она была готова к этому.

Вот только Хэллоуин все испортил. Нет, не испортил, запутал… Она злилась на него за то, что он подошел к ней ближе, чем все остальные. За то, что вообще захотел подойти! И все равно она верила, что он не понимает ее, не примет ее, а значит, не может спасти.

Но теперь она знала, что это она заблуждалась. Возможность новой встречи с Шиораном действительно напугала ее, и она отстала от Хэллоуина и Керенсы, позволила им бежать вперед, а сама затерялась среди пустых и бездушных домов Мегаполиса. Но эта карикатура любимого ею внешнего мира лишь усилила чувство одиночества в ее душе. Она поняла, что не имеет права на малодушное бездействие. Это из-за нее Шиоран напал на команду и украл камень – ее энергия привлекла его. Значит, она, пусть и бессильная, должна была остаться с остальными. Ей суждено принять смерть из рук дэйти? Пусть будет так – уж лучше она, чем другие, она это точно заслужила!

Когда Хэллоуин и Керенса разделились, она без сомнений последовала за наемником. Она просто знала, что ее место там, рядом с ним. И когда он дрался с Шиораном, она наблюдала со стороны, завороженная и пораженная. Она осторожно и медленно позволяла себе поверить, что он сражается за нее.

Эта вера понемногу вытесняла из ее души страх и сомнения. Она слушала Хэллоуина и понимала, что он прав. Такие, как он и она, могут быть счастливы только настоящими. Нельзя украсть чье-то счастье, получить его обманом или получить просто потому, что у тебя нашлась чертовски убедительная маска. Счастье – это награда за преодоление, в том числе и преодоление судьбы. Вот что она пыталась понять много лет и неожиданно поняла за один день.

Когда Шиоран ранил наемника, заливая все вокруг его кровью, она почувствовала, как в ее душе что-то ломается – это рассыпалась последняя цепь, которой она сковала саму себя. Как и во времена своей юности в Междумирье, она позабыла, что такое страх. Но теперь она отказывалась от него осознанно, потому что видела перед собой высшую цель, перед которой страх отступал.

Она вышла из своего убежища, и Шиоран увидел ее.

– А вот и наша дорогая Тира, – ухмыльнулся он. – Пришла рассказать, как ты приспосабливалась к чужой жизни? Или объяснить ему, почему ты обманывала их с самого начала путешествия?

Если бы Хэллоуин узнал правду от дэйти, она бы не посмела показаться ему на глаза. Но он вычислил все сам – и не испугался этого! Он простил ее за то, что она себе простить не могла, и принял ее настоящей. Сейчас она шла через разрушенный зал к нему, а не к Шиорану.

Шиоран почувствовал ее новую уверенность и забеспокоился.

– Тира, малышка моя, ну что ты молчишь? Тебя не учили, что отмалчиваться перед старшими нельзя?

– Я не Тира, – отозвалась она. Ее голос звучал спокойно и ровно, совсем как раньше, до того, как она покинула свой дом. Она больше не была запуганной человеческой ученой, оказавшейся перед чудовищем. Она была хищницей, смотревшей на зарвавшуюся добычу. – Ты знаешь, кто я.

Раньше они оба считали, что возвращение ее сил невозможно, и оба ошибались. Она не почувствовала это при первой встрече, потому что была одурманена собственным страхом, но теперь все стало четким и ясным. С каждым шагом к нему она возвращала свою магию – и он становился все слабее.

Он отстранился от Хэллоуина, и наемник, больше не пригвожденный к стене, обессиленно упал на пол. Ей хотелось броситься к нему, но она пока не могла: ей нужно было покончить со всем. Она видела, что Хэллоуин не потерял сознание и по-прежнему смотрит на нее, и это было для нее важнее всего.

– Прекрати! – взвыл Шиоран. – У нас была сделка! Договор исполнен! Ты стала Тирой!

– Это был просто мираж, – возразила она. – Я никогда не была Тирой. Тира умерла, и я буду до конца дней просить ее дух о прощении. Но я – не она. Моя кожа не золотистая, а белая, как саван Смерти. Мои глаза не синие, а черные, как пустая могила. Мои волосы не сияют свежей рожью, они темнее ночи. И Тира – не мое имя. Я – из охотников мира между мирами. Люди видели во мне королеву войны и хозяйку воронов. Они услышали мое имя, запомнили и исказили, сделав легендой. Ты знаешь меня как…

– Морриган, – прошептал Шиоран, отступая назад.

Он знал, что ее силы больше нет в нем. Вся сила вернулась к ней – мертвенно бледной, темноволосой и черноглазой, с превратившимися в когти фалангами пальцев и гордо распахнувшимися за спиной вороньими крыльями.

Шиоран сжался перед ней, как насекомое, опаленное пламенем. Он искал спасения, но спасения не было.

– Морриган, я… – прошептал он.

– Достаточно, – прервала она. – Сделка разорвана. Исчезни!

Он так и не овладел силой ее глаз – но ей магия подчинилась, словно и не было долгих лет перерыва. Один ее взгляд – и Шиорана не стало, он взвыл и рассыпался в прах.

Она не собиралась торжествовать или печалиться о своей потерянной человеческой жизни, она бросилась к Хэллоуину, но замерла, не касаясь его. Она боялась, что он оттолкнет ее, ведь одно дело – понимать, кто она, а другое – увидеть это собственными глазами.

Но он лишь улыбнулся ей.

– А ведь я спрашивал, как тебя зовут на самом деле, – тихо сказал он. Она всегда тонко чувствовала смерть, но рядом с ним смерти не было, кровь, которую он себе вколол, лечила его. – Ты могла бы тогда догадаться, что я все знаю.

– Наверно, мне было сложно поверить, что кто-то может знать правду и не бояться меня…

– Ты плачешь? Не нужно.

– Плачу? – пораженно повторила она и только сейчас поняла, что, да, он прав: из ее темных глаз катились слезы, которых у мрачного жнеца быть не могло.

Она боялась потерять или разочаровать его. Ей было больно от того, что у нее украли ее мечты. Она не хотела расставаться с ним и плакала из-за этого. Ее силы вернулись – но чувства никуда не исчезли! И когда Хэллоуин осторожно дотронулся до ее щеки, стирая слезы, она ощутила это.

Похоже, какая-то часть Тиры Амели в ней все же осталась… или это была часть ее души, разбуженная Хэллоуином, она не бралась сказать наверняка.

– Значит, это твое имя? – спросил он. – Морриган?

– Это люди меня так назвали, они упростили мое настоящее имя – Мьёр Риогайн.

– Я ведь говорил, что узнаю твое имя, – подмигнул ей Хэллоуин. – Мне оно нравится, и Морриган тоже.

– Почему ты не боишься меня? – не выдержала она. – Я же чудовище!

Хэллоуин наконец посерьезнел.

– Ты не чудовище – поверь мне, я в них разбираюсь. А не боюсь я тебя потому, что люблю.

Пора бы привыкнуть и поверить мне, потому что это уже не изменится никогда.

* * *

Меньше всего Керенсе хотелось спускаться в темную пасть метро в одиночестве, но и зла на Хэллоуина она не держала. Кто-то должен был проследить за Шиораном, тут он прав. Она лишь надеялась, что у наемника хватит сил справиться с ним.

А себя Керенса убеждала, что ей досталось легкое задание. Всего-то найти камень и вернуться обратно на «Вегу», что здесь может быть сложного? Хотя наивно было полагать, что Шиоран просто спрячет камень в этой норе. План дэйти был намного сложнее, и она убедилась в этом, когда спустилась вниз.

Она увидела Призрачный Малахит, но не успела перехватить его. Первым до зеленого камня добралось существо, напоминающее большую, с овчарку размером, крысу – и десятками ножек сороконожки. Благодаря им уродец не просто быстро двигался, он водой скользил по любым преградам, заползал на стены и потолок.

Вряд ли ему самому понадобился камень, скорее, это был один из зверьков Шиорана, и теперь эта тварь утаскивала артефакт непонятно куда! Керенсе оставалось лишь бежать следом, у нее не было ни одного заклинания, способного задержать существо, и полагаться она могла только на свои силу и скорость.

Подземелье Мегаполиса было мрачным местом, далеким от спокойной величественности метро. Мраморные коридоры здесь потрескались, колонны держали, казалось, не потолок, а тонны сырой черной земли, готовой завались все вокруг. Когда они бежали по станциям, Керенса видела разбитые люстры и навсегда застывшие на рельсах поезда, ржавые, опустошенные, как обглоданные хищниками скелеты.

При этом подземелье не было необитаемым. Пробегая по тоннелям, она то и дело сталкивалась с растениями, тянувшими к ней стебли и листья, крупными хищниками со слепыми белыми глазами, и чем-то непонятным, шипящим на нее из тени. Тут были свои голоса и звуки, свои охотничьи территории, которые она наверняка пересекала. Пока никто из обитателей подземелья не рисковал бросаться на нее, однако Керенса подозревала, что если осмелится один, за ним последуют и остальные.

А вот существо, которое она преследовала, вряд ли было способно на битву. Она видела, что крыса напугана, уродец наверняка давно выплюнул бы камень, если бы не магия Шиорана. Но теперь существо было не властно над собой, оно лишь делало то, что приказал ему дэйти.

Они миновали очередной тоннель, и когда впереди забрезжил свет, Керенса ожидала, что они выйдут на станцию, но все оказалось намного опасней. Тоннель резко обрывался у края грандиозной ямы, воронкой уходившей вниз на сотни метров. Над воронкой ржавыми костями застыли металлические балки – все, что осталось от станции. А на дне как раз находился источник сияния: ярко-красное пятно, пульсировавшее энергией.

Любая колдунья из Великого Клана мгновенно узнала бы стихийный портал, и Керенса не была исключением. Здесь в Междумирье образовалась дыра, которая вела… куда-то. Сложно сказать, куда. Однако Керенсе не нравились ни ее пылающий свет, ни энергия, наполнявшая ее. Хотелось верить, что портал ведет во внешний мир, да только… Вряд ли. Тот, кто туда упадет, рисковал скорее оказаться в космосе – а может, и вовсе в ядре Земли.

Одно лишь это было проблемой, но, посмотрев вперед, Керенса обнаружила, что ее неприятности только начинаются.

На другой стороне воронки она увидела темные фигуры, особенно зловещие в красном свете – а другого здесь не было. Три вампира, мультиморф – существо, способное обращаться разными животными, темная ведьма и… Вейовис собственной персоной.

Керенса понимала, что это конец. Она еще могла бы справиться с отрядом нелюдей, это не такая уж проблема для ведьмы из второй ветви. Но Вейовис… он существо совсем другого порядка.

А главное, она не могла не думать о том, что сама виновата в этой встрече, и горечь в ее душе побеждала страх. Да уж, у кармы свое представление и о чувстве юмора, и о справедливости. Керенса боялась, что Вейовис навредит кому-то еще, и ей придется разделить с ним вину за это. Но он оказался у нее на пути, и он, скорее всего, убьет ее, получит камень, миссия будет сорвана… Из-за ее глупости! Из-за тупого, неуместного милосердия, которое она проявила в Улье. Нашла, кого спасать!

Однако винить себя в этом было бесполезно, ошибки прошлого уже не исправишь. Отступить она тоже не могла, только не теперь, и ей оставалось лишь принять свою смерть, которую она заслужила. Керенса чувствовала, что великое чудовище полностью восстановилось после ранения в Улье, а значит, у нее не было ни шанса. У Хэллоуина – может быть, ведь он один раз обернул Вейовиса в бегство… но где сейчас тот Хэллоуин?

– Леди Мортем, рад новой встрече, – насмешливо поклонился ей Вейовис. Он оставался в человеческом обличье, но ему и не нужно было перевоплощаться. Он прекрасно знал, что с помощью своих шавок справится с ней и так. – Как вам здешние города?

– И как ты нас все время находишь? – презрительно поинтересовалась Керенса. – Да еще и плетешься следом так, что мы тебя не замечаем!

– Да с вашей помощью, разумеется! – рассмеялся Вейовис. – Ты и Арма – это как два сигнальных огня. Мой род и Великие Кланы связаны навсегда, тут уж ничего не попишешь.

Ей следовало догадаться об этом сразу… Хотя что бы изменила ее догадка? Что, она и Сьерра остались бы дожидаться остальных в звездных ледниках, лишь бы не тащить за собой Сообщество? Во внешнем мире Вейовис вряд ли нашел бы их так легко, но в Междумирье свои правила.

И опять же, этого бы не случилось, если бы она позволила ему умереть в Улье. Она и только она во всем виновата.

Они были отвлечены друг на друга и совершенно позабыли о крысоподобном существе. А оно словно проснулось: казалось, что магия Шиорана по какой-то необъяснимой причине покинула его, и теперь существо растерянно озиралось по сторонам. Сообразив, что оно на краю смертоносного провала, а вокруг него какие-то незнакомые твари, оно отчаянно запищало и, выронив камень, бросилось к ближайшей трещине в стене.

Его никто не преследовал, все взгляды сейчас были сосредоточены на камне. А он зеленой искрой летел вниз и должен был упасть в портал – если бы его в последний момент не перехватила древесная ветвь.

Это сложно было назвать счастливой случайностью, потому что изначально никакой ветви там не было. Она появилась из земли с хищной ловкостью, схватила камень, но не исчезла. Оттуда, из глубины, появлялись, переплетаясь, все новые ветви и корни. Очень скоро жуткое растение поднялось из ямы, и среди древесной коры Керенса обнаружила мощные челюсти и десятки налитых кровью глаз. То, что выросло под влиянием энергии портала, было сильным и опасным, оно не охотилось на поверхности, оно дожидалось своей добычи здесь, и теперь, получив такой улов, оно не желало отступать.

Для него не было разницы между враждующими сторонами, и оно напало на всех одновременно – а значит, в сторону Сообщества полетело больше ветвей, ведь там и добычи было больше.

– Просто замечательно, – поморщился Вейовис. – Здесь даже сорняки умудряются действовать мне на нервы.

Для него опасности, похоже, не было: едва ветви приближались к нему, он выдыхал облако черного пламени, испепелявшего все вокруг. Он даже не счел нужным перевоплотиться, и уже это говорило о многом. А вот его спутникам приходилось не так легко: существо налетало на них со всех сторон, клыки и когти вампиров были бесполезны против его толстой коры, да и не всякая магия ведьмы действовала; очень скоро Керенса услышала первые предсмертные крики.

Вейовиса их судьба не волновала, великим чудовищам всегда было плевать на своих приспешников – часто слепо обожающих их. Керенса уже не могла понять, как ей вообще в голову пришло, что этот выродок достоин жизни и спасения.

Ей тоже приходилось непросто, однако проигрывать одному из порождений Междумирья она не собиралась. Покидая «Вегу», она старалась подготовиться ко всему, и теперь кинжал, один из тех, которыми часто пользовались в ее клане, оказался весьма кстати. В доме Мортем знали, что их магия, связанная со смертью, не всегда поможет, если на них нападают только живые существа. Поэтому дрались они все отлично, и уж главе второй ветви, управляющей внутренней армией клана, и вовсе нельзя было проявлять слабость.

Керенса видела, что существо уничтожило всех, кто пришел с Вейовисом – но не его. Чудовище и колдунья справлялись с атакой одинаково, и теперь они остались наедине. А вот подземный хищник, даже получив несколько жертв, серьезно пострадал. В определенный момент он почувствовал, что и его гибель уже близко. Поэтому, позабыв обо всем, он начал уходить обратно под землю. Камень, брошенный им, взвился в воздух – и счет пошел на секунды.

Нужно было поймать Призрачный Малахит до того, как он упадет. Сколько он пробудет в полете, миг, два? Только это время у них и осталось. Керенса и Вейовис одновременно ступили на ржавые балки, нависающие над бездной. Они позабыли даже друг о друге, они смотрели только на камень и бежали к нему, они, почти одинаковые по скорости, одновременно протянули к нему руки…

И Керенса поняла, что она проиграла. Она была сильна, и она старалась, но она просто не могла превзойти легендарное чудовище. Она уже видела, что Вейовис дотронется до камня раньше – буквально на долю секунды, но доля секунды и решала все. Керенса даже не знала, ради чего продолжает борьбу… скорее, по инерции, чем в реальной надежде чего-то добиться.

Вот только Вейовис вдруг замедлился. Человек этого даже не заметил бы, а колдунья почувствовала – и она была поражена. У него не было ни единой причины замедляться, он по-прежнему превосходил ее во всем, но в тот момент, когда он должен был схватить артефакт, его рука чуть задержалась в пространстве, и на Призрачном Малахите сомкнулись пальцы Керенсы.

Она не представляла, как это могло произойти. Он уступил ей? Нет, не мог! И все же… Было в глазах чудовища нечто новое, то, чего она не замечала раньше… Благодарность?

Невозможно!

Не у него.

Или правду все-таки говорят, что одна искра доброты может обернуться пожаром, которого в мире еще не было?

У Керенсы не было времени размышлять об этом. Возможно, она ошиблась, и сейчас Вейовис набросится на нее, это просто ловушка! Она подалась назад, отпрыгнула обратно на край ямы, изо всех сил ударила по земляным стенам, вызывая обвал.

Крыша тоннеля не выдержала, рухнула вниз, создавая непреодолимую преграду между колдуньей и чудовищем. Но за секунду до того, как слои земли скрыли их друг от друга, Керенсе показалось, что она видела, как он улыбается.

Глава 14. Домой

Их миссию можно было считать успешной, Неот на такое и не надеялся в начале этой авантюры. Они все выжили – это уже огромный плюс. Они вернули камни и нанесли серьезный удар Сообществу. Им только и оставалось, что добраться до портала и вернуться домой с хорошими новостями.

Вот только Неот не мог избавиться от ощущения, что если кто и проиграл от этой миссии, то только он. Улучив момент, он перехватил Сьерру в одном из коридоров, ему не хотелось, чтобы их разговор подслушивали – потому что он хотел задать ей вопросы, о которых инквизитору и думать не полагалось.

Сьерра изменилась за время путешествия; пожалуй, больше всех. Из вечно нервной малолетки она превратилась в уверенную колдунью. Еще бы, она ведь самостоятельно восстановила корабль! Неот подозревал, что дело не только в этом, но не хотел лезть ей в душу. В его собственной душе тоже проблем хватало!

Убедившись, что рядом никого нет, он сказал:

– Послушай… Ты ведь из мастеров артефактов, так? Я хотел спросить… Что будет после нашего возвращения с Мэй?

– Я думала об этом, – кивнула Сьерра. – Такого уникального случая я еще не встречала, но кое-какие предположения у меня есть. Скорее всего, ее личность сохранится в ней. Но если все оставить, как есть, это ей не поможет.

– В смысле – как есть?

– Сейчас сам артефакт находится внутри тебя и, соответственно, постоянно подавляется энергией инквизитора, – пояснила Сьерра. – Это не зависит ни от тебя, ни от нее, это происходит вроде как по умолчанию. Во внешнем мире Мэй не сможет самостоятельно выходить на свободу, только по твоему позволению, а тебе никто не позволит выпускать ее часто. Так что развиваться у нее точно не получится, возможно, как разумное существо она и вовсе погибнет, снова став магическим мечом – и не более.

Это должно было радовать Неота. Если бы он рассказал инквизиторам всю правду о Мэй, они бы тоже захотели убить ее душу. Это ведь слишком опасно – давать волю такому созданию! Во время сражения с воинами Сообщества она показала, что умеет убивать голыми руками. Зачем приводить в мир еще одно чудовище?

И все же, понимая, что это правильно, Неот не мог смириться. Почему ее так легко приговорить к смерти? Кто вообще это решает?

– А есть… другие варианты? – осторожно поинтересовался он.

– Думаю, один есть. Меч Юучи Йосаму изначально не был перевоплощающимся артефактом, таким его сделала инквизиция. По моим подсчетам, если извлечь артефакт из твоего тела и лишить его связи с подавляющей энергией инквизитора, Мэй сможет сама выбирать свою форму – быть или мечом, или девушкой, но больше не превращаться в кусок металла.

– Мой орден никогда на это не пойдет.

– Нет, не пойдет, – согласилась Сьерра. – Но им не обязательно об этом знать.

Такого поворота Неот не ожидал.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, твои боссы ведь не чувствуют, в тебе Юучи Йосаму или нет. Они уверены, что меч никуда не денется, и довольны. При этом достать меч и поставить протез вместо вырезанного ребра может любой маг с должными способностями и образованием, какой-нибудь мастер артефактов… Например, тебе подойдут все маги Арма до пятой линии включительно.

Вроде как она ничего ему не предлагала, и все же предложение сквозило между строк. Незаконное, между прочим! Если орден Святого Себастьяна узнает о такой операции, будет скандал – и отношения с Великими Кланами будут серьезно испорчены.

Но это если они узнают. А вдруг не узнают?

Нет, нельзя даже думать о таком! Сьерра еще слишком молода, она не может оценить весь масштаб катастрофы. Понятно, что Мэй интригует ее, и девчонке кажется, что существо с собственной душой обязано быть свободным. Но что если из-за этой свободы погибнут люди? Нельзя рисковать дипломатическими отношениями во времена войны, это недопустимо!

А Мэй… Ну что – Мэй? Ей лучше умереть сейчас, пока развитие ее души только началось. Она еще не самостоятельная личность, она почти животное – даже говорить не может!

– Спасибо, но… так просто нельзя, – вздохнул он.

– Ну да, не тебе же умирать, – укоризненно бросила Сьерра.

– Кое-кто в нашей команде уже нарушил правила, нам и так предстоит немало объяснений. Если это сделаю еще и я, скандала не избежать.

– Хэллоуин принял свое решение, а ты должен принять свое. Не прикрывайся им и не используй его как оправдание для своей совести.

Она ушла до того, как он успел ответить, оставив Неота одного в коридоре.

Впервые в жизни он завидовал Хэллоуину. Наемник даже не задумывался о межкластерных скандалах и правильном поведении! Когда ему захотелось уйти, он просто ушел.

То, что Тира оказалась мрачным жнецом, удивило команду – но не шокировало. Гораздо больше их поразило то, что Хэллоуин вызвался остаться вместе с ней в Мегаполисе, а не возвращаться к центральному порталу. Его решение казалось нелепым, самоубийственным даже. Но как с ним поспоришь? Он был взрослым человеком, охотником, ну а то, что его тянуло к Тире, ни для кого не было секретом.

Так что «Вега» отправилась в обратный путь с двумя камнями на борту, а Хэллоуин и Тира остались в искаженном, мрачном Мегаполисе. Вот только Неота не покидало ощущение, что это далеко не последняя их встреча.

Поэтому за Хэллоуина он не беспокоился, однако и принять столь же безрассудное решение не мог. Его с первых лет жизни учили поступать правильно, именно поэтому ему и доверили Юучи Йосаму. Этот меч даже не принадлежал ему! Неот не мог так подвести орден, заменивший ему семью.

Он вернулся в свою спальню, запер дверь и призвал меч – надеясь, что это в последний раз. Словно зная, что никакого боя нет, Мэй появилась перед ним в человеческом облике. Ее лицо всегда оставалось холодным, взгляд – бесстрастным, и Неот даже не мог определить, понимает она его или нет.

– Сегодня мы пересечем портал и будем во внешнем мире, – предупредил он. – Там… там ты уже не сможешь выбираться самостоятельно. А я не смогу тебя призывать, это будет слишком подозрительно. Я не знаю, что с тобой произойдет, но Сьерра считает, что ты… ты перестанешь развиваться. Все будет так, как до нашего прибытия сюда: постепенно твоя нынешняя память исчезнет, тебе останутся только обрывки прошлого.

Если бы она стала возмущаться и злиться на него, возможно, было бы легче. Он мог бы упрекнуть ее в том безумии, из-за которого все боялись Юучи Йосаму. Однако Мэй не собиралась упрощать ему жизнь, она по-прежнему смотрела на него спокойно – даже, как ему показалось, с сочувствием.

– Если ты хочешь спастись, твой последний шанс – сейчас. Ты еще можешь вырваться на свободу и остаться в Междумирье.

А вот этого Неот говорить не планировал, слова сами собой появлялись в сознании. И они были верными! Разговаривая с ней, он понимал, что это тоже выход, и гораздо более законный, чем тот, о котором говорила Сьерра. Он не мог пойти на обман своего ордена, но если бы Мэй сбежала, он вроде как был бы не виноват.

Но она лишь отрицательно покачала головой. Она поняла его и отреагировала! Как все не вовремя… Неот хотел убедить себя, что ей недоступен полноценный разум, что она навсегда останется животным в человеческом обличье. Но она развивалась так стремительно, что он не сомневался: еще несколько недель, и ее будет не отличить от человека.

Жаль только, что у нее не было этих недель. По крайней мере, не в кластерных мирах.

– Этот мир подходит для тебя, – настаивал Неот. – Ты можешь налаживать с ним контакт, ты уже сумела поговорить с Лабиринтами памяти! Ты приживешься в этой реальности, у тебя все будет хорошо. Просто беги!

– Нет, – ответила она.

Неот впервые услышал ее голос. Он был тихим, мелодичным, чуть хриплым – но это, возможно, потому что она раньше не говорила.

Она научилась разговаривать! Так быстро… Она ждала, слушала его и остальных, чтобы потом спокойно произнести свое первое слово. Неот понимал, как много он еще не знает о ней…

И никогда не узнает.

– Почему нет? Почему ты не хочешь спасаться?

– Потому что если бегу вот так, ты умрешь. Сразу умрешь. Сердце раз – и нет.

– Ты не можешь быть уверена в этом!

– Могу. Знаю.

Она, скорее всего, была права. Ее самовольные вылазки оборачивались для него непередаваемой болью, его сердце едва справлялось. Если она вырвется на свободу, он, скорее всего, умрет от внутреннего кровоизлияния или разрыва сердца.

Да, у них обоих был шанс выжить, воспользовавшись предложением Сьерры. Но законы чести инквизиторов требовали смерти.

– Я хочу, чтобы ты убежала, – признал Неот.

– Не хочу, чтобы умер, – улыбнулась она. – Буду сколько буду. Уже умирала. Это не страшно.

Она обернулась мечом, а потом и вовсе исчезла, оставшись лишь теплом в груди. Она сделала свой выбор, как и он, вроде как все понятно.

Но она умела говорить! Она пока не произносила слово «я», потому что своего Я у нее просто не было… Вот только для Неота это ничего не меняло. Он, уничтоживший бесчисленное множество нелюдей, впервые чувствовал себя настоящим убийцей, и с этим нужно было как-то жить.

* * *

Это был тот самый момент, которого она боялась больше смерти. Она знала, что уже любит его – так, как он полюбил ее, а может, сильнее. Это было несложно: он сделал ради нее невозможное, сразился с Шиораном, остался в ее мире. Он был идеален для нее!

Она пыталась объяснить ему, как опасно ее прикосновение, но он не слушал. Он хотел любить ее, и она поддалась. Они нашли дом – свой дом, по крайней мере, на эти дни. Это был маленький светлый особняк, слишком уютный для разрухи Междумирья, но тут всякое бывает. Они провели вместе ночь, – или то, что казалось им ночью в пространстве без времени, – и это было прекрасно.

Но теперь оставалось самое страшное: обернуться. Она лежала на боку, спиной к нему, и не решалась сделать этого. Слишком свежи были в памяти другие такие пробуждения! Она поворачивалась к тому, кто дарил ей удовольствие ночью, и видела рядом с собой иссохшего мертвеца.

Даже тогда ей было сложно принять это, а теперь, если бы такая участь постигла его, Хэллоуина… нет, ее Ивана, она бы, пожалуй, не выдержала. Она нашла бы способ убить себя даже через бессмертие. Но и это не искупило бы ее грехи!

Пока она лежала, испуганная, сжавшаяся, пытаясь найти в себе силы, чтобы обернуться, у нее за спиной прозвучал знакомый голос.

– Честное слово, ты так страдаешь, как будто ожидаешь увидеть на моем месте крокодила! Здесь все еще я, может, даже краше, чем раньше.

Не веря своему счастью, она поспешила обернуться – ей нужно было убедиться, что он и правда жив.

На этот раз рядом с ней не было жуткого мертвеца с распахнутым ртом и застывшими глазами. Был только Хэллоуин – живой, здоровый и всем довольный.

Но он все равно изменился. Если бы кто-то сейчас посмотрел на них со стороны, он бы решил, что они брат и сестра, настолько они были похожи – хотя такое сравнение она находила мерзким. Они оба были бледными, темноволосыми и черноглазыми. Она мгновенно догадалась, что произошло.

Ее кровь быстро убивала других мужчин, и людей, и нелюдей, но Хэллоуин, универсал по рождению, просто адаптировался к этой крови и копировал ее способности. Она не могла убить подобного себе, поэтому он был идеальным партнером для нее.

Да и не только поэтому. Хорана как-то сказала, что партнеров для постели найти легко, а партнер для души только один – на всю жизнь. Она наконец-то понимала, что имела в виду Ангел тысячи лезвий. Они с Хэллоуином были созданы для друга во всех отношениях…

И все равно должны были расстаться.

– Сколько еще ты сможешь быть здесь? – прошептала она.

Он наклонился вперед, поцеловал ее обнаженное плечо и улыбнулся.

– Тебе обязательно портить этим утро, маленький жнец?

– Это важно.

– Думаю, дня два, – посерьезнел Хэллоуин. – Не больше. По земному времени, естественно.

Они наслаждались отмерянным им счастьем, сколько могли, и оба знали, что оно не может длиться вечно. Хэллоуин мог выживать в Междумирье, только используя кровь нелюдей, а ее запасы заканчивались. Конечно, у него всегда была ее кровь, однако это могло привести к необратимым переменам. Он бы потерял возможность становиться человеком, а такого не хотели они оба.

Поэтому она наслаждалась удивительным, выстраданным счастьем, сколько могла, стараясь не думать, что будет дальше. Теперь вот пришлось подумать.

Но она не позволила этому опечалить себя, она готова была запомнить каждую минуту с ним. Поэтому они не говорили о расставании, они отправились бродить до улицам Мегаполиса. Хэллоуину все равно нельзя было оставаться здесь: это Шиоран изгнал отсюда всех дэйти, почуяв, что его больше нет, они вернутся. Но пока город принадлежал им.

Покидая их временный дом, она захватила с собой маленькую коробочку, которую приготовила уже давно. Она раздумывала о том, как отдать ее Хэллоуину – смущение было среди новых чувств, которые она получила благодаря Тире. И хотя она ценила эти чувства, сейчас они не делали ее жизнь проще.

Она так и не нашла ответ, потому что Хэллоуин опередил ее. Он остановился посреди улицы и сам повернулся к ней.

– Я знаю, что ты не любишь говорить о моем отъезде, но мы-то знаем, что это будет. У меня есть для тебя подарок – я нашел эту штучку, когда осматривал улицы Мегаполиса один, а ты охотилась, помнишь? Ты была права, в этом городе полно сокровищ. Когда я увидел это, я сразу понял, что оно должно быть твоим.

Он протянул ей руку, и на его ладони она увидела кольцо. Не помолвочное, нет, обручальное – тонкий ободок из белого металла с маленьким черным алмазом в центре. Хэллоуин, как всегда, был прав, оно чем-то напоминало ее саму.

Это было неожиданно, но вместе с тем так иронично, что она не выдержала, рассмеялась.

– Что смешного? – нахмурился Хэллоуин. – Что, это настолько противоречит традициям мрачных жнецов?

– Нет, что ты! Просто… смотри!

Она достала из кармана картонную коробочку, открыла – и он тоже увидел кольцо. Оно тоже напоминало обручальное, но это она не нашла, его изготовили по ее заказу. Сказав ему, что отправляется охотиться, она на самом деле летала к дэйти, чтобы получить это кольцо.

– Смотри, если вот тут нажать, будет фокус. – Она осторожно надавила на ажурную гравировку, и из внутренней стороны кольца появился острый шип. – Я знаю, что это будет больно, но оно того стоит. В этом кольце хранятся несколько капель моей крови, если тебе станет совсем худо, они помогут.

– Мьёр…

Она любила, когда он произносил ее имя – но только он. Сама она о своем имени обычно не думала.

– Подожди, мне надо закончить, а то собьюсь и забуду! Так вот, я помню, что случилось в Улье. Ты потерял шприцы и оказался в чертовски опасном положении! Тебе нужно нечто такое, что всегда будет при тебе. Я знаю, что во внешнем мире использовать кровь мрачного жнеца очень опасно. Но там совсем чуть-чуть, и то на крайний случай. Моя кровь почти так же сильна, как кровь демона, только она не сведет тебя с ума, потому что я не позволю. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты был счастлив! – выпалила она.

Как странно было любить кого-то, беспокоиться о ком-то, заботиться… Странно и правильно.

Хэллоуин не спешил отвечать. Он долго смотрел на нее, потом улыбнулся и, перехватив за запястье, потащил за собой. Кольцо он так и не принял, и от неожиданности она чуть не выронила коробочку.

– Эй, что за дела! – возмутилась она.

– У меня есть идея! Раз уж мы, не сговариваясь, выбрали одинаковые подарки, это знак, нужно его использовать!

– Использовать для чего?

– Увидишь!

Она начала понимать, что происходит, лишь когда увидела впереди покосившуюся церковь. Готическое здание было одной из самых старых построек, что ей доводилось видеть в Мегаполисе. Внутри церковь оказалась такой же ветхой, как и снаружи: раздробленные лавки, искривленные колонны, выцветшие лики на стенах. А вот алтарь уцелел, и даже в этой разрухе чувствовалась непередаваемая величественность, перед которой она могла лишь склонить голову, испуганно прижав крылья к спине.

Хэллоуин довел ее до алтаря и только там остановился. Широко улыбаясь, он снова протянул ей кольцо.

– Если я и уйду из этого мира, то только женатым человеком, – заявил он. – Я знаю, что у нас тут нет священника… Но разве нам он нужен? Разве нам хоть кто-то нужен? Я понимаю, чего ты опасаешься: что для меня это лишь мимолетное приключение и я забуду его, когда вернусь домой. Так вот, все не так! Я хочу быть связанным с тобой и здесь, и там. Я найду возможность для наших встреч, просто верь мне. Завтра, когда ты откроешь для меня портал, это будет не конец, а новое начало. Я люблю тебя, Мьёр, и для меня важно, чтобы ты понимала это.

Она наконец опомнилась и протянула ему руку, позволяя надеть кольцо на ее безымянный палец. У нее вдруг… свадьба?

И она была рада надеть кольцо ему на палец. Может, она и не заслужила это счастье, но она все равно хотела принять его.

– Я буду твоей женой, пока ты этого хочешь, – кивнула она. – Я смогу наблюдать за тобой из Междумирья и выходить к тебе. Когда-то давно я сказала бы, что два таких существа не могут быть вместе и не должны. Но с тех пор я сделала много такого, чего, теоретически, не могла и не должна была. Встреча с тобой – самая большая моя удача. Как странно… Я искала любви в чужой жизни, а нашла в своей собственной. Спасибо тебе…

Это, пожалуй, была игрушечная свадьба – для всех миров и Междумирья. Но в их жизни, кочевой, охотничьей и временами преступной, еще никогда не было чего-то столь правильного и постоянного.

* * *

Керенса долго думала о том, что сказать, что указать в отчете – ведь этим предстояло заниматься ей, глупо было ожидать, что Ангел тысячи лезвий засядет за бумажки. Хорана полностью доверяла ей, она и сама признала, что мало понимает в дипломатии Великих Кланов.

– О чем хочешь, о том и пиши, – позволила Хорана. – Я на все буду кивать.

Ей бы очень хотелось написать правду и предоставить другим право выносить финальные решения. Но Керенса знала, что это слишком опрометчиво. Многие проблемы можно понять, только когда видишь их изнутри, там, в Междумирье. Магам из теплого и уютного внешнего мира повсюду виделись бы преступления. Главное ведь то, что они вернули камни, правильно? Уже за это ей должны были простить ее невинную маленькую ложь.

Поэтому она решила поблагодарить письмом орден Святого Себастьяна за неоценимую помощь Неота, но не рассказывать никому про Мэй. Пусть сам упомянет то, что посчитает нужным… или ничего. Он оказался в уникальном положении, и Керенсе точно не хотелось бы быть на его месте.

Насчет Хэллоуина она и вовсе не обязана была никому отчитываться. Он был один, сам по себе, он не оставил после себя родственников… и тем дороже, должно быть, ему была Тира.

Насчет Тиры ей пришлось бы хоть что-то соврать обществу исследователей, к которому она принадлежала. И Керенса решила объявить ее мертвой: Тира Амели приняла героическую смерть, помогая сохранить мир в кластерах. Великая жертва, которая никогда не будет забыта или недооценена. Остальные члены команды готовы были это подтвердить.

К Хоране и Кею и вовсе вопросов не было, Сьерра тоже справилась великолепно, лучше, чем можно было ожидать. Керенсе оставалось только описать столкновение с Сообществом… И она описала. Ее отчет был короток и сух, она указывала только факты: на них напали, они отбились, многие нелюди погибли, Вейовис выжил – и все.

А что она почувствовала и что получила в тот момент, когда он отдал ей камень, никого не касается.

Когда корабль пересекал портал, все документы уже были подготовлены. Теперь Керенса боялась, что их некому будет отдавать – что за это время война была проиграна, что они окажутся среди руин. Но нет, кластерный мир, принадлежащий клану Арма, был в отличном состоянии. Их встречали те же маги, что и отправили «Вегу» в Междумирье, а возглавлял их Наристар – глава второй ветви клана.

Керенса первой покинула корабль и встретилась с ним, но руку пожать не смогла – двух магов разделяла тонкая прозрачная пленка.

– Ну что, карантин? – усмехнулась Керенса.

– Ты ведь знаешь правила, – кивнул Наристар.

Что ж, это не было новостью. После такой экспедиции их просто не могли отпустить, неизвестно, какую заразу они могли притащить из Междумирья. Поэтому и наемников, и инквизитора предупредили, что их ожидают две недели покоя и уединения.

Так что к этому Керенса как раз отнеслась спокойно, однако их и такой ценный груз, как камни стихий, должен был встречать не Наристар…

– Где Сарджана? – нахмурилась она. – И где… где Огненный король?

Вот теперь Наристар сделал то, чего она втайне боялась: он отвел взгляд и ничего не ответил ей. Да и остальные маги Арма, даже радуясь их возвращению, не могли скрыть, что их что-то сильно тревожит.

– Наристар, не отмалчивайся, – попросила Керенса. – Я вхожу в отряд Огненного короля и я имею право знать. Что произошло?

– Это… долгая история.

Эпилог. Луна над Африкой

Сьерра не собиралась участвовать в этой войне – и не должна была. У нее были свои планы, впервые в жизни она четко понимала, чего хочет и как этого достигнуть. За время карантина у нее была возможность подготовиться, продумать все пункты плана – и заказать билеты. Поэтому теперь, спустя две недели после возвращения из Междумирья, она собирала чемоданы.

Она знала, что родные ее не поддержат, но это не волновало ее. Путешествие было нужно ей, а не им, хотя Сьерра и сама не бралась сказать, что именно она планирует отыскать на незнакомом континенте.

Пожалуй, ничего. Она не собиралась связываться с нелюдями Африки или осознанно искать встречи с Глети. В глубине души она подозревала, что ей достаточно будет увидеть Луну над Африкой – и все станет на свои места.

Вот поэтому она должна была улететь сегодня.

Сьерра почти закончила сборы, когда в ее комнату постучали, и она почувствовала энергию одного из големов в коридоре, они в резиденции четвертой ветви заменяли слуг.

– Слушаю, – отозвалась Сьерра.

Голем заглянул в ее комнату. Он был похож на человека, но не слишком, не настолько, что его можно было принять за живого. Манекен – и не более.

– Леди Арма, к вам гость, – сообщил он.

– Ко мне? – удивилась Сьерра. Она никого не ждала и уж точно никого не приглашала. – Точно ко мне или к моему отцу?

– Он сказал, что ему необходимо поговорить с вами наедине.

– Он представился?

– Нет. Но на нем форма инквизитора ордена Святого Себастьяна.

Вот и все, что Сьерре нужно было знать.

– Проводи его в библиотеку и проследи, чтобы нас не беспокоили.

Во время карантина Сьерра ни с кем не общалась, а потом просто уехала из главной резиденции Арма. Она не ожидала, что ее кто-то навестит, но о причинах визита Неота догадывалась, хотя и не могла поверить, что он все же решился.

Когда она пришла в библиотеку, Неот стоял у окна и наблюдал за вечерним садом, раскинувшимся возле особняка. Не поворачиваясь к Сьерре, он спросил:

– Ты сможешь это сделать?

– Да, – кивнула она. До путешествия в Междумирье она бы ни за что не решилась на такое – но с тех пор, кажется, прошла целая жизнь.

– Одна?

– Да. Одной проще сохранить тайну.

– Не уверен, что это долго будет тайной, – покачал головой он. – Не нужно недооценивать инквизиторов.

– И что будет, если они все узнают?

– Со мной? Сложно сказать. Что угодно – от прощения до изгнания или казни. Но Мэй точно убьют.

Он не стал продолжать, но она и так догадалась. Неот не просто решился на нарушение закона своего ордена – он решился на побег. Освободив Мэй, он будет вынужден скрывать ее или скрываться вместе с ней. По сути, он перечеркнет всю свою жизнь…

Выходит, Междумирье не только Сьерру сделало другой.

– Для тебя это тоже может быть опасно, – заметил Неот.

– Меньше, чем для тебя, и… – Сьерра бросила быстрый взгляд на чемоданы. – Думаю, то, что я не буду мелькать у них перед глазами в ближайшие дни, серьезно мне поможет.

– Так ты сделаешь это?

– Естественно. Не знаю, что заставило тебя передумать, но это правильное решение.

Он наконец повернулся к ней, и Сьерра увидела, что он улыбается – невесело и горько, но вместе с тем уверенно.

– Что заставило? Она. Она тоже имеет право жить и, пожалуй, больше, чем я.

– Я сделаю так, что выживете вы оба.

– Надолго ли? Но это уже зависит не от тебя, конечно. Спасибо, что помогаешь нам. Сьерра кивнула, признавая, что поездку в Африку придется отложить.

Оглавление

Пролог. Сделка

Глава 1. Чужая война

Глава 2. Может быть

Глава 3. Лабиринты памяти

Глава 4. Энергия бытия

Глава 5. Вымершие

Глава 6. То, что нас объединяет

Глава 7. Грехи

Глава 8. Долг Великих Кланов

Глава 9. Сожалею

Глава 10. Шиоран, хозяин пустоты

Глава 11. Восходят звезды

Глава 12. Мегаполис

Глава 13. Мы, настоящие

Глава 14. Домой

Эпилог. Луна над Африкой Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg