«Бал скелетов»

Бал скелетов (fb2) - Бал скелетов [publisher: SelfPub.ru] (Гроштер - 7) 1078K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Елена Михайловна Малиновская

Елена Малиновская Улицы разбитых артефактов. Бал скелетов

Часть первая Бал и прочие неприятности

Глава первая

Я зверски скучала.

День уже перевалил за середину, а я еще была в агентстве одна. Боюсь, Ричард сегодня вообще не придет. Безобразие!

И я возмущенно закачала головой, выражая свое отношение к такой безответственности своего компаньона.

Говоря откровенно, в последнее время Ричард редко радовал меня встречами. В принципе, это объяснимо. Баронесса Эмилия сделала нам с Ричардом воистину королевский подарок. В одно мгновение мы стали очень обеспеченными людьми. К тому же Ричард помимо денег получил еще и фамильное имение.

Понятное дело, он не стал выгонять семью из дома. Хотя на его месте я бы сделала это с превеликим удовольствием. Один его гадкий братец чего стоит. Но Ричард решил проявить великодушие. Более того, он даже вздумал оплатить многочисленные долги покойного папаши, чтобы кредиторы больше не тревожили его мать.

Как раз этим он и занимался последние дни. Выкупал закладные, подыскивал новых слуг, даже отвел свою мать к целителю, который обещал сделать так, чтобы Аннабель Эшрин больше в жизни не прикоснулась к бокалу с вином.

Кстати, надо бы поинтересоваться, получилось ли это. Вроде бы, судьбоносный визит был назначен на вчерашний день. Хотя чует мое сердце – Аннабель просто никуда не пошла, в очередной раз набравшись алкоголем без меры.

Я широко зевнула, от усердия едва не вывихнув себе челюсть. Затем положила на стол локти и удобно устроила на переплетенных пальцах. Бедный Ричард! Столько хлопот на него навалилось. У меня дела обстояли намного лучше. Я сразу же положила основную часть причитающихся мне денег в королевский банк, потому что понятия не имела, что делать с таким состоянием. Несколько тысяч отправила Амии, своей благодетельнице, которая некогда спасла меня от участи бездомной бродяжки. От щедрот душевных даже одарила свою постоянную соседку по комнате, что снимала на одном из постоялых дворов Гроштера. Несчастная женщина долго не могла поверить своему счастью. Потом рыдала на моей груди, обещая, что до скончания дней своих будет молиться за меня. И съехала в тот же день, сказав, что возвращается в родной городок. Мол, теперь она сможет купить себе небольшой домик и прекрасно заживет на склоне лет. Слишком стара она стала для работы подавальщицей и посудомойкой в трактире. Слишком болят ее руки и ноги от постоянной тяжелой работы.

Да, кстати, о доме.

Пожалуй, мне тоже следует задуматься о столь крупной покупке. Нет, я не собиралась приобретать себе имение. Тогда придется искать себе слуг и постоянно решать какие-нибудь хозяйственные хлопоты. Лучше довольствоваться квартирой. Маленькой и уютной. Все равно шумных компаний я водить к себе не намерена. Спальня, гостиная – пожалуй, и хватит. В конце концов, это даже неприлично: иметь такие деньги и продолжать снимать даже не комнату, а койку на постоялом дворе. Тем более моя новая соседка оказалась обладательницей воистину богатырского храпа. Собственно, именно из-за нее я так не выспалась сегодня. Глаза так и слипаются.

Я клюнула носом раз, другой. Затем встала, осознав, что вот-вот засну прямо на рабочем месте. Неторопливо прошлась по кабинету, силясь взбодриться. Кофе, что ли, себе сварить?

Я остановилась напротив двери. Задрала голову и уставилась придирчивым взглядом на табличку с новым названием нашего сыскного агентства.

На темном фоне матово поблескивали золотом крупные буквы, складываясь в причудливую фразу «Улицы разбитых артефактов». Такая же табличка, только крупнее, украшала вход в дом, на третьем этаже которого, собственно, и располагались наши кабинеты.

Я задумчиво почесала кончик носа. Надо подать Ричарду идею подыскать новое место для нашего агентства. Где-нибудь на крупной шумной улице, сразу же от клиентов отбоя не станет. А пока – скука смертная. Название агентства интригует и вывеска-то красивая, только толку во всем этом? В наш узкий проулок редко кто заглядывает.

Я еще раз почесала нос и решительно подтащила кресло к дверям. По-моему, надо немного поправить табличку. Как-то она покосилась.

И, скинув ботинки, я залезла на сидение. Потянулась к табличке и тут же поняла, что слегка переоценила свои силы. Все равно не достаю.

Я мысленно посетовала на свой невысокий рост. Эх, была бы я как Ричард! Затем небрежно задрала платье повыше, обнажив щиколотки, и попыталась вскарабкаться еще выше – на спинку кресла.

В следующую секунду дверь резко распахнулась. И это оказалось настоящей катастрофой, потому что открывалась она внутрь. Задела при этом кресло, и оно начало заваливаться набок.

С коротким испуганным возгласом я полетела на пол. Локти и колени заранее заныли в предчувствии неминуемого приземления.

Но упала я в заботливо распахнутые объятия Фарлея, который с легкостью подхватил меня.

– Агата, ты в своем репертуаре, – с улыбкой проговорил блондин, не торопясь поставить меня на пол. – Вечно то сбиваешь меня с ног, то падаешь под мои ноги.

После чего осторожно опустил меня.

– Привет, – буркнула я и втиснула ноги в ботинки. – Зачем пришел?

– Твоя вежливость, как и обычно, на высоте, – парировал Фарлей и поставил опрокинутое кресло на место.

Поднял голову, должно быть, желая увидеть, зачем я вообще на него полезла, и понятливо хмыкнул при виде таблички. После чего прищелкнул пальцами – и та сама собою приподнялась, встав идеально ровно.

– Спасибо, – неохотно поблагодарила я, мысленно досадуя на собственную недогадливость.

И чего я вообще на кресло полезла? Ведь тоже могла бы магией все устранить.

– Не стоит благодарностей, Агата. – Светло-голубые глаза Фарлея заискрились от затаенного смеха. Он наклонился ко мне и вкрадчиво добавил: – Ты же знаешь, что ради тебя я готов на любые подвиги!

Я торопливо шагнула назад, постаравшись, чтобы между нами оставалось достаточное расстояние.

Но, что скрывать очевидное, сердце как-то приятно кольнуло, когда я вспомнила, чем завершилась наша последняя встреча. Никогда бы не подумала, что мне может понравиться поцелуй. Прежде это казалось мне каким-то… мерзким, что ли. Слюни и всякое такое. Это же крайне негигиенично!

Но Фарлей доказал мне, что все может быть совсем иначе. И я бы не отказалась повторить поцелуй с ним – такими теплыми и нежными были его губы при этом.

Правда, я тут же постаралась выкинуть последнюю мысль из головы. Глупости какие! Я не собираюсь больше целоваться с Фарлеем. Никогда и ни за что!

– Давненько тебя не было видно, – проговорила я, вернувшись к себе за стол.

И опять разозлилась на себя, потому что мой голос вдруг обиженно дрогнул при этом. Почти незаметно, но Фарлей не был бы одним из самых известных королевских дознавателей, если бы пропустил это мимо ушей.

– Скучала? – весело спросил он и подтащил кресло к моему столу. Уселся в него и обескураженно всплеснул руками, добавив: – Не злись, Агата. У меня было очень много дел. Но как только я освободился – то сразу же решил навестить тебя.

– Я не злюсь, – спокойно ответила я и внутренне порадовалась тому, насколько ровно мой голос прозвучал на сей раз.

– Но все-таки скучала. – Фарлей лукаво подмигнул мне.

Я покачала головой. Да, Фарлей тоже в своем репертуаре. Такой же насмешливый и въедливый.

Но, как ни странно, он прав. Весь тот месяц, что мы не виделись, я действительно часто думала о нем. И мне было досадно, что он словно бы забыл о моем существовании.

– Но ты всегда можешь навестить меня на работе, – проговорил Фарлей. – Ты же знаешь, двери моего кабинета открыты для тебя в любое время суток.

– Спасибо, что-то не хочется, – вежливо уведомила я, внутренне содрогнувшись от этой перспективы.

По доброй воле явиться в отдел городской полиции? Ну уж нет, обойдусь как-нибудь без такого счастья. У меня до сих пор мурашки по коже, как вспомню, что я лишь чудом избежала участи долгого судебного разбирательства и последующей ссылки на рудники. А все из-за того, что я и преступлением даже не считала.

– Как поживает ваше агентство? – спросил Фарлей, мудро решив не продолжать тему. Догадался, поди, почему я поежилась. – Название у вас теперь оригинальное, ничего не скажешь. Поди от клиентов отбоя нет.

– Нет у нас клиентов, – сказала я, не видя резонов скрывать очевидное. Тяжело вздохнула и продолжила: – В эти трущобы по доброй воле мало кто сунется. Надо другое место искать для агентства. Но Ричарду все некогда об этом подумать.

– О, понимаю. – Фарлей сочувственно кивнул. – На беднягу столько всего навалилось. Один маленький ребенок чего стоит.

– Ну, насколько я знаю, Ривия как раз меньшая из бед. – Я пожала плечами. – Поскольку проблем с деньгами у нас теперь нет, Ричард нанял Оливию как няню.

– Оливию? – изумленно переспросил Фарлей.

– Ну да, – подтвердила я. – Оливия хорошо ладит с Ривией. Подумаешь, работала она раньше в борделе. Ну и что? Человек-то хороший.

– Занятно, – почти не разжимая губ, обронил Фарлей. Потер подбородок, но почти сразу с усилием улыбнулся. – Впрочем, это дело Ричарда. А как у тебя дела, Агата?

– Да нормально, – ответила я. – Все по-прежнему.

– Я заметил, – Фарлей окинул меня изучающим взглядом. Слабо усмехнулся. – Приятно осознавать, что хотя бы что-то в этом безумном мире неизменно. Ты все так же предпочитаешь ботинки туфлям.

– Но ботинки же удобнее. – Я недоуменно хмыкнула. – Не вижу причин, по которым мне надо ломать ноги, вышагивая на каблуках. По-моему, это вообще какое-то пыточное приспособление.

Фарлей приглушенно фыркнул от сдерживаемого с трудом смеха. Подался вперед и спросил:

– Кстати, Агата. Я навел о тебе справки. Ты все так же снимаешь комнату на постоялом дворе. Почему ты не купишь себе жилье? Ты ведь теперь более чем состоятельная особа.

– Не знаю, – честно ответила я. – Все как-то времени нет этим заняться.

– Забавно наблюдать, как деньги меняют людей, – проговорил Фарлей, не сводя с меня странно задумчивых глаз. – Кто-то пускается во все тяжкие. Кто-то начинает сорить деньгами налево и направо. Но ты меня удивила, Агата. Такое чувство, будто тебе вообще плевать на дар баронессы Эмилии.

– Ты как будто обвиняешь меня в этом, – огрызнулась я. – Фарлей, вообще-то, это не твое дело. Тебя не должно касаться то, где и с кем я живу.

– Ого, какая ты боевая! – Фарлей ни капли не обиделся на мою резкую тираду, напротив, улыбнулся. Покачал головой и добавил: – Но вообще-то, я волнуюсь за тебя, Агата. Поверь, постоялый двор – далеко не лучшее место для девушки. Тем более для обеспеченной девушки. Там постоянно ошивается всякий сброд. Если кто-нибудь узнает, что ты при деньгах, то это может плохо закончиться.

– Я в силах постоять за себя, – проговорила я.

– Я не сомневаюсь, – мягко заверил меня Фарлей. – И все-таки подумай об этом, Агата. Собственно, если у вас сейчас нет работы – то что тебе мешает заняться покупкой жилья?

Я досадливо поморщилась. Что он ко мне привязался?

Честно говоря, я испытывала священный трепет от мысли, что надо будет ходить по разным квартирам и выслушивать их хозяев. Я не любила общаться с людьми. Разговоры утомляли меня. Поэтому, наверное, я до последнего откладывала это на потом.

– Если хочешь, я составлю тебе компанию, – добавил Фарлей.

– Правда? – недоверчиво переспросила я. – Ты же вечно занят.

– Я уже говорил, что ради тебя готов на любые подвиги, – произнес Фарлей. – К тому же пока у меня относительное затишье на работе. И мне правда очень не нравится то, что ты живешь бок о бок со всяким отребьем. Поэтому я с радостью выделю несколько вечеров, чтобы помочь тебе.

Я откинулась на спинку кресла, с сомнением глядя на Фарлея. Но он ответил мне на редкость честным обезоруживающим взглядом, и я немного успокоилась.

Вроде бы, не обманывает. Хотя все равно не понимаю, с чего вдруг он решил мне помочь.

– Ну хорошо, – протянула я. – Буду очень тебе признательна.

– Отлично! – Фарлей воссиял самой радостной из всех возможных улыбок. После чего добавил: – Но услуга за услугу, Агата.

Я тут же помрачнела.

Ну вот, так и знала, что блондин не просто так пришел ко мне сегодня. Явно ему что-то от меня нужно.

– Ты уже давно обещала мне свидание, – продолжил Фарлей.

– Я? – перебила его я. – Обещала? Ты ничего не путаешь? По-моему, это ты настойчиво приглашал меня на бокал вина.

– Не суть важно, – мягко сказал Фарлей. – Главное, что ты согласилась. И теперь самое время вспомнить об этом.

Я выжидающе вскинула бровь. Ну и что он собирается мне предложить?

– Сегодня вечером бал в ратуше, – с милой улыбкой сообщил Фарлей. – Там будет весь свет Гроштера. И я надеюсь, что ты согласишься составить мне компанию.

– Сдурел, что ли? – брякнула я, ошеломленная столь оригинальной просьбой. Фарлей кашлянул, и я исправилась: – Ну, то есть, ты себе никого получше найти не можешь?

– Но я не хочу никого искать, – возразил Фарлей. Ласково мурлыкнул: – Агата, ты для меня – самая лучшая. И я буду безмерно счастлив, если ты станешь моей спутницей на этот вечер.

– Но мне придется нарядиться, – хмуро сказала я. – И надеть все-таки туфли. Кошмар какой!

– Я понимаю, что требую от тебя немыслимых жертв, – прочувственно произнес Фарлей. – Но я очень, очень прошу тебя. Агата, пожалуйста!

И уставился на меня взглядом побитого щенка.

Я невольно залюбовалась им в этот момент. Эх, до чего же Фарлей был хорош. Светлые волнистые волосы так и тянуло взъерошить, на дне голубых глаз прыгали озорные искорки. И ведь не скажешь, что Фарлей при желании может рявкнуть так, что сердце в пятки уходит. Не говорю уж про его умение приказывать.

– Ты даже не представляешь, на какие жертвы просишь меня пойти, – недовольно произнесла я, усилием воли отвлекшись от процесса разглядывания Фарлея. – Но ладно, демоны с тобой. Только учти: танцевать я не буду, потому что не умею!

– Надо же, какое совпадение, – усмехнулся Фарлей. – Я тоже не люблю танцевать. Поэтому твердо обещаю, что не буду надоедать тебе с этим.

– Хотелось бы верить, – буркнула я.

– Ну что же, на этом договорились. – Фарлей довольно потянулся и встал. Проговорил, глядя на меня сверху вниз: – В таком случае я заеду за тобой сегодня часов в шесть вечера. Идет?

Я нехотя кивнула, удивляясь, почему все-таки согласилась на предложение Фарлея.

Ох, сдается, весь вечер умирать от скуки буду! Но зато Фарлей поможет мне с поиском квартиры. А я не сомневалась, что этот блондин выберет для меня самый лучший вариант. Да еще и скидку хорошую сумеет вытребовать. Все-таки настойчивости ему не занимать.

Фарлей еще неполную минуту смотрел на меня, как будто собирался что-то добавить. Но затем наклонил голову, прощаясь, и двинулся к двери.

В этот момент она распахнулась, и в кабинет ввалился взлохмаченный Ричард.

– Агата, это просто невыносимо! – выпалил он с порога. – Мои родственники меня рано или поздно прикончат…

И споткнулся на полуслове, заметив Фарлея.

– Добрый день, господин Эшрин, – вежливо поздоровался с ним дознаватель.

– Добрый, – растерянно отозвался тот. Правда, почти сразу сурово сдвинул брови и спросил: – А что вы тут забыли?

– Невежливо, однако, вы встречаете посетителей, – посетовал Фарлей. – Впрочем, я не буду надоедать вам своим присутствием, потому что уже ухожу, – оглянулся на меня и мягче завершил: – До скорой встречи, Агата.

Ричарду хватило терпения дождаться, когда Фарлей уйдет. Но едва за королевским дознавателем закрылась дверь, как мой компаньон бухнулся в освободившееся кресло и прямо спросил:

– Что этот хмырь забыл здесь? Он опять приставал к тебе?

– Фарлей никогда не приставал ко мне, – возразила я.

Ричард скептически хмыкнул, и я почувствовала, как мои щеки окрасил слабый румянец.

Ну подумаешь, поцеловались мы раз… Точнее, пару раз. Ан нет, три раза, если считать тот брудершафт. Но это же ничего не значит! Наверное…

– Фарлей согласился мне помочь с поиском квартиры, – сказала я, почему-то не рискуя добавить про бал в ратуше.

Что-то мне подсказывало, что Ричарда вряд ли обрадует это известие.

– А почему ты попросила его, а не меня? – обиженно вопросил Ричард. – Агата, честно слово, я бы с радостью…

– Ты слишком занят в последнее время, – не дала я ему договорить. – Носишься, как угорелый, решая всяческие проблемы своей семейки.

– Уж поверь, на тебя бы я выделил пару вечеров, – раздраженно фыркнул Ричард.

Откинулся на спинку кресла и несколько раз нервно стукнул пальцами по колену, не сводя с меня испытующего взора.

Я немедленно заволновалась. Ну чего он на меня так уставился? Как будто подозревает, что я скрываю от него что-то.

Правда, я и впрямь кое-что утаила.

– Это все? – полюбопытствовал Ричард. – Или мне еще о чем-нибудь надлежит знать?

– Еще он пригласил меня сегодня на бал в ратушу, – хмуро призналась я.

– На бал? – Ричард хрюкнул, словно лишь в последний момент удержавшись от смешка. – Неужели ты пойдешь?

– А почему я не могу пойти? – огрызнулась я. – Может быть, мне интересно, как живет высшее общество!

– Ой, видела ты это высшее общество. – Ричард поморщился. – Или на мою семейку еще не налюбовалась?

Я оставила его вопрос без ответа, принявшись с преувеличенным вниманием перебирать бумаги на столе.

Почему-то мне казалось, что я поступила как-то неправильно. Но, с другой стороны, разве у Ричарда есть причины злиться на меня? Подумаешь, схожу на бал в сопровождении с Фарлеем. Что в этом такого страшного? Не на любовное свидание ведь он меня пригласил!

– И в чем ты собираешься идти? – полюбопытствовал Ричард, догадавшись, что я намерена молчать и дальше. – Разве у тебя есть подходящий наряд для этого?

– У меня есть пару платьев, – проговорила я с сомнением. – Кстати, если ты не заметил, одно из них на мне сейчас.

Ричард опять хрюкнул, как будто из последний сил сдерживался от хохота.

– И даже туфли имеются, – продолжила я, старательно морщась и пытаясь припомнить, куда же их засунула.

Ричард не выдержал и все-таки рассмеялся, и я немедленно обиделась на него.

Почему он так веселится? Ну да, мои платья скромны. Зато немаркие. И по заборам в них полазить можно, и на кресло взгромоздиться, чтобы поправить табличку. В общем, то, что нужно!

– Прости, Агата! – простонал Ричард, утирая кулаком слезы. – Хотел бы я посмотреть на лицо Фарлея, если ты отправишься с ним на бал в этой хламиде, что сейчас на тебе!

Я насупилась еще сильнее. Исподволь оглядела себя, удивляясь, что же так не понравилось Ричарду.

Почему хламида-то? Платье как платье. Скромное правда. С наглухо закрытым воротом и из темной шерсти. Но оно и к лучшему. Незачем пугать окружающих моими шрамами на левом плече, некогда подранном ожившим зомби.

– Смех смехом, но я в таком виде тебя на бал не отпущу, – уже серьезнее произнес Ричард. – Как-никак ты мой компаньон. Считай, что я отправляю тебя на служебное задание. Будешь представлять интересы нашего агентства. Авось повезет парочкой клиентов разжиться.

– Ты думаешь, Фарлей позволит мне приставать ко всем подряд, рекламируя услуги нашего агентства? – скептически проговорила я.

– А ты делай все так, чтобы он не заметил. – Ричард лукаво подмигнул мне. – К тому же, полагаю, у него своих забот хватить будет. Этот хмырь на каждом приеме нарасхват. Только и знает, что от девиц отбивается.

Я недоуменно приподняла бровь.

Фарлей настолько популярен у женского пола? Нет, я вполне верила этому. Все-таки во внешней привлекательности ему не откажешь. Но тогда не понимаю, зачем я ему понадобилась.

– Наверное, поэтому он тебя и пригласил, – задумчиво протянул Ричард, видимо, подумав о том же самом. – Решил, что наличие спутницы рядом защитит его от толпы жаждущих его внимания.

Я досадливо хмыкнула. Если честно, что-то не радует меня такая интерпретация событий. Как-то не хочется играть роль защитницы Фарлея. Как бы меня не растерзали на месте. Думаю, экзальтированные девицы пострашнее голодных зомби будут.

– В любом случае, тебе надо приодеться, – решительно заявил Ричард. – Так или иначе, но ты будешь в центре внимания. Еще бы, сам Фарлей Икстон вздумал представить высшему свету Гроштера некую никому неизвестную девицу! Да тебя там вопросами закидают.

– Что-то чем больше ты говоришь – тем сильнее мне не хочется никуда идти, – пробурчала я, выразительно передернув плечами от такой перспективы.

Ричард улыбнулся, и мое сердце вдруг кольнуло подозрение.

Такое чувство, будто он специально заливается соловьем, пытаясь добиться того, чтобы я отказалась от похода на бал.

– В общем, решено! – Ричард порывисто встал со своего места. – Идем, Агата. Все равно клиентов нет и не ожидается. Навестим Оливию!

– Оливию? – переспросила я.

– А кого же еще? – Ричард пожал плечами. – Если кто и способен достойно нарядить тебя на бал – то только она!

Я вспомнила тот единственный раз, когда Оливия занялась моим внешним обликом. Да, красотку она из меня точно сделает. Только, боюсь, в таком виде меня и близко к ратуши не подпустят. Куда скорее отправят в ближайший бордель.

– Я не думаю, что это хорошая идея, – проворчала я.

– А я думаю, что замечательная! – парировал Ричард. Прищелкнул пальцами, приказав: – Идем, Агата!

Я неохотно повиновалась, осознав, что возражения все равно бесполезны.

Мгновение, другое – и мы покинули агентство, прежде тщательно заперев за собой двери.

Глава вторая

– Ай, больно! – вскрикнула я, пока Оливия нещадно драла мои волосы, пытаясь соорудить из них что-то невообразимое.

– Ричард, мальчик мой, повтори еще раз, – проворковала женщина, приделывая мне к затылку накладной шиньон. – Значит, Агату пригласил на свидание Фарлей. А я должна помочь ей с нарядом.

– Ага, – радостно подтвердил Ричард.

Он с величайшим интересом наблюдал за тем, как Оливия издевается надо мной. Сейчас мы заняли гостиную в его старой квартире. Ривия по привычке разукрашивала Йорка содержимым косметички Оливии, и несчастный череп молчал, видимо, уже привыкнув к подобным издевательством.

– И ты ничего не имеешь против? – медовым голоском переспросила Оливия. Хищно блеснула густо подведенными глазами и занесла руку над моей головой.

Я испуганно охнула, когда в отражении зеркала увидела приготовленную для удара шпильку, острие которой остро сверкнуло, подобно хорошо наточенному стилету.

Как-то сразу же вспомнилось недвусмысленное предупреждение Оливии. Мол, если я разобью сердце Ричарду – то она разобьет мне лицо. Как бы мне не пасть хладным трупом к ее ногам прямо сейчас.

– Не имею, – согласился Ричард, и Оливия воткнула шпильку мне в волосы.

Хвала небесам, та лишь чуть-чуть оцарапала мне кожу, и я с облегчением перевела дыхание. Правда, тут же вновь затаила его, поскольку Оливия примерилась для следующего удара.

– Агата будет представлять на балу интересы нашего агентства, – продолжил Ричард. – С клиентами в последнее время у нас туго. Авось и повезет.

– Я вообще не понимаю, почему ты еще не закрыл агентство, – пробурчала Оливия. Резко крутанула меня за плечи, заставив повернуться к ней, и подтянула ближе косметичку.

– Но я еще не закончила! – запротестовала Ривия, которая рисовала на блестящем черепе Йорка губной помадой сердечки.

– Играй, играй, деточка, – подбодрила ее Оливия, пропустив мимо ушей мученический вздох черепа. Вооружилась пушистой кистью и начала пудрить мне лицо. Продолжила, обращаясь к Ричарду: – Проблем с деньгами у тебя отныне нет. Переехал бы в имение. Ривии нужен свежий воздух и простор. Все лучше, чем всем в этой тесноте толкаться.

– Ривии нужно держаться подальше от Альвина, – буркнул Ричард. – Да и у матушки язык без костей. Особенно когда она под градусом. Точно ведь брякнет что-нибудь не то.

Я без особых проблем догадалась, на что намекает Ричард. Ривия и понятия не имела, что Ричард – не ее отец. Не знала она и о том, что ее мать сейчас отбывала заключение за убийство. Но не стоит быть провидицей, чтобы понять: гадкий младший брат Ричарда точно поведает девочке всю правду об ее происхождении.

– Ты вполне можешь купить другой загородный дом, – предложила Оливия. – Заживешь сытой жизнью богатого бездельника.

– Успеется еще, – фыркнул Ричард, прежде как-то странно покосившись на меня.

Я смущенно заерзала на стуле. В памяти некстати всплыл тот момент, когда Ричард сделал мне предложение.

Хвала небесам, за прошедший месяц мы ни разу не возвращались к тому разговору. Но почему-то мне казалось, что Ричард чего-то ждет от меня. То и дело я ловила на себе его задумчивый взгляд. И мне было не по себе от мысли, что рано или поздно, но придется дать ответ на вопрос, стану ли я его женой.

Правда, вот беда, я и сама не знала, хочу ли этого.

– Не дергайся! – строго прикрикнула на меня Оливия, положив кисть и взяв баночку с жидкой подводкой. – А то страшилой на бал пойдешь.

Я послушно притихла, стараясь не думать, насколько сильно меня размалюет Оливия.

Но самое тяжелое испытание ждало меня впереди. Закончив колдовать над моим лицом, Оливия настойчиво потянула меня в сторону спальни, не дав бросить и взгляда в зеркало, чтобы оценить макияж.

– Теперь платье, – сурово заявила она. – Пусть эти богатые снобы слюной захлебнутся при виде тебя.

– А может, не надо? – жалобно попросила я, мысленно ужаснувшись.

Ох, помню я, как меня Оливия в прошлый раз нарядила! Точно ведь в бордель отправят.

– Надо, Агата! – строго отрезала Оливия. Правда, почти сразу выдавила из себя неумелую улыбку, добавив: – Да ты не боись! Чай, я недурная. Понимаю, как на званых приемах надо выглядеть.

– Хотелось бы верить, – пробурчала я, кинув умоляющий взгляд на Ричарда.

Но мой компаньон самым наглым образом лыбился, не выказывая никакого желания прийти ко мне на помощь.

Стоит ли говорить, что Ривия последовала за нами. Услышав про примерку нарядов, она радостно взвизгнула и рванула следом, не забыв прихватить при этом и Йорка.

– При нем я переодеваться не стану! – заупрямилась я, когда Ривия положила Йорка на подушку, где ему открывался прекрасный обзор на всю комнату.

– Ой, стеснительная какая! – раздосадованно фыркнул череп. – Подумаешь, эка невидаль. Как будто я голых девиц не видал.

– Меня еще не видал, – твердо отрезала я. – И пусть так будет и впредь.

– А если и увижу – то что из этого? – не сдавался череп, зло посверкивая зелеными огоньками в глубине глазниц. – Или опасаешься, что я тебя щупать начну? Так у меня и рук-то нет.

– Оливия! – взмолилась я, не имея ни малейшего желания продолжать этот спор.

Женщина страдальчески вздохнула. Наугад вытащила из кучи белья, сваленной на кровати, лифчик просто-таки необъятных размеров. И нахлобучила его поверх черепа.

– Безобразие! – глухо послышалось из-под ткани. – Я буду жаловаться! Нельзя ущемлять права мертвых!

Правда, на его стенания никто не обратил внимания. И работа закрутилась.

Спустя полчаса я выскочила из спальни, словно ошпаренная. Точнее, как сказать – выскочила. Скорее, выползла, цепляясь за стены руками, лишь бы не упасть. Потому что Оливия раздобыла мне туфли на таких гигантских каблуках, что они больше напоминали ходули.

– Ого! – Ричард при моем появлении аж встал и восторженно присвистнул.

Я мрачно подковыляла к зеркалу, не обращая на него внимания. Застыла напротив него, придирчиво изучая свое отражение.

Ну, хотя бы без фальшивой груди и фальшивого зада Оливия на сей раз обошлась. Да и платье она выбрала без внушительного декольте. Точнее, сначала пыталась натянуть на меня какой-то полупрозрачный чулок, но быстро отказалась от этой идеи, неодобрительно посмотрев на мое левое плечо, украшенное бугристыми шрамами.

Теперь на мне красовалось черное платье с яркими вставками. Широкий кожаный алый пояс подчеркивал талию. Кружево ручной работы такого же цвета шло по вороту и низу подола. Оливия даже заставила меня надеть черные сетчатые чулки, подвязки которых оказались украшены кокетливыми красными бантиками.

Хвала небесам, что это вряд ли кто-нибудь увидит. Если только я не растянусь всем на потеху, не устояв на каблуках, и платье не задерется при падении выше головы.

Хм-м. А неплохо вышло. Строго, но в то же время изящно. Макияж тоже оказался под стать наряду. Губы – кроваво-красные, глаза подчеркнуты широкими стрелками, кожа выбелена. И роскошная грива темных волос. Искусственных, правда, но все равно.

– Нравится? – довольно спросила Оливия, появившись из спальни. – Был у моей подружки один клиент, который любил разыгрывать сценки из жизни всякой нечисти. Мол, он неискушенный девственник, а она опытная вампиресса, которая желает вкусить его крови… ну и прочего, что выделяет мужской организм при постельных утехах.

– Фу! – Все очарование от моего образа тут же растворилось в отвращении, и я передернула плечами, стараясь не думать, что именно подружка Оливии творила в этом наряде.

– Да ты не переживай, я платье постирала, – успокоила меня Оливия. – Все пятна вывела.

Я скорчила красноречивую физиономию, должную показать все, что я думаю по этому поводу.

В этот момент ожил амулет связи, который Оливия так и не сумела заставить меня снять. Она пыталась меня убедить, что округлый и внешне совершенно обычный камушек на кожаном шнурке совсем не подходит под образ роковой красавицы. Но я категорически отказалась расставаться с ним. Хватит с меня и того, что весь вечер я буду вынуждена ковылять на каблуках и терпеть расспросы абсолютно незнакомых личностей. И потом, вдруг Ричарду потребуется моя помощь? Как тогда быть?

И вот теперь кто-то настойчиво пытался поговорить со мной посредством амулета. Это было… странно. Особенно если учесть то обстоятельство, что сам Ричард при этом находился в одной со мной комнате.

Я бросила на него подозрительный взгляд, но мой компаньон пожал плечами, как будто искренне недоумевая вместе со мной.

– Да? – спросила я, накрыв камень ладонью и позволив заклинанию замкнуться. – Кто это?

«Агата, это я, Фарлей, – послышался в моей голове знакомый голос. – Ты в агентстве?»

– Но как?.. – Я аж поперхнулась от неожиданности. – Как ты сумел?..

«У меня свои методы, – с нескрываемым бахвальством отозвался тот. – Так как? Куда мне за тобой ехать?»

– Я у Ричарда, – проговорила я.

«Буду через несколько минут», – после короткой паузы отозвался Фарлей, и в его тоне мне почему-то почудилось неудовольствие.

Тут же амулет вновь стал прежнего веса, и заклинание связи растаяло.

– Опять этот проныра? – спросил Ричард, без особых проблем догадавшись, с кем я общалась.

– Да, но я не понимаю, как он сумел это сделать, – честно ответила я. – Фарлей сказал, что скоро будет.

– Ну что же, значит, и мне самое время собираться. – Ричард понимающе кивнул и отправился в спальню.

– А ты куда? – полюбопытствовала я, вновь принявшись придирчиво разглядывать свое отражение.

Н-да, ничего не скажешь, Оливия потрудилась на славу. Я точно буду в центре всеобщего внимания. Надеюсь, хоть никто руки распускать не начнет. А самое главное – чтобы меня на танец никто не пригласил. Во-первых, под звуки музыки на меня нападает частичный паралич, и я могу лишь невпопад дергать руками и ногами. А во-вторых, на таких каблуках мне и пару шагов тяжело пройти. Что уж говорить про большее.

– Как куда, на бал, конечно, – отозвался Ричард и закрыл за собой дверь

– Куда? – Я неверяще отвернулась от зеркала.

– На бал, – терпеливо крикнул он из спальни. – Не могу же я отпустить тебя одну с этим хмырем. Я прекрасно помню, как он пытался тебя арестовать ни за что, ни про что.

Я промолчала. Ничего не сказала и Оливия, хотя спрятала в уголках рта понимающую усмешку.

Ричард ничего не знает о моем прошлом. Но, увы, у Фарлея были более чем веские причины для моего ареста. И благодаря ему же я избавилась от самого главного кошмара своей жизни. Поэтому в данном случае у меня претензий к королевскому дознавателю нет.

Я пыталась рассказать Ричарду всю правду о своем нелегком детстве и не менее тяжелой юности. Но он не захотел и слушать, увидев, какую боль это мне причиняет.

Что же, остается только надеяться, что рано или поздно, но мне хватит духа поведать ему эту историю. Потому что я не хочу, чтобы между нами оставались хоть какие-то тайны.

В этот момент в дверь настойчиво постучались.

– Я открою, – торопливо проговорила Оливия, осознав, видимо, что я без особой необходимости и шага не сделаю.

Отправилась в прихожую.

– Тетя Агата, а ты станешь моей мамой? – в этот момент подала голос Ривия, которая вместе со мной покинула спальню и сейчас сидела на диване, баюкая несчастного Йорка в лифчике.

– Чего? – ошарашенно переспросила я, едва не усевшись мимо стула, поскольку как раз в этот момент решила немного отдохнуть.

– Ну, папа сказал, что хочет на вас жениться, – честно призналась Ривия. – Но тогда получается, что ты станешь моей мамой. Второй. Пока моей настоящей мамы рядом нет.

Я метнула гневный взгляд в сторону спальни. Ну Ричард! Не может, что ли, язык за зубами держать? Вообще-то, я еще не ответила ему согласием!

– Как интересно, – в этот момент послышалось позади. – Ричард хочет на тебе жениться, Агата?

Я обернулась на звук знакомого голоса, чувствуя себя как-то виновато.

Фарлей стоял на пороге, небрежно привалившись плечом к косяку. К слову, он тоже подготовился к предстоящему балу. Лацканы строгого черного камзола неярко серебрились шитьем, сапоги были так тщательно начищены, что слепили глаза блеском. В вороте белоснежной рубашке виднелась цепочка, на которой висел какой-то амулет.

При виде меня Фарлей удивленно округлил глаза, а на его губах затеплилась довольная улыбка.

– Ого! – так же, как и Ричард недавно, присвистнул он. – Агата, ты ли это? Не смею поверить своим глазам!

– Я, я, – мрачно подтвердила я. – Только, боюсь, домой я босиком возвращаться буду.

– Ты восхитительна, – продолжил рассыпаться в комплиментах Фарлей. Но почти сразу его взгляд посуровел, и он уже тверже повторил недавний вопрос: – Так Ричард сделал тебе предложение?

– А это не ваше дело, любезнейший! – донеслось гневное из спальни. Там что-то грохнуло, как будто Ричард что-то уронил в спешке. И через мгновение он сам выскочил в гостиную.

При этом он смешно прыгал на одной ноге, пытаясь втиснуть другую в сапог.

– Ну почему же? – прохладно не согласился с ним Фарлей. – Мне интересно все, что касается Агаты. И на какую же дату назначена ваша свадьба?

Ричард побагровел и рухнул на диван, продолжая натягивать чуть трясущимися руками сапог. Я принялась с демонстративным вниманием пялиться на противоположную стену, как будто рассмотрела там нечто чрезвычайно любопытное.

– А когда моя мама вернется – у меня так и останется две мамы? – в этот момент подала голос Ривия.

Ее вопрос остался без ответа. В комнате повисла тягучая пауза, которую никто не смел первым прервать.

– Так, ясно, – первым проговорил Фарлей, проницательно глядя поочередно то на меня, то на Ричарда. – Сдается, все не так просто.

– Детонька, пойдем на кухню! – обратилась Оливия к девочке, которая даже перестала баюкать череп. – Я приготовлю тебе горячего шоколада.

– Но я хочу знать! – воспротивилась Ривия. – Тетя Агата, так ты будешь моей мамой?

– Мама может быть только одна, – сухо проговорила я и встала, осознав, что не имею ни малейшего желания продолжать столь тяжелый разговор. Кинула застывшему в напряжении Фарлею: – Идем, что ли.

Тот вежливо склонил голову и протянул мне руку.

На сей раз я не стала по своему обыкновению отказываться от его помощи. Напротив, вцепилась в его локоть со всей силой. Все-таки терзало меня смутное подозрение, что я не удержусь на каблуках и загремлю по лестнице кувырком. Эх, и почему Ричард живет не на первом этаже?

– Подождите, – в этот момент окликнул он нас.

Фарлей нехотя обернулся. Выжидающе вскинул бровь.

– Я буду очень благодарен вам, господин Икстон, если вы захватите на бал и меня, – процедил Ричард подчеркнуто вежливо, но таким тоном, будто в любой момент был готов разразиться самыми грязными ругательствами.

– На бал? – переспросил Фарлей. – Вы тоже собираетесь на бал, господин Эшрин?

Я мученически возвела глаза вверх. О небо, как бы эта парочка не подралась прям в карете. Что от одного, что от другого неприязнью так и пышет.

Интересно, почему они так не любят друг друга? Вроде бы, особо делить им нечего. Или Фарлей никак не может простить Ричарду, что тот обманывал его при расследовании смерти барона Вертона?

– Да вот, решил тоже развлечься. – Ричард холодно усмехнулся и провел рукой по волосам, приглаживая их. – Надеюсь, вы не против?

– Кто я такой, чтобы запрещать вам что-либо. – Фарлей покачал головой. Замер, задумчиво покусывая нижнюю губу и в упор глядя на Ричарда.

Я думала, что дознаватель откажет ему в столь простой просьбе. Но ошибалась. Почти сразу Фарлей пожал плечами и проговорил:

– А почему бы и нет? Вместе веселее, как говорится.

– Премного обязан, – все с той же убийственной вежливостью отозвался Ричард.

Фарлей собирался ему что-то ответить, даже открыл рот, но в этот момент я невежливо потянула его прочь, осознав, что в противном случае еще долго буду выслушивать расшаркивания этой парочки друг перед другом.

– Да хватит уже, – буркнула я. – Фарлей, право слово, идем.

Всю недолгую дорогу до кареты наша троица сохраняла ледяное молчание. Фарлей бережно придерживал меня за талию, следя, чтобы я не навернулась со ступеней. Но мыслями при этом был очень далеко отсюда. На это указывал его отсутствующий взгляд и слабая улыбка на губах. Я то и дело искоса поглядывала на него, гадая, о чем же он думает. Ричард шел позади, поэтому выражения лица своего компаньона я при всем горячем желании не могла увидеть.

Около подъезда дома, в котором Ричард снимал квартиру, стояла карета с уже знакомым мне по прошлым событиям кучером. Сухенький невысокий мужичок, по обыкновению своему комкающий в руках картуз, при виде меня слегка привстал на козлах, приветствуя.

– Добрый вечер, госпожа, – проговорил он. Затем его взгляд скользнул за мою спину, и извозчик изумленно хмыкнул.

– Господин Эшрин решил составить нам компанию, – проговорил Фарлей, предупредив его вопросы. – Полагаю, ты помнишь его по расследованию убийства барона Вертона, его отца.

Извозчик ничего не сказал. Лишь нацепил картуз на голову и лихо заломил его на затылок.

Фарлей без лишних слов помог мне залезть в карету. Сам сел напротив, оставив место рядом со мной Ричарду.

Последний едва успел опуститься на сидение, как карета мягко покатила по вечерним улицам Гроштера, залитым лиловым сумраком.

Никто по-прежнему не торопился начинать разговора. И это молчание начало меня уже тяготить. Казалось, будто воздух между Фарлеем и Ричардом сгустился до предела: щелкни пальцами – и он заискрится, как после грозы.

– Как у тебя на работе? – не выдержав, первой задала я вопрос.

Фарлей медленно перевел на меня взгляд, отвлекшись от процесса изучения Ричарда. В полутьме кареты его глаза знакомо сияли внутренним светом.

– Все по-старому, – кратко ответил он.

– Ясно, – пробормотала я.

Похоже, Фарлей не настроен на разговор. Неужели он обиделся на меня? Но за что? Я ведь ничего не сделала. Напротив, постаралась нарядиться по мере сил и возможностей, чтобы не выглядеть чучелом на предстоящем балу.

– Я действительно сделал Агате предложение, – в этот момент с каким-то непонятным вызовом произнес Ричард, хотя Фарлей его ни о чем не спрашивал. – Раз это вам так любопытно.

– И? – вопросительно протянул Фарлей. – Я не вижу на ее пальцах никакого кольца.

Я торопливо спрятала руки в складках платья. Ишь ты, глазастый какой! И когда только успевает все заметить?

– Агата пока не дала мне ответа, – неохотно признался Ричард. – Ей нужно время на размышления.

– Вот, значит, как, – медленно протянул Фарлей. И опять надолго замолчал.

Я уставилась в окно, игнорируя его внимательный взгляд. Ну и почему он так глазеет? Как будто ждет от меня каких-то слов. Надеюсь, он не потребует, чтобы я дала ответ Ричарду немедленно?

Хвала небесам, ратуша находилась совсем недалеко от квартиры Ричарда. Спустя несколько томительных минут всеобщего молчания карета натуженно заскрипела, останавливаясь.

Ричард с такой поспешностью распахнул дверцу, что едва не заехал ею в лоб Фарлею. Первым выскочил наружу и подал мне руку.

Н-да, это становится даже смешно. Вообще, как-то странно. Я бы не сказала, что Ричард проявлял ко мне особое внимание тот месяц, что миновал после его предложения руки и сердца. Он больше ни разу не заводил на эту тему разговор, и я была безмерно благодарна ему за это.

Но именно в тот день, когда Фарлей вновь появился в моей жизни, Ричарда словно муха укусила. Почему он так суетится?

Нет, право слово, не дано мне понять мужскую логику. А еще говорят, что женщины себе на уме.

Понятное дело, Фарлею хватило ума не драться с Ричардом за право помочь мне спуститься с подножки кареты. Он спокойно выбрался через противоположную дверцу и с нарочитым равнодушием дожидался меня рядом с моим компаньоном.

Поневоле пожалеешь, что на мне сегодня туфли на высоком каблуке. Была бы я в привычных ботинках – послала бы обоих к демонам за их навязчивые попытки поухаживать за мной.

Стоило мне только спуститься на землю, как я мягко, но решительно высвободила руку из хватки Ричарда.

– Чай, не калечная, – хмуро проговорила я, как никогда жалея, что ввязалась в эту авантюру. – Дальше сама как-нибудь.

И наша троица неспешно двинулась к залитому магическими огнями каменному крыльцу высокого здания, стоявшего почти по центру Дворцовой площади Гроштера.

Около ступеней, ведущих наверх, Ричард вновь настойчиво протянул мне руку. Я тяжело вздохнула, посмотрела на него и выразительно покрутила указательным пальцем у виска. Ох, он уже начал меня утомлять.

А вот Фарлей словно забыл, что я согласилась играть роль его спутницы на сегодняшнем вечере. Правда, вперед не вырывался. Напротив, теперь уже он шел чуть позади, и я все это время чувствовала на своей спине его пристальный взгляд.

Интересно, о чем он думает? Эх, отдала бы пару лет своей жизни, чтобы узнать! Что-что, а скрывать свои эмоции королевский дознаватель умел превосходно.

Впрочем, ничего удивительного. С такой-то работой и жизнью!

В просторном холле ратуши к нам сразу же бросился распорядитель бала. И в этот момент Фарлей как-то незаметно оказался рядом со мной, ловко оттеснив Ричарда в сторону.

– Позвольте, господин Эшрин, – тихо, но с нажимом проговорил он. – Но Агата все-таки моя спутница. И войдет в зал со мной.

Ричарда аж передернуло от непреклонного тона дознавателя. Он открыл было рот, желая что-то возразить, но в последний момент передумал и послушно посторонился, позволив Фарлею встать рядом со мной.

Его рука властно легла на мою талию. И я почему-то не стала протестовать.

– Господин Фарлей Икстон и госпожа Агата Веррий, – провозгласил распорядитель, широко распахнув перед нами двери.

Я сделала шаг вперед и по закону подлости тут же споткнулась. Похолодела от ужаса, представив, что сейчас упаду на глазах всего высшего света Гроштера. Вот это было бы на редкость эффектное появление! Но Фарлей мягко подхватил меня. И так получилось, что в общий зал мы вошли в обнимку, словно возлюбленные.

– Господин Ричард Эшрин, – тем временем раздалось позади, пока я щурилась, силясь хоть что-то разглядеть.

После просторного полутемного холла меня ослепил свет множества магических огней. По ушам ударил гул разговоров, совсем рядом грянула музыка, и я испуганно дернулась от неожиданности.

А вот Фарлей явно чувствовал себя в этой сумятице, словно оборотень в глухом лесу. Ловко маневрируя между собравшимися, он отвел меня к одной из стен, где суматохи и толкучки было на порядок меньше. Привычным жестом подхватил с подноса пробегающего мимо слуги два бокала с вином и один буквально втиснул мне в руку.

– С-спасибо, – чуть запинаясь от волнения, поблагодарила я.

Поднесла хрустальный фужер ко рту, и мои зубы громко застучали об кромку. Как бы мне не разбить его таким макаром.

Глубоко вздохнув и немного успокоившись, я сделала глоток и аж прищурилась от удовольствия.

Н-да, это вино было куда лучше той кислятины, которую я обычно пила. Легкий виноградный аромат пощекотал мне ноздри и осел медовой сладостью на язык.

Я сама не заметила, как допила все. Вопросительно посмотрела на Фарлея.

Тот, к моему удивлению, даже не прикоснулся к своему бокалу. Так и грел его в раскрытой ладони, задумчиво изучая обстановку.

Интересно, кого или что он ждет? Сдается, Фарлей сюда не развлекаться пришел. Но для чего ему тогда потребовалось мое сопровождение?

В этот момент от толпы отсоединился высокий темноволосый мужчина, который вел под руку очень красивую женщину в серебристо-сером платье.

Я невольно затаила дыхание. Норберг Клинг! Всемогущий ректор академии колдовских искусств! С кем это он? Ах да, по слухам, он вроде бы женился. Неужели это его жена?

И я с любопытством уставилась на спутницу менталиста. А хороша! Густая грива каштановых волос небрежно разметалась по плечам, темно-карие глаза смотрели с едва заметной насмешкой. И чудилось в ее грации что-то кошачье.

– Добрый вечер, господин Икстон, – поздоровался виер Норберг, подойдя ближе. – Добрый день, госпожа Веррий.

Он лишь едва мазнул по мне взглядом, но я с трудом сдержала порыв развернуться и с воплем ужаса ринуться куда подальше. Нет, есть все-таки в этом человеке нечто нечеловеческое, пусть это и прозвучит тавтологией. Как будто под обликом хорошо воспитанного и обходительного мужчины скрывается хищный зверь.

– Добрый день, виер Клинг, – прохладно проговорил Фарлей. Перевел вопросительный взгляд на его спутницу.

– О, вы, должно быть, незнакомы. – Норберг усмехнулся. – Это моя супруга. Илария Клинг.

– Безмерно очарован вами. – Фарлей склонил голову, приветствуя Иларию.

Я смущенно переступила с ноги на ногу. А мне что-нибудь полагается сказать? Демоны, понятия не имею! Лучше промолчу. А то как ляпну что-нибудь несуразное – и выставлю себя на смех.

– Наслышана о вас и ваших подвигах, господин Икстон, – мелодично проговорила Илария, обворожительно улыбнувшись. – Говорят, более принципиального и строгого дознавателя во всем Лейтоне не найти.

– Те, кто так говорят, льстят мне, – спокойно ответил Фарлей.

В этот момент виер Норберг посмотрел на меня в упор, и я до безумия захотела превратиться в какую-нибудь маленькую-маленькую мышку и юркнуть в ближайшую норку.

Ох, зря я согласилась на предложение Фарлея! Понятия не имею, что за игру он ведет. Но мне явно не место среди сильных мира сего.

– Ну что же, не будем отвлекать вас от прекрасного бала, – произнес виер Норберг, и в его голосе послышалась затаенная насмешка. – Наслаждайтесь вечером, господин Икстон.

– Обязательно, виер Клинг, – прошелестел в ответ голос Фарлея.

Эта парочка неторопливо отошла, и я шумно перевела дыхание. Фух! И почему я так испугалась?

– Что ты думаешь о нем? – негромко спросил в этот момент Фарлей.

– О виере Клинге? – уточнила я. Дождалась его утверждающего кивка и честно сказала: – Он пугает меня до дрожи в коленях. Всегда пугал.

– Ты ведь боевой маг, Агата, – проговорил Фарлей. – Тебя наверняка учили распознавать нечисть. Скажи, ты не чувствуешь в нем нечто… необычное?

– Честно? – спросила я и тут же продолжила, не дожидаясь ответа: – Да. Я уже сказала, что Норберг Клинг пугает меня как не знаю кто. Лучше встретиться с толпой оголодавших зомби, чем пообщаться с ним один на один.

– Ну а все-таки? – настойчиво повторил Фарлей.

Я вздохнула. Отыскала в толпе Норберга. Он как раз беседовал с сутулым типом весьма омерзительной наружности.

Да, как ни странно, но именно это чувство вызвал во мне его собеседник. Омерзение. Хотя, вроде бы, ничего необычного в нем не было. Мужчина неопределенных лет. Темные волосы с проседью спускаются прядями на длинное аристократическое лицо. Камзол опрятный, явно сшит у лучших портных Гроштера. Но все впечатление портили его руки. Незнакомец постоянно дергал пальцами, как будто играл на невидимом инструменте. И его губы то и дело кривились в саркастической усмешке. При этом дергался только один уголок рта, от чего его лицо приобретало поистине зловещий и неприятный вид.

Я тряхнула головой и усилием воли перевела взгляд на Норберга. Что я могу о нем сказать? Да ничего, в общем-то! Кроме того, что в нем чудится нечто хищное и смертельно опасное. Хотя я уже повторяюсь.

– Агата, вот ты где! – в этот момент взвыли мне под ухом.

Я аж подпрыгнула от неожиданности. Обернулась и увидела Ричарда.

Он тут же отобрал у меня пустой бокал и подхватил с подноса ближайшего мальчишки два взамен. Вручил один из них мне.

Н-да, с такими кавалерами как бы не устроить мне сегодня пьяный дебош. Пожалуй, последую примеру Фарлея. Он пока не сделал и глотка.

– Ненавижу балы, – пожаловался Ричард. В один глоток осушил фужер и взял себе новый, после чего продолжил: – Они навевают на меня скуку. А от музыки и постоянного шума начинает болеть голова.

– Сочувствую, – холодно обронил Фарлей. Усмехнулся и добавил: – Но, собственно, вы вольны уйти в любой момент.

– И оставить Агату здесь? – Ричард затряс головой. – Ну уж нет. И потом, я не хочу, чтобы она в таком платье заявилась на постоялый двор, где снимает комнату. Поэтому, думаю, будет лучше, если она останется сегодня у меня.

Ричард предлагал мне провести ночь у себя?

Я слегка кашлянула, не понимая, то ли поблагодарить его за заботу, то ли вежливо, но решительно отказаться. Нет, я не сомневалась, что Ричард не позволит себе ничего пошлого. К тому же в его квартире столько народа, что ему будет весьма проблематично уединиться со мной. Основной вопрос – где мне там спать-то? Ричард уступил спальню Оливии и Ривии, а сам перебрался в гостиную. Но, насколько мне помнится, диван там только один.

А еще меня очень смущал взгляд Фарлея. Он уставился на меня в явном ожидании, какой ответ я дам Ричарду. И что-то мне подсказывало, что мое согласие обидит дознавателя.

– Это очень мило, Ричард, – проговорила я, даже не пытаясь скрыть скепсиса в голосе. – Но я не горю желанием спать на полу. А больше лечь у тебя и негде.

– Я могу уступить тебе диван, – заупрямился Ричард.

– Угу, ночью я захочу пить, встану – и наступлю на тебя. – Я фыркнула. – Ну уж нет, спасибо, Ричард.

– Да, но… – опять возразил он, не теряя надежды уговорить меня.

– Простите, – в этот момент перебил его Фарлей, видимо, устав слушать наши препирательства. – Агата, я оставлю тебя на несколько минут. Хочу кое с кем переговорить.

И, вежливо поклонившись мне, отошел в сторону.

Я проследила за ним взглядом и увидела, как он принялся беседовать с тем самым типом, который недавно разговаривал с виером Норбергом Клингом.

– И все-таки… – вновь попытался продолжить Ричард, но вдруг замолчал, уставившись остановившимся взглядом куда-то поверх моей головы.

Я обернулась и с немалым удивлением заметила Аннабель Эшрин.

Мать Ричарда судя по всему была уже навеселе. Она опасно покачивалась, держа в каждой руке по бокалу с вином, и мило болтала с высоким седовласым мужчиной.

– Агата, извини, – буркнул Ричард и со всей возможной скоростью поспешил к матери.

Через несколько мгновений он был около матери. Подхватил ее под локоть и попытался увести, но Аннабель с видимым раздражением выдернула свою руку, при этом расплескав немалую часть содержимого бокала. Я не могла слышать, что Ричард ей сказал, но собеседник Аннабель мгновенно испарился.

– Правда, очень интересно наблюдать за людьми, когда они ссорятся? – в этот момент раздалось насмешливое замечание за моей спиной.

Я окаменела от неожиданности, потому что узнала голос виера Норберга.

Может быть, убежать, пока не поздно? И пусть это будет выглядеть невежливо, смешно и даже нелепо, но что-то не горю я желанием общаться с этим человеком. Тем более наедине. Я пришла на бал в сопровождении Фарлея Икстона, а ни для кого не секрет, что королевский дознаватель в прошлом изрядно насолил ректору академии. Друзьями их назвать можно вряд ли, а вот врагами – более чем.

– Не убегайте, пожалуйста, – произнес Норберг. – Честное слово, я не кусаюсь!

Он что, прочитал мои мысли? Выходит, что так.

И я неохотно обернулась к нему. Старательно растянула губы в неумелой улыбке.

– И вы ошибаетесь по поводу моего отношения к Фарлею Икстону, – доброжелательным тоном продолжил Норберг. – Право слово, я всей душой восхищаюсь им. Нечасто встретишь человека, настолько преданного работе.

– Он устроил обыски на факультете ментальной магии, – напомнила я, не слишком поверив в искренность дифирамбов, источаемых Норбергом в адрес Фарлея.

– У него были на это все основания, – сказал тот и печально усмехнулся. – Агата, не буду скрывать, та история пребольно ударила по моей репутации как ректора в первую очередь. Такие мерзкие дела творились буквально под моим носом, а я ничего не замечал! Поверьте, я бы мог сделать так, чтобы общественность ничего об этом не узнала. И это не составило бы мне особого труда. Но я сам захотел, чтобы разбирательство шло максимально открыто и о нем узнало как можно больше народа. Потому что любое преступление должно быть раскрыто. И любой преступник, без разницы, знатный человек или нет, должен понести заслуженное наказание.

Я смущенно опустила глаза. Почудился в словах Норберга намек на мое прошлое, в котором тоже имелось немало тайн. Правда, Фарлей сказал, что мне больше не о чем переживать. Ульрих выжил и не собирается предъявлять мне никаких обвинений.

– Почему вы сказали, что очень интересно наблюдать за людьми, когда они ссорятся? – спросила я, пытаясь переменить тему разговора.

– Потому что такие моменты обнажают душу человека. – Норберг чуть пожал плечами, как будто удивленный, что надо давать объяснения. Выразительно посмотрел на Ричарда, который, раскрасневшийся от злости, что-то втолковывал матери, безмятежно прихлебывающей вино поочередно то из одного бокала, то из другого. Добавил: – Вот смотрите. Ричард Эшрин. Безусловно, очень достойный человек, на чью долю выпало множество в высшей степени неприятных испытаний. Любой другой на его месте давным-давно разорвал бы всяческие отношения с матерью, которая долгие годы мирилась с дикими выходками своего мужа. А он по-прежнему любит ее и пытается спасти. – Хмыкнул и жестокосердно завершил: – Правда, это бесполезно.

– Ричард собирался отвести мать к целителю, – пробормотала я, слегка покоробленная словами Норберга.

– Вы сами-то верите в то, что Аннабель Эшрин согласится на это? – Норберг покачал головой. – О нет. Она найдет тысячу и одну причину, чтобы этого не делать. Ей нравится эта жизнь. Нравится, что сын постоянно опекает ее. В конце концов, нравится смотреть на мир через бокал с вином.

Я промолчала. Кто я такая, чтобы спорить с прославленным менталистом, который видит все мысли человека? Но я все-таки надеюсь, что Норберг ошибается, и однажды Аннабель найдет в себе силы отказаться от алкоголя.

– Вы знаете, я люблю балы, – задумчиво проговорил Норберг и обвел зал взглядом.

– А я – нет, – буркнула я, выразительно передернув плечами. – Что в них хорошего?

– Ну разве вам не любопытно полюбоваться на высший свет Гроштера? – мягко возразил Норберг. – Поверьте, Агата, балы – это своего рода ярмарки тщеславия и лжи. Любовницы болтают с женами, словно лучшие подружки. Заклятые враги улыбаются и пьют за здоровье друг друга. Глупцы спорят о политике. А те, кого вот-вот ждет суд о банкротстве, сорят деньгами.

– Мерзость какая, – фыркнула я. – Теперь мне балы тем более не нравятся.

Норберг посмотрел на меня. На его губах играла какая-то странная улыбка.

И вообще, что он привязался ко мне? Ни за что не поверю, что я представляю для него хоть какой-то интерес.

– Я хочу сделать вам подарок, – вдруг проговорил он.

– Не надо, – испуганно попросила я и попятилась.

Да что ему от меня надо-то? Еще и одарить чем-то вздумал. Куда там Фарлей запропастился? Не видит, что ли, что мне нужна его помощь!

– Вы это оцените, – заверил меня Норберг и вдруг взял меня за руку.

Первым моим порывом было одернуть ее и все-таки рвануть бежать. Но я не успела этого сделать.

Навалило странное оцепенение. Я смотрела в фиалковые глаза Норберга и видела…

Нет, не свое отражение. Я видела ночную улицу, залитую тусклым светом магического фонаря. Видела, как по ней идет девушка в темном платье, рассыпая по мостовой звонкую дробь каблуков.

Она была мне знакома. И я приглушенно ахнула, когда поняла, что это Амия. Моя благодетельница, которая некогда спасла меня от участи бродяжки и помогла сделать новые документы.

Неожиданно я заметила, как от одной из стен отлепилась тень, которая бесшумно двинулась за Амией. Мужчина старательно держался подальше от фонарей, но отблеск одного из них на короткий миг осветил его лицо, и я ахнула вновь.

Это тот тип, с которым чуть раньше беседовал Норберг! Но что он здесь делает? Почему аристократ разгуливает по ночным улицам Гроштера?

Амия тем временем свернула в проход между двумя домами, где плескался особенно непроглядный мрак. И мужчина двинулся за ней. Теперь темнота окончательно скрыла от меня происходящее. Однако до слуха вдруг донесся жалобный вскрик и звуки ударов.

Норберг отпустил мою руку – и видение медленно растаяло. Я осознала, что по-прежнему сжимаю бокал вина, подняла его, от волнения едва не расплескав, – и выпила, не почувствовав вкуса, так понравившегося мне прежде.

– Но почему? – спросила, потрясенно глядя на спокойно улыбающегося мужчину.

– У каждого из нас есть вредные привычки. – Виер Норберг покачал головой. – Кто-то не знает меры в алкоголе. Кто-то увлечен азартными играми и готов душу на кон поставить. А кто-то крайне болезненно относится к любовным отказам. Тем более если сам принадлежит к знатному роду, а обидевшая его – простолюдинка. – Чуть слышно выдохнул, глядя на меня в упор: – Самое страшное наказание для красивой девушки – стать калекой, неспособной самостоятельно передвигаться.

Я со свистом втянула через плотно сжатые зубы воздух. Зарыскала по залу глазами, силясь отыскать этого мерзавца. Ух, сейчас я ему покажу, куда драконы на зимовку улетают!

Я была настолько увлечена своим занятием, что не заметила, как Норберг беззвучно отошел. Практически сразу после этого его место около меня занял Фарлей. Проводил неторопливо удаляющегося виера недоуменным взглядом, затем посмотрел на меня.

– Агата? – спросил он. – У тебя все в порядке?

– А-ага, – пробормотала я. Невежливо ткнула указательным пальцем в нужного мужчину, который с улыбкой что-то говорил высокой и очень худой брюнетке в светлом шелковом платье. – Кто это?

Фарлей чуть нахмурился, посмотрев в нужном направлении.

– Ты показываешь на графа Грегора Ириера, – ответил он после небольшой заминки. – А что, собственно…

В этот момент граф поцеловал руку женщины и в одиночку отправился к выходу из зала.

Врешь, от меня не уйдешь! Сейчас я из тебя всю душу вытрясу!

– Прости, но я хочу с ним серьезно поговорить, – прошипела я и двинулась следом.

– Агата, да что с тобой? – Естественно, Фарлей зашагал рядом. – Разве ты знакома с ним?

– Сейчас познакомлюсь, – фыркнула я себе под нос, мысленно уже представляя сцену расправы над этим гадом.

Гнев настолько переполнял меня, что я даже не думала о том, как отреагируют окружающие на эту драку. Я жаждала мести! Здесь и сейчас! Прежде чем сдать этого урода тому же Фарлею, я все-таки врежу ему пару-тройку раз.

– Ты можешь сказать, что за муха тебя укусила? – обеспокоенно спросил Фарлей. – Что тебе наговорил Норберг Клинг?

Я проигнорировала этот вопрос, все свое внимание сосредоточив на ускользающей жертве.

Ох, знала бы, что все так обернется – все-таки надела бы ботинки на бал! Я на этих ходулях иду со скоростью черепахи.

– Агата! – Встревоженный моим молчанием, Фарлей дотронулся было до моего локтя, явно желая остановить, но в последний момент я одернула руку, не дав ему схватить меня.

– Господин Икстон! – вдруг прощебетали слева, и на блондине буквально повисла прехорошенькая светловолосая девушка. – Как я рада вас видеть!

Фарлей пробурчал себе под нос что-то неразборчивое, но явно ругательное. Искоса глянув на него, я увидела, как он измученно улыбнулся моей неожиданной спасительнице.

– Простите, Миранда, – проговорил он, обращаясь к сияющей улыбкой блондинке. – Но я, право слово…

– Ох, я знаю, насколько вы занятой господин! – не дала ему договорить блондинка. – Господин Икстон, ну уделите мне хотя бы минуточку своего драгоценного времени! Клянусь, что не займу вас надолго!

Я злорадно усмехнулась и вновь устремилась к выходу из зала.

Как вовремя! Настойчивая девица точно не отпустит так просто Фарлея. А это, в свою очередь, дает мне необходимую фору.

И разбушевавшееся воображение мигом нарисовало мне сладкую картину наказания для графа. Я заставлю его умыться кровью. А потом передам в руки правосудия. Я была уверена, что этот негодяй мигом расколется на допросе у Фарлея. Что-что, а получать ответы на свои вопросы дознаватель умел.

Наконец, я выскочила в просторный пустынный холл. Завертела головой, гадая, куда же двинулся Грегор.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – тут же подлетел ко мне шустрый юноша в серебристой ливрее.

– Отсюда только что вышел мужчина, – рявкнула я. – Куда он пошел?

– Граф Ириер отправился в комнату отдыха, – с легкой ноткой изумления ответил слуга.

– Где она? – прорычала я.

– Там. – Юноша послушно протянул руку вправо, и я мгновенно рванула в указанном направлении.

– Но, госпожа, – понеслось мне обескураженное в спину. – Женская комната отдыха слева.

Я плюнула и скинула надоевшие хуже горькой редьки туфли. Вот так-то лучше! А то ковыляю на них, как калека. Подхватила подол платья и шустро зашлепала босыми ступнями по холодному полу.

– Госпожа! – в последний раз попытался вразумить меня слуга, но бежать следом поостерегся.

Правильно, поди, испугался, что я ненормальная. Кто знает, что от такой ждать.

Наконец, передо мной предстала искомая дверь. На ней был изображен мужской силуэт. И вот ни капли не постесняюсь войти и взять этого Грегора за грудки. Абсолютно плевать, что он там делает.

И я решительно вбежала в комнату отдыха. Правда, почти сразу споткнулась обо что-то и с грохотом полетела на пол.

Я успела выставить руки вперед, пытаясь хоть как-то смягчить падение. И угодила ладонями в какую-то лужу.

Ой, гадость какая! Это еще что такое?

Я заранее скривилась от отвращения, представив, какого рода лужа меня может ожидать в уборной. Но тут же испуганно расширила глаза.

Потому что испачкалась я в крови. Вскочила на ноги и принялась судорожно вытирать ладони о подол платья.

Ох, сдается, я уже догадываюсь, обо что споткнулась.

И я медленно опустила взгляд.

Мертвый граф Грегор Ириер лежал почти на самом пороге комнаты отдыха. Его остекленевшие глаза смотрели вверх. Увы, гадать о причине его смерти не приходилось. Его грудь была буквально разворочена каким-то заклятьем.

– Агата! – В этот момент дверь распахнулась, и в комнату вбежал запыхавшийся Фарлей.

Он успел каким-то чудом остановиться, поэтому его не постигла моя участь. И королевский дознаватель неверяще уставился на тело подле своих ног. Потом медленно перевел взгляд на меня.

– Это не я, – пискнула я. – Это он сам как-то.

Но Фарлей продолжал смотреть на меня тяжело и молча.

Н-да, умею же я влипать в неприятности!

Глава третья

Я сидела в уже знакомом по прошлым событиям кабинете Фарлея и мрачно рассматривала уже засохшие кровавые пятна на своем безнадежно загубленном платье.

Оливия наверняка знатно отругает меня за такое безобразие. Но кто же знал, что мне так не повезет.

Затем я перевела взгляд на свои абсолютно чистые ладони. Скривилась, вспомнив тот миг, когда с разбега угодила в лужу крови.

В этот момент Фарлей закончил беседовать со своей секретаршей в приемной и вошел в кабинет. Плотно закрыл за собой дверь и неполную минуту стоял, внимательно глядя на меня.

– Я его не убивала, – хмуро сказала я.

Фарлей тяжело вздохнул и медленно подошел к своему столу. Опустился в кресло и замер, продолжая пристально смотреть на меня.

– Честное слово, – на всякий случай добавила я.

– Ты раньше встречала графа Ириера? – негромко спросил Фарлей.

– Нет, никогда! – Я отрицательно мотнула головой.

– Тогда о чем ты хотела с ним побеседовать? – вкрадчиво поинтересовался Фарлей.

Я отвела взгляд.

Полагаю, в моей ситуации лучше не признаваться, что я намеревалась как следует избить Грегора.

– Это как-нибудь связано с тем, о чем ты говорила с виером Норбергом? – попытался зайти с другой стороны Фарлей.

Я вновь промолчала. Обманывать Фарлея я не хотела, к тому же не сомневалась, что он без особых проблем раскусит любую мою ложь.

– Агата. – Фарлей встал, с грохотом отодвинув кресло. Подошел ко мне и присел рядом на корточки. Пытливо заглянул в лицо. – Неужели ты не понимаешь, что я хочу помочь тебе? Расскажи мне правду – и я обязательно придумаю, что делать.

– Правда в том, что я не убивала его, – тихо сказала я. – Ты мне не веришь?

– Не имеет никакого значения, верю я тебе или нет, – серьезно произнес Фарлей. – Имеет значение то, как это выглядит со стороны. А выглядит все весьма плохо для тебя.

Я уныло понурилась, осознавая правоту Фарлея. Да уж, угодила я в переплет.

– Агата, я обнаружил тебя подле тела Грегора Ириера, – продолжил Фарлей, видимо, желая, чтобы я убедилась, насколько дурно у меня обстоят дела. – Граф был убит буквально за пару минут до этого. Убит смертельным заклятьем, а ты, позволь напомнить, боевой маг. Множество людей видело, как ты выбегала за ним из зала. Слуга уже дал показания, что ты спрашивала у него, в какую сторону отправился Грегор, и тут же рванула вслед. Ты заскочила за ним в мужскую уборную, Агата! Только не говори, что все это случайности. Поэтому я еще раз спрашиваю: почему? Что тебе так срочно понадобилось от него?

Фарлей положил свою руку поверх моей. Чуть сжал пальцы, требовательно глядя на меня.

– Это ты виноват, – хмуро проговорила я. – Я так не хотела идти на этот бал! А теперь меня обвиняют в убийстве.

– Пока никто и ни в чем тебя не обвиняет, – возразил Фарлей. – Но я очень хочу услышать от тебя объяснения. Ты же знаешь, я не отстану от тебя до тех пор, пока не получу их.

О да, я прекрасно это понимала. Но желания откровенничать мне это не прибавило.

– Упрямица, – укоризненно проговорил Фарлей, продолжая держать меня за руку. – Ну что мне с тобой делать? Неужели ты хочешь, чтобы я отправил тебя в камеру и устроил уже настоящий допрос?

На последней фразе в тоне Фарлея проскользнул металл, и я украдкой поежилась. Он может, это точно.

– Агата. – Согнутый палец Фарлея уперся мне в подбородок, и я обреченно подняла голову. Посмотрела в его бесстрастные светлые глаза. И Фарлей прошептал: – Ну прошу тебя. Не заставляй меня идти на крайние меры. Мне не нравится тебе угрожать. И, если хочешь знать, я верю, что ты не имеешь никакого отношения к смерти графа Ириера. Но чтобы доказать твою невиновность, мне необходимо знать все.

Я сомневалась. Язык так и жгло выложить Фарлею всю правду. Я даже открыла рот, собираясь рассказать о том видении, которое наслал на меня Норберг. Но в этот момент из приемной послышался какой-то шум.

Фарлей с досадой выругался и встал. Как раз в этот момент дверь распахнулась, и в кабинет ворвался Ричард.

– Агата! – прокричал он взволнованно. – Этот хмырь арестовал тебя?

– Господин Эшрин, – холодно произнес Фарлей, отойдя к своему столу. – Я ведь когда-нибудь все-таки обижусь, так что следите за выражениями. Эдак вы рискуете получить штраф за оскорбление представителя королевской власти, находящегося при исполнении.

Ричард презрительно фыркнул, явно не впечатленный угрозой. В несколько гигантских шагов преодолел разделяющее нас пространство и в свою очередь присел около моего кресла.

– Агата, я нанял адвоката, – произнес он. – Он уже едет сюда. Самого лучшего! Он от обвинений этого хмыр… – На этом месте Фарлей кашлянул, и Ричард все-таки исправился: – Он от обвинений этого типа и камня на камне не оставит!

– Пока Агате не предъявлено никаких обвинений, – негромко сказал Фарлей.

– В таком случае вы тем более не имеете никакого права держать ее здесь! – Ричард встал и с вызовом задрал подбородок, уставившись на Фарлея и недвусмысленно сжав кулаки.

Я смущенно заерзала на кресле. Ох, как бы мой компаньон в драку не полез. Это, конечно, очень мило. Но безрассудно. Как ни крути, но Фарлей в своем праве. Произошло убийство. Именно я оказалась на месте преступления первой. И, как ни печально осознавать, в этом деле множество весьма двусмысленных деталей, которые указывают на меня как на возможную преступницу.

К тому же Фарлей сейчас при исполнении служебных обязанностей. Нападение на него будет расценено далеко не как дружеская потасовка.

Блондин медленно растянул губы в улыбке. Правда, выглядело это настолько угрожающе, что я невольно втянула голову в плечи. Ох, сдается, Ричард сейчас отхватит по первое число.

Но Фарлей не успел ничего сказать. В дверь вежливо постучались.

– Кого еще принесло? – с досадой пробормотал Фарлей. И, уже громче: – Войдите!

Тотчас же в кабинет прошмыгнул невысокий сутулый мужичок с поистине крысиной наружностью. Его маленькие глазки, спрятанные за очками с толстыми стеклами, постоянно бегали по сторонам, острый вздернутый носик и прилизанная шевелюра усугубляли неприятное впечатление.

– Господин Икстон, – без предисловий начал он, – Я Огюст Ритейн. Адвокат, нанятый Ричардом Эшрином для его невесты, Агаты Веррий.

Мы с Фарлеем, не сговариваясь, передернули плечами.

С каких пор я стала невестой Ричарда? Да, он сделал мне предложение, но я на него еще не ответила!

– Предлагаю вам озвучить все свои претензии к этой милой даме в моем присутствии, – провозгласил Огюст.

Подошел и с грохотом опустил на стол Фарлея свой необъятный кожаный портфель.

– Боюсь, вас ввели в заблуждение, – очень мягко прошелестел в ответ дознаватель. – У меня нет никаких обвинений в адрес Агаты Веррий.

– Но как же?.. – адвокат запнулся на полуслове и с искренним недоумением посмотрел на Ричарда, который, в свою очередь, не сводил глаз с Фарлея.

– Агата Веррий – не подозреваемая, – нарочито спокойным тоном продолжил Фарлей. – Она – очень важный свидетель.

– Свидетель? – переспросил Огюст, высоко вздернув брови.

– Да, свидетель, – все тем же обманчиво доброжелательным тоном продолжил Фарлей. – И я считаю, что ее жизни угрожает опасность.

Я икнула. Как это? Фарлей ни словом не обмолвился о подобном!

– Поэтому, как один из ключевых свидетелей по данному делу, Агата Веррий взята под королевскую защиту, – завершил Фарлей.

Я напряженно выпрямилась в кресле. Что-то мне очень не понравилось, как это прозвучало. О чем речь-то вообще?

– Под защиту, – обескураженно протянул Огюст и оглянулся на Ричарда.

– Что это значит? – требовательно спросил мой компаньон. – Агату запрут в камере?

Огюст пожал плечами и вновь посмотрел на Фарлея.

– Госпоже Веррий будет предоставлена защита, гарантированная королевским словом, – вежливо уведомил тот. – К ней будет приставлена охрана.

– А роль охраны, стало быть, выполняете вы? – еще более мрачно уточнил Ричард.

Фарлей лучезарно улыбнулся. Да так, что у меня дрожь прошла по позвоночнику.

Как будто голодный оборотень оскалился в предчувствии добычи.

– Я вам обещаю, господин Эшрин, – промурлыкал Фарлей. – Рядом со мной Агате Веррий не будет грозить ничего дурного.

Ричарда, однако, это заверение нисколько не удовлетворило. Он страдальчески уставился на меня, затем перевел взгляд на Огюста.

– То бишь, Агата Веррий не заключенная? – уточнил тот.

– Нет, – сказал Фарлей, по-прежнему храня тень улыбки в уголках рта.

– И ей не предъявлено обвинений? – задал новый вопрос Огюст.

– Нет, – улыбка Фарлея стала шире.

Адвокат тяжело вздохнул и насупился. Поправил на носу оправу своих чудовищных очков и посмотрел на Ричарда.

– Боюсь, господин Икстон в своем праве, – сказал он. – Любого важного свидетеля обязан защищать закон. И в данном случае…

– Я не хочу, чтобы рядом с Агатой был постоянно он! – оборвал его Ричард. – Он… Он целовал ее! На моих глазах!

Я аж задохнулась от гнева. Ну, Ричард! От тебя я подобного не ожидала! Это же самая настоящая подлость!

– Целовал? – взбодрился Огюст. С немалой долей самоуверенности взглянул на Фарлея и медоточиво поинтересовался: – Господин Икстон, вы ведь понимаете, что в данном случае я имею полное право поставить под вопрос целесообразность вашего участия в расследовании этого дела? Боюсь, конфликт личных и профессиональных интересов…

– Я целовался с Агатой? – совершенно искренне удивился в ответ Фарлей, перебив его. – Господин Эшрин, при всем моем уважении, но вы что-то путаете. Агата Веррий, вне всяких сомнений, очень симпатичная девушка. Но не в моем вкусе. И я бы никогда не позволил себе подобного.

После чего выжидающе глянул на меня.

О, я была не настолько глупа, чтобы не понять, куда клонит Фарлей.

Если я признаюсь, что между нами было хоть какое-то подобие романтических чувств – то Фарлея, несомненно, отстранят от этого расследования.

Но я знала, я верила, что если кто и сможет вытащить меня из этой беды – то только он. Фарлей – моя единственная надежда на спасение. Он неподкупен, он беспристрастен… И он испытывает ко мне некие чувства.

Правда, последнюю фразу я сразу же предпочла забыть.

Но если я подтвержу слова Фарлея – то тем самым неминуемо обижу Ричарда. И обижу сильно. Как же поступить?

Неполную минуту я сомневалась, глядя то на блондина со словно приклеенной к губам улыбкой, то на напряженного Ричарда.

– Прости, Ричард, – наконец, чуть слышно проговорила я. – Но ты что-то путаешь.

Ричард аж вскинулся от неожиданности. Замер, устремив на меня совершенно дикий неподвижный взгляд.

О, никогда в жизни мне не было настолько стыдно, как сейчас. Но я просто не могла поступить иначе. В конце концов речь идет о моей свободе!

– Фарлей Икстон всегда вел по отношению ко мне с максимально возможной вежливостью, – произнесла я, не осмеливаясь на откровенную ложь и говоря как можно обтекаемо. – Он истинный профессионал своего дела. И не позволяет в работе никаких личных чувств.

Ричард побледнел от моих слов. Подался вперед, неотрывно глядя на меня.

– Прости, – почти беззвучно прошептала я. – Прости, Ричард…

Мое сердце в этот момент разрывалось на тысячу кровоточащих кусочков. Я так не хотела обижать Ричарда! Но не видела иного пути для спасения.

– Я все-таки хотел бы уточнить, – непрошенно влез Огюст. – Итак, Агата Веррий не подозреваемая?

– Нет, – почти не разжимая губ, обронил Фарлей. – Я уже сказал это. Она важный свидетель. – Покосился на меня и добавил: – И, повторяю, как любому важному свидетелю, ей будет предоставлена персональная охрана.

Я изумленно приоткрыла рот.

Охрана? Мне? К тому же персональная? Ох, даже не знаю, как на это реагировать.

– Но вы понимаете, что если Агате Веррий будет предъявлено обвинение, то…

Огюст не успел завершить фразу. Его прервал Фарлей. Он криво ухмыльнулся и сказал:

– Лично я не сомневаюсь в невиновности Агаты Веррий. А вы?

Огюст смутился. Поправил очки на переносице и растерянно покосился на Ричарда.

– Отпустите ее, – глухо проговорил тот. – Агата…

– Агата – свидетель, – непреклонно отрезал Фарлей. – И она под охраной закона.

– То есть?.. – Ричард растерянно обернулся к Огюсту.

– То есть, Агата Веррий не арестована? – вновь спросил тот, словно не понимая, что который раз задает один и тот же вопрос.

– Нет, – спокойно сказал Фарлей.

– И она может уйти?

Фарлей перевел взгляд на меня. Выжидающе изогнул бровь.

В этот миг я осознала, что шутки завершились. Я угодила в беду. Очень серьезную беду. И мне надлежит сделать выбор, иначе моя судьба будет предрешена.

Ставка.

Никогда не любила азартные игры. Но все-таки постараюсь попытаться прикинуть варианты. Фарлей или Ричард. Я могу подыграть адвокату – и, почти наверняка, меня выпустят. Но что дальше? Не сомневаюсь, что уже следующим утром мне будут предъявлены обвинения по всей форме. Очень серьезные обвинения. И кто знает, сумею ли я их опровергнуть и очистить свое имя.

Или же я могу довериться Фарлею.

Я посмотрела на блондина. Тот ответил мне отсутствующей улыбкой.

Ох, сто лет жизни бы отдала за понимание, какие эмоции скрываются за его прозрачными глазами!

Поневоле позавидуешь виеру Норбергу. По крайней мере, он точно знает все резоны окружающих.

– Простите, господин Огюст, – извиняющимся тоном пролепетала я. – Но я верю господину Икстону. Моей жизни угрожает серьезная опасность. И я бы предпочла остаться под охраной.

Ричард не стал дожидаться окончания моей реплики. Он круто развернулся на каблуках сапог и прошествовал к выходу из кабинета. С моим последним словом раздался оглушительный звук. Ричард с такой силой захлопнул за собой дверь, что с потолка посыпалась мельчайшая пыль побелки.

Я виновато опустила голову. Он не простит меня. Это совершенно точно. Лично я бы на его месте не простила такого предательства.

– Вот, значит, как. – Господин Огюст вновь поправил свои очки. Укоризненно посмотрел на меня, подхватил со стола свой портфель – и был таков.

В отличие от Ричарда, адвокат не стал от злости хлопать дверью. Он ушел на редкость тихо. Собственно, как и пришел.

Как только мы остались наедине, Фарлей посмотрел на меня.

Я виновато свесила голову. Казалось бы, я поступила правильно. Но почему у меня тогда так паршиво на душе?

Неслышно ступая, Фарлей подошел ближе. Опять опустился на корточки около меня.

Я не смотрела на него. Если честно, я готова была расплакаться. Мне было так стыдно перед Ричардом!

Фарлей на удивление ласково провел тыльной стороной ладони по моей щеке, убирая растрепавшиеся волосы назад. Затем прикоснулся к моему подбородку, и я обреченно подняла голову. Уставилась в его непроницаемые светлые глаза.

Сдается, меня ждет очередной раунд допроса.

Но следующий поступок Фарлея удивил меня до невозможности. Он нагнулся и поцеловал меня.

Не слабо, едва касаясь губами, как обычно. А крепко и страстно. Его руки скользнули по моей спине, требовательно сжали плечи.

И внезапно я осознала, что отвечаю ему. Да, что скрывать очевидное, я не любила все эти проявления нежности. Я считала их на редкость бестолковыми и даже противными.

Но не в случае Фарлея. Я сама не понимала, почему так реагирую на его прикосновения. Но они были мне… приятны.

Поцелуй все длился и длился. Наконец, Фарлей первым и с видимым усилием отвлекся от моих губ.

– Это я на всякий случай, – с иронией шепнул он. – Ты была так убедительна, что я решил тебе напомнить…

– Не сыпь мне соль на рану, – попросила я. – Ричард…

– Не хочу ничего о нем слышать. – Фарлей требовательно прижал указательный палец к моим губам, заставляя замолчать. – И уж тем более не сейчас.

Я думала, что он опять меня поцелует. Но Фарлей встал. Склонил голову набок, глядя на меня сверху вниз.

– Да расскажу я тебе все, – пробурчала я. – Только не говори, что вся эта сцена была лишь для того, чтобы разговорить меня.

– О нет, – с сарказмом отозвался Фарлей. – Поверь, Агата, если бы я знал, что поцелуй так благотворно повлияет на тебя – то начал бы целовать тебя сразу с порога.

Я решила не уточнять, что это значит. И вообще, мне было почему-то очень неловко. Как будто я сделала что-то постыдное.

Хотя да, сделала. Я лгала Ричарду в глаза. И мне так больно вспоминать это!

– Граф Грегор Ириер, – негромко напомнил мне Фарлей. – О чем ты хотела с ним побеседовать?

Я набрала полную грудь воздуха, словно перед прыжком в ледяную воду. И начала говорить. Обо всем. О видении, посланном мне виером Норбергом Клингом. О моей благодетельнице, которая вытащила меня с улицы и приютила. О том, как давно и как страстно я желала найти ее обидчика. О том, как бежала за Грегором, мечтая повалить его и долго месить кулаками. И о моменте, когда взглянула в его остекленевшие навеки глаза.

– Но я не убивала его, – завершила я свой рассказ. – Честное слово! Да, я хотела избить его. Жестоко избить, как он избил Амию. Навсегда посадить в инвалидное кресло. Но не убивать. Веришь мне?

И робко посмотрела на Фарлея.

Тот молчал, по своему обыкновению покусывая нижнюю губу. Я уже знала, что это означает у него высшую степень задумчивости.

Наверное, прошло не меньше минуты, а возможно – и двух. Я не торопила Фарлея с ответом, вновь принявшись разглядывать свои руки. Ох, как же неловко! Вот всегда знала, что мне лучше не ходить на балы. Кто бы знал, что я угожу в такую неприятность.

– Я, вне всякого сомнения, верю тебе, – медленно протянул Фарлей в этот момент. – И я очень рад, что ты мне все рассказала. Это… Это многое объясняет.

– Но меня не арестуют? – жалобно спросила я. – Фарлей, да, я хотела избить этого урода. Но я даже помыслить не могла, что…

Фарлей не дал мне договорить. Он опять наклонился и поцеловал меня.

На сей раз прикосновение его губ было почти мимолетно, как будто он просто хотел успокоить меня. Почти сразу Фарлей отстранился и отошел к своему столу.

Я наблюдала за ним со странной смесью надежды и отчаяния. Что же будет дальше? Я понимала, что доставляю Фарлею только проблемы. Но мне так хотелось верить, что он найдет какой-нибудь способ все исправить.

– Агата, – тихо сказал Фарлей, медленно опустившись в кресло, – я буду откровенен. Ты умная девочка. Ты не склонна к истерикам. Поэтому я опишу тебе ситуацию максимально честно.

– Такое начало меня пугает, – измученно пошутила я.

Фарлей не отреагировал на мою остроту. Даже не попытался изобразить улыбку, и мне стало окончательно страшно.

Ох, лучше бы Фарлей язвил по-прежнему. Это как-то привычнее, поэтому не так пугает.

– Я не буду юлить и придумывать сладкие сказки, – проговорил Фарлей. – Опишу ситуацию так, как она видится мне. Норберг Клинг… – На этом имени Фарлей чуть не сорвался на стон. Прикрыл глаза и некоторое время просто молчал, размеренно дыша. Затем посмотрел на меня и продолжил очень спокойно: – Честное слово, я не знаю, о чем думает Норберг Клинг. Но здравый смысл подсказывает мне, что он не будет сильно переживать, если меня выгонят с позором со службы. Да, он заливался перед тобой соловьем, описывая мои достоинства. Но думается, это был лишь способ усыпить твое внимание. История с культом бога-пасынка сильно ударила по его репутации. Действительно сильно. – Вздохнул и завершил: – Агата, я не хочу и не буду винить тебя в произошедшим. Ты тут явно ни при чем. Все сильно осложняется тем, что ты мне… нравишься…

Последнее слово Фарлей буквально выдохнул, как будто сказал нечто в высшей степени непристойное.

Пару минут он молчал, собираясь с мыслями. Его пальцы нервно постукивали по столу.

– И это большая проблема, – наконец, проговорил он. – Очень большая! Будь на твоем месте любой другой человек – я бы не сомневался. Отправил бы подозреваемого за решетку, озвучил бы предварительное обвинение. Благо, улик с избытком. Успокоил бы таким образом общественность, даже если бы не верил в виновность этого человека. Но ты… – Фарлей приглушенно рыкнул. Покачал головой, словно вел сам с собою мысленный спор. Затем негромко добавил: – Агата – ты мое слабое место. И Норберг Клинг наверняка это понимает, иначе не поступил бы настолько подло. Пойми, если я не арестую тебя – то поставлю под удар в первую очередь себя. Все то, что я так долго и так тщательно выстраивал, рухнет. Моя репутация окажется растоптанной и уничтоженной.

Я беззвучно округлила рот. В последних словах Фарлея прозвучала такая горечь, что мне невольно стало не по себе.

– Так арестуй меня, – несмело предложила я.

Фарлей искоса глянул на меня. Вскинул бровь.

– Да, арестуй, – продолжила я, воодушевившись. – Это даст тебе необходимое время. Я не обижусь, честно! Ну, посижу за решеткой сколько надо. Да, не очень приятно, но переживу как-нибудь. Я верю, что в итоге ты найдешь истинного преступника и отдашь его в руки правосудию.

– Отправить тебя за решетку, – медленно повторил Фарлей. Прикрыл глаза, словно всерьез размышлял над этим предложением.

Я грустно понурилась, ожидая его вердикта. Если честно, то не вижу в этом особой проблемы. Да, неприятно, да, хлопотно, но не смертельно. Переживу как-нибудь.

– А я ведь предупреждала тебя, что терпеть не могу балов, – невольно заметила я. – Лучше бы мы в кафе каком посидели. Или даже у меня. Чай, выгнала бы свою соседку из комнаты на пару часов.

Фарлей вдруг фыркнул, как будто с трудом сдерживал смех. Посмотрел на меня так мягко и ласково, что мне стало не по себе.

– Хорошо, Агата, – прошелестел он. – Договорились. В следующий раз никаких балов. Только ты и я. Но с убийством графа Грегора надо что-то делать. Эту проблему необходимо решить, и решить как можно скорее.

Я высоко подняла брови. Неужели он все-таки отправит меня за решетку? Да, я сама это предложила, но что-то мне как-то не по себе, что он согласился.

– Два дня, – негромко продолжил Фарлей, вряд ли догадываясь, какие мысли блуждают у меня в голове. – Столь громкое дело обязательно будет иметь широчайший резонанс. И через пару дней король призовет меня к ответу. Если мы не найдем к тому моменту преступника, то я объявлю тебя подозреваемой. Но пока у нас есть два дня. И я очень надеюсь, что мы справимся.

– Мы? – вопросительно повторила я.

– Мы, – с улыбкой подтвердил Фарлей. – Нашему ведомству разрешено использовать услуги внештатных консультантов. Если ты желаешь, то я с радостью заключу с тобой договор…

– Бредишь, что ли? – оборвала его я. – Фарлей, при всем моем уважении и прочем – но тут речь идет обо мне и моем будущем!

– Мне же лучше, – беспристрастно заключил Фарлей. – Агата, у нас есть двое суток. И нам надо найти истинного преступника за эти дни! Просто необходимо!

Я перевела дыхание. Устало посмотрела за окно, где давным-давно плескалась лиловая тьма ночи.

Два дня. Скорее, даже меньше. Уже послезавтра к вечеру Фарлей должен будет предоставить хоть какие-то данные о расследовании столь громкого убийства. Или же объявить меня виновной.

– Ты обещал мне охрану, – пробурчала я. – Ты действительно думаешь, что мне что-то или кто-то угрожает? Или это было шуткой?

– О нет, – Фарлей негромко хихикнул. – Никаких шуток. Агата, в ближайшее время я тебя и на шаг от себя не отпущу. Никуда. Ни за что.

– Звучит угрожающе, – заметила я. – А туалет? А ванная? А спать как?

Фарлей улыбнулся шире. И мне стало окончательно нехорошо.

Даже не берусь предположить, в каком бешенстве окажется Ричард, когда узнает про все это.

– Больше не приглашай меня на балы, – обреченно попросила я. – Это просто кошмар какой-то!

Глава четвертая

Я устало дремала за столом, положив на него руки и пристроив на них голову.

Сразу после окончания разговора Фарлей вызвал Орландо. Рыжий дознаватель привычно покраснел при виде меня, должно быть, оценив мой впечатляющий внешний вид. Фарлей приказал ему разыскать все документы по расследованию нападения на Амию Алуон. Сказать, что парень удивился этому поручению – значит, ничего не сказать. Он трогательно округлил глаза и, по всей видимости, из последних сил удерживал себя от желания покрутить указательным пальцем у виска.

И я вполне понимала его чувства. Как же, произошло громкое убийство, а его начальник вдруг вздумал копаться в запыленных делах прошлого.

Хвала небесам, Орландо хватило ума не спорить с Фарлеем. Правда, несчастного молодого следователя ожидало еще одно потрясение. В тот момент, когда он развернулся было выйти из кабинета, я осознала, что больше не могу терпеть шиньон на голове.

Аж кожа на висках ноет от этой тяжести!

После чего подняла руки и со злостью выдернула шпильки.

Волна длинных пушистых накладных волос с тихим шорохом упала на пол. Правда, бедняга Орландо от этой впечатляющей картины аж посерел от ужаса и попятился.

– Так-то лучше, – хмуро проговорила я, с наслаждением взъерошив свою короткую шевелюру. – Не понимаю, как женщины эту дрянь постоянно носят.

Фарлей негромко хмыкнул. Посмотрел на Орландо, который потрясенно глязел на внушительный пук волос около моего кресла.

– Вот, кстати, – негромко проговорил Фарлей. – Орландо, один раз ты уже опростоволосился. Не сочти за тавтологию. Но со способами определения маскировки у тебя явная беда. Видишь? Женщинам ничего не стоит поменять длину волос, их цвет, даже рост и очертания фигуры. Учись. Агата явно умеет застать тебя врасплох.

– А-ага, – чуть запинаясь, пролепетал юноша. После чего круто развернулся на каблуках сапог и был таков.

Наверное, побоялся, что я еще и грудь себе отцеплю ради развлечения. Ну или еще какую-нибудь часть тела.

Пока Орландо выполнял поручение Фарлея, последний не скучал. Он обложился стопками бумагам и что-то методично выписывал себе в блокнот.

При этом он не выказывал никакого желания начать разговор. И я мудро решила ему не мешать. В конце концов, дело-то серьезное. Эдак меня реально отправят на рудники или куда подальше.

Негромко тикали часы в прихожей. Я понятия не имела, сколько сейчас времени. Но, сдается, было не меньше полуночи. Матильда уже давно ушла домой, прежде поинтересовавшись, не нужна ли больше Фарлею, и приготовив напоследок целый кофейник вкусного бодрящего напитка. А еще принесла поднос сладостей.

Но даже две кружки обжигающе горячего кофе, выпитые вприкуску с шоколадным печеньем, не сумели побороть моей дремы. Я клюнула носом раз, другой – а потом просто заснула.

Сквозь сон я слышала, как пришел Орландо, как он грохнул папками об стол, и Фарлей ему что-то злобно зашипел.

Дальше я провалилась в темное благословенное ничто, где не было никаких проблем. И где мне не надо было переживать о своем будущем.

Разбудило меня ласковое прикосновение к щеке. Я распахнула глаза, силясь вспомнить, где я и что происходит. Растерянно посмотрела на Фарлея, который придвинул свое кресло ближе и сейчас сидел около меня.

– Я думаю, нам пора домой, – мягко сказал он, пока я хлопала ресницами, сгоняя дрему. – Мой стол – далеко не лучшее место для отдыха.

Я вскинулась, осознав, что самым наглым образом продрыхла все это время, ничем не сумев помочь Фарлею.

Бедняга! Он-то и на миг не сомкнул глаз. Вон какие темные круги залегли около его переносицы, а возле рта появились жесткие морщины усталости.

– Прости, – пробормотала, испытывая стыд. – Я не должна была… Но моя соседка по комнате так храпит… Как сотня злых волков рычат. И день сегодня был такой суматошный…

– Поедем домой, – уже настойчивее повторил Фарлей. – И тебе, и мне нужен отдых. Я при всем своем желании не могу работать сутками на пролет.

Я посмотрела на его стол. Удивленно вскинула брови, увидев множество документов и его блокнот, раскрытый на последней странице и полностью заполненный записями.

Ох, да Фарлей и на миг не отвлекся, пока я тут безмятежно сопела!

– Сколько времени? – хрипло спросила я, прежде покосившись в окно, за которым серел предутренний сумрак.

– Полагаю, около пяти часов утра. – Фарлей не удержался и широко зевнул. Правда, тут же прикрыл рот ладонью и виновато на меня покосился.

– И ты все это время работал? – ужаснулась я. – Фарлей, это же просто уму непостижимо!

– Я вольно или невольно втянул тебя в эти неприятности, – непреклонно возразил он. – Если бы не мое приглашение на бал – то ничего бы не было. Поэтому мне и разгребать все последствия.

Я открыла было рот, желая ему возразить. Но мгновением раньше указательный палец Фарлея прижался к моим губам.

– Не сейчас, – попросил он, измученно улыбнувшись. – Агата, просто поехали ко мне. Я даю тебе честное слово, что не буду приставать. Но на твой постоялый двор я тебя не отпущу, хоть пытай меня. – Помолчал немного и вкрадчиво добавил: – И чем дольше ты упрямишься – тем меньше у меня времени на отдых.

Понятное дело, после такого замечания я и думать позабыла о всех своих резонах против.

Фарлей так много делает для меня! Пожалуй, самое малое, чем я могу ему ответить – это не спорить.

Поэтому я просто встала. Задумчиво пошевелила большими пальцами на ногах.

Ох, а туфли-то мои так и остались в ратуше! И что делать? Хорошо еще, что чулки не порвались.

– А ты знаешь, кстати, что у меня на чулках красные бантики? – вдруг спросила я.

Понятия не имею, почему это вырвалось из моих уст! Нет, я не хотела соблазнить Фарлея. Я вообще думала, что это просто забавный факт. Желала его хоть немного развеселить после настолько тяжелого дня.

Но Фарлей так глянул на меня в ответ, что мне стало жарко дышать. Ох. Ох-ох-ох. Ну я и чудила! Когда я уже научусь следить за своими словами?

– Нет, ты не подумай, что я что-то там имею в виду, – жалобно пролепетала, силясь не сгореть от стыда. – Это все Оливия! Это она меня так обрядила. Я даже не думала…

– Чулки с красными бантиками, – задумчиво повторил Фарлей. – О небо, как я хочу это увидеть!

Я высоко вздернула брови, озадаченная его словами.

А может – лучше в тюрьму? Все как-то проще и легче.

– Но не сегодня, – завершил Фарлей. – Агата, бери ноги в руки. И даже бантики с чулками не забудь. И спать. Еще немного – и я просто засну на ходу.

Я верила Фарлею. Выглядел он просто чудовищно. Ох, сюда бы Оливию с ее горячими супами и прочим. Она бы мигом его на ноги поставила.

– Идем, – мягко, но нажимом сказал Фарлей. – На сегодня я сделал все мыслимое.

И я робко вложила ладонь в его протянутую руку. Его прохладные, но сильные пальцы на удивление крепко обхватили мое запястье.

– Но ты простудишься, – буквально сразу остановился Фарлей. – Босиком по каменным ступеням – далеко не лучшая идея.

Я не успела ничего сказать, как он ловко подхватил меня на руки. И – вот же удивительно – я опять не захотела двинуть его чем-нибудь тяжелым по голове. Это было… мило. Очень мило и очень трогательно.

Полицейский отдел был на удивление пуст и тих. Только Орландо негромко похрапывал в уголке прихожей, смешно вздев нос и причмокивая губами.

Никем не замеченные, мы с Фарлеем быстро спустились с этажа к подъезду учреждения. При этом он нес меня без всякого напряжения, как будто вообще не чувствовал моего веса.

– Сейчас Грон приедет, – заверил меня Фарлей, зябко ежась на рассветом ветерке. Затем глянул на меня, осторожно поставил на свои сапоги, не давая босым ступням встать на ледяное крыльцо – и тут же скинул с плеч свой камзол.

Прикосновение теплой толстой ткани было очень приятно. На некоторое время я замерла, греясь. Затем было попыталась отдать Фарлею его камзол, но он лишь презрительно фыркнул.

– Агата, не сходи с ума, – холодно посоветовал он, напряженно рыская взглядом по пустынной улице. – Тебе важнее.

– Знаешь, а я почти влюбилась в тебя, – вдруг некстати брякнула я.

Фарлей едва не оступился от моего откровения. Внимательно посмотрел на меня и выжидающе вскинул бровь.

– Ты такой… – Я неопределенно развела руками. – Умный, добрый, справедливый. И ты мне помогаешь.

– Я помогаю в первую очередь себе, – с неожиданной резкостью оборвал меня Фарлей.

Я испуганно втянула голову в плечи. Ох, что это с ним? Он как будто обиделся на меня. Но за что?

Фарлей еще неполную минуту смотрел на абсолютно пустую улицу. Затем перевел взгляд на меня и внезапно улыбнулся.

– Не обижайся, Агата, – на редкость ласково попросил он. – Просто при общении с тобой я постоянно забываю всякие… моменты.

Я насупилась. Это о чем он сейчас? Если о моем прошлом – то я его просто убью. Прям здесь и сейчас. И пусть меня потом посадят на веки вечные.

– Ты очаровательна в своем невежестве, – мурлыкнул Фарлей. – Это… Это мило, Агата.

Я не стала требовать у него объяснений. Что скрывать очевидное, Фарлей выглядел не просто отвратно. Он как будто готов был в любой момент умереть.

Благо, Грон не составил себя ждать. Минута, две – и мы уже катили по пустынным утренним улицам Гроштера в неизвестном направлении. Причем Фарлей опять-таки отнес меня к карете на руках.

Благо, ехать пришлось недалеко. Я даже не успела пригреться на плече Фарлея, который тоже начал негромко и старательно посапывать, как карета остановилась во дворе высокого и баснословно богатого особняка.

– Только не говори, что он твой, – буркнула я, одним взглядом оценив три этажа. Да, и центр Гроштера прям рядом!

– Но это мой дом, – со слабой иронией проговорил Фарлей. – Правда, вот беда, я здесь редко бываю.

Я еще раз обвела взглядом особняк. Покачала головой, но мудро оставила все слова при себе.

Сдается, я многого не знаю о Фарлее. Но теперь я понимаю, почему на балу девицы к нему так и липли.

Уже внутри Фарлей с негромким вздохом облегчения скинул сапоги. Прикрыл глаза, словно прислушиваясь к чему-то.

– Хозяин? – Из дальнего конца коридора к нам поспешил слуга – невысокий и сутулый тип, который, несмотря на очень ранний час – или очень поздний, смотря как посмотреть – был полностью одет, как будто не мог лечь спать без возвращения Фарлея.

– Эйган, приготовь комнату для моей гостьи, – устало попросил Фарлей. – И выполняй все ее пожелания. А я сейчас…

Не закончил фразу, миновал прихожую, вошел в гостиную и устало опустился на ближайший диван.

Буквально сразу я услышала мерное глубокое дыхание дознавателя. Он заснул, едва только его голова прикоснулась к спинке дивана. И мне почему-то стало стыдно.

– Позвольте проводить вас, – без малейшего удивления проговорил Эйган, посмотрев на меня.

Я не стала протестовать. Что скрывать очевидное, мои глаза буквально слипались. День был тяжел, ночь уже заканчивается. Надеюсь, завтра удача все-таки улыбнется мне. В конце концов, темная полоса в жизни рано или поздно должна подойти к концу.

Эйган отвел меня в одну из гостевых спален на втором этаже. Тут все было выполнено в неярких и сдержанных бежевых тонах.

– Если вам что-нибудь понадобится – то позвоните в колокольчик, – любезно уведомил меня слуга.

– Угу, – буркнула я, мечтая о том, как рухну на кровать.

– Ванная за этой дверью, – не унимался Эйган. – Там комплект полотенец и халат.

– Угу, – отозвалась я, невольно передернув плечами.

Мыться? Сейчас? Ну уж нет, лягу прям так. Пусть даже с макияжем на глазах. Нет сил ни на что.

Хвала небесам, Эйган оказался сметливым. Он не стал меня больше мучить, а сразу же ушел, любезно кивнув мне напоследок.

Я подбежала к кровати. Уткнулась носом в подушку, забыв про перепачканное кровью платье. Надо бы его снять, но сил нет.

Последней моей мыслью было почему-то, что надо снять чулки. Да-да, с красными бантиками. Правда, я так и не придумала, по какой причине это надлежит сделать.

И все равно сил на это больше не осталось.

* * *

Мне снился кошмар. В этом кошмаре я опять была в доме тетки Амиды. И опять лежала, съежившись, на кровати, осознавая, что вот-вот ко мне прильнет похотливый урод.

Рука привычно скользнула под подушку. Нащупала приятную тяжесть рукояти ножа. Это мое спасение. Я вновь располосую тьму и освобожусь от наваждения. Как часто за последние годы я переживала этот ужас? Так и не сосчитать.

В этот раз все было, как и обычно. Нож послушно скользнул мне в руку, и я решительно стиснула пальцы. С приглушенным возгласом перевернулась на спину и принялась раз за разом резать тьму на тонкие полоски, крича и плача во весь голос от стыда и некогда перенесенного унижения.

– Агата!

Кто-то резко встряхнул меня за плечи, но я лишь зарыдала громче, все еще находясь в объятиях кошмара. Попыталась было вырваться, но меня держали крепко.

– Нет, Ульрих, нет! – выдохнула я, силясь оттолкнуться, освободиться. – Пожалуйста, нет!

– Агата! – И я почувствовала на редкость ласковое прикосновение к моим волосам. – Проснись. Ты у меня. Это был всего лишь дурной сон.

Рыдания медленно смолкали в моей груди. Но я не могла открыть глаза. Никогда в жизни мне не было настолько стыдно.

Некоторое время было тихо. Я беззвучно плакала, уткнувшись лицом в рубашку Фарлея. А теперь я не сомневалась, что именно он поспешил ко мне на помощь, услышав отчаянные крики.

И я еще жаловалась на храп соседки по комнате? Да она просто святая женщина, если терпит мои кошмары!

Нет, я никогда в жизни отныне не заговорю с Фарлеем! Это так стыдно… Невыносимо стыдно.

Наконец, я всхлипнула в последний раз и затихла. До боли в челюстях сжала зубы. Я не знала, как теперь смотреть в глаза Фарлею. Право слово, лучше бы я ему бантики на своих чулках показала. Все не так ужасно.

Фарлей долго молчал, но не разжимал объятий. Я чувствовала, как он гладит меня по спине, по волосам. И его ровное дыхание успокаивало меня.

– Прости, – чуть слышно вздохнула я, ощутив, как жаркая волна стыда затопила мои щеки и грудь.

Рука Фарлея дрогнула, не опустившись в очередной раз на мое плечо.

– Пожалуйста, прости, – затараторила я. – Это все… неправильно, я знаю. Ты не должен был… Мне так плохо… Я больше никогда, честное слово…

Понятия не имею, что из моих сбивчивых оправданий понял Фарлей. Но неожиданно он мягко отстранился. Приподнял мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.

Я пыталась убрать его руку. Я не могла, не хотела сейчас ответить на его взгляд. Он все знает о моем прошлом. И мысль о том, что он слышал имя Ульриха из моих уст, сводила меня с ума.

В конце концов, могу я просто вычеркнуть эту страницу из своей жизни? Сделать вид, как будто ничего не было. И как будто я не видела, как пьяный отец убивает мою беременную мать.

– Агата, – негромко проговорил Фарлей, перехватив мою руку и легко поборов мое сопротивление, – ты не должна стыдиться.

Я виновато опустила голову. Мои уши все еще пылали жаром стыда, щеки невыносимо пламенели.

– Ты не виновата в том, что с тобой случилось, – все так же медленно и размеренно продолжил он. – Кто угодно виноват, но только не ты. Тебе не надо извиняться. Никогда и уж тем более не за это.

– Но… – слабо пискнула я.

– Никакого «но». – Фарлей ласково, но с нажимом приложил указательный палец к моим губам, заставляя замолчать. – Агата, ты была ребенком. Маленькой девочкой, которая не видела в жизни ничего хорошего. Этот Ульрих… Он негодяй, без сомнений. Он заслуживает не просто смерти, но наказания до конца жизни. И ты это сделала. Ты ослепила его. Отомстила за все те годы кошмара, в котором жила. – Тихо вздохнул и почти беззвучно добавил: – И я считаю, что он очень легко отделался.

Я хотела спросить Фарлея, что было бы, если бы я убила Ульриха. Неужели он и в этом случае сказал бы, что я была в своем праве? Но решила не развивать настолько тяжелую и непростую тему. Вместо этого я опять нырнула в такие теплые и надежные объятия блондина.

– Иногда я думаю, что виновата в смерти матери, – глухо прошептала я куда-то в его подмышку. – Что виновата в том, что Ульрих делал.

– Ты опять начинаешь? – строго спросил Фарлей, правда, больше отстраняться не стал, прижимая меня к себе. – Агата, сколько тебе было лет, когда все это случилось? Десять? Что ты могла сделать против пьяного агрессивного мужика?

– Я могла бы уговорить мать, – тихо прошептала я, почувствовав, как на глазах вновь закипают слезы.

– Как будто ты ни пыталась это сделать. – Фарлей покачал головой. – Агата, хоть тысячу раз тебе скажу: в этом нет твоей вины. Иногда беда просто случается. Горе не выбирает семью. Оно приходит – и разбивает жизнь на «до» и «после».

Я вновь предательски зашмыгала носом.

Поразительно, я никогда не считала себя плаксой. Ну, то есть, я могла пострадать над своей тяжкой судьбой. Но в одиночестве, когда никто не видит. И я убила бы любого, кто решил бы пожалеть меня. Эта слабость унижала.

Но с Фарлеем все было иначе. Почему-то я верила, что он никому и никогда не расскажет о страшных тайнах моего прошлого. И я не стыдилась взглянуть в его глаза, зная, что увижу там только сочувствие, но не осуждение или насмешку.

Наверное, я бы отдала не один десяток лет своей жизни за то, чтобы этот момент длился как можно больше. Просто сидеть с обнимку, чувствуя, как под моей щекой ровно и сильно бьется чужое сердце, как руки крепко обнимают меня, оберегая от любой опасности.

И я сама не заметила, как заснула вновь.

Когда я в следующий раз открыла глаза, Фарлея рядом не было. Я лежала, бережно укрытая одеялом. Естественно, все в той же одежде, в которой была на балу.

По дому медленно плыл чудесный аромат свежесваренного кофе и свежей выпечки. Я гулко сглотнула голодную слюну. Ух, как есть-то хочется!

В дверь негромко постучались. Я тут же натянула одеяло до самого носа, хотя, казалось бы, мне было нечего стесняться.

– Завтрак подан, – из-за двери произнес Эйган, решив, видимо, не входить и не смущать меня. – Полотенца и халат…

– Да-да, я помню, – оборвала его я. – В ванной. – Подумала немного и все-таки добавила: – Спасибо.

Послышались удаляющиеся шаги, и я все-таки встала. Первым делом решила умыться и привести себя в порядок, хотя в животе бурчало все громче и громче.

Взглянув на себя в зеркало, я искренне ужаснулась. От макияжа, нанесенного Оливией, осталось какое-то жалкое подобие. Вчера я легла спать так, потом еще рыдала из-за кошмара… В общем, теперь из отражения на меня хмуро посмотрело нечто с огромными черными кругами под глазами от осыпавшейся туши.

Ох, и Фарлей меня видел в таком виде? Жуть какая!

Выразительно передернув плечами, я скинула с себя платье и чулки и до упора отвернула вентили с горячей водой. Залезла под нее и надолго замерла, чувствуя, как уходят все дурные мысли.

После ночного кошмара опять вернулось некогда постоянно навязчивое желание взять жесткую мочалку и долго-долго мыться, пока не раздеру кожу в кровавые лохмотья. Но усилием воли я отвлеклась от этой мысли. Ладно, сейчас не время раскисать. У нас с Фарлеем есть всего два дня. Завтра вечером ему придется предъявить общественности первого обвиняемого по громкому делу.

Через несколько минут я уже вытирала себя пушистым мягким полотенцем. Затем накинула на плечи халат.

Он явно принадлежал Фарлею, потому что был мне безнадежно велик. Я буквально утонула в нем, а нос пощекотал едва уловимый знакомый древесный аромат его парфюма.

Пушистые тапочки дополнили мой образ, и я вышла из ванной.

А вот интересно, как мне быть дальше? Вся моя одежда осталась в комнате на постоялом дворе. Право слово, как-то не хочется в одном и том же платье второй день подряд ходить. Тем более в таком откровенном и заляпанным кровью. Не то, что я брезгливая, но посторонних точно шокирую.

Мучимая этим вопросом, я вышла в коридор. Задумчиво почесала нос. Так, а куда дальше идти? Надо было уточнить у Эйдана месторасположение кухни. Хотя нет, скорее всего, у Фарлея есть самый настоящий обеденный зал. Даже подумать не могла, что он живет в столь огромном особняке.

По логике кухня должна была располагаться на первом этаже. Ну, мне так кажется. По крайней мере, в поместье рода Эшрин все было именно так.

И я решительно повернула к лестнице.

Спустившись в гостиную, я вдруг увидела Фарлея. И, судя по всему, прошедшей ночью он вообще не ложился спать. По крайней мере, рубашка на нем была все та же.

А еще Фарлей дремал, откинувшись на спинку кресла. И на его коленях опять лежала целая кипа каких-то документов. Видимо, успокоив меня, он вернулся сюда и вновь занялся работой.

Я открыла было рот, желая разбудить его. Но тут же передумала. Пожалуй, не стоит. Фарлею надо хоть немного отдохнуть. В самом деле, как-нибудь сама с завтраком справлюсь.

В этот момент под рубашкой у дознавателя что-то мягко засветилось. Он, не открывая глаз, положил ладонь поверх, должно быть, отвечая на вызов амулета связи.

– Да, Орландо, – глухо проговорил Фарлей. – Слушаю.

Я кашлянула, пытаясь дать о себе знать. Эдак Фарлей еще решит, что я подслушиваю.

Блондин тут же распахнул глаза. Глянул на меня и с едва заметной улыбкой кивнул, приветствуя. Затем приложил указательный палец к губам, показывая, чтобы я не мешала его разговору.

В этот момент ожил и мой амулет связи, и я попятилась, вновь выйдя в коридор.

«Агата, где тебя демоны носят? – раздраженно рявкнул Ричард. – Я был у этого хмыря. Ни тебя, ни его в полицейском отделе нет. Куда он тебя запрятал?»

«Я у него дома», – честно сказала я.

Ричард как-то странно забулькал, как будто подавился, и я поморщилась, только в этот момент осознав, насколько двусмысленно это прозвучало.

«Мы всю ночь разбирали документы», – торопливо добавила я и вновь осеклась.

Ох, прозвучало еще хуже! Ну когда я уже научусь сначала думать, а потом говорить?

«Что вы делали? – язвительно переспросил Ричард, который, естественно, не упустил удобного случая вцепиться клещом в мои слова. – Документы разбирали? Агата, с каких таких пор подозреваемым дозволено участвовать в ходе расследования?»

«Смею напомнить, что я не подозреваемая, а свидетельница», – хмуро огрызнулась я.

Бедняга Фарлей! Вечно у него из-за меня проблемы.

«Да без разницы, – зло отозвался Ричард. – Ладно, скоро буду».

И амулет дернулся у меня на шее.

Я досадливо поморщилась. А ведь и впрямь скоро припрется. Как бы скандал ни учинил!

Пожалуй, стоит предупредить об этом Фарлея.

И я вновь решительно вошла в гостиную.

Дознаватель тоже завершил беседу со своим помощником и сейчас лениво постукивал подушечками пальцев по подлокотникам. Увидев меня, он улыбнулся и спросил:

– Ты уже позавтракала, Агата?

– Пока нет, – сказала я. Хмыкнула и добавила: – И это… Ричард скоро явится.

– Ричард? – Вопреки моим ожиданиям Фарлей почему-то обрадовался этому известию. Довольно усмехнулся.

Я с трудом удержалась от такого понятного желания повертеть пальцем у виска. Что в этом хорошего? Как бы мой компаньон скандалище не учинил.

– Орландо сейчас тоже подъедет, – проговорил Фарлей. – Чем больше народа – тем лучше.

– Лучше для чего? – уточнила я.

– Не хочу все повторять по два раза. – Фарлей покачал головой. – Иди завтракай, Агата. Вот когда все будут в сборе – тогда и обсудим.

Я пожала плечами. В принципе, возможно, Фарлей и прав. Перекусить мне точно не помешает. А то знаю я Ричарда. Начнет разборки, и я вновь останусь с пустым желудком.

Эйган уже дожидался меня около выхода. И я прошествовала за ним, стараясь не думать о том, как отреагирует Ричард, когда увидит меня в чужом мужском халате.

Как и следовало ожидать, примчался мой компаньон с небывалой скоростью. Буквально через несколько минут из прихожей раздался мелодичный звук входных чар, который сменил оглушительный стук. Должно быть, Ричард действительно вне себя, раз решил поторопить слугу ударами по двери. Интересно, чем он там так грохает? Кулаками или каблуками сапог?

И я с удвоенной скоростью принялась наворачивать яичницу с поджаренными ломтиками бекона. Вкусно-то как! Надо успеть хоть немного насытиться, пока сюда не ворвался Ричард.

– Где она? – в этот момент раздалось гневное из прихожей. – Где Агата? Где вы ее держите?

– Госпожа Веррий в данный момент завтракает, – невозмутимо, но достаточно громко для того, чтобы я услышала, отозвался Эйган. – Позвольте я вас провожу.

Я взяла булочку с заварным кремом. Ну вот, сейчас начнется.

Ричард ворвался в обеденный зал, пылая праведной яростью. Но при виде меня, невозмутимо сидящей с кружкой кофе в руках, аж привалился плечом к дверному косяку, словно у него ослабли ноги.

– Доброе утро, Ричард, – поздоровалась я. Посмотрела в окно, за которым светило яркое солнце, и исправилась: – Точнее, добрый день.

– Агата, почему ты в халате? – В этот момент ожидаемо взвыл Ричард.

– Было бы лучше, если бы я сидела голой? – резонно возразила я.

– Нет, но… – Ричард растерялся. Его щеки затопил румянец смущения. Правда, он сразу же продолжил злым свистящим шепотом: – Только не говори, что ты провела с Фарлеем всю ночь!

– Вообще-то, Агата всего-навсего провела ночь в моем доме, – в этот момент раздался позади голос Фарлея, и Ричард отпрянул в сторону. Дознаватель поблагодарил его кратким кивком и вошел в обеденный зал, после чего с нескрываемой насмешкой поинтересовался: – Или, господин Эшрин, вы бы предпочли, чтобы я оставил ее в камере предварительного заключения?

– Вы спали с ней? – резко спросил Ричард, явно желая расставить все точки над «ё» в столь щекотливом вопросе.

Я невольно заволновалась. Вообще-то, Фарлей именно что спал со мной. Точнее – рядом. Но если блондин расскажет об этом Ричарду, то даже страшно представить реакцию последнего. Попробуй объясни, что мне просто приснился кошмар.

– Нет, – спокойно ответил Фарлей, прежде едва заметно подмигнув мне.

Хвала небу, Ричард этого не заметил и с нескрываемым облегчением перевел дыхание.

Н-да, а Фарлей, оказывается, умеет обманывать. Хотя, в общем-то, тяжело назвать это ложью, ибо Ричард вкладывал в слово «спать» совсем иной смысл.

– В любом случае, я рад, что вы приехали, господин Эшрин, – доброжелательно продолжил Фарлей. – Мне нужна ваша помощь.

– Моя помощь? – Ричард презрительно фыркнул. – А с чего вы решили, что я буду вам помогать?

– Потому что от этого зависит свобода Агаты, – спокойно сказал Фарлей. – Впрочем, если вы желаете, чтобы ваша помощница была обвинена в убийстве – то это ваше право. Хотя и несколько удивительно для меня.

Ричард побледнел от злости. Открыл было рот, но в этот момент вновь раздался звон входных чар.

– О, а вот и Орландо явился, – торопливо добавил Фарлей. – Вовремя! Самое время собраться в моем кабинете и все обсудить.

В этот момент в комнату торопливым шагом вошел молодой рыжеволосый дознаватель. При виде такого скопления народа он даже споткнулся. Удивленно посмотрел на Ричарда, затем перевел взгляд на меня и ожидаемо зарделся от смущения.

Что же они все так реагируют на меня в халате? Право слово, лучше бы я натянула на себя вчерашнее платье. Вон, Фарлей-то так и не переоделся пока.

– Фарлей, я был в комнате Агаты, – проговорил Орландо, продолжая пялиться на меня в таком изумлении, будто увидел огнедышащего дракона. – Там все перевернуто, как будто что-то искали.

Я чуть не подавилась, потому что как раз решила отправить в рот очередной кусок булочки. Все-таки ссоры и скандалы так утомляют и пробуждают аппетит! Но от такого известия так и застыла. Кому могло понадобиться мое барахло?

– Ничего там не искали, – хмуро проговорил Ричард. – Это я…

Я с сомнением посмотрела на недоеденную булочку и положила ее обратно на тарелку. Эдак точно поперхнусь и закашляюсь до слез. Интересно, а Ричард-то что забыл в моей комнате?

– Я подумал, что тебе надо будет привезти смену одежды, – пояснил Ричард. – Не все же тебе в этом жутком платье гулять. Вот и…

– А почему это платье жуткое? – не выдержав, перебила его я. – Ты же сам от него вчера в восторге был!

– Вчера был, сегодня уже нет, – пробурчал Ричард и как-то странно глянул на Фарлея, но ничего добавлять не стал.

– Что же, я рад, что наши мысли сходятся хотя бы в этом, господин Эшрин, – все с той же убийственной вежливостью проговорил Фарлей. – Собственно, именно с этой целью я и отправил Орландо на постоялый двор…

– А откуда ты знаешь, где я живу? – вновь перебила я, но теперь уже дознавателя. – Вроде бы, я в гости тебя не приглашала.

– Ну… – Фарлей неопределенно пожал плечами. Усмехнулся и мягко сказал: – Агата, ты действительно думаешь, что это настолько огромная тайна? Если честно, мне не составило вообще никакого труда узнать это.

Я нахмурилась.

Да, Фарлей – королевский дознаватель самого высокого уровня. У него наверняка полно соглядатаев. В своей работе он использует великое множество способов, чтобы разузнать все о человеке, его образе жизни, характере и привычках.

Но мне было неприятно осознавать, что он поручил одному из подчиненных провести такую же работу насчет меня.

– Вот теперь мне точно придется искать новое место жительства, – пробурчала я, подумав об еще одной детали.

Ох, даже страшно представить, как хозяйка постоялого двора отнеслась к визиту сразу двух незнакомых мужчин, один из которых при этом был из полиции. Наверняка она весьма настойчиво попросит меня съехать в ближайшее время, потому что в таких местах очень не любят, когда к кому-нибудь из постояльцев проявляют внимание представители власти.

– Ты в любом случае задумывалась о покупке квартиры, – парировал Фарлей. Повелительно вздел указательный палец, когда я вскинулась было возразить. С нажимом произнес: – И достаточно на этом. Нам нельзя терять времени. Поэтому, Агата, иди и переоденься. А то господин Эшрин так и пышет яростью каждый раз, когда посмотрит на тебя в халате.

Я послушно встала и отправилась к выходу.

Нет, все-таки как тяжело иногда с мужчинами бывает! Спрашивается, и чего все так привязались к этому халату? Странно.

Глава пятая

Недолго думая, из всего барахла, что притащил Ричард, я выбрала себе штаны и мешковатую блузку. Чуть ли не застонала от наслаждения, втиснув ноги в такие привычные и родные ботинки. Ну вот, надеюсь, теперь ничто в моем облике не будет оскорблять взгляда моего компаньона.

Наверное, миновало не больше десяти минут, как я вошла в кабинет, куда меня любезно проводил Эйган и где меня дожидались остальные. Но этого времени Фарлею хватило на то, чтобы тоже переодеться и умыться. Его светлые волосы влажно поблескивали на дневном свете, шелковую рубашку, потерявшую после бессонной ночи свою ослепительную белизну и слегка помявшуюся, он переменил на темную. И этот цвет еще сильнее подчеркнул круги под его глазами.

Я с любопытством повела головой из стороны в сторону, изучая обстановку этой комнаты. По-моему, о характере человека лучше всего говорят такие, на первый взгляд, малозначимые детали, как соблюдает ли он порядок на рабочем месте, любит ли чистоту, коллекционирует ли какие-нибудь безделушки.

Я уже успела убедиться, что в кабинете Фарлея, который находился в полицейском отделе, не было ни одной мелочи, которая могла бы позволить сделать хоть какие-нибудь выводы о характере его владельца. Ни магиснимков на полках, ни фарфоровых статуэток, словом – ничего личного. Увы, здесь все обстояло точно так же. На столе – девственная чистота. Правда, книжные шкафы ломились от содержимого, но я прекрасно видела, что в них собраны исключительно профессиональные труды и никаких развлекательных романов.

Н-да, поневоле вспомнишь кабинет Ричарда, в котором царил настоящий хаос. Но, с другой стороны, с чего я решила, что аккуратность Фарлея – это хороший знак?

Собственно, действительно, а что я знаю о полицейском дознавателе? Да ничего, собственно! Ни имени его родителей, ни города, в котором прошло его детство. Демоны, подобная скрытность даже пугает!

– Агата, что-то случилось? – вежливо поинтересовался в этот момент Фарлей, негромко постукивая пальцами по столу. – Ты так смотришь, как будто у меня рог на лбу вырос.

– Прости, – буркнула я. Подошла ближе и заняла кресло рядом с Ричардом. Орландо остался стоять.

– Так, я буду краток, – негромко проговорил Фарлей, убедившись, что внимание всех присутствующих обращено к нему. – Полагаю, никому не стоит объяснять, что единственным подозреваемым по делу убийства графа Грегора в настоящий момент проходит Агата.

– Вчера вы сказали, что она свидетель, – язвительно напомнил Ричард.

– Если бы вчера вы увезли ее из отдела, то уже через несколько часов мне бы пришлось выдвинуть против нее официальные обвинения, – парировал Фарлей. С нажимом добавил, заметив, что Ричард готов продолжить спор: – Господин Эшрин, я советую вам немного остыть. Право слово, вы не можете не понимать, в насколько серьезную беду угодила ваша напарница. Еще немного – и на меня спустят всех собак королевства, требуя подать высшему свету Гроштера на блюдечке голову того наглеца, кто так нагло расправился с графом. Если вы не верите, что я желаю добра Агате и не считаю ее виновной – то подите прочь. Я не намерен тратить драгоценное время на пустые перебранки.

Ого, а я уже и забыла, что Фарлей умеет так говорить. Негромко, без видимых эмоций. Но аж мороз по коже продирает.

Ричарда тоже проняло. Он переменился в лице, но продолжать пререкаться поостерегся.

– Да, вы правы, – хмуро проговорил он. – Господин Икстон, приношу свои извинения. Меня немного занесло.

Фарлей еще неполную минуту внимательно смотрел на Ричарда, как будто желая убедиться, что тот точно все понял. Затем удовлетворенно кивнул.

– Ну что же, буду надеяться, что вы действительно все поняли, – сказал он. – А теперь начистоту. У меня очень мало времени на расследование. Я говорил вчера Агате, что иногда мое ведомство нанимает для помощи, так сказать, внештатных консультантов. Поэтому я предлагаю вам, господин Эшрин, стать им.

В этот момент Орландо как-то странно хмыкнул, как будто донельзя удивленный решением начальника.

– Да, я понимаю, что поступаю сейчас против правил, – чуть повысив голос, добавил Фарлей, искоса глянув на помощника. – По сути, я обязан и вас, и Агату держать как можно дальше от расследования. Ее – потому что она важный свидетель, а для общественности – основная и, увы, пока единственная подозреваемая. Вас – потому что вас связывают если не личные, то дружеские отношения точно.

Ричард недовольно дернул щекой от последней фразы, но сумел-таки проглотить все возражения, которые так и рвались ему на язык.

– Но сейчас я вынужден сыграть против правил, – с тяжелым вздохом завершил свою проникновенную речь Фарлей. – Потому что иначе не получится.

Я внимала его откровениям, приоткрыв рот. Уже вчера он рассказал мне, в насколько тяжелую ситуацию угодил из-за этого убийства, совершенного практически на виду всего высшего света. Но лишь теперь я действительно осознала, сколь многим Фарлей рискует ради меня.

Даже если он найдет преступника и докажет мою невиновность – его карьера все равно останется под угрозой, если когда-нибудь откроются все детали проведенного расследования.

Ричард был не дураком. Он тоже без особых проблем понял все то, что не договорил Фарлей. И в его синих глазах впервые промелькнуло не раздражение, а некое подобие уважения.

– И что вы предлагаете? – спросил он.

– Ясное дело, нанять вас официально я не вправе, – проговорил Фарлей. – Но я полагаю, финансовая сторона вопроса больше не является для вас основополагающей. Однако если же я ошибаюсь…

– Да вы с ума сошли! – гневно перебил его Ричард. – Я все свое состояние отдать готов, лишь бы помочь Агате. Поэтому выкладывайте, что я должен делать.

Фарлей откинулся на спинку кресла. Несколько раз размеренно ударил пальцами по столу перед собой.

– У меня есть все основания полагать, что граф Грегор Ириер замешен в одном преступлении, которое произошло много лет назад, – наконец, сказал он, прежде быстро мазнув по мне взглядом. – И, скорее всего, он может быть замешен в похожих преступлениях.

– Правда? – воскликнул Орландо, не сумев сдержать эмоций. – Но это же чудесно! Это реальный след! Откуда у вас эти данные?

Фарлей едва заметно поморщился. Опять искоса глянул на меня.

Я тяжело вздохнула. А ведь он не может сказать правду. Если он расскажет о том, что граф Грегор Ириер, скорее всего, много лет назад жестоко избил Амию, то ниточка потянется ко мне. Тот же Орландо, хоть Фарлей много раз и называл его снисходительно горе-сыщиком, далеко не слепец и не глупец. Иначе его давным-давно бы выгнали с работу за профнепригодность, так сказать.

И что получается? Если Фарлей начнет распутывать эту ниточку официально, то всплывет вся неприглядная правда о моем прошлом. Это будет… чудовищно! Просто-напросто чудовищно. Честное слово, я бы предпочла, чтобы Агата Кейстон навсегда погибла. Быть в шкуре Агаты Веррий мне куда спокойнее.

И я в очередной раз поразилась хитрости и коварству виера Норберга. Н-да, это же надо, как он изящно меня подставил!

А может быть, он и прикончил графа?

Хотя нет, вряд ли. Виер Норберг Клинг не из тех людей, кто самолично запачкает руки. Скорее всего, он, как менталист, просто прочитал мысли настоящего убийцы. И решил не предотвратить преступление, а обернуть его себе во благо.

Кстати, не означает ли это, что нам надлежит серьезно побеседовать с Норбергом? По-моему, это самый логичный шаг.

Да, но попробуй вызвать такого типа на допрос!

Ричард проследил за взглядом Фарлея. Изумленно хмыкнул, но ничего не спросил.

– Поэтому мне и нужна ваша помощь, господин Эшрин, – сказал Фарлей. – Скажем так, я не хочу обнародовать источник полученной информации. Поэтому, собственно, и не могу явиться в дом покойного и начать недвусмысленные расспросы. Это будет выглядеть слишком… подозрительно.

– Разве вы не должны как дознаватель первым делом переговорить со всеми его домочадцами? – с сомнением протянул Ричард. – По-моему, чаще всего убийц необходимо искать именно в ближайшем окружении.

– Именно это я и собираюсь сделать, – заверил его Фарлей. – Приглашения на разговор уже разосланы вдове покойного, графине Рейчел, и его брату, Вайнеру Ириеру. Детей у графа не было. По крайней мере, рожденных в браке. Я жду эту парочку в своем кабинете через… – покосился на настенные часы, неумолимо отсчитывающие секунды, и с тяжким вздохом завершил: – Я жду их через час.

– Тогда в чем состоит моя задача? – недоуменно спросил Ричард. – Или мне присутствовать при этом разговоре? Но, честное слово, не вижу в этом нужды. Я не сомневаюсь в вашем таланте разговорить собеседника. – Кашлянул и негромко добавил: – По собственному опыту сужу.

По губам Фарлея промелькнула слабая усмешка. Он явно оценил неожиданный комплимент со стороны Ричарда, обычно настроенного по отношению к нему резко отрицательно.

– Я постараюсь задержать родственников покойного у себя, – проговорил Фарлей. – А вам предлагаю в это время сделать визит вежливости в его дом. Вы одного с ним знатного происхождения, тоже присутствовали вчера на бале. Никого не удивит, если вы решите выразить свои соболезнования. Просто придете немного не вовремя.

– И? – вопросительно протянул Ричард, все еще не в силах уловить, куда клонит Фарлей. – Я должен обыскать его дом, что ли? Боюсь, меня слуги тотчас же вышвырнут прочь. Хорошо если в полицию не заявят.

Фарлей красноречиво посмотрел на меня, словно безмолвно насмехаясь над умственными способностями моего старшего компаньона и владельца сыскного агентства.

– Вот именно, Ричард, – поторопилась я тому на выручку. – Слуги. Тебя вряд ли посмеют сразу же выставить прочь. Скорее, предложат немного подождать хозяев дома. Подадут вина и закусок. Используй это для того, чтобы разговорить кого-нибудь из слуг. Сам прекрасно знаешь, что они любят поболтать. Наверняка они все языки себе уже стерли, обсуждая произошедшее между собой. А тут знатный человек проявил к ним внимание и завел разговор! Да они тебе все, как на духу, выложат.

– Агата абсолютно права, – подтвердил Фарлей. – Слуги любят обсуждать хозяев. Полагаю, вам не составит особого труда разговорить кого-нибудь из них.

– Ясно, – буркнул Ричард, явно не испытывая особого воодушевления от полученного задания.

– А что делать мне? – подал голос Орландо.

– А ты присмотришь за Агатой, – непреклонно заявил Фарлей. – Брать ее в отдел я не хочу. Но и одну ее оставлять не стоит. А то знаю я ее способности влипать в неприятности на пустом месте.

– И ничего я никуда не влипаю, – обиженно заявила я. – Оно само как-то.

Фарлей улыбнулся, позабавленный моим неловким оправданием. Покачал головой и встал, видимо, сочтя разговор завершенным.

– Но я тоже хочу принести пользу, – заявила я. – Я тут от скуки с ума сойду!

– И что ты предлагаешь? – прохладно поинтересовался Фарлей, украдкой покосившись на часы.

Ага, стало быть, боится опоздать на разговор с родственниками усопшего гада. Ладно, постараюсь не занять его надолго.

– Графа Грегора убили при помощи смертельных чар, – затараторила я, торопясь изложить внезапно пришедшее в голову соображение. – Я не думаю, что абсолютно все гости на балу обладали магическими способностями. Особенно такими. Почему бы не составить список? А уже из этого списка вычеркнуть всех тех, кто в данный момент точно находился в зале.

– Неплохая идея, Агата, – после недолгой паузы признал Фарлей. Подумал немного и вытащил из-за пазухи лист бумаги. Положил его на стол перед собой, после чего сказал: – Вот. Прошлой ночью я как раз этим и занимался. Правда, не думаю, что ты справишься без помощи. Подозреваю, все эти имена для тебя – лишь набор букв. Вряд ли ты знаешь всех из высшего света Гроштера в лицо.

Я подскочила к столу. Схватила лист и уперлась в него взглядом, задумчиво нахмурившись.

Так, в списке всего двадцать имен. Ого, Фарлей включил и меня с Ричардом. Ну, думаю, он не будет против, если я вычеркну нас. Иначе Фарлей не пытался бы так отчаянно спасти меня и не привлек бы Ричарда к расследованию.

– Я помогу Агате, – поторопился сказать Ричард. – Полагаю, мой визит в дом графа Грегора вряд ли займет много времени. Во всяком случае, я управлюсь точно быстрее вас, господин Икстон. У вас наверняка куча дел по службе.

– Я бы предпочел, чтобы вы не торопились, господин Эшрин, – холодно сказал Фарлей. – Не считайте свою задачу пустяковой. Если честно, я возлагаю на вас большие надежды. Слуги зачастую знают о хозяевах намного больше, чем последние предполагают. Поэтому проявите все свое природное очарование и умение расположить к себе человека.

– Постараюсь, – буркнул Ричард.

Не добавляя больше ни слова, тут же вышел из комнаты.

Фарлей проводил его взглядом. Затем, уже теплее, посмотрел на меня, улыбнулся и мягко сказал:

– Обещай мне, Агата, что ты дождешься меня. И что ты и шага не сделаешь отсюда, что бы ни случилось.

– Хорошо, – ответила я. – Даже если разразится ураган, и твой дом начнет рушиться, я до последнего буду сидеть здесь.

– Надеюсь, катаклизмы нас минуют. – Фарлей негромко рассмеялся. Встал и шагнул было ко мне, и к своему величайшему удивлению я почувствовала, как внутри все затрепетало от радостного предвкушения.

Неужели он опять поцелует меня?

Впрочем, неправильный вопрос. Неужели я действительно хочу этого?

Но Фарлей кинул быстрый взгляд на Орландо, который, хмурясь, смотрел на лист в моих руках. И мудро не стал ничего делать.

– Будь осторожна, – напоследок попросил он. – Хватит с меня приключений, где ты играешь главную роль.

Украдкой подмигнул и вышел.

Глава шестая

Пожалуй, никогда еще время не тянулось так долго для меня. Я сходила с ума от скуки и неопределенности.

Чем сейчас занимается Ричард? Удалось ли ему втереться в доверие к слугам подлеца и негодяя графа Грегора? Эх, и почему только Фарлей не позволил мне пойти с Ричардом! Я бы обязательно разговорила кого-нибудь. А если бы слуги принялись упорствовать – взяла бы первого же попавшегося за грудки и трясла бы до тех пор, пока тот не выложил бы мне всю правду!

«Наверное, именно поэтому Фарлей и предпочел оставить тебя здесь под присмотром Орландо», – насмешливо шепнул внутренний голос.

Поскольку заняться было совершенно нечем, я принялась изучать список, составленный Фарлеем.

Всего двадцать имен. Будем считать, что восемнадцать, поскольку себя и Ричарда я тут же мысленно вычеркнула.

Взгляд спускался по столбцу незнакомых фамилий, выписанных четким и уверенным почерком Фарлея. Неожиданно я замерла, увидев знакомые имена.

Норберг Клинг. Илария Клинг.

Напротив последнего стоял вопросительный знак. Видимо, у Фарлея было недостаточно знаний о том, на что способна жена ректора магической академии.

Я невольно вспомнила высокую красивую темноволосую женщину. Почему-то поежилась. Ох, а мне кажется, что при желании эта Илария в кровавые клочья разорвала бы графа Грегора.

Я опять вернулась к имени Норберга Клинга. А ведь он точно знает, кто убийца. Готова поклясться, чем угодно. Уж больно вовремя он завел со мной разговор о прошлом графа Грегора.

На месте Фарлея я бы первым делом переговорила с ним.

«Ты предлагаешь вызвать виера Норберга на допрос? – опять заговорил мой внутренний голос, в котором теперь отчетливо слышалось ехидство. – И как ты это представляешь? Как будто у Фарлея и без того мало проблем, чтобы в очередной раз ссориться с настолько могущественным человеком. Да и чего он добьется от Норберга? Ничего. Тот со своей обычной улыбкой скажет, что понятия не имеет, о чем речь. Вот и все».

Я раздосадованно цокнула языком. Положила лист на стол Фарлея и прошлась по его кабинету, задумчиво сложив за спиной руки.

Краем глаза я заметила, что Орландо тут же взял список и в свою очередь принялся его изучать.

– Ого! – неожиданно вырвалось у него.

Ага, стало быть, тоже увидел имена четы Клинг. Ишь как неодобрительно закачал головой. Вполне его понимаю. Фарлей однажды уже пошел против виера Норберга. Кто знает, чем закончится их очередное противостояние. Но здравый смысл подсказывает мне, что ни к чему хорошему оно не приведет.

Орландо выразительно передернул плечами, всем своим видом выражая крайнее неодобрение, положил список на стол и нахмурился.

Я тяжело вздохнула. Орландо вздохнул в ответ. Вот и пообщались, называется.

Может быть, воспользоваться удобным случаем и попытаться разговорить Орландо? Все равно до возвращения Ричарда и Фарлея заняться нечем. Авось выведаю что-нибудь интересное о Фарлее. А то как-то некрасиво, право слово. Он знает обо мне все, а я о нем ровным счетом ничего.

Точно, так и сделаю!

– Кто такой Фарлей? – прямо брякнула я, решив не тянуть дракона за хвост, а сразу взять быка за рога.

Орландо от неожиданности вздрогнул и воззрился на меня с удивлением.

– То есть? – кашлянув, робко переспросил он.

– Ну кто он? – терпеливо повторила я вопрос, не понимая, что именно смутило Орландо. Ишь, опять краснеть начал, как будто я что неприличное у него спросила.

– Фарлей Икстон мой начальник, – проговорил Орландо, словно в последний момент удержавшись от желания покрутить указательным пальцем у виска.

– Это я знаю. – Я досадливо хмыкнула, злясь на недогадливость рыжего дознавателя.

Словно и впрямь не понимает, что именно меня интересует!

Но Орландо продолжал смотреть на меня с искренним недоумением во взоре, и, вздохнув, я пояснила:

– Ну, откуда он родом? Где его родители? Почему он живет в таком дорогущем доме? Если он не нуждается в деньгах, то зачем стал дознавателем? И почему…

Я едва не добавила – почему он не женат. Но в последний момент поостереглась задавать настолько личный вопрос.

Хотя, что скрывать очевидное, именно это занимало меня пуще прежнего.

Фарлей было около тридцати. Он явно не нуждается в деньгах и хорош собой. На балу я убедилась, что он пользуется определенным вниманием со стороны женского пола. Тогда почему он до сих пор не помолвлен? Ни за что не поверю, что он ни разу не состоял в отношениях! По крайней мере, на новичка в любовных делах он точно не похож. И мои щеки слегка потеплели, когда я вспомнила, какими нежными и ласковыми могут быть его губы. Да и настойчивости ему не занимать.

В общем, понятия не имею, почему такого перспективного жениха до сих пор не захомутала какая-нибудь деловая девица. Поневоле заподозришь что-нибудь дурное. Взять, к примеру, Ричарда. Он тоже молод, хорош собой и знатен. Но после той трагедии, что устроил ему отец перед свадьбой, ничего удивительного в его одиночестве нет.

Неужели в прошлом Фарлея тоже хранится подобная постыдная тайна?

– Почему бы вам, Агата, не задать все эти вопросы самому Фарлею? – весьма прохладно полюбопытствовал Орландо и демонстративно повернулся ко мне спиной, сделав вид, будто его чрезвычайно заинтересовало нечто, происходящее за окном.

Я озадаченно посмотрела в его затылок. Что это с ним? Такое чувство, будто я его безмерно оскорбила своим интересом.

«Естественно, оскорбила, – опять оживился внутренний голос. – Агата, дурная и глупая твоя голова! Ты сейчас – одна из основных свидетельниц в деле об убийстве графа Грегора. Со дня на день тебе предъявят обвинение, если прежде Фарлей не найдет настоящего преступника. Его подчиненные прекрасно понимают, чем именно их начальник рискует, выгораживая тебя. И в такой ситуации начинать расспросы о нем, мягко говоря, неразумно. Очень неразумно, потому что выглядит более чем подозрительно!»

Я поморщилась. Н-да, верно говорят, что хорошая мысля приходит опосля.

Пауза все длилась и длилась. Затянувшееся молчание уже начало давить мне на уши и действовать на нервы. Но тут в кабинет постучались. Не дожидаясь ответа, дверь распахнулась и на пороге предстал Эйган.

При виде слуги Фарлея я насторожилась. Его глаза сейчас были совершенно лишены какого-либо выражения и смотрели прямо перед собой. Что это с ним? Он как будто спит на ходу.

– Виер Норберг Клинг! – провозгласил Эйган и посторонился, пропустив в комнату самого ректора магической академии. После чего развернулся на негнущихся ногах и вышел прочь.

Я успела заметить, как Орландо вздрогнул всем телом. Потянулся было к амулету связи, спрятанному за воротом рубашки – да так и застыл с поднятой рукой.

Ой. Ой-ой-ой. Что-то мне очень это не нравится.

И я попятилась, не отводя взгляда от высокого темноволосого мужчины, который быстрым шагом вошел в кабинет.

Заорать в полный голос, может? А кто меня услышит? В доме больше никого нет. Но, чует моя селезенка, ничего хорошего этот визит лично для меня не несет.

Я в свою очередь попыталась воспользоваться своим амулетом связи. Но вдруг с ужасом ощутила, что не в силах пошевелить и пальцем. Странное оцепенение овладело всем моим телом.

– Не будем ссориться, Агата Веррий, – с улыбкой проговорил виер Норберг. – Право слово, я пришел сюда не как враг, а как друг.

– Верится с трудом, – прошептала я, с ужасом ощущая, что каждое слово дается мне с определенным трудом.

Норберг улыбнулся шире. И внезапно чувство, как будто кто-то извне управляет моим телом, схлынуло.

– Давайте побеседуем, – доброжелательно предложил Норберг.

Склонив голову чуть на бок, он изучал меня с таким интересом, будто перед ним была некая неведомая прежде зверушка.

– А у меня есть выбор? – тоскливо поинтересовалась я, покосившись на застывшего Орландо.

– Боюсь, что нет, – все тем же спокойным тоном уведомил меня Норберг.

Я тоскливо покосилась на дверь за его спиной. А может, рискнуть? Ринуться прочь, забыв обо всем на свете? Или разбить окно чем-нибудь тяжелым и начать оглашать окрестности воплями ужаса?

– Не стоит, – попросил меня Норберг. – Агата, вы же умная девушка. По крайней мере, кажетесь такой. Не усугубляйте. Вы не враг мне.

– Зато вы враг Фарлею, – хмуро проговорила я, ни капли не убежденная его словами.

– Неправда. – Норберг покачал головой. – И даже ему я не враг, хотя он наверняка думает иначе. Сядьте!

Нет, он не крикнул. Он даже не повысил голоса. Но вдруг я с удивлением осознала, что покорно шествую к креслу. Мгновение – и я уже взирала на Норберга снизу вверх, до побелевших костяшек вцепившись в подлокотники.

– Так-то лучше. – Норберг позволил себе краткую усмешку. Подошел и опустился в кресло напротив.

Я молчала, исподлобья глядя на него. Ну и зачем он сюда явился? Хочет рассказать, в какую беду Фарлей попал из-за меня? Так я это прекрасно знаю. И так же великолепно осознаю, кто именно повинен во всем произошедшим.

– Наверное, вы удивитесь, – негромко начал Норберг, – но я пришел помочь вам.

– Спасибо, лучше не надо. – Я болезненно хмыкнула. – Вы уже помогли мне без меры. На балу.

– Агата… – Норберг вздохнул, подался вперед и поймал мой взгляд в плен своих странных фиолетовых глаз. Прошептал: – Агата Кейстон. Могу я называть вас так?

Я пыталась владеть собой. Но фамилия, которую я все эти годы так тщательно пыталась забыть, ударила меня, словно плетью. В памяти сами собой пробудились тяжкие, отвратительные воспоминания.

Отец, шатающейся походкой возвращающийся домой. Короткий вскрик матери, когда он ударил ее. Наотмашь, не соизмеряя силы. Вкус крови на моих губах, когда я терзала зубами свое запястье, силясь не закричать, пока отец убивал мать на моих глазах. Слезы по нерожденному брату.

Интересно, почему я всегда была так уверена, что у меня будет именно брат?..

И потом несколько лет ночных кошмаров. Мужское смрадное дыхание в шею. Похотливые руки, силящиеся разжать мои крепко сведенные – до судороги – бедра. И облегчение. Чувство небывалой радости от прохлады рукояти ножа в ладони. Наслаждение от свиста полосуемого воздуха. До сих пор я считала этот звук самым прекрасным в мире.

– Не надо, – глухо попросила я. – Я – Агата Веррий. Так и только так.

– Хорошо, – на удивление легко согласился Норберг.

Странное дело, но на какой-то краткий миг мне почудилась тень сочувствия в его зрачках. Но я тут же постаралась выкинуть эту мысль из головы.

Чтобы Норберг Клинг пожалел меня? Бред! Скорее, оборотень откажется от добычи.

На губах виера Норберга промелькнула даже не улыбка – лишь тень ее. Но почти сразу он стал совершенно серьезным.

– Я пришел сюда, потому что чувствую себя виноватым, – проговорил он. – Во многом из-за меня вы попали в весьма неприятную ситуацию.

Я озадаченно молчала, в упор не понимая, куда он клонит.

Как будто он не знал, что после всего увиденного я рвану вслед за графом Грегором и увижу его убитым.

– Агата… Веррий, – перед моей фамилией Норберг сделал едва уловимую паузу, которую, однако, я услышала. – Я знаю, вы считаете меня виновником тех бед, что на вас свалились сейчас. И даже больше того. Я понимаю, что вы считаете, будто я таким образом пытаюсь насолить Фарлею Икстону.

– А разве не так? – невежливо буркнула я.

– Я уже говорил вам, что искренне восхищаюсь профессиональными качествами господина Икстона, – произнес виер Норберг. – Он… Он из той редкой породы людей, которые не боятся ничего и никого. И которые всегда добиваются своего.

Я слегка прищурилась.

Забавно, но почему-то мне почудилось, что в слове «людей» в тоне Норберга проскользнула едва уловимая насмешка. Как будто он причислял себя не к людям, а к кому-то иному… или чему-то.

– Агата, в настоящий момент я играю на стороне Фарлея Икстона, – проговорил Норберг. Неожиданно он подался вперед и крепко схватил меня за обе руки.

Я обмерла от неожиданности. Ой, что это он делает? И как мне на это реагировать? Кончики пальцев так и зачесались от желания ударить по нему боевым заклятьем. Но я прекрасно понимала, что в итоге сделаю лишь хуже для себя.

Прикосновение виера Норберга обжигало огнем. Но я терпела, изо всех сил пытаясь обуздать свой гнев.

Я уже говорила, что не терплю чужих прикосновений? Значит, повторюсь еще раз.

– Ваша легенда, Агата, сшита белыми нитями, – вкрадчиво проговорил Норберг. – Любой мало-мальски настойчивый человек без проблем раскопает всю вашу подноготную. Простите, что скажу прямо. Фарлей Икстон – далеко не последний человек в королевской иерархии власти. Если ваши отношения будут развиваться – а они будут, да будь проклят мой дар менталиста – то тогда на вас спустят самых опытных ищеек. И они разроют все ваши тайны. Все ваши секреты. И репутации Фарлея придет конец.

– Я не понимаю, – жалобно отозвалась я.

Ну, то есть, я хотела, чтобы это прозвучало грозно и невозмутимо. Однако мой голос больше напоминал писк полузадушенной мыши.

– Любви не прикажешь, Агата. – Норберг вдруг с силой стиснул мои запястья. Нет, не до боли. Но внезапно я с холодом осознала, что он с легкостью переломает все мои кости. – Я знаю это по собственному опыту. Вы слишком проблемная девушка, простите за откровенность. У вас за плечами груз немалых тайн и преступлений. Да, Ульрих отказался от предъявления вам обвинений. Но что произойдет, когда он узнает, сколько денег вы получили?

Я ненавидела в этот момент Норберга Клинга. Ненавидела всей душой. Ульрих… О, как он смеет говорить мне об этом человеке? Да, я не убила его много лет назад. И до сих пор жалею об этом. Но такое чувство, будто он ставит мне то происшествие в вину.

– Не ставлю, – с легкой усмешкой ответил Норберг на мои мысли. – Но Ульрих жив. И это проблема. Мертвым он был бы куда более безопасен.

У меня в голове путалось. Я не поспевала за полетом мысли Норберга. На что он намекает? Мне выследить Ульриха и убить? И при чем тут Фарлей? И мое прошлое?

– Ох, вы казались мне более сообразительной. – Норберг укоризненно покачал головой. – Ладно, разжую максимально подробно. Агата. Вы дороги Фарлею, иначе он бы не ввязался в эту авантюру, а сразу бы отправил вас под арест. Из этого следует множество неприятных выводов. Увы, я не единственный человек, которого господин Икстон считает своим неприятелем. Даже напротив, я весьма лояльно настроен к нему, хотя он вряд ли этому поверит. Но есть и другие. И что из этого следует?

– Что? – спросила я, как-то мигом потерявшись во всем том ворохе информации, что так щедро вываливал на меня Норберг.

– То, что раскрытие тайн вашего прошлого – вопрос ближайшего будущего, – сухо ответил тот, как будто неприятно удивленный моей недогадливостью. – Поэтому я и говорю, что поступил вам во благо. Я вскрыл нарыв. Сочный, налитый гноем, который грозил катастрофой в будущем. Фарлею Икстону придется разобраться с вашим прошлым. И лучше это сделать сейчас, пока вас в глазах общественности ничего особенного не связывает.

Я насупилась, уловив в последних словах Норберга злую насмешку.

И как воспринимать все то, что он мне только что сказал? То есть, он решил открыть всему миру все секреты моей прежней жизни. И при этом сделал так, что я стала обвиняемой в убийстве.

– Фарлей Икстон не дурак, – чуть поморщившись, сказал Норберг. – Я не сомневаюсь, что он с легкостью разберется с этой загадкой. Ответ тут на поверхности. Главный вопрос для него заключается в ином.

– В чем же? – буркнула я.

И чуть не вскрикнула от неожиданности.

Виер Норберг с такой силой стиснул мои запястья, что я буквально услышала хруст своих многострадальных костей. Правда, он сразу же ослабил хватку, не дав столь недвусмысленному предупреждению превратиться в настоящую пытку. Но короткий миг навсегда запечатлелся в моем сознании. Это было… неприятно. Это было больно. И очень страшно. Я вдруг действительно осознала, что он с легкостью переломает мне все кости, если вдруг так решит. И я никак не сумею ему помешать.

– Главный вопрос для него состоит в том, на что он готов будет пойти ради вас, – мурлыкнул Норберг.

Глухая безрассудная злоба поднялась во мне.

Да на что он такое намекает? Он вздумал шантажировать Фарлея мною? Пусть в таком случае идет ко всем демонам!

– Пошел ты, – грубо огрызнулась я. И, нимало не смущаясь, добавила, куда именно надлежит держать ему путь. Максимально подробно и откровенно.

Фиалковые глаза Норберга потемнели. Но я не боялась его. Впервые в жизни я не боялась всесильного ректора магической академии.

Пусть он даже убьет меня сейчас. Ну и что? Моя жизнь и без того не особенно радостная, чтобы переживать об ее потери. Но одно я знаю точно. Я никогда не прощу себя, если у Фарлея из-за меня возникнут проблемы. А именно об этом говорит сейчас Норберг.

Следующий поступок виера Клинга удивил меня до невозможности. Он вдруг рассмеялся. Самым наглым образом расхохотался, как будто я только что не оскорбила его!

Я недоуменно насупилась. Что это с ним? Я была готова ко всякому. Да что там, я уже предчувствовала свою последнюю смертельную битву. Прощалась с жизнью, можно сказать. Но смех? Разве я сказала что-то забавное?

– А я не ошибся в вас, – мягко проговорил Норберг, когда приступ его внезапного веселья миновал. Оттер заслезившиеся глаза и ласково посмотрел на меня.

– И что все это значит? – поинтересовалась я.

Виер Норберг весело пожал плечами. Встал, наконец-то освободив мои руки от своей хватки.

– Если много знаешь – то скучно живешь, – как-то очень загадочно проговорил он. – Агата Веррий, наслаждайтесь приключением. Скучать вам не придется.

Я машинально заметила, какой упор он сделал на моей поддельной фамилии. Затем тоже встала.

– И никаких подсказок? – спросила, глядя на него в упор. – Вы же точно знаете, кто убийца!

Виер Норберг лишь хмыкнул, укоризненно покачав головой.

– Никаких, – твердо произнес он. – Но мое имя и имя моей жены можете смело вычеркивать из списка. Клянусь честью, что мы не имеем ни малейшего отношения к этому убийству. Шестнадцать человек – не так уж и много, не так ли?

Я изумленно приоткрыла рот, осознав, что он прекрасно знает число подозреваемых в списке Фарлея.

Норберг неполную минуту смотрел на меня, улыбаясь. Затем чуть склонил голову, прощаясь. И неспешно двинулся к дверям.

– Передайте Фарлею, что я с удовольствием побеседую с ним, – донеслось до меня финальное. – Если он зайдет в тупик, то я с превеликой радостью окажу ему услугу. Естественно, не просто так. Баш на баш. Чудесная игра, не так ли, Агата? Вам ли не знать об этом.

В моей памяти сразу всплыла картина, когда мы с Фарлеем и Ричардом ехали в имение рода Эшрин. И игра на взаимную откровенность, в которую я проиграла два вопроса.

Фарлей истребовал тогда ответы на оба. Но, полагаю, Норберг Клинг прекрасно об этом знал. Не дожидаясь от меня какой-либо реакции, он развернулся и ушел, не удосужившись проститься.

Глава седьмая

– Это немыслимо! – в тысячный, наверное, раз плачущим голосом произнес Орландо. – Я обязан все немедленно сообщить Фарлею!

– Не вздумай, – в тысяча первый раз предупредила я, устало вздохнув.

– Но почему? – Орландо остановился напротив моего кресла и в тревоге заломил руки. – Почему я не должен ему рассказать, что нас навестил сам виер Норберг Клинг?

– Потому что в этом нет никакого смысла, – терпеливо пояснила я. – Норберг ушел. Ты жив, я жива. Никто не пострадал. Смысл дергать Фарлея с допроса? Ну бросит он все, ну примчится сюда. И что?

– Что? – обескураженно повторил за мной Орландо.

– Да ничего! – рявкнула я, устав от его навязчивости. – Не стоит отвлекать Фарлея от дела. Ничего совсем уж непоправимого не случилось.

– Но Норберг Клинг угрожал вам! – упрямо возразил Орландо. Замялся на миг и осторожно поинтересовался: – Правда ведь?

Вместо ответа я неопределенно пожала плечами. Тяжело сказать, угрожал ли мне Норберг Клинг. По-моему, он желал передать Фарлею через меня недвусмысленное послание. Мол, зайдешь в тупик – приходи в гости. И я выдам тебе убийцу на блюдце с голубой каемкой, правда, при этом ты останешься моим должником во веки вечные.

Бр-р!

И я выразительно передернула плечами. Другими словами, теперь я – разменная монета в борьбе между Норбергом Клингом и Фарлеем Икстоном. Донельзя унизительное чувство! Как будто я не человек вовсе, а так, вещь, ценный приз.

И что же делать?

Орландо еще что-то жалобно причитал над ухом, убеждая меня немедленно связаться с Фарлеем. Но я его уже не слушала, полностью погрузившись в собственные тяжкие раздумья.

Одно ясно: Фарлей в беде. И в беде во многом из-за меня. С одной стороны, весь высший свет Гроштера, жаждущий заполучить убийцу графа Грегора в кратчайшие сроки. С другой – обходительный и воистину жуткий Норберг Клинг, почти торжествующий победу.

А посередине я. Девица без прошлого. И с таким кладбищем тайн, что страшно становится.

Воистину, бал скелетов какой-то. У каждого за плечами свой груз невысказанных секретов.

И что делать?

Я очень хорошо относилась к Фарлею. Настолько хорошо, что была уже почти готова приказать Орландо везти меня в полицейский отдел. Мол, хочу сделать явку с повинной.

Если мне предъявят обвинение, то у Фарлея появится столь необходимое время. Я не сомневалась, что он небо с землей местами поменяет, но доберется до сути происходящего.

Но если меня арестуют прямо сейчас, то Фарлею немедленно придется открыть мою настоящую фамилию. Ну и все прочее, что к этому прилагается. Пока я всего лишь свидетельница. И это дарует мне хоть крохотный, но шанс, что мои тайны останутся только моими.

«И Фарлея».

Правда, я тряхнула головой, торопливо прогнав эту мысль прочь.

Что же делать?

Интересно, какой раз за последние сутки я задаюсь этим вопросом?

– Ненавижу балы, – тоскливо протянула я. – Как чувствовала, что ничего хорошего из всей этой затеи не выйдет.

Орландо понятливо хмыкнул и вновь потянулся к амулету связи.

– Да прекрати мельтешить! – прикрикнула я на него. – Я уже сказала, что не стоит дергать Фарлея по пустякам.

– Простите, Агата, но визит виера Норберга Клинга – это совсем не пустяк, – тихо, но твердо возразил Орландо. – Пусть Фарлей сам решает, стоит ли ситуация его немедленного вмешательства.

Он почти накрыл камень ладонью, как замер. В коридоре послышался какой-то шум, и рыжий дознаватель мгновенно насторожился. На кончиках пальцев его свободной руки заплясали лиловые огни парализующего заклинания.

Я скептически хмыкнула. Он действительно собирается ударить по виеру Норбергу чарами, если тот вдруг решит вернуться? Смело, но глупо.

Однако в кабинет вошел Ричард.

– Что у вас тут происходит? – с тревогой спросил он. – Входная дверь не заперта, Эйган сидит в гостиной с таким видом, будто кто-то умер. Он даже не встал, когда увидел меня.

– Нас навестил виер Норберг Клинг, – хмуро сказала я.

– Кто? – переспросил было Ричард, но тут же понятливо хмыкнул. – А, этот менталист. А что он тут забыл?

– Он угрожал Агате, – непрошенно влез Орландо.

– Тебе? – изумленно переспросил Ричард. – А что ты с ним не поделила?

Я неопределенно пожала плечами. Боюсь, если я начну объяснять, то разговор слишком затянется. Придется тогда рассказывать Ричарду всю длинную и непростую историю своей жизни.

– Или ты на балу умудрилась ему на ногу наступить? – Ричард хихикнул, как будто сказал нечто в высшей степени забавное. Правда, тут же перестал веселиться, заметив, что его шутка не нашла отклика ни у меня, ни у Орландо. Продолжил уже серьезнее: – Тем не менее, я кое-что раскопал.

– Да? – Я высоко вздернула брови, всем своим видом выражая крайнюю заинтересованность. – И что же?

– Домоправительница рода Ириер оказалась весьма неприступной штучкой, – проговорил Ричард. – Пожилая сварливая ведьма! Она на все мои вопросы отвечала только «да» и «нет». Но вот ее племянница…

На этом месте Ричард вдруг замялся. Его лицо озарила мечтательная улыбка.

Я чуть сдвинула брови. Ох, неужели мой компаньон влюбился? Нет, я не испытывала никакой досады по этому поводу. Напротив, новое увлечение Ричарда было бы мне как нельзя кстати.

Я помнила про его предложение руки и сердца. И у меня в ушах до сих пор стояло грозное предупреждение Оливии. Мол, разобьешь сердце Ричарду – и я разобью тебе лицо.

Конечно, я прекрасно осознавала, что в случае драки как раз Оливии не поздоровится. Она сильная и храбрая женщина. Но я маг. И маг со специализацией в боевое колдовство. Поэтому знаю немало весьма подлых заклинаний. Однако до подобного доводить не хотелось. Мне нравилась Оливия. Мне нравился Ричард. Демоны, да до последнего времени я была уверена, что влюблена в его! Если бы не Фарлей…

Да, одна случайная встреча на улицах Гроштера – и все переменилось. Но начать отношения с блондином я не могла. И дело даже не в проклятом Ульрихе, из-за которого я терпеть не могла все эти обнимания и поцелуи. Я просто боялась обидеть Ричарда. Ему и без того слишком досталось в прошлом.

– И что тебе сказала племянница этой ужасной домоправительницы? – спросила я, постаравшись, чтобы мой голос прозвучал как можно ровнее.

– Ее зовут Клара, – ответил невпопад Ричард. – Кстати.

– И что тебе сказала Клара? – терпеливо повторила я.

– Она терпеть не может графа Грегора, – затараторил Ричард. Подумал немного и исправился: – То есть, терпеть не могла. Говорит, что он постоянно зажимал ее по темным углам. А однажды она видела, как граф садился в карету с девушкой явно не тяжелого поведения.

– И что? – спросила я.

– Она услышала, как он назвал адрес кучеру. Это был дом, который прежде принадлежал какой-то дальней и бездетной родственнице Грегора, которая за неимением прочих наследников оставила все свое имущество ему. Где-то на окраине Гроштера. По словам Клары, сама графиня Рейчел никогда там не бывала. Мол, дом оказался настолько стар, что легче было купить себе новый, чем отремонтировать тот. Но сам граф, однако, не стал его продавать. И Клара уверена, что он сделал это по одной причине: потому что использовал его сугубо ради развлечений… – кашлянул и немного смущенно добавил: – Ну, ты понимаешь. Ради мужских развлечений.

– Вот оно как, – протянула я, напряженно раздумывая над услышанным.

Значит, у графа Грегора было потайное любовное гнездышко. Возможно, мы найдем там очень много интересного.

И что делать? Ждать возвращения Фарлея? Но кто знает, когда он освободится. Уверена, у него наверняка хватает хлопот и без расследования этого убийства. К тому же время… Проклятое время! Его остается все меньше и меньше. Сейчас где-то четыре часа пополудни. У нас в запасе чуть более суток.

– Едем, – сухо сказала я и встала.

– Куда?! – вскинулся Орландо. – Агата, при всем моем уважении, но вы никуда не поедете. Фарлей строго-настрого приказал мне…

Он не успел договорить. Я сдула с пальцев парализующее заклятье, и рыжий дознаватель так и застыл с открытым ртом.

– Э-э… – удивленно протянул Ричард. Опасливо глянул на меня. – Агата, ты уверена, что поступаешь верно? Фарлей наверняка будет в бешенстве от такого самоуправства.

– Тогда постараемся вернуться до того, как он освободится, – хмуро сказала я. – Ричард, сейчас нельзя терять и секунды.

– Но Орландо мог бы дать Фарлею знать, что мы напали на след, – не унимался Ричард.

Это было резонное возражение. Я посмотрела на юношу, замершего с открытым ртом. Уже начала формулировать в уме нейтрализующее заклятье, но в последний момент передумала.

Ай, да ладно! Если Фарлей до сих пор не вернулся – то разговор с родственниками покойного графа явно выдался весьма интересным. Лучше ему не мешать.

И в конце концов, что такого я сделала? Я буду не одна. Со мной будет Ричард. Я только туда и обратно. Прогуляться ведь тоже хочется. И совсем не хочется сидеть сиднем, когда речь идет о твоем будущем.

– Едем, – твердо повторила я. – С Фарлеем я разберусь сама.

По лицу Ричарда скользнула быстрая тень неудовольствия. Но он не осмелился мне возражать. Секунда, другая – и мы покинули дом Фарлея Икстона.

Часть вторая Мужские развлечения

Глава первая

Эйган не сделал никакой попытки нас остановить. По-моему, он вообще не заметил нашего ухода. Несчастный слуга все так же сидел в гостиной и что-то бубнил себе под нос, уставившись в стену.

– Что это с ним? – полюбопытствовал Ричард, заглянув через порог.

– Переобщался с Норбергом Клингом, – кратко ответила я.

– Кстати, а что он от тебя хотел? – спросил Ричард и любезно распахнул передо мной входную дверь. – Неужели ты его действительно как-то обидела на балу?

Я тяжело вздохнула в ответ. Н-да, бывают вопросы, на которые лучше не давать ответы.

– Это долгая и сложная история, – проговорила я. – Ричард, когда все это закончится – я обязательно расскажу тебе все. До последней мелочи! Но сейчас не спрашивай. Прошу.

– Хорошо, – на удивление легко согласился Ричард. Залихватски свистнул – и около нас остановилась карета.

Я не слышала, как Ричард общался с извозчиком. Точнее сказать, я вообще на какое-то время отрешилась от реальности.

Меня грызло волнение. Я не сомневалась, что сейчас поступаю дурно, очень дурно. Если я не успею вернуться в дом Фарлея до его прихода со службы, то это будет величайшей ошибкой в моей жизни. Так и тянуло плюнуть и все переиграть, пока не стало слишком поздно. Выскочить из кареты, вернуться и освободить Орландо из плена чар. А потом повиниться перед Фарлеем. Да, я наверняка услышу немало нелицеприятного о себе и своих выходках. Но если он обнаружит, что я сбежала…

Ох, даже не хочется думать, что тогда будет!

Но я помнила разговор с Норбергом Клингом. Его намеки на то, что я – лишь средство держать Фарлея на коротком поводке.

Это надо было исправить. Фарлей не должен пострадать из-за того, что у меня столько скелетов в прошлом, которые сплелись в страстном танце. В конце концов, если я потерплю неудачу – то явка с повинной будет отличным выходом. Но я сделаю все, что от меня зависит, лишь бы Фарлей не пострадал из-за меня.

– О чем ты думаешь? – негромко спросил Ричард.

Я с усилием моргнула и вдруг обнаружила, что карета давным-давно катится по улицам Гроштера.

Был вечер. Только начало темнеть, но магические фонари уже отбрасывали оранжевые огни на мостовую. И я в очередной раз ужаснулась тому, как бежит время.

– Ричард, я должна тебе признаться, – негромко сказала я.

– Опять заведешь старую песню о своих страшных и ужасных родителях? – Ричард презрительно фыркнул. – Агата, по-моему, я уже сказал тебе однажды, что меня все это не волнует.

– Проблема в том, что это имеет непосредственное отношение ко всему происходящему, – буркнула я. – Ричард, прошу. Если ты хочешь знать, в насколько огромную беду я угодила – просто выслушай. И не перебивай. Договорились?

В синих глазах Ричарда промелькнул сполох неподдельного интереса.

– Если тебе больно об этом говорить – то не стоит, – все-таки попытался он меня отговорить. – Агата, мне плевать на твое прошлое. Главное то, какая ты сейчас.

– Ричард. – Я подалась вперед. Перехватила обе его руки и сжала. – Пожалуйста. Ты должен знать.

Ричард недовольно покачал головой. Но протестовать не стал.

Я глубоко вздохнула. Набрала полную грудь воздуха и начала свой нелегкий рассказ.

Нет, я не плакала. За последние недели мои тайны так часто и так внезапно напоминали о себе, что я в какой-то мере смирилась с ними. Я просто рассказывала. Обо всем. О матери. Об отце. О тетке и ее муже. О том, как я училась выживать на улицах Гроштера. Об Амии, спасшей меня. И о видении, посланном мне Норбергом.

Ричард ни разу меня не перебил. Я не смотрела на него, но продолжала держать за руки. И я чувствовала, как в определенные моменты моего рассказа его пульс то замирал, то ускорялся многократно.

– Вот так-то, – наконец, завершила я.

Облизнула пересохшие губы и невидящим взглядом уставилась в окно, за которым проплывали сумеречные улицы большого города.

– Демона три раза за ногу да через плечо, – потрясенно выдохнул Ричард. Кашлянул и робко спросил: – А Фарлей в курсе?

Я ничего не ответила. Лишь крепче сжала губы.

– Ах да, наверняка в курсе, – тут же сам себе ответил Ричард. Надолго замолчал.

Я выпустила его руки из своей хватки. Прислонилась пылающим лбом к прохладному стеклу кареты, закрыв глаза.

– Значит, поэтому он хотел тебя арестовать в моем имении, – задумчиво обронил Ричард. – А я все гадал, что за муха его тогда укусила.

Я вновь промолчала. Во рту поселился навязчивый солоноватый привкус, и, опомнившись, я разжала зубы. Ох, губу прикусила.

– Норберг Клинг – козел, – внезапно с глухой ненавистью воскликнул Ричард. – Вот всегда я его терпеть не мог! Теперь понимаю, почему. Какой же он мерзавец!

– Нам надо найти убийцу графа Грегора, – негромко сказала я. – Чем скорее – тем лучше. Я не хочу подставлять Фарлея. И не желаю, чтобы моей судьбой распоряжались другие. Норберг Клинг сильно ошибается, если думает, что я позволю ему эту игру. Лучше сознаться в преступлении, которое я не совершала. Правда все равно выйдет на поверхность.

– Увы, Агата, так бывает далеко не всегда, – возразил Ричард. – Я бы не спешил на твоем месте с признанием. У нас еще есть время. И спасибо, что открылась мне.

Я почувствовала слабое прикосновение к своей щеке. Удивленно посмотрела на него.

– Значит, ты Агата Кейстон, – пробормотал Ричард, не торопясь убирать свою ладонь. – Надо же. За все эти годы я думал, что ты уже ничем не сможешь меня удивить.

Я смущенно заерзала на сидении.

Странное дело, близость к Фарлею меня так не нервировала, хотя блондина я знала куда меньше Ричарда. Но рядом с Фарлеем я чувствовала себя как-то более уверенно и защищенно. Нет, неправильно. Конечно же, я не опасалась Ричарда. Но за годы нашего знакомства он стал мне кем-то вроде старшего брата.

Опять странно прозвучало. Я ведь искренне была в него влюблена до последнего времени. Тогда почему сейчас любое проявление нежности с его стороны кажется мне чем-то постыдным и в корне неправильным?

Хвала небесам, в этот момент карета дернулась и остановилась.

– Прибыли, – раздался снаружи грубый голос извозчика. – Прям по адресу доставил.

Ричард с явным неудовольствием вздохнул. Первым выскочил из кареты и подал мне руку.

Я посмотрела на него с удивлением. Чей-то с ним? Я сейчас не на каблуках, сама могу справиться.

Но обижать Ричарда не стала. Осторожно вложила свою ладонь в его протянутую руку и выбралась наружу.

Мы стояли в каком-то очень темном и грязном переулке где-то на окраине Гроштера. Дом, к которому нас доставил извозчик, выглядел давно заброшенным. Два этажа, окна первого наглухо заколочены. На втором некоторые стекла разбиты.

Хм-м… И я задумчиво почесала нос. И граф Грегор отвозил сюда девиц легкого поведения? Как-то странно все это. Непохоже это место на тайное любовное гнездышко. Развалюха – вот и все. С его-то деньгами он вполне мог снять номер в отеле на пару часов. Или боялся, что столкнется с кем-нибудь из знакомых, и об этом поторопятся доложить его жене?

– Не понимаю, – пробурчал Ричард, должно быть, думая о том же.

– Ну как, ждать вас здесь? – спросил извозчик, кутаясь в заскорузлый кафтан.

Ближе к ночи поднялся сильный ветер, предвещающий скорую перемену погоды. И я невольно позавидовала ему. Пожалуй, тоже стоило накинуть что-нибудь теплое.

Ричард вопросительно посмотрел на меня.

– Раз уж приехали – почему бы не проверить? – сказала я, пожав плечами. – Скорее всего, ничего не найдем. Но зато время Фарлею сэкономим.

– Будь здесь, – кратко приказал Ричард извозчику и кинул ему серебряный.

– Ого! – Тот довольно заулыбался, показав гнилые зубы. Затем посмотрел на дом и предложил: – Давайте я вам дверь, что ли, выбью. Мараться не придется.

– И вам все равно, что мы собираемся проникнуть в чужое жилище? – не утерпев, все-таки спросила я.

– Да плевать. – Извозчик сплюнул себе под ноги тягучую слюну. – Вот на мокруху я подписываться не буду. Да и так видно, что не живет тут никто уже долгое время. Небось, все ценное уже вынесли.

Ричард почесал подбородок. Посмотрел на надежно забитые – крест-накрест – ставни. И кивнул.

– Подсобишь, – обронил он и присовокупил к первому серебряному второй.

Извозчик кивнул, показывая, что понял. Подошел к двери, поднатужился и с силой дернул ее на себя.

Я ожидала, что сейчас услышу треск ломаемых досок. На первый взгляд дверь была заколочена намертво. Но ошибалась.

Дверь распахнулась перед нами без малейшего усилия. Не удержавшись на ногах, извозчик едва не слетел с крыльца, благо, что Ричард в последний момент успел его перехватить.

– Дела, – басом пророкотал здоровый молодчик и задумчиво почесал в затылке. – Эта… Доски-то только для вида тут, получается.

Я чуть было не съязвила по поводу его гениального открытия. Но вовремя прикусила язык.

Так, все удивительнее и удивительнее. И что мы найдем в этом доме?

– Агата, может быть, стоит вызвать полицию? – негромко предложил Ричард, легким движением создав искру, которая заплясала над нашими головами. – Как-то все это подозрительно.

Приоткрытая дверь с душераздирающим скрипом покачивалась на ветру. И я была уже готова согласиться с предложением компаньона, как вдруг услышала загадочный стон.

Как будто где-то неподалеку плакал голодный котенок. Звук был едва различим, но он точно шел из дома!

– Ты слышал? – спросила я мгновенно насторожившегося Ричарда. Тот кивнул, решительно отодвинул меня в сторону и вошел в дом.

– Не выйдем через десять минут – зови сюда людей, – приказала я извозчику, который растерянно хлопал глазами.

– Эй, дамочка, мне проблем-то не нужно, – заблеял было тот, но я его уже не слушала. В свою очередь создала шар пламени и переступила порог.

Отблески огня выхватили из мрака какую-то ветошь, груды пыльного хлама по углам темной прихожей. Ричард стоял по центру небольшого помещения, напряженно прислушиваясь.

В этот момент звук раздался вновь. Теперь он был отчетливее и шел откуда-то сверху.

– Жди меня здесь, – отрывисто приказал Ричард и ринулся по лестнице, перепрыгивая через несколько ступеней разом.

Ага, так я его и послушалась! И я поторопилась следом.

На площадку второго этажа мы с Ричардом ворвались практически одновременно. Сюда выходили двери сразу трех комнат. И какую же исследовать первой?

Ответ пришел сразу же.

– По-помогите, – услышала я тихий женский голос. – Пожалуйста.

Ричард переменился в лице. Шагнул к правой двери и рванул ее на себя.

Удивительно, как Ричард не выдрал ее со всем косяком – такой силы был его рывок. Обе магические искры – моя и Ричарда – вплыли в комнату. Взмыли под потолок, освещая…

Я гулко сглотнула, приложила ладонь ко рту, сдерживая невольный позыв тошноты. В нос ударил спертый душный запах нечистот.

Картина, открывшаяся моим глазам, была слишком чудовищной. Взгляд упорно выхватывал лишь детали, не позволяя потрясенному разуму сложить их в единую картину.

Кандалы, вмурованные в каменную стену. Какое-то грязное тряпье на полу. Тонкие белые веточки-ручки, жестоко заведенные вверх. И девушка…

Впрочем, девушка ли это была? Я видела перед собой истощенный донельзя скелет. Кожа настолько туго обтягивала череп несчастной, что напоминала пергамент. На губах – засохшие кровавые корочки ударов. Уже начавшие заживать кровоподтеки на теле, пугающие своим насыщенным желтым цветом. Платье, некогда красивое и вызывающее, но теперь просто лохмотья, щедро окрашенные темно-бордовым внизу.

– Не смотри, Агата, – сухо приказал Ричард и встал так, чтобы закрыть мне вид на несчастную. – Не надо. Спускайся вниз. Пусть извозчик бежит в полицию.

Я повернулась на негнущихся ногах. Успела сделать несколько шагов к лестнице, как меня вывернуло наизнанку от сухого рвотного позыва.

И в этот момент ожил амулет связи, висящий на моей шее.

«Агата, какого демона? – гневно воскликнул Фарлей. – Ты себе даже не представляешь, что я с тобой сделаю, когда увижу! Ты понимаешь, что теперь я имею полное право арестовать тебя за нападение на представителя власти? Бедняга Орландо…»

«Приезжай, – чуть слышно попросила я. – Ты тут нужен».

«Агата, что случилось? – В голосе Фарлея теперь слышалась искренняя обеспокоенность. – С тобой все в порядке?»

«Не думаю», – честно призналась я. И быстро назвала адрес, по которому находился этот проклятый дом.

Глава вторая

Я сидела на ступенях крыльца и полной грудью дышала свежим вечерним воздухом.

Окончательно стемнело. Искра, замершая над моей головой, вытягивала длинные тени от предметов, прятала окружающий мир в лиловом сумраке.

Но мне до сих пор чудился тот едкий запах, который я почувствовала на втором этаже. Запах давно не мытого уборного ведра. Запах отчаяния и боли.

Фарлей приехал на удивление быстро. Его верный Грон гнал повозку с такой скоростью, что с морды несчастной лошади клоками валила белая пена, когда карета остановилась в переулке.

Извозчик, доставивший нас с Ричардом сюда, к этому моменту предпочел ретироваться, негромко буркнув, что проблемы с законом ему не нужны.

Ричард так и не спустился со второго этажа, все это время оставаясь с несчастной. И я… Я завидовала его выдержке и хладнокровию. Честное слово, даже пары мгновений в той комнате хватило мне с избытком. Я прекрасно понимала, что девушке нужна помощь. Но я просто не могла. И презирала саму себя за свое слабоволие.

Фарлей кинул на меня лишь один короткий взгляд, выскочив из кареты. Я вместо ответа ткнула пальцем на второй этаж, и он ринулся туда, не задавая больше никаких вопросов.

И вот теперь я сидела на крыльце и наблюдала, как Грон бережно обтирает теплой попоной взмокшую лошадь.

– На вас лица нет, – неожиданно проговорил он, протянув верному животному морковку.

Та аккуратно взяла подношение мягкими губами и захрумкала им.

– Сегодня я поняла, что являюсь малодушной трусихой, – хмуро проговорила я.

– Трусихой? – переспросил Грон и по своему обыкновению сунул в рот какую-то травинку. Невнятно прошамкал: – Малодушной?

Откуда он эти стебельки берет? С собой стог сена, что ли, возит?

– Там, наверху…

Я запнулась. Сгорбилась и спрятала лицо в ладонях.

Нет, не хочу вспоминать о том, что я видела наверху этого проклятого дома! Кто бы ни убил графа Грегора – он поступил верно. Это был не человек. Это было дикое бешеное животное. Его надо было остановить. Пусть даже таким образом.

В этот момент позади раздались шаги. Я торопливо выпрямилась, утерев кулаком злые слезы.

Через мгновение рядом со мной опустился Фарлей.

Он не торопился начать разговор, помалкивала и я. Интересно, а где Ричард? Неужели до сих пор наверху рядом с той бедняжкой?

– Сюда едут целители, – негромко проговорил Фарлей. – Ричард молодец.

Я удивленно покосилась на него. Похвала в адрес моего компаньона из уст Фарлея звучала несколько странно.

– Действительно молодец. – Фарлей позволил себе краткую усмешку. – У него есть неплохие способности к целебной магии. Небольшие, но все же. Он стабилизировал состояние девушки. Она обезвожена, истощена. Не считая травм, полученных в результате изнаси… – Фарлей вдруг со свистом втянул в себя воздух и не завершил фразу. Но это было и не нужно. Я и без того прекрасно поняла, о чем он собирался сказать.

– Это сделал он? – спросила я. – Граф Грегор?

– Пока тяжело сказать. – Фарлей покачал головой. – Я не могу приступить к допросу, пока девушка в таком состоянии. Пусть ею займутся целители. Но уже завтра утром я обязательно задам ей все необходимые вопросы.

Я кивнула, показывая, что услышала его. Напряженно выпрямилась, уставившись на Грона.

Тот почувствовал мой взгляд. Что-то негромко буркнул себе под нос и принялся с удвоенным старанием вытирать уже абсолютно сухую шкуру лошади.

– Ты ничего мне не хочешь сказать? – в этот момент с обманчивой мягкостью поинтересовался Фарлей.

Я нервно хрустнула костяшками, сжав кулаки.

О да, я прекрасно знала, что интересует Фарлея. Визит Норберга Клинга. Орландо в момент нашего разговора напоминал соляную статую. Эйган вообще при беседе не присутствовал. Фарлей наверняка умирает от любопытства, что же хотел от меня Норберг Клинг, его противник, пусть тот и утверждает противное.

Я не хотела отвечать Фарлею на его вопросы. Но прекрасно понимала, что он все равно выжмет из меня ответы. Рано или поздно. Так или иначе.

– Чего ты боишься, Агата? – спросил Фарлей и накрыл ладонью мой плотно сомкнутый кулак. – Норберг Клинг угрожал тебе?

– Не мне, – почти не разжимая губ, обронила я. – Тебе.

Фарлей ничем не показал, будто удивлен. Лишь крепче сжал мою ладонь.

Я молчала, пристально глядя на несчастного Грона. Тот, по всей видимости, отчаянно желал удалиться куда подальше. Но не находил предлога.

– Мы это… – проговорил он сбивчиво. – Травку пойдем пощиплем.

И, не дожидаясь ответа Фарлея, взял лошадь за уздцы и вывел ее из двора.

Я невольно хмыкнула. Воображение так и нарисовало мне, как Грон будет щипать траву вместе с лошадью.

– Агата, – негромко проговорил Фарлей, – я слушаю. Что бы тебе ни сказал Норберг Клинг, чем бы ни пригрозил – я справлюсь с этим. Говори, пожалуйста.

– А в обмен ты расскажешь мне, что тебе поведала вдова графа Грегора? – повинуясь внезапному наитию, поинтересовалась я.

На губах Фарлея затеплилась слабая улыбка. Он ничего не сказал, но едва заметно кивнул, что я приняла за знак согласия.

– Мне не хочется тебе это говорить, – честно призналась я. – Норберг Клинг… Ну, в общем…

И закусила нижнюю губу.

Было нестерпимо стыдно признаться, что Норберг выставил меня в качестве разменной монеты.

– Агата, – повторил Фарлей. Сжал мою руку сильнее.

Я глубоко вздохнула. И постаралась как можно подробнее передать суть разговора с ректором магической академии. Не забыла я упомянуть и про любезное приглашение, переданное Фарлею. Мол, если тот зайдет в тупик, то Норберг с радостью придет ему на помощь. Замолчала и почему-то испуганно втянула голову в плечи.

– Гнойный нарыв, стало быть, – медленно процедил Фарлей. – Баш на баш.

И вдруг с силой ударил кулаком об каменные ступени.

Я с величайшим трудом удержала себя от испуганного взвизга. Ого! Никогда не видела Фарлея в таком бешенстве.

Блондин тем временем поднял руку, машинально слизнул капельки крови, выступившие на разбитых костяшках. И надолго замер, устремив отсутствующий взгляд поверх моей головы.

Резкие порывы ветра трепали его волосы, рвали воротник на рубашке. Не щадили они и меня. Я вдруг как-то резко осознала, насколько замерзла. Но ни за что на свете не вошла бы больше в этот дом, пропитанный ароматом порока и чужих страданий.

Неподалеку послышался шум. И переулок, без того тесный, в мгновение ока оказался заполнен повозками и каретами.

Фарлей встал, не глядя на меня. Вновь облизнул костяшки, начавшие опухать после вспышки его гнева. Затем быстро сбежал по ступеням.

Через несколько секунд он уже беседовал с незнакомым мне мужчиной, сутулым и в огромных очках. Еще через мгновение мимо меня пронесся целый табун служащих полиции.

Я с недовольным вздохом встала. Отошла в самый дальний угол крыльца. А то ведь затопчут, право слово.

В доме что-то происходило. Через плотно забитые ставни заиграли магические огни. Наверняка все жилище теперь освещено до самых тайных и темных углов.

Я видела, как выносили несчастную, которую мы с Ричардом обнаружили. Она лежала на носилках. Не человек, просто оболочка. Невесомая, бестелесная. Но темные глаза смотрели прямо и ясно. И я осознала, что она не умрет. Ни за что не умрет, пока не поквитается за все свои беды.

Опять нахлынули непрошенные воспоминания прошлого. Но я величайшим усилием воли отвлеклась. Сейчас не время и не место предаваться грусти. Что было – то прошло. Я жива и здорова. Что не скажешь о той девушке, которую мы с Ричардом обнаружили.

Кстати о Ричарде.

И я увидела, как мой компаньон медленно вышел из дома. Он шел, едва передвигая ноги и понурив плечи, как будто на него давила огромная ноша. Увидев меня, он встал рядом. Тяжело облокотился на перила крыльца.

– Дела, – негромко прошептал Ричард и принялся с остервенением тереть абсолютно чистые ладони.

– Она тебе что-нибудь сказала? – спросила я, наблюдая за тем, как рванула с места повозка, в которую погрузили девушку.

– Она говорила многое, – уклончиво ответил Ричард. – Очень многое. А чаще всего просто кричала. Точнее, пыталась кричать, но у нее не получалось.

Я удивленно покосилась на компаньона. Он вдруг с такой силой вцепился в перила крыльца, как будто хотел выломать их.

– Агата, если это ты убила графа Грегора, то знай: ты поступила верно, – чуть слышно выдохнул Ричард.

– Я его не убивала, – сказала я. – Но уже жалею об этом.

Ричард ничего не ответил. Он сгорбился и спрятал лицо в ладонях.

– Чудовищно, – почти беззвучно пожаловался он. – Даже звери так не поступают со зверьми. Это вне моего понимания. Она же была согласна на все. Девушка с улиц Гроштера. Заплати – и развлекайся в свое удовольствие. Но зачем так жестоко?..

Неслышно подошел Фарлей. Посмотрел на Ричарда, который не обратил внимания на его приближение.

– Господин Эшрин, – прошелестел его голос. Но Фарлей неожиданно кашлянул и продолжил мягче: – Ричард. Вы не будете против, если мы перейдем на «ты»?

Ричард лишь отмахнулся, по-прежнему пребывая в плену своих дум. Судя по всему, весьма тяжких. Я впервые видела, как на глазах моего напарника заблестели слезы.

– Ричард, – повторил Фарлей. – Ты должен дать показания. Сумеешь?

– А как же, – отозвался Ричард. – Еще как сумею. Этот гад… Жаль, что его убили почти мгновенно. А то бы я ему как следует врезал. Да не один раз.

– Тебе пришлось бы занять очередь, – измученно пошутила я. – Сразу за мной.

– Несмешно, – фыркнул Фарлей. Укоризненно посмотрел на меня и жестко добавил: – Совсем не смешно. А теперь едем в отдел. Все вместе. И ты, Агата, отныне и на шаг от меня не отойдешь! Право слово, я думаю, что идея запереть тебя в камере – не такая уж и плохая.

– Сатрап, – буркнула я себе под нос. – Изверг. Тиран.

Фарлей никак не отреагировал на мои ругательства. Решительно подхватил меня под руку и буквально поволок к карете. Но протестовать я не осмелилась. У Фарлея, по-моему, слишком дурное настроение, чтобы портить его еще сильнее. А то ведь и впрямь запрет в камере. Он может, это точно.

Недолгий путь до полицейского отдела мы молчали. Карету покачивало на мостовой. Грон снаружи что-то негромко напевал. Ричард смотрел в окно. Судя по морщине, разломившей его переносицу, он по-прежнему думал о чем-то весьма неприятном. Фарлей тоже хмурился.

– Что сказали родственники покойного? – спросила я, силясь хоть немного разрядить паузу.

– Графиня утверждает, что ее муж был самым добрый, верным и прекрасным человеком на свете, – с едким сарказмом проговорил Фарлей. – По ее словам, она понятия не имеет, кто бы мог осмелиться на такое жуткое злодеяние, как его убийство.

– О да, очень добрый и милый человек, – хмуро отозвался Ричард. – Интересно, сколько скелетов найдут на заднем дворе его потайного убежища?

Фарлей дернул щекой, но ничего не ответил.

Скелеты? Я с любопытством подалась вперед. Получается, эта девушка была не первой жертвой графа Грегора?

Ах да, конечно, не первой. Была Амия. Выходит, ей еще повезло. Она хотя бы осталась в живых.

– А его брат, Вайнер Ириер? – полюбопытствовала я.

– Он не явился на допрос, – с досадой сказал Фарлей. – Я отправил людей к нему домой. Ага!

В этот самый момент амулет на его шее мягко засветился, и Фарлей ловко накрыл его рукой.

Правда, разговор не продлился долго. Почти сразу блондин откинулся на спинку сидения, сурово сдвинув брови.

– Что? – заволновалась я. – Что-то случилось?

– Наверное, – пробормотал Фарлей. – Мне сообщили, что Вайнер Ириер сегодня утром покинул свой дом в неизвестном направлении.

– Неужели сбежал? – обрадовался Ричард. – Наверняка этот Вайнер знал о проделках своего братца. И поторопился сделать ноги.

– По словам дворецкого, Вайнер не брал с собой вещей, – задумчиво протянул Фарлей. – Более того, он сказал, что отъедет всего на пару часов. Но так и не вернулся.

– Точно сбежал, – удовлетворенно заключил Ричард. – Надо объявить его в розыск.

Фарлей едва заметно поморщился, видимо, недовольный той легкостью, с которой Ричард делал свои выводы. Несколько раз ударил пальцами по своему колену.

Карета тем временем остановилась напротив знакомого мне здания городской полиции. Фарлей выглянул в окно и вдруг сказал:

– Знаешь, Ричард, полагаю, здесь мы расстанемся.

– Как это? – удивился мой компаньон.

– Я думаю, ты без проблем дашь показания и без моего присутствия, – пояснил Фарлей. – Орландо запишет, как ты с Агатой обнаружил эту девушку и почему вы вообще явились в этот дом. А я прокачусь в гости к Вайнеру Ириеру. Пообщаюсь с его дворецким, гляну, точно ли все вещи на месте. Не нравится мне это исчезновение. Как бы нам не получить еще одно тело.

– А я? – спросила я. – Что делать мне? Идти с Ричардом?

– А ты отправишься со мной, – жестко приказал Фарлей. – Я уже сказал, что отныне и на миг не отведу от тебя глаз. Слишком часто ты попадаешь в неприятности.

Я довольно улыбнулась, правда, торопливо опустила голову, пряча в тени свои эмоции.

Отлично! Честно говоря, я совершенно не желала сидеть в душной комнатенке и наблюдать за тем, как Орландо кропит над записями. К тому же, предполагаю, рыжий дознаватель весьма зол на меня за ту штуку с парализующими чарами.

Кстати, наверное, мне стоит перед ним извиниться. Но лучше отложим столь нелегкое дело на потом.

К моему удивлению, Ричард не сделал ни малейшей попытки возразить Фарлею. Он кивнул и послушно выбрался из кареты. Легко взбежал по ступеням высокого каменного крыльца и скрылся внутри здания.

Фарлей изумленно вскинул бровь. Глянул на меня.

– Что это с ним? – спросил он. – В кои-то веки Ричард Эшрин не стал возражать, что я останусь наедине с его невестой!

– По-моему, Ричард влюбился, – честно ответила я. – В племянницу домработницы графини Ириер.

– Надо же. – Фарлей покачал головой. Хитро усмехнулся и добавил: – Ну что же, тем лучше для меня.

После чего подмигнул мне и стукнул в стену кареты, крикнув Грону новый адрес.

Как оказалось, дом Вайнера Ириера располагался буквально на соседней улице от полицейского ведомства. Я завистливо вздохнула при виде небольшого особняка под красной черепицей, который удачно вписался между двумя доходными домами. Красота какая! И в самом деле, дом выглядел так, как будто его срисовали со страниц детской книжки.

– Прям жилище для доброй феи, – пробормотала я, оценив вид изящных декоративных башенок по углам здания.

– Тебе тоже не мешало бы купить что-нибудь наподобие такого жилища, – проговорил Фарлей. Легко спрыгнул на мостовую и подал мне руку. Добавил: – Благо, твое состояние теперь это позволяет.

– Зачем мне дом? – скептически вопросила я, без возражений приняв его помощь. – Его же замучаешься убирать! Квартирки в пару комнат будет более чем достаточно.

– Агата, богатые люди, к которым ты отныне относишься, обычно нанимают для этого дела слуг, – насмешливо проговорил Фарлей и несколько раз громко стукнул дверным молотком.

– Слуг? – переспросила я и состроила недовольную физиономию. – Ну уж нет. Терпеть не могу посторонних людей рядом. Меня дрожь берет при мысли, что кто-то будет без спроса перекладывать вещи в моей комнате! К тому же сам прекрасно знаешь, как они любят перемыть косточки своим хозяевам.

– Слуги разные бывают, – опять не согласился со мной Фарлей. – Некоторые более чем преданы хозяевам.

– Все равно. – Я несогласно покачала головой. – Что мне делать в этом доме? Шататься из комнаты в комнату, что ли? А вдруг у меня там привидение заведется?

– Ты же маг, – напомнил мне Фарлей. – Боевой причем.

– Вот поэтому я не ложусь спать, пока не проверю, не спряталось ли под моей кроватью чудовище, – парировала я. – А если я домом обзаведусь, то буду всю ночь шляться из комнаты в комнату и лазить под кровати и прочую мебель. Зачем это надо? Одно беспокойство.

Фарлей негромко рассмеялся, позабавленный моим возражением. Правда, почти сразу посерьезнел и посмотрел на по-прежнему закрытую дверь.

– Заснули они там, что ли? – проговорил он и вновь застучал молотком.

Один из его ударов оказался настолько сильным, что дверь с приглушенным скрипом отворилась.

– Дела, – удивленно пробормотала я.

Фарлей мигом стал убийственно серьезным. Весь подобрался, как будто для прыжка.

– Идешь за моей спиной, – сухо, почти не разжимая губ, обронил он. – Высунешься – пеняй на себя. Все-таки запру тебя в камере. Орландо с превеликой радостью поможет мне в этом.

Я насупилась, уловив в словах Фарлея законный упрек. Что скрывать, я несколько погорячилась, когда применила против дознавателя парализующие чары.

– Намотала на ус? – спросил Фарлей. И тут же, не дожидаясь ответа, двинулся вперед.

Фарлей не стал зажигать света, хотя в просторном холле особняка царила непроглядная мгла. Вздохнув, я поднесла руку к глазам. Прошептала простенькое заклятье, и тотчас же тьма посерела и отодвинулась от меня.

Нет, я не стала видеть так же ясно, как днем. Но, по крайней мере, худо-бедно смогла различить обстановку вокруг. Ну хоть не споткнусь о какой-нибудь стул и не рухну Фарлею на потеху.

Стоило мне только так подумать, как я налетела на край стола. Зашипела от боли, пребольно ударившись боком.

Фарлей мгновенно обернулся. В темноте его глаза знакомо горели собственным светом, а на кончиках пальцев заплясали алые огни атакующих чар.

Хвала небесам, Фарлей ничего не сказал по поводу моей неуклюжести. Лишь укоризненно покачал головой и двинулся дальше.

Исследование первого этажа не заняло много времени. Затем мы переместились на второй.

Но и тут было абсолютно пусто. Фарлей стремительно обежал все комнаты. Вернулся к лестнице и только в этот момент зажег свет.

С легким шелестом под потолком проснулся один из магических шаров. Он осветил холл, отблески легли на пол гостиной, проникнув через широкую арку.

– Ничего не понимаю, – растерянно проговорил Фарлей. – Мои люди были тут буквально только что. И часа не миновало. Куда делся дворецкий?

Я неопределенно пожала плечами. И вдруг окаменела.

Мой взгляд упал на один из магиснимков, который стоял на высокой этажерке в прихожей. Улыбающаяся троица. Симпатичная, правда, немного полноватая шатенка в окружении двух мужчин. И оба они – совершенно одинаковые на лицо.

– Что это? – сипло проговорила я, ткнув пальцем в снимок.

Фарлей проследил за моим взглядом. Недоуменно хмыкнул и сбежал по лестнице вниз, затем взял снимок в руки.

– Графиня Рейчел Ириер, граф Грегор Ириер и Вайнер Ириер, – прочитал он на обороте. Посмотрел на меня.

В его глазах плескалось искреннее недоумение.

– Вайнер и Грегор Ириер были близнецами? – спросила я, пристально изучая снимок.

Двое мужчин на нем были похожи, как две капли воды. Одинаковые улыбки, одинаковые глаза, одинаковый наклон головы.

– Не знаю, – после краткой заминки отозвался Фарлей. – Видит небо – не знаю, Агата! Граф Грегор обычно очень редко посещал светские мероприятия. Его брата я вовсе не видел. Живет себе человек. Тихий, спокойный. Не любит шумиху. Но я тоже ее не люблю.

И замер, пристально уставившись на магиснимок.

Я прекрасно понимала, о чем сейчас думал Фарлей. То видение, которое на меня наслал виер Норберг Клинг. А если в нем был не Грегор? Если это был его брат? Они так похожи. Попробуй разбери, кто есть кто.

Затем меня поразила другая мысль. А если граф Грегор пал невинной жертвой? Если на самом деле убийца собирался поквитаться с его братом?

Ох, как много «если». И хоть бы один ответ!

– Дела, – неопределенно протянул Фарлей, повторив мое недавнее высказывание. Покачал головой и посмотрел на меня: – Ну что, идем на разведку?

Я покорно кивнула головой. Да, дом и в самом деле не мешало бы осмотреть.

Но в голове крутилась только одна мысль. Если убийца спутал двух братьев, а это немудрено, учитывая, насколько они похожи, то, получается, граф Грегор погиб по ошибке? И истинный преступник Вайнер Ириер?

Я невольно сжала кулаки. Амия должна быть отомщена. Я этого гада в порошок сотру. Когда найду, конечно же.

– Агата, когда ты так хмуришься, то пугаешь меня, – словно мимолетом заметил Фарлей. – Не надо. Мы вроде как договорились. Ты не высовываешься, а я тебя не арестовываю.

– А зря, – вдруг вырвалось у меня.

Фарлей, который как раз отправился в гостиную, аж оступился. Обернулся ко мне, изумленно вскинул бровь.

– Фарлей, ты меня прости, конечно, – мрачно проговорила я. – Но все это дело пропахло тухлятиной. Провоняло, можно сказать. И я не берусь ручаться, что буду держать себя в руках, если мне доведется встретиться лицом к лицу с Вайнером. Боюсь, я буду колотить его до тех пор, пока он не расскажет мне всей правды.

– Я учту это, – после недолгой паузы отозвался Фарлей. – То есть, тебя лучше вообще одной не оставлять. Иначе глупостей наделаешь только так.

– Прикуешь меня к себе? – со злым сарказмом спросила я.

– Возможно, – не стал отнекиваться Фарлей. И вдруг прижал указательный палец к губам.

Но это было лишнее. Я и без того услышала, как входная дверь, скрипнув, открылась. И в дом кто-то вошел.

Фарлей кинул на меня мрачный предупреждающий взгляд. Затем беззвучно ринулся в прихожую.

Я невольно залюбовалась им. Такая грация, по-моему, присуща только дикими животным. Бесшумно. Быстро. Опасно.

– Да что вы себе позволяете? – буквально сразу послышался снизу плачущий женский голос. – Я буду жаловаться! Негодяй, я графиня! А ты смерд просто.

Графиня?

И я с величайшим интересом перегнулась через перила лестницы, уже примерно предполагая, что увижу.

Противницей Фарлея оказалась женщина лет сорока. Ее виски слегка посеребрило сединой, волосы были убраны в высокую изящную прическу. Правда, вот беда, сейчас она несколько растрепалась, поскольку Фарлей жестоко завел руку женщины назад, а ее почти впечатал в стену.

– Графиня? – удивленно повторил он и сделал шаг назад, отпустив женщину из своей хватки.

– Мерзавец! – разъяренно фыркнула Рейчел, а я не сомневалась, что сейчас вижу перед собой именно жену покойного графа Грегора. Круто развернулась на каблуках – и тут же переменилась в лице.

Я с невольным изумлением хмыкнула, когда увидела, с какой скоростью графиня сменила гнев на милость. Только что она буквально кипела от злости и раздражения. Но при одном взгляде на Фарлея ее морщины разгладились, а на губах заиграла приветливая улыбка.

– О, господин Икстон, – проворковала графиня Ириер. – Какой неожиданный сюрприз!

– Прошу простить меня, – в тон ей ответил Фарлей. – Я думал, в дом забрался грабитель. Поэтому слегка… э-э… погорячился.

– Я не в обиде на вас, – мило прощебетала графиня. – Просто вся эта ситуация застала меня врасплох. Я и не думала, что вы настолько сильны и отважны.

В последней фразе Рейчел послышалось настоящее кошачье мурлыканье. И я выразительно скривилась. Она что, пытается очаровать Фарлея?

– Ну что вы. – Фарлей широко улыбнулся. – Если бы я знал, что это вы, то скорее отрубил бы себе руку, нежели причинил вам боль.

В этот момент я почувствовала явственные рвотные позывы. Если они продолжат дальше в таком же духе – меня точно стошнит. И я громко и отчетливо покашляла.

– Ой! – деланно изумилась Рейчел. – Кто это здесь? Мы не одни?

Фарлей посмотрел на меня. И в его взгляде я прочитала благодарность.

– Это я, – брякнула я, не зная, как бы облечь все это в более вежливую форму. – Я – это Агата. Как-то так.

И замолчала, прекрасно понимая, насколько глупо это прозвучало.

Но почему-то мне было очень неприятно видеть то, как Рейчел строила глазки Фарлею. Интересно, почему так? Например, я совершенно не переживала, когда с Ричардом вдруг начинала заигрывать случайно забредшая клиентка.

– Агата? – переспросила Рейчел, посмотрев на меня.

Удивительно, но ее глаза при этом были ясными и очень спокойными. Так, наверное, смотрит хищник на жертву в предвкушении смертельного прыжка.

– Агата Веррий? – уточнила она. – Та девушка, которая обнаружила тело моего мужа?

– Ага, – подтвердила я.

– Разве вы ее еще не арестовали? – Рейчел резко обратила все внимание на Фарлея. – По-моему, ясно, что она – основная подозреваемая!

– Как видите, Агата Веррий оказывает всяческую поддержку следствию, – прохладно сказал Фарлей. – И, смею напомнить, она не подозреваемая. Пока она один из основных свидетелей.

Графиня скорчила выразительную физиономию, которая показывала все, что она думала о словах Фарлея. И внезапно я осознала, что ненавижу ее.

Действительно ненавижу. Терпеть не могу таких лицемерных и двуличных тварей. И я зуб даю, что она точно знает, кто стоит за убийством ее мужа.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровалась я, вспомнив про правила хорошего тона. Спустилась на несколько ступеней ниже и вдруг, неожиданно даже для себя, возопила:

– Я знаю, это ты убила мужа!

Фарлей аж подпрыгнул на месте от немого возмущений. Глянул на меня и весомо пригрозил кулаком. А вот реакция графини была не столь однозначной. Она внезапно вся съежилась. Согнулась и глухо зарыдала, уткнувшись лицом в раскрытые ладони.

Фарлей еще раз посмотрел на меня с нескрываемым осуждением. Затем шагнул к графине и привлек ее в свои объятия.

Я скрипнула зубами, увидев, как Рейчел отчаянно вцепилась руками в камзол Фарлея. Прильнула к нему с такой силой, будто он был ее единственным шансом на спасение.

– Грегор, – простонала она. – Мой милый Грегор! Я так виновата перед ним!

И залилась в рыданиях.

Я скептически хмыкнула, нисколько не убежденная этим спектаклем. Поневоле вспоминается Элизабет Тиорий, которая не так давно рыдала в моем присутствии, пытаясь убедить всех окружающих, что искренне любит своего жениха.

Ага-ага. Так я и поверила. Жизненный опыт показывает, что когда горе настоящее, а не показное, то слезы весьма неприглядное зрелище. Нос увеличивается в размерах, глаза опухают, щеки покрываются красными пятнами. А графиня Ириер плакала так, словно в любой момент ожидала быть запечатленной на магиснимке светской хроники. Прозрачные крупные слезы катились по ее щекам. Но глаза смотрели по-прежнему ясно и четко, а губы не кривились в рыданиях.

– Графиня Рейчал, – проникновенно проговорил Фарлей. – Успокойтесь, пожалуйста.

И обнял ее еще крепче.

Я аж задохнулась от возмущения при виде этой сцены. Нет, вы представляете? Он ее обнял. Привлек к себе, словно маленькую девочку. А я? Я же рядом. Я же все вижу.

Словно уловив мои негодующие мысли, Фарлей глянул на меня поверх головы скорбящей графини. Извиняюще улыбнулся и качнул головой. Мол, прости, так надо.

– Господин Икстон, – простонала Рейчел, отчаянно цепляясь за Фарлея своими наманикюренными пальчиками-когтями. – О, мне так плохо! Я должна признаться вам в чудовищном злодеянии.

– Правда? – удивился Фарлей. Опять украдкой пригрозил мне кулаком, пока я давилась смехом, прикусив нижнюю губу.

– Но говорить я буду один на один, – неожиданно строго произнесла Рейчел, неодобрительно покосившись на меня. – Мы можем уединиться?

В этот момент я чуть не разразилась отчаянным хохотом. Ох, бедный Фарлей! Что-то я переживаю за него. Как бы графиня не накинулась на него, едва только за ними закроются двери.

Фарлей, пользуясь тем, что Рейчел смотрела в упор на меня, состроил страдальческую физиономию. Выразительно провел ребром ладони по горлу. В этот момент графиня обернулась к нему, и он тут же придал себе как можно более невинный вид.

– Я с величайшей радостью поговорю с вами без посторонних лиц, – прошелестел Фарлей. Обворожительно улыбнулся. Нет, даже не так. Он улыбнулся так, что я почувствовала затаенное раздражение. А почему он мне так не улыбается? Поневоле обидишься.

Я не удержалась и состроила выразительную физиономию. Ну-ну. А кто-то совсем недавно утверждал, что и глаз с меня не спустит.

– Тогда идемте! – радостно воскликнула графиня, цепляясь руками за шею Фарлея. – Я расскажу вам все. Я поведаю вам все свои тайны. Прошу, поторопимся!

Фарлей опять мученически возвел глаза вверх. Но промолчал. А я подарила ему лукавую улыбку. Посмотрю я, как ты будешь при этом за мной следить.

– Идемте, – коротко обронил Фарлей в этот момент. – Но прежде я хочу сказать несколько слов Агате.

Графиня Рейчел состроила обиженную физиономию. Но Фарлей уже скользнул ко мне. Преодолел разделяющее нас расстояние с такой скоростью, что мне невольно стало не по себе.

– Уйдешь из дома – пеняй на себя, – злым шепотом предупредил Фарлей, с силой схватив меня за локоть. – Агата, я не шучу. Запру тебя как минимум на неделю в камере. Благо, поводов хоть отбавляй. Да за одну твою выходку с Орландо я могу сослать тебя на рудники.

Я виновато повесила голову, показывая, что очень серьезно приняла его предупреждение.

Фарлей еще неполную минуту внимательно смотрел на меня. Затем еще раз пригрозил мне пальцем и опять отошел к Рейчел, которая наблюдала за нами с легким недоумением.

Я не удержалась от искушения и улыбнулась Фарлею. От всей души, широко и светло. Правда, при этом мечтала разбить об его голову что-нибудь тяжелое.

Ишь ты, еще приказывать мне смеет.

Фарлей еще раз покачал головой. Затем повернулся к Рейчел.

– Идемте, – проворковал он. – Графиня Ириер, я с превеликим удовольствием выслушаю вас. И утешу в случае беды.

Я все-таки удержалась и не рассмеялась в полный голос.

Бедняга Фарлей! Интересно, как часто по долгу службы он служит жилеткой для таких великовозрастных девиц? Он симпатичен, даже более чем. Наделен властью, в деньгах не нуждается.

Ох, бедняга!

В этот момент я вспомнила слова Ричарда, что Фарлей на каждом званом приеме буквально нарасхват. А ведь ему реально приходится тяжело. Только и знай, что отбивайся от самых настырных девиц.

Правда, непонятно, почему в этом случае он так пристал ко мне. Как будто кого лучше не мог найти.

Фарлей тем временем скрылся в одной из боковых комнат, бережно придерживая под локоть графиню. Напоследок еще раз украдкой пригрозил мне кулаком.

Мне так хотелось показать ему язык! Но я все-таки удержалась от этой детской шалости. А то ведь и впрямь в камере запрет. С него станется.

Как только за Фарлеем и графиней закрылась дверь, я довольно потянулась. Наконец-то одна! Могу делать все, что хочу.

А что я хочу?

Первым делом я покосилась на входную дверь. Может, сбежать? Но куда и от кого? В конце концов, у меня не настолько бедственное положение, чтобы ринуться в бега, забыв обо всем на свете. И у меня есть деньги. Если дело обернется совсем уж круто для меня – то я всегда смогу сделать себе новые документы и отправиться в какую-нибудь соседнюю страну.

Тогда чем мне заняться?

Я пожала плечами, отвечая на свой мысленный вопрос. И вернулась в прихожую, где мы с Фарлеем увидели магиснимок счастливой троицы.

Граф Грегор, его брат и жена. Интересно, а Вайнер Ириер не наследовал титул? По всему выходит, что нет. Тогда, должно быть, он очень злился на брата. Как-то некрасиво и несправедливо одному брату отдавать все привилегии лишь по праву первого рождения. Особенно в случае с близнецами. Полагаю, между появлением на свет Грегора и Вайнера прошло всего несколько минут.

Занятая этими размышлениями, я сама не заметила, как забрела в какой-то кабинет. Уселась в удобное глубокое кресло и без зазрения совести принялась исследовать содержимое ящиков.

В верхних я не обнаружила ровным счетом ничего. Даже завалявшегося листика тут не было. Зато из нижнего вдруг выудила целую стопку счетов.

Ой, как интересно! И что же Вайнер Ириер покупал на досуге?

Примерно половина обнаруженной кипы составляли счета на доставку всяких изысканных яств. Я пробежала их взглядом, особо не вчитываясь. Но невольно хмыкнула, удивленная стремлением Вайнера жить на широкую ногу. Икра щеленогого ящера! Да она стоит целое состояние. А пропавший брат убиенного графа баловался этим деликатесом почти каждый день.

На стол легли и несколько листков с оплатой услуг портного. Камзолы, сорочки – жуть, сколько это стоит на самом деле! Какое счастье, что я предпочитаю покупать платья в лавке готового шитья.

– Ага, – вдруг проговорила я и поднесла очередную бумагу к лицу.

Это был счет на оплату дома в пригороде. Вайнер снял его совсем недавно – буквально две недели назад. И по документу выходило, что дом по-прежнему числится за ним.

– Угу, – повторила я и прислушалась.

В доме царила тишина. Если Фарлей и разговаривал с Рейчел, то беседа велась не на повышенных тонах.

А вдруг они целуются?

Я раздраженно заерзала в кресле. Почему-то мне было неприятно представлять Фарлея в объятиях молодящейся кокотки. Что скрывать очевидное, Рейчел пусть и старше меня, но намного более ухоженна. Маникюр, прическа, дорогое платье, изысканные духи.

По всей видимости, граф Грегор не нуждался в деньгах. Но что насчет его брата?

И я опять зарылась в счета, отложив заинтересовавший меня в сторону. Почти сразу пораженно охнула, увидев кругленькую сумму, которую Вайнер заплатил в магазине весьма странной направленности.

«Все для мужчин и их развлечений», – гласила бумага. А в самом счете был лишь один пункт с загадочным сокращением «1 шт. бр. и 1 шт. бл. на сутки».

И что это значит? Одна блондинка и одна брюнетка? Ну по логике выходит именно так, если учесть название магазина.

Так, мне срочно надо поделиться с Фарлеем своими выводами. Что он там затих? Или действительно применил все свое очарование, пытаясь соблазнить графиню Ириер?

– Негодяй! – внезапно раздалось негодующее извне. – Мерзавец! Я считала вас благородным человеком, а вы просто слизняк! Я буду жаловаться! Пусть весь свет Гроштера узнает, насколько вы низкий и подлый человек! Предлагать такое вдове! Да как у вас язык только повернулся сказать подобное!

Я изумленно вздернула брови, узнав голос графини. Получается, отчитывает она Фарлея. Но что он такое натворил?

Разбушевавшееся воображение мигом нарисовало мне весьма пикантную картину. Вот Фарлей, проникновенно глядя в глаза Рейчел, берет ее за руку. Затем тянется с поцелуем…

Но я тут же мотнула головой, отгоняя непрошенную картину. Да ну, бред какой-то! Фарлей никогда бы так не поступил.

Мучимая любопытством, я выскочила прочь из кабинета. Замерла, наблюдая за тем, что разворачивалось в холле.

Графиня Ириер пылала гневом. Ее бледные щеки раскраснелись, губы кривились в немом возмущении.

– Вы вольны делать все, что вам угодно, – негромко проговорил Фарлей.

Он стоял напротив графини, скрестив позади руки, и в отличие от нее выглядел совершенно невозмутимым.

– И сделаю! – с непонятным вызовом фыркнула Рейчел. – Я все расскажу…

– Вы в курсе, что я сегодня был в доме, который достался графу Грегору по наследству? – перебил ее Фарлей. – И обнаружил там кое-что. Точнее сказать, кое-кого.

Графиня округлила глаза в изумлении. Поднесла ко рту ладонь, сдерживая изумленный вскрик.

«А ведь она знает, – внезапно четко осознала я. – Она прекрасно знает, какие темные делишки творились в том проклятом доме. Правда, еще бы понять, кто именно занимался всем этим: ее муж или брат мужа?»

– Я не понимаю, о чем вы, – прошелестела графиня.

– Вы все прекрасно понимаете. – Фарлей жестко ухмыльнулся. – И я прошу вас, не усугубляйте ваше и без того бедственное положение. Явка с повинной облегчит ваше наказание. Вы прекрасно знаете, что следствие благосклонно относится к тем…

– Да как вы смеете? – возмутилась Рейчел, не дав ему договорить. – То есть, это еще я должна в чем-то признаваться?

Фарлей в упор посмотрел на графиню, и я почувствовала, как мое сердце ухнуло куда-то в пятки.

Ох, не хотела бы я быть в этот момент на месте вдовы! Иначе непременно начала бы выкладывать все свои тайны, как на духу.

– Вы меня разочаровали, господин Икстон, – отчеканила в этот момент Рейчел, и я невольно позавидовала ее выдержки. – Я думала, что обрету в вашем лице союзника. Вы казались мне здравомыслящим и мудрым человеком. Но теперь я вижу, что ошибалась. Вы игнорируете очевидные факты. Таскаете за собой единственную подозреваемую, как будто не понимаете, что обязаны немедленно засадить ее в камеру. Эта Агата Веррий…

На этом моменте прочувственной тирады графини я ощутила, как мне в лицо ударила краска гнева. Рейчел произнесла мое имя так, как будто это было самым грязным ругательством.

Фарлей, словно ощутив мои эмоции, предупреждающе глянул на меня. Едва заметно покачал головой, запрещая мне что-нибудь делать или говорить.

– Я буду жаловаться бургомистру, – заявила графиня. – Уже сегодня я навещу его и поставлю вопрос о вашей профессиональной пригодности. Да, я понимаю, что любовь – прекрасное чувство. Но вы обязаны были взять самоотвод от дела, когда выяснилось, что ваша любовница замешена в нем по уши.

Я широко распахнула глаза. Я – любовница Фарлея? Что-то новенькое.

– Весь свет в курсе ваших отношений, – продолжила самозабвенно шипеть графиня. – И я все расскажу бургомистру. Вас обязательно отстранят от расследования!

– Удачи, – холодно проговорил Фарлей, как будто ни капли не впечатленный угрозами Рейчел.

Та выразительно фыркнула. Зло глянула на меня, затем круто развернулась на каблуках и прошествовала к выходу.

– И вообще, я прошу вас покинуть этот дом! – гордо заявила она уже на самом пороге. – Вы не имеете никакого права здесь находиться. Прежде потрудитесь получить разрешение на обыск.

Графиня аж притопнула ногой, явно желая поскорее выгнать нас.

Ишь, как она взбесилась. Интересно, что такое произошло между ней и Фарлеем и в каком преступлении она в итоге созналась?

– Смею напомнить, что этот дом принадлежит Вайнеру Ириеру, – бесстрастно произнес Фарлей. – Он не явился сегодня в мой кабинет для беседы. И я опасаюсь, что с ним могла произойти беда.

Графиня смешно округлила глаза и приоткрыла рот, всем своим видом выражая крайнее изумление.

Неужели столь простая мысль действительно не приходила ей в голову?

– То есть, вы думаете, что жизни Вайнера угрожает опасность, – медленно протянула она. После чего развернулась и вышла из дома, даже забыв проститься.

Я проводила ее удивленным взглядом. Посмотрела на Фарлея.

– Тебе не кажется, что графиня несколько странно себя ведет? – спросила я.

– И в чем это заключается? – поинтересовался Фарлей.

– Она какая-то вся на нервах. – Я неопределенно пожала плечами. – То на шею тебе вешается, то чуть ли не с кулаками лезет. Не говорю уж про ту чушь, что она молола про нас.

Как я ни старалась говорить ровно и спокойно, но мой голос все-таки обиженно дрогнул.

С чего вдруг графиня назвала меня любовницей Фарлея? Да нас толком ничего и не связывает. Даже ни одного настоящего свидания не было.

Фарлей остановился около меня. На его губах заиграла странная усмешка.

– Графиню, видимо, весьма поразило то обстоятельство, что вчера на балу ты была моей спутницей, – мурлыкнул он. – Прежде я всегда посещал подобные мероприятия исключительно в одиночку.

– Прости, но лучше бы ты так поступил и в прошлый раз, – недовольно проговорила я. – Одни проблемы из-за этого.

– Кто же знал. – Фарлей обескураженно всплеснул руками.

– И все-таки, что не так с графиней? – не позволила я ему перевести разговор на другую тему.

– Она в отчаянии, – произнес Фарлей. – Ты права, она слишком взбудоражена, но не из-за убийства мужа. Дело в том, что графиня пристрастилась к нюхательному порошку, в который добавляют листья одного растения. Эта вещь вызывает сильную зависимость, поэтому, собственно, она и вне закона. Как я понял, именно Вайнер снабжал жену брата этой дрянью. Но сейчас он исчез, а ее запасы подходят к концу.

– Так, значит, вот в каком злодеянии она тебе призналась, – проговорила я.

– Она умоляла меня воспользоваться моими связями и раздобыть немного порошка, – сказал Фарлей. – Обещала хорошо заплатить за это.

– И ты отказался? – на всякий случай уточнила я.

– Естественно. – Фарлей хмыкнул. – Агата, это действительно незаконно. Я посоветовал графини прийти в мой отдел и рассказать о своем пагубном пристрастии. Обещал помощь государственного целителя. Но, как видишь, мое предложение ее в восторг не привело.

– А почему ты ее не задержал? – поинтересовалась я.

– Потому что, – лаконично ответил Фарлей.

Ага, стало быть, все-таки не желает посвящать меня во все тайны следствия.

– Вообще-то я тоже кое-что обнаружила, пока ты там с графиней миловался, – проговорила я. – Думаю, тебе будет интересно.

Фарлей выжидающе вскинул бровь.

– Баш на баш, – торопливо добавила я.

– Не упоминай при мне больше эту игру, – попросил Фарлей, выразительно поежившись. – Боюсь, виер Норберг сделал все, лишь бы я ее возненавидел. А не так давно она казалась мне милой забавой.

– И все-таки, – терпеливо повторила я. – Почему ты отпустил графиню?

– Агата, это же элементарно, – вдохнув, пояснил Фарлей. – Ты сама видела, в каком графиня состоянии. Я могу поклясться, что она ринется по всем своим знакомым, силясь раздобыть хоть немного этой гадости. И вряд ли заметит, что за ней следят.

– А-а, – обескураженно протянула я.

И впрямь элементарно. Могла бы и сама догадаться.

– Посмотрим, кто еще из высшего света балуется этой дрянью, – задумчиво протянул Фарлей. – И прихлопнем всю эту братию одним махом. – Внимательно посмотрел на меня и требовательно спросил: – Ну а ты что обнаружила? Выкладывай!

Вместо ответа я взяла его за руку. Завела в кабинет и кивком указала на отложенные счета.

Как и следовало ожидать, Фарлея они тоже заинтересовали. Правда, он пробежал взглядом и остальные. Удивленно присвистнул, должно быть, оценив баснословные суммы, который Вайнер тратил на свои развлечения.

– Откуда у него такие деньги? – пробормотал он себе под нос. – Почти все состояние отца унаследовал Грегор. Вайнеру остался только этот дом. Пожалуй, и все.

– По всей видимости, торговля запрещенным нюхательным порошком – весьма прибыльное дельце, – пробурчала я. – Полагаю, он снабжал им не только жену брата.

– Любопытно, а сам Грегор знал обо всем этом? – спросил Фарлей. – Почему-то мне кажется, что вряд ли. Знаешь, лично мне бы очень не понравилось, если бы мою жену подсадили на какую-то дрянь.

– А что, если братец его и прихлопнул? – воодушевленно спросила я. – Рейчел вполне могла проговориться мужу о своем якобы невинном увлечении. Грегор заявился к Вайнеру, разразился скандал – и последний испугался огласки и публичного разбирательства. Улучил удобный момент и прикончил братца.

– А ведь Вайнер изучал магию, – протянул Фарлей. – Правда, был отчислен после второго курса академии. И тоже непонятно, почему. В учебе он вполне успевал.

– Поди, Норберг прочитал его мысли и понял, что студент с такими криминальными наклонностями много бед способен принести, – сказала я. – Ведь как раз после второго курса происходит распределение между факультетами, которое ведет лично ректор.

Фарлей молчал, отсутствующе глядя поверх моей головы. Интересно, о чем он думает?

– Да, пожалуй, ты права, – наконец, произнес он. – Вайнер вполне тянет на роль подозреваемого. Но есть две проблемы.

– Правда? – Я с досадой цокнула языком. – И какие же?

– Во-первых, Вайнера Ириера не было вчера на балу, – мягко ответил Фарлей. – Кто бы ни убил графа Грегора – это сделал не его брат.

Я понурилась, вспомнив список Фарлея. А ведь и впрямь, я не видела там имени Вайнера.

– Но намного сильнее меня беспокоит вторая проблема, – так же обманчиво ласково продолжил Фарлей.

– И в чем же она заключается? – полюбопытствовала я.

– В тебе, – прямо сказал Фарлей.

– Как, опять? – Я аж подскочила на месте от негодования. – А что теперь-то я натворила?

– Видишь ли, Агата, Вайнер – брат убитого, – честно ответил Фарлей. – И мне необходимы очень серьезные улики, чтобы выставить его подозреваемым в убийстве брата. Очень серьезные. Пока у нас есть только домыслы, подкрепленные косвенными фактами. И ничего конкретного. Особенно если учесть то печальное обстоятельство, что вчера он вообще отсутствовал в ратуше. Да, Вайнеру можно предъявить другие обвинения. Хотя бы в торговле незаконными веществами. Но если я арестую его, руководствуясь теми соображениями, что у нас есть сейчас, то весь высший свет Гроштера объявит меня личным врагом. Как же, настолько обнаглел в отчаянных попытках выгородить свою деву… – Осекся и виновато глянул на меня, после чего исправился: – В попытках выгородить тебя, что не оставляю несчастную семью, понесшую столь тяжкую потерю, в покое.

Я пригорюнилась. Эх, чует моя селезенка, придется мне все-таки проверить на комфорт камеру предварительного задержания в отделе городской полиции. Надеюсь, Фарлей будет настолько великодушен, что предоставит мне отдельные, так сказать, апартаменты. Как-то не радует меня мысль о возможном соседстве с убийцами и прочим отребьем.

– Но ты молодец. – Фарлей улыбнулся и встал из-за стола. – Ты неплохо постаралась. У нас есть неплохая зацепка. Даже две. Отыщем Вайнера – и, уж поверь, он выложит мне всю правду. Обязательно выложит.

В последней фразе Фарлея прозвучала сталь, и холодные мурашки пробежали по моему позвоночнику.

Ох, не завидую я Вайнеру Ириеру! Очень не завидую.

– Куда теперь? – поинтересовалась я. – Проверим дом, который он снял?

– Сначала заглянем в магазин. – Фарлей качнул головой. – Если судить по адресу на счете, то он совсем рядом. На соседней улице. Посмотрим, что там такое загадочное покупал Вайнер аккурат перед убийством брата.

Глава третья

Фарлей был прав. Магазин со столь интригующим названием, как «Все для мужчин и их развлечений» действительно располагался на соседней улице. Путь до него занял у нас менее пяти минут. И вот уже Грон остановил карету напротив неприметного крохотного здания в один этаж высотой.

Я с недоумением вздернула брови. А где вывеска? Правда, в окнах горел свет, а около крыльца порхал привязанный магический шар.

Фарлей в свою очередь выглянул в окно кареты. Хмыкнул и распахнул дверцу, первым выбравшись на улицу.

– А ты уверен, что это правильный адрес? – спросила я, встав рядом с ним. – Что-то непохоже на магазин.

Фарлей задумчиво потер подбородок.

– Знаешь что, Агата, – проговорил он после минутного раздумья. – Полагаю, тебе придется мне слегка подыграть.

– Подыграть? – переспросила я, слегка настороженная таким предложением.

– Я бы не хотел с порога признаваться в том, что являюсь дознавателем и расследую дело о громком убийстве, – проговорил Фарлей. – Боюсь, таким образом мы тогда ничего не добьемся. Сдается, хозяева сего заведения не желают привлекать к себе внимания гостей. Поэтому они вполне могут сказать, что понятия не имеют, о чем вообще речь. По-хорошему бы получить разрешение на обыск, но это отнимет драгоценное время. Поэтому представимся клиентами.

– Да, но мы ведь и понятия не имеем, чем здесь торгуют, – неуверенно возразила я.

– Ну, кое-какие догадки у меня имеются, – уклончиво проговорил Фарлей. – Поэтому и прошу подыграть мне.

– И что я должна делать? – с подозрением осведомилась я. – Знаешь, актриса из меня, если честно, так себе.

– Просто помалкивай и улыбайся, что бы ни происходило и что бы ты ни услышала, – серьезно попросил меня Фарлей. – А еще я надеюсь, что ты не станешь громко возмущаться, если я назову тебя своей подругой.

– Подруга звучит лучше, чем любовница, – буркнула я.

Фарлей едва заметно усмехнулся. Ловко подхватил меня за талию – и мы вошли в загадочный магазин.

Несмотря на поздний час, он был открыт. Негромко звякнул дверной молоточек, и из-за прилавка поднялся преклонных лет мужчина.

Я беззвучно хмыкнула, быстро оглядевшись по сторонам. Странно, я думала, что у заведения со столь интригующим и дерзким названием будет другая обстановка. Ну не знаю, атмосфера порока и разврата. Приглушенный свет, мягкая мебель, внушительная коллекция спиртных напитков для самой взыскательной публики. Какие-нибудь провокационные магиснимки на стенах и фривольные статуэтки.

Но внутри дом был еще скромнее, чем снаружи. Ни кресла, ни стула для посетителей. Только длинная и абсолютно пустая стойка, за которой до нашего появления отдыхал грузный седовласый мужчина в неприметном сюртуке и весьма поношенных на вид штанах.

– Чем могу быть вам полезен, господа? – хриплым басом осведомился он.

– Ваше заведение нам рекомендовал Вайнер Ириер, – проговорил Фарлей.

Я удивленно на него покосилась. Что это с ним? Обычно невозмутимый и достаточно жесткий в общении, Фарлей сейчас выглядел, словно растерянный подросток, застигнутый строгим родителем на пикантном моменте поцелуя с симпатичной соседкой. Голос дрожит, на скулах выступил румянец, взгляд так и бегает по сторонам.

Н-да, выходит, Фарлей отлично умеет играть самые разные роли. С таким талантом его бы в любом театре с руками отхватили.

– О, господин Вайнер. – Мужчина одобрительно закивал, показывая, что отлично знает это имя. – Да, он является нашим постоянным клиентом и частенько приводит гостей. Жаль, что давненько не заглядывал.

– У него в семье произошла ужасная трагедия. – Фарлей печально шмыгнул носом. – Разве вы не слышали? Его брат погиб…

– Да что вы говорите? – вежливо изумился мужчина, правда, при этом в его голосе не прозвучало ни толики сочувствия. И почти сразу незнакомец жестокосердно добавил: – Ну, полагаю, господин Вайнер вряд ли опечален сим обстоятельством. Они с братом не ладили друг с другом.

Ага!

И я чуть не подпрыгнула на месте от радости, получив очередное доказательство предполагаемой виновности Вайнера.

– В любом случае, друзья господина Ириера – и мои друзья, – благосклонно продолжил хозяин лавки. – Чем могу быть вам полезен, господин?..

И сделал многозначительную паузу, видимо, ожидая, что Фарлей представится.

Фарлей, однако, промолчал. Стыдливо потупился, при этом продолжая обнимать меня.

– Видите ли, мы с моей девушкой хотим попробовать чего-нибудь особенного этой ночью, – пролепетал он, усердно разглядывая пол под своими сапогами. – Скажем так, оживить наши чувства. Но мы… Право слово, даже не знаю, как это сказать-то…

– Не волнуйтесь вы так, – отечески посоветовал ему мужчина. – Поверьте, мое заведение свято чтит тайны клиентов. Никто и никогда не узнает, что вы были здесь. Итак, чего вы желаете?

– Ну я даже не знаю… – Фарлей робко переступил с ноги на ногу, и мне стало смешно.

Знал бы этот мужчина, который наблюдал за ним с плохо скрытой усмешкой на губах, с кем он на самом деле общается! Полагаю, тогда бы уже ему пришлось краснеть, бледнеть и запинаться.

– Может быть, вы нам что-нибудь порекомендуете? – нерешительно попросил Фарлей и исподлобья быстро посмотрел на мужчину. – Просто мы в первый раз… Что-нибудь на ваш вкус.

– Боюсь, мой вкус вам придется не по нраву, – вежливо проговорил хозяин лавки.

И было в его тоне что-то такое, от чего я невольно вздрогнула. Едва уловимый холодок. Но почему-то почудилось, будто рядом зарычал дикий зверь, готовый к нападению.

Рука Фарлея, которая по-прежнему лежала на моей талии, ощутимо потяжелела. Но сам блондин не повел и бровью, по-прежнему старательно изображая растерянность и смущение.

– Но для пары я могу предложить этот альбом, – невозмутимо произнес мужчина, нагнулся и достал из-под стойки толстый альбом в красивом кожаном переплете с золотым тиснением. Заговорщицки подмигнул Фарлею и, понизив голос, пообещал: – Поверьте, вы оцените содержимое по достоинству.

– Не сомневаюсь в этом, – ответил ему Фарлей.

Правда, теперь его тон стал прежним, и блондин решительно вскинул голову, в упор глядя на мужчину.

Тот явно почувствовал перемену, произошедшую в визитере. Высоко поднял кустистые седые брови.

– Меня зовут Фарлей Икстон, – процедил Фарлей, не отводя внимательного взгляда от слегка побледневшего хозяина лавки. – Я королевский дознаватель, которому доверено расследовать убийство графа Грегора Ириера. Полагаю, вы знакомо название отдела городской полиции по надзору за незаконным использованием магии, который я возглавляю.

– Господин Икстон, – прошелестел мужчина, переменившись в лице. – Ну конечно. Конечно, я весьма наслышан о вас. Но я не понимаю, чем мое скромное заведение привлекло внимание такого человека, как вы. Я исправно плачу налоги в казну Лейтона. И, поверьте, не имею никакого отношения к магии. – Позволил себе краткую усмешку и добавил: – Как я могу незаконно ее использовать, если вообще не обладаю способностями к искусству невидимого?

Фарлей наконец-то перестал меня обнимать. Шагнул к стойке, глядя на альбом.

– О, господин Икстон, – немедленно заюлил мужчина, – тут такое дело… Поверьте, все магиснимки, которые вы найдете здесь, сделаны без малейшего принуждения. Девушкам хорошо заплатили за это. В конце концов, существуют ведь в Гроштере бордели. И вообще, я считаю это разновидностью искусства для истинных почитателей красоты женского тела.

Фарлей так свирепо глянул на него, что мужчина переменился в лице. Но ему хватило ума не усугублять свои и без того безнадежные дела, поэтому он не попытался перехватить альбом.

Фарлей погрузился в изучение магиснимков. С неимоверной скоростью принялся листать страницы, морщась все сильнее и сильнее.

Снедаемая любопытством, я бесшумно сделала было шаг вперед, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь.

– Не стоит, Агата, – не оборачиваясь, обронил Фарлей, каким-то образом почувствовав мое приближение. – Тебе это не понравится.

– Но я клянусь вам, что все девушки шли на это абсолютно добровольно! – воскликнул хозяин лавки и для пущей убедительности прижал к груди руки. – Они давали письменные согласия. И у меня все это сохранено!

– Это хорошо, – буркнул себе под нос Фарлей. – Значит, у вас есть список имен всех жертв. Не придется тратить время на их поиск.

– Какие жертвы? – возмущенно вскинулся хозяин лавки. – Я ведь уже сказал, что все было в рамках закона…

И осекся, когда Фарлей поднял голову и в упор посмотрел на него. Палец дознавателя в этот момент уперся в какой-то магиснимок.

– Кто это? – отрывисто спросил блондин.

Я приподнялась на цыпочки, пытаясь увидеть хоть что-то. Но спина Фарлея, как на зло, загораживала мне весь обзор.

Демоны, да кого он там увидел?! И почему хозяин лавки вновь побледнел, правда, теперь сильнее. Несчастного аж пот пробил. Вон как заблестел лоб.

– Это Лесси Шоушер, – хрипло признался он после некоторой паузы. – Но я вас уверяю…

– А вы в курсе, что несколько часов назад Лесси Шоушер была обнаружена в доме, принадлежавшем Грегору Ириеру? – так холодно спросил Фарлей, что я удивилась, как еще воздух в комнате не засеребрился снежинками.

Неужели Фарлей обнаружил в альбоме магиснимок той несчастной, которую мы с Ричардом спасли из проклятого жилища?

– Н-нет, – чуть запинаясь, пробормотал мужчина.

Но в его глазах при этом явственно отобразился сполох ужаса.

Фарлей неполную минуту буравил его взглядом. Затем криво усмехнулся и ровно сказал:

– Прошу прощения, но я вынужден препроводить вас в отдел для допроса. Надеюсь, вы осознаете, что содействие следствию будет расценен как акт доброй воли…

Он не успел договорить. В следующее мгновение хозяин лавки сделал неуловимый жест рукой.

Напряженная тишина комнаты вдруг взорвалась гулом атакующего заклинания.

Сработали рефлексы, некогда отточенные в академии. Я совершенно машинально кинула на Фарлея щит, сама рухнула на пол и перекатилась в сторону.

И вовремя!

В этот момент пол, где я только что стояла, взорвался водопадом каменных осколков. Краем глаза я заметила, что мой щит не продержался и мига. Почти сразу его разорвало на клочья смертоносным вихрем смертельных заклинаний. Однако Фарлея под ним уже не было. Он одним размытым движением перемахнул через стойку, прижал к ней хозяина лавки. И его пальцы, которыми он с силой сжал горло мужчины, грозно заалели заклятьем.

– Глупо, – проговорил Фарлей медленно, прежде кинув на меня быстрый взгляд. С нескрываемым облегчением вздохнул, увидев, как я с кряхтением поднимаюсь с пола. Продолжил с открытой угрозой: – Очень глупо, господин пока-не-знаю-как-вас-там. Теперь вы арестованы за покушение на убийство и нападение на представителя королевской власти при исполнении.

Амулет на груди Фарлея мягко засветился. Правда, почти сразу погас, и я осознала, что он вызвал подкрепление.

Глава четвертая

И вновь я сидела на ступенях крыльца и полной грудью вдыхала свежий воздух, правда, теперь не вечерний, а ночной.

Там, в лавке за моей спиной, кипела работа. Практически сразу к дому подкатило несколько карет, принадлежащих городской полиции. И крохотное заведение в мгновение ока оказалось заполненным дознавателями. Все новые и новые люди входили в двери магазина, некоторые из них одаривали меня удивленными взглядами. Ну да, наверное, гадают, что на месте проведения обыска забыла некая девица.

Я подняла руку и досадливо поморщилась, заметив, что порвала рукав. Демоны, это была моя любимая блузка! Да еще и локоть рассадила при падении до крови.

– Господина Деера Ронга сейчас доставят в отдел, – раздался позади знакомый голос.

Я подвинулась в сторону, и Фарлей присел рядом. Его глаза хищно блеснули, когда он увидел капли крови на моей блузке. Не дожидаясь разрешения, он без спроса схватил меня за руку.

– Пустяки, царапина просто, – попыталась я возразить, но с пальцев Фарлея уже полился прохладный голубоватый свет.

Мгновение, другое – и от моей ссадины не осталось и следа.

Эх, жаль, что он не может так же легко и быстро заштопать мне блузку. Придется идти в магазин за обновкой. Кто бы знал, как я ненавижу покупки! Это же надо общаться с продавцами, переодеваться, хмуро глазеть в зеркало, ненавидя свое отражение…

– Ты молодец, – проговорил Фарлей, не торопясь отпустить мою руку. – Отлично вела себя в лавке.

Я с изумлением покосилась на него. О чем это он? Да я и слова не вымолвила, как он просил. Просто стояла и глупо таращилась на этого мерзавца.

– Ты кинула на меня щит, – улыбнувшись, напомнил Фарлей. – И сама ушла от нападения.

– Ну я все-таки боевой маг, – хмыкнув, напомнила я. Тяжело вздохнув, продолжила: – И все чаще думаю, что сделала неправильный выбор. Надо мне было пойти в охотники за нечистью. По крайней мере, тогда мне бы не пришлось разочаровываться в людях. Чудовища – они чудовища по природе своей. А люди зачастую бывают хуже самых страшных монстров. Потому что скрывают свою суть под тысячами масок.

– А я рад, что некогда ты стала компаньоном Ричарда, – внезапно проговорил Фарлей.

Я кашлянула, слегка удивленная таким признанием. Почему это?

– Если бы ты стала охотницей за нечистью, то мы бы могли никогда не встретиться, – серьезно продолжил Фарлей и чуть сильнее сжал мою ладонь.

– Но я же постоянно доставляю тебе множество проблем, – возразила я.

– Как и я тебе, – фыркнув от смеха, сказал Фарлей.

Поднес мою ладонь ко рту и ласково поцеловал кончики пальцев, не сводя с меня странно напряженного взгляда.

Я немедленно заволновалась. Ой, чей-то он творит?

– Орландо сказал, что ты расспрашивала обо мне, – мурлыкнул Фарлей, по-прежнему глядя на меня в упор.

Вот же рыжий ябеда! Правда, я слегла погорячилась, ударив по нему парализующими чарами. Но это же не значит, что надо сразу бежать с докладом к начальнику!

Хотя нет, значит, наверное. Фарлей и без того сейчас в очень трудном положении.

– Расспрашивала, – призналась я и виновато повесила голову.

– И что именно тебя интересует?

Голос Фарлея словно обволакивал бархатом. Мягкий, ласковый. Как будто по обнаженной коже гладят теплым пушистым мехом. Но я прекрасно понимала, что в случае чего в нем с легкостью прорежется ранящая сталь.

Увы, я слишком зависела от Фарлея, поэтому не могла послать его к демонам, отказавшись отвечать. В его власти кинуть меня в камеру. В его власти даже сослать меня на рудники. Как ни крути, но с Орландо я перегнула палку.

– Меня интересует все, – неохотно призналась я и позволила себе краткий взгляд на блондина.

Как ни странно, он не выглядел разгневанным или сердитым. Напротив, на его губах гуляла донельзя довольная улыбка, как будто голодному дворовому коту дали жирную сочную сардельку.

– Это же просто нечестно, – попыталась я себя оправдать. – Ты знаешь все мои тайны. А я не знаю о тебе ровным счетом ничего, кроме имени и должности. Кто твои родители, как ты стал дознавателем, почему у тебя настолько дорогой дом…

На этом месте я запнулась, осознав, что ляпнула лишнего.

Да что я привязалась к этому дому! Возможно, Фарлею просто очень хорошо платят. И ничего удивительного в этом нет, учитывая, насколько высокое положение он занимает.

– А если я скажу, что с радостью отвечу на все твои вопросы? – лукаво поинтересовался Фарлей.

– Что взамен? – насупившись, переспросила я.

Кажется, опять заходит речь об этой дурацкой игре «баш на баш». Ненавижу ее!

– Ничего, Агата, – с неожиданной серьезностью отозвался Фарлей. – Свидание один на один ты мне уже обещала. А больше мне от тебя ничего не нужно. По крайней мере, пока.

Я вскинулась было, собираясь уточнить, что все это значит. Но Фарлей легонько прижал указательный палец к моим губам, призывая к молчанию. И тут же встал, настойчиво потянув меня за рукав вверх.

Следом поднялась и я, недоумевая, что все это значит. Правда, все вопросы тут же умерли на моих губах, когда я увидела, как выводят хозяина лавки.

Его руки были жестоко заведены назад. На запястьях зеленели магические наручники.

Проходя мимо меня, Деер Ронг чуть скосил глаза на меня. И меня бросило в крупную дрожь. Было в его взгляде нечто… И опять вспомнилось сравнение с диким зверем. Как будто передо мной был не человек, а смертельно опасное животное, ради забавы богов заключенное в теле обычного человека.

Фарлей молчал, пока Деера не погрузили в карету. И я не рискнула в этот момент задавать ему никаких вопросов. Было что-то в выражении его лица, от чего мне стало не по себе.

– Сдается, Агата, мы только что вскрыли крупный гнойный нарыв на теле высшего общества Гроштера, – негромко проговорил Фарлей, когда карета отъехала. Криво ухмыльнулся, добавив: – Выражаясь языком виера Норберга, конечно.

– Лучше не говори о нем, – хмуро попросила я, вспомнив, как ректор академии охарактеризовал мои отношения с Фарлеем.

Мол, он сделал нам огромное одолжение, потому что этот нарыв надо было рано или поздно вскрыть.

Фарлей опять усмехнулся, но теперь его улыбка напоминала настоящий зловещий оскал.

– Теперь ты отправишься на допрос? – поинтересовалась я.

– Нет. – К моему удивлению, Фарлей покачал головой. – Это успеется. Девушка, которую вы с Ричардом обнаружили, пока не в состоянии давать показания. Я бы сперва предпочел пообщаться с нею. Деер подождет. Пусть немного посидит в камере, подумает о своем поведении и о том, во что вляпался. Он напал на нас, Агата. Пытался убить. Это уже не цветочки, а самые настоящие ягодки. За одно такое Деер рискует до скончания жизни угодить на рудники. И он это прекрасно понимает.

– А с чего он вообще так взвился? – полюбопытствовала я. – Если, как он утверждает, со всех девушек были получены согласия на участие во всем этом?

Фарлей поморщился. Отвел глаза, явно не желая отвечать на мой вопрос.

– Мы ведь напарники? – с нажимом спросила я. – Фарлей, не стоит щадить мои чувства. Я понимаю, что ты переживаешь за мое, так сказать, душевное спокойствие. Не стоит. То, что было со мной – давно миновало. Я научилась жить со своим прошлым.

«Однако ночами ты все равно кричишь от кошмаров», – пробурчал внутренний голос.

Я была почти готова услышать это возражение от Фарлея. А после я бы непременно смертельно обиделась на него. Но блондин не повел и бровью.

– Ну, если ты так желаешь это услышать, – проговорил он. – Помнишь нашу самую первую встречу?

– Ее, пожалуй, забудешь, – проворчала я, и перед мысленным взором сама собой встала картина, как я мчалась по улицам Гроштера, силясь угнаться за Ричардом. А потом сбила с ног Фарлея, который как раз выходил из дверей какого-то магазина.

– Тогда я знатно расшиб себе голову, – продолжил Фарлей, едва заметно улыбнувшись. – Если ты забыла.

– Прекрасно помню, – ответила я. – Как и помню наш последующий визит к Спайку. Но причем тут все это и расследование убийства графа Грегора?

Фарлей внимательно смотрел на меня, видимо, давая мне возможность сделать самостоятельный вывод. И я приглушенно охнула.

Ой, а ведь тогда Спайк не просто вылечил голову Фарлея. Он обнаружил в его ауре следящее заклинание. Перекинул его на монету, которую позже изучил Ричард. И мой компаньон высказался более чем определенно. В Гроштере завелся некто, балующийся запрещенной ментальной магией. Потому что, по всей видимости, он же был замешен и в деле Аверила, желавшего жестоко проучить неверную невесту.

– То есть, ты считаешь, что девушки на самом деле не давали никакого разрешения? – срывающимся от волнения голосом поинтересовалась я. – Они были под ментальным внушением?

– Не так давно я расследовал похожее дело, – проговорил Фарлей. – После которого, собственно, и обзавелся врагом в лице Норберга Клинга. Ты наверняка читала о нем в газетах.

– О да, читала, – подтвердила я. – Ты тогда устроил обыски на факультете ментальной магии, поскольку выяснилось, что его студенты устраивали весьма отвратительные и незаконные игрища.

– Вот именно, – подтвердил Фарлей. – Но было еще одно расследование, которое не стало достоянием общественности. В кои-то веки мы с Норбергом пришли к единому выводу, что лучше не будоражить горожан Гроштера слишком частым упоминанием о последователях культа бога-пасынка. Один из преподавателей факультета боевой магии, как оказалось, несколько лет приносил в жертву демону сначала бездомных, а потом переключился на студентов. Выбирал из числа наиболее способных учеников одного, которому предлагал стать его ассистентом. Подсовывал в качестве задания заклинание с ловушкой. И несчастный отправлялся в лучший из миров, став кормом для демона.

– Жуть какая! – потрясенно воскликнула я. – И кем же был этот негодяй?

– Тебе вряд ли знакома его фамилия, – уклончиво произнес Фарлей. – Виер Эдгар Рион еще не был преподавателем, когда ты училась в академии.

– И кто его остановил? – продолжила я расспросы. – Ты?

– Увы, но нет. – Фарлей с сожалением покачал головой. – Одна из студенток, которую он пытался отдать демону, оказалась весьма смекалистой. И умудрилась не просто спастись, но обратить чудовище против Эдгара. – Хмыкнул и негромко добавил: – Собственно, от этого преподавателя остались одни кровавые ошметки.

– Поделом ему, – буркнула я, не испытывая ни малейшего сочувствия к участи растерзанного негодяя.

– Тогда я имел еще один непростой разговор с Норбергом, – произнес Фарлей. – Меня интересовал лишь один вопрос: как так случилось, что прославленный менталист, способный без проблем прочитать любые чужие мысли, так долго не замечал творящегося под самым его носом?

Фарлей задал Норбергу такой вопрос? Ох, представляю в таком случае, насколько сильно его ненавидит последний!

– Норберг заверил меня, что всему виной был амулет против ментальной магии, которую носил на себе Эдгар, – скептическим тоном завершил Фарлей.

– А такие существуют? – удивилась я. – Полезная, должно быть, вещичка! Я бы прикупила себе.

– Раз уж ты об этом заговорила. – Фарлей усмехнулся, залез в карман камзола и выудил оттуда хрустальную слезинку на длинной цепочке. Проговорил, глядя мне в глаза: – Надень, Агата. Мне будет спокойнее, если она будет постоянно на тебе.

– Значит, вот этот амулет спасет мои мысли от Норберга? – полюбопытствовала я, протянув руку.

– В идеале – от любого менталиста. – Фарлей вложил цепочку мне в ладонь и крепко сжал ее. – По крайней мере, так обещает реклама. Естественно, я не стал покупать амулет здесь, в Гроштере, где мошенник на мошеннике сидит. Один человек из Хельона заказал целую партию для меня у непосредственной создательницы этих вещиц.

Правда, при этом в голосе Фарлея скользнуло отчетливое сомнение, как будто ему чем-то не нравился этот факт.

– Ты как-то напрягся, – прозорливо заметила я.

– Дело в том, что создательница амулетов – Алекса Врейн, в девичестве Гриан – по слухам тесно знакома с Норбергом Клингом, – честно ответил Фарлей. – Правда, я совершил все мыслимые и немыслимые предосторожности, чтобы она не узнала, кто является конечным покупателем.

Я медленно поднесла хрустальную капельку к глазам. Качнула ее на цепочке, любуясь мягкими отблесками магического шара в глубине кристалла.

– Позволь, я помогу тебе, – любезно предложил Фарлей, и я послушно склонила голову.

Почувствовала, как его пальцы скользнули по моей шее, без проблем справившись с застежкой цепочки. И я невольно повела плечами. Нет, это прикосновение не было неприятным. Оно было… слишком интимным, что ли.

Если Фарлей и заметил мое движение, то предпочел никак его не прокомментировать. Он тут же опустил руки, и я вновь торопливо выпрямилась.

– Такие вот дела, Агата, – проговорил Фарлей. – Как видишь, если девушки действительно были под ментальным внушением, то это вновь ведет меня в кабинет Норберга Клинга.

Я поморщилась. Да, ведет. И Норберг с радостью встретит Фарлея. Потому что отныне у ректора академии есть весомое оружие против давнего неприятеля. Правда о моем прошлом. Наверняка он попытается разыграть эту карту. И…

А что, собственно, будет дальше? Есть всего два пути развития ситуации. Или Фарлей согласится играть по правилам виера Норберга, желая уберечь меня от неприятных последствий раскрытия моего настоящего имени. Или же он пошлет ректора академии ко всем демонам. И я даже не знаю, какой из этих вариантов меня пугает больше.

– Фарлей?

Я вздрогнула от неожиданности, услышав окрик. Вынырнула из своих тяжких раздумий и увидела, как к лавке торопится Орландо.

В этому моменту большинство карет, принадлежавших полицейскому управлению, уже разъехалось, но в самом доме продолжался обыск.

– А, Орландо, наконец-то! – И Фарлей удовлетворенно кивнул, когда рыжий молодой дознаватель легко взбежал по ступеням и остановился около нас.

Я попыталась выдавить из себя доброжелательную улыбку. По-моему, мне стоит извиниться перед Орландо. Но дознаватель хмуро глянул на меня, и улыбка так и умерла на моих губах, не успев родиться.

– Агата, ты ничего не хочешь сказать Орландо? – медовым голосом осведомился Фарлей, мимо внимания которого не прошла эта крошечная сценка.

– Э-э… – промямлила я, не испытывая особого желания приносить извинения. Никогда не любила публично признавать то, что была неправа.

– Агата? – Фарлей выжидающе вскинул бровь.

– Ну, это… – Я потупилась, словно ученик перед строгим учителем, и выпалила на одном дыхание: – Прости, Орландо! Я не должна была бить по тебе парализующими чарами.

– И? – вопросительно протянул Фарлей, явно желая выжать из меня все соки.

Да что ему еще надо? Я ведь извинилась!

– И это никогда больше не повторится, – мрачно добавила я, по-прежнему не глядя на Орландо.

– Я не держу на вас зла, Агата, – произнес в этот момент Орландо, правда, его голос прозвучал холодно и отстраненно.

Все-таки до сих пор обижается на меня. Ишь, какой чувствительный! Я ведь ничего особенного не сделала.

Хотя… Наверное, он переживает, что вновь выставил себя дураком перед Фарлеем. Тот поручил ему присматривать за мной, а в итоге я без особых проблем смылась. А ведь на моем месте мог быть действительно опасный преступник.

– И что мне с тобой делать, Агата? – спросил Фарлей.

Я удивленно покосилась на него, уловив в его тоне веселые нотки. В каком смысле? Мы вроде как собирались отправиться в дом, чей адрес я обнаружила в счетах Вайнера.

– Если честно, меня так и подмывает надеть на тебя магические наручники и отправить в сопровождении кого-нибудь к себе в кабинет, – продолжил Фарлей. – Дабы, так сказать, ты больше ничего не выкинула. Посидишь под присмотром, подумаешь о своем дурном поведении. Право слово, ты сегодня была всего на шаг от ареста. Заодно ознакомишься с показаниями Ричарда и дополнишь их при необходимости.

– Но ты так не сделаешь? – опасливо поинтересовалась я и исподлобья уставилась на него.

В глубине светлых глаз Фарлея прыгали смешинки, и я позволила себе быстрый вздох облегчения. Нет, не сделает. Всего лишь пугает меня.

– Не сделаю, – подтвердил Фарлей мои мысли. – Как ни крути, но ты помогла мне в лавке. Вовремя отреагировала на активацию заклятья. Поэтому, так и быть, поедешь со мной и Орландо.

– Спасибо! – Я от восторга чуть не захлопала в ладоши.

– Но учти, – сурово предупредил Фарлей, – высунешься вперед меня – пеняй на себя.

– Ты уже говорил это, – напомнила я. – Когда мы ездили в дом Вайнера.

– Повторение – мать учения, – весомо сказал Фарлей. И наша троица отправилась к карете.

Спустя неполную минуту мы в очередной раз катили по улицам Гроштера. Я силилась угадать, какой сейчас час. Наверное, около девяти вечера, если не позже. Какой же невыносимо долгий и суматошный день! А ведь предыдущий был такой же. Скорее всего, и завтра нам отдыхать не придется.

В этот момент мой желудок голодно забурчал, напоминая, что я сегодня только позавтракала, но при этом пропустила обед и ужин. Я тут же заерзала, силясь скрыть этот предательский звук. Благо, что в этот момент амулет связи на моей шее ожил, приглушенно засветившись через ткань рубашки.

– Да? – спросила я, накрыв его ладонью.

«Агата, я в доме графа Грегора Ириера, – послышалось в ответ. – Фарлей далеко?»

– Рядом, – ответила я, прежде посмотрев на блондина, который даже не пытался сделать вид, будто не прислушивается к моему разговору.

Ишь как вперед подался. Как бы с сидения не свалился. Кашлянула и попыталась как можно более невинно осведомиться:

– Собственно, а что ты там забыл?

«Мы с Кларой договорились сегодня вместе поужинать, – после некоторого замешательства признался Ричард. – Ну, знаешь, она была так удручена всем произошедшим, что… – Замялся и после недолгой паузы с каким-то непонятным испугом спросил: – Надеюсь, ты не против?»

– Нет, – спокойно ответила я. – Ричард, ты имеешь право ужинать с кем захочешь. Но зачем тебе Фарлей понадобился?

«Ну, собственно, когда я приехал за Кларой, та сказала, что Рейчел Ириер вернулась откуда-то пару часов назад, – ответил Ричард. – Мол, на ней лица не было. Заперлась в комнате и рыдает в полный голос».

– Переживает, поди, о смерти мужа, – холодно сказала я.

Нет, я прекрасно понимала, что причина страданий графини совсем в другом. Она отчаянно жаждет получить новую дозу нюхательного порошка. И, по всей видимости, уже начала испытывать ломку.

«Н-да? – с сомнением произнес Ричард. – Если честно, как-то непохоже. Я слышал ее рыдания, Агата. Она кричит так, будто испытывает самую настоящую боль».

– Не волнуйся, Ричард. – Я жестокосердно хмыкнула, не испытывая и толики сочувствия к графини. – Все под контролем.

«В общем-то, это еще не все, – после короткой паузы произнес Ричард. – Клара рассказала мне, что за день до смерти граф сильно поругался со своим братом. Вайнер явился поздно вечером, когда все уже ложились спать. По словам Клары, от него несло алкоголем и его качало из стороны в сторону. Вайнер сразу же отправился в кабинет графа. И там они устроили самую безобразную ссору. Мол, чуть до драки дело не дошло. Клара, конечно, не подслушивала, но они кричали на весь дом. Вайнер обвинял Грегора, что тот его в чем-то обманул. Как я понял, не заплатил за некую услугу, и теперь у Вайнера могут быть серьезные проблемы. Мол, нельзя злить таких людей».

– А Грегор? – спросила я, с удовольствием наблюдая за тем, как Фарлей хмурится все сильнее и все ближе пытается подвинуться ко мне.

Поди, от любопытства уже умирает, гадая, о чем это я там беседую с Ричардом.

«Увы, Клара сказала, что Грегор отвечал брату тихо, поэтому она ничего не разобрала. – Ричард с сожалением вздохнул. – Потом из кабинета послышался непонятный шум. Дворецкий кинулся на помощь, но оказалось, что Вайнер не бил брата, а всего лишь принялся раскидывать бумаги и книги, как будто искал что-то. Общими усилиями его удалось угомонить и выдворить прочь. Вот, в принципе, и все».

– Ясно, спасибо, Ричард, – сказала я. – Я обязательно передам все Фарлею. – Помолчала немного и с намеком проговорила: – Хорошо тебе провести вечер.

«Увы, поход в кафе отменяется, – произнес Ричард. – Клара боится оставить графиню в таком состоянии. Придется нам пить кофе под аккомпанемент этих жутких воплей».

– Трудности сближают, – с иронией произнесла я, но Ричард уже оборвал заклинание связи, и амулет погас.

– Что? – тут же спросил Фарлей. – Что тебе поведал твой компаньон?

Я быстро передала ему суть разговора с Ричардом, и блондин откинулся на спинку сидения напротив меня. В полутьме его глаза вновь загорелись собственным внутренним пламенем. Воцарилась тишина, видимо, Фарлей обдумывал полученную информацию.

– Выходит, все указывает на Вайнера Ириера как на одного из подозреваемых? – рискнул подать голос Орландо.

– Проблема в том, что Вайнера не было вчера на балу, – с досадой сказал Фарлей то же, что и мне недавно.

– А может быть, он влез каким-нибудь образом в ратушу? – несмело предположила я. – Ну, через окно уборной, к примеру. И там дожидался брата. Быстренько прихлопнул его – и был таков тем же путем.

– А может быть, Вайнер нанял наемного убийцу? – поддержал меня Орландо. – Насколько я понял, в деньгах младший из братьев Ириер не нуждался.

– А может быть, а может быть, – тоненьким голоском передразнил нас Фарлей. – Может быть, Грегор вообще покончил с собой, воспользовавшись покупным смертельным заклятьем.

– Да, кстати, а это идея! – загорелась я. – Тогда это объяснило бы тот факт, что я никого не видела в уборной, хотя была там буквально через минуту после убийства!

В отблесках света магического фонаря, мимо которого как раз проезжала карета, я увидела, как Фарлей мученически возвел глаза вверх.

– Агата, я могу придумать еще сотни причин, правдоподобных или не очень, объясняющих гибель графа Ириера, – все-таки терпеливо проговорил он через пару мгновений. – Но все эти гипотезы – ничто без доказательств. Пока правда состоит в том, что ты – единственная подозреваемая, которую застали подле остывающего тела жертвы. Ты – идеальная кандидатура на роль убийцы.

Я обиженно насупилась, покоробленная ледяными нотками в его тоне.

– Прости, – чуть мягче продолжил блондин. – Я просто хотел посоветовать тебе и Орландо не увлекаться чрезмерно фантастическими гипотезами. Да, у нас есть ниточка. Да, по всей видимости, братья Ириер были теми еще негодяями и мерзавцами. Но нам необходимо нечто большее.

Карета натуженно заскрипела, останавливаясь, и Фарлей замолчал. Глянул в окно и быстро выскочил наружу. Следом за ним выбрался и Орландо. Я замыкала своеобразное шествие.

На сей раз Грон привез нас к настоящей лачуге, которая жалась к стене одного из доходных домов на окраине Гроштера. Огонь магических фонарей сюда почти не долетал. Однако уже вышла полная луна, и в ее призрачном прохладном сиянии я увидела какой-то крохотный домик, более напоминающий развалюху.

– Зачем Вайнер снимал эти руины? – изумленно спросила я, с подозрением принюхиваясь.

По всей видимости, через этот темный переулок шла какая-то сливная канава с нечистотами, потому что пахло тут просто преотвратно.

Н-да, поневоле вспомнишь обиталище Спайка. Но у него хотя бы внутри все просто сверкает от чистоты. А я не уверена, что в этой хижине нас ждет такой же безукоризненный порядок.

– Куда больше меня интересует вопрос, почему он отдал за эту лачугу такие бешеные деньги, – негромко ответил Фарлей. – Честное слово, я ожидал увидеть огромный особняк. Уж больно сумма в счете была внушительной.

– Быть может, вызвать подкрепление? – нерешительно предложил Орландо.

– Не стоит. – Фарлей покачал головой. – Пусть заканчивают обыск в лавке. Полагаю, мы втроем без проблем справимся. В конце концов, Агата нас в случае чего прикроет.

И бросил на меня озорной взгляд.

Хм-м, и почему у меня такое чувство, будто мой щит не был столь уж острой необходимостью? Фарлей не выглядит как человек, который чудом избежал смертельной опасности. По-моему, он даже не особо испугался, когда его атаковали.

Что нельзя сказать обо мне.

– Еще раз повторяю, Агата, не высовывайся, – внушительно проговорил Фарлей, глядя на меня.

– Да помню я, помню, – зло выдохнула я. – Не стоит относиться ко мне как к несмышленышу!

– Ты тоже особо не геройствуй, – обратился Фарлей уже к Орландо. Помедлил немного и приказал: – Ну, двинули!

Я считала, что Фарлей ворвется в лачугу, желая застать возможного неприятеля врасплох. Но следующий его поступок удивил меня донельзя. Он подошел и самым наглым образом постучал в дверь.

Нет, вы представляете? А как же эффект неожиданности?

Правда, блондин тут же отпрыгнул на несколько шагов от двери и напряженно выпрямился, прислушиваясь. На кончиках его пальцев загорелись сиреневые огни ловчего заклинания.

Ага, стало быть, ждет, что перепуганный Вайнер рванет из лачуги, воспользовавшись каким-нибудь окном. Правда, я тут же скептически поморщилась. Уж больно узкие и маленькие они были здесь. Если Вайнер такого же телосложения, как его брат, а сомневаться в этом вроде бы не приходится, учитывая, что они близнецы, то эдак мужчина рискует просто застрять.

Прошла минута. За ней еще одна. Я, затаив дыхание, отсчитывала секунды тишины и бездействия. В доме ничего не происходило. Ни звука шагов, ни удивленных вопросов, ни поспешных сборов.

Фарлей склонил голову набок. Посмотрел на меня и выразительно приложил палец к губам, призывая к тишине. Затем примерился к двери – и просто вынес ее вместе с косяком, небрежно метнув перед собой чары.

Я едва не присвистнула в удивлении. Ого! Оказывается, он не только таблички дверные умеет поправлять при помощи магии.

А Фарлей был уже внутри. При этом он перемещался настолько быстро, что мой взгляд просто не успевал разобрать его движений.

Я шагнула было вперед, желая войти в лачугу вслед за ним, но Орландо, стоявший рядом, с силой дернул меня за рукав. Покачал головой, когда я метнула на него гневный взгляд.

Эх, руки так и зачесались вновь опробовать на нем парализующие чары. Естественно, я тут же подавила столь самоубийственный порыв. Боюсь, после такого Фарлей точно упечет меня в камеру и тем самым избавит себя от массы проблем.

– Заходите, – в этот момент раздалось из лачуги.

Я со всей возможной скоростью рванула вперед, оставив нахального рыжего дознавателя далеко позади. Ворвалась в дом и остолбенела.

По сути, все жилище занимала одна огромная комната без деления на спальню и кухню. И вот сейчас посередине помещения лежал мертвый Вайнер Ириер, чьи остекленевшие глаза навсегда уставились в закопченный низкий потолок. А его грудь была разворочена смертельным заклятьем.

И на миг мне почудилось, будто я вернулась во вчерашний вечер. Слишком напоминала эта картина сцену убийства графа Грегора.

– Дела, – ошарашенно протянул позади меня Орландо.

– Ну вот, я же говорила, что не убивала графа Грегора, – выдала я первое, что пришло мне в голову. – Я при всем желании не смогла бы расправиться с Вайнером, так как сегодня весь день была под твоим присмотром.

Фарлей устало посмотреть на меня и недовольно покачал головой.

– Увы, это не аргумент, Агата, – прошелестел его голос. – Ты отсутствовала больше часа, когда, не посовещавшись со мной, рванула проверять второй дом графа Грегора.

– Но… – Я растерянно захлопала ресницами.

Неужели он говорит это всерьез? Я ведь была с Ричардом.

– И в любом случае наша самая серьезная нить расследования только что оборвалась. – Фарлей скривился и шепотом выругался.

Настолько смачно, что уши несчастного Орландо запламенели от смущения. Даже я невольно заслушалась. Не предполагала, что королевский дознаватель знает такие слова.

Эх, по всему выходит, что только что мое положение стало еще хуже. Как говорится, едва я подумала, что достигла дна, как снизу постучались.

Глава пятая

Я уже признавалась однажды в том, что любое мало-мальски серьезное потрясение вызывает во мне буквально зверский голод. А сегодня приключений на мою долю выпало даже с избытком. Поэтому сейчас я сидела в кабинете Фарлея и, нисколько не смущаясь, опустошала блюдо с печеньем, стоявшее на его столе.

Конечно, это не жареное мясо, но на безрыбье, как говорится, и русалка улов.

Сам Фарлей отсутствовал. Сразу после возвращения в отдел он куда-то ушел. Правда, было бы весьма наивным полагать, что при этом он оставил меня одну. В соседнем кресле сидел Орландо и так старательно таращился на меня, что пару раз я едва не подавилась.

– Хочешь? – наконец, не выдержав, с набитым ртом спросила я и пододвинула в его сторону блюдо.

– Нет, – кратко ответил он.

– А почему тогда так смотришь? – полюбопытствовала я, отправив очередное печенье в рот.

– Потому что Фарлей с меня шкуру живьем спустит, если я упущу вас вновь, – со вздохом признался Орландо.

– Кстати, можешь называть меня на «ты», – любезно предложила я, в очередной раз почувствовав легкое угрызение совести.

– Спасибо, – почти не разжимая губ, обронил Орландо и вновь замер, уставившись на меня немигающим взором.

Наконец, последнее печенье нашло свой приют в моем желудке, и я сыто откинулась на спинку кресла. Ну-с, не могу сказать, что жизнь налаживается, однако хоть что-то хорошее в ней произошло.

В этот момент дверь открылась, и на пороге показался Фарлей. Правда, не один, а в сопровождении высокого седовласого и по-военному подтянутого мужчины.

При виде этого незнакомца Орландо мгновенно слетел с кресла. Замер в полупоклоне, всем своим видом выказывая почтение.

Я с любопытством хмыкнула. Ого, как его проняло-то! И кто это перед нами?

– Агата, познакомься, пожалуйста, с Уильямом Регсом, – проговорил Фарлей, подходя ближе. Помедлил немного и с явной неохотой добавил: – Моим отцом.

Мои брови немедленно взметнулись вверх.

Как отцом? У Фарлея ведь другая фамилия!

– Это долгая история, – торопливо добавил тот, явно почувствовав, что сейчас я засыплю его целым градом вопросов.

Выразительно глянул на Орландо – и того словно дракон языком слизнул. С такой небывалой скоростью рванул прочь, что едва не вписался в дверной косяк.

– Приятно познакомиться, – растерянно пробормотала я, в свою очередь встав. – А я Агата Веррий.

Перед своей фамилией я на мгновение запнулась. И это вряд ли прошло незамеченным Уильямом. Его светлые прозрачные глаза загорелись насмешкой, тем самым донельзя напомнив мне Фарлея.

А ведь Фарлей – его родной сын. Вон как похожи. Тогда почему у них разные фамилии? Неужели Фарлей – внебрачный ребенок? Но, по всей видимости, ни он, ни Уильям не скрывают свое родство перед подчиненными. Иначе Фарлей не признался бы в этом в присутствии Орландо.

– Агата Веррий, стало быть, – медленно протянул мужчина, особенно выделив интонацией последнее слово. Спокойно занял место Фарлея за столом, и тому ничего не оставалось, как сесть рядом со мной.

Некоторое время в кабинете стояла тишина. Я изгрызла себе все губы от волнения. Так и тянуло первой прервать затянувшуюся паузу, задать хоть какой-нибудь вопрос. Но здравый смысл и инстинкт самосохранения в единый голос вопили – не смей!

– Ну что же, сын, – наконец, негромко произнес Уильям. – Я рад, что ты рассказал мне все, как есть. Признаюсь, за последние сутки мне столько о тебе наговорили, что я уж испугался, не двинулся ли ты умом.

Фарлей криво ухмыльнулся. Он сидел в кресле совершенно спокойно, но я ощущала, насколько он внутренне напряжен. Воздух вокруг него словно искрился от бурлящей скрытой энергией.

– Я не скрою, ты угодил в весьма серьезный переплет, – все так же тихо продолжил Уильям. – И врагу не позавидуешь в такой ситуации, что уж говорить о родном сыне. Воистину, между молотом и наковальней.

Фарлей несколько раз размеренно ударил пальцами по подлокотнику кресла, но опять ничего не сказал.

– Я не буду настаивать на немедленном аресте Агаты Веррий, – завершил свою речь Уильям, одарив меня еще одним колючим проницательным взглядом. – Но завтра в пять вечера я жду вас обоих в своем кабинете. Или ты мне предоставишь убийцу на блюдечке с голубой каемочкой. Или твоей знакомой все-таки придется несколько дней провести в качестве обвиняемой.

Я гулко сглотнула. Ой, что-то мне последний вариант совсем не нравится!

– Не переживайте, Агата, – со слабой улыбкой обратился ко мне Уильям. – В нашем управлении чрезвычайно комфортабельные камеры.

В нашем управлении? Я мысленно с удивлением повторила эту фразу. Это что же получается, отец Фарлея тоже работает в полиции?

– Спасибо, – почти не разжимая губ, произнес в этот момент Фарлей. – На большее я и надеяться не мог.

Уильям Регс открыл было рот, желая добавить что-то еще. Но в последний момент передумал. Встал, бесшумно отодвинув кресло, и неторопливо отправился к дверям. Правда, около самого порога остановился и обернулся к нахмурившемуся Фарлею.

– Я знаю, ты не любишь, когда тебе дают советы, – мягко проговорил он. – Но я все же дам один. Сын, езжай домой. Выспись хоть немного.

– Боюсь, у меня на это нет времени, – буркнул Фарлей.

– Девушка, которую нашли в старом доме Грегора, сможет дать показания только утром, – не согласился с ним Уильям. – Деера лучше подержать в камере подольше. Пытка ожиданием – одна из самых страшных. Графиня Ириер… Полагаю, завтра утром она будет более чем разговорчива, если проведет ночь без своего нюхательного порошка. Поэтому позволь себе хотя бы часов шесть сна. Поверь моему опыту: свежие идеи лучше всего приходят в отдохнувшую голову.

Фарлей ничего не ответил. Правда, его отец и не ждал от сына какой-либо реакции. Уильям перевел взгляд на меня, чуть склонил голову, прощаясь. И на дне его зрачков промелькнула мягкая усмешка.

Спустя несколько минут мы с Фарлеем остались наедине. Тот принялся растирать себе переносицу, зажмурившись.

– Твой отец прав, – осмелилась я на замечание. – Тебе необходимо отдохнуть. Вторая ночь без сна вряд ли пойдет тебе во благо.

– Возможно, – внезапно согласился Фарлей. – В лавке Деера все равно не обнаружили никаких бумаг или записей. Только огромное количество магиснимков определенного содержания. Поэтому пока мы в тупике.

– А Уильям действительно твой отец? – все-таки, не выдержав, задала я так мучающий меня вопрос.

– А я гадал, когда ты это спросишь. – Фарлей с сарказмом хмыкнул. Устало посмотрел на меня и сказал: – Действительно. И, предупреждая твой следующий вопрос, я был рожден в законном браке.

– Но почему у тебя тогда другая фамилия? – удивилась я.

– Потому что перед поступлением на службу в полицию с благословения отца я взял себе девичью фамилию матери, – спокойно ответил Фарлей. – Увы, она к тому моменту уже умерла после долгой болезни.

– Но почему? – Я изумленно захлопала ресницами, никак не в силах постигнуть причины столь загадочного поступка.

Быть может, Фарлей стыдится своего отца? Но я не заметила между ними особой вражды. Напротив, оба держались вежливо, правда, немного отстраненно.

– Агата, мой отец возглавляет гроштерскую полицию, – со вздохом признался Фарлей. – По сути, он мой непосредственный начальник. Один из самых влиятельных людей в королевстве.

– Ого! – невольно вырвалось у меня.

– Естественно, я не желал пользоваться его именем для построения карьеры, – продолжил Фарлей, едва заметно поморщившись. – Я хотел добиться всего самостоятельно. Без чьей-либо помощи. Поэтому мы и договорились, что он не обидится, если я воспользуюсь другой фамилией. Скажу больше: я начинал работу здесь с самых низов. Не меньше года служил обычным постовым. Потом я удачно отличился на расследовании одного дела, обнаружив кое-какие детали, мимо которых прошли остальные. Меня заметили. Перевели в младшие дознаватели. И как-то незаметно я дорос до того, что мне поручили вести собственный отдел.

Если все это так, а сомневаться в ином вроде бы не приходится, то Фарлей воистину заслуживает уважения. И я новым взглядом посмотрела на блондина.

Теперь он массировал себе виски, по всей видимости, страдая от головной боли. Его лицо, и в обычное время не отличающееся особым румянцем, побледнело еще сильнее и осунулось, скулы заострились, под глазами вновь залегли глубокие тени усталости.

– Конечно, со временем о нашем родстве стало известно, – произнес Фарлей. – Как говорится, на каждый роток не накинешь платок. Но к тому моменту я уже завершил расследование нескольких крупных дел. И даже у моих самых заклятых неприятелей язык бы не повернулся сказать, что я всего добился исключительно благодаря поддержке отца. – Хмыкнул и шепотом добавил: – Хотя такие попытки, конечно, были. Куда уж без этого.

– Понятно, – сипло пробормотала я, силясь как-то уложить новые знания в голове.

Выходит, если Фарлей продолжит покрывать меня, то пострадает не только его репутация. Наверняка заподозрят, что его отец позволяет своему сыну то, что не позволил бы никакому иному дознавателю.

Демоны! Да лучше бы меня паралич разбил, когда я согласилась идти с Фарлеем на этот треклятый бал! Да лучше бы я все-таки грохнулась с каблуков и себе ногу сломала, когда вздумала побежать за Грегором!

Понятия не имею, какие еще несчастья я бы призвала на свою глупую голову, но Фарлей, украдкой сцедив зевок в раскрытую ладонь, встал.

– Мой отец прав, – сказал он, глядя на меня сверху вниз. – Я слишком устал сейчас, чтобы рассуждать здраво. Поедем, Агата. Надеюсь, завтра на свежую голову меня осенит внезапная догадка.

Правда, в его последней фразе при этом послышалась затаенная тоска.

– А почему ты так упорствуешь и не желаешь арестовывать меня? – спросила я, не торопясь в свою очередь подняться. – Я ведь уже говорила тебе, что не обижусь.

– На моей памяти ты первая, кто так отчаянно рвется за решетку. – Фарлей с трудом растянул губы в улыбке, но тут же посерьезнел. Тихо ответил: – Во-первых, Агата, это будет означать победу Норберга Клинга. Пусть небольшую, но все же. А я не желаю позволять ему даже краткого торжества над собой. А во-вторых, как только ты окажешься за решеткой – то по твоему следу тут же отправятся толпы жадных до новостей и сенсаций газетчиков. Пока подробности расследования никому особо не известны. Да, твое имя знают, но лишь как свидетельницы, которая обнаружила тело. Но после ареста, увы, раскрытие твоей настоящей фамилии будет вопросом ближайших суток.

– Ясно, – хмуро проговорила я и неохотно поднялась на ноги.

И вновь карета неспешно катила по ночным улицам Гроштера. Фарлей сидел напротив меня и словно бы дремал. Но в отблесках проплывающих мимо фонарей я видела, как его ресницы то и дело вздрагивают, а руки, лежавшие на коленях, до побелевших костяшек были сжаты в кулаки.

– Что еще ты хотела обо мне узнать? – вдруг услышала я негромкий вопрос.

– В смысле? – настороженно переспросила, уловив в голосе Фарлея иронию.

– Ну, ты расспрашивала Орландо, – напомнил он. – И я обещал тебе в полной мере удовлетворить твое любопытство. Просто так, без всяких взаимных условий. Неужели забыла?

– Да нет, просто не думала, что момент подходящий, – честно призналась я.

Фарлей негромко фыркнул от смеха. Затем пожал плечами и сказал:

– А почему бы и нет, Агата? Мне надо отвлечься от своих рассуждений, которые пошли уже по третьему кругу, если не по десятому. Поэтому с превеликим удовольствием удовлетворю твое любопытство.

– Хм-м, заманчиво, – пробормотала я и замолчала.

Что скрывать очевидное, больше всего меня интересовало, по каким причинам Фарлей до сих пор один. Он молод, хорош собой, богат. Ни за что не поверю, что наследницы богатых и не очень семейств не открыли в свое время на него настоящую охоту, силясь завоевать перспективного жениха.

Но почему он так ловко миновал все расставленные на него сети? Или в его прошлом тоже есть трагедия, подобная тому, что довелось пережить Ричарду? Но тогда если я спрошу его об этом – то не обижу ли безмерно?

Впрочем, он ведь вызнал абсолютно все о моем прошлом. А там у меня скрывается столько скелетов, что хватит на настоящее кладбище.

– Агата, ты такая милая, когда хмуришься. – Фарлей опять рассмеялся. Ловко перехватил мою руку и проникновенно проговорил, чуть сжав ее: – Честное слово, можешь задавать абсолютно любые вопросы.

– Ну хорошо, – с сомнением пробормотала я. Набрала полную грудь воздуха, словно перед прыжком в ледяную воду, и выпалила на одном дыхании: – Почему ты до сих пор не женат?

– Потому что еще не встретил свою единственную, – спокойно ответил Фарлей.

– Да ладно. – Я с сарказмом фыркнула. – Фарлей, ты же вращаешься в высшем свете! Вокруг тебя целые толпы красавиц, готовых на все, лишь бы ты обратил на них свой благосклонный взгляд. И хочешь сказать, никто из них тебя не заинтересовал? Знаешь, как говорят про одиноких мужчин за тридцать?

И тут же испуганно прикусила язык.

Ой, куда-то меня не туда занесло. Когда я уже научусь следить за словами!

– И что же? – с явным интересом переспросил Фарлей.

– Да так, ничего, – буркнула я. – Не обращай внимания.

– Нет, теперь я хочу это услышать! – принялся настаивать Фарлей и сильнее сжал мое запястье. – Ну же, Агата! Если начала – то закончи, пожалуйста.

– А ты не обидишься? – с опаской спросила я.

– На тебя я вообще не могу долго злиться, – со странной улыбкой заверил меня Фарлей. – Куда скорее я обижусь, если ты оставишь меня в неведении. Завела такой интересный разговор – а потом в кусты.

Я насупилась. Отвела взгляд в сторону и медленно проговорила, тщательно подбирая каждое слово:

– Говорят, что одинокие мужчины за тридцать напоминают общественные уборные. Все приличные заняты, а в свободные и по доброй воле не сунешься.

После чего напряженно выпрямилась. Даже страшно представить, как Фарлей отреагирует на народную мудрость.

Неполную минуту он молчал, видимо, переваривая услышанное. И вдруг грохнул хохотом.

Я с невольным облегчением вздохнула. Все-таки не обиделся. И это радует.

– Прости, Агата! – простонал Фарлей, свободной рукой вытирая выступившие на глазах слезы. – Но такое сравнение, честное слово, я слышу впервые.

Всхлипнул от смеха в последний раз и затих.

В карете было темно, но я не сомневалась, что он сейчас смотрит на меня. И почему-то мне казалось, что как раз ему тьма не мешает.

– Ну если ты действительно хочешь это знать, то ловеласом меня назвать нельзя, но отношения с женщинами у меня были, – наконец, сказал он. – Большинство из них, правда, завершалось достаточно быстро – через пару-тройку месяцев. Но с одной девушкой я встречался около года. Если тебе интересно, то ее звали Нирия Эйплан. Мы даже жили вместе и планировали помолвку.

– И почему вы расстались? – спросила я, не уловив в его голосе особого разочарования из-за оборвавшейся некогда связи.

– Работа, Агата, – со вздохом произнес Фарлей. – Я всегда слишком много работал. А ей хотелось большего. Хотелось, чтобы я постоянно был рядом с нею. Чтобы мчался к ней по первому зову. После нескольких крупных скандалов по этому поводу она пошла на отчаянный шаг. Вздумала пробудить во мне ревность.

– Увлеклась и изменила? – догадливо переспросила я.

– Да нет. – Фарлей негромко хмыкнул. – Хотя точно не уверен. Тогда я расследовал одно очень запутанное дело. Домой появлялся далеко за полночь, падал замертво в постель, а уже на рассвете уходил. И, честное слово, я в упор не замечал цветов, якобы присланных ей неизвестным воздыхателем, не улавливал в ее разговорах намеков на таинственного ухажера. Это оскорбило ее пуще прежнего. Разразилась новая ссора. Настолько масштабная, что ни о каком продолжении отношений после этого не могло идти и речи. Слишком много обидного было высказано мне в лицо.

– Удивительно, – проворчала я.

– Что именно? – переспросил Фарлей. – Тебя удивляет, что я ушел после ссоры? Ты сама знаешь, как могут ранить некоторые слова.

– Удивительно, что ты что-то там не замечал, – пояснила я. – По-моему, ты видишь абсолютно все вокруг.

Фарлей молчал так долго, что я подумала, будто он решил завершить разговор на столь непростую тему. Но в тот момент, когда карета уже останавливалась во дворе его особняка, он вдруг задумчиво обронил:

– Возможно, Нирия была права в своих обидах. Когда по-настоящему любишь человека – то даже чувствуешь, что ему снится. И всегда будешь рядом, чтобы отогнать кошмары.

А вот теперь я порадовалась мраку, царившему в карете. Почудился в словах Фарлея прозрачный намек на прошлую ночь, когда он успокаивал меня от рыданий.

Но я тут же предпочла отогнать эту мысль подальше. Да ну, чушь какая! Эдак ты, Агата, еще вообразишь, будто настырный блондин по уши влюблен в тебя.

Глава шестая

Я лежала и мрачно смотрела в потолок.

Как ни странно, сон никак не шел ко мне. Наверное, сказалось слишком сильное волнение и нервное потрясение последних дней. Подумать только, осталось меньше суток для поиска настоящего преступника. А пока у нас нет ничего. Ни одной зацепки. Казавшаяся самой перспективной линия расследования просто оборвалась с гибелью Вайнера Ириера.

Я зло перевернулась на другой бок, и подушка от моего порывистого движения слетела на пол. Демоны! И я привстала. Слепо зашарила рукой под кроватью, но подушка улетела далеко.

Эх, придется вставать. И я с кряхтением поднялась. Щелчком создала огонек пламени и засунула голову под кровать.

Надо же, как тут чисто! Ни клубочка пыли. По всему видно, что Фарлей весьма щепетильно относится к порядку, хотя по собственному признанию редко бывает дома.

Подушка лежала чуть поодаль. Чтобы дотянуться до нее, мне пришлось вытянуться во весь рост. И вдруг я услышала…

В доме царила тишина. Сразу после приезда Фарлей измученно извинился и тут же отправился к себе, препоручив меня заботам Эйгана. Правда, напоследок взял строгое обещание, что ночью я никуда не выйду из спальни. Мол, ванная там смежная, а по дому шататься мне совершенно не обязательно. А если вдруг вздумаю прогуляться по улице – чтоб потом пеняла на себя. Потому как на этом его терпение точно иссякнет.

От ужина я отказалась. Слишком много печенья я съела в кабинете Фарлея, после чего ушла в свою комнату.

Хм-м… Забавно прозвучало – в свою комнату. Как будто я уже вечность жила у Фарлея. Точнее сказать – в комнату, выделенную хозяином для моих вынужденных ночевок.

Впрочем, все не суть. Так или иначе, но в доме уже давно было тихо. Однако сейчас я совершенно отчетливо слышала, как кто-то ходил по первому этажу, при этом стараясь ступать как можно тише.

«И что? – с сарказмом вопросил внутренний голос. – Это может быть Эйган или сам Фарлей».

Я скептически хмыкнула. Вряд ли Эйган вздумал заняться полуночной уборкой. А Фарлей был настолько уставший, что до самого утра не откроет глаз, хоть ори у него над ухом.

«Ты думаешь, в дом королевского дознавателя, да не абы какого, а возглавляющего отдел по незаконному использованию магии, кто-то имел глупость залезть? – не унимался глас рассудка. – Чушь какая-то!»

Да, но если его решили убить? Фарлей сам сказал, что вот-вот вскроет огромный гнойный нарыв на теле высшего общества Гроштера. Наверняка у Деера были и другие подельники. К тому же не стоит забывать про загадочного менталиста, который уже пытался внедрить в ауру Фарлея следящее заклинание. А вдруг этот негодяй решил действовать более нагло? Вдруг он задумал устранить своего противника самым радикальным из образом?

Я тихонько поднялась на ноги, забыв о подушке. Подкралась к двери и прислушалась.

Нет, по первому этажу явно кто-то разгуливал. И этот кто-то был незнаком с расположением мебели в гостиной, потому что до моего слуха то и дело доносилось злобное шипение и стук отодвигаемой мебели.

Это точно не Эйган и не Фарлей. Первый бы зажег свет, второй, по-моему, видит в темноте так же хорошо, как и днем. Да и заклятья ночного зрения никто не отменял. Тогда кто?

Я отпрыгнула к кровати. Трясущимися от волнения руками натянула на себя штаны и рубашку, невольно порадовавшись тому, что накануне Ричард притащил мне ворох одежды. На ботинки плюнула. А, ладно, не простужусь небось. К тому же босиком сподручнее. Затем вернулась к двери и бесшумно приоткрыла ее.

Здравый смысл орал во весь голос, что надлежит отправиться в комнату Фарлея и разбудить его. Но я понятия не имела, где его спальня. Если я начну тыкаться во все двери подряд, то обязательно вспугну преступника.

И, в конце концов, боевой маг я или кто?

Здравый смысл после этого умолк, пробурчав что-то весьма нелицеприятное в мой адрес. Но я уже пылала жаждой деятельности. Сейчас я как выскочу, как схвачу этого мерзавца! А потом предстану в глазах Фарлея настоящей героиней.

Что скрывать, больше всего на свете мне хотелось хоть как-то реабилитироваться в его глазах. Как ни крути, но из-за меня он угодил в серьезнейшие проблемы. И будет справедливо, если я сама расхлебаю кашу, которую заварила.

Я двинулась по коридору к лестнице, стараясь ступать как можно тише. Негодяй, орудующий на первом этаже, в свою очередь тоже подошел к лестнице. Ага, стало быть, его цель – точно Фарлей. Он собирается напасть на него в тот момент, когда дознаватель наиболее уязвим. Но я не позволю ему этого сделать!

Решив так, я притаилась в пятне густого чернильного мрака около перил. Сейчас мерзавец поднимется – и тут-то я застигну его врасплох.

Ступеньки негромко поскрипывали под осторожными шагами преступника. Я затаила дыхание, стараясь ничем не выдать своего присутствия. Провела ладонью по глазам, призывая на помощь ночное зрение. И тотчас же мрак посерел и отодвинулся. Так-то лучше будет.

Словно почувствовав это, неведомый злодей замер, и я мысленно выругалась. Неужели я выдала себя чарами? Но спустя пару томительных мгновений он вновь принялся подниматься.

Наконец, над перилами показалась вихрастая голова злоумышленника. И тотчас же я пошла в атаку.

Раз. Это свистнув, разрезали воздух парализующие чары. Два. Это я с оглушительным воплем, должным придать мне храбрости, накинулась на негодяя. Опрокинула его, и мы кубарем полетели по полу, лишь каким-то чудом не сорвавшись со ступеней вниз. Три. И я уже восседала верхом на негодяе и ожесточенно месила его кулаками.

– Помогите! – захлебнулся он в вопле. – Спасите! Фарлей, на помощь!

Фарлей?

Я по инерции еще раз заехала неизвестному по ребрам. Затем застыла с так и поднятым кулаком.

Что-то тут не так. С какой стати преступнику звать на помощь королевского дознавателя, которого явился убить?

С тихим шорохом под потолком пробудился магический шар, и я с невольным стоном зажмурилась. Чары ночного зрения еще были на мне, поэтому свет пребольно резанул по глазам.

– Ну и какого демона тут происходит? – услышала я гневное позади. – Агата, Орландо, что вы тут устроили?

Орландо?

Я осторожно приоткрыла один глаз и посмотрела на свою жертву. Правда, тут же зажмурилась обратно, как никогда мечтая о том, чтобы все это оказалось лишь дурным сном.

Потому что сидела я на Орландо, которого так туго спеленали нити парализующего заклинания, что он напоминал жертву гигантского паука. И даже краткого взгляда мне хватило, чтобы осознать, как сильно несчастному дознавателю досталось от моих кулаков.

Из носа сочилась кровь, губы как два вареника, левый глаз угрожающе заплыл.

– Это все она, – плачущим голосом заявил Орландо. – Я же говорил, что ей нельзя верить! Агата пыталась сбежать из дома, но я попался ей на пути. И она на меня напала.

– Я? Пыталась сбежать? – возмутилась я. – С каких это пор побеги совершают босиком?

Орландо чуть скосил взгляд, пытаясь увидеть мои ботинки. Раздосадовано цокнул языком, убедившись в моей правоте.

– Так, заткнулись оба, – устало приказал Фарлей.

Через мгновение он был рядом со мной. Подхватил меня под локоть и легко вздернул на ноги. Затем провел ладонью над лежащим Орландо, как будто стирал что-то невидимое – и тотчас же нити парализующих чар исчезли без следа.

Я с невольным уважением хмыкнула. А вот я так не умею.

– В мой кабинет, – негромко распорядился Фарлей.

Нет, он не закричал, даже не повысил голоса. Но я вздрогнула, как будто меня хлестнули наотмашь.

Ух, чует моя селезенка, сейчас будет знатный разбор полетов!

– Оба, – добавил Фарлей, посмотрев на кряхтящего на полу Орландо.

После чего развернулся и первым отправился прочь, по всей видимости, нисколько не сомневаясь в том, что мы выполним его повеление.

Только сейчас я заметила, что он все в той же одежде, что был вечером. Видимо, так хотел спать, что успел скинуть только камзол и сапоги. Рубашка и штаны измяты до невозможности.

Что скрывать очевидное, мне было непривычно видеть Фарлея в таком потрепанном виде. Но, с другой стороны, было в этой картине что-то трогательное. Эх, бедняга! Наверное, чем ни закончится завтрашний вечер – и если он все-таки успеет вычислить преступника, и если мне придется отправиться в камеру – первым делом он придет домой и завалится спать, не переживая, что одна вредная девица вновь разбудит его в самый неподходящий момент.

В своем кабинете Фарлей рухнул в кресло. На сей раз он не стал предлагать нам сесть, и мы с Орландо, не сговариваясь, принялись переминаться с ноги на ногу, словно провинившиеся дети перед строгим родителем.

Кстати, вопреки своему обыкновению, не торопился Фарлей и залечить так называемые боевые раны напарника. Несчастный рыжий паренек, получивший от меня сегодня по полной, вытащил из кармана носовой платок и то и дело хлюпал в него кровью. Но Фарлей взирал на эту картину абсолютно бесстрастно, словно не испытывал и толики сочувствия к напарнику.

– Сначала я хочу услышать твою версию, – проговорил блондин и ткнул в меня указательным пальцем.

– Мне не спалось, – послушно затараторила я. – Я крутилась во все стороны, и у меня подушка на пол улетела. Я полезла ее доставать, как вдруг услышала, как по первому этажу кто-то ходит. Вот и подумала, что кто-то залез в дом, чтобы убить тебя.

– Это с равным успехом мог быть я или Эйган, – резонно возразил Фарлей.

– Эйган бы зажег свет, – огрызнулась я. – Полагаю, ты тоже. К тому же я не сомневалась, что ты проспишь минимум до утра, настолько уставшим был.

– О да, это была моя самая заветная мечта, – грустно вздохнул Фарлей. – Всего пару часов назад я считал, что это более чем достижимая цель.

Я виновато повесила голову, уловив в его словах законный упрек.

– А почему ты решила, что этот некто собирался убить меня? – полюбопытствовал Фарлей.

– Потому что! – Я всплеснула руками, удивленная, что необходимо объяснять настолько очевидные вещи. – У этого мерзавца Деера наверняка есть подельники! Думаю, весь высший свет Гроштера опутан его преступной сетью. Самое простое и легкое: устранить одного чрезмерно настойчивого дознавателя, вздумавшего докопаться до истины.

– И ты действительно думаешь, что на мой дом не установлена защита? – с затаенной иронией поинтересовался Фарлей.

Я так и замерла с открытым ртом, забыв, что хотела сказать дальше.

Защита? Демоны, это же логично! Уверена, что в адрес Фарлея поступает множество угроз. Слишком многим влиятельным людям он в свое время потоптался на мозолях. Полагаю, он обязан был в первую очередь побеспокоиться о своей безопасности.

Правда, почему-то мне столь простое соображение в голову не пришло.

И я стыдливо понурилась, ощутив, как мои уши и щеки потеплели от стыда.

– Так, с тобой все ясно, – резюмировал Фарлей. Добавил с едкой насмешкой: – Хорошо, что ты не успела обуться. А то я впрямь бы решил, что ты вздумала податься в бега.

Я молчала, босым большим пальцем ноги расковыривая ковер на полу.

– Ну а ты что скажешь? – повернулся Фарлей к Орландо.

Тот промычал что-то невразумительно.

Еще бы, губы я ему знатно расквасила. Поди, шевелить больно. Чудо, что еще какой-нибудь зуб не выбила.

– Знаешь, меня так и тянет оставить все, как есть, – холодно проговорил Фарлей, с непонятной строгостью разглядывая понурого подчиненного. – За прошедшие сутки ты дважды разочаровывал меня. И разочаровывал сильно.

– Но Фарлей! – вскинулся Орландо и тут же, скривившись, приложил носовой платок, и без того щедро украшенный темно-багровыми пятнами, к лицу.

– Что – Фарлей? – с сарказмом переспросил блондин. – Хочешь вновь сказать, что не был готов к нападению? Орландо, это уже не шутки. Ты обязан ждать атаки в любой момент. Сегодня, к примеру, тебе повезло, что на твоем пути оказалась Агата, которая в основном использует парализующие чары. А если бы тебя поджидал злодей, вооруженный смертельным заклятьем?

– Предположим, ты сегодня тоже не увернулся от удара Деера, – не утерпев, все-таки встала я на защиту юноши.

Что скрывать очевидное, мне было его жаль. Ему постоянно попадает из-за меня. Прям даже неловко как-то.

Фарлей перевел взгляд на меня и насмешливо вскинул левую бровь. Он ничего не сказал, но я внезапно осознала, что мой щит не сыграл особой роли в его противостоянии с Деером. Фарлей был готов к нападению. Просто решил мне своеобразно польстить. Видимо, чтобы я прониклась чувством значимости.

– Ладно, все равно с тобой в таком состоянии беседовать невозможно, – вдруг смилостивился Фарлей. Встал и подошел к Орландо. Протянул к нему руку ладонью вперед – и рыжего дознавателя окутало голубоватое облако исцеляющих чар.

– Спасибо, – через пару мгновений прошептал Орландо. Неверяще потрогал зажившие губы, прикоснулся к носу.

– Ну и что тебя привело в мой дом? – спросил Фарлей, вновь вернувшись на место.

– Новости, – лаконично ответил Орландо. – Я хотел доложить их лично, не привлекая ненужного внимания.

И выразительно посмотрел на меня.

Мои брови сами собой взметнулись вверх. Это он на что сейчас такое намекает? Вроде бы, мы с Фарлеем договорились, что в этом расследовании у него не будет от меня никаких тайн, поскольку все происходящее касается меня непосредственно. Так сказать, я выполняю роль внештатного консультанта для отдела городской полиции.

Фарлей проследил за взглядом своего коллеги. Озадаченно хмыкнул.

– Другими словами, ты хотел, чтобы Агата не узнала о твоем визите, – скорее, утвердительно, чем вопросительно проговорил он. – Потому не стал стучаться и зажигать свет.

– Ну вы сами сделали так, чтобы я без проблем проходил через защиту дома, – буркнул Орландо. – Откуда же мне было знать, что меня ждет такой прием!

– И что такого важного ты собирался мне сообщить? – полюбопытствовал Фарлей.

Орландо вновь посмотрел на меня, и я почувствовала, как внутренне закипаю.

Да что он на меня так уставился-то? Мало я ему врезала. Надо было все-таки еще и парочку зубов для острастки выбить.

– Говори, – с нажимом приказал Фарлей, и я тут же расплылась в благодарной улыбке.

Нет, какой же Фарлей милашка! Так и готова иногда его зацеловать и затискать в объятиях.

И я вновь покраснела, как-то очень живо представив эту картину. Да что это со мной такое? Никогда о подобных глупостях не думала!

– Вы приказали следить за всеми перемещениями графини Рейчел Ириер, – вздохнув, с явной неохотой подчинился Орландо. – Так вот, около получаса назад она вышла из дома в сопровождении Ричарда Эшрина и племянницы своей домоправительницы. После чего отбыла в неизвестном направлении.

– Как это – в неизвестном? – удивился Фарлей. – Хочешь сказать, что они просто испарились? Я ведь четко распорядился: следовать за графиней по пятам!

– В общем, люди, которые занимались слежкой, сами не понимают, как такое вышло, – поморщившись, признался Орландо. – И мы пришли к выводу, что господин Эшрин, должно быть, использовал какую-то магию для отвода глаз…

– Чушь какая! – не выдержав, гневно перебила его я. – Это самый настоящий бред! Ричард – артефактник. А отвод глаз – это, извините, из области иллюзий или…

Запнулась, уставившись на Фарлея округлившимися глазами.

Кто является настоящим специалистом в деле отведения глаз? Тот, кому доступна ментальная магия.

Нет, понятное дело, я не подозревала Норберга Клинга в том, что он вдруг вздумал похитить моего компаньона. Зачем ему это? Я сразу же вспомнила об участии в деле, которое мы сейчас расследуем, загадочного мага, обладающими способностями как раз в этой области магии.

Это что же выходит?

– Ричарда похитили? – испуганно выдохнула я.

Схватилась на амулет связи на своей груди. Сосредоточилась, вызывая компаньона.

Увы, пустое. Заклинание растаяло, так и не успев толком сформироваться. И это было странно. Если бы Ричард просто забыл амулет где-нибудь – то связующие чары все равно замкнулись бы, но никто бы не ответил на мой вызов. А так…

– Его амулет блокируют, – чуть не плача, сообщила я Фарлею, который внимательно наблюдал за моими действиями.

– Так, – негромко обронил он. Откинулся на спинку кресла и задумчиво потер подбородок.

– А я считаю, что господин Эшрин сбежал, – заупрямился Орландо. – И прихватил с собой графиню.

– Да зачем ему это? – Я недвусмысленно сжала кулаки и покачнулась в сторону рыжего доставалы.

Он мгновенно сообразил, откуда ветер дует, и испуганно попятился, вжав голову в плечи. Ага, боится, что вновь получит по первому числу.

– Ричард эту графиню вообще в жизни не видел до вчерашнего дня, – продолжила я, изо все сил стараясь не сорваться и не настучать Орландо по его глупой, ничего не понимающей голове. – Он крайне редко ходил на званые приемы. В последние годы – так вообще никогда! Сдалась ему эта Рейчел! Вот в Клару он влюбился… Потому и поперся в этот проклятый дом к этой проклятой графине!

– В кого он влюбился? – нахмурившись, переспросил Фарлей.

– В Клару, – удивленно повторила я. – В племянницу домоправительницы.

Фарлей сдвинул еще сильнее брови.

– Ты что-то путаешь, Агата, – прошелестел его голос. – У домоправительницы семейства Ириер действительно есть племянница. Но ее зовут Лея.

– Бред какой-то. – Я озадаченно покачала головой. – Фарлей, я несколько раз слышала из уст Ричарда имя Клара. Готова поклясться в этом чем угодно! Да в нашем последнем разговоре он несколько раз говорил про нее!

Фарлей встал, с грохотом отодвинув кресло. Подошел и крепко взял меня за плечи.

– Ты абсолютно уверена в этом? – спросил он, пытливо уставившись мне в глаза.

– Конечно! – воскликнула я. – Фарлей, я, быть может, иногда чудной бываю. Но имена я еще не путаю.

– Демоны! – кратко ругнулся Фарлей. С нескрываемой претензией спросил: – Почему ты раньше об этом не сказала?

– О чем? – растерянно переспросила я. – Я говорила тебе, что, по всей видимости, Ричард влюбился в племянницу домоправительницы.

– Да, вот только ее имя ни разу не прозвучало из твоих уст, – с досадой фыркнул Фарлей.

Резко отпустил меня и рукой потер лоб. Я заметила, как мелко подрагивают его пальцы при этом.

– Но я же не знала, – протянула я, чувствуя себя почему-то виноватой.

Впрочем, я и так была виноватой. Перед Фарлеем, у которого из-за меня куча проблем. Теперь еще и перед Ричардом. Если его убьют… Ох, не хочется даже думать об этом!

Сейчас история убийства графа Грегора Ириера повернулась совсем под другим углом. Эта Клара, как бы ее ни звали на самом деле, все это время умело вела нас в расследовании. Это она отправила нас в дом, где мы нашли несчастную девушку. При этом она заявила, что граф частенько зажимал ее в углу и пользовался услугами продажных женщин.

А что, если она солгала? Если граф Грегор во всей этой истории просто безвинная жертва, пострадавшая из-за сильного сходства с братом?

Предположим, главный злодей – Вайнер. Мы уже знаем о множестве его злодеяний. Он подсадил жену Грегора на наркотик. Он завлекал несчастных глупых девиц в заброшенный дом, о существовании которого сам граф давным-давно забыл, где потом долго и изощренно издевался над ними, а позже убивал. Он был подельником мерзкого Деера, снабжавшего альбомами с пошлыми развратными магиснимками богатых подонков, ищущих запретных наслаждений.

И о ссоре между Вайнером и Грегором, произошедшей накануне убийства последнего, мы тоже узнали от Клары. Был ли этот скандал на самом деле?

– Но если Клара была подельницей Вайнера и Деера, то почему она убила братьев? – задала я первый пришедший в голову вопрос.

– После ареста Деера она вполне могла запаниковать, – пробурчал Фарлей, думая о чем-то другом. – Решила, что дознаватели слишком близко подобрались к ней, и поторопиться избавиться от того сообщника, кто еще оставался на свободе, но арест которого был делом ближайших часов.

– А графиня? – спросила я. – Рейчел-то чем ей не угодила?

– Агата, я не люблю пустые рассуждения, – оборвал меня Фарлей. – Потому как могу придумать сотни самых правдоподобных ответов на твои вопросы. Например, Рейчел случайно увидела эту самую Клару, если ее действительно так зовут, в доме шурина, когда пришла за очередной дозой нюхательного порошка. И та испугалась, что в скором времени графиня, совершенно обезумевшая от ломки, выдаст ее. Но все это – ничто. Пустые слова, которые ровным счетом ничего не значат без доказательств.

– А зачем этой Кларе господин Эшрин? – все-таки не выдержал и подал голос Орландо.

Фарлей хмуро глянул на него, видимо, недовольный, что тот проигнорировал его слова. Круто развернулся и отошел к окну, за которым плескалась непроглядная ночь. Замер, невидящим взглядом уставившись во мрак.

– Ричард влюбился в нее, – негромко ответила я на вопрос Орландо. В конце концов, если Фарлей не хочет – то пусть не рассуждает. А мне он этого запретить не может. – Он приехал вчера в дом графини Ириер после того, как дал показания в полиции. Хотел пригласить Клару на ужин, но та якобы не смела оставить графиню, которой было очень плохо. Та, видимо, так и не сумела избавиться от настойчивого поклонника. Вот и пришлось ей захватить Ричарда с собой.

– Я одного не могу понять, – в этот момент подал голос Фарлей, который продолжал стоять спиной к нам, но я не сомневалась в том, что при этом он внимательно выслушал мои предположения. – Если все так, и Клара на самом деле преступница, то зачем ей забирать куда-то Ричарда и графиню? Куда проще с ее стороны было бы просто прикончить обоих – и дело с концом. Я приказал следить за графиней, но не за ее слугами. Ищи потом ветра в поле.

– Вдруг она не знала об этом? – тихо спросила я.

Тревога за Ричарда стальным обручем обхватила мою грудь. Мне было тяжело дышать, тяжело говорить. Глаза так и жгло от желания совершенно по-детски расплакаться.

– Нет, тут что-то не то. – Фарлей покачал головой. – Что-то не сходится. Клара не может быть тем менталистом, которого мы ищем. Иначе ей намного проще было бы заставить графиню вообще забыть о своем существовании, если та случайно увидела ее в компании с Вайнером. Это во-первых. А во-вторых, все равно непонятно, какого демона ей понадобился Ричард. Он ведь никак непричастен к этому делу. Куда проще и легче было бы оглушить его – да оставить лежать в доме, если Кларе приспичило расправиться с графиней.

– И она не была на балу! – важно произнес Орландо.

Я скептически хмыкнула. Ну, в случае с менталистом, это возражение вообще теряет всяческий смысл. Потому как магу, практикующему воздействие на мысли и сознание других людей, ничего не стоит придать себе абсолютно любой облик.

Понятия не имею, до чего в своих рассуждениях мы бы дошли, но в этот момент ожил мой амулет связи. Едва я только почувствовала покалывание начавшего формироваться заклинания, как тут же схватила его в ладонь.

Фарлей уже был рядом со мной, одним прыжком преодолев разделяющее нас расстояние.

– Ричард! – взволнованно крикнула я. – Где ты? Что с тобой? Ты жив?

«Любопытно, как он ответит на твой вопрос, если умер?» – не удержался от зловещего сарказма мой внутренний голос.

Эх, сейчас не до ненужных шуток!

«Агата? – прозвучал в голове знакомый голос Ричарда. – Ты только не переживай так. А то оглушила своим воплем. Со мной все в полном порядке».

– Где ты? – терпеливо повторила я. – Что с тобой сделала эта девица? Она похитила тебя?

«Понимаешь ли, Агата, я добровольно поехал с ней, – виновато проговорил Ричард. – Ты только не сердись».

– К-как? – от удивления я даже начала запинаться. – Ты шутишь, что ли?

«Рейчел попросила нас отвести ее в дом Вайнера, – продолжил Ричард. – Клара решила, что это хорошая идея. И я обманул слежку».

– Ты помог Кларе? – ошарашенно переспросила я и увидела, как Фарлей рядом напрягся.

Блондин словно окаменел. Его обычно светлые глаза потемнели от волнения, а губы искривились, будто он из последних сил удерживал себя от ругательств.

– Ричард, ты с ума сошел, что ли? – продолжила я. – Ты осознаешь, что натворил?

«Прекрасно осознаю, – с известной долей самоуверенности отозвался Ричард. – Агата, все в порядке, не переживай так».

– Ты помог графине сбежать! – рявкнула я.

«Ничего я ей не помогал, – возразил Ричард. – Графиня рядом со мной. И она готова признаться с убийстве мужа».

– Что? – недоверчиво переспросила я. – Она готова признаться в убийстве мужа?

«Агата, в общем, тебе с Фарлеем лучше приехать, – проговорил Ричард. – Он должен кое-что увидеть».

– О да, Фарлей просто-таки жаждет тебя увидеть, – пробурчала я, покосившись на блондина, который стоял рядом с чрезвычайно мрачным выражением на лице. – Полагаю, он скажет тебе пару «ласковых» при встрече.

«Я тоже уверен, что Фарлей рассыплется передо мной в благодарностях, – ответил Ричард, как будто не заметив сарказма в моей последней фразе. – Поторопитесь. Мы в доме Вайнера Ириера».

После чего амулет связи погас.

– Ну? – коротко спросил Фарлей.

– Да ты, в общем-то, все слышал, – растерянно отозвалась я, все еще сжимая в ладони амулет. – Интересно, может быть, Клара применила к Ричарду какие-нибудь любовные чары? Иначе с чего вдруг он настолько глупо поступил?

– Лучше спросим это у него, – произнес Фарлей. – Что толку гадать? Он сказал, где их искать?

Я кивнула.

– Надевай ботинки, – приказал блондин. – И едем.

– А я? – непрошенно влез Орландо. – Мне тоже ехать с вами?

Фарлей искоса глянул на помощника. Поморщился, но после краткого сомнения все-таки кивнул.

– Авось пригодишься, – хмуро буркнул он. – Но смотри, Орландо! Очередного промаха я тебе уже не прощу.

Многочисленные веснушки рыжего дознавателя вспыхнули огнем смущения. Он грустно понурился.

– Неужели ты его убьешь? – ужаснулась я столь строгому наказанию.

– За кого ты меня принимаешь? – укоризненно поинтересовался Фарлей и тут же продолжил, не сводя взгляда с поникшего помощника. – На патрулирование улиц отправлю. На годик примерно. Понял?

– Да, – донеслось в ответ от Орландо, который все не смел поднять головы.

И наша троица покинула кабинет.

Часть третья Семейные тайны

Глава первая

Фарлей, должно быть, не захотел тревожить Грона в столь поздний час. А возможно, просто решил согнать остатки дремы недолгой прогулкой, поскольку дом Вайнера Ириера располагался совсем недалеко от его жилища. Так или иначе, но отправились мы туда пешком.

Я хмуро куталась в легкую куртку, то и дело поеживаясь от порывов холодного ночного ветерка. Фарлей шел чуть впереди, и мне приходилось чуть ли не бежать, чтобы не отстать от него. Орландо замыкал наше своеобразное шествие. И всю дорогу я чувствовала на затылке его пристальный немигающий взгляд.

Видимо, Орландо донельзя серьезно воспринял недвусмысленное предупреждение Фарлея и решил и глаз с меня не спускать. Неужели все-таки думает, что я причастна к убийству графа Грегора?

Как я ни пыталась поспеть за Фарлеем, но он все-таки вырвался далеко вперед. Когда я, запыхавшись от быстрого шага, подошла к жилищу Вайнера, он уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу около порога.

– Наконец-то, – буркнул он. Развернулся и без стука распахнул входную дверь.

Я заметила, как на кончиках его пальцев заплясали зеленые огни готового сорваться в полет парализующего заклятья. Высоко подняла брови. Неужели он собирается арестовать Ричарда?

«Ну вообще-то Фарлей вполне может это сделать, – заметил внутренний голос. – Компаньон твой изрядно отличился, ничего не скажешь. Даже переплюнул тебя».

Графиня Рейчел, Клара и Ричард были в гостиной. При этом вдова занимала отдельное кресло, а мой компаньон и девушка расположились рядышком на диване.

Я окинула незнакомку придирчивым взглядом. А хороша, ничего не скажешь! Густые каштановые волосы убраны в скромный пучок, на лице – ни капли косметики, однако щеки румяные, губы пухлые, а глаза бездонно-голубые. Красавица, да и только! Если Ричард действительно влюбился в нее, то вполне могу его понять. Затем я осмотрелась по сторонам, заканчивая изучение комнаты. Ага, тут еще есть и слуга. Невысокий плотный мужчина в темном строгом сюртуке стоял около столика, разливая из фарфорового кофейника горячий ароматный напиток.

При виде него я нахмурилась. А это еще кто такой?

Но почти сразу я расслабилась, вспомнив, что у Вайнера был дворецкий. Полагаю, я вижу перед собой как раз его.

Хм-м, интересно, а где он был в прошлый наш визит?

– О, вы пришли! – радостно воскликнул Ричард и встал с дивана. – Мы уже заждались!

Фарлей, однако, не торопился его приветствовать. Огни чар все так же зловеще поблескивали на его пальцах.

– Господин Эшрин, – прошелестел голос Фарлея, лишенный всяческих эмоций, – вы себе представить не можете, как сильно я жажду услышать ваши объяснения.

– Так мы же вроде перешли на «ты», – простодушно напомнил Ричард, который по-прежнему широко улыбался.

Эх, какой же он все-таки недогадливый! Неужели не понимает, насколько взбесил Фарлея своей выходкой?

– Хорошо, если тебе так будет угодно, Ричард, – все с тем же змеиным присвистом согласился Фарлей. И вдруг рявкнул во весь голос: – Какого демона ты устроил?!

Это произошло настолько внезапно, что я от испуга подпрыгнула на месте. Да что там, даже невозмутимый дворецкий вздрогнул и выронил уже наполненную чашку с кофе из рук.

– П-простите, – пробормотал он. – Я сейчас уберу.

Впрочем, его оплошность никто, кроме меня, не заметил. Все внимание присутствующих было сейчас устремлено на Фарлея.

– И не надо так орать, – обиженно заявил Ричард, посерьезнев. – Я ничего дурного не сделал!

– Ты помог графине Рейчел Ириер уйти от слежки, – проговорил Фарлей. – Кстати, каким образом?

– Это не составило особого труда. – Ричард виновато улыбнулся. – Стоит заметить, Фарлей, твои люди не отличаются особой наблюдательностью. Плащи, у которых изнанка другого цвета, воистину творят чудеса. А еще простенькое заклятье. Я же артефактник. Была у меня припасена такая вещичка на всякий случай. Как знал, что когда-нибудь она мне понадобится.

Фарлей сурово сдвинул брови. Открыл было рот, явно желая продолжить разнос Ричарду, который, по всей видимости, не чувствовал за собой особой вины.

– Простите, это все из-за меня, – неожиданно подала голос Клара.

К слову, сама Рейчел никак не реагировала на происходящее. Она словно спала с открытыми глазами, бессильно откинувшись на спинку кресла. И даже со своего места я видела, насколько пугающе расширенными были ее зрачки, занимающие всю радужку.

– Позвольте, – буркнул позади Орландо.

Ловко протиснулся мимо меня и подошел к графине. Присел рядом на корточки, с тревогой всматриваясь в ее бледное лицо, покрытое капельками обильной испарины. Поднял безжизненно свисающую руку и сосредоточенно нахмурился, сомкнув пальцы на запястье.

– Я все скажу, – в этот момент раздался монотонный голос Рейчел. – Во всем признаюсь. Это я убила Грегора.

Причем произнесла она это без капли эмоций. Ни испуга, ни сожаления, ни раскаяния не прозвучали в ее тоне.

– Вы убили своего мужа? – Фарлей неохотно отвел взгляд от Ричарда, но я не сомневалась, что при первом же удобном случае он вернется к обсуждению проступка моего компаньона. Блондин кашлянул и с нескрываемым скепсисом спросил: – И как же, позвольте узнать? Вы не обладаете способностями к магии.

– А зачем мне это? – Рейчел с усилием моргнула и сфокусировала на дознавателе рассредоточенный взгляд. С неожиданной силой выдернула свою руку из хватки Орландо, бросив ему: – Отойдите, молодой человек! Вы меня раздражаете!

Орландо обиженно хмыкнул, но спорить не стал. Поднялся на ноги, однако остался стоять около кресла.

Ага, стало быть, помнит предупреждение Фарлея о недопустимости нового промаха и ждет удара со стороны графини. Вон как следит за каждым ее движением хищным взглядом.

Фарлей тяжело вздохнул и погасил все-таки огни парализующего заклятья на пальцах. Сделал несколько шагов к графине.

– Позволю себе напомнить, что ваш муж был убит при помощи смертельных чар, – язвительно проговорил он.

– Да, но при этом никто не видел, как убегал убийца, – проговорила Рейчел. Искоса глянула на меня и добавила: – Даже эта страхолюдина, хотя была на месте преступления буквально через пару мгновений.

Я немедленно оскорбилась до глубины души. С чего вдруг я страхолюдина? Нет, я как бы не питаю ложных иллюзий по поводу своего внешнего вида. Но и страшилой меня называть глупо.

– Неужели вы не размышляли, как такое могло получиться? – продолжала тем временем Рейчел.

– Размышлял, – после короткой паузы признал Фарлей. – И как же?

– Грегор носил на груди медальон, – вновь пугающе ровно сказала Рейчел, как будто вела речь о каком-то незнакомом человеке, а не о погибшем совсем недавно муже. – Ментальный, должный защитить его мысли от любого проникновения извне. Накануне бала, когда он отсыпался после шумной вечеринки, я позаимствовала его. Отнесла кое-каким людям и щедро заплатила за то, чтобы на медальон установили чары, должные сработать в нужный момент. Момент, который я сама выберу. Мне нужно было алиби. И я его получила. Когда Грегор вышел из общего зала, я разговаривала с тремя подругами. И любая из них подтвердила бы, что я была с ними, когда муж погиб. Я считала, что это убережет меня от любых подозрений.

– Вот как. – Фарлей задумчиво потер подбородок. Подошел к ближайшему креслу и опустился в него, после чего вкрадчиво поинтересовался: – И почему вы решили убить мужа?

И опять я восхитилась Фарлеем. Он говорил так мягко и ласково, словно общался с неразумным ребенком. Но я не сомневалась, что в нужный момент в его голосе прорежется сталь.

Поневоле поблагодаришь небеса, что ни разу он не допрашивал меня по-настоящему. По-моему, это у него прирожденный талант.

– Он мешал моему счастью с Вайнером, – спокойно ответила Рейчел. – Я любила его брата. Искренне любила. Он… Он показал мне всю прелесть жизни в неограниченных наслаждениях. А Грегор был слишком приземлен. Слишком правилен и скучен.

– Ваш Вайнер похищал девушек! – вскинулась со своего места Клара. – Он насиловал и убивал их!

Я увидела, как Ричард ласково приобнял девушку. Опустил ее обратно на диван и зашептал на ухо что-то успокаивающее.

Странное дело, мне следовало бы возмутиться этой картиной. Как-никак я обожала Ричарда многие годы, более того, он сделал мне предложение. Но я почему-то испытала облегчение.

Что скрывать очевидное, я не любила Ричарда. Точнее, мое чувство влюбленности в него развеялось без следа. А сейчас все мои думы были заняты совсем другим человеком…

И я быстро глянула на Фарлея. Правда, тут же рассердилась на себя из-за этого. Хвала небу, что он не догадывается, какие мысли по его поводу ходят в моей голове.

– Вайнер был не святым, – медленно и тяжело начала Рейчел. – У него были свои недостатки. Но я научилась мириться с ними. Главное, что в его объятиях я испытывала такое наслаждение, которое невозможно описать словами!

– Это Вайнер приучил вас к нюхательному порошку? – спокойно поинтересовался Фарлей.

– Да. – Рейчел кивнула и тут же застыла, глядя куда-то вверх отсутствующим взглядом. Прошептала: – Но я не злюсь на него. Вы понятия не имеете, что я испытываю, когда вдыхаю эту смесь. Весь этот грязный, мерзкий, порочный мир исчезает. Мое тело растворяется, и я поднимаюсь к небу. Это самое настоящее блаженство, лучше которого нет ничего в мире.

На глазах Рейчел заблестели слезы, и она медленно опустила голову.

Я выразительно передернула плечами. Н-да, а по-моему, самое настоящее блаженство – это ни в чем ни от кого не зависеть. Жить так, как хочется тебе. А наркотик – это своего рода короткий поводок, который держит тебя на строгой привязи. Не примешь его вовремя – и мир превратится в подобие пыточных застенок бога-пасынка. Зачем это нужно?

– Полагаю, вашему мужу не нравилось это увлечение, – с затаенной иронией произнес Фарлей, ни словом, ни жестом не показав, что думает на самом деле об откровениях графини.

– Сначала он не догадывался. – Графиня пожала плечами. – Мы с Грегором… Ну, в общем, наш брак нельзя было назвать счастливым. Я не любила его, он не любил меня. Мы поженились очень молодыми и по воле родителей. Если в первые годы мы еще испытывали друг к другу какое-то подобие влечения, то вскоре и это робкое чувство угасло. У нас были отдельные спальни. Частенько Грегор не ночевал дома, но меня это не волновало. Главное, что он сквозь пальцы смотрел и на мои постоянные отлучки из дома и не требовал доклада, где и с кем я провожу вечера.

Я увидела, как Клара вдруг заерзала, как будто желала что-то добавить к откровениям графини. Но Ричард положил ей руку на плечо в успокаивающем жесте.

Фарлей быстро кольнул девушку внимательным взглядом, но тут же вновь обратил все свое внимание на графиню.

– И все-таки однажды Грегор понял, что вы изменяете ему с собственным братом, – опять-таки утвердительно проговорил он.

– Грегора возмутил не сам факт измены, – совершенно равнодушно произнесла графиня. – И даже не то, что это был его брат. Ему не понравилось, что Вайнер давал мне нюхательный порошок. Сначала он устроил совершенно безобразную сцену мне. Кричал, что я позорю его. Мол, ему совершенно плевать на меня. Если я хочу погубить себя и окончить жизнь в какой-нибудь сточной канаве, предлагающей свое тело за дозу порошка – это мое дело. Но я – его жена. И он не позволит мне опорочить имя своего рода. Затем он вызвал к себе Вайнера. И наорал уже на него.

Я вспомнила о ссоре между братьями, о которой рассказал мне Ричард, передавая слова Кларе. Но там, вроде бы, речь шла совсем о другом. Вайнер обвинял брата в том, что тот не заплатил за какую-то услугу.

Впрочем, вполне вероятно, ссор было несколько.

Тонкая вертикальная морщинка расколола переносицу Фарлея. Он опять посмотрел на Клару, должно быть, подумав о том же самом.

– И что было дальше? – поторопил Фарлей замолкшую было графиню.

– Грегор заявил, что нам стоит развестись, – тихо сказала она. – И это… Это стало потрясением для меня.

– Почему? – не выдержав, влезла я с вопросом. – Вы же его не любили. Развод в таком случае – лучший выход. Стали бы женой Вайнера – и всего делов-то.

– Агата, – почти не разжимая губ, предупреждающе обронил Фарлей. – Не лезь.

Я торопливо прикусила язык. Ох, как бы он не испробовал на мне чары немоты, как некогда в своем кабинете. Фарлей скор на расправу, это уж точно.

– Почему вас не устроило такое решение мужа? – все-таки повторил мой вопрос Фарлей, глядя в упор на графиню. – Таким образом вы бы воссоединились с любимым. Да, потеряли бы титул, но разве это настолько большая цена за счастье? И Вайнер был весьма обеспеченным человеком, если судить по его счетам. То бишь, нищета вам не грозила. Полагаю, и сам Грегор выделил бы вам какое-нибудь содержание.

Рейчел предпочла сделать вид, будто ничего не услышала. Уставилась куда-то поверх головы Фарлея с отсутствующим видом.

– Стало быть, вы были не уверены, что Вайнер возьмет вас в жены, – по-своему интерпретировал ее затянувшееся молчание Фарлей.

– Несколько лет назад я завела с ним разговор об этом, – негромко сказала графиня. – Мол, почему бы нам не признаться Грегору в романе? Детей у нас не было, и я не сомневалась, что развод пройдет без особых проблем. Но Вайнер… Он словно взбесился. Тогда он впервые накричал на меня. Даже дал пощечину. И приказал навсегда забыть об этих глупостях. По его словам, брак убивает чувства. Любящим людям не нужны такие условности. Они просто будут друг с другом до конца жизни.

– Спорно, – на сей раз подал голос Ричард. – Когда ты любишь кого-нибудь – то готов на все, лишь бы твой избранник или избранница были счастливы. И свадьба – это своего рода обещание, что готов быть с этим человеком до конца жизни, готов делить с ним все горести и радости.

Фарлей метнул на моего компаньона злой взгляд, и тот осекся.

– Еще одно слово от кого-либо, кто присутствует в этой комнате – и я выгоню всех, – ровно предупредил Фарлей. – А сам побеседую с графиней наедине.

Ричард смущенно заерзал на диване, затем едва заметно кивнул, показывая, что понял недвусмысленное предупреждение Фарлея.

Между тем дворецкий, закончив убирать осколки чашки, скользнул вперед с подносом на руках. Медленно обошел каждого, с полупоклоном предлагая кофе.

Графиня Рейчел машинально приняла блюдце. Но ее руки так сильно дрожали, что Орландо, стоявший рядом, тут же забрал напиток, испугавшись, что она все расплескает. И опять-таки женщина не обратила на это никакого внимания.

Я поблагодарила дворецкого кратким кивком. Поднесла было чашку ко рту, но тут же передумала пить, потому что допрос продолжился.

– И все-таки почему вы убили мужа? – спросил Фарлей, который вообще отказался от кофе, мотнув головой, когда дворецкий протянул было ему чашку с блюдцем. – Как я понял из ваших слов, граф Ириер не возражал против вашей интрижки с его братом.

– Я уже сказала, что он хотел развестись. – Рейчел устало посмотрела на Фарлея. – Это было… недопустимо. Понимаете, господин дознаватель, я привыкла к жизни на широкую ногу. И мне нужны были деньги. Вайнер все чаще жаловался на определенные проблемы, и мне приходилось ему помогать.

Я открыла было рот, желая уточнить этот вопрос, но тут же захлопнула его обратно, вспомнив недвусмысленное предупреждение Фарлея.

Точно ведь выгонит. И даже глазки ему строить будет бесполезно. Впрочем, я и не умею этого.

– Поэтому я решила стать богатой вдовой. – Рейчел широко улыбнулась. – Вайнер поддержал меня в этой идее. Собственно, именно он и свел меня с нужными людьми. Вайнер вообще отсутствовал на балу, я обеспечила себе алиби. Мы полагали, что все пройдет наилучшим образом.

– Тогда почему вы вдруг решили признаться? – вкрадчиво спросил Фарлей. – Как верно замечено, вы были вне подозрений. Вы ведь прекрасно понимаете, что судья вряд ли проявит к вам снисхождение. Любовные истории с убийствами хороши лишь в романах.

Рейчел медленно моргнула. Затем вдруг сгорбилась, спрятала лицо в ладонях и не заплакала даже – завыла.

Я вздрогнула всем телом, услышав этот звук. Так, наверное, волки оплакивают погибших членов стаи. Столько в нем было тоски и невыплаканных слез, что мне стало жутко.

Фарлей недовольно цокнул языком. Встал и подошел к графине. Простер над ее головой ладонь, с которой посыпались изумрудные искры какого-то заклинания.

По всей видимости, успокаивающего. Потому что плечи графини вздрогнули еще раз или два, и она затихла. Правда, все так же прижимала ладони к лицу.

– Графиня Ириер сегодня поняла, что убийство мужа не имело никакого смысла, – вдруг звонко произнесла Клара.

Фарлей обернулся к ней. Изумленно вскинул бровь и сделал приглашающий жест, предлагая продолжить.

– Дело в том, что по завещанию графа все его состояние отходит ко мне, – заявила Клара.

– Вам? – удивленно переспросил Фарлей. – Позвольте узнать, с какой стати? Вы были его любовницей?

– Нет, конечно же, нет! – Клара аж подскочила на месте от возмущения, а ее щеки окрасил пурпурный румянец негодования. – Граф Ириер – мой отец!

В комнате после этого воцарилась потрясенная тишина. Лишь дворецкий меланхолично протирал бокалы чистой салфеткой, видимо, желая предложить всем вина.

Я почему-то нахмурилась, глядя на степенного мужчину. Не нравится он мне. И даже самой непонятно, почему, собственно.

Наверное, дело в том, что я никак не могу понять, где же он был в прошлый наш визит в дом Вайнера.

– Граф Ириер был вашим отцом? – переспросил Фарлей, не торопясь вернуться на свое место.

Он по-прежнему стоял около кресла графини, не отводя внимательного взора от раскрасневшейся девушки.

– Да, – с вызовом подтвердила Клара. – Моя мать – простолюдинка, если вам это интересно. Но она знала графа с детства. Она была племянницей одной из служанок в доме родителей графа. По сути, они выросли вместе. И она стала для Грегора первой любовью. Естественно, не могло быть и речи об их женитьбе. Отец не стал противиться воле родителей и взял в жены ту, на кого они указали. Однако и о моей матери не забыл. Он купил ей дом, обеспечивал все ее нужды…

– Она была его содержанкой, – с глухой ненавистью буркнула Рейчел, продолжая держать руки у лица.

– Грегор любил мою мать, – с достоинством возразила Клара. – Он заботился о ней многие годы, даже когда страсть уже утихла. Он проводил с нами все выходные. Навещал в любой удобный момент. И, если честно, он был самым лучшим отцом!

Рейчел промолчала, а я по-новому посмотрела на девушку.

Стало быть, она единственная наследница состояния графа Ириера. Уверена, что это более чем внушительная сумма. И она будет…

«Отличной парой для Ричарда», – пугливо шепнул внутренний голос.

Правда, я тут же сделала вид, будто не подумала об этом.

Интересно, почему я так рьяно желаю устроить личную жизнь своего компаньона? А ведь несколько лет я жила одной мечтой о том, что когда-нибудь он обратит на меня свое внимание.

– Хорошо, – совершенно без эмоций сказал Фарлей, как будто не был удивлен новыми обстоятельствами в расследовании дела – Граф Грегор был вашим отцом. Но почему вы представлялись всем как племянница его домоправительницы?

– Потому что эта тварь со своим хахалем убили ее, – прямо брякнула Клара и с настоящей ненавистью воззрилась на Рейчел.

Графиня чуть дернула плечами, доказывая, что услышала обвинение. Но более никак на него не отреагировала.

Интересно, у нее ладони к лицу приросли, что ли?

– Кого – ее? – терпеливо переспросил Фарлей.

– Мою мать, – хмуро сказала Клара. – У меня нет доказательств. И, наверное, никогда не будет. Но однажды моя мать просто не проснулась. Власти не стали открывать расследования. Еще бы! Она была не знатной дамой, у нас не было денег. Поэтому официальное заключение гласило, что у матери стало плохо с сердцем. – Помолчала и выдохнула с гневом: – Но это неправда! Она никогда не жаловалась на здоровье! И все это произошло после того, как мать съездила в город. Я уверена, что она встречалась там с Вайнером. Он наверняка обманул ее, заставив приехать, а потом отравил!

– Понятно, – процедил Фарлей. Оглянулся на графиню.

– Я не имею к этому ни малейшего отношения, – тут же заявила она, как будто почувствовав его взгляд. Наконец-то отняла ладони от лица и неприязненно посмотрела на Клару, после чего заявила: – И вообще, все шито белыми нитками. Кто сказал, что она дочь Грегора?

– Это написано в завещании! – Бедняжка аж задохнулась в возмущении. – И там черным по белому…

– Мы еще разберемся, откуда ты выискалась, – перебила ее Рейчел и злобно скривилась.

– Почему вы представлялись племянницей домоправительницы? – перебил эту перепалку Фарлей более насущным вопросом.

– Потому что после смерти матери отец взял меня к себе, – с достоинством проговорила Клара. – Конечно, я не желала вносить смуту в его семейный уклад. Но многое что видела и многому чему удивлялась. А Хель, наша домоправительница, была настолько милостива, что приняла меня как родную племянницу. Потому как последняя милостью Вайнера исчезла.

Я не сводила глаз с Рейчел, поэтому увидела, как та побледнела и заволновалась при последней фразе Клары.

От внимательных глаз Фарлея тоже не прошло это мимо. Впрочем, сильно сомневаюсь, что он способен не заметить хоть что-то, что происходит в его присутствии.

– Прошу поподробнее, – холодно потребовал он. – То бишь, вы заняли место племянницы Хель?

– Да, – спокойно подтвердила Клара. – С благословения отца и с разрешения самой Хель. А Рейчел… Она, по-моему, уже давно не обращала внимание на происходящее вокруг.

– А что случилось с самой племянницей? – спросил Фарлей.

– Лея была на пару лет младше меня, – ответила Клара. – Настоящая красавица! Светловолосая, голубоглазая, высокая. Хель по сути заметила ей мать, потому что девочка осиротела в раннем детстве. Мой отец дал благословение верной домоправительнице забрать ребенка в его дом. Он очень хорошо относился к Лее, наверное, потому что скучал по мне. Рейчел в свою очередь девочку не замечала. Не замечал ее и Вайнер. Увы, только до поры до времени.

Клара замолчала, горестно скривив губы. С ненавистью посмотрела на Рейчел, которая страдальчески морщилась, как будто рассказ девушки доставлял ей какое-то неудобство.

– Вайнер рассмотрел Лею, когда той исполнилось шестнадцать, – тихо проговорила Клара. – Постоянно отпускал в ее адрес пошлые шуточки, вроде как случайно задевал в коридоре плечом. Лея пожаловалась тете, та поговорила с Грегором. К тому моменту, по всей видимости, сам граф тоже начал подозревать неладное. Рейчел заботами Вайнера уже пристрастилась к порошку, и отношения между братьями накалялись все сильнее и сильнее. В общем, граф Ириер решил отослать девочку подальше. Даже договорился, чтобы ее приняли в пансионат для девочек-сирот, настоятельницу которого считали строгой, но справедливой дамой. Мол, девочке все равно надо учиться.

Я беззвучно хмыкнула. Сдается, я слишком плохо думала о Грегоре. Мерзавцем-то оказался лишь младший брат.

– К сожалению, ничего не вышло. – Клара тяжело вздохнула. – Накануне отъезда Лея бесследно исчезла.

– Да просто девчонка сбежала. – Рейчел зло фыркнула. – Конечно, кому по доброй воле хочется отправляться в пансионат, порядками больше напоминающую тюрьму?

– Ее вещи были не тронуты. – Клара несогласно покачала головой. – Она не взяла с собой даже перемену белья. Ну очень странный побег. К тому же она не поступила бы так с тетей, которую любила как родную мать.

– И что? – с сарказмом вопросила Рейчел. – При чем тут Вайнер-то? С какой стати ты обвиняешь его? Мало ли что случилось на самом деле? Этой девчонке вполне мог задурить голову какой-нибудь ловелас. Не скрою, она и впрямь была симпатичной. Скорее всего, нашла себе богатого любовника – да и подалась в содержанки.

– В полиции решили так же, – грустно сказала Клара. – Расследование, конечно, начали, но дознаватель, которому поручили это дело, не особо усердствовал.

– Как звали того дознавателя, который расследовал исчезновение Леи? – перебил ее Фарлей и нехорошо сощурился.

– Брайан Нилс, вроде, – растерянно отозвалась Клара. – А зачем вам это?

– Да так, – уклончиво ответил Фарлей. – На всякий случай интересуюсь.

Я покачала головой. Угу, как же, поверила я. Зуб даю, этого самого Брайана в ближайшее время ждет очень серьезный разговор, а скорее всего – увольнение.

Клара еще несколько секунд вопросительно смотрела на Фарлея, видимо, ожидая от него каких-либо пояснений. Но тот сделал жест рукой, предлагая ей вернуться к своей истории.

– Так или иначе, но вскоре умерла моя мать, – послушно проговорила Клара. – И отцу стало не до этой истории. Но я точно знала, что он подозревал брата в исчезновении Леи.

– Чушь полная! – Рейчел мотнула головой. – С чего ты это взяла? Грегор…

– Грегор строго-настрого запретил мне приближаться к Вайнеру, – не дала ей договорить Клара. – И взял с меня обещание, что я никогда не выйду из дома без его сопровождения или без компании Хель. А еще он просил немедленно сообщить ему, если Вайнер начнет ко мне приставать.

– Чушь, – повторила Рейчел и криво ухмыльнулась. – Да, отношения между Грегором и Вайнером оставляли желать лучшего. Но мой муж злился на него лишь из-за моего увлечения нюхательным порошком.

– Вы сказали Ричарду, что в ночь перед убийством графа между братьями произошла ссора, – проговорил Фарлей, в очередной раз проигнорировав слова Рейчел. – Это так?

– Да. – Клара с достоинством кивнула. – Я не подслушивала, но, поймите, они кричали на весь дом. Точнее, кричал как раз Вайнер. Грегор ему что-то отвечал, но я не слышала. Потом Вайнер начал раскидывать документы и прочие бумаги, и общими усилиями его все-таки выдворили из дома.

Я кисло поморщилась. Ну, это я уже слышала из уст Ричарда. И особой ясности делу последняя ссора между братьями не прибавляет.

– А откуда вы узнали адрес дома, который назвали Ричарду? – вкрадчиво поинтересовался Фарлей. – И почему вы сказали, что граф Ириер развлекался там с девушками определенного поведения? А еще сообщили, что он якобы приставал к вам. Тогда как сейчас выясняется, что Грегор был вообще вашим отцом и, по всей видимости, понятия не имел о темных делишках своего брата.

Ах да Фарлей, ах да молодец! У меня этот факт совершенно вылетел из головы. Даже интересно, как Клара будет оправдываться. Как говорится, маленькая ложь рождает большое недоверие.

Как и следовало ожидать, девушка смутилась настолько, что покраснела.

– Я… – сбивчиво начала она. – В общем… Я…

– Смелее, – подбодрил ее Фарлей. – Раз уж начали обсуждать грязное белье семьи – то не стоит останавливаться на самом интересном.

– Она рылась в моих вещах, – внезапно подала голос Рейчел, которая опять расслабленно откинулась на спинку кресла и с гримасой массировала виски, видимо, страдая от головной боли. – Правда, я ни разу так и не сумела поймать ее за руку. А жаль. Тогда бы она вылетела из дома вперед собственного визга. Но я замечала беспорядок в своих бумагах. Адрес дома был записан в моем блокноте. Видимо, там она его и прочитала.

– Да, прочитала! – с вызовом подтвердила Клара, немного успокоившись. – Я хотела разобраться, что же случилось с Леей. И не сомневалась, что вы были в курсе произошедшего. Слишком тесные отношения вас связывали с Вайнером.

– А почему тогда вы пытались очернить имя отца? – так же мягко спросил Фарлей.

– Я испугалась, что Ричард не воспримет мои слова всерьез, если я заведу речь про Вайнера. – Клара пожала плечами. – Пришлось бы слишком много объяснять. И про исчезновение Леи, и про то, в каких делах мог быть замешен Вайнер. Согласитесь, это выглядело бы очень странно, если бы я в первую же встречу завела долгую пространную речь про то, что творилось в семействе Ириер. Вот я и сказала, что это Грегор… Поймите, я хотела, чтобы этот дом проверили. И проверили как можно скорее.

– Самым логичным было бы отправиться в полицию, – промурлыкал Фарлей, не сводя испытующего взгляда с девушки.

– Отец запретил мне в одиночку покидать дом, – напомнила ему Клара. – Хель была слишком ошарашена смертью моего отца. Я боялась, что Вайнер только и ждет моей оплошности. И меня постигнет участь несчастной Леи.

Понятия не имею, поверил ли Фарлей объяснению девушки – слишком бесстрастно он на нее смотрела.

Повисла неловкая пауза.

Клара не выдержала столь пристального внимания со стороны дознавателя и опустила голову, уткнувшись взглядом в свои колени. Ричард взял ее за руку, пытаясь таким образом поддержать.

– Ну хорошо, – наконец, проговорил Фарлей и взглянул на Рейчел. Сухо сказал без тени вопроса: – Стало быть, вы знали, каким образом и где развлекается на досуге ваш возлюбленный.

– Знала, – ровно произнесла Рейчел. – Я уже сказала вам, что не одобряла его увлечений. Но мне пришлось смириться с ними.

Я невольно сжала кулаки. Покачнулась было по направлению к графине.

Как, ну как она может настолько спокойно об этом говорить? Так и хотелось вцепиться ей в волосы или надавать хлестких оплеух. Это же… Гадость и мерзость!

Фарлей заметил мое движение. Выразительно покачал головой. И я с размаха бухнулась в ближайшее кресло, устав стоять. Взяла со столика чашку с кофе, о котором совершенно забыла за время допроса. Но мои руки от злости тряслись так сильно, что я поставила ее обратно. Все равно напиток уже остыл.

Рейчел последовала моему примеру, видимо, желая смочить губы после долгого разговора.

– Итак, вы готовы признаться в убийстве мужа, – резюмировал Фарлей. – Что же, в таком случае предлагаю вам проехать в отдел. В моем кабинете вы повторите свои показания. А заодно расскажете, к кому именно обратились за помощью.

– Боюсь, в этом я не смогу вам помочь. – Рейчел пожала плечами. – Это был знакомый Вайнера. Мы встретились лишь два раза. В первый раз я отдала ему медальон и деньги. Во второй – забрала зачарованную вещь. Я его даже толком не видела. Он подсел ко мне в карету, когда я ждала его около дома Вайнера. Был поздний вечер, к тому же он кутался в плащ, на лицо надвинул шляпу с широкими полями.

Фарлей досадливо цокнул языком. Отрывисто спросил:

– А вы в курсе, что именно искал Вайнер в кабинете вашего мужа? За что не заплатил Грегор и почему у Вайнера из-за этого могли быть проблемы?

– Простите, но нет, – равнодушно обронила Рейчел. – Именно в этот вечер я встречалась с тем человеком, который взялся зачаровать медальон мужа. Поэтому меня даже дома не было.

Фарлей тяжело вздохнул. Потер переносицу, о чем-то глубоко задумавшись.

Графиня, воспользовавшись паузой, осторожно поднесла чашечку с кофе к губам. Сделала глубокий глоток и замерла, как будто смакуя аромат и вкус напитка.

Краем глаза я заметила, как по губам дворецкого, замершего чуть поодаль, почему-то мелькнула быстрая довольная усмешка. А затем он бесшумно отправился прочь из комнаты.

Так. Так-так-так. Что-то мне это не нравится.

– Эй! – окликнула я мужчину и задала все-таки вопрос, который так волновал меня все время: – А где вы были вчера вечером? Когда мы с Фарлеем осматривали дом, вас тут не было.

Фарлей удивленно вскинул бровь. Повернулся к дворецкому, который замер на пороге, как будто только сейчас вспомнил об его присутствии.

– Простите? – негромко прошелестел голос мужчины.

– Где вы были вчера вечером? – терпеливо повторила я.

– У меня был выходной. – Мужчина пожал плечами. – Господин Вайнер был настолько любезен…

Он не успел договорить. В этот момент Рейчел вдруг шумно закашлялась.

Она зашлась в настолько жестоком приступе, что ее согнуло пополам. Чашка с недопитым кофе полетела на пол. И почти сразу она откинулась на спинку, безжизненно запрокинув мгновенно посеревшее лицо вверх. Но теперь дворецкий не бросился устранять беспорядок. Вместо этого он попятился, явно желая воспользоваться удобным моментом и смыться.

– А ну, стоять! – крикнула я.

Вскочила с кресла и ринулась за мужчиной.

Не нравится он мне, хоть убей не нравится!

А еще через миг жестокая неведомая сила отшвырнула меня в сторону с такой силой, что от удара зашлось дыхание. Я отлетела к стене, в полете врезавшись в кресло и опрокинув его. Замерла на спине, силясь вздохнуть. В груди что-то подозрительно хлюпало и свистело.

– Ричард, к Агате! – услышала я приказ Фарлея, донесшийся словно издалека. – Орландо, за мной!

Хлопнула дверь, послышались убегающие шаги. А надо мной уже склонился донельзя встревоженный компаньон.

– Ты как? – спросил он.

В ответ я просипела нечто невразумительное. Приподняла руку, пытаясь проверить, не образовалась ли в моей груди симпатичная такая аккуратная дырка, через которую видно сердце.

– Не двигайся, – попросил меня Ричард. Простер надо мной руку, и с его пальцев посыпались прохладные голубоватые искры.

– Гра… графиня, – прошептала я, с трудом двигая губами.

Ричард с сожалением покачал головой.

– Прости, ей даже Спайк не сумел бы помочь, – пробормотал он. – Он ведь не некромант, а целитель, пусть и один из самых опытных. Мгновенная смерть.

– А я ведь чувствовала, что с этим дворецким что-то не то, – с досадой проговорила я.

Благодаря стараниям Ричарда, боль в груди уменьшилась до приемлемых пределов. И я попыталась сесть. Правда, тут же вновь завалилась на пол.

– Лежи! – сурово прикрикнул на меня Ричард. – У тебя, по-моему, несколько ребер сломано. Повезло еще, что Фарлей успел щит кинуть. Иначе тебе бы просто разворотило всю грудную клетку.

Фарлей успел кинуть на меня щит?

– А я этого не заметила, – пробормотала я, досадуя прежде всего на себя.

– Да я тоже лишь краем глаза уловил. – Ричард смущенно пожал плечами. – Все настолько быстро произошло.

Затем оборвал нить целебного заклинания. Легко подхватил меня на руки и встал.

– А ну – положь, откуда взял! – возмутилась я. – Что я тебе: немощная калека, чтобы меня на руках таскать?

– Я просто хочу перенести тебя на диван, – успокоил меня Ричард. – Как-то не нравится мне, что мой младший партнер на полу валяется. Еще простудишься.

– Да-да, конечно, Ричард! – взволнованно поддержала его Клара. – Вот, скорее сюда.

И предусмотрительно скинула на пол диванные подушки, освобождая мне место.

Спустя пару секунд я уже возлежала со всем мыслимым удобством. Моему взору как раз предстало кресло с так внезапно погибшей графиней Рейчел. Увы, Ричард был прав. Ей теперь мог помочь только некромант. Вокруг рта выступила кровавая пена, глаза закатились так сильно, что были видны только белки, серый язык безжизненно вывалился между зубов.

Бледная от волнения Клара суетилась вокруг нее. Подняла было чашку кофе, которую Рейчел выронила при приступе…

– Не трогай ее! – рявкнул Ричард, и Клара вздрогнула, лишь чудом не выронив ее опять на ковер.

А мой компаньон тем временем, убедившись, что со мной все более-менее в порядке, подошел и решительно отобрал у девушки злополучную чашку. Морщась, принюхался к черной бурой жиже, каким-то чудом оставшейся на донышке.

– Ты думаешь, яд? – хрипло спросила я, морщась при каждом слове.

Боль окончательно не ушла. Она притаилась где-то за грудиной, вспыхивая с новой силой при малейшем моем движении.

Ричард неопределенно пожал плечами. Подошел к чашке, к которой, хвала небесам, я так и не притронулась. Принюхался и к ее содержимому, хмурясь все сильнее и сильнее.

Я обвела взглядом комнату и с немалым облегчением вздохнула, убедившись, что все присутствующие, ну, понятное дело, кроме графини, проигнорировали предложение дворецкого испить поздний кофе.

Неужели он намеревался отравить абсолютно всех? Чудовищно!

Не удовлетворившись и этим осмотром, Ричард взял в руки кофейник. Открыл крышку и прищелкнул пальцами.

Над горлышком повисло зеленое облачко магических чар, которое быстро темнело. Неприятно пахнуло серой.

– Вот ведь гад! – не выдержав, Ричард в сердцах сплюнул на пол. – Это же желчь могильной сколопендры.

– Звучит малоаппетитно, – призналась я, украдкой поежившись.

– Одной капли этой дряни хватит, чтобы убить человек сто, – хмуро пробурчал Ричард. – К тому же она без вкуса и запаха. Рейчел ничего не почувствовала, пока не сделала хороший такой глоток.

– Но это что же получается? – Клара с тревогой заломила руки. – Он хотел убить всех нас?

Болезненно кряхтя, я наклонилась и подняла с пола одну из диванных подушек, скинутых девушкой раньше. Подложила ее себе под спину. Вот так намного лучше. Даже дышать стало легче.

– Агата, я же просил тебя не шевелиться! – укоризненно воскликнул Ричард. Аккуратно поставил кофейник на столик и вернулся ко мне.

– Почему графиня попросила вас отвести ее в дом Вайнера? – спросила я. – Или это была вашей идеей?

Клара и Ричард переглянулись. Девушка растерянно пожала плечами и честно сказала:

– Нет, она так захотела.

– Она это как-то аргументировала? – продолжила я расспросы. – Если она хотела признаться в убийстве мужа, то логичнее было бы отправиться в полицию, разве нет?

– Ну, если честно, Рейчел была не в том состоянии, чтобы как-нибудь внятно объяснить свое желание, – сказала Клара. – Ей было очень плохо. Она то начинала рыдать, то смеяться. Затем вдруг успокоилась и внятно приказала отвезти ее в дом Вайнера. Мол, там она расскажет всю правду о смерти мужа. Но хочет это сделать в том доме, где познала столько счастья.

– Угу, – глубокомысленно буркнула я, хотя, если честно, слова девушки никак не прояснили произошедшее.

Глубоко задумалась, продолжая машинально растирать грудь.

Итак, что мы знаем к этому моменту? Графиня Рейчел призналась в убийстве мужа. И я склонна верить ее словам. Недаром еще в первую нашу встречу она так вздрогнула, когда я наобум обвинила ее в этом. По ее словам, мужа начала раздражать ее любовные отношения с Вайнером, более того, он был зол на брата за то, что тот подсадил его жену на наркотик. Вот и поставил ей ультиматум, требуя прекратить эту связь. Ничего не скажешь, более чем веские причины для громкого семейного скандала. Но я была уверена, что на самом деле граф Грегор начал догадываться, а скорее всего – уже точно знал, чем именно помышляет его брат на досуге.

Разозленная Рейчел, не желая расставаться с любовником, убила мужа. Заплатила неким нужными людьми, которые должным образом зачаровали медальон супруга. И тот в нужный момент активировался, разворотив ему грудь смертельным заклинанием. А встреча с этим самым нужным человеком опять-таки произошла около дома Вайнера. Да что там, сам вероломный брат и помог ей связаться с преступным магом.

Почему-то я не сомневалась, что этот маг имеет отношение и к делу Деера. Ведь кто-то помогал негодяю зачаровывать несчастных девушек, которых позже принуждали сниматься для различных скабрезных альбомов. Скорее всего, Деер и поставлял новых жертв Вайнеру. Потому как если предположить, что в деле замешен еще кто-то со способностями к ментальной магии – то получается, что в Гроштере плюнуть некуда – обязательно в «ворону» попадешь.

Остается лишь несколько вопросов. Почему убили самого Вайнера? Причем таким же способом, как и его брата. В чем заключалась суть последнего скандала двух братьев? О каких деньгах кричал Вайнер? Ну не верю я, что Грегор имел отношение ко всем мерзким делишкам своего отвратительного родственника!

А самое главное: кто же этот загадочный кукловод? Дворецкий? Тогда почему Рейчел так спокойно рассказывала о преступлениях Вайнера в его присутствии и безбоязненно взяла чашку с отравой из его рук? Она ведь должна была понимать, что будет следующей жертвой после Вайнера и Грегора.

– Забавно, во всех детективах, что я читала, убийца всегда дворецкий, – внезапно проговорила Клара и присела на самый краешек дивана в моих ногах.

– Угу, – опять буркнула я, старательно морща лоб.

– Подумать только, мы ведь все могли умереть. – Ричард покачал головой, покосившись на кофейник. – Просто чудо, что нам так повезло.

– Не всем, – коротко поправила я, покосившись на мертвую Рейчел.

Что же искал Вайнер в кабинете Грегора? Почему-то мне кажется, что в этом и заключается ключ ко всему происходящему. За какую такую услугу не заплатил граф?

– Скажите, а ваш отец был хорошим человеком? – спросила я у Клары.

– Что? – Та вздрогнула от неожиданности. Пожала плечами и неуверенно проговорила: – Ну да. Наверное.

– Почему тогда он не обратился в полицию, когда начал подозревать брата? – поинтересовалась я.

– Я уже сказала, что у отца не было доказательств, – несколько резковато ответила Клара. – А без этого он не хотел выносить сор из избы, так сказать.

– Однако своей жене он все-таки запретил общаться с Вайнером, – тихо, словно рассуждая сама с собой, заметила я. – Да и вас попросил держаться с ним настороже.

Кларе явно пришлось не по душе мое высказывание. Ее щеки запламенели, она аж привстала, собираясь что-то резко ответить мне. Но в этот момент в гостиную быстрым шагом ворвался Фарлей. За ним едва поспевал Орландо. Бедняга запыхался от бега и держался за левый бок.

– Ты как? – Фарлей тут же ринулся ко мне, и Клара послушно встала, уступая ему место.

– Нормально, – как можно ровно проговорила я, стараясь не кривиться при этом от боли.

А то ведь знаю я этого блондина. С него станется отправить меня в больницу под надзор целителям. И все самое интересное пройдет мимо меня.

Однако Фарлей не поверил моим словам. В свою очередь простер ладонь над моей многострадальной грудью и замер, словно прислушиваясь к чему-то.

– У Агаты, по всей видимости, сломано несколько ребер, – в этот момент подал голос Ричард, и я с досадой пригрозила ему кулаком. Ну кто его за язык-то тянет! Помалкивал бы лучше. Ричард, однако, сделал вид, будто этого не заметил, и продолжил: – Я сделал все возможное, чтобы облегчить ее состояние. Но я не целитель, сами понимаете.

– Да, увы, я тоже. – Фарлей резко сжал кулак, обрывая нить сканирующего заклинания, и недовольно покачал головой.

– Да все со мной в порядке! – не выдержав, воскликнула я. Правда, тут же хрипло закашлялась.

– Оно и видно. – Фарлей недовольно покачал головой и встал. Непреклонным тоном отчеканил, глядя на меня сверху вниз: – Едешь со мной в больницу.

– Ни за что! – Я гордо помотала головой. – Я тебя знаю. Запрешь меня в палате – и дело с концом. А я хочу быть в центре событий! Кстати, ты догнал того мужика?

– Нет, – вместо Фарлея ответил мне Орландо, который наконец-то отдышался. – Шустрый, гад. И отлично знает город.

– А кто-то когда-то утверждал, что от него еще никто не сбегал, – не удержалась я от язвительной подколки, хотя понимала, что поступаю по крайней мере глупо. Но просто не смогла не напомнить самоуверенному блондину о своей сорвавшейся попытке побега из имения рода Эшрин.

Не стоит мне сейчас злить Фарлея. Ой как не стоит. И так глядит на меня и даже не мигает, а желваки так и играют.

– Ричард, я просто поражаюсь твоему терпению, – произнес Фарлей, обращаясь к моему компаньону, но при этом не сводя с меня глаз. – Как ты ее терпишь?

– Сам удивляюсь, – с тяжелым вздохом ответил Ричард.

– Все равно не поеду я никуда! – упрямо заявила я. – И вообще, у меня ничего уже не болит. А арестовывать ты меня теперь не имеешь никакого права, потому что графиня призналась в убийстве мужа. Следовательно, я больше не подозреваемая.

– Подозреваемая, Агата, еще как подозреваемая, – парировал Фарлей и нехорошо сощурился. – Во-первых, показания графини Ириер документально не засвидетельствованы. Она не успела подписать никаких бумаг. По сути, все, что я могу предъявить – это свидетельские показания нескольких людей, каждый из которых хорошо к тебе относится.

– Неправда, – чуть слышно возразил Орландо, однако тут же замолчал, и его уши привычно запламенели.

– Ты мой непосредственный подчиненный, – парировал Фарлей. – Могут решить, что ты исполняешь мой приказ. То есть, речь уже зайдет о коллективном сговоре ради выгораживания одного конкретного человека. А то и о коллективном убийстве. Мол, собрались группой, прикончили графиню и придумали более-менее правдоподобную легенду, пытаясь выгородить Агату.

– Позвольте, – вмешалась Клара, – а как же я? Я впервые увидела и вас, и Агату всего пару часов назад. И моим словам обязаны поверить…

Фарлей кинул на нее настолько свирепый взгляд, что девушка осеклась и в свою очередь покраснела.

– Ага! – тем не менее восторжествовала я. – Выкусил? Не обвиняемая я больше. Стало быть, имею полное право делать все, что мне заблагорассудится.

Глаза Фарлея хищно блеснули. Он приподнял было руку, направив ее на меня, и я пугливо сжалась.

Как бы мне не испытать на себе сейчас сразу и заклинание немоты, и парализующие чары. А потом этот в высшей степени нехороший человек наверняка взвалит меня на руки и утащит в больницу. И все самое интересное пройдет мимо меня!

Но в этот момент амулет связи на груди Фарлея мягко засветился. Блондин негромко, но с чувством выругался и накрыл его ладонью, прежде пригрозив мне указательным пальцем – мол, не рыпайся.

Разговор, впрочем, не продлился долго. Почти сразу Фарлей довольно улыбнулся и уже мягче посмотрел на меня.

– Не хочешь в больницу – как хочешь, – лукаво произнес он. – Полагаю, Ричард поможет тебе добраться до старика Спайка. Тот подлатает тебя. И дальше спокойно занимайся своими делами.

Я высоко вздернула брови. Как это? Это что же получается: Фарлей выпроваживает меня восвояси? Вот так вот просто? А как же его постоянные напоминания о том, что я всегда должна держаться рядом с ним? Мол, и глаз с меня не спустит до окончания расследования?

Даже Ричард изумленно хмыкнул, по всей видимости, не ожидав столь резкого перемены настроения у Фарлея.

– То есть? – ошеломленно переспросила я.

– На постоялый двор я тебе, конечно, посоветовал бы не соваться, – продолжил Фарлей. – Там вряд ли тебя будут рады видеть после того, как Ричард и Орландо похозяйничали в твоей комнате. Но, полагаю, твой компаньон с радостью предоставит тебе кров над головой.

– Не поняла, – с некоторой обидой проговорила теперь Клара и укоризненно посмотрела на зардевшегося Ричарда.

– Я тебе потом все объясню, – шепотом заверил тот.

– А я пока поеду в больницу, – мурлыкнул Фарлей. – Девушка, которую вы с Ричардом обнаружили в том жутком доме, пришла в себя. И готова дать показания.

Вот ведь… И я замялась, силясь придумать по отношению к Фарлею как можно более обидное ругательство. Знает же, что после этого я первой брошусь в больницу.

– Идем, Орландо, – приказал Фарлей и развернулся, намереваясь покинуть дом.

– Фарлей… – жалобно проныла я. – А как же мертвая графиня? Ты ее не осмотришь?

– Я вызвал сюда людей, – не оборачиваясь, кинул через плечо блондин. – Мне все доложат в кратчайшие сроки. Не вижу смысла терять времени, когда есть более важная зацепка.

Сделал шаг прочь, и я, не выдержав, села. Правда, тут схватилась за грудь и надсадно закашлялась.

– Я тоже хочу в больницу, – в перерывах между изнуряющими приступами простонала я. – Пожалуйста!

Фарлей словно с неохотой обернулся. С сомнением склонил голову набок.

– Я как мышка буду! – пообещала я. – Ни слова не скажу. И вообще, кажется, у меня есть пара догадок, кто стоит за всем этим.

– Как будто еще остались сомнения, – фыркнула Клара. – Дворецкий убийца. Найдем его – узнаем, у кого графиня зачаровала амулет.

– У меня догадка поинтереснее, – важно проговорила я.

– Знаю я твои догадки. – Фарлей улыбнулся, и я с облегчением осознала, что он больше не сердится на меня. – Только учти, Агата: для всех ты остаешься важным свидетелем, который помогает расследованию. Иначе возникнет много вопросов по поводу твоего присутствия рядом. Идет?

– Ага! – Я радостно вскочила на ноги, правда, была вынуждена тут же сесть обратно, поскольку перед глазами опасно потемнело.

– Эх, горе ты мое луковое. – В следующее мгновение я почувствовала, как Фарлей легко подхватил меня на руки, каким-то чудом преодолев разделяющее нас расстояние за одно мгновение.

Удивительно, но на сей раз я и не подумала потребовать от него положить меня, где взял.

Легко двинулся прочь из комнаты.

– А что делать нам? – подал голос Ричард. – Остаться здесь и дождаться дознавателей?

– Нет, не стоит. – Фарлей покачал головой, продолжая без всякого напряжения держать меня на весу. – И без того натоптали тут без меры. Им будет тяжело работать. И в дом графа Ириера вам тоже лучше не соваться. Там сейчас идет масштабный обыск. Надо же выяснить, что же такого пытался найти Вайнер в кабинете брата.

– Но что же нам тогда делать? – растерянно спросил Ричард.

– Ну… – Фарлей бросил взгляд в окно, за которым уже занималась раннее утро. Пожал плечами и предложил: – Почему бы тебе, Ричард, не пригласить Клару на чашечку кофе? Самое то после такой утомительной ночи.

– Действительно, я ведь обещала тебе свидание. – Клара мило улыбнулась.

– Еще бы найти, какое заведение работает в такую рань, – хмуро отозвался Ричард.

Но Фарлей уже вышел прочь, видимо, мудро рассудив, что с этим вопросом мой компаньон справится сам.

Глава вторая

Я отстраненно смотрела через окно кареты на медленно просыпающиеся улицы Гроштера.

Всегда любила поспать подольше. И вот ирония судьбы – уже второй рассвет встречаю на ногах.

Фарлей и Орландо сидели напротив меня. Орландо украдкой зевал, а Фарлей привычно морщил лоб.

– И какая же у тебя есть догадка? – неожиданно спросил он, посмотрев на меня.

– Что? – не сразу поняла я, о чем он.

– Ты сказала, что у тебя есть некая интересная догадка, – терпеливо повторил Фарлей. – О чем?

– Понимаешь ли, я подумала, что человек, который зачаровал медальон графа Ириера и который поставлял девушек для Деера, скорее всего – один и тот же, – затараторила я. – Как там говорилось у нас на курсе теоретических основ построения заклинаний? Самое простое объяснение чаще всего является самым верным. Потому как иначе получается, что против нас действует целая банда ментальных магов-преступников.

Фарлей чуть поморщился, как будто его чем-то покоробили мои слова. Но промолчал.

– Помнишь, когда мы в первый раз осматривали дом Вайнера, дворецкого не было? – продолжила я. – А что, если в этот момент он расправлялся с подельником? Причем, заметь, Вайнера убили тем же способом, что и Грегора. Тогда получается, что именно этот дворецкий – и есть главный убийца и бяка! Но остается вопрос: почему Рейчел приняла чашку кофе из его рук?

– Прости, Агата, я слегка не поспеваю за полетом твоей мысли, – перебил меня Фарлей. – Причем тут кофе?

– Если она с ним встречалась и передавала медальон мужа, то обязана была узнать, – торжествующе сказала я. – А ты бы принял что-нибудь из рук человека, который убил твоего мужа и любовника?

– Хвала небесам, у меня не было, нет и никогда не будет ни мужа, ни любовника. – Фарлей негромко хихикнул над моим неловким выражением, но тут же посерьезнел. Мягко проговорил: – Во-первых, Агата, Рейчел сама сказала, что не сможет узнать человека, который зачаровывал медальон. И дело даже не в том, что было темно, а он кутался в плащ. Сама посуди. Если этот человек и тот ментальный маг, которого мы разыскиваем, одно лицо – то самым простым и надежным для него было бы использовать иллюзорные чары.

Я пригорюнилась. Ох, а об этом я и не подумала! Стыдно признаться, но из-за одного замечания Фарлея вся моя стройная гипотеза рухнула подобно карточному домику.

– Тогда получается, что это разные люди, – внезапно подал голос Орландо, который, оказывается, внимательно следил за нашим разговором.

– Аргументируй! – потребовал Фарлей, посмотрев на него.

Орландо, как и ожидалось, тут же смутился. Опустил голову и замямлил, с трудом подбирая слова:

– Если ментальный маг умеет менять внешность, то зачем ему этот маскарад? Зачем ему надевать на себя плащ и шляпу? Было бы гораздо легче принять внешность абсолютно незнакомого для Рейчел человека – и всего делов-то.

– Все-таки ты невнимательно прочитал главу про способы маскировки, – сурово попенял ему Фарлей. – Орландо, как завершим расследование – готовься. Гонять тебя буду по всем азам сыскного искусства.

После столь сурового предупреждения несчастный рыжий дознаватель совсем закручинился. Повесил голову и принялся горько вздыхать, видимо, заранее оплакивая прежнюю спокойную жизнь.

– А разве он не прав? – рискнула я подать голос в его защиту. – Действительно, зачем тогда преступнику потребовались все эти сложности? Плащ, шляпа…

– Потому что, драгоценная и проницательная моя, магия иллюзий имеет немало ограничений, – снисходительно пояснил мне Фарлей. – Чары могут, конечно, убедить тебя, что перед тобой другой человек. Но он должен быть хотя бы сходной комплекцией с образцом для подражания, так сказать. Никакой толстяк под воздействием иллюзорного заклинания не превратится в стройного поджарого красавца. Голос подделать можно. Изменить цвет волос, их длину. Даже внешность подкорректировать. Но вес… Крайне сомнительно.

– И что? – Я фыркнула, не совсем убежденная его возражениями. – Большинство людей среднего роста и веса. Среди всех, кого мы можем подозревать в этих преступлениях, нет ни слишком полных людей, ни чрезмерно худых.

– А во-вторых, – продолжил Фарлей, словно не услышав моих слов, – иллюзорные чары практически не подействуют, если перед тобой человек, которого ты хорошо знаешь. У всех нас есть особая манера поведения, которая выделяет нас из толпы. Обычный наклон головы, привычка поправлять волосы или почесывать нос.

– Это точно, – невольно поддакнула я. – Ты, например, когда серьезно задумаешься, начинаешь покусывать нижнюю губу.

– Правда? – искренне изумился Фарлей. – Никогда за собой такого не замечал. Впрочем, ладно. Суть в том, Агата, что все эти мелочи нарушают вязь заклинания. И оно истончается само по себе. Хм-м…

Фарлей вдруг запнулся и уставился поверх моей головы отсутствующим взглядом. Принялся покусывать нижнюю губу, и мы с Орландо понимающе заулыбались. Сдается, блондину только что в голову пришла весьма занимательная идея. Жаль только, что он с нами не поделится. В отличие от нас, Фарлей никогда не выставлял, так сказать, на суд общественности свои соображения.

Между тем карета дернулась и остановилась напротив двухэтажного длинного здания, в окнах которого несмотря на столь ранний час еще горели огни. Или будет вернее сказать – уже?

Фарлей тут же выскочил на улицу. Я, кряхтя, попыталась повторить его подвиг, одной рукой цепляясь за дверцу, а другой держась за грудь, в которой опять что-то опасно закололо.

– С ума сошла! – ахнул Фарлей и вновь подхватил меня на руки.

– Да что ты со мной носишься, как будто я калека? – сипло запротестовала я. – И в конце концов, нас кто-нибудь может увидеть!

– И что? – переспросил Фарлей, легко шагая к дверям больницы. – Ты меня стесняешься, что ли?

И в его голосе зазвенела нескрываемая обида.

– Сдурел, что ли? – фыркнула я. – Я за твою репутацию переживаю. Где это видано, чтобы королевский дознаватель на руках основную подозреваемую таскал?

– Тяжело раненую важную свидетельницу, – исправил меня Фарлей. – Тем более после признания графини Ириер заключение тебе и впрямь вряд ли грозит.

– Ага! – торжествующе воскликнула я, да так громко, что Фарлей едва не оступился от неожиданности. – Признаешь-таки, что теперь не имеешь никакого права запирать меня под замок?

– Зачем же так орать-то? – укоризненно проговорил Фарлей. – Я ведь тебя чуть не уронил с перепуга. – Помолчал и с нажимом добавил: – Вообще-то, я на все имею право. Как запереть тебя, поскольку тебя пытались убить, а следовательно, твоей жизни может грозить опасность. Но, полагаю, куда ужаснее для тебя будет то, что теперь я имею полное право держать тебя подальше от расследования.

Мои губы аж затряслись от обиды. Как это – запереть? Как это – держать подальше? Это же несправедливо!

– Но ты ведь так не сделаешь? – попросила я.

Фарлей шел и молчал. И я пару раз притворно всхлипнула, силясь разжалобить его суровое сердце.

– Не сделаю, – наконец, с тяжелым вздохом проговорил он. – Но учти: если целители решат, что тебе нельзя геройствовать – то тебе все равно придется остаться в больнице. Но я обещаю тебе, что ты обо всем узнаешь первой.

– Не решат, – самоуверенно заявила я.

Фарлей хмыкнул, но ничего не сказал.

В этот момент мы как раз достигли дверей больницы. Орландо ускорил шаг, вырвавшись вперед, и предусмотрительно распахнул их перед нами.

Фарлей аккуратно внес меня в ярко освещенный холл. Из-за небольшого столика, полностью заваленного бумагами, встала пожилая седовласая женщина в темном платье, к груди которого был приколот знак целителя высшей категории: серебряная брошь, в центре которого алела капля граната.

– Господин? – вопросительно прошелестела она.

– Я Фарлей Икстон, – коротко представился блондин. – Хочу, чтобы вы осмотрели эту девушку. Она пострадала при попытке задержать опасного преступника.

– О, конечно же. – Женщина склонилась в вежливом полупоклоне. Взмахнула рукой, предлагая следовать за ней. – Пройдемте в палату.

Спустя неполную минуту я уже возлежала на кровати, застеленной белоснежным хрустящим бельем. Фарлей, аккуратно сгрузив меня на нее, отошел на пару шагов. Орландо вообще остался в коридоре, видимо, постеснявшись зайти.

– Полагаю, вам лучше выйти, – предложила женщина. – Я хочу осмотреть место, в которое угодило заклятье.

– Нет! – завопила я, заметив, как Фарлей покачнулся было назад. – Пусть останется!

– Но… – В голосе целительницы прорезалось сомнение. – Вам придется раздеться… Не думаю, что это хорошая идея.

В глазах Фарлея запрыгали смешинки, и он спрятал в уголках губ озорную усмешку.

– Знаю я его, – ворчливо проговорила я, не вслушиваясь в возражения женщины. – Он же сразу к той девице рванет. Только его и видели.

Глаза целительницы округлились, став совершенно совиными. Она с изумлением обернулась к Фарлею, молчаливо требуя пояснений. Тот, однако, прикрыл ладонью рот, явно стараясь изо всех сил не расхохотаться.

– Простите Агату, госпожа Марибель, – наконец, совладав с весельем, проговорил он. – Видимо, у нее шок после нападения, и она боится оставаться одной. Надеюсь, вы не будете возражать, если я действительно останусь, но отвернусь, чтобы не смущать ее во время осмотра.

– Как вам будет угодно, господин Икстон, – прохладно проговорила целительница. И мне показалось, что она из последних сил сдерживается, чтобы не покрутить указательным пальцем у виска, тем самым выражая все свое мнение о нашей странной компании.

Фарлей в тот же миг развернулся к закрытой двери, и женщина осторожно расстегнула мою рубашку. Хмурясь, приложила ладонь к моей груди и замерла, словно прислушиваясь к чему-то.

Ее прикосновение приятно холодило мою кожу. Я ощущала, как уходит чувство сдавленности, а дыхание становится ровным и свободным.

– Ничего серьезного, – наконец, вынесла свой вердикт целительница. – Вижу, вам оказали первую помощь. И вполне квалифицированно. Полагаю, давящей повязки будет достаточно. Плюс несколько дней я бы рекомендовала вам воздерживаться от физической активности.

– Это вы мне постельный режим, что ли, прописываете? – недовольно осведомилась я.

Только не это! Тогда Фарлей точно оставит меня здесь, а сам займется расследованием в одиночку. Такой несправедливости я не переживу! Ишь как уши навострил! Хоть и не смотрит в мою сторону, но аж приплясывает от нетерпения.

– Нет, думаю, в этом нет острой необходимости, – поспешила успокоить меня целительница, и до меня донесся полный сожаления вздох Фарлея. – Просто на пару дней вам следует забыть про физические нагрузки. Не бегайте без особой нужды. Не прыгайте. Побольше отдыхайте. Ну и, конечно, про крепкий здоровый сон не забывайте. Не меньше восьми часов в сутки. Сон, как говорится, наилучшее лекарство.

– Восемь часов, – мечтательно вздохнул Фарлей. – Моя самая заветная мечта!

Целительница изумленно вскинула бровь, но никаких уточнений не дождалась.

После этого осмотр был завершен в кратчайшие сроки. Женщина быстро намазала мне грудь какой-то мятной мазью, затем крепко перебинтовала ее. Прошло, наверное, не больше двух минут, как я уже встала с кровати.

– Спасибо, – поблагодарила я целительницу, которая вытирала руки от остатков мази накрахмаленным полотенцем. Затем кинула уже Фарлею: – Ну что, идем к твоей девице?

Целительница как-то странно кашлянула, но в очередной раз промолчала.

Фарлей предложил мне было руку, но я лишь свирепо взглянула на него. Обойдется. И без того таскал меня вон сколько времени. Теперь я вполне справлюсь без его помощи.

Блондин пожал плечами и первым вышел из палаты. За ним рванула и я.

– Я же сказала – не усердствуйте в нагрузках! – полетел в мою спину укоризненный возглас целительницы.

Ага, как же, не будешь тут усердствовать. Фарлей чуть ли не бежал по коридору, видимо, стремясь как можно быстрее встретиться с единственной выжившей жертвой подлого Вайнера Ириера. Наверняка досадует, что потерял столько времени, возясь со мной. За ним даже Орландо поспевал с огромным трудом. Что уж говорить обо мне. Мне только и оставалось, как пытаться не потерять его из вида. А то буду бестолково толкаться во все палаты подряд.

В общем, не было ничего удивительного в том, что. когда я достигла нужных дверей, Фарлей уже скрылся за ними. Орландо, однако, остался в коридоре.

– Я, пожалуй, побуду тут, – хмуро буркнул он, старательно не глядя на меня. – Не хочу…

И запнулся, не завершив фразу. Но его эмоции выдали ярко пламенеющие уши. Видимо, молодой дознаватель понимал, что услышит нечто в высшей степени неприятное. И не желал присутствовать при допросе.

Я понятливо кивнула и сунулась было в палату, но дорогу мне перегородил высокий темноволосый юноша, которого, должно быть, приставили охранять пострадавшую.

– Не так быстро, милочка, – пробормотал он. – Посещения этой больной запрещены.

– Но… – растерялась я.

– Пропусти, Дарек, – послышалось изнутри, и парень тут же посторонился, выполняя приказ начальства.

Я тут же шмыгнула в палату. Но на самом пороге притормозила и быстро мазнула по незнакомому магу взглядом. Дарек. Интересно, мы не встречались в академии? Почему-то он кажется мне знакомым. Может быть, младшекурсник какой? Впрочем, неважно.

В палате царил сумрак. Гардины были плотно задвинуты, не давая лучам встающего солнца потревожить несчастную девушку. Лишь в изголовье кровати тлел небольшой магический шар. Он был не в состоянии осветить все помещение. Лишь выхватывал из мрака бледное, словно мел, лицо бедняжки, ее заострившиеся скулы, запекшиеся от жара губы.

Фарлей глазами показал мне на стул, стоявший в самом темном углу. Выразительно приложил указательный палец ко рту, запрещая мне какие-нибудь вопросы.

Впрочем, я и без того понимала, что предстоящий разговор выдастся ой как непростым и нелегким. И для несчастной, в памяти которой еще слишком живы все перенесенные страдания и издевательства, и для Фарлея, которому придется, образно говоря, расковыривать эти раны.

Фарлей между тем бесшумно подвинул кресло к кровати. Сел в него и накрыл своей ладонью руку девушки, безжизненно лежащую поверх одеяла.

– Лесси? – негромко проговорил он. – Лесси Шоушер?

Ресницы девушки дрогнули. Она издала тихий прерывистый стон. Затем резко распахнула глаза, и я увидела сполох ужаса, заметавшийся на дне ее зрачков.

– Не бойтесь, вы в полной безопасности, – поторопился заверить ее Фарлей и чуть сильнее сжал ее ладонь, словно пытаясь успокоить.

Я отчетливо видела, как кончики пальцев Фарлея призрачно засветились. Должно быть, он использовал какую-то успокаивающую магию.

– К-кто… – запинаясь, выдохнула Лесси.

– Меня зовут Фарлей Икстон, – мягко, словно говоря с маленьким испуганным ребенком, представился Фарлей. – Я королевский дознаватель и возглавляю отдел по борьбе с незаконным применением магии. – Помолчал немного и уже тверже добавил: – И я обязательно найду всех, кто причастен к тому, что с вами случилось. Клянусь вам.

Лесси вздрогнула, словно от удара. Зажмурилась, и я подумала, что сейчас она разрыдается. Но почти сразу она вновь распахнула глаза, и на дне ее зрачков я увидела мрачное зарево ненависти.

– Я знаю, что Вайнер Ириер мертв, – проговорила она. – И по-настоящему счастлива от этого. Скажите, я ужасный человек, раз так радуюсь чужой гибели?

– Нет, – с заминкой отозвался Фарлей. – Не ужасный. Но откуда вы знаете про смерть Вайнера?

И в бесстрастном голосе блондина проскользнуло явственное недоумение.

Я тоже нахмурилась. Как-то странно. Неужели кто-то из подчиненных Фарлея выболтал эту тайну жертве ужасного преступления, силясь успокоить ее? Тогда несдобровать этому доброхоту. Уверена, что Фарлей ему голову живьем откусит и даже не подавится при этом.

– Это она мне сказала, – прошептала Лесси. – Она пришла за пару часов до того, как меня нашли. Я не видела ее. Было слишком темно. Слышала только голос. И она дала мне немного воды. О небо, я сочла ее за посланницу милостивой богини! Я не пила до этого момента уже несколько дней. Наверное, если бы не она – то я не дождалась бы освобождения. Смерть представлялась мне освобождением от боли. А она своими словами дала мне надежду.

– Кто – она? – В магическом свете я видела, как глубокая вертикальная морщина прорезала переносицу Фарлея.

– Она не назвала своего имени. – По губам Лесси скользнула даже не улыбка – лишь намек на нее. – Но у нее был молодой голос. И мягкие теплые руки. Она сказала, что помощь уже в пути. Мне осталось терпеть совсем немного. А потом добавила, что Вайнер умрет этой ночью. И я поверила ей.

– Девушка, стало быть, – пробормотал себе под нос Фарлей.

Я хотела ему сказать, что это ничего не значит. Сам же в карете сказал, что при помощи иллюзорных чар легко изменить голос. Но лишь крепче сжала губы. Если я сейчас вмешаюсь – то Фарлей мне этого точно не простит.

– А как вы вообще познакомились с Вайнером? – продолжил расспрашивать несчастную Фарлей.

– Обычная история. – Лесси горько хмыкнула. – Я родилась в маленьком городке. И с самого раннего детства мечтала о столичной жизни. Мне казалось, что я задыхаюсь от скуки. Каждый день одно и то же. Помощь матери по хозяйству, забота о младших братьях. Конечно, у меня были ухажеры. Обычные парни из обычных семей. И мне было больно осознавать, что все в моей судьбе предопределено. Я выйду замуж, нарожаю кучу детишек и погрязну в быту. Никогда я не увижу огней больших городов, никогда не почувствую вкус свободы, никогда не узнаю блеск и роскошь званых приемов. И я… – Лесси низко опустила голову, прерывисто вздохнув.

– Сбежали, – завершил за нее Фарлей.

– Да, – глухо отозвалась она. – Я считала, что достойна большего. Я ведь настоящая красавица. Была…

Я до боли в костяшках стиснула кулаки, услышав, сколько отчаяния и невыплаканных слез прозвучало в последнем слове.

Лесси надолго замолчала. Фарлей тоже не торопился нарушить затянувшуюся паузу, терпеливо ожидая, когда она успокоится после воспоминаний о прошлом.

– На мое восемнадцатилетие родители подарили мне деньги, – наконец, негромко сказала она. – Хотели, чтобы на ближайшей ярмарке я купила себе обновок. Наверное, хватило бы только на платье да туфли. Но и эта сумма для нашей семьи была значительной. У меня ведь еще трое младших братьев. А я… Я сбежала. Выскользнула из дома на рассвете, покидав в сумку какие-то тряпки. И отправилась в Гроштер.

– Неужели пешком? – нарочито изумился Фарлей.

– Нет, – тихо ответила Лесси. – За пару дней до этого в наш городок приехала женщина. В возрасте, седовласая, постоянно в темном платье. Я случайно столкнулась с ней на улице, когда шла за молоком. Она рассыпалась в комплиментах, мол, не думала, что в нашем захолустье встретит такую прелестницу. Потом погрустнела. Сказала, что недавно овдовела, а детьми боги их союз не благословили. В общем, слово за слово – и я сама не заметила, как оказалась у нее дома. Мы пили чудесный душистый чай на веранде, она угощала меня пирогами. Затем позвала в гостиную показать семейные магиснимки. Мне было сначала неудобно. Мол, что навязалась в гости к незнакомому человеку. Но только я порывалась уйти – как у нее чуть ли не слезы на глаза наворачивались. И я подумала, что ей просто очень одиноко, а от меня не убудет, если я немного посижу с нею и послушаю истории из ее прошлого.

Лесси сделала паузу. С гримасой провела языком по пересохшим губам, и Фарлей тут же налил ей воды из графина, который стоял на столике рядом.

– Спасибо, – поблагодарила она. Пила долго и жадно, и я слышала, как ее зубы отбивают отчетливую дробь по стеклу. Фарлей так же ловко забрал у нее стакан, и девушка продолжила свою исповедь: – Она действительно показала мне альбом с магиснимками. О, когда я их увидела – у меня аж дыхание перехватило! Ребекка, а она представилась мне именно так, категорически запретив называть на «вы», побывала во множестве местах! А главное, было видно, что она не нуждается в деньгах. Я видела ее в роскошных нарядах. Правда, с балов снимков не было. Ребекка, смеясь, сказала, что ее муж был слишком ревнив, поэтому не отпускал ее на рауты. Боялся, что она увлечется кем-нибудь помоложе. А теперь, когда он умер, ей и самой не хочется блистать в обществе. В общем, за разговорами время пролетело незаметно. И я ушла от нее поздно вечером, но Ребекка взяла с меня строгое обещание навестить ее на следующий день.

– И вы пришли, – без тени на вопрос сказал Фарлей.

– Конечно. – Лесси печально улыбнулась. – Улизнула втихаря, пока мать не нагрузила домашними хлопотами. И опять был чай, пироги, снимки и рассказы о прошлой шикарной жизни. А потом… – Замялась, и ее лицо исказил оскал боли. Лесси со свистом втянула в себя воздух и завершила фразу: – Потом Ребекка спросила, не скучно ли мне в этом захолустье. Сказала, что приехала сюда немного отдохнуть от столичной суеты, но уже на стену готова лезть.

– Полагаю, вы поделились с ней своей мечтой, – ровно проговорил Фарлей.

– Да, – тихо выдохнула Лесси. – И Ребекка сделала мне воистину потрясающее предложение. Стать ее компаньонкой. Точнее, даже не так. Она сказала, что всегда мечтала о дочери. И я могла бы… В общем, она готова была…

Лесси опять надолго замолчала. Ее губы кривились от сдерживаемых с трудом рыданий.

Фарлей без лишних просьб налил ей еще воды. Но теперь Лесси сделала лишь глоток, потом глухо произнесла:

– Она попросила лишь об одном: ничего не говорить родителям. Да я и не собиралась. Прекрасно представляла, какой скандал устроит мать. А взамен она обещала мне все блага. Вывести меня в свет, найти подходящего жениха. Показать настоящую жизнь.

Я беззвучно хмыкнула. О да, Ребекка действительно показала несчастной настоящую жизнь. Полную грязи, унижений и извращений.

– Понимаете, если бы мне это предложил мужчина – я бы, конечно, отказалась. – Лесси подняла на Фарлея глаза, до краев заполненные слезами. – Но Ребекка производила такое приятное впечатление! Как добрая бездетная тетушка, опекающая любимых племянников.

Я насторожилась. Что-то в этой фразе девушки царапнуло меня. Какая-то мысль промелькнула, но так и не успела оформиться до конца, тут же растаяв.

– В общем, Ребекка увезла вас в Гроштер, – резюмировал Фарлей.

– Да, – опять выдохнула Лесси. – В дороге она была странно молчаливой. Уже не шутила и не рассказывала мне никаких веселых историй из своего прошлого. Один раз даже прикрикнула, когда я спросила у нее, долго ли ехать. Я удивилась, но не насторожилась. Подумала, что она просто плохо переносит дорогу. А потом… потом мы приехали.

Пальцы Лесси так сильно затряслись, что Фарлей аккуратно отнял у нее стакан, чтобы она не расплескала воду себе на постель. И опять повисла тягостная пауза.

Я прекрасно понимала, о чем Лесси сейчас расскажет. И внезапно пожалела о своем желании остаться на допросе. Не хочу слушать все те гадости, которые творили с несчастной девушкой. Пожалуй, я переоценила собственные возможности.

Но встать и выйти из палаты сейчас – это неминуемо привлечь к себе внимание. Несчастная пока даже не догадывается о постороннем присутствии. Боюсь, я испугаю ее, и она уже не захочет откровенничать с Фарлеем.

– Как понимаю, своих обещаний Ребекка не исполнила, – проговорил Фарлей, когда пауза затянулась сверх всякой меры.

– Меня поселили в какую-то старую лачугу за городом, где проживало еще с десяток таких же наивных дурех, как я, – тихо сказала Лесси. – Сначала я подумала, что произошла ошибка. О небо, как я хотела, чтобы все это оказалось неправдой! Лишь дурным сном, о которых не принято рассказывать родным. Но мои надежды оказались напрасны. Меня сразу же обыскали. Причем обыскивал незнакомый мужчина. Он казался обходительным и вежливым, но стоило мне только возмутиться – как отвесил такую пощечину, что в ушах зазвенело. И сказал, чтобы не рыпалась. Мол, личико мне портить не будут, но есть масса способов избить так, что следы не останутся. Он, скорее, ощупывал меня со всех сторон, как придирчивый покупатель выбирает товар и ищет, нет ли где изъяна.

В комнате было тепло, даже жарко. Но я видела, какая жестокая дрожь сотрясает сейчас несчастную.

– Как его звали? – сухо спросил Фарлей.

– Деер, – чуть слышно ответила Лесси. – Но нас он просил называть его дядюшкой. Сказал, что его отношение к нам всецело зависит лишь от нас. Если мы его расстроим плохим поведением – то он накажет нас, как наказывают непослушных детей. Если будем вести хорошо – то получим все, чего пожелаем. В рамках разумного, конечно же. Но первым делом у меня отняли одежду и деньги. – Лесси выразительно передернула плечами и добавила: – Я потом вечер прорыдала, вспоминая и вспоминая то, как Деер жадно лапал меня. Другие девушки пытались успокоить меня. Но от их слов я рыдала все горше. Потому что они сразу честно рассказали мне, какая участь меня ждет. Нет, их кормили и даже позволяли принять ванну, приносили косметику, выдали платья. Но комната постоянно была запертой. Окна – наглухо заколоченными. А когда Деер приходил за кем-нибудь, то его всегда сопровождал крепкий молчаливый мужчина. Безумно было мечтать о побеге в таких условиях. Но самое страшное: периодически кое-кто из моих сосестер по несчастью исчезал навсегда.

Прежде невозмутимый Фарлей скрипнул зубами так сильно, что даже я это услышала. Лесси вскинула на него испуганный взгляд, но блондин уже взял себя в руки.

– Не переживайте, Деер арестован, – процедил Фарлей. – И ему придется ответить за свои преступления по всей строгости закона. Обещаю вам, что его наказание будет более чем достойным.

Лесси позволила себе короткий вздох облегчения. Затем опять уткнулась взглядом в покрывало и монотонно заговорила.

– Первые пару дней меня не трогали, – сказала она. – Некоторых девушек уводили, потом через несколько часов приводили. И, понимаете, они были странными. Очень странными. Как будто спали на ходу с открытыми глазами. А потом ничего не помнили о том, где они были и что с ними делали. Одно радовало: их не били. По крайней мере, синяков на них не было. Хотя это было слабым утешением, поскольку я помнила слова Деера о том, что избить можно и без следов. А потом пришел мой черед. – Лесси гулко сглотнула. Затараторила, от спешки глотая окончания слов, словно боялась, что стоит ей только остановится – как она уже не сумеет продолжить: – Деер привел меня в комнату наверху дома. Там меня ждала Ребекка. Она… Она обняла меня. Прощебетала, что очень рада видеть меня. Я не знала, что и думать. Опять возродилась глупейшая надежда, что все произошедшее – какая-то страшная ошибка. Ребекка предложила выпить мне немного вина. Я согласилась и… И все. Больше ничего не помню. Очнулась я в комнате с остальными девушками.

Лесси сделала паузу, силясь отдышаться после своей тирады. Принялась зябко растирать плечи ладонями.

– Через пару дней меня вновь отвели к Ребекке, – проговорила она. – На этот раз я готова была выплеснуть ей вино в лицо, если она опять предложит мне выпить. Но Ребекка и не подумала этого делать. В этот раз она была очень серьезной. Сказала, что я вытянула счастливый билет. Мол, на меня обратил внимание один очень обеспеченный человек и готов сделать своей содержанкой. Естественно, я возмутилась. Я не собиралась спать не пойми с кем! Но Ребекка лишь рассмеялась. Начала меня убеждать, что это максимум, на который может рассчитывать необразованная провинциалка вроде меня. Разве не мечтала я о роскошной жизни? Вот ее и получу. Дорогие наряды, драгоценности, праздная спокойная жизнь. Да, взамен надо платить телом, но я ведь была готова к этому, иначе не отправилась бы с ней в Гроштер. Или я настолько наивная девочка, что думала, будто она готова удочерить ее? Я попыталась устроить скандал, но… Что-то случилось. Мое тело отказалось повиноваться, разум затуманился, как после того проклятого вина. И я отключилась. А пришла в себя уже в той жуткой комнате с кандалами.

И замолчала, нервно скомкав край одеяла.

В комнате было тихо. Так тихо, что я слышала лишь биение собственного сердца, громким пульсом отдающегося в ушах.

Фарлей с нескрываемым сочувствием смотрел на девушку, которая закрыла глаза и съежилась под одеялом.

– Все будет хорошо, – негромко сказал он. – Все уже позади, Лесси. Деер арестован. Вайнер, человек, который мучил вас, мертв. А Ребекку, обещаю, я найду. Обязательно найду в кратчайшие сроки.

После чего развернулся, намереваясь выйти.

Встала и я со своего кресла. Пожалуй, Фарлей прав. Нам незачем здесь больше оставаться. Лесси рассказала все. Вряд ли стоит требовать, чтобы она в красках описала, каким мучениям и издевательствам подвергал ее Вайнер, да пусть его дух вечно не найдет успокоения!

Я успела выскользнуть в коридор. Фарлей чуть замешкался, пропуская меня. И уже на пороге его настиг тихий оклик Лесси.

– Постойте, – проговорила она. – А как же другие девушки? Неужели они так и останутся в том жутком доме? Вайнер мертв, Деер арестован, но Ребекка-то пока на свободе!

– Не беспокойтесь, Лесси, – твердо заверил ее Фарлей. – Я найду их. Обещаю!

В его голосе при этом прорезалась сталь, и я невольно поежилась. Ох, не завидую я Дееру, ой как не завидую! Сдается, сейчас Фарлей рванет допрашивать его. И этому мерзавцу придется весьма несладко. Впрочем, и поделом ему!

Фарлей аккуратно закрыл за нами дверь. Некоторое время стоял ко мне спиной, положив обе ладони на стену. Он ничего не говорил, а я ничего не спрашивала. И без того понятно, какая буря эмоций бушует в нем сейчас.

– Фарлей? – негромко окликнул его Орландо. – С вами все в порядке?

– Нет, – глухо проговорил блондин. – Все в порядке со мной будет после того, как это дело окажется закрытым. Многое я повидал на свете. Но люди не перестают изумлять меня своей жестокостью друг к другу.

Еще несколько секунд простоял, не двигаясь, затем решительно обернулся.

– Едем в отдел, – буркнул он. – Самая пора побеседовать с Деером. И, Агата, на этом допросе ты не будешь присутствовать.

– Почему это? – скорее из вредности удивилась я.

– Потому что, – веско обронил Фарлей. – Не хочу, чтобы ты видела, как я разговариваю с мерзавцами.

При этом у него было настолько свирепое выражение лица, что я просто не осмелилась спорить.

Ну и ладно, не очень-то и хотелось, как говорится. Зато в кабинете у Фарлея очень вкусное печенье. К тому же, что скрывать очевидное, от этого Деера у меня мороз по коже.

Обратный путь до кареты наша троица проделала в полном молчании. Фарлей хмурился, и я не рисковала первой начать разговор. Он явно обдумывал услышанное. А возможно, планировал, какие вопросы будет задавать Дееру.

Еще бы быть уверенным, что тот на них ответит!

Уже на самом выходе из больницы амулет связи на груди Фарлея вдруг привычно засветился. Тот машинально накрыл его ладонью и через пару секунд неожиданно разразился такой бранью, что я испуганно подпрыгнула на месте.

Ой, что это с ним? Никогда его в таком бешенстве не видела! Даже представить не в силах, что обычно невозмутимого Фарлея может настолько вывести из себя.

Амулет погас, и Фарлей втянул в себя воздух, силясь успокоиться. Затем медленно выпустил его через рот.

– Прошу прощения, – буркнул, не глядя на меня или Орландо.

– Что случилось? – спросил рыжий дознаватель, опередив меня с вопросом буквально на какой-то миг.

– Деер мертв, – сказал Фарлей.

– Но… как? – спросила уже я, заикаясь от изумления. – Он ведь был в камере!

В голове тут же зароились самые жуткие подозрения. Неужели сообщники преступников есть и в городской полиции? Это же просто кошмар! Тогда Фарлею действительно не справиться с расследованием в одиночку!

– Он покончил с собой, – почти не разжимая губ, обронил Фарлей. – Как оказалось, в одну из пуговиц его рубашки была зашита капсула с ядом. Видимо, подлец понял, что на снисхождение суда ему надеяться не стоит. И поторопился самостоятельно свести счеты с жизнью.

– Или же его вынудили это сделать, – буркнула я. – Если против нас играет менталист, то он вполне мог внушить ему это желание на расстояние, испугавшись, что в противном случае подельник выдаст его с потрохами.

Фарлей с интересом глянул на меня. Открыл было рот, собираясь что-то сказать, но почти сразу передумал и на мгновение зажмурился, словно пытался собраться с мыслями. Затем кивнул, как будто соглашался сам с собою в каком-то мысленном споре. И негромко сказал:

– Орландо, возвращайся в отдел. Узнаешь все детали и доложишь мне.

– А что делать мне? – спросила я.

– Я бы отправил тебя к себе домой или с Орландо, – честно признался Фарлей. – Но ты ведь все равно заупрямишься. Поэтому поедешь со мной.

– Куда? – полюбопытствовала я.

Интересно, что задумал Фарлей? По-моему, только что оборвалась последняя ниточка. Граф Ириер, его мерзейший братец и не менее противная женушка мертвы. Подельник Деер тоже предстал перед судом богов, надеюсь, они будут к нему жестоки. Мужчина, отравивший графиню, сбежал. Ищи его теперь на улицах Гроштера.

Да, во всем этом есть и один плюс: мне больше не грозит обвинение в убийстве. Но смогу ли я спокойно спать, зная, что в каком-то доме за пределами города томятся в заточении несколько девушек, судьба которых – ублажать мерзких извращенцев? И глупо надеяться, что Лесси сумеет показать дорогу к этому вертепу. Девушка из провинции, не знающая округу… Нет, совершенно точно, она понятия не имеет, где находится этот проклятый дом.

– Виер Норберг Клинг приглашал меня на беседу, – процедил сквозь зубы в этот момент Фарлей, оборвав вихрь моих рассуждений. – Думаю, сама пора навестить его.

Ой. Ой-ой-ой. И я зябко поежилась. То есть, сейчас мы отправимся в гости к ректору гроштерской академии колдовских искусств?

– Но если ты против или устала – то езжай ко мне, – искушающим тоном добавил Фарлей. – Орландо закинет тебя по дороге в отдел. К тому же целительница ясно сказала, что переутомляться тебе сейчас нельзя. А Эйган приготовит тебе завтрак. И ты отдохнешь.

Мысль была соблазнительная, даже очень. Выпить бы сейчас горячего молока с теплыми ватрушками, а потом завалиться спать! Но меня тут же кольнуло раскаяние, когда я посмотрела на бледного от усталости Фарлея. Ну да, я буду, значит, дрыхнуть без задних ног, а он продолжит разгребать проблемы, в которые по большому счету именно я его и втравила.

– Ну уж нет, – нарочито бодро отозвалась я. – Мы вместе, забыл? От первого шага до последнего.

Фарлей не улыбнулся, нет. Но его глаза потеплели так, что я едва удержалась от желания шагнуть к нему и нырнуть в объятия.

– Тогда едем, – проговорил он.

– А ты уверен, что Норберг Клинг в такой ранний час уже на рабочем месте? – скептически вопросила я.

– Нет. – Фарлей одарил меня лучезарной улыбкой. – Поэтому мы отправимся в его родовой замок. Думаю, там мы его точно застанем.

Глава третья

Я мирно дремала в углу кареты. Понятия не имею, сколько времени прошло после того, как мы покинули больницу. Но меня разбудил сухой натуженный скрип кареты, остановившейся в широком внутреннем дворе какого-то замка.

Я испуганно распахнула глаза. Покосилась на Фарлея.

По всему было видно, что как раз он не воспользовался удобной возможностью хоть на несколько минут скользнуть в объятия небытия. Черные круги бессонницы под его глазами стали четче, само лицо осунулось, а скулы заострились до невозможности.

Не говоря ни слова, Фарлей первым выбрался из кареты. Любезно предложил мне руку. И, вопреки своим привычкам, на сей раз я не отказалась от этого проявления заботы.

Мне было не по себе. И это еще мягко сказано!

Черная громада замка грозно нависала над моей головой. Встающее солнце лишь слегка золотило высокие изящные башни. Но я боялась. Больше всего на свете я хотела ринуться обратно в карету и приказать невозмутимому Грону как можно быстрее мчать в Гроштер.

Однако я лишь крепче стиснула зубы. Вложила свою руку в любезно протянутую ладонь Фарлея. И мы вошли через приветственно раскрытые парадные ворота, ведущие в замок.

Внутри было тихо. Темнота и не думала таять по углам просторного холла. И мне стало как-то неловко. Что, если виер Норберг еще почивает? Или же он вообще остался в городе? Тогда наш визит лишается всяческого смысла.

Но стоило мне только так подумать, как из глубины дома послышались быстрые шаги. Мгновение – и перед нами предстала женщина средних лет весьма плотного телосложения, на которой было настолько туго обтягивающее ее платье, что казалось – поведи она невзначай плечами – и оно разойдется по швам.

– Господин Фарлей Икстон, – без малейшего удивления произнесла она. – Виер Норберг ждет вас.

Фарлей скривился, как будто испробовал самое кислое из всех возможных блюд. Но ничего не сказал. Лишь крепче сомкнул пальцы на моем запястье.

Мы долго шли по запутанным лабиринтам замка. Коридоры то смыкались между собой, то расходились при самых невероятных углах. Честное слово, если бы не Фарлей рядом – я бы запаниковала. Потому что давным-давно потеряла направление движения. Однако он шел совершенно спокойно. И я не сомневалась, что в случае необходимости он найдет обратный путь.

Наконец, мы поднялись по лестнице на второй этаж и остановились около одной из дверей.

– Я доложу, – коротко кинула служанка и скользнула в комнату.

Почти сразу дверь распахнулась настежь. И я невольно зажмурилась.

Окно в этой комнате было как раз напротив входа. И сейчас через него вливались нескончаемые потоки встающего солнца, которые не позволяли мне увидеть ничего из того, что происходило в комнате.

Это нервировало. Точнее сказать – это раздражало до неимоверности, поскольку сразу же нахлынуло отвратительное чувство полной беспомощности.

– Виер Норберг, – негромко прошелестел Фарлей.

– Простите, – в тот же миг отозвалось ему в ответ.

И гардины, словно сами по себе, задвинулись. В комнате сразу же стало приятно темно.

Я несколько раз моргнула, привыкая к слишком резкой смене освещения. Затем с нескрываемым любопытством уставилась на письменный стол, который занимал, пожалуй, почти все свободное пространство комнаты.

За ним восседал сам Норберг Клинг. По всему было видно, что наш визит застал его врасплох. По крайней мере, на нем сейчас красовался шикарный парчовый халат, но не обычная одежда темного цвета.

– Господин Фарлей Икстон, – медленно протянул Норберг, вальяжно откинувшись на спинку кресла. – Какой приятный и неожиданный сюрприз! Каким ветром вас занесло в мою скромную обитель?

Фарлей свирепо выдвинул нижнюю челюсть. Чуть ли не чеканя шаг, вышел вперед, стараясь держаться так, чтобы я была за его спиной.

Норберг наверняка заметил это. По крайней мере, его глаза вдруг вспыхнули насмешливым огнем.

– Вы все-таки откликнулись на мое приглашение, – протянул Норберг. – Я уже не чаял дождаться от вас такой милости.

Фарлей сморщился, как будто слова Норберга доставили ему физически ощутимую боль.

– Честное слово, виер Клинг, я бы не пошел на это, – негромко проговорил он. – Но ситуация складывается такая, что мне приходится забыть о гордости.

В самой глубине зрачков Норберга Клинга зажглись вопросительные огоньки. Он сделал широкий жест рукой, показывая нам на кресла.

– Как я понимаю, вы раскрыли тайну убийства графа Ириера, – сказал Норберг, расслабленно откинувшись на спинку.

– Почти, – честно ответил Фарлей. – Но, по крайней мере, Агате больше не грозит обвинение в убийстве.

Норберг улыбнулся. Искоса глянул на меня – и кровь заледенела у меня в жилах.

Почему я так боюсь его? Как будто передо мной не человек, а дикий зверь.

И неосознанно я положила руку на грудь, где покоился подарок Фарлея. Хрустальная слезинка, якобы способная защитить меня от ментального воздействия.

– Тогда почему вы пришли? – ласково проворковал Норберг.

– Потому что я узнал про существование дома, где держат девушек для развлечения мужчин из высшего света, – честно ответил Фарлей. – И я не вижу способов отыскать его. Конечно, я точно найду его, но может пройти слишком много времени. А в подобных вопросах это недопустимо.

Норберг слегка изогнул бровь. И в следующий миг Фарлей совершил немыслимое. Он аккуратно снял с себя амулет, защищающий его от ментального воздействия. Положил цепочку на край стола.

Ой, что это он такое делает? Ведь теперь Норберг без проблем прочитает все его мысли!

– Я не хочу, чтобы вы сомневались в моей откровенности, – сказал Фарлей, прямо глядя на Норберга. – Мне действительно нужна ваша помощь. Безусловно, вы вправе отказаться. Но вы должны понимать, что это дело бросает тень и на вашу репутацию. Если некоторые детали расследования попадут в газеты, то неминуемо возникнет резонный вопрос: не слишком ли часто в последнее время маги-менталисты оказываются замешены в разнообразнейших преступлениях?

– Вы угрожаете мне? – скептически вопросил Норберг, лениво постукивая пальцами перед собой.

– Ни в коем случае. – Фарлей покачал головой. – Просто предупреждаю.

– Интересная у вас манера предупреждать. – Норберг усмехнулся. – И еще интересней вы просите помощи.

– Я прошу не о помощи. – Фарлей покачал головой. – Я предлагаю вам взаимовыгодное сотрудничество.

– И чем же оно будет выгодно мне? – полюбопытствовал Норберг. – Да, вы правы, очередной скандал с участием менталистов мне не совсем с руки. Но переживу как-нибудь. Тем более что в данном случае речь не идет о выпускнике или преподавателе подопечной мне академии. Да, слухов и разговоров не избежать. Но я уже привычен к этому.

Я нервно заерзала в кресле. Вот ведь… нехороший человек! Неужели ему абсолютно плевать на судьбу несчастных девушек? Почему Фарлей еще торговаться с ним должен?

– Виер Норберг, – медленно проговорил Фарлей, тщательно выверяя каждое слово, – я не буду взывать к вашим добрым чувствам. Хотя я не считаю вас дурным человеком.

– Вы не считаете меня дурным человеком? – переспросил Норберг, как-то особенно выделив последнее слово.

– Вы услышали именно то, что я хотел сказать, – пожалуй, слишком резко отозвался Фарлей. Покосился на меня и добавил: – Мои мысли сейчас открыты перед вами. И вы знаете, что я на самом деле думаю о вас.

Норберг как-то странно хмыкнул, но ничего не сказал. Вновь забарабанил пальцами перед собой.

– Вы так же в курсе, что в последнее время я узнал о вас и вашем образе жизни много нового, – продолжил Фарлей. – Поэтому предлагаю вам сделку. Я перестаю искать доказательства, а вы помогаете мне. Чем не взаимовыгодное сотрудничество?

Я зло хмыкнула себе под нос. Ну и зачем Фарлей взял меня с собой? Я ничего не понимаю в этом разговоре, полном туманных намеков. Какие именно доказательства перестает искать Фарлей? Неужели Норберг Клинг замешен в неких ужасных преступлениях? Да нет, вряд ли. У меня от него, конечно, кровь в жилах стынет, но я очень сомневалась, что практически всемогущий ректор гроштерской академии колдовских искусств является в действительности преступником. Тип он неприятный, это да. Всегда в первую очередь думает только о собственной выгоде. Но это, в принципе, объяснимо. Все люди, так или иначе добившиеся власти, в чем-то одинаковы по сути. Расчетливые, меркантильные и жесткие в принятии решений. С другими качествами успеха в этой жизни, увы, не добиться.

Как ни странно, но загадочное предложение Фарлея внезапно заинтересовало Норберга. Он резко подался вперед, в упор глядя на него.

– Вы даете слово? – спросил Норберг.

– Я предлагаю вам перемирие, – сухо сказал Фарлей. – Живите по законам своей… семьи. Или клана, так, пожалуй, будет даже вернее. Но если когда-нибудь кто-нибудь из членов вашего семейства нарушит закон – не ждите, что я закрою на это глаза. Но я не буду вмешиваться в ваши внутренние разборки. И закрою глаза на некоторые странности, связанные с вашим родом. Обещаю вам.

– О да, человек вы более чем принципиальный. – Норберг опять улыбнулся. Задумчиво добавил: – Пожалуй, поэтому я вас и уважаю. Как говорится, хороший честный враг стоит двух так называемых друзей, готовых предать тебя при малейшей опасности.

Фарлей ничего не ответил на столь своеобразный комплимент. Он не сводил глаз с Норберга. Амулет, способный защитить его от ментального воздействия, по-прежнему лежал на столе между ними. И меня кольнуло неясное подозрение: а не общаются ли они сейчас мысленно?

Повисла долгая пауза. Норберг о чем-то думал, не сводя внимательного взгляда с Фарлея и потирая себе подбородок. Скорее всего, просто изучал его мысли, решив воспользоваться удобной возможностью.

Фарлей сидел спокойно. И только его руки, смиренно сложенные на коленях, чуть заметно подрагивали, выдавая его нервозность.

– Хорошо, – внезапно проговорил Норберг. – Я помогу вам с поиском этого дома. И ничего не потребую взамен. Но помните – вы обещали. С этого дня вы больше не задаете неудобных вопросов о моей семье. – Хмыкнул и с иронией добавил: – Впрочем, оно вам больше и не нужно. Что-что, а делать выводы вы умеете.

– Договорились, – отозвался Фарлей.

Мужчины встали и обменялись крепким рукопожатием. Настолько крепким, что на какой-то миг мне почудилось, будто я услышу, как трещат их кости. Но никто из них не ойкнул, даже не поморщился.

– Вы очень достойный противник, господин Икстон, – проговорил Норберг, не торопясь убрать руку. – Право слово, мне очень жаль, что вы играете не на моей стороне.

– Я вообще не играю на чьей-либо стороне, – хмуро проговорил Фарлей и первым оборвал рукопожатие. Добавил с нажимом: – Только на стороне закона.

В фиалковых глазах виера Норберга промелькнула насмешка. Он покосился было на меня, но ничего не сказал.

– Вам придется подождать меня несколько минут, – проговорил он. – Я переоденусь – и мы отправимся в больницу. Уверен, что я смогу вытащить из памяти Лесси Шоушер месторасположение нужного вам дома.

Я сдавленно кашлянула. А ведь Фарлей не называл Норбергу имени жертвы, это совершенно точно. Но потом посмотрела на снятый амулет – и промолчала.

– Мы подождем вас в карете, – вежливо уведомил Фарлей. Подцепил со стола цепочку с хрустальной слезинкой и тут же надел ее на шею.

Норберг наблюдал за его действиями с легкой усмешкой. Но ничего не сказал, лишь склонил голову – и вышел прочь из кабинета.

Обратный путь в Гроштер прошел в полном молчании. На сей раз Фарлей сел рядом со мной, Норберг расположился напротив.

Воздух в карете был настолько вязким от напряжения, что, казалось, будто его можно резать ножом. Норберг Клинг смотрел в окно. Фарлей мрачно уставился куда-то поверх его головы. А я забилась в самый угол, как никогда жалея, что напросилась с Фарлеем.

Пожалуй, он был прав. Мне стоило отправиться в его дом и немного отдохнуть. Или же связалась бы с Ричардом и узнала, как его дела.

Волей-неволей мои мысли вновь свернули к расследованию. Итак, на свободе сейчас остаются по меньшей мере два преступника. Загадочная Ребекка и дворецкий Вайнера, чуть не отправивший всю нашу компанию в лучший из миров.

Правда, непонятно, о какой девушке говорила Лесси. Кто же дал ей воды и пообещал, что скоро все завершится? Это явно была не Ребекка. Ее голос бы Лесси узнала. Да и какой смысл Ребекке сначала отдавать девушку Вайнеру, прекрасно осознавая, что несчастную дальше ждет, а потом навещать и утешать ее?

И еще один вопрос. Что же искал Вайнер в кабинете своего брата? Фарлей отправил людей для обыска. Но пока с ним никто не связывался.

Неужели Грегор знал, чем занимается его брат? По рассказу Клары выходит, что да. По крайней мере, подозрения у него явно имелись.

Н-да, ну и семейка. Один догадывался, но не вмешивался. Другая знала, но не видела в происходящем ничего дурного. А третий был просто мерзавцем, извращенцем и убийцей.

Занятая раздумьями, я не заметила, как карета остановилась около крыльца уже знакомой мне больницы. Очнулась, лишь когда раздался натуженный скрип давно не смазанных колес.

Норберг выбрался первым. За ним последовал и Фарлей. Он привычно протянул мне руку, и я приняла ее без обычных возмущений.

Надо же, я начинаю привыкать к подобным проявлениям заботы. Более того, они кажутся мне даже в чем-то трогательными.

Норберг не спрашивал у Фарлея дорогу к нужной палате. Он шел по коридору с такой уверенностью, как будто бывал здесь уже не раз.

У нужной двери он остановился. Посмотрел на высокого темноволосого парня, который по-прежнему играл роль охранника.

– Здравствуй, Дарек, – проговорил он с едва уловимой иронией.

– З-здравствуйте, – почему-то запинаясь, отозвался тот.

Норберг доброжелательно улыбнулся ему – и вошел в палату. После чего парень выразительно передернул плечами.

– Мороз у меня по коже от него, – доверительно признался он, воспользовавшись тем, что Фарлей поторопился за Норбергом, и мы остались в коридоре одни. – Вроде, человек как человек. А порой чудится, что вот-вот волком обернется.

– О да, я прекрасно понимаю, – поддержала его я.

Сама я в палату заходить не стала. И без того там слишком много народа. Не стоит смущать несчастную Лесси больше необходимого.

Впрочем, Норберг и Фарлей отсутствовали всего несколько минут. После чего Фарлей буквально выскочил из палаты и ринулся к выходу.

– Прости, Агата, но тебе придется побыть без меня! – на ходу крикнул он. – Там может быть слишком опасно.

Да, но я же боевой маг!

Правда, я не успела открыть и рта, чтобы озвучить это возражение, как Фарлея и след простыл. И я очень сомневалась, что сумела бы догнать его, даже если буду мчаться во весь опор.

Дарек понимающе вздохнул, увидев, как я ошарашенно хлопаю ресницами.

– Фарлей Икстон весьма непростой в общении человек, – попытался он меня утешить. – Когда он принимал меня на работу, то в конце собеседования метнул боевыми чарами.

– Да уж, – пробормотала я, все еще не в силах прийти в себя после столь неожиданного побега Фарлея.

А мне-то что делать теперь? Честное слово, мне больше нравилось быть подозреваемой, хоть это и прозвучит в высшей степени странно. Но тогда Фарлей не сбегал от меня, а, напротив, старался все время быть рядом.

В этот момент из палаты вышел Норберг. Он оставил дверь приоткрытой, и я увидела, что Лесси спит, совсем по-детски подложив под щеку ладонь и искренне улыбаясь.

Что он с ней сделал?

– Она, конечно, не забудет про все произошедшее, – мягко проговорил Норберг, проследив за моим взглядом. – Хотя я мог бы сделать и так. Но, полагаю, вряд ли Фарлея Икстона это обрадовало бы, поскольку Лесси придется давать показания на суде. Однако она сумеет смириться со своим прошлым. И будет жить без ночных кошмаров.

Я смущенно опустила голову. Последнюю фразу Норберг произнес с нажимом, и мне почудился в ней намек на мое прошлое.

– Как понимаю, вы внезапно остались в одиночестве? – с легкой усмешкой полюбопытствовал Норберг.

– Да, – сказала я, поскольку не видела причин скрывать очевидное.

– И как вы намерены распорядиться свободным временем? – продолжил расспросы Норберг.

«Не ваше дело!» – едва не брякнула я, но в последний момент успела прикусить язык.

О нет, такому человеку лучше не дерзить. Хотя непонятно, почему он привязался ко мне. Или пытается через меня вновь как-нибудь насолить Фарлею? Напомнить ему, что ли, о заключенном между ними так называемом акте о ненападении?

– Пока не знаю, – уклончиво проговорила я. – Свяжусь с Ричардом, узнаю, где он пропадает.

«Да, и испортишь ему свидание с Кларой, – едко проговорил внутренний голос. – Неужели непонятно, что если он сам не рвется с тобой пообщаться – то у него все в полном порядке?»

– Агата, а могу я попросить у вас о небольшом одолжении? – Норберг вдруг лучезарно улыбнулся.

Правда, при этом мириады противных холодных мурашек табуном пробежали по моему позвоночнику. Сначала в одну сторону, а потом и в другую.

Дарек, который стоял рядом, при этом как-то странно закашлялся, всем своим видом выражая нескрываемый скепсис.

Да я и сама понимала, что лучше мне не связываться с Норбергом Клингом. Помнится, последний наш разговор один на один закончился такими проблемами, что Фарлей их до сих пор разгрести не в силах.

– Знаете, если честно, я предпочитаю держаться от вас подальше, – прямо призналась я. – Вы уже раз мне помогли. Только для меня это завершилось обвинением в убийстве.

– Признайтесь, в случившемся есть и ваша немалая вина, – ни капли не тушуясь, парировал Норберг. – Я и представить не мог, что у вас будет настолько эмоциональная реакция. Думал, что вы поделитесь своими соображениями о графе Ириере с Фарлеем. Согласитесь, в таком случае бедолага Грегор, скорее всего, остался бы жив. Вряд ли его жена рискнула бы активировать амулет, если бы увидела, что ее супруг беседует с королевским дознавателем.

Я проглотила пару «ласковых» словечек, которые так и вертелись на языке.

Ну Норберг! Как он, однако, ловко умеет выворачивать ситуацию наизнанку. Так легко и непринужденно выставил меня чуть ли не преступницей. Хотя я точно знала, что он грамотно все спланировал. И прекрасно понимал, какой будет моя реакция на показанную картинку из прошлого.

Правда, тогда получается, что Грегор точно знал о делишках брата, а возможно, даже покрывал его. Я не любила Норберга. Точнее сказать, я его боялась. Иногда я думала, что у него какая-то особая мораль, отличная от общечеловеческой. Но я не верила, не хотела верить, что он спокойно остался бы в стороне, если бы гибель грозила действительно невинному человеку.

– Если вы знали, что граф Ириер обречен, то почему не подняли тревогу? – не удержалась я от вполне резонного вопроса.

Норберг Клинг неопределенно пожал плечами.

– Вы сами все поймете, – уклончиво проговорил он. – Когда Фарлей сложит всю головоломку. Ему осталось всего несколько деталей. И как раз вы можете помочь ему в этом.

– Да неужели, – скептически пробормотала я, не испытывая особого воодушевления.

Ох, Норберг явно пытается втравить меня в очередную неприятность! Теперь бы еще как-нибудь вежливо отказаться, чтобы не обидеть его. Все-таки не хочется иметь во врагах такого человека.

– Господин Фарлей Икстон сейчас со всей возможной скоростью едет к дому, где держат несчастных девушек, – промурлыкал Норберг, не отводя от меня взгляда. – Для него первоочередная задача – их спасение. Мудрое и благородное решение. Но я очень сомневаюсь, что он застанет там загадочную Ребекку или ее подельника. Скорее, эта парочка уже пакует вещи, осознав, что их грандиозное дело пошло прахом.

– И? – вопросительно протянула я, невольно заинтересовавшись его словами.

Норберг посмотрел на Дарека, который даже не пытался сделать вид, будто не прислушивается к нашему разговору.

– Пойдемте, – предложил Норберг. – Я провожу вас к выходу. Заодно побеседуем о некоторых деталях расследования, которые не должны стать достоянием широкой гласности.

Молодой дознаватель скорчил красноречивую недовольную физиономию. Да я и сама не пришла в восторг от предложения Норберга. Ох, что же он вцепился в меня как оголодавший вампир в блондинку-девственницу?

Но я не стала отказываться. В конце концов, я училась под началом у этого человека пять лет. И как-то до меня не доходило слухов, будто он питается нерадивыми студентами. Да, попасть к нему на ковер боялись, но проштрафившиеся не исчезали бесследно. В крайнем случае их просто отчисляли.

К тому же я заметила на груди у Дарека амулет связи. Надеюсь, дознавателю хватит смекалки связаться с Фарлеем и рассказать, что тут происходит.

– Ну идемте, – хмуро согласилась я.

Норберг любезно предложил мне руку. Я приподняла бровь и демонстративно проигнорировала ее. Ну уж нет, по доброй воле я к этому человеку не прикоснусь.

Впрочем, Норберг нисколько не смутился от этого. Чуть наклонил голову, принимая мое решение, и мы отправились по длинным коридорам больницы к выходу.

– В этом деле есть еще одна деталь, – произнес Норберг, едва мы только удалились от Дарека на достаточное расстояние, чтобы не опасаться быть услышанными. – Фарлей наверняка обратил на нее внимание. Но пока у него нет времени заняться ею. Как вы думаете, о чем я?

– О той загадочной молодой женщине, которая навещала Лесси? – спросила я.

– Нет. – Норберг покачал головой. – Уж простите, но я заглянул в размышления Фарлея. Он сам дал мне такую возможность, сняв амулет. Таким образом он хотел продемонстрировать мне всю искренность своих намерений. Однако дар менталиста состоит в том, что мы не можем вычленять нужные куски воспоминаний. Обычно мы видим гораздо больше, чем нам хотят показать.

Я слушала его молча. Мне не нравились его слова, но я понимала, что Норберг не лукавит. Более того, и сам Фарлей наверняка предполагал подобное, когда открывал свой разум перед прославленным менталистом.

– Я говорю о последней ссоре двух братьев, – мурлыкнул Норберг. – Вайнер что-то искал в кабинете Грегора. Как вы думаете, что именно?

– Да откуда же мне знать?! – Я не удержалась и с досадой всплеснула руками. – Фарлей отправил своих людей, чтобы провести обыск.

– Тяжело заниматься подобным делом, если даже не предполагаешь, что именно тебе надо искать. – Норберг покачал головой. – Это может быть самой обычной вещью. Например, какой-нибудь дешевой статуэткой. Как понять, что тебе нужно?

Я глубокомысленно кивнула. И впрямь – как? Клара сказала, что Вайнер раскидывал бумаги и книги. Получается, искать надо книгу или документ? Но почему он тогда кричал, что Грегор не заплатил за какую-то услугу?

Я вдруг резко остановилась.

Книга! А что, если речь идет об одном из альбомов Деера? У него явно была целая коллекция магиснимков, распределенных по определенным тематикам. Недаром он спрашивал у Фарлея, что тот предпочитает.

– О чем вы только что подумали? – мягко спросил Норберг, не сводя с меня выжидающего взгляда.

– Я подумала, что Грегор хранил у себя один из альбомов со снимками похищенных девушек, – медленно проговорила я. – Клара сказала, что ее отец подозревал брата. Возможно, Грегор решил добыть неопровержимые доказательства…

– Клара, – не дал мне договорить Норберг. – Клара вообще в этом расследовании занимает далеко не последнюю роль, не правда ли?

Я нахмурилась. О чем он? Неужели намекает, что Клара может иметь отношение ко всей этой мерзости?

Нет, ни за что не поверю! Она такая милая. Такая улыбчивая. И Ричарду она нравится. Если окажется, что Клара на самом деле дурила его, то даже страшно представить, что будет с моим партнером. Одна история с Магдаллой чего стоит. Его якобы невеста пыталась отравить его же бабушку. Не говоря уж о том, что она изменила ему перед самой свадьбой. И с кем! С его родным отцом!

Впрочем, в последнем я ее как раз винить не смею. Барон Вертон Эшрин при жизни был донельзя неприятным человеком и не гнушался всякими недостойными способами, чтобы получить желаемое.

– Но в любом случае – зачем гадать зря? – Норберг пожал плечами и вновь неторопливо отправился по коридору. Мне ничего не оставалось, как поторопиться за ним. А он уже продолжал: – Я предлагаю навестить дом покойной четы Ириер. Изучить кабинет графа Грегора свежим взглядом, так сказать.

– Издеваетесь, что ли? – фыркнула я. Норберг бросил на меня быстрый взгляд из-за плеча, и я торопливо исправилась: – Ну, то есть, это как-то глупо… Во-первых, там идет обыск. Нас просто не пустят. А во-вторых, если граф Грегор действительно держал у себя в кабинете альбом с подобным содержимым – то его непременно найдут.

– Смею напомнить, что я ничего не говорил про альбом с магиснимками, – прохладно проговорил Норберг. – Это было ваше предположение.

– И все же! – Я опять остановилась и зло притопнула. – Это просто бред какой-то! Нас не пустят в дом графа Ириера!

– Пустят, – почти не разжимая губ, обронил Норберг, вновь остановившись. – По этому поводу не переживайте. И, Агата, даже если мы не добьемся успеха – неужели вам неинтересно, как и чем жил этот человек? Я уверен, в глубине души вы подозреваете его в том, что он все знал о развлечениях брата. А домашняя обстановка может многое рассказать о человеке.

Я кусала губы. Норберг говорил очень складно. И в глубине души я готова была согласиться на эту авантюру.

Беда была только в одном. Я не понимала, зачем ему это. Его отношения с Фарлеем далеки от дружеских. Скорее, эта парочка сохраняет между собой вооруженный нейтралитет. Что, если в итоге Фарлей угодит в еще большие неприятности?

– Вы хмуритесь, – спокойно сказал Норберг. – Полагаю, мое предложение вам не по душе. Почему?

– Потому что я не понимаю, с чего вдруг вы вздумали принять участие в расследовании, – честно ответила я.

– Не стоит сразу же подозревать человека в самом дурном. – Норберг слабо улыбнулся. – Да, меня нельзя назвать приятелем господина Фарлея Икстона. Но в деле, которое он расследует, замешан менталист. Негодяй, который своими действиями чернит репутацию всех магов, выбравших данную колдовскую стезю. Вы прекрасно понимаете, что в обществе нас и без того недолюбливают. Поэтому я не хочу, чтобы преступник избежал наказания. Фарлей Икстон слишком горд, чтобы попросить меня еще и об этом одолжении. Вот я и решил сам сделать шаг ему навстречу. Естественно, без каких-либо дополнительных условий.

Эх, поговорить бы сейчас с Фарлеем! Спросить у него совета. Но мой амулет настроен на Ричарда. И я понятия не имею, каким образом Фарлей умудряется связываться со мной через него.

К тому же я и так знаю, что он скажет. Попросит держаться подальше от Норберга Клинга и не вступать с ним ни в какие разговоры без его присутствия.

– Ну же, Агата. – Норберг негромко рассмеялся, лукаво подмигнув мне. – Вам же самой хочется. Почему вы так упорствуете?

– Я уже сказала, – неприязненно проговорила я. – Я вам не верю.

– А если я дам слово чести, что мое предложение не несет в себе никакого вреда для Фарлея Икстона? – вкрадчиво поинтересовался Норберг, немного наклонившись ко мне. – Ни для него, ни для вас. Скорее всего, мы вообще ничего не найдем. Но чем демоны не шутят? У меня все равно на сегодня не запланировано никаких дел. Поэтому с удовольствием прогуляюсь.

Я тоскливо вздохнула. Нет, он точно от меня по добру не отвяжется. И что делать? Рискнуть? Вроде как в убийстве меня больше не обвиняют. Вдруг Норберг не лжет, и в самом деле хочет помочь?

В конце концов, в крайнем случае я всегда могу ударить по нему заклятьем и сбежать. Благодаря амулету, защищающему меня от ментального воздействия, на моей стороне эффект неожиданности.

– Если вы меня обманываете – то я за себя не отвечаю, – на всякий случай предупредила я.

– Это, вне сомнения, очень весомое предупреждение. – Норберг чуть склонил голову, показывая, что услышал его, хотя в глубине его фиалковых глаз заплескался смех. – Ну что, едем, Агата? Моя карета ждет вас.

Я еще пару секунд тяжело повздыхала. Затем выразительно махнула рукой и отправилась дальше к выходу.

Будем надеяться, Норберг меня не похитит, чтобы насолить Фарлею. И не убьет, воспользовавшись удобным случаем. Он же не монстр какой и не чудовище, а обычный ректор магической академии. Вроде бы, на моей памяти студенты из моей альма-матер пачками не исчезали при загадочных обстоятельствах.

Кстати, когда он успел вызвать сюда карету? Наверняка опять его ментальные штучки.

Как бы то ни было, но всю дорогу до выхода из больницы мы молчали. Норберг шел немного впереди, однако я не сомневалась, что он внимательно слушает, следую ли я за ним.

Около здания действительно стояла карета под черным гербом рода Клинг в виде оскаленной волчьей морды. Норберг на сей раз даже не предложил мне помощи, чтобы забраться в нее. Видимо, понял, что я вновь откажусь.

И он не ошибся. Я залезла в повозку и юркнула в самый дальний угол, надеюсь, что Норбергу хватит ума не садиться рядом и не надоедать мне расспросами.

Так и вышло. Менталист занял место напротив, и карета медленно тронулась.

Я преувеличенным вниманием уткнулась носом в пейзаж, проплывающий за окном. Пусть Норберг видит, что я не настроена вести разговоры. И без того наболтала даже больше положенного.

Благо, Норберг и не думал что-нибудь говорить мне. Он тоже уставился в окно невидящим взглядом. Тонкая морщинка разломила его переносицу, видимо, менталист обдумывал все увиденное и услышанное сегодня.

Я понятия не имела, который сейчас час. Солнце уже поднялось выше городских крыш, живот подводило от голода. Должно быть, завтрак я благополучно пропустила, а теперь рискую пропустить и обед. Хочется верить, что Ричард и Клара проводят время с большей пользой.

Стоило мне так подумать, как амулет на моей груди засветился, и я прикрыла его ладонью, замыкая заклинание.

«Агата, со мной связался Дарек, – строго проговорил Фарлей. – Только не говори, что ты сейчас вместе с Норбергом Клингом».

– Увы, но это так, – повинилась я.

«Что ему от тебя нужно?» – в голосе Фарлея прозвучала искренняя обеспокоенность.

– Да я сама не понимаю. – Я покосилась на Норберга, который все так же смотрел в окно, успешно делая вид, будто не прислушивается к разговору. Вздохнула и прямо сказала: – Он хочет взглянуть на кабинет графа Грегора.

«Зачем это ему?» – удивился Фарлей.

– Он считает, что ты вряд ли обнаружишь следы менталиста в том доме, где держат девушек, – пояснила я. – Мол, этот негодяй уже пакует вещи. Но осталась еще одна зацепка. Ссора между Грегором и Вайнером накануне их гибели. Он полагает, что сумеет понять, о какой вещи говорил Вайнер.

«Мои люди обыскали весь дом, – недоверчиво произнес Фарлей. – А кабинет так вообще перерыли сверху донизу и не нашли ничего примечательного».

– Норберг Клинг утверждает, что тяжело искать что-нибудь, если понятия не имеешь, как это выглядит, – проговорила я. – А еще он дал слово, что его действия не причинят вред тебе или мне.

«Свежо предание, да верится с трудом, – буркнул Фарлей. Помолчал немного и вдруг со злостью выдохнул: – А, да была не была. Пусть осмотрит кабинет Грегора Ириера, я не против. Только глаз с него не спускай, Агата! Я постараюсь освободиться как можно быстрее. Да и мои люди еще должны быть в доме».

После чего амулет напоследок особенно ярко вспыхнул и погас.

– Разговор прошел удачно? – вежливо поинтересовался Норберг.

– Более чем, – сказала я. – Фарлей не будет препятствовать вашей затее.

– Я не сомневался, что он сделает верный выбор. – По губам Норберга промелькнула слабая усмешка, и он вновь уставился в окно.

Достаточно скоро карета остановилась около дома ныне покойной четы Ириер. Двери трехэтажного особняка были раскрыты настежь. На мостовой прогуливалось несколько дознавателей, которые явно завершили работу, но, видимо, получили указание дождаться нас.

Норберг первым выбрался наружу. Протянул было мне руку, но тут же опустил ее, вспомнив мое нежелание принимать от кого-либо помощь.

– Агата Веррий? – К нам тут же подошла невысокая русоволосая девушка. Взглянула на моего спутника и чуть изменившимся голосом добавила: – Норберг Клинг?

– Добрый день, Бьянка, – поздоровался тот. Усмехнулся, добавив: – Рад видеть, что мои бывшие студенты с легкостью находят себе престижную работу.

– Со мной связался Фарлей Икстон, – холодно проговорила девушка. – Я проведу вас в кабинет Грегора Ириера и останусь там на все время вашего осмотра.

Норберг склонил голову, ничего больше не сказав. И мы зашли в дом.

Удивительное дело, но все дома, где произошли трагедии, имеют поразительно похожую атмосферу. Да, я знала, что в жилище семьи Ириер никто не умирал. Смерти случились в других местах. И все-таки мне стало не по себе, когда я вошла в просторную прихожую.

Она была чисто убрана и хорошо освещена. Но по коже пробежал неприятный холодок. Как будто мы без спроса вломились в давным-давно заброшенный дом. В воздухе чувствовалось некоторое запустение. И было горько осознавать, что хозяева особняка уже нашли свой окончательный приют в мире мертвых.

Бьянка уверенным шагом провела нас мимо гостиной в глубь дома. Спустя неполную минуту девушка распахнула перед нами одну из дверей и сделала шаг в сторону, пропуская нас в комнату первыми.

– Это кабинет Грегора Ириера, – проговорила она. – К сожалению, мы так и не сумели понять, что именно искал его брат в их последнюю встречу. Как видите, порядок тут полнейший. В бумагах нет ничего интересного. Только счета. И, опять-таки, там мы не обнаружили никаких подозрительных или загадочных статей расходов. Содержание дома, жалование слугам, закупка еды.

– А книги? – полюбопытствовал Норберг, окинув внимательным взглядом шкафы, стоявшие за письменным столом.

– Мы перетрясли каждую из них, – сказала Бьянка и пожала плечами. – Опять мимо. Никаких записей на полях, никаких следов чар, которые могли бы скрывать пометки. И никаких писем или тому подобного.

– Хм-м… – Норберг выразительно пожевал губами. Отошел к шкафу и задумчиво провел пальцем по корешкам, изучая названия.

Я тоже не стала скромно стоять в сторонке. В конце концов, в доме Вайнера именно я отыскала нечто интересное в кабинете, что потом привело нас с Фарлеем в лавку Деера. Поэтому решительно уселась за стол и выдвинула первый ящик.

Бьянка не мешала нам. Она подперла плечом дверной косяк, наблюдая за нашими действиями с нескрываемым скепсисом.

Увы, девушка была права. Порядок в бумагах Грегора царил идеальный. Аккуратные стопки писем. На каждом из них стояла дата получения и дата ответа.

Я быстро пролистала их. Полагаю, нет смысла изучать, что там написано. Люди Фарлея должны были сделать это в первую очередь.

Но один конверт все-таки привлек мое внимание. На нем ровным почерком был указан день, предшествующий трагедии. Отметки о написании ответа, естественно, не было. Оно и понятно. Грегор просто не успел этого сделать.

Я открыла письмо. Быстро пробежала лист взглядом и досадливо поморщилась. Ничего любопытного! Некий портной уведомлял графа Грегора Ириера, что его жена задолжала крупную сумму денег, не расплатившись за платье, сшитое к балу в ратуше. И, мол, он рассчитывает, что граф отдаст требуемую сумму, иначе ему придется подать в суд, требуя возмещения затраченных на наряд денег.

Я невольно присвистнула, когда увидела, сколько денег портной требовал от графа. Н-да, если ходить на все званые рауты в новых нарядах, то эдак и разориться недолго. Из чего там это платье было сделано? Из золотых нитей, что ли?

– Любопытно, – вдруг раздалось позади.

Я обернулась и увидела, что виер Норберг Клинг вытащил из шкафа одну из книг и внимательно ее перелистывает.

Бьянка, заинтересовавшись, сделала шаг вперед. Кинула взгляд на название книги и пожала плечами.

– Магические способы установления отцовства, – прочитал его Норберг. – Судя по всему, книгу частенько открывали. Страницы загнуты, кое-какие фразы подчеркнуты.

– И что? – с недоумением переспросила я. – У Грегора была внебрачная дочь – Клара. Может быть, он засомневался в родстве. Или же подозревал, что у него есть еще дети.

– Вы считаете, что граф Ириер так просто написал бы завещание на имя внебрачной дочери, если бы точно не знал, что это правда? – с сомнением вопросил виер Норберг.

– Про какую дочь идет речь? – подала голос Бьянка. – Разве чета Ириер не была бездетной?

– Я про Клару, – пояснила я. – Якобы племянницу его домоправительницы. Девушка сказала, что после смерти матери граф забрал ее к себе в дом. И написал на ее имя завещание.

– А, помню. – Бьянка кивнула. – В письмах есть отчет магической экспертизы, проведенной по всем правилам. Девушка действительно его дочь, в этом сомнений нет.

Я тут же зарылась в стопке. Нет, не то, чтобы я сомневалась в правдивости Клары. И вообще она мне нравилась. Но меня глодало некое неясное сомнение. Уж больно вовремя Клара объявилась со своей историей. И сразу стала наследницей огромного состояния.

Искать не пришлось долго. Почти сразу я увидела конверт, украшенный множеством официальных печатей. Распечатала его и с немалым облегчением прочитала заключение. Сходство крови у Клары и графа Грегора было несомненным, поэтому в родстве не приходилось сомневаться.

Ну хоть это радует. Значит, Ричард выбрал себе достойную спутницу. Не хотела бы я повторения той трагедии, что он перенес с Магдаллой.

– Позвольте? – спросил Норберг, неслышно подойдя сзади. Не дожидаясь моего разрешения, ловко отобрал у меня листок и пробежал его взглядом. Задумчиво хмыкнул.

– Очевидно, что это пустой след, – произнесла я, гордая своей сообразительностью. – Клара действительно дочь графа Ириера.

А внутри у меня все ликовало от восторга. Ричарду повезло! Он не связался с мошенницей. Пусть они поженятся, нарожают кучу детишек и живут долго и счастливо. Я почему-то не сомневалась, что Клара благосклонно примет его дочь. Ну, конечно, формально Ривия не дочь Ричарду, но он относится к девочке именно так.

Норберг еще раз медленно прочитал заключение. Как-то странно хмыкнул и взглянул на меня.

– А вам не кажется, Агата, что это очень странно? – спросил он.

– Что именно? – тут же насторожилась я.

– Вы уж простите, но я многое что увидел в памяти Фарлея Икстона. – Норберг виновато улыбнулся. – Грех было упускать такую идеальную возможность заглянуть в голову… не врага, конечно. Но человека, которого считаешь идеальным противником. Поэтому я в курсе истории Клары. И знаете, что я не понял тогда и что не понимаю до сих пор?

– Что? – хмуро спросила я, уже догадываясь, что он сейчас скажет какую-нибудь гадость.

– По всей видимости, граф Ириер давно подозревал своего брата в незаконных и страшных по сути деяниях, – медленно произнес Норберг. – Исчезновение племянницы домоправительницы многое значит. Потом – смерть его тайной возлюбленной и матери дочери. Но почему, несмотря на все это, граф забрал девушку к себе домой?

– Она же его дочь! – возмущенно вскинулась я. – Причем единственная!

– И именно поэтому на его месте я бы не впустил Клару в свой дом, – прохладно парировал Норберг. – Для человека с его связями, положением в обществе и деньгами ничего не стоило устроить девушку в самый лучший пансионат для благородных девиц. Лишь бы держать ее подальше от похотливого братца, который, к тому же, занимался распространением и продажей наркотиков. А он взял ее в дом, точно зная, что Вайнер постоянно тут бывает. Вы бы поступили так?

Я смущенно молчала. Так я о сложившейся ситуации не думала.

– Прочитайте. – В следующий момент Норберг положил передо мной книгу, которая его так заинтересовала. Его палец с безупречно подточенным ногтем уперся в одну строчку.

Я послушно прочитала вслух:

– Однако следует помнить, что в случае близких родственников могут быть ошибки. Поэтому ответственность за принятие решения лежит на заказчике.

Замолчала и выжидающе посмотрела на Норберга. Стыдно признаться, но я ничего не поняла. Что это значит? Какие ответственности? Какие заказчики?

– И что? – сухо спросила я. – Что это значит?

– Грегор и Вайнер были близнецами, – терпеливо пояснил Норберг. – Настолько похожими, что только родная мать и отличит. А что, если отцом Клары на самом деле является Вайнер? В таком случае магическая экспертиза теряет всяческий смысл. Никакой эксперт не дал бы однозначного ответа при такой ситуации.

– О, – многозначительно проговорила Бьянка.

– Бред какой-то. – Я нахмурилась. – Зачем Кларе врать о своем отце?

– Это же очевидно! – снисходительно сказал Норберг. – Деньги, Агата. Практически все преступления в основе своей имеют жажду денег. У Грегора и его жены не было детей. Да, титул Клара вряд ли получит, поскольку официально граф ее не признал. Но вряд ли ее это сильно расстроит с учетом того состояния, которое ей причитается.

– Все равно не верю. – Я упрямо покачала головой. – Грегор признал ее, поскольку написал завещание. То есть, у него все-таки была любовная связь с ее матерью. Как-то это очень сложно получается. Если Грегор спал с ее матерью, то почему Клара не может быть его дочерью? Кто сказал, что его мать была знакома с Вайнером? Они вообще жили не в Гроштере!

– Опять-таки по словам Клары, – мягко произнес Норберг. – По-моему, вы слишком доверяете ее истории.

Я насупилась.

Да, доверяю. Потому что она мне нравится. И я не хочу, чтобы Ричард вновь оказался с разбитым сердцем.

В этот момент где-то в доме хлопнула дверь. Послышались быстрые шаги, и я заметила, как напряглась Бьянка. А вот Норберг все так же расслабленно улыбался.

Через неполную минуту в комнату вошла сама Клара в сопровождении Ричарда. Правда, тут же остановилась, должно быть, не ожидав, что ее встретит столько народа.

– О, я не знала, что обыск еще не завершен. – Девушка едва не попятилась, но за ее спиной стоял Ричард.

– Агата? – удивленно спросил он. Мазнул взглядом по бесстрастному Норбергу и едва заметно поморщился. Сухо проговорил: – Виер Клинг, не ожидал увидеть вас здесь.

– Не беспокойтесь, господин Фарлей Икстон в курсе моего визита в этот дом, – мурлыкнул Норберг.

Ричард удивленно хмыкнул и вопросительно посмотрел на меня.

– Виер Норберг был настолько любезен, что решил помочь нам в расследовании, – произнесла я. – Он пообщался с Лесси Шоушер, последней жертвой Вайнера, которой повезло выжить. Она рассказала о неком доме за городом, где держали и других несчастных девиц. И виер Норберг сумел выловить из ее воспоминаний месторасположение этого дома.

– Это же замечательно! – воскликнул Ричард. – Теперь всю эту мерзкую компанию точно прижмут к ногтю!

Наверное, рассуждения Норберга о Кларе все-таки слишком сильно запали мне в голову, поэтому я видела, что та как-то смущенно отвела глаза.

– Фарлей отправился их освобождать, – продолжила я, пристально глядя на нее. – А мы решили приехать сюда. Виер Норберг счел, что может разгадать тайну последней ссоры между Грегором и Вайнером.

– И как успехи? – полюбопытствовал Ричард.

– Определенные есть, – сказал Норберг, опередив меня.

Я скептически хмыкнула. О каких успехах он говорит? Если честно, мы ничего интересного не отыскали. Лишь документ, подтверждающий родство Клары и Грегора. Но это мы и так знали. Все-таки я не верила, не хотела верить, что девушка хоть каким-то боком могла быть замешена в этом деле.

– А как прошло ваше утро? – спросила я.

– Неплохо. – Ричард широко улыбнулся. – Мы посидели в небольшой, но уютной забегаловке. Не заметили, как провели за разговором несколько часов. Потом Клара решила вернуться и забрать кое-какие вещи. По-моему, очевидно, что она не сможет оставаться в этом доме после всех этих ужасных событий. И я согласился помочь ей с поиском небольшой квартирки. На первое время, конечно. После того, как завещание вступит в силу, она выберет более подходящее для своего нового статуса жилище.

– Как я понимаю, домоправительницу вы заберете с собой? – мягко осведомился Норберг, в свою очередь не сводя внимательного взгляда с почему-то погрустневшей Клары. – Насколько мне известно, она заменила вам мать.

– Мы еще не заводили этот разговор с Хель, – уклончиво произнесла Клара. – Просто не было времени. Столько всего случилось! Я даже не видела ее после гибели Рейчел.

– Кстати, когда мы прибыли для обыска, то не застали ее тут, – вмешалась Бьянка. – Ее вещи на месте. Наверное, она брала отгул и еще понятия не имеет о новой трагедии.

В этот момент ожил мой амулет связи.

«Агата, надеюсь, Норберг Клинг еще не откусил тебе голову?» – измученно пошутил Фарлей.

– Не беспокойся, тут слишком много народа, чтобы он это сделал, – буркнула я. – Ричард, Клара, твоя сотрудница по имени Бьянка.

«О, это хорошо, – искренне обрадовался Фарлей. – Пусть все остаются. Я скоро буду».

– А как девушки, ты нашел их? – обеспокоенно спросила я.

«Да, ими занимаются целители, – ответил Фарлей. – Они испуганы, про моральное состояние и говорить нечего. Но на первый взгляд все нормально. Только их не кормили несколько дней. Выходит, после смерти Вайнера загадочная Ребекка ни разу не навещала своих пленниц».

– Поняла, наверное, что запахло жареным, и поторопилась сделать ноги, – угрюмо сказала я.

Покачала головой. Н-да, страшно представить, что могло случиться, если бы Фарлей не обратился за помощью к Норбергу. А если девушек так и не освободили бы? Неужели зловещая вдова по имени Ребекка просто уехала бы, забыв о девушках, и их ожидала бы долгая и мучительная смерть от голода? Невероятная жестокость!

Амулет связи погас, и я посмотрела на Норберга, который вновь повернулся к книжному шкафу и поставил заинтересовавший его том на прежнее место.

– Итак, мы опять в тупике, – грустно резюмировала я. – Мы так и не поняли, из-за чего между братьями произошла ссора и что искал Вайнер.

– Простите, но я, наверное, покину вас, – произнесла Клара. – Отправлюсь собираться. Здесь мне слишком не по себе. Хочется поскорее покинуть этот дом.

– Постойте, – окликнул ее Норберг. Повернулся к ней и сложил за спиной руки.

И опять в глазах Клары метнулось смущение. Ей явно было не по себе от того, что Норберг проявляет к ней интерес. Почему? Неужели он прав, и в ее прошлом тоже таятся какие-то грязные тайны?

– Вы ведь осознаете, что Ребекка не остановится, – медленно проговорил Норберг, глядя на нее в упор. – Будет другой город. Будут другие девушки, которых будут похищать и держать для услады богатых мужчин. Она найдет себе новых подельников. Зло тянется ко злу. Пройдет не больше месяца, как ее охота на наивных провинциалок возобновится в прежнем объеме.

– Зачем вы это ей говорите? – возмутился Ричард. – Мы все прекрасно понимаем, что Ребекку необходимо остановить. Клара-то здесь причем?

– Клара, что искал Вайнер в кабинете Грегора? – спросил Норберг, проигнорировав высказывание моего компаньона.

– Да откуда ей зна…

Ричард осекся на полуслове, когда Норберг бросил на него быстрый взгляд. Побледнел и беспомощно посмотрел на Бьянку, должно быть, ожидая, что та, как представительница закона, придет к нему на выручку.

Но та в свою очередь уставилась на Клару с нескрываемым подозрением.

– Я не понимаю, почему вы задаете мне этот вопрос, – тихо сказала она.

Правда, в ее голосе не прозвучало возмущения или гнева. Лишь какая-то тихая обреченность.

– Прекрасно понимаете. – Норберг улыбнулся.

Да, стоило заметить, его манера ведения допроса сильно отличалась от манеры того же Фарлея. Норберг Клинг говорил тихо, без малейшего нажима. Но от этого становилось лишь страшнее. Стало почему-то холодно и жутко. Еще удивительно, почему воздух в комнате не заискрился снежинками – настолько морозен был тон Норберга.

– Если бы тут был господин Фарлей Икстон, то он сказал бы вам, что содействие следствию суд непременно примет во внимание и смягчит наказание, – проговорил Норберг.

– Да о каком наказании вы говорите! – вновь не выдержал и взорвался криком Ричард. – Бред какой-то! В чем вы обвиняете Клару? Она на днях потеряла отца и стала полной сиротой. Нет ни малейших причин подозревать ее в причастии к этим жутким преступлениям!

Норберг дал ему прокричаться. Но все это время на его губах гуляла легкая усмешка, как будто его очень забавляла горячность моего компаньона.

Наконец, Ричард замолчал, хватая открытым ртом воздух после столь яростной тирады.

– Клара, домоправительница ведь не вернется за своими вещами, – мурлыкнул Норберг, по-прежнему глядя лишь на девушку. – И вы это прекрасно знаете. У Фарлея еще есть шанс ее задержать. Если она ускользнет из города – то кошмар продолжится. И в подвале какого-нибудь богатого извращенца вновь начнут умирать молодые красивые девушки.

Клара опустила голову. До моего слуха донесся ее сдавленный вздох.

– Вы с ума сошли! – констатировал Ричард, зло сжав кулаки. – Ничего, Клара, сейчас вернется Фарлей и выгонит этого менталиста в шею. Понятия не имею, почему он на тебя так взъелся. Но Фарлей наведет порядок. Обязательно!

– Приятно слышать, что ты, Ричард, столь высокого мнения о моих способностях, – внезапно прозвучало от дверей. – Раньше ты относился ко мне более враждебно.

Я вздрогнула от неожиданности, поскольку не слышала, как вошел Фарлей. Ричард и Бьянка тоже с недоумением обернулись к новому участнику. А вот Клара опустила голову еще ниже. И я почему-то не сомневалась, что она с трудом сдерживает слезы.

– Что тут происходит? – строго спросил Фарлей, входя в кабинет. Мазнул взглядом по пригорюнившейся Кларе, затем посмотрел на Норберга.

Виер Клинг приветливо ему улыбнулся. Правда, при этом Фарлей нахмурился и опять перевел глаза на Клару, которая не смела поднять головы.

– Я помогаю вам в расследовании, – спокойно сказал Норберг.

– Помогаете? – хмуро переспросил Фарлей. – По-моему, мы договаривались лишь об одном. И я очень благодарен вам за оказанную помощь. Я не могу понять, почему вы решили продолжить участие в расследование.

– Это очевидно. – Норберг пожал плечами. – И совсем недавно я подробнейшим образом объяснил это Агате Веррий. Господин Фарлей, в этом деле участвует маг-менталист. Преступник, калечащий души невинных жертв. Я не желаю, чтобы о выпускниках академии, обучавшихся и обучающихся под моим началом, вновь пошли дурные разговоры. Все-таки репутация – это не пустой звук для меня. А я уверен, что без моей помощи этот менталист от вас ускользнет.

– Да неужели? – с некоторой обидой в голосе фыркнул Фарлей.

– Он уже почти от вас ускользнул, – сказал Норберг. – Вернее сказать, она. Загадочная Ребекка, чье настоящее имя Хель.

Я широко распахнула глаза от изумления.

Но Норберг говорит сейчас про домоправительницу графа Грегора!

К моему удивлению, Фарлей не повел и бровью, услышав это имя. Вместо этого он подошел к ближайшему креслу и сел. Тяжело уставился на Клару, плечи которой мелко подрагивали, как будто девушка беззвучно плакала.

– О, вижу, что мои слова не стали для вас откровением, – с уважением протянул Норберг.

– Я думал по этому поводу, – уклончиво проговорил Фарлей. – В рассказе Клары было слишком много нестыковок. А главное – ее историю практически невозможно доказать. К настоящему моменту все основные участники преступлений мертвы. На свободе осталась лишь та самая Ребекка и ее подельник – дворецкий, который чуть не отравил всю нашу компанию накануне.

– Честное слово, я не Ребекка и никого не похищала, – чуть слышно выдохнула девушка.

– Я верю вам, – спокойно сказал Фарлей. – Все девушки описывают Ребекку как пожилую степенную женщину в теле. Да, иллюзорные чары могут изменить внешность, прибавить или убавить возраст. Но вот скрыть вес при помощи магии практически нереально. К тому же эта самая Ребекка отлично умеет играть на слабых сторонах натур романтических девушек. Обещает им красивую жизнь, разыгрывает роль доброй тетушки. Вот когда Лесси в первый раз произнесла это словосочетание – «добрая тетушка» – в тот миг я и вспомнил про Хель. Всегда в темном, молчаливая, незаметная. Которая совершенно не переживала о судьбе пропавшей племянницы. Кстати, я проверил. Некий Брайан Нилс никогда не служил в полиции. И эта первая ложь заставила меня по-новому взглянуть на вашу историю.

– Нет, вы точно все сошли с ума! – горестно вздохнул Ричард. Приказал заставшей девушке: – Клара, идем! Нечего нам тут больше делать. Поверь, я найму тебе лучших адвокатов!

Я невольно усмехнулась. Нет, какой все-таки Ричард милый! Знает эту Клару всего пару дней, а уже готов сразиться с целым миром, если кто-нибудь осмелится ее обидеть.

– Клара, без сомнения, вольна уйти. – Фарлей кивнул. – Если она, конечно, не хочет помочь следствию. Мои люди уже проверяют ее историю. Прости, Ричард, но там действительно слишком много неувязок. Клара до недавнего времени жила в приемной семье. Кто-то хорошо платил Эллион Райот за то, чтобы она заботилась о девочке, как о собственной дочери. Клара не солгала в одном: Эллион на самом деле умерла. Нет, никакого криминального следа в этом не было. Женщина на своем дне рождения оступилась на лестнице, торопясь вынести гостям праздничный торт, и кубарем слетела вниз, сломав себе шею. При этом мои люди обнаружили достаточно свидетелей того, что рядом с женщиной при этом никого не было. Очень досадный, но обычный несчастный случай.

Я покачала головой. Когда Фарлей успел все это раскопать? Мы познакомились с Кларой даже меньше суток назад! И почти все это время он был рядом со мной. Правда, частенько вел разговоры по амулету связи.

Да, стоит отдать должное его таланту начальника отдела. Очевидно, что подчиненные боятся его, как огня, и беспрекословно выполняют все приказы.

– После этого Клару действительно забрали в дом графа Грегора под видом племянницы Хель, – продолжал Фарлей. – К слову, мои люди не сумели обнаружить никаких доказательств того, что у домоправительницы были братья или сестры. Но некая девушка правда несколько лет жила в этом доме, а потом бесследно исчезла. Предполагаю, не солгала Клара и в том, что ее предшественница нашла окончательный покой именно в подвале Вайнера. Но, как я уже сказал, никаких заявлений в полицию по поводу пропажи девушки не поступало.

Чем дольше говорил Фарлей, тем сильнее вытягивалось лицо Ричарда. Он медленно разжал кулаки, как-то мигом растеряв свой боевой пыл. Отшатнулся от Клары, уставившись на нее со сложной смесью обиды, разочарования и злости.

– Это правда? – изменившимся голосом спросил он. – Клара, ты врала мне все это время?

– Я… – Девушка впервые за долгое время подняла голову и посмотрела на Ричарда. Ее губы дрожали, глаза блестели от подступивших слез. Запинаясь, она пролепетала: – Ричард, мне так жаль! Но, пойми, я ничего не могла сделать. Ребекка обещала, что отдаст меня Вайнеру, если я хоть раз осмелюсь возразить ей. Говорила, что в полиции у них все схвачено. Поэтому мне не поверят. А если поверят – то она достанет меня и там. Когда я была рядом с ней, то и помыслить не могла о сопротивлении. Я боялась ее. О небо, я боялась ее даже больше Вайнера! Она… Она совершенно жуткий человек. Она не раз говорила, что расправилась с Леей за то, что та пыталась сбежать. И если она расправилась с дочерью, которую воспитывала с ранних лет, то и меня бы не пощадила. Для нее понятие родной крови ничего не значило. Думаю, лишь одно ее останавливало от того, чтобы отправить меня к другим девушкам в тот жуткий дом. То, что моим отцом был Вайнер.

О небо, жуть какая! Неужели отцом столь милой девушки было это чудовище?

Хотя, как говорится, не мне кидать в нее первый камень. Мой отец был таким же чудовищем, если не хлеще.

– Клара, – мягко оборвал ее Фарлей. – Я, вне всякого сомнения, с величайшим интересом выслушаю всю вашу нелегкую историю жизни. И обещаю быть милосерден к вашим прегрешениям, если они обнаружатся. Но взамен вы должны помочь мне. Ребекка. Где ее укрытие? Счет идет уже не на часы даже – на минуты. Если мы упустим ее и ее подельника, то, поверьте, именно вам придется отдуваться за всю эту компанию. И пусть приговор многим покажется несправедливым – но еще более несправедливо позволить этой парочке бежать, потому что за ними вновь потянется след из исковерканных душ.

Ричард скрипнул зубами, да там громко, что это услышали все. Но промолчал. Лишь угрюмо заиграл желваками, больше не глядя на Клару. И мне было даже страшно представить, что сейчас творится в душе моего несчастного компаньона, в очередной раз разочаровавшегося в любви.

– Кларенс, – тихо прошептала Клара. – Подельника Ребекки зовут Кларенс Уитфорт. Он ее родной брат. У Хель Рионс не было братьев и сестер, потому что это ее поддельное имя, а вот у Ребекки Уитфорт был. Маг-артефактник. Именно он зачаровал ментальные амулеты, погубившие Грегора и Вайнера. Что первый, что последний почти не расставались с ними. Естественно, если учесть, какие тайны они хранили. А Ребекка обожает все держать под контролем. Ей нравилось знать, что в любой момент она может расправиться с братьями, если те начнут представлять слишком большую опасность. Вайнер становился все более неуправляем и жесток. Грегор не задавал много вопросов, его почти не вводили в курс дела, но Ребекка не сомневалась, что граф закрывал глаза на происходящее лишь до поры до времени, поскольку получал неплохие отступные. Но первая серьезная ссора между ними уже произошла – когда Грегор узнал, что именно Ребекка передавала порошок его жене в то время, как Вайнер уже был крайне нежелательным гостем в этом доме.

– Место, Клара! – чуть повысил голос Фарлей. – Где ее искать?

– У Кларенса есть мастерская неподалеку от того дома, где Вайнер держал несчастных, – обреченно призналась Клара. – Там он изготавливал свои смертоносные игрушки. Сарай на заднем дворе соседнего заброшенного дома. Вряд ли ваши люди осматривали его.

Фарлей тут же встал, порывистым движением едва не опрокинув кресло. Его амулет уже горел, показывая, что он связывается с подкреплением.

А Клара умоляюще смотрела на мрачного Ричарда, который с демонстративным вниманием не сводил глаз с носков своих сапог.

– Прости, – чуть слышно прошептала она. – Прости, Ричард! Я так хотела тебе все рассказать! Но боялась…

Ричард круто развернулся на каблуках и вышел, так ни разу не взглянув на Клару.

– Бьянка, бери себе пару сопровождающих и отвези Клару в камеру предварительного содержания, – сухо распорядился тем временем Фарлей, завершив мысленный разговор. Увесисто пригрозил кивнувшей сотруднице кулаком, добавив: – И пусть с головы до ног ее осмотрят! Хватит с меня Деера и его яда в пуговице. Пусть выдадут какое-нибудь тюремное платье да все зубы проверят на всякий случай, вдруг какой фальшивый. Головой за нее отвечаешь, ясно?

Бьянка кивнула и повернулась к Кларе.

– Я обязательно продолжу с вами разговор, – процедил Фарлей, обратившись к вновь понурившейся девушке. – Но чуть позже.

И кинулся к дверям.

– А я? – успела крикнуть я ему в спину.

– Даже не думай об этом, Агата, – донеслось мне напоследок. – Даже не думай. Там будет слишком опасно.

Вслед за ним кабинет покинула и Бьянка, которая вела под локоть и не думавшую сопротивляться Клару.

Мгновение – и мы с виером Норбергом, который наблюдал за всем происходящим со своей обычной саркастической ухмылкой, остались наедине.

– Дела, – пробормотала я себе под нос, пораженная столь стремительным развитием ситуации.

И что мне теперь делать? Кинуться догонять Фарлея? Нет, он точно меня с собой не возьмет, тут и провидицей быть не стоит. Теперь, когда с меня сняты обвинения в убийстве графа Грегора, то у него уже нет необходимости постоянно присматривать за мной. И как назло это дурацкая травма, полученная стараниями Кларенса. А, впрочем, кого я обманываю. Даже будь я в полном порядке – Фарлей и близко бы меня не подпустил к процессу штурма очередной халупы.

Н-да, кто бы мог подумать, что во главе преступного союза стояли брат и сестра! А Лея? Неужели она была дочкой Ребекки, и она безропотно отдала ее Вайнеру? И как так вышло, что Клара – дочь Вайнера? Кем же была ее мать? Одной из несчастных, которых он мучил в подвале, но которая прожила чуть дольше остальных? И он позволил ей родить, потом отдал ребенка на воспитание, а сам продолжил свои преступные деяния.

Но тогда даже страшно представить, сколько лет эта компания безнаказанно издевалась над девушками, которые грезили о счастливой обеспеченной жизни в Гроштере.

– У вас очень выразительная мимика, Агата, – внезапно проговорил Норберг, о присутствии которого я совершенно забыла – настолько тихо он стоял около книжного шкафа. – Почему вы хмуритесь? Господин Икстон в шаге от раскрытия, пожалуй, самого громкого дела за многие годы не только в Гроштере, но и во всем Лейтоне. После этого слава о нем как о величайшем маге-дознавателе пройдет по всей стране. Не удивлюсь, если он получит награду из рук самого короля.

Меня покоробили едкие нотки, проскользнувшие в тоне Норберга, и я покачала головой.

– Вы думаете, ему есть до этого дело? – фыркнула я. – Сейчас Фарлей думает лишь о том, чтобы преступники не успели ускользнуть, но никак не о грядущей славе и почете.

Норбер вдруг посерьезнел. Наклонил голову, соглашаясь со мной.

– Вы абсолютно правы, – проговорил он. – Простите, если мои слова как-либо задели вас. Порой я бываю слишком язвительным, и не всегда мои шутки уместны.

– Бороться со своими недостатками надо, – буркнула я и сделала было шаг в сторону порога.

– Ну куда же вы? – мягко окликнул меня Норберг. – Фарлею сейчас не до вас. Ричарду, полагаю, тоже. Разве вы не желаете завершить то, ради чего мы сюда, собственно, и пришли?

– Вы о чем? – изумленно переспросила я, не сразу осознав, куда клонит виер Норберг.

– Ну как же. – Тот укоризненно покачал головой. – Мы так и не разгадали причину ссоры двух братьев. И не выяснили, что Вайнер искал в кабинете Грегора.

– А разве это теперь важно? – Я пожала плечами. – Главное, что Ребекка и Кларенс вот-вот окажутся под арестом. Не сомневаюсь, что Фарлей из них выжмет все и даже немного больше.

– А вас не удивляет, что отцом Клары оказался Вайнер, но Грегор об этом и не подозревал судя по завещанию? – полюбопытствовал Норберг.

– Да я этого завещания еще и в глаза-то не видела, – буркнула я. – Мы о нем знаем лишь со слов Клары.

– И-и? – выжидающе протянул Норберг.

– Вы думаете, что Вайнер искал в кабинете Грегора завещание? – Я высоко подняла брови. – Но зачем ему это? Такому мерзавцу, напротив, было выгодно, чтобы все состояние графа получила его родная дочь. Если он знал, что участь Грегора предрешена, а он знал, поскольку именно его знакомый отдал Рейчел зачарованный медальон, то зачем ему тогда отбирать завещание, по которому Клара получила бы столько денег?

Норберг смотрел на меня, улыбаясь. И это нервировало меня все сильнее и сильнее. Зуб даю, он-то уже раскусил эту историю. Легко быть великим сыщиком, когда без проблем читаешь чужие мысли.

– И вообще, если бы тут был Фарлей, он бы обязательно сказал, что мы строим пустые теории, не имея никаких доказательств, – хмуро сказала я. – Чрезвычайно глупое занятие, если нет фактов.

– Факты… – Норберг улыбнулся шире, как будто его чем-то позабавили мои слова. – Ну что же, вот вам факты Агата. Во-первых, Клара действительно дочь или Грегора, или Вайнера. Доказательство этого лежит на столе. Вы сами читали результаты магической экспертизы. Во-вторых, Грегор сомневался, его ли она дочь, иначе не изучал бы так подробно главу о способах определения отцовства в случае, если предполагаемые родители – близнецы.

– И его подозрения оказались верны, – буркнула я, почувствовав, как в голове зарождается смутная догадка.

– Конечно, никакой истории любви между матерью Клары и графом Грегором не было. – Норберг покачал головой. – Клара слишком романтична, что, в принципе, понятно в этом возрасте. И не умеет так связно лгать, как та же Ребекка. Поэтому ее история сшита настолько белыми нитками. Но из всего вышеизложенного следует один очевидный вывод.

И замолчал, доброжелательно глядя на меня.

Ух, как я ненавижу, когда так делают! Да ничего мне неочевидно! Это Фарлею может быть очевидно, он у нас гений-дознаватель. А я просто младший компаньон в детективном агентстве, которое, чую, вот-вот закроется из-за полного отсутствия клиентов.

Да и откуда им теперь появиться после того, как весь высший свет Гроштера был уверен в том, что я – наглая и подлая убийца, прикончившая графа чуть ли не у всех на глазах.

– Не разочаровывайте меня, Агата, – попросил Норберг. – Если и Грегор, и Вайнер думали, что Клара может быть их дочерью, то…

– То они оба спали с одной женщиной! – радостно провозгласила я, словно услышав, с каким ржавым скрипом провернулись в моей голове шестеренки.

– Умничка, – похвалил меня Норберг, и я немедленно возгордилась собой.

Нет, как у него все-таки это получается? Лишь одним тоном может заставить человека почувствовать себя как полным ничтожеством, так и выдающимся мыслителем!

– Ни Грегор, ни Вайнер не отличались особой любовью к путешествиям, – продолжил Норберг. – Значит, эту загадочную особу надлежит искать в их ближайшем окружении. Графиня Рейчел по вполне понятным причинам не подходит, хотя и спала с обеими братьями. Но есть еще одна особа, которые долгие годы провела под крышей дома графа Грегора. Конечно, сейчас она уже немолода, но и Кларе ведь около двадцати лет.

– Хель! – потрясенно выдохнула я. Тут же исправилась: – Ну, то есть, Ребекка Уитфорт. Но тогда получается, что Клара – ее дочь!

– Поэтому она и забрала ее сюда. – Норберг пожал плечами. – Знала, что со стороны Вайнера опасности не будет. Не такое уж он чудовище.

– А Лея? – спросила я. – Клара ведь сказала, что та тоже была дочерью Ребекки!

– Клара сказала, что Ребекка воспитывала Лею с ранних лет как родную дочь, – мягко исправил меня Норберг. – Полагаю, бедняжка была ее воспитанницей. Вдове с маленьким ребенком наивные провинциалки поверят куда охотнее. Но со временем девушка, видимо, стала своевольничать. Осознала, что происходит вокруг. И стала представлять опасность для своей так называемой матери. Вот она и отдала ее на потеху Вайнеру. Тем более в голове Ребекки созрел гениальный план, как никогда больше не нуждаться в деньгах. Все-таки возраст давал о себе знать. На склоне лет хочется спокойствия. И всегда существовала опасность, что когда-нибудь ее темные делишки вскроются. А провести остаток жизни на рудниках ей ой как не хотелось. Поэтому она задумала воистину гениальную аферу, в которой Кларе отводилась главная роль.

Норберг замолчал, как будто сказал все, что хотел. И от жадного нетерпения я стала грызть пальцы.

Пауза все тянулась и тянулась. И внезапно я поняла, что Норберг не начнет говорить, пока я не попрошу его.

– А дальше? – жалобно взмолилась я, наплевав на гордость.

– Услуга за услугу, – как и следовало ожидать, мурлыкнул тот, и я тут же насупилась.

– Тогда забудьте, – проговорила, гордо задрав нос. – Если это хоть как-то касается Фарлея…

– О нет. – Норберг Клинг негромко рассмеялся, перебив меня. – Я прошу лишь о крошечном одолжении. Агата, пригласите меня на вашу свадьбу. Честное слово, я буду вести себя там более чем прилично. Вручу подарок – и сразу же удалюсь, не смущая гостей и жениха.

– Знаю я ваши подарки, – буркнула я. Тут же встрепенулась, когда до меня дошел полный смысл слов Норберга: – Какую свадьбу? С Ричардом, что ли?

– А вот на какую пригласите – на такую я и приду. – В глубине фиалковых глаз Норберга запрыгали озорные искорки. – По рукам?

Я скептически хмыкнула, но кивнула. По-моему, виер Норберг сейчас крупно просчитался, потому что я вообще замуж не собираюсь.

Норберг протянул мне руку, предлагая скрепить сделку. Я еще мгновение посомневалась, но затем все-таки вложила ладонь в его прохладные сильные пальцы.

Короткое пожатие – и наша странная сделка оказалась заключенной.

– В принципе, история уже завершена, – серьезнее продолжил Норберг. – Ребекка забрала Клару себе. Не думаю, что она рассказала ей о том, что является ее матерью. Скорее, придумала какую-нибудь убедительную чушь о давней тайной любви Грегора, из-за которой девушку воспитывали в приемной семье. Как ни крути, но Ребекка – менталист, то есть, даром убеждения обладает даже с избытком. Вайнеру она сказала, что это его дочь. Но, мол, у них есть отличная возможность прибрать все состояние Грегора к рукам. Брак графа Ириера трещал по швам, его брат об этом прекрасно знал. Детьми этот союз не был отягощен. Поэтому Грегор тоже обрадовался известию о наличии у себя дочери. Правда, был достаточно осторожен и провел магическую экспертизу, которая подтвердила слова Ребекки. А дальше последняя осторожно внушила ему мысль о написании завещания в пользу Клары. Нет, не ментально. Амулет Грегор носил исправно. Но женщины зачастую бывают так убедительны в своих намеках. Зачем оставлять все состояние неуравновешенной жене-наркоманке, которая даже не пытается скрывать измены? Слово «развод» уже давно звучало между супругами. А Клара была столь мила, любезна и приветлива. И Грегор с легкостью пошел на это. Полагаю, Ребекка планировала избавиться от всей троицы Ириеров сразу после этого. Недаром даже устроила своего братца дворецким в дом Вайнера. Она слишком любила держать все под контролем. Но вмешался случай. Граф Грегор все-таки заподозрил неладное. Скорее всего, удивился, почему его брат, обычно падкий на красивых молодых девушек, так старательно игнорирует Клару. Или же заметил перешептывания Ребекки и Вайнера. Естественно, у него возникли сомнения, и он попытался досконально разобраться в этом вопросе. Ребекка запаниковала, увидев книгу об особенностях проведениях магических экспертиз у графа на столе. Было понятно, куда все идет. Без завещания, оформленного на Клару, гибель Грегора теряла всяческий смысл. Тем более Рейчел уже подсунула мужу зачарованный медальон, и по сути жить бедолаге оставалось не больше суток. Проникнуть в мысли графа Ребекка тоже не могла. И опять-таки из-за этого злополучного амулета, защищающего его от ментального воздействия. Не спросишь же прямо: не разорвал ли он завещание? Тогда Ребекка натравила на графа его брата, желая убедиться, что все идет по плану. Тот явился в дом около полуночи. Устроил ссору, кричал, что Грегор сам по уши замешен в происходящем, а теперь желает выйти из дела. Развестись с женой, зажить спокойной добропорядочной жизнью с дочерью, которой отойдут все деньги. Но так дела, мол, не делаются. Грегор долгие годы сквозь пальцы смотрел на творящейся беспредел, и своим уходом подведет слишком опасных людей.

Я слушала Норберга, приоткрыв рот от изумления. Он говорил обо всем с такой уверенностью, как будто сам присутствовал при ссоре.

– Ваш рассказ немного расходится со словами Клары, – не удержавшись, заметила я.

– Вы ей продолжаете верить после всего услышанного? – Норберг скептически заломил бровь. – Но, в любом случае, одну фразу она передала удивительно точно. Нельзя злить таких людей. И под такими людьми Вайнер явно подразумевал Ребекку.

– И что же было дальше? – спросила я.

– Вайнера, конечно, выкинули прочь. – Норберг пожал плечами. – Наверное, Ребекка рассчитывала, что в запале ссоры Грегор выложит все карты на стол. Скажет, что сыт всем этим по горло. И потому, мол, начинает жизнь с чистого листа. Пусть брат и неверная жена и не зарятся на его деньги, из которых не получат и гроша. Но Грегор повел себя осмотрительно и осторожно. Он промолчал в ответ на все нападки Вайнера. И Ребекка решила действовать на свой страх и риск. В конце концов, даже если завещания нет или оно уничтожено – деньги все равно получит Клара. Результаты магической экспертизы ведь имеются! При желании легко можно повторить запрос, если первую бумагу Грегор тоже разорвал. Но вот беда. Клара оставалась внебрачным ребенком. По законам Лейтона в этом случае состояние получали в первую очередь законные наследники: жена и брат погибшего. А девушке в случае отсутствия завещания полагалось лишь небольшое пожизненное содержание. Однако в том случае, если законных наследников у погибшего не имелось, то все состояние обязано быть передано внебрачным детям, родство с которыми магически доказано.

– Ах вон оно что, – пробормотала я.

Замолчала, силясь уложить в голове все услышанное.

Ничего себе, какая изощренная афера! И в центре всего это семейка Уитфорт. Кларенс, помогающий сестре изготовлением всевозможных смертельных амулетов, Ребекка, воистину преступный гений, и Клара.

Эх, ну как я могла настолько ошибиться в человеке! И я сокрушенно покачала головой. Мне ведь так нравилась Клара. Получается, в ту злополучную ночь, когда Кларенс отравил Рейчел у нас на глазах, она знала, что у каждого из присутствующих в чашке налит яд. И лишь чистая случайность уберегла нас от пополнения коллекции убийств, совершенных преступной парочкой.

– Вы опять погрустнели, – прозорливо заметил Норберг. – Что на сей раз вам не нравится?

– Я никогда не научусь разбираться в людях. – Я сокрушенно вздохнула. – Я искренне считала, что Кларе нравится Ричард. Но она спокойно взирала на то, как ее дядя каждому предложил отравленного кофе. И не сказала ни слова. Просто ждала, кто из нас погибнет первым.

– Что вы сказали? – вдруг переспросил меня Норберг, изумленно вскинув бровь.

– Ну, я про эту ночь, когда Кларенс отравил графиню Рейчел, а сам влепил в меня чарами, когда я постаралась его остановить. – Я с выразительной гримасой потерла грудь. И боль в ребрах, утихшая было за время разговора, опять напомнила о себе приглушенной пульсацией.

Надо же, прошло-то всего несколько часов. А кажется, будто миновала целая вечность.

Норберг несколько раз медленно моргнул, как будто обдумывал какую-то впервые пришедшую ему в голову мысль. Затем от души выругался и рванул к дверям.

Ну вот, и этот от меня убегает. Что же мне сегодня так не везет?

Глава четвертая

Я не успела расстроиться или возмутиться тому факту, что Норберг решил сделать от меня ноги, как он зло кинул через плечо:

– Пошевеливайтесь, Агата! Иначе пропустим самое интересное.

Естественно, после столь «любезного» приглашения я и подумать не могла остаться на месте. Напротив, кинулась за ним со всей возможной скоростью.

Какие там целительница мне рекомендации дала? Всеми возможными способами избегать в ближайшие дни активные физические нагрузки? Эх, хорошо, что она меня сейчас не видит!

«И хорошо, что Фарлей не слышал, как я мило поболтала с его злейшим противником, который теперь тащит меня невесть куда».

Но эта мысль тут же исчезла, как будто ее и не было. Я все свои силы сосредоточила на том, чтобы не отстать от Норберга.

Никогда бы не подумала, что уважаемый в обществе и занимающий столь видное положение мужчина умеет настолько быстро бегать!

Видели бы его сейчас студенты!

В этот момент как нельзя более некстати ожил амулет связи. Я с трудом замкнула заклятье, стараясь при этом не отстать от Норберга, который уже вылетел на улицу.

Судя по всему, Фарлей решил, что дом рода Ириер интереса больше не представляет. Потому что рядом я не заметила никого из дознавателей.

«Агата, почему ты так пыхтишь?» – удивленно поинтересовался Фарлей, видимо, услышав мое тяжелое дыхание.

– Потому что бегу, – лаконично сказала я.

Норберг распахнул передо мной дверцу своей кареты и так свирепо глянул, что я послушно залезла в нее, не рискуя задать никаких вопросов.

«Куда бежишь?» – еще более изумленно спросил Фарлей.

– Точнее, за кем, – исправила его я. Бухнулась на сидение, силясь отдышаться и избавиться от противной колющей боли в левом боку, после чего добавила: – Я бежала за Норбергом Клингом.

На другом конце связующего заклятья повисла потрясенная тишина. Должно быть, Фарлей всерьез раздумывал, не двинулась ли я умом или не попала ли под ментальное влияние заклятого соперника.

– А сейчас я сижу в его карете, – добавила я, подумав, что надо все-таки сообщить Фарлею, что Норберг меня увозит в неизвестном направлении. – И мы куда-то едем.

К слову, карета тронулась тотчас же, как только Норберг опустился напротив меня. Причем сам виер при этом не произнес ни слова, должно быть, отдав приказ мысленно.

– Это Фарлей Икстон? – уточнил у меня Норберг. Дождался моего утверждающего кивка и прищелкнул пальцами.

Тотчас же амулет вспыхнул еще ярче, засияв на моей груди, подобно небольшому солнцу. И я с болезненным стоном зажмурилась. Предупреждать ведь надо!

– Агата? – раздалось немедленно встревоженное. – С тобой все в порядке?

Но это прозвучало не мысленно, а так, как будто сам Фарлей ехал вместе с нами в карете. Как Норберг такое сделал? Сдается, я очень многого не знаю о возможностях амулетов связи.

– Не беспокойтесь, господин Икстон, Агата Веррий жива и относительно здорова. Только ребра по-прежнему сломаны, – успокоил его Норберг опять-таки вслух. – Мы едем в ваш отдел. Скажите, как я понимаю, Ребекку Уитфорт вы обнаружили мертвой?

– Откуда, демоны вас раздери, вы знаете об этом? – потрясенно выдохнул Фарлей.

– И умерла она приблизительно тогда же, когда и Вайнер Ириер, верно? – задал новый вопрос Норберг. – Полагаю, вы нашли рядом с ее телом предсмертную записку, где она кается во всех своих преступлениях, и говорит, что лучше умереть, чем провести остаток жизни на рудниках.

– Норберг, вы заставляете подозревать меня наихудшее, – после короткой паузы сказал Фарлей. – Кто вам это рассказал?

– А брата ее вы задержали? – спросил Норберг, вновь проигнорировав вопрос Фарлея.

– Да, он как раз подходил к своей мастерской, – сказал Фарлей. – При виде мертвой сестры впал в настоящий шок. Мы как раз привезли его в отдел. Хочу устроить очную ставку между ним и Кларой.

– Ни в коем случае! – рявкнул Норберг. – Не подпускайте его к ней! Пусть будут в разных концах здания! Я надеюсь, у Клары отобрали ее одежду?

– Ей должны были выдать тюремную, – растерянно проговорил Фарлей. – Но…

– И украшения, – не дал ему договорить Норберг. – Пусть у нее заберут абсолютно все украшения. Серьги, кольца, цепочки. Под опись. Ясно?

– Про это я не говорил, – смущенно признался Фарлей. – Сейчас отдам распоряжение.

– Еще раз повторяю: не подпускайте Кларенса к Кларе, – внушительно произнес Норберг. – Они не должны встретиться даже на одном этаже. Мы уже подъезжаем.

В этот момент карета как раз остановилась напротив полицейского управления. Норберг вновь не стал дожидаться меня, а первым устремился по каменным ступеням крыльца вверх.

Я, прикусила губу, не позволяя себе застонать – уж слишком сильно запульсировала в этот момент боль в груди. Но не дала себе и мига отдыха, вновь помчавшись вслед за Норбергом и от усердия перепрыгивая сразу через две ступени.

Благо, никто не пытался нас остановить. Многочисленные посетители полицейского управления и его работники провожали нас удивленными взглядами. Но, видимо, у Норберга был слишком грозный вид, поэтому никто не рискнул встать у нас на пути.

И все-таки я безнадежно отстала. К тому моменту, когда я добралась до кабинета Фарлея, который по злой иронии судьбы располагался на самом верхнем этаже здания, я дышала, словно тяжело раненый дракон, благо еще, что пламя и дым не изрыгала. Ребра словно обхватило стальным обручем. Перед глазами все опасно потемнело.

Дверь в приемную, где властвовала суровая молчаливая секретарша Фарлея, оказалась распахнута настежь. Неизменная властительница этого места, пожилая Матильда, как и обычно затянутая в строгое черное бархатное платье старомодного покроя, как оказалось, отважно встала на защиту кабинета своего начальника.

– Вам назначено? – шипела она на Норберга, по всей видимости, не испытывая перед ним никакого трепета. – Господин Икстон…

– Господин Икстон примет меня, – оборвал ее Норберг и сделал шаг в сторону, силясь обойти неприступную секретаршу.

– Не уверена, – парировала она, в унисон ему передвинувшись. – Я не получала никаких распоряжений по вашему поводу! Господин Икстон занят допросом подозреваемого!

– Пропусти их, Матильда, – в этот момент раздалось из кабинета. – Я не хочу, чтобы Норберг воздействовал на тебя ментально. А он это сделает, если ты продолжишь.

Матильда недовольно поджала губы, но не рискнула спорить с начальством. Вместо этого одарила Норберга таким взглядом, как будто пыталась испепелить на месте. И все-таки освободила нам дорогу.

Норберг первым вошел в кабинет. Следом ввалилась и я, изо всех сил пытаясь не показать, сколько сил мне стоил этот стремительный рывок по бесконечным этажам вверх и вверх. Дышала я медленно и размеренно, каждый раз осторожно выпуская воздух через рот. Но обруч, сомкнувшийся вокруг груди, не торопился ослаблять.

Хвала небесам, Фарлею сейчас было не до меня. Он лишь едва мазнул по мне взглядом, после чего устало посмотрел на Норберга.

Сам дознаватель сейчас сидел за своим рабочим столом. Напротив него расположился невысокий плотного телосложения мужчина, в котором я сразу же опознала дворецкого из дома Вайнера.

Так вот он, Кларенс Уитфорт. Последний из преступной шайки Ребекки, который остался в живых.

Мужчина был одет в какую-то непритязательную мятую рубаху и штаны. На ногах – старые сапоги. В общем, встретишь на улице: решишь, что перед тобой обычный работяга, коих полно во всех городах.

Правда, мой взгляд зацепился за широкую ленту татуировки, обхватывающую запястье Кларенса. Правда, она почти скрывалась за мягким зеленоватым свечением магических наручников.

Матильда осторожно прикрыла за нами дверь. Но она тут же распахнулась вновь, и я едва успела отпрыгнуть, пытаясь избежать удара.

– О небо! – прошептал Фарлей, мученически возведя глаза к потолку.

В кабинет между тем стремительным шагом ворвался Ричард в сопровождении уже знакомого мне адвоката с поистине крысиной внешностью. Как же его там? Ах да, Огюст Ритейн. Помнится, именно его Ричард хотел нанять, чтобы спасти меня от обвинений в убийстве графа Ириера.

– А тебя-то каким ветром сюда занесло, Ричард? – измученно спросил Фарлей.

– Я все обдумал! – торжественно выпалил Ричард, не обращая внимания на прочих присутствующих в кабинете. – Я не верю, что Клара преступница. Наверняка у нее были мотивы так поступить. Серьезные мотивы. Поэтому я попросил Огюста Ритейна взять это дело под свой контроль. Уверен, он докопается до самой сути!

Да, в этом весь Ричард. До последнего будет защищать любимого человека. А теперь я уже не сомневалась, что он по уши втрескался в Клару.

– Ричард, Клара Уитфорт сейчас в камере, – устало проговорил Фарлей. – Ей пока не предъявлено никаких обвинений. А ты со своим адвокатом мешаешь допросу совершенно другого человека.

Ричард набычился, явно не желая уступать Фарлею, хотя наверняка осознавал его правоту. Блондин тяжело вздохнул и привстал, и я заранее втянула голову в плечи, предчувствуя грядущую разборку.

– Ричард, мне приказать выкинуть тебя вместе с твоим адвокатом прочь? – почти ласково поинтересовался Фарлей. – Не переживай, когда дело дойдет до допроса Клары Уитфорт, я непременно приглашу господина Огюста.

– Да, но… – заупрямился Ричард.

– У меня не кабинет, а проходной двор какой-то, – перебил его Фарлей. – Ричард Эшрин, немедленно пойдите вон, иначе получите обвинение в хулиганстве, противодействии следствию и угодите под арест на пару суток.

– Господин Эшрин, уважаемый дознаватель прав, – сделал попытку вразумить Ричарда Огюст, поправив на носу свои толстенные очки. – Не стоит делать глупостей.

– Господин Икстон, – в этот момент проворковал Норберг Клинг. – Позвольте мне разрешить это недоразумение?

Я думала, что Фарлей с негодованием откажется. Но тот лишь обреченно махнул рукой – мол, делайте, как знаете.

Норберг медленно перевел взгляд на Огюста. Сухопарый сутулый адвокат как-то сразу стушевался и словно стал меньше ростом. Попятился в сторону двери, не забыв дернув за рукав Ричарда.

– Но я хочу!.. – не унимался мой старший компаньон.

Осекся, попав под плен взгляда Норберга. Гулко сглотнул, сделал было шаг назад, но вдруг Норберг мотнул головой, оборвав нить ментального заклятья.

– Нет, – проговорил он. – Ричард Эшрин, вы нам понадобитесь. Вы ведь маг-артефактник, я ничего не путаю?

– Нет, – ошарашенно проговорил Ричард, явно оглушенный какими-то чарами. – Точнее, да. Демоны, да, я действительно маг-артефактник, а вы мне мозги как-то запудрили.

Норберг выразительно посмотрел на Фарлея. Тот сидел за своим столом, отчаянно массируя себе виски, видимо, страдая от невыносимой головной боли.

Мне стало его так жаль! На какой-то миг я захотела скользнуть к нему, приобнять за плечи, пообещать, что все будет хорошо.

С грохотом захлопнулась дверь, и я вздрогнула от неожиданности, лишь потом сообразив, что это Огюст поторопился покинуть кабинет дознавателя.

А вот Ричард так и остался стоять посередине кабинета, явно не зная, что делать дальше.

– Вообще-то, я не имею права проводить допрос в присутствии посторонних лиц, – измученно проговорил Фарлей, на миг отняв пальцы от своей головы.

Опять посмотрел на Норберга, словно специально игнорируя меня.

Я обиженно насупилась. Уселась в ближайшее кресло и с демонстративным рвением принялась растирать грудь.

Нет, боль к этому моменту почти улеглась, но мне не нравилось, что Фарлей так демонстративно не замечает моего присутствия.

Стоит сказать, мои старания увенчались относительным успехом. Почти сразу Фарлей с явной обеспокоенностью взглянул на меня, но почти сразу все свое внимание устремил опять на Норберга.

– Перед вами, господин Икстон, один из самых сильных магов-менталистов, к тому же самоучка, – мягко проговорил Норберг. – Вы еще желаете, чтобы я ушел?

Фарлей слегка дернул бровью. Несколько по-новому взглянул на Кларенса, который совершенно спокойно сидел на своем месте, как будто вся произошедшая суматоха не имела к нему ни малейшего отношения.

– Я полагал, менталистом в этом преступной парочке была Ребекка, – с некоторым изумлением сказал он.

– Я тоже полагал. – Норберг снисходительно улыбнулся. – Но Агата навела меня на одну интересную мысль.

Фарлей опять глянул на меня. Нахмурился, поскольку я не успела придать своему лицу должного выражения спокойствия. Скорее сказать, моя физиономия была искривлена от попыток сдержать боль.

– Агата, тебе вызвать целителя? – строго спросил Фарлей.

– Нет. – Я старательно растянула губы в приветливой улыбке. – Все нормально. Честно.

Фарлей дернул щекой. Посмотрел на абсолютно спокойного Кларенса, затем перевел взгляд на Норберга.

– О чем вы говорите? – сухо спросил он.

– Пять минут. – Норберг подался вперед, подобно хищному зверю, почуявшему кровь. – Дайте мне пять минут разговора с Кларенсом. Без договоров, без соглашений, без взаимных уступок. Только пять минут. Считайте это благотворительностью с моей стороны. И никогда в жизни я не попрошу ничего взамен.

Впервые Кларенс заволновался. Он сжал кулаки, хотя раньше руки спокойно лежали на его коленях.

– Это не игра «баш на баш», – сухо продолжил Норберг. – Этот человек позорит все то, что я так долго и тщательно создавал. Считайте, что это вы сделаете мне одолжение, позволив разоблачить его.

Фарлей несколько раз стукнул пальцами по столу. Затем пожал плечами, как будто вел сам с собою мысленный спор.

– И никаких обязательств с моей стороны? – на всякий случай поинтересовался он.

– Нет. – Норберг мотнул головой. Позволил себе краткую усмешку: – Вы окажете мне неоценимую услугу, если этот тип больше никогда не выйдет на свободу. Так что, повторяю, это я буду вам должен.

Еще пару мгновений томительного ожидания. Ричард, устав стоять у всех на виду, скользнул ко мне. Присел на краешек соседнего кресла.

– Больно? – с сочувствием шепнул он, заметив, что я продолжаю машинально растирать грудь под тугой повязкой.

– Терпимо, – так же тихо ответила я.

Но ладонь Ричарда уже лежала на ткани моей рубашки. И с нее лился прохладный голубоватый свет, который унимал резь и сдавленность между ребер.

Фарлей заметил это. Его обычно прозрачные глаза потемнели, а губы шевельнулись, как будто он молчаливо выругался.

– И что вы хотите сделать? – сдавленно спросил он у Норберга, при этом не отрывая взгляда от меня и Ричарда.

И я невольно почувствовала легкое удовлетворение. А вот тебе! Я понимаю, что работа для тебя всегда на первом месте. Но и я не лыком шита.

– Пять минут, – без малейших эмоций повторил Норберг. – Дайте мне пять минут. И он все расскажет.

– Но это нарушает закон. – Фарлей с усилием оторвал взгляд от меня с Ричардом и с удивлением посмотрел на Норберга.

– Решайте сами. – Норберг демонстративно пожал плечами. – Если вы будете следовать букве и духу закона – он выскользнет. А я гарантирую, что за его плечами не одно убийство и не одно преступление. Пять минут. Я так много прошу? Без меня вы его не расколете. Я более чем уверен в этом.

Фарлей сомневался. Промеж его бровей пролегла глубокая морщина. Он вздохнул раз, другой – и я в очередной раз поняла, насколько он устал. Сколько же он не спал? Сутки? Двое? Нет, какое-то время отдыха ему удавалось урвать. Но это явно мало для молодого и полного сил мужчины.

– Пять минут, – почти прошептал Норберг. – Позвольте мне. Я клянусь, что никогда и ни за что не поставлю вам это в укор и не потребую плату. Это дело моей чести. И втравил я в это Агату, уж простите, по этой же причине.

Фарлей еще раз вздохнул. Затем едва заметно кивнул и откинулся на спинку кресла, приложив пальцы к воспаленным от недостатка сна глазам.

– Я против, – впервые заговорил Кларенс. – Мне нужен адвокат. Я его требую! Прямо сейчас.

Норберг скользнул вперед. Это произошло настолько незаметно, что даже Ричард, который все старался облегчить мне боль, замер. Как будто тень прошлась по ярко освещенному солнечными лучами кабинету.

А самое удивительное, что Фарлей встал, безропотно уступив свое кресло Норбергу.

Тот занял его место. Сел, устремив свой немигающий взгляд на Кларенса.

– Я требую адвоката, – уже срывающимся голосом потребовал тот. – Я просто жертва. Моя сестра…

И осекся.

Нет, Норберг не закричал на него. Он вообще не подал голоса. Он просто продолжал сидеть и смотреть на Кларенса.

Почему-то мне стало жутко. Захотелось извиниться и выбежать прочь из кабинета Фарлея. Но я бы перегрызла себе сухожилия под коленями, если бы вдруг решилась на это.

– Вы не имеете право! – сделал последнюю попытку Кларенс.

Норберг по-прежнему сидел и спокойно смотрел на него. Честное слово, я бы ни за какие блага и ни за какие деньги не поменялась бы сейчас с Кларенсом местами. Происходило нечто чуждое моему разумению. Непонятное и потому особенно пугающее.

– Вы ведь осознаете, что я сожгу вам мозг, если вы продолжите мне сопротивляться? – в этот момент тихо спросил Норберг. – Даже более того. Я хочу сжечь вам мозг. Превратить вас в подобие слюнявого идиота. Вы все равно мне все расскажете. Вы вольны выбирать лишь то, останетесь ли после этого разумным и мыслящим человеком.

Фарлей, который остался стоять около стола, дернул кадыком. Но промолчал.

Однако я видела, как побелели костяшки на его до предела стиснутых кулаках.

Кларенс молчал. Он даже не побледнел – посерел. На его лице выступил обильный пот, как будто мужчина не сидел спокойно в удобном кресле, а выполнял нечто изнурительное.

Впрочем, так оно и было. Мне даже представить было страшно, какой гнет сейчас обрушился на его разум.

Каждая секунда тишины оглушительным ударом пульса отдавалась в моих ушах. Я невольно вцепилась в ладонь Ричарда, который не сводил напряженного взгляда с этой сцены противостояния двух менталистов.

– Хорошо, – внезапно процедил сквозь зубы Кларенс. – Хватит. Я понял, что вы сильнее меня.

Норберг не переменил позы. По нему вообще было незаметно, что он только что выдержал тяжелейший мысленный поединок. Лишь улыбка, словно приклеившаяся к его губам, стала чуть шире.

– Рассказывайте, – сухо потребовал он. – Зачем вы убили сестру?

– Она слишком наследила. – Кларенс пожал плечами. – Мне вообще не нравилось ее дело с продажей альбомов и предоставлением девушек для развлечения богатеям. Нет, на первых порах это было неплохо. Это позволяло заработать много денег за короткий срок. Сколотить, так сказать, первоначальный капитал. Но я рассчитывал, что этот бизнес не продлится долго. Год, максимум, два. Но сестра все никак не могла остановиться. Легкие деньги затуманили ей мозг. Я пытался ей объяснить, что девушки – слишком хлопотный товар. Хлопотный и скоропортящийся. Они беременеют. Они убивают себя. Они то и дело пытаются сбежать. Иногда какой-нибудь клиент влюблялся и пытался выкупить приглянувшуюся игрушку. Это было… неприемлемо. Приходилось устранять эту проблему. К тому же такое количество девиц надо где-то держать. Надо закупать им еду, одежду. Приходилось привлекать людей со стороны. Мне все это не нравилось. Деер с его лавкой, Вайнер со своей пыточной камерой. Наше дело начало напоминать карточный домик. Одно неловкое движение, одно случайно оброненное слово – и все пошло бы прахом. Но сестра меня не слушала. Она была уверена, что мой дар менталиста позволит нам избежать любых проблем.

– И давно вы этим занимаетесь? – спросил Норберг, при этом его глаза холодно и страшно блеснули.

– Нет. – Кларенс покачал головой. – Пару лет. Помните скандал, который разгорелся, когда выяснилось, что ваши студенты забавляются, похищая с улиц девиц и насилуя их, а потом стирают им память? Эта история и навела нас с сестрой на мысль о быстром обогащении. Зачем кого-то похищать? Зачем стирать память? Намного проще и безопаснее держать некоторое количество девиц при себе. Эдакой бордель вне закона, где позволено все и даже больше. Ребекка долго работала в семье Ириер. Она видела, как тяжело Вайнеру было сдерживать свои низменные потребности. Несколько раз он почти попадался. Но всегда откупался. Деньги у него водились за счет продажи наркотиков. А Грегор… Грегор просто предпочитал не замечать этого. Думаете, он был невинной жертвой? Как бы не так! Он все знал, все понимал. А потом, когда наше дело уже начало приносить доход, пришел и потребовал долю. Мол, он поможет нам с поиском клиентов, ибо вращался как раз среди богатеев. Но мы должны платить ему процент от прибыли.

Я передернула плечами. Н-да, ну и семейка! А я еще жалела Грегора. Нет, хорошо, что он погиб. Большого наказания по закону ему все равно не грозило. Возможно, штраф и условное заключение, поскольку сам он этой гадостью не занимался. А так он получил по справедливости за все искалеченные судьбы. Теперь понятно, почему Норберг не предотвратил его убийство, хотя легко мог это сделать.

– Вы ведь еще и артефактник, так? – спросил на сей раз Фарлей.

– Да. – Кларенс кивнул. – Если честно, это занятие нравится мне куда больше. Девицы… Я уже сказал, с ними оказалось слишком много мороки. Корми их, одевай, следи. С амулетами проще. Но и денег они приносили меньше. Иногда я оказывал услуги представителям высшего света Гроштера. Выходил на них через Деера или Вайнера, у которого работал дворецким. Что может быть проще? Легко и незаметно отправить в могилу престарелую бабку, которая никак не желает упокоиться и тем самым помочь наследникам в обретении финансовой независимости. Свести с ума строптивого родственника, который каждую неделю меняет завещание. Избавиться от неугодной невесты, наслав на нее заклятье безудержной страсти, а затем обнаружить ее в объятиях смазливого слуги. Конечно, я осторожничал. Брался за дело редко, лишь когда был уверен, что мое участие останется незамеченным.

– Полагаю, одним из ваших последних клиентов был Аверил Мартениус, – утвердительно проговорил Фарлей.

Я нахмурилась было, услышав это имя, но тут же расслабилась. Ах да, тот самый торговец, который пару месяцев назад ворвался в наше с Ричардом агентство и принялся потрясать передо мной чреслами.

– Этот случай оказался моим первым провалом, – честно ответил Кларенс. – И я затаился. Моя интуиция подсказывала, что пора уезжать из Гроштера. К тому же чуть ранее мне удалось внедрить вам в ауру следящее заклятье. Помог случай и граф Ириер, с которым вы накануне столкнулись на одном из званых приемов. Но вы обнаружили и обезвредили эти чары, после чего я всерьез заволновался. Два промаха подряд – это чересчур. Не сочтите за комплимент, господин Фарлей, но вы заработали определенную репутацию в преступном мире. Каждый знает, что если не повезло привлечь ваше внимание – то лучше бросать все и бежать. Потому что вы не успокоитесь, пока не разберетесь в ситуации досконально и не найдете истинных виновников.

По губам Фарлея скользнула даже не улыбка – лишь тень ее. Но ему явно польстили слова Кларенса. И я его вполне понимала. Нет признания заслуг более искреннего, чем то, которое слышишь из уст заклятого врага.

– И я готов был покинуть город немедленно, – продолжил Кларенс. – Но Ребекка заупрямилась. И потом, мне не нравилось то, что в Гроштере оставалось слишком много людей, которые были в курсе моих так называемых талантов. Вайнер, Грегор, Деер.

– Рейчел, – негромко добавил Фарлей.

– Графиня-то? – Кларенс презрительно фыркнул. – Нет, для нее я всегда был обычным дворецким. Потому, собственно, она и приняла отравленный кофе из моих рук. Я воспользовался иллюзорными чарами даже тогда, когда передавал ей зачарованный медальон для мужа.

Чем дольше говорил Кларенс, тем более не по себе мне становилось. Он с такой легкостью рассуждал о своих преступлениях и убийствах, как будто не видел в этом абсолютно ничего дурного. Воистину, не человек, а настоящее чудовище!

– И вы решили избавиться от подельников, – опять перехватил ход допроса в свои руки Норберг.

– У меня не было другого выхода. – Кларенс без малейшего сожаления или раскаяния пожал плечами. – К тому же моя упрямая сестра вздумала сорвать большой куш. Она видела, что брак Грегора и Рейчел трещит по швам. Внушила графине мысль, что в случае развода та останется без гроша. Та пришла в настоящий ужас от этого, потому что Вайнер хоть и спал с женой брата, но наркотик продавал ей по полной цене. Естественно, даже с одурманенными мозгами Рейчел сообразила, что гораздо выгоднее ей стать богатой вдовой. – Тяжело вздохнул и покачал головой, пожаловавшись: – Мне не нравилась затея сестры. Очень не нравилась. Я бы предпочел по-тихому расправиться с братьями и навсегда покинуть Гроштер. Ее план был слишком сложен. Но что куда важнее – его осуществление непременно привлекло бы внимание всего высшего света. Не каждый день убивают аристократов. А еще внезапное объявление внебрачной дочери и завещание, написанное за пару недель до гибели… Согласитесь, любой бы заподозрил неладное. А расследование его убийства непременно привело бы к Вайнеру и его забавам. Ну а дальше вам, господин Икстон, не составило бы особого труда размотать весь этот клубок, что, собственно, и произошло. Но Ребекка не хотела меня слушать. Она считала, что все пройдет как по маслу. Сначала Рейчел убивает мужа. Затем графиню арестовывают, всплывает завещание на Клару. И мы получаем все состояние семейства Ириер.

– Клара действительно дочь Грегора или Вайнера? – спросил Фарлей.

– Нет. – Кларенс негромко хмыкнул. – Магическое заключение подделка. Хорошего качества, но все-таки. И это было очередным промахом моей сестры. Я пытался ее убедить, что фальшивку без проблем разоблачит любой эксперт, когда речь зайдет о наследстве. Но она опять не стала слушать меня. Ее самоуверенность раздражала меня все сильнее и сильнее. Увы, как моя сестра, она обладала иммунитетом к моему дару внушения. Поэтому мне приходилось мириться с ее выходками. Но все чаще я думал, что без нее мне будет легче. Легче и спокойнее. Она… Я начинал ее ненавидеть. Чем дальше – тем сильнее. Потому что она не чувствовала опасности. Потому что не слушала меня. – Сделал паузу и добавил будничным тоном: – Да, в свое время Ребекка спала с обоими братьями. В юности она была красоткой. Но ей хватило ума не беременеть от этих извращенцев. Потом, правда, ей втельмяшилось взять из приюта ребенка. Мол, захотела попробовать себя в роли матери. Я сразу ей сказал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Хотя бы парня какого выбрала. Толка бы больше было. Можно было бы со временем привлечь его в так называемый семейный бизнес. Но кто в здравом уме привел бы в дом, где часто бывал Вайнер, симпатичную девочку? В итоге случилось, что случилось. Девчонка подросла, и Вайнер ею заинтересовался. Ну и сгинула с концами.

Ричард по-прежнему держал меня за руку, поэтому я почувствовала, как он дернулся. Да что там, мне самой в этот момент захотелось вскочить с места и как следует врезать мерзавцу по зубам.

Даже обычно невозмутимый Фарлей дернул кадыком, как будто хотел выругаться, но в последний момент сдержался.

И только Норберг внимал откровениям Кларенса совершенно спокойно. Но на самом дне его зрачков мне почудился красноватый всполох звериного бешенства.

– Благо, что Ребекка не особо переживала, – продолжил Кларенс. – К тому моменту она уже поняла, что не создана для материнства. Дети милые поначалу. Скорее сказать, когда спят и не капризничают. Но маленькие детки – маленькие беды. Чем Лея становилась старше, тем больше возрастали ее запросы. Ей нужны были наряды, косметика. Она начала задавать неудобные вопросы. В общем, лично я вздохнул с облегчением, когда Вайнер увел ее. Она даже не сопротивлялась, глупышка. Напротив, была счастлива. Уверовала, что вытянула выигрышный билет. И теперь богатый аристократ возьмет ее в содержанки, а то и женится.

Теперь уже я дернула Ричарда за руку. Вцепилась в его ладонь так, что наверняка оставила кровавые полукружия ногтей на его коже. Но мой компаньон даже не поморщился. Он смотрел на Кларенса так мрачно, как будто в мечтах представлял, как живьем сдирает с него кожу.

– Если Клара не ваша племянница, то кто она? – спросил Норберг.

– Ребекка познакомилась с нею в одну из своих поездок, когда выискивала новых девушек для нашего борделя, – спокойно ответил Кларенс. – Сначала Ребекка планировала поступить с Кларой, как обычно поступала с симпатичными девушками. Но потом заметила, что она чем-то похожа на Грегора. Собственно, тогда у нее и родился этот глупейший план. Как я уже говорил, мне не понравилась ее затея. Но Ребекка настаивала. И я подумал, что это будет неплохим шансом для меня избавиться от балласта. В том числе и от сестры, которая уже надоела мне своим вечным непослушанием. Ребекка претворяла свой план в жизнь, а я начал свою игру. Когда Грегор погиб, я избавился от Вайнера. До Деера, правда, не успел добраться, его арестовали раньше. Но тот тоже носил медальон, над которым я поработал. Благодаря этому мне удалось внушить ему мысль о самоубийстве. Так же я поступил и с сестрой. Рейчел я тоже решил устранить. Вот тут уже подвернулся удачный случай, которым я попытался воспользоваться. С частичным успехом.

– То есть, Клара привезла графиню Рейчел в дом Вайнера, будучи под вашим влиянием? – спросил Фарлей.

– Нет, – с некоторой ноткой сожаления признался Кларенс. – Решение приехать в дом Вайнера принадлежало целиком Рейчел. У Клары не было амулета, зачарованного мною на послушание, я не мог на нее воздействовать при всем желании. Как-то не принимал во внимание эту шмакодявку. Да и не уверен, что она послушалась бы. Все-таки чары подчинения хороши при личном общении. К тому же у этой девицы оказалась недюжинная способность к сопротивлению. И опять «минус» моей сестре. Не могла выбрать кого-нибудь податливее к ментальной магии. Как Деера, к примеру. У Рейчел что-то перемкнуло в голове, наверное, от ломки из-за отсутствия наркотика. Плюс известие о завещании и новость о наличии внебрачной дочери у погибшего мужа. И я попытался этим воспользоваться. Грех было упускать такую возможность. Вряд ли вы меня поймете, но все же.

– О да, вы собирались одним махом убить целую кучу народа. – Я все-таки не удержалась от ядовитого замечания. – Ну ладно, я понимаю, чем вам мешали Клара и Рейчел. Про Фарлея и говорить нечего. Но чем вам Ричард, Орландо и я не угодили-то?

Кларенс медленно перевел на меня взгляд и улыбнулся.

В кабинете Фарлея было тепло, даже жарко, но меня кинуло в крупную дрожь. В глазах Кларенса не было ничего человеческого. Он не испытывал стыда или раскаяния за все то, что натворил. Все эти убийства были для него совершенно обыденным деянием. Да что там, он даже сестру не пожалел, когда та осмелилась на ослушание.

– Кстати, именно эта деталь вас и выдала, – проговорил Норберг. – Когда Агата рассказала о том, что вы предложили отравленный кофе абсолютно всем, кто находился в комнате. Ладно, если бы яд был только в чашке графини. Но вы добавили его в кофейник. Очень странный поступок. Вы ведь никак не могли предупредить Клару об этом. После смерти Грегора она почти постоянно была с Ричардом, амулета связи, как вы сами сказали, на ней не было. Одним махом семерых убивахом?

– Жаль, что не получилось, – равнодушно обронил Кларенс.

Я забулькала от возмущения. Наверное, вскочила и высказала бы этой мрази все, что о ней думаю. Но Ричард, предугадав мое желание, приобнял меня за плечи.

Фарлей заметил это. Его зрачки сузились, но он ничего не сказал в ответ на это.

– И как вы планировали избежать наказания? – спросил Норберг, пока Фарлей буравил меня гневным взглядом.

Спрашивается, и чего так взъелся?

– Я не думал, что зайдет так далеко, – равнодушно сказал Кларенс. – По моим расчетам на признании Рейчел и ее последующей смерти все бы закончилось. Обезумевшая наркоманка сначала прикончила мужа, потом любовника. И так бы все и было, если бы не господин Икстон. А со смертью Деера терялись вообще все нити. Но получилось так, как получилось. Очень неудачно для меня. И я решил виновницей выставить Ребекку. Сестру мне было жаль, конечно, но я ее много раз предупреждал, что она ведет глупейшую игру. Я даже не собирался скрываться от правосудия. Да, мол, хотел отравить всех, но был под ментальным воздействием сестры. Попробуй, допроси покойника. Ну дали бы мне пару лет рудников. А скорее – ограничились бы условным наказанием. Девушки меня не видели. Клара не подозревала о моих способностях. Впрочем, я все равно собирался устранить ее. Идеальный план.

– Почему же вы хотели убить Клару? – поинтересовался Норберг.

– Я не люблю оставлять следов, – честно сказал Кларенс. – Клара видела меня в доме Вайнера. Клара носила на мне следы моего ментального воздействия. Мне это не нравилось. Чем меньше народа – тем более спокойно и защищенно. А если честно, я все-таки надеялся, что отравленный кофе выпьют не только Рейчел с Кларой, но и господин Икстон. О, его смерть послужила бы для меня настоящим подарком судьбы.

Теперь уже Ричард вцепился в мою руку с такой силой, что я едва сдержала стон боли.

Какой же негодяй! Честное слово, я никогда в жизни не встречала человека, у которого вообще нету понятия совести.

– И Клара, как я сказал, обладала повышенной устойчивостью к ментальному воздействию, – равнодушно констатировал Кларенс. – Она даже пыталась начать собственное расследование. Обнаружила в записях Рейчел адрес потайного убежища Вайнера, где он развлекался с девицами. Набралась смелости и лично явилась туда.

Я невольно вспомнила рассказ Лесси. О некоей девушке, которая дала ей воды и убеждала, что все будет в порядке. Уж не Клара ли это была?

Судя по тому, как блеснули глаза Фарлея, он подумал о том же.

– А потом она выдала этот адрес властям, – сухо завершил Кларенс. – Правда, сказала, что всему виной Грегор. Но ежу было понятно, что любое расследование приведет ко второму брату. Нет, ей явно не стоило оставаться в живых.

Я услышала, как Ричард с нескрываемым облегчением вздохнул. Увидела, как его лицо озарила короткая радостная улыбка.

И я вполне понимала чувства своего компаньона. Клара – не преступница. Бедная жертва, запутавшаяся в нитях всемогущего кукловода и вынужденная выполнять его приказы. И все равно она пыталась сыграть по своим правилам.

– Мне становилось все сложнее и сложнее держать Клару в повиновении, – признался Кларенс. – С этим надо было что-то делать. И делать срочно. Ментальные чары я не мог использовать, потому что Ребекка к этому времени была уже мертва. И у вас обязательно возникли бы вопросы, как такое получилось, если сестра якобы и была менталистом в нашей паре. Оставался только способ личного устранения. Но у меня никак не получалось подобраться к Кларе. Рядом с ней постоянно ошивался этот тип.

И с немалым презрением кивнул на Ричарда.

Я услышала, как тот с приглушенным шипением втянул в себя воздух. Но ничего не сказал. Однако на его губах по-прежнему угадывалась довольная усмешка.

В этот момент Кларенс зажмурился, сосредотачиваясь.

Зеленые магические наручники на его руках вспыхнули особенно ярко.

Я ожидала услышать вскрик боли, но Кларенс продолжал держать глаза крепко закрытыми. Его губы бесшумно и быстро шевелились, как будто он беззвучно произносил заклинание.

– Не старайтесь, – сухо сказал Фарлей. – С Клары были сняты все украшения. Если на ней и имелся амулет со смертельными чарами, то до девушки вы все равно не доберетесь.

Кларенс открыл глаза и неверяще воззрился на блондина. На губах преступника пузырилась красноватая от крови слюна. Должно быть, эта попытка стоила ему действительно много сил. И я… я невольно восхищалась им. Колдовать в магических наручниках! Даже представить страшно, насколько это мучительно.

В этот момент в дверь неслышно стукнулись. Не дожидаясь ответа, вошел Орландо с небольшим подносом в руках.

Рыжий дознаватель выглядел особо усталым. Его волосы словно поблекли, под глазами залегли глубокие круги усталости.

Ну да, ему ведь тоже не пришлось отдыхать последние пару суток.

Орландо, неслышно ступая, подошел к столу Фарлея, который по-прежнему занимал Норберг. С удивлением посмотрел на ректора магической академии, но ничего не спросил или не сказал. Лишь поставил поднос, на котором лежал простенький серебряный перстенек да тонкая цепочка с округлым камушком.

– Это то, что принадлежит Кларе Уитфорт, – проговорил он.

Фарлей склонил голову, пристально глядя на невзыскательные украшения. А вот Кларенс весь подался вперед, пожирая их жадным взглядом.

– Вы всегда идете до последнего? – тихо спросил его Норберг. – Вы ведь разоблачены. Дали показания, полностью изобличающие вашу вину. Почему вы так стараетесь уничтожить эту девушку? Ее смерть уже не должна иметь для вас никакого значения. Тем более вы сами сказали, что она не имела понятия о вашей роли во всем происходящем.

Кларенс неопределенно пожал плечами. Отвел глаза.

– Возможно, потому что она действительно дочь Ребекки и его племянница? – неожиданно даже для себя произнесла я. – И убить он ее хотел не только потому, что на ней был след ее ментального воздействия. Но и потому, что поисковые чары легче всего построить на родстве крови.

Я подавилась словами, когда Кларенс опять глянул на меня. В его глазах отразился сполох такого бешенства, что язык невольно прирос к моему нёбу.

Ох, и почему я просто не могу промолчать, когда меня не спрашивают? По коже прошла дрожь смертельной опасности. Я не сомневалась, что Кларенс расправился бы со мной прямо сейчас, не будь рядом Фарлея или Норберга.

Но почему такая ярость из-за простого предположения?

– Она ваша дочь! – вдруг ахнула я. – Ваша и Ребекки!

Я так и не поняла, что произошло в следующий момент. Но Кларенс ринулся на меня, наплевав на наручники и на стоявшего рядом Фарлея.

А что самое страшное – он почти успел до меня добраться.

Лишь в последний миг, когда я уже увидела занесенный над собой кулак, Кларенса откинуло магией далеко в сторону, протащило по полу до противоположной стены.

Сердце гулко билось где-то у меня в горле. О нет, это точно не человек. Это бешеный зверь, даже хуже. Животные и то не могут быть настолько жестокими.

– Агата, – укоризненно произнес Фарлей, покачав головой. Искоса глянул на Кларенса, который лежал около стены, не подавая особых признаков жизни. Подошел к нему, присел на корточки.

– Осторожнее! – в следующее мгновение вскрикнул Норберг.

Вскочил на ноги, опрокинув кресло.

Но было поздно.

Кларенс дожидался именно этого момента. Магические наручники вспыхнули особенно ярко – и разорвались, а на его запястьях заиграла багровыми огнями непонятная татуировка, на которую я обратила внимание чуть раньше.

Рисунок в одно мгновение запылал невыносимо ярким пламенем. Я не сомневалась, что оно сжигает Кларенса заживо, но мужчина не позволил себе даже стона.

А затем пламя перекинулось на Фарлея, и что-то громыхнуло так, что с потолка посыпалась мельчайшая пыль побелки.

Это произошло настолько внезапно, что на какой-то миг мне почудилось, будто я угодила в кошмар. Жуткий сон, когда ты пытаешься бежать, крикнуть что-нибудь – но не в силах шевельнуть и пальцем.

Я все-таки попыталась что-то сделать. Но я едва успела подняться с кресла, как рядом с Фарлеем уже был Норберг.

И я не понимала, как у него получилось это. Я просто не увидела его движения. Ректор академии преодолел разделяющее их расстояние размытой тенью. И на какой-то миг мне почудилось, будто около Фарлея припал к полу огромный белоснежный волк, с шерсти которого сыпались волшебные искры, силясь потушить огонь.

А скорее всего, мое зрение просто обмануло меня, потому что на глаза навернулись слезы.

Мгновение, другое – и начался сущий бедлам. Казалось, будто кричали со всех сторон сразу. Ричард безуспешно пытался развернуть меня спиной к происходящему, бледный Орландо бестолково суетился.

Мне хватило взгляда, чтобы Ричард умерил свой пыл. На негнущихся ногах подошла к Фарлею, который лежал около стены подобно сломанной кукле. Рухнула рядом на колени.

Он еще жил. Еще дышал. Хотя мне страшно было смотреть на его грудь, где что-то жутко хлюпало при каждом вздохе.

Кларенса я не видела. Точнее, не могла опознать в том куске обгоревшего мяса, что лежало рядом, человека.

Фарлей с трудом сфокусировал на мне взор. Измученно развел губы в улыбке – и те треснули.

Красные капли крови на его потемневшем от жара лице казались ненастоящими. Нарисованными яркой гуашью неумелым ребенком.

– Обещай мне, – тихо прошелестел его голос. – Обещай мне одну вещь, Агата.

Я не могла говорить. Спазм горя настолько сильно перехватил мне горло, что я лишь кивнула.

– Если я выберусь – ты выйдешь за меня замуж, – прошептал Фарлей, и я даже не смела представить, сколько сил у него отняла эта фраза.

Я опять кивнула, уже не в силах сдержать слез и все еще не смея посмотреть на его рану.

Разве с таким выживают?

Нет, я не потеряла сознания. Я просто впала в какое-то странное оцепенение.

Вокруг суетились люди. В одно мгновение кабинет оказался заполненным до предела. А я сидела рядом и держала Фарлея за руку. И боялась, до смерти боялась, что каждый следующий его вздох окажется последним.

Потом меня оттеснили в сторону. Орландо что-то кричал мне в лицо, но я не слышала.

«Спайк, – вдруг мелькнуло в голове. – Я привезу Спайка!»

И была гонка по улицам Гроштера. Благо, Ричарду хватило ума кинуться за мной следом, иначе я преодолела бы весь путь до лачуги старика-целителя бегом, пугая прихожих заляпанной кровью одеждой.

Карета под фамильным гербом рода Клинг приветственно распахнула передо мной двери, и Ричард буквально насильно втащил меня внутрь.

Я не запомнила дороги ни туда, ни обратно. Перед моим мысленным взором стояло лишь залитое кровью лицо Фарлея.

И я не запомнила, что сказала Спайку, как сумела убедить его отправиться со мной. Уже потом Ричард рассказал мне, что я вытащила беднягу за шкирку и загнала в карету чуть ли не пинками, не слушая никаких вопросов и возражений.

К Фарлею меня больше не пустили. Я только знала, что до больницы его довезли живым. Скорее всего – во многом благодаря усилиям Норберга, который не отходил от него и на шаг.

Уже после того, как Спайк скрылся в палате, чудовищное напряжение немного опустило меня. Я сделала все, что от меня зависело. Но если Фарлей умрет – то я сделала явно недостаточно.

Я медленно сползла по стене на пол. Села, скрестив ноги. И не заплакала даже – тихонько завыла, уткнувшись лицом в ладони.

Глава пятая

В палате царил сумрак. Плотные занавески были задернуты, чтобы яркий солнечный свет не мешал больному.

Я прикорнула в кресле около кровати, на которой лежал Фарлей. Всего сутки, как мне позволили зайти к нему. Всего сутки, как смерть отступила от его постели. Всего сутки, как бедняга Спайк, изнеможенный донельзя, отправился домой, полушутя-полувсерьез заявив, что мое самоуправство будет мне очень дорого стоить.

Тихонько скрипнула дверь, пропустив кого-то внутрь. Я не посмотрела на посетителя. Все мое внимание было сосредоточено на бледном лице Фарлея.

– Агата, вам необходимо отдохнуть, – раздался смутно знакомый голос.

Я устало повернула голову и тут же вскочила со своего места, потому что передо мной стоял Уильям Регс, отец Фарлея.

– Мне сказали, что вы не покидали больницу целую неделю, – с легкой укоризной проговорил он, подходя ближе.

Я неопределенно пожала плечами.

Ну да, не покидала. Ричард привез мне перемену одежды, целительница Марибель позволила занять палату по соседству. Точнее сказать, она упорно пыталась выставить меня прочь, поэтому пришлось заорать дурным голосом и схватиться за грудь. После чего она вспомнила о моем переломе ребер, а несколько звонких монет, одолженных у Ричарда, убедили ее в том, что мне жизненно необходимо лечение в стенах больницы. А еще несколько монет определили выбор палаты.

Правда, почти все время я проводила в коридоре, пугая каждого, кто выходил от Фарлея, настойчивыми расспросами о здоровье последнего. Пару раз даже засыпала под дверьми прямо на полу, пока на меня не наткнулась Марибель и не пригрозила, что в следующий такой раз просто выкинет меня из больницы невзирая ни на какие деньги. Мол, нечего пугать пациентов подобными картинами. Еще подумают, что они калечат людей, а не лечат их.

– Вы хоть ели все это время? – мягко спросил Уильям.

– Тут не принято морить пациентов голодом, – хмуро сказала я. – К тому же Ричард и Орландо мне приносили…

– Я не спросил, давали ли вам еду, – оборвал меня Уильям. – Я спросил: ели ли вы?

Я предпочла промолчать.

И что он ко мне привязался, спрашивается? Или хочет выгнать меня из палаты сына, обвинив во всем произошедшем? Не получится! Я буду цепляться ногами и руками. Да даже зубами! Устрою такой скандал, что мало не покажется!

– Агата, вам необходимо отдохнуть. – Уильям, не дождавшись от меня ответа, покачал головой. – Жизни Фарлея больше ничего не угрожает. Езжайте домой. Выспитесь. Приведите себя в порядок. Переоденьтесь. Поверьте, как только он придет в себя – вам немедленно сообщат.

– Я предпочту остаться, – тихо, но с нажимом сказала я.

Не объяснять же этому приставучему типу, что у меня просто нет дома. Вряд ли меня ждут на постоялом дворе. У Ричарда своих хлопот хватает. Если только набраться наглости и заявиться в дом Фарлея. То-то Эйган обрадуется! Только решил, что навсегда избавился от странной девицы, а она тут как тут. Да еще и без сопровождения хозяина, но требует приютить ее.

Уильям некоторое время молчал, глядя на меня сверху вниз. Я с вызовом задрала подбородок, не позволяя себе первой отвести взгляда.

– Фарлей говорил, что вы упрямы, – наконец, со вздохом произнес Уильям. Присел на краешек постели сына. Добавил с усмешкой: – Теперь я убедился, насколько.

Интересно, а что еще Фарлей рассказывал обо мне своему отцу? Правда, я скорее откушу себе язык, чем спрошу об этом.

Почему-то мне казалось, что Уильям Регс должен относиться ко мне с неприязнью. И это еще мягко сказать. Из-за меня карьера Фарлея висела на волоске. И во многом именно из-за меня его сын едва не погиб, ввязавшись в столь опасное и тяжелое расследование.

Но Уильям смотрел на меня без малейшего признака враждебности. Напротив, в глубине его таких же светло-голубых глаз, как у Фарлея, играла добрая усмешка.

– Полагаю, мое предложение об отдыхе вы проигнорируете, – сказал он с улыбкой.

Я кивнула. Зачем спрашивать то, что и без того очевидно?

– Да, чувствую, у Фарлея будет весьма непростая семейная жизнь. – Уильям покачал головой. Добавил с иронией: – Зато интересная.

Я мгновенно напряглась. Стало быть, он в курсе того предложения руки и сердца, что сделал мне Фарлей на пороге смерти.

Хотя в тот момент в кабинете было столько народа, что ничего удивительного в этом нет.

Любопытно, а как Уильям Регс к этому относится? Он ведь наверняка знает о моем прошлом, в курсе, что я много лет живу по поддельным документам. И понимает, что если это когда-нибудь откроется – то Фарлей мгновенно вылетит со службы. Более того, и самому Уильяму будет чрезвычайно тяжело сохранить работу. Потому что только ленивый не тыкнет ему, что он покрывал темные делишки Фарлея.

– Вы знаете, сегодня утром, когда стало понятно, что Фарлей выживет, я имел очень интересную беседу с Норбергом Клингом, – продолжил Уильям, накрыв своей ладонью руку сына, которая лежала поверх одеяла.

Так, а это мне не нравится еще больше. По сути Норберг спас жизнь Фарлею. И наверняка потребует что-нибудь взамен. Это не такой человек, который спокойно упустит настолько удачный шанс поставить в зависимость давнего… ну не врага, конечно. Скажем так, заклятого соперника.

– Я рад, что мой сын и Норберг Клинг пришли ко взаимному соглашению, – проговорил Уильям. – Я не вмешивался в это противостояние. Но считал, что Фарлей поступает несколько неосмотрительно, бросив роду Клинг чуть ли не открытый вызов.

Я вспомнила ту тень волка с белоснежной шерстью, которая почудилась мне подле раненого Фарлея. Красноватые всполохи на дне зрачков Норберга, когда тот вел допрос Кларенса.

А ведь Фарлей прав. Нечто нечеловеческое в ректоре гроштерской академии точно есть. Кто он, интересно? Оборотень?

Впрочем, не все ли равно. Фарлей дал слово, что больше не будет искать ответа на этот вопрос, если члены рода Клинг не нарушат закона.

Уильям тем временем кольнул меня острым взглядом и спросил:

– Норберг Клинг сказал, что приглашен на вашу с Фарлеем свадьбу. Это правда?

Я приглушенно ахнула от его слов.

Демоны, а ведь и правда! Я дала Норбергу слово, что приглашу его на свою свадьбу. Правда, тогда я думала, что он просто шутит. Да и считалась вроде как помолвленной с Ричардом. Кто же знал, что все так обернется.

И вообще, далеко не факт, что Фарлей не откажется от своих слов, когда очнется. Все-таки предложение он делал не совсем во вменяемом состоянии. Точнее сказать, в совсем невменяемом.

– Ну… да, – неохотно призналась я. – Но я считала, что он говорит о моей свадьбе с Ричардом. Да Фарлей, вполне возможно, откажется…

– Даже не надейся, – в этот момент раздалось чуть слышное от блондина.

Я бросилась к нему с такой поспешностью, что едва не снесла Уильяма с ног, который как раз встал, видимо, желая уступить мне место подле своего сына. В свою очередь схватила за руку, не отводя встревоженного взгляда от бледного лица Фарлея.

Тот, не открывая глаз, едва заметно улыбнулся. Попытался было поднести мою ладонь ко рту, желая поцеловать, но почти сразу его пальцы разжались, а рука бессильно упала на покрывало.

– Я бы предпочел узнавать о твоих матримониальных планах лично, – с укоризной проговорил Уильям. – А не через твоих подчиненных.

– Боюсь, я бы не получил согласия от Агаты, если бы сделал ей предложение по всем правилам. – В тоне Фарлея проскользнула его обычная ирония, и я едва не разревелась в полный голос.

Правда, теперь облегчения, а не горя.

Он выжил. Он действительно выжил. И вернулся, считай, с другого света, как и обещал мне.

В этот момент Фарлей с трудом разлепил глаза. Мягко посмотрел на меня, затем перевел взгляд на отца.

– Пожалуй, не буду вам мешать, – мудро проговорил Уильям. – Полагаю, мое присутствие сейчас как никогда более лишнее.

Развернулся и отправился к дверям. Но на самом пороге остановился и посмотрел в упор на Фарлея.

– Виер Норберг просил меня передать тебе, что ты ничем ему не обязан, – твердо сказал Уильям. – Он спас тебе жизнь не потому, что хотел получить от этого выгоду. Не мог поступить иначе. Да и уничтожение Кларенса, менталиста, который все эти годы хозяйничал в Гроштере, более чем достойная для него награда. И просил напомнить тебе о вашем договоре. Правда, я не совсем понял, что он имел в виду.

– Спасибо, отец, зато я понял, – пробормотал Фарлей.

Уильям помолчал еще пару секунд, как будто хотел что-то добавить или спросить. Но покосился на меня, вежливо наклонил голову и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

– И что Норберг имел в виду? – тут же спросила я.

– Агата, ты не только упрямая, но и очень любопытная. – Фарлей фыркнул было от смеха. но тут же скривился от страдания. Я привстала было, готовая бежать за помощью, но он покачал головой. Минуту сипло дышал, силясь умерить боль, после глухо сказал: – Я ведь почти умер, Агата. Стоял на пороге между мирами. И он не дал сделать мне последнего шага. Правда, при этом показал свой истинный облик. После чего у меня отпали малейшие вопросы о том, кто такой Норберг Клинг на самом деле. Потому что он откинул меня за шкирку от грани между мирами. Как… как нашкодившего волчонка.

Я открыла было рот, желая задать новый вопрос. Но потом вспомнила волка с белоснежной шерстью. И промолчала. Сдается, я тоже знаю ответ. Но про некоторые вещи лучше не говорить вслух.

Некоторое время было тихо. Я осторожно гладила Фарлея по волосам, по лицу, чувствуя, как расслабляются под подушечками моих пальцев его морщины.

– Агата, сколько ты не спала? – негромко спросил Фарлей.

– Разве это важно? – вопросом на вопрос ответила я. – Ты тоже не спал пару суток, когда пытался вытащить меня из неприятностей.

– Зато потом чуть не удалился на вечный покой. – Фарлей хмыкнул. Спросил: – Сколько я был без сознания?

– Неделю, – честно сказала я.

– И все это время ты была здесь? – ужаснулся Фарлей.

– Мы пытались ее выгнать, – произнесла Марибель, бесшумно войдя в палату. Недовольно покачала головой и добавила: – Но у нас не получилось. Пришлось взять с нее обещание, что она хотя бы спать в коридоре около вашей палаты не станет. А то другие больные пугались.

– Это правда? – строго поинтересовался Фарлей, но в его глазах запрыгали озорные смешинки.

– На моем месте ты бы поступил так же, – буркнула я. Подумала немного и исправилась: – Точнее, поступил. Когда мне чуть не пробили голову в доме Эшринов.

Марибель выразительно вздохнула, услышав это. Но предпочла никак не прокомментировать мои слова. Хотя ее мысли по этому поводу и без того красноречиво отразила мимика: недовольно поджатые губы и суровая укоризна во взоре. Всем своим видом целительница словно хотела сказать: эта парочка точно стоит друг друга.

– Простите, Агата, – проговорила она, подойдя ближе. – Но вам придется покинуть палату господина Икстона. Чем больше он сейчас будет спать – тем скорее покинет стены нашего заведения.

Я насупилась было, готовая отказаться.

И пусть Фарлей спит. Я разве ему мешаю? Сама вздремну в кресле немного.

– Агата, тебе тоже надо отдохнуть, – в этот момент проговорил Фарлей. – Не подумай, что я выгоняю тебя. Хотя нет. Именно выгоняю. Поезжай ко мне. Поверь, Эйган впустит тебя без малейших вопросов. Ричард тогда притащил тебе достаточно одежды из твоей съемной комнаты. Примешь горячую ванную, наконец-то нормально поешь, отоспишься, в конце концов. – Сделал паузу и добавил с лукавой усмешкой: – Или ты хочешь, чтобы гости на нашей свадьбе пугались вида невесты?

Я аж задохнулась от его слов. Свадьба? Неужели он все-таки серьезно?

– Так ты не передумал? – тихо спросила, не веря ушам.

– Я ведь предупредил, что ты можешь даже не надеяться на это. – Фарлей внезапно посерьезнел и тихо завершил: – Агата, честное слово, ради того, чтобы ты согласилась стать моей женой, стоило почти умереть.

– Это, конечно, очень мило и трогательно, – скептически проговорила в этот момент Марибель, о присутствии которой в комнате я успела почти забыть. – Даже жаль прерывать настолько романтическую сцену. Но господин Икстон прав, Агата. Он чуть не погиб. Проявите благоразумие.

Я посмотрела на Фарлея, но тот уже задремал, видимо, окончательно исчерпав свои силы. Вздохнула и встала, после чего покинула палату.

Выйдя на улицу, я долго жмурилась от яркого солнечного света, стоя на высоком крыльце. В сердце впервые за неделю воцарились спокойствие и мир. Фарлей жив. И это самое главное.

– Агата? – неожиданно окликнули меня.

Я опустила взгляд и увидела Орландо, который стоял на мостовой около здания.

– Если желаете, я отвезу вас, куда потребуется, – смущаясь, предложил рыжий дознаватель. – Вы, наверное, от усталости на ногах не стоите. А я тут с Гроном.

Знакомый мужичок в привычном картузе привстал на козлах, приветствуя меня. Затем опять сел, подмигнул мне и засунул в рот соломинку.

Нет, он совершенно точно возит с собой целый стог. Или же питается травой.

– Спасибо, Орландо, но я лучше пройдусь, – отказалась я от любезного предложения парня. – Хочу насладиться пригожим деньком.

– Понимаю. – Орландо кивнул. И вдруг робко произнес: – А помните, вы предложили мне перейти на «ты»? Вы еще не передумали?

– Нет, не передумала и совершенно не против. – Подумала и добавила: – Знаешь, и прости меня.

– За что? – Орландо высоко вскинул брови.

– За то, что оглушила тебя чарами после визита Норберга Клинга, – покаялась я. – Ну и за то, что отмутузила тебя, когда ты спешил к Фарлею с новостями.

– А… – Уши Орландо трогательно порозовели. Он махнул рукой и простодушно признался: – Я уже и забыл про это.

Распрощавшись с ним, я медленно двинулась по оживленной улице Гроштера. Прохожие косились на меня и обходили по широкой дуге. Ну конечно, легко представить, что обо мне можно подумать. Некая бледнющая как смерть девица с волосами, стоящими дыбом из-за того, что их слишком давно не расчесывали, гуляет с совершенно идиотской улыбкой во весь рот. Плюс измятая одежда. Да и попахивает от меня, наверное. Горячий душ мне точно не повредит.

После недолгих сомнений я повернула не к особняку Фарлея, а к дому, где снимал квартиру Ричард.

Если я действительно выхожу замуж, то, пожалуй, стоит предупредить его об этом. А то как-то некрасиво получается.

Около квартиры Ричарда я долго переминалась с ноги на ногу, набираясь решимости. Все-таки, как ни крути, но Ричард сделал мне не так давно предложение. А в итоге я выхожу замуж за другого.

Выхожу замуж!

И я в изумлении покачала головой, все никак не в силах осознать эту мысль. Неужели это правда? Неужели Фарлей станет моим мужем? Неужели мы будем делить с ним одну постель?..

На этом месте своих рассуждений я запнулась и покраснела. Ой, про это я как-то не подумала. Любопытно, а как все это будет? Наверное, стоит предупредить Фарлея, что я не испытываю особого интереса ко всем этим телячьим нежностям.

Но сердце почему-то особенно сильно забилось в груди, когда я вспомнила наши поцелуи. Ну, хотя бы одно радует: отвращения его прикосновения у меня не вызывают. Авось, привыкну как-нибудь. Как там говорится? Стерпится – слюбится.

Наконец, я несколько раз стукнула в дверь. Замерла в ожидании ответа. Но его так долго не было, что я постучалась снова.

Куда все запропастились? В квартире Ричарда обычно целая толпа гостит. А сейчас такое чувство, будто и нет никого.

– А, Агата, – в этот момент окликнули меня со спины.

Я обернулась и увидела Оливию, которая поднималась, груженая тяжелыми сумками.

– Привет, – поздоровалась она и отомкнула дверь своим ключом. – Заходи, коли пришла. Как раз и тема для разговора есть. Поболтаем, пока никого нет.

Я невольно поежилась. В тоне Оливии скользнули металлические нотки, доказывающие, что встреча пройдет ой как непросто.

Поди, Ричард ей уже сказал, что Фарлей сделал мне предложение. И она решила воспользоваться удобным случаем и исполнить свое обещание набить мне лицо.

Наверное, стоило бы бежать. В самом деле, не вступать ведь в драку с женщиной, которая мне в матери годится. К тому же я слишком хорошо отношусь к Оливии, чтобы использовать против нее боевые чары.

– Заходи-заходи, – поторопила она, заметив, что я замешкалась. – Не боись, бить не буду. Да и не за что, в общем-то. Что ты отличилась, что Ричард. И еще вопрос, кто первый.

Заинтригованная ее словами, я все-таки проскользнула в квартиру. Но на пороге остановилась, широко распахнув глаза.

Жилище Ричарда было не узнать. Обычно захламленное, оно сейчас сияло чистотой. Кто-то тщательно вымыл полы, разобрал барахло, валяющееся по углам комнаты.

Оливия прошла на кухню с сумками, я последовала за ней, не уставая удивляться переменам вокруг. Затем вновь остановилась, увидев Йорка.

Череп красовался прямо по центру чисто убранного стола, возлежа на кружевной белоснежной салфетке.

При появлении меня в глазницах Йорка загорелись зеленоватые огоньки.

– Агата, – кисло произнес череп. – Явилась и не запылилась. Ну и что ты натворила?

– Что я натворила? – удивленно спросила я.

То есть, в последнее время я много чего натворила. Но понятия не имела, каким из поступков возмущается Йорк.

– Какого демона ты не вышла замуж за Ричарда сразу, как он тебе предложил? – Йорк выразительно фыркнул, пока Оливия ставила на плиту чайник. – А он теперь притащил в дом эту кралю, которая мне житья не дает.

Я высоко вздернула брови.

Ничего себе, как шустер Ричард! Много лет женского общества как огонь чурался, а теперь за неделю себе кого-то нашел.

– Йорк говорит про Клару, – любезно объяснила мне Оливия, запихивая продукты в холодильный ларь. – Поскольку та после освобождения из полиции осталась, по сути, на улице, Ричард предложил пожить ей у него, пока он подыскивает новый дом.

– Так Клару освободили? – искренне обрадовалась я.

– Еще бы ее не освободили. – Оливия фыркнула. – Эта крыса по имени Огюст так соловьем заливался на предварительном слушание, что судья едва не разрыдался. Мол, бедная сиротка оказалась под влиянием преступников, которые запугали ее до полусмерти. Да и то пыталась дать знать властям о всех безобразиях. Ричарду, вон, адрес дома сказала, где Вайнер со своими жертвами забавлялся. Лесси помогла, водой напоила. И, мол, не Клары вина, что она побоялась тогда полицию вызвать. Короче, ее вроде к условному заключению приговорили да штраф выписали. Штраф, естественно, Ричард сразу оплатил.

– А Клара в курсе… – Я запнулась, не в силах выговорить это вслух.

В уме не укладывается, что ее родителями были родные брат и сестра!

– Клара знает, что ее мать – Ребекка, – сухо проговорила Оливия. – Знает, что ни Грегор, ни Вайнер не имеют отношения к факту ее рождения. Мы с Ричардом решили, что не стоит называть бедняжке имя ее настоящего отца. С учетом всех обстоятельств. Бедняжка и без того слишком настрадалась.

– И Ричарда это не смущает? – осторожно полюбопытствовала я.

– Ричарда? – Оливия выразительно фыркнула. – Милочка моя, да у Ричарда такая семейка, что ему совершенно плевать на родословную Клары. Главное, что она добрая и милая девушка. У всех есть свои недостатки. И у Клары они куда терпимее, чем у той же Магдаллы, которая едва не отправила бабушку Ричарда в лучший из миров.

– Я вообще не понимаю, зачем делать трагедию из такой малости, – буркнул Йорк. – Эка невидаль. Да в былые времена, чтоб вы знали, подобное было в порядке вещей. Братья женились на сестрах, племянницы выходили замуж за родных дядей. Блюли чистоту крови, так сказать.

– Ты слышал, что тебе сказал Ричард? – строго одернула его Оливия. – Проболтаешься – он твою черепушку обратно в музей сдаст. Уяснил?

Йорк недовольно завздыхал, но спор продолжать не стал.

– Вот уже пару дней, как мы живем все вместе, – продолжила Оливия. – И это… Ты только не обижайся, Агата, но, кажись, Ричард запал на Клару. Серьезно запал. Впрочем, Ричард говорил, что и у тебя вроде как все нормуль в любовных делах.

– Нормуль, – подтвердила я, улыбнувшись.

– Оно и к лучшему. – Оливия налила мне в кружку горячего чая. Придвинула ближе блюдце с пирожными и задумчиво добавила: – Хорошая ты девка, Агата. Но бедовая с лихвой. Ричард слишком мягкий по характеру, чтобы справиться с тобой. А вот блондин – он сможет. Точно сможет.

– А мне Агата больше нравилась, – обиженно заявил Йорк. – Эта Клара меня каждое утро тряпочкой протирает. Ривию как-то так очаровала, что девчонка больше и не приходит поболтать и мои сказки послушать.

– Вот это как раз хорошо, – проговорила я, с содроганием вспомнив его так называемые сказки.

– Подумаешь, экие мы нежные, – хмыкнул Йорк. – Вообще-то, я готовлю девочку к суровой правде жизни. Так, чтобы ей никакие Ребекки, Кларенсы и прочие гады были не страшны.

Я отхлебнула чай и встала. Ну что же, если у Ричарда все хорошо, то и у меня на сердце отныне спокойно.

– Пожалуй, пойду я, – проговорила я. – Передавайте Ричарду и Кларе большой привет. – Замялась на мгновение, но все-таки выговорила непривычное для себя словосочетание: – И я их приглашаю на свадьбу. Тебя, Оливия, кстати, тоже.

– Меня? – Оливия от неожиданности чуть не села мимо стула. Ошарашенно уставилась на меня снизу вверх, спросив: – Издеваешься, что ли? Я – да среди высшего света Гроштера? – И вдруг громогласно расхохоталась, выдавив в перерывах между раскатами смеха: – Ой, представлю, как вытянутся лица этих грымз! Я ведь наверняка с этими так называемыми добропорядочными мужьями семейств периодически в борделе встречалась. Ух, и скандалище случится, если я поприветствую какого-нибудь старого приятеля!

Я смущенно кашлянула. Ох, об этом я как-то не подумала. В самом деле, не лучшая идея. Не хочется как-то сорвать собственную свадьбу.

– Поэтому прости, Агата, но я лучше останусь дома, – мудро завершила Оливия. – Не буду вносить смуту в счастливые семья своим появлением.

– А жаль, – заметил Йорк. – Могла бы меня в сумочке захватить. Я бы полюбовался на всех этих аристократов.

– Да какие там аристократы! – Я легкомысленно махнула рукой. – Полагаю, на нашей свадьбе будет народа раз-два да обчелся. Вряд ли Фарлей любит шумные празднества. А я их вообще ненавижу.

– Девочка моя, – ласково протянула Оливия, – дело не в том, что вы оба любите или нет. Дело в том, какое положение Фарлей занимает в обществе. Поверь, он и сам сейчас с ужасом думает, как сообщить тебе о том количестве людей, которых ему придется пригласить, хочется того или нет. Так что готовься, милочка. Скучать тебе явно не придется.

Я недоверчиво улыбнулась. Ну, это мы еще посмотрим. В конце концов, побег из-под венца еще никто не отменял.

И все-таки разговор с Оливией заронил в мою душу зерно сомнения. Я хмурилась всю дорогу до дома Фарлея. Да, именно туда я и отправилась. А куда мне еще было идти?

Эйган не выразил ни малейшего удивления, когда открыл передо мной дверь. Посторонился и с вежливым полупоклоном предложил войти, торжественно провозгласив:

– Ваша комната ждет вас, госпожа Агата.

Надо же – моя комната! Ну, как говорится, в любой бочке дегтя надо искать свою ложку меда. Даже если мне предстоит шумное торжество, то хотя бы необходимости искать новое жилище больше нет.

Да что там скрывать, еще нигде и никогда я не чувствовала себя наиболее защищенно и спокойно, как в доме Фарлея.

«В нашем доме», – мысленно исправилась я.

Эпилог

– Ты ведь обещал, что больше никогда не будешь приглашать меня на балы, – ныла я всю недолгую дорогу до городской ратуши, где в полдень должно было совершиться наше бракосочетание.

– А это не бал, – в очередной раз хладнокровно парировал Фарлей, который сидел рядом со мной в карете. – Это наша свадьба, вообще-то.

Я скорчила красноречивую физиономию. Потянулась было по привычке взъерошить волосы, но тут же получила не сильный, но ощутимый хлопок по руке от вредного блондина.

– Агата, Оливия ведь просила тебя не трогать прическу, – сурово сказал он. – Или забыла про шиньон?

Я издала просто-таки душераздирающий стон.

Поверить не могу, что Фарлею все-таки удалось уговорить меня на свадьбу по всем традициям высшего общества: с пышным платьем, сложной прической и макияжем. А еще со множеством гостей и шумным торжеством после самой церемонии. Сколько усилий он приложил для этого! И подкуп, и шантаж, и откровенная лесть. И его обаяние, от которого я просто таяла и переставала соображать рационально.

Оливия провела в доме Фарлея целое утро, приводя меня в порядок. Теперь на моей голове красовались пышные локоны, скрепленные множеством шпилек и невидимых заколок. Эх, кто бы знал, что держится все это великолепие на моих жиденьких волосинках, которые каким-то чудом не выдрали расческой при подготовке.

Про лицо и говорить нечего. На нем было столько косметики, что я чувствовала себя как под маской. Алые пухлые губы, огромнейшие ресницы, легкий румянец. И все ненастоящее, не мое.

А платье! Это вообще полнейшее безобразие. Фарлей опять-таки привлек в помощь Оливию, поскольку первая портниха сбежала от меня через полчаса, выкрикнув напоследок, что впервые видит клиентку, которой абсолютно плевать, как она будет выглядеть на собственной свадьбе.

В общем, к выбору фасона было решено меня не привлекать. Хотя получилось неплохо, не скрою. Оливии хватило ума отказаться от пышных нижних юбок и прочих излишеств, поэтому платье получилось приталенным с узким подолом и довольно-таки скромным декольте, которое, тем не менее, каким-то чудом все-таки подчеркивало у меня наличие груди.

Учитывая все старания Оливии, я очень хотела, чтобы она присутствовала на свадьбе. Но женщина отказалась наотрез. И я отчетливо видела сполох облегчения, мелькнувший в глазах Фарлея после этого. Ну да, громкий скандал ему на свадьбе точно не нужен, учитывая прошлую, так сказать, профессию Оливии. Точно ведь множество знакомых встретит.

– Сбегу, – мрачно пообещала я. – Вот выйду из кареты – и сразу же в бега подамся.

– Агата, милая, да на таких каблуках ты и шага без моей поддержки сделать не сможешь. – Фарлей негромко рассмеялся, ни капли не испугавшись моей угрозы.

Да, стоит признать: этот сатрап продумал все до мелочей.

– Напомни мне, пожалуйста, и почему я согласилась выйти за тебя замуж? – ядовито поинтересовалась я.

– Потому что ты любишь меня, – самоуверенно заявил Фарлей. – И я люблю тебя. А еще потому что нельзя было игнорировать желание смертельно раненого.

– На все-то у тебя ответ готов, – буркнула я и уставилась невидящим взглядом в окно.

На самом деле я отчаянно трусила. Чем ближе мы подъезжали к ратуше – тем сильнее на меня накатывала паника. Пальцы тряслись так, что я сжала кулаки, пытаясь не показать своего волнения Фарлею.

Тот, к слову, выглядел абсолютно довольным жизнью. Расслабленный, счастливый. И потрясающе красивый в черном камзоле, искусно вышитым серебром.

Да нашу пару обсмеют, как только мы выйдем из кареты! Завидный жених, предмет вожделения многих и многих девиц из высшего света – и какая-то растрепа рядом. Как бы меня тухлыми помидорами не закидали.

– Агата, – в этот момент проговорил Фарлей и ловко перехватил мою руку. С усилием разжал пальцы и поцеловал меня в раскрытую ладонь, после чего мягко, но с нажимом продолжил: – Перестань трястись. Все будет хорошо, гарантирую!

– А если меня разоблачат? – тоскливо протянула я. – Если газетчики уже все пронюхали про мое прошлое? Ты же сам знаешь, сколько шума наделала новость о твоей женитьбе на какой-то неизвестной Агате Веррий.

– По этому поводу не переживай. – Светлые глаза Фарлея хитро блеснули. – Благодаря стараниям моего отца, ну и моим, конечно же, к твоим документам теперь просто невозможно придраться. К тому же вот-вот ты сменишь фамилию и навсегда станешь Агатой Икстон.

– А если я опозорюсь как-нибудь? – продолжала переживать я. – Если споткнусь на ступеньках и растянусь всем на потеху?

– Я тебя поймаю, – пообещал мне Фарлей. – И вообще, весь день ты проведешь рядом со мной. Поэтому никто не рискнет как-нибудь съязвить тебе или начать неудобный разговор. Верь. Все пройдет наилучшим образом!

Я скуксилась. Ему-то хорошо так говорить. Он в этом высшем обществе, как рыба в воде. А мой первый и на сегодняшний день последний выход в свет завершился обвинением в убийстве.

– Пожалуйста, Агата. – Фарлей нагнулся ко мне, и его теплое дыхание пощекотало мне ухо, от чего приятные мурашки тут же пробежали по позвоночнику. – Потерпи всего несколько часов. И все будет позади.

Да уж, позади. Скорее, все только начнется.

В действительности была еще одна вещь, которая никак не давала мне покоя.

На мне сейчас красовалось белое платье – символ невинности и целомудрия. Но ведь я не девственница. У меня уже был один опыт постельных отношений. Нет, я не про Ульриха, а про беднягу Бродерика. Поэтому, в общем-то, я не имею никакого права выходить замуж в наряде подобного цвета.

Я пыталась обсудить эту моральную дилемму с Фарлеем. Но он каждый раз отмахивался и ловко переводил разговор на другую тему, видимо, думая, что я имею в виду свое несчастливое детство. По-моему, он вообще не воспринимал всерьез мои слова о том, что у меня была… ну не любовная, конечно, но все-таки связь с парнем.

Но ведь во время первой брачной ночи все откроется! А что, если после этого Фарлей немедленно потребует развода, возненавидев меня за обман?

Не говорю уж о том, что сама мысль о первой брачной ночи наводила на меня священный трепет и ввергала в ужас.

Тем временем карета остановилась, и я неосознанно набрала полную грудь воздуха, задержав дыхание. Ну все, началось!

– Не дергайся, – в последний раз попросил меня Фарлей. Быстро чмокнул в ладонь и первым выбрался наружу.

Я настолько волновалась, что все дальнейшее слилось для меня в единую мешанину почти не связанных друг с другом картинок. Но несколько сцен все-таки остались в памяти.

Во-первых, конечно же, сама церемония бракосочетания. Улыбающийся священник, который принял наши клятвы верности. Легкая щекотка по коже, когда по ней пробежала вязь брачной татуировки. Невесомый поцелуй Фарлея после этого, который лишь на миг приложился к моим губам и тут же отстранился.

Вот тут он поступил очень правильно. Если бы он поцеловал меня страстно, как положено, то, полагаю, я немедля с воплем стыда умчалась бы в далекие дали. Как можно настолько откровенно показывать сокровенное? Пусть и покажется тавтологией.

Во-вторых, Ричард под руку со скромно улыбающейся Кларой. Мой компаньон желал мне всяческого счастья и сжимал в объятиях так долго и крепко, что Фарлею пришлось несколько раз прокашляться, напоминая о своем присутствии. А потом Ричард погрустнел и виновато шепнул мне на ухо, что агентство прекращает свое существование. Мол, клиентов у нас все равно давно не было, а у них с Кларой сейчас и без того много хлопот.

Гадать о том, чем же был так занят в настоящее время мой давнишний партнер по детективному делу, не приходилось. На безымянном пальце Клары красовалось кольцо. То самое, которое не так давно пытался вручить мне Ричард в знак помолвки.

В-третьих, Норберг Клинг. Он подошел со своей безумно красивой супругой после всех гостей. Но не Фарлей был предметом его интереса. Пока его жена отвлекала Фарлея, Норберг вдруг наклонился ко мне и прошептал:

– Мой главный подарок для вас, Агата Кейстон.

При звуках своей настоящей фамилии я вздрогнула и окаменела. Ох, неужели опять начнутся проблемы?

– Больше никаких ночных кошмаров, – мягко завершил Норберг. – Пусть прошлое останется в прошлом. Вы все сделали верно в свое время.

Нагнулся передо мной в глубоком поклоне.

В этот момент Фарлей обратил внимание на наши перешептывания, и его рука на моей талии ощутимо потяжелела.

– Виер Норберг? – сухо обратился он к ректору гроштерской академии.

– Счастья вам, – отозвался тот. Еще раз поклонился мне и отошел, напоследок не забыв кольнуть Фарлея острым взглядом.

Я невольно вздохнула. Ох, чует моя селезенка, несмотря на заключенное перемирие эта парочка еще немало помотает нервов друг другу.

К концу вечера я едва стояла на ногах. Лица поздравляющих слились для меня в одно блеклое пятно. Слова одинаковых поздравлений звучали в ушах непрерывно. Нет, Фарлей точно сатрап и изверг! Надо его как-то наказать за этот произвол. Я так не хотела идти на торжество! И не сбежать ведь. Ноги в туфлях как в пыточных колодках.

Наконец, распорядитель объявил о начале праздничного ужина. И тотчас же Фарлей потащил меня к выходу.

– Куда? – устало возмутилась я, едва передвигая ноги. – Если ты скажешь, что теперь мы обязаны навестить короля или еще кого – я тебя убью. Честное слово убью! Прям на месте жахну чем-нибудь.

– Не убьешь, – самоуверенно отмахнулся от моей угрозы Фарлей. – Но тебе понравится, верь мне!

Я скорчила скептическую физиономию, но все-таки позволила увлечь меня прочь.

Хвала небесам, идти далеко не пришлось. Фарлей вывел меня из здания ратуши и показал незаметную лестницу, которая вела на крышу.

– Лезь! – приказал он.

К этому моменту я настолько устала, что не стала задавать лишних вопросов. Лишь скинула донельзя надоевшие туфли.

Нагретые за день ступени приятно грели мои босые ступни. Минута-другая – и мы с Фарлеем оказались на крыше ратуши.

Тут было тихо. Тут было просторно. И тут открывался просто ошеломляющий вид на крыши домов Гроштера.

Закатное солнце плавило оконные стекла. Багрянец играл вокруг. И мы были совершенно одни.

– Пей, – приказал Фарлей, сунув мне под нос початую бутылку вина. Добавил с усмешкой: – Ты заслужила. Молодец! Я ведь и впрямь боялся, что придется тебя ловить.

Я сделала глубокий глоток пряной крепкой жидкости. Откинулась на покатую крышу, которая хранила тепло еще заходящего светила.

– Слушай, я должна тебе признаться, – глухо проговорила я, разглядывая брачную татуировку, обхватившую мое правое запястье.

Интересно, если Фарлей придет в ужас и решит аннулировать брак, ее возможно будет свести?

– Как, у тебя еще есть от меня секреты? – шуточно удивился Фарлей. Скинул с себя камзол и остался в одной шелковой рубашке, после чего добавил: – В этом случае ты удивишь меня. Очень сильно. Я знаю все про твое прошлое.

– Не все, – неохотно поправила я и сделала еще один глоток вина для храбрости.

В светлых глазах Фарлея зажглись огоньки любопытства. Он отказался легким движением руки, когда я протянула ему бутылку вина.

– О чем ты? – почти ласково, с едва уловимым нажимом спросил он.

Я посмотрела на свое роскошное белоснежное платье. Всхлипнула.

– Я недостойна… – протянула я, готовая разрыдаться в голос.

– Так, Агата, – уже серьезнее проговорил Фарлей и переменил свою расслабленную позу на более сосредоточенную. – Ты о чем? Или о ком? Если про Ульриха – я откушу тебе нос.

Я аж икнула от неожиданности. С подозрением посмотрела на Фарлея, но тот ответил мне лучезарной улыбкой. Поди пойми, врет или всерьез.

– Я недостойна носить белое платье, – набравшись решимости, проговорила я. – И не Ульрих тому причина. У меня… Я… Ну, короче…

И замолчала, не в силах облечь в слова свое признание.

Фарлей высоко взметнул брови. Кашлянул и осторожно полюбопытствовал:

– То есть, ты спала с кем-то? Ну, кроме…

И замялся, не желая озвучить понятное имя.

– Да, – с отчаянием выдохнула я.

А потом, глотая слова, поведала свой неудачный первый постельный опыт с Бродериком. Не упустила даже момент, когда мне стало плохо от размеренных движений и количества выпитого.

Фарлей слушал меня на удивление спокойно. Правда, где-то на половине рассказа спрятал лицо в ладони, как будто пребывал в сильнейшем расстройстве.

Я выпалила последние слова на одном дыхании. Замерла в опаске, что Фарлей взорвется гневными воплями.

Но он по-прежнему прижимал ладони к лицу. И вдруг его плечи стали ритмично трястись.

Что это с ним? Он плачет? Но я даже не думала, что мой рассказ его так расстроит. Эх, не бывать мне госпожой Икстон!

– Фарлей, я согласна на развод, – пролепетала я. – Ты обманут, оскорблен, я понимаю. Но…

В следующий миг Фарлей отнял ладони от лица, и я с негодованием, смешанным с немалой долей облегчения, увидела, что он смеется.

– Никакого развода, – проговорил он и ласково, но непреклонно отнял у меня бутылку вина. – И никакого больше алкоголя. Я не желаю, чтобы меня постигла печальная участь Бродерика.

А затем он потянулся ко мне. Накрыл своими губами мои.

Некоторое время мы просто целовались под лучами умирающего солнца. И – вот ведь неожиданность – мне было приятно. Я не хотела огреть Фарлея чем-нибудь тяжелым по голове. Я не мечтала умчаться куда глаза глядят. Мне было просто очень хорошо рядом с ним.

Мои пальцы скользнули по пуговицам его рубашки, и они послушно разошлись. Я зачарованно тронула глубокий еще плохо заживший багровый след от удара Кларенса, пролегший от горла Фарлея до самого пояса штанов, а возможно, и дальше.

– Агата, – прошептал он мне в волосы.

Я не знаю, что меня побудило нагнуться и поцеловать его шрам. Точнее, провести языком от ключицы и дальше.

– Агата, – хрипло повторил Фарлей. – Что ты делаешь со мной?

– Да что вы тут творите?! – вдруг вспугнул нас визгливый противный голос. – Негодяи! Мелкие негодники! Сквернить крышу ратуши! Да кто вам позволил?!

Мы с Фарлеем переглянулись. Потом прыснули смехом и, не сговариваясь, рванули прочь.

Знал бы неведомый мне служитель, что прогнал с крыши начальника одного из отделов гроштерской полиции!

Мы целовались всю дорогу до дома Фарлея. Благо, что верный Грон с его неизменной соломкой в уголке рта ждал нас у ратуши.

Порог дома я пересекла на руках Фарлея. Он внес меня в свою комнату, бросил на кровать…

И первая брачная ночь случилась сама собой.

Нет, хвала всем богам, меня не вырвало на Фарлея в процессе. Это было… приятно. Очень приятно. Хотя я понимала, что ему приходилось сильно сдерживаться, чтобы не испугать меня своим напором.

Уже позже, разомлевшая, я лежала в объятиях Фарлея. Легонько водила рукой по его груди, наслаждаясь чувством близости.

– Знаешь, Ричард хочет закрыть агентство, – неожиданно пожаловалась я.

– Оно и к лучшему, – легкомысленно отозвался Фарлей, чмокнув меня в макушку. – Прости, Агата, но я не хочу, чтобы моя жена шлялась по всяким подворотням без меня.

Я неполную минуту молчала, наслаждаясь недвусмысленными действиями Фарлея, чья рука весьма решительно нырнула между моими сомкнутыми ногами.

– Я придумала, что нам надо сделать, – проговорила я, пытаясь не сорваться на стон удовольствия.

Фарлей прекратил ласкать меня. Навис надо мной на вытянутой руке.

– Ты возьмешь меня на работу, – радостно провозгласила я. – И тогда мы постоянно будем вместе!

Фарлей подавился от моего заявления. Сдавленно откашлялся, после чего осторожно спросил:

– Агата, милая, а это точно хорошая идея?

– Конечно! – воодушевленно заявила я. – Я – боевой маг! И имею навыки детективной работы! Словом, идеальная кандидатура!

В светлых глазах Фарлея отразилось отчетливое сомнение, и он откатился от меня.

– Ты против? – грозно спросила я, нависая уже над ним. – Почему? Мы так отлично сработали вместе в последнем деле!

– Агата, любимая, только не злись, – жалобно попросил Фарлей. – Но если бы ты была моей подчиненной – я бы выгнал тебя взашей уже на том моменте, когда ты оглушила Орландо чарами и полезла не пойми куда. А если бы не выгнал, то наорал как следует и… и… – замялся, в поисках наиболее жестокого наказания, после чего смущенно добавил: – И в угол бы поставил.

– Но я же помогла тебе найти преступника! – возмутилась я. – Без меня ты бы не справился!

– О да! – с сарказмом проговорил Фарлей и легко перевернул меня.

Теперь я лежала прямо на нем. А он положил обе руки мне на бедра, прижимая к себе плотнее, и проговорил с насмешкой, глядя в глаза:

– Куда уж я без тебя. Никуда.

Я насупилась, уловив в его тоне откровенный сарказм.

– Не злись, Агата, – уже мягче проговорил Фарлей, не позволяя мне выбраться из его объятий, хотя я барахталась изо всех сил. – Пожалуйста. Поверь, я далеко не лучший начальник. Я могу накричать. Точнее – я обязательно накричу при провинности. Я не буду делать тебе скидок. Я вообще сатрап и изверг, как ты любишь выражаться. И все свои обиды ты будешь нести домой. А я не хочу, чтобы работа стояла между нами.

Я нахмурилась, обдумывая услышанное.

Между тем Фарлей как-то легко и ловко опрокинул меня на спину. Прошелся поцелуями по животу, заставив меня выгнуться в его руках.

– Тогда я буду твоим внештатным консультантом, – не унималась я. Запустила обе руки в волосы Фарлея, заставив его отвлечься от столь увлекательного занятия. Вкрадчиво спросила: – Идет?

– Агата, ты точно сведешь меня с ума, – тяжело вздохнул Фарлей. – Ну как ты в такой момент можешь думать о какой-то там работе?

Я ехидно улыбнулась. Потянулась к его губам.

И через полчаса господин Фарлей Икстон, начальник отдела по надзору за незаконным использованием магии, дал мне честное слово, что всегда будет привлекать меня к работе в случае особо интересных дел.

В качестве внештатного консультанта, конечно же.

Да, и Норберг Клинг меня не обманул. Больше у меня никогда не было ночных кошмаров о прошлом.

Оглавление

Часть первая Бал и прочие неприятности

  Глава первая

  Глава вторая

  Глава третья

  Глава четвертая

  Глава пятая

  Глава шестая

  Глава седьмая

Часть вторая Мужские развлечения

  Глава первая

  Глава вторая

  Глава третья

  Глава четвертая

  Глава пятая

  Глава шестая

Часть третья Семейные тайны

  Глава первая

  Глава вторая

  Глава третья

  Глава четвертая

  Глава пятая

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg