«Ламбрант и Зодиак Сатаны»

Ламбрант и Зодиак Сатаны (fb2) - Ламбрант и Зодиак Сатаны (Ламбрант - 4) 2214K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Гапарон Гарсаров

Гапарон Гарсаров Ламбрант и Зодиак Сатаны

«Каждый боится смерти, но никто не боится быть мёртвым»

Роналд Арбатнотт Нокс

Пролог Созвездие мёртвых

Брусчатка успела нагреться от полуденного солнца, когда Максим с гитарой устроился посередине набережной. Погода сегодня стояла отменная — уже целых +17 по Цельсию. И это в конце-то июня! Для Полярного Урала подобная температура была настоящим подарком. Так что люди побросали все дела и неспешно прогуливались вдоль реки, от которой тянуло свежестью.

Парень принялся бренчать попурри из последних хитов, надеясь подсобрать денег на вечернюю выпивку с друзьями. Однако со стороны гор, светлеющих на горизонте, повеяло неприятным болотным запахом. Несколько человек, сидевшие прямо на металлической ограде, стали что-то недовольно бормотать. Поначалу Максим решил, что это его музыка отвлекла их от полуденного безделья. Но, обернувшись, он заметил, что многие прохожие остановились и с любопытством смотрят на реку. Пришлось отложить гитару и проверить, что такого удивительного могло привлечь внимание публики.

Вода, обычно чистая и голубоватая, текущая прямо с горных вершин, теперь окрасилась в странный горчичный цвет. Сейчас она напоминала жижу, что раньше булькала в лужах возле городской свалки. Впрочем, буквально на глазах изумлённых людей река стала приобретать бурый оттенок.

—Человек! — прокричал один из зевак, указав на течение.

Все переполошились, пытаясь разглядеть, как в воде барахтается тёмная фигура. Она промчалась вдоль всей набережной и застряла у торчащих с берега свай.

—Господи, это ж труп! — опешила бабулька в цветастом платке, пытаясь отодвинуть Максима, чтобы получше рассмотреть приплывшее по реке тело.

И только она поправила на лице очки, как снизу раздался грохот. Парень с гитарой вздрогнул, почувствовав, как всю левую половину лица покрыли тёплые брызги. Едва обернувшись, он увидел, что старуха, беспомощно махая руками, упала на спину. Вместо головы у неё фонтанировала кровь. От такой внезапности Максим даже не смог закричать. Однако это хорошо получилось у большинства женщин, стоявших поблизости.

Часть людей отскочила от ограды набережной, вызвав недоумение у тех, кто находился чуть дальше. Но следующий выстрел со стороны реки мигом отрезвил всех. Горожане бросились врассыпную, визжа и матерясь.

Максим же, плохо понимая, что происходит, увидел, как на берег выбирается вооружённый незнакомец. И ошеломил его вовсе не тот факт, что мужчина оказался жив и имел при себе огромное ружьё. Гитариста парализовала ужасная внешность стрелка. Покрытую волдырями голову венчали зеленоватые, словно поросшие лишайником, рога. Глаза казались полностью чёрными, совсем как у какого-то животного. Массивные плечи скрывались под рваной охотничьей экипировкой. С жуткого незнакомца струилась багряная вода, больше похожая на кровь. Хотя он вполне мог быть ранен, поэтому с трудом взобрался на ограду набережной.

Прицелившись, стрелок уложил очередным громким выстрелом пьяного бродягу, который ковылял по набережной с треснутым костылём. Рогатый перезарядил ружьё, сидя прямо на металлическом заборе, но в следующую секунду не удержал равновесия и рухнул на брусчатку.

Максим, пятясь отсюда на одеревенелых ногах, обнаружил, что у нападающего вместо ног самые настоящие тёмные копыта! Тот, сплюнув кровь, поднялся и медленным шагом направился в сторону ближайшего здания. Это был торговый центр. Туда как раз забежала группа перепуганных людей. Для убедительности убийца выстрелил в витрину, вызвав стекольный звон.

Забрызганный кровью гитарист тем временем двигался спиной к лавочке, на которой валялись пивные банки. Он единственный остался наблюдать за поведением опасного незнакомца в такой близости. Его словно заворожил демонический облик бандита.

—С-созвезд… — пытался выговорить тот, вставляя в патронник очередной снаряд. — С-созвездие…

Рогатый сделал ещё несколько выстрелов по зданию и обернулся. Он встретился взглядом с Максимом, что-то прорычал и направил ружьё прямо на него. Парень только сейчас понял, насколько опрометчиво поступил, не бросившись вместе со всеми подальше от этого монстра. И едва гитарист осознал, что станет следующей жертвой речного стрелка, как со стороны дороги послышалась милицейская сирена.

—Опустить оружие! — приказал сквозь механический треск голос из громкоговорителя. — Кому сказано, быстро опустил оружие!!!

—С-созвездие… м-мёртвых! — недовольно прокричал в ответ рогатый мужик, развернулся и выпустил пулю в милицейский «УАЗ».

Оттуда следом раздалась автоматная очередь, которая в один миг уложила стрелка на тротуарную плитку. Максим, уже лежащий возле скамейки, дождался, пока выстрелы затихнут и осторожно приподнял голову. По набережной бежали трое милиционеров, всё ещё держа поверженного бандита на прицеле. Но судя по тёмным струйкам крови, которые потекли к реке, сопротивляться тот уже не мог.

I. «У чёрта на рогах»

Глава 1 Стрелец в разрезе

Ксения Сапуренко редко куда торопилась. Она постоянно опаздывала на совещания у руководства, часто пропускала дежурства и старалась игнорировать сразу нескольких парней, которые пытались добиться с ней встречи. Но сегодня девушка примчалась на городскую набережную за несколько минут, получив от оперативников сигнал о громком происшествии. Шутка ли, сразу три трупа посреди рабочего дня! Неслыханное дело для небольшого северного городка. В последний раз нечто подобное происходило в конце 90-х, когда один местный мафиози расстрелял в кафе своих компаньонов по криминальному бизнесу из-за недопонимания. И то об этом рассказывали старожилы, ведь сама Ксюша работала следователем при прокуратуре лишь пятый год.

Девушка даже не поправила чёрные волосы и не проверила, в порядке ли макияж. Она так торопилась на место преступления, что повредила слишком высокий каблук на своих изысканных туфельках. Ходить в таких по прокуратуре было удобно, а вот по наспех уложенной тротуарной плитке — ужасно.

—Чёртова набережная! — выругалась Ксения, прижимая к объёмной груди кожаный портфель-папку. — Почему нельзя было тупо закатать асфальтом, а?!

—Плиткой-то красивше будет, — отозвался молоденький милиционер по имени Лев, заметно обрадовавшись появлению сексапильной барышни. — Как в Европе ж…

—Аха, в нашей жопе ж, — парировала Сапуренко, дохромав до трупа, лежащего в тёмной луже.

Конечно, оперативники успели сообщить, что пристреленный бандит выглядит специфично. Однако Ксения не ожидала, что придётся осматривать этакое страшилище: вместо сапог — копыта; на башке то ли антенны, то ли рога; кожа и вовсе выглядит ошпаренной кипятком или даже кислотой. К тому же, от поверженного стрелка тянуло сильным болотным запахом вперемешку с тухлятиной. Не удивительно, что вокруг него уже вовсю роились жирные мухи.

—Так, где все наши вообще? — возмутилась Сапуренко. — Почему нет Герды? Я чё, одна должна осмотром заниматься?!

—Я уже здесь, — раздался флегматичный голосок со стороны расстрелянного фасада торгового центра.

На набережную вышла высокая худощавая женщина в светлом платке. В отличие от черноволосой девицы, на ней не было косметики, а одежда казалась излишне скромной.

—Ты глянь, чё у нас тут! — пожаловалась следователь, слегка пнув убитого стрелка носком туфельки.

—Ты бы его пока не трогала, — посоветовала Герда, придерживая металлический чемодан. — Криминалисты на шашлыках, поэтому подъедут не скоро. А я его ещё не осмотрела.

—Ёж твою меть! — принялась негодовать Ксения. — Я бы тоже хотела побухать на природе, шашлычка поесть там. Если шеф узнает, материть будет всех до зимы!

—Можно подумать, он не делает этого в будни, — усмехнулась женщина и расстелила клеёнку перед тем, как достать из чемодана инструменты. — О, и тучки к нам прям вовремя так спускаются. — Она указала в сторону гор, на которых ещё белел снег. Оттуда, действительно, надвигался грозовой фронт.

—Да, долго посидеть с этим «симпатяжкой» я тебе не дам…

Они обе уставились на рогатого стрелка, пытаясь понять, кто он такой и как здесь оказался.

—Народ говорит, что чубрик вылез прямо из Изъюорша, — прокомментировал коренастый милиционер с автоматом наперевес и указал в сторону журчащей реки. — Типа сначала водичка потемнела, а потом и он приплыл.

—Подтверждаю, — отозвалась Герда, трогая убийцу руками в резиновых перчатках. — Одежда пропитана какой-то пахучей жидкостью. То ли нефть, то ли какой другой углеводород. Точнее скажу после лабораторных исследований.

—А это вот чё? — поинтересовалась Ксения, указав носком туфельки на застывшие тёмные струи, которые тянулись от трупа. — Кровь?..

Женщина в платке пожала плечами и взяла немного странной субстанции пипеткой.

—Это же надо так вырядиться! — раздался голос Юрия Дорфмана, пожилого начальника оперативного отдела.

Высокий мужчина с рацией тоже вышел из торгового центра, в очередной раз глянув на разбитые витрины.

—Да обычный прикид у меня, — оправдалась следователь, показывая всем белоснежную блузку и тёмную юбку до колен из-под серебристого весеннего плаща. — Вечно Вы ко мне прикапываетесь, Юрий Наумович!..

—Сапуренко, сегодня отнюдь не ты центр всеобщего внимания, — осадил её главный оперативник и присоединился к изучению рогатого стрелка. — Чего вот это такое? Маскарад на Хэллоуин, что ль? Так ведь июнь же.

—Сама озадачена, — сказала Герда, попробовав стащить копыто с левой ноги бандита, думая, что это такая обувь. — Однозначно здесь на месте ничего заключить не смогу. Надо ко мне его везти на вскрытие.

—Так чё, тут не будешь осмотр проводить? — уточнила брюнетка, поправляя причёску, которую трепал усилившийся ветер.

—Времени нет, — вздохнула женщина, перейдя к рогатой голове странного преступника. — Пока ливень не хлынул, вы бы поснимали на камеру всё вокруг. — Она указала на застреленную старуху невдалеке и погибшего бомжа с костылём. — Мой водитель уже подъезжает, поэтому лучше упакую тело, чтобы дождь улики не смыл.

—Блин, тогда ведь протокол писать надо, — поспешила Ксения, вытаскивая из папки чистые бланки.

—Поменьше трепаться бы тебе, — вновь укорил её Юрий Наумович, с опаской поглядывая на тучи. — Следак должен сразу всё фиксировать, а не крутиться бесцельно по месту преступления.

—Аха, вон своих ребят лучше поучите профессионализму, — ухмыльнулась девушка, уже вовсю строча что-то на бумаге.

—Ну ты не торопись, — порекомендовала ей патологоанатом, придерживая длинный чёрный пакет. — План места происшествия накидай, а протокол осмотра трупа у меня в морге доделаем. Лучше пофотографируй всё и видео побольше сделай. И скажи уже этим молодым людям не болтать, а зафиксировать положение тел и сделать замеры…

Погода в Юршорске менялась стремительно. Поэтому за следующие полчаса пришлось успеть сделать многое. К моменту, когда к набережной подкатил тёмный джип Гостицина — начальника городского УВД — кровавые следы и оставленный людьми мусор смыло ливнем. К тому же, заметно потемнело и похолодало.

—Ой, Сергей Владимирович, сами видите, в каких условиях приходится работать, — оправдалась Ксения, забравшись на заднее сидение.

—Нарушаем? — недружелюбно спросил Гостицин, обернувшись к ней с водительского кресла. — Кто ж так осмотры-то проводит?

—Хи-хи, оценила шутку, заметили? — парировала девушка, пытаясь оттереть носовым платком кожаную папку, намокшую от дождя. — Всё уж нормалёк будет. Протокольчик с Гердой допишем в морге, очевидцев опросили, вещдоки собрали, упаковали. Всё сфоткали. Я даже видосики сделала на всякий случай.

—Растёшь, Сапуренко, — ухмыльнулся Сергей Владимирович, и Ксюша в очередной раз полюбовалась его серыми глазами.

Она придвинулась поближе к мужчине и наградила коротким поцелуем.

—Сегодня вечером всё по расписанию? — уточнил Гостицин, явно довольный таким жестом.

—Сегодня??? — удивилась вдруг девушка. — Но тут же вон чё…

— Ты особо не распаляйся, — произнёс он таким голосом, будто разговаривает с ребёнком. — Дело-то явно не нам расследовать придётся. Поэтому вечером я тебя жду… Кого-нибудь приведёшь?

—А кто Вам подойдёт-то? — загадочно улыбнулась следователь. — Может, вон Герду пригласить?

Сергей Владимирович равнодушно посмотрел на проехавший мимо «УАЗ-буханку», в котором увозили трупы, и обречённо вздохнул.

—Какая-то она малохольная, — пожал он плечами и глянул на мобильник. — Вдруг ещё скандал закатит?..

—Да нормальная она баба, просто никак своего бывшего забыть не может. Я её приведу, пусть познакомится, осмотрится, винца глотнёт нашего фирменного.

Последнее слово она произнесла особым тоном и расхохоталась. Мужчина не выдержал и впился в неё губами так, что отказать ему уже не удалось. Благо, из-за стены дождя и тонированных стёкол их никто не мог увидеть.

Герда Пелевец имела не очень хорошую репутацию как у местного руководства, так и в республиканской столице. Собственно, оттуда она и приехала пару лет назад по распределению, позарившись на бесплатную просторную квартиру и чудный горный пейзаж, который окружал Юршорск с восточной стороны. Северный Урал заметно отличался от остальной его части высокими хребтами и заснеженными вершинами, напоминая отчасти Альпы. Вот только в отличие от Швейцарии, куда Герда как-то каталась на конференцию, здесь не было ни дорог, ни шикарных горнолыжных курортов, ни даже отелей и санаториев. Зато одна сплошная природа в её почти что первозданном виде.

К переменчивой погоде женщина тоже привыкла, держа на работе на всякий случай и зимнюю, и осеннюю амуницию. Поэтому в морг она вернулась в дождевом плаще, резиновых сапожках и с широким зонтом. Он как раз оказался кстати, ведь машина с трупом заглохла на соседней улице.

—Герда Геннадьевна, Вам уже в третий раз звонит какой-то дядька, — поспешила пожаловаться молоденькая ассистентка Ирина Снегирёва, помогая начальнице снять верхнюю одежду. — Говорит, что из Питера. Требовал номер Вашего сотового, но я не дала.

—Правильно, — похвалила её Пелевец, освободив голову от платка. — Ты делаешь успехи…

—Но он настырный такой, важничает, — продолжила девушка, указав в сторону кабинета. — Вот опять позвонил, ждёт Вашего ответа…

Герда поправила недлинные русые волосы и зашла к себе. Трубка грязно-бежевого телефона лежала на столе возле фотографии в рамочке. Оттуда на женщину смотрела она же в объятиях улыбающегося шатена. Тяжело вздохнув при виде этого изображения, патологоанатом поспешила выслушать таинственную «шишку» из северной столицы.

—…Для ведущего эксперта медико-криминалистического бюро Вы излишне медлительны, — сразу же упрекнул её басовитый голос из динамика трубки. — Я пытаюсь связаться с Вами уже с обеда!

—Простите, а с кем я беседую? — уточнила Пелевец, попутно рассматривая стопку писем на краю стола.

—Кирилл Константинович Охтин, — представился наконец-то мужчина. — Я из УПЭ.

—Простите, а что это за структура? — немного растерялась патологоанатом, перестав отвлекаться на служебную корреспонденцию. — Никогда о такой не слышала.

—Управление по противодействию экстремизму, — монотонно пояснил Охтин. — Мы образовались в прошлом году, работаем параллельно с ФСБ.

Герда хотела уточнить странное название этого учреждения, но Кирилл Константинович быстро продолжил говорить дальше.

—У Вас в городе сегодня случился инцидент, — сказал он то, чего женщина, впрочем, и так ожидала услышать. — Он подпадает под юрисдикцию моего ведомства. Завтра к Вам прибудет наш человек, чтобы забрать все материалы.

—Ну, замечательно, — обрадовалась Пелевец. — Только я-то здесь причём? Вам надо звонить в УВД Юршорска либо в следственный отдел городской прокуратуры. Я же не занимаюсь организацией расследования…

—Герда Геннадьевна, у Вас в распоряжении находится труп, — напомнил Охтин всё тем же неэмоциональным голосом. — Я настоятельно рекомендую Вам не трогать его до приезда нашего специалиста.

—У нас здесь целых три трупа и все с того самого происшествия, о котором Вы говорите…

—Вы прекрасно поняли, какое тело я имею в виду.

—Но я… — попыталась вставить патологоанатом, нервно теребя светлую чёлку на лбу.

—У Вас нет достаточной квалификации для проведения вскрытия подобных тел, — отчеканил мужчина. — Данный инцидент представляет особую значимость для федеральной власти. И если мы потеряем часть существенных доказательств из-за Вашего вмешательства, случится большой скандал. Ни Вы, ни мы этого не хотим, верно?

—Я не понимаю, — призналась Герда, потирая холодными пальцами телефонный шнур, — что за секретность? Чем один застреленный может отличаться от другого?

—Бумага из прокуратуры Вам уже направлена, — проигнорировав её вопросы, промолвил Охтин. — Будьте любезны не препятствовать нашему расследованию.

—Так я… — хотела возразить женщина, однако в трубке уже раздались прерывистые гудки.

Она с удивлением посмотрела на телефон и помотала головой. Подобным образом её не отчитывали даже за самые грубые ошибки, которые довелось совершить в первые годы своей практики. А тут вдруг такое!

—Ириш, а нашего стрельца уже выгрузили? — спросила Герда, выглянув в коридор.

—Да, но одежду ещё не сняли, — произнесла девушка, растерянно указав на самую отдалённую секционную. — Вы уже хотите приступить?

—Проведём лишь предварительный наружный осмотр. Его завтра забирают на экспертизу какие-то господа сверху.

—Куда? В Сыктывкар, что ли? — удивилась Ира, держа в руках стопку исписанных бумаг.

—Не знаю. Но пока они этого не сделали, я хочу лично изучить стрельца.

—Что, и чаю не попьёте, значит?..

Пелевец задумчиво пожевала губами и мотнула головой.

—Давай пошустрее займёмся телом, — предложила она, схватив медицинский халат, висевший на внутренней стороне двери кабинета. — Из прокуратуры никаких бумаг же не было?

—Не знаю, факс так и не отремонтировали, — оправдалась ассистентка, которую такая торопливость начальницы ничуть не обрадовала. — А интернет то ловит, то не ловит.

—Хорошо, тогда готовь фотоаппарат, сделаем предварительный осмотр, как будто звонка этого господина из Питера ещё не было…

В просторном помещении, где лежал застреленный душегуб, стояла сильная вонь. Герда привыкла к запаху формалина и разлагающихся тел, но не до такой степени. Не спасали даже настежь открытые окна, через которые был слышен барабанящий дождь и поддувал холодный ветерок. Если бы не москитная сетка, здесь непременно уже роились мухи. Северные насекомые умудрялись даже в мокрую погоду появиться, словно из воздуха.

Ирина выглядела смешно — натянула на нос и рот маску, глаза скрыла под мощными пластиковыми очками, а руки до локтя спрятала в плотных резиновых перчатках. Это было вдвойне странно, ведь прикасаться к трупу не входило в её обязанности.

—Начнём с обстоятельств дела, — обозначила Пелевец первое задание, и ассистентка сделала несколько снимков на фотоаппарат. — Труп гражданина неустановленной личности мужского пола доставлен с улицы Парковая, дом 14, город Юршорск в день производства осмотра. Прошло примерно два часа… — Она взглянула на настенные часы и вздохнула сквозь марлевую повязку. — Два с половиной часа… Возраст не определён, документы отсутствуют.

Женщина старалась говорить как можно громче, чтобы диктофонная запись получилась хорошего качества.

—Труп доставлен в морг в следующей одежде, — продолжила Герда, щупая тело сквозь перчатки. — Куртка кожаная чёрная и с чёрным меховым воротником… — Она аккуратно развернула её и заглянула внутрь. — С двойной отстёгивающейся подкладкой коричневого цвета, на ощупь — пуховой. Одежда мокрая, предположительно — речная вода…

Патологоанатом взяла со столика на колёсиках, что находился рядом, линейку и принялась делать замеры.

— На левом поле в верхней трети на расстоянии девяти сантиметров от шва пришива ворота, — заговорила она дальше монотонным голосом, — 30 сантиметров от шва пришива левого рукава, щелевидной формы повреждение ткани два на ноль четыре сантиметра, с неровными краями и дополнительными надрывами…

Ирина старалась сфотографировать каждый участок одежды, который начальница подробно описывала для акта вскрытия. Но жуткий вид тела заставлял её каждый раз вздрагивать. Поэтому она отвлекалась и не всегда успевала за патологоанатомом.

Пока Герда озвучивала тонкости одежды со всеми повреждениями, стало понятно, что труп принадлежит какому-то местному жителю. Во всяком случае, в его наряде не было ничего необычного.

—Ты в порядке? — уточнила Пелевец, закончив с описанием нижнего белья, которое тоже оказалось прострелено автоматными пулями.

—А? — опомнилась девушка. — Ну да, да…

—Труп мужчины правильного телосложения, удовлетворительного питания, — продолжила женщина, освободив верхнюю часть туловища душегуба от одежды. — Длина тела 185 сантиметров. Кожные покровы с дефектами, имеются очаговые термические поражения…

Если не видеть обезображенного лица и рогов, то складывалась вполне естественная картина. Ирина видела такие тела множество раз, особенно когда в морг привозили жертв прогулок по тундре или по горам. Скорее всего, подумала ассистентка, этот таинственный стрелок был из числа горе-охотников или рыбаков, за тем лишь исключением, что он расстреливал людей на главной набережной Юршорска.

Герда вновь попробовала снять странную «обувь» с трупа, разрезала штанину и обомлела. Нога оказалась покрыта густой шерстью, совсем как у животного. В волосах застряли мелкие водоросли, мох и глина. Голень плавно перерастала в рогообразное покрытие. Копыто выглядело вполне натуралистично, так что женщина ещё долго пыталась найти способ освободить от него стопу.

—Чертовщина какая-то, — пробормотала она, исследовав вторую конечность стрелка под щелчки фотоаппарата. — Неужели это его ноги?..

Пелевец взяла со столика скальпель и сделала аккуратный маленький надрез на икроножной мышце. Там проступила тёмная жидкость, которая вроде бы напоминала кровь, но была слишком вязкой и отдавала резким запахом.

—Возьмём образец для гистологического исследования, — сопроводила Герда свой жест, собрав несколько капель странной субстанции в пробирку.

Однако чуть выше колена, где волос было поменьше, чернел какой-то узор. Поначалу патологоанатому показалось, будто это глаз в окружении паутины. Но, приглядевшись, она поняла, что рисунок похож на череп с языком. Женщина показала татуировку помощнице, и та не помедлила запечатлеть её на фотокамеру.

—Что с ним вообще такое сделали? — недоумевала Ирина, продолжая судорожно снимать части тела на камеру. — Какие-то испытания?

—Не знаю, — мрачно заключила Пелевец, перейдя к голове, покрытой волдырями. — Я, как и ты, такое вижу впервые за свою практику… Вот, обрати внимание, — она указала пальцем на часть шеи, где прослеживалась граница между повреждённой и нормальной кожей. — Лицо однозначно подверглось термическому воздействию. Я возьму образцы, чтобы лаборатория определила, химия тут или физика.

—Пальцы тоже обожжены, — подметила ассистентка, поднеся фотоаппарат поближе к руке убитого. — Как он вообще оказался в речке-то?

—Ну ты такие вопросы мне задаёшь, будто это я его туда столкнула, — усмехнулась Герда и продолжила диктовать свой аудио-протокол вскрытия — Волосы на голове чёрные, длиной в лобной области до трёх сантиметров. Кости свода черепа, лицевого скелета, хрящи носа и ушных раковин на ощупь целы… На границе лобной и теменной области черепа имеются два рога… — Женщина запнулась. — То есть два рогообразных продолговатых крепления… Чёрт те что получается ведь!

—Ну а как мы в акте напишем тогда? — недоумевала Ира.

—Не рогами же их называть, — растерялась женщина и дотронулась до демонических атрибутов указательным пальцем.

В следующую же секунду она вздрогнула, точно ударенная током, и отпрянула назад. Столик на колёсиках, который патологоанатом катала за собой, рухнул, а инструменты со звоном рассыпались по кафелю. Ирина поспешила к начальнице.

—Что с Вами??? — волнительно вопрошала она, помогая Герде подняться, но та перестала шевелить руками и ногами. — Вы слышите меня?!

Через несколько минут острый запах нашатыря привёл женщину в сознание. Она судорожно выдохнула и испуганно уставилась на Иру, которая травила её жёлтой ваткой.

—Вызвать скориков? — предложила девушка.

—Н-нет, — мотнула головой Пелевец и подняла взгляд к смотровому столу, с которого торчал зелёный рог.

Патологоанатом осторожно поднялась, держась за помощницу, и следом стащила резиновые перчатки со своих рук.

—Осмотр закончен, — сказала она разбитым голосом, будто спросонья, и неуверенно двинулась в коридор.

—Но Г-герда Г-геннадьевна… — опешила Ирина и поспешила сделать ещё несколько снимков, пока начальница не видит.

Вечер наступил незаметно. За окном как-то посветлело и даже выглянули солнечные лучи. Для северного лета это было вполне обычно. Правда, в отличие от дневного солнцепёка, стало холодно и сыро. Так что Пелевец боролась с желанием заснуть. Не спасала даже чашка кофе, которую она заставляла себя выпить вот уже как полчаса. Глотки давались ей с большим трудом, словно горло обжигала ангина. А перед глазами застыла картина того видения, что посетило её в момент помутнения рассудка в секционном зале: огонь, крики и неимоверный жар.

Впрочем, от мыслей об этом отвлёк стук в дверь кабинета.

—Блин, дело забирают! — заныла Сапуренко с порога. — Оставляют только этих двоих, которых наш симпатяжка застрелил. Какая-то бабка семидесятилетняя и забулдыга без доков.

—Я их не смотрела даже, — призналась женщина, отложив чашку. — Сил что-то нет. Этот стрелец крайне подозрительный объект. Думаю, не зря его хотят заполучить федералы.

—А я, как лохопердия, с обеда хожу опрашиваю народ, — негодовала Ксения, схватив её кружку, и залпом выпила остатки кофе. — Ух… Ну и чё выходит, завтра какой-то чел все доки забирает в итоге себе.

—Там у Иринки возьми, она написала всё, как нужно, для твоего протокола осмотра трупа…

— Да я уже получила, спасибки! — заметно приободрилась следователь, поправляя густые чёрные локоны. — С меня коньяк. Может, сходим куда, выпьем, потрещим?

— Что-то я так устала, — замотала головой Пелевец, стараясь скрыть дрожь в пальцах. — Во время наружного осмотра ноги подкосились, чуть не ударилась об угол стола.

— Это нервы, — подметила Ксюша и постучала крашеным ноготком по рамке фотографии, которая стояла на краю стола. — И счастливая мордаса твоего бывшего вряд ли помогает снять стресс.

Сапуренко развернула рамку и с ухмылкой посмотрела на изображение Герды с мужчиной.

—Чё не порвёшь? — поинтересовалась она. — Я бы на твоём месте разбила нафиг и фотку, и морду его заодно.

—А мне эта фотография повышает настроение, — парировала Пелевец, выхватив рамку из рук любопытной собеседницы.

—Ой, да ладно тебе! Настроение… Как может повышать настроение этот кобель?

—Не надо его так называть. Костя хотел детей, вот он их и получил.

—Аха, сразу двойню, — захихикала Ксения. — Только вот не от любимой бабы, а от прошмандовки какой-то. И совести же ещё хватает жить в одном городе с тобой, а!

—А что такого? — замялась женщина, нервно потирая бледные пальцы. — Ну нашёл другую, и она родила. Это же прекрасно. Дети — это хорошо. Я рада за него, честно.

—То-то ты кислая ходишь уже месяц с лишним. Пора бы давно выпустить пар, как-то прийти в себя. Раз не хочешь начистить ему харю, давай тогда напьёмся?.. Хотя по виду ты и так, чувствуется, бухаешь исправно.

Герда укоризненно глянула на неё и вздохнула.

—Вот ты вроде работаешь старшим следователем, — произнесла она материнским тоном, — а речь у тебя прям как у уголовницы какой-то.

—Я тебя умоляю, я ж с уголовниками и работаю! — засмеялась Сапуренко.

—К твоему сведению, я не пью и не курю — вообще, — отрезала Пелевец с видом комсомолки. — И ещё бегаю по утрам вокруг стадиона… Ну, когда погода позволяет, конечно.

—Так, всё с тобой понятно, — констатировала девушка и поднялась, повязывая пояс на своём серебристом плаще. — Давай собирайся, рабочее время закончилось. Заглянем в ресторан, хоть познакомлю тебя с приличными людьми.

—Ты? С приличными?? — удивилась женщина, про себя отметив, что с приходом подруги из прокуратуры её состояние резко улучшилось даже без кофе.

—Ну, с разными, — уточнила следователь. — Всяко лучше, чем набухаешься втихую у себя дома одна…

Мест в Юршорске, где могли бы собраться «приличные люди», было немного. Основная масса предпочитала Спорткомплекс «Юбилейный» и Дворец Шахтёров, где иногда случались выступления театральных трупп и даже каких-то звёзд из Москвы. Молодёжь же облюбовала местный кинотеатр, в котором имелся бар и импровизированный танцпол прямо в вестибюле. Не случайно возле этих зданий частенько дежурили милиционеры. А сегодня их было в разы больше обычного из-за обеденного расстрела на набережной.

Однако Сапуренко привезла подругу к центральной автобусной остановке, которую с гордостью называли «Площадь Сталеваров». Рядом темнели корпуса бывшего завода, который теперь использовали в качестве городского автопарка. Здесь же на углу имелся неплохой ресторан «Москва», со второго этажа которого открывался чудесный вид на тундру и далёкие башни шахт с мигающими красными лампочками.

— Бойтесь! Бойтесь смертного лика бесов! — раздавался по площади неприятный голос, и перед автобусами показался лысый старик в грязном плаще. — Бесы вокруг нас! Они уже здесь! Они в каждом из нас!

— О, гляди-ка, Васю опять торкнуло, — снисходительно заулыбалась следователь, прихватив из машины свой увесистый портфель-папку.

— Всё-таки алкоголь слишком дешёвый в нашей стране, — печально заключила Герда, наблюдая, как городской сумасшедший пристаёт к людям, спешащим к маршруткам.

— Бесы спустились с гор и всех нас сожрут!.. — вопил юродивый, помахивая руками.

Впрочем, двое патрульных милиционеров быстро остановили его, схватив за локти.

— Ну ты сама-то что думаешь? — продолжила Ксения разговор о таинственном трупе уже за сервированным столом. — Это военные опять мутят? Или какой-то спланированный маскарад?

— Чёрт его пойми, — поморщилась Пелевец. — Копыта и рога выглядят очень натуралистично…

— То-то фсбшникам прикол! Я бы глянула, как они эту ситуацию разруливать будут…

—Мне лично звонил странный дядька из какой-то там управы по экстремизму, — отмахнулась женщина. — Отчитал как какую-то курсантку.

—А, точно, экстремизм… Симпатяжка-то с рогами, это явно посыл к религии. Может, какой-то радикал к нам сюда пожаловал?

—Ты серьёзно? — усмехнулась Герда. — Сюда, в Юршорск, и вдруг религиозный радикал?..

—Не, ну а чё, — принялась Сапуренко отстаивать своё предположение. — Городок у нас хоть и небольшой, но, извини, здесь столько народу, сколько во всём Ненецком автономном округе не найдётся. С религией вон тоже у нас туговато. Церковь уже который год не могут достроить. Иеговисты, те же самые, бегают… А чё, если окажется, что эта бабка с простреленной башкой иеговистка, кстати?

—Какая-то она грязноватая для свидетеля Иеговы, — подметила патологоанатом, листая меню. — У меня соседка снизу ходит на иеговистские собрания, весьма милая тётенька. Тем более там, на набережной, было полно народу сегодня. Поди пойми нашему стрельцу, кто из них иеговист, а кто сатанист.

—Ну да, вообще-то, — нехотя признала Ксения, жестом подозвав официанта. — А по симпатяжке чё удалось узнать?

—Я решила его тщательно не изучать… Так, поверхностный осмотр провела для твоего протокола.

—Да ты ж любопытная Варвара! Давай колись, чё у него там?

—Честно, всё то же самое, что ты уже видела — рога, копыта… Причём я так и не смогла понять, каким образом они прикреплены. Если бы можно было провести тщательное вскрытие, то что-нибудь бы да прояснилось. А, ну татуировка у него на колене ещё…

—Дамы, вечер добрый! — донёсся бодрый голос официанта в белой рубашке. — Давно к нам не заглядывали. Определились с заказом?

—Я хочу красное полусладкое, абхазское! — обрадовалась Ксения и принялась перечислять блюда, которые желает отведать.

—А я выпивку не буду, — предупредила Герда.

—Да ну, я чё, одна должна бухать? — упрекнула её Сапуренко и всё равно заказала бутылку вина. — Такие страхи вокруг, как вот не выпить-то?

—Ты же за рулём.

—Ой, и кто ж меня остановит-то?..

Подруги рассмеялись, отправив официанта заниматься заказом.

—Слышь, а чё за татуха-то? — напомнила девушка, вытащив из кожаного портфеля увесистую пачку бумаг.

—Да что-то вроде черепа или глаза, — задумалась Пелевец, разглядывая немногочисленных посетителей за соседними столиками. — Иринка всё отсняла, глянешь сама.

—А моя покруче будет, — похвасталась Ксения и вдруг обнажила плечо.

Там пестрела татуировка в форме черепа, на котором венком краснели бутоны роз.

—Это ты в отпуске успела сделать? — поёжилась Герда. — И почему именно череп? Какое-то легкомысленное у всех отношение к смерти стало…

—Ну, мужики тащатся, — оправдалась Сапуренко, погладив рисунок на своей коже. — Значит, глаз в форме черепа?.. Такой с язычком, да?

—Точно, — вспомнила женщина, нервно поправив русую чёлку. — На коленке…

—Кажись, наш кадр, — улыбнулась следователь и вытащила один листок из стопки своих документов. — МЧСники ориентировку на пропавших прислали дней пять назад. Ну, по тем, которые в горах заблудились…

—А, туристы, что ли? — догадалась Пелевец и помрачнела, увидев на некачественной ксерокопии фотографию какого-то Фёдора по фамилии Коновод. — Разве их ещё не нашли, эту тургруппу?

— Не, вот ищут до сих пор, — развела руками Ксения. — Обрати внимание на приметы этого Коновода…

Там, действительно, значилась татуировка, похожая на ту, что Герда видела в морге. Вот только на фотографии у мужчины не было никаких рогов и волдырей. Обычная шахтёрская физиономия, каких в городе тысячи: щетина, впалые глаза, морщинистый лоб, нос картошкой.

— Рост тоже совпадает, — отметила патологоанатом. — А сколько там всего людей пропало-то?

— Одиннадцать. Причём вроде погода-то нормальная уже: ни снегопадов, ни морозов. Ну в горах, конечно, попрохладнее, чем здесь, в низине. Но всё равно странно как-то…

Сапуренко увидела кого-то возле барной стойки и вдруг по-военному вскочила со стула. Она стоя поприветствовала старшего по званию. К ним подошёл высокий импозантный мужчина в чёрном пиджаке и с волевым подбородком. Волосы его хоть и были седыми, но отдавали приятным серебристым блеском, будто специально подкрашенные. В дополнение к серым глазам и ровному носу он смотрелся весьма аристократично для начальника УВД Юршорска.

— Сергей Владимирович, а мы вот с Гердой Геннадьевной как раз обсуждали рабочие моменты, — оправдалась Ксения, указав на Пелевец, которая тут же кивнула ему в знак почтения.

Гостицин опустил взгляд на бумаги и жестом велел официанту принести дополнительный стул.

— Кажись, мы установили личность симпатяжки, — продолжила Ксюша и сама же осеклась — Ну, то есть этого рогатого стрелка с набережной… Вот, Фёдор Коновод, у него и судимость была.

— Я его знаю, — поведал Сергей Владимирович, повнимательнее изучив копию ориентировки. — Его брата убили лет восемь назад, он занимался рэкетом на рынке.

— А этот Фёдор чем занимался? — спросила Герда, не обращая внимания на официанта, который принёс уже выпивку и салаты.

— Да особо ничем, — пожал мужчина широкими плечами и взял у Сапуренко ещё несколько бумаг. — Он дружил с Аделем Кагировым, а тот как раз промышлял турами к озеру Хадата.

— Ни разу там не была, — завистливо отозвалась Ксения. — Говорят, очень красиво.

— Я там рыбачил прошлым летом, озеро как озеро, просто в окружении гор, — охотно поделился своими наблюдениями Гостицин, явно никуда не торопясь. — Рой комарья и мошки… Хотя там есть одна особо примечательная точка — гора Харнаурды-Кей высотой 1,2 километра.

— И эта пропавшая тургруппа собиралась туда? — уточнила Пелевец.

— По нашим данным, да, маршрут планировался к Харнаурды-Кей. Но куда в итоге они пошли, одному чёрту известно. Со связью там проблемы, из транспорта разве что вездеходы и то в горном массиве на них далеко не уедешь.

— Самый же прикол, что пятеро иностранцев среди этих потеряшек, — вполголоса заговорила Сапуренко, опасливо косясь на других посетителей ресторана. — Немцы и один поляк. Из консульства звонят каждый день шефу. А мы-то чё можем? Трупов же нет… Инфы, что они там перестреляли друг дружку, тоже пока нету. Дело-то не возбуждали, вон, у оперов розыскной материал только.

— И что ты хочешь сказать, этот стрелец приплыл прямо с гор? — усмехнулась Герда и увидела, что официант уже налил ей в фужер немного вина. Если она и не хотела, то в свете последних новостей пришлось выпить.

— Стрелец, ха-ха-ха, — покачала головой Ксюша. — Прям твой знак зодиака!

— Изъюорш — длинная река, — ответил за неё Гостицин, придерживая в руках стакан с виски. — Течёт с нашей стороны горного хребта. Но с озером Хадата никак не связана, конечно. Там ведь уже Ямал начинается, по ту сторону гор…

— А с вертолётов чё, вообще ничё нельзя разглядеть? — недоумевала Сапуренко, тоже схватив бокал с вином. — Там же снежок, людей-то заметить можно, наверно.

Сергей Владимирович сдержанно вздохнул, видимо, не привыкший слушать глупости от коллег по службе.

— Ты была в горах этих? — уточнил он, и девушка помотала головой. — Между нами и Ямалом обширная горная местность, где-то километров на 50–60. И там сплошняком горы, даже целые скалы вперемешку с болотами, реками, озёрами и перелесками. Люди там не живут, поселений никаких нет. Разве что коми-зыряне кочуют туда-сюда со стадами оленей.

Для Герды эта информация стала открытием. Она, безусловно, знала, что Полярный Урал большой, но не думала, что настолько огромный. И в горах женщина была лишь однажды, когда каталась с бывшим мужем и его коллегами на пикник к водопаду вблизи Юршорска. Вид оттуда открывался восхитительный, но желания подняться выше ни у кого никогда не возникало.

— Сейчас, вдобавок, потеплело, — продолжил Гостицин, глядя, как у его собеседниц пропал всякий аппетит, из-за чего они лишь ковырялись вилками в зелени и овощах. — На северных склонах лежит снег, а вот на солнечной стороне, думаю, он активно тает с каждым новым днём. Плюс ветер… Поэтому поисковой экспедиции остаётся лишь ногами там шастать.

— Ой, не знаю, в холодной воде столько проплыть, — принялась рассуждать скептическим тоном Ксения. — Герда права. Этот Федя Коновод тогда реально выносливый мужичилла… Хотя пусть разбираются федералы, раз уж они мнят себя великими спецами по таким делам.

— Там только двое прилетают завтра спецрейсом, — сообщил Сергей Владимирович, жестом попросив у официанта повторить порцию выпивки. — Так что ты особо не обольщайся, видимо, придётся всем нам им помогать.

— Они даже вскрытие запретили проводить, — возмутилась Сапуренко, указав вилкой на подругу. — Вон, обзвонили уже всех наших.

— Я не особенно-то и хотела, — солгала Пелевец, почувствовав, что вино подействовало на неё гораздо лучше, чем кофе. — Не представляю, как можно в акте вскрытия описать рога и копыта. Это же смешно получится.

— Придётся как-то описывать, ведь экспертов эти двое с собой не везут, — подметил мужчина. — В таких случаях они сообщают специально, что среди них есть криминалисты.

— А надолго эти инспекторы сюда приезжают? — поинтересовалась девушка, отложив тарелку с салатом.

— Мне не сказали точно. Но гостиницу им забронировали на целую неделю.

— А как тогда они будут проводить вскрытие? — растерялась Герда. — Здесь же нет других бюро и специалистов. Тело без тщательного исследования держать целую неделю — это как-то неправильно…

— Вот мне кажется, ты, подруга, в итоге и будешь всех вскрывать, — усмехнулась Ксения, и Гостицин задумчиво покивал в знак согласия с её предположениями.

— Если рогач действительно окажется одним из пропавших туристов, — промолвил он с видом начальника, — то нам вполне спокойно можно его разрезать и изучить…

На Пелевец такие рассуждения главы городского УВД произвели отрезвляющий эффект. Поэтому она быстро поела второе блюдо и оставила пьянеющую подругу тет-а-тет с Сергеем Владимировичем. Тем более, они и так, судя по всему, планировали что-то вдвоём на этот вечер.

Герда же поспешила обратно в морг. От ресторана до него было не очень далеко, и женщина решила пройтись. Конечно, прикасаться к загадочному трупу опасно после того странного припадка. Но новые обстоятельства и разрешение от самого Гостицина воодушевили женщину. Ведь теперь она могла не просто щупать одежду и кожу, а даже заглянуть во внутренности.

— Чё, совсем не понравилась? — спросила после ухода подруги Ксения, пробуя десерт. — Нормальная же баба.

— Она не совсем нам подходит, — сказал Сергей Владимирович, так ничего и не поев. — Слишком сердобольная.

— Ну где уж? — не унималась Сапуренко, недовольно схватив бокал с вином. — В морге трупы вскрывает. И вон с мужиком своим рассталась. Идеальный кандидат же.

— Ты бы проверила её получше, — посоветовал Гостицин с крайне серьёзным лицом. — Город у нас маленький. Если она начнёт шуметь, легко мы тогда не отделаемся…

Часы показывали уже семь вечера, когда патологоанатом добралась до места работы. В одноэтажном невзрачном здании светилось лишь одно окошко. Сегодня дежурил молодой практикант Рустам, которого прислали месяц назад из медицинского техникума соседней области. Однако парнишка был увлечён своим ноутбуком, так что даже не заметил возвращения Герды. Зато она услышала посторонний звук в конце коридора, пока открывала дверь служебного кабинета. И, кажется, шум шёл из той самой секционной, в которой находился рогатый покойник.

Это точно не могла быть ассистентка Ира. Лазить в полумраке одна да ещё рядом с таким трупом девушка просто побоится. Тем более северное солнце вновь скрылось за плотными тучами, отчего установилась полумгла. Пелевец покрепче сжала свою сумочку и двинулась по коридору так, чтобы не издавать лишних звуков.

Из секционного зала доносился какой-то цокот, словно там кто-то ходил на шпильках. Герда остановилась возле входа и аккуратно приоткрыла дверь. Сквозняк мигом ударил по ногам, а нос почувствовал тот самый омерзительный болотный запах. Видимо, Ира специально не закрыла окна, чтобы вонь из помещения хотя бы немного выветрилась к утру.

— …Да вижу я, вижу! — раздалось ворчание из угла, где располагался рефрижератор.

Пелевец испуганно застыла на месте.

— Ну чего, он там? — послышался второй голос из той же части секционного зала.

— Тут непонятно, как открывать! — недовольно ответил первый, и следом в помещении вспыхнул свет.

Герда включила лампы на потолке и уставилась на худого человека в тёмной обтягивающей одежде и в вязаной шапочке на голове. Открытой частью его тела оказалось только лицо, и то с каким-то зеленоватым блеском в районе глаз — то ли очки, то ли маска. Странно, но он был здесь совсем один, хотя женщина отчётливо слышала два разных голоса. Пелевец попыталась получше рассмотреть незнакомца, как тот сделал сальто назад, перепрыгнул смотровой стол и в один короткий миг очутился перед раскрытым окном.

— Стой! — прокричала патологоанатом, однако юркий молодчик птичкой выпорхнул наружу.

Пока женщина добежала до дежурного по моргу, а потом выбралась на улицу, таинственный визитёр растворился в глухих окрестностях.

— Окна же не разбиты! — возмущался парнишка-практикант, проверив рамы и стёкла.

— Да знаю, мы не стали их закрывать из-за запаха, — пояснила Герда, осматривая с Рустамом здание снаружи.

— Нарик, наверно, какой, — предположил студент. — Решил, что у вас там есть, чем поживиться. Тем более одна москитная сетка уж его не остановит.

— Не уверена, — мотнула головой Пелевец, сдерживая нервную дрожь. — Ладно, ты запри все замки и проверь остальные окна, а я, пожалуй, займусь делом.

— Вам, может, помочь?

— Да, переложим труп на смотровой стол. Боюсь, одна я его уроню. До утра ждать просто нет времени…

Холодильный отсек, в который ассистентка Герды поместила «стрельца» пару часов назад, на самом деле, плохо открывался. Выдвижной ящик заклинивало, так что даже Пелевец с трудом удалось его отпереть. Видимо, это и задержало шустрого преступника, который пытался добраться до таинственного тела. Только вот с какой целью? Для простого любопытства этот непрошенный гость оказался излишне ловок. Женщина запомнила, как лихо он совершал прыжки и изящно двигался, словно акробат в цирке.

Тем не менее, окна пришлось закрыть и сдвинуть занавески. Оружия у патологоанатома не имелось, поэтому она приготовила газовый баллончик и острый нож. Не бог весть что, однако если кто-то попытается пролезть сюда посреди вскрытия, ему не поздоровится. Рогатого «стрельца» Герда с практикантом осторожно переложили на стол. Рустам попытался задавать вопросы по поводу необычной внешности трупа, но Пелевец убедила его отправиться сторожить главный вход и поменьше отвлекаться на ноутбук.

Приготовив инструменты и включив диктофон, женщина задумалась. Обычно любое вскрытие, даже криминальное, начиналось с головы. Надо было заглянуть под черепную коробку, извлечь мозг, взвесить его и описать. Однако в случае со «стрельцом» Герда побоялась трогать его череп, учитывая, чем закончилось последнее её прикосновение к рогам. Так что в первый час она принялась просто описывать видимые повреждения.

— …Рана номер 4 и рана номер 5 соединены одним раневым каналом, — говорила Пелевец, склонившись над рукой убитого, — по ходу которого обнаружен многооскольчатый перелом правой локтевой кости в нижней трети без смещения…

Она всё время поглядывала на окно, боясь, что оттуда выпрыгнет тот спортивный незнакомец. Но с улицы доносился лишь слабый отзвук дождя. Поэтому женщина продолжила озвучивать свои наблюдения по ранам. Всего их нашлось порядка тринадцати, что показалось странным. Фёдор Коновод (если рогатым убийцей был всё же именно он) выглядел инфернально, а тут ещё и чёртова дюжина пуль, выпущенных в него доблестными сотрудниками милиции. Они буквально изрешетили «туриста», и это явно не соответствовало инструкциям по обезвреживанию бандитов.

Наконец, пришёл черёд разрезания тела. И здесь уже Герда решила нарушить инструкцию, начав с грудины и живота, а не с рогатой головы. Запах от трупа заметно усилился, стоило только начать его вскрывать. Конечно, и раньше попадались тела «не первой свежести», иногда даже со следами разложения. Однако такой вони от них всё равно не было, как от внутренностей «стрельца».

— Толщина подкожно-жировой клетчатки на груди ноль-семь сантиметров, — произносила патологоанатом для своего аудио-протокола, ковыряясь в коже трупа. — На животе — до двух сантиметров. Вскрытием грудной и брюшной полостей установлено, что внутренние органы расположены анатомически правильно… В левой плевральной полости обнаружено полторы тысячи миллилитров крови…

Пелевец откачала тёмную жидкость и задумалась.

— Если это можно назвать кровью, — добавила она, глядя на свои перепачканные, словно мазутом, перчатки.

Затем пришлось описать брюшину, которая тоже ничем уникальным не отличалась. А вот когда дело дошло до сердца, Герду ожидал сюрприз. Едва коснувшись скальпелем до сердечной сорочки, она увидела, как этот орган вдруг зашевелился. Нервно поморгав, патологоанатом мотнула головой и ещё раз попробовала прикоснуться к нему. От этого сердце «стрельца» заработало гораздо усерднее, совсем как у живого человека!

Скальпель выпал из рук шокированной женщины, а сама она отпрянула от трупа.

— Рустам! — закричала Пелевец, пятясь в коридор. — Рустам, скорее сюда!..

В секционном же зале происходили вещи, совершенно выходящие из ряда вон. Разрезанный «стрелец» стал шевелить не только внутренними органами, но и пальцами рук. Лампы на потолке начали странно мигать. Герда, наблюдавшая за этим уже из коридора, не выдержала, закрыла дверь и побежала в сторону главного входа.

— Рустам!!! — верещала она на всё здание, и парень выскочил из своей комнатушки с сонным видом.

— Который час? — удивился студент, щурясь из-за моргающих ламп.

— Там… Это… — Женщина беспорядочно махала руками в грязных перчатках и испуганно оборачивалась на секционную. — Пойдём!..

— Что? Обратно в рефрижератор нужно его переложить? — предположил Рустам и спокойно двинулся в обозначенном направлении.

Однако то, что встретило его возле секционного зала, повергло практиканта в замешательство. Сначала из-за двери показались обожженные кисти рук с кривыми пальцами, которые пытались что-то нащупать. Затем створка открылась, и в коридор вывалился их жуткий хозяин. Рогатый труп, который ещё несколько минут назад валялся разрезанным на столе, теперь стоял на двух ногах. Вернее на копытах, которые топотали по кафелю. И оживший покойник пытался выбраться из помещения, хрипя и рыча наподобие какого-то животного, которого пытались заколоть фермеры.

Рустам сразу же грохнулся в обморок. Герда почувствовала, что у неё от ужаса онемели руки и начали дрожать ноги. Она остекленелым взглядом смотрела, как дверь секционного помещения открывается и закрывается по воле рогатого монстра. Судя по тёмной лужице на пороге и чавкающим звукам, кишечник «стрельца» успел вывалиться на пол. Но даже от осознания этого безобразного факта Пелевец не последовала примеру практиканта. Она заверещала и бросилась обратно к выходу.

Через полчаса возле здания морга стоял милицейский «УАЗ» с работающей мигалкой. Двое коренастых патрульных уже вовсю хозяйничали в помещении. Сначала привели в чувства парнишку, оттащив его в кабинет Герды. Потом обнаружили и самого «зачинщика» беспорядка. Труп валялся прямо на пороге секционного зала, в котором его и вскрыла Пелевец. Он уже не двигался и не хрипел. «Стрелец» выглядел так, как положено мёртвому. Разве что с рогами и копытами, да ещё внутренности распластаны по кафельной плитке в чёрных лужицах.

— Я Вас должен спросить, употребляли ли Вы сегодня алкогольные напитки? — поинтересовался один из патрульных, вернувшись в кабинет Пелевец.

Герда как раз дала студенту успокоительное.

— Конечно же, нет! — возмутилась патологоанатом, хотя следом вспомнила, как за ужином выпила пару бокалов красного вина. И ведь это видели Гостицин с Сапуренко.

— Но Вы продолжаете утверждать, что труп двигался и хотел напасть? — уточнил дежурный милиционер.

— Я… — задумалась женщина, неопределённо глянув в стену. — Знаете, я, наверно, от волнения неправильно выразилась. Дело в том, что перед тем, как я хотела начать вскрытие, в секционной был посторонний…

Ничего другого сказать она патрульным не смогла. Сейчас, когда тело «стрельца» не подавало никаких признаков жизни, желание утверждать о его движениях заметно поубавилось. А вот заявить о проникновении таинственного визитёра как раз было нужно, чтобы спасти ситуацию. В конце концов, милиционеры запутались в показаниях Герды и уже выстроили собственную версию произошедшего. Некий незнакомец пролез в морг, пока рогатый труп лежал на столе, и попытался его похитить. Но патологоанатом с практикантом ему в этом помешали.

— Да, — подтвердила Пелевец, прочитав итоговый протокол. — Именно так всё и было…

Возвращаться к странному трупу не хотелось вообще. Однако оставлять его в таком виде на пороге секционной тоже нельзя. Завтра сюда придут господа из северной столицы, и им совсем не понравится подобное состояние тела. Поэтому Герда убедила патрульных помочь, если «похититель трупов» вдруг решит вернуться. Они любезно согласились поднять разрезанного «стрельца» и его выпавшие органы, погрузили всё это в отсек рефрижератора и даже принесли ведро со шваброй, чтобы прибрать помещение. Часть внутренностей патологоанатом судорожно вернула в разрезанный живот, боясь при этом, что их копытный хозяин вновь оживёт. По этой же причине она не стала его зашивать, лишь прикрыла клеёнкой и закрыла в холодильнике.

Честно говоря, Пелевец испытывала стойкое желание поскорее убраться с места работы и не возвращаться сюда, пока демонический труп находится в здании. Если послеобеденный инцидент с прикосновением к его рогам можно было списать на усталость и стресс, то вот вечернее оживление «стрельца» не имело никаких объяснений. И ведь не только Герде привиделась этакая жуть. Рустам, который кое-как пришёл в сознание после обморока, чувствовал себя ужасно от увиденного. Значит, происшествие — вовсе не галлюцинация патологоанатома, которая позволила себе пару бокалов вина за ужином.

Теперь женщина была убеждена — рогатый Фёдор вовсе не жертва какого-то маскарада, как думал Гостицин. Его внешность не спроста напоминает персонажа библейского ада. А попытка сбежать со вскрытия с разрезанным животом и грудью подтверждала подозрения, что с мужчиной при жизни случилась какая-то чертовщина. И ладно бы внешность, но и кровь у Коновода имела крайне странный тёмный цвет, напоминая нефть. Никто не способен подняться на ноги со вскрытым брюхом и уж тем более обнажённым сердцем. Это невозможно!

— Юрий Наумович, очень извиняюсь за поздний звонок, — сказала Герда в телефонную трубку, дозвонившись до начальника оперативников. — Вам уже сообщили?.. Я боюсь оставлять здание без должной охраны. А сигнализации у нас, сами знаете, нет…

Дорфман сразу согласился с опасениями Пелевец и предложил патрульным подежурить возле морга до самого утра. Женщина испытала облегчение, ведь теперь она была не одна. Рустам по вполне понятным причинам сразу же отпросился к себе в общежитие. Держать милиционеров на улице в «УАЗе» Герда посчитала излишним и разместила парней в комнатке дежурного. Она даже поделилась с ними запасами кофе, конфет и печеньями. Сама же пыталась дозвониться до Сапуренко, однако та, видимо, уже спала или была занята чем-то более важным.

Мобильник Ксении в этот момент вибрировал на диване. Но его дребезжание перекрывала громкая музыка, которая разливалась по соседнему помещению. Там горел тусклый красный свет от единственной лампы на потолке. Впрочем, это не мешало пятерым голым людям с масками на лицах водить хоровод вокруг лежащей на столе девушки. Она единственная была в одежде, вот только не в привычной блузке и юбке, а в длинной светлой мантии с капюшоном. Последний мешал ей смотреть на пляшущих четверых мужчин и одну женщину, которые сквозь грохот музыки из колонок стереосистемы напевали: «Аве, Сатанас».

Глава 2 Голодный козерог

Морг Юршорска не понравился Валентину Охтину так же, как и местный аэропорт. Он не понимал, почему в столь живописном северном городе с численностью жителей почти в 60 тысяч человек такое убогое состояние ключевых служб. Гостиница оказалась бывшим жилым домом с деревянными перекрытиями. В кафе каждый стол был не убран, а еда отвратительна. Дороги тоже оставляли желать лучшего даже на центральной улице. Что же касается здания медико-криминалистического бюро, то его единственный этаж находился ниже уровня земли, что было недопустимо даже по санитарным нормам. Не удивительно, что минувшей ночью сюда сумел кто-то пролезть.

Однако главное разочарование ожидало мужчину в секционном зале, в котором хранился заветный рогатый труп. Уже на пороге подошва его лакированных туфель прилипла к кафелю, и Валентин заметил там тёмные разводы. Герда почувствовала себя виноватой, ведь это она не сумела до конца отмыть следы ночного происшествия. Хотя женщина драила здесь полы по полной программе и шваброй, и даже щёткой с чистящим порошком. Кровь Фёдора Коновода напоминала едкую краску, которую мог взять разве что растворитель.

—Как это понимать?! — возмутился Охтин, указав на разрезанное тело, от которого пахло теперь гораздо сильнее, чем вчера. — Вам же чётко дали указание, чтобы никто не прикасался к трупу до моего приезда!

—Мне начальство велело провести осмотр, — оправдалась полусонная Пелевец, которая так и не пришла в себя от ночных кошмаров.

—Какое ещё начальство??? — негодовал Валентин, грозно оглядывая патологоанатома, её ассистентку и Гостицина.

Они находились в секционной вчетвером, хотя приезд столь важного инспектора в город взбудоражил многих. Не случайно во дворе стояла иномарка мэра, а в коридоре дожидался прокурор. Хорошо, что он забалтывал своими байками о прошлых подвигах напарника Охтина — моложавого Яна Малинина.

—Этот гражданин проходит ещё по одному делу, — вмешался Сергей Владимирович, который тоже выглядел не выспавшимся, как и Пелевец. — У нас пропали люди в горах, и мы думаем, что он — один из них. Поиски пока не привели ни к каким результатам. Поэтому мы приняли решение зафиксировать имеющиеся улики, чтобы ускорить розыскной процесс.

Охтин злобно поджал бледные губы, уставившись на разрезанного Фёдора как на испорченный трофей, и вновь взглядом просверлил Герду. Она же пыталась понять, с кем вчера имела честь разговаривать по телефону. Вроде бы фамилия была та же — Охтин. Но голос оказался совсем другим. Да и на вид мужчине было чуть за тридцать, светлые короткие волосы, совершенно неподходящая ему бородка с усиками и злые голубые глаза. Он не производил впечатление начальника. Наоборот, был похож на какого-нибудь мелкого мента, который переигрывал с образом столичного «чиновника».

—Позвольте, я объясню вам всю серьёзность этого дела, — заговорил Валентин крайне неприятным голосом, от которого женщина почувствовала себя нехорошо. — Есть разные типы экстремистских групп, действующих в северных районах нашей страны. Они необычайно опасны и влиятельны. К примеру, слышали ли вы про пагомный культ? Уверен, что нет, иначе бы придерживались рекомендаций моего отца, он всех вчера обзвонил лично… «Пагома» по-гречески означает «замерзать». И в горах, особенно северных, существует поверье, что искупить грехи можно только жертвенным замерзанием на вершине священной скалы или в особых молитвенных пещерах.

—Ну, у нас такого точно нету, — мрачно улыбнулся Сергей Владимирович и обменялся с Гердой скептическим взглядом.

— Откуда такая уверенность? — парировал Охтин. — Вы знаете, что в Тибете к этому относятся крайне трепетно даже в современное время. А в Карпатах буквально пару лет назад случился большой скандал, когда жители одной деревушки решили заморить холодом троих туристов, чтобы зимой не было сильных снежных лавин.

Инспектор обошёл выдвинутый ящик с рогатым трупом и указал на него, как на мусор.

—Что, если этот, как вы его назвали, «гражданин» являлся одним из участников такого культа? — продолжил Валентин, недружелюбно посматривая то на Гостицина, то на Пелевец, то на Снегирёву. — Даже если так, то теперь с кашей из внутренностей определить это мы уже не сможем… И всё благодаря тому, что вы вдруг решили побыстрее его вскрыть.

—Я не делала с ним ничего противоправного, — поспешила заметить Герда. — Стандартный осмотр со вскрытием…

—Разве? — ухмыльнулся Охтин и ткнул пальцем в сторону рогов Фёдора. — А почему тогда не вскрыт череп? Или Вы решили как-то избирательно провести этот свой «осмотр»?

В его словах была правда, что патологоанатом уже не могла отрицать. Она сама вчера сглупила, оставив «опасную» часть тела на потом. Любое вскрытие должно начинаться с головы. Но ведь не говорить же этому напыщенному господину, что вытворял рогатый труп, когда Пелевец попыталась поковыряться в нём!..

—У Вас же нет с собой эксперта, — попыталась добавить женщина. — А тело нельзя долго держать без специальных процедур. Это нарушает требования инструкций и закона. Сами чувствуете запах. А всё потому, что мы не стали закачивать раствор формалина, ждали вот Вас.

—Я сам себе эксперт, — произнёс мужчина низким голосом и отошёл к ближайшей столу.

Там он раскрыл свой чемоданчик и быстро натянул на руки резиновые перчатки. Инструменты у него тоже оказались своими.

—Знаете, Вам лучше покинуть помещение и не отвлекать меня больше глупыми отговорками, — сказал Валентин, явно готовясь провести собственное вскрытие. — Я обязательно доложу начальству о ваших нарушениях. Вы же элементарно даже не побеспокоились о собственной инфекционной безопасности. Любой подозрительный труп, тем более в делах с религиозно-экстремистским подтекстом, может представлять чрезвычайную опасность. Сектанты могут нашпиговать его всем, чем угодно.

—Не слышала о таких инцидентах, — вполголоса отозвалась Герда, выпроваживая Иру и Гостицина в коридор.

—Поэтому Вы и работаете где-то у чёрта на рогах, а не в Питере, — заключил Охтин, глянув на патологоанатома с высокомерием. — Впрочем, и отсюда Вас надо бы уволить… Будьте добры, позовите ко мне Яна. Думаю, с этой задачей трудно напортачить.

Женщина не стала говорить ему что-либо в ответ. В конце концов, она понимала, что допустила ряд грубых ошибок. Увольнять за это, конечно, никто не станет. В Юршорске и так имелся дефицит кадров. Поэтому Пелевец молча вернулась в свой кабинет, где вовсю разливался смех. Пожилой прокурор как раз рассказал очередной анекдот, который заставил помощника Охтина покраснеть от веселья. Рыжеволосый парень чуть не поперхнулся — настолько искромётным оказался юмор.

—Вас там попросили подойти, — сообщила Герда, неловко переминаясь с ноги на ногу на пороге.

Такого количества начальников на один квадратный метр медико-криминалистического бюро ей видеть ещё не доводилось. Впрочем, прокурор похвалил за чай и умчался по своим делам. Гостицин тоже предпочёл уйти, болтая с кем-то по мобильному телефону. Ян же без спешки допил кофе, словно и не услышал, что Охтин дожидается его в секционном зале.

—Вода тут у вас отменная, — заулыбался он патологоанатому. — В Питере вот с привкусом, приходится бутилированную заказывать.

—Да, местная вода из горных рек, весьма полезная, — подтвердила Герда, помогая Ире прибрать стол после импровизированного завтрака.

—А из какой конкретно реки? — решил поддержать беседу Малинин. — Из Кары? Усы?

—Ох, река Кара отсюда далеко на западе, — пояснила Пелевец. — А Уса немного южнее Юршорска. У нас через город течёт своя река, называется Изъюорш, и вот как раз она впадает в Усу.

—Какое интересное название. Что-то связанное с чукчами? Изъюорш, да?

—Чукчи на Чукотке живут, а Изъюорш — это ненецкое название, — не вытерпела Снегирёва невежество гостя. — Означает ручей у каменной головы.

— И именно оттуда вылез этот рогатый стрелец, — вставила Герда и указала на коридор. — Ваш начальник наверняка уже Вас заждался.

— Ничего страшного, подождёт ещё, — ухмыльнулся Ян и попросил налить ему новую чашку кофе.

Судя по всему, отношения между этими двумя приезжими инспекторами были не самыми лучшими. Впрочем, Пелевец не удивилась, учитывая, в каком тоне к ней обращался Охтин. Да и разница в возрасте явно сказывалась: Валентину было за тридцать, а Яну не больше двадцати трёх. Скорее всего, он выполнял функцию «мальчика на побегушках».

— И часто тут у вас появляются подобные персонажи? — с улыбкой поинтересовался Малинин, разворачивая конфету.

— Вы про Вашего шефа или про труп? — уточнила Герда, тоже налив себе немного кофе. — В любом случае, не часто.

— Валентина Кирилловича можно понять, — пояснил парень. — Он совсем не рад оказаться здесь, у чёрта на рогах, как он сам это называет. Можно сказать, что это такое наказание для нас обоих.

— Наказание? — обернулась к нему удивлённая Ирина.

— Просто обычно он занимается делами гораздо более существенными.

— Для нашего города это весьма значительное происшествие, — подметила патологоанатом. — Уверена, и для любого другого города тоже. Разве в Петербурге человек с рогами и копытами расстреливал людей на набережной?

— О, у нас были случаи куда как интереснее, — оживился Ян, закинув ногу на ногу. — Вот в мае прошлого года в одном монастыре под Питером сатанисты устроили погром. И там было побольше трупов, в том числе с рогами.

— Так это какая-то распространённая практика? — спросила Ира, отложив посуду. — Ну, цеплять на голову рога и идти устраивать перестрелки?..

— У сатанизма есть разные последователи, — принялся с воодушевлением рассказывать помощник Охтина, для которого эта тема, видимо, была излюбленной. — Есть спокойные, рассудительные люди. Их называют люциферианами. Они идейные, больше увлекаются философией в культе Дьявола. Поэтому их не видно и не слышно. Они заняты интеллектуальным сатанизмом, погружены в культуру, а хулиганствами не балуются. Но есть и маргинальные фанатики, готовые ради Сатаны изменить свою внешность до безобразия. Такие вживляют в череп рожки, разрезают надвое язык наподобие змеиного, оттачивают зубы, чтобы типа как у вампира смотрелись. Был один сатанист в Питере, который вообще пытался пришить себе на спину крылья чёрного лебедя.

— Ужас какой, — покачала головой Герда. — Неужели это сумасбродство дошло и до наших краёв?

— Что ж, придётся проверить. — Молодой человек быстро осушил чашку, поблагодарил за кофе и удалился в коридор.

— Сатанисты… здесь? — шёпотом спросила Ира у начальницы и приподняла брови. — Что-то сомнительно.

— Это бы многое объяснило, — подметила Пелевец, подойдя к двери, и осторожно выглянула из кабинета. — К примеру, вот рога. Если бы этот Федя Коновод хотел устроить бойню на набережной, он бы просто пришёл туда и пострелял в народ. Помнишь, один наркоман как-то в посёлке Заполярном начал стрелять в людей на Дне Шахтёра?.. Вот и Федя-Стрелец мог бы так сделать. Но нет же, он предварительно поработал со своей внешностью. Будь он сатанистом, этот вопрос получил бы здравый ответ.

— Но ведь он ушёл в горы с пропавшими туристами, я правильно поняла? — парировала ассистентка, наблюдая, как патологоанатом следит за коридором. — Значит, с ним там что-то такое произошло, что он вдруг оказался с рогами и копытами…

Впрочем, Герда уже не слушала рассуждений помощницы и покинула кабинет. Ян как раз зашёл в крайний секционный зал, и женщина поспешила за ним. Правда, двигалась она тихо, чтобы никто не услышал.

— …Мёртв, естественно, — донёсся голос Охтина из-за двери, к которой подкралась Пелевец. — Они же разрезали его поперёк и выкачали почти весь гематит.

— Откуда он на Крайнем Севере? — задал Малинин странный вопрос. — Мне казалось, здесь они не водятся.

— Почему это тебе так показалось? — надменным тоном спросил Валентин. — Если здесь живут люди, то почему бы не жить и всем остальным?..

— Приполярный экзархат? — засмеялся тут же Ян. — Мы бы знали о таком.

— Причём здесь экзархат, не неси бред. Ты всерьёз думаешь, что бесы всегда подчиняются какому-то там экзархату? Смею заметить, что среди них довольно много и одиночек, появляющихся в разных местах. А этот товарищ и выглядит, как новообращённый…

Герда поморщилась, не понимая из их беседы ровным счётом ничего. Какие-то странные слова — экзархат, гематит, бесы, новообращённый. Возможно, это был какой-то профессиональный жаргон у тех, кто занимался борьбой с сектантами и экстремистами?

— …Слишком много смертных пропадает в этой зоне, — продолжил Охтин, гремя инструментами. — Одиночные случаи удавалось списать на какие-то правдоподобные вещи вроде гибели от холода, неудачного выстрела на охоте или на стаю голодных волков. Но у них же целая туристическая группа пропала в этих горах. Такое не замаскировать под несчастный случай.

— Ну да, — признал Ян, прохаживаясь по секционному залу. Подошва его ботинок тоже прилипала к кафельной плитке, из-за чего раздавался характерный звук. — И что мы будем делать?

— Надо найти источник.

— Где? В горах???

Видимо, мужчины обменивались ещё и жестами, поскольку не всегда отвечали друг другу вслух. От этого Герда напряглась. Про какой такой источник говорил сейчас Валентин?

— Вдвоём лезть в горы — это глупо, — подметил Малинин после паузы. — Нужно пригнать сюда отряд и прочесать уже с ними всю местность.

— Отец не даст, ты же знаешь, — недовольно отозвался Охтин.

— Ты вицегерент, ты можешь и без него нагнать сюда хоть целый батальон!.. О, и не смотри на меня такими глазами. Неужели я единственный, кого тебе могут дать в распоряжение?

— Мы добирались до этой дыры своим ходом, хотя у прелатуры есть транспорт оперативного назначения. Так что я должен признать — у меня в распоряжении только ты… Ну и эта кучка местных бестолочей ещё…

В коридоре появился водитель морга. Он увидел женщину, притаившуюся возле дверей секционного зала, и даже что-то попытался у неё спросить. Но патологоанатом нервно отмахнулась от подчинённого.

— Я не могу поверить, что всё это из-за того камского гундыра? — негодовал Ян. — Никто ведь не виноват в том, что случилось.

— А кто кого обвиняет? — парировал Валентин, и их разговор прервал жужжащий звук, больше похожий на пилу. — Мы здесь по другой причине. Надо во всём разобраться и, если есть угроза, нейтрализовать её…

Механический скрежет вновь наполнил помещение секционного зала, мешая Герде подслушивать их беседу. Однако в следующую минуту дверь открылась, и на пороге появился Малинин. Он не ожидал увидеть перед собой патологоанатома ровно так же, как и для неё стало внезапным его появление.

— Я это… хотела уточнить, — тут же принялась оправдываться Пелевец, неопределённо жестикулируя, — у нас есть всё необходимое оборудование для проведения экспертиз. И лаборатория здесь недалеко находится, в городской больнице…

— Вряд ли нам это всё понадобится, — улыбнулся парень, и Герда увидела, что Охтин стоит спиной к двери, совершая какие-то манипуляции с головой трупа. — А вот со следователем, у которого дело, как-то можно связаться?

— А, это Ксюша Сапуренко, я могу ей сейчас позвонить, — охотно предложила патологоанатом, указав в сторону своего кабинета.

— У Вас же есть машина? Пока Валентин Кириллович делает вскрытие, может, заедем к этой Вашей Ксюше, обсудим организационные вопросы?..

Честно говоря, женщина не любила, когда ей пытаются вменить лишние обязанности. Она никогда не бегала по делам оперативников, не ходила на нудные совещания в горздрав и вообще старалась заниматься только собственной работой в морге. Однако после подслушанного разговора этих странных «инспекторов» ей захотелось получше познакомиться с их деятельностью. Так что Герда сразу согласилась исполнить просьбу очаровательного Малинина. В конце концов, парень пока не хамил и не корчил из себя большого начальника.

— А Юршорск так назвали из-за этой трудно выговариваемой речки? — поинтересовался Ян уже в старенькой «Ниве», когда они выезжали на главную улицу.

— Ну, здесь все названия связаны либо с ненецким языком, либо с языком коми, — заговорила Пелевец с видом краеведа. — «Юр» дословно переводится как «голова» или «вершина». Если Вы успели заметить, у нас поблизости с городом большая горная гряда с заснеженными вершинами. Зимой порой кажется, что отдельные горы, действительно, напоминают большой человеческий череп… Ну то есть голову.

— Да уж, Урал тут у вас отменный, — кивнул Малинин, повернув голову к окошку.

Они как раз проезжали мимо Дворца Шахтёров — единственного красивого здания в городе, напоминающего о былом советском величии. Четыре величественных колонны, красивый оконный переплёт и даже большая женская статуя на фронтоне.

— Я в первый раз на Крайнем Севере, — продолжил парень. — И вообще не знал, что здесь есть такие высокие горы. Наверняка сюда вагоны лыжников приезжают? Альпинисты там всякие, искатели приключений…

— Нет, туристов здесь не много, — смущённо улыбнулась Герда, вертя руль. — Мало того, что Юршорск далековато находится, так ещё и дорог в горах нет. Там довольно высоко и много снега. Гостиницы тоже разве что в Юршорске имеются и то наследие от СССР. В основном отсюда принято уезжать на Большую Землю. Шахты банкротятся или закрываются из-за аварий. А другой промышленности здесь нет.

— Но город, в целом, не криминальный?

— Ну, как сказать… Шахтёрский городок с соответствующим контингентом людей. Здесь не осталось даже вузов никаких. Так что молодёжь сама себе предоставлена. Поэтому депрессивных жителей в Юршорске хватает.

Автомобиль остановился возле пятиэтажного административного здания, за которым начинался городской парк с озером и огромная параболическая антенна на круглом доме. Здесь располагалось сразу несколько казённых учреждений: администрация города, архив, управление образованием и прокуратура. Последняя переехала сюда недавно, так как чиновникам из Сыктывкара не понравилось, что ведомство ютилось по соседству с милицейским начальством. Сапуренко возмущалась с самой зимы, что теперь ей приходится преодолевать на машине почти весь город, чтобы попасть в новый офис.

Однако Ксении в рабочем кабинете не оказалось. Дверь была заперта на ключ, а в коридоре сидел мужик с подбитым глазом.

— А нету шефини, — радостно сообщил он, разведя в стороны мозолистые руки. — Умотала по делишкам вот. Сам жду уже полчаса.

— Где она, Вы не знаете случайно? — уточнила Герда, попутно выискивая на мобильнике номер телефона подруги.

— Чёт там стряслось у них, — принялся вспоминать незнакомец с фингалом. — Какой-то скелет, какая-то река… Чёрт их пойми!..

Больше всего слова про скелет взбудоражили Малинина. Он тут же ушёл искать дежурного или какого-нибудь клерка, который был бы в курсе происходящего. В конце концов, со своей питерской корочкой УПЭ ему открыты практически все местные кабинеты. Пелевец же пыталась связаться с Сапуренко. Но на звонки девушка опять не отвечала. Да и со вчерашнего вечера она не удосужилась перезвонить Герде, хотя та желала сообщить ей лично про инцидент с рогатым трупом. Пришлось беспокоить оперативников.

— Нет, не человеческий скелет, — сразу же успокоил Юрий Дорфман. — То ли олень, то ли псина. Я туда пару своих отправил. Ну и Сапуренко подышать свежим воздухом туда же укатила.

— А это примерно в каком месте? — уточнила патологоанатом, уже чувствуя, что гость из Петербурга явно захочет туда попасть.

— Да возле станции Северная, — поведал начальник оперативников. — Тебе туда нет смысла гонять. Думаю, браконьеры или детишки отмочили чего-то. Мелочь, а не происшествие…

— А у вас в городе жизнь-то бурлит! — вдруг раздался голос Малинина из-за угла, и Герда поспешила закончить разговор с Дорфманом. — Какие-то останки нашли на железнодорожном перегоне.

— Говорят, животное, — выдохнула Пелевец, помахав мобильником. — Но могу Вас туда свозить, если интересно.

— Да, мне тут становится интереснее с каждым часом, — загадочно ухмыльнулся Ян.

Станция Северная располагалась в десяти километрах от Юршорска по кольцевой трассе. Раньше там находилась одна из крупных угольных шахт, ради которой была проложена ветка железной дороги. Но теперь предприятие пустовало, а большинство жителей шахтёрского посёлка расселили. Так что место считалось заброшенным и крайне привлекательным для тех, кому нравилось бродить по развалинам домов и промышленных цехов.

Малинин с любопытством разглядывал пейзаж из окна «Нивы». Для него было в новинку лицезреть тундру с полосками тающего снега и пятнами болот. А к моменту, когда машина доехала до станции, появилось солнце и на горизонте стали видны горы.

— Ваш начальник говорил что-то про культ, — завела Герда новую тему для разговора, ради которой, собственно, и сопровождала питерца. — Что-то связанное с жертвенным замерзанием в горах…

— А, есть такой, — кивнул Ян, отвлёкшись от просмотра пейзажей.

— Вы всерьёз думаете, что нечто подобное могло случиться и в Юршорске? — уточнила женщина, заехав на площадку, усыпанную серым щебнем.

— А разве имеются замёрзшие? — усмехнулся помощник Охтина и вышел из «Нивы».

— Нет, но ваш Валентин Кириллович сказал, что из-за проведённого мною вскрытия установить причастность рогатого стрельца к похожему культу стало невозможным.

— Он умеет нагонять жути…

Автомобиль Сапуренко поблёскивал прямо перед ржавыми рельсами в компании с обляпанным грязью милицейским уазиком. Однако самих служителей правопорядка нигде видно не было. С тундры поддувал ветер, поэтому Герда закуталась в своё светлое пальтишко, а голову спрятала под платком. Ян же засунул кисти рук в карманы своей синей курточки, которая точно не согревала его в условиях заполярного июня.

— Река течёт вон там, за переездом, — пояснила женщина, указав в сторону старых грузовых вагонов, которых здесь валялось в большом количестве. — У меня, конечно, есть сапоги. А вот Вам придётся подождать тут, а то промокнете.

— Я аккуратненько, — улыбнулся Малинин, и они двинулись в обозначенном направлении.

Преодолев железнодорожную насыпь, Пелевец сразу же угодила в лужу талой воды. В нескольких десятках метров отсюда показался парень в милицейской форме, который пинал что-то на берегу Изъюорша. Помощник Охтина идти дальше передумал, беспомощно оглядывая залитую водой тундру с жёлтыми кочками и редкими кустарниками. Зато патологоанатом весьма легко прошла к месту, которое отвлекало Ксению от насущных дел.

— О, какие люди! — радостно отозвалась следователь, сидя на корточках возле пригорка.

— Ты трубку не брала, и один из наших инспекторов велел тебя найти, — поведала Герда, дойдя до Сапуренко. — А что здесь за скелет?

— Скелеты, — мрачно поправила её девушка, постучав веткой по тому, что валялось на земле.

Это были окровавленные кости с кусочками мяса и жира. Однако не просто фрагменты скелета, а практически целый каркас из рёбер и позвоночника. Сохранились даже суставы конечностей. Присмотревшись, Герда заметила, что жухлая трава вокруг потемнела от крови. Значит, животное убили именно здесь. Судя по ветвистым рогам, поросшим толстыми волосяными волокнами, это был северный олень. Рядом валялась ещё одна половина рёберного каркаса, но уже высохшая на ветру. От неё тянулась целая тропинка из косточек и разодранной шкуры. Именно их пинал скучающий оперативник, прогуливаясь вдоль реки.

— Занимательный пассаж, — подметила Пелевец, изучая неприятную находку милиционеров.

— Я подумала сначала, что это ненцы устроили тут скотобойню, — заговорила Ксения уставшим голосом. — Но они свежие кости ведь не бросают.

— Да, у них всё идёт в хозяйство, — согласилась женщина, приметив ещё один скелет, но уже на противоположном берегу.

Река в этом месте была не столь широкой, в отличие от её городской части, хотя течение здесь заметно сильнее. Вода казалась чистой и отдавала приятной синевой. Жаль, что любопытный Ян не сможет оценить эту природную красоту.

— Здравствуйте, — вдруг донёсся его голос из-за спины, и парень тоже взобрался на пригорок.

Штанины его джинсов были мокрыми почти до колен. Видимо, Малинин не побрезговал пожертвовать обувью и одеждой, чтобы пролезть к месту происшествия.

— Ой, здрасьте! — поднялась Сапуренко, тут же поправляя тёмные волосы. — Я Ксения Андреевна, старший следователь прокуратуры. Вернее, уже Следственного Комитета, но у нас пока всё по-старинке.

— Я смотрю, у вас здесь всё по-старинке. — Ян указал на окровавленный скелет и обвёл взглядом округу. — Надо же так искусно снять мякоть и сохранить кости и хрящи почти нетронутыми.

— Браконьеры, — развела руками Ксюша и осмотрела симпатичного молодого человека сверху донизу. — У нас так-то охотиться на оленей запрещено. Но какой мужик не захочет заполучить свежего северного мясца…

Малинин склонился к костям и повнимательнее изучил следы на них. Герда же спустилась к воде, заметив, что на светлом дне реки остались чьи-то следы. С такого расстояния разобрать, кому они принадлежат — человеку или зверю — было трудно. Но стало сразу понятно, что кто-то пересёк ручей с одного берега на другой. И валяющийся напротив женщины очередной окровавленный скелет это чётко подтверждал.

Сапуренко между тем уже активно щебетала с помощником Охтина, позабыв про останки оленей. Она рассказывала что-то о себе и о том, как давно не была в Питере. Впрочем, Ян слушал её вполуха. Его как раз сильно озадачили эти четыре скелета и разбросанные повсюду кости.

— Герда Геннадьевна, вернитесь сюда! — вдруг скомандовал парень, жестом подзывая патологоанатома обратно на пригорок.

— Я же ничего не трогаю, — оправдалась Пелевец, для убедительности приподняв руки. — Просто смотрю…

— Вернитесь! — настоял Малинин, и вид у него почему-то стал встревоженным.

Женщина пожала плечами и забралась к нему по склону.

— И эти опера, — добавил Ян, уже обращаясь к Сапуренко. — Пусть тоже держатся рядом с нами.

— Да они большие мальчики, — улыбнулась Ксения. — Сумеют постоять за себя, если чё…

— Вы не понимаете! — негодовал помощник Охтина. — Этих оленей разделали не так давно. И тот, кто сделал это, может быть где-то поблизости…

Как только он заговорил о своих опасениях, со стороны тёмных кустов донёсся вопль. Герда с подругой вздрогнули и хотели ринуться туда, однако Малинин пресёк их намерение поднятой левой рукой. Впрочем, в правой у него уже оказался маленький пистолет. Когда голос оперативника вновь раздался над рекой, парень быстро двинулся к зарослям.

— Чёрт, — прошипела Ксюша, копошась в своей кожаной папке, — я с собой ничего и не взяла…

— А у тебя разве есть оружие? — переспросила Пелевец, у которой в кармане пальто имелся небольшой газовый баллончик. Он как раз холодил ладонь, ведь женщина обхватила его дрожащими пальцами, готовая использовать в случае нападения.

— Ну, есть уж, — буркнула следователь и растерянно уставилась на трясущиеся макушки кустарника.

Судя по голосам, Ян разговаривал с обеспокоенным милиционером. Однако следом раздался выстрел, а за ним и второй. Поэтому Герда и Ксения поспешили к источнику шума.

Оперативник не пострадал, хоть и выглядел бледно. Он как раз поднимался с земли, оттряхивая куртку и косясь в сторону прибрежных зарослей. Патологоанатом быстро увидела причину испуга мужчины. В кустах лежало тело, и на этот раз человеческое, с объёмным животом, поросшим волосами. Отсюда разглядеть его полностью не получилось, а пройти поближе не позволял рельеф берега. Заросли находились аккурат на склоне. За ними уже синела река. Да и Малинин пытался убедить всех отойти на несколько метров назад, будто там ядовитая змея, а не обнажённый незнакомец.

— Вы стреляли в него? — уточнила Герда, указав на кусты.

— Он напал на сотрудника, — коротко сказал Ян, всё ещё держа оружие наготове. — Отойдите, здесь небезопасно!

Сапуренко принялась ковыряться в мобильном телефоне. К ней подбежал второй милиционер, абсолютно не понимая причины волнений. Его обеспокоенный коллега принялся рассказывать, как наткнулся на странного человека.

— …У него… у него морда! — говорил он как-то сбивчиво, будто увидел живого медведя. — Там зубищи! Там кровища!!!

— Что? — поморщилась Пелевец.

— Да вот такая харя! — показал мужчина пальцами, поднеся руки к своему рту.

— Не подходите! — повторил Ян, не сводя взгляда с зарослей. — Сюда нужно вызвать Валентина Кирилловича, немедленно!..

— Но там же человек, — недоумевала Герда. — Надо проверить, есть ли пульс.

— Нет, не надо! — отрезал неузнаваемый помощник Охтина, который теперь выглядел как настоящий властный чекист.

— Но как же, вдруг ему требуется помощь!

— Он мёртв, понятно?! — рявкнул парень и жестом приказал им покинуть этот участок берега. — Я позвоню Валентину Кирилловичу, это наше с ним дело…

Примерно полчаса Ксюша с подругой провели в томительном неведении. Им оставалось лишь обсуждать странное поведение молодого инспектора из Петербурга. Тот потребовал под страхом какой-то ужасной инфекции уйти за железную дорогу к машинам. Сам же он продолжал охранять участок перед рекой, беспрерывно названивая то Охтину, то ещё кому-то.

— Чё-то с лицом у него, — пояснил оперативник, немного придя в себя в уазике после порции успокоительного, которым его угостила Герда. — Всё в кровище, зубы торчат, как у акулы… И рога!

Женщина обомлела, услышав такие подробности. Опять рога???

— И такой толстый, — продолжал мужчина, потирая трясущиеся руки. — Не знаю, как он там оказался…

— А рога зеленоватые, как бы лишайником покрытые? — переспросила Пелевец, пока у неё имелась такая возможность.

— Не, такие вот, кривые, — перепуганный оперативник сделал круговые движения над головой.

В этот момент к железнодорожному переезду подъехал джип Гостицина. Начальник городского УВД точно был не рад, что приходится выполнять функции личного водителя Охтина. Впрочем, сам Валентин был по-прежнему недоволен. А когда он увидел Пелевец, лицо его сделалось презрительным.

— Снова Вы! — надменно сказал инспектор, на секунду остановившись перед уазиком. — Для патологоанатома у вас слишком быстрые ноги.

— Наденьте сапоги, — произнесла в ответ Герда и кивнула в сторону реки. — И поторопитесь, новый рогач нуждается в осмотре.

Охтин смерил её и Сапуренко холодным взглядом и двинулся дальше. Сергей Владимирович же помахал дамам указательным пальцем, рекомендуя ни с кем не спорить. Сам же он направился следом за напыщенным инспектором. Видимо, милицейского главу допускали до засекреченных дел, в отличие от рядовых служащих.

— Вспомни, среди тех пропавших в горах был толстяк? — сразу потребовала Пелевец от растерянной подруги.

— Ну откуда уж, — смутилась та, теребя чёрные волосы. — Толстяки по горам не гуляют. Там же сколько километров надо преодолеть ножками… А ты думаешь, этот мужик тоже оттуда?

— Не знаю, — вздохнула женщина, поглядывая в сторону реки. — Но рога… Это же не может быть совпадением.

От железной дороги рассмотреть, что происходит на берегу, было невозможно. Изредка на горизонте появлялся Ян и Гостицин. Затем Сергей Владимирович пришёл за одним из оперативников и достал что-то из багажника своего автомобиля. Кажется, никаких протоколов осмотра они составлять не собирались.

— Вызовите труповозку сюда, — приказал начальник УВД и ушёл обратно вместе с подчинённым.

Отвечать на вопросы Сапуренко он не стал, хотя Ксения и пыталась выведать, что там вообще произошло. Впрочем, скоро Герда увидела, как четверо мужчин пытаются вытащить тело застреленного толстяка. Получалось у них из рук вон плохо. Труп, погруженный на брезент, постоянно вываливался. Видимо, он весил слишком много, раз даже четыре крепких человека не смогли удержать его дольше нескольких секунд. Поэтому Гостицин не придумал ничего иного, как волочить тело по земле. Их не смутила даже болотистая местность, разделявшая железную дорогу от реки.

Пелевец рассчитывала получше рассмотреть застреленного рогача, когда его притащат к машинам. Однако патологоанатома ожидало разочарование — голову толстяка скрывал плотный тёмный пакет. Наверняка Охтин распорядился спрятать демонические атрибуты, чтобы любопытные женщины не смогли увидеть ничего лишнего. Зато на его объёмном волосатом теле темнела огнестрельная рана — прямо в районе груди. От неё тянулось несколько полосок чёрной крови. Точно такую же Герда видела вчера у Фёдора Коновода. А вот ноги у «жертвы» Малинина оказались обуты во вполне обычные сапоги.

Не менее подозрительно у трупа выглядело огромное пузо. Ходить с таким животом, скорее всего, было проблематично при жизни. Тем более лазить по болотистым берегам Изъюорша. Тогда что этот неведомый мужик делал в заброшенном месте, да ещё и без верхней одежды? Несмотря на лето, воздух в тундре был довольно свежим, а с ветром и подавно становилось прохладно.

Впрочем, через пару минут подъехал фургон из морга, и застреленного толстяка погрузили в него. Герде не разрешили даже проверить, правильно ли размещено в салоне тело.

— Это наша юрисдикция, — повторял с важным видом Валентин, решив лично сопровождать труп.

Пелевец надеялась, что удастся поговорить с Малининым по пути в город. Но тот предпочёл добираться до Юршорска вместе со своим начальником. Поэтому пришлось спешно звонить Ирине.

— Сейчас к нам доставят новое рогатое тело, — сообщила патологоанатом своей ассистентке по мобильнику. — Ты там максимально забюрократизируй процесс и по возможности осмотри его голову, а лучше — сфотографируй по-быстрому всё, что сможешь.

— Блин, я боюсь этих чудиков же, — заныла Снегирёва.

— Главное, не прикасайся к его рогам, — предупредила Герда. — Просто сделай несколько снимков для меня.

— Чё это ты задумала? — уточнила Сапуренко, услышав разговор подруги.

— Хочу изучить этого толстого мужика, — призналась Пелевец. — Разве тебе лично не интересно, что с его внешностью?

— Да пусть разбираются эти питерские, — отмахнулась Ксения, поморщившись, как от неприятного привкуса во рту. — Сдались тебе эти трупы? Мало работы, что ли?

— Я тут услышала краем уха разговор между этими двумя, — продолжила женщина, придерживая платок от ветра. — И они обсуждали весьма странные вещи. Каких-то бесов, какой-то экзархат и камского гундыра. Ты знаешь, что это может означать?

Следователь сменила гримасу отвращения на удивление.

— Я не хочу неприятностей с руководством, — посетовала Сапуренко. — Думаю, так же, как и ты. Поэтому давай без мозгожуйства, а!..

— Мне пока никто формально не запретил заниматься нашим стрельцом. По крайней мере, из числа моего непосредственного руководства. Я слышу запреты и отказы лишь от этого Охтина. А он непонятно, кто вообще такой. Может, самозванец?..

— Гостицин же с ним вон носится. Значит, точно какой-то крутой чел. Ты же знаешь нашего Сергея Владимировича, он шестерить никому просто так не станет.

— Ладно, поехали уже, — сдалась Пелевец, понимая, что от подруги толку мало. — А то и на нас кто-нибудь здесь нападёт…

Действительно, кроме них, в округе уже не осталось ни единой живой души. А зная о скелетах на берегу, Герде становилось не по себе от пребывания на заброшенной станции. Поэтому она забралась в свою «Ниву» и поспешила вслед за иномаркой Сапуренко.

По приезду на работу Пелевец обнаружила полное спокойствие. Перед зданием не было никаких машин, даже служебного фургона. Внутри же лишь раздавалось эхо от поющего радио в комнатке дежурного.

— Я успела! — с детской непосредственностью воскликнула Ира, едва начальница заглянула к ней в кабинет. — Ну и урода же вы там нашли, это нечто!..

— Говори тише, — предупредила Герда, с опаской озираясь на дверь.

— Да они недавно начали вскрытие, — успокоила её помощница, щёлкая компьютерной мышкой. — Вот, смотрите…

На небольшом мониторе появилась фотография отвратительной морды с заплывшими глазами и испачканным кровью ртом. Теперь патологоанатом начинала понимать эмоции оперативника, которого спас Малинин. Выглядел толстяк абсолютно ужасно. У него, на самом деле, торчали длинные кривые зубы. Они как будто не помещались во рту. Неестественно увеличенная челюсть попросту не закрывалась из-за огромных клыков. В дополнение к ним шли широкие рога. Они торчали от уголков лба и дугой тянулись вдоль всего черепа, повторяя его контур.

— Ну прям козерог, — подметила Ирина, показывая на экране остальные фотографии, которые успела сделать.

— Да уж, рога как у горного козла, — кивнула Пелевец, преодолевая чувство отвращения. — Ты не знаешь, у нас в горах такие водятся?

— Козы? Да запросто. Там же заповедник какой-то, и бизоны есть, и овцебыки. Думаю, и горные козы уж имеются… Реквизит оттуда, значит?

В этот момент на столе ассистентки зазвонил служебный телефон. Она испуганно подняла трубку и начала мямлить что-то мало вразумительное.

— Герда Геннадьевна, может, лучше Вы поговорите? — нервно попросила девушка. — Они кричат, а я не понимаю, что не так…

— Да, добрый день, — сказала Пелевец спокойным голосом, приняв трубку.

— Вы чё там чудите вообще?! — верещала из динамика какая-то тётка. — Я чё должна после аутолиза анализ проводить???

— А, так это лаборатория, — догадалась патологоанатом. — Что у вас там?

— Это у вас там чё! — продолжала возмущаться женщина на другом конце провода. — Вы на хера нам кровь протухшую присылаете? Я ж не похоронное бюро, мне с этим говном чё вот делать?!

— Вы по поводу вчерашнего нашего запроса? Пробы были в плохом состоянии, согласна. Но кроме них, больше образцов получить не удалось.

— Мля, ну Вы даёте! В следующий раз прах ещё пришлёте, может?!

Герда внимательно выслушала ругань коллеги из больничной лаборатории. Обычно, результаты анализов приходили в лучшем случае через неделю. Но с кровью Фёдора Коновода проводить детальное исследование никто не стал. Мало того, что анализы оказались испорченными и по цвету, и по содержанию, так ещё и вонь установилась несусветная. Поэтому лаборанты предпочли избавиться от странных образцов и не утруждать себя их изучением.

— Аутолиз, — повторила Пелевец ассистентке и удивлённо развела руки в стороны. — Вот скажи, как за несколько часов эритроциты могли подвергнуться аутолизу?

— Слушайте, у него кровь реально какая-то чёрная была, — подметила Ирина. — Я же сразу сказала, что он выглядит уже подпорченным, словно не вчера умер. И этот запах, он до сих пор меня преследует.

Если бы девушка знала, что «стрельцу» вдобавок удалось ожить вчерашним вечером и не на шутку перепугать патологоанатома с практикантом, она бы не строила столь логичные цепочки. В любом случае, складывалась совсем неправдоподобная картина. Фёдор Коновод, застреленный накануне на набережной, теперь считался трупом в стадии практически полного разложения. Если пробы его крови вызвали такие эмоции в лаборатории, то как тогда объяснить, что сутки назад он сумел устроить бойню возле реки? И уж тем более становилась запутаннее ситуация с его внезапным «пробуждением» на столе для вскрытия. Хорошо, что Герда не задокументировала весь этот бред. Интересно, как такие странности собираются оформить гости из Петербурга?..

— А интернет сегодня работает? — уточнила она у помощницы, которая наливала воду в чайник.

— О, да, я даже киношку скачать успела, — похвасталась Ира.

— Ты не слышала раньше про камского гундыра? — спросила Пелевец, закрыв секретные фотографии на мониторе компьютера, и поспешила воспользоваться «всемирной паутиной».

— Хм, — задумалась девушка. — Что-то знакомое…

Тем временем Герда напечатала это слово в строке поиска и принялась изучать многочисленные результаты. Все они были посвящены какому-то сказочному персонажу, а один сайт даже выдал изображение ужасного серого дракона.

— Гигантский змей или дракон, — принялась читать женщина, откровенно не понимая, почему это слово упоминал Ян в разговоре с Охтиным. — Противник сказочного героя, хозяин волшебного богатства или волшебного предмета. В сказочной русской прозе контаминирует с образом Волчьего царя, беса, Кощея и лешего.

— А-а-а, я вспомнила, да! — замахала руками Снегирёва. — Точно, это же из сказки! Только не гундыр, а гондыр. Это из фольклора коми, кстати. Великан такой.

— Да, вот вижу, что есть и такая трактовка, — кивнула патологоанатом, пролистывая длинный текст на экране. — Тут написано, что на удмуртском языке означает «медведь».

— Ну не знаю. В школе ещё когда училась, нам учительница по коми языку читала какую-то сказку про великана с несколькими головами. Его звали Гондыр… А что Вы вдруг им так заинтересовались?

— Да я… просто, — постаралась улыбнуться Герда, хотя мысленно продолжала недоумевать. Будь этот гундыр сказочным медведем, бесом или даже великаном, почему о нём говорили инспекторы из Петербурга?

Женщина вспомнила и другое странное слово, которое они использовали несколько раз — «экзархат». Поисковый сайт выдал множество страниц на религиозную тематику, так что Пелевец пришлось повнимательнее прочесть вырезку из электронной энциклопедии. Экзархат имел греческое происхождение и дословно переводился как «внешняя власть». Во времена Византии его применяли к территориальным единицам, управляемым за какими-то границами основной метрополии. Но употребляли это слово и в современном языке. Оно использовалось для тех христианских приходов, которые располагались за границей основной церкви. Причём такое название имелось и у католиков, и у православных.

Теперь Герда чувствовала себя поставленной в тупик. Получалось, что Охтин с Малининым говорили какую-то абракадабру, сочетая одновременно церковные термины с фольклором финно-угорских народов. Что вот это могло означать? Игру слов? Или питерские мужчины использовали такие названия, чтобы скрывать вполне конкретные вещи? И как всё это связано с рогатым трупом и горами?

Кажется, Охтин говорил что-то про конфликт с собственным отцом. Герда вспомнила, что речь шла о дополнительных силах для похода в горы. Во всяком случае, Ян возмущался их отсутствием, назвав Валентина странным словом вицегерент. Пришлось поискать его значение в интернете. Однако с ним возникла заминка. На русском языке ни один сайт такой термин не выдавал. Зато на английском их вышло довольно много. Когда женщина воспользовалась электронным переводчиком, она обнаружила совсем странное значение — наместник.

От обилия несочетаемых друг с другом понятий начала кружиться голова. К примеру, сказочного монстра гундыра ещё можно было как-то привязать к двум подозрительным трупам, появившимся в Юршорске и его окрестностях. Ведь сегодняшний рогатый толстяк даже пытался напасть на одного из патрульных. И наверняка это он разделался с несчастными северными оленями, оставив от них только кости. Вполне себе «медвежье» поведение. Да и выглядел он почти как «великан», втрое толще обычного тучного мужчины. К тому же, Охтин упоминал каких-то бесов. Но как тогда с этим связаны церковные территориальные подразделения и наместники? Может, этот Валентин Кириллович возглавлял один из таких экзархатов?..

Нелепица сплошная! Хотя что-то подсказывало Герде, что таинственные инспекторы могут знать причины таких «тёмных» дел. Вот только вряд ли они расскажут об этом местному патологоанатому. Во всяком случае, сам Охтин точно не будет посвящать никого в секреты своих наблюдений. Зато Гостицин был у него на подхвате, да и Пелевец с ним никогда не конфликтовала. Так что она, убедившись, что Малинин со своим начальником увлечены вскрытием нового трупа, отправилась прямиком в городское УВД.

В главном милицейском здании, занимавшем целых пять этажей, царило оживление. Казалось, руководство вызвало на работу весь состав городских силовиков, словно готовясь к какому-то важному событию. Поэтому Герда не сразу нашла Сергея Владимировича, бродя от кабинета к кабинету и задевая суетливых мужчин в служебной форме. Многие толпились на втором этаже, где располагался актовый зал. Значит, планировалось какое-то внезапное собрание.

— Герда Геннадьевна? — удивился Гостицин, когда женщина помахала ему в коридоре. — Вы не вовремя…

— Простите, Сергей Владимирович, но у меня срочное дело, — заговорила она в максимально подозрительном тоне, чтобы придать себе особую серьёзность.

— У нас будет инструктаж для сотрудников, — оправдался начальник УВД, показывая пальцем на окружающую суету. — МЧС вчера потеряло связь со спасательной экспедицией в горах. И они до сих пор не заявили о себе. Так что давайте все разговоры оставим на потом.

— Вы собираете новый отряд для похода в горы? — догадалась Пелевец, про себя отметив, что именно об этом утром говорил Охтин, осматривая труп «стрельца».

— Да, — кивнул мужчина, двинувшись вглубь коридора.

Герда подумала пара секунд и ринулась за ним.

— Это гости из Питера предложили? — уточнила она.

— Они тоже планируют к нам присоединиться, — нехотя ответил Сергей Владимирович. — Вместе с мчсниками. У нас совместная спасательная экспедиция.

— Но что могло там произойти? — не унималась патологоанатом, следуя за Гостициным буквально по пятам. — Для лавин уже не сезон, а от волков у спасателей наверняка есть ружья…

— Я не знаю, — недовольно сказал мужчина, остановившись возле открытой двери актового зала. — Поэтому и собираемся всё выяснить сами.

Он вдруг жестом пригласил её пройти внутрь, и Пелевец юркнула в зал. Оказалось, что он был далеко не полон. Лишь половина кресел занята людьми в милицейской форме. Правда, имелись среди них и парни в служебной одежде МЧС. Они как раз сидели в первом ряду, раздавая какие-то бумаги. Одну из них предпочла взять и Герда. Там была изложена мелким текстом инструкция пребывания в горной местности — от требований к обмундированию до правил по преодолению экстремальных обстоятельств.

— Так, товарищи, все собрались? — спросил Сергей Владимирович, поднявшись на сцену, где стояла деревянная трибуна с гербом Российской Федерации. — Давайте быстрее!

В зал забежали ещё двое, и Пелевец узнала среди них Юрия Дорфмана, который виновато склонил голову и сел с краю.

— Значит, ситуация у нас такая на сегодняшний день, — принялся вещать Гостицин с мрачным лицом, раскладывая перед собой листы. — В горном массиве между нашей республикой и Ямалом пропали люди. Первая туристическая группа насчитывает одиннадцать человек, все лица мужского пола и все гражданские. Нам достоверно неизвестно, когда именно они пропали. Но по плану, который проводник оставлял в местном отделе ВГСЧ, туристы должны были вернуться ещё неделю назад. Вторая группа — это поисковый отряд МЧС с двумя нашими коллегами — Дмитриевым и Лазаренко. Мы все их хорошо знаем, это старожилы нашей службы. Поэтому я принял предложение из поисково-спасательного управления МЧС по Юршорску присоединиться к их экспедиции уже завтра при условии, если с воздуха не удастся найти выживших или забрать тела с труднодоступных участков…

Многие стали шептаться и переговариваться, мешая Пелевец сосредоточиться на докладе начальника УВД. Впрочем, новость об очередной пропавшей в горах группе напомнила женщине о подслушанном разговоре Охтина с Малининым. Они тоже обсуждали факты исчезновения людей и упоминали, что отдельные случаи местные власти списывали на естественные причины. Герда знала, что в горах и тундре иногда происходят неприятности: то замерзнет какой-нибудь пьяный рыбак, то провалится в болото несчастный охотник. Зимой был инцидент и с нападением диких животных. Она лично осматривала те трупы, не обнаружив в них ничего «криминального». Вот только на фоне вчерашнего оживления «стрельца» и сегодняшнего нападения «козерога» ей всерьёз стало казаться, что Охтин не спроста говорил такие вещи своему помощнику.

— …Места у нас ограничены, — продолжал Сергей Владимирович. — В поисковом отряде будет максимум двадцать человек. Вертолёта не ждите, все они задействованы в прочёсывании местности по воздуху. Мы подключили коллег из Салехарда, но дотуда вряд ли дошли и туристы, и спасатели. Это слишком далеко всё-таки…

— От нас будет трое, — подняв руку, сказал один из мчсников.

— Да, я помню, — кивнул Гостицин и обвёл зал тяжёлым взглядом. — Но мы решили сделать большой отряд, чтобы провести максимальную поисковую операцию. Думаю, за день, за два мы всё успеем. До метеостанции едем на грузовиках, там в предгорье ещё есть доступные дороги. А оттуда уже пересаживаемся на вездеходы. Сейчас в горах потеплело, поэтому много воды и почва неустойчивая. Обратите внимание на перечень того, что надо взять с собой…

У Герды завибрировал мобильник. Она в очередной раз загордилась своей предусмотрительностью ставить телефон на бесшумный режим. Поэтому смогла приложить трубку к уху, продолжая лицезреть выступление Гостицина.

— Ты слышала про спасателей? — спросила Ксюша из динамика.

— Я как раз на собрании по поводу новой экспедиции в горы, — шёпотом сказала женщина, чтобы не нарушать обстановку в зале.

— О, клёво! А то я настроилась уже тебя уговаривать, — засмеялась Сапуренко.

— Уговаривать на что? — напряглась Пелевец, спрятавшись за спинами впереди сидящих парней.

— Ну на завтрашний поход в горы, — как ни в чём не бывало пояснила следователь. — Я включила тебя в состав отряда. А то получалось, что я одна баба буду там среди кучи мужиков.

Герда недовольно вздохнула. Инициативы подруги ей никогда не нравились. Она частенько любила устроить нечто подобное — то внезапно приглашала на чей-то банкет, то отвлекала на поездку в отдалённый посёлок, где надо было осмотреть некриминальный труп какого-нибудь алкоголика. И женщина всегда соглашалась с этими неудобствами. Но на сей раз решила проявить твёрдость.

— Я не полезу в горы, — подчеркнула патологоанатом. — У меня вообще-то работа.

— Ты разве не в курсах, что тебя отстранили? — ошарашила её Ксения очередным бестактным вопросом.

— Ч-что?! — нервно повысила голос Герда, и на неё глянул даже Сергей Владимирович со сцены.

Пришлось подхватить сумочку и спешно покинуть зал.

— Твой новый друг Валёк Охтин настрочил телегу нашему прокурору и ещё в местную администрацию, — говорила девушка будничным голосом. — Ну и те психанули, сказали, что типа проведут служебную проверку в отношении тебя и твоих действий.

— Ты же сама вчера слышала, как Сергей Владимирович дал мне все необходимые разрешения, — судорожно напомнила Пелевец, выйдя в коридор.

— Это-то да, но ты же знаешь наших чинодралов, — захихикала Сапуренко, словно подобная история может быть весёлой. — Вот я и решила, что тебе надо заняться полезным делом. Ты же в горах тоже никогда не была? А раз тебя отстранили, то и работать не придётся в морге со жмуриками…

— Мне лично никто не звонил и официальных бумаг не присылал. Ты надо мной не подшучиваешь сейчас?

— Ой, ну зачем мне так жёстко прикалываться? Я вот от прокурора вышла только, сразу тебя набрала. Меня в приказном порядке отправляют в горы. Шеф думает, что если там чё-то случилось, то должен быть следователь для оформления протоколов и вещдоков. А я ему сказала, если там ещё и жмурики есть, то я одна осматривать их не смогу. Вот и решили, что ты идеальный кандидат для экспедиции.

С одной стороны, Герда тихо ненавидела подругу за такой «подарок». Принимать подобные решения, не спросив даже мнения человека, — наглость. С другой стороны, если всё же горздрав затеял служебное расследование, пусть даже формальное, в угоду Охтину, то заняться патологоанатому в ближайшие дни точно будет нечем. А ситуация вокруг пропавших туристов и примкнувших к ним спасателей обрастала всё новыми тайнами. На фоне вчерашних происшествий со «стрельцом» и сегодняшнего инцидента с «козерогом» идея отправиться в горы имела некоторую логику.

— Если тебя это утешит, шеф дал баблишка прибарахлиться для похода, — добавила Ксюша бодрым тоном. — Там хватит на нас обеих. Давай после обеда пошопимся? А то у меня болотных сапогов-то нету и рюкзак надо собрать…

Когда Герда вернулась в актовый зал, за трибуной стоял молоденький мчсник. Он как раз рассказывал про особенности горного рельефа и планируемый маршрут похода. Ему выкатили стенд на колёсиках, на котором пестрела карта. Гостицин сидел на первом ряду, небрежно ковыряясь в мобильнике. Заметив возвращение патологоанатома, он мрачно улыбнулся и проводил её взглядом до самого крайнего стула, на который женщина тихо опустилась. Она ещё была встревожена известием о своём внезапном участии в поисковом отряде и о жалобе Охтина. Мысли роились в голове, как пчёлы. Ведь если её отстранили по требованию этого наглого Валентина, а он тоже собирается в горы, то Пелевец будет трудно сдержать себя в руках перед ним.

— …Как видите, есть несколько ущелий и межгорных долин, которые используются для транспортировки, — говорил парень, постукивая авторучкой по стенду с картой. — Вот по этим двум вполне можно передвигаться на вездеходах. А по этому даже проедет грузовик с хорошей ходовой, но только при условии сухой погоды.

— Там же камни в основном и тракторами расчищают иногда, — раздался голос из зала.

— Да, но вы поймите, по всем этим межгорьям сейчас течёт вода, — поведал мчсник, показывая две тонких линии на карте. — Здесь и вот здесь вообще целые реки. А вот тут только от талых снегов разливается местность. Поэтому там и пойдём вдоль ручья, так как не сильно заболочено.

— А потеряшки-то каким маршрутом ходили, Лёнь, тебе известно? — вновь выкрикнул кто-то из присутствующих.

— Скорее всего, таким же путём…

— Скорее всего? — усмехнулся один из милиционеров и помотал головой. — Мы чего, будем наугад лазать там? Не проще ли разделиться и прочесать все подходы к Хадате?

— Поскольку сейчас у нас фактически весна, реки вышли из берегов, — пояснил Леонид, поправляя стенд на колёсиках. — Поэтому маловероятно, что туристы и спасатели пользовались другими маршрутами. Тем более к озеру ведут лишь два подхода. Мы планируем дойти до Хадаты по наиболее безопасному пути, осмотрим там всё. Если ничего не найдём, обратно двинемся по второму маршруту и прочешим уже его.

— Вездеходы не застрянут? — уточнил Дорфман. — Я там был осенью, местечко рыхлое и неровное.

— Его геологи и метеорологи используют как зимник, — сообщил на сей раз лично Гостицин. — Там более накатанный ландшафт, поэтому спасатели и туристы предпочитают тоже пользоваться этим проходом. Вдобавок, он самый короткий до горы Харнаурды-Кей.

— Но потеряшки могли ведь и дальше Хадаты забраться, — вставил мужчина очередной аргумент. — Может, они в сторону Ямала попёрлись, мы же не знаем этого.

— Вряд ли это возможно без должного объёма продовольствия, — засомневался Леонид. — У туристов, по нашим сведениям, был недельный запас пищи. У спасателей — всего трёхсуточный сухой паёк.

— Вы как хотите, а я возьму с собой удочку… на всякий случай, — заулыбался Юрий Дорфман, и его поддержали сидящие рядом мужчины. — Мало ли, чего. А хариуса там много водится, всегда можно по-быстрому наловить и нажарить на костре.

— Мы не планируем длительный поход, — опроверг мчсник. — Двигаться будем быстрее обычного, чтобы успеть вернуться на второй день. Поэтому идём налегке и без больших грузов. Имейте в виду, если мы найдём наших ребят, то придётся нести их назад к транспорту.

— Но трупы можно отдельно сгрузить, например, на более ровной местности, чтобы вертолёт их забрал, — предложил один из парней. — Туристы уж точно погибли, иначе они добрались до метеостанции хотя бы. А их, как известно, с десяток. Тут придётся отдельный вездеход для тел туда гнать.

— Никита прав, оставлять надолго найденные трупы нельзя, — согласился Сергей Владимирович. — Мне тут сообщили, что с нами будет ещё следователь и патологоанатом.

— Бабы??? — странно взвизгнул один из милиционеров. — В горах?!

Герде такая реакция показалась подозрительной. Конечно, подобные походы отнюдь не развлечение. Но к чему так удивляться присутствием в поисковом отряде женщин?

— Вы имеете что-то против, молодой человек? — воскликнула Пелевец, уставившись на светловолосого смутьяна.

— Да на хрена это нужно! — продолжал негодовать тот, косо поглядывая на патологоанатома. — Это же начнётся нытье сплошняком — то ноготок сломала, то ножка заболела…

— Я имею медицинское образование, в отличие от Вас, — парировала Герда, и на неё теперь уставились все присутствующие. — И умею обращаться с телами умерших, если кто забыл. И ещё имею неплохую спортивную подготовку. Так что от меня никакого нытья точно никто не услышит.

— Очень сомневаюсь, — буркнул один из мчсников, сидящих рядом с Гостициным.

— Товарищи, мы идём не на рыбалку и не на пьянку на горном воздухе, — сказал начальник УВД, поднявшись со стула. — Ситуация крайне серьёзная, попробуйте осознать её до конца здесь и сейчас. У нас шестнадцать человек в горах пропали, и среди них вполне могут оказаться покойники. Поэтому нужен следователь и патологоанатом, чтобы оформить на месте все протоколы и собрать улики, если там произошло преступление. Так нам велит закон. Надеюсь, никто не забыл, что мы несём службу в рамках закона?

Присутствующие мигом присмирели. Впрочем, Сергей Владимирович был прав. Герде уже доводилось выезжать в тундру, чтобы осматривать убитого. И тогда никто не спорил о целесообразности такого манёвра.

— Но нас здесь человек тридцать, а Вы сказали, что максимум двадцатка поместится, — напомнил Юрий Дорфман. — Кто в итоге остаётся, а кто едет?

— Решим до конца дня, — коротко ответил Гостицин и кивнул притихшему на сцене Леониду. — Что мы ещё должны знать про особенности маршрута?

— Ах, ну да, — оживился тот и вернулся к карте. — По тому зимнику, где мы будем передвигаться, есть несколько крупных объектов, в которых могут укрыться выжившие. Это гора Изъяхой, она ближе всего к предгорьям с нашей стороны хребта. В ней есть две пещеры — с северной стороны и с западной. Обе мы можем обследовать, если разобьём там небольшой привал. Рельеф, правда, у неё самый сложный, потому что наиболее скалистые горы расположены в этой части как раз.

— Нам понадобится альпинистское снаряжение? — уточнил Дорфман.

— Нет, в пещеры можно пройти по валунам. Они, конечно, подвижные и временами островерхие, но вполне преодолимы натренированными ногами. Я лично пару раз там бывал, знаю этот участок неплохо.

— Сколько всего пещер, пригодных в этом районе для укрытия? — на этот раз задала вопрос Пелевец.

— А, всего четыре, — охотно пояснил Леонид, указывая на карту. — Это вот Изъяхой, потом безымянная высота тысяча пятнадцать. У её подножия есть небольшой каркас, его будет видно с долины. Затем идёт гора Харнаурды-Кей и гора Анучина. Но там маловероятно, что люди смогут забраться в пещеры, потому что высоковато. Хотя я не исключаю, что при желании наиболее выносливые могли и там спрятаться.

— Ты знаешь эту местность настолько хорошо? — поинтересовался молоденький лейтенант с короткой стрижкой.

— У нас есть проводник, его зовут Степан, он коми-зырянин. Так что на местности мы с ним будем вплотную работать.

— Что там с живностью? — спросил Дорфман.

— В той части хребта, которая ближе к Юршорску, водится только мелкое зверьё, — задумался мчсник, потирая взмокший лоб. — Но в долинах рек бегают и волки, и даже могут повстречаться бурые медведи. Сейчас потеплело, и они выбираются из берлог к водоёмам кормиться рыбой. А рыбы там действительно много. Хотя из крупных зверей в основном видят только оленей.

— Оружие дадим каждому, у кого есть допуск, — заверил Сергей Владимирович, дабы успокоить подчинённых.

— Но помните про гнус, сейчас его местами бывает очень много. Репелленты, кремы от комаров, сеточные маски для головы — всё это можно найти в нашем военторге. В общем, берите всё, что позволит отпугнуть насекомых, потому что они-то как раз и доставляют основные неудобства…

Леонид ещё полчаса рассказывал о мерах предосторожности и отвечал на вопросы любопытных милиционеров. Впрочем, и после собрания к нему выстроилась небольшая очередь из желающих что-то уточнить. Судя по лицам многих мужчин, Герда поняла, что они не горят желанием лезть в горы. Кому-то уже довелось побывать там и узнать особенности местности лично. А кто-то был наслышан от друзей, что ничего хорошего ждать от гор не приходится.

— Так о чём Вы хотели со мной переговорить? — напомнил Гостицин, приблизившись к задумчивой Пелевец.

— О рогатых, — вполголоса сказала женщина, хотя основная часть лишних ушей уже покинула зал.

— И что с ними? — мигом помрачнел Сергей Владимирович, поджимая папку с бумагами.

— Ну, один из них точно был в горах в числе туристов. Уверена, что и сегодняшний толстяк имеет какое-то отношение ко всем этим неприятным событиям.

— Там на Вас уже пожаловались, — подметил мужчина, неопределённо кивнув в сторону широких окон. — Если Вы или я будем совать свой нос в дела УПЭ, это может закончиться не очень хорошо.

— Раз уж меня включили в состав поисковой экспедиции, равно как и этих инспекторов, я бы хотела знать, что происходит. Видите ли, вчера при вскрытии я обнаружила определённые необычные детали. И прекрасно понимаю, что здесь таятся какие-то ненужные секреты, которые могут навредить нашему общему делу.

— Передо мной эти товарищи точно не отчитываются, если Вы полагаете, будто бы мне известно больше Вашего.

— Да, но Вас-то они допустили до сегодняшнего тела…

— Герда Геннадьевна, — произнёс Гостицин с видом уставшего учителя, которого допытывает назойливая ученица, — это дело в полном распоряжении УПЭ. Мы лишь даём им оперативное сопровождение. А с данного момента нашей задачей является поиск пропавших в горах.

— То есть если среди них окажутся новые рогатые трупы, мы по-прежнему будем играть в тайны? — усмехнулась Пелевец, попутно сбрасывая звонки на вибрирующем мобильнике.

— Вот если найдём, там и будем думать, — отрезал Сергей Владимирович и поспешил к выходу.

Герда проводила его взглядом, немного разочарованная столь твёрдой позицией. До прихода в городское УВД она рассчитывала узнать хоть какие-то подробности о рогатых трупах и странных инспекторах. Теперь же вопросов стало больше, а вот времени — меньше. Часы показывали ровно полдень, а ещё надо успеть подготовить снаряжение для завтрашнего похода и решить кучу других важных дел. Поэтому женщина принялась перезванивать по тем номерам, которые беспокоили её телефон весь последний час. Среди них была чиновница из горздрава, которая важным голосом оповестила о жалобе Охтина и об отстранении от работы. Также Пелевец связалась с Ирой, которая названивала за время собрания пять раз.

— Вы не поверите, что они нашли в его животе!!! — с откровенной радостью поведала ассистентка, едва Герда связалась с ней. — Этот монстр сожрал тех оленей!

— Не кричи так, — осадила девушку патологоанатом. — Если наши питерские дяденьки узнают, что ты влезаешь в их дела, то и тебя отстранят от работы.

— Да меня и так отстранили, — весёлым голосом ответила Снегирёва, будто речь шла об отпуске, а не о служебных неприятностях. — За компанию с Вами уж, хотя я вчерашнего рогатого не трогала, Вы же помните.

— Слушай, ну а работать-то теперь кто будет вместо нас? — опешила Пелевец от такой новости. — Там два тела лежат со вчерашней перестрелки. Их же надо осмотреть по полной программе. Не будет же этим заниматься практикант Рустам.

— А он позвонил, кстати, сказал, что берёт больничный и едет к себе домой на пару недель… Трупами Тихон Борисович теперь занимается и такой злой из-за этого!..

— Что-то ты слишком довольная, Ириш, — заговорила Герда материнским тоном. — Давай-ка с нами завтра в горы. Я тут в поисковой экспедиции оказалась против собственной воли. Ну и тебе будет полезно поучаствовать во всём этом…

Женщина продолжала общаться с помощницей по мобильнику, покинув здание УВД. Поэтому её напугали вопли, раздавшиеся со стороны милицейского уазика. Оттуда стражи порядка тащили городского сумасшедшего. Патологоанатом привыкла видеть его на площади Сталеваров и возле Дворца Шахтёров. Сегодня он на удивление выглядел чистеньким в новой куртке, а на глазах его сверкали очки.

— Только бесы всевластны над нами! — выкрикивал Вася, стараясь повыше поднять бритую голову, и упёрся ногами в асфальт. — Они спустились с гор и поедают наши души!

— Да-да, твою точно уже сожрали, — приговаривал один из сопровождающих его парней.

— Вы не верите мне, и это ваша роковая ошибка! — верещал сумасшедший, пытаясь вырваться из рук патрульных. — Когда чёрный бес спустится с главной горы, он не пощадит никого! Он сожжёт весь город! И вас в придачу! Никто не спасётся от его смертного лика!

— В нашем подвальчике тебя точно никакой бес не достанет, — заверил второй милиционер, помогая затащить непокорного старикашку на крыльцо.

Герда с брезгливой гримасой пропустила их, держа мобильник возле уха. Она вновь заговорила с ассистенткой, которая уже не испытывала радости от планов на завтра. Поэтому патологоанатом не заметила, как из-за крыльца за ней наблюдает странный субтильный молодчик в спортивной курточке. Его голову скрывал широкий капюшон, который тот придерживал от сильного ветра рукой, покрытой шрамами и ожогами. Однако Пелевец не могла их видеть, направившись к «Ниве». Незнакомец, впрочем, не торопился догнать её. Он обернулся на орущего Васю, которого как раз просовывали через открытую дверь УВД.

— Бес!!! — ещё сильнее закричал сумасшедший, указав на паренька. — Вон же он, ловите его!..

Но патрульные даже не обратили на прохожего никакого внимания, чем тот и воспользовался, прошмыгнув в ближайшую подворотню.

Глава 3 Пропажа водолея

Первый день спасательной экспедиции начался рано. Можно было бы даже сказать — «ни свет, ни заря». Но небо на летнем севере практически не темнело по ночам. Вот и сегодня уже с полуночи вовсю светило полярное солнце, помешав Герде спать.

Впрочем, отдохнуть не давали мысли, которые атаковали голову женщины. Свой вечер она потратила не столько на сбор необходимых вещей, а сколько на интернет. Ей пришлось изучить километры текстов про горы и про те странные слова, которые удалось подслушать в разговоре Охтина с Малининым. Однако ничего вразумительного найти не удалось, равно как и выспаться.

Уже в пять утра возле здания УВД стоял военный грузовик с крытым кузовом. Его как раз загружали вещами трое полуголых парней. До Герды только сейчас дошло, как значительно потеплел воздух за ночь. Поэтому она решила снять платок и куртку, оставшись в светлой рубашке. В интернете было написано, что комаров привлекает именно тёмная одежда, которую специалисты не рекомендовали брать в места их скопления.

Видимо, Ксюша не последовала этим советам, появившись возле джипа Гостицина в чёрной майке с рисунком на груди в виде красных губ. Её татуировка на плече теперь была видна каждому. Признаться, выглядела следователь отнюдь не по-походному: на ногах бриджи и полусапожки на невысоких каблуках, на голове панамка, на глазах солнцезащитные очки. Правда, рюкзак у девушки оказался самым большим, будто она набила его воздушными шариками. Сбоку на нём были прикреплены болотные сапоги странного серебристого цвета.

—Нравится? — с улыбкой поинтересовалась Сапуренко, показывая запасную обувь. — Сама вчера покрасила, одолжила у соседки пульверизатор и быстренько попшыкала краской.

—Зачем? — усмехнулась Пелевец, наблюдая, как к милицейскому зданию съезжаются новые машины.

—Ну а чё я должна выглядеть как солдатка? — возмутилась следователь, поправляя на груди цепочку с массивным розовым камешком. — Смотри, сколько сексапильных молодых жеребцов будут нас сопровождать. — Она указала на парней, которые помогали загружать рюкзаки и мешки. — А я же девушка незамужняя…

—Это аргумент, — признала Герда и вздрогнула от грохота, раздавшегося возле красной иномарки.

Там стояли двое мужчин, а вокруг них стремительно разрасталась лужа.

—Вань, у тебя руки из задницы растут, ими только в говне копаться! — принялся кричать один на другого. — Это так-то вода для питья была!

—Да блин, Лёва, выскользнула просто, — виновато заулыбался второй. — Сейчас наберу новую…

—Ты даже пластиковую бутыль умудрился сломать! — продолжал рослый милиционер, и Пелевец вспомнила его. На вчерашнем собрании именно он больше всех возмущался присутствием женщин в составе поискового отряда.

Покрывая нерадивого напарника ругательствами, парень скрылся в дверях здания. На крыльце же появился Леонид — тот самый спасатель, который проводил вчера инструктаж. Он закурил в компании с Гостициным и Дорфманом. Последние были одеты в охотничьи экипировки болотного оттенка. Странно, неужели милицейское начальство решило принять личное участие в поисковой экспедиции?

—Я же говорю, классно проведём время, — не переставала сверкать белозубой улыбкой Ксения, подтвердив подозрения подруги. — Вон сплошная элита из силовиков Юршорска. Замначальника ВГСЧ, начальник УВД, начальник оперотдела! Ты думаешь я тебя позвала бы на тусовку к простым грязным ментам?..

—Надеюсь, ты не прихватила с собой замаринованное мясо с шампурами или мартини? — парировала Герда, которой не совсем нравилось легкомысленное отношение Сапуренко к предстоящему походу.

—Не, ну если ты хочешь прибухнуть в палатке, я пару фляжек наполнила коньячком. И лимончик положила в кармашек…

—Ты же помнишь, что мы едем искать людей?

—Думаю, мы едем искать жмуриков, причём объеденных насекомыми и зверьём. А это большой стресс лично для меня. Ну и для мужиков тоже. Так что я со своим крепким алком буду очень актуальна. К тому же, у твоей помощницы завтра днюха.

—Что??? — удивилась патологоанатом и обернулась на Иру, которая уже вовсю общалась с парнями возле грузовика. — Ах, точно… Я и забыла.

—Почему меня это не удивляет? — усмехнулась Сапуренко, снисходительно похлопав подругу по спине. — Ах да, ты и про мою днюху забыла в ноябре.

Наградив подругу укоризненным взглядом, она отправилась поприветствовать группу молодых мужчин и сразу же попросила их помочь с рюкзаком. Желающих поднять багаж грудастой брюнетки нашлось предостаточно. Теперь Герда понимала, почему Ксения не беспокоилась за тяжесть своей ноши — таскать её она точно не планировала.

—Мирон, мы готовы? — поинтересовался Леонид у коренастого светловолосого парня, который вытирал пот тёмно-серой майкой.

—Да, можем выдвигаться, — кивнул тот и пожал руку подошедшему к нему мужчине в синей куртке.

—А питерские где? — уточнила Пелевец, присоединившись к людям, которые уже забирались в кузов.

—Они поедут на джипе с начальством. — Усатый милиционер указал в сторону Гостицина, который как раз помогал Охтину разместить рюкзак в багажнике своего внедорожника.

Там же оказалась и Сапуренко, уже хихикая в компании Яна Малинина. Он выглядел немного опухшим, словно плохо спал. Хотя наверняка успел вчера принять на грудь, не протрезвев ещё от действия алкоголя. Если бы Герда застрелила в тундре человека, она бы точно напилась. Так или иначе, но инспекторы вместе с Дорфманом и Ксенией залезли внутрь машины Сергея Владимировича. Пелевец мотнула головой и увидела протянутую руку пожилого мужчины.

—Спасибо, — промолвила она, воспользовавшись предложенной помощью, и вскарабкалась в кузов.

Ирина сидела в глубине, окружённая парнями. Те активно пытались с ней общаться, рассказывая что-то наперебой друг другу. Что ж, ассистентка тоже была незамужней, а среди присутствующих имелся богатый ассортимент мужчин. Герда протиснулась между двумя плечистыми спасателями и присела рядом с Леонидом.

—Скажите, а долго нам придётся ехать? — обратилась она к нему, вынудив снять наушники от плеера.

—Где-то час с небольшим, — подумав, сообщил парень. — А Вы же из морга?

—Официально он называется судебно-медицинским бюро, — поправила его женщина, положив себе в ноги рюкзак. — Но морг, так морг.

—Меня зовут Леонид Дружинин, — представился он, вдруг протянув ладонь. — Я командир горноспасательного отряда.

—Очень приятно, — пожала его руку патологоанатом. — А меня зовут Герда Геннад… — Она запнулась и усмехнулась. — Просто Герда.

—Прямо как из сказки, — подметил сидевший напротив них Лев, который выглядел по-прежнему озлобленно, словно пролитая его приятелем бутылка воды напрочь испортила ему настроение.

—А Вы, простите, кто? — уточнила Пелевец.

—Лев Овчаренко, — нехотя сказал парень, нажимая кнопки на мобильнике. — У меня нет высоких должностей, но вряд ли они помогут в походе.

Двигатель грузовика завёлся, и возник рокочущий звук, который сменился шумом, едва машина тронулась с места. Сидевший у бортика мужчина опустил брезентовую завесу, отчего в кузове сделалось сумрачно и запахло выхлопным газом. Герда не успела даже подумать о неудобствах, как все её мысли заняла сильная тряска. Все пассажиры схватились за доски, на которых сидели. Они сосредоточились на том, чтобы сохранить равновесие. В такой обстановке не то, что поговорить, а даже осмотреть коллег по отряду не удалось.

Сквозь узенькие пыльные оконца пробивался бледный солнечный свет. Грузовик то двигался ровно, то резко набирал скорость, словно пытаясь кого-то обогнать. Пелевец чувствовала себя коровой, которую перевозили на соседнюю ферму без особых забот о комфорте. Впрочем, она и не рассчитывала на человеческие условия. Герда прекрасно понимала, что в распоряжении спасателей имелось не так много подходящего транспорта для перевозки больших групп людей. К тому же, их тут насчитывалось порядка двадцати пяти. Видимо, организаторы экспедиции решили подстраховаться и захватить на перевалочный пункт запасных участников.

Через полчаса тряска в кузове стала сильнее. Видимо, машина свернула с асфальтированной трассы на грунтовую дорогу. Герда уже несколько раз больно ударилась об своё импровизированное сидение и успела навалиться на Льва. Тот каждый раз недовольно отпихивал её, стиснув зубы. Поэтому женщина иногда даже специально падала именно на него, чтобы немного позлить.

Вот Леонид вёл себя гораздо любезнее. Он придерживал соседку за рукав рубашки и помог с рюкзаком, переложив его в общую кучу сумок, чтобы тот не мешался под ногами. А через полчаса и вовсе показал наушники, предлагая этим жестом послушать музыку.

Сотовая связь перестала ловить почти у каждого, кто был увлечён мобильниками. Во вчерашней инструкции ВГСЧ вообще-то говорилось, что в горах телефоны бесполезны из-за отсутствия там подстанций. Но многие милиционеры всё равно разочарованно вздыхали. Впрочем, через пять минут грузовик вдруг сбавил скорость и резко развернулся. На сей раз не смог удержаться даже Лев. Он всей массой упал на Пелевец, да так, что у неё перехватило дыхание.

—Пардон, — выдохнул парень с довольным выражением лица, и Герда поняла — это месть за её попытки подшутить над ним в течение поездки.

Рюкзаки разлетелись по всему кузову. Из них высыпались бутылочки, баночки, коробочки и прочие мелкие вещи. Так что все принялись спешно собирать свои пожитки, ругаясь на водителя.

—Эй, у вас там всё в порядке? — послышался снаружи голос Дорфмана, и Леонид отодвинул брезент.

—Быстро мы добрались, — подметил Дружинин, щурясь от солнечных лучей и пыли.

—Вообще-то ещё не доехали, — заговорил Гостицин, сразу двинувшись к кабине. — Что встали-то? Нам пару километров же осталось…

—Он сказал, мы не доехали? — уточнил Овчаренко, разминая руки, словно перед дракой.

—Врача! Кто у нас там врач?! — закричал вдруг Сергей Владимирович, и люди принялись выпрыгивать из кузова.

Герда почувствовала, что происходит какая-то незапланированная история. Она в числе первых оказалась на дороге, засыпанной мелкой горной породой, и поспешила к обеспокоенному начальнику УВД. Тот стоял на подножке кабины, раскрыв дверцу, и пытался вытащить оттуда водителя. С ним, очевидно, случился сердечный приступ или что-то в этом духе, раз он не смог вылезти сам.

—С-ст… пря… — бессвязно хрипел несчастный, пытаясь махать рукой, и Пелевец заметила кровь.

Женщина подбежала к Гостицину и помогла ему спустить раненого на щебень. Вокруг всё ещё стояла завеса пыли, будто грузовик не просто остановился, а врезался в какую-то преграду. Но Герда поняла, что их водитель получил какую-то травму. Его правая рука кровоточила, а в щеке посверкивал осколок стекла. Пелевец быстро осмотрела раны и попросила оттащить пострадавшего к обочине, где желтела обильная трава и было не так пыльно.

Сергей Владимирович остался изучать внутренности кабины, удивлённо уставившись на трещины в лобовом стекле. К нему присоединился Дорфман, открыв дверцу с другой стороны. Там на кресле сидел ещё один мужчина, вот только без каких-либо движений.

—Чёрт! — выругался Юрий Наумович и принялся вытаскивать второго пострадавшего. Ему на помощь пришёл Ян.

Окружающее пространство постепенно рассеивалось от пыли. Во всяком случае Герда смогла получше осмотреть раненого, чтобы понять — у него прострелено плечо и порезан локоть. В мгновении ока рядом оказалась аптечка, которую принёс парень по имени Мирон. Так что женщина принялась обрабатывать раны водителя.

Тем временем Леонид с другим своим коллегой суетился над вторым пострадавшим. Вроде тот ударился головой о стекло, забыв пристегнуться ремнём безопасности. И хотя в такой обстановке невозможно было думать ни о чём, кроме как об оказании экстренной помощи, Пелевец слышала, как возмущаются мужчины у грузовика.

— Это же выстрелы! — кричал Дорфман, показывая Гостицину на капот и лобовое стекло.

— Да ну, откуда, — приговаривали остальные, желая лично убедиться в подозрениях Юрия Наумовича.

— По колёсам тоже стреляли? — послышался голосок Сапуренко с противоположной стороны грузовика. — По передним, да?..

— Стреляли??? — чуть не запищала Ира от удивления, помогая в это время начальнице остановить кровь на руке водителя.

— Аккуратнее, он же живой!.. — напомнила Герда, видя, что действия ассистентки причиняют мужчине лишнюю боль.

— В больницу его надо везти, и срочно, — проворчала девушка. — Он сейчас в кому впадёт от потери крови…

— Чтобы довезти его куда бы то ни было, надо сначала обработать рану, — прошипела Пелевец, и помощница мигом успокоилась. — Разрежь его рубашку, и поосторожнее, это тебе не труп.

Через несколько минут водитель с перевязанной рукой уже находился в салоне джипа. Туда же положили его товарища по несчастью, который так и не пришёл в сознание. Судя по окровавленному лицу, это было даже хорошо, иначе парень бы верещал от боли на всю тундру. Дружинин забрался во внедорожник, следя за состоянием раненых. Сергей Владимирович сел за руль, завёл двигатель, развернул автомобиль и покатил обратно к городу.

— Ну и чё со всем этим делать? — вопрошала Ксения, бродя между взбудораженными мужчинами.

— Фиксируй следы, Сапуренко, — приказал Дорфман, растолкав нескольких подчинённых. — Видишь же, огнестрел явный.

— Но кому надо лупить по нам? — недоумевала следователь.

Многие принялись всматриваться в тундру, затопленную талой водой. Горы отсюда было видно почти как на ладони. Здесь они выглядели гораздо могущественнее, чем со стороны Юршорска. Почти на всех них белел снег с редкими чёрными пятнами тех участков, где его сорвало ветром.

Никаких движений в округе заметно не было — ни машин, ни людей, ни животных. Пахло сыростью и мхом вперемешку с дорожной пылью, которая медленно оседала после внезапной остановки грузовика. Теперь было понятно, как крупно всем повезло, ведь машина могла и вовсе упасть с насыпи или перевернуться под собственной тяжестью прямо на дороге. Она и так замерла в полуметре от склона, едва не свалившись в огромную лужу с торчащими из неё зелёными кочками.

— Хорошенькое начало спецоперации, — подметил Лев, осматривая кабину.

— Стреляли прямо с дороги, — заключил Охтин, сопровождая Ксюшу, которая фотографировала следы на капоте и лобовом стекле. — Вон смотрите, это крупная дробь, поэтому пробила всё насквозь и задела нашего шофёра.

— Да, это дробь, смотри-ка, — согласился Юрий Наумович, присоединившись к осмотру.

— Тогда чё мы медлим? — взбудоражилась Сапуренко. — Надо бегом найти этого кретина, что напал на нас!

Дорфман опомнился и с дрожащим подбородком стал отдавать приказы стоявшим на дороге людям. Несколько парней вытащили пистолеты и бросились в направлении Юршорска.

— Вон заброшенный воздуховод шахты, — сообщил Мирон, всматриваясь в даль. — Стрелок мог спрятаться там вместе с транспортом.

Ту же информацию повторил Дорфман по рации. Видимо, у его оперативников имелась аппаратура, которую они успели настроить за время поездки. И не зря. Герда, как и остальные, кто остался возле грузовика, слышали, как один из милиционеров докладывает начальнику обо всех наблюдениях.

— Приём… Пока всё спокойно, — поведал мужской голос. — Движений не наблюдаем… Приём… Повторяю, движений не наблюдаем… Приём…

— Ноль седьмой, проверь корпус воздуховода, приём, — посоветовал Юрий Наумович.

— Пошли возьмём воды, надо бы помыть руки, — вздохнула Пелевец и вместе с Ирой вскарабкалась в кузов.

— …У него мотоцикл!.. — послышался другой нервный голос из динамика рации. — Эта гнида удирает!.. Приём!

— Лёша, я предупрежу наших по связи, приём, — сказал начальник оперативников и жестом что-то попросил у одного из подчинённых.

— Наша фура же на ходу? — уточнил Мирон.

— Тимофеев, ты чего, с дуба рухнул? — опешил Дорфман. — Капот прострелен, вдруг чего ещё взорвётся там!..

— Не, не должно, — оспорил Лев, уже проверив переднюю часть грузовика. — Ничего не течёт, значит, радиатор цел.

— Да чего ты, не дуркуй! — растерялся Юрий Наумович, но инициативные парни уже забрались в кабину и успели завести двигатель.

Герда на пару с Ириной как раз копошилась среди рюкзаков, выискивая бутылки с водой. Поэтому движение машины их обеих порядком озадачило. Они сначала попадали друг на друга и принялись кричать тем, кто сидел в кабине. Однако из-за механического шума их вряд ли было слышно.

Грузовик сдал назад, потом резко вперёд и снова покатился вниз. Мужчины, оставшиеся на дороге, стали негодовать. Впрочем, Овчаренко, который сидел за рулём с азартным выражением лица, развернул военный «Урал» в несколько попыток и ударил по газам. Мирон расположился на соседнем кресле и жестом убедил Дорфмана, что всё под контролем.

Пелевец не могла удержаться на ногах от тряски кузова. Она замерла на чьём-то рюкзаке, схватив обеими руками доску для сидения. Ирина испуганно держалась за бортик, который на этот раз не прикрывал никакой брезент. Поэтому было видно удаляющиеся силуэты людей, не успевших остановить Льва.

Между тем машина набирала скорость. Судя по всему, отчаянный Овчаренко хотел догнать предполагаемого преступника. И не удивительно, ведь неизвестный стрелок имел явные преимущества перед теми, кто отправился его ловить лишь при помощи пистолетов. Через несколько минут Ира увидела троих парней, которые замахали руками на съезде от дороги.

— Вижу! — донёсся голос Льва из кабины.

Герда, пересилив тряску, поднялась к пыльному окошку и принялась натирать его ладонью. Получалось плохо. Стекло, видимо, никогда не мыли, так что грязь лишь размазывалась по нему, мешая обзору.

— Уже не уйдёт! — вскричал Мирон, и грузовик заметно прибавил скорость.

Кажется, они нагоняли кого-то, проскочив то место, где мог прятаться злодей. Впрочем, если это он двигался на мотоцикле, затея Овчаренко внушала оптимизм.

— Дави эту сволочь! — настаивал Тимофеев.

— Нет, будем брать живым, — самоуверенно заявил Лев, вцепившись в массивный руль.

Лобовое стекло перед ними было покрыто трещинами и пропускало внутрь воздух, но всё же позволяло следить за дорогой. А по ней как раз мчался одинокий мотоциклист, пытаясь уйти от погони. На нём был чёрный шлем и тёмный кожаный костюм. Заметив преследование, он принялся петлять перед грузовиком. Это оказался опасный манёвр, учитывая, что вместо асфальта здесь повсюду имелись лишь утрамбованные серые камешки. Такие частенько высыпали на просёлочные дороги. В шахтах, помимо угля, было много породы, непригодной для промышленности. Именно она и подвела бандита.

Мотоцикл подпрыгнул на очередном углублении в щебёнке и повалился набок. Его владелец сразу отскочил в кювет и плюхнулся в болото. Правда, Лев не сумел вовремя затормозить и протаранил байк.

От резкой остановки Герда рухнула на рюкзаки, едва не ударившись головой о доску. Ира же пережила экстремальную погоню без лишних движений, продолжая сидеть у бортика.

Дверцы кабины открылись, и парни бросились за поверженным мотоциклистом.

— Где он?! — вопил Овчаренко, подбежав к краю дороги. — Он же сюда грохнулся?

— Ну да, — недоумённо отозвался Мирон. — Вон волны ещё не утихли…

Когда Герде удалось выбраться из грузовика, она застала их за беготнёй вдоль дорожной насыпи. Парни пытались отыскать глазами своего противника, но того нигде не было.

— Он за кустами сидит! — предположил Лев, держа пистолет на прицеле обеими руками. — Пальнуть туда?

— Да не знаю, — неуверенно отвечал Тимофеев. — Там же болото, он мог утонуть…

Прорычав что-то бессвязное, Овчаренко спустился с дороги прямо в воду и принялся преодолевать затопленное пространство. Мирон же побоялся мочить ноги, хотя тоже был в сапогах.

— Что происходит? — присоединилась к нему Пелевец, поправляя на себе рубашку.

— Да вот, ловим этого гада! — раздражённо выдохнул спасатель, поглядывая то на спину Льва, то на остатки мотоцикла под колёсами военного «Урала».

— Он не мог далеко уйти, если упал на ходу, — заявила женщина, вглядываясь в заросли тёмных кустарников. — Ногу точно повредил бы.

— Мля, его здесь нету! — выкрикнул милиционер на середине болота, стоя уже по пояс в воде.

— Может, он на другой стороне? — предположила патологоанатом и в панике обернулась.

Едва она подумала, что Ира осталась в кузове совершенно одна, как её опасения подтвердились. Девушка стояла возле задних колёс грузовика и нервно дышала, зажатая чёрной рукой мотоциклиста. Он выволок её на дорогу, нацелив на подбородок короткоствольное ружьё. Судя по всему, это был обрез, поскольку выглядело оружие грязным и помятым. Примерно так же, как и сам его хозяин. Куртка оказалась разодрана в нескольких местах. Кожаные штаны испачканы в грязи. Но самым необычным в его внешности был зеленоватый блеск сквозь раскрытый визор шлема. Застывшая от страха Герда опознала в этом агрессивном молодчике вчерашнего ловкача, который проник в секционный зал. У того точно так же поблёскивало что-то зелёное на уровне глаз.

— Отпусти девушку! — потребовал Тимофеев, нацелив на них пистолет.

— Оружие! — приказал злодей молодцеватым голосом и для убедительности прижал дуло обрёза прямо к подбородку Снегирёвой.

— Делайте, что он говорит, — прошептала Пелевец, подняв руки.

Однако из-за её спины вдруг раздались выстрелы. Разгорячённый Лев атаковал бандита, невзирая на его заложницу. Пули зазвенели по металлическому корпусу грузовика и угодили в шлем незнакомца. Тот оттолкнул девушку, резко присел и с неестественной эластичностью подпрыгнул. Его длинные ноги оттолкнулись от щебёнки, наподобие пружины, позволив каким-то образом преодолеть сразу несколько метров. Мотоциклист оказался над крышей кузова, на которую в мгновение ока приземлился. Правда, от плохо закреплённого брезента ему не удалось сохранить равновесие. Да и Овчаренко продолжал стрелять, пока патронник его пистолета не был опустошён.

— Вы что, спятили! — заверещала Герда, обернувшись на вымокшего милиционера.

— Стреляй, чё стоишь! — проигнорировав её, потребовал Лев от Мирона, и тот нацелил своё оружие на кузов.

Ира уже отползла к огромным пыльным колёсам и забралась прямо под «Урал». Но новых выстрелов не последовало — ни со стороны Тимофеева, ни от таинственного мотоциклиста.

Через пару минут напряжённой паузы парни окружили грузовик, рассчитывая увидеть мишень. Вот только человек в шлеме вновь куда-то исчез. Его не оказалось на крыше. Не было бандита и в кабине с кузовом. Никто не слышал, как он спрыгнул на другую сторону. Пришлось всё тщательно проверять.

— Как ты? — вопрошала Пелевец, осматривая ассистентку.

— Да нормально-нормально, — отмахнулась Ирина, стряхивая пыль с джинсов. — Испугалась сильно, но я цела.

— Уф, Снегирёва, я чуть инсульт не заработала! — призналась Герда, потирая себе виски. — И эти дебилы ещё начали стрелять…

— Нормально всё, пусть стреляют, — заверила девушка, наблюдая, как по дороге к ним бегут трое мужчин.

Видимо, грузовику удалось умчаться не слишком далеко от съезда к заброшенному воздуховоду. Подчинённые Дорфмана с рациями преодолели это расстояние за считанные минуты. Они проверили состояние Иры и присоединились к Овчаренко с Тимофеевым в поисках таинственного стрелка.

— Он говорил, что мы зря всё это затеяли, — поведала Снегирёва, когда Герда напоила её водой из ближайшей бутылочки, какую удалось найти в кузове. — И сказал ещё, что не убьёт меня…

— Что за зелёная штука у него была? — уточнила патологоанатом, немного расслабившись в окружении вооружённых мужчин.

— Штука? — не поняла Ирина.

— Ну у него что-то блестело в районе глаз, что-то зелёное…

— Я не заметила… Он же в шлеме был. Какой-то шизофреник, честное слово.

— Что он добивался? — недоумевала Пелевец.

— Он спорил сам с собой, — сообщила ассистентка. — И мне показалось, что даже разными голосами… Это странно, да.

Тем временем парни обыскали грузовик, заглянув во все его отверстия, и прочесали ближайшую к дороге местность. Однако никаких следов нападавшего им найти не удалось. Тот как сквозь землю провалился, словно его и не было. Единственным напоминанием о нём остался раздавленный мотоцикл, который теперь никуда не годился.

В течение получаса сюда стали подтягиваться и другие участники несостоявшейся экспедиции. Приехал автомобиль от метеостанции, до которой сумел добраться Юрий Наумович вместе с Охтиным и Малининым. За рулём сидел узкоглазый длинноволосый мужчина. Судя по всему, это тот самый проводник, о котором вчера на собрании говорил Леонид Дружинин. Его представили как Степана. Коми-зырянин выглядел на редкость спокойным, наблюдая, как все присутствующие возмущены дерзким нападением. Он лишь обошёл грузовик, слушая рассказ Овчаренко, и пару раз посмотрел в тундру.

— Юртом морт, — приговаривал Степан всякий раз в отвел на отдельные подробности про перестрелку с таинственным мотоциклистом.

Что это означало с коми языка, Герда не знала, да и не хотела знать. Её куда как больше беспокоило самочувствие помощницы. Однако девушка быстро отошла от шока и уже получала поздравления от молоденьких милиционеров. Те гордились её мужеством и радовались, что она не пострадала.

— Вы! — воскликнула Пелевец, заметив промокшего Овчаренко. — Вы нарушили все мыслимые законы!

— Отстань, — попытался отмахнуться от неё парень, как от назойливой мухи. — Не до тебя…

— Вы чуть не застрелили Ирину! — продолжала сыпать обвинениями разозлённая Герда. — Он держал её под ружьём и мог выстрелить в любой момент! Но нет, Вы всё равно принялись атаковать его!..

— Ну все живы же в итоге? — небрежно парировал Лев с ехидной улыбкой.

— Только по чистой случайности, — прошипела женщина и обернулась на недовольного Дорфмана. — Это в высшей степени безрассудно! Вы должны серьёзно наказать этого молодого человека. Из-за него могла погибнуть моя ассистентка!..

— Юртом морт, — повторил Степан, глядя, как рассерженная патологоанатом пытается вразумить окружающих.

— Ты вообще русский-то понимаешь? — уточнил у него Мирон.

— А как же! — отозвался коми-зырянин и возмущённо зацокал языком.

Ругающуюся Пелевец застал отряд патрульных, приехавших к месту происшествия сразу на трёх машинах. Ещё через несколько минут сюда примчался Гостицин вместе с Дружининым. Видимо, они успели передать подстреленных коллег медикам. За это время взбудораженные участники экспедиции обошли по периметру ближайшую к дороге тундру. Однако мотоциклиста так нигде и не нашлось.

— Юртом морт быстрый, — подметил Степан.

— Да спрятался этот козлина просто куда-то, — предположил Овчаренко, которого не сильно впечатлил гнев Герды.

Впрочем, и его прямой начальник — Юрий Наумович — не поддерживал выдвинутые ею обвинения. Как самый настоящий оперативник со стажем, он считал, что все средства хороши — лишь бы обезвредить преступника. А чудесное спасение Иры Снегирёвой почти все считали заслугой Льва. Мол, парень не стал вести переговоры с бандитом и сразу же осадил его пулями. Правда, таинственное исчезновение мотоциклиста почему-то никого не смущало.

— Ну, что будем делать? — нервно вздыхал Сергей Владимирович, стоя возле Охтина и Дорфмана. — Возвращаться надо бы.

— Я так понял, что никто особо не пострадал? — уточнил Валентин с мрачным выражением лица. — Кроме, разве что, водителя и его напарника, которых уже увезли в больницу…

— У нас такого давненько не было, — подметил Юрий Наумович, указав на простреленный грузовик. — Тут нужно всё обстоятельно сделать, оформить там протоколы, посчитать количество выстрелов, зафиксировать показания.

— Смею напомнить, господа, что мы планировали искать людей в горах, — продолжил Охтин холодным тоном. — Я, безусловно, разделяю ваше стремление следовать правилам. Но ведь из числа оставшихся членов нашего поискового отряда все вполне здоровы и способны заняться делом. Возвращение в город чревато задержкой ещё на сутки. А там, в горах, ведь могут находиться выжившие, которым требуется экстренная помощь.

— Дело говорит, — подметил узкоглазый Степан, который как раз проходил мимо них. — Погода — высший класс. Завтра может дождь пойти. Или ураган случится. Надо сегодня подниматься в горы.

— Женщины напуганы, да и ребята тоже, — попытался Гостицин вставить новый аргумент.

— Кто? — усмехнулся Дорфман. — Все мои вон бодрячком.

— Этих крикливых дам можно было и вовсе не брать с собой, — ухмыльнулся Валентин, посверлив взглядом Герду, которая пыталась отмыть в болоте руки от засохшей крови. — Если хотят, пусть возвращаются. А я предлагаю вполне здравое решение — продолжить экспедицию.

Сергей Владимирович посмотрел на грузовик и на патрульных, которые проверяли состояние механизмов под его капотом.

— Вездеходы-то ждут, — добавил Степан, подняв указательный палец. — Маленечко-то можно поездить вокруг, поискать.

— Всего-то седьмой час утра, — напомнил Леонид. — Пусть местные расследуют, ищут этого ублюдка. А у нас неотложное дело. Все же это понимают, надеюсь?..

Новость о возобновлении похода удивила, казалось, только Герду. Она одна восприняла её в штыки, ведь планировала уже писать рапорты всем известным начальникам. Даже Ира, которая едва не погибла сначала от вооружённого мотоциклиста, а затем от выстрелов отчаянного Овчаренко, признавала разумным продолжить путь к горам.

Никто и не задумывался, с какой целью этот человек в шлеме пытался напасть на поисковый отряд. Вместе с тем, ведь все они видели его впервые, в отличие от Пелевец. Этот чрезмерно ловкий тип интересовался уже не только рогатым трупом. Но как теперь рассказать мужчинам об ожившем позапрошлой ночью трупе?

С другой стороны, ведь Дорфман знал из протокола своих подчинённых, что в морг забрался какой-то юркий молодчик. Стоило признаться во всём прямо сейчас, однако Герда побоялась. Пришлось, несмотря на протесты, остаться с отрядом. Было бы любопытно понаблюдать, какие ещё аргументы сочинит Охтин, чтобы попасть в горы.

Теперь до метеостанции двигались в сопровождении патрульных. Но ехать пришлось недолго. Буквально через пятнадцать минут колонна была на месте. Их встречала Сапуренко с веткой в руках, которой пыталась отмахиваться от насекомых. Ксюша явно не радовалась такому количеству комаров и мошек, роящихся вокруг неё, словно над коровой. Видимо, их привлекала не только её тёмная одежда, но ещё и аромат сладких духов, которыми девушками щедро опрыскала себя перед путешествием.

Помимо зарослей бледно-зелёных кустиков, здесь находились весьма добротные каменные строения с двумя этажами. На отдалённом здании располагалась огромная параболическая антенна. Там бегали две овчарки, гавкая на каждого, кто пытался подойти ближе. Степан, который командовал тут на пару с другим узкоглазым мужчиной, любезно предложил всем большой самовар. Он выставил его на веранде главного дома и принялся спешно протирать пыльный стол.

Герда заняла умывальник, который располагался в сенях. Она по-прежнему недоумевала насчёт принятого решения. Однако воспользоваться возможностью, чтобы вернуться в город, всё же не стала. И всему виной странное поведение Охтина. Вчера он с напарником обсуждал какой-то «источник в горах», который надо было всенепременно найти. А сегодня инспектор активно настаивал не придавать нападению никакого значения. Он делал вид, будто бы беспокоился о пропавших туристах и спасателях, которые нуждались в экстренной помощи. Хотя все прекрасно понимали, что за неделю с лишним вряд ли кому удалось выжить. А исчезнувшие участники первой поисковой экспедиции уже смогли бы за это время вернуться к метеостанции, будь они в порядке.

Всё это лишний раз подтверждало, что Валентину известно гораздо больше о творящихся здесь тёмных делах. И Пелевец хотелось лично выяснить, что именно. Поэтому она, едва отмыв руки, разыскала напыщенного инспектора возле вездеходов.

Массивные машины, в отличие от представлений женщины, выглядели вполне по-современному. У них имелись широкие прочные колёса вместо гусеничных, как она предполагала. А салон и кабина были на приличной высоте от земли. Вездеходы как раз загружали рюкзаками.

— Как у рогатого «стрельца» могла разложиться кровь? — задала патологоанатом главный вопрос, из-за чего Охтин даже вздрогнул, не ожидав её появления.

Он обернулся и в очередной за сегодня раз приподнял светлые брови, словно удивляясь.

— Вы прекрасно понимаете, о чём я говорю, — заговорила Герда требовательным тоном. — Буквально в обед этот гражданин Коновод бегал по набережной и расстреливал случайных прохожих. А к вечеру его кровь стала непригодна для анализов.

— Ну, холодильные установки в вашем так называемом бюро оставляют желать лучшего, — пожал плечами Валентин и попытался уйти, однако женщина преградила ему путь.

— Нет уж, позвольте. Такого просто не может быть. Даже если бы я оставила тело в тепле, его кровь не сделалась бы чёрной и тем более такой густой.

— Что Вы от меня хотите? — недовольно вздохнул инспектор.

— Правду, — подчеркнула Пелевец. — Зачем скрывать от всех нас очевидное? Ведь все уже понимают, что вокруг происходит какая-то чертовщина…

— Поверьте, чертовщину Вы ещё даже не видели, — ухмыльнулся мужчина и обошёл её, как столб.

— Я имею право знать. — Патологоанатом побежала за ним, словно капризная девочка, которой что-то не купили. — Его кровь подверглась аутолизу за считанные часы. А к рогам невозможно прикоснуться без припадка безумия.

Это заставило Охтина остановиться. Он с подозрением уставился на женщину.

— Вы трогали их? — уточнил Валентин.

— По крайней мере, попыталась, — пояснила Герда, смахивая комаров, которые облепили её штаны. — И я при этом была в перчатках.

— Не делайте так больше, — посоветовал мужчина, к которому насекомые особо не липли. Видимо, он успел воспользоваться эффективным средством от гнуса.

— Эти трупы не принадлежат людям, ведь так? — продолжала вопрошать Пелевец. — У них чёрная кровь, рога… У стрельца ещё и копыта. А второй монстр поедал сырое мясо оленей чуть ли не прямо с костями.

— Это Ваши больные фантазии, — усмехнулся инспектор с таким видом, будто слышит какую-то ересь, но получалось у него весьма фальшиво.

— Нет, здесь дело отнюдь не в фантазиях. Этот первый труп, из-за которого Вы на меня пожаловались, вытворял в ту ночь невиданные вещи. И я уверена, Вам известно, почему всё это происходит.

— Что Вы имеете в виду? — уточнил Охтин.

— А, вот видите, я всё-таки права, — победно ухмыльнулась Герда, глянув в его обеспокоенное лицо. — Вы знаете, кто они такие, и пытаетесь скрыть это. Возможно, из-за мифической государственной тайны. Но я-то простой патологоанатом, мне её охранять не нужно.

— Он ожил, когда Вы проводили вскрытие? — догадался Валентин и прищурился. — Или даже попытался напасть, верно?

— Кто он такой? — повторила вопрос Пелевец, отмахиваясь от насекомых, которых становилось всё больше вокруг неё.

— Всего лишь тот, кого Вы видели, — загадочно подметил Охтин, уже не торопясь покинуть её компанию. — От того, что я дам ему какое-нибудь название, смысл не изменится.

— Но я должна знать, с чем имею дело. — Женщина посмотрела в сторону светлеющих гор, от которых подул свежий ветер. Комары и мошки мигом разлетелись, перестав досаждать своим мерзким писком. — Эти рогатые твари спустились оттуда? — Она указала на заснеженные вершины, между которыми имелся небольшой проём. — Мы идем к ним?

— Я не знаю.

— Всё вы знаете. Я слышала, как Вы вчера обсуждали это со своим помощником… Про источник в горах.

Инспектор прищурился, осознавая, что перед ним отнюдь не провинциальная дурочка, которой можно навешать лапши на уши. Из-за этого лицо его сделалось злее.

— Я смотрю, одного лишь отстранения от работы за служебные нарушения Вам недостаточно, — сказал он надменным тоном. — Хотите судимость за подслушивание гостайны?

— Очень сомневаюсь, что обсуждение в секционной рогатых монстров является сегодня государственным секретом.

— Вы даже не представляете, что может скрывать наша власть.

— Серьёзно? Вы сейчас пытаетесь рассуждать об уголовно наказуемых секретах, в то время как на поиск пропавших туристов отправили не сотрудников ФСБ, а простых смертных вроде меня и Ксюши Сапуренко…

Подобный аргумент сбил спесь с мужчины. Вместо ответа он развернулся и молча удалился в сторону метеостанции. Пелевец отмахнулась от очередного роя комаров, напавших на неё из-за стихшего ветра, и решила, что пора воспользоваться репеллентом. Разговорить напыщенного Охтина ей не удалось. Зато он косвенно признал, что дело связано с какой-то демонической загадкой.

— Жить будут, — сказал Дорфман, выйдя из двухэтажного здания с рацией. — Водилу зашили, а штурман отделался сотрясением мозга.

— Ну слава богу, — обрадовался парень в грязно-светлой рубашке, вытаскивая из грузовика две канистры.

Правда, он не рассчитал своих сил, отчего ёмкости с шумом рухнули на заасфальтированную площадку. Вода мигом разлилась вокруг него.

— Ваня! — рявкнул Лев со стороны террасы, стоя там в одних трусах. — Мать твою за ногу! Криворукий водолей!..

— Ха-ха, водолей, точно, — поддержала его Ксения, размазывая по своим рукам крем от насекомых.

— Чего встал-то? — обратился к неуклюжему подчинённому Юрий Наумович, спрятав рацию за пояс. — Иди ищи бутылки на замену, питьевая вода нам пригодится. Не из ручья же пить, как олени.

Иван виновато кивнул и бросился за угол, где копошился Степан. Овчаренко же помотал головой и продолжил переодеваться. Очевидно, в поисках мотоциклиста на болоте он изрядно замарался. Впрочем, Герде до него уже не было никакого дела, в отличие от Сапуренко. Девушка с любопытством поглядывала в сторону полуголого милиционера, растирая средство от комаров по шее, словно тональный крем.

В здании находилась основная масса людей. Видимо, они предпочли спрятаться от насекомых в помещении, не торопясь воспользоваться репеллентом. К тому же, подоспел очередной горячий самовар. Гостицин и Дружинин вовсю гоняли чаи. Мирон о чём-то беседовал с Яном, а Ира вновь оказалась в окружении молодых спасателей. Судя по всему, помогать коллегам в погрузке вездеходов они не торопились. Зато активно обсуждали недавнее происшествие. Герда даже уловила краем уха, как несколько парней критично отзывались о «мазиле» Овчаренко.

— Истратил всю обойму, а никого не подстрелил, — усмехнулся коллега Льва с большим кавказским носом.

— Чё ты удивляешься, Сако, — парировал ему румяный блондин. — Мы когда нормативы сдавали весной, он даже оружие собрать не смог с первого раза…

— Так, товарищи, давайте определимся с нашими задачами! — воскликнул вдруг Сергей Владимирович, хлопнув руками. — Время не терпит…

Все мигом закончили свои разговоры и уставились на начальника УВД, который вышел в центр зала.

— Все мы в вездеходы не поместимся, — произнёс он давно известную истину. — Берём в расчёт тот факт, что, скорее всего, обратно будем перевозить трупы. Поэтому какая-то часть людей останется здесь, на метеостанции. — Мужчина принялся указывать на сидящих перед ним молодых милиционеров. — Толя, Женя, Саша и Слава — вы отвечаете за связь. Всё, как вчера обговаривали. Надо будет и с вертолётчиками обмениваться информацией, и с нами по мере возможности.

— Думаете, с гор сумеем досюда связь установить? — уточнил у него Леонид, нервно потирая кружку.

— Надо будет, так развернём дополнительное оборудование, — отрезал Гостицин и ткнул пальцем в ещё нескольких подчинённых. — Игорь, Олег и Петя — займитесь снабжением. Если нам придётся вытаскивать трупы, здесь должно быть всё необходимое, хотя бы по минимуму. Ну, вы поняли.

Сергей Владимирович молча пересчитал оставшихся и остановил взгляд на Ирине.

— Вам точно нужна ассистентка в походе? — уточнил он у Герды, которая была увлечена собственными мыслями об Охтине, а не стихийным собранием.

— Что? — очнулась женщина. — Ах, да… Вы же сами сказали, что там трупы.

— Понятно, — как-то безрадостно отреагировал начальник УВД и вновь пересчитал членов экспедиции. — Ладно, не будем терять времени. Надо выдвигаться.

— Сколько туда ехать? — поинтересовался с порога Лев, появившись уже в свежей походной одежде.

— Отсюда до озера километров двадцать с небольшим, — отозвался Дружинин из-за спины Гостицина. — Учитывая запланированные остановки, где-то после обеда мы должны быть на месте.

— Шикардос, — подметила Ксения, присоединившись к Овчаренко.

Тот с улыбкой обернулся, за что получил от неё похлопывание по плечу. Сергей Владимирович смерил тяжёлым взглядом их обоих, но ничего не сказал.

Наспех обрызгав себя средством от насекомых, Герда в числе последних покинула здание. Она так и не успела ни с кем обсудить поведение Охтина, который скрылся в первом вездеходе. Туда же забрался Гостицин с Дорфманом и Леонид Дружинин с коллегами-спасателями. Больше десяти пассажиров в узком салоне не помещалось. Поэтому Пелевец вновь пришлось тесниться со Львом и другими милиционерами. Благо, компанию ей составила Сапуренко и Снегирёва.

— Хорошо, хоть в туалет успела сходить, — призналась следователь, ничуть не смущаясь присутствующих мужчин.

— На природе это можно будет делать почаще, — отозвался светловолосый Никита, от которого сильно разило потом.

— Дверь поплотнее закройте, — попросил тучный небритый мужик, сидевший за рулём. — Рекомендую всем пристегнуться, трясти будет охрененно.

— Виталий, не пугай людей, — обратился к нему узкоглазый Степан, расположившийся рядом перед приборной панелью. — Медленно же ехать будешь, чтобы не провалиться никуда.

— Богданчиков, ты мне тут не командуй, — осёк его водитель, приоткрыв окошко со своей стороны. — Твоё дело маленькое — показывать дорогу.

Коми-зырянин закачал головой, будто возмущаясь таким отношением к себе.

— Будешь так говорить, Виталий, тебя араль задерёт, — предупредил проводник, однако его слов никто не понял.

К тому же, всё вокруг загудело и завибрировало, из-за чего перебранка между этими двумя стала никому не интересна. Герда, тем не менее, последовала совету и принялась пристёгиваться засаленным ремнём. Однако замок на нём оказался сломан и сразу же забренчал, подобно колокольчику, едва махина тронулась с места.

В отличие от пыльного грузовика, на котором их привезли из города, двигаться на вездеходе было гораздо приятнее. Во-первых, все могли видеть путь через лобовое стекло. Правда, его облепили комары и мошки, не спеша разлетаться от движения. Во-вторых, между метеостанцией и подножьем гор оказалась ровная поверхность. Да и Виталий, несмотря на свою хамоватость, умело управлялся с громоздкой машиной.

— Сейчас бы поваляться, — зевнула Ксения, вызвав улыбку у Снегирёвой.

— Можешь лечь ко мне на колени, — тут же предложил носатый Сако, за что получил недружественный взгляд от Льва.

— Боюсь помять причёску, — засмеялась Сапуренко и ткнула ногой Герду. — Ты успела рассмотреть того хмыря? Ну, которого вы все пытались догнать.

— Совсем немного, — пожала плечами Пелевец и строго посмотрела на Овчаренко. — Я куда больше боялась, что меня или Иринку застрелит твой друг.

Парень, о котором шла речь, предпочёл сделать вид, что не слышит.

— Вот вернёмся в Юршорск, вызову его на допрос, — захихикала следователь, на что Льву пришлось смущённо улыбнуться.

Вездеходы двигались друг за другом. Они достигли каменистой поверхности и сбавили скорость. Под ними стал раздаваться треск и скрежет, поначалу напугав Герду. Но после нескольких минут такого звукового сопровождения женщина поняла, что примерно так и продлится вся поездка.

Разговаривать в такой обстановке было сложно. Поэтому Ксюша прижималась губами к уху Овчаренко и что-то кокетливо ему рассказывала. Примерно то же самое пытался проделать Никита с Ирой, однако девушка каждый раз от него отстранялась.

Солнце перестало озарять машины почти сразу, когда те оказались в окружении горных склонов. Помимо механического гула и треска, под днищем салона стало слышно чавканье грязи. А со стороны водительского окошка донеслось журчание воды. Через лобовое стекло Пелевец увидела ручей, тянущийся практически по центру их пути. Виталий принялся объезжать его, из-за чего тряска усилилась. Впрочем, вскоре он оставил эту затею, поскольку и слева, и справа ландшафт был ничуть не лучше.

В какой-то момент Герду потянуло в сон. Сказывалась неспокойная ночь и ранний подъём. Так что она, взяв пример с Ксюши и Льва, закрыла глаза буквально на пару минут. Следующее, что Пелевец почувствовала, это сильный толчок и отвратительный механический гул.

— Ёшки-матрёшки! — выругался Виталий и высунул голову через отверстие в боку кабины. — Давай же!..

— Кажись, приехали, — недовольно сказал Сако, потирая глаза.

— Вернее — приплыли, — заулыбался Никита, в очередной раз попытавшись дотронуться до Ирины.

— А я говорил, не надо злить араля, — подметил Степан, вызвав у водителя очередную порцию ругани.

— Вылезайте! — скомандовал он, заглушив двигатель. — Застряли…

Очутившись на свежем воздухе, Герда поняла, насколько жарко было в пассажирском салоне. Однако насладиться горным пейзажем, который окружал спасателей, не удалось. Со всех сторон налетели орды насекомых и замелькали перед глазами подобно чёрному снегу.

— Фу! — заныла Ксения, отмахиваясь от них платком.

— У кого комариный спрей, одолжите, а? — попросил растерянный Ваня-водолей.

Впрочем, от репеллентов не было особой пользы. Насекомые хоть и не кусались, но норовили залететь в глаза, уши, рот и за воротник. Они тучами садились на одежду и уже облепили пыльный корпус вездехода.

— Чё, застряли? — уточнил Виталий, уставившись на другой внедорожник, который стоял в сотне метрах впереди.

— Нет, — отозвался оттуда Дружинин и указал на треугольную гору напротив себя. — Изъяхой!..

Она была покрыта мелкой зеленью вперемешку с полосками тающего снега. Перед ней текла довольно широкая синяя река, окружённая кустиками и жёлтыми кочками. Невзирая на обилие комаров и мошек, Герда поняла, что перед ними первая запланированная остановка. Вчера на собрании Леонид говорил, что здесь имеются две пещеры, в которых могут скрываться люди. Странно, что они так быстро досюда добрались. Но когда женщина взглянула на свои часы, она поняла, что вездеход вёз их почти полтора часа.

— Не гора, — пробормотал Степан, который единственный из присутствующих не беспокоился по поводу комаров. Странно, но они даже не приставали к нему.

— Простите, что Вы сказали? — уточнила Пелевец, передав Ивану свой баллончик с инсектицидом, чему парень был несказанно рад.

— Изъяхой переводится как «не гора», — охотно пояснил проводник, указав на зеленеющий склон, вершину которого освещало солнце. — «Хой» — это по-ненецки гора. «Изь» — частица отрицания. Поэтому «изъяхой» означает «не гора».

Признаться, патологоанатом не ожидала такого лексического разбора от Богданчикова. Внешне он не производил впечатления филолога, хотя наверняка хорошо разбирался в местных диалектах.

— Как интересно, — призналась Герда, отгоняя назойливых мошек рукой. — А выглядит вполне себе по-горному. Высокая?

— Больше тысячи метров, — поведал Степан. — Это начало целого хребта. Он тянется на десятки километров с юга на север. А отсюда кажется, что всего лишь одна гора. Поэтому и называется «не гора»…

Через несколько минут многие обзавелись собственной веточкой, чтобы отбиваться от насекомых. Благо, заполучить такое «приспособление» было легко с прибрежных кустарников. Ксюша, подустав от укусов, достала дополнительную одежду. Так что через мгновение ока она стала напоминать пчеловода — в плотной кофте и сетке, которая теперь скрывала её разукрашенное лицо. Пелевец последовала её примеру и тоже достала свою антикомариную амуницию.

Дружинин с Тимофеевым тем временем успели перебраться на другой берег. Мирон, замочив джинсы, предлагал проделать то же самое остальным. Но энтузиазм возник лишь у Малинина и Дорфмана. К тому же, последний держал в руках удочку и явно собирался устроить экспресс-рыбалку.

— Там большие пещеры? — спросила Герда у проводника, который неспешно щёлкал семечки.

— Не люблю лазить по пещерам, — отмахнулся коми-зырянин. — Зря встали здесь, надо дальше ехать.

Юрий Наумович подозвал одного из подчинённых, и к нему в реку зашёл субтильный парень с рацией. Кажется, его звали Алексей. Получив какие-то инструкции, он направился следом за Леонидом и Мироном. Те уже взбирались по склону, выискивая проём в горном подножье.

— Лучше бы наши жмурики здесь валялись, — принялась мечтать Сапуренко, спихивая насекомых со своих бридж зелёной веткой. — Не хочу углубляться в эти топи.

— Что, уже пропало желание устроить пикник в горах? — усмехнулась Пелевец, отлавливая комаров, мельтешащих перед ней, руками.

— Ну ты глянь, что за фигня! — продолжала возмущаться следователь, указав на корпус вездехода, где кишели разнообразные насекомые. — Лучше б зимой сюда приехали. В холод хотя бы нету этих тварей…

Её прервал истошный мужской крик со стороны Изъяхой. Все, кто прогуливался вдоль реки, испуганно обернулись. Дорфман бросил удочку и побежал к склону. Герда попыталась взглядом найти там Дружинина и Тимофеева, однако гора казалась пустой. Куда успели спрятаться спасатели, отсюда было не видно. Поэтому женщина поспешила к воде вместе с остальными.

Лев с Никитой и Сако уже перебрались на тот берег, изрядно замочив ноги. Гостицин с Охтиным подумали пару секунд, стоит ли соваться в воду, но очередной крик со стороны склона заставил их двинуться дальше.

— Герда, не лезь туда! — негодующе воскликнула Ксения, пытаясь остановить подругу.

Однако было поздно — Пелевец спрыгнула в реку и поняла, насколько сильное здесь течение. Она едва не споткнулась сначала о прибрежные камни, а потом из-за скользких водорослей. Пробегавший мимо Иван схватил её за руку и помог добраться до берега.

В этот самый момент раздались выстрелы. За ними последовала ругань и какие-то непонятные вопли. Что происходило у подножия горы, было совершенно непонятно. Впрочем, когда Герда очутилась на каменистой поверхности, она обнаружила, что между двумя склонами имеется ущелье. И именно оттуда доносились эти пугающие звуки. Пришлось прибавить шаг, хотя после пробежки по быстрой реке ноги заметно устали.

— Нет, не приближайтесь! — выкрикнул им Леонид, и из тёмной расщелины выбежали какие-то низкорослые мохнатые фигуры.

Раздалось рычание и лай. Три небольших волка выскочили аккурат навстречу Пелевец и Ивану, заставив их испуганно отпрянуть. Правда, звери выглядели отнюдь не устрашающе. Наоборот, они торопились удрать отсюда, отчего кубарем скатились по склону к воде и бросились вдоль реки куда-то назад.

— Не стрелять! — послышался из пещеры приказ Дорфмана, и оттуда высунулся ещё один волк. Он пытался убежать следом за своими сородичами, вот только задняя лапа у него уже оказалась повреждена.

Сзади возник Лев, на ходу перезаряжая пистолет. Он прицелился в раненое животное и одним громким выстрелом заставил его упасть на траву.

Герда волнительно наблюдала за этой сценой, боясь пошевелиться. Уже второй за сегодня раз она была свидетелем, как Овчаренко использует своё оружие, угрожая задеть кого-нибудь из людей. Парень, словно специально, направил пистолет на неё и победно усмехнулся.

Здесь уже собрались и Малинин, и проводник Степан, и ещё двое спасателей. Каждый пытался понять, что произошло.

— Очень вовремя, — произнёс Лев, уставившись на Пелевец. — Там Вас подарочек ждёт. — Он указал на расщелину, откуда продолжали доноситься недовольные вопли, и жестом пригласил внутрь. — Прошу.

Женщина неуверенно обошла застреленного зверя, с опаской покосилась на вооружённого милиционера и поспешила в пещеру. Признаться, она до последнего думала, что здесь просто кто-нибудь упал и повредил ногу.

За расщелиной оказалось весьма широкое пространство. Это только вход в него был узок. А вот сама пещера представлялась вполне вместительной, раз здесь уже находились Сако, Никита, Юрий Наумович, Леонид с Мироном и Гостицин с Охтиным. У троих в руках сверкали фонарики. Луч упал на лицо Герде, отчего она зажмурилась и не сразу смогла разглядеть то, что лежало на каменистой земле. К тому же после солнца глаза ещё какое-то время плохо ориентировались в сумрачной обстановке. Зато в ноздри сразу ударила смесь тухлых запахов.

— Вот и первые трупы, — произнёс Сергей Владимирович, посветив на забрызганную кровью плиту.

Перед ней валялось растерзанное тело в окружении двух застреленных волков. Чуть дальше, где стоял Сако, лежал ещё один человек — лицом вниз и с распластанными руками. Разглядеть его под слабыми лучами карманных фонариков было сложно. Поэтому Герда ограничилась лишь осознанием того факта, что здесь могло произойти за последние несколько минут.

— А ты говорил, что зверья особо нету в этих местах, — ворчал Дорфман, адресуя своё возмущение Леониду.

Дружинин сидел на корточках и потирал лицо. Было заметно, что он изрядно перепуган. Видимо, парень вместе с Мироном решил первым пролезть в пещеру, где наткнулся на волчью стаю. Животные, вполне разумеется, «лакомились» трупами. Вот только кому принадлежали последние — пропавшим туристам или спасателям — пока трудно было определить.

— Мне нужно побольше света и инструменты, — обозначила Герда, и Никита с Тимофеевым отправились к выходу. — Что здесь случилось?

— Подстрелили трупожоров, — радостным голосом ответил Лев, охраняя отверстие, выводившее наружу.

— Вы в порядке? — обратилась женщина к Дружинину.

— А? Да-да, — нервно покивал тот.

— Если здесь двое, значит, где-то поблизости должны быть и остальные, — заключил Гостицин.

— Не факт, — оспорил его мнение Валентин, присев к телу, окружённому убитыми волками. — Сколько зверей вы подстрелили?

— Троих, — гордо ответил Овчаренко, помахивая пистолетом.

— Этот экземпляр погиб не от пули, — вдруг возразила Герда и указала на серое животное, половина которого оказалась придавлена трупом незнакомца.

— Чего??? — негодующе промычал Дорфман.

— Ну, сами гляньте. — Патологоанатом постучала веточкой по спине умершего человека, и все уставились на него, как дети, впервые нашедшие дохлую зверюшку. — Вот этот волк застрелен двумя проникающими отверстиями. А другой как будто раздавлен…

— Вы несёте очередную чушь! — присоединился Охтин к всеобщему возмущению. — Я лучше сам проведу осмотр. Ведите сюда следователя.

— Да я и не настаиваю, — оскалилась Пелевец, поспешив к выходу.

— Нет, надо все сделать по-быстрому, — возразил Гостицин, потирая нос из-за неприятного запаха. — Иначе застрянем тут до вечера.

— Точно, — согласился с ним Мирон. — Пока они будут заниматься телами, мы с мужиками обойдём береговую линию. Мало ли, может, зверьё успело найти и других наших потеряшек.

— Я, пожалуй, с вами, — одобрил его затею Юрий Наумович, и из пещеры тут же вышли пятеро человек.

Герда прекрасно их понимала. Она бы и сама с удовольствием покинула это тёмное пространство, поддавшись требованию Валентина. Однако любопытство вновь одолело желание оказаться на свежем воздухе. В конце концов, здесь почти не имелось насекомых.

— Это туристы, — заключила женщина, совладав со зрением. — Если спасатели пропали сутки назад, то тела бы ещё не издавали такой аромат.

— Лето на дворе, — подметил недовольный инспектор, которого слова патологоанатома явно раздражали. — Любой труп в тепле начнёт вонять.

— Если Вы не заметили, в пещере довольно прохладно, — парировала Пелевец, подойдя ко второму найденному мертвецу.

— Она права, — поддержал её наблюдения Дружинин, который по-прежнему сидел на корточках в углу. — У наших спасателей не такая одежда была. Это наверняка члены тургруппы.

В пещеру заглянул Ян, держа в руках мощный фонарь размером с трёхлитровую банку. Всё вокруг мигом наполнилось ярким сиреневым светом.

— Ксения сейчас будет, — сообщил Малинин и подошёл к своему начальнику. — Ноль семнадцать?

— Три один, — загадочно ответил Охтин.

Впрочем, Герда прекрасно поняла, что эти двое обмениваются оперативными наблюдениями на своём зашифрованном языке. Видимо, озвученные цифры обозначали какую-то тактическую ситуацию, как у военных. Однако уточнять было бессмысленно. Поэтому женщина приблизилась к Леониду.

— Может, Вам лучше выйти на воздух? — предложила она, потрогав его взмокший лоб. — У Иры есть успокоительное, попросите несколько капель…

— Я хочу, чтобы Вы проверили то тело, — шёпотом отозвался спасатель, указав подбородком на труп, под которым валялся волк.

Возле него как раз вертелись инспекторы, тоже общаясь между собой вполголоса.

— Когда я зашёл сюда, мне показалось, будто бы оно шевелилось, — пояснил Дружинин, и на его лице застыла гримаса ужаса.

— Шевелилось? — удивилась Герда. — Не может быть, от него разит за километр…

— Проверьте, — настаивал Леонид.

В этот момент в расщелине снаружи донеслось нытьё Сапуренко.

— Фу, какая гадость! — брезгливо простонала Ксения. — Можно, я не буду туда заходить?

— Я тоже не хочу, — присоединилась к ней Ирина, боясь даже заглянуть внутрь. — Мы тут постоим, хорошо?

— Если ты принесла мой чемоданчик, так и быть, — согласилась Пелевец и направилась к выходу одновременно с Малининым.

— Вам нет нужды здесь оставаться, — сказал он и попытался выхватить из рук ассистентки инструменты Герды. — Мы прекрасно справимся и без Вас…

— Сергей Владимирович велел всё сделать быстро, — прошипела женщина и опередила его, приняв свой чемодан от девушки. — Это лишь двое из шестнадцати пропавших. Если сейчас найдут ещё тела, нам всем хватит работы!..

Помощник Охтина тяжело вздохнул и нехотя выбрался наружу. Теперь у Пелевец имелось небольшое преимущество перед инспекторами. Пока парень принесёт оборудование Валентина, пройдёт несколько минут. Так что женщина поспешно натянула резиновые перчатки и спрятала нос и рот под одноразовым респиратором.

— Этот труп я сам осмотрю, — попытался оттолкнуть её Охтин, но Герда, проигнорировав его слова, принялась исследовать подозрительное тело.

Как она и сказала в самом начале, волк действительно оказался придавлен погибшим туристом. Впрочем, это была не единственная странность. На лучах малининского фонаря Пелевец быстро обнаружила входное пулевое отверстие в лысой макушке туриста. И судя по крови, которая до сих пор проступала оттуда крупными каплями, рана была получена недавно. Неужели кто-то из милиционеров угодил в труп случайно?

— По возвращению из экспедиции я напишу на Вас новый рапорт! — не унимался Валентин, пытаясь всячески мешать осмотру. — Вас уволят и ещё заведут дело за нарушение…

— Да-да, за то, что я осматривала тело, конечно, — ехидно ответила Герда, продолжая изучать странный труп.

— В этой экспедиции все должны выполнять только мои приказы, — недовольно подметил мужчина, нервно дожидаясь, пока его помощник наконец-то вернётся с набором инструментов.

— Вообще-то это спасательная операция, — вмешался в их диалог Дружинин, — а не следственные действия.

— Вот именно, здесь он главный, а не Вы, — кивнула женщина и с очередной попытки перевернула мертвеца на спину. — Ой!..

Теперь она сама отпрянула от тела, чувствуя дрожь в руках. В испуге Пелевец задела фонарь, который лежал на каменистом полу пещеры, отчего луч сдвинулся на сидящего Леонида. Впрочем, это не помешало увидеть, насколько обезображен найденный турист. Всю нижнюю половину лица покрывали чёрные шипы. Рта не было. Во всяком случае, так показалось Герде. Ещё два острых предмета торчали из бровей убитого, напоминая миниатюрные рога. И всё это в обилии тёмной крови, струями стекавшей по подбородку и шее!

— Чё? Чё там?! — вопрошала снаружи Ксения.

— Всё в порядке, — заверил её Охтин и, обойдя патологоанатома, нагнулся к жуткому трупу.

— Что с ним такое? — пересилив приступ страха, уточнила женщина.

— Я же сказал, что это моя юрисдикция! — озлобленно заявил Валентин вполоборота и хотел адресовать ей очередные язвительные замечания, как вдруг отвлёкся на Дружинина.

Пещеру охватил журчащий звук, словно полилась вода, а за ним и протяжный хрип. Леонид жмурился от яркого луча, светившего ему прямо в лицо, поэтому не видел, что происходит за собственной спиной. А там выросла тёмная фигура, которая потянула к нему корявые руки. В мгновение ока Герда поняла, что именно там, за спасателем, и валялся второй мертвец!

Новая порция криков донеслась до Гостицина как раз в тот момент, когда он раздавал указания подчинённым возле реки. Лев и Сако уже бродили в нескольких десятках метров отсюда, проверяя высокую прибрежную траву. Малинин же копошился в вездеходе в поисках чемодана начальника.

— Помогите! — раздался вопль Ксюши, и на этот раз абсолютно все ринулись с места.

Сапуренко металась между входом в пещеру и склоном, размахивая руками. Ира схватилась за голову, тоже не зная, что предпринять. Впрочем, Мирон протиснулся в расщелину с пистолетом наперевес и сбил с ног Герду. Та как раз пыталась выбраться наружу. Они рухнули на каменистую поверхность, больно ударившись друг об друга.

Вокруг раздавалось хищное шипение вперемешку с воплями Дружинина. Один лишь Охтин сохранял хладнокровие, выискивая что-то на земле. Пока Тимофеев поднимался на ноги, Валентин схватил крупный камень и двинулся к освещённому углу пещеры. Там в лучах фонаря Леонид пытался оттолкнуть от себя ожившего мертвеца, который вцепился чёрными руками ему в спину. Более того, страшилище ударяло его собственной головой прямо по затылку, издавая нехарактерные для трупа звуки.

Через минуту всё прекратилось. Инспектор толкнул Дружинина вместе с неведомым созданием на землю, нагнулся и несколько раз ударил по ним камнем. Герде даже показалось, что тем самым он покончил сразу с обоими. Но вскоре Леонид поднялся и отпрянул к стене, волнительно дыша. Нападавший же задрожал, как умирающая лягушка, правда, продолжил шипеть. Охтин вновь схватил окровавленный камень и пару раз стукнул им прямо по бледной голове «трупа». За этим последовал протяжный хрип, который через несколько секунд стих.

— Не стреляйте! — приказал Валентин, обратившись к Мирону.

Парень как раз нащупал пистолет, выроненный от столкновения с Пелевец, и хотел нацелить его на угол пещеры.

— Что, чёрт побери, здесь происходит?! — выкрикнул он с прерывистым дыханием.

Гостицин с Алексеем протиснулись в расщелину с недоумёнными лицами. Сзади их подталкивал Дорфман.

— Опять волки??? — удивился Юрий Наумович.

— Я не хочу больше оставаться тут, — промолвила Герда и попыталась выйти, однако не смогла пробраться сквозь любопытных мужчин.

— Он… он точно мёртв?! — потребовал Леонид, зажав трясущейся рукой свою шею.

— Теперь да, — неохотно ответил Валентин, отбросив камень. — Говорил же, что надо слушаться меня.

— Он что, был жив? — вопрошал Мирон, по-прежнему держа пистолет на прицеле. — Мне это не померещилось? Он жив???

— Но как? — присоединился к всеобщему негодованию Сергей Владимирович, переводя взгляд то на забитого камнем «туриста», то на недовольного Охтина.

— Наверно, подцепил бешенство, — пожал плечами инспектор и указал на лежащего посередине пещеры волка. — Вон, зверья же здесь много бегает…

— Он лжёт! — воскликнула Пелевец, стаскивая с рук порванные резиновые перчатки. — С самого начала лгал всем нам.

— О чём ты? — обратился к ней Дорфман.

— Он знает, что случилось с туристами и спасателями. Знает, что здесь происходит. Поэтому и присоединился к поисковой операции.

— У вашего патологоанатома просто буйная фантазия, — улыбнулся Валентин, подобрав фонарь с пола. — Видимо, в маленьких городах больше нечем заняться, кроме как конспирологией.

В пещеру уже протиснулись Сапуренко и Снегирёва, мешая Льву и Сако пролезть к остальными. Однако даже при большом желании поместиться в этом ограниченном пространстве больше никому не удалось бы. Так что странный разговор с инспектором слышали не все.

— Какая на хрен конспирология! — возмутился Леонид, дрожа от столкновения с трупом. — Ещё минуту назад эта тварь пыталась убить меня!

— Человек, — поправил его Охтин с фальшивой усмешкой. — Это человек, Вы же видите…

— Взгляните на его руки, — потребовала Герда, поняв, что другой возможности привлечь внимание окружающих не представится. — Разве это человеческие руки?!

Она протиснулась между стеной и Мироном и хотела приблизиться к забитому камнем телу, но вновь испытала чувство страха. Вдруг это создание опять чудесным образом воскреснет и попытается напасть на неё. Ведь «стрелец» сумел подняться со стола патологоанатома даже с разрезанным животом. Лучше держаться от всего этого кошмара на расстоянии.

— Ну, перепачкался он в крови или грязи, — продолжал инспектор разуверять присутствующих.

— Тогда зачем Вы добили его? — недоумевал Тимофеев, который лично видел схватку с шипящим мертвецом.

— Иначе бы он убил руководителя нашей экспедиции, — будничным тоном ответил Валентин, разведя руки в стороны.

— Это не первый оживший труп, — призналась Герда. — Тот стрелец с набережной тоже оказался жив, когда я проводила его вскрытие.

— Чего??? — опешил Юрий Наумович.

— О чём они там болтают? — донеслись недоумённые голоса Ксении и Льва.

— Помните, я вызвала патрульных и ещё попросила, чтобы они остались на ночь охранять бюро? — пояснила женщина под недовольным взглядом Охтина. — Так вот я тогда не смогла рассказать всю правду. А теперь вижу, что со всеми этими телами связана какая-то чертовщина…

— Господа, здесь становится трудно дышать, — прервал её Валентин, попытавшись пройти к выходу, который преграждали Гостицин и Алексей. — Может, вам всем и нравится тухлятина, а я хочу на свежий воздух.

— Вчерашний толстяк на железнодорожном переезде тоже попытался напасть на патрульного, — продолжила Пелевец и обратилась к Сергею Владимировичу. — Вы сами же видели, как он выглядел. Разве это нормально для обычного человека?

Начальник УВД вздохнул, нервно потирая свой пистолет.

— А теперь ещё и эти два крайне странных тела, — говорила Герда с видом разоблачителя. — Все же видите, вот этот явно сам напал на волка и выгрыз ему шею. Вон какие у него клыки торчат по всей морде. Я даже не нашла там ротового отверстия. А второй напал на Леонида. Это же очевидная аномалия!

— Что Вам известно? — спросил Гостицин у Охтина, который уже пролез к нему в попытке выбраться наружу.

— Дайте пройти! — скомандовал мужчина. — Иначе я сейчас потеряю сознание!..

Это возымело успех для инспектора — его пропустили. Снаружи тут же посыпались вопросы, но отвечать недоумевающим членам поискового отряда Валентин не посчитал нужным. Он стремительно спустился к ожидающему его у реки Яну, обменялся с ним парой фраз и отвёл помощника подальше от лишних ушей. Ксения принялась расспрашивать Дорфмана и Гостицина о том, что там произошло. Ира же обрадовалась появлению начальницы.

Возле воды стоял Степан с Виталием и водителем первого вездехода (кажется, его звали Артур). Они, как ни в чём ни бывало, тихо курили, дожидаясь, пока нервные спасатели и милиционеры разберутся между собой. Тем более Дорфман по рации принялся говорить про трупы и про то, что их необходимо вывезти отсюда к метеостанции.

— Чёртов ублюдок! — шипела себе под нос Герда, присев к реке, и окатила разгорячённое лицо холодной водой. — За дураков нас всех держит…

К ней подошёл Сергей Владимирович, придерживая пистолет. Выглядел он настороженно, посматривая теперь по сторонам, будто оттуда могут вырваться очередные хищники.

— Коновод был жив? — спросил он с таким видом, будто случайно проглотил комара.

— Нет, — мотнула головой Пелевец, утираясь рукавом кофты. — Но его сердце зашевелилось, когда я вскрыла грудину и брюшную полость.

— Что… что это означает? — поморщился Гостицин, недоверчиво переглянувшись с Ириной, которая поблизости нервно переминалась с ноги на ногу. — Такое разве бывает?

— Эти трупы, они не принадлежат людям, — выдохнула женщина, поправляя намокшую чёлку. — Вернее, раньше они, конечно же, были людьми. Но в момент смерти точно стали кем-то другим. Надо спрашивать у Охтина, ему всё известно.

Они оба посмотрели на инспекторов, шепчущихся на соседнем берегу. А те в ответ вызывающе уставились на них.

— Ладно, — промолвил начальник УВД, не спеша прятать пистолет в кобуру, — в любом случае мы нашли тела. Надо их оформить, упаковать и отправить в город для опознания. Вы в состоянии выполнять свои функции?

— Я лично к ним не приближусь, — предупредила Снегирёва, потирая плечи от комаров и мошек. — Не хочу, чтобы меня сожрал какой-нибудь монстр.

— Мы справимся, — ответила за них двоих Герда и сурово глянула на ассистентку. — Но с нами в пещере должны быть вооружённые люди.

— Хорошо, — согласился с этим условием Гостицин и жестом приказал Никите и Сако не убирать оружие. — И давайте поскорее, нам надо решить, что делать дальше. А я попробую переговорить с нашими питерскими товарищами.

Пелевец вновь обменялась озлобленным взглядом с Охтиным, стряхнула капли воды с рукавов и направилась обратно к пещере. Ирина нехотя поплелась за ней. Сергей Владимирович же тяжёлым шагом принялся преодолевать течение, всё ещё держа пистолет наготове. Он что-то сказал наблюдающим за ним инспекторам, но Герда уже не расслышала.

Из расщелины выбралась Сапуренко. Выглядела она бледно, пытаясь вернуть на голову сетчатую маску от комаров.

— Лучше вернись внутрь, там хотя бы нет насекомых, — подшутил над ней Лев, вольготно помахивая оружием.

— Если я там останусь, меня стошнит, — призналась Ксения и пропустила туда патологоанатома. — Надеюсь, протокол сами набросаете?

— Так, шеф велел не медлить, — проигнорировала её Пелевец, обращаясь к парням. — Я зафиксирую расположение тел, Ира всё снимет на фотоаппарат. Трупы в пакеты мы сами завернём, а вы будете их выносить.

— Куда? — уточнил Никита.

— К транспорту, — указала женщина на вездеходы, которые как раз пришли в движение, чтобы развернуться. — И не уроните в реку, а то на каждого напишу потом рапорт.

В следующий час Герда с помощницей орудовали в пещере. Благо, там остался мощный фонарь Малинина, которого с лихвой хватало для осмотра трупов. Насчёт забитого Охтиным чудовища патологоанатом совершенно не переживала. У того отсутствовала половина черепа. С такими повреждениями если он и оживёт, то вряд ли сумеет причинить какой-либо вред. А вот по поводу второго тела, под которым валялся волк, она не была столь уверена. К тому же, Дружинин до инцидента с нападением успел сообщить ей, будто бы труп шевелился. Поэтому охранять его покой Пелевец поставила Никиту и Сако.

Снегирёва еле сдерживала нервную дрожь. На этот раз она не делала много фотографий, ограничившись несколькими снимками. Тем более вокруг неё тёрся Овчаренко с надменной улыбочкой. Герда очень хотела высказать ему вновь своё возмущение насчёт инцидента с опасной стрельбой, но была занята упаковкой тела с размозжённой головой.

Со стороны реки изредка доносились мужские голоса. Кажется, прогулка по окрестностям не дала никаких результатов. Дорфман и его подчинённые прочесали оба берега, осмотрели соседние подножья гор и по одному заглядывали в пещеру, проверяя, всё ли в порядке. Пелевец уже работала над вторым трупом. Парни оттащили его от волка и уложили на более ровную поверхность.

В отличие от забитого насмерть сородича, этот экземпляр сохранил на себе демонические атрибуты. Из бровей мертвеца торчали два острых шипа, больше похожие на маленькие рожки. Вот только трогать их Герда не рискнула, ограничившись поверхностным осмотром. Всё равно здесь, на месте, определить истинную причину смерти было невозможно. Скорее всего, эти двое забрались в пещеру от дождя или от волков. Справиться с одним из зверей ещё как-то получилось, а вот со всей стаей — уже нет. Судя по многочисленным рваным ранам, хищники вдоволь покусали туристов. Впрочем, первым двум рогатым — «стрельцу» и «козерогу» — повезло куда как больше. Они наверняка приплыли по реке, избежав столкновения со зверьём. Просто один из них сумел выбраться на берег в районе станции Северная, а другой очутился в центре Юршорска с оружием наперевес.

Так или иначе, но Герда не стала искушать судьбу. Она вытащила длинную иглу, вставила её в стеклянный шприц, которым обычно пользовалась, чтобы достать спинномозговую жидкость у трупа, и воткнула прямо в область сердца второго тела. Никаких реакций от него не последовало. Поэтому женщина проделала эту процедуру ещё пару раз для собственного убеждения. Нет, жертва волков однозначно была мертва, несмотря на свой пугающий облик. На его морду, покрытую шипами, патологоанатом накидала побольше ваты и марли, а затем обвернула плотной полиэтиленовой плёнкой. Нельзя допустить, чтобы кто-нибудь коснулся их руками и словил приступ, который испытала позавчера она сама из-за рогов «стрельца».

К моменту, когда в пещеру заглянули Мирон и Ильдар, Пелевец уже стаскивала с рук перчатки. Сако и Никита унесли первый труп минут десять назад и не торопились возвращаться, прислав вместо себя сослуживцев.

— А Ваня не с Вами? — спросил Мирон, вытаскивая мешок с телом наружу.

— Ваня? — не поняла Герда, закрыв свой чемодан.

— Ну да, Ваня-водолей, — пояснил напарник Тимофеева. — Я думал, он тут тусит.

— Не видела, — мотнула головой Герда и поспешила вслед за ними.

После часа, проведённого в затхлой пещере, дышать свежим воздухом было одно удовольствие. Не мешали даже насекомые, которые тучей налетели на вспотевшую женщину. Ира, бросив начальницу ещё минут двадцать назад, болтала о чём-то с Ксюшей. Сапуренко по-прежнему выглядела бледновато и курила одну сигарету за другой. Один из вездеходов на другом берегу уже развернулся в обратную сторону. В него и грузили тела.

— Ивашкин! — раздавались мужские возгласы вдоль горного склона. — Ивашок, выходи, мы прогнали всех страшилищ!..

Кажется, оперативники искали своего коллегу, который то ли убежал, испугавшись инцидента в пещере, то ли уединился за поворотом с туалетной бумагой. Герду это интересовало в последнюю очередь. Она поискала взглядом Охтина с Малининым. За время осмотра трупов те ни разу не попытались наведаться к ней. А ведь Валентин уверял, что собирается лично проводить в походе все криминалистические действия. Впрочем, отсутствие у него рвения к этому было очевидным. Он уже добил одного из найденных «туристов» и наверняка успел изучить второго, поняв, что тот умер навсегда. Соответственно, всю грязную работу можно оставить скандалистке Пелевец. Должна же и она оправдать своё присутствие в составе экспедиции.

Однако ни Охтина, ни Яна видно не было. Гостицин молча наблюдал, как Мирон и Ильдар грузят в вездеход второе тело. Дорфман общался с кем-то по рации.

— Да отлить уж отошёл, он у нас парень скромный, — сказал субтильный Алексей, стряхивая со своей курточки насекомых.

— И рукожоп, — добавил Лев, заглядывая в салон вездехода. — Мог и провалиться куда-нибудь, пока срал.

— Что удалось установить? — поинтересовался Сергей Владимирович, обернувшись к патологоанатому.

— Волки успели их подъесть, возможно, это явилось причиной смерти, — ответила Герда и хотела положить свой чемодан в вездеход, однако водитель Артур жестом запретил это и захлопнул задние дверцы. — Разве мы не едем обратно?..

— Я решил, что сегодня успеем проверить ещё пару мест, — сказал начальник УВД, параллельно общаясь жестами с подчинёнными. — Терять время не имеет смысла. Завтра обещают дождь и сильный ветер. Если сумеем отыскать хотя бы ещё кого-нибудь, это будет замечательно.

Женщине не особо понравилась такая идея. Она устала и по-прежнему чувствовала страх перед уродливыми трупами, которые волшебным образом оживали и пытались напасть на окружающих.

— Лёнь, ты остаёшься! — крикнул Гостицин Дружинину, который уже устроился в кабине вездехода. — Вылазь давай…

— У меня повреждена шея, надо к врачу, — попытался оправдаться мчсник, показывая всем кровь на воротнике своей служебной куртки.

— Вон Герда Геннадьевна тебя осмотрит, иди сюда.

Леонид без всякой радости послушался приказа. Вместо него в кабину забрался коренастый милиционер, имя которого Пелевец не запомнила. В грузовой отсек к трупам залез Ильдар, явно испытывая любопытство. Водитель Артур обошёл вездеход по кругу, проверяя колёса, и кивнул Сергею Владимировичу.

— Сразу же возвращайся, — велел ему Гостицин и махнул рукой.

— Но нас же много, мы все не поместимся в одну машину, — возразила Герда, до конца не понимая задумки главы юршорского УВД.

— Здесь не очень далеко вторая гора с возможными укрытиями, — заверил мужчина и, обернувшись, похлопал дрожащего Леонида по плечу. — Нам без тебя никак нельзя, ты у нас главный по местности.

— Степан вон всё знает, — обидчиво отбрыкнулся Дружинин. — А у меня шея болит…

Богданчиков как раз сидел возле реки, словно медитируя. Его не беспокоили насекомые, не будоражили найденные трупы. Это показалось странным.

— Эй, чукча! — крикнул ему Овчаренко и для убедительности запустил в его направлении мелкий камешек. — Чаёк будешь?

— Не откажусь, — мигом ожил коми-зырянин и направился к первому вездеходу, где мужчины вовсю ковырялись в мешках с едой.

Пока Пелевец изучала повреждения мчсника, к ним подбежал запыхавшийся Дорфман с шипящей рацией.

— Как сквозь землю провалился! — негодовал Юрий Наумович, нервно махая руками. — И там посмотрели, и кричим уже, и обошли вроде всё вокруг — нету и всё тут!..

Сергей Владимирович без эмоций посмотрел на начальника оперативников и перевёл взгляд в сторону пещеры.

— Я тебя просил подобрать только самых стойких ребят, — укоризненно промолвил он, поправляя на себе наплечную кобуру.

— Так нормальный паренёк вроде был, никогда не нервничал, — попытался оправдаться Дорфман, потирая рацию.

— У нас нет времени и ресурсов искать твоего малохольного, — начинал злиться Гостицин. — Пейте воду, жуйте сухарики. Вещи кидайте в вездеход, а сами пешком пройдёмся. Тут в паре километрах надо осмотреться. Если ничего не найдём, вернёмся на базу.

Он подошёл к Дружинину, рану которого как раз обрабатывала Герда.

— Жить же будет? — уточнил Серей Владимирович с мрачной улыбкой.

— Две царапины, но глубокие, — поведала Пелевец, залепив обтёртую спиртом шею лейкопластырем. — Если сегодня действительно попадём в цивилизацию, то терпимо, да.

— Отлично, — обрадовался мужчина и вновь похлопал Леонида по плечу.

— А как же Ваня-водолей? — недоумевал Дорфман.

— Ну хочешь, оставайся и ищи его сам, — парировал начальник УВД города и жестом подозвал к себе Ксюшу с Ирой.

— Как же ж… — растерялся Юрий Наумович, уставившись на вершины окружающих гор.

— Может, он убежал в сторону метеостанции? — предположила женщина, закончив с раной мчсника. — Шеф настроен как-то решительно.

— Вижу, — опечаленно кивнул главный по оперативникам и нервно махнул рукой. — Да Бог с ним, с этим Ваней. Найдётся ещё, так сам ему по шее надаю за мальчишеские выходки…

Глава 4 Рыбы дьявольских озёр

Вид с высоты птичьего полёта открывался просто восхитительный. Горы напоминали застывшие каменистые волны, а снег на них — морскую пену. В солнечную погоду летать над Полярным Уралом было одно удовольствие. Жаль, что нельзя разогнаться как следует. И всё из-за поисковой операции, ради которой горный массив патрулировали уже который день подряд три вертолёта. Приходилось следить за маршрутной картой и регулярно снижаться, чтобы второй пилот мог получше разглядеть низины.

— Уф, глаза уже устали, — пожаловался мужчина, убрав от лица бинокль. — Всё сливается, как ковёр.

— Время обеденное, — подметил пилот, постучав на приборной доске. — Пора на заправку.

— С удовольствием, — улыбнулся напарник и вновь принялся всматриваться вниз сквозь стеклянную дверцу.

Они как раз пролетали над серо-желтой скалой, верх которой напоминал спину какого-то животного.

— О, вижу людей! — вдруг воскликнул второй пилот. — Снижайся!..

Вертолёт описал круг над каменным хребтом и развернулся.

— Ноль четыре девять, говорит экипаж Ви-Ю, — принялся повторять лётчик в микрофон, соединённый с большими наушниками. — База, как слышно, приём?.. Наблюдаем группу людей в районе 1015…

— Кажется, у них вездеход, — разочарованно сказал напарник. — Видимо, наши уже добрались.

— Да, — подтвердил пилот, заходя на второй круг над тёмно-жёлтой горой. — Какой у них канал? Надо предупредить, что идёт грозовой фронт…

Второй мужчина принялся ковыряться в бумажках, что лежали в объёмном бардачке. Он тоже заметил, что со стороны Ямала сгущаются чёрные тучи. Они были ещё на дальнем горизонте. Правда, предсказать скорость ветра в горах всегда было проблематично. Вроде непогода двигалась медленно, а потом бац — и в считанные минуты накрывала уже всё пространство.

Вертолёт опускался между двух массивных хребтов, хотя пилот и не планировал садиться. Снизу его уже заметили. Несколько человек даже помахали руками в знак приветствия. Пока напарник копошился в записной книжке, лётчик решил получше рассмотреть своих коллег на земле. Поэтому для него стало полной неожиданностью появление перед ветровым стеклом огромных чёрных крыльев. Какая-то птица размером с кабину вертолёта поравнялась с ними, но вместо клюва у неё оказался окровавленный лошадиный череп.

— Это что за херня?! — воскликнул пилот в приступе удивления, и летательный аппарат вдруг накренился влево.

Звук работающих лопастей стал прерывистым и громким. Вертолёт начало трясти из стороны в сторону, словно кто-то снаружи вцепился в передние шасси. Напарник выронил бумаги и заверещал. Пилот же попытался выровнить махину, однако та абсолютно не поддавалась управлению.

— Что он изображает? — испуганно прошептал Юрий Наумович, глядя на дёргающийся над ними вертолёт.

— Кажется, хочет спуститься, — предположил Малинин.

— Здесь он не сядет, — заверил всех водитель Виталий, выглядывая на происходящее из открытого люка вездехода. — Очень неровная местность и воды много…

Когда воздушное судно издало протяжный гул, все поняли, что происходит неладное. Герда с Ксюшей и Ирой ринулись вперёд, к торчащим из земли огромным валунам. Гостицин и трое парней отшатнулись к реке. Остальные бросились врассыпную, словно тараканы от занесённого над ними тапочка.

Вертолёт склонился набок, состриг с ближайшей верхушки скалы порцию камней и ударился об отвесный склон. Раздалась череда грохотов и скрежета, после чего небо над испуганными спасателями охватил огонь. Вездеход рванул с места как раз в тот момент, когда сверху посыпались металлические обломки и каменные глыбы. Несколько крупных кусков задели отъезжающую машину, пробив крышу грузового отсека. А следом с ближайшей горы обрушились тонны камней.

Продолжалось это не дольше минуты, но всё вокруг гремело, как во время землетрясения. Куда как больше времени заняла пыльная завеса, из-за которой ничего не было видно. Герда лежала у основания высокого валуна, который от происходящего даже сдвинулся набок. Хорошо, что она не разрешила своей ассистенте залезть в проём под ним, иначе бы её раздавило, как гусеницу. Ксения со стоном вытряхивала каменные крошки из волос.

— Мать твою за ногу! — прокричал кто-то со стороны реки, которая стала разливаться по обоим берегам.

Вода уже подступала к притаившимся женщинам, которые не решались выбраться из своего укрытия. Повсюду оседала желтоватая пыль.

— Завал! — донёсся голос Льва, который сменился кашлем.

— Боже, боже! — проверещал кто-то с краю.

— Все целы? — спросил Гостицин откуда-то сбоку, и его голос разнёсся густым эхом по округе, будто они находились в замкнутом пространстве.

— Я в порядке, — воскликнул Дорфман со стороны вездехода, который издавал слабый рокочущий звук.

— Мля, мне в глаза пыль попала! — принялся ныть Мирон.

— Мы в норме, — сообщила Пелевец за себя и подруг, убедившись, что они не ранены.

Воздух понемногу становился чище. Возможно, это случилось благодаря ветру, который поддувал с восточной стороны. К моменту, когда пыль более менее осела, мужчины уже вовсю суетились вокруг обвала. Повсюду были разбросаны чёрно-жёлтые валуны. Тут и там валялись камни поменьше. Несмотря на их размеры, на деле они оказались не слишком тяжёлыми. По крайней мере, едва Сако с Алексеем попытались залезть на них, те пришли в движение.

— Не надо этого делать! — потребовал Дружинин, который нерешительно наблюдал за обстановкой со стороны вездехода. — Не трогайте камни, они неустойчивы.

— Дело говорит, еще не хватало ноги переломать или стукнуться головой, — поддержал его Юрий Наумович, параллельно пытаясь проверить состояние своей рации.

— Чё это, чёрт возьми, было?! — озвучил Овчаренко всеобщее возмущение.

— Не видишь, что ль? Вертолёт навернулся! — озлобленно воскликнул Ян, трогая огромный валун в середине завала.

— Я туда не полезу, — заявила Ирина, выглянув из своего укрытия. — И вообще надо срочно возвращаться домой…

— Не паникуй, иди вон туда, — велела Герда, указав на вездеход, а сама присоединилась к мужчинам.

Теперь место обрушения скалы было видно очень хорошо. Здесь и так имелось сужение между горами с неглубокой речкой. А сейчас его вдобавок заполнили камни. Пахло гарью, несмотря на усиливающийся ветер. К тому же, валуны полностью перекрыли проход, из-за чего река стала затоплять местность. Все уже стояли по колено в воде, при этом она продолжала пребывать.

— Там озеро, этот ручей течёт оттуда, — поведал Степан, сидя на одной из глыб, чтобы не замочить ноги. — Надо уходить, а то сейчас будете плавать.

— Нужно проверить, выжил ли кто, — скомандовал Сергей Владимирович, на пару с Дорфманом бродя вдоль завала.

— Очень вряд ли, — усмехнулся Леонид. Он и так вёл себя не вполне адекватно после столкновения с ожившим трупом. А сейчас и подавно напоминал пьяного — хихикал, мотал головой, махал руками.

— А чё со связью-то? — уточнила Сапуренко, раздражённо ковыряясь в своих волосах.

— Вот пропала начисто, — заключил Юрий Наумович, теребя рацию.

Его оперативники тоже пытались поймать радиоволну, но безуспешно.

Тем временем вода здесь прибавлялась буквально на глазах. Герда почувствовала, что начинает замерзать.

— У нас вообще нет связи ни с кем? — поинтересовалась она у Дорфмана, который угрюмо помотал головой.

— Господа, я советую не рисковать здоровьем, — донёсся вальяжный голос Охтина, и инспектор показался на крыше вездехода. — Вручную вам всё равно эти камни не разобрать.

— И чё ты предлагаешь? — недоверчиво спросил Лев осипшим голосом.

— Техника у нас на ходу, надо отойти отсюда на безопасное расстояние и попытаемся связаться с базой, — улыбчиво сказал Валентин, попутно изучая повреждения в корпусе транспортёра. — Вы, конечно, можете рискнуть и перелезть через этот обвал. Но вряд ли после взрыва кто-то из пилотов остался в живых.

— Точно, огня было много, — согласился с ним водитель Виталий, выглянув из люка.

И хотя Пелевец ненавидела Охтина, стоило признать, что в его доводах присутствовала логика. Поэтому она присоединилась к тем, кто спасался от воды возле вездехода. Коми-зырянин тоже спустился со своего валуна и аккуратно добрался до машины.

— Возле озера ровная местность, — поведал он, указав вперёд.

— Поехали, — приказал Валентин, не дожидаясь, пока милиционеры и спасатели согласятся с его решением.

Часть мужчин по-прежнему изучали завал, проверяя прочность глыб и камней, перегородивших проезд к горе Изъяхой.

— Сломаете ногу, никто вас тащить не будет! — крикнул им Дружинин, который и сам уже прихрамывал.

— Как Вы себя чувствуете? — поинтересовалась у него Герда, выливая воду из сапог.

— Сойдёт, — улыбчиво отмахнулся он и поспешил к Малинину, который что-то живо рассказывал Ксении.

— Да, Хадата-Юган-Лор там, — кивал Степан, указывая вперёд. Кажется, Охтин расспрашивал его про местность.

Вездеход двигался медленно, издавая рокочущие звуки. Пелевец не сильно разбиралась во внедорожниках, но даже она понимала — с техникой случилась поломка. И дело не только в пробитом камнями корпусе. Видимо, повреждения гораздо глубже.

Через десять минут их настигли Лев с Никитой.

— Не знаю, чё они там лазают, но воды по пояс уже! — возмутился Овчаренко, демонстрируя всем свои мокрые штаны.

— Второй раз за день обмочился, — захихикала Сапуренко, и милиционер принялся обрызгивать её водой, стекающей с его одежды.

Учитывая происшествие с вертолётом, они вели себя крайне весело. Во всяком случае, так показалось Герде, которая наоборот пребывала в шоке. Мало того, что упавший аппарат спровоцировал завал, так ещё и не было никакой связи с внешним миром.

— И зачем он стал снижаться?.. — недоумевала Снегирёва, идя рядом с начальницей. — Неужели решил, что мы пропавшие туристы?

— Нет, наш вездеход он наверняка успел заметить, — засомневалась в её версии Пелевец. — Может, хотел сесть, чтобы что-то сообщить.

— Ну, у них уж есть наши радиочастоты, — оспорил это предположение Никита, стряхивая с рации пыль. — Если б мог, передал бы нам всё, что нужно.

— Как он тогда упал? — оживилась Ирина, которая, пожалуй, единственная не замочила ноги.

— Да задел, видимо, лопастями гору, — будничным тоном ответил парень. — Не рассчитал свои габариты, наверно.

— Чушь не неси, Шуранов! — раздался сзади голос Дорфмана.

Начальник оперативников, сдерживая одышку, догнал вездеход с идущими рядом с ним людьми. Чуть дальше от него неспешно двигались Гостицин и Тимофеев.

— Ну а Вы что думаете, Юрий Наумович? — уточнил Никита.

— Он раскачивался так, словно внутри кто-то прыгал, — поделился своими наблюдениями мужчина, на ходу проверяя связь по рации.

— Неужели они там между собой в кабине устроили потасовку? — ужаснулась Снегирёва.

— Да чёрт его знает! — отмахнулся Дорфман. — Надо сообщить в штаб координаты падения…

От завала до озёра, действительно, было не слишком далеко. Минут десять все шли за вездеходом прогулочным шагом, обсуждая очередное происшествие. Спереди начал открываться дивный пейзаж. Горы постепенно расступались, освобождая место для низкорослых деревьев и травы. Зелени здесь имелось в изобилии. Видимо, эта часть долины прогревалась лучше горного массива. Поэтому почти сразу налетели насекомые. Не спасал даже ветерок, который временами поддувал со стороны водной глади, сверкающей на горизонте. Пришлось снова спасаться репеллентами и защитной одеждой. Герда вспомнила, что отдала свой баллончик с инсектицидом пропавшему Ване. Хорошо, что у Сапуренко имелся богатый запас кремов и аэрозолей от комаров.

— Фух, с сердцем чёт стрёмно, — пожаловалась Ксюша, поправляя сетку на лице. — Я такого страха давненько не ловила.

— Что говорят эти двое из УПЭ? — уточнила Пелевец, размазывая по рукам защитное средство. — Не решились поведать нам правду?

— Я так и не поняла, что между всеми вами произошло в той пещере, — понизила голос следователь, будто речь зашла о чём-то запретном. — Ты говорила про оживающих жмуриков?

— Если б ты научилась вовремя выходить на связь, то узнала бы всё первая, — обвинила её Герда в прошлых грехах. — Я тебе звонила вчера раз десять. А ты даже не удосужилась перезвонить.

— Так и чё, чё там стряслось-то в морге твоём? — проигнорировала этот выпад девушка.

— Примерно то же самое, что и в пещере. Труп ожил и попытался выбраться из секционной.

— В натуре, что ль??? — опешила Сапуренко с видом подростка, которому рассказывали краткое содержание фильма ужасов. — Как вампир?

— Раз Охтин забил насмерть одного из оживших туристов, значит, он не считал его за человека. Да и ты не стала же возбуждать дело об убийстве?..

— Это какой-то невообразимый трэш! — прошипела Ксения и покосилась на идущих впереди Охтина с Малининым.

— Они хорошо знают, что случилось с этими людьми, — настаивала на своём Герда, уставившись в даль, где темнело озеро. — Это они инициировали поход сюда и заставили начальство пойти с нами. Вчера я подслушала их разговор у себя в бюро. Они упоминали какой-то источник в горах и произносили такие слова, значение которых мне пришлось потом искать в интернете…

Дорфман на пару с Шурановым пытались настроить свои рации. К ним вскоре присоединился Мирон. Его одежда, в отличие от Овчаренко, полностью вымокла, как и светлые волосы. Видимо, парень упал, когда обследовал завал. Судя по их недовольным лицам, наладить связь не удавалось.

— Да ну, бред какой-то, — заключила Сапуренко, выслушав доводы патологоанатома. — Как такое вообще может быть вот?

— Покойники после такого количества повреждений точно не оживают, — заверила её Пелевец, посматривая то на озёрный пейзаж, то на инспекторов УПЭ, отдалившихся от вездехода намного вперёд. — Даже Сергей Владимирович признал, что творится какая-то чертовщина.

— И чё ты предлагаешь делать теперь?

— Однозначно надо вернуться домой и во всём разобраться. Здесь, в горах, оставаться небезопасно.

— А, ну это как два пальца об асфальт, — усмехнулась Ксюша и вздрогнула от громкого выхлопа вездехода.

Внедорожник загудел, и от него повалил чёрный дым, который распугал комаров. Вот только сама машина остановилась и мигом затихла. Все недоумённо уставились на Виталия, который пытался что-то сделать в кабине.

— Этого ещё не хватало! — прорычал Юрий Наумович, оставив затею с рациями, и заглянул внутрь.

Горы теперь находились на приличном отдалении друг от друга. В этой части зеленела обширная долина, которая плавно спускалась к воде. Идти до озёра осталось совсем немного, поэтому Охтин с Малининым и Богданчиковым продолжили шаг. Степан обводил рукой округу, явно что-то рассказывая про местные красоты. Герда же пыталась понять, в какой части карты, которую она видела вчера на собрании, они все теперь находятся. Женщина помнила, что от Хадаты вдоль гор тянулось два или даже три зимника. Наверняка где-то поблизости располагался второй проход, через который Дружинин предлагал накануне вернуться, если у озера не обнаружится ничего занимательного.

— Да, — подтвердил он, почёсывая залепленную лейкопластырем шею. — Надо обойти водоём по северу и оттуда будет перевал в горном гребне.

— Далеко отсюда до метеостанции? — уточнила Пелевец.

— О, к ней уже не сможем выйти тем путём, — замотал головой Леонид, и выглядел парень изрядно уставшим. — Там, получается, выход на Бадъяшор и очень много воды сейчас…

Мчсник как-то болезненно скорчился и присел на траву. Комары налетели на него с новой силой, так что Герда принялась смахивать их веткой со слабеющего Дружинина.

— Вы себя как чувствуете? — поинтересовалась женщина. — Принести лекарства?

— Просто устал, — отмахнулся Леонид и закрыл голову руками.

— Ему плохо, надо бы осмотреть получше, — заявила патологоанатом, обернувшись на вездеход, вокруг которого суетились мужчины.

Впрочем, большинству было наплевать на её слова. Куда как больше всех волновало состояние внедорожника и отсутствие связи. Прошло уже больше получаса с момента, как рухнул вертолёт и случился обвал, а сообщить об этом властям так и не удалось.

— Вот, проглотите и запейте, — предложила Пелевец две большие таблетки, придерживая свой рюкзак с бутылкой воды. — У Вас может быть инфекция от укуса, плюс стресс. Не хочу, чтобы Вы потеряли сознание прямо сейчас.

— Я бы с удовольствием заснул на пару часиков, — признался парень, зевнул, но принял лекарства, которые достала Герда.

Со стороны Хадаты подул более холодный ветер, так что даже насекомые мигом попрятались в траве. Теперь он не утихал, порождая неприятный вой. Чёрные горы с белыми проплешинами снега на горизонте прятались в тучи. Если не поторопиться, грозовой фронт достигнет этой долины в самое ближайшее время и прольётся стеной дождя.

— У нас же есть палатки? — спросила Пелевец у Гостицина, который озадаченно стоял перед кабиной вездехода. — Просто я ничего такого не взяла, у меня и нету походных снаряжений.

— Палатки-то есть, причём хорошие, мчсовские, — обрадовал её Сергей Владимирович. — Но сейчас совсем не время делать привал, сами понимаете.

— Думаю, если мы все не хотим вымокнуть под ливнем, надо побыстрее разбить лагерь, — оспорила женщина, указав на озеро, где уже вовсю сгущалась мгла. По крайней мере, тёмные вершины на горизонте спрятались в грозовых тучах.

Начальник УВД шёпотом выругался, явно не ожидая очередной неприятности. Однако это заставило всех пошевеливаться. Из вездехода принялись вытаскивать рюкзаки и сумки. Виталия оставили одного разбираться с техникой. Впрочем, помочь ему в устранении неполадки всё равно никто не мог.

— Давай туда, ближе к озеру несите всё, — скомандовал Охтин, вернувшись к суетливым спасателями и милиционерам. — Там ровная площадка и дует поменьше.

За несколько минут мужчины перетаскали груз в обозначенном направлении. Ксюша принялась распаковывать рюкзаки в поисках еды. Ирина помогала Мирону и Льву сооружать большую палатку с металлическим каркасом. Сако и Никита сделали импровизированный стол из нескольких досок, которые нашли на полу в салоне вездехода. Степан притащил хворост и уже разжигал костёр. Гостицин и Охтин о чём-то нервно переговаривались, уставившись на тёмное озеро. Отсюда до него было метров триста. И хотя Герде хотелось подслушать болтовню этих двух, надвигающийся ураган заставил её заняться более нужными делами. Она с Алексеем и Яном взялась ставить вторую палатку. Та была поменьше размером и попроще в своей конструкции. Дружинин уже не сдерживал себя, улёгшись прямо на траву. Видимо, лекарства не сильно помогли ему справиться с приступом слабости. Поэтому пришлось поторапливаться.

Последние штрихи доделывались уже под хлынувшим дождём. Правда, усилившийся в разы ветер не позволил, как следует, разобраться с вещами. Так что всем пришлось разворачивать свои сумки внутри палаток.

Сергей Владимирович не обманул. Одно из походных сооружений оказалось весьма вместительным. В нём сидели Ксения, Сако, Мирон, Лев, Никита и Алексей. При этом туда затащили самодельный стол и оставалось ещё много места для тех, кто был занят установкой второй палатки. Герда укрепляла от ветра брезент, наблюдая, как невозмутимый коми-зырянин вовсю занимается костром. Кто-то дал ему широкий чёрный зонт, под которым Степан чувствовал себя расчудесно и даже напевал что-то на местном языке. Как ему удалось развести огонь под ливнем — тоже было загадкой.

Дружинина затащили во вторую палатку и уложили в углу. Ирина измерила у него температуру и сделала неутешительный вывод — у парня была лихорадка. Охтин сидел возле выхода на коленях и изредка обменивался с Яном какими-то мыслями. Через пару минут сюда же забрался Гостицин в мокром плаще.

— Юра пытается наколдовать нам связь на пару с Витей, — сообщил он, вытирая полотенцем намокшее лицо. — Пробовали через спутник, но из-за осадков и низкой облачности ни черта не работает. Да и в вездеходе теперь дыра, вода затекает внутрь.

— Тебе надо взглянуть, что у них там, — сказал Валентин, адресовав своё предложение Малинину, и пояснил для остальных: — Он у нас с техникой дружит, вдруг что сумеет придумать.

— Что ж Вы раньше-то молчали, — сухо улыбнулся Сергей Владимирович и передал свой плащ молодому помощнику инспектора. Тот принял одежду и быстро вылез из палатки.

— К слову о молчании, — вмешалась Герда, ковыряясь в своём рюкзаке. — Вы ещё не надумали просветить всех нас о том, что произошло?

Охтин поправил светлые волосы и потёр бородку.

— Ну, как бы вертолёт упал, — задумчиво произнёс он с таким видом, будто его спросили именно об этом. — Очевидно, пилот не справился с управлением. От столкновения с вершиной горного хребта упали камни.

Пелевец переглянулась с Гостициным и нервно вздохнула.

— Инфекция, — вдруг промолвил Сергей Владимирович, уставившись на инспектора. — Верно?

— Я просил Вас не распространяться об этом, — с укором заговорил Валентин.

— К чему уже скрывать, когда мы угодили в такую ситуацию, — развёл руками начальник юршорского УВД. — Связи у нас нет, двигаться дальше под дождём и ветром мы не можем. К тому же, многие утомились и нуждаются во сне. Давайте признаем, что оказались в опасной для нас обстановке.

— Вертолётчик не вышел на связь со своим диспетчером, — подметил Охтин. — Его начнут искать, тогда и нас обнаружат.

— В такую-то погоду? — ухмыльнулась Снегирёва, оставив Леонида лежать в углу.

Все замолчали, и стало слышно, как барабанит дождь по поверхности палатки.

— Мы же не собираемся здесь оставаться вечно, — съязвил инспектор, потирая свои штаны. — Ночи на севере светлые. Ураган стихнет, и тогда сможем двигаться в путь.

— Сколько километров отсюда до предгорий Юршорска? — уточнила Ира.

— Где-то двадцать, может, двадцать пять, — пожал плечами Гостицин. — Конечно, пешком мы доберёмся где-то за день. Но с вещами это будет трудно сделать.

— Оставьте груз в вездеходе, с ним ещё пару человек для охраны, — посоветовал Валентин. — И вообще к нашей базе можно отправить только самых быстрых и здоровых. — Он опустил взгляд на лежащего Дружинина и поджал губы. — Главное же, сообщить о координатах. И пригнать сюда помощь.

— О какой инфекции Вы сейчас упомянули, — поинтересовалась Герда. — Нам есть, чего опасаться?

Сергей Владимирович вздохнул и вновь уставился на Охтина.

— Это не совсем инфекция, — поправил мужчина предположения начальника УВД. — Это последствие употребления психотропных препаратов. Сектанты часто используют подобные вещества, чтобы ввести себя в состояние некого транса.

— Сектанты? — поморщилась Снегирёва, потеряв желание глотнуть воды из бутылочки.

— Культ жертвенного замерзания в горах, — пояснил Валентин, обведя находящихся в палатке людей холодным взглядом. — Те, кого мы ищем, с вероятностью в 90 % стали его жертвами.

— Это их Вы с помощником называете бесами? — задала Пелевец главный вопрос, дав понять этому напыщенному мужчине, что она знает часть его секретов.

— Не мы, а церковь, — усмехнулся тот и поправил брезент на входе, который теребил ветер.

— Как это связано с экзархатом? — продолжила патологоанатом свой допрос.

Она понимала, что очередная попытка разговорить инспектора может провалиться так же, как и прежние. Но сейчас ему некуда было деваться — палатка небольшая, а на улице ливень, мокнуть под которым явно не входило в планы Охтина. Мужчина смерил её недовольным взглядом и вновь потёр бородку. Значит, он нервничал, заключила Герда.

— Экзархат — это ячейка сектантов, так они себя сами называют, — сказал он таким голосом, словно речь идёт о чём-то обыденном. — Думаю, они поселились где-то в ваших горах, заманивая к себе туристов, охотников и остальных, кто шастает по этой труднодоступной местности. Если им удаётся поймать жертву, они пичкают её психотропными препаратами. А последствия их действия вы все могли наблюдать не так давно в пещере.

— Значит, напавший на Леонида был обычным человеком? — уточнила Пелевец и замотала головой. — А Вы лично забили его насмерть камнем, так?

— Употребление этих галлюциногенов превращает людей в опасных существ, — поведал Валентин. — Они становятся неуправляемыми, хоть и слабыми. Попытки вернуть их в сознательное состояние ещё ни разу не увенчались успехом. Это как проглотить яд, который рано или поздно доведёт до смерти, но начисто отключает мозг. Человек запросто может убить кого угодно, даже самого себя. Так что я действовал исключительно в целях обороны.

— Что же это за галлюциноген такой? — полюбопытствовал Гостицин.

— Неизвестная разработка подпольных химиков. Этот рынок сейчас наводнён всякими подобными снадобьями, от которых у людей сносит крышу.

— Тогда откуда у них рога, копыта и прочие внешние изменения? — наседала Герда, хотя и не верила тому, что сейчас пытается сочинить для них Охтин.

— Мы же не знаем наверняка, что с ними вытворяют сектанты, — небрежно ответил он, даже не глянув в её сторону. — Возможно, издеваются, наряжают для своих кровавых ритуалов. Может, стараются придать им внешний вид, похожий на демонов, раз прилепляют рога и копыта. Сатанисты, знаете ли, весьма изобретательны.

Сергей Владимирович на этих словах опустил голову.

— Откуда у Вас вся эта информация? — спросила на сей раз Снегирёва, которая тоже сильно сомневалась в истории инспектора.

— Это мне подсказывает профессиональный опыт, — парировал Валентин с надменной усмешкой.

— Но как эти ваши «сектанты» могут жить в горах, если здесь банально нет ни дорог, ни провизии? — продолжила скептическим тоном Пелевец. — У нас зима девять месяцев. Да и лето, сами видите, не особо тёплое. А в августе льют без конца дожди и тоже довольно холодно.

— Ну, как-то же кочевники выживают в этих местах, — улыбнулся Охтин, достав из своей сумки протеиновый батончик.

— Так они же только на лето заходят в горы, — опровергла его довод Ирина. — Зиму они проводят в тундре, там теплее. А здесь всё заваливает снегом так, что никакой трактор не проедет.

— Я и не говорил, если Вы заметили, барышня, что сектанты орудуют тут в зимнее время. Туристы в горах пропали неделю назад? Тогда уже наступило лето, не так ли? И олени у аборигенов тоже стали пропадать с наступлением тепла.

— Олени? — насторожилась патологоанатом.

— Были жалобы от оленеводов, — признал Гостицин, видимо, тоже предпочитавший не разглашать эти сведения. — Мы списали всё на медведей и на браконьеров.

— Но раньше животные в таком количестве не исчезали, — добавил Охтин, разговорившись уже не на шутку. — Их часто используют в качестве жертвенных приношений всяким идолам и демонам. Пьют их кровь, сжигают сердца. Думаю, и рога пригодились для ритуальных нарядов…

— И как тогда найти этих паскудников? — поинтересовался Сергей Владимирович, явно озадаченный рассуждениями инспектора.

— О, у них должно быть какое-то капище, — с охотой поделился Валентин «государственной тайной». — Что-то примитивное, но пригодное для проведения обрядов. Вполне могут использоваться поляны, берега водоёмов, пещеры. Идеальнее всего орудовать в труднодоступной местности. Например, высоко в горах, если там позволяет рельеф. Нет милиции, нет посторонних. Полное беззаконие на ближайшие десятки километров. Никто не вмешается, никто не увидит и не найдёт. Можно измываться над жертвами неделями — столько, сколько понадобится. От такого, пожалуй, не только рога вырастут, но и хвост.

— Вы говорите страшные вещи, — поёжилась Снегирёва и подползла к притихшему Леониду.

— Девушка, я знаю об ужасах, которые куда как кровавее кучки сектантов, убивающих туристов в горах…

Небо над долиной затянули густые чёрные тучи. Из-за этого сделалось сумрачно, словно наступила ночь. Правда, в конце июня на Полярном Урале темнело разве что на пару часов, и то не всегда. Поэтому многие воспринимали непогоду как существенное препятствие на пути к спасению. Теперь даже отправленный на метеостанцию вездеход с трупами вряд ли сумеет попасть обратно сквозь завал в районе хребта Изъяхой. Учитывая, что добираться дотуда надо пару часов, а в дождь — ещё дольше, складывалась не самая оптимистичная картина. Если Артуру и удастся доехать сегодня до места падения вертолёта, вряд ли ночью у него получится пригнать туда новый спасательный отряд.

Степан по-прежнему охранял костёр. По лагерю стал разноситься аромат печёной картошки. В большой палатке уже был накрыт стол. Когда Герда зашла туда, Сапуренко как раз угощала всех коньяком под светом нескольких фонарей. Её предсказания сбылись — многие мужчины оказались в восторге от горячительного. Особенно наседал на спиртное Овчаренко, громко хвастаясь своими сегодняшними подвигами.

— Я и гниду эту мотоциклетную прогнал, и волчар прибил! — повторял захмелевший Лев, хотя многие посматривали на него как на сумасшедшего.

— Картошечки с хлебасиком будешь? — предложила Ксения, взяв на себя функцию кухарки. — Ещё есть чипсы, орешки и вяленое мясо.

— Ты знала о сектантах, орудующих в горах? — переменила тему Пелевец, лишь жестом одобрив идею с ужином.

— Ну-у-у… — подозрительно затянула следователь, словно не подобрав нужного ответа.

— Так знала или нет? — поторопила её женщина.

— Была такая версия, — нехотя кивнула Сапуренко, наложив в пластиковую тарелку побольше печёного картофеля. — Вернее, она есть. Если хочешь знать моё мнение, то оно тебе тоже покажется трэшачком.

— Значит, мы пришли сюда не только искать потерявшихся спасателей и туристов? — Герда присела в углу палатки, чтобы не мешать болтающим за столом мужчинам. — Не зря Охтин убедил взять с собой столько вооружённых милицейских бойцов.

— Ну, криминал есть криминал, — присоединилась к ней на пол девушка, оттирая руки влажной салфеткой. — Версий-то не много. Либо эти туристы тупо постреляли друг дружку из-за пьяного конфликта. Либо на них кто-то напал. Последний вариант, в натуре, правдоподобнее. Тем более, основные жмурики ждут нас впереди…

В этот момент в палатку ворвался Дорфман. Мужчина выглядел радостным.

— Есть! — вскричал он, вызвав к себе всеобщее внимание. — Я сумел выйти на связь!

— Ого! — мигом оживились все остальные.

— Теперь всё нормализуется, — заверил Юрий Наумович, присоединившись к своим подчинённым за столом. — Связь, конечно, хреновая и не с одного раза удалось всё сообщить. Но про вертолёт и завал в горах я успел передать. К утру обещают нам вездеходы и два вертолёта…

— Если погода позволит, — скептически подметила Сапуренко, выгрузив перед ним остатки картошки.

— Да уже дождик слабенький, — возразил мужчина, указав на выход. — Сейчас пойду порыбачу, чтобы нервишки успокоить. Кто со мной?

— О, рыбалка это вещь! — отозвался Лев, и все решили выпить ещё Ксюшиного коньяка. Поскольку не имелось рюмок, их успешно заменяли пластиковые колпачки из-под бутылок.

На улице, действительно, стало потише. Ветер хоть и дул, но уже не столь пронзительно. С тёмного неба падали редкие крупные капли. Правда, тучи уже никуда не плыли, застыв аккурат над пространством, окружающим лагерь. Дорфман на пару с Овчаренко поспешили к Хадате, обмениваясь байками о местной рыбе. Компанию им больше никто не решился составить. Степан по-прежнему подбрасывал в костёр ветки, найденные в соседней лощине. Возле соседней палатки стоял Ян, обмахиваясь полотенцем. Несмотря на вечернюю прохладу и недавний ураган, комары вновь стали досаждать.

— Не спится? — поинтересовался парень с улыбкой, будто бы они с Гердой давно дружили.

— Пытаюсь переварить ту чушь, которую наговорил Ваш босс, — сказала Пелевец, подыскивая себе свежую ветку от насекомых.

— Да сдалось Вам всё это, — усмехнулся Малинин. — Наслаждайтесь воздухом, природой. Заметили, как здесь хорошо дышится?.. — И он наигранно вздохнул.

— Видимо, я одна испытываю страх от того, что мы оказались в заложниках у гор? — парировала женщина, ободрав молодую карликовую берёзку.

— Ну, с кем не бывает. Завтра уже сможете поваляться в своей горячей ванне и понежитесь в мягкой постельке…

— Серьёзно? — ухмыльнулась Герда. — Вы думаете, меня смущают походные условия?

— Да я шучу, — вновь улыбнулся Ян, прибив с десяток насекомых у себя на рукаве. — Что стало с Вашим чувством юмора?.. Это излишне живая природа вогнала Вас в депрессию?

— Отнюдь. А Вас разве не смущает оживший труп в пещере? А упавший ни с того, ни с сего вертолёт?

— Меня больше напрягают комары…

— А, ну это буквально на пару недель, потом начинаются бесконечные дожди, ветер, сырость, и насекомых почти не видно.

— Когда я был в Норвегии пару лет назад, тоже в горах, так на меня не села ни одна букашка. Я их там и не заметил — настолько ухоженные леса. Оказалось, что у норвежцев целая политика по охране экологии: зимой специально подкармливают птиц, чтобы те летом могли уничтожать вредный гнус. Вдобавок вблизи населённых пунктов ставят ловушки с углекислым газом, которые каким-то образом убивают комаров и мошек. Но, блин, стоит заехать из Норвегии в нашу любимую Карелию — всё, тушите свет!..

Пелевец засмеялась.

— Не знаю насчёт Карелии, но у нас здесь этим никто не занимается, — отметила она, посматривая в сторону озера, где в полумгле раздавались голоса Овчаренко и Дорфмана. — Девять месяцев зима. Короткая весна и ещё более короткое лето. Дорог нет, но и без них, как видите, случаются завалы. И туристы вон пропадают…

— Тьфу, что это за тухлятина?! — донёсся возмущённый вопль Мирона, и парня стошнило.

Он стоял возле костра под удивлённым взглядом Степана. Коми-зырянин спешно закрывал пластиковую бутылку с мутной водой.

— Раствор из яичной скорлупы, — засмеялся Богданчиков. — Очень полезно, много витаминов…

— Полезно для проблёвки! — выругался Тимофеев и ушёл в большую палатку.

— У Вас же есть оружие? — уточнил Малинин, растеряв свою весёлость от увиденной сцены.

— Я ведь патологоанатом, а не сотрудник уголовного розыска, — парировала женщина.

— А если на Вас нападут, чем будете обороняться? Скальпелем?.. Или ножовкой для костей?

— Буду обороняться бандой вооружённых милицейских мужчин, — сыронизировала Герда, и их беседу отвлёк возглас Юрия Наумовича.

Кажется, мужчине удалось поймать первую рыбу. Он попросил Льва снять улов с крючка, чем тот и занялся, пытаясь поймать прыгающую добычу в прибрежной траве. Однако в следующую минуту Овчаренко отпрянул оттуда, как от огня.

— Едрить-мондрить! — принялся увещевать его Дорфман. — Руку проколол, что ли? Это ж хариус, северная форель! У него на спине шипастый плавник, не знал разве?..

— Да ну тебя! — возмущался парень, брезгливо оттирая ладонь. — Это червяк какой-то, а не рыба!..

— Сам ты червяк!.. — захохотал начальник оперативников и сам поспешил снять улов с крючка своего спиннинга.

Малинин на пару с Пелевец как раз подходили к ним, когда Юрий Наумович замер в недоумении.

— Что за херня? — бубнил он себе под нос, вертя пойманную рыбу перед своим носом. — Ты её раздавил же!..

— Да это не рыба, а фиг пойми что! — по-прежнему передёргивался Лев, будто испачкал руку в навозе.

Фонарик Яна осветил добычу Дорфмана, и теперь обомлели все присутствующие. Длинная рыба с привычными плавниками и мелкой чешуёй оказалась сразу с несколькими глазами. Причём не двумя, а гораздо больше. Герда насчитала их штук шесть. А когда изо рта хариуса вырвалось два розоватых длинных языка, Юрий Наумович и вовсе выронил непонятное существо на берег.

— Какого лешего!.. — только и успел прошептать он, наблюдая, как уродливая добыча в два прыжка достигла воды и скрылась под её тёмной поверхностью.

— Как говорите, называется эта порода рыб? — переспросил Малинин.

— Ну, так-то хариус. Но этот какой-то дурной.

— Сказал же, что червь там у него или ещё чё-то, — ругался Лев, присев на корточки, и принялся судорожно отмывать руки в озере. — Может, селитер или другая зараза. Фу, мля, меня сейчас стошнит…

Но не успел он выговорить очередное возмущение, как вода перед ним запузырилась, а в следующее мгновение в ней показалось что-то светлое, круглое и большое.

— Эй! — прикрикнул Ян, и Овчаренко исчез со своего места.

— Что? Он упал??? — обомлела Пелевец, которая не сразу сообразила, куда делся захмелевший милиционер.

Однако помощник Охтина прыгнул следом за ним в озеро прямо в одежде. Вода стала бурлить и пениться. Послышались крики и хрипы. Герда схватила лежащий на траве фонарик Малинина и посветила им в воду. То, что она увидела, взбудоражило её гораздо сильнее оживающих рогатых мертвецов. Перед берегом стоял Ян, вцепившись в ноги Овчаренко. Вот только всю голову Льва обхватила светло-зелёная пасть, покрытая сверкающими пупырышками. Если б не массивный хвост, который бил по воде в метре от происходящего, женщина не сразу бы поняла, что это огромная рыбина.

— Да что вы там стоите! — прорычал помощник Охтина. — Помогите же!!!

Дорфман с Пелевец бросились к нему, схватив за плечи. Они с трудно потащили парней к берегу, чувствуя, что таинственная озёрная тварь гораздо сильнее. Впрочем, едва Герда ощутила под ногами траву, сопротивление гигантского монстра прекратилось. Все четверо попадали друга на друга. Лишь мелькнувший во взбаламученной воде светло-зелёный хвост возвестил о том, что рыбина сдалась и отплыла подальше.

— Что… что это?! — задыхаясь, заверещал Лев, весь покрытый полупрозрачной слизью.

— Ты как? Цел? — уточнил у него Ян, щупая порванную одежду на спасённом парне.

— Вот ведь мля, а, мля!.. — не находил слов Овчаренко, сплёвывая сгустки чего-то тёмного.

Герда вновь подняла оброненный фонарик и навела луч на пострадавшего милиционера. В метре от него из воды выпрыгнули две рыбы. Они описали дугу в полёте и плюхнулись обратно в озеро.

— Уходим отсюда, живо! — скомандовала Пелевец, и всё четверо бросились подальше от береговой линии.

Отбежав на сотню метров от водоёма, Дорфман отобрал фонарик и осветил им спасённого Овчаренко. Кажется, парень не истекал кровью и не получил никаких переломов. Видимо, гигантская рыбина не имела острых зубов, лишь испачкав его собственными выделениями. В приступе брезгливости Лев принялся стаскивать с себя мокрую одежду, продолжая при этом дрожать и нервно мычать. Конечно, не самый мужской поступок, учитывая его дневные «подвиги». Но Герда быстро представила себя на его месте и тоже передёрнулась.

К ним подбежал Степан с горящей палкой. Видимо, он решил, что сумеет при помощи этого спасти кричащих коллег по экспедиции. Однако убедившись, что с ними относительно всё в порядке, коми-зырянин отбросил дымящую головёшку в сторону.

— Рыба — вот такая! — принялся рассказывать Дорфман, размахивая мокрыми руками. — Чуть не сожрала его!

— Это не рыба, а какое-то чудовище, — сказала Пелевец, до сих пор не придя в себя от очередного демонического инцидента. — Таких просто не бывает в природе.

— Может, сом? — предположил Юрий Наумович. — Они вырастают иногда очень большими… Хотя что я говорю, на севере же сомы не водятся.

— Глот? — предположил Богданчиков и помотал головой. — Это был глот.

— Какой такой глот? — напрягся мокрый с ног до головы Ян, жадно хватая воздух ртом.

— Он живёт в Хадата-Юган-Лор, в дьявольских озёрах, — принялся пояснять коми-зырянин, подняв указательный палец, словно дед-наставник. — Шуа тут хозяин озёр и рек. Ловить рыбу Шуа нельзя без его разрешения. Каждый, кто покушается на его добычу, может превратиться в камень. А васа — его прислужники. Они тут повсюду…

Герда не поняла из слов Степана ровным счётом ничего. Видимо, остальные тоже. Куда как больше переживал Лев. Мало того, что он был перемазан пахучей слизью, так ещё и комары облепили его с ног до головы. И не удивительно, ведь парень снял с себя всю верхнюю одежду. Не найдя ничего более лучшего, Овчаренко побежал в сторону ручья, который тёк в паре десятков метрах отсюда.

— Нельзя ходить одному, воркули могут напасть! — продолжал Богданчиков сыпать местным диалектом. — Иди давай с ним, нельзя в одиночку вечером тут по Хадата-Юган-Лор.

Малинин последовал за спасённым Львом. Тем более он и сам был не против помыть руки и снять мокрую одежду.

— Нет, ну ты видела, а?! — не унимался Дорфман, размахивая руками перед Гердой. — Вот такая глотка!

— Да-да, глот, — кивал коми-зырянин, с интересом посматривая на них обоих.

Вот только у Пелевец не было слов. Она не знала, что сейчас можно сказать. Да, её глаза тоже видели и гигантскую рыбину, и уродливого хариуса, и странное поведение другой живности в озере. Конечно, стоял полумрак из-за зависших свинцовых туч. Но ведь она лично посветила в воду фонариком.

— Что стряслось? — приблизился к ним Охтин, держа в руках пистолет. — Звери?

— Нет, это всё глот, — поспешил ответить Степан, поднимая из травы свою дымящуюся ветку. — Ваш человек ещё легко отделался…

— О чём говорит наш мудрый проводник? — уточнил Валентин у Юрия Наумовича.

— Мы сами не поняли, что это было, — признался тот, снимая мокрые сапоги. — Какая-то большущая тварь чуть не проглотила Лёву. Еле сумели его вытащить из этой пасти.

Инспектор перевёл взгляд на Герду, которая нервно потирала плечи.

— Я не знаю, кто это был, — мотнула она головой. — Но чертовщины становится только больше.

— Значит, где-то рядом источник, — заключил Охтин, уставившись на патологоанатома.

— Какой такой источник? — полюбопытствовал Дорфман, отгоняя насекомых мокрыми носками.

— Источник сатанинских экспериментов, — произнёс мужчина так, что всем присутствующим стало не по себе. — Не расслабляйтесь. Надо установить охрану для нашего лагеря. Не то нас всех могут ночью зарезать прямо во сне… Куда подевался Сергей Владимирович?

— Я его не видела, — промолвила Пелевец.

— Они курили вон там, — сообщил Богданчиков, указав в сторону вездехода.

И как только он сделал это, оттуда донёсся женский визг.

Валентин озлобленно прикусил губы и направился к внедорожнику. Юрий Наумович и Герда побежали следом. Голос принадлежал явно Сапуренко. Она верещала похлеще Льва, которого несколько минут назад едва не проглотило неведомое создание.

— Хватит орать! — послышался суровый голос Гостицина. — Иди позови остальных!..

В этот момент к грузовой части вездехода подошёл Охтин. Он замер, уставившись в открытые задние дверцы, откуда светила слабенькая лампочка.

— Мать честная! — воскликнул Дорфман, достигнув инспектора, и отшатнулся назад.

Пелевец сбавила скорость, понимая, что они обнаружили там нечто ужасное. Она уже не знала, хочется ли ей лицезреть очередную страшную находку этих дьявольских мест. Впрочем, судя по запаху, это была кровь. Причём много крови. Её-то патологоанатом безошибочно определяла носом. Когда женщина заглянула за ближайшую открытую дверцу, глазам предстало мужское тело в тёмной одежде. Оно лежало поперёк пассажирского салона с распластанными руками. Всё вокруг него было залито кровью. И не удивительно, ведь у трупа отсутствовала голова!

— Это Витя, — сообщил Сергей Владимирович, дождавшись, пока у подоспевших людей пройдёт первый шок. — Наш водитель…

—Я… я… — пыталась что-то сказать Ксения, которую больше всех поразил вид убитого мужчины.

— Хватит уже, возьми себя в руки! — прикрикнул на неё Гостицин, и девушка, заревев, удалилась в сторону палаток. — Тоже мне, следак называется… — Он нервно потёр седой висок и указал на салон вездехода. — Головы нет, кто-то унёс её с собой.

— Когда это всё могло произойти??? — недоумевал Охтин. — Я не слышал никаких криков. Вот отвлёкся лишь на инцидент возле озера…

— Что ещё за инцидент? — встревожился с новой силой начальник юршорского УВД.

— Не столь кровавый, — заверила его Герда, повнимательнее вглядываясь в место преступления. — Мне нужны мои инструменты и перчатки. Кто-нибудь принесёт?

— Я сейчас, — вызвался Юрий Наумович и заковылял к палаткам, которые отсюда было видно достаточно хорошо, поскольку внутри них горели фонари. А вот озеро уже утопало в полумраке тумана.

Степан без спешки дошёл до вездехода и взглянул на кровавую картину из-за плеча Охтина.

— Юртом Морт, — прошептал коми-зырянин, схватившись за свои тонкие усики. — Ба…

— Ты не видел здесь ничего подозрительного? — потребовал от него Сергей Владимирович. — Кто здесь ходил?

— Все ходили, начальник, — виновато прогудел Богданчиков. — Я огнём занимался, ветки собирал, сухую траву…

— Кто угодно мог сюда забраться, — подметил Валентин, стараясь сохранять хладнокровие. — Местность открытая, кругом сумерки. — Он обвёл рукой тёмное пространство позади транспортёра. — Мы все слишком расслабились, хотя надо соблюдать предельную бдительность.

— Вы правы, — признал Гостицин, вытащив свой пистолет из кобуры, что висела на боку под курткой.

— Простите, а как долго Вы были здесь с Ксюшей? — поинтересовалась Герда, уже забравшись внутрь салона. Правда, это было против правил. Надо бы дождаться оборудования, надеть на ноги бахилы, а руки скрыть в перчатках. Но обстановка не позволяла соблюдать все процедурные требования.

— Что Вы имеете в виду? — насторожился Сергей Владимирович.

— Ну, Степан сказал, что Вы с Ксенией ушли покурить сюда, — уточнила патологоанатом, уставившись на труп в поисках каких-нибудь улик.

— А… — замешкался мужчина. — Буквально пару минут постояли, поболтали о том, о сём. Никаких движений я не заметил.

— Тело ещё не успело остыть, — поведала Пелевец, потрогав руку безголового покойника, что тоже было вопиющим нарушением криминалистики. Однако ради скорейшего поиска подробностей она позабыла про инструкции. — Наверно, где-то пара часов, может, полтора часа. Вездеход же был открыт?

— Н-нет, — голос Гостицина дрогнул, и мужчина поспешил пояснить. — Я заглянул сначала в кабину, там никого не оказалось. Но свет-то горит. Думаю, дай проверю грузовой отсек. Открыл двери, а тут вот это.

— О, тогда примерно час, минут сорок, — заключила Герда и услышала кряхтение Дорфмана.

— Вот, фуф, запыхался! — появился начальник оперативников в сопровождении Мирона и Ирины. Он протянул чемодан женщине и смахнул пот со лба.

Комары вовсю наполняли пространство внедорожника, мешая обзору. Патологоанатом постоянно отмахивалась от них, потому попросила принести ей репеллент и более подходящее освещение. Тусклая лампочка на потолке транспортёра не позволяла как следует рассмотреть обстановку. Кроме того, нужны пакеты для сбора улик. Теперь Пелевец была здесь главным человеком, которого все должны были слушаться. Так что Юрий Наумович отправил Тимофеева за средством от насекомых, а Охтин приказал Алексею принести мощный фонарь Малинина. Ира передала начальнице перчатки и пинцет.

Параллельно с этим удалось измерить температуру трупа. Учитывая, что большое количество крови вытекло через шею, убитый Виталий выглядел ещё вполне себе «свежим». Значит, с ним расправились относительно недавно, примерно час назад.

— Мы все тогда сидели в палатке, пили чай, — поведала Ксения, вернувшись со своей кожаной папкой, из которой трясущимися руками достала ручку и листок.

— Я ловил тут связь вместе с Яном, — сообщил Дорфман, хлопая себя по рукам от кусающих его комаров. — Потом он отошёл отлить, а я поймал радиочастоту. Виталик ещё поправлял антенну на крыше, чтобы получше был сигнал…

— Когда ты уходил, он здесь совсем один остался?! — возмущённым тоном спросил Гостицин.

— Ну да, — растерялся мужчина и посмотрел на Снегирёву, словно ища у неё поддержки.

— Так, никуда отсюда не уходите и держите оружие наготове! — потребовал Сергей Владимирович, проверив свой пистолет. — Я схожу за остальными. Впредь по одному не остаёмся, только вместе всё делаем.

— Чё, даже пописать? — удивилась Сапуренко.

— Да! — рявкнул взбудораженный начальник УВД и быстрым шагом удалился к палаткам.

— Жуть какая, — прошептала ассистентка Герды. — Зачем кому-то отрезать бедняге голову? Это же не так просто сделать…

— Юртом Морт умеет проделывать такое голыми руками, — заявил из-за её спины Степан.

— Чё ещё за Юртом Морт? — переспросила Ксения.

— Были два охотника, — принялся рассказывать Богданчиков с видом былинного старца. — Одному из них благоволила удача, а второй был ещё неопытный. Их кладовые отличались: одна заполненная доверху добычей, а другая пустая совсем. Когда удачливый охотник пил воду у ручья, его напарник из зависти взял и отрубил ему голову топором. Туловище сбросил в реку, а голову выкинул в лесу. С тех пор Юртом Морт ходит повсюду и ищет свою голову…

Все молча выслушали эту душераздирающую историю и переглянулись. Пелевец же отодвинула одно из сидений в салоне и извлекла оттуда какой-то тёмный предмет.

— Не знаю, как там обезглавленные охотники, — отозвалась она, демонстрируя находку зрителям. — А наш злодей воспользовался вполне земным инструментом…

Герда держала топор, с которого капала кровь вперемешку с водой. Видимо, дыра в потолке позволила дождю замочить салон. Да и пакет, наспех натянутый на пролом в корпусе, вряд ли сильно спас ситуацию.

— Это наш, — признал Мирон, вернувшись с аэрозолем, которым тут же принялись обрызгивать себя все, кто находился перед вездеходом. — Я его искал, чтобы Степану помочь с дровишками.

Сапуренко с подозрением уставилась на парня.

— Не, я не нашёл! — быстро добавил он.

— То есть кто-то нашёл, а ты нет? — удивилась Ксения, одновременно записывая что-то на своём листе.

— Да брось ты уже эти предъявы, — разразился недовольством Дорфман. — Ты чего думаешь, это мы отрубили голову собственному водиле?!

— Ну а кто тогда? — парировала следователь, и Герда недоумённо посмотрела на неё.

Ирина как раз передала начальнице пакет, чтобы завернуть в него орудие убийства. Несмотря на вечер, выглядела девушка уже не столь напуганной. Впрочем, и Пелевец, не привыкшая к подобным картинам преступления, понимала, что на фоне оживающих трупов и неведомых тварей из озера ожидать спокойного завершения экспедиции вряд ли стоило.

— Говорят же тебе, кто угодно! — возмутился Тимофеев, нервно сплюнув в сторонку.

Охтин проследил за его жестом и снова обернулся на мглу, окружавшую долину. Отсюда было видно совсем немного — траву, ближайшие короткие деревья, болотные кочки. Горы скрылись в низких облаках.

— Как кто-то посторонний мог откопать топор, который вы посеяли, а? — не унималась Сапуренко, указав концом авторучки на мглу. — Ну вот если б я прибежала из лесочка и вдруг сильно захотела бы отрубить нашему водителю голову, каким бы образом я смогла найти топорик?

— Ты просто тупая, Сапуренко, давай уж на чистоту, — подметил Юрий Наумович, вызвав у девушки искусственную ухмылку. — А убийца вот оказался поумней.

— Аха, как же! — хихикнула следователь, которая ещё несколько минут назад верещала в истерике от вида обезглавленного тела, а теперь демонстрировала чудеса хладнокровия. — Если б этот палач был умным, он бы прихватил топор с собой. Ну или швырнул бы в кусты, например. В темноте один фиг мы не сразу бы его нашли…

— Тот, кто сделал это, и не собирался прятать орудие преступления, — раздался флегматичный голос Валентина, который продолжал всматриваться в сумрачный пейзаж на горизонте. — Он… а возможно, они хотели, чтобы мы знали об этом.

— На хрена? — недоумевал Мирон на пару со Снегирёвой, приняв от Герды запакованный топор.

— Очевидно, чтобы вызвать у нас страх, — развёл руками Охтин и отошёл от вездехода на несколько шагов, присматриваясь к озеру. — Ближайший проход через горный массив есть только там? — Мужчина провёл рукой перед собой, обращаясь теперь к коми-зырянину.

— За Харнаурды-Кеу, — подтвердил Степан, подойдя к нему, и указал на вечернюю Хадату.

— Пойдём посмотрим поближе, — предложил вдруг инспектор, вытащив свой серебристый пистолет. — Может, найдём и голову…

— Но Серёжа же сказал всем оставаться здесь, — напомнила Ксюша.

Однако Валентину её слова были безразличны. Он уже двигался по заросшей травой дорожке в сторону озера. Как ни странно, Богданчиков послушно поплёлся за ним.

— Нет! — рявкнула Пелевец, когда Мирон захотел присоединиться к инспектору. — Вы охраняете нас и оборудование.

— Тимофеев, давай без самодеятельности, — поддержал её довод Дорфман.

— Я тоже при стволе, — похвасталась следователь, показав всем небольшой пистолет с сиреневой рукояткой. — Беретта-Чанг, получила по спецзаказу из столицы.

— Этой бабской пукалкой даже по уткам не попадёшь, — усмехнулся Юрий Наумович, демонстрируя своё внушительное оружие. — Вот, надёжно и наповал.

— Я и не собираюсь палить по дальним мишеням, — заверила Сапуренко. — Но если кто захочет меня полапать, познакомлю с этой бойкой малышкой.

Следующие полчаса Герда диктовала Ксении свои наблюдения по трупу. Та старательно записывала всё это в протокол. Ира сделала несколько фотографий. Правда, находиться в окровавленном салоне поблизости с обезглавленным Виталием она долго не смогла. Поэтому опять ограничилась небольшой фото-сессией.

— Я ж не криминалист, — ворчала девушка, проверяя на экранчике аппарата сделанные снимки. — Я вообще должна в бюро сидеть и бумажки заполнять.

— Я бы тоже с радостью чирикала сейчас акты о вскрытии, — сказала патологоанатом. — Но, увы, приходится корчиться в горах над убитым водителем вездехода. Поэтому держи нервишки при себе, ладно?..

Юрий Наумович пытался связаться с метеостанцией или хотя бы с ближайшей радиоточкой. Однако техника отказывалась работать. Мужчина нажимал на квадратном приборе разные кнопки и щёлкал рычажками, даже пару раз стукнул его по металлическому корпусу. Вот только, кроме редкого слабенького шипения, из динамика ничего не доносилось.

Из мглы вышел Ян с мокрыми волосами и майкой на шее вместо полотенца. За ним прихрамывал Лев. Кажется, водные процедуры у ручья немного взбодрили несостоявшуюся жертву Глота. Впрочем, это продолжалось недолго. Когда парни узнали, что за время их отсутствия случилось происшествие со смертельным исходом, обоих охватила паника. Малинин захотел вооружиться и побежал к палаткам. Овчаренко же стошнило.

Тем временем Герда с Мироном засунули убитого в чёрный мешок для трупов. Дорфман помог спустить его на траву.

— Если здесь бегают животные, надо изолировать тело от них, — подметила Пелевец, снимая резиновые перчатки. — Пакет хоть и плотный, но против волчьих клыков точно не станет надёжной защитой.

— Его ещё тащить как-то придётся с нами, — задумался Юрий Наумович, потирая взмокшую лысину. — Не оставлять же здесь.

— Думаете, к утру до нас доберётся помощь? — уточнила женщина, проверяя, все ли инструменты уложила в свой чемодан.

— А? — растерялся начальник оперативников. — Ну да, да… Должны уж.

— Так засунем вон в вездеход, — предложил Тимофеев. — Кровь только смоем. Сейчас воды притащим от речушки, сполоснём тут всё, и можно спрятать труп тут.

— Согласен, — кивнул Дорфман, и парень побежал к палаткам за ведром.

Ксения на пару с Ириной светили фонарями в сторону деревьев. Почти все они уже были покрыты широкой листвой и изредка шелестели от ветерка.

— Вот если и кинул, то далеко бы отлетела? — рассуждала Сапуренко низким голосом.

— О чём это вы? — заинтриговалась их разговором Герда.

— Да про голову всё, — сказала Снегирёва, придерживая мощный фонарь Малинина. — Если убийца швырнул её в заросли, то она может быть сейчас где угодно.

— По-хорошему, прочесать бы весь этот участок от ручья до гор, — кивнула следователь. — Но вряд ли эта затея понравится остальным.

— Подумаем об этом утром, — предложила Пелевец, покосившись на мешок с трупом, и уныло вздохнула.

— Ну да, пространства здесь много, — согласилась с ней ассистентка, в очередной раз скинув комаров со своих волос. — Всё, я хочу туда, где меня не достанут насекомые и где можно прилечь уже по-человечески!..

Гостицин так и не вернулся к вездеходу. Не появились тут и другие мужчины. Поэтому женщины вернулись к палаткам, доверившись оружию Ксюши. Дорфман же с Овчаренко остались сторожить Виталия.

Сако сидел возле костерка, обмахиваясь широкой веткой. В другой руке у него было ружьё. Поблизости нарезал круги Никита: то ли от безделья, то ли от нервов. Мирон прошмыгнул мимо с пластиковой канистрой и тряпкой. Дружинин мирно спал во второй палатке, отчего Ира решила присоединиться к нему.

— Это из-за стресса, — заверила Герда следователя, которая поинтересовалась диагнозом Леонида. — Человек пережил столько страха в пещере. Я бы и сама рухнула без чувств, если б на меня из-за спины накинулся обезображенный покойник.

— Стрёмненько всё это, — признала Ксюша, обмахивая себя кожаной папкой с бумагами. — Я зуб даю, что мы бы учуяли постороннего.

— Ты всё считаешь, что его зарубил кто-то из наших? — Пелевец провела руками по влажной траве, чтобы избавиться от ощущения жжения после резиновых перчаток.

— Ну сама посуди, — оживилась Сапуренко, присев рядом на корточки. — Махина стоит вон, её отсюда хорошо видно. Если бы этот Витя увидел чужого, он бы как-то закричал уж. Да и мы туда-сюда ходили, то воды принести, то картофан пожарить…

— Допустим, злодей напал на него втихаря, — не спешила с выводами патологоанатом, посматривая в сторону озера, где бродили Охтин, Малинин и Богданчиков. Видимо, проводник как раз рассказывал им очередную легенду про Глота. — Этот Виталий зашёл сбоку посикать, из кустов к нему подкрался душегуб и ударил по голове топором. Что тут сложного-то?

— Неа, вот не могут топоры ни с того, ни с сего из наших вещей оказаться в руках у гипотетического чужака! — дьявольски заулыбалась девушка.

— Ну, хорошо, — задумалась Герда. — Допустим, что топор валялся где-нибудь возле вездехода, это ничего не меняет.

— Мирон сказал, что сразу же стал искать его, как только мы решили разбить здесь лагерь. Хотел нарубить дровишек, пока не намокли…

— Я помню этот момент прекрасно, — оспорила Пелевец. — Мы все суетились, бегали, чтобы успеть всё до ливня. А в такой суматохе наверняка выронили много вещей. Просто какие-то потом собрали, а про какие-то забыли. Это неважно… И почему ты так уверена, что водителя зарубил кто-то из нас? Зачем такое проворачивать с человеком, который умел управляться с нашим единственным транспортом?

— Я его вычислила по зодиаку, — заявила следователь, и вид у неё сделался отнюдь не шутливым.

Герда уставилась на девушку с мрачной улыбкой.

— Ты сейчас прикалываешься или как? — уточнила она.

— Я тебе вполне серьёзно говорю. Этот Виталик был «рыбами»…

Женщина всмотрелась в лицо подруги и честно пыталась понять, что на неё вдруг нашло. Конечно, за ужином в палатке она наверняка тоже выпила коньяк, как и многие мужчины. Но чтоб настолько?..

Заметив недоумение Герды, Ксюша поспешно раскрыла кожаную папку и нашла там мятый листок, исписанный кривым почерком.

— Вот, сама взгляни, если не веришь, — сопроводила она свой жест, передав ей свои каракули вместе с карманным фонариком.

Всё ещё подозревая, что девушка попросту подшучивает, Пелевец осветила записи и увидела перед собой список из 19 имён. Все они принадлежали членам экспедиции. Напротив каждого стояла дата рождения, а в скобочках Сапуренко написала соответствующий знак зодиака.

— Что это? — продолжала хмуриться патологоанатом.

— Попытайся догнать мою мысль, хоть это и кажется выносом мозга, — попросила Ксения, отгоняя комаров, поналетевших из-за горящего фонарика. — Прежде всего, заметь, что среди нас представлены все знаки зодиака.

Женщина вздохнула, но прищурилась и попыталась повнимательнее рассмотреть список.

— Абсолютно все двенадцать, — не унималась брюнетка.

— Но нас же не девятнадцать, — возразила Герда.

— В том-то и дело, нас осталось пятнадцать. А учитывая Виталика, то уже четырнадцать.

— И что с того?

— Ну ты смотри на список-то! — требовала Сапуренко, словно вошла в раж. — Это только на первый взгляд сложно. Вот, видишь, у Виталика знак зодиака — рыбы.

— Вижу, и что?..

— Это дублирующийся знак. У Дорфмана точно такой же, он рыбы.

— Очень символично, ведь он же рыбак, — мотнула головой Пелевец, всё ещё не находя никакой логики в этих каракулях.

— Да не в этом вся фигня, смотри дальше! Пропавший Ваня был водолеем…

— Так его называли, да. Кажется, он любил пролить водичку.

— Герда, ну, можешь ты выслушать уже, а?! — возмутилась Ксюша и быстро проверила взглядом, нет ли кого поблизости.

Сако с Никитой сидели возле костра, о чём-то тихо беседуя. Охтин, Малинин и Богданчиков пропали из виду. Гостицин разговаривал в большой палатке с Алексеем. Юрий Наумович по-прежнему стоял возле вездехода, наблюдая, как Лев и Мирон убирают внутри него кровь.

— Откуда у тебя вообще эти сведения? — недоумевала женщина, сняв с головы платок, и принялась отгонять им приставучих комаров.

— Да просто спросила у тех, чьи днюхи не знала, — отмахнулась следователь. — Ну слушай уже!.. Из дублирующихся знаков — козерог, рыбы, скорпион, стрелец и водолей. Уехавший со жмуриками на базу Андрюшка — козерог. Значит, среди нас остался только один козерог — это Яник.

— Помощник Охтина? — улыбнулась Пелевец.

— Ну да. Так вот Ваня и Стёпка — водолеи. Но Ваняшка таинственным образом исчез…

— Он просто испугался этих двоих из пещеры. Думаю, побежал назад в сторону метеостанции. Наверняка вездеход его подобрал на обратном пути.

— И почему ты так уверена, а? — передразнила Ксения её же недавними словами. — Мы не знаем, нашёлся он или нет. Но ты смотри дальше-то, смотри!.. У Виталика и у Дорфмана тоже одинаковый знак зодиака — рыбы. Одному из них сделали секир башка. И теперь рыбы среди нас только один чел…

Герда призадумалась. Конечно, какая-то связь между этими случаями с членами экспедиции прослеживалась. Однако она была настолько призрачной, что рассматривать её всерьёз казалось откровенной глупостью.

— Я вычислила, что среди нас ещё два повторяющихся знака, — продолжала Сапуренко с бегающими глазками. — Это скорпион и стрелец.

— Я стрелец, — хмыкнув, подметила патологоанатом.

— Да! И ещё вот Сако! — ткнула девушка в листок ноготком с уже облупившимся лаком. Видимо, маникюр не выдержал даже одного дня суровых горных условий. — Он тоже стрелец, тоже!..

Парень услышал, что произнесли его имя, и приблизился к сидящим женщинам.

— Чё хотели? — небрежно поинтересовался он, закинув себе на плечо ружьё.

— Ты же стрелец, да? — уточнила Ксения.

— Ну как видишь, — улыбнулся милиционер, состроив горделивую позу.

— Аха, понятно, — отмахнулась девушка и вновь стала показывать подруге свой странный список. — А я с Лёшкой — скорпионы.

— Я не пойму, причем здесь отрубленная голова нашего водителя, — вздохнула Герда, поскольку все эти фантазии начинали утомлять.

— Ну как ты не видишь, а? Он же был рыбами, как и Дорфман.

— Бывают в жизни совпадения, знаков зодиака-то всего лишь двенадцать, — философски подметила Пелевец.

— Вообще-то есть ещё одна концепция, — заговорила Сапуренко совсем уж сложными для себя словами. — Что этих знаков не двенадцать, а тринадцать. Есть ещё змееносец. И, между прочим, ты под этот знак ровнёхонько попадаешь.

— Нет, я всё-таки стрелец — и по поведению, и по дате…

— У тебя же 2 декабря днюха? А это время змееносца.

— Я вообще не верю в знаки зодиака и всякие там гороскопы, — поднялась Герда на ноги и потянулась. — Поэтому, пожалуй, сделаю вид, что не слышала весь этот бред про совпадающие знаки в нашем отряде.

— Дело твоё, конечно, но я стопудово знаю — если кто и пострадает следующим, это буду либо я, либо Лёшка.

— Ты хочешь сказать, будто бы кто-то среди нас убирает людей с повторяющимся знаком зодиака?

— Для сатанистов число 13 очень сильное, — обозначила Ксения очередной довод. — Ты сама спрашивала у меня за ужином, чё за чушь типа нёс Валёк. Так вот я не отрицаю эту чушь. Но он считает, что язычники или там сектанты нас пасут. А я вот уверена, один из сектантов среди нас!..

Женщина размяла руки, ноги и спину и почувствовала, что изрядно устала за этот долгий день, насыщенный дурными событиями. Стоило бы присоединиться к помощнице и провалиться в сон, насколько это было возможно в условиях небольшой палатки. Тем более делить её придётся с болезненным Дружининым. Однако последние фразы следователя заставили Пелевец напрячься.

— То есть кто-то из нашей экспедиции устраняет лишних людей? — переспросила она, уставившись на неузнаваемую подругу.

— Аха, — кивнула Сапуренко, пряча список обратно в папку.

— Чтобы нас осталось тринадцать? — усмехнулась Герда.

— Так-то всего лишь один лишний вот…

— Ну скажи, с чего ты вообще всю эту ахинею сочинила? Твоя аналитика на уровне вон проводника Степана. Осталось только легенды рассказывать про охотников, ищущих себе голову.

— Ты сама сегодня днём несла дичайший трэш, забыла? — парировала Ксюша. — Обвиняла Валька с Яном, говорила про оживших жмуриков.

— Все видели, как на Леонида напал труп, — попыталась оправдаться патологоанатом. — Он не мог быть живым с такими ранами. От него даже воняло, как от трупа.

— А я вот видела, что туристов-потеряшек было вовсе не одиннадцать, а двенадцать!

Девушка вновь стала копошиться в многочисленных бумагах, которые скрывались в её папке.

— Вот, смотри! — махнула она очередным мятым листком. — Видишь?

Пелевец нехотя взяла бумажку вместе с фонариком. Это была ксерокопия заявки в ВГСЧ, подписанная Кагировым. Кажется, такой фамилией обладал организатор туристической группы, тот самый таинственный друг Фёдора Коновода. И точно, в заявке напротив графы «количество человек» стояло число 12.

— А в запросе на поиск их уже одиннадцать, — пояснила Сапуренко.

— Может, кто-то не пошёл тогда с ними, — не переставала Герда высказывать сомнения в мутной версии подруги.

— Никто не знает, — нервно замахала та руками. — Я попыталась найти инфу про этого двенадцатого. У ВГСЧшников вообще никаких записей не осталось. Кое-как они дали оперативникам и спасателям имена и фамилии одиннадцати туристов. Но ведь в заявке же написано — 12, как традиционный зодиак!

— К чему ты клонишь?

— Я же сказала, этот двенадцатый стопудово выжил и сумел вернуться. И я так задумалась, а чё, если он из органов? Чё, если он один из сектантов, про которых болтает Валёк? А?

Пелевец зажмурилась от таких предположений следователя. Как вообще это всё вязалось с происходящими аномалиями? С одной стороны, она ведь и сама использовала обозначения знаков зодиака для первых двух рогатых трупов — «стрельца» и «козерога». Но это было как бы в шутку, поскольку их фамилии оставались тогда неизвестными. Тем более, «стрелец» получил от патологоанатома своё прозвище за расстрел прохожих на набережной. А «козерог» — за свои козьи рога.

С другой стороны, Ксения обозначила ряд странных совпадений. В копии заявки тургруппы, на самом деле, значилось 12 участников похода. А когда пару дней назад довелось увидеть розыскные ориентировки на пропавших, их оказалось уже 11. Тут было трудно спорить. Да и список, составленный девушкой в течение дня, действительно, содержал все знаки зодиака.

— Кто их знает, что они задумали, эти сектанты, — не унималась Сапуренко. — Вдруг им приспичило загнать на свою территорию уже не двенадцать, а тринадцать жертв для какого-то магического трэша.

— Как-то это всё сложно выглядит, — развела руками Герда. — И, честно говоря, сильно притянуто за уши.

— Я тоже поначалу не вкурила всё это всерьёз. Но когда увидела Виталика без головы, меня пробрал такой расколбас. Я просто говорить даже не могла несколько минут.

Пелевец обернулась на сидящих перед костром парней, затем посмотрела на палатки. Гостицин с Алексеем уже шёл в сторону вездехода, что-то рассказывая Юрию Наумовичу. На какую-то долю секунды Герда представила, что один из них или даже несколько человек — те самые сатанисты-оккультисты, о которых так часто упоминал Охтин. Если это так, как представила всё Ксения, то у тех вполне имелась возможность скомпоновать поисковую экспедицию из всех «знаков зодиака». И, действительно, пока что выбывали лишь повторяющиеся «знаки»: «водолей» Ваня, «козерог» Андрей, «рыбы» Ильдар и Виталий. Хотя Андрей и Ильдар точно были живы, ведь уехали с первым вездеходом на метеостанцию.

—Ладно, я пошла пописаю. — Ксения поднялась с травы и стряхнула с бриджей дождевые капли, не высохшие на траве. — Не бери в голову, бери лучше в рот…

Она захихикала от своей очередной пошлой шуточки и направилась к палаткам.

— Я с тобой, — вызвалась женщина, подняв чемодан с инструментами, который планировала оставить возле парней. — Одной нельзя же, забыла?..

Когда они выбрались к костру, со стороны озера показалась бегущая фигура. Это был Ян. Он пронёсся мимо Сако и Никиты, не сказав им ни слова. Потом едва не сбил идущих женщин и нырнул во вторую палатку, где мирно посапывали Ира и Леонид. Впрочем, через минуту Малинин вернулся, держа в руках тёмный бинокль.

— Всё в порядке? — спросила Герда.

— Не знаю, — сухо выдохнул парень, торопясь обратно к Хадате. — Надо проверить…

Такая странная суета мигом убедила патологоанатома и следователя изменить планы. Бросив поклажу возле Никиты, они поспешили за убегающим помощником Охтина. Учитывая, что пару часов назад там на Овчаренко напало непонятное существо, возможно, инспекторам удалось разыскать что-то на берегу.

— Даже если ты уловила какую-то связь, — заговорила Пелевец, ускоряя шаг рядом с подругой, — то как-то слишком сложно эти сектанты поступают.

— Почему сложно? — переспросила Сапуренко, усиленно дыша из-за быстрой ходьбы.

— Если им нужны обладатели двенадцати… или пусть будет тринадцати знаков зодиака, они бы просто похитили подходящих им людей в городе.

— Аха, чтобы менты их сцапали или местные жители отдубасили? — усмехнулась девушка. — Скажешь тоже!..

— Всё равно я полагаю, что эти знаки — чистая случайность.

Они спустились к озеру и заметили троих мужчин слева на светлых валунах. Берег в этом месте был рельефный, сплошь покрытый камнями. На один из них и забрался Малинин, всматриваясь через бинокль в тёмные горы, которые стеной закрывали Хадату с противоположной стороны.

— Что? Что там? — поспешила к ним Пелевец.

— Чё вы нашли-то? — потребовала Ксюша, догоняя подругу.

— Домик Шуа, — прошептал Степан.

— Там какой-то свет, — сообщил Охтин, отнюдь не обрадовавшись появлению любопытных женщин.

— Свет? Где??? — удивилась Герда, пытаясь приглядеться к мглистому горизонту.

— Вы могли бы не кричать? — прошипел Ян, продолжая что-то изучать при помощи бинокля.

— Шуа — хозяин Хадата-Юган-Лор, — принялся говорить вместо них Богданчиков. — Он живёт на горе в треугольной избе. И за всеми следит оттуда. Ему там всё видно.

Привыкнув к здешнему сумраку, который значительно отличался от слабо освещённого лагеря, Пелевец тоже приметила на противоположном берегу слабый огонёк. Он мерцал наподобие звезды в небе. Однако разглядеть его собственными глазами с такого расстояния мешал туман, который стелился над спокойной поверхностью озера.

— Там определённо кто-то есть, — прошептал Малинин, пытаясь получше настроить свой оптический прибор. — Над ним ещё один источник света, только не такой яркий.

— Туда можно подняться в горы пешком? — поинтересовался Валентин у проводника.

— Нет, скала же, — замотал головой коми-зырянин.

— А пещеры? — уточнил на этот раз Ян.

— Пещеры есть, — кивнул Степан, наморщив лоб, будто вспоминая аксиому параллельности Евклида. — Только они высоко.

— Думаете, это выжившие? — спросила Пелевец, ёжась от холода, идущего со стороны воды.

— Думаю, это сатанисты…

Глава 5 Овен или Бафомет?

Выстрелы сотрясли окрестности спящего лагеря. За ними последовали невнятные вопли и ругань. Герда проснулась, чувствуя, как сильно замёрзла. И не удивительно, ведь она лежала возле выхода, занавешенного лишь тонкой москитной сеткой. Видимо, ветер вывернул не застёгнутый на молнию брезент, отчего в палатке сделалось слишком свежо.

Продрав глаза, женщина взглянула на наручные часы и без радости поняла, что ещё только три часа ночи. Помнится, перед сном Охтин допрашивал Степана, как можно пройти к горе Харнаурды-Кей, на которой моргали загадочные огоньки. Коми-зырянин сказал, что берег вокруг озера слишком опасный для прогулок в полумраке. Куча разбросанных камней и торчащие повсюду валуны требуют больше света и осторожности. Поэтому все решили дождаться утра и разошлись по палаткам.

Теперь же сильно гудела голова, а ноги вообще казались ватными. Но очередной крик откуда-то издалека вынудил Пелевец нацепить куртку и выбраться наружу.

Вокруг разливался густой туман. Видимо, ночь принесла с собой сильное похолодание. Не было видно даже неба. Впрочем, оно наверняка скрывалось за плотными тёмными тучами. Насекомые, тем не менее, мигом облепили штаны и рукава. Однако Герда уже начинала привыкать к этим тварям, не боявшимся ни холода, ни репеллентов.

—Что случилось? — спросила она у стоящего возле соседней палатки Богданчикова.

—Юртом Морт вернулся, — в прежней блаженной манере поведал коми-зырянин, что можно было списать на его заспанный вид.

—Туда? — донёсся голос Мирона.

—Нет, вон там! — гневно прокричал Никита.

Раздалась очередная порция выстрелов.

—Прекрати палить, придурок! — прорычал Дорфман. — Что за народ, а! Ты же сейчас кого-нибудь подстрелишь, недоносок!

—Я видел его, видел! — оправдался Сако. — Это он, я точно Вам говорю!..

Основная суета происходила возле вездехода. Только его не было видно из-за клубящегося тумана. Точно так же не просматривалось и озеро, от которого тянулась серая дымка.

—Все живы??? — выскочила следом из палатки Ксения. — Лёшку убили, да?

И не дождавшись ответов, она направилась к крикливым мужчинам.

—Не ходи туда, там стреляют, — предупредила Пелевец, которой самой не терпелось поскорее узнать, что могло произойти.

—Что у вас там? — не выдержала Сапуренко, обратившись к оперативникам.

—Что-что, труп утащили, вот что! — выругался Юрий Наумович, появившись перед палатками в следующую же минуту. — И расхерачили ещё движок у вездехода.

—Когда я ложилась спать, вроде бы оставались двое дежурных, — припомнила Герда.

— Да толку с них, с этих обормотов! — возмущался Дорфман. — Один отошёл по нужде, второй заснул…

Он обернулся в сторону, где стоял транспортёр, и нервно помотал головой. Оттуда пришёл Сако, вставляя на ходу в ружьё новые патроны.

— Хватит стрелять, ты не понял приказа, что ли?! — набросился на него начальник.

— Убежал же, сволочь! — негодовал парень. — Это точно сектант, у него и внешность сектантская. Я всего-то на несколько минуток присел в кусты, смотрю, кто-то крадётся. Думаю, ну не может же Мирон за мной подглядывать. Ну я и спросил, типа чё там делаешь. А он обернулся, гляжу — капюшон такой широкий, пальто длинное. И в зелёных очках каких-то…

— Зелёных? — напряглась Герда ещё сильнее, окончательно растеряв сонливость.

— Ага, такие сверкают ещё, — кивнул оперативник. — Ну я схватился за ружьё. Пока прицелился, а он прыг назад, как кенгуру, и в заросли дёрнул.

— Тупицы! — выругался Юрий Наумович и замахнулся было на подчинённого, но сдержался от удара.

— Так а чё ещё оставалось-то? — возмутился Сако. — Не срать и не ссать, что ли?

— Жрать меньше надо и бухалово не хлестать за обе щёки! — обвинил его мужчина и постучал нерадивого дежурного в районе живота. — Момон скоро в брюках не поместится!

— Ну всё-ё-ё!.. — прогудел парень и удалился назад к вездеходу.

— Жирдяи бестолковые! — не унимался Дорфман, держа в руке пистолет. — У них тело из-под носа уволокли, а он ещё оправдывается, глянь-ка!

— Опять этот в зелёных очках, — вздохнула патологоанатом, и к ним как раз подошли Гостицин, Тимофеев и Малинин. — Он меня преследует уже с морга.

— Кто? — оживился Мирон, перезаряжая пистолет.

— Этот незнакомец в зелёных очках! — нервно воскликнула Пелевец. — В первый раз он пытался что-то сделать с трупом Коновода. Но я ему помешала, и он точно так же акробатически сбежал.

— Через открытое окно? — догадался Ян и усмехнулся, словно в том происшествия была виновата сама Герда.

— Он бы всё равно забрался в секционную, — заверила она, грея руки в карманах и отдувая губами мельтешащих перед лицом комаров. — У нас там решётки хлипкие. Ударь по ним как следует, и никакой преграды уже нет.

— Не факт, что это тот же злодей, — пожал плечами Сергей Владимирович. — Может, у них у всех зелёные очки?

— В тумане, кстати, очень актуально, — подметил Малинин. — Может, какой-то прибор типа ночного видения или там противотуманка какая-нибудь?..

— Я видела его также вчера, — огорошила женщина всех присутствующих, ёжась от холода. — Это он напал на нашу автоколонну на той дороге. И он же пытался взять в заложники Иринку. Вы же сами его видели? — Она обратилась к Тимофееву, который задумчиво наморщил лоб.

— У того же был мотоциклетный шлем и кожанка, — возразил Мирон, потирая затылок.

— Но ведь мы его так и не смогли разыскать на ровном месте, — внесла Пелевец очередной аргумент.

— Там вокруг тундра, сплошь покрытая болотами, — защитил промах подчинённых Юрий Наумович. — А тот головорез лишился своего мотоцикла. По-твоему, он за нами пешком плёлся всё это время?

— Даже если кто-то и следил за нами, то как он сумел преодолеть завал в районе Изъяхой? — присоединился Ян к всеобщему сомнению.

— Это не моя задача — строить версии, — осадила их недовольная женщина. — Но ведь у него отличная спортивная подготовка, если учесть, как быстро и ловко он двигается.

— Может, он попал сюда через другой горный проход? — предположила Сапуренко, указав в сторону озера. — Решил, например, как-то нас опередить и пошёл в обход.

— Вполне мог найти себе другой транспорт, у него же был целый день и вечер, чтобы добраться до озера, — поддержала её подруга.

Из-за такой вероятности мужчины замолчали.

— Так или иначе, но теперь мы знаем, что вокруг нас шастают посторонние, — заключил вдруг Охтин, появившись из тумана тоже с оружием в руках. — Надеюсь, теперь все осознали, что нельзя терять бдительность?

— Мы и до этого её не теряли, — оспорил Гостицин.

— Мы находимся на территории, удалённой от людей на несколько десятков километров, — принялся стращать всех Валентин. — Мы не знаем, сколько рук у этих сатанистов. Возможно, меньше, а возможно, что и больше нашего. Они отлично подготовлены и вооружены. И они понимают, что мы отрезаны от внешнего мира из-за того завала с упавшим вертолётом. Водителя вездехода мы лишились, а теперь ещё не можем передвигаться на колёсах.

— К чёрту всё! — озлобился Сергей Владимирович. — Сматываем лагерь и уходим. Нечего здесь ждать!..

— Утром уж будет подмога, — попытался напомнить Юрий Наумович.

— Нас тут до утра могут перебить эти шизофреники! — огрызнулся начальник юршорского УВД, зайдя внутрь большой палатки, и на ходу схватил свой рюкзак. — Берём только самое нужное: еду, воду, тёплые вещи. Остальное — лишний груз. Если поторопимся, то попадём в Юршорск уже к вечеру.

— Слушай, Серёж, мы так-то не отдохнули даже, — высказала всеобщее мнение Сапуренко. — Может, на самом деле, дождёмся как-то утра и там решим…

— Ты что, можешь спокойно спать, когда вокруг бегает чёрт те кто? — Мужчина явно не хотел отказываться от своего желания поскорее покинуть это место. — Какой смысл, если кто-то будет пытаться заснуть, а кому-то придётся сидеть в тумане с оружием?..

Его доводы понравились Сако, Никите и Мирону. Всё-таки им пришлось рисковать собственной жизнью, охраняя лагерь в потёмках и озираясь на каждый шорох. Вдобавок, непонятное похищение убитого Виталия. Герда абсолютно не находила логики в действиях этих «сектантов». Хотя, если Ксения и Валентин правы в своих версиях о сатанистах, тем вполне пригодился бы свежий труп для каких-нибудь ритуалов, даже без головы.

Впрочем, если кто-то и возражал против решения Гостицина, перечить ему уже не посмел. Все принялись спешно собирать сумки и рюкзаки, так что и Пелевец поторопилась в свою палатку.

Ира уже не спала, угощая Дружинина остатками холодного чая. Узнав про неожиданные сборы в дальнейший поход, ассистентка сонно вздохнула и извлекла из своего рюкзака упаковку шоколадного кекса.

— Ну, с днём рождения тогда меня! — произнесла она, предлагая присутствующим по-быстрому полакомиться перед походом.

— Ой, точно, поздравляю, — улыбнулась Герда, потрепав помощницу по всклоченным волосам, однако от угощения отказалась.

Надо было решить, что делать с чемоданом, в котором хранились её инструменты. Он был довольно тяжёлым, а ведь имелся ещё и рюкзак с более нужными предметами. Вспомнив вечерний разговор с Малининым насчёт оружия, женщина поковырялась в своих вещах. Несколько скальпелей и ножницы вполне сгодились бы для самообороны. Не бог весть что, но вдруг придётся отбиваться от нападающего.

Леонид выглядел гораздо лучше, чем накануне. По крайней мере, у него прошла слабость и странная манера улыбаться и смеяться без всякой на то причины. Он с удовольствием помог Снегирёвой съесть сладости и даже поинтересовался, нет ли ещё чего вкусного. Но на продолжение раннего завтрака уже не было времени — снаружи их поторопили мужчины.

Степан пытался рассказать Гостицину и Охтину примерный маршрут путешествия через горы. Дорфман со своими подчинёнными проверял состояние оружия и считал патроны. Ксюша вновь приняла вид пасечника, волоча по траве свой огромный рюкзак. Видимо, её ожидания не оправдались, никто уже не горел желанием тащить на себе такую ношу. Поэтому девушка была вынуждена быстро вытряхивать оттуда лишние предметы вроде запасной пары обуви, мокрых бриджей и всяких косметических тюбиков. Достав мешок с конфетами и вязанку зелёных яблок, Сапуренко задумалась. А ведь ещё надо было как-то разместить свою кожаную папку с бумагами.

— Давай сюда, — предложила Герда, раскрыв свой рюкзак. — У меня есть немного свободного места.

— Ты чё, не берёшь своё оборудование? — удивилась подруга.

— Ну, мы же теперь как бы эвакуируемся, — улыбнулась женщина, складывая Ксюшины запасы еды поверх своих шмоток.

Лагерь оставался на месте. Собирать палатки не стали, равно как и прятать вездеход.

— Так, товарищи, все готовы? — раздался командный голос Сергея Владимировича. — Времени и сил у нас немного, я прекрасно понимаю. Все устали и боятся. Но помните, что мы вооружены и нас достаточно, чтобы без лишних приключений вернуться назад на базу. Идти придётся приблизительно двадцать пять километров по сложной гористой местности. Возможно, она даже похуже, чем мы видели вчера. Но таковы обстоятельства.

— Там много камней, — добавил Дружинин охрипшим голосом. — Старайтесь не наступать на них. И вообще лучше идите друг за другом, буквально шаг в шаг.

— Транспорта у нас теперь нет, так что да, травмы нам всем ни к чему, — кивнул Гостицин и указал в туман, за которым скрывалось озеро. — Связь у нас тоже окончательно сдохла. Вертолёты могут не долететь. Сами все видите, какая низкая облачность. Поэтому рассчитываем только на себя. Может, повстречаем спасателей, идущих к нам.

— Воду в Хадате не трогайте! — раздражённо напомнил Дорфман, подняв руку. — Вообще не приближайтесь к ней. Держитесь на расстоянии. Озеро большое, мы сейчас его обойдём по северному склону и дальше будет полегче. Всем всё понятно?.. Тогда двинули!

Охтин пронаблюдал, как его коллеги по экспедиции медленно зашагали вниз по влажной траве. Сам он дождался конца колонны и лишь затем двинулся за ними. Герда обернулась на него, идя между Ирой и Ксенией. Инспектор продолжал вести себя крайне странно. Он чего-то недоговаривал. Конечно, его вчерашние откровения насчёт сатанистов, травящих людей наркотиками, до сих пор казались бредом. Но куда как большую чушь представляла версия Сапуренко о знаках зодиака.

— Видишь, сектант оказался вполне себе посторонним типом, — прошептала Пелевец следователю, которая то и дело спотыкалась об кочки.

— То, что он не одиночка, для меня не новость, — сказала Ксюша, поправив на плечах объёмный рюкзак. — И вообще я думаю, что его сообщник — это Сако.

— Что? — усмехнулась женщина, вызвав у Снегирёвой недоумённый взгляд.

Ассистентка не понимала из их беседы ровным счётом ничего. Поэтому она прибавила шаг и догнала Дружинина, предпочитая общаться с ним, чем со странноватыми подругами. Колонна как раз дошла до Хадаты и принялась плавно сворачивать влево. Именно отсюда несколько часов назад Ян наблюдал странный свет на противоположном берегу. Правда, сейчас дивный озёрный пейзаж скрывался в густом тумане.

— Он же везде успел напортачить, — принялась Сапуренко пояснять свои подозрения. — Лазутчика застрелить типа вот не смог. Как забирали жмурика, он тоже типа не заметил. Да и за ужином он слишком часто бегал на улицу.

— Курит же, — оправдала Герда парня, который единственный обладал ружьём, гордо неся его на плече.

— Ну и я курю, но не каждые же десять минут, — возразила девушка. — Тем более у него татуировка на лопатке, знаешь, какая-то стрёмная совсем.

— Да ладно, твоя татуировка не лучше… А где ты успела посмотреть на его лопатки?

— Он вчера подмышки мыл, и я вот посмотрела, — призналась Ксения. — Там реально какая-то хрень изображена. Даже не череп, как у меня, например. А звезда в каком-то круге и ещё со штыками.

— Да обычный уж символ, — заключила Пелевец. — Сейчас модно всякую муть себе на кожу набивать.

— Я за ним теперь слежу, понятно? У меня следаческий нюх, так что не надо его отмазывать…

Гостицин забрался на тёмный валун, проверил его крепость и жестом разрешил остальным двинуться по нему вдоль озера. Туман здесь был особенно плотным, словно в турецкой бане, за тем лишь исключением, что стоял сырой холод. Однако имелся и плюс — комары как-то отстали от идущих людей, лишь изредка пролетая где-то мимо уха. Когда же экспедиция подобралась к ближайшему горному подножию, насекомые и вовсе исчезли.

— Травы нет, прятаться негде, — догадалась Герда на сей счёт, двигаясь следом за Овчаренко.

Сегодня парень был излишне тихим. То ли до сих пор пребывал в шоковом состоянии от столкновения с гигантской рыбиной, то ли устал от постоянных движений. Тем не менее, таким он казался гораздо безопаснее.

— Ох ты ж ёшт! — раздался спереди голос Дорфмана, и все чуть не наступили друг другу на пятки.

Колонна замерла на камнях, выстроившись в длинную шеренгу. Идти здесь рука об руку не позволял рельеф — слишком неровные валуны и осыпающаяся земля. В распоряжении имелся буквально метр, который обрывался крутым спуском к воде. Возможно, это и заставило Юрия Наумовича так сильно напрячься.

— Что там ещё? — недовольно выдохнула Ксения, тут же сняв рюкзак с плеч и положив возле ног. — Нормально же топали…

— И вообще в твоей кровавой версии много несостыковок, — напомнила Пелевец про вчерашний разговор о зодиаке, воспользовавшись заминкой. — Вот ты сама говоришь, что знаков тринадцать, да?

— Это не я говорю, — возразила Сапуренко, сняв с головы шляпу с сеткой. — Это сатанисты балдеют от такого числа.

— Тогда получается, что змееносец сдвигает все остальные даты, — подметила женщина, не сильно беспокоясь возникшей остановкой. Тем более, Юрий Наумович о чём-то переговаривался с Гостициным.

— Да не, ничё там не сдвигается. Чё это ты так думаешь?

— Ну как же, если змееносец приходится на декабрь, то сколько же дней остаётся тогда стрельцу?

Следователь задумалась, глядя в туманное пространство перед собой.

— Змееносец с конца ноября и до середины декабря, — поведала она, борясь с желанием достать свою папку с записями, чтобы доказать правоту.

— А стрелец до 22 декабря, — ухмыльнулась Герда. — Что, на стрельца остаётся неделька всего?.. Нет, этот твой змееносец сдвигает все остальные знаки зодиака. А если так, что среди нас отнюдь не все они представлены.

— Блин, — сказала Сапуренко после паузы и поджала губы. — Как-то я не догнала этот момент…

— Череп? — донёсся спереди голос Льва, и парень оглянулся на болтающих женщин. — Какой-то череп нашли.

По колонне прокатился нервный шёпот. Пелевец же оставила рюкзак возле подруги, а сама поспешила вперёд. Она аккуратно обошла попутчиков, едва не поскользнувшись на скосе влажных валунов, и очутилась перед Сергеем Владимировичем. Тот сидел на корточках, потирая какой-то округлый камень с многочисленными трещинами. Перед ним стоял хмурый Дорфман, о чём-то переговариваясь с Малининым.

— Ну выточил просто кто-то, — повторял Ян, не видя в находке мужчин ничего экстраординарного. — От безделья уж…

Нагнувшись, Герда увидела, что в камне, который изучал Гостицин, есть отверстия. Они напоминали пустые глазницы. А изгибы ниже походили на нос и зубы.

— Сектанты? — уточнил начальник юршорского УВД, обернувшись на помощника Охтина.

— Всё может быть, — развёл руками парень и двинулся дальше.

— Камень прочный, — постучал по «черепу» Сергей Владимирович. — Обычным ножичком такое не выдолбишь.

— Здесь ещё один, — раздался из-за тумана голос Малинина. — Идите сюда.

Валуны на этом участке сменялись более ровной землёй, покрытой жёлто-зелёным мхом. Пахло болотом и травой. Ян сидел перед крупным камнем размером с баскетбольный мяч, улыбчиво указывая на него ножом.

— Бьюсь об заклад, вон те булыжники тоже обработали, — сообщил он, кивнув в направлении берега, который становился шире.

Это позволило людям выбраться с ненадёжных валунов и устроить привал.

— Точно! — Юрий Наумович пнул сапогом очередной округлый камень, но тот даже не сдвинулся с места. — Смотри-ка, а!..

— Я и так навьючена, как верблюд, чтобы ещё твой рюкзак таскать! — пожаловалась Ксения, пихнув поклажу Герде.

— А раньше они здесь были? — поинтересовалась женщина у Степана, который молча стоял возле зеленоватого горного склона.

— Если рыбаки ловят рыбу Шуа, он превращает их в камень, — только и сумел сообщить коми-зырянин, теребя свои чёрные усики.

— Не было, — ответил на вопрос Пелевец Гостицин, обследуя новые каменные черепа. — Я рыбачил тут прошлым летом, и ничего такого не видел.

— Может, тупо не заметил? — предположила Сапуренко.

— У них у всех разные лица, — сказала Ирина, сравнив первые две находки.

— Зря мы попёрлись сюда, — заключил Сако, потирая ружьё бледной рукой. — Надо было дождаться у лагеря нового вездехода. Приехал бы уж за нами Артурка, никуда не делся бы.

— Гляньте-ка, здесь ещё черепушки! — послышался голос Дорфмана уже откуда-то спереди. — Их десятки!..

Поначалу Герде показалось, что отделанные камни выполняли функцию бортиков, выстроившись вдоль берега. Но новые находки уже валялись беспорядочно, будто их кто-то разбросал, как придётся. Какие-то «черепа» лежали «лицами» в землю, какие-то на боку. Женщина попыталась приподнять один из них, но лишь испачкала руки.

— Что там наверху? — спросил Охтин у Богданчикова, указав пистолетом на склон, вдоль которого они все сейчас топтались.

— Гора, — отозвался удивлённый Степан.

— Получается, свет мы видели не здесь, — подметил Ян, пытаясь сориентироваться на местности. — Наверно, где-то в той стороне. — Он указал на туман, скрывающий озеро.

— Там Харнаурды-Кей, — мрачно промолвил Сергей Владимирович, присоединившись к Малинину. — Мы как раз движемся туда.

— Эти черепа упали сверху, — заявил вдруг Валентин, подняв голову к невидимой вершине. — Возможно, что там располагается капище.

— Но ведь огонёк был на другой горе, — напомнила Пелевец.

— Как на неё взобраться? — проигнорировав патологоанатома, поинтересовался инспектор у коми-зырянина.

— Никак, крутой склон, — заверил его проводник.

— Даже с противоположной стороны? — не унимался Охтин, которого сильно заинтриговало это место. — Может, есть какая-то пологая тропинка?

— Даже если есть, давайте уже двинемся дальше, — предложила Ксюша. — Мы домой решили же переться, а не искать новые приключения на свою задницу.

— А что, если там держат пленников? — парировал Малинин. — Мы же больше не находили пропавших людей. Вдруг сатанисты устроили жертвенный алтарь на этой горе?

— Ну, очевидно, что с этой стороны туда точно не попасть, — произнёс Дорфман, постучав ногой по краю склона. — А горная гряда тянётся вдоль всей Хадаты, тут нет перевалов.

— Вообще-то есть, — оспорил его наблюдения Дружинин, потирая залепленную лейкопластырем шею. — Впереди будет откос. Он, конечно, высоковат, но вскарабкаться можно. Где-то метров двадцать-тридцать надо лезть, и там каменная площадка. Мы как-то делали оттуда фотографии озера.

Все переглянулись. Большинство было совсем не радо перспективе задержаться у подножия этой неведомой горы. Но Сергея Владимировича и Юрия Наумовича информация Леонида явно воодушевила.

— Вы правы, надо проверить, — признал Гостицин, приблизившись к Валентину.

— Блин, — прошипела Сапуренко и присела на один из «черепов».

Туманное пространство тем временем понемногу стало светлеть. Видимо, сквозь тучи пробивались отдельные солнечные лучи. Это слегка порадовало Герду, ведь тогда можно было не доверяться только фонарям. А если в ближайшие часы распогодиться, то вполне вероятен шанс, что их заметят с вертолёта.

— Я всё думаю, а чё, если сектанты как-то сбили ту вертушку? — принялась строить Ксения очередные глупые догадки. — Как-то она подозрительно так свалилась, ни с того, ни с сего прям…

— Я не видела никаких ракет, — ухмыльнулась Пелевец, достав из рюкзака яблоки. — Если только эти сектанты не сбили его силой тёмной магии.

Мужчины как раз изучали то место, о котором рассказал Дружинин. Оно располагалось чуть ниже в сотне метрах. Но составить им компанию женщины не спешили. Тем более там уже не было камней, удобных для сидения. А таинственные «черепа» оказались для этого наиболее подходящими.

— Ещё раз с днём рождения, — улыбнулась Герда, вручив помощнице самое крупное яблоко и пару конфет. — Желаю тебе карьерного роста и большой пламенной любви!..

— А, так у тебя же днюха сегодня! — пришла в восторг Сапуренко и обняла смущённую девушку. — Тогда никакой любви, только многочасовой секс!

— Ксюша! — попыталась пристыдить её патологоанатом.

— Ну а чё? — настаивала та. — Без секса в наше время никак! Вон позырь хотя бы на Степашку, до чего чела довело одиночество.

Девицы рассмеялись под осуждающим взглядом Пелевец. Поняв, что сейчас начнётся смакование каких-нибудь пикантных подробностей личной жизни, она поспешила покинуть эту весёлую компанию.

Спустившись к основной части отряда, женщина застала их уже штурмующими пологую грань горы. Выглядело это увлекательно. Первым карабкался Леонид, проверяя каждый выступ и проём, совсем как опытный альпинист. За ним двигался Охтин, у которого тоже весьма ловко получалось сохранять равновесие. А вот Гостицин и Тимофеев от них заметно отставали, неспешно взбираясь по узкому склону.

— Вы решили не рисковать? — поинтересовалась Герда у Юрия Наумовича.

— Я уже староват для таких упражнений, — сдержанно улыбнулся Дорфман.

— Там трекинговая обувь нужна, — оправдался Ян, тоже не желая присоединиться к своему начальнику.

— А я, пожалуй, приму в этом участие, — вдруг осмелела Пелевец, положив рюкзак рядом с вещами остальных, и под ободряющие возгласы Никиты и Сако принялась осваивать ближайшие камни.

Несмотря на многочисленные трещины и хруст, горный откос был вполне себе крепким. Он разделял берег на две части, уходя наверх в туман. Хотя, наверно, это были облака. Так или иначе, женщина поползла вслед за коллегами по экспедиции, изредка ахая, когда её нога провалилась вбок.

— Вам помочь? — обернулся к ней Мирон, переводя дыхание. — Здесь силы нужны.

— Спасибо, но я вроде справляюсь. — Герда уже догоняла парня, периодически обхватывая ногами каменные выступы.

Она посмотрела вниз и убедилась, что Дорфмана почти не видно. Зато подтвердились её предположения насчёт солнца. Отсюда пространство над озером казалось гораздо светлее, а туман — не таким плотным.

Пологий склон напоминал узкую лестницу, покрытую зеленоватым лишайником и каплями воды. От этого джинсы быстро потемнели как у неё, так и у карабкающегося перед ней Тимофеева. К моменту, когда они достигли вершины, одежда и вовсе сделалась мокрой чуть ли не насквозь.

Гостицин разминал ноги, наблюдая, как Валентин и Леонид бродят по широкой каменной площадке. Посередине неё темнела широкая трещина. Чуть правее платформа плавно спускалась к обрыву. Там открывался вид на соседнюю чёрную гору. Видимость хоть и была плохой, но не так, как на берегу. Послышались даже крики птиц где-то в отдалении.

— И Вы решились с нами? — усмехнулся начальник юршорского УВД при виде Пелевец.

— Мало ли, может, потребуется моя помощь, — предположила она, стряхивая с одежды каменные крошки.

— Пока что ничего интересного, как видите. — Сергей Владимирович обвёл перед собой рукой.

Впрочем, инспектор со спасателем двинулись дальше, заметив в конце какое-то сооружение. Они включили фонарики, хотя в дымке те мало чем помогали. Мирон вытер пот со лба рукавом своей куртки и поспешил за Охтиным и Дружининым. В следующую же минуту он издал сдавленный вопль.

— Ты бы мог не верещать как баба? — обратился к нему Валентин, стоя возле широкого тёмного столба.

— Это же… это же… — пытался вымолвить Тимофеев.

— Да, это тело, — озлобленно подтвердил инспектор, и глазам Гостицина и Пелевец предстала жуткая картина.

Сооружение оказалось каменным останцем, выпирающим прямо из очередного склона. Он был изъеден ветром, поэтому напоминал большую дырявую губку, торчащую в конце площадки. Однако его верх венчало чьё-то туловище с раскинутыми руками и ногами. Подойдя поближе, патологоанатом заметила, что у трупа растерзан живот и грудь и практически отсутствуют внутренности.

— Вот же чёрт! — прошипел Сергей Владимирович, достав из кармана свой фонарик.

— Это ведь Гришка, — наконец-то выдавил из себя Мирон, тыча дрожащим пальцем на страшную находку. — Гриша из моего отряда!

— Да, это он, — подтвердил побледневший Леонид.

— Стало быть, обнаружился первый из пропавших спасателей, — флегматично отметил Охтин, обходя останец с телом.

— Вот этот пипец, — не переставал гудеть ошарашенный Тимофеев. — Гришка… Ну как же ж так!..

Пока все разглядывали изувеченные останки, Валентин пытался осмотреть ближайший крутой склон. Но облака возле него были гораздо плотнее, чем на самой площадке. Да и там отсутствовали какие-либо выступы, чтобы как-то взобраться дальше. Поэтому инспектор переключился на изучение того, что могло валяться под ногами.

Герда же пожалела, что оставила свой чемодан в лагере. Лишняя резиновая перчатка сейчас бы очень пригодилась. Пришлось потрогать конечности покойника рукой.

— Окоченел давно, — сообщила женщина. — Давайте снимем его с этой штуковины, а то я так мало, что вижу.

Гостицин жестом направил шокированных Тимофеева и Дружинина к голове, а сам взялся за ноги. И только они хотели поднять убитого с останца, как тело разделилось на две половины. Ноги упали на каменную площадку, а вот верхняя часть повисла в руках у парней.

— Позвоночника нет, — с ужасом сказала Пелевец, еле сдерживаясь от желания запаниковать. — И рёберной решетки…

— Ублюдки! — прошипел начальник юршорского УВД, брезгливо потирая руки. — Пристрелю на месте, если увижу!

— Это типичная картина, — заговорил Охтин своим привычным равнодушным голосом. — Сатанисты любят использовать человеческие кости в качестве материала для своих амулетов. В Беларуси одни отморозки даже сделали из позвонков рукоятку для меча.

— Твари! — выдохнул Мирон, сложив плечи с головой бедного Григория на площадку.

— Это нездоровые люди, — прошептал Леонид, застыв на месте от испуга.

— А вон и часть черепов, — указал инспектор на несколько круглых камней и поспешил к ним. — Видимо, здесь произошла какая-то схватка. Возможно, этот Гриша как-то сопротивлялся, и в процессе потасовки основная куча черепов свалилась в обрыв.

Он обошёл платформу по периметру, пару раз нагнулся, проверив её поверхность, и закивал.

— Эти камни были выстроены по краям, — продолжал мужчина, подсвечивая пространство перед собой фонариком. — Наверно, какая-то их часть упала туда. — Он махнул рукой на склон, противоположный от озера, и резко развернулся. — А вон тот череп запачкан кровью. Может, об него ударился ваш спасатель?

— Голова у него не разбита, — опровергла Герда, сидя возле останков. — Не вижу никаких повреждений на лице и затылке.

— Хм, — задумался Валентин, потирая светлую бородку. — Значит, остаются два варианта. Либо сатанисты обмазали кровью этот череп после разделки туши, либо ваш Гриша ударил им кого-то из сатанистов.

— Или они били его этим камнем по груди, — добавил Гостицин, держа пистолет наготове.

— Вы попробуйте сначала поднять этот череп, — возразила патологоанатом. — Вряд ли его можно использовать в качестве орудия для убийства.

Тимофеев тут же подошёл к камню и схватил его обеими руками. С трудом, но ему удалось приподнять «череп» над поверхностью площадки. Правда, буквально следом он не выдержал и с грохотом вернул его на место.

— Тяжеловат, — признал парень, оттряхивая пальцы.

— А это ещё что? — насторожилась Пелевец, заметив какой-то отблеск на мокрой штанине погибшего.

Она протянула руку, желая взять странный предмет, и тут же одёрнула её, как от огня.

— Чёрт!.. — прошипела женщина, почувствовав, как пульсируют раненные пальцы. На их грязных подушечках проступили мелкие капли крови.

— Что Вы сделали? — нахмурился Дружинин, метая взгляд между останками и патологоанатомом.

— Это перо, — удивлённо констатировала Герда. — И острое…

Леонид потянулся к ногам убитого, чтобы проверить.

— Нет, лучше не трогайте! — посоветовала Пелевец, приспустив немного рукав своей рубашки.

Спрятав пальцы в ткань, она вновь попробовала подобрать таинственное перо с Гришиной одежды. Однако металлический предмет размером с авторучку со звоном упал на каменную площадку.

— Украшение какое-то? — предположил Леонид, осветив его фонариком.

— Не знаю…

В этот самый момент вдалеке раздался чей-то протяжный рёв. Охтин и Гостицин, блуждавшие вдоль обрыва в поисках новых улик, настороженно обернулись. Герда подняла голову, уверенная, что звук шёл откуда-то сверху. В следующую же секунду он повторился, и теперь гораздо громче. Крик словно приближался.

— Кто это? — поправив пистолет, спросил Сергей Владимирович. — Это наши внизу голосят?

— Нет, кажись, это откуда-то оттуда, — ткнул Тимофеев в светлеющие облака, и огромная тень пронеслась прямо над каменной площадкой.

— Ложись! — скомандовал Валентин, толкнув Гостицина, и сам упал на платформу.

Ветер обдал испуганных людей, словно от пролетевшего над ними вертолёта. Мерзкий звук сделался прерывистым и стал похож на голос чайки, только очень громкий и низкий.

— Птица??? — недоумённо спросил Леонид.

— Сюда! — Герда потащила его за собой к каменному останцу.

Следом вихрь от пролетевшего над площадкой неведомого существа повторился. Отчётливо стал слышен свист крыльев. Кто-то пронёсся в низких облаках, продолжая издавать хищный рёв.

— Не надо! — послышался недовольный голос инспектора, и Пелевец увидела, как Мирон опускает пистолет.

Видимо, он хотел выстрелить. Однако Охтин жестом попросил соблюдать тишину, поднеся указательный палец к губам. Он с Гостициным уже отполз к горной стене, точно так же растерявшись от происходящего. Тимофеев же сидел на корточках возле окровавленного каменного «черепа».

Дружинин затаил дыхание, вслушиваясь в окружающие звуки. Герда, впрочем, тоже замерла, прижавшись к каменному столбу, с которого совсем недавно сняли растерзанного Григория. Мысли путались. Неведомое создание, угрожавшее напасть на любого, кто окажется на открытом месте, порядком озадачило всех. Ещё пару минут назад они рассуждали о возможной версии убийства, а теперь внезапно здесь объявилось какое-то чудовище.

— Разве на Урале есть большие птицы? — полюбопытствовала женщина, нервно потирая влажные джинсы.

— Разве что орланы или серые цапли, — прошептал в ответ Леонид.

— Но они не таких размеров, верно?..

Парень покивал и вновь выглянул из-за останца на прячущихся товарищей по несчастью. Валентин лежал на спине, держа оружие наготове. Сергей Владимирович мотал головой по сторонам в поисках очередной странной тени. Мирон нервно потирал пистолет. Так они провели примерно две минуты, не услышав больше никаких пугающих криков и свистов.

— Уходим, — разнёсся по площадке шёпот инспектора, и первым к откосу подобрался Тимофеев.

Дружинин предложил Герде идти следующей, но она любезно уступила ему эту очередь. Сама же подползла к ногам убитого спасателя, вновь вытянула рукав рубашки и подобрала металлическое перо. Спрятав его в нагрудный карман, женщина поспешила за остальными. Те как раз спешно спускались по пологому склону, проверяя каждый раз пространство над головой.

Снизу уже доносились встревоженные голоса. Видимо, крик неведомого создания услышали и они. Возвращаться назад оказалось куда как сложнее, чем карабкаться вверх. Поэтому мужчины медлили, боясь потерять равновесие и рухнуть. Пелевец была самой последней, кто покинул площадку, из-за чего беспокоилась больше остальных. Ей всё время виделось, будто тень снова проносится в тумане, хотя никаких звуков уже не раздавалось. И так продолжалось до тех пор, пока она не оказалась на берегу.

Мирон уже вовсю тараторил о том, что случилось. Его окружили Ксюша с Ирой и Никитой. Юрий Наумович же испуганно смотрел на Гостицина. Ян быстро отвёл своего начальника в сторонку, о чём-то шепчась. Дружинин с растерянным видом указывал на откос, по которому они все спустились, и тоже что-то возбуждённо говорил.

Герда попыталась вслушаться в голоса окружающих, но в ушах стоял один сплошной гул. Она чувствовала себя как под водой. Впрочем, это был приступ крайнего страха, отчего женщина села на землю и принялась массажировать голову. Через несколько минут слух вернулся.

— …Войпель, — говорил в этот момент Степан, изображая руками крылья. — Северным ветром командует…

— Какой ещё на хрен Войпель! — возмутился Никита. — Ты, чукча, протрезвел бы уже!

— Сам ты протрезвей! — парировал коми-зырянин. — С Войпелем шутки плохи, понял! Унесёт тебя в горы и склюёт.

Пелевец, попив воды, предоставленной Алексеем, поднялась и пошатывающейся походкой направилась к проводнику.

— Что за Войпель? — потребовала она от Богданчикова.

— Богиня, — охотно пояснил тот. — Всех, кто шумит в горах, она хватает и уносит к себе в гнездо. Она насылает Люзимера, вихри! И Шувхея, смерчи…

— Вот, что я нашла на трупе. — Герда вытряхнула из нагрудного кармана металлический предмет, и он упал к ногам Степана. — Это что, перо Войпеля?

Проводник наклонился и стал внимательно осматривать трофей. К нему присоединились Сапуренко и Сако.

— Похожа на брошку, — поделилась своими впечатлениями Ксения. — Ты где это достала?

— Края очень острые, — предупредила Пелевец любопытного милиционера, который хотел дотронуться до загадочного предмета, и возмущённо повернулась к подруге. — Я же сказала, нашла на трупе.

— И чё, вы его там оставили, что ль? — удивилась следователь.

— Да, можешь залезть и изучить.

— Понятно всё с тобой, — обиделась девушка и вернулась к Мирону.

— Это надо выбросить, — заключил Богданчиков, разогнувшись после просмотра пера. — А то заболеешь.

— Я уже проколола им пальцы, — похвасталась женщина, демонстрируя левую руку, запачканную грязью и кровью.

Галдёж взбудораженных спасателей и милиционеров прервало эхо очередного постороннего крика. Теперь он доносился издалека, со стороны лагеря. Все разом обернулись к скрытым в тумане валунам, по которым не так давно лазали, и замолкли. Впрочем, на этот раз других звуков не последовало.

— Тс-с-с, — прошипел Степан, поднеся ко рту указательный палец. — Войпель не любит шума.

— Может, это был коршун? — выдвинула Ирина очередную версию. — Они иногда вырастают очень большими.

Однако члены экспедиции проигнорировали её слова. Многие молча похватали свои сумки и рюкзаки и двинулись к инспекторам, уже ушедшим от них на сотню метров. Герда напоследок глянула на перо и признала, что вновь трогать его уже бессмысленно. Хоть и побаливала голова, она тоже не хотела оставаться на одном месте.

— Больше никуда не лезем, — услышала Пелевец жёсткий голос Гостицина, идущего перед ней вместе с Дорфманом. — Возвращаемся в город, поднимаем всех на ноги, берём всю технику и оружие, и тогда тут можно работать по-нормальному.

Все стремительно шагали вдоль неровного склона. Горы то подпирали берег вплотную к воде, то исчезали в тумане. Правда, видимость здесь стала гораздо лучше. Сказывалось приближение утра. Облака над головой уже вовсю наполнились светом, а кое-где даже пробивались солнечные лучи.

Пелевец чувствовала себя нехорошо после бегства с горной площадки, на которой остался растерзанный Григорий. Ей мерещилась тень крыльев позади. Она даже пару раз поинтересовалась у попутчиков, не видят ли они то же самое. Никита заверил, что там лишь туман да тучи, а Овчаренко и вовсе покрутил пальцем у виска.

— Ого! — воскликнула Ксения, когда группа взобралась на холм, покрытый серой галькой.

— Вроде бы нормализуется погодка-то, — обрадовался Алексей.

И, действительно, едва поднявшись к ним, Герда увидела стремительно рассеивающийся туман. Его словно разорвало в клочья, и теперь открывался вид на высокий тёмный хребет на соседнем берегу. Причём на горы падал яркий солнечный свет. И из-за него особенно выделялась одна заснеженная вершина.

— Это ледник, наверно? — уточнил Сако, любуясь пейзажем.

— Просто не успело до конца растаять, — поведал Сергей Владимирович. — Не обольщайся, это не вечные снега.

— Там же пирамида, — сказал Ян, вооружившись своим биноклем. — Вон, все видите?..

— Да где уж, — засомневался Дорфман. — Просто кажется так.

— Это Харнаурды-Кеу, — возвестил Степан. — Гора бегущего оленя!

— А я думал, что переводится как «гора, с которой упал оленёнок», — вмешался Леонид в обсуждение главной достопримечательности этих мест.

— Это у ненцев олени падают, — возразил проводник. — А у нас олени только бегают.

— А комяки-то в контрах с ненцами, — усмехнулась Ксения, поглощая новое яблоко.

— Нам ведь к этой горе нужно идти? — спросил Охтин, лично проверив через бинокль предположение своего помощника.

— За ней ущелье, через которое течёт река, — подтвердил Дружинин. — Но оно более широкое. Только камней слишком много.

— Олени нормально проходят, — кивнул Богданчиков. — И мы пройдём.

— Пирамида же? — уточнил вполголоса Малинин у сосредоточенного Валентина.

Герда тоже пыталась сфокусировать зрение, однако расстояние через озеро казалось слишком большим, чтобы разобрать какие-то детали.

— Третья вершина, — сориентировал парень начальника. — Уж слишком точные грани.

— Она облеплена снегом и находится высоко, — мотнул головой Охтин, вернув ему бинокль, и заметил, что поблизости стоит патологоанатом. — Не женское это занятие.

— Какое? — повернулась Пелевец.

— По горам карабкаться, тем более без оружия.

— Я прихватила с собой вот это, — ухмыльнулась Герда, показав ножницы, торчащие из кармашка рюкзака.

— Возьмите лучше надёжный предмет. — Инспектор протянул ей нож с зазубринами и с широкой прозрачной рукояткой.

Женщина поколебалась пару секунд, но приняла предложение. Конечно, Охтина она ненавидела за все те гадости, которые он ей устроил на работе. Да и скрываемые им тайны не делали его лучше. Однако в обстановке, когда опасность угрожала даже с воздуха, он оказался прав — ножницами можно поранить разве что саму себя.

— Я верну после похода, — пообещала Пелевец, помахав оружием.

— Нет, вернёте после того, как обойдём эту заснеженную гору, — поправил её Валентин.

— Так что это было за существо там, на капище? — быстро задала Герда главный вопрос, который тревожил её последние полчаса.

— Какая-то птичка, — небрежно отмахнулся мужчина.

— Это она убила спасателя? — не отставала от него патологоанатом.

— Она наверняка клевала его плоть. А мы ей в этом помешали, вот она и раскудахталась.

— Тогда почему Вы велели всем нам оттуда сбежать?

— Вы снова заблуждаетесь, — усмехнулся инспектор. — Я же не властен ни над кем. Поэтому никому ничего велеть я не могу. Я всего лишь порекомендовал покинуть эту зону.

— Из-за птицы? — наседала Пелевец.

— Хищные горные орлы могут быть очень опасны. В США не редки случаи, когда всякие кондоры и подобные им твари умудрялись утащить целого ребёнка или собаку. Бесспорно, Вас ни одна птичка не сможет поднять в воздух, зато вот поранить — запросто…

Он хотел что-то добавить, но шум спереди заставил его обернуться. Оттуда раздались глухие стуки вперемешку с криком и воем. Дорфман и Дружинин что-то заголосили. Снизу же послышался плеск волн и утробный вопль.

К моменту, когда Герда с инспекторами прибежала к беспокойному месту, все столпились возле обрыва. Ира пыталась спорить с Никитой. Юрий Наумович махал руками. Ксюша стояла, зажав рот рукой.

— Что? — потребовала от них патологоанатом.

— Упал, — сухо сообщил Гостицин, уставившись вниз, — вон туда…

Пелевец посмотрела на пространство под собой, где клубились остатки тумана. Сквозь них просматривались волны и доносился звук осыпающихся камней. Отсюда до поверхности озера было метров десять, не меньше.

— Кто упал??? — опешил Малинин, пытаясь разглядеть что-либо в обрыве.

— Эй, ты живой?! — крикнул в очередной раз Сако, присев на колени на краю крутого берега.

— Отойдите все! Тоже хотите, что ли, грохнуться?! — возмущался Мирон, скашивая сапогом непрочную каменистую поверхность перед обрывом. — Здесь нельзя сразу стольким людям стоять, сейчас все туда свалимся!..

— Он прав, — согласился Сергей Владимирович. — Давайте поищем спуск к воде и попытаемся его разыскать.

— Про кого идёт речь? — обратилась Пелевец к шокированной Сапуренко, которая по-прежнему придерживала рот ладонью, будто боясь, что иначе вырвутся истерические вопли.

— Л-лёшка, — промычала девушка сквозь пальцы, и её щёки заметно покраснели.

Герда задумалась, вспоминая вчерашний разговор с подругой насчёт нелепой версии о сектанте в рядах экспедиции. Кажется, Алексей был одним из дублирующихся знаков зодиака, входящих в список Ксении. Теперь же получалось, что он каким-то образом упал в озеро и не подавал больше признаков жизни.

Многие уже ушли вперёд, оглашая пространство гор над собой негодующими вскриками. Лишь следователь с патологоанатомом замерли на своих местах, как вкопанные.

— Это просто совпадение, — попыталась женщина успокоить подругу. — Я тебе говорила, что всё это высосано из пальца.

— Он был скорпион, и я — скорпион, — промолвила Сапуренко, придерживая подбородок. — Кого-то из нас двоих должны были укокошить…

— Подожди-подожди, — засуетилась Пелевец, развернув девушку к обрыву. — Как он вообще туда вывалился?

— Говорю же, столкнули! — настаивала на своём Ксюша.

— Кто столкнул??? — потребовала Герда.

— Не знаю, я не видела этот момент.

— Хорошо, кто с ним рядом-то шёл?!

Подруга поморщилась в попытке вспомнить, как они все двигались вдоль склона несколько минут назад.

— Да мы не шли, а остановились, — неуверенным голосом промямлила следователь. — И Ира рядом была, и Сако, и Серёжа. Я яблоко доедала, хотела запустить огрызок в озеро подальше. А тут бабах и всё, нету Лёшки…

— Эй! Что вы там застряли? — послышался уже снизу голос Льва.

— Мы будем через пару минут! — прокричала Пелевец и подошла к краю пропасти, пытаясь понять, как парень мог туда сигануть.

Место, безусловно, было опасным. Камни здесь сыпались, как песочный кекс, стоило лишь наступить на них. К тому же берег поднимался дугой над водой, образуя под собой какую-то высоту. Пожалуй, отсюда запросто можно свалиться, не глядя как следует под ноги.

— Всё, нас осталось ровно тринадцать, — продолжила траурным голосом Сапуренко, вытащив из рюкзака кожаную папку. — Теперь мы идеально подходим для сектантов…

— Возьми себя в руки, ни для чего мы не подходим! — взревела Герда, нервно замахав руками. — Это всё бред! Ты сама сочинила какую-то историю и пытаешься теперь в неё поверить. Пошли лучше посмотрим, может, Алексей ещё жив и ему требуется помощь.

— Вряд ли, — прогудела девушка, никуда уже не торопясь.

Пелевец спустилась к крупному светлому камню и увидела две тропинки. Одна уходила прямо вдоль склона, другая вела резко вниз. Туда женщина и побежала, сбив по пути несколько мелких камушков.

Перед ней показался заросший травой берег, на котором вовсю властвовали комары. Они в одну секунду окружили новую жертву, ударяясь об лицо, об руки, заползая даже за шиворот. Пришлось посвятить несколько минут борьбе с ними. Тем временем остальные рассредоточились вдоль озера, окликая пропавшего Алексея. Несмотря на вчерашний инцидент с Глотом, многие без опаски заходили в воду — кто в сапогах, а кто и по самые штаны. Туман здесь был ещё густым, клубясь над волнами, словно пар. Вот только окружающая температура казалась весьма низкой.

— Лёша! — кричал периодически Никита. — Ты нас слышишь?..

— Лёшка, отзовись, мля! — озлобленно прорычал Овчаренко.

— Да заткнитесь вы все! — не выдержал Сако. — Может, он стонет где, а из-за вас я его не слышу…

Гердины сапоги оказались недостаточно высокими, чтобы лезть в них в озеро. Да и на болотистом берегу она то и дело грозилась набрать в них жидкой грязи. Мох и трава под ногами были слишком мягкими. Почва проваливалась и пузырилась, взамен источая неприятный запах. Поэтому женщина не нашла ничего полезнее, чем подняться поближе к скалистой стене. Видимо, где-то там наверху и произошёл этот несчастный случай. Отсюда даже складывалось ощущение, что высота утёса, с которого выпал Алексей, гораздо больше десяти метров.

Через полчаса мужчины стали возвращаться. Одежда почти всех до пояса была мокрой. Разве что Лев и Ян не проявили геройства, предпочтя обследовать только береговую линию. Всё-таки на болоте их точно не сумеет сцапать гигантская рыба.

— Нет нигде, — развёл руками обеспокоенный Мирон. — Куда он мог провалиться?

— Мы ни крови не нашли, ни следов, — поделился наблюдениями Малинин. — Всё облазили вокруг…

— Его васа унесли, — деловито подметил Степан, опуская подвороченные штанины. Он, в отличие от остальных, передвигался по дну голыми ногами, оставив сапоги на берегу. — Они как змеи шустрые, раз-раз, и заметить не успеешь.

— Не болтай уж, вода тут без особого течения, — сообщил Сако. — Если только Алекс не утонул.

Последними патрулировать прибрежную зону остались Гостицин и Дорфман. Один появился из-за тумана с мокрым рюкзаком. Второй же, Юрий Наумович, лишь нервно размахивал руками.

— Вот нашёл совсем далеко от берега, — поведал Сергей Владимирович, демонстрируя коллегам, ожидающим на болотистом участке, сумку.

— А, васа это сделали, только васа, — помахал указательным пальцем проводник.

— Надо подождать, пока туман развеется, — предложил Дорфман, выжимая промокшую куртку. — Оттуда открывается небо, вроде солнышко. Тогда и найдём его.

— Хадата очень длинная, — возразил Дружинин, выливая из своих сапог воду. — И течение в разные стороны постоянно циркулирует. Если парень расшиб голову или без сознания, его куда угодно могло унести.

— Лодка нужна, — кивнул Гостицин, повнимательнее изучая найденный рюкзак. — Так мы быстро замёрзнем и провалимся в какой-нибудь омут.

— И что вы предлагаете, бросить его вот так и двинуть дальше? — возмутилась Снегирёва, отмахиваясь от насекомых.

— Мы теряем людей, — сделал неутешительный вывод Юрий Наумович. — Одному отрубили голову, а потом ещё и выкрали тело. Второй грохнулся в воду и уплыл. Это ненормально!..

— Да, кто-то из нас помогает врагам! — раздался твёрдый голос Сапуренко со стороны склона.

Девушка шла без рюкзака, издавая чавканье своими серебристыми сапогами.

— Ты не в себе, — обратился к ней Гостицин, уставившись волчьим взглядом, словно на пойманного ягнёнка.

— Нас осталось тринадцать, — возразила Ксения, держа в руках листок со списком. — Я уже рассказала Герде. Теперь хочу, чтобы были все в курсе.

— Она расстроена, — попыталась Пелевец оправдать поведение подруги и спешно подошла к ней. — Это пройдёт, дайте нам несколько минут…

Женщина хотела увести следователя с берега, однако та отстранилась и замахала своей бумажкой.

— У всех нас разный знак зодиака! — заговорила она, будто прокурор на суде. — Ирка — рак, Мирон — телец, Лёва — овен, Лёня — близнецы, Юрий Наумыч — рыбы, Валентин Кириллыч — весы, Никита — дева, Стёпка — водолей…

Её попробовал остановить Сергей Владимирович, явно недовольный такой выходкой. Но девушка отбежала от него на несколько метров и ткнула в Малинина.

— Яник — козерог, Серёжа — лев, Сако — стрелец…

— И я стрелец! — перебила подругу Герда.

— Нет, ты — змееносец, я уже сказала тебе это всё, не мешай, а!

Ксюша вела себя как бесноватая: шарахалась от коллег, повышала голос, шаталась. Видимо, за время, пока все пытались отыскать Алексея, следователь приняла коньяк.

— К чему ты клонишь? — остановил её Дорфман.

— Да, зачем весь этот спич? — поддержал его Леонид.

— Мы все представляем разные знаки зодиака! — прикрикнула Сапуренко. — Ну так ведь, да? Ну сами же видите вот, видите же! — Она нервно помахала своими записями, будто их видели все желающие.

— Ксюша думает, что сектанты хотят заполучить себе нас в количестве тринадцати человек, — не выдержала патологоанатом, видя, что девушка в таком неадекватном состоянии будет ещё полчаса перечислять имена.

— Дайте угадаю, — вызвался Малинин, указав на Ксению. — Тринадцать знаков зодиака, так?

— Это она придумала такой бред, — уточнила Герда, отмахиваясь от удивлённого взгляда Яна.

— Мы посеяли тех, кто был повторяющимся знаком, догоняете или нет?! — завопила следователь. — Ванька — водолей, Виталик — рыбы и Лёшка вот скорпион!

— Может, ещё года по китайскому гороскопу сравним? — ухмыльнулся Овчаренко.

— Ну как вы не видите связь, а! — пришла девушка в бешенство, топая ногами по грязи. — Нас ведут на какой-то кровавый ритуал же!

— Так, я ухожу, — не выдержал Гостицин и удалился вместе с рюкзаком Алексея.

— Да, меня сейчас тоже съедят заживо комары, а не сатанисты, — сыронизировала Снегирёва, поспешив за мужчиной.

— Даже если тринадцать, — предположил Леонид, — то что, сектант тоже себя в жертву отдаст?..

Остальные присоединились к общему мнению, что болотистый берег лучше покинуть.

— Ты попробуй ещё карты разложи, — шутливо посоветовал Никита, проходя мимо рассерженной Сапуренко.

Пелевец уныло помотала головой и повернулась в сторону тропинки. Один лишь Дорфман задержался возле Ксении, что-то ей высказывая и подталкивая вперёд.

— Я сама — сатанистка! — прокричала вдруг она, заставив подругу остановиться.

— Чего ты вот несёшь! — негодовал Юрий Наумович.

— И я, и Серёжка, и Мирон с Лёвой! — продолжала разоблачительную речь девушка. — У нас в Юршорске сатанинская ячейка, и мы в ней вот состоим!

Охтин пулей вернулся назад, впрочем, как и Гостицин. Правда, инспектор захотел услышать подробности, а вот начальник УВД подлетел к захмелевшей Ксюше и принялся её теребить, точно куклу.

— Эй, ну, не нужно так, — отстранил его Дорфман, за что мужчина отшвырнул подчинённого в сторону.

— Заткнись, поняла! — повторял неузнаваемый Сергей Владимирович. — Заткнись, сука!

— А то чё?! — с вызовом поинтересовалась Сапуренко. — Врежешь мне???

В следующую секунду последовала пощёчина. Девушка отшатнулась к воде, схватившись за ударенное лицо.

— О чём она говорит? — вмешался Валентин, подбежав к разозлённому Гостицину, и схватил его за поднятую руку, которой тот намеревался ещё раз стукнуть следователя.

— Ни о чём, пьяный базар, — сухо выдавил из себя начальник юршорского УВД.

— Ни хрена не пьяный базар! — заверещала Ксюша. — Мы с тобой сатанисты! Вернее — ты сатанист. А я так, за компанию…

— Закрой свой хлебальник! — Мужчина ринулся к ней, готовый врезать уже кулаком так, чтобы «болтушка» свалилась в грязь без сознания.

Вот только Охтин применил какой-то боевой приём и вынудил плечистого Сергея Владимировича встать на колени. Судя по скорчившемуся лицу, главный милиционер Юршорска чувствовал себя болезненно.

— Говори! — потребовал инспектор от покрасневшей девушки.

— Мы с ним спим, — её голос сделался менее истеричным, словно удар от Гостицина нейтрализовал действие коньяка. — Зимой он предложил сходить на одну тусу, там все без трусов плясали под странный музон. Ну мне показалось это прикольным. Потом мы стали ходить туда каждую неделю, и всё в итоге заканчивалось групповухой. Я не против группешника, но меня выбрали жрицей и наряжали в стёмное барахло.

— И были ритуалы? — спросил Валентин, косо поглядывая на рычащего в его руках мужчину.

— О, да, всякая хрень с песнями, — покивала Ксения. — Вы не думайте, мне самой пофиг до всех этих сатанинских штук. Я тупо увязалась за своим мужиком. Думала, ну ролевые игры типа такие, ну оргия там. Очень уж я в него втрескалась, понимаете?..

Пелевец нервно хлопала глазами. Всё происходящее за сегодня казалось ей уже каким-то сюрреализмом. Она как будто видела затянувшийся дурной сон и желала поскорее проснуться. Но гудящие ноги, саднящие пальцы на руке и писк десятков комаров подтверждали, что женщина вовсе не спит.

— Зачем вы нас всех сюда затащили? — Голос Охтина сделался неузнаваемо сердитым. В прежние разы, когда он высказывал свои возмущения в адрес Герды, это было совершенно по-другому. Сейчас же инспектор по-настоящему разозлился, придерживая буйного Гостицина в неудобной позе. Тому лишь удавалось издавать рычащие звуки.

— Нет, это не мы, Вы чё! — замотала головой следователь. — Мы наоборот хотели проверить, чё тут за беспредельщики завелись в горах…

— Сколько людей ваша ячейка принесла в жертву? — продолжал свой допрос Валентин под взбудораженными взглядами Пелевец и Дорфмана.

— Да никого мы не трогали! — поморщилась Сапуренко, будто ужаснувшись от подобных обвинений. — Один раз чутка резанули одного алкаша, и то он сбежал.

— Васю? — догадалась патологоанатом, вспомнив про крикливого городского сумасшедшего.

— Да, — буркнула подруга, вытирая рукавом слёзы и сопли. — Я решила завязать со всем этим трэшом, но они мне начали делать предъявы — типа ты жрица, кто будет тогда жрицей… Ну я и стала искать себе замену.

Она вдруг указала дрожащим пальцем на Герду.

— Твою кандидатуру вот тоже предлагала, — сообщила девушка, вынудив Пелевец изумлённо раскрыть рот. — Но чё-то ты вон Серёжке не понравилась…

— Это вы убиваете людей в горах? — потребовал Валентин на этот раз у Гостицина, посильнее закрутив ему руку, отчего тот застонал.

— Нет! — выкрикнул мужчина и упал лицом в грязь.

Инспектор толкнул его, быстро вытащил из кармана своего полупальто серебристый пистолет и нацелил прямо на Сергея Владимировича. Присутствующие напряглись ещё сильнее.

— Ну так нельзя же, — попытался вразумить его Юрий Наумович.

— Эй, а ну брось пушку! — послышался раздражённый голос Мирона, и парень со своим пистолетом появился на болотистом берегу.

— Это ты лучше брось, — приказал из-за его спины Малинин, быстро утихомирив несостоявшуюся подмогу сатанистов.

Однако Тимофеев не сдался просто так. Он внезапно навалился на помощника Охтина спиной, ничуть не испугавшись его оружия, и уронил в грязевую жижу. Герда испуганно метала взгляд то на лежащего Гостицина, то на дерущихся парней. А когда со стороны тропинки показалась фигура Овчаренко, женщина и вовсе вскрикнула.

Впрочем, от побоища их остановил один громкий выстрел. Валентин направил его в воздух, но всем своим видом продемонстрировал, что готов застрелить любого, кто посмеет угрожать ему или его помощнику.

— Мы точно так же хотим узнать, кто здесь орудует, — поспешил обозначить свою позицию Сергей Владимирович, приподняв голову, сплошь покрытую тёмно-зелёной грязью.

— Пожалуйста, не убивайте! — запищала Сапуренко. — Мы, стопудово, ни при чём!..

— Я жду, — поторопил Охтин, уставившись на лежащего перед ним мужчину. — Говори.

— Всё, что эта дура наболтала, так — игрушки, — сказал начальник УВД, сплёвывая попавшую в рот болотную жижу. — Нет никакой могущественной сатанинской секты. Просто надо было народ как-то на свинг-вечеринки разводить, вот и наряжались. Не веришь, у меня на груди вот крестик висит, смотри!

Он потянул мокрую футболку вниз, показывая золотое распятие на тонкой цепочке. Как ни странно, но на Валентина это произвело впечатление. Инспектор мигом опустил пистолет и отошёл от поверженного Гостицина. Ян, увидев жест начальника, тоже отстал от копошащегося Мирона. Лев же даже не пытался влезать в потасовку, молча наблюдая за происходящим издалека.

—Умно, — подметил Охтин, обходя перепачканного противника. — Сатанисты ведь не носят золото до прихода дьявола.

—Кресты тоже, — отозвался Сергей Владимирович, поднявшись с болотной каши.

— Вот с крестами у них проблем обычно мало, — опроверг его заблуждения мужчина, приблизившись к остолбеневшей Герде. — Некоторые спокойно могут его носить как языческий символ солнца, а кто-то переворачивает на манер креста Святого Петра.

— Но кто-то, стопудово, сотрудничает с сектантами, — напомнила Ксения, боязливо поглядывая на Гостицина. — Я прям вижу это.

— Кто состоит в этом вашем пародийном кружке? — проигнорировав её слова, поинтересовался инспектор. — Все ментовские?

— Я вообще не при делах, — тут же заверил всех Дорфман, испуганно показывая пустые ладони. — Я человек пожилой, мне вся эта мутотень и за даром не сдалась.

Валентин перевёл взгляд на Пелевец, отчего она почувствовала себя уязвлённой.

— Я ничего об этом не знала, — поспешила сообщить женщина.

Вид у Охтина был такой, будто бы он не верил ни единому слову. С другой стороны, пистолет он убрал в карман, больше не собираясь целиться им в присутствующих.

— Сука!.. — прошептал сквозь зубы Мирон, адресовав свою злость Ксюше.

— Значит, одна секта — вся такая белая и пушистая — орудует в городе, — констатировал инспектор. — А вторая, получается, спряталась далеко в горах. И между вами нет никаких контактов, верно?

— Если бы и были, зачем мне идти сюда со своими людьми? — парировал Сергей Владимирович.

— Ваша жрица вот считает, что нас ведут на какой-то особый ритуал, — оспорил Валентин, обернувшись на Сапуренко. — Стоит признать, нас осталось тринадцать и у всех свой знак зодиака.

— Она со вчерашнего дня всем эту лапшу на уши вешает, — сказал Лев, приблизившись к месту разборок. — Составляла списки какие-то, всё проверяла…

— А можно как-то перенести наш разговор подальше отсюда? — предложила Герда, не слыша уже половины слов из-за писка многочисленных комаров. — Уже рассвело, и нас всех скоро закусают до смерти.

Охтин, ничего не говоря, направился к своему помощнику и помог ему подняться. Это означало, что инцидент будто бы исчерпан. Следом за ними поспешила наверх и Пелевец, смахивая насекомых, облепивших её одежду. Добравшись до развилки между тропинками, она ожидала встретить остальных членов экспедиции. Однако там никого не оказалось. На земле сиротливо валялся её рюкзак. Куда подевались Сако, Леонид, Никита и Ира со Степаном, пока что было непонятно.

Соскоблив шматки грязи с подошвы сапог о большой светлый камень, Герда достала бутылку воды и осушила её. Женщина поправила косынку и только сейчас заметила, что туман вокруг почти рассеялся. Стала видна тёмная горная гряда, нависающая прямо над этим участком берега. Она тянулась до заснеженной вершины, которую Малинин назвал «пирамидой». Вдоль неё раскинулось скособоченное подножие. Оно было приподнято над озером на несколько метров. Солнечные лучи вовсю отражались в вытянутом водоёме, продолжая пригревать горные макушки.

— Ириш! — в очередной раз крикнула Пелевец, когда остальные участники потасовки на болоте поднялись из тумана. — Ау-у-у!

Но никто не отзывался.

— Может, туда пошли? — предположил Дорфман, двинувшись прямо вдоль горного хребта.

— …Ну мне пришлось сказать, — услышала Герда жалобный голосок Ксюши, которая догоняла мокрого Гостицина.

Начальник УВД смыл грязь в озере, забравшись в него, видимо, прямо в одежде. Возможно, это в какой-то степени остудило в нём пыл, вот только выглядел он по-прежнему злым. Сапуренко, поняв, что с ней теперь не разговаривают, усилила шаг и взобралась повыше, чтобы забрать свои вещи.

— Ты как? — уточнил Лев у Сергея Владимировича, похлопывая его по спине.

— Позже поговорим, — прошипел тот, стряхивая с себя холодные капли.

— Вам надо переодеться, иначе заболеете, — посоветовала Пелевец.

— Осталось только найти мои вещи, — огрызнулся мужчина и направился тяжёлым шагом по второй тропинке. Наверное, его рюкзак и сумку забрала другая часть отряда.

Все шли молча. Юрий Наумович прихрамывал и плевался. Герда же пыталась переварить внезапные откровения подруги. Та шла в самом конце на небольшом отдалении, попивая что-то из пластиковой бутылочки. Хотелось бы надеяться, что это не новая порция коньяка, иначе девушка вновь устроит пьяную истерику и сболтнёт очередную тайну своей бурной сексуальной жизни. И всё бы ничего, если б в этих грязных делишках не был замечен начальник юршорского УВД с подчинёнными.

Охтин с Малининым двигались далеко впереди. Исчезнувший туман позволял видеть их спины даже с такого расстояния. Они о чём-то бурно переговаривались, изредка жестикулируя. Впрочем, Герде не сильно хотелось знать содержание их беседы. Сейчас она желала поскорее оказаться дома и забыться в долгожданном спокойном сне. Хотя после тех ужасов, что довелось лицезреть за время этого странного похода, вряд ли приснится что-то хорошее.

— Чёрт, да где же они! — выругался Тимофеев, нервно озираясь по сторонам.

— Наверно, убежали из-за выстрела, — озвучил свою версию Лев и хищно посмотрел на патологоанатома. — Этот дядя из Питера мог уложить любого. Я бы и сам удрал, если б не шеф.

— А я думала, сатанисты ничего не боятся, — подметила женщина с мрачным лицом. — И сами стреляют невпопад, куда придётся.

— Ага, — кивнул Овчаренко и бросил в озеро камешек.

Примерно полчаса они огибали водоём вдоль северного склона. Никакой растительности тут не наблюдалось. Повсюду торчали валуны, покрытые жёлтым лишайником, и изредка пролетали комары. Харнаурды-Кей возвышалась прямо перед спасателями, поблёскивая на солнце снежной вершиной. У её подножия текли тонкие струи воды, просачиваясь в многочисленные трещины и дыры. Из-за этого гора буквально сверкала, меняя оттенки по мере приближения к ней.

Наконец-то Герда увидела недостающую часть поискового отряда. Мужчины со Снегирёвой суетились возле кривого чёрного склона, который загораживал проход к озеру. Хадата переливалась на тёплых лучах, хотя на горизонте — там, где остались палатки и вездеход, — по-прежнему темнели тучи и клубился туман.

Сако и Ирина о чём-то спорили. Охтин молча смотрел куда-то влево, а Малинин рассказывал Леониду и Никите о происшествии на болотистом берегу. Степан же трогал горный склон, словно впервые видел его в этом месте.

— Ну слава богу, вы пришли! — обрушилась на них Снегирёва с изрядно напуганным лицом. — Здесь голова, представляете!..

Пелевец взглянула в том же направлении, куда уставился Валентин, и её пробрала дрожь. Прямо из горного подножия торчала палка, на конце которой висела окровавленная голова с высунутым языком. Отсюда было сложно разобрать, кому она принадлежала, однако сомнения быстро развеялись.

— Это водитель, — промолвил Охтин, и впервые Герда заметила на его лице тень страха. — Это водитель другого вездехода…

Присмотревшись, патологоанатом поняла, что лицо не сильно напоминало обезглавленного и похищенного Виталия. А вот Артур, который увёз первые найденные в горах трупы, идеально подходил под размеры пухлых щёк.

— Но к-как? — в ужасе прошептала Пелевец.

Паника охватила теперь всех. Особенно усердствовала в этом Снегирёва. Оказалось, что она одна из первых обнаружила голову на палке, когда прибежала сюда, спасаясь от звуков выстрелов. Даже Степан боязливо оборачивался на очередную жуткую находку спасателей, не желая приближаться к ней ни на шаг.

— Овен, — произнесла Сапуренко, присоединившись к разглядыванию головы.

— Ч-что? — не поняла Герда.

— Он по знаку зодиака — овен, — поведала девушка, нервно теребя на себе спутавшиеся чёрные локоны. — Как и Лёва… Это я у Виталика успела узнать, когда список составляла.

— Можно взглянуть? — вдруг попросил её Ян, держа пистолет.

Его начальник тоже опустил взгляд на записи следователя.

— Да это всё хрень полнейшая, — поделился своим мнением Мирон, порядком раздражённый происходящим.

— Это не хрень, — возразил ему вдруг Степан. — У коми есть легенда про двенадцать лихорадок.

— И знаков зодиака обычно двенадцать, — подметил Дружинин.

— Что за легенда? — уточнил Охтин, изучая Ксюшины каракули.

— Про Ена и Омэль, — принялся вещать Богданчиков, только на этот раз без привычной блаженной улыбки. — Так зовут богов у коми. Они слепили из глины мужика и бабу. Ен дал им душу, а Омэль подбивал на грехи.

— Как Творец и Сатана, — сделал инспектор для себя удобное сравнение.

— У мужика с бабой родились двенадцать дочерей, — продолжил проводник, держась за каменный выступ. — Но Омэль подговорил их мать, и она убила детей. За это Ен превратил бабу в Смерть и отправил её под землю. А двенадцать убитых дочерей стали двенадцатью лихорадками…

— У комяков все сказки такие добрые? — прервал его Овчаренко.

— Как будто Вы знакомы с верованиями, где нет зла, — парировал ему Охтин.

— Эй, я знаю эту историю, — оживился Малинин. — У славян тоже есть двенадцать лихорадок и все двенадцать — девушки.

— И что, эти сатанисты, по-вашему, пользуются фольклором коми и ненцев? — усмехнулся Леонид.

— Не хотелось бы, — задумался Валентин и вновь уставился на голову Артура.

Остальные бродили взад-вперёд, обмениваясь эмоциями. Все недоумевали, как таинственные сектанты сумели добраться до водителя первого вездехода. Возможно, это случилось, когда тот возвращался за ними назад, воспользовавшись другим проходом через горы. Хуже всего, если Артура успели убить до момента, как он довёз найденные трупы туристов до метеостанции.

— Этот вариант маловероятен, — отказался Гостицин поверить в такой поворот событий. — С ним были наши ребята — Ильдар и Андрей. И наверняка они подобрали по дороге Ивана.

— Если он был жив, — возразила Ксения.

— Ты же связывался с ними, да? — вспомнил Мирон, схватив Дорфмана за руку.

— А? — вздрогнул начальник оперативников, как будто его разбудили посреди ночи. — Ну это…

— Так связывался или нет? — строго переспросил Сергей Владимирович.

— Вы, главное, не ругайтесь, ладно? — как-то подозрительно замялся Юрий Наумович. — Вчера… Ну, вчера все были так напуганы. Я и сам был напуган очень сильно…

— О чём Вы? — напрягся Овчаренко.

— В общем, я так и не смог связаться с базой, — ошеломил мужчина окружающих, и Тимофеев вдруг схватил его за грудки.

— Чё ты мелешь, старик! — возмущённо воскликнул тот.

— Не нужно меня трогать! — попытался Дорфман сохранить командный голос. — Отпусти!..

— Отпусти его, Мирон! — приказал Леонид, и парень, поджав губы, отбросил обманщика на камни.

Тот попытался сохранить равновесие, но оступился и упал. Его морщинистое лицо исказила гримаса боли.

— Паскуда!.. — завизжал Юрий Наумович.

— Ты чё себе позволяешь?! — заголосил Сако, оттолкнув Тимофеева от своего шефа. — Иди отсюда давай!

— Зачем Вы нам врали? — накинулась Снегирёва на корчащегося мужчину. — А как же помощь? Вы же сказали, что утром будут вертолёты и вездеходы!

— Ира! — остановила Герда истерику ассистентки, которая уже намеревалась пнуть Дорфмана сапогом. — Отойди!..

Девушка нехотя прошла к Степану, утирая слёзы с озлобленного лица. Начальник оперативников же пытался потрогать спину, которую, видимо, повредил при падении. Пелевец, подхватив рюкзак, опустилась к нему. В кармашке с ножницами была коробочка с болеутоляющими. Женщина вытащила пару таблеток и угостила раненого Юрия Наумовича.

— Связи не было, — простонал он в ответ, прожёвывая лекарство дрожащей челюстью. — Я… я просто…

— Он просто не хотел паники, — закончил вместо него Никита, готовый выстрелить из своего пистолета, если напарник Дружинина вновь попытается ударить Дорфмана.

— Значит, о нас никто ничего не знает, — сделал неутешительный для всех вывод Овчаренко и брезгливо сплюнул в сторону своего начальника. — Отлично, мля!

— В любом случае, убийцы куда-то должны были спрятать внедорожник, — подметил Охтин. — И им известно, что у нас нет спутниковой связи, поэтому они столь дерзко пытались напасть на наш лагерь.

— Хадата-Юган-Лор длинное озеро, — отозвался коми-зырянин, угрюмо поглядывая на волны. — Там много вездеходов поместится…

— Ну да, могли тупо утопить, — допустила Сапуренко подобный вариант. — Но чё теперь делать-то?

— Для начала — поменьше разевать рот, — адресовал ей Сергей Владимирович своё новое недовольство.

Ирина продолжала плакать. Богданчиков что-то бормотал ей, дав одноразовую салфетку. Со стороны воды подул ветер, разогнав остатки мелких комаров. Голова Артура закачалась на своём шесте, издавая неприятное чмоканье.

— Вечером я видел свет на этой горе. — Ян отошёл от подножия, задрав голову, и достал свой бинокль. — Но он мигал не внизу, а где-то посередине.

Все принялись всматриваться на отвесный склон. Малинин же двигался дальше по берегу, насколько это позволяли камни, разбросанные тут повсюду. Он подносил в глазам бинокль, проверяя что-то на вершине Харнаурды-Кей, но не останавливался.

— Осторожно, не упади, — пробубнил Дорфман, по-прежнему валяясь с мученическим лицом.

— Это пирамида! — с каким-то странным восторгом воскликнул помощник Охтина. — Я же говорил ещё тогда, что слишком ровные грани…

— Точняк, похоже на пирамидку, — закивала Сапуренко, щурясь, чтобы получше рассмотреть далёкую вершину.

— А вон там изба Шуа, — сообщил Степан, указывая на соседний берег, где возвышалась ещё одна горная гряда.

В отличие от Харнаурды-Кей, она была немного ниже и на ней не было снега. Зато одна из четырёх верхушек напоминала чёрную пирамиду. Малинин теперь с интересом смотрел в обозначенном направлении, настроив бинокль. Судя по его возбуждённому поведению, проводник дал ценную информацию.

— Белая и чёрная пирамида, — задумчиво прошептал Охтин, потирая бородку.

— Они искусственные? — спросила Герда, возвращая таблетки в рюкзак.

— Что ты видишь? — обратился он к помощнику, пропустив её вопрос мимо ушей. — Есть какие-то отверстия?

Ян поворачивался то лицом к Харнаурды-Кей, то в сторону ближайшего берега. Сам он уже стоял по щиколотку в воде, желая отойти как можно подальше, чтобы лучше разглядеть загадочные горные вершины. И едва парень углубился на пару шагов, как в озере показалось светлое очертание.

— Осторожно! — выкрикнул Дорфман.

Однако в парня вцепились три бледные руки с корявыми чёрными когтями. Не успел он даже испугаться, как бинокль выпал из рук и разбился о прибрежные камни. Малинин поскользнулся и ударился головой, а неведомые создания стремительно потащили его в воду.

— Васа! — завопил Богданчиков, ринувшись вместе с остальными мужчинами к озеру.

Герда увидела на камнях кровь. Через мгновение даже волны вокруг окрасились в рубиновый оттенок. Мирон и Сако, оказавшись ближе всех, успели схватить помощника Охтина за плечи. В них следом вцепились Никита, Гостицин и Дружинин. Все вместе они пытались вытащить неосмотрительного парня на берег, но дьявольские руки не торопились сдаваться. Валентин присоединился к отряду на пару с Пелевец. А вот Овчаренко замешкал, нервно сжимая кулаки. Он видел, как восемь человек безуспешно тянут кричащего Яна, не замечая, как сами уже погружаются по пояс в холодную воду.

— Ну же! — подтолкнула Ксюша Льва, и они оба схватились за спины инспектора и патологоанатома.

Это привнесло значительный перевес в борьбе с упёртым трёхруким существом. Буквально за минуту большинству удалось выбраться из озера, а ещё через несколько секунд спасённым оказался и Малинин. Вода забурлила, словно от погружающегося на дно батискафа. Однако бледных когтистых пальцев в ней видно уже не было.

Все судорожно отползли на камни повыше. Ира суетилась вокруг каждого, убеждаясь, всё ли в порядке. Когда она добралась до помощника Охтина, тот не издавал никаких звуков. Из уголка его лба вытекала кровь. Пришлось зажать её ладонью. Через минуту Герда присоединилась к ассистентке, вытащив бинт и пузырёк со спиртом.

— Говорил же, к воде не приближаться! — негодовал Дорфман, покачивая головой.

— Так залазили же там в озеро, ничего не было! — возразил Никита.

— Тут фарватер близко, а там болото, — вздыхал травмированный Юрий Наумович, не решаясь подняться на ноги после потасовки с Мироном.

Но ему пришлось аккумулировать силы, ведь из озера вынырнули две тёмные головы. Следом появились плечи и грудь, покрытые чем-то чёрным. Фигуры отделились друг от друга, и на берег уже стали выбираться два самостоятельных существа. У каждого имелись небольшие рога и весьма внушительные когти. Верхняя часть была обмазана то ли нефтью, то ли смолой. Зато живот и ноги вполне напоминали человеческие. За исключением разве что копыт, клацающих по камням.

Раздались выстрелы. Овчаренко и Тимофеев принялись атаковать неведомых «хватальщиков». Пули сшибли одного из них, отбросив на метр от берега. Второй же подпрыгнул, и ближайших к озеру спасателей окатило холодной водой. Кажется, оружие наносило этим рогатым какой-то вред, правда, ненадолго.

— В голову! — прокричал Валентин и сделал несколько выстрелов. — Цельтесь в рога!..

— Врага??? — не поняла Ксюша, беспомощно мечась возле подножия горы со своим маленьким пистолетом.

В следующую минуту от хребта, на котором Малинин обнаружил тёмную пирамиду, отделился огромный крылатый силуэт. Озёрное пространство охватил знакомый Герде протяжный крик, и она в ужасе уставилась на очередную дьявольскую тварь. Теперь птицу не скрывали облака и туман. Та спикировала к воде и описала круг, явно намереваясь развернуться и напасть на стреляющих людей.

— Бежим! — заверещала Пелевец и кинулась к застывшему Степану.

Едва не упав, женщина перелезла через кривой склон, преграждавший берег в этой части, и увидела за ним два разорванных тела. Впрочем, внимательно осмотреть их не было времени. За ней уже торопились Снегирёва, Богданчиков и Сапуренко. Подножие горы здесь напоминало искусственную широкую площадку, изолированную от озера. Хотя воды от этого меньше не стало. Сверху струились ручейки, обдавая ледяными каплями. Судя по всему, снежная вершина Харнаурды-Кей таяла на взошедшем солнце.

— Это ещё кто??? — опешила Ксения, увидев разбросанные трупы.

Однако очередной протяжный крик огромной птицы заставил её поспешить дальше. Тем более, сзади через склон перебирались мужчины. Сако с Леонидом затащили раненного Яна. За ними, отстреливаясь, пролезли Лев и Никита. Герда же, позабыв о том, что надо помочь, преодолела несколько метров и увидела проход в пещеру. Он был таким же узким, как и возле хребта Изъяхой, но гораздо ниже. Так что забраться в него можно лишь на четвереньках.

— Сюда! — позвала она товарищей по отряду, убедившись, что внутри есть какое-то пространство.

На этот раз Пелевец взяла на себя функцию координатора. Она пропустила вперёд коми-зырянина со своей ассистенткой. Затем Герда остановила Сапуренко, напомнив ей о пистолете. Девушка, конечно, не хотела его использовать, но всё же прицелилась в сторону склона, где промелькнули громоздкие крылья.

— Быстрей! — подгоняла патологоанатом ковыляющих по ровной площадке мужчин.

Последним хромал Дорфман. Он решил держаться за горную стену, поэтому двигался крайне медленно. Его едва не ухватила когтистая рука, когда мужчина с большим трудом перевалился через склон, разделяющий берег. И рогатый монстр, вылезший из озера, успешно преодолел бы это препятствие, однако громкий выстрел уложил его наповал. Охтин угодил ему прямо в голову, прикрыв раненого Юрия Наумовича. Вот только противостоять неведомой летающей громадине он не мог.

Неведомое существо пронеслось к воде, набрало высоту, развернулось и двинулось аккурат на убегающих людей, расставив в стороны огромные когтистые лапы. В пещеру уже успели пролезть Леонид, Никита и Сако. Но остальных отбросило в разные стороны вдоль горного подножия. Крылатая тварь налетела на них, как коршун на кучу цыплят.

Вблизи она оказалась совсем не похожей ни на орла, ни на какую-либо иную птицу. Морду венчал отнюдь не острый клюв, а ровный ряд больших серебристых зубов. Герда, которая стояла в пещерном проёме, сумела избежать атаки чудовища. Отсюда она заметила, что его голова больше напоминает лошадиную или даже крысиную с вытянутой челюстью. Носа у создания не имелось, зато моргнули две пары коричневых глаз: одна на макушке, а вторая на короткой, но толстой шее. Видимо, зрительных органов у летающего существа было много. Разбросав оставшихся мужчин по берегу, оно отшатнулось к тёмным валунам и попыталось сложить гигантские крылья.

Пелевец с ужасом таращилась на зверюгу, насчитав уже третью пару глаз на другой стороне шеи, вокруг которой выделялась серебристая полоса. Значит, то перо, которым довелось проколоть пальцы на капище, выпало именно с этой части массивного туловища. На вскидку женщина дала бы дьявольской птице метра три, хотя та всё время прижималась к камням, обходя снующих на берегу людей и фырча, как гусь.

Малинин валялся невдалеке, абсолютно не приходя в сознание. Наспех намотанная вокруг его головы тряпка закрывала ему половину лица. Щёки и рот были залиты кровью. Так что он не мог видеть оживший горный ужас. А вот Охтин пытался стрелять по уродливому созданию, отвлекая его от входа в пещеру.

— Оружие! — потребовала Герда, обернувшись к коллегам внутри грота. — Надо помочь им!

Первым высунулся Сако со своим ружьём. Правда, кроме него, больше никому и не удалось бы целиться сквозь узкий проход. Поэтому Пелевец не могла лицезреть схватку с летающей тварью. Та иногда оглашала окрестности озлобленным криком, гремела и шипела. Судя по вихрям и свистящим звукам, ей даже удавалось подниматься в воздух, чтобы пытаться атаковать сверху. Однако буквально через пару минут этого бардака в пещеру заполз Юрий Наумович с окровавленной правой рукой. За ним кто-то просунул Яна, который так и не очнулся.

Герде было некогда изучать тёмное пространство их случайного укрытия. Она помогала затаскивать беспомощного Малинина. Но в момент, когда внутрь заползли Гостицин и Охтин, женщина обернулась назад и остолбенела.

Пещера тянулась глубоко внутрь. В передней части она имела низкий неровный потолок, что компенсировалось широким пространством в центре. Там уже вовсю светила фонариком Ксения, о чём-то нервно переговариваясь со Степаном. Кажется, тот опять пытался рассказать какую-нибудь кровавую легенду из числа местных поверий. Так или иначе, но взгляд патологоанатома приковала лестница, которая была озарена слабым светом. Она тянулась куда-то вверх вдоль серой стены, «украшенной» несколькими продолговатыми черепами. Подойдя поближе, Герда увидела, что они принадлежат баранам с массивными закруглёнными рогами. В зубах у каждого торчала свеча. Однако горели сейчас лишь те, которые располагались выше.

— Овен, — указала Сапуренко на мрачный декор, заметив приход подруги.

— Или Бафомет? — предположила Пелевец, пытаясь унять в себе нервную дрожь.

— Это просто барашки, — донёсся из-за спины голос Дорфмана, и Герда увидела, что он держит на прицеле Валентина и Сергея Владимировича. — Добро пожаловать!..

Глава 6 Телец на кресте

Два выстрела уложили Охтина на тёмный неровный пол. Едва Гостицин дёрнулся, в него угодила следующая пуля. Юрий Наумович расстреливал каждого, кто пытался поднять оружие. Сако, Никита, Лев получили огнестрельные раны в районе ног и с криками попадали друг возле друга. Дорфман же схватил Ксюшу за шею и развернул лицом к выходу. Её пистолет предательски отскочил в сторону. Когда в неузнаваемого начальника оперативников принялся палить Мирон, Сапуренко приняла удар на себя. На её куртке возникли три дырки, сквозь которые хлынула кровь.

— Что ты творишь, старый козёл! — взревел Тимофеев, спрятавшись за невысокий валун почти у самого выхода.

Проём наружу патрулировала демоническая птица, пытаясь заглядывать внутрь по очереди каждым своим глазом.

— Я сейчас всех вас уложу! — пригрозил мужчина, отбросив обмякшую Ксению, и взамен схватил Ирину. — Бросай ствол, кретин!!!

Герда прижалась спиной к холодной лестнице, не зная, что предпринять. Её рюкзак остался где-то на берегу, а вместе с ним и скромная коллекция оружия: от скальпеля до ножа, предоставленного Валентином. Вдобавок она не понимала, что вообще происходит сейчас в пещере. Мало того, что они все чуть не стали жертвами гигантской крылатой твари, так ещё и Юрий Наумович ни с того, ни с сего принялся стрелять по участникам своего отряда.

— Прошу, не надо, — судорожно забормотала Снегирёва, елозя в руках взбешённого Дорфмана. — Я всего лишь…

— Заткни свою пасть! — рявкнул тот и выстрелил в Леонида, который крался вдоль левой стены подальше от баталий.

Дружинин упал возле какой-то колонны, где он пытался найти себе укрытие. Степан стоял невдалеке от Герды, молча наблюдая за поведением взбешённого мужчины. Ещё несколько минут назад глава оперативников выглядел безобидным. Он едва сумел пролезть в пещеру в то время, как снаружи их всех атаковал крылатый монстр. А теперь никакие травмы не мешали ему убивать и калечить коллег и подчинённых, даже залитая кровью рука.

— Я считаю до трёх! — предупредил Дорфман Мирона, который теперь единственный сопротивлялся рассерженному стрелку.

— Козлина, я тебе башку пробью, понял! — вскричал спасатель, пытаясь перезарядить пистолет.

— Только двиньтесь, и прибью!.. — уголком рта пригрозил Юрий Наумович, поравнявшись с Пелевец и Богданчиковым.

— З-зачем? — дрожащим голосом спросила Герда, поплотнее прижимаясь к каменному сооружению спиной, взмокшей от страха. — З-зачем Вы это д-делаете?..

— Так надо, — прошипел начальник оперативников и вдруг отбросил Иру к ногам патологоанатома.

Сам же он бросился влево, где разливался сумрак, преодолел поваленные серые камни и принялся стрелять по Тимофееву. Парень не ожидал такого манёвра, видимо, увлёкшись наполнением патронника своего пистолета. Впрочем, по его сдавленному воплю Герда поняла, что с сопротивлением покончено.

В следующие минуты Дорфман перебегал от одного тела к другому. Он отбрасывал от них подальше оружие и проверял пульс. Пелевец решила, что сейчас сумасшедший Юрий Наумович начнёт добивать раненых. Однако тот пощадил даже шевелящихся Сако и Льва.

— За что??? — простонал Никита, держась за окровавленный живот.

— Заткнись! — повторял мужчина, подобрав его пистолет.

— Что мы сделали не так?.. — послышался голос Овчаренко.

Но Дорфман не отвечал на их вопросы. Он обошёл всю пещеру, убедившись, что больше никто не в состоянии обороняться, и вернулся к лестнице.

Герда напряглась ещё сильнее, ожидая, что сейчас и её постигнет участь товарищей по экспедиции. Коми-зырянин тоже хранил молчание, как будто даже задержав от страха дыхание. Лишь Снегирёва тихо всхлипывала на полу.

— Хорошо, — заключил глава оперативников и самодовольно посмотрел на трёх выживших. — Чего стоишь, помогай давай!

Поначалу женщине показалось, будто психопат обращается к ней. Но когда от лестницы отделился Степан, она почувствовала, как похолодели руки.

— Вон тех иди тащи, — указал Юрий Наумович в сторону валяющихся в пещере тел, а сам обернулся на работниц морга. — Я бы мог, конечно, подстрелить на всякий пожарный и вас, но Зибуэль меня за это накажет. Я и так превысил лимит. Хотел ранить лишь четверых, а они принялись стрелять в ответ. Вот придурки!..

Он остановился возле Охтина, и тот с мученической гримасой открыл глаза.

— Этот живой, — обрадовался Дорфман, постучав инспектора по щекам, и проверил, нет ли у того ещё оружия.

Оказалось, что Валентин был вооружён буквально «до зубов». Пожилой убийца вытащил из его куртки второй пистолет, какую-то цепочку с острым наконечником, несколько ножей. В сапогах у Охтина тоже прятался маленький пистолет, похожий на Ксюшин, и два острых предмета, напоминающих стальные звёздочки.

— Ты ниндзя, что ли? — удивился Дорфман такому арсеналу, но с простреленным плечом инспектор не мог ему ответит, лишь изрыгая кровь.

Богданчиков молча шастал между стонущими парнями. Глава оперативников переместился к Гостицину, который, как ни странно, тоже был жив. Пуля угодила ему в коленную чашечку, однако от боли тот потерял сознание.

— Чудно! — приговаривал Юрий Наумович и склонился над расстрелянной Сапуренко. — Ах, Ксюша-Ксюша, юбочка из плюша… Вот тупая же, как пробка, а поди ж ты, почти раскрыла нас. Э, слышь? — Он обернулся на проводника, и тот разочарованно развёл руками.

— Вы с ним заодно? — проблеяла Ира, растирая слёзы по лицу.

— А чего, незаметно?.. — парировал мужчина и вновь маниакально захихикал.

— Вы нас убьёте? — продолжила Снегирёва, пытаясь подавить в себе истеричный рёв. Выглядело это со стороны так, будто она захлёбывалась собственными слезами.

— Помолчи… — прошептала ей Герда, косясь на злодея.

— Да пусть спрашивает, чего ты шипишь, — по-простецки отмахнулся Дорфман, переводя дыхание. — Нет, я лично не планирую вас убивать. Полегче от этого стало, да?

— О, спасибо! — разразилась нытьём девушка и ударилась лбом о пол, словно в молитвенной позе.

— Да не за что, — усмехнулся начальник оперативников и поднял взгляд на лестницу. — Сейчас будем всех этих гавриков туда поднимать.

— Для чего? — вновь испугалась ассистента патологоанатома.

— Для Зибуэля, дурашка!

Пелевец не сильно разбиралась в психиатрии, однако мужчина вёл себя крайне не обычно. Он беспричинно улыбался, делал голос по-отечески мягким, хотя параллельно копошился над людьми, подстреленными им же. Это напоминало биполярное расстройство, ведь несколько минут назад Юрий Наумович рычал и скалился, поражая пулями товарищей по поисковому отряду.

— Ксения угадала? — уточнила Герда, внутренне ругая себя за разговор с убийцей. — Вы заодно с сектантами?

— Ну, чего-то она угадала, чего-то уже нафантазировала, — произнёс Дорфман, схватил Сапуренко за сапоги и потащил к лестнице. — Сектантов-то никаких нету… и не было никогда.

За Ксюшей по полу тянулся кровавый след. Судя по трём входным ранениям, девушке прострелили брюшную полость в районе кишечника и селезёнки. Насколько помнила Пелевец, с такими повреждениями и быстрой потерей крови долго не живут. А в условиях, когда под рукой не имелось даже элементарных медицинских инструментов, спасти подругу точно не удастся. Впрочем, она могла быть уже мертва, поэтому Герда переключила внимание на застреленного инспектора, продолжая недвижимо стоять спиной к лестнице.

— А вот со знаками зодиака — да, — говорил мужчина, затаскивая следователя на ступеньки. — Прямо в яблочко!

— Значит, мы все нужны для какого-то ритуала? — спросила Пелевец, изучая взглядом повреждения Охтина.

— Угу, — пыхтел Юрий Наумович, уже достигнув вершины, где в зубах бараньего черепа на стене моргала свечка.

— Делайте со мной, что хотите, только не убивайте, пожалуйста!!! — заверещала Ирина, уставившись на злодея зарёванными глазами.

— Я и спрашивать тебя не буду, детка, — отозвался тот и исчез наверху в тёмном проходе.

— Хватит! — обратилась Герда к помощнице, сделав злые глаза. — Не говори ничего, иначе точно получишь пулю в лоб…

— Не получит, зачем пугаешь? — донёсся голос Степана, и он вышел из полумрака, придерживая подол своей засаленной робы.

Коми-зырянин сложил туда собранные пистолеты, которые тут же выгрузил в углу. Богданчиков помог девушке подняться и указал на Валентина.

— Давай бери его за ноги, а я за руки, — попросил проводник и снял свою грязную кепку. — Будешь помогать, тогда не пострадаешь…

Он принялся судорожно чесать голову и особенно усердно делал это ближе ко лбу. Хоть в пещере и царил полумрак, но на отсветах верхних свечей и разбросанных по горному залу фонариков Пелевец разглядела два небольших острых рога. Теперь стоять в прежней позе у неё не получилось. Ноги сами собой подкосились, и патологоанатом опустилась на влажный пол. Только сейчас она обнаружила, что это моча, причём её собственная. От осознания этого приступ ужаса усилился, так что следующие минуты женщина лишилась слуха. Вместо окружающих звуков раздавался пульс. Мысли роились и путались, из-за чего она не могла справиться с паникой.

Вскоре вернулся Дорфман. В ладонях у него уже не было пистолета. Видимо, тот мешал ему поднимать тела обездвиженных спасателей. Он мигом схватил Гостицина, поднял его на руки, как невесту, и, пошатываясь, направился обратно к лестнице.

Герда повернула голову к выходу из пещеры. Отсюда до него было не меньше пятидесяти метров. Может, даже больше. В полумраке ощущение пространства искажалось. К тому же, происходящее продолжало ужасать.

Когда слух вернулся к ней, женщина подобрала под себя ноги и увидела, как Ира помогает затаскивать на лестницу ноющего Никиту. Там, наверху, наверняка располагалась ещё одна пещера или целая галерея пещер. Учитывая, что вершину Харнаурды-Кей венчала заснеженная пирамида, эта гора была явно оснащена какими-то помещениями и проходами. Возможно, где-то в них уже дожидались сообщники Юрия Наумовича и Степана. Ведь накануне вечером именно здесь горели огоньки. Однако почему подельники не торопились сюда, чтобы помочь с переносом тел?..

Посматривая то на мельтешащих взад-вперёд «сектантов», то на светлеющий выход, Пелевец пыталась соединить в голове факты. Довериться словам Дорфмана и Богданчикова она не могла. Эта криминальная парочка пребывала в неадекватном состоянии. Причём коми-зырянин весь поход демонстрировал всем свою чудаковатость. Стоило сразу понять, что его присутствие в поисковом отряде абсолютно бесполезно. Никаких особенных функций проводника он ни разу не показал. Тем более, в его речах часто слышались кровавые сказки из фольклора северных народов. Единственное, что ему удавалось, так это пугать и раздражать окружающих. Если бы его рога удалось заметить раньше, хотя бы во время инцидента на болотистых берегах, сейчас можно было избежать всей этой ситуации.

Зато Юрий Наумович весь поход вёл себя непримечательно, в основном ругая подчинённых и делая вид, будто озадачен многочисленными происшествиями. Теперь было ясно, почему он обманул насчёт связи с метеостанцией. Возможно, мужчина даже общался с базой, передав, что у поискового отряда всё в порядке. Кто знает, вдруг ему удавалось втайне от всех посылать сообщения ничего не подозревающим ребятам, что, мол, операция проходит по плану, ищем новые тела. И едва Герда задумалась над этим, как в руках Дорфмана мелькнула рация.

— Ни хрена не ловит здесь, — пожаловался он Степану, приблизившись к ногам Дружинина.

У Леонида кровоточило плечо. Судя по следам, которые оставлял спасатель на полу, ему тоже грозило умереть в ближайшие пару часов.

— Наверху же хороший сигнал, — напомнил проводник, вернувшись с раскрасневшейся Снегирёвой.

Ассистентка, судя по всему, решила сменить истерику на помощь собственным врагам. Она поверила, что мужчины не тронут её, если соблюдать их правила. Правда, до сих пор оставалось загадкой, какие именно условия надо выполнить. Пока что они занимались переноской подстреленных мужчин куда-то наверх, где подвывал ветер.

Герда ещё раз обречённо взглянула на выход. Вроде никакой глазастой птицы с крысиной мордой там не просматривалось. Однако это вовсе не означало, что чудовище улетело восвояси. Поэтому патологоанатом поднялась на ноги и посмотрела на лестницу, по которой как раз поднимались Ира со Степаном, неся Тимофеева. Кажется, тот был мёртв, ведь у него была продырявлена шея.

— Мне можно туда? — уточнила Пелевец, указав на ступеньки.

— Помоги Юре вон с тем бугаём, — скомандовал коми-зырянин, сориентировав её на Сако.

Его уже пытался оттащить Дорфман, но оперативник был упитаннее остальных. Герда отметила про себя, что Богданчиков занят поднятием Мирона. А Юрий Наумович пыхтел над тяжёлым подчинённым, стоя к ней спиной. Сама до конца не поняв, что делает, патологоанатом схватила пистолет в углу, куда проводник вытряхнул собранное оружие, и подкралась к мужчине.

Два резких удара в область затылка повалили начальника оперативников прямо на тучного Сако. Грудь парня была залита кровью. Наверняка и он не выжил после огнестрельного ранения. Но времени проверять пульс просто не имелось. Герда пощупала карманы обезвреженного убийцы и вытащила из них рацию. Когда со стороны лестницы послышались голоса ассистентки и Степана, женщина развернулась, прицелилась и спустила курок.

Пуля сбила коми-зырянина с ног, и он кубарем скатился с лестницы. На всякий случай Пелевец сделала ещё два выстрела в его направлении и махнула помощнице.

— Что встала, как овца! — озлобленно выкрикнула она растерянной Снегирёвой.

Девушка спустилась со ступенек, перепрыгнула через поверженного Богданчикова и бросилась навстречу начальнице.

— Берём всё, что сумеем унести! — приговаривала Герда, попутно думая, что неплохо бы прострелить голову ещё и Дорфману.

Пока Ирина поднимала с пола пистолеты, Пелевец подошла к лежащему на Сако убийце и хорошенько прицелилась. Рука при этом сильно дрожала. Ей не часто приходилось пользоваться огнестрельным оружием. Пожалуй, это был третий или четвёртый раз за всю жизнь, когда довелось держать настоящий пистолет. И это точно был первый раз, который происходил не в шутку, а по-настоящему. Но оставлять в живых этакого психопата опасно для её собственной безопасности. Так что Герда нажала на курок.

Однако выстрела не последовало. Женщина повторила попытку, но пистолет не слушался. Видимо, закончились патроны.

— Дай мне оружие! — потребовала Пелевец от ассистентки и с испугом обнаружила, что Степан, подстреленный буквально минуту назад, стоял на ногах цел и практически невредим.

Пулевое отверстие имелось у него в районе груди. Оттуда даже выливалась кровь, только не столь быстро и какого-то слишком тёмного цвета. До Герды поздно пришло осознание того факта, что перед ней отнюдь не человек, а один из тех рогатых созданий. Ведь в морге она лично видела у Коновода чёрную жидкость вместо крови, а потом ещё и у «козерога», застреленного Малининым в тундре. Да и двое найденных в пещере Изъяхой туристов были перепачканы пахучей тёмной жижей.

Дёрнувшись к Снегирёвой, которая как раз держала в руках пять или шесть пистолетов, Пелевец замахнулась своим пустым оружием. Она угодила подлетевшему Степану прямо по лицу, но это не остановило его. Коми-зырянин отшвырнул женщину вбок, а Иру толкнул к стене. Та ударилась головой и упала. Герда же сумела сохранить равновесие, развернувшись лицом к демоническому проводнику. Правда, пистолет, который можно было бы использовать вместо кастета, выпал из её липкой ладони.

— Глупая баба, — ухмыльнулся Степан, сжав кулаки. — Бесов нельзя убить!..

— А я попробую! — рявкнула Пелевец и пнула его по бедру.

Сухонький коми-зырянин отшатнулся вправо, однако не предпринял никаких ответных действий, продолжая всматриваться в разъярённое лицо противницы.

— Тебе суждено стать освободителем Зибуэля! — воскликнул Богданчиков, воздев руки к потолку. — Разве ты не понимаешь?

— Чёрта с два! — вновь попыталась Герда ударить его ногой, но на сей раз мужчина успел перехватить её сапог и дёрнуть кверху.

Патологоанатом упала на спину. Она отчётливо услышала хруст у себя в районе грудных позвонков. За этим последовала резкая боль в спине и в левой руке. Вот только пошевелиться ей не удалось.

Степан подошёл к побеждённой пленнице и заглянул в её мученическое лицо. Он что-то произнёс, однако женщина уже не расслышала. В глазах разом всё потемнело, и сознание отключилось.

Сначала появился холод. Он шёл откуда-то сверху, словно мелкий снежок с неба. Затем возникло чьё-то прерывистое дыхание. Кто-то пыхтел над головой, словно таща какую-то неимоверную тяжесть.

— Всё!.. — выдохнул Юрий Наумович, сдерживая одышку. — Готово!

Герда открыла глаза и увидела заиндевевший потолок. Он был странной треугольной формы и с тёмным углублением посередине. Вскоре Пелевец заметила и пар, идущий из её собственного рта. В помещении, в котором она находилась, действительно, царил зимний холод и полумрак. При этом воняло тухлятиной.

Женщина попробовала пошевелить руками и ногами, но не добилась никаких результатов. Разве что голову удалось повернуть и то совсем не много. Рядом за каменным ободком лежала бледная Ксюша. Её чёрные волосы закрывали половину лица, а отсутствие пара говорило о том, что девушка уже не дышала. За Сапуренко проглядывалась фигура Охтина. Ему удавалось слегка шевелиться, правда, это причиняло мужчине боль.

С трудом повернув голову влево, Герда увидела крупного Сако. Парень дышал, но прерывисто, и совсем не двигался. Кто находился за ним, уже было не разобрать. Полученные при схватке со Степаном ранения, видимо, повредили часть позвоночника, из-за чего конечности не слушались.

В помещении разливался слабый свет. Он шёл откуда-то сбоку, позволяя видеть лишь ближайшие тела и высокий замёрзший потолок. Через минуту показался Богданчиков. Он что-то нёс в руках, перешагнув через Ксению. Оказалось, что это была голова. И Пелевец догадывалась, кому она могла принадлежать.

— Надо ж так лохануться, — послышался голос Дорфмана. — Думаешь, всё получится?

— Сутки ещё не прошли, — ответил коми-зырянин, опустив голову куда-то напротив Герды. — Но других рыб же у нас нет.

— Если только я, — усмехнулся Юрий Наумович.

— Не смешно, — возразил Богданчиков строгим голосом. — Зибуэль говорил, что достаточно и башки, чтобы получить нужную энергетику.

— Чего-то я сомневаюсь, чтоб у трупака вообще была какая-то энергия, особенно с отрубленной-то головой…

Степан обернулся с недовольным выражением лица. Впрочем, его эмоции и раньше было трудно определить. Коми-зырянин с тонкими усиками и жиденькой бородёнкой всегда выглядел одинаково — и в радости, и в печали. Но почему-то разговор об убитом Виталии показался Герде напряжённым.

— Предлагаешь заменить? — задумался проводник. — А где взять тринадцатого?

— Времени мало, эти могут не дожить, — угрюмо сообщил убийца. — Есть, правда, еще те ребятки.

— Думаешь, они ещё живы?

— Могу сходить проверить…

Знаток кровавых легенд пожевал тонкими губами, посматривая на тела, выложенные по кругу. Ногами они были размещены к центру, а головами — в разные стороны. Насколько успела понять Пелевец, их расположили в зодиакальном порядке. Если её лично заговорщики считали «змееносцем», значит, Сако был «стрельцом». А вот Ксения однозначно являлась «скорпионом», о чём сама же много раз говорила. Наверняка и остальные члены поискового отряда сейчас лежали в соответствии со своим знаком зодиака. Заминка же вышла лишь с Виталием. Герда помнила, что он вроде бы был «рыбами». Во всяком случае, так убитый значился в списке Сапуренко.

— Нужно успеть всё к обеду, — обозначил Степан ключевое условие. — Погода улучшается с каждым часом, и могут налететь вертушки. Да и по земле прикатят всякие непрошенные гости. Эфонад с ними со всеми не справится. А твоя болтовня по радиосвязи долго их не удержит…

— Понял я тебя, — промолвил Дорфман. — Быстро сбегаю, посмотрю.

— Если не вернёшься, — пригрозил ему коми-зырянин, — не видать тебе тогда, смертный, бесовского тела!

— Ой, да не стращай, — засмеялся мужчина и поспешил обратно. — Лучше готовь Зибуэля к сытному обеду.

Юрий Наумович ушёл. Герда же попыталась понять, о чём они сейчас говорили. Наверно, под «ребятами» подразумевались те, кто уехал на вездеходе Артура к метеостанции. Если уж голова водителя висела сейчас на палке у подножия Харнаурды-Кей, то и его спутники могли находиться в плену у этих двух шизофреников. Правда, имелся ещё третий сообщник, который забрался в морг за телом Фёдора Коновода, а потом преследовал экспедицию на мотоцикле. Ведь это же он отрезал голову Виталию? Или всё-таки Дорфман?..

Пелевец окончательно запуталась в своих рассуждениях. Впрочем, она имела право ошибаться, учитывая собственное положение. Богданчиков тем временем поправил чьё-то тело с правого края и перешагнул через него. Герда попробовала приподнять голову или хоть как-то сдвинуться с места, чтобы получше разглядеть окружающее пространство. Однако туловище ей совсем не подчинялось.

Рогатый проводник отодвинул какую-то шторку в правой стороне помещения. Там показалось массивное чёрное копыто. Оно поблёскивало на неярком свету, словно замороженное. Герде было трудно разобрать с такого ракурса, кому принадлежала эта конечность, но выглядела та неправдоподобно большой. Впрочем, вскоре Степан упростил задачу патологоанатома, выкатив тело животного на каком-то постаменте при помощи скрипящего золотистого рычага.

— Ох, Зибуэль, Зибуэль, — приговаривал коми-зырянин, — знал бы ты, что нам тут пришлось устроить, чтобы вытащить тебя. Надеюсь, ты оценишь по достоинству все мои старания…

Задние копыта замороженного животного были прикреплены к горизонтальному каменному столбу. По мере того, как Богданчиков выкатывал странное сооружение поближе к лежащим «жертвам», Пелевец могла получше рассмотреть тело загадочного Зибуэля. Вернее было бы сказать — его тушу, потому что на постаменте лежали огромные ноги с чёрной шерстью. Та переливалась на отблесках света, покрытая инеем. Затем показался длинный хвост, и вскоре Герда поняла — это гигантский бык.

Замороженная туша не была похожа на обычную скотину. Во всяком случае, женщина никогда не встречала подобные крупные экземпляры в российских деревнях, тем более здесь, на севере, где даже собаки-то — большая редкость. Бык лежал в странной изогнутой позе. Его задние копыта оказались пригвождены к постаменту, а передние — растянуты в разные стороны. Кажется, он находился на массивном каменном кресте, пародируя распятие.

— Телец, — прошептала Герда, вспомнив один из знаков зодиака.

Дребезжание постамента резко сменилось грохотом и треском.

— Воркулевы сопли! — выругался Степан, пытаясь что-то быстро починить.

Видимо, выезжающий крест с тяжёлым грузом застрял. То ли механизм отказывался работать в холодных условиях, то ли бык был слишком громоздким для него. Так или иначе, но проводник начал толкать постамент руками.

Пелевец замерзала. Она не чувствовала ног, зато отлично ощущала, как холод колет пальцы и спину. Значит, из-за травмы перестала работать только нижняя часть тела. В следующие минуты, пока Богданчиков пыхтел вокруг замороженного быка, патологоанатом пробовала пошевелить руками. Краем глаза она заметила, как то же самое пытаются делать и двое других «жертв» заговорщиков. Кому принадлежали их тела, пока трудно было определить. Но если учесть, что Дорфману удалось смертельно ранить только Тимофеева и подставить под пули Сапуренко, остальные вполне могли вернуться в сознание.

— Вы же обещали… — донёсся слезливый голосок Ирины, которая лежала почти напротив своей начальницы. — Обещали же…

— Что ты там бормочешь? — недовольно переспросил Степан, уже запыхавшись от усилий над крестом.

— Вы обещали меня не убивать, — проревела Снегирёва, которая то ли недавно очнулась, то ли наконец-то осознала, что станет мясом для какого-то кровавого ритуала.

Коми-зырянин не поленился обойти распятие с животным и посмотреть на истеричную девушку.

— Так я и не убиваю, — развёл руками мужчина.

— Отпустите меня… — запричитала в ответ ассистентка Герды. — Я же ничего вам не сделала…

— Ты дура, да? — усмехнулся Богданчиков и указал на быка. — Как я тебя отпущу, когда всё уже готово?

Тут решила вмешаться в их беседу Пелевец, понимая, что так можно хотя бы отсрочить свою гибель.

— У вас нет подходящего носителя рыб, — сказала она и закашляла, почувствовав в горле какой-то ком. Её как будто чем-то напоили за время обморока. — Поэтому ритуал не состоится…

Степан перешагнул через плачущую Ирину и двинулся к патологоанатому. Герде стоило бы и дальше хранить молчание. А что, если этот рогатый сейчас возьмёт и застрелит болтливую жертву? С другой стороны, они с Дорфманом могли бы это сделать и раньше. Если учесть, что Мирон с Ксюшей уже были мертвы, то увеличивать число дохлых тел для непонятного обряда жертвоприношения, судя по всему, не входило в планы «сектантов».

— Я никого не буду убивать, ты разве не поняла, глупая баба? — обратился Богданчиков к Пелевец, оттряхивая руки от пыли. — Моя работа маленькая — проследить, чтобы все правильно себя вели, и всё.

— Кто ты такой? — Герда увидела над собой рогатого проводника и поняла, что никакого оружия при нём нет.

— Я — бес. — Он приложил ладонь к своей простреленной груди.

— Как и те пропавшие туристы? — поинтересовалась женщина, хотя голоса у неё почти не осталось — сказывались травма и окружающий холод.

— Там ошибочка вышла, — охотно поведал Степан, поглядывая на испачканную тёмной кровью руку. — Нас было двенадцать, а нужно-то тринадцать…

Снегирёва разразилась очередным рёвом из-за этого разговора.

— Зибуэль же толком не сказал, как и что делать, — продолжил жаловаться коми-зырянин, кивнув рогатой головой в сторону огромного быка. — Он же только во сне может разговаривать.

— И вы заманили тех туристов сюда? — уточнила Пелевец, теперь понемногу понимая расклад случившегося.

— Не я, а немчура! — возмутился Богданчиков, махнув руками.

Капля его чёрной крови упала на лежащую Герду. Видимо, пули в выносливом теле «беса» давали о себе знать.

— Это они нас сюда затащили, — пояснил проводник, вновь прижав рану ладонью. — И неправильно людей подобрали, всего двенадцать…

— Но ведь и среди нас уже несколько мёртвых, — возразила патологоанатом, повернув голову к Сапуренко. — Вон Ксюша уже не дышит… И у водителя Виталия голова отрублена.

— Главное, чтобы башка целая была, — с маниакальной ухмылкой оспорил её доводы коми-зырянин. — Зибуэль так сказал в последний раз. Нужно сделать зодиак Сатаны, а не солнечный зодиак. Мёртвый ли, живой ли — уже не важно.

— И что должно случиться, Степан? — потребовала Герда. — Что это вам с Дорфманом даст?

— О, Зибуэль обещал повысить меня, — пришёл Богданчиков в непонятный восторг. — Я стану ротмистром нового экзархата, а Юра займёт моё место.

— А что достанется третьему?

— А? — насторожился проводник.

— Ну, третий ваш сообщник, который с зелёными очками, — пояснила Пелевец, чувствуя, что страх притупился от общения с рогатым предателем.

— Он не с нами, — отмахнулся Степан и принялся поправлять лежащего рядом Сако.

— Он же помог вам с Дорфманом убить водителя и утащить его труп.

— Нет, Юра сам его прибил. Этот Витя услышал сеанс радиосвязи и начал орать. Пришлось его стукнуть. А чтобы голова не протухла, мы её отрубили топором и спрятали в рюкзаке. Тело ночью Юра выбросил в лесу. Если бы он этого не сделал, пришлось бы кого-то оставлять с ним на охрану. А нужно было, чтобы все дошли хотя бы до Харнаурды-Кеу. Не тащить же каждого оттуда по отдельности, и так сил нету.

— Но я лично видела его два раза, — не понимала Герда этого спутанного рассказа, — того акробата в зелёных очках…

— Да это один из воскресших, наверно. Когда Зибуэль не смог проснуться, мы все стали бесами. И многие разбежались по окрестным горам. И до сих пор вон бегают, как дикие олени.

Теперь события, предшествовавшие походу, стали проясняться. Насколько поняла женщина, и Коновод, и толстый «Козерог» стали жертвами какого-то ритуала. Кто его устроил, до сих пор оставалось загадкой. Но, видимо, под «немчурой» Богданчиков имел в виду иностранцев, которые пропали вместе с туристической группой. Возможно, каким-то образом они узнали, что в Харнаурды-Кей находится этот замороженный бык. Или даже сами притащили его сюда. А после неудачного обряда попытались вернуться в Юршорск. Просто не всем это удалось ввиду большого расстояния. Да и Коновод с прихваченным оружием не придумал ничего другого, как начать расстреливать людей на городской набережной. Если к этому добавить рассказ Охтина про психотропные вещества, используемые сектантами, то складывалась более менее чёткая картина. Что, если весь ритуал проходил под воздействием наркотиков, принятых туристами? Иностранцы употребили таинственный препарат добровольно, а вот остальным могли его подсыпать в еду или воду. И результатом всего этого стали невменяемые рогатые мужики, нападающие на любого, кто подвернётся им на пути.

Наверняка туристы наняли Степана в качестве проводника. Поэтому он был заявлен как двенадцатый участник без имени и фамилии. Ему каким-то образом удалось не лишиться рассудка. Во всяком случае, до той степени, в какой себя вели другие рогатые «туристы». Вот только оставалось загадкой, как ему удалось убедить самого начальника оперативного отдела УВД принять участие в новой бойне. Неужели Дорфман тоже был под действием каких-то препаратов?.. Да и когда успели эти двое справиться с экипажем первого вездехода? С момента его отъезда в районе горы Изъяхой ни Юрий Наумович, ни Степан никуда не пропадали из виду. В отличие, разве что, от Вани-«водолея». И только Герда подумала о нём, как вернулся Юрий Наумович. Его тяжёлое дыхание было слышно издалека. С собой он притащил новое тело. И им оказался именно Иван, которого мужчина сгрузил прямо перед лежащими товарищами по экспедиции.

— Так он же сдох! — разозлился Степан, отстав от любопытной Пелевец.

— Ну а я чего могу поделать? — парировал Дорфман, указав на парня.

— Убери его, он воняет, — зафыркал коми-зырянин и вернулся к постаменту с быком. — И этого без тела тоже убери.

— А чего? Здесь пусто будет, что ли? — растерялся мужчина.

— Делай, как я говорю, сейчас сам всё увидишь…

В отличие от уставшего Юрия Наумовича, Герда быстро догадалась о задумке Богданчикова.

— Он Вас туда положит, — прохрипела она, и начальник оперативников настороженно обернулся к ней. — Вы же рыбы…

Но не успела женщина озвучить свои подозрения, как Степан накинулся на рослого подельника сзади. Теперь пыхтели они оба, пытаясь одолеть друг друга. Рогатый проводник пробовал использовать небольшой нож, а Дорфман вцепился в его вооружённую руку. Если бы не усталость от поднятия тел в заснеженную пирамиду, Юрию Наумовичу точно удалось бы справиться с рогатым предателем. Поэтому Герда, несмотря на недавний расстрел, больше переживала за начальника оперативников. Всё-таки отговорить его от странной затеи с ритуалом гораздо более реально, чем бесноватого Богданчикова.

Сообщники попадали в центре между телами. Нож предательски выпал из рук коми-зырянина. Очевидно, он тоже терял свою сноровку из-за пулевых ранений. Конечно, они оказались для него не столь смертельны, как для Сапуренко. Но это мешало одержать верх над более крупным Дорфманом.

— Иначе никак! — прокричал Степан, пытаясь задушить помощника. — Иначе не станешь бесом!!!

Юрий Наумович спихнул его с себя и захрипел от нехватки воздуха. В этот момент постамент, на котором лежал бык, издал несколько рокочущих звуков и угрожающе завис над Ириной. Девушка заверещала, пробуя сдвинуться со своего места. Герда не видела и половины происходящего, бессмысленно пытаясь вертеть головой. Однако в следующий же миг поверхность под ней пришла в движение со слабым гулом. Все жертвы и их убийцы медленно покатились по кругу на какой-то каменной платформе. Из-за этого отсеки, ограждавшие Пелевец от Сако и Ксюши, со скрежетом поднялись. Вместе с ними вперёд на полметра выдвинулись и плиты, на которых были разложены покалеченные и убитые люди. Теперь место проведения загадочного ритуала напоминало гигантскую рулетку, крутящуюся по часовой стрелке.

Каменный крест с чёрной тушей застыл аккурат над головами жертв. Если бы Герда могла, она бы легко дотянулась до него рукой. Вот только Юрий Наумович не успел заметить эту штуковину, ударившись об неё головой, когда попытался подняться на ноги. И это была победа для слабенького Степана. Тот валялся на одной из жертв, приходя в себя после схватки.

Дорфман грохнулся прямо на центр зодиакального круга и больше не пошевелился. Богданчиков еле-еле преодолел поднятые отсеки с телами и выбрался на пол. Там он перевёл дыхание, проверил рога и простреленную грудь. Через пару минут платформа сбавила обороты, а ещё через минуту остановилась.

Степану же пришлось на неё вернуться. Теперь некому было таскать тяжести. Впрочем, Юрия Наумовича ожидала та же участь, что и подстреленных им товарищей по экспедиции. Коми-зырянин отбросил голову Виталия в сторону, а на её место подтащил мужчину. Правда, из его затылка текла кровь и отнюдь не так слабо, как это наблюдалось у раненого Яна. Скорее всего, угол каменного постамента пробил убийце череп, что не могло не сказаться на его самочувствии.

— Ох, Ёма-Ёма! — пропел Богданчиков, поправляя соседние тела, которые оказались связанными в нескольких местах. — Созвездие мёртвых, мгновение живых…

Сейчас Герда сумела видеть практически весь пещерный зал и даже часть своего туловища. Её тоже на всякий случай обвязали в районе живота и ног. Вот только женщина всё равно не могла сдвинуться с места из-за полученной травмы.

Ирина елозила, пытаясь выбраться из своего отсека. Однако поднятый Степаном ножик быстро заставил Снегирёву успокоиться. Тот обвёл взглядом странный каменный механизм, на центр которого стала стекаться кровь. Учитывая повреждения остальных жертв, это было ожидаемо, ведь все находились в вертикальном положении.

— Зибуэль, мы готовы! — обратился вдруг проводник к быку, словно он был живым. — Все на своих местах, все тринадцать знаков.

Никакого ответа не последовало. Казалось, это удивило Богданчикова, и он подошёл к распятому животному поближе.

Наступал самый ответственный момент. Одна лишь Пелевец понимала, что сейчас может случиться самое ужасное. Если шизофреник обнаружит, что его «магия» не сработала, он вполне испытает приступ неимоверной злости. И тогда психопат впадёт в совершенно непредсказуемое состояние: начнёт бить ножом по окружающим телам, разрежет их на части или даже погрызёт их зубами. Поэтому женщина с интересом наблюдала, что случится с настроением рогатого Степана.

Коми-зырянин попытался поправить ноги быка и резко поднял голову к потолку. Оттуда закапала вода. Поначалу это показалось всего лишь результатом потепления в пирамиде. Всё-таки в помещении находились и живые люди, которые дышали и согревали собой пространство. Однако следом оттуда рухнул небольшой камень. В полёте он развалился на несколько кусков, угодивших в разные стороны площадки. Судя по сдавленному воплю, один из них задел Никиту. С повреждённого потолка полился целый водопад, окатив всех присутствующих. Из-за него многие пришли в сознание. Лев закричал так громко, словно его резали живьём. К нему присоединились Леонид и Ирина. Даже Мирон, шея которого была залита кровью, зашевелился в своём отсеке.

Через отверстие в середине треугольного купола пробился солнечный луч. Он упал аккурат на быка, шерсть которого радужно заискрилась, будто покрытая мелкими стразами. Степан в нерешительности застыл на месте, пытаясь понять, что происходит. Это могло означать только одно — даже в его планы не входил этот инцидент с потолком.

Остатки талой воды капали теперь на каждого в жертвенном круге. Вот только справиться с верёвками пока ни у кого не получилось. Однако Гостицин и Дружинин, невзирая на раны, уже активно над этим работали, извиваясь, будто змеи.

— Зибуэль? — вновь обратился Богданчиков к быку и наклонился к нему поближе, чтобы что-то рассмотреть.

В тот же момент оба задних копыта ударили проводника в грудь. Он отлетел, как тряпичная кукла, сбив по пути Никиту. Каменный отсек, в котором очнулся парень, скрипнул и провис к полу вместе с проводником. Хоть и с простреленной ногой, он сумел схватить Степана за шею и теперь пытался задушить. Герда же с ужасом уставилась на шевелящееся животное. Из-за дёрнувшихся копыт она решила, что бык волшебным образом оживает. Однако на деле оказалось, что двигался кто-то внутри него.

Послышались утробные вопли, стуки и треск костей, а за ними и чавканье. Буквально на глазах женщины из левой бочины возникли когтистые пальцы, которые принялись разрывать шкуру. Следом послышался надрывный крик. Тот, кто находился внутри гигантского быка, пребывал в истерике. Впрочем, его можно было понять. Если бы Герду засунули во внутренности подобной скотины, она бы умерла там сначала от омерзения, а потом ещё и от нехватки воздуха.

Справившись с верёвками, Сергей Владимирович упал в лужу в центре зодиакального круга. Вскоре к нему присоединился Леонид, сплёвывая кровь. Правда, вместо того, чтобы подняться и помочь остальным, они вдруг накинулись друг на друга, будто озлобленные собаки.

Герда перевела взгляд на Никиту, который не только сумел справиться со Степаном, но даже разрывал его на кусочки голыми руками. Когда на дерущихся Дружинина и Гостицина свалился Овчаренко, Пелевец поняла — происходит что-то не то. Мужчин словно подменили. Они рычали, кидались, клацали зубами, царапались, будто бы не узнавая друг друга.

Когда справа послышался стон Ксении, Пелевец окончательно перестала понимать, что случилось с несостоявшимися жертвами Богданчикова. Следователь жадно вбирала в себя воздух и икала. Ещё десять минут назад она не подавала никаких признаков жизни и даже не дышала. А тут вдруг очнулась, словно ото сна, и принялась изучать обстановку. Приметив подругу, девушка издала звук, больше похожий на протяжный кошачий рёв. Вот только накинуться на Герду ей не удалось — помешали верёвки. Лишь сейчас патологоанатом обнаружила, что привязана к своему каменному отсеку, будто ремнями. Поэтому она не упала, когда конструкция снова пришла в движение.

Описав очередной круг, платформа с отсеками опустилась. Это позволило Мирону и Сако выползти из своих жертвенных мест и броситься к Никите. Кажется, им понравилась идея растащить коми-зырянина на части, чем они сразу же и занялись. Сапуренко дёргалась, не сумев избавиться от верёвок. Герде же оставалось молча наблюдать за обстановкой.

Человек внутри быка не прекращал попытки выбраться. Он проделывал новые дыры между ребёр, пытался просунуть руки через трещину в животе, но каждый раз был вынужден отступить. Животное от его движений уже наполовину сползло с каменного креста. Пробегавший мимо Малинин, весь перепачканный собственной кровью, заметил шевеление пальцев в чёрной шерсти. Уставившись на эту картину со склонённой набок головой, он напомнил пса, который увидел что-то непонятное, но жутко интересное. В следующую минуту неузнаваемый Ян накинулся на тельца и принялся впиваться в него зубами.

Всё, что допускала в своих мыслях Пелевец в отношении шизофреника Степана, случилось теперь с её товарищами по экспедиции. Они выглядели взбешёнными, рычали, царапались, накидывались друг на дружку и бегали по помещению. Даже Юрий Наумович, несмотря на пробитый череп, сумел выбраться из отсека «рыб» и странно уставился на Ксюшу. Видимо, только Герде удалось сохранить остатки разума, из-за чего она чувствовала себя только хуже. Дорфман же приблизился к Сапуренко, перевернул и вдруг лёг сверху. Он принялся её трогать и целовать, пытаясь избавиться от одежды. Ксюша мычала, брыкалась, однако верёвки мешали сопротивляться. Что вообще творилось со всеми жертвами заснеженной пирамиды???

К Малинину, разрывающему шкуру чёрного быка прямо руками, присоединился Охтин. Инспектор перелез через замороженное животное, нащупал гигантские рога и принялся дёргать за них в противоположную сторону. Преодолевая чувство глубочайшей растерянности, Герда заметила, что её голова может подниматься гораздо выше, чем раньше. То ли от страха, то ли совладав с чувствами, она сумела пошевелить ногами. Значит, позвоночник пострадал не столь сильно, как ей показалось вначале. Тогда есть шанс, что удастся выбраться из этого кавардака. И только она нащупала руками край верёвки, как на лицо упал кусок мокрой шкуры.

Отсек с Пелевец находился ближе всего к постаменту с быком. Поэтому орудующие над ним Ян и Валентин бросались разодранной плотью животного во все стороны. Это вынудило женщину ускорить свои старания. Она смогла вытащить сначала правую ногу из-под ослабшей внизу верёвки, а затем и левую. Пнув пыхтящего Дорфмана в бок, Герда заставила его отступить уже со спущенными штанами. Сапуренко запрыгала в своём отсеке, точно привязанный к койке психопат в буйном припадке. Каменное сооружение даже затрещало, не выдержав её вес. Так что патологоанатом постаралась опередить подругу и выбраться из своего положения первой.

Впрочем, когда ей это удалось, в волосы вцепились холодные руки. Над ухом раздался протяжный визг, и Герда увидела Ваню, по лицу которого стекали чёрные слёзы. Как он оказался живым, оставалось лишь догадываться. Так или иначе, но «водолей» подвергся всеобщему помешательству и сейчас пробовал причинить женщине боль. Пришлось схватить его за запястье и расцарапать. Только тогда парень отпустил свою жертву.

В помещении же нарастали крики и стоны. Снегирёва скакала возле выхода с таким видом, будто сильно хочет в туалет. Она жестами зазывала к себе остальных, предлагая выбраться отсюда при помощи лестницы. Однако мужчины и парни в основном занимались либо грызнёй между собой, либо разделкой туши быка. Последнее показалось многим очень увлекательным, и вскоре куски мяса вырывали не только сумасшедшие инспекторы, но и Гостицин с Овчаренко. Наверняка к ним присоединились бы и милиционеры, если б не аналогичное занятие над растерзанным Степаном. Причём разрывать его в клочья было гораздо удобнее, ведь коми-зырянин не подвергся заморозке.

Герда пнула Юрия Наумовича уже в центре зодиакального круга. Ей показалось это недостаточным, ведь убийца мог напасть на любого. Поэтому она подобрала нож, оброненный проводником ещё при схватке с подельником, и принялась обрушивать его на мужчину. Тот застонал, как ягнёнок, и пополз в сторону. Кровь, которая проступала сквозь новые раны, была уже отнюдь не красной, а какой-то тёмной. Уставившись на испачканные в ней руки, Пелевец позволила Дорфману улизнуть. И едва она хотела обернуться, чтобы помочь Ксюше с верёвками, раздался оглушительный взрыв.

В ушах застыл звон. Повсюду стали сыпаться камушки и пыль вперемешку с ледышками. Приподняв голову, Герда поняла, что лежит в совершенно противоположной части пирамиды. Видимо, её отбросило взрывной волной. Она же существенно разрушила помещение. В двух стенах сквозь образовавшиеся отверстия и трещины проступало яркое солнце. Его лучи озарили зодиакальную площадку, которая провалилась на несколько метров вниз, образовав подобие широкого колодца. Из его стенок торчали какие-то пружины и шестерёнки. Их трудно было не заметить, ведь они сверкали золотистым блеском, словно сделанные из особого металла. На дне этого колодца оказались Малинин, Тимофеев и Сапуренко. При этом Ксения уже стояла на ногах, царапая стену в попытке выбраться.

Каменный крест угрожающе навис над ямой, образовавшейся посередине пирамиды. На постаменте валялись лишь останки быка — торчащие в разные стороны рёбра и копыта. В том месте, где раньше у животного имелось объёмное брюхо, сейчас сидел человек. Он был крайне худой и весь покрытый кровавой слизью. Единственное, что выделялось в его субтильной фигуре, это рога. Правда, они оказались совершенно другими, чем те, которые довелось видеть раньше у «стрельца», «козерога» и Богданчикова. Эти были широкими, занимали почти половину головы и торчали в разные стороны. Кроме того, им не хватало остроты. Их как будто обломали или обрубили, оставив лишь неровные края.

Несомненно, именно обладатель такой странной внешности находился всё это время внутри быка. Сплюнув что-то вниз, пленник покачнулся и заметил, что лучше не двигаться вперёд. Он отёр лицо длинными пальцами и повернулся к Герде.

— Хат из функцениерт? — обратился он к ней тонюсеньким, словно у ребёнка, голосочком.

Однако следом на него накинулся Дружинин. Перемазанный чёрной кровью Богданчикова, спасатель попытался схватиться на тонкую шею незнакомца. Вот только один пинок мигом отправил парня на дно колодца. Там он сбил с ног Мирона и Яна, которые в ответ зарычали, как медведи.

Тощий человек быстро отодвинулся к верху креста и аккуратно перебрался на пол. Плиты под его ногами пришли в движение, что подтверждало догадки Пелевец — помещение могло вот-вот обрушиться. Из-за этого Охтин вместе с Никитой и Сако помчались к выходу, со стороны которого доносились крики Ирины и Дорфмана. Видимо, им удалось покинуть пирамиду ещё до загадочного взрыва.

— Вер из их Кывтом? — спросил у Герды бычий пленник, преодолев груду камней.

Как ни странно, но она догадалась, что речь идёт о Степане, поэтому указала на растерзанное тело в углу. Мало того, что обезумевшие парни оторвали проводнику руку и ногу, так ещё и большой камень с потолка упал аккурат ему на голову. Теперь там пузырилось чёрное месиво.

— Ой, какая бидрайнес, — закачал незнакомец рогатой головой.

— З-зибуэль? — неуверенно поинтересовалась у него Пелевец, отчего обмазанный кровавой жижей мужчина пришёл в восторг.

Он, подобно крысе, поднял нос и принялся вдыхать свежий воздух. Пирамиду как раз продувал холодный сквозняк.

— Я чую! — Бычий пленник поднял длинные руки, и Герда поняла, что перед ней отнюдь не человек. — Я чую его!

У Зибуэля имелось непропорциональное тело. Мало того, что излишне худое, так ещё и с копытцами. А из-за спины показался длинный тонкий хвост с заострённым концом, напоминающим стрелу. Когда же он приблизился к ошарашенной женщине и выглянул сквозь дыру в стене, Пелевец заметила какие-то отростки на его спине. Они напоминали ощипанные куриные крылышки, только серо-бурого цвета.

— Я-я! — победно прокричал их обладатель. — Он там!..

— Кто? — не понимала Герда и тронула его рукой.

Словно не ожидав такого, Зибуэль вдруг схватил женщину за плечи и оскалил неровные жёлтые зубы. В его глазах загорелись зелёные огоньки, которые перепугали Пелевец ничуть не хуже их обладателя. И только она хотела объяснить ему, что здесь произошло, как демон вытолкнул её прямо в отверстие наружу.

— Отправляйся к мертвецам!!! — проревел жуткий злой голос, и Герда полетела стремительно вниз.

Перед глазами пронеслись остатки снега на вершине Харнаурды-Кей, затем тёмные валуны вперемешку с жёлто-зелёным лишайником, блеск озёрной поверхности, охваченной солнцем, и неимоверно холодный ветер.

II. «Чёртова дюжина»

Глава 7 Рогатые близнецы

Герда открыла глаза в полнейшем испуге. Над ней светлел потолок, на котором играли слабые отблески солнца. Она лежала на чём-то мягком, укрытая тёплым одеялом. Вокруг разливался интерьер вполне уютной комнаты — со шкафом, трельяжем и прикроватной тумбочкой. Где-то за стеной пели птицы и шелестели листья. Вот только какой-то неприятный запах щекотал ноздри.

Но ведь буквально пару мгновений назад женщина падала с верхушки горы, выброшенная Зибуэлем из полуразрушенной заснеженной пирамиды. Тогда как она могла оказаться здесь, в столь комфортной обстановке? Может, всё произошедшее было сном?..

Подниматься с постели совсем не хотелось. Поэтому Пелевец натянула одеяло повыше и перевернулась на правый бок. Теперь потянуло тухлятиной буквально со всех сторон, словно под кроватью находилась выгребная яма. Герда хотела зажать нос подушкой, но увидела лежащего рядом человека. Он находился спиной к ней, накрытый узорчатым пледом. Голову скрывал светлый спальный колпак с бубончиком.

— Костя? — удивилась женщина, вспомнив бывшего мужа, который тоже предпочитал в холодные зимние ночи надевать подобный наряд для сна.

Тронув его спину, Герда поморщилась. Пижама оказалась покрыта пылью и проваливалась, едва она к ней прикоснулась. Собственная рука была буквально чёрной от засохшей грязи. Чумазая по самые локти, патологоанатом с недоумением глянула на вторую ладонь и брезгливо раскрыла рот. Она как будто всю ночь вручную копала землю, отчего сейчас болели пальцы, покрытые густым слоем глины.

Смахнув одеяло, Пелевец обнаружила на себе испачканную влажную одежду. На ней были те же самые джинсы, в которые она описалась от страха там, в пещере, когда Дорфман расстреливал членов поискового отряда. Ноги по самые колени оказались в разноцветной грязи. Та успела слегка подсохнуть, но всё равно испачкала постель. Впрочем, развернув к себе соседа по кровати, женщина поняла, что это меньшее из зол. Там лежал полуистлевший труп с проваленным носом, серыми зубами, которые проглядывались сквозь щели в сухих губах, и ползающим по лицу червём.

Отлетев от кровати на пару метров, Герда прижалась к шкафу. Она решительно не понимала, где находится и почему с ней в постели оказался разлагающийся мертвец. Только сейчас она заметила, что в комнате весьма пыльно, будто здесь не убирались несколько месяцев, а, может, и несколько лет. Зеркало трельяжа не отражало ничего, покрытое застарелой грязью. Поэтому в нём не удалось оценить собственную внешность.

В страхе направившись к двери, Пелевец увидела на полу тёмные следы и один сапог. Он был полностью обляпан болотной жижей, не успев даже подсохнуть. Его пару она обнаружила на выходе из странной комнаты. Там имелось просторное светлое помещение, похожее на главный зал в деревенском доме. Стены были оклеены светлыми обоями, на столе посередине стоял ржавый самовар, а в углу на диване лежал человек.

— Простите, я… — хотела обратиться к нему Герда, но тут же отпрянула, увидев, что это тоже труп.

Выглядел он гораздо хуже своего соседа из комнаты — кожа да кости. Над ним роилось несколько жирных мух, разлетевшихся по сторонам от того, что их потревожили.

Преодолев тошноту, женщина поспешила дальше. Она толкнула пыльную дверь и очутилась в небольшой передней, где светлела печь и широкий стол. Над ним висел отрывной календарь и часы с маятником. Вот только напротив, на диване, точно так же лежало чьё-то тело. Герда даже не рискнула проверять — и без того было видно, что это очередной мертвец.

Всюду, куда бы она ни заглядывала, находились трупы. Их расположили в спальных комнатах на кроватях, в прихожей верхом на стульях, на полу в сенях и даже на скамейке на веранде. Там оказалось наибольшее скопление насекомых, для которых разлагающиеся тела были настоящим пиром.

С трудом открыв дверь на улицу, Пелевец вывалилась на крыльцо и принялась вбирать в себя свежий воздух. Теперь она осознала, что в доме дышать было просто нечем. Вонь десятка умерших людей даже здесь, в небольшом дворе, казалась тошнотворной. Хорошо, что возле ступенек оказалось ведро с дождевой водой. Ею женщина и принялась окатывать себя, желая поскорее отмыться от этого мерзкого запаха.

Грязь плохо сходила с рук. Ноги в рваных носках были куда как почище. Сняв влажную рубашку, Герда попросту вылила на себя содержимое ржавого ведёрка и вздохнула с небольшим облегчением. Погода стояла солнечная, без единого облачка на синем небе. Невдалеке возвышалась зелёная гора. Туда же тянулась широкая лесополоса.

Буквально через минуту поналетели комары и мошки. Но они доставляли куда как меньше хлопот, чем дом, наполненный незнакомыми трупами. Обойдя его со двора, Пелевец увидела за поваленным деревянным забором ещё одно строение. Судя по окнам, это тоже был дом. Причём отсюда просматривались светлые узорчатые занавески и цветущая герань на подоконнике. Прислушавшись к окружающим звукам, патологоанатом не обнаружила ничего постороннего. Чирикали птицы, поддувал свежий ветер и доносилось эхо журчащего где-то поблизости ручья. Ни голосов, ни звуков машин.

Обмахиваясь рубашкой, Герда направилась к соседнему дому. Уже отсюда стало понятно, что на его крыльце сидит какая-то фигура в чёрной куртке и кепке. Когда глаза приметили рой мух, облепивших незнакомца, ноги остановились сами по себе.

За поваленным забором зеленел огород. Правда, кроме сорняков, в нём ничего не росло. Зато имелась целая бочка, наполненная до краёв водой. Разогнав личинки комаров, облепивших поверхность ёмкости, женщина сначала попробовала жидкость на вкус и к своему собственному удивлению принялась жадно пить. В эти несколько минут она перестала думать обо всём — настолько её одолела жажда.

Отлепив скользкие шматки грязи с ногтей, Пелевец почти смирилась с их тёмным цветом. Однако форма пальцев её озадачила ничуть не меньше мертвецов в ближайших строениях. Они были заострёнными и длинными. Каждый венчал коготь, похожий на медвежий. И вовсе не грязь оказалась тому виной. Видимо, пока Герда была без сознания, кто-то поработал с её маникюром.

Впрочем, это всё меркло на фоне того факта, что женщина абсолютно не помнила, как здесь очутилась. Горы на горизонте имели вполне уральский вид. Насекомых тоже было столь же много, что и в тундре. Значит, это вовсе не галлюцинация и не преисподняя, в которую угодила патологоанатом после падения с Харнаурды-Кей. Тогда как, чёрт побери, она тут оказалась?!

— Как ты, федамт нох майль, там оказался, а? — спросил Зибуэль, принюхиваясь к ветру, который дул со стороны тёмных гор прямо напротив него. — Или ты тоже… Ах, я, я, я, я…

Он разговаривал сам с собой, кивая и размахивая тощими руками. Однако шорохи и стоны со стороны пола заставили его обернуться. Из колодца с зодиакальным кругом к нему тянулась Ксения. Зибуэль повнимательнее осмотрел её и улыбнулся. Уж больно красивые волосы у этой сексапильной особы, а ещё бледный мертвенный оттенок лица.

— Гут! — сдался бычий пленник и сорвал с ближайшего каменного отсека верёвку, которая раньше удерживала чью-то голову. — Ты мне будешь обязана, ферштейст ду мих, а?

Сапуренко лишь тянула исцарапанные руки, пытаясь ухватиться за край. Заметив это, Тимофеев прорычал что-то невнятное, подбежал к концу спущенной верёвки и оттолкнул следователя.

— Ах ты гёшвинд! — возмутился Зибуэль, чуть приподняв руку, чтобы Мирон не смог уцепиться.

Глянув на пролом в стене пирамиды, пленник со сломанными рогами задумался. Отсюда просматривался великолепный вид на горный хребет. Тот находился буквально на соседнем берегу. Их разделяло неширокое озёрное пространство, которое внизу утекало в реку. Но самое интересное, что одну из четырёх вершин там представляла тёмная пирамида.

— Я чую, ох, чую! — приговаривал Зибуэль и вновь посмотрел на четверых людей под собой. — Васс? Всех вытащить, я? А вы будете мне зевиррэн?

Сапуренко с Тимофеевым и Дружининым ничего не ответили, махая руками и требуя верёвку. Ян же сидел на дне на коленях, почёсывая залитую кровью голову. Его смущали набухшие в уголках лба рожки, поэтому он их трогал особенно осторожно.

— Мне кажется, они просто не слышат, — поделился Малинин своим мнением, и голос у него был разбитым.

— А, — удивился бычий пленник, уставившись на парня горящими глазами. — Ноэс меркмаль, а?

— Мы не новые, мы — выжившие, — похвастался помощник Охтина, ничуть не испугавшись страшного облика своего собеседника. — Кажется, нас принесли в жертву… Чтобы освободить тебя?

— Это респектфойль.

Протянув именно ему верёвку, Зибуэль в пару мгновений помог парню подняться в полуразрушенный зал.

— Дальше бэкоммен их сам! — недовольно воскликнул пленник со сломанными рогами, потирая руки. — И вообще привыкай делать то, что я тебе верде загн.

— Да? — вызывающе вскинулся Ян. — А кто ты такой?

Глаза Зибуэля вновь загорелись зелёным огоньком.

— Ещё айнэ вопрос, и я отправлю тебя к ляйхе! — пригрозил он, кивнув в сторону дыры в стене, куда недавно вылетела Герда.

Малинин молча протянул верёвку Мирону и принялся вытаскивать его из колодца.

— О я… Я чую… — запел вполголоса бычий пленник, вдыхая свежий ветер, который поддувал аккурат со стороны тёмных горных вершин. — Он там, майн рогатый близнец.

Тимофеев уже ни на кого не кидался. Он весь перепачкался в тёмной крови Степана, отчего был похож на шахтёра, который поднялся после смены на поверхность. Впрочем, Зибуэля куда как больше заинтриговала Ксюша. Девушка молчала, лишь слегка покрытая пещерной пылью. Стряхнув её с красавицы, бычий пленник подвёл Сапуренко к дыре в стене и указал на вершины ближайшей горы.

— Сейчас мы сходим вон туда, зис ду? — заговорил он предельно мягким, словно детским, голосом. — Ты чуешь, а? Ну пахнет же оттуда тойфель, пахнет?..

Помощник Охтина хотел протянуть верёвку Дружинину, однако Зибуэль строго глянул на него.

— Этот пусть остаётся дорт! — недовольно воскликнул он и пнул в колодец несколько камней. — Он покушался на меня, а я этого дёльде нихт!..

Пока пленник со сломанными рогами возмущался недавним поведением Леонида, Ян с Мироном бросились в сторону выхода. Они намеревались поскорее унести ноги из повреждённой пирамиды.

— Стоять! — приказал Зибуэль, указав на них длинными пальцами, и эти двое застыли на месте, как вкопанные. — Цу миар!

Парни поплелись назад, виновато склонив головы.

— Люцифериту все подчиняются! — грозно заговорил бычий пленник, напугав даже Ксению. — Я ваш новый айнэтчума!..

Как ни странно, но Тимофеев с Малининым опустились на колени, словно перед царём. Казалось, что они и сами до конца не понимают причины своего поведения. Вместо того, чтобы присоединиться к остальным и покинуть Харнаурды-Кей, парни выполняли повеления этого худого уродца.

— Благодаря мне вы получили бесовский фиехкайт, — продолжил Зибуэль, обняв следователя. — И взамен требуется его арбайтен…

— А можно я отработаю, сидя вон с ним? — обрадовался вдруг Ян, указав на Дружинина на дне колодца.

Люциферит уставился на него особенно озлобленно, отчего огоньки в его глазах словно сделались ярче. Он поманил парня пальцем к себе, и тот послушно приблизился.

— Чтобы запомнить шприхворт, что молчание — удел бесов, — заговорил Зибуэль низким пугающим голосом, — я заткну тебя на какое-то время. Ты же штёт ез дих?

Едва Малинин хотел удивиться этим словам, как бычий пленник поднял из-под копыт камень покрупнее и пихнул его прямо в рот болтливому помощнику Охтина. Как ни странно, но обломок стены не повредил ни одного зуба, войдя внутрь как губка. А вот через мгновение он вновь затвердел, вынудив испуганного парня утробно замычать.

— Видишь, филь бессар, — улыбнулся Зибуэль и жестом указал всем на выход из пирамиды. — Мы идём в гости в соседнюю гёфэйннес…

За полуразрушенным залом оказалось тёмное пространство, уходящее вниз неровной лестницей. Здесь же к пещерной стене была прицеплена окровавленная верёвка с катушкой. Судя по следам, именно при помощи неё Дорфман и Богданчиков поднимали тела для зодиакального ритуала. Вот только Ксения ничего этого не помнила, беспомощно плетясь рядом с грязным рогатым существом.

Когда они спустились вниз, их встретила куча мёртвых быков. Все они напоминали того тельца, который до взрыва был привязан к каменному кресту. Видимо, кто-то уже пытался достать из них пленника, зазря вспоров брюхо.

— Амюзант-амюзант, — покивал Зибуэль, глядя на эту картину, но поспешил дальше.

Волны Хадаты бились о скалистый берег. С западной стороны дул пронзительный ветер, а на горизонте возникли тёмные тучи. С такой скоростью они грозились захватить пространство над озером буквально в считанные минуты. Впрочем, это не помешало нескольким фигурам пересечь пролив.

Первым двигался Малинин с торчащим изо рта камнем. Тем не менее, он держал сразу два пистолета. Вторым шёл Тимофеев, обмахиваясь цепью с острым наконечником. Оружие они нашли в нижней пещере Харнаурды-Кей, когда исполняли очередное повеление Зибуэля. Там же удалось обнаружить Гостицина и Сако, которые застряли в главном проёме, не уступив друг другу.

Сам люциферит выглядел крайне недовольным. Мало того, что он весь был испачкан бычьими внутренностями. Так ещё и перспектива оказаться в холодной воде с быстрым течением совсем не гармонировала с его тощим телом. Поэтому пленник, едва выбравшись из пещеры, накинулся на два растерзанных трупа, как шакал на падаль. Те по-прежнему валялись у горного склона. Сначала Зибуэль просто улёгся на одного из них и принялся дрожать, как от разрядов тока. Затем и вовсе попробовал останки на вкус тонким чёрным язычком. Ян наблюдал за этим странным действием уже из озера, одновременно понимая, что здесь отнюдь не так безопасно, как кажется на первый взгляд. Вот только вспомнить, по какой причине, ему не удавалось.

Закончив с глумлением над мертвечиной, люциферит стащил с растерзанных на берегу трупов куртки. Обе оказались сильно повреждены, так что пришлось устроить детальный осмотр выживших бесов. Особо содрать с них было нечего: одежонка Сапуренко не подходила по размеру, а вот плащ Сако вполне мог спасти ситуацию. Закутавшись в широкую ткань, Зибуэль удовлетворённо улыбнулся. Лезть в воду своими силами он не рискнул, поэтому забрался на спину к тучному кавказцу и приказал переправиться на соседний берег. Вот если бы имелись крылья, то проблема с попаданием на любую гору даже не стояла бы перед обладателем сломанных рогов.

Ксюша хранила молчание. Судя по её растерянному виду, она пыталась понять, кем вообще является и как здесь очутилась. Она недоумевала буквально от всего, что попадалось на глаза: от кучи мёртвых вспоротых быков перед лестницей, освещённой свечами в зубах бараньих черепов, а ещё от кровавых луж в пещере и от двух трупов, валявшихся недалеко от выхода. Однако холодные воды Хадаты привели девушку в чувства, и уже на соседнем берегу она смогла что-то произнести.

— Я… мне… — заикалась Сапуренко, дрожа от холода.

— Потеря памяти — ин арднунд, — похлопал её по плечу люциферит и поднял голову, чтобы взглянуть на тёмную гору с четырьмя вершинами. — Ищите все айнган… вход! И аккуратнее, здесь должен быть страж…

Никто не понял, о чём говорит этот странно выглядящий демон, но все принялись с энтузиазмом выполнять его очередное поручение. Хотя Ян ловил себя на мысли, что мог бы сейчас убежать или уплыть отсюда. Почему он так беспрекословно подчинялся этому дохляку? Вот только найти нужный ответ в гудящей голове не удавалось. Память скрывалась за пеленой тумана, отчего Малинин чувствовал себя опустошённым. Вдобавок, камень во рту мешал нормально дышать. Впрочем, и Гостицин выглядел примерно так же растерянно, бродя между серыми валунами наподобие ожившего мертвеца.

— Эй, слышь, — обратился к нему Тимофеев. — Тебя как звать?

Сергей Владимирович угрюмо уставился на него и развёл руками.

— А что? — напрягся он, на ходу выжимая из одежды озёрную воду.

— Тоже не помнишь, — кивнул Мирон и с дрожью вздохнул, присев на широкий камень. — Это хреново…

Их диалог прервал внезапный животный крик сверху. Оба закинули головы, пытаясь понять, кому он принадлежит. Однако в синем небе никто не летал. Лишь тучи сплошным фронтом медленно тянулись со стороны горизонта. Правда, Тимофеев остановил взгляд на тёмной скале, возвышающейся аккурат над ним, и испуганно замер. На отвесной стене висела вниз головой та самая крылатая тварь с несколькими глазами. Она почти идеально сливалась с цветом горы, хищно наблюдая за двумя непрошенными гостями.

— А, — послышался голос Зибуэля из-за спины, и он протянул к птице руку, — вот и страж…

Та дёрнулась, словно получив снаряд из невидимого пистолета, однако сохранила своё вертикальное положение. Двумя когтистыми лапами она держалась за выступ и больше напоминала летучую мышь с вытянутой мордой.

— Это эфонад! — восторженно произнёс Зибуэль, расплывшись в странной улыбке. — Я помню его, я-я…

Он вдруг посмотрел на Тимофеева и Гостицина и покачал рогатой головой.

— Вас бист ду веарт? Прячьтесь!..

Едва ему удалось договорить, как птица сиганула вниз, расставив широкие крылья. Её лошадиная пасть с большим количеством зубов щёлкнула прямо над обломками рогов люциферита. Вокруг поднялся вихрь и свист.

Существо ударилось о камни, накрыв собой Зибуэля, и кубарём скатилось к воде. Мирон с Сергеем Владимировичем удивлённо смотрели на неё, прижавшись к скалистой стене. От такой молниеносной скорости они даже не сообразили, куда можно убежать. Впрочем, замедленные реакции Тимофеев наблюдал у себя уже не в первый раз с момента пробуждения в Харнаурды-Кей.

Тем временем эфонад сменил вопль чайки на болезненное кряканье. Он перевернулся, расправил помятые крылья и тут же исчез под водой. Зибуэль, лишившись плаща, держал птицу за когтистую лапу, которой та пыталась барахтаться в озере. Со стороны показалось, будто она просто не удержалась на волнах, а люциферит пытался спастись, вцепившись в её ногу. Однако в следующий момент, когда Зибуэль оторвал твари один из когтистых пальцев, стало понятно, что в этой схватке преимущество перешло к нему.

Эфонад бултыхался в озере, как подстреленная ворона. Он пытался перевернуться со спины на живот, беспомощно ударял крыльями по воде. Птица то хрипела, то крякала. Люциферит же топтал её своими копытами, а затем и вовсе отпрыгнул к берегу, как лягушка. Следом из воды возникла зеленоватая пасть, которая, как присоска, обхватила конец лошадиной морды. Огромная рыбина стремительно заглатывала голову демонической птицы, виляя гигантским хвостом. Они обе принялись кувыркаться, порождая высокие волны.

— Вы думаете, что стали бессмертными, а! — накинулся на Гостицина и Тимофеева невесть откуда взявшийся Зибуэль. — Шоркен!

Он стряхивал с себя капли, появившись точно из воздуха. Видимо, дальнейшее его участие в сражении с крылатой тварью не требовалось. К тому же, отсюда было заметно, что Глоту удалось оттащить пернатую жертву к более глубокой части озера.

— Если я сказал что-то ляйстен, значит, это надо ляйстен! — пришёл в ярость люциферит, отвешивая оплеухи напуганным мужчинам. — Мне нужны ваши руки и ноги, ферштейст ду?

— Зачем? — в порыве страха вырвалось у Сергея Владимировича.

— Чтобы выбраться фон хиер, а! — возмутился Зибуэль и толкнул обоих на камни. — Ищите вход, шнель!!!

Казалось, что летающее существо его ничуть не ранило. Даже наоборот, конечности люциферита сделались как будто немного толще. Он хотел было замахнуться на двух подчинённых, но отвлёкся на Ксюшу. Девушка замахала рукой в ста метрах отсюда, всеми жестами показывая, будто что-то нашла.

Сапуренко стояла возле широкой норы, края которой были украшены каменными шипами. Зибуэль обрадовался этой находке следователя и благодарственно пощекотал ей нос.

— Ты мне нравишься, шадз, — сопроводил он свою радость и принялся стучать копытом по острым «украшениям», мешавшим пролезть в лаз.

Тимофеев с Гостициным посматривали то на озеро, где всё ещё барахтались кривые лапы эфонада, то на вход в подножии тёмной горы.

— Так, ты лезь туда эрсте! — скомандовал Зибуэль, указав на Мирона. — А ты, дикванст, даже не пытайся, ферштейст ду? Застрянешь, и придётся тебя по кускам оттуда хераусграйфен…

Сако уселся на камни, ничего не ответив люцифериту. Тимофеев же без всякого страха опустился на четвереньки и пополз внутрь норы.

— Фердамт нох майль, долго же придётся подниматься, — пробормотал Зибуэль, оценив взглядом высоту скалы. — Но он там, я чую это…

— Кто? — поинтересовалась Ксения, придерживая вьющиеся на ветру локоны.

— Майн рогатый близнец, — загадочно произнёс бычий пленник и нагнулся к лазу. — Ну что там?

В ответ донёсся лишь одобрительный рык.

— С тобой я везде чувствую себя в сихерайт, — вновь перешёл люциферит на детский голосок, пропустив вперёд себя Сапуренко.

Малинин промычал что-то, помахав пистолетами.

— Гут, я подумаю над этим, — ухмыльнулся Зибуэль ему в ответ и, дождавшись, когда в нору заползёт Гостицин, тоже опустился на четвереньки.

Лаз оказался длинным. Он напоминал промокшую водяную горку в каком-нибудь аквапарке с той лишь разницей, что здесь царила тьма и двигаться приходилось наверх. Ксюша карабкалась совсем как заправский диггер, хотя ни фонаря, ни даже оружия ей не досталось. Впрочем, вскоре она увидела какой-то луч в конце тоннеля и зашевелилась куда как бодрее.

Выбравшись на более широкую площадку, девушка приметила подсвеченный череп. В отличие от пещеры в Харнаурды-Кей, этот оказался человеческим, но так же с горящей свечой в зубах. Мирон уже осматривал странный осветительный прибор, желая, видимо, прихватить его с собой. Вот только череп был прочно прикреплён к пещерной стене.

Отсюда в разные стороны уходили три тёмных коридора. Из каждого поддувал сырой ветер, отчего Сапуренко поёжилась. Из-за желтоватого огонька свечи всё вокруг казалось золотистым — камни, стены, низкий потолок. Прикоснувшись к поблёскивающему сталагмиту, Ксения одёрнула руку. Тот был холодный, точно лёд.

— А, всё айнгефрорен, — восхитился Зибуэль, потребовав от Гостицина снять куртку. — Значит, охранная система кивернитов здесь ещё никем не снята…

Закутавшись в верхнюю одежду, люциферит принялся заглядывать в каждый коридор и с шумом вбирать воздух кривым носом. Сергей Владимирович же обнял себя за плечи, остановившись возле черепа со свечой. Как она могла гореть в холодных условиях, никем не контролируемая, — оставалось загадкой. Однако Мирон быстро разрешил её, проведя пальцем по немигающему пламени. Это показалось мужчинам настолько увлекательным, что они принялись повторять трюк, хихикая друг на другом.

К ним бы с радостью присоединилась следователь, но куда как интереснее было наблюдать за Зибуэлем. Тот несколько раз принюхивался к двум противоположным коридорам, словно определяя, по какому из них надо двигаться дальше.

— Ну-ка подыши, — приказал он, схватив Ксюшу за руку, и подтолкнул её вперёд себя. — Васс фульст ду?

— Воняет, — призналась девушка, поморщив носик.

— А вот хиер? — поспешил люциферит, потянув девушку к другому коридору.

— Здесь тоже воняет, но мочой…

— Значит, идём дорт… сюда, — обрадовался бычий пленник, вновь толкнув Сапуренко вперёд.

Двигались долго и в кромешной тьме. Во всяком случае, Ксения ничего не видела, идя буквально на ощупь. Хорошо, что коридор не имел резких поворотов и был достаточно широким. Под ногами хрустели мелкие камешки и ледышки. Становилось холоднее, будто впереди располагался ледник. С разных сторон доносилось клокотание воды. Эхо разлеталось далеко вверх, что могло означать только одно — у коридора имелся высокий потолок.

Гостицин с Тимофеевым хранили молчание. Видимо, пример с Яном, который теперь носил во рту камень, подействовал на них должным образом. Поэтому Ксюша тоже не решалась задавать лишние вопросы, хотя и еле сдерживалась. Она по-прежнему не понимала, как оказалась в такой ситуации. Правда, Зибуэль производил на неё сильное впечатление. Несмотря на его облик, ему хотелось доверить даже свою жизнь. Тем более он единственный знал, что находится в этой тёмной горе.

— О, я! — удовлетворённо прогудел люциферит, когда спереди подул слабый ветерок. — Он близко. Васс фульст ду?

Мужчины на всякий случай кивнули. Сапуренко же поморщилась от запаха мочевины, и в голове вспыхнули какие-то образы из прошлого. Вот она заходит в общественный туалет на центральной остановке, вот на полу лежит чьё-то тело, а вокруг суетятся милиционеры. Кажется, это было не так давно, но девушка не смогла определить, когда и по поводу чего.

Впрочем, по мере того, как коридор стал подниматься и сужаться, в голову приходили и другие воспоминания. Например, катание на северных оленях на каком-то городском празднике, чей-то день рождения в прохладном кабинете, где согреться можно было только водкой, и танцы голышом вокруг пентаграммы. И едва это видение пронеслось перед глазами, как Ксюша увидела перед собой светящуюся на стене пещеры звезду.

— Штее ауф! — приказал Зибуэль, схватившись за плечо девушки.

Линии, нарисованные в конце коридора, горели тем же желтоватым светом, что и волшебная свечка во рту черепа. Поэтому мрак, в котором все двигались последние полчаса, здесь немного рассеялся. Пентаграмма была большой, высотой с человеческий рост. По её краям просматривались какие-то слова на незнакомом языке. Судя по тихому бормотанию Зибуэля, ему они оказались понятны.

Недолго думая, люциферит вдруг запрыгнул на стену и пополз вверх, словно паук. Своим сопровождающим он ничего не сказал, стремительно взбираясь к потолку, на котором играли тени.

Вскоре послышался стук. Он был неровным, постоянно обрывался, а на заднем фоне как будто бы раздавался чей-то приглушённый стон.

— Закончила?.. — возник там недовольный голос.

В ответ послышался крик чайки, которая будто выпрашивала у туристов лакомство. За этим последовал новый стук и шелест крыльев.

Зибуэль сбавил скорость, заметив, что стена ближе к потолку обрывается. Там имелось какое-то пространство, освещённое солнечными лучами. Поддувал ветер и слышался плеск волн Хадаты где-то на заднем фоне. Несомненно, это была та самая вершина в виде тёмной пирамиды. И когда люциферит осторожно выглянул из своего укрытия, он убедился в этом.

Пещера здесь напоминала ту же заснеженную вершину Харнаурды-Кей, за тем лишь исключением, что её продувал сквозняк. Никакой зодиакальной площадки с отсеками на полу не наблюдалось. Всюду были разбросаны камни и сверкали перья. И не удивительно, ведь спиной к пещерному обрыву, за которым прятался Зибуэль, сидела огромная крылатая тварь. Видимо, она была напарницей той неудачливой птицы, которую утащил Глот.

Существо что-то клевало, склонившись над постаментом. Когда вновь послышался стон, люциферит понял — там находился заветный пленник. Его тело оказалось прикованным к такому же массивному кресту. Вот только наказанием ему служило вовсе не пребывание в брюхе чёрного быка, а поедание дьявольской птицей практически вживую.

Закончив с «трапезой», крылатая тварь что-то прокурлыкала и с голубиной осанкой обошла постамент. Теперь Зибуэль мог получше разглядеть своего собрата, которому досталась столь мучительная судьба. Выглядел он ужасно. Сквозь остатки тёмной одежды просматривались кости и разорванные куски кожи вперемешку с мышцами. Вниз стекала тёмная кровь, образовав вокруг креста целую дорожку. Именно вдоль неё и передвигался эфонад, стуча зубами, чтобы прожевать отклёванный кусочек пленника.

Несмотря на всё это, заложник птицы был жив. Он повернул голову в сторону обрыва, словно почувствовав там постороннего. И Зибуэль разочарованно раскрыл рот. На него смотрел полуистлевший рогатый череп. Пустые глазницы, полоска кожи на носу, остаток рта в виде свисающих губных мышц и более менее сохранившийся серый подбородок.

Очевидно, эфонад клевал пленника уже давно и часто. У него на теле не осталось ни одного живого места, которое бы не испытало силу мощного клюва и зубов. Наверняка и та вторая птица, которую удалось утопить в озере, составляла мрачную компанию обитателю тёмной пирамиды. Ему, конечно, не позавидуешь. Но ведь и сам Зибуэль до сегодняшнего дня находился в крайне ужасном положении.

Эфонад, тем не менее, проглотил остатки плоти и двинулся к крайней стене, где просматривалось лазурное небо. Там он расправил крылья и выпорхнул наружу, совсем как канарейка из открытой клетки.

Перепачканный бычьей кровью люциферит быстро взобрался на каменный пол и подкрался к мученику на кресте.

— Кто здесь? — спросил тот, явно не видя гостя из-за съеденных глаз.

— А-а-а, тебе ещё не успели выклевать цунгэ…

Зибуэль замер над ним с брезгливой гримасой. Вблизи пленник выглядел ещё хуже. Его крылья были отрезаны так же, как и у бывшего обитателя снежной пирамиды. Левое копыто неестественно вывернуто в сторону. Одежды почти не осталось — жалкие лохмотья, исклёванные вместе с участками некогда мощного тела. Теперь же рогатый заложник представлял жалкое зрелище, испуганно мотая черепом в разные стороны.

— Хайди, я-то думал, что смогу воспользоваться твоими штэакэ, — разочарованно прогудел Зибуэль, вызвав у пленника новую порцию страха. — А ты сам нуждаешься в хиэфе…

— Освободи меня! — прохрипел тот, загремев золотистыми цепями, которые намертво сдерживали его на каменном кресте. — Я сделаю всё, что тебе нужно! Только освободи!!!

— Ты сейчас проорёшься, а твоя обжора-подружка услышит, — напомнил люциферит, обходя постамент, залитый чёрной кровью. — Киверниты что, всех наших решили попрятать ин дизен берген?

— Помоги мне, — вновь принялся канючить слепой заложник. — Я много, что умею… Я освоил некромантию, хорошо разбираюсь в бесах и в смертных…

— Ульх, ты решил, будто это какие-то уникальные айнзихартих? — усмехнулся Зибуэль, обернувшись на проём в дальней стене, через который улетел эфонад. — Как твоё имя?

— Ламбрант…

— Француз, что ли?

— Ну где уж француз! — донёсся другой мерзкий голосок откуда-то из угла пирамиды. — Грязный подросток-сатанист, которому на халяву достались рога!..

Приблизившись к тёмной части помещения, Зибуэль увидел ещё один полуистлевший череп. Выглядел он немного получше того, который оказался прикован к каменному кресту. Правда, этот не имел рогов, был продолговатым и наполовину обугленным.

— А ты ещё вэр? — потребовал от него люциферит, побоявшись трогать. — Или лучше спросить — чей?

— Я здесь из-за него! — прохрипел тот, лёжа на щеке, отчего шевелить челюстью у него получалось с большим трудом.

— Тогда помоги мне умереть!.. — вдруг оживился пленник на постаменте, игнорируя вопросы гостя. — Оторви мне голову или проткни сердце… Сделай хоть что-нибудь!

— А, ты ещё и унгелирих. — Бывший обитатель снежной пирамиды сложил руки, выглянув через проём в стене на Харнаурды-Кей. — Мы, люциферитис, не умираем из-за того, что нам оторвут копф или лишат зорештоф. Ты думаешь, киверниты наобум тебя сюда бофёйкарн? Они вундершён знают, что это вечная пытка для таких, как мы.

— Есть один способ, — не унимался Ламбрант, пытаясь шевелиться на постаменте. — Это же север, здесь наверняка есть олени. Надо всего лишь пронзить меня ножом, сделанным из оленьего копыта…

— А-а-а, то есть ты предлагаешь мне сейчас бросить все свои плинэ и бежать искать северного хиерш? И потом ещё оторвать у него хуф, выточить из него дольх, вернуться хиер и избавить тебя от этих тартуа? Я ничего не пропустил, ист рихтих?..

Зибуэль произнёс это таким тоном, что повторять не потребовалось. Ламбрант угрюмо затих, склонив череп налево, и принялся нервно клацать зубами.

— Я бы дал тебе не больше фюнф лет, — продолжил бычий пленник свои рассуждения с крайне недовольным видом. — Причём я зихя, что все свои годы ты впустую гешпиэльт с собственными способностями, нихт ваа?

— Если ты не хочешь освободить меня, тогда зачем сюда залез? — задал Ламбрант главный вопрос, перестав греметь цепями.

— А я по-соседски, — засмеялся Зибуэль, указав на вершину Харнаурды-Кей, осыпавшуюся от снега. — Признаюсь, я волльн обменяться с тобой телами. Моё-то уже ист нихт гут, отощал вот за десять лет гефаненшафт. Но глядя на тебя, майн рогатый близнец, мне грех жаловаться.

— Тогда прикончи эту мразь, и я смогу сам восстановиться за какое-то время…

— Ты вообще шунн, кто такие эфонады? Эти людэа очень-очень древние. Их увековечили ещё в греческих мифах. Они шпайзен не просто плотью, а изысканной плотью. Вот, например, твоей. Судя по всему, им очень гуфэйт это лакомство. Сколько они тебя уже пикэн?

— Я потерял счёт времени… Месяц… Или уже два…

— А-а-а, — обрадовался Зибуэль, вернувшись к своему собеседнику. — Так ты нойлин в нашей горной гофейннес. Пара месяцев — это кляйнихкаэт по сравнению с десятью годами, которые я гелибт во чреве бовемциса. И ведь за что?! За невинную попытку ентруннен патриарха и поставить на его место своего тойфель, а! Если б я знал, что там регирен киверниты, я бы точно не стал лезть во всю эту аш-ш-ш…

— А я убил сразу двух из них, — похвастался Ламбрант, — несмотря на мой небольшой возраст.

Это произвело на Зибуэля совсем другое впечатление. Он вскинул брови, до сих пор обмазанные бычьей кровью, и присел возле обклёванных копыт своего нерадивого собрата.

— Они же вроде как бессмертные, как и мы, — парировал пленник снежной пирамиды на чистейшем русском языке.

— Та говорящая головёшка в углу, — Ламбрант попытался указать на неё подбородком, — тоже кивернит. Его зовут Филипп Зерданский, но братья называли его Филлопон.

Теперь Зибуэль испытывал стойкое любопытство к этим двум обитателям тёмной пирамиды. Он с интересом посматривал то на обугленную голову в углу, то на исклёванного люциферита, словно выбирая, кто из них представляет наибольшую ценность.

— Вытащи меня, и мы вдвоём сумеем отомстить этим выродкам! — вновь принялся упрашивать его Ламбрант, пытаясь елозить на кресте.

— В этом твоя основная айн проблеммэ, — вздохнул Зибуэль, поигрывая в воздухе тонкими пальцами. — Вот я не собираюсь никому мстить. У меня более земные цилле.

— Прятаться, как крыса, и изредка напоминать о себе бесам и смертным? — недовольно пробормотал пленник.

— Нет, я всего лишь построю собственный экзархат прямо хиер. Недалеко находится целый штадт, населённый смертными. А у меня есть тихнологи, превращающая людишек в тойфель. То-то будет фройлихкает, когда разом всё население штадт превратится в моих рогатых тымен, а!

Ламбрант нервно постучал зубами, представив себе такую картину. Он бы и сам с удовольствием принял в этом посильное участие. К чему завоёвывать бесовские сообщества, если можно создать своё собственное? Этот гость начинал ему нравиться с каждой новой минутой. Ещё бы убедить его освободить себя, и жизнь почти что удалась.

— Мне нравится твоя затея, — заговорил Ламбрант заискивающим голосом. — Я готов тебе в этом помочь. Давай заключим сделку? Ты вытащишь меня отсюда, а я буду твоим верным воином.

— Пожалуй, мне это унгэайтнет, — улыбнулся Зибуэль, поднявшись с постамента. — Я слишком хорошо ферштанден за свой столетний цикл, что рогатых близнецов можно использовать только по одному назначению — обмениваться с ними корпер. Сам понимаешь, цвай люциферитс в одном новом экзархате — это уннотейх.

— Пожалуйста… — заныл пленник. — Ты не пожалеешь!

— Будет лучше для всех и в особенности для меня, если ты останешься на этой прелестной берг, — заключил гость, подойдя к голове Филлопона. — А вот за твоего сокамерника — данке шон! Думаю, он сможет сообщить ценную информационен, чтобы обезопаситься от кивернитов.

Зибуэль поднял череп Зерданского, чему тот откровенно обрадовался.

— Да-да, я могу быть твоим советником, — поспешил заверить его Филлопон. — Я много, чего знаю, и буду тебе очень полезен.

— В крайнем случае, утоплю тебя в одном из тундровых морраст, — пригрозил с улыбкой Зибуэль, поглаживая обугленный череп.

— Нет! — закричал Ламбрант, дёргаясь на каменном кресте. — Не-е-ет!!!

— Шрай нихт! — прошипел гость, накинувшись на скованного цепями люциферита. — Сейчас же прилетит…

Впрочем, осознание того, чего пытался добиться криком обклёванный сородич, пришло к Зибуэлю слишком поздно. В проёме дальней стены возникла крылатая фигура. Три глаза уставились на посетителя, держащего череп Зерданского, и раздался недовольный крик. Непрошенный гость отпрыгнул назад к обрыву и хотел уже сигануть вниз, как демоническая птица в мгновение ока преодолела пространство пирамиды и вцепилась в него острыми когтями.

Голова Филлопона откатилась, подобно мячику, едва не упав в пропасть, на дне которой светилась пентаграмма. Зибуэль же попытался отмахнуться от летающего противника, однако его копыта лишь беспомощно барахтались в воздухе. Эфонад ударил чумазого люциферита пару раз об косую стену пирамиды и отбросил к постаменту. Сам же он приземлился и сложил крылья. Хищное шипение наполнило окружающее пространство. Птица с открытым клювом двинулась на непрошенного гостя, который приходил в себя от ударов.

— Не видать тебе собственного экзархата! — победно пропел Ламбрант, пытаясь понять, где сейчас ползает его несговорчивый сородич.

Зибуэль увернулся от острого клюва, подскочив вверх, где прицепился к неровному потолку. Эфонад вскочил на постамент, задев когтями скованного пленника, и принялся барабанить зубастой пастью по стенам, словно дятел. Рогатый противник перепрыгивал с одной грани пирамиды на другую. Он хотел пробраться к обрыву, уводящему в замёрзшую пещеру. Однако птица отгоняла его к крайней стене с широким проёмом наружу.

Упав на пол от очередной атаки, Зибуэль схватил одно из металлических перьев и запустил его в эфонада. Правда, это не причинило стражнику ровным счётом никаких повреждений. Сражаться с ним становилось труднее с каждой секундой. В замкнутом пространстве одолеть его почти невозможно. Тем более рядом нету глота, которому можно скормить птицу. Поэтому люциферит сам выпорхнул в освещённое солнцем отверстие и пополз наверх по пологому склону.

Снаружи пирамида имела рельефную поверхность, так что держаться за неё копытами и когтями было вполне себе удобно. Вот только птица обладала здесь значительным преимуществом, размахивая огромными крыльями. Бросив в неё пару камешков, люциферит двинулся вокруг тёмной вершины. На соседней горе виднелось отверстие, в которое вполне можно забраться. Возможно, там же есть какой-нибудь лаз, уводящий в недра скалы. Эфонад точно не сумеет туда просунуть даже свою башку. Поэтому Зибуэль, избежав пары атак когтистых лап, принялся искать удобную точку, чтобы перепрыгнуть на ближайшую вершину. И как только птице понадобилось развернуться, чтобы напасть на шустрого беглеца, он оттолкнулся копытами от тёмной пирамиды и полетел вперёд.

Перед глазами пронеслось широкое каменное пространство. Слева сверкнула поверхность Хадаты, находящаяся далеко внизу. Справа мелькнули соседние макушки гор, уходящих далеко к горизонту. И уже совсем близко была заветная вершина, к которой тянул свои худые руки Зибуэль. Однако цепкие лапы эфонада выхватили его прямо в затяжном прыжке, совсем как орёл вытянувшуюся змею. Люциферит повис вниз рогами и принялся барахтаться. Его уносило в сторону ближайшего зеленоватого хребта, так что попытка перехитрить птицу не удалась.

Тем временем Филлопон внутри тёмной пирамиды бурчал, валясь у края обрыва.

— Вам всем надо поотрывать рога! — возмущался говорящий череп. — А тебе ещё и рот заткнуть!..

Ламбрант смотрел на дальнюю стену, сквозь которую пару минут назад вылетел эфонад. Оттуда поддувал свежий воздух и раздавался отдалённый визг Зибуэля. Этого было достаточно, чтобы понять — у неблагодарного гостя возникли крупные неприятности. И едва скованный цепями люциферит подумал, что так ему и надо, как со стороны обрыва с пентаграммой послышались шорохи.

— А ты-то тут… — попытался прокричать Филлопон, но чья-то рука в перчатке заткнула его обугленный рот.

Зерданский замычал, пробовал укусить ладонь, не дающую ему сказать ни слова, однако не смог добиться никакого успеха. Очередной таинственный посетитель тёмной пирамиды двигался быстро и почти бесшумно. Правда, его явно смутил внешний вид тела, лежащего на постаменте.

— Матерь божья, — послышался знакомый голос.

— Дай мне убрать его в сумку! — возмутился второй голос.

— Аделард? — напрягся Ламбрант, уставившись пустыми глазницами своего черепа на фигуру в тёмном плаще, стоящую прямо у его копыт.

— Что они с тобой сделали?.. — растерянно прошептал визитёр другим голосом, словно бы в пирамиде присутствовал ещё один посетитель.

Однако, кроме него, здесь не было посторонних. От удивления он снял капюшон, озарив каменный крест зеленоватым свечением. Два крупных изумруда торчали из его глаз, отражая сейчас солнечные лучи. Те как раз проникали в пирамиду со стороны проёма в дальней стене. Впрочем, очередной крик эфонада откуда-то издалека отрезвил очередного рогатого посетителя и заставил пошевеливаться.

— Я не хочу в это тело! — воскликнул гость. — Надо удирать!..

— Подожди, — парировал ему он же, но вторым голосом. — Ему может быть известно, как провести разделение…

— Вытащи меня отсюда! — загремел золотистыми цепями Ламбрант. — Нет времени болтать!

— Может, пусть и дальше лежит здесь? — поинтересовался Аделард, но вовсе не у пленника.

— Ай, ну это же не моё тело! — возразил второй ноющий голос из его рта, и бес принялся копошиться в своей кожаной сумке.

В ней уже лежала ворчащая голова Филлопона, мешая достать какие-то приспособления. Однако свистящие звуки крыльев где-то за пределами пирамиды вынудили поторапливаться. В руках у двухголосого визитёра появилась металлическая бутылка, которую он осторожно откупорил. Из тонкого горлышка послышалось шипение и возник пар, точно от кипятка. Аделард поднёс ёмкость к вывернутому копыту Ламбранта и плеснул на окровавленную цепь.

— Лей поменьше! — приговаривал его напарник на телу. — Ещё же руки и шея вон…

Кислота подействовала молниеносно. Запахло раскалённым железом и гарью. В следующую минуту пространство пирамиды охватили шипящие звуки, будто кто-то жарил яичницу на сковородке. Владелец же изумрудов в глазах крутился над постаментом, освобождая одну за другой конечности обклёванного пленника.

— Какой в этом смысл, Борисов? — повторял бес, споря со своим вторым голосом. — Я хочу своё нормальное тело, а не этот скелет!

— Усунься уже! — возмутился Аделард, то и дело поглядывая на освещённый солнцем проём.

Филлопон что-то пытался сказать из сумки, периодически повышая голос. Но обладатель изумрудов в глазах не обращал на него никакого внимания.

Ламбрант стонал и хрипел из-за того, что часть кислоты попадала ему на раненные руки. В отличие от своего спасителя, он прекрасно слышал, как эфонад разбирается с орущим Зибуэлем где-то на соседней горе. И едва удалось освободить конечности, как люциферит вцепился обглоданными пальцами в свой золотистый ошейник. Это было единственное, что удерживало его теперь на кресте.

Аделард растерянно пытался найти участок, куда можно плеснуть остатки кислоты, чтобы не прожечь шею пленника. Второй голос тоже что-то истерично верещал, поэтому бес постоянно огрызался ему в ответ.

— Давай! — вскричал Ламбрант, уставившись на помощника.

— Но здесь нет свободного пространства… — напрягся Аделард.

— Лей быстрее!!!

Эфонад стукнулся о горный склон. Его худой противник никак не хотел сдаваться, всё время бросая в него камни, которые подворачивались под руку. Они оба находились на узкой площадке ближайшей горы, пытаясь одолеть друг друга. Люциферит всё время спотыкался и придерживался когтистой рукой за зелёный склон. А птица пыталась налететь на него с расставленными лапами. Однако услышав крик со стороны тёмной пирамиды, возвышающейся прямо над местом схватки, стражник недовольно зашипел и взмыл обратно в небо. Зибуэль как раз запустил в него более массивный камень, но промазал, чуть не провалившись левым копытом в крутой обрыв.

Крылатая тварь облетела четыре вершины и устремилась внутрь пирамиды. Она пролезла в отверстие в стене аккурат в тот самый момент, когда Ламбрант с Аделардом решали, как лучше спуститься к светящейся пентаграмме. Заметив появление эфонада, они с криками отчаяния спрыгнули прямо в грот.

Птица пришла в крайнее бешенство, заревев, подобно моторной лодке. Она подлетела к пустому каменному кресту, хотела оттолкнуться от него когтистыми лапами, но вскричала ещё сильнее. Кислота, которая разъедала остатки золотистых цепей и окровавленный постамент, больно ужалила стражника. Тот споткнулся и грохнулся перед пещерным обрывом.

Перья, точно стрелы, посыпались на рогатые головы беглецов. Аделард прикрылся от них своим плащом. Ламбрант же пополз по холодному полу коридора, совсем как ящерица. За ним тянулся тёмный маслянистый след, вызывая панику у второго голоса беса. Впрочем, грохот сверху вынудил и его броситься вперёд, придерживая сумку с Филлопоном. Хоть высота и оказалась приличной, особых травм они оба не получили.

Крик эфонада эхом разносился по узкой пещере. Однако сам его обладатель так и не появился. То ли он оказался слишком громоздким, чтобы пролезть вниз к пентаграмме. То ли помешали раны на лапах, обожжённых кислотой.

Люциферит уже поднялся на копыта и хромал вниз, придерживаясь за замёрзшую рельефную стену. Аделард, несмотря на отсутствие повреждений, едва поспевал за ним.

— Ты чуть не угробил нас обоих! — принялся обвинять его второй голос.

— Заткнись, Плетнёв! — рявкнул бес, стараясь смотреть под копыта. — Не до тебя!

— Сам заткнись, Борисов!..

В темноте изумруды позволяли видеть буквально каждую деталь. Но как мог двигаться незрячий Ламбрант, оставалось загадкой. Как бы то ни было, коридор уходил только прямо вниз и не имел на своём пути никаких серьёзных барьеров. Так что спасённый от эфонада пленник вполне мог воспользоваться собственными конечностями и желанием побыстрее покинуть гору, в которой был заточён всё это время. Учитывая те мучения, какие ему довелось испытать, наверняка тяга к свободе пересилила многочисленные раны.

Через несколько минут люциферит всё же остановился. Он пробовал дышать, но сквозь изъеденный нос делать это было сложно. Аделард чуть не сбил его с копыт, решив, что до самого низа придётся двигаться на максимальной скорости. Отголоски эфонада ещё доносились досюда. Правда, уже стало очевидным, что стражнику не удастся добраться до пещерного коридора. К тому же, у него имелось достаточно времени, чтобы спикировать с пирамиды по внешнему склону и поджидать беглецов возле норы у озера.

— Как? — спросил Ламбрант, немного придя в себя. — Как ты нашёл меня?

— Найти-то не было большой проблемой, — сквозь одышку промолвил Аделард, ковыряясь в спинной части своего плаща. — А вот дождаться, пока эти две глазастые клуши куда-нибудь свалят, оказалось сложнее…

Он вытащил из-под лопатки острое перо и с омерзением отбросил его.

— Стоило догадаться, что они его жрут, — возник второй голос.

— И что ты теперь предлагаешь? — возмутился бес. — Оставить его здесь?

— Пусть скажет, как всё вернуть на место! — потребовал Плетнёв, и ему даже удалось указать на люциферита пальцем. — Говори!

Ламбрант опустился на замёрзшие камни и потрогал свой обнажённый череп.

— Этот адвентист до сих пор в твоём теле? — удивлённо спросил он, щупая остатки губ и обожжённую кислотой шею.

— Это ведь ты оставил его во мне! — озлобленно сказал Борисов, открыв сумку. — И я не могу даже спрятаться по-нормальному с этим вечно ноющим Вадимом в моей голове!.. Меня из-за него уже несколько раз чуть не прибили ангрилоты. А в мае пришлось уносить рога от разъярённых бесов, когда этот кретин опять начал вякать без повода…

— Сам ты кретин! — негодовал в ответ Плетнёв. — Если б не я, твоя башка болталась бы сейчас на копье рядом с тем мужиком возле горы!..

— Я слышал голоса утром, — вспомнил Ламбрант, осознавая степень собственных повреждений. — Они принадлежали смертным… Этот люциферит, что заявился ко мне… Это его они освободили?

Аделард тяжёло вздохнул, положив сумку к стене. Он ещё не определился, что делать дальше с исклёванной жертвой эфонадов. Изначально планировалось, что у него будет нормальное тело, без лишних повреждений. Учитывая, что оно принадлежало раньше Плетнёву, главным представлялось заполучить именно его. А уж потом можно разузнать способ, как вернуть назад в это туловище вторую сущность, засевшую в голове беса. Однако теперь, когда выяснилось, что Ламбранта регулярно поедали два крылатых монстра, ситуация резко изменилась. Причём не в лучшую сторону.

— Пусть просто всё отдаст! — настаивал на своём Вадим, заставляя Борисова нервничать.

— Если предположить, что это возможно, — парировал Ламбрант, — то ты сразу же скончаешься с такими ранами.

— Ты люциферит! — не унимался Плетнёв. — Я всё про тебя выяснил! У тебя огромные силы. Ты умеешь колдовать там по-всякому, управлять сознанием людей… Верни моё тело!!!

Сверху вновь донеслось эхо эфонада. Это означало, что птица по-прежнему находилась в пирамиде.

— Может попробуем выбраться отсюда? — предложил Аделард, опасливо посматривая назад. — Эта клуша осталась одна, так что есть шанс от неё убежать…

— Пусть сначала всё скажет, — не переставал выдвигать требования Вадим. — Я не сдвинусь с места ни на шаг, понятно? Мы столько рисковали ради этого, и сейчас высунемся из пещеры, чтобы эта тварюга нам башку оторвала? О, нет, я на такое не согласен!

— И что, тут сидеть предлагаешь? — возмутился бес.

— Кивернит с вами? — поинтересовался Ламбрант, убедившись, что всё его тело покрыто дырками и вмятинами от зубов и клюва. Он впервые за время побега сумел потрогать себя, сделав неутешительные выводы.

Борисов поспешно вытащил череп Зерданского, который чихнул и едва не выпал из дрожащих рук.

— Подонки! — наградил он всех присутствующих тирадой ругани. — Я чуть не задохнулся там! Как так можно!!!

Дождавшись, пока приступ гнева у негодующего черепа стихнет, люциферит выхватил его обглоданными пальцами и немного потряс.

— Скажи спасибо, что тебя не оставили там, — прошипел Ламбрант своему товарищу по заточению. — Ты знаешь, как избавиться от подселенца в теле бесоголового?

— Что-о-о??? — вызывающе скривил губы Филлопон.

— Чего это он удумал там? — напрягся вместе с ним Плетнёв. — Я не согласен, чтобы от меня взяли и просто так избавились. Я хочу жить! Верни мне моё тело, баран!!!

— Как устроить трансмиграцию подселенцу? — задал люциферит более конкретный вопрос, сжимая череп Зерданского.

— А что ты дашь мне взамен? — парировал тот. — Подаришь тело?

— Допустим, — кивнул Ламбрант под вопли Аделарда и Вадима.

— О, ну тогда есть парочка способов, — с радостью сообщил череп кивернита. — Но я расскажу о них, когда увижу подходящее мне тело.

— Какое к хренам собачьим тело! — возмутился бес.

— Ты же хочешь избавиться от смертного, болтающего твоим ртом? — уточнил люциферит, поддержав условие Филлопона.

— Фигашеньки вы от меня избавитесь! — принялся с новой силой возражать Вадим. — Ничего не получится, даже с места не сдвинусь вот!..

— Без тела я ничего не расскажу, — заверил всех Зерданский. — Сначала сделаете то, что мне нужно, а потом получите своё.

В следующие полчаса пещерный коридор сотрясала ругань. Возмущались все, включая освобождённую жертву эфонадов. Один раз Плетнёв даже сумел ударить по черепу кивернита, отчего тот скатился на несколько метров вниз. За всем этим они не заметили, как притих на вершине демонический стражник. Наверняка птице удалось выбраться с обожжёнными кислотой лапами, и сейчас она патрулировала озёрное пространство. Впрочем, с покалеченным копытом люциферит всё равно не смог бы далеко уйти от тюремной горы. А бороться с летающим хищником на берегу никто не горел желанием.

— Каждый хочет себе новое тело, — заключил Ламбрант, поглаживая изрезанный клювом живот.

— Не надо вот, — отмахнулся Аделард. — Меня вполне устраивает и своё, если б не этот болтливый адвентист!

— Да сам ты визжишь хуже бабы! — парировал Вадим его же ртом.

— Вы все можете ещё пару суток это обсуждать, — внёс Филлопон новый аргумент, лежа на холодных камнях. — Но чем быстрее мы выберемся из этого ада, тем скорее сумеем решить собственные проблемы.

— Лично я согласен, — кивнул Борисов.

— С чем это ты согласен, рогатый дуралей! — принялся возмущаться Плетнёв.

— Слушай, мы все повязаны друг с дружкой, — попытался объяснить ему бес с изумрудами вместо глаз. — Тебе нужно новое тело. Ламбранту нужно новое тело. И даже этой черепушке тоже нужно тело. Но без меня вы все станете кормом для этой прожорливой клуши.

От такого аргумента все замолчали. Действительно, единственным, у кого имелось зрение и крепкие копыта, оставался Аделард. Передвигаться самостоятельно не мог даже люциферит. Мало того, что он оказался слеп, так ещё и обклёванные ноги были практически не пригодны для долгих прогулок по горной местности. А ведь до ближайшего населённого пункта десятки километров. К тому же, они отнюдь не одни в этих глухих местах.

— Да, — подтвердил Борисов. — Тут рыскает много бестолковых новеньких бесов, а некоторые ещё пострашнее меня. Они были смертными и пришли на жертвоприношение. Их, конечно, обманули. И я пытался как-то помешать всему этому, даже напал на их автоколонну вчера. Но там тоже заправлял всем замаскированный бес, и у него имелись сильные подельники. Поэтому мне пришлось молча наблюдать за их походом. Тем более, я-то знал, что в горах летают эти гигантские клуши, с которыми не справиться лишь ружьями и пистолетами…

— Это был люциферит, — подметил Филлопон. — Тот, который приходил за нами… Это его освободили глупые смертные. И я знаю, кто он.

Ламбрант с Аделардом уставились на говорящий череп, как на телевизор, по которому передавали важные новости.

— Его зовут Зибуэль, — охотно продолжил Зерданский деловитым тоном. — Он успел натворить делов так, что о нём знала вся Европа. Сам он из Германии, но любил покуролесить и в России. Это он взорвал московский аэропорт тогда. И по его приказу угнали два самолёта, наполненные смертными. Ему даже удалось их всех превратить в бесов. Я до сих пор не знаю, каким образом… Но после покушения на патриарха в столице мои плешивые братцы решили его нейтрализовать и закинули сюда.

— Засунув в быка, — добавил Борисов, наслышанный об этой истории.

— Это не совсем бык, а бовемцис, — поправил его кивернит, одновременно пробуя при помощи щёк сменить положение на заледеневших камнях.

— Чего такое бовемцис? — вполголоса отозвался Плетнёв.

— О, это пострашнее эфонада, — заверил присутствующих Филлопон. — Если его на тебя натравить, считай, ты ходячий труп. Идеальное средство от люциферитов и им подобных. Нет, он не убивает. Просто проглатывает, и ты не можешь из него выбраться. Ну, по крайней мере, сам.

— Судя по всему, этот бовемцис плохо справился со своей задачей, — оспорил его рассуждения Ламбрант. — Зибуэль-то жив и здоров.

— Они организовали ради него зодиак Сатаны, — поспешил сообщить Аделард. — Это всё разворачивалось на моих изумрудах. Мы хотели с Вадимкой как-то помешать этому, потому что не знали до конца, что за Зибуэль такой. Но потом подумали, нам-то что с того? Ну освободят эти смертные люциферита. Пусть себе разбираются дальше с гигантскими клушами. А мы тупо понаблюдаем за всем этим. Авось, что и получится. Вот и получилось.

— Там что-то происходило и неделю назад, — попытался вспомнить исклёванный пленник. — Я слышал крики, какую-то беготню…

— О, они тоже все стали бесами, — отмахнулся Борисов. — Пятеро иностранцев было… То ли из Германии, то ли из Польши. Они всё рыскали по городу, искали себе проводников, подбирали каждого по знаку зодиака. Я всё думал, ну сейчас гибисты или ангрилоты их как сцапают. Но нет, они так шустренько собрали отряд и двинули в горы. И даже с летающими клушами ни разу не цапанулись. В итоге, что-то пошло не так. Думаю, им не хватило тринадцатого человечка.

— Двенадцать плюс тринадцать, — принялся люциферит загибать пальцы. — Значит, двадцать пять агрессивных бесоголовых могут нас поджидать на пути к цивилизации?

— Я как-то не считал, — задумался обладатель изумрудов в глазницах. — Там за ними ещё спасатели дебильные приходили, но их вроде тупо забили насмерть. А один из той первой дюжины добрался до города и стал стрелять по смертным. Совсем, видимо, мозги набекрень стали…

— Вновь обращённые бывают очень опасны, — сказал Филлопон. — Они ничего не помнят, пребывают в дикой панике и похожи на стаю голодных волков. Могут запросто загрызть любого, кто им подвернётся.

— Точно, — кивнул Аделард. — Очень дикие, но слабенькие… Эти менты со спасателями нашли парочку таких, пока двигались сюда. Я думаю, ну всё, сейчас будет мясо. А нет, как-то они тупо добили их и отправили трупы в город. А парнишка один, ну из числа ментяр, спрятался такой и по дороге обратно этот вездеход остановил. Я даже не успел сообразить, как он их всех там перестрелял. Потом он сам сел за руль и покатил в объезд прямёхонько сюда. Пока я думал, кого лучше сопровождать, рухнул спасательный вертолёт. На него напала одна из этих крылатых клуш.

— Эфонад, — поправил его Зерданский.

— Да хоть маринад, — съязвил Борисов. — Ну и всё, там обвал случился конкретный такой. Пришлось дожидаться ночи, чтобы его перелезть. Мы с Вадимкой подумали, типа всё, каюк уже этим ментам со спасателями. А они бодрячком такие, лагерь разбили, сидят, отдыхают в палатках, чуть ли не шашлыки уже жарят. Ну мы с Вадькой и смотрели, как один мужик с бесом там устраивали кровавые разборки. Они грохнули мужика в вездеходе, отрубили ему башку и потом стали под эту дудочку подгонять остальных идти дальше. Ну и вот добрались до этого Зибуэля, раз он сумел вырваться. Я даже видел нескольких из его свиты здесь.

— Здесь? — напрягся Ламбрант. — В этой пещере???

— Да они разбежались, как зайцы, едва услышав твои крики сверху. Наверно, уже попрятались где-нибудь снаружи.

— Я недооценивал тебя, — попытался улыбнуться люциферит, но с изъеденными губными мышцами это выглядело жутко.

— Не примазывайся, Павлов! — махнул указательным пальцем Аделард, не испытывая никаких дружественных чувств к спасённому. — Из-за тебя я оказался во всей это хрени!

— Скорее, из-за своего любопытства, — возразил Ламбрант. — Мог бы и сам избавиться от смертного в своей голове.

— Ты думаешь, я не пытался?! Перепробовал всё, что предлагали книжки в доме твоего этого галериста-сатаниста! В первый раз вообще ничего не произошло. Потом в правой подмышке появился сосок, а на языке — глаза. И ладно бы, они могли видеть! Но нет же! Язык с глазами — это очень больно, знаешь ли! И мы с Вадимом решили завязать с этими экспериментами.

— Какие вы оба нетерпеливые. Захотели всё и сразу?

— Слушай, лучше бы тебе заткнуться, ладно?! — Бес угрожающе навис над оппонентом, еле сдерживаясь, чтобы не стукнуть его по обнажённой половине черепа.

— Хорошо, — кивнул тот.

— Ты обязан нам обоим! — напомнил Плетнёв, поддерживая возмущения своего соседа по телу. — Мы разыскали тебя в этих горах и мы вытащили тебя из-под клюва этой тварюги…

— Угу, — промычал пленник и поднялся на некрепкие копыта. — Значит, у нас в распоряжении целых два вездехода, я правильно понял?

Аделард смутился, не ожидав такого вопроса. Он планировал высказать сейчас все свои претензии заклятому врагу, поэтому как-то позабыл про наличие свободных транспортных средств.

Забытые два часа портили нервы и Герде. Она обходила деревянные постройки уже по третьему кругу, пытаясь понять, что это и откуда здесь столько трупов. В доме, в котором она очнулась, их оказалось целых семь. В соседней избе женщина насчитала только двоих мертвецов, с трудом убедив себя заглянуть внутрь. Ещё один сидел на крыльце, практически уже съеденный насекомыми до костей. А вот у третьей постройки отсутствовала передняя внешняя стена. Поэтому можно было наблюдать его жуткое содержимое прямо со двора — три трупа в центральной комнате, двое в спальной и один в передней.

Впрочем, Пелевец не меньше волновал вопрос, как вообще она могла здесь оказаться. То ли патологоанатом каким-то волшебным образом переместилась в пространстве и во времени. То ли попросту не помнила, как дошла досюда сама. К последнему варианту стоило отнестись с большим доверием. Испачканная грязью одежда косвенно подтверждала, что она побывала на болоте и повалялась в тундре. А если учесть, что в горах с потеплением всюду была вода, не исключён вариант, что женщине удалось в каком-то беспамятстве дойти до этих построек собственными ногами.

— Но я же падала, — попыталась поспорить Герда сама с собой, изнывая на палящем солнце.

Она точно помнила, как летела с вершины Харнаурды-Кей и должна была разбиться насмерть. Однако вместо этого вдруг очутилась в этой обители разлагающихся трупов. За всеми этими мысленными рассуждениями Пелевец не заметила, как перестала быть привлекательной для комаров и мошек. Те, конечно, продолжали садиться на неё и кружили над головой, но уже не в таком количестве и без болезненных укусов.

Едва обратив на это внимание, Герда услышала какой-то приближающийся шум. Поначалу он напоминал шелест листвы, но вскоре к нему добавились чьи-то вскрики, топот и многоголосое мычание, очень похожее на коровье.

Вскочив со скамейки, женщина попыталась открыть ворота, вот только те не поддались. Они оказались намертво забиты гвоздями по всем краям — и сверху, и снизу. Обежав задний двор, патологоанатом обнаружила сплошной металлический забор высотой под два метра. В нём не наблюдалось никаких дверок и проёмов.

Пришлось вернуться к огородам. Только в этой части не имелось препятствий, и можно было свободно пройти к любому из трёх домов, хранящих трупы. Однако и здесь ожидал неприятный сюрприз. Заросшая территория уходила в противоположную сторону от шума и голосов. Причём слева её преграждала лесополоса, а справа — зелёная гора. Этот естественный барьер едва ли можно преодолеть без специальных приспособлений. В низких, но плотных деревьях запросто застрянет даже худенькая Пелевец. А лазать по крутому склону горы и вовсе невозможно.

Взобравшись на пригорок, женщина увидела, что за домами зеленеет поле. По его дальнему краю двигалось стадо северных оленей, оставляя за собой столб пыли. Их сопровождали две коричневые собаки и невысокая человеческая фигура.

— Эй! — закричала им женщина, размахивая руками. — Подождите!!!

Она вернулась к строениям и принялась искать хоть что-нибудь, чтобы суметь преодолеть высокий забор. Как назло, скамейки были слишком тяжёлыми. Их не удалось даже сдвинуть с места. Никаких поленьев и дров Герда тоже не обнаружила. Пришлось забежать в дом и забрать стул, скинув с него мертвеца.

— Пожалуйста! — продолжала кричать патологоанатом, пока перелазила через ограду. — Я здесь!!!

Видимо, стадо шумело сильнее. Оленевод даже не обернулся, молча наблюдая, как животные движутся к небольшой серой горе на горизонте. Зато собаки быстро заметили Пелевец, бегущую к ним в грязных джинсах и майке. И она порядком разозлила их. Они стали рычать, скалиться и как-то агрессивно гавкать, не позволяя ей приблизиться к стаду ни на метр ближе.

— Помогите! — повторяла Герда, и узкоглазый мужчина низкого роста наконец-то увидел её. — Ну, слава богу…

Оленевод оказался не один. Едва стадо немного свернуло в бок, появился второй пастух с ружьём. И чернявый мужчина с усиками прицелился в запыхавшуюся Пелевец. Он что-то пробормотал на непонятном языке, а его напарник лишь закачал головой.

— Пожалуйста, мне нужна помощь! — взмолилась патологоанатом. — Я попала в ужасную ситуацию. Мне нужно связаться с милицией!

Вооруженный оленевод будто не хотел слышать её воплей. Он продолжал ругаться на своём наречии, готовый уже выстрелить в чудаковатую бабу, стоящую перед стадом в грязной одежде.

— Ты кто? — наконец-то заговорил узкоглазый, придерживая деревянную палку, обклеенную изолентой. Причём выглядело это таким образом, словно он собирается ею отбиваться.

— Меня зовут Герда, я работаю в морге, — дрожащим голосом поведала Пелевец, нервно указав на неприметные отсюда домики. — Там много мёртвых людей. Они находятся там уже давно. Нужно сообщить властям, пожалуйста!..

Усатый коми-зырянин что-то уточнил у напарника, и тот скороговоркой перевёл ему её слова.

— Тебе нельзя здесь быть, — заключил оленевод и махнул в сторону, откуда шло стадо. — Уходи!

— Да нет же, как вы не понимаете! — вскинулась Герда. — Мы искали в горах туристов. Мы все из органов. Надо сообщить, что случилось. У вас есть какая-то связь с городом или с кем-нибудь?

Собаки лаяли так, будто видели перед собой не щупленькую женщину, а настоящего медведя. Коми-зырянину с трудом удавалось сдерживать их, отгоняя своей палкой.

— Тут учёные, их земля это, — добавил он. — Туда нельзя ходить.

— Пожалуйста, помогите! — взревела Пелевец, и усатый оленевод крикнул, указав ружьём на горизонт.

Оттуда сквозь пыль, летящую от стада, двигалась машина. Увидев поблёскивающие на солнце фары, патологоанатом благодарственно кивнула коми-зырянам и побежала навстречу транспорту.

Это оказался бордовый пикап с большим кузовом. Он явно торопился сюда, мчась по каменистой грунтовой дороге. На повороте внедорожник притормозил, и из салона выпрыгнули двое бородатых мужчин.

— Это ты шляешься на нашей ферме?! — грозно заговорил пожилой водитель, достав пистолет.

Его моложавый помощник вместо того, чтобы поинтересоваться состоянием женщины, вдруг ударил её прямо в живот. Не ожидав такой реакции, Герда упала на землю.

— Давай пристрелим эту сучку прямо здесь! — потребовал злой парень, вытащив из-за пояса длинный военный нож. — Она в натуре всё уже видела и всем разболтает!

— Прошу… — застонала Пелевец, абсолютно не понимая, что опять происходит с этими людьми. — Я…

— Успокойся, Ромка, — попросил водитель и нацелил на лежащую женщину оружие. — Что ты делала возле тех домов?

— Пожалуйста, не стреляйте, я работаю в морге…

— Она из ментуры, говорил же тебе! — вскричал Роман, нервно размахивая ножом. — Они всё пронюхали!

— Тише ты! — отмахнулся от него бородатый старик и вновь уставился на Герду. — Что ты делала возле тех домов?

— Я… мы… — Из-за страха она не могла сформулировать мысли. — Мы были в горах, искали пропавших… И я… На нас…

— Послушай, дядь, — заговорил встревоженный Роман уже вполголоса. — Это те, что из ментуры. Они точно нас засекли. Её надо кончать!..

— Пожалуйста, мне нужна помощь, — заплакала Пелевец, боясь подняться. — Я всего лишь…

Выстрел заставил её замолчать. Стадо, уже отошедшее на сотни метров, двинулось вперёд ещё быстрее. Оленеводы даже не обернулись на разборки возле машины, лишь прибавив шагу, чтобы поскорее покинуть это место.

Герда лежала на обочине, а из её левой груди выливалась кровь. Только вот не привычного багрового цвета, а тёмная и слишком густая. Впрочем, из-за летящей после десятков оленей пыли мужчины не обратили на это никакого внимания.

— Грузи её, — скомандовал пожилой водитель, пряча пистолет в кобуру.

Роман, сплюнув, вернул кинжал на свой пояс и схватил застреленную за руку. Он протащил несчастную пару метров и недоумённо уставился на её пальцы.

— Дядь, ты видел это? — ухмыльнулся парень, подёргав холодную руку убитой. — Бабы совсем спятили. Такие когтища себе делают, ну точно ведьмы!..

Пожилой даже не обернулся, достав из кармана пачку сигарет. Он уставился на виднеющиеся отсюда крыши домов и осмотрел зелёную гору за ними.

— Заедем туда, проверим, — спланировал водитель, кивнув в ту сторону. — Может, эта чувиха была не одна.

— Мля, дядь, надо бы драпать отсюда, — засомневался в его затее Роман, забросив Герду в открытый багажник, как застреленную овцу. — Она же сказала, что менты, морг и вся эта хрень…

— Давай без паники, — потребовал курящий старик. — Ты же видишь, как она одета. Коготки, рожки… Скорее всего, наркоша из города. Ночью тут с компанией ролевые игры устроила, ухайдакалась в хлам и сейчас вон проснулась. Типа ку-ку, где я, отвезите меня домой.

— Думаешь? — слегка обрадовался моложавый напарник, накрыв тело пакетом и придавив сверху топором, чтобы ветер случайно не сдул его.

Тот ничего не ответил, молча заведя двигатель. Они неспешно поехали прямо по полю, порождая новый столб пыли. В багажнике тут же забренчали всякие инструменты. Но их перекрыла громкая музыка из автомагнитолы.

— Говорю же, тёрлась она здесь, — победно воскликнул Роман, заглянув во двор мёртвого дома через пару минут. — Вон и дверь отрыта, и стульчик вытащила, членососка!..

— Ну, больше ничего не вытащит, — философски подметил водитель, докуривая сигарету. — Я ещё прошлым летом предложил живую изгородь здесь поставить. С дороги не будет видно вообще ни хрена. А так молодые придурки смотрят — какие-то дома. Дай заглянем, потусим. А дальше их хрен остановишь же.

— Укурки! — выругался бородатый парень и в один прыжок преодолел высокий забор. — Я быстро!..

Старик хмыкнул и затушил бычок прямо об капот собственной машины. Он проверил колёса, протёр боковое зеркало и открыл дверцу.

В багажнике раздались шорохи. Правда, в этот же самый момент подул ветер, шевеля пакет, под которым лежала застреленная Пелевец. Усмехнувшись, мужчина сел за руль и принялся нажимать на кнопки магнитолы, выбирая другую музыкальную композицию. Радио ловило здесь из рук вон плохо. В окружении гор сигнал либо был слабым, либо вовсе отсутствовал. Поэтому приходилось пользоваться своей флешкой с сотнями музыкальных файлов. И каждый раз этот выбор мучил хозяина автомобиля, ведь хотелось разом послушать несколько отличных хитов.

Звуки из багажника повторились. И на этот раз весьма отчётливо. Водитель обернулся на широкое заднее окошко. Вроде бы всё лежало на месте — лопаты, рыболовные снасти, багор, деревянный ящик и женщина, накрытая пакетом и придавленная топором. Каково же было удивление мужчины, когда застреленная баба вдруг шевельнулась и вытащила наружу пыльную когтистую руку.

— Ох ты ж наркоша! — вскричал он, спешно открывая дверцу.

Пока водитель выбирался из кабины, пока обежал пикап и заглянул в багажник, Герда исчезла. Лишь пакет приподнимался от ветра, грозясь вот-вот улететь в поле.

— Живучая! — прошипел мужчина, сжимая пистолет, и двинулся по кругу.

Он прислушивался к посторонним звукам, пытался определить местоположение недобитой барышни, но ни уши, ни глаза ему не помогали. Вдобавок, музыка, гремящая в кабине, сильно отвлекала его. И только стрелок догадался заглянуть под днище внедорожника, оттуда высунулось лезвие топора и ударило прямо по сапогу.

Кровь брызнула моментально и во все стороны. Мужчина стукнулся головой о бортик багажника, случайно выстрелил и упал. Пистолет предательски выскочил и рухнул в нескольких метрах от машины. Боль была нестерпимой, заставив скорчиться. Тем временем топор вновь высунулся из-под машины и чуть не разрубил стрелку правый бок. Он успел вовремя откатиться, стиснув зубы. Но невесть как ожившая Герда выбралась из своего укрытия, придерживая топор обеими руками. Хозяин внедорожника даже не успел как следует закричать. Широкое лезвие обрушилось прямо на его бородатое лицо.

Роман не слышал ровным счётом ничего, кроме приглушённой музыки. Тем более играла одна из его любимых песен, под которую он принялся пританцовывать. Парень как раз находился в первом доме, подняв грязный сапог Герды. Он уже оценил степень её вмешательства в покой мёртвых обитателей, заметив и тёмные разводы на полу, и испачканную постель с трупом в спальной шапочке. Поэтому бородатый Роман в очередной раз убедился, что каждого, кто лезет в эти запретные земли, надо сразу же убивать на месте и не пытаться выяснять причины, приведшие этих наглецов сюда. Вообще с этой функцией должны были справляться военные, ведь именно в их задачи входила охрана всей предгорной территории. Ходить здесь разрешалось лишь аборигенам и то в целях прогона скота. Да те и не пытались никогда забраться в мрачные строения, наслышанные с малых лет, что это «проклятое место».

Ещё раз убедившись, что «жители» дома не сильно пострадали от проникновения, Роман вытащил сапог на крыльцо. И тогда он услышал сквозь грохочущую музыку отчётливые рубящие стуки. Они доносились из-за высокого забора.

— Дядь, ты чё там решил? — поинтересовался парень, отбросив грязный сапог к огороду. — Слышь?

Но водитель не откликался. Пожав плечами, Роман направился на задний двор. Здесь тоже наблюдалось внешнее спокойствие. На сарае висел амбарный замок. Значит, непрошенная гостья не смогла пролезть внутрь. Правда, её там ожидала картина куда как пострашнее того, что она успела увидеть в доме. От этой мысли парень засмеялся и подбежал ко второму строению. Судя по закрытым дверям, сюда тоже никто не совался.

— Слышь, дядь, — заговорил улыбающийся Роман, перелезая через забор обратно к машине. — Эта стерва валялась на кровати. По ходу, в наркоугаре не разобрала, с кем легла…

Он залился новым смехом от своего остроумного замечания, отчего не сразу заметил кровавое месиво на траве перед внедорожником. Впрочем, когда глаза упёрлись в эту жуткую картину, парня пробрал полнейший шок. У его пожилого напарника был раскроен череп, отрублена рука и искромсан весь живот. Окровавленный топор торчал из левого бедра.

Не успел Роман даже понять картины произошедшего, как сзади с визгом на него накинулась Герда. Когти поцарапали ему щёки и шею. Он с очередного раза сумел оттолкнуть от себя ожившую женщину и попытался отбежать в сторону. Однако Пелевец, лохматая и перепачканная чёрной кровью, подскочила, словно на пружинах, и обрушилась на парня сверху. Ему не удавалось ни отбиться от неё, ни достать кинжал. Корявые тёмные когти ударяли по одежде, оставляя порезы, и царапали лицо.

Лишь дождавшись, когда Роман перестанет брыкаться и хрипеть, Герда остановилась и запрокинула всклоченную голову к небу. Глаза её были чёрными. В уголках лба торчали два коротких тёмных рога, а окровавленные руки напоминали острые сросшиеся ветви уродливого дерева. В следующую секунду окрестные горы охватил пугающий женский крик.

Глава 8 Рак под черепом

Небо над Хадатой захватывали грозовые тучи. Без солнечных лучей озеро выглядело мрачновато. Так же угрюмо чернели окружавшие его горы.

Аделард по-партизански выглянул из норы. Вот только на берегу никого не было. Новоиспечённые бесы, видимо, успели убежать. Причём вариант у них имелся только один — вправо и вдоль водоёма. Проверив этот участок, Борисов вернулся к лазу, некогда обрамлённому каменными шипами, и помог выбраться оттуда Ламбранту. Тот придерживал исклёванной рукой череп Филлопона, который продолжал чем-то возмущаться. Но подвывающий ветер перекрывал собой любые звуки, подгоняя беглецов. Они двинулись вдоль отвесного склона, на вершине которого темнела пирамида, и испуганно озирались.

Люциферит еле держался на копытах. У него почти полностью отсутствовали икроножные мышцы, да и берцовые кости торчали с лохмотьями кожи. Со стороны он напоминал медлительного старика, который оказался без трости и подбирал каждый шаг на неровном рельефе. Аделард несколько раз пытался его поторопить, испуганно поднимая голову к небу. Но Ламбрант ковылял с черепашьей скоростью, испытывая стойкое желание вернуться в пещеру и отсидеться в ней.

— Это мёртвые? — спросил Зерданский в его руках, пошевелив серым носом. — Там же мёртвые!..

Бес увидел на противоположном берегу два растерзанных тела возле входа в пещеру Харнаурды-Кей. Пробраться туда можно было разве что вплавь, поэтому он не планировал приближаться к бывшему месту заточения Зибуэля. Однако Филлопон учуял присутствие мёртвой плоти, крича, как ребёнок, что хочет именно туда. Ламбрант, впрочем, тоже обрадовался перспективе прикоснуться к трупам.

— Хотя бы немного подзарядиться, — принялся он с видом алкоголика убеждать своего рогатого помощника.

— Здесь кругом вода! — замахал руками Аделард. — Вездеход всё равно где-то впереди, пошли лучше по этой стороне…

— Если не подпитаться, его свалит ветер! — настаивал Зерданский, уже причмокивая, как перед аппетитным угощением.

Борисов повнимательнее осмотрел шатающегося люциферита, потом глянул на площадку перед Харнаурды-Кей, нервно снял кожаную сумку и вскинул руки.

— Ладно, забирайся ко мне на спину!

Течение в этом месте было не сильным, но ощутимым. Со своим нынешним весом Ламбрант мигом уплыл бы дальше вниз по реке, которая здесь начиналась. К тому же, повсюду торчали валуны, об которые запросто можно сломать пару ценных костей. Правда, насколько успел понять Аделард, даже в изъеденном состоянии люциферит имел поразительную гибкость. Ведь падение из тёмной пирамиды в обрыв пещеры не причинило ему никаких новых повреждений. Любой смертный на его месте уже лежал бы с открытыми переломами по всему телу и не двигался бы из-за травмированного позвоночника.

— А если он вернёт мне тело, — принялся рассуждать Вадим, когда они переплывали холодную Хадату, — у меня сохраняться же такие способности?

— Какие? — небрежно уточнил Ламбрант, держась обеими костлявыми руками за шею беса.

— Твои, какие же ещё! — съязвил Плетнёв.

— И не мечтай, — ухмыльнулся Борисов, двигаясь в воде прямо в своём осеннем плаще, чему был совсем не рад. — Павлов унесёт с собой эти ценные качества…

— Мне бы восстановиться только, — заверил люциферит. — Но для этого нужны покойники. Небольшое старое кладбище сейчас было бы очень кстати.

— В горах чуть дальше есть одно, — обнадёжил его Аделард, обходя валун, об который билась тёмная вода. — Кажется, ненецкие захоронения. Я там чутка посидел в прошлый раз, вроде норм так…

— Сойдут и мертвецы для начала, — улыбнулся Павлов, предвкушая скорую трапезу.

Зерданский бурчал что-то из сумки, которую Ламбрант обмотал вокруг своих обклёванных плеч. В таком виде они и пересекли исток горной реки.

На берегу Борисов стащил с себя верхнюю одежду. Люциферит же, отбросив сумку, поспешил по каменной площадке к ближайшему растерзанному телу. Ему даже померещилось, что он немного видит его. В любом случае, запах был отменно мерзким. Ламбрант, как голодная псина, опустился на четвереньки и прилёг поверх трупа. Однако никакого ожидаемого эффекта это не дало. Убитый кем-то спасатель оказался «пустым», словно уже кто-то высосал из него всю мёртвую энергию.

— Зибуэль! — озлобленно прошипел Павлов, лишь сейчас осознав, что затея изначально была обречена на провал.

Тем не менее, люциферит переполз ко второму телу. Оно пребывало в ещё худшем состоянии — отсутствовала нога и выпотрошено брюхо. Один из эфонадов наверняка успел полакомиться очередным спасателем, равно как и Зибуэль. Крохи трупной энергии бычий пленник заполучил ещё на выходе из пещеры, ничего не оставив своему рогатому «близнецу». И если Ламбрант хотел прийти в бешенство от этого факта, то даже на ярость не хватало собственных сил.

— Я же говорил, что зря мокнем, — недовольно подметил Аделард, выжимая подкладку плаща.

На нём осталась только облегающая чёрная водолазка и тонкие трико. Снимать их он не планировал из-за шрамов, покрывающих почти всё тело. Это всегда причиняло лишние неприятные ощущения. Да и времени устраивать здесь просушку вещей не оставалось.

— Кто это кричит? — насторожился люциферит, повернув свой изъеденный череп к пещере.

— Да твой дружок не хочет в сумке сидеть, — отозвался Вадим, параллельно обсуждая что-то с напарником по телу.

— Нет, там кто-то есть, — заверил Павлов, пробуя вновь и вновь улечься на растерзанное тело в бесплодной попытке «подзарядиться».

Аделард разложил влажную одежду на светлых валунах и тяжёло вздохнул.

— Хорошо, схожу проверю! — недовольно воскликнул он и открыл сумку.

Поставив ругающегося Филлопона на ближайший ровный камень, бес вытащил обрез, проверил патронник и прямо в трико направился к пещере. Его копыта зацокали, вызвав усмешку у помятого Зерданского. Но едва Борисов шутливо прицелился в голову кивернита, тот разом напрягся. Это показалось странным, ведь у него отсутствовали глаза, так же как и у исклёванного эфонадами Ламбранта. Может, киверниты обладали каким-то особым зрением? К тому же, именно Филлопон первым учуял присутствие трупов на противоположном берегу.

Обуреваемый этими мыслями, Аделард забрался в нижний ярус Харнаурды-Кей. Обилие уже подсохшей крови подтвердило его подозрения насчёт бойни, которую устроили смертные перед тем, как освободить Зибуэля. Из оружия здесь остался погнутый пистолет и две металлические звёздочки. На них Борисов разглядел потёртый знак — крест, пронзённый наискось стрелой.

— Ангрилоты!.. — нервно прошептал бес и на мгновенье задумался.

Приглушённый возглас откуда-то сверху заставил его очнуться и поспешить к лестнице. Он уже видел её раньше, когда заглядывал в эту мрачную пещеру, но тогда не решился подняться дальше. Сейчас же, когда опасный пленник снежной пирамиды был на свободе, Аделард почувствовал себя гораздо увереннее. Он взобрался вдоль бараньих черепов и осторожно посмотрел в проход.

Здесь вовсю воняло тухлятиной. Справа возвышалась гора из бычьих тел. Слева свисала окровавленная верёвка. Задрав голову, Борисов оценил высоту грота, уводящего далеко наверх. Тем, кто поднимал туда тела для ритуала, явно пришлось попотеть. Впрочем, вдоль неровных стен пещеры тянулась пологая дорожка с деревянными перилами. Судя по следам на каменном крошеве, ею тоже активно пользовались.

— Кто-нибудь!.. — ныл мужской голос. — Спасите меня!

Аделард оценил повреждения в некогда снежной пирамиде и заметил в её центре колодец. От него во все стороны тянулись большие трещины. Из-за гуляющего здесь ветра стены продолжали осыпаться буквально на глазах. Падали мелкие камни, и отовсюду капала вода. Она уже заполнила дно бывшего зодиакального круга, вынуждая единственного пленника биться в истерике.

— Как твоё имя? — потребовал бес, на всякий случай прицелившись в стонущего Дружинина.

Парень вскочил и мигом прекратил реветь.

— Вы поможете мне? — оживился он, протянув наверх руки. — Я больше не буду ни на кого нападать. Сам не знаю, что на меня нашло. Я так-то спокойный и вообще не злой…

— Имя-то у тебя есть? — повторил Борисов, понимая, что этот пленник безоружен.

— Д-да, — кивнул тот. — Только я его забыл…

Аделард принялся раздумывать, как быть с этим несчастным. Оставлять его здесь совсем не хотелось. Самостоятельно выбраться он точно не сможет, ведь глубина колодца составляла метра три, не меньше. К тому же, разрушенный зодиакальный круг продолжал проваливаться вниз из-за разрастающихся трещин. С другой стороны, этот новообращённый бес после контакта с Зибуэлем мог вести себя неадекватно. Кто его знает, вдруг накинется с кулаками или треснет камнем по рогам. С такими надо быть начеку. А у Борисова и без того хватало «неспокойных» компаньонов, которых предстояло вывести с гор.

— Что здесь произошло, ты тоже забыл? — догадался бес, вспомнив себя после «воскрешения» прошлой осенью.

— Я был не один, — подумав, ответил Леонид. — Но… но все ушли…

— Понятно, — недовольно прогудел Аделард, заметив в углу тёмную лужу из-под груды камней и чьи-то пальцы. — Кажись, один из ваших уже всё, словил ответочку.

— Вы мне поможете? — твердил Дружинин, почёсывая рожки на лбу. — У меня вот есть жетон…

Он вытащил из-под грязной рубашки цепочку, на которой висела армейская металлическая пластинка. Значит, этот новообращённый принадлежал к числу местных спасателей. Если хорошенько замаскировать бесовские атрибуты, можно попытаться даже воспользоваться его сохранившимся лицом. В городе это вполне может пригодиться.

— Попытаешься драться — прострелю тебе череп, — пригрозил Борисов, показав свой обрез. — И ещё будешь тащить одного моего приятеля, у него проблемы с ногами.

— К-конечно, — кивнул Дружинин, вновь протянув руки. — Я на всё согласен…

— Я на всё согласен!!! — верещал Роман, очнувшись в доме с покойниками. — Не убивай, а!..

Герда нервно бродила по пыльному залу избы, потирая грязными руками окровавленный топор. Она всё ещё приходила в себя после стычки с этими двумя незнакомцами и злилась из-за полнейшего непонимания происходящего. К тому же, сильно саднила простреленная грудь. Чёрная кровь уже не выливалась из пулевого отверстия, но трогать его женщина боялась. Да и рога на голове заметно увеличились с момента её пробуждения в багажнике пикапа. Они болели ничуть не меньше. Тело менялось, и это пугало.

Музыка по-прежнему звенела перед домом, а изрубленный старик валялся возле внедорожника. Затаскивать его в помещение Пелевец совсем не хотелось. А вот его побитый напарник вполне мог прояснить ситуацию. Именно по данной причине она и не добила бородатого молодчика, лишь связав его верёвками, найденными в багажнике.

— Так случайно всё вышло, в натуре тебе говорю! — продолжал выкрикивать Роман сквозь исцарапанные губы, периодически сплёвывая кровь. — Это ж не я в тебя шмальнул, а дядь…

Впрочем, отчасти Герда догадывалась, почему не умерла с такой серьёзной раной. Она вспомнила вскрытие Фёдора-«стрельца» и как у него забилось сердце даже с разрезанным животом и выгнутыми рёбрами. Бесы, о которых говорил Охтин с Малининым и к числу которых относил себя погибший Степан, существовали на самом деле. И у них имелись рога. Не нужно быть умной, чтобы понять — Пелевец тоже стала кем-то из этой демонической братии.

— Мы всего лишь охранники, — не унимался Роман, пытаясь разглядеть ожившую женщину сквозь залитые кровью глаза. — Мы пашем на научную шарашку, у нас обязанности, ты должна понять…

— Продолжай, — прохрипела Герда, обернувшись наконец-то на своего пленника.

— Так это, ну, — растерялся парень, пытаясь дышать через сломанный нос. — Приказ у нас такой, во! Ну всех нарушителей ловить и по возможности это самое… ну ликвидировать.

— Нарушителей? — переспросила Пелевец, покрепче сжав топор.

— Так это же… Ну как его там… — вновь разнервничался Роман. — Ну здесь военные рулят, во! Там таблички же везде — вход запрещён, полигон и всё такое. И забор сетчатый, чтоб не лез никто…

— Чьи это трупы? — Патологоанатом с простреленной грудью указала вокруг себя, хотя в большой комнате находилось лишь два разлагающихся тела.

— Так это… Ну испытательные образцы же…

Настороженный вид женщины вынудил парня быстро уточнить.

— Здесь опыты проводят… Говорю же, научная шарашка у нас!

— Опыты над трупами? — недоумённо уточнила Герда.

— Так это… Как его… Ну типа в естественных условиях, во!

Приблизившись к пленнику, Пелевец заставила его задёргаться. Она и так выглядела устрашающе, вся перепачканная в смеси из собственной и чужой крови. Так ещё и помахивала топором, готовая в любой момент врезать им по голове бородатого парня.

— Фермы тел!.. — продолжал он выдавать «секретную» информацию, дрожа от каждого движения своей мучительницы. — Не веришь, глянь в бардачке, там доки и инструкции…

Теперь патологоанатом начинала что-то понимать. О подобных «фермах» она слышала, когда училась в медицинском вузе. Кажется, в США официально разрешались такие эксперименты над мёртвыми телами. Их размещали на специальной территории и наблюдали за процессом разложения. Учёных интересовали особенности трупных повреждений в различных естественных условиях — от холода, от жары, от насекомых, в горах, в воде, в болоте, на поле, в закрытых пространствах. Неужели подобные вещи происходили и здесь, на Полярном Урале?

— Тебе лучше свалить, — посоветовал Роман, наблюдая за мимикой задумчивой Герды. — Военные могут понаехать сюда в любую минуту. Мы отмечаемся у них там, на КПП. Если вовремя не вернёмся, то они высылают наряд для проверки…

— Зибуэль тоже их разработка? — задала она очередной вопрос, вызвав у пленника растерянность.

— А?

— Зибуэль, — терпеливо повторила женщина, присев рядом с ним. — Тот, который из Харнаурды-Кей…

— Я ваще не в курсе! Без понятия посчёт этого… Харнаурды-Кей отсюда недалеко, но там нет полигона… Там ваще ничё нету… Горы же, не проедешь, не пройдёшь!..

Пелевец вновь призадумалась. Если место, в которое их всех заманил Дорфман и Богданчиков, находится близко, значит, она могла добраться сюда буквально своими ногами. Это объясняло грязь на сапогах и руках и промокшую насквозь одежду. А если добавить наличие мощного внедорожника, в котором сейчас играла бодрая музыка, то складывалась весьма обнадёживающая картина.

Двинуться к военным в сторону города было бы опрометчиво. Те наверняка попытаются застрелить любого, у кого нет специального разрешения для КПП. А даже если воспользоваться документами этих двух отчаянных бородачей, то наверняка дежурные знают их в лицо. Зато пробраться обратно в горы, используя их транспорт, будет более разумным. Там остались пострадавшие коллеги, и им наверняка требуется помощь. Жертвам Зибуэля самим точно не выбраться из этой ситуации. Возможно, кто-то уже умер от полученных травм.

Герда вновь глянула на грудь, залитую чёрной кровью, и дрожащей рукой дотронулась до неё. Внутри всё болело, как будто туда вонзили толстую иглу и не вытащили. Но вот голова совсем не кружилась и не было какой-либо слабости. Значит, для бесов не смертельны подобные повреждения. Да и Богданчиков, помнится, тоже ходил по пещере с несколькими огнестрельными ранами в районе груди и живота. Если б не сошедшие с ума товарищи по экспедиции, коми-зырянин и дальше бы мог передвигаться на своих двоих. Правда, когда взгляд сместился на собственные ноги, спрятанные под носками, Пелевец испытала новое потрясение. Вместо привычных пальцев и изгибов ступни там торчали копытца.

— Чё за хрень-то??? — увидел эту же картину Роман, лишь сейчас осознав, что перед ним отнюдь не простая смертная. — Ты кто ваще?!

— Ты знаешь, как проехать к Харнаурды-Кей? — проигнорировала его панику Герда, поднявшись на копыта.

— Ты чё! Там нету дороги же!..

При виде занесённого топора Роман мигом изменил свою позицию.

— Лады-лады! — поспешно выдохнул он, зажмурившись от возможного удара. — Но тебя там в натуре сцапают военные.

— Или я их, — мрачно подметила Пелевец.

Стойкое желание «сцапать» кого-нибудь имелось и у Никиты Шуранова. Оно не покидало его с того самого момента, когда рогатый Степан упал на парня в снежной пирамиде. Мало того, что проводник оказался предателем и пытался принести всех в жертву Зибуэлю, так ещё и причинил тогда Никите боль. Это окончательно вывело молодого милиционера из себя, и он принял активное участие в убийстве коми-зырянина. И хотя из Харнаурды-Кей Шуранову удалось сбежать до того, как там начал командовать люциферит, жажда испытать новые силы не утихала до сих пор.

Никита разместился на высоком продолговатом валуне, высматривая тёмные фигуры на горизонте. Рожки на его голове заметно отличались от внешности товарищей по несчастью. Они выпирали не из лба, а из висков, словно его череп насквозь проткнули деревянным колом. К тому же, парень был перемазан чёрной кровью и даже не пытался оттереть её с лица. Глаза бегали, как у бешеного кота, а когтистые руки подрагивали, царапая камень под собой. Да и поза, которую занял Шуранов, вряд ли удобна для обычного человека: ноги обхватили валун по бокам, совсем как шест для стриптиза, голова была неестественно выгнута влево, а тонкий кожистый хвостик вилял из стороны в сторону, подобно кнуту.

Парень уже полчаса наблюдал, как по ущелью движутся целых пять потенциальных жертв. Впереди выделялся Гостицин, который постоянно озирался на тёмные горы. За ним, помахивая пистолетами, шёл Ян. Во рту у него по-прежнему торчал камень, а по подбородку и шее текли слюни. Видимо, «наказание» Зибуэля начинало причинять ему дискомфорт, поэтому он периодически пытался вытащить инородный предмет из своих зубов. Компанию им составляли Мирон, Ксюша и Сако. Вид у всех был перепуганный, словно они столкнулись с каким-нибудь чудовищем. Это подогрело интерес Никиты к их персонам, и он заполз за свой валун, чтобы его случайно не заметили.

— Зря мы ушли, — повторяла Сапуренко, у которой единственной не имелось оружия. — Зибуэль рассердится…

— Да его сожрали! — уверял Тимофеев, подскакивая на каждой кочке и бугорке, которые возникали перед ним. Со стороны он напоминал резвого козлёнка, желающего вдоволь попрыгать на прогулке после нескольких недель заточения в сарае.

— Я есть хочу, — угрюмо отозвался мокрый Сако.

— Ну вон пожри траву, — хихикнул Мирон, перелетев через массивный камень наподобие циркового акробата.

— А мы точно правильно идём? — засомневалась Ксения, заставив Сергея Владимировича обернуться.

— Я помню это место, — сухо промолвил Гостицин, не сбавляя шага.

Малинин лишь замычал что-то сквозь обслюнявленный камень.

— А куда мы вообще все движемся? — перевёл его гудение Тимофеев. — Разве нам не надо подняться вон туда?..

Он вдруг сорвался с места и бросился к крутому жёлтому склону. В мгновение ока парень вскарабкался по нему на несколько метров и повис на одних руках, будто разминаясь. Впрочем, никто не обратил на него особого внимания, продолжив движение дальше. И как только Сергей Владимирович достиг высокого серо-зелёного валуна, Никита вырвался из своего укрытия. Он пролетел вниз, расставив в стороны руки и копыта, и рухнул аккурат на мужчину. Ян, позабыв о камне во рту, принялся стрелять. Ксюша замерла и спряталась за Сако. А вот Мирон засмеялся ещё громче, продолжая висеть на склоне, как мартышка.

Процарапав лицо своему противнику, Шуранов отпрыгнул к кустарникам. Гостицин помотал взъерошенной головой, разбрызгав по сторонам чёрную кровь. В его руках сверкнула цепь с острым наконечником, которой он принялся размахивать. Никита в ответ стал описывать своим хвостом круги в воздухе, намереваясь вот-вот повторить атаку. Но вместо рогатого начальника УВД он вдруг боком налетел на Сако.

Тучный оперативник рухнул на Ксюшу. Над ними поднялся рой комаров, которые на сей раз не пытались облепить их, а наоборот разлетелись по сторонам. Впрочем, поваленные товарищи по экспедиции недолго были объектом внимания Шуранова. Он поднял голову на висящего Тимофеева, хищно улыбнулся и побежал к горному склону.

Мирон тут же пополз вверх. Выступы и проёмы в горе ничуть не мешали ему ловко передвигаться по ней, как по спортивной стенке. Рогатый спасатель будто приглашал этим невменяемого милиционера к какому-то соревнованию. Они оба принялись преодолевать склон, сотрясая ущелье хохотом и рычанием.

Сапуренко уже успела вылезти из-под неповоротливого Сако и хотела оценить повреждения на лице Гостицина, но вдруг получила от него удар в плечо. Металлический наконечник едва не пронзил её курточку. И только девушка пискнула от возмущения, Сергей Владимирович взмахнул цепью повыше и прицелился прямо в голову своей внезапно ненавистной попутчице.

— Чё ты делаешь?! — вскричала Ксения, еле увернувшись от очередного удара.

— Ты же просила отпустить тебя! — озлобленно прорычал мужчина, размахивая цепью как пастушьей плетью. — Сейчас я тебя отпущу!..

Отпрыгнув вправо, следователь сумела избежать ещё одной атаки. За валуном, с которого спустился пару минут назад неузнаваемый Никита, раскинулась целая поляна. На ней из земли торчали какие-то деревянные сооружения, похожие на коробки. Возле каждой из них имелись длинные палки, на которых висели то вёдра, то металлические кружки. Спасаясь от взбесившегося Гостицина, Ксюша побежала туда.

Ян, пуская слюни из-под камня, наблюдал за взбирающимися на гору Мироном и Никитой. Сако же молча смотрел, как Сергей Владимирович пытается избить Сапуренко. И то, и другое занятие показалось весьма интересным. Малинин делал ставку на Тимофеева, поскольку тот уже приближался к вершине. А вот Сако даже не сомневался — девушка получит своё.

Ксения споткнулась об рейку, торчащую из прогнившего короба, и рухнула на мягкую грязь. Это спасло её от летящей цепи, которая со свистом ударилась об ведро и закрутилась вокруг палки. Гостицин недовольно прикусил губы и вновь смахнул с лица чёрную кровь. Закатав рукава, он бросился к стонущей «подруге». Желание отомстить ей за сцену с признаниями о сатанинской секте перекрывало все другие мысли. Из-за этого он не заметил, как следователь вытащила лыжную палку, торчавшую из земли, и стукнула ею преследователя. Она и сама удивилась, когда мужчина отлетел на ближайший деревянный короб и провалился внутрь.

Надеясь, что это успокоило Сергея Владимировича, Ксюша осторожно заглянула в разрушенное сооружение. Любовник валялся посреди каких-то вещей, пытаясь прийти в себя от падения. Под ним же показался тёмно-бурый скелет и светлые черви.

— Ненавижу тебя! — прокричал Гостицин и с гримасой омерзения выскочил из странного короба в противоположную сторону.

Заметив возле низенькой жёлтой ёлочки лопату, мужчина схватился за инструмент и уже хотел запустить его в Сапуренко. Но сзади его за плечо схватила окровавленная когтистая рука.

— Нехорошо бить фрау, — раздался детский голосок, и улыбающийся Зибуэль отбросил Гостицина назад к валуну.

Хоть Ксения и не ожидала такого поворота, она облегчённо вздохнула, откинув липкую лыжную палку. Люциферит же блаженно закатил глаза, расставив руки в стороны. Следом грязь под ногами запузырилась, и стала проступать тёмная вода.

— А, я-я-я! — прогудел Зибуэль и забрался в разрушенный Гостициным короб. — Эндлих!..

Оттуда послышались жужжащие звуки, а через пару секунд стали вспыхивать искры. Не успела Сапуренко приблизиться к странному сооружению, как люциферит выскочил из него и запрыгнул на соседний короб. Деревяшки, из которых тот был сколочен, не выдержали и тут же провалились, словно бумажные. Внутри вновь показались какие-то вещи в зловонной коричневой жиже, в которой копошились опарыши. Очередные вспышки напугали Ксюшу, и она не отважилась сопровождать Зибуэля. Однако её внимание привлекла огромная тень сверху, и девушка с ужасом обнаружила в небе эфонада.

Демоническая птица находилась высоко, наблюдая за движениями под собой. Она не издавала никаких криков, заметив, как по ближайшей к ней горе ползут два хихикающих беса. Никита успел обогнать Мирона и даже попытался пару раз скинуть его со склона. Но Тимофеев ловко перепрыгнул на соседний откос, продолжая психопатично улыбаться. Шуранов же ускорился, увидев на вершине несколько подвижных камней. Они вполне годились, чтобы использовать их в качестве снарядов. Если не сбить ими быстрого соперника по скалолазанию, так хотя бы придавить тучного Сако, молча смотрящего за этим поединком снизу.

От такого шикарного плана Никита подпрыгнул и очутился прямо на вершине. Он сразу же толкнул один из широких камней и хотел развернуться, чтобы пронаблюдать его падение. Однако две кривые лапы возникли перед его носом, точно из воздуха. Эфонад с шипением схватил беса прямо за голову и понёс дальше. Шуранов попытался разжать хваткие когти, но закричал от жгучей боли в ладонях. Кислота, в которой «испачкался» стражник тёмной пирамиды, теперь разъедала его кожу. Впрочем, копытца Никиты недолго барахтались в воздухе, и к моменту, когда птица долетела до разлива Хадаты, бес был мёртв.

— Эй! — закричал Мирон, уставившись на падающий камень. — Уходи!..

Но Сако не сдвинулся с места, словно завороженный снарядом, летящим на него с горы. В следующий миг возле тучного парня появился Зибуэль. За спиной у люциферита оказались два недлинных кожистых крыла. Он в пару секунд вцепился за плечи ничего не понимающего Сако, а затем на них рухнул Никитин камень.

Поднялась пыль. С горы сыпались крошки и сухой лишайник. Тимофеев с раскрытым от удивления ртом принялся спешно спускаться вниз по своему склону. Он был уверен, что Сако угодил под тяжёлый снаряд и сейчас растекался кровавым месивом посередине ущелья. Однако парень валялся за сброшенным камнем, изумлённо уставившись на него. Рядом стоял Зибуэль, поправляя невесть откуда взявшиеся у него крылышки. Правда, после посещения таинственной поляны с деревянными коробками люциферит изрядно изменился внешне. Его худоба пропала, уступив место литым мышцам. Серо-кровавый оттенок кожи сменился на коричневую грязь, которую пленник снежной пирамиды теперь пытался усиленно стереть когтями. Рога на его голове заметно выросли, сверкая на лучах солнца. Вот только на смену ему двигались новые грозовые тучи. Между мускулистыми ногами демона болтался остроконечный хвост. А копыта словно увеличились в два раза, теперь напоминая два крепких булыжника, привязанных к люцифериту.

— Развлекаетесь? — осуждающе спросил Зибуэль у Мирона.

— Чёт захотелось размяться, — признался Тимофеев, виновато пожав плечами.

— А я вам где велел меня абвартэн? — продолжил люциферит, и голос у него сделался гораздо более внушительным. — А?

— Ну-у-у, — протянул рогатый спасатель и неопределённо указал на начало ущелья, — там…

— Ты почему гохёрхе нихт, а? — прошипел Зибуэль и вдруг схватил Мирона за челюсть. — Я же заген, что не люблю этого.

— Я… это…

— Я верде унтерихтен всех вас, как надо почитать своего айгентчумар!

С этими словами крылатый люциферит подхватил спасённого Сако и поднял обоих парней над землёй. Разведя руки в стороны, он резко ударил новоиспечённых бесов друг об друга лбами. Раздался стекольный звон, а всё вокруг охватил яркий огонь.

Через минуту наступила тишина, и лишь дым принялся стелиться вокруг упавшего с горы камня. Вместо Тимофеева и Сако стояло странное высокое существо с четырьмя руками и ногами, широким прямоугольным туловищем, за которым висели два кожистых хвостика. Две рогатые головы недоумённо уставились друг на друга большими чёрными глазами. У одной из них лицо отдалённо напоминало Мирона, а вторая явно принадлежала тучному оперативнику.

Ксюша, молча наблюдавшая за этой сценой со стороны полуразрушенных деревянных коробок, вообще решила, что это восьмилапый паук, слепленный из двух человеческих тел. Так же испуганно на монстра смотрел Гостицин, лёжа в грязи возле валуна. Ян же и вовсе бросился бежать дальше по ущелью.

— Не совсем то, что их вольте, — виноватым тоном прогудел Зибуэль, разминая когтистые пальцы. — Но тоже гут.

Существо попыталось воспользоваться четырьмя ногами, однако упало и было вынуждено встать на все восемь конечностей. Из-за этого ему не удавалось сохранить равновесие, а две головы издавали нечленораздельные звуки, напоминая утиный гогот.

— Ты! — выкрикнул люциферит, шлёпая копытами по грязи, и указал на Сергея Владимировича. — Не будь ты господарем всех полицист, я бы засунул твою копф в этот штайн!

Мужчина уставился на озлобленного Зибуэля широкими глазами, ожидая собственного наказания. Но демон Харнаурды-Кей лишь нервно потряс над ним руками и постучал острыми зубами.

— Не трогай её, это мой ордар! — прошипел люциферит, ткнув в сторону обмершей Сапуренко.

— Я говорила им, что надо остаться и подождать, — принялась оправдываться Ксения, когда Зибуэль двинулся к ней. — Но они не послушались, и…

— А, к тебе, майн либар, у меня нет никаких фордерунг, — пропел крылатый демон. — Я знаю, что ты самая верная майн фэн. И за это я познакомлю тебя с ненецким фридхоф!..

Он указал на часть разломанных коробок, которых на поляне имелось под несколько десятков. Ксюша недоумённо посмотрела на зловонные жижи в ближайших двух сооружениях и поняла, что это такие могилы. Каждое деревянное строение служило своеобразным саркофагом, наполненным не только человеческими останками, но и различные предметами: сгнившей одеждой, деревянными санями, копьями, цветными украшениями и прочими мелкими вещицами.

Зибуэль подхватил девушку и подтащил её к уцелевшему саркофагу.

— Мне здесь стрёмно, — поёжилась Сапуренко.

— А, ты просто не знаешь, как это шюн, — возразил люциферит и ударил мощным копытом по деревяшкам.

Он склонился к содержимому вскрытой могилы, и внутри забулькала грязь. Следом появились серебристые всполохи, ослепляя удивлённую Ксению. Набрав что-то в рот, Зибуэль разогнулся и впился в губы следователя. Её тут же пробрало, точно током. Волосы зашевелились, рожки в уголках лба стали толще и длиннее. Повиснув в объятьях люциферита, Сапуренко смотрела в темнеющее небо. Сознание как будто отключилось, но она шевелила ртом, словно пытаясь что-то произнести.

— Это только штарт! — воскликнул Зибуэль, поднеся девушку к следующей могиле, и снова разрушил саркофаг копытом.

Аделард тоже пытался стучать копытом под корпусу вездехода. Его порядком расстроил тот факт, что транспортёр не пригоден для использования. Поганые смертные зачем-то утопили кабину в воде, и по корпусу вовсю ползали насекомые. Не удивительно, ведь внутри их дожидались трупы: два разлагающихся туриста, найденных ещё в пещере Изъяхой, и два относительно свежих спасателя. Правда, у одного из них отсутствовала голова.

— Она висит возле Харнаурды-Кей, — вспомнил Плетнёв. — Тот молодой милиционер в белой рубашке её там на копьё насадил.

— Я помню это, — прошептал Леонид, придерживая обклёванного Ламбранта, которого тащил сюда на спине. — Помню эту машину и лица…

— Скорее уж, морды, — парировал Аделард, изучая содержимое пассажирского салона. — Кажись, Зибуэль до них не добрался. Ламб, можешь попробовать присосаться к ним…

Павлов молча подошёл к открытым дверцам и кое-как забрался внутрь.

— Ему нужны силы, — пояснил Вадим, заметив недоумённый взгляд Дружинина. — Лучше всего для люциферитов подходят кладбища, места массового захоронения людей или животных. Но иногда сгодятся и свежие трупы.

— Как и вам, бесоголовым! — прокряхтел Филлопон в руках спасателя.

— Что? — не понял Леонид.

— Нам тоже полезны кладбища, — недовольно отозвался Борисов и постучал по своим рогам.

Дружинин осторожно потрогал левой рукой костяные выступы в уголках своего лба, до сих пор не понимая, что с ним стало. Зерданский в его правой руке зафырчал сквозь серые губы, будто капризный ребёнок.

— И что, мы пешком пойдём? — уточнил Плетнёв у своего соседа по телу.

— Я пойду, а ты будешь и дальше наслаждаться прекрасными горными пейзажами, — произнёс Аделард таким голосом, будто обвиняя напарника по голове в бесполезности.

— Я бы сейчас лучше кемарнул часочек-другой, — признался Вадим. — Но когда ты топаешь копытами, я не могу этого делать…

— Какая трагедия!.. — проворчал бес и обошёл вездеход.

Ламбрант тем временем копошился среди мёртвых тел. Он был похож на шакала, выискивающего среди падали кусочек пропитания. Помощник с изумрудами вместо глаз оказался прав. Зибуэль не успел здесь похозяйничать, то ли не заметив ценный груз, то ли вовсе использовав другой путь. Так что Павлову удалось немного подпитаться мёртвой энергией, из-за чего рваные раны на теле стали немного затягиваться.

Кабина вездехода утопала в мутной воде. В надежде найти там ещё один труп Ламбрант подполз к бурлящей поверхности и пошарил там костлявой рукой. В неё тут же вцепилась чья-то шершавая лапа. Из воды показалось тёмно-зелёное лицо со странными глазами. Когда существо, держась за люциферита, наполовину выбралось из затопленной кабины, стал понятен масштаб его обезображенности. Сквозь веки на Павлова смотрели вовсе не глаза, а короткие и острые рожки, закрученные спиралью. У невесть откуда взявшегося здесь монстра был раскроен рот вдоль всего подбородка. Чудовищный бес крепко вцепился в слабенького Ламбранта и оскалился. Однако посреди неровных зубов зашевелилось что-то тёмное. Вместо языка у нападающего оказался самый настоящий рак — с усиками и двумя клешнями. Он высунулся сквозь широкое отверстие и едва не прищемил люцифериту нос.

Аделард вытащил беспомощного Павлова обратно в салон и отбросил назад к выходу. Сам же с омерзением уставился на мокрое создание и попытался его пнуть. Из бурлящей воды высунулась вторая фигура с не менее страшной головой. Озеро не пощадило кожу ожившего мертвеца, оставив только тёмные прожилки мышц. А из-под отсутствующей нижней челюсти зашевелились две большие клешни.

— Чёрт! — воскликнул Борисов и принялся отбиваться от надвигающихся противников.

Он схватился за поручни на потолке, подтянулся и пнул сразу двумя копытами первого обезображенного «туриста». Тот отлетел обратно в воду, но не успокоился. Второе чудовище вцепилось в левую ногу Аделарда и хорошенько дёрнуло его на себя. Бес свалился на трупы, что дало нападающим возможность забраться на него сверху.

— Пистолет? — спросил Ламбрант у Дружинина, но тот лишь растерянно развёл руками.

— Да пускай жрут его! — обрадовался Филлопон. — У нас есть новенький бесоголовый раб…

Павлов, пошатываясь, подобрал пару камней из-под своих копыт и запустил в шипящих созданий. Одно из них подняло на люциферита голову, и две тёмные клешни хищно застучали из-под отсутствующего рта. Он перелез через Борисова, который пытался обороняться от второго монстра, и хотел выпрыгнуть на Ламбранта. Но Леонид тут же захлопнул дверцу, заставив его упасть. Правда, это удержало рогоглазого совсем ненадолго. Он вылетел из салона вездехода, словно его пнули изнутри. И действительно, Аделард сумел ударить противника вторым уродливым телом, использовав того как снаряд.

Теперь оба обезображенных мертвеца оказались перед незрячим люциферитом и растерянным Дружининым.

— Бей по рогам! — крикнул Ламбрант, беспомощно пятясь к горному склону.

— У них нет рогов… — недоумевал Леонид, тоже отходя назад к смеющейся голове кивернита.

— Глаза! — воскликнул Борисов и спрыгнул с вездехода на одного из чудовищ.

Повалив его, бес принялся ударять уродца прямо мордой о каменистую поверхность. Так удалось погнуть одну из клешней и разбить ему остатки носа. Второй же монстр махал руками перед Дружининым. Рак из его рта высунулся почти наполовину, предвкушая аппетитную добычу. Однако Леонид отошёл к хрустящей гальке и приметил камень покрупнее. С криками отчаяния он набросился на атакующего и стал бить его отяжелевшей рукой. В стороны брызнула чёрная кровь, а ещё через минуту и сам владелец рака под черепом рухнул на берег с проломленной головой.

— Фух, — выдохнул Филлопон, как будто это он был вынужден вступить в схватку. — Я верил в вас, молодчинки!..

— Грязная башка! — вдруг выругался Аделард и хотел подбежать к киверниту, чтобы пнуть его с валуна, как ненужный мячик. Но Ламбрант придержался своего помощника, пытаясь одновременно устоять на тощих ногах.

— На себя глянь, — парировал Зерданский, дразня его рожицами.

Получалось у обугленного черепа не очень хорошо, ведь его лоб, переносица и глазные отверстия не имели никаких мышц. Зато шевелящиеся губки и щёки говорили о том, что их обладатель глумится над всеми присутствующими.

— Это неофиты? — уточнил люциферит. — Как они выглядят?

— Жутчайше! — отозвался Вадим паническим голосом.

— Я выглядел не лучше, когда превратился в беса, — подметил Борисов, отряхиваясь после драки.

— Чего? Тоже с рожками в зенках??? — насторожился Плетнёв.

— Ты говоришь, что у них нестандартная внешность? — поинтересовался Павлов.

— Более, чем, — прогудел Аделард, перевернув одного из убитых монстров мордой вверх.

От лицевой части осталось только чёрное маслянистое месиво. Не видно было ни рогов из глаз, ни раскроенного рта. Правда, рак с массивными клещами торчал наружу. Борисов потеребил его копытом и убедился, каким длинным тот оказался, будто бы это язык.

— Сразу видно — эти из первой дюжины зодиака, — констатировал бес, торопясь сполоснуть ноги в реке. — Они все стали какими-то придурковатыми и со всякой такой фигнёй на мордах.

— Их называют вертерунтами, — обеспокоенно произнёс Ламбрант, поправляя свои передние рёбра. — В экзархатах таких истребляли прямо на месте. Их не принимали в свои ряды из-за агрессивности и отсутствия какого-либо сознания.

— И правильно делали, — отозвался Филлопон. — Бесоголовые и так довольно глупы, а без мозга вообще омерзительны.

— Хорошо, что они не такие шустрые, как мы, — улыбнулся Вадим.

— Зибуэль проболтался о свои планах, — припомнил Павлов, принюхиваясь к убитым монстрам. — Он собирается захватить какой-то город и обратить всех его жителей в бесов. Там много смертных проживает?

— Ну, я не считал как-то, — задумался Аделард, поглаживая тонкую опалённую шерсть на своих ногах. — Но городок такой населённый, да. Несколько десятков тысяч я бы легко дал.

— Целый город бесоголовых! — восторженно воскликнул Зерданский. — Зря я не с тем люциферитом. Было бы чудесно посмотреть на этот хаос…

— У тебя и глазёнок-то нету, — съязвил Борисов, вернувшись к вездеходу. — Посмотрел бы он… Лучше бойся, как бы я тебя не отправил плавать по этой живописной речушке!

— Хадата-Юган-Лор, — вдруг промолвил Дружинин и сам удивился своим словам. — Я помню, она так называется…

— Ну ещё бы, ты ж спасатель! — ухмыльнулся Плетнёв.

— Почему я не могу вспомнить всё? — с растерянным видом спросил он у окружающих. — Что со мной сделали?

— О, лучше б тебе и не знать, — отмахнулся Аделард мокрой рукой. — Радуйся, что у тебя не вырос рак под черепом. А то ходил бы сейчас вон, как эти два чучела.

— Если Зибуэль сумеет обратить какую-то часть смертных в бесов, — продолжил Ламбрант свои рассуждения, — нет гарантии, что они не станут вертерунтами. И тогда разбегутся по всему северу…

— Да и плевать на них, — подметил Борисов. — Тебе что больше дорого — вернуть себе нормальные руки и ноги или бежать спасать каких-то людишек в Юршорске?

— Это проблемы смертных и бесоголовых, — согласился с ним Филлопон. — Но я бы на вашем месте поторопился, пока в городке ещё имеется какой-то ассортимент тел. Будет не очень комфортно, если нас встретят сплошные чудики с рожками в задницах.

— Ассортимент тел? — переспросила Герда, сидя за рулём бордового пикапа.

На соседнем кресле находился связанный Роман. В кабине сильно пахло мочой. Это было следствием отказа дать пленнику возможность сходить по нужде. Хотя после вони разлагающихся тел запах испражнений не сильно портил настроение. К тому же, Пелевец сама велела ему мочиться под себя в целях экономии времени.

— Так это… из разных же мест привозят, — охотно поддерживал парень с ней диалог, наблюдая за тёмными горами, которые окружали их с обеих сторон. — Считай, со всего севера. Дохлых невостребованных навалом, а впустую закапывать их за госсчёт — уже прошлый век.

— Не думала, что у нас кому-то интересно изучать процесс разложения трупов, — не переставала удивляться Герда, ведя внедорожник вдоль обширного хребта, раскинувшегося на несколько километров к югу.

— Так ну к этим учёным-то частенько обращаются же, — возразил Роман, пытаясь удержаться от тряски. — Вон на Ямале прибили какого-то депутатишку в тундре. И непонятки вышли — то ли он в тундре испортился, то ли где. Вот наши дали свои бумажульки. Оказалось, что его дома прибили, в подвале трупачок хранили какое-то время, а потом уже в тундру и выбросили…

Дороги в этой части горного массива, действительно, не было. Ландшафт постоянно менялся: болотистая местность резко переходила в каменистые платформы либо в ровную долину, заросшую свежей травой. Снег если и мелькал, то на склонах гор. Видимо, здесь северное лето наступило быстрее. И это стало понятно по душному воздуху, в котором кружились орды комаров. Они облепили почти всё лобовое стекло, так что пришлось включить «дворники». Насекомые настолько жаждали забраться внутрь, что жертвовали собой, погибая под стеклоочистителями и размазываясь по поверхности.

— И много нарушителей вы убиваете? — поинтересовалась Пелевец, осторожно объехав большую лужу посреди зелёной грязи.

— За этот год ты четвёртая, — мрачно ответил Роман. — Может, лучше я поведу, а?

— Будешь нервировать меня — открою окошко, — пригрозила женщина, представив, что сделают комары со связанным человеком. — А трупы этих нарушителей, стало быть, используют для опытов?

— Так это… ну да. Обычно, пока нету снега, делают ямку и туда кладут. Или тупо на землю, чтобы птицам было, что пожевать.

Представив, что подобная участь могла бы постичь и её саму, Герда почувствовала новый прилив злости. Раздражало буквально всё: от манеры речи парня до чудовищных дел, которые успели натворить эти сотрудники «фермы тел». Из-за этого хотелось врезать пленнику прямо в его исцарапанное лицо или как-то проткнуть плечо, чтобы он испытал на себе эффект от травм. Но ему был известен маршрут до Харнаурды-Кей. Сама патологоанатом плохо ориентировалась на местности. Она до сих пор не поняла, с какой части Юршорска надо ехать к мёртвым домам. Вроде бы пейзаж там казался равнинным. Значит, это не должно быть слишком далеко от города. В то же время горы здесь имели специфический вид. Они выглядели более высокими и зелёными, словно наступил июль. Поэтому пришлось довериться подсказкам бородатого пленника и сворачивать в какие-то дебри.

— И правительство покрывает все эти ужасы? — сделала женщина неутешительный вывод.

— Так не знай, в курсах ли они ваще, — пожал плечами Роман, облизывая окровавленные губы. — Местные-то чинуши в натуре всё знают. Они и бабки дают на всё, военных снабжают и всё такое. А как уж там в Москвабаде, мне лично до чёртиков.

— А зимой? — продолжала допрос Герда, сбавив скорость, поскольку заехала на пологий склон, который трещал и хрустел под колёсами.

— Так зимой раз в месяц заглядываем. Снегина тут повсюду же. Трактором кое-как расталкивают, и что успеют, то смотрят. В горах с ноября по март очень хреново. И на лыжах не покатаешься — провалишься то туда, то сюда.

— А как же звери? Вдруг придут и растащат по частям этих несчастных…

— Так это… Если оставили кого на открытом воздухе, значит, этого-то и хотят. А если там в сарае или в доме, то уже никто не залезет. Птички мелкие могут через крышу пробраться, но ближе к лету уже. Мы их с дядем выгоняли…

Впереди, прямо у подножия очередной горы, показались невысокие ели. Половина из них уже вовсю зеленела, а остальные торчали тёмными ветками вверх, словно сожжённые давним пожаром. По краю бродил олень, что-то выискивая в лужицах жёлтого болота. Над ним роились комары, из-за чего он тряс рогатой головой и махал коротким меховым хвостиком. Сохатый казался крупнее обычных особей. Во всяком случае, в том стаде, которое пробегало мимо домов с мертвецами, олени были гораздо поменьше.

— И куда теперь ехать? — недовольно спросила Герда, остановив пикап перед деревьями.

— Так это… отсюдова не проедешь, — встревоженным голосом поведал Роман, косясь на комаров, налипших к окну с его стороны.

— Ты предлагаешь нам продолжить путь пешком? — уточнила женщина, потеряв оленя из виду, поскольку лобовое стекло вновь покрыл гнус.

— По чесноку же говорю, нету там проезда. Горы плотнячком друг к дружке, всё в воде. Только пешочком если.

— Что ж, тогда пошли, — оживилась Пелевец, приоткрыв свою дверцу.

— Так это… Может, я тут посижу, а? У меня нога болит, кажись, подвернул. Да и это… связанным идти неудобно же.

Эти доводы вконец разозлили рогатую водительницу, и она пошире открыла дверь пикапа. Насекомые чёрной тенью заполонили пространство кабины буквально за пару секунд. Парень принялся дёргаться, пытаясь сбить их с головы и рук.

— Приятной тебе отсидки! — воскликнула Герда уже снаружи и направилась к кузову, чтобы забрать несколько ценных инструментов.

Цоканье четырёх копыт послышалось со стороны елей. Олень решил посмотреть, кто пожаловал на его территорию. Пелевец увидела из-за машины лишь длинные ветвистые рога, решив не отвлекаться на любопытное животное. Она достала лопату, взвесила обеими руками и вернула на место. Слишком тяжело тащить её с собой в ущелье. Удочки, которых у охранников фермы тел имелось в изобилии, — более подходящий вариант для оружия. Есть и острый кончик, если их не раскладывать, и металлическая рукоять. Таким запросто можно проткнуть глаз или врезать как следует по голове.

Едва определившись с оружием, Герда услышала барахтанье в кабине и улыбнулась. Её радовало, что насекомые досаждали обидчику. Конечно, он от них не умрёт, но его бородатая морда вполне успеет опухнуть от многочисленных укусов. Однако радость женщины была недолгой. Обойдя кузов, она увидела, что олень пытается засунуть в открытую кабину свою голову, и попробовала отпугнуть его. Впрочем, в следующий момент её взгляду предстала пугающая картина. Вместо привычной оленьей морды у сохатого торчали две человеческие руки. По пять пальцев на каждой. Они смотрелись так, будто животное проглотило кого-то, но не успело дожевать конечности. Когда же чумазые пальцы зашевелились, из глаз оленя полилось что-то чёрное.

Роман вовсю верещал, не желая становиться добычей этого жуткого существа. Оно, в свою очередь, догадалось, что с такими рогами не сумеет добраться до связанного парня. Поэтому из слюнявой пасти стали выдвигаться руки, пытаясь ухватиться за содержимое кабины.

Герда стояла в нерешительности. Тело монстра было больше её раза в три. Мощные копыта проваливались под каменистой поверхностью, порождая треск. Значит, это создание ещё и неимоверно тяжёлое. Ему достаточно один раз махнуть рогатой башкой, чтобы пронзить патологоанатома или сбросить с полого склона в болото. Ни тот, ни другой вариант не казался женщине удачным. Поэтому она молча попятилась в сторонку, придерживая две сложенные телескопические удочки.

Отойти удалось лишь на пару десятков метров. Демонический олень дёргал мордой в кабине, заставив Романа сменить крик на хрип. Но от этих движений пикап наклонился в сторону болота. Лишаться единственного транспортного средства посреди гор Пелевец не хотелось. Поэтому она постучала удочками об камни и обратилась к рогатому существу парочкой громких выкриков.

Четырёхкопытный демон осторожно вытащил пасть из кабины и спрятал человеческие руки обратно за кривые зубы. Теперь олень выглядел более естественно, если не считать его чрезмерно больших копыт. Он посмотрел на женщину, зафырчал, как бык, и направился к ней. Герда с опаской глянула на ущелье, в которое можно было бы сейчас убежать. Однако вдруг там окажется тупик? Или слишком много камней, передвигаться по которым от этакого монстра попросту не получится?

Пока Пелевец раздумывала, как лучше поступить, чудовище набирало скорость. Его туша затряслась, как у бегущей коровы, а рога словно бы развернулись острыми концами в сторону патологоанатома. Пришлось направиться вдоль склона к елям. Там хотя бы можно пролезть между стволами и спуститься к воде.

Копыта застучали по каменистой поверхности, и Герда принялась спасаться от разъярённого зверя. Если поначалу она двигалась трусцой, то теперь перешла на бег. Пытаться отбиться удочками — бесполезное дело. Они попросту сломаются об такое здоровенное животное. И о чём женщина только думала, когда оставила в кузове лопату. У той хотя бы имелся увесистый черенок, а металлической частью можно запросто разломать череп.

Сзади топот сменился на треск деревьев. Олень бежал напролом. Из-под его чёрного носа торчали пальцы. Они шевелились, словно участвуя в погоне. Герда споткнулась, перекатилась к соседнему склону и поцарапала плечо об обгоревшую ель. Животное пронеслось в нескольких сантиметрах от неё, не справившись с собственным весом и скоростью. Оно спустилось к воде, там попыталось затормозить, но рухнуло в болото. Тёмные волны окатили зыбкий берег.

Впрочем сохатый быстро поднялся, отряхнулся, помотав рогатой головой, и развернулся. Пелевец карабкалась в этот момент наверх, пытаясь поддерживать равновесие двумя удочками. К грохоту сзади вдруг добавились крики со стороны пикапа. Поначалу женщина решила, что Роман в панике пытается выбраться из кабины и просит о помощи. Но когда она обошла несколько елей, у подножия гор обнаружились две человеческие фигуры.

— Ещё одни! — озлобленно пробурчала Герда и вновь обернулась на своего преследователя.

С подъёмом к деревьям у него имелись проблемы. Тяжёлое туловище не позволяло ему столь же быстро вскарабкаться на пригорок, поэтому олень фырчал и бил копытом по болотистой земле. Поняв, что женщина направляется в обратную сторону, он поскакал вдоль берега.

— Эй, отошли от машины — оба! — вскричала рогатая патологоанатом, размахивая удочками, как нунчаками.

На неё обернулся рослый изрезанный мужчина, и в нём она опознала Дорфмана. Тот, что заглядывал сейчас в кабину, пытаясь вытащить Романа, оказался Охтиным. С одной стороны, стоило порадоваться, что коллеги по экспедиции сами пришли к спасительному транспорту. Возможно, они знали, что случилось с остальными. С другой же стороны, неизвестно, в каком состоянии они сейчас пребывали. Ведь тот же Юрий Наумович выглядел изрядно помятым и оттого недовольным. К тому же, спасать именно его не входило в планы Пелевец.

Преодолев участок с ёлками, Герда собиралась броситься на предателя, чтобы хорошенько избить его. Однако олень, вырвавшийся слева из-за пригорка, тоже заметил новых жертв и с рыком побежал к ним. Оставалось только молча наблюдать, как он разберётся с двумя выжившими членами экспедиции.

Валентин, едва заметив приближающегося монстра, оттолкнул Дорфмана от кабины и захлопнул дверцу. К счастью, ключи зажигания находились у кармане Гердиных джинсов. Юрий Наумович, не ожидав такого поведения от своего попутчика, пометался перед пикапом, не зная, куда лучше спрятаться от оленя. В последний момент он запрыгнул на капот и хотел перебраться на крышу кабины. Но разогнавшийся сохатый врезался в машину и сдвинул её с места.

Дорфман упал, ударившись о лобовое стекло. Оно сразу же треснуло. Впрочем, это было меньшим из зол. Внедорожник начал набирать скорость, катясь назад по пологому склону. Охтин схватился за руль и попытался нажать на тормоза, однако олень вновь нагнал ненавистный транспорт и ещё сильнее стукнул его рогами. Герда подумала, что от таких ударов башка обычного сохатого могла бы уже треснуть. Но взамен она увидела дыры в металлическом корпусе пикапа. Значит, и рога у него были достаточно прочными.

Юрий Наумович, как ни странно, сумел удержаться. Он сидел на капоте, вцепившись в трещины на стекле. По ним уже струилась его чёрная кровь. В желании спастись от монстра он не жалел своих пальцев.

Существо с торчащими из пасти руками обежало двигающийся внедорожник и атаковало его сбоку. Теперь разбилось окно со стороны водителя. Охтин пробовал раз за разом остановить машину или хотя бы увернуть её от очередного удара. Однако олень явно опережал технику. Он проскакал немного назад, сделал круг и принялся разгоняться с новой силой. На этот раз слюни из его пасти сменились на чёрную слизь, а вместе с руками там показалась человеческая голова. Словно осмотрев ею мишень, монстр на полной скорости врезался в пикап. Правда, поднять обе свои башки ему не удалось. Ветвистые рога застряли в обшивке кузова. Теперь скользящая по склону машина увлекала его за собой.

Герда побежала к месту баталий. Наблюдать за происходящим со стороны лесистого пригорка стало неудобно. Тем более внедорожник со скрежетом спускался к болоту. Вода внизу была желтоватой. Неизвестно, какая там глубина и есть ли топь.

Олень пытался упираться всеми четырьмя копытами. Но это не давало никакого эффекта. И пикап, и монстр, застрявший в нём рогами, скользили по каменистой поверхности уверенно вниз, сшибая кочки из мха и застарелого лишайника. Валентин попробовал открыть дверь со своей стороны, однако её заклинило. Роман показался сквозь треснутое лобовое стекло, беспомощно дёргаясь со связанными руками и ногами. Дорфман же спокойно вынул порезанные пальцы из трещин и спрыгнул на камни.

Пока Пелевец преодолевала расстояние, ей показалось, будто Юрий Наумович глумливо помахал внедорожнику окровавленной рукой. Теперь он не боялся громоздкого рогатого существа и никуда не торопился. Поэтому Герда решила обрушить на него сразу обе удочки, налетев сзади. Мужчина вздрогнул и отшатнулся.

От удара одно из удилищ выпало из ладони. Пелевец же на ходу достала ключи из кармана и показала их Охтину. Тот пытался разбить до конца лобовое стекло, стуча по нему ногами. Но оно лишь превращалось в мозаику из многочисленных трещин и не подавалось его усилиям. К тому же, скорость сползания внедорожника со склона росла с каждой секундой. И только женщина поравнялась с разбитым водительским окошком, пикап со скрежетом перевернулся на левый бок. Копыта оленя забарахтались в воздухе справа, а его туша перевалилась через машину. Из-за этого внедорожник ещё раз перевернулся и оказался вверх колёсами. В таком виде он и свалился в болото.

Герда поспешила на помощь. Конечно, транспорт вернуть уже вряд ли удастся. После такого падения вытащить его вручную нереально. А вот оставшиеся в кабине Валентин и Роман вызывали больше беспокойств.

Олень пытался брыкаться в попытке перевернуться. Его захватывала жёлто-коричневая жижа. Пикап тоже медленно погружался в грязную воду. Однако ему повезло больше, ведь он был ближе к каменистому склону.

Пелевец схватила окровавленную ладонь, высунутую в разбитое водительское окно. Охтин со своей комплекцией ещё мог кое-как пролезть через него. А вот мычащий Роман рисковал утонуть вместе с оленем. Пока женщина помогала инспектору выбраться из кабины, руки вновь показались из пасти сохатого. Они обхватили кривые зубы и принялись вытаскивать своего владельца из глотки. Испачканная в крови голова, а затем и узкие плечи высунулись из морды тонущего животного.

Герда видела, как вполне себе человеческая фигура вылезает изо рта оленя. И этот таинственный «паразит» выглядел не менее устрашающе. На макушке его перепачканной лысой головы торчали рожки. Окровавленное лицо казалось неправдоподобно худым, совсем как у Зибуэля в момент его избавления от быка. Вот только олений пленник не имел ног. Вместо них торчал сужающийся хвост, как у головастика. Это чудовище вскарабкалось на торчащие кверху колёса и принялось икать.

Валентин кое-как протиснулся через разбитое окно, порезав себе бока. Жидкая грязь тут же хлынула внутрь кабины, вызвав у связанного Романа новый приступ паники. Он попытался высунуться следом за Охтиным, но мигом застрял плечами.

— Вытащи меня!!! — верещал парень на всё болото, мотая исцарапанной головой.

На долю секунды Герда подумала, что могла бы попытаться открыть дверцу. Однако это желание мигом растворилось в ругани, издаваемой бородатым пленником. К тому же, машину стремительно относило от берега, словно по тающему маслу. Жирная грязь и вонючая вода пузырились и булькали, поглощая в себя и оленя, и пикап. Лишь окровавленный рогатый «головастик» пристроился между рессорами, хорошенько оттолкнулся хвостом и прыгнул. Он приземлился рядом с Валентином и тут же вцепился в его штанины, словно пытаясь заползти на мужчину. Но Пелевец одним пинком отшвырнула тварь назад в болото.

Пока патологоанатом со спасённым инспектором взбирались по склону, топь поглотила всех своих жертв. Вместо криков и визга доносились лишь чавкающие звуки и скрежет.

— Спасибо! — повторял Охтин, придерживаясь за Герду.

— Из-за Вас мы лишились машины! — обвинила его в ответ женщина, ища взглядом Дорфмана.

Однако начальник оперативников, ударенный ею несколько минут назад, исчез. На склоне его не оказалось, да и в районе елей никого не было. Он мог убежать в направлении фермы тел или же вернулся в ущелье, из которого пришёл сюда с находчивым Валентином.

— Где остальные? — потребовала Пелевец, переводя дыхание. — С вами ещё кто-нибудь был?

— Нет, нет, — мотал мокрой головой Охтин, опустившись на каменистую землю.

— Вы что, их бросили??? — возмутилась женщина и дёрнула сидящего за плечо. — С тем монстром?!

— Кто мог, тот убежал, — промолвил инспектор, вытаскивая мелкие осколки стекла из-под своих рёбер. — Я вообще половину не помню… Очнулся лишь в воде. А там эта птица…

— Зато я всё прекрасно помню! — парировала Герда, всё ещё с опаской озираясь вокруг себя. — Вы, чёрт побери, знали обо всём и ничего нам не сказали! Это из-за Вас мы оказались в таком аду!..

— Серьёзно? Разве это я превратил всех в бесов?.. — Валентин отбросил очередной осколок, испачканный тёмной кровью. — Ваши претензии не по тому адресу, мадам.

— Они все стали бесами???

— Разве это не очевидно?..

От такой дерзости товарища по экспедиции Пелевец почувствовала приступ злости. Она вдруг схватила его за шею и дёрнула назад, заставив стонать.

— Я тебя что, по-твоему, вытащила ради насмешек?! — прошипела женщина, готовая оторвать ему голову.

— А ты после превращения стала агрессивной… — подметил Охтин, волнительно дыша.

— Я слышала, как ты со своим ассистентом обсуждал этих самых бесов… тогда в морге! Вы оба знали, что они здесь, в горах. Знали и не предупредили нас!

— Ничего я не знал, не надо сочинять… У нас были определённые подозрения, не более того.

— Какие подозрения? — не унималась Пелевец, отбросив его обратно на камни.

— Я же говорил — насчёт сектантов… — Рубашка Валентина из-за ран окрасилась в коричневый цвет. Это немного остудило пыл Герды.

— У тебя кровь, — указала она на рваные бока, — надо как-то остановить её…

— Это не кровь, а гематит, — сообщил Охтин, прижав порезы дрожащими ладонями. — У бесов не бывает крови.

— Гематит?..

— Ты сама всё видела, когда вскрывала того беса в своей секционной.

— Аутолиз… — принялась вспоминать женщина несостоявшийся анализ этой тёмной жидкости, которая разозлила лаборантов в больнице. — В нас течёт эта дрянь???

— Учитывая, что мы умерли, это ещё не самое худшее…

— Но мы же живы!

— Не совсем, — морщась от боли или от неприятного разговора, прогудел мужчина и улёгся прямо на склоне. — Сейчас я немного отдохну, и всё само пройдёт.

— Мне выстрелили прямо в грудь, и я не умерла! — не отставала от него Герда. — Как такое вообще возможно? Как мы вдруг превратились в этих рогатых созданий?!

— Я не знаю… Что-то случилось там, в пещере. Что-то связанное со знаками зодиака… Ты разве это тоже забыла?

— Я всё хорошо помню. — Патологоанатом замялась, подобрав сложенную удочку, которая валялась неподалёку. — Вернее я помню, как всё произошло. Но не помню, как оттуда сбежала. Это существо из чёрного быка… Кажется, оно скинуло меня с горы… Но я…

— Но ты выжила. Наверно, грохнулись в озеро, это и спасло тебя от трещин по всему телу. Есть переломанные кости?

— Этого я не помню… Мне показалось, то существо… из быка… Оно как-то меня телепортировало, что ли.

— Это был люциферит. — Валентин повернулся к ней с измождённым лицом, продолжая держаться за порезанные рёбра. — Кто-то засунул его в бовемциса. А нас использовали ради диммитетура, чтобы вытащить его обратно.

— Ты можешь говорить по-русски?

— Говорю, как есть!.. — нервно выпалил мужчина. — Я же не виноват, что ты не состоишь в прелатуре.

— Ещё одно странное словечко, и я добавлю тебе травм, — оживилась Пелевец, помахивая треснутой удочкой. — Хотя я помню, что-то слышала… Что-то из этого странного лексикона… Люцифериты, прелатура, бесы…

— Я понял, что ты частенько пыталась подслушивать меня с Яном.

— Как видишь, мне это не сильно помогло. — Она указала на залитую гематитом майку и дырку в левой груди. — Да и тебе, как видно, тоже.

— Ну да, — угрюмо вздохнул Охтин, уже не собираясь подниматься с каменистой земли, и разогнул мокрые ноги. — Бес… Это даже смешно…

Герда вновь осмотрелась, убедилась, что болото не выпустило ни одного своего пленника, и присела перед расстроенным инспектором.

— Кто такие бесы? — спросила она более спокойным голосом. — Если мы ими стали, нам надо как-то разобраться, что с этим делать.

— Бесы — это бывшие люди, — принялся рассказывать Валентин. — Точнее, это такие существа в облике людей. Как правило, они появляются после смерти человека, если для этого имелись определённые условия.

— Как тот ритуал со знаками зодиака?

— Нет, от такого бесами не становятся. Там произошло что-то другое… что-то, связанное с тем люциферитом…

— Зибуэль — это люциферит?

— Да. Люциферит — это такая особая разновидность бесов, более сильная. Обычный бес не обладает никакой демонической силой. Конечно, все они выносливы, сильны, умеют вытворять такие трюки, которые не каждому акробату по силам. Но всё же они как бы низшая каста.

— Каста? — напряглась Герда. — Они что, имеют ещё несколько каст???

— Ну, условно говоря, — кивнул Охтин, уставившись в небо, которое вовсю заполоняли серые тучи, выплывающие из-за зелёных гор. — Есть ещё черти… Пожалуй, они самая низшая каста в этом демоническом мире. Обычно, это бывшие бесы, которые потеряли свой статус из-за образа жизни. Они зарастают шерстью, теряют интеллект. В общем, как бомжи-алкоголики. У них сохраняются лишь примитивные инстинкты. Чтобы как-то контролировать их популяцию, экзархаты устраивают им своеобразные гетто.

— Что такое экзархат? — наседала женщина с вопросами, вновь чувствуя себя словно в ночном кошмаре.

— Это такие территориальные общины у бесов. Если на какой-то территории проживает их высокая плотность, то организуется своеобразная система управления. Последние лет десять бесы пытаются наладить эту властную структуру, но у них не очень хорошо получается. К тому же, мы регулярно раскрываем эти экзархаты и истребляем практически всех…

— Ты??? — удивилась Пелевец, потирая удочку.

— Нас называют ангрилотами, — пояснил Валентин, проверив раненный бок. — Это централизованная национальная организация, которая есть в каждой стране. Мы занимаемся уничтожением всех подобных существ.

— Убиваете нечисть?

— Занимаемся борьбой со всеми этими рогатыми и хвостатыми тварями, да. Раньше мы сотрудничали с церковниками, но потом стали функционировать отдельно.

— Получается, ты и твой помощник…

— О, как же ты медленно соображаешь! — воскликнул недовольный мужчина и перевернулся на правый бок. — Мы ангрилоты, и нас послали сюда избавиться от трупа беса, который напал на людей в твоём городе. И мы должны были проверить, из-за чего происходят исчезновения людей в местных горах. Ты же всё это прекрасно просекла ещё до похода!

— Я не была до конца уверена, — задумалась Пелевец, почёсывая рога. — А почему ты тогда пошёл в горы без своей армии?

— Не армия, а прелатура, — поправил её Охтин, прижимая ладонь к ранам. — Весь север находится в юрисдикции ингерманландской прелатуры, потому что здесь редко возникают проблемы со всякой нечистью. Людей же на севере живёт не много. А бесы и подобные им создания предпочитают находиться поблизости с большим числом смертных…

— И нам тоже теперь придётся так делать?

— Я не знаю, — нехотя выдохнул инспектор. — Я занимался борьбой с бесами и никогда не думал, что сам смогу стать бесом… Ирония судьбы, твою мать!..

Герда уставилась на болото, в котором утонул пикап. Грязно-жёлтое пространство внизу постепенно захватывал туман. Значит, с гор надвигались не только тучи, но и похолодание. Не удивительно, что комаров стало значительно меньше, хотя теперь они просто летали и иногда садились на руки и спину. Ни одного укуса с момента своего пробуждения на ферме тел женщина больше не ощущала. Впрочем, учитывая слова Валентина, гематит был им не интересен.

— Мне ни разу не захотелось есть, — поймала себя на ощущениях женщина, потрогав пустой живот. — Мы вообще питаемся чем-нибудь?

— Бесы не едят обычную еду, это я знаю наверняка, — заявил Охтин, с опаской поглядывая на меняющуюся погоду. — Как и все трункусные создания, они любят мёртвую энергию. Кладбища, трупы, прах — это их привлекает…

Пелевец озадачилась ещё сильнее. Промежуток между падением с Харнаурды-Кей и пробуждением в доме с мертвецами до сих пор отсутствовал в её памяти. Если предположить, что она всё-таки упала в озеро, а потом как-то доковыляла до фермы тел, то складывалась логичная картина. Пролежав на кровати рядом с ссохшимся покойником, Герда вполне могла «подзарядиться» нужными ресурсами. И, возможно, именно это спасло ей жизнь, когда один из охранников пристрелил нарушительницу запретной зоны.

— И мы не пьём кровь? — уточнила женщина, перебирая в голове всё, что было ей известно из голливудского фольклора. — И не спим в гробах?

— И не сгораем на солнце, — подтвердил Валентин, в который раз проверив свои раны. — У бесов самое главное — это рога… Даже вся голова в целом. Если повредить рога, бес умирает.

Патологоанатом потрогала свои костяные наросты на голове, удивившись, как быстро они увеличились с мелких рожек до нескольких сантиметров.

— Почему же тогда бесов надо истреблять? — недоумевала Герда. — Ведь и ты, и я сохранили память и…

— Любой бес — это вовсе не человек и отнюдь не сверхчеловек. Это, образно говоря, реинкарнация существ другого мира, причём не самого лучшего, как ты, надеюсь, поняла. Они попросту используют подходящие им тела людей. Из-за сохранения мозга остаётся и определённая память. Поэтому бесы какое-то время помнят жизнь человека, в которого вселились. Так что мы боремся с ними именно по той самой причине, по которой эти существа используют чужие тела.

— Значит, я уже не я, а ты — это совсем не господин Охтин из Питера?

— В период от нескольких недель до пары-тройки месяцев идёт основная трансформация, — заговорил инспектор в манере школьного учителя. — Меняется внешность, меняется сознание, причём зачастую в худшую сторону. — Он указал взглядом на болото. — Того мужика в машине ведь ты связала, верно? И он что-то говорил про то, что ты зарубила его напарника…

— Они стреляли в меня, — оправдалась Пелевец, почувствовав себя уязвлённой от этих вопросов.

— Ну вот видишь… Став бесом, ты легко смогла расправиться с человеком. Вряд ли бы ты допустила такое в своём смертном состоянии. И это только начало. Бесы порой бывают крайне жестоки. Они похищают людей, купаются в их крови в специальных гематориях, подталкивают их на всякие низменные поступки. Я уж не говорю про тех, у кого и вовсе теряется всякий разум.

— Тот стрелец?.. То есть первый рогатый труп…

— Да, он яркий представитель этих безбашенных бесов, — кивнул Валентин и вновь уставился на болото внизу. — Тот выродок, что сидел в олене. Он тоже из их числа. У них есть название — бесы-вертерунты. Если такие попадаются в лапы экзархата, их сразу же усыпляют как бешеных собак.

— А что делают с такими, как мы? — насторожилась Герда, хотя внутренне и не верила всем словам этого типа.

— Ну, всё зависит от того, кому мы попадёмся. Если к ангрилотам, то смерть. Если к финстерам, то рабство. Если к люциферитам, то либо смерть, либо рабство. Если в экзархат, то любой бес становится подданным. Ему определяют имя, проводят обучение, находят род занятий и так далее.

— Какая дивная социальная политика…

— Есть еще бесы-одиночки. Мы с Яном поначалу так и думали, что здесь бегают одиночки, которых попросту никто не контролирует. Но всё оказалось куда как сложнее.

— Значит, этот Зибуэль, раз он люциферит… Он мог всех убить там, в этой дьявольской горе?

— О, люцифериты — это всегда источник проблем, — заговорил мужчина недовольным голосом. — Они практически неуязвимы…

— Что, они бессмертны, как вампиры? — предположила патологоанатом.

— Вампиры — это чушь, в реальности это весьма убогие создания. Бесы иногда используют вампирышей как дешёвую рабочую силу. А вот люциферита убить крайне сложно, но возможно. Существуют разные способы, как это можно сделать.

— Тогда в чём проблема? Эти твои истребители нечисти наверняка давно овладели всеми этими способами?

— Мало того, что сами способы — тот ещё геморрой. Так и использовать их против конкретного люциферита можно лишь один раз. Это как с мутирующими бактериями. Если они привыкли к определённому антибиотику, надо разрабатывать новый.

— Ну что ты такое говоришь, — заулыбалась Пелевец. — Вот голову отрубить этому твоему люцифериту, явно же умрёт после этого.

— Ну, если встретишь его вновь, можешь попробовать, — парировал Охтин с насмешливой гримасой. — Лично я бы предпочёл спрятаться на первое время, переждать, пока вся эта шумиха со здешними горами не утихнет. А там как-то думать, что делать дальше. В принципе, выследить беса-одиночку гораздо сложнее, чем их группу.

Герда поднялась, поправила на себе грязную майку и влажные джинсы и посмотрела в сторону ущелья.

— Харнаурды-Кей где-то там? — уточнила она, указав на склоны, вокруг которых уже клубились тучи.

— Я туда не пойду, — заявил инспектор, мотнув головой. — Лучше добраться до города и как-то предупредить о сбежавшем люциферите…

— Надо проверить, что случилось с остальными. Там ведь и твой помощник тоже.

— Он больше не помощник, а бес, как и ты. Забудь о них и лучше поторапливайтесь в более надёжное место.

— А куда спешить? Люди для нас не представляют серьёзной опасности, ведь так?

— Вся эта местность — не просто горы. — Валентин посмотрел на ближайшие вершины с какой-то неприязнью. — Здесь шастают разные твари вроде той глазастой птицы, которая чуть нас всех не сожрала. Да и в воде плавает всякий сброд. Они не сами по себе здесь завелись.

— Хочешь сказать, кто-то их сюда намеренно приволок?

— У них вполне очевидные функции. Они должны охранять кого-то. И я догадываюсь, кого. Тот люциферит оказался в бовемцисе и был помещён на высшую точку в горе. Он чей-то пленник. Горы же — это своеобразная тюрьма для подобных опасных существ, которых невозможно убить простым лишением рогов. Я подозреваю, что эта местность обустроена кивернитами. Только им по силам совладать со всей этой нечистью.

— А это ещё что за разновидность бесов? — поморщилась Герда, едва услышав очередное незнакомое для себя слово.

— Это не бесы, это их прямая противоположность. — Голос мужчины дрогнул, будто речь зашла о чём-то гораздо более ужасном, чем освобождённый люциферит. — В любом случае, нам лучше никому из них на глаза не попадаться — ни кивернитам, ни их пленникам, которых здесь, как мне кажется, довольно много.

Пелевец тоже посмотрела на горные вершины, чувствуя, что руки у неё заметно похолодели. Это было странным, ведь крови, как объяснил ей Охтин, в них не имелось. Хотя температура тела выше, чем окружающий воздух. Значит, этот самый тёмный «гематит» обладал примерно теми же качествами, что и человеческая кровь.

— То есть ты хочешь сказать, что ради собственной безопасности надо бросить всех на произвол местным чудовищам? — обвинила женщина своего ненавистного коллегу.

— Они и так уже не жильцы, — развёл испачканными руками Валентин. — Но тебе я ничего не запрещаю, конечно же. Иди и спасай любого, кто попадётся на глаза. Я не возражаю…

— А что, если этот Зибуэль знает какой-нибудь способ вернуть всё, как было? — выдвинула Герда новое предположение. — Что, если он сумеет вернуть нам человеческий вид?

— Это невозможно…

— Ты сам сказал, что изменения в наших телах длятся несколько месяцев. Возможно, при помощи каких-то особых процедур есть вероятность, что мы восстановимся? Ну знаешь, как ретровирусная терапия.

— Мы мертвы, разве это непонятно?! — возмутился инспектор столь глупому предположению.

— При этом ни я, ни ты не потеряли свою личность. Я вот чувствую себя вполне по-человечески. И помню всё, что было в моей жизни. А если так, значит, процесс ещё можно как-то повернуть вспять…

Мужчина озадачился. Он потёр свою окровавленную бородку, уставившись в землю.

— Прошло же не так много времени? — продолжала Пелевец. — Я не разбираюсь в бесах, но по твоему рассказу они нечто вроде инфекции. И пока не стало слишком поздно, надо попытаться избавиться от всего этого.

— Я никогда не слышал, чтобы обращённые в бесов сумели как-то изменить ситуацию…

— Не слышал или не знаешь? — парировала патологоанатом, вызвав у него ещё больше сомнений. — Лично я думаю, что убежать всегда можно. А вот устроить нечто вроде ретровирусной терапии — вряд ли ещё представится другой шанс.

Охтин тяжело вздохнул, посмотрев на болото, в котором утонул пикап, человек, олень и вертерунт. Повторять их участь совсем не хотелось. Но в словах его вынужденной напарницы прослеживалась какая-то логика.

— Я не собираюсь ввязываться ни в какие сражения, — поставил он условие, продолжая обдумывать аргументы Герды о восстановлении «здоровья». — А по доброй воле этот люциферит ничего не расскажет. Ему вообще не свойственна доброта…

— Он, должно быть, слаб после своего многолетнего заточения?

— Крыльев у него точно не было, — оживился инспектор.

— Значит, надо попытаться его отыскать и потребовать всё вернуть обратно. — Пелевец покрутила сложенной удочкой. — Нас двое, а если найдём ещё кого-нибудь и всё доходчиво им объясним, то сумеем развязать язык и этому поганому люцифериту!..

Глава 9 Лев в цепях

Юрий Наумович бежал по затопленному ущелью. По горам струилась талая вода вперемешку с дождём, который принялся накрапывать со свинцовых туч. Поэтому под ногами разрастались ручьи, которые стремительно текли вниз, к болоту, куда упал внедорожник.

Боль в затылке вынуждала мужчину морщиться и озлобленно трогать окровавленную шею. Чёртова баба, что ударила его, заслуживала только одного — смерти. Но разбираться с ней в одиночку да ещё в присутствии уродливого оленя — дело неблагодарное. Поэтому Дорфман предпочёл бегство. Надо пересидеть где-нибудь, а потом уже попробовать вернуться в город. В конце концов, сюда могут понаехать новые спасатели. Прошли уже сутки, как проход в районе Изъяхой завалило камнями из-за упавшего вертолёта. Можно попробовать вернуться туда и притвориться жертвой. Кому больше поверят — рогатой бабище с простреленной грудью или ему, чиновнику из городского УВД?..

Ущелье раскинулось на несколько километров. Оно то расширялось, переходя в жёлто-зелёные поляны с невысокими деревьями, то сужалось, угрожая скинуть на голову со своих вершин какой-нибудь камень. Рожки у Юрия Наумовича были едва заметны. Тем не менее, чтобы случайно не попасться на глаза посторонним, он обвязал лоб оторванным рукавом своей рубашки. Теперь начальник оперативников напоминал спортсмена-альпиниста с грязной банданой. Он даже осмотрел ближайшие вершины, попробовав насладиться пейзажем и определить их высоту. С одной стороны горы были покрыты мелкой зеленоватой порослью. Напротив них раскинулись более крутые скалы кирпично-серого оттенка. И где-то посередине этой гряды Дорфман увидел движение.

Эхо голосов уносил ветер. Но отдельные отзвуки долетали до Юрия Наумовича. Кажется, на склоне ближайшей горы имелась площадка или выступ. Снизу виднелись только ржавые железяки, торчащие в разные стороны наподобие металлического веера. Там же возникла чья-то размытая фигура.

Дорфман поискал взглядом какой-нибудь проход или лестницу у подножия этой горы. Однако внизу расположились лишь серые валуны, покрытые полосками жёлтого лишайника. Пришлось подобраться поближе и изучить их.

Спереди тоже доносились какие-то звуки. Наверняка кто-то из выживших товарищей по поисковому отряду уже приближался сюда. Поэтому мужчина предпочёл спрятаться. А ну как там окажется очередная уродливая зверюга с вылезающими изо рта руками или рогами, торчащими чуть ли не из ушей?..

Забравшись в проём между двумя валунами, Юрий Наумович почувствовал сквозняк. Тот дул откуда-то из-под камней. Значит, там должны быть какие-то пустоты. И точно! Как только он отодвинул овальную преграду, поросшую мхом, его глазам предстал тёмный туннель.

Внутри голоса были слышны очень хорошо. Правда, они не всегда говорили членораздельно, предпочитая в основном мычать и рычать. Вооружившись булыжником, Дорфман принялся осторожно изучать узкую пещеру. Из-за своего роста разогнуться здесь не получалось. Зато чуть дальше показалась пологая дорожка, уводящая наверх. Никаких свечей, черепов и прочего мрачного декора не наблюдалось. Лишь скользкие мокрые стены и мелкие камешки под ногами.

— Сидеть, я сказала! — послышался тонкий женский голосок, а за ним последовал скрежет то ли цепей, то ли битого стекла.

В ответ слышалось рычание и какая-то возня, словно там драка. По мере подъёма по узкому пологому склону звуки становились громче.

— Псина! — кричала девушка, кого-то пиная. — Непослушная псина!..

Преодолев несколько десятков метров, Юрий Наумович вышел в широкую пещеру. Здесь вовсю летал холодный ветер и сыпалась каменная крошка. Было темно, поэтому глаза не сразу различили три прохода. Один из них вёл дальше наверх. Второй спускался куда-то вниз, и оттуда пахло сыростью. Третий же вёл прямо, вдоль горного хребта.

Несмотря на то, что голоса доносились сверху, мужчина предпочёл изучить прямой коридор. Именно с него тянуло свежим воздухом. Там же он нашёл камень поудобнее, словно обтёсанный специально для пальцев. Таким запросто можно размозжить любой череп.

Сменив своё «оружие», Дорфман усилил шаг. Примерно через сотню метров лаз заметно расширился, а затем и вовсе закончился просторным пещерным залом. Отчасти он напоминал пирамиду на вершине Харнаурды-Кей: такой же круглый углублённый пол, сводчатый треугольный потолок, несколько узких проёмов в стене, выводящих наружу. Судя по звукам, там уже вовсю грохотал ливень. А самое главное — в конце зала возвышался каменный крест, накрытый тонкой золотистой сеткой. Она сверкала и переливалась, как сломанные механизмы в зодиакальном круге заснеженной пирамиды. Значит, это был какой-то особый материал, призванный сдерживать того, кто под ним находится.

Отсюда разглядеть очередного пленника гор не получалось. Впрочем, Юрий Наумович не горел желанием это делать. Ему хватило короткого общения с непредсказуемым Зибуэлем, от которого едва удалось унести копыта. А «будить» нового рогатого чудика не входило в его планы. Поэтому мужчина даже не стал трогать странный каркас из переливающейся сетки и осторожно вернулся в коридор.

— Вот так! — протянула Ирина с блаженно весёлым выражением лица. — Будешь знать, как кусаться, псина!..

Она крутилась на небольшом балконе, с которого открывался вид на ущелье. Дождь стеной закрывал пейзаж на соседний горный хребет. Снегирёва же не обращала на это никакого внимания, увлечённая сидящим перед ней Овчаренко. Она обвязывала его ржавыми цепями. Парень выглядел ужасно: весь в чёрной грязи, на голове прилипла жёлтая трава, вдобавок в одних только трусах и то рваных. Впрочем, Ира тоже была далека от своего человеческого облика. У неё изо лба торчали тонкие рожки. Волосы закручены на какую-то деревяшку, торчащую посреди головы. Мокрые локоны свисали на грязные плечи, напоминая причудливые вытянутые уши. На ней имелся лишь бюстгальтер с порванной бретелькой. На поясе были повязаны какие-то лохмотья.

В принципе, эта колоритная пара дополняла друг дружку, занимаясь непонятной эротической игрой. Лев пытался брыкаться, но девушка села на него верхом и скрутила ему шею цепью. Несмотря на их внешний вид, Дорфман почувствовал, что ему нравится происходящее. Да и полуобнажённая девица подействовала на него возбуждающе. Он быстро вышел из коридора, отбросил булыжник и накинулся на Снегирёву. Та мигом заверещала, словно милицейская сирена. Овчаренко, бренча цепями, попытался отползти в сторону коридора, но споткнулся и упал набок.

Юрий Наумович получил пару царапин. Когти у Ирины оказались довольно внушительными, и она махала ими с кошачьей прытью. Однако сопротивляться было бессмысленно. Дорфман отпихнул её к металлической ограде, за которой лил дождь, и на ходу расстегнул свою ширинку.

— С чернявой не вышло, — похотливо заговорил он, прижав ассистентку Герды, — а с тобой у нас всё получится!

Мужчина принялся трогать кричащую Снегирёву, пытаясь нащупать что-нибудь под лохмотьями на талии. Но рогатая девушка вдруг выхватила из ограды балкона острый прут и воткнула его в шею насильника.

Дорфман захрипел. По его правому плечу заструился гематит. Разозлившись на такую реакцию, Юрий Наумович наотмашь ударил Ирину. Та отлетела влево вдоль ограды и врезалась в ржавые прутья. Конструкция балкона затрещала, и в каменистой плите мигом образовалась трещина. Раненый начальник оперативников едва успел отойти назад, как вся ограда разом обрушилась в ущелье. Лишь протяжный визг Снегирёвой донёсся снизу и растворился в шуме дождя.

Лев, скованный цепями, пытался что-то промычать. Лишь сейчас Юрий Наумович заметил, что у его бывшего подчинённого во рту торчал кусок земли. Испугавшись происшествия с неподступной Ириной, мужчина схватил связанного Овчаренко и оттащил подальше от осыпающегося края балкона.

Отодрать с губ шматок грязи получилось не сразу, словно его приклеили чем-то очень крепким. Пришлось вместе со странным кляпом сорвать и часть кожи. По лицу мычащего парня потёк гематит.

— Тьфу! Наконец-то! — с одышкой произнёс Лев, скорчившись на полу коридора. — Эта чувырла чуть не прибила меня!..

— Эта доходяга сумела повалить такого здоровяка? — усмехнулся Дорфман, оттирая пальцы об стену. Грязь со рта парня оказалась очень липкой, почти как древесная смола.

— Развяжи уже меня! — недовольно вскричал Овчаренко, брыкаясь в своей неудобной позе. — Руки затекли же!..

Юрий Наумович с сожалением посмотрел на полуразрушенный балкон, затем на свою расстёгнутую ширинку, из которой топорщились трусы, и мрачно улыбнулся.

С такой же мрачной улыбкой Зибуэль встретил дождь. Капли оказались хоть и холодными, но долгожданными. Он расставил в стороны руки и приподнял голову. Наконец-то удастся смыть с себя бычью кровь.

Заметив его позу, Ксения решила последовать примеру и тоже порадовалась начинающемуся ливню. Ян не прекращал попытки вытащить изо рта камень, уже сплошь покрытый слюнями и прилипшими к ним комарами. Насекомые хоть и не кусались, но сильно раздражали глаза, шевеля крылышками и полосатыми брюшками. Впрочем, дождь быстренько смыл весь этот гнус с твёрдого предмета, застрявшего в зубах Малинина.

— Может, переждём вон там? — предложил Гостицин, указав на подножие ближайшей горы.

— Ты уже похож на тойфель, — парировал люциферит, расправив заодно и короткие крылья. — Мойся, горный дождь самый квельфриш…

Плетущееся позади существо с восемью конечностями тоже без энтузиазма восприняло ливень. От Сако и Мирона остались только головы, да и те раздулись, словно их изнутри распирали газы. Говорить это создание не умело. Оно вообще не издавало никаких звуков, кроме одышки и шороха неповоротливого тела.

Сергей Владимирович с омерзением посмотрел на это страшилище и решил помолчать. Ему совсем не хотелось повторить их судьбу, равно как и мокнуть под проливным дождём. Поэтому мужчина осторожно приблизился к валунам, выискивая между ними хоть какое-то пространство, в котором можно было бы укрыться. И в этот самый момент сверху донёсся скрежет, а за ним и приближающийся визг.

В одно мгновение вокруг попадали камни и куски арматуры. Малинина отбросило от удара по плечу. А прямо перед Гостициным рухнула Ирина. Грязь с травой и водой разлетелась во все стороны, забрызгав ошеломлённого начальника УВД. Девушка же не шевелилась, издавая лишь слабый стон.

— Найн! — воскликнул Зибуэль, когда Сергей Владимирович хотел наклониться к несчастной Снегирёвой. — Отойди!

Повторять приказы теперь не приходилось. После инцидента возле ненецкого кладбища все присутствующие резко стали послушными. Сапуренко же понимала своего нового покровителя буквально с полуслов. Она замерла в боевой стойке, словно ожидая нападения. Дождь бил её по тёмным волосам и изменившемуся лицу. С момента непонятной процедуры на деревянных захоронениях ненцев Ксения заметно похорошела. Она стала более изящной, подвижной и ловкой. Видимо, люциферит снабдил её какой-то мёртвой энергией, которой питался сам. Это могло бы объяснить рога, которые у девушки выглядели гораздо мощнее, чем у всех остальных. Исключение, разве что, составлял сам Зибуэль. Его демонические атрибуты устрашали — могущественные ноги с широкими копытами, когтистые руки с прожилками набухших мышц, располневшее в несколько раз лицо, острые зубы, горящие глаза и широкие бычьи рога, торчащие в разные стороны. Такими он запросто мог пронзить любого, кто ему не понравится.

Выждав пару минут, люциферит приблизился к упавшей Ирине. Она по-прежнему не двигалась, хоть и была жива. Дождь смыл с неё гематит, проступивший сквозь трещины на плечах и животе. Девушка, зажмурившись, прерывисто стонала. Зибуэль удивлённо посмотрел наверх, потом на остатки обрушившейся ограды балкона и подозвал Сапуренко.

— Ист ес нёйтих? — коротко поинтересовался он, потрогав повреждённую руку Снегирёвой.

— Она хорошая, — сделала Ксения жалостливый вид и погладила несчастную по рожкам.

— У тебя передо мной большой шёлден, — предупредил люциферит с коварной усмешкой и указал на гору.

Следователь тут же бросилась к валунам, оттолкнув Гостицина. Она напоминала охотничью собаку, которой велели притащить подстреленную дичь. Сапуренко змейкой пролезла в проём у подножия горы и поспешила изучить внутренности пещеры.

Зибуэль же впился в губы раненой Ирины, отчего та разом задрожала. Со стороны это выглядело так, будто девушку пробрало током. Она оттолкнулась от люциферита, запищала тонким нечеловеческим голосом и вдруг быстро поползла подальше от горы.

Сросшиеся Сако и Мирон отпрянули в сторону, испугавшись, что Снегирёва сейчас нападёт на них. Ян, придерживая камень во рту, попытался пнуть её. Однако ассистентка Герды с грацией ящерицы пронеслась мимо своих сородичей, подпрыгнула на болотной кочке и плюхнулась в ручей. В воде она почувствовала себя легче, перевернувшись пару раз, словно раненая рыбина. Девушку подхватило течение, и она понеслась вниз по ущелью.

— Подберём унтервейгс, — успокоил всех люциферит, расправил крылышки и оторвался от земли.

Он кое-как поднялся в воздух, чувствуя, что раздача бесам мёртвой энергии — не самое удачное его решение. А ведь ещё предстояло добраться до города. Поэтому больше спасать кого бы то ни было ему не хотелось. Стоило экономить силы для собственной безопасности.

Когда Зибуэль поравнялся с полуобрушенным балконом, морщась от бомбардировок дождя, его взгляду предстала странная картина. В проёме под каменной аркой пыхтел Дорфман. Под ним пытался извиваться Овчаренко. Кажется, эта пара рогатых пыталась устроить секс прямо у него глазах. Правда, у озабоченного начальника оперативников получалось плохо. Его пленник хоть и был связан цепью, но всячески брыкался и полз вглубь пещеры, что-то негромко говоря.

Ксения сюда ещё не успела добраться, блуждая где-то в недрах горы. Поэтому люциферит, с минуту понаблюдав за происходящим, подошёл к копошащимся бесам и постучал указательным пальцем по спине Юрия Наумовича. Мужчина нервно повернул голову, а затем и вовсе отпрыгнул в бок. Штанов на нём не оказалось, так что Зибуэль увидел ноги Дорфмана, поросшие густой серой шерстью. Лев же облегчённо вздохнул, оставшись в своей неудобной позе.

— Он мой человек! — принялся возмущаться начальник оперативников. — Я могу делать с ним всё!

— Цвайфелёз, — спокойно ответил люциферит, осматривая неудавшуюся жертву изнасилования.

— И это я помог тебя освободить, — вставил Юрий Наумович, помахивая дрожащими руками. Он не знал, что лучше сделать — прятать своё причинное место от взгляда крылатого демона или же принять воинственный вид и отбить «добычу». — У того беса-проводника ничего бы не получилось. Я подобрал для тебя всех по знаку зодиака. Поэтому ты мне обязан своим воскрешением…

— Ах, да! Как видишь, я тебя до сих пор хат нихт гётётет, — с подозрительной улыбкой отозвался Зибуэль, прислонившись плечом к шершавой стене. — Ты же не просто тойфель. Тебя тянет на фляйшлих утехи, а?

— Тебя это не касается, — проворчал Дорфман, всё же спрятав пах ладонями. Правда, даже их не хватало, чтобы загородить мошонку от насмешливого взгляда люциферита.

— А я и не претендую. Мне больше нравится вайблих. А вот инкубы любят вайлёс. Поэтому не отказывай себе ни в чём. Вперёд, лёус.

Он вдруг отошёл немного назад, жестом приглашая его вернуться к связанному Овчаренко.

— Не, ну вы чё! — возмутился Лев, задёргавшись в своих цепях. — Я не пидар! Развяжите меня, а? Я много, что умею…

— Например? — заинтриговался демон, опустив на него надменный взгляд.

— Хотите, оторву этому гандону всё, что висит? — вызвался чумазый парень.

— А у него вроде нихт цейнть, — ухмыльнулся Зибуэль, обменявшись с Юрием Наумовичем дружественным взглядом.

— Ну не надо, а! — принялся паниковать Овчаренко с одышкой. — Ну как же ж…

— А ты попроси, — с плотоядной усмешкой обратился к нему люциферит.

— Прошу… Я прошу тебя! Пожалуйста! Умоляю!!!

Лев стал верещать, перекрыв шум дождя. Лицо Дорфмана исказила гримаса напряжённости. В какой-то момент он поверил, что беглец из Харнаурды-Кей даст ему возможность вдоволь поизмываться над молоденьким подчинённым. Но Зибуэля растрогал нервный крик парня, и он щёлкнул пальцами. Цепи мигом порвались на нём в нескольких местах.

Овчаренко вскочил на грязные ноги и, не поправляя трусы, хотел дёрнуться к начальнику, чтобы как следует надавать ему за попытку изнасилования. Однако демон зацокал языком, заставив перепачканного милиционера застыть на месте.

— Он же какой-то штатсбеамтэ? — уточнил люциферит.

— Я возглавляю оперативный отдел уголовного розыска, — скороговоркой сказал Юрий Наумович, разочарованно уставившись на Льва. — У меня в подчинении десять бойцов!

— А-а-а, дас ист бюквим для инкуба, — подметил Зибуэль и обернулся в пещерный коридор, по которому сюда бежала Сапуренко. — Сейчас послушаем, что скажет моя гюнстлинг…

Ксения недоумённо уставилась сначала на чумазого Овчаренко, остановив взгляд на его приспущенных трусах. Затем она посмотрела на Дорфмана, сидящего в углу балкона с руками на мошонке.

— Этот козлина хотел меня трахнуть! — озлобленно выдохнула следователь, ткнув когтистым пальцем в пожилого мужчину.

— Ты анштосс неймэн на него, а? — уточнил Зибуэль с видом воспитателя детского сада.

— Это он меня подстрелил! — прорычала Сапуренко, еле сдерживая себя, чтобы не накинуться на предателя.

— Да, но без него мы бы не смогли с тобой кенненлеарнен, — внёс демон очередной аргумент, будто играя с присутствующими бесами. — И теперь ты штеакер, шёнар и достойна моего айнкрайзунг, не так ли?

Девушка лишь закусила нижнюю губу, да так, что по подбородку потекла капля гематита.

— Видишь, двое твоих коллегэн желают тебя люнхен, — обернулся люциферит к Дорфману, расправив когтистые пальцы на руке подобно вееру. — А я даже не знаю, стоит ли их цурукальтен, а?

— Тебе нужно же в город? — быстро сообразил Юрий Наумович, подобрав под себя мохнатые копыта. — У меня там всё схвачено. Организую тебе шикарный приём. Хочешь, к мэру наведаемся. Хочешь, к прокурору. Я всех знаю, и все знают меня…

— А у меня уже есть ляйтендер полицайбематер, — поиграл Зибуэль мускулистыми плечами, словно дразня инкуба. — Зачем мне кляйне полицист перверз?

— Гостицин не надёжный человек…

— Бес, — поправил его демон. — Они все — бесы.

— Да, бесы, — признал мужчина, поднявшись с треснутого пола. — Но они все так — шушера. А я… как ты сказал, кто я?

— Предпочитаю, когда ко мне обращаются с приставкой «Герршер», — расплылся люциферит в шутливой улыбке, показав ему жёлтые острые зубы.

— Конечно, герршер… Я инкуб? Да? Значит, я более ценен. И все мелкие менты работают напрямую со мной, а не с этим Гостициным. Тот сидит в кабинете и общается обычно с формальной властью. А я выполняю всю полевую работу. Тебе нужен Юршорск, герршер? Тогда тебе буду полезен я, а не вся эта грязно-бесовская тусовочка!..

Ксения замахнулась, оскорбившись от таких слов. Однако Зибуэль придержал её руку, продолжая радостно посматривать на рассудительного Дорфмана.

— А он мне гёфельт, — отозвался демон, подойдя к нему поближе. — Умеет убяриден. И город захватить поможешь, а?

— Хочешь, сожгу там всё к хренам! — принялся хвастаться Юрий Наумович своими способностями. — Хочешь, проведём сегрегацию среди местных. Я на всё согласен!

— Вот так надо предлагать условия гёшефт! — торжественно воскликнул люциферит, подняв указательный палец с массивным серым когтём. — А не ныть, помогите да отпустите…

— Но я… — попыталась возразить Сапуренко, сжимая кулаки.

— Иди отмой своего фройнд, — грозным голосом приказал Зибуэль. — Мне не нравятся грязные тойфель.

Пришлось оставить своё мнение при себе.

Лев уже спешно спускался по пещерному коридору, торопясь на выход. Ксюша поплелась за ним, молча покусывая губы. Когда они оба оказались вне зоны видимости демона, девушка несколько раз постучала кулаками по стене. Камешки посыпались ей под ноги.

— А нельзя просто убежать? — обратился к девушке Овчаренко, пытаясь на ходу оттереть с лица остатки липкой грязи.

— Тогда я посмотрю, как твои яйца закопают прямо в этих горах, — огрызнулась Сапуренко, поглядывая на оцарапанные костяшки пальцев.

— Кто он такой? — перешёл парень на шёпот. — Он нас не ухайдакает?

Следователь вдруг накинулась на своего приятеля и вцепилась ему в лицо.

— Ещё раз скажешь про герршер чё-нить такое, — принялась шипеть Ксения, — и я порежу твою морду на ленточки!

Глаза её вдруг вспыхнули крошечным зеленоватым огоньком, совсем как у люциферита. Мокрые волосы принялись завиваться на острые рога, будто чьей-то невидимой рукой. Девушка выглядела пугающе, так что у Льва не нашлось никаких возражений. Ксюша отбросила спасённого милиционера вперёд и перешагнула через него, очутившись в просторной пещере с несколькими проходами. Она повернула голову к коридору, за которым скрывался зал с неведомым пленником, приподняла нос и следом вздрогнула.

— Шагай! — прикрикнула Сапуренко хромающему Овчаренко, толкнув его в сторону спуска.

Сама же с опаской посмотрела на загадочный проход, чувствуя, что там находится кто-то не менее могущественный, чем Зибуэль.

Дождь постепенно ослабевал. Видимость в ущелье стала улучшаться. А вот землю захватили потоки воды. Ручей увеличился в несколько раз, вынудив Яна и восьмиконечного Сако-Мирона прижаться к подножию горы. Гостицин же стоял на противоположном берегу, уловив подходящий момент для того, чтобы держаться от своих сородичей подальше. И хуже всего было то, что рядом с ним стояли ещё две фигуры. Это были Охтин и Пелевец. Они нервно общались, каждый раз поглядывая на полуразрушенный балкон на соседней горе.

Ксения сначала обрадовалась появлению знакомых лиц, но быстро напряглась. И Сергей Владимирович, и Валентин ей совсем не нравились.

— Ксюша, ты жива! — воскликнула Герда, помахав подруге сложенной телескопической удочкой.

Поток мутной воды между ними усиливался буквально на глазах. Течение становилось бурным, превратившись в полноценную горную реку. Такую не преодолеть вброд. Да и проплыть вряд ли удастся — сразу же унесёт вниз по ущелью.

— Чё ты задумала?! — крикнула в ответ Сапуренко, взобравшись на самый высокий валун, чтобы получше рассмотреть обстановку.

— Всё в порядке, — сказала Пелевец с мирным жестом. — У нас у всех есть шанс вернуть себе человеческий облик…

— Вернуть? — оживился Лев, выбравшись из пещеры.

— Назад! — приказала следователь, вновь глянув на него горящими глазами, а затем ткнула когтистым пальцем в сторону Гостицина. — Он с нами. Пусть остаётся на месте!

Герда недоумённо обернулась на начальника УВД.

— Нам лучше убраться отсюда, — вновь произнёс мужчина тревожным голосом. — С этими придурками шутки плохи.

— Они всего лишь бесы, — ухмыльнулся Охтин, вооружённый ножом, найденным по пути от болота. Видимо, его обронил убегающий Дорфман или какой другой суетливый тип, перевоплотившийся в рогатое создание.

Малинин принялся махать руками своему шефу, демонстрируя камень, застрявший во рту. Впрочем, Валентин и так догадался, что общение с Зибуэлем прошло с последствиями для каждого из членов поискового отряда. А вот поведение Ксении его порядком озадачило. Она спрыгнула с валуна и ударила мычащего Яна прямо в живот. От такого парень скорчился и упал на мокрую землю.

— Не лезь, понятно! — продолжала злиться Сапуренко, обращаясь к подруге, стоящей на противоположном берегу. — Никто не помешает герршеру, тем более ты!

— О чём ты, Ксюш? — пыталась уточнить патологоанатом позицию неузнаваемой девушки. — Нас много, а этот люциферит всего один. Мы заставим его вернуть всё, как было…

— Хрена с два! — выкрикнула Ксения, и тёмные локоны вновь обвились вокруг её острых рогов. — Гостицин — наша добыча! Он нужен для герршера!

— Говорю вам, они невменяемы, — твердил Сергей Владимирович, нервно переминаясь с ноги на ногу. — Этот крылатый умеет творить всякое колдовство. Он Сако и Мирона вон срастил в одно тело.

В этот момент восьмиконечное чудовище с двумя головами поднялось на ноги и припало к склону. Вода вовсю подступала к участку, на котором оно расположилось. Поэтому не оставалось ничего иного, как ползти наверх. И это ему весьма успешно удавалось. Сако-Мирон напоминал огромного паука, который застыл на вертикальной скальной стене и был готов к прыжку.

— Крылатый? — вдруг переспросил Валентин с тенью беспокойства на лице. — У него же не было никаких крыльев.

— Он меняется, — поспешил пояснить Гостицин сквозь не прекращающиеся вопли Сапуренко. — На ненецком кладбище что-то усилило его. Если не хотите, чтобы он поотрывал всем нам головы, лучше бежать!..

— Нет, никуда мы бежать не будем, — оспорила его затею Герда, покрепче сжав удочку. — Надо схватить его и выбить признание, как всё повернуть вспять.

— Крылья это плохо, — признал Охтин, подняв тревожный взгляд на соседнюю гору. — С крыльями он гораздо сильнее…

В этот самый момент с полуразрушенного балкона спикировала серая фигура. Зибуэль пролетел над бурлящей водой и со свистом пронёсся над головами мятежников. Пелевец и бородатый ангрилот вовремя пригнулись. А вот Сергей Владимирович оказался аккурат на линии атаки. Люциферит подхватил его, попытался поднять в воздух и даже пронёс несколько метров вперёд. Однако его когтистые руки не выдержали такую ношу. Гостицин буквально через пару секунд рухнул в потоки грязной воды. Зибуэль же недовольно глянул на свои дрожащие руки.

— Он слаб, — заключил Валентин, поднял ближайший мокрый камень и запустил его в демона.

Тот не успел даже увернуться, получив удар по плечу. Это разозлило люциферита ещё больше, и он двинулся по воздуху обратно на противников. Пока Охтин поднимал очередной камень, Герда размахнулась удочкой и врезала ею по налетевшему Зибуэлю. От столкновения они оба не смогли удержать равновесие. Женщина повалилась на зелёные кочки, а крылатый враг угодил в дождевую реку. Правда, течение не сумело унести его вниз следом за Гостициным. Демон успел ухватиться за прибрежные камни. И едва он попытался выбраться из стремительного потока, как сверху на него обрушился ангрилот.

Нож несколько раз вошёл в шею и плечи люциферита. Тот отмахивался левой рукой, а правой продолжал удерживать себя на плаву. Ксюша суетливо бегала на другой стороне реки, крича всяческие ругательства. Поняв, что её «герршер» проигрывает схватку с двумя бывшими товарищами по экспедиции, она ринулась к Сако-Мирону и нервно стащила его с горного склона.

Герда тем временем подобрала треснутую удочку и с сожалением поняла, что та уже ни для чего не пригодна. Впрочем, присоединиться к Охтину в его атаках на Зибуэля она тоже не могла. Мужчина сидел на непрочном камне, из-за которого мелькали когти демона. Валентин ловко увёртывался от них, продолжая наносить противнику раны почерневшим лезвием. Вот только очередной удар по телу люциферита оставил ангрилота без оружия. Нож треснул и рассыпался, словно глиняный. В следующий миг Зибуэль ударил соперника по бороде краем массивного рога, заставив того отпрянуть от бурлящего потока.

Впрочем, радость бывшего пленника из Харнаурды-Кей была недолгой. Едва он, залитый собственным гематитом, попытался выбраться на берег, над ним нависла Пелевец. Женщина держала обеими руками большой камень, поросший жёлтым лишайником. Если бы она тотчас обрушила его на Зибуэля, демон утонул бы в грязных водах дождевой реки. К тому же, от такой тяжести запросто треснет его голова.

— А-а-а, так ты не сдохла!.. — протянул он насмешливым голосом, поняв замысел патологоанатома.

— Я же змееносец, — ухмыльнулась в ответ Герда.

— В прошлый раз именно тебя харст из варпаст, — поведал люциферит, застыв в бурлящей воде.

— Это я поняла, — кивнула патологоанатом. — Вопрос в другом — как всё это исправить?

— А вот ты отойди на пару митэр, — предложил демон, хищно прищурившись. — Тогда всё корригиерт…

— Нет, ты сейчас скажешь, как всем нам избавиться от рогов и копыт. А я тогда тебя пощажу.

Зибуэль принял задумчивую гримасу. Гематит уже перестал выливаться из ран на его шее. Буквально на глазах они исчезали, словно рисунки, смываемые водой.

— Многие мечтают стать тойфель, — сказал люциферит удивлённым голосом. — А ты хочешь обратно свою кляйне зилле?..

Пелевец приподняла камень повыше, будто намериваясь его тут же сбросить.

— Уберцойг-уберцойг! — поспешил демон и, улыбнувшись, повернул голову к противоположному берегу. — Просто отпили свои хёрняр, а на копытца надень резиновые цанерзац. Будет выглядеть вполне себе мэншлих!

Герда не успела сообразить, что задумал её противник. В следующий же миг над дождевой рекой пронеслось что-то большое и тёмное. Оно рухнуло на берег, едва не задев патологоанатома. Камни под женщиной задрожали и пришли в движение. Вода хлынула с новой силой, захватывая теперь эту часть суши. Напротив стоял Сако-Мирон, поднимая новый валун возле подножия горы. Ксения указывала ему, куда надо кидать тяжёлый снаряд. Восьмиконечный монстр вновь размахнулся и направил огромный камень прямо в Пелевец. Ей пришлось оставить свою затею.

Валун перелетел реку и с очередным грохотом сотряс берег. По скалистой стене, возле которой упала Герда, пошли трещины. Сверху посыпалась каменная крошка. Если не убраться отсюда, как предлагал Гостицин, то капитуляция перед сторонниками люциферита будет неизбежна. Так и поступил Охтин, который уже двигался вдоль горного подножия, придерживая кровоточащий подбородок.

Женщина отпрыгнула от нового громоздкого снаряда, который послали в неё Сако-Мирон, и поспешила вслед за Валентином. Демон тем временем вскарабкался на берег и стряхнул с себя грязную воду. Заметив убегающую Пелевец, он обрадовался и ринулся за ней. Правда, буквально через несколько метров его настиг очередной серый валун, запущенный восьмиконечным чудовищем.

— Дебил!!! — прокричала Сапуренко на противоположном берегу и накинулась на нерадивого двухголового помощника.

Зибуэля придавил тяжёлый камень, так что остались видны только его копыта и когтистые руки, беспомощно дрожащие, словно в смертельной агонии. Пелевец остановилась в растерянности от такого поворота событий. Теперь преимущество снова перешло на её сторону. Она вернулась, перелетела через пару кочек и запрыгнула на валун как раз в тот момент, когда демон попытался скинуть его с себя.

— Ты чё делаешь! — донёсся озлобленный крик Ксении. — Я же тебя в пыль сотру!

— Попробуй, — глумливо отмахнулась от неё женщина и заглянула в отверстие между валуном и подножием горы. Там как раз торчала сплющенная голова люциферита. — Ты там жив?..

В ответ Зибуэль сумел лишь прохрипеть что-то невнятное.

— На чём мы остановились? — принялась усмехаться Герда, осознавая собственное превосходство. — Ах, да! Ты хотел рассказать, как вернуть всё обратно, не так ли?

В следующий же миг она почувствовала, как камень под ней стремительно нагревается. От него пошёл пар, словно от раскалённой печи, на которую плеснули водичкой. Не успела женщина сообразить, что этот трюк устроил поганый демон, как валун дёрнулся с места и пулей пересёк пространство над рекой. Пелевец упала вместе с ним на соседний берег, сбив с ног полуголого Льва. Зибуэль же перевернулся на бок, трогая на себе проломленные рёбра. Выглядел он теперь отнюдь не столь воинственно, как несколько минут назад. Да и подняться на искривлённые копыта ему не удавалось.

— Чёрт! — выругался Охтин, наблюдая за этой картиной в паре десятков метрах от люциферита.

Его раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, никакого оружия у ангрилота не осталось. Единственный нож рассыпался на кусочки из-за гематита демона. С другой стороны, ему хотелось отомстить за свой повреждённый подбородок. К тому же, Зибуэль сейчас представлял жалкое зрелище, хоть и имел какие-то способности противостоять врагам. Глянув на его последователей, суетящихся на соседнем берегу, Валентин поспешил назад к месту схватки. Если не вручную, так по крайней мере камнями вполне удастся одолеть люциферита.

Пелевец корчилась от боли. При этом она не получила никаких травм от падения с высоты. Куда как больше проблем вызвал внезапно нагревшийся под ней валун. Женщина посмотрела на обожжённые ладони и хотела опустить их в холодную воду, но из-за треснутого камня, на котором она прилетела, выскочила Сапуренко. Выглядела следователь разъярённо: оскалила зубы, ставшие у неё подозрительно острыми, напрягла когтистые пальцы и размахивала рогами.

Не сказав ни слова, девушка набросилась на подругу, схватила её за грязные волосы и несколько раз ударила головой об горячий валун. Герда лишь беспомощно махала руками, не ожидав, что Ксения окажется такой сильной. Однако и разозлённая следователь не рассчитала своих возможностей, тоже задев раскалённый камень. К тому же, под ним по земле разрастались трещины, образуя причудливую паутину вдоль всей части берега. Этой заминкой и воспользовалась Пелевец, отползя в сторонку.

Овчаренко приходил в себя от очередной неудачи. Буквально считанные минуты назад его чуть не изнасиловали в пещере, потом едва не избили из-за желания сбежать, а теперь ещё и сбили с ног дымящимся валуном. Поэтому драка двух барышень ему была мало интересна. Он ковылял обратно к проходу в гору, желая пересидеть кавардак где-нибудь внутри. Правда, путь ему преградил Дорфман. Мужчина появился из проёма, который раньше скрывали камни. На нём уже были штаны, которые Юрий Наумович как раз пытался поправить. Увидев несостоявшуюся жертву своей демонической похоти, он принял недовольный вид и с размаху ударил его ногой. Лев отлетел обратно к раскалённому валуну, сбив рычащую Ксению. Девушка как раз собиралась нагнать ненавистную Герду, но упала в воду, которая прибывала сюда с каждой новой минутой.

Охтин сбросил на Зибуэля камень средних размеров, заставив того вновь лежать. Не дожидаясь, пока демон устроит очередной дьявольский фокус, Валентин пнул его в бок, а вдобавок придавил копытом голову. Впрочем, та и без этого имела болезненный вид — сплошь залитая гематитом и с видимыми трещинами вдоль всей черепушки. Разве что рога люциферита сумели уцелеть от соприкосновения с валуном, который столь неаккуратно запустил Сако-Мирон. Впрочем, убить предводителя вновь обращённых бесов просто так не получится. Травмами его можно лишь ненадолго сдержать от активных действий. В то же время способности демона были близки к нулю. У него имелись совсем не большие крылья, отсутствовала сноровка, да и новые раны заживали уже не столь быстро, как должно быть у подобных существ. Вероятно, ему не хватало мёртвой энергетики, которой питались все рогатые создания. Это могло бы сыграть на руку, и Охтин схватил своего противника за копыто.

Герда тем временем поднялась и оценила обстановку. Пока Ксюша приходила в себя от столкновения со Львом, женщина опасливо посмотрела на трещащую под копытами землю и отпрыгнула назад. Дорфман выглядел воинственно, направившись следом за ней. То ли он был заодно с этой шайкой Зибуэля, то ли вновь пожелал заполучить тело для плотских утех. Так или иначе, но Пелевец решила не испытывать судьбу и в пару прыжков оказалась перед мычащими Сако и Мироном. Восьмиконечное чудовище попыталось остановить её, однако промазало. Патологоанатом юркнула между его ногами и побежала вдоль скалистой стены вниз. Отсюда было лучше видно, что происходит на противоположном берегу.

Валентин тащил люциферита к реке. Тот даже не пытался сопротивляться, оставляя за собой чёрный маслянистый след. Значит, сражение с ангрилотом не прошло для него без последствий, чему Герда сильно обрадовалась. Осталось лишь присоединиться к ним, а для этого надо как-то преодолеть бурлящий поток дождевой воды.

— Пошли! — скомандовала Пелевец Яну, которого обнаружила за углом.

Парень с камнем во рту нерешительно наблюдал за происходящим. В ответ он лишь помотал головой, из-за чего слюни, текущие сквозь треснутые губы, разлетелись по сторонам тонкими паутинками. Отмахнувшись от неузнаваемого Малинина, Герда жестом обратилась к Охтину и указала вперёд. Возможно, там, чуть дальше, имелось более узкое пространство, чтобы перебраться к своему новому единомышленнику. Вот только Зибуэль в этот момент внезапно очнулся и ударил ангрилота вторым копытом, заставив его упасть на колени. Бормоча что-то бессвязное, люциферит подполз к своему противнику и схватил за шею. Они оба свалились в воду, размахивая руками.

Наблюдая за этой напряжённой сценой, Пелевец позабыла про озлобленных товарищей по экспедиции. Сзади на неё накинулась Ксюша, оцарапав плечи и спину. Ударив ту в ответ пару раз, Герда сумела отправить подругу в мутную воду. А вот противостоять Дорфману было сложнее. Инкуб налетел, словно танк, сбив женщину с копыт. Они оба рухнули на мокрую траву, при этом Юрию Наумовичу удалось взобраться на всклоченную жертву. Правда, сорвать с неё грязную майку он не успел. Сзади стал нарастать какой-то грохот, а земля вокруг затряслась. Ян, прижавшийся из-за потасовки к подножию горы, испуганно посмотрел в сторону раскалённого валуна. И его глаза чуть не вывалились из орбит. Эту эмоцию повторил и Дорфман, сидя на брыкающейся Герде. Ксюша же ринулась вперёд, словно рассчитывая спастись.

Валун с треском провалился под землю. Пространство вокруг него стало осыпаться, образуя огромную чёрную пропасть. Оттуда бежал Овчаренко, но разрастающаяся яма опередила его и проглотила в считанные секунды. Юрий Наумович понял, что не стоит даже дёргаться — никто не сумеет избежать неминуемой гибели. В следующее мгновение он вместе с кричащей Гердой полетел вниз.

Грохот был слышен повсюду. Задрожали окрестные горы и деревья, поливаемые холодным дождём. Это заставило Ламбранта остановиться в неуверенной позе, будто сейчас и он свалится неизвестно куда. Аделард настороженно задёргал рогатой головой, метая взгляд на макушки ближайших скал. Леонид от неожиданности выронил голову Филлопона, из-за чего тот разразился порцией ругательств.

— Чего это такое?! — спросил Вадим тревожным голосом. — Лавина???

— Да какая, на хрен, лавина! — обозлился Борисов, продолжая всматриваться в тёмные горы. — Здесь и снега-то почти не осталось…

— Землетрясение? — предположил Дружинин, не торопясь поднять череп Зерданского.

— Зибуэль, — недовольно прошипел Павлов, чувствуя, что находчивый соплеменник начинает его раздражать своими выходками.

Оба беса уставились на объеденного эфонадами люциферита, будто ожидая каких-то подсказок к дальнейшим действиям.

— Думаешь, он уже захватывает город? — опешил Плетнёв, поправляя изумруды в глазницах своего напарника по телу.

— Юршорск так-то далековато отсюда, — подметил Леонид, смахивая дождевые капли со своего лица. — А гремит где-то совсем рядом же…

В эту же секунду тряска стихла. Ламбрант проверил копытом прочность земли перед собой и сделал пару неуклюжих шагов. Он чувствовал, что где-то поблизости находится мёртвая плоть. Собственно, именно на этот «запах» они все и шли до того, как случился странный грохот где-то впереди. Продолжался он не дольше минуты, но всё равно вызывал опасения.

— Может, вернёмся? — предложил Вадим.

— Куда?! — рявкнул в ответ Борисов.

— Туда, где не гремит хотя бы!

Дружинин опомнился, увидев на траве Филлопона. Он быстро поднял его и тут же отдёрнул руку, укушенный разозлённым черепом.

— Кусок тупицы! — принялся рычать Зерданский с новой силой. — Зачем тебя вообще вытащили! Замуровать бы этого криворукого в ближайшей пещере и всё!

— Простите, — промычал парень, глядя на капельки гематита на повреждённом пальце.

Люциферит же продолжал идти дальше, оставив своих попутчиков соревноваться в громкости голосов. Ему не терпелось добраться до источника мёртвой энергии, которой так не хватало, чтобы восстановить силы. Впрочем, он понимал, что для его убогого состояния понадобится не один труп и даже не одно кладбище. Для начала не помешало бы обзавестись нормальными копытами и вернуть хваткость своим костлявым рукам. О чём-то большем в горной местности мечтать уже не приходилось. Поэтому ненецкие захоронения, открывшиеся за поворотом ущелья, манили Павлова к себе, словно свежеиспечённый торт голодного ребёнка.

Ламбрант усилил шаги, не боясь уже ни дождя, ни подозрительной тишины. Он подобрался к дереву, прижался к его мокрой коре, как к чему-то живительному, и опустился на исклёванные колени. Вот только его ожидало разочарование. Первая же могила оказалась разрушена, а её энергетическое содержимое — разграблено. Рыча, будто собака, люциферит пополз прямо на четвереньках к следующему захоронению и обнаружил там то же самое. Всюду валялись щепки от древесных каркасов, какие-то мелкие вещи вперемешку с грязью, но ни одного весомого кусочка мёртвой плоти. Павлов захотел перейти на крик от злости, что ненавистный собрат вновь успел опередить его в «пище», однако понял — это лишь отнимет остатки сил.

Когда Аделард, обмениваясь гадостями со своим напарником по телу, вышел к ненецкому кладбищу, он застал люциферита за странным занятием. Тот ползал между разрушенными могилами, трогая каждую мелочь и поднося её к остаткам носа. Ламбрант напоминал сейчас дистрофика, который после долгого голодания подбирал каждую крошку и пытался насытиться объедками. Однако получалось это у него плохо.

— Что он делает? — поинтересовался Дружинин, догнав Борисова.

— Унижается, — выдохнул Аделард, поняв, что поиск захоронений был напрасным.

— Фу, какая вонь! — скорчился Филлопон в руках Леонида. — Мы что, припёрлись на свалку?

— Смотри-ка, — вдруг вырвалось у Вадима, и он потянулся к земле. Там лежал пистолет. Видимо, его обронил кто-то из пленников Зибуэля, когда они устроили здесь потасовку.

— Хватит управлять моим телом! — прошипел бес, которого всегда раздражала возможность Плетнёва иногда совершать какие-то действия и даже возвращать себе зрение.

— Оружие же, — оправдался тот, смахивая с находки воду. — Кто виноват, что ты дальше своего носа ни черта не видишь?

— Если бы ты не влезал в мою нервную систему, я бы мог видеть даже сквозь стены!..

Дружинин оставил их ругаться и направился к ползающему Ламбранту.

— Не хочу туда, — принялся канючить Зерданский. — Какого лешего ты туда прёшься?

— Просто посмотреть, — оправдался Леонид, стараясь на этот раз не подставлять свои пальцы под зубы живого черепа.

— Нечего там смотреть, — ворчал Филлопон. — Разве ты не чувствуешь — это место опустошено. Причём подчистую!

— Как это — опустошено? — заинтриговался парень. — Что это означает?

— Люцифериты, как и все бесоголовые, питаются энергией усопших. И чем древнее могилы, тем больше в них ценности. А тут явно повеселились от души те, кто успел добраться сюда первым.

— Бесоголовые?.. Такие же, как и я?

— Ну почему все рогатые такие тупицы! — вновь принялся возмущаться Зерданский. — Конечно! Ты разве ещё не понял, что сдох?!

От последнего слова Дружинин пришёл в ужас и вновь выронил полуобугленный череп кивернита на траву.

— Сучок! — промычал Филлопон, упав ртом на траву.

— Я? Умер??? — дрожащим голосом переспросил Леонид, обернувшись на Аделарда.

— Ну да, а что? — пожал тот плечами.

— Но я же жив… — Спасатель выглядел крайне растерянным, словно ему сообщили какую-то ужасную новость.

— Так он же того самого, — вполголоса заговорил Вадим, обращаясь к своему соседу по телу, — не в курсах же.

— А, точно, — опомнился Борисов, подойдя к шокированному помощнику. — Крепись, брательник, жизнь после смерти тоже хреновая.

Он похлопал его по плечу, улыбнулся и поспешил к Ламбранту. Тот успел облазить почти всё кладбище, так и не найдя ничего дельного. Не хотелось его отвлекать от надежды хоть на какую-то крупицу силы, но и тратить время на бесполезное занятие тоже не стоило. Небо становилось темнее, возвещая приближение вечера.

— В Юршорске есть кладбища, — сказал Аделард, пнув ржавое ведро, которое подвернулось под копыто. — Два в самом городе и ещё несколько в пригороде.

Люциферит обернулся с дрожащим подбородком.

— Там мне тоже ничего не светит, — пессимистично подметил он. — Зибуэль выпотрошит всё насквозь…

— Если мы его не опередим, — добавил Плетнёв.

— Я двигаюсь со скоростью инвалида-колясочника, — выдохнул Павлов, сидя перед последней разрушенной могильной коробкой. — Если мы и доберёмся до города, то не раньше пары-тройки дней.

— У нас есть же неофит, — напомнил Борисов, указав на Дружинина. — Он крепкий малый, донесёт уж тебя как-нибудь.

Ламбрант в истерике замотал рогатой головой.

— Надо признать, что всё это бессмысленно, — прошептал он, трогая мокрую глину, которая вывалилась из захоронения. — Этот люциферит сильнее и быстрее. Если сунуться на его территорию, он придавит всех нас, как мух — одной лапой. Лучше даже не пытаться испытывать судьбу…

— Так, здесь пока что не ты принимаешь решения! — парировал Вадим. — Если что, это мы тебя вытащили из клюва той твари. И мы хотим в город. Там можно помыться, отдохнуть, посмотреть телик и найти способ, как вернуть мне тело…

— Да что ты несёшь, а? — поморщился Аделард от слов своего напарника по голове.

— Нет, ну а чего он предлагает-то? — вновь возмутился Плетнёв. — Подумаешь, какой-то там люциферитишка первым до чего-то добрался. Чего теперь, торчать тута и ныть?

— Я не ною, — попытался вставить Ламбрант.

— Нет, ноешь! — настаивал Вадим и сумел указать на него пальцем, заставив Борисова вновь разозлиться. — Ты украл моё тело! Это из-за тебя оно превратилось в ходячий скелет! А теперь ты сидишь и ноешь, что всё плохо?! Ты не представляешь, как плохо вот мне! Я живу в чужом теле, не могу лишний раз в туалет даже сходить, потому что у этого студента половина пиписьки отрезана!..

Аделард был вынужден зажать свой рот рукой. Иного варианта прекратить поток возмущений своего соседа по разуму он просто не нашёл. При этом Плетнёв продолжал использовать его язык и губы, чтобы что-то проговаривать сквозь мокрую ладонь.

— Всё поправимо, — кивнул Павлов, немного успокоившись от этих обвинений. — Тело — это лишь корпус. Его можно заменить. Главное, знать методику. А с методикой у меня проблема…

— Но ты же как-то заполучил тело адвентиста, — вырвалось у Борисова, который убрал ладонь с губ. — Был же какой-то ритуал?

— Там имелся в распоряжении апуд и аспичер, — вздохнул люциферит, продолжая сидеть на мокрой земле в окружении обломков могильной коробки. — Не уверен, что такие найдутся в этих краях.

— Он же не знает, что тот дом, где был колодец в ад, снесли, — вмешался Плетнёв. — Я вообще сомневаюсь, что ему известно, как всё вернуть назад. Может, добьём его прямо здесь и не будем мучиться?

— Нет, он нам нужен в любом случае, — возразил Аделард, нервно потирая найденный пистолет. — Я экспериментировать больше не хочу. До сих пор помню, как на языке появились глаза. — Он передёрнулся. — Бр-р-р, повезло ещё, что ненадолго!..

— Ну а толку-то от этого доходяги? — не унимался Вадим. — Никаких сил у него не осталось. Знаниями он тоже, судя по всему, не блещет. Сколько мы ещё будем бродить по всем этим горам, а?

— Это же твоя затея была, забыл? — недовольно воскликнул бес. — Я тебе сразу сказал, что вряд ли мы сумеем вернуть твоё тело. Но ты же сам вопил — давай найдём, давай потребуем, куд-кудах!

— Да, но я-то думал, что ему хотя бы чего-то известно, — принялся оправдываться Плетнёв. — Но сейчас-то уже видно, что он блефует…

— Хватит, — сказал Ламбрант, чувствуя, что частые перебранки между этими двумя раздражают его хуже, чем выходки Зибуэля. — Я тоже экспериментировал, когда пытался подобрать себе тело этого адвентиста. И у меня получилось. Если бы не киверниты, я бы был сейчас вполне здоров и могущественен. К тому же, с новым телом я успел разгромить экзархат.

— Ха, какой ты смешной! — вырвалось у Аделарда. — Экзархат прекрасно себя чувствует. Выжившие смели прежнюю властную верхушку, состряпали новых лидеров и наводят жуть на всех в том регионе. До твоих попыток их уничтожить, знаешь ли, было как-то полегче.

Павлов не стал ничего говорить на эту реплику. К тому же, судьба бесовского самоуправления в данный момент интересовала его меньше всего.

— Эй! — обратился он к Дружинину, который нервно потирал свою голову, всё ещё не придя в себя после известия о смерти. — Куда ведёт это ущелье?

Люциферит указал вперёд, где разносилось эхо клокочущей воды. Леонид непонимающе уставился сначала на него, затем на горы и почесал затылок.

— Там Бадъяшор, — неуверенно сообщил он.

— Мы выйдем отсюда к городу? — уточнил Ламбрант.

— Ну да, скалы тянутся примерно километров на десять-пятнадцать, а за ними равнина, — кивнул Дружинин.

— Значит, идём туда, — скомандовал Павлов и поднялся на свои некрепкие копыта. — С Зибуэлем или без, но необходимо добраться до цивилизации. У нас есть голова кивернита, а он точно знает немало обо всех трансмиграционных вопросах.

— Трансмиграционных? — напрягся Вадим.

— По переселению в другие тела, — пояснил Борисов, которого глупые реакции адвентиста всегда заставляли негодовать. — Мы не знаем, вдруг и этот твой Филлопон блефует, лишь бы выбраться отсюда.

— Ему нужно тело ничуть не меньше, чем мне, — парировал люциферит, взяв лыжную палку, которая торчала из разрушенной могилы. — И, в отличие от остальных, он однозначно никуда не сбежит.

Аделард усмехнулся от такого аргумента и поискал обугленный череп взглядом. Тот валялся недалеко от дерева, сумев уже перевернуться на бок, чтобы продолжить свои ругательства в адрес ненавистных попутчиков. Леонид, тем не менее, не торопился возвращаться к нему. После укуса и порции неприятных слов он не горел желанием нести своенравную голову Зерданского. Поэтому пришлось Борисову возложить на себя столь неприятную функцию.

— Почему они называют тебя люциферитом? — пристал Дружинин к ковыляющему Павлову. — Разве ты не такой же бесоголовый, как я и этот с изумрудами?..

Ламбрант покрепче сжал лыжную палку, силясь не двинуть ею по молодому попутчику за такие слова. Но он быстро вспомнил, что перед ним совершенно непросвещённый тип, который стал бесом буквально сегодня. И вряд ли его ознакомили с тонкостями нового мира.

— Бесоголовый — это уничижительный эпитет для таких, как ты, — смиренно поведал люциферит, спускаясь по пологому склону от ненецкого кладбища к ручью. — Поэтому впредь не используй это слово в присутствии других своих сородичей.

— Разве ты не мой сородич? — не отставал Леонид, решив помочь Павлову. Он взял его за костлявую руку и принялся придерживать на ходу.

— Нет, не твой, — сказал люциферит, стараясь усилить шаг. — Мы вообще разные и никак друг с другом не связаны, понятно?

— Но у тебя же тоже есть рога и вон копыта. Я думал, ты тоже бес…

— Думать — не твоя лучшая сторона. Твоя основная обязанность — служить. И желательно мне.

— Служить??? — оскорбился Дружинин, оттолкнув от себя неприятного собеседника.

— Разве ты не занимался службой до всей этой истории? — усмехнулся Ламбрант, сумев сохранить равновесие при помощи лыжной палки, которую он теперь использовал как трость. — Вот примерно то же самое ты будешь делать в своём новом статусе.

— Каком таком новом статусе? — не переставал удивляться Леонид, шагая следом за ним.

— В статусе беса, если ты не успел заметить.

— Я не собираюсь быть бесом. У меня же родители, друзья. И любимая девушка есть в Юршорске, мы хотели с ней обвенчаться в следующем году…

— Забудь, — выдохнул Павлов, на мгновение вспомнив себя после перерождения в облике люциферита. — Лучше порвать с прошлым сейчас, иначе будет только хуже.

— Но почему?! — распалялся парень, размахивая руками.

Стало очевидным, что с каждым часом он испытывает прилив агрессии. И это вполне закономерно для неофита. Если в Харнаурды-Кей Дружинин пребывал в шоковом состоянии, то теперь он постепенно оттаивал и проявлял свою истинную бесовскую суть. С одной стороны, это хорошо, ведь с приливом злости и боли парень становился только сильнее. С другой же, без должного контроля Леонид мог быть опасен для окружающих.

— А как, ты думаешь, твои близкие воспримут рожки и копытца? — вмешался в беседу Аделард, нагнав их с ворчащим Филлопоном в руках.

— Я просто никому не покажу, — немного присмирел парень. — Никто не увидит, если я их буду прятать.

— Это да, — признал Борисов, — но изменится же не только внешность. Бесы не живут человеческой жизнью, прими это как факт.

— Как же я тогда должен жить? Прятаться?

— Если я верну себе силы, то прятаться уже никому не придётся, — многообещающе заявил Ламбрант, шаркая копытами по мокрой траве, в которой скрывались мелкие камушки. — Поэтому ты должен служить мне, а в награду получишь покровительство и защиту.

— С фига ли он обязан прислуживать тебе?! — возмутился Вадим, которого такой тон обклёванного люциферита явно не устраивал. — Он такой же свободный бес, как и Борис…

— Не называй это имя! — озлобленно рявкнул Аделард.

— А чего? Тебя же так звали всегда.

— Теперь у меня другое имя!..

— Чушь какая, — ухмыльнулся Плетнёв. — У каждого из нас должно быть имя, данное нам при рождении. Зачем все эти дурацкие трудновыговариваемые клички вообще?

— Клички бывают только у животных, — парировал Павлов. — А у нас — имена.

— По мне, так вы все самые что ни на есть настоящие животные, — продолжал насмехаться над ними Вадим, зная, что в теле Борисова ему точно ничего не грозит. — Вон и хвосты у вас есть, и рога, и копыта…

— Просто заткнись! — прошипел Аделард, вызвав у Леонида очередную гримасу удивления. Он всё ещё не привык, что один и тот же бес разговаривает сам с собой, да ещё и разными голосами.

— Я единственный, кто хотя бы говорит правду, — не унимался Плетнёв. — Вы все создания Лукавого, потому что отвернулись от Бога. И он всех вас за это покарал…

— Началось, — раздражённо вздохнул обладатель изумрудов, раскрыл свою сумку и вытащил оттуда кусок материи.

К удивлению Павлова и Дружинина он вдруг обмотал ткань вокруг своей головы и закрыл ею рот. Вадим всё ещё пытался что-то говорить, но получилось только маловразумительное мычание. Борисов жестом заверил своих попутчиков, что всё в порядке, и двинулся дальше, как ни в чём не бывало.

— У него раздвоение личности? — вполголоса поинтересовался Леонид, чувствуя себя неуютно в компании с таким странноватым бесом.

— Нет, просто в его теле живёт подселенец, — сообщил Ламбрант, стуча кончиком лыжной палки о каменистую землю, по которой струилась дождевая вода.

— А кто такой подселенец? — Рогатый спасатель, казалось, уже позабыл о своей недавней истерике по поводу собственной смерти и обретения демонической сущности.

— Это что-то вроде духа, который вселяется в тело носителя. Обычно, такое случается на непродолжительное время. Но у Аделарда сложная история…

— Значит, и у меня может появиться подселенец??? — вдруг испугался Дружинин.

— У тебя-то откуда? — усмехнулся люциферит. — Просто так подобные вещи не происходят. Аделарду банально не повезло оказаться в ненужное время в ненужном месте, всего лишь навсего.

— А что он сделал? — не переставал любопытничать парень.

— Пытался убить меня, — мрачно улыбнулся Павлов, поливаемый дождём. — Поэтому я тебе и сказал, что лучше мне подчиняться, а не сопротивляться. Видишь, к чему может привести неправильное общение с люциферитом?..

Леонид настороженно посмотрел на идущего впереди Борисова с завязанным ртом и поёжился.

— Значит, люцифериты умеют проделывать всякие такие штуки? — вновь пристал он с расспросами, стараясь не отставать от обклёванного попутчика.

— Я много, что умею, — неохотно ответил Ламбрант. — Но для всего этого нужна энергия и подходящее тело. А у меня с телом начались сплошные проблемы, когда я решил выселить из своей головы подселенца.

— У тебя тоже был подселенец???

Аделард обернулся на вопль Дружинина и удручённо помотал головой. Зерданский в его сумке попытался что-то проворчать, однако ему опять зажало губы в тесном пространстве.

— Да, был, — сухо сказал Павлов, уже не испытывая радости от общения с молодым бесом.

— Ого! — пришёл Леонид в необъяснимый восторг. — И что, ты от него избавился, да?

— Избавился.

— А как?

— Лишившись своего первого тела…

— Ну надо же! И что, ты умеешь прям тела менять, да?

— Умею.

— А как?..

Эхо их голосов разлеталось по сужающемуся пространству — с обеих сторон нависали скалы. Небо становилось темнее и далеко не только по причине дождевых туч. Наступил вечер, поэтому в горах разливался полумрак и холод.

Ущелье тянулось на несколько километров, наводя на Аделарда определённый страх. Конечно, ожидать здесь появление Зибуэля он не собирался, думая, что тому удалось уже покинуть труднопроходимый район. А вот другие уродцы вполне могли помешать движению двух бесов в компании с люциферитом и кивернитом. Поэтому Борисов старался быть начеку, несмотря на то, что в голове не переставал орать Плетнёв. Напарника по телу возмущала выходка с завязанным ртом. Он желал высказать всё вслух. Тем более имелась прекрасная возможность обвинять Ламбранта во всех смертных грехах. Ответить ударом или каким-нибудь магическим приёмом тот не мог. Когда ещё представиться такой шикарный шанс поглумиться над типом, который похитил его тело?..

Дождь постепенно утихал. Из-за этого в воздухе стали мельтешить комары и мошки. Они мерзко жужжали над ухом, садились на голову и даже ползали по изумрудам, закрывая обзор. Отмахивался от них и Дружинин, который досаждал люцифериту со своими расспросами о его подвигах и поражениях. Павлов старался отвечать коротко либо вовсе делал вид, будто не расслышал вопрос. Впрочем, терпения у Леонида имелось в предостаточном количестве, и он не брезговал повторять свои обращения несколько раз подряд. Его интересовало буквально всё: как бесы питаются; как они ходят в туалет; что будет, если люциферит и бес решат зачать ребёнка; способна ли святая вода прожечь их кожу; замерзают ли тела бесов при низких температурах.

За всеми этими разговорами они не заметили, как земля под ними стала неровной. Повсюду чернели подозрительные трещины, сквозь которые утекала вода. Ручей, который ещё час назад бурлил здесь буквально повсюду, превратился в тонкую полоску. Да и та просачивалась сквозь провалы в каменистой почве.

Аделард поднял руку, приказывая жестом остановиться. Он как раз изучал отверстие между своими копытами, направив туда луч фонарика. Сквозь его завязанный рот продолжало раздаваться мычание Плетнёва, поэтому пришлось снять кляп.

— Тьфу, ну наконец-то! — с облегчением выдохнул Вадим. — Я как раз хотел…

— Кажется, дальше идти небезопасно, — прервал его Борисов, посветив фонарём вперёд.

Оттуда доносились клокочущие звуки, похожие на несколько водопадов, ударяющихся о дно впадины. С ними вперемешку раздавались треск и стуки осыпающихся камней. Провал тянулся на несколько десятков метров вдоль ущелья. В полумраке он напоминал каньон, внизу которого текла речушка и торчали островерхие обломки горной породы. Теперь стало понятно, что явилось причиной грохота, случившегося час назад. Но самое интересное ожидало Аделарда чуть левее. Там, на выступе у подножия скалы, жалась серая фигура, стараясь не издавать лишних звуков. Когда фонарик озарил незнакомца, единственного уцелевшего от обрушения земли, Борисов быстро определил — перед ним бес. При этом во рту у него торчал булыжник, с которого капала слюна.

— Как ты там оказался? — потребовал обладатель изумрудов, изучая рельеф местности.

В ответ тот лишь промычал, словно телёнок, и судорожно замахал руками в сторону пропасти.

— Я знаю его! — вырвалось у Леонида, когда он поравнялся с Аделардом перед краем обрыва. — Это же Ян, он из наших…

— Вообще-то он ангрилот, — добавил Вадим, позабыв о недавнем инциденте с завязанным ртом. — Их было двое в поисковом отряде, помнишь?

— Ну да, похоже на то, — признал Борисов, вновь посветив в грязное лицо Малинина. — Предлагаешь его добить?

— С ангрилотами лучше не связываться, — дрожащим голосом заговорил Плетнёв. — В последний раз они чуть не лишили нас головы…

— Это правда, — опять согласился бес и обернулся на Ламбранта, который не спешил к ним из-за многочисленных трещин в земле, через которые лыжная палка запросто могла провалиться. — Там ангрилот. Но он с рогами. Что предлагаешь с ним делать?

— Кто такой ангрилот? — вернулся Дружинин к своему любопытству. — Он же ассистент инспектора из Питера. Они приехали помочь.

— Помочь всем нам умереть? — парировал Аделард.

Ян продолжал издавать мычания и пытался жестами объяснить, что произошло. И хотя его действия выглядели сумбурно, Леонид всё равно понял примерный расклад событий.

— Он шёл со всеми остальными, — озвучил свои предположения рогатый спасатель, уставившись в Малинина, который продолжал жестикулировать. — И с ними был… бык?

Помощник Охтина отрицательно замотал головой, из-за чего слюни с его камня растряслись по сторонам.

— Наверно, он имеет в виду люциферита, — догадался Вадим. — Ну, который был в быке…

В ответ Ян закивал и ткнул пальцем в сторону ближайшей скалы, на выступе которой он и застрял.

— Там что-то есть, — обнаружил Борисов, посветив в обозначенном направлении. — Пещера?

— Пахнет тухлятинкой, — поделился Павлов своими ощущениями. — Ещё одна тюрьма кивернитов!

Пришлось достать Филлопона. Тот разразился новой порцией ругани из-за долгого пребывания в сумке. Ему хотелось более почтительного отношения к себе — дышать свежим горным воздухом, слышать всех присутствующих и периодически оскорблять их за глупые выходки. Однако без тела реализовать свои угрозы он не мог. Поэтому оставалось лишь ворчать.

— Да, они тут повсюду, — подтвердил Зерданский подозрения люциферита. — Зря вот вы сюда припёрлись.

— А что там внизу? — поторопил Аделард, угрожающе вытянув его над провалом.

— Много чего, — недовольно прогудел кивернит. — Это всё владения Данталиона. Я здесь ни разу не был раньше.

— Значит, и в горах, и под горами могут быть какие-то пустоты, — заключил Ламбрант, опершись на лыжную палку. — Нам придётся вернуться.

— Кажется, и Зибуэль, и мои коллеги провалились туда, — напряжённо сообщил Дружинин, понаблюдав за кривляньями Яна.

Это резко изменило настроение всех остальных. Люциферит почувствовал прилив уверенности, а Борисов вновь посветил вниз, стараясь оценить глубину.

— Там дорога, — удивлённо сказал бес, передав Леониду голову Филлопона. — Точно, это железная, мать твою, дорога!

На дне пропасти, действительно, поблёскивали две металлические линии. Правда, они были засыпаны почти наполовину камнями и землёй. Но это не отменяло волшебного факта, что внизу располагались рельсы.

— А-а-а, — протянул Зерданский, будто вспомнив что-то важное. — Это шахта по добыче самоцветов.

— Чего? — напрягся Плетнёв.

— Она соединяется с одной из угольных шахт, — пояснил Филлопон. — Нам определённо надо туда спуститься.

— На хрена? — усмехнулся Аделард.

— Эта железная дорога выводит прямиком к городу!..

Глава 10 Дева-Войшорвойса

Из-за дождя олени отказывались куда-либо идти. Пришлось разбить привал прямо перед болотистой тундрой. Потоки мутной воды мчались с гор и выливались в огромное пространство равнины. Всюду переливались волны стихийно образующихся озёр и луж, которые постепенно срастались друг с другом. Это беспокоило двух оленеводов, которые старались отогнать своё стадо подальше от топей. Собаки не торопились им помочь. Они предпочли спрятаться от ливня прямо под сохатыми. Не бог весть, какое укрытие, но гораздо лучше, чем находиться на холодном влажном ветру.

Впрочем, если бы коми-зыряне имели возможность наблюдать за болотом, они бы всё равно ничего не увидели из-за стены дождя. Например, они не заметили ползающего по грязи человека, который пробовал отталкиваться своими копытами от жёлтых кочек. Каждый раз он застревал в трясине всё глубже и глубже, пока и вовсе не исчез под тёмной поверхностью. Ему не хватило совсем чуть-чуть, ведь буквально в десяти метрах дождевые ручьи промывали топь, вынося сюда с гор весь мусор. Ветки, мелкие камни, куски сухого мха и даже небольшие кустики на скорости вылетали с холма и падали в грязевое пространство. Среди них промелькнуло худосочное тело Ирины. Она плюхнулась аккурат на размытую ливнем зону. Поэтому девушку не засосала липкая трясина, в отличие от её невезучего соплеменника Ивана.

Снегирёва какое-то время плавала на поверхности, держась за сухую ёлочку. Однако вскоре она приметила движение на противоположном берегу, а запах десятков животных пробудил в ней аппетит. Ира подобрала торчащее из болота бревно, содрала с него плотный кусок коры и подложила его под живот. Теперь передвигаться по затопленной тундре было значительно легче. Главное, не застревать в грязевой жиже и стараться плыть по направлению ручья. Этим ассистентка Герды и занялась в следующие полчаса.

Олени чувствовали приближение опасности, фырча и ударяя копытами по траве. Но сдвинуться с места им не позволяли сородичи, которые вплотную грелись друг об друга. Из-за этого стадо намертво застряло на берегу. Мужчины решили прекратить бесплодные попытки отогнать их подальше от гор и принялись разбирать свои рюкзаки. Учитывая приближение вечера, им оставалось лишь соорудить чум. Тем более делалось это быстро — всего-то расставить деревянный каркас и накрыть его шкурами. За таким занятием их и застала Ирина, выбравшись наконец-то из болотистой пропасти. Её пробирала дрожь: то ли от холода, то ли от полученных повреждений, то ли от дикого голода. Так или иначе, она по-змеиному проползла между дёргающимися оленями и приметила людей.

Оленеводы переговаривались между собой на непонятном языке, уже насквозь промокшие из-за дождя. У обоих имелись ножи и ружья. Снегирёва сконцентрировалась на опасных предметах, сидя между копыт двух мычащих животных. И как только один из коми-зырян залез внутрь возводимого чума, она выскочила из укрытия и накинулась на молоденького пастуха. Тот успел лишь сдавленно вскрикнуть. Его напарник выглянул из недостроенного каркаса и удивлённо уставился на дрожащие спины оленей вокруг себя.

Второй оленевод исчез. Покликав друга по имени, мужчина схватил ружьё, подумал о чём-то и вернул его на землю. Стрелять вблизи стада небезопасно, даже если сюда прокрался какой-нибудь хищник. К тому же, можно случайно ранить ценный скот.

Продолжая выкрикивать имя помощника, оленевод присел на колени и пополз вперёд. Животные вели себя обеспокоенно, нервно помахивая хвостиками и головами. Вот только сдвинуться с места им не позволяли собственные неповоротливые сородичи. Поскольку их здесь было много, сразу разбежаться от присутствия голодной Ирины они не могли. Хотя крайние олени уже пытались отойти подальше от стада.

Выбравшись к береговой линии болота, оленевод обнаружил на траве кровь. Дождь быстро смывал её. След тянулся аккурат из стада и заканчивался здесь. Но ни напарника, ни кого бы то ни было другого коми-зырянин не увидел. Сжав нож покрепче, он принялся вслушиваться в окружающие звуки. Получалось совсем не хорошо: мешал шелест дождя, бульканье со стороны затопленной тундры и фырканье десятков оленей. Как тут разберёшься, что происходит! И едва мужчина отвлёкся на очередное недовольство сохатых, как из-под ближайшего оленя вырвались грязные худые руки.

Ира вцепилась в лезвие ножа, ничуть не испугавшись порезать свои хрупкие пальчики. Гематит закапал на сапоги оленевода, шокированного появлением чудаковатой противницы. Мало того, что на её всклоченной голове торчали тонкие рога, так ещё и всё лицо было измазано в крови.

— Войшорвойса! — выкрикивал мужчина, пытаясь ударить нападающую. — Ор котлы ма согригур!..

Он принялся вопить на своём языке, словно проговаривая какие-то заклинания. В ответ Снегирёва лишь судорожно застонала, согнув лезвие, будто нож оказался сделан из тонкой жести. Оленевод опешил от такой силы ещё больше и наконец-то оттолкнул безумную девицу обратно в стадо. Сам он упал на спину, перекатился вправо и вскочил на ноги. Ирина, растолкав оленей, пробралась влево и вдруг выпрыгнула посреди них, подобно гигантской лягушке. Описав дугу над сохатыми, она приземлилась на спину одного из животных и быстро нашла взглядом удирающего противника. Тот как раз двигался вдоль водоёма, перебирая короткими ногами.

Ассистентка Герды принялась перепрыгивать с одного оленя на другого, преследуя коми-зырянина.

— Войшорвойса! — не переставал кричать мужчина, испуганно озираясь в полумраке.

Снегирёва же пищала, словно хищная птица, пытаясь настигнуть жертву. И едва она перескочила на крайнего оленя, как из болота выпрыгнул Ваня. Весь покрытый грязью, он каким-то образом сумел выбраться из топи и вцепился в оленевода. Тот споткнулся, перекувыркнулся и заорал на всё болото. Впрочем, бес схватил его за шею и впился зубками в лицо.

Ира недовольно пронаблюдала за этой сценой, сидя верхом на испуганном олене. Она придерживала его за ветвистые рога, совсем как за поводья скаковой лошади, и тем самым обеспечивала себе равновесие. Поняв, что второй оленевод стал добычей соперника, девушка решила не искушать судьбу и направила своего сохатого вдоль стада.

— Войшорвойса, — горделиво повторяла она, причмокивая окровавленными губами. — Хи-хи-хи!..

Такой же странноватый смешок слышала сейчас и Герда. Она лежала на чём-то мягком и сыпучем, но боялась пошевелиться. От падения болели шея и спина, почти как в пирамиде Харнаурды-Кей. Поэтому женщина пыталась понять по звукам, что стало с другими участниками потасовки. Но пока вперемешку с хрустом доносился лишь приглушённый смех, и шёл он откуда-то сзади, разливаясь эхом по пространству провала. Вскоре к нему добавился второй голосок. Хохотки стали напоминать крики каких-то зверей или птиц. И они приближались сюда.

Пришлось пересилить боль, которая отдавала в голову и пульсировала в рогах. Пелевец обнаружила, что лежит на куче песка, а по бокам валяются порванные холщёвые мешки. Они-то и смягчили падение, иначе патологоанатом точно переломала бы основные кости, включая позвоночник. Рядом посреди камней валялись лоскутки от штанов Дорфмана. Самого мужчины поблизости не оказалось. Значит, он тоже выжил и успел куда-то уползти. Это подтверждали следы на осыпавшейся земле.

Сверху капала вода. Река, которая мешала передвигаться по ущелью, теперь представляла собой широкий водопад. Тот бился о каменную площадку, утекая в противоположную сторону. Там тоже просматривалось широкое тёмное пространство, напоминающее гигантский подземный тоннель. Горы теперь казались гораздо выше, однако Герда догадалась, из-за чего это произошло. Видимо, до обрушения под ущельем находились пустоты. Когда восьмиконечное чудовище, слепленное из Сако и Мирона, принялось швырять тяжёлые валуны, почва не выдержала и провалилась. Тем более раскалённый Зибуэлем камень наверняка ускорил этот неизбежный процесс. И вот все очутились на пару десятков метров ниже.

Повсюду валялась мокрая земля вперемешку с мелкими и крупными камнями. Вода, как ни странно, здесь не задерживалась, исчезая куда-то по пологому пещерному коридору. С противоположной стороны провала так же зиял тоннель, из которого сюда уже двигались какие-то фигуры. Они хихикали, будто обмениваясь между собой репликами. И едва Пелевец захотела спрятаться за ближайший валун, как на неё нацелилась рогатка.

— Хи-ха-ху! — донёсся старческий голосок, и в полумраке возникла странная физиономия.

На женщину смотрел большой глаз, переливаясь жёлто-зеленоватым свечением, совсем как у дикого животного. Вот только он принадлежал кому-то, напоминающему человека: нос картошкой, глубокие морщины, широкий рот и непропорциональное тело с маленькими плечами. Одежда отдалённо напоминала платье, сшитое из кожи. И под ним торчала всего одна нога, на которой существо весьма уверенно стояло. В грязно-коричневых руках оно держало рогатку с заострённым камешком вместо снаряда. Это казалось шуточным оружием, но Герда не захотела испытывать на себе его силу и молча подняла руки над головой.

Из темноты тоннеля вдруг вырвались несколько похожих фигур. Они кузнечиками принялись скакать по зоне обрушения, на ходу раскидывая камни, траву и полоски мха. Двое одноногих вытащили из-под завала Льва. Его трусы не выдержали падения и теперь напоминали набедренную повязку. Сам парень выглядел помятым — на груди застыли струи гематита, плечи сплошь покрыты пылью, а волосы всклочены как у панка.

Ещё через минуту, хихикая и хахакая, одноглазые существа подняли Ксению. Та была без сознания, но визуально не сильно пострадала от падения с высоты. Разве что чёрные волосы слиплись с рогами.

— Хи-хе? — обратился к Герде одноногий владелец рогатки. — Ха-хо-хе?

— Я не понимаю, о чём Вы говорите, — промолвила женщина, держа руки на виду вооружённых обитателей подземелья.

— Хирик-хитик! — выкрикнул её нервный собеседник, повернувшись к своему сородичу.

Они принялись о чём-то шептаться, напоминая гномов-переросликов. На вид эти существа едва ли превышали метр. Однако их большие головы на фоне узких плеч и единственной ноги смотрелись пугающе. Да и одиночные глаза напоминали фонарик на шахтёрской каске.

Обследовав зону обвала, загадочные создания окружили патологоанатома. Они явно изучали её внешность, переговариваясь между собой вполголоса. Речь у них была совершенно неразборчивой: какие-то хихикающие звуки, стрекотание, цоканье языками. Овчаренко с не меньшим удивлением посматривал на этих одноглазых существ, позабыв, что сумел выжить при обрушении. Сапуренко же не двигалась, хотя владельцы рогаток вовсю трогали её тело и голову. Ни один из них не испытал дискомфорта от прикосновения к рогам. Значит, на них не действовали бесовские атрибуты. Впрочем, они не нашли ни двуглавого монстра Сако-Мирона, ни Охтина, ни Зибуэля. Хотя последние двое вполне могли спастись от каменной ловушки, ведь перед обвалом они оба барахтались в реке и явно успели уплыть. А вот куда делся восьмиконечный бес, оставалось лишь догадываться.

Вдруг одноглазые расступились, обернувшись на кого-то в тёмном тоннеле. Оттуда двигалась более высокая светлая фигура. Отдалённо она напоминала женщину в длинном кожаном платье, если бы не единственный большой глаз посередине морщинистого лица. От десятка других странных существ её отличали две ноги в обуви, похожей на лапти. В руках незнакомка держала нечто золотистое, то ли жезл, то ли скипетр. При этом он словно светился изнутри.

Несколько владельцев рогаток принялись что-то рассказывать старухе, махая руками на обрушенный потолок. Пелевец старалась лишний раз не шевелиться, хотя и ловила себя на мысли воспользоваться ситуацией и убежать в другой тоннель. Тем более там просматривались рельсы и шпалы. Только сейчас патологоанатом обнаружила, что пространство провала пересекает настоящая железная дорога. Это усилило её растерянность.

Пришедшая старуха с интересом посмотрела на голого Льва, покачала головой и ткнула скипетром в темноту, из которой только что вышла. Её одноногие сородичи тут же потащили Овчаренко в обозначенном направлении, продолжив хихикать. Двое с рогатками остались сторожить Герду. К ней предводительница одноглазых созданий не испытывала никакой симпатии. Она куда как больше увлеклась изучением гор, нависших над провалом. Судя по недовольной гримасе, старуха не ожидала увидеть такие масштабные разрушения.

— Кок пола! — вскрикнула одноглазая женщина, и следом из тоннеля вырвались трое попрыгунчиков.

Она принялась что-то говорить им на непонятном языке, указав наверх. Пелевец вдруг почувствовала, что начинает догадываться о смысле их беседы. Старуха явно хотела, чтобы потолок над ней был восстановлен.

— Но как? — вырвалось у Герды, наблюдавшей за странными обитателями горного подземелья.

Все обернулись на неё, как на говорящую обезьяну. Старуха же рассердилась ещё больше, поджав тонкие губы.

— Я не знаю, кто вы, но всем нам надо поторопиться, — продолжила патологоанатом и тоже указала пальцем наверх. — Там люциферит, и он может убить каждого из нас…

Одноногие вновь стали переговариваться между собой, словно возмущаясь тем фактом, что с ними пытается общаться всклоченная пленница. Хотя на данный момент никто так и не применил к ней силу: рогатки перестали целиться в Пелевец, её не держали руками и даже не связали. Впрочем, это не имело никакого смысла, ведь деваться рогатой гостье было особо некуда, разве что попытаться удрать в противоположном тоннеле, куда утекала вода.

— Кареки ва ну? — обратилась старуха к Герде с таким видом, будто высказывает претензии.

— Я не знаю. — Женщина растерянно развела руками и принялась впечатлять окружающих жестами. — Мы пришли из города, из Юршорска. — Она махнула ладонью так, будто прибыла откуда-то издалека. — Мы искали здесь пропавших людей… — Пелевец пыталась на ходу выдумывать пассы руками, вызвав у одноногих во главе со старухой удивлённые гримасы. — Бесы… Демоны… Чудовища!..

Патологоанатом быстро поняла, что её кривлянья вряд ли понятны жителям подземелья. Одноногие перешли на драматический шёпот. А вот старуха вдруг схватила Герду за запястье и потянула в тёмный тоннель, из которого сама недавно вышла. Ворча что-то себе под бесформенный нос, обладательница золотого скипетра вела пленницу вперёд. Поначалу женщина испытывала небольшую боль от сжатия сильными пальцами, но решила не спорить и молча бежала за предводительницей странных существ.

Тоннель оказался огромным. Он напоминал метро, по которому дул тёплый ветер. Спереди доносился механический гул, словно там работала какая-то техника. Под ногами шелестел щебень. Он покрывал небольшую насыпь, на которой чернели рельсы. Железная дорога тянулась по направлению подземного лаза, вызывая у Герды очередное недоумение. Откуда она здесь взялась? Неужели в горах обитали не только рогатые монстры, но ещё и эти чудики?..

— Кора ки ту, — не переставала бурчать старуха, размахивая на ходу жезлом. — Ёма! Ёма!!!

Лишь сейчас Пелевец поняла, что золотистый предмет светится изнутри. Благодаря ему они могли видеть окружающее пространство. Хотя свечение было слабым, и Герда всерьёз задумалась над тем, что это её бесовские глаза обрели способность ориентироваться в темноте. Сквозь бурую щебёнку просматривались вполне себе обычные шпалы. От них даже пахло знакомым креозотом. Значит, по этой железной дороге передвигался какой-то поезд. Вот только для каких целей?..

Чуть дальше пространство стало расширяться и светлеть. На стенах тоннеля поблёскивали золотистые и серебряные линии, похожие на толстые провода. Механический гул усилился. К нему добавились стуки и плеск воды. Действительно, старуха вывела пленницу к мосту, под которым разливалась подземная река. Слева брызгал водопад, сквозь который просматривались горящие белые камни. Там передвигались чьи-то фигуры, наводя на Герду новый приступ растерянности. Справа же пенилась тёмная вода, уходя куда-то по пологому руслу. Вдоль подземных берегов мигали десятки огней. Присмотревшись, Пелевец обнаружила там двигающиеся фигуры. И это были вовсе не одноногие создания с рогатками. Один из них поднял голову к мосту и уставился на патологоанатома единственным большим глазом. Судя по рычанию, ему не понравилось, что сюда привели постороннюю женщину.

Впрочем, рассмотреть горных обитателей как следует не удалось. На другом конце моста показалась долговязая фигура с торчащими в стороны седыми волосами. Выглядела она куда как по-человечески: с двумя глазами, нормальным носом, худощавым лицом и вполне себе стандартным телом, скрытым в кожаное платье. Разве что во рту торчали два передних зуба с металлическими коронками.

— Ёма, лок кортлы мари ка! — возмущённо воскликнула старуха со скипетром и дёрнула Герду, отчего та оказалась прямо перед зубастой незнакомкой.

Седовласая женщина облизала металлические резцы, окинув пленницу недоверчивым взглядом.

— Ёлоклы, — сказала она владелице золотистого жезла и принялась принюхиваться к Пелевец.

— Послушайте, я оказалась здесь случайно, — поспешила заверить их патологоанатом, чувствуя, что дело может закончиться для неё плохо. — Это всё вина Зибуэля. Он люциферит. Это он устроил беспорядки в горах и…

— Помольщи, — вдруг потребовала седовласая старуха со странным акцентом и принялась обходить Герду по кругу. — Ти вокруль?

— Что? — не поняла Пелевец, озираясь на женщину с металлическими резцами.

— Воркуль та нама! — закивала тут же предводительница одноногих существ и указала скипетром на голову пленницы.

— Воркуль, знащит, — продолжила приговаривать долговязая старуха.

Герде показалось знакомым это слово, но она не могла вспомнить, где и когда слышала его.

— Твой прозьвище? — спросила седовласая, сплюнув в клокочущее пространство за мостом.

— Я? — удивилась патологоанатом. — Вы понимаете русскую речь???

— Прозьвище! — выкрикнула вдруг владелица скипетра и ткнула им растерянную пленницу.

— А, ну… Меня зовут Герда Пелевец, — поспешила представиться женщина. — Я участница поискового отряда. Мы искали в горах пропавших туристов и спасателей. Но…

Седовласая лохматая старуха не дала ей закончить, сказав что-то непонятное своей одноглазой подруге. Та недовольно поджала губы и принялась нервно потирать жезл, посматривая на Герду осуждающим взглядом.

— Я Ёма, — произнесла обладательница металлических резцов, показав кривым пальцем на своё худое лицо. — Ёма — мой прозьвище.

— Ёма?.. Хорошо, — кивнула Пелевец, чувствуя, что контакт между ними налаживается.

— Воркулей вешать, — принялась говорить старуха сухим голосом. — Тута нету воркулей. Воркуль — беда!

Она вновь с омерзением сплюнула в подземную реку под мостом. Стало понятно, что словом «воркуль» Ёма называла рогатых. Поэтому при его упоминании она указывала пальцем на пленницу.

— Узилище… — Старуха пару раз обвела руками вокруг себя. — Узилище вокруль. Ага?

— Ага, — инстинктивно кивнула Герда, хотя и сомневалась, что понимает её речь правильно.

— Большой белый ядаган тута нащальник, — продолжала Ёма. — Сторожат… Кикла Воркуль! Сторожат…

Она принялась объяснять жестами, что здесь кого-то охраняют. Судя по пирамиде на вершине Харнаурды-Кей и по разговорам с Охтиным, имелись в виду какие-то особые узники вроде Зибуэля. И именно их стерегли странные существа, на которых натолкнулась Герда, упав в провал под землёй.

— Но один сбежал, — возразила Пелевец, тоже пытаясь изобразить жестами большие рога на своей голове. — Харнаурды-Кей. Понимаете?

— Харнаурды-Кеу? — вырвалось у владелицы золотого скипетра, и тон её голоса сделался удивлённым.

Она принялась переговариваться с Ёмой на своём наречии, отчего та лишь нервно отмахивалась.

— Кикла воркуль, — повторила седовласая и, словно передразнивая пленницу, жестом показала на своей лохматой голове огромные рога. — Большой белый ядаган засунуть в чрево ариста. Убежать не может.

— Он смог, — настаивала Герда, растеряв страх перед этими чудаковатыми старухами. — Ему помог другой воркуль. Он работал проводником и привёл нас в Харнаурды-Кей. Там всех нас отдали в жертву, чтобы освободить Зибуэля. И мы превратились в бесов… То есть в воркулей.

Физиономия Ёмы искажалась с каждым новым словом, которое успевала произнести патологоанатом. Она на ходу пыталась перевести рассказ пленницы для своей одноглазой подруги, отчего та напряглась. Это было понятно по тому, как старуха крепко сжала золотой скипетр.

— Как много воркуль с тобой? — задала седовласая очередной вопрос.

— Нас было тринадцать, — охотно поведала Герда, но по растерянному лицу Ёмы стало ясно, что ей непонятна эта цифра.

Тогда женщина показала свои десять пальцев, а затем отдельно ещё три пальца. Для убедительности она повторила этот жест.

— Но здесь нас было семеро, — уточнила Пелевец, вновь орудуя пальцами. — И сам Зибуэль… То есть «Кикла воркуль».

— Кикла воркуль! — раздражённо выкрикнула одноглазая старуха.

— Они устроили зодиак Сатаны, — сыпала фактами резвая пленница и показала свою рогатую голову. — Мы все стали воркулями. Видите, я тоже воркуль.

Теперь обе старухи озлобленно заскрипели зубами. Мало того, что обрушился потолок подземного железнодорожного тоннеля, так вдобавок сбежал опасный узник. Обладательница скипетра принялась бить им по металлической ограде моста, породив протяжный звон. Копошащиеся внизу фигуры разом подняли головы к одноглазой старухе, побросав свои непонятные дела. Та в ответ принялась что-то кричать на своём языке, вызвав у обитателей подземелья панику. Ёма же продолжала слушать Герду, нервно играя костлявыми пальцами.

— Но Кикла воркуль, наверное, уплыл, — поделилась Пелевец своими подозрениями, попутно наблюдая, как за струящимся водопадом засуетились тёмные фигуры. — Он слаб и хочет добраться до Юршорска…

— Нет тому! — прошипела седовласая старуха, вновь оскалив металлические резцы, и рванула в тёмный тоннель, куда уводили рельсы.

На мгновенье патологоанатом растерялась. Одноглазая атаманша уже бежала обратно в сторону провала, на ходу крича что-то встревоженным сородичам. Никто не удерживал Герду. Однако воспользоваться паникой, чтобы удрать отсюда подальше, она не стала. Наоборот, двинулась вслед за Ёмой. Если Пелевец правильно поняла смысл её слов, Зибуэль являлся их пленником в этих горах. И его побег стал неожиданностью для обитателей подземелья. Так или иначе, у них имелось больше оружия и рук, чем у жертв люциферита. Значит, справиться с мятежником они сумеют куда как эффективнее.

— Подожди! — воскликнула Герда, пытаясь нагнать Ёму. — Надо найти остальных моих коллег. Они тоже упали куда-то сюда, когда случился обвал…

Но спереди вместо голоса с акцентом вдруг раздался протяжный гудок. Запахло гарью. Пелевец почувствовала, что повсюду уплотняется дым, и вовремя отскочила влево. В следующий миг по железной дороге промчалась какая-то странная сверкающая конструкция, совершенно не похожая на поезд. Она промелькнула золотистыми искорками, словно гигантская подземная змея. Тут же послышался скрип колёс, и машина стала сбавлять скорость. Скрывшись за аркой перед мостом, непонятное сооружение снова издало протяжный гул.

Этот же звук услышал Аделард, спускаясь, подобно пауку, по кривой стене провала. На спине Борисова висел Ламбрант, обхватив костлявыми руками и копытами его неплотное тело. Сумка с головой кивернита свисала на боку, издавая недовольное ворчание. Бес почти достиг дна, когда из тоннеля показалась сверкающая золотом ракета. Во всяком случае, так он увидел сверху конструкцию, которая передвигалась по рельсам. Одноногие существа успели расчистить железную дорогу от камней, но из-за шума не заметили ползущего к ним чужака.

— Зря мы это затеяли, — прошептал Плетнёв. — Лучше бы шли дальше…

— Зря ты не завязал свой рот, — прошипел Павлов. — Сейчас этот адвентист спалит нас перед всеми!..

Впрочем, золотая махина на колёсах проехала осыпавшийся участок тоннеля и скрылась за кривой каменной аркой. И едва одно из хихикающих созданий подняло голову на болтающего беса, его единственный глаз пронзила пуля. Сородичи убитого испуганно обернулись, вытащив рогатки и копья. Однако очередной меткий выстрел заставил их всех разбежаться в стороны.

— Что это вообще за крысы? — возмущённо поинтересовался Аделард, суетливо целясь в удирающих попрыгунчиков.

— Должно быть, это чудь, — выдохнул Ламбрант, спрятавшись за его спиной.

— А??? — недоумённо вскрикнул бес от странного словечка.

— Неважно, — недовольно сказал люциферит, достав из сумки Зерданского. — Ты умеешь разговаривать на их языке?

— Я тебе не автопереводчик! — огрызнулся Филлопон, щёлкая зубами.

Вместе с тем, помощь кивернита не понадобилась. Павлов почувствовал знакомый запашок со стороны той части тоннеля, куда умчался золотой поезд-ракета, и мигом обрадовался. Не говоря ни слова, он двинулся в том направлении. Аделард, продолжая угрожать одноногим солдатам своим пистолетом, даже не заметил, как его товарищ по несчастью исчез в темноте подземного коридора.

— Этот люциферит сведёт меня с ума! — пробурчал Борисов, бросившись следом в тоннель.

— Да ты и так ку-ку, — парировал Вадим. — Если бы не твоя шизофрения, мы бы уже…

Он не успел договорить, поскольку в спину попал камень. Бес споткнулся, выронил оружие и озлобленно оглянулся назад. Оттуда бежала одноглазая старуха. Одной рукой она придерживала полы своего кожаного платья, а другой размахивала золотым скипетром. При появлении своей предводительницы одноногие создания заметно осмелели. Они выскочили из укрытий и ринулись вслед за ней, подобно стае дворняг.

— Бежим! — прохрипел Плетнёв, сумев разглядеть сквозь изумруды надвигающуюся армаду. — Чего ты стоишь?! Бежим!!!

— Это же даже не бесы! — возразил Аделард, сделал кувырок вбок и подобрал пистолет.

Он принялся палить по приближающимся подземным жителям, сбивая их как жестяные мишени в тире. Старуха же оказалась сноровистее, отбив пару пуль своим золотым жезлом. Тогда Борисов резко присел и, оттолкнувшись копытами от шпалы, полетел к шершавому потолку. Тот был не меньше пяти метров в высоту, поэтому бес в какую-то долю секунды испугался, что не сумеет допрыгнуть до него. Внизу как раз просвистело золотое оружие, которым одноглазая барышня попыталась ударить прыткого врага. Однако тому удалось достичь неровную поверхность, покрытую сажей.

— Алеата! — вскрикнула старуха, и её одноногие помощники принялись обстреливать потолок мелкими камешками.

Если поначалу такой способ атаки показался Аделарду смешным, то при попадании в него острых снарядов он понял, что это чревато серьёзными травмами. Пришлось ползти вперёд, вцепившись в выпуклости камней. Но это не сильно помогло в сражении с подземным народом. Старуха, размахнувшись, запустила скипетр в карабкающегося противника и сшибла его, точно кеглю в боулинге. Бес ударился об изгиб стены и снёс своим телом нескольких одноногих. Те тотчас накинулись на поверженного врага.

— Куда вот ты попёрся?! — негодовал Зерданский, брезгливо шевеля серым носом. — Что там? Трупы?..

— Чудь подчиняется кивернитам, верно? — проигнорировав его вопрос, Ламбрант тут же задал свой. Его ничуть не интересовали крики за спиной, равно как и судьба беса с раздвоением личности.

— Откуда мне знать! — завопил Филлопон. — Я никогда не лез в их дела…

— Ты лжёшь!.. — прошипел люциферит, сдавив его обугленный череп. — Отвечай!

— Ай, больно же! — принялся ныть тот.

Они уже преодолели тёмный коридор, по которому всё ещё витал дым, и вышли к таинственным конструкциям. Те светились изнутри золотистым блеском, уходя куда-то вниз. Широкая шахта казалась глубокой, но её склоны были пологими. Рельсы уводили именно туда. Значит, необычный подземный поезд тоже скрылся в этой штольне. Тем более именно из неё поддувал ветерок.

Не вытерпев воплей кивернита, Павлов швырнул его вниз, словно мячик. Тот с криком пронёсся вдоль золотых креплений, грохнулся на рельс и покатился дальше на большой скорости, ударяясь губами о шпалы.

— Отлично, — прошептал люциферит, обернулся на шум из тоннеля, где Борисов пытался драться с попрыгунчиками, и присел на рельс перед шахтой, в которую сбросил Зерданского.

В следующую минуту Ламбрант напоминал ребёнка, катящегося с горки прямо на заднице. Удивительно, но он ни разу не сбился с курса и не сломал себе ни одной лишней косточки. Правда, остатки штанов в области мошонки стёрлись и задымились от трения.

Внизу запах усилился. Он так и манил люциферита, однако в противоположную сторону. Здесь оказался каменный перекрёсток, освещаемый толстыми золотыми проводами на стенах. Железная дорога уходила дальше, а под склоном, по которому сюда спустился Павлов, просматривались какие-то пустоты. Влево и вправо уводили более узкие коридоры, сквозь которые гулял холодный ветер.

Позабыв про голову Филлопона, Ламбрант пролез под рельсы и принюхался ещё раз. Чувства его не подводили. Именно там располагался источник мёртвой энергии, и он был гораздо сильнее, чем все предыдущие места в этих горах. Вероятно, чудь хоронили своих соплеменников где-то в этих подземельях. И одно из таких кладбищ располагалось в непосредственной близости от голодного люциферита. Облизнувшись, Павлов пробрался в темноту, завернул под сводчатый проём и увидел торчащие в земле раскалённые камни.

Отсюда открывалась просторная пещера, усеянная мигающими булыжниками. Судя по всему, каждый из них олицетворял надгробное украшение. Помещение тянулось на несколько десятков метров вперёд и расширялось в обе стороны. Стены и потолок были освещены желто-красными лучиками, идущими снизу. В воздухе витал потрясающий аромат гнили и пыли. Необходимая энергетика чувствовалась здесь повсюду.

Ламбрант с блаженным лицом, наполовину исклёванным эфонадами, наслаждался находкой. Сейчас он опустошит этот кладезь мёртвой силы до самого донышка и вернёт себе демонический облик. И только люциферит мечтательно задумался о долгожданной «пище», как его пустые глазницы уставились в чмокающую фигуру в углу подземного кладбища.

Зибуэль сидел на коленках, склонившись к очередному светящемуся камешку. У него отсутствовала левая рука, видимо, оторванная ещё в процессе обвала. Да и крылышки на спине люциферита напоминали теперь согнутые проволоки. Впрочем, это не помешало бывшему обитателю Харнаурды-Кей с аппетитом восполнять силы из надгробного камня. Оттуда бил маленький фонтан светящейся воды. Её-то и пил ненавистный Ламбранту собрат, ничуть не заметив присутствие постороннего.

Это выбесило Павлова за считанные секунды. Сам не ожидая от себя такого порыва, он наклонился, вытащил из земли ближайший потухший камень, поднял его и, размахнувшись, бросил в ничего не подозревающего Зибуэля. Люциферит прогнулся под ударом тяжёлого снаряда и снёс подбородком соседний светящийся булыжник. Тот следом потух, словно разбитая лампочка.

— Ты везде решил оставить меня без пропитания! — прорычал Ламбрант, подбежав к соплеменнику, и пнул его по животу.

— А-а-а! — простонал в ответ беглец из Харнаурды-Кей и отпрыгнул на несколько метров к центру пещеры. — Бист ду шон хиер??? Надо же…

Договорить ему не дал очередной камень, запущенный рассерженным Павловым. То ли атмосфера гигантского подземного кладбища, то ли присутствие соперника подействовали на исклёванного люциферита целительным образом. Он разом совладал со слабым телом, от которого остались разве что кости да мелкие куски не съеденной эфонадами плоти.

Получив очередной удар тяжёлым булыжником, Зибуэль отшатнулся, хотел удержать себя от падения, но ему не хватило левой руки. Поэтому он рухнул в лужицу опустошённых им недавно могил. Ламбрант же нагнулся к ближайшему светящемуся камню и залпом выпил вырвавшийся оттуда фонтанчик. Надгробие тут же погасло. Глянув на собрата, который приходил в себя от падения, Павлов не смог отказать себе в желании испить следующие несколько фонтанов. В мгновении ока могилы вокруг него сделались тёмными. И как только он вспомнил, что поблизости находится опасный конкурент, Зибуэль обрушился на него со своими тяжёлыми копытами.

Ударив костлявого соперника по носу и плечу, беглец из Харнаурды-Кей бросил в него камень. Ламбрант сбил несколько надгробных булыжников. Поднялась пыль, а со стороны выхода послышался очередной стук колёс по рельсам.

— Надо было нагель тебя в твоей же пюрамидэ! — посетовал Зибуэль, надвигаясь на копошащегося сородича.

— Я дам тебе шанс сделать это прямо сейчас! — выкрикнул Павлов и вдруг размахнулся копытом, сбив противника с ног, когда тот собирался сбросить на него новый камень.

Дружинин карабкался по скальной стене, каждый раз посматривая в пропасть, на дне которой раздавался какой-то шум. Когда Аделард велел ему остаться на поверхности, Леонид не думал, что придётся участвовать в рискованных трюках. Однако Ян, стоя на осыпающемся участке у подножия горы, всеми жестами просил его спасти. В какой-то момент Дружинин представил себя на месте своего товарища по экспедиции, и ему точно не хотелось бы остаться без помощи.

Малинин указывал спасателю, куда лучше двигаться по отвесной стене, чтобы безопаснее добраться до него. Каждый раз он пытался вытащить из своего рта окаянный камень, но лишь причинял себе лишнюю боль. Да и нервные движения вызывали треск и хруст под копытами. Уцелевший при обвале кусочек поверхности угрожал в ближайшем будущем рассыпаться и утащить за собой незадачливого ангрилота.

Когда Леонид дополз до последнего выступа, снизу что-то загрохотало. Там засветилась странная конструкция. Она переливалась золотом и катилась по рельсам в обратном направлении. Присмотревшись, спасатель увидел, что какие-то существа водрузили на неё Аделарда. По крайней мере, посреди золотистого свечения мелькнул изумрудный блеск.

— Что там, чёрт побери, творится! — обеспокоенно прошипел Дружинин и почувствовал странное движение воздуха со стороны своих копыт.

Ветер поддувал в противоположную сторону ущелья. Бес повернул голову и с ужасом увидел летящего прямо на него эфонада. Демоническая птица следом издала хищный вопль, заставив Леонида перепрыгнуть оставшееся расстояние до Малинина. Ян тем временем истошно замычал, размахивая руками, но не смог остановить неосмотрительного товарища. Поверхность под их копытами задрожала и осыпалась.

— Вот чёрт, а! — успел лишь прокряхтеть Леонид, и они оба полетели вниз.

Кричащие бесы рухнули как раз в тот момент, когда пространство обвала пересекала одноглазая старуха. Она прихрамывала после драки с Борисовым, поэтому использовала золотой скипетр вместо трости. Её единственный глаз слишком поздно разглядел падающие сверху камни. А Дружинин с Малининым погребли предводительницу одноногих существ аккурат под собой. Лишь тёмная кровь разлилась перед рельсами, которые вновь завалило камнями.

— Тьфу, — сплюнул гематит Ян.

Булыжник в его челюсти выскользнул в процессе падения, вернув способность разговаривать. Вот только неестественно широкий рот и треснутые губы выглядели теперь устрашающе. По крайней мере, для Леонида, который уставился на уцелевшего приятеля. Впрочем, очередной крик эфонада заставил их обоих пошевеливаться. Гигантская птица пролетела над провалом, расправив широкие крылья. Проверять, попытается ли она спуститься следом за добычей, бесы не рискнули и побежали в том направлении, куда умчался «золотой» поезд.

Герда тоже бежала в поисках Ёмы. Однако той нигде не было. Тоннели сменялись открытыми пространствами, в которых текла вода либо грохотали различные гигантские механизмы. Периодически на глаза попадались одноногие попрыгунчики, которые суетливо двигались в разные стороны. Пару раз отряд из этих существ проскакал прямо по железной дороге, не обратив на женщину никакого внимания. Из всего этого хаоса можно было сделать вывод, что обитатели подземелья столкнулись с множеством неприятностей. Наверняка люциферит успел натворить дел, заставив их всех так паниковать. И как только Пелевец задумалась над такой версией, сверху с криком упала старушка в кожаном платье.

Выглядела погибшая совсем иначе, чем обладательница золотого скипетра. Видимо, таких здесь имелось не мало. Подняв голову, Герда увидела Дорфмана. Мужчина был штанов, отбиваясь от двух других одноглазых старух, которые пытались сбросить его с каменного балкона вслед за своей погибшей соплеменницей. Уже отсюда было понятно, что им не удастся одолеть инкуба. Он был вдвое больше и сильнее. Поэтому Пелевец не сильно удивилась, когда Юрий Наумович размазал одну из нападавших по ближайшей стене, а вторую выбросил в пропасть. Та улетела дальше моста, рухнув в тёмную воду.

Патологоанатом с ненавистью уставилась на предателя. В ответ Дорфман ухмыльнулся и провёл пальцем по своей шее, жестом угрожая ей скорейшей расправой. Вот только их разделяло десять метров высоты, и спрыгнуть оттуда мужчина не рискнул. Герда осмотрела убитую старушку и нащупала в полах её кожаного платья странный предмет. Он тоже переливался золотистым блеском, но был короче скипетра и с широкой шляпкой. На вид оружие напоминало большой болт. Не весть какая защита, однако других поблизости не оказалось. Пришлось забрать его.

Чем дальше Пелевец двигалась вдоль железной дороги, тем чаще стали попадаться светящиеся металлические конструкции на стенах и даже на земле. Их было настолько много, что женщина начала сомневаться, что это настоящее золото. Да и не мог драгоценный металл так переливаться в сумраке подземелий. Значит, это какой-то другой материал, и он явно имеет демоническое происхождение.

Выбравшись в очередное широкое пространство после тоннеля, Герда увидела подтверждение своих подозрений. Внизу гремели огромные чаны с раскалённым содержимым. Их было тут не меньше десятка. Сверху из чёрных труб вытекала какая-то жидкость, похожая на мочу. Впрочем, и воняло здесь примерно так же, как в забившемся туалете. Со всех сторон клубился пар, шипел раскалённый металл и стучали какие-то механизмы. Правда, и освещения здесь оказалось значительно больше, чем в предыдущих помещениях.

Между чанами сновали одноногие существа. Судя по всему, в этих подземных пещерах их насчитывалось в достаточном количестве, чтобы справиться с любым непрошенным гостем. Поэтому Герда не понимала, почему они все так встревожены. К тому же, у обитателей гигантской гончарной мастерской имелись более существенные виды оружия. Например, у парочки попрыгунчиков обнаружились мечи. А у ещё одного — арбалет. Из-за этого женщина решила сбавить скорость и начала прятаться. Кто их знает, что они решат, если вдруг заметят её посреди своего промышленного цеха, который пересекала железная дорога.

Сзади послышался знакомый гудок. Золотистая конструкция катилась в обратную сторону, только на замедленной скорости. На локомотиве сидели одноногие попрыгунчики, придерживая человеческое тело. Герда спрыгнула с насыпи и настороженно уставилась на сверкающий тягач. Она не хотела каким-либо образом мешать ему, равно как и преследовать. Конечно, сооружение интересное и с его помощью можно гораздо быстрее изучить масштабы подземного мира. Но вступать в конфликт с местными обитателями женщина точно не намеревалась. Правда, когда на связанном пленнике одноглазых мелькнул изумрудный блеск, Пелевец буквально затрясло изнутри. Незнакомцем, которого вёз горный локомотив, оказался тот самый тип, залезший в морг, а затем ещё напавший на спасателей. Этот факт вынудил патологоанатома ринуться за поездом.

Двигаясь за золотистой конструкцией, Герда пыталась состроить план своих дальнейших действий. С одной стороны, её никто не видел и не задерживал. С другой стороны, одноглазых существ на поезде сидело в достаточном количестве, чтобы совладать с рогатой женщиной. Но и оставлять им на милость того, кто мог ответить на множество вопросов, было никак нельзя. Поэтому Пелевец не нашла ничего подходящего, как молча следовать за транспортом. Если её кто-нибудь обнаружит, она точно упадёт в один из тех огромных чанов за насыпью, где булькала красно-жёлтая жижа.

Впрочем, Аделард почувствовал присутствие беса и повернул голову. Двигаться ему мешала золотистая проволока, стягивающая сейчас всё его тело. Приметив Герду, он поначалу насторожился. Уж не заодно ли эта грязная баба с одноногими уродцами? Однако женщина вела себя странно, словно пряталась от лишних глаз. У неё имелось предостаточно шансов взобраться на локомотив и присоединиться к остальным. Тем не менее, она тихо преследовала подземных солдатиков, стараясь не отстать от движущегося поезда. Никто из шести одноногих созданий не обратил на неё никакого внимания. Они все смотрели вперёд, охраняя пойманного беса.

Вскоре показалась арка очередного тоннеля, на стенах которого светились провода. Локомотив остановился, едва завернув вправо. Он как будто не успел завершить манёвр, застыв между узкими решётками. За ними послышись хихикающие голоса и шоркающие шаги.

Навстречу золотистой махине прискакали двое одноглазых, сжимая в крепких руках копья. Конвоиры не стали церемониться со связанным пленником и просто спихнули его с крыши поезда. Борисов с воплем упал на шпалы и принялся ругаться разными голосами.

Сомнений у Герды не осталось. Это именно его она видела в морге рядом с рефрижераторами для трупов. Пелевец молча наблюдала за происходящим, подкравшись к поезду сзади, и ненароком дотронулась до сверкающего широкого бампера. Руку обожгло в одну секунду, будто женщина прикоснулась к раскалённой плите. Еле сдержавшись от болевого крика, она перебежала к другому краю локомотива и с осторожностью потрогала рельс. Тот был холоден, как лёд. На какое-то мгновенье это притупило боль в обожженной ладони.

— Хи-хе? — донеслось с противоположного конца поезда.

— Ха-хо-хи! — отозвались двое одноглазых, копошась над Аделардом.

Они продолжили общение на своём примитивном языке, ничуть не замечая Герду. Возможно, учуять её мешал дым, который не торопился рассеиваться в этой части подземелья. Его сдерживал низкий кривой потолок и узкие стены тоннеля, который явно не был предназначен для поездок. Значит, железная дорога здесь заканчивалась либо переходила в узкоколейку. И точно, пойманного беса с изумрудами вместо глаз погрузили в небольшую вагонетку и повезли вперёд, откуда доносились вопли остальных одноногих. Судя по всему, их там было гораздо больше.

Локомотив никто не охранял. Все одноглазые были заняты новым пленником. Так что Герда смогла получше изучить эту золотистую конструкцию. Вблизи она больше походила на уменьшенный вариант старинного паровоза. Один из таких стоял в виде памятника перед юршорским вокзалом. И правда, если убрать пару деталей, в целом, транспорт одноногих ничем не отличался от человеческого. Разве что его золотистый блеск и раскалённый корпус пугали чем-то демоническим. Но если есть паровоз, то должны быть и вагоны, которые он может транспортировать. Иначе зачем горным туземцам держать такую махину в столь ограниченных условиях?

Обойдя локомотив слева, Пелевец увидела длинный коридор. В его конце мелькал свет и фигуры одноглазых попрыгунчиков. Именно туда они утащили носителя изумрудов.

— Даже не пытайся! — угрожающе говорил Аделард, уставившись на протянутую руку одного из своих уродливых конвоиров.

Тот как раз пробовал вытащить драгоценный камень из его правого века под одобрительное хихиканье остальных. Щёлкнув зубами, Борисов напугал одноногого. Лишаться пальца тому совсем не хотелось. В следующий миг с обоих сторон появились новые одноглазые, схватив беса за рога. Теперь сопротивляться он не мог.

— Всех вас раздавлю, как тараканов! — озлобленно заверещал Аделард, дёргаясь от прикосновений попрыгунчиков.

Изумруд поддался настойчивому конвоиру не сразу. Пришлось хорошенько поковыряться в глазнице пленника, чтобы вытащить драгоценную штуковину. Когда это получилось, все разом захихикали. Одноглазый смельчак продемонстрировал трофей окружающим и отёр его от тёмного гематита.

Борисов заливался отборной руганью. Впрочем, никто не спешил заткнуть ему рот. Герда наблюдала за происходящим, сидя у края арки. Она до последнего сомневалась, что поступает сейчас правильно. А ну как эти одноногие создания увидят её и накинутся всей гурьбой? Нет гарантии, что они не захотят вытащить у неё глаз или язык. К тому же, здесь не было ни Ёмы, ни той одноглазой старухи с жезлом. Попрыгунчики предоставлены сами себе и могут творить с пленниками всё, что им вздумается.

Едва Пелевец задумалась над этой незавидной перспективой, она увидела копошащиеся чуть дальше четыре руки. Те торчали из-под огромного камня, словно зажатые тяжёлым грузом. И действительно, в пяти метрах от арки лежал Сако-Мирон, придавленный коричневым валуном. Он и так напоминал паука с человеческими конечностями, а сейчас подавно выглядел как краб, шевелящий лапками в попытке перевернуться.

Одноногие продолжали восторгаться изумрудом, вытащенным из правой глазницы Борисова. Двое из них попытались забрать его у своего соплеменника, но тот быстро растолкал их и доказал, что имеет приоритетное право на эту добычу. Не удивительно, что в ответ им захотелось заполучить второй драгоценный камень.

— Уберите свои грабли, недоноски! — не переставал кричать Аделард.

По его лицу тёк гематит, так что выглядел пленник жутковато. На фоне шрамов и серой кожи он напоминал труп. А уж без сверкающего изумруда в глазу — изувеченный труп. Какую функцию выполняли драгоценные камни для беса, Герда не знала. Хотя она и догадывалась, что рогатый парень вставил их вместо глаз отнюдь не спроста. Вмешиваться в глумление одноногих над пленником женщина не торопилась. Их было здесь не меньше десятка. У каждого имелось по оружию: рогатки, копья, ножи, палки и даже арматура. Поэтому приходилось молча наблюдать за происходящим.

Сколько бы продлились очередные попытки одноглазых заполучить второй изумруд, стоило лишь догадываться. Но их всех остановил прилетевший с другого конца пещеры попрыгунчик. Он с протяжным хрипом пронёсся по воздуху, будто запущенный кем-то мячик, и шмякнулся аккурат об угол арки. На Герду попали брызги его крови, отчего она испуганно вжалась в стену. Сейчас её наверняка поймают!..

Только вместо помощи пострадавшему сородичу одноглазые ринулись вглубь пещеры с весьма воинственным видом. Там раздался грохот, потом что-то просыпалось, и следом поднялась пыль. Пелевец, недолго думая, вцепилась в вагонетку, на которой лежал связанный Борисов. Она попыталась оттащить её обратно в тоннель. Но не тут-то было! Конструкция даже не сдвинулась с места. Поэтому пришлось вытаскивать из неё самого пленника.

Одноногие с кем-то сражались. Вот только получалось у них из рук вон плохо. Каждые полминуты из центра пещеры вылетал очередной попрыгунчик с воплем боли и страха. И каждый раз он разбивался об стену или потолок. Кто-то активно отбрасывал их за завесой пыли, гремя невидимой цепью.

Герде уже удалось опрокинуть Аделарда на камни. Оставалось лишь развязать его ноги, чтобы пленник мог хотя бы бежать. Тащить его на себе женщина не могла — он намного выше и тяжелее, несмотря на свой щуплый вид. Однако кашель, раздавшийся из гущи сражения, заставил Пелевец удивлённо обернуться. И едва она разглядела озлобленную физиономию Ксении, в тот же миг цепь ударила её по плечу, буквально отбросив в тоннель. Борисов тоже получил по спине и бокам от разъярённой девушки. Сапуренко прочищала себе проход, не щадя никого на своём пути. Видимо, её тоже доставили сюда в числе тех, кого удалось поймать после обвала. И теперь, когда она очнулась, в руках имелась тяжёлая цепь и дикое желание сокрушить любого, кто попытается помешать.

Рогатая следователь, избив Аделарда, двинулась за подругой. Герда как раз приходила в себя от удара.

— Стой! — потребовала она от Ксюши, подняв обожженную ладонь. — Я же пришла за тобой…

— Где Зибуэль?! — прокричала Сапуренко, звеня цепью. Поднять такую девушка вряд ли сумела бы, будь она простой смертной. Да и Пелевец сомневалась, что ей самой удастся орудовать подобной тяжестью в своём бесовском облике. Однако у Ксении это получалось довольно ловко.

— Я не знаю, он же уплыл, — растерянно ответила Герда, не понимая, почему подругу так беспокоит судьба люциферита. — Нам нужно уходить отсюда. И ещё надо помочь остальным…

— К чёрту! — огрызнулась следователь, оттолкнув женщину, и поспешила к сверкающему в конце тоннеля локомотиву.

— Нет, подожди! — попыталась остановить её Пелевец, но Ксюша даже не обернулась.

Вернувшись в разгромленную пещеру, Герда закашляла. Пыль хоть и оседала, но продолжала активно витать в воздухе, затрудняя дыхание.

— А твоя закадычка — жёсткая баба! — подметил Аделард, сплюнув гематит. — Видимо, втюрилась в люциферита по самые гланды… Ты развяжешь меня?

— Нет, — вдруг заявила патологоанатом, оценив обстановку.

Одноногие почти все валялись в разных частях пещеры. Большинство из них были мертвы или, во всяком случае, не шевелились. Замер и Сако-Мирон, вжав руки и ноги под массивный камень.

— Эй, что значит нет?! — возмутился Борисов, таращась на Пелевец единственным уцелевшим изумрудом.

— Для начала надо выяснить, кто ты такой, — поставила женщина ультиматум и для убедительности подняла копьё, которое обронил один из попрыгунчиков в коротком сражении с Ксенией.

— Очень подходящее для этого время, — зацокал языком бес, лёжа возле тяжёлой вагонетки.

— Ты следил за нами всё это время. Ты заодно с люциферитом, так?

— Только с одним из них, — поправил её Аделард, вновь сплюнув гематит.

— С одним?.. Что??? — напряглась Герда, придя в полное замешательство. — Их что, здесь несколько?!

— Я истекаю кровью, разве ты не видишь? — попытался возмутиться Борисов. — Мне нужна медицинская помощь…

— Бесы не умирают от мелких ран, — парировала Пелевец, вызвав на лице пленника недовольную гримасу. — Да, я уже в курсе, кто вы такие.

— Добро пожаловать в наш элитный клуб, — ухмыльнулся он, и остриё копья застыло прямо перед его носом, на котором посверкивали струи гематита.

— Проткну твою бестолковую башку и сама узнаю о количестве люциферитов в этих горах, — предупредила женщина, теряя терпение.

— Не надо горячиться. Ведь я пытался предупредить всех вас об опасности…

— Как-то ты странно предупреждал.

— А что бы ты сама сделала на моём месте? Пришла бы в главную ментовку Юршорска, села за стол к начальству и принялась бы рассказывать, что в горах люцифериты, эфонады и вертерунты?..

Действительно, как отреагировала бы Герда, заявись к ней рогатый парень с такой историей? Да и кто бы ему поверил даже при наличии веских доказательств? Она почувствовала себя слегка уязвлённой, поэтому убрала оружие от его лица.

— Вижу, с Зибуэлем вы все уже успели познакомиться, — продолжил Аделард глумливым голосом. — Тогда и Ламбрант многим из ваших придётся по вкусу.

— Что ещё за Ламбрант? — поморщилась Пелевец то ли от странного имени, то ли из-за пыли.

— Ну тот, который второй люциферит, — улыбнулся Борисов и указал подбородком на золотистую проволоку, которая сковывала его тело. — Предлагаю убраться отсюда, пока не понабежали новые тролли с гномами. Они хоть и мелочь пузатая, но вместе способны убить нас.

На сей раз Герда сдалась. Она помогла ему освободиться и подняться, попутно выслушивая жалобы на произвол одноногих. К тому же, из тоннеля доносились странные звуки. Сюда явно кто-то торопился. Если это попрыгунчики, им совсем не понравится здешняя сцена. Как им объяснить, что кавардак устроила Сапуренко, а вовсе не Пелевец с её новым товарищем по несчастью? Поэтому в словах Аделарда имелась логика.

О логике думал сейчас и Охтин. Он очнулся в грязевой жиже на берегу обширного водоёма. Вокруг разливался полумрак и дул холодный ветер. Поскольку сознание отключилось на неопределённое время, пришлось воспользоваться догадками — что и как произошло.

Сцену обвала в ущелье Валентин не помнил. В водовороте его куда как больше беспокоила схватка с люциферитом. А когда тот застрял в береговых камнях и отстал на какое-то расстояние, мужчина лишь почувствовал землетрясение и едва не захлебнулся в бурном потоке дождевой реки. Возможно, он даже успел утонуть несколько раз подряд. Ведь бесы не умирают от недостатка кислорода. Во всяком случае, так он знал по опыту службы у ангрилотов.

Взобравшись по скользкой мокрой траве, Охтин попытался оглядеться. Горы отсюда виднелись гораздо лучше, чем тундра в противоположной стороне от болота. Узкие снежные полосы на вершинах говорили о том, что дождь там закончился. А вот темнеющая равнина, наоборот, испытывала сейчас атаку ливня.

Местный пейзаж показался знакомым. Действительно, ущелье, в котором Валентин повстречал шайку Зибуэля, могло вывести потоки воды только обратно к болоту — к тому самому, где утонул пикап и чудовищный олень с рогатым «головастиком».

От такого вывода возникло желание вооружиться. Под руку попалась лишь ветка с заострённым концом. Правда, чуть дальше на берегу что-то засверкало. Прихрамывая, мужчина поторопился туда. Глаза отказывались верить — это был самый настоящий нож! Ещё чуть дальше валялись обломки недостроенного чума и пара рюкзаков. Припав к ним, Валентин принялся копошиться в содержимом. Вяленое мясо в тряпочке и бутылка с водой оказались очень кстати. Вот только их вкус был слишком мерзким. А ещё через минуту Охтина стошнило.

— Ну да, бесы же не жрут такого, — кивнул он, с сожалением поняв, что еда ему ничем не поможет.

Зато глаза различили в сумерках тело. Вернее, то, что от него осталось. По разорванной одежде стало понятно — это оленевод. А истоптанная вокруг поляна подтверждала — здесь было много оленей. Валентин озадаченно осмотрелся и услышал собачий лай. Со стороны тундры к нему стремительно приближались три собаки. Или волки? Отсюда разобрать сложно. Бросив рюкзак, Охтин кинулся обратно к болоту. Вряд ли животные осмелятся лезть в воду за ним.

Погрузившись вновь в грязевую жижу, мужчина победно уставился на прибежавших собак и показал им нож. Рычащие псины не оценили этот жест и к удивлению беса спрыгнули к нему в водоём. Охтин в испуге ринулся дальше, но зыбкое дно мешало разогнаться. Поэтому одному из нападавших животных удалось быстро настичь рогатого беглеца.

Собака вцепилась в бедро и принялась мотать мордой. Валентин попытался наотмашь ударить зверя ножом, но тому удалось отскочить и мигом ухватиться за вторую ногу. Через считанные секунды подоспела другая псина, выпрыгнув из грязи с распахнутой пастью. Её получилось остановить прямо в полёте. Однако нож застрял в шее животного, да и под грузом своего туловища оно повалило мужчину в воду. Болотная жижа в этом месте была не столь густой, так что двигаться удавалось быстрее. Но агрессивная напарница убитой собаки умудрялась успевать всё: кусать за самые больные места, забраться на поверженного беса, громко рычать и вгрызаться в руки. Поэтому буквально за минуту грязная вода наполнила ноздри и рот нерасторопного Охтина.

Псина наседала, хотя ей тоже было неудобно нападать в окружении болота. Она пыталась просунуть морду к шее, но тут же одёргивала её, боясь захлебнуться. В следующий миг раздался жалобный скулёж, и Валентин почувствовал, что уже никто не топит его сверху. Отбросив убитую собаку вместе с застрявшим ножом, он присел, сплюнул грязь и оттряхнул мокрую голову. Перед ним стоял Гостицин, вооружённый камнем. Мужчина протянул руку и помог подняться.

— Говорил же, что надо бежать, — в обвинительном тоне подметил Сергей Владимирович.

— Я плохо ориентируюсь в горах, — оправдался Охтин, стряхивая с себя комья липкой болотной жижи.

— Вон там Юршорск, — указал Гостицин на тёмную тундру и повернулся. — А там — горы. Здесь всё просто — главное, не идти назад.

— А как же остальные? — переводя дыхание, уточнил Валентин.

— Пусть сами разбираются…

А вот Ламбрант разбирался без лишнего драматизма. Люциферит не мог насытиться струящейся энергией из могил чуди. Едва опустошив один надгробный камень, он перескакивал к следующему и повторял спасительный ритуал. Зибуэль тем временем тоже пополнял запасы сил, ползая в противоположном конце огромной пещеры. Он до сих пор сожалел, что в схватке со своим собратом они впустую разбили дюжину ценных захоронений. А ведь можно было использовать их во благо бессмысленной стычки. Собственно, после обмена ударами люцифериты так и решили — наесться мёртвой энергии и лишь потом определиться с конфликтом.

Благодаря светящимся фонтанам неведомой субстанции Павлов постепенно увеличивался в объёмах. Его раны, оставленные коварными эфонадами, затягивались. Кости на руках и ногах обрастали мышцами и кожными покровами. А на лице появились щёки. Напротив, Зибуэль, как ни старался осушить побольше могил, не сумел отрастить себе новую руку. Разве что затянулась культя в районе предплечья. Это заставляло люциферита нервничать и постоянно оглядываться на своего сородича.

— Тебе нужно новое корпаа, а не ляйхе, — сказал Зибуэль, чувствуя, что уже вдоволь напился.

— Я знаю, — буркнул Ламбрант, продолжая осваивать очередную могилу.

— Это лишь временный блетц, к утру опять останутся хаут унд кнохен, — зевнул люциферит и поднялся на ноги, заставив Павлова настороженно обернуться.

Бывший пленник из Харнаурды-Кей мирно приподнял единственную руку и улыбнулся, хотя с его физиономией это выглядело пугающе.

— К чему эти штрайтихкайтен, а? — принялся он говорить предельно мягким голосом. — Здесь неподалеку целый штадт смертных, который можно использовать ин фоллер ленгэ. Хочешь, подберёшь себе на выбор несколько подходящих корпаа. А хочешь, обратим всех в тойфель, которыми можно безраздельно править…

— В бесов? — напряжённо уточнил Ламбрант, облизывая светящиеся губы. — Как ты собираешься это провернуть?

— Ес ист люстих! — продолжил Зибуэль свои артистические выпады. — Я умею в десятки раз меар альс ду, а!.. Могу обучить.

Павлов тоже вскочил на копыта, чувствуя, что они значительно окрепли. Хотя его собрат оказался прав — ощущения всё равно были далеки от идеала. Раньше, до попадания в плен к кивернитам, Ламбрант имел всю полноту здоровья — крепкие ноги, огромные крылья и даже внушительный хвост с острым наконечником. Сейчас же от былого величия остались разве что рога, да и те не шли ни в какое сравнение с головой Зибуэля.

— С каких пор люцифериты стали обмениваться опытом? — поинтересовался Павлов, уставившись на сородича, как один кот на другого в борьбе за территорию.

— Разве у тебя не было бетрояр? — ухмыльнулся бывший пленник из Харнаурды-Кей. — Я бы с лёгкостью мог тебе его эрзетцен. Сразу же видно, с твоей югенлихе веарме ты недолго пробудешь на фрайхайт.

— Без руки тебе тоже мало что светит, — парировал Ламбрант, выжидая момент, чтобы с новой силой накинуться на собеседника.

— А-а-а, это легко поправимый фиэляр. Когда я захвачу целый штадт и превращу его жителей в гёхорнте хердэ, можно будет менять руки и ноги хоть тэглих.

— Пока не прилетят ангрилоты или друзья-киверниты, — вставил люциферит, проверив остроту своих когтей.

— А плевать на них фон алльн, — отмахнулся Зибуэль. — С такой армией тойфель, какая будет у меня на динст, не страшен ни айгеншафтен, ни затан!

Эхо его внушительного голоса разлетелось во все стороны пещеры. Будь Ламбрант более впечатлительным, он бы испытал дрожь от грозного облика своего сородича.

— Такие, как мы, должны регирен, а не прятаться, — продолжил тот, приняв воинственную позу. — Люциферитис должны создать свой экзархат и приблизить землю к хадес настолько, чтобы загорелись флюссе и замёрзло зонне!

— Как поэтично, — помотал головой Павлов, поглядывая в сторону выхода. Если Зибуэль попытается устроить очередную драку, то дешевле будет убраться отсюда, чем согласиться на дуэль.

— Тогда какого тойфель ты преследуешь меня, а?! — вырвалось у бывшего пленника чёрного быка. — Мог бы верляссен на все четыре стороны! Но нет, тащишься по моим шпурэн, как дрэких кляффер!

— Если ты не заметил, ближайший город находится только в одном месте, — напомнил Ламбрант.

В ответ Зибуэль замахнулся единственной рукой, но сдержался от удара, скорчив недовольную гримасу.

— Лясс ес со зайн, — сказал он голосом, будто смилостивился над своим молодым соперником, — я разрешу тебе дойти до штадт, но задерживаться там нихт нётих.

— Если бы я спрашивал твоего разрешения, — усмехнулся Павлов, — то имел бы не рога, а заячьи ушки…

— С иронией у тебя тоже прублемэ, — подметил Зибуэль и резко обернулся к выходу.

Там показались Дружинин и Малинин. Они прибежали на голоса, немного запыхавшись. Правда, находка их отнюдь не обрадовала. Парни в растерянности смотрели то на Ламбранта, то на Зибуэля, словно ожидая какой-нибудь подсказки.

— А-а-а! — прогудел люциферит из Харнаурды-Кей, указав на Леонида. — Я помню, как этот унглюклих пытался на меня анграйфен!

— Он мой, — заявил Павлов, направившись к растерянным бесам.

— Нихт! — вскричал Зибуэль и усилил шаг, пытаясь обогнать сородича.

Люцифериты принялись наперегонки преодолевать опустошённое ими подземное кладбище. Ян испугался такой реакции и бросился обратно к железной дороге. Дружинин же стоял на месте, не понимая, что за странную игру затеяли эти двое.

За метр до выхода Зибуэль толкнул Ламбранта в бок, заставив споткнуться, а сам налетел на Леонида, расправив кривые крылья. Вместе с бесом в своих объятиях люциферит ударился о стену в коридоре, но сумел сжать когтистыми пальцами руку Дружинина.

— Мне это браухэ, — улыбчиво произнёс бывший пленник из Харнаурды-Кей, и в следующую секунду всё подземелье, по которому проходила железная дорога, сотряс болезненный мужской крик.

Из-за него Ксения чуть не упала, достигнув места обвала. Сверху продолжали падать редкие капли дождя, а возле рельсов валялись застреленные попрыгунчики. Пнув одного из них, девушка с озлобленным лицом двинулась на источник шума. Она была готова забить насмерть любого, кто попытается её задержать. И цепь в руках следователя угрожающе бренчала, разрезав воздух, когда из темноты выпрыгнула чья-то плотная фигура.

Ян увернулся от удара и перескочил на ближайший разбитый камень. Сапуренко же размахнулась и запустила цепь аккурат в юркого Малинина. Тот попытался перепрыгнуть ещё дальше, но угодил под летящий снаряд. Ксюша ухмыльнулась и хотела пролезть к рухнувшей жертве, как из тоннеля на неё выскочил Зибуэль.

— Герршер! — взвизгнула девушка и кинулась ему на шею. — Ты жив!

— А куда ж я денусь, либлих, — обрадовался тот столь внезапной встрече и резко переменил улыбку на серьёзную гримасу. — Ты уже нашла штекдозе отсюда?

Теперь у люциферита имелась вторая рука. Правда, из неё сочился гематит, падая прямо на камни. Да и в районе предплечья имелась светящаяся полоса, словно металлическая спайка.

— Там поезд, — удивлённо поведала Ксюша, уставившись на руку, которую Зибуэль успел отнять у Дружинина. — И он на ходу!

— Аусгесайхнет! — прогудел люциферит, и они оба помчались по шпалам вперёд, обойдя лужу, оставшуюся от раздавленной предводительницы одноглазых. Подобрав золотистый скипетр, Зибуэль понюхал его и передал своей поклоннице.

Ламбрант же сидел возле дрожащего Леонида, пытаясь сообразить, как облегчить его муки. У парня оторвали левую руку по самое предплечье, отчего гематит обильно выливался на землю. Стоило бы бросить никчемную жертву Зибуэля и попробовать догнать зачинщика беспорядков. Однако торопиться было решительно некуда. Беглец из Харнаурды-Кей не стал устраивать новых драк и любезно поделился могилами на подземном кладбище чуди.

— Пусть себе удирает, куда захочет, — заключил Павлов, вытаскивая ремень из джинсов Дружинина. — Мы как бы договорились друг друга не трогать.

— Ч-ч-что?.. — промычал Леонид, не ожидавший ни потерю конечности, ни столь странных слов от люциферита.

— Попьёшь свежей крови и тогда восстановишься, — сообщил Ламбрант, завязав пояс вокруг оборванного предплечья.

— Я-а??? — заикался парень, не зная теперь, из-за чего рыдать — из-за оторванной руки или из-за ухода люциферита.

— Бесы живучие, — обнадёжил его Павлов, обернувшись. — Просто я не могу тащить тебя на себе. Попрошу сделать это Аделарда…

Борисов как раз вставлял изумруд в свою раненную глазницу. Он долго искал, у кого из убитых попрыгунчиков оказался драгоценный камень. Герда несколько раз прибегала из тоннеля, крича, что сюда идут новые солдаты. Однако вот уже как полчаса никто здесь не объявлялся. Разве что локомотив, застрявший на повороте перед аркой, регулярно шипел.

Пелевец не могла понять, кто мог находиться внутри тягача. Он никуда не двигался, из него не выбрался ни один одноглазый туземец. Но каждые пять минут локомотив гудел и выпускал облако едкого дыма.

— Эй, братишка, — послышалось Аделарду, когда он оттирал изумруды от пыли.

Слева в глубокой нише показался голый парень, прицепленный к стене золотистыми проволоками. Это был Овчаренко.

— Не бросай меня, а! — приглушённым голосом говорил он. — Я не хочу умирать…

— Вот коры, — протянул Борисов, опознав в пленнике того милиционера, который чуть не застрелил его на болотах в предгорьях. — Ты заслуживаешь остаться здесь!..

— Лев? — уточнила Герда, в очередной раз вернувшись в пещеру. — Никто здесь не останется, ясно! Мы должны вытащить отсюда всех.

— Ну вперёд, — засмеялся Аделард, приблизившись к валуну, который сдавливал Сако-Мирона. — Эту многоножку тоже будешь спасать?

Пелевец растерянно уставилась на монстра с восемью конечностями и нервно потеребила свои грязные волосы.

— Ты умеешь управлять поездом? — задала она совсем странный вопрос, с надеждой посмотрев на Борисова.

— Я и с мотоциклом еле научился справляться, — ухмыльнулся тот.

— Я умею! — вдруг заявил Овчаренко, продолжая висеть в углублении стены.

— Вот ведь шняга, — прорычал Аделард и отправился освобождать парня.

— Просто я подумала, что если есть локомотив, значит, он что-то перевозит на дальние расстояния, — поделилась Герда своими соображениями, пробуя сдвинуть камень, под которым барахтался Сако-Мирон.

— Не факт, что есть дорога в город, — заметил бес, отвязав Льву одну руку. — Карлики могут использовать этот паровоз для строительства или вон мусор в горы вывозят.

Он снял с Овчаренко очередную золотистую проволоку и поднёс её к лицу.

— Что это за металл? — с любопытством пробубнил Борисов себе под нос.

— Думаешь, драгоценный? — вдруг произнёс он же голосом Плетнёва.

— А я надеялся, что ты исчез, когда меня лишали зрения! — озлобился бес, нервно отбросив золотистый предмет.

— Мне было точно так же больно, как и тебе, — поведал Вадим. — Просто от шока я не смог ничего произнести…

— Надо же, какая досада! — вскинул руками Аделард, вызвав у Льва и Герды недоумённые взгляды.

Не задавая никаких уточняющих вопросов, женщина помогла Сако-Мирону избавиться от тяжести. Она поддела камень копьём и с треском отодвинула его. Остальное сделали четыре руки сросшегося монстра. Как ни странно, справиться с этой задачей оказалось гораздо проще, чем переместить вагонетку. Та намертво стояла у арки, посвёркивая золотистыми колёсами.

— Попробуй только тронь меня, — пригрозил Борисов восьмиконечному чудовищу с двумя головами, когда то стряхивало с себя каменные крошки.

— Где ваш поезд? — поинтересовался Лев, потирая запястья.

— Тебе не мешало бы одеться, — подметила Пелевец, подняв с пола пыльный кусок оборванной шкуры, которую носи раньше один из убитых попрыгунчиков.

— В ментовке разве учат водить железнодорожные составы? — полюбопытствовал Аделард, глядя, как Овчаренко повязывает кожаную материю вокруг своей талии.

— Я в железнодорожных войсках служил, — горделиво сообщил парень, тряхнув рожками. — И ещё раз обзовёшь меня ментом, засуну тебе в глотку камень.

— Напугал наши рога голой задницей, — тихо промолвил Плетнёв, вызвав усмешку у своего соседа по телу.

Они двинулись по узкому коридору вдоль рельсов. Труднее всего было здесь Сако-Мирону. Даже странно, каким образом попрыгунчикам удалось протащить его в пещеру. Он то и дело упирался двумя головами в потолок, царапался руками об кривые стены и часто спотыкался об шпалы.

Впрочем, возле локомотива их всех ожидал неприятный сюрприз. Железную дорогу преграждал Дорфман, покручивая у себя в руках золотой меч.

Герда покрепче сжала копьё, чувствуя, что придётся самой начать драку. Этот мерзкий тип давно напрашивался на месть. Мало того, что из-за него все стали жертвами Зибуэля, так ещё и в бесовском виде он пытался досаждать чуть ли не каждому из них. Правда, без штанов Юрий Наумович выглядел специфично. Когда он повернулся и все увидели то, что располагалось у него между ног, страшно стало даже Аделарду.

— Так он же инкуб, — прошипел Плетнёв. — Помнишь, как та Кристинка…

— Да заткнись ты уже! — пробурчал Борисов и поспешил заверить Дорфмана. — Это я не Вам, нет.

— Так-так, — заключил мужчина, приподняв меч. — Сначала я попробую патологоанатома. Всё-таки у неё есть вагина. Потом продырявлю жопу своему любимому Львёнку. Всё-таки нашу игру прервали непредвиденные обстоятельства, а я уже настроился на позитив…

— Нас больше, старый пердун! — парировал Овчаренко, хоть и стушевался от угроз бывшего начальника.

Вот только после этих слов из крайнего тоннеля показались Зибуэль и Ксюша. Девушка, помахивая скипетром, строго посмотрела на собравшихся здесь бесов. А вот люциферит, напротив, пришёл в восторг от того факта, что в его распоряжении имеются лишние рабочие руки.

— Мои дорогие хорниссэ, я скучал, — пропел бывший пленник из Харнаурды-Кей, раскинув в стороны крылья.

После посещения подземного кладбища выглядел он гораздо внушительнее. За исключением разве что левой руки, залитой гематитом. Конечность имела непропорциональный вид, что не удивительно, ведь размеры Леонида не подходили под параметры Зибуэля.

— Ты знаешь, как его нейтрализовать? — спросила Герда, обернувшись к Борисову.

— Тебе надо, ты и нейтрализуй, — громко сказал Аделард и отделился от группы освобождённых бесов. — Тебя ведь зовут Зибуэль, да?

— Называй его герршер! Ты, чушпан! — озлобилась Сапуренко при виде странноватого типа.

— Если он избавит меня от второй личности, я буду называть его хоть властелином мира, — предложил Борисов, приближаясь к этой колоритной паре под грозным взглядом Дорфмана.

Мужчина разом утратил свою воинственность. Ему не нравилось появление люциферита примерно так же, как и Пелевец с Овчаренко. Но поделать с этим он ничего не мог.

— А мне гёфельт этот волшебник изумрудного города, — поделился Зибуэль своими впечатлениями с Ксюшей.

— Поможешь мне, а я помогу тебе, всё ведь просто, — продолжал Аделард.

— Ты чего несёшь… — попытался шипеть Вадим, но Борисов вовремя зажал рот рукой.

— Я бы разбил твои штайхен об эту вот шиненн, — заговорил люциферит в прежней радостной манере. — Но у меня гутэ лаунэ. Всё-таки мы собираемся эрграйфен целый штадт. А это требует лишних хэндэ. Так что ты принят в мой кляйне аблюзонг.

— Герршер, я не догоняю, кто это, — прошептала Ксения, указав золотым жезлом на беса с изумрудными глазами. — От него лучше избавиться…

— Ох уж эти фраун, — засмеялся Зибуэль, протягивая Аделарду свою новую руку.

Едва смелый молодчик прикоснулся к его ладони, как люциферит сжал пальцы и подтянул владельца изумрудов к себе.

— Хватит ангебарай! — выпалил бывший пленник из Харнаурды-Кей. — Чем ты можешь быть нютцлих?!

Бес скорчил лицо и был вынужден присесть на колени. Сила сжатия оказалась настолько болезненной, что он на несколько секунд потерял дар речи.

— Отпусти его, — вызвалась Герда, за что получила испуганный взгляд от Льва.

— А, видар ду! — обернулся к ней люциферит, продолжая держать Борисова за руку. — Живучая же. В огне лёхтет нихт ауф, в воде зинкт нихт… Ты как собачее шайзе! Вроде ни вреда, ни пользы, а ведь видерлихт!!!

Он вдруг размахнулся Аделардом и запустил его прямо в женщину. Та не успела сообразить, как столкнулась с прилетевшим бесом, отскочила вместе с ним назад, споткнулась о шпалу и упала на насыпь. Копьё рухнуло вниз и исчезло в огромном чане с жёлто-красным содержимым. Оттуда в ответ вырвался коричневый дымок.

Пелевец почувствовала, как сползает с насыпи, не в силах удержать равновесие. Борисов попытался схватить её за руку, но та выскользнула в два счёта.

— Нет, нет, нет! — принялась кричать Герда, достигнув края насыпи, и сорвалась вместе со щебнем в полыхающее пространство.

Аделард изумлённо смотрел, как она свалилась в кипящую лаву, оставив после себя густой красный дым.

— Кто зихяр, что это окончательно? — поинтересовался Зибуэль, выглянув в пропасть следом за Ксюшей, Львом и Юрием Наумовичем.

Сако-Мирон медленно поднял две руки.

— Не обязательно было убивать её, — с долей сожаления произнесла Сапуренко.

— Зай нихт траурих. — Люциферит похлопал свою подопечную по плечу. — Вот доберёмся до Юршорска, я тебе слеплю новую фройден — покрасивее и посговорчивее.

В самом Юршорске, между тем, наступила ночь. Однако вовсе не она была причиной отсутствия машин на основных дорогах. В городе объявили комендантский час сразу после десяти вечера. Так происходило со вчерашнего дня, когда стало известно об очередной пропаже людей в местных горах. Поэтому центральную площадь патрулировал милицейский экипаж. Та же картина наблюдалась и в других ключевых местах — возле Дворца Шахтёров, спортивного комплекса, вокзала, аэропорта и рынка. Стоило появиться случайному автомобилю, его тут же останавливали, проверяли документы и настоятельно требовали вернуться домой.

Но как можно было остановить оленей, которые выбрались на площадь со стороны железнодорожного переезда, двое патрульных откровенно не знали. Тем более сохатых оказалось много. Они выпрыгивали из кустов, скакали вдоль здания ресторана и прогуливались по центральной остановке.

— Сбежали, что ль, от детей тундры? — предположил один из мужчин, выбравшись из служебного «УАЗа».

— А ну кыш отсюда! — заголосил второй милиционер, размахивая руками.

Несколько оленей разбежались в разные стороны от его действий. Остальные же продолжали заполнять площадь.

— Ну ё-моё, а! — возмутился патрульный и вернулся в автомобиль, чтобы вызвать по рации подмогу.

Однако дорогу ему перегородил высокий олень, на котором восседала полуголая девица. Она держала его за ветвистые рога, как за поводья, и с интересом смотрела на удивлённого мужчину.

— Войшорвойса, — пропела Ирина.

— Чё? — сдавленно от испуга переспросил милиционер.

Снегирёва в ответ потянула оленя за рога, заставив его поднять передние копыта. В следующий миг сохатый ударил ими обомлевшего патрульного. Его напарник вытащил пистолет и прицелился в странную наездницу. Та недовольно зацокала языком, но всё же осталась на месте.

На площадь тем временем выбралась человеческая фигура в мешковатой одежде. Пара животных отшатнулись от него. Это был Ваня-водолей, только заметно располневший. Он еле сдерживал равновесие, расставив руки в стороны, точно пьяный. Его лицо было сплошь перепачкано кровью. Парень постоянно икал и издавал громкую отрыжку. Так что вооружённый патрульный был вынужден обернуться. Теперь милиционер не знал, в кого лучше целиться. Он нервно наводил пистолет то на Иру, восседающую верхом на сохатом, то на рогатого Ивана, который двигался прямиком к нему.

Это продолжалось не дольше минуты. Несколько выстрелов сотрясли воздух над центральной площадью, заставив растолстевшего «водолея» упасть на мокрый асфальт. Ирина взвизгнула и вновь потянула оленя за рога. Тот ударил копытами по земле и помчался на патрульного. Милиционер не успел отреагировать, выстрелив куда-то вбок. Сохатый опрокинул его, затем опустил освобождённые рога и одним резким движением ударил в грудь.

Снегирёва лягушкой спрыгнула со спины животного и приземлилась на площадь. Она поправила волосы, почесала рога и распрямилась. Приметив горящие окна в ближайшем жилом здании, девушка улыбнулась и направилась туда. Однако в следующую минуту из-за поворота послышался скрип колёс. По центральной улице мчался микроавтобус «Газель» с открытой дверью в салоне, откуда выглядывали двое монахов. Их головы скрывали скуфьи, а в руках одного из них показалось какое-то ружьё. Следом за «Газелькой» мчался джип с открытым верхом. В нём сидели сразу четверо крепких мужчин в монашеских одеждах.

Ирина недоумённо уставилась на эту кавалерию, нервно щёлкая когтями. Застреленный Ваня тоже зашевелился. Из его раны на груди вдруг вылез палец, а затем и целая кисть чьей-то руки. Однако череда новых выстрелов не позволила чудовищу выбраться из убитого парня, превратив его в кровавое месиво.

Прибывшие невесть откуда машины описали круг по площади и замерли по разные стороны от Снегирёвой.

— Войшорвойса! — угрожающе прокричала она, указывая на себя пальцем.

— Вали её, — послышался баритон из «Газели», и один из монахов получше прицелился в девушку.

— Нет, — донёсся другой завораживающий голос, и Ире показалось, будто он прозвучал у неё в голове.

Как ни странно, вооружённые церковники застыли в своих позах. Они продолжали держать рогатую девицу на прицеле, но уже не торопились выпускать пули.

— Она может многое нам рассказать, — вновь возник странный голос с густым эхом, и на противоположном конце площади возникла высокая фигура в светящейся накидке.

Глава 11 Бесы на весах

Из тоннеля на подземный мост выпрыгнул одноногий карлик. Его единственный глаз панически метался в поисках укрытия, но времени на это ему не хватило. Сзади с механическим гулом выкатился золотой локомотив, который в пару секунд догнал удирающего попрыгунчика и раздавил его под собой. Шпалы окрасились кровью.

—Шнеллер! — вскрикнул Зибуэль, стоя на вершине тягача с азартным выражением лица.

Лев, сидящий в кабине, судорожно дёргал за многочисленные рычаги. Ему вызвался помогать Дорфман, то и дело пытаясь сорвать с парня его кожаную юбку. Ксения с золотым скипетром стерегла Аделарда, недоверчиво посматривая на запачканные изумруды в глазницах беса. Сако-Мирон вцепился всеми четырьмя руками в корпус локомотива на левой стороне, боясь, что его грузное тело не удержится от резких рывков машины.

Поезд набирал скорость, проносясь мимо очередных тоннелей и мостов, под которыми клокотала вода. На ходу ему попадались случайные обитатели подземелья, которые никак не ожидали, что их транспорт захватит люциферит. В основном они успевали отпрыгивать от железной дороги, однако отдельные из них всё же оказывались под раскалённым задним бампером. Это и вызывало главную проблему — Овчаренко не видел, куда он едет. Развернуться здесь было негде, так что приходилось двигаться назад.

—Ге герадеаус! — командовал Зибуэль, пригибаясь каждый раз, когда локомотив заезжал под новую арку. — Прямо!

В следующий миг на него с двух сторон полетели мелкие камешки. Десяток одноглазых артиллеристов стояли по краям железной дороги с рогатками, атакуя движущийся транспорт. Люциферит закрыл голову руками, одна из которых выделялась своим меньшим размером. Пара острых снарядов поцарапали кожу. Зибуэль озлобленно обернулся на попрыгунчиков, раздумывая над тем, как лучше поступить. Спрыгнуть с локомотива и разнести их вручную — хорошая идея. Но на неё уйдёт какое-то время. Потом ещё придётся догонять тягач, а это опасно, учитывая нрав бесов-помощников.

Впрочем, одноногие сами поскакали вслед за поездом, и у нескольких даже получилось схватиться за бортики машинного отдела. Лев испуганно уставился на карликов, которые стремительно забирались на локомотив. Но стоило одному из них ворваться в кабину, как Дорфман пнул его прямо по голове. Попрыгунчик вылетел наружу и шмякнулся об стену тоннеля.

Юрий Наумович подхватил золотистый меч и отправился на узкую площадку перед ветровым стеклом. Оттуда двое одноногих пытались прицелиться в рогатого водителя. В считанные секунды они лишились своих рук и попадали на золотой корпус, оставляя за собой кровавые разводы.

Борисов исступлённо наблюдал, как трое одноглазых существ карабкаются по локомотиву с левой стороны. Учитывая тот факт, что его руки были связаны, он точно станет первой жертвой горных обитателей, когда они достигнут цели. Вот только Ксения не стала дожидаться этого чудного мгновения, ударив их копытами сверху. Попрыгунчики попадали друг на друга.

— Брэмзе!!! — прокричал Зибуэль таким голосом, будто случилось что-то совсем ужасное.

Овчаренко дёрнул очередной рычаг, и все пассажиры подземного поезда по инерции сдвинулись со своих мест. Аделард чуть не упал вслед за одноглазыми солдатиками.

Локомотив проехал ещё несколько метров, скрипя колёсами, и замер. Над ним разливалось сумрачное небо, обрамлённое тёмными горными вершинами. Это был тот самый участок, который обвалился. Теперь здесь лазало множество подземных обитателей. Рельсы они обложили камнями, а вход в следующий тоннель занавесили металлической сеткой.

Посреди десятков одноглазых голов выделялась косматая старуха. Ёма стояла в самом дальнем углу, подняв правую руку, словно привлекая к себе грозное внимание люциферита. И Зибуэль с остервенелым взглядом уставился на неё, расправив крылья. Он обвёл присутствующих карликов когтистым пальцем и крепко сжал кулак. Одноглазые дрогнули от такого жеста, но никуда не разошлись.

— А-а-а, совсем потеряли фёрхт, — заключил люциферит и постучал по корпусу тягача копытом. — Кто хочет попробовать на вкус заповедное горное фляйш?

В ответ донёсся хохот Сапуренко. Девушка перепрыгнула через Аделарда и в одно мгновенье оказалась на крыше локомотива рядом со своим предводителем. Со стороны кабины поднялся Дорфман, помахивая окровавленным золотым мечом. Его лицо было серьёзным, а взгляд бегал по многочисленным попрыгунчикам внизу.

— Можешь вергевальтигунг их столько, сколько нужно, — обратился к нему Зибуэль, приглашая к бою.

Юрий Наумович сначала расплылся в улыбке, а затем зарычал. Он первым спрыгнул в гущу одноногих солдат и принялся разносить их в разные стороны. Сако-Мирон слез с локомотива на противоположной стороне. Там как раз появились попрыгунчики, вооружённые рогатками. Они кидали в восьмиконечного монстра острые камешки, не давая ему приблизиться. Вот только двухголовый бес размахнулся и раздавил сразу двоих артиллеристов.

Зибуэль оставался на крыше поезда, с наслаждением наблюдая, как его банда громит одноглазых существ. Ксюша, размахивая жезлом, била по голове каждого, кто оказывался в зоне поражения. Дорфман раскидывал попрыгунчиков в гораздо большем количестве. Он то рубил им руки, то насаживал на острый клинок. Последнее давало возможность одноногим накинуться на него всей гурьбой, ведь инкуб на какое-то время не мог воспользоваться мечом, пока не вытащит его из очередного пронзённого тела.

Сверху вдруг упал камень. Он едва не придавил Юрия Наумовича, отчего тот возмущённо поднял голову. Следом со стороны разрушенного потолка прилетел очередной тяжёлый снаряд. Кто-то скидывал на головы дерущихся громоздкие валуны, даже не разбираясь, кого они могут задавить — своих воинов или бесов. Ёма посылала туда сигналы при помощи жестов. Она командовала одновременно и карликами, и теми, кто расположился наверху.

Зибуэль, заметив эту тактику, вновь расправил крылья и помчался по воздуху к косматой старухе. Он увернулся от двух упавших камней, снёс по пути пятёрку одноногих солдатиков и набросился на Ёму. От столкновения с мощным телом люциферита та ударилась об стену, но не растерялась. Она взмахнула рукой, и очередной валун грохнулся аккурат на демона. Правда, раздавить его снаряд не сумел. Зибуэль поймал камень, подняв ладони, и отшвырнул его в бок. Трое попрыгунчиков оказались погребены под ним, не успев убежать.

Ёма тем временем перелезла на какие-то мешки и двинулась вдоль сражающихся карликов и бесов в сторону тоннеля, скрываемого за металлической сеткой. Люциферит попытался налететь на неё вновь, однако крылья не смогли раскрыться в этом узком углу. Пришлось пойти за старухой по земле.

Один из упавших валунов заинтересовал Сако-Мирона. Он проверил его вес, поднял четырьмя руками и запустил в сторону скачущих карликов. Камень покатился по неровной поверхности, сбив нескольких противников.

— Дурак! — прорычала Ксюша, лицо которой было сплошь покрыто кровавыми брызгами. — Расчищай дорогу, а не засоряй её!

Восьмиконечный монстр удивлённо посмотрел на рельсы, заваленные камнями разной величины, и виновато развёл руки в стороны.

Лев не решался присоединиться к остальным. Он смотрел на побоище, высунув рогатую голову из окна кабины. Пара одноногих созданий уже пытались забраться к нему, поэтому парень предпочёл забаррикадироваться внутри. Разбить ветровое стекло вряд ли кому удастся. Его толщина напоминала защитный барьер в банковской кассе.

Впрочем, спокойствие Овчаренко продлилось недолго. Одно дело наблюдать за сражением попрыгунчиков с бесами на отдалении и совсем другое — увидеть в тоннеле кого-то огромного и страшного. Из темноты по окровавленным шпалам двигалась плотная фигура. Но принадлежала она отнюдь не человеку, хотя и имела похожие руки, ноги и даже голову. Вот только все они казались чересчур вытянутыми.

Существо шло медленно, словно неуверенно. Лев пытался рассмотреть его, однако в полумраке это получалось плохо. Потыкав в различные кнопки на панели управления, парень добился появления света. Единственный большой фонарь озарил тоннель. Это напугало Овчаренко ещё больше. Перед локомотивом стоял некто, похожий на высокий деревянный идол. У него имелось подобие бороды, шлема с заострёнными краями и проглядывались основные черты лица. Но всё это было выпилено на толстом бревне, к которому прилепили по паре рук и длинных ног, сделанных из жердей. Каким волшебным образом это создание могло передвигаться, Лев не смел даже предполагать. Он лишь потянул рычаги и привёл локомотив в движение.

Сапуренко удивлённо обернулась на тягач, который едва не снёс её, сдав вперёд. Прогудев, он вдруг дёрнулся назад и покатился обратно в тоннель.

— Эй! — крикнула Ксения, оставив Дорфмана одного добивать попрыгунчиков.

Девушка догнала поезд и запрыгнула на него слева. Правда, в следующий момент раздался грохот. Машина задрожала и остановилась. Оживший деревянный идол упал на рельсы, со стуком перекатился и снова оказался на своих жердяных ногах. Теперь его руки венчали длинные ветки, напоминая когти какого-то дикого животного.

— Ну давай! — усмехнулся Лев, заново дёргая рычаги.

Локомотив сдал немного назад и с очередным гудком двинулся на непонятное создание. Ксюша заметила его как раз в тот миг, когда тягач попытался сбить живую преграду. Однако вместо падения бородатое бревно обхватило руками горячий бампер и застыло.

Поезд пронёсся через весь тоннель и замедлился только на мосту, под которым шумела вода. Сапуренко добралась до окошка кабины и поняла задумку своего приятеля. Покрепче сжав скипетр, она перелезла на площадку перед толстым стеклом, размахнулась и ударила ожившего языческого идола прямо по деревянному шлему. Тот упал на шпалы перед локомотивом. Овчаренко дёрнул рычаг, двинув тягач дальше. Они проехали пару десятков метров по мосту и замерли аккурат перед аркой очередного тоннеля.

— Где он?! — волнительно поинтересовался парень.

Ксения выглянула вперёд, чтобы проверить. От золотистого бампера исходил пар. Никаких жердей и деревянной бородатой морды там уже не было.

— По ходу, под днищем, — обрадовалась Сапуренко и спрыгнула на железную дорогу перед локомотивом.

Однако едва она опустилась на колени, чтобы посмотреть на колёса, оттуда вырвалось щупальце из веток. Схватив девушку за лицо, деревянный бородач принялся тащить её под поезд. Ксюша закричала, упираясь копытами и рогами. Скипетр выскользнул из руки, со звоном ударившись о рельс.

— Помоги! — услышал Лев, мечась в кабине между окошками.

Участвовать в схватке с неведомой тварью он мог себе позволить только с хорошим оружием. А такового в распоряжении полуголого беса не имелось. Поэтому Овчаренко не придумал ничего подходящего, как вновь привести локомотив в движение.

— Нет!!! — взревела Сапуренко, почувствовав, как конструкция над нею тихо едет в тоннель.

Лев почувствовал, как тягач с трудом преодолел этот участок дороги, и остановился лишь внутри переезда. На сей раз пришлось разблокировать двери и выйти на корпус. Только так можно проверить, что стало с двумя жертвами позади. Добравшись до края поезда, парень удивился. На шпалах не было ровным счётом ничего. Мост оказался чист. Когда же до него дошло, что ни Ксюша, ни её деревянный противник не пострадали, бородатая физиономия выглянула сбоку.

Жердь ударила Овчаренко по спине и отбросила к бортику. Второй удар ему удалось отбить копытом. Вот только оживший идол уже успел выбраться из своего укрытия. Он колотил длинными руками по золотистому корпусу, пытаясь достать уползающего беса. Лев в панике возвращался к кабине, намереваясь снова забаррикадироваться там и отсидеться. Однако очередная атака деревянного бородача заставила парня упасть с вершины локомотива.

Неровная стена тоннеля оцарапала Льву спину, а приземление на мелкий щебень лишило чувств. Сапуренко в этот момент с опаской выглянула между золотистых колёс. Она сидела под поездом, не решаясь высунуться. Одолеть странное деревянное существо оказалось трудной задачей. Да и лишаться единственного водителя тягача в такой ситуации было значительным уроном. Поэтому девушка проползла по шпалам к задней части транспорта и просчитала расстояние до моста. Если она бросится туда со всей возможной скорости, то рукастый столб с вырезанным лицом вряд ли её догонит. Так и поступила. Правда, пробежала Ксения лишь несколько шпал. Сверху два ветвистых щупальца вцепились в рога и подняли девушку над железной дорогой, как пойманного зайца за длинные уши.

Дрыгаясь в подвешенном состоянии, Сапуренко увидела на мосту Ёму. Та выбежала из тоннеля, выкрикивая непонятные слова. Увидев золотой локомотив, старуха запричитала: «Пипу морт! Пипу морт!!!»

Деревянное существо тут же отбросило Ксюшу на крышу поезда, а само спустилось на рельсы. Ёма не добежала до него каких-то пару десятков метров, когда сзади на неё налетел Зибуэль. Он снёс старуху своими рогами, промчался к арке тоннеля, в котором застрял локомотив, описал круг и вернулся к раненной жертве. Та, не дожидаясь, пока её разорвут на части, вдруг вскочила и сиганула за перила моста. Лишь клокот воды возвестил об успешном падении Ёмы.

Деревянный идол выбрался из тоннеля, щёлкая когтями-веточками. Теперь он напоминал богомола, слепленного из жердей и широкого узорчатого бревна. Попытавшись поймать люциферита, существо развернулось и ударило пару раз по воздуху. Но Зибуэль был гораздо ловчее. Он, как шмель, кружил в разные стороны, облетая деревянного воина. В какой-то момент тот потерял сноровку и не успел увернуться от спикировавшего демона. Обломав ему обе жердяных руки, люциферит опрокинул столб с бородатой физиономией на перила моста, а затем одним ударом копыта отправил его следом за косматой старухой.

Убедившись, что высота обрыва здесь приличная, Зибуэль удовлетворённо вздохнул и повернул рогатую голову к золотистому локомотиву.

— Раст закончился! — закричал он раздражённым голосом двум своим подчинённым бесам. — Пора ехать в штадт!..

Огни Юршорска скрывались в тумане. Когда Гостицин выбрался на грунтовую дорогу, он ожидал увидеть совсем другой пейзаж. Понять отсюда, сколько осталось идти до города, было сложно. Охтин и подавно не соображал, в каком направлении вообще надо двигаться. В последний час он целиком и полностью доверялся своему новому попутчику. Тем более, стычка с собаками порядком утомила бородатого беса. Из-за укусов на ноге он прихрамывал. Хотелось есть, но обычная еда вряд ли бы утолила этот голод.

— Нужно кладбище, — заключил Валентин, выжимая рубашку. — Бесы питаются энергией мёртвых.

— Мы где-то в пятнадцати-двадцати километрах от Юршорска, — сообщил Сергей Владимирович, вновь всматриваясь в сумрачную даль. — Как же нас занесло-то сюда? Мы такой марш-бросок через горы прошли, оказывается…

— Бесы довольно сильные существа, — продолжал Охтин, присев прямо на болотную кочку у дороги. — Возможно, прошло уже пару суток, просто мы не заметили.

— Это первая ночь с момента, как у меня выросли рожки, — оспорил начальник УВД, присев рядом с ангрилотом. — Ты уже придумал байку для городских? Им же не расскажешь, что мы вдруг превратились в рогатых бесов.

Валентин тяжёло вздохнул, потирая покусанные копыта.

— Ты прав, этого нельзя говорить, — признал он тревожным голосом. — Бесов принято истреблять, а не чествовать. Поэтому если мы хотим сохранить головы на своём месте, придётся скрываться.

— Как Зибуэлю удалось провернуть это со всеми нами? — задал Гостицин новый вопрос, соскабливая грязь со штанин.

— Я не знаю… Люцифериты, конечно, обладают множеством сверхъестественных способностей. Но превращать людей в бесов, да ещё и массово — такое я вижу впервые.

— Твои сослуживцы, они же отреагируют, если ты не выйдешь с ними на связь?

— Я тут как бы в изгнании, — уныло вздохнул Охтин, посматривая на тёмные горы на горизонте. — Мой отряд накосячил на последнем ответственном задании. И отец сослал меня сюда, чтобы я не мешался под ногами.

— А что произошло? — полюбопытствовал Сергей Владимирович. — Не убил достаточного количества нечисти?

— Нет, из-за меня пострадали обычные люди, — отмахнулся Валентин. — Нам поступила развед. информация о месте обитания одного чудовища — гундыра. Он спал в изолированной пещере. Надо было всего лишь аккуратно туда проникнуть и добить его. Но у нас плохо получилось. В итоге этот великан оказался на свободе и разрушил пару деревень в Камской долине.

— Если ты профессионально занимался убийством нечисти, значит, должен знать, как справиться с этим Зибуэлем.

— С ним не всё так просто. Его не лишишь жизни, как обычного беса. Отруби ему голову — он будет жить. Отпили ему рога — вырастут новые. Он как вирус, поэтому требует особого способа. И точно так же, как и вирусы, его не убить одним и тем же средством. Каждый раз надо искать новое.

— Те, кто поместили его в эти горы, — задумался начальник УВД. — Они же должны каким-то образом охранять такого монстра?

— Я не знаю. Видимо, охранные функции выполняли те гигантские птицы. Но где они сейчас, непонятно.

— Почему тогда никто из городских не пытается разыскать нас? Мы же не выходили на связь со вчерашнего дня. А в небе ни вертолётов, ни сигнальных ракет… Это странно.

— Значит, кто-то дал команду не соваться сюда, — предположил Охтин, поднявшись на копыта. — Возможно, сейчас твои городские коллеги готовятся к появлению люциферита у себя на территории. Во всяком случае, я бы именно так и поступил. Потому что этот Зибуэль явно владеет какой-то технологией, как превращать людей в рогатых тварей. И он не остановится перед тем, чтобы не опробовать свои силы на целом беззащитном городе.

— Тогда надо как-то предупредить их, — оживился Гостицин, вновь уставившись в туманную даль. — Мы сейчас опережаем этого демона. Возможно, удастся добраться до Юршорска первее него…

Со стороны тундры задул влажный ветер. Он принёс какой-то странный механический гул. Мужчины недоумённо смотрели то на небо, то на темнеющую равнину, пытаясь понять, откуда исходят эти звуки. Через пару минут показалась движущаяся лампа. А за ней ещё несколько огоньков.

— Вертолёт, — бодро прошептал Сергей Владимирович, инстинктивно начав махать рукой. — Это же спасатели!..

Валентин не торопился с выводами, всматриваясь в летящие над тундрой аппараты. На спасателей это было не похоже: никто не станет посреди ночи вылетать в горную местность. Поэтому Охтин придержал своего попутчика от желания посылать сигналы вертолётам.

— Лучше спрячемся, — предложил ангрилот, отбежав к склону дороги.

— Думаешь? — напрягся Гостицин, вертя головой то в сторону винтокрылых машин, то на обеспокоенного товарища по экспедиции.

Пока они обменивались зрительными переживаниями, вертолёты достигли болотистой части тундры и принялись снижаться. Это ускорило решение начальника УВД, и он присоединился к Валентину за дорожной насыпью. С воздуха их вряд ли увидели. Из-за плотных туч царил полумрак, а фонари были направлены в сторону гор, а не земли. Три подозрительных летательных аппарата покружили над предгорьем, усилив ветер, и двинулись дальше.

Ламбрант тоже слышал приближение винтокрылых машин. Впрочем, он ожидал их появления с самого того момента, когда Аделард помог ему выбраться из тёмной пирамиды. Поэтому было даже удивительным, что к месту побега сразу двух опасных заключённых кто-то удосужился прилететь лишь сейчас.

Павлов сидел перед небольшим отверстием, которое выходило из подземелья наружу. Отсюда были видны низкорослые ёлки и густая зелёная трава. Где-то позади кряхтел Малинин, который увязался вслед за люциферитом. И хотя Борисов успел сообщить перед инцидентом с обителью чуди, что Ян — ангрилот, сейчас он не представлял никакой опасности. К тому же, у парня был деформирован рот. Он напоминал женщину из африканского племени мурси, члены которой славились своими причудливо длинными губами. Это мешало ему членораздельно говорить. Любая фраза из его рта звучала как набор странных звуков вперемешку со шлёпающей кожей, на которой то и дело проступал гематит.

— Потише! — прошипел Ламбрант, обернувшись к ползущему бесу.

— Сколько уже можно идти, а! — принялся возмущаться Зерданский в руках Малинина. — Почему нельзя устроить привал прямо здесь?!

— Кажется, твои братья пожаловали, — огорошил его люциферит, выглядывая наружу. — Или это просто очередные спасатели… Хотя ночь же, к чему бы они тут резко появились?..

Ян попытался что-то сказать, шлёпая губами и разбрызгивая слюну по подбородку.

— Возможно, это ангрилоты, — признал Павлов, умудрившись понять, что имел в виду его новый попутчик. — Правда, они не обрадуются твоим рожкам, ты же понимаешь?

Малинин с очередным азартом принялся издавать мычащие звуки с булькающей слюной.

— Только пешком, — ответил люциферит, вновь распознав его дефекты речи. — Если ты, конечно, не хочешь вернуться к Зибуэлю и к его пёстрой компании.

Парень лихорадочно замотал головой. Филлопон брезгливо поморщился от каплей слюны, упавших на его обугленный череп.

— У него хотя бы есть чёткий план, — возразил кивернит. — И он нравится мне больше, чем ваше жалкое общество.

— Выбрось его! — приказал Ламбрант, и Ян растерянно уставился на люциферита. — Выбрось, я сказал!

Рогатый ангрилот швырнул Зерданского назад в каменный коридор, отчего тот залился руганью. Из-за продолговатой формы голова кивернита укатилась недалеко, застряв в коротких сталагмитах.

— Хотя нет, он знает многие нужные вещи, — принялся Павлов раздумывать вслух, посматривая на ночную поляну перед горами. — Например, ему может быть известно, как Зибуэль высвободился из бовемциса. Или каким образом он будет превращать тысячи смертных в бесоголовых.

Малинин неуверенно обернулся на орущего Филлопона, ожидая дальнейших команд от люциферита.

— Я знаю лишь один надёжный способ трансмиграции, — продолжал Ламбрант, потирая заросшие кожей колени. — Но для этого нужен апуд, надёжный корпорис и аспичер. Где я их найду на этом чёртовом севере?

Ян лишь недоумённо развёл руками. Судя по его дурашливому лицу, он даже не понимал значение этих слов. Возможно, он потерял часть смертной памяти, пока находился в плену Зибуэля с камнем во рту.

— Подними его, иначе нас точно услышат, — озлобился Павлов, и его молодой помощник поспешил подобрать Зерданского. — Жаль, нет сумки, чтобы заткнуть тебя.

— Сам заткнись, рогатый недоумок! — прохрипел кивернит.

— Так, оторви у себя рукав рубашки, — потребовал люциферит от Малинина. — И засунь в пасть этому выродку. Меня утомило его нытьё.

— Не надо, я же не… — попытался сопротивляться Филлопон, но Ян, в отличие от Борисова, весьма быстро исполнял прихоти Ламбранта. Он за пару секунд содрал рукав, скомкал его и просунул в зубы дёргающегося черепа с остатками кожи на щеках и подбородке.

— Возможно, я совершил выгодный обмен бесами, — подметил люциферит, наградив парня улыбкой, и вернулся к наблюдению за местностью.

Вскоре появились и вертолёты. Они летели на низкой высоте, прямо под густыми облаками, которые постепенно наливались светом. Видимо, с противоположной стороны от горной гряды открывалось солнце. На летнем севере это было нормой для ночи. К тому же, наверняка уже приближался рассвет. В процессе блужданий по подземным лабиринтам и норам Ламбрант потерял счёт времени.

Когда винтокрылые машины озарили землю, Павлов разглядел что-то цветастое между двумя елями. Ещё чуть дальше замерцала водная рябь.

— Река, — прошептал люциферит, сделав для себя приятное открытие. — Ну конечно…

Один из трёх вертолётов опустился пониже, обдав находку ярким прожектором. Но полностью приземляться не стал. Внимание его экипажа привлекла серая палатка. Рядом с ней от поднявшегося ветра задёргался надувной плот. Он был оранжевого цвета, поэтому был виден даже в полумраке. Однако ни одной живой души поблизости на земле не наблюдалось. Так что воздушное судно быстро вернулось к остальным, погасив мощный фонарь.

— Пошли! — бодро сказал люциферит и полез в отверстие наружу.

Малинин, подхватив получше мычащего Зерданского с куском рукава изо рта, тоже быстро преодолел путь на свежий воздух.

Местность вокруг оказалась незнакомой. Горы здесь были преимущественно скалистыми, но не высокими. Они тянулись далеко налево, словно стена, ограждавшая ровный участок вдоль реки. Водоём тоже выглядел широким и спокойным. В какой-то момент Ян даже подумал, что это то самое озеро, в котором плавали всякие чудовищные рыбы. Однако его вытянутость опровергла подозрения парня.

Поняв, что впереди источник пресной воды, губастый ангрилот бросился туда без особой предосторожности. Он уже долгие часы испытывал жажду. Хотелось хорошенько сполоснуть рот от каменных крошек и песка, которые неприятно хрустели на зубах. Да и жжение в районе трещин на лице тоже требовало холода. Отбросив Филлопона, как ненужный предмет, бес забрался в реку по самые колени и погрузил голову под тёмную поверхность.

Желания не обманули его. Студёная вода мигом облегчила боль вокруг рта. Ян жадно глотал её, даже не высовываясь наружу. Течение отталкивало его от берега. А ещё через минуту послышался возглас. Решив, что это обугленная голова в процессе падения в траву сумела избавиться от кляпа, Малинин продолжил наслаждаться речной свежестью. Однако буквально через несколько секунду кто-то схватил его сзади.

Шершавые пальцы принялись сдавливать шею, погружая беса глубже. Он попытался увернуться, толкнуть нападающего копытом и ударить его локтём, но в толще воды движения сильно замедлялись. Сквозь бульканье доносился крик Ламбранта. Вспомнив, что на голове имеются маленькие, но заострённые рожки, Ян развернулся и дёрнулся вперёд. Головой он попал в чьё-то плотное тело, отбив его на пару метров от себя. Странно, что никакого жжения в районе носоглотки и горла парень не почувствовал. Забравшаяся внутрь вода просто вылилась сама по себе, стоило ему вынырнуть на поверхность. А вот разглядеть нападавшего так и не удалось. Тот ударил Малинина кулаком — прямо в лоб.

— Не заставляй меня лезть в холодную воду! — причитал на берегу Павлов, совершенно не собираясь помогать своему беспечному слуге. — Просто отплыви подальше и выбирайся сюда!

Помощник Охтина попытался ответить на эти советы, но волна вновь закрыла его лицо. Тем более, неведомый злодей схватился за левое копыто, мешая удержаться на месте.

— Если ты утонешь, мне будет жаль!.. — глумливо воскликнул Ламбрант барахтающемуся Яну, но так и не запрыгнул в реку.

Вместо этого он подобрал гудящий череп кивернита, проверил скомканный рукав в его зубах и затолкал внутрь свисающий край материи.

— Ты на кого ставишь? — спросил Павлов приглушённым голосом, повернув Зерданского правым ухом к своим губам. — На вертерунта или на неофита? Я думаю, что ангрилотские навыки должны в нём уже проснуться. Их же учат единоборству в разных условиях? Например, в воде…

Филлопон лишь протяжно промычал в ответ. Для убедительности люциферит поднёс его ртом к своему правому уху, будто это могло как-то помочь услышать мнение полуобугленного черепа.

— Да-да, я знаю, что тебе всё это не нравится, — покивал он, уже не сильно увлечённый схваткой в реке.

Между тем Яну удалось отбиться от нападающего и отплыть вниз по течению. Неведомый противник остался в нескольких метрах позади. Вынырнув вновь на поверхность, парень увидел барахтающуюся человеческую фигуру. Но когда из-под воды показалась голова настойчивого незнакомца, Малинин испытал новый прилив страха. Вдоль лысой макушки торчали тёмные шишки, напоминая больше гребень, а не рога. Чёрные глаза оказались на уровне носа и были слишком близко посажены друг к другу. Вместо рта торчала лишь верхняя челюсть, словно недостающую нижнюю часть кто-то отрезал вместе с подбородком.

Направившись к ангрилоту, чудовищное создание показало заострённые рога на своих плечах. Оно не собиралось оставлять жертву в покое, снова и снова пытаясь хвататься когтистыми пальцами. Ян решил не вступать в очередную стычку со странным существом. Он резко вынырнул и, набрав немного скорости, полностью ушёл под воду. Вертерунт проплыл аккурат над головой беса, пытаясь сообразить, куда тот подевался. Но когда эта загадка была разгадана, течение унесло его на пару метров дальше. Малинин вернулся к поверхности и победно уставился на уплывающего противника. Обезображенный тип пытался работать руками и копытами, но против большого тока воды ничего поделать не мог.

— Ты проиграл, — сказал Ламбрант, вновь поднеся голову кивернита ухом к своему рту, и обернулся. — Ну как поплавал?

Ян недовольно отмахнулся, что-то промычав сквозь бесформенные губы. Он уже достиг берега, хоть течение его и унесло подальше от надутого плота.

Небо тем временем стремительно светлело. Люциферит вернулся к палатке и заглянул внутрь. Там не было ничего интересного — пара мокрых одеял и аптечка. Из-за ветра конструкция шевелилась, угрожая вот-вот сдвинуться с места и полететь к воде. Впрочем, такую же судьбу пыталась повторить оранжевая резиновая конструкция. Её спасала лишь верёвка, привязанная к стволу ближайшего дерева.

— Явно какие-то мчсники, — делился Павлов своими соображениями с мычащим Филлопоном, изучая находку. — Видимо, тоже стали жертвами Зибуэля…

— Пр-р-р почему ты! — послышалось с сильным акцентом со стороны берега, где шёл мокрый Малинин. — Ты не спас… пр-р меня…

— Ну, я же не спасатель, — пожал плечами Ламбрант, проверяя надутый плот на прочность. — Как думаешь, это выдержит нас двоих или только одного? — Он вновь обратился к Зерданскому, жестом указав на себя и на возмущённого Яна.

Едва не утонувший ангрилот плевался и шлёпал губами в попытке выговорить новые претензии. Однако получалось у него плохо, поэтому оставалось лишь размахивать руками и мотать рогатой головой.

— Если ты не заметил, я здесь не по твою душу, — объяснил ему люциферит, подойдя ближе к реке. — Скажи спасибо, что не оставил тебя на радость чуди в пещерах. Они бы вдоволь поиграли с твоими копытцами.

От такой информации Малинин немного пришёл в себя, перестав бурчать.

— Но зря ты не прибил этого рыловорота, — продолжил Павлов, всматриваясь в своё отражение в воде. — Если мы поплывём, он обязательно будет ждать нас где-нибудь внизу…

Его ехидство разом пропало, когда он убедился, что видит именно себя. Внешность была совершенно не той, какую себе представлял люциферит. Конечно, он понимал, что после клювов эфонадов от него должны были остаться одни только кости, да и те с изъянами. Но ведь в подземельях ему удалось насытиться мёртвой энергией. Это должно было как-то существенно поправить его здоровье, а вместе с ним и внешний вид. Однако Ламбрант испытал разочарование. В отражении водной глади показалась отталкивающая физиономия. Это по-прежнему был череп, лишь немного обросший серыми мышцами. Ни кожи, ни нормального носа с губами так и не появилось. Разве что глаза стали более чёткими и округлыми, что позволяло лучше видеть. Зибуэль был прав, Павлову требовалось новое тело. Пробовать восстановить нынешнее не имело уже никакого смысла.

От ужасного облика люциферит растерял всю свою иронию. Филлопон, воспользовавшись заминкой, принялся высовывать наружу рукав Малининской рубашки. Сначала он выплюнул край, потом постепенно вытолкал языком оставшуюся часть.

— Тьфу! — воскликнул Зерданский, сумев справиться с этим сложным заданием. — Что застыл, как соляной столб?! Скоро ж рассветёт, и здесь будут рыскать новые любители приключений!

Ламбрант очнулся, чуть не бросив обугленный череп кивернита в реку. Настолько разозлило его собственное отражение. Ян уже спустил плот к реке, найдя в нём единственное короткое весло.

— Почему нельзя пойти пешком? — не унимался кивернит, которого настораживала затея рогатых попутчиков. — Ты же не знаешь, куда выводит эта река.

— Все реки текут от гор в низину, — опроверг Павлов его доводы, хотя ему тоже не нравились водные путешествия. — Куда-нибудь да выплывем.

Малинин уже сидел на плоту, пробуя грести найденным веслом. Получалось отнюдь не блестяще. Закинув к нему ворчащего Филлопона, люциферит хотел забраться в резиновое судно. Ян тут же указал пальцем на верёвку, которая удерживала оранжевую посудину на месте.

— Вот иди и развязывай! — взмахнул руками Ламбрант, уязвлённый попыткой беса отдавать ему приказы.

— Нет, — пробулькал парень, покрепче сжав весло. — Ты пр-ближе…

— Что значит нет?! — грозно повысил голос Павлов, приняв начальственный вид. — Сейчас вообще останешься здесь один на милость новым вертерунтам.

— Пр-р, это ты здесь один, — вновь пробурчал Малинин, нервно ковыряясь в узле верёвке на краю плота.

— Правильно, пусть остаётся! — поддержал беса кивернит. — Какого чёрта он нам вообще нужен!..

Едва люциферит попытался накинуться на взбунтовавшегося помощника Охтина, как верёвка со свистом отделилась от пластикового держателя, и плот двинулся вниз по течению.

Ламбрант сжал кулаки и грозно уставился на удаляющуюся оранжевую посудину. Вот только в следующий миг он вспомнил, что у него нет крыльев. Раньше они появлялись, стоило ему лишь захотеть. Сейчас же на спине от них остались только исклёванные кости. Пришлось двинуться вдоль реки на копытах.

— Я дам тебе шанс одуматься!.. — воскликнул Павлов, указав когтистым пальцем на плывущего Яна.

Тот без эмоций смотрел на идущего по берегу люциферита и ускорял движение веслом.

— А ты попробуй доплыви сам, — глумливо предложил Зерданский, валяясь на дне плота.

— Поганый ангрилот! — закричал Ламбрант, усиливая шаг, поскольку резиновая конструкция устремилась вперёд. — Ты поплатишься за это!!!

Малинин напоследок махнул ему рукой и под одобрительный смех кивернита поплыл дальше.

— Это ты красиво сделал, — радовался Филлопон. — Люциферит всё-таки ненадёжный приятель. С ним лучше долго не общаться, а то можно лишиться рогов.

Парень вдруг поднял полуобугленную голову за нос и выставил за низкий резиновый бортик.

— Ай, ты что?! — испуганно загундосил Зерданский, вися над клокочущей тёмной водой.

— Пр-р-р, зачем ты нужен? — сквозь нависающую верхнюю губу спросил Ян.

— Я помогу тебе! — запричитал кивернит, боясь лишний раз пошевелить зажатым носом. — Я знаю всё о бесах и экзархатах. И о люциферитах. Тебе это понадобится!

Помощник Охтина задумался. Горную местность, населённую всякими чудовищами, он ещё не покинул. До города тоже было далековато. Если Павлов оказался прав и эта река выводит куда-нибудь к низине, то проблем с возвращением в цивилизацию не должно возникнуть. А если впереди окажутся новые препятствия, то лишний советчик не повредит.

— Ох, напугал же ты меня! — прогудел Филлопон, вновь упав на дно плота.

— Пр-р-р, как ты попал к этому люцифериту? — поинтересовался Малинин, продолжив грести единственным веслом.

Они как раз проплывали поворот реки, тянущейся вдоль горной гряды. Небо уже окончательно посветлело, но из-за плотных туч всё вокруг выглядело сумрачным.

— Он лишил меня тела, — с печалью в голосе поведал Зерданский.

— Пр-р-р, а что вы оба не поделили? — Любопытство бывшего ангрилота начало нарастать.

— Много что, — подумав, ответил кивернит. — Я со своими друзьями невольно посодействовал его рождению. А эта рогатая тварь решила отомстить нам за это.

— Быть люциферитом лучше, чем обычным бесом, — заключил Ян, любуясь предрассветным пейзажем.

Они проплывали мимо тёмных деревьев, разбросанных серых валунов и низких гор. Из-за ветерка комары не так сильно мельтешили перед глазами. Они давно перестали кусаться, но всё равно норовили усесться то на нос, то на лоб.

— Он, наоборот, должен быть благодарен мне, — оживился Филлопон, хотя и опасался теперь непредсказуемого попутчика. — Кем он был до встречи со мной? Простым лоботрясом, сатанистом-малолеткой, не более!..

— Пр-р-р, сейчас он выглядит хуже, — подметил Малинин, попытавшись улыбнуться. Но из-за бесформенных губ это не получилось.

— А кто виноват? Он же сам полез на рожон к моим братьям! Сидел бы тихо-смирно у себя в избушке, его бы никто и не заметил. Но нет, потянуло на приключения!

— Пр-р-р, а кто твои братья? — продолжал задавать вопросы парень, каждый раз издавая верхней губой шлёпающий звук.

— Ты же ангрилот, разве ты не знаешь, кто такие киверниты???

— Пр-р-р, никогда их вживую не встречал. Пр-р-р, знаю только, что пр-р-р наши к ним не суются…

— И правильно делают! Это же мы вас основали!

— Пр-р-р, кого? Бесов???

— Ангрилотов, ту… — попытался Зерданский обозвать тупицей своего вынужденного попутчика, но быстро сообразил, что лучше не демонстрировать свой скверный нрав тому, кто может выбросить его за борт. — Данталион, мой брат, курировал работу с твоими бывшими коллегами. У них соглашение о ненападении. Таких серьёзных созданий, вроде люциферитов, мы обычно брали на себя. Смертные с этим никогда не справятся.

— Пр-р-р, это их вертолёты недавно тут… пр-р-р… кружили?

— Откуда мне знать? Всё может быть. Целых два люциферита пытаются удрать — наверняка придут надзиратели и вернут их обратно.

— Пр-р-р, логично, — кивнул Ян, продолжая орудовать веслом, когда плот стало относить ближе к зарослям. — Пр-р-р, но тебя почему… пр-р-р… оставили с люциферитом?

— Инвалида каждый может обидеть, — дрожащим, словно плачущим, голосом отозвался Филлопон. — Если бы у меня было тело, никто бы не посмел со мной так обращаться!..

— Пр-р-р, я знаю, что… пр-р-р… люцифериты меняют тела…

— И я намерен этим заняться, когда мы доберёмся до приемлемых условий.

— Пр-р-р, как?

— Это тебе знать не обязательно, — вновь не удержался кивернит от ехидства, хотя и быстро понял, что надо сбавить свою спесь. — Там сложный процесс, так на словах трудно будет понять.

— Пр-р-р, а меня вылечить… пр-р-р… сможешь? — уточнил помощник Охтина.

— В смысле? Ты чем-то болен?

— Пр-р-р, пр-превратить меня обр-р-ратно в человека, — пояснил Малинин.

Зерданский решил не торопиться с ответом. Только сейчас он понял, что бес с веслом от него никак не зависит. А вот Ламбрант хотя бы ожидал от кивернита ценную информацию, поэтому и всюду таскал с собой. Если огорчить бывшего ангрилота, то он точно отреагирует неадекватно. Возьмёт и выбросит в реку к чертям собачьим.

— Конечно, — после паузы промолвил Филлопон. — Есть пара процедур. Тем более, ты ведь ещё только-только стал бесоголовым, времени прошло немного.

— Пр-р-р, я знал, что… пр-р-р… можно всё вернуть назад, — обрадовался парень, начав грести усерднее, из-за чего плот ускорился, проплывая участок, где река плотнее прижималась к скалам.

— Видишь, я очень полезен, — подчеркнула голова кивернита свою значимость. — Меня надо хранить, а не выбрасывать. Люциферит не понял этой простой истины, поэтому его сожрут волки или вертерунты. А ты доберёшься до города и поможешь мне заполучить новое тело. Взамен я помогу тебе избавиться от бесовства.

— Пр-р-р, нет, сначала… пр-р-р… вылечишь меня, — настоял Ян.

— О, ну если ты так хочешь, — быстро согласился Зерданский и хотел перекатиться подальше от бортика, как по дну плота что-то ударило.

Весло выпало из рук Малинина, устремившись дальше по течению. Резиновая конструкция же застряла на месте. В этой части река оказалась мелкой. И причиной такого неожиданного поворота стал каскадный водопад с россыпью острых камней, торчащих вдоль линии обрыва. Высота там была небольшой, примерно с метр. Дальше река текла в привычном виде.

Выбравшись из плота, Ян хотел протолкнуть его вниз. Однако оранжевое судно накрепко застряло на камнях. Весло уже мелькало дальше по течению, стремительно преодолевая любые барьеры. Если не поторопиться, оно уплывёт слишком далеко и грести уже будет нечем. Поэтому бес не подумал, что где-то поблизости может оказаться тот самый вертерунт, с которым ему довелось сражаться полчаса назад.

Пока Малинин был занят освобождением лодки из водного плена, по обеим сторонам журчащей реки возникли тёмные фигуры. Одна из них была с рогами, торчащими прямо из плеч. Вторая же выглядела похуже. Её рога оказались на месте пальцев рук, поблёскивая острыми концами. Вертерунты выжидательно смотрели на пыхтящего парня и, точно по единому сигналу, бросились на него.

— Что там опять?! — недовольно воскликнул Филлопон, барахтаясь по дну плота. — Сломай рога и всё, им конец!..

Но Ян от неожиданности грохнулся в обрыв. Он ударился сначала о скользкие камни, отлетел вперёд из-за напора воды и погрузился в бурлящую пучину внизу. Уродливые бесы удивлённо посмотрели ему вслед и вцепились в резиновую посудину.

— Грёбанные квазимоды! — заверещал Зерданский, не в силах противостоять двум вертерунтам, которые тянули к нему свои лапы.

На пригорке возник Ламбрант. Он не без радости воспринял неприятности взбунтовавшихся попутчиков. Но торопиться к воде люциферит не стал, чтобы обладатели рогов на плечах и руках успели поиздеваться над кричащей головой кивернита. Когда же Павлов пнул попавшийся под копыто камень, вертерунты сами двинулись в его направлении. Того, который вместо пальцев имел острые рогообразные пики, он отшвырнул обратно в реку. Второго же, с рогами на плечах, Ламбрант ударил по голове, уложил на берегу и добил булыжником.

Плот уже наполовину торчал на пропастью, внизу которой пенилась вода. Филлопон валялся в самом крайнем углу, продолжая издавать всяческие ругательства.

— Недалеко же вам двоим удалось уплыть, — глумливо подметил люциферит, заглянув в резиновое судно. — Твой новый спутник пошёл на корм местным рыбам?

— Значит, судьба у него такая, — философски отозвался Зерданский.

— В твоём положении я бы держал язык за зубами, пока они все относительно целы. Всё-таки в горах без туловища тебя в одиночку ждёт масса приключений.

— Видишь, как хорошо, что мы друг другу пригодимся, — попытался кивернит улыбнуться своему давнему знакомому. — Ещё неизвестно, кто кому нужнее. Поэтому ты бы не разбрасывался мной, как вздумается, а берёг бы, как самую главную ценность.

Эти слова вдруг обозлили Павлова. Он толкнул плот копытом, из-за чего конструкция угрожающе склонилась над низким обрывом.

— Ай, ты что творишь?! — принялся голосить Филлопон, ударившись о бортик, и едва не вывалился наружу.

— Демонстрирую, как ты мне важен, — с демонической ухмылкой сказал Ламбрант, придерживая оранжевую посудину за край.

— Вот я и говорил как раз этому ангрилоту, что ты неблагодарный олень! — распалялся кивернит. — Это я сделал из тебя могущественного демона! Благодаря мне ты обязан всем, что имеешь! Да будь ты хоть с какой-то долей интеллекта, то отправился бы вместе с Зибуэлем в город и уже подбирал бы себе нового корпориса!

Разозлённый люциферит не выдержал и опрокинул плот вместе со всем содержимым в бурлящий поток.

Сам Зибуэль тем временем находился отнюдь не в Юршорске. Он руководил бесами на корпусе движущегося локомотива. Ксюша кидала камни по левую сторону от золотистого поезда, а Юрий Наумович целился вправо. Там периодически возникали живые мишени в виде одноногих карликов. Иногда сверху спрыгивали одноглазые старухи в кожаных платьях. Их люциферит брал на себя, хватая когтистыми руками и кидая под раскалённый бампер тягача. Лев управлял им в кабине, боясь разгоняться. Вот уже полчаса они плутали по разветвлённому подземному лабиринту, выискивая выход на поверхность. Овчаренко с недоверчивым лицом, перепачканным гематитом, вообще начинал сомневаться, что железная дорога может привести их куда-либо за пределы гор. Однако беглец из Харнаурды-Кей каждый раз приказывал ехать дальше.

Тоннели теперь становились длиннее и темнее. В них пахло тухлятиной и дымом. Аделард продолжал лежать на боковой площадке со связанными руками и копытами. Он предпринял множество попыток исправить своё положение: несколько раз пробовал опрокинуться за борт, ползал вдоль золотистого корпуса, звал на помощь. Но ничего не приносило желаемого эффекта. К тому же, теперь Сако-Мирон сидел поблизости и постоянно придерживал беса двумя руками.

— Хватит ли у нас топлива? — задал Лев животрепещущий вопрос, высунувшись из окошка.

Зибуэль в ответ лишь отмахнулся, продолжая смотреть вперёд.

— Лучше двигаться, чем стоять на месте! — выпалила разъярённая Сапуренко, швырнув камень в очередного случайного попрыгунчика внизу.

Локомотив преодолел новый мост мимо брызжущего водопада и оказался в просторной пещере.

— Да! — радостно прокричал Дорфман, воздев руки.

— Впереди свет! — пропела Ксения, вытянув скипетр.

Люциферит же пригнулся, вглядываясь в приближающуюся арку.

— Лег дих хин! — скомандовал он приглушённым голосом, и сверху полилась ледяная вода.

В этот момент тягач вырвался наружу, и его озарили солнечные лучи. На какое-то мгновенье все, кто находился на корпусе, ослепли. Свет наполнил локомотив, отчего он стал сверкать как настоящее золото. Это показалось Льву странным. Они столько катались по подземелью среди копоти и пыли, что снаружи должен был образоваться добротный слой грязи. Такой не смоет ни один водопад. Неужели махина сделана из какого-то магического металла?

Рельсы тянулись мимо ржавых грузовых вагонов, валяющихся вдоль горной гряды. Тут и там чернели кучи угля. На горизонте поблёскивали болота и озёра жёлто-зелёной тундры. Когда Сапуренко увидела эту красоту, она завизжала, как маленькая девочка. Дорфман подполз к Зибуэлю и принялся о чём-то с ним беседовать. Сако-Мирон вскарабкался на крышу локомотива и расставил в стороны все четыре руки.

Поезд наконец-то стал набирать скорость, хотя по-прежнему двигался задом наперёд. Льву так и не представилась возможность развернуть его в подземных лабиринтах. Впрочем, это ничуть не мешало ехать с ветерком. Дорога была прямая, на пути не валялись посторонние предметы. Разве что птицы и зайцы иногда выпрыгивали с тёмных шпал в заросли, почувствовав приближение гремящего тягача.

Тучи сплошным фронтом уходили на юг, освобождая белёсое небо. Солнце поднималось из-за гор, уже вовсю осветив округу. Правда, Юршорск отсюда было видно плохо. Над ним ещё сгущались плотные облака.

— Эй, рулевой! — обратился к Овчаренко Юрий Наумович, постучав в окошко. — Прибавь газу!

— Не могу, — жестом ответил парень, указав на рычаги перед приборной панелью.

— Надо! — настаивал Дорфман, с опаской косясь куда-то в сторону гор.

Пришлось выглянуть через пыльное ветровое стекло. К ужасу Льва, на фоне неба темнела огромная крылатая фигура. Она постепенно снижалась к пыхтящему поезду, расставив когтистые лапы. Видимо, эфонад поджидал бесов у выхода из пещер и теперь активно преследовал.

Овчаренко принялся судорожно дёргать разные рычажки, пробуя наугад определить, какой из них за что отвечает. Локомотив стал издавать странные механические звуки — то гудки, то шипение, то гул. Он замедлялся и ускорялся, дёргаясь на рельсах, как оживший дракон.

Колёса периодически скрипели, вызывая у Ксюши гримасу отвращения. Впрочем, заметив летящую к ним демоническую птицу, она мигом позабыла об окружающих звуках и покрепче схватила скипетр. Хотя как ей могло помочь это оружие, было совершенно непонятно. Одно дело стучать им по головам одноногих болванчиков и совсем другое отбиваться от огромной крылатой твари.

Эфонад замер над крышей мчащегося локомотива, распугав всех пассажиров. Сапуренко забралась в кабину ко Льву. Там же отсиживался Дорфман. Сако-Мирон спрятал обе головы, прижавшись к золотистому корпусу на боковой площадке.

— Развяжи мне хотя бы руки! — выкрикнул Аделард, валясь рядом. — Я не хочу стать пищей для этой пичуги!!!

Зибуэль остался на передней площадке, махая эфонаду руками. Тот оценил его призыв и ускорился.

Первая попытка схватить беглеца лапами увенчалась провалом. Люциферит пригнулся, хотя и попробовал сам вцепиться в налетевшую противницу. Птица процарапала крышу, оставив на сверкающем корпусе глубокие полосы.

На второй заход эфонаду понадобилось уйти вправо и хорошенько разогнаться. Ряд мигающих глаз на его шее уставился на люциферита, который дразнил хищника. Он играл пальцами, словно говоря, что тот его не поймает. Птица издала омерзительный вскрик и накинулась на мишень. На сей раз она орудовала не лапами, а длинной пастью с россыпью серебристых зубов. Те клацнули над рогами Зибуэля, едва не поймав его. Люциферит переместился на противоположный край площадки, на ходу проверяя свои крылья. Они имели достаточную длину и силу. Можно было бы присоединиться к эфонаду в воздух. Но тогда бесы сумеют удрать от них обоих!

Птица поднялась выше. По бокам от локомотива вновь стали тянутся старые вагоны и прочий металлолом. Эфонад подлетел к одной из железяк, схватил её лапами и понёс в воздух.

— Вот ведь шляуэр папагай! — проворчал Зибуэль, поняв задумку противницы.

Та вернулась к железной дороге и зависла над мчащимся тягачом. Металлический снаряд следом рухнул на крышу локомотива. Колёса заскрипели сильнее, а из-под них посыпались искры.

— Что делать?! — заорал Дорфман, выглянув из окна.

— Зи виг цурекфальн, — спокойно ответил люциферит, вновь махнув эфонаду рукой.

Крылатая тварь повторила трюк со сбрасыванием тяжестей на крышу локомотива. Однако остановить удирающих бесов этим явно не могла. Поэтому птица взмыла в небо, перелетела вперёд и скрылась из виду.

— Я же шпрехен, — усмехнулся Зибуэль, взобравшись обратно на вершину тягача.

Правда, то, что он увидел вдалеке по пути следования, ему совсем не понравилось. Железная дорога спускалась к перегону. Прямо на рельсах расположилась какая-то синяя конструкция.

— Это весы! — крикнул Лев.

— Что? — удивилась Ксения. — Какие ещё весы???

— Ну для вагонов, какие же ещё!

Рядом со странным механизмом стояли отцепленные товарники. Один из них активно громил эфонад, пытаясь свалить набок. И не удивительно, ведь его задача оказалась вполне ясной — преградить проезд окаянным беглецам.

— Вирд сайн таранить! — поставил люциферит условие своему напуганному отряду.

— Но мы же сойдём с рельс! — опешил Лев.

— А что ты предлагаешь анштат? — зашипел Зибуэль, просунув в окошко своё неприятное лицо. — Давай тогда отдадим тебя на съедение этой фугельхин?

— Есть же изумрудный пацанчик, — вспомнила Ксения. — Может, сбросим его?

— Тарань! — приказал беглец из Харнаурды-Кей, не дав им возможность выбора.

Аделард тем временем пытался тереться связанными руками о тёплый корпус тягача. На ощупь его запястья сдерживала проволока. Если это такая же золотистая штуковина, которую он испытал в плену у чуди, то шансов избавиться от неё имелось мало. Если бесы воспользовались чем-то другим, оставалась надежда повредить бечёвку силой трения. Этим Борисов и занимался под бормотанье Плетнёва.

— Лучше лежи тихо, — приговаривал Вадим, крайне недовольный поведением соседа по телу. — Они точно продырявят нашу башку!..

— Заткнись, — повторял Аделард, панически косясь на Сако-Мирона.

Тот был увлечён разглядыванием приближающейся баррикады. Эфонад уже спихнул на железную дорогу ржавый вагон, а сверху сбросил на него связку рельсов. Сам же крылатый стражник присел чуть дальше на землю, с любопытством уставившись на золотой локомотив.

— Если этот толстяк свалиться на нас, он сломает нам все кости, — нагнетал Плетнёв страх.

— И что ты хочешь? — нервно выпалил Борисов.

— Пни его прямо сейчас! — прошипел Вадим. — Спрыгнем отсюда, а там как-нибудь разберёмся…

— Вот ты не зря был адвентистом, — озлобленно прорычал бес, продолжая тереться связанными руками о корпус тягача. — Всё-таки с интеллектом у тебя всё плохо…

— Я тебе дельные вещи говорю! А ты лишь валяешься тут, как бревно!

— Лучше доехать до города, чем идти туда пешком, дебил!

Пока они обменивались «любезностями», локомотив добрался до заваленного участка. Не сбавляя скорости, тягач врезался в торец пустого вагона. Рельсы, которые эфонад погрузил сверху, со звоном рассыпались в стороны. А вот один из них полетел назад на крышу золотистого поезда.

Бесы в кабине прижались к полу. Протяжный скрежет раздался спереди, и локомотив замедлился. Лев думал, что сейчас махина и вовсе остановится с существенными поломками. Но угнанный ими транспорт продолжал движение.

Опрокинутый вагон медленно разворачивался на путях под натиском тягача. Он двигался по рельсам, издавая громкий скрип. Эфонад пронаблюдал за сценой столкновения, будто коршун за разрушающимся сараем с цыплятами. Не дожидаясь окончательной остановки локомотива, он налетел на него сбоку и попытался повредить стекло. Бесы разом отшатнулись к другому краю кабины, хотя свободного места внутри практически не оставалось. Серебристые зубы защёлкали в оконном проёме в попытке ухватить хоть кого-нибудь. Однако Зибуэль выполз из своего укрытия, расправил крылья и накинулся на птицу.

Крылатая тварь вблизи оказалась крупнее того сородича, которого люцифериту удалось сразить на озере Хадата. Поэтому справиться с этим экземпляром в пару ударов не получилось. Эфонад вытащил уродливую лошадиную морду из кабины, перевернулся, разбрасывая вокруг себя острые перья, и упал на придорожную насыпь. Зибуэль отлетел в сторонку, выискивая на земле что-нибудь потяжелее. Теперь можно было не беспокоиться за бесов, ведь угнаться вперёд они не могли. Поезд чуди хоть и двигался по рельсам, но довольно медленно. Старый вагон сильно сбавил его скорость. Так что люциферит мог уделить внимание борьбе с горным стражником.

Беглец спикировал на мокрую траву. Там валялся проржавевший моток с цепью. Он в один миг растряс его, и металлические звенья рассыпались перед копытами. В следующий момент Зибуэль уже кидал в эфонада ржавые снаряды. Тот как раз шагал к нему, расправив длинные крылья. Получив пару ударов, птица ринулась к противнику и отшвырнула его к лежащим поблизости грузовым вагонам. Недолго думая, Зибуэль забрался в один из них через трещину в корпусе.

Три глаза на чёрной голове эфонада заглянули внутрь ненадёжного укрытия. Затем крылатая тварь принялась лапами раздирать обшивку вагона. И едва она добилась солидного отверстия, как изнутри вылетел заострённый стальной прут. Железяка впилась стражнику прямо в грудь, заставив упасть в траву.

Птица стала истошно кричать в болевом приступе. Она валялась на боку с расправленным левым крылом. Правым же существо пыталось отбиться от люциферита, который выбрался из вагона с ещё двумя прутами.

— Я обязательно заведу себе такую канарианфугель, — сказал Зибуэль, остановившись перед раненным эфонадом, — и назову его в честь тебя — Копфлёс!

С этими словами он оскалил жёлтые зубы и размахнулся обеими руками.

Ксюша услышала протяжный вопль, уставившись изо окна на металлолом. Выбираться из кабины было боязно. Она, конечно, испытывала желание помочь своему господину, но против гигантской птицы с множеством глаз её возможности были ограничены.

— Кажись, ухайдокал он нашу пташечку, — поделился подозрениями Юрий Наумович, выбравшись на площадку перед ветровым стеклом.

Локомотив уже никуда не двигался. Лев переключил все рычаги, поняв, что толкать барьер дальше не имело никакого смысла. Он тоже смотрел сейчас на горы металлического мусора, за которыми исчез Зибуэль. И через пару секунд крылатый демон показался на земле. Он оттирался от крови эфонада, которой забрызгался в процессе его убийства. Приметив ожидающих его бесов, люциферит приветливо помахал левой рукой, оторванной у Дружинина.

— Мы выиграли! — взвизгнула Сапуренко, вырвавшись из кабины навстречу к своему кумиру. — Я знала, знала!

— Это было форхерзебар, — констатировал Зибуэль, без радости посматривая на застывший локомотив.

— Других же великанов не будет? — тут же уточнила Ксюша, повиснув у него на шее.

— Не могу тебе этого фершпрехен, — мрачно улыбнулся люциферит и настороженно уставился на притихшего Сако-Мирона. — А где унзар волшебник изумрудного города?

Овчаренко, Дорфман и Сапуренко разом обернулись на боковую площадку тягача. Только сейчас они заметили, что вокруг обеих шей восьмиконечного монстра сверкают проволоки. Видимо, Аделард сумел избавиться от них, а затем использовал против своего неповоротливого охранника.

— Он не мог далеко уйти! — оживился Юрий Наумович и побежал на другую сторону от железной дороги.

— Шайзе! Как я не люблю беглых кнехт! — прогудел Зибуэль и взмыл в воздух.

Бесы принялись обследовать местность в поисках удравшего от них пленника. Они разошлись по разным сторонам, на ходу вооружаясь подножными инструментами. Одна лишь Ксюша помахивала золотистым скипетром, который понравился ей в ближнем бою.

— Кис-кис-кис, — приговаривала она, всматриваясь в окружающее пространство.

И Аделард прекрасно слышал её тоненький голосок. Он лежал совсем близко в луже, нагруженной сломанными шпалами. Это был единственный вариант спрятаться от своих рогатых попутчиков. Убежать в тундру не хватило времени. Да и летающий люциферит мог прекрасно увидеть беса посреди низкой травы. Залезть в один из старых вагонов тоже не имело смысла, ведь туда как раз и заглядывала вооружённая шайка Зибуэля. А вот учуять своего соплеменника посреди вонючих шпал было трудной задачей. Оставалось только не шевелиться.

— Зря мы это сделали, — прошептал в голове голос Плетнёва. — Ты был прав, лучше бы лежали там…

— Больше никаких люциферитов, — принялся отвечать Борисов новыми аргументами. — Вся эта вылазка в горы была одной большой ошибкой…

— А теперь они забьют нас насмерть, — продолжал возражать Вадим, который буквально несколько минут назад требовал каких-то действий от своего соседа по телу. — Их вон много, а мы одни.

— Они нас не отыщут, — уверенно заявил Аделард, морщась от тухлой воды под собой. — Походят чуть-чуть и отправятся дальше.

— Да? Откуда ты вот знаешь?

— Я же не адвентист.

— Причём здесь моя вера?!

— При том, что был бы я адвентистом, меня бы сразу распяли!

— Ну ты и свинья же!..

Их мысленную перепалку прервал скрежет со стороны вагона, который преграждал путь локомотиву. Зибуэль пытался сдвинуть его, но даже демонических сил на это не хватало.

— Герршер, этот изумрудный мальчик исчез, — пожаловалась Ксения, вернувшись к железной дороге.

— Или капитально спрятался куда-то, — добавил Дорфман, выпрыгнув из соседнего погнутого вагона.

— Хёлле даммит, — отмахнулся люциферит. — Сколько осталось до штадт?

— Думаю, немного, — пожал плечами Лев, который не столь усердно участвовал в поисках беглеца. Всё-таки тот помог ему выбраться из плена чуди, хоть и по причине железнодорожных навыков парня. — Я здесь никогда раньше не был. Но столько хлама говорит о том, что где-то рядом станция.

— Это Юнь-Ярчаг, — сообщил Юрий Наумович, по-прежнему разгуливая перед всеми без штанов. — Километров в пяти отсюда заброшенная шахта, а рядом с нею посёлок.

— Там есть либен? — уточнил Зибуэль, потеряв всякий интерес к железной дороге.

— Там начинается кольцевая автодорога, по которой ездят автобусы, — обрадовал его Дорфман, почёсывая пах.

— Я бы искупался в блютбад лишние полчасика. — Люциферит жадно потёр ладони и обменялся с инкубом похотливым взглядом.

— Блютбад? — не поняла Сапуренко. — А чё это даст?

— А-а-а, тебе магэс, — пообещал бывший пленник из Харнаурды-Кей. — Думаю, ты потом часто начнёшь практицирен такую процедуру, майн Ксюша-Скорпиюша…

— Нам точно никто не помешает? — поинтересовался Лев, поправляя на своей талии кожаное платье.

— Когда кто-то захочет сделать даз, у меня уже будет армия ной тойфель! — воскликнул Зибуэль, торжественно воздев руки. — А вы все поможете мне это махэн.

— Но как? — недоумевала Ксения.

— Заг ес по пути, — кивнул тот и не удержался от зловещего хохота.

Подобие хохота раздавалось сейчас и в подземных цехах чуди. Правда, в отличие от железнодорожной свалки, здесь никто не смеялся. Этот звук исходил от огромных чанов с красно-жёлтой жижей. Точнее — от одного из них, в который попали посторонние вещи. Трое одноногих попрыгунчиков недовольно обменивались мнениями, как теперь быть. Один утверждал, что туда свалились лишь мелкие камешки с железнодорожной насыпи, располагавшейся под потолком. Второй убеждал их, что в чан угодил объект покрупнее. Это нельзя было оставлять просто так, ведь испортилось всё его содержимое. Третий же попрыгунчик вообще предлагал оставить цех и заняться более значимыми делами. В конце концов, напавший на их укрытие люциферит устроил массовое побоище на протяжении всей железной дороги, проходящей под горами.

Двое покинули площадку перед чаном, согласившись, что производство красно-жёлтой субстанции теперь не представляет приоритет. Один попрыгунчик всё же остался. Он извлёк из-под ниши в стене лопату и принялся прочищать ею канавку, которая тянулась под всеми ёмкостями в цехе. Убрав камни и пыль, одноглазый вернулся к проблемному чану и принялся колотить по нему молотком. Звон с густым эхо разлетелся по всему пространству, а со дна резервуара закапала дымящаяся красно-жёлтая жидкость.

С опаской отойдя на пару метров назад, одноногий рабочий принялся любоваться разрастающимся ручейком. Тот стремительно тёк по желобу в полу под всеми остальными чанами и выливался в отверстие у крайней стены. Зрелище это было красивое, будто лава необычного оттенка струится по каменной канавке.

Однако спустя несколько минут из ёмкости рухнуло что-то крупное. Одноногий рабочий с удивлением уставился на сгустку мусора. Неужели придётся убирать его вручную? Он подскакал поближе уже с лопатой и пару раз ударил красно-жёлтый комок. С него тут же осыпалась мелкая золотистая пыль, которая разлетелась по воздуху и чуть не попала в единственный глаз попрыгунчика. Каков же был его испуг, когда сгусток зашевелился.

Бросив лопату, одноногий карлик умчался с хихикающим криком подальше от проблемного чана. Под ним как раз ползала женщина, сплошь покрытая золотистым раствором. Она дрожала, точно от холода. И в этом не было ничего странного. Вопреки представлениям бесов в резервуарах булькала вовсе не раскалённая масса, а ледяная вязкая жидкость. И Герда на личной шкуре оценила эту температуру. Она еле передвигалась, оставляя за собой сверкающий золотой блеск, словно кровь из открытых ран. Выбравшись подальше от чана, Пелевец перевернулась, потёрла слипшиеся глаза и разразилась болезненным криком.

Глава 12 Никогда не плачет скорпион

День Максима опять начался в обед. Всю ночь он мучился кошмарами, в которых его преследовал рогатый мужик с обожжённым лицом. Поэтому в торговый центр на набережной парень пришёл бледным и с мешками под глазами. Такой болезненный вид заметил даже бариста в кофейне.

Придерживая горячий бумажный стаканчик, Максим направился на второй этаж. Людей в торговом центре было мало. В середине дня здесь всегда царило запустение. А уж после недавней стрельбы горожане предпочитали сюда не заходить. Вдруг опять из реки вылезет очередной рогатый монстр и начнёт палить в каждого, кого увидит на своём пути! Такие же мысли посещали голову молодого гитариста. Он постоянно оглядывался и нервно реагировал на каждый шорох. Однозначно надо было заняться собственными нервами. Из-за происшествия на набережной Максим даже забросил своё музыкальное хобби.

— О, хай! — обрадовался его приходу Коля, подрабатывающий в местном магазине для неформалов.

— Пи-Двайс, я больше так не могу, — принялся жаловаться с порога Максим, назвав приятеля его прозвищем по гитарной группе. Своё настоящее имя тот не любил использовать даже в быту.

В магазине больше никого не было, поэтому из колонок, развешанных по стенам, лился громкий хард-рок. Пришлось убавить звук, чтобы выслушать депрессивного друга.

— Стремноватый у тебя прикид, — подметил Пи-Двайс, на ходу поправляя сверкающие бас-гитары, которые висели прямо позади кассы.

— Плохо сплю, — признался Максим, обратив внимание на стеллаж с компакт-дисками.

— Я б тоже сейчас кемарнул пару часиков, — зевнул Коля, растянув в стороны руки. — Но сменщик забухал, поэтому торчу тут до закрытия.

Из коридора донёслось эхо какого-то хлопка, и бледный гитарист вздрогнул.

— О, клинит тебя чётко так, — рассмеялся Пи-Двайс, почёсывая крашеную оранжевую макушку.

— Ты же в курсах, меня плющит с самого того дня, — зашептал парень, перебирая пластиковые коробочки с компакт-дисками. — И я это… Ну, подумал, что пора уже…

— Антидепрессанты? — напрягся продавец музыкальных товаров.

— Ага, — неуверенно кивнул гитарист.

— У тебя ж лавешки нету…

— Пи-Двайс, одолжи по-дружбе, а? — Максим скорчил предельно страдальческую гримасу, повернувшись к товарищу.

— По-твоему, мне траву тоже по-дружбе поставляют?

— Да я понимаю, понимаю. Просто реально сейчас апатия. А так я курну чутка, и настроение появится. Возьму вон гитарку и поиграю возле рынка.

— Так он же не работает, — ухмыльнулся Коля, проверяя, на месте ли пакет с запрещённым товаром.

К нему частенько приходили знакомые, зависимые от марихуаны. Поэтому мешочек с ценным зельем крашеный неформал таскал с собой на работу.

— Ну, блин, тогда у супермаркета потусуюсь, — принялся убеждать Максим, теребя стаканчик с кофе. — Ты же знаешь, я могу быстро настругать монеток.

Из коридора вновь донеслись странные звуки, на которые обратил внимание уже и Пи-Двайс. Видимо, в один из магазинов разгружали партию товаров.

— Монеток, хе! — замотал оранжевой головой Коля, борясь с собственным желанием помочь приятелю. — Один кропалик сколько стоит…

— Мля, Пи-Двайс, какой же ты укурок, а! — разозлился гитарист и вдруг замахнулся на него стаканчиком с горячим кофе.

Поняв, к чему может привести неадекватная реакция друга, продавец музыкальных инструментов жестом попросил его не кипятиться. Затем он молча вытащил одну закрутку, самую маленькую, какая нашлась в объёмном пакетике. Лицо Максима мгновенно просветлело, а рука с опасным жидким снарядом тут же опустилась. Нервно сглотнув, словно увидел спасительную порцию воды в раскалённой пустыне, парень потянулся к прилавку. Однако за стеклянной витриной, отделявшей магазин от коридора, вдруг промелькнула чёрная фигура.

Если кто увидит, что Коля даёт при свете дня траву прямо на рабочем месте, то скандал будет гарантирован. А тут мало того, что появилась странно одетая девица, точно из воздуха, так ещё и с акробатическим переворотом. Она проскочила мимо сверкающей витрины, выискивая магазин одежды, но вынужденно вернулась. Мигающие гирлянды, сверкающие гитары и играющие световыми зайчиками компакт-диски привлекли внимание странной посетительницы. На её сексапильном теле сидел облегающий кожаный костюм, больше напоминавший наряд из секс-шопа. Объёмная грудь, того и гляди, вывалится из непрочного корсета. На плече темнела татуировка в виде черепа с розами. На ногах поблёскивали сапоги с металлической шнуровкой. Лицо покрывал густой слой косметики с преобладанием мрачных тонов — чёрная помада на губах, серые тени на глазах, белая пудра на щеках. Но самое занимательное в этой девушке — это причёска. Тёмные волосы были накручены в уголках лба наподобие рогов. В них сверкали серебристые нити, свисающие на плечи. Поправив одну из них, гостья улыбнулась и зашла к обомлевшим парням. В руках сверкнул золотистый скипетр.

— Мальчишки! — пропела она, подняв руки в перчатках по локоть, и остановила взгляд на Максиме. — А тебя я знаю…

— Здрасьте, — кивнул тот, тоже опознав барышню в сексапильном наряде. — Вы уже не работаете в прокуратуре?

Пи-Двайс напрягся ещё сильнее. Закрутку он успел спрятать, едва эта чудаковатая девица показалась на горизонте. Но тот факт, что посетительница служила в органах, заставил Колю испытать настоящий страх. К тому же, она стала принюхиваться по направлению к прилавку, словно собака-ищейка. Это показалось не менее странным, ведь пространство наполнил приторно сладкий аромат её духов. Казалось, будто барышня вылила на себя пару флаконов едкого парфюма. И как, спрашивается, она сумеет учуять посреди этого травку?

— М-м-м, — промычала Ксения, округлив глаза, и в мгновение ока очутилась перед Пи-Двайсом. — Дай!

Сапуренко требовательно протянула ладонь. На одном из пальцев перчатки сверкнуло кольцо с большим красным камнем. Коля моментально опознал его, ведь видел эту драгоценность каждый раз, проходя мимо ювелирного магазина. Тот располагался на первом этаже торгового центра, недалеко от центрального входа. Да и салон товаров для взрослых был там же. Значит, девушка с накрученными на рога волосами успела обзавестись покупками. Если, конечно, она за них заплатила. Поэтому крашеный парень быстро подчинился чудаковатой незнакомке.

— Аа-а-ах, — прогудела Ксюша, вдыхая в себя аромат целого мешка марихуаны. — Как же мне это нравится!

Пи-Двайс даже не пытался сопротивляться. Он молча отдал ей свои криминальные запасы, понимая, что иначе получит по своей оранжевой голове. А вот Максим не выдержал странного поведения Сапуренко и выскочил в коридор. Правда, пробежать ему удалось совсем не много, лишь до входа в бутик мужской одежды. Там его повстречало самое настоящее чудовище с двумя головами, четырьмя руками и с таким же количеством ног. На объёмном теле висел порванный пиджак в золотистую полоску. Поскольку двух рукавов явно не хватило, Сако-Мирон проделал дополнительные отверстия под ними. На четыре ноги он натянул две пары брюк и по одной туфле из разных коллекций.

Максим вскричал и попытался дёрнуться в обратную сторону, однако паукообразный монстр быстро схватил его за шею и поднёс к себе.

— Можешь ессен, — раздался голос Зибуэля со стороны стеклянных дверей, и восьмиконечный бес повернул в нему обе головы. — Ну, если очень хочешь, натюрлих.

Люциферит выглядел посвежевшим. На нём был дорогой костюм-тройка интересного тёмно-зелёного оттенка с отливом. Правда, всё это надето на голое тело без рубашки, из-за чего смотрелось крайне не обычно. Вдобавок, на голове зеленел тюрбан. Бывший пленник из Харнаурды-Кей намотал кусок шёлка в попытке скрыть свои рога. Однако от этого он выглядел гораздо сумбурнее. Да и крылья топорщили ткань на спине, заставляя сделать для них отдельные прорези.

Следом за ним из бутика вышел Лев в твидовом костюмчике и с тростью. Его волосы торчали в разные стороны, словно испачканные в какой-то бурой краске. К тому же, среди них выделялись два тёмных рога, которые Овчаренко тут же спрятал под элегантной светлой шляпой. Позади него показалась коренастая фигура. Это был Дорфман в длиннополом чёрном халате, на котором золотистыми нитями сверкал какой-то арабский узор. В отличие от своих рогатых товарищей, он решил не примерять пиджаки и брюки, ограничившись более свободной одеждой.

— Ну откуси ему хотя бы назэ! — предложил Зибуэль, любуясь, как Максим дрыгается в лапах Сако-Мирона.

В этот самый момент из магазина с переливающимися компакт-дисками загремела музыка. К ней тут же добавился кричащий мужской голос. Половину слов песни было не разобрать. Но вот припев отчётливо гласил: «Никогда не плачет скорпион! Он наш царь, как Наполеон!»

— Какая шлейхтер гешмак, а! — поморщился люциферит и направился в музыкальный отдел.

Пи-Двайс как раз растерянно жался у прилавка, наблюдая, как Ксения подбрасывает над своей рогатой головой травку. Сапуренко рвала закрутки и швыряла их содержимое к потолку, словно конфетти. Это занятие её крайне веселило на фоне грохочущей музыки. Вот только через мгновение колонки заглохли. Зибуэль избавил всех от отвратительной гитарной сирены.

— Кладбище, — сказал он с таким видом, будто напоминая своей рогатой подружке о каком-то деле.

— А, точняк! — вскрикнула Ксюша и бросила над собой остатки марихуаны.

— Кладбище? — недоумённо переспросил Коля, уставившись на эту колоритную парочку. — Вы кто ваще такие?

Люциферит, поправив тюрбан, вдруг схватил любопытного продавца за воротник футболки и подтянул к себе. Сако-Мирон как раз заглядывал через стекло в магазин, придерживая покрасневшего Максима.

— Возьмём штерблих с собой, чтобы всё проверить, — заявил Зибуэль и зловредно улыбнулся.

— Что проверить? — уточнила Сапуренко, слизав с пальцев перчатки травянистую пыль.

— Мой экспресс-метод по превращению в тойфель!..

Об экспрессе, только транспортном, думал сейчас и Ламбрант. Он сидел на резиновом плоту, гребя при помощи сухой ёлочки. Весло после водопада найти так и не удалось. То ли оно досталось Малинину, то ли уплыло куда-то по стремительному течению. Поэтому не оставалось никаких других вариантов, как контролировать движение колючим деревцем. Хотя Ян смотрелся бы на месте гребца гораздо лучше. Но и он куда-то запропастился после стычки с вертерунтами.

Горы потихоньку отдалялись, озарённые солнцем. Река уносила от них оранжевое судно, журча и булькая на поворотах. По обоим берегам теперь простиралась жёлто-зелёная тундра. Правда, ближе к воде кустарники делались выше и ветвистее. Некоторые из них даже тянули к плывущему люцифериту корявые сучья.

— Какой у тебя план? — раздался голос Филлопона со дна плота.

Голова кивернита ещё не успела высохнуть. Ламбрант подобрал её в разливе у подножия гор. Быстрое течение успело потрепать Зерданского, а холодная вода на какое-то время утихомирила его пыл.

— Люциферит! — захрипел Филлопон, очевидно, не видя ничего вокруг себя. — Ты здесь?!

— К твоему счастью, да, — отозвался Павлов, в очередной раз вытащив ёлку из реки.

— Не делай так больше… — продолжил кивернит, выплёвывая что-то из серого рта. — Я же мог утонуть!..

— Хорошо, что тебе не нужен кислород, — подметил Ламбрант, настороженно поглядывая назад на тёмные горы. — А местная рыба избавила бы тебя от пыток холодом.

— Это не шутки. Мы должны держаться вместе. Только мне известно, как тебе по-быстрому заполучить новое тело. Без меня ты будешь долго искать подходящий способ.

— Любопытно, сколько ты будешь искать способ заполучить себе руки и ноги, если я выброшу тебя сейчас за борт?

— Видишь, мы оба зависим друг от друга. Надо серьёзнее относиться к окружающим опасностям. Несмотря на своё бессмертие, мы сейчас уязвимы, как никогда раньше.

— И кто в этом виноват! — недовольно прошипел люциферит, чуть не ударив мокрой ёлкой по говорящей перед копытами голове.

— Какой у тебя план? — повторил Зерданский, л ёжа на боку. — Ты убьёшь Зибуэля?

— Зачем бы мне тратить на это свои силы? — усмехнулся Павлов, пригнувшись от новых веток, нависавших над рекой.

— Если не ты его, то тогда он тебя, — философски заключил кивернит. — Я не встречал ещё ни одного люциферита, который бы желал скооперироваться со своей популяцией.

— Мне нечего с ним делить, у нас с ним разные пути.

— Ну как же, — не унималась говорящая голова. — Зибуэль превратит всех городских смертных в бесоголовых, чтобы состряпать из них собственное подобие экзархата. Я бы за такое поборолся.

— Тебе свойственно бороться за сказки, — ухмыльнулся Ламбрант.

— Если ему уже удалось проделать такое однажды, то вполне получится и сейчас. И когда мы сунемся в город, наводнённый бесоголовыми, нас попросту растащат на кусочки…

Люциферит принялся смотреть вперёд, пытаясь определить примерное русло реки. Та, изгибаясь, тянулась посреди тундры на многие километры. Если учесть, что Юршорск мог находиться где-то ниже, вода обязательно должна была спускаться к нему. Чтобы убедиться, Павлов поднялся и всмотрелся в горизонт. Из-за солнечных лучей видно было мало. Пришлось сбавить скорость плота, а потом и вовсе остановиться у берега.

— Он прекрасно понимает, что на него ополчатся все, — продолжал Филлопон свои рассуждения. — Если не ангрилоты, то какой-нибудь соседний экзархат точно нагрянет сюда, чтобы обезвредить мятежного люциферита. Думаю, мои братцы уже в пути с оравой монахов, отбитых на всю голову.

— Это прекрасно, пусть перебьют друг дружку, — спрогнозировал Ламбрант, привязывая верёвку от плота к крепкой ветке, свисающей с берега.

— Я бы не стал списывать это всё со счетов, — кряхтел Зерданский. — Ты подумай, целый город новоиспечённых бесов. И ты мог бы возглавить это буйное стадо.

— Не будет никакого стада. Зибуэль не такой дурак, чтобы привлекать к себе столько внимания.

— У него нет другого выхода, равно как и у тебя…

Люциферит раздражённо схватил болтающую полуобугленную голову и нервно потряс.

— Как?! — вскричал Павлов. — Как он превратит смертных в бесов?!

— Есть разные методы, — спокойно ответил Филлопон, несмотря на угрозу вновь оказаться в холодной воде.

— Какие ещё методы! — злился Ламбрант от своего неведения.

— Ну, если перелить гематит в смертного, то велика вероятность, что он станет бесоголовым…

— Ты несёшь откровенный бред!..

— Ничуть. Я знаю о бесоголовых гораздо больше тебя.

Люциферит слез с плота и погрузился по пояс в воду. Иного варианта выбраться на берег не было. Разговорившегося кивернита он прихватил с собой. Надо убедиться, что заплыв по столь длинной реке не напрасен. Для этого пришлось подняться на пригорок и осмотреться. Если город находится в другой стороне, то добираться по затопленной тундре будет делом не из лёгких.

— Зибуэль тоже намного опытнее, — не переставал Зерданский восхвалять бывшего пленника из Харнаурды-Кей. — Поэтому я не сомневаюсь в том, что ему известна технология конвейерного производства новых рогатых.

— Смутно представляю себе ритуал по обесению в масштабах целого города, — предпочитал Ламбрант не соглашаться с подозрениями своего болтливого попутчика.

— Спорим, что у него всё получится? — вдруг предложил кивернит, оказавшись на влажном мху.

Это заставило люциферита улыбнуться. Ему ещё ни разу не приходилось заключать пари с полуобугленной головой.

— Если я прав, то ты подберёшь мне молодое мускулистое тело, — не переставал фантазировать Филлопон. — И я буду выбирать, а не ты.

— А если ты проиграешь и от Зибуэля останутся только рога? — парировал Павлов, вглядываясь в солнечную даль. — Тогда мы трансмигрируем тебя в шестилетнюю белокурую девочку?

— Вот видишь, ты даже не знаешь, что детское тело непригодно для этих целей…

— Ну тогда в милую старушку на инвалидной коляске?

— Я больше не хочу спорить на эту тему, — угрюмо ответил Зерданский после неловкой паузы.

Ветер теребил жухлую траву и ещё не распустившиеся кусты. Однако не только его завывание доносилось со стороны горной гряды. Когда механический гул усилился, Ламбрант присел и озлобленно подобрал ворчащего Филлопона. Чёрный вертолёт стремительно приближался, двигаясь вдоль русла реки. Наверняка сидящие в нём люди заметили ярко оранжевый плот. Сверху его было видно очень хорошо, тем более на солнечных лучах.

— МЧС? — уточнил кивернит, зажатый в ладонях люциферита.

— Нет, твои ублюдки-родственнички, — прошипел Павлов, торопливо уползая в заросли.

Хоть кусты и не были высокими, заметить под ними постороннее движение сверху было почти невозможно. Конечно, потерянное резиновое судно жаль до слёз. Плыть на нём оказалось куда как удобнее, чем ползать по мокрому мху. Но оставаться возле реки теперь небезопасно. Тем более, вертолёт завис над соседним берегом, усилив ветер.

Добравшись до ложбины, сплошь покрытой камнями и более густым кустарником, Ламбрант развернулся и принялся наблюдать за происходящим. С винтокрылого аппарата на тросе уже спускалась фигура в чёрной длиннополой одежде. За ней показалась ещё одна. Они стремительно спрыгнули в холодную воду, явно намереваясь исследовать плот. Вертолёт же продолжал парить в нескольких метрах от земли. Значит, задерживаться здесь надолго никто не собирался. Каково же было удивление Павлова, когда на пригорок берега, где он был пару минут назад, взобрался плечистый мужчина в монашеском облачении. В руках у него блеснул странный предмет, больше похожий на аэрозольный баллончик.

Через минуту к нему присоединился второй монах. Он махнул рукой, и вертолёт принялся кружить над ложбиной, в которой прятался люциферит. Очевидно, эти двое заметили следы на мху или учуяли запах. Кто знает, как киверниты готовили своих солдат к ловле рогатых пленников?.. На всякий случай, Ламбрант зажал ладонью рот Филлопона. Впрочем, тот не издавал ни звука, прекрасно понимая, что они оба на волоске от опасности.

Монахи обменялись короткими фразами и двинулись аккурат по следам Павлова. Пришлось менять положение. Люциферит прополз между камнями, поросшими высокой травой, и змеёй устремился вниз по ложбине. Преследователей же задерживала их неподходящая одежда. Подол цеплялся за колючие ветки, мешая быстро двигаться. И только Ламбрант замер в очередных зарослях с надеждой, что мужчины пройдут мимо, как сверху раздался грохот.

Вспыхнул огонь. Всё вокруг окутало дымом и треском. Кусты, в которых ползал люциферит, сгорели в одно мгновенье, словно в адском пламени. Павлов не успел ничего сообразить, как на него накинулся один из монахов. Зерданский откатился по горящей земле к соседним камням. Вертолёт вновь завис над ложбиной, угрожая вот-вот сесть прямо на головы дерущихся.

Бородатый мужчина пару раз прыснул в Ламбранта из своего баллончика, за что получил один резкий удар копытом. Отлетев в жёлтую траву, которую ещё не успел охватить огонь, он принялся что-то кричать своему напарнику. Тот как раз пробирался к опалённому участку, боясь, что его монашеская ряса загорится. Если это всё, что могли предложить пособники кивернитов, то не стоило даже прятаться от них. Правда, в следующую же секунду люциферит почувствовал, как его голова начинает кружиться. Он едва успел отшатнуться влево, как с вертолёта вновь упала огненная граната.

Грохот повторился с новой силой, подняв столб дыма и пламени. Павлова отбросило на несколько метров в пахучую лужу. Теперь он чувствовал себя гораздо хуже. Подводили не только копыта, но и зрение. В глазах, и без того исклёванных эфонадами, теперь двоилось. Вещество, которое распылил шустрый монах, оказалось на редкость ядовитым. Запустив грязью в его подбежавшего напарника, Ламбрант поднял рогатую голову и заметил, как вертолёт вновь пытается опуститься поближе к месту схватки. Недолго думая, люциферит запрыгнул на ближайший обожженный камень и оттолкнулся от него обоими копытами. Несмотря на затуманенный взгляд, он сумел рассмотреть полозковое шасси и вцепился в одно из них дрожащими руками. Винтокрылая машина накренилась, издав воющий звук, но не опустилась ниже. Наоборот, она стала набирать высоту, унося Павлова по направлению к горам.

Над тундрой дышалось гораздо легче. Во всяком случае, пелена с глаз быстро исчезла, а слабость в конечностях притупилась. Внизу пестрела зелёно-жёлтая растительность вперемешку со сверкающими лунками талой воды. Над головой послышался щелчок, и в корпусе вертолёта открылась дверца. Оттуда высунулся бородатый мужик в чёрном костюме. Он размахнулся и принялся стучать по вытянутому шасси чем-то металлическим. Правда, Ламбрант уже перебрался на вытянутый спонсон, который обычно предназначался для посадки на воду. Дотянуться до него воинственный монах не мог, хотя и пытался. Едва он повторил трюк со своей палкой, как люциферит обрушил на него правое копыто. Бородатый страж вертолёта с протяжным криком вывалился из салона и полетел вниз.

Винтокрылая машина принялась петлять. Поначалу Павлов подумал, что отправил на землю пилота. Но вскоре стало понятно, что управляющий вертолётом человек попросту решил таким образом избавиться от рогатого пассажира. Он то резко опускался к тундре, то вновь набирал высоту, наклонялся на 60 градусов в обе стороны и даже пробовал сбавлять скорость. Однако все эти манёвры оказались напрасны. Ламбрант забрался внутрь, убедился, что других монашеских воинов здесь нет, и схватил отчаянного пилота за шею. Тот вдруг отпустил штурвал, дёрнул ногой, и вертолёт направился в крутое пике. Такой реакции люциферит никак не ожидал, испуганно раскрыв рот от приближающейся земли.

Дым над тундрой был виден даже Аделарду. Он как раз взбирался на холм из каменного угля, чтобы оценить обстановку. После стычки с эфонадом на железнодорожных весах бес постоянно терял ориентир. Да и его сосед по телу сеял кучу сомнений в выбранном пути. Поэтому уже несколько часов они оба плутали в зарослях карликовых берёз, пытаясь выйти на дорогу.

— Охренеть! — прогудел Борисов, уставившись на чёрный столб дыма справа от себя.

— Чего там??? — оживился Плетнёв. — Ну чего, а?!

— Кажись, вертушка упала, — зачарованно промолвил Аделард, хотя и понимал, что без вмешательства Зибуэлевой братии там явно не обошлось.

— Город-то где?! — нервно вскричал Вадим, которого падение вертолёта волновало меньше всего. — Я думал, ты там город увидел!

— Да Юршорск-то вот он, — обрадовал его бес, указав в противоположную сторону от тундры. — Мы к аэропорту уже почти пришли.

— Фух, слава Господу! — взмолился напарник по телу. — Значит, этот люциферит ещё не успел туда добраться…

Аэродром, действительно, виднелся, как на ладони. Между работающей шахтой и взлётной полосой было немногим больше километра. Туда даже тянулась вполне приличная дорога, покрытая асфальтом. И по ней как раз мчался огромный КАМАЗ с оранжевой цистерной. Правда, он двигался как-то странно, петлял от одной обочины к другой, как будто водитель был сильно пьян. Впрочем, с угольной насыпи открывалась прекрасная панорама города, который начинался чуть левее и уходил в солнечную даль.

— Пилить до него ещё прилично, — признался Борисов, оценив расстояние. — А у меня уже копыта болят.

— И чего ты предлагаешь? Сидеть тут и отдыхать?

— Не ной! — раздражённо отмахнулся бес, словно надеясь тем самым избавиться от надоедливого напарника. — Найдём тачку и свалим.

С этими словами он принялся всматриваться в промышленные корпуса, которые раскинулись между угольными терриконами. Людей здесь было не мало. Все занимались своим делом, мельтеша между грузовиками и тракторами. Тут и там чадили трубы, выпуская в голубое небо струи пыли. К тому же, вокруг стоял гул работающих механизмов, который иногда перекрывал звуки заезжающих на территорию шахты машин.

Не торопясь с решениями, Аделард вновь оценил обстановку и приметил в небе странный объект. Тот медленно спускался к посадочной полосе, сверкая на солнечных лучах.

— Самолёт, ну ещё бы! — восторженно воскликнул бес, уже строя в своей голове планы, как можно угнать воздушное судно, чтобы покинуть Юршорск раньше, чем люциферит устроит в нём кавардак.

Правда, то, что последовало за снижающимся самолётом, уже ничуть не порадовало Борисова. Тот самый КАМАЗ успел вырулить с дороги на аэродром. Он двигался так, будто пытался опередить приземляющийся аэроплан. Не нужно было долго гадать, чтобы состроить пересекающиеся линии между двумя громоздкими махинами. Ещё минута, и они столкнутся.

— Какого чёрта он делает? — прошептал Аделард, недоумённо наблюдая за картиной приближающейся катастрофы.

Резко затормозив, цистерновоз замер посреди посадочной полосы, на которую опускался самолёт. Из кабины выпрыгнул странный мужчина в длинном чёрном одеянии, которое принялось развеваться на ветру, словно плащ. Он отбежал от грузовика совсем недалеко, когда раздался взрыв.

Скрежет металла, грохот и вспышки в одно мгновенье охватили пространство аэродрома. Поднялись клубы дыма и пыли. В стороны разлетались горящие куски самолёта и КАМАЗА, заставляя Борисова испытать очередной приступ страха.

Взрывы с аэропорта услышали все, кто находился на территории шахты. Люди побежали за ворота в желании лично убедиться, что опасные звуки идут именно оттуда.

— Вон же машины! — запричитал Вадим, вернув своего напарника по телу в реальность. — Чего ты стоишь?! Бери любую!

Бес опомнился, спрыгнул на пологий склон и поспешил вниз. В конце концов, аэропорт был не единственным местом, куда следовало попасть после блужданий по тундре. Стоило догадаться, что Зибуэль первым делом захватит этот стратегический объект. Ведь именно туда могли прилететь отряды ангрилотов, бесов, солдат кивернитов и просто военных, когда они узнают, что задумал беглый люциферит. Будь Аделард на его месте, он бы тоже устроил диверсию, дабы помешать случайным самолётам приземляться в удобном для этого месте.

Воспользовавшись заминкой с ошарашенными работниками шахты, Борисов добежал до небольшого фургончика. Угонять громоздкий грузовик не имело никакого смысла. Во-первых, бес попросту не умел водить подобный транспорт. Во-вторых, разогнаться на таком в промышленных условиях невозможно. Ну и в-третьих, привлекать к себе лишнее внимание Аделард не собирался. Ведь теперь ехать придётся отнюдь не пару километров. К тому же, к аэропорту наверняка уже мчались все силовики Юршорска, включая вооружённых ментов. А Борисов прекрасно помнил, как они изрешетили тело несчастного вертерунта, выползшего на набережную со своим охотничьим ружьём.

Горящие обломки разлетелись по всей посадочной полосе. Она была здесь единственной, что прекрасно знал Дорфман. Инкуб как раз добежал до ангара, в котором его дожидался Овчаренко. Парень осматривал четыре пожарных машины, обходя лежащих на полу мужчин в серо-синих куртках. Разделаться с ними не составило особого труда. А вот взорвавшийся самолёт, чьи детали едва не снесли стены ангара, напугал его гораздо сильнее.

— Они на ходу? — спросил Юрий Наумович, недоверчиво оценив красно-белые грузовики.

— Наверно, — ухмыльнулся Лев, каждый раз придерживая шляпу, когда наклонялся к обездвиженному пожарнику.

— Хер ли ты там топчешься! — заорал Дорфман, запрыгивая в кабину ближайшей автоцистерны. — Думаешь, твоя башка выдержит пули?!

Словно очнувшись, Овчаренко вскарабкался на другую пожарную машину. С улицы уже доносились не только взрывы и скрежет металла, но и милицейские сирены.

— Не заблудись по пути к кладбищу! — прикрикнул Юрий Наумович и, нажав на педаль, тронулся с места.

Ворота ангара даже не пришлось открывать. Красно-белый грузовик снёс их в одно касание. Правда, из-за этого треснуло лобовое стекло. Но в нём не было особой необходимости, ведь ехать пришлось совсем недалеко. Городское кладбище располагалось в паре километрах от аэропорта, охваченного густым чёрным дымом. Именно там Зибуэль дожидался своих послушных помощников, наблюдая, как по дороге мчатся милицейские УАЗы. Ни один из них не вздумал остановиться, чтобы проверить обстановку у погоста. А ведь здесь уже вовсю орудовал Сако-Мирон, вырывая из очередной могилы большой металлический крест. Он повернул находку люцифериту, словно показывая подходящий вариант.

— Какой-то он ростиэх, — скорчил брезгливую гримасу обладатель зелёного тюрбана и указал на самый дальний конец кладбища.

Там возвышалось светлое каменное распятие с чёрной табличкой посередине. У его подножия алели гвоздики и сверкали баночки с расплавленными свечками. Монумент в честь узников Гулага куда как больше подходил для задумки Зибуэля. Сако-Мирону пришлось поднатужиться, чтобы оторвать его от постамента.

Из недостроенной церкви выскочила напуганная Ксюша, размахивая золотым скипетром.

— Герршер, они же совсем не бесы! — принялась вопить девушка, укоризненно посматривая в сторону несостоявшегося храма.

Оттуда следом за ней выползли двое странных существ. На голове одного из них вместо морды торчали многочисленные рога. Лишь по оранжевым волосам можно было догадаться, что это тело принадлежало раньше Пи-Двайсу. Второй выглядел более человечно, пытаясь открыть рот. Оттуда вместо зубов выглядывали острые рожки, которые росли с каждой новой секундой. Оба парня хрипели и передвигались на четвереньках, будто пытаясь догнать удивлённую Сапуренко.

— Герршер! — повторила она, достигнув Зибуэля, который отнюдь не обрадовался такой картине.

Он ничего не ответил, лишь озлобленно поджав скулы. Желваки заиграли на его бледном лице. Люциферит ещё с минуту понаблюдал за ползущими к нему вертерунтами, поднял с земли лопату и с ненавистью принялся бить их. Теперь уже Ксения была вынуждена брезгливо скорчиться от брызг гематита.

Зибуэль в пару мгновений разнёс головы Пи-Двайса и Максима и швырнул запачканную лопату к крыльцу недостроенной церкви.

— Шюнд! Что ты там ковыряешься?! — крикнул он Сако-Мирону, который тащил каменный крест по аллее.

В ответ двухголовый бес издал что-то нечленораздельное, будто оправдываясь тяжестью груза.

— Герршер? — вновь обратилась Сапуренко к разгневанному люцифериту, и тот нервно обернулся.

— Не все могут выдержать такую дозес, — принялся говорить он в извиняющемся тоне.

— Но они же хлебнули совсем чутка, — попыталась возразить Ксюша, поправляя длинные перчатки на своих руках. — Всего-то пару глотков…

— Ду верштист ез нихт! Концентрация у местного источника слишком высокая, — продолжил Зибуэль свои объяснения. — Поэтому надо рассчитать, в каком объёме мы выльем эту вассэр в трубы.

— Чёт я стремаюсь этой затеи. — Девушка потёрла голые плечи, словно от холода. — Кто станет пить эту вонючку?..

— Трикен, ну выпить — это идеаль. Тогда сразу пойдёт нужная реакциунн. Когда мы разбавим это в водоканале, запах уже не будет таким… штака… ну, сильным. Пока штерблих поймут, кто-то уже успеет попробовать наш рассейльн коктейль.

— А если нет? — Ксения с глубоким сомнением на лице наблюдала то за своим предводителем, то за Сако-Мироном, затаскивающим в храм оторванное распятие.

— Ну, если кто помоется в этой васар, тоже гут, — заверил люциферит с неуверенной улыбкой. — Только не быстрый тогда будет результат, но тоже вполне эвартет. В конце концов, мне не нужно, чтобы все стали тойфель. Достаточно простого большинства…

В этот момент послышался скрип колёс. Пожарная машина свернула с дороги и на скорости снесла кладбищенские ворота. За ней с гудящей сиреной мчался милицейский фургон. Он едва не врезался в красно-белый грузовик, из кабины которого выпрыгнул Юрий Наумович. В его руках показался красный топор. Размахивая им, Дорфман сначала выбил пистолет из руки одного из патрульных, потом разбил боковое стекло со стороны водителя и в два счёта искромсал обоих в кровавое месиво.

— А шланги? — уточнил Зибуэль, подскочив к возбуждённому инкубу.

— Они все оборудованы насосами, — с видом специалиста поведал Юрий Наумович, поправляя на себе колышущийся чёрный халат с золотистыми узорами.

— Аусгесайхнет! — вырвалось у люциферита, но, судя по его восторженному выражению лица, это была похвала.

На дороге показалась вторая автоцистерна. Лев не был столь драматичен, в отличие от своего бывшего начальника, и никуда не торопился. Он как раз увидел, как тот заезжает на центральную аллею кладбища под одобрительный гул Сапуренко. Девушка жестами направляла машины прямо на могилы. Благо, те не имели прочных оград и давно просели. За ними булькали тёмные лужи, от которых разило тухлятиной. Именно они представляли ценность для разбушевавшихся бесов.

Пока красно-белые грузовики давили под своими колёсами старые захоронения, на крышу недостроенной церкви вылез Сако-Мирон. Балки под ним угрожающе затрещали. И не удивительно, ведь четырёхрукий бес тащил на себе каменное распятие.

Зибуэль заметно оживился, заметив подчинённого на верхушке храма. Он принялся давать ему указания, как лучше разместить крест. Двухголовый рогатый монстр перевернул его и едва не выронил из неуклюжих рук. Оставалась самая малость — прикрепить распятие проволокой.

— Вундерба! — восторженно воскликнул люциферит, довольный таким результатом.

Теперь несостоявшийся православный храм выглядел вполне подобающе с перевёрнутым светлым распятием. Пусть каждый знает, что здесь больше нет божественной власти.

— Это моё кладбище, — радостно пропел Зибуэль, воздев руки, и обернулся на шипение пожарного насоса.

Овчаренко помогал Юрию Наумовичу закачивать в цистерну вонючую воду. Они даже успели поспорить по поводу её количества. Лев утверждал, что жидкости явно не хватит. Инкуб же был уверен — под землёй имелся целый протухший источник, который с лихвой наполнит обе пожарных машины.

— Я же говорил, что будет самолёт, — сказал Дорфман подошедшему люцифериту. — Мои связи не подвели.

— В новом штадт тойфель ты будешь ротмистром, — наградил его Зибуэль за столь значительные достижения. — В твоём подчинении будет вся молодёжь. Будешь делать из них майне вахэ!

— А кем буду я? — ревностно поинтересовался Овчаренко, придерживая гофр, по которому пахучая вода засасывалась внутрь автоцистерны. — Мы так-то вдвоём раздобыли машины…

— Тебя я назначу министром транспорта, — пообещал бывший пленник из Харнаурды-Кей, вызвав у парня алчную улыбку. — Вы уверены, что город не имеет внешних автобана?

— Только железная дорога, — ответил Дорфман, почёсывая пах. — Её бы тоже не мешало взорвать, пока сюда не нагрянули непрошенные гости.

— Рихтих, — одобрительно кивнул люциферит. — Можешь заняться этим, чтобы стать кавалером майнэ дер гарде.

Инкуб зловеще ухмыльнулся и поспешил к выбитым воротам. Милицейский автомобиль, несмотря на повреждения, был вполне себе на ходу. Да и пары пистолетов достаточно, чтобы захватить власть над городским вокзалом. Правда, лучше всего устроить диверсию на станции Хановей, которая находилась в двадцати километрах от Юршорска. В этом месте соединялись все железнодорожные ветки — и пассажирские, и грузовые, по которым могли двигаться поезда. К тому же там нет серьёзной охраны.

Воодушевившись новой затеей, мужчина вытащил из машины раскромсанные трупы своих бывших коллег и, не обращая внимания на обилие крови, уселся на водительское кресло. Махнув Ксюше окровавленной ладонью, Юрий Наумович выехал на дорогу и принялся набирать скорость. Несмотря на приближающуюся городскую местность, он не собирался соблюдать правила дорожного движения. Это заметили мамаши с колясками, чуть не оказавшись перед мчащейся машиной на пешеходном переходе. Испугались ревущего мотора и велосипедисты, которые взбирались в гору возле парка. А вот на центральной площади Юршорска никто не прятался от приближающегося на всех парах автомобиля. Там стояли пятеро монахов с автоматами. Они даже не сразу заметили, что к ним летит отчаянный инкуб. Не помогла в этом и милицейская сирена, которую Дорфман включил, чтобы разогнать полусонных прохожих.

Один из мужчин в чёрных рясах жестом потребовал остановиться, в то время как его товарищи опрометчиво смотрели в другие стороны. Но Юрий Наумович только прибавил газу. Трое подозрительных бородачей разлетелись в стороны, как манекены. Двое других успели отпрыгнуть от воющей машины, давящей всё на своём пути. Та промчалась через всю площадь, обогнула припаркованную «Газель» и, не останавливаясь, ринулась дальше по пустынной дороге.

Панические женские крики раздались над площадью. На тротуарах мигом появились шокированные прохожие. Кто-то выскочил из ближайшего супермаркета, кто-то услышал скрип колёс с соседней улицы. Так или иначе, но трогать сбитых монахов никто не отважился. Двое их товарищей, вместо помощи, вдруг попрыгали в припаркованные рядом автомобили и помчались вслед за Дорфманом.

Этот жест подтвердил подозрения Гостицина, стоящего с полным пакетом вещей возле закрытых ворот городского рынка. Никто не обратил на него внимания, ведь мужчина спрятал рогатую голову в капюшоне спортивной куртки. Копыта же скрывались в объёмных сапогах, которые мешали быстрой ходьбе. Сейчас он бы с радостью скинул их и побежал к своему дому, однако любопытных горожан становилось здесь всё больше.

— В аэропорту разбился грузовой АН, — сообщил с порога квартиры Охтин, открыв Сергею Владимировичу дверь. — Я не знаю, кто там был, но такой тип самолётов использует прелатура…

— Я слышал об этом происшествии, — мрачно ответил начальник УВД, спешно сбрасывая надоевшие сапоги. — Весь Юршорск на ушах. Сейчас кто-то на дикой скорости сбил этих церковников на площади.

— Где??? — обомлел Валентин и ринулся к зашторенному окну.

Видно из квартиры Гостицина было немного, но достаточно, чтобы убедиться в плохих новостях. Люди встревожено толпились на углу двора, где располагался выезд прямо на центральную площадь. Вот только из-за громкости телевизора не были слышны их возмущённые возгласы.

— Я прошёлся немного по городу, — продолжал Сергей Владимирович, выгружая из пакета коробки с патронами, ножи и мотки верёвки. — Всюду эти церковники. Я подумал, что это твои парни взяли контроль над Юршорском. Но они какие-то рукожопы.

— Лучше к ним не лезть, — подметил обеспокоенный Охтин, глядя на ситуацию за окном. — Люциферит не летает нигде?

— Я думаю, он сейчас на кладбище, — поделился Гостицин наблюдениями, выпотрошив остатки пакета на диван. — Там была какая-то движуха. А по рации я слышал, как наших вызвали в торговый центр на набережной где-то час назад.

— Да, кладбище ему жизненно необходимо…

— Я не понимаю только одного — как он собирается захватывать город? Будет тут и там убивать случайных прохожих?

— Этим займутся его подручные, — мотнул головой Валентин и открыл шифоньер.

Вместо одежды там засверкали разнообразные автоматы и пистолеты. У Сергея Владимировича имелась солидная коллекция стрелкового оружия. Странно, что с момента исчезновения спасательной экспедиции сюда никто не наведался из его сослуживцев. Хотя, быть может, эта квартирка не числилась в базе данных как жильё начальника УВД?

— В Юршорске полно пустующих домов, — развеял его сомнения мужчина, помогая вытаскивать из шкафа пистолеты и автоматы. — Лет пять назад отсюда многие поуезжали по программе переселения. У себя я тоже держу кое-какие пушки — на всякий случай.

— Грамотно, — похвалил Охтин, тут же наполняя патронник приглянувшегося «Глока-39». — Это с пентритом?

— Да, пули разрывные, как ты и просил. Вот забрал с гаража, валяются там уже давно. Списали после облавы на местного мафиози, у него целый вагон боеприпасов нашёлся.

— Давно — это сколько? — напрягся рогатый инспектор.

— Ну, года четыре, — задумался Гостицин. — Я проверил, они стреляют…

— Целиться надо только в голову, — вновь оживился Валентин, загружая снаряды в следующий пистолет. — Бесы выносливы. Прострели им хоть сердце — убегут, уползут, как гадюки. Их нельзя оставлять в живых ни при каких обстоятельствах.

— Не уверен, что у люциферита много помощников.

— Много — не много, а каждый из них опасен. Перебьём пешек, тогда можно свалить и короля.

— Ты же говорил, что он вроде как бессмертный, — засомневался Сергей Владимирович, собирая небольшой автомат.

— Ну, пулями его надолго не уложишь, — признал ангрилот, почёсывая лоб в районе рогов. — Даже разрывными.

— Как же ты тогда предлагаешь с ним расправиться, если он такой неуязвимый? — недоумевал начальник УВД. — Может, мне всё же сходить к своим, прикинуться жертвой нападения в горах? Всё-таки с подготовленными бойцами будет надёжнее…

— Тот, кто руководит монахами, руководит и твоими силовиками. И он сразу поймёт, что ты бес. Лучше сохранять конспирацию. А люциферита я полностью возьму на себя, ты не переживай.

Гостицин отложил автомат на стол и подошёл к своему подельнику.

— Если тебе оторвут голову, я должен знать, как свалить этого зверя, — сказал он твёрдым голосом, вызвав у Охтина долю тревоги.

— Ты хочешь правду? — усмехнулся Валентин и возмущённо мотнул головой. — Хорошо, но она тебе не понравится.

— Значит, тебе неизвестно, как разделаться с люциферитом, — догадался мужчина и тяжело вздохнул.

— Я уже говорил, что к нему неприменим один и тот же способ, — нервозно заговорил инспектор, заряжая уже третий пистолет из коробка, принесённого владельцем квартиры. — Мы не знаем, что и когда использовалось против этого Зибуэля. Если удастся его существенно ранить, то можно попробовать что-нибудь этакое.

— В пещере… там, в горах, он же находился внутри какого-то быка, — вспомнил Сергей Владимирович, присев на подлокотник дивана. — Это и есть один из способов?

— Я не знаю, — угрюмо пожал плечами Охтин.

— Свяжись со своими. Иначе весь наш план коту под хвост.

— Как ты себе это представляешь? Видишь же, я сам стал бесом. Со мной никто не станет разговаривать.

— Хорошо, что по телефону этого никто не увидит, правда?..

Они обменялись напряжёнными взглядами. Валентин закусил нижнюю губу и кивнул.

В следующие полчаса рогатый инспектор ковырялся в мобильных телефонах. Благо, их тоже имелось здесь в изобилии. Он сделал несколько звонков, побеседовал с кем-то на общие темы и вскоре заперся в спальне. Для того, кто смирился со своей бесовской сущностью, это выглядело странно. Во всяком случае, так показалось Гостицину. Проверив имеющийся арсенал оружия, он принялся мельтешить между окном и телевизором.

Люди на выезде из двора никуда не расходились. Всех интересовал инцидент на площади. С окрестных домов туда сбежались другие зеваки, в основном женщины и пенсионеры. По местным же новостям толком ничего не сообщали, хотя миловидная диктор и упомянула про аварию в аэропорту.

— Самолет АН-12 потерпел крушение на аэродроме Юршорска сегодня в 14:20 дня, — заговорила монотонным голосом девушка из экрана. — Сейчас на месте происшествия работают спасательные бригады. О погибших не сообщается. Известно, что на борту находились только 4 члена экипажа. Воздушное судно принадлежит Министерству Обороны Российской Федерации. Самолёт упал при заходе на посадку в аэропорт Юршорска. Пресс-секретарь военного ведомства в комментарии нашему телеканалу рассказал, что самолёт выполнял рейс по маршруту Киров — Юршорск и перевозил инженерно-техническое оборудование для радиолокационной станции. В связи с инцидентом в городе введено чрезвычайное положение, ограничено движение по центральным магистралям…

— Она лжёт, — раздался голос Охтина со стороны коридора. — Там было пятнадцать человек. Двое членов экипажа и тринадцать ангрилотов.

— Это твои ребята? — шёпотом уточнил Сергей Владимирович, убавив звук телевизора.

— Как-то всё подозрительно, — принялся рассуждать Валентин, потирая в руках выключенный мобильник. — Я никому никаких сигналов ещё не посылал. Сами по себе они не стали бы сюда лететь. АН-12 — это грузовое судно. Значит, они везли что-то тяжёлое… Но для чего?

— Уже не важно. Ты выяснил насчёт люциферита?

— Мне приказали не вмешиваться…

— То есть как это? — удивился Гостицин.

— Ну примерно так я и предполагал. Эти монахи подчиняются другой структуре. Видимо, они и будут разбираться с беглым Зибуэлем…

Охтин уставился на мерцающий экран телевизора и поморщился. Там была всё та же новостная студия. Вот только на столе диктора возникли длинные женские ноги в чёрных сапогах с металлической шнуровкой. Ведущая новостей возмущалась, указывая на стоящую перед ней барышню, однако в ответ получила удар прямо по лицу. Таинственной хулиганкой, ворвавшейся в студию, оказалась Сапуренко. Она спрыгнула со стола, что-то прокричала на избитого диктора и ткнула когтистым пальцем в камеру.

— …Ближе, я сказала! — требовала Ксения, и её голос звучал воинственно.

Сергей Владимирович прибавил звук на телеприёмнике, недоумевая ничуть не меньше своего нового напарника по оружию.

— Так мы в эфире??? — ужаснулась вдруг девушка с накрученными на рога волосами и округлила накрашенные глаза.

Она прочистила горло, поправила серебристые нити, свисающие на её большую грудь, и уселась в кресло вместо прежней ведущей.

— Здравствуйте, уважаемые юршорцы и гости нашего города! — заговорила Сапуренко деланно кокетливым голосом. — Меня зовут Ксюша Скорпиюша. С этого дня я — новое лицо канала Юршорск-24…

— Какого хрена! — прошипел Гостицин, но Валентин попросил его дослушать до конца.

— Приносим извинения за небольшие технические неполадки, — продолжала Ксения, кривляясь перед камерой с помятой бумажкой, с которой она бодро зачитывала текст выступления. — Я рада сообщить всем вам, что, несмотря на все события, произошедшие в Юршорске за последние дни, сегодня перед Дворцом Шахтёров состоится всеобщий городской праздник. Новая мэрия приглашает всех на народные гуляния в Сквере Горняков. В программе этого дня предусмотрено выступление эстрадных коллективов города на всех площадках. В качестве компенсации за причинённые неудобства в связи с необоснованным введением чрезвычайного положения за счёт городского бюджета будут накрыты столы для всех желающих. Помимо лёгких закусок и блюд национальной коми-ненецкой кухни, вашему вниманию будут представлены также бесплатные алкогольные и безалкогольные напитки…

— На что они вообще надеются? — не переставал негодовать Сергей Владимирович.

— Именно на это, — указал Охтин на улыбающуюся рогатую знакомую по спасательной экспедиции.

— … Приводите с собой детей, родственников, соседей, — вещала Сапуренко спокойным, убаюкивающим голосом. — Передайте всем о грандиозном празднике, всецело спонсируемом городом в честь белых ночей и доблести наших шахтёров. Давайте увидимся сегодня в главном месте нашего любимого Юршорска, где вы сможете взять всё, что вам захочется. Не забудьте принять освежающий душ и выпить чашечку крепкого кофе, потому что торжества будут длиться до завтрашнего рассвета…

Поулыбавшись на камеру, девушка резко сменила гримасу и строго уставилась на кого-то слева от объектива.

— Записал? — спросила она у оператора и облегчённо вздохнула. — Крутить моё выступление весь день, понятно?

— Но… — попытался возразить кто-то за камерой, однако Ксения быстро запустила в него стакан.

— Сколько бошек мне ещё надо расфигачить, чтобы вы начали выполнять мои приказы, а?!

— Нет проблем, — послышался дрожащий мужской баритон.

— Чудненько! А теперь все дружненько идём пить водичку…

В кадре показалась пластиковая бутылочка, которую кто-то спешно поставил на стол ведущей. Вот только Ксюша тут же отшвырнула её в сторону.

— Да не эту водичку, а из-под крана! — вскричала рогатая брюнетка и в приступе злости вскочила со стула.

Гостицин не переставал удивляться столь значительным переменам во внешности своей подруги. Мало того, что она выглядела по-особенному демонично, так ещё и сумела каким-то образом пробраться на местное телевидение. Мужчина хотел поделиться своими впечатлениями с Валентином, однако того уже не было рядом. Услышав звук воды из ванной комнаты, Сергей Владимирович поспешил вслед за приятелем.

Охтин зачерпывал ладонью воду из-под крана и подносил к лицу, всякий раз морщась, словно это была моча.

— Как я сразу не додумался! — воскликнул он, предложив понюхать канализационную воду начальнику УВД.

Впрочем, уже с порога тот почуял, какой омерзительный запах она источает.

— Они вылили в городские водопроводные сети некро-неро! — бесился рогатый инспектор и в порыве злости принялся стучать кулаками по краю ванны. — Ну как же я не сообразил-то!!!

— Это какая-то отрава? — спросил Гостицин, спешно закрутив кран, поскольку узкое помещение уже наполнил тошнотворный аромат.

— Хуже, это мёртвая вода с кладбища! — сокрушался Валентин, однако его прервали крики со стороны открытой форточки.

На улице разрастался шум. И это были уже совсем не голоса встревоженных зевак, сбежавшихся на происшествие к центральной площади. Женщины и мужчины верещали так, будто их живьём разрывают на части. Сергей Владимирович взобрался на унитаз и выглянул наружу. Мимо дома как раз пронеслась группа девушек, с криком удирая от плетущегося за ними окровавленного парнишки. Вместо ушей у него торчали мелкие острые рожки, об которые он стучал руками, причиняя сам себе нестерпимую боль.

В ужасе от увиденного Гостицин чуть не поскользнулся. Тем временем с соседнего пятиэтажного дома упало чьё-то тело. Оно шмякнулось в палисаднике, сломав низкорослые деревья. С балконов и окон следом донеслись крики и стоны.

Охтина в ванной комнате уже не было. Он быстро собирал оружие в зале, обвешиваясь им как артиллерист. Не дождавшись, пока его приятель придёт в себя от первых сцен с городскими вертерунтами, Валентин бросился на выход. В подъезде мужчина столкнулся с испуганными соседями, которые спешили к кому-то на помощь.

— Там баба сдирает с себя кожу! — дрожащим голосом поведал дедуля, спускаясь по лестнице.

— Возвращайтесь к себе и запритесь на все замки! — велел Охтин, обгоняя его. — И всем скажите не трогать водопроводную воду, она ядовита!!!

С этими криками он вылетел во двор, тут же приметив лежащую на детской площадке женщину. Та не представляла особой угрозы, ползая в песке с двумя рогами вместо глаз. Чуть дальше возле машин прыгал подросток, у которого рога вылезли из спины, продырявив окровавленную майку. Уложив его одним выстрелом, Валентин услышал звон стекла и настороженно прицелился в третий этаж. Оттуда махала руками тучная старуха с огромными когтями. Она тоже превратилась в вертерунта и теперь вела себя неадекватно. Пришлось и её наградить спасительной пулей.

Шум со стороны центральной площади нарастал с каждой новой минутой. Практически во всех окрестных зданиях бились окна и раздавались крики. К моменту, когда Гостицин выбежал из подъезда с автоматом наперевес, во дворе уже валялись трое застреленных вертерунтов.

— Что ты делаешь?! — опешил Сергей Владимирович от поведения рогатого ангрилота. — Они же все люди!..

— Разве ты не видишь! — с ненавистью закричал Охтин, целясь в очередную жертву. — Они превращаются в недоделанных бесов прямо на наших глазах!

— Но что же делать?! — недоумевал начальник УВД, повернув голову к визжащим в проулке женщинам.

Они пытались отбиться от двух мужиков, у которых изо рта торчали рога, наподобие огромных кабаньих клыков.

— Поздно что-либо делать! — нервно воскликнул инспектор, застрелив очередного вертерунта в своём периметре. — Я пойду на ваше телевидение. Надо предупредить всех, что нельзя использовать воду из-под крана!

— Как?

— Иди на кладбище и останови прокачку мёртвой воды!

Если Гостицин и хотел возразить против такого плана, он не успел ничего сказать. Валентин уже покинул двор и стрелял где-то на центральной площади.

Звуки выстрелов раздавались и в районе вокзала. Здесь уже столкнулись несколько машин. При этом одна из них загорелась, распугав прохожих. Из-за дорожно-транспортного происшествия автомобили, находившиеся на привокзальной площади, не могли выехать на дорогу. В этом убедился Аделард, придя сюда пешком с крайне растерянным видом. На голову пришлось накинуть засаленную фуражку, найденную в угнанном на шахте фургончике.

— Я же говорил, что пробка! — воскликнул Вадим. — А ты — нет, давай подождём, в машине безопаснее…

— Какого чёрта здесь творится? — недоумевал бес, потирая изумруды в своих глазницах.

Мимо пробежал парень с сумкой. Вслед за ним на велосипеде промчался седовласый мужчина. Их распугал кто-то на парковке перед жёлтым зданием вокзала.

Очередной выстрел заставил Борисова отпрыгнуть в кусты. Там он снёс наполненную мусором урну и прижался в стене какой-то деревянной постройки. Крики и топот удирающих людей усиливались.

— Лучше вернуться, — заключил Борисов, пытаясь рассмотреть причину всеобщей паники.

— Куда? — негодующе переспросил Плетнёв. — Мы же хотели сесть на поезд.

— Сомневаюсь, что он сегодня будет.

— Да заскочим в любой товарняк, а там разберёмся…

Бес перевёл дыхание, глядя на очередных прохожих, бегущих подальше от привокзальной площади, и двинулся вдоль железобетонного забора. Тот примыкал к жёлтому зданию, вокруг которого метались две женщины в поисках входа. Центральные двери оказались заблокированы. Люди внутри с испугом смотрели, как дамочки в спортивных костюмах нервно колотят кулаками по окнам. Подойдя поближе, Аделард понял, что это отнюдь не простые смертные. У одной бабы вместо носа торчал длинный окровавленный рог. Вторая же имела россыпь шипов на подбородке.

Приметив беса с изумрудами в глазницах, вертерунты бросились к нему. Пришлось взобраться на крышу ближайшей машины. Изуродованные женщины повторить этот трюк не сумели из-за своих объёмных животов. Зато у них легко получилось раскачать легковой автомобиль.

— Вот послушай адвентиста и сделай прямо противоположное! — выругался Борисов, едва сохраняя равновесие на трясущейся «Волге».

— Прыгай куда-нибудь уже! — выкрикнул в ответ Вадим, и бес перескочил на соседнюю «Девятку», погнув копытами крышу.

Пока толстые вертерунты соображали, как поймать юркого Аделарда, он принялся перепрыгивать с одной машины на другую. Тем более в противоположном конце вокзального комплекса имелся проход к платформе. Борисов быстро добрался дотуда, оставив неповоротливых рогатых женщин на парковке.

На перроне никого не было. Люди убежали отсюда, едва вертерунты стали демонстрировать свой звериный нрав. Большинство забаррикадировались в здании вокзала, испуганно выглядывая теперь из окон. Рельсы тоже оказались пусты. Ближайший железнодорожный состав зеленел на самом крайнем пути. Туда-то и направился Аделард, продолжая ругаться со своим напарником по телу.

— Да в другую сторону надо идти! — утверждал Плетнёв.

— Тебе надо, ты и иди! — огрызнулся бес, перешагивая через высокие рельсы.

— Да это же запасные пути, тут просто вагоны стоят! — не унимался Вадим. — Надо найти электровоз и на нём удрать…

— А ты вдруг научился управлять подобной хренью? — парировал Аделард, взобравшись на очередную платформу, и вздрогнул.

Прямо на шпалах валялось окровавленное тело в оранжевой жилетке. Видимо, железнодорожный рабочий превратился в вертерунта как-то совсем не удачно, раз не продержался даже нескольких часов. Рога у него торчали прямо из локтей, что заставило Борисова брезгливо поморщиться. Однако резкий звук со стороны вагонов отрезвил впечатлительного беса. Это было как будто даже рычание, отдалённо похожее на медвежье. За ним последовало возмущённое шипение.

Присмотревшись к странному железнодорожному составу, оставленному здесь безо всякой охраны, Аделард почувствовал себя в опасности. Вагоны вблизи оказались не вполне обычными: с щелями, отверстиями вдоль крыши и двухстворчатыми дверьми, сделанными из решёток. Более того, внутри кто-то передвигался, из-за чего металлический каркас постоянно скрежетал.

— Это же вагоны для животных, — догадался Плетнёв, испугавшись ничуть не меньше своего соседа по голове.

— Я знаю!.. — ревностно прошептал бес, с опаской приближаясь к запасным путям.

— Может, коров завезли? — предположил Вадим, и протяжный хрипящий крик повторился.

В ближайшем вагоне с прорезями показалась огромная тёмная фигура. Она была высотой почти под самую крышу и раздражённо перемещалась взад-вперёд, словно пытаясь разглядеть Аделарда. Собственно, он занимался сейчас тем же самым, недоумённо всматриваясь в очертания диковинного животного.

— Только не говори, что это… — оборвался Плетнёв, попробовав выдвинуть очередную догадку.

— Это же бовемцис, — с дрожью в голосе подтвердил Борисов, и ему сразу расхотелось приближаться к опасному железнодорожному грузу.

Он перекинулся к следующему вагону, обнаружив там точно такое же содержимое. Правда, огромный тёмный бык лежал, уставившись на беса большим круглым глазом. Всё бы ничего, если б тот не засветился демонической синевой, как будто люминесцентная лампочка.

Отшатнувшись от вагонного состава, Аделард попытался быстро сосчитать, сколько подобных тварей здесь прячется. Оказалось, что порядка тринадцати.

— Чёртова дюжина!.. — заключил напуганный Вадим. — Ну на фиг, валим отсюда, давай быстрее!

Борисов чуть не споткнулся о соседний рельс. Когда же он увидел, что у дальнего края вагонов вышли люди в монашеских рясах, то и вовсе поспешил обратно к вокзалу.

Теперь бес перепрыгивал железнодорожные пути, как легкоатлет на соревнованиях по бегу с препятствиями. И у него это отлично получалось, пока на главном перроне не показался высокий человек в сверкающей светлой накидке. Хотя первое впечатление о нём было обманчиво. На деле Аделард разглядел неестественно широкий рот, острый нос, раскосые глаза и металлический венок, который опоясывал продолговатую голову. Он уже видел этот типаж пару месяцев назад и прекрасно понимал, кто перед ним.

Рядом с кивернитом стояла щупленькая девушка с мертвенно белой кожей и затуманенными глазами. Её тонкие рога оказались покрыты густой паутиной. Короткое светлое платьишко шевелилось от ветра. Если б не странности в её внешности, Борисов бы сразу продолжил свой бег. А так роковые секунды промедления стоили ему свободы.

Со стороны вагонов с бовемцисами послышался нарастающий свист. В следующее мгновение бес почувствовал, как его тело пронзило что-то острое. Холод ужалил в районе правой лопатки. Аделард тут же упал на шпалы, подумав при этом, что повторил судьбу того вертерунта, который валялся на соседних путях в оранжевой жилетке.

— Не убивать, — прогудел в его голове чарующий мужской голос, и Борисов повернулся лицом к киверниту.

Тот продолжал держать полусонную Иру, точно тряпичную куклу, и жестом раздавал указания монахам. Бородачи уже вовсю обступали пойманного беса, с омерзением оценивая его внешность.

— Скормить его нашей скотине, Данталион? — уточнил один из них, обращаясь к владельцу венка.

— Не надо тратить их на всякую мелочёвку, — вновь прозвучал бархатистый голос кивернита, и теперь Аделард был уверен — тот общается со всеми телепатически.

— Так выпускать? — спросил другой бородатый мужчина, патрулируя железнодорожные пути между вокзалом и вагонным составом.

— Только на люциферитов, — поставил Данталион главное условие и жестом велел поднести к нему беса с изумрудами вместо глаз.

Монахи мигом исполнили приказ, схватив Борисова за ослабшие руки и копыта. Теперь он ощутил болевой приступ в полном объёме. Холод наполнял почти всю спину, словно под лопатку воткнули острую сосульку. Аделард попытался задеть своих противников рогами, но не смог пошевелить шеей. Его сгрузили на перрон, как мешок картошки. Снегирёва осоловело посмотрела на своего сородича и решила спрятаться за спину Данталиона.

Тем временем раздался протяжный скрип со стороны вагонов для животных. Несколько бородачей спешно открывали двустворчатые двери, высвобождая бовемцисов. Огромные чёрные быки принялись выпрыгивать на железнодорожные пути, разметая вокруг себя рельсы и шпалы. Один из них запрокинул голову с могучими толстыми рогами и проревел на всю округу. Глаза зверя налились синим огнём, а из ноздрей заструился пар. Двое других бовемцисов нюхали что-то в руках монаха. Кажется, это была одежда.

— Пособник люциферитов, — обрадовался владелец серебристого венка, склонившись к раненому бесу. — Сейчас мы узнаем всё, что ты видел и делал…

С этими словами кивернит схватился за его рога. На них тут же возникла паутина, которая стала разрастаться, точно живая. Борисов попытался мотнуть головой, но взгляд затуманила пелена, погрузившая его в долгожданный сон.

С чувством сонливости боролся сейчас и Ламбрант. Вокруг него клубился дым, трещали догорающие останки вертолёта и скрипели камни. Люцифериту повезло. Он лежал на почерневшем мху, достаточно мягком, чтобы суметь спасти его от серьёзных повреждений во время падения. Правда, Павлов совершенно не помнил, как произошло крушение. Эта часть воздушной баталии начисто стёрлась из его головы. Он попытался потрогать рога, но тут же почувствовал резь в ладонях. Гематит обильно сочился из трещин между обугленными пальцами. Разом начали болеть плечи, грудь, живот и ноги.

Ламбрант задрожал и застонал, пытаясь прокричаться. Вот только горло не поддавалось приказам, превращая его болевой рёв в хрип. Следом с обеих сторон послышался шорох. Серые валуны с полосками жёлтого лишайника вдруг начали двигаться. На них стремительно разрастались щели, сквозь которые наружу выбирались мохнатые пальцы. Однако люциферит не обращал на них никакого внимания, стоя на четвереньках, как подстреленный волк. Его голос стал более громким, а потом и вовсе перерос в дикий крик. И чем сильнее Павлов верещал на всю окружающую тундру, тем быстрее из камней вырывались когтистые лапы.

Глава 13 Люциферит и змееносец

Небо затягивали тёмные тучи. От этого тундра постепенно погружалась в сумрак, словно готовясь к ночи. Туман, который клубился над затопленными полянами, тянул к железной дороге дымчатые лапы. Однако их прорезал золотистый свет, а механический гул распугал стадо оленей. Те как раз бродили возле рельсов, потроша мешки со съедобным мусором. На эту странную картину смотрела сейчас рогатая женщина, сплошь покрытая жёлтым металлом. Сверкали её рога, лицо, плечи, руки и даже копыта. Как бы она ни пыталась содрать с кожи золотой слой, получалось лишь издавать лязг, как если бы это были доспехи, а не части её тела.

— Гирда! — послышался сзади хриплый голос, и из-за пыхтящей трубы показалась седовласая старуха с двумя торчащими металлическими зубами.

Ёма ткнула костлявым пальцем куда-то вперёд, и Пелевец увидела там россыпь городских огней. Правда, светился далеко не весь Юршорск, а лишь его центральная часть. Окраины были погружены во мрак, будто их и вовсе не существовало.

Золотистый локомотив двигался медленно, позволяя внимательно всматриваться в панораму. На передней части тягача стояли одноглазые попрыгунчики. Они изучали состояние рельсов, боясь, что снова придётся разгребать препятствия на пути своего сверкающего паровоза. Им и без того уже довелось провести лишние часы в районе железнодорожной свалки, где люциферит со своей шайкой бросили угнанный из подземелий поезд. Поэтому одноногие солдаты ожидали очередных баррикад, оставленных Зибуэлем.

Герда посмотрела за спину Ёмы, проверяя взглядом цепь из нескольких вагонов. Там из окон торчали головы различных горных существ. У каждого имелось какое-то оружие: палки, арматура, рогатки и даже арбалеты. С таким войском женщина чувствовала себя гораздо увереннее, решив отправиться в Юршорск вслед за беглым люциферитом. Вернее ей оставалось лишь присоединиться к ним, устроив истерику в подземных цехах после своего освобождения из чана с холодной красно-жёлтой жижей. Сейчас, на свежем воздухе, она чувствовала себя гораздо лучше. Уже не приходилось потирать веки, которые с большим трудом удалось разлепить из-за густого слоя странного металла. Стали сгибаться не только руки и ноги, но и плечи со спиной. Даже шея могла крутиться в обе стороны, что для Пелевец было большим достижением. Она боялась представить, что навсегда останется калекой из-за застывшего на ней сплава. Теперь всего лишь нужно избавиться от золотистого покрытия, напрочь сковавшего кожу и одежду.

Между тем локомотив приближался к зареву пожара. Отсюда стало понятно, что горит здание вокзала. Языки пламени вырывались на несколько метров вверх, соединяясь в огромный столб дыма. Но благодаря этому территория вокруг была освещена как никогда ярко.

По главной платформе бегали какие-то фигуры. Поначалу Герде показалось, что это люди пытаются бороться с огнём подручными средствами. Однако вскоре почти все они развернулись к пыхтящему золотому паровозу и угрожающе замахали руками. У кого-то вместо пальцев торчали острые рога. Некоторые обладали уродливыми наростами на лице, спине и плечах. Поэтому к моменту, когда локомотив затормозил на первом пути, каждый его пассажир приготовился отбиваться от вертерунтов.

Рычащие агрессивные существа на перроне ничуть не испугались прибывшей гвардии. Им было всё равно на их оружие и численность. Хотя самих вертерунтов здесь насчитывалось не больше десятка. Все они обладали вполне будничной одеждой: крутки, спортивные костюмы, пиджаки, платья. Значит, Зибуэль сумел реализовать свою чудовищную задумку, заключила Пелевец и спрыгнула на центральную платформу. В её руках сверкнуло копьё, которое тоже побывало в чане с красно-жёлтой жижей. Теперь оно стало тяжелее, поскольку полностью покрылось шершавым золотым налётом.

Отбившись от вертерунта с шипами на щеках, Герда хотела броситься на помощь одноногим обитателям гор. Однако те весьма быстро разделались с остальными уродцами.

— Это лишь ходячие трупы, — подметила патологоанатом, обернувшись на Ёму, которая не торопилась спускаться с локомотива. — Вот воркули и Кикла-воркуль просто так не сдадутся.

— Ломай им Яз Мора, — прохрипела старуха, изобразив корявыми пальцами рога на своей косматой голове.

Из последнего вагона послышались стоны. Пелевец зашагала по перрону, издавая лязгающие звуки, словно на её копытах была металлическая подошва. К этому она всё ещё не могла привыкнуть, каждый раз осматривая своё тело, блестящее на отсветах огня. Попрыгунчики как раз вытаскивали на платформу Дружинина, у которого отсутствовала левая рука. Весь перепачканный гематитом, он по-прежнему покрикивал от боли.

— Больница находится в центре, — принялась объяснять женщина жестами, куда следует отвести раненого Леонида.

В ответ одноглазые создания лишь возмущённо захихикали. Они боялись Герду и старались держаться от неё подальше. Поэтому всякий раз, когда покрытая золотистым слоем патологоанатом пыталась с ними пообщаться, попрыгунчики с трепетом отскакивали в сторону.

— Хорошо, я сама справлюсь, — подняв ладонь в мирном жесте, сказала Пелевец и отправилась на поиски тележки.

Приближаться к горящему зданию вокзала было опасно. От него каждую минуту отлетали огненные обломки, угрожая снести любого, кто окажется на траектории их падения. Поэтому Герда поторопилась обойти пожар с правого края, где темнел проход в город. Однако и там вовсю полыхали машины, оставленные на парковке. Видимо, огонь перекинулся на них со здания, а парочка автомобилей уже успели взорваться, валяясь посреди дороги. Пробка, образовавшаяся на этом участке, была без людей. Все побросали транспорт. Лишь несколько вертерунтов, словно зомби, бродили между машинами в поисках наживы.

Тележка с чемоданами нашлась на углу привокзальной площади. Чтобы заполучить её, Герде пришлось ударить женщину, у которой рога торчали прямо из груди. Когда же Пелевец вернулась на перрон, основная часть попрыгунчиков куда-то исчезла. Только пятеро одноногих существ охраняли золотистый локомотив, вновь с опаской уставившись на блестящую рогатую бесовку. Она молча затащила Леонида на багажную тележку, убедилась, что он не свалится с неё, и покатила его по дымящемуся тротуару.

— Зря… — повторял парень, болезненно закатывая глаза.

— Нет, не зря, — твёрдым голосом ответила Герда, настороженно осматриваясь в ожидании новых вертерунтов. — Насколько я успела понять, от таких ран мы не умираем.

— Нас всё равно сожрут, — плачущим голосом простонал Дружинин. — Надо было оставить меня в горах…

— У тебя просто шок от боли, — принялась она успокаивать товарища по экспедиции. — Сейчас доберёмся до больницы, там нам помогут.

— К-как? — не унимался однорукий спасатель. — Меня там просто добьют, и всё.

— Если там вообще кто-либо остался из персонала, — мрачно подметила Пелевец, увидев, как по другой стороне улицы бежит парочка новых вертерунтов.

Те, правда, были увлечены чем-то, поэтому не обратили на золотую бесовку никакого внимания. К тому же, застывшие на дороге машины служили барьером, преодолеть который мог не каждый. На всякий случай, Герда покрепче сжала переливающееся копьё и принялась дальше толкать тележку с депрессивным приятелем.

— Спасибо, — вдруг выдавил он из себя, поняв, что его никто не собирается бросать.

— Не благодари, — отрезала патологоанатом, всё ещё метая взгляд по сторонам. — Ты бы поступил точно так же на моём месте…

— Какой в этом смысл, если по Юршорску бегают всякие монстры, — вновь принялся паниковать Дружинин, увидев впереди очередную группу вертерунтов.

Они ковырялись вокруг перевёрнутого автобуса, найдя там какое-то лакомство. Один из окровавленных мужчин обернулся на скрип тележки и оскалился. Вместо зубов у него торчали мелкие острые рожки, которые тут же омыла слюна. Он отделился от своих сородичей, двинувшись навстречу бесам. Отсюда жертва мёртвой воды напоминала гиббона, который неуклюже прыгал в попытке преодолеть расстояние до заветной добычи. У него имелись подозрительно короткие ноги, на фоне которых даже обычные руки казались неестественно длиннее.

Герда опередила нападение вертерунта, проткнув ему лоб. Увесистое копьё довольно мягко вошло в голову уродца и тут же вышло обратно. Женщина с удивлением оценила столь полезное свойство своего оружия, как если бы это был раскалённый нож, пронзающий кусок сливочного масла.

На лязгающие звуки обратили внимание другие вертерунты. Им резко разонравилось содержимое автобуса, и они всей гурьбой зашагали к патологоанатому. Пришлось развернуть тележку и перебежать дорогу. Там как раз стоял раскрытый нараспашку УАЗ, который блокировала пустая «Окушка».

— Давай ускоримся, — предложила Пелевец, помогая Дружинину перелезть с тележки в салон внедорожника.

— Но как мы… — попытался возразить парень, забираясь на заднее сиденье машины.

— Молча! — заявила Герда и захлопнула за ним дверцу.

Вертерунты как раз преодолевали барьер из двух автомобилей, разделявших уазик от тротуара. Один из них попытался проткнуть сверкающую бесовку в тот момент, когда она запрыгнула на водительское кресло. В следующую секунду золотое копьё пронзило его морду с четырьмя рогами на бровях.

Ключ поблёскивал в замке зажигания, оставленный прежним хозяином на благо Пелевец. Она включила двигатель и убедилась, что УАЗ на ходу. Оставалось лишь оттолкнуть малолитражку, что побоялся сделать прежний владелец.

Вертерунты тем временем окружили внедорожник и застучали по корпусу. Сдав пару раз назад, Герда добилась желаемого. «Окушка» откатилась немного влево, открыв дорожный проём. Правда, в следующий миг на пути машины возник рослый вертерунт с рогами на локтях. Пришлось сбить его и проехаться по телу, порождая неприятный хруст. Зато в следующую минуту уазик уже набирал скорость по свободной полосе.

Чем дальше Пелевец отъезжала от вокзала, тем меньше брошенных машин она видела на дороге. Скорее всего, в дневной панике кому-то удалось покинуть эту часть города без лишних потерь. Впрочем, имелись и жертвы перевоплотившихся в чудовищ горожан. Герда заметила несколько автомобилей с разбитыми лобовыми стёклами, сквозь которые виднелось кровавое месиво. Да и обладатели рогов на различных участках тела валялись тут и там с огнестрельными ранами. Значит, кто-то успел их нейтрализовать. Вздрогнув от таких жутких картин, Пелевец прибавила газу и двинулась аккурат в центр города. Дружинин лишь молча смотрел в окошко, понимая, что его положение гораздо выгоднее тех, кто не сумел выжить в атаке рогатых монстров.

Впереди послышались звуки стрельбы. Запах гари усиливался. Пожары охватили парочку домов и уже уничтожили их верхние этажи. Горящие обломки разлетались по округе и падали, точно пушечные ядра. Три трупа оказались их смертельными жертвами, хотя Герда и не смогла понять, кто это был — люди или вертерунты. Она сбавила скорость, объезжая очередные баррикады из брошенных машин.

Чтобы проехать к больнице, нужно было преодолеть центральную площадь. Однако тамошняя пробка оказалась куда более плотной, чем перед зданием вокзала. Да и рычащих чудовищ здесь имелось в большем количестве. Дюжина вертерунтов бегала по тротуарам, периодически вступая в драку между собой. У кого-то в руках оказывались куски мяса, которые уродцы пытались кусать прямо на ходу. Отдельные экземпляры застряли в автомобилях, высовывая наружу конечности с окровавленными рогами вместо пальцев.

— Чёрт!.. — прошипела Пелевец и сдала назад, чтобы вернуться на соседнюю улицу.

Там тоже скопились машины, брошенные горожанами на произвол судьбы. Вот только огня здесь было меньше, а ширина тротуара позволяла спокойно проехать к парку. На границе ещё не распустившихся деревьев прыгали несколько подростков. У каждого из ушей торчали рога. Приметив уазик, они попытались нагнать его, но упали из-за неуклюжих уродливых ног. Вместо копыт у вертерунтов оказались какие-то обрубки. Значит, быстро передвигаться они не могли.

— Нас точно здесь сожрут, — принялся стонать Леонид. — Давай уедем за город, а?

— Думаешь, там нет этих рогатых тварей? — парировала Герда, не останавливая внедорожник.

Выстрелы послышались со стороны огромной параболической антенны. Она светлела перед водоёмом, по которому дрейфовали лодки. Там, на окраине парка, располагалось местное телевидение. И именно там Пелевец разглядела человеческую фигуру.

Мужчина отстреливался от вертерунтов. Те вылезали из пруда, размахивая руками и щёлкая зубами. Повернув к мосту, Герда окончательно убедилась, что перед ней Охтин. Он был обвешан с ног до головы автоматами и пистолетами. На его спине висел рюкзак. Из-за тяжести оружия и боеприпасов Валентин не мог быстро повернуться или убежать. Рогатый инспектор явно стремился попасть в здание, на крыше которого возвышалась массивная круглая антенна.

Сбив двух вертерунтов, которые пытались пройти к стрелку, Пелевец высунулась из окошка УАЗа. Пуля чуть не пробила ей голову. Охтин рефлекторно принялся палить по машине, не ожидая, что там может оказаться коллега по несчастью.

— Мать твою за ногу! — выругался он, поспешив к внедорожнику. — Что с тобой случилось???

— Забирайся внутрь, по дороге расскажу, — приказала Герда, косясь на очередного вертерунта, который вылез из зарослей парка.

— Нет, надо попасть туда! — возразил Валентин, указав на телевизионный комплекс. — Ксюша захватила местную связь и вещает на весь город от имени властей!

— Что??? — опешила теперь патологоанатом, выскочив наружу.

— Она заодно с люциферитом, — спешно поведал рогатый ангрилот. — Я изрешетил основную часть антенн и кабелей. Но, видимо, ей удаётся транслировать прямой эфир на телевизионные каналы.

Пелевец недоумённо уставилась на тёмное здание, поняв, что все его двери заблокированы изнутри.

— Что за маскировочный костюм у тебя? — не отставал Охтин, дотронувшись до блестящего плеча женщины.

— Зибуэль сбросил меня в чан с какой-то жидкостью, — отмахнулась Герда, направив копьё на плетущегося к ним вертерунта. — Я чуть не умерла там от холода. Теперь вот не знаю, как смыть с себя всё это…

— На ощупь прям как полированное железо. — Валентин удивлённо изучал внешность коллеги по спасательному отряду, а затем выстрелил в зарычавшего сбоку рогатого монстра.

— Что вообще тут произошло, пока нас не было?

— Люциферит отравил городской водопровод, поэтому какая-то часть людей превратилась в вертерунтов.

— Много?

— Я не знаю, но достаточно, чтобы устроить всем нам большие проблемы. В основном люди попрятались либо уехали куда-то за пределы Юршорска. Во всяком случае, я уже пару часов не слышал ничьих криков помощи.

— Откуда у тебя всё это оружие? — не переставала Пелевец задавать вопросы, желая узнать как можно больше подробностей о творящихся в городе делах.

— Серёга снабдил. У него на хате оказался целый боевой арсенал. — Охтин протянул ей пару пистолетов. — На, это надёжнее твоей палки-копалки…

— Дайте мне! — вдруг выкрикнул Леонид с задних сидений УАЗа. — Я хоть отстреливаться буду, если на меня кто-нибудь нападёт.

— С одной-то рукой? — удивилась Герда, но выполнила просьбу Дружинина. Всё-таки до больницы они так и не доехали.

В этот момент с крыши телевизионного корпуса донёсся скрежет. Огромная параболическая антенна пришла в движение, разворачиваясь в противоположную сторону.

— Эта дрянь может связаться со всем миром! — выпалил Валентин, зарядив автомат новыми патронами. — Надо остановить её!

— Давай подожжём двери бензином? — предложила Пелевец, уже вовсю ковыряясь в багажнике уазика в поисках шланга.

— Отличная идея! — поддержал Охтин, прицелившись в антенну.

Он спустил на неё очередную порцию пуль, добившись лишь искр и звенящих звуков. Причинить существенный вред спутниковому приёмнику не получалось. Для этого нужно было забраться на крышу и попытаться прострелить какие-то менее прочные детали. Так что вариант, предложенный Гердой, получил приоритет.

Наполнив бензином пластиковое ведро, найденное во внедорожнике, рогатые подельники принялись обливать горючей жидкостью центральную дверь здания. Однако едва Валентин прицелился в лужицу топлива, чтобы та вспыхнула от выстрела, как вход в телевизионный корпус резко распахнулся. Оттуда вылетела тумбочка, чуть не сбив с ног вооружённого мужчину. Пелевец отскочила в сторону и увидела на пороге заветного помещения Сапуренко. Та выглядела импозантно в кожаном обтягивающем мотокостюме с открытым верхом, откуда выпирала завидная грудь. Ксения размахнулась золотистым скипетром, который забрала ещё в горном подземелье у предводительницы одноногих попрыгунчиков. В следующую секунду увесистый снаряд полетел в Охтина и со свистом состриг его левое ухо. Брызнул гематит, и ангрилот с криком упал на траву.

— Ништяк, — пропела поклонница Зибуэля и перевела взгляд на блестящую бесовку.

Та как раз целилась в бывшую подругу своим копьём. Вот только повторить трюк брюнетки у неё не получилось. Ксюша ловко отпрыгнула от летящего острого оружия, и оно впилось в стену здания.

— Мазила! — с омерзением выпалила девушка и пнула камень, подвернувшийся под её массивные сапоги.

Пока Герда пригнулась от очередного снаряда, Сапуренко с невиданной скоростью ринулась к уазику. Кажется, игра в телевизионную ведущую ей поднадоела. Она с кошачьей прытью преодолела расстояние до внедорожника и вцепилась в переднюю дверцу.

— Ксюша! — крикнула Пелевец, выскочив на дорожку к мосту.

Они обменялись гневными взглядами, но это не убедило девушку изменить свои планы. Поклонница Зибуэля забралась внутрь и мигом завела машину. Герда стукнула себя по бёдрам, породив металлический лязг. Как же она не додумалась прихватить ключи зажигания с собой. Впрочем, на заднем сидении был вооружённый Леонид. Уж он-то вполне мог пристрелить смутьянку прямо сейчас. Однако ничего такого не последовало. УАЗ на скорости двинулся задом по мосту, вырулил на тротуар, сбив урну, и со скрипом колёс помчался к дороге. Сверкающему патологоанатому оставалось лишь озлобленно клацать губами, которые от золотистого покрытия звенели ничуть не хуже других частей её отяжелевшего тела.

Охтин мычал возле разбитой тумбочки. Рядом из земли торчал блестящий жезл, воткнувшись в газон острым концом. Пелевец сразу определила, что её товарищ по борьбе с беглым люциферитом лишился уха. Вместо него из раны выливалась чёрная вязкая жидкость, совсем не похожая на кровь.

— Ты предлагал оружие? — напомнила женщина, ничуть не беспокоясь за его травму.

Валентин со стоном протянул ей небольшой автомат с ремешком и жестом указал на рюкзак. Собственно, именно на нём и лежал сейчас рогатый ангрилот.

— Что случилось с Гостициным? — уточнила Герда, вытаскивая оттуда коробок с патронами.

— Мы решили разделиться, — сквозь болевой приступ простонал Охтин и неопределённо махнул рукой. — На кладбище…

Вдруг откуда-то издалека послышался скрип колёс и звонкий стук. Кажется, это был тот самый внедорожник, который угнала Ксения. Пелевец утратила всякий интерес к раненому коллеге и побежала к дороге.

Действительно, Сапуренко удалось проехать не так много, как ей хотелось бы. Уазик дымился в конце улицы, врезавшись в фонарный столб. Лязгая копытами, Герда торопилась к месту аварии. Сама же Ксюша вывалилась из кабины, словно пьяная, и уставилась на свою правую руку. От перчатки поднимался пар. Кажется, Дружинин всё-таки сумел воспользоваться пистолетом, прострелив угонщице ладонь. Этим нельзя было не воспользоваться, но добротный слой золотистого металла мешал патологоанатому быстро двигаться. К ней как будто привязали десятикилограммовую гирю, которую теперь приходилось везде таскать с собой.

Заметив приближение «золотой» подруги, Сапуренко поднялась на ноги и весьма шустро побежала прочь от разбившегося УАЗа. Стоило бы проверить, в каком состоянии находился Леонид после столкновения машины с фонарным столбом. Но упускать ценные минуты было опасно. Если не поймать злодейку Ксюшу сейчас, то где потом её искать в городе, наводнённом вертерунтами? Тем более, парочка таких уже двигалась наперерез Герде.

Рогатая следователь стала заметно сбавлять скорость. Видимо, огнестрельная рана давала о себе знать. Поняв, что шансы по забегу на длинные дистанции у них примерно одинаковы, Пелевец усилила шаг. Её копыта забренчали по асфальту совсем как подковы рождественского оленя. На такое звуковое сопровождение обратила внимание и Ксения. Впрочем, в следующую минуту девушка вытащила из кузова грузовика, брошенного очередной жертвой вертерунтов, какой-то прут. Она с воинственным видом развернулась к своей преследовательнице и принялась дожидаться, пока та нагонит её.

— Мне нужен только твой рогатый покровитель, — с одышкой сказала Герда, остановившись в десятке метров от подруги, и продемонстрировала той автомат. — Я не хочу причинять тебе вреда…

— А вот я тебе — очень хочу! — заорала в ответ Сапуренко и сама бросилась на неё со своим новым оружием.

Прут поднялся в воздух и резко опустился прямо на патологоанатома. Раздался глухой металлический звон. Пелевец почувствовала, как её копыта продавили непрочный асфальт. Стальная длинная палка, которой Ксения планировала избить сверкающую женщину, отскочила на несколько метров в сторону. Она попросту вылетела из единственной здоровой руки следователя, не выдержав удара о более твёрдую поверхность. Только через пару секунд Герда поняла, что прут не сумел причинить ей никаких повреждений. Неужели золотистый сплав, покрывший всё её тело, оказался настолько прочным?

Совладав с удивлением, Сапуренко недовольно зарычала и кинулась в противоположную сторону. Пришлось продолжить преследование.

Улицы в центре Юршорска были пусты. Лишь изредка мелькали вертерунты, которых больше привлекали дворы, чем освещённые дороги. Ксюша подскакивала к каждой машине, брошенной напуганными владельцами. Однако ни в одной из них не оказалось заветных ключей зажигания. Пелевец же не спускала взгляда с удирающей подруги, стараясь нагнать её вот уже который перекрёсток подряд. Она всякий раз сжимала автомат, болтающийся на ремешке на шее, но боялась стрелять.

Наконец, девушка в облегающем кожаном костюме приметила впереди валяющийся мотоцикл и с радостью обнаружила, что им можно воспользоваться. Показав бегущей позади Герде средний палец, Сапуренко оседлала железного коня и рванула на нём к соседней дороге.

— Чёртова шлюха! — выругалась патологоанатом, сбавляя скорость.

Догнать теперь пособницу Зибуэля было попросту невозможно. Не стоило проявлять гуманность и сдерживать себя в применении оружия. А теперь подстреленная бесиха могла спрятаться куда угодно.

Выровняв дыхание, Герда услышала эхо чьих-то стонов и хрипов. Те доносились с конца дороги и принадлежали явно большому количеству людей. Сориентировавшись в полумраке, женщина поняла, что эта улица поднимается прямиком к Дворцу Шахтёров. Может, Ксения застряла где-нибудь там, столкнувшись с толпой неуправляемых вертерунтов?

Подозрения не подвели золотистую женщину. Едва выглянув из-за угла здания, она изумлённо раскрыла рот. Перед ней открывалось широкое пространство, наполненное сотнями тел. Поначалу показалось, будто все они принадлежат уродливым порождениям Зибуэля. Однако вскоре стало понятно, что среди них есть и вполне крепкие бесы. Вся площадь перед Дворцом Шахтёров была занята рогатыми горожанами. Кто-то уже валялся в сквере, не выдержав суровых условий новой реальности. Кто-то пытался отбиваться от приставучих вертерунтов. Основная же масса просто бесцельно бродила взад-вперёд, поедая какие-то лакомства.

Присмотревшись, Герда увидела столы, выстроенные по всему периметру сквера. Кажется, пару часов назад они ломились от угощений. Теперь же еда была растащена голодными прохожими. Позади них возвышалось подсвеченное серое здание с колоннами. На фронтоне застыл знакомый силуэт статуи Победы — каменная женщина в венке и плаще держала там арфу. А из-за неё вышел кто-то в светлом одеянии, прогуливаясь над центральным крыльцом и любуясь городским видом.

— Зибуэль! — прошипела патологоанатом, сжав кулаки, чем породила металлический скрип.

В следующую минуту раздались выстрелы. Вертерунты с правого края площади принялись падать друг на друга. Там возникли мужчины в чёрных монашеских рясах. Они активно отстреливали уродливых бесов, зачищая территорию.

На другом конце сквера показался огромный чёрный бык. Он недоумённо смотрел на идущих к нему вертерунтов, а затем снёс их одним взмахом массивных рогов. Тела разлетелись в разные стороны, точно щепки. Если Герда и хотела протиснуться в гущу событий, то теперь она решила повременить с этим. Получить пулю в лоб не входило в её планы, равно как и угодить под копыта бовемцисов.

Выстрелы раздавались сейчас и на противоположной стороне Юршорска. Гостицин держал оборону кладбища. Пожарная машина уже три раза пыталась атаковать разгромленный центральный вход, но каждый раз получала порцию пуль. Её капот был покрыт многочисленными дырками, а радиаторная решётка вовсю дымилась. Не удивительно, что при очередном заезде двигатель и вовсе заглох.

— Не стреляй, а! — выкрикнул напуганный голос из кабины. — Свои! Все свои!..

Сергей Владимирович, сидящий на вершине недостроенной церкви с мешком оружия, присмотрелся к сумраку. Там показалась знакомая фигура Овчаренко. Парень спрыгнул на землю и поднял руки над рогатой головой. Его элегантная шляпа куда-то пропала в процессе обстрела. Да и одежда уже успела изрядно истрепаться. Кажется, Гостицину удалось ранить коллегу по спасательной экспедиции.

— Стой, где стоишь! — пригрозил мужчина, продолжая держать Льва на мушке. — Иначе снесу твою башку, как нефиг делать!

— Не надо, слышь! — отозвался парень, замерев недалеко от автоцистерны. — Я вообще жертва так-то! Меня Зибуэль заставил работать на себя!

— Сейчас я оформлю твоё увольнение! — парировал начальник УВД и выпустил по красно-белому грузовику автоматную очередь.

Овчаренко пугливо упал на землю, закрыв голову руками. Единственное, что он понял про свою новую внешность, это уязвимость рогов. Так что всякий раз парень старался прятать их от потенциальной угрозы. Впрочем, Сергей Владимирович не стремился убить предателя. В конце концов, тот обладал ценной информацией о планах люциферита и мог оказаться полезен.

— Сюда иди! — рявкнул Гостицин, быстро наполняя автомат новыми патронами.

Светлое каменное распятие, которое Сако-Мирон водрузил днём на недостроенную крышу храма, уже угрожающе свисало над крыльцом. Поэтому Лев постарался юркнуть внутрь максимально быстро. Неизвестно, что было страшнее — вооружённый начальник УВД или плохо закреплённые на церкви балки и кресты.

— Эй-эй, я без оружия! — запричитал Овчаренко, когда из темноты на него высунулось дуло автомата.

— Где люциферит? — потребовал Сергей Владимирович, держа его на прицеле.

— Кто? — поморщился парень, будто услышав это словечко впервые.

— Зибуэль, кто ещё! — рявкнул мужчина, чуть не ударив пойманного предателя прикладом.

— А-а-а, так он в городе же, — напрягся Лев, подняв руки повыше.

Первый этаж храма выглядел вполне сносно. На полу и стенах светлели мраморные плиты. Вперёд уходил длинный зал, в конце которого даже торчала конструкция для иконостаса. Вот только сквозняк свистел со всех щелей, порождая скрежет и треск где-то наверху.

— На хрена он превратил людей в этих животных? — озлобленно спросил Гостицин, не опуская оружия.

— Так а я-то откуда знаю, — огрызнулся Овчаренко, которого этот вопрос поставил в тупик. — Думаешь, он советуется с кем-то из нас, когда принимает решения?..

— Что он затеял? — уточнил Сергей Владимирович, поняв, что бывший подчинённый говорит правду.

— Я слышал что-то про экзархат и ещё какую-то хрень. Я вообще многого не разобрал. Слава богу, оказался жив в этой свистопляске…

С улицы донеслись посторонние звуки. Ветер усиливался, вызывая лишние стуки и свист. Поэтому разобрать в такой обстановке что бы то ни было бесы не могли.

— Ты один качал воду на кладбище? — задал начальник УВД следующий вопрос.

— С Дорфманом, — нехотя ответил Лев, то и дело косясь на треск в стенах. — Но он куда-то свалил. Вроде собирался железную дорогу взорвать или какой-то поезд… С самолётом-то мы уже разобрались.

— Так это вы устроили аварию в аэропорту? — вздохнул Гостицин и помотал рогатой головой. — Охренеть, что вы сделали с Юршорском!

— Да плевать на Юршорск, — будничным голосом заговорил парень. — Я здесь один фиг не планирую оставаться… — Он вдруг оживлённо уставился на бывшего начальника. — А давай вместе отсюда свалим, а? Вдвоём-то оно легче будет…

— Куда? — переспросил Сергей Владимирович, разочарованно закатив глаза. — Твой город превратили в один сплошной коровник. Люди жрут людей, отращивают рога на морде и в паху, а ты предлагаешь просто взять и сбежать?

— Ну да. А чё такого-то? Так-то рога и у нас имеются же. И чё теперь, пристрелить нас надо за это?

— Люциферит должен знать, как всё исправить. Нужно заставить его вернуть нам прежний облик.

— Ага, щас, он прям так тебе всё и расскажет, — усмехнулся Овчаренко. — Да я и не против рогов. Видишь, меня даже пули не берут. — Он указал на пару огнестрельных дырочек у себя в плече и бедре, где темнел гематит. — Больновато, конечно, но терпимо. Мы стали бессмертными, разве это не круто?

Стоило признать, что в словах пособника Зибуэля была какая-то логика. Гостицин и сам не мог до конца понять, откуда в его голове возникли эти мысли о необходимости избавиться от бесовских атрибутов. Вроде бы это твердил Охтин. Но тот, возможно, уже был мёртв, так и не раскрыв способа убить люциферита.

— Из Юршорска никак не сбежать, — констатировал Сергей Владимирович. — Аэропорт ты с дружками испортил. А железную дорогу, говоришь, Дорфман пошёл взрывать.

— Да давай пока перекантуемся где-нибудь, только не здесь. А там уж видно будет…

Шорохи и треск повторились с новой силой. И теперь было совсем очевидно, что это не ветер и не скрипучие конструкции церкви. Мужчина направил автомат на ближайшую стену. Там мелькнула чья-то тень. Сзади тоже послышалось шевеление, вынудив Льва встать поближе к вооружённому приятелю. Они оба принялись вертеться в поисках невидимого противника. Повсюду раздавались стуки и скрежет, словно кто-то стремительно ползал внутри стен. И только Гостицин прицелился в трещину, возникшую в мраморной плите прямо у него на глазах, как в его копыта вцепилась чья-то рука.

Раздались автоматные очереди. Овчаренко заорал и бросился к выходу. Однако прямо у порога из пола вылезли несколько лохматых лап с острыми когтями. Отшатнувшись от них, парень споткнулся и рухнул на спину. Треск и звук осыпающейся штукатурки окружили его со всех сторон. Паника усилилась, когда плечи и ноги обхватили инфернальные руки, вылезшие прямиком из каменных плит.

Сергей Владимирович тоже валялся на полу, лишившись оружия. Автомат улетел куда-то в темень церковного зала. Многочисленные лапы, которые магическим образом могли вылезать из мраморных плит, быстро справились с двумя нерасторопными бесами.

С очередным завыванием ветра на пороге первого этажа появилась высокая тёмная фигура. На ней был длинный плащ, который закрывал почти всё тело. Правда, рога на голове мешали капюшону спрятать жуткое лицо. Льву показалось, что это даже череп с глазницами и носовым отверстием. Но, судя по заигравшим на щеках мышцах, таинственный визитёр всё же обладал какой-то физиономией.

Обведя сражённых бесов холодным взглядом, Ламбрант сжал кулаки. Лапы на полу тут же вцепились в пленников покрепче. Гостицин даже сдавленно застонал от боли.

— Здесь нет Зибуэля, — то ли спросил, то ли констатировал Павлов, вновь и вновь с шумом вбирая воздух остатками своего носа.

— Нет-нет, — судорожно заверил Овчаренко. — Мы сами от него прячемся. Мы вообще его не знаем!

— Он врёт, — сказал Сергей Владимирович, озлобленно уставившись в уродливого люциферита. — Он ему прислуживал.

— Там пожарная машина, — указал Ламбрант в сторону крыльца, — но здесь ничего не горит…

— Этот молодчик пытался закачать в неё кладбищенскую воду, — скороговоркой ответил начальник УВД, за что получил гневный взгляд от Льва. — Они с Зибуэлем выливают её в городской водопровод…

Павлов задумчиво кивнул, обходя лежащих бесов. Лапы тут же ослабили хватку, но не отпустили их. Так что пронаблюдать за люциферитом у Гостицина не получилось. Оставалось лишь испуганно метать взгляд то на выход, то на потолок, откуда поддувал холодный ветер.

— Так тебе это, Зибуэль, что ли, нужен? — уточнил Овчаренко, пытаясь повернуть голову к незнакомому визитёру.

Ламбрант, придерживая края плаща, царственно прошёлся по залу до несостоявшегося иконостаса и обернулся на разговорившегося беса.

— Он это, спрятался же, — продолжил парень, чувствуя, что может лишиться головы, если не сообщит всю значимую информацию. — Там какие-то буйволы бегали. Такие громадные, под два метра каждый. Зибуэль велел после задания ехать ко Дворцу Шахтёров. И не лезть к монахам. Их тоже там полно, я сам видел…

С каждой новой его фразой люциферит делался напряжённее. Услышав про монахов, он и вовсе ударил когтистой рукой по банке из-под краски, которая стояла на краю металлического каркаса. Та со звоном покатилась в сторону Льва, заставив его зажмуриться.

— Я не с ними, — поспешил добавить Сергей Владимирович. — Мы сбежали от люциферита ещё в горах. Хотели его остановить вместе с Охтиным. Он отправил меня сюда и…

— Охтиным? — прервал его Павлов, и лапы на полу нервно задрожали, будто пугая и без того ошарашенных бесов.

— Да, он же ангрилот, — охотно поведал Гостицин, но лишь вызвал этим очередной приступ злости у таинственного существа.

Ламбрант остановился аккурат над его головой и заглянул ему в лицо страшными горящими глазами. В них буквально шевелились огоньки, словно это прорези в раскалённой печке.

— Охтин здесь? — переспросил Павлов, и его исклёванное лицо приняло гримасу омерзения.

— Послушайте, я не знаю, кто Вы… — замялся начальник УВД. — Мы вообще все вместе были в поисковом отряде и угодили в ловушку, устроенную Зибуэлем…

— Где Охтин? — повторил люциферит более настойчивым тоном.

— А… Он собирался на телевидение. Там Ксюша… Ну одна из помощниц Зибуэля… Она там устроила прямой эфир и…

Расправив длинный плащ, Ламбрант перешагнул через встревоженного милиционера и стремительным шагом двинулся на улицу. Лапы в каменных плитах медленно опустились в трещины, а через минуту и вовсе исчезли.

Сергей Владимирович вскочил на копыта, стряхивая с себя пыль. К большому удивлению Льва, мужчина вдруг ринулся следом за опасным незнакомцем.

— Подождите! — попросил Гостицин, выскочив на центральную аллею кладбища.

Павлов как раз обходил могилы, нагибаясь к каждой из них на несколько секунд. Возгласы заставили его обернуться с желанием задушить крикливого беса.

— Вы же убьёте его? — волнительно уточнил Сергей Владимирович, чем вынудил люциферита подождать с казнью. — Ну, этого Зибуэля…

— Зибуэля? — пришёл Ламбрант в лёгкое недоумение.

— Да, его же можно как-то убить? Вам известен способ?

Люциферит перешёл к следующему надгробью, украшенному маленькими оленьими рогами. Видимо, здесь был захоронен кто-то из ненцев или коми, поскольку могила оказалась декорирована под национальный манер.

— Если я кого и убью, так это кивернита, — сказал Павлов после паузы, подняв побелевшие от времени оленьи рога. — Это дело чести…

— Кого? — не понял начальник УВД, поморщившись от странного слова.

— Данталиона, — как ни в чём не бывало пояснил Ламбрант и кинул рога любопытному собеседнику. — Ты хочешь поквитаться с Зибуэлем? Проткни его сердце ножом, сделанным из копыта северного оленя.

— Серьёзно? — недоверчиво нахмурился Гостицин, поймав похоронное украшение.

— Это я тебе как люциферит говорю, — подчеркнул владелец плаща и направился к следующей алее с могилами.

Мужчина потёр мокрый трофей, посмотрел на пожарную машину, стоящую на въезде в кладбище, и поспешил к ней.

Желание ускориться испытывал сейчас и Дорфман. Он не ожидал, что городские дороги окажутся в столь плачевном состоянии. Десятки брошенных машин мешали ему ехать на серебристом джипе, которым он обзавёлся на станции Хановей. К тому же, вертерунты постоянно лезли под колёса. Пару раз Юрий Наумович даже выходил из внедорожника с красным топором, чтобы отрубить очередные головы. При этом он не оставлял их на земле, а заботливо подбирал и бросал в багажник. Его не покидала идея развесить эти «сувениры» на фонарях вокруг Дворца Шахтёров. Такая «красивая» картина была бы очень кстати в знак установления демонической власти над Юршорском.

Однако выстрелы вынудили инкуба оставить машину за пару перекрёстков до пункта назначения. Дабы коллекция отрубленных голов не пропала зазря, он вывалил их на асфальт и принялся поправлять копытом. Выделялись здесь и бородатые лица монахов. Это были самые ценные экземпляры. С ними Дорфман позабавился от души, задержавшись за городом на лишний час. Собственно, обратно в Юршорск его привело чувство азарта. Вроде бы здесь оставались и другие мужики в монашеских рясах. Вот только на улице, заполненной пустыми машинами, таких не наблюдалось. Зато со стороны парка поднимался Охтин с большим рюкзаком.

Юрий Наумович сначала не обратил на него никакого внимания. Бесцельно бродящих тел здесь имелось немало. Тратить на каждого своё время — бессмысленно. Но Валентин вёл себя крайне вызывающе. Он стрелял в вертерунтов, которых видел в своём периметре. Его не сдерживала их беззащитность. Рогатый ангрилот безжалостно сносил головы любому, кто не обладал «здоровым» видом. Этого Дорфман не мог оставить просто так. Пришлось вытащить ружьё, присвоенное после гибели монахов.

Пара выстрелов чуть не лишила Охтина рогов. Он как-то не думал, что в городских условиях придётся отстреливаться от других бесов. Впрочем, гематит, перепачкавший всю его правую сторону из-за отрубленного уха, подтвердил подозрения инкуба — поиграть по-взрослому с бывшим товарищем по экспедиции не получится. Пошатывающаяся походка говорила, что инспектор вот-вот рухнет без чувств. Поэтому Юрий Наумович решил не торопиться, предоставив ему возможность сделать ответные выстрелы.

Валентин сменил автомат и принялся палить по брошенным машинам. Он словно не мог нормально прицелиться, чтобы задеть пулей рогатую мишень. А вот Дорфман после развлечений с монахами чувствовал себя вполне бодро. Сделав пару выстрелов по пустым машинам, инкуб добился взрыва. Ударной волной Охтина отбросило на несколько метров. В падении он лишился автомата. Теперь можно было не опасаться этого смешного ангрилота.

— Проверим-проверим, насколько крепок твой бородатенький ротик, — прогудел Юрий Наумович, двинувшись к лежащему противнику, и принялся распахивать свой длинный халат.

Однако сзади послышался металлический лязг. Дорфман слишком поздно обернулся на него, допустив роковую ошибку. Герда обрушила на инкуба велосипед. Спицы переднего колеса застряли в его рогах, отчего тот чуть не потерял равновесие. Крепкий кулак рефлекторно ударил «золотую» женщину прямо в лицо, но не причинил ей никакого вреда. Пелевец лишь слегка отшатнулась, устояв на сверкающих копытах. А вот костяшки пальцев Юрия Наумовича неприятно захрустели и покрылись гематитом.

— Что за!.. — выругался Дорфман, недоумённо уставившись на блестящего патологоанатома.

В ответ Герда схватила автомат, висящий на шее, и нажала на спусковой крючок. Вспышки выстрелов озарили пространство между нею и инкубом, превращая его озлобленную морду в сплошное тёмное месиво. Рогатый начальник оперативников вместе с велосипедом на башке отпрянул назад и грохнулся на асфальт.

Охтин тем временем обнаружил разбросанные по дороге отрубленные головы. Это зрелище немного отрезвило его, и он услышал автоматную очередь. Плохо понимая, что там успело произойти за время потери сознания, мужчина пополз на четвереньках к ближайшему автомобилю. Когда же боковым зрением он заметил какое-то движение со стороны парка, его действия ускорились. В начале улицы вдруг появился бовемцис. Он прибежал на звуки взрывов и выстрелов, раздражённо пыхтя ноздрями.

Оценив обстановку, бык двинулся мимо пустых машин. Вертерунты настороженно уставились на громадное животное, демонстрируя ему в ответ все свои рога. А они у них имелись на самых различных частях тела: подбородках, запястьях, ладонях и даже на коленных чашечках. Вот только против массивного синеглазого парнокопытного это всё теряло свою актуальность. Бовемцис, разогнавшись, снёс группу уродливых бесов и принялся разбрасывать их вокруг себя толстыми рогами.

Охтин забрался под зелёный фургон как раз в тот момент, когда рядом с ним шлёпнулось тело очередного вертерунта. Капли гематита попали на лицо, из-за чего мужчина брезгливо поморщился. Кое-как сняв с плеч лямки от рюкзака, он повернулся вправо и приметил ещё четыре копыта, приближающиеся сюда по тротуару.

Фургон закачался от удара. Бовемцис не хотел оставлять раненого ангрилота просто так, поэтому стучался об корпус машины огромной башкой. В какой-то момент Охтин даже испугался, что рессоры на колёсах не выдержат, и он окажется раздавленным полуторатонной конструкцией. Но, к счастью одноухого беса, грузовик мужественно выдержал нападение быка. Или того отвлекли выстрелы на другом конце улицы.

Герда, перезарядив автомат, принялась спускать имеющийся арсенал в жуткое синеглазое чудовище. Пули хоть и попадали в его густую чёрную шерсть, но не причиняли ему никаких серьёзных повреждений. Они словно исчезали на теле инфернального животного, которое пришло в ярость от стрельбы.

Бовемцис стал набирать скорость, огибая разбросанные машины и тела. Пелевец поняла, что тратит патроны впустую. Она повернулась к раскрытому джипу Дорфмана и бросилась к серебристому внедорожнику. Конечно, уехать далеко на таком не получится. Центр города был практически парализован машинами, рухнувшими фонарными столбами и горящими обломками с ближайших зданий. Зато бык не сумел снести золотистую бесовку своими толстыми рогами. Он ударил ими по машине, недовольно зарычал и двинулся дальше. Герда даже удивилась столь быстрому уходу дьявольского существа.

А вот вертерунтам в сквере перед Дворцом Шахтёров повезло гораздо меньше. Три бовемциса гоняли их, как бегунов во время испанского энсьерро. Только в отличие от национального обычая по городскому забегу быков, сейчас удрать от них не удавалось никому. Мощные рога пронзали каждого, кто окажется перед раздражёнными животными. Беспомощные вертерунты пытались спрятаться за колоннами парадного крыльца. Но и туда бовемцисы успешно забирались в поисках кровавой добычи. Среди них находилась и Ксения, барабаня вот уже полчаса по дверям. Она пыталась проникнуть внутрь здания, призывая люциферита на помощь. Тот либо не слышал криков помощницы, либо не хотел открывать ей.

Сражаться с вертерунтами у Сапуренко получалось гораздо лучше, чем противостоять огромным быкам. К тому же, простреленная рука уже почти не двигалась, истекая гематитом. Замотав дырку вместе с перчаткой чьим-то ремнём, Ксюша приметила два круглых окошка с мерцающим светом. Они располагались прямо над массивными дверьми, которые никто не открывал.

Вскарабкавшись по лепнине в виде фигур шахтёров и космонавтов, девушка избежала очередной атаки агрессивного бовемциса. Тот заметил, что одна из жертв пытается убежать по стене. Поэтому он, разодрав двух вертерунтов, принялся запрокидывать голову. Едва Ксения посмотрела вниз, её пробрал новый приступ страха. Пасть быка оказалась настолько широкой, что в ней запросто могло поместиться любое человеческое тело, даже самое большое. Не удивительно, что Зибуэль когда-то угодил в желудок одного из подобных парнокопытных монстров.

В следующую минуту кто-то стал стрелять по колоннам. Это заставило бовемциса отступить от попыток запрыгнуть на рельефную стену и проглотить раненую Сапуренко. Даже не планируя проверить, кто отвлёк жуткое существо, Ксения подтянулась на козырёк над одной из дверей и сапогом выбила окошко.

Стекло рассыпалось вдребезги, огласив звоном обширное пространство вестибюля. Внутри было хорошо слышно, как на улице рычат вертерунты и скачут бовемцисы. Акустика помещения позволяла понять, что ситуация складывается не самым лучшим образом.

— Зибуэль! — позвала девушка, протиснувшись сквозь узкую оконную раму. — Герршер, ты жив?!

Грохот и скрежет раздавались с обеих сторон дворца. Удивительно, как никто не догадался повторить трюк Ксении и спрятаться здесь от смертоносных быков.

С высокого потолка свисали огромные люстры, но их лампочки предательски моргали. Видимо, энергосистема города давала сбой, угрожая в скором времени погрузить весь Юршорск в сумрак. Если бы не густые тучи, сейчас светило бы полярное летнее солнце. Вот уж точно бесам не повезло с погодой, о чём сильно сожалела Сапуренко, изучая внутренние убранства здания.

Двери, действительно, оказались заблокированы на засов. Это не могло случиться просто так. Значит, люциферит и не планировал никого впускать сюда, спрятавшись где-то на верхних этажах. Ксюша поправила на себе грязный мотокостюм и попыталась вернуть чёрные волосы на рога. Однако те уже не слушались хозяйку.

Посередине вестибюля переливалась лестница с позолоченными периллами. Она вела к широкому зеркалу, от которого расходилась по разные стороны. Сапуренко помнила примерный план здания, ведь бывала здесь чуть ли не с малых лет. Спектакли, музыкальные выступления и даже цирковые представления — всё это обычно проходило именно в стенах этого величественного дворца культуры.

— Зибуэль, ну где же ты! — принялась плакать девушка, с опаской озираясь на стуки и крики.

— Майн гелибта! — раздался его голос откуда-то сверху. — Поднимайся сюда!..

Обрадовавшись, Ксения принялась преодолевать многочисленные ступеньки, обложенные мраморной плиткой.

— Я думала, что тебя убили, — призналась она в своих страхах. — Я всё сделала, как ты говорил. Вещала на ТВ до последнего. Но эти бестолочи хотели поджечь меня, поэтому я сбежала.

— Рихтих, — донеслось густое эхо Зибуэля.

— Прикинь, кого я там увидела! — оживилась рогатая следователь. — Герду! Она жива! Нет, ты можешь себе такое представить вообще, а?

В ответ донёсся хохот.

— Она теперь вся сверкает! — делилась Сапуренко своими впечатлениями, на ходу поправляя потрёпанную одежду. — Перепачкалась в каком-то дерьме, как свинка. Я хотела переломать ей рога, но эта сучка теперь как железная статуя!..

— Амюзант, — пропел люциферит уже где-то совсем близко.

Ксюша увидела открытую дверь на третьем этаже. Кажется, здесь находился малый зал. Бархатные красные шторы, широкий узорчатый палас, массивная люстра с хрустальными рюшечками, а многочисленные старинные стулья были выстроены по периметру помещения. Посередине же стоял высокий человек в ярко светящейся белой накидке.

Замерев на пороге, Сапуренко с сомнением уставилась на странноватого незнакомца. Тот, продолжая подражать голосу Зибуэля, повернулся и улыбнулся. В его широком рту сверкнул ряд мелких острых зубок. На голове поблёскивал венок, а в руках переливался металлический шар.

— Вие айнфах ес ваа! — пропел Данталион на немецком языке и подозвал шокированную Ксению тонким белым пальцем. — Ещё одна кукла люциферита. Как же вас чертовски много…

Рогатая следователь только сейчас заметила у дальней стены зала ещё несколько фигур. Две из них были пониже и стояли, держа друг друга за руки, словно жених и невеста. Впрочем, Ксюша вспомнила, что именно здесь иногда проходили торжественные бракосочетания для городской элиты. Когда же глаза окончательно привыкли к необычному освещению, она поняла, что за Данталионом застыли Аделард и Ира. У обоих на рогах колыхалась густая паутина, словно специально намотанная для участия в каком-то спектакле. Лица бесов не излучали ровным счётом никаких эмоций. Они просто стояли, как два манекена, в ожидании собственной участи.

В углу застыла ещё одна бледная парочка — Сако и Мирон. Они оказались разделены друг от друга. Возможно, по этой причине оба были перепачканы в гематите. Их рога, впрочем, тоже поблёскивали от паутины, мешавшей им двигаться.

— Байтритен, — воскликнул кивернит, приглашая ошарашенную девушку к этой колоритной компании.

— Ты ещё кто такой?! — возмутилась Сапуренко, на всякий случай вновь размотав ремень с простреленной ладони. Его пряжкой запросто можно выбить глаз.

Данталион вдруг сдёрнул с себя светящуюся мантию и предстал перед ней абсолютно голым.

— Ближе, — потребовал он, уже не шевеля губами.

Ксения попятилась к дверям.

— Не бойся, я не буду кусаться… сильно, — пропел владелец венка, двинувшись за непокорной гостьей.

Тем временем сам Зибуэль парил над центром Юршорска, оценивая обстановку. Он никак не мог понять, почему на улицы вышли толпы вертерунтов, ведь в его планы входило создать нормальных бесов. Что не так было в кладбищенской воде, испортившей столько ценных тел?..

Когда же на дорогах стали бегать бовемцисы, люциферит и вовсе впал в ярость. Мало ему дефектных рогатых созданий, так ещё и громадные быки рыскали в поисках беглеца, чтобы вновь пленить его в своём желудке. Мириться с этой неприятностью Зибуэль точно не собирался. Поэтому он приметил летящий над городом вертолёт с монахами и ускорился к нему, активно махая крыльями.

Винтокрылая машина двигалась ко Дворцу Шахтёров. Её экипаж не стрелял по вертерунтам, не сбрасывал на их чумазые головы огненные бомбы и даже не пытался спасти простых людей, зовущих на помощь с крыш горящих домов. Они банально наблюдали за ситуацией, передавая сослуживцам какие-то данные. Поэтому нападение люциферита на такой высоте стало для них полной неожиданностью. Он налетел на хвост вертолёта, сбив его с курса. Воздушное судно развернулось на 60 градусов, издав воющий звук. Дверца в корпусе отъехала вбок, и оттуда высунулось дуло пулемёта. Правда, кого оно могло прострелить, если Зибуэль полз по дну винтокрылого аппарата. Только самый глупый противник думал, что против такого создания можно выставить обычный боевой вертолёт.

Добравшись до кабины, люциферит пробил корпус рогами, породив там светлый дымок. Винтокрылая машина принялась снижаться, а монахи внутри изошлись криком. В какой-то момент бывший пленник из Харнаурды-Кей даже почувствовал возмущение, что христиане смеют ругаться таким отборным матом. Но по мере приближения к светящейся дороге, на которой горели автомобили, он стал дёргаться в разные стороны, не отпуская корпус вертолёта. Надо было рухнуть непременно на троих бовемцисов, которые топтали рычащих вертерунтов в сквере перед Дворцом Шахтёров. Впрочем, синеглазые животные быстро заметили гудящий транспорт, падающий к ним с неба. Один из них поддался инстинктам и отскочил в кусты. Двое других же не рассчитали своих сил, отчего вспыхнули красным пламенем.

Взрыв от крушения воздушного судна был громким и ярким. Огненный вихрь прокатился по всему периметру сквера, снеся деревья, фонтан и остатки вертерунтов, бродивших поблизости с местом падения. Задрожала даже земля. Асфальт покрылся толстыми трещинами, а тротуарная плитка разбилась на острые осколки.

— Аусгехсайхнет! — прокричал Зибуэль, порхая перед огромным столбом дыма.

Оставалось прибить ещё нескольких бовемцисов, чтобы перехватить у них контроль над центром Юршорска. И только люциферит подумал об этом, выискивая сверху очередного чёрного быка, как с соседней улицы в него полетели пули.

Получив ранения в локоть и бедро, беглец из Харнаурды-Кей взмыл вверх и скрылся за горящей крышей пятиэтажного здания. Герда на пару с Охтиным обстреляли фасад дома и принялись судорожно осматривать дымящееся небо.

— Лучше разделиться, — повторил Валентин, в очередной раз вытирая гематит на своей шее.

— Мы уже пробовали, — напомнила Пелевец, сменив автомат, — и тебя чуть не изнасиловал начальник оперативного отдела. А потом…

Её прервал грохот свалившейся со здания антенны. Та хоть и была небольшой, но пробила крышу машины, возле которой стояла женщина. Зибуэль принялся обрушивать на головы мятежных бесов всякие снаряды, найденные на крыше. Один за другим летели кирпичи, шифер, оконные рамы и телевизионные антенны. Пришлось сменить положение. Герда перебежала к соседнему дому, обстреляв мелькнувшего в дымовой завесе люциферита. Тот покачнулся и свалился на балкон пятого этажа.

Валентин достал из рюкзака новое оружие и приготовился засыпать злодея очередной порцией пуль, как сверху полетели кастрюли, мангалы, лыжи, санки и прочий хлам. Один из металлических предметов ударил ангрилота прямо по рогатой голове, заставив упасть на жёлтый газон.

Пелевец хорошенько прицелилась и обстреляла крепления балкона. Тот затрещал и обрушился на своего соседа на четвёртом этаже. Конструкция, не выдержав такого груза, упала на третий этаж, после чего многочисленные обломки и бытовые предметы рассыпались по тротуару перед зданием.

Теперь можно было пристрелить люциферита буквально наповал. Но патроны предательски закончились. Впустую пощёлкав автоматом, Герда отбросила его в сторону и хотела подскочить к лежащему ангрилоту за новым оружием. Однако Зибуэль запустил в неё железный тазик, чуть не сбив с копыт. Тяжёлый снаряд оставил на золотистом теле женщины трещину.

— Льюдяр! — выругался беглец из Харнаурды-Кей, вооружившись металлической лыжной палкой. Его зеленоватый костюм изрядно испортился: рукава порвались, тут и там дымились дырки от пуль, а левая штанина и вовсе отсутствовала. Из изысканного рогатого мужчины он превратился в бродягу с мощными копытами.

Патологоанатом со скрежетом потёрла сверкающие руки и приготовилась отразить атаку. Люциферит, размахнувшись, ударил её прямо по рогам. Его озлобленное лицо застыло в победной гримасе, но в следующую секунду разом исказилось недоумением. Лыжная палка выскользнула из ладоней и по инерции отлетела куда-то вверх, отпружинив от головы бесовки.

Тогда Зибуэль принялся стучать по золотистой женщине голыми руками, порождая глухой звон. Герда отбивалась, выставив перед собой блестящие локти. Однако её веса было явно недостаточно, чтобы устоять на месте. Поэтому патологоанатом царапала копытами асфальт, сдвигаясь от ударов на несколько сантиметров назад.

— Вер бис ду! — возмущённо приговаривал люциферит, продолжая стучать по неуязвимой Пелевец.

Его дыхание заметно участилось, а на кулаках проступил гематит. Каждый новый удар причинял ему больше боли, чем радости. Он как будто колотил по цельному куску стали в надежде сломать его или хотя бы погнуть.

— А теперь моя очередь, — надменно сказала Герда и вмазала Зибуэлю прямо по лицу.

Золотистый женский кулак сломал ему сразу несколько передних зубов. Бывший пленник из Харнаурды-Кей отшатнулся к дымящейся машине, по-прежнему удивляясь чудовищной силе противницы. Сплюнув гематит, он расправил крылья, приподнялся и налетел на неё с новой атакой. На этот раз удалось пнуть сверкающую бесовку тяжёлыми копытами. Та не удержала равновесия и с металлическим звоном упала на спину. Люциферит попытался обрушиться на неё вновь, но женщина с лязгом откатилась влево.

— Ляуф нихт вег! — воскликнул Зибуэль, перелетев за автомобиль.

— Немецкий телёнок! — пробурчала Пелевец, попытавшись подняться.

Однако машина со скрежетом наклонилась к ней и мгновенно опрокинулась под натиском противника. Он засмеялся, вскарабкавшись на перевёрнутую «Шестёрку», и принялся стучать по ней копытами. Патологоанатом приглушённо закричала, шебурша под автомобилем. Радующийся люциферит при очередном прыжке споткнулся и рухнул на асфальт. Герда уже раздирала золотыми руками корпус «Жигулей», прорезая себе путь на волю. Отбросить тяжёлую машину она не сумела, но довольно бодро проделывала в ней отверстие наружу.

Не дожидаясь, пока дуэлянтка справится со своей задачей, беглец из Харнаурды-Кей схватил горящий обломок от здания и запустил его в перевёрнутый автомобиль. Правда, взрыва не последовало. Загорелись лишь колёса и передняя ось. А Пелевец между тем выползла через разбитое заднее окошко.

От этого люциферит пришёл в ещё большую ярость. Он подбежал к пыхтящей противнице и принялся стучать по ней копытом, оставляя вмятины на её золотистом теле. После дюжины ударов, пока женщина пыталась освободить ноги из металлолома «Шестёрки», на асфальте вокруг засверкала золотистая пыль.

— В полночь волшебство закончится! — вскричал Зибуэль, сокрушая ослабевшую Герду. — И Золушка превратится в кёобес!..

Из-за собственного голоса он не заметил, как с дымящейся площади прибежал бовемцис. Без лишнего рычания тот разогнался между машинами и пошире раскрыл свою пасть. Когда люциферит повернул к нему довольное лицо, перед ним промелькнули зубы и длинный слюнявый язык. Чуть не затоптав патологоанатома, бык схватил Зибуэля широким ртом и принялся заглатывать. Голова полностью оказалась внутри горячей глотки, а вот руки и копыта принялись сопротивляться натиску гигантского животного. В попытке полностью сожрать беглеца из Харнаурды-Кей бовемцис пронёсся дальше и прижал брыкающегося люциферита к очередному автомобилю.

Герда слышала отрыжку и скрежет, продолжив своё освобождение из-под машины. В конце концов, она и сама могла угодить в пасть быка. Кое-как поднявшись на копыта, женщина обнаружила, что позолота на них изрядно потускнела. По телу расползлись трещины, сквозь которые просачивались капли гематита. Значит, сплав, в который угодила Пелевец, был не долговечен и разрушался от наиболее сильных ударов.

Сдвинув несколько автомобилей, бовемцис полностью запихнул в себя стонущего Зибуэля и принялся громко причмокивать. Отрыжка и чавканье наполнили эту часть улицы, пока женщина с омерзением наблюдала за поеданием люциферита. Она могла бы убежать в сторону охваченной огнём площади, но не хотела бросать Охтина. Инспектор по-прежнему валялся за машиной, не подавая признаков жизни. В нерешительности Герда обошла жующего быка и склонилась к пострадавшему товарищу.

Лужа из гематита сразу дала понять, что Валентин не выжил. Рядом валялась разбитая чугунная утятница. Видимо, именно она ударила ангрилота прямо по голове, из которой вытекала вязкая тёмная жидкость. Чуть в стороне на жёлтом газоне торчал рог. Сомнений не было, он принадлежал Охтину. Вновь с опаской обернувшись на чавкающего бовемциса, Пелевец подобрала отломанный бесовский атрибут и повнимательнее осмотрела.

Бык на дороге вёл себя как-то болезненно. Он постоял отрыгивал, пошатывался, пытался поднять жующую голову и выпускал много соплей. Те нитями свисали с его морды, постепенно окрашиваясь кровью. Животное пробовало встрепенуться и болезненно мычало. Буквально за минуту у него подкосились задние копыта, а чёрный шар в районе живота стал шевелиться в разные стороны. Послышался треск, словно кто-то порвал ткань, и бовемцис жалобно застонал. Окончательно рухнув на асфальт, он задрожал и задымился.

Из спины сквозь чёрную шерсть пролез когтистый палец, а за ним и вся пятерня. Руки принялись раздирать шкуру, освобождая своему хозяину путь на свободу. В какой-то момент дымящийся бык загорелся. Сквозь рваное отверстие высунулись рога Зибуэля, а затем и сам люциферит сумел вытащить окровавленную голову. Сплюнув что-то, он продолжил вылезать из притихшего животного.

— Идиотен! Стумфис кра-айшен! — приговаривал пыхтящий демон, протискивая сквозь дыру в бычьем теле свои плечи. — Меня уже не одолеть этим шайзкерл!

— Дерёшься с бабами? — раздался низкий голос со стороны завесы дыма возле упавшего вертолёта. — Это так по-русски…

Зибуэль с Гердой испуганно обернулись, увидев там фигуру в длинном плаще. Ламбрант обошёл горящие обломки и направился прямиком к ним.

— Русиши фраун всегда хотят отщипнуть от меня хотя бы биссьен! — прогудел бывший пленник из Харнаурды-Кей, торопясь полностью выбраться из мёртвого бовемциса.

Пелевец схватила рюкзак Охтина и попыталась вытащить из него пистолет. В следующую секунду сквозь трещины в асфальте вырвались мохнатые лапы. Они вцепились сначала в сумку с оружием, а затем попробовали схватиться за сверкающие копыта. Однако от соприкосновения с золотистым налётом волосатые руки задымились и быстро оставили эту затею.

Пока бесовка отбивалась от очередного демонического явления, Зибуэль освободился из убитого им быка и стряхнул с себя кровавые ошмётки. Первым делом он налетел на Герду, крепко схватил её за плечи и, размахнувшись, бросил в сторону ближайшего дома. Женщина ударилась об стену, вновь рассыпая вокруг себя блёстки. А после атаки окровавленного копыта она снесла оконную раму на первом этаже.

— Шлямпэ! — остервенело выкрикнул люциферит и вернулся к своему собрату, который молча пронаблюдал за этой неравной схваткой.

— Где Данталион? — спросил Ламбрант, презрительно посмотрев на убитого Охтина.

— Уверен, этот шюн где-то рядом, — воскликнул Зибуэль, раскинув окровавленные руки. — Значит, ты не меня пришёл спасать?

— Ты будешь моей приманкой, — промолвил Павлов, и лохматые лапы вновь выскочили из асфальта, окружив беглеца из Харнаурды-Кей.

— О, гофёльт миа! — пришёл окровавленный люциферит в восторг, уставившись на десятки когтистых пальцев, готовых впиться в него в любую секунду. — Да ты малость поднаторел с момента нашего последнего трэфн! Их бифундере!

— Мне нужен кивернит, — заявил Ламбрант, сняв капюшон. — Если он здесь, то я возьму реванш за унижение.

— Вундершюн! — кивнул бывший пленник из Харнаурды-Кей. — А ты идейный перзонлихкайт! Мне это нравится! Тебя даже не придётся трогать…

— О чём ты?

— Уберхиблихкайт, — медленно произнёс сородич, перемазанный кровавой слизью. — Твоя самонадеянность — твой главный файнд… враг.

— Разве ты не хочешь убить этого ублюдка? — уточнил Павлов, и на его ободранном лице вспыхнули огоньки.

Глаза, рот, ноздри светились внутренним пламенем. Это означало, что люциферит изрядно зол и жаждет расплаты. Уж Зибуэль-то безошибочно определял повадки своего соплеменника.

— Я создаю свой экзархат, — парировал он, указав на задымлённые окрестности.

— Судя по всему, всё проходит удачно, — ухмыльнулся Ламбрант, хотя его уродливая физиономия всегда казалась мрачной.

— Я только начал, — оправдался беглец из Харнаурды-Кей. — Надо кое-что репарьен, и тогда будет своя армия тойфель.

На этот раз Павлов откровенно засмеялся.

— А вот тебя форшлинген бовемцис! — прикрикнул Зибуэль и вдруг дёрнулся назад.

За спиной Ламбранта раздалось громкое рычание. Он вовремя обернулся, ведь огромный чёрный бык скакал аккурат на него. Взмахнув руками в перчатках, Павлов добился, чтобы лохматые лапы сдвинули покорёженную «Шестёрку» перед мчащимся животным.

— Брасус, морс ест! — пробормотал демон в плаще, и ещё две машины со скрежетом упали на дорогу.

Бовемцис врезался в автомобили, попытавшись снести их рогами. Ламбрант же продолжал делать пассы руками. В ответ на это многочисленные лапы появлялись то на стенах ближайшего дома, то на тротуаре посреди разбросанного мусора. Вслед за машинами в движение пришёл и единственный здесь фонарный столб. Он и так был наполовину повреждён после взрыва вертолёта. Поэтому опрокинуть его на огромного быка не составило особого труда.

— Фундскерль! — послышался восхищённый возглас Зибуэля, но его собрат не обращал на это внимания.

Он сосредоточенно управлял демоническими руками, мешая быку пробить наспех созданную баррикаду. Ещё пара ударов мощными рогами, и все старания Павлова пойдут насмарку. Поэтому бывший пленник из Харнаурды-Кей поднял оружие Охтина и расстрелял груду автомобилей. Те мигом взорвались, охватив огнём безмозглую скотину. С горящей спиной и головой бовемцис удрал обратно на площадь.

— Браухэ кайнэ данкбакайт, — пропел люциферит с автоматом. — Не нужно благодарностей.

Но Ламбрант и не смотрел на своего сородича. Его взгляд привлекла крыша Дворца Шахтёров. Там показался светящийся силуэт. Он явно наблюдал за происходящим, используя самую выгодную стратегическую точку в полыхающем городе.

— Данталион! — прошипел Павлов и поспешил на дымящуюся площадь.

— Унданкба-а! — прогудел Зибуэль и взмыл в воздух, замахав крыльями.

Люциферит в плаще завидовал способностям соплеменника. Он бы тоже имел преимущество, будь у него сейчас крылья. Однако в измождённом эфонадами теле такого результата просто невозможно добиться. Жаль, что не удалось сначала заполучить себе новый корпорис, а лишь потом ввязаться в местные разборки.

Ламбрант шёл к спалённому скверу перед Дворцом Шахтёров и раздумывал, как лучше ему скрутить шею своего главного врага. Тот, как чувствовал, молча наблюдал за движением двух люциферитов. Он присвоил себе лацерну Одилона, чью голову Павлов сумел отрубить пару месяцев назад. Да и металлический шар «бала» посверкивал в его руках довольно угрожающе. Раньше Данталион предпочитал ходить без всякой одежды, смущая не только братьев, но и монахов.

— Гутен абенд! — поприветствовал он рогатых беглецов и поднял правую руку, словно в нацистском приветствии.

Зибуэль как раз облетел пространство перед дворцом, но приближаться к его крыше побоялся. Люциферит приземлился на дымящиеся развалины фонтана и присмотрелся к фронтону здания. Помимо кивернита, там стояли ещё пять фигур. Одну из них Данталион схватил за плечо и выставил перед собой.

— Не желаешь забрать свои игрушки? — обратился он к бывшему пленнику из Харнаурды-Кей. — Я потихоньку собираю твою рогатую коллекцию.

Люциферит узнал растрёпанную Ксюшу. Та выглядела почти как мертвец. На её рогах имелось гнездо из паутины, которую тут же принялся наращивать кивернит. Он пару раз обвёл длинными пальцами вокруг её головы и легонько подтолкнул к краю крыши.

— Они такие хрупкие, — продолжил Данталион, вовремя придержав Сапуренко за плечи от падения. — Чуть что, сразу ломают свои рожки. За ними нужен глаз да глаз…

— А мне эгаль, — ответил Зибуэль и указал на собрата, который преодолевал ямы и обломки на дымящейся площади. — Единственный, кто хочет отведать твоей блют, это юнгер димоен.

— Ты предлагаешь мне сразиться с червячком? — ухмыльнулся кивернит, обняв Ксению. — Это не столь интересно. Я раздавлю его за полминуты. А тебя — ещё через минуту. И вы оба поедете обратно в наш прекрасный горный санаторий.

— Люстих! — зааплодировал беглец из Харнаурды-Кей, не скрывая своей глумливой улыбки. — Но у меня другой абсихт.

— Любопытно, какой? — поинтересовался Данталион, отшвырнув Сапуренко назад к остальным бесам. — Возможно, ты захочешь быть моей охотничьей хюндхин?

— Слазь оттуда, и я покажу тебе настоящее санаторно-курортное лечение! — рявкнул Павлов, указав когтистым пальцем на владельца венка.

— Ух ты, эта мумия ещё умеет говорить! — фальшиво удивился кивернит, расправив полы светящейся люцерны. — Видимо, тебя недостаточно долго клевали, чтобы лишить языка. Но ничего страшного. Я привёз новых стражников, от которых никто не сумеет сбежать.

С этими словами на правом конце площади, не столь разрушенном от взрывов, возник очередной бовемцис. Он потряс огромной головой, разбрызгивая вокруг себя слюни.

— А-а-а, одного из них я уже райссен изнутри, — похвастался Зибуэль, вновь смахнув с себя кусочек присохшего бычьего мяса. — Совсем гешмаклёс!..

— Ты оценишь по достоинству, я обещаю, — улыбнулся Данталион, и рядом с бовемцисом показался крупный северный олень.

Животные вели себя подозрительно гармонично и даже не нападали друг на друга. Это вызвало у люциферитов долю сомнения.

— Штиар унд хиерш, — в прежнем равнодушном тоне озвучил Зибуэль, почесав свои окровавленные рога. — Ты угрожаешь нам кляйн зоопарком?

В ответ послышался визг. Он донёсся уже не с земли, а откуда-то с воздуха, куда поднимались столбы дыма. Их видел сейчас и Малинин, взобравшись на очередной пригорок в тундре. Ноги уже порядочно устали от ходьбы по болотам и зарослям, а грохот и зарево городских пожаров повергли его в шок.

— Пр-р-р, нет, я туда не пр-р-полезу, — наотрез отказался губастый бес следовать плану Зерданского, чью голову он сейчас держал в руках.

— Да почему?! — принялся возмущаться Филлопон. — Подумаешь, пара домиков сгорели. Завтра уже там всё будет нормалёк.

— Пр-р-р… люцифериты устроили в городе пр-р-р… бедлам, — возразил Ян, решив присесть на траву, поскольку копыта буквально подкашивались после длительной прогулки. — Надо… пр-р-р… шлёпать куда-нибудь… пр-р-р… севернее, к… пр-р-р… посёлкам. Может, там… пр-р-р… поспокойнее…

— Да я тебе говорю, ничего там особенного нету, — не унимался кивернит. — Ну упала пара вертолётов. Ну солдатики моих братцев постреляли по тупым бесоголовым. Нас-то они никак не найдут. Я научу тебя, как правильно надо прятаться.

— Пр-р-р… сколько всего у тебя… пр-р-р… этих братьев? — полюбопытствовал помощник Охтина, с тревогой уставившись на дымящуюся городскую панораму.

— С тем, с кем я лично знаком, — где-то семеро, — задумался Зерданский. — Ну Одилона вроде Ламбрант довёл до инвалидности. Не знаю, при делах ли он сейчас…

— Пр-р-р… в каком смысле — лично знаком? — напрягся Малинин, пытаясь вникнуть в тонкости демонического мира.

— Так кивернитов по всему миру с сотню наберётся уж, — возмущённо пояснил Филлопон. — Просто мы стараемся не контачить часто между собой. Сам видишь, до чего это иногда доводит…

Их милую беседу прервал тот самый визг, который услышали люцифериты перед Дворцом Шахтёров. И он стремительно приближался со стороны почерневших гор. По команде Зерданского Ян сполз с пригорка и прижался к кустам. Над тундрой пролетела гигантская крылатая тварь, оглашая округу своим мерзким криком. Правда, она удалялась по направлению к Юршорску. Её десяток глаз видел перед собой огни и дым, моментально разобрав их на детали. Эфонад быстро состроил в своей голове план местности и выбрал наиболее удобное место, куда можно приземлиться. Он почувствовал очередной мощный сигнал, который посылал хозяин, и спикировал к догорающей площади.

Ламбрант с Зибуэлем проводили взглядом приземление огромной птицы. Та едва не снесла когтистыми лапами бовемциса и оленя, но мигом успокоилась, когда оценила обстановку.

— Так, фугель я беру на себя, — заговорил беглец из Харнаурды-Кей, склонившись к Павлову. — А ты отвлекай штиар и хиерш… Штиар попробует тебя форшлинген, но ты не лез под его рахн. Ферштейс ду?

Люциферит в плаще хотел отмахнуться от болтливого сородича, но его глаза остановились на ещё одном госте, пожаловавшем ко Дворцу Шахтёров. Это был высокий светлый мужчина с длинными волосами. На нём имелась юбка и водолазка с серебристым воротником. Без своего церковного облачения он выглядел как-то болезненно. Однако Ламбрант узнал Бейлона — «собрата» Данталиона и Филлопона. Тот без долгих приветствий забрался на чёрного быка, придерживаясь за его могущественные рога. Северный олень обошёл их сзади и вдруг исчез в яркой вспышке. Следом над головой Бейлона возникли ветвистые рога, как если бы тундровый обитатель сидел сейчас на хвосте бовемциса.

— Вас фар ейн мюель? — вновь пробормотал Зибуэль что-то на немецком, и его голос зазвучал по-настоящему тревожно.

Эфонад, выкрикивая возмущения, расправил крылья, поднялся над тремя существами, которые пристроились друг на друга, и плавно опустился в эту странную композицию. Дымовую завесу вновь прорезал яркий свет, после которого послышался топот. На двух обомлевших люциферитов двигался громадный монстр. Впереди него светлела голова Бейлона. Четыре ноги принадлежали бовемцису. С левого бока торчала оленья башка, чьи рога стали похожи на шлем. В обе стороны выпрямились длинные серебристые крылья эфонада. А птичья морда смотрела куда-то назад.

Всё это звериное уродство приближалось к сгоревшему скверу, где Ламбрант и Зибуэль не могли совладать с собственными эмоциями. Они вроде понимали, что образовавшийся у них на глазах монстр с четырьмя головами, смотрящими в разные стороны, шёл разбираться именно с ними. Однако как бороться с этим демоническим недоразумением, люцифериты попросту не знали.

— Что это за унгетюм? — не переставал спрашивать беглец из Харнаурды-Кей.

— Это ваш могильщик, — послышался надменный голос Данталиона с крыши.

— Тетраморф, — произнёс Ламбрант заветное название, подходящее к крылато-рогатому зверю с головой Бейлона посередине.

Он первый вышел на дымящуюся площадку, пнув в сторону неповоротливого существа обломок вертолёта. Люциферит сконцентрировался, сжав руки в перчатках, и поднял их над своими рогами. По площади перед Дворцом Шахтёров прокатился треск и хруст. Перед Павловым возникли десятки когтистых лап, выросших из земли. Они напоминали сейчас зарытых мертвецов, которые вытащили волосатые пальцы в ожидании атаки.

За всей этой сюрреалистической картиной наблюдала Герда. Она пряталась на первом этаже здания, в которое её забросил Зибуэль. Продолжать схватку с сильным демоном женщина больше не планировала. Лишившись уже трети своей позолоты, она только молча следила за происходящим инфернальным безумием. Когда тетраморф прошагал мимо её укрытия, патологоанатом даже прижалась к полу. Если такое чудовище решит напасть, она точно не сможет ему никак противостоять.

Беглец из Харнаурды-Кей, придя в себя от шока, повернулся к Данталиону и расправил кожистые крылья. Он всё ещё раздумывал, как поступить. Бросаться на очередное изобретение кивернитов ему хотелось меньше всего. С каждым из его составляющих по отдельности он мог бы расправиться по мере своих сил. Однако со всеми сразу — вряд ли. Поэтому Зибуэль поднялся в воздух и поравнялся с крышей дворца.

— Твой унгетюм не помешает мне оторвать твою копф! — угрожающе прошипел люциферит и налетел на светящегося кивернита.

Но тот запустил в него балу, заставив упасть назад. Металлический шар оказался на редкость тяжёлым, из-за чего Зибуэль потерял равновесие. Он снёс держатель для флагов на фасаде здания и рухнул на мёртвых вертерунтов, как мешок мусора, выброшенный из окна верхнего этажа.

Когтистые лапы между тем приняли на себя первый удар. Тетраморф принялся давить их мощными бычьими копытами, будто бегемот мышей. Какие-то из инфернальных конечностей успевали царапнуть ноги бовемциса, но тут же превращались в песок.

Тогда Ламбрант взмахнул руками с большей экспрессией, отчего плащ на нём зашевелился, точно крылья. Лапы волной вынырнули из полуразрушенного асфальта, как из воды, и ударили четырёхголовое чудовище по ногам. Противник остановился, издав странный вздох, а затем принялся крутиться на одном месте. Перед Павловым промелькнула бычья голова, клюв эфонада, морда оленя и вновь узкоглазое лицо Бейлона. Десятки лап Брасуса, которыми управлял люциферит, попадали вокруг тетраморфа, будто у них закончилась батарейка. В следующий миг все они превратились в труху.

Пока монстр, слепленный из четырёх разных существ, разбирался с люциферитом в плаще, Герда перебралась в соседнее помещение и увидела бегущего по дороге Гостицина. Тот с опаской смотрел на трупы вертерунтов, бесов и обычных людей, стараясь случайно не наступить на них. Женщина поспешила постучать по уцелевшему окну, но Сергей Владимирович не услышал. Он бросился к дымящейся площади и спрятался за углом здания напротив. Проверив, чем увлечены страшные порождения демонического мира, Пелевец решила вернуться на улицу. В конце концов, из выживших участников спасательного похода Гостицин вызывал у неё гораздо больше доверия. Хотя Ксюша и успела обвинить его в сатанизме перед тем, как они все погибли в пещере Харнаурды-Кей.

Начальник УВД изучал пространство перед Дворцом Шахтёров. Видно было плохо, ведь воздух по-прежнему отравляли столбы дыма. Один из них поднимался от сбитого вертолёта, лежащего сейчас в воронке недалеко от сквера Горняков. Другой крупный очаг догорал на противоположном конце площади. Кажется, это был пятиэтажный дом. Мелкие огоньки моргали по периметру от здания с колоннами. Однако на фоне них светящаяся одежда Данталиона выгодно выделялась в полумраке. Он смотрел сейчас вниз с фронтона дворца, придерживаясь за статую Победы с арфой. Что привлекло его внимание, Сергей Владимирович разглядел весьма быстро. Зибуэль сам поднялся в воздух через пару секунд, стремясь вновь атаковать кивернита.

Мужчина повернул сумку с остатками оружия и проверил, на месте ли нож в узорчатом кожаном чехле. Он раздобыл его в сувенирном магазине недалеко от вокзала, подравшись с охранниками и убив группу вертерунтов. Только там хранились изделия из частей тела северных оленей — пимы, шубы, декоративные рога на стену и даже чучела их голов. Имелись среди этого хлама и копыта, которые редко пользовались спросом. Обычно эти субпродукты покупали для собак или ради сомнительных украшений. Поэтому пришлось хорошенько обточить несколько экземпляров, чтобы сделать из них подобие кинжала.

Гостицин чуть не воткнул один из них в Герду, когда та подбежала сзади. Он не сразу опознал в ней знакомое лицо. Верхняя часть головы была покрыта золотистым слоем. Нос и рот оказались оцарапаны после стычки с люциферитом. Тело имело вмятины, трещины и потёртости, словно это была старая металлическая ваза, забытая в каком-нибудь сарае.

— Какого чёрта! — прошипел мужчина, по-прежнему держа в руке нож из оленьего копыта.

— Ты видел остальных? — поинтересовалась патологоанатом, которую меньше всего волновали его эмоции. — Кто-нибудь ещё уцелел?

— Овчаренко убежал куда-то, — шмыгнув, ответил Сергей Владимирович и спрятал секретное оружие в сумке. — Он прислуживает люцифериту.

— Ксюша тоже… Она где-то там, — поведала Герда, ткнув во Дворец Шахтёров. — Я пыталась её остановить…

— Эй, смотри! — оживился Гостицин, увидев, как Зибуэль порхает над крышей массивного здания.

Данталион швырял в него балу. Только на этот раз люциферит увёртывался от снаряда. Он выискивал место, чтобы приземлиться или сбросить что-нибудь на светящегося кивернита. Тот высказывал ему какие-то претензии, вызывая в ответ лишь смех. Так они и исчезли за статуей Победы.

— Мне нужно туда, — дёрнулся вдруг начальник УВД, оставив Пелевец в полнейшем недоумении.

Она попыталась возмутиться столь неосторожным действием, но была вынуждена побежать следом за ним. Бесы пересекли дымящееся пространство и пару раз пригнулись к земле, когда раздался очередной грохот. Ламбрант сбросил с себя плащ и попытался накинуть его на четырёхголовое чудовище. Это на какое-то мгновение задержало его, пока оленьи рога не разодрали ткань в клочья. Зато Павлов с лапами из-под земли принялся бросать в монстра всё, что попадалось под руки: погнутые железяки, куски асфальта, кирпичи, обломки от машин. За этим занятием он плавно уходил назад. А вот тетраморф, напротив, продолжал наступление.

Гостицин запрыгнул на крыльцо, усеянное трупами и частями тел. Запах здесь стоял отвратительный. Тут и там валялись кишки, головы, руки и ноги. Ступеньки окрасились в тёмную жижу. Причём различить в полумраке, где здесь гематит, а где человеческая кровь, было невозможно. Герда всецело сконцентрировалась на том, чтобы не поскользнуться на этом месиве. А вот Сергей Владимирович передвигался гораздо ловчее. Он уже обнаружил разбитое круглое окошко над дверьми и повторил трюк Сапуренко, взобравшись к нему по барельефам.

— Подожди!.. — прохрипела женщина, боясь привлечь к себе внимание со стороны площади.

Однако тетраморф всё равно услышал её. Голова эфонада, смотрящая сейчас сюда, издала протяжный крик. Это заставило Пелевец ускориться и последовать примеру отчаянного приятеля. Тот как раз исчез в оконном проёме, ничуть не тратя времени на помощь своей спутнице.

Ламбрант, отступая к дому с разбитыми окнами, обнаружил там россыпь топоров. Видимо, они упали сюда вместе с коробкой с какого-то балкона. Мохнатые лапы принялись передавать их по цепочке своему хозяину, словно муравьи ценную добычу. Вот только нанести тетраморфу серьёзные повреждения люциферит не успел. Ветвистые рога служили крепкой бронёй для головы Бейлона. Топор даже не оставил на них никаких следов. Зато четырёхголовый монстр попытался укусить Павлова при помощи бычьей морды. Ряд светлых зубов щёлкнул перед хрупкими пальцами противника, вынудив его отпрыгнуть назад.

Впрочем, Ламбрант не растерялся. Конечности Брасуса подавали ему топоры один за другим, позволяя кидать их в тетраморфа. Тот принялся обороняться широкими крыльями. Правда, они оказались недостаточно прочными, лишившись нескольким крупных перьев с металлическим отливом.

Когда в четырёхголового монстра улетел последний топор, люциферит приблизился к кирпичной стене дома и стал взбираться по лапам, которые вылезли из щелей. Возможно, сверху удастся заполучить преимущество над несокрушимым чудовищем. То, в свою очередь, разогналось и с грохотом врезалось в здание. По фасаду прокатился треск и скрежет. Трещины в кирпичах увеличились. Павлов едва не упал, вовремя вцепившись в край балкона на третьем этаже.

Грохот от тарана тетраморфа доносился и до Дворца Шахтёров. Герда отчётливо слышала звуки сражения, каждый раз вздрагивая и вжимая голову в плечи. Обширный вестибюль погрузился во мрак из-за потухших люстр. Лишь отсвет огней с улицы позволял различить здешние предметы.

Сверху доносился топот Гостицина. Тот стремительно взбирался по лестницам в надежде поскорее попасть на крышу. Но чердак оказался заблокирован. Мужчина как раз пытался выбить люк на потолке пятого этажа, стоя на металлической стремянке. Пелевец застала его именно за этим занятием, прекрасно понимая, что оно бессмысленно.

— Что ты хочешь? — задала женщина основной вопрос, поскольку совершенно не понимала намерений коллеги по поисковому отряду. — Кого ты там ищешь?

— Зибуэля, кого ещё! — огрызнулся Сергей Владимирович, вновь и вновь пробуя снести люк. — Чёрт!..

— Но его же не победить, — поведала патологоанатом, проверяя соседние двери, за которыми скрывались чьи-то кабинеты. — Я выстояла лишь пару минут и чуть не лишилась рогов. А Охтин вот не выдержал…

— Я знаю, как его убить! — огорошил её Гостицин, спрыгнув с лестницы. — У меня есть оружие.

Он вновь вытащил из сумки нож в кожаном чехле и продемонстрировал своей надоедливой спутнице.

— Надо лишь попасть на крышу и засадить это прямо в его сердце! — обнадёживающе заявил начальник УВД и поспешил обратно в коридор пятого этажа.

— Кажется, с люциферитом уже разбирается какое-то чудище на площади, — засомневалась Герда, следуя за мужчиной. — Лучше разыскать выживших и постараться не умереть в этих разборках…

— Ищи и не умирай, — усмехнулся Сергей Владимирович, выглянув из широкого окна на внутренний двор здания.

В следующую секунду раздался звон стекла. Бес разбил препятствие, взобрался на подоконник и бесстрашно вырвался наружу. Пелевец даже испугалась, что он в помутнении рассудка вдруг решил сброситься вниз. Но рогатый начальник УВД уже поднимался по пожарной лестнице прямиком на заветную крышу, откуда доносился свист и смеющиеся голоса. Когда он перелез через бортик, его глазам предстал светящийся Данталион. Тот находился на другом конце кровли и продолжал атаковать Зибуэля, метая в него металлический шар. Со стороны это напоминало какую-то игру, ведь оба дуэлянта общались вполне будничным голосом.

— Я бы отпустил тебя, — приговаривал кивернит, вертя головой вслед за порхающим демоном. — Но Москва будет возражать. Особенно после того, что ты тут устроил…

— Я бы тоже тебя фрайгибн, — ответил беглец из Харнаурды-Кей, размахивая крыльями над Дворцом Шахтёров. — Но это теперь мой штадт.

— Ха-ха, — заулыбался Данталион, обходя трубу. — Ты никогда не мог похвастаться качественными проделками. Твоё дилетантство всегда заканчивается одинаково.

— Что ты хочешь этим заген? — напрягся люциферит, зависнув над светящимся противником.

— Ты можешь угнать самолёт, напоить всех некро-нерой, устроить беспорядки среди смертных и бесов, — принялся перечислять кивернит, уже не торопясь атаковать его балой. — Но каждый раз случается какой-то косяк. Помнишь, как ты покушался на патриарха? Твоя бестолковая башка даже не разглядела, что это был Бейлон — мой славный братик. Хотя и слепому было понятно, что патриархом там даже не пахнет.

— Может, я хотел хинмачен именно его, — парировал Зибуэль, облетая Данталиона по кругу. — Например, чтобы использовать его корпаа? Хм, это было бы вундершён!

С этими словами он вдруг упал прямиком на врага, сумев сбить его с ног. Шар откатился к краю крыши и ударился о бортик. Кивернит отшвырнул рогатого противника коленом и, вскочив, сорвал с себя сверкающую лацерну. Зибуэль, расправив крылья, попытался вновь налететь на него. Однако светоносная накидка, подобно металлической сетке, упала на демона.

Раздался истошный крик и ругательства на немецком языке. Люциферит, наполовину покрытый волшебной тканью, задымился и ударился об стену башенки, на которой торчали разнообразные антенны. Голый Данталион тем временем подобрал балу и запустил её в беглеца из Харнаурды-Кей. Вот только она не сумела пробить его грудную клетку, стукнувшись о лацерну, как о стальную стену.

— Чёрт! — пробурчал кивернит, оставшись теперь без оружия.

Шар отскочил куда-то за трубы, где возвышались края статуи. Поправив серебристый венок, обнажённый дуэлянт бросился на Зибуэля с голыми руками. Он схватил его за рога и ударил пару раз об стену. Лацерна сползла с люциферита, открыв ожоги на лице и груди.

— Бастард! — выкрикнул беглец из Харнаурды-Кей, пнув Данталиона в живот.

Гостицин перебрался поближе к месту сражения, вытащив костяной нож. Другого варианта воспользоваться ситуацией вряд ли представится. Поэтому Сергей Владимирович вышел из-за трубы и увидел люциферита. Тот отшвырнул дымящуюся накидку и двинулся к упавшему киверниту. Кажется, Зибуэль планировал разодрать его когтями, пригнувшись к кровле, будто овчарка перед нападением. И у него бы обязательно получилось, если б не начальник УВД. Он с криком набросился на демона, стуча ножом по всему, что подвернётся под руку: по крыльям, лопаткам, спине и даже шее. Попытавшись спихнуть с себя отчаянного беса, беглец из Харнаурды-Кей не удержался и рухнул набок вместе с ним.

Нож выпал из липкой ладони Гостицина. Тогда он вцепился в шею Зибуэля и принялся его душить. Данталиону оставалось лишь недоумённо смотреть за этим поединком, хотя он мог бы как-то помочь.

Люциферит ударил нападавшего локтём, а затем схватил когтистыми пальцами и перекинул через себя. Сергей Владимирович ударился об угол антенной установки и пополз в сторону. Словно решая, кого первым наказать, беглец из Харнаурды-Кей догнал беса и потоптал его своими копытами. Хруст костей заставил мужчину застонать.

Кивернит тем временем поднял необычный нож и повертел его перед своим птичьим лицом. Он как раз оказался перед краем крыши, откуда открывался вид на сквер и площадь. Внизу продолжалась битва между Ламбрантом и тетраморфом. Причём первый пытался бросать во второго всё, что найдётся на балконах и крыше жилого дома. Обрадовавшись тем обстоятельством, что обклёванный люциферит не поумнел за время заточения в горах, Данталион вернулся к его более опасному собрату.

Зибуэль, переломав наивному бесу рёбра и руки, принялся швырять его по крыше. Добравшись таким образом до бортика, за которым поднимался столб дыма, беглец из Харнаурды-Кей взял и выбросил беспомощного Гостицина на улицу. Через несколько секунд грохот возвестил об успешном падении начальника УВД.

— Почувствуй себя сильным, — похвалил его кивернит, держа раздобытый нож. — Я тоже иногда практикуюсь на смертных, чтобы не терять хватку.

— Тебя это канст нихт енткомн, — заверил Зибуэль, оттряхнув руки от гематита, и расправил крылья. — Кюссен?

С этим странным вопросом он налетел на Данталиона в желании разорвать его в клочья. И кивернит даже позволил приблизиться к себе, не предпринимая никакой обороны. Вот только оказавшись в объятьях люциферита, владелец венка ткнул его прямо между рёбер на уровне груди. При этом нож подозрительно мягко вошёл в тело демона, словно притянутый магнитом.

— Эрнстафт? — переспросил Зибуэль, вздрогнув от смертельного удара.

Он странно уставился в глаза своего убийцы и мигом обмяк. Данталион даже придержал его от падения, наслаждаясь гримасой побеждённого противника. Но через пару секунд тот вдруг задвигался, вновь раскрыв веки, и впился ртом в губы врага. Кивернит попытался отпихнуть наглеца от себя, да не тут-то было. Для смертельно раненого люциферита он имел чрезмерную силу. Брат Филлопона отшатнулся вбок в надежде оттолкнуть припавшему к нему демона. Правда, этот шаг оказался роковым для них обоих. Они, продолжая кровавый поцелуй, перевалились через край крыши и полетели вниз к Гостицину.

Грохот от падения двух тел заставил тетраморфа прекратить осаду дома. Первый этаж уже был наполовину разрушен, точно экскаватором. Бычье тело и оленьи рога оказались покрыты строительной пылью. Каким бы мощным ни было это четырёхголовое существо, взобраться вслед за Павловым на здание ему не удалось. А тут ещё и происшествие на соседнем Дворце Шахтёров.

Ламбрант к своему удивлению увидел, как его уродливый противник движется в обратную сторону. Ему резко расхотелось атаковать люциферита, и он отправился к рухнувшему брату. Павлов же перебежал к концу крыши, пытаясь на ходу придумать способ разделаться с неподступным монстром. И в голову пришла шальная мысль. Он взобрался повыше, сконцентрировался и расставил руки в стороны. Следом послышался треск и грохот. Передний фасад здания вдруг завибрировал и пришёл в движение. Многочисленные мохнатые лапы заставили его отделиться от несущих конструкций дома и рухнуть прямо на площадь.

Бейлон успел лишь испуганно обернуться на нарастающий скрежет. Следом его накрыло кирпичами и плитами. Поднялась светлая пыль. Дорога, и без того разрушенная последними событиями, оказалась погребена строительным мусором.

Люциферит удовлетворённо посмотрел на результат своих стараний и поспешил вниз. Здание теперь грозилось рухнуть в любую секунду, оставшись без целой стены. Под таким грузом не мог выжить никто. Однако на краю разбросанных обломков зашевелился олень. Он попытался подняться на копыта, но тут же упал, весь покрытый пылью. Следом за ним из-под кирпичей возникли рога бовемциса. Бык практически не пострадал, что позволило ему весьма быстро выбраться из-под завала. Зато эфонад не подавал никаких признаков жизни. Его помятые крылья торчали из кучи досок и камней, посвёркивая на зареве пожаров. Что стало с Бейлоном, пока было непонятно.

Так или иначе, Ламбрант добился своего — тетраморф распался на отдельные тела, с которыми теперь можно драться на равных. Его взгляд приковала обугленная вертолётная лопасть. Она торчала из земли недалеко от воронки, в которой догорали остатки винтокрылой машины. Если её не разрушил огонь, то вполне вероятно, что эта деталь сумеет разрубить любую плоть.

Мохнатые лапы состроили удобную живую лесенку на торце здания. По ним Павлов шустро спустился на улицу и захромал по направлению к новой цели. Бовемцис, чья голова оказалась повёрнута в эту сторону, принялся возмущённо мычать. Он наверняка привлекал внимание остальных участников тетраморфа, словно догадался о коварном плане люциферита. Однако ни Бейлон, ни олень не торопились ему на помощь.

Лопасть оказалась горячей. Ламбранту пришлось снять с ближайшего тела вертерунта часть одежды и намотать ткань на ладонь, чтобы не обжечься. Возможно, это даже лучше. Подняв тяжёлую деталь, люциферит лишний раз подумал, насколько прагматична его задумка. Но других вариантов поблизости попросту не было. Разве что сбежать, пока кивернит погребён под кирпичами.

Павлов, пошатываясь, двинулся к завалу. Бык уже наполовину выбрался из-под строительного мусора. Олень завизжал при виде люциферита и попытался ускорить своё освобождение от груды кирпичей. Впрочем, ему помешала прежняя гвардия из мохнатых лап, вылезших из камней. Они схватили животное за рога и принялись скручивать его массивную шею. Ламбрант же, размахнувшись тяжёленной лопастью, со всей силой обрушил её на бовемциса.

Раздался чавкающий стук. Череп быка треснул, как арбуз. Рычанье сменилось хрипом, а синие глаза разом потухли. Павлов тем временем вновь поднял лопасть над зверем и ударил ею уже без лишних движений. Обугленная вертолётная деталь оказалась на редкость полезной. Мало того, что она была довольно тяжёлой. Её край имел заострённый скос, который за пару взмахов раздробил бычью шею. Повторять то же самое с оленем уже не пришлось. Десятки лап вертели его морду в разные стороны в стремлении окончательно оторвать трофей от тела.

Вновь испытав чувство восторга, люциферит расслабился. Поэтому он не успел вовремя отреагировать, когда из соседней груды кирпичей на него вылетела водопроводная труба. Бейлон снёс противника с копыт и быстро выбрался из-под завала. Он отпрыгнул в сторону и поправил серебристый воротник, который скрывал его шею. В руках у кивернита возник знакомый аэрозольный баллончик. Он принялся проверять работоспособность своего старого оружия, не сводя взгляда с Ламбранта.

Аэрозоль издал протяжное шипение, выпустив в Павлова струю огня. Тот отскочил к дымящимся кустам и увидел серую стену Дворца Шахтёров. С обоих концов заваленной площади раздалось озлобленное мычание. Пришлось отвлечься от Бейлона, чтобы убедиться — к месту схватки бежали сразу четыре бовемциса.

Бороться с таким количеством противников без оружия и крыльев было ничуть не легче. А быки тем временем уже жадно раскрыли свои пасти в желании проглотить непокорного беглеца. Один из них почти догнал его у дворца, чуть не подцепив зубами. Ламбранта спас прыжок и десятки лап, которые появились на мраморном фасаде. По ним-то люциферит и взобрался повыше, чтобы придумать план дальнейших действий.

Бейлон не стал присоединяться к парнокопытным и поспешил к крыльцу. Здесь среди десятка тел с разной степенью повреждений лежал Данталион. Он был жив и даже двигался. Вот только у него не получалось освободить губы изо рта Зибуэля. Люциферит валялся под ним в неестественной позе. Левая его рука оторвалась от падения, а права была выгнута наверх. Крылья застилали под собой ступеньки, на которых тоже застыли несколько растерзанных вертерунтов. Копыта демона треснули и частично раскрошились. Кто бы мог подумать, что все эти повреждения возникнут из-за столь несущественной высоты. Дворец Шахтёров хоть и казался массивным, но имел пять-шесть этажей. Зибуэль же выглядел так, будто упал откуда-то с неба.

Попытавшись освободить брата, Бейлон лишь вызвал у того протестующее мычание. Тот, лишившись в процессе падения своего венка, нервно указал рукой на стёкла, разбросанные повсюду. Пыльный кивернит поднял наиболее острый осколок и передал Данталиону. В следующую минуту послышался режущий звук и хруст кожи.

Эхо происходящего на крыльце доносилось и до фронтона дворца. Во всяком случае, Герда прекрасно слышала, как киверниты пытаются отрезать губы погибшего люциферита. Это отвлекло её от изучения бесов, стоящих вдоль крыши. Они не двигались и не издавали никаких звуков. Глаза их были закрыты, а лица бледны. Пелевец уже попыталась стащить паутину с рогов Иры, но та оказалась странной субстанцией, которая липла к пальцам. Её не получалось отодрать от ладони или размазать по кровле. Да и времени на все эти процедуры имелось крайне мало. Судя по шорохам снизу, сюда рано или поздно кто-нибудь нагрянет. И женщина сильно сомневалась, что сумеет дать отпор незнакомым врагам.

Взяв Снегирёву за руку, патологоанатом добилась от неё движения. Девушка послушно вышла вперёд, словно желая следовать за своим новым поводырём. То же самое продемонстрировал Мирон, которого Герда вытащила из бесовского строя. Соединив их ладонями, она подвела Сако, Ксюшу и Аделарда. Если они будут держаться друг за дружку, возможно, удастся покинуть крышу всей рогатой цепочке.

Однако через минуту на бортике фронтона появился Ламбрант. Он озлобленно смотрел вниз, никак не ожидая встретить здесь кого бы то ни было. Вот только тухловатый запашок вынудил люциферита обернуться на группу бесов, уходящих по кровле к антеннам. Пелевец уводила их, будто воспитательница маленьких деток. И она торопилась, заметив постороннюю рогатую фигуру. Павлов улыбнулся и бросился ей наперерез. Инфернальные лапы тут же зашевелились вокруг трубы, преградив путь патологоанатому с облупившейся позолотой на теле.

— Далеко ты намылилась? — уточнил люциферит грозным голосом.

— Они всего лишь жертвы, — оправдалась Герда, не отпуская ладонь Ирины. — Им и так досталось сполна. Я хочу их забрать и вылечить…

— Разве они больны? — усмехнулся Ламбрант, подойдя к Борисову, который замыкал эту рогатую группу.

Он выхватил своего беса, обвёл его быстрым взглядом и толкнул в сторонку. Аделард споткнулся и упал. Несмотря на свою способность двигаться, Борисов не стал подниматься или возмущаться. Он молча замер в той позе, в которой оказался на кровле.

Павлов же перешёл к Сапуренко. Девушка обладала наибольшим количеством паутины на своей чумазой голове. Возникло даже ощущение, что это не паутина, а волосы.

— Вы знаете, как избавиться от этого? — спросила Пелевец, будто люциферит был её помощником. — Я попробовала, и мизинец теперь прилип к безымянному пальцу…

Она показала ему свою руку, на которой темнела часть паутины. В ответ Ламбрант отшвырнул Сако, на ходу раздумывая, что делать со странной золотистой бесовкой.

— Это называется дамнум, — сказал он, схватив спокойного Мирона, и осмотрел паутину на его рогах. — Лучше даже не трогать это, если не хочешь превратиться в такой же овощ, как они.

— Но как я смогу им тогда помочь? — растерялась Герда, пронаблюдав, как Тимофеев падает к остальным сородичам. — Вы… Вы убьёте всех нас?

Оттолкнув Снегирёву, люциферит с любопытством уставился на позолоченные участки тела Пелевец. Она вздрогнула, но не ударила очередного уродливого врага. Хотя и догадывалась, кто это.

— Вы и так все мертвы, — прошипел Павлов и обошёл её сзади, словно изучая, как диковинную драгоценную вещицу.

— Нет, мы просто превратились в бесов, — возразила женщина, повернув к нему голову, с которой уже слетела основная часть позолоты. — И Зибуэль знает, как вернуть всё обратно…

— Вернуть? — ухмыльнулся люциферит и осторожно потрогал её сверкающие плечи.

— Прошло ещё не так много времени, — принялась объяснять Герда свою гипотезу. — Должен быть способ вернуть всем нам человеческий облик.

— Человеческий? — не переставал глумиться Ламбрант, проверяя прочность её блестящего покрытия.

— Мы стали бесами из-за ритуала, — попыталась Пелевец говорить более бодрым голосом. — Нас отдали в жертву. Был какой-то зодиак Сатаны. Значит, надо провести обратный ритуал, чтобы всё изменилось.

— Нет, — разочаровал её люциферит, трогая покрытые золотом рога.

— Вы же не знаете, — осмелела патологоанатом, ничуть не сопротивляясь его прикосновениям. — И никто не знает, да?

— Выпив мёртвой воды, любой становится мёртвым, — заговорил Павлов с видом священника, хотя его пугающее лицо превращало любую фразу в угрозу. — Тело — это лишь сосуд, в котором может обитать сущность. Твоё тело вот стало пристанищем для беса.

— Но… — попробовала возразить женщина и обернулась на стуки, доносящиеся со стороны пожарной лестницы.

— Но одну сущность может вытеснить другая, более сильная, — продолжил демон, ничуть не беспокоясь из-за посторонних звуков. Его как будто перестали волновать киверниты и их пособники. — Например, я могу завладеть твоим телом.

Теперь Герда стала понимать поведение рогатого собеседника. И это ей отнюдь не понравилось. Она напряглась ещё сильнее, косо поглядывая в сторону выхода. Если сюда прибежит хоть кто-нибудь, это позволит избавиться от коварного люциферита.

— Я не сущность, — оспорила Пелевец, готовая даже ударить подозрительного соплеменника Зибуэля. — И я не дам Вам переселиться в меня.

— Ах, если бы я спрашивал, — улыбнулся Ламбрант, показав горящие глаза.

Монахи тем временем взбирались по пожарной лестнице на крышу. Снизу их подгонял Бейлон, уже вооружившись автоматом. Кажется, ему надоели символические сражения с рогатыми тварями. Равным образом и его брат предпочёл спрятать своё тело в новый сверкающий плащ. Он до последнего пытался вытащить из своих ран вокруг рта жёлтые зубы Зибуэля. Но те прочно вошли в кожу и словно окаменели. Поэтому любое шевеление причиняло киверниту нестерпимую боль.

— Не трогай, вырежем в более подходящих условиях, — повторял Бейлон, смахивая с себя строительную пыль.

— Я бы вырезал ленточки из этого люциферита, — огрызнулся Данталион, который теперь выглядел очень специфично. Зубы вокруг его губ напоминали усы и бородку, только причудливой формы и цвета.

— Хорошо, что он не вырезал ничего из нас, — парировал длинноволосый собрат и полез вслед за монахами наверх.

Когда он поднялся на вершину Дворца Шахтёров, там его ожидала странная картина. На кровле лежали и сидели бесы с паутинами на рогах. Посреди них стояла Герда, потирая блестящие участки своей кожи. Она не удивилась появлению бородатых церковников и не торопилась сбежать от них, лишь настороженно посматривала на их оружие.

— Где люциферит? — спросил недовольный Бейлон, попутно рыская взглядом по крыше.

— Он просил передать вам, что отрежет ваши головы в следующий раз, — будничным голосом поведала женщина и посмотрела налево, где поднимался дым.

Монахи уже выглядывали оттуда на улицу, обсуждая что-то между собой.

— Позорно сбежал, — заключил кивернит, опустив автомат, и облегчённо заулыбался. — Это недостойно люциферита — убегать, как грязный лесной чёрт! — Он вдруг повысил голос, и его эхо разнеслось вокруг всего здания. — Какой из тебя правитель?! Ты трус и падальщик! Мы найдём тебя и скормим бовемцисам! Слышишь?!

Ламбрант прекрасно его слышал. Он находился на соседней улице, перешагивая через тела застреленных вертерунтов. Напоследок Павлов обернулся на серое здание Дворца Шахтёров и помотал рогатой головой. Четыре бовемциса бегали по дымящемуся скверу, не зная, что им нужно делать. Бейлон продолжал что-то выкрикивать на крыше, размахивая руками. Но люцифериту были не интересны его слова. Он пересёк дорогу, заваленную обломками, машинами и различными телами, а потом свернул на соседнюю улицу.

Отдалившись на приличное расстояние от разгромленной площади, Павлов не встретил никаких препятствий. Кажется, основные силы кивернитов сейчас стягивались к месту падения вертолёта. Да и в небе кружили несколько винтокрылых машин. Правда, они не могли видеть Ламбрант, ведь тот забрался внутрь работающего автомобиля.

— Я уж думал, вас там всех перестреляли, — признался Лев, сидящий за рулём.

— Двигайся осторожно, — велел люциферит, посматривая то в окно, то в заднее стекло, — если не хочешь стать рабом ангелов.

— Ангелов, — засмеялся Овчаренко, мотнув рогатой головой, и дёрнул рычаг коробки передач.

Машина медленно покатилась мимо пустынной улицы, покидая дымящийся центр города.

— Видишь, я выполнил твой приказ, — подметил парень, стараясь двигаться через второстепенные дороги, где было меньше всего брошенных автомобилей. — Как ты будешь избавлять меня от боли?

— А что, разве пули ещё не вылезли из твоих ран сами? — передразнил его Ламбрант. — Сейчас доберёмся до более спокойного места, и я научу тебя основам бесовской гигиены.

— Гигиены, — вновь захихикал Лев, вырулив на какую-то загородную трассу. — Типа там мыться, бриться, да?

— Купаться в алкоголе, питаться правильной энергетикой, — поправил его Павлов, глядя назад на удаляющийся Юршорск.

— Ого, в натуре, что ли?

Не получив ответ, Овчаренко решил обернуться к своему загадочному пассажиру.

— Осторожно! — выкрикнул тот, и машина, резко затормозив, обогнула чьё-то тело, стоящее посреди дороги.

— Да чубрик уж с рогами из глаз, — оправдался парень, пытаясь выглянуть из своего окошка. — Надо было сбить…

Однако к автомобилю подошёл вовсе не вертерунт. Это был Малинин, держащий в руках ворчащую голову Зерданского.

— Ты-то тут откуда??? — удивился Лев.

— Пр-р-р… с гор спустился, — растерянно ответил Ян и только сейчас заметил на заднем сидении Павлова.

Он попытался тут же отбежать от машины, но командный голос люциферита заставил его замереть на месте.

— Ты мне должен! — рявкнул Ламбрант, жестом приказывая бесу с треснутыми губами забираться внутрь. — И в твоих лапах моя вещь.

— Я не вещь, ты не обалдел ли! — принялся возмущаться Филлопон.

Но в следующее мгновение он мячиком полетел в открытую дверцу и ударился о мягкое сидение перед люциферитом.

— Теперь — вещь, — подчеркнул Павлов, сбросив голову кивернита вниз к копытам, как какой-то мусор.

Эпилог Живее всех живых

Ёма раздавала указания одноногим рабочим. Те столпились в пещере перед огромными чанами с красно-жёлтой жижей и с опаской посматривали на тела, разложенные на полу. Особенно их смущали рога и копыта у обездвиженных тридцати бесов, дожидающихся своей участи. Но косматая старуха уверяла, что так будет лучше.

Сверху на железнодорожной насыпи остановился золотистый локомотив. На его корпусе стояли киверниты, обмениваясь между собой мнениями насчёт происходящего.

— Ты сейчас угробишь десятки потенциальных подданных экзархата, — говорил Бейлон, настороженно поглядывая на булькающую жидкость в гигантских резервуарах. — Если кто из бесов узнает об этом, мы не отделаемся одними извинениями.

— С ними пусть разбираются ангрилоты, — отмахнулся Данталион, почёсывая уголки лба под своим серебристым венком. — С каких пор тебя заботит судьба рогатых придурков, а?

— Мы даже более опасных созданий не убиваем, — возразил брат, поправляя на себе металлический воротник водолазки. — А тут сразу столько бесов да в эту жидкость…

— Я тебе говорю, это сделает их крепче, — настаивал кивернит, указывая вниз. — Видел, как бегала та бабёнка? Люциферит её и так, и сяк бил, а она — хоть бы хны.

— Не каждый выдержит подобное. Эта золотая баба — исключение, а не правило.

— Ты только представь. У тебя будет целая личная гвардия из золотых бесов. Неуязвимых, бронированных и эстетически привлекательных. Отполируем их, будем периодически подкрашивать, укреплять.

— Они умрут, а нам потом отвечать, — не унимался Бейлон, поглядывая, как одноглазые существа подвешивают рогатых на цепи головой вниз.

— В отличие от твоих послушников, эти точно проживут дольше…

Первый тучный бес со скрежетом поднялся к потолку, даже не придя в сознание. Десяток одноногих рабочих придерживали его за массивную цепь и направляли аккурат к чану. Когда он оказался над красно-жёлтой жижей, его веки дрогнули. Сако раскрыл глаза и пугливо вскрикнул. Правда, испуг был недолгим. В следующую же секунду носатый парень плюхнулся в холодную жижу и исчез под сверкающей поверхностью. Лишь красноватый дым вырвался наружу.

— Всё, ни за что убили беса, — пессимистично подметил кивернит в водолазке с металлическим воротником.

— Лебафтаер эльс алле либевизен, — прогудел в ответ Данталион, вызвав недоумение на лице брата. — Ой, прости. Что-то я вжился в роль этого Зибуэля…

— Что ты сейчас сказал-то? — нахмурился Бейлон.

— Что он живее всех живых! — рявкнул владелец венка и вновь незаметно от него почесал уголки лба, где сквозь кожу темнели странные точки.

Оглавление

Гапарон Гарсаров Ламбрант и Зодиак Сатаны

Пролог Созвездие мёртвых

I. «У чёрта на рогах»

Глава 1 Стрелец в разрезе

Глава 2 Голодный козерог

Глава 3 Пропажа водолея

Глава 4 Рыбы дьявольских озёр

Глава 5 Овен или Бафомет?

Глава 6 Телец на кресте

Глава 7 Рогатые близнецы

Глава 8 Рак под черепом

Глава 9 Лев в цепях

Глава 10 Дева-Войшорвойса

Глава 11 Бесы на весах

Глава 12 Никогда не плачет скорпион

Глава 13 Люциферит и змееносец

Эпилог Живее всех живых Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg