«Девятка мечей. Игра на опережение»

Девятка мечей. Игра на опережение (fb2) - Девятка мечей. Игра на опережение [СИ с издательской обложкой] 1707K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ольга Викторовна Романовская

Ольга Романовская Девятка мечей. Игра на опережение

«Сотрудник, допустивший халатность при работе с существом, наделённым магией, практикующим её без лицензии Ведомства магии, то есть самовольно, подлежит увольнению из Карательной инспекции без права занятия любых должностей на государственной службе Амбростена в течение десяти лет.

В случае сокрытия правонарушения, совершённым вышеуказанным существом, сотрудник Инспекции считается соучастником преступления и подлежит суду на общих основаниях.

Служащие обязаны проходить ежегодные курсы по психологической подготовке, а так же в обязательном порядке подтверждать знание законодательства Амбростена в области особых способностей, их регулирования и защиты населения от магии».

Из внутренней должностной инструкции Карательной инспекции Ведомства магии. Редакция вторая, дополненная.

1

Я, как обычно, не слушала распинавшегося Эмиля Лотеску, первого заместителя главы Карательной инспекции Ведомства магии, моего главного начальника, а рассматривала книги в шкафах. Их было великое множество, и все редкие, каких простым государственным служащим не выдадут. Да что там служащим — закрытые фонды многих ведомств тоже не могли такими похвастаться. Помню, с каким восхищением взирала на них в первый раз! Лотеску наверняка подумал: место ей, то есть мне, не в Карательной инспекции, а в библиотеке. Он тогда скептически отнёсся к полненькой брюнетке в сером безликом платье с белым воротничком-стоечкой — форменной одежде с прошлой работы.

Фолианты действительно чудесные — в богатых кожаных и костяных переплётах, на зачарованной от выцветания, воздействия воды, огня и насекомых бумаге. Трогать её — одно удовольствие! Шершавая, живо отзывающаяся на прикосновения и всегда тёплая. Сама, увы, не могла позволить подобную роскошь, довольствовалась обычной писчебумажной продукцией, щедро поставляемой королевскими типографиями.

Но даже такое существо, как я, владело сокровищем — иначе откуда мне знать, какая у фолиантов на полках Лотеску бумага? Он никому их не даёт, читает сам. Ну, а я гордилась собственным фолиантом с имперской печатью, даже специальный футляр для него заказала, чтобы точно не повредить. Из-за него пришлось квартиру под защиту охранных чар поставить, хотя и так бы обязали — должность вынуждает, нельзя документы просто так даже на ночь оставлять.

Тут, наверное, следует пояснить, в чём ценность имперской печати моей «Охоты на ведьм» в переплёте красной кожи. Некогда наше королевство, Амбростен, гордо именовалось Империей и простиралось гораздо дальше нынешних границ. Было это триста лет назад, в незапамятные времена, когда не существовало Карательной инспекции, только Инквизиция. Она нещадно истребляла всех, кто косо посмотрел на Главного инквизитора. Шучу, конечно, но работать в том ведомстве не хотела бы, хотя мы его прямые наследники. Страшная организация! В школе инквизиторами звали применявших изощрённые наказания учителей.

Как случается со всеми империями, Амбростен подвели амбиции и внутренние противоречия. Появились местные князьки, за которыми стало сложно уследить — издержки большой территории. Они заводили свои порядки, дворы, сокровищницы, армии. Когда контроль центра ослаб, империя раскололась на части. Амбростен — один из таких осколков, самый крупный и развитый. Наши учёные совместно с магами сделали и внедрили массу полезных изобретений, существенно облегчив жизнь граждан и обеспечив приток финансов в казну. Волшебство в каждый дом — таков девиз Амбростена.

Правил сейчас король Сонмекс, который рука об руку шёл по жизни с королевой Алиссией. Их я никогда не видела, потому что живу далеко от столицы, зато в самой прекрасной части королевства — озёрном крае Вертавейн. Нет, руководство Карательной инспекции сидит в коронном Штайте, ходит на доклад к его величеству Сонмексу, мы же — одно из отделений на местах.

Нэвиль, центр провинции Вертавейн, мне всегда нравился, ни минуты не пожалела, что переехала сюда по распределению. Чистый воздух, много солнца, бескрайние озёра, множество редких птиц и животных, которые вымерли в других частях Амбростена, а здесь сохранились.

Полотно железной дороги вилось вдоль Шалеры, самой крупной реки Вертавейна, и у меня перехватывало дыхание от красоты её берегов. Позабыв о чаде паровоза, игнорируя протесты соседей, таких же пассажиров третьего класса, опустила окно, высунулась и вдыхала запах водорослей, свежей рыбы и просмолённых канатов. Потом, когда выдавалась возможность, выбиралась на природу, каталась на лодке — идеальный отдых.

До сих пор помню свою первую квартирку — убогую, маленькую, практически без мебели в одном из доходных домов в квартале за рекой. С трудом наскребла на неё: выпускники университета бедны как клирики без паствы. За душой кроме диплома ничего не было, только амбиции и долг перед королевством: оно не бесплатно учило меня все эти годы.

Семья ничем не могла помочь: помимо меня у родителей ещё трое детей, всех нужно поставить на ноги, хотя бы среднее образование дать.

В Университет поступила на тот факультет, на который взяли — не до выбора. В итоге получила неприбыльную профессию, хоть и с зачатками магических знаний. Учителей в Амбростене — пятнадцать на дюжину, без рекомендации не пробиться. Это не врачеватель, даже не мастер красоты, который из замухрышки сделает королеву бала. Но и конкурс на те факультеты астрономический, даже счетоводы не пользуются такой бешеной популярностью, а всё потому, что быстро деньги, потраченные на обучение, вернёшь. Откроешь салон или кабинет, заведёшь клиентуру — и через полгода отдашь долг королевству.

Приехала я в Вертавейн с дипломом Университета, чемоданом вещей, куском капустного пирога и пятью серебряными дархами. Четыре из них отдала за квартирку из одной комнатки, совмещённой с кухней, один остался на текущие расходы. Дешевле жилья не снимешь, разве что в рабочем квартале. Там и комнаты сдают, а в других частях Нэвиля — только квартиры. Сами понимаете, нельзя одинокой девушке, да ещё учительнице жить среди рабочих — и опасно, и работы не найдёшь, и поговорить не с кем.

Педагогического таланта во мне не оказалось, и, отработав год в Общественной школе, уволилась, надумав сменить жизненную стезю. Долг к тому времени я отдала лишь на треть, но сил моих больше не было видеть детей, старшего преподавателя и директора!

Бесцельно блуждая по городу, наткнулась на объявление о наборе толковых сотрудников на государственную службу. По требованиям подходила: высшее образование, широкий кругозор, общие понятия о магии, средние коммуникативные навыки, способность анализировать информацию — и решила рискнуть. Как выяснилось — удачно. Даже вдвойне: долг списали, а я подтянула запас сведений о волшебстве. Разумеется, в основном теоретических, а не практических, но ведь нам важно знать, что искать, а не как повторить то, что ищем.

Карательная инспекция — занятное учреждение. Мы промежуточное звено между преступлением и наказанием. Полицейские нас, штатских, терпеть не могут, вечно бурчат, что мы от дела отвлекаем, чужими руками жар загребаем. В чём-то, наверное, они правы: не мне же арестовывать преступника и вступать с ним в перестрелку? Я даже на судебных заседаниях выступаю в качестве консультанта следствия. Правда, служат у нас и те, кого служивые уважают — ликвидаторы. У них, скажем так, лицензия на убийство любых магов. Элита, отбор куда строже, чем в гвардию.

Вернулась из прошлого в настоящее, по-прежнему изображая, будто слушаю Лотеску. Когда вызывает в кабинет начальник, ничего интересного не жди — поручит новое задание. Самое главное озвучит в конце, а словоблудие до — это так, вступление. Сама могу часами распинаться о важности поставленной задачи безо всякой конкретики.

И ни слова благодарности за предыдущую успешную операцию! Впрочем, льстивые слова о ценности и незаменимости впечатляют только новичков, я же восемь лет служу в Карательной инспекции Ведомства магии, успела вдоль и поперёк изучить не только пыльные архивы, но и способы мотивации сотрудников. Если хвалят, готовься к тому, что тебе спихнут самое паршивое дело. Так что лучше стой в уголке, кивай и считай деньги на счету.

Интересно, оплату за ведьму-гадалку уже перевели? Получу новый конверт, проверю.

Наличные — лучшая награда, в тысячу раз краше всяких грамот. К слову, у меня этого добра на гербовой бумаге хватает, однажды даже сотрудником месяца становилась. Висят грамоты в гостиной, чтобы пускать пыль в глаза гостям. Так, в основном, обычные наградные, которые всем вручают. К юбилею Ведомства, например. Я ведь не лучший специалист Вертавейна, стараюсь по мере сил и возможностей. Вон, Лоуренс, к примеру, годовые соревнования выигрывал. Жаль, недавно уволился, на его место Акира взяли.

Из бедной квартирки за четыре дарха я пять лет назад, как окончила курсы и получила повышение, благополучно съехала и поселилась на набережной: всегда любила воду. Дом тоже многоэтажный, не личный особняк, зато квартир меньше, а соседи не шумят по ночам. Плата, разумеется, соответствующая — уже десять дархов, но я могу это себе позволить.

Помнится, когда впервые переступила порог Ведомства магии наивной, полной надежд двадцатиоднолетней девчонкой, переживала из-за отношения к работникам. Мне хотелось одобрения, тёплых слов, напутствия начальника, а не: «Хорошо, свободны». Потом поняла: лучше вообще не слышать и не видеть никого из этих господ, а в здании инспекции бывать реже, равно как в родном Отделе по работе с магией.

Мысленно хихикнула, вспомнив о содержимом своего рабочего стола. Никакого порядка, всё не по инструкции, потому как терпеть не могу бесполезных бумажек! Эх, хорошо, что Лотеску сквозь пальцы смотрит на подобные мелочи, предупреждает о проверках. Уберу, разложу всё по стопочкам, а потом сам собой образуется беспорядок. Не казённая крыса, что с меня возьмёшь!

На папках с делами — надгрызенное яблоко. В ящике — дамский роман с замусоленными страницами и трёхтомник «Свода наказаний королевства Амбростен». Это ещё ничего — у меня портативные голограммы преступников хранятся рядом с изобразительными магическими карточками семьи младшего брата. Он на землемера выучился. А я, вот, вольная птица, с моей работой не до детей. Зато не нуждаюсь, родителям помогаю. Сколько сил они потратили, чтобы такую ораву выкормить и выучить! Могли бы не рожать или в приют отдать — другие ведь делают… Наши родители не такие, они нас любят, и мы их тоже, поэтому, не сговариваясь, помогаем, чем можем. Я, к примеру, поездку на море подарить в будущем году хочу.

— Госпожа Мазера, вы меня слушаете?

Мазера — это моя фамилия. Ишт Мазера, если быть точной. Приставка «ишт» указывает на незнатное происхождение, поэтому я и «госпожа», а не «хассаби». Но мне такие мелочи не важны, главное, фамилия вообще есть. Родилась бы крестьянкой, звалась бы просто Магдаленой, но семья наша ремесленная, родовое имя имеет.

Кивнула и заставила себя сфокусировать взгляд на Лотеску. Он, к слову, тоже «господин». Изобразила живой интерес и заверила, что не пропустила ни слова.

— У меня для вас новое поручение. Необходимо проверить сигнал…

Пожевала губы и цокнула языком. Знаю, неженственно, но у нас большинство сотрудников — мужчины, поневоле их манеру поведения перенимаешь. Да и врождённые вредные привычки никто не отменял. Некоторые ногти грызут, другие цепочки вертят, а я губы жую.

— А как со старым? — поинтересовалась для проформы, заранее зная ответ.

— Всё в порядке, зачислено. Такими темпами, — Лотеску сделал паузу, смерив меня оценивающим взглядом, — скоро станете начальником отдела.

Никогда не мечтала, но если предложат, не откажусь. Разумеется, за заслуги перед отечеством, а не подвиги в постели первого зама Карательной инспекции.

Эмиль ишт Лотеску — мужчина, конечно, видный, как все южане, и, как все южане, темпераментный. Но, к счастью, на сотрудников моего Отдела по работе с магией интересы первого зама не распространяются, любовниц находит в других местах. Случаются интрижки даже в стенах Инспекции, с теми же секретарями, но они недолговечны. Обычно же подкольнёт, предложит и тут же остынет. Но флиртовать с ним порой так весело, удержаться не могу.

Спокойно выдержала взгляд жгучего кареглазого брюнета и напомнила себе: надо бы заглянуть в магазин, купить шампунь. Да и ужинать мне решительно нечем — сомневаюсь, будто Гарет поведёт сегодня в ресторан. Хотя бы потому, что его нет в Нэвиле.

Ладно, посмотрим, кого мне надлежит проверить на наличие разрешения. Опять какая-нибудь ведьма, у которой нет времени на продление лицензии. Бумага дорогая: не меньше трёх золотых ршанов стоит. Или сорок восемь дархов, если в серебре считать. В Амбростене восьмеричная система денежного исчисления, в одном ршане шестнадцать дархов. А в дархе вполовину меньше — восемь медных рхетов.

Найти такие деньги не всякому под силу, вот многие маги и занимаются «серой» или «чёрной» практикой, то есть либо покупают дешёвое разрешение, а оказывают совсем иные услуги, либо вовсе не платят в казну ни рхета.

— Предупреждаю: может быть опасно. Одна не суйтесь, — в разговоре с подчинёнными Лотеску частенько позволял себе фамильярность. Кого-то это оскорбляло, но мене подобные мелочи не волновали. — Возьмите сопровождающих.

— Что-то серьёзное? — встрепенулась, сделав стойку гончей собаки.

— Предположительно чёрный маг. Класс опасности: С. Узнайте, где скрывается, выследите и помогите задержать. Словом, как обычно, но без героизма. Подробности в конверте.

Лотеску достал из-под сукна пухлый конверт с данными об объекте и велел забрать. Мог бы отдать, но тогда как в декольте заглянешь? Да-да, я губы жую, а он женской грудью любуется — тоже вредная привычка. Меня Лотеску часто заставлял наклоняться. Сначала возмущалась в тесном кругу, а потом перестала замечать его взгляды.

Вскрывать инструкции полагалось вне кабинета начальника, поэтому просто выяснила срок исполнения заказа — две недели, стандартно.

Область поиска — Вертавейн. Что ж, нет ничего невозможного.

Закрыв дверь с той стороны, оправила юбку, улыбнулась секретарю Лотеску, с которой частенько пила чай, кофе, а то и что покрепче, и направилась в дамскую комнату.

Конверты с документами каждый уважающий себя сотрудник берёт даже в родильную палату, не говоря уже о местах общего пользования. В Инспекции даже держатели специальные предусмотрены: сотрудники попросили установить.

После подошла к раковине, чтобы вымыть руки, — конверт к тому времени перекочевал в наплечную сумку, — и мельком глянула на себя.

Вопреки досужим сплетням, в Карательной инспекции работают вовсе не дочери гоблинов. Вот и я миловидная брюнетка с косой — мещанская привычка. Иногда собираю волосы в «хвост», но на работе предпочитаю плетение. Оно функционально: шею не щекочет и всегда можно на затылке шпильками заколоть.

Глаза… Нет, не зелёные, а серые, ничем не примечательные.

Остальное — в рамках стандартов, только бёдра пышноваты. Я не худышка, так что приходится следить за тем, что ешь. Раньше женские журналы выписывала, высчитывала содержание жиров в съеденных продуктах, но потом махнула рукой: природу не переделаешь. Гарет, к примеру, меня аппетитной считает. Не худая и не толстушка — самое то, по его мнению.

С трудом оторвав взгляд от зеркала — женщину могила исправит, прошла в Отдел, дабы среди жужжания рабочих будней разобрать бумаги и посмотреть, кого же мне на этот раз послала судьба.

Привычным движением разрезала плотную бумагу и извлекла сложенный пополам лист — первый в череде себе подобных. На нём чёткий писарский почерк заполнил графы анкеты на розыск.

Невольно открыла и закрыла рот, подумав, что сопровождающие точно лишними не будут. Чёрный маг, кровавые ритуалы, алтари, убийства, пропавшие девочки от десяти до шестнадцати лет и прочее, и прочее.

Ни портативная голограмма, ни изобразительная магическая карточка не прилагалась, значит, никто этого мага не видел. Прогресс в Амбростене шагнул далеко, даже по свидетельским показаниям, без предъявления тела, можно создать трёхмерный образ, называемый голограммой. Она делалась цветной и иногда настолько реальной, что казалось, перед тобой живой человек.

Ещё раз вгляделась в анкету — хотя бы имя у этого неуловимого мага есть? Увы и ах, в графе стоял прочерк.

Мягко говоря, серьёзно, и отказаться нельзя.

Я впервые испугалась: раньше не приходилось искать тех, кто запросто мог убить. Противопоставить-то ему нечего, чёрный маг запросто всю хилую защиту обезвредит. Вляпалась по уши!

Оптимизм вернула сумма премии на обороте листа. За такие деньги можно рискнуть.

С бумагами управилась за час, даже выкинула яблоко, чтобы не плодить в Отделе насекомых, и радостно выпорхнула на улицу.

Весна в Вертавейне — изумительное время года, когда над дорогами ещё не клубится пыль, а зной не мешает дышать.

Здание Карательной инспекции, так же как и дом с моей квартирой, стояло на набережной, только на другой стороне и севернее. Всегда можно было растворить окно и впустить в комнату речную свежесть. Но, увы, когда вода цвела, приходилось сидеть в духоте.

На работе мне, правда, от всех благ досталась только форточка, в которую иногда задувал ветерок. Огромное окно, выходившее на оживлённую улицу, мало кто решался открывать: шум мешал сосредоточиться, а пекло никуда не девалось.

Отделу по работе с магией не повезло с помещением, и спасительная набережная досталась иным счастливцам. Зато осенью мы злорадствовали: ветер не бился в окна, а дождь не так яростно хлестал по стёклам.

У входа в Инспекцию курило несколько сотрудников. Пагубная для здоровья привычка не поощрялась начальством, но искоренить её не получалось. Проводив меня завистливыми взглядами, они дружно взглянула на часы Мэрии, хорошо видные в просвете между домами, — два часа дня.

Что поделаешь, у всех разная работа. Сомневаюсь, чтобы они со мной поменялись, недаром в Отдел набирали людей по объявлению.

Перед походом в магазин надлежало зайти в полицейский участок, чтобы написать заявку на сопровождение. Завтра с утра загляну снова и обговорю со старшим инспектором детали, заодно узнаю, сколько телохранителей дадут.

Посторонилась, пропуская паромобиль.

Всегда мечтала о самодвижущейся повозке, даже такой громоздкой. Существовали и другие, более лёгкие и быстрые огнемобили, но стоили они столько, сколько не заработаю за всю свою жизнь. Они для хассаби, чтобы унять свою страсть к скорости.

О том, сколько молодых людей и девушек разбивалось, не справившись с управлением огнемобиля, умалчивали, хотя догадываюсь, немало. Чтобы водить такую штуку, нужны права и первичные знания магии, иначе не сможешь завести огнемобиль и корректировать его ход. Паромобили в этом отношении проще: выучился водить, получил права и вперёд.

Да, проходит век гужевого транспорта, остаётся он только в деревнях и на окраинах: даже товары для магазинов со станции грузовые паромобили возят. Через пару десятилетий, наверное, и они отомрут, останутся только огнемобили. Работая на магическом двигателе, они практически не ломаются, если только сам не разобьёшь. Помнится, в детстве казалось, что под капотом у них огненные духи. Выяснилось — сгустки пламени и молний, заключённые в прозрачную оболочку вроде мыльного пузыря. Повредишь такую — никакой мастер красоты не поможет.

Полицейский участок располагался на соседнем перекрёстке, в неказистом сером здании, полинявшем от дождей. От Инспекции — пять минут ходу.

Толкнув дверь, прошла мимо стойки дежурного и направилась к служебным помещениям. При попытке остановить предъявила документы.

Пора, пора бы всех сотрудников Отдела по работе с магией в лицо знать! Или в полиции «текучка» большая?

Старший инспектор хмуро глянул на меня поверх кипы бумаг и пробурчал:

— Опять?

Кивнула, ловко выудила нужный бланк и, сверяясь с документами, оформила заявку. Инспектор бегло глянул на неё и засунул под пресс-папье.

Всё, на этом моя миссия в участке закончилась, и я с чистой совестью отправилась тратить заработанное.

Начала с того, что купила у разносчика газету, и завернула в бакалейную лавку. Вышла оттуда уже с пакетами и направилась к дому: зеленщика, мясника и галантерейных магазинов в этом квадранте нет, нужно прогуляться к жилым кварталам. Пока же вокруг тянулись одни присутственные места. Единственный, кто держал здесь магазинчик, — бакалейщик, благо от покупателей нет отбоя: служебных столовых не предусмотрено, приходится либо питаться в трактире, либо покупать что-то и жевать за чашкой чая, благо кипятка в Инспекции навалом.

Женское сердце вдоволь натешилось в мире баночек, флакончиков и чулок. Последние тоже купила: рвутся быстро, а щеголять голыми пятками при моё доходе стыдно. Это не жалкие шесть дархов три рхета в Общественной школе, а полноценный ршан и два дарха. Прибавьте к этому премию за каждое успешно выполненное поручение и получите три, а то и четыре ршана в месяц. Родителям подобная сумма и не снилась. К слову, устраивалась я работать за десять дархов.

Сгибаясь под тяжестью пакетов — жадность убила лошадь, о чём не устаёт напоминать амбростенская пословица, — добралась, наконец, до дома. Кое-как взобралась на третий этаж — всего в доме их пять, — сняла охранные чары и открыла ключом дверь.

Покупки полетели на пол небольшой прихожей, а я запрыгала на одной ноге, снимая туфли.

Квартирка у меня небольшая, двухкомнатная: спальня с видом на реку и крошечным балкончиком, гостиная, ванная, кухня, прихожая. Даже кладовой нет, но моим запросам целиком и полностью отвечает: есть, где поесть, поспать, гостей принять, на ночь кого-то уложить. Гарет тоже считал: большая жилая площадь — излишество. Он у меня рачительный, надёжный, настоящий хозяин. Хорошо ему съездить и вывести на чистую воду всех мошенников!

Плохо, конечно, что мы оба вечно в разъездах: видимся редко. Ничего, потом как-нибудь это решим, пока же есть возможность зарабатывать — нужно зарабатывать. Ведь если детей заводить, другая жилплощадь нужна, счёт в банке на их образование. Да и нам самим нужно на что-то жить: я ведь работать не смогу, а на одну зарплату Гарета безо всяких сбережений втроём не проживёшь, разве что во всём себе отказывая. Поэтому решили: откладываем на семейную жизнь и женимся лет через пять, когда достаточная сумма наберётся. Тогда прости и прощай, Инспекция, забудьтесь, как страшный сон, ведьмы, маги и прорицатели!

Насвистывая, разложила продукты: что в ледовый шкаф, что в специальный короб, взяла газету и решила поваляться немного на диване в гостиной.

Войдя, сразу поняла, что до меня тут кто-то побывал. Нет, ничего не пропало, никакого погрома, но грамоты не так висят, перепутаны.

Странные, однако, воры: ничем не поживились, только осмотрелись. Я ведь проверила: деньги в белье и драгоценности в шкатулке целы. Даже «Охоту на ведьм» не унесли. Что же они искали? Бумаги?

Или у меня галлюцинации? Перевесила грамоты и забыла.

Глаз случайно упал на первую полосу газеты: кричащий заголовок сообщал о новом ритуальном убийстве девственницы. Похоже, мой клиент, и очень наглый, раз не таится. Значит, преследует какую-то цель. Если вычислить её, быстро выйду на след.

Вырезала заметку и приобщила к делу. Затем, подумав, решила не звать полицию и не заявлять о вторжении. Охранные чары не тронуты, вещи на месте, то есть, формально преступления нет. Наверняка убиралась, местами всё поменяла и только сейчас заметила.

Оказалось, рано успокоилась: на кровати поджидал не замеченный сразу листок с лаконичной надписью: «Не надо». Он точно не был игрой воображения.

2

С ногами забралась на постель, наблюдая за работой полицейских. Может, я и перестраховываюсь, но в квартире кто-то побывал, а это не шутки!

Початая бутылка вина на прикроватном столике говорила о том, как я успокаивала нервы. Бокальчик никому ещё не повредил, не к врачу же идти за рецептом капель? А пока цедишь вино, успеваешь подумать.

Один полицейский составлял протокол, второй осматривал квартиру, особое внимание уделив входной двери. Он подтвердил мои догадки: охранные чары не тронуты. Неужели бракованные?

— Что-нибудь пропало? — в который раз спросил молоденький парнишка с бляхой младшего инспектора. Значит, образованный: без аттестата или диплома берут только рядовыми.

Протяжно вздохнула, чтобы сдержать эмоции, и сделала глоток. Бокал я вертела в руках, не пришлось даже тянуться.

На редкость тупых сотрудников набирают охранять покой граждан, если они всё по пять раз переспрашивают! Помнится, я уже ответила, что все вещи на месте, только некоторые лежат не так.

Снова вставал вопрос: что же искали, зачем пришли? Обычные воры даже со специальной отмычкой бесследно охранные чары не вскроют и точно драгоценностями поживятся. А ведь у меня тут облигации королевского займа лежали. Наличные, само собой, тоже. Хорошо, что карточку с собой носила: удобно, когда по делам службы мотаешься по всему Вертавейну. Иногда и за его пределы заносит, так что новейшее изобретение учёных, которое монопольно присвоили банки, значительно облегчает жизнь. Кармана не тянет, зато помогает оплачивать любые услуги, списывая деньги со счёта.

К сожалению, не все уголки Амбростена оснащены считывающими устройствами и кристаллами связи, поэтому таскаю в кошельке и старые добрые монеты.

— Нет, ничего.

Всё же, что понадобилось таинственному некто в моей квартире, и чего мне надлежало не делать? Раз уж оставили записку, могли бы пояснить. Её, записку то есть, уже приобщили к делу как улику.

Документы. Что же ценного у меня есть? Да ничего, не храню я служебные бумаги дома, если только не работаю с ними. Так, а какие брала в последний раз? Досье на гадалку. Получается, она наняла кого-то, чтобы запугать меня и не лишиться прибыльной практики. Возможно, но сомнительно: дело уже передано в суд, от Инспекции ничего не зависит. Могла бы подсуетиться, если уж решила пойти преступным путём. Не сходилось, по всем пунктам не сходилось.

Фолиант с имперской печатью? Так лежит нетронутый в футляре. Содержание его тоже вряд ли заинтересует кого-то, кроме ценителей. Способы охоты на ведьм давно изменились, ничего полезного о работе Инспекции преступник не узнает.

Может, перепутали квартиры?

Напрягла память, вспоминая, чем занимаются соседи. Мы с ними редко общаемся, только здороваемся. Кажется, есть среди них маг с дипломом. Вполне возможно, что визит хотели нанести ему.

— Вам кто-нибудь угрожал? — младший инспектор продолжал строчить в блокноте, делая особые пометки на полях.

— До сегодняшнего дня нет. Послушайте, — не выдержала я и рывком поднялась на ноги, едва не расплескав вино, — хватит изводить меня идиотскими вопросами! Если бы я кого-то подозревала, не молчала бы.

Полицейский никак не отреагировал на гневную тираду, зато надолго замолчал — и то хорошо.

Прошла на кухню, решив сварить кофе.

В гостиной забрала свежую газету — ту самую, которую не успела прочитать. Стражу порядка пояснила — этого в момент преступления в комнате не было, никаких полезных следов эксперты на ней не найдут.

Пока грелся чайник на безопасном огне — ещё одно спасибо учёным-магам, укротившим стихию и подчинившую её человеку, — пролистала сероватые листы, но взгляд непроизвольно возвращался на просвечивающую передовицу. В итоге сдалась и углубилась в чтение.

Чёрный маг оказался садистом и изувером: выбрал подростка тринадцати лет. Девочка возвращалась домой из школы и пропала. Потом её нашли в лесу. Частично нашли.

Никаких следов насилия, одна некромантия.

Гадливо отшвырнула газету и уставилась на циферблат часов, безмятежно отмерявших время на стене. Меня терзали смутные подозрения, что сегодняшний визитёр имел прямое отношение к убийству школьницы. И «не надо» означало «не ищи».

Девочка жила в Нэвиле, значит, этот тип спокойно расхаживал по улицам. А я-то в леса собралась! Хотя теперь он наверняка затаился, перебрался в тайное убежище.

Засвистел чайник, прервав цепочку размышлений. Они привели меня к печальному выводу: откуда-то стало известно, что именно мне передадут конверт с данными на опасного преступника, подлежащего уничтожению. Только одно смущало: время. Слишком быстро отреагировал злоумышленник, будто в Карательной инспекции работал. Но тогда бы он знал, что документов здесь нет и быть не может. Если только…

Пожевала губы, поймав за хвост ещё одно предположение. Наводчик не знал меня лично, понятия не имел о распорядке дня, привычках и числился не в Инспекции, а в другом подразделении Ведомства магии.

Вспомнив, что так и не смолола кофе, торопливо хлопнула дверцей шкафчика, извлекла ручную мельницу и банку с зернами и начала отчаянно крутить ручку.

Напиток обжёг нёбо, но благотворно подействовал на внутреннее состояние.

Смакуя кофе, искоса поглядывала на полицейского в гостиной, а потом предложила ему чего-нибудь выпить. Бедняга все углы оползал с детектором, пытаясь отыскать энергетические частицы или волосы, но преступник даже рамочки грамот тряпочкой протёр.

Оба полицейских от чая и кофе отказались, ссылаясь на должностную инструкцию. Что ж, моё дело предложить.

Допив чашку кофе и вместе с бокалом отправив её в мойку, вернулась в спальню и сообщила инспектору о своих подозрениях. Тот записал их, но без особого энтузиазма. Судя по выражению лица, считал меня идиоткой, самой себе написавшей письмо с угрозой. Кто бы сомневался! Не работай я в Карательной инспекции, в участке не приняли бы заявление.

Подписала протокол и избавилась от стражей порядка. На вопрос о дальнейших действиях инспектор промычал нечто невразумительное: «Мы с вами свяжемся». Понятно, положат дело под сукно.

Выждав немного, глянула на часы и, схватив ключи и карту, выбежала на улицу. Если потороплюсь, то успею до закрытия магической лавки. Что-то не внушают доверия мои охранные чары, нужно заказать новые и средствами самообороны запастись, то есть усилителем потенциала. У меня четвёртый, самый низший, уровень, на работе увеличиваю до третьего, а вот с таинственным недоброжелателем понадобится второй.

Дорого, не спорю, легче пожизненным, вживляемым под кожу, рабочим усилителем пользоваться, но безопасность превыше всего.

На улице поймала себя на том, что постоянно оглядываюсь по сторонам, опасаясь, что таинственный некто подкараулит и ударит по голове. С паранойей нужно бороться, Лена, а то станешь безработной. Ну, подумаешь, бумажку написали — сколько ты оскорблений в свой адрес выслушала! И ничего, жива. Запомни: раз пугают, не убьют.

В лавку влетела за пять минут до закрытия, но успела оставить заявку на новую охранную систему. Старую обещали демонтировать и зачесть её стоимость при оплате.

С усилителем решила повременить, благо тревога улеглась, и ко мне вернулось прежнее состояние духа. Только спокойствие и оптимизм вели меня по жизни и, как показывало настоящее, успешно справлялись с ролью проводников.

Вернувшись, приготовила ужин и насладилась новой, недавно купленной игрушкой — изопроектором. Он демонстрировал трёхмерные изображения различных мест и при желании служил переговорным устройством. Приобретала я его для работы, чтобы увеличивать портативные голограммы и карты, но быстро поняла — это было всего лишь оправданием расточительности. В итоге, изопроектор превратился в дорогую рамку для магических карточек.

Подумала о Гарете и переключила прибор на режим разговора. Забралась на диван, повернула к себе изопроектор и набрала нужный номер. Вообще-то, поболтать можно и по диктино — устройству для передачи и преобразования мысли, но хотелось не только слышать, но и видеть. Создавалась иллюзия присутствия, а мне так не хватало сейчас плеча Гарета…

Всё-таки лень — двигатель научной мысли. Ради того, чтоб вот так, развалившись на диване, с бокалом вина, я могла запросто болтать с человеком, десятки магов и учёных мужей трудились, ночей недосыпали…

Гарет ответил, когда я уже хотела отключиться. Его трёхмерная встрёпанная физиономия возникла в воздухе, постепенно обретя шею и туловище. Голографическое изображение — забавная штука, когда не статично. Жаль, прикоснуться к нему нельзя: рука пройдёт насквозь.

— Что-то случилось? — без предисловий начал Гарет.

Судя по подрагивавшей картинке, он пребывал в движении. Вариантов три: поезд, лошадь и паромобиль. Да-да, архаичные средства перемещения на четырёх ногах всё ещё использовались в горах и труднопроходимых местах, вроде леса. По просеке, разумеется, паромобиль проедет, а вот чаща ему не по зубам.

Об окружающей среде тоже нужно заботиться, король даже указ подписал, по которому загрязнение оной сурово каралось. Да и как иначе: Амбростен не может похвастаться огромной территорией, испортим воздух, негде будет жить. А жить всем хотелось долго, благо медицина за прошедшие столетия тоже шагнула далеко вперёд.

— Да так… — я снова откинулась на подушки и повертела в пальцах бокал вина. Напиток искрился всеми оттенками мёда — сегодня это было белое натское, недорогое, но с любимыми фруктовыми нотками.

Задумалась: рассказывать ли об угрозе и чёрном маге? Гарет ведь давно говорил: переведись в другой отдел, где спокойнее, но меня удерживали деньги. Да и привыкла уж к рейдам, облавам и прочим будням Карательной инспекции. Ну не представляю себя, сидящую целый день на стуле или подающую кофе тому же Лотеску! С ним, положим, мы поладим, только вот Гарет заревнует.

— Лена, не темни! — мой мужчина давно научился читать между слов и понимать, что скрывается за той или иной интонацией. — Только говори быстрее, я занят.

— Я типа одного опасного поймать должна, вот и волнуюсь. А ещё квартиру кто-то навестил. Подозреваю, тот самый тип.

Изображение дёрнулось: видимо, Гарет остановил паромобиль.

На пару минут воцарилось молчание. Затем Гарет что-то сказал напарнику и переключил диктино на приватную связь, которую невозможно подслушать — без неё в его ведомстве никуда. Нет, он не страж порядка, а всего лишь налоговый инспектор — гроза и ужас половины амбростенского населения, потому как все мы крайне неохотно расстаёмся с деньгами.

Гарет не рядовой сотрудник, а Старший налоговый инспектор. Мы познакомились, когда я попыталась утаить часть дохода, успешно запудрив мозги рядовым сотрудникам. Только, увы, в Инспекцию идти всё равно пришлось. Там и очаровала красивыми глазами сурового государственного мужа. С тех пор не расставались, а налоговую декларацию заполняла в спальне.

— Лена, надеюсь, ты вызвала полицию? — в голосе Гарета сквозило беспокойство.

Заверила, что всё в порядке, младший инспектор был, всё осмотрел, дело завёл, а сама позаботилась об обновлении охранной системы. Гарет одобрил, извинившись, буркнул: потом перезвонит, и отключился.

Ночь прошла без происшествий, а наутро я, зевая, тряслась по просёлочным дорогам на полицейском паромобиле. Рядом со мной угрюмо прикорнули двое стражей порядка, третий управлял видавшим виды драндулетом. На смазке и рессорах сэкономили, поэтому пятая точка запомнила все особенности ландшафта.

Эх, а ведь следователи на огнемобилях разъезжают, старший инспектор тоже…

Мы ехали туда, где нашли убитую девочку, в надежде отыскать следы алтаря или проведения ритуала. Я такие вещи засекаю детоскопом, вычленяю информацию об объекте и иду, как гончая собака, по следу. Прибор не обманешь, меня тоже: привыкла раскусывать маскировку.

Обучение под боком у магов пошло на пользу: вызубрила теорию строения заклинаний и спектрограмму магии. Всё это необходимо при работе с детоскопом. Он показывает частички плетения чар, их окраску и данные о творце заклинаний — не имя-фамилию, а уровень магического потенциала и, так сказать, почерк. Он у всех чародеев разный, как отпечатки пальцев. А ещё каждый маг, колдуя, оставляет след, который тянется за ним пару часов. Вот его-то и нужно найти.

Собрав показания, я обычно сажусь в тишине с блокнотом, достраиваю цепочку плетения магии, попутно вычисляя остаток резерва. Потом определяю, чего хотел добиться волшбой потенциальный клиент Карательной инспекции, даю ему характеристику, работая с цветом магии и следами владельца. В результате портрет либо сходится, либо не сходится с данными досье, дальше действуем по обстоятельствам.

Со стороны кажется — всё легко, но без перенастройки зрения и крепкой теоретической и практической базы сядете в лужу. Поэтому-то часто работают в паре, чтобы ничего не пропустить, но и получают вдвое меньше. Я же предпочла тернистый путь учёбы и теперь, пожалуй, среди лучших специалистов по магам.

— Приехали!

Паромобиль дёрнулся и остановился.

Я неохотно выползла наружу и огляделась.

Рассвело три часа назад, над землёй ещё клубились остатки тумана. В лесу всегда так: и прохладнее, и тьма неохотнее отступает.

Юбка тут же намокла от росы — тоже обычное дело.

Попросила показать, где нашли девочку. Или даже девушку: ей тринадцать лет было. Полицейский махнул рукой на огороженный колышками участок.

— Магическую карточку смотреть будете? — без особого энтузиазма поинтересовался он.

— Голограмму бы, — я пожевала губу и, засучив рукава, подошла к колышкам.

Так, камень, следы крови на нём. Её, разумеется, уже взяли на анализ, и старший инспектор, если будет столь любезен, даст потом взглянуть на результаты.

Порылась в сумке и извлекла копию материалов осмотра тела. Почерк преступника до боли и ужаса похож на чёрного мага. Идейный — не изнасиловал жертву даже после смерти, хотя большинство такое практикуют. До ритуала тоже не развлекался, ни к чему девушку не принуждал. С одной стороны, не так противно, с другой — обидно. Остались бы следы — попался бы, голубок. Но этот только убивал. Убивал и черпал силы из ритуала. Что ж, по-своему порядочно.

Детоскоп засёк мощнейший всплеск энергии. Цвет, разумеется, не кипенно-белый.

Плетение заклинание рваное, ни одного целого звена. Нахмурившись, попыталась выяснить последовательность чередования, но и тут меня постигла неудача.

Странно, убили подростка вчера, а сегодня уже ничего нет. Будто кто-то тщательно подтёр за собой, оставив лишь экранацию, то есть остаточные явления заклинания.

Почерка и вовсе нет. Никакого. Словно ритуал проводило неодушевлённое существо. Но такого не бывает!

С упорством, достойным лучшего применения, обегала всю поляну с детоскопом в руках.

Хотя бы уровень сил, хоть что-то! Нет, глухо. Вот она, магия — удушливая, чернее души предателя, а ничего узнать по ней не могу.

Со злости едва не сломала карандаш, заткнутый в крепление блокнота, но одумалась: чем пометки потом делать?

Убрала детоскоп и осмотрела поляну магическим зрением. Яма над камнем, следы, уходящие в лес… Я же говорила: были бы чары, а творец всегда найдётся!

Радость моя оказалась недолгой: след оборвался через десяток шагов, резко, будто ножом отрезали. Ничего хорошего это не сулило, впрочем, досье разыскиваемого субъекта на это намекало.

Поёжившись, испуганно обернулась: где мои телохранители? Если этот тип умеет маскироваться, кто поручится, что он не стоит за деревом? А я забралась в одиночку в лес — неразумно.

Задёргавшись, нащупала кристалл и острым концом надавила на кожу. Выступила капля крови, а ранку защипало. Ничего, через пару минут пройдёт, зато подниму уровень магического потенциал до третьего. Надо было ещё дома проделать, но торопилась, не успела.

Кристалл полностью растворился, смешавшись с кровью. Хорошо, теперь хотя бы наколдую что-то в случае нападения. Не хотелось бы, но судьба не спросит.

Вздохнув, вернулась к полицейским. Они не горели желанием искать преступника, а нагло дрыхли, воспользовавшись тем, что я занята. Старший инспектор сказал: ребята опытные, но по виду не скажешь.

Разбудила честную компанию, забралась обратно в паромобиль и двинулась дальше по пути ратных подвигов чёрного мага.

Ни главного алтаря, ни убежища убийцы в тот день мы не нашли, зато выяснили, что тот силён, умён, изворотлив и, несомненно, знаком с методами Карательной инспекции. Но одну полезную вещицу ценой содержимого желудка я всё-таки откопала — обрывок верёвки. Им связывали жертву, и он неплохо сохранился.

Детоскоп показал наличие индивидуальных частичек. Чтобы работать с ними, моих знаний мало, а вот лаборатория справится. Туда и отдам.

Отвернулась, чтобы не видеть обгоревших останков — их обнаружили случайно, когда искали другое место, — сунула верёвку в специальный пакет и заявила полицейским, что на сегодня променад закончен.

Те обрадовались, и через пару минут паромобиль резво катил в сторону Нэвиля.

Откинувшись на переднее сиденье, лениво следила взглядом по мелькавшим берегам озёр и размышляла о деле. Оно оказалось сложнее, нежели предполагала, но сдаваться я не привыкла, справлюсь.

Оказавшись в Нэвиле, зарегистрировала и отдала улику в лабораторию, зашла к Лотеску и потребовала более полное досье на преступника.

— Где ж я тебе его возьму? — развёл руками начальник. — Из газет вырежи, по архивам поползай.

— Уже — толку-то? — огрызнулась я. — Где его впервые засекли, как на него вышли? Поймите, хассаби, — маленькая лесть города берёт, пусть уж благородным побудет, — найти чёрную кошку в тёмной комнате невозможно…

— А ты найди, — отрезал Лотеску. Хрустнул пальцами и занял место за столом. — Просто так государственный хлеб ешь?

Я насупилась: ещё одно подтверждение, что благодарностей на работе ждать бесполезно.

— Ладно, — смилостивился начальник, одарив лукавым взглядом, — так и быть, помогу. Только что взамен?

Я закатила глаза. Ну почему нельзя просто так отдать документ, зачем этот спектакль? Южан могила исправит!

Лотеску извлёк из ящика стола гербовую бумагу и помахал ей в воздухе. Затем, задумавшись, убрал обратно и поинтересовался, что я делаю сегодня вечером.

— По делу мага работаю.

— Поужинать не хочешь?

— Вам не понравится, не окупятся расходы, — возразила я.

Начальник рассмеялся:

— Ой ли? Брюнетки, они страстные!

К подобным откровенным предложениям давно привыкла, не обижалась. Знала, что против воли Эмиль ишт Лотеску никого в постель не потащит, да и подчинённых женского пола предпочитал просто тискать, чтобы не шантажировали пикантными карточками. Что поделать, он темпераментный мужчина, которому неймётся попробовать всех женщин в мире.

К слову, если Лотеску приглашает с ним переспать, он в прекрасном настроении. Этим нужно воспользоваться — редкое явление в текущем месяце.

Заверив начальника, что обязательно подарю ему девичью честь в другой раз, рассмотрела то, что протянул Лотеску — уточнение ориентировки с примерным возрастом и типом фигуры. К ней — ура! — прилагалась портативная голограмма.

Судьба иронично показала фигу: фигура в чёрном распознаванию не подлежала. Максимум, что могу из неё вытянуть, — рост и комплекция.

Повертела голограмму в руках и вопросительно глянула на Лотеску.

— Всё, что удалось магам, — пояснил он. — Сделали по остаткам почерка. Радуйся, что хоть это есть. А теперь марш работать, если развлекаться отказываешься!

Дома меня ожидал сюрприз. Даже два сюрприза: Гарет с адресованным мне анонимным письмом.

— Лена, мне кажется, или у тебя крупные проблемы? — он протянул конверт. Обычный, с почтовой маркой Амбростена, но без адресов получателя и отправителя.

Не спеша ознакомиться с содержимым, поинтересовалась:

— Где ты его нашёл?

— Подсунули под дверь.

Внутри конверта оказался сложенный вдвое лист бумаги, посредине которого неизвестный вывел: «Брось, всё равно не поймаешь, а жизнь дороже. Я всегда стою за твоей спиной».

3

Гарет ушёл на работу, а я всё ещё валялась в постели. Смешно, но одеяло казалось надёжным укрытием, как в детстве, когда прячешься под ним от вымышленных чудовищ. Только моё, увы, было реальным и вольготно чувствовало себя в Нэвиле. Между тем, некроманту следовало бы залечь на дно, затаиться в какой-нибудь хижине на берегу одного из многочисленных озёр Вертавейна. Самое крупное и дало названию краю. Мы с Гаретом как-то выбрались туда. Ехать пришлось порядочно, но оно того стоило. Потрясающей красоты бор, прозрачная вода, сливающаяся с небосклоном, россыпь крупных и малых островков, поросших ивняком, песчаные отмели… Место заповедное, затерянное в гуще лесов. Гарет вырос в Вертавейне, поэтому знал, как добраться, сама бы я долго плутала, предоставь в моё распоряжение хоть самый быстрый огнемобиль.

От Нэвиля до озера — три дня пути. Странно, но на его берегу не построили ни одной гостиницы, ни одного трактира — будто Вертавейн зачарован. Если верить людям, так оно и есть: утверждают, будто там обитают боги. Суеверия, конечно, высшие существа — пережиток далёкого прошлого, но ночевать у Вертавейна не советуют. Не безосновательно: детоскоп много чего интересного засекает. Экранации заклинаний старые, но почему-то не разлагаются на простейшие составляющие. Подозреваю, дело в особом магнитном поле — встречаются и не такие аномалии.

Вспомнила о некроманте и вмиг погрустнела. От мысли, что он ходил по моему полу, прикасался к моим вещам, засосало под ложечкой. И не испугался, гадёныш, полиции, приходил ещё раз, чтобы подсунуть письмо!

Малодушно просила Гарета остаться, но он ушёл, а я осталась одна…

Хлопнула себя рукой по лбу. Вот идиотка-то! И это один из лучших сотрудников Карательной инспекции! Если кто-то где-то был, то оставил почерк, и мне вместо того, чтобы ныть и трястись, следует взять детоскоп и проверить лестничную клетку. Если там топтался не некромант, а его подручный, всё равно выйду на след. Иной зацепки всё равно нет.

Вскочила, мигом позабыв про страх и хандру, нащупала босыми ногами тапочки, запахнула халат — не голой же перед соседями щеголять — и, прихватив прибор, выпорхнула в прихожую. Её решила обследовать в первую очередь, но, увы, никаких следов не обнаружила. Я и не надеялась: после полицейских-то!

На всякий случай взяла с кухни нож: чёрные маги, они народ такой, даром не пугают, — сняла с двери охранные чары, повернула ключ в замке и осторожно выглянула на лестничную клетку. На первый взгляд — ничего особенного, вон, сосед куда-то спешит. Поздоровалась и занялась делом. Медленно, прикусив язык, водила детоскопом по двери, порогу, коврику, не забывая о внутреннем зрении. Кое-что интересное обнаружила: вчера тут действительно побывали гости. Маг, не обычный человек, потому что воздух слегка золотился, будто на солнце. Почерк смазанный, подчищенный так же, как у алтаря в лесу.

Какой же класс опасности? Прибор об этом умалчивал: индикатор плясал от А до С.

Ох, не нравится мне это всё! Настолько не нравится, что хочется передать задание другому сотруднику. На это таинственный маг и рассчитывает, но я так просто не сдамся.

Вернулась в квартиру и задумалась над чашечкой кофе с тостами. По идее нужно опять идти в участок, прочёсывать окрестности, но разум твердил — это бесполезная трата времени. Посему позавтракаю и отправлюсь в полицейский архив, а потом в Общественную библиотеку за подшивкой газет. По местам преступлений можно примерно вычислить район обитания чёрного мага, вот туда мы с полицейскими и направимся. Заодно загляну по дороге в банк, сниму немного со счёта.

Сказано — сделано. Уже через полчаса я бодро вышагивала по улицам Нэвиля. Прихорашиваться не стала, только слегка подвела глаза.

Вместо косметички прихватила импульсный шокер — идеальный спутник одинокой девушки на государственной службе, действует на всё, что дышит. Жаль, не убьёт, а только ненадолго из строя выведет. Я даже на пару минут не надеялась, так секунд на сорок: с университетской скамьи помнила, сколько факторов влияет на воздействие импульса.

На магов шокер действует хуже всего, тут иное оружие нужно, но его без специального разрешения не продадут. Например, парцилен. Отдел ликвидации Карательной инспекции поголовно щеголял этими миниатюрными пушками, расщеплявшими вещества на частицы. Световая вспышка парцилена наносила больший урон, нежели древние файерболы, ножи, мечи и стрелы. Она проникала внутрь организма и делала своё чёрное дело: вызывала сердечный спазм, уничтожала часть внутренних органов или запускала механизм разрушения клеток — всё зависит от места вхождения заряда и выставленного режима. Всего их два: тяжкий вред и летальный исход.

Документы по делу взяла с собой: рассмотрю в тишине и покое портативную голограмму, определю по ней строение фигуры.

Смешно, мы даже пола мага не знаем: некромантией и женщины балуются, встречала упоминания. Так что неплохо бы хотя бы с полом определиться.

Накрапывал дождь. Раскрыв зонтик, я тщательно обходила лужи, не желая портить кожаные туфельки, попутно борясь с ветром. Да уж, весна — натура легкомысленная, нередко потчует после тепла зимним холодком. Это ещё ничего, осенью хуже, в драповом пальто до костей иной раз пробирает.

По набережной спешили по делам прохожие, прогуливались парочки и няни с детьми. Были и одиночки, любовавшиеся на реку. Пусть Адрон не так уж широк, но мосты у него — загляденье! Редкий турист не увезёт с собой изобразительную магическую карточку с каким-нибудь пролётом или статуей. Вот и сейчас несколько мужчин и женщин любовались мостом короля Эстефана. Мне, к слову, через него, на ту сторону: Имперский банк, самый крупный в стране, не удосужился открыть отделение в нашем районе. Но в другой деньги переводить не хочу, хотя Купеческий заманивает процентами и расположен на соседней улице. Сильна привычка и давняя вера, что государство не обманет.

Зазевавшись, случайно задела зонтом мужчину. Он что-то недовольно пробурчал и поднял оброненный диктино. Я испугалась, что дорогой прибор разбился, а потом решила: сам виноват, нечего в руках вертеть. Но всё же извинилась:

— Простите.

Мужчина окинул меня сердитым взглядом и заметил, что кое-кому неплохо обзавестись разрешением на ношение оружия.

— Какого оружия? — я ничего не понимала.

Зонта, что ли? Есть такая поговорка: «В руках дурака и зонт оружие».

— Себя самой, — мужчина убедился, что диктино цел, и поспешил убрать его во внутренний карман пиджака.

Одежду незнакомец явно покупал не в дешёвом магазинчике. В качестве ткани я разбиралась — шерстяная материя высшего сорта. Рубашка тоже не для бедных, а для хассаби. Элегантная простота, серый и оливковый.

— Ещё раз простите, я не нарочно.

Мужчина покачал головой и в свою очередь внимательно осмотрел меня. Фыркнул и пожал плечами. Похоже, я не произвела на него впечатления.

Мы благополучно разошлись, вопреки сюжету любовных романов не завязав знакомства. Признаться, уже через пять минут выбросила незнакомца из головы. Симпатичный, тёмный блондин с ореховыми глазами — но таких в Нэвиле великое множество. Гарет ничем не хуже, даже лучше, потому что мой. А ещё умный, надёжный и смелый. Нужны мне всякие блондины, как же!

Банковский счёт порадовал, но наличных сняла немного: в крупных магазинах и магазинах средней руки принимали карты. Долго не могла привыкнуть протягивать прямоугольник продавцу и прикладывать палец к сканеру на считывающем устройстве, но теперь это стало привычным.

В архиве засела надолго, зарывшись в кипу бумаг. Трудилась не напрасно: наметилась определённая закономерность. Убийства были связаны с фазами луны и опоясывали полукругом озеро Вертавейн. Значит, маг прятался на одном из островов, а все ритуалы проводились во славу древней богини Смерти: по поверью, она набирала силы вместе с ночным светилом, достигая пика в полнолунье.

Довольно улыбнувшись, уставилась на список жертв. Девочки и девушки — всего десять. Четверо юношей, двое взрослых мужчин. В газетах писали только о девственницах, зверски умерщвлённых некромантом: из этого можно раздуть сенсацию, а вот о лицах противоположного пола умалчивали. Зато теперь я знала, что мага интересовали не красота или нетронутость, а жизненная сила. Увы, её легче черпать из юных школьниц, чей организм только-только расцветает. Поэтому и раны на теле девственниц иные — убийца забирал всё без остатка.

Поёжилась, достала из сумки портативную голограмму и начала пристально изучать. Нет, определённо, мужчина. Возраст — от семнадцати до шестидесяти пяти, тут уж простор для фантазии. Рост стандартный, около шести футов. Не тучный. Вот, пожалуй, и всё, без плаща сказала бы больше.

Взглянула на вмонтированные в диктино часы и поспешила сдать ворох дел. Самое время показаться на работе, узнать, что там с анализом верёвки: вдруг лаборатория существенно облегчит жизнь?

Стоило переступить порог родного Отдела по борьбе с магией, как меня огорошили сообщением о неком мужчине, который горел желанием повидать Магдалену ишт Мазеру. По словам сослуживцев, он чрезвычайно огорчился, не застав оную на рабочем месте, но ни записки, ни устного сообщения оставить не пожелал.

— Хоть по какому вопросу спросили? — хлопнула дверцей сейфа, достав очередную пачку кристаллов для увеличения магического потенциала.

— Да не поболтать! — отозвался вихрастый рыжий сосед, наши столы напротив.

Дейв никогда прямо не ответит на вопрос, юлит до последнего, а потом удивляется, за что его не любят.

— Что на пропуске-то написано было?

Невежливо, разговаривая, демонстрировать человеку пятую точку, но не виновата я, что нужная вещь оказалась под столом.

— Не знаю, он не показывал. Спустись на вахту, узнай.

Обязательно узнаю, вот только на обратном пути из лаборатории.

Верёвка дала небольшую зацепку: руки мага пропитались розовым маслом. Эстет, однако! Или он тело жертвы натирал, но зачем?

Эксперты установили, что магический потенциал убийцы второго уровня, даже ближе к первому.

Человек, а не представитель иной расы. Страха или волнения, убивая, не испытывал: нет следов пота. Опытный и хладнокровный, значит.

По частичкам кожи определили, что и не юноша, и не старик, но регенерация организма начала замедляться. Возраст, таким образом, колебался от двадцати пяти до сорока. Остальное, увы, скрыто во мраке: магический почерк смазан, отпечатки ауры отсутствовали. Зато о девочке, которую связали верёвкой, можно было написать поэму.

Я впервые задумалась: каким образом жертвы попадали к палачу? Выслеживал ли он их, выбирал ли случайным образом, целенаправленно знакомился? Озадачу старшего инспектора, пусть опросит близких погибших: может, видели кого, а сама наведаюсь к гадалке. Есть в Нэвиле одна, с лицензией и всеми необходимыми документами.

Мне нужно не предсказание судьбы, а слухи, которые бродят по магическому сообществу. Не мог некромант не всколыхнуть это болото: чёрных магов боятся, потому что они без зазрения совести коллег по способностям на тот свет отправят ради призрачной идеи.

На вахте не сообщили ничего интересного: мужчина как мужчина, по виду — обычный горожанин, спокойный, молчаливый. На всякий случай переписала данные из журнала, чтобы потом разыскать: человек ведь не просто так приходил, наверняка по делу, может статься, на некроманта указать. Случалось и такое, когда ловили магов по чьей-то наводке. К слову, это объясняло нежелание общаться с кем-то, кроме меня.

Хассаби Береника — никакая она не знатная особа, называлась так для солидности — жила на уединённой улочке в восточной части города. Её гадательный салон пользовался огромной популярностью, записываться нужно было за неделю, а то и две до визита. Надеюсь, для меня сделают исключение, тем более карты я раскидывать не прошу.

Дом утопал в зарослях сирени — любимых цветах Береники. Неудивительно, что и внутреннюю отделку выполнили в розово-фиолетовых тонах.

Отряхнув и свернув зонт, позвонила. Через минуту дверь отворилась, и я прошла в прихожую. Такой способ бесконтактного отпора-запора замков не новость, купи специальное устройство и хвастайся перед друзьями. Во всех богатых домах стояли такие. Посмотрит слуга в окошко и дезактивирует чары — удобно и безопасно.

— Хассаби занята, обождите, — послышался сверху, с лестницы, голос служанки.

А вот и она сама. Вынырнула с метёлочкой для пыли, оценила меня на предмет платёжеспособности и пригласила в гостиную. Узнав, что я без записи, вздохнула и предложила занести в список ожидающих.

Удостоверение сотрудника Карательной инспекции сократило время ожидания на семнадцать дней. Сразу нашёлся и свободный час, и чашка ароматного какао, и тарелка с печеньем.

Устроенная по высшему разряду, я разглядывала гостиную: в прошлый раз было не до того, торопилась, сердилась. Надеюсь, Береника не злопамятна, а то я пригрозила ей тюремным заключением за неоказание помощи Ведомству магии. Перегнула палку, конечно, потому что гадалка сотрудничать не отказывалась, просто хотела закончить дела с клиентом.

Деньги в этом доме водились, если для гостей купили антикварный гарнитур. Мраморная каминная полка тоже не дёшева, как и обивка стен.

А какао отменное, давненько такого не пила.

Наконец меня пригласили подняться в кабинет гадалки.

На видном месте висел полученный экстерном диплом Университета чародейства имени Лестарта Белого, лицензия Ведомства магии и благодарность от одной известной персоны. Под материальными символами своего профессионализма восседала Береника — моя ровесница, чёрноглазая, как и положено настоящей ведьме.

Тонкие длинные пальцы тасовали колоду со звёздами на тёмно-синей «рубашке».

— Зачем пожаловали, госпожа? — гадалка в упор смотрела на меня, будто собралась прожечь дыру. — Решили вверить свою судьбу древним богам?

— Да нет, — я присела на стул перед покрытым рунным покрывалом столом, с интересом следя за ловкими движениями Береники. — Хотела узнать, не слышно ли чего в магическом сообществе.

— О чём именно?

— О чёрном маге.

Гадалка занервничала и сотворила оберегающий знак. Потом отложила колоду в сторону, встала и впустила в затемнённую комнату дневной свет.

— Я ничего не знаю, но можем спросить карты, — она махнула рукой на стол. — Признаться, самой не по себе, всё боюсь «Смерть» вытащить, а то и что похуже. Отродясь такого не бывало. У нас народ по мелочи шалит, вы ведь знаете.

— Знаю, — коротко подтвердила я. — Но разве среди магов Вертавейна нет чёрных? Подумайте, Береника.

Гадалка гневно блеснула очами: решила, что я обвиняю её в сокрытии преступления. Она подбоченилась и гордо заявила: с подобными личностями не якшается и никому не советует.

— Есть, конечно, и чёрные, но они по полицейской части. В комиссариате список спросите. Если вдруг услышу, сообщу.

Береника вернулась за стол, яростно перетасовала колоду, потянулась снять, но внезапно раздумала, предложив сделать это мне.

— Сейчас всё узнаем, — подмигнула она. — Карты, они капризные: могут на ваш вопрос ответить, а могут и будущее приоткрыть.

Как велели, левой рукой разделила колоду на стопки и с интересом уставилась на покрывало, где творилась судьба. К гадалкам я относилась с долей скептицизма, но почему бы не попробовать? В конце концов, раз их ремесло признано Ведомством магии, то не шарлатанство.

Первым на стол легло изображение державшихся за руки юноши и девушки. Рядом с ними опустилась на ткань карта с радугой из кубков. Завершила расклад рыдающая женщина с девятью мечами над головой.

Гадалка вздохнула и мысленно оценила расклад. Торопиться переводить язык карт она не спешила.

Я занервничала, заёрзала на стуле и, не выдержав, потребовала рассказать всё без утайки.

— Хорошо, — бесцветным голосом согласилась Береника. — Не люблю делать несчастливые предсказания, но тут всё двояко, судите сами.

— Первая карта, — она указала на юную пару и провела подушечкой пальцев по изображению, — «Влюблённые». Полагаю, сами понимаете, что она означает любовь. И одновременно — две противоположности. Вы сделаете правильный выбор и обретёте любовь. Она принесёт счастье, физическое наслаждение, исполнение желаний, подымет над миром. Вы выйдете замуж, либо будете страстно желать этого — карты указывают на прочный семейный союз.

— Значит, я стану женой Гарета.

Ничего нового. Я живу с молодым человеком, у нас серьёзные отношения, и через пять лет мы поженимся.

— Имени не вижу, но карты намекают то ли на древний род, то ли на древнее занятие мужчины.

Интересно, даже очень. Нет, налоги собирали всегда, но что-то не замечала за Гаретом длинного списка именитых родственников. А, карты всегда врут! Но чего же так испугалась Береника, почему не желала трактовать расклад?

— Ну, а третья карта? — беззаботно поинтересовалась я.

Гадалка сникла и перевела взгляд на накрытый платком хрустальный шар. Отложила в сторону деву с мечами и глухо ответила:

— Третьей выпала «Девятка мечей».

И что? Я не прорицательница, изображения на картах для меня — всего лишь картинки.

Выждав минуту, Береника продолжила:

— Любовь приведёт к отчаянью и безысходности. Вас обманет самый близкий человек, вы проиграете в борьбе с врагом. Над вами реет смерть, но не обязательно физическая. Возможно, всего лишь пойдут крахом надежды. Но не спешите с выводами, — поспешила добавить гадалка, заметив мою бледность. — Слишком много радости окружает эту карту, худшие опасения необязательно сбудутся. «Десятка кубков» ослабляет чёрную меланхолию, превращает её в покой.

— Вечный, — пошутила я.

Всё ясно, Береника абсолютно ничего не видит и от начала до конца выдумала предсказание. Заметила, что перегнула палку, и забрала слова назад. Сначала обещала крах жизни, а потом превратила его в тихую гавань.

— Сейчас выясним, — гадалка вытащила ещё одну карту, но не спешила переворачивать «рубашкой» вниз. — Счастье или горе принесёт любовь госпоже?

Простое движение пальцев — и на меня оскалился с бумажного прямоугольника рогатый демон.

— Крах, — вздохнула гадалка, вновь тасуя колоду. — Мне очень жаль, любовь закончится смертью. Чувства ли или тела, не вижу, знаю только, будет много боли и бессонных ночей.

Не чёрный ли маг, которого я ищу, нанесёт удар в самое больное место — Гарета? Отсюда и скорбь.

— А не может это быть влиянием извне? — как ни храбрилась, а сердечко забилось чаще.

Если бы не письма с угрозами, внимания не обратила, а так невольно задумаешься: не права ли гадалка?

Береника скривила губы и ответила отрицательно. Нахмурилась и трижды перетасовала колоду, что-то бормоча себе под нос.

С трепетом ожидала, когда перестанут мелькать унизанные кольцами пальцы — любят гадалки производить впечатление! Хозяева ювелирных магазинов их обожают: кому ещё продашь всякую безвкусицу?

— Это вы, — Береника ловко извлекла из колоды фигурку молоденького мальчика с монетой в руках. — Вы ведь родились осенью?

Удивлённо кивнула: да, в сентябре. Откуда она узнала? Потом поняла — это всего лишь трюк, построенный на впечатлительности и рассеянности клиента. Береника навела справки, когда проверяла, служу ли я в Карательной инспекции, сведения запомнила, а теперь эффектно преподнесла под видом откровения карт.

— Тёмные волосы, тёмные глаза. — Э, вообще-то, у меня серые. — Приземлённая личность, озабоченная деньгами. По возрасту — ещё не королева, то есть женщина до тридцати пяти. Сейчас узнаем, кто тот мужчина, о котором говорили карты. Вытяните сами.

Я вытащила сразу две: мага и короля с посохом в руке. Так уж получилось: одну достала, вторая выпала из колоды.

— Тот человек полон зимнего хлада, недаром выпадал «Демон». Амбициозен, наделён могуществом и не боится людского суда. Он стремится править, вынашивает честолюбие планы. Мужчина старше вас. Внешность… — Береника задумалась. — Одно могу сказать: не брюнет. Возможно, рыжий и голубоглазый как Король Посохов. Этот человек сам достиг вершин и сейчас восседает на троне.

Так и знала, что чёрный маг попортит кровь! Оно и понятно — рыжий. Все лжецы и предатели рождаются рыжими. Что ж, хоть какой-то толк от гадания. Приврала, конечно, Береника, запудрив голову любовью — ну, да какой девушке её не обещают!

Крах, значит? Только он будет не моим, а некроманта. Найду его и передам в руки правосудия.

За что только гадалкам деньги платят? Много тумана, никакой конкретики.

Поднялась, холодно поблагодарила Беренику за помощь и направилась к выходу.

— Вы напрасно не верите, — остановила меня гадалка. — Вы полюбите мужчину, который одновременно осчастливит и погубит вас. И он не тот, кто рядом с вами.

Я обернулась и невежливо поинтересовалась:

— Как часто сбываются ваши предсказания? Один раз из дюжины?

— Всегда, — хищно оскалилась Береника. — Я могу ошибиться в деталях, но никогда не упущу сути. Всё случится до исхода года.

Промолчала, отворила дверь кабинета и спустилась по лестнице. Напрасно ездила сюда, зря потеряла время. Ладно, хотя бы деньги за гадание не взяли, а то совсем обидно.

Уже через десять минут я забыла о королях, мечах и прочих мистических символах, занятая насущными делами — предстоящим разговором со старшим инспектором.

Или лучше сразу пойти к комиссару? Всё же некромант угрожает всему Вертавейну, а не узкой группке людей. Пожалуй, так и поступлю, заодно леса прочешут тщательнее, а то в прошлый раз полицейские не проявили усердия.

4

Похоже, начальник отдела меня сильно невзлюбил. Предполагаю, за то, что Лотеску через его голову одарил поручением. А отдуваться приходилось мне.

Шакиру до пенсии оставалось всего нечего, и мы, грешным делом, перестали воспринимать его как кого-то важного, за что и поплатились. Вернее, я поплатилась, когда с утра завибрировал диктино, и Шакир мерзким голоском повел в ухо: «А вы почему не на работе, ишт Мазера?» Попробовала оправдаться заданием — куда там! Ноги в руки и вперёд, за новыми изобразительными магическими карточками и бумагами. Признаться, последние я ненавидела и старалась оттянуть составление квартальных и месячных отчётов до победного, однако в этот раз не вышло. Зуб даю, Шакира увольняют по выслуге лет, вот он и взялся за отдел.

Вздохнув, напомнила себе о предстоящем ужине с Гаретом и потянулась к ящику стола.

М-да, очередное яблоко — да, я снова забыла на работе злосчастный фрукт — сгнило — выбрасываем. Хоп, и оно полетело в мусорную корзину.

Дейв похвалил за меткий бросок, а я кисло улыбнулась, глядя на корешки раскрытых дел и папки с текущими. Их стало две: помимо некроманта на меня «повесили» мошенничество в сфере услуг красоты. Если бы Шакир был моложе, углядела бы в этом намёк на несовершенства собственной фигуры — знаю-знаю, не идеал, но природу не изменишь, — у нас часто раздавали поручения с подтекстом, но в этот раз я банально попала под раздачу.

Дел оказалось много. С одной стороны, это радовало — благосостояние растёт, с другой удручало — отчёт пухнет.

Оттягивая тяжкий момент погружения в мир цифр и сухих сводок, подошла к окну и открыла форточку. Взгляд невольно скользнул по улице. Как всегда, многолюдно, шумно, гудят клаксоны паромобилей… И тут я замерла, увидев на тротуаре надпись. Заметила абсолютно случайно, когда на миг схлынул людской поток. «Я всё о тебе знаю».

Ком подступил к горлу. Я поспешила закрыть форточку, наплевав на духоту и нежелание работать, и вернулась за стол. В голове крутилось: «Откуда? Зачем?»

Стоп, Лена, может, там ничего нет? Сама посуди, разве некромант идиот, чтобы придти ночью к зданию Карательной инспекции и белой краской намалевать послание тебе. Так поступают юные влюблённые, к безумному неудовольствию дворников, которым приходится стирать пылкие признания в нежных чувствах, но никак не люди, исповедующие культ богини Смерти. Просто игра воображения, ничего больше.

Дыхательная практика вернула спокойствие духа, и я углубилась в отчёт. Такого-то числа такого-то месяца поступило заявление о том-то и том-то…

Минуты жужжали в висках сонными мухами, пальцы устали заполнять графы и приклеивать карточки. Никогда не понимала, почему этим занимались мы, а не архивные работники. За что им только деньги платят!

Дейв тоже что-то старательно писал. Судя по тому, как время от времени встряхивал пальцами, роман о нелёгкой жизни работника Отдела по работе с магией.

Кайса и Мариша в полголоса переговаривались, хихикали и изображали бурную деятельность. Счастливец Морис и вовсе собирался домой, распихивая папки по ящикам стола. Остальные тоже либо отдыхали вне стен Инспекции, либо выполняли прямые обязанности на местах. Всего нас девять человек, Шакир десятый. Ишь, сидит, глазами зыркает!

В голове созрела нехорошая мысль: якобы пойти в туалет, а на самом деле к Лотеску. Тот неоднократно намекал, что желал бы видеть меня на месте Шакира, неплохо бы ускорить моё перемещение за стеклянную перегородку. Там вечно прохладно, рыбки в аквариуме, изопроектор, мягкий диван — сказка! И, главное, меньше бумажной работы. Странно, да? А вот так, начальник только сводку по отделу готовит и за особо важные дела отвечает.

Мечты, мечты… Снова уткнулась в графу: «Произведённые действия», когда на пороге возник посыльный и поинтересовался, кто из нас Магдалена ишт Мазера.

— Ну, я. — Дописав до конца предложения, положила перо на промокательную бумагу и подняла глаза.

Щупленький паренёк в форменной жёлтой куртке протягивал мне коробку, перевязанную алой лентой. На обычную почту не похоже, а Гарет никогда бы не послал нечто, упакованное в снежно-белую бумагу, да ещё с бантиком.

— О, у тебя завёлся новый поклонник? — тут же прокомментировала Кайса.

— Старый, — буркнула я и расписалась в получении.

По привычке глянула на листе имя отправителя и не нашла. Странно, обычно анонимно посылки не отправляют, выдумывают какое-нибудь имя, а тут просто пустое место.

Посыльный улыбнулся, положил коробку на стол, пожелал доброго дня и ушёл.

Решив, что имею полное право вскрыть посылку в рабочее время, потянулась за ножницами и безжалостно испортила дорогую упаковку. Под ней оказалась обычная коробка, кажется, из-под книг. Вскрыла её и в недоумении извлекла карту Вертавейна, нравоучительный роман Силии Стурры, верёвку и камень. Интересный набор.

На самом дне лежала записка: «Страница двести шесть. Карта в помощь. И выгляни в окно».

Меня прошиб холодный пот.

Первым побуждением было выбросить записку в мусорную корзину, но вместо этого я открыла книгу на нужной странице. Там юная героиня сводила счёты с жизнью из-за несчастной порочной любви. Точнее — топилась, что и мне предлагали сделать в любом озере Вертавейна. Видимо, чтобы не мучилась и не доставляла неудобств. Заботливо.

Однако каков наглец! Условия он мне диктует!

Хмыкнув, отложила в сторону перо и взялась за детоскоп. Рисуясь, некромант попался: он не мог не оставить частичек энергии на одной из вещей. Мне хватит любой зацепки.

Уняв нездоровое любопытство Кайсы коротким: «Личное», взялась за дело. Экранаций заклинаний, разумеется, нет, а вот индивидуальные частички таинственный некто оставил. Слабенькие такие — видимо, работал в перчатках. Ничего, в лаборатории разберутся.

Самодовольно ухмыльнувшись, направилась к двери. Верхняя одежда осталась в Отделе, поэтому Шакир не стал спрашивать, куда.

Пританцовывая, ругала себя за то, что не отдала предыдущие записки на экспертизу. Нашу экспертизу, потому что полицейские всё делали халатно. А так, глядишь, уже сковали бы некроманта по рукам и ногам и бросили в тюрьму. Всё-таки не хватает мне трезвости ума, мужской логики и спокойствия.

Диктино на поясе — на работе я носила его в специальном кармашке — издал мелодичную трель, привлекая внимание. Улыбнувшись: так прибор реагировал только на Гарета, специально настроила, поднесла диктино к уху, вытащила «усик»-обруч и закрепила на голове, чтобы руки оставались свободными. Лёгкое касание — и можно говорить.

— Привет! Как дела?

Голос Гарета звучал бодро и весело. Неужели премию дали? Просто с утра он не лучился счастьем, а, наоборот, беспокоился, советовал взять отпуск и передать дело некроманта другому сотруднику.

— Хорошо, — так же бодро ответила я. — Работаю и, кажется, скоро утру кое-кому нос. Вечером пьём игристое.

— Поймала? — мигом догадался Гарет.

Самодовольно улыбнувшись, кивнула, будто бы любимый мог это видеть, и томно прошептала: «Почти».

Гарет поздравил, напомнил об ужине и попросил не задерживаться.

Отключив диктино, перешла в другой корпус по стеклянному переходу и спустилась на первый этаж.

Стук каблуков гулко отдавался под потолком. Не только моих — возле лаборатории всегда многолюдно, а учёные посылают каждого нового просителя в дальние дали. Их можно понять: работают сверхурочно, оперативно и не имеют права на ошибку.

У меня свой любимый лаборант. Подозреваю, я ему нравлюсь, потому что все остальные для него: «Опять припёрлись!», а мне всегда устало говорит: «Ну, что опять?»

Как и предполагала, за оцинкованной дверью бурлила жизнь, но в шкафчике ещё оставались свободные ячейки для улик.

Поздоровавшись, прошла к стулу и заполнила Форму номер одиннадцать о сдаче вещей на анализ. Подумав, направилась не к шкафчику, а к лаборанту, изучавшему под микроскопом зелёный шарфик.

— Герт, это важно, — протянула ему Форму и записку некроманта. — От этого десятки жизни зависят.

— Некромант? — догадался Герт и оторвался от увеличительных линз.

Странно, в этот раз он обошёлся без дежурной фразы. Неужели начальство постаралось?

Кивнула и попросила не затягивать с анализом.

Герт пообещал и выпроводил вон, чтобы не мешала работать.

— Я свяжусь, когда сделаю, — крикнул он вдогонку. — Диктино не выключай!

Можно подумать, мне кто-то позволит!

Остаток дня прошёл буднично и монотонно. Я шуршала бумагами, скрипела пером, ругала плохой клей и собственный почерк. Потом отдала отчёт Шакиру и взялась за папку с новым делом.

Так, что мы имеем? Оказание услуг без лицензии, мошенничество. Заявления пострадавших прилагались. Копии, разумеется. Вчитавшись, выписала приметы мнимого мастера красоты и название её салона. Надо навестить. Сомневаюсь, что ведьма не отправилась в бега, но наследить точно наследила.

С молчаливого согласия начальника накинула плащ и отправилась договариваться с инспектором о визите в «Алую розу». Нет, конечно, можно и без полиции, но зачем приходить дважды? А так на глазах стражей порядка обнаружу или не обнаружу неопровержимые улики «серой» практики.

Хлопнув дверью Карательной инспекции, вздохнула с облегчением. Давненько я так не засиживалась! Обычно пара часов на теоретическую подготовку — и вперёд, за дело! Архивы, полицейские участки, розыски, беседы…

Рядом привычно смолили коллеги из других отделов. Перекинулась с ними парой слов и так, между прочим, поинтересовалась надписью на тротуаре. Всё представила как обычный интерес странной фразой. Мол, кому это и зачем написали? К сожалению, надпись прочитали многие, но понятия не имели, кто её сделал. Ладно, есть дворник, уж он-то точно видел, так как заступал на службу рано утром. И охрана Управления. Поглядим кристаллы, выведем изображение на изопроектор и создадим голограмму некроманта. Признаться, он волновал меня куда больше ведьмы, сделавшей кому-то халтурный нос.

Скользнув взглядом по сторонам — становлюсь подозрительной, снова хлопнула дверью, но не направилась к лестнице или к переходу в другие корпуса, а спустилась в подвальный этаж, где заседала охрана.

На первый взгляд Карательная инспекция свободна для посещений. Заходи, кто хочешь, получай пропуск у секретаря в фойе и иди себе с миром. Но это только на первый взгляд. Если задрать голову, увидишь десятки кристаллов, вмонтированных в стены. Они внутри и снаружи здания, записывают всё, что происходит. Кристаллы меняют ежемесячно — таков их лимит службы, после чего отправляют в архив, хранят пять лет, а потом утилизируют.

В стол секретаря вмонтирован изопроектор, хранящий базу данных всех подозрительных субъектов — как магов, так и обычных преступников. Перед тем, как выписать пропуск, девушка проверяет, нет ли посетителя в этой базе.

Учёные придумали занятную штуку — человек становится на специальный круг на полу, с него делается временная голограмма и передаётся в изопроектор. Тонкостей не знаю, но за это изобретение создатели удостоились королевской аудиенции и персональной пенсии до конца своих дней.

Если посетитель попытает колдовать, сработает звуковой сигнал, и прибудет наряд полиции.

Попасть без пропуска дальше секретарского стола тоже невозможно: охранная система не пропустит, а ребята из охраны попотчуют импульсом парцилена.

По чужой карточке сотрудника тоже не пройдёшь: рост, вес и комплекция не соответствуют. Словом, у нас всё строго. Да и как иначе, если работаем с таким опасным контингентом?

Раньше я никогда не бывала на цокольном этаже и теперь с интересом осматривалась. Искусственное освещение, голые стены… Неуютно и казённо.

Приложив карточку к считывающему устройству, вошла в комнату дежурного и едва не задохнулась от табачного дыма. Это так у нас нельзя курить в помещениях! Прокашлявшись, обратилась к сидевшему перед огромным, во всю стену, изопроектором пареньку:

— Нужно просмотреть наружные кристаллы. Только те, что смотрят на улицу. Интересует ночь и утро до прихода сотрудников. Отдел по работе с магией, Магдалена ишт Мазера.

Паренёк кивнул и крикнул кому-то в подсобку:

— Второй, шестой, девятый, четырнадцатый!

Обернувшись ко мне, дежурный недовольно пробурчал:

— Под вашу ответственность.

Кивнула, понимая, на что он намекал. Кристаллы временно снимут, сделают пометку в журнале, и улица временно останется без наблюдения. Хорошо, разрешение на это получать не нужно: «Отдел по работе с магией» — волшебные слова, распахивающие многие двери. А открывает любые запоры словосочетание «Отдел ликвидации». Я сама побаиваюсь его сотрудников.

Из подсобки сначала показалась складная лестница, а потом мужчина сурового вида. Одарив меня «благодарным» взглядом, он потащился на улицу, а я оккупировала свободный стул перед изопроектором.

Хмыкнула, уловив рассеивающуюся картинку — милая и не совсем одетая девушка. Понятно, пока мы работаем, кое-кто развлекается, а потом в спешке удаляет картинки.

— Вы только не говорите, — тихо попросил паренёк. Он мигом растерял всю важность.

Кивнула. Даже не собиралась. У него свой начальник, пусть он и следит за подчинёнными, а я всегда молчу. Сразу видно, плохая учительница: хорошей положено повышать дисциплину.

Вернулся бородач и сгрузил на стол четыре кристалла.

Доверившись умениям паренька, слегка покачивалась на стуле, в нетерпении посматривая на часы. У меня два часа, а потом ужин с живой музыкой.

— Ищем человека, пишущего что-то на тротуаре, — распорядилась я. — С любого ракурса.

Паренёк кивнул и углубился в работу.

На изопроекторе мелькали картинки. Я не всматривалась — берегла глаза.

— Вот, — наконец, сообщил паренёк. — Изображение мутное, но карточку сделать можно.

Жадно вгляделась в замершую картинку и разочарованно вздохнула. Ребёнок! Нет, вот гадёныш, он нанял ребёнка, чтобы тот написал эту пакость! И это тот, кто убивал детей, распинал их на алтарях… Надеюсь, парнишка ещё жив, хотя сомневаюсь. На месте некроманта я бы его убила.

Стиснув зубы, попросила сделать карточку. Занесу её в участок, пусть поищут ребёнка. Лишь бы только на газетной передовице не оказался очередной пугающий заголовок!

От переполнявшего меня энтузиазма не осталось и следа. Я ощутила себя глупенькой серой мышкой в лапах матёрого кота. Он играл со мной, хотя в любой момент мог убить. Чем ещё объяснить наглость, нежели не силой и верой в безнаказанность? Значит, некромант вёл двойную жизнь, и найти его будет ой, как нелегко! Ничего, это дело принципа. Когда тебе дарят верёвку, в ответ посылают нож.

Через полчаса в моих руках оказалась портативная голограмма. Паренёк расщедрился, сбегал в нужный отдел и принёс трёхмерное, а не двухмерное изображение.

Итак, что мы имеем? Мальчик лет десяти. Русые волосы, голубые глаза. Родинка на подбородке. Телосложение хрупкое, одежда — с чужого плеча. Значит, из рабочего квартала. Вот и сузился район поисков.

Поблагодарив дежурного, убрала портативную голограмму в сумку и побрела к полицейскому участку. Догадываюсь, как обрадуется инспектор, когда получил сразу два задания. Даже интересно, пошлют меня вежливо или коротко и ясно?

Я вышла из полицейского участка с победной улыбкой на губах: настояла на своём. Пришлось даже кулаком по столу ударить и жалобой пригрозить. На халатное исполнение обязанностей. В итоге старший инспектор принял заявку и обещал посодействовать.

До встречи с Гаретом оставалось полчаса, за которые предстояло добраться до дома и переодеться. Как бы близко я ни жила, всё равно не успела бы, поэтому огляделась по сторонам в поисках доброй души.

— Найджел, — с граничащей с приличиями радостью закричала я, хищно улыбнувшись при виде знакомого, — как я рада тебя видеть! Подвезёшь?

Найджел тоже работает в Карательной инспекции, но в другом отделе. И, самое главное, у него огнемобиль. Согласитесь, глупо тратить рхеты на поездку со случайным попутчиком, когда можно доехать бесплатно со знакомым.

Кажется, Найджел не поверил в мою искренность, иначе зачем так старательно не замечал? Ничего, я помогу заметить, пусть проявит галантность.

Перейдя дорогу, подошла к огнемобилю и ещё раз поздоровалась.

Найджел вздохнул и обречённо поинтересовался:

— Куда?

Даже стыдно стало за такую безжалостную эксплуатацию чужого труда. Найджел — моя палочка-выручалочка, когда нужно ехать, а не на чем. То ли в силу мягкости характера, то ли в силу хорошего воспитания он никогда не говорит: «Нет». Вот и в этот раз я привычно хлопнула дверцей и забралась на пассажирское сиденье.

Дорога заняла всего пару минут, за время которых мы успели обсудить преимущество огнемобилей перед паромобилями.

Поблагодарив Найджела за помощь, послала ему воздушный поцелуй и взбежала вверх по лестнице.

Сегодня квартира не преподнесла никаких сюрпризов, и ровно в шесть я, сияющая бижутерией высшего класса и длинным, в пол, синим платьем с открытой спиной отворила дверь Гарету. Тот восхищённо присвистнул и предложил руку.

Внизу ждал паромобиль Гарета. В нём трясло, но на огнемобиль пока не хватало денег. Я поддерживала Гарета в убеждении, что дом важнее средства передвижения, а неудобства… В конце концов, не карета.

Мы остановились перед «Лабиринтом» — одним из многочисленных ресторанов Нэвиля. На стоянке нашлось свободное место, поэтому не пришлось пользоваться служебным положением.

Окна ресторана манили «живыми картинками» — причудливым калейдоскопом голографических узоров из цветов и растений. Вывеска переливалась всеми цветами радуги и с определённой периодичностью, будто отрывалась от стены и парила над головами прохожих. Иллюзия, не больше.

Швейцар распахнул старомодные стеклянные двери, и мы оказались в гардеробе. Гарет помог раздеться, сдал вещи и повёл в обеденный зал. Он оказался оформлен в духе литературных произведений прошлого: много дерева, резьбы, даже старинные вазы на полках. Я предпочитала нечто менее помпезное, но старательно делала вид, будто мне всё нравится. Гарет старался, нужно его поощрить. В конце концов, это романтичнее, нежели наши любимые таверночки.

Меню оказалось с картинками, что значительно облегчало выбор. Но насладиться деликатесами я не сумела. Только-только официант принял заказ, как на улице прогремел взрыв, от которого выбило стёкла, разбились вазы и посуда.

Мы в ужасе упали на пол, закрыв голову руками.

Поднялась паника. Люди кричали, бегали туда-сюда.

Первая мысль была: «Хорошо, сели не у окна!» Вторая: «Какого шайтана!» Ума не приложу, кому и зачем пришло в голову что-то взрывать. Такого в Амбростене не случалось давным-давно, со времён восстания генералов. Неужели снова военный бунт?

Отряхнув платье, поднялась на ноги и, пошатываясь, направилась к выходу. Гарет поспешил следом, уговаривая не вмешиваться, но я ведь сотрудник Карательной инспекции, а не учительница, вдруг смогу помочь?

Оказалось, могу, потому что даже без детоскопа поняла: здесь не селитра, а магия. Невозможно иначе разрушить здание до основания одним взрывом.

Уничтожили редакцию самой крупной и влиятельной газеты Нэвиля. Под завалами наверняка погибли люди.

Отвернувшись, прижалась к Гарету, потом встряхнулась и направилась к подоспевшим полицейским и пожарной команде. Вот вам и романтический ужин!

Ладно, я только гляну, а остальным пусть займутся стражи правопорядка.

5

Герт не порадовал. Меня в этом месяце ничего не радовало, кроме карточки. Видимо, поэтому как нельзя кстати пришёлся роман, присланный некромантом. Самое то для самонадеянной девицы! Чтение, к слову, оказалось занятным. Убрать бы назидательность из авторского текста — и прекрасная книга для юных особ. В университете я любви к творчеству Стурры не питала, а тут под бокал натского даже прониклась.

Топиться, разумеется, не собиралась, но лучшим сотрудником отдела уже себя не считала.

Экспертиза вычислила человека, писавшего записку. К нему домой тут же отправился полицейский наряд. Я тоже бегом припустила в квартиру журналиста взорванной редакции, предчувствуя сенсационное разоблачение волка в овечьей шкуре.

Коллеги подозреваемого каким-то образом пронюхали о нашем визите и увязались следом. Полицейским пришлось силой выталкивать их на улицу, чтобы не топтались и не мешали работать.

Квартира оказалась заперта, пришлось вскрывать отмычкой. Никаких охранных чар, дверь дешёвая, обита рейками.

Инспектор махнул подчинённым, и они рассредоточились по квартире. Я вошла вслед за ними и сразу поняла, что проиграла. Даже детоскоп доставать не стала.

В проснувшуюся совесть некроманта не верилось, не стал бы тот кончать жизнь самоубийством. А тут имелся труп и, судя по запаху, несвежий. Странно, что соседи не почувствовали… Хотя журналист жил под самой крышей в крохотной съёмной квартирке, вроде той, что сама снимала на заре карьеры. Кроме него никто не согласился ютиться без нормального водопровода и с несусветной жарой в солнечные дни. Поэтому квартиры слева и справа пустовали, жили только этажом ниже. Их, конечно, допросят, но вряд ли что-то узнают.

Прижав к носу платок, заставила себя пройти в крохотную гостиную, она же спальня. Здесь царил жуткий беспорядок. На полу валялись черновики статей, листы почтовой бумаги. Штаны свисали со стула, а на кровати раскрыл пасть чемодан. Судя по всему, журналист спешно собирался в поездку, но сбежать не успел. Ладно, сначала взгляну на него, а потом просмотрю вещи. На них могли сохраниться частицы почерка мага или ещё что-нибудь полезное.

Борясь с тошнотой, прошла на кухню и прижалась к стенке.

Ужас — это не то слово! Одно дело — читать, совсем другое — видеть.

Журналист, вернее, то, что от него осталось, лежал на столе. Руки и ноги зафиксированы верёвками, а голова лежит в кастрюле на плите. Некромант выпотрошил жертву кухонным ножом, который, как мне рассказали, потом тщательно вымыл, очистил от энергетических частичек и воткнул обратно в подставку.

Отвернулась и опрометью ринулась вон.

Меня вырвало в прихожей.

Тело тряслось, ноги не держали.

Ой, как хорошо, что я не служу в полиции! Это осматривать место ритуала противно? Да это цветочки, Лена, там только кровь осталась, а тут…

Меня снова вывернуло, и сразу полегчало.

Я сползла на пол и обхватила голову руками.

Следовало ожидать, Лена, следовало ожидать, а ты возгордилась, решила, будто он сумасшедший. Нет, мой некромант умён и откровенно издевается над правосудием. Не удивлюсь, если издательство взорвал он, а несчастный журналист наверняка подобрался слишком быстро к разгадке личности преступника.

К сожалению, бумаги восстановлению не подлежат, гранки сегодняшних газет тоже, а вот с редактором можно поговорить. Должен же он помнить, какие задания давал сотрудникам, и какие статьи подписывал в печать.

Упражнения для душевного спокойствия привели меня в чувство. Вытерев лицо платком, стыдливо убрала следы позора с кончиков туфель и достала из сумки детоскоп. Нет, на кухню я не пойду, пусть полицейские вынесут тело, а вот комната в моём полном распоряжении.

Присев на край кровати, задумалась: вживлять ли под кожу кристалл? С одной стороны, сейчас я в безопасности, но вот, выйдя за порог…

Шайтан, знать бы, почему он не убивает, почему только пугает меня? Не из сентиментальности же! Из страха перед Карательной инспекцией, из любви к брюнеткам, родственных связей? Замотала головой, отгоняя абсурдные мысли. Нет, не мог мой брат или кто-то из кузенов резать людей! Тогда что, Магдалена? Разгадай — и бери некроманта тёпленьким.

Повертев в пальцах усилитель магического потенциала, убрала кристалл обратно. Ещё успею, нечего добро переводить. Оно ведь подотчётное.

Перенастроила зрение и принялась за работу.

Так, ну конечно, экранация заклинания. Гадёныш предусмотрителен, но тут торопился и не всё предусмотрел.

Всплеск энергии слабый, сильный — там, на кухне. Брр, мерзавец ещё и ритуал провёл! Цвет… Цвет молочный. Это хорошо, сейчас восстановим цепочку плетения, узнаем, что за хрыч уничтожал улики. Стоял он вот здесь, у стола, копался в ящиках и сжигал что-то неопасным огнём.

Почерк просматривался слабо, подтёрт, как и прежде, но в этот раз нашлось целое звено плетения. Замечательно, сейчас перерисую, сделаю выкладку и вычислю магический потенциал некроманта.

Настроение улучшилось и, отложив детоскоп, я взялась за карандаш.

В блокноте постепенно выстраивалась цепочка плетения магии. Медленно, но верно, формировался почерк мага. Очень интересный, нетипичный, заставлявший попотеть. Нас учили стандартным плетениям, а некромант модернизировал заклинания, переделывал под себя.

Цвет собственной магии: весь спектр красного. Значит, передо мной человек властный, самоуверенный, опытный. Мужчина, потому что линии острые. У женщин они плавные, нити скручиваются в спирали, а тут жёсткая геометрия.

След возьму — слабенький, но имеется. После ритуала должен стать чётче: сил прибавилось.

Почерк… Вот тут больше вопросов, чем ответов. Точно вижу только возраст: от тридцати до сорока лет, и умственный коэффициент — выше среднего. Вот и готов запрос для высших учебных заведений. Судя по изменениям в плетении заклинаний, передо мной не самоучка. На это указывает и структура линий — выверенная, без единой помарки. Полагаю, некромант — магический теоретик.

Уровень сил… Кто бы сомневался — стремится к первому, почти на грани.

Рассматривая столбики цифр и чертежи в блокноте, подвела итог. Мы имеем дело с мужчиной средних лет, отлично разбирающимся в магии, возможно, имеющим научную степень, уж во всяком случае, диплом с отличием, и привыкшим командовать. Такой частной практикой не занимается: он повелевает другими. Начальник, преподаватель, советник, крупный промышленник или нечто в этом роде. Другой вариант — кто-то из знати.

— Мы там всё убрали, — крикнул инспектор.

Встрепенулась, набрала в грудь побольше воздуха, и направилась на кухню.

Полицейские любезно открыли форточку, дышать стало легче.

Детоскоп выявил всплеск энергии, но не единой целой цепочки я не нашла. Тут некромант подтёр всё. Значит, в комнате просто не успел, кто-то вспугнул. Мне несказанно повезло!

Убедившись, что ничего не пропустила, оставила позади удушливую чёрную энергию некромантии и отправилась по следу. Он оборвался на лестнице, между пролётами. Ну да, глупо было надеяться, будто некромант позовёт к себе в гости.

Сегодня я, конечно, кое-что узнала о преступнике, но по этим крохам никому обвинения не предъявишь. Пройдут месяцы, пока отсеются сотни подозреваемых.

Может, некромант и не прокололся вовсе, а специально оставил сомнительные зацепки? С него станется, мерзкого ублюдка! Слишком умело убрано всё личное. Не удивлюсь, если обнаружу под ковриком новое письмо.

Чем больше анализировала записи, тем больше убеждалась: со мной играли.

Сначала некромант убивает журналиста, затем уничтожает бумаги и проводит ритуал. Так почему почерк остался в комнате, а не на кухне? И почему на лестнице уже ничего нет? Если бы некромант торопился, я бы проследила его хотя бы до ближайшего перекрёстка, но нет, преступник старательно подчистил все следы.

Целые фрагменты цепочек… Ну да, короткие звенья с общими признаками без дугообразных связок и дополнительных, личных, колец. Что по ним определишь? То, что внесла в досье некроманта: пол, характер, возраст с большой погрешностью. Как много — и как мало! Поэтому никакая это не ошибка, а тонкий расчёт. Так кошка играет с мышкой: сначала припугнёт, затем поманит кусочком сыра.

Что делает женщина в расстроенных чувствах? Идёт в шоколадную лавку? Я отправилась в «Алую розу». Мастерице красоты не повезло, придётся расплачиваться за чужое испорченное настроение. Дело всё равно на меня повесили, вот и займусь.

Младший инспектор закатил глаза и тихо ругнулся, когда я предъявила второй лист сопровождения. Сделала вид, будто не заметила, и залезла в полицейский паромобиль, громко хлопнув дверцей.

«Алая роза» встретила кричащей вывеской и закрытыми ставнями. Табличка на двери сообщала, что Мийя Шокешу, специалист высшей категории, принимает по вопросам красоты с одиннадцати утра до пяти по полудню каждый день, кроме субботы и воскресенья.

Подёргала за ручку, перенастроив зрение, разглядела охранные чары. Кивнув, предоставила полицейским взламывать дверь и разбираться с магией.

Внутри нас встретил холл с мягкими кушетками и растениями в кадках. На стенах висели благодарственные письма известных особ: актрис, аристократок, жён чиновников. Не сомневаюсь, все поддельные, такие же, как диплом мастера красоты.

Приёмная тоже призвана была демонстрировать статус заведения: кожа, шпон дорогих пород дерева, зеркало в полный рост в резной раме.

Кабинет хозяйка обставила куда скромнее, но зато он хранил больше сведений о владелице. Она, в отличие от некроманта, стирать почерк не умела, поэтому я благополучно взяла след, будто охотничья собака.

Мийе Шокешу, или как там её по-настоящему зовут, придётся ответить за незаконную практику. Детоскоп не обманешь, мы с ним запросто восстановили все процедуры, которые практиковались в салоне. Ошибок в них было не меряно, неудивительно, что результат не соответствовал ожиданиям. Потенциал слабенький, зато пыли в глаза!

Незадачливая мастерица красоты попыталась уехать из Нэвиля. Я проследила её до вокзала, до платформы, с которой отходил поезд.

Мы с инспектором отправились к дежурному по станции, выяснили расписание, сделали запрос в кассу — и уже через час Мийю доставили в участок по месту пребывания.

Одно дело с плеч, а деньги — на карточку.

Отчёт решила составить завтра, на свежую голову, всё равно готовить бумаги для судебного заседания, а в тот вечер я в обнимку с бутылкой вина завалилась читать «Неизбежность» Силии Стурры. Даже Гарету не удалось вытащить меня из дома: не хотелось никого видеть и слышать.

Кофе у издателя «Глашатая» варили паршивый, но я не отказалась от второй чашечки.

В сумочке валялась всё та же «Неизбежность» с карандашными пометками. Захватила её не просто так: когда прошла апатия, голову посетила светлая мысль. Если уж некромант — кошка, то оставил подсказку. Выбор книга наверняка не случаен. Самоубийство — сюжет не новый, но почему именно Стурра? Утопиться, значит, я должна? А почему не повеситься? Значит, это важно, и нужно осмотреть все озёра Вертавейна. Не удивлюсь, если в одном из них поджидает сюрприз. Шайтанова работёнка, но справлюсь. В выходные начну.

Вода — очищение, быстротечность жизни. Уж не желал ли некромант меня или себя очистить? Существует много духовных учений, где стихии играют важную роль. Некромант мог оказаться приверженцем одного из них, а то и банально протирать пыль с диплома мага-стихийника.

Вот так, сама не заметив, превратилась в сыщицу. В Карательной инспекции иначе нельзя — никого не поймаешь.

Редактор вздыхал и слегка покачивался на стуле. Сухонький, лысенький, он казался потерянным. Оно и понятно — любимое детище сгорело дотла, станки расплавило, а сторожей убило. А тут ещё и журналиста нашли расчленённым некромантом. Бедняге-редактору пришлось ездить на опознание. Я бы не смогла.

— Вспомните, что вы поручили Густаву Майеру, чем он занимался?

Отхлебнула из чашки и отставила её на стол, заваленный бумагами.

Вместо ответа редактор указал на стопку газет. Недоумевая, взяла верхнюю и наткнулась на фамилию Майер на передовице. Статья была посвящена тёмной магии. Понятно, журналист слишком глубоко копнул.

Ком подступил к горлу от мысли, что я тоже стою у опасной черты. Надолго ли хватит куртуазности некроманта? Ладно, у меня хотя бы усилитель магического потенциала есть, а журналисты беззащитны.

Сидел себе Густав Майер, писал очередную статью. В дверь позвонили, он открыл… Далее — удар по голове и жуткая смерть.

— Вчера должна была выйти очередная статья Майера?

Отложив газету, снова взялась за кофе. Он успел остыть, стал ещё противнее на вкус, но зато бодрил. Из чего его варят? Цикорный что ли?

— Да, он затеял крупное расследование о взятках, — вздохнул редактор. — И некромантом продолжал заниматься. Вроде, что-то накопал.

Это я и так поняла, черновик статьи бы глянуть.

— Не знаю, отдадите ли вы без ордера и полиции, но мне нужен список статей уничтоженного взрывом номера. Желательно, полный текст. И все работы Майера.

Редактор задумался, забарабанил пальцами по столу. Нервничает.

— Ладно, пришлю вам копии, — наконец согласился он. — С государством не поспоришь.

Улыбнулась, поблагодарила за кофе и вернулась в Карательную инспекцию. Там спокойно занялась подготовкой бумаг для суда над ведьмой.

Формы заполнялись легко, время летело незаметно.

Брать такую работу на дом нельзя: секретная, да и неудобно бегать через кварталы за новыми бланками. А тут вышел в другой кабинет, перекинулся парой слов со знакомой делопроизводительницей, забрал очередной лист и продолжай спокойно.

Закончив, отправилась ставить визу Лотеску. Шакира уволили, в этом я не ошиблась, поэтому вновь приходилось ходить к высокому начальству.

Перед тем, как открыть дверь в приёмную, заглянула в туалет и наскоро привела себя в порядок. Вряд ли лохматое после прогулки в ветреный день существо продвинется по карьерной лестнице. А мне, что скрывать, очень хотелось получить прибавку к жалованию. С моей нынешней должностью домик не купишь, семью не заведёшь.

Положив папку с бумагами на столик у раковины, достала из внутреннего кармана пиджака — да, я сегодня в форме — расчёску и за пару минут превратила «воронье гнездо» в аккуратную причёску.

Секретарь Лотеску — Алина — попросила подождать: у него совещание.

Я пристроилась у аквариума, полистала служебный вестник и осторожно завела разговор о новом начальнике Отдела по работе с магией. Алина, увы, ничего не знала о планах руководства, зато шёпотом поделилась последними сплетнями и показала модные сапожки. Разумеется, я тоже захотела такие и попросила померить. За этим занятием меня и застали участники закончившегося совещания. Нечего сказать, чудное зрелище! Сидит девица, вытянув ногу и задрав брючину, и любуется сапогами.

— Ко мне?

Лотеску — мужик ко всему привычный, даже бровью не повёл, только ножки оценил. Каюсь, брюки надела специально — упрашивать начальника написать письмо в полицию. Вряд ли там обрадуются моим прожектам осмотра всех озёр, а попробовать стоит.

Кивнула, поздоровалась и проскользнула в кабинет.

— Давайте, — Лотеску забрал из рук папку. — Быстренько вы! Сейчас проверю, всё ли верно оформлено, и подпишу приказ о премировании. Как некромант поживает? Наследил ведь?

— Немного. Работаю. Господин, мне бы бумажку одну… — я умильно захлопала ресницами.

— Очередную? — хмыкнул Лотеску. — Садитесь, нечего хвостом крутить.

Смутившись, опустилась на стул.

Надо же, раскусил, почему осталась стоять. Плохо дело. Как уже говорила, в хорошем настроении Лотеску интересуется женской фигурой, а в дурном делает вот такие замечания.

— Слушаю, — напомнил о себе начальник. — И в четвёртом пункте ошибка. Ладно, сам исправлю, а вам, ишт Мазера, подарю на юбилей словарь.

Не выдержав, напомнила, описаться может каждый, а напоминать женщине о возрасте неприлично.

— Сказать, что неприлично?

Покачала головой и обещала впредь быть внимательнее.

Лотеску выслушал соображения по некроманту и раскритиковал в пух и прах. По его словам, только девице могла придти в голову такая чушь.

— Запрос в учебные заведения — пожалуйста, а озёра… Не отрывайте полицию от дел! И поторопитесь, ишт Мазера. Держите, тут по вашу душу. Хоть бы адрес потрудились нормальный дать, а то отвлекаете секретаря от дел.

На стол полетел пухлый пакет от редактора «Глашатая».

Уфф, давненько Лотеску так не лютовал!

Проверив остальные формы, начальник кивнул и завизировал их.

— Приказ потом, Мазера, не до вас, — он махнул рукой на дверь.

И только тут я заметила, что Лотеску время от времени потирает виски.

— В аптеку сходить? — с готовностью предложила помощь.

— Не подлизывайтесь! — улыбнулся начальник. — Всё равно не дам. Лучше бы служебный паромобиль просили.

— А можно? — оживилась я.

— Вы права получили? — ответил вопросом на вопрос Лотеску.

Понятно, издевается. Чего ещё ожидать при высочайшем приступе мигрени?

Забрала пакет и собралась уходить, когда начальник огорошил:

— Вечер субботы не занимайте.

От удивления смогла только что-то промычать в ответ.

— Не хотите, не надо, — пожал плечами Лотеску. — Только после не жалуйтесь.

Не веря собственным ушам, осторожно уточнила, правильно ли поняла насчёт совместного времяпрепровождения. На Лотеску это не похоже, он никогда не принуждает.

— Речь о некроманте, — раздражённо ответил начальник. — А у вас одно на уме! Банкет по случаю чествования нового академика в субботу, соберутся многие из ваших подозреваемых. Пойдёте не со мной. Ещё вопросы будут?

Покачала головой и извинилась.

Кровь прилила к лицу. Так неудобно-то! Как бы боком не вышло.

Мышкой выскользнула из кабинета, стараясь забыть о конфузе.

Вот ведь, привыкла, что Лотеску ко всем пристаёт — и опозорилась. Придётся испечь имбирное печенье: начальник его любит. Принесу якобы не ему, угощу невзначай. Взятки едой иногда работают.

На площадке у квартиры поджидал Гарет. При виде пухлого пакета он нахмурился:

— Работа на дом?

Вздохнула, угукнула и передала груз в надёжные руки Гарета.

Лёгкой пульсацией отозвались на хозяйский ключ охранные чары. Дверь распахнулась, пропуская в прихожую.

— Так ты до сих пор не сказала? — нахмурился Гарет, прочитав имя отправителя на пакете. — Ещё и издательство…

С утра у нас состоялся неприятный разговор. К счастью, по диктино. Гарет потребовал, чтобы я отказалась от поисков некроманта и попросила отпуск на две недели. Понимаю, он беспокоится, но нельзя же вот так, ультимативно…

— Прости, но я никому ничего говорить не буду.

— Тогда я пойду и скажу. — Гарет нахмурился и бросил пакет на диван.

— Не лезь, а?

Улыбнулась и чмокнула милого в висок.

Ох уж эти мужчины, им бы только дай покомандовать!

— Нет, ты не понимаешь, — Гарет взял меня за руки. Глаза горели решимостью настоять на своём. — Речь о твоей жизни, и если начальство не в состоянии обеспечить должную охрану, нужно бросать такую работу.

— Вот, значит, как?

Отстранившись, подбоченилась. То есть, по мнению, Гарета, я должна написать заявление? И, спрашивается, на какие деньги тогда жить?

— Лена, хотя бы отпуск, — настаивал Гарет.

Он прошёл на кухню, залез в ледовый шкаф и вытащил курицу — наш будущий ужин. Гарет неплохо готовит, во всяком случае, птица у него получается изумительная.

— Потом, — улыбнулась я, наблюдая за тем, как ловко Гарет моет и потрошит курицу. — Потерпи немного, не в первый раз.

— Как бы этот раз не стал последним, — буркнул милый.

Вздохнула и зашла с другой стороны:

— Ты налоговый инспектор, знаешь, кто сколько получает. Вот и скажи, куда податься женщине, чтобы оплачивать такие хоромы?

Гарет воткнул в птицу нож и развернулся ко мне. Губы поджаты, брови нахмурены. Сердится.

Предвидя очередной виток возражений, обняла Гарета и прошептала, что жутко голодна. Тот вздохнул и снова принялся за готовку. Ну, а я залезла с ногами на диван и вскрыла пакет. Из него выпала кипа листов — черновики статей с редакторскими пометками и правками. Да, работы много, но справлюсь. Вот, Гарета привлеку. У него аналитический склад ума, быстро найдёт нужные сведения.

Разумеется, всё не сегодня, сегодня я устала и хочу только еды и ласки.

6

Задумавшись, стояла перед шкафом, гадая, что надеть. Понятия не имею, в чём положено являться на приём. Уже пятница, чествовать академика будут завтра.

Да, я решила пойти. Лотеску прав, такого случая больше не представится. Если мои подозрения верны, некромант может оказаться в числе приглашённых.

Оставалась ещё одна проблема: как незаметно пронести детоскоп? В сумочке не получится — громоздкий. В руках — тоже, отберут. Остаётся платье. Чего только женщины не носят в декольте? Носовые платки, оружие, письма любовников…

От горестного созерцания платьев отвлекла мелодия диктино. Гарет.

— Привет. — Я поправила усик-крепление, чтобы не сползал. — Уже освободился?

— Нет, просто достал билеты в оперу.

— На что?

В опере я не была сто лет, хотя и любила театр. Образование сделало своё дело, привив вкус к прекрасному.

— «Небесные создания». В субботу вечером.

Упс! Похоже, опера отменяется, потому что приём важнее.

Закусив губу, постаралась осторожно убедить Гарета продать билеты, пока ещё не поздно. Тот обиделся, а потом в категоричной форме заявил: мы идём, и точка.

Хорошо, зайдём с другой стороны.

Я рассказала о приёме, умолчав о цели моего присутствия. Якобы с трудом уговорила знакомую коллегу дать приглашение на двоих. Упирала на «сливки общества», экзотические закуски и возможность завести полезные знакомства.

— Ну, это ведь лучше оперы? — с надеждой спросила я.

Ответом стало молчание. Нехорошее такое молчание.

Наконец, вновь послышался голос Гарета. Обращался он не ко мне — перебросился парой слов с коллегой. Какие-то формы, отчётность… Потом раздался щелчок, и связь на время прервалась.

Усевшись на краешек кровати, терпеливо ждала продолжения беседы. Судя по началу, окончание известно — очередная размолвка.

Когда в ушах снова раздался голос Гарета, я вздрогнула от неожиданности.

— Лена, — Гарет говорил холодно и сухо, — это как-то связано с работой?

Разумеется, я всё отрицала, но милого так просто не проведёшь. Умело задавая вопросы, он выпытал всю подноготную и сурово отчитал.

— Мы и так проводим мало времени вместе, а тут ещё это… Хотя бы выходные, Лена!

— Так идём со мной.

— В оперу пойду, а ловить твоих ведьм и магов не собираюсь. Надеюсь, ты сделаешь правильный выбор.

Диктино пискнул, и Гарет отключился.

Издав долгий, протяжный вздох, задумалась. Не пойти не могу, а спутника нет. Между тем, уже вечер пятницы, приём — завтра в восемь, а нужно ещё купить новые туфли и, быть может, платье…

Тряхнув головой, вызвала Гарета. Тот ответил не сразу, успев изрядно потрепать нервы.

— Надумала? — деловито осведомился он.

— Гарет, перестань дуться! В оперу пойдём через неделю, а завтра — на приём. Мне это очень важно, пойми!

— Понимаю, — хмыкнул Гарет. — Мои желания тебя не интересуют, совсем помешалась на работе! Я похлопочу и найду тебе местечко в налоговой инспекции.

— Спасибо, но у меня есть работа.

— Не желаю, чтобы мою девушку расчленил какой-то припадочный некромант!

Слово за слово — и мы разругались. И не просто разругались, а в пух и прах. Гарет даже в сердцах бросил, что завтра пойдёт в оперу с другой девушкой, и тут же демонстративно, чтобы я слышала, позвал свою коллегу Эльгу. Та согласилась. От сладости в её голосе едва не стошнило. Тут уж взвелась я, обвинила Гарета в служебной интрижке и, не выслушав ответ, выключила диктино и швырнула под кровать. К счастью, прибор не разбился. Допустим, новый бы я купила, но пришлось бы экономить на еде и забыть о покупке одежды.

В расстроенных чувствах достала очередную бутылку вина и рассмотрела приглашение. На двоих, одной не пойдёшь, не принято. То есть придётся сидеть дома и пить горькую.

Пара бокалов вина немного притупили эмоции. Я снова вернулась к обзору гардероба и отыскала-таки подходящее платье — в меру красивое, в меру строгое и элегантное. Сумочка к нему нашлась, а вот туфли — нет. Ничего, завтра с утра устрою забег по магазинам… Хорошо бы заодно пройтись по знакомым мужского пола с одним единственным навязчивым вопросом.

После ещё одного бокала вина я подняла диктино, протёрла и вызвала Мориса. Он оказался первым в списке тех, кто вежливо и не очень отказался скоротать субботний вечер в моей компании.

Отчаявшись, решилась было искать спутника на улице, когда в голову пришла шальная мысль. Выпив для храбрости ещё вина, хихикнула и полезла за записной книжкой. Надеюсь, меня не уволят.

Лотеску ответил за пару мгновений до «отбоя». Голос едва перекрикивал шум и гам. Судя по всему, начальник развлекался в каком-то клубе и не один. Ну да, вечер пятницы…

— Слушаю. — И не мне: — Тайра, помолчи, я и так ничего не слышу!

— Доброго вечера. Извините, не хотела отвлекать, но… У меня проблемы с завтрашним вечером.

— Ишт Мазера, вы, что ли? — удивился Лотеску. — Кто вам только код дал! Хотя, догадываюсь кто. Какие проблемы, какой вечер и как это со мной связано?

Вся решимость мигом испарилась, и я трусливо закончила разговор, так его и не начав. Право слово, это всё вино! Хорошо, не ляпнула сакраментальное: «Не составите ли компанию?»

Диктино завибрировал. Взглянув на него, схватилась за голову и притворилась глухой. Чтобы проклятый аппарат не бередил совесть, засунула его под подушку и ушла вместе с бутылкой в гостиную. Сейчас включу изопроектор, посмотрю виды курортных городков. Надо же выбрать, куда путёвку родителям купить.

Изобразительные магические карточки оказались нечёткими, но изопроектор позволял разобрать мельчайшие детали. Отставив бокал, баловалась с игрушкой для взрослых, увеличивая нужные участки. Внезапно экран мигнул, и изопроектор разразился монотонной трелью. Прибор переключился на режим диктино!

Решив, что ответить всё равно придётся, с видом обречённого щёлкнула рычажком, гадая, есть ли визуальный режим на диктино Лотеску. Если есть, он увидит меня во всей красе: растрёпанную, в мужской рубашке, с голыми ногами и бутылкой в руках.

Изопроектор вновь мигнул, явив лицо Лотеску.

Шайтан!

Кажется, проклятие сорвалось с губ, потому что начальник вопросительно поднял брови. Он сидел за столиком в ночном клубе в компании симпатичной блондинки. Она потягивала коктейль через трубочку. Кажется, на сцене выступали артистки варьете.

Перед мысленным взором замаячила бумага с ёмкой надписью: «Уволена».

— Дожили! Раньше звонили бывшим возлюбленным, теперь начальству. И почему я шайтан?

— Простите, — виновато пролепетала я, мечтая прямо сейчас встретить таинственного некроманта. — У меня родился глупый вопрос.

— Какой? Ножки ничего так, чаще юбки носите.

Я вспыхнула и тут же прикрылась диванными подушками. Судя по всему, Лотеску беседовал по приватной связи, потому что его спутница никак не отреагировала на последнюю реплику.

— Ну, давайте уже! — поторопил Лотеску. — Что за проблемы?

— Пойти на завтрашний приём не с кем, — на одном дыхании выпалила я и приготовилась к словесной порке.

Лотеску сначала внимательно глянул на меня, затем — на спутницу, выпил бренди, хмыкнул и поинтересовался:

— А я тут причём?

— Притом, что вы моя последняя надежда. На приёме, вы сами говорили, может оказаться некромант, а мне пойти не с кем.

Решила идти до конца, чего уж там терять!

На пару минут воцарилось молчание. Наконец, Лотеску задумчиво выдал:

— Это что-то новенькое. Знаете, ишт Мазера, с такой наглостью я ещё не встречался. Обещаю подумать. Но если соглашусь, вы мне будете должны.

Кивнула и с облегчением перевела дух, когда изображение начальника пропало.

Утро принесло душевные терзания. Вспоминая вчерашнюю авантюру, собралась даже поискать в газетах объявления о работе, но отложила печальное занятие до понедельника.

Чтобы успокоиться, прошлась по магазинам.

Туфли я всё-таки купила. Когда-нибудь надену. Кроме них приобрела очаровательный комплект нижнего белья. Буду в нём мириться с Гаретом.

Диктино в сумочке требовал внимания. Вытащив его, обмерла. Я-то надеялась, это Гарет! Увы, это дребезжало моё увольнение.

— Дааа? — дрожащим голосом ответила я, прижимая к груди пакеты с покупками.

— Доброе утро. Вижу, хмель выветрился, стало страшно. Ладно, ишт Мазера, прощаю, даже соглашусь составить компанию. Но чтобы в четверть восьмого стояли внизу, у дома!

— А почему в четверть? Приём в восемь, а у вас, наверное, огнемобиль…

— Без «наверное», — фыркнул Лотеску. На заднем плане звенела посуда — значит, он сидел в каком-то кафе. А, может, и дома. Вспоминая ту блондинку, сейчас как раз время завтрака. Мы с Гаретом тоже поздно вставали по выходным. — А почему в четверть… Потискаю вас немного, чтобы вечер не пропал зря.

Оставалось только гадать, шутит он или нет. Переспрашивать не стала, просто поблагодарила и поинтересовалась, как быть с детоскопом.

— Дома оставить. Пользуйтесь разумом, а не техникой.

Вот и решилась одна проблема, только она повлекла за собой другую.

В назначенное время стояла на набережной, напряжённо вглядываясь вдаль. Больше всего боялась, что Лотеску пошутил. Как назло, меня видели все соседи, и каждый спросил, куда я собираюсь. То есть все шансы стать объектом насмешек и фальшивого утешения.

Потихоньку темнело. Зажигались огни.

Сжав сумочку, притоптывала на камнях, борясь с желанием посмотреть на часы в диктино.

Мимо проехало уже несколько паромобилей и огнемобилей, но ни один не притормозил.

Я всё больше склонялась к тому, что Лотеску пошутил, когда услышала его голос:

— Магдалена, обернитесь!

Подчинилась и обомлела. Вот это огнемобиль! Подкатил неслышно, молчит, будто кроткая овечка. А ведь внутри бьётся огненное сердце!

Лотеску в идеальном костюме-тройке цвета индиго поигрывал брелком с пластиной-ключом. От начальника не укрылся мой восторг и, кажется, ему это польстило.

— Прошу, хассаби, — Лотеску распахнул дверцу своего красавца цвета стали.

Смутившись, подошла и забралась на сиденье. Мягко-то как! Конечно, обивка ведь замшевая, а внутри сидений — конский волос. Даже думать не хочу, сколько стоит такой огнемобиль. Какой же тогда у главы Карательной инспекции? Вернее, не так: сколько получает Эмиль ишт Лотеску? Вот уж завидный жених, никаких благородных не надо.

— Подогрев выключить? — спросил начальник, заняв место за рулём.

Мотнула головой и утонула в роскоши сиденья. Потом вспомнила об обещании Лотеску развлечься со мной до приёма и подозрительно покосилась на начальника. Тот и бровью не повёл.

Огнемобиль тронулся плавно и почти сразу набрал скорость. Стало немного страшно: никто из знакомых так не водил.

— Успокойтесь, я давно права получил и ни разу не попадал в переделки, — успокоил Лотеску и свернул на мост.

— А куда мы едем? — решилась спросить я. — Туда, где вы меня…

Начальник рассмеялся и притормозил, пропуская пешеходов. Я, не ожидавшая такого манёвра, едва не впечаталась лицом в стекло.

— Так, пристегнитесь. Ремень сбоку. У меня кое-какие дела, нужно успеть до восьми. Предложение же ваше заманчиво, но второпях, будто подростки… Несолидно уже. Вот если ко мне после приёма…

— Нет! — поспешно выпалила я, защёлкнув крепление ремня.

— Да я и не настаиваю. А теперь проедемся с ветерком. Держитесь!

Огнемобиль рванул с перекрёстка и понёсся в сторону пригорода. Лотеску умело лавировал среди других транспортных средств, практически не сбавляя скорость. Дома мелькали со скоростью курьерского поезда.

Ещё минуту назад мы катили по Нэвилю — и вот уже вокруг одни деревья и лента Адрона справа.

Это раньше я считала, будто мы едем быстро? Ха, ошибалась! И это по грунтовой дороге! Случись что, затормозить не сумеем. Теперь понятно, зачем пристёгиваться. У Лотеску тоже ремень накинут — жизнью дорожит.

— А вы трусиха! — рассмеялся начальник, удачно вписавшись в очередной поворот.

— А огонь нас не сожрёт? — я опасливо покосилась на приборную панель и присвистнула. Такую скорость вслух не озвучивают.

Ответа не последовало. Скорость Лотеску тоже не сбавил.

Наконец, огнемобиль притормозил у развилки. Мы свернули налево, в один из коттеджных посёлков для любителей пожить в роскоши, но вдали от городской суеты. Конкретно этот стоял на берегу живописного озера.

Лотеску припарковался у одного из домов, вышел из огнемобиля и попросил немного подождать.

Начальника не было минут десять. За это время я успела рассмотреть дом и прилегавший к нему сад. Обычный типовой особнячок, на который нам с Гаретом до старости копить.

Откуда-то слышался детский смех. Повернувшись, заметила няню с коляской, прогуливавшуюся по центральному бульвару.

Тишина, птички поют…

Хлопнула дверь, и на пороге дома возник Лотеску с бумажным пакетом в руках. Через плечо переброшено кашемировое пальто. Поневоле напрашивается вывод: начальник не первый раз в этом посёлке. Либо он здесь живёт, либо здесь живут его родственники, либо любовница. Не удержавшись, спросила:

— Это ваш дом?

Лотеску пожал плечами:

— Нет, у меня квартира, но в каком-то смысле да.

Прищурившись, он подошёл ко мне и вкрадчиво поинтересовался, к чему такие расспросы. Уж не вышла ли я на брачную тропу войны? Поспешила заверить, что нет. Вышло неубедительно, хотя сущая правда!

— Смотрите у меня, ишт Мазера!

Пакет полетел на заднее сиденье, а Лотеску занял место за рулём. Начальник обернулся, поднял крышу и махнул кому-то рукой.

Я сидела как приклеенная, даже из любопытства не взглянула, кто провожал Лотеску. И так превысила предел допустимой наглости. Дёрнул шайтан повести себя как охотница за деньгами! Бьюсь об заклад, теперь Лотеску решил, будто я кокетничала насчёт постели, а сама с радостью туда лягу. И это ещё не самое страшное — пропали хорошие отношения на работе! И повышение тоже.

Взглянув на часы, Лотеску сообщил: у нас ещё десять минут и заверил: «Успеем».

7

Без трёх минут восемь огнемобиль начальника притормозил у залитого огнями Городского дворца.

Лотеску вышел, открыл заднюю дверцу и немного помагичил с бумагами. Я открыла рот, наблюдая за умелыми действиями по наложению невидимости и охранных чар. Такое мне даже не снилось.

И тут в голове щёлкнуло. Нет, предположение дурацкое, но ведь некромант хорошо меня знал и не только меня, а методы Карательной инспекции.

— Вы в университете магию изучали, да? — нахмурившись, спросила я. — А какой уровень потенциала?

Понимаю, он мой начальник, я не имею права его допрашивать, но некромант угрожал безопасности всего Вертавейна, если не Амбростена. И если мне поручили его искать, то дали всю полноту полномочий.

Никто из Отдела колдовать в нормальном смысле этого слова не умел, только выполнял заученные рабочие движения. Лотеску же только что, играючи, продемонстрировал пару заклинаний.

— Проверяете на причастность к убийствам? — прищурился начальник.

Я мигом стушевалась и промолчала. И то верно, нелепо поручать искать самого себя. Да и когда ему убивать, если всё время на виду?

— Привычка. Тот тоже маг и…

— Третий.

— Что «третий»? — не поняла я.

— Уровень потенциала без усилителя. Если ещё точнее — две целых шесть десятых. Легко проверяется по документам. Ещё вопросы будут?

Лотеску скрестил руки на груди и пристально смотрел мне в глаза. Покачала головой и потупилась.

Хлопнула дверца с моей стороны. Пришлось отстегнуть ремень и неуклюже выползти на тротуар.

Лотеску задержался, устанавливая охранные чары на огнемобиль, а я зашагала к украшенному статуями входу во дворец. Ноги слегка подрагивали, сердце часто стучало, а в расстегнутом пальто стало холодно. Ладно, всё в порядке, высший свет состоит из тех же людей, справлюсь.

Остановилась, дожидаясь начальника. Без него не войдёшь: приглашение выписано на анонимного «многоуважаемого господина со спутницей». Именно поэтому я и ввязалась в авантюру с Лотеску, которого уже дважды за вечер неприятно удивила.

— В лоб остальных так не спрашивайте, — присоединившись ко мне, посоветовал начальник.

Кивнула и извинилась. Чувствую, не в последний раз.

— Ничего, я оценил ваш профессионализм. Правильно мыслите, в общем-то.

Лотеску забрал приглашение и предъявил швейцару. Тот улыбнулся, мельком глянул на меня и распахнул тяжёлую дверь. Старинная, с бронзовыми барельефами и литыми ручками, она напоминала произведение искусства. Лотеску слегка подтолкнул зазевавшуюся меня, отворил вторую, стеклянную дверь, и посторонился, пропуская.

Мы оказались в отделанном белым мрамором вестибюле.

Повсюду — вазоны с цветами. С потолка свисают светильники. По виду им столько же лет, сколько и двери. Они часть далёкого прошлого, когда ещё потягивали вино при свечах у камина.

Начальник сдал нашу верхнюю одежду в гардероб, подхватил под руку и повёл по устланной красной ковровой дорожкой лестнице.

Я ненадолго задержалась перед зеркалом, поправляя причёску, и, вздохнув, шагнула в банкетный зал.

Сколько же здесь народу! Какие же изысканные закуски!

Между гостями сновали официанты с напитками. Я подхватила с подноса бокал игристого вина, сделала глоток и шёпотом попросила объяснить, кто есть кто.

Лотеску обвёл глазами присутствующих и бегло представил городскую элиту, посоветовав не подходить к ним с дурацкими вопросами. Подумал и предложил несколько тем для разговоров с блистающими драгоценностями и дорогой одеждой хассаби обоих полов.

— Смотрите, по программе сначала общий сбор, потом торжественная часть и ужин. Давайте обойдём зал, вы осмотритесь, а потом я вас покину. Не навсегда, — успокоил начальник, — всё равно на чествовании и ужине сидеть рядом.

Кивнула и, не выпуская бокала, под руку с Лотеску отправилась обозревать гостей. Я старалась запомнить или, если начальник их не представил, понять, кто есть кто, чтобы потом присмотреться внимательнее. Ага, вон те — дворяне, это — чиновники, а там — маги. Слух — лучший помощник. В разговоре люди так или иначе выдают свою профессию, главное, расслышать обрывки фраз.

— О, Эмиль, ты с новой подружкой!

Навстречу нам поспешил элегантно одетый шатен. На руке — диктино с кристаллами.

Мужчины обменялись рукопожатиями. Лотеску представил меня и, подумав, попросил:

— Пожалуйста, развлеки госпожу. Нехорошо оставлять её одну среди незнакомых лиц. Буквально на полчасика.

— Но?.. — приятель начальника был обескуражен. — Она же твоя…

— Сотрудница, не более. Извини, там Барашт, Кренцу и Ольгера.

Шатен понимающе кивнул и согласился.

Лотеску тут же отошёл к знакомым. Стало немного обидно, что галантный кавалер бросил даму на пороге, но, с другой стороны, я его понимала. Со мной скучно, а там свой круг, свои темы для бесед. Вон, как смеются, улыбаются.

Обернулась к шатену (звали его Ероним Спаркс) и заверила: не заскучаю, прекрасно устроюсь. Просто не хотелось быть обузой.

Спаркс с плохо скрываемой радостью присоединился к Лотеску и компании. Кстати, кто там у нас? Ба, Карательная инспекция и местное отделение Ведомства магии в сборе! Барашт — это наш самый главный, Кренц — из Ведомства, тоже какой-то начальник. Ольгеру не знаю. Её одну Лотеску назвал по имени, поэтому не догадаешься. Судя по тому, как держится, тоже собой что-то представляет, а не чья-то жена или любовница. Ещё и с королевским орденом на ленте.

Интересно, подойти бы, но меня не звали. Ладно, поработаем. Найти собеседника смогу, разговор поддержать тоже, внешне ничего так…

Осушила бокал, отставила его на поднос пробегавшего мимо официанта и начала прогуливаться между гостями. Под видом интереса к лёгким закускам подслушивала разговоры и старалась уловить знакомый почерк. Без детоскопа приходилось тяжело, но постоянная практика научила улавливать магию без приборов. Только, увы, колдовать здесь умели многие, а всё так перепуталось, что ничего непонятно. Ладно, пойдём иным путём: послушаем, поулыбаемся и украдём волосок для лаборатории. Герт разберётся, кто некромант, а кто честный малый.

Ухмыльнулась. Если некромант здесь, он попался. Я не я, но у всех волосы соберу. Преступник вряд ли успел стереть с них индивидуальность — это каким параноиком надо быть!

Обход начала с ближней компании. Беседовали о лауреате. Что ж, тоже полезно узнать, кого чествуют. Выдающийся учёный маг, который изобрёл нечто важное для экономики. Видимо, благосостояние амбростенцев опять пойдёт вверх. Хорошо!

Делая вид, что мне безумно интересно, вертелась рядом. Волос одного собеседника сняла сразу — он прилип к рукаву, а вот с остальными вышла заминка. Однако я не сдавалась и отчаянно незаметно тянулась к очередному лацкану пиджака.

— Госпожа, вы что-то хотели?

Мои телодвижения не остались незамеченными, и один из беседующих обратил на них внимание. Я пробормотала логичный ответ: снимала волос, который нечаянно зацепился за чужой пиджак, и поспешила ретироваться.

В дальнейшем действовала умнее: якобы нечаянно толкала мужчину, быстро забирала волосок, извинялась и шла дальше.

Обойдя десятерых, решила сделать перерыв и направилась к столу с закусками. Попутно прихватила бокал вина и поискала глазами Лотеску: тот беседовал с дамой.

Неудачно развернувшись, едва не расплескала содержимое фужера на рубашку соседа. Дорогую, шёлковую. Вот опозорилась бы!

Мужчина в сером костюме оторвался от разговора по диктино и одарил меня сердитым взглядом. Извинилась и отодвинулась подальше, чтобы не нервировать.

Закончив разговор (он вёлся по приватной связи), мужчина обернулся и нахмурился, будто что-то припоминая:

— Где я мог вас видеть? Мы знакомы?

— Вряд ли.

Я окинула его взглядом. Тёмный блондин, одетый с иголочки. Явно из благородных, раз носит бриллиантовую булавку в галстуке. Только дворяне так красуются.

Ореховые глаза тоже пристально изучали меня. Наконец, мужчина изрёк:

— Так это же вы едва не разбили мой диктино!

— Когда? — недоумённо пробормотала я.

Не припомню такого.

— У вас ещё был зонтик, — подсказал блондин. — Вы размахивали им, едва не выкололи мне глаза… Не помните?

Покачала головой. Определённо, в первый раз вижу этого человека.

— Не волнуйтесь, я не злопамятен, — улыбнулся блондин. — Вы одна?

Пожала плечами. Не знаю, считается ли Лотеску моим спутником.

— Тайрон Эламару, — представился блондин. — А вы?

Задумалась и назвала только имя.

Тайрон не стал допытываться фамилии и рода занятий, а предложил выпить за знакомство.

Уже через пять минут мы мило болтали. Я усилиями Тайрона вспомнила случай с диктино и посмеялась над собственной неуклюжестью.

— Да, признаться, вы меня жутко разозлили. Но давайте поговорим о чём-нибудь другом. Например, о виновнике торжества. Вы уже видели его изобретение?

Мотнула головой, и Тайрон пустился в путаные объяснения. Их прервало появление Лотеску. Он окинул меня лукавым взглядом и поинтересовался, может ли считать себя свободным.

— Нет, — набравшись наглости, заявила я. Жутко хотелось подкатить к дому на шикарном огнемобиле, чтобы особи обоих полов умерли от зависти, а Гарет приревновал. Не всё ему с коллегами миловаться, у меня красавец-начальник есть. Даже не мой, а почти всей Инспекции. — Я пришла с вами, с вами же и уйду.

В ответ на это рука Лотеску вольготно устроилась на талии. Ну да, я же намекнула на то, что он мой любовник, нужно соответствовать. Не испытывая стеснения, подыграла, слегка прижавшись к начальнику бедром.

— Понимаю, — помрачнев, кивнул Тайрон. — Приятного вечера, Магдалена.

С сожалением проводила взглядом спину в сером и обернулась к начальнику, чтобы объясниться, но тот опередил меня.

— Будет уроком, ишт Мазера. Хотя, если бы вам понравился этот господин, вы бы не ляпнули ваше коронное «нет».

Лотеску убрал руку с талии и пригласил пройти в зрительный зал.

— Надеюсь, не только глазки строили?

— Обижаете, хассаби! — обиделась я. — Собирала материал.

— И как, успешно?

— Лаборатория покажет.

Лотеску промолчал, но, судя по взгляду, сомневался, что я работала. Как ни прискорбно, начальник наполовину прав: последние десять минут мы с Тайроном болтали о разных мелочах. Знакомились, то есть. Запоздало вспомнила, что забыла забрать у нового знакомого волос. Ничего, потом успею, не принципиально.

Банкетный зал постепенно пустел. Оставив бокалы, канапе и фрукты, приглашённые устремились к распахнутым настежь дверям. Распорядители следили, чтобы не образовалась давка. Проход узкий, всякое возможно. Но публика собралась приличная, люди не стремились, будто школьники, первыми занять места. Наоборот, все шли чинно, благородно, продолжая разговаривать на прежние темы.

Оперлась о руку Лотеску и присоединилась к очереди. Двигалась она медленно, поэтому я успела разглядеть тех, кого ещё не видела, и подслушать пару разговоров. К сожалению, некромант открыто не признавался в преступлениях, а светские беседы расследованию не помогли, зато дали пищу для сплетен. Будет о чём поболтать с девчонками в Отделе. Помнится, Кайса утверждала, будто бы новая любовница директора театра блондинка. Увы, она брюнетка — вон, щебечет слева от меня. Наверняка получила главные роли во всех спектаклях.

Кайса в своё время мечтала стать актрисой и теперь живо интересовалась всем, что связано с театром. Честно говоря, мир ничего не потерял оттого, что словоохотливая коллега не взошла на подмостки. Всё-таки школьная самодеятельность — это одно, а профессиональный театр — другое.

— А когда всё закончится? — шёпотом спросила Лотеску.

Тот взглянул на часы, что-то прикинул в уме, и пообещал возвращение в глубокой ночи. Не удержавшись, начальник заметил:

— Можно и раньше уйти. Меня тут ничего не держит, а вас, судя по всему, молодой человек ждёт. Тот, с которым вы поссорились.

Я удивлённо захлопала глазами. Откуда он знает о Гарете? Оказалось, простые логические умозаключения.

— Разве вы бы набрали меня, если бы не поссорились? Да ещё не совсем трезвой с предложением определённого свойства. По приёмам ходят не с начальством.

Покаянно потупила взгляд и ещё раз извинилась за пьяную выходку. Лотеску заверил: забыто и вежливо отодвинул от меня чей-то локоть.

У дверей стало теснее, пришлось крепче ухватить начальника за руку и сократить разделявшее нас расстояние до минимума. Теперь я смогла разглядеть затейливые запонки и по достоинству оценить парфюм: дорогой, не удушающий, но запоминающийся. Я к подобному равнодушна, хотя многие женщины любят чуть сладковатые запахи.

— Теперь целый час скуки, — предупредил Лотеску, провожая к свободному месту.

Мы устроились в четвёртом ряду. Достаточно близко, чтобы всё видеть и слышать, и достаточно далеко, чтобы помпезные речи не звенели в ушах.

Лотеску прикрыл глаза и в полголоса потребовал:

— Ну, рассказывайте.

— Что? — не поняла я.

— Хотя бы о своих таинственных материалах для лаборатории.

— Э, а вам это действительно интересно? — усомнилась я.

— Нет, просто надо чем-то убить время. Вступительное слово стандартное. «В этот чудесный вечер мы собрались, чтобы чествовать имярек. Это стало возможным благодаря милости его величества». Дифирамбы, титулы, биография лауреата… Нет, если хотите, слушайте. Вы же впервые на таких мероприятиях.

И я слушала. Хватило ровно на пятнадцать минут, проверила по часам в диктино, а потом стало скучно. В магии я разбиралась плохо, поэтому формулы на гигантском изопроекторе ни о чём не говорили. Покосилась на Лотеску: тот с кем-то разговаривал по приватной связи. Судя по тому, что начальник улыбался, беседа к работе и торжественному вечеру отношения не имела.

От нечего делать, обвела взглядом зал, разыскивая знакомые лица. Тайрон сидел во втором ряду рядом с Попечителем нэвильских учебных заведений. Интересно, о чём они шептались?

Почувствовав мой взгляд, Тайрон обернулся, и я тут же поспешила изобразить, будто поглощена голограммами на сцене.

Краем глаза проверила, отвернулся ли блондин. Да, вновь занят беседой с Попечителем. Вот и хорошо, а то ещё решит, будто кокетничаю.

Светские мероприятия порой утомляют. Похоже, не меня одну, потому что практически никто не следил за сценой.

Подумав, аккуратно собрала волоски у всех соседей. К счастью, никто не заметил, даже Лотеску не сделал замечание. Начальник беззвучно смеялся, закатив глаза к потолку.

Тоже, что ли, кому-то позвонить? Но кому? Брату? Надеюсь, он не спит в десять вечера в субботу.

Томас не спал, и мы мило поболтали о семье и состоянии здоровья родителей.

Когда я закончила, на сцену как раз поднялся лауреат с благодарственной речью. Ради приличия обратилась в слух. На работе точно спросят, что он изобрёл, надо же что-то ответить? Тайрон, конечно, рассказывал, но я ничего не запомнила.

— Не хмурьтесь: морщины будут. — Оказалось, Лотеску тоже уже отключил диктино. — Если интересуетесь наукой, подойдите к учёному во время обеда и попросите всё доступно объяснить. Уверен, он не откажет.

Выступление лауреата завершало торжественную часть. После неё начался обед.

Столы накрыли в полукруглом зале со стеклянной крышей.

В специальной ложе разместились музыканты. Они играли старую добрую классику — арии из опер, сонаты и сюиты. Необременительный фон для общения. После скучного официоза хотелось взбодриться, потанцевать, но протокол мероприятия такового не предусматривал.

За столиком мы сидели вдвоём, от чего я ощущала некоторую неловкость. Не знаю, что шепнул Лотеску официанту, раз тот нас ни к кому не подсадил. Все прочие гости либо сидели за такими же, как мы, столиками на двоих, либо за овальными столами на шестерых. Последние занимали семейные пары с друзьями. Рассаживались все произвольно, без номерков и карточек.

В университете мы изучали этикет, поэтому обилие приборов не вызвало паники. Я умела отличить десертную вилку от вилки для рыбы, иногда даже пользовалась обеими в ресторанах. Поэтому наслаждалась едой, а не стеснялась, изображая, будто не голодна.

— Ну, за что выпьем? — спросил Лотеску, когда официант напомнил бокалы. — Признаться, вы меня удивили. Не стушевались.

— Вы так за мной ухаживать пытаетесь? — напрямик смело спросила я. — Не знаю, как вы, а я всегда пью за финансовое благополучие.

— Хороший тост! И почему нельзя за вами ухаживать, Магдалена?

Голос Лотеску обрёл игривые нотки. Южанин! Представляю, сколько у них детей, если у мужчин такой неуёмный темперамент. На месте королевы я непременно бы завела любовника-южанина.

Не выдержав, рассмеялась и, сжав бокал пальцами, ответила:

— Потому что вы делаете это со скуки.

— А если нет? — продолжил игру начальник, нарочито наклонившись ко мне. Ну да, сегодня у меня глубокое декольте, можно рассмотреть не только бельё.

— То я холодная старая дева. Честно, я вряд ли сумею вас удовлетворить.

Лотеску напомнил, что мы в общественном месте, а публика вокруг приличная.

Да, действительно вышло не очень… Одно дело — шутки в кабинете, другое — так опозориться перед цветом города.

«Когда ухаживают, не всегда тащат в постель. Это банальное проявление внимания к даме», — шепнул Лотеску и предложил тост за профессиональные успехи. Я согласилась и с облегчением хлебнула вина. В голове вертелось, что на подобные мероприятия меня больше не пригласят и на огнемобиле домой не отвезут.

Опасения оказались напрасными. Начальник сделал вид, будто я ничего не говорила, но провоцировать перестал. Вместо этого начал расспрашивать о семье, о первой работе. Сначала отвечала односложно, но потом расслабилась. Догадываясь, что интерес формальный, рассказала о нелёгкой доле учителя без связей, о мечтах провинциалки с востока, о трудностях выживания в незнакомом городе.

— И почему всё-таки Вертавейн? Это тоже провинция. Или привлекли озёра?

— Надо было долг отрабатывать, — пожала я плечами. — Тут нашлось место и… Дальше вы знаете. Впрочем, вы сами, — поддела начальника, — не отправились искать счастья в столицу.

Тот покачал головой:

— Я работал в Штайте. Потом повысили. Так что с амбициями, ишт Мазера, всё в порядке. У вас тоже. Будете продолжать в том же духе — подпишу приказ о повышении. Но для этого найдите некроманта. Мне всё равно как, Магдалена, но найдите. Докажите, что вы заслуживаете должности, которую так хотите получить. Вижу же все ваши ухищрения!

— Значит, печенье не понравилось, — вздохнула я, отправив в рот кусок жаркого.

— Мне понравился бы отчёт о поимке некроманта. Очень бы понравился, — намекнул Лотеску. — А печенье вкусное. Вы хорошо готовите.

Расцвела от гордости и, не удержавшись, добавила:

— Фамильный рецепт.

— Вот, теперь вы кокетничаете, — философски заметил Лотеску. — Ладно, поговорим не о работе. Итак, ваш первый год в Нэвиле…

Остаток вечера прошёл в неспешной беседе — единственно доступном развлечении. Начальник вёл себя корректно и не приставал. Оказалось, он действительно маг, но о факультете почему-то умалчивал, отделываясь туманным: «По-вашему, какое направление профильное для Карательной инспекции?» Я предположила защитное, но не угадала.

— Практическое, — наконец, сдался Лотеску. Видимо, не выдержал моего жалобного: «Ну, скажите!» — Предвосхищая ваши охи и вздохи, похвастаться нечем.

— А вас и парциленом учили пользоваться? — невольно с восхищением взглянула на человека, который, в отличие от меня, не остановился на общей теории. Что бы там ни говорил Лотеску, а третий уровень потенциала без усилителя казался мне запредельно высоким.

— В бардачке лежит, — отмахнулся начальник и сменил тему.

Надо же, обычным людям разрешение на ношение не дают…

Обед завершился в три часа ночи. Сонные, усталые гости медленно потянулись к выходу. О лауреате все забыли, кроме друзей. Я так к нему и не подошла, решив не отвлекать дурацкими вопросами.

Уходя, оглянулась, чтобы окинуть взором опустевший зал, и невольно улыбнулась Тайрону. Тот стоял в паре шагов от меня и кивнул на прощание. Невежливо было не ответить.

— Да подойдите вы к нему! — недовольно буркнул Лотеску. — Он же из-за меня ушёл, хотя с удовольствием бы остался в вашем обществе. И теперь наверняка спросит код диктино.

Покачала головой и вышла в вестибюль.

Лотеску моего упрямства в любовных делах не понял, неодобрительно покачал головой, но промолчал.

Ноги гудели, жутко хотелось снять туфли.

На улице оказалось свежо, после тёплого помещения дрожалось.

Лотеску попросил немного подождать, накинул пальто и подошёл к Барашту. Ровно на два слова — видимо, чтобы попрощаться. После он вернулся ко мне, усадил в огнемобиль и включил подогрев.

Я разомлела на мягком сиденье и задремала. Когда мы подъехали к дому, начальнику пришлось пару раз меня окликнуть, чтобы разбудить. Всё же, нельзя так гонять! Только закрыла глаза… Зато соседи от зависти умрут. И Гарет приревнует, мигом примчится. С этими мыслями я в который раз поблагодарила Лотеску за чудесный вечер.

— Не за что. Надеюсь, хоть не напрасно вечер потратил, — пробормотал начальник и уехал.

8

Меня разбудил диктино. Он всё трезвонил и трезвонил, окончательно похоронив мечту выспаться. Заворочалась, взглянула на часы и прокляла звонившего. Потом поняла, это Гарет и решила-таки оборвать утреннюю трель.

Странно, он же со своей пассией в оперу собирался, почему же звонит в девять часов утра? В воскресенье! Представление закончилось в полночь, затем прогулка при луне, проводы девушки до дома… Раньше часу ночи Гарет домой вернуться никак не мог, и то, если бы новая знакомая жила неподалёку. Паромобиль — штука не быстрая, летать не умеет.

Открыв один глаз, поднесла прибор к лицу, коснулась панели и сонно пробормотала:

— Слушаю.

— Это я тебя слушаю! — рявкнул Гарет.

Я аж подскочила. Сон как рукой сняло.

— С кем ты вчера шлялась? Что за франт?

О, неужели новости распространяются так быстро! И кто же ему настучал? Наверняка соседка снизу. С её неустроенной личной жизнью расстроить чужую — лучшее развлечение. Мирра только глухому не рассказала, какие мужчины козлы, в деталях поведав, кто и как перед ней провинившись. Не удивлюсь, если прильнула вчера к окну и следила за мной.

Остальные соседи — люди культурные, образованные, удивятся, но промолчат. Мирра же… За квартиру платила тётка, сама бы продавщица ювелирного магазина на такое жильё не скопила. По официальной версии Мирра училась, в реальности же сто лет, как провалила экзамены.

— Мой начальник. И на полтона тише, Гарет! Я, в отличие от тебя, работала, а не с девицами развлекалась.

— Лена, он тебя обнимал!

Так, это явно не Мирра.

Лихорадочно соображала, когда Лотеску умудрился меня обнять. Только на приёме. Значит, там же был кто-то из Налоговой инспекции, кто-то, кто знал меня в лицо. Тогда понимаю, почему Гарет так разбушевался.

— По-дружески, Гарет, по-дружески. Уймись, ревнивец! — я рассмеялась, сводя всё в шутку. Но реакция милого грела самолюбие. Значит, любит, значит, сожалеет о своём поступке. — Приезжай, я тебя чаем напою.

— Лена, что у тебя с ним? — не унимался Гарет. — Признайся, это ради повышения?

Ой, дурак!

Тут же меня обуяла злость. Значит, по мнению милого, я шлюха? Да я бы никогда не согласилась, даже если бы Лотеску угрожал увольнением! Это дело принципа.

Молчание затянулось. Гарет ожидал ответа, а я шумно дышала, унимая раздражение и пытаясь облечь мысли в предложения. Желательно цензурные.

— Вот, значит, что ты обо мне думаешь! — наконец, слова нашлись. — Очень приятно, Гарет, спасибо, что сказал! Почему же ты жениться-то хочешь на дряни, которая ради пары ршанов готова под любого мужика лечь?

— Лена, я совсем не об этом, — стушевался Гарет и сразу затих.

Только я разбушевалась. Слишком крепко задели слова Гарета, будто в помоях искупалась. Так горько и обидно! Даже слёзы на глаза навернулись.

Да если бы я служебные романы заводила, не мыкалась бы в поисках работы в Нэвиле. И в дипломе бы иные отметки стояли, и… Словом, устроилась бы припеваючи. Да Гарету ли не знать! Я же, когда попалась с налогами, только флиртовала, но не лезла в постель.

— Знаешь, да пошёл ты! — в сердцах крикнула я. — Либо извинись немедленно, либо… Либо я пойду и с начальником пересплю. Тебе назло! А что, он красивый, обходительный, как мужчина тоже, наверное, хорош… Ты же… Ничего, утешишься! Вчера же отлично устроился, девицу даже искать не пришлось.

Злые слёзы душили, заставляя говорить гадости. А ведь я с Гаретом помириться собиралась. Какой уж теперь мир!

— Лена, я сейчас приеду, — оборвал Гарет очередную мою тираду. — Нам нужно поговорить.

Вместо ответа нажала на отбой и откинулась на подушки.

Когда эмоции немного улеглись, побрела на кухню — завтракать и пить кофе.

Идти никуда не хотелось, видеть кого-то — тоже, поэтому решила весь день посвятить бумагам редактора «Глашатая». Работы лечит любые сердечные раны.

Никогда не думала, что для двенадцати полос газеты требуется столько материала! Тут одних черновиков до конца года хватит. Секретарь положила даже то, что не пошло в печать.

Густав ишт Майер тоже вёл плодотворную журналистскую жизнь. Писал о политиках, разного рода финансовых махинациях, светских скандалах и культурных мероприятиях. Например, об открытии музыкального училища. То есть о чём угодно, лишь бы платили.

Позёвывая и поглощая кофе литрами, разбиралась с закорючками чужого почерка. Он у Майера оказался мерзким, хуже моих бывших учеников. Бумагу журналист экономил, поэтому на одном листе могло быть начало одной статьи, а на обороте — наброски другой. Пришлось всё это маркировать, компоновать…

Детские утренники отмела сразу — некромант не мальчишка, а остальное приходилось читать. Уже через два часа выяснилось, что Майер успел досадить куче людей. Он совал нос во все щели, вытаскивал на свет чужое грязное бельё. С его лёгкой руки затеяли пару громких расследований, закончившихся не менее громкими отставками и даже тюремным заключением для одного казнокрада.

Отложив на время записи Майера, снова взяла статьи невышедшего выпуска газеты. Я ещё раз пробежала глазами заголовки, пытаясь понять, зачем уничтожили именно его. И пришла к парадоксальному выводу: преступника не интересовал этот номер. Там не было ничего сенсационного. О преступлениях некроманта ни слова.

— Лена?

От неожиданности едва не выронила бумаги, а потом вспомнила: у Гарета ключ, поэтому и вошёл без стука.

Не сочтя нужным ответить, — не меня же оскорбили! — подняла глаза и выжидающе уставилась на молодого человека. Как-то неудобно называть Гарета любовником, поэтому, по примеру девушек, продолжала представлять его молодым человеком. Кстати, он меня на два года старше.

— Лена, ты это специально?

Вместо того чтобы просить прощения, Гарет хмурился.

Пожала плечами — мало ли, о чём он, и вернулась к черновикам Майера. Нужно отложить самые громкие расследования и по ним сделать запросы в учебные заведения. Уверена, среди тех, у кого рыльце в пушку, есть некромант.

— Я пустое место, да?

Гарет сел рядом, крестив руки на груди.

— Я обижена, между прочим, — напомнила я. — Из-за тебя пришлось сгорать от стыда перед коллегами и навязываться начальнику. Думаешь, он обрадовался, узнав, что планы на субботу пошли коту под хвост? А мне, ой, как было приятно его уговаривать! И вдвойне приятно узнать, что на самом деле думает обо мне будущий муж. Как опера? Хотя бы слушали или целовались?

— Лена!

— Что Лена? Если я обжимаюсь с мужиками, то ты с бабами. Или двойные стандарты?

Гарет промолчал, а потом пробормотал:

— Давай не будем. Я тебе верю.

— Извинишься — и не будем.

Гарет шумно выпустил воздух и взял меня за руку. Пальцы погладили запястье и замерли на выемки ладони.

— Бросай эту работу, проживём. Видишь, что она делает? Отношения ведь важнее денег.

Не стала спорить насчёт последнего тезиса, но напомнила, кто виновен в нашей размолвке. Уж точно не работа!

Гарет вновь засопел, но извинился. Он признал неправоту, обещал не верить сплетням и предложил прогуляться.

— Или тебе это к завтрашнему дню нужно сделать? — Гарет покосился на ворох бумаг.

Покачала головой и отправилась переодеваться. Не то, чтобы я совсем простила Гарета, но он извинился, а это самое главное. Осталось только убедить его помогать, а не мешать работать. Можно подумать, ему дом не нужен! Я не желаю сидеть с детьми на съёмной квартире, я хочу собственное жильё. Оно же подспорье на чёрный день, в конце концов!

Мысленно представив себя начальником Отдела, кокетливо повязала на шею шарфик и вернулась к Гарету. Тот одобрительно кивнул и даже сделал комплимент.

Мы прогуливались вдоль набережной, когда до меня долетел крик газетчика. С некоторых пор я проявляла интерес к печатному слову, поэтому не пожалела пары рхетов на свежий выпуск последних новостей.

Одна из статей, увы, не стала неприятным сюрпризом. Мальчика, которой написал послание под окнами Карательной инспекции, нашли в лесу всего в паре часов езды от Нэвиля. Рядом с железнодорожным полотном. На первый взгляд — несчастный случай, но ушлые газетчики не уделили бы даже строчки смерти ничем не примечательного ребёнка. Увы, некромант остался верен себе: убил, забрал жизненную энергию и подбросил на рельсы. Чудовище без сердца!

Заметив, что я побледнела, Гарет вырвал у меня газету и прочитал заголовок.

— Мы должны туда поехать, — попросила я. — Сейчас, без полиции. Там могли остаться следы…

— Ничего там не осталось! — раздражённо ответил Гарет, скомкал газету и выбросил в урну. — Лена, сегодня выходной!

Кивнула, соглашаясь, но мальчик всё не шёл из головы. В итоге зашла в полицейский участок и попросила достать протокол осмотра места происшествия.

— Съездить хотите? — догадался дежурный.

Этот знал меня в лицо и догадывался, просто так чума по фамилии ишт Мазера в участок не зайдёт.

Гарет за моей спиной тихо взвыл, догадавшись, куда ветер дует.

Но я не побежала за детоскопом, не зашла к старшему инспектору, а попросила отвести себя в кафе-мороженое.

Щурясь от солнца, я доедала вторую порцию, когда завибрировал диктино. Отложив ложечку в сторону, ответила на вызов. Беспокоили из банка: на мою карточку поступил очередной платёж — оплата за ведьму. Вот за что люблю Карательную инспекцию, так это за оперативность!

На радостях решила покататься с Гаретом по реке. Ехать на озёра уже поздно, а для лодочной прогулки — в самый раз. Гарет предложил сплавать за пределы Нэвиля, посмотреть на гнездовья птиц. В Вертавейне по весне собиралось много пернатых. Кто-то пролётом, а кто — на всё лето. Попадались изумительные экземпляры, вроде хохлатых журавлей и ярких фламинго. Последние облюбовывали наши озера редко, но если уж появлялись, привлекали всеобщее внимание.

— Нехорошо у нас как-то выходит, — Гарет спустился на пристань и протянул руку, помогая мне. Каблуки застучали по деревянным сходням. Я старалась не оступиться, не угодить в щель. Вода в Адроне ещё прохладная, купание мне ни к чему. — Что ни неделя, то ссора. Никогда такого не было.

— Наверное, просто усталость, — предположила я.

— От чего? Или от кого? — Гарет пристально смотрел мне в глаза. — Лена, ты стала такая… Словом, раздражительная.

— Говорю же: усталость. У меня на работе неспокойно, расслабиться не удаётся. Тот же Шакир, чтоб ему на пенсии вечно в нарды играть, донимал… У тебя тоже не сахар, одни командировки. Отпуск забыт, до нового — ещё два месяца, вот и лаемся.

Гарет кивнул, соглашаясь, и направился к лодочнику, чтобы договориться о цене. Я же осталась стоять, придерживаясь рукой за каменную набережную.

После коротких переговоров, лодочник согласился уступить лодку и остаться на берегу. Взамен взял залог и плату за трёхчасовое катание.

Гарет вернулся и помог сесть в лодку. Я устроилась на корме, будто королева, а милый сел за вёсла.

Мы плыли вниз по течению, наслаждаясь видом пробуждавшегося и расцветавшего под волшебной палочкой весны Нэвиля.

Город с воды и город с тротуара — две абсолютно разные вещи. Чтобы прочувствовать Нэвиль, нужно обязательно увидеть его истинным — в глади Адрона. Тогда понимаешь весь замысел архитекторов, открываешь для себя новые грани, осознаёшь, что важно, а что второстепенно. Да и масштабы совсем не те.

Мосты с воды и вовсе божественны. Неслучайно на них по вечерам любовались с лодок десятки людей. На радость прокатчикам и назло кораблям.

Судоходство на Адроне началось ещё в прошлом месяце, поэтому Гарет правил вдоль берега, чтобы не попасть под баржу или прогулочный кораблик.

От воды веяло холодом, поэтому я запахнула пальто.

— Гарет, как опера?

— Да не ходил я, — вздохнул милый. — Хотел, но в последний момент извинился перед Эльгой и предложил пойти с подругой. Она обиделась, к слову.

— Конечно, — улыбнулась я. — Я бы тоже обиделась, если бы молодой человек пригласил на свидание и не пришёл. И не надо говорить, будто она просто так, за компанию, в оперу собралась.

Гарет промолчал и выровнял лодку.

Мы проплывали мимо Карательной инспекции, и я невольно взглянула на её окна. Они полыхали золотом от солнечных лучей, будто вместо стекла вставили листы драгоценного металла.

На миг вспомнила о работе и тут же выкинула её из головы. Всё завтра: и журналист, и поездка на место убийства мальчика, и некромант. Нужно отдыхать, иначе стану алкоголичкой и неврастеничкой.

Мост короля Эстефана, а вместе с ним и центр города остался далеко позади. Мимо тянулись кварталы, заселённые «работниками умственного труда», то есть учителями, живописцами, дурными актёрами и прочее, и прочее. За ними начинались дома рабочих — обшарпанные и неказистые. Набережные тоже изменились: исчезла витая решётка, её сменила простенькая, литая. То и дело мелькали дымящиеся трубы — даже в выходной день заводы работают. Склады, доки… А сквозь робкую зелень Одисского парка видны железнодорожные пути. Они пересекали Адрон по гремучему мосту, построенному пару лет назад для новой ветки, соединившей Нэвиль с северо-западом страны.

Набережная обрывалась постепенно. Сначала исчезла каменная облицовка, её сменили деревянные сваи, затем пропали и они.

Гарет на время отложил вёсла и позволил течению нести нас за пределы Нэвиля.

— Воздух-то какой! — протянула я, вздохнув полной грудью.

Гарет улыбнулся и кивнул.

Мимо нас проплывали другие лодки: не только мы катались по реке. Некоторые, особо нетерпеливые парочки причалили к берегу и самозабвенно целовались. Весна…

Подумала и перебралась ближе к Гарету. Тот обнял и прошептал, что я опрокину лодку, если не вернусь обратно.

— На скамейке же есть место! — возмутилась я. — Почему нельзя сесть тут?

— Хочешь грести? — подмигнул Гарет. — Охотно уступлю эту почётную обязанность. На корме и сидеть приятнее…

Грести я не хотела, поэтому ретировалась на корму.

Птицы заявили о себе задолго до того, как мы их увидели: они галдели на разные голоса. Казалось, не осталось ни одних зарослей, будь то камыш, ракитник или ивняк, где бы ни притаились пернатые.

Лодка осторожно скользила вдоль множества островков в пойме Адрона. Река здесь стала шире, обзавелась протоками и рукавами, которые затем все вместе вливались в одно из озёр, которое, в свою очередь, питало водой другое озеро. Если бы не позднее время, мы бы туда ходили.

На берегу возвышалось несколько коттеджных посёлков. У них были собственные причалы, огороженные от посягательств простых смертных. Возле них покачивались на волне лёгкие парусные судёнышки.

Дорогое место, даже несмотря на то, что выше по течению рабочие кварталы.

Гарет выбрал один из рукавов Адрона и осторожно грёб, стараясь не наткнуться на мель или не пропороть днище о корягу.

Птиц я насмотрелась сполна. Видела и журавлей. От восхищения даже перехватило дыхание.

Мы уже возвращались, когда поднялся ветер.

Гроза пришла внезапно и обрушилась ливнем. Одежда тут же промокла до нитки, но это не самое главное: Гарет никак не мог справиться с лодкой, которую несло на берег. А тут ещё навстречу нам плыло прогулочное судно…

Я плохо помнила, как и что произошло. Вот, казалось бы, мы разминулись, но судно тяжёлое, а лодка — лёгкая, волна потянула её за собой, ударив о борт кораблика. Доски треснули, и мы с Гаретом мгновенно оказались в воде. С головой.

Единственное, о чём просила, — это не попасть под гребной винт. Это верная смерть, жуткая и кровавая. А ведь нас затянуло под прогулочное судно… Ноги опутали водоросли, дыхания не хватало, набухшая юбка тянула на дно.

Вот так, никогда не знаешь, какую карту бросила на стол судьба. Ещё недавно ты бодра и весела, думаешь о любви, хочешь поцеловать милого, а вскоре тебя, посиневшую и безжизненную, вытаскивают на берег…

Невольно вспомнилось предсказание гадалки. Она всё-таки истолковала всё неправильно, хотя карты выпали верно. Был возлюбленный, было счастье и есть боль — та самая девятка мечей.

Я отчаянно боролась за жизнь, старалась не тратить понапрасну воздух. В мутной воде ничего не видно, непонятно, где стремнина, где берег. И где Гарет… Где Гарет?! Не закричишь, не позовёшь…

Понимая, счёт идёт на мгновения, потому как вода уже наполняет лёгкие, а холод сковывает члены, потянулась к застёжке юбки. Не до приличий, когда речь о жизни. Пальцы не слушались, крючок никак не поддавался.

Неожиданно что-то подхватило меня, дёрнуло и резко потащило вверх, к свету.

Оказавшись на поверхности, закашлялась и наглоталась воды. Волны накрывали с головой, немеющие руки устали грести…

Гарет, придерживая меня, пытался грести к берегу. Выходило плохо: он тоже отдал слишком много сил. Радовало одно — Гарет жив.

Кажется, на берегу кричали — сквозь плеск воды я плохо слышала.

Медленно, но верно накатывало оцепенение.

Сколько человек может продержаться в холодной воде? То-то и оно. А на мне ведь ещё пальто, его я снять не успела. Юбку, впрочем, тоже. Она облепила ноги, сковав их не хуже цепей.

Нам бросили верёвку. Гарет уцепился за неё и, глянув на меня, прошептал: «Держись!» У него тоже зуб на зуб не попадал, а висок кровоточит. И это не просто ссадина.

Оказавшись на берегу, всё, что могла, — это дышать. Мир будто утонул в ворохе ваты. Не видела лиц, да и слышала плохо. Очень хотелось спать, а ещё тошнило. Как такое возможно одновременно, не знаю.

Меня подняли, куда-то понесли…

Закрыла глаза и предоставила событиям идти своим чередом.

Ледяная вода взяла своё, и я заснула, провалилась в чёрное забытьё.

Очнулась, вопреки ожиданиям, не в больничной палате, а в незнакомой комнате, на мягкой широкой кровати. Судя по обстановке, это один из коттеджей. Н-да, называется, мечтала посмотреть, что внутри, и посмотрела.

Меня переодели в тёплую ночную рубашку, положили на лоб компресс и сунули под спину грелку. А те микстуры на столе, наверное, вливали в рот.

Горло саднило, а тело налилось жаром.

Болезненно закашляв, поняла, что не могу сама перевернуться на бок. Кажется, я серьёзно простудилась, а то и вовсе подхватила воспаление лёгких.

Услышав, что я проснулась, в комнату вошла женщина в белом переднике. Она сменила компресс и дала мне какой-то порошок. Проглотила его с трудом — больно — и попросила пить. Голос походил на писк.

— Пока нельзя, — покачала головой женщина, — доктор не велел холодного. Ничего, скоро тёпленькое принесу. Не согрелось ещё.

— А Гарет? — губы пересохли и едва размыкались.

— Молодой человек? Он в соседней гостевой. Всё в порядке, жить будет. А вы поспите. Я вас потом ещё раз разотру.

Женщина улыбнулась, поправила одеяло и ушла. Я же осталась лежать и гадать, как обстоят дела на самом деле. Воображение, подпитываемое жаром, рисовало картины одна страшнее другой.

Тело ломило, голова трещала, а сон всё не шёл. Да и как тут заснёшь, когда мучает надрывный кашель? Такое впечатление, что огненную тёрку проглотила.

Перед глазами мелькали красные круги. Кажется, я бредила, а потом вновь провалилась в небытие.

— Хассаби, может, вы посмотрите? А то всё хуже и хуже ей, — раздался из пустоты голос женщины-сиделки. — Горит вся, сознание перемежается.

Хассаби… Врач? Но среди дворян лекари встречаются редко, а их услуги стоят столько, что только королевским фавориткам по карману.

Кровать прогнулась под чьим-то весом. Я ощутила лёгкое прикосновение ко лбу. Хорошо-то как, пальцы прохладные!

— Ну, ты можешь что-то сделать? — Ещё один голос — женский, высокий.

— Да, могу, — подтвердил мужчина. — Но врачу передай, что заплатишь за одного. Смотреть будешь?

— Нет, всё равно ничего не пойму, — смутилась обладательница высокого голоса. — Магия — это по твоей части.

Холодные пальцы вновь коснулись лба. Оказалось, они просто мокрые.

Воцарилась тишина. Кажется, служанка и хозяйка дома ушли.

Мужчина положил одну ладонь мне на глаза, а вторую на грудь, на то место, которое больше всего болело. Пальцы очертили круг, а потом вписали в него треугольник.

Кожу чуть пощипывало, а жар медленно отступал.

Ладони мужчины замерли и будто оледенели. Я ощутила, как быстрее заструилась по жилам кровь, будто под кожу вонзился кристалл усилителя магического потенциала. Только тут, помимо силы, в меня вливались волны тепла, но не горячечного, а солнечного, живого. По мере того, как они захлёстывали тело, отступала боль, на её место приходила лёгкость.

— А теперь лёгкие, чтобы вы не кашляли. Заменим мёртвое на живое.

Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, где могла слышать этот голос. Теперь, когда вернулся слух, а мозг не тонул в пучине рваных бредовых видений, поняла: я знаю таинственного мага. Только лицо увидеть не могу — глаза не открыть.

Вскрикнув от резкой боли, в груди, выгнулась дугой и опала на мокрые от пота простыни. Вот это лечение! Но после импульса, от которого выступили слёзы на глазах, разом пропал кашель, перестало саднить горло.

— Остальное сделает ваш организм. Поправляйтесь.

Мужчина встал, и я сумела, наконец, разлепить веки.

Его я увидела по частям. Сначала запонки, затем дорогой диктино на руке, расстегнутая на одну пуговицу оливковая рубашка, участливая улыбка, русые волосы, ореховые глаза… Пробудившаяся память подсказала имя владельца всего этого — Тайрон Эламару.

— Спасибо, — пробормотала я.

— Сестру благодарите, — отмахнулся Тайрон. — Это она о вас заботилась. А я… Подумаешь, приехал по её просьбе. Спите и набирайтесь сил. Магия магией, а ничего лучше естественного выздоровления быть не может.

Почему-то после ухода Тайрона в душе поселилась вера в то, что всё страшное уже позади — и для Гарета, и для меня. Только на работу завтра не выйду, надо бы хоть кого-то предупредить. С этой здравой мыслью и заснула, не успев набрать на диктино код Мариши — именно с ней я связывалась, когда по тем или иным причинам не появлялась в Отделе.

9

Назавтра я чувствовала себя намного лучше, чем вчера. Ничего не болело, о хвори напоминала только слабость.

«Мушки» перед глазами не мелькали, голова не жила отдельной жизнью от туловища.

За мной ухаживала та же женщина, которая вчера прикладывала компрессы. Уже немолодая, в аккуратном белом переднике поверх синего скромного платья. Служанка. Она проявляла заботу, за которую ей не платили. Значит, делала всё от чистого сердца.

Тайрон больше не появлялся. Видимо, уехал. Зато заходила его сестра, представившаяся Амалией Лоон.

Я проверила, обручальное кольцо на пальце имелось — значит, Тайрон не солгал насчёт фамилии. Странно, конечно, такая молодая — Амалия лет на десять моложе меня — и уже замужем. Невольно закрадывалось подозрение, что не обошлось без «интересного положения». Однако детского плача я не слышала. Возможно, ребёнок жил вместе с отцом, потому как господин Лоон тоже не объявлялся. Уверена, он бы зашёл взглянуть, кого приютила жена. Вдруг каких-то проходимцев?

Миниатюрная блондинка Амалия напоминала фею. Для полного сходства не хватало только голубых глаз, но родители наградили дочь такими же, как у брата, то есть ореховыми.

Госпожа Лоон искренне беспокоилась обо мне, спрашивала, не нужно ли чего. От неё пахло морской свежестью — как истинная дворянка, Амалия пользовалась днём лёгкими, едва уловимыми духами. Заверила, что всё хорошо, а потом спросила о Тайроне: не давало покоя его лечение.

— Да, он маг, — с готовностью подтвердила Амалия, — но не врач. Просто все маги умеют лечить.

Спорное утверждение.

Во мне проснулось любопытство, захотелось расспросить о роде занятий Тайрона Эламару, но решила, что это невежливо. Поэтому замяла тему и поинтересовалась здоровьем Гарета. Тот тоже шёл на поправку.

После Амалии у меня побывал врач. Он долго слушал хрипы, считал пульс, мерил температуру, выписал лекарства и заверил, ещё пара дней, и я буду в порядке.

Квартира встретила очередным «подарком» — пропали бумаги, присланные редактором «Глашатая». Ничего другого таинственный вор не тронул, никаких записок не написал.

Самое обидное, новые охранные чары не сработала. Я проверила, сигнальные нити не потревожили. Работал профессионал и наверняка кристаллической отмычкой.

— Нет, это уже слишком! — пожаловалась Гарету, бросив испорченное водой пальто на корзину с грязным бельём. — Зачем платить такие деньги, когда чары не работают?

Милый хмурился и тщательно осматривал квартиру на предмет зацепок. Я же верила, что некромант их не оставил. Он не дурак, не раз это доказывал, ничего ценного нет. Уж тем более визуального!

— Помогла бы! — насупившись, кинул Гарет, недовольный тем, что я разлеглась на диване и ничего не делаю, пока тот рыщет по комнатам. — Возьми детоскоп.

— Бес-по-лез-но, — по слогам ответила я. — Не в первый раз играю в эти игры. Брось, ты не маг, ничего не найдёшь. Впрочем, и магам там ничего не обломится — стерильно.

— Всё, зови начальство, — решительно заявил Гарет, замерев перед диваном. Руки упёрты в бока, лицо хмурое. — И отряд ликвидации.

— Их-то зачем? — не поняла я.

— Затем, что от полиции толку нет, а эти привыкли работать со всякой дрянью. Я не успокоюсь, пока тебя не обеспечат должной охраной, а поганца не застрелят.

Губы Гарета сжались, в глазах мелькнула решимость задавить некроманта собственными руками.

В красках представила, что и как мне скажут, свяжись я с кем-то из карателей. О начальстве вообще молчу, мне ещё старый долг отдавать.

Покачала головой и занялась приведением в порядок пострадавших при купании вещей. Но Гарет настаивал, буквально вырывал из рук диктино. В итоге отдала прибор: идея милого — пусть и воплощает. Заодно шишки за меня соберёт.

— Лена, набери, — потребовал Гарет.

С повязкой на голове он напоминал пирата. Я спрашивала — сотрясение и рваная рана. Дорого встала лодочная прогулка! Пропал залог… Ладно, зато Гарет живой, а деньги… Деньги — дело наживное. Не последние.

— Так, какой код? — заглянув в ванную, спросил Гарет.

— Чей? — не поняла я.

— Начальника. Это он ведь с тобой на приёме был?

Ой, кажется, Гарет не забыл и собирается устроить сцену. Только этого мне не хватало! Лотеску ведь и в суд может подать.

— Помечен буквой «л». Только, пожалуйста, вежливо! — взмолилась я и закрыла дверь, чтобы не слышать разговора.

Гарет постучался через пару минут и заверил: без охраны меня не оставят.

— И как побеседовали? — осторожно поинтересовалась я, надеясь на лучшее.

— Узнал много нового, — лаконично ответил Гарет. — Тебе посоветовали искать новую работу.

— Прямо сейчас? — Сердце упало.

За что такой ревнивец попался, да ещё с головой не дружащий? Где, где я найду новую хорошо оплачиваемую работу? С такими рекомендациями… Шайтан!

— После поимки некроманта. Мне тоже намекнули забыть о повышении. Кто он там у тебя?

Замечательно! Устроил скандал, а потом начал выяснять, кому нахамил. Вот зачем отдала диктино! Надо было кусаться, брыкаться, но не давать. В итоге всё пошло прахом, все многолетние старания.

— Эмиль ишт Лотеску. Первый заместитель главы Карательной инспекции господина Барашта, — вздохнула я и поплелась на кухню. Перед смертью хоть наемся.

Гарет понуро поплёлся следом и тягостно молчал. Видимо, тоже оценил открывшиеся перспективы. Я родственными и дружескими связями Лотеску не интересовалось, а Гарет, похоже, догадывался, с кем тот связался после хамского звонка налогового инспектора. И если молчал, попали мы крупно и надолго. Может, даже на всю жизнь.

— Ты права, надо было молчать, — запоздало признал милый.

Пожала ему руку как коллеге-безработному и предложила вкусно поесть, а потом уже думать, как решать проблему.

Когда мы доедали запеканку с пикантным сыром, строя планы о переезде в соседний регион за лучшей долей, в дверь требовательно позвонили. Колокольчик надрывался, грозя переполошить весь дом.

Открывать пошёл Гарет.

Из прихожей послышался недовольный голос милого, а потом какой-то грохот.

Перепугавшись, схватила нож и поспешила на помощь Гарету. Тот сидел на полу, охая и потирая скулу, а в гостиной хозяйничал Лотеску.

— Недоброго дня, ишт Мазера, — поздоровался он и продолжил водить ладонями над столом, на котором некогда лежал пакет со статьями покойного журналиста. — Молодому человеку можете передать, что это задаток, остальное в суде.

— Что он вам сказал? — в ужасе прошептала я и осела на пол, выронив нож. — Я… я возмещу моральный ущерб, честно! Только не надо суда!

Представляю, во что выльется процесс! Другой регион не спасёт, по миру пойдём, если удастся Гарета от тюрьмы спасти. Эх, видно, придётся сесть на шею родным.

Начальник промолчал, отодрал клочок от газеты, вытащил ручку из кармана пиджака и быстро что-то записал.

— Вот, — Лотеску всучил мне бумажку. — С этим — в полицию. И чтобы никогда, повторяю, никогда я его голоса, — палец начальника ткнул в сторону Гарета, — не слышал. И вашего тоже. Ещё один звонок — никуда не устроитесь, гарантирую. Даже почту носить, ишт Мазера!

Никогда ещё не видела Лотеску таким. Игривый любитель дамских юбок был мрачнее тучи и смотрел зверем. Губы чуть подёргивались, в глазах читалось желание уволить меня прямо здесь и сейчас. И не просто уволить, а вышвырнуть за дверь. Что же такого ему сказал Гарет, что довёл до бешенства и заставил сюда приехать?

Дрожащими руками развернула клочок газеты — на нём Лотеску набросал часть магической цепочки. Какой именно, пока не знала, разберусь, когда успокоюсь. А не я, так стражи порядка, которым велели отдать бумажку.

— Охрану, значит? — Тяжёлый взгляд начальника заставил отвести глаза. — Пишите заявление.

Кивнула и, набравшись храбрости, предложила Лотеску чаю. Попутно знаками попросила Гарета: не лезь, исчезни! Тот понял и поспешил скрыться в спальне.

— Ишт Мазера, наглость — ваше второе «я»? Вернуть долг не собираетесь?

Вздохнула и кивнула, признавая ошибки. Интересно, чего потребует Лотеску? Оказалось, работы без оплаты и огласки. Надлежало, не привлекая внимания, проверить одного человека. Полный отчёт положить на стол через тридцать шесть часов.

Вздохнула, понимая, что таится за этими скупыми словами, и согласилась, выразив надежду на дальнейшую плодотворную жизнь в стенах Карательной инспекции.

Лотеску пожал плечами и покосился на дверь, за которой скрылся Гарет:

— Научите вашего молодого человека манерам, ишт Мазера. Неуёмная ревность когда-нибудь приведёт к плачевным последствиям. Заявление в суд, так и быть, не подам, если услышу извинения. От него, не от вас, — поспешил добавить начальник и всё же прошёл на кухню.

Я покорно поплелась за Лотеску и предложила выпить. Ответом стало молчание.

Начальник устроился за столом, нервно барабаня пальцами по столу. Взгляд скользил по стенам, а потом остановился на окне.

— Ну, и кто так паршиво ставил охранные чары? Обычная телепортация — и некромант спокойно хозяйничает в квартире. Пора отправлять вас на переаттестацию.

— Я же не маг, — обиделась я. — И тем более не практик, как вы, не умею видеть плетения без детоскопа, а на окнах проверить даже не подумала…

Лотеску махнул рукой и пробормотал: «Когда, наконец, к нам будут приходить выпускники нормальных факультетов, а не самоучки?» Пропустила колкость мимо ушей: сейчас начальник и не такое наговорит. Сам тоже увидел всё, не играючи — будто я не заметила специальных жестов и расширенных зрачков!

Молча достала из шкафчика початую бутылку вина и фужер, наполнила его наполовину. В голове вертелось — телепортация. Я никогда раньше не сталкивалась с таким способом перемещения. Оно отнимало огромное количество сил, не всякий маг рискнул бы здоровьем, а то и жизнью.

Ну да, у некроманта полно энергии после ритуалов, проникнуть в квартиру, а затем уйти для него не проблема. Зато повторить телепортацию преступник долго не сможет, что не могло не радовать.

Начальник подозрительно покосился на бутылку, принюхался, потом всё же сделал глоток и отставил фужер в сторону.

— Что за история с рекой? Уверены, что несчастный случай?

Значит, доложили. А ведь я Марише не говорила, почему не появлюсь на работе. Конечно, госпожа Лоон сообщила в полицию, а та, в свою очередь, поставила в известность Карательную инспекцию как работодателя.

Пожала плечами и потянулась за тарелкой: надо положить нежданному гостю закуску. Кажется, Лотеску успокоился. Уфф, пронесло! Не стал бы он пить, если бы сердился.

— Не надо, — начальник пресёк попытку положить ему запеканку. — Я уже ухожу. Насчёт реки подумайте, очень сильно подумайте и проверьте. И ещё раз, лично от меня, передайте вашему храбрецу, что он дурак.

Лотеску сделал ещё глоток вина и встал. Я засуетилась, бросилась провожать начальника, заверяя, что сегодняшнего больше не повторится.

Из спальни вышел Гарет и, прокашлявшись, попросил прощения у Лотеску. Слова дались милому нелегко, но он справился.

Начальник сухо сообщил: извинения приняты, и ушёл, попрощавшись только со мной.

Гарет потёр плечо и не пожелал рассказать, что произошло в прихожей. Он вообще был угрюм и неразговорчив, быстро доел запеканку и сбежал, невразумительно сославшись на дела.

Пока мыла посуду, думала, чем закончится вся эта история. Сомневаюсь, что просто визитом высокого начальника. В подтверждение худших мыслей завибрировал диктино. Глянула на миниатюрный экран и тяжко вздохнула — секретарь Лотеску.

На всякий случай положив тарелки в сушилку, — вдруг выроню и разобью? — вытянула «усик» и ответила на вызов.

— Магдалена, — в голосе Алины звучал укор, — ты с ума сошла?

— Это Гарет, не я, — вздохнув, присела на стул. — Что он наговорил-то?

— Не знаю, но Лотеску приказ о твоём увольнении подписал.

Сердце упало.

Пару минут я сидела, не двигаясь, не реагируя на беспокойные оклики Алины и предложения вызвать врача.

— Да в уничтожителе он! — успокоила мучительница. — Просто выговор. Его уже оформили и подшили к личному делу. А ещё Лотеску велел проверить табель твоего рабочего времени. Я за этим и звоню — подчищай концы, дорогая! Помогу, чем смогу, но Лотеску злой как шайтан, чехвостит всех. Карательная инспекция на ушах стоит. Кажется, даже до Барашта дошло.

Ой, а это не просто плохо, а очень плохо.

Глава Карательной инспекции в такие дела обычно не вмешивается — слишком мелко, но уж если возьмётся, не видать ни повышения, ни премии как своих ушей. Точно отправят на переаттестацию с понижением ставки и переведут в другой отдел. Надеюсь, не стажёром.

— И что? — не надеясь на благосклонность удачи, поинтересовалась я.

Лучше сейчас узнать, чтобы достойно встретить насмешки коллег. Представляю лицо Кайсы! Она не упустит случая поиздеваться. Просто так, в силу натуры. Беззлобно, но от этого приятнее не станет.

— Вроде утряслось. А выговор тебе за непристойное поведение, порочащее служащего Ведомства магии. Готовься, завтра мозги публично промоют. Я сама в рабочий ежедневник Лотеску вписала общее собрание Отдела по работе с магией. Держись, изображай смирение и со всем соглашайся. Обещаю сварить Лотеску хороший кофе и по возможности задобрить. И, — Алина выдержала паузу, — тут к тебе гостя послали. Охрану. Парня из ликвидаторов. Он тебя парциленом пользоваться научит.

— Но я… — Нет, я и оружие — вещи несовместимые! И как без комиссии? Разрешение на ношение просто так не выдадут. — У меня нет допуска!

— Оформили временное. Курсы завтра в три. Не опаздывай!

Алина попрощалась и отключилась.

Мне же захотелось придушить Гарета. Мало того, что какой-то мужик будет постоянно ходить по пятам, может, даже ночевать в квартире, так ещё выдадут оружие. Убью кого-нибудь ненароком и прямиком попаду в безвоздушную камеру для смертников. Оставалось надеяться, что не пройду врачебную комиссию. Не доверяла я собственным нервам и меткому глазу.

Немного посетовав на жизнь, не кормившую пряниками, оделась понезаметнее, чтобы сойти за безликую особу женского пола, одну из десятков в толпе, собрала сумку и отправилась на задание. Времени в обрез, нужно хотя бы присмотреться.

По дороге зашла в полицейский участок, написала заявление и приложила к нему записи Лотеску. К сожалению, посидеть с ними не удалось.

Инспектор обрадовался зацепке и даже не проводил привычной кислой миной. Ну да, избавила его от «висяка»… Теоретически избавила, потому что практически весь Вертавейн сбился с ног, разыскивая некроманта.

Объект для наблюдения жил в аристократическом квартале. Лотеску назвал только адрес, умолчав о фамилии. Теперь понимаю почему. Шпионить за сыном камердинера его величества — это чревато. Если поймают, мало не покажется. С другой стороны, чего ещё ожидать? В качестве наказания хорошую работу не поручают. Я ведь, только услышав адрес, смекнула: дело пахнет гарью.

Пристроилась в сквере на углу, наблюдая за нужным домом: кто входит, кто выходит.

Мимо проезжали огнемобили, даже не проезжали — проносились. Видимо, все богачи так водят.

В сквере гуляли с детьми няни. Все такие важные, в одинаковых лёгких пальто, с аккуратными гладкими причёсками.

Чтобы попасть в агентство, поставляющее нянь и гувернанток с домашними учителями, нужно выиграть нешуточную баталию с другими кандидатами на тёплое местечко и представить безупречный послужной список. Меня, к примеру, не взяли: не отличница, маленький стаж по профессии, нет рекомендаций. Сунулась в своё время — дальше заполнения анкеты не продвинулась.

Прошёл час, полтора, а никто, кроме посыльного, в заветную дверь не только не зашёл, даже не позвонил.

Тоже предсказуемо — такие люди, как Морис Алерно, дома не сидят.

Расспросы всегда лучше начинать с прислуги. А ещё лучше изобразить, будто собираешься устроиться в дом, и незаметно всё разведать. Хотя бы расположение комнат. Ой, чувствую, ждёт меня клетка в полицейском участке!

Сделав вид, будто не решаюсь позвонить в дверь парадного хода, незаметно активировала детоскоп в сумке и, настроившись на нужный лад, осмотрелась. Ага, в доме есть маг — тоненький след тянется на улицу. Он постоянно подновляется — значит, человек здесь живёт.

Интересно, чем таким занимается незнакомец, если до сих пор чувствуется фоновая экранация? Мне точно нужно в дом, поближе к месту, где колдуют.

За входом, разумеется, наблюдали. Даже не сомневалась, что в комнату привратника выводится изображения с наружных кристаллов. У богатых домов другая охрана. Это не мои дешёвые, по сути, чары, впрочем, до некроманта меня никто убить не пытался, а вот богачей и аристократов…

Не успела глазом моргнуть, как передо мной вырос внушительный мужчина и поинтересовался, что угодно такой госпоже, как я, у такого дома, как этот.

Захлопав ресницами, быстро отключила детоскоп и тоненьким голосом спросила:

— Вам прислуга не нужна?

Мужчина окинул меня придирчивым взглядом и буркнул:

— Чёрный ход с другой стороны. Экономку спроси.

Значит, нужна. Как хорошо-то, даже лучше, нежели планировала.

Извините, Эмиль Лотеску, но распекать вы завтра будете пустоту, потому что в Управлении я не появлюсь, ни на какие курсы не пойду.

Придумать бы, куда детоскоп спрятать. Под передник? Надо обдумать на досуге и не забыть отключить диктино, а то куча народу отвлекут от дел.

Знаю, знаю, мне поручили найти некроманта, но ведь не за тридцать шесть часов же!

Завтра дом обшарю, а сегодня погуляю по Нэвилю. Теперь, зная почерк мага, смогу его отыскать и проверить, Морис Алерно это или нет. И если нет, кого тот тайно приютил под крышей и для чего. Официально Алерно с магией никак не связан, да и подозрения Лотеску не на пустом месте.

Шагая в указанном направлении, ни мгновения не сомневалась, что получу вакантное место. Я уже не прежняя Магдалена ишт Мазера, одна посреди чужого города, работа многому научила.

Решительно позвонив, придала лицу надменное выражение, будто оказываю честь этому дому своим визитом. Нестандартное поведение — ключ к успеху. Обычные соискательницы трясутся, стесняются, я же войду будто при исполнении служебного долга. Так оно и есть, но экономке незачем знать.

Дверь отворил заспанный мужчина в расстегнутой рубашке. Почесав подмышку, он соизволил спросить:

— Что надо?

— Это вам надо. К экономке проводи.

Я протиснулась мимо мужчины в узкую прихожую, и зашагала внутрь дома.

Опомнившись, лакей попытался меня остановить. Увы, не в этот раз! Сейчас я в пекло полезу, лишь бы не уволили.

В итоге, после маленького скандала, закончившегося моей убедительной победой, я предстала перед экономкой. Оказалось, она давно не могла найти горничную. Прекрасно!

Оценив мой внешний вид, экономка поджала губы и с холодком поинтересовалась:

— Где живёте, милочка? Нам обитатели рабочего квартала не нужны.

Гордо вскинув подбородок, заявила, что так меня ещё никто не оскорблял.

— Видимо, придётся устроиться к Сармагам. Они предлагали хорошие деньги, но я всегда больше уважала истинных аристократов…

Все Алерно терпеть не могли Сармагов по одной простой причине: король зимой облагодетельствовал орденом не камердинера, а безродного егермейстера и даже пожаловал тому дворянство. Экономка, разумеется, знала об этой вражде, поэтому клюнула на крючок, задала ещё пару вопросов и предложила заступить на работу с завтрашнего дня.

— Поглядим, чего вы стоите.

Улыбнувшись, поблагодарила за оказанное доверие, уточнила, к какому часу подойти, направилась к выходу и якобы потерялась.

Работать пришлось быстро, зато я внутренне торжествовала: в конце коридора в служебной части дома обнаружилась странная запертая комната, от которой фонило магией. Я даже успела перерисовать пару звеньев до того, как окликнула слугу с просьбой вывести меня отсюда. Пришлось действовать на опережение, предупреждая закономерный вопрос: «Что вы здесь делаете?» У кого не вызовет подозрений праздно шатающаяся по дому незнакомая девица?

Оказавшись на улице, немного покрутилась вокруг дома, изображая разговор по диктино, а на самом деле внимательно осматривая стены. Ничего, зато маг пользовался и чёрным ходом. Очень интересно.

Ладно, теперь прогулка по кварталу. Остановят полицейские — они патрулируют такие места, — покажу удостоверение и совру, будто ищу некроманта.

Верно говорят, никто не ведает спиралей судьбы. Вот и я не могла предположить, на что наткнусь.

Следов мага из дома Алерно оказалось много. Значит, он завсегдатай местных гостиных. Это ещё больше укрепляло в мысли о том, что маг и есть Морис Алерно. Боюсь предположить, какими вещами он занимается. Почему Лотеску сам не разобрался с этим грязным делом? Впрочем, я легко ответила на собственный вопрос — именно потому, что дело грязное.

Знакомый почерк всплыл случайно. Обрывочный — какое-то бытовое заклинание.

Я замерла.

Ладони вспотели и похолодели.

Некромант! Он был здесь сегодня!

Придя в себя, подняла голову, чтобы узнать номер дома и кому он принадлежит. Увы, это парфюмерная лавка.

Описание у меня схематичное, вряд ли продавщица его узнает, но попробовать стоило.

Толкнув дверь, вошла в царство ароматов и роскоши. От обилия всего сразу закружилась голова. Отрезвили цены. Увы, каждый флакончик — минимум пять дархов, половина платы за мою квартиру. Оно и понятно — ароматы сплошь уникальные, от лучших парфюмеров. Аристократы иных не признают.

— Чего изволите? — ко мне тут же подскочила улыбчивая блондинка.

Пришлось охладить ей пыл — покупать я ничего не собиралась — и описать некроманта. Его портативную голограмму не взяла, оставила дома, но вряд ли по ней кого-то можно узнать, тут полезнее мои изыскания.

Наморщив нос, продавщица вспомнила: да, заходил похожий мужчина два часа назад, покупал даме духи. Постоянным клиентом он не был, имени его блондинка не знала.

Записав её показания, вырвала из блокнота лист, записала своё имя, код диктино и адрес полицейского участка, куда девушке надлежало явиться для дачи показаний.

— Назовёте моё имя, скажете, что по делу сорок два тридцать восемь, — уходя, напомнила я.

Решила не пугать блондинку упоминанием некроманта — ещё испугается, откажется прийти.

Стоило переступить порог лавки, как вновь ожил диктино. На этот раз я потребовалась тому самому пареньку из Отдела ликвидации, которого назначили моим охранником. Он ругался, что битый час стоит перед запертой дверью квартиры и привлекает нездоровое внимание соседей.

— Извини, занята. Вечером приду, часиков в восемь.

Ответом стало ругательство. Понимаю, не каждый раз такой строптивый объект охраны попадается, но телохранитель бы помешал работе. Закончу с поручением Лотеску — пожалуйста, пусть ходит тенью. Да и чего бояться в аристократическом квартале? Тут полиция на каждом шагу.

10

Утром первым делом отключила диктино и изопроектор, чтобы никто не помешал планам. Опаздывать я не собираюсь, ровно в восемь в скромном платье, сохранившемся с учительских времён, отправлюсь заступать на службу к Алерно. Горничная — это не так страшно, как кажется, заверяю, вытирать пыль и убирать следы чужой жизнедеятельности гораздо приятнее, нежели взирать на головы в кастрюльках.

Пока молола кофе, прикидывала, успею ли закончить дело некроманта в указанный срок. Он маячил на горизонте, две недели оказались на редкость короткими. Но ничего, ещё не всё потеряно, могу уложиться, благо разлюбезный преступник ошивался в аристократическом квартале. И не просто, а духи покупал и к Алерно захаживал. Значит, есть шанс его увидеть. И тогда всё, попалась, птичка! Тура по Вертавейну не обещаю, записок писать тоже не стану, а вот безвоздушную камеру гарантирую. Таких не оправдывают, в тюрьму не сажают.

Пересыпала кофе в чашку и прибавила огонь под чайником. У меня ещё час. Отлично! Пешком не пойду, лениво, потрачусь на извозчика. Жила бы в рабочем квартале, проехалась бы на конке. Она дешевле, но я бы прикрепила над каждым вагончиком табличку: «Береги кошелёк». Есть ещё общественные паромобили, так называемые парчелы с сиденьями-скамейками на восьмерых, но ходят они редко, гремят жутко, лучше пройтись пешком или проехать с удобствами на мягкой обивке. Да и, признаться, идти на остановку парчелы совсем не хотелось. Она на соседней улице, возле крытого рынка. Зачем делать две пересадки, когда можно потратить три рхета и доехать с комфортом? Парчела, к слову, стоит всего четверть рхета. Экономно, но я ведь теперь шикую. И спасаюсь от гнева начальства, что уж притворяться. Не распутаю оба дела, Лотеску уволит. После выходки Гарета в Карательной инспекции с пустыми руками лучше не появляться.

Позавтракала и собрала сумку. На этот раз прихватила не только детоскоп, но и импульсивный шокер: мало ли, на кого нарвусь. Последний взгляд в зеркало, и я готова.

Шокер положила в сумку: проверят, подозрений не вызовет, а детоскоп обосновался под нижним бельём в районе сердца. Видимо, пора пришивать специальный карман для ношения прибора. Но ничего, научилась уже, не в первый и не в последний раз. Если обыскивать не станут, не найдут.

В кармане сумочки лежало одно из липовых удостоверений личности, которыми щедро снабжали всех сотрудников Карательной инспекции. У меня ещё три осталось, лежат в рабочем сейфе про запас. Разумеется, все подотчётные, внесённые в журналы контроля, чтобы не пользовалась в корыстных целях. Удостоверение качественное, с магической защитой, как и положено, выдержит любые проверки. Конкретно это выдано Лавинии ишт Куза двадцати шести лет отроду. Изобразительная магическая карточка моя, вызываемая мини-голограмма — тоже. В остальных удостоверениях я щеголяю в разных париках, с жутким макияжем. Но в доме Алерно особая конспирация не нужна, Магдалену ишт Мазеру никто в глаза не видел.

Новые охранные чары ещё не установили, обещали в конце месяца, очередь у них там… Эх, надеюсь, вернувшись, не застану никакого сюрприза. По лестнице сбежала быстро: извозчика вызвала десять минут назад, должен был уже подъехать. И точно, вон голубой паромобиль стоит. В иное время прогулялась бы до аристократического квартала пешком, но с утра так хочется спать, а на улице так много людей…

Назвала адрес и забралась на заднее сидение. Это, конечно, не велюр, не замша, но удобнее тряского полицейского паромобиля. Водитель мягко тронул с места, и я задремала.

Ровно в восемь стояла у знакомого чёрного входа. Извозчика отпустила на соседнем перекрёстке, чтобы не мозолить экономке глаза. Иначе непременно начнутся расспросы: откуда у прислуги лишние три рхета? Заплатила, кстати, два с половиной: торговаться умею, Гарет знает.

Выключила диктино, нацепила на лицо улыбку и позвонила.

На этот раз мне открыл другой лакей, но он оказался куда любезнее и осведомлённее собрата, потому что, смерив взглядом, буркнул: «Новенькая? За мной топай». Я и пошла, оказавшись в уже знакомой комнате экономки. Та, выстроив в шеренгу девиц в одинаковых белых фартуках и белых же косынках, давала указания на день. Завидев меня, экономка кивнула и потребовала документы. Я с готовностью предъявила липовое удостоверение. Экономка внимательно его изучила, проверила все степени защиты и заявила: отдаст завтра, после проверки в полиции. Невозмутимо кивнула. Пусть проверяет, всё чисто.

После экономка велела взять из кладовой униформу и оставить сумку в комнате прислуги. Ничего страшного, уберу карандаш и блокнот в карман платья. Под передником всё равно не видно.

— Надеюсь, не в грязной обуви? — экономка подозрительно покосилась на мою обувь и удовлетворённо кивнула. — Молодец, даже каблучок нужный. Без каблука нельзя, а с большого свалишься. Значит, действительно не с улицы, работу знаешь. Думала поручить тебе кухню, но, так и быть, в комнатах уберёшься.

Вот так удача! Осталось только выставить напарниц и обшарить детоскопом спальню Мориса Алерно. Другие комнаты тоже не помешает: вдруг маг не он?

Облачившись в униформу, с энтузиазмом потащила наверх метёлку, тряпку и воду. Ведро дребезжало, с непривычки било по ногам, грозя облить, но я старательно изображала опытную служанку. Товарки косо посматривали, но молчали.

Увы, спальня Алерно досталась другой, меня же, как новенькую, отправили драить коридоры и гостевые комнаты. Знакомая картина и имя ей — дедовщина. Спорить не стала, пожала плечами и отправилась, куда послали.

Решила начать с коридоров. Причина проста: пока служанки убираются в комнатах, никто не заметит моих манипуляций с детоскопом.

Быстро вымыла пол и пристроилась на корточках в удобной близости от двери на лестницу. Если что, изображу, будто ведро вниз тащила и присела сделать передышку.

Золотистого сияния хватало. Нашлись и цепочки плетения на ручке одной из дверей. Вновь бытовая магия. Кто-то пытался незаметно проникнуть внутрь без ключа. Сейчас поглядим, мужчина или женщина, вычленим почерк и проследим мага до гнёздышка.

Увы, вмешались обстоятельства, пришлось уткнуться носом в пол, прикрывая детоскоп. Уфф, вроде бы, не заметили! Аристократы спесивы, на прислугу смотрят свысока, а эта хассаби и вовсе сделала вид, будто вместо меня пустое место. С утра в шелках, в шляпке с перьями райской птицы… Прошествовала из одной в комнаты в другую, будто королева. Рано же встала! А я-то думала, аристократы спят до полудня. Хотя, с другой стороны, зачем тогда мы уже в половину девятого драили полы?

Ага, ясно, хассаби будила дочь, припозднившуюся к завтраку. Вот и она, зевая, в розовом пеньюаре и забавных туфельках с помпонами прошествовала вслед за матерью к лестнице для господ. В доме Алерно всё по правилам, горничные не ходят по тем же ступеням, что и хозяева. Наша лесенка узкая, прячется за дверкой в конце коридора, чтобы не смущать господские очи.

Убедившись, что горизонт чист, вернулась к прерванной работе. Не с тряпкой, разумеется.

Магическое зрение поведало пару секретов особняка, и через пару минут, забравшись в гостевую спальню, я, нагло устроившись за туалетным столиком, быстро перерисовывала по памяти плетения и достраивала цепочки.

Класс опасности: А, то есть совсем хиленький. Мужчина около двадцати пяти лет, троечник, потому что линии вихляют из стороны в сторону. Внешность не опишу, не гадалка, а вот социальное положение — вполне. Аристократ. Почему? Почерк тянулся к одной из спален. Магический фон слабый, но есть. Я практически не сомневалась, пластину замка пытался взломать Морис Алерно. Все физические характеристики сходятся. Оставалось одно «но» — таинственная комната на первом этаже. Такой слабенький маг, как Алерно, не вызвал бы такого возмущения. Значит, либо он экспериментировал там с усилителями, вживляя, допустим, кристалл третьего уровня магического потенциала, либо там хозяйничал кто-то другой. Уж не некромант ли?

Представляю, какой разразится скандал, если убийцей с газетных передовиц окажется родственник королевского камердинера!

Заслышав шаги, быстро спрятала детоскоп, ручку и блокнот и изобразила бурную деятельность. Как раз вовремя: экономка решила взглянуть, не прохлаждаюсь ли.

К вечеру едва держалась на ногах и мечтала о родном столе и мокром лесе. Ноги гудели, руки болели, спину ломило. Если когда-то разбогатею, что сомнительно, и заведу горничную, буду сажать её за один стол с собой и платить в десять раз больше. А ведь здесь не самое плохое жалование, условия труда тоже не рабские. Решено, обратно только на извозчике, или заночую на скамейке под деревцем.

Ладно, хотя бы выяснила, что камердинерский сынок балуется магией без лицензии, доказать тоже смогу. Осталось осмотреть комнату внизу и вычислить некроманта.

Зайти бы в участок, узнать, дала ли показания продавщица, но лень и очень кушать хочется. И спать.

Как назло, дешёвого извоза в аристократическом квартале не водилось, а известный мне код не отвечал. В итоге поплелась домой пешком, проехав на парчеле всего два квадранта. С горя купила себе персиков на крытом рынке и на последнем издыхании ввалилась в квартиру.

Вспомнив о диктино, снова включила его, заодно и изопроектор — развлекусь просмотром морского побережья. Как и следовало ожидать! Кисло уставилась на индикатор. Пятнадцать пропущенных вызовов. Замечательно, но, если честно, абсолютно всё равно.

Вздохнув, осторожно вытянула ноги и развалилась на диване. Увы, блаженство длилось недолго, даже до пульта управления не дотянулась, как раздалась ненавистная монотонная трель. Вторя ей, завибрировал диктино. Глянула на имя звонившего и тут же выключила оба прибора. Начальник, мать его! Только не говорите, что те пятнадцать вызовов тоже от Лотеску. Усмехнулась. Значит, приказ об увольнении в уничтожителе? Ничего, новый состряпать — пять минут. Уверена, уже лежит подписанный.

На ковёр не явилась, на инструктаж не пришла, охранника тоже выставила… Я ведь совсем забыла про него, закрутилась с этим Алерно. Словом, худший сотрудник месяца. По этому случаю бы выпить, но встать не смогу.

Ладно, вспомню инструкцию и попытаюсь запретить изопроектору переключаться на режим диктино. Только боязно: зная начальника, тот не успокоится, пока не достанет. Надо бы дверь запереть и активировать охранные чары. Нет меня дома, умерла, заболела, исчезла…

Шаркая ногами по полу, закрылась на все замки, зажгла контур и вернулась на диван. Робко включив диктино, перевела дух: тишина! Потянулась, чтобы набрать номер брата и осторожно выведать, не требуется ли в их краях секретарь или учительница, но не успела. На этот раз вызывала Алина. Ей, как давней подружке, ответила.

— Ты сумасшедшая?! — Алина почти кричала. — Почему не отвечала?

— Работала.

— Ты… Инструктаж, собрание… Лотеску сам в Отдел зашёл, сам, понимаешь! И смотрел, что в столе держишь. При свидетелях.

Ой, ё! Даже язык нечаянно прокусила. Пахнет служебным расследованием, раз уже обыски пошли.

— Тогда приказ пусть с посыльным пришлют и под дверь подсунут, — робко попросила я. — Прости, но Лотеску в гневе не выдержу. Мне хватило первого акта.

— Поздно, — мрачным голосом «обрадовала» подруга, — он достанет. Сказал, лично голову открутит.

— Могу облегчить ему задачу, — чёрно пошутила я, растирая мышцы плеча. — Пойду гулять вечером по улице с табличкой: «Некромант, забери меня».

— Да ну тебя! Дура же ты, Магдалена!

Согласна, дура. Нечего было диктино Гарету давать. Пусть теперь и спасает. Решено, завтра же иду к нему в налоговую. У родни и так проблем хватает, если подкину им ещё свои, жизнь полетит под откос. Вертавейн большой, Нэвиль тоже город не маленький, а работать можно не только в Карательной инспекции. К примеру, в дом Алерно меня уже взяли. Безо всяких документов, между прочим, поверили на слово, кто я и что я.

— Ты чего там притихла? — подала голос Алина.

Я не ответила, погружённая в свои мысли.

— Магдалена, ты ещё здесь? — кажется, собеседница паниковала. Неужели решила, будто я действительно осуществлю «чёрную шутку»?

— Здесь, куда же мне деться? — вздохнув, откинулась на подушки и поправила «усик» диктино, чтобы не погнулся и не сполз с головы. — Переходи к фактам, пожалуйста. Уволил и возбудил дело? Повестку ждать?

— Не знаю, молчит. Кстати, у вас новый начальник отдела.

— Из наших?

Кто бы сомневался, никто тебя, Магдалена, не повысит. Но кого же назначили? При всей любви (или нелюбви) к коллегам, никого из них я на месте Шакира не видела. Дейв? Ой, не смешите меня! Может, у него с бумажками и порядок, но без напарника ни одного мага не возьмёт и крови боится. Кайса, Мариша? Ещё лучше! Несостоявшаяся актриса и модница, обе хохотушки и сплетницы. Морис? По идее, да. Он самый серьёзный и работает давно. На месте Лотеску я бы его назначила.

Алина промолчала, обронив:

— Сама узнаешь. И завтра приди. Повинись, поплачь — вдруг смягчиться? В любом случае, это лучше, чем прятаться.

И отключилась.

Сняла с головы ободок, убрала в корпус аппарата и положила диктино на живот. Сама же задумалась. Вернее, хотела подумать, но задремала.

Меня разбудили в одиннадцать вечера.

Заворочавшись, не сразу поняла, что это диктино, а не дверной звонок. Потом долго искала аппарат, который шлёпнулся на пол — видимо, я ворочалась во сне.

Лицо мятое, одежда тоже… Надо умыться и лечь в постель. Завтра снова рано вставать и идти к Алерно: оформлять камердинерского сынка и разгадывать тайну запертой комнаты.

Эх, а я ещё не все сведения по Майеру просмотрела… Надо бы выписать фамилии тех, кого он упоминал в статьях, и пробить по архивам. Полицейским тоже. А ещё затребовать списки выпускников-магов за энное количество лет, проглядеть выданные лицензии за те же года… Пока официально не уволили, буду заниматься некромантом.

Всё это лениво вертелось в голове, пока шарила руками по полу.

Диктино заливался трелью; звук бил по ушам.

Наконец, нашла треклятый аппарат и, не глядя, ответила:

— Да.

Голос звучал сипло и устало, будто у покойника. Оказалось, в тему.

— Живая, значит! — сколько яду было в тоне Лотеску. Как наяву, представилось его лицо. Инквизитор инквизитором! — Осмелюсь поинтересоваться, по какой причине не явились сегодня на рабочее место? Я бы даже сказал, в три места.

— Два, — равнодушно поправила я и легла, прикрыв глаза. — Морис Алерно колдует без лицензии, класс А, можете увольнять без выходного пособия.

Последнюю фразу произнесла скороговоркой безо всякой интонации.

Помедлив, добавила:

— Должностную инструкцию не нарушала, дело заводить не за что. Материалы сдам кому угодно. Без выводов.

А что, на каком основании бесплатно делиться с кем-то информацией, даже с коллегами? Им же премию выпишут, не мне. Кстати, надо бы заняться финансами и урезать себя в тратах. Лишь бы не пришлось переезжать в дешёвую квартиру! Не знаю, это пугало меня больше всего. Видимо, привет из прошлого. Снова сниму дешёвое жильё — значит, вернусь к тому, с чего начала, стану неудачницей.

— Занятно, — меньше всего на свете ожидала подобной реакции. — То есть не прохлаждались. Уже хорошо. По рабочему месту и не скажешь. Ну давайте, рассказывайте, а я решу, тянет это на выговор с внушением или на увольнение. И, на будущее, если оно у вас, конечно, будет: я не желаю тратить свободное время на работу. Это первое. И второе — извольте отвечать на вызовы начальства. Всегда, ишт Мазера!

Я вздрогнула и испуганно кивнула, забыв, что Лотеску не видит. Вот это рык!

— И завтра, я повторяю, завтра в двенадцать тридцать вы будете ждать в приёмной. Не явитесь, уволю по статье.

— Эмм, а меня не отпустят так рано, — робко возразила я. — И диктино придётся выключить, иначе узнают. У слуг таких вещей вовсе нет. А сегодня… Честно, хотела всё завтра…

— Хватит врать! — оборвал Лотеску. — Так и скажите: трусливо пряталась. Алина наверняка просветила, будто я своего секретаря не знаю. Инструктаж завтра же, в два. Явка обязательна. Лично проверю и лично же найду и вправлю мозги, если опять сбежите. Поверьте, лучше до этого не доводить, проблем не оберётесь. Только за былые заслуги вы ещё не вылетели с работы. Вашего же молодого человека ждут к четырём в пятницу в Королевском городском суде. Извинения может оставить при себе. Теперь Алерно. Что, где, как? И какая работа?

Продышавшись, чтобы не пищать беспомощным котёнком, поведала начальнику всё, что выведала. Тот слушал, не перебивая, и сухо заметил: горничным тоже положен обеденный перерыв, вот им мне и придётся пожертвовать ради душеспасительной беседы.

— А можно мне парцилен не давать? — робко попросила я. — Пусть тот парень из ликвидаторов ходит, а оружие не… Очень на скамью подсудимых не хочется. Разрешение-то липовое, таким, как я, никто никогда парцилен не даст.

— С вашей манерой бегать лучше таскать его с собой, — отрезал Лотеску. Кажется, он выпустил пар, во всяком случае, уже не орал. На заднем фоне бряцала ложечка. Неужели дома сидит? Или родителей навещает? Скорее всего, второе: не станет мужчина в расцвете сил пить чай в одиннадцать часов вечера. — И разрешение официальное. Между прочим, я потратил на него время.

— Кого ещё проверить? — со вздохом по-своему истолковала смысл его слов.

— Никого. Доделать с Алерно, подать мне бумаги послезавтра в девять и найти некроманта. Этим-то вы хоть занимаетесь или всё любовные отношения выясняете?

Вспыхнула и, не сдержавшись, ответила:

— Вы до конца дней мне это припоминать станете? Не я вас оскорбила.

Лотеску помолчал и неожиданно согласился. После пожелал спокойной ночи и напомнил о завтрашнем дне.

— Не бойтесь, цела останетесь, — пошутил начальник. — Вовремя отсиделись. И не пугайтесь, если с утра за вами будут следить. Свои. Приводите мысли в порядок, ишт Мазера, и работайте.

Пикнув, диктино замолк, а я всё сидела и не верила. Беда прошла стороной, Лотеску не уволит. Хорошо не успела Томасу позвонить, переполошила бы всех. Ладно, обойдусь завтра без обеда, пожую во время уборки. А выговор… Можно ведь просто делать вид, что слушаешь, верно? Не в первый и не в последний раз. В любом случае, это для проформы.

Наутро я добралась до дома Алерно пешком. Пришлось встать на полчаса раньше, наскоро позавтракать и, помимо детоскопа, заснуть в вырез диктино. Выключать не стала, понадеявшись, что никто не вздумает позвонить в неподходящее время. Знаю, рискую, но внушение Лотеску оставило глубокий след в сердце. Не помню, чтобы начальник так кричал. Он даже отчитывает и объявляет выговоры, не повышая голоса.

Утро выдалось хмурым. Накрапывал мелкий дождик. Лавируя в толпе прохожих — мелких клерков и государственных служащих, старалась обходить лужи стороной. Промозгло и сыро — вот она, ветреная весна!

Сигналя, мимо проносились паромобили. На перекрёстке заметила парчелу и отчаянно замахала рукой. Там есть свободное место, как раз для меня. Водитель заметил и, немного подумав, притормозил. На ходу сложила зонт и потянула на себя ручку дверцы. Салон обшарпанный, потолок низкий, но зато дёшево, проеду целый квартал.

Порывшись в сумке, вытащила ршан и получила у водителя сдачу. Парчела медленно тронулась, а я кое-как добралась до свободного места. По закону подлости оно оказалось в самом конце салона возле угрюмой старушки с корзиной на коленях.

Кисть шнура неприятно хлопала по лицу, пришлось отодвинуть.

Парчелы останавливаются в специально отведённых местах, но в них можно заскочить, где угодно, и так же, где угодно, сойти, потянув за шнур. Разумеется, если водитель сочтёт это возможным.

За пыльным стеклом мелькали дома, радовали глаз разноцветные вывески. Пока обычные, не голограммы. А, нет, вот и реклама салона красоты — белозубая красотка как бы прилегла на транспортный поток. Я к такому привыкла, не обращаю внимания. Водители тоже.

Так, вот гимназия. К ней уже стайкой тянутся дети, деловито спешат учителя в строгих костюмах. Заведение элитное, надо соответствовать. Дальше — сквер и торговая улица с одним из крупнейших Пассажей. На следующем перекрёстке уже выходить, до аристократического квартала никакая парчела не довезёт.

Потянула за шнур. Парчела проехала немного и остановилась. Ездит она медленно, тормозит скрипуче.

Стараясь не задеть никого сложенным зонтом, пробралась к выходу и спрыгнула на тротуар. Теперь через Парк королевы с уютными беседками и открытыми кафе, и я на месте, то есть в начале улицы Золотников — границы аристократического квартала.

Дорогу переходила осторожно: богачи на огнемобилях не тормозят, летят на полной скорости. Как только няни с колясками умудряются не попасть под колёса!

Даже в дождливый день в аристократическом квартале веселее, чем в других частях Нэвиля. Никаких доходных домов, никаких тёмных красок, много зелени и никакого мусора. Сюда не долетают ни запахи «цветущей» реки, ни гудки заводов. Улицы с разномастными особняками всех стилей и эпох патрулирует полиция, а фонари сплошь на кристаллах. Они дают ровный, не режущий глаз свет. Паромобиль — редкое зрелище. На таких только перевозят грузы.

Но вот и сквер, а рядом с ним дом Алерно. Зелёный, с химерами.

Глянула на часы и прибавила шагу: лучше придти раньше, чем опоздать. Учитывая то, что мне придётся отпроситься на пару часов: обеденный перерыв полчаса, а дел у меня на три.

В этот раз дом встретил буднично, сразу с головой окунулась в работу. Экономка отчитала за лужу от зонтика на полу, коротко сообщила, что документы проверила, вечером отдаст, и отправила драить туалетные комнаты. Но это ближе к полудню, а пока мне надлежит прибраться в столовой и быстро накрыть на стол под присмотром старшей горничной. На всё про всё десять минут.

Старшая горничная тут же дала понять, кто здесь главный. Молча терпела и лихорадочно расставляла тарелки и приборы, пока напарница чинно поправляла подушки на стульях и заводила напольные часы. А ещё нужно свернуть салфетки, засунуть их в кольца… Радует, что прислуживать будет та самая старшая горничная. А вот носить еду придётся тоже мне. Экономка этого не говорила, но «мелкое начальство» поставило перед фактом. Спорить не стала, всё равно завтра сюда не вернусь.

Случайно бросив взгляд на дверь в комнаты, увидела скучающего блондина в расстёгнутой рубашке с лёгким беспорядком на голове. Безо всякого удостоверения личности знала — это Морис Алерно. Замечательно, заберу волосок для лаборатории. Осталось только добыть его.

— Новенькая? — взгляд Алерно остановился на мне.

Кивнула, прокручивая в голове варианты. Хорошо бы попасть в ту комнату, но как? Даже если соблазню Алерно, не попросишь же проводить? Нет, нужно самой. Весь вопрос: когда?

— Как зовут?

Похоже, парень считает себя покорителем женских сердец. Интересно, всех горничных в постель затащил? Но мне это, определённо, на руку. Упрямиться не стану, а в самый ответственный момент сбегу. Шокер при мне, Алерно о нём не знает, зато я владею парой полезных приёмов. Все сотрудники Карательной инспекции проходят специальные курсы самообороны.

— Лавиния, хассаби, — потупив взор, ответила я.

Старшая горничная зыркнула так, будто застала на месте преступления, и, ухватив за рукав, прошипела:

— Марш на кухню!

Пробегая мимо Алерно, будто случайно коснулась его краем юбки. Ну да, сейчас я доступная женщина.

Когда вернулась, сгибаясь под тяжестью подноса с разнообразными яствами, за столом сидели трое: Морис Алерно, уже знакомая мне дама и её дочь всё в том же розовом пеньюаре. Потом выясню, кто они молодому человеку. Определённо, женщина не мать: та живёт в Штайте вместе с мужем. Значит, тётя. Так пока и запишем, а через пять минут узнаем точно: повариха — болтушка.

Интуиция сработала точно: тётя. Приглядывает за племянником, но с тем же успехом, что за дочерью. Подробности спрашивать не стала, но догадывалась, кузена и кузину связывают тесные отношения. Алерно не из тех, кто пропустит мало-мальски симпатичную девушку, а уж близость спален и вовсе соблазн.

Пока другие горничные прислуживали за столом и одевали господ, я драила общественные места для слуг. Потом отправилась с той же миссией наверх, но уже в приподнятом настроении: ванные комнаты иногда хранят много секретов.

Верный детоскоп быстро выявил присутствие Алерно в одной из спален. Девичьей, к слову. Значит, я не просто так оговорила блондинку. На полке возле зубной щётки нашёлся волосок. Забрала его, а потом взяла ещё пару проб, благо захватила запасные тряпки. Вонь ещё та, но зато Алерно не отопрётся, это точно его работа, в силу физиологии, так сказать.

Сын камердинера колдует без лицензии. Эх, сколько бы дали газетчики за такой материал! Кипенно-белый цвет магии и вовсе заставлял приплясывать. Иллюзия! Это не бытовые чары, на это уже разрешение нужно. Хотел произвести впечатление на любовницу — оказался в суде.

Зарисовывать всё пришлось по памяти: пришла вторая горничная, и я быстро ретировалась в ванную комнату. Но карточки плетения сделать успела, специально с утра проверила, достаточно ли в детоскопе заряда. Без них любые записи — ничто, маг или ведьма обвинят в голословных обвинениях. Поэтому чёткий почерк всегда снимался на карточку. Увы, не голограмму, но, может, учёные когда-то усовершенствуют прибор.

Стремительно приближался полдень, а я по-прежнему стояла кверху попой, ни на шаг не приблизившись к заветной комнате. В носу свербело от запаха лимона, сок раздражал руки. Ненавижу аристократов! Моя ванная чище, как можно столько напачкать?

Наконец, выбросила перчатки и развалилась на скамейке в комнате прислуги.

Никого нет, экономка тоже где-то хлопочет… С трудом заставила себя встать и направилась выполнять последнее задание. Если что, заблудилась.

11

Замерла перед дверью, прислушавшись. Вроде, все заняты делами, никто за мной не следит. Хорошими документами снабдила родная инспекция, если экономка не приставила соглядатая.

Хассаби разъехались по делам, служанки либо работают, либо треплются за жизнь на кухне. Лакей и вовсе дремлет, разомлев на солнышке. Словом, идеальное время для продолжения расследования.

Я внимательно, не прикасаясь, осмотрела дверь. Крепкая, доски подогнаны стык в стык, а с другой стороны, кажется, и вовсе железный лист. Детоскоп показал: не зря проявила предосторожность. Охранные чары как на моей квартире. Плохо!

Пожевала губы, гадая, как поступить. Там, за дверью, магия, даже не так — много магии. Вижу следы Алерно и…

Меня прошиб холодный пот.

Вот оно! Ордер и никак иначе, Магдалена! Класс С, чёрный спектр, знакомый почерк… Несмазанный! Неужели некромант просчитался, решил, будто в безопасности? Даже не верится. Значит, знакомый Мориса Алерно из высшего общества. Вот и сомкнулся круг, только почему мне от этого не легче? Да потому, что богатых иштов и даже бедных хассаби нельзя просто так арестовать. Был у меня случай, хорошо усвоила урок. Супруга врача, не благородная, вроде Лотеску по положению в обществе, баловалась ведьмовством. Я её быстро вычислила, однако арестовали её лишь по высочайшему дозволению после сбора кучи бумажек. И это ещё повезло, обиженная дамочка могла подать на меня в суд за клевету. Одного сотрудника нашего отдела так оштрафовали, было это ещё на заре моей карьеры. Правда, он потом доказал, что некий престарелый граф виновен во всех тяжких, но деньги в казну всё равно отдал. Поэтому правило: чем богаче и знатнее особа, тем больше собирай доказательств.

Зафиксировала экранацию заклинания и почерки обеих магов и уселась зарисовывать цепочку плетения. Как всегда, неполная, но дострою, не в первый раз.

Сосредоточившись, прилежно строчила карандашом. Итак, во-первых, сужаем возраст до тридцати-сорока. Точнее, увы, никак, потому что паршивец таки смухлевал с личными кольцами, а экранация не свежая. Дугообразные связки вырваны. Интересно, как он это делает? Умный, опытный! Казалось бы, вот он, след, а опять смутный образ, но уже не просто силуэт на голограмме. Не брюнет, не щупленький…

Диктино завибрировал в самый неподходящий момент.

Недовольно ответила, желая неведомому собеседнику провалиться сквозь землю.

Голос незнакомый, мужской, но моё имя откуда-то знает, даже фамилию. И сразу предъявляет претензии. Просто чудесно!

— Госпожа ишт Мазера, — официальным тоном отчитал незнакомец, — отчего вы не явились на работу?

— Я и так на работе! — шикнула я, опасливо оглядевшись. Увидят, что разговариваю по диктино, прощай, конспирация!

— Неужели? — не скрывая скепсиса, усмехнулся собеседник. — Вас нет на месте. Между тем, уже четверть первого…

Шайтан! Меня четвертуют! Как, скажите, как успеть отпроситься и добраться до Карательной инспекции за пятнадцать минут?

— Извините, не могу говорить.

Я быстро отключилась, впопыхах засунула под платье детоскоп, блокнот с карандашом, и ринулась в комнату для прислуги. Надо бы найти экономку, предупредить, что ухожу, ну, да ладно. Доказательств хватает, могу с полицией вернуться, проживут без меня туалеты, а я — без оплаты за полтора дня.

Диктино вновь потребовал к себе внимания. Всё тот же настырный мужчина. Сказала ведь, занята. Пришлось просто отключить аппарат.

Скинула фартук с косынкой, подхватила сумку и опрометью кинулась к двери. По дороге едва не налетела на лакея, в сердцах обругала его и вылетела на улицу.

Так, пятнадцать минут. Шансов добежать — ноль, остаётся извозчик или парчела. На огнемобиле, безусловно, успею, только он безумно дорог. Значит, терять нечего, ищу добровольного помощника и лгу, будто при исполнении обязанностей. Понимаю, один к тысяче, что кто-нибудь подвезёт, но не успею я иначе.

Увы, сбылись, худшие ожидания. Огнемобили проносились мимо, не желая тормозить. В отчаянье хотела уже броситься под колёса, но тут же отмела дикую мысль — переедут же, увольнение того не стоит.

Закинув сумку на спину, понеслась мимо респектабельной публики, толкаясь, протискиваясь, подрезая. Вслед летели возмущённые вопли, угрозы позвать полицейского и наказать хамку, но я не обращала внимания. Долетев до парка, вытащила диктино, включила и, позволив себе маленькую передышку, с замиранием сердца набрала код Лотеску. Лучше предупредить, меньше ругать станет.

Мысленно скрестила пальцы. Лишь бы только выговор!

Лотеску ответил не сразу и сначала не мне. Отчётливо различала сказанное в сторону:

— Алина, подготовьте переговорную номер два. Кофе, две ложки сахара. Сливки? Пожалуй. Господину Неврису? Не знаю, у него поинтересуйтесь. Синглер тоже пьёт кофе. Изопроектор в рабочем состоянии? Прекрасно!

Похоже, намечалось совещание. Невриса я не знала, а Синглер — начальник службы безопасности.

— Двадцать пять минут первого, — а это уже мне. — Что на этот раз, ишт Мазера? Мне тут уже рассказали о вашей грубости. Молодец, в первый же день испортить отношения с начальством!

Шайтан! Нет, трижды шайтан! Звонивший мужчина — новый начальник отдела?

Не выдержав, взвыла. Хотела даже головой о дерево побиться, но прохожие не поймут, отведут в участок.

— Я не… — с трудом, безуспешно пытаясь выровнять дыхание, выдавила я, — не знала. У меня… доказательства. Я работала… всё записала… Некромант, он бывал у Алерно… и опыты проводил. Не успеваю, задержусь.

И жалобно добавила:

— Не увольняйте меня, пожалуйста!

Так жалко вышло, что сама себя пожалела.

По ту сторону молчали. То ли Лотеску отвлёкся, то ли не знал, что ответить. Я же плюхнулась на ближайшую скамейку. Посижу немного, договорю и побреду, куда пошлют.

— Двенадцать тридцать, — ехидно сообщил Лотеску. — Что-то не вижу вас в приёмной. И в здание вы не входили. Так как?

— Чего вы хотите, хассаби? Я не умею летать, хотя, честно, пыталась. Хотела предупредить, что опоздаю, но, вижу, это уже неважно. Простите и извините за беспокойство.

Вот так, твёрдо и с чувством собственного достоинства.

Хотела отключиться, но Лотеску не позволил.

— Являйтесь уж, — смилостивился он, — лишь бы вообще явились! Если действительно не с пустыми руками, закрою глаза на опоздание. Но, надеюсь, уложитесь в десять минут. Сдвигать из-за вас расписание нет никакого желания.

Узнаю прежнего Лотеску! Интересно, почему же вчера он так злился? Сегодня ехидничал, однако голоса не повышал и не грозился уволить за непунктуальность. Лотеску ведь что нужно? Результат, поэтому и забыл о дисциплинарных шалостях, почуял, я что-то нарыла. Сбивчивое дыхание тоже наверняка слышал, понял, не с подружкой заболталась.

Порог Карательной инспекции переступила в час по полудню и сразу поспешила пред светлые очи, даже в отдел не забежала.

— Где тебя носит?! — в коридоре меня отловила Алина и силой забрала зонтик. — Во вторую переговорную, быстро! Все только тебя ждут.

Кажется, я поторопилась, и всё самое интересное впереди.

Две минуты погоды не сделают, поэтому зашла в дамскую комнату и привела себя в порядок. Теперь только пятна на щеках и мокрое пятно на подоле платья напоминали о недавней пробежке. Но лучше уж мокрый, чем грязный подол. Немного подсушила его подручными средствами и, гордо выпятив грудь, потопала в приёмную. Снаружи — сама невозмутимость, внутри — трусливый заяц, сжавшийся в комок.

Вошла и сразу оказалась под перекрёстным огнём взглядов.

Во главе стола восседал Лотеску. Пальцы вертели карандаш; чуть в стороне стояла пустая чашка.

Справа — Синглер, рослый бритый мужчина, напоминавший бандита. Слева — незнакомый блондин в идеальном костюме, но, у меня глаз намётан, не того же пошива, что у Лотеску, а посреди стола — коробка из-под обуви. Странно.

— Замечательно, можно начинать, — прокомментировал моё появление Лотеску. — Женщины, существа ветреные, часов не замечают. Извиним же госпожу ишт Мазеру.

Гора упала с плеч. Если заместитель главы Карательной инспекции простил опоздание, никто слова поперёк не скажет. Тот блондин, отчаянно пытающийся казаться респектабельным господином, явно не Барашт, а никто кроме него слова Лотеску сказать не может.

С дозволения начальства села, выложила блокнот, диктино и попросила включить изопроектор, чтобы показать снимки.

— Потом, — остановил меня Лотеску. — Я сам посмотрю.

Намёк ясен: огласка начальнику не нужна, об Алерно надлежит молчать.

— Это вам, ишт Мазера, — Лотеску кивнул на коробку. — Прислали вчера утром. Думаю, выводы сделаете сами. И да, — спохватился он, — позвольте представить нового начальника Отдела по работе с магией, господина Итона ишт Невриса. Впредь, пожалуйста, никуда не посылайте его, Магдалена.

Смутившись, поздоровалась с Неврисом и извинилась. Блондин промолчал, только засопел. Ну да, взбучку лучше устраивать в отделе, чтобы все видели моё унижение.

— Платок приготовьте на всякий случай, — посоветовал Лотеску, когда я потянулась к коробке. — Она уже не пахнет, но всё же зрелище… Не букет, это точно.

Подняла крышку и тут же выронила, зажав ладонью рот. В коробке лежала женская голова, отрезанная изуродованная голова брюнетки. Теперь понятно, почему Лотеску так кричал вчера и требовал никогда не отключать диктино. Наверняка всё Карательное управление сделало один единственный вывод. Но ведь на каждого сотрудника заводится личное дело, куда вписывают разные физический параметры, даже образец крови берут, зубы пересчитывают и тому подобное. Можно было просто поднять документы, взять те же волосы, у меня целую прядь отрезали и запечатали в специальный пакетик, и лаборатория быстро бы подтвердила: я жива.

На столе нашёлся графин с водой. Не выдержав, налила себе стакан и залпом выпила. Чуть-чуть полегчало, но всё равно немного подташнивало. Отвернулась, чтобы скрыть свою слабость. Не положено сотруднику Отделу по работе с магией терять сознание при виде подобных «подарков».

— Хорошая реакция, — одобрительно протянул Синглер. — А вы говорили: «В обморок хлопнется»! Девчонку даже не стошнило.

Это он моего лица сейчас не видит! Наверняка зелёная, и очень в туалет хочется, к раковине.

— Уберите коробку, — попросил Неврис. — Мне кажется, мы все достаточно полюбовались.

Неслышно отворилась дверь, и вошла Алина. Значит, Лотеску нажимал на кнопку вызова секретаря. Бедная Алина, она же по стеночке сползёт при виде содержимого коробки! Но, оказалось, Синглер уже успел её закрыть, и секретарь даже не подозревала, что её попросили вернуть в лабораторию.

— Пару долек лимона принесите, — когда Алина уже стояла в дверях, попросил Лотеску и покосился на меня. — Госпоже ишт Мазере плохо.

— Окно открыть? — тут же откликнулась секретарь.

Лотеску кивнул, и через минуту в переговорную ворвался свежий воздух. Сразу стало легче дышать.

— И как вам подарок? — Лотеску откинулся на спинку стула и скрестил пальцы на затылке. — Прислали с курьером от имени покойного журналиста. Сходство есть, не находите? И символично было бы, вернуть сотрудницу на рабочее место. Частично, но ведь голова — самое главное, верно?

— То есть вы решили, будто меня?.. — с благодарной улыбкой забрала принесённый Алиной лимон на шпажке и проглотила. — Но ведь анализ показал бы…

— Показал, — Лотеску выдержал паузу, — близкое родство, как минимум. Потом, конечно, нашли различия, но первую половину дня вы, ишт Мазера, числились мёртвой. С выключенным диктино и подавно. Сколько пропущенных вызовов было, а? Или вы решили, мне нечем заняться, как вам когда-то после натского?

Покраснела до корней волос, начала оправдываться, но начальник добродушно усмехнулся, махнув рукой:

— Не надо. Дело прошлое. А вот нынешнее…

Лотеску помрачнел и резко выпрямился, покосившись на Синглера. Тот отчего-то стушевался и изобразил, будто занят собственным маникюром. Значит, мне хотели сообщить неприятную новость. И шутил Лотеску специально, стараясь отвлечь внимание. К чему же они меня так готовили?

Сердце болезненно сжалось, на миг стало нечем дышать.

У Томаса две дочери, у меня — три сестры, а ещё множество кузин и других родственников. «Близкое родство, как минимум»… И эта пауза…

— Кто это? — хрипло спросила я. — Кого убила эта мразь?!

Не выдержав, перешла на крик и выругалась при начальстве — нервы. Если с головы родных упал хоть один волосок, костьми лягу, но найду некроманта!

Даже со стула вскочила, уперлась руками в стол и уставилась на Лотеску. Почему на него? Он точно всё знал.

Но ответил мне Неврис. Сначала попросил успокоиться и вспомнить о субординации, а потом назвал имя, от которого я рухнула обратно на стул. Мир перед глазами поблек, переговорная поплыла. Конечно, она так на меня похожа, если выколоть глаза и исполосовать ножом, не различишь.

— Она же не в Вертавейне… — только и смогла выдавить из себя.

Селия ишт Мазера, моя кузина… Я ведь пошла в отца, а они с братом почти копии друг друга. Селия тоже папина дочка. Мы с ней погодки.

— Трупу от силы три дня, — равнодушно вбил гвоздь в кровоточащее сердце непосредственный начальник. — Значит, либо она ехала погостить к вам, либо преступник силой привёз её в Вертавейн, чтобы совершить ритуал.

— Ещё и ритуал… — одними губами прошептала я и таки сползла на спинку стула. Сознание не потеряла, но дышала так, будто на грудь давил камень.

Меня подхватили под мышки и поднесли к окну. Странно, но помогло, после насильно влитой рюмки чего-то крепкого и вовсе полегчало. Закашлявшись — спиртное попало не в то горло, отстранила руки Синглера и прошептала: «Всё, прошло уже».

Стараясь отвлечься от главного, думала о всяких мелочах, вроде того, откуда в переговорной взялась бутылка. Её точно не было на столе, значит, притаилась на полке. Вероятно, держали для высоких гостей, а пришлось изводить на меня.

— Сходите в лабораторию, — мягко попросил Лотеску. — Понимаю, тяжело, но нужно. Если чувствуете, что не справитесь одна, возьмите провожатого. Неврис, проводите ишт Мазеру. Всё же это не просто труп, а кузина. Магдалена, вы способны мыслить, или даже не стоит включать изопроектор? Там записи с кристаллов вокзала, есть кое-что примечательное.

Помахала на лицо руками, утёрла слёзы и заверила, смогу, выдержу. А душа клокотала от ярости. Сама бы с удовольствием перерезала горло ублюдку!

Лотеску кивнул и потянулся к пульту управления. Повисший над столом двусторонний, особой модели, изопроектор мигнул, и я увидела знакомый перрон. Видно было плохо: темно, вечер уже, но людей много.

— Десять часов, — прокомментировал Лотеску. — Пассажирский из Баррии.

Кивнула, хлюпнув носом. Расписание поездов знаю, понимаю, почему толпятся люди. Это выход для третьего класса, а баррийский состав всегда полон. Он ходит раз в неделю и привозит в Нэвиль новых искателей счастья. На перроне же толпятся родственники и знакомые тех, кто решил с их подачи обосноваться в Вертавейне. Либо же ждут посылок и весточек от близких, переданных с кондукторами.

— А теперь внимательнее, — предупредил Лотеску. — Левый угол, ближе к часам.

Изображение дрогнуло. Картинки быстро сменяли друг друга, пока изопроектор не замер на сцене прибытия баррийского поезда. Тот уже стоял у перрона, обдавая встречающих паром. Двери вагонов открыты; суетятся носильщики, толпятся возле важных кондукторов в гербовых куртках люди…И тут я увидела двоих, мужчину и женщину, протискивавшихся сквозь толпу к выходу. Оба в тёмных плащах с капюшонами; в руке мужчины чемодан. Вроде, всё в порядке, спутник заботливо держит за руку, прокладывает дорогу. Только со второго раза поняла, в чём дело: в движениях женщины! Она будто под воздействием дурмана, идёт как кукла. Её толкают, женщина не замечает.

— Ну, что думаете? — Лотеску пристально уставился на меня.

— Что это фарс. Не верю, будто некромант так, открыто… Да, она сложением похожа на Селию, но тот, второй, не преступник. Сообщник — возможно, но не некромант. Не сходится с приметами.

— Уже и точные приметы есть? — одновременно оживились все трое.

Вот так, у меня горе, а им плевать. С другой стороны, лучше отплатить за потерю, чем её оплакать.

— Да. Я принесла. Вот, — пошарила в сумке и достала блокнот.

Рука дрожала, пальцы с трудом листали страницы.

Передала блокнот Неврису и прикрыла глаза. Пусть изучают, а я пока постараюсь успокоиться. Если разрыдаюсь, упущу след. Ничего, Магдалена, ты справишься, ты сможешь поговорить насчёт Селии.

— Замечательно! — Надо же, Неврису что-то понравилось! А я уже решила, что навеки стала для него худшим сотрудником отдела. Откуда только перевели этого блондина? Он точно не из Нэвиля. — Признаться, я полагал, будто вы… Впрочем, неважно. По таким данным — и так чисто! Одна или в паре?

— Одна, — бесцветным голосом ответила я и попросила разрешения выйти.

Долго стояла перед зеркалом в туалете и никак не могла придти в себя. Холодная вода не помогала. Меня трясло, да так, что пришлось вцепиться в край раковины, чтобы не упасть. Хорошо, я тут одна, а то бы не выдержала. Подобные моменты лучше переживать в одиночестве.

Такой, трясущейся, близкой к истерике, зелёной и бледной, меня нашла Алина.

— Пойдём, чайку попьём, — она положила руку мне на плечо и по-сестрински поправила волосы. — Они не звери, поймут. Сама всё скажу. Вот вчера бы — да, съели и не подавились, а сегодня прошло всё. Думаешь, приятно, когда в кабинет врывается вновь назначенный начальник отдела и с порога заявляет: «Одну из сотрудниц убили!»? У вас все девицы в обмороке валялись, мужчины у форточки сгрудились. Дейв, когда опознавал, зеленее тебя был. Естественно, первым делом вызвали тебя — тишина. Потом ещё раз — тишина. После того, как Лотеску Неврису о твоём задании сказал, все начали вызванивать. Это ж катастрофа, предполагаемая смерть сотрудника от рук преступника не шутка! Лотеску к Барашту ходил. Сама понимаешь, он ответственность за ваши жизни несёт. Разумеется, если вы не сами в гущу событий полезли. А тут был сигнал, просили охрану — и вот, голова…

— Понимаю, — вздохнула я. — Поэтому и злился, орал… Самого ж пропесочили. И, — сделала паузу и обернулась к Алине, — спасибо, что первая дозвонилась. А чаю выпью.

В обнимку мы дошли до приёмной Лотеску. Алина усадила меня за свой стол и, обещав скоро вернуться, убежала. Я же уронила голову на руки и вспомнила нашу последнюю встречу с Селией. Если б знала, если б я только знала, вела бы себя иначе…

Из объятий прошлого меня вырвало деликатное покашливание. Подняла голову и увидела Лотеску. Он протянул забытую в переговорной сумку и кивнул на дверь кабинета:

— Алерно и свободны.

— А лаборатория? Я ведь должна знать…

— Узнаете. Идёмте.

Я поплелась вслед за Лотеску и безо всякого энтузиазма рассказала о том, что узнала. Начальник внимательно выслушал и велел, когда приду в себя, изложить всё в письменном виде. И намекнул: лучше бы сделать это в ближайшие два дня.

— Теперь подпись, — Лотеску поднял пресс-папье и извлёк из стопки бумаг лист с моей фамилией. Я сразу узнала — на таких оформлялись выговоры.

Заметив мой напряжённый взгляд, начальник усмехнулся:

— Предупреждение. Я брюнеток строго не наказываю, хотя всю неделю хотелось отшлёпать.

— Вы уже это сделали, — вспомнив вчерашний разговор, возразила я. — Сидеть долго не смогу.

Действительно, предупреждение. Значит, выговор тоже в уничтожителе. Определённо, обожаю Лотеску! При всех его недостатках, он не скотина, успокоился и не стал портить мне послужной список.

Подписала бумагу и попросилась домой.

Лотеску разрешил, но предупредил, со мной пойдёт телохранитель. И не просто пойдёт, а осмотрит квартиру. Покорно согласилась, всё равно спорить бесполезно. Спасибо, парцилен не всучили!

Глянула на часы: половина третьего. Ну да, инструктаж начался без меня.

В приёмной уже дожидался знакомый парень из Отдела ликвидации. Он без лишних слов забрал у меня сумку и повёл в гараж, на нулевом этаже. Значит, сегодня доеду с комфортом, на служебном паромобиле. Только это всё неважно, никаких чувств не вызывает. Селия мертва, попала в грязные руки некроманта, расчленившего её во имя богини Смерти, и мелочи, подобные поездке на любом, хоть баснословно дорогом средстве передвижения, потеряли смысл. Какие это пустяки по сравнению с человеческой жизнью!

12

Утро началось со споров в полицейском участке. Размахивая бумагой с печатью Карательной инспекции, я требовала обыскать дом Мориса Алерно. Да, не много, не мало, в обход суда. Старший инспектор пытался спорить, намекал, это не та семья, чтобы врываться без санкции прокурора, но меня не проведёшь, правила знаю. Карательная инспекция Ведомства магии не нуждается в подобных бумагах, и полиция поплатится за попытку препятствовать её работе. Достаточно вот такого бланка в трёх экземплярах, и я войду в любой дом, как бы сильно меня не желали впускать.

Бумаги доставили нашим курьером, как положено, в запечатанном пакете. Даже не сомневалась, что подпишет Лотеску без проволочек. На экземпляре для Алерно значилось: «Согласовано с х. А. Бараштом, г. К. и.». Расшифровывалась строчка просто: глава Карательной инспекции в курсе, жаловаться бесполезно. «Х» — это сокращение от «хассаби», Барашт, он из благородных. «Г. К. и.» — его должность.

Словом, всё по высшему разряду, а тут этот баран-инспектор…

Я не выспалась, выпила неимоверное количество кофе и успокоительного, поэтому готова была растерзать полицейского. Если он снова повторит своё: «Ну, вы же понимаете, это Алерно…», не выдержу, возьму за грудки и хорошенько встряхну. Убили Селию, тот красавчик дружит с некромантом, а мне твердят, будто на него дунуть нельзя.

В итоге не выдержала и, стукнув ладонью по столу, прикрикнула:

— Выполняйте свою работу!

От неизвестно откуда прорезавшегося рыка задребезжал стакан.

Старший инспектор вздрогнул, не закончив очередное путаное объяснение. Наверное, в его глазах я сама походила на ведьму: волосы в разные стороны, горящие глаза с красноватыми белками, перекошенное гневом лицо. Но сорвалась не зря, через пять минут уже сидела в полицейском паромобиле и приводила себя в порядок. Когда встала, не до того было, а теперь, перед визитом в аристократический дом, следовало. Не стесняясь присутствия троих полицейских во главе с тем самым старшим инспектором, заплела косу, припудрила нос и чуть выделила губы блеском. Оправила воротник рубашки, проверила, хорошо ли сидит костюм. Сегодня я не горничная Лавиния, не Магдалена ишт Мазера, а официальное лицо при исполнении. Удостоверение висело на шее, но в руки его никому не дам: не положено. Пожалуйста, звоните, проверяйте.

Мы подкатили к парадному входу. Я осталась сидеть в паромобиле, а один из полицейских отправился звонить. Настроение у меня такое — мерзкое, одним словом, чувствую, нахамлю Алерно, уже сейчас бросаю вызов: сижу, будто хассаби. Старший инспектор, похоже, придерживался того же мнения насчёт моего поведения, но молчал. Правильно, я ведь и жалобу за препятствие работе Карательной инспекции могу написать. Один раз написала, когда другой полицейский довёл до ручки. Его уволили. Удивительный случай, но показательный. Поэтому-то инспектор и терпел мои фокусы.

Надо бы поесть и кофе ещё выпить, а то совсем озверею. А это плохо: не смогу качественно осмотреть запертую комнату.

Дверь открыл сердитый лакей и заявил, что хозяев нет дома.

— Без разницы, — подала голос я и, наконец, вылезла из паромобиля. — Именем его величества от лица Карательной инспекции Ведомства магии мы обязаны осмотреть дом.

В такие минуты ощущаешь себя не мелким винтиком государственной машины, а чрезвычайно важной особой.

Лакей мгновенно переменился в лице и посторонился, не спросив ордера. Тут же выяснилось, что Морис Алерно дома, отсыпается после вечеринки. Ничего, разбудим.

Я велела отвести себя в гостиную. Туда тут же примчалась экономка, видимо, решив грудью защитить покой хозяина. Несчастная женщина застыла с открытым ртом, когда увидела меня. И тут же помрачнела, сообразив, что просто так сотрудники такого ведомства горничными не нанимаются. Я предъявила ей бумагу на допрос и обыск и велела передать старшему инспектору все ключи от дома. Экономка заартачилась, встала в позу, но меня таким не проймёшь.

— Ключи или визит в Карательную инспекцию.

Странно, но почему-то после этой фразы люди становятся сговорчивее, вот и экономка скорчила кислую мину и отдала связку.

— Так, — распорядилась я, поманив старшего инспектора, безмолвной статуей замершего в дверях, — ищите всё, что связано с магией. Книги, подозрительные предметы. С хассаби Алерно поговорю сама. Вероятно, вам придётся сопроводить его в участок.

Инспектор глянул на меня, будто на сумасшедшую, и напомнил, кто я, а кто Морис Алерно.

— Я — исполнитель королевства Амбростен, хассаби — подозреваемый в преступлении.

Устав пререкаться с полицейскими, направилась к давно интересовавшей комнате. Экономка тенью следовала за спиной, бурча о нахальных девицах, которые врываются в чужие дома. Я не слушала, даже не сомневалась, впереди ждут оскорбления.

Защита никуда не делась, но меня сейчас интересовало другое: кто туда заходил за последние сутки?

Детоскопу и опытному глазу не соврёшь. Довольно улыбнулась и, выпрямившись, обернулась к экономке:

— Будите хассаби Мориса Алерно и попросите предъявить лицензию на занятие магией. Но, даже если она у него есть, ему придётся проехать со мной в участок и дать показания по делу номер сорок два тридцать восемь. И предупредите: положение хассаби Алерно не спасёт.

Судя по взглядам полицейских, они всё поняли. Ещё бы, номера важных дел на слуху, ориентировки на некроманта лежат в каждом участке.

— Это переходит все границы! — покраснела экономка. — Вы… Вы слишком много о себе возомнили!

— Хотите пойти соучастницей? — деловито осведомилась я. — Хорошо, сейчас устрою.

Блефовала, но цели достигла: экономка закрыла рот и поспешила наверх. А вот сейчас начнётся самое главное, и ёрничать, хамить тут нельзя.

Аристократы одевались медленно, поэтому до того, как Морис Алерно соизволил спуститься, полицейские под моим неусыпным контролем успели осмотреть три комнаты. Я даже нашла кое-что интересное: экранацию заклинания. Старую, стёршуюся и не чёрную. Значит, колдовал хозяин дома. Жаль, в обычной жизни маги не светятся, не оставляют следов! Так бы я узнала, где сидел некромант, без труда вычислила бы его в толпе. Но, увы, метод почерка работает только при наличии чар.

Разумеется, меня интересовала спальня кузины Алерно и, разумеется, меня туда не желали пускать. Сестра королевского камердинера, Алиса Вангели, встала грудью на защиту покоя дочери, даже связалась с Неврисом, высказав моему свежеиспечённому непосредственному начальнику всё, что думала о Карательной инспекции. Мысленно позлорадствовала: пусть и блондин испытает ту гамму ощущений, которую испытала вчера я. Код дама узнала сама, через секретаря холла инспекции. Неплохо бы и мне в диктино записать, всё равно придётся общаться.

Забавно, однако, когда входила, лакей заверял, что никого нет дома, а тут все хассаби в сборе.

— Нет, определённо, это ошибка! — раскрасневшаяся от праведного гнева хассаби Алиса Вангели трясла помятым экземпляром ордера. — Мой племянник не маг и никак не связан с этим мерзким животным!

— Факты упрямы, хассаби, — деланно вздохнула я. — Но, согласитесь, если он невиновен, ему нечего бояться.

Хассаби Вангели ткнула в меня пальцем с модным двуцветным маникюром и прошипела:

— Вы жестоко поплатитесь!

— Я всего лишь исполнитель, хассаби.

И так уже целый час… Чего только не услышала о себе! Итону Неврису тоже досталось, а вот Лотеску гроза обошла стороной. Нет, дамочка попыталась связаться с ним, но хитрый начальник ответить не пожелал. И ничего, ему можно, а нам с Неврисом нельзя.

Подпись Лотеску проверили. Приехал семейный адвокат, долго возился, рассматривал и подтвердил, подлинная, а документ составлен по всем правилам.

Словесные пикировки временно прекратились, но ровно до тех пор, пока не объявился помятый Морис Алерно. Судя по его внешнему виду, хассаби славно погулял вчера, даже опохмелин не помог.

Алерно с минуту таращился на меня, а потом задал гениальный вопрос:

— Это кто?

Пришлось заново представляться и объяснять, медленно, будто ребёнку.

Поджав губы, хассаби Вангели сунула под нос племяннику ордер и потребовала объяснений. Тот отмахнулся и обвинил меня во лжи. Далее последовала грубая попытка выставить непрошенных гостей из дома, но она с треском провалилась. Я предъявила адвокату копии изобразительных снимков, и тот со скрипом признал, имею право остаться.

Чтобы уговорить строптивого аристократа открыть тайную комнату ушёл ещё час. Сломил его некромант — очень не хотелось оказаться замешанным в столь грязном деле. Но со слов Алерно выходило, будто чары установились сами, случайно. Не стала спорить и попросила их снять.

Алерно возился долго, пыхтел и вздыхал. Оказалось, никак не мог вспомнить, какая пластина и какой код именно от этой комнаты. Так и хотелось спросить: «Ещё одна есть?», но сдержалась.

Наконец, защита погасла, щёлкнул замок, и дверь распахнулась.

Я замерла на пороге, понимая, детоскоп доставать не нужно, и так всё ясно. Кажется, стоявшая за моей спиной хассаби Вангели упала в обморок. Алерно же выругался и зажал нос платком. А я… Что я, мне работать надо.

Первыми в комнату вошли полицейские и заверили: пусто. Они же простучали все стены странного помещения без окон. Увы, никаких тайных ходов.

На стол и странный сосуд на треножнике пока старалась не смотреть, обернулась и спросила Алерно:

— Вы никому не говорили код допуска, не передавали пластину?

Аристократ отрицательно помотал головой. Бледный, он едва держался на ногах.

Нет, некромант не оставил на столе расчленённый труп, просто несколько прядей волос и сердце. В колбе же, судя по цвету, плескалась кровь.

Мысленно повторяя: «Это не Селия!», нашла силы приблизиться к столу. Волосы чёрные, гладкие, блестящие. Стол тоже чистый, сердце в тряпочку завёрнуто. Почему оставил? Собирался вернуться? Несомненно.

Включила детоскоп, но ещё долго не могла настроиться. Перед глазами стояло изуродованное лицо Селии.

— Займитесь, — кивнув на хозяев дома, сдавленно приказала я старшему инспектору. — Тут минимум убийство, надо завести дело, допросить, выяснить… Я подойду позже.

Когда хассаби ушли, опустилась на корточки и разрыдалась. Сразу стало легче, проснулась былая злость.

Чёрного цвета хватало, экранации тоже присутствовали, но уже знакомые. Я уже было отчаялась, когда обнаружила подарок судьбы. Некромант рассчитывал на брезгливость или чувствительность, поэтому подтёр следы везде, кроме сердца. Нет, он, несомненно, ощущал себя в безопасности в доме Алерно, но мерзавец всегда стремился себя обезопасить. Только я вот пересилила ужас и осмотрела кусок плоти магическим зрением.

След оказался крохотным, всего одно кольцо цепочки, но зато целое. Оно притаилось с обратной стороны и могло легко разрушиться до передачи сердца в лабораторию. Всё на месте: и обрывок дугообразной связки, и личное кольцо.

Я заставляла себя писать. Устроилась спиной к столу и, ломая грифель карандаша, строчила формулы в блокноте. Горло сотрясали рвотные спазмы, но я их давила. Только не сейчас и не здесь, через пять минут. Зачем себя мучить? Теоретические выкладки нужно делать на месте преступления, чтобы всегда иметь возможность проверить детали.

Есть!

Безликие формулы сложились в портрет. Сегодня же по нему изготовят портативную голограмму, снабдят подробным описанием, и некромант будет схвачен. Селия стала последней жертвой. Надеюсь.

— Подержите, — я сунула в руку дежурившему у двери полицейскому детоскоп и ринулась к ближайшему туалету. Там меня вырвало.

Минут десять простояла перед зеркалом, открыв кран с холодной водой.

Желудок выворачивало наизнанку, голова гудела, но я всё равно торжествовала.

Вернувшись, закончила необходимые формальности и набрала код Лотеску, чтобы сказать одно единственное предложение: «Есть, я уложилась в срок, хассаби».

Светлый шатен, тридцать два года, четыре месяца и три дня отроду, глаза серые, маг-стихийник, рост — шесть футов, плюс-минус пара дюймов, курит. Магический почерк тот самый, выверенный, строгий, педантичный. Достаточно всего одного заклинания, всего одного сданного в университете зачёта — и имя известно. Можно поступить и проще: вычислить по дате рождения.

Настроение сразу резко поползло вверх, и в гостиную, где бушевали хассаби, я поднималась совсем другим человеком.

О Селии старалась не думать. О разговоре с братом тоже. Это всё потом, а сейчас я покараю убийцу, стану мечом правосудия. Хорошо, у дяди нет диктино…

Хозяева дома встретили меня тягостным молчанием. Они сгруппировались вокруг Алерно — две тигрицы, готовые разорвать на мелкие кусочки. Стараясь не обращать внимания на полные ненависти взгляды, уселась заполнять необходимые документы: протокол, отчёт, заявку на арест, объяснительную для прокурора. Первичку отдам старшему инспектору, остальное оформлю в Отделе. Это процедура долгая, но маховик запущен, в конце уже маячит заседание суда.

— Послушайте, — не выдержала хассаби Вангели, — неужели вы действительно полагаете?..

— Я ничего не полагаю, хассаби, — не отрываясь от работы, ответила я, — а всего лишь фиксирую факты и делаю на их основе выводы. Остальное — дело полиции.

— Вы хотя бы понимаете, чем это для вас обернётся?

Пожала плечами. Угрозы. Помню, как дрожала, лепетала нечто бессвязное, когда на меня орал первый клиент. Сейчас… Не спорю, аристократы могут всё, а я лишь винтик, но при исполнении. Поэтому кричите, угрожайте, сколько угодно, хассаби Вангели.

— Не беспокойтесь, — заверил адвокат, — мы выиграем дело.

Тут спохватился Алерно и закатил скандал. Столько бранных слов не услышишь даже в рабочем квартале! А ещё аристократ!

— Хассаби, вы закончили? — холодно поинтересовалась я, когда поток брани исчерпался. Будто ведро помоев на голову вылили.

Алерно засопел и нарочито отвернулся. Угу, я вошь, знаю.

— Тогда подпишите здесь и здесь, — встала и поднесла обвиняемому протокол осмотра дома. Ручка, полагаю, у адвоката найдётся, свою давать не стала.

— Ничего я подписывать не стану! — вскипел Алерно и, вскочив, попытался вырвать у меня бумагу.

Я такое предвидела, успела отскочить и спасти документ.

— Хорошо, тогда подпишите вы, хассаби, — обернулась к пышущей презрением тётушке мага-нелегала и чуть поклонилась.

Хассаби Вангели скривилась, но взяла бумагу. Рвавшемуся уничтожить документ племяннику не отдала, пробежала глазами и передала адвокату. Я терпеливо ждала и не удивилась совету ничего не подписывать. Ничего, вина всё равно доказана.

Собрала бумаги, перебросилась парой слов со старшим инспектором и попрощалась с хозяевами дома. Те ответили гробовым молчанием.

Вот и всё, до суда никого из них не увижу… Ох, суд! Сегодня же заседание по иску Лотеску. Нужно позвонить Гарету, узнать, как прошло. Мы, конечно, поссорились, но… Только вдруг он опять меня корить начнёт? А мне так нужна чья-то поддержка, поплакать у кого-то на плече, поделиться всем этим ужасом. Не хочется остаться с ним один на один, как вчера, в пустой квартире, когда я со страху сидела на кухне при полной иллюминации. На столе — нож и шокер: боялась, что придёт некромант. После ворочалась на кровати, дрожала и плакала.

И опять Гарет начнёт ругать, обвинит меня в гибели кузины. Будто я сама себя не обвиняла!

До Карательной инспекции решила пойти пешком: всё равно паромобиль занят, а новый никто не выделит. Можно, конечно, подождать, пока выведут Алерно, но сидеть рядом с ним не желала. Хватит с меня высокомерия и оскорблений!

Несмотря на погожий солнечный денёк по сторонам не смотрела, не любовалась голограммами вывесок, вычурностью домов. Даже на проезжавшие огнемобили не заглядывалась.

На задворках сознания вертелось, что я что-то забыла, что-то, связанное с некромантом. Потом, когда на тротуаре возникло и тут же исчезло изображение очередной новинки парфюмеров, вспомнила: продавщица. Дала или не дала она показания? Я даже не поверила, хотя обязана. Сегодня тоже не хотелось. Оформлю всё по Алерно, набросаю черновик отчёта по некроманту и попробую отпроситься у Невриса. Хочу придти домой, задвинуть шторы и… Или лучше пойду на набережную, вода, она успокаивает.

Парк королевы манил посидеть и выпить чашечку кофе, но я мужественно брела вперёд, поддевая песок носками туфель. Ноги устали, но разуться не могла. А всё каблуки!

Вокруг резвились дети. Мальчишки стреляли друг в друга из водяных парциленов, девочки катали обруч и прыгали через скакалку. За ними присматривали чинные няньки и гувернантки, все гладко причёсанные, с часами на цепочке на лацканах пальто. Почему-то представительницы этих профессий больше доверяли старой доброй механике, а не диктино.

Одна из девочек чуть не сбила меня с ног.

Решив передохнуть, устроилась на скамейке между двух стриженных в форме короны кустов. Сумку положила на колени, крепко прижав одной рукой, а второй потянулась за диктино. Выдвинула «усик», но набрать Гарета так и не решалась. Странно, мы никогда так долго не разговаривали. Я, конечно, вспылила, наговорила всякого, но ведь он действительно виноват, повезло, что начальник хороший, а так бы слонялась безработной по улице.

Случайно глянула направо и увидела мужчину, пившего газированную воду возле открытого кафе. Он показался мне странным. Вроде, обычный горожанин среднего достатка, в неприметном расстёгнутом пальто. На меня не смотрит, разглядывает диктино и прихлёбывает лимонад. И тут будто кольнуло: блондин! Рост около шести футов, возраст как у преступника…

Осторожно, стараясь не делать резких движений, открыла сумку и нащупала шокер.

Так, Магдалена, спокойно! Тут полно людей, некромант не станет нападать. Главное, не подпустить его, не загнать себя в ловушку. Никаких укромных уголков, пустынных аллей, никаких прикосновений. Знаю я магов! Чародей с таким потенциалом запросто наложит подчинение, увезёт загород и убьёт. И где, спрашивается, обещанная охрана? Где вчерашний молчун с парциленом, почему, когда надо, никого нет рядом? Или охрана полагалась мне только вчера? Ну да, я же должна была вернуться с полицейскими…

Стало страшно. Глаза сами собой косились на блондина, который и не думал допивать лимонад. И диктино незнакомца тоже не волнует, он следит за мной.

Сидела, изображая глубокую задумчивость, и лихорадочно размышляла над планом действий. Нельзя весь день просидеть на скамейке, мне нужно в Инспекцию, домой тоже… Да и чем дольше сижу, тем подозрительнее выгляжу. Некромант тоже не дурак, быстро поймёт, что я его вычислила. Интересно, знает уже о раскрытии тайны комнаты Алерно? Сомневаюсь, иначе бы не церемонился и банально сбил огнемобилем. Не сомневаюсь, такой ездит с комфортом, маги — люди богатые. То есть один ноль в мою пользу. Сейчас будет два ноль. Только бы Гарет не начал пререкаться! А так со стороны всё мило и естественно: мужчина приехал забрать уставшую женщину.

Заставив себя не смотреть на блондина, набрала код Гарета.

Пальцы вцепились в ремень сумки, но на лице играла вымученная улыбка. Вроде бы не оскал, но я себя со стороны не вижу. Ладно, потом достану зеркальце, заодно за некромантом понаблюдаю.

Хорошо бы полицию вызвать и на работу позвонить, но не даст же! Стоит заикнуться о некроманте, как тот перейдёт к решительным действиям. Единственный, кого могу безопасно набрать, — Неврис, но я не знаю его кода. Видимо, придётся импровизировать и выдумать себе встречу с коллегой у ворот парка. Кайса бы сумела, она хотя бы в любительских спектаклях играла.

Гарет ответил отрывисто и необычно сухо, будто злился, или я оторвала его от важного совещания:

— Да?

— Милый, ты не заберёшь меня? — приторным голоском кокетки попросила я. — Так устала, ноги гудят… Подъезжай к центральному входу Парка королевы. Тому, что выходит на Гортензии. Думаю, через четверть часа. Я как раз успею дойти. А всё проклятые туфли!

— Лена, во что ты опять вляпалась? — мгновенно отреагировал Гарет.

— Ой, всё прекрасно! — тем же тоном щебетала я, мысленно прося: «Не болтай, а поезжай, у тебя ещё два часа до суда, успеешь». — Вот, дело сделала, на работе только бумаги заберу — и свободна как ветер.

Правильно, именно так. Пусть некромант думает, что меня ждут в Карательной инспекции, а сумка не набита важными документами. А то ещё отберёт и уничтожит доказательства.

Нет, зря не потерпела Алерно! Час его нытья, оскорблений, зато цела и невредима.

— Лена, перестань ёрничать! Ты никогда таким тоном не говорила. Объясни, наконец, что происходит? Ты пьяна?

— Значит, через четверть часа, милый? Хорошо, жду!

Отключилась, надеясь на здравомыслие Гарета. Однако я ему устрою! Решить, будто я напилась в разгар рабочего дня!

Блондин стоял всё в той же позе и всё так же пил лимонад. Теперь ни на мизинец не сомневалась, что он шпионит за мной.

Так, до центрального входа — десять минут быстрым шагом, но мне спешить нельзя. Полюбуюсь цветами, бордюрами клумб, фонтанами, детьми — словом, изображу дурочку.

Встала и поспешила влиться в толпу. Не оборачивалась, но спиной ощущала чужой взгляд.

Струйка холодного пота стекла по спине.

Мелодичная трель диктино возвестила: Гарет желал продолжения разговора. Хорошо, но вести его буду уже на ходу. Попробую оторваться от некроманта и толсто намекнуть Гарету на истинное положение вещей.

— Тебя хотят убить?

Догадался. Видимо, аналитический ум налогового инспектора сопоставил два и два.

— Да, — пропела я.

Ответ страшный, а со стороны выглядит, будто с парнем флиртую. Только вот ладони потные, а рука в сумочке сжимает шокер.

— Ты одна? — продолжил выяснять обстоятельства Гарет.

Слышала звук хлопающей двери, шум шагов, чьи-то голоса. Если правильно поняла, Гарет спускался по лестнице.

— Представь себе! — ответила тем же беззаботным тоном и достала зеркальце, будто вытащить соринку из глаза.

Блондин шёл за мной! Пальто застегнул, подозрительно держит руки в карманах. Что там? Парцилен? Одна световая вспышка — и я мертва. Уверена, некромант настроит оружие на режим убийства. Он же псих, ему терять нечего, а людей точно жалеть не станет. Подумаешь, заденет кого-то! И чем ты, Лена, думала, когда приписывала ему страх перед убийством в общественном месте? Вспомни, как ловко его подельник, либо он сам под личиной вёл одурманенную Селию. Сколько человек встречало баррийский поезд, сколько на нём приехало? И хоть один бы заподозрил неладное!

— Звони своим и беги! — посоветовал Гарет.

Хлопнула дверь, и мой налоговый инспектор рявкнул кому-то: «Потом, я занят!» Связь после этого оборвалась, оставалось только гадать, собираются меня спасать или нет.

— Магдалена ишт Мазера? — блондин неожиданно оказался рядом.

Не сдержавшись, закричала и, как могла, побежала прочь. Туфли мешали, поэтому потратила драгоценные секунды, сняла их и припустила к центральному входу, расталкивая гувернанток, детей и праздношатающуюся публику. Налетев на разносчика мороженого, упала и тут же оказалась в цепких мужских руках. Увы, некромант бегал быстрее… Но я не собиралась сдаваться, выхватила шокер и, задав максимальный разряд, ткнула блондину под рёбра. Тот завопил благим матом и отпустил.

Туфли остались валяться на земле. А, невелика потеря, жизнь дороже!

— Зовите полицию! — задыхаясь, крикнула я разносчику. — Нападение на служащего при исполнении, тот человек — убийца!

Толпа охнула и в панике отхлынула. Няньки и гувернантки похватали хнычущих детей и потащили прочь, позабыв про чопорность. Дамы в ужасе визжали, мужчины спешили увести их прочь и, что скрывать, сбежать самим. Парочка, к их чести, достали диктино, а ещё один побежал за полицейским, мелькнувшим в просвете аллеи.

В боку кололо, сердце трепыхалось где-то в желудке, но я бежала. Чулки подрались, камешки больно впивались в ступни, но вот он, центральный вход, ещё немного и… Лишь бы Гарет приехал!

— Госпожа ишт Мазера, постойте!

Надо же, какие мы настойчивые! Может, мне самой под нож лечь?

Крепкий какой, однако, раз быстро от шокера оправился. Хотя, маги, они такие, особенно, если не хилятики. Да и шокер — средство самообороны, а не оружие. Пара минут форы, не более, убить или серьёзно покалечить им невозможно.

— Да постойте же вы! Я из ликвидаторов, вот удостоверение есть, проверьте…

Резко затормозила и обернулась. Верить или нет?

Блондин практически догнал меня и махал карточкой с портативной голограммой. В другой руке он неловко держал мои туфли.

Тут подоспели два дюжих полицейских и повалили блондина на землю, приставив в шее парцилен. Щелчок — и оружие сняли с предохранителя.

Блондин пробовал объяснить, что он служащий Карательной инспекции, но полицейские не слушали. Пока один держал его под прицелом, второй обыскивал.

— Хм, удостоверение, похоже, подлинное, — покрутив карточку в руках, протянул полицейский. На бляхе значилось самое низкое, рядовое звание. — Надо бы проверить…

— Давайте!

Я выхватила удостоверение из рук оторопевшего полицейского и набрала код службы безопасности.

— Доброго дня! Не в службу, а в дружбу пробейте, есть ли в Отделе ликвидации такой, — глянула на удостоверение, — Марк ишт Нару. Спрашивает Магдалена ишт Мазера, Отдел по работе с магией. Служебный номер… Не надо? Хорошо, жду.

Через минуту залилась румянцем стыда и, поблагодарив, попросила отпустить блондина. Но кто же знал, что в охранники мне приставят этого типа, как две капли воды похожего на предполагаемого некроманта? Ну, почти как две капли — глаза у Нару зелёные.

Полицейские заворчали, пригрозили штрафом за ложный вызов, и ушли, перемывая косточки «мнительным дамочкам». Я же отдала Нару удостоверение и извинилась:

— Простите, я вас за преступника приняла. Очень похожи.

Нару засопел, потирая затылок, и встал. Отряхнул пальто, поднял отобранный парцилен — он таки лежал в кармане — и молча протянул мне помятые туфли.

— И за шокер тоже извините, — смутившись, добавила я и быстро обулась. Чулки жалко, новые совсем. — Давайте я вас чаем напою? Тут неподалёку недорогое кафе.

Нару отказался и в свою очередь тоже извинился:

— Мне приказали за вами тайно наблюдать.

Ну да, так тайно, что я сразу догадалась!

Посмеявшись над комизмом ситуации, набрала Гарета и попросила не приезжать.

— Всё в порядке, это коллега разыграл.

— Ну и шутки у вас! — обиженно ответили на том конце невидимой цепочки связи. — Больные на голову. И ты тоже. Вечером поговорим.

13

Карательная инспекция бурлила, даже никто привычно не курил у входа. Не иначе, какая-то проверка? Или у Лотеску позавчера очень сильно сдали нервы? Невольно икнулось. Если Барашт и Лотеску вспомнят об инструкциях, мало не покажется. Всем нам устроят повальный инструктаж, должностную аттестацию… Страшно подумать, что ждёт в Отделе. Лотеску копался в ящиках… Ох, не ради праздного любопытства и желания смутить девушку.

Не давали покоя и порванные чулки. Надеюсь, дырки не видны. Поглядела и выругалась. «Стрелка»! На новых шёлковых тончайших чулках. Я убью ишт Нару. Покосилась на потрёпанного блондина и незаметно сложила пальцы в непристойном жесте.

Хотя, оба начальничка тоже хороши! Правильно, зачем представлять охрану, у меня же с нервами всё в порядке! И, между прочим, это совсем не тот тип, которого я встретила под дверью.

Нахмурилась и резко остановилась. Не ожидавший такого манёвра Нару едва не врезался в меня. Я же думала о том, не ошиблась ли, не подделал ли некромант документы, не завёл ли сообщника в Инспекции. Как-то странно, не находите: сначала ко мне приставляют одного, потом провожает другой, а теперь этот блондин. Приставить должны кого-то одного, я не переходящий значок лучшего сотрудника месяца. И Синглер ничего не сказал… Надо зайти в Отдел ликвидации, самой проверить. Если документы подделаны, разберусь, меня не проведёшь. Сколько ведьм пыталось, без толку! А всё магическое зрение и богатый опыт распознания фальшивок. Но пока свои сомнения оставлю при себе, пусть Нару ни о чём не догадывается.

С этими мыслями вытащила карточку сотрудника и приложила к считывающему устройству. Оно привычно мигнуло, подтверждая: доступ разрешён.

Не удержавшись, одним глазом покосилась на Нару. Тоже прошёл по карточке, система пропустила. Значит, допуск подлинный, иначе бы сразу сработала система защиты. Не родился ещё тот, кто мог бы её обдурить. Пытались, ох, как пытались! И маги, и просто народные умельцы, ничего не вышло. Карательная инспекция — самое охраняемое здание в Нэвиле, даже мэр так не защищён. Какой скандал разразится, если, не приведи небо, некромант окажется служащим Управления! Всех уволят, без вариантов, да и Барашта снимут с должности.

С облегчением вздохнула, когда Нару свернул в другой коридор. Не люблю, когда кто-то дышит мне в спину.

Пока поднималась на свой этаж, успела перекинуться парой слов с сотрудницами архива. Несмотря на скромную должность, с ними нужно дружить, иначе любую справку будешь искать два часа.

Наконец дверцы подъёмника раскрылись, и я, чуть прихрамывая, зацокала по знакомому коридору.

Родной Отдел встретил гулом голосов. Рабочее место за перегородкой непривычно не пустовало. Шакир редко баловал нас своим присутствием, признаться, лучше бы и вовсе не появлялся, а Неврис развёл бурную деятельность. Ишь, кого-то по изопроектору распекает, а на диванчике сидит Мариша и не с пустыми руками — прижимает к груди пухлую папочку. Интересно, это новое задание или отчёт о проделанной работе? Ну, не знаю, я бы предпочла, как прежде, у Лотеску дела брать. Это даже почётно — особое доверие. Словоблудие то же, зато, что скрывать, неформальная часть разговора скрашивала рутину. И пококетничаешь, и печенье принесёшь, и в недотрогу поиграешь, и нужную бумажку выклянчишь… Мужчинам-то всё равно, а нам, женщинам, так интереснее. Но Шакир — это Шакир, недаром его уволили, а Неврис — это Неврис. Кстати, нужно узнать код его диктино, пригодится.

А рыбки в аквариуме всё те же. Эх, ещё неделю назад я мечтала их кормить и попивать сваренный этажным секретарём кофе… Анастейша отвечает за хозяйственное обеспечение двух отделов, отправляет текущую корреспонденцию, ведёт общую переписку с разными инстанциями и прочее, и прочее, скучное и бумажное всего за ршан и три дарха в месяц. Я бы с тоски подохла, а она, ничего, держится. Совсем молоденькая девчонка. На месте её не видела — значит, опять куда-то послали, по таким делам, что курьера отправить нельзя, а самим пойти лень. Мы ведь важные, не станем, к примеру, бумаги в суд отвозить.

Войти незаметно не удалось, Неврис заметил и махнул зайти.

Нацепив на лицо улыбку, присела рядом с Маришей. Та взглядом показала: зверствует. То есть я после первички домой не пойду? Замечательно! Вдвойне ненавижу начальство. Вот возьму и под надуманным предлогом уйду, не собираюсь я сидеть и дышать спёртым воздухом.

Закончив разговор по приватной связи, Неврис кивнул:

— Слышал, у вас подвижки с делом некроманта, ишт Мазера. Странно, правда, что я узнаю это из чужих уст…

— Извините, господин, но задание давали не вы. Кроме того, я не знаю кода вашего диктино…

Неврис быстро записал на бумажке цифры и протянул мне. Тут же внесла их в устройство и подписала.

— Мне донесли, вы способствовали аресту очень важной персоны, — Неврис глянул исподлобья и поджал губы. Сразу видно, сердится. — Не согласовав со мной, проведя самовольное расследование…

— Простите, господин, всё согласовано, — отчеканила я и, не сдержавшись, со злорадством добавила: — На высшем уровне. Персональное задание.

Мариша глянула на меня снизу вверх. Во взгляде читалось удивление. Я тут же изобразила незаменимого сотрудника. Незачем Марише знать, что Алерно — наказание.

Неврис нахмурился, но промолчал. В ответ невинно пожала плечами и бодро отрапортовала о некроманте, упомянув и о связи убивца с Морисом Алерно.

— Дурно, очень дурно, когда замешан высший свет! — процедил Неврис. — Но наша задача карать, вне зависимости от происхождения. Готовьте всё по форме, отправляйте запросы, будем завершать дело.

Кивнула и с облегчением скользнула на рабочее место. Мариша же осталась. Похоже, ей действительно давали задание.

— По какому поводу переполох? — шёпотом поинтересовалась у Дейва, старательно вчитывавшегося в пункты анкеты.

— Начальство решило, будто мы плохо работаем, — пожал плечами тот. — Кстати, ты знаменитость. Засадить сына камердинера!

— Ради Амбростена и не то сделаешь, — усмехнулась я и с трепетом открыла ящик.

Уф, изобразительные магические карточки на месте, бумаги тоже, даже поздравительная открытка. Яблока, конечно, нет. А, не жалко, нечего плодить отбросы! Сложено всё аккуратно, а не так, как у меня валялось. Интересно, его сиятельство, без пяти минут хассаби сам копался или кому-то поручил? Занятно, однако, почему Лотеску до сих пор не присвоили дворянство? Видимо, не так уж хорошо служит короне, как желает показать.

— Дейв, — вновь оторвала коллегу от дел, — а правда, что мой стол при свидетелях осматривали?

— Ага, даже на чары проверяли. Так интересно! — Дейв с радостью забросил работу, подошёл ко мне и с гордостью добавил: — Я помогал.

— А что конкретно делали?

— Ящики вывернули, тайники искали. Думал, тебя в тюрьму посадили.

— Вот ещё! — фыркнула я.

М-да, похоже, Алина не соврала. Странно только, что обыск ничем не закончился. Уж не напутала ли Алина, и вовсе не меня собирались подловить, а некроманта? Значит, подозревали, что кто-то из своих, вот и придумали сказку о проверке. Раз Неврис молчит, нет ничего, этот тип бы не смолчал. Словом, нужно самой во всём разобраться и поискать «крысу». Не факт, что она есть, но не нравится мне новый начальник, которого никто не знает, и новый же охранник. Оба блондины, оба похожи на некроманта. Да, сходство не полное, но могла ошибиться, чего-то не увидеть. Проследить бы, конечно, за этой парочкой, но, увы, санкции никто не даст. Второй раз унижаться, как с озёрами, не стану.

Дейв ожидал, что я ещё что-нибудь спрошу, но я не стала, углубилась в работу. Через час Морис Алерно казался воплощением всех кошмаров. Сколько бумажек заполнила, а сколько ещё предстоит? И всё в двух экземплярах: в архив и в суд. Только мысль о возможном маленьком гонораре за личную просьбу грела душу. В итоге оставила половину писанины назавтра, быстро составила запросы на некроманта и пошла подписывать у Невриса. Надеюсь, он не преступник, но по субординации всё равно ему давать положено, не могу пойти к Лотеску, если непосредственный начальник на месте.

— Ишт Мазера, к первому заму зайдите, — поставив размашистую подпись под всеми формами, приказал Неврис. — Бумаги по Алерно захватите. Доделывать не велено, занимайтесь только некромантом.

О как! Уж не решала ли я чужие личные проблемы? Из цикла: припугнуть тюрьмой, чтобы кто-то не рыпался. То есть плакали надежды на вознаграждение.

Кивнула и попробовала отпроситься.

Неврис недовольно засопел:

— Да, дисциплина в Отделе хромает на обе ноги. На рабочем месте никого нет, а бумаги не в порядке. Дело ваше, ишт Мазера, но я бы подтянул «хвосты» перед проверкой.

Теперь понятно, почему такой переполох. Барашт очнулся и решил устроить нам весёлую жизнь. Знать бы, надолго… Так и подмывало спросить у Невриса, но не решилась, зато задала другой вопрос:

— А вы к нам из другого отдела пришли?

— Из другого города, — буркнул Неврис. — Свободны.

Определённо, не нравится мне этот тип. Может, конечно, ершится, чтобы показать, какой он важный профессионал, а если нет, то Отдел ждут перемены. Хоть бы этого чужака скорее повысили или опять в другой город перевели!

Такие мысли роились в голове, когда шла к Лотеску. В приёмной оказалось много народу, и Алина попросила подождать. Сама она, вопреки обыкновению, не завела разговор, не похвасталась обновкой, а сосредоточенно заполняла журнал входящей корреспонденции. От этого желание сбежать домой под любым предлогом только окрепло. Не могла я сосредоточиться на бумажках после Селии.

Наконец подошла моя очередь.

Лотеску стоял у полки с книгами — непривычное зрелище. Какой фолиант он держал в руках, рассмотреть не удалось, а открыто подглядеть не решилась.

— Бумаги по Алерно мне на стол, — не отрываясь от чтения, пробормотал Лотеску. — Приметы некроманта напишите на бумажке. Там целая стопка. Ручку тоже найдёте.

Определённо, мир сошёл с ума. Не иначе, проверка ведомственная.

— Эм, а об Алерно мне совсем забыть? — поинтересовалась я, сгрузив папку на стол. Не удержалась и погладила лаковую поверхность. Настоящая вишня, а не дешёвая сосна. Отполировано так, что собственное отражение видно.

Решив наглеть по полной, потянулась к дорогому письменному прибору. Когда ещё доведётся писать такой ручкой? Лотеску разрешил взять любую, пусть не возмущается.

— Ишт Мазера, это не бриллианты, не надо смотреть с таким обожанием! — рассмеялся за спиной начальник и занял место за столом.

Я поспешила положить ручку обратно и потянулась за простой, в стаканчике, чем вызвала очередной приступ веселья.

— А вы, оказывается, сорока, любите всё блестящее. Держите, — Лотеску протянул злосчастную ручку. — Как просто порой доставить женщине удовольствие! Насчёт Алерно правильно поняли. Вы молодец, но остальное вас не касается. Это ж надо так обыск провести! Мне трижды пытались нажаловаться, в последний раз сам камердинер. Но ничего, — откинувшись на спинку кресла, протянул начальник, — перед законом все равны.

Показалось, или в тоне скользнуло самодовольство? В какую же игру я ввязалась? И не спросишь же… Между тем, маленькая месть немаленького человека может обернуться большими неприятностями. На протоколе моё имя, именно я предъявляла обвинения в незаконной магической практике и связи с некромантом, хассаби семейств Алерно и Вангели этого не забудут.

Записав приметы преступника, я не спешила отложить ручку, всё вертела её, не решаясь попросить помощи.

— Ну, по какому поводу мандраж? Вас теперь не закопают? — Лотеску выдернул из-под моего локтя лист бумаги и пробежал глазами.

Я пристально следила за выражением лица начальника. Тот на мгновение нахмурился, потом хмыкнул и покачал головой.

— Ну что же, составляйте списки, проверяйте. Полагаю, лучше действовать сообща с Неврисом. Он поможет подобрать ключи к некоторым домам. Что-то ещё? — Лотеску чувствовал на себе мой выжидающий взгляд.

— Да. Можно три вопроса?

— Аж целых три! Наглеете, ишт Мазера. Ладно, если быстро, то можно. Пять минут вам.

Кивнула и без обиняков попросила защитить от семейства Алерно.

— Хассаби, мне не нужны проблемы, а тут…

Лотеску оборвал меня нетерпеливым жестом и напомнил, Алерно отныне меня не касается.

— Забудьте и выкинете из головы. Маленькое вознаграждение получите. Думаю, уже завтра переведут на карту. Второй вопрос?

— Почему мне нельзя заниматься делом некроманта одной?

— Чтобы было быстрее. И потом, высший свет — это не дом ведьмы. Возможно, вы копнули очень глубоко, поэтому радуйтесь, что не пойдёте туда одна. Или вас не устраивает сам Итон ишт Неврис?

Лотеску с лёгкой усмешкой взирал на меня, а я гадала, каким жестом или мимикой выдала неприязнь к новому начальнику отдела.

— Никто не услышит, если я скажу? — подозрительно обвела взглядом кабинет в поисках кристаллов и чуть подалась вперёд, мало заботясь о приличиях. — Это серьёзно.

Лотеску лениво кивнул и рассёк воздух ладонью. От неожиданности я отпрянула, а потом догадалась: чары. Хорошо быть магом!

Не став тянуть кота за хвост, поделилась своими сомнениями. Слова подбирала осторожно, чтобы не нажить врагов. Лотеску при всей его лояльности не потерпит оговоров, воспримет их как попытку подсидеть непосредственного начальника.

— Перевод согласован Штайтом. Или вы обвиняете Ведомство в сговоре с некромантом?

— Ну, — смущённо пробормотала я, жалея, что не оставила свои сомнения при себе, — иногда друзей просят помочь подыскать место… Никакого сговора, банальная услуга хорошему человеку.

— Пошли на попятную? Нет уж, ишт Мазера, либо без ужимок и до конца или никак, — резко ответил Лотеску и потянулся к диктино. Глаза скользили по описанию некроманта, видимо, выискивая сходство с Неврисом. — Но дурой я вас не назову, разумная подозрительность.

Я опешила. Мне не послышалось? После выговора — похвала?

Жестом приказав погулять вдоль полок, Лотеску набрал код. Разговор вёлся по приватной связи. Увы, выражение лица начальника оставалось бесстрастным.

— Сейчас подойдёт Синглер, изложите ему свои соображения, — закончив беседу, обратился ко мне Лотеску. — Садитесь, уже можно. А «крыса», как вы выразились, наверняка есть. Я видел ваше заявление: проникновение в квартиру в день получения задания. Касательно Марка ишт Нару, он действительно прикреплён к вам по рекомендации Синглера.

— То есть вам всё не кажется странным? — уточнила я, чтобы знать, стоит ли рассчитывать на помощь вышестоящих.

— Мало ли, что мне кажется, — уклончиво ответил Лотеску. — Вы сказали, я выслушал, меры приму. Какие, вас не касается. Помнится, вы хотели задать третий вопрос… Пять минут, конечно, истекли, но…

Начальник задумался и углубился в очередной приватный разговор. Я терпеливо ждала, гадая, принимают ли мои подозрения всерьёз.

— С подобными вещами в дальнейшем ко мне, — Лотеску потянулся за чистым листом бумаги, быстро набросал на нём служебную записку и убрал под пресс-папье, скрыв мороком невидимости.

В воздухе запахло опасностью. Если после моих слов пишут Барашту, пора обзаводиться отрядом телохранителей.

— Что носите в сумочке?

Заметив моё недоумение, Лотеску пояснил:

— Нож, шокер? Советую не выкладывать и поменьше гулять одной. Вроде, ересь, а подозрения заразительны. Проверю. Третий вопрос, Магдалена.

— Можно мне пораньше уйти?

— Это к Неврису, не решайте подобные мелочи через голову. И так ходить повадились.

Мысленно хмыкнула: «Так и скажи, вырез сегодня скромный, нечем порадовать глаз». И тут же, будто в продолжение собственных мыслей, получила комплимент:

— И не стыдно в такой юбке работать? Вам, конечно, есть, что показать, но отвлекает же. А у нас ведомственная проверка на носу, провалим, будет на вашей совести.

— Это почему? — возмутилась я.

До сих пор не верила, что меня не послали. Второй зам не такой, хотя он за другое отвечает — за ликвидаторов, оттуда, видимо, и характер. Ни разу не была в кабинете у Аларда и не желаю. Терпеть не могу, когда на меня кричат, а Леонар Алард так подчинённых распекает, что на другом этаже слышно. Второй зам из дворян, так себе дворян, раз невысоко взлетел. Ему бы в полицию…

— Потому что извертелись уже, не зная, как изогнуться. Смотрите, Магдалена, доиграетесь!

— Меня уволят? — включилась во фривольную игру, мысленно уже выпорхнув за двери Инспекции. Хорошее настроение Лотеску — мой пропуск на волю.

— Отшлёпаю и оставлю на ночь. Вы мне, помнится, задолжали, прогульщица.

Придумать достойный ответ не успела: в дверь постучались, а мгновением позже запел диктино Лотеску. Эх, у богатых даже звук вызова другой, ласкающий слух, с возможностью выбора и перенастройки. Начальник тут же стал серьёзным, оставив пикантные шуточки, буркнул в диктино: «Да, вызывал, жду» и заученным движением снял с двери чары. Она тут же распахнулась, впустив Синглера.

Начальник службы безопасности решительным, быстрым шагом подошёл к столу и замер, вытянувшись по струнке. Стало как-то неуютно, да и не моё это дело, на совещаниях присутствовать…

— Сидеть! — остановил мои поползновения к двери Лотеску. — А кто рассказывать будет? Синглер, берите второй стул, присаживайте, слушать придётся долго. Заранее предупреждаю, меры необходимо принять в кратчайшие сроки. Голову несчастной девушки, — начальник мельком взглянул на меня, будто проверяя, не грохнусь ли в обморок, — вы помните, повторения не нужны.

Синглер кивнул. Глаза-буравчики вперились в лицо. Невольно почувствовала себя подозреваемой.

— А мне тут докладывали, госпожа проверяла ишт Нару.

— Вам бы тоже проверить, — намекнул Лотеску. — А госпожу натаскайте по простейшим мерам безопасности, а то она беспомощнее кролика.

Обидно, но я проглотила. Нечего выкобениваться, когда желают помочь. Но парцилен в руки не возьму! Вдруг нажму не то, убью человека — засудят ведь. По правилам такие, как я, не имеют права на ношение подобного оружия без прохождения особой комиссии. Разрешение Барашта тоже бы не уберегло, случись несчастье. А комиссию не пройду: знаю требования.

Вдумчиво, с расстановкой повторила умозаключения, на этот раз развив их.

Синглер слушал молча, запоминая, а потом покосился на Лотеску:

— Наружка?

Тот кивнул, откинувшись на спинку кресла.

— А Барашт…

— Поставлю в известность. Займитесь сами. Никакой огласки. По месту прежней службы тоже. Запрос напишу лично, необходимые разрешения оформлю. Никакой отчётности, все доклады — в одном экземпляре и немедленно мне на стол. Без фанатизма, но внимательно. «Крысу» нужно найти, Синглер. Сроков не ставлю, но сами понимаете…

Начальник службы безопасности кивнул и покосился на меня. Очевидно, желал сказать что-то Лотеску с глазу на глаз. Понимая, аудиенция закончена, ушла сама.

Значит, Нару считают надёжным сотрудником и отстранять не собираются. Хорошо, мысли и приказы начальства не обсуждаются, но от прежних планов не откажусь. Подождёт Неврис и ведомственная проверка, голова у меня болит, тошнит и всякое такое. Мне вообще краткосрочный отпуск положен, двоюродную сестру убили… Эх, целый день кручусь, лишь бы не думать, а воспоминания, заразы, всё равно лезут. Только плакать не стану, пойду к ликвидаторам. Сплетни — лучший источник информации. Покручусь с ребятами в курилке, пофлиртую немного, изображаю обычный интерес — и за полчаса узнаю больше, чем Синглер за два. Мужчины внимание ценят, такими болтливыми становятся.

Отдел ликвидации располагался в другой части здания, той, что выходила на реку.

Окна в коридорах настежь, лето стучится, только люди не наслаждаются погодой, а снуют с мрачными лицами. Тут полно кристаллов, всё записывается.

Интересно, где таинственная оружейная комната? Не то, чтобы мне надо, просто хотелось бы взглянуть, какую защиту на неё навешали. Целую паутину, думаю. И по обычной карточке сотрудника не войдёшь, особый доступ нужен.

Невольно перешла на рысцу перед дверью в приёмную Аларда. Не хочу даже на глаза попадаться.

Уф, тихо! То ли Алард у Барашта, то ли уехал, то ли чем-то сильно занят, раз никого не песочит. Даже главы Карательной инспекции так не боюсь. Он, к слову, как-то мне грамоту вручал. Приятно! Кабинет его этажом выше Лотеску, даже не кабинет, а целые апартаменты с зимним садом. Любит Барашт тишину и комфорт. По соседству с ним парадный зал заседаний и канцелярия. А Лотеску бухгалтерию контролирует. Как говорится, кому что. Вон, Алард оружие предпочитает, особняком держится.

Быстро свернула в соседний коридор и остановилась перед дверью с нужной табличкой. Осторожно приоткрыла её и, убедившись, что горизонт чист и Алард не поджидает сотрудников других отделов с целью размазать по стенке, вошла.

Ликвидаторы устроились вольготно. Мой беспорядок по сравнению с их бардаком — детский лепет. И ноги на стол я точно не кладу.

— О, привет, красотка!

Моё появление не осталось незамеченным. Десятки глаз тут же оторвались от текущей работы и обратились к двери.

Едва не сделав реверанс (обстановка подталкивала проделать такой фокус), быстро огляделась и разочаровано нахмурилась. Нару здесь, а при нём говорить нельзя. Вон, уже встал, ко мне направился и не с пустыми руками.

— Хорошо, что зашли, госпожа. Вот, прикрепите.

Нару протянул блестящую металлическую капельку размером с голубику.

— Что это? — я скептически осмотрела подарок, заранее решив не брать ни при каких условиях. Если вещь нужная, пусть Синглер даёт, ему я верю.

— «Жучок». С помощью него можно отслеживать ваши передвижения. Крепится на одежду.

Нахмурилась и решительно отстранила руку. Какой надо быть дурой, чтобы дать некроманту такой козырь! Положим, здесь, в Карательной инспекции, работает только сообщник, но мне от этого не легче.

Отказ объяснила предписаниями врача, который строго-настрого запретил носить подобные штучки: для сердца вредно.

Нару помрачнел, но «жучок» убрал. Эх, проследить бы, с кем ликвидатор после работы встретится? Изобразить, что ли, влюблённость? Спрошу у коллег Нару, есть ли у него девушка, где живёт, бывает… Нет, заподозрит, вычислит, зараза!

Обвела глазами остальных и радостно наткнулась на знакомое лицо. Мы некогда за магом одним гонялись. Да, весёлая вышла поездочка!

— Сойер, можно тебя на минуточку? — мило улыбнувшись, поманила вихрастого ликвидатора.

Со всех сторон послышались смешки и свист. Ну-ну, мальчики, не обольщайтесь, я пищи для сплетен не дам.

— Ну? — едва мы оказались за дверью, поинтересовался Сойер.

— Да хотела два вопроса задать. Во-первых, почему у Нару нет сменщика? Обычно назначают двух телохранителей.

— Алард сказал, одним обойдёшься, нечего людей от дел отвлекать. Плюс сомневаются, будто охрана вообще нужна.

Хмыкнула. Ну да, конечно, некромант — это детский лепет, ничем не отличается от прежних магов, которых выискивала. Зачем охранять-то! Или на курсы самообороны надеются? Лотеску-то не знает, а Синглер должен помнить, кто едва учебный пистолет на обзорном инструктаже не испортил.

Вот с любой техникой ладила, а оружие не давалось. Спасибо, нам тогда только его показали, для галочки, мол, есть такое и такое.

— Ничего, может, потом второго приставят, — успокоил Сойер. — А второй вопрос какой?

Деланно замялась, чтобы вышло натурально.

— Я при Нару постеснялась. Знаю, мужчинам неприятно, когда такое при товарищах обсуждают, но сегодня слышала… Абсолютно случайно! Словом, его действительно девушка выгнала, а вещи сожгла?

На первый взгляд, несла полную чушь, на самом деле же допрашивала.

— Кто бросил? Какая девушка?

— Не знаю — я пожала плечами. — Просто он на вокзале ночевать собирался…

— Попутали вы, не иначе, — хмыкнул Сойер. На лице читалось: «Все бабы — дуры, напридумают всего!» — Вечером у нас попойка, а живёт Итон вместе с Крисом, на двоих квартиру снимают.

Вот и спасибо, теперь знаю, кому глазки строить. Осталось только выяснить, где пьют. Может, у Нару там встреча с некромантом назначена.

Оказалось, в одном из баров. Название выведала хитростью: мол, есть одна знакомая, которой очень Нару понравился, хочу познакомить, но дать код диктино — слишком просто, лучше, чтобы они якобы случайно познакомились. Сойер в байку поверил: вся Инспекция знала, девушка я занятая, Гарету не изменяю. Только как объяснить это самому Гарету, если тот вдруг поинтересуется, куда меня вечерком понесло? Ладно, как-нибудь. Если доверять некому, приходится действовать самостоятельно. И нож, и шокер прихвачу, парик тоже достану, одежду сменю, не узнают.

14

—.. не знаю, как теперь это выплачивать. Его адвокат камня на камне не оставил от моих оправданий, — жаловался Гарет.

Он позвонил сам, как раз тогда, когда отпросилась-таки у Невриса. Тот признал, поимка некроманта дороже бумажек, но тут же напомнил, что никуда мне от статистики и отчётов не деться, просто завтра больше сделаю. Даже не знаю, сложились наши отношения или нет, но, определённо, Неврис мне не нравился. Эх, знать бы, это личная неприязнь или вопль интуиции? Но копать под Невриса нельзя, это дело Синглера. Жаль, ничего о ходе проверки не узнаю, а спросить… Можно, конечно, но получу в ответ лишь: «Вас это не касается, работайте».

Непроизвольно оглянулась и убедилась, Нару никуда не делся, потащился следом. Сказала ведь: не надо, но ликвидатор и слушать не стал, приказ начальства важнее моих желаний. Надеюсь, ночевать Нару у себя собирается, я его в своей квартире не потерплю. Даже если он окажется чист перед законом. Выставлю за дверь, ещё и ускорение придам.

— Лена, ты слушаешь? — недовольно буркнул Гарет. — Или тебе совсем неинтересно?

— Интересно, очень интересно, — устало протянула я и буркнула Нару: — Раз уж вы здесь, то до дома довезите. Нет никакого желания тащиться пешком.

Телохранитель заартачился, однако я настаивала и вовсе не из-за усталости. Прекрасно бы прогулялась, просто не желала, чтобы Нару подслушивал личные разговоры. Мой диктино приватной связи не имел: дорогое это удовольствие, поэтому ликвидатор слышал каждое слово. Согласитесь, какое там сочувствие, когда кто-то подслушивает?

После долгих пререканий отправила-таки Нару в гараж, а сама пристроилась у стеночки, клятвенно заверив, что никуда не уйду.

Робкие первые птички смолили под вывеской Карательной инспекции, воровато посматривая на дверь. По тротуару сновали пешеходы, по улице проносились огне- и паромобили. От Адрона тянуло прохладой. Надо было, конечно, устроиться на парапете, но уж если дала слово… Ничего, потом погуляю, заодно в банк зайду, узнаю, как там мои денежки. Жутко любопытно, сколько стоит честь Мориса Алерно.

— Так вот, — продолжал Гарет; судя по шумовому фону, он тоже стоял на улице, — этот Лотеску даже на заседание не явился. Его выступление выслушали по изопроектору. Показательно, не находишь?

Сколько же желчи в голосе! Но я и не сомневалась, Лотеску не пойдёт: судят не равного. А тут ещё ведомственная проверка, мои измышления… Словом, визуальный режим — самое то. К тому же, зачем много говорить, когда есть адвокат?

— И что он сказал? — изобразила искренний интерес, но на самом деле думала о дяде: гадала, стоит ли ему звонить.

— Отказался принять извинения и сухо повторил суть обвинений. Адвокат же, ушлый малый, предъявил доказательства — запись разговора. Представляешь, они её сделать сумели! Как?!

— У богатых много возможностей, — вздохнула я и посторонилась, пропуская курьера. — Поведай уж, герой-любовник, в чём ты Лотеску обвинял. Он обмолвился о каких-то диких предположениях, но уточнять не стал.

— Да приревновал я тебя, — стушевался Гарет и перешёл на приватную связь: я слышала щелчок. — Просто решил, будто… И пригрозил очень нехорошо, разные слова употребил. А что я должен был подумать, — перешёл в наступление мой мужчина, — если ради него ты не пошла со мной в театр? Соседи рассказали, как ты разоделась, как с ним ворковала, как он улыбался, ухаживал… И вернулась ты поздно, может, уже утром.

— То есть решил, будто переспала с начальником? — сделала вывод я. — Замечательно!

— Я решил, будто вы любовники, — поправил Гарет, — то есть спали не один раз и за моей спиной. Вот и не сдержался… Он, между прочим, тоже хорош, так ударил, но судья и слушать не стал. Ну да, перед законом не все равны.

— Что в итоге-то? — заметив выезжавший из гаража паромобиль, поспешила закончить беседу. — Штраф?

— Угу. И выговор на работе. Начальник уже мозги промыл, доложили. Увы, Лена, никаких теперь тебе ужинов и поездок, я на мели. Десять ршанов платить. Сроку — полгода, иначе тюрьма. Вот такое дорогое удовольствие.

Воистину, дорогое! Жизнь впроголодь. Хотя этого следовало ожидать. Боюсь представить, какие выражения употребил Гарет, если выдумал такую чушь! А я ценный работник, если до сих пор не прошу милостыню.

Не удержавшись, спросила:

— А Лотеску что-то сказал или сразу ударил?

— Сразу, — буркнул Гарет. — Я же дверь открывал. Едва челюсть не свернул! Мне, между прочим, зуб лечить пришлось.

Он замолчал, а потом подозрительно спросил:

— Лена, ты на его стороне? Лотеску тебе нравится?

— Началось! — я закатила глаза. Очередной приступ ревности! Вот возьму и пересплю с начальником, раз меня уже в шлюхи записали. Чего уж там, чужие ожидания надо оправдывать. — Десяти ршанов и наших прошлых ссор мало? У меня кузину убили, тело ещё не остыло, а ты…

С каждой минутой я всё больше распалялась. Самый близкий человек — и выкинул такое, ушат помоев вылил!

— Давай, приезжай, верни ударчик-то! По такому случаю провожу до кабинета, поработаю дамой сердца. Но ты ведь струсишь, как тогда. Или Лотеску сильнее оказался? Так ты, вроде, тоже не слабак, дважды в неделю в тренажёрный зал ходишь. Хочешь, чтобы пожалела? А вот не стану! Сам виноват. Если решишь помириться, заезжай часиков в семь. Мы кое-куда вместе прогуляемся. А если до сих пор полагаешь, будто я изменила, скатертью дорога!

Знаю, выгляжу, как истеричка, но не смогла, не сдержалась. Отключила диктино и в сердцах кинула в сумочку. Кивнула сидевшему за рулём паромобиля Нару и плюхнулась на переднее сиденье. Хм, а ведь это личный, не служебный. Вот и хорошо, свой паромобиль всегда держат в порядке, синяков на ухабах не набьёшь.

— Госпожа ишт Мазера, я проверил, у вас нет врачебных противопоказаний, — слова Нару прозвучали как гром среди ясного неба. Стоило немного успокоиться, как новая напасть. — Так почему? И что за девушка?

Ясно, кое-кто проболтался товарищу. А ещё говорят, женщины сплетницы… Вот и доверяй после этого секреты мужчинам!

— Обычная, с двумя руками и ногами. У меня не лучший день, простите, и нет никакого желания обсуждать ерунду.

— «Жучок» не ерунда, а соображения вашей безопасности, — отрезал Нару. — Я не всегда могу быть рядом…

— Это приказ начальства?

Не спорю, «жучок» — вещь полезная, но вдруг за мной будут следить не те люди? Так бы с радостью и без вопросов, сама бы попросила.

Нару промолчал, а после поинтересовался причиной личной неприязни.

— Меня молодой человек и некромант до ручки довели, а вы — неприязнь! Ничего личного, мне просто нужно отдохнуть, — врать я всегда умела. — Поэтому проводите до двери и всё, свободны. Иначе я на вас сорвусь, ещё и от Иржины получу…

Вроде бы, правдоподобно. Заодно и имя выдуманной подружки прозвучало, той, которая якобы на Нару глаз положила, а теперь, узнав, что мы служим в одном месте, пристала с назойливой просьбой познакомить. Где увидела? Так ликвидаторы — парни общительные, бурно развлекаются в свободное от работы время. А тут я якобы о новом телохранителе брякнула, описала — сошлось.

Нару, видимо, испугавшись женщины на грани нервного срыва, согласился и оставил код своего диктино. Честно записала и обещала немедленно звонить в случае малейшей опасности. Ну, и ещё не выходить из квартиры, не уведомив Нару. На том и порешили.

Бросив взгляд на дорогу, убедилась, меня везут домой. Собственно, уже привезли. Поблагодарив, вылезла из паромобиля и направилась к входу. Нару увязался следом, отстранив, первым открыл дверь и поднялся на нужный этаж. Подъёмника у нас нет, всё ножками, ножками…

— Чисто, — перегнувшись через перила, доложил Нару и разрешил подниматься.

Я помнила о прежних фокусах некроманта и, не доверяя телохранителю, достала детоскоп. Действительно, ничего. Это одновременно радовало и пугало. Такие люди, как некромант, играют недолго, пока не надоест, а уж если убили близкого человека, следующая точно я. Однако снимать охранные чары и пускать Нару не спешила. Тогда, в паромобиле, я думала о другом, а теперь в голове щёлкнуло. Телохранитель сам меня подозревал! То есть не верил, раз затребовал личное дело. И прочитал он его не вчера, не три дня назад, а максимум час назад. Какой вывод? Нару не тот, за кого себя выдаёт, либо у него задание — проверять каждое моё слово. И дал его явно не Синглер.

Нахмурилась и нащупала в сумочке шокер. Так, как быстро его вытащу? А, неважно, сбежать не дадут: Нару загородил проход к лестнице. Специально или нет? После некроманта точно возьму отпуск и полежу в загородной клинике в тиши и покое. Надеюсь, на лечение нервов хватит, оно баснословно дорого, только подтяжки и смена черт лица обходятся дороже.

— Почему вы мне не поверили? — спросила в лоб.

Знаю, опасно, но промолчать тоже опасно. Какая разница, убьют внутри или снаружи квартиры. А, нет, есть: снаружи соседи услышат крики. Даже если применить магию, минутка поорать найдётся.

Нару нахмурился и предложил обсудить всё за дверью квартиры.

— А я вас туда не пущу: не люблю посторонних дома.

Я не вытащила шокер, я поступила хитрее: вновь включила диктино и положила палец на кнопку вызова Невриса. Пусть порадуется, последний звонок сделаю ему. Двое некромантами быть не могут, а сообщники в Карательной инспекции человеку, работающему там же, не нужны.

— Госпожа ишт Мазера, это моя работа — выяснить всё об объекте наблюдения.

— Только наблюдения? — сорвавшись, выдала себя.

— И охраны. У меня встречный вопрос: почему вы подозреваете меня?

Так я и сказала!

— Парцилен на пол и откинуть ногой мне, иначе далеко не уйдёте.

Нару изумлённо уставился на меня и уточнил:

— То есть вы полагаете, будто я собрался вас убить?

— Почему не вы? — пожала плечами и повторила приказ. — Любой белобрысый под подозрением.

— Да позвоните вы господину Синглеру, он сам инструкции давал, — занервничал Нару и расстегнул пиджак.

Доставать парцилен телохранитель не спешил, и я уже почти уверилась: убьёт. Пальцы похолодели, горло пересохло. Сейчас он вытащит оружие, даже вскрикнуть не успею. Почему не учла особенности парцилена?!

Бочком попятилась к соседней двери и нажала кнопку вызова. Нару шагнул вслед за мной. Не выдержав, закричала и тут же оказалась в крепких руках телохранителя. Он зажал мне рот и прижал к стене, не давая брыкаться. Не колдовал, не душил, просто держал.

— Госпожа ишт Мазера, успокойтесь! — вкрадчиво зашептал Нару. — У вас сдали нервы, бывает. Сейчас мы войдём, вы выпьете воды, поговорите с Синглером. Наверное, вам лучше сменить телохранителя, раз уж я так неприятен. Кивнёте, когда истерика закончится.

Я не на шутку запаниковала. Нару держал крепко, умело, до шокера не доберёшься. Оставалось одно средство, надеюсь, он чувствителен к боли и не носит толстые армейские ботинки. Коленом до паха я не доберусь, а вот каблуком по лодыжке — очень даже. Тут размахиваться не надо, движение совершается в вертикальной плоскости.

Заёрзала и, прицелившись, вонзила каблук в предполагаемое место сочленения обуви и ноги. Нару взвыл и тут же получил второй, точно такой же удар. Есть! Телохранитель, мнимый или нет, на миг отпустил меня, и я тут же оказалась у ступеней лестницы. Понимая, нужно уходить с линии поражения, рванула вниз, надеясь не споткнуться и не сломать шею.

Вибрация диктино вызвала бурную реакцию. А какими словами ещё нужно помянуть не вовремя позвонившего человека? Мне полиция нужна, Синглер, а не Гарет с его обиженной миной. Хотя, вчера он бросился меня спасать, напрасно я так. Только поговорить с ним не выйдет, Нару быстро бегает. Да, пока он ещё прыгает, держась за ногу, но уже через минуту ринется в погоню.

Хлопнула дверь, на шум выглянула соседка.

— Вызовите полицию! — крикнула я. — И дверь закройте, ради вашей же безопасности!

Дверь тут же захлопнулась.

Эх, почему мага нет дома? Вот кто мне сейчас нужен! Но Даниэль ишт Онтару вечно занят, у него обширная практика, мы видимся только по воскресеньям и то через раз. Работает он в этом же квадранте, добежать, конечно, можно, но с тем же успехом можно добраться до полицейского участка.

— Госпожа ишт Мазера, постойте! — долетел сверху голос Нару.

Не оборачиваясь, резко вильнула вправо, под защиту лестничного пролёта и щёлкнула рычажком.

— Магдалена, сколько можно… — недовольным голосом начал Гарет, но я не дала ему договорить.

— Потом, всё потом! Звони в полицию! Сейчас это не шутки, на меня напали. В Инспекции предатель! Я дома, вернее, пока дома, бегу в участок.

Отрубила вызов, не глядя, кинула диктино в сумку и продолжила забег на жизнь.

Ай! Нога предательски подвернулась, и я вцепилась в перила, буквально повисла на них, едва не упав.

Взгляд упал вниз, на поднимавшуюся мужскую фигуру. Благословен конец рабочего дня представителей благородных профессий!

— Господин Онтару, спасите! — изо всех сил заорала я, уже слыша топот ног Нару.

Встать не успею, нечего и пытаться, вся надежда на мага. Надеюсь, он меня вспомнит и быстро сообразит, что к чему.

Нару подхватил меня подмышки и, отбиваясь от зубов и ногтей, взвалил на плечо.

— А ну-ка отпустите девушку, — раздался басистый голос Онтару.

— У неё истерика, только и всего.

— Отпустите, я сказал.

Маг хмурился и уже вскинул руки для заклинания. Как всегда, в сером, с неизменно аккуратной бородкой. Он старше меня лет на десять, вежливый, но замкнутый. Живёт один, но кольцо на пальце носит. Мы не друзья, не приятели даже, просто Онтару помогал мне с охранными чарами, когда переехала, с тех пор здороваемся.

Нару шумно втянул в себя воздух, ругнулся и поставил меня на ноги. Руки положил на плечи, не давая убежать и одновременно будто выставив «живой щит».

— Я сотрудник Карательной инспекции, а вы кто?

Онтару не ответил и покосился на меня. Я знаками показала: не верьте.

— Госпожа ишт Мазера, мне вызвать полицию?

Рука мага совершила едва уловимое движение, и пальцы Нару свело судорогой. Я рванулась к соседу, как принцесса к рыцарю, спасшему её от дракона, и спряталась за его спиной.

— Либо вы немедленно уйдёте, либо я применю силу.

— Говорю вам, я коллега Магдалены! Она вся на нервах, возомнила, будто я убийца…

Нару шагнул ко мне, но натолкнулся на невидимую стену. Перейдя на магическое зрение, воочию убедилась, сосед отгородил нас от предполагаемого врага колышущейся пеленой. Белой, к счастью, а не ставшей привычной за последние дни чёрной. Руки Онтару светились, будто он окунул их в солнечный свет. Интересно, какой у него уровень магического потенциала? Надеюсь, первый, потому что со вторым некромант запросто справится.

Не успокоившись на защите, Онтару легко и просто обездвижил Нару. Тот застыл, будто соляной столб, засунув руку под пиджак. Уж не парцилен ли доставал?

— Не бойтесь, он вас не тронет, — обернувшись ко мне, успокоил сосед. — Заклинание действует минут десять, этого хватит, чтобы вы коротко рассказали, в чём дело. На вас лица нет.

— А вы можете сказать, маг ли он? — я испуганно покосилась на Нару.

Знаю таких, они мастера притворяться! Сейчас стоит, не двигается, а уже через мгновение оживает с заклинанием наизготовку. Маги, они ушлые, умеют потихоньку дезактивировать чары силой мысли. Уровень потенциала определяет, как быстро и какие именно заклинания волшебник способен «переварить».

Сосед кивнул и смело шагнул к Нару. Я замерла, с интересом следя за Онтару. Никогда ещё не видела, как на глаз определяют наличие магических способностей. Эх, надо будет печенья соседу испечь, хороший мужик. Ведь никто, никто не стал помогать, вон, даже полицию не вызвали, попрятались, а этот на защиту встал.

Онтару провёл ладонью над головой Нару и щёлкнул пальцами. Телохранитель дёрнулся и провёл боевой приём, в результате которого сосед оказался лежащим на лестнице с заломленными за спину руками. Тут уж я выхватила шокер и метнулась к Нару. Тот легко выбил его и рявкнул, чтобы я наконец-то успокоилась.

— Он не маг, — сдавленно произнёс Онтару и, обращаясь к Нару, добавил: — Отпустите меня, господин, давайте не станем усугублять.

Телохранитель задумался и отпустил соседа. Тот поднялся, отряхнулся и недовольно глянул на меня. Понимая, что сейчас лишусь защитника, попросила не оставлять меня одну.

— Ваше имя, господин? — Онтару вытащил диктино, приготовившись набрать код.

— Он действительно работает в Карательной инспекции, я проверяла, но это ничего не значит!

Попыталась забрать шокер, но Нару оказался проворнее. Он заявил, что отдаст прибор только после того, как я выпью успокоительного, и неожиданно попросил Онтару помочь привести меня в чувство.

Маг засомневался, нахмурился, а потом протянул руку. Я вложила в неё свою и позволила отвести себя к квартире.

— Давайте поступим так, — Онтару легко снял охранные чары, ещё раз убедив меня в хлипкости иллюзии безопасности, и потянулся к замку. Чтобы не портить его, дала ключи. — Я посижу с вами, пока не придёт полицейский инспектор. Он проверит этого господина и скажет, преступник ли он. Не маг, однозначно. Конечно, если вы не доверяете моей квалификации…

— Доверяю! — не раздумывая, выпалила я. — У вас же частная практика, я вас давно знаю.

Сосед чуть заметно улыбнулся, но комментировать не стал. А я поймала себя на мысли, что даже не проверила диплом Онтару, ни разу не спросила, какая у него специализация, есть ли учёная степень. Мелькнула даже бредовая мысль: не некромант ли он? Покосилась на соседа и отмела это предположение. Онтару тёмненький, не блондин. Волосы явно не красит, а ошибиться с «окраской» некроманта я не могла.

Однако плохо же готовят карателей, раз Онтару легко справился с Нару. Или тот придуривался, или мой сосед — сильный маг. В любом случае, эта история мне не нравилась, хотелось оказаться в безопасности и под надёжной защитой.

Не успели мы войти, как по лестнице с топотом поднялись полицейские и повязали всех, кроме меня. Ловко так, убедительно. Гарет. Даже не сомневаюсь, это он вызвал стражей порядка.

— Так, что происходит? — ко мне протиснулся мужчина с бляхой младшего инспектора. Приглядевшись, поняла, что знаю его — это тот самый, который осматривал квартиру после первого визита некроманта.

— Вот, — указала на громко возмущавшегося Нару, — он скрутил мне руки, напал и вёл себя подозрительно. То ли собирался убить, то ли похитить. А второй ни при чём, этой мой сосед.

— Разберёмся, — лениво протянул инспектор и, полагая, будто я не вижу, показав остальным: эта с приветом, вечно куда-то влипает. — Всех в участок до установления личности. Заявление писать будете?

— Буду, — буркнула я.

Нару застонал и, не обращая внимания на дуло парцилена, шагнул ко мне.

— Госпожа ишт Мазера, давайте я на крови поклянусь, на чём угодно, хоть под «колпаком» посижу, чтобы вы мне поверили! Не преступник я, не собирался вас душить, убивать, похищать. Напугал, каюсь, но ведь и вы…

— Я вам не верю, — я демонстративно отвернулась от телохранителя и, подумав, добавила: — Никому не верю. Пожалуй, и вам, господин Онтару. Больно удачно вы вернулись, больно легко справились с тренированным ликвидатором, чары играючи сняли.

— Так я же и ставил, — обиженно напомнил сосед. — Магдалена, у вас паранойя. Выспитесь, сходите к врачу…

Обхватив голову руками, сползла на пол, понимая, ещё немного, и начнётся истерика.

— У меня кузину убили, меня некромант ищет, а ещё один могущественный человек теперь ненавидит, и молодой человек — козёл, — пробормотала я, плохо соображая, что говорю. — На работе проблемы, тут ещё телохранитель подозрительно себя ведёт, слишком много знает — а вы говорите, паранойя!

Протиснувшись мимо полицейских, шагнула в прихожую и, не снимая туфель, протопала на кухню. Всё, надоело, не могу больше! Пусть оставят меня в покое!

Слышала обрывки разговора на повышенных тонах. Кажется, оба мужчины не желали ехать в участок. Странно, но меня это не волновало. Рука сама собой потянулась к ледовому шкафу, где хранилось отличное лекарство от всех бед. Не вино, кое-что покрепче. Если бы не посторонние, запила бы им снотворное и провалялась бы в постели до самого утра.

Завибрировал диктино. Не сразу поняла, откуда исходит звук, а потом с минуту тупо смотрела на дисплей. Синглер. Звонил настойчиво, пришлось ответить. Оказывается, Нару успел связаться с ним и всё рассказать, и теперь начальник службы безопасности заверял, что телохранитель чист.

— Вы же его не проверяли, — устало протянула я. — Думаете, сообщник некроманта глуп?

Не став слушать возражения, отключила диктино и достала стакан. Плевать, выпью.

— С успокоительным нельзя, — неизвестно откуда оказавшийся рядом Онтару отобрал стакан и усадил на табурет. — У вас нервный срыв, бывает. Я уже ухожу, дверь закрою, а вы ложитесь спать. Молодого человека увели, но, полагаю, он чист.

— А вас почему отпустили? — подозрительно спросила я и на всякий случай взяла в руки нож. Самый большой, мясной.

— Удостоверение личности и лицензия всегда при мне и легко проверяются одним звонком. Нож положите, поранитесь, — посоветовал сосед. — И достаньте, наконец, детоскоп, чтобы убедиться, я к чёрной магии отношения не имею.

Шайтан, до чего я докатилась! С ножом на людей бросаюсь! Но детоскоп достану, иначе просто сойду с ума.

Прибор опасности не выявил, зато, немного покумекав, определила магический потенциал Онтару — в районе первого, чуть меньше, буквально на десятую.

— Простите, сдали нервы, — пробормотала я и убрала нож. — Давайте, чаем напою или ещё что. Мне действительно очень стыдно.

Так, что хочется под землю провалиться. Никогда себя так не вела, даже в детстве. Хуже любой блондинки! И, главное, не хочу, а срываюсь.

— У вас действительно убили кузину?

Кивнула и безропотно позволила соседу хозяйничать на кухне. Тот сам зажёг безопасный огонь, поставил чайник и попросил показать аптечку. В ней нашлось успокоительное. Запила его чашкой чая и ещё раз, уже осознанно, извинилась.

— Держите, — на стол легла бумажка с кодом. — Вдруг пригодится.

— Но у меня не хватит денег, — вздохнула я.

Услуги магов дороги, даже за консультацию придётся отдать треть зарплаты.

— Бесплатно. Этим я помогаю государству. Дверь закрою, чары поставлю. Советовал бы заказать новые.

— Уже заказала, — пробормотала я, чувствуя, что засыпаю. Видимо, сосед подмешал в успокоительное снотворное.

— Тогда доброго вечера.

Кивнула и отвернулась, вперив взгляд в окно. Ещё светло, жизнь бурлит…

— Магдалена, как ты? Живая? — донёсся из коридора голос Гарета.

Приехал. Только мне сейчас всё равно, ничего не чувствую, кроме странной пустоты внутри. Или это лекарство подействовало?

— Госпожа ишт Мазера? — а это уже Синглер.

Для полноты компании не хватало только Нару, и он не заставил себя ждать. Заметив, как я напряглась при виде него, забилась в угол, телохранитель очень медленно положил на пол парцилен, снял пиджак и, подняв руки, повернулся, показывая, что безоружен. После спросил:

— Можно войти?

— Вы уже вошли, — пробормотала я.

Снотворное делало своё дело, голова упрямо клонилась на плечо.

Отстранив Нару, Гарет шагнул ко мне, подхватил на руки и отнёс в спальню.

— Увольняйся! — решительно заявил он. — Второй раз за два дня — это перебор! Посмотри, до чего ты человека довела! Мне всё рассказали.

— Либо замолчи, либо уходи.

— Не уйду. Пусть эти господа, — Гарет обвёл рукой собравшихся, — уходят. Сколько раз тебе повторял: уходи, а ты доигралась! Всё потому, что умной себя считала.

— У соседа больше такта, чем у тебя, — вздохнула я, начиная закипать.

Гарет засопел и пристально уставился на меня.

— То есть я уйду, а он останется?

Так, неужели опять фантазии? Чтобы я — с женатым, мало знакомым мужчиной? Это, знаете ли, перебор!

— Убирайся! — задёргавшись, вырвалась из рук Гарета. — Все остальные тоже. Я хочу побыть одна.

Видя, что никто из троицы не спешит уходить, более того, все нагло сгрудились в спальне, повторила громче, едва не перейдя на крик:

— Я хочу побыть одна.

— Нет, — неожиданно возразил Синглер, — одна вы не останетесь. Либо с вами посидит жених, либо Нару.

В итоге остались оба. Телохранитель устроился в гостиной, Гарет — в спальне рядом со мной. Кажется, он хотел поговорить, но я заснула. Хорошо бы не навсегда.

15

Наутро стало лучше. Во всяком случае, проснулась живой и невредимой. Никто не связал, из квартиры не вытащил, опыты не проводил.

Гарет дремал рядом, по-хозяйски обняв правой рукой. Оказывается, он храпит, а я и не замечала. Опершись щекой о ладонь, пару минут смотрела на спящего Гарета. Странно, я ничего не чувствовала, ни умиления, ни любви, только усталость.

Может, ну их, эти деньги? С другой стороны, я столько сил потратила, уже почти раскрыла дело — и отдать его другим? Конечно, любой за такие деньги приманкой для некроманта станет. Сама ведь не просто так задание получила — как лучший сотрудник отдела, самый опытный, умелый… Хм, была когда-то, до того, как этот паразит, мой мужчина, всё испортил. Опасно! Конечно, опасно, но хочешь хорошо получать, умей вертеться. Вон, Маришу жених кормит, а всё почему? Потому, что она только ведьм ловит. За это много не переведут, ничего важного не доверят. М-да, а мне доверили, и теперь я кидаюсь с ножом на честных людей.

Скинула руку Гарета, нашарила ногами тапочки и встала. Накинув халат, выглянула в гостиную. На диванчике почивал Нару. Парцилен лежит под рукой.

Молча буравила взглядом телохранителя и гадала, чист ли он. Синглер ручался за подчинённого, а я верила фактам. С другой стороны, некромант вряд ли обосновался в Карательной инспекции, там работает его сообщник. Пора проверить Нару. Как? Да самым простым способом. Придумываю дезинформацию и посмотрю, станет ли она известна некроманту. Самое простое — сболтнуть, какие действия собираюсь производить. Нару — мой телохранитель, должна же я сказать, куда пойду? На самом деле же посреди дороги передумаю, а до этого предупрежу своих, пусть засаду устроят. Связаться с хозяином Нару при мне не сможет, значит, некромант окажется в ловушке. Разумеется, если «крыса» — телохранитель. А если Неврис? Так, пожалуй, позвоню-ка я женщине. И не просто женщине, а Алине. Та точно честный человек.

— Уже проснулись?

Оказывается, пока предавалась раздумьям, Нару уже открыл глаза. Потянулся, размял затёкшую шею и встал.

Сообразив, в каком виде стою, запахнула халат. Нечего всяким пялиться! А ведь смотрел, оценивал… Ничего, придётся терпеть и усвоить, что охранять позволю, а за всё остальное схлопочет. Знаю я ликвидаторов, привыкли к женскому вниманию и свободному образу жизни. Они ведь в основном одинокие, чтобы ничего не держало. Хорош ликвидатор, который в ответ на приказ начальства немедленно выехать по адресу, скажет: «Не могу, у меня ребёнок больной». Зато богатые, девочки таких любят.

— Как, визжать будете? — Нару настороженно смотрел на меня. — Я подходить не стану, тут посижу.

— Да подходите уж, если надо, — отмахнулась я и направилась на кухню, готовить завтрак.

Не рассчитывала на двух мужиков, но ничего, чего-нибудь наскребу. Надо бы продуктов прикупить, а то с этой свистопляской ледовый шкаф пуст, одна бакалея осталась.

Краем глаза заметила: Нару поплёлся следом. Понурый такой, невыспавшийся, помятый.

— Поезжайте домой, отоспитесь, я всё равно никуда не пойду.

Угу, не пойду, зато позвоню. Куда бы мне некроманта послать? А не на квартиру ли Майера? Повод найду, место уединённое, убить меня — легче лёгкого. Кстати, надо бы газеты просмотреть, не случилось ли чего. И заказать новую копию пропавших записей журналиста. Во всяком случае, тех, которые он сдавал в редакцию. Не верю, будто ничего не сохранилось. Я что-то пропустила, пятой точкой чувствую. Майер знал имя некроманта или хотя бы догадывался, иначе бы не отправился на тот свет. Теперь, когда поняла, где копать, прицельно просмотрю статьи и выпишу всех, кого он упоминал. Составлю запросы, проверю на магию, и рыбка попадётся. Хорошо бы только я раньше не попалась, но ради кузины в лепёшку расшибусь.

— Не положено, — отчеканил Нару и нерешительно шагнул ко мне. — Я только за стаканом воды…

— Вперёд, готовить омлет, — решила пристроить телохранителя к делу. Жаль, не уехал, но я и не обольщалась. — Кофе сварю, бутерброды сделаю. И заодно поведайте, почему так оперативно справились о состоянии моего здоровья. Подозревали во лжи?

Нару смущённо кивнул и в нерешительности замер посреди кухни. Вспомнив, что он только что встал, сжалилась и отправила умываться. Как раз успею сделать звонок.

Перед тем, как набрать код Алины, убедилась, Нару действительно в ванной, не подслушивает. Гарет тоже дрыхнет, будто это у него, а не у меня был нервный срыв.

— О, приветик! — похоже, ведомственная проверка закончилась, не начавшись, раз Алина стала прежней. — Как ты там? Слышала, очередной переполох устроила?

— Угу, на первую полосу попала. Не перебивай, это важно. Пусть к полудню на квартире Густава Майера засядут ликвидаторы. И ни в коем случае не говорить об этом ни Нару, ни Неврису. Под мою ответственность. Это связано с некромантом. Всё, потом.

Быстро отрубила звонок и спрятала диктино. Едва успела до того, как в дверях показался Нару. Надеюсь, не слышал, а то весь план насмарку.

Гарет выполз из спальни, когда мы на пару с телохранителем накрывали на стол. Нару соорудил съедобное и сытное нечто из остатков продуктов, я же приготовила кофе. Показалось, или Гарету не понравилось наше кухонное уединение? Надоели мне его приступы ревности, дорого обходятся. И, кстати, почему Гарет не на работе? На часах начало десятого, пора бы уж считать казённые деньги. Даже Алина, и та уже на посту.

Проигнорировав желание Гарета получить утренний поцелуй, поинтересовалась, взял ли он выходной.

— Нет, но, полагаю… Лена, выйди на минутку, поговорим, — оштрафованный ревнивец покосился на Нару. — Мы не договорили вчера.

— Очень даже договорили. Либо извиняешься, либо скатертью дорога.

— Лена, ты сама понимаешь, что я прав, — насупился Гарет. Ему явно не хотелось говорить при Нару. Телохранитель же даже не делал вид, будто не слушает. Ничего, я не забыла про допрос, пусть думает, как изворачиваться станет. — И, вообще, давай не будем при посторонних!

— Ты первый начал, — пожала я плечами и расставила чашки. — Если хочешь устроить очередной скандал, на улицу, пожалуйста. Мне такая поддержка не нужна.

И кто скажет, будто я не права? Близкие люди на это и близкие, что помогают мне, а не некроманту. Пока же Гарет упорно делал всё, чтобы преступник остался на свободе, а я оказалась в комнате с мягкими стенами или в сосновом ящике под землёй. Только своя особа интересует! А если бы замуж за него вышла? В нашей местности бы давно выдали, не принято у нас долго в невестах ходить. Словом, мой вам совет: никогда не торопитесь с выбором спутника жизни и обязательно проверьте его в горести. И деньгами тоже, желательно.

Гарет шумно втянул в себя воздух, ухватил под локоток и увёл в спальню. Сделавшему было шаг Нару буркнул: «Вас это не касается!»

— Лена, — Гарет навис надо мной, опершись руками о стену по обе стороны шеи, — увольняйся. Это не обсуждается. Ты немедленно пишешь заявление. Посмотри на себя, на кого ты стала похожа! И отношения наши не ладятся тоже по вине треклятой Карательной инспекции. Я тебя к себе в архив устрою. Конечно, платят меньше, зато безопасно, и ты всегда под боком. А долг… Ничего, у тебя на счету есть кое-какие сбережения, выплатим.

— Милый, — я отвела одну из рук и уселась на кровать, — это мои сбережения, а оскорбил человека ты. И я не собираюсь работать в архиве, как ты изволил выразиться, всегда под боком.

— Лена, где мне взять эти ршаны? Ну подумай своей головой! Между прочим, ты с Лотеску действительно кокетничала, ездила куда-то поздним вечером, мне соседка снизу рассказала.

Как же, завидно стало!

Внутри закипала злость, и вертелся один единственный вопрос: «Оно мне надо?» Ни слова сочувствия, снова: увольняйся, будь на виду, ты дура.

— Вот что, милый, — я встала и решительно направилась к шкафу, — забирай вещи. Нам нужно пожить порознь. Я не могу больше, Гарет!

Закрыла лицо руками и замотала головой. Честно, я всё понимаю, но Гарета будто подменили. Как только началась эта заварушка с некромантом, вылезли такие черты, о которых я раньше не подозревала. Рачительность превратилась в скаредность, забота в себялюбие, спокойствие в чёрствость. Раньше Гарет тоже частенько отчитывал, но не так, беззлобно, я соглашалась, но теперь… Теперь мне ставили в вину последствия чужих поступков, решали, как мне жить, упрекали в собственных выдумках. А где объятия, где поддержка? Понимаю, ему тяжело, но ведь мне гораздо хуже. И вовсе не по собственной вине, вопреки убеждению Гарета.

— Это я не могу, — парировал виновник ссоры. — Все девушки, как девушки, и только ты упёрлась рогом и не слушаешь добрых советов. Я молчал до этой истории, но, знай, твою работу я никогда не одобрял. Вечно переживаешь, как бы чего не случилось. Надеюсь, тебя уволят, и мы наконец-то заживём нормально.

А не пошёл бы Гарет, а?

— Только ты, ты и ты! Всё ради тебя, всегда ты прав, все должны под тебя подстраиваться. Увы, я не вечная, терпение закончилось. Хочешь снова вернуться, докажи, что любишь меня, а не собственное удобство.

Не слушая возражений и упрёков, отмахиваясь от обвинений в истерике, методично осмотрела полки и сложила на кровати пожитки Гарета. Даже старым чемоданом по такому случаю пожертвовала, чтобы не пришлось в руках таскать. Оказывается, бывший молодой человек успел изрядно наследить в моей квартире, оставив не только помазок в ванной.

— Всё, до свидания! — выволокла чемодан в коридор и распахнула дверь. — Прошу, господин Ты-всегда-виновата, подумайте над своим поведением. Надумаешь помириться, звони. А если опять начнёшь обвинять, не взыщи, придётся расстаться.

— Лена, не дури! — Гарет отобрал чемодан и уселся на него. Выглядел он ошарашенным и, кажется, расстроенным. — Это нервы, а я о тебе забочусь.

— Угу, портишь их ещё больше. Уходи, Гарет, либо признай, что не прав, — упрямо покачала головой я.

— Я прав, — распушил хвост Гарет. — Хочешь знать, почему не на работе? В отпуск меня отправили, принудительный и неоплачиваемый. Считай, уволили. А всё из-за…

Не дав договорить, вытолкала бывшего из квартиры и выставила туда же чемодан.

Так мы, наверное, и сидели: Гарет с одной стороны, я с другой, — разделённые дверью. Слышала, как он стучал, звонил, но не открыла. Надоело, хочу отдохнуть. Заботы, в конце концов! Не могу тянуть на себе ещё и проблемы Гарета, мне своих хватает. Извинится, осознает — прощу.

Устало поднялась на ноги и протопала на кухню, есть остывший завтрак. Нару тактично промолчал, хотя всё слышал.

Однако хорошее успокоительное дал вчера Онтару, раз сегодня спокойна, как королевский зять перед финансовой проверкой. Наверняка что-то подмешал или намагичил. Узнать бы рецепт, с моей работой ещё пригодится. Я ведь не в первый раз кладу голову на рельсы: и угрожали, и выслеживали, но обходилось. Головы родных, не спорю, не присылали.

Трель диктино напомнила о Гарете. Долго держала палец на рычажке, а потом подумала, не мог так быстро одуматься. Признаться, хотелось хотя бы пару часов пожить без Гарета. В тишине и покое лучше думается, это нам обоим необходимо. Наверное, наступил тот самый кризис отношений.

Выпив две чашки кофе, отправилась переодеваться. Нару остался сидеть на кухне, хотя ноги разглядывал. Мужчины, они всегда мужчины!

Подумав, надела брюки: в них удобнее бегать. Сверху — немаркую блузку. Волосы — в косу, и всё готова. Теперь осталось дождаться ответного звонка Алины, и можно выдвигаться на квартиру Майера.

На цыпочках прокралась к двери и прислушалась. Убедившись, что Нару не караулит на пороге, осторожно выглянула в гостиную и услышала обрывок разговора. Кажется, телохранитель беседовал с Синглером. Жаль, слов не слышно, а мне категорично нужно знать, проболталась секретарь или нет. Плохо, когда работаешь с «крысой», никому из сослуживцев доверять нельзя.

Собственный диктино заставил подпрыгнуть. Неврис! Будь он неладен! Опять спросит, почему не на работе. Честно, с удовольствием бы послала этого шайтана, но нельзя, поэтому, состроив зверское выражение лица, приторно сладко пропела:

— Слушаю вас, господин.

На том конце помолчали. Видимо, ожидали, что не отвечу. Так я учусь на своих ошибках и как никогда цепляюсь за работу.

— Госпожа ишт Мазера, с вами всё в порядке?

Вопрос озадачил. С каких это пор моё здоровье кого-то интересует? Я всегда болею на ногах, отпрашиваюсь, когда совсем невмоготу. Впрочем, со свободным графиком поваляться дома несложно, главное, не забыть сделать дело.

— Вроде, — неуверенно ответила я. — Извините, проспала, буду…

— Не надо, — остановил Неврис. — Вы отвратительно заполняете бумаги, лучше поручить это кому-то другому. И, — он помолчал, — некроманта никому отдать не хотите?

Ясно, вот откуда такая доброта!

— Не хочу. Скоро всё доделаю, обещаю.

— Просто до меня тут одна ваша просьба дошла… Ммм, странная.

Так, неужели Алина таки проболталась? Вот и верь после этого подругам?

Оказалось, зря обвиняла секретаря Лотеску, Неврис говорил совсем о другом. Обсудил вчерашнюю истерику, посоветовал взять отпуск и тонко намекнул, что искать мне после этого только ведьм без лицензии.

— Как раз одна такая есть. Отдайте некроманта Дейву. Собственно, закономерно, что вы сорвались, — недовольно буркнул Неврис. — Отныне задания будут распределяться строго по половому признаку. И надо бы увеличить количество мужчин, они нервным срывам не подвержены.

Шумно втянула в себя воздух и показала начальнику средний палец. Нельзя грубить, нельзя грубить, но так хочется!

— Господин Неврис, конечно, только вы решаете, кому что поручить. Только не удивляйтесь, если показатели отдела упадут. Хотя, безусловно, вы сумеете повысить их личным примером. До конца рабочего дня необходимые бумаги будут лежать на вашем столе. Постараюсь заполнить их разборчиво и без ошибок. И, — не удержавшись, добавила я, — завидую вашей выдержке. Разглядывать головы чужих родственников, заставлять работать сотрудников, терпеть десятки неправильно заполненных отчётов и сохранить душевное спокойствие — это подвиг. Наверное, за такое и делают начальниками отдела.

Не дожидаясь ответа, отключилась и набрала код Алины. Говорить придётся в туалете, но ничего, как-нибудь.

— Ну, как? — вместо приветствия спросила я, опасливо косясь на дверь.

— Будет сделано, — шёпотом отрапортовала Алина. Значит, не одна. — Никто не знает, к мальчикам сама бегала, соврала, будто приказ свыше.

— С меня подарок, — довольно улыбнулась я.

— Ой, да ладно, мне не…

Договорить Алина не успела, потому что со словами: «Так, о чём это я не знаю?» диктино выхватило высокое начальство. Я тут же завершила вызов и отключила прибор.

Бедная Алина, как я её подставила! Ладно, себя, тут сама отвечу, но нехорошо, когда из-за тебя страдают другие люди. А тут целое чрезвычайное происшествие! Это же должностное преступление, подлог, а то и подделка документов. Алина знает, как расписывается начальник, иногда, когда тот занят, оставлять автографы под несерьёзными бумажками. Вдруг и тут не обошлось одними разговорами? Без заявки ведь нельзя, никто людей не отпустит.

Понимая, сейчас зальётся трелью изопроектор, спотыкаясь, вылетела из туалета и выключила прибор. Безусловно, ничего не мешало Лотеску добраться до меня раньше Нару, но на это уйдёт время, за которое успею придумать хоть какое-то оправдание. Может, повезёт, и Алина не проболтается, с кем говорила. Не помню, какой модели у неё диктино, можно ли определить последнего звонившего. В любом случае, на квартиру Майера поеду. Выгорит план — значит выгорит, нет, заберусь в архив. По идее, ответ на запрос скоро придёт, в конце дня, забегу в Инспекцию, быстро переделаю бумажную работу, поиграю в салочки с начальством… Да кого ты обманываешь, Магдалена, сидеть тебе в архиве и носа не высовывать без имени некроманта на блюдечке.

Нару согласился повозить меня по городу на собственном транспорте и таки объяснил, почему не поверил в сердечные проблемы:

— Интуиция и мимика. Когда человек лжёт, он сам себя выдаёт. Теперь понимаю, вы боялись, но давайте вы этот «жучок» наденете? Я не всегда могу быть рядом, а так спокойнее.

— Хорошо, — сдалась я.

Нару так смотрел, искренне, что поверила. Не убил ведь ночью, стерпел истерику, да и Синглер не дурак, наверное. За полдня ликвидатора проверить можно, на них столько информации собрано! С улицы в тот отдел не берут, кандидаты строгий отбор проходят. Ладно, поверю, но с оглядкой.

Гарет под дверью уже не сидел, ушёл, поэтому беспрепятственно спустилась вниз. Первым на улицу вышел Нару, всё проверил и подогнал паромобиль, который припарковал неподалёку. У нас гаража нет, жильцы, хоть и не бедные, в основном ходят пешком или ездят на извозчиках.

Стоило усесться на переднее сиденье, как диктино телохранителя потребовал внимания. Я услышала короткое: «Она рядом или сбежала?» и поняла, Алина сдала все явки. Отчаянно замахала руками, надеясь на порядочность Нару. Лотеску не его начальник, можно и соврать, но телохранитель не стал: авторитет первого зама взял своё.

С видом обречённого на мучительную казнь приняла из рук Нару диктино, ожидая короткой и ёмкой фразы, но вместо этого услышала елейное и интимное, с придыханием:

— Кое-кто ничего не хочет мне сказать?

Вздохнула и промолчала. Даже не знаю, сердится он или нет, тон голоса может означать, как прощение всех грехов, так и крайнюю степень бешенства.

— А если открыть рот и не думать? — вся игривость из голоса тут же испарилась.

— Скажу глупость, — нашлась я.

Сердится. Логично. Как логично, что мне голову оторвут.

— Ничего, я привык. Только за моей спиной не надо, ишт Мазера. Ни-ког-да. Поняли?

Кивнула, будто бы Лотеску мог увидеть, и попросила не наказывать Алину.

— Да-а? — снова те самые ироничные нотки. — Что ещё мне делать или не делать, госпожа начальница?

Намёк поняла сразу и извинилась. Безусловно, наказание Алины — не моё дело.

— Выгнать бы вас, да нельзя, — уже серьёзным голосом продолжил Лотеску. — Безалаберны, хамоваты, недисциплинированны, зато работаете хорошо. Вот зачем Невриса оскорбили? Или завели влиятельного любовника, который всегда слово замолвит? Теперь по сегодняшнему — пальцы бы не отсохли код набрать. Или паранойя достигла вселенского масштаба? Тогда берите отпуск.

— Я не хотела вас беспокоить…

— Меня все беспокоят, должность такая. В рабочее время по рабочему же вопросу — так позвонить стесняетесь, а вечером и по личному — так пожалуйста! Странная логика! Значит, так, отзвонитесь со своего диктино через час, скажу, куда пошлю. «Жучок» носить, прибор не выключать, на телохранителя с ножами, ногтями, шокерами и прочим оружием не бросаться. И думать головой. Ещё один такой фокус…У меня не безграничное терпение, хотя, поверьте, я очень долго закрываю на нарушения глаза. Не только ваши, не задирайте нос. Каратели будут, но в разумном количестве. И перед Неврисом извинитесь, даже если считаете себя правой. Теперь дайте Нару. Как он там с вами ещё с ума не сошёл!

Кивнула и с готовностью вернула прибор законному владельцу. Наверняка Лотеску даст инструкции насчёт меня. Звонить ему… Да банально страшно и не положено. Рядовой сотрудник запросто не болтает со вторым лицом работодателя.

Нару слушал и вёл паромобиль одновременно. Без обруча такой номер бы не прошёл, но создатели всё предусмотрели, освободив руки. Я попросила остановить у мальчишки-газетчика на углу, сунула в чумазую ладонь мелкую монетку и получила взамен свод последних сплетен и новостей Нэвиля. Быстро пробежала глазами заголовки и успокоилась: о некроманте ничего. О бедной Селии газетчики не узнали: сработала служба безопасности, зато написали об Алерно. Конечно, такой скандал! Ему приписали невесть что, чуть ли не оргии с мёртвыми девицами. Ну, писаки, лишь бы продать товар! На последней странице досталось и Гарету. Стал знаменитым, так сказать, получил заметку в пять строк. Моё имя не фигурировало, и то хлеб.

Возле дома Майера меня поджидали. Я сначала испугалась, а потом догадалась: свои. Ещё в паромобиле отобрала у Нару диктино под предлогом поломки своего, поэтому не боялась, что тот предупредит некроманта о засаде.

Молодцы, каратели, быстро добрались! Оставалось надеяться, ловушка сработает. Увы, план с треском провалился, хотя у Нару было достаточно времени, чтобы выдать меня с потрохами. Куда мы едем, сказала заранее, нарочито долго копошилась, собирая сумочку, потом оставила его одного, когда спускалась по лестнице, даже в мясную лавку зашла, чтобы телохранитель точно сумел сделать важный звонок. Значит, Нару чист, и можно смело прикалывать «жучок».

Каратели уехали в половину второго. Мы рассудили, что некромант не объявится. Квартира пустая, соседей нет, я копаюсь в гостиной спиной к двери — идеальные декорации и идеальная жертва.

Нару спустился вниз, я же задержалась, взяла у домовладельца ключи и осмотрела остальные квартирки под крышей. Воистину, жить тут могли только очень выносливые и очень бедные люди! Ещё не лето, а дышать тяжело, крыша греет нещадно. Повсюду пыль, пахнет сыростью, но именно тут могли остаться следы некроманта. Он ведь не на лестнице журналиста поджидал, вряд ли засел на улице.

Я как раз потянулась за детоскопом, когда завибрировал диктино. Не глядя, ответила, и услышала голос Лотеску:

— Рысью на рабочее место писать отчёт. Или деньги уйдут кому-то другому. Хорошие деньги, ишт Мазера, передо мной ведомость лежит, подписывать не хочется.

— Деньги за что? — уточнила я. — И как же визит в Главное управление?

— Не нужно. Поймали вашего некроманта, на горячем взяли.

Завизжав от радости, чем немало повеселила начальника, обещала вернуться через полчаса.

Неужели кошмар закончился? Уф, наконец-то!

Приплясывая, раскрыла окно и крикнула Нару (отсюда он казался таким крохотным): «Всё кончено!» Телохранитель знаками показал, что не понимает, и я кинулась к двери, чтобы скорее поделиться новостями. По диктино не могу, до сих пор не вернула.

Всё произошло очень быстро. Только что я бежала, и вот уже лежу на полу лицом вниз, не в силах пошевелиться. Нападавший держит крепко, придавив весом собственного тела и обезопасив себя магией. Диктино остался в сумке, второй валялся на полу. Дотянуться до него не могу, я ничего не могу, с ужасом понимая, кто буравит взглядом затылок. Я не вижу некроманта, даже тени, кончика одежды. Он напал сзади и позаботился о том, чтобы остаться неузнанным. Пробую закричать, но звук будто отражается от стен и возвращается обратно.

Как, как здесь очутился некромант? Квартира пуста, я открыла её пару минут назад. Никаких следов не было, я бы заметила. Вот мои — ровной цепочкой пролегли по пыли. Не парные, никто больше не входил. Значит, телепорт.

Холодные пальцы погладили по щеке, прошлись по шее. Я задержала дыхание, понимая, это не ласка. Мне тоже отрежут голову? Позвать на помощь не могу, сама себя загнала в ловушку. Нару и не подозревает, что меня убивают.

— Глупенькая, — голос звучал глухо и бесцветно, я сразу поняла — изменённый, — поймать меня мало, меня нужно убить. Обрадовалась, что всё кончено? Нет, пока волку не разорвали горло, он способен выбраться даже из круга флажков. Я предупреждал тебя? Предупреждал. Такая хорошая девочка, даже красивая…

Пальцы вновь коснулись щеки, а через мгновение тепло человеческой кожи сменил нож.

Отчаянно заёрзала, увы, только мысленно, и хрипящим шёпотом напомнила:

— Вам не уйти, вас казнят.

— Да, ты хорошо поработала, петля сжимается. Но маленькая месть — это так быстро, верно?

Ай! Кровь из пореза обагрила кожу. Некромант вывел змейку на щеке, макнул в ранку палец и приложил его к моим губам. Воспользовавшись моментом, рассмотрела его. Действительно аристократ: маникюр, перстень, гладкая кожа… Впрочем, какая разница, какие руки тебя прирежут?

— Молчание — золото, забывчивость — жизнь, бездействие — счастье, — прошелестел голос некроманта.

Палец мазнул по губам, оставив солёный привкус.

— Почему вы не убили меня сразу?

— Слишком просто, я люблю играть. Хотел посмотреть, так ли ты умна, как говорили. О тебе очень много хорошего говорили.

Руки некроманта подняли, будто тряпичную кухню. Теперь я хорошо разглядела их — ухоженные, в перстнях, но не простых, это я сразу поняла. Среди них наверняка есть усилитель магического потенциала, работающий куда эффективнее вживляемого под кожу кристалла. Он подпитывает владельца постоянно. Остальные камни, полагаю, связаны с некромантией. Я плохо знакома с этой сферой магии, но чёрный и алый — цвета смерти. Словом, очень много украшений, но ни одно не выдаст имя владельца. Предусмотрительный, даже запонки снял, надел простую рубашку. Диктино тоже нет, либо некромант носит его, как я, не на руке.

— Больно? — нож упёрся в шею, оставляя после себя кровавую борозду. Неглубокую, но это только начало. — Хорошенько запомни это чувство, в последний раз предупреждаю. Ты, увы, не девственница, много энергии не получить, но кое-что собрать сумею.

— Селию вы…

— Такая наивная девушка! — некромант рассмеялся. — Она умерла из-за тебя, но да, тоже пошла в дело. Ты сама знаешь, ты же умница, лучший сотрудник.

Нож вонзился сильнее. Думала — всё, конец, но некромант неожиданно отпустил. Оставшись без опоры, упала, ударившись лицом о пол. Кажется, носом пошла кровь.

— Жаль, времени на ритуал нет, — с сожалением протянул некромант. — Но не надейся, следы все подчищу, а ты меня не увидишь.

— Кого же тогда схватили? — не надеясь на ответ, спросила я.

— Кого ты искала. Маги, они хитрые, умеют ткать иллюзии. А ты счастливая, очень счастливая девочка. Смерть редко целует, но не забирает.

Веки отяжели, и я погрузилась в сон. Последнее, что слышала, встревоженный голос Нару: «Госпожа ишт Мазера?» Он или не он, но кто-то продал меня некроманту.

16

Я пришла в себя в больничной палате. Сначала испугалась, попробовала пошевелиться и с облегчением констатировала: цела! Некромант лишь слегка порезал лицо и шею, но не нанёс ни одного серьёзного ранения. Правда, это «слегка» могло обернуться визитом к мастеру красоты. Изуродовать — самая страшная месть.

Зеркало, мне нужно зеркало, иначе вся изверчусь!

Шея забинтована, лицо тоже… Неужели действительно стала уродиной? И ведь денег на новую кожу нет. Ненавижу ублюдка!

Села и огляделась. Однако, неплохо устроилась! Палата на одного, вызов сестры, окошко с голубенькими занавесками. Радоваться бы, а я финансы подсчитывала. Клиника явно не государственная, значит, влетит в круглую сумму. Кто ж меня сюда положил? Нару? Наверное, выбрал ближайшую. Хотя нет, рядом был госпиталь с самыми обычными врачевателями, угораздило же притащить неведомо куда!

А за окном птички поют, ветви деревьев колышутся. Будто парк какой-то…

Пока гадала, где очутилась, дверь отворилась, и в палату вошла медсестра.

— Она очнулась! — крикнула она кому-то и улыбнулась мне. — Большую дозу снотворного вам дали, долго спали.

— Эм, а зачем было меня усыплять? — я недоверчиво осмотрела женщину. Блондинка. Вроде, действительно медсестра, но теперь я ни в чём не уверена.

— Чтобы зашить раны. Ничего, врач хороший, шрамов не останется, — блондинка вновь улыбнулась и подошла к кровати. — Есть хотите?

— Зеркало хочу, — капризно ответила я. — И узнать, во сколько выльется лечение. Пластика — вещь дорогая.

— Не беспокойтесь, всё оплатили, — заверила медсестра, открыла поясную сумочку и протянула карманное зеркальце.

— Там бинты, ничего не видно, — предупредила она. — Повязки через три дня снимут.

Из зеркала на меня смотрела Магдалена ишт Мазера в маскарадном костюме жертвы маньяка. Волосы гладко зачёсаны назад и собраны матерчатым ободком, нос красный, рот выглядывает из-за бинтов тонкой ниточкой, а глаза сияют, будто драгоценные камни. Шея и вовсе в жёстком корсете. Красавица красавицей! На виске — синяк. Уже пожелтевший, почти сошедший.

На мне — больничная голубая роба, то есть закрытая ночная рубашка до пят.

Надеюсь, неизвестный благодетель не поскупился, и всё не так страшно, как выглядит.

Со вздохом вернула зеркало и откинулась на подушку. Медсестра тут же растворила какой-то порошок в стакане воды и протянула мне:

— Выпейте.

Я подозрительно уставилась на светло-жёлтую жидкость.

— Это что?

— Для регенерации тканей.

Повертела стакан в руках и всё же выпила. Не станут же травить в госпитале? А если станут, то никуда не денусь, силой заставят.

На прикроватной тумбочке завибрировал диктино. Медсестра с готовностью протянула его, но поговорить мне не дали.

— Потом поболтаете, никуда от вас молодой человек не денется.

На пороге стоял Лотеску, позади него робко мялся Нару. Если не ошибаюсь, за его спиной мелькнула и блондинистая шевелюра Невриса. И все по мою душу, хоть смейся, хоть плачь. Если само начальство допрашивать будет, впору возгордиться.

По знаку Лотеску медсестра ушла и предупредила, чтобы меня не переутомляли.

— Знаю, — отмахнулся высокий начальник и плотно закрыл дверь, наложив на неё охранные чары. Точно собрался допрашивать.

Нару остался стоять на страже, а начальство в полном составе — Неврис тоже проскользнул, шагнули к постели. Стул был один, и, естественно, он достался Лотеску.

— Нужно ваше согласие, — сразу озадачил первый зам. — Давно не делал, но, думаю, не ошибусь.

— А, может, лучше просто допросить? — я догадывалась, речь о каком-то специфическом воздействии. — Правда-правда, я всё хорошо помню.

— Боитесь, — констатировал Лотеску. — Ладно, не настаиваю, хотя с магией лучше.

Хмыкнула, вспомнила отзывы начальника о себе как волшебнике. Вот и не верь после этого в комплексы! Или кое-кто лгал? Уровень магического потенциала опять же не проверила, хотя сфабриковать документы для Лотеску не проблема.

— Это я умею, Магдалена, — словно прочитав мои мысли, ответил начальник. — Бездарность, но не настолько. А теперь шутки в сторону. Что вы помните? Любые звуки, запахи, тени. Если не возражаете, я положу вам руку на лоб. Это безвредно, клянусь! Да и убивать вас при свидетелях глупо.

— Может, они ваши сообщники, — съязвила я, но положить ладонь на лоб разрешила.

Пальцы у Лотеску оказались холодными. Они будто лапки паука расположились на коже, и в голове вдруг стало так ясно.

— Действительно, можете, — нагло пробормотала я, сетуя на собственную невнимательность. Следила, но пропустила чары!

Покосилась на Невриса и заёрзала, давая понять, что при нём ничего не скажу. Лотеску закатил глаза и покачал головой. В ответ упрямо сжала губы. Пока не узнаю результатов проверки, ни слова при Неврисе не скажу. Не нравится мне этот хмырь, очень вовремя его назначали. И забота Лотеску тоже уже не нравится, но, определённо, тот не некромант, а для сообщника слишком высоко взлетел.

— Госпожа ишт Мазера, — подал голос Неврис, изъяснялся он, как всегда, холодно и официально, — понимаю, вы напуганы, устали, но работа требует…

— За дверь! — неожиданно скомандовал Лотеску. — Погуляйте пока, я позову.

Неврис недовольно засопел и заметил, что негоже идти на поводу у капризной сотрудницы.

— Я не знаю, кем вы были там, но здесь вы в моём подчинении, — отрезал Лотеску.

Неврис намёк понял, не пожелал заработать выговор и поплёлся к двери. Лотеску на время снял чары и выпустил его. Нару тут же подпёр дверь спиной, скрестив руки на груди.

— Всё? — обернулся ко мне Лотеску. Ладонь со лба он уже убрал, сидел и вертел в пальцах мой диктино. Собственный поблескивал на руке, выглядывая из-под рукава пиджака.

Кивнула и рассказала всё, что помнила. Лотеску слушал, не перебивая, и с каждой минутой всё больше хмурился. Он нервничал, стремление занять чем-то руки — лучшее тому доказательство. А то, что выставил Невриса — намёк на то, что и Лотеску ему не доверял.

— Сколько времени прошло после моего звонка?

— Минут восемь, не больше…

— Чудесно! — судя по выражению лица, «чудесно» означало желание послать кого-то в долгое эротическое путешествие. Но воспитанный светский человек в присутствии дамы, даже простой подчинённой, таких слов не употребляет. — Какая оперативность! Вы, определённо, правы, Магдалена, и пора препарировать всю Инспекцию. Только я бы расширил круг подозреваемых.

— На магию точно не согласны? — он вкрадчиво заглянул в глаза. — Я мог бы восстановить голос. Нужна запись, а она у вас, увы, только в голове.

— Это не больно, только неприятно немного. — А я-то думала, Нару тут для мебели, то есть молчаливой охраны. Вид у него пристыженный, наверняка уже взыскание получил. — Меня проверяли.

Перевела взгляд на Лотеску. Тоже он баловался?

— Ну я, я, — недовольно подтвердил Лотеску и поторопил: — Пока вы тут мнётесь, ещё кого-нибудь прирежут.

— Можно подумать, это моя вина! — пошла в атаку я.

Удар попал в точку, только напоминать начальству об ошибках — дурной тон. Лотеску тут же ответил встречным обвинением, крыть которое оказалось нечем. Нарушила правила безопасности, не надела «жучок», забрала у Нару диктино, не выставила охрану… И, вроде как сам ни при чём, не давал отбоя.

— Хватит дуться и закрывайте глаза. Взамен кое-что расскажу, — уже другим, привычным тоном, закончил Лотеску. — А то, смотрите, не подпишу второй счёт за лечение, останетесь полосатой.

— Так это вы?..

— Нет, я, конечно, вас ценю, но не настолько! — рассмеялся Лотеску, сбросив напряжение. — Треть оплатил господин ишт Нару как ответственный за вашу жизнь и едва не проваливший задание. Можете ему доверять, наши эксперты подтвердили полную невиновность. Видите, из-за вас человека лабораторной крысой сделали, узнавали даже, как ему пелёнки в детстве меняли.

Нару смутился и попросил не делиться такими подробностями. Тут я заинтересовалась и с трудом удержалась от желания расспросить, как именно поступали с пелёнками телохранителя, раз он так разволновался. Но пожалела беднягу и вернулась к финансовым вопросам. Увы, на лечение не собирали всем миром, а банально потрясли Казначейство и внесли в графу: «Непредвиденные расходы».

— Травмы на работе не оплачиваются из собственного кармана. А теперь закрыли глазки, расслабились и вспомнили некроманта. И не дёргайтесь, не убью. Честно-честно!

Подчинилась, и снова ощутила холод ладоней Лотеску. Теперь они будто обнимали голову, даже в волосы зарылись.

Сначала ничего не происходило, а потом затошнило. Я мужественно терпела и воскрешала в памяти голос некроманта, его руки. К тошноте добавилась головная боль и мушки перед глазами. Ох, будто давление поднялось!

И тут я превратилась в чревовещателя, идеально точно воспроизведя изменённый голос преступника.

— Ладно, хватит, записал, — донёсся будто из соседней комнаты усталый голос Лотеску. — Больше сам не выдержу. Нару, дайте ей попить и распахните окно: душно.

Открыла глаза и заморгала, пыталась сфокусировать зрение хоть на чём-то. Наконец расплывчатые, мутные пятна превратились в предметы.

Начальнику тяжело дался фокус с моей памятью. Он сидел, привалившись к спинке стула, с расстёгнутым воротником. Резко обозначились скулы на лице, а кожа покраснела.

— Итак, обещанное, — не удержавшись, Лотеску и себе налил воды. — О пойманном некроманте. Там всё сходится, ишт Мазера, почерк из дома Алерно, данные тоже — но тут вы… Голос покручу, если из высшего света, узнаю. Правда, намешано там! Слоя четыре, не меньше. Но я отвлёкся. Имя, фамилия арестованного интересуют? Вы его знаете. Пришлось, правда, отпустить в связи с открывшимися обстоятельствами. Подделка там, умелая, но подделка.

Начальник устало провёл рукой по лбу и сжал виски. Лицо на миг исказила гримаса — последствие перенапряжения.

Терзаемая сомнениями, попыталась рассмотреть, есть ли след от вживления усилителя магического потенциала. У Лотеску ведь третий уровень, точнее, третий с половиной, проведение такого рода действий ему не под силу. Увы, увидеть ничего не удалось: помешал пиджак.

— Что? — перехватил мой взгляд Лотеску и подошёл к окну.

Видимо, совсем плохо, раз отдышаться не может. Стоила ли игра свеч?

— Ничего, — смутившись, пробормотала я и поставила стакан на тумбочку. Нару предупредительно отодвинул его подальше от края.

Лотеску покачал головой, со вздохом закатал рукав и показал две царапины.

— Вы это искали? Проверяли, не мне ли обязаны шрамами? Теоретически мог бы, верно? А тут ещё фокус с заклинанием… Но, увы, остались следы от вживления кристаллов. Можете ближе рассмотреть и убедиться. Они характерные, ножом, ногтями или чем-то ещё не подделаешь. Поэтому придётся довольствоваться ролью пособника, — усмехнулся начальник и сел на прежнее место. — А улики сфабриковали против вашего поклонника.

— Гарета? — удивилась я.

Признаться, спряталась за этим вопросом, чтобы не оправдываться в оскорбительных подозрениях. Я бы за такое по голове сотрудника не погладила. Бдительность — это хорошо, но паранойя — это болезнь. А у меня уже паранойя.

— Да нет, — покачал головой Лотеску, — этот вас только названивает. Видимо, не в курсе, куда вы вляпались.

— Вы не сказали?

— Я? — расхохотался начальник. — Я не ваш секретарь, вот ещё! За диктино отвечал Нару. Смотрел, кто вам звонит, записывал коды. Не помешает перетрясти ваших знакомых. Ишт Нару, — Лотеску обернулся к телохранителю, вновь занявшему место у двери, — вы общались с этим, как его?.. Фамилии не помню, но кавалер ишт Мазеры.

— Да, — кивнул Нару, — в соответствии с инструкцией. Никаких сведений не разглашал, просто сказал, что Магдалена не может с ним поговорить.

Представляю, что вообразил Гарет! Какое счастье, что я не ответила на звонок! Не хочется, знаете ли, получить ведро помоев из-за разыгравшегося воображения. Наверняка решил, будто я бросила его ради Нару. Хотя бы правдоподобно, но слушать ревнивые бредни всё равно не желаю. Не знаю, может, вообще в известность о некроманте ставить не стану. Знаю я, во что это выльется!

Сама удивилась: когда это Гарет стал вызывать негативные мысли? Я ведь замуж за него собиралась, столько лет встречалась… Устала, наверное, ещё работа эта, к шайтану её! Вот и получился кризис отношений. Отдохнём, пройдёт.

— Ну, тест на сообразительность, попытка номер два, — цвет лица начальника стал нормальным, вернулась прежняя ироничность. — Я ещё пытался устроить вашу личную жизнь, а вы отбрыкивались. Глупо, кстати, потому как с вашей мордашкой и содержимым головы можно рассчитывать на успех.

Нару с неподдельным интересом уставился на меня, гадая, когда Лотеску успел стать свахой. Я обратила точно такой же взгляд на виновника переполоха.

— Он вас помнит, между прочим, — продолжал издеваться Лотеску. — Вернее, помнит, что приходил я с некой симпатичной брюнеткой, которая его толкнула. Каблуки пониже надевайте, раз равновесия не держите, или падайте сразу на руки кавалеру.

Напрягла память и поняла, на кого намекает начальник. Тайрон. Ну да, он блондин, только глаза, кажется, не такие, как в описании. Определённо, не те. Возраст — да, маг — да, но чтобы с потенциалом первого уровня? Сомнительно. Значит, это его подставили.

— Да, спал себе мирно человек в постели, а тут в спальню врываются ликвидаторы. Хорошо, один ночевал. Донесли на него, Магдалена, записку подбросили. Мы проверили: вроде, сходилось. Вот именно — вроде! — с досадой повторил Лотеску. — На деле же пришлось долго извиняться. Первая экспертиза показала, не было Эламару в той комнате. Почерк же очень тщательно скопировали. Баронет когда-то окончил университет по магической специальности, на врачевателя, поэтому в картотеке остались образцы личных колец и дугообразных связок. Преступник скрупулезно перенёс их, причём, только те, которые сохранились в архиве, и допустил одну маленькую ошибку. По ней и вычислили подлог. Словом, крайне неприятная история!

— И теперь расследование ведёте вы? — заключила я, пытаясь понять, что же тут не сходится.

— Теперь оно у меня в печёнках, Магдалена, Барашт повесил особый контроль. Сам-то не желает, — не скрывая досады, пробормотал Лотеску.

Однако, как он откровенен! Точно устал и нервничает. Оно и понятно: огульно обвинить баронета! Фамилия у Тайрона знакомая, не в родстве ли он с мэром? Но баронет, определённо, занимал какой-то пост, вспомнить бы… Увы, голова не варила. Не удержалась и спросила Лотеску.

— Магдалена, вы газеты читаете? — тот уставился на меня как на диковинную зверушку. — По-вашему, чьи трубы чадят над городом?

Открыла и закрыла рот. Заводчик, судя по подтруниванию, крупный. И как сама не догадалась! Всех чиновников и придворных знала, оставались только промышленники. Позорище ты, Магдалена!

— Стоп! — я, наконец, ухватила за хвост метавшуюся в мозгу мысль. — Зачем заводчику, баронету диплом врачевателя?

Лотеску закатил глаза и отправил повышать эрудицию в архив. В ответ обиженно буркнула, что в отличие от него не вращаюсь в высшем свете и в тонкости не посвящена. Подумала и мстительно напомнила, чей звонок привёл меня на госпитальную койку.

Судя по взгляду, меня хотели послать в неведомые дали и уволить одновременно, но выставили почему-то Нару, велев привести Невриса.

Лотеску с минуту рассматривал меня, а затем поинтересовался, на каких таких харчах отрастила длинный язык, который мелет чепуху. Намёк поняла, но ведь правда, я успокоилась после звонка начальника, решила, бояться нечего.

— Только из уважения к больным оставлю хамство безнаказанным. Ещё одна такая выходка да ещё при подчинённых — и никакие слёзы, умильные взгляды, обтягивающие брючки, глубокие декольте и печенье не спасут от взыскания. Касательно вашего вопроса — Тайрон унаследовал всё от отца. Они долго были в ссоре, вот будущий баронет и пытался стать самостоятельным и успешным. Но дальше диплома дело не пошло. Я не знаю, передаю со слов, но леди Эламару с трудом, хитростью, помирила сына и мужа и вернула Тайрона под родительское крыло. Так что магией он только балуется.

Побоялась спросить напрямую, но Лотеску и сам прочитал во взгляде вопрос.

— Неврис проверил. После смотрел я. Всего два пациента из числа университетских друзей и всё, тёплое местечко в Ведомстве магии. Работа руководящая, чар не требует.

— Но вы-то колдуете, — возразила я, стремясь узнать как можно больше до возвращения Невриса.

— Да в таком гадюшнике без магии не выживают! — рассмеялся Лотеску. — Только Барашт может себе позволить беспечную жизнь. Плюс удобно в быту. Но это не чары, Магдалена, на первый уровень даже с огромной натяжкой не потянет. Кристаллы отметайте, некромант работает без них. Уровень Тайрона Эламару — две целых восемь десятых. По себе скажу, с таким не разбежишься. Две десятые — слишком мало для резкого скачка способностей.

Кивнула, раздумывая, случайно ли подставили Тайрона. Он спас меня, я ему приглянулась. Допустим, только для «постель и разбежались», но всё равно, человек не случайный. А в том, что некромант хорошо меня знает и наносит точечные удары, я убедилась. Какие следуют выводы? Некромант знал об интересе Тайрона. Значит, был на том приёме. Может, и в доме у реки? Но не сестра же или служанка Тайрона меня резала! С другой стороны, у соседей есть глаза и уши, вот их и проверю. Друзей Тайрона заодно, особенно университетских. Не один ли из бывших пациентов так подставил баронета? Или преподаватель… Определённо, преподаватель! Кому ещё элементарно получить доступ к архиву с личными данными? Профессура — та же аристократия, люди уважаемые, умные, начитанные.

Я хотела задать ещё один вопрос, но тут же прикусила язык, увидев Невриса. Пришлось изобразить умирающую. Если уж Лотеску выставил начальничка, то значит и мне доверять ему не следует. Или Синглер раскопал что-то в прошлом Невриса?

Начальник дулся и, не скрывая раздражения, косился на меня. Неврис с самого начала меня невзлюбил, а после сегодняшнего позора и вовсе начнёт придираться по пустякам. Его ведь при подчинённой выставили, грубо, явно намекнув, что не доверяют.

— Вижу, госпожа ишт Мазера здорова и может выполнить данное ранее обещание. Свою работу, между прочим, — голос Невриса сочился ядом.

— Она и так её выполняет, — осадил его Лотеску. — Что там? Отчётность? Задним числом. Или для вас бумажки важнее безопасности Вертавейна?

— Но вы же сами… — опешил Неврис.

— Имею право передумать. Запрос во все университеты, — Лотеску загибал пальцы, — списки горожан нужного возраста, сводку по происшествиям и магическую карту мне на стол. И это сделаете вы, в двух копиях. Ишт Мазера, — он обернулся ко мне, — что там с журналистом? Это связано с взрывом?

— Подозреваю, да. Вы знаете, бумаги у меня похитили…

Лотеску вздохнул и с чувством пробормотал:

— Как вы все мне надоели! Отдали хотя бы то, что давал? — Я кивнула. — Но результаты, разумеется, не запрашивали. А, шайтан с вами!

Махнув рукой, высокое начальство покинуло палату. Мне даже жалко Лотеску стало. Если мужик так срывается, то нервы ему расшатали порядочно. Я за месяц дважды умудрилась. С другой стороны, дело сложное, от помощи мага и советов опытного человека не откажусь. Пусть направляет, я согласна, только, чувствую, не станет, а вот результаты стрясёт.

— Выздоравливайте, — сухо пожелал Неврис. — Бумаги действительно задним числом оформите. Я вам три выходных дам, чтобы в себя пришли, а кто-нибудь пока сделает все запросы. Вторая копия, как понимаю, вам.

Пожала плечами. Мысли Лотеску мне неизвестны, но по логике — да.

Неврис вышел, в дверях столкнувшись с медсестрой. Та пожурила посетителей, утомивших больную, и выгнала Нару. Но я задержала телохранителя и поманила к себе. Покосившись на медсестру, закрывавшую окно, шепнула: «Проследите за ишт Неврисом». Интуиция кричала, что именно сейчас тот попытается связаться с работодателем, если, конечно, тот служит некроманту. Повод идеальный. Во-первых, эмоции. Раздражённый, оскорблённый человек частенько совершает необдуманные поступки. Во-вторых, нужно же сообщить о новых обстоятельствах по делу? Столько сведений накопилось! И что я жива, и что обман раскрыт, и что Лотеску подозревает.

Нару удивлённо вскинул брови, но спорить не стал. Надеюсь, не побежит докладывать Неврису. С другой стороны, я проверила Нару, Лотеску тоже его в палате оставил, а помощник позарез нужен.

Проворковав, что мне надо поспать, медсестра ушла. Подозреваю, она зорко проследит за тем, чтобы меня никто не беспокоил. Но в палате есть окно, а Нару — ликвидатор, сумеет залезть. И верно, стоило задремать, как в стекло тихонько забарабанили. Лёгок на помине!

Отдёрнула госпитальное одеяние, встала и поспешила открыть окно: снаружи никак, только разбить.

Подтянувшись, Нару перекинул ноги через подоконник и, хмыкнув, уставился на меня. Я тоже посмотрела и признала, потешное зрелище. Зевнув, вернулась обратно в кровать. Холодно босыми ногами по полу шастать.

— А вам идёт фасончик, — шутя, заметил Нару и присел рядом. — Только цвет бы другой.

— Вы ещё саван предложите! — отмахнулась я. — Или считаете толстой?

— Да нет, просто всё видно.

Сообразив, что кому видно, то есть даёт пищу воображению, дала наглецу затрещину и велела рассказать о Неврисе. Интуиция не подвела, начальник действительно с кем-то разговаривал. Устроился в укромном уголке, возле госпитальной котельной, и беседовал по приватной связи.

— Отследить никак нельзя? — нахмурилась я.

— Можно, но, сами знаете, санкционировать надо. Без этого никак, преступление. Был бы не из Инспекции, я бы сделал, знакомые нужные имеются.

Какой хороший, оказывается, у меня телохранитель!

— Ишт Нару, вы простите за недоверие…

— Я ведь понимаю, — улыбнулся телохранитель. — И можно просто Марк.

Так, это уже интересно. Мне кажется, или у кое-кого виды на более близкое знакомство? С чего бы тогда интерес к фигуре? Ладно, решим по обстоятельствам. Я девушка свободная, хочу, роман закручу, хочу в дальние дали пошлю.

— Ишт Неврис нервничал, — продолжил рассказ Нару. — И злился. Пару раз помянул ваше имя, а потом уехал. Следить дальше не стал, у меня задание вас охранять. И давайте «жучок» прикреплю-то.

Кивнула, а потом задумалась: куда? Телохранитель оказался изобретательным, не стал цеплять к рубашке, а с гордостью вытащил из кармана пиджака кожаный шнурок с металлическим солнышком. В него и вмонтировали «жучок». Хорошо придумано и, главное, не вызовет вопросов у медперсонала. Подумаешь, парень цацку подарил.

— При первых признаках опасности звоните, — велел Нару и тем же путём, как пришёл, выбрался на улицу. А это, между прочим, второй этаж.

17

Три дня отдыха — какая музыка!

Из госпиталя меня выписали через день после визита начальства. Когда сняли повязки, не поверила. Никаких следов не осталось, гладкая, чуть розоватая кожа. Вот это врачеватели!

Подумав, решила провести остаток незапланированных выходных загородом. Погода чудесная, тепло, солнце. В Вертавейне столько красивых мест, преступление — сидеть в городе. В качестве спутника взяла Нару: и безопасность, и собеседник. Ему я доверяла, насколько вообще могла доверять кому-то, кроме близких.

А вот дяде позвонить не смогла. Хотела, но рука не поднималась. Малодушно, но ведь разревусь, диктино уроню, если вспомню голову Селии. Она иногда мне снится, пришлось прихватить из госпиталя снотворного, благо лечение оплатили с размахом. Потормошив Нару, выяснила, на оплату счёта ушли все его сбережения на отпуск.

— И как же вы теперь? — я с сочувствием глянула на телохранителя.

— Заработаю, — пожал плечами тот. — Это справедливо, моя вина, мой недосмотр.

А я бы не заработала… Завидую ликвидаторам!

Невольно присмотрелась к Нару, оценивая как потенциального супруга. С материальной точки зрения — идеально, но, как ни пыталась, ничего в душе не всколыхнулось. Даже встречаться не хочу, а вот дружить не отказалась бы. При ближайшем рассмотрении Нару оказался неплохим человеком.

Гарет не звонил, только прислал цветы и коробку конфет. В них я нашла записку: «Вот видишь! Если нужен, диктино не выключаю».

Нару проверил конфеты и цветы, пояснив, отныне любые подарки могут оказаться смертельными, и только после этого отдал мне.

Тяжёлый разговор с Гаретом отложила до возвращения в Нэвиль. Спокойно, без эмоций обсудим наши отношения и решим, стоит ли их продолжать.

Я собирала вещи: корзину для пикника, книгу и прочую мелочевку, которая пригодится в загородной поездке, когда завибрировал диктино. Звонил Неврис. Он извинился за беспокойство и попросил на пять минут заехать в Карательную инспекцию.

— Это не моя прихоть, хассаби Барашт заставил всех извиняться перед хассаби Эламару. Вас тоже, хотя вам-то достанется меньше всех, — чуть слышно пробурчал он и закончил вызов.

Не люблю такие моменты. Иногда случается. Знать жутко обидчива, вот и Тайрону захотелось публичных извинений. Ничего, брякну пару формальных слов и уйду. Я не ратовала за арест Тайрона, даже имени не называла, поэтому отдуваться начальству. Это даже забавно — поглядеть, как они станут улыбаться сквозь зубы. У них ведь тоже гордость и спесь. Ради такого спектакля уеду на следующем поезде, благо билеты купить не успела.

Нару дожидался в гостиной. Кажется, ему даже нравилось охранять меня, а не сидеть в отделе или уничтожать агрессивных магов. Справедливости ради, Нару не сидел сложа руки, а усилил защиту моей скромной квартирки, даже добился того, чтобы новые охранные чары установили вне очереди.

До Карательной инспекции прогулялись пешком, по дороге обсуждая, на какое озеро лучше поехать. Я предпочитала природу, Нару — развлечения, поэтому никак не могли сойтись во мнениях. Со стороны казалось, будто мы влюблённая парочка. Нару тоже перешёл к более неформальному общению, называя меня по имени. Пришлось аккуратно объяснить, что поездка на озеро не предполагает объятий и поцелуев. Кажется, парень расстроился. Во второй раз за сегодня. В первый, когда я отказалась ехать загород на его паромобиле. Ну не желаю трястись на ухабах, хочу посмотреть на изгибы реки из окна поезда. И оказаться среди людей. Я помнила о некроманте и понимала, что легко и просто вывести из строя паромобиль, но подрывать поезд ради одного единственного человека преступник не станет. Не из любви к человечеству, а из безумности поступка. Энергии смерти, конечно, образуется много, но пока некромант соберёт её, подоспеет полиция. Да и где гарантия, что я погибну? Не пойдёт же некромант проверять?

Секретарь в холле попросила подняться в зал заседаний. Похоже, извинения пройдут с помпой. Интересно, оркестр играть будет, газетчиков пригласили? А я в таком скромном платье, неудачно выйду на изобразительных карточках. Зато цвет весёленький, зелёный, мне к лицу.

Подъёмник взлетел на нужный этаж, и я под охраной Нару вступила на ковёр хозяина всей Инспекции, то есть Барашта. Секретарь «большого начальника» дежурила в коридоре и, шипя: «Сколько можно вас ждать?!», подхватила под руку и потащила меня к дверям зала заседаний. Нару остался стоять в холле, справедливо полагая, что его туда не звали. Молодец, охраняет даже в стенах родного учреждения. Или так сказалось нападение некроманта? Представляю, как оба зама мозги промыли! Тут поневоле станешь ревностным блюстителем инструкций.

Зал заседаний поражал размерами. Тут с лёгкостью поместилась бы вся Карательная инспекция: кто за огромным овальным столом, кто у стеночки, среди цветочков в кадках. Мне предстояло пересечь всё это необъятное пространство и подойти к небольшой подъёмной сцене, на которой восседал знакомый тёмный блондин. Интересно, вспомнит ли он меня?

Рядом стояла сумрачная компания руководства. Судя по отодвинутым стульям, раньше они всё же сидели. Может, смотрели картинки на изопроекторе. Он опущен и включён. Тоже большой, чтобы с задних рядов хоть что-то разглядели.

Глянула на своё отражение в окне и поправила волосы. Журналистов не видно, но всё равно лучше выглядеть обворожительно: в таких случаях помогает. Тайрон, вроде, нормальный, не заставит унижаться красивую девушку.

— Вас только за смертью посылать! — ко мне подскочил Неврис и потянул к сцене. — Цените чужое время!

— У меня вообще-то выходной, — напомнила я, — и моё время тоже не бесплатно.

Неврис не ответил и подтолкнул вперёд.

Я поднялась по лесенке и, остановившись на краю сцены, вежливо поздоровалась со всеми присутствующими. Начальство, не оборачиваясь, ответило рассеянным кивком, а Тайрон — удивлённым взглядом.

— Это вы? — хассаби даже встал. Я аж просияла от гордости. — Не думал встретить вас здесь. Как вы, всё в порядке?

Барашт впервые обратил на меня внимание, уставился так, будто никогда прежде не видел. Наверное, гадал, откуда я знакома с Тайроном. Лотеску же усмехнулся — этот всё знал. И тут же вновь принял покаянный вид. Но я-то видела, какое выражение лица он маскирует. Спорим, кланяться не станет, хотя простолюдинам положено. Или станет? Ой, если да, мне после настоятельно посоветуют забыть об этом.

Похоже, тебе, Лена, достались билеты в первый ряд занятного представления. Самой унижаться не придётся — вон, как Тайрон смотрит! Если это не интерес, то я ничего не смыслю в людях.

— Благодарю, хассаби, вашими стараниями, — справедливо рассудила, что Тайрон намекает на последствия несчастного случая, а не нападения. — Мне очень жаль, хассаби, я никоим образом не желала унизить вас. Ваша честность и ваше достойное имя не вызывают сомнений. Примите мои искренние извинения и заверения, что в следующий раз я выполню работу качественнее, дабы не повторить жутчайшую ошибку. Если вы желаете, я могу…

— Поужинаете со мной? — оборвал поток моих извинений хассаби. — Этим вы стократно искупите свою вину.

Я опешила, не зная, что ответить. Благородный приглашает меня на ужин? Пожалуй, соглашусь, но только на ужин. Заодно надену те туфли, которые прикупила к приёму. И платье.

Надо было видеть лицо Невриса! Он будто захлебнулся воздухом! Барашт тоже кривил губы. Совсем не на это он рассчитывал.

Озвучила ответ и заранее предупредила: сегодня занята. Наглеть так наглеть!

Тайрон кивнул и попросил дать код диктино. Записав, снова сел и заверил, что удовлетворён моими извинениями. Пришла очередь остальных. По традиции шли снизу вверх: первая волна гнева всегда для мелких служащих.

Я скромно стояла в сторонке, потупив взор, и слушала, как Неврис растекался в холодных вежливых извинениях. Силясь оправдаться, он намекал на некомпетентность подчинённых, но Тайрон ничего не желал слушать. Хассаби грозил судом и требовал компенсации морального вреда. С каждой минутой губы Невриса сжимались всё больше, по щекам бродили желваки, но он терпел, кивая и кланяясь. Тайрон же, повысив голос, напоминал о недопустимости подобного обращения с дворянами, требовал наказать карателей, которые посмели связать его и угрожать расправой.

Дело принимало дурной оборот. Похоже, Тайрон решил раздуть нешуточный скандал. Лицо пылало праведным гневом; хассаби так размахивал руками, что, казалось, вот-вот ударит Невриса. А тот вынужден был терпеть и в который раз бормотать: «Мне очень жаль».

— Вон с глаз моих! — наконец выпалил Тайрон и, презрительно скривившись, отвернулся. — Мой адвокат с вами свяжется.

Это плохо. Как бы я ни относилась к Неврису, судебный процесс Карательной инспекции не нужен. Во-первых, он уронит репутацию нашего ведомства, во-вторых, привлечёт внимание некроманта. В-третьих, от газетчиков не отобьёшься, вся работа встанет. Нас банально затравят за прошлое, настоящее и будущее. Насочиняют ужасов, вовек не отмоешься.

Неврис попятился и бросил на меня косой злобный взгляд. В ответ пожала плечами: не виноватая я, ни на кого представления не писала.

Теперь настала очередь Аларда. Перед тем, как открыть рот, он глянул на Невриса так, будто хотел удавить. После последовали скупые извинения и заверения, что ликвидаторы действовали по инструкции. Алард даже процитировал эту самую инструкцию, сцепившись в словесной пикировке с Тайроном. Два хассаби чуть ли не на поединок друг друга вызвали, пришлось Барашту разнимать.

Лотеску оказался краток. Никаких оправданий, только напоминание о долге каждого подданного перед короной и о лишениях, которые приходится терпеть ради всеобщего блага.

Пари с собой выиграла: Лотеску схитрил, склонил голову так, что, вроде, и не кланялся. С другой стороны, не упрекнёшь, будто не проявил уважения.

Тайрон хмурился, но смолчал и почему-то глянул на меня. Ах, ну да, он ведь думает, будто у нас с Лотеску не чисто рабочие отношения.

Барашт не стал извиняться прилюдно, предложив Тайрону пройти в кабинет. Тот неохотно, но согласился.

Вот и всё, спектакль закончен, я могу смело возвращаться к Нару.

— Магдалена, — похоже, я сегодня нарасхват, — задержитесь на минутку.

Покорно поплелась к Лотеску. Надеюсь, Аларду не придёт в голову наорать на меня. Страшно, между прочим. Второй зам темнее тучи, копытом землю роет.

Говорить при всех первый зам не желал, взял под локоток и увёл к дальнему краю стола. Там лежала толстая папка. Лотеску молча поднял её и протянул мне. Пожевав губу, потянула за завязки и глянула на первый лист. Понятно, материалы по некроманту, те самые вторые копии.

— Там и о вашей кузине, — пояснил Лотеску и взглянул на диктино. — Ладно, идите, тут вам больше нечего делать. Деньги на карточке.

— Деньги за что? — настороженно поинтересовалась я, гадая, не лучше ли оставить папку на работе. Вдруг некромант сломает новые охранные чары?

— Жалование и на представительские расходы, — уже набирая чей-то код, ответил Лотеску. — Вторая сумма тоже.

Кивнула и отошла, не желая мешать важным разговорам. Потопталась с ноги на ногу, посматривая на Невриса: не понадобится ли что-нибудь? К счастью, нет, поэтому с чистой совестью толкнула створку тяжёлых дверей и направилась к подъёмнику. Барашт не пожелал установить раздвижные, открывавшиеся по нажатию кнопки, оставил прежние. Признаться, я сама опасалась подобных новинок. Вдруг заклинят или придавят? Хорошо, что в Инспекции всё по старинке, а игрушки, вроде раздвижных дверей, интересуют только франтов.

Нару на прежнем месте не оказалось. Недолго думая, отправилась к карателям и не прогадала.

Телохранитель даже головы не поднял, продолжая копаться в залежах бумаг на столе. Видимо, «жучок» непрерывно передавал отчёт о моих передвижениях.

— Смотрю, уже не кусаетесь? — ко мне подскочил Сойер и протянул шоколадку. — Держите, восстанавливайте силы.

— Я сам купить могу, не лезь, — буркнул со своего места Нару.

Невольно рассмеялась. Мужчинам только дай повод сцепиться! Или телохранитель решил всерьёз за мной приударить?

— Не ссорьтесь, я обоих угощу, — развернула упаковку, отломила по кусочку и протянула по одному Сойеру и Нару.

Телохранитель нашёл то, что искал, и мы ушли.

До вокзала доехали на паромобиле Нару: он настоял, чтобы я не садилась в парчелу. Возражать не стала, глупо отказываться от комфорта, только поинтересовалась, где телохранитель оставит транспортное средство. Оказалось, при вокзале есть стоянка. А я и не знала. Собственно, неудивительно. Никогда не бегала по депо и складам, а ангар притаился именно там.

За умеренную плату служащий отогнал паромобиль, мы же вошли в старинное здание вокзала. Ему двести лет, а над проектом трудился лучший архитектор Нэвиля. Он возвёл вокзал из песчаника, облицевав фасад вставками из жёлтого гранита. Высокие окна делали залы ожидания первого и второго класса светлыми, а затейливые мозаики под потолком помогали скоротать время до поезда.

Венчала здание вокзала высокая башня с часами. Не с одними, а с четырьмя, на каждой грани.

Внутри торговали газетами и цветами, с утра до вечера работал буфет с лёгкими закусками и сладостями. Пассажиры первого класса могли откушать в ресторане, отделанном в фольклорном стиле. Я как-то была там — сплошные крылатые птицы, драконы, русалки, прекрасные девы в народных костюмах и рыцари с мечами наперевес. Скатерти синие, с белой вышивкой, форма официанток тоже цвета неба.

На залы ожидания третьего класса особо не тратились. То крыло возвели из кирпича, окна сделали уже, а всё убранство ограничивалось узорной кладкой да затейливыми люстрами молочного стекла. Такие же висели во всех залах — выдерживался общий стиль.

Селию провели через выход третьего класса. На миг задумалась, не осмотреть ли, а потом поняла: бессмысленно. Купила себе сладкой воды и бутерброд с зеленью и сжевала, разглядывая расписание. Нару в это время покупал билеты. Я была ему благодарна: не хотелось толкаться возле касс. Стояла на виду, чтобы телохранитель видел. Он периодически посматривал, не делась ли куда.

Ехать предстояло вторым классом — точно так же, как все последние восемь лет. Помнится, приехала я в Нэвиль совсем в ином вагоне, с деревянными лавками. Да, много воды с тех пор утекло!

Нару вернулся быстро, пожаловавшись на толчею. Немудрено: едва наступают тёплые денёчки, горожане устремляются загород. Если бы не будний день, мы рисковали не доехать до озера. После обсуждения решили выбрать живописный Аникет. Неподалёку от него находился коттеджный посёлок, а на самом берегу приютилась рыбацкая деревушка, давным-давно превратившаяся в скопление ресторанчиков, харчевен и гостиниц. На пирсе можно было арендовать яхту и немного поплавать. Если прогуляться пару миль, откроется вид ещё на одно озеро, лесное. Там устроимся на пикник. Жаль, вода ещё холодная, а то бы искупалась.

Крепко вцепившись в ручку корзины, вслед за Нару спешила к дверям на дебаркадер. У платформы уже дымил паровоз, загруженный углем и заправленный водой. Бегали туда-сюда носильщики, спешили припозднившиеся пассажиры. Наш поезд следующий, местный. Отходит от третьей платформы.

У каждого класса свой выход на дебаркадер, и если пассажиры первого и второго класса встречались, то от третьего их отделяла решётка. Вагоны для бедных всегда в хвосте поезда, за почтовым вагоном. Первый вагон же всегда багажный. Далее едет обслуга и при наличии надобности охрана.

Поезд подали вовремя. Пыхтящий огромный чёрный паровоз, блестя на солнце спящим глазом-фонарём, медленно подполз к дебаркадеру и замер, послушный и смирный.

Мы не торопились, пропуская носильщиков. Билеты с местами, стоять не придётся. Нам достался четвёртый вагон в середине состава.

Поезд шёл до соседней области, но делал остановки во всех населённых пунктах Вертавейна. Тащился медленно, но спешить некуда, а до Аникета даже такими темпами час, не больше.

Устроившись на набитом войлоком сиденье, истёршимся, уже не новым, поставила корзину на пол, папку же положила на небольшой столик. Я таки взяла её с собой, Нару клялся, что глаз не спустит, даже прикрепил на неё металлическую блямбу. Очередной «маячок», видимо.

По коридору, соединявшему отсеки на два-четыре человека, сновали задержавшиеся пассажиры.

Уже прозвучал первый гудок, скоро отправимся.

Нару купил на вокзале газету и теперь просматривал передовицу.

— Магдалена, гляньте-ка! — он ткнул пальцем в один из заголовков. — Люди мрут как мухи.

Глянула туда, куда указывал телохранитель, и прочитала: «Трагическая смерть. Вчера не стало нашего бессменного редактора…». Перевела взгляд на название издания — «Глашатай». Возродилась-таки газета, только недолго прожил её идейный вдохновитель. Две смерти, и обе связаны. Редактор сгорел. Разумеется, вместе со всеми бумагами. Задержался на работе, кто-то бросил в окно бутылку с горючей смесью. Пламя разгорелось быстро, несомненно, не без помощи поджигателя. Этого в газете не писали, я сама додумалась, сопоставив факты. Пожар на ровном месте не возникает. Безусловно, издатели и журналисты — народ нервный, много курят, но огонь спалил кабинет дотла буквально за пять минут.

— Некромант? — я хмуро покосилась на Нару.

Тот пожал плечами и пояснил: слышал о бумагах Майера, а тут такое, решил показать.

— И правильно сделали, — похвалила я и вздохнула: — Вот только испортили весь отдых.

Теперь вместо пикника буду весь день читать бумаги.

— Я всё исправлю, — заверил Нару и, воспользовавшись моей задумчивостью, попытался поцеловать.

— Эй, эй, мы так не договаривались! — я упёрлась ладонью в его губы. Как чувствовала! Чем больше пинаешь мужика, тем больше его к тебе тянет. — Никакого свидания!

Телохранитель вздохнул, пробормотал, что я тоже испортила ему отдых, и погрузился в чтение. Так всю дорогу и шуршал газетой, а на перроне неожиданно извинился. Я извинения приняла и шутливо пообещала разрешить себя обнять.

Нару забрал у меня корзину и, быстро сориентировавшись, повёл через скромный местечковый вокзал, напоминавший сарай, к застроенной одноэтажными домиками улочке.

Аникет плескался в каких-то паре сотен шагов, чуть зеленоватый, отражавший небесную синеву. По поверхности уже скользили лодки: обшарпанные рыбачьи и шикарные богачей. Последние жили на другом берегу, я смутно видела крыши домов.

Мы же шли мимо летних террас ресторанчиков, зазывавших попробовать рыбные блюда и выпить лёгкого вина, стремясь скорее оказаться на окраине посёлка. Нару пару раз спрашивал, не тяжело ли идти, в ответ показывала на туфли на низком каблучке и заверяла, не одну милю в таких намотала. Ходить пешком я любила, отчасти по причине здоровья, чтобы не полнеть, отчасти из экономии на проезде.

Наконец впереди замаячил лесок.

К озеру вела широкая тропа. На паромобиле по ней не проедешь, поэтому богачи то место не жаловали, им комфорт подавай.

Птички поют. Листва колышется. Пахнет свежескошенной травой и хвоёй: у озера раскинулась небольшая сосновая роща. Под янтарными стволами разрослась земляника. Через пару недель можно наведаться за ягодами, а пока погуляю в ракитнике.

Отыскать место для пикника оказалось непросто, пришлось обойти всё озеро, забраться на холм. Зато отсюда открывался великолепный вид. За водой ходить далеко: берег в этом месте обрывистый, нужно спуститься в другом месте, но мы с Нару не немощные, справимся.

Пока я расстилала скатерть и раскладывала снедь, телохранитель отправился за валежником. Пока Нару не было, спрятала папку под платье: нечего дразнить преступника. Неудобно, но зато безопасно, нигде не забудешь. Дура я, конечно, что взяла такую вещь с собой, но чего уж теперь. Признаться, очень хотелось быстрее сбежать из Инспекции, пока, позабыв про выходной, работой не нагрузили. Неврис мог бы: надо ж на ком-то сорвать злость за унижение?

Развели костёр, поджарили хлеб. О некроманте решили не говорить, зато Нару буквально засыпал вопросами личного характера. Больше всего его волновало, что у меня с Гаретом. Пришлось ответить: «От любопытства кошка сдохла» и перевести разговор на Нару.

Выпитый сидр напомнил о себе, и, извинившись, поспешила в кустики. Идти пришлось далеко: сосновый бор прозрачный, а на тропинке многолюдно. Наконец, нашла, где устроиться. Взгляд случайно упал на ветку кустарника, и уже через минуту я с любопытством рассматривала обрывок ткани. Кажется, лён грубой выделки. Из такого шьют одежду крестьяне. У меня, хоть отец и ремесленник, столяр, тоже было такое летнее платьице.

Ну мало ли, пошла девушка гулять и зацепилась. Я бы так и ушла, если б не кровь. Сначала я не заметила её — всего два пятнышка, а потом уже целенаправленно обшарила всё вокруг. Нашла и сломанные ветки, и следы волока на размякшей земле. А ещё след мужской подошвы. Встревожившись, набрала код Нару и попросила придти. Объяснять, где стою, не стала: «маячок» подскажет.

Телохранитель появился через пару минут и велел держаться за своей спиной, а ещё лучше вернуться к озеру. Я отказалась и вместе с ним отправилась осматривать лес. Мы забирались всё дальше и дальше, доверившись интуиции, пока не наткнулись на место преступления.

Отвернувшись, я зажала нос платком. Смотреть на то, что осталось от девушки, не хотелось. Её убили после дождя, то есть дня три назад. А газетчики не разнюхали, писали о чём угодно, кроме очередной жертвы некроманта. Я же не взяла детоскоп и теряла драгоценное время.

18

Я сидела в полицейском паромобиле и хмурилась. Картинка решительно не желала сходиться, будто треклятый некромант раздвоился. Ритуал провели по всем правилам, но не хватало магии. Сначала я подумала, что просмотрела, ещё раз прошлась с детоскопом, за которым специально послала в Нэвиль Нару. Телохранитель не желал оставлять меня одну, но таки уступил перед напором логики. Она была проста, как детская считалка: в полицейском участке со мной ничего не случится. И не случилось, только поругалась с дежурным и нажаловалась на него начальству. Подозреваю, сотрудников Карательной инспекции ненавидят все стражи порядка. Что поделать, работа у меня такая, а полицейские упорно не желают бегать по лесам в поисках магов-маньяков.

Итак, Нару съездил в Нэвиль, забрал из квартиры прибор и вернулся обратно. Обернулся за час. Как — загадка, но спрашивать не стала. Телохранителю я теперь доверяла, не только сердцем, но и умом придя к выводу: Нару с некромантом не сотрудничал.

И вот, зажимая нос, борясь с тошнотой, дважды оползала место преступления — безрезультатно. Никакой экранации. Ничего не подтёрто, чёрной энергетики навалом, но не личной, а от ритуала. Такого не могло быть, но было.

Хмурясь, смотрела на пустой лист блокнота и не знала, с какой стороны подступиться. Схему энергетических потоков я зарисовала, раны на теле убитой, её позу зафиксировала, даже уровень всплеска определила, однако это ни на шаг не приближало к преступнику. Неужели он поднялся на уровень бога и переплюнул законы природы? Безусловно, следы со временем истощаются, но прошло меньше недели — слишком мало.

— Ну, как? — через плечо заглянул хмурый Нару.

Пока я предавалась размышлениям в паромобиле, телохранитель вместе с полицейскими обегал всю округу, расспросил местных.

— Глухо, — вздохнула я. — Может, лаборатория подскажет.

— А ты уверена, что это некромант? — Нару выудил из корзинки для пикника бутерброд с ветчиной и отправил в рот.

— Уверена. Зачем наносить такие ранения, раздевать? Её убивали долго и мучительно, чтобы вытекла вся кровь.

— Вот именно! — телохранитель даже перестал жевать. — Крови-то мало!

Он торжествующе глянул на меня, будто говоря: «Я ж говорил, простое убийство».

Покачала головой. Не хотелось разубеждать, но придётся.

— Возьми детоскоп и глянь сам. Вас ведь учили?

Нару кивнул, подхватил прибор и скрылся в кустах. Вернулся он быстро, хмурый и серьёзный. Значит, убедился.

До Нэвиля добрались на полицейском транспорте. Кажется, младший инспектор и на личном паромобиле бы до дома довёз, корзинку у дверей поставил, лишь бы избавиться от меня.

По дороге вертела картинку и так, и этак и пришла к выводу, что либо нас пытались ввести в заблуждение, либо всё совсем не так, как кажется. Зачем тащить в лес, на ствол поваленного дерева, когда можно спокойно прирезать в любом другом месте? Почему детоскоп зафиксировал чёрную магию? Почему унесли всю одежду? И чем больше я думала, тем больше убеждалась — это не обычное преступление. Конечно, маньяков хватает, кто-то мог начитаться газет и попытаться скопировать методы некроманта, но вряд ли знал бы детали. Я же, увы, успела начитаться и об особенностях расчленения трупа, и о ритуальных разрезах. Из девушки вынули сердце и лёгкие. Даже я ещё месяц назад не знала, что для подношений богине Смерти нужны оба органа. Обыватель же даже не догадывался, как надо сделать по правилам, ориентировался бы на газеты, то есть вырезал бы у мёртвой сердце и выбросил где-то. Тут же… Даже представлять не хочу! Некромантия — самая мерзкая магия, даже смерть здесь — желанная награда, избавление от боли.

Дело в полиции завели, обещали держать в курсе. Надеюсь, не положат под сукно.

В моём участке порадовали. Записи Лотеску сработали не хуже моего детоскопа, и я держала в руках портрет преступника. Схематичный, грубый, но достаточный для опознания. Он почти слово в слово повторял тот, что составила я, но давал точный уровень магического потенциала и психологические характеристики. Ума не приложу, как это можно вычленить из полустёртых следов! Воистину, маги — великие кудесники!

— Есть тут один, очень похож на вашего вора.

Инспектор отставил на полку с делами грязную чашку с кофе и потянулся к изопроектору. Тот зашипел, долго не желая включаться, а потом, наконец, выдал картинку. На меня в упор смотрел тёмно-русый мужчина в арестантской робе. Внизу изобразительной магической карточки значился номер, аббревиатура имени и фамилии, а так же год.

— Похож, — согласилась я, рассматривая вора. — Сидит?

— Нет, уже освободился. Два года назад.

— Маг?

— Да так, фокусник скорее, — усмехнулся полицейский и протянул мне досье. — Вот, почитайте на досуге о его подвигах.

В сомнении покачала головой. Может, тот блондин и похож, но бумаги у меня украл маг, более того, очень хороший маг. Не брал же он сообщников! Или брал?

— Найдите его, — ткнула пальцем в изопроектор. — Если живой, то невиновен. А если нет…

Инспектор тяжело вздохнул. Понимаю, думал, что раскрыл дело, а оно, наоборот, обросло новыми эпизодами.

Попросила заодно копию записки Лотеску и поехала на работу. Одиннадцатую форму нужно заполнять самой и до того, как останки привезут. Нару обещал проследить, чтобы уже вечером всё лежало в лаборатории. Я не возражала, хватит с меня изуродованных трупов, пусть другие их доставляют.

Родной отдел скучал, даже Неврис куда-то подевался. Хмыкнув, устроилась за столом, чтобы на твёрдой поверхности заполнить бумажку. Папку Лотеску успела вытащить в туалете и теперь положила рядом. Глаза непроизвольно косились на обложку, но я терпела. Всего одна форма — и гулять. Вечером, возможно, позвонит Тайрон. Свидание с ним интриговало и пугало одновременно. Никогда ещё хассаби не обращали на меня столь пристального внимания, а этот запомнил.

— А я думал, у тебя выходной.

Не расслышав, как подошёл Дейв, вздрогнула. Рука сама собой вцепилась в папку и одновременно прикрыла форму — рефлекс всех служащих Инспекции. У кого не вырабатывается, рискуют получить нагоняй от начальства, когда оно в дурном настроении. Согласно внутренней инструкции положено прятать документы, но кто из нас от и до соблюдает подписанные второпях правила?

— Выходной, — подтвердила я, продолжив работу. Чем быстрее закончу, тем быстрее уйду. — Просто опять труп, и опять по моей части. Начальство-то куда пропало? Завалит ещё бумажной работой…

— На совещании и инструктаже, — лениво протянул Дейв и плюхнулся на свой стул. — Ты как, оправилась?

— Стараниями врачевателей шрамов не осталось. Опять на уши Управление подняла, да?

Дейв хихикнул и, прислушавшись, не идёт ли кто, подсел ближе: мужчины любят сплетничать не меньше женщин. Он со злорадством поведал о хлопавшем ртом Неврисе, об орущем Аларде, бледных карателях и не менее бледной Алине.

— Неврис пару раз вякнул о безответственных работниках, а ему в ответ: «Кто из вас начальник, кто обязан всё контролировать?». Словом, выговоров выписали! Алард и вовсе чуть всех не поувольнял. Так ребят жалко было!

М-да, тяжело представить себе карателей в роли мальчиков для битья!

Совесть напомнила о несчастной Алине. Она даже отгул взяла, чтобы справиться с нервным стрессом. Её ведь премии лишили, строгий выговор вынесли. После такого секретарь наверняка меня возненавидела, нужно хотя бы извиниться.

Быстро занесла форму в лабораторию, как всегда, шепнула Герту, что это срочно, и упорхнула в приёмную Лотеску.

Алина читала. Раньше за ней такой привычки не водилось. Приглядевшись, разобрала название: «Сто способов стать счастливой». Желание порадовать Алину хотя бы шоколадкой только возросло.

— Привет, — я скромно замерла у стола. — Сердишься?

— На тебя-то за что? — вздохнула Алина и убрала книгу в сумочку. — К нему не ходи: в дурном настроении. Впрочем, сама знаешь.

И тут секретарь спохватилась, вспомнила:

— Ты почему на работе? Вызвали?

Покачала головой и коротко рассказала о страшной находке.

Ответ Алины заставил плюхнуться на стул.

— Ой, а меня на то озеро приглашали закат встречать. Как раз в тот день, когда тебя порезали. Но сама понимаешь, какая поездка, когда такое…Пришла с работы, сразу выпила снотворное и легла спать. Алард кого угодно до слёз доведёт. Будто я виновата в том, что с тобой случилось!

— Так, Алина, — я гнала от себя паранойю, но она упорно твердила: «Проверь!», — ты с компанией ехать собиралась?

— Нет, разумеется! — фыркнула секретарь и посмотрела на меня, как на дурочку. — Закаты, они для двоих. Но Рауль обиделся, даже не перезвонил. Потом сама набирала — диктино выключен.

Я понимающе кивнула, расслабилась и пошутила, что нужные люди звонят сами, а ненужные нам ни к чему. Даже вспомнила Гарета, пожаловалась на него — и осеклась на полуслове. Пересилив себя, вытащила из сумочки изобразительную карточку убитой. Если смыть кровь, её волосы пшеничного цвета, как у Алины. Рост схож, фигура тоже, особенно в сумерках. Совпадение или ответы на все вопросы?

— Ты не думай, меня твоя жизнь не интересует, это для дела. Давно ты знакома с этим Раулем? Кто он?

— Да так, пару недель назад познакомились, на танцах. Он весёлый, богатый, не женатый… И у него коттедж на озере.

— На Аникете, полагаю? — нахмурилась я, дивясь беспечности Алины.

Хотя сама хороша! Можно подумать, ни разу не давала кода диктино симпатичному мужчине в ночном клубе?

— Он не блондин? — по наитию спросила я, а мозг уже развил бурную деятельность, сопоставляя даты. Сходилось.

— Ага, — кивнула Алина. — И у него потрясающий огнемобиль!

— Так, а о работе ты с ним говорила, с этим Раулем?

Либо мне пора к врачу, либо подруга крупно влипла и чудом избежала смерти.

— Не помню, — легкомысленно пожала плечами собеседница. — Может быть. Да, точно, расспрашивал, всё удивлялся, что такая хорошенькая девушка делает в таком страшном месте.

— Ты только не обижайся, но ты дура Алина. И выпроси себе охрану, пока не поздно.

Не вдаваясь в подробности, хотя возмущённый взгляд Алины и требовал пояснений, встала с твёрдым намерением немедленно переговорить с Лотеску. Похоже, первого информатора я нашла, пусть и сообщник по неведению и собственной глупости. Секретарь в курсе всех дел, наверняка могла сболтнуть, кому поручили искать некроманта. Ещё бы, о нём весь город говорил, вот Алина и поделилась вскользь радостью, что преступника скоро поймают. А этот Рауль ловко выпытал подробности. Знать бы, некромант он или просто сообщник? Судя по огнемобилю, не слуга, а хозяин. Убивать сам не стал, дал приметы сообщнику, сообщил, когда девушка приедет, выдал инструкции.

Алина стала не нужна, вот от неё и решили избавиться. Ниточки некромант обрубал умело, только по стечению обстоятельств просчитался. Но ошибка лишь разозлит его, если не принять меры, Алина рисковала не дожить до утра.

Одно я знала точно — сообщник некроманта по-прежнему не раскрыт. Секретарь — это так, не помощница, а полезное развлечение. Носом чую, есть у некроманта тот, кого он щедро одаривал за труды, тот, кто рассказывал ему о мельчайших деталях расследования.

Не удержавшись, у самой двери обернулась и спросила:

— Алина, ты в тот день, когда на меня напали, звонила Раулю? Только честно!

— Нет. Он сам позвонил, пригласил на озеро.

— Во сколько? — сведения приходилось вытаскивать клещами.

Кажется, Алина поняла, что я не со скуки обзываюсь и вопросами засыпаю, побледнела и тихо поинтересовалась:

— Ты думаешь, будто он?..

— Думаю, — не стала скрывать я. — Тебя использовали. Гляди!

На стол легло описание некроманта. Алина пробежала его глазами и покачала головой:

— Не он. Глаза другие, возраст. Мой моложе. Но рост и цвет волос — да. И Рауль не маг, точно знаю.

— Точно знает только небо, — отрезала я и повторила недавний вопрос.

Кавалер Алины позвонил ровно через пять минут после нападения в доме журналиста и сразу завёл речь о романтичном вечере, настаивая на том, чтобы девушка непременно приехала. Отвести сам якобы не мог, попросил приехать поездом, обещал встретить.

— Не забудь поблагодарить Аларда за ругань, он тебе жизнь спас. И одна, без охраны, никуда!

Напуганная Алина кивнула, а я таки постучала в дверь Лотеску. Может сколько угодно язвить и огрызаться, ссылаясь на занятость, но такое докладывают сразу.

Памятуя о совещании, постучала. Никакого ответа. Обернулась к притихшей Алине и поинтересовалась, один ли Лотеску. Та подтвердила: уже десять минут на рабочем месте, вернулся от Барашта.

— Обожди, я сама ему скажу, — робко предложила секретарь. — Он действительно не в духе. Уедет, наверное, скоро. В таких случаях мне бурчат: «Врите, что хотите, но чтобы ни одного звонка! Для хассаби Барашта я в Ведомстве, для всех остальных умер».

— И что, действительно в Ведомстве? — в сомнении покачала головой.

— Угу, — кивнула Алина, — в Вертавейнском филиале. У него друзья там, «большие шишки». Я однажды бумаги отвозила, сам хассаби Барашт попросил, видела. И девочки там красивые, любовница прошлая его там работала.

Вот так и полощут подробности чужой личной жизни! Но все мы люди, всем отдохнуть хочется. Я вру, будто в архиве, диктино отключаю, а Лотеску в Ведомстве душу отводит.

Постучалась ещё раз и, толкнув дверь, робко заглянула. Лотеску сидел за столом, допивал чай и читал газету. Рядом лежала стопка бумаг, поверх которой покоилась толстая книга. Времён Империи, зуб даю! В перламутровом футляре с червлением.

Начальник поднял глаза и нахмурился, но я всё равно вошла и плотно прикрыла за собой дверь.

— Я вас не приглашал, — сухо заметил Лотеску. — Дали выходной, так гуляйте!

— Это срочно и важно. Можно войти?

— Вы уже вошли. В письменном виде и завтра. Мне не до вас, ишт Мазера, говорю по-хорошему.

— Можете нагрубить, только выслушайте, — нагло ответила я и непроизвольно осмотрела книжные полки. Ага, вот и пустое место. А стоят тут книги по магии, это я хорошо знаю: успела за столько лет изучить содержимое шкафов. Каждый раз, когда слушала выговор, никому не нужные инструкции или дифирамбы, читала надписи на корешках.

Лотеску встал и смерил меня тяжёлым взглядом. Потом глянул на диктино и крикнул:

— Алина, почему вы превратили мой кабинет в проходной двор? Запишите госпожу назавтра и проследите за тем, чтобы меня никто не беспокоил.

— Хорошо, — пожала я плечами и развернулась, — пойду к хассаби Аларду. Просто мне казалось, вас надлежит поставить в известность…

Начальник издал странный звук, похожий на рычание, и сел обратно в кресло. Не дав подоспевшей Алине открыть рта, Лотеску выслал её, а мне разрешил остаться, но мстительно не предложил сесть. Он прав, я переборщила, но как иначе было заставить себя выслушать?

— Пора проводить аттестацию на знание элементарных норм поведения, — буркнул Лотеску. — Знаете, ведь вы допрыгаетесь, ишт Мазера. Хассаби Алард же терпеть не может подобных девиц. Он вообще никого не любит, ишт Мазера, но у ликвидаторов нервы крепкие, они привыкшие. Понимаете, на что я намекаю?

Кивнула. На золотое начальство в своём лице. Хочет это услышать? Хорошо, мне не жалко польстить Лотеску, спев оду его компетентности, пониманию и терпению. Но мне не позволили закончить даже первого предложения, поставив перед выбором: либо коротко и по делу, либо за дверь. Я выбрала первое и подробно рассказала обо всём.

Лотеску слушал молча, а потом кисло усмехнулся:

— Поздравляю, в выходные придётся работать. Садитесь, берите книгу, да ту, что лежит на столе, и открывайте оглавление. Тут много чего по некромантии. Азам магии вас учили, разберётесь. Если непонятно, спросите.

— А что искать-то? — я бережно вытащила фолиант из футляра и, жмурясь, провела пальцем по бумаге. Будто человеческой кожи касаешься!

— Ваш обряд. Вернее, тот, который провели над девушкой. Скоро вернусь.

Лотеску ушёл, оставив меня одну. Ни одной бумажки не убрал — вот это доверие! Впрочем, ему я тоже верила, иначе бы не позволила в госпитале заглянуть в свою голову. Кажется, первый зам беседовал с Алиной: до меня доносились приглушённые голоса. Потом всё стихло, а через минуту раздался стук каблучков. Не удержавшись, выглянула. Приёмная опустела, только на столе сиротливо валялась брошенная книга. Не иначе Алина плачет в туалете. Что ей сказал этот изверг? Ясно же, что она не предательница, что её подставили, грязно использовали, а потом собирались убить.

Как ни хотелось успокоить Алину, я вернулась к столу и углубилась в чтение. Фолиант оказался кладезем знаний, ни в одном справочнике столько не писали, даже в нашей служебной библиотеке не было ничего подобного. Сколько же некромантских обрядов и ритуалов на свете, как всё сложно, запутанно! Я с трудом разбиралась в рисунках и схемах, продиралась через заумные теоретические описания и далеко не всё понимала. Сразу как-то перестала считать себя специалистом по структуре магии. Но нужную вещь нашла — единственную, для которой требовалось дерево, а не камень. Называлась она «Единение с природой». Какая злая насмешка! Проводить мог кто угодно, главное, правильно нанести узор на тело жертвы и произнести словесную формулу. Ритуал, как и все прочие, забирал силы и жизненную энергию, но концентрировал её в каком-то конкретном предмете, обычно сосуде. Там она спокойно хранилась несколько месяцев — этакие заготовки на зиму.

Зачем требовались сердце и лёгкие, я не поняла, но другая глава подсказала — некроманты делают из них живительные напитки. Брр!

— Ну как, прониклись?

Я так увлеклась чтением, что не расслышала шагов Лотеску, аж подскочила от неожиданности. Меня удержали за плечо, забрали книгу и открыли на сделанной закладке. В качестве последней использовала лист из собственного блокнота.

— Ясно, — пробежав глазами статью, процедил Лотеску и откинулся на спинку кресла, заложив руки за голову. — Ещё и исполнителя искать! С квартирой странно. Телепорт — штука затратная, двоих не потянет. Один он был. И снова замёл следы. Копию записки сделали?

С готовностью раскрыла блокнот на нужном месте и протянула начальнику.

— Тут всё по некроманту? — Кивнула. — Можно посмотреть?

Он ещё спрашивает!

На полчаса в кабинете воцарилась тишина. Я сидела и изучала потолок, Лотеску же шуршал страницами, периодически сверяясь то с книгой, то с записями из кипы листов.

— Ошибка, — начальник ткнул пальцем в одну из восстановленных цепочек. — Исходя из данных, тут восходящий алев. Соответственно, дальше меняются полукольца…

Не удержавшись, Лотеску взялся за карандаш и быстро набросал над моей версией свою. Заинтересовавшись, на что повлияла ошибка, попыталась заглянуть в записи — велели не мешать.

— Так, внешность остаётся та же, а возрастная коррекция нужна. Вот эти чёрточки, — Лотеску обвёл карандашом едва заметные крапинки, — всегда кратны трём и образуют новый пучок опять таки раз в три года. Берите лупу, считайте и определяйте.

— Но откуда?..

— Вы собрали разные кусочки цепочек, при некоторой фантазии можно соединить их в один короткий фрагмент. А, вы не маг, вы принципа этой мозаики не знаете, — махнул рукой Лотеску. — Всё, полнее портрета не выйдет. Там немного дополнено, вы хорошо поработали. Угостить вас, что ли? Никакой романтики! — меня тут же спустили с небес на землю. — Заодно присмотрю, пока Нару с Алиной возится. До вечера его не будет. Мысли, госпожа ишт Мазера?

— По поводу чего: обеда или некроманта?

— Того и другого. Может, список на что натолкнул? Нужно будет отметить там кандидатов в клиенты палача, напомните. Это терпит, но вам поможет. С голосом потом, не до него мне теперь.

— А можно просто обед, без работы? — на свой страх и риск спросила я. — Простите, что лезу не в своё дело, но вам бы тоже выходной не помешал.

Лотеску цокнул языком и убрал книгу в футляр. Никак не отреагировав на мою реплику, начальник поставил фолиант на место и, будто размышляя вслух, произнёс:

— Каждый новый ритуал делает его сильнее. Тонкий психолог, множество друзей и знакомых, доступ к служебным архивам. Одновременно практик и теоретик. Рука твёрдая, умелая, даже в первый раз всё чётко. Только в первый ли? И на шаг вперёд всё знает… Кто ж ему рассказывает-то? И о вас тоже, ишт Мазера, — Лотеску обернулся ко мне. — Некромант читал ваше досье, знает привычки. И почему-то не спешит убивать. Почему, а?

— Не знаю, — честно ответила я.

— Потому что жалеет. А жалеют исключительно в двух случаях: по моральным соображениям и в случае симпатии. Первое мы исключаем, женщин он режет только так, напивается, будто комар, кровью, значит, кому-то дорога конкретная брюнетка. И в живых он вас оставит до последнего, для той самой, ключевой, жертвы, которая превратит его в Хозяина. Поздравляю, Магдалена, вы дороги маньяку.

Нервно сглотнула и почему-то вспомнила Гарета. Кому ещё я так нужна? Только он не блондин и не маг. Хотя, шайтан, некромант прекрасно деревцем прикинется!

— Напугал? — устало улыбнулся Лотеску. — Просто решил, лучше предупредить. А теперь вставайте и топайте в приёмную. У вас выходной, надо и совесть иметь. Алина, некромант — это хорошо, но нервы-то надо поберечь.

— А если совместить приятное с полезным?

Меня тянуло вернуться на место преступления и осмотреть не лес, а платформу и деревушку. Да и коттеджный посёлок заодно. Вдруг некромант не лгал и действительно живёт там? Разумеется, собиралась поехать туда одна, ну, с ликвидатором, а потом взять на обход полицейского.

— И на какое это приятное вы намекаете? — лукаво прищурился Лотеску. — Собрались сдержать давнее обещание, девичья честь опостылела?

Слава небесам, прошло! Хмурый начальник пугал, такой привычнее.

— Увы, я давно заложила её в ломбард, расплатиться с хассаби нечем. Придётся отдаться работе. Верните блокнот, пожалуйста, он мне пригодится.

Лотеску укоризненно покачал головой и спросил:

— Вот кто ещё станет это терпеть? Распоясались совсем, восемь лет назад куда пристойнее себя вели. Разбаловало вас начальство, ох, разбаловало! Ничего, Неврис исправит. Субординация, ишт Мазера. Не спорю, я иногда разрешаю всякие вольности, но сделать их правилом не позволю. В крайность тоже впадать не надо, обычная вежливость. Блокнот я вам отдам, когда сочту нужным. На оценке и оплате вашей работы это никак не отразится, но отныне я контролирую каждый шаг. Или хотите мага из Ведомства? Да на здоровье, мне же легче. Только тогда мигом почувствуете социальное неравенство.

— Простите, хассаби, — я покаянно опустила голову, — не надо мага.

Ведомственные чародеи спесивы, они к нам, как слугам относятся: подай, принеси и мочи.

Лотеску хмыкнул и махнул рукой: иди, мол.

Ждать пришлось недолго. Не успела дойти до двадцатого способа обрести счастье, как активировалась защита кабинета, а Лотеску потащил меня к карателям. Зачем, так и не поняла, я там присутствовала в роли мебели.

Нару поставили перед фактом, что до девяти вечера он охраняет Алину.

— Она в туалете рыдает, найдёте. Если ишт Мазеру вытерпели, то и с этой истерикой справитесь. В девять наберёте, скажу, куда подъехать и забрать ваш объект. Останетесь с ней ночевать.

— Но!.. — возмутилась я.

Это что ещё за приказы? Нару и так ко мне неровно дышит, пока не пройдёт, лучше не провоцировать.

— Без всяких «но», — отрезал Лотеску. — И лучше бы в спальне. Не надо меня буравить гневным взглядом, я не в постель его вам подкладываю. Что сделает охранник, если некромант телепортируется в спальню? Собственно, куда ещё-то, если вздумает убить или похитить. Ничего. Поэтому все возражения оставьте при себе и радуйтесь, что не с ротой солдат ночуете, а с приличным молодым человеком.

Радуюсь безмерно! Всё равно постелю в гостиной.

После зашли к Аларду. Я скромно постояла в уголке, наблюдая за эмоциональным спором. Алард твердил, что проще уволить Алину, чем возиться с охраной. Мол, сама виновата, пусть убивают. Ещё и тень на Инспекцию бросила, нечего такую жалеть. Лотеску в ответ поинтересовался, сколько раз уволили самого Аларда за его выходки. Хассаби вскипел и в сердцах выкрикнул, мол, нечего ему всяким безродным указывать.

— Как бы пожалеть не пришлось, — спокойно отреагировал на оскорбление Лотеску. — Через полгодика, скажем.

Думала, Алард продолжит выступление, но он отчего-то стушевался и извинился. Значит, Лотеску намекал на конкретную вещь. То ли ему дают дворянство, то ли Барашт уходит в отставку.

После разговор вышел коротким. Алину временно отстранили от работы и посадили под домашний арест на время служебного расследования. Первым на пост заступал Нару, после его должны были сменить двое крепких карателей.

— Всё, — закрыв за собой дверь, пробормотал Лотеску и быстро набрал код на диктино. — Спускайтесь на нулевой этаж, минут через десять буду. Бумаги убрали в сейф?

— Ой, не успела! — спохватилась я.

— Магдалена! — рявкнули на меня, и я припустила к подъёмнику.

Шайтан, неужели действительно повезут обедать? Странно как-то не верится. Или Лотеску самому нужна приятная компания? А, в любом случае, лучше так, чем работать. Выходной же. Только некромант из головы не идёт.

В этот самый момент завибрировал диктино. Код незнакомый, но всё равно ответила. Тайрон! Он извинялся за беспокойство и напоминал об ужине. Подумала и согласилась, только предупредила о телохранителе, коротко обрисовав ситуацию.

— Хорошо, я не против. Хотя третий и лишний, но безопасность дороже. Диктуйте адрес, я заеду в девять. Вам удобно?

Удобно, как раз распрощаюсь с другим кавалером.

Эх, видимо, чтобы оживилась личная жизнь, нужны грандиозные проблемы на работе. Поглядим, что нужно от меня хассаби Эламару.

19

Лотеску не пошутил, и через четверть часа я шла вслед за ним по гаражу, мимо рядов паромобилей и редких огнемобилей. Я специально посчитала: всего шесть. Кому принадлежат четыре из них, знаю, а пятый Синглера?

Никогда ещё не спускалась в гараж на нулевом этаже и с интересом посматривала по сторонам. Увы, всё оказалось буднично, обычная крытая стоянка. В воздухе стоял специфический запах: смесь гари и средства для мытья стен и полов.

Служебный паромобиль разительно отличался от всех остальных. В худшую сторону. Ну да, о личных паромобилях пекутся, а тут и сиденье потёртое, и колёса «лысые», и кузов поблёк.

Отыскала транспортное средство Нару. Новенький зелёный паромобиль смотрелся недурственно, обивка тоже не самая дешёвая, но на фоне огнемобиля Лотеску он терял все свои достоинства. Стального красавца я заметила издали и так же, как в первый раз, в восхищении взирала на этот симбиоз научной мысли и магии.

«Вы как маленькая девочка!» — хмыкнул Лотеску и достал из кармана брелок с пластиной-ключом. Сняв охранные чары, начальник распахнул дверцу и махнул на переднее сиденье. Я без лишних слов устроилась на замшевой обивке и пристегнула ремень: помнила, как водит Лотеску.

— Выдохните уже! — рассмеялся начальник, забросив на заднее сиденье пару папок и привычно скрыв их от посторонних глаз. — Будто вчера в Нэвиль приехали!

— Меня на таком не возят, — обиженно буркнула я.

Ведь приятно и лестно, что я в восхищении взираю на огнемобиль, зачем укорять-то?

— Не оправдание. Ладно, давайте о серьёзном. Во-первых, это не развлечение, надеюсь, вы уяснили?

Кивнула. И мысли не было!

— Во-вторых, никуда не сбегать, не капризничать и во всём слушаться. В-третьих, на диете сидите?

Удивлённо глянула на Лотеску. Оказалось, тот выбирал ресторан. Представив, в каких заведениях столуется начальник, поняла, что мне там кусок в рот не полезет. Робко предложила просто отвезти меня домой:

— Я никуда не уйду, еда есть, а потом Нару приедет…

— Магдалена, вы чего? — теперь пришло время Лотеску изумлённо округлять глаза. — А ну-ка бросьте! Не буду я вас допекать, и на обед к королеве тоже не повезу.

Он рассмеялся и одарил мягкой улыбкой. Не улыбнуться в ответ невозможно. Эх, южане! Знают, что обаятельны, и безбожно этим пользуются.

Хм, а парфюм у Лотеску сегодня другой, но тоже сладковатый.

Огнемобиль ожил, мягко заурчал и тронулся с места.

Двери гаража поднялись, и мы выехали на набережную.

Минутное колебание, и огнемобиль плавно набрал скорость. Судя по всему, мы ехали загород. Похоже, я не ошиблась, не только мои нервы требовали природной тишины. Неужели пикник продолжается?

Манера вождения начальника не изменилась: уверенно и быстро. Он ловко лавировал среди других транспортных средств и не забывал притормаживать на перекрёстках. Зато на бульваре аристократического квартала, там, где не стало парчел, мы разогнались так, что, заметив пешехода, решила: собьём или разобьёмся. Как бы ни так! Огнемобиль притормозил так же плавно, как до этого набирал скорость, послушно замерев перед девчушкой.

— Начальству нужно верить, — укоризненно бросили мне и велели: — Бардачок откройте. Там коробочка лежит, синяя такая. Сделайте милость, занесите в один дом.

Легко! Поработаю посыльной.

Помимо коробочки в бардачке обнаружился парцилен. Хромированный, холодный и внушавший ужас. Боясь задеть предохранитель, достала коробочку и положила на колени.

Огнемобиль притормозил у одного из особняков.

Я отстегнула ремень и выскользнула на тротуар. Позвонила и передала коробочку, упомянув от кого. После обернулась к Лотеску: правильно ли всё сделала? Тот кивнул.

Интересно, где он живёт? Говорил, в квартире. Значит, это один из элитных доходных домов с подземными гаражами, балконами и комнатами для прислуги. Апартаменты в них стоят немногим меньше коттеджей. Не удержалась и спросила. Думала, одёрнет — нет, махнул рукой в сторону Адрона.

— Досье собираете? — усмехнулся Лотеску, когда я села рядом. — Не хватает только семейного положения и размера счёта в банке. И кому потом сведения продадите?

— В газету для одиноких сердец, — смутившись, отшутилась я.

Действительно, нехорошо вышло. Опять выгляжу охотницей за богатым женихом, но, чем угодно клянусь, это чистое любопытство! И, самое обидное, чем больше оправдываюсь, тем больше кажусь виноватой.

— Вот и нашли себе приработок. Хотя лучше журналисткой, ишт Мазера.

Огнемобиль вновь ожил и покатил по улицам, разгоняясь всё больше и больше.

Я отвернулась, стараясь молчанием загладить последствия длинного языка. Вот не нужно забывать, что он начальник, что он богаче меня. Как только начинаю относиться как обычному человеку, задавать разные житейские вопросы, абсолютно безобидные в моей среде, попадаю впросак.

Однако на какой скорости мы летим! На поворотах так вжимает в сиденье, что страшно становится. Никогда не понимала, зачем так гонять. Или это чисто мужские причуды? Из цикла: всегда быть во всём первым. Комплексы, по-моему, но мужчины, они другие. Тот же Гарет, порой логики не улавливаю. Ох, я ведь ему так и не позвонила! Могла бы сейчас, но у моего диктино нет приватной связи, а говорить при посторонних не стану.

Скосила глаза на начальника и тут же отвернулась. Нет, не потому, что смутилась, а чтобы не накручивать себя на тему безопасности. Лотеску беседовал с кем-то — и это на такой скорости. Оставалось надеться на его опыт и водительский стаж. Но, будь моя воля, любые разговоры за рулём бы запретила: от дороги отвлекает.

Обошлось. Одной рукой крутанув руль влево, другой Лотеску убрал диктино в карман и сбавил скорость. Мы свернули на просёлочную дорогу. Совсем рядом раздался гудок паровоза. Значит, неподалёку железная дорога.

Стоп, это же Аникет!

— Вперёд, развлекайтесь, — огнемобиль остановился у въезда в коттеджный посёлок. — Полчаса хватит?

Кивнула и, чуть пошатываясь, ступила на зелёную травку.

Лотеску остался в огнемобиле, но пристально наблюдал за мной. То есть начальник отпускает меня одну опрашивать местных жителей и искать некроманта? А как же разговоры о безопасности? Такого страха нагнал, что без крепкого мужчины за спиной никуда не сунусь. Значит, нужно зайти в участок, а потом уже с прислугой говорить.

— Вы же сами хотели. Вот вам и полезное, — пояснил своё поведение Лотеску.

Хорошо, работа, так работа. Даром на огнемобилях не возят.

Поправила сумку и зашагала вдоль ограды к рыбацкому посёлку. Тут мили две, не меньше. Пока озеро обойду, пока до участка дойду…Ничего, погода чудная, прогуляюсь. Наверняка Лотеску не просто так меня выслал, хочет с кем-то поговорить без свидетелей. Иначе бы подвёз.

— Э нет, вот к лесу я вас не пущу! Нечего вам у лесного озера делать.

Начальник вышел из огнемобиля и махнул рукой: мол, возвращайтесь. Ничего не понимаю.

— Только посёлок, ишт Мазера. Тут хорошая охрана, никто на вас не нападёт. Хотя, признаться, не верю, будто этот тип сказал Алине правду. Пробалтываются люди не его типа.

— А как вы этот тип определяете? — вопрос не личный, профессиональный.

— По цвету.

— Чего? — не поняла я.

Экранации заклинаний монохромны, почерка магов тоже. Всё светящееся, золотистое, даже у некроманта. Это уже детоскоп окрашивает чары либо в белый цвет, либо в чёрный в зависимости от сути деяния.

— Университет закончите, узнаете. Давайте уж, Магдалена, — поторопил Лотеску. — Я всё ещё на обед рассчитываю и не в этом местечке.

Кивнула и, придав лицу чуть надменный вид, направилась к калитке.

Планировка посёлка ничуть не отличалась от той, что я видела прежде. Те же прямые линии, те же аккуратные домики, так и пышущие достатком, много зелени, ажурные фонари и охрана, патрулирующая улицы. Подловив одного из плечистых мужчин, назвала себя и описала некроманта, не живёт ли здесь такой? Что он преступник, не упомянула — спугну.

Лотеску оказался прав, некромант солгал. В посёлке нашёлся всего один блондин, доктор, но он давно обзавёлся кучей детишек и не водил никаких новомодных огнемобилей. За него это делал шофёр. На всякий случай прогулялась до нужного дома, покрутилась возле лужайки, не решившись позвонить в дверь. Никакой магии, абсолютно чисто. Только охранные чары.

Уже уходя, столкнулась с няней детей доктора, разговорилась с ней и узнала: тот вместе с супругой и старшим сыном в отъезде. Сомневаюсь, чтобы некромант смог незаметно улизнуть от жены с курорта, да ещё, вернувшись тайком домой, не наследить. Хоть раз да воспользовался магией. Конечно, он мог обзавестись съёмной квартирой в городе, но пятидесятилетний доктор с обширной клиентурой совершенно не вязался с образом маньяка. Да и возраст не тот, преступник моложе, в клубах отплясывает, по ночам гуляет. Словом, опять ложный след.

Осмотр посёлка ничего не дал. Магию я нашла, но белую и слабенькую, не выше третьего уровня. Её никто не маскировал, не прятал. Разочарованная, вернулась к Лотеску. Тот понял всё по выражению лица и ободрил:

— Ничего, зато эту ниточку проверили. Теперь поедем обедать. Вы так и не ответили, что любите.

— А вы?

— Выбирает дама. В госпитале наверняка не деликатесами кормили.

Задумалась. Какой пафосный ресторан я знаю, где всегда мечтала побывать? В «Зелёной короне». Говорят, там изумительная рыба. Раз Лотеску платит… Ведь он платит, раз пригласил, верно? Конечно, не тот человек, чтобы не угостить даму. Значит, «Зелёная корона».

Лотеску кивнул и, потянувшись, открыл мне дверцу.

Мы уже въехали в предместья Нэвиля, когда начальник, хмыкнув, резко свернул на грунтовку. От неожиданности я едва не впечаталась в стекло.

— Думает, я не замечу. Как же! — вполголоса пробормотал Лотеску и, не останавливаясь, плутая по грязным улочкам, застроенным бараками, открыл бардачок и переложил парцилен на колени.

Мне стало страшно. Испуганно обернувшись, я увидела лишь гужевую повозку, которая плелась по обочине.

— За нами следят, — коротко пояснил Лотеску. — Сидите тихо, пока ничего не случилось.

— Когда случится, будет поздно, — буркнула я. — Может, сразу вызвать полицию?

Начальник покачал головой и свернул в один из проулков. Огнемобиль затормозил. Я удивлённо глянула на Лотеску. Бежать надо, а не сдаваться в руки преступнику! Это некромант, он решил нас убить!

Руки дрожали. Чтобы немного успокоиться, вцепилась в ремень. Дышала часто-часто. Ладони вспотели.

Закричать, позвать на помощь? Но тут живут рабочие и бедный люд, как они отреагируют на огнемобиль? Не все ведь любят чужое богатство.

Лотеску щёлкнул предохранителем и положил палец на один из светящихся индикаторов. Парцилен мигнул.

— Я боюсь! — не выдержав, пискнула я и закрыла лицо руками.

— Тихо, тихо, ещё ничего не случилось, — свободная рука начальника легла на плечо. — Сначала мы проверим и посмотрим, а потом уже решим, что делать. Стекло парцилену не преграда, а стреляю я хорошо. Не все в Инспекции сдают нормативы за шоколадку, Магдалена.

Ну да, я так делаю, банально времени на чепуху жалко. А чего-то мне не дано, но, согласитесь, глупо терять работу из-за какой-то там нормы приседаний. Все девушки так делают.

Сердце пропускало удары. Замерев, я напряжённо вглядывалась в просвет между бараками, готовая в любую минуту упасть на пол. Лотеску тоже застыл, стал таким сосредоточенным. Рука вскинула парцилен. Глаза чуть прищурились.

Кажется, я различила шум мотора.

Мамочки, не хочу попасть в газетные хроники!

Хотела отвернуться и не смогла, так и сидела с глазами-плошками.

— Умный! — хмыкнул Лотеску. — Догадался.

— О ч-ч-чём? — дрожащим шёпотом спросила я.

Начальник не ответил, вновь поставил парцилен на предохранитель и кинул в бардачок. Затем набрал код на диктино и, не переходя на приватную связь, коротко переговорил с Синглером.

— «Хвост». Пятая застава. Серый паромобиль, битый левый фонарь… Двое… Нет, не видно. Прошерстите всё и найдите. И Нару, чтобы без вариантов к девяти освободился.

— А теперь обедать, — улыбнулся Лотеску, обернувшись ко мне. — Успокойтесь, они не вернутся. Им платили за слежку, а не за смерть. Синглер найдёт, паромобиль они «засветили». Даже если бросят где-то, не поможет. Маг бы ушёл, обычные люди нет.

— Вдруг они маги? — недоверчиво спросила я.

— Волшебники до банальщины не унижаются и не берут напарников. Поэтому смело поедем пить. Вы так перепугались, что без бутылки «Эсканьола» заработаете бессонницу. Всё в порядке, — повторил Лотеску, видя, что я никак не могу успокоиться. — Будете так сидеть, сжавшись, как мышка, и вовсе напою ромом, а после потащу в клуб. Там ещё три-четыре коктейля и здравствуй, беззаботное настроение!

Так и не поняла, серьёзно он или шутит насчёт дорогущего игристого вина и танцев с варьете, но постаралась улыбнуться. Начальству нужно верить.

— Рано вас выписали, — покачав головой, заметил Лотеску. Он не спешил трогаться с места, пристально глядя на меня. — Хоть успокоительное-то пьёте?

— Я не истеричка, просто испугалась…

— Я и не называл вас истеричкой. Отпуск после возьмите.

— Не положено, — вздохнула я.

С удовольствием бы понежилась на тёплом берегу у моря, но график, график и ещё раз график. Терпи, Магдалена!

— Можете воспользоваться служебным положением и попросить. Эк вас трясёт-то! Точно напою ведь!

Лотеску рассмеялся и неожиданно обнял за плечи. Оказалось, это то, что мне нужно. Обнаглев, прижалась к нему и посидела так пару минут. Лотеску ничего не делал, даже не смотрел, просто позволил уткнуться себе в плечо.

Я постепенно успокоилась, перестала дрожать и уверилась, никакая серьёзная опасность мне не грозила. Право слово, не одна, на мощном огнемобиле, с человеком, который и сам за себя постоит, и охоту за преступниками организует. Я же расклеилась, будто ребёнок, чуть ли не под сиденьем пряталась. И это та Магдалена, которая Алерно обвинения предъявляла, по любым лесам прыгала и тёмными вечерами одна возвращалась. Стыдно!

— Простите, — я смущённо отстранилась и отвернулась.

— Да ладно! — судя по тону, Лотеску не сердился. — Голова симпатичной испуганной девушки на плече — многие позавидуют. На сегодня с некромантом покончено, мне здоровые сотрудники нужны. Хорошо, раз дело такое мерзкое, помогу, а не повешу всех собак. Но это потом, а сегодня, Магдалена, будем лечить ваши нервы. Да и свои тоже. Этот Тайрон Эламару и ваш некромант уже в печёнках. Что б его разорвало-то от собранной энергии!

— А разве может? — с интересом спросила я и обернулась.

Нет, не сердится. Сам тоже уже успокоился, но ждёт звонка: взгляд то и дело падает на диктино.

— Может, если ошибётся. Могу под подпись дать почитать книгу о некромантии.

— Не надо! — я испуганно замахала руками. Если открою тот фолиант, не засну. — Сразу по двум причинам. Во-первых, из-за содержания, во-вторых, из-за самой книги. Она безумно дорогая, вдруг потеряю или испорчу? Даже если меня в рабство или на опыты продать, всё равно должна останусь.

Лотеску расхохотался и заверил, в рабочем состоянии я стою дороже, чем в разобранном.

Мелодия диктино мгновенно сделала начальника серьёзным.

Визуальный режим — потрясающая вещь. Синглер как живой, даже пятнышко на радужке правого глаза видно. Потом вспомнила, что и я как на ладони, если начальник службы безопасности через изопроектор или такой же диктино говорит, и поспешила отсесть как можно дальше, чтобы не мешать.

— Нашли? — сухо поинтересовался Лотеску.

Синглер кивнул и показал лист с данными. Теперь понятно, зачем начальник включил визуальный режим: обезопасил себя от возможного подслушивания. Лотеску вытащил из кармана пиджака ручку и небольшую записную книжку, внёс туда данные и велел немедленно задержать преступников.

— Уже, — отрапортовал Синглер. — Желаете присутствовать на допросе?

— Нет. Протокол завтра принесёте. Беспокоить только по важным поводам, сами, Синглер, сами.

Закончив вызов, Лотеску устало улыбнулся:

— Вот теперь на сегодня действительно всё. Выдохните, поймали «хвостик». «Зелёная корона», значит? Будет вам «Зелёная корона». Только постарайтесь оставить нервы за дверью.

Конечно, кому же охота обедать в компании хмурой девицы?

Думала, мы вернёмся на прежнюю дорогу — нет, Лотеску переулками вырулил в промышленный квартал, по которому мы с ветерком, обгоняя конку и грузовые паромобили, добрались до Адрона.

Ох, по мосту да на высокой скорости — это такие ощущения! Мурашки по телу, такой азарт в крови! А потом резко по тормозам, чтобы избежать столкновения с ещё одним лихачом. Не пристегнулась бы, вылетела бы через лобовое стекло.

— Можно в городе потише? — попросила я. Ещё одно такое торможение, заикой стану.

— Можно, тут недалеко. Ваш дом? — Лотеску кивнул на знакомое до боли строение, мелькнувшее между домов. — Откуда знаю, думаю, понятно. Собственно, другой вопрос: в квартире что-то нужно?

— Намекаете, чтобы переоделась? — тут же догадалась я.

Не просто так же мы оказались на набережной, свернув туда с Моста истины? Он в одном квадранте от моего дома, позади и чуть наискось: там Адрон делает поворот.

— Я ни на что не намекаю, просто спрашиваю, нужно или нет.

Огнемобиль подкатил к входу и остановился.

А, почему бы и нет? Хоть соседей позлю, поиграю в богатого поклонника. Гарет ревновать уже не станет, а кое-кому очень хочется пустить пыль в глаза. Переодеваться не стану, только накрашусь и серёжки другие надену, зато успею набрать несостоявшегося жениха. Нечего дальше тянуть.

Вопреки ожиданиям Лотеску поднялся со мной и придирчиво осмотрел охранные чары. Буркнув: «Это уже нормально», он без приглашения зашёл в квартиру и устроился в гостиной. Судя по расширенным зрачкам и странным движениям рук, начальник оглядывал помещение магическим зрением. «Чисто, — вынес вердикт он. — Слабая экранация на кухне, но безвредная». Это от Онтару, когда он меня снотворным опаивал.

Проскользнула в спальню, закрыла дверь и набрала Гарета. Тот не ответил. Хорошо, не хочет говорить, так не хочет. Спокойно нарядилась, чуть подвела глаза, сменила туфли и сумочку. Платье оставила то же, для свидания с Тайроном потом переоденусь.

Лотеску терпеливо ждал на диване. Окинул взглядом, но не произнёс ни слова. По глазам вижу — выгляжу отлично. Мужчины такого скрывать не умеют. Это хорошо, пусть полюбуется, а то целый день шпыняет. Хоть раз-то хозяйкой положения себя почувствую или хотя бы равной.

«Зелёная корона», один из самых дорогих ресторанов Нэвиля, притаилась за апельсиновыми деревцами собственного садика. Каждое — в индивидуальной кадке, бережно выращенной и укрытое специальным силовым куполом с особым микроклиматом. Благодаря нему апельсины не мёрзли, но осенью их всё равно убирали в тепло. Но и без них сад производил неизгладимое впечатление. Представьте себе: улица, а посреди неё — зелёный островок спокойствия. Птички в клетках поют, розы благоухают, и та самая корона — стриженый куст самшита. Всё это огорожено деревянным заборчиком из тоненьких реек в деревенском стиле, выкрашенным белой краской. За ним — живая изгородь. В тени деревьев стоят столики. Можно поесть и в самом ресторане. И вот сейчас я его увижу.

Лотеску сам припарковал огнемобиль, не доверяя местному служащему. Видимо, боялся, что поцарапают или неведомым образом найдут и украдут документы. Сомневаюсь, чтобы среди официантов и швейцаров затесались маги, а иным заклинания Лотеску не снять.

Я пошла вслед за любезным молодым человеком по выложенной камнем дорожке к дверям с витражными стёклами, начальник же привычно ставил охранку. В ресторан мы уже вошли вместе, причём Лотеску, как положено, пропустил даму вперёд. Столик выбирал он. Мы устроились у малых дверей в сад, так, чтобы не дуло и апельсиновым цветом пахло. Начальник на всякий случай переспросил, устраивает ли. Кивнула. Да, пока тепло, но погода в это время коварна, легко простудиться.

«Эсканьол» оказался шикарным. Я смаковала каждый глоток. Рыба тоже оправдала возложенные на неё ожидания, буквально таяла во рту. Сначала стеснялась, елозила ножом по тарелке, а потом сама не заметила, как всё съела. Подумала и робко заказала ещё салат с куриной грудкой. Лотеску не запрещал, сам тоже не сидел в задумчивости за своей форелью. Вон, уже до головы добрался. Словом, я распробовала все местные деликатесы.

Пузырьки игристого вина приятно щекотали желудок. Нам открыли уже вторую бутылку. Ой, это я столько выпила? Стоп, Магдалена! Но заканчивать решительно не хотелось. Я расслабилась, даже разговорилась, улыбалась, немного кокетничала. И, естественно, брякнула очередную глупость. Как-то само собой получилось. Разговор зашёл о запахах, вернее, как о запахах — прошла одна дама, и Лотеску заметил, что для дневных духи явно тяжеловаты. А я возьми и скажи, мол, у вас парфюм сегодня другой. Язык тут же прикусила, до крови даже, но поздно, слово вылетело. А всё коварный «Эсканьол»!

Думала, Лотеску поставит на место, сделает замечание — нет, усмехнулся.

— Похоже, обойдётесь без коктейлей. Но лучше так, чем ваше давешнее состояние. Другой, не спорю, уже неделю как. На вопрос почему отвечать? Только и на мой придётся.

— А он приличный?

Осознав, что несу, встала, якобы в дамскую комнату, но Лотеску поднялся следом и шёпотом спросил:

— Некомфортно в моём обществе? Я же вижу, вы снова в раковину забрались. Или у вас какие-то внутренние причины?

— Нет, — не раздумывая, ответила я и села обратно. — Просто субординация. Не спорю, вы, конечно, симпатичный мужчина, но нет.

— Так и расслабьтесь, — улыбнулся Лотеску и разлил остатки игристого вина по бокалам. — И всё же почему вы так заинтересовались запахом? Что-то напомнил, навёл на мысли о некроманте?

— Профессиональная привычка, — честно ответила я, пряча смущение за бокалом. — Мужчины обычно консервативны.

— У мужчин бывают родственники, и иногда они что-то дарят. Теперь обещанный каверзный вопрос, на ваш я ответил. С кем вы встречались за последние двенадцать лет? Даже за пятнадцать, чтобы уж точно никого не упустить. И лучше бы в письменном виде.

— Зачем? — не поняла я.

— Да некромант из головы не идёт. Вы могли его знать. Или его друзей, врагов. Нужно же понять, почему вас берегут. То ли действительно любят, то ли, наоборот, ценят за то, что кто-то другой вас любит.

Задумалась, вспоминая всех поклонников, и заверила, среди них никого серьёзного не было. Один, как и я, стал учителем, другой — лавочник, третий — Гарет. Вот, собственно, и всё.

— Тайрона забыли, — услужливо напомнил Лотеску.

Рассмеялась и подколола: мол, начальнику ли не знать, какого рода этот интерес. Тот укоризненно покачал головой, протянув:

— В кого такие наглые родятся?

Посмотрев на часы в диктино, Лотеску цокнул языком и поинтересовался:

— Ну, юная особа, где будем вас выгуливать? Пользуйтесь моим благодушием и тем, что Нару только в девять объявится.

— А воздухом подышать можно? А то пикник не удался, на Аникете тоже некроманта искала. Если вам несложно?

В итоге я оказалась на берегу одного из многочисленных озёр. Вокруг — холмы, всё просматривается, нигде не спрячешься. Тихо. Кувшинки, птички… Думала, буду бродить по берегу одна — нет, мне составили компанию.

Хмель выветрился, на его место пришёл стыд. Пришёл и ушёл после очередного вопроса о притягательном Штайте. Как оказалось, столица — город шумный и малопривлекательный с точки зрения архитектуры. Лотеску довольно долго жил в нём и охотно рассказывал о дворе, местной знати и прочем, а я слушала, раскрыв рот. Так интересно, куда там, газетам! Видя, что Лотеску в хорошем расположении духа, решилась спросить о короле и королеве. Я-то их только на магических изобразительных карточках видела.

— Доводилось, — подтвердил Лотеску, — но близко уже при нынешней должности. Магдалена, — он снова взглянул на часы, а потом на небо, — вы не станете возражать, если мы закончим этот променад?

— Конечно, вы и так со мной возитесь. Я ведь предлагала банально запереться в квартире, если нельзя одной, то с каким-нибудь сотрудником.

— Вы сами предлагали совместить приятное с полезным, вот я и совместил, — усмехнулся начальник. — Считайте, своей непосредственной болтовнёй отвлекли от всей этой кутерьмы. Сейчас начало восьмого, как и хотели, посидите часик под замком. У меня дела. Чем заняться, найдёте. В доме библиотека, можете пользоваться. Только за порог ни ногой! К половине девятого вернусь. Хозяев дома нет, никто смущать не будет.

— А как же?.. — удивилась я.

То есть меня везут к друзьям? Но нельзя снять чужие охранные чары, это уже взлом. Или у Лотеску доступ есть? Тогда надо хозяев предупредить, спросить разрешения. Начальник же точно ни с кем после ресторана не разговаривал.

— Это коттедж моих родителей, вы его видели, — Лотеску подхватил под руку и помог взобраться на холм, где оставили огнемобиль. Я поблагодарила начальника: тяжело прыгать на каблуках по земле. — Извините, в свою квартиру не повезу. Знаю я ваше неуёмное любопытство!

Покраснела и заверила, что носа из комнаты не высуну. Лотеску не поверил.

Через двадцать минут огнемобиль остановился в знакомом коттеджном посёлке, том самом, в который мы заезжали перед приёмом. Лотеску минут пять копался с охранными чарами, снимая все уровни, затем приложил ладонь к двери, и та бесшумно открылась.

— Марта! — крикнул в темноту начальник. — Проводи гостью в библиотеку, подай чай, кофе. Если надо, накорми.

— Как скажете, хассаби.

В большой прихожей тут же вспыхнул свет, а через мгновение я очутилась нос к носу с горничной. Она поклонилась Лотеску и посторонилась, давая мне пройти. Сам начальник же в дом не зашёл, только подтолкнул оторопевшую меня.

Лотеску совершил большую ошибку. Слуги болтливы, а я, как знал начальник, любопытна, поэтому уже на исходе часа знала, кто по профессии хозяин дома, Идрис ишт Лотеску, и сколько у него детей. Марта всех их не видела, зато показала портативную голограмму с почтенным архитектором, его супругой-врачевательницей и четырьмя отпрысками. За разглядыванием почтенного семейства меня и застал Лотеску, отчитал горничную за длинный язык и отослал на кухню.

— Но она ничего плохого не сделала! — вступилась я за Марту. — Ей ведь тоже скучно!

— Чтобы весело стало, можно уволить, — жёстко возразил начальник. — И нужно уволить. Сегодня же скажу матери. Находка для шпиона!

Тяжело вздохнула и заверила: во всём виновата я. Сама разговорила, сама пытала, меня и наказывать.

— Поздно уже, — махнул рукой начальник. — А что с горничной делать, решит госпожа ишт Лотеску.

В этот неловкий момент завибрировал диктино, и уже через минуту я, смущаясь, просила отвезти себя в Нэвиль. Звонил Тайрон, а ещё надо успеть переодеться. Лотеску неожиданно заартачился, заявив, что до девяти сижу здесь. На вопрос почему туманно ответил: «Есть причины. И не личного характера, ишт Мазера». Пришлось смириться и ждать, пока отзвонится Нару. Надеюсь, его сменят раньше девяти, и я успею хотя бы причесаться.

Увы, мечтам не суждено было сбыться, зато до ресторана меня довезли. Оно и логично: Лотеску не собирался ночевать в коттеджном посёлке, а, переодевшись и наскоро перекусив, явно собирался хорошо повеселиться в клубе.

Я сидела и дулась. Теперь буду пугалом на фоне разодетых хассаби. Или Лотеску специально? Изощрённая форма наказания? Какая разница, во сколько вернуться в Нэвиль? Завёз бы меня домой и бросил, всё равно Нару в восемь сорок пять позвонил, как раз добрался бы до девяти до меня. Ничего бы не случилось за пять минут, которые бы провела в одиночестве. Но нет, как же, начальник упрямый!

— Бросьте сердиться, Магдалена, — от Лотеску не укрылось моё настроение. — Это не блажь, а соображения вашей безопасности. Переоделись бы сразу, раз вечером на свидание собирались. Я предлагал, заметьте. А мотаться туда-сюда не собираюсь. У меня тоже личная жизнь имеется. Чары на вашей же квартире недостаточны, чтобы оставить вас там без охраны даже на пять минут.

Огнемобиль притормозил за два дома до ресторана, где меня поджидал Тайрон. К нему тут же метнулась тень, в которой с облегчением признала Нару. Передав с рук на руки телохранителю, Лотеску уехал, пожелав хорошего вечера. Надеюсь, что всё так и будет, а простенькое платье не помешает.

20

Как и предполагала, все дамы ужинали в платьях в пол. Некоторые и вовсе сверкали россыпью стразов на ткани. Мой скромный наряд смотрелся убого. Спасибо, дорогой начальничек! Сам-то переоделся. К слову, не ожидала увидеть Лотеску без пиджака и строгой рубашки — увидела. Оно и понятно, пить, танцевать и кадрить девочек удобнее в том, что не стесняет движения.

Нару заверял, что я чудесно выгляжу, он бы на руках носил, я улыбалась и не верила. Пока шли, расспросила об Алине. Плачет, но жива и здорова. Надеюсь не уволят. Жалко мне её, задурил голову некромант.

Тайрона заметила сразу: он нервно прогуливался перед рестораном, высматривая меня. Нарядный, весь в оливковом… и с букетом роз. Я обмерла и постыдно спряталась за Нару. Банально оказалась не готова к такому вниманию. Потом оправила причёску, выпятила грудь колесом и с видом королевы, благо личная охрана имелась, поплыла к Тайрону. Тот сразу встрепенулся, отошёл от огнемобиля, дорогущего, к слову, и поспешил вручить подарок.

— Можно? — Нару бдительно отобрал букет и внимательно осмотрел.

— Всё в порядке, — телохранитель вернул цветы и пояснил недовольному Тайрону: — Это моя работа, ни для кого нельзя делать исключения. Простите, хассаби.

Кавалер кивнул и попросил Нару сесть так, чтобы не мешать беседе. Телохранитель покосился на меня — мол, как скажу, так и сделает. Хассаби это откровенно нервировало. Мне же показалось, будто Нару специально выводит его из себя. Памятуя поцелуй, телохранитель хотел бы избавиться от потенциального соперника.

М-да, дилемма. Соглашаясь на ужин, не задумывалась, как всё устрою. Не сажать же Нару за один стол с нами! Какое ж это свидание, в лучшем случае, светская беседа, в худшем — испорченный вечер.

Поискала глазами охрану ресторана. Ага, имеется. На вид крепкие ребята. Внутри тоже наверняка кто-то есть. Рискну.

— Марк, — я специально назвала Нару по имени, чтобы усилить вес просьбы, — не могли бы вы подождать нас снаружи? Например, возле огнемобиля хассаби. Или, если голодны… Тут ведь найдётся свободный столик?

— Сомневаюсь, будто он ему по карману, — пробормотал Тайрон, тихо, но я расслышала.

Начинается! Два ревнивца, не имеющих на меня никаких прав. То пусто, то густо, Магдалена. Но, если честно, предпочла бы Нару — больше шансов на неодноразовые отношения.

Телохранитель кивнул и зашёл вслед за нами внутрь. Держался позади, двери открывать не рвался и молчал. Словом, полностью соответствовал возложенной на него миссии. Надеюсь, денег на ужин в этом пафосном заведении хватит.

Повсюду позолота, серебряные вилки, зеркальный потолок, бассейн с рыбками по центру. Наш столик рядом с ним. Определённо, Тайрон пытался произвести впечатление. А я… Меня на халяву второй раз за день кормили деликатесами.

Стараясь не думать о простоте собственного наряда, горделиво опустилась на стул, разложила на коленях салфетку и попросила поставить цветы в вазу.

— Право, такой сюрприз, хассаби. Я, скромная служащая, и вы… Это напоминает сказку.

Говорила и пристально смотрела в глаза Тайрону. Знаю, в таких случаях положено смущённо комкать платок и краснеть, мне же хотелось заранее знать, чего ждать. Взгляд и мимика человека выдают его мысли. Сами того не замечая, мы выдаём себя. То почёсываем нос, то теребим ухо, когда врём, то складываем руки на груди, не желая слушать возражений, замкнувшись в собственной раковине. Тайрон не сидел в закрытой позе, ничего не трогал, взгляд не отводил.

— Сказка — то, что я вас нашёл, — возразил хассаби. — Стоило посидеть в камере, чтобы заработать такой сюрприз. Признаться, хотел засудить того умника, который расшифровывал улики, а в итоге пригласил на ужин.

Тайрон улыбнулся и немного расслабился. С моего разрешения заказал вино и сделал заказ за нас обоих. Цены в ресторане соответствовали доходам заводчика.

Невольно поискала глазами Нару. Неужели тоже ужинает? Нет, устроился рядом с кухней и не сводит с нас глаз. Бедный, тоже ведь проголодался!

Решив обнаглеть, подозвала официанта, указала на телохранителя и попросила усадить и накормить. Разумеется, не дичью, а самым простеньким блюдом из меню. Про выпивку тоже не забыла. Не марочное вино, но Тайрон и так может отказаться платить за нахлебника. Я ведь шёпотом попросила записать всё на счёт спутника.

Официант кивнул и исчез.

Кажется, Тайрон всё слышал, нахмурился, но промолчал. Припомнил мне давнюю неуклюжесть и в шутку поинтересовался, не снять ли диктино от беды. Я тем же тоном заверила, что толкаюсь исключительно на работе.

Принесли закуски. Заструилось вино по бокалам.

Тайрон предложил выпить за счастливую случайность, которая свела нас вместе, и, смеясь, возблагодарил некроманта:

— Без него бы я вас, наверное, больше не увидел.

— С вашими возможностями? — я скептически покачала головой и пригубила вино. Ммм, чистейший виноградный сок, только забродивший, изумительно!

— Вы пришли не одна, я и понятия не имел, что ваш спутник не ваш… Словом, непристойно было бы наводить справки.

— А я считала, будто для хассаби это пристойно.

— Магдалена, позвольте мне так называть вас, не все представители аристократии дурно воспитаны, — возразил Тайрон, нервно барабаня пальцами по фужеру. Странно, неужели действительно робеет? А я-то решила, мне предложат после ресторана плавно перебраться в постель, тут же настоящее свидание. — Если девушка занята, дурной тон — добиваться её внимания.

Оставила замечание при себе, понимая: обижу. Просто всё это — «дурной тон» — всего лишь слова, на деле же пришлось бы долго и упорно объяснять, почему я не хочу общаться с человеком. Поэтому в робкого возлюбленного я не верю, тут иные причины. Полагаю, банально не задела настолько, чтобы взять код диктино. Хотя, если верить начальнику, которому лгать незачем, Тайрона я привлекла.

Невольно улыбнулась и поправила волосы.

Тайрон производил благоприятное впечатление. После странного спектакля вначале, он вёл себя так же, как на приёме — спокойно, уверенно. Расспрашивал о работе — не страшно ли якшаться неизвестно с кем, гадал, каким ветром меня занесло в Карательную инспекцию, интересовался, где живу. Я промолчала и услышала ожидаемое: «Хорошо, сам узнаю. По фамилии это нетрудно».

— Хассаби, — когда дело дошло до десерта, я решила расставить все точки, — можно задать вам нескромный вопрос?

Тянуть дальше некуда, а в ходе разговора так и не поняла, чего добивался Тайрон. Вроде, мы мило болтали, но ресторан, розы и ужин… Словом, пора прояснить, надлежит ли мне за это платить. Увы, встречаются мужчины, не только аристократы, которые полагают, что, согласившись поесть за их счёт, девушка обязана отработать еду в постели. Не спорю, Тайрон в моём вкусе, воспитанный, сдержанный, но не настолько. Я не из тех девушек, которые падки на титул и новенькие огнемобили. Алина наглядно показала, к чему это приводит.

— Какой? — Тайрон с интересом уставился на меня, даже десертную ложечку отложил.

— Зачем вы позвали меня на ужин?

Так, вроде, ничего не мешает быстро встать и уйти. Нару за мной следит, уже доел и допил, поэтому прикроет. Сомневаюсь, конечно, будто Тайрон маньяк, не станет он устраивать скандал и хватать за руки с криками: «Стоять, ты мне должна, с***!». За эти полтора часа я неплохо его изучила. Вот чем ещё полезна работа в Карательной инспекции — начинаешь разбираться в людях.

— Хотел провести время в приятном обществе. Заодно, убедиться, что вы здоровы.

— Безмерно благодарна вам за лечение.

— Пустяки! — улыбнулся Тайрон. — Знал бы, приехал бы раньше.

Над столиком повисло неловкое молчание. Мы оба ковырялись в десерте, не решаясь задать каждый свой вопрос. Но если я по известным причинам не могла спросить напрямую, то Тайрону ничего не мешало озвучить свои мысли. Что он и сделал, приятно удивив.

— Магдалена, я понимаю, на что вы намекаете. Заверяю, платить за ужин подобным образом вам не придётся. — Тут я покраснела и с удвоенной энергией принялась за остатки суфле. — Для этого существуют специальные девушки, если бы хотел, я вызвал такую. Мне же интересно было познакомиться с вами ближе, поговорить и выяснить, что вы собой представляете. Да, я пригласил вас на свидание, да, провожу до дома, да, не отказался бы получить поцелуй, но пока не более. Надеюсь, эта встреча не станет последней. Вы мне нравитесь, Магдалена.

Вот так, коротко и ясно.

— Ммм, хассаби, я, право, не знаю…

— Тут нечего знать, Магдалена, — рассмеялся Тайрон, оставив свой прибор. — Я позвоню вам, вы узнаете меня ближе и сами решите, завяжутся ли между нами отношения. Повторюсь, со своей стороны я не скрываю желания их завести. Оно возникло не сегодня. Согласитесь, если из головы не идёт образ девушки, это что-то значит.

— А поцелуй, это обязательно? — прищурилась я.

Внутри же творилась неразбериха. Никак не могла понять, то ли меня соблазняют, то ли хассаби действительно влюбился.

— Полагаю, я это заслужил. В качестве извинений за арест, — ухмыльнулся Тайрон. — Или я вам совсем не нравлюсь? — лицо его тут же стало серьёзным. — Скажите сразу, я заплачу по счёту и уйду.

Влюбился. Это не игра, он действительно расстроен. Шайтан, в меня влюбился хассаби!

Невольно расплылась в дурацкой улыбке и почувствовала себя такой красивой. Я ничуть не хуже тех дам в бриллиантах и стразах, пусть завидуют.

Скосила глаза на Тайрона. Хм, такого поцеловать можно, благо, чего скрывать, хассаби мне нравился. Я его ещё на набережной запомнила, но тогда встречалась с Гаретом. Теперь же никто и ничто не мешает попробовать завязать новые отношения. Чужая любовь и забота — именно то, чего мне сейчас не хватает. Ощущения безопасности. Треклятый некромант все нервы вымотал, дёрганной сделал! Сегодня на чужом плече рыдала, а ведь я не плакса, жизнь ломала, но не сломала.

— Конечно, заслужили, — мягко улыбнулась я и, привстав, коснулась его щеки. От неё пахло морозной свежестью, в которой притаились едва заметные нотки цитрусовых.

Запах мне понравился, а Тайрону понравился неожиданный поцелуй. Он ведь настроился на отказ.

— Не ожидал, — признался хассаби и тут же нагло попросил: — А второй получить можно? Не здесь, позже. И я сам вас поцелую.

Кивнула и предложила выпить ещё игристого: оно соответствовало настроению. Впервые за эти дни отпустило напряжение, а я почувствовала себя привлекательной женщиной. Приятно, вырви ведьме глаз! Это поговорка такая местная. Колдуньи жутко обижаются, жалуются, но из народной памяти слов не выкинешь.

Я цедила прохладный напиток и рассматривала Тайрона. Он, в свою очередь, разглядывал меня и всё время останавливал взгляд на губах, отчего они чесались. Намекает, куда и как поцелует. Но придётся сдержать порыв, либо ласково и нежно, либо вообще никак, хассаби Эламару. У нас первое свидание.

Наконец, мы вернулись к разговору. Тайрон немного рассказал о себе, подтвердил, что окончил университет на врачевателя и пошутил: мол, я знаю о нём больше, нежели он обо мне.

— Но вы же баронет, владелец заводов и пароходов, — улыбнулась я.

— И подозреваемый в жутких убийствах, — тем же тоном ответил Тайрон, вновь наполняя бокалы. К игристому вину принесли мороженое: нельзя же пить просто так? — Чуть сам не поверил, будто кого-то резал, так напористо обвинение предъявляли.

Я поморщилась и предложила сменить тему. Конечно, такое не забывается, Тайрон не забыл того позора, который ему пришлось пережить, но извинения принесены, вопрос закрыт.

— Магдалена, а как же ваш молодой человек? — внезапно спросил хассаби и нахмурился. — Вы принимаете мои ухаживания, но на реке беспокоились за другого. Я понимаю, женщины — существа ветреные, однако это непорядочно по отношению к нему и ко мне.

— Мы расстались, — коротко проинформировала я.

Тайрон деликатно не стал узнавать подробности. Допив шампанское, он потребовал счёт, хмыкнул, увидев приписку за Нару, но расплатился и за него. Подождав, пока я допью и доем, встал и предложил руку. Я дала и сделала знак телохранителю: уходим. Судя по выражению лица Нару, тот ненавидел Тайрона. Но что я могу поделать? Марк ишт Нару милый, однако, не герой моего романа. Тут же… А, не люблю загадывать!

Меня усадили в новенький огнемобиль, тут же включили подогрев, чтобы не замёрзла, и спросили, куда везти. Назвала адрес и пристегнулась, памятуя о манере вождения некоторых богатых субъектов. К счастью, Тайрон не устраивал гонки на выживание, вёл осторожно, в пределах дозволенного. И хорошо, а то темно, мало ли, кто дорогу перебежать вздумает?

До дома добрались без приключений.

— А теперь поцелуй и спокойной ночи? — лукаво поинтересовался Тайрон.

В следующее мгновение мне поцеловали… руку и, наслаждаясь моим недоумением, куртуазно открыли дверцу, помогая выйти.

Паромобиль Нару уже припарковался на набережной. Телохранитель терпеливо ждал, пока мы попрощаемся, не гася фары. Прощались недолго: Тайрон ещё раз поблагодарил за ужин и обещал позвонить. После огнемобиль практически бесшумно скрылся во мраке ночи, а я осталась стоять перед подъездом.

Холодно, между прочим! Пиджак Нару пришёлся кстати. Пока грелась, телохранитель быстро проверил окрестности и лестницу, после чего разрешил подняться наверх.

— Я с вами ночую, — напомнил он и, замявшись, добавил: — В спальне.

Промолчала и, сняв чары, открыла дверь квартиры. Хотела включить свет, но, оказалось, кое-кто очень хотел выяснить отношения, а ещё настойчиво полез целоваться. Уже не так, как в поезде, горячо, с намёком на продолжение. Хотя бы руки не распускал, просто обнимал, но умело, чтобы не вырвалась.

Когда губы Нару освободили рот и переместились ниже, дав возможность говорить, попыталась утихомирить телохранителя. Что на него нашло? Тайрон так повлиял и мой поцелуй? Парень будто пытается доказать, что не хуже, а лучше. Аж подрагивает! И после этого я должна его в спальню пустить? Конечно, лучше секс с Нару, чем встреча с некромантом, но не хочу я Марка, совсем не хочу!

— Тихо, да тише вы! — кое-как высвободила руку и упёрлась ладонью в грудь Нару.

Помогло. Телохранитель тут же отпустил, зажёг свет и поплёлся осматривать квартиру. Откуда-то из кухни донеслось обиженное бурчание:

— У меня тоже деньги есть, прекрасно мог бы за ужин заплатить. Я вовсе не потому у кухни стоял. И вы мне тоже нравитесь. Зато он вас защитить не сможет, а я смогу. Или вы на титул польстились?

Здравствуй, ущемлённое мужское самолюбие!

Тяжело вздохнула и напомнила о недавнем разговоре. Подумала и добавила пару эпитетов, вроде, сильный, хороший и умный, чтобы не так больно делать. И заверила, лучшего друга не найти.

— Какие ж вы, женщины!.. Вот чем я хуже?

Нару настойчиво добивался секса, даже не постеснялся зайти без стука в спальню, хорошо, платье не успела снять.

— Слушайте, Марк, — не удержалась, вспылила я, — других женщин нет? Или самая сладкая та, которая не даёт? Хорошо, давайте по-быстренькому, только угомонитесь! Безо всяких поцелуев, сразу к делу. Но чтобы после этого никаких притязаний на моё тело и душу.

Нару осмотрел меня с головы до ног, однако предложением не воспользовался, вместо этого доложил, что в квартире всё чисто. Подумал и извинился, признав, в моих словах была доля правды. Ещё подумал и лукаво спросил, не возьму ли свои слова насчёт секса назад.

— Да пожалуйста, только я спать буду, устала очень.

Странное дело, вся страсть мигом прошла. Я спокойно отправилась в ванну, прихватив туда халат и ночную рубашку, Нару же остался подыскивать место для ночлега. Думала, уйдёт в гостиную — нет устроился в спальне, у окна. На вопрос, почему именно там, ответил: тень от кровати падает, его не видно, зато вся комната как на ладони. И я в халатике заодно… Шутки шутками, а не засну. Вдруг Нару приглашением воспользуется?

Не воспользовался, спал там, где положено, даже в мою сторону не смотрел. Утром же и вовсе попросил забыть вчерашнее. Полагаю, не только по причине стыдливости: узнай товарищи, засмеяли бы. Не уломал бабу, опозорила! Я обещала не проболтаться. Не хочу портить отношения с Нару, он хороший, в общем-то, просто ликвидаторы женским вниманием избалованы. Это бесследно не проходит, формирует определённый тип поведения. Так и тут — не любовь, а банальное желание. После долго мычания Нару в этом признался, хотя поспешил добавить, как девушка, всё равно нравлюсь. Вообще. То есть не как любимая и будущая жена. Гора с плеч!

Да, а ещё я его теперь звала Марком. Раз уж секс предлагала, пора переходить на имя. А то я Магдалена, а он ишт Нару.

В знак примирения накормила несостоявшегося любовника завтраком и попросила отвезти на работу, к тем самым бумажкам, которые требовал Неврис. Выходные закончились, начались трудовые будни.

Кажется, в то утру количество курильщиков изрядно возросло. И ждали они меня, во всяком случае, взгляды тут же обратились в мою сторону. Терзаясь сомнениями, поднялась на крыльцо и поздоровалась с парой знакомых. Среди них оказался Найджел, его и отвела в сторону, чтобы немного попытать.

— Ну, с чего такой переполох? — я покосилась на почтенное собрание, портившее своё здоровье.

— Будто сама не знаешь? — усмехнулся Найджел. — Кто Алину уволил и теперь с охраной ходит?

Он покосился на Марка, тоже смолившего сигаретку. Ещё бы, после вчерашнего! Парень с утра не знал, куда глаза девать. Вот за это и пожалела, так бы подала заявление на смену телохранителя. Однако окончательно успокоюсь, когда увижу Марка с девушкой, до всё будет казаться, что он надеется на мою благосклонность. Говорят же, не существует дружбы между мужчиной и женщиной. Я бы подкорректировала: между свободным мужчиной и женщиной любого семейного статуса.

— А её уволили? — сердце упало.

Неужели Лотеску внял доводам Аларда? Теперь понятно, отчего Алина рыдала в туалете.

— Марк! — взволнованно крикнула я. — Алину уволили?

— Да, — подтвердил телохранитель и виновато потупился.

Шайтан!

Нет, я слышала о дознании, отстранении, но это не увольнение. Алина осталась без денег, с «волчьим билетом». Никакая хорошая работа даже в случае простого денежного взыскания не светит. Ненавижу некроманта!

Найджел сочувственно вздохнул и затушил сигарету. Он как раз из тех мужчин, с которыми дружить можно: женат, супругу любит. Она у нас в лаборатории работает. Больше я ничего толком о Найджеле не знаю, хотя нагло прошу иногда подвести себя до дома. Впрочем, как и многие другие. Найджел — человек отзывчивый, но закрытый. Охотно поговорит о погоде, последних назначениях и свете, но никогда о себе и своей семье. Найджел — начальник Отдела юридической поддержки. Законник, если по-простому. Хороший, потому что Карательная инспекция раз за разом выигрывает дела. Документы готовят под началом Найджела. И с этим человеком я запросто болтаю.

— А это навсегда? — с надеждой взглянула на Найджела. Он юрист, он точно знает.

Тот пожал плечами.

— Понятия не имею. Нарушение должностной инструкции на лицо. Не знаю, захочет ли иметь такого сотрудника ишт Лотеску. Судебного иска пока не подано. Извините.

Кивнула и посторонилась, пропуская Найджела.

Поразмыслив, решила обождать с визитом в лабораторию. Пусть полежат немного результаты экспертизы, сначала разберусь с долгами и почитаю толстую папку, которую подсунул Лотеску. Сопоставлю после с записями лаборантов, может, в голове просветлеет. Вертится там одна мысль — будто не вижу чего-то прямо под носом.

В Отделе царила подозрительная тишина. Неужели снова проверка? Не похоже, потому что беспорядок, а у Кайсы чашка чая и бутерброд на столе. Морис и вовсе газету читает. Зато Неврис за загородкой ходит, будто зверь по клетке, и беседует с кем-то по диктино. Судя по оживлённой жестикуляции, разговор ведётся на повышенных тонах.

Села за рабочее место, забрала, наконец, из ящика изобразительные магические карточки брата. Не место им тут, не хочу, чтобы кто-то рассматривал, держал их в руках в рамках какого-нибудь расследования. После достала из сейфа папку и, взвесив за и против, занялась ей, а не заполнением отчётности.

Чем больше я читала, тем больше хмурилась. Куча материала, установлено даже из какой ткани рубашка убийцы, но о личности абсолютно ничего.

Зато университетские списки оказались занятны. Я тут же вычеркнула пару фамилий, на остальных составила максимально полные характеристики и начала планомерно сличать с данными о некроманте. Для полноты картины не хватало блокнота с исправленными Лотеску цепочками, но начальник так и не соизволил его отдать. Что ж, заберу теперь. Как иначе проводить сличение? Одной биографии мало, хотя и тут можно многое накопать. Только не пишут нужных сведений в кратких сводках по запросам. Ни о юношеских обидах, ни о карьерных планах, ни о любимых предметах и «забытых» книгах из библиотеки, ни про обманутые ожидания.

Словом, сидела я и работала, пока не подошёл Неврис и вкрадчиво поинтересовался, как обстоят дела с некромантом. Судя по гаденькой улыбочке, отношение ко мне начальника не улучшилось. Словно в подтверждение мыслей мне велели заполнить кучу документации, которая «должна была быть готова ещё вчера». Кивнула и обещала всё сделать.

В лаборатории меня встретили с распростёртыми объятиями. То есть подхватили под руки, назвали копушей и вручили результаты экспертизы по последнему делу. Тут же, в лаборатории, уселась читать и вскинула в руки в победоносном жесте. Есть! Сообщник некроманта аккуратностью не отличался и наследил. Хорошо так наследил. Он не маг, поэтому никаких полуколец и экранаций заклинаний, а вот под ногтями жертвы кое-что осталось. Частички кожи, например. И маленький обрывок одежды — мужской рубашки. Она пропиталась потом — значит, волновался, боялся. А это хлеб для экспертизы. Жаль, нет образцов для сравнения, а то бы легко установили личность преступника.

После лаборатории зашла в приёмную Лотеску. Там хозяйствовала уже другая девица — тоже блондинка, модно одетая, на каблуках. Я почему-то сразу прониклась к ней неприязнью. Наверняка заработала хлебное место через постель.

— Господин ишт Лотеску занят, — не поднимая глаз, пробурчала эта вертихвостка.

— А вы доложите обо мне, — тем же наглым тоном возразила я. — Госпожа Магдалена ишт Мазера.

Блондинка неохотно потянулась к диктино и доложила по приватной связи. Я в долгу не осталась, одарив таким презрительным взглядом, что лицо секретарши передёрнулось. Одни ноги, больше ничего.

— Проходите, — с оттенком лёгкого недоумения пробормотала блондинка.

Хмыкнула и гордо прошествовала к двери.

Лотеску что-то писал. Махнул мне на стул, сверился с толстой потрёпанной книгой и продолжил заполнять лист бумаги словами.

— Минуточку подождите, — пробормотал начальник. — Тихонечко посидите и получите голос.

Неужели Лотеску назовёт имя преступника?

У меня перехватило дыхание, даже о блокноте, за которым пришла, забыла.

— Зачем пожаловали? — не отрываясь от работы, пробормотал начальник.

— За блокнотом. Без него тяжело. Я только что получила результаты экспертизы по последнему эпизоду…

— Давайте! — Лотеску требовательно протянул руку. — Все личные дела у меня. И да, ишт Неврис, конечно, получил место не за те старания, — начальник хмыкнул и улыбнулся, — но не преступник. Во всяком случае, ту дамочку не резал, ничего подозрительного не совершал. Да и когда?

Лотеску вновь скривил губы в усмешке, но не раскрыл тайн жизни подчинённого. Заинтригованная, я сама решила выпытать у Синглера. Ну, положим, не совсем у него, через Марка, если тот, конечно, не замкнётся после конфуза.

Протянула результаты экспертизы и ещё раз напомнила про блокнот. На меня окрысились и обещали выставить за дверь, если не замолчу.

— Вы удачно пришли, — пробормотал Лотеску, пробежав глазами графы. — Сейчас испорчу вам день и нагружу работой. Я не собираюсь проверять все эти бумажки, — начальник кивнул на гору бумаг рядом с книгой, — вы и займётесь. Тут уточнённые досье на подозрительных личностей из первого списка. Чтобы подсластить пилюлю, докручу голос и напишу выкладку. Но не обещаю стопроцентного результата. Хотя, определённо, где-то я эти интонации слышал.

Навострила уши, но так ничего и не услышала. Лотеску погрузился в себя, будто забыв о моём присутствии. Потом, очевидно, вспомнил, открыл ящик стола и кинул блокнот. Поймала и поблагодарила.

— Я могу идти? — осторожно сгребла бумаги, гадая, сумею ли просмотреть хотя бы за два дня.

В отведённый на поиски некроманта срок я не уложилась, но, кажется, это никого уже не волновало. Деньги на банковский счёт действительно перевели, не в обиде.

— Да, — пробормотал Лотеску.

Не став расспрашивать об Алине: не время, встала, уже дошла до двери, когда начальник остановил окриком:

— Стоять, ишт Мазера!

Вздрогнула и замерла, едва не выронив бумаги.

— Идите-ка сюда, — меня ласково поманили пальчиком.

Не гордая, подойду, тем более у Лотеску такое довольное выражение лица. Самодовольное и хищное, я бы сказала. Не иначе недруга прищучил.

— Магдалена, — голос Лотеску тоже изменился, сочился благожелательным сарказмом, с каким, наверное, маньяки предлагают жертвам яблочко, — вы кое-где всё правильно посчитали? А то я тут совсем другое вижу. Вернее, слышу.

Непонимающе уставилась на начальника. Тот соизволил пояснить:

— Морис Алерно.

Да, определённо, был бы Лотеску волком, клацнул бы зубами и облизнулся. Он, мягко говоря, не любил семейство Алерно, аж глаза заблестели. Я ещё тогда поняла, дело очень личное, а теперь голову дала бы на отсечение. Чем же задел Лотеску камердинер, не его же сыну он мстил.

— Вы сами читали результаты проверки.

— Я не об этом спрашиваю, — резко возразил Лотеску. — Впрочем, послушайте, полюбуйтесь.

Начальник встал и направился к изопроектору, подключил к нему диктино и ловко набрал какой-то код. Я с интересом наблюдала за действиями Лотеску, уже догадавшись, что приборчик у него тоже особенный, а побалуют меня вовсе не картинками.

Прибор зашипел, экран покрылся рябью.

Лотеску подключил к нему ещё один пульт управления, ловко вводя числовые обозначения, затем поколдовал немного над диктино и самодовольно хмыкнул.

— Слушайте.

Я послушала. Это оказалась запись голоса некроманта, очищенная от примесей и колдовских уловок. Первое же слово заставило вздрогнуть и изумлённо глянуть на начальника.

— Нет, я не ошибся, — покачал головой он и расслабленно устроился в кресле. — И служба безопасности тоже. Как вам, Магдалена? Выпустили под залог, и мальчик побежал мстить. Только почему горло не перерезал?

— Вам хотелось бы? — обиженно буркнула я.

— Мне? Нет. Мне, ишт Мазера, трупов, нападений и прочего во, как хватает, — Лотеску провёл ребром ладони по горлу. — Просто рассуждаю логически. Вы ему жизнь испортили, а он всего лишь лицо и шею разукрасил. Только, — глаза начальника вперились в меня, — как он открыл телепорт? Вы мне что писали, какой уровень магического потенциала? С таким открыть телепорт невозможно, — Лотеску произнёс это слово по слогам. — Даже с уймой усилителей под кожей.

Пожевала губы, решая загадку.

Голос Мориса Алерно. Немного искажённый, неживой, но не поспоришь. Как и с железной логикой начальства. Меж тем этот аристократический гадёныш открыл телепорт. Но он не мог! Стоп, а сходятся ли вообще приметы? Может, он не некромант, а помощник?

Лихорадочно залистала блокнот, сравнивая данные Алерно и некроманта из его тайной комнаты. Заодно вспоминала внешность, пытаясь понять, возможна ли ошибка.

Блондин, он тоже блондин. У меня есть волосок, можно проверить…

— Ишт Мазера, умственная работа за дверью, — напомнил Лотеску. — Скажите спасибо, что я её вам подкинул. Могу даже план подбросить. Во-первых, берёте и проверяете всё во второй раз: данные лаборатории, свои выкладки, места преступления и местонахождение подозреваемого. Во-вторых, пухлая папка с характеристиками. В-третьих, на поклон к Синглеру с бумажкой по последнему эпизоду. Сроков не ставлю, но поторопитесь.

Кивнула и выползла в приёмную.

Ну и денёк!

Вид кипы бумаг на рабочем месте оптимизма не прибавил, поэтому нагло пошла пить кофе.

— Госпожа ишт Мазера, у меня для вас задание.

Едва чашку не выронила и с трудом изобразила улыбку.

Похоже, нелюбовь ко мне заразная, уже второй начальник отдела заболел. Или боятся, что займу их место? Угу, мне обещали, но связи решают всё.

— Вот, — Неврис сунул в руки конверт.

— Кто? — лениво поинтересовалась я, засунув бумаги подмышку.

— Подпольный гадательный салон.

Кивнула, решив до конца недели даже не открывать. Какие гадалки, когда у меня некромант и злющее руководство?

Засунула конверт в стол и подошла к форточке. К счастью, никаких надписей внизу не красовалось. Сновали люди, ездили паромобили…

Итак, что мы имеем? Голос Мориса Алерно. Проверим, где он был, когда меня резали. Если на глазах у десятка свидетелей или куковал в суде, то отметаем и присуждаем некроманту приз за мастерство.

Порылась в справочнике и нашла код судейского секретариата. Там мне без вопросов подняли дело и подтвердили: Алерно в тот день не приглашали. Ага, теперь выясняем, где же его носило.

Наверное, все полицейские Вертавейна меня ненавидят. Но ещё больше они ненавидят карателей, которых хитрая я заставила себе помочь. Позвонила Марку, намекнула, что буду очень признательна за маленькую помощь. Так выйдет быстрее, знаю я наших блюстителей порядка!

Результат не заставил себя ждать: к обеду уже получила нужные сведения. И обхватила голову руками, решая загадку, как мог хреновый маг открыть телепорт.

Блокнот, волос и карточки с места преступления добавили хлопот. Я ведь видела там магию Алерно, но не обратила внимания, увлеклась столом-жертвенником, где её не было. Однако чары на дверь ставил другой человек, совсем не тот, чьи фрагментарные следы позволили предъявить обвинения Тайрону. То есть если его подставили…

Закусив губу, потянулась за диктино. Как хорошо, что сохранился нужный код!

Тайрон ответил не сразу, но я терпеливо ждала. Вопрос в лоб задавать не стала, начала издалека, поболтав о вчерашнем ужине и, сдерживая волнение, поинтересовалась, не знает ли он Мориса Алерно.

— Знаю, — подтвердил Тайрон. — Сын королевского камердинера, сам по себе ничего не представляет. Но почему вы спрашиваете?

— Гадаю, как примут меня в его доме. По работе нужно, — соврала я. — Видимо, выставят.

— По работе? — задумчиво переспросил Тайрон. — Неужели по вашему ведомству проходит?

— Угу. Незаконная магия и всякое такое, — беззаботно ответила я. — А вы хорошо его знаете, хассаби? Чего от него ждать?

— Да ничего, кроме хамства. Хорошо ли знаю?.. Как любого другого местного аристократа. Тут все свои! — рассмеялся Тайрон и тут же перешёл на деловой тон. — Извините, Магдалена, я сейчас занят, новые цеха осматриваю. Давайте, я вам перезвоню?

М-да, нехорошо вышло, отвлекла человека от работы, зато уверилась, отношения у Тайрона с Алерно не дружеские: о приятелях так не говорят. Значит, подставить его сын камердинера мог, возможность имел. А я? Уж не любить меня повод железный. Тайрон же… Я ему понравилась, ещё на приёме понравилась, Алерно заметил и запомнил. Вот гадёныш! Со скуки некромантией баловался.

Кусочки головоломки постепенно складывались, не вязался только уровень способностей. Чтобы не ошибиться, снова сбегала в лабораторию и попросила детально поработать с материалами Селии. Материалами! Противно-то как! Но именно так по бумагам проходит её голова, сердце, кровь… Каких трудов стоило вымолвить эти слова, но справилась.

Вернувшись на рабочее место, покосилась на Невриса, кормившего рыбок, и мстительно написала служебную записку. Мол, мешают расследованию, ставят палки в колёса. После вышла якобы в туалет, поднялась в приёмную Лотеску и зарегистрировала кляузу у секретаря. Всё, никаких гадалок, у меня бумаг и так на всю оставшуюся жизнь, ночевать в Карательной инспекции придётся.

Рабочий день близился к концу. Я выпила несметное количество кофе, но так и не приблизилась к разгадке тайны. Более того, мне начало казаться, будто некромантов и вовсе два. Тот, кто занимался Селией, поступил с жертвой не так, как с предыдущими. Даже с журналистом. Сердце бросил хотя бы.

За тягостными размышлениями о герое первых газетных полос едва не пропустила нисхождение богов на землю, то есть Лотеску. Когда заметила, решила, будто это по мою душу. Оказалось нет — за Неврисом. И вопрос первый зам задал неожиданный, короткий, но очень нехорошим голосом. Меня таким же допрашивали, когда диктино на весь день отключила. Значит, ещё немного, и кое-кому устроят разнос.

— Где Дейв ишт Лагар?

— Работает, — уже предчувствуя грозу, ответил Неврис и выключил изопроектор.

Отношения между двумя начальниками сразу не заладились. Сегодня поняла почему. Если правильно поняла намёки, Неврис должность через постель или по знакомству получил. Лотеску же явно сам пробивался.

На стол Неврису лёг лист бумаги. Начальник пробежал его глазами, переменился в лице и схватился за диктино.

Лотеску молчал и не двигался, только чуть подёргивалась губа.

Я же терялась в догадках, что же натворил Дейв, но ровно до того момента, как прозвучали слова: «Найти и арестовать». Тут я всё поняла, как, впрочем, и то, что хочу присутствовать на допросе.

Вот и ответ, почему некромант проник в квартиру в тот же день, когда Лотеску дал задание его найти. Ему сообщили, и сообщил тот, кто прекрасно видел все материалы по делу. Ещё бы, если стол напротив, а я от коллег такое не скрываю. Только как и зачем? Неужели завидовал? Иной причины не вижу, но глупо и мелко! Надеюсь, всё же шантаж, иначе перестану уважать Дейва как человека.

21

Вторая выпитая чашка кофе навела на мысль о собственной глупости. Точнее, о полной профнепригодности. Делать выводы на сплетнях, подтасовывать факты — и после этого, Магдалена, ты мечтала о месте начальника Отдела! Словом, завтрак превратился в сеанс самобичевания.

Тайрон прислал цветы. Не розы, а ирисы. Я его оригинальность оценила, как и записку со строчкой из книги. В ней говорилось о сладости губ возлюбленной и нетерпении увидеться с ней снова. Внизу стояла приписка: «Я занят, позвоню сам. Действительно позвоню».

Поставила цветы в вазу и в который раз прошлась по логической цепочке в поисках белых ниток. Их оказалось немало, и разум упорно гнал в лабораторию. Сравнительный анализ — вот лучшее лекарство. А ещё спокойно сесть, отодвинуть все папки, взять восстановленную Лотеску магическую цепочку и сличить её с данными Мориса Алерно. К счастью, я прилежно срисовывала дуги и полукольца.

И, главное, намерено не искать сходства! Вот тогда и только тогда, если найдётся минимум пять пересекающихся точек, начинать анализировать факты. Словом, переделывать вчерашнюю работу.

Дейва пока не арестовали. Ориентировки разослали по всем полицейским участкам, но безрезультатно, будто сгинул. Инспектор подтвердил, Дейв брал его ребят для поездки к одному сомнительному типу, осмотрел дом и всё. Вместе с полицейскими он в Нэвиль не вернулся, собирался поездом. Якобы к родным хотел заглянуть, они жили неподалёку.

Странно, конечно. Будто кто-то предупредил, вовремя подсказал: беги! Если Дейва не найдут на путях с проломленной головой или отрезанными ногами, то тот действительно скрылся.

Вчера всеми правдами и неправдами, то есть подхалимством, нытьём и напоминанием, чьё дело и кого хотят убить, упросила Невриса сообщить, если Дейва схватят. Даже ночью. Пока тихо. Марк тоже ничего не знал. Он снова ночевал у меня, сославшись на инструкцию, и демонстративно стучался перед тем, как войти.

Последний глоток кофе окончательно пробудил разум.

Я задумалась о троице «Алерно — Тайрон — Лотеску». К каждому возникло по вопросу.

К Морису Алерно: неужели он не подозревал о недрах комнаты, на которую сам накладывал чары? Почему магией баловался, понятно, «золотая молодёжь» чего только со скуки не делает! Имея такого отца, привыкнув к вседозволенности, иные без зазрения совести девушек насилуют, бедняков убивают. Может, и комнатка — средство развлечения? На какой-то почве Алерно ведь познакомился с некромантом.

Вот тебе и ещё один щелчок по носу, Магдалена. Морис Алерно — некромант! Ты своими глазами видела следы любителя безголовых девушек и мальчиков, проследила его до парфюмерной лавки, а после вычленила экранации заклинаний Алерно. Они не совпадали с почерком некроманта. Значит, делаем какой вывод? Кое-кому пора в отпуск, слишком много халтуры.

Но не приснились же мне вчера косвенные доказательства? Ладно, проверка — мать выводов. После такого количества вина и игристого, которым меня поили нежданные кавалеры, и выходки Марка, не такое могло почудиться. Как там, кстати, моя записочка, завизировал её Лотеску или нет? Пусть Неврис поручит дело о салоне кому-то другому.

Эх, а ещё хочу узнать, как на Дейва вышли. Вчера даже ни намёка! Может, Лотеску позовёт, объяснит-таки? А то, как в случаях с магами: спасибо, до свидания.

Ладно, вернёмся к вопросам. Пока одеваюсь, обдумаю.

Тайрон, несомненно, похож на некроманта. Не точь-в-точь, но сходство налицо. Учитывая сведения, данные Лотеску… Стоп, Магдалена, ты наступаешь на те же грабли! Нет, я верю начальнику, но нельзя же считать фактами чьи-то слова. Ты не проверяла, чему и когда учился Тайрон, заодно бы и выяснила, кто так его ненавидит.

По идее, я могу оказаться сакраментальным дорогим существом, но не для некроманта, а для Тайрона. Впервые увиделись мы на заре этой грязной истории, когда мне прислали первую записку. После неё я бы убила, но нет, продолжились игры. Почему? Я нужна некроманту. Зачем?

Первый вариант — шантаж, то есть закуска. Но я не свет в окошке для Тайрона, не подходит.

Второй вариант — нежные чувства со стороны преступника. Тут уж без вариантов, не знаком мне тайный воздыхатель, разве Дейв просил пожалеть. Это хотя бы логично, у нас были хорошие отношения. Угу, настолько, что коллега сообщал о каждом моём шаге.

Третий вариант — использовать по прямому назначению. То есть я должна найти нужные улики и обвинить человека, к которому меня подтолкнут, а не истинного преступника.

Второе или третье? Я отчего-то склонялась к последнему варианту. Некромант — мужчина умный, он бы не растрогался до состояния женских романчиков, даже утопиться предлагал, Селию убил. Только ради того, чтобы меня напугать, убил!

Марк отчитался: на лестнице чисто, к квартире никто не подходил.

Войдя в отдел, обомлела: Неврис копался в моём ящике! Потом поняла, начальник банально искал бумаги по гадательному салону. Неврис сам в этом признался, попросил помочь, обвинив в бардаке на рабочем месте.

С каменным лицом отрыла папку и вручила прямо в руки.

— Дело у вас я забираю, — Неврис смотрел с открытой неприязнью. — Только отчего вы не могли поговорить со мной? Я заметил ваше… хм… поведение и ваши же странные отношения с первым замом. Вы метили на моё место?

Вот это вопрос! И задан при всех. Ишь, как навострили уши.

— Хассаби Барашту виднее, — уклончиво ответила я, — целиком и полностью одобряю его решение. Никаких отношений, кроме рабочих, у меня ни с кем нет. Обсуждать же с начальником только что обдуманное задание посчитала неразумным.

Лицо непосредственного начальника помрачнело ещё больше. Забрав папку, он обвёл глазами сотрудников, явно наугад выбрал жертву и вручил дело — просто швырнул на стол. По иронии судьбы, прикрывать гадательный салон предстояло самому неопытному сотруднику. Сухо «обрадовав» его, Неврис удалился к себе за прозрачную загородку. Интересно, что накопал на него Синглер? Помнится, Неврис тайком звонил кому-то после моего ранения, а Лотеску и вовсе выгнал из палаты. Первый зам не параноик. Нервы ему, конечно, изрядно потрепали за последние две недели, но он не сорвался, зуб даю, тут другое. Значит, были причины.

Чем из Невриса не некромант? Третий вариант в действии.

Выводы оставила при себе и занялась повторением пройденного. На этот раз не торопилась, не отвлекалась на посторонние списки, а целенаправленно работала с магией. От этого занятия оторвала вибрация диктино.

— Зайдите ко мне, — приказал Лотеску.

В кабинете высокого начальства сидел Синглер и ещё один тип, которого я не знаю. Мне велели взять стул и присоединиться к честной компании.

— Об ишт Лагаре после, — обронил Лотеску. Сегодня он как никогда походил на большого начальника. Ни грамма флирта, строгость, уверенность, спокойствие. — Я помню и поставлю в известность. Речь о Морисе Алерно. И об Итоне ишт Неврисе.

Навострила уши и вся обратилась в слух. Даже блокнот достала, чтобы всё досконально записать.

— Ишт Синглер, прошу, — Лотеску кивнул начальнику службы безопасности.

На моей памяти он никогда не называл его «ишт Синглером», хотя, признаться, я не настолько хорошо знаю первого зама, чтобы утверждать наверняка, будто «ишт» прозвучало впервые.

— Морис Алерно сбежал из-под залога, — не вдаваясь в подробности, сообщил лысый здоровяк. — В доме при обыске кое-что нашли…Кольцо вашей кузины.

От меня ждали какой-то реакции, но я молчала. Просто не знала, что сказать. А потом в голове щёлкнуло, и я прошептала: «Он убил Селию, или хотя бы стоял рядом, когда её убивали».

— Почему? — тут же уцепился за мои слова Лотеску.

К нему у меня тоже вопросы. За что он мстит Алерно? Придётся выяснять, иначе рискую построить неправильную логическую цепочку. Может, тут два дела, а не одно? Ничего, подниму светские хроники за прошедший год, постараюсь окольными путями узнать, не обозвал ли как в запальчивости Морис Алерно нашего гордого первого зама. Если так, могло дойти до рукоприкладства. Лотеску ведь и по морде дать способен, Гарет уже получил, теперь выплачивает моральный ущерб. И не звонит мне, даже объясняться не пришлось.

— Я позже вам всё занесу, пока слишком «сыро».

Интересно, что там с Неврисом?

Оказалось, поле для шантажа немереное. С меня взяли слово молчать, настоятельно так взяли.

Место наш начальник получил… Скажем так, оказывая услуги особого рода одному из «шишек» Ведомства магии. Синглер говорил это и морщился. Все морщились. Оно и понятно, позор-то какой! Руки Неврису точно не подадут, хотя он уже забросил данное занятие, но, видно, оставил по себе долгую память. До сих пор звонил покровителю, хотя с ним уже не встречался. Эти звонки и насторожили высокое начальство. Складывалось впечатление, будто Неврис докладывал обо всём, что случалось в Карательной инспекции. Видимо, санкцию на проверку разговоров уже выписали.

— У вас хорошая интуиция, ишт Мазера, — Лотеску смотрел мне прямо в глаза. — Ишт Неврис знал о квартире Майера.

— Какой у него уровень магического потенциала, хассаби? — деловито осведомилась я, оправившись от пикантной новости.

— А нет информации, — буркнул Синглер. — Стёрта.

Интересно и пахнет увольнением. Для этого, видимо, совет и собрали, только мой голос совещательный, ничего не решает.

Вопросительно уставилась сначала на Синглера, затем на Лотеску.

— За это не увольняют, — ответил он на невысказанный вопрос. — Запрещено законом.

— А сокрытие информации? — съехидничала я и покосилась на третьего участника беседы. Он-то кто? Нас ведь не представили.

Заёрзала, пытаясь догадаться, кого же занесло в тесный круг. Серый костюм, маска непроницаемости на лице. Из Ведомства? И точно из «этих», то есть людей, которые знают обо всех всё.

Один взгляд Лотеску, неприязненный такой, и села ровно, будто школьница. Ясно, человек в сером с такими, как я, не общается. Нет, собственно, а я тут зачем? Проинформировали и свободна.

— Что-нибудь ещё по делу? Ваши действия?

Пожала плечами:

— Разрешение на отслеживание разговоров, остальное предпримет господин ишт Синглер. Полагаю, каратели уже получили задания.

Начальник тут же махнул рукой и велел подождать в приёмной. Затем подумал, прикинул, сколько продлится совещание и отправил в лабораторию. Туда я и поплелась за образцами тканей всех фигурантов истории. Пока заполняла формы, рука устала. Загрузила экспертизами по полной, даже волос Невриса мстительно присовокупила. Упал на рукав, когда начальник стоял рядом.

Стёр информацию, значит, зайчик? Нет, я же нормально на него смотреть не смогу, представляя как… Явно снизу ведь. Словом, тернист и болезнен путь наверх.

Возвращаться в отдел не хотелось. Мозги пухли от обилия информации, нужно срочно отвлечься. Заодно поддержу человека. И я набрала код Алины.

Вместо знакомой ответил грубый мужской голос. Поначалу даже опешила, едва не нажала на отбой, но потом вспомнила, Алина ведь под арестом и под охраной. Вежливо представилась и попросила отдать диктино бедняжке. Отдали.

Голос Алины напоминал шелест. Она казалась выжатой, как лимон, всё время вздыхала и жаловалась. Хотя сначала в голосе теплилась надежда: вдруг обрадую?

— Да я сама чуть не упала, когда узнала, что тебя… — забралась в укромный уголок, под лестницу, и, прикрывая диктино рукой, раз уж нет денег на модель с приватной связью, частила власть и начальство. — Увольнение — это слишком!

— Так положено. Должностную инструкцию читала? То-то и видно, что подписывала, не глядя. Я ведь тайны разболтала, чуть ли не пособницей убийцы стала, — всхлипнула Алина.

— Тебе это Лотеску сказал? — ужаснулась я.

— Он сказал, что я тут больше не работаю, велел дистанционно передать дела. И добавил про дуру. После на меня другие орали.

Ай, больно же!

Разговор прервали резко, дёрнув сверху за «усик», фактически вырвав диктино из рук. Ещё бы за ухо потянули — и чистая школа начальной ступени, урок какой-нибудь стервы, вроде моей бывшей завучихи.

Подняла глаза — Алард. Кто бы сомневался, только второй зам станет так издеваться.

— Верните, пожалуйста, хассаби, — я протянула ладонь, притворно вежливо улыбаясь.

— Личные разговоры во время работы запрещены, — Алард сверлил меня глазами. — Вы же и вовсе нарушили правила служебного распорядка. Я слышал весь разговор. Диктино верну вашему начальнику. От вас же — объяснительная записка. Получите выговор.

Не стала спорить, кивнула и осторожно поинтересовалась, на чьё имя писать объяснительную. Ясно, Невриса. Алард же её почитает.

Вот какого пьяного в дупель бобра второго зама понесло в лабораторию?!

Алард ушёл, я же поспешила обратно в отдел. Можно сказать, легко отделалась. Не наорали, всего-то выговор с объяснительной. Алард обычно по стеночке размазывает, а потом прыгает сверху для надёжности. Мы с ним практически не пересекаемся, но некоторым особенно везёт. И эти некоторые обсуждают и ругают действия начальства с подружкой в присутствии другого начальства. Шайтан, Алина ведь и вовсе под служебным следствием!

В отделе первым делом достала чистый лист бумаги и честно начала сочинять объяснительную. Только почему-то вместо неё получалась схема: список подозреваемых, из возможные взаимосвязи и мотивы. В итоге не удержалась и засела за письмо в Ведомство. Неужели у них не сохранилось дубликата?

Шайтан, вдруг покровитель Невриса и есть некромант, а Дейв — всего лишь подсадная утка? Может, он обо всём догадался, решил проверить версию и погиб при исполнении служебного долга?

Порывисто встала и поспешила в гараж. Попытка не пытка, вдруг сумею перехватить, поговорить с типом в сером?

На полпути столкнулась с новым секретарём Лотеску. Та тоже вздумала меня отчитывать, пеняла за то, что не беру диктино, аж начальник отправил разыскивать. Недовольный, вестимо. Ну, так точнее надо изъясняться, а не просто посылать в лабораторию.

М-да, объяснительной нет, мой диктино у Аларда — красота! Надеюсь, хоть выговор выпишет лицо повежливее второго зама.

Подумала, решила, торопиться некуда, уже наказание есть, и шмыгнула к подъёмнику.

Увы, меня постигло разочарование: тип в сером уже уехал. Пять минут назад. Пришлось подниматься к первому заму.

Лотеску уже был один, сидел и вертел в пальцах ручку. На моё «Можно?» отреагировал молчанием, но кивнул, чтобы села.

— Диктино, — на стол лёг заветный аппарат. — Мне пересказали один разговор…

Честно призналась, кому звонила и что говорила, и с тоской покосилась на стопку печально знакомых листов.

Лотеску задумался, потом набрал чей-то код и сухо произнёс:

— Оставьте, мелочь. Я в курсе, ничего опасного нет.

Значит, беседовал с Алардом.

После всё внимание Лотеску сосредоточилось на мне. Невольно заёрзала и начала сбивчиво рассказывать о мерах, которые собиралась предпринять. Начальник не дослушал и всучил ещё пару папок.

— Верхнюю дома просмотрите, — предупредил он. — Тут об Итоне ишт Неврисе.

Задумавшись, Лотеску добавил:

— Кое-что пролистайте.

— Секретная информация? — догадалась я. — Какая именно, что не смотреть?

— Да нет, — скривился Лотеску. — Оно там всё не для общего пользования, сейчас обязательство о неразглашении подпишите. Просто гадливо. Уволил бы его, конечно, — задумчиво пробормотал первый зам, оставив в покое ручку, — но восстановят. Посматривайте насчёт неуставных.

Изумлённо уставилась на Лотеску. Тот только что попросил шпионить за Неврисом? В голове не укладывается!

— Да кому поручишь-то, — вздохнул начальник. — Посвящать третьих лиц и вовсе… В гараж напрасно спускались. Что в лаборатории?

И так, между делом, подсунул бумагу. Пробежала глазами и расписалась, обещая хранить тайну Итона ишт Невриса. За ним следили, диктино уже слушали.

Письмо в Ведомство одобрили, но посоветовали сменить адресата и переделать под личное во избежание вмешательства того самого покровителя. На вопрос, кто он, Лотеску туманно ответил: «Почитаете».

— А теперь обещанное сладкое, — впервые за всё это время улыбнулся начальник. — Рассказ о Дейве ишт Лагаре. И, Магдалена, пожалуйста, даже в лабораторию с Нару.

Так, а не ниточка ли? Только как напрямую спросить? Ладно, хотя бы об Алерно.

— Хассаби, раз уж вы хотите, чтобы я это всё распутала, мне надо знать… Не поймите превратно, я вовсе не желаю оскорбить… Какие у вас разногласия с семьёй Алерно?

И замерла, ожидая расправы.

В кабинете повисло гробовое молчание. Глаза Лотеску сузились, пальцы замерли на диктино. В итоге начальник передумал и положил руку на стол. Зато взгляд обратился на меня. Суженные глаза и едва заметные зрачки о многом говорили.

Меня уволят по собственному или выгонят с позором?

— Я не расслышал? — ледяным тоном осведомился Лотеску.

Видимо, мне давали шанс солгать. Призрачный такой шанс, потому что мы оба знали правду.

— Нет, хассаби, — как можно вежливее ответила я и виновато улыбнулась. — Я расследую дело некроманта, у меня возник ряд вопросов. Один из них к вам.

— Госпожа ишт Мазера…

Лотеску встал и опёрся ладонями о стол, словно бык, подавшись вперёд. Страшно, не то слово, хотя он не Алард, глаза кровью не налиты. А вот желваки вздулись. Ох, Лена, сейчас на тебя во второй раз в жизни наорут.

— Госпожа ишт Мазера, — повторил начальник, — соблаговолите напомнить вашу должность и границу ваших полномочий.

— Хассаби, я…

— Молчать! — вот и голос прорезался, хороший такой, знакомый. — Или вы сейчас обоснуете причину своего неподобающего поведения, или лично подпишу приказ об увольнении.

— Я уже объяснила, — пробормотала я, гадая, стоит ли забирать папки. Если уволили, то нет. — Кому оставить материалы по делу некроманта? Место сегодня освободить?

Лотеску задумался, уставившись в стену, а потом скупо извинился за проявленную грубость. Но гнев никуда не делся, как и желваки с узкими глазами.

— Ишт Мазера, вы переходите все границы, — начальник наконец-то сел. — В частности, тайну личной жизни. Отчитываться перед вами я не стану. Увольнение же — вещь вполне реальная. Это не шутки.

— Хассаби, мне же для дела! — взмолилась я. — Хотите, любую бумагу подпишу, в выходные подежурю с охраной, да что угодно, но мне нужно знать, иначе логическая цепочка не сойдётся. Не виновата я, что вы с Тайроном Эламару и Морисом Алерно связаны, сами ведь результаты спрашивать станете. А какие результаты, если свидетеля не допросить?

— Что, простите, сделать?

Лотеску посмотрел так нехорошо, что подурнело. Желваки улеглись, губы сложились в хищную усмешку.

М-да, сморозила! Лена, голова дана человеку, чтобы думать, а не чтобы глупости молоть.

Лотеску нарочито медленно вытащил увольнительный лист, искоса глянул на притихшую меня и, опробовав ручку на черновике, начал любовно заполнять. Именно любовно: начальник явно получал удовольствие от процесса.

— Имя реальное, не меняли? Если да, продиктуйте, нужно точно, — не поднимая глаз, поинтересовался Лотеску.

Внутри аж холодом обдало. До этого я ещё сомневалась, надеялась, но теперь поняла: кончено.

Безусловно, потеря работы — это не смерть, но в моём случае равноценно. Без Марка некромант прирежет этим же вечером. Преступник зол, ему всё равно, работаю ли я ещё в Карательной инспекции.

— Хассаби, пожалуйста! — взмолилась я. — Вы же понимаете, с вашим опытом… Это ведь убийство, хассаби!

— Давайте, продолжайте занятный список. До чего вы ещё договоритесь?

Росчерк ручки, и моя смерть подписана. Лотеску помахал увольнительным листом ею, подсушивая, а затем с вежливой официальной улыбкой протянул для ознакомления.

С сегодняшнего дня, по статье, с взысканием… Взыскание-то за что?

Возмущённо уставилась на начальника и заявила: не подпишусь в журнале.

— Да на здоровье, хоть истерику закатите, — равнодушно пожал плечами Лотеску и махнул рукой на стол. — Бумаги тут оставьте, остальные передайте… Секретарю пока на хранение сдайте. Всего хорошего, госпожа ишт Мазера, и удачи.

Он издевается?!

Ладно, раз уж я всё равно уволена, выскажу в лицо всю правду. И про то, как некоторые требуют результатов и ставят палки в колёса, и про замалчивание фактов, и про странности поведения начальства, которое Невриса не уволило, зато меня — за милую душу. И Дейв подозрительно пропал, и с потенциалом Лотеску солгал, а я не слепая, хоть и видела ранки, прекрасно знаю, нельзя проводить ментальный допрос с уровнем две целых шесть десятых. Словом, наговорила много всего, после гордо забрала приказ об увольнении, заявив, что зарегистрирую его сама.

После — к Марку. Объясню всё, попрощаюсь, со своими тоже и попытаюсь прорваться к Алине. Не с пустыми руками, разумеется, а с бутылкой. Отметим общее горе.

— Характер свой засуньте куда-нибудь! — это в качестве ответа. — Приказ давайте.

И не подумаю, обойдусь без позора.

— Магдалена! — уже требовательнее.

— А я уже не ваша подчинённая, — не выдержав, огрызнулась и с горечью добавила: — Жаль, вы были самым адекватным во всей инспекции.

Лотеску склонил голову набок, разглядывая меня, как бабочку на булавке, затем позвонил секретарю и велел не регистрировать приказ, а положить в уничтожитель. Я это прекрасно слышала и так же хорошо понимала, для кого весь спектакль.

Чудесный метод психологического воздействия! И отличное наказание. На место поставил.

— Давайте, — начальник протянул руку. — В четвёртый раз не предложу.

Он знал, я всё поняла. Уже успокоился, стал прежним, даже усмехался.

Я понуро поплелась к столу и положила бумагу на самый край. После тихо спросила:

— Можно идти?

Лотеску промолчал и потянулся к уничтожителю. Вставать не стал, просто перегнулся через ручку кресла. Прибор с урчанием жадно проглотил приказ об увольнении. Затем начальник соизволил-таки встать и подошёл ко мне. Опустила голову ещё ниже, ощущая, как покраснели уши.

— Прощаю, — милостиво сообщили мне. — Заданный вопрос отношения к делу не имеет, сугубо личное. Золотой у меня характер, ишт Мазера, не находите? Но в запале вы задали пару вопросов, на которые я отвечу. Садитесь.

Стакан воды привёл мысли в порядок.

Насчёт Невриса было сказано чётко: до первой ошибки и результатов проверки звонков.

— Не желаю портить отношения с Ведомством, — поморщился Лотеску. — Да и спугнуть его хозяина тоже. Пусть и дальше думает, будто Карательная инспекция не в курсе. Теперь поясните, каким образом связаны я, Морис Алерно и Тайрон Эламару. И, — глаза начальника задержались на мне, — я отлично понимаю, чем для вас обернётся увольнение. Не в личном или финансовом плане. Ловить на живца без согласия приманки запрещено. Это вас и спасло, ишт Мазера. Стребовать бы с вас за мои нервы!

Эм, похоже, с меня хотели стребовать конкретное, потому что оценили определённые части тела. Вовсе не лицо. Я даже заёрзала, задумавшись, когда и как долг отдавать. Вдруг прямо сейчас? Я не готова как-то, только в обмен на ту личную информацию и доказательства, что вся Инспекция после не узнает.

— О чём вы думаете, ишт Мазера?

Промолчала и, как ни странно, немного огорчилась, что даже до фривольных предложений не дошло. Ну да, после передачи дела некроманта ни минутки отдыха, сплошная нервотрёпка, от которой мужик хорошо лечит. Только в последний раз меня Гарет баловал после возвращения из командировки. Оно и понятно, отчего к Тайрону полезла, теперь даже теоретический секс с Лотеску рассматривала, а тот ничего такого не предлагал. Докатилась, вырви ведьме глаз!

Немного успокоившись, попыталась донести до начальника причины нетактичного поведения. Тот слушал, не перебивая, в конце признав, странностей много и, пожалуй, Лотеску даже прогуляется со мной в дом Алерно.

— Может, ответ на свой вопрос узнаете, — хмыкнул начальник. — Теперь к Дейву ишт Лагару. Завидовал он вам, Магдалена, очень хотел Отдел возглавить, просил несколько раз. Продолжать или цепочку достроите? При всей вашей невоспитанности, грубости и прочих недостатках, из-за которых едва сегодня не оказались на улице, вы гораздо более ценный сотрудник. Когда не хамите, производите положительное впечатление. Повышение вы получите. Если до этого не уволю.

Лотеску покачал головой и вручил мне тетрадь с записью разговоров Дейва.

— Читайте. Возникнут вопросы, задавайте. Но, по-моему, зацепку сами найдёте.

В тетради обнаружилось два почерка: неизвестного лица и собственно Лотеску. Тот делал пометки, писал замечания. Для себя лично, потому что они иногда носили вольный характер. Тактично пыталась не читать, а потом увлеклась. Начальник задавал правильные вопросы, комментировал некоторые слова и поступки Дейва, вроде: «Наивно, фразу собеседника стоило читать так…». Эх, а я подтекст иногда расшифровывала неправильно.

Дейв оказался на редкость завистливым человеком. Любил развлекаться, девочек и очень желал продвинуться по службе. Многочисленные друзья твердили: баба-начальник — позор для коллектива, ещё больше накручивали. Словом, Дейв завидовал и считал, будто меня обласкали за постель. Однажды он даже открыто сказал, как именно я вымаливала прощение и почему до сих пор не уволена. Стало противно.

К сожалению, Дейв не называл некроманта по имени, зато требовал денег за услугу. Именно это Лотеску и назвал зацепкой. До этого шла трепотня, сама жаловалась точно так же на кучу людей. А тут чёрным по белому: «Если хотите бумаги, оставьте вдвое больше на условленном месте. Моё молчание тоже не бесплатно, я не хочу отвечать за чужие дела».

Тут я не выдержала и в сердцах крикнула:

— Скотина!

— Дату гляньте, — меланхолично посоветовал Лотеску. — Тут ещё просто, как вы выразились, скотина, а после уже натуральный некромант. Полагаю, труп найдём по частям.

Вижу, это до убийства несчастной девушки. О ней — ни слова, некромант с Дейвом по диктино не связывался, очевидно, при личной встрече сговорились. Разумно. Но и этого достаточно для подозрений. Подозрений, не обвинения.

— Банковский счёт, — легко разрешил мои сомнения Лотеску. — Крупное, я бы сказал, очень крупное поступление в день убийства. Потом деньги исчезли.

— То есть как? — не поняла я.

— Так. Отозвал плательщик, признал чек подложным. Вы чековую книжку-то видели, ишт Мазера, знаете, как операции проходят?

Кивнула, хотя никогда раньше с такими вещами не сталкивалась. Слышать слышала. Сама я деньги с карточки только снимала и расплачивалась ей. То есть бумажки бухгалтерские представляю, а вот всякие тонкости нет.

Лотеску улыбнулся и полез во внутренний карман, извлёк оттуда маленькую книжицу в кожаном переплёте и положил на стол.

— Можно взять в руки.

Я не стала, даже открывать не хотела, но начальство, потешаясь, настаивало.

— А как же личная жизнь? — буркнула я, вспомнив об Алерно.

— Когда вам разрешают, это не личное. Просто так вы лучше представите суть дела. Вот, смотрите, — Лотеску пролистал оторванные корешки и открыл на чистом листе, — всё стандартно. Имя, фамилия владельца счёта, банк, суть платежа, кому он предназначен, сумма цифрами и прописью, подпись, отметка банка. Можно выписать на предъявителя, без указания обоснования, как и сделал некромант.

— То есть можно вычислить его имя? — оживилась я.

— Подложное, — тут же спустил с небес на землю начальник. — И ни одной заполненной строчки, кроме подписи, я проверял. Так иногда делают, но рискованно. И для владельца счёта, и для предъявителя: легко опротестовать. Вот и тут подал клиент заявление: подделали, мол, подпись.

— Но банк — это серьёзно, — покачала головой, не веря, будто тамошние клерки не сняли с некроманта даже отпечатки зубов.

— Карточка — да, чековую книжку же завести легко. Лично я держу для неё отдельный счёт, безличный, кстати. Проверка минимальная, никто досье собирать не станет. Предъявите удостоверение личности и деньги — готово. А уж подделка документов у нас, увы, хорошо развита, — усмехнулся Лотеску и забрал чековую книжку. Видимо, от соблазна.

Имя некроманта мне выписали и торжественно вручили. После Лотеску задумался, перечисляя всё то, что я успела наговорить ему в запале, и делал краткое резюме: освещён этот вопрос или нет. Поневоле покраснела.

— Потенциал и палки в колёса остались. Сходите в библиотеку, почитайте о магах и специализациях. Заодно освежите в памяти действия усилителей. Вас послушать, мне это легко далось! — в голосе Лотеску звучал укор.

И это я должна чувствовать себя виноватой? Врёт же, вернее, недоговаривает. Почему, собственно?

— Теорию я знаю, хассаби, но…

— Достали меня уже ваши подозрения! — не выдержал начальник. — Возьмите волос и успокойтесь, наконец. Это уже не смешно, ишт Мазера, ещё раз заикнётесь, в архив отправлю.

— Легче уволить, — буркнула я и вернула записи переговоров Дейва.

— Магдалена, дуру не изображайте. Прекрасно знаете, что не уволю. Мне кровь на руках не нужна, поэтому, — меня одарили долгим пристальным взглядом, — напрасно унижались. Лучше бы извинились. Уже пора коллекцию собирать из ваших «простите».

Замечательно, я — и виновата! Хорошо, хассаби, вашей же монетой.

— К сожалению, вынуждена отказаться от ведения дела. Аванс верну. Охрану можете снять, все необходимые согласия подпишу. Приказ об увольнении или переводе тоже.

Лотеску ударил кулаком по столу, едва не задев письменный прибор.

— Хватит выпендриваться! Я всё понимаю, Магдалена, ваши проблемы, нагрузки, нервотрёпку, но такие штучки приберегите для своего молодого человека. И нечего кривить губы, как плаксивая двадцатилетняя девчонка! Мне ваши мозги нужны, а не эмоции или гормоны. Уже полчаса мы занимаемся ерундой, вместо того, чтобы работать. Пока вы тут устраиваете спектакли, быть может, гибнет человек. И я замял бы ваше хамство, но вы его повторили, за что и получили. Очень мягко, заметьте, ишт Мазера. Всё, закончено! Гораздо важнее Неврис, Дейв и некромант. Хотите тащить всё сама? Пожалуйста, заберу своё слово помочь обратно. И завтра вы сидите дома. После раскрытия дела — отпуск.

— Ну никогда ведь истеричкой не были, что случилось? — уже мягко добавил начальник.

Лотеску встал, мазнул по мне усталым взглядом и подошёл к закрытому шкафу. Оказалось, в нём целый бар.

Тёмная жидкость заструилась по фужеру. Явно не вино, бренди.

— Давайте, — мне всучили фужер. — Сейчас придётся много думать.

Не бренди, но тоже вкусно. И сразу так тепло, спокойно стало, даже желание зарыться в толстые папки появилось.

Только об Алерно всё равно узнаю. Через прислугу, архивы и Ведомство. Там явно гордость задета, мужчины в этом отношении щепетильны. Наверное, оскорбляли Лотеску по причине незнатности, вот и затаил обиду.

Фужер у меня забрали. Приятное закончилось, продолжились трудовые будни. Никогда ещё не сидела столько в кабинете первого зама! И уж точно на равных не обсуждала версии. Лотеску оказался хорошим аналитиком, мгновенно просчитывал ситуации и выдавал возможные варианты развития событий. Он же очень аккуратно намекнул: опасайтесь неожиданного внимания и новых знакомств.

— Просто девушек обычно завлекают, как Алину. Мужчин, впрочем, тоже, — поспешил добавить начальник. Видимо, чтобы я не развивала эту тему.

Показалось, или тут прозвучал намёк? Не выдержав, спросила и получила отрицательный ответ: нет, никого конкретного Лотеску ввиду не имел, всего лишь советовал проявить бдительность.

— Это единственный способ подобраться к вам, ишт Мазера, оставить без охраны.

Итог напрашивался плачевный: никому нельзя доверять. Поэтому, поколебавшись, спросив разрешения, сняла волос с пиджака Лотеску. Так надёжнее.

И кому всё же «сливает» информацию Неврис? Зуб даю, своему бывшему любовнику. А тот наверняка хочет свалить Барашта и, чем не версия, поставить туда своего человека. Если того же Невриса, первая уволюсь.

22

Выходной… Ох, выходные у работников Карательной инспекции отравлены работой. Хотя бы выспаться дали, хотя с такой дозой снотворного, которую приняла накануне, не добудились бы десятью диктино.

Марк ночевал у меня. После посиделок в кабинете Лотеску лично сдал меня с рук на руки. А после напомнил о лаборатории и волоске, который я забрала. Даже стыдно стало, хотела выбросить улику, но начальник возразил: хороший работник проверяет всех.

— Совесть моя чиста, ишт Мазера, ничего страшного вы не узнаете, зато вопросов убавится.

Лаборанта отловила чуть ли не в раздевалке, где они оставляли рабочую одежду. Естественно, Герт не обрадовался новому заданию, заупрямился, потребовал визу начальства. Оно, начальство то есть, пререкания слышало и крикнуло с лестницы:

— Сделайте. И когда будете выдавать милой госпоже результаты, пальцем у виска не крутите. Скоро весь личный состав проверим.

И вот теперь я торопливо чистила зубы, слушая Марка. Тот из-за двери вещал об оставленных сообщениях и самом главном, ради чего, собственно, и встала.

Нашли Дейва. Ну, вернее, как нашли… Марк туманно намекнул, что, вроде, нашли, но опознавать не надо. Сразу поняла: труп обезображен. Гадко, мерзко, но ехать надо.

Нет, в отдел меня никто не звал, даже удивились, узрев на рабочем месте. Особенно Неврис. Он как-то странно посмотрел, пристально, даже подозрительно и одновременно с лёгким страхом. Последнее несколько обескуражило. Или покровитель рассказал о папке с пикантными данными? Я пролистала досье перед сном, гадая, что могло заставить мужчину с нормальной ориентацией резко её сменить. Партнёров у Невриса оказалось два. С первым, видимо, он тренировался перед весьма влиятельным чиновником. Никогда бы не подумала, что тот, на вид обычный семьянин, любит… даже не мальчиков.

Неврис, наверное, специалист, не один год провёл в специфической позе. Видимо, повышение оказалось важнее унижения и боли.

Дальше просто просмотрела, не желая знать, куда и сколько раз в месяц ходил непосредственный начальник. Перед глазами поневоле вставали пошлые извращённые картинки.

Снова вчиталась в текст только, когда речь зашла о Карательной инспекции. Тут шли записи переговоров Невриса. Тот докладывал о происходящем в инспекции, давал краткие характеристики сотрудникам, коллегам и вышестоящим. Диву даюсь, мне — и вдруг дали почитать такие материалы! Будто заместителю или доверенному лицу.

Поздоровалась с начальником, который, кстати, судя по переговорам, уже общался с женским полом, бросила сумку и набрала код лаборатории. Там рявкнули, что ничего не готово, и я с чистой совестью отправилась к этажному секретарю: все бумаги стекаются к ней, а затем распределяются между сотрудниками.

Так и есть, копия полицейского протокола.

Тут же, у стола, прочитала и нахмурилась. Внутри боролись два противоположных чувства: жалости и справедливости. Я столько лет проработала с Дейвом, мы друг другу иногда помогали, шутили, обсуждали сплетни и новости — и вот его нашли размазанным по рельсам. Труп раскидало на целую милю, от головы ничего не осталось, лепёшка.

Опознали Дейва по диктино: он чудом сохранился на руке, колёса размозжили кости выше.

К протоколу прилагались магические изобразительные карточки. После первой же стало дурно, и я поспешила засунуть её обратно.

Свидетелей нет. Быстро сработал некромант! Эксперты потом ответят точно, но предполагаю, Дейва не стало в день исчезновения. Наверняка его оглушили, опоили, околдовали, может, даже убили и только потом, впотьмах, бросили под поезд. Некромант надеялся, жертву не опознают, но диктино подвёл. Без него бы числился Дейв неизвестным.

Жалко — и одновременно поделом! Дейв согласился убить Алину, провёл по указке ритуал над случайной жертвой… Стоп, Магдалена, ты дура! Дейв никогда бы не спутал Алину с другой девушкой, даже в темноте, узнал бы по голосу. Или он знал, что не она, но всё равно убил, опасаясь неприятностей с полицией.

Нет, всё равно, не сходится у меня. Ради места Дейв бы не убил. Он завистник, но трус, это по записям разговоров видно. Такой не способен провести некромантский ритуал. Значит, следует искать второй труп — исполнителя одноразового заказа. Либо представителя преступного мира, либо обитателя бедных окраин, вроде тех, где за нами с Лотеску следили. Эта слежка… Надо бы спросить, кто и зачем, но первый зам и так меня в кошмарных снах видит, вчера вообще уволил в воспитательных целях…

Помучилась немного и отправилась писать служебную записку, где подробно изложила все соображения. Пока трудилась, обосновывала предположения, объявился Герт. По диктино, разумеется, и с ехидцей протянул:

— А чего не Барашта сразу?

— Лучше результаты скажи, — прервала я поток издевательств.

— Провалилась громкая сенсация. Я, конечно, не видел не одной экранации, уровень потенциала не скажу, разве уговоришь начальство поделиться кровью, но на месте преступлений первый зам не был. Увы и ах!

Поблагодарила лаборанта и пообещала шоколадку. В ответ донеслось недовольное:

— Хоть раз бы деньгами мои нервы оплатила!

Итак, ещё одному человеку можно доверять. И, что немаловажно, человек этот обличён властью и, может, защитит маленькую меня. Пока, вроде, покровительствует, но никогда не зарекайся.

Так не хватало сейчас поддержки любимого человека, банально хотелось переложить проблемы на чужие плечи и не думать ни о каких некромантах. Раньше позвонила бы Гарету, теперь некому.

В итоге набрала код Тайрона. Знаю, с ума сошла, а он просил не звонить, причины тоже знаю, но после всех этих карточек…

Вопреки ожиданиям хассаби ответил. Даже до того, как, испугавшись, нажала на отбой. Голос оказался бодрым, даже радостным.

— Простите, Магдалена, совсем закрутился! С меня извинения.

Опешила, пытаясь понять, за что он извиняется. За невыполненное обещание? Так кто я и кто хассаби Тайрон Эламару? Обычные-то парни не звонят, а тут баронет, заводчик.

— Не надо, — отчаянно замахала руками, будто Тайрон мог увидеть. Или мог? Вдруг у него визуальный режим включён? — Вы занятой человек, у вас обязанности перед обществом, а я — всего лишь мелкая служащая. Именно мне следует извиниться за фамильярность, хассаби. Набрать ваш код — непозволительная наглость.

— Бросьте, Магдалена! — рассмеялся Тайрон и, понизив голос, заметил: — У любимых людей социального статуса не бывает.

— Но я как бы…

— Всё, решено, заеду за вами в инспекцию через час. Хватит работать! Вы и за ужином выглядели бледной и уставшей. Скажу вашему начальству, чтобы отпустили.

Кивнула, промолчав о том, что меня ещё вчера спровадили домой на законных основаниях.

В голове никак не укладывалось нереальное. Сказка какая-то! Прекрасные принцы для служанок только в любовных романах, на деле же мне подходят люди круга Марка. А тут баронет!

Ох, сердце так сладостно сжимается!

Окрылённая столь щедрым вниманием к своей особе, быстро закончила писать служебную записку и побежала к секретарю Лотеску. Передала вместе с сопроводительным письмом аж на три страницы и, не тревожа высочайший покой, вернулась обратно.

— Госпожа ишт Мазера, — окликнул Неврис, — а почему вы не дома? Я выяснял, вам положен выходной.

— Специально выясняли? — вскинула брови я.

Начальник промолчал и покосился на мой стол. Так, неужели действительно знает о папке с компроматом?

— Можно вас на минуточку? — Неврис махнул рукой на свой закуток и зыркнул на остальных так, что все тут же склонили головы над бумагами.

Определённо, знает. Теперь понятно, чего он боится.

— Эм, хотите кофе?

Предложение оказалось, мягко говоря, неожиданным. Вежливо отказалась и села. Неврис же остался стоять.

— Знаю, отношения между нами не сложились, но я ничего не имею против вас, госпожа ишт Мазера. Я человек новый, стремился действовать по инструкции… Словом, надеюсь, вы не станете жаловаться.

— Кому? — я пока ничего не понимала.

— Господину ишт Лотеску. Бумаги можете не готовить, — поспешил добавить Неврис, — занимайтесь только некромантом.

Ясно, доходилась к первому заму!

Едва подавила смех, решив не разубеждать Невриса. Пусть и дальше думает, будто я местная фаворитка.

— Как скажете, — пожала плечами и поспешила вернуться на место, чтобы там с чистой совестью прыснуть в кулак.

Воистину, от трагедии до комедии один шаг.

Неврис решил, будто стучать стану, скажу так томно в постельке: «Знаешь, Эмиль, мне жутко не нравится начальник. Портит глаза бумажной работой, портит маникюр и, вообще, он про-аааа-тивный». Ох, не могу, фантастика, да и только! Если стучишь, то изволь выяснить порядки. Здесь нужно не спать с начальством, а выпивать вместе с начальством в высшем обществе.

Смех резко оборвал один взгляд на папку с данными по Дейву. Из неё торчал кончик изобразительной карточки — рельсы.

Пересилив себя, открыла материалы первичного осмотра и начала сличать с коллегой.

Образцы крови и ткани взяли, целые останки на магию проверили — нет её. Значит, не заклинаем…

Вот и заляпанный кровью браслет диктино. Я смотрела не на него, а на пальцы. Скрючившиеся пальцы.

Рвотный позыв заставил рвануть в туалет, а внутренний голос безжалостно сообщил: «Дейв был в сознании». Шайтан, какой же некромант ублюдок! Мышцы спящего или одурманенного человека не свело бы так, Дейв всё чувствовал. Страшная смерть! Но неужели никто не слышал криков?

Расставшись с содержимым желудка, ополоснула лицо водой и немного попила. Полегчало.

Ты должна, Магдалена, думай!

Дейва я простила. Невозможно не простить человека, которого заживо переехал поезд.

Значит, Дейв не кричал. Кляп? Или в него выстрелили из духового ружья парализующим ядом. Возможно, и из парцилена, только поставили режим тяжкого вреда. Например, перебили ноги: нужно же было обездвижить Дейва. Только, думаю, некромант поступил гораздо проще: назначил встречу, подкрался сзади, оглушил. А дальше — верёвки и поезд.

Так, ладно, теперь проверим, точно ли это Дейв. Изобразительные карточки, конечно, помогают в опознании, обычно ещё и портативные голограммы делают, только тут не из чего.

Какие у Дейва особые приметы?

Положила перед собой полицейский протокол и начала вспоминать. Я уже вернулась в отдел и в ожидании Тайрона продолжила работу. Нужно исключить любую ошибку, убедиться, что никто не нанесёт удар в спину. Хватит мне некроманта!

К слову, если Дейв воскреснет, придётся признать часть умозаключений ложными. В части о двух сообщниках. Человек, разыгравший собственную смерть, способен убить хоть Алину, хоть свидетельницу, которую по ошибке принял за бывшего секретаря Лотеску.

Так, кольцо. Смотрим, есть ли это колечко на удачу: Дейв его как оберег носил. Есть. Конечно, его могли надеть на руку после смерти, поэтому радоваться рано. Мне бы увеличение, поговорить с экспертом, чтобы узнать, по размеру ли кольцо.

Остального, вроде возраста обладателя отрезанной руки, особых примет Дейва, не знаю: не его девушка и не врач.

Глянула, где нашли тело, и полезла в справочник, искать код местного полицейского участка. Всё равно выходной испорчен, испоганю его окончательно опознанием.

Разговаривать со мной не желали, но я настырная. В итоге дозвонилась до младшего инспектора, который сначала ругался, а потом буркнул: «Приезжайте!». И всё, отбил вызов.

Ехать не хотелось, но надо. Дело моё, всех собак повесят тоже на меня.

Только сейчас услышала странные звуки. Обернулась и поняла: Мариша плачет. Тоненько так, всхлипывая через такт.

Остальные почему-то осуждающе смотрели на меня. Не выдержав, встала, громко заявила: «Да жалко мне его! Несмотря на теневые игры, жалко» и позорно укрылась в туалете. Вот не смотрела на пустой стол, успокоилась, сосредоточилась на деле, а тут снова накатило.

Через минуту ко мне присоединилась Мариша. Рыдали мы вместе, только по-разному. Я, видимо, неправильно, потому что, когда завибрировал диктино, восстановила дыхание за пару вздохов.

— Госпожа Магдалена ишт Мазера, — строго отчеканил Лотеску, — потрудитесь объяснить, что вы делаете в Карательной инспекции?

— Работаю, — удивлённо ответила я и отошла от раковины, чтобы шум воды не заглушал разговор.

— Это ваши всхлипы? — ухо начальника уловило рыдания Мариши.

— Нет, хассаби. Смерть Дейва произвела неизгладимое впечатление на отдел. Я как раз собираюсь ехать на опознание.

— Никуда вы не едете! Я дал вам выходной не просто так. Ишт Мазера, вы заработаете второй нервный срыв, и это в такое время! Папку по ишт Лагару оставите на работе, в сейфе. А мыслишки занятные, разовьёте завтра. Ишт Лагара опознают без вас.

Вот так, нашли и выгнали домой. То-то Тайрон обрадуется! Он, кстати, позвонил через пять минут, описал свой огнемобиль и велел спускаться. Ещё один хассаби с приказами в ультимативной форме.

Но, если честно, спасибо начальнику. Меньше всего на свете хотелось опознавать обезображенный труп и радовать полицейских рвотными спазмами.

Убрала документы в сейф, уведомила Невриса об уходе и поспешила на свежий воздух. Стены Инспекции давили, голова кружилась. Не хватало ещё в обморок упасть!

Марк присоединился ко мне уже в холле. Судя по сбившемуся дыханию, бежал из другого корпуса, да ещё с верхнего этажа.

— Меня встречают, — предупредила телохранителя. — Не ссорьтесь, пожалуйста. В прошлый раз ты повёл себя не лучшим образом.

— Этот тот же хассаби? — догадался Марк. Судя по выражению лица, Тайрон ему не нравился.

Кивнула и получила в ответ заверения: ночная выходка не повторится.

Вспомнив, набрала в дверях код приёмной Лотеску и попросила сообщить о результатах опознания. Не желаю сюрпризов.

Огнемобиль Тайрона заметила сразу. Что-то становится привычным распахнуть дверцу и на глазах завистливых свидетелей сесть на переднее сиденье. Тут оно кожаное, бежевое, но тоже мягкое и приятное. И сам огнемобиль шикарен.

Марк привычно шагнул вперёд и проверил, нет ли сюрпризов. Тайрон наблюдал за ним с пристальным вниманием. Поджатые губы выдавали недовольство, но хассаби молчал.

Убедившись, что всё в порядке, телохранитель кивнул мне, и я отработанным движением порхнула на переднее сиденье и сразу пристегнулась — рефлекс. Тайрон, вроде, не лихачит, но лучше перестраховаться: другие водители легко могут «подрезать».

Марк устроился сзади, коротко пояснив: одну меня не оставит, не положено.

— Я планировал провести время несколько иначе, — Тайрон покосился на телохранителя. — Поверьте, я сумею защитить вас.

Развела руками. Начальство велело даже спать с охраной, не то, что на свидания ходить.

— Хорошо, — принял какое-то решение хассаби и сел на водительское сидение. — Тогда так: речная прогулка. Мы спокойно поговорим, а молодой человек постоит в сторонке. С яхты вас никто не похитит.

Невольно вспомнилась предыдущая поездка и её печальный итог. Но яхта не лодка, её так просто не потопить. И я согласилась.

Огнемобиль плавно тронулся с места. Манера езды Тайрона отличалась от манеры Лотеску, хотя хассаби не осторожничал, не плёлся на скорости парчелы. И в то же время не летел, будто на пожар. Руки уверенно сжимали руль; огнемобиль будто заставлял расступаться остальных участников движения.

До пристани добрались быстро. Разумеется, Тайрон не пришвартовал яхту возле прогулочных корабликов. Она стояла в эллинге клуба, и теперь рабочие спешно спускали судно на воду.

Одномачтовая красавица производила впечатление. Белоснежная, с ярко-синей полосой по борту и золотыми буквами «Весна» на корме. Я как завороженная наблюдала за тем, как яхта скользит к воде, как погружается в неё. Тайрон перехватил мой взгляд и улыбнулся.

Потом мы по сходням взошли на борт, где хассаби уже поджидала команда во главе с капитаном. Всего три человека. Когда только успели взойти на борт?

— К озёрам, — отдал распоряжение Тайрон и повёл меня в каюту.

Обернувшись через плечо, хассаби добавил:

— Аперитив и закуски. Что-нибудь лёгкое.

Официант кивнул и скрылся из виду. А я? Я испортила момент работой: банально обернулась, ещё раз глянула на огнемобиль и поманила Марка.

— В чём дело? — встревожился Тайрон.

Он переводил взгляд с меня на охранника, силясь понять, почему Марк так хищно осклабился. Хассаби ему откровенно не нравился. Причину я знала — чистая психология. Нужно бы поговорить с Марком, объяснить, никто его не оскорблял. Та история, она ведь не забыта. Нет, это ж надо было додуматься — приревновать и попытаться доказать своё превосходство в койке! Просто так, потому что смазливая девушка не пожелала поцеловать его, а чмокнула другого. Из-за титула и денег, как полагал Марк. Впрочем, хватит анализа, очень мы им, женщины, грешим. Придумаем, разовьём, «ах, он думал то-то, но не мог, поэтому», а на самом деле мужчина всё уже забыл и просто развлекался. Словом, говорить не стану.

— Ничего, — улыбнулась я, поправив браслет на руке. Простенький такой, из стекляруса, зато яркий, поднимающий настроение. — Я заколку в огнемобиле потеряла, Марк сейчас принесёт.

Телохранитель намёки понял, хмыкнул и поспешил осмотреть дорогое средство передвижения. Зачем? Перед тем, как кому-то довериться, нужно его проверить. Сказочного принца тем более. Нет, я верила Тайрону, интуиция характеризовала его как честного, порядочного, любящего человека, но посиделки с Лотеску давали о себе знать. Алина упоминала шикарный огнемобиль и одинокого мужчину — вот и проверяю очередного. Самодвижущаяся повозка, конечно, не такая: и размер, и цвет не тот, вместимость опять же, но пусть Марк поглядит.

Паранойя благополучно уснула, когда телохранитель через пару минут доложил: огнемобиль не битый, не перекрашивался, ничего подозрительного нет, числится за Тайроном уже четыре года, и никакого другого он не покупал, нужные люди проверили. Всё это телохранитель шепнул мне на ушко и для отвода глаз сокрушённо громко сообщил: заколку он не нашёл.

Тайрон нашей комедии не видел: беседовал с капитаном. Я же сидела в кают-компании на мягчайшей софе и потягивала лёгкое розовое вино, закусывая фруктами.

Стены украшали литографии с парусниками, а на самом видном месте висел барометр. Судя по его показаниям, буря нам не грозила.

Предложила Марку сесть рядом и потянулась за вторым бокалом. Знаю, он для Тайрона, но, по-моему, невежливо угощать только одного гостя, если согласился взять на борт обоих. Телохранитель вежливо отказался.

Лёгкий толчок возвестил: отчаливаем.

Вскочив, подбежала к иллюминатору. Так и есть — пирс постепенно удалялся.

— Как устроились, Магдалена? — в дверях показался Тайрон.

Взгляд его остановился на Марке. Кончики губ Тайрона тут же поползли вниз, но вслух своего недовольства он не выразил, поступил иначе, изыскивая способ остаться наедине, — пригласил осмотреть яхту. Она оказалась шикарной. Не плавучий дворец, но всё удобно, к месту — самое то для хассаби.

Я благоговейно ступала по ковровым дорожкам, любовалась панелями из ценных пород дерева, затейливыми коваными украшениями. Но в наибольший восторг меня привёл капитанский мостик. Глядя на то, как я буквально пожираю глазами штурвал и кучу разных рычажков, Тайрон шутил, что мир потерял знатного моряка.

— А куда мы плывём? — оторвавшись от чудес магической техники — яхта Тайрона не управлялась банальными парусами и поворотом руля, — я задала вопрос, с которого начинают путешествия все нормальные люди.

Нет, я слышала указания капитану, но хотелось бы уточнений. Их не последовало.

— Вверх по реке, затем в озёра. Думаю, ужин посреди голубой глади вам понравится, — улыбнулся хассаби и приобнял меня за плечи.

Руку скидывать не стала, так и продолжала стоять, вполоборота к капитану, вполоборота, собственно, к Тайрону.

Команда тактично делала вид, будто ничего не замечает.

— Хассаби, всё так нереально, я не верю, — покачала я головой. — Признайтесь, про любовь — это всё ложь? Есть женщина, да, симпатичная, но она из низов…

Тайрон прикоснулся пальцем к моим губам и усмехнулся. Потом и вовсе наклонился, будто бы поцеловать, но в самый последний момент отстранился, вызвав вздох разочарования.

— Как же вы циничны, Магдалена! А ещё женщина!

— Цинизм и здравомыслие — разные вещи, — улыбнулась я. — Но десять лет назад, хассаби, вы бы вдоволь насладились моей глупостью.

Тайрон рассмеялся и повёл обратно, к каютам. Там, в коридоре, хассаби всё-таки поцеловал и, аккуратно сжав в ладонях моё лицо, прошептал:

— Магдалена, я не дурак. В чём вы меня подозреваете?

Ошеломлённо уставилась на него. Улыбается, а глаза серьёзные. Пальцы чуть поглаживают кожу, не сжимают, просто не дают отвести взгляд.

Заёрзала, ощущая неловкость. Не люблю, когда вот так пристально смотрят и требуют ответить на прямой вопрос. Они обычно неприятные, поэтому предпочитаю соврать или и вовсе отмолчаться.

— Вы не теряли заколку, — не спрашивал, а утверждал Тайрон, — вы проверяли огнемобиль.

Он отпустил моё лицо, но не отошёл ни на шаг.

— Это по работе, — взвесив все за и против, решила ответить правду, но строго дозированную. — Есть ориентировка… Но больше никаких проверок! — поспешила добавить я, заметив, как дёрнулось, будто от удара, и вытянулось лицо собеседника.

Тайрон молчал, задумчиво вертя кольцо на пальце, а потом покачал головой:

— Не ожидал. Хотя вы ведь из Карательной инспекции, это многое объясняет. Вы подозреваете всех и вся, даже собственных детей потащили бы на допрос.

Обвинение больно резануло сердце.

В голосе Тайрона звучала боль и горечь. Мимика, язык тела подтверждали, я обидела хассаби. Он даже выслушивать мой ответ не стал, указал на кают-компанию, а сам вернулся на мостик. Я же осталась стоять.

Неужели ошиблась, неужели все эти слова о любви — не ложь, а правда? Ну не стал бы хассаби так реагировать на обычное оскорбление, высокомерно заявил бы: «Не доросла ещё меня подозревать» и вышвырнул на берег, не забыв нажаловаться начальству. А этот… Словом, не выдержала и пошла извиняться.

Тайрон извинения принял, даже не дослушал, отмахнувшись:

— Забыли! Только не повторяйте подобного. И вы не наряженная девица из клуба. Поверьте, у меня достаточно денег, чтобы снять любую, даже самую порядочную, тут другое.

— Что? — теперь пришла моя очередь пристально смотреть в глаза хассаби.

— Пока не знаю, но нечто глупое, из-за чего я отвечаю на ваш звонок посреди совещания, — улыбнулся Тайрон. — Кто бы мог подумать, что неуклюжая девица уронит не только мой диктино, но и доберётся до мыслей!

Он смотрел так… Словом, вещь с таким взглядом не покупают, и я расслабилась, поверила. Влюблённые, они разные, но одинаково беспомощны перед наплывом чувств.

— Магдалена, тогда и я вынужден спросить: ради чего вы согласились встречаться со мной?

Как-то незаметно оказалась в кольце его объятий. Они не сжимали клещами, а всего лишь дарили тепло. И я растаяла от него, обмякла, впервые за эти дни почувствовав себя защищённой.

— Не знаю, — честность за честность. — Решила поверить в сказку.

Тайрон провёл ребром ладони по волосам и поцеловал. Я ответила на поцелуй, ощущая себя такой нужной, счастливой и, главное, не одинокой посреди мира, где за каждым углом подстерегает труп, а за спиной точит нож некромант.

— Вы просто устали, нельзя так. Даже я позволяю себе выходные.

Кивнула и вслед за Тайроном вернулась в кают-компанию, к Марку. Тот сидел там же, где я его оставила, даже не повернул головы, когда мы вошли. Ну да, «маячок».

До озера дошли быстро: сказывались ходовые качества яхты.

Прильнув к окну, не могла налюбоваться открывшимся видом. То покажется островок, то песчаная коса, то живописная роща. И посреди этого предстояло ужинать. Красота!

Присутствие Тайрона ощутила, не оборачиваясь. Он не касался руками, не дышал в ухо, но знала, хассаби стоит за спиной.

— Выбирайте место, и мы бросим якорь.

— А как же ужин?

Не в силах оторваться от водной глади, я грубо нарушила правила этикета, не повернулась лицом к дворянину. Тот не обиделся, рассмеялся и заверил, ужин давно готов.

— Нам накроют на палубе. С вашего позволения мы поужинаем вдвоём, без вашего спутника. Или это запрещено?

Мотнула головой и, обернувшись, обещала сама поговорить с Марком. Только пусть его тоже накормят.

— А мы высадим его, — подмигнул Тайрон. — Тут есть одна деревушка…

Понятно, меня ожидает романтический ужин. Нет, не так — меня — ожидает — романтический ужин с хассаби. Неужели небеса разверзлись? Даже нервно рассмеялась, вызвав недоумение Тайрона. Не верю. Смотрю на него и не верю, поэтому и смеюсь. Он слишком богатый, слишком родовитый для меня.

— Что с вами, Магдалена?

Всё, пора перестать смеяться, а то хассаби решит, будто влюбился в умалишённую.

Икоса взглянула на Тайрона и тут же отвела взгляд, смутившись оттого, что хассаби заметил моё внимание. А я опять его проверяла. Вдруг, пока не вижу, на лице скучающее выражение? Просто нравился мне Тайрон. Шла на свидание, ничего к нему не испытывала, а теперь с удовольствием бы прижалась. И парфюм у него приятный, хочется нюхать и нюхать. Похоже, я влюбилась. Как девчонка! Самой смешно, но глупо отрицать.

Бедный Гарет, напророчил!

— Магдалена, вы странно себя ведёте. Что-то задумали?

Тайрон с прищуром смотрел на меня. От этого у него лучиками разбежались тоненькие морщинки вокруг глаз. Едва заметные, но такие трогательные.

Что подмешали в вино? Шайтан, я ни разу не сентиментальна, а сейчас растеклась. Сбылась мечта идиотки, нашёлся принц для дочери столяра. А, гори оно огнём, закручу роман!

— Магдалена, о чём вы думаете?

Тайрон практически касался меня, но не обнимал. Это пограничное состояние между обычным разговором и интимностью рождало странные ощущения. То ли хассаби знал, то ли у него случайно вышло, но он нашёл лучший способ смутить и взволновать женщину.

Я многозначительно молчала и улыбалась. Пусть гадает. Сама же думала… об ужине. Да, не о его глазах, губах, руках, а «Эсканьоле» и разных вкусностях. Мысли о любви возбуждали аппетит.

— Магдалена, — закашлял за спиной Марк, — меня выпроваживают. Вы точно хотите с ним остаться?

Бедный телохранитель! По моей милости он болтается на борту яхты, а не сидит с друзьями, танцует в клубе или смотрит зажигательное представление варьете в обнимку с девушкой.

Марк подозрительно косился на Тайрона. Тот отвечал ему насмешливым, высокомерным взглядом и будто невзначай положил руку мне на талию. Понятно, дал понять, что Марку тут не место, и он всего лишь телохранитель. Но и я не вещь, как бы мужчина мне ни нравился, а подобное шоу устраивать не позволю. Поэтому руку осторожно сняла, улыбкой дав понять — не обиделась, просто не время, и попросила показать, где именно высадят Марка.

Деревушка действительно оказалась деревушкой, а не коттеджным посёлком. У берега покачивались рыбацкие лодки и мелкие судёнышки, сушились на солнышке сети, бегали по причалу, попрошайничая, полосатые кошки.

Яхта — целое событие для жителей такого местечка. Вот и теперь они высыпали, желая поглазеть на толстосума, по неведомой причине бросившего якорь вдалеке от привычных мест. Обычно яхты проходили под парусами мимо, к шлюзам.

Я стояла на капитанском мостике и скептически всматривалась в ряды построек, напоминавшие расшатавшие зубы. Отпускать туда Марка не хотелось, не ухой же ему питаться? Пока даже питейного заведения не видно.

— Хассаби, — я приняла решение и теперь просто ставила Тайрона в известность, — давайте поужинаем на корме, а Марк останется в кают-компании. Он нам не помешает.

— Хватит с меня свиданий на троих! — нахмурился высокородный поклонник. Кажется, решение ему не понравилось, и Тайрон собирался воспользоваться правом вето. — Ваш телохранитель останется на берегу. На обратном пути мы его заберём? Или нужна ещё какая-то проверка, чтобы этот тип не маячил рядом? Я согласен, пройду, только чтобы без посторонних!

— По инструкции не положено, — тут же объявился рядом Марк, будто специально нервируя хассаби.

Телохранитель смотрел прямо и нагло, да ещё попытался оттеснить от меня. Этого Тайрон не стерпел и потянулся к диктино. Догадавшись, кому он собрался звонить, уговорила Марка подождать на берегу. Не желаю портить вечер себе и карьеру ему.

Опустили сходни.

Марк одарил Тайрона подозрительным взглядом и нагло предупредил: если я не отвечу на вызов, к нам приплывут ликвидаторы.

Терпение аристократа закончилось. Он решительно шагнул к Марку, ухватил за шиворот и прошипел:

— Не зарывайся! Я терплю твои наглые выходки только из-за неё, но ничто не мешает мне написать жалобу. Штрафы делают людей вежливее.

Сколько стоит оскорблённая гордость хассаби, я прекрасно знала, поэтому одёрнула Марка и велела держать язык за зубами. Шёпотом, разумеется, чтобы не позорить. Марк хмыкнул: «Ну, ну, не пожалейте потом» и согласился сойти на берег.

Жалеть не пришлось. Совесть тоже успокоилась: в деревушке оказался сносный кабак. Всё это рассказал по диктино Марк, когда сделал контрольный вызов. Видимо, опасаясь, что как только отчалит яхта, Тайрон меня расчленит. А он всего лишь разлил по бокалам «Эсканьол» и провозгласил тост, вогнавший в краску. Нет, с самооценкой у меня всё в порядке, но когда мужчина называет тебя не просто самой красивой, а подарком судьбы, становится неловко.

— Называйте меня Тайроном, — когда принесли тёплый салат, попросил хассаби. — А то складывается впечатление, будто это не свидание, а допрос.

— Неудобно ведь, — призналась я, ковыряясь вилкой в тарелке. — Вы ведь баронет.

Тайрон прыснул со смеху и едва не пролил на брюки игристое вино. Ореховые глаза лучились, стали на тон светлее. Необычный цвет, красивый. А у некроманта они серые, холодные.

— Тогда, может, и мне называть вас по фамилии? — сделал шутливое предложение Тайрон. — Вы будете кланяться, я посматривать на вас свысока.

Представила себе подобное свидание и замотала головой.

— Тайрон, — имя произнесла с запинкой, привыкая, — я хотела бы поблагодарить вас за эту прогулку. И за тот ужин тоже.

Хассаби рассеянно кивнул и пригубил бокал. Видела, Тайрон хотел что-то спросить, но никак не решается. Пару раз даже открывал рот, но замолкал, не произнеся ни слова. Заинтригованная, я ждала.

Принесли основное блюдо — изумительную рыбу. Она буквально таяла во рту.

И тут Тайрон будто решился. Хмыкнул и встал, чтобы обойти столик и поцеловать меня.

— Вот так лучше, — улыбнулся Тайрон и потянулся за своим бокалом, чтобы, стоя рядом со мной и глядя на закат, выпить за нас.

«За нас» — как обнадёживающе это звучало! А неожиданный лёгкий поцелуй за ухом отозвался мурашками по всему телу. Я и забыла, как это может быть приятно. И так вдруг захотелось, чтобы этот мужчина остался до утра, а не растворился в ночи.

23

Первой мыслью было: позвонить Марку и сказать, что всё хорошо. Он ночевал у себя, когда уезжал, смотрел осуждающе, но молчал. Не помогло: моя личная жизнь не должна страдать по милости некроманта. Ничего, жива ведь и очень хорошо жива. Приятно, я бы даже сказала. Собственно, в этом и заключалась вторая мысль.

Звонить Марку не стала, вместо этого потянулась и, перевернувшись на бок, посмотрела на Тайрона. Даже не верится! В моей квартире — хассаби! Даже не так — в моей постели. Вышло всё спонтанно. Мы отлично провели ужин вдвоём, ещё раза три поцеловались, потанцевали под медленную музыку. Когда Тайрон с сожалением констатировал, пора забирать Марка и возвращаться в Нэвиль, взгрустнула. Сказка кончилась, начались серые будни. Заметив, как помрачнело моё лицо, Тайрон улыбнулся и пообещал организовать ещё одну такую морскую прогулку. Мы стояли на корме, хассаби обнимал меня за плечи, а я, разомлевшая от комплиментов, ореховых глаз и вина, чуть откинулась на Тайрона, чтобы лишний раз почувствовать тепло мужских рук.

Попалась, как малолетняя девица, попалась, в омут с головой! Помнится, точно так же я не сводила взгляд с Карена, ставшего моим пропуском во взрослую жизнь. Но сердце грело, что на этот раз первым сделал шаг мужчина. Тогда же добивалась Карена сама.

— Вам всё понравилось, Магдалена? — щекоча дыханием волоски на шее, ласково поинтересовался Тайрон.

Кивнула, не сводя взгляда с багровой полосы на воде. С каждой минутой она укорачивалась, а горизонт темнел. Сумерки падают на землю быстро, не успеешь оглянуться, как уже темно.

Тайрон наклонился и поцеловал за ухом. Едва коснулся губами, но этого хватило, не сдержавшись, я, прикрыв глаза, шумно вздохнула. Прикосновение пальцев к подбородку и вовсе вызвало дрожь.

— А я, я вам нравлюсь, Магдалена? — чуть слышно спросил Тайрон.

— Да, — пролепетала я, пытаясь справиться с фокусами тела, которое неожиданно вспомнило молодость. Давненько оно так не реагировало на мужчину, хотя, в свете недавних событий, я скоро начала бы реагировать на любого приятно пахнущего, симпатичного и внушающего доверие представителя противоположного пола. Вспомнить хотя бы мимолётные мысли насчёт Лотеску после очередной шутки. А тут… Словом, парфюм и признания в любви вскружили голову.

С замиранием сердца ждала, что он скажет дальше, но Тайрон не стал развивать тему, набросил мне на плечи свой пиджак: похолодало, и пошёл на капитанский мостик.

Марк выглядел сытым, хотя смотрел волком, пристально, подозрительно. Взбежав на борт, телохранитель проверил, всё ли со мной в порядке, и только тогда успокоился.

Все трое, мы устроились в кают-компании. Говорили о последних газетных новостях. В воздухе витало лёгкое напряжение. Создавали его мужчины. Мне хотелось помирить их, но все попытки разбивались в прах. Ничего, пройдёт, перебесятся и успокоятся.

Разумеется, Тайрон вызвался подвезти до дома. Марка, разумеется, тоже: по идее, телохранитель вновь ночевал у меня. Это уже не пугало: Марк урок усвоил и вёл себя тихо, скромно. Присутствие мужчины в спальне, конечно, смущало, но ничего, представлю, будто в поезде: в дороге ведь не всегда приходится ночевать в гостиницах.

Дорога показалась слишком короткой. Прощаться с Тайроном не хотелось, и я, отослав Марка проверять лестницу, подарила себе несколько минут наедине с хассаби. Он использовал их для поцелуя, затем покосился на дом, вопросительно глянул на меня и неохотно встал.

Закрыв дверцу огнемобиля, сняла пиджак и вернула хозяину. Затем снова поблагодарила за чудесный вечер и выразила робкую надежду, что он не станет последним.

— Так, может, не стоит прощаться? — подойдя вплотную, тихо спросил Тайрон. — Или по инструкции не положено?

— Вы намекаете?.. — на всякий случай уточнила я, правильно ли истолковала вопрос.

Внутренне напряглась, ожидая ответа. Сейчас всё и решится. Если Тайрон играл, притворялся, не питая никаких чувств, кроме похоти, то сейчас он отвезёт меня в номера или прямо тут ринется напролом, чтобы быстро провернуть всё наверху и уехать.

— Я ни на что не намекаю, — покачал головой Тайрон, — просто решил, может, вы предложите мне подняться. Но нет, так нет. Доброй ночи, Магдалена!

Он склонился над моей рукой, а я… Я пригласила его на чашку чая, которая закончилась спешным уходом недовольного Марка.

Чай мы действительно пили, только не на кухне, а в гостиной. Тайрон с интересом рассматривал грамоты, обстановку, признавшись, что не ожидал подобного достатка.

— Я полагал, государственным служащим совсем мало платят, — смущённо пояснил он. — А у вас тут даже изопроектор.

— По сравнению с вашим домом это, наверное, коровник! — рассмеялась я.

Тайрон изрядно повеселил. Только дворяне не знают, что именно государственные служащие самые богатые из работающих на «дядю». И не просто служащие, а сотрудники Ведомства магии. Другое дело, что туда особо не рвутся по известным причинам, но я ни разу не пожалела, что откликнулась тогда на объявление и пришла в Карательную инспекцию.

— Вижу, вас ценят на работе, — желая замять щекотливую тему, Тайрон указал на грамоты. — Даже лучший сотрудник… Тяжело, наверное, ловить преступников?

— Я не ловлю, а только ищу. Но когда как.

Как же забавно, когда двое пытаются вести светскую беседу, а на самом деле думают о другом.

Допив чай, Тайрон поднялся с дивана. Я встала вслед за ним, вышла в прихожую — и оказалась в объятиях хассаби. Больше он уже меня не выпускал.

Поцелуи становились всё жарче. Я не возражала и, осмелев, награждала такими же. Потом и вовсе расстегнула рубашку Тайрона и коснулась кожи. В ответ с меня стянули платье, подхватили на руки и унесли в спальню.

Вот почему я не надела приличное бельё, он же смотрит! А там серость и уныние. Пришлось отвлекать, благо к тому времени очень хотела попробовать, каково это, переспать с таким мужчиной. Надеюсь, меня не подстерегает неприятный сюрприз.

У Тайрона оказалось всё в порядке, настолько в порядке, что наверняка разбудила соседей. Наконец-то! Ой, как я давненько такого не испытывала!

Думала, сразу после секса Тайрон встанет, оденется и уйдёт. Нет, остался, ласкал, шептал какую-то чушь — я не слушала. Сказка сбылась, принца в постель я заполучила.

Тайрон оказался нежным любовником и так целовался… Словом, наутро мне не хотелось никуда идти, просто лежать рядом и смотреть на спящего мужчину — моего хассаби. Любовница баронета… Хорошая замена налоговому инспектору! Только титул — это неважно, гораздо важнее его руки, глаза, голос.

Хихикнув, осторожно коснулась пальчиком груди Тайрона. Тот заворочался, но не проснулся. Меня же распирало от желания поделиться с кем-то своим счастьем. Но это потом, сначала приготовлю завтрак для двоих.

Накинув халатик, забрала диктино и потопала на кухню. Там позвонила Марку, велела не караулить у дверей, а идти на работу. Мне бы тоже надо, но не хочу. И не пойду. Мы с Тайроном вчера не договорили, больше другим делом занимались, очень приятным.

Темпераментная я, однако, женщина! Хмыкнула и потянулась к банке с кофе — утро неизменно начинала с него.

Не иначе Тайрона разбудил запах омлета. Он возник на пороге кухни во фривольном виде, ничуть его, впрочем, не смущаясь. Зевнул и, проснувшись, вспомнил о собственном неглиже.

— Ванная комната там, — рассмеялась я, наблюдая за забавной картинкой и заодно рассматривая Тайрона при дневном свете. — Чистое полотенце сейчас дам. Завтрак через пять минут. Надеюсь, вам понравится, хассаби.

— Тайрон, — поправил он и напомнил: — И мы на ты, вспомни.

Кивнула и отправилась за полотенцем.

Доесть омлет мы не успели: завибрировал диктино. Я проигнорировала назойливый звук, подложила Тайрону ещё пару кусочков томатов, но неизвестный оказался настойчивым, не отбивал вызов. Наверняка по работе: кому ещё приспичит трезвонить в половину десятого утра?

Звонил Синглер, интересовался, почему я на целую ночь осталась без охраны. В ответ ограничилась туманным: «Личная жизнь на виду у всех не складывается». Начальника службы безопасности хмыкнул и напомнил, что в квартире не одна комната.

— А меня смущает чужой храп за дверью. Женщины, они вообще стеснительные.

Синглер спорить не стал и сменил тему: поделился последними новостями. Догадываюсь, ради этого меня и вызвонили. Маячок работал исправно, платье с ним валялось на полу в спальне, Марк слышал меня по диктино живую и здоровую — причин для беспокойства нет. А сообщил Синглер о новой жертве некроманта, на этот раз девице лёгкого поведения. Странно, не девственница, но все отличительные признаки ритуала в наличии.

— Тайрон, мне нужно идти, — отключив диктино, заметалась между кухней, ванной и спальней, пытаясь одновременно кормить любовника, чистить зубы и одеваться. — Ты пока завтракай, а я быстро за газетой сбегаю. Мне так неудобно, но совершенно нет времени.

— Всё в порядке, — улыбнулся Тайрон. — У меня тоже дела. Только, Магдалена, не загоняй себя, — попросил он, вдруг став таким серьёзным, сосредоточенным. Перестал жевать и в упор уставился на меня. — Не работай так много, возьми отпуск. Очень прошу.

— Не могу, — балансируя на одной ноге в попытке быстро натянуть чулки, вздохнула я. — Дело нужно завершать, а тут такое! Ничего, справлюсь.

— А если нет? — Тайрон встал, подошёл и обнял за плечи, уткнувшись носом в волосы. — Некромант — это не шутки. Раз приставили телохранителя, дело и вовсе дрянь.

— Угу, — с готовностью согласилась я, безуспешно пытаясь заставить себя натянуть второй чулок. Хотелось совсем другого — развернуться, обнять в ответ, поцеловать, но нельзя. — Некромант меня даже выследил и порезал.

Пальцы Тайрона впились в плечи до боли, а потом отпустили.

— Раз не убил, значит, чего-то хочет, — задумчиво пробормотал любовник и тоже начал одеваться. — Играет. Я подвезу тебя, Магдалена, газету по дороге куплю. Или не хочешь себя компрометировать?

Я хотела, поэтому вышла у входа в Карательную инспекцию из огнемобиля Тайрона. Подмышкой сжимала свежую газету. Прочитать её не успела: решила не портить момент прощания работой.

Не заботясь о том, что кто подумает, поцеловала Тайрона — обеспечу коллег пищей для сплетен. Если бы могла, не отрывалась бы от тёплых нежных губ, но пришлось.

Тайрон обещал сегодня же позвонить и уехал, я же неохотно поднялась по ступенькам и толкнула дверь.

Работа началась прямо в холле, когда дежурный секретарь передала, что: а) меня ждали в лаборатории, б) искало начальство (странно, почему не позвонило?), в) на моё имя пришли бумаги. С трудом вспомнила какие. Ну да, банковские и дубликаты гранок статей. Неплохо бы поинтересоваться ходом расследования гибели редактора «Глашатая». Меня интересует не характер смерти: поджог без вариантов, а следы. С Дейвом, вторым помощником некроманта и следившими за нами с Лотеску типами тоже не всё ясно, но по логике именно кто-то из них бросил в кабинет бутылку с зажигательной смесью. Синглер знает, кому принадлежал паромобиль незадачливых детективов, надо написать служебку, чтобы и мне сообщили. Пробью их по полицейской картотеке, заодно выясню подробности биографии того самого уголовника, которого мне пытались подсунуть в качестве подозреваемого.

В лаборатории получила на руки аж целых три заключения. Во-первых, по Лотеску. Не короткий, а полный вариант с расшифровкой личных колец. Из какого материала они это вычленили, явно не из волоса. Значит, первый зам специально чего-то колданул. Странно, что приписку не сделал: «По вашим заявкам, ишт Мазера». Шесть листов графиков, формул и магического анализа проглядела бегло, чисто из любопытства: всё, что нужно, и так знаю.

Во-вторых, меня потащили в морг. Идти туда не хотелось совершенно, и за все эти годы как-то успешно избегала самого нижнего уровня здания Карательной инспекции, теперь пришлось. Речь шла о Дейве. Взглянуть на него отказалась, согласилась только бросить взгляд на личные вещи и забрать заключение. Сухонький старший лаборант неодобрительно глянул и заметил: лучше бы осмотреть опытным взглядом.

— Но его ведь уже опознали, выпотрошили и проверили на магию…

От одной мысли о размазанном тяжёлым составом трупе захотелось на свежий воздух. И пахло в морге специфически: дезинфицирующим средством и нашатырём. Видимо, многие падали в обморок.

Гладкие металлические стены, металлический же пол, точки светильников под потолком, записывающий происходящее кристалл над дверью, ряды выдвижных ящиков ледяных камер, в которых хранили «человеческие материалы»: не только трупы, но и части тел, волосы, кстати, тоже. На каждом ящике — табличка с указанием содержимого.

Мы сидели за одним из двух столов, малым. На большом, освещаемом во время работы мощными магическими лампами, препарировали покойников. Сейчас он, к счастью, пустовал, зато на малом столе валялась гора бумаг. Мой провожатый с ловкостью мага, не глядя, выудил из неё нужные и протянул мне.

— Давайте хотя бы на пальцы взглянем, — с нажимом предложил он.

— Я хорошо позавтракала и не хотела бы…

— А на голову? — продолжал наследник инквизиторов. Шайтан, откуда такая любовь к крови и размозжённым костям?

Голову смотреть не хотелось тем более, но пришлось. Руку тоже. Первую из-за оброненного вскользь замечания, что там интересно с магической точки зрения, вторую из-за подписи под документом: меня вписали в число людей, должных засвидетельствовать личность Дейва ишт Лагара. Рвалась на опознание — получила!

Выпив для храбрости разведённого спирта, согласилась приступить к неприятной процедуре. Вспомнить бы, были ли у Дейва родинки? Удружили, так удружили, вырви ведьме глаз! А всё потому, что веду дело некроманта. Мстят мне господа полицейские.

Включила детоскоп, постаралась успокоиться и поплелась к большому столу. Старший лаборант уже включил мощные осветительные приборы и направился к ряду ящиков. Пробежал по ним взглядом и выдвинул один из верхнего ряда.

Сначала на металлическую поверхность лёг диктино. Его не отмывали, осталась вся грязь и кровь — несколько крупных капель. Они уже побурели и засохли. Прибор работал исправно, даже настройки времени не сбились. Детоскоп показал: чисто. Значит, если диктино и надевали на мертвеца, то делал это не маг. Или маг, но не колдовавший перед этим.

Капли крови расположены правильно, как и должны при подобных обстоятельствах. Угол совпадает.

Аккуратно коснулась прибора, посмотрела и переписала последние набранные коды: диктино позволял, отображал целых два. Один — неизвестный, второй вызвал недоумение: перед смертью Дейв звонил Неврису. Я аж села, благо рядом имелся табурет. Нет, не показалось, это код Невриса. Интересно, когда сделан вызов?

— Откуда земля на диктино сказать? — бесстрастно поинтересовался лаборант. Его, похоже, давно не волновали ни живые, ни мёртвые.

Кивнула и узнала, что на приборе два разных типа почвы. Она — с насыпи, другая — дорожная. То есть Дейв держал диктино грязными руками, видимо, торопливо набирая Невриса. Почему грязными? Толкнули, повалили, выронил прибор со страха — вариантов множество.

Картинка в очередной раз поменялась. Только звонил ли Дейв нанимателю или, наоборот, хотел предупредить? Увы, эту тайну он унёс в могилу, мне оставалось лишь гадать. Ничего, гляну в заключение, запрошу время вызова Невриса и узнаю, как всё было. Интуиция подсказывала, что звонил Дейв уже валяясь на земле, куда его отправили, например, ударом в спину. Дозвонился ли, вот в чём вопрос? Но это если код набирали непосредственно перед смертью, минуты за две, не больше. А если за пять или десять, то звонил Дейв некроманту, и имя его Итон ишт Неврис. В любом случае, о звонке начальник ничего не говорил, это очень странно. Особенно в свете его подрывной деятельности.

Хмыкнув, мысленно выдвинула ещё одну версию — покровитель Невриса из Ведомства и есть некромант. Абсурдно, но иногда самое нелепое становится истиной.

Повертела диктино и убрала обратно. Он принадлежал Дейву, абсолютно точно: вбить некоторые коды посторонний человек не мог.

— Теперь рука, — старший лаборант вновь открыл ящик и извлёк отрезанную чуть выше локтя человеческую конечность. — Хорошо сохранилась, как и специфические ранки. Вот, взгляните.

Мучитель шмякнул руку на стол и ткнул в посиневшую кожу запястья.

Ой, где здесь туалет? До него не добралась, ограничилась вовремя подставленным ведром.

После ватки с нашатырным спиртом решилась-таки взглянуть на стол.

Сведённые судорогой пальцы, изодранная, насквозь пропитавшаяся кровью рубашка, расколовшаяся запонка, родинка возле большого пальца, след от диктино. И царапины, которые бывают только от усилителя магического потенциала.

— Он успел? — отвернувшись, вперила взгляд в дверь и часто-часто заморгала. — Я о кристаллах, следы в крови остались?

— Да, только не помогло, — равнодушно пожал плечами лаборант. — Пятую страницу откройте, там написано почему. Если коротко: заклинание. Обездвижили парня, парализовали нужные суставы и отволокли на рельсы.

— Его живым?.. — на глаза навернулись слёзы.

Хотя ты это знала, Магдалена, знала по скрюченным пальцам.

— Живым, но кричать не мог: придушили. Волокна верёвки нашли, сейчас покажу, я не всё снял.

— Нет, не надо! — вскричала я, замахав руками. — Давайте быстро гляну детоскопом и подпишусь. И голову смотреть не станем.

— Голова — это самое главное, барышня, — назидательно заметил лаборант. — Вы её прибором посмотрите, экранация сохранилась. А на верёвке — почерк убийцы.

Я выдержала ровно минуту до того, как выбежала в тамбур. Бумаги остались на столе, даже сумку забыла. Отрезанная человеческая голова произвела неизгладимое впечатление, с Селией поступили человечнее, если это понятие вообще применимо в подобной ситуации. Придётся увеличить дозу снотворного, либо уговаривать Тайрона заниматься со мной сексом до рассвета, чтобы не видеть глаз Дейва, забыть раскрошенную челюсть, этот ужас в зрачках. Бывший коллега лежал и видел летящий на полной скорости курьерский поезд, отсчитывая последние мгновения жизни.

Потом нашла в себе силы вернуться и, дыша через платок, взялась за детоскоп.

Руки дрожали, линии в блокноте выходили кривыми, но я смогла зафиксировать экранацию. Всё до боли знакомо, могу закрыть глаза и дорисовать. Два заклинания: одно для тела, другое для головы, видимо, онемение или что-то в этом роде, чтобы у Дейва отнялся язык. Судя по локализации, накладывали с близкого расстояния.

Быстро подписала акт опознания, подхватила свои вещи и рванула в лабораторию за третьим заключением. Его выдали по Селии, я просила сделать повторное, в свете подозрительности Мориса Алерно. Тут же прочитала и горько усмехнулась: две руки. Всё-таки две: учитель и ученик. Первый направлял, второй делал. А в комнате только Алерно и Тайрон, которого так умело подставили.

К счастью, на этом «приятности» закончились, и я смогла подняться в отдел с одной мыслью — выпить чаю. Много чаю.

На столе уже дожидались два запечатанных свёртка. Сдвинула их к краю, положила поверх ношу из лаборатории и отправилась за кипятком. Так, медленно глотая горячий чай, и познакомилась с очередной жертвой некроманта. Действительно, проститутка, нашли на окраине Нэвиля. Работа грязная, больше крови, чем толку, если верить газете. Значит, придётся опять идти в участок и тащиться осматривать место преступления. И найду я наверняка ученика, имя которому — Морис Алерно. Так что облегчу себе жизнь и начну с поисков самого аристократа. Даже если ошиблась, этот Алерно что-то знает.

Отдел всё ещё не оправился от гибели Дейва, все ходили пришибленные, шушукались по углам. Все, кроме Невриса, который невозмутимо трудился в своём закутке то ли по причине чёрствости, то ли собственной вины. И ни слова о звонке Дейва!

Отложив газету, взялась разбирать банковские документы: после сильных нервных потрясений помогают цифры и сухие формулировки. Тут были данные по чековому счёту, имя владельца, номер свидетельства личности, описание, составленное со слов клерков — расплывчатое, общее, ничего не дающее. Мужчина средних лет, тёмный, в дорогом костюме. И записи кристаллов не помогут: счёт открыли не в этом месяце, а полтора года назад. Предусмотрительный некромант! Его лицо давно стёрто: записи кристаллов в банках хранятся ровно год, а потом записывают поверх новые. Так долго их хранят только из-за запросов полиции и нашего Ведомства, остальные обновляют кристаллы гораздо чаще.

Имя выписала и тут же отправила запрос в полицию вместе с номером документов. Они, конечно, фальшивые, но, может, бланки подлинные, тогда можно установить исполнителя.

— Ишт Мазера, зайдите, — прервал мои изыскания Неврис. Выглядел он потрёпанным, глаза подозрительно бегали.

Дождавшись, пока я сяду, начальник протянул мне сложенный вдвое листок. Развернув его, увидела странную запись из двух строк. Перечитав снова, догадалась, это запись звонка Дейва, со всеми междометиями. Под ней стояло точное время.

— Вам пригодится, — прокомментировал Неврис. — Надеюсь, поможет. После поднимитесь к первому заму, он о вас спрашивал. Сейчас у ишт Лотеску совещание, зайдите в полдень.

Ясненько, значит, на меня вывалят новую порцию информации или дадут указания. Лучше бы второе, потому что дело некроманта всё запутывалось, казалось, будто я хожу по кругу и не вижу самого главного.

— Хорошо, господин. Ещё что-нибудь?

— Да так… — задумался Неврис. — Сложно описать. Шумовой фон. Как вы понимаете, я о звонке ишт Лагара. Он выбрал не самое удачное время… — начальник замялся, будто гадая, стоит ли говорить, чем он тогда занимался. В итоге решил: не стоит.

— Что вы слышали, господин? — я уцепилась за неожиданную откровенность Невриса. Странный он какой-то, вежливый, пришибленный. — Голос нападавшего, хассаби?

Ладно, польщу мужскому самолюбию, назову не «господином». Неврис и внимания не обратил, достал корм для рыбок и погрузился в состояние задумчивости. Работа мысли отчётливо читалась на лице. Быстро скользнула взглядом по столу и ящикам. Показалось, или мелькнул кончик знакомой бумаги? Похоже, Неврису прижали хвост.

— Нет, странный щелчок. Не знаю, что это. Ладно, идите работайте, — встрепенулся начальник, снова став прежним. — Пища для размышления имеется.

Попотчевали меня щедро: последними словами Дейва. «Скажите Магдалене, чтобы не верила ни единому слову хассаби…». Вот и всё, имени Дейв назвать не успел, далее следовала пауза, шипение и звук «у», смешанный с криком боли — стенограмма зафиксировала даже это, специальными ремарками. Неврис оказался педантичен, записал на бумажке всё.

Так, если бывший коллега призывал не верить преступнику, значит, мы с ним уже встречались, и он произвёл благостное впечатление. То, что дворянин, уже понятно, недворян я не рассматриваю.

Неврис упоминал о щелчке — полагаю, это парцилен. Когда снимают с предохранителя, раздаётся характерный звук. Быстро просмотрела заключение и нашла: стреляли по ногам. Режим причинения вреда здоровью, в данном случае — паралича конечностей. Остальное сделала магия.

Взглянула на часы: время ещё есть, и снова углубилась в работу. Во-первых, сличила датировку звонка Дейва и время его смерти — те самые три минуты. Железнодорожные пути рядом, сильный мужчина, да ещё маг на огнемобиле быстро бы управился. Конечно, я всё проверю, схожу к Синглеру, попрошу в виде исключения определить время конкретного вызова на диктино Невриса.

Во-вторых, связалась с полицией и продиктовала данные из банка. Запрос напишу позже и отправлю через этажного секретаря, сама в управление не поеду.

В-третьих, внимательно прочитала заключение по Дейву, подчёркивая то, что казалось странным или давало хоть какую-то ценную информацию. Выделила немного, и всё это только подтверждало сложившуюся версию.

Так незаметно пролетело время до полудня, и я с чистой совестью отправилась наверх, на ковёр.

Новая секретарь надула губки и буркнула:

— Он ещё занят, подождите.

Хорошо, не привыкать. Но как же не хватает Алины! Пристроившись в уголке, набрала старую знакомую и обсудила с ней личную жизнь. Так увлеклась, что не расслышала покашливания блондинки. Оказывается, так она пару минут пыталась привлечь моё внимание. Пришлось нехотя попрощаться с Алиной и прошмыгнуть в кабинет.

— Что смешного нашли? — встретил вопросом Лотеску. Он собирал бумаги со стола и раскладывал по папкам. — Ваше хихиканье весьма выразительно, только у нас три трупа.

— Два, — поправила я.

— Да нет, три, Магдалена, — усмехнулся первый зам и знаком велел отойти от двери. Зачем, поняла быстро: разговор конфиденциальный, с необходимыми мерами безопасности в виде чар. — Ишт Лагара вы видели, доложили уже. Он, никаких иллюзий. Вляпался по уши и запоздало раскаялся.

Только сейчас заметила, что окно открыто, а Лотеску сжимает пальцами виски — точно так же, как в госпитале. Значит, допрашивал Невриса. Теперь понятно, почему тот такой странный.

— Хассаби, там было что-то особенное? — с надеждой спросила я. — Вы ведь разговор Дейва, простите, Дейва ишт Лагара слышали?

— Слышал. Вернее, восстанавливал. Да вы и сами наверняка додумались.

Кивнула и рассказала о парцилене. Лотеску устало кивнул и предложил присесть. Заключение по Дейву первый зам читал и придерживался той же версии событий, что и я.

— И на какого хассаби думаете? — в меня вперили пристальный взгляд.

— Не вас, — поспешно ответила я.

Пусть первый зам не аристократ, но мы все звали его хассаби из-за должности. Да и титул, судя по всему, дело решённое, судя по недомолвкам, в этом году в дворянское достоинство возведут.

— А вдруг заключение подделал? — коротко усмехнулся Лотеску, одним ртом, не глазами — они-то оставались серьёзными. — Легко ведь. Но шутки в сторону. Нашли исполнителя. Его опознал кондуктор.

Видя, что не понимаю, начальство пояснило:

— Незадачливого убийцу Алины, по совместительству, владельца памятного паромобиля. Да, того самого, что вас так испугал в предместье. Второй арестован, даёт показания, но ничего интересного, напрямую с заказчиком слежки он не общался. Это по второму трупу. Тут вам делать нечего, это дело полиции. Третий же… Девицу убил Алерно.

Изумлённо уставилась на Лотеску. Вот так, без тени сомнения, обвинить Мориса Алерно в страшном преступлении… Я-то строила предположения и так далеко не заходила.

— Вы уверены, хассаби? — осторожно переспросила я.

Лотеску кивнул и включил изопроектор. Сначала он отобразил мои записи из дома Алерно, затем сделанный чужой рукой рисунок цепочки заклинания.

— Ну, найдите десять отличий.

Я не нашла — человек один и тот же, по описанию подходит.

— А кто?.. Я ведь ещё не успела съездить.

— Пожалуйста, проверьте, не запрещаю, — пожал плечами Лотеску, из чего сделала вывод: рисовал сам. — С утра ведь некоторым сладко спится, мне доложили.

Покраснела и потупила взгляд. Обсуждать с начальником личную жизнь не хотелось. А проверить я проверю. Не то, чтобы я не доверяла Лотеску, просто личная вражда способна застилать глаза. Видимо, нечто такое промелькнуло во взгляде, потому что первый зам нахмурился и процедил:

— Между прочим, это ваша работа.

Кивнула, не став добавлять: «Вас, собственно, никто и не просил». А действительно, зачем Лотеску потребовалось ехать на место преступления? Убили проститутку, не придворную даму, а первый зам сорвался, поехал, да ещё и рисунок плетения восстановил. Подозрительно. И ни звоночка мне на диктино! Совсем не похоже на Лотеску. Складывается впечатление, будто начальнику хотелось самому поехать. Не из-за Алерно ли? Если так, Лотеску мог подтасовать карты. Я ведь так и не выяснила, за что первый зам так ненавидит семейство камердинера. Подозреваю, это дело чести. То есть Алерно издевались над приставкой «ишт», называли Лотеску простолюдином, а первый зам очень к такому чувствителен. Имеет право. Мы с ним не ровня, хотя оба «ишты». Родители Лотеску — представители благородных профессий, богатые, образованные, сам он маг, а я… Я обычная горожанка, которая, не получи образования, жила бы всю жизнь в рабочем квартале. Но в отличие от Лотеску, своего происхождения не стыжусь, наоборот, горжусь, что выбралась в люди. Но это так, мои мысли. Дело может оказаться куда серьёзнее. В любом случае, семейство Алерно — красная тряпка для Лотеску, поэтому подставить юного повесу для него — святое дело. Незаконное колдовство — слишком мало, некромантия же…

Подозрительно уставилась на Лотеску, пытаясь понять, отчего он сердится. Опять-таки вспомнились слова Дейва и таинственное «у». Не этому ли человеку не стоит верить? Иногда люди, шутя, говорят правду, вот и сегодня Лотеску обмолвился о подтасовке экспертизы. А ведь мог. И зачем-то настоял на полной проверке, с почерком. Я этого не просила, я только волос в лабораторию сдавала. Не для отвода ли глаз всё проделал начальник? И Невриса до сих пор не уволил — подозрительно. Тот «стучит», «сливает информацию», первый зам в курсе, но ничего не делает. Не в сговоре ли он с той шишкой из Ведомства? Или и вовсе боится полномасштабной проверки Карательной инспекции, в ходе которой всплыли бы нелицеприятные факты о самом Лотеску?

Хассаби… Много ли хассаби я знаю? И со многими ли был знаком Дейв, да ещё с магами, владеющими парциленом? И мы оба доверяли тому таинственному некто. Словом, паранойя вновь расцвела буйным цветом.

— Хассаби, — пристально всматриваясь в лицо Лотеску, спросила я, — а когда вы успели съездить? И почему господин ишт Неврис дал мне расшифровку звонка Дейва только сегодня? Вы ему приказали?

— Опять? — брови Лотеску сошлись на переносице. — Вам мало бумажки, которую сегодня забрали?

— Я просто анализирую факты. Простите, но всё так подозрительно… Словом, у вас есть мотив, я обязана его учитывать.

— Хорошо, — с шумом вздохнул начальник и налил себе воды, — только нигде и никому! Да, у меня есть причина не любить семейство Алерно, да, я с особым удовольствием упеку Мориса в тюрьму, но строго по букве закона. Свидетели есть, можете проверить, что и как делал. Кто — это уж сами, хватит с вас откровений! Говорю только потому, что сейчас это важно. Итак, я знал, что вы ночуете не одна, и не стал портить утро, благо мне его уже успели испортить. Откуда знаю? От Синглера. Увы, ишт Мазера, ваша личная жизнь сейчас известна многим. С другой стороны, — Лотеску хмыкнул, — вам пошло на пользу, голова заработала. Итак, мне не хотелось связываться с Эламару, который уже выпил достаточно крови из Управления, поэтому и не стал звонить. Тряхнуть стариной иногда полезно. Девица лёгкого поведения, сняли её двое молодых людей, один из них — Морис Алерно. Он, видимо, изрядно выпил, раз не замёл следы. Их там столько, что даже первогодок справится. Разрезы неровные — с пьяных глаз-то! Но ритуал по всем правилам, сами посмотрите. Теперь Неврис. Мне пришлось вытягивать из него тот разговор, вы наверняка поняли.

Я кивнула.

— Ишт Неврис, — помедлив, продолжил Лотеску, барабаня пальцами по пустому стакану, — в тот день был… Словом, ишт Лагар напрасно надеялся на помощь, Неврис ни слова ни запомнил.

— Почему? — заинтересовалась я.

— Он ваш начальник, оговаривать не стану, — туманно ответил Лотеску. — Просто сами подумайте, как можно в одиночку расслабляться после рабочего дня. Итак, Неврис ничего путного не помнил, пришлось вмешиваться. Когда нашлось время, тогда и сделал. Алерно же…

Лицо начальника напряглось, губы плотно сжались. Он гадал, стоит ли посвящать меня в личную жизнь, в итоге не стал.

— Это не ваше дело, — необычно резко ответил Лотеску. — К моей объективности отношения не имеет.

Кивнула, хотя сомнения никуда не делись. Юлит первый зам, прячет жирный «скелет в шкафу». Настаивать, давить бесполезно, придётся самой выяснять. Ничего, есть же у Лотеску друзья, родственники, не все же они такие же замкнутые и гордые.

— Теперь внимательно слушаю вас, — первый зам сцепил руки под подбородком. — Наверняка куча идей в голове. А после… После место преступления осматривать. Алерно уже объявили в розыск.

Оперативно! Хотя, мне же легче: возня с полицией отнимает много сил и нервов.

Бегло поделилась своими соображениями и рассказала о плане действий. Лотеску слушал и кивал, даже скупо похвалил.

— Ничего, — обнадёжил он, — уже скоро, почти все ниточки сошлись. Вы справитесь. И место обещанное получите.

Удивлённо воззрилась на первого зама, и тот с улыбкой пояснил:

— Ишт Неврис у нас не задержится: начато служебное расследование. Во главе Отдела по работе с магией я хочу видеть вас.

Всего две фразы, и за спиной выросли крылья, так захотелось работать. А когда Лотеску добавил: «Такие посты нужно доверять проверенным людям» и вовсе стало хорошо. Это не формальное, это от души.

24

Место преступления оказалось на редкость простеньким, с такими же простенькими попытками замести следы. Если Лотеску тут что-то и делал, то очень аккуратно. Первый зам беспокоил: неожиданные рабочие порывы, тактичность — угу, не желал мешать утреннему сексу, — чары для совершенно обычного разговора, дёрганье на тему: «Рассказать или обойдётся?» и умасливание в конце. Поневоле задумаешься и начнёшь сомневаться. Вот я и сомневалась. Вновь. Первый зам сам виноват: развёл бурную деятельность. Не иначе что-то скрывал. Догадываюсь, постыдное. Но всё же зачем было давать мне рисунки своих личных колец и дугообразных связок? Поразмыслив, решила: Лотеску зачем-то хотел, чтобы я знала его почерк. Надеюсь, подлинный, надо бы сравнить. Если угадала, и вторая экспертиза именно для просветительских целей, а не ради лечения паранойи, то впереди какая-то заварушка, где мне придётся распутывать клубок чужой магии. Но, как всегда, поставить меня в известность не удосужились. В какие ж игры играет высокое начальство и почему так нервно реагирует на фамилию «Алерно»? Личное, значит. Ничего, в таких ситуациях ничего личного не бывает.

Рисунок я восстановила быстро — действительно, Морис Алерно. Некромантия, девицу явно привезли, потом распяли и сделали своё чёрное дело. Алерно действовал в одиночку, во всяком случае, никакой маг ему не ассистировал. А вот пьяные дружки могли помочь затолкать в огнемобиль, разумеется, не догадываясь, зачем. Словом, картина ясная, детали пока схематичны, но быстро достроятся. Казалось бы, можно и уехать, однако в мозгу вертелось: «Лотеску его на дух не переносит», поэтому я вновь взяла в руки детоскоп и занялась поиском подставы. Полицейские недоумённо косились на меня, когда спрашивала, где стоял и что делал Лотеску. Для чего? Проверяла, вдруг данные экспертизы поддельные и полукольца совсем не Лотеску.

Ага, колдовал. Что-то безобидное, слабенькое. Следы не прятал. Паранойя тут же завопила: «Ловушка!», но я заткнула её и продолжила исследования. Вроде, чисто, ничего не затёрто, не добавлено, то есть Морис Алерно действительно убил девушку. Осталась одна малость: отыскать сына камердинера.

Вернувшись в Карательную инспекцию, не удержалась и прокралась к дверям кабинета Лотеску: он сегодня накладывал чары, вот и сравним. Секретарь куда-то отлучилась, наверное, в туалет, поэтому беспрепятственно включила прибор и, встав на колени, начала исследования.

— Вседержители мира, опять? — простонали за моей спиной. — Ну сколько можно? Экспертизу ей в нос сунули — нет, мало! Либо вы заканчиваете с этой придурью, либо с завтрашнего дня отправляетесь на принудительное лечение к морю. Если я маг и не люблю семейство Алерно, то от этого не превращаюсь в некроманта. Шайтан, дай мне терпения!

Покраснев, вскочила на ноги и рассыпалась в извинениях. Лотеску хмуро выслушал их и велел зайти. Закрыв дверь, он подпер её спиной и, буравя взглядом, хмуро буркнул:

— Не пустили меня на приём, довольны? Десять лет назад, в Штайте. И чтобы ни слова больше об Алерно!

Я захлопала глазами, осмысливая сказанное. Несмотря на предупреждение, решилась спросить от замкнувшегося в себе, излучавшего злость, едва ли не клацавшего зубами, Лотеску:

— Приём важный был? На глазах друзей, девушки? Из-за отсутствия титула? Морис Алерно что-то говорил?

Первый зам сделал пару глубоких вздохов, успокаиваясь, и, не глядя на меня, прошёл к столу.

— Свободны, — не оборачиваясь, приказал Лотеску. — Списки прошерстить, о результатах доложить до… — тут он задумался. — Три дня вам.

— И не смейте под меня копать. Узнаю, мало не покажется, даже если действия безобидны, — неожиданно резко добавил первый зам. — Я и так сказал слишком много. Пустите сплетни — тоже вышибу из инспекции. Всё понятно, ишт Мазера?

Кивнула и рискнула ответить откровенностью за откровенность: объяснить своё поведение. Говорила и не сводила взгляда с руки Лотеску: она лежала на письменном приборе. Возьмёт или не возьмёт увольнительный лист? Начальник не перебивал, слушал молча, но без особого восторга. Откровенно говоря, раздражённо.

— Перемудрили, — наконец изрёк он и махнул рукой. — Всё, с глаз моих долой, сыщица!

Показалось, или буря улеглась? Искоса взглянула на Лотеску: так и есть, углубился в чтение бумаг, лицевые мышцы расслабились. Надо было сразу всё объяснить, а не наживать проблемы. В результате узнала правду, но какой ценой?.. Мужское самолюбие — хуже плохой работы, второе Лотеску простит, а вот первое не забудет. А тут ещё я со своими уточнениями! Поманило место начальника отдела и уплыло.

С такими грустными мыслями с головой нырнула в работу. День прошёл на редкость продуктивно: поставила на уши полицию, заставив проверить поддельное удостоверение личности и начать искать Алерно, просмотрела и проанализировала пятьдесят человек из университетских списков. Больше не смогла: банально в глазах рябило.

Рука сама потянулась набрать Тайрона. Тот ответил, радостный такой, довольный, и обещал скрасить тоскливый вечер.

Ужин действительно удался. Дело не в деликатесах, а в Тайроне. Почувствовав моё состояние, он окружил заботой, постарался сделать так, чтобы я позабыла о негативных событиях дня. Разные мелочи, простые слова — и вот уже мне хорошо, тепло и уютно.

— Лена, ничего он не сделает, — успокаивал Тайрон, которому я призналась в подозрениях, не уточнив, впрочем, по какому делу и в чём именно они заключались — так, общие слова. — Оснований для увольнения нет, уверен, ты добросовестный сотрудник. И кого ж ты там донимала? Не того ли, который тебя обхаживал? Тогда точно не уволит.

— Никто меня не обхаживал, — фыркнула я, потягивая через трубочку коктейль. — Мы просто вместе ходили на приём.

— И поэтому его рука лежала на твоей талии? — усмехнулся Тайрон. — Специально, между прочим.

— Вы ревнуете? — лукаво уточнила я.

— Ты, — поправил новоиспечённый любовник. — И не ревную, потому что повода нет. Знаю я таких людей, — хмыкнул он, — коллекционер типичный. Он мне не соперник.

— А вдруг? — слегка захмелев, решила подразнить Тайрона: так хотелось, чтобы тот приревновал. Глупое желание, памятуя Гарета, едва не перечеркнувшего всю карьеру одним звонком, но хотелось потешить самолюбие. — Мужчина видный, богатый, умный…

Тайрон рассмеялся и покачал головой.

— Я богаче и нравлюсь тебе. Ничего у тебя не выйдет, Лена, не убедишь.

Вот так, легко и просто, мы перешли на новую стадию — отношения. Это не прогулки на яхте, не ночь бурного секса, а равенство. Лена… Ой, кажется, я, подперев ладонью щёку, влюблёно таращусь на Тайрона. А он сидит, довольно улыбается.

После мы танцевали. Весёлая музыка, зажигательный ритм, яркие образы голограмм, скользивших по полу клуба, заставили окончательно позабыть о дурном. Раскрасневшись, порываясь скинуть туфли, кружилась вокруг Тайрона и смеялась. Интересно, что было в последнем коктейле? А, плевать! Тайрон, к слову, не отставал и ни на минуту не отпускал от себя.

Закончился день, как вчера. Похоже, придётся заказать звукоизоляционные чары. Зато так сладко и кажется, будто весь мир лежит у твоих ног. И нет в нём некроманта, Мориса Алерно, отрезанных голов, обидчивого гордого начальства, работы — ничего, кроме шёпота Тайрона.

Дальнейшие дни прошли под лозунгом: «Работа и ещё раз работа».

Полицейские отчёты не обрадовали. Морис Алерно будто сквозь землю провалился. Веселился с друзьями накануне жертвоприношения в одном из баров, видимо, празднуя освобождение под залог, потом сели в огнемобиль одного из хассаби, имя я записала, и поехали кутить к девочкам. И всё, дальше следы терялись. Потом, опросив местных жителей, установили, что похожий на описанный огнемобиль видели в районе, где совершили преступление. Свидетели ничего толком сказать не могли, но слышали шум мотора. Странно, что не крики — значит, девушку перед смертью оглушили. Но там пустырь, кусты, жилые дома далеко, а на большой скорости не поймёшь, кто орёт. И какой огнемобиль тоже. Словом, показания хлипкие.

С другом Алерно я побеседовала. Выглядел парень плохо: помятый, с перевязанной головой, всё ещё не отошедший от похмелья. Разговаривая со мной, он то и дело прикладывался к бутылке. Я не возражала, лишь бы говорил. Признаться, звоня в дом Ирвина Нойса, сыночка одного из местных богачей, не надеялась, что впустят. Ан нет, банкиры оказались не столь высокомерны как камердинеры.

Слова давались Нойсу нелегко, однако тот старался, вспоминал: видимо, читал газеты и боялся пополнить список жертв друга. Попутно хассаби пытался строить мне глазки и пригласить на свидание в баре, приходилось постоянно мягко возвращать беседу в нужное русло.

Несмотря на похмелье Нойса, кое-что интересное я узнала. Во-первых, за последний год Алерно сильно изменился, завёл знакомых, о которых не рассказывал друзьям, иногда без причины отказывался от приглашений выпить или потанцевать. Во-вторых, неожиданно начал интересоваться науками. В-третьих, строил амбициозные планы, повторял, что скоро о нём заговорят. В день убийства же Алерно, изрядно надравшись, клялся отомстить «поганым властям, которые не знают, с кем связались». Судя по всему, отомстил.

О поездке за город Нойс ничего не помнил, о проститутках тоже. Да, вроде, поехали снять девочку, а дальше туман. Проснулся на заднем сиденье огнемобиля на набережной Адрона; рядом похрапывал второй собутыльник, а Алерно пропал. Нойс предполагал, что сбежал, протрезвев от того, что натворил.

— Вы его найдёте? — с надеждой спросил хассаби.

Сейчас он напоминал испуганного ребёнка: исчезла былая самоуверенность, пропал лихой кавалер, сыпавший комплиментами на грани. В глазах страх, руки подрагивают, но это от спиртного.

Кивнула и, поблагодарив за помощь, вышла вон. Вот где прикажете искать этого Алерно? И как бы выяснить, с кем он общался. Пришлось возвращаться в негостеприимный дом, снова в роли государственного служащего. На этот раз беседовала не с хозяевами, а с прислугой. Меня волновали гости Алерно, особенно вечерние. Разговорить лакеев и горничных оказалось безумно тяжело, судя по взглядам, они меня ненавидели, но ничего, слегка надавив, выяснила, был один тип. Видели его всего один раз, но в интересное время — перед рассветом. Спросонья лакей не рассмотрел лица незнакомца, запомнил только рост и сложение. Показала ему описание некроманта, нахмурился и закивал: он де. Замечательно, но опять ни на шаг не приближает к разгадке, хотя… Осмелев, решила задать пару вопросов кузине Алерно: вдруг она ревнива и следила за бродящим по коридорам средь ночи любовником? Я бы, к примеру, проверила, с кем он шепчется, пока все остальные спят.

Добиться свидания с юной хассаби оказалось нелегко, но я смогла, с третьей попытки прорвалась, взяла измором, так сказать. Девица приняла меня в будуаре, в таком коротеньком халатике, что я постеснялась бы открыть дверь. Хассаби больше занимали ногти, чем мои вопросы, пришлось запастись терпением и спокойно повторять одно и то же. Иначе нельзя, только вежливость и фальшивая улыбка на лице. Но я нашла слабину красотки — связь с кузеном. Оказывается, хассаби Вангели ничего не знала о развлечениях собственной дочери, это я поняла по тому, как напряглась, выронив пилочку, прелестница на безобидную фразу: «Хорошо, хассаби, не стану вас беспокоить, расспрошу горничных».

Интуиция не подвела, девушка оказалась любопытной и как-то проследила за кузеном. Посреди ночи он пустил в дом некую тёмную личность, мужчину. Помнится, хассаби очень удивилась: она-то ожидала увидеть женщину-соперницу, планировала закатить скандал, но не вышло. Незнакомец наверх не поднимался, прошёл в комнату Алерно, куда он никого не пускал. Взяв бутылку вина, незадачливый сын камердинера направился за ним.

— Тот человек пришёл с пустыми руками?

Девица нахмурилась, вспоминая, и замотала головой.

— Нет, пальто оттопыривалось.

— И долго они в той комнате просидели?

— Полчаса, не больше, потом уехали. Морис, то есть хассаби Алерно, только под утро вернулся. Пахло от него неприятно, — наморщила носик хассаби.

Я хмыкнула. Ещё бы, кровью, землёй и потом — типичным парфюмом некроманта.

— Ночного гостя смогли бы узнать? Случайно не он? — извлекла из сумки две портативные голограммы: первоначальную и сотворённую по обобщённому описанию, полученному в ходе расследования.

Хассаби неохотно отложила маникюрный набор и брезгливо, будто опасаясь подхватить заразу, взяла карточки, долго их рассматривала и, наконец, изрекла:

— Первый похож. У него ещё все пальцы в перстнях были, они блестели на свету. И запонки, дорогие такие, в одном единственном магазине продают, я знаю.

Некромант. Я и не сомневалась. Записала всё, что помнила девица: рост, цвет пальто, голос и прочие косвенные приметы, поблагодарила за помощь и покинула дом Алерно. С сыном камердинера всё ясно — ученик некроманта.

Дальше моя дорога лежала в упомянутый хассаби магазин. Описав интересующие запонки, попросила вспомнить, кто покупал такие. Продавщица сразу ответить не смогла, но обещала позвонить. Ничего, товар штучный, быстро выясним. Даже смешно: попасться на запонках!

В приподнятом настроении зашла в банк, где по фальшивым документам завёл чековую книжку некромант. Подобные организации дорожат репутацией, поэтому наверняка уже провели своё, параллельное полицейскому расследование. Угадала, Купеческий банк опасался потери клиентов и сделал всё возможное, чтобы вычислить недобросовестного вкладчика. Узнали немногим больше полиции, зато предоставили список всех операций по счёту. Ага, вот переводы Дейву, целых три, по одному на предъявителя и один входящий от… Мориса Алерно. За обучение платил или расплачивался за некую услугу, книгу, например.

Имена тех, кто обналичил чеки, установили — частный сыщик и некий тип без определённых занятий. Обоих знала, не лично, разумеется, и оба уже мертвы. Просто замечательно!

Тайрон сегодня обедал с матерью и не мог приехать, поэтому вечер скоротала за чтением. Другие девушки шелестят страницами любовных романов, я же изучала копии копий статей Густава Майера, те, что смогли восстановить. Язык у журналиста был бойкий, он, кажется, ничего и никого не боялся. И допрыгался, перейдя дорогу опасному зверю. Статьи увлекли, читались быстро, сама не заметила, как засиделась до полуночи. Заложив записи на начале серий громких разоблачений в финансовой сфере — Майер раскрывал различные финансовые махинации, — погасила свет и заснула.

Утро началось со звонка Тайрона: он разбудил вместо будильника.

— Уже проснулась? — бодро поинтересовался принц девичьих грёз.

Судя по звуковому фону, Тайрон разговаривал за рулём. Не преминула попенять за пренебрежение собственной безопасностью и получила в ответ смешок:

— Я аккуратно езжу, не бойся, а движение слабое, в город возвращаюсь. Как спалось, телохранитель не беспокоил?

Села в постели и невольно улыбнулась: как мне не хватало таких разговоров! Хотелось просто слушать звук его голоса, вспоминать ласковые глаза…

Марк заглянул на звук голоса и, убедившись, что всё в порядке, тихо прикрыл дверь.

Поболтав о разных мелочах, договорились встретиться вечером.

На работу шла, насвистывая: в такое чудное утро хотелось прогуляться пешком. Марк, позёвывая, тащился рядом. Интересно, чем он занимался ночью? Вроде, у меня в гостиной ничего такого нет… Или по изопроектору картинки смотрел? Так или иначе, Марк нашёл способ не выспаться.

С собой взяла газетные статьи: после памятного ограбления боялась оставлять их в квартире. Заодно хоть раз почитаю на работе что-то занятное. Университетские списки надоели, хоть по ним и отчитываться. Дошла до буквы «к» и всё, голова пухла. Сколько же их, опасных магов с потенциалом от нуля целых пяти десятых до двух! Конечно, не все подходили под приметы, но нашлись подходящие: и целители, и защитники, и иллюзорники, и универсалы.

— Магдалена, мне, наверное, не стоит у тебя ночевать, — прервал долгое молчание Марк и, отвернувшись, зевнул. — Как-то неудобно. И мне тоже.

— Поговори с Синглером, Лотеску, не я ведь тебя наняла, — пожала плечами и перешла улицу. — Хотя я к тебе привыкла.

— Эм, я тоже, только, — Марк замялся, — я не глухой, а это… Ну, фантазии, бессонница и всякое такое.

Сообразила, о чём он говорит, и покраснела. О соседях она подумала, а о Марке нет! А я на картинки подумала — какие картинки, если за дверью стонет девушка, которую сам был непрочь.

— Прости, — промямлила я, — совсем не подумала о тебе. Мы сильно спать мешали?

Марк кивнул и с завистью протянул:

— Силён мужик!

Оставила комментарий телохранителя без ответа и ускорила шаг: как-то неуютно стало рядом с Марком, будто тот наблюдал за процессом в замочную скважину. Надо решать проблему личной жизни, а то вскоре Карательная инспекция в полном составе будет обсуждать позы и «длительность забега».

Как обычно, купила у разносчика газету и начала по дороге читать. Марку приходилось следить, чтобы я ни с кем не столкнулась и не расквасила нос о фонарь. Ему же пришлось держать газету, когда неожиданно завибрировал диктино. Не ответить не могла: Неврис. Интересно, что нужно от меня начальнику? А ещё интереснее, сколько ещё он пробудет начальником. Все труды насмарку: поди, неприятно было оставаться на ночь не с девушкой, может, даже после лечился.

— Ишт Мазера, у нас чрезвычайная ситуация, — нервной скороговоркой сообщил Неврис. — Пока ещё не просочилось в газеты, свидетели не успели разболтать журналистам, но это ненадолго. Любые слухи, любая статья, и это вспугнёт его.

— Кого — его? — не поняла я.

— Некроманта, — шёпотом ответил Неврис. — Вы же этим делом занимаетесь. Словом, записывайте адрес и поезжайте.

— Что, очередную девушку убили? — тяжело вздохнула я.

Вот тебе и денёк, очередной труп! Хоть бы убрать успели до приезда, не хочу прощаться с завтраком.

Откуда первым узнал Неврис, не спрашивала: он начальник, ему полицейские в обязательном порядке докладывают.

— Да нет, — удручённо промямлил Неврис, — хуже.

И неожиданно зло добавил:

— Найдите уже, наконец, этого некроманта! Может, вы и любимица первого зама, но я пока вижу много беготни и никакого результата.

— Так, куда мне ехать, господин? — благоразумно проигнорировала сердитый выпад.

Догадываюсь, с чего вдруг Неврис сорвался: чувствует, как качается под ним стул. А не надо шпионить, без этого просидел бы энное количество лет, пусть даже вышестоящие руки не подавали. Постельные предпочтения и способы получения должности, если они не сопряжены с преступлениями, не наказуемы, пусть бы морщились.

— В отдел зайти, — отрезал начальник. — Вы сейчас где?

— На крыльце. Уже бегу, господин.

— Проблемы? — участливо поинтересовался Марк, когда, отбив вызов, не удержавшись, скрутила «дулю» за спиной.

Кивнула, не став вдаваться в подробности.

Не успела вбежать по лестнице, как меня перехватил Лотеску и чуть ли не силой потащил в кабинет. Судя по плотно сжатым губам, ничего хорошего там не ждало. Едва поспевая за Лотеску, пронеслась через приёмную и с разбегу едва не впечаталась в стол, больно ударившись коленкой о стул. Засопев, искоса взглянула на виновника синяка: беседовал с кем-то по приватной связи. Судя по мимике, ругался.

— Морис Алерно повесился.

Я аж подпрыгнула. Только что молчал — и тут такое.

Лотеску вперил в меня тяжёлый взгляд, будто это я убила Алерно. Но новость потрясающая, мягко говоря, не радующая. Последний человек, который видел некроманта и мог бы на него указать, мёртв, одна надежда на запонки.

— Но вы же его терпеть не могли…

— Повторяю ещё раз, ишт Мазера, — проигнорировав намёки, повторил Лотеску, фактически нависнув надо мной, — повесился сын королевского камердинера. И если сам, то я ничего не смыслю в жизни. Ну, что делать будем?

— Эм, — я растерялась под таким напором, — продолжать дознание.

— Магдалена, вы действительно не понимаете? — первый зам шумно вздохнул и уставился на меня, как на дурочку. — Из-за вас погиб Морис Алерно.

Предвидя возражения, Лотеску вскинул руку, призывая к тишине, и наконец-то сел. Подумав, тоже присела, потирая ушибленное колено.

— Вы занимаетесь делом некроманта, вы приходили в дом Алерно, вы не справились с возложенными на вас обязанностями — мне продолжать, или сами домыслите? — губы Лотеску сложились в злую усмешку. — Поэтому ноги в руки, два дня сроку, но найдите. И скажите спасибо, что это пока не всплыло. Учтите, от семейства Алерно спасать не стану.

— Спасибо, — сообразив, что к чему, пробормотала я. Внутри уже подняла голову паника: увы, намёки Лотеску имели под собой твёрдую почву, отвечать за всё придётся Магдалене ишт Мазере, ещё статью «Доведение до самоубийства» припишут. А первый зам останется чистеньким, это бесило. — Только ишт Неврис уже знает и наверняка доложил в Ведомство.

— Не доложил и не доложит.

Вытащив чистый лист бумаги, Лотеску начал очень быстро писать.

— Голос вам будет, — не отрываясь от работы, пообещал он. — Немного осталось. Остальное сами. Два дня, Магдалена, иначе мало не покажется. И, поверьте, лучше я вас с позором уволю, чем родные Алерно засудят. Нужно бросить кость зверю.

Последняя фраза напрягла. Только встав, села снова и крепко задумалась.

— Светлая мысль посетила? — с ехидцей поинтересовался Лотеску.

Выражение лица говорило: «Только обвини меня в убийстве, сам повешу».

Кивнула, но делиться своими соображениями не стала. А заключались они в том, что ехать на место преступления я не собиралась: некромант не дурак, следы замёл, делать там нечего. Лучше заняться запонками и материалами журналиста: не зря же его убили, расчленили и использовали для ритуала. И редактора «Глашатая» не просто так спалили, а саму редакцию взорвали. Они мешали некроманту, так или иначе задели его. Ну не верю я в совпадения!

Тело Мориса Алерно нашли рабочие, ехавшие в город на смену. Раскачивалось себе на ветру, будто груша. Внизу, что характерно, никаких следов, так, пятно на брюках, из чего сразу сделала вывод: повесили уже мёртвого. Иначе бы от трупа дурно пахло сразу двумя субстанциями: такова уж специфика человеческого организма. Однако никаких иных повреждений, кроме сломанной шеи и борозды от верёвки не нашли. Они совпадали, но, наученная горьким опытом Дейва, понимала, Алерно подвергли магическому воздействию.

Детоскоп не помог, хотя и зафиксировал лёгкое отклонение от нормы. Некромант сработал чисто, на этот раз подчистил абсолютно всё, не играл. В итоге в блокнот ничего не записала, съездила зря. То есть, как и предполагала, но не объяснишь же начальству, за лень примут.

Вернувшись на работу, на время отложила списки и сосредоточилась на статьях. Читала всё подряд, выписывала упомянутых Майером личностей и искала их среди выпускников университета. Пока приходилось всех вычёркивать.

Так, Лена, зайдём с другой стороны. Ты чего-то не видишь, чего-то очень простого.

Алина! Какая ж я дура, Алина ведь его видела! Да, некромант наверняка изменил внешность, но от привычек не избавился: жестов, походки и тому подобного. Мог и украшения забыть, тот же диктино.

Но до Алины я не добралась, вперила взгляд в очередной заголовок и крепко задумалась. Густав Майер писал о том, как Тайрон Эламару наживается на рабочих. Якобы на их здоровье он сколотил своё состояние. Ради интереса нашла Тайрона в списках: ну да, целитель, как и говорил Лотеску. Хотела уже закрыть папку, но нашла звёздочку рядом с именем любовника. Глянула примечание и провела рукой по лбу. Маленькая такая приписочка, но она заставила закрутиться шестерёнки в голове. Изначально Тайрон поступал на другой факультет по настоянию приёмной комиссии, даже проучился там два года, но затем отчего-то перевёлся. Уровень потенциала — одна целая девять десятых по данным выпуска. Новых измерений нет, но, как показывал опыт Лотеску, с годами потенциал рос. Разумеется, при наличии тренировок. То есть Тайрон тоже под подозрением. Даже не так: он по всем статьям подходит на роль некроманта. Почему, почему, спрашивается, я не взяла на том злосчастном приёме его волосок? И ни разу не проверяла, а Тайрон при мне воспользовался магией лишь однажды. Случайность или боялся, что пойму, узнаю? Маги ведь постоянно, не задумываясь, пользуются магией в быту, например, чтобы уберечь огнемобиль от угона.

И почему Тайрон ушёл с факультета, имея безупречную успеваемость, почему вдруг резко поменял профиль, не захотел влиться в ряды защитников королевства? Целитель безумно далёк от универсала. И ведь если бы свою практику имел! Нет же, слова Лотеску подтвердились, только друзья, никаких сторонних клиентов, никакого заработка. Спрашивается, зачем учился? Уверена, отец Тайрона гордился бы им, получи сын диплом уничтожителя, таких в Амбростене мало, набор на теорико-практическое направление ограничен. Теперь понятно, откуда у некроманта такие познания в теории: универсалов учат просчитывать ситуации, создавать новые плетения и распутывать старое. И не так, как обычных теоретиков.

На душе стало муторно, заболели, будто от мигрени, виски. Стиснув зубы, перечитала скупые данные ещё раз, сличила с записями блокнота и понурилась. Ну не верила я, будто Тайрон резал людей, слишком добрый, ласковый, любимый. И ночевал он со мной, то есть никак не мог повесить Алерно. Мимо Марка тоже бы не прошёл. Невозможно! Телепорт? Какой телепорт после такого секса? И кто из нас: я или Марк, заметили бы, почувствовали. Да и охранные чары у меня теперь новые, более чувствительные. Окна тоже защищены, лазеек не осталось. На этом и успокоилась, списав подозрения на очередной приступ паранойи. Кого только за последние две недели в убийствах ни обвиняла! Осадочек, конечно, остался, нужно проверить Тайрона, чтобы успокоиться. Прямо сегодня и сделаю. Позвонила любовнику и договорилась поужинать с ним на яхте. Тайрон сам предложил, а я согласилась.

Червячок сомнения не давал успокоиться. Снова и снова возвращалась к истории знакомства с Тайроном, находя в ней всё больше странностей. Да и тот разговор об Алерно, странный какой-то. Я раньше не задумывалась, но ведь Тайрон фактически очернил передо мной другого дворянина, мной — простолюдинкой, выдал будто заранее подготовленный на ожидаемый вопрос ответ и только потом сказал, что занят. Случайность? Почему не сказал, что перезвонит сразу?

И новых данных по потенциалу нет, не откладывая в долгий ящик, я запросила нужное ведомство. Конечно, девочки работают медленно, но в реестре ведь глянуть быстро: ничего, только данные года выпуска, ни одного переосвидетельствования. Может, Тайрон банально не проходил его со времени выпуска?

Стараясь успокоиться и уговаривая себя не делать скоропалительных выводов, продолжила чтение газетных статей.

Я едва не пропустила её — изобразительную магическую карточку с Тайроном Эламару. К «жаренному» статья не имела никакого отношения: банальный скучный рассказ о благотворительном обществе и его попечителях. Среди них значился Тайрон, он же красовался на первом плане рядом с супругой мэра. Наткнулась я на печатную карточку не в копиях записей Майера, а в сегодняшнем выпуске газеты. Глаз вычленил знакомое лицо; поневоле залюбовалась Тайроном — и увидела их, запонки.

Пару минут я просидела в прострации, потом взяла лупу и рассмотрела лучше. Нет, не понять, но очень похожи. Никогда таких у Тайрона не видела, а тут — вот они. Всё, как описала хассаби: чёрные аисты.

Бланки, жена мэра… Но ореховые глаза! Лихорадочно перелистала блокнот и перечитала свои выкладки. Вроде, нигде не ошиблась, но в остальном — Тайрон, даже возраст совпадает. И методы воздействия, похоже, тоже: меня обвели вокруг пальца, как Алину! Предупреждали же тебя, Лена, не верь, не обольщайся, первый зам предупреждал, а ты, как дура… Оставалась слабая надежда на ошибку, всё зависит от продавщицы. И от Лотеску, он обещал голос. Так же — косвенные улики, мои домыслы.

Нет, не верю, это паранойя! Тайрон не мог тебя порезать, не мог оказаться одновременно в двух местах, спасти от смерти, так искренне целовать и замышлять расчленить. Мы же оставались одни, он тысячу раз бы убил, но не сделал — это ли не доказательство невиновности?

От тяжких размышлений оторвала вибрация диктино: приехал Тайрон, сообщил, что ждёт внизу. Хотела, но не спросила о запонках. Пообещала спуститься — и сидела, не зная, как поступить. Сердце твердило: «Невиновен!», разум подсказывал: «Будь осторожнее!». В итоге собрала вещи, заперла материалы в сейф и сбежала вниз. Нельзя же подозревать всех и каждого, магическая карточка нечёткая, а тот же Лотеску и вовсе ненавидел Алерно.

Тайрон заметил мою нервозность и поинтересовался её причиной. Списала её на работу, а сама присмотрелась к рукам любовника: те или не те? Кольца иные, а так обычные ухоженные ладони, как у сотни других дворян. Запонки тоже не с аистами, огнемобиль опять же не похож на огнемобиль соблазнителя Алины. Другого за Тайроном не числится.

— Тайрон, давай останемся в городе? — на всякий случай решила подстраховаться.

— Хорошо, — пожал плечами он, трогаясь с места, — сейчас предупрежу команду.

Мимо мелькали дома и трёхмерные вывески. Солнце грело колени, ветер шевелил волосы: Тайрон опустил верх огнемобиля. Вроде, чудесный летний вечер, а сижу, как на иголках.

Пока Тайрон, не выпуская руля, беседовал по диктино, мой собственный прибор потребовал внимания: Лотеску.

— Магдалена, где вас носит? Вы сейчас рядом с хассаби Эламару? Почему без Нару?

— Да, — подтвердила я, покосившись на спутника: тот, вроде, ещё занят разговором. — Кое-что проверю и доложу завтра.

— Значит, уже и выводы есть… — Лотеску на мгновение задумался. — Только никуда не суйтесь без Нару! Дождитесь его. У нас новый труп, совсем свежий, обезображенный. Нашли на берегу Совейта. У девушки обезображено лицо.

Того самого озера, где мы с Тайроном любовались закатом, неподалёку от истока Адрона, где в коттеджном посёлке жил сам Тайрон. Он никогда не говорил, но я узнала из дворянского ежегодника.

— Хорошо, осмотрю, — а по спине струйкой уже стекал пот, — только можно кое-что проверить?

— Нельзя, — отрезал начальник. — Где вас носит, ещё и без «маячка», когда…

Не дослушав, отрубив вызов: Тайрон подозрительно прислушивался. Или мне показалось?

Чтобы развеять сомнения, попросила отвезти себя к дому Алерно, якобы для короткой беседы. Войду внутрь, сбегу через чёрный ход и наведаюсь в магазин за именем заказчика запонок: должны были уже узнать. Тайрон не стал возражать, спросил, в какой ресторан потом поедем — я не слушала, думала только об одном: не фальшивый ли это вариант, который подсунул преступник?

Хассаби, то самое предсмертное «у» Дейва, случайные неслучайные встречи, владение телепортами и куча разных мелочей, в том числе, заявление Тайрона, что он тот самый, которого я ищу и которого схватили. Тёмный блондин, но глаза не серые, не серые!

Не выдержав, впилась ногтями в ладони и разрыдалась.

— Значит, догадалась, — неожиданно произнёс Тайрон и скривил губы в болезненной усмешке. — Что натолкнуло? Не отпирайся, разговор с ишт Лотеску я слышал от и до. «Маячок» снял ещё вчера, ликвидаторы не найдут, а телохранителя ты забыла предупредить, понадеялась, что заметит движение и сам последует тенью. Ну, поговорим, Магдалена.

Огнемобиль набрал скорость и полетел в сторону рабочих предместий. Я в ужасе гадала, что со мной сделает некромант, и понимала, что загнала себя в ловушку: отдалась во власть убийцы, хотя уже подозревала его. Влюблённая дура! Попробовала закричать — и не смогла. Судя по всему, это дело рук Тайрона. Сам он будто надел маску спокойствия, сосредоточившись на дороге. Ни разу не взглянул, больше не произнёс ни слова, только плотно сжал губы, так, что они побелели.

Приговор подписан, и завтра в газетах напишут о новом трупе.

25

Будущая заведующая отделом! Я горько усмехнулась. Да увольнять тебя надо, а не премировать! Не видела очевидного, позволила задурить себе голову. Любит он, как же! Ты никогда не верила красивым словам, ко всему подходила с холодной головой, и тут расквасилась, попалась. Определённо, последний месяц кардинально изменил меня, сделал истеричной, легковерной, да что там, дурой! Если выживу и не уволят, съезжу на месяц к родителям и решу, как жить дальше. Если выживу…

Так, что мы имеем? Осторожно пошевелила пальцами и мысленно улыбнулась: Тайрон проявил беспечность, думал, что поддамся эмоциям, не смогу думать. В общем-то, он прав, я запаниковала, когда лишилась голоса, но, шайтан, если хочу выбраться, обязана включить мозги! Поплачу потом вволю, но сначала сбегу и вызову карателей.

Больно-то как! Кто угодно, только не Тайрон! Однако против фактов не пойдёшь, а они указывали на него. Не распылялась бы на частности, не выясняла отношения с Гаретом, давно бы раскусила, не пришлось бы обрекать на смерть человека, которого полюбила. Тогда бы он оставался всего лишь Тайроном Эламару. Теперь же… Будто не он, а я — предательница. Видела все эти зверства, голову Селии, но всё равно сердце сжимается, как представляю Тайрона в безвоздушной камере, хрипящего, отчаянно цепляющегося за железную дверь, медленно сползающего на пол. Умирать ему придётся долго, быстрее, чем жертвам ритуалов, но не мгновенно, как от удара в сердце — пока не иссякнет воздух в лёгких и те крохи, которые попадут в камеру из коридора. Когда всё будет кончено, врач констатирует смерть, тело завернут в мешковину и отдадут родственникам. Убийц хоронят вечером, а то и ночью, тихо и быстро, без последних речей, даже мраморного памятника на могиле не поставят: по закону положена только табличка с именем, фамилией и годами жизни. Были бы у Тайрона жена и дети, они лишились бы титула, а так просто конфискуют в казну заводы. И всё это сделаю я…

Постаралась незаметно набрать код на диктино, а в глазах стояли слёзы. Знаю, говорить не могу, но Марк сообразит, что к чему, даже по молчанию. Правда, Тайрон услышит, но плевать, зато его схватят. Только… только я одновременно хочу и не хочу, чтобы его казнили. Смотрю на профиль, на плотно сжатые губы, и сердце сжимается. Как представлю его мёртвым, хочется скулить. Любовь — жестокая вещь. По иронии судьбы, моим прекрасным принцем стал злодей — да, тем самым, о котором мечтает каждая девочка. И дело не в титуле, даже не в богатстве, хотя это тоже важно, нужно думать о будущем, а в отношении ко мне. Горько сознавать, что вся эта нежность, забота — ложь.

Помедлив, нажала-таки нужные кнопки и вздрогнула, услышав вкрадчивый голос Тайрона:

— Не надо. Я тебя не трону.

Диктино перекочевал к любовнику, и тот, сбавив скорость, беззаботно переговорил с Марком, благо тот ответил, и моё молчание вызвало бы кучу вопросов. Сказал, мол, я с ним, никуда не поехала, якобы сам не пустил, мы хотим побыть вдвоём загородом, утром перезвоню. А я сидела и не могла даже промычать, хоть как-то намекнуть телохранителю, что попала в беду.

— Потом поговоришь с Лотеску, — отключившись, бросил мне Тайрон. — Он умнее, мне не поверит, хоть и в курсе наших отношений. Странно, что сам не перезвонил после твоего хамства. Я бы на его месте взбесился.

Огнемобиль катил по пригородной дороге. Кажется, мы ехали на север, но поручиться не могу: упустила момент выезда из Нэвиля, а сориентироваться по местности не выходило. Адрона не видно, ветки железной дороги тоже.

Тайрон сбавил скорость и коснулся моей щеки. Вздрогнув, не скрывая обуревавших меня чувств, отшатнулась, вызвав на лице горькую улыбку.

— Тебе противно оттого, что тебя трогали эти руки, что я вливал в тебя энергию жертв? Да, Лена, того самого журналиста, того мальчика, девочек. Они все в тебе, благодаря им ты жива. Следовало бросить умирать от пневмонии в доме Амалии? — он пристально смотрел в мои глаза, кажется, не мигая, отчего казался одним из тех существ, с которыми некогда боролась инквизиция.

Смотрела на него и пыталась понять, чего он от меня добивается. Оправдания своих злодеяний? Смятения, или просто ищет повод разозлиться и прикопать в леске? Но Тайрону и так ничего не мешает, к чему эта игра в слова? Ну да, маньяки, они ведут себя схожим образом: несчастные жертвы, которых никто не любит.

— О чём ты думаешь?

Тайрон вновь обратил взгляд на дорогу и через пару минут свернул на просёлочную дорогу, шедшую вдоль распаханного поля.

До меня долетел низкий паровозный гудок — значит, мы не так уж далеко от железной дороги. Жаль, места пустынные, хотя, какая разница, говорить всё равно не могла. Или могла: зачем тогда Тайрон задавал вопросы?

— Я снял заклинание, — пояснил, подтвердив подозрения, бывший любовник, ставший теперь самым страшным проклятием. — Для этого и касался. Ну, что молчишь?

— Ты…Ты чудовище, понимаешь?!

Самым постыдным образом всхлипнула и попыталась вырвать диктино, но Тайрон резко нажал на тормоза, и я едва не пробила головой лобовое стекло. Если б не пристегнулась, точно бы пострадала. Тайрон же, крест на крест положив руки на руль, смотрел куда-то в пространство перед собой. Воспользовавшись моментом, попыталась сбежать: не тут-то было! Рука цепко ухватила за запястье и втащила обратно. Насильно пристегнув к сиденью, Тайрон прошипел: «Не надо!». Глаза в этот момент у него сверкнули так, что я вжалась в сиденье и зажмурилась.

— Напугал, — констатировал Тайрон и обнял.

Губы коснулись мочки уха и прошептали: «Всё будет хорошо, мы просто поговорим». Тайрон тут же отстранился и задумчиво уставился на мой диктино. Хотел выбросить и, видимо, переехать, даже руку высунул, но передумал и убрал прибор в бардачок.

Взревев, огнемобиль тронулся с места, поднимая клубы пыли, быстро набрал скорость и выехал к железнодорожному полотну. Тут уже потянулись деревушки, мелькнули на горизонте трубы Нэвиля.

— Думаю, сама понимаешь, если закричишь, причинишь вред тому, кто откликнется. Это не моя прихоть, не безумие, а соображения безопасности, — Тайрон говорил ровно и монотонно. — Сейчас я отвезу тебя домой, нам подадут ужин, голодной не оставлю, а после придётся всё серьёзно обсудить.

— Что обсуждать? — кисло усмехнулась я. — Способ моей смерти? Злорадствуете, наверное, потешаетесь над наивной девочкой.

Тайрон скривил губы и покачал головой, напомнив, мы перешли на «ты».

Воцарилось молчание. Оба мы думали о своём, а огненное сердце мотора гнало нас всё дальше и дальше, прочь от города. Наконец-то сообразила, куда мы едем: действительно домой к Тайрону. Вот и озеро, вот и Адрон справа, петляет, пестрит лодками и корабликами. Отвернулась, чтобы не вспоминать о прогулке на яхте — самом счастливом дне в моей жизни.

Огнемобиль сбавил ход, зашуршал колёсами по гравию, а потом плавно покатил по новенькой дороге, проложенной к коттеджному посёлку. За забором раскинулось царство спокойствия: сказочные белые особнячки с красными крышами, пёстрые клумбы, аккуратно подстриженные кустарники и кроны деревьев. Не выдержав, рассмеялась: некромант живёт посреди такого благолепия! Тайрон раздражённо зыркнул на меня, прищёлкнул пальцами, буркнул что-то, и я вновь лишилась голоса, заодно и возможности двигаться. Разумно: впереди охрана, няни с колясками, разные знакомые, с которыми некромант начнёт раскланиваться и желать доброго вечера.

Решив не провоцировать Тайрона: мне ещё план побега надо придумать и претворить в жизнь, уставилась на руки. Пусть все думают, будто дуюсь на любовника.

Охрана ещё издали заметила огнемобиль Тайрона и поспешила отворить ворота. Конечно, баронет же! Ещё и поздоровались.

Огнемобиль на маленькой скорости скользил по центральному бульвару и остановился рядом с трёхэтажным домом за высокой кованой оградой. Тайрон вышел, приложил брелок к считывающему устройству, и створки ворот распахнулись.

Двор особняка был вымощен клинкерным кирпичом. По периметру росли туи. Справа — гараж и служебное крыло особняка, слева — искусственный пруд с утками.

— Выходи, — Тайрон остановил огнемобиль напротив парадного входа, тронул меня за плечо и предупредил: — Без глупостей, Магдалена!

Как только заклинание оцепенения спало, покорно отстегнула ремень и, задумавшись на мгновение, распахнула дверцу. Тайрон тут же подхватил на руки и внёс по ступенькам на крыльцо. Дальше всё перед глазами поплыло, и я потеряла сознание. Перед этим успела подумать: это для того, чтобы не сбежала, пока Тайрон охранные чары снимает и огнемобиль в гараж ставит. На руки взял, не пожелал, чтобы головой о каменный порог ударилась. Только зачем такая забота?

Очнулась на постели. Тайрон бережно уложил голову на подушку и снял туфли, чтобы я не запачкала каблуками дорогое шёлковое покрывало. Сама кровать соответствовала статусу хозяина дома: большая, с резными столбиками и барельефом на передней спинке. Не хватало только балдахина, хотя нет, москитная сетка имелась: видимо, Тайрон любил летом спать с открытыми окнами, а насекомым всё равно, кого жалить. Их тут наверняка много: столько воды вокруг!

Приглушённый свет настраивал на интимный лад, но я лежать и ждать, пока надо мной проведут ритуал, не собиралась. Убедившись, что Тайрон не связал и снял все чары, вскочила и кинулась к окну. Почему не к двери? Только дурак её не запрёт. Увы, меня поджидало разочарование. Распахнув тяжёлые портьеры, скрывавшие закат и чудесный вид одновременно на озеро и русло Адрона — при других обстоятельствах залюбовалась бы, — рванула на себя щеколду и вскрикнула, дуя на пальцы. Попробовала ещё раз и убедилась: некромант всё предусмотрел.

В тоске облокотилась о подоконник, прижавшись лбом к стеклу. Судя по виду из окна, спальня на третьем этаже. Странно, конечно, обычно аристократы облюбовывают второй. В том, что очутилась в комнате Тайрона, не сомневалась: повсюду полно его вещей. Свет мне включить дозволялось, вот и разглядела обстановку в поисках ключика к спасению. Ничего, только стопки чистых рубашек в шкафу, в основном любимых, оливковых, брюки, пиджаки, костюмы, безрукавки и мягкие свитера, рулончики галстуков и носки в комоде, бельё и упаковка презервативов. Запасливый, он и на свидания со мной брал те же.

Книга у ночника оказалась обычной, а не пособием по умерщвлению людей — обычный романчик. Теперь понятно, откуда у Тайрона такие познания в литературе!

Личных бумаг нет, средств связи тоже. Шайтан, почему он изопроектор в спальне не держит? Мой диктино, увы, Тайрон отобрал, а саму меня, судя по всему, обыскал.

Решив привлечь внимание слуг, хоть местных, хоть соседских, забарабанила кулаками по стеклу и заорала: «Спасите!», благо голос ко мне вернулся. Кричала долго, до хрипоты, пока не поняла: никто не услышит. То ли в доме никого, то ли Тайрон позаботился, принял меры. Простая звукоизоляция — и хоть людей режь.

В ярости едва не расквасила ладонь о стекло и вернулась на кровать. Сжимая виски, думала, как могла оказаться в такой ситуации. Полюбить некроманта! И мне действительно противно и жутко оттого, что меня ласкали те самые руки, которые отрезали головы. Гадко, больно, стыдно, хочется проснуться и забыть всё, как страшный сон. Но одновременно я до сих пор любила Тайрона. Невольно вспомнилась хассаби Береника — гадалка, предсказавшая мне несчастья от любви: всё сбылось, даже с процентами. Вот он, тот самый Дьявол, тот самый король, пожелавший власти. Он легко растопчет меня, сломает кости и выбросит на помойку.

Уткнулась в ладони и издала громкий хрип.

Как, как я могла ошибиться, как допустила, чтобы всё зашло так далеко? Ума не приложу, как буду докладывать обо всём на работе, легче под поезд броситься. Мне ведь служебное расследование светит, а не просто увольнение. Помню должностную инструкцию, знаю, каковы санкции за столь тесное общение с некромантом. Ладно, если только грязное бельё обнародуют, а вдруг штраф, как у Гарета, и тюремное заключение? На государственную службу дорога закрыта, тут даже не рыпаюсь, но тюрьма…

Снова перед глазами стало видение: перекошенное агонией лицо Тайрона. Затем ещё одно — голова Селии. Оно отрезвило, заставило перестать думать о некроманте, как любимом человеке. Думать, но не чувствовать.

Может, это сон? Сейчас ущипну себя, и всё пройдёт. Не прошло — на память на руке остался синяк.

Щёлкнул замок, дверь отворилась, и появился Тайрон. Он так и не переоделся, даже пиджак не снял, будто мы собирались не решать мою судьбу, а ужинать в дорогом ресторане. Окинув меня пристальным взором, Тайрон закрыл за собой дверь и положил на постель букет цветов: «Он предназначался тебе». Даже не взглянула, демонстративно отвернулась и, стараясь не выдавать охватившей меня паники: слишком хорошо знаю, на что способен этот человек, равнодушно поинтересовалась:

— Положите на могилу или эффектно разбросаете над расчленённым трупом?

— Я не буду тебя убивать, если ты не вынудишь, — покачал головой Тайрон и сел рядом.

Я тут же вскочила и попыталась сбежать — ага, сейчас! Мерзавец активировал чары.

— Не надо, Лена, — устало протянул Тайрон. Он всё так же сидел на кровати, а я металась по комнате. — Ты уже набегалась. Может, какие-то вопросы, или сначала поужинаем? Нам сервируют в зимнем саду. Всё свежее, не хуже лучших нэвильских заведений. И твой любимый «Эсканьол».

Рассмеялась абсурдности ситуации: он решил, будто я стану есть! И тут же замолчала, сообразив, что не всё ещё потеряно. Раз меня выпустят из спальни, а в доме есть слуги, есть шанс на спасение. Хотя бы упрошу знаками сообщить в полицию: на тарелке вилкой текст выведу, Тайрон и не заметит.

— Сначала это было забавно, — некромант усмехнулся. — Как узнал, кому поручили дело, решил, поиграть. Нравились записки? И говори мне «ты», — напомнил он. — Не чужие.

— Чужие, — упрямо мотнула головой я и в изнеможении присела в кресло, скинув с него халат. — Сволочь вы!

Никак не отреагировав на мою гневную реплику, Тайрон продолжил:

— Дейв, твой коллега, так тебя ненавидел! Даже не представляешь, как крысёныш мечтал о повышении! А тут всё Магдалена и Магдалена, обласканная вниманием начальства, да и деньгами не обделена. Он легко согласился помочь. Сначала ничего не понял, решил, будто просто любопытствую. Он и адрес сказал. Жаль, ты задержалась, я рассчитывал забрать бумаги, а так, увы, ничего не нашёл.

— Вы преуспели в запугиваниях, — горько усмехнулась я и сжала голову руками. — Но почему не убили?

— Пожалел. Поглядел на тебя и передумал. Ты же поняла, что встреча на набережной неслучайна?

Кивнула. Сейчас-то мозаика сложилась.

— Я знал каждый твой шаг и наслаждался игрой. Знаешь, как приятно, когда жертва мечется и не знает, где и когда нанесут удар? Я подкидывал улики, ты бросалась их описывать, так радовалась, когда находила якобы зацепку. Нет, Лена, — покачал головой Тайрон, — никаких улик, только мои подарки. Один раз, правда, тебе повезло, я не успел всё тщательно подчистить, но ты не догадалась. А, — некромант задумался и как-то странно улыбнулся, — что именно больше запомнилось?

— Из чего? — не поняла я.

Стало не по себе. Уж не сумасшедший ли передо мной?

— Из всей игры. Прости, — неожиданно извинился Тайрон, — не хотел доводить до нервного срыва.

— Лучше было бы убить, да?

— Лучше, — подтвердил некромант. — Благороднее. Разжёвывать всё не стану, чего не знаешь, додумаешь. Об Алерно интересно? Именно он занимался той девочкой, твоей кузиной. Мальчишка, вздумал заняться некромантией со скуки!

Тайрон презрительно скривился и, не договорив, напомнил об ужине. Я возразила, потребовав рассказать всё до конца. Пока оставалась неясной причина, по которой меня держали, как королеву, а не распяли на жертвеннике. Да, не девственница, но энергию можно забрать.

— Всё просто: я учил Мориса Алерно, взамен же получил ту замечательную комнатку для опытов. Сначала не говорил, что делаю, врал, будто в колбах не кровь, а краситель, но потом представился случай… Мальчишка баловался магией, не страдал от избытка морали, мечтал о славе — вот и получил.

Тайрон рассмеялся и, встав, подошёл ко мне. Невольно сжалась, когда его руки легли на спинку в непосредственной близости от моей головы.

— Не бойся! — вкрадчиво прошептал Тайрон и, наклонившись, легко поцеловал в губы. Дёрнулась, но он поймал мои губы снова и, отстранившись, тепло улыбнулся. — Ты никому ничего не скажешь и осторожненько выстроишь цепочку к другому человеку, я помогу. Взамен обещаю поделиться тем, ради чего всё затеял, и вытащить из мирка, в котором ты завязла. Я тот же, Лена, всё будет, как прежде.

Я не верила ни одному слову, но кивнула, позволила взять себя под руку и увести в зимний сад. В голове по-прежнему осталось больше вопросов, чем ответов, и самый главный: почему я всё ещё жива? Туманные объяснения Тайрона ровным счётом ничего не давали. Да, сначала он играл в кошки-мышки, а затем? Видимо, решил соблазнить дурочку, чтобы та прикрыла его перед законом. И соблазнил же… Поэтому ты и жива, Лена, и ни капельки он не сожалеет о своих поступках.

Да, мужчину бы убил, женщину же использовал: мы доверчивые, глупые, полезнее живыми.

— Но почему Алерно согласился помогать, когда его арестовали?

Задала вопрос, не надеясь услышать ответ, но получила:

— Хотел отомстить ишт Лотеску. Понял ведь, кто и за что его упёк. Ты ведь всего лишь марионетка.

— Для него или вас? — кисло осведомилась я и, поколебавшись, села за любезно отодвинутый стул.

— Исполнитель, — пояснил Тайрон, устроившись напротив. — Тебя натравили на Алерно. Дела чести долго помнятся, особенно людьми с болезненным самолюбием. У первого заместителя главы Карательной инспекции его хватает, он себя благородным мнит, помню мину, с которой извинялся. Выскочки, они все такие.

— Зато вы настоящий аристократ! — не выдержав, зло усмехнулась я, сняла сервировочное кольцо и разложила салфетку на коленях. — Я тоже видела. О болезненности и вовсе молчу.

Стол ломился от разных яств, в ведёрке со льдом охлаждалось божественное игристое, только ни есть, ни пить не хотелось. Нет, вру, выпью с удовольствием.

Тайрон насупился, хотел ответить, но промолчал, не стал при слуге. Он ловко открыл «Эсканьол», разлил пенистый напиток по бокалам и разложил по тарелкам первую перемену.

— Свободен! — грубо приказал Тайрон. — Понадобишься, позвоню.

Ага, вот и колокольчик. Значит, ужинать предстоит наедине с некромантом. Надеюсь, на десерт не подадут мою голову.

Тайрон задумчиво глядел на меня, а потом сухо сообщил: мой диктино останется у него, во избежание недоразумений. Ни следящих чар, ни «жучков» на мне нет, связаться с кем-либо без разрешения не смогу.

— Я всё отключил: вдруг доберёшься до изопроектора? — улыбнулся Тайрон. — Остаётся мой диктино. У прислуги же выходной, в доме остался только наш официант, остальных я полчаса назад отпустил.

Понурилась и лениво подцепила вилкой лист салата. Посмотрела и положила обратно. Не хочу есть. Да и зачем есть, когда не доживёшь до рассвета? Зачем ещё спроваживать слуг? Придушит, застрелит или зарежет, а потом утопит. Да, это лучше, чем умереть на алтаре, только суть от способа убийства не меняется.

— Давай выпьем, — Тайрон поднял бокал и улыбнулся, так искренне, будто вернулся вчерашний день, в котором не было места горю.

Отвернулась, чтобы не расплакаться. Встать бы и уйти, вернуться в свою одиночную камеру, но не отпустит ведь. Ужин на двоих! Воистину, Тайрон больной! Какой нормальный человек сможет есть с палачом на плахе?

Значит, связи с внешним миром нет. Это плохо. Так бы отпросилась в дамскую комнатку и быстро бы сообщила, где я и кто преступник.

Так и не дождавшись, что я чокнусь с ним, Тайрон поставил нетронутый бокал на стол и вздохнул. Странно, некромант тоже не притронулся к еде, сидел и задумчиво смотрел на меня.

— Лена, пожалуйста, — наконец, попросил он. — Ради собственного здоровья. Будет ещё рыба, мясо, десерт — выбери, что нравится. Хочешь музыку? Устрою, даже потанцевать сможем.

От возмущения едва не уронила на пол вилку и, не веря, переспросила:

— Вы решили, будто бы я с вами танцевать буду?

— Надеюсь, — ответил наглец. — Разве тут не красиво? Можно открыть окна и насладиться закатом. Лучше смотреть с крыши, если хочешь…

— Не хочу! — бросив салфетку на стол, вскочила. — Вы больной, хассаби!

Лицо Тайрона передёрнула гримаса боли. Он поднялся вслед за мной. Думала, скрутит заклинанием — нет, просто поинтересовался:

— Ты полагаешь, будто я сумасшедший? Маньяк?

Показалось, или в голосе сквозила обида? Обескураженная, не знала, как реагировать.

— Сядь, пожалуйста, и поешь. Не заставляй применять силу. Я, — Тайрон на миг запнулся, — я этого не хочу, не хочу причинять тебе боль.

Не стала сопротивляться и покорно вернулась за стол, к нетронутому салату. Сердце болезненно сжалось. Неужели любит? Или это игра, уловка, чтобы разжалобить, расположить к себе?

Под пристальным взглядом Тайрона начала жевать. Так и прошли первые полчаса нашего ужина: унылое ковыряние в тарелках. Салат, к слову, оказался вкусным, с какой-то необычной заправкой. Даже кое-какой аппетит появился, если таковой вообще возможен в таких обстоятельствах.

— Я психически здоров, — когда принесли вторую перемену, Тайрон продолжил прерванный разговор. — И не хочу поработить мир, не ненавижу людей. Просто мне мало того, что даёт университет и заводы. Согласись, есть нечто, ради чего можно пожертвовать чужими жизнями.

— Не соглашусь, — возразила я. — Вы убили Селию, отрезали ей голову!

— Не я, Морис Алерно, — поправил Тайрон. — Я только помог. Советами. Ты же видела изображения с кристаллов: разве на них я?

Кивнула, продолжая пилить давно отрезанный кусок антрекота. Ну да, по фигуре мужчина с записи схож с Алерно, только Тайрон виновен, и на его руках кровь.

— А журналист?

— Лез в чужие дела, привлекал ненужное внимание. Он мог узнать. Что-то ещё, Лена? Я отвечу на любой вопрос, у меня нет от тебя тайн.

Горько усмехнулась. Возлюбленная некроманта, любимая жертва палача, марионетка в руках кукловода.

— Почему глаза серые?

Раз уж сказал, что ответит, пусть отвечает, больше меня ничего не интересует, сама догадаюсь.

Тайрон непонимающе уставился на меня, пришлось объяснить. Неужели это не очередная задумка некроманта из его бесконечных игр с Карательной инспекцией? Что ещё придёт в голову этому умалишённого?

— Ах, это… Так я родился сероглазым. Потом цвет радужки изменился, потемнел, но почерк мага уже сложился. Он ведь во младенчестве закладывается.

Занятная побасенка, только не верю. Сам наверняка изменил, а теперь нагло врёт с самым честным взором. Ни единому слову не верю!

— Честно, Лена! Я до семи лет сероглазым был, пока… — Тайрон не договорил и залпом выпил свой бокал. — Целители сказали, это нормально. И… — тут он всё же договорил, — у меня призвание. Дар можно обратить в обе стороны, все знали только об одной. Ты тоже.

Молчала, тщательно пережёвывая остывшее мясо. Вечер откровений удался, все карты раскрыты. Тайрон, вроде, сказал немного, но этого достаточно, чтобы достроить логические цепочки. Пожалуй, даже знаю, отчего потемнели глаза. Смена факультета и вовсе задачка для детей.

Отбирать и дарить жизни… Почти бог, наверное, им Тайрон и мечтал стать.

— Я не сумасшедший, Лена, — вновь повторил Тайрон и, потянувшись, коснулся моей руки. — И я собирался убить, забавлялся бессилием властей, которые давно не способны поймать никого, кроме шарлатанов и мошенников, но потом…

— Угу, расскажите мне сказку о любви! — огрызнулась я и в свою очередь осушила бокал. Подумала и налила себе второй. Плевать, что захмелею, хочу напиться.

— Не стану, — жёстко ответил Тайрон и убрал ладонь. — Но и от себя не отпущу. И ты поймёшь со временем, оценишь. Я ни за что не привёз бы рядовую жертву домой. Но раз не желаешь говорить об этом, не стану. Обсудим другой насущный вопрос. Завтра вернёшься в Нэвиль, я отвезу. Ты ничего никому не расскажешь, сделаешь всё так, как скажу. Слово в слово, шаг в шаг. Ради самой себя. Иначе… Прости, не оставишь выбора.

Вот и закончился романтичный ужин, всё стало на свои места. Криво усмехнулась и поинтересовалась, кто же должен стать козлом отпущения.

— Утром, — улыбнулся Тайрон. — Сейчас только я, ты и закат. Если не хочешь есть, поднимемся на крышу. И не кричи, пожалей людей. Устала наверняка на своей работе… Ничего, отдохнёшь, расслабишься.

В голосе некроманта мелькнула прежняя нежность.

— Знаю, тяжело, — Тайрон встал и положил руки мне на плечи. Сжалась и заработала тесные, убаюкивающие объятия. — Ничего, у каждого свои демоны. Моих ты знаешь. Убийств больше не будет, я уже собрал нужное количество энергии, напитал потенциал. Дальше только одно маленькое дело, не по твоему профилю, и всё. Страх пройдёт, ты ведь умная девочка. Или ищешь мужчин без недостатков?

Я воздержалась от ответа и попросила налить ещё «Эсканьола». На душе было муторно, разум никак не мог понять, вменяем ли Тайрон. Похоже, да, и от этого ещё страшнее.

— Аристократы, они такие, — Тайрон щекотал дыханием волосы за ухом. — Это грязный мир, Магдалена, хуже только заводчики, банкиры и юристы. В белых перчатках сворачивают шеи. Что поделаешь, власть, деньги и сила иначе не добываются, ничего нельзя добиться, исповедуя кодекс чести. Сама знаешь.

— Тайрон, — я подняла голову и решилась взглянуть ему в глаза, — почему? Вы считаете мир таким ужасным, мечтаете стать самым великим магом?

— Нет, — улыбнулся некромант и нежно провёл ладонью по щеке, — говорил же, я не сумасшедший. Просто у меня есть цель, а средства… Они разные бывают, Магдалена. Не надо бояться, если сделаешь так, как скажу, поедем в столицу, а оттуда на море. Я куплю тебе домик, открою счёт в банке, украшу ушки бриллиантами — мне не жалко. Может, даже похлопочу насчёт повышения социального статуса. Теоретически могу и жениться: прошли те времена, когда между сословиями лежала непреодолимая пропасть.

— Это плата за молчание?

Дёрнулась — думала, Тайрон удержит, нет отпустил, вспомнил об «Эскантоле» и наполнил бокал пенистым напитком.

— Нет, — покачал головой некромант, подавая фужер. — То же самое ты получила бы, если б не моё маленькое увлечение. Зато можно никого и ничего не бояться с такой защитой. Немногие могут похвастаться тем, что их защищает маг с первым уровнем потенциала. Ноль целых четыре десятых, Лена, — с гордостью произнёс он. — Если постараюсь, смогу скинуть ещё одну десятую. Разве не лестно иметь такого телохранителя?

— Убийцу, — поправила я, медленно цедя успевший нагреться напиток. — Вы… ты собирался меня убить.

— Верно, — не стал отпираться Тайрон. — Играл, забавлялся, оставил на сладкое. Только десерт оказался не по зубам. Ещё на приёме ты была жертвой, но потом… Я ведь не перерезал горло, хотя пришёл именно за этим. Ты подобралась слишком близко, игра закончилась, но вместо смерти всего пара порезов. И после этого я не люблю тебя?

Воскресила в памяти события того дня, липкий страх, кровь, холодное лезвие ножа, боль и «красоту» последствий нашего общения. Если это любовь, то благодарю покорно! С другой стороны, Тайрон пощадил, даже разоткровенничался, но я не поняла. Открытым текстом подтвердил мои подозрения, а я… А я не знала, что испытываю к этому мерзавцу.

Тайрон аккуратно разжал мои пальцы и забрал пустой бокал.

— Потанцуем?

Рука некроманта легла на талию. Предупреждая возражения, он приложил палец к моим губам и поцеловал в волосы. Увы, я ласки не оценила, воспользовалась моментом и нанесла удар локтем в горло. Пусть зачёты я сдавала за шоколадку, но такие вещи знаю. Била не для того, чтобы сбежать, а чтобы добраться до диктино. Вон он, на руке Тайрона, а сам некромант хрипит на полу. Хорошо! Присела на корточки и, быстро стащив прибор с запястья, поспешила прочь. Код набрала по памяти за считанные мгновения, но ничего сказать не успела: горло свело спазмом. Раз — и та же участь постигла пальцы.

— Ты постоянно роняешь мой диктино, — усмехнулся Тайрон и поднял прибор с пола. — Милая привычка! Лена, — он укоризненно глянул на меня, — зачем ты так?

Промолчала, впрочем, при всём желании ничего не могла ответить. Ладно, не стану сердить некроманта, а то не помогу ни себе, ни горожанам. Пусть успокоится, потанцует, закат покажет. Может… может я даже смогу на время забыть о страшных откровениях, представить, что это мой прежний Тайрон.

Не раскисать, не раскисать, Магдалена! Забудь о принце, вспомни о чудовище. Пусть он тебя любит, пусть я до сих пор питаю к нему чувства, но сказка закончилась. На время судебных разбирательств можно и уехать, чтобы не мучиться сомнениями.

Тайрон приблизился вплотную, но заклинания не снял. Пальцы по-прежнему сводило судорогой, дышала же через раз.

— Сделай выбор сейчас, — абсолютно спокойно глядя в глаза, потребовал Тайрон. — Если никогда не сможешь принять, рвёшься сдать меня властям, покончим с этим здесь и сейчас. Обещаю, без крови и боли. Я чуть-чуть сожму пальцы, и всё кончится.

Вот она, любовь некроманта — подарить быструю лёгкую смерть. Смех смехом, а ценный подарок. Не под поезд, не на алтарь.

Тайрон стоял и всё смотрел в глаза. Лицо стало задумчивым, возле уголка рта залегла глубокая складка. Длилось это минут пять, после чего чары спали. Я тут же схватилась за горло, проверяя, цело ли.

— Ты сделаешь так, как я скажу, и всё будет хорошо, — пальцы Тайрона впились в плечо, в голосе не осталось и следа былой нежности. — И если сболтнёшь лишнее, я достану, не надейся на ликвидаторов. Предательства я не прощу. После того, как напишешь и скажешь всё, что нужно, уволишься. Причина найдётся, непосредственный начальник тебя и так не любит. Могу сделать так, что он и уволит. И всё, в тот же день уедешь из Нэвиля.

Кивала, решив со всем соглашаться.

Шайтан, почему он убийца? Был бы мошенником, смолчала, но тут…

— А ты, ты меня любишь?

Вопрос застал врасплох.

Тайрон снова обнял и поцеловал в многострадальную шею.

— Что ты испытываешь ко мне, Магдалена? Или встречалась по расчёту? Я раньше не думал, а теперь вдруг пришло в голову, после твоего удара. Любимого человека хотя бы попытались понять.

Давит на жалость — знаю, а губы дрожат. Тайрон же покрывает шею лёгкими поцелуями, просит прощения за причинённую боль — мол, иначе остановить не мог. Диктино снова у него на руке, рядом, но расстегнуть не пытаюсь. Я обескуражена, сбита с толку, даже робко касаюсь волос Тайрона. Тот перехватывает ладонь и целует.

— Так как, противно, мерзко? — с горечью прошептал Тайрон, отстранившись. — Баронета ты любила, некромант же противен. А ведь я тот же, тот же, Магдалена!

Кивнула, низко опустив голову. Наверное, нельзя женщинам работать в Карательной инспекции: ещё немного и соглашусь промолчать.

— Дай мне шанс. Поверь, то, что я сделал, нужно даже не мне, а Амбростену. Я расскажу, не сейчас: сейчас ты ничего слушать не желаешь.

— Ты убил мою кузину, — упрямо сжала губы, напоминая себе, он преступник, чужой.

— Необходимая жертва, — вздохнул Тайрон. — Это идея Алерно. Я возмещу.

Горько усмехнулась. Никакие деньги, никакое раскаянье не вернёт человека. Голова Селии навеки легла между нами.

— Ты ведь попробуешь? — Тайрон с надеждой заглянул в глаза. — Не хочу тебя терять. Это так тяжело, найти нужного человека. Девиц много, ты не думай, вниманием я не обделён, но им нужны мои деньги, титул, а тебе был нужен я. Или тоже лгала?

Покачала головой и обещала попытаться.

Тайрон улыбнулся и прошептал:

— Позвони Нару? Пусть услышит твой голос, а то начнёт искать.

Кивнула и протянула ладонь. На неё лёг ещё тёплый диктино.

Марк волновался, сразу засыпал вопросами, а я солгала, будто всё хорошо, ужинаю с любимым человеком, «жучок» же нечаянно раздавила во время бурных объятий. Говорила и не смотрела на Тайрона. Зачем, если всё равно чувствовала его взгляд.

Пожелав телохранителю доброй ночи, отрубила вызов и вернула Тайрону диктино.

— Спасибо, — чуть слышно поблагодарил некромант и поцеловал.

Думала, самое тяжёлое позади — нет, оказалось, впереди. То, что некогда приносило блаженство, теперь стало пыткой. Пыталась и не могла вернуть поцелуи, ласки. Тайрон пытался успокоить, заверял в собственных чувствах, обещал защитить от неприятностей: «Только сейчас помоги мне».

Ночь мы проверили в одной постели: занимались любовью. Вернее, я лежала, а Тайрон пытался растопить лёд в отношениях. Пару раз удалось забыться, но ненадолго.

После же некромант повернулся на бок и заснул, доверчиво подставив спину. Казалось бы, бери его тёпленьким, даже без диктино (Тайрон его куда-то спрятал), но я даже не попыталась: сердце взяло вверх над разумом.

Всего одна ночь, всего одно утро. Именно так, утром я попрощаюсь со своей любовью и, возможно, жизнью.

26

Утро началось с чашки кофе — большего мой организм не принял. Тайрон пытался заставить поесть — взамен мрачно предложила убить, чтобы не мучилась, и отвернулась. Видеть его не могу, сразу наворачиваются слёзы, и берёт такая обида… Тайрон же совершенно спокойно, буднично диктовал план действий и повторял: пять дней, и я еду с ним в столицу, счастливая и довольная.

— Слышал, Алерно недовольны, требуют твоей крови, — некромант с аппетитом поглощал тосты с джемом. Ну да, ночью Тайрон потрудился на славу, прежде бы порадовалась, вспомнила с улыбкой, а теперь место неги заняла горечь. — Наверное, даже уволят. Ты не бойся, без денег не останешься, я счёт тебе заведу.

— Как Дейву? — хмыкнула я.

Перед глазами встал труп незадачливого коллеги. Вот и меня так же, самый близкий человек… Вернее, тот, кто бы мог им стать. Ничего я не смыслю в жизни, если в который раз достаются сомнительные личности.

— Нет, — резко ответил Тайрон.

— А чем я лучше? — меня разобрало любопытство. — Или той же Алины. Её-то ты без зазрения совести приказал убить и использовать во благо дела. Откуда только огнемобиль взял, на тебя такой не зарегистрирован.

— Он не мой, — некромант отхлебнул ещё кофе и взглянул на диктино. — Чей, сама узнаешь, если захочешь. А ты… Я люблю тебя, вот и вся разница. И давай закончим этот разговор. Лучше повтори, что ты должна сделать?

Вздохнув, монотонным голосом воспроизвела инструкции. Выполнять их я не собиралась, вернее, собиралась, но после поведу свою игру. Пусть думает, что согласна жить с ним, забыть и простить. Как вообще в голову могло придти, будто можно одним «люблю» перечеркнуть всю ту кровь и грязь!

— Умница! — Тайрон наградил лёгким поцелуем в висок, крепко сжал ладонь и горячечным шёпотом заверил: — Всё будет хорошо.

Кисло улыбнулась и скосила глаза на диктино: ага, некроманту кто-то звонил, индикатор мигает. Половина девятого. За окошком — солнце, горничная за дверью хихикает. Значит, слуг отпустили только на ночь: самоуверенный Тайрон полагал, что сумеет меня убедить.

Вспомнилась прошедшая ночь, нежные слова, ласковые руки. Всё казалось таким искренним, Тайрон будто бы действительно любил меня, но сказка растворилась вместе с темнотой.

— Ты поймёшь и простишь, — Тайрон легко догадался, почему я помрачнела, и провёл ладонью по волосам. — Люди делятся на два типа: одни правят, другие подчиняются. Думаешь, короля и министров волнует жизнь какой-то девочки? Она никто, всего лишь средство. Вспомни, как ведутся войны. Это тоже война.

Удивлённо подняла на собеседника глаза, попросив пояснить:

— Скажи, зачем всё это?

Тайрон покачал головой:

— Рано, но ты будешь гордиться.

Ох, сомневаюсь!

— Хочешь совершить государственный переворот? — наугад спросила я.

Тайрон рассмеялся:

— Вот ещё! Корона мне не нужна. Это чисто магическое и с властью никак не связано.

Можно подумать, от этого легче! Но не сумасшедший, определённо, не сумасшедший: те грезят о более прозаических вещах. Заинтриговал Тайрон, закончились у меня идеи.

— Вижу, любопытно, — улыбнулся некромант, — но не скажу. Я суеверен.

Суеверный убийца! Шайтан!

— Кофе стынет, — напомнил Тайрон, — а у нас столько всего запланировано. Мне на завод надо, тебе — тоже на работу. И не забудь подправить результаты экспертизы!

Сказать или не сказать, что Лотеску голос почти расшифровал? Хотелось бы взглянуть, как изменится выражение лица некроманта, но промолчу. Не хватало ещё трупа первого зама, тогда все концы в воду. Шутки шутками, а ведь только я и Лотеску мешаем Тайрону. Об опасности последнего некромант пока не догадывается, думает, будто я одна занимаюсь делом. Ну да, Дейв ведь не знал о поручении Барашта, думал, Лотеску только надзирает над общей работой Отдела, не вникая в детали. Это хорошо, есть шанс прижучить двуличную тварь. Лишь бы Лотеску добил этот голос! У первого зама связи, влияние, он защитит от ножа убийцы, если только я сбегу, а Лотеску поверит в мою невиновность. Хотя бы выслушает, это уже плюс.

Как и обещал Тайрон, после завтрака мы вернулись в Нэвиль. На этот раз обошлось без магии, хотя некромант пристально следил, чтобы я сидела тихо и не привлекала внимания прохожих и водителей. Мой диктино пока остался у Тайрона, тот обещал отдать, когда сделаю два нужных звонка. Ничего, потерплю и после не ринусь сдавать некроманта с потрохами: наверняка проследит ведь, проверит. Вот успокоится, уверится, будто всё идёт по плану, тогда… Только не было бы поздно!

— Какая-то ты тихая? — некромант подозрительно покосился в мою сторону.

— После таких-то новостей? — хмыкнула я.

Тайрон затормозил, свернул на обочину и наклонился, зажав в ладонях лицо.

— Магдалена, скажи, скажи честно: противно? — губы его болезненно кривились. — Некромант — это ведь мерзко, его любить нельзя. И что бы он ни делал, он мерзость, да? Почему, Магдалена, почему? — он практически выкрикнул этот вопрос. — Лучше ложь, чем откровенность. Думаешь, я ничего не умею чувствовать, бездушное чудовище? Скажи, глядя мне в глаза, что тебя интересовали титул и деньги.

Кажется, он не играл. В глазах застыла острая смесь горечи, непонимания и циничной усмешки. И самое поганое, Тайрон в чём-то прав, со стороны казалось, будто я расчётливая дрянь.

Докатилась, вновь думаю о некроманте как о человеке!

— Ты ошибаешься, — медленно ответила я, — ты мне нравился, только, — вздохнула, — кровь с рук не смоешь.

Лицо Тайрона дёрнулось, будто от удара, в глазах промелькнула звериная тоска. Он отпустил меня, отвернулся и пробормотал:

— Жизнь всегда одной рукой гладит, а другой бьёт наотмашь.

Огнемобиль тронулся с места. Больше мы не останавливались и не разговаривали.

Показалось, или Тайрон тяжело переживал мои слова? Сердце болезненно сжималось: всё-таки успела привязаться к этому чудовищу. Ничего, лучше сразу, с плеча, пока не начала жалеть. С каждой минутой, проведённой с Тайроном, становится всё тяжелее. Он ведь откровенен, специально или действительно под влиянием эмоций, тем самым вызывая чувство вины.

— Держи, — затормозив у моего дома, Тайрон протянул диктино. — Включай. Полагаю, тебя уже искали. Предупреждаю сразу: выбросишь, разобьёшь, без толку, всё равно буду знать, чем занимаешься.

Не радует, но глупо полагать, будто некромант мне доверится. А звонить, конечно, звонили: рабочий день начался сорок минут назад, а я и не думала объявляться. Наверняка в прогульщицы записали и оштрафовали. Нет, чтобы приехали узнать, отчего не явилась на место!

И Марк опять же волнуется. Хорошо бы, он дежурил у дома и подслушал разговор. Но это из области несбыточного: никого, похожего на телохранителя, поблизости не видела.

— Ты туда что-то вмонтировал? — подозрительно покрутила в руках диктино.

Тайрон покачал головой.

— «Жучка» на одежде тоже нет — это детские забавы для людей без магии, истинным колдунам хватает собственных способностей. Звонки отслеживать буду, разговоры и хождения тоже. Уверюсь, что не предашь, перестану.

Кивнула, гадая, каким образом собираются за мной следить, и включила диктино. Ага, меня искали: непосредственный начальник и Марк. Ладно, приступим. Звонки нужно сделать при Тайроне.

Телохранитель отчитал за беспечность и попросил сидеть дома, пока не приедет. Кажется, он поверил, будто «жучок» пал в пылу любовной страсти. Неудивительно, я запиналась под взглядом Тайрона, и Марк принял страх за смущение. После набрала Невриса и покаялась: проспала, опоздала. Разумеется, услышала пару нелестных слов в свой адрес, зато заработала одобрительную улыбку и поцелуй Тайрона.

— Мне пора, — с сожалением произнёс некромант, глянув на вмонтированные в диктино часы. — Надеюсь, ты не разочаруешь.

Огнемобиль укатил, я же в задумчивости осталась стоять на набережной. После встряхнулась и поднялась к себе: нужно принять душ и переодеться. Жалко квартирку, но, похоже, нам придётся расстаться. Раз так, пора собирать чемоданы. В итоге вещи укладывать не стала: удержала мысль о Марке. Не то, чтобы я не доверяла телохранителю, совсем наоборот, просто моё положение шатко, да и Тайрон не просто так предупредил о слежке. Нет, пусть пока всё идёт по плану некроманта, я не заведу важных разговоров в квартире, не кинусь за билетом на вокзал. Пусть успокоится, отпустит поводок. Заодно придумаю, как лучше поступить: формально я уже вступила в сговор с преступником, а это минимум штраф и увольнение.

Обойдя квартиру, вроде, не заметила ничего необычного. Но глазам я не верю, взялась за детоскоп, предварительно убедившись, что в нём ничего не сломали.

Ага, интуиция не подвела, заходил, гость. Вроде, и не наследил, но лёгкое свечение присутствует, плюс обрывок почерка в ванной. Хитрый, зараза, знает, откуда любят тайком звонить люди. Обидно, что следилок и ловушек я не нашла, хотя стопроцентно имеются: вряд ли Тайрон телепортировался, чтобы просто погулять по квартире. Чары свежие, когда только успел? Хотя, было время, пока я на кровати валялась. Значит, здесь говорить ничего нельзя. А писать? Тоже бы воздержалась: Тайрон легко мог вмонтировать кристаллы в предметы обстановки. Конечно, я их найду, это вопрос времени, вот только времени у меня нет.

Пока принимала душ, думала, думала, думала… В том числе, и о дворянской безнаказанности. Хоть по закону у нас и не сословная монархия, на деле есть хассаби и все остальные. Опять-таки фамилии… Согласитесь, отсутствие этой самой фамилии — признак второго сорта, закрывающий путь наверх. А ведь на дворе не феодальные времена, Амбростен — развитое государство, давно переросшее натуральное хозяйство и налоги в виде мешков золота. Нет, монеты ещё в ходу, но их легко заменяют бумажки с печатью и подписью банка. Сама иногда такими жалование получаю, очень удобно. Так вот, с одной стороны научный прогресс, торжество разума, парламент, с другой — Тайрон Эламару и я, которая никто и ничто против хассаби. Они с Морисом Алерно со скуки, ради развлечения убивали людей, и ничего, всё в порядке вещей! Или тот случай с Лотеску — издеваться над человеком только из-за происхождения! Да тому щенку, Алерно, от силы четырнадцать лет исполнилось, никто и ничто, а оскорбил человека. И опять ничего, проглотить и забыть. Да и история с магической практикой — освободил бы кто меня под залог, кутила бы я в клубе, извинялись бы передо мной? Как же, каталажка бы светила и тычки под рёбра.

Уверена, и родители, и учителя Тайрона видели странные склонности ребёнка, хотя бы догадывались о его даре, но ничего не делали. Ибо зачем, это ж безобидная придурь. Показательно, некроманты никогда не рождаются среди крестьян, я пока копалась в материалах дела, успела пару справочников пролистать. Они всегда избалованы, а с сохой не повыкаблучиваешься.

От безрадостных размышлений о вседозволенности одних и бесправности других оторвал звонок в дверь. Быстро вытерлась полотенцем, накинула халат и побежала открывать. Марк едва не сбил с ног и повторил недавнюю тираду о тупости. Закончилась она предсказуемо: сегодня же идём к ликвидаторам за новым «жучком».

— Только не знаю, куда его крепить, — замялся Марк. — Слышать, как вы… кхм… И чтобы снова не сломала.

— Что-нибудь придумаем, — кисло улыбнулась я.

Как сказать-то, что никакой «жучок» больше не нужен? Ладно, в паромобиле попробую, на лобовом стекле предупреждение напишу или наклонюсь, чтобы якобы поправить чулки. Только как бы нужные слова найти? Нельзя же в лоб, нужно шифровать и писать коротко, чтобы Тайрон не подстроил аварию. Он может. И убить на крыльце Карательной инспекции на глазах у всех тоже — магией или световой вспышкой парцилена. Можно и банальным кремневым пистолетом, чтобы подозрений не вызвать. Пройти мимо, выстрелить через полу пиджака или летнего пальто, и всё, нет Магдалены.

Лотеску мне нужен, до зарезу нужен! Этот быстро догадается, чего я рожи строю, не пришлось бы полчаса расшифровывать намёки, теряя драгоценное время. Он маг, заодно помог бы выяснить, какие чары или устройство на меня Тайрон навесил. Только если снимать, то с концами, чтобы уйти в подполье. Исчезновение сигнала тут же подпишет мне смертный приговор.

До Карательной инспекции добирались молча. Я собиралась с мыслями, систематизировала доказательства против Тайрона. Плевать, подготовлю материалы и спрячу в сейфе: не залезет же туда некромант? Точно не залезет, иначе давно бы уничтожил все улики. Нет, раз пользовался услугами Дейва и Алины, не по зубам Тайрону наша охрана. И оставлю записку, чтобы в случае смерти забрали эти бумаги. Положу в ящик рабочего стола.

От Марка не укрылось моё душевное состоянии. Совсем не так выглядит любовница после страстной ночи. Пришлось солгать, будто поругались.

Нервно поглядывая на диктино, ждала звонка. Он не заставил себя ждать. Сначала Тайрон, как обычно, болтал о разных мелочах, а потом многозначительно спросил: «Ну, нашла?». Ответила утвердительно — речь наверняка о следах проникновения в квартиру. «Вот и славно, делай, как мы договаривались. Я буду рядом». Понятно, чёрным по белому намекнул: контролирую каждый шаг.

Завертела головой и быстро вычислила нужный паромобиль. Значит, чарам не доверяет, проверяет по губам, чтобы не откровенничала с Марком. За рулём — странный тип в очках — маскарадный костюм. Нет, Тайрон мог нанять стороннего человека, но столько сообщников — это перебор. Их ведь убивать потом. Догадки подтвердил сам виновник моих бед: рассмеялся и пожелал удачного дня:

— Вечером заеду.

Изобразив на лице улыбку, ответила: «Буду ждать» и, не глядя, бросила диктино в сумку.

Оказавшись в Карательной инспекции, первым делом побежала в приёмную первого зама. В голове билась мысль: лишь бы он сам уже знал! Увы, меня постигло жестокое разочарование: Лотеску уехал в ведомство и сегодня уже не вернётся.

Первый зам, разумеется, ничего мне не передавал, я тоже сообщений не оставила: побоялась.

Выговор Невриса пропустила мимо ушей. Стояла и кивала, будто болванчик. Завтра на ковёр с отчётом по делу некроманта? Милые мои, до завтра дожить надо. Алерно подали жалобу? Сущие пустяки. Кажется, Неврис что-то сообразил, раз осёкся на полуслове и пристально уставился в лицо.

— Госпожа ишт Мазера, вы меня слушаете?

Кивнула и со вздохом повторила тезисы сольного выступления начальника, заверив: завтра представлю все материалы дела, преступник найден. Неврис одобрительно крякнул и отпустил.

Тайрон назвал имя человека, которого следовало сделать козлом отпущения. Не Мориса Алерно, хотя это стало бы лучшим выходом из положения. Но, увы, сын камердинера банально не мог того, что умел некромант, вот и стал посмертно учеником некого Альберта ишт Солано. Сначала удивилась, с чего бы вдруг подставлять не аристократа, когда все улики указывают на дворянское происхождение, а потом поняла, что ишт ишту рознь. Волшебник такого уровня всё равно, что хассаби, отношение к нему соответствующее. Интересно, чем так насолил Тайрону специалист по магической безопасности, зачёт в своё время не поставил? Ишт Солано некогда преподавал на первом факультете некроманта. Странно, до сих пор дворянства не получил. Или не захотел? Есть такие, встречала.

Сидела, читала о Солано — его имя присутствовало в списках — и дивилась изворотливости Тайрона. Внешность, возраст, потенциал — всё подходило. Какой там сумасшедший, мозги работали так, что холодный пот прошибал.

Покорно вывела на листе поклёп на Солано, но подписывать не стала, вместо этого занялась сочинением записки о Тайроне. Она давалась тяжело: трудно признаваться в собственной дурости и некомпетентности. Потом и вовсе расхрабрилась и пошла к Неврису. Не достанет некромант в Карательной инспекции, как бы ни угрожал. С самого утра нужно было сказать, а не сидеть загипнотизированной мышью. Но не успела я дойти до перегородки, как завибрировал в брошенной на столе сумке диктино. Тайрон! Вырви ведьме глаз, как он узнал?!

— Как дела, Лена? Идёшь докладывать начальству о проделанной работе?

Огляделась, пытаясь отыскать кристаллы слежения. Видимо, Тайрон включил визуальный режим, раз расхохотался и посоветовал поберечь шею.

— Я же маг, Лена, хороший маг, есть другие способы. Скажем, одна маленькая штучка, которая всегда с тобой. Она передаёт всё, что ты говоришь, на мой диктино, поэтому будь осторожнее.

Скривилась и мысленно прокляла бывшего любовника. Подстраховался, мать его! Значит, правильно думала, что можно только рисовать и писать. Хорошо, порисуем. И какую же вещь я постоянно с собой ношу? Закончу с запиской, схожу в дамскую комнату и пристально себя осмотрю.

— У тебя, кажется, дела, — напомнила я и оборвала вызов.

В итоге на стол Неврису легли фальшивые выводы — пусть Тайрон успокоится. Начальник похвалил, мол, давно бы так, а я постаралась осторожно выпытать, где Лотеску: якобы мне и ему доложить нужно. Это ведь правда, отчитаться обязана. Ничего нового не узнала: уехал с концами, завтра зайдите.

Обвинение Тайрона написалось быстро. Я прикрывала лист газетными вырезками и быстро заполняла строчки, так, будто сейчас в отдел ворвётся сама смерть. Постаралась ничего не забыть, даже законспектировала наши разговоры. За этим незаметно пролетел остаток дня. Исписанную стопку листов убрала в сейф, обозвав статистическими сводками — положено сдавать и такие, я свои запустила, — и с деланной беспечностью обещала Неврису завтра не опаздывать.

Так, записка лежит в столе, Тайрон не приедет: позвонил, извинился, объяснил: родители на ужин позвали, не отказаться, значит, у меня целый вечер и целая ночь, чтобы свершить правосудие.

Новый «жучок» забрала с радостью и с энтузиазмом потащила Марка к паромобилю, щебеча о желании развлечься. На самом деле я собиралась найти Лотеску. Тот мужчина холостой, дома не сидит, найду в каком-нибудь клубе или ресторане. Без Марка мимо охраны не пробиться да и спокойнее. Надеюсь, Тайрон не примчится? Вроде, он не ревнивый, а я не похожа на шалаву. Пожелайте мне удачи, древние боги! Но до заеду домой и осмотрю одежду, вещи, украшения. Подозреваю, кристалл в серёжках. Ничего, в нужный момент царапну, нечаянно расстегну замочек и потеряю. Например, в дамской комнате клуба — естественно и непринуждённо.

Марк подозрительно косился на меня, где-то на полдороги остановился и напрямую спросил: «В чём дело?». Понуро покачала головой и отвернулась. Не могу я сказать, Тайрон ведь убьёт Марка. Тот, конечно, ликвидатор, но ноль целых четыре десятых сильнее парцилена, особенно, когда не знаешь, с какой стороны ждать нападения. Вот избавлюсь от прослушки, тогда и объяснимся, пока же нужно стиснуть зубы и молчать. У брата жена, дети, родители тоже живы — с Тайрона станется причинить им вред. Вырезать всю родню и не тронуть меня, повести обедать в ресторан, завалить мехами, драгоценностями. Или хладнокровно свернуть шею, если шепну сейчас его имя. Прекрасный принц с ножом в руках…

— Лена, ты весь день сама не своя. Что произошло, кого ты ищешь? — Марк оказался настырным.

Не помню, переходили мы на ты или нет, но неважно, так проще.

— Выпить хочу. Столько всего навалилось! Ну ничего, скоро передам дело полицейским и уеду в тёплые края.

Говорила, улыбалась и не верила.

Марк задумался, постукивая пальцем по рулю, и предложил не тратить деньги на клубы, а поехать к нему.

— Угу, с плавным ночным продолжением, — хмыкнула я. — Нет, я не сомневаюсь в твоих способностях…

— Лена, мы это уже обсудили, — жёстко оборвал меня Марк. — Ничего не будет, если только сама целоваться не полезешь. Тогда, извини, отталкивать не стану. Дома же неплохой бар, мы не одни посидим… Хорошо, — перехватив мой взгляд, поправился телохранитель, — одни. Там непочатая бутылка виноградной водки есть, сделаешь пару глотков и всё расскажешь. Неврис или твой хахаль постарался?

А мозги-то у Марка работают, мыслит в верном направлении.

— Да так, — туманно ответила я и, сделав вид, будто нервно тереблю серёжку, аккуратно её ощупала. — Заработалась. Сам понимаешь, всё время под смертью хожу, а тут ещё Алерно…

Вроде, убедительно получилось. Пусть Тайрон думает, что я испуганна и покорна. В голову закралась крамольная мысль: а не затащил ли некромант меня в постель, чтобы что-то навесить? Воскресила в памяти движения, слова — нет, не похоже, Тайрона процесс интересовал, не до чар ему было.

Едва добралась до квартиры, заперлась в ванной, разделась и пристально себя осмотрела под видом принятия душа. Мысленно усмехнулась: пускай Тайрон любуется, слюнки пускает, а я разберусь с его «подарками».

Одежду — в корзину. Волосы — расчесать и перебрать. А что, не спутанными же мыть? Внутренне тряслась, гадая, не раскусит ли Тайрон. Знаю, он вмиг сообразит, что к чему, когда не вернусь домой поутру, а возвращаться я не собиралась, но придётся рисковать. Если написанной сегодня бумаге дадут ход, то навеки останусь в кабале у некроманта. Допустим, я её пока не подписала, но завтра придётся, и всё, преступное сочувствие превратится в соучастие.

Так, теперь серёжки. Сняла их и положила на полочку. Немного поцарапала, будто возясь с замочком, и оставила лежать на полочке рядом с диктино. Конечно, лучше бы оставить в клубе, но не желаю афишировать свои походы. Вместо прежних вдела в уши новые серьги — яркие, большие, гармонировавшие с обтягивающим платьем по колено. Всё, большего сделать не могу.

Вздрагивая, ожидала звонка, но то ли Тайрон действительно у родителей, то ли не догадался. Жаль, нельзя отдать серёжки Марку, чтобы повертел и проверил, нет ли чего. И себя с детоскопом осмотреть тоже. Помнится, прежде маги ставили на наложниц (любили они разлечься, как всякие, обличённые властью) невидимые метки, обычно, на щёку. Может, и Тайрон такую оставил и теперь с помощью неё отслеживает передвижения?

Ничего, рискнём. Тайрон, конечно, хитрый, но хоть как-то себя обезопасила. Звонить никому не стану, Марку тоже имя не назову, а вот немного пооткровенничать — это да. Разумеется, намёками: вдруг на мне ещё что-то есть?

Разговор начала на улице. Воровато огляделась и спросила, давно ли Марк проверял свой паромобиль. Кажется, телохранитель начал догадываться, потому что нахмурился и заглянул под днище и капот. Разумно, кстати, именно туда взрывное устройство и прикрепили бы.

— Чисто, — отчеканил Марк, выпрямившись, и потребовал: — Рассказывай! Нас никто не подслушивает, за это ручаюсь.

— Серёжки из ванной спецам отдай. Возможно, там кристаллы слежения.

Телохранитель непроизвольно потянулся к парцилену под пиджаком и занял боевую стойку. Прямой взгляд направлен мне в глаза. По всему видно, без ответа на невысказанный вопрос Марк за руль не сядет, но я не спешила с откровениями и попросила диктино.

— А твой где?

— Мой небезопасен.

Представляю, по какому адресу меня сейчас пошлют — а, плевать! И без денег проживу, лишь бы живая и не в тюрьме.

Код Лотеску сохранился, я узнала его по первым знакам, только вот первый зам общаться с кем-либо не собирался: банально отключил прибор. Тяжко вздохнула и вернула диктино владельцу. Тот продолжал сверлить меня взглядом, а потом безапелляционно заявил: мы едем к нему, пить водку и говорить по душам.

27

Виноградная водка теплом растеклась по желудку и развязала язык. Развалившись на стуле, я зажёвывала очередную стопку простеньким салатиком — приготовила сама — и жаловалась Марку на жизнь. Его сосед развлекался в городе, поэтому кухня оказалась в полном нашем распоряжении. Ничего себе так для съёмной квартиры, хотя моя лучше. А ведь у Марка денег хватает, признался, что на огнемобиль копит. Не знаю, по-моему, и паромобиль хорош — новенький, с мягким салоном, будто у дорогих «лошадок». Не иначе, из-за меня вздумал красоваться. Да и одет Марк модно… Словом, мог бы наверняка собственным жильём обзавестись. Мысли в который раз свернули не туда, хотя, признаться, я пыталась думать о чём угодно, кроме Тайрона. Марк не раз уже напрямик спрашивал, знаю ли имя некроманта, а я стискивала губы и молчала. Всё остальное разболтала и попросила помочь.

Марк ожидаемо обругал и велел немедленно ехать в Карательную инспекцию. Я отнекивалась и то и дело нервно посматривала через плечо.

— Тогда к хассаби своему поезжай, я отвезу, — настаивал телохранитель. — Диктуй код, наберу. В твоём диктино ведь «жучок»?

Пожала плечами. Тайрон утверждал, будто нет, но разве можно доверять некроманту?

— Не могу я, он у родителей сегодня.

— Плевать! Если любит, заберёт. Давай, диктуй, Лена.

Мотнула головой и нацепила на вилку ещё салата.

— Поссорились мы…

Марк на пару минут задумался, потом встал и направился в прихожую. На вопрос куда, ответил:

— Развею твои сомнения, погляжу диктино и серёжки. Через полчаса вернусь. А ты запрись.

Испуганно ухватила телохранителя за руку, пыталась отговорить, но какие ж мужчины упёртые! Марк потребовал ключи, выяснил, как снимаются охранные чары и ушёл. Я же переместилась к двери и уселась прямо на полу, напряжённо вслушиваясь в звуки.

Полчаса, всего полчаса… Марк заберёт вещи из квартиры, посмотрит, может, отдаст на экспертизу в лабораторию и вернётся. Тайрон далеко, полагает, будто всё хорошо, за эти два часа не объявился — у нас есть шанс. Видимо, не проверял некромант, как там его птичка, либо с кристаллами я угадала, а Тайрон неладного не заподозрил.

Время текло мучительно медленно. Пять минут, десять, пятнадцать… Наконец истекли оговоренные полчаса, а Марк так и не вернулся. Не появился он и через час. Забеспокоившись, отомкнула замки, выскользнула на лестничную площадку и позвонила в первую попавшуюся дверь. Мне нужен диктино, нужно позвонить Марку…

Тишина. Набирала код трижды — и ничего.

Сердце стучало в висках, когда, поблагодарив растерянного хозяина квартиры, рванула вниз по лестнице. Марк живёт далеко от меня, но парчелы ещё ходят, надеюсь, что ходят. Доеду до рынка, а там… Если на квартире ждёт Тайрон, такова моя судьба.

Увы, общественные паромобили уже не ходили, пришлось ловить на улице извозчика. Хорошо, взяла с собой деньги, а то бы брела до нужного квадранта всю ночь. В итоге меня подвёз какой-то щёголь. Всю дорогу он пялился на мои коленки, просил код диктино, я же в ответ улыбалась и терпела навязчивый флирт. Потом снова бег, особо комичный на каблуках: я ведь оделась для паромобиля и дорогих ресторанов, и дверь. Открытая дверь. По полу лестничной площадки гуляет сквозняк; в квартире темно и тихо.

У меня подогнулись колени, и я по стеночке сползла вниз.

— Марк! — хрипло позвала я, не надеясь услышать ответ.

Тишина, и так страшно! Нужно зайти, посмотреть, хотя бы встретиться лицом к лицу со своей персональной смертью.

Но то ли Тайрон собирался поиграть, то ли отложил время казни, ничего не происходило. Я всё так же сидела, прижавшись спиной к холодной стене, а сквозняк холодил ноги. «Окно открыто?» — пробилась мысль сквозь пелену страха. Какая разница, открыто или нет, если Марк не отозвался!

Медленно, очень медленно, вцепившись пальцами в дверь, поднялась и заглянула в прихожую. Ничего. Потом в гостиную — пусто. И в спальне, и в ванной… Только серёжек нет. Моего диктино тоже.

Окно в спальне действительно открыто, а на полу… Как я могла не заметить! На полу валялся парцилен. Отринь надежду, Лена, предчувствие не подвело. Оставалась слабая надежда, что Марк нечаянно выронил оружие, и я включила изопроектор, переключила его на режим диктино и набрала код охраны Карательной инспекции. Пусть некромант слышит, иного выхода проверить нет.

Увы, надежда разбилась вдребезги. Сведя своё беспокойство к безделице: мол, ищу, нигде найти не могу, но наверняка с друзьями пьёт, — попрощалась с охранником и, подхватив сумку, выбежала из квартиры. Шокер — слабая защита, но хотя бы что-то. Тайрон, видимо, уехал прятать труп, я успею скрыться.

Выскочив из подъезда, затравленно огляделась: куда бежать? Ноги понесли к морю огней, куда и собиралась этим вечером. По дороги меня мучили слуховые галлюцинации. Я шарахалась от проезжавших мимо огнемобилей, старалась держаться подальше от мостов и парапетов и при первой возможности ныряла в толпу и меняла маршрут. В тёплое время года город не спит, это и спасало: с ума бы сошла в звенящей тишине.

Однако куда мне деваться? Надо было бы укрыться в Карательной инспекции, но, как известно, хорошая мысля приходит опосля. Возвращаться опасно, Тайрон уже идёт по следу. Значит, ищу наших ребят, кто-то да защитит. И я начала жадно всматриваться в паромобили на стоянках и весёлые толпы у клубов. Признаться, жутко хотелось закатиться в один такой, в море света и музыки, и ограбить бар. Дурной способ забыться, очень дурной, но я всегда пила, когда сильно нервничала.

Показалось, или чей-то взгляд буравил спину? Рисковать не стала и метнулась на ту сторону улицы, едва не попав под колёса. Водитель обругал слепой тетерей, я же порадовалась, что ошиблась: Тайрон бы не отпустил, не дал сделать ни шагу.

Очередной клуб, обычный, танцевальный, не с варьете — те дальше, ближе к аристократическому кварталу. Голоса, смех, полуобнажённая голографическая девушка, лихо отплясывающая в воздухе. А я стою и ощущаю себя трупом. Сколько минут мне осталось? Пять, пятнадцать? У Тайрона огнемобиль, он маг, он запросто найдёт одну маленькую меня даже в Нэвиле.

Понуро побрела мимо искрящихся шаров, отбрасывавших разноцветные блики на лицо, прошла сквозь девушку-танцовщицу. Глупо метаться по городу в поисках мифических защитников, нужно банально зайти в любой полицейский участок. Мозги у тебя, как всегда, работают с задержкой. Пожурила себя и, сориентировавшись, собиралась обойти толпу подвыпивших гуляк у входа, когда взгляд упал на стоянку, на стальной огнемобиль. Нахмурившись, поспешила мило улыбнуться заинтересовавшейся странной девицей охране и зацокала к стоянке. Вот так, медленно, походкой от бедра, чтобы тот качок не решил, будто я собираюсь совершить преступление.

Судьба сжалилась — огнемобиль тот самый, Лотеску. У меня есть выбор: либо словно верный пёс ждать первого зама, может, до самого утра, либо попытаться пройти внутрь. Я предпочла второй вариант. Клуб дорогой, но моё платье ничуть не хуже нарядов тех девиц у входа. Охрана, видимо, так считала, потому что пропустила.

Сначала я опешила, не зная, куда податься: в бар или на танцпол. Вокруг все веселятся, пьют коктейли, танцуют. В основном, студенты и «золотая молодёжь». Но есть и люди постарше — те самые завидные женихи, вокруг которых вьются разукрашенные дамочки.

Оркестр наигрывал мелодию, под которую так и тянет подпрыгивать, изгибаться и ритмично двигаться — ничего общего со степенными, даже быстрыми танцами на приёмах и ресторанах. На то это и клуб, чтобы расслабиться.

В надежде скользила глазами по лицам. Знать бы, с кем приехал Лотеску, сбегала бы в дамскую комнату и обрела бы помощь и поддержку у его подружки. Отмахиваясь от предложений выпить и потанцевать, методично обходила зал, пока, наконец, не наткнулась взглядом на Лотеску. Сначала даже не узнала: не мог первый зам лихо отплясывать с двумя красотками, будто студент-первокурсник. В зелёной рубашке с расстегнутым воротом, свободных горчичных брюках, без привычного костюма, он выглядел непривычно. Рядом вертелся мужчина помоложе, тоже брюнет, который время от времени приударял за правой блондинкой, даже нескромно хлопал её по пятой точке. Судя по всему, ни девушка, ни первый зам не возражали. Последний даже перебрасывался с мужчиной парой слов и улыбался.

Жаль мешать чужому веселью, но цена — человеческая жизнь. И я, выпив для храбрости, попыталась протиснуться на верхний уровень танцпола, где обосновался квартет.

Музыка гремела, Лотеску меня не замечал. Кажется, он был не совсем трезв, во всяком случае, я не могла представить, как второй человек Карательной инспекции в трезвом виде мог бы подпевать вышедшему на сцену коллективу. Вместе с тем вторым брюнетом и обеими блондинками, которые охотно позволяли крепко обнимать себя за талию. А песня дурацкая, хотя раньше мне нравилась. Или дело в том, что она весёлая, беззаботная, а там мёртвый Марк и Тайрон, который обо всём догадался и спешит предложить прогулку в один конец?

— Господин ишт Лотеску! Хассаби!

Я затрясла первого зама за руку, пытаясь привлечь внимание. Это удалось с третьей попытки, когда Лотеску наконец-то расслышал меня сквозь общий нестройный хор. Обернувшись, первый зам уставился так, будто в первый раз видел.

— Вы-то что тут делаете? — с удивлением вымолвил он, с некоторым сожалением отпустив талию спутницы. — Вот так сюрприз!

— Мне нужна ваша помощь, — я быстро осмотрела клуб и потащила Лотеску к бару. Ошалев от такой наглости, тот и не думал сопротивляться. — Вы моя последняя надежда! Хотите, я на колени встану?

Лотеску мотнул головой и остановил-таки наше продвижение к бару. Вокруг всё так же гремела музыка, заливисто смеялись танцоры, визжали девушки.

— Ишт Мазера, мне сказать, куда вам идти, или сами догадаетесь? И на повышение не надейтесь. Никогда, — по слогам произнёс раздражённый Лотеску и, вырвав руку, зашагал прочь.

Я всхлипнула и бухнулась на пол, ухватив первого зама за ноги. Плевать на гордость, плевать на всё, если он уйдёт, я мертва! Уверена, Тайрон уже рядом, до участка мне не добраться. Выйду из клуба, а перед входом уже стоит паромобиль бедного Марка, только за рулём уже не он…

Задрожав, закрыла лицо руками и прошептала: «Дара, самоуверенная дура, что ты натворила?!». На плечо тут же легла рука, и Лотеску мягко попросил встать. Я не могла, пришлось ему подхватить подмышки. Как тогда в огнемобиле, инстинктивно прижалась к Лотеску. Я уже не плакала, только дрожала. Лотеску не мешал, понимая, ничего путного из расспросов сейчас не выйдет.

— Это что за пташка? Познакомь нас, Эмиль.

Подняв голову, увидела того самого брюнета, знакомого Лотеску. Он с нескрываемым интересом рассматривал меня, нагло, самоуверенно. По всему видно, парень купается в деньгах и женском внимании. Ещё один Морис Алерно!

— Потом, Кэрол! — отмахнулся Лотеску. — Лучше принеси даме «Двойной мятный» — ей просто необходимо выпить.

Кэрол скорчил гримасу, и первый зам добавил:

— За мой счёт. Одна нога здесь, другая там, Кэрол, или попрощаешься с карточкой.

Парня будто ветром сдуло, Лотеску же, расталкивая танцующих, повёл меня к стульям рядом с баром. Судя по виду, первый зам сообразил, что дело моё — дрянь.

— Кэрол, он?..

— Мой младший брат. Так, что случилось, Магдалена? На вас лица нет.

Лотеску усадил на высокий красный стул, буквально вырвал у Кэрола широкий бокал и протянул мне. Поблагодарив, выпила коктейль залпом, а не через трубочку, как положено.

— Ясно, — многозначительно кивнул Лотеску. — Что пить будем? Видимо, что-то покрепче.

Покраснела, но не стала отказываться. В итоге перебралась к самой барной стойке и принялась опустошать местные спиртовые запасы. Коктейли не шли, я постыдно заменила их бренди, а потом и виноградной водкой. Лотеску ограничился парой стопок за компанию, чтобы я не чувствовала себя алкоголиком, а вот Кэрол охотно вступил в соревнование, кто кого перепьёт. Теперь-то рассмотрела, что они с первым замом похожи, только разница в возрасте порядочная. Насколько поняла, Кэрол — студент, во всяком случае, когда тот попытался потащить меня танцевать и, видимо, заодно полапать, Лотеску грубо послал брата окучивать сокурсниц. Кэрол не обиделся, тут же подцепил девчонку и уже через минуту отплясывал на танцполе.

— А теперь рассказывайте, для храбрости вы выпили более чем достаточно, — Лотеску отобрал у меня очередную стопку и пристально оглядел зал.

— Я… я… Марк… — слова не желали выстраиваться в предложения. — Словом, это не лучшая идея…

— Магдалена!

— Марк убит, меня тоже этой ночью убьют, — на одном дыхании выпалила я, вырвала из рук начальника стакан и выпила, заев ломтиком лимона. Ох, крепко! Голова плывёт…

— Та-а-ак, — нахмурившись, протянул Лотеску, — некромант?

Кивнула и, всхлипнув, ткнулась лбом в плечо начальнику. Не знаю, оно само, я не собиралась его обнимать, но обняла, прижалась.

— Мозги вы, видимо, пропили, ишт Мазера, раз не позвонили в полицию?

— Я не могла, Тайрон узнал бы через минуту. Он следил за мной…

— Вчера могли бы намекнуть, — оборвать поток моих откровений Лотеску. — Тогда ведь вы уже знали?

Покаянно кивнула и всхлипнула, ткнувшись носом в плечо:

— Было очень страшно. Мне… мне не место в Карательной инспекции, я в некроманта влюбилась, я ему помогла, подставила невинного человека. Вы… вы не верьте тому, что вам завтра Неврис на стол положит.

— Магдалена, давайте связно и по порядку. Только главное, — Лотеску потянулся к диктино, набирая чей-то код.

— Тайрон Эламару — некромант, Морис Алерно — его ученик, именно он убил Селию. Уровень Тайрона — ноль целых четыре десятых. Я влюбилась, проворонила доказательства, вчера сообразила. Он увёз к себе, не убил: якобы меня любит. Сделал сообщницей и контролирует каждый шаг. А Марк, он…

Лотеску приложил палец к губам, призывая к тишине, и долго разговаривал по приватной связи. Судя по выражению лица, беседа велась на повышенных тонах.

— Так, подъём, Магдалена!

Оказывается, я успела задремать. Сколько же выпила? Так и есть, пригрелась на плече начальника.

Покорно поплелась вслед за Лотеску на улицу. Тот бурчал, что не собирался гонять по ночным улицам, и если что случится, будет на моей совести.

— Может, Кэрол?.. — неуверенно предложила я.

— Да он ещё больше выпил! — отмахнулся Лотеску. — Ладно, как-нибудь. Вы одна ходячая проблема, Магдалена, безголовая проблема. Говорил, предупреждал — нет же, как Алину развели! Завтра проспитесь и покаетесь во всех грехах.

— Ведь подозревал же! — с досадой чуть слышно пробормотал первый зам. — Голос этот… Чтобы когда-то ещё поручил такое дело девице!..

На ногах я стояла плохо, с трудом поспела за быстрым шагом Лотеску. Тот успел набрать Аларда и Синглера, поругаться с обоими и поднять на уши весь Нэвиль. Только бы Тайрон не караулил у входа!

— Нет его здесь, — заметив моё волнение, уверенно заявил Лотеску, на мгновение замерев перед выходом. И тут же уточнил: — Пока нет, я все окрестные закоулки не проверю.

Только сейчас заметила царапину на запястье: когда только успел? Но с магом, оно спокойнее, а с магом, у которого парцилен в бардачке, вдвойне спокойнее.

На сиденье плюхнулась самым позорным образом, чуть ли не с разбегу, показав всё, что могла: забыла о фасоне и длине платья. Лотеску никак сие не прокомментировал, терпеливо пристегнул ремнём, понимая, сама я на это не способна, и сел за руль. Подумал и переложил парцилен на колени.

Огнемобиль медленно, по-моему, слишком медленно тронулся с места, выруливая со стоянки. Я попыталась робко попросить ехать быстрее, за что на меня рыкнули: «Не мешайте, а! Иначе облегчите работу некроманту».

Если от клуба отъезжали осторожно, то дальше огнемобиль рванул на порядочной скорости. Я визжала, когда Лотеску закладывал крутые повороты, надеясь добраться до Карательной инспекции живой и здоровой. А потом перестала бояться стать жертвой дорожной аварии, вспомнив об алтарях, голове Селии и звенящей тишине собственной квартире. Заёрзав, как могла, прижалась к Лотеску, уткнувшись носом в шею. Хотелось защиты от окружающего мрака и собственных мыслей. Так и сидела, закрыв глаза, вслушиваясь в свист ветра и визг тормозов.

— Приехали, — сообщил Лотеску, плавно снизив скорость. — Повезло, улицы пустынные, а живу я недалеко. Четвёртый этаж, пятнадцатая квартира. Подождёте у двери, пока огнемобиль поставлю. Сами охранные чары не снимите, даже не пытайтесь, а то в полицию попадёте. Приедет через две минуты.

Удивлённо захлопала глазами, пытаясь понять, какого рожна хассаби не отвёз в Карательную инспекцию.

— Да потому, что я не самоубийца, а защита тут хорошая, уж поверьте, о своей жизни я забочусь, — хмыкнул Лотеску, достал очередную пластину и дистанционно поднял двери подземного гаража.

Какой же шикарный дом! Я никогда в таких не бывала. Догадываюсь, во сколько обходятся апартаменты с балконами на пол-этажа! При других обстоятельствах бы смотрела во все глаза, теперь же думала только об одном: скорее оказаться за спасительными дверьми.

Лотеску задержался в гараже, я же пьяной рысцой направилась к лестнице в подъезд. Он оказался светлым, с новомодными светильниками, цветами и консьержем.

— Господин ишт Лотеску предупредил, проходите, — вежливо улыбнулся серьёзный мужчина, больше походивший на полицейского и вызвал подъёмник.

Пока поднималась, мельком глянула на себя в зеркало: красные щёки, потёкшая косметика, сползшее платье. Ох, кажется, помада осталась на рубашке Лотеску. И что подумал обо мне консьерж? Да какая разница, лишь бы живая!

На этаже сняла туфли и пробежалась по ковровой дорожке к пятнадцатой двери. Ноги не держали, поэтому села на пол и обняла косяк. Заснуть бы, но нельзя, и всё кажется, будто сейчас мокрые от крови пальцы коснутся щеки, и Тайрон с тоской скажет: «Я же предупреждал!» Может, поэтому вскочила, закричала, когда меня действительно тронул за плечо человек. Уфф, Лотеску! Не отругал, молча снял охранные чары (как, не дал подсмотреть), отпер двойные двери пластиной интересной конструкции: она трансформировалась при нажатии потайного рычажка, и включил свет в огромной прихожей.

— Давайте, — Лотеску подтолкнул в спину, — нечего задерживаться, некромантов дразнить. Один телепорт — и всё, Магдалена. На меня особо не надейтесь, фактор неожиданности на его стороне.

— В квартиру же телепорт не откроешь, — ответил начальник на невысказанный вопрос, запер двери и активировал защиту. — Взломать, конечно, можно, но долго и шумно в магическом плане. Это не ваши игрушки массового потребления.

— Вы их сами делали? — догадалась я, робко замерев на пороге.

Прихожая — что моя гостиная! Вешалки все спрятаны за панелями, на стене — небольшой изопроектор… и домашние тапочки на полочке: одни мужские и одни женские.

— Туфли снимайте: там ковры, — предупредил Лотеску и указал на замеченные розовые тапочки с меховыми помпонами. — Это на ноги. Ванная — по коридору направо, вторая дверь. Ваше видавшее все полы Нэвиля платье можете бросить на пол. Утром придёт Грета, постирает. Это домработница. Поэтому не пугайтесь, когда увидите незнакомую женщину. У неё ключи от чёрного хода. В гостиной постелите сами, где взять постельное бельё, покажу. Кажется, всё.

Первый зам тоже переобулся и скрылся в недрах квартиры, я же отправилась на поиски ванной комнаты: освежиться не помешает, заодно немного успокоюсь.

В таких апартаментах недолго заблудиться! Но ничего, ванную таки нашла — в прямом и переносном смысле. Потирая ушибленное колено, кое-как разделась, не задумываясь, найдётся ли во что переодеться. Набрала воды, обнаглев, плюхнула туда что-то вкусно пахнущее, пенящееся и, наверное, дорогое и чуть не забралась мыться в нижнем белье. Ох, сколько же я выпила!

А ванная комната пропахла парфюмом Лотеску. Он тут душится, что ли?

Тёплая вода разморила. Я положила голову на бортик и, согнув ноги, задремала. Наверное, утонула бы, захлебнувшись, если бы из ванной меня не вытащили со словами: «Спать надо в безопасном месте».

Шайтан, я же голая! Хотя, вырви ведьме глаз, он уже всё видел, а идти как-то тяжело. Опять-таки полотенце бы искать пришлось, халат…И так приятно чувствовать чужое тепло, так спокойно.

— А Тайрон, он точно сюда не попадёт? — вновь ощутив под ногами прохладный пол, забеспокоилась я, отвернувшись, под смешок запахнула халат. — Вас, между прочим, плохо воспитали.

— Магдалена, поверьте, ничего нового я не видел, — рассмеялся наглец. — В нашей семье мать каждому подробную лекцию ещё в детстве прочитала. Хотя в данном случае смотреть, конечно, приятно. Только нечего так издеваться над собственной грудью.

— В смысле? — опешила я и даже глянула проверить, что с ней не так.

— Вам виднее, — хмыкнул Лотеску, бросив взгляд на моё нижнее бельё. Угу, ещё скажи, что дешёвое — я не тысячи ршанов в год имею, как некоторые. — Видимо, похудеть мечтаете, раз пытаетесь втиснуть себя в совершенно неподходящий размер и фасон. Ладно, утопленница, промокните волосы и топайте спать. Надрались вы изрядно.

Первый зам наконец-то соизволил скрыться за дверью, хотя мог бы и остаться, раньше надо было такт проявлять.

На простые манипуляции с полотенцем ушло минимум пять минут: оно так и норовило выпасть из рук. Потом я обнаружила устройство, излучавшее тёплый воздух, и ещё некоторое время просидела под ним.

Лотеску дожидался в коридоре. Ох, ему ведь тоже ополоснуться перед сном нужно, а я задерживаю. Он уже в домашнем шлафроке поверх спортивных брюк. Хорошо живут богатые, красиво, уютно.

Меня качнуло прямо на Лотеску, а дальше, видимо, виноградная водка затуманила мозги, потому что захотелось попробовать сладковатый запах на вкус. И я попробовала, забыв, что он, парфюм, на коже.

— С места в карьер — это лихо, — прокомментировал Лотеску. — Собрались сдержать давнее обещание?

Какое обещание? Не давала я никаких обещаний. А парфюм вкусный, может, попробовать ещё раз?

Ох, что же я творю-то? Ммм, а вот так уже хорошо, совсем хорошо. Шайтан со всем!

За такой поцелуй в губы меня не только уволят, но и за домогательства засудят. А нет, не уволят, сейчас узнаю, что мне столько лет предлагали, и не в коридоре. Халатик… Фиг с ним, с халатиком и девичьей честью, главное, чтобы тепло и спокойно. Ох, как мне сейчас секса хочется! Надеюсь, южане в постели хороши. И Лотеску тоже не так обидно, хоть какая-то компенсация за испорченный отдых.

Нет, кажется, всё же стесняюсь.

Ох, ничего себе! Какое там стеснение, Магдалена, когда ещё предложат?

Как же хорошо-то! Бедные соседи, и, млин, если у королевы нет любовника-южанина, она круглая дура.

Утро началось с головной боли. Заворочалась с боку на бок, соображая, когда это успела обзавестись такой кроватью. И бельё атласное, и потолок, кажется, под небо… Определённо, это не моя спальня. Дом Тайрона? Нет, остановка незнакомая; дверь на балкон приоткрыта, занавеска чуть колышется. А я голая, и задней точке холодно. Поспешила укутаться в одеяло и услышала бодрое:

— Доброе утро, спящая красавица! Ночь пережили, а днём вас уже не убьют.

Кофе, божественный запах кофе! Откуда? И кто там со мной поздоровался? Ничего не помню, вернее, помню, но совсем не то: страх, шёпот Тайрона, Марка, ругающего за глупость, свою пустую квартиру, грохот музыки клуба. Дальше — как в тумане. Кажется, я увидела Лотеску, окликнула, только ответил ли он? И чья это квартира? Тут всё такое дорогущее, явно сделанное на заказ, пахнет опять же не дешёвым кофе, и шум с улицы — это не сигналы паромобилей, а шелест листвы и детский смех. Я умерла и попала за мучения в другой мир? Или и вовсе переродилась? Нет, перерождаются младенцами, а не остаются в собственном теле. И это самое тело… Определённо, ночь я провела с мужчиной. Доказательства на полу не валяются, но ощущения красноречиво свидетельствуют о бурном сексе. Ой, и, кажется, не совсем безопасном. Это плохо. Надеюсь, показалось, хоть сползай и топай в ванную проверять.

Преодолев дурноту, — никогда больше не стану напиваться! — подняла глаза и встретилась взглядом с Лотеску. Только что после душа, с ещё мокрой головой, в одном халате, он усмехался, видимо, потешаясь над бедной всклокоченной мной.

Картинка сложилась и смотреть на первого зама резко расхотелось. На всякий случай решила всё прояснить:

— У нас с вами ночью что-то было?

— Было, — Лотеску касанием плеча: руки заняты подносом, закрыл отъехавшую в сторону дверь.

— Значит, вы меня пьяную?..

— Фи! — скривился Лотеску и поставил на одеяло поднос с двумя кофейными чашками. — Вы сами, всё сами, Магдалена, я даже не собирался. Но да, отказывать даме не стал. В конце концов, вылизывать мужчине языком шею — не самое невинное занятие. А уж целоваться в засос и обвивать ногами — и вовсе призыв к действию.

Завыла, закрыв лицо руками.

Никогда больше не стану пить, никогда! Лучше бы помогала Тайрону и дальше скрывать преступления, лучше в тюрьму, чем как последней шлюхе… С чего, с чего, спрашивается, я полезла к Лотеску? Никаких чувств к нему не питаю, хотя секс, судя по ломоте в теле, выдался отменный и постепенно всплывал в памяти, заставляя уши розоветь. Сколько же раз я за ночь? Мама дорогая!

— Пейте, не торопитесь, — Лотеску устроился на плетёном стуле и забрал с подноса одну из чашек. — Я вас не гоню и сам на работу в свете недавних событий не рвусь. Думаю, есть вы пока не в состоянии, Грета на вас и не готовила.

— Она уже?..

То есть прислуга тоже в курсе моего падения. Просто чудесно! Лотеску-то довольный — нежданный секс перепал. Глаза маслянятся, как у кота. Очередная галочка в послужном списке. Давно собирался и вот, сподобился. И я сподобилась, домечталась о страстных южанах.

— Приходила. Вещи ваши сушатся. Опохмелин дать?

Отрицательно помотала головой.

— А если подумать? — настаивал искуситель. — Вы много выпили, все признаки похмелья на лицо. Грета вернётся из аптеки, принесёт «Затин».

— Зачем «Затин»? — нахмурилась я и, придерживая одеяло на груди, села. Подумала и взяла чашку. С третьей попытки: пальцы дрожали. — Так мы ещё и просто так!?

— Один раз, когда вас понесло на подвиги, — Лотеску, как ни в чём ни бывало, потягивал кофе. Глянул на часы, вмонтированные в наддверную панель, и заметил: — Час на выяснение, кто и что вчера делал, у вас есть. Алард приедет к десяти тридцати. Потом, может, и Барашта увидите. Невриса и Синглера уж точно, но уже в Инспекции. Советую сначала пооткровенничать со мной. Полагаю, проблемы куда серьёзнее, чем я вчера услышал. Не с хорошей же жизни вы напились, а потом полезли ко мне в постель. Сдаётся, вы бы на всё согласились, лишь бы я вас забрал. Куда, вас тоже не волновало, только бы не остаться одной. Собственно, и не остались, перебрались в самую защищённую часть квартиры. Да, Магдалена, тут дополнительные чары стоят: не люблю сюрпризов.

Понятно, забралась в самое безопасное место. Может, и не вылезать? Тайрон, он ведь сильный, хитрый, а тут дополнительная защита. Хочешь жить, ещё не так раскорячишься, даже на кристаллы снимешься. Дурная мысль заставила осмотреть потолок и спинки кровати на предмет записывающих устройств. Нет, а что, некоторым мужчинам нравится, может, Лотеску коллекцию для личного пользования собирает?

— Что ищите? — тут же поинтересовался первый зам. — Чар не видно, но стоят. Сейчас ослабленные, чтобы спокойно ходить. Кстати, Магдалена, не разлёживайтесь особо. Мне не жалко, но Грета тоже хочет пораньше уйти, ей убраться надо. Опять-таки давать показания, завернувшись, в одеяло, не лучшая идея. Я, допустим, оценю, но вот другие не поймут, даже наоборот поставят в вину.

— Переспала, чтобы избежать наказания? — догадалась я.

Кофе обжигал нёбо, но дарил ясность уму. Ещё бы пивка, и всё в порядке.

Лотеску кивнул, хмыкнув:

— Вы основательно постарались, Магдалена. Хороша холодная старая дева!

Это я так шутила, отнекиваясь от шутливых же предложений начальника заняться с ним любовью.

— Только не говорите, что вам понравилось! — непроизвольно вырвалось у меня.

— Хорошо, не стану, — равнодушно пожал плечами первый зам. — Напоминали аборигенку с голодного острова.

Представив, что вытворяла ночью, залилась краской и едва не подавилась кофе.

— Да ладно, Магдалена, это лучше, чем истерика, — успокоил Лотеску и поставил пустую чашку на стол. — Обычное дело.

Больше прошедшую ночь не обсуждали.

Первый зам предупредил, магического допроса не избежать, займётся сам после завтрака. Потом, возможно, и другие пожелают покопаться в моей голове. Кисло кивнула, поблагодарила за доверие: врага бы первый зам в постель не уложил, и занялась кофе. Лотеску свой уже допил и, не мало не стесняясь, достал из комода свежее нижнее бельё. Я тактично отвернулась, давая возможность переодеться. Его же спальня, не Лотеску же в ванную топать. Краем глаза видела упавший на кровать халат, не удержавшись, подглядела. Ага, как же! Шлафрок, Магдалена, и знакомые уже домашние брюки, только, видимо, на голое тело. Халат был длинным, плотно запахнут, я их и не видела. Да и обзор как-то ограничивался уровнем пояса ввиду хренового состояния.

Мне достался выразительный взгляд: «Вы ожидали чего-то другого?» Сглотнула и домучила кофе. Чувствую, уши от стыда уже отвалились.

Так что одевался Лотеску не здесь, а в ванной. Уходя, достал из раздвижного шкафа с зеркальной панелью чистый халат, на этот раз женский. Намёк поняла, причесалась пятернёй, выбралась из кровати и отправилась на поиски туалета. В коридоре столкнулась с гладко зачёсанной женщиной в синем форменном платье. Она любезно показала и комнату уединения, и дала выпить таблетку «Затина», и отвела на кухню, где без лишних слов открыла бутылку пива. Золотая женщина!

— О, таки сподобились поесть?

Я закашлялась и подскочила с высокого стула.

Лотеску уже переоделся, побрился и стоял на пороге кухни, застёгивая браслет диктино.

— Лучше бы вам позавтракать, — посоветовал первый зам. — Грета, покормите. Что-нибудь сытное, но лёгкое, чтобы не стошнило. И опохмелин дайте. Полагаю, одной дозы хватит. Потом гляньте, что с вещами госпожи, и проводите её в кабинет.

Кое-как поела и, вопреки приказу, помокла немного под душем, приходя в себя. Если честно, заодно и оттягивая тягостный разговор. Но идти в кабинет всё равно пришлось.

Ковров, как и предупреждал Лотеску, в квартире оказалось много. Вероятно, первый зам любил ходить босяком, иначе зачем столько пылесборников? Угу, чистить-то не ему.

Вежливо постучалась и, получив дозволение, толкнула дверь.

Домашний кабинет Лотеску тоже полнился книгами. Все с имперскими печатями; некоторые чуть ли не рассыпались от старости. На стенах — картины. Тоже, полагаю, не мазня. Разумеется, не обошлось и без техники, контрастировавшей со всей этой стариной.

Лотеску восседал в кожаном кресле за столом — близнецом того, что стоял в кабинете Управления.

Ой, изобразительная магическая карточка в рамочке — это так мило! Кажется, её я тоже видела — в доме родителей Лотеску.

Плотнее запахнув халат, села. Взгляд поневоле упал на раскрытый блокнот, и сердце болезненно сжалось.

— Успокойтесь, госпожа ишт Мазера, всё будет, как в первый раз, если не станете упорствовать, — улыбнулся Лотеску. Манжет на левой руке расстёгнут — значит, усилители магического потенциала уже под кожей. — Времени мало, полагаю, так лучше.

Кивнула и заверила, мне нечего скрывать.

28

В этот раз вышло болезненнее, хотя оно и понятно: Лотеску приходилось смотреть не пару минут, а методично проглядывать всю последнюю неделю. Я мужественно, сжав зубы, терпела, понимая, первому заму не лучше. Он часто прерывался, подходил к балконной двери и дышал свежим воздухом. В последний раз и вовсе облокотился о перила и минут десять смотрел на деревья под окнами. По вискам струился пот, Лотеску тяжело дышал, на моих глазах всадил под кожу ещё один усилитель. На моё робкое предложение не мучиться, первый зам ответил: «Это после вчерашнего, пройдёт».

Кажется, Алард уже приехал и ждал в гостиной. Откуда знала? Консьерж звонил, спрашивал, впускать ли. По цепочке вопрос через внутренний звонок (богатые, они с причудами, даже стука не любят) передала Грета, ну а ответ Лотеску дал при мне.

— Проводите в гостиную, подайте чай, кофе, попросите обождать. А мне принесите, пожалуйста, бокал красного сухого. Туда — две капли бренди. И чистый носовой платок.

Разговор вёлся во время краткого перерыва. На этот раз Лотеску просто развалился в кресле, наплевав на правило: «Начальник всегда должен выглядеть презентабельно, а мужчины умирают стоя». Кажется, у него кровоточило запястье — я, ненадолго выплыв из тумана, смутно видела и слышала происходящее.

— Дело дрянь, — глянув на меня, протянул Лотеску и пояснил, видимо, прочитав по глазам, что неправильно поняла. — Это я не о себе, а о вас. Конечно, могло быть хуже, но сокрытие преступления, жалость на лицо. Мой вам совет: не распространяйтесь о собственных чувствах и любви Эламару. Шантаж, страх, нервы. Я, конечно, ещё не всё видел, но смягчающие обстоятельства тоже имеются, — подсластил пилюлю первый зам.

— Так при последующем магическом допросе всё всплывёт, — кисло пробормотала я, массируя виски.

— Плохо? — сочувственно спросил Лотеску и недоумённо добавил: — Вы сотрудничаете, сопротивления нет, должно быть тепло. Боль постоянная?

Пожала плечами. Боль накатывала волнами, усиливаясь после каждого перерыва, когда первый зам возобновлял заклинание.

— Всё, не стану больше мучить, — улыбнулся Лотеску. — Сейчас Грета принесёт бокал, и перестану халтурить. Объём большой, а утро после… кхм… весёлого вечера и не менее весёлой ночи для мага с моим уровнем тяжеловато.

— Давайте, я вам дальше всё сама расскажу? — предложила я.

— Давайте без «давайте», ишт Мазера. Мне ещё решать, что с вами делать, — жёстко ответил первый зам. — Служебное расследование — сущие пустяки по сравнению с уголовным делом, и вам молиться надо, чтобы всё обернулось административным.

Как раз в этот момент в кабинет постучалась Грета и принесла обещанный бокал. После дело заспорилось, я провалилась в глубокое забытье, тёплое, мягкое, уютное.

Очнулась от громкого крика:

— Да что тут думать, полицию вызывать надо! И всех, абсолютно всех сотрудников, прогнать через магов.

В голове так пусто. Зрение не желало возвращаться, очертания кабинета расплывались, зато голоса слышала ясно.

— На пол тона тише, — раздражённо потребовал Лотеску. — Вы не у себя в кабинете. Что с ишт Нару? Мёртв?

Алард издал звук, сродни шипению, и неожиданно набросился на меня. Столько ругательств и обвинений я ещё не слышала. Не розовая барышня, но испуганно вжалась в стул, запахнув халат. Казалось, Алард сейчас изобьёт. Второй зам навис надо мной, едва ли не капая слюной. Лотеску же спокойно заполнял строчками некогда пустой блокнот.

Зрение вернулось, теперь я могла оценить всю картинку. Два льва и одна мышь. Лучше бы в камеру посадили! Алард смотрит с таким презрением, с такой ненавистью. По его мнению, я шлюха, исчадье зла и мразь, которой место в одной безвоздушной камере с Тайроном. И далее по списку с логичным выводом: душить таких при рождении надо, чтобы не гибли хорошие люди, не открывались от дел профессионалы, и не портилась репутация Карательной инспекции. Взгляд сверлил халат, отчего ощущала себя голой потаскухой. Не иначе, решил, будто в постель начальника со злым умыслом забралась.

— Одного не понимаю, — Алард, наконец, оставил меня в покое и сел, обращаясь уже к Лотеску, — что эта девица тут делает? Не ожидал. Вы с вашим опытом…

Первый зам поднял голову и холодно осведомился:

— На что вы намекаете, хассаби? Думаю, не следует объяснять, как расцениваются подобные вопросы. Подыскивайте себе новое место работы. Полагаю, до конца года управитесь.

Замерла, пытаясь понять, на что намекал Лотеску. Нет, о получении им дворянства я уже догадалась, но тут иное. Неужели Барашт в декабре покидает пост? Вот это да, и никаких слухов же не ходило! Интересно, куда, почему?

— Извините, это эмоции, — сухо попросил прощения Алард. — Просто вид госпожи ишт Мазеры наводит на определённые мысли.

— Она ночевала в моей квартире и только. Из соображений безопасности. Я хочу, чтобы госпожа ишт Мазера дожила до суда. А разбирательство выйдет громким, хассаби. Взгляните.

Лотеску протянул младшему по должности коллеге блокнот. Тот с жадностью голодного выхватил записи и принялся изучать. По мере чтения брови Аларда ползли вверх, с губ то и дело срывались ругательства.

— Переоденьтесь, — посоветовал мне Лотеску. — В гостиной посидите, вас заберут.

— В тюрьму? — вздохнула я.

— Пока в Карательную инспекцию. Материалы по Эламару в сейфе? — Кивнула. — Замечательно. Сделаете, как положено, на этот раз без вранья, положите мне на стол и приступите к объяснительной. Её составите в письменном виде. Дела сдадите этажному секретарю. После… После на расправу, ишт Мазера, — хмыкнул Лотеску.

— Она точно не в сговоре с Неврисом? — Алард подозрительно покосился на меня.

Лотеску покачал головой.

— Госпожа ишт Мазера подозревала начальника отдела, с её подачи и выяснились все обстоятельства. Так Барашт подписал?

Алард кивнул. Значит, начальника у Отдела по работе с магией уже нет. Жаль, подробностей не узнаю, даже если б дали позвонить, не с чего.

Встала и бочком направилась к двери. Обернувшись, поймала лёгкий одобрительный кивок Лотеску, пока Алард не видел. Это расценивать как: «Лютовать не стану, попробую помочь»?

Сидеть и ждать пришлось долго. За это время успела перепробовать все кресла и диваны, выйти на балкон: он опоясывал всю квартиру, рассмотреть занятную коллекцию магических предметов прошлого. Ни дипломов, ни свидетельств, ни аттестатов. Я бы непременно повесила на стену, Лотеску же держал в столе или вовсе оставил в родительском доме. Признаться, разглядывала всё это не из любопытства: не могла спокойно сидеть. Что с Марком, где Тайрон, какова моя судьба? Её решали там, в кабинете.

Платье казалось излишне коротким, вызывающим, туфли — неудобными — словом, всё не так.

Через полчаса я настолько извелась, что едва не пошла на риск, попытавшись подслушать разговор с балкона. Даже вышла на него, случайно глянула вниз… и сползла на пол. Специально для меня внизу вывели: «Ты всё забыла». Проходившие мимо люди, очевидно, полагали, будто это любовное послание, и только я понимала, что так предупредила о грядущем визите смерть. То есть ночные опасения не напрасны, Тайрон выследил бы и убил. Однако проникнуть в квартиру не смог, не солгал первый зам об охранных чарах.

На дрожащих ногах заползла обратно в гостиную и рухнула на ближайший диван. Меня трясло, хотелось шмыгнуть в спальню, свернуться калачиком под кроватью и затаиться, пока Тайрона не схватят.

Страх почти окончательно вытеснил очарование любви. Невозможно испытывать нежность к тому, кого боишься.

Такую, бледную, трясущуюся, в непонятной позе меня и застали начальники. Алард грубо скомандовал подъём и вызывал по диктино охрану, Лотеску же заинтересовался резкими переменами в поведении, присел рядом и задал молчаливый вопрос.

— Там… внизу, — с трудом выдавила из себя и постыдно уткнулась носом в обивку дивана.

Жаль, нельзя прижаться к Лотеску. Что-то в последнее время меня тянет в крепкие мужские объятия. Того же Марка. Ох, Марк!

— Скажите, — я выпрямилась, села, но губы до сих пор дрожали, — Марк ишт Нару мёртв?

— Сожжённый паромобиль нашли пару часов назад в семи милях от Нэвиля, — отчеканил Алард. Кажется, в его глазах я стала тварью ползущей. — Нару обнаружили на рассвете в рабочем квартале.

Заголосила и, замотав головой, зашептала: «Марк, Марк, Марк!». Я убийца, это я убила его: рассказала обо всём, не удержала от визита на квартиру. Марк был таким милым, таким хорошим, ему жить да жить.

Слёзы лились нескончаемым потоком. Кажется, самобичевания из мысленных превратились в устные, потому что Лотеску попросил Аларда с охраной обождать внизу, в холле. И ведь второй зам ушёл, ни слова не сказал. Хотя, это чужая квартира, хозяин сказал: «Вон», значит, вон.

— Там не тело нашли, — после минутной паузы пояснил Лотеску. — Он ещё живой. Пока, но ненадолго. Видимо, Эламару пытался допросить, Нару отмалчивался. В какой-то мере телохранитель спас вам жизнь: разговорись он, не добрались бы вы до клуба.

— И никакого шанса?..

— Только сам некромант бы помог. Ладно, вставайте, сам отвезу, назло Аларду. Он советовал сразу арестовать.

Я отчаянно замотала головой, вцепившись в спинку дивана. Лотеску таки отодрал, оправил задравшееся платье и на миг прижал к себе, успокаивая.

— Эламару пугает, просто пугает. Днём и под охраной ничего не случится. Вечером же его уже схватят, а вы, раз так боитесь, поживёте в Инспекции. Заодно активно посодействуете следствию. А теперь перестаньте ныть, — меня неожиданно встряхнули за плечи. Голос первого зама утратил нотки сочувствия, стал резким, командным. — Чем больше рыдаете, тем виновнее. Кого хотите разжалобить? Меня, Аларда, Барашта? Заверяю, никто из нас слезам не верит.

Кое-как Лотеску выволок меня из квартиры. Уходить совсем не хотелось, но при виде собравшейся в холле компании вспомнила про гордость и пошла сама.

До Карательной инспекции добрались без происшествий.

Я вся извертелась, в страхе выискивая в потоке транспорта знакомое лицо, но, видимо, Тайрон затаился.

Как и обещал, Лотеску довёз сам, даже от сопровождающего-ликвидатора отказался. Алард поведение первого зама не одобрил, но промолчал. Ехали быстро, намного опередив остальных, и сэкономленное время потратили на разговор. Конфиденциальный, в салоне огнемобиля.

— Магдалена, во-первых, прекратите истерику. Зарекомендуйте себя перед Бараштом как хорошего специалиста, а не как плаксивую женщину. Толково объясните, почему затягивали с поисками, об Алерно можете поведать. Разрешаю всё рассказать. И обязательно, обязательно скажите, что вычислили некроманта до похищения. Словом, чем больше дела, тем лучше. Во-вторых, напомните о ранении. В-третьих, не огрызайтесь. Пожалуй, всё, — задумавшись, подытожил Лотеску. — Теперь о вариантах развития событий. Вероятно, посадят под домашний арест: не вижу смысла равнять вас с уголовниками. Диктино вернут, если сохранился, нет, велю кому-то принести временный. Работу новую ищите. Тут уж увы! Для всех одних правила, и, не пожалев Алину, не могу пожалеть вас.

Кивнула и сердечно поблагодарила за помощь.

— Не каждый начальник проявит такое участие, особенно, на вашем посту.

— К вам его проявить больше некому, — усмехнулся Лотеску и вышел из огнемобиля.

Я последовала его примеру, чтобы отдать долг родине.

Допрос получился отменный. Я стояла на трибуне перед тем самым большим столом в парадном зале заседаний, по изопроектору показывали карточки с мест преступлений, голограммы, фиксации с моего детоскопа, по рукам ходили размноженные копии моих заключений, записей, списков и прочая, и прочая, а мучители сидели и решали, казнить или миловать. Служебное расследование началось и обещало стать самой большой проблемой в моей жизни. Громкое дело, такой фигурант — как тут не затравить заодно никчёмную сотрудницу? Характеристики мои, к слову, подымали, надеюсь, они хоть немного склонили чашу весов в сторону невиновности.

Друзей за столом не было, покровителей тоже. Лотеску смотрел холодно, задавал неудобные вопросы. Алард и вовсе не скупился на выражения. Барашт и Синглер больше молчали. Глава Инспекции не отрывал взгляда от бумаг, изредка сухо интересуясь деталями, начальник службы безопасности буравил тяжёлым взглядом. Жутко хотелось расплакаться, как некогда Алина, но я держалась. Слёзы не помогут, виновата — отвечай. Или ты надеялась, будто Эмиль ишт Лотеску растрогается и решит твои проблемы? Закатай губу, милая, и радуйся тому, что ты на свободе и пережила эту ночь. И постарайся засадить Тайрона за решётку. В твоих же интересах, чтобы некроманта скорее поймали.

— Я не отрицаю своей вины, но настаиваю на непричастности к преступлениям, — говорила как можно спокойнее, глядя в глаза Барашту. — Сознаю, какой урон обществу нанесла преступной халатностью. В своё оправдание могу сказать лишь, что не имела злого умысла, не приобретала никакой выгоды. Да, я позволила чувствам вмешаться в расследование, но, как видите, даже они не помешали логическим выводам. Увы, запоздалым. И вы знаете, что я не собиралась потворствовать Тайрону Эламару, но он похитил меня, применив магию, а после шантажом вынудил написать подложное заключение. Оно у вас перед глазами. Обратите внимания, я его не подписала. И не подписала бы, потому что собиралась помочь свершиться правосудию. Марк ишт Нару подтвердит… — тут я осеклась и сглотнула. Он жив или мёртв? Но раз Лотеску сказал, там нужен некромант… Снова вздохнула, на миг отвернулась, но нашла в себе силы продолжить. — Марк ишт Нару подтвердил бы мои слова. Если он был в сознании, то наверняка сказал, зачем поехал в мою квартиру. Я сознаю, что ни слова умирающего, ни мои попытки оправдаться, ни надпись под окнами хассаби Лотеску не доказывают моей невиновности. Даже магический допрос её не доказывает. Я готова к любым освидетельствованиям и понесу заслуженную кару.

Кажется, моя пламенная речь возымела действие: психологическое давление прекратилось, началось сотрудничество. Очнувшийся от размышлений Барашт начал раздавать тумаки подчинённым. Влетело всем, и все это молча стерпели. Аларду — за то, что сэкономил на моей охране, не предоставил Марку сменщика, не обеспечил должную безопасность. Синглеру — за Невриса и Дейва. Бедняга получил строгий выговор, над ним замаячила угроза понижения в должности. Другого бы и вовсе уволили, но Синглер — это Синглер, у него репутация, связи. Лотеску тоже не обошли стороной. По мнению Барашта, он мог бы активнее участвовать в расследовании, раскрутить тот же голос — неоспоримое доказательство вины Тайрона. Словом, тоже выговор, но устный. Далее по списку я.

— Госпожа ишт Мазера, пройдёмте в мой кабинет. Господа ишт Лотеску и ишт Синглер, прошу вас присутствовать. И свяжитесь с комиссаром полиции, пусть пришлёт людей.

Опаньки, тучи сгущаются!

Затравленно глянула на Лотеску — тот и бровью не повёл, будто не видел, и уже набирал код комиссара.

Синглер встал и зашёл мне за спину.

— Обыскивать будете? — обречённо спросила я и сама подняла руки. — Вдруг на мне «жучки», а под платьем пистолет или парцилен?

Синглер вопросительно глянул на Барашта, но вместо Самого ответил Лотеску:

— Не нужно, я проверял. Даже если маскировали, почувствовал бы.

Барашт кивнул, подтверждая. Значит, магическая компетентность первого зама не подвергалась сомнению. Это я уже поняла, когда не увидела в зале никого из Ведомства магии. Значит, повторного магического допроса не предвидится. Хоть одна хорошая новость.

Под конвоем Синглера проследовала в кабинет Барашта. Разумеется, не села, начальник безопасности тоже, а вот замы устроились рядышком напротив начальника за большим L-образным столом.

— Итак, госпожа ишт Мазера, вы согласны помочь нам?

Кивнула и по приказу принялась монотонно описывать яхту, огнемобиль, дом Тайрона, вспомнила о его сестре. Постаралась не упустить ни детали, а потом осторожно поинтересовалась:

— Разве некроманта ещё не поймали?

— Он исчез, полагаю, затаился, — странно, но ответил сам Барашт.

В это время запел диктино главы Карательной инспекции, имитируя звуки флейты. Тот сразу переключился на приватный режим и после короткого разговора кивнул Синглеру:

— Встретьте комиссара и проводите сюда. И выдайте госпоже ишт Мазере диктино для связи.

Сердце замерло и пропустило удар. Арестуют! Оказалось, снова допросят.

Карательную инспекцию я покинула в семь часов вечера, прижимая к груди нехитрые пожитки. С утра во рту не было маковой росинки, но есть не хотелось: усталость и переживания победили аппетит.

Руку непривычно оттягивал диктино. Такую модель обычно носили мужчины, но на безрыбье… Мой диктино Тайрон забрал с собой, мне выдали запасной, служебный.

Шла по улицам и постоянно оглядывалась: везде мерещился некромант. Сзади лениво тащились два полицейских — мой конвой. Впереди ещё двое в штатском. Им надлежало проследить, чтобы я благополучно добралась до дома и больше оттуда не выходила. Почему не повезли на паромобиле? Понятия не имею, но догадываюсь, провоцировали Тайрона. Вот и шла, работая приманкой.

В Карательной инспекции я больше не работаю, где взять денег на оплату жилья и еду, не представляю. За некроманта уже не заплатят, осталась только благодарность за Алерно и остатки денег за ведьму. Это ровно четыре месяца, а дальше… Дальше придётся съезжать. Если, разумеется, не переведут на казённые харчи.

Заходить в квартиру не хотелось, тут ещё соседки с нижнего этажа некстати на рынок собрались, шушукаются, обсуждают, косятся. Хоть Онтару нет, а никого другого я особо не уважаю всё равно неприятно, стыдно.

Первым в квартиру вошёл полицейский. Отпер дверь сам, даже чары снял. Будто у себя дома. Квартиру я не узнала: всё перевернули вверх дном, вроде, поставили на место, но не так. Кое-чего не досчиталась — всего, чего касался Тайрон. Понятно, вещественные доказательства.

Вывалила содержимое рабочего стола из бумажного пакета — расщедрились, выдали, — и прошла в ванную. Долго стояла и смотрела на своё отражение, и думала, думала, думала… Полицейские расположились в гостиной. Один, сердобольный, спросил, не нужно ли чего купить. Нужно, ледник-то пустой. Кое-как продиктовала список, дала денег и, преодолев себя, прошла в спальню — не вечно же в клубном платье ходить. Туфли зашвырнула под кровать, присела на корточки и уставилась туда, где прошлым вечером лежал парцилен Марка. Потом тряхнула головой и потянулась к диктино. Знаю, разговоры прослушиваются, я под домашним арестом, под следствием, наконец, но имею право знать, жив или мёртв мой телохранитель. Набрала Маришу, надеясь, что та по старой памяти ответит. Ответила, только сразу стушевалась, начала изображать занятость, будто я прокажённая.

— Я не убийца! — не выдержав, перешла на крик. — Тебя не уволят, если скажешь, что с Марком. Или я чего-то не знаю, и меня обвиняют не в преступной халатности, а во всех преступлениях Нэвиля?

Мариша смутилась и невнятно буркнула: утром был в госпитале королевы Ирэн, при смерти.

— Я не знаю, ничего не знаю! — тут же поспешила отказаться от всего бывшая коллега. — Мне пора, Магдалена

Послышался щелчок, диктино пискнул, а я всё не спешила его отключить. Наконец смогла взять себя в руки, нашла справочник и отыскала код приёмного покоя нужного госпиталя. В списках пациентов Марк ишт Нару не значился. «Обратитесь в морг», — посоветовала «добрая» регистраторша.

Казалось, надо рыдать, а я с остервенением взялась за детоскоп и исползала всю квартиру. Я найду, Тайрон наверняка что-то упустил. Увы, некромант остался верен правилам.

Остаток вечера прошёл за чтением — так я пыталась успокоиться и упорядочить мысли. Слышала, как приехали двое ликвидаторов, как сменились полицейские в гостиной, но даже не вышла предложить им чаю.

Легла, не раздеваясь. Стоило задремать, как меня разбудили и попросили спуститься вниз. Из обрывков разговора поняла: ехала на опознание.

— Так его убили? — не веря, спросила я, спросонья не попадая ногами в туфли.

— Да, в ходе перестрелки, уже за пределами Вертавейна. Наши пострадали, — с горечью добавил полицейский. — Он взрыв устроил. Тело только что привезли, в судебном морге дожидается. А вы, — тут он смутился, — любовница и специалист по магии, вроде, точно скажете, настоящий или кого подставил.

Кивнула. Незавидное поручение, но так спокойнее на душе. Ради того, чтобы вечно не бояться смерти за спиной, переборю страх перед моргом. Только не верю, будто это Тайрон: слишком всё просто. Если бы не знала некроманта, поверила бы, но Тайрон не безумец и неплохой драматург. Он уже разыгрывал представления, почему бы не подстроить ещё одно, чтобы спокойно закончить дела в Вертавейне? С его силой титул не так уж и нужен, деньги легко перевести на другой счёт, да и сомневаюсь, чтобы Тайрон давно не завёл себе потайную кубышку. Родные? Сомневаюсь, чтобы некромант дорожил родственными связями. Словом, ничто не мешало баронету Эламару умереть, а самому Тайрону остаться в живых.

Умозаключения заставили задуматься о собственной безопасности. Я подозвала старшего из ликвидаторов и попросила не отходить от себя ни на шаг. Из квартиры вышла только тогда, когда подъезд осмотрели. Хотелось сбежать по лестнице рысцой, но нельзя, пришлось спускаться медленно, чтобы не обвинили в попытке бегства.

У подъезда стояли два паромобиля: один полицейский, разбитый и дымящий, второй — служебный, с моего бывшего места работы. Напросилась сесть во второй, благо мальчики относились ко мне без неприязни, одного, Теда, я даже знала. Он посочувствовал, хотя не без: «Бабы от любви дуреют», попенял на начальство за желание строго наказать стрелочника, а самим выйти чистенькими из воды. Кивала, соглашаясь. И с Алиной, и со мной поступили несправедливо строго: увольнение до окончания служебного расследования, домашний арест. Да, нас обязаны отстранить от работы, но не уволить! Увы, видимо, кое-кому очень хочется не запятнать своё имя. Вдруг его величество раздумает, с дворянством повременит? Но это проза жизни. Мелкие сошки получают все шишки, никто и не вспомнит, что кое-кто кое-что не сделал. Не поленился бы Лотеску, распутал голос, как обещал, или хотя бы спецам отдал запись, всё могло сложиться иначе. Это не снимает с меня ответственности, но… Словом, смотри пункт первый.

В морг взяла детоскоп, благо никто не запрещал. Пока всё тщательно не проверю, ничего подписывать не стану, хватит уже с меня оплошностей.

Снова ожили прежние подозрения, снова везде мерещился пристальный взгляд в спину и вкрадчивый голос Тайрона: «Я пришёл за тобой». Даже присутствие ликвидаторов не дарило уверенности. Марк, он ведь сильный был, знал, куда идёт, а его как мальчишку… Смахнула навернувшуюся на щеку слезу и поспешила устроиться на заднем сиденье паромобиля.

Ехали довольно быстро, играли в салочки с полицейскими. Подозреваю, парни делали это для того, чтобы немного приободрить меня. Я не возражала: скорость действительно помогала забыться.

После я толком не поняла, что произошло. Мы ехали, лавируя в общем потоке. Это зимой после заката пустынно, а сейчас жизнь бурлит, благо на часах всего одиннадцать. Нэвиль полнился огнями, зазывали к себе ночные заведения. Вдруг, будто из ниоткуда, посреди дороги вынырнуло что-то. Я не успела заметить что, просто уловила краем глаза движение, тёмное пятно. Человек, животное? Водитель ругнулся, резко затормозил. Наш паромобиль почему-то отшвырнуло влево, кажется, уходя от бокового удара, иных причин не вижу. В итоге мы врезались в дерево, едва не задев прогуливавшуюся по тротуару даму с собачкой. Если бы не пристегнулась, вылетела бы через лобовое стекло, а так только больно приложилась носом о переднее сиденье. И грудину сдавило ремнём. Кровь… Нос я, кажется, расквасила. Голова кружится.

Глянула на ликвидаторов и отчаянно замахала догнавшим нас полицейским: обоим срочно нужен врач. А ещё пора выбираться из паромобиля, пока двигатель не взорвался, он ведь может — ишь, как дымит! Весь перед всмятку, дверь со стороны водителя покорёжена. Значит, действительно был боковой удар.

Сидеть сиднем я не собиралась. Жива, здорова, если не считать мелких повреждений и лёгкого головокружения, а рядом раненные коллеги. Да, меня уволили, но я как-то не свыклась с этой мыслью. Столько лет отдала Карательной инспекции, изредка бегала к мальчикам из карательного… Теда и вовсе хорошо знаю. Помнится, именно он бодался в своё время с Марком за сладкий презент. Ох, Марк, бедный Марк! Умоляю, выживи. Знаю, ты был при смерти сутки назад, знаю, шансов нет, но пожалуйста! И вы, мальчики, тоже.

Выбросила грустные мысли из головы и сосредоточилась на реальности. Сейчас встану, благо переломов нет, хотя бы перевяжу бедняг — должна же быть где-то аптечка! Только, чтобы добраться до бардачка, нужно скинуть с него Теда: бедняга без сознания, навалился окровавленной головой на лобовое стекло. Оно, разумеется, вдребезги, осколки по всему салону. Меня тоже порезало. Несильно, немного лицо и руки. Если бы сидела на переднем сиденье, если бы не пристегнулась… А ликвидаторы не пристегнулись. Вот спасибо бывшему начальнику за рефлекс! На заднем сиденье тоже ремни есть, и я по привычке щёлкнула креплением.

Как же нас угораздило! И сколь же крови!

Полицейские быстро залили пенной смесью мотор, предотвратив взрыв. Запасливые, возили с собой огнетушитель. Мы нет. После стражи правопорядка помогли оказать пострадавшим первую помощь, начали осторожно перекладывать раненых к себе в паромобиль, чтобы отвезти в ближайший госпиталь. Контроль надо мной временно ослаб, впрочем, сбегать я не собиралась, стояла рядом с покорёженным транспортным средством.

Кажется, рядом притормозил то ли паромобиль, то ли огнемобиль. Неужели нашёлся сердобольный горожанин? Кто конкретно, я не видела: стояла спиной, но быстро поняла, что ошиблась, помогать Теду и его напарнику никто не собирался. Совсем наоборот, именно этот субъект всё подстроил. Поняла это, когда меня швырнули лицом на сиденье.

Судя по тому, как вдавило в обивку, а после скинуло на пол, набив ещё один синяк, я в огнемобиле, и стартовал он с нехилой скоростью, будто на гонках с паровозом.

— Ну, здравствуй! — улыбнулся с водительского места Тайрон и поспешил успокоить: — Не убивать везу. Ты, конечно, предала, заслужила смерть, но я тебя люблю. Пусть наказанием станет то, что отныне ты преступница, сообщница некроманта. Но я мёртв, а ты подстроила аварию, рванула руль. Сбежала, когда узнала, что любовник мёртв, а от суда не отвертеться.

— Как, спрашивается? — зашипела я. — Все видели, как нас…

— Никто, кроме тебя и ликвидаторов не видел, — глумливо улыбнулся некромант и пояснил: — Магия. Зато все видели, как я тебя увёз. Побег, да и только.

Шайтан! Глянула на оцарапанную руку и облизала вмиг пересохшие губы.

Самое поганое, Тайрон прав, по всему выходит, что я сбежала. И не пострадала почти: пара ушибов, царапины. Полицейские в погоню, возможно, и бросились, но парциленов у них нет, пистолет заряжать долго, а старенький паромобиль быстро ездить не может. В результате Тайрона и след простыл.

— Извини за надпись, не сдержался, — некромант одной рукой держал за руль, другой пристёгивал меня. Тайрон сменил внешность, превратился в брюнета с небольшой бородкой, даже цвет глаз иной, только вот голос… Знаю, хотел бы, и его изменил, но я тогда бы не признала в затянутом в коричневую кожу гонщике некроманта. — Неприятно было оттого, что ты с другим мужчиной.

Этого ещё не хватало — ревность! Только неправильная какая-то, человеческая. Я ожидала угроз маньяка, удара по лицу, злорадного смеха, а тут будто второй Гарет.

— Неприятно! — зло усмехнулась я, гадая, не устроить ли аварию. Внутри закипала злость, такая, что руки дрожали. — Если кому-то неприятно и мерзко, так это мне.

Не удержавшись, попыталась-таки спровоцировать аварию и сбежать от Тайрона. Рука ухватила руль, вывернув его до упора. Некромант зашипел и ударил по тормозам. Я охнула, ударившись лбом и коленями. Тайрон смотрел на меня, нехорошо так смотрел, потом вздохнул и покачал головой. Разумеется, догадался, чего я добивалась. Обидно, что не вышло: огнемобиль тут же продолжил движение, а меня временно сковало оцепенение.

— Я бы мог убить, мне легко убивать, Магдалена, но я вдруг понял, что не хочу остаться один, — неожиданно признался Тайрон, не глядя в мою сторону. — Ты стала тем человеком, который оказался так же важен, как моя мечта. Поэтому прощаю. Ты испугалась, он воспользовался положением… Ничего, всё будет хорошо, и бриллианты поносишь, и на приёмах покрасуешься. Но сначала моё маленькое открытие. Теоретические выкладки готовы, не хватало лишь силы, теперь я её обрёл.

А вот и классический сумасшедший! Фраза достойная какой-то книжки. Так и встают перед глазами строки трепетного романа, только Тайрон немного их переврал.

— Куда мы едем? — на время решила замять вопрос с единственной и неповторимой.

— Куда надо, — туманно ответил некромант. — Мог бы ещё вчера уехал, но ты оставалась. Вот, вернулся. Глупо, правда?

Тайрон кисло улыбнулся. Я же пожала плечами. Вряд ли некромантом руководили нежные чувства, скорее строгий расчёт. Месть — штука святая, особенно для дворянина. Долг чести.

Задала ещё пару вопросов и поняла, Тайрон ничего не скажет. Замолчала и уставилась в окно, пытаясь сориентироваться. Звать на помощь не стану, пусть некромант успокоится, поверит, будто смирилась. Я же разберусь, куда так спешим. Уверена, в обжитое место: Тайрон не из тех, кто не продумал бы такого варианта развития событий. Едем к озёрам… Неужели к самой богине Смерти? Стало страшно, очень страшно.

— Скажи честно, на алтаре распнёшь?

Тайрон покачал головой.

— Никакой крови, никаких смертей. Мне важна цель, а не убийства. Ты же со мной повязана. Так даже лучше. Или предпочла бы тюрьму?

— Я предпочла бы тебя не встречать.

До утра мы больше не разговаривали. Нет, Тайрон пытался, но я упорно отворачивалась, думала, как бы сбежать. Вся надежда на ночёвку, снимет же с меня заклинание некромант. А дальше — по обстоятельствам. Умела бы, огнемобиль бы испортила, лишив некроманта средства передвижения. Телепорт — вещь затратная, энергии не напасёшься.

За окном мелькали уже не поля и деревеньки, а лес. Огнемобиль катил по просёлочным дорогам, потом и вовсе по лесной тропе, где, казалось, и не проедешь, но Тайрон сумел. Запутал следы знатно, полиция не найдёт.

29

Мы ночевали под звёздами прямо в огнемобиле где-то на границе Вертавейна, легли незадолго до рассвета. Уж не знаю, каким образом Тайрон пробрался через леса, зато убедилась в способности некроманта телепортироваться. В этот раз он проделал это с «балластом»: со мной и нашим средством передвижения. Значит, действительно мог перенести в мою квартиру сообщника. Заклинание далось Тайрону тяжело: по лбу стекали струйки пота, руки подрагивали. Ударить бы его по затылку чем-нибудь тяжёлым, но нечем. Да и бить надо наверняка, чтобы сознание потерял.

А ещё я видела один из жертвенников — на берегу озера. Тайрон ненадолго там задержался, сутулясь, опершись об алтарь руками. Видимо, черпал остатки энергии. Я бы, конечно, с удовольствием сбежала, пока некромант предавался любимому занятию, но он всё предусмотрел, запер в огнемобиле, управлять которым не умела.

Плясали искры от костра.

Тайрон сидел за спиной, практически касаясь её ладонями. Мы только что поели, вернее, поел некромант, а я с трудом заставила себя проглотить несколько кусков. Хорошо запасся похититель, не консервами.

— Завтра заночуем нормально, — обещал Тайрон. — Ещё немного, и дома.

Значит, действительно логово. Плохо. Из логова не сбежать, значит, нужно сегодня ночью, другого случая не представится.

— Ты заранее готовился?

Вздрогнула, когда пальцы коснулись лица, а нос — волос.

— Это другое, — уклончиво ответил Тайрон и, прижав к себе, с укором прошептал: — Зачем ты так? Думаешь, что убью? Да, обещал, да, должен, но не хочу. Я не лгал, когда говорил о любви, но не понимаю, почему неделю назад ты принимала её, а теперь отвергла? Не раздумывая, просто потому, что я нарушил закон.

— Ты не просто нарушил, ты убивал, — покачала головой я и вежливо попросила: — Не трогай меня, пожалуйста. Ты тоже меня предал. Столько боли не причинял ни один человек, поверь. Растоптал, унизил, обманул, использовал.

Тайрон вздохнул и пересел. Я же незаметно подвинулась ближе к лесу.

— Надо было убить и забрать бумаги. Глупец, что тут скажешь! А она не ценит, ты ей не нужен, хотя магов с моим потенциалом по пальцам пересчитать. Хорошо, будь по-твоему, но останешься со мной до конца. Не как любимая женщина, так как заложница. И ты всегда можешь передумать, Лена, — выдержав паузу, он подбросил веток в огонь. — Достаточно всего одного слова, всего одного жеста.

— А если нас найдут?.. — я догадывалась, какой последует ответ.

— Со мной до конца, — с усмешкой повторил Тайрон. — Давай спать. Предупреждаю, спеленаю заклинанием. Или ко мне хочешь?

Мотнула головой и устроилась на заднем сиденье огнемобиля. Тайрон ночевал впереди. Ему не спалось, тянуло поговорить. Вскрикнула и испуганно вскочила, забившись в дальний угол, когда некромант присел в ногах.

— Это всего лишь я, — устало произнёс Тайрон. — Насиловать не стану. Просто интересно, если бы ты ничего не знала, по-прежнему любила? Или тебя интересовали деньги?

— Ты приказал убить мою двоюродную сестру, — напомнила я. — Какая после этого любовь? Прости, но ты чудовище.

— Допустим, — неохотно согласился некромант. — Значит, моё второе занятие — непреодолимое препятствие? И голову я не посылал, не отрезал даже. Впрочем, неважно, — с досадой оборвал сам себя Тайрон и встал. — Ты мнения не изменишь, на остальных же плевать. Прости, и на твою кузину тоже. Она никто.

Очевидно, некромант ожидал бурной реакции, но я молчала. Вжалась в дверцу огнемобиля и, затаив дыхание, следила за смутной тенью.

— Я отпущу тебя. Если ничего не выйдет, отпущу, но сотру память. Это тяжело, Лена. Знаешь, — некроманта вдруг потянуло на откровения, — у меня много женщин было. Их несложно подцепить, стоит только титул назвать и количество денег на счету. С тобой тоже ничего не планировал, но судьба умеет больно щёлкать по носу. Сестре ты тоже понравилась, даром что безродная. Кто знает, может, женился бы.

— Не верю, — покачала головой я, будто он мог увидеть. Или мог. — Аристократы на мещанках не женятся.

— Хочешь? — показалось, или в голосе промелькнула надежда.

Хочу ли я? Тогда хотела бы, хотя умом понимала: невозможно, теперь же…

Так и не дождавшись ответа, Тайрон торопливо свернул разговор:

— Дело прошлое, ты права, былого не вернуть. Спи, я рано разбужу.

Он вновь перебрался на переднее сиденье, а я, наконец, села и задумалась. Не маньяк, определённо, не маньяк. Что там писалось в инструкции — подлежит уничтожению. Горько, больно, но он сам выбрал. Но как сообщить властям? Тайрон с меня глаз не спускает. Огнемобиль вряд ли запомнили, некромант изменил внешность… Единственная надежда, что обнаружат чары Тайрона на покорёженном паромобиле, только через сколько нас найдут, если найдут вообще.

Покосилась на водительское место и крепко задумалась.

По идее, всё просто. На руке диктино, набираю код… Ну да, и прибор разбивается вдребезги под кулаком Тайрона. С другой стороны, можно ни слова не говорить, не дураки же мои коллеги. Бывшие коллеги, но не суть важно. Так, кого только набрать? Какой там код у Синглера? Вот ему бы точно не стала звонить, значит, сразу поймёт, не случайно.

Осторожно, прикрывая экран ладонью, начала вбивать цифры, когда услышала сонное:

— Не трудись, не работает: места тут такие, магнитная аномалия. Диктино мне отдай, от соблазна.

Не стала спорить, протянула.

План ожидаемо рухнул. Ничего, придумаю другой.

Берлога Тайрона оказалась заброшенным замком. Небольшим таким, камерным. Некромант обмолвился, что купил его пять лет назад за бесценок. «Разумеется, не под своим именем, — поспешил огорчить Тайрон, — и платил не с именного счёта. И не с того, который вы нашли. Их у меня много, Лена».

Внутри замка оказалось лучше, чем снаружи, хотя хозяин обжил всего несколько комнат. После беглой экскурсии: там лаборатория, тут гостиная, кухня, столовая, спальни, — Тайрон отправил меня отдыхать, а сам, по его словам, отправился на прогулку. Только я спать не собиралась, как и разделять с некромантом скорбную участь. Увы, Тайрон предусмотрел мои поползновения и наложил заклинание на двери. Без толку подёргав за ручки, с досады засела на кухне. На полках — шаром покати, даже крупы нет. Воды тоже не наблюдается. Зато я нашла нож. Небольшой, таким овощи чистят. Затупился, наверное, но ничего, пригодится. Сомневаюсь, будто Тайрон пользовался им во время ритуалов: там совсем иные нужны, это я в книги по некромантии вычитала, той, которую Лотеску давал. Сволочь, конечно, первый зам, быстренько уволил и сделал вид, будто чистенький. Одно слово — начальство! Вот правильно не верила похвалам и обещаниям продвижения по службе. Интересно, кого вместо Невриса заведовать отделом назначат?

Нож спрятала и уселась ждать некроманта.

Время тянулось мучительно медленно, наверное, поэтому в голову лезли всякие мысли. Прежде всего, о том, как выбраться и отстоять своё честное имя. Выходило, Тайрон отпускать меня не собирается, сделал всё, чтобы насильно осталась рядом. Колдует он отменно, в отличие от меня, которая даже с усилителем под кожей справлялась только с самыми простыми чарами. Казалось бы, безвыходная ситуация.

Однако, не солгала Береника, напрасно не верила её картам. «Влюблённые»? Пожалуйста, Тайрон фактически брак предлагал, и я бы вышла за него, если бы не увидела то, что под носом. Наслаждение? О да, я его испытала. Любовь? То же самое, причём взаимная. Я парила над миром, рисовала в мечтах семью (знаю, дурочка, но было!), полагала: вот оно, счастье. И это мой суженый? Ох, Тайрон, какая ты жестокая насмешка судьбы! Даже теперь, после этого ужаса, я не могу тебя ненавидеть. Боюсь, не смогу простить, оправдать, но не в силах совсем забыть. Будьте прокляты, карты! Будь ты проклят, Тайрон Эламару!

Древний род, древнее занятие — снова в точку, гадалка! Этот гад — баронет, а некромантия — одна из старейших наук, пусть и мерзкая.

«Девятка мечей» и вовсе превзошла себя. И не надо мне «Десяток кубков», не станет легче. Былое счастье, первое счастье в моей жизни ничего не исправит.

На миг мелькнула шальная мысль: дать Тайрону шанс. Ну, особенный он и, несмотря на жуткое занятие, не лишён положительных качеств. Заботливый, любящий, умный, обещал больше этим не заниматься. С ним было так спокойно, я порхала, собираясь на свидание, улыбалась, слыша голос. А теперь плачу.

И я на миг простила, улыбнулась. Но Селия, журналист, редактор, те девочки и мальчики, Алина, наконец! Лена, кого ты жалеешь? Будто не знаешь, что он убьёт тебя. Любя, но убьёт.

Только в одном ошиблась Береника — с цветом волос и глаз моего кошмара. Карты даже напрямую род занятий его указали — маг, а я посмеялась. Всё, если выберусь отсюда, стану доверять гаданиям.

Тайрон застал меня в самом дурном расположении духа. Сам некромант чему-то радовался. Как выяснилось, тому, что подложный труп опознали как Тайрона Эламару. Откуда он узнал, не знаю, расспрашивать не стала, просто сидела и смотрела на некроманта. На то, как он выкладывает на стол продукты, как улыбается, шутит, обещает какую-то новую жизнь. На чужой крови.

Сама не заметила, как погрузилась в воспоминания. Сгорбившись, сидела на кухне и думала о Тайроне. И такой уставшей, опустошённой себя вдруг почувствовала. Внутри — больно, разум твердит одно, сердце — другое. Сидела и убеждала себя: «Так надо, ты должна». Легко сказать, когда инструкция — просто инструкция, а человек — всего лишь имя и фамилия. Тут же мнилось, будто сама стану чудовищем. Камера, хрип… Не могу, не могу! Но Селия, Селия. Вспомни её голову, и всё станет на свои места.

Хорошо, что Тайрон ушёл. Если бы в момент душевной борьбы он оказался рядом, обнял, раскаялся, я бы сдалась. Что притворяться, я хотела сдаться, но не находила ни одной зацепки, ни единого камушка, за который могла уцепиться в своём стремлении.

Молчаливо приготовила обед, так же молчаливо его съела, не реагируя на вопросы Тайрона. Тот забеспокоился, уж не заболела ли. Так трогательно… для убийцы. Не выдержав, скривилась. Не верю, не верю ни единому слову!

— Это пройдёт, — заверил Тайрон. Что пройдёт, так и не поняла. — Пойдём, покажу свои заготовки. Неужели не интересно, что меня прославит? Всегда мечтал войти в учебники по теории магии, да так, чтобы никто повторить не мог.

Маньяк. Вот и всё, Лена, кончай страдать, ты его не изменишь, а вот спасти мир от него в состоянии.

Словно угадав мои мысли, некромант улыбнулся:

— Не переживай, моё открытие не для завоевания мира, это новый вид плетения, который позволяет… А, лучше сама посмотри. Если выйдет, удастся сотворить, к примеру, сердце. Настоящее, бьющееся сердце. Потом, когда набью руку, смогу людей творить. Не поднятых мертвецов, а живых. Представляешь!

Его глаза светились юношеским восторгом, а я вспоминала места преступлений, жуткие трупы, представляла слёзы матерей, братьев, сестёр. Высока цена у игрушки Тайрона!

— То есть ты убивал людей, чтобы творить новых? — не скрывая брезгливости, уточнила я. — Мог бы с лёгкостью делать это естественным путём. Или у тебя проблемы по мужской части?

Знаю, нельзя так с некромантами, но терять-то нечего. Ну, убьёт на день раньше, только и всего.

— Ты ничего не понимаешь, — тут же с жаром начал объяснять Тайрон. — И никаких проблем у меня нет, ты в этом потом убедишься. Сейчас не место и не время для детей. Ты привыкнешь, успокоишься, тогда и заведём ребёнка. Может, даже несколько. А то, что я изобрёл, оно другое. Взрослый человек с нужным набором данных. Из него получится отличный солдат или рабочий. Не надо ни растить, ни лечить. Ест такой очень мало, живёт дольше рождённых обычным путём, не имеет эмоций. То есть никаких проблем. А скольким людям он спасёт жизни! Можно смело забирать и пересаживать сердце, почки, лёгкие, и они приживутся. Понимаешь, Лена? Смерть же — самый сильный источник чистой энергии. Я долго собирал её, копил и теперь смогу осуществить давнюю мечту.

— Теперь понятно, почему ты целитель, — пробормотала я, осмысливая услышанное.

Заводчик изобретал живой материал для своего производства. Страшно!

Некромант подхватил под руку и повёл осматривать плоды своих трудов. Видимо, хотел похвалы. Увы, восхититься я не могла, даже несмотря на несомненный талант. Тайрон ведь мог стать чудесным целителем, дарить надежду и жизни, а в итоге осознанно их лишал. Конечно, можно поговорить с некромантом: если любит, прислушается, хотя, слабо верится, только мёртвых не вернёшь, а кровь не смоешь. Даже если бы Тайрон всю оставшуюся жизнь спасал людей, он остался бы убийцей. Работая в Карательной инспекции, я выучила правило: бывших чёрных колдунов не бывает. Жаль, остальные уроки вылетели из головы, и ты превратилась в размазню. На редкость поглупела, Лена, самой стыдно. Суди сама: за месяц натворила столько, что с лихвой хватило бы на всю оставшуюся жизнь. Сентиментальная дурочка! Да если б такая пришла на собеседование, пинка бы под зад дали. А я работу получила, меня на ней ценили, в меру, но ценили. Обидно было бы узнать, что начальство прельщали только выпуклые части тела, а не результаты. С другой стороны, хороших специалистов не бросают. Ладно, кончай изображать героиню слезливого романа, доказывай свою нужность. И лабораторию осмотри: она может оказаться полезной.

Тайрон привёл в большой зал, некогда, видимо, служивший для торжественных сборищ. Окна заложены, освещение сугубо магическое. Ну да, чистота и безопасность, у нас в лаборатории так же. Ага, и большой стол имеется, колбочки всякие, книги… Глянула на один из корешков — «Анатомический атлас». Алтарь тоже имелся, но пустой, чистый. Баночки с кровью и странные светящиеся кристаллы на подставках. Поинтересовалась, что это — оказалось, та самая энергия жертв. Впервые искренне пожалела об отсутствии магических способностей, честно, Имей я дар, без проблем бы выбралась из замка. Из энергии что угодно сотворить можно, если руки из того места растут, а голова не для красоты приставлена. Ладно, не дано при рождении, так не дано, будем искать усилители магического потенциала. Бороться с Тайроном, разумеется, не смогу, зато, если тайком прихвачу парочку, справлюсь с чарами. Сомневаюсь, будто бы некромант серьёзные ставил: на обычного человека-то! Что к чему сообразила бы, благо общая теория магии — один из главных рабочих инструментов.

Пока Тайрон распинался о горизонтах, которые откроет его заклинание, бегло осматривала ряды полок. Увы, некромант в усилителях не нуждался. Он всё говорил и говорил, объяснял, а я смотрела, кивала и не понимала. Тайрон — мечта, он ни в чём не нуждался, талантливый, не бессердечная сволочь… Положим, я влюблённая дура, но кое-что не подделаешь. Теперь, успокоившись, видела разницу между Морисом Алерно и Тайроном Эламару. Не оправдывала, нет, просто пристально наблюдала, сравнивала.

Узнать бы, есть ли в замке ещё средства связи. Пора восстановить справедливость. Прости, Тайрон, ты сам сделал выбор. Я тоже его сделала. Может, неверный, но зато успокою совесть.

— Лена, ты меня слушаешь?

А, Тайрон что-то спросил?

Подняла голову и встретилась с его вопросительным взглядом. Попросила повторить вопрос, почти не соврав, что задумалась, Тайрон вместо этого обнял. Обескуражено взглянула на него: с чего вдруг, а тот начал живописать будущую радужную жизнь. Мол, денег хватит, новые заработает, деловая хватка есть. Опять же открытие это. Уедем в другую страну, где нас никто не знает. Самое смешное, что он в это верил, верил в то, что всё можно изменить. Как ребёнок, право слово!

Остаток дня прошёл мирно. Я старалась не раздражать Тайрона, старательно делала вид, будто смирилась, проявляла интерес к его планам, а сама только ждала момента, когда доберусь до своего диктино. Он у некроманта наверху, в сумке. В итоге солгала, будто иду в туалет. Времени — максимум десять минут. Нужно найти спальню Тайрона, вытащить диктино и набрать код. Увы, судьба показала жирную фигу: некромант не надеялся на мою порядочность и спрятал сумку. Что ж, есть ещё один способ. Мерзкий, конечно, в духе Тайрона, но иначе нас не найдут. Видела ведь, некроманту приласкать меня хочется, вот и пусть приласкает. Уснёт, а я позвоню. Не по своему, по диктино Тайрона.

Бедняга поверил, я же ощущала себя… Гадко, в общем, будто человека убила. С одной стороны, воспользовалась чужими чувствами, с другой, приходилось терпеть нежность убийцы. Даже не знаю, что хуже, совсем запуталась.

Не дыша, боясь лишний раз пошевелиться, чтобы не разбудить Тайрона, дотянулась до диктино. Какая беспечность — оставил его на стуле! Верно говорят, попадаются на мелочах. Прибор новый, но разобралась. Самое главное, не шумный, не слышно, как код набираешь.

Разумеется, беседовать собиралась не в спальне, выбралась в комнату уединений. Сердце громко ухало, всё казалось, сейчас распахнётся дверь. Второй измены Тайрон не простит, убьёт. «Последняя жертва некроманта» — какой эффектный заголовок, а, Магдалена?

Пальцы дрожали, но я это сделала и напряжённо ждала. Ну же, ну! Или толстые стены гасили связь? Уфф, есть!

— Четырнадцатый полицейский участок, слушаю вас, — сонно пробормотал дежурный.

Это мой участок, ближайший к работе, код которого, разумеется, знала наизусть.

— Я знаю, где Тайрон Эламару, записывайте, — приглушённым шёпотом затараторила я. — Говорит Магдалена ишт Мазера. Хассаби сменил внешность, теперь он…

Сдала с потрохами: и новый облик, и данные огнемобиля, и замок описала, и примерный маршрут следования — тут всего лишь направление, и дальнейшие планы. Слова давались с трудом и не только от страха, приходилось буквально выталкивать их из груди, но так надо. Нет этому оправдания, Магдалена, любви слишком мало. Больно, но разве он сам не причинил куда большую боль?

Тайрон же крепко спал: утомили любовные утехи. И даже совесть не мучает.

Умылась, ещё раз убедила себя в правильности поступка и осторожно приоткрыла дверь. Вроде, не проснулся. На цыпочках прокралась обратно к кровати, предварительно стерев последний вызов, вернула диктино на место и легла рядом с Тайроном. Заснуть не могла, напряжённо считая оставшиеся до приезда ликвидаторов часы. Они сработают оперативно, думаю, нагрянут с утра.

За завтраком Тайрон будто начал догадываться. Он замучил вопросами и как-то странно смотрел. Наконец напрямик поинтересовался: «Ты брала диктино?». Изобразила дурочку, а самой так страшно! Как, как он понял, я же все меры предосторожности предприняла.

— Магдалена! — Тайрон требовал ответа.

Я упорно молчала, нащупав под одеждой нож. Некромант об оружии не догадывался: вчера, когда план с сумкой провалился, и я задумала второй, с соблазнением, благоразумно вытащила нож из-под одежды. Положить обратно не составило труда: Тайрон поминутно не следил, благо сбежать из замка не было никакой возможности, пробовала.

— Магдалена, я предупреждал, — Тайрон склонил голову набок. — У меня долгое терпение, а ты занимаешь особое место в моей жизни, но вместе и до конца.

— Я ничего не брала, — дрожащим голосом пробормотала я, отступая.

Где же полиция, где же ликвидаторы? Или они полагают, будто хрупкая девушка справится с магом первого уровня? Вы ещё скажите, что я его ножичком зарежу! Меня им на колбаску и порубят, со словами: «Прости, любимая».

Тайрон усмехнулся, покачал головой и с неожиданной проворностью ухватил за руку. Ту самую, которая сжимала нож. Вскрикнув от боли, разжала пальцы. Некромант не ударил, ничего не сказал, просто поволок к входной двери. Я упиралась, сообразив, что Тайрон вновь сбежит, и нас не найдут, но без толку.

На этот раз меня обездвижили и лишили голоса. Тайрон смотрел зверем, делал всё грубее, чем в первый раз, в Нэвиле.

Огнемобиль рванулся прочь со скоростью самоубийцы.

— Я предлагал, ты отказалась, — мрачно, не оборачиваясь, буркнул Тайрон. — Не хочешь, не надо. Предавший однажды предаст снова. Я просто утоплю, как в той книге, которую прислал. Тут неподалёку озеро. Там остров, на нём и похороню: не хочу, чтобы тебя съели рыбы, или труп разбух от воды. Я пытался, свидетели небеса, сделал всё, что мог, — тяжко вздохнул некромант.

Мысленно попрощалась с жизнью. Вот и всё. А выбор правильный — как и думала, любовь быстро закончилась. Оставалось только молиться, чтобы смерть была быстрой. Надеюсь, горло сдавит, а не заставит саму захлёбываться.

Мимо мелькали деревья, впереди уже засеребрилось озеро. Сердце отсчитывало последние минуты жизни.

О чём я думала? Как все: вспоминала прошлое, сожалела о допущенных ошибках, втайне надеялась на чудо, разумом понимая — бесполезно. Уже не страшно, а жутко, до потливых ладоней и сухости во рту. Из глаз текли слёзы, Тайрон их видел, но молчал, тягостно молчал. Руки вцепились в руль так, что костяшки побелели. Если, конечно, это обрадует, сомнительное утешение, решение об убийстве далось Тайрону нелегко, и ему тоже больно.

Наконец огнемобиль сбавил ход и остановился.

Вокруг шумел лес, в паре десятков шагов плескалось озеро. На таком бы пикник устроить, на лодке покататься… Романтик, однако, к Шайтану!

Тайрон наклонился, взял моё лицо в ладони и заглянул в глаза. Голос звучал ровно и горестно.

— Не бойся, я постараюсь быстро. Мне очень жаль, Магдалена. Наверное, следовало убить давным-давно, чтобы обоих не мучить. Прости.

Наклонившись, некромант поцеловал и вынес из огнемобиля. Речь мне не вернули, подвижность тоже, и я захлёбывалась ужасом, не в силах даже трепыхаться.

Тайрон отнёс к самой кромке воды, показал остров, которому предстояло стать моей могилой, будто издеваясь, спросил, какие деревья нравятся. По такому случаю даже голос вернул. Разумеется, на вопрос я не ответила, а позвала на помощь. Места пустынные, но вдруг кто услышит? Меня вряд ли спасут, зато некроманта схватят.

Пальцы Тайрона взъерошили волосы, распустив их. Он на мгновение зарылся в пряди, тяжело вздохнул и, придерживая, опустился на колени. Мгновение — и в лёгкие хлынула вода. Тайрон сдержал слово: помогал захлебнуться, чтобы быстро умерла. Но тоже странно: сначала сжал пальцы на горле, лишая всяких шансов выжить, а потом ослабил хватку, фактически только придерживал.

Я боролась, боролась, как могла, но воздуха всё меньше, вдохнуть новый не дадут.

Внезапно всё кончилось. Пальцы Тайрона разжались, меня подхватили за шкирку и резко выдернули из воды. Особо церемониться не стали, перекинули животом через колено и пару раз ударили по спине. Я закашляла с нестерпимой резью в горле, из лёгких полилась вода. Дальше в себя приходила самостоятельно, на той же узкой полоске песка. Долго не могла продышаться, а потом увидела Тайрона. Остекленевшие глаза мёртвого Тайрона. Без подпитки чары спадали, и радужка обретала естественный цвет. А ещё я увидела, с какими чувствами убивал меня некромант. Всё-таки любил, как умел. Он тоже не успел ничего почувствовать: световая вспышка сработала быстро и бесшумно. Парцилен поставили на режим смерти.

Совсем как живой, ещё молодой, красивый… Только ниточка крови запеклась в уголке губ.

Внутри что-то дрогнуло, и я разрыдалась. Оплакивала себя, Тайрона, его жертв, загубленную жизнь — всё сразу. Странно, вроде, кошмар закончился, а стало ещё труднее дышать. И отвернуться невозможно: заклинание ещё не снято. А мёртвые глаза смотрят с решимостью и тоской. Ещё один кошмар, Магдалена, в копилку твоей бессонницы.

— Вы госпожа Магдалена ишт Мазера? — надо мной склонился незнакомый полицейский, судя по бляхе, старший инспектор.

Моргнула: ответить-то не могу, хоть Тайрон и вернул на прощание речь. Горло горит огнём, глотать больно, кашляю, пытаясь избавиться от остатков воды, вся в слюне и блевотине.

Инспектор подозвал одного из ликвидаторов, ткнул в меня пальцем: «Под заклинанием?». Тот глянул, провёл детоскопом и объяснил: говорить смогу, а вот обездвижение только маг снимет, само никак не спадёт.

Впереди ждало ещё одно испытание: лежать рядом с трупом Тайрона. Он на полу, я на заднем сиденье паромобиля. Ничего, выдержала, хотя это далось тяжело. Не думала, что мне будет так плохо, что я люблю этого мерзавца. После смерти некроманта всё стало таким… блёклым, что ли. Беззвучно плакала, жалея, всех и вся. Себя в первую очередь, но и его. Вот она, запоздалая реакция на стресс! Всю трясло, аж зубы стучали. И Тайрон, оказалось, это больно — видеть его мёртвым. Надеюсь, перерождение существует, и в новой жизни он станет кем-то очень хорошим.

Закрыла глаза, благо заклинание позволяло дышать, моргать и глотать, и так пролежала до самого полицейского участка. Тяжело, больно, но я выдержу. Когда маг снял заклинание, попросила разрешения посидеть немного с Тайроном, всего пару минут. На меня взглянули, как на сумасшедшую, но позволили.

Некромант уже остыл, но черты лица остались прежними. Сидела на стуле и смотрела на тело на столе. Оказывается, парцилен оставляет на коже ожог. Вот оно, место соприкосновения со вспышкой — под лопаткой. Рубашка оплавилась, дырочка на звезду похожа.

С нежностью провела рукой по волосам, поцеловала и вышла, не оборачиваясь. Всё, кончено!

И я действительно смогла, хладнокровно подтвердила в морге личность Тайрона, дала показания против него. Высказала предположение о магическом характере аварии, поведала об экспериментах некроманта, не стала скрывать его отношения ко мне. Даже вызвалась помогать следствию не как свидетель: отказали. Видимо, каждому своя камера, вот и я металась в собственной клетке кошмаров. Работа помогла бы забыться, но увы!

Ничего, всё пройдёт, Магдалена, всё могло быть и хуже.

А тот король из колоды не рыжий. Ошиблась хассаби Береника, это я из книг узнала: чем ещё заниматься под домашним арестом? Линию защиты продумала, выкручусь, а думать постоянно о плохом нельзя: зацикливаешься.

Эпилог

Судебный процесс выдался громким и всколыхнул высший свет всего Амбростена. Шутка ли — некромантом оказался уважаемый дворянин! Многие отказывались верить, утверждали, будто Тайрона подставили, грешили на меня, тварь такую, опорочившую ради денег и раскрытия дела честного человека, но факты говорили иное.

На заседании я ещё раз увидела Амалию Лоон. Она пришла не одна — с мужем, вся в чёрном, в глубоком трауре. На вопросы отвечала односложно, много плакала. О брате не сказала дурного слова, обо мне тоже. Странно, Тайрон не лукавил, а я думала, соврал об Амалии. Нет, она единственная из всех не оскорбила, даже молчаливо пожалела — мелькнуло нечто такое во взгляде. Даже неловко стало.

Меня допрашивали с особым пристрастием, и обычным, и магическим способом. Пришлось денёк даже посидеть в камере предварительного заключения. Потом меня выпустили, вернули под домашний арест.

Один раз видела Лотеску вне зала судебного заседания. Он выглядел сосредоточенным и одновременно разговаривал с моим защитником и кем-то ещё по приватной связи. Завидев меня под конвоем, махнул рукой и подошёл на минутку. Никаких слов сочувствия, простая констатация фактов: «Всё не так плохо, по уголовной статье не пойдёте, только сама себя не оговорите». И всё, всякий интерес потерян. Не удержалась и напомнила о совместной ответственности.

— Дача заведомо ложных показаний карается по закону, — нахмурившись, отчеканил первый зам. — И не надо вешать на меня свою безответственность.

— Если бы вы…

— А вы? — выразительно глянул Лотеску, мол, вообще-то не моя вина. — Я и так тут распинаюсь, характеристику положительную написал. Или увольнение покоя не даёт?

— Да, — призналась я, глядя прямо ему в глаза. Терять нечего, он уже не мой начальник. — По инструкции меня должны временно отстранить от работы.

— Раньше надо было об инструкциях вспоминать, ишт Мазера, — повысил голос Лотеску и холодно попрощался.

Потом узнала: за меня ему впаяли предупреждение. Вот и злился. Но, к чести Лотеску, действительно назвал мой проступок ошибкой, «которую может совершить каждый», а не злостным преступлением. Однако уволил же. И Алину уволил. Она в Карательную инспекцию так и не вернулась, хотя проверка уже закончилась.

Бальзамом для души стало объявление о слушанье дела Невриса. Вот ему впаяют по полной. Жаль, заседание закрытое, а то бы, если б отпустили, сходила.

К счастью, первоначальные обвинения сняли, хотя и сурово наказали за халатность. Прокурор требовал два года тюрьмы, в итоге обошлось без арестантской робы: учли смягчающие обстоятельства и фактически раскрытое, хоть и с нарушением правил, дело. В итоге — мелкое соучастие, запрет работы по прежнему профилю в течение семи лет (не десяти!) и штраф в пользу государства. Из зала суда вышла свободной, даже без судимости, с парой рхетов в кармане. Большая часть сбережений перекочевала в казну, остаток потратила на еду и оплату жилья. Конечно, можно было бы уехать к родителям, но я не желала возвращаться к тому, с чего начала.

Поразмыслив, устроилась работать в магазин. Могла бы и горничной, но не тянуло мыть отхожие места для хассаби. А так с улыбочкой продавала женское бельё. Доход, разумеется, не такой, как прежде, поэтому присматривала новую квартиру. В прежней могу пожить до осени, а потом придётся устроиться по средствам. Ничего, зато в долги не влезу, откладывать смогу. Так и поступила, уже в августе обосновавшись на новом месте. Заодно с тягостными воспоминаниями покончила.

Не спорю, могла бы пойти к Гарету, повиниться и сэкономить на жилье, но считала это неприемлемым. Я выгнала его, разорвала отношения, не любила — и тут вдруг: «Здравствуй, милый, прости, сглупила?» Другие могли, я нет, хотя видела Гарета на судебных заседаниях. Он не подходил, только смотрел со зрительской галёрки. Значит, правильно, ещё один повод не вешаться на шею прошлому. В конце концов, у Гарета тоже проблем хватает, штраф до сих пор выплачивает. И правильно, что расстались: любил бы, хоть раз бы подошёл. В итоге просто позвонила, благо сумела купить простенький диктино со второго жалования, спросила, как дела, и всё. Гарет тоже не выказывал желания броситься в объятия, более того, кажется, разговаривать вообще не хотел. Ну и ладно.

С работы домой ходила пешком: экономила на парчеле. Дорога шла через мост короля Эстефана, и я частенько останавливалась, смотрела на воду.

Кошмары до сих пор снились, наверное, поэтому в голову лезли всякие мысли. К целителю бы сходить, но приём и лекарства дороги, поэтому решила повременить до зимы, а пока попить травки.

Тайрона похоронили, я даже отыскала могилу. Пришла, хотя давала слово никогда не бывать. Женщина — существо слабое и мягкотелое, жалостливое. Вот и я тоже. Постояла, посмотрела на скромное надгробие и ушла. Только на душе камень остался.

В воде отражались огни набережных, плавала палая листва; изредка проносились мимо огне- и паромобили. Ночь, все порядочные люди спят, только я смотрю на воду. Эх, прежде бы в клуб завалилась!

Вздохнула и побрела прочь. Надо ещё ужин приготовить, форму погладить: помялась. Мысленно прикидывала, когда получу повышение — даже мысли не было, что останусь до конца года просто продавцом. Клиентки довольны, выручку делаю, начальству не хамлю — точно повысят. Ничего, выкарабкаюсь, снова заживу припеваючи. Приехала покорить Нэвиль и покорю. Буду считать, что мне опять чуть за двадцать.

Я переходила набережную, когда едва не попала под колёса лихача. Чудом осталась жива, и пожелала водителю много чего хорошего. Тот отреагировал странно: уставился во все глаза и почему-то попросил не говорить брату. Замотала головой, пытаясь понять, кого тот имел в виду. За рулём, вроде, юнец, я с такими знакомства не вожу.

— Давайте я вас до дома довезу? — не унимался странный юноша. — Только вы молчите, хорошо? У меня прав нет, Эмиль голову оторвёт, если узнает, что я его огнемобиль взял.

Стоп, сопоставим факты. Брата этого нечто зовут Эмиль, и я этого самого Эмиля знаю. Лотеску, что ли? В свете фар вгляделась в испуганное лицо и хмыкнула. Я тогда напилась, но физиономия Кэрола Лотеску в памяти отложилась. Интересно, что студент делает в самом начале учебного года вдали от университета? Вроде, этот оболтус в столице обосновался, если правильно помню рассказы прислуги.

— Угостите ужином, не скажу, — решила заняться шантажом.

Готовить не хочется, да и в леднике ничего вкусного, а тут задарма развлечения и изысканные блюда. Допустим, наябедничать на младшего брата бывшему начальнику не могу: код не помню, да и мелко как-то, но зачем Кэролу об этом знать, верно? В итоге, довольная, устроилась у барной стойки ночного клуба, гадая, решится ли подойти и пригласить вот тот молодой человек. Пусть я и не в подходящем наряде, но очень даже симпатичная. Немного колдовства в дамской комнате, и усталость исчезла. Признаться, клуб лучше ресторана: тут весело. Сейчас допью коктейль и пойду танцевать. Все эти месяцы я старалась реже оставаться одна.

Клуб чисто танцевальный, без варьете. Ну да, молодёжь предпочитает веселиться и целоваться по углам, а не смотреть на задирающих ноги девиц. Если честно, предпочитают только потому, что денег нет.

Кэрол нервничал и отключил диктино. Хмыкнула: рискует парень, за вождение огнемобиля без прав полагается суровое наказание: шестимесячное тюремное заключение и драконовский штраф. Но, как поняла, Кэрола старший брат учил, припарковался парень нормально, не вызвав подозрений.

Младший братец Лотеску с любопытством рассматривал меня, а потом решился спросить, почему так выгляжу.

— Как — так? — помешивая лёд, уточнила я.

— Ну, простенько.

— Так богатых родителей, братьев и сестёр нет, — хмыкнула я.

Парень смущённо умолк. Что, задела за живое? Содержит, значит, братишка, а этот шалопай по клубам деньги прожигает.

Только хотела встать, как Кэрол мрачно и ёмко пробормотал: «Трындец!» Проследив за его взглядом, увидела решительно прокладывавшего к нам дорогу Лотеску. Судя по виду, сейчас он Кэрола четвертует. Первый зам Карательной инспекции совсем не изменился, хотя и стал дворянином: в газете на той неделе читала. Ну да, кому повышение, кому пинок под зад. Показательно, никому ты, оступившись, не нужен. Вот и делайте выводы, господа, и надейтесь только на себя. Не далее, как вчера, обсуждала это с Алиной. Та ведь в Инспекцию не вернулась, хотя восстановили, в Ведомство перевелась, меня звала, но запрет, мать его! Пришлось поблагодарить и отказаться.

— Сколько раз я тебе говорил, щенок… — на повышенных тонах начал Лотеску и замолчал, изумлённо уставившись на меня.

Промокнула губы и тоже посмотрела, что со мной не так. Ну, похудела, ну, не в шикарном платье, но без бородавок, что ж вы на меня так пялитесь, хассаби?

— Ишт Мазера? — не сбавляя градуса удивления, задал глупый вопрос Лотеску.

— Здравствуйте, хассаби, — в отличие от него, правила этикета я помнила. — Приятного вечера!

Лотеску нахмурился, мотнул головой и обратил взгляд на Кэрола. Рано тот расслабился, не пронесло. Оказывается, младший братец украл ключи, чтобы покатать девушку. Ну и поплатился карточкой. Лотеску пообещал завтра же заблокировать. Сурово. Кэрол потрепыхался, но пластину вернул. После внимание снова уделили мне.

— Не ожидал вас увидеть, — Лотеску пристально скользнул взглядом по лицу, — полагал, прежний молодой человек увёз в Эргут.

— И? — не поняла я. — Причём тут Эргут?

— Так он туда перевёлся. Уехал с дамой.

Надо же, а я не знала. Вот и правильно, что не стала навязываться.

— Я сама по себе, хассаби, — пожала плечами и отставила бокал. — А сидеть на чьей-то шее точно не стала бы.

— Ладно, не ершитесь, — добродушно усмехнулся Лотеску. — Сердитесь, хотя хороший защитник — моих рук дело.

— Он государственный, — напомнила я. — И ни на кого я не сержусь.

— В таком случае, идёмте, поговорим. А ты, — первый зам ткнул пальцем в Кэрола, — уедешь завтра же первым поездом.

— Может, мне и здесь хорошо, — фыркнула я, не сдвинувшись с места.

Нет, воистину, аристократы несносны! Думал, пальчиком поманил, пойду? Как же, я же теперь не перспективный сотрудник, не объект для флирта, а Лотеску уже не ишт.

— Магдалена, перестаньте! — устало протянул первый зам. — Могу присовокупить «пожалуйста» и вкусный ужин. Вам же самой выгодно будет послушать.

Заинтригованная, согласилась и привычно плюхнулась на переднее сиденье. Ни былого восхищение, ни умиления — так обыденность, каждый день на огнемобилях возят. А ведь и правда, уже примелькались.

Ага, с подогревом лучше. Интересно, куда меня повезут?

— Всё-таки дуетесь, — констатировал Лотеску, выруливая на улицу. — Из-за процесса?

Пожала плечами, рассматривая ночные огни. Ну да, рассчитывала на помощь, работу — мои проблемы, ничего дурного первый зам не сделал.

— Почему не позвонили?

Изумлённо уставилась на Лотеску. Эм, а с чего вдруг мне ему звонить?

— Гордость? — не унимался первый зам.

Мотнула головой и попыталась объяснить: во-первых, я ему никто, надоедливая муха, во-вторых, кода не помню, в-третьих, повода нет.

— Угу, нет, — хмыкнул Лотеску, лихо притормозив у «Зелёной короны». Быстро же мы доехали! — Кем вы там работаете? Ладно, завтра узнаю, если сами не скажете.

— Извините, но вы сами меня уволили, а теперь своё же решение в укор ставите, — возмутилась я, но протянутую руку приняла: так удобнее выбираться из огнемобиля.

Первый зам вздохнул и, извинившись, оставил на пару минут стоять в одиночестве, пока чаровал над средством передвижения. Вернувшись, сунул в руки визитку и спросил, нужны ли деньги. Ошалело уставилась на Лотеску и категорично отказалась от милостыни. На языке крепкое словцо вертелось — сдержалась.

— Хорошо, занимайте у знакомых на новый гардероб, — туманно ответил первый зам и добавил на моё возмущённое шипение: — Да для работы! Мне новый секретарь нужен, только и всего. И я рассчитывал именно на вас, но вы же упрямая! Вот за этим и нужно было позвонить. Или всё, прежняя работа не нравится, карьеру сделать не хотим?

Лотеску лукаво смотрел на меня, а я… Я напомнила ему о запрете суда, присовокупив:

— Никто не мешал вам меня найти, если так нужна. Или Служба безопасности не справляется с обязанностями?

— Так вы, вроде, как устроились, — парировал первый зам, — а летом я в ваших услугах ещё не нуждался.

— Показания не сходятся, — покачала головой я.

М-да, чудесный ужин выходит! Допрос какой-то.

Присела за столик и потянулась к меню. Лотеску не возражал, значит, оплатит.

Подали аперитив, и только тогда первый зам соизволил сказать правду. Если коротко, ему до недавнего времени было совсем не до меня, хватало дел по процессу Тайрона и Невриса. Потом и вовсе столица, проверки. Когда спрашивал Синглера, я жила на прежней квартире и уже обхаживала покупательниц. Алина дать мой код диктино отказалась, категорично сообщила начальнику службы безопасности, где мы обе видели Карательную инспекцию и Лотеску в частности. Тот решил, будто я с ней солидарна и умыл руки. Затем уехал Гарет, я съехала со старой квартиры. Эти два факта связали, проверять, та или не та дама, не стали.

— А как же ваша блондинка? — вспомнила я о прежнем секретаре Лотеску.

Вот Алина, промолчала, ничего о звонке не сказала! Интересно, куда она бывшего начальника послала? Полагаю, глубоко, раз взыграло самолюбие. Странно, что в суд не подал, как на Гарета. А теперь даже мило улыбается. Ох, не аукнулось бы Алине! У Лотеску куча приятелей в Ведомстве. С другой стороны, он не в том возрасте, чтобы пакостить. И если в порыве не сделал, то уже всё.

— Пусть с ней Алард мучается, отдаю по наследству, — рассмеялся первый зам. — Разумеется, — подчеркнул он, — если вас такая должность устроит. Жалование поменьше, чем прежде, тут уж не обессудьте, но по результатам могу повысить.

Услышав конкретную цифру, призадумалась — больше моего первоначального оклада восемь лет назад. Заманчиво, но где здесь подвох? Любовница новая нужна, или совесть замучила?

— Барашт в декабре уходит, — ответил на немой вопрос Лотеску, — его место займу я. Людей, разумеется, сменю. Секретаря не оставлю: потенциальные уши, да и не сработаемся.

— А разве я стучать в Ведомство не могу?

— Нет, — не задумываясь, ответил первый зам. — Тут я абсолютно уверен. Полагаю, запрет на работу в госучреждениях с вас снимут недельки за две. Если судья не упрётся рогом, но можно и надавить. Приму с испытательным сроком, под первичным контролем службы безопасности, но ведь вы умница, справитесь. Ну, что мне такого Синглер доложит?

Лотеску рассмеялся. Я же проигнорировала лесть и поинтересовалась-таки, с чего такая забота.

— Дура вместо секретаря не нужна, свой человек в приёмной. А вы что подумали?

Мало ли. Если честно, непристойное. Вслух скепсиса не озвучила: зачем отбрыкиваться от подарков судьбы?

— Вас слишком строго наказали, — помолчав, добавил Лотеску. — С точки зрения закона всё верно, а вот с человеческой — перебор.

Кивнула и потянулась за бокалом.

— Ничего, — попытался ободрить Лотеску, с готовностью налив вина, — план по утратам вы выполнили, отныне должно начать везти. Всё образуется, Магдалена. Обещаю, — он усмехнулся, — интим из обязанностей вычеркнуть. А честный, толковый человек в приёмной дорого стоит. Вы всех знаете, в курсе специфики работы, бумажки освоите. Потом, может быть, и мечту осуществите.

— А не связались напрасно, — с укором добавил первый зам, — уже бы новый пропуск получили.

Пожала плечами и осушила бокал.

Назавтра взяла выходной, чтобы всё обдумать. В итоге решила: вернусь. Судя по всему, я действительно нужна Лотеску и за эти годы заработала авторитет, который не разрушил даже Тайрон. Отношения с первым замом у нас нормальные, мужик он тоже без особой придури, справлюсь, привыкла уже и к поведению, и к характеру, даже нравилось в эти игры играть. Да и какой шанс — секретарём к будущему главе Карательной инспекции! Смех смехом, а местечко блатное.

Повеселев, отправилась в кондитерскую и самым неосмотрительным образом потратила деньги на пирожные с клубникой и сливочным кремом. Жаль, Марку нельзя захватить — до чего вкусные! Что делать, зайду в госпиталь с пустыми руками. Надеюсь, Марк уже вне опасности, и к нему пускают. Неделю назад ещё запрещали. Ничего, Марк тоже выкарабкается, он сильный. Слабый бы в сознание не пришёл.

Место секретаря я получила. На службу заступила в октябре и принимала активное участие в переезде начальника на этаж выше. А ещё с одобрения Лотеску совала нос в текущие дела. Речь не о сплетнях, хотя их не забывала пересказывать, а о незаконной магической практике. Даже денежку получала за помощь под видом липового внештатного сотрудника. Секретарское жалование тоже положили хорошее, больше, чем рассчитывала. Словом, жизнь налаживалась, и, Шайтан, пожалуй, через год я снова заберусь туда, откуда упала!

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg