«Резонанс»

Резонанс (fb2) - Резонанс 1285K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Андрей Алпатов

Андрей Алпатов Резонанс (детективный трактат)

Брату посвящается

Трактат – научное сочинение в форме рассуждения, где излагается принципиальный подход к изучению какого-либо предмета

Часть 1

Утром 7 мая 2010 года на знаменитой Английской набережной (Promenade de Anglais) в городе Ницца было очень мало людей. Этот приморский бульвар, растянувшийся почти на семь километров от аэропорта до старой оперы, обычно всегда на заре собирал несметное количество горожан и туристов. Бегущие спортсмены, повсюду шныряющие велосипедисты, пенсионеры, кошки, собаки делали каждое утро бульвара веселым и жизнерадостным. Однако сегодня Promenade de Anglais был непривычно пуст.

Дело в том, что ночью по всему побережью Лазурного берега Франции прокатился жестокий шторм. Огромные волны с неистовой силой вновь и вновь нападали на берег, смывая, разрушая и захватывая все то, что так заботливо было подготовлено к открытию очередного летнего сезона: палатки, зонтики, кафе, детские площадки.

Сотрудники муниципальной службы с изумлением смотрели на изуродованные пляжи, молча разбирали и грузили остатки искореженных павильонов, холодильников, прилавков. Над всем променадом стояла гнетущая тишина. Даже вездесущие туристы предпочли этим утром вместо прогулки по набережной ближайшее кафе с лишней чашкой кофе и круассаном.

Инспектор полиции Антуан Андре со своим напарником объезжали разрушенные береговые пляжи. Они медленно двигались по центру бульвара, заезжая на полосу велосипедистов и уступая дорогу только спецмашинам с вертящимися оранжевыми фонарями. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, ущерб от шторма будет огромным, а открытие сезона получится скомканным.

– Ну что, Франсуа, видимо новый сезон переносится на пару недель?

– Да, инспектор. Я думаю, что меньше чем за дюжину дней все пляжи в порядок не привести. Что ж, у нас появится хотя бы несколько дополнительных дней для отдыха.

Полицейские были невыспавшиеся и злые. Всю вчерашнюю ночь они были вынуждены ездить взад-вперед вдоль Английской набережной и через громкоговоритель предупреждать беспечных туристов об опасности бушующего моря. Отдыхающие же принимали разыгравшийся шторм за бесплатное шоу с яркими спецэффектами, брызгами и световой иллюминацией. Многие как сумасшедшие и в одиночку, и группами пытались встать на краю парапета, чтобы сфотографироваться под падающей морской волной. Особенно доставали русские. Мокрые, с безумными от впрыснутого адреналина глазами, они смотрели на полицейских как на врагов, не понимая, что их отгоняют от моря ради собственной же безопасности.

– Слышишь, Антуан? Эти русские – безбашенные ребята. Я вчера просто офанарел. В костюмах от Бриони и платьях Гуччи залезть в шторм прямо в море, чтобы только сфотографироваться под волной. Представляешь, сколько денег выброшено в корзину для белья. Ведь костюмы после морской воды уже не восстановить.

– Да черт с ними, с костюмами. Они же не понимают всей опасности, мощи и коварства волны. Это могут знать только те, кого хотя бы раз большая волна накрывала, вертела и тащила по дну, царапая и ударяя о камни. Волна непредсказуема. Она делает только то, что сама считает нужным. Мне порой кажется, что все мы в этой жизни просто плывем по волнам, причем каждый по своей. То взлетаем, то падаем, опять взлетаем. В волне есть что-то загадочное, сверхъестественное. Она живет по своим, до конца не понятным для нас законам и формулам.

– Ну вот, опять затянул свою философию. Тебя же выгнали из университета, а все умничаешь, – Антуан поморщил лицо – будь проще, Франсуа. Волны, формулы, судьба – это только красивые слова, а в жизни все гораздо проще: родился, женился, отработал свое, вышел на пенсию и помер. Все. Через несколько лет никто и не вспомнит, был ли ты на этом свете? Не до тебя. За нами еще несколько миллиардов таких же фунтиков идут аналогичной дорогой.

В это время противно запищала рация.

– Двадцать четвертый, двадцать четвертый. Антуан, ты меня слышишь? Где ты, черт подери? Прием. – Полицейские сразу узнали голос лейтенанта Боррозу, который, видимо, сегодня находился на дежурстве в главном диспетчерском центре. Его интонация говорила о том, что, скорее всего, сейчас им подкинут новую работенку. А ведь отдых был так близко. Всего то оставалось доехать до конца набережной и повернуть в Управление.

Антуан нехотя взял рацию.

– Пятый, пятый, это двадцать четвертый. Вас слышу. Прием.

– Двадцать четвертый, как у Вас дела? Это ты, Антуан?

– Да, месье, это я сегодня на дежурстве. У нас пока вроде бы все нормально, не считая того, что ужасно хочется спать. Мы всю ночь проработали под этим штормом.

– Ладно, ладно, не скули, Антуан. Ты правильно сказал: «вроде бы» нормально. Но ни черта у вас уже не нормально. Где вы находитесь?

– Пятый, мы едем по Promenade de Anglais, находимся в районе здания Средиземноморского университета.

– Это хорошо, что вы рядом. Срочно выдвигайтесь вперед, к пляжу «Нептун», что напротив отеля «Негреско». Там какая-то бяка с утра нарисовалась. То ли труп, то ли штормом кого-то выкинуло. Я из звонка этих работяг-иммигрантов ничего не разобрал. Антуан, слышишь? Выясни все и сразу мне доложи. Понял? Прием.

– Понял, месье, не впервой. Уже едем. Конец связи. – Полицейский засунул рацию на место и сквозь зубы проскрипел: «Если уж пошла черная полоса, то одно к одному. Чувствую, сегодня нам не выспаться. Се ля ви». Автомобиль взвыл сиреной, сверкнул сигнальным маячком и резко рванул в сторону старого города.

На пляже «Нептун» царило оживление. Большая группа людей толпилась на парапете около моря. Здесь были сотрудники кафе, рабочие, расчищающие мусор, а также много случайных прохожих и туристов. Неподалеку натужно гудели трактора, разравнивающие груды песка, намытые штормом. Прямо у стены парапета, под навесом пляжного кафе выделялся необычный темный силуэт. Вокруг него, главным образом, и столпились люди.

– Ну, что у вас тут случилось? – инспектор Андре растолкал несколько человек и ступил в центр круга. Перед ним предстало совершенно необычайное и страшное зрелище. Все внутреннее помещение кафе было полностью занесено песком и галькой. С левой стороны от входа песок был уже почти убран, а с правой – еще возвышалась большая груда мусора, из которой торчала человеческая голова.

Инспектор сглотнул слюну, подошел поближе и внимательно рассмотрел невероятный предмет. Перед ним было лицо пожилого человека с закрытыми глазами. Густые, но абсолютно седые волосы спадали на лоб. Казалось, что мужчина просто спит. Однако во лбу, у края правого глаза отчетливо выделялось маленькое, забитое песком, круглое отверстие. Непроизвольная судорога прошла по телу инспектора. Такого ему еще никогда не приходилось видеть. Он достал мобильный телефон и набрал номер центрального полицейского участка.

– Месье Боррозу, говорит Антуан Андре. Я нахожусь на Английской набережной на пляже «Нептун». Здесь обнаружен труп мужчины, похоже с пулевым отверстием. Труп занесен песком, откопана только голова. Срочно высылайте криминалистов и зарегистрируйте время моего сообщения – 8 часов 47 минут.

Из трубки послышался знакомый голос дежурного, подтверждающего получение информации и дающего новые распоряжения инспектору.

– Понял, месье. Я сейчас все организую. Было бы хорошо прислать сюда специальную машину по выдуванию песка. Они, с такими мощными насосами, есть у коммунальных служб. А то, если продолжать откапывать лопатами, можно уничтожить следы и улики. Хорошо, я жду.

Инспектор сложил мобильный телефон и еще раз взглянул на седую голову. Что-то было нереального и таинственного в этом лице с закрытыми глазами. Казалось, что сейчас глаза откроются, человек улыбнется и скажет, что все это шутка или розыгрыш. Однако пулевое отверстие, примерно седьмого калибра, возвращало эти мысли на грешную землю.

– Если это и шутка, то очень злая – промолвил Антуан и приступил к порученной ему работе.

Вдвоем с Франсуа они отогнали любопытствующих на расстояние тридцати – сорока метров, огородили место происшествия широкой красно-белой лентой, попросили остаться внутри территории только двух рабочих, первыми обнаруживших труп, и директора пляжного кафе, а после стали записывать телефоны свидетелей и очевидцев. Годами отработанная машина по раскрытию преступлений нехотя завелась и завертелась.

* * *

Вот уже более четырех часов криминалисты копошились на пляже вокруг странной находки. За это время рабочие освободили от песка и мусора всю территорию кафе. Специально пригнанная компрессорная машина хорошо выполнила свое дело. Создавая с помощью мощных насосов разряженную атмосферу, она через большие, гибкие шланги высосала песок из всех щелей и отверстий.

Через два часа труп убитого мужчины был полностью очищен от песка и грязи. Над ним сразу же стали «колдовать» криминалисты: снимать отпечатки пальцев, измерять размеры пулевого отверстия, определять время смерти. То, что открылось взору после уборки территории, было тщательно занесено в протокол места происшествия.

...

из протокола 7 мая 2010 года

«…После очистки пляжного кафе от мусора и песка зафиксировано следующее расположение предметов (см. схему). Общая территория кафе составляет примерно 1,5 тыс. м2. Кафе располагается внизу на пляже, прямо у стены набережной. Спуск с набережной осуществляется по лестнице высотой 3 м. Часть пляжного кафе выложена темными досками. Длина площадки составляет 50 м., ширина 20 м. Расстояние до моря – 15 м.

...

Под набережной размещена зона подготовки питания шириной 5 м. В этой зоне находятся прилавок, барная стойка и различное оборудование. Пол в данной зоне – цементный. В результате шторма часть оборудования сломана, барная стойка и прилавок сильно поцарапаны.

Проходы для официантов имеют ширину около одного метра, они делят зону посетителей кафе на несколько частей. В этой зоне ранее располагалось 30 пластмассовых столов (3 ряда по 10 столов в каждом). В дальнем углу, за стеной стоят тяжелые диваны, обитые темно-коричневой кожей, на 4-х человек. В результате шторма столы, стулья, зонтики были смыты волнами. Внутри кафе остались диваны, барная стойка, прилавок и тяжелое холодильное оборудование.

...

На дальнем (от моря) диване расположен труп мужчины. Труп вдавлен в угол дивана. На мужчине надет темно-синий спортивный костюм с полосками. Под костюмом – футболка без надписей. На ногах обуви нет. Мужчина сидит в углу дивана, скрестив ноги в позе лотоса, как это делают йоги. Руки расположены на коленях. Пальцы сильно впились в мышцы ног, в некоторых местах поранив кожу. Тело окоченело, руки и ноги не разгибаются.

На вид мужчине 55–60 лет. Лицо – загорелое, овальное, с широкими скулами. Волосы густые, седые. Нос прямой, брови темные. Глаза закрыты, расположены близко к переносице. Скулы сжаты. Над правым глазом во лбу, ближе к переносице, имеется круглое отверстие. Отверстие забито песком. В складках лица и глазах также имеется невычищенный песок. На тыльной стороне черепа второго отверстия нет. В кармане костюма обнаружена мокрая карточка гостя отеля Негреско…»

* * *

Когда инспектор Андре обнаружил карточку отеля, ему сразу стало как-то спокойнее и веселее. – Ну, хоть в чем-то повезло – подумал он. – Сейчас всю нить преступления можно будет раскрутить гораздо быстрее. А в том, что здесь присутствует явное убийство, он уже нисколько не сомневался.

Аккуратно развернув мокрый и мятый листок, Андре сначала помахал им, чтобы немного дать подсохнуть, а затем стал пристально вглядываться в текст. Он читал карточку, заполненную черной ручкой.

...

Отель: Негреско

Фамилия: Сме…..ский

Номер комнаты: 301

Дата приезда: 30.04.2010

Дата выезда: 11.05.2010

На левой стороне карточки выделялся герб с логотипом отеля «Негреско». Этот отель был всемирно знаменит и находился напротив пляжного кафе «Нептун», прямо через дорогу. Скорее всего, убитый проживал в нем. Номер комнаты, даты приезда и отъезда четко просматривались на мокрой картонке, а вот с фамилией дела обстояли несколько хуже. Она была длинная и сложная. Начиналась на букву «С..», а заканчивалась на «…ский».

– Судя по окончанию, наверное, это поляк или русский – подумал Андре.

– Хотя, конечно, может быть и еврей, да и кто угодно. В середине фамилии буквы были размыты, но их все-таки можно было разглядеть. – То ли Смелянский, то ли Сметянский или Смеянский? Нет, все-таки, скорее всего это русский. Их обычно много приезжает на Лазурный берег в начале мая. В России в это время начинаются праздники, и их туристы сразу наводняют Ниццу.

Словно в подтверждение своих мыслей Андре услышал за спиной несколько русских слов с явным выделением буквы «р». Обернувшись, он увидел группу молодых ребят, которые стояли неподалеку и активно обсуждали действия полиции. Парни говорили между собой на французском языке, однако у одного из них изредка прорывались целые непонятные фразы.

Это был молодой человек, лет двадцати пяти, симпатичной внешности, с красивыми вьющимися волосами. Одет он был довольно модно даже для Лазурного берега. Зауженные на бедрах, но расклешенные внизу светло-синие джинсы, разноцветные кеды с белой подошвой, красно-желтая куртка и красивая вышитая рубашка со стоячим воротником выделяли его среди собеседников. На голове у парня была красная кепка Феррари с желтой вышитой лошадкой, а из кармана куртки торчали модные очки под узкой металлической оправой.

Инспектор сделал несколько шагов навстречу и обратился к молодому человеку.

– Извините, месье, вы говорите по-русски?

– Да, месье, я из России, а здесь в Ницце учусь в университете.

– Это очень и очень хорошо. Мне нужна ваша помощь. Скажите, фамилия Смеянский или Смелянский – это русская фамилия?

– Скорее всего, это фамилия украинская.

– Не могли бы вы дойти со мной до отеля «Негреско», чтобы уточнить некоторые детали о погибшем человеке.

– А что, этот убитый – русский?

– Почему вы решили, что он убит?

– Месье, здесь все говорят, что у него во лбу имеется дырка от пули. Разве это не так?

– Ну, может быть так, а может и не так. Я сейчас не об этом. Так у вас есть время сопроводить меня до отеля?

– Извините, месье, … не знаю вашего имени.

– Инспектор Андре.

– Инспектор Андре, я, конечно же, готов оказать всяческую помощь. Можете на меня полностью рассчитывать. Я случайно оказался свидетелем такого чрезвычайного события. Завтра, наверное, об этом будет говорить весь город.

– Что-что, а это абсолютно точно, – подумал Андре – завтра город будет гудеть как большой пчелиный улей. Желающих поглазеть соберется раз в десять больше, чем сейчас. – Правда, вслух он сказал другое.

– Ну, пока ничего такого уж необычного я не увидел. Просто несчастный случай. Человек погиб во время шторма. К сожалению, такое бывает. Се ля ви. Давайте-ка лучше пройдем к отелю. Он здесь рядом, через дорогу. – И дав указание оставшимся полицейским, инспектор вместе с парнем стал медленно подниматься по лестнице на Английскую набережную.

Отель «Негреско» был одним из самых знаменитых отелей на всем Лазурном побережье. Его основатель, бедный иммигрант Анри Негреско приехал во Францию из Румынии с безумным желанием разбогатеть. В 1913 году мечта молодого человека сказочно сбылась. Он открыл собственный отель, расположенный в красивом особняке с высокой круглой башней. Правда, до этого ему пришлось много лет упорно трудиться, пройдя путь от простого официанта до управляющего крупного казино. Но Негреско повезло – его идею создания роскошного отеля для знатных людей из высшего света поддержал один из французских богачей, благодаря которому, во многом, и появился на свет этот отель-музей.

Инспектор Андре и Олег Марков (а именно так звали русского студента) зашли в отель через центральный вход, расположенный под угловой башней с большим красным куполом и неоновыми буквами «NEGRESCO». Здесь инспектор был впервые. Он много слышал о безумно дорогих экспонатах отеля, но увиденное произвело на него сильное впечатление. Огромная хрустальная люстра, диаметром более двух метров, невероятно сверкала и разбрызгивала по всему залу различные оттенки цветов. Купол, который, как говорят, был спроектирован самим Гюставом Эйфелем, как бы накрывал большой зал. На стенах вокруг было развешано множество картин с потемневшими и уже потрескавшимися красками. Теперь было понятно, почему здесь так любили бывать Хеминуэй, Камю, Коко Шанель и другие мировые знаменитости.

Подойдя к стойке reception, инспектор показал свое удостоверение и попросил уточнить, кто проживает в номере 301. Появившийся откуда-то главный менеджер отеля заглянул в удостоверение и, порывшись в компьютере, выдал инспектору полную информацию. – В триста первом номере проживает мистер Смелянский. Он заселился вечером тридцатого апреля и должен выехать утром одиннадцатого мая. Мистер Смелянский из Москвы. Он часто останавливается здесь, очень серьезный и уважаемый человек. Расплачивается всегда кредитными картами, за многие годы у сотрудников отеля к нему не было никаких вопросов.

Андре внимательно изучил анкету, заполненную рукой самого Смелянского, и спросил, видели ли сотрудники отеля мистера Смелянского сегодня? Кратко переговорив с девушками за стойкой, менеджер сообщил, что сегодня господина Смелянского еще никто не видел. Более того, в компьютере не отмечено, что он посещал завтрак, а это для него было достаточно необычно.

– Нам нужно попасть в его комнату – попросил Андре служащего. – Я хочу удостовериться, что господин Смелянский на месте – уточнил он. Вместе с Олегом, в сопровождении менеджера инспектор поднялся на третий этаж и позвонил в дверь с номером 301. На длинный и резкий звонок никто не отвечал. Вторая и третья попытки также не дали результата.

– Извините, месье – обратился Андре к сопровождавшему его работнику – но, кажется, потребуется ваша помощь. Мне нужно туда зайти, надо срочно удостовериться, на месте ли господин Смелянский? Это очень и очень важно. У вас есть ключ?

– Да, конечно – ответил сотрудник отеля – я все захватил с собой. Вот он – и протянул его инспектору.

Осторожно вставив ключ в замочную скважину, Андре повернул два раза по часовой стрелке. Белая массивная дверь с небольшим скрипом приоткрылась, как бы нехотя приглашая непрошенных гостей зайти внутрь. Полицейский взялся за ручку, помедлил несколько секунд и первым шагнул в комнату.

Войдя в номер, инспектор убедился, что господина Смелянского здесь нет. Он начал осматриваться по сторонам. Это был один из номеров, оформленный в стиле Людовика XV. Здесь располагался набор старинной мебели: двуспальная кровать, столик, комод, кресло. Напротив кровати висел большой портрет, с потемневшими от времени красками. Однако оборудование номера – телевизор, телефон, музыкальный центр, было уже современным. И в этом ощущалось какое-то неудобство. Словно старые картины, старые стены и двери никак не могли принять соседства новой техники. Чувствовалось, что слияние времен здесь проходит не бесконфликтно.

В остальном же номер выглядел достаточно обыденно – типичная комната проживающего в ней туриста. Чемодан на полке, разложенные на столе газеты и журналы, открытый, но выключенный ноутбук, несколько коробок и пакетов от приобретенных сувениров. На стойке в ванной лежали зубная щетка с вращающейся головкой, туалетная вода «Диор», бритвенный набор и другие, необходимые в таком случае принадлежности. Все было аккуратно разложено, во всем чувствовался педантичный порядок.

Так как горничная номер еще не убирала, стало ясно, что господин Смелянский сегодня не ночевал. Инспектора подмывало сразу начать осмотр вещей и документов, но он ясно помнил, что разрешения на обыск у него еще нет. Поэтому, задумчиво посмотрев на расположенный в шкафу сейф, Андре задал вопрос менеджеру отеля.

– Извините, месье. Вы паспорта своих клиентов храните на ресепшен?

– Нет, инспектор. Мы только делаем копии документов и кредитных карт при заселении, а паспорта остаются у наших посетителей.

– Хорошо, а можете вы мне показать копию паспорта мистера Смелянского?

– Конечно, месье. Никаких проблем. Для этого нужно спуститься вниз. У вас здесь есть еще какие-то вопросы?

Андре внимательно посмотрел на компьютер. Он, конечно же, хотел его забрать с собой. Скорее всего, там имеется много интересной и нужной информации. Но, во-первых, менеджер ему ничего не отдаст без официального разрешения, а, во-вторых, в ноутбуке, наверное, стоит какой-нибудь пароль и ему все равно придется вести компьютер в участок. Без спецов из подразделения «K» ему не открыть файлы Смелянского.

– Нет, спасибо, месье. Вы и так для меня много сделали. Я бы только хотел еще получить копию паспорта мистера Смелянского.

Все присутствующие развернулись и вслед за инспектором пошли спускаться вниз, в холл отеля. Только русский парень, выходящий последним, несколько задержался в номере. Он успел разглядеть лежащую на столе книгу «Теоретическая математика и физика волн». Вытащив мобильный телефон, он быстро сфотографировал обложку с названием и только после этого вышел из комнаты.

* * *

Студент университета города Ниццы Олег Марков вернулся к себе домой уже глубоко за полночь. Он жил в небольшой арендованной квартире на проспекте Калифорнии, неподалеку от аэропорта. Родители Олега, из одного областного центра России, очень хотели, чтобы их единственный наследник стал высокообразованным человеком. С детства мальчик был окружен достатком, заботой и лаской. Отец руководил крупным строительным бизнесом и ни в чем сыну не отказывал. Он ходил в спецшколу с углубленным изучением иностранных языков, занимался музыкой, спортом, изучал живопись и искусство.

В девятом классе у Олега, первого в городе, появился мотоцикл «Харлей Дэвидсон», а потом и ультрасовременный автомобиль «Порш». Одевался молодой парень всегда только по последней моде. Олег был объективно привлекателен. Утонченное узкое лицо с красивым подбородком, длинные вьющиеся черные волосы, крупные карие глаза и длинные ресницы делали его главным любимцем всех девушек школы. Пачки любовных писем, не читая, он просто выбрасывал в мусорный бак. Столько свиданий, столько разрушенных сердец не имел в школе ни один представитель мужской половины.

Олег всегда считал себя на голову выше своих сверстников. Пренебрежение и снисходительность по отношению к ним то и дело проглядывали сквозь его эгоистичную и авантюрную натуру. Наверное, поэтому у него и не было настоящих друзей. Он жил сам по себе, как одинокий волк, и не хотел обременять себя никакими обязательствами. «Живи так, как хочешь жить только ты сам. Никогда не думай о других» – был внутренний девиз Олега. Примерно так он и жил.

Поступив после школы в местный институт на экономический факультет, карусель жизни Олега завертелась с еще большей силой: тусовки, девушки, бары, клубы, дискотеки. В деньгах он никогда не знал недостатка. Родители несколько лет назад открыли на его имя депозитный счет и положили туда круглую сумму, исчисляемую многими нулями. Сами средства Олег снять не мог, но ежемесячные проценты поступали в его полное распоряжение, а их с лихвой хватало на все развлечения и забавы.

Уже к началу второго курса родители Олега поняли, какую серьезную ошибку в воспитании они совершили. Было явно видно, что их любимый «сыночка» превратился в паразитирующего представителя местной золотой молодежи. Его ничто не интересовало, в институт он ходил редко, и все время сдавал «хвосты» по предметам. Преподаватели отмечали принципиальное нежелание Олега изучать их предметы, и вся учеба проходила на грани фола – отчисления из института за неуспеваемость.

На третьем курсе между отцом и сыном произошел серьезный разговор, едва не закончившийся жесточайшей дракой. Отец, привыкший активно трудиться и зарабатывать средства почти со школьной скамьи, предупредил своего блуждающего отпрыска, что если тот не завершит ночные пьянки и не займется серьезно учебой, то он откажется от дальнейшей оплаты его обучения и прекратит всяческую финансовую помощь.

На это справедливое, но где-то запоздалое требование, сын ответил ядовитым смехом и наглым заявлением, что средства, размещенные на депозитном счете, хотя и ограничены в снятии, но по условиям договора являются его полной собственностью. Поэтому без согласия Олега закрыть депозитный счет невозможно.

Отец, впервые видевший перед собой нагло ухмыляющегося сына, не удержался и влепил тому оглушительную пощечину, которая свалила парня с ног. В ярости вскочивший с пола Олег с громким матом бросился на отца. Получив жестокий удар в печень, отец все-таки устоял на ногах и сумел отшвырнуть от себя озверевшего сына. Руки сжались в кулак, и он непроизвольно встал в боксерскую стойку. Несколько минут, тяжело дыша, они стояли друг перед другом с ненавидящим взглядом, затем Олег развернулся и вышел из комнаты. Сразу после данного инцидента, парень забрал свои вещи и переехал жить от родителей в студенческое общежитие, к знакомым однокурсникам. С тех пор Олег ни разу больше не появился в доме семьи, полностью прекратив с ней все отношения и контакты.

Примерно через полгода, прекрасно говорящий на английском и французском языках Олег Марков успешно прошел собеседование в университете города Ницца. Поступив на факультет права, экономики и управления, он отправился продолжать свое образование в этот прекрасный, солнечный город Франции, расположенный на Лазурном берегу Средиземного моря. Именно так молодой студент оказался седьмого мая на месте трагедии, которая втянула его в водоворот невероятных событий.

* * *

Вернувшись поздно вечером домой с пляжа, Олег Марков посмотрел электронную почту, сделал несколько ответов, а затем разделся и сразу лег спать. Утро следующего дня выдалось ярким и солнечным. Молодой человек проснулся бодрым и энергичным. В одних трусах, без майки он вышел на кухню, поставил чайник на плиту и только после этого начал чистить зубы, бриться и приводить себя в порядок. Откусывая поджаренный сэндвич с сыром и запивая его сладким чаем, Олег за завтраком просматривал на своем телефоне фотографии вчерашнего дня. Все-таки равнодушно смотреть на голову с дыркой во лбу было невозможно. Эмоции нахлынули с новой силой. Что-то было загадочное в смерти его соотечественника.

– Интересно, кто он? – подумал Олег. Ему вдруг сразу вспомнилась книга, которая лежала на столе в комнате убитого. Он пролистал фотографии, нашел обложку и прочитал название: А. Смелянский «Теоретическая математика и физика волн». – Значит, это его книга, он ее автор – подумал Олег. Наверное, этот Смелянский русский ученый. Тогда почему его убили? Что он такое открыл?

Так и не допив чай, молодой человек перешел в комнату и сел за компьютер. Его руки уже автоматически набирали в поисковой системе фамилию «Смелянский». Через несколько секунд ноутбук, переварив поток информации, выдал дюжину ссылок на веб-сайты. – Давид, Вадим, Игорь, Эдуард, Анатолий. Людей с такой фамилией, но разными именами нашлось очень много. Следовало внимательно изучить всю информацию.

Как оказалось, фамилия «Смелянский» имела польские и украинские корни и происходила от названия местечка Смела в Черкасской области Украины. Среди людей с такой фамилией встречались историки, актеры, театральные деятели, программисты. Было среди них только два физика. Внимание Олега привлек, главным образом, Анатолий Эдуардович Смелянский. Изучая его страничку, стало понятно, что именно он конечная цель поиска. С экрана компьютера на Олега смотрело улыбающееся лицо того седого человека с пляжа, только живого и без дырки в голове.

– Значит, это он – произнес вслух студент и еще более внимательно стал вчитываться в высветившуюся информацию.

...

Анатолий Эдуардович Смелянский.

Ученое звание: профессор.

Ученая степень: доктор физико-математических наук.

Основные темы научной работы: математическое моделирование волновых процессов, теория волн.

Из краткой биографической справки можно было узнать, что профессор Смелянский родился в 1950 году, окончил факультет вычислительной математики и кибернетики Московского государственного университета, защитил сначала кандидатскую, а затем докторскую диссертацию, написал много научных работ по теории волновых процессов.

Смелянский являлся одним из ведущих в мире специалистов, изучающих теорию волн, их влияние как на физические, экономические процессы, так и непосредственно на самого человека. Однако в публикациях нигде не указывалось точное место работы профессора, в своих статьях он писал только, что работает в одном из московских научных учреждений.

– Что же все-таки открыл математик? И за что его убили? – молодой человек вдруг инстинктивно почувствовал: ему придется в этом обязательно разобраться. Здесь крылась какая-то страшная тайна, поэтому захотелось снова вернуться на месте преступления.

Около двух часов дня Олег Марков опять оказался у пляжа «Нептун». Здесь уже ничего не напоминало о вчерашней трагедии. Может быть, чуть больше людей останавливалось у данного места и рассматривало его сверху парапета. Наверное, как и предполагал инспектор Андре, информация о загадочном убийстве все-таки просочилась в прессу.

На территории кафе кипела деятельность. Рабочие не обращали внимания на глазеющих зевак. Завершалась очистка площадки, устанавливались новые столики, на уцелевшем оборудовании подкрашивались царапины, появившиеся в результате шторма. Внимание Олега привлек молодой парнишка с длинной палкой в руках и наушниками на голове. Он шаг за шагом, медленно двигался вдоль моря, и своим необычным устройством как бы «прослушивал» песок. Все это очень напоминало действия военных саперов при разминировании полей.

Марков спрыгнул с парапета вниз, подошел к парню и предложил тому закурить. Познакомившись, Олег узнал, что Жан (так звали «сапера») зарабатывает себе на жизнь поиском потерянных на пляжах монет, цепочек, колец и других ценных украшений. Устройство, которое было у него в руках, предназначалось для поиска металлических предметов. Оно и взаправду работало по аналогии с антеннами саперов. Когда в песке обнаруживался металлический объект, устройство издавало специфический писк. Это позволяло на небольшой глубине находить и откапывать засыпанные песком ювелирные изделия.

Жан рассказал, что дни после штормов самые интересные для таких как он – кладоискателей. Большие морские волны переворачивают груды песка и на поверхности пляжа появляются предметы, которые лежали глубоко, глубоко в земле. Очень много потерянных украшений можно найти в это время. Золото, серебро, кольца, сережки. Для искателей драгоценнотей это самое удачное время, которое позволяет не только окупить затраты, но и хорошо заработать. Попадаются иногда просто удивительные вещи. Вот, например, сегодня в песке около кафе он нашел интересный серебряный крестик с непонятным словом на обратной стороне. Жан вытащил из внутреннего кармана замшевый мешочек, развязал его и достал необычный предмет на цепочке. Этот был крестик, но не католический. Он не походил на форму крестов, которые раздают в соборах Франции.

Олег бережно взял находку в руки и внимательно ее рассмотрел. На ладони лежал небольшой православный нательный крестик, сделанный из серебра. Он имел восьмиконечную форму и изображение распятья. Фигура Спасителя Иисуса Христа здесь не висела, а как бы торжественно покоилась на кресте в окружении четырех небольших изумрудов.

На обратной стороне мелкими русскими буквами было выгравировано слово «РЕЗОНАНС». Сердце студента учащенно забилось. Он почувствовал, что данный предмет каким-то образом напрямую связан с убийством. Предложив парнишке 50 евро, студент забрал у него цепочку и быстро убрал ее во внутренний карман своей куртки. Судьба сегодня явно благоволила ему.

* * *

Две следующие недели Олег Марков не вылезал из университетской библиотеки. Он прочитал одну за другой все научные работы профессора Смелянского, какие только можно было здесь найти. Из Интернета были перекачены опубликованные диссертации, статьи, доклады. Олег даже пообщался с университетскими преподавателями. Всю информацию он тщательно собирал в отдельной папке.

Чем больше молодой человек узнавал о теории волн, тем больше его поражала необъятность и глубина данной темы. Волны были везде. Они зримо и незримо обволакивали весь наш окружающий мир. Волны моря, волны света, волны звука, экономические волны, или как их еще называют – экономические циклы. Все существование людей было пронизано волнами.

В одной из статей профессор Смелянский математически обосновывал, что жизнь каждого человека тоже подчинена теории волн. Что, так называемые, черные и белые полосы у людей не что иное, как гребни и впадины волн жизни. Волна жизни каждого человека имеет индивидуальные и только ей присущие характеристики: длину, амплитуду, частоту. При этом все важнейшие параметры таких волн можно достаточно точно математически описать, смоделировать, и, самое главное, оказывать на них влияние.

В статье даже делалось предположение, что научившись менять главные параметры своей волны, человек сможет управлять личной судьбой – предупреждать болезни, вычислять уровень карьерного роста, минимизировать личные трагедии и несчастья, удлинять продолжительность жизни. На первый взгляд, это казалось какой-то фантастикой. Но приводимые в статье большие и длинные математические расчеты показывали, что формулы волн моря, волн звука, волн света тождественны выведенной профессором Смелянским формуле волны жизни человека. И если человек способен управлять обычной волной (например, чтобы сделать волну на воде больше и длиннее, нужно сильнее и резче ударить), то значит можно научиться управлять и своей волной жизни. Нужно только знать, как влиять на ее основные параметры.

В другой работе, опубликованной в американском научном журнале, профессор Смелянский в рассуждениях заходил еще дальше. Он предположил, что у каждого человека существует не одна, а несколько волн жизни. Физики и математики подтверждали их существование в разных измерениях и разных мирах. То есть каждый человек как бы одновременно существует и живет на нескольких волнах жизни. Эти жизни разные, они зависят от условий возникновения каждой конкретной волны. Но это жизни одного человека. Просто находятся такие волны в других системах координат.

Здесь Олег хотел даже сказать – в параллельных мирах, но понял, что это не совсем так. Все-таки все жизни человека находятся в одном мире, но разных измерениях. И, теоретически, зная параметры волн своей жизни, можно осуществить переход или «перепрыгивание» с одной такой волны на другую. Профессор назвал это явление РЕВОЛЬВАЦИЕЙ (от слова revolver ) – то есть «выстрелом в другую жизнь». Что это дает человеку – в данной статье не разъяснялось. Все и так смахивало на бред сумасшедшего. Однако опять же нудный и бесконечный ряд формул с интегралами и логарифмами, а также появление публикации в серьезном научном журнале подсказывали Олегу, что здесь все не так просто.

– Допустим, – думал Олег – это правда. Человек в определенных условиях и обстоятельствах получает возможность револьвироваться, то есть «перепрыгнуть» на другую свою волну, в другое измерение. Но какая из себя другая жизнь? Кто он в новом измерении, человек или животное, растение или насекомое? Какая там продолжительность жизни? Может быть, зная все, человек никогда и не согласиться прыгать?

Абсолютно точно студент понял лишь одно. Если он хочет во всем досконально разобраться, ему необходимо ехать в Москву. Только там он сможет встретиться с родственниками и знакомыми профессора. Только там можно выяснить все подробности его научных работ. Только там находится ключ от всей этой таинственной загадки.

Вечером того же дня рейс Аэрофлота увозил симпатичного молодого человека из аэропорта города Ниццы в столицу России – город Москву.

Часть 2

По узкому и длинному коридору с ковровой дорожкой на полу, изрядно вытертой за многие годы, шагал невысокий мужчина средних лет с папкой в руке. Несмотря на обычный, гражданский костюм, в его походке чувствовалась военная выправка. Мужчина привычно повернул в нужное ответвление коридора и толкнул появившуюся перед ним массивную дубовую дверь, обитую коричневым дермантином. Из-за стола навстречу быстро поднялась девушка в зеленоватой военной форме, с двумя маленькими звездочками на погонах.

– У себя? – спросил мужчина, показывая на большую дверь.

– Да, Сергей Иванович, заходите. Он вас ждет.

Посетитель нажал на ручку и вошел в кабинет.

– Разрешите, товарищ генерал?

– Входи, входи, Сергей Иванович, присаживайся. Дай мне две минуты, чтобы закончить одно письмо.

Человек, которого звали Сергеем Ивановичем, был полковником Федеральной службы безопасности России или, как ее сокращенно называли ФСБ, и возглавлял отдел научно-технических разработок и исследований. Он прошел к столу генерала и сел на стоявший рядом стул. Кабинет генерала Терентьева был просторный и на редкость светлый. Его окна выходили не во двор большого прямоугольного здания, а прямо на центральную Лубянскую площадь. Слева, у окна начальника Управления, располагался письменный стол с сохранившимися со сталинских времен зеленым сукном и желтой настольной лампой. Справа, в другой части комнаты, – такой же стол для проведения больших совещаний.

На дубовом паркете была разослана ковровая дорожка, а за креслом генерала возвышались два накренившихся в разные стороны флага: флаг России и флаг ФСБ. Завершал всю эту композицию портрет президента России, который висел прямо по центру комнаты, лицом к входящим.

– Ну что, давай, Сергей Иванович, рассказывай. – Генерал передал какой-то документ быстро вошедшему и также быстро удалившемуся помощнику. – Что случилось?

– Товарищ генерал. Вы помните, я как-то докладывал о профессоре Смелянском, который занимается теорией волн? Так вот, вчера пришла шифровка из нашего посольства во Франции. Этот профессор шестого мая был убит на пляже в городе Ницца выстрелом в голову. Местная полиция уже начала расследование.

– Так, так. Это плохо. А что, его группа далеко продвинулась в своих исследованиях?

– Я периодически отслеживал результаты, а вчера более подробно ознакомился с последними отчетами. По-моему, их наработки очень и очень серьезны. Своими теоретическими выкладками и математическими моделями профессор Смелянский доказал возможность существования у каждого человека нескольких параллельных жизней, которые проходят на разных волнах. Также доказано, что при определенных условиях, а именно, при резонансе частот, человеческое сознание или душа могут перепрыгивать с одной волны жизни на другую. Профессор назвал это явление РЕВОЛЬВАЦИЕЙ (от английского слова revolver – револьвер). В последнее время он активно искал формулу расчета таких резонансных частот, чтобы можно было доказать свою теорию на практике.

– Ну ладно, тебе. Душа, сознание. Это все нереальное, эфемерное. Скорее из области психологии и философии. А что для нас-то конкретно представляет интерес?

– Товарищ генерал, ну, допустим, что параллельные волны жизни всетаки существуют. Человек живет на какой-то одной волне жизни с определенной судьбой. Здесь он сделал такую-то карьеру, у него семья, друзья, дети. Как у всех происходят в жизни и взлеты, и падения.

Человек рождается, развивается, достигает своего максимума, а затем волна жизни начинает его опускать вниз, вплоть до самой смерти. Рассчитав параметры данной конкретной волны, можно точно определить возможности человека, периоды его взлетов и падений, а также продолжительность жизни.

Но самое интересное даже не в этом. В другой своей жизни, на другой волне, в новом измерении, у человека уже другая судьба. Например, в этой жизни он работает чиновником, а в другой – бизнесменом. На третьей волне он спортсмен, а на четвертой, допустим, дипломат. И так далее. И если, предположим, завербовать человека когда он спортсмен, а затем перевести его на волну жизни дипломата, то можно иметь своих агентов на всех уровнях, вплоть до … президентов стран наших вероятных противников.

– Постой, постой, не торопись. – Мозг генерала лихорадочно заработал. На лбу выступили крупные капли пота, руки начали подрагивать. – Иваныч, ты это серьезно? Ты считаешь, что такое возможно?

– Товарищ генерал, я все-таки сказал «предположим». Однако все материалы работ профессора Смелянского подтверждают реальность этого открытия. Он подошел очень близко к его практической реализации.

Генерал встал и медленно достал из верхнего ящика стола пачку сигарет. Вытащив одну, он хотел было ее прикурить, но вдруг сломал в кулаке и бросил прямо на пол.

– Так, Сергей Иванович, ну-ка давай сейчас все еще раз, но только очень и очень подробно.

В приемной генерала раздался звонок. Девушка-лейтенант выслушала и записала указания начальника, а затем стала быстро обзванивать руководителей подразделений данного Управления. Шеф срочно вызывал всех на совещание.

* * *

Олег Марков приземлился в аэропорту Шереметьево, в новом терминале D. Проходя паспортный контроль, он удивился, не обнаружив безобразно длинных очередей, которые уже давно были плохой визитной карточкой аэропорта «Шереметьево-2». Взяв такси, он направился в гостиницу «Салют», расположенную в конце Ленинского проспекта, рядом с Московской кольцевой автодорогой. Олег частенько останавливался в этом отеле. Во-первых, при хорошем сервисе здесь было совсем не дорого, а во-вторых, с этой гостиницей его связывали личные воспоминания.

«Салют» был первым местом, где он остановился после ссоры с отцом. Тогда студент Марков приехал в Москву на автомобиле из своего родного города и приткнулся в первой же попавшейся гостинице. Здесь ничего не изменилось с тех пор, хотя было видно, что недавно сделали приличный косметический ремонт. Номер Олега окнами выходил на красивое белое здание, относящееся к Министерству обороны. Удивительно, но рядом с ним разрастались новые жилые кварталы.

– Раньше военные боялись соседней прослушки и не разрешали строительство, – вспомнил Олег – а сейчас, видимо, хорошие компенсации кардинально поменяли позицию военных. Может быть это и хорошо. Городу же нужно куда-то развиваться.

Заказав ужин в номер, Марков открыл толстый телефонный справочник и начал искать фамилию «Смелянский». Людей с такой фамилией в Москве оказалось очень много.

– Хорошо бы знать его адрес жительства – подумал Олег. Здесь опять помог Интернет – все-таки лучшее информационное изобретение нашего века. Перерыв кучу ссылок и файлов, студент нашел небольшую анкету профессора Смелянского, которую тот заполнял для участия в одной из научных конференций. В ней был указан адрес: Москва, Университетский проспект д. 9. Отыскав в справочнике фамилию с таким адресом, Олег аккуратно записал номер телефона в свою электронную книжку.

Сначала он хотел сразу же его набрать, но затем, поразмыслив, решил предварительно съездить туда и сделать, как бы сказали военные, рекогносцировку на местности. Семья профессора Смелянского для студента Маркова была сейчас последним источником информации. Если эта дверь захлопнется, то на всем дальнейшем расследовании можно будет ставить жирный крест. Решив, что по найденному адресу он поедет уже завтра, Олег спустился в бар, чтобы поразмыслить о своих последующих действиях.

Дом № 9 по Университетскому проспекту строился в 50-е годы прошлого века. В то время в Москве планирование и застройка территорий осуществлялись комплексно. Руководство города, решая задачу создания крупнейшего в стране Московского государственного университета, одновременно подумало и о тех сотрудниках, которые будут в нем работать. Вдоль Университетского проспекта было возведено несколько больших домов для их проживания, рядом построили детские сады, школы, магазины, аптеки.

Дом № 9 был угловым, и находился в красивом месте. С одной стороны его окружал великолепный парк, начинавшийся от здания Детского музыкального театра, с другой – стороны Университетского проспекта дом выходил на березовую аллею, длиной в несколько километров.

Кирпичное здание было почти квадратным, с большим внутренним даже не двориком, а целым двором. Цветные клумбы, детские площадки, скамейки для отдыхающих – все это наполняло внутреннее пространство каким-то особым уютом.

Разыскивая квартиру Смелянского, Олег насчитал целых 13 подъездов. Сколько же здесь живет народу? – подумал он. По приблизительным подсчетам выходило, что около тысячи человек. Для его родного провинциального городка такой дом мог бы потянуть на целый микрорайон. Молодой человек присел на скамейку напротив нужного подъезда и осмотрелся по сторонам. Казалось, что чудо-дом живет своей самостоятельной жизнью. Снующие туда-сюда автомашины, играющие на площадке дети, входящие – выходящие люди. Даже дворники, то ли таджикской, то ли узбекской национальности – все со стороны выглядели как единый живой организм.

– Когда то здесь селилась научная элита страны – размышлял Олег. В те времена въехать в такой красивый и удобный дом, наверное, было пределом самых смелых мечтаний. В комфортной жилой обстановке нашим ученым и преподавателям ничего другого и не оставалось, как полностью посвятить себя профессиональной деятельности. Теперь понятно, почему МГУ долгое время считался одним из крупнейших научных мировых центров. Здесь, как и везде, кадры решали если не все, то очень многое.

Удивило Олега только одно – маленькие и неудобные подъезды. Они никак не вписывались в эту монументальную архитектуру. В очередной раз обойдя для разминки ног все здание, студент вдруг понял в чем здесь дело. Оказывается, парадные подъезды с большими остекленными лестничными площадками были предусмотрены на внешней стороне дома. Но позднее, видимо по какому-то непонятному решению, они были перекрыты, и люди стали входить в свои квартиры через «черные», запасные подъезды.

Сразу почему-то вспомнилось нетленное произведение Михаила Булгакова «Собачье сердце». Видимо и в послереволюционный период генетически унаследованная тяга наших управдомов к отказу от буржуазных привычек продолжала свою традицию. «Зачем открывать красивые парадные подъезды? Ученые – не баре, могут спокойно воспользоваться и черным входом».

Невеселые мысли студента неожиданно оборвала ярко-рыжая девушка, лет двадцати пяти, появившаяся из двенадцатого подъезда. Такая красавица автоматически привлекает к себе внимание в любом месте. Роста она была выше среднего, с длинными распущенными рыжими волосами, поверх которых сидели темные солнечные очки в виде бабочки. Плотно облегающие джинсы, засунутые в замшевые сапожки на высоком каблуке, подчеркивали стройные ноги девушки. Ядовито красная куртка и оранжевый шелковый шарфик органично завершали ее гардероб. В руках рыжеволосая «Афродита» держала золотую сумочку и ключи от автомобиля с красивым брелком в форме цветка.

Пройдя детскую площадку, девушка открыла припаркованный рядом белый Мерседес, лихо прыгнула за руль, включила зажигание и исчезла за углом дома. Все это заняло лишь несколько минут, в течение которых Олег не мог оторвать от нее глаз. – Наверное, это и есть дочь профессора – подумал он.

Из предварительного разговора с дежурной по подъезду Марков уже знал, что ученый Смелянский жил вместе со своей женой и очень красивой дочкой. Дежурная все время возмущалась, что Светлана как магнитом притягивала к себе всех находящихся рядом парней. Сколько их уже перебывало в этом подъезде? – просто не счесть. И каждый норовил что-нибудь да выкинуть. Один по лестнице заехал прямо на восьмой этаж на шикарном, дорогом мотоцикле, который оставил ей в подарок с приклеенной запиской. Потом пришлось вызывать грузчиков, чтобы спускать его обратно. Другой приволок настоящего тигренка и ждал на лестничной площадке, чтобы она вышла и погладила, а все соседи в это время вынуждены были спускаться на грузовом лифте. В общем, от этой девчонки всем жильцам подъезда были одни неприятности.

В доме еще ничего не знали о гибели профессора. Сначала Олег хотел познакомиться с супругой Смелянского, войти к ней в доверие. Однако сейчас уже другая мысль крутилась в его голове, как сблизиться со Светланой? При этом парень твердо решил рассказать ей всю правду о том, что видел на берегу Средиземного моря.

* * *

Ранним утром теплого, весеннего дня в один из научно-исследовательских институтов Минобороны, зашифрованный под аббревиатурой п/я 45527, зашел мужчина в темно-сером костюме. Показав вооруженному охраннику свое удостоверение, мужчина в сопровождении вызванного сотрудника первого отдела направился на третий этаж к кабинету директора.

Через полчаса этот человек появился в отделе математического моделирования волновых процессов. В отделе был траур. Вчера здесь стало известно о гибели научного руководителя – профессора Смелянского. Точно никто не знал, как это случилось. Знали только, что произошло все во Франции, во время его служебной командировки. Из всех присутствующих в лаборатории работой никто не занимался. Аспирантка Оксана Кислюк перетряхивала свои книги, отыскивая первую статью в соавторстве с Анатолием Эдуардовичем, на которой тот написал: «Будущему светилу математики – Ксюше! От старого и глупого шефа».

Старший научный сотрудник Клинцевич просто стирал со своего компьютера устаревшие и давно не нужные программы. Два друга, Сергей Подольский и Виктор Радченко, сидели за шахматной доской и добивали очередную блиц-партию.

Больше других переживал случившееся зам. начальника отдела – Горский Станислав Алексеевич. Во-первых, он был одним из самых близких друзей профессора, а во-вторых, понимал, что после гибели Анатолия их научную тему вероятнее всего прикроют, а отдел расформируют. Даже без математических расчетов было ясно, где окажутся в этом случае уникальные, узкоспециализированные математики-теоретики в период экономического кризиса и поголовного сокращения кадров.

За три прошедших часа Станислав Алексеевич ни разу даже не встал со своего стула, тупо глядя в компьютер на одну и ту же страницу. Периодически он закрывал глаза, сглатывал слюну, проводил ладонью руки по лицу вверх-вниз и опять продолжал о чем-то напряженно думать. Вошедший в лабораторию седоватый мужчина быстро просканировал всех своим взглядом и представился.

– Здравствуйте, уважаемые коллеги! Меня зовут Сергей Иванович. Я из Федеральной службы безопасности. Директор вам звонил по моему поводу и предупреждал. Верно, Станислав Алексеевич?

В ответ Горский только кивнул и развел руками, как бы разрешая гостю делать все, что он захочет.

– Я понимаю, конечно, что для вас значит гибель профессора Смелянского. Это большая утрата. Но я хотел бы вместе выяснить несколько важных моментов. Прошу мне помочь.

– А что, у нас математическим моделированием занимается ФСБ? – зло спросила Оксана. – Не успели даже похоронить шефа, а эти уже здесь – негромко продолжила она.

– ФСБ занимается всеми вопросами, которые связаны с национальной безопасностью – спокойно и даже по-отечески ответил ей Сергей Иванович. – Не волнуйтесь, товарищи, много времени я у вас не займу. Тем более, как я вижу, о работе вы сейчас все равно не думаете.

Представитель силового ведомства получил разрешение у зам. начальника отдела разместиться в его кабинете и после этого начал поочередно вызывать сотрудников к себе на беседу. Дольше всех он разговаривал с Горским. Когда Станислав Алексеевич и его гость выходили из института, был уже глубокий вечер. Чувствовалось, что зам. начальника отдела был в раздавленном состоянии. Он автоматически шел за полковником, ничего не замечая перед собой. Мысли его были в это время очень и очень далеко.

– Может вас подбросить до дома? – спросил Сергей Иванович.

– Что? Да нет. Спасибо. Я сам доберусь. Мне еще нужно зайти в магазин и купить чего-нибудь.

– Хорошо. Тогда до послезавтра. Как договорились, в 15.00 я вас жду у себя, на Лубянке. До свидания, Станислав Алексеевич.

Полковник сел в ожидавшую его черную «Волгу» и отъехал от института. Горский же еще долго стоял под бетонным козырьком, выкуривая одну сигарету за другой. Затем он расстегнул плащ, вынул пропуск и направился обратно в лабораторию.

Оказавшись в своем кабинете, Стас Горский подошел к личному сейфу. Это был большой двухсекционный металлический ящик, выкрашенный в темно-синий цвет. Ручка сейфа напоминала небольшой пропеллер и неудобно торчала из наружной двери. Вставив ключ, Горский повернул ручку вправо до упора. Тяжелая, наполненная песком металлическая дверь медленно открылась. На нижней полке лежало несколько красных папок с грифом «СЕКРЕТНО», пакет с паролями для суперкомпьютера, на котором рассчитывались большие и емкие математические модели, а также небольшая печать для сдачи комнат под охрану.

Чтобы попасть в верхнюю секцию требовалось еще ввести шифр, который знал только Горский. Когда верхнее отделение сейфа было открыто, Станислав Алексеевич подрагивающими руками медленно вытащил оттуда прошнурованный отчет с надписью «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО», а также завернутый черный полиэтиленовый пакет. Что было в том пакете, математик знал, не открывая. Там лежали перетянутые красными резинками доллары США. Восемь пачек по 10 тысяч долларов в каждой.

Зам. начальника отдела покачнулся и оперся на сейф. Он опять вспомнил тот злосчастный 2001 год. Это было летом. Группа сотрудников института, включая Горского С.А., принимала участие в научной конференции, проходившей в Барселоне. Все делегаты конференции размещались в одном из лучших отелей города «Rey Huan Carlos». Современный многоэтажный отель из темного стекла и бетона создавал внутри себя уютный закрытый дворик с цветами, деревьями и ниспадающим водопадом. Около этого водопада каждый вечер любили собираться гости отеля. Здесь, недалеко от бара, удобно расположилось несколько круглых столиков с темными кожаными креслами.

На невысоком постаменте, в центре зала стоял роскошный белый рояль. Каждый вечер, в восемь часов за него садился темнокожий музыкант в белом смокинге и с белой бабочкой. Он начинал играть блюзовые, джазовые композиции Рэя Чарльза, Дейва Брубека и других известных авторов. Стаса Горского, который еще в музыкальной школе серьезно увлекся джазом, эта фантастическая музыка просто сводила с ума. Он вслушивался в каждую нотку, ловил синкопы, непроизвольно наклонялся вперед с очередной модуляцией. Его пальцы автоматически сжимались и вместе с музыкантом пробегали по воображаемому грифу электрогитары. В такие моменты мир переставал существовать.

Одним вечером, когда концерт темнокожего пианиста уже закончился и почти все слушатели разошлись, к роялю неожиданно поднялась девушка в красивом, серебристо-сером вечернем платье. Она не стала играть джаз, а плавно начала Лунную сонату Бетховена. Девушка играла очень хорошо. Потрясающая музыка набегающими волнами пронизывала все тело Стаса. То вдруг, вместе с «форте», поднималась на гребень волны, то «пиано» опускалась вниз. Эта музыка резонансом раскачала всю душу ученого.

Девушка играла для себя. После окончания произведения в зале несколько секунд стояла оглушительная тишина, а затем послышались медленные хлопки со словами «Браво, браво». Исполнительница Лунной сонаты оглянулась. Внизу, у ее столика стоял и хлопал в ладоши вдохновленный Станислав Горский. На мгновение их взгляды встретились, по телу математика прокатилась сладостная, предательская дрожь.

Ту, первую встречу с Анжеликой он будет помнить всю свою жизнь. Даже если захотеть все забыть, мозг отбросит любые попытки. Что это было? Любовь, дурман, сказка, колдовство? – этого Горский не знал и сейчас. Но его душа в тот вечер испытала невероятное и неописуемое чувство.

Следующие два дня в Барселоне пролетели как в кино. Стас убегал с конференции и вместе с Анжеликой гулял по всему городу. Они ходили в музеи, прочесывали большие и маленькие магазины, а вечером, захватив с собой еще и подружку Анжелики – Веру, уже втроем забирались в популярный ночной клуб. Тяжелый рок, голые и красивые тела, сумасшедшие танцы, виски, марихуана – все это сгустком выбрасывало накопившийся за день адреналин. Просыпаясь утром в постели с Анжелой, Стас не хотел думать ни о чем. Он поймал свою волну и безрассудно несся на ней с бешеной скоростью.

Классика – рок, музеи – притоны, белое – черное, любовь – похоть. Волна тащила его, не давая опомниться. Вертела, крутила, пугала и наслаждала.

...

классическая музыка музеи

...

рок притоны

В последнюю ночь в номере Анжелики они оказались втроем в одной постели. Сейчас Стас с трудом вспоминал, что же происходило тогда. Помнил только абсолютно голые тела, которые как змеи переплетались одно с другим. Анжелика, Вера, снова Анжелика. Верх, низ. Стоны, судороги, ласки. И опять. Ноги, груди, спина, попа, крики, стоны… В общем, та командировка превратилась в яркую вспышку на фоне скучной и будничной семейной жизни Стаса, оставила неизгладимый след в его судьбе.

После приезда в Москву Горский несколько раз набирал номер, который ему оставила Анжелика, но телефон предательски молчал. У брошенного математика началась ломка. Тело требовало снова женского наркотика. Чтобы как-то это все пережить, пришлось с головой окунуться в работу. Только через несколько месяцев невероятная история стала постепенно забываться. Прошло почти полгода, когда в телефоне он неожиданно вновь услышал знакомый голос девушки.

– Стасик, привет! Это Анжела. Узнал? Я сейчас проездом в Москве и хотела бы с тобой увидеться. Ты можешь?

Сердце ученого бешено заколотилось. Ему захотелось закричать, даже завизжать от радости. Однако рядом были сотрудники, поэтому он тихо ответил.

– Конечно. Где?

– Я остановилась в отеле «Рэдиссон-Славянская» у Киевского вокзала. Жду тебя в семь вечера. Мой номер 416.

Все, что произошло потом, Стас до сих пор вспоминает как страшный сон. Придя с огромным букетом роз на встречу к любимой, Горский обнаружил в номере также незнакомого молодого человека. Дав себя поцеловать, Анжелика попросила присесть в кресло и выслушать своего коллегу.

Тот без всякой раскачки, нагло разложил перед математиком пачку фотографий и предложил внимательно их рассмотреть. Взглянув на фото, Стас опешил. Кровь хлынула к вискам ученого, лицо побагровело, в руках появилась нервная дрожь. На фотографиях во всех ракурсах была запечатлена последняя их ночная оргия в Барселоне. Оральный, анальный секс, вибраторы, наручники – все было четко зафиксировано камерой и отпечатано на снимках. Особенно противно выглядело фото, где Стас с озверевшим лицом занимался с маленькой Верой анальным сексом, а по ее попе и ляжкам растекались маленькие кровяные змейки. Это были убийственные кадры. Долгое время в комнате стояла жуткая тишина. Наконец, напарник Анжелики произнес.

– Я думаю, Станислав Алексеевич, вы все понимаете сами. Вы же умный человек. Ни вашей жене, ни вашему начальству на работе эти фотографии, скорее всего, не понравятся. Поэтому мы предлагаем вам сделку.

Стас молчал. Он был обезоружен и раздавлен.

– Нас не интересует ваше моральное поведение – продолжал незнакомец. – Нам нужна только информация о научной работе отдела. Мы не потребуем выкупа. Более того, мы сами станем платить хорошие деньги за подпитку нас сведениями о состоянии исследований профессора Смелянского. При этом, мы не будем брать никаких расписок в получении денег, и уж тем более каких-либо заявлений об измене Родине. Только информация, копии документов, расчетов, формул.

Спрашивать о том, что будет, если он откажется, было бессмысленно. Горский поднял отяжелевшую голову и только тихо произнес.

– Сколько времени я могу подумать?

– Два дня, я думаю, будет достаточно – ответил шантажист.

Та, давняя история сегодня снова от начала и до конца прокрутилась в голове Стаса. Вот эти деньги. Все 80 тысяч долларов. За восемь лет он два раза в год передавал Анжелике скопированные материалы и получал по 5 тысяч «зеленых» без всяких бумаг и расписок. Стас не потратил ни одного доллара из этой пачки, словно не мог переступить какую-то самую последнюю грань своей совести.

Кем была Анжелика и ее друзья? – он не знал даже сейчас, хотя за все это время пытался просчитать много разных вариантов. Кто за ними стоит? Иностранная разведка, бандиты, крупные корпорации? Никаких намеков на действительность за все эти годы он не обнаружил. Именно поэтому, его так встревожило появление полковника ФСБ. Знают ли спецслужбы о его отношениях с Анжеликой? Если знают, то давно ли следят? А может быть ФСБ про это ничего не известно? Ведь разговор сегодня шел только о Смелянском, его работе и характеристике сотрудников отдела.

Горский засунул обратно пакет с деньгами, прикрыл дверцу сейфа и стал внимательно листать страницы последнего отчета профессора. Нужно было как-то отвлечься от навязчивых мыслей. Остановившись на предлагаемой его другом формуле резонанса, Стас еще раз внимательно проанализировал длинную математическую выкладку. Вроде бы все правильно. Результаты расчета суперкомпьютера показывали, что если ввести ограничение некоторых задаваемых параметров модели и от бесконечно больших неопределенных величин перейти к реальным значениям существующих систем координат, то формула Смелянского МОГЛА РАБОТАТЬ! По ней можно вычислить условия резонанса, при котором будет реален переход человека с одной своей волны жизни на другую. Получалось только, что при перескакивании с нижней волны на волну более высокого уровня требовалась подпитка энергией, а обратный переход, наоборот, сопровождался ее выделением.

– Почти как в атомном ядре у электронов – подумал Стас. И вдруг ужаснулся от внезапно пришедшей мысли.

– Неужели Толик нашел ЭТО? Неужели он смог рассчитать параметры своих волн жизни и определить их резонансную частоту? Если это так, то он сделал величайшее открытие XXI века.

Мозг лихорадочно анализировал дальше.

– Тогда почему он погиб? А может быть он и не погиб вовсе, а револьвировался с существующей волны на другую, и уже живет где-то в соседнем измерении? Интересно, можно ли оттуда вернуться обратно?

Все новые и новые вопросы потоком хлынули на Станислава Алексеевича. Времени было почти два часа ночи, а в кабинете зам. начальника отдела все продолжал гореть свет.

* * *

Похороны профессора Смелянского прошли тихо и буднично. По просьбе семьи из них не стали делать никакого пафосного мероприятия. Похоронили ученого на Востряковском кладбище под высокой сосной, в присутствии только самых близких родственников, сослуживцев и знакомых. На совсем еще свежей могиле лежали несколько венков с расправленными черными ленточками, охапки красных гвоздик и две небольшие связки ландышей, которые так любил Анатолий Эдуардович.

Не было длинных речей и воспоминаний. Те, кто стоял здесь сейчас, все и так хорошо знали погибшего. Его награды, приколотые к красным подушечкам, не стали даже доставать из машины. Каждый тихо попрощался, бросил горсть земли и сказал несколько теплых слов его вдове и дочери. После завершения всей траурной процедуры, люди сели в институтский автобус и поехали на квартиру Смелянских помянуть усопшего.

Светлана возвращалась домой на машине с новым знакомым. Вот уже несколько дней она встречалась с одним студентом – Олегом Марковым и успела к нему сильно привязаться. Этот молодой человек недавно подошел к ней около дома и как-то просто сказал.

– Здравствуйте, Светлана. Меня зовут Олег. Я знаю о трагедии, и видел последние минуты вашего отца в Ницце. Мне нужно очень многое вам рассказать.

Девушка пристально посмотрела на незнакомца, что-то взвесила в своей голове и негромко произнесла.

– Хорошо, тогда пойдемте к нам домой. Мама тоже должна это услышать.

В тот вечер, сидя за большим круглым столом, Олег рассказал Смелянским о шторме, раскопках, странном трупе и найденном крестике. После его рассказа Виктория Александровна, мать Светы, взяла из рук студента серебряную цепочку и с заплаканными глазами ушла к себе в комнату. Светлана же еще долго расспрашивала нового знакомого о всех мельчайших подробностях того страшного утра.

На следующий день они встретились у дома, и пошли пешком по аллее в сторону университета. Почти до самого вечера молодые люди гуляли по весенней, распускающейся Москве. За это время Светлана очень многое успела рассказать Олегу о жизни отца. Родился он в Одессе, во времена единого Советского Союза. С самого детства Анатолий Эдуардович был разносторонне развитым ребенком. Родители, которых сейчас уже нет в живых, очень любили Толика и пытались дать ему самое лучшее образование. Его мама, бабушка Светы, была преподавателем литературы, поэтому в доме Смелянских всегда было много разных интересных книг. Отец преподавал математику в Одесском институте инженеров морского флота и очень любил играть с сыном в шахматы.

Толик был настоящим лидером в школе. Он прекрасно учился. Его феноменальная память позволяла быстро впитывать информацию по любому предмету. Ответы Смелянского всегда были точны и математически логичны. Преподаватели за это его сильно любили. Одновременно с учебой Анатолий увлекался музыкой и спортом. Семь лет занятий по классу фортепиано обеспечило ему хорошее базовое музыкальное образование, которое он дополнительно развил, закончив классы гитары и ударных инструментов.

Все виниловые диски мировых звезд тех лет, легально и нелегально попадавшие в Одессу через черноморский порт, изучались мальчиком с дотошной тщательностью. Партии каждого инструмента – бас гитары, соло, ударника – записывались и копировались с точностью до одного бита. Группа «Псевдоним», организованная вместе с друзьями в восьмом классе, с большим успехом выступала не только на школьных вечерах, конкурсах, но и разных танцплощадках города. Особую славу приносили группе песни в стиле «соул», слова и музыку которых сочинял он сам.

Не менее увлекательной была и спортивная часть жизни. За время занятий в школе Толик перепробовал много разных секций: волейбол, футбол, плавание – и везде добивался приличных результатов. Но была у него одна слабость, она же – мечта. Школьник Смелянский обожал хоккей и хотел стать великим игроком североамериканской Национальной хоккейной лиги. Как то даже странно выглядела тяга мальчугана из теплого приморского городка к этому зимнему виду спорта. Анатолий помнил результаты всех матчей сборной СССР, а игры с канадскими профессионалами из НХЛ мог бесконечно смотреть вновь и вновь.

Однако главными предметами в школе все равно оставались математика и физика. Видимо отцовские гены рационально структурировали его мозг. Уже к шестому классу для Смелянского не оставалось нерешенных математических задач из всей десятилетней программы. Одну за другой он получал грамоты, медали после побед на городских, областных и всесоюзных олимпиадах.

Математический склад ума позволял ему быстро и точно разбираться во всех физических процессах. Особенно он любил теорию волн. С чем это было связано – неизвестно. Может быть волны Черного моря, на которые так любил смотреть мальчик, навеяли на него это увлечение, может быть любимый преподаватель физики? Известно было только одно – после окончания школы выпускник Смелянский поехал поступать в Московский государственный университет на факультет вычислительной математики. Он хотел рассчитать математическую модель морской волны.

На удивление легко поступив в МГУ, Анатолий Смелянский сразу начал заниматься волновой теорией. Уже к третьему курсу он решил поставленную задачу. Модель морской волны была создана. Полученные формулы с высокой степенью точности позволяли определять все основные ее характеристики: длину, высоту, частоту, вихревые потоки, коэффициент затухания, параметры отражения. Результаты первой самостоятельной научной работы студента были внедрены сразу в нескольких учреждениях. Метеорологи использовали формулу Смелянского для прогнозирования ущерба от шторма и цунами. Инженеры-конструкторы морских судов вводили формулу волны для расчета прочности корпусов кораблей, эсминцев, фрегатов и подводных лодок. Кстати, тогда, впервые в жизни, часть работ Анатолия была засекречена, а ему в режимном отделе университета предложили подписать небольшой документ о неразглашении государственной тайны.

Ровно через год Анатолий Смелянский завершил разработку математической модели световой волны. Из этой модели легко рассчитывались формулы световых волн разных диапазонов и частот. Практическая значимость данной темы была также очень существенна. Даже сейчас немногие знают, что создание современных соляриев, ультрафиолетовых и инфракрасных лечебных кабин стало возможным во многом благодаря расчетам Смелянского, полученным еще в далекие 70е годы прошлого века.

На пятом курсе с помощью специально разработанных программ им была смоделирована экономическая волна, в основу которой была заложена вся та же базовая волновая теория. Эта работа серьезно углубила исследования академика Кондратьева по изучению экономических циклов. Академик на основе исторического анализа мировых экономических кризисов спрогнозировал и обосновал их возможность в будущем. И жизнь подтвердила его гипотезу. Однако академик Кондратьев изучал «длинные» экономические циклы. Он мог предсказывать спады и подъемы экономической волны в интервале нескольких десятков лет. Работа же студента Смелянского была направлена на исследование коротких и сверхкоротких экономических колебаний, от нескольких месяцев до двух-трех лет.

Делая расчет по своим формулам, Анатолий Смелянский мог достаточно точно указать время подъема или падения рынка капитала, ценных бумаг, нефти, золота и других ресурсов. Объект был неважен. Волновая теория распространялась на любые колебания. За данными формулами сразу начали охотиться брокерские компании всего мира. Владение ими могло принести миллиардные прибыли одним и одновременно разорение другим. По этим причинам часть расчетов Анатолия Смелянского была также засекречена.

Когда же к окончанию университета им были завершены исследования звуковой волны, с разработкой нескольких моделей принципиально нового звукового оружия, тема Смелянского вообще была полностью закрыта, а его самого распределили в секретный научно-исследовательский институт Министерства обороны. Там до последних дней жизни он и продолжал свою научную деятельность.

* * *

Светлане нравился этот симпатичный, немного нагловатый и самоуверенный парень. С ним интересно было разговаривать. Он все знал и много чего видел. Олег снял квартиру на Ленинском проспекте, недалеко от семьи Смелянских, так что встречи с девушкой стали регулярными и частыми. Через несколько недель Олег уже знал все о жизни профессора: его хобби, привычки, увлечения. Даже такие мелкие детали как любимые писатели и художники, любимая кухня не ускользнули от внимания студента. Он старался запомнить каждую мелочь, если она была хоть как-то связана с талантливым ученым.

Совсем обратная ситуация складывалась по отношению к Светлане. Света была немногословна и о своей личной жизни, старалась практически ничего не говорить. Из коротких рассказов стало ясно, что недавно она закончила факультет журналистики МГУ, однако пока нигде не работала, а периодически поставляла материалы в ряд печатных изданий и на телевидение. Наиболее тесно девушка сотрудничала с телепрограммой, рассказывающей о сверхвозможностях человека, различных магиях, колдунах и экстрасенсах. Чем она занимала свое свободное время – пока оставалось для Олега загадкой.

В средствах на жизнь Светлана не нуждалась. Папа обеспечивал все потребности. Правда, в последнее время он был недоволен ее неконтролируемой и неустроенной жизнью. Высокоорганизованный мозг ученого не понимал бесцельной и расхлябанной жизни дочери, которая не имела, как ему казалось, никаких идеалов, никуда не стремилась, а просто жила в своем уединенном и закрытом для всех мире.

Нередко Олег замечал, как тактично и умно обходила Света вопросы о себе. Она быстро переводила разговор на другие темы. Однако эта загадочность еще больше очаровывала студента, сильнее притягивала его к ней. В один прекрасный день Олег Марков понял, что влюбился в Светлану. Внутри него появилось какое-то новое, неведомое и возвышенное чувство. Ему хотелось встречаться, гулять и разговаривать со Светой вновь и вновь.

Только за последний месяц они посетили ряд художественных галерей, выставок и музеев, хотя чаще всего их совместные вечера заканчивались в садовых парках на берегу Москвы-реки. Олег был заворожен, очарован и околдован. Оставшись совсем один после ссоры с родителями, он, наконец-то, повстречал родственную душу, которая хотя бы частично заменила ему семью и друзей. Именно поэтому парень тянулся к Светлане всем своим сердцем.

Для девушки, однако, все было не так однозначно. Молодой человек остро ощущал это своим внутренним чутьем. В Светлане, как будто, боролись две противоположные силы. С одной стороны, Олег ей нравился. С ним было всегда интересно, спокойно и хорошо. Но иногда у нее возникали непонятные тревоги. Такие моменты Олег улавливал сразу. Светлана становилась замкнутой, немногословной, начинала озираться по сторонам и хотела быстрее вернуться домой.

Даже когда он первый раз поцеловал Свету, то ощутил в ее теле борьбу тех стихий. Что это было? Какая тайна сидела внутри девушки? – студент Марков так и не смог пока выяснить. Но жизнь продолжалась, давая возможность молодым людям ближе узнать самих себя.

Одним прохладным вечером, когда на улицах Москвы уже отчетливо ощущалось приближение осени, Олег и Светлана сидели дома. Они пили чай и обсуждали программу про экстрасенсов. Материалы к этой передаче готовила Света. Виктория Александровна уехала к подруге и обещала вернуться только к полуночи.

Олег в очередной раз резко критиковал экстрасенсов за то, что те не могут точно описать все предсказываемые события. Он считал, что большинство экстрасенсов просто обманывают отчаявшихся людей и наглым образом зарабатывают на них деньги. По мнению Олега, только реальные физические процессы способны фиксировать события в этой жизни. Любые психические, параноидальные явления обманывают действительность и лишь создают в воображении людей виртуальный, несуществующий мир. После очередного довода правоты своих рассуждений, Светлана вдруг резко перебила его и тихо спросила.

– Олег, а ты знаешь, чем реально, как ты выражаешься, занимался папа?

Марков опешил от такого неожиданного вопроса.

– Ну, ты мне рассказывала. Теорией волн, изучением волновых процессов.

– Нет, а что на самом деле он открыл?

Этот простой вопрос повис в воздухе. Олег не знал, что ответить. По состоянию Светы, по ее расширенным зрачкам он почувствовал, что сейчас должно произойти какое-то важное событие.

Медленно, внимательно вглядываясь в глаза собеседника, как бы убеждаясь в правильности своего решения, Светлана встала с кресла и ушла в другую комнату. Через несколько минут она вернулась, держа в руках небольшой предмет. На недоуменный вопрос она только сказала: Прочти, пожалуйста, – и протянула ему толстую тетрадь в темно-красном переплете. – Я пойду, поработаю на компьютере и не буду тебе мешать. Ты должен сам узнать всю правду. Она перевернет весь твой мир.

С этими словами и какой-то щемящей тоской девушка погладила его по лицу и вышла из комнаты, плотно затворив за собой дверь. А он остался стоять, держа тетрадь в слегка подрагивающих руках. Наконец, будто проснувшись, Олег присел на диван, осторожно открыл первую страницу и начал внимательно вчитываться в переданный ему рукописный текст.

Это была личная рукопись ученого. Она называлась «Жизнединамика (трактат о теории волн жизни)». Вот что писал автор в своем предисловии.

...

Из дневника профессора Смелянского

Дорогие друзья!

Если Вы сейчас читаете этот трактат, значит, Вы по-настоящему интересуетесь теорией волн. Я не знаю, кто Вы, но надеюсь, что у Вас чистые помыслы в изучении данной темы, которой наш отдел посвятил много времени. Я никогда ранее не забирал свои научные отчеты домой, однако некоторые обстоятельства подтолкнули меня к такому решению.

Во-первых, в последние годы практически все мои научные исследования были засекречены, а значит стали недоступны для научного мира. Работа по изучению волн жизни людей – это новые и важнейшие познания в области развития всего человечества. Я не хочу, чтобы результаты этих работ были, как обычно, закрыты от широких масс исследователей и ученых. Данным открытием, на мой взгляд, должно воспользоваться все человечество и каждый человек в отдельности. Это шаг в новый мир, сравнимый с первым шагом человека в космос.

К сожалению, мы еще только в начале пути. Мир волн жизни как фантастически интересен, так и чрезвычайно опасен. Именно поэтому я не буду открыто публиковать своей работы до тех пор, пока не станет ясно, что моя теория не принесет человечеству непоправимых бедствий и катастроф. И для такой позиции у меня есть веские основания.

В последнее время я обнаружил, что данной темой активно интересуются незнакомые мне люди. Их мотивы и цели неизвестны, а любое открытие может служить и добру, и злу. Сейчас точно ясно, что некоторые расчеты «утекают» из нашего отдела, поэтому дальше рисковать нельзя. С сегодняшнего дня все мои главные наблюдения, выводы и формулы я буду заносить исключительно в эту тетрадь. Данный трактат станет главной моей научной работой.

Я еще не знаю, чем, в конечном счете, завершится мое открытие. Но то, что понятно уже сейчас дает право говорить о беспрецедентном прорыве нашей науки в области изучения возможностей человека, управления его жизнью и его судьбой.

Надеюсь, что Вам будут понятны моя логика, мои расчеты и выводы. Профессиональные философы, биологи, физики и математики всегда смогут их проверить и повторить. А значит, револьвация станет со временем доступна каждому человеку на Земле.

25 июня 2007 года

Искренне Ваш,

профессор А.Смелянский

Часть 3

В другой части Европы, в Париже проходило закрытое совещание. На небольшой террасе современной виллы из стекла и бетона уютно расположилось несколько солидных людей. Двое из них сидели в плетеных креслах и пили чай из китайских фарфоровых чашек. Еще двое стояли, опершись руками на деревянные перила. При этом один из них, по-видимому, самый главный из присутствующих, периодически начинал ходить взад – вперед вдоль террасы, заложив руки за спину.

– Так вы говорите, месье Дюран, что найти убийцу профессора Смелянского практически невозможно? – продолжал разговор главный участник.

– Да, господин Министр. Мы сделали все возможное для раскрытия этого преступления, но шторм уничтожил почти все следы и улики. У нас нет орудия убийства, нет отстрелянных гильз, нет даже ни одного отпечатка пальцев, кроме сотрудников кафе. Ни одной зацепки.

– Это очень плохо. Русским нужно что-то отвечать о ходе расследования, и совсем не хочется расписываться в беспомощности нашей полиции.

– Господин Министр – включился в разговор сидевший человек. – Сейчас даже не это главное. Для национальной безопасности Франции стратегический интерес представляет скорее не убийца, а работы профессора Смелянского. Наши аналитики подтвердили, кто первый реализует модели Смелянского в жизнь, получит колоссальное преимущество в разведывательной и контрразведывательной деятельности. Именно поэтому мы предлагаем воспользоваться случаем и направить инспектора Андре в Москву для сбора информации о последних разработках этого ученого. У нас будет железобетонная легенда – инспектор ищет убийцу профессора. Это позволит абсолютно легально встречаться с родственниками и знакомыми математика, его сослуживцами по работе.

Говоривший сделал паузу и поправил очки.

– Уверен, что спецслужбы России ничего не заподозрят. Более того, их Министерство иностранных дел на наш запрос уже ответило положительно и готово в кратчайшие сроки оформить инспектору визу. Правда месье Андре не знает русского языка, но ему в помощь мы дадим симпатичную и, главное, смышленую переводчицу. Эта игра стоит любых свеч.

Министр снова зашагал вдоль террасы.

– Согласиться с разведкой и направить Андре в Россию – думал он – означает, по сути, санкционирование лично им нелегальной операции против Москвы. Ее возможный провал несомненно будет выведен на самого Президента. Что предпримет первое лицо Франции в этой ситуации? Поддержит его или, наоборот, воспользуется случаем и отправит в отставку? Вопрос остается открытым. С другой стороны, если Андре удастся заполучить ценнейшие сведения о работах Смелянского, здесь во Франции можно будет попытаться осуществить их практическое внедрение. А вот это уже серьезно.

Из аналитических докладов Министр знал, что у русских многие научные открытия не находят своего применения только потому, что никем не внедряются в практику. Франция же, наоборот, сильна завершающей стадией исследований. Министр даже лично встречал несколько конкретных технологий, которые были «уведены» из России и успешно внедрены при изготовлении самых последних истребителей «Мираж».

Наконец он произнес.

– Хорошо, а сам инспектор, что думает по этому поводу?

Антуан Андре резво поднялся со своего кресла и четко, по-военному, ответил.

– Господин Министр, я готов выполнить любое задание Родины. Постараюсь сделать все правильно и эффективно.

Антуан хотя прямо и не высказал своего желания ехать в Москву, но в душе очень этого хотел. В последнее время, благодаря расследованию убийства русского профессора, он как-то незаметно стал важной персоной. Разговор с самим Министром лишний раз подтверждал это. Такой случай в карьере рядового полицейского выпадает один раз в сто лет, и воспользоваться им он был просто обязан.

– Я уже достаточно глубоко изучил Смелянского, господин Министр, много знаю о его семье, работе – добавил Антуан.

Все присутствующие в комнате дружно посмотрели на Министра. Только он мог принять окончательное решение.

– Вот он груз ответственности – подумал Андре. – Обратная сторона почета и славы. Не хотел бы я быть сейчас на его месте.

Через несколько минут, видимо уже принявший для себя окончательное решение, один из важнейших чиновников Франции зафиксировал результат совещания.

– Ну, хорошо. Готовьте операцию. Я переговорю с Министром иностранных дел, чтобы наше посольство в Москве оказало месье Андре всяческую помощь и поддержку.

* * *

Ранним утром понедельника полковник Губин сидел за столом в своем кабинете и, как обычно, читал оперативную сводку за прошедшую неделю. С момента, как генерал Терентьев лично взял на контроль тему профессора Смелянского, работы в отделе Сергея Ивановича заметно прибавилось. Были взяты под наблюдение все коллеги ученого, его близкие друзья, родственники. Материалы и отчеты анализировались, систематизировались и без задержек докладывались наверх по вертикали.

Вот и сейчас полковник готовил краткий доклад генералу Терентьеву. Список лиц, окружавших профессора в последнее время, лежал перед его глазами. Он был разбит на три группы. В первую входили сотрудники отдела математического моделирования:

...

Горский Станислав Алексеевич – заместитель начальника отдела, доктор физико-математических наук.

Радченко Виктор Петрович – старший научный сотрудник, кандидат физико-математических наук.

Клинцевич Аркадий Владимирович – старший научный сотрудник, кандидат физико-математических наук.

Подольский Сергей Сергеевич – младший научный сотрудник.

Кислюк Оксана Витальевна – аспирантка.

Работу профессора также курировал и, соответственно, был с нею хорошо знаком заместитель директора института, член-корреспондент академии наук Озерцов Вилиан Петрович. Больше никто в данном учреждении к теме волновых процессов отношения не имел.

Список близких друзей и знакомых профессора выглядел еще короче. Так как Анатолий Эдуардович уже много лет вел уединенный и замкнутый образ жизни, из его знакомых с ним поддерживали отношения лишь двое однокашников по математическому факультету МГУ: Смирнов В.С. и Кириченко А.В. Родители ученого уже умерли, поэтому из близких родственников остались только жена – Виктория Александровна и их единственная дочь – Светлана.

Сейчас перед Губиным лежала папка с биографиями всех перечисленных выше людей. В анкетах приводилась подробная характеристика каждого: привычки, недостатки, заслуги, связи. Ребята из соседнего отдела хорошо потрудились, собрав подробный и информативный материал.

Сергей Иванович изучал характеристику Оксаны Кислюк. Как-то неожиданно эта девица появилась на математическом олимпе. Оксане было уже 29 лет, и ее аспирантура в этом возрасте выглядела не совсем обычно. К таким годам девушки уже стараются обзавестись семьей, родить детей, заняться домашними делами. У Оксаны же все выходило наоборот. В школе она совсем не увлекалась математикой, ее интересовала поэзия и литература. Два раза она безуспешно пыталась поступить в педагогический институт, однако, в конце концов, вынуждена была устраиваться на работу.

Жила девушка с матерью в районе метро Коньково. Отец ушел из семьи, когда ей было всего 3 года. С тех пор она ни разу с ним даже не встретилась. Мама Ксюши много лет работала старшим бухгалтером в закрытом НИИ и туда же устроила свою дочь. Так Ксюша попала в отдел Смелянского. Начинала она простым лаборантом. Помогала сотрудникам отдела печатать статьи, доклады, сидела ночами в вычислительном центре, сопровождала расчеты на электронных машинах больших и сложных математических задач. Очень скоро математика ее увлекла. В этом свою значительную роль сыграл сам профессор Смелянский.

Анатолий Эдуардович, заметив интерес Оксаны к формулам, начал «подкидывать» ей интересные головоломки. Сначала задачки были очень простые. Оксане не составляло большого труда самостоятельно провести расчеты и сделать правильный вывод. Затем вопросы становились все труднее и труднее.

Профессор помогал Ксюше. Для нее у него всегда находилось время. Он мог часами терпеливо разъяснять ей суть проблемы, способы решения. Где-то годам к двадцати Оксана настолько увлеклась математикой, что поступила на специализированный факультет одного из московских ВУЗов. Закончив его, она подала документы в аспирантуру своего же НИИ, где продолжала работать. В это время девушка уже заслуженно занимала место полноправного члена группы Смелянского и выполняла все возложенные на нее обязанности.

С личной жизнью, однако, несмотря на привлекательную внешность, у Оксаны почему-то не ладилось. Молодые люди, которые у нее появлялись, долго не задерживались. Ни с одним из них у молодой аспирантки не сложилось длительных близких отношений, хотя наблюдение за девушкой показало, что она совсем не ведет монашеский образ жизни. Часто Оксана вместе с подружками проводила ночное время на дискотеках, в клубах, не боялась она также выбираться компанией к друзьям, на дачу. При этом отсутствие дочери совсем не тревожило мать, та считала, что Ксюша уже взрослая девушка, поэтому может принимать все решения самостоятельно.

Прослушка телефонных разговоров девушки ничего не принесла. Никто из знакомых Оксаны интереса к работам Смелянского не проявлял. Правда, в последнее время крутился вокруг нее один шустрый студентик из Московского энергетического института, но вроде бы его привлекала не работа Ксюши, а она сама.

В дверь начальника отдела громко постучали.

– Разрешите, товарищ полковник?

– Входите, входите – посмотрев на часы, ответил Сергей Иванович.

На еженедельную оперативку в комнату стали заходить сотрудники. Начиналось решение очередных головоломок. Нужно было еще раз проанализировать информацию перед сегодняшним совещанием у генерала Терентьева.

* * *

Совещание у генерала ФСБ шло уже почти два часа. Начальник Управления внимательным взглядом окинул всех собравшихся. На лицах сотрудников чувствовалась усталость. Очень трудно разобраться с проблемой, в которой ты практически ничего не смыслишь.

– Вот – думал генерал, – какая оказывается сложная вещь эта математика. Вроде бы, что в ней особенного. Сидит какой-нибудь «ботаник» и пишет на листочке свои, только ему понятные формулы. Никому не мешает, ничему не угрожает. Решил очередную задачку, и ходит счастливым. Или как Григорий Перельман: доказал теорему и, пожалуйста, – получи миллион долларов. Да только таким, как правило, никакие миллионы не нужны. Их интересует только наука.

А с другой стороны, – вот чего никак не мог понять кадровый офицер в четвертом поколении – просчитал свою формулу такой «Перельман» и говорит. – По моим расчетам в нашей галактике есть еще одна планета с такой-то массой и такой орбитой. Ее можно найти там-то и там-то. Повернули астрономы свои телескопы в указанное место – и вот она, новая планета, спряталась за другой. Как такое возможно? И кто тогда является первооткрывателем: астроном или математик?

На прошлой неделе сотрудники всех курируемых генералом отделов уделили особое внимание разработке близких родственников профессора. Докладывал подполковник Бондаренко.

– Таким образом, из полученной информации можно сделать пока предварительный вывод о том, что близкие родственники, скорее всего, к убийству не причастны. Особых ценностей у профессора не имелось, завещание он никому не оставлял. Квартира и небольшая дача в Снегирях теперь по наследству перейдут к его жене – Виктории Александровне.

– Хорошо, спасибо, подполковник – прервал его Терентьев. Присаживайтесь. Я думаю, глубже это направление отрабатывать не стоит. Мне тоже кажется, что наследство здесь не причем. Скорее всего, главным мотивом убийства является его работа.

– Товарищ генерал, разрешите? – попросил слово полковник Губин.

Генерал кивнул в ответ. Отдел полковника курировал Смелянского последние три года и больше всех знал о нем.

– Мы считаем, что смерть профессора, в первую очередь, связана с последней его работой по изучению волн жизни. Тема очень серьезная. Ей уже на самой первой стадии присвоили гриф «Совершенно секретно». Профессор пытался математически обосновать существование у каждого человека нескольких, скажем так, параллельных волн жизни, в которых тот одновременно проживает. Я, конечно, понимаю, немного похоже на фантастику, но все-таки это так. Полгода назад суперкомпьютер провел сложные расчеты и подтвердил теорию Смелянского. Это зафиксировано в журналах отдела. Правда, в последнее время его группа топталась на месте. Им была поставлена задача: определить характеристики волн, при которых был бы возможен переход с одной волны жизни на другую. И в этом направлении они зашли в тупик.

– Сергей Иванович, повторите еще раз для наших новых участников из Администрации Президента. Зачем нужно уметь рассчитывать характеристики волновых переходов? Что это может дать?

– Мы прорабатывали несколько возможностей практического применения формулы Смелянского в целях обороноспособности и безопасности страны.

Первое. Револьвация – а именно так Смелянский назвал механизм перепрыгивания сознания человека с одной волны жизни на другую – позволяет стопроцентно прятать самых ценных агентов, свидетелей и политиков. Их просто можно будет «уводить» в другое измерение, на другую волну жизни.

Второе. Револьвация позволяет получать неограниченный доступ к секретной информации. С ее помощью мы сможем завербовать ученого, политика или разведчика любой страны. Возьмем, например, бывшего Президента Соединенных Штатов Америки Билла Клинтона. Он проживает в нашем мире. Назовем его, например, Билл Клинтон¹.

Рассчитав полный спектр параллельных жизней этого Билла Клинтона¹, мы находим, что в одной из них, он проживает музыкантом – саксофонистом авангардной джазовой группы.

Определив характеристики волны жизни второго Билла Клинтона (назовем его, Билл Клинтон²), мы забрасываем в данное измерение своих агентов, которые вербуют этого Билла Клинтона-саксофониста. Понятно, что завербовать творческого музыканта для нас, профессионалов, не составит большого труда. После этого сознание завербованного Билла Клинтона² мы перебрасываем на волну жизни Билла Клинтона¹, проживающего в нашем измерении. Таким образом, в результате нескольких револьваций мы получаем ценнейшего агента в должности Президента Соединенных Штатов.

Полковник на некоторое время даже замолчал, дав возможность всем переварить вышесказанное.

– Ну, а в третьих, – продолжил он – нельзя забывать и общечеловеческие перспективы открытия. Каждый будет способен продлить себе сознательную жизнь, все смогут, если захотят, исправить ошибки, возвратиться назад, да и вообще, выбирать из спектра своих параллельных жизней именно ту, которую по-настоящему хочет их душа. Если теория профессора Смелянского реализуется на практике, он станет первооткрывателем совершенно новых возможностей для всего человечества – завершил доклад седой полковник.

– Но этот механизм, как вы назвали его, Сергей Иванович, револьвация, может оказаться и в руках наших врагов – громким голосом вернул всех обратно в реальность генерал. Не забывайте, кстати, и о простых бандитах. Если и они получат возможность вербовки банкиров, охранников, брокеров, то начнутся миллиардные кражи, биржевые паники. Все это способно дестабилизировать и подорвать финансово-экономическую ситуацию в стране, всколыхнуть хаос и беспорядки. Хорошо, – продолжил генерал – а как разведка оценивает ситуацию? Анатолий Петрович, что в вашем управлении думают по этому поводу?

Начальник отдела «Р» полковник Козьмин, как всегда, докладывал быстро и четко.

– По нашим оценкам, аналогичные работы ведутся в США, Израиле и Китае. В последнее время темой заинтересовалось еще несколько стран. В первую очередь, Англия, Германия и Франция. Мы проанализировали всех участников конференций и симпозиумов, внимательно изучаем опубликованные доклады и материалы. Сейчас к нам поступают первые отчеты от резидентов этих стран. По вашему поручению, товарищ генерал, мы дали им соответствующие указания. Уже есть интересные факты, но системно мы их сможем доложить недели через две.

– Через одну, не позже – уточнил генерал. У нас и так все сильно затянулось. У вас все?

Полковник Козьмин утвердительно кивнул и быстро записал указание генерала в свой блокнот.

– Так, ну и остались у нас контрразведчики – протрубил Терентьев. Давайте выкладывайте свои мысли и подозрения.

Заместитель начальника отдела «К» сразу подтянулся и сделался серьезным. Обычно на всех совещаниях у руководства принимал участие непосредственно начальник отдела – генерал-майор Серебряков. Это был опытный генерал, прошедший всю служебную лестницу от зарубежной резидентуры, до участия в крупных военных операциях. Однако в данном случае нужно было хорошо разбираться в научной тематике, поэтому сейчас отдел представлял полковник Бродский.

Бродский попал на службу в ФСБ после окончания Московского физико-технического института. Он был великолепным аналитиком, что не раз позволяло ему вычислять даже маловероятные ходы разведчиков других стран, в том числе и легально действующих под прикрытием посольств и торговых предствительств.

– За прошедший месяц мы отслеживали сразу несколько человек, которые теоретически могли быть связаны с иностранными разведками – начал свой отчет полковник Бродский. В поле нашего зрения попали господин Донован – советник посольства США, немецкий ученый Вольфганг Циммерман, журналист английской газеты Патрик Клейн, а также русский студент Олег Марков, проживающий в последнее время во Франции в связи с учебой в университете города Ниццы.

Из всех этих лиц профессиональными разведчиками, по нашим данным, являются Клейн и Донован. Именно к ним приковано основное внимание. Пока их встречи с русскими гражданами выглядят бессистемно. Акцентированного интереса к фигуре или работам профессора Смелянского напрямую они не проявляют. Хотя, конечно же, как профессиональные разведчики понимают, что мы постоянно за ними наблюдаем.

Ученый из Мюнхена, господин Циммерман, тот наоборот – открыто интересуется теорией Смелянского. Мы выяснили и подтвердили: на самом деле в Мюнхене проживает и работает такой математик. Он возглавляет кафедру в местном университете. Однако до последнего времени господин Циммерман теорией волновых процессов не увлекался. Его активность в этой сфере начала проявляться всего 2 года назад. С тех пор он не пропустил ни одной международной конференции с участием Смелянского. Насколько нам известно, они лично познакомились в 2008 году в Копенгагене, и с тех пор немецкий ученый несколько раз пытался пригласить нашего профессора к себе в Мюнхен.

Очень плотно вокруг семьи Смелянских крутится наш соотечественник Олег Марков. Этот молодой человек, двадцати трех лет, уже два года проживает во Франции. Парень был на месте убийства Смелянского. Мы очень долго с ним разговаривали о том дне, он рассказал много интересного. Подробный отчет беседы вы, наверное, уже читали, товарищ генерал.

По словам студента, он приехал в Москву, чтобы рассказать семье о последнем дне профессора в Ницце. Парнишка неоднозначный, быстро втерся в доверие супруги и дочери ученого. Нам он сказал, что безумно влюблен в Светлану Смелянскую и хочет на ней жениться. Может быть это и правда. По крайней мере, до настоящего времени связей ни с одной из разведок мира мы за ним не заметили.

– Да, и еще вот самая свежая информация – полковник вопросительно посмотрел на генерала, как бы спрашивая его разрешения на продолжение доклада.

– Давайте, давайте полковник, не стесняйтесь – махнул рукой Терентьев.

– В кругу заинтересантов этого дела неожиданно появились две новые фигуры – французы.

При этих словах генерал даже отложил в сторону сигарету, которую давно вертел в руках. – Выяснили, кто они? – задал он встречный вопрос.

– Да, конечно. Вчера мы получили из нашего посольства подробную шифровку. Один из них – Антуан Андре – местный полицейский, который расследует убийство Смелянского, а вторая – его переводчица Вероника. С инспектором все понятно. Мы выяснили. Он на самом деле уже почти десять лет работает в полиции города Ниццы. Занимается уголовными делами. Это убийство он ведет с самого начала, но пока никаких положительных результатов. МИД Франции обратилось к нашим коллегам в России с просьбой, разрешить инспектору Андре опросить семью погибшего. На прошлой неделе им выдали визы, а в четверг эта пара приехала в Москву. Остановились они в гостинице на Тверской.

По переводчице же у нас появляются интересные подробности. Вероника Мигуля оказалась уроженкой города Киева Верой Мигулей, 1990 года рождения. В 2006 году она вместе с родителями переехала во Францию к родственникам. Чем сейчас занимается ее семья, мы выясняем. Я думаю, что к следующему совещанию у нас уже будет полная информация.

– Хорошо, нужно заканчивать, товарищи – стал завершать оперативку генерал Терентьев. Итак, подведем итоги.

Первое, контроль и слежку за всеми из нашей группы прошу продолжать. Второе, прикрепить круглосуточное наблюдение за появившимися французами. Отслеживайте все их шаги и действия в Москве. За это вы, полковник Бродский, головой отвечаете. Третье, сегодня не сказали ничего нового о сотрудниках отдела Смелянского. Расслабились, Губин? Или считаете, что там нет опасности? Лично мне кажется, что утечка информации о последних работах Смелянского могла произойти именно из института. – Ничего не надо сейчас говорить, Сергей Иванович – генерал махнул рукой, не давая встать полковнику – копайте, копайте и еще раз копайте.

– И последнее, открытие профессора Смелянского на самом деле может оказаться беспрецедентным, здесь полковник Губин абсолютно прав. Но если мы с вами выпустим его из страны, и им завладеют наши враги, то нам останется только одно – пулю в висок. Оцените всю серьезность ситуации.

– Кстати, – генерал слегка кивнул на двух незнакомых людей за столом – этот вопрос уже включен в доклад Президенту России. – Все. Совещание заканчиваем. По рабочим местам. И он, наконец-то, прикурил сигарету, которую в течение всего совещания нервно мял и вертел в своих руках.

* * *

Французский полицейский Антуан Андре в сопровождении милой переводчицы прилетел в Москву глубоким вечером. Он впервые посещал Россию, и ему было все очень интересно. Отстояв очередь на пограничный контроль, оба спутника получили багаж и вышли из зала прилета. В аэропорту «Шереметьево», несмотря на поздний час, было много встречающих. Андре начал было искать табличку со своей фамилией, но помощница его опередила, первой обнаружив сотрудников французского посольства. После краткого знакомства все комфортно разместились внутри микроавтобуса и отправились в центр города.

Антуана поразило огромное количество машин. Часы показывали пол одиннадцатого ночи, а все дороги Москвы были забиты автомобильными пробками.

– И часто здесь бывает такой напряженный трафик? – спросил Андре у водителя.

– Да почти каждый день – ответил он. – Столица уже задыхается. Говорят, что у каждой московской семьи числится в среднем по два авто, а необходимые дороги и развязки не предусмотрены. Но ничего, мы уже привыкли. Правда, поездки в аэропорт съедают по три – четыре часа рабочего времени.

Антуан с интересом рассматривал проплывающие за стеклом здания. Москва была невысоким городом. Все дома составляли, в основном, восемь-десять этажей. Так как улицы и проспекты были довольно широкие, здесь не ощущалось давления высоты домов, как, например, в Нью-Йорке. Ближе к центру стало попадаться все больше магазинов известных торговых брендов. Припаркованные около них машины говорили о высоких доходах москвичей. Ночной город был красив. Сверкающие световые витрины, иллюминация, оригинальная подсветка зданий – все это придавало определенную эксклюзивность мегаполису.

Разместив командированных в отдельных номерах отеля «Мэрриотт», сотрудник дипломатической миссии напомнил, что завтра в 11 часов их ждет посол Франции. Он подчеркнул на своей визитке адрес посольства, попрощался и покинул гостиницу. Андре со своей спутницей остались одни.

– Вероника, ну и как вам Москва, нравится? – задал вопрос Антуан.

– Месье Андре, а я здесь уже не первый раз. В детстве вместе со своими родителями я бывала в Москве. Мои папа и мама родились в Советском Союзе, поэтому у них в этом городе есть много знакомых.

– Да, а я этого не знал? – то ли удивленно, то ли вопросительно произнес инспектор. И что, Москва сильно изменилась?

– После кризиса 1998 года, этот город просто расцвел. Вы заметили, сколько цветников, деревьев, зеленых газонов на улицах? Я люблю особенно такую Москву.

Антуан открыл мини-бар и налил девушке бокал вина.

– Итак, какие наши планы на завтрашний день? – уточнил Андре.

Вероника сделала небольшой глоток, поставила бокал на стеклянный столик и вынула из своей сумочки электронный коммуникатор.

– В 11.00 у нас встреча с послом, в 14.30 – встреча с заместителем Министра внутренних дел России. Ну, а вечер остается в полном нашем распоряжении. И я предлагаю сходить на Красную площадь, посетить Кремль и поужинать в одном из известных ресторанов. Предлагаю на выбор: кафе «Пушкин» с исключительно русской кухней или ресторан «Ваниль» у Храма Христа-Спасителя. Он из сети одного известного русского ресторатора.

– Ну, уж если Россия, то давай начнем с «Пушкина» – подтвердил Андре. В детстве ему читали его сказки, и он знал этого русского поэта. Инспектор подошел к столику, за которым сидела девушка.

– Хорошо, я зарезервирую место на восемь вечера – сказала Вероника и поднялась из кресла.

На какое-то мгновение они оказались рядом, лицом к лицу. У Андре вдруг появилось неутолимое желание обнять и поцеловать свою переводчицу. Руки непроизвольно начали подниматься к талии, но вдруг остановились на полпути. Взгляд Андре наткнулся на проницательный взгляд его спутницы. Тот красноречиво говорил, что Вероника догадалась о намерениях, поэтому инспектор ждал ответной реакции.

– Месье Андре, не надо. По крайней мере, не сейчас. Давайте просто пойдем спать – прошептала Вероника. Завтра у нас трудный день – и она нежно погладила Антуана по опускающейся руке. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Вероника – ответил он, с грустью провожая ее до дверей своей комнаты.

* * *

Следующее утро выдалось ярким и солнечным. Антуан с Вероникой вкусно позавтракали в ресторане, познакомились с отелем и даже успели чуть-чуть прогуляться по Тверской улице. В 10.45 они уже подъезжали к зданию посольства. Французское посольство располагалось в центре Москвы, в удивительно красивом особняке из красного кирпича с разноцветными фресками. Снаружи оно выглядело как сказочный домик.

– У этого здания, наверное, интересная история – успел подумать Антуан.

После короткого разговора по домофону прожужжал открывающийся замок, и металлическая дверь медленно отворилась. Ступив на территорию посольства, Антуан знал, что сейчас находится на земле Франции. Территория любого посольства, также, кстати, как и палубы иностранных морских судов, являлись территориями тех государств, флаг которых развевался над ними.

Ровно в одиннадцать часов в уютный холл на первом этаже, декорированный в коричнево-бежевых тонах, спустился посол Франции господин Стронк. Это был импозантный, высокий мужчина с седовато-кудрявой прической и большими светлыми глазами. Небольшие прямоугольные очки утончали его интеллигентное лицо и как-то сразу располагали к посетителю.

Посол был уже в курсе задания, с которым приехали его соотечественники. Он рассказал о проведенной подготовительной работе. Учитывая хорошие отношения между двумя странами, и лично между их Президентами, Министерство иностранных дел России пошло навстречу просьбе коллег из Франции. В Москве дали согласие на ряд встреч инспектора в Министерстве внутренних дел, обещали помочь с информацией и, самое главное, разрешили встретиться и поговорить с родственниками ученого. Посол пообещал полицейскому необходимую помощь, представил ему нескольких сотрудников и уехал по своим запланированным делам.

В течение часа инспектор Андре и один из секретарей посольства переводили и корректировали вопросы, на которые Антуан хотел получить ясный ответ. Были ли во Франции враги у Смелянского? Кто мог знать, что профессор остановится в отеле «NEGRESCO»? Были ли у него с собой драгоценности или крупная сумма денег?

Оценив объем работы, инспектор понял, что его командировка в Москву может затянуться. Однако он хотел здесь узнать все, чего недоставало для последующего шага в расследовании этого трудного дела. Общаясь с секретарем посольства, Антуан не сразу заметил отсутствие Вероники. Сначала та негромко разговаривала с одним дипломатом, а после они вместе незаметно исчезли из холла и долго не появлялись. Наконец, Вероника и ее моложавый спутник вернулись, на ходу продолжая что-то активно обсуждать. Однако при подходе к Андре эта пара замолчала и присоединилась к рабочей группе.

Около двух часов дня перевод всех вопросов был завершен и немного уставшие французы смогли налить себе по чашке кофе. Через 30 минут их уже ждали на другой встрече. Благо, что МВД России находилось рядом, по соседству.

Вечером, ужиная в превосходном ресторане «Пушкин», инспектор еще раз мысленно анализировал разговор с русскими коллегами. В министерстве Антуана, Веронику и Жака Готье (а именно так звали сопровождавшего их дипломата) проводили в комнату переговоров. На противоположной стороне стола присутствовали сотрудники министерства, главным образом представители департамента внешних связей и департамента, курирующего расследование убийств. Так как преступление произошло на территории Франции, уголовное дело в России пока возбуждать не стали, решив дождаться результатов работы французской полиции.

На все вопросы Андре его русские визави отвечали открыто и обстоятельно. Чувствовалось, что эта тема ими уже была предварительно проработана. Практически по всем направлениям Антуан получил интересную и крайне полезную информацию.

Небольшая напряженность в беседе появилась лишь, когда Готье начал задавать вопросы о месте работы Смелянского. Русские, в целом, дали ответ, но даже сейчас, после некоторого его осмысления, было непонятно, где конкретно работал профессор и чем он занимался? Все было как-то общо. – «Смелянский работал в одном из научных институтов и занимался математикой». – В каком институте, какой математикой? – об этом ни слова.

Наверное, поэтому после беседы Жак выглядел раздраженным и злым. Переводчица Вероника, наоборот, была веселой и довольной. Свою работу она делала быстро и профессионально. Антуан с удивлением отметил прекрасный русский язык, с чем ее похвалили даже российские коллеги. В конце встречи им сообщили, что через два дня вдова профессора Смелянского будет готова встретиться с полицейским, чтобы ответить на его вопросы. Правда, встречу предложили провести здесь же, в комнате переговоров министерства.

За ужином Вероника приятно щебетала, интересно рассказывая о национальных блюдах русской кухни. Особенно Антуану понравились борщ, пельмени и ватрушка. Его помощница подробно объяснила: из каких продуктов они сделаны, как их готовят и что в них самое полезное.

– При таком вкусном питании свою фигуру держать не так просто – подумал Андре. Вместе с девушкой они ждали Жака. Тот опаздывал почти на час, правда, предварительно предупредив их по телефону. Приехав только к десерту, Жак ничего не стал заказывать, кроме чашки кофе, и сразу же перешел к делу.

– Итак, месье Андре. К сожалению, мы сегодня нисколько не продвинулись по интересующей нас теме. Русские очень грамотно держат оборону. Или они на самом деле ничего не знают, или хитрят. Ни на один мой вопрос о тематике работ профессора Смелянского нам не дали точного ответа. Лихо они нас отбрили. Помните вопрос седого полковника – А что, научные исследования профессора Смелянского могут быть как-то связаны с его убийством? – После этого мне нужно было либо открывать перед ними карты, либо аккуратно сползать с темы. – Я сейчас консультировался кое с кем на родине. Так вот, там считают, что русские вполне способны поиграть с нами в «кошки-мышки».

Антуан начал было оправдывать коллег. По его мнению, он как раз, наоборот, получил много важной информации. В том числе увидел новое направление, где необходимо плотнее поработать – это русские ученые-иммигранты. Однако развитие его мыслей вслух резко прервал Жак.

– Дорогой месье Андре, не думаете ли вы, что нас уж очень сильно интересует, кто убил ученого? – Он поставил на стол чашку с кофе и глубоким, пристальным взглядом посмотрел в глаза Антуану. – Нас и вас должно интересовать, в первую очередь, ЧТО разработал профессор? Мы должны узнать именно это. Вы меня правильно понимаете?

Антуан впервые с момента знакомства ощутил неловкое состояние. Он только сейчас понял, что его расследование здесь никому не нужно. Его просто как хороший предлог используют в какой-то очень крупной шпионской игре. Он вопросительно посмотрел на Веронику. Ее холодные глаза ничего не отражали. Ни сочувствия, ни поддержки. Весь ее вид как бы говорил Антуану: «А ты что, маленький? Совсем ничего не понимаешь? Тогда зачем ввязался в это дело?»

Смутная догадка пронзила инспектора. – Неужели она тоже из их числа? Нет, нет. Этого не может быть. Она просто переводчица и милая девушка. Антуан уже успел влюбиться в свою помощницу и не хотел выглядеть при ней кукольным болванчиком, которого просто дергают за нитки.

– Месье Готье, – жестко, сквозь зубы прорычал Андре – вообще то, я в первую очередь приехал с целью расследования преступления. И не желаю, чтобы вы говорили со мной в таком тоне. – Я понимаю, конечно, у меня свое дело, у вас – свое. И хотя мы получаем зарплату из одного бюджетного кошелька, все-таки не забывайте, что работаем мы в разных ведомствах. И я не буду тупой обезьянкой, таскающей из огня для вас каштаны.

Змеевидные синие вены вздулись на лице Жака. Видно было, как заходили желваки на его скулах, и напряглись мышцы рук и ног. Он лихорадочно анализировал ситуацию. Через некоторое время дипломат расслабился, отпил несколько глотков кофе и примирительно сказал. Хорошо Андре, извините. Давайте лучше обмозгуем наше поведение при встрече с мадам Смелянской – а через паузу добавил – жаль, кофе то уже совсем остыл.

Эту ночь Вероника спала вместе с Антуаном. За миллионы лет развития цивилизации так ничего и не изменилось. Самки своим нутром чуют победителей и сдаются на милость только им. Секс и превосходное шампанское расслабили инспектора. Он занимался любовью с Вероникой страстно и бесстыдно. Ему казалось, что он летит в какую-то сладостную и нереальную страну. Антуан не помнил, как уснул. Проснувшись утром, он увидел, что девушки рядом уже нет.

Часть 4

Последние несколько дней Олег Марков, не отрываясь, читал темно-красную тетрадь профессора Смелянского, переданную ему Светланой. Из первых же страниц студент понял, что в его руках оказался бесценный и уникальный труд.

...

Из дневника профессора Смелянского

Научная гипотеза

Весь окружающий нас мир представляет собой сложную и постоянно развивающуюся систему из объектов живой и неживой природы. Основой всех объектов являются мельчайшие элементарные частицы, которые одновременно ведут себя как тела и как волны, поэтому все основные процессы в существующем мире подвержены колебаниям.

Человек – это многофункциональный объект, состоящий одновременно из биологической, духовной и социальной материи. Его жизнь также подвержена колебаниям. В настоящей работе в качестве научной гипотезы выдвигается предположение о том, что жизнь человека можно представить и математически описать как совокупность колебательных процессов его биологической, духовной и социальной составляющих, под общим названием волна жизни человека.

Вопросы распространения и взаимодействия таких волн требуют глубокого изучения. Теории, описывающей поведение и взаимодействие волн жизни человека, в данной работе дано название – жизнединамика.

Современные научные концепции предусматривают, что при рождении Метагалактики 15 млрд. лет назад в нашем мире образовалось несколько измерений пространства-времени. Физики и математики допускают также существование иных миров. Поэтому в теории жизнединамики делается предположение, что у каждого конкретного человека параллельно существуют несколько волн жизни в разных измерениях. И что при определенных условиях сознание человека (его душа) может «перепрыгивать» с одной волны на другую. При этом вследствие искажения пространственных характеристик, волны жизни одного и того же человека в разных измерениях будут отличаться друг от друга.

* * *

Данный научный труд (или как его назвал профессор – трактат) был написан сложным языком ученого. Некоторые понятия, правда, были известны Олегу из студенческого курса, однако часть выводов осознать было непросто. Трактат настолько увлек заинтересовавшегося студента, что даже стал влиять на его отношения со Светланой.

Молодые люди к тому времени были уже близки друг с другом, но их связь больше напоминала не влюбленных, а скорее друзей. Часами они могли разговаривать, обсуждать интересные книги, фильмы, но как только подходило к ласкам, Светлану словно незаметно подменяли. Она обнимала, целовала Олега, но все это делала как-то отстраненно и неохотно. В ее теле он не ощущал ответной страсти, что обижало и угнетало молодого человека. Он любил и хотел ее. Она же с ним просто пока дружила и спала.

Несколько раз Олег пытался вывести Светлану на откровенный разговор, но всегда в момент начала объяснений она замолкала и просила не продолжать эту тему. Непонятными оставались также ее периодические исчезновения. Девушка могла без предупреждения пропасть на 2–3 дня, не оставляя никаких координат и не отвечая на звонки. Это случалось нечасто, но сильно раздражало ее нового знакомого. Куда исчезала Света, никто не знал, даже ее мама – Виктория Александровна. Вернувшись, она, как ни в чем, ни бывало, окуналась в свою прежнюю жизнь.

Как-то раз, в один из таких моментов Олег решил проследить за подругой. Проехав почти полгорода, он обнаружил машину Светы на платной стоянке у Ярославского вокзала. Машина была пустой, там никого не было. Нить преследования оборвалась. Как исчезла девушка, куда она пропала? – опять осталось нерешенной загадкой. На все тактичные расспросы после своего появления подруга Олега вновь отвечала, что она не его жена и не должна перед ним отчитываться. Но что-то сильно тревожило Свету после таких отлучек, поэтому Марков дал себе слово разобраться в этом запутанном деле.

Из разговоров с матерью студент много нового не узнал. Один раз, правда, в ее рассказе проскочила информация о предыдущем знакомом Светланы. Если правильно понял Олег, то та связь была недолгой, так как отец выяснил личность парня и в доме был грандиозный скандал. Оказалось, что Володя (он же Вовчик) был, чуть ли не правой рукой одного из самых крутых московских бандитов из так называемой «солнцевской» группировки. Как и где познакомилась с ним Света? – до сих пор оставалось тайной. Кстати, как сказала Виктория Александровна, для нее тайной осталось и то, как об этом узнал Анатолий Эдуардович.

В тот день папа в самой категоричной форме запретил дочери встречаться с ее новым товарищем. Света пыталась было сказать несколько слов в свою защиту, но отец был непреклонен. – Бандитов в нашей семье не будет – жестко отрубил он. Если она не послушает родителей, то дорога домой ей будет закрыта навсегда.

И мать, и Светлана знали, что отец слов на ветер не бросает. Он бы реально выполнил свою угрозу, как бы ни сложно ему было разорвать отношения со своей любимой дочерью. Однако назревающей трагедии не последовало. Девушка прекратила встречаться с Вовчиком, и конфликт постепенно утих сам собой.

Вспоминая эту историю, в одну из ночей Олег спросил. – Свет, а, правда, что твоим знакомым был крутой мафиози? При этом вопросе девушка резко вскочила и села на край кровати. Лицо ее было искажено даже не испугом, а скорее злобой.

– Кто тебе сказал? – сквозь зубы процедила она.

– Да твоя мама как-то за обедом вскользь упомянула, когда ты в очередной раз исчезла. А что, тебя это сильно напрягает?

Светлана помолчала и, наконец, ответила.

– Олег, послушай, ты кто? Простой студентик, которому выпало счастье поучиться за границей на папины денежки? Так и учись себе на здоровье. Зачем ты лезешь в дела, о которых ничего не знаешь и не понимаешь?

– Хорошо, тогда расскажи мне о них, и я пойму. Я же вижу, что тебя это сильно тревожит, а ты не можешь ни с кем даже посоветоваться. Случись что, тебе сейчас, без отца, никто не поможет, кроме меня. Пойми, Светка, я очень сильно тебя люблю. Я хочу, чтобы мы создали настоящую семью, завели детей и начали общую, счастливую жизнь. Давай вместе поедем в Ниццу?

– Я там уже была. Ничего интересного там нет – загадочно произнесла девушка. – Чтобы иметь настоящую жизнь нужно иметь настоящие деньги. И это не один миллион евро. Это хотя бы пару десятков миллионов. Они у тебя есть?

Олег опешил от такого ответа. Он сначала даже не знал, что сказать, но наконец, вымолвил.

– А что, в твоей жизни все решают только деньги? Ты думаешь, что в них счастье?

Светлана ухмыльнулась, но затем примирительно сказала.

– Ладно, давай прекратим ругаться. Ты лучше скажи, удалось ли чтонибудь разобрать в дневнике моего отца?

– А что ты хочешь там узнать? – вопросом на вопрос ответил Олег.

– Ну, в своем трактате папа пишет, что открыл какую-то формулу, которая может перевернуть весь мир. И тот, кто ею владеет – обладает бесценным сокровищем.

– Так ты хочешь продать формулу? – догадался парень. – Нет, ты это серьезно? Это же уникальное открытие, и оно принадлежит не только твоему отцу, но и всей стране. К тому же, здесь тебе никто за него не заплатит даже миллиона рублей.

– Ничего я не хочу – зло пробормотала Света. Ты только разберись во всем, а кому надо, те купят – уже чуть слышно проговорила она.

Той ночью Олег Марков долго не мог уснуть. В его голове все время прокручивался раз за разом состоявшийся разговор. – Кому хотела продать Светлана открытие отца? Неужели бандитам? – думал он. – А что для них в нем может быть интересного? – Нужно скорее дочитать рукопись, пока не передумала. Если она заберет ее обратно, он никогда не раскроет всей этой тайны загадочного убийства.

Молодой человек встал, поправил подушку под головой девушки, накинул халат и пошел в другую комнату продолжать читать трактат профессора Смелянского.

* * *

...

Из дневника профессора Смелянского

Жизнединамика (теория волн жизни человека)

Чтобы понять, что такое волны жизни человека, нужно разобраться, как минимум, с тремя главными определениями:

1) что такое человек?

2) что такое жизнь человека?

3) что такое волны (в целом) и волны жизни человека, в частности?

Концептуальную сущность таких понятий как «человек» или «жизнь» изучает общественная (гуманитарная) наука – философия, биологическое развитие человека – биология, его психическое состояние – психология. Изучением волн занимаются, главным образом, в рамках естественных наук: физики и математики. Таким образом, для разработки теории жизнединамики (теории волн жизни человека) необходимо рассмотреть ряд пересекающихся между собой физических, биологических, философских, психологических и социальных проблем.

Скажем сразу – это непростая задача. На заре цивилизации первые ученые (т. е. люди, которые занимались познавательной деятельностью о природе, обществе и человеке) еще могли успешно изучать сразу несколько наук. Однако, начиная с XVI–XVII века, объем научных открытий стал увеличиваться так быстро, что постепенно ученые становились все более узкими специалистами, каждый в своем направлении.

В настоящее время всю международную армию исследователей можно представить в виде огромного количества червячков, которые грызут бесконечно большое яблоко познаний в разных направлениях. Прогрызая свой путь, они продвигаются вперед, открывают что-то новое, передают полученные знания в общую человеческую копилку. Каждый такой ученый – червячок очень хорошо знает дорожку, которую прогрыз лично, сам. Но для того, чтобы хорошо разбираться в других областях, ему необходимо изучить все накопленные знания.

Что такое человек?

Этот вопрос люди стали задавать себе, как только у них появилось время на размышления об окружающем мире и о своем месте в нем. В современной философской науке определение «человек» относится к главным (или основным) понятиям, так называемым философским категориям. Существует огромное количество определений «человека». Многие философы, поэты, писатели, ученые давали свои формулировки, исходя из собственных размышлений.

Важность понимания сущности «человека» огромна, так как только правильное определение дает верный путь к исследованию его самого. Итак, каким главным словом можно назвать человека? Приведем только несколько понятий, которые давали человеку разные ученые: земное создание, существо, сложное образование, богосозданный храм, гражданин. Но что такое, например, богосозданный храм или земное создание? В нашем случае философское понятие «человек» должно цельно встраиваться в определения, присущие естественным наукам, в первую очередь физике и математике.

Рассмотрим основные этапы развития человека. Всем известно, что каждый человек начинает свой жизненный путь в утробе матери. После слияния женских и мужских половых клеток внутри материнского организма образовывается и начинает развиваться биологический зародыш. Является ли этот зародыш уже человеком? Половина людей скажет – да, вторая половина – нет. Сложнейший философский вопрос, однозначного ответа на который, увы, нет до сих пор. Он, по сути, дает ответ на другой вопрос: Аборт – это убийство человека или нет? Ты можешь быть в лагере противников абортов, которые говорят «Да», либо в лагере их сторонников, которые отвечают «Нет», либо в лагере третьих, которые говорят «Не знаю».

В течение девяти месяцев зародыш постепенно превращается из простого сгустка клеток в сложное биологическое образование, состоящее из головы, туловища, рук, ног, крови, мозга. Младенец при родах вырывается из утробы матери, разрывает последнюю с ней связь (пуповину) и начинает самостоятельную жизнь – борьбу с внешним миром. Этот мир по своей природе жесток и беспощаден. Если младенца сейчас оставить одного, он, безусловно, погибнет. Чтобы тот смог самостоятельно жить в нашем мире, его первоначально нужно защитить, вырастить и научить самостоятельности. Берут на себя все это социальные институты – мать, семья, общество, которые поддерживают и направляют развитие ребенка в нужном русле. Так появляется вторая, социальная составляющая человека.

В определенный момент развивающийся подросток начинает ощущать свое личное мировоззрение, свое внутреннее «Я». Он пытается самостоятельно мыслить и, главное, самостоятельно принимать решения на основе личного опыта и полученных знаний. Формирующийся духовный мир этого индивидуума начинает переплетаться с его биосоциальной сущностью, создает сложнейший клубок биологического, социального и духовного образования.

Какое слово или понятие могло бы наилучшим образом охарактеризовать эти сгустки биологической, социальной и духовной составляющих человека? Наиболее точным определением, на наш взгляд, является слово «материя» (от лат. materia). Опираясь на него, можно дать следующее определение человека. Человек – это многофункциональный, целостный объект, состоящий из биологической, духовной и социальной материи.

Человек – это многофункциональный объект, так как по своей природе и сущности он в своей жизни должен выполнить несколько важных функций:

1. Продолжить свой род (биологическая функция).

2. Влиться в общество, попытаться принести ему пользу, улучшить его (социальная функция).

3. Найти свой индивидуальный смысл и место в жизни (духовная функция).

4. Счастливо и продуктивно прожить свою жизнь (общая функция).

Человек – это целостный объект, так как одновременно находится в нескольких состояниях: биологическом (природном), духовном (неприродном), социальном (общественном). Формой биологического состояния человека является его тело, формой духовного состояния – душа (или сознание), формой социального состояния – общественный статус.

Из данного определения мы достаточно просто можем вывести математическую формулу человека, представив его в виде суммы составляющих материй:

Ч = Мб + Мд + Мс+ Мдр = ∑ Мn,

где Мб – биологическая материя человека;

Мд – духовная материя человека;

Мс – социальная материя человека;

Мдр – другие виды материи человека.

Что такое жизнь человека?

Философской наукой установлено, что формами бытия любой материи являются движение, пространство и время. Физики рассматривают и изучают любое движение в конкретной задаваемой системе координат (или системе измерений). Наш мир, все его материи и объекты двигаются в системе координат под названием «пространство-время», где пространство – это среда, а время – необратимое и всеохватывающее течение, внутри которых происходят все существующие процессы. При этом время протекает только в одном направлении: из прошлого – через настоящее – в будущее.

Жизнь человека можно представить как процесс взаимодействия и изменения составляющих его материй в определенной системе измерений. То есть, жизнь человека это, по сути, его движение (или развитие) в рассматриваемом мире.

Определение жизни как движения очень важно. Теоретические и практические вопросы движения хорошо изучены физикой и математикой, поэтому мы их можем успешно применить и для теории волн жизни человека. Необходимо только сначала подробно рассмотреть устройство окружающего нас мира и существующие в нем физические явления.

Часть 5

Вот уже более часа шло заседание ученого совета. Доктор физико-математических наук Михаил Михайлович Пашин докладывал о расчетах траектории полета к одному из спутников планеты Уран – Титании. Несмотря на то, что все космические державы основными своими приоритетами на ближайшие годы рассматривали Луну и Марс, расчеты математиков института показывали, что там нет уникальных химических элементов, которые бы позволили землянам сделать качественный скачок в создании новых, межзвездных летательных аппаратов. По флуктуации массы, орбите и частоте вращения Титании можно было с большой долей вероятности утверждать о наличии в недрах этого спутника нового металла, существование которого предсказывали пока только расчеты и первые исследования на ядерных ускорителях.

Тема обсуждения была очень интересной. Возможность получения нового мегапрочного металла – Гетана позволит строить корабли и станции, которым не страшны будут никакие удары космических тел при длительных полетах. При определенной структуре молекул и атомов разорвать этот новый металл будет практически невозможно. С другой стороны, очень малый вес материала позволит выводить на орбиту большие конструкции космических станций и большое количество топлива, которого будет хватать на полеты к весьма удаленным объектам.

Станислав Алексеевич Горский слушал доклад своего коллеги несколько рассеянно. Вот уже более месяца он исполнял обязанности начальника отдела математического моделирования волновых процессов вместо своего друга – профессора Смелянского. Сразу после похорон, Горского вызвал к себе директор института – очень известный и авторитетный в научных кругах академик Ланской. Разговор с академиком был обстоятелен и конкретен. Горский помнил его почти дословно.

– Станислав Алексеевич, уважаемый, – сказал тогда директор – я понимаю, какая у вас произошла незаменимая утрата. Но жизнь продолжается, и мы должны двигаться вперед. На вас сейчас ложится вся ответственность за судьбу отдела. – Я хочу с вами говорить откровенно – продолжал академик. После ряда крупных открытий, в последнее время работа отдела застопорилась. Вы вместе с покойным профессором Смелянским перестали выдавать «на гора» необходимые результаты. Волны жизни – очень перспективное и интересное направление. Однако оно может быть практически применимо только в случае, если вы найдете и рассчитаете все параметры волнового перехода.

– К сожалению, вы уже почти год топчетесь на месте. Ни одна доселе предложенная вашим отделом формула резонанса не была подтверждена расчетами суперкомпьютера. Пока все мимо. Это говорит о том, что ваш отдел перестал качественно работать или, что направление револьвации – все-таки тупиковое ответвление в науке. Вы и без меня прекрасно знаете, сколько стоит один наш компьютерный расчет. Здесь цифры с семью нулями. Да еще в очереди стоят военные, ученые, экологи на пять лет вперед. Все они платят живые деньги за расчеты, и мы не можем больше их отодвигать в угоду вашим моделям. Так что, или вы в течение шести месяцев найдете эту формулу или, к сожалению, нам придется закрыть и сократить ваш отдел. А пока я назначаю вас исполняющим обязанности начальника отдела. Мобилизуйте своих ребят, Станислав Алексеевич, и серьезно потрудитесь над данной проблемой.

После таких слов Горскому собственно и говорить было нечего. Он, конечно, отметил, что математики – это не токари или фрезеровщики. Они не могут гарантированно выдавать нужное количество деталей за смену. Многое зависит просто от вдохновения или озарения. Но директор института знал это и без Горского. У него почти все сотрудники работали в таком режиме. Министерство и Правительство требовали конкретных результатов, и институт должен был их выдавать. Поэтому директор еще раз повторил сказанное и тактично попрощался с новым исполняющим обязанности. В распоряжении Горского оставалось всего шесть месяцев, или даже точнее уже пять с половиной. За это время нужно было либо получить формулу резонанса, либо искать новую работу.

На столе беззвучно завибрировал телефон. На всех совещаниях Станислав Алексеевич всегда ставил его в такой режим. Это позволяло не отключаться от внешнего мира, но и одновременно не беспокоить своих коллег. Горский использовал две SIM-карты. Одна была общедоступной – которая выдавалась и оплачивалась институтом, другая являлась личной SIM-кой математика. Он пользовался ею уже много-много лет, и этот номер знали только близкие родственники и друзья.

На панели телефона появились буквы «мой», значит, набирали его личный номер. Брать трубку было не удобно, поэтому Стас решил отписаться SMS-кой, но обнаружил, что вызывающий телефон не определился. – Кто это мог быть? – подумал Горский. – Ну да ладно, если захочет, то наберет еще раз.

Телефон задребезжал снова, но уже по-другому. – А-а, направил SMS-ку – догадался математик и открыл появившийся на панели конвертик. Прочитанные слова ввергли его в ступор.

...

– Стас, привет! Я в Москве и очень хотела бы тебя увидеть. Жду сегодня вечером в 8 часов на Воробьевых горах у трамплина. Анжелика

Руки Станислава Алексеевича предательски задрожали. Каждый раз, когда появлялась Анжелика, у него начинался кошмарно-сладостный период. Кошмарный, потому что его постоянно мучила совесть за совершаемые действия, ну а сладостный – он ведь безумно любил эту девушку. Стас влюбился в Анжелику сразу, с момента их самой первой встречи. Сначала он думал, что после разоблачения в гостинице будет ее ненавидеть (что, кстати, некоторое время и было). Однако затем любовь опять заполонила весь мозг и сердце математика. Он не хотел признаваться в этом, но понимал и чувствовал, что безумно ждет каждое ее появление.

Их встречи обычно продолжались два-три дня. На это время Горский попросту пропадал из дома. В процессе своей работы ему часто приходилось оставаться ночью в лаборатории для компьютерных расчетов. Такие отлучки никакого беспокойства у жены не вызывали. За те ночи, которые он проводил с Анжеликой, Стас мог продать душу дьяволу. Это было много больше, чем простой секс. Это было безобразное и бесстыдное соитие двух животных. С выпусканием когтей и слюны, криками, рычанием, безумными воплями и стонами от непрерывных волн оргазма. И только после отъезда Анжелы, через несколько дней, Станислав Алексеевич приходил в себя, начинал объективно оценивать ситуацию, как и следовало ученому-математику.

То, что Анжелика просто использовала его – ему было абсолютно ясно. Вот собачка, вот конфетка. Сделал трюк – получи сладкое. Сделал хорошо – получи добавку. Все это Горский отчетливо понимал своим аналитическим умом, но поделать с собой ничего не мог.

– Наверное, это и есть настоящая любовь. Бездумная, безрассудная и испепеляющая – думал он. – Итак, сегодня я опять встречусь с ней. Внизу живота началось предательское сладостное томление. Какая-то расслабляющая волна пробежала по всему телу, однако разум лихорадочно искал защиты. Поток информации хлынул в его головной компьютер.

– Зачем? Остановись! Прекрати!! – лаконичные острые импульсы пронизывали его. – За ней падение, крах, тупик – выдавал мозг свои рекомендации.

– Да понимаю я все, понимаю – успокаивал себя Горский. – Я подумаю, время еще есть. Но он прекрасно себя знал. Эта истома внизу все равно пересилит всю логику верхней части тела. Как дрессированный пудель, смешно перебирая лапками и виляя хвостиком, он обязательно побежит на смотровую площадку к восьми вечера.

Разум пытался найти новые доводы. – Подумай, за тобой, наверное, следят. Или ты уже забыл разговор с седым полковником из ФСБ?

Это был сильный ход. На минуту Стас даже опешил. После того разговора, а скорее допроса, Станислав Алексеевич никогда не забывал о спецслужбе. Полковник Губин сейчас вдруг явственно промелькнул перед ним.

– Что делать? Что делать? – лихорадочно соображал и.о. начальника математического отдела. Благо, что совещание уже подходило к концу, и можно было спокойно все обмозговать у себя в кабинете.

* * *

На встречу с Горским Анжелика пришла в легком, облегающем зеленом платье. Ее волосы были украшены симпатичными цветами-заколками. Упругая загоревшая грудь не сдерживалась лифчиком и продавливала через прозрачную ткань острые, темноватые соски.

Стас ждал Анжелику уже минут двадцать. Увидев математика, она даже не подошла, а подбежала и, обхватив шею руками, впилась в его рот своими сочными губами. Это был долгий и страстный поцелуй. Анжелу никогда не смущали окружающие люди. Она не взирала ни на какие сложившиеся каноны поведения. Вот и сейчас, оторвавшись от влажных губ, девушка быстро провела рукой по ширинке брюк своего знакомого. Ощутив именно то, что ожидала, Анжелика зажигательно засмеялась и поцеловала Стаса еще раз, прикрыв появившуюся на его лице краску стыда. Они пошли вместе, в обнимку друг с другом в сторону площади Гагарина. Со стороны казалось, что обычные влюбленные ласково беседуют между собой.

– Стас, ты пойми. Эта формула очень нужна. Наши специалисты, даже получив материалы, никак не могут рассчитать резонанс. Мне предложили назвать сумму твоего вознаграждения за правильную формулу – 10 миллионов долларов США. Это гигантские деньги. С ними ты сможешь все. Бросить работу, уехать за границу, заняться любимым делом, о котором мечтаешь всю жизнь. А если ты выедешь за границу, то мы сможем встречаться намного чаще.

– Анжела, скажи. А кто за тобой стоит? – вдруг задал вопрос Горский. – Я никогда тебя об этом не спрашивал, но сейчас для меня это очень важно.

Анжелика несколько напряглась, но не удивилась прозвучавшему вопросу. – Стас, а тебе это надо? Поверь, мой ответ много нового не откроет, а вот риск твоей гибели в результате какого-нибудь несчастного случая резко возрастет. Я не хочу тебя терять. Ты очень хороший человек, поэтому не втаптывайся в грязь другой жизни, которая существует параллельно, рядом с твоей.

– Понимаешь, эта формула может принести как много пользы, так и вреда. Все будет зависеть от того, в чьих руках она окажется. Я тебе уже говорил. Я не такой талантливый математик, каким был мой друг Анатолий. Я не смог расшифровать его модель волны жизни и даже не знаю, смог ли он сам сделать это? Мы, конечно, продолжаем работать над темой, но гарантий успеха я дать не могу.

– А ты и не давай никаких гарантий. Ты лучше найди формулу и обеспечь себя и своих детей на всю оставшуюся жизнь. Ладно, хватит о делах. Давай лучше прокатимся на речном трамвайчике, а потом поедем ко мне в отель. К сожалению, завтра я уже должна уехать, так что в твоем распоряжении остается только одна ночь.

* * *

...

Из дневника профессора Смелянского

Устройство мира

В настоящее время существует три основные гипотезы о создании мира и возникновении жизни на Земле:

1. Самопроизвольное зарождение мира и его эволюционное развитие.

2. Внеземное зарождение жизни (космические тела, пришельцы других цивилизаций и пр.).

3. Создание мира и жизни Богом (Творцом, Сверхразумом).

Первая гипотеза говорит о том, что весь наш мир зародился самопроизвольно в результате определенных физических процессов, произошедших во Вселенной миллиарды лет назад. Уникальные условия позволили из неживой природы образоваться первым простейшим живым организмам, развитие которых привело к появлению на Земле человека и человеческого общества.

Вторая гипотеза предполагает, что жизнь на планету Земля пришла из Вселенной. Разные версии этой теории называют различных переносчиков жизни: от космических тел, комет, межзвездной пыли, до пришельцев и представителей других, более совершенных цивилизаций. Данной гипотезе пока не хватает твердо установленных научных фактов, которые могли бы ее обоснованно подтвердить или опровергнуть.

Третья гипотеза говорит о том, что весь наш мир и жизнь на Земле были созданы внешней Сверхсилой (Богом, Творцом, Сверхразумом). Эта теория вообще не имеет экспериментальной проверки. Научно подтвердить ее истинность или ложность невозможно. В эту гипотезу можно либо верить, либо не верить.

Поэтому, единственной научной гипотезой (т. е. подтвержденной экспериментально) является гипотеза о самопроизвольном зарождении мира и эволюционном развитии жизни на Земле. Именно на ней мы и будем базироваться. Рассмотрим ее подробнее.

Примерно около 15 миллиардов лет назад в результате так называемого Большого взрыва в многоярусной и бесконечной Вселенной возникла еще одна Метагалактика. Большой взрыв впрыснул в нее неисчисляемое количество мельчайших частиц – протонов, электронов, нейтронов, мезонов, называемых элементарными частицами. Эти частицы, невидимые человеческим глазом, называют элементарными, потому что они составляют основу материи, из которой образуются все окружающие нас объекты.

Выброшенное при взрыве огромное скопление элементарных частиц образовало плазму, которая под действием гравитационных галактических и электромагнитных полей стягивалась в сгустки, а из них в дальнейшем образовывались звезды и планеты. Весь процесс продолжался миллиарды лет. За это время скопления звезд, планет, плазмы и межзвездной пыли образовали тысячи мелких галактик, к одной из которых принадлежат Солнечная система и планета Земля.

Наша Галактика под названием «Млечный путь», представляет собой огромную спиралеобразную эллипсовидную систему.

...

Ее ядро, состоящее из плотного скопления звезд, в настоящее время с Земли мы наблюдать не можем, так как Солнце и окружающие его планеты сейчас двигаются в той части Галактики, где ядро закрыто межзвездной пылевой туманностью. Только через несколько миллионов лет Земля и Солнце выйдут на «открытое» пространство и ученые смогут напрямую наблюдать центр нашей Галактики, хотя уже сейчас они рассчитали, что этот центр напоминает диск с диаметром 100 тысяч световых лет и толщиной более одной тысячи световых лет. Здесь стоит напомнить, что световым годом считается расстояние, которое пролетел бы космический корабль за один земной год, если бы он двигался со скоростью света в 300 тысяч километров в секунду. То есть световой год равен 9463 млрд. км.

На краю нашей Галактики «Млечный путь», на расстоянии в 26 тысяч световых лет находится Солнечная система. Она вращается вокруг ядра Галактики и за 225 миллионов лет совершает полный оборот. Этот срок называют галактическим годом. Солнечная система состоит из центральной звезды – Солнца и вращающихся вокруг него девяти крупных планет: Меркурия, Венеры, Земли, Марса, Юпитера, Сатурна, Урана, Нептуна и Плутона.

...

Первые четыре планеты находятся к Солнцу ближе всего и состоят, в основном, из металлов и силикатных материалов. Остальные, наиболее отдаленные и крупные планеты, содержат водород и гелий. Наша планета Земля является третьей от Солнца планетой. Она одновременно вращается вокруг Солнца и вокруг своей оси.

Земля имеет диаметр 12,6 тыс. км, массу 60 × 10 ²º тонн и делает полный оборот вокруг Солнца за один земной год (365 дней), а один оборот вокруг своей оси – за 24 часа (сутки). При этом Земля на сегодня является единственной известной планетой, населенной живыми существами.

Планета Земля образовалась около 4,5 млрд. лет назад из плазмы и пыли, оставшейся после формирования Солнца. Приблизительно 70 % поверхности Земли занимают моря и океаны, на остальной части располагаются континенты и острова.

...

Активные извержения вулканов привели к созданию первичной атмосферы вокруг Земли – газовой оболочки. Насыщение ее кислородом в результате процессов фотосинтеза сформировало предпосылки для появления жизни на Земле. Наличие на планете Земля воды, атмосферы, света создало условия, при которых из элементарных частиц неживой природы начали образовываться первичные органические структуры (молекулы, белки, аминокислоты, клетки). Они стали воспроизводить самих себя и привели к появлению первых простейших живых организмов.

Вся дальнейшая эволюция (или процесс развития) жизни на Земле осуществлялась от простого к сложному. Через одноклеточные организмы, появившиеся около 4 млрд. лет назад, эволюционный взрыв (1,2 млрд. лет), обусловленный возникновением полового размножения, мы пришли к появлению на Земле растений и животных. Около 50 млн. лет назад первые высокоорганизованные животные – приматы стали прообразом человекообразных обезьян, которые в дальнейшем, примерно 2 млн. лет назад, привели к появлению первых прообразов настоящих людей. Так, за несколько миллионов лет, человек прошел свой путь развития: от первобытно общинных людей до сегодняшнего высокоорганизованного и высокообразованного существа.

История развития общества.

Стадо обезьяноподобных предков человека создало первый прообраз человеческого общества. Уже в нем наблюдалась определенная иерархия. Во главе такого стада-общества стоял наиболее сильный самец – вожак. Он единолично управлял всеми и пользовался непререкаемым авторитетом.

Примерно около 350 тысяч лет назад в процессе эволюции появился новый тип человека – неандерталец. Неандертальцы в своей жизни использовали большое количество орудий труда. Они научились строить жилища и в связи с наступившим серьезным похолоданием ходили в одежде. В этот период среди первобытных людей возникли первые родовые общины, где их члены разделялись по родственным признакам (мать, отец, брат, сестра). Во главе таких общин выбирались не только самые сильные, но и самые мудрые старейшины, обладающие наибольшими знаниями и навыками. Именно тогда был введен запрет на брак между родителями и детьми, братьями и сестрами.

На следующем этапе развития (примерно около 100 тыс. лет назад) появляется новый вид человека – «человек разумный». Люди этого вида начали группироваться в производственные общины. Они вместе устраивали загоны животных, занимались рыболовством, изготовляли и использовали все новые и новые орудия труда.

В эпоху мезолита (10 тыс. лет назад), у людей появилось первое оружие – луки, стрелы, бумеранги. Группы таких людей повсеместно использовали огонь, одежду, жилища. Это время называют периодом становления первобытного человеческого общества. Здесь все члены делились на роды и племена. Стали возникать первые зачатки искусства, обряды, религия, представления о духах.

Появление земледелия определило качественный скачок в развитии общественных отношений. Обработка земли потребовала от людей новых орудий труда, новых знаний и новых технологий. Земледелие привело к оседлости и созданию первых территориальных общин и семей. Все обрабатывали землю, накапливали зерно, шкуры, продукты, а это вело к социальному расслоению между людьми, стремлению к обогащению и выделению среди своих соплеменников.

Именно в данный период начались первые войны. Специально собранные отряды молодых, наиболее сильных людей во главе с вождем нападали на соседние племена, грабили и убивали их, принося в свою общину завоеванную добычу. В какой-то момент воины поняли, что гораздо выгоднее не убивать своих соседей, а захватывать их и заставлять на себя работать. Так появились первые формы эксплуатации человека: рабство, барщина, оброк.

Захватнические войны в эпоху земледелия привели к созданию первого прообраза государства. Разные племена для своей защиты стали создавать союзы, внутри которых люди делились на классы, сословия и касты. Во главе такого государства стоял вождь – монарх. Он пользовался неограниченной властью. Его самые близкие приближенные и воины образовали класс аристократов, которые не работали, а только служили своему господину. Аристократы могли владеть землями и слугами. Класс таких слуг делился на крестьян и рабов. Крестьяне принадлежали к общинам монарха и аристократов и обязаны были платить им натуральный или денежный оброк. Однако крестьяне были относительно свободны и могли переходить на более высокий социальный уровень. Другое дело – рабы. Они не признавались полноценными людьми и должны были только работать на своих хозяев. Наступила эпоха рабовладельческого общественного строя.

Пришедшее вслед за ним феодальное общество сохранило принципиальное разделение людей на аристократов (феодалов) и их слуг. В этот период к классу аристократов еще добавляются чиновники (военные, гражданские, религиозные). Для соблюдения иерархии вся аристократическая верхушка стала получать звания, титулы и чины (князь, граф, барон, лорд, герцог).

Развитие аграрных производительных сил привело к появлению нового класса ремесленников – людей, начавших заниматься отдельным производством различных изделий (гончарных, металлических, кожаных). Огромный спрос на такие изделия в XIV–XVI веке нашей эры потребовал создания специальных фабрик, на которых вводилось разделение труда большого числа работающих людей. Все это способствовало развитию торговли, активному товарно-денежному обмену между людьми.

Во второй половине XVIII века состоялась промышленная революция. Появившиеся паровые машины и новые виды техники стали превращать ремесленные мастерские в настоящие заводы, на которых работали разорившиеся крестьяне. В этот период общество начинает свой переход из аграрного в индустриальное (или промышленное). Частная собственность на капитал и средства производства формировала два новых класса людей – капиталистов (буржуазию) и рабочих. Аналогично произошло деление людей и на селе, владельцы больших земельных участков образовали сельскую буржуазию, а безземельные и разорившиеся крестьяне составили слой сельхозрабочих – батраков.

Дальнейшее развитие индустриального общества привело к созданию таких общественных отношений, где главной движущей силой являлся уже не материальный или денежный капитал, а человек. Его знания, навыки, интеллект. В сегодняшнем, постиндустриальном обществе производство услуг стало преобладать над производством товаров, а главной движущей силой являются инвестиции в здоровье и образование людей. При этом развитие каждого человека делает более совершенной и комфортной не только его личную жизнь, но и жизнь всего общества.

Часть 6

Работа в Москве увлекла французского полицейского. Она была для него новой и необычной. Методы расследования, сбора информации, аналитика – все здесь немного отличалось от тех действий, которые он привык делать во Франции. Российские коллеги ко всем просьбам Антуана относились серьезно и доброжелательно. Правда, инспектор уже догадался о закрытости исследований профессора Смелянского и больше не делал попыток узнать его точное место работы. Жак Готье, наоборот, при любой встрече старался задать «скользкие» вопросы и получить на них хотя бы какой-нибудь ответ.

– Может быть, опыт работы в посольстве приучает к такой бесцеремонности? – думал Андре. В любом случае, много нового о тематике последних работ Смелянского они все равно не узнали.

Но Жак откуда-то подпитывался информацией, недоступной Антуану. В последнее время он буквально твердил одно и то же. – Нам нужна формула резонанса. Формула частот, при которых возможна револьвация. Мы должны ее добыть любой ценой.

Инспектора Андре больше интересовало, кто убил профессора? Для своего города, полиции, да и для себя лично он должен был найти преступника, достать его, где бы тот ни находился. Профессиональный интерес полицейского превышал научный, хотя за время работы с Готье Антуан понял, что открытие профессора Смелянского – это, по сути, переворот в науке. Владеющая им страна получит безграничные преимущества в конкурентной борьбе.

Все чаще Андре задавал себе вопрос: «А знают ли русские о том, что открыл их математик? Или у них гениев так много, что за всеми не уследишь?» Пока, вроде бы, никакого несанкционированного вмешательства в свою деятельность Антуан не ощущал.

Важнейший разговор состоялся с супругой профессора, мадам Смелянской. По просьбе французской стороны на встречу, в зал переговоров она пришла вместе со своей дочерью Светланой. Эти милые женщины хорошо держались, хотя было видно, что ответы на вопросы о жизни покойного мужа и отца давались им с большим трудом.

Инспектора Андре интересовали возможные враги Смелянского, его зарубежные коллеги по исследованиям. Вдова назвала несколько новых фамилий, ранее не фигурировавших в деле. С кем-то их них ей приходилось встречаться за границей.

Однако по поводу врагов, мадам Смелянская ответила, что даже никогда не предполагала, что они могут быть. Муж был очень скромным, неконфликтным человеком. Он не занимался бизнесом, не гнался за богатством. В его душе были совершенно другие жизненные принципы. Наука для него всегда стояла на первом месте.

– Если это так – думал Андре – то, скорее всего, убийцу нужно искать среди людей, связанных с открытием ученого. И здесь очень кстати пришлись вопросы, которые начал задавать Жак. Мягко перейдя к теме научной деятельности покойного, он стал расспрашивать мадам Смелянскую о докторской диссертации мужа, его публикациях, сообщениях в зарубежных научных кругах.

Из ответов вдовы можно было сделать вывод, что она только в общих чертах знала тематику исследований супруга. Слышала, что тот занимается математическим моделированием, что у него имеется ряд интересных работ, видела, что профессор Смелянский пользуется большим уважением в иностранных университетах. Анатолия часто приглашали на различные симпозиумы, конференции, очень ждали личного выступления или доклада. Иногда в поездки за рубеж муж брал ее с собой. В свободное время им удавалось вместе погулять, посетить рестораны, попробовать местную кухню. Что-то более глубокого о научных направлениях супруга мадам Смелянская рассказать не могла.

И здесь Жак Готье решил пойти ва-банк. Он задал самый главный вопрос. – Госпожа Смелянская, а вы что-нибудь слышали о разработанной вашим мужем формуле резонанса?

На этой фразе один из присутствующих представителей министерства даже слегка поперхнулся чаем. Сразу несколько пар глаз впились в лицо постаревшей женщины. Наступила неловкая пауза. Супруга профессора, немного подумав, ответила, что краем уха она слышала это слово. Анатолий говорил, что занимается изучением волн жизни, чтобы человек имел шанс выбирать или изменять свою жизнь. Она тогда еще посмеялась над ним, не поверив в такую возможность, даже назвала его стареющим фантастом. Однако в чем суть этих терминов не знала, да и не хотела знать.

За всю совместную жизнь профессор постоянно проводил какие-то расчеты, открывал новые явления, процессы. В молодости ей еще хотелось понять, хотя бы в общих чертах, суть его разработок, но формулы оказались не для нее. Очень сложны. Да и роль любимой жены талантливого мужа ее вполне устраивала. Обо всем этом мадам Смелянская рассказала спокойно и рассудительно. Антуан не заметил на лице никаких следов скрытости или испуга.

– Скорее всего, это правда. Профессор не посвящал свою жену в исследования. От нее ничего нового про формулу мы не узнаем – решил Антуан.

Но тут неожиданно в разговор вмешалась дочь Смелянского – Светлана. Она сидела рядом с матерью, с левой стороны, и за все время беседы не произнесла ни слова. Только нервно крутила кожаный коричневый брелок в своих руках. – А почему, господа полицейские, интересуются именно формулой резонанса? – резко спросила она.

Вероника перевела вопрос и стала ждать ответа, посматривая поочередно то на Готье, то на Антуана.

– В последний приезд господина Смелянского в Ниццу, за день до его убийства, профессор разговаривал с одним из французских ученых именно на эту тему. И мы подумали, может быть, как то эта работа связана с убийством? – Жак Готье врал наглым образом. Ни с каким ученым в Ницце профессор Смелянский не встречался. Инспектор Андре знал абсолютно точно. Весь график встреч математика от момента прилета до его смерти был ему полностью известен. По-видимому, Готье нужно было как-то выкручиваться из сложной ситуации.

– А не могли бы вы назвать фамилию ученого? – вопрос уже задал мужчина в темно-сером костюме, сидевший на краю стола. Это он так неудачно поперхнулся чаем. – Мы сейчас готовим список иностранных коллег профессора. Через три месяца планируем организовать вечер памяти, и хотим пригласить всех работавших с ним иностранных друзей.

Готье ответил, что не помнит фамилию того человека, но пообещал ее прислать сразу, по возвращению во Францию. После этой небольшой неловкости встреча быстро подошла к концу. Все галантно попрощались друг с другом и покинули комнату переговоров.

* * *

Андре и Вероника ехали через большой, красивый мост мимо Кремля, в сторону своего отеля. После встречи Жак сразу их покинул, он отправился в посольство. Вероника уверенно, и даже чуть нагловато, вела машину в жутких московских пробках. Андре поражался ее темпераменту и хватке. Его помощница быстро нашла нужную компанию, оформила документы на аренду авто, и вот уже несколько дней возила их по этому мегаполису. Чувствовалось, что она хорошо знает город. За все время только пару раз ей потребовался навигатор.

– Антуан, ну и как, понравилась тебе девушка? – спросила Вероника.

– Ты кого имеешь ввиду, дочь профессора? – ответил инспектор.

– Ну конечно, не ее же маму. Та, по-моему, вообще ничего не знает о работах мужа. Но вот рыжая девчонка чем-то важным обладает. Тебе это не показалось?

Андре вспомнил лицо девушки. Густые рыжие волосы, точеные скулы, запоминающиеся глаза. – Да, Светлана может вскружить голову любому парню.

– Что ты молчишь, Антуан. Может быть, ты в нее уже влюбился? Я начинаю ревновать – засмеялась Вероника.

– Да нет, просто думаю – ответил Андре, почувствовав, что подруга чутко уловила промелькнувшие мысли. – Я с тобой согласен. Светлана понимает в этом деле гораздо больше матери. А ты знаешь, что дочка в момент убийства своего отца находилась совсем недалеко от него, в итальянском городе Сан-Ремо? Это же всего каких-то шестьдесят километров от Ниццы.

– ЧТО?! – удивленно вскрикнула Вероника и резко нажала на педаль тормоза. Антуан чуть не стукнулся головой о лобовое стекло. Выручил ремень безопасности, заблаговременно пристегнувший его тело на переднем сидении.

– А ты разве не знала? – удивленно спросил Антуан и продолжил. – Для меня самого это тоже было неожиданным открытием. Когда мы запросили и проанализировали информацию по всем русским, пересекавшим Шенгенскую зону в период пребывания там профессора Смелянского, то обнаружили этот факт.

– Так, может она сама его, это… – Вероника не договорила.

– Что, убила? Да нет, чушь собачья. Не может быть. Она же его дочь. Но мы проверили и эту версию. В ночь убийства мадмуазель Смелянская играла в итальянском казино. Ее рыжие волосы запомнили сотрудники. Кстати, говорят, что она неплохо выиграла. Из кассы под утро ей выдали в обмен на фишки около двух тысяч евро.

– Казино это, конечно, алиби – произнесла Вероника. Там же регистрируют всех посетителей по паспортам.

– Да, тем более, что никаких мотивов для убийства у нее не было. Наоборот, отец являлся единственным источником доходов и независимой жизни. Скорее преступника нужно искать в окружении его научных знакомых. Вот почему, ты думаешь, нам не предлагают встретиться с сослуживцами профессора? Не один же он работал над темой?

Вероника лихо вклинилась в левый ряд между двумя машинами, поблагодарила пропустившего ее водителя воздушным поцелуем и сказала. – Мне и Жаку давно стало понятно, что к научным работам Смелянского нас и близко не подпустят. Его коллег никогда на нас не выведут. Мне кажется, что русские силовые структуры тоже занимаются этим делом. Видел, как седой товарищ дотошно пытал сегодня Жака? Кстати, после встречи, он вышел вместе с нами и уехал на поджидавшей служебной машине. Так вот, номера этой машины не совпадают с номерами Министерства внутренних дел. Точно сотрудник спецслужб. Нет, с их стороны мы помощи не дождемся. Нужно активнее искать самим.

Антуан положил свою левую руку на колено Вероники. Слегка поглаживая, он начал скользить по ноге все выше и выше.

– Подожди, подожди, не сейчас – игриво прошептала переводчица и поправила задравшуюся юбку. – Потерпи хотя бы до отеля. Она весело засмеялась и прибавила скорости.

* * *

Олег Марков продолжал внимательно изучать трактат профессора. Он дошел уже до описания волновых физических явлений. Вот что излагал ученый в своей работе.

...

Из дневника профессора Смелянского

Каждый человек на Земле является лишь маленькой частицей нашего бесконечного мира. Этот мир находится в постоянном движении, а вопросы движения рассматривает физика, которую еще называют фундаментальной наукой. Физика – это экспериментальная наука. Все ее открытые законы и теории подтверждены на практике, они существуют объективно, независимо от сознания людей.

Движение любых объектов в нашем мире (различных тел, систем, полей), описывают несколько основных теорий физики: механика, электродинамика, термодинамика, оптика и квантовая физика. Особый интерес среди них для нас представляют теория волн и теория относительности.

Теория волн Процесс распространения колебаний в пространстве с определенным, изменяющимся во времени чередованием максимумов и минимумов, называют волной.

...

У волн выделяют гребень волны, долину и фронт. Главными характеристиками волны является ее длина, амплитуда, скорость распространения и частота.

Все существующие в природе волны обладают уникальными свойствами: отражения, преломления, рассеяния, поглощения, наложения, интерференции, дифракции, дисперсии и поляризации. В физике различают механические и электромагнитные волны. Например, в электромагнитной волне, показанной на рисунке, изменяющееся электрическое поле порождает магнитное поле, а изменение магнитного поля создает электрическое. Такая электромагнитная волна движется под прямым углом к направлению колебаний этих полей.

...

Волновые процессы математически представляются в виде волнового уравнения:

...

Используя это дифференциальное уравнение с частными производными можно описать любые колебательные процессы.

Резонанс Волны обладают еще одним уникальным эффектом – резонансом (от фран. resonance). Резонансом называют явление резкого возрастания колебаний при приближении частоты внешнего воздействия к резонансной частоте. Когда частота внешней силы приближается к собственной частоте системы, амплитуда колебаний вдруг начинает резко возрастать. Однако при дальнейшем увеличении частоты внешней силы амплитуда колебаний неожиданно снова уменьшается.

...

Эффект резонанса наблюдается практически во всех колебаниях. Самая простая резонансная система представляет собой обычные качели. Когда человек подталкивает качели с резонансной частотой, то их взмах становится все выше и выше. В момент зависания в воздухе качели обладают максимальной потенциальной энергией, которая затем превращается в кинетическую и разгоняет качели до наибольшей скорости в нижней точке. Самое интересное, что если увеличить или уменьшить частоту раскачки, то качели перестанут взлетать на прежнюю максимальную высоту. Такое же явление наблюдается и в электромагнитных волнах.

Теория относительности

В XIX веке ученые обнаружили, что основные физические законы хорошо и достоверно описывают движение тел только на низких скоростях. В случае увеличения скоростей и приближения их к скорости света (около 300 тыс. км/сек) в протекании физических процессов появляются отклонения. Данные отклонения назвали релятивистскими эффектами, а теорию – теорией относительности. Важнейшими релятивистскими эффектами, обнаруженными и доказанными учеными, стали эффекты замедления времени, изменения длины и искривления пространства.

Одновременно ученые и математики доказали существование в Большой Вселенной других измерений и других миров. В нашем мире пространство-время имеет четыре координаты (3+1). Три из них характеризуют пространство и одно – время. Однако учеными допускается наличие как минимум десяти различных измерений, которые появились при рождении нашей Метагалактики.

Револьвация

Теория резонанса позволяет выдвинуть гипотезу ее применимости и для волн жизни человека. Это значит, что при создании условий резонанса волна жизни может увеличиваться в несколько раз. Когда амплитуда одной волны жизни человека достигнет колебаний его волны жизни в другом измерении, возможно переплетение волн и обмен между ними материями. При этом в первую очередь произойдет обмен духовной материей человека (его душой, сознанием), как наиболее подвижной, динамичной и способной свободно перемещаться в разных измерениях, мирах и пространствах.

Процесс перехода души (сознания) человека с одной волны жизни на другую при резонансе я назвал револьвацией (от лат. revolver). При этом данный эффект может ощутить на себе каждый человек. Необходимо только выполнить следующее:

Определить все составляющие материи человека (биологическую, духовную, социальную) и вычислить его результирующую, суммарную волну жизни.

Рассчитать резонансную частоту.

Определить главные (переломные) моменты в судьбе человека, и на их основе рассчитать все его волны жизни в других измерениях. Составить полный перечень таких волн.

Создать условия, когда частота внешней раскачки совпадет с резонансной частотой данного конкретного человека.

* * *

Понять и осознать научные выводы профессора для студента Маркова оказалось непросто. Однако из трактата ученого следовало, что револьвация и на самом деле возможна. Нужно было только установить все отправные точки в жизни человека и через них определить спектр (или набор) своих волн. Олег начал вспоминать, когда могла кардинально измениться его судьба? Он насчитал таких точек – девять. Первым переломным моментом было окончание школы. В его родном городе в те годы выбор был невелик. Или ты сразу поступаешь в институт, или идешь служить в армию. Возникающие в данной точке две новые волны жизни расходились в совершенно разных направлениях.

Куда бы принесла его вторая, «армейская» волна, Олег не знал, а чтобы узнать, необходимо учесть все дальнейшие разветвления данной жизни и ее переломные моменты. Только тогда можно спрогнозировать свою судьбу на этой волне.

Гениальность формулы Смелянского заключалась в том, что она позволяла все считать в зависимости от изменения задаваемых параметров. Используя формулу, можно было составить полный спектр своих параллельных жизней и знать, кем ты мог бы стать в тот или иной период времени. При этом рассчитать волны, близкие к сегодняшней волне, можно было, даже используя память хорошего домашнего компьютера. Но определение полного набора всех возможных волн жизни человека требовало расчетов на мощных суперкомпьютерах с огромным объемом памяти.

Изучение параллельных волн жизни захватило Олега. Если он правильно все посчитал по формуле Смелянского, то его перспективы в других измерениях были не слишком радужными. На одной волне к такому возрасту Олег Марков был бизнесменом средней руки. На другой военным в звании капитана или майора. Третья, самая близкая волна, вообще предрекала ему короткую жизнь наркомана.

– А ведь это и, взаправду, могло случиться, если бы я не уехал из родного города после ссоры с родителями – подумал Олег, вспоминая свои ночные тусовки. Ему сразу захотелось найти волну, где бы он достиг хороших карьерных высот, но пока все расчеты, проводившиеся на домашнем компьютере, не выдавали параметров таковой.

– А вот Смелянский, наверное, все для себя рассчитал на институтском суперкомпьютере – предположил Олег. Как же интересно, когда ты знаешь все свои, даже теоретические, возможности: от наркомана, например, до министра или олигарха. Выбирай мечту и перепрыгивай на соответствующую волну. Правда, еще требуется знать, как прыгнуть? – и увлеченный студент, не останавливаясь, продолжал изучать дневник профессора.

Получалось, что совершить револьвацию можно только при резонансе ближайших своих волн жизни. Олегу теперь стало понятно, почему с волны жизни наркомана нельзя перепрыгнуть сразу на волну жизни министра. По своим координатам эти волны располагались далеко друг от друга и нигде не пересекались. Чтобы попасть на волну министра, нужно сначала перепрыгнуть на более близкие к ней волны. Например, на волну ученого или чиновника. И то, даже на них с волны наркомана необходимо сделать несколько прыжков. При этом, как доказал профессор Смелянский, требуется еще и большая дополнительная энергия.

Для револьвации на соседнюю волну необходимо синхронизировать частоты таким образом, чтобы начался процесс резонанса. В этот момент колебания двух волн увеличиваются в несколько раз и соседние волны жизни человека на некоторое время переплетаются друг с другом. Именно тогда возможна револьвация. Однако сознание перепрыгивающего человека должно быть не только подготовлено к переходу, но и раскачано в той же резонансной частоте. То есть для осуществления сложной процедуры револьвации нужно точно рассчитать частоту резонанса, синхронизировать с ней колебания соседних волн жизни и раскачать в данной частоте клетки тела и мозга человека.

Поняв это, Олег ощутил, что прикоснулся к одной из важнейших тайн вселенной. Сейчас он уже знал, что нужно делать, но пока не понимал, как это делать? Получалось, что для успешной револьвации необходим специальный прибор – резонатор, который мог бы раскачивать тело и сознание человека до резонансных частот. Такие приборы часто используют физики в своих экспериментах. Скорее всего, был такой прибор и у Смелянского, но о нем в трактате профессор не говорил пока, ни слова. Далее он переходил к описанию составляющих человека материй.

...

Из дневника профессора Смелянского

Биологическая материя человека

От физических явлений и процессов перейдем к развитию живых систем. Закономерности их возникновения и существования изучает наука биология. Она говорит о том, что живые системы являются особым этапом развития и особой формой движения материи. Появление клетки, первой и самой простой биологической системы, стало отправной точкой всей дальнейшей эволюции.

Каждая клетка имеет свой жизненный цикл, который в свою очередь определяет и жизненный цикл человека. В биологии жизненный цикл человека (или процесс его развития от момента зачатия до наступления смерти) называют онтогенезом. Ученые выделяют следующие главные периоды онтогенеза:

рождение;

новорожденный период (первые 10 дней после рождения);

грудной период (от 10 дней до 12 месяцев);

раннее детство (1–3 года);

первое детство (4–7 лет);

второе детство (8–12 лет);

подростковый возраст (13–16 лет);

юношеский возраст (17–21 год);

период зрелости (22–55–60 лет);

пожилой возраст (56–61–74 года);

старческий период (75–90 лет);

период долгожителей (свыше 90 лет);

смерть.

Процесс биологического развития человека от его рождения до самой смерти происходит волнообразно. Если мы построим зависимость роста или веса некоего усредненного человека от его возраста, то получим следующие кривые.

...

Эти кривые в виде волн показывают, что самое активное биологическое развитие человека происходит в период до 20 лет, а затем наступают периоды стабилизации, затухания и смерти.

Каждый человек обладает сложной биологической волной. На основную, длинную волну онтогенеза накладываются более короткие колебания его биологической материи. Параметры биологической волны человека индивидуальны. Они зависят не только от его внутренних физиологических характеристик (наследственность, здоровье), но и от внешних условий (место проживания, условия жизни, экология и т. д.). Однако, несмотря на большое количество факторов, влияющих на форму и характеристики биологической волны, эти волны подчиняются общим законам и могут быть описаны математическими уравнениями.

Духовная материя человека

Человек – это не просто живой организм, но и разумное, мыслящее существо. Помимо биологической, он обладает еще и духовной материей. Именно это отличает человека от других видов живых организмов.

Духовная материя человека – сложный вид материи. Она находится в невидимом, а только ощущаемом мире. Именно поэтому духовная материя менее изучена. Разные ученые, писатели и мыслители под духовной составляющей человека принимали дух, разум, сознание, интеллект, ум, душу. Все эти определения позволяют описать личностную и духовно-нравственную составляющую человека, но не дают их привязки к материальному миру.

Мы же под духовной материей будем понимать внутреннее поле человека, сформированное его сознанием, духовно-нравственными ценностями, идеалами и внутренним душевным состоянием. Вопросы духовного (или психического) развития человека изучает наука психология. Психологи выделяют следующие критические моменты (или кризисы) в психическом развитии:

Кризис новорожденных (первые дни жизни детей).

Кризис раннего детства (3 года).

Кризис детства (7 лет).

Кризис подросткового возраста (13–14 лет).

Кризис юности (17–19 лет).

Первый кризис зрелости (30 лет).

Второй кризис зрелости (40 лет).

Третий кризис зрелости (50 лет).

Первый кризис старости (60 лет).

Второй кризис старости (70 лет).

Третий кризис старости (80 лет).

Конечно же, у каждого человека вследствие его индивидуальных особенностей точное время кризисов может быть смещено в ту или иную сторону. Используя математический аппарат, можно построить усредненную кривую развития духовной материи человека.

...

Мы видим, что духовное развитие, также как и биологическое, происходит волнообразно. Частые колебания душевных подъемов и спадов человека накладываются на более длинную волну развития его общего духовного уровня. Духовный мир зависит от многих факторов, в том числе от личных особенностей человека, его образования, условий жизни, окружающей среды. И, конечно же, вследствие индивидуальных особенностей волны духовного развития разных людей будут отличаться друг от друга.

Социальная материя человека

Социальной материей мы будем считать окружающую человека совокупность людей, социальных институтов, а также общественных установок или правил.

В настоящее время человек вне общества существовать не может. В противном случае это будет уже не совсем человек в самом глубоком его понимании. Социальная материя существует как в видимом, так и невидимом мире. Люди, социальные группы находятся в видимом мире, а общественные правила, нормы поведения, установки – в невидимом мире. Но все эти элементы являются важнейшими составляющими социальной материи человека и оказывают на него огромное влияние.

Формой социальной матери является социальный статус. Он, по сути, определяет значимость человека для общества, характеризует его оценку. В различных сферах человеческой деятельности статус может быть измерен в разных показателях. У чиновников – это табель о рангах, у бизнесменов – размер заработанных средств, у людей творческих профессий – талант, известность и пр.

Статус человека не является постоянной величиной. Он развивается в течение всей жизни и имеет волнообразный характер.

...

У одного человека периоды взлетов-падений в карьере происходят чаще, у другого – реже. Один быстрее добился равноценной должности, другой – наоборот. Однако, несмотря на индивидуальность колебаний социальной материи у каждого человека, ее развитие также подчиняется общим, волновым законам.

Закончив очередной раздел трактата, Марков посмотрел на часы и набрал мобильный телефон Светланы Смелянской. Он вспомнил, что в это время обещал заехать к ней. Поэтому быстро заскочив на кухню и отхлебнув воды прямо из горлышка пластиковой бутылки, Олег направился к двери квартиры, уже на ходу засовывая трактат профессора во внутренний карман своей куртки. Сегодня им предстоит со Светой обсудить очень и очень многое.

Часть 7

Сотрудники отдела математического моделирования (бывшего отдела Смелянского) сегодня в полдень в полном составе были собраны на совещание. Исполняющий обязанности начальника отдела Станислав Алексеевич Горский первый раз говорил со своими коллегами в таком резком тоне. Время шло, а положительных результатов до сих пор не было. Вчера Виктор Радченко и Сергей Подольский в очередной раз всю ночь считали новый вариант формулы. Все опять завершились ничем.

– Что будем делать? – задавал вопрос своим помощникам Станислав Алексеевич.

Старший научный сотрудник Аркадий Клинцевич предложил проинтегрировать резонансные частоты всех существующих в природе волн и определить вероятность попадания волны жизни в полученный спектр частот.

– Направление верное – думал Горский, но проверка потребует много времени, а его сейчас остается все меньше и меньше. Правильно говорит Оксана Кислюк: главный ключ к разгадке – это резонанс. На нем нужно сконцентрировать усилия отдела.

Горский вспомнил фразу Смелянского в последнем отчете.

...

«Только в состоянии резонанса можно перепрыгнуть с одной своей волны жизни на другую, то есть совершить процесс револьвации! При этом характеристики волны, с которой ты осуществляешь револьвацию (для первого перехода – это волна жизни в существующем мире), должны соответствовать параметрам внутреннего и внешнего состояния человека в момент такого перехода».

Резонанс – вот что принципиально важно – думал Станислав Алексеевич.

– Смелянский не стал бы подчеркивать простое слово и ставить в конце фразы знак восклицания. Но как, как, черт подери, найти эти резонансные характеристики волны жизни? Ее частоту, фазу, амплитуду? Внутреннее и внешнее состояние человека зависит от тысячи значительных и незначительных факторов. К тому же, у любого человека оно меняется каждую минуту. Как узнать тот момент, когда человек может совершить револьвацию? И как рассчитать, на какой другой волне жизни ты окажешься? Нельзя же просто прыгать в неизвестность. Это равносильно самоубийству.

Горский начал подводить итоги обсуждения. Он раздал своим подчиненным новые задания на неделю. – Оксана, ты вплотную займись завершением математической модели резонанса. Это, по-моему, главный ключ к решению задачи. Если наша модель равноценно будет описывать все существующие волны (механические, электромагнитные, световые, экономические), то с высокой вероятностью найденная формула будет применима и к волне жизни. Все поняла? Тогда давай, работай.

– Вам, мужики – обратился он к Подольскому и Радченко – нужно сконцентрироваться на резонансных волновых характеристиках. Думайте, как определить и рассчитать функцию их изменения в зависимости от времени, проецируемого мира, геофизического и геомагнитного состояний, а также прочих условий. Составьте и соберите в единую таблицу все параметры, которые могут влиять на резонансные характеристики волны жизни.

– Тебе же, Аркадий – он повернулся к Клинцевичу – как человеку, увлекающемуся йогой, астрологией, – самое трудное задание. Нужно построить математическую модель внутреннего состояния человека, при котором он способен совершить револьвацию. Если мы сведем все это вместе, то, может быть, и найдем формулу волнового перехода от одной жизни к другой – завершил Станислав Алексеевич, уже обращаясь ко всем сотрудникам отдела.

– И еще, ребята, я хочу сказать вот что. Он немного подумал и продолжил. – Я не говорил вам раньше, но директор института дал мне всего шесть месяцев на завершение исследований. К несчастью, два из них уже прошли. Если мы не решим задачку покойного Анатолия Эдуардовича, то через четыре месяца наш отдел расформируют. Тогда на теме револьвации будет окончательно поставлен жирный крест. При этих словах и.о. начальника отдела неловко повернулся и стряхнул со своего стола пластмассовую подставку для ручек и карандашей. Они с грохотом рассыпались по полу, заполнив образовавшуюся неприятную паузу. Сотрудники отдела начали расходиться с совещания, унося в себе противоречивые чувства.

Станислав Алексеевич остался в кабинете один. Он все сомневался, правильно ли сделал, рассказав коллегам о разговоре с директором. Может, лучше бы они не знали правды? А вдруг сейчас вообще все бросят и начнут подыскивать новую работу? Это же люди. У каждого семья, своя судьба. Что они скажут дома? Горский – пустышка? Был Смелянский – был отдел, погиб Смелянский – нет отдела?

– Формула, эта злосчастная формула! Всем она вдруг стала нужна. И директору, и Анжеле, как будто сговорились. Имя девушки неожиданно напомнило их последнюю встречу. Горский впервые не взял у Анжелики деньги. На что та удивленно спросила. – Стасик, может быть, ты решил разорвать наш контракт?

Пришлось объяснять, что сейчас он не может взять этих денег, что до сих пор нет результата, а брать плату ни за что он не привык. – Я заберу все 10 миллионов, когда найду формулу, а пока пусть эти деньги полежат у тебя, Анжела. Такой довод несколько успокоил подругу. Она не стала обострять момент прощания, а только сказала.

– Стасик, найди ее. Ты у меня умненький и талантливый. Может быть, после этого и твоя, и моя жизнь сильно изменятся. С какой-то незнакомой доселе тоской и грустью она поцеловала его в оба глаза и уехала на желтом такси.

– Десять миллионов – продолжал думать Стас. – Готов ли он продать формулу, если, конечно, ее найдет? Сможет ли перешагнуть последнюю моральную черту? С такой суммой оставаться на Родине бессмысленно. Во-первых, догадаются, а во-вторых, незаметно потратить такие деньги будет невозможно. Значит, нужно будет уезжать. А как жена, как его дочки?

Эти мысли, подобно разыскиваемой формуле, не только не давали ответа, но и рождали в голове математика все новые и новые неизвестные. Ученый Горский отчетливо понимал, если кто и мог бы помочь ему сегодня, то только его покойный друг.

– Допустим, Толик все-таки составил формулу резонанса, но не зафиксировал ее в отчете. Может быть, у него на то были веские причины? – продолжал размышлять Станислав Алексеевич. К сожалению, мы больше никогда не узнаем этих мотивов. Но тогда все равно журнал профессора должен содержать хотя бы логическую цепь его рассуждений. Поняв ее, можно будет пройти тот же путь и сделать аналогичные выводы.

Горский встал из-за стола, открыл сейф и достал последний отчет. Документ хранился в верхнем отделении сейфа, в красной папке с грифом «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО». На титульном листе стоял штамп «Экз.№ 1», а слева, вверху – отпечатан небольшой текст «Снятие копий запрещается». Стас открыл журнал, полистал страницы и, найдя нужный раздел, погрузился в чтение.

* * *

...

Из отчета профессора Смелянского

Волны жизни человека

В окружающем нас мире существует большое количество типов волн, имеющих разную природу. Механические волны представляют собой процесс распространения колебаний частиц, электромагнитные волны – процесс распространения колебаний электромагнитного поля, экономические волны – колебательный процесс социально-экономического развития. Однако, несмотря на различную природу, поведение всех волн подчиняется общим законам, которые с достаточной степенью точности можно описать, используя математические волновые уравнения.

В настоящей работе приводится новое понятие, которое еще не встречалось в научной литературе. Под волной жизни человека – мы будем понимать совокупность колебательных процессов его биологической, духовной и социальной материи.

В физике хорошо известен, так называемый, принцип суперпозиции (или сложения) волн. Используя законы суперпозиции, можно рассчитать и получить результирующую (суммарную) волну человека. Такая суммарная волна имеет очень сложную форму, однако важно, что ее можно описать математическим уравнением:

U (r, t) = ∑ Un (r, t)

То есть волну жизни человека можно представить как сумму отдельных ее составляющих волн (биологической, духовной, социальной), со всеми вытекающими подъемами, спадами, взлетами и падениями. Это первый вывод. Ниже представлен фрагмент такой волны, рассчитанный с помощью специальной компьютерной программы.

...

Видно, что волна жизни рассматриваемого человека имеет сложную форму с многочисленными, накладывающимися друг на друга мелкими колебаниями. Однако главные периоды подъемов и спадов человека, протяженность его кризисных циклов можно точно определить из такой кривой. При этом, изменяя параметры, которые в наибольшей степени влияют на характеристики колебаний, можно управлять и самой волной жизни человека. Это второй важный вывод теории жизнединамики.

Современной наукой доказано существование в Большой Вселенной других измерений пространства-времени и других миров. Предположив, что в новых измерениях действуют такие же основополагающие физические законы, мы получаем, что у человека может быть несколько волн жизни. Наличие целого пакета волн у одного человека является третьим фундаментальным выводом нашей теории.

И, наконец. Подчинение волн жизни общим законам говорит о том, что им в той или иной степени будут присущи все известные волновые явления, в том числе резонанс. А это значит, что волна жизни человека может быть резко усилена с помощью специальных приборов (резонаторов). Если предположить, что в соседних измерениях протекают другие волны человека, то в момент резонанса и переплетения таких волн различные материи способны перенестись с одной волны жизни на другую. При этом, в первую очередь, на такое перемещение будет способна духовная материя человека (его душа, сознание), как наиболее подвижная и динамичная.

* * *

Изучение материалов прервал вибрирующий звук мобильного телефона. Пришло сообщение. Горский открыл конвертик и прочитал: «Не забудь покормить кошку. Марина» . Это была его жена, гостившая с детьми в деревне у родителей. Она посылала напоминание о Кити. Забрать с собой их породистую кошку супруга побоялась. В любом месте, кроме дома, Кити становилась просто сумасшедшей. Она могла пропасть на два, три, четыре дня, а после этого приползти вся исхудавшая, потрепанная и израненная. Так проявлялась на воле ее настоящая кошачья натура. Поэтому в последние годы их семья старалась никуда с собой Кити не брать. Это, как показывал опыт, было лучше для всех, в том числе и для нее.

Взглянув на сообщение, Станислав Алексеевич вспомнил, что утром, собираясь на работу, он забыл покормить их тигрицу. – С голоду, конечно, не умрет – подумал Стас – но надо бы сегодня пораньше вернуться домой.

Он посмотрел на часы и удивился, как быстро пролетело время. Электронный циферблат показывал 18.35. Стасу нужно было обязательно дочитать последнюю главу отчета. Некоторая обнадеживающая логика начала выстраиваться в голове математика. Он боялся спугнуть эту птицу-удачу. Пока в рассуждениях профессора Станиславу было все понятно, требовалось еще три-четыре часа работы над материалами. Горский опять посмотрел на часы и тут же наглядно представил, как голодная и разъяренная кошка ходит по квартире, бросается на занавески, скатерти, и своими острыми когтями разрывает их.

– Все-таки надо ехать домой и покормить ее – решил Стас. – А то натворит дел, от жены потом не отобьешься. Он закрыл красную папку и положил ее в свой черный портфель из толстой бычьей кожи. Защелкнув на портфеле замок, математик опечатал сейф, выключил лампу и пригласил круглосуточно работавших сотрудников режимного отдела для сдачи помещения под охрану.

По инструкции, брать с собой совершенно секретные материалы было категорически запрещено. Однако изредка сотрудники института нарушали это правило и уносили документы домой, на ночь. Возвращая их на место, никто не замечал пропажи, и все гладко сходило с рук. Вот и сейчас, катастрофы в этом Станислав не видел. – Поработаю дома, а утром принесу – думал он. – Ничего не случится, не первый раз.

Он спокойно вышел из института и направился в ближайший супермаркет, чтобы купить еды не только себе, но и своей мохнатой квартирантке. В магазине Стас не стал сдавать портфель в камеру хранения, а положил его в металлическую тележку для продуктов. Нужно было обязательно заскочить в мясной отдел, купить для кошки сырого свежего мяса, ну и взять две-три бутылки темного пива для себя, с какой-нибудь колбасной нарезкой.

Уже стоя около кассы, на выходе из магазина, Горский вдруг спинным мозгом почувствовал чей-то пристальный взгляд. Он резко обернулся, но ничего подозрительного не обнаружил. Две молодые девушки стояли в очереди за ним. Неподалеку пожилая дама в сиреневом платье выбирала связку бананов. Еще один мужчина рассматривал стойку журналов и газет. Люди спокойно покупали продукты, никто никакого внимания на него не обращал.

Горский тряхнул головой, словно отгоняя от себя видение, рассчитался с кассиршей и вышел из магазина на улицу. Пройдя около ста метров, он остановился на углу и еще раз посмотрел назад. По-прежнему, все было спокойно. На всякий случай, свернув во двор следующего дома, Станислав Алексеевич вышел с другой его стороны и по знакомому, но не самому ближнему маршруту отправился к своему кварталу.

Подходя к подъезду, он внимательно осмотрел внутренний дворик. Ничего необычного в глаза не бросалось. Детишки с мамашами резвились на площадке детского городка, двое подростков играли в настольный теннис, несколько автомашин припарковались на соседней автостоянке. В общем, все было как всегда.

Зайдя в подъезд, Станислав открыл почтовый ящик и вытащил оттуда кучу накопившихся рекламных объявлений. Вот уже почти месяц их консьержка находилась в отпуске. За это время многие рекламные агенты беспрепятственно попадали в подъезд и раскидывали свои объявления. Перетряхнув рекламки, Стас нашел и забрал с собой только счет на оплату телефона. Остальные листочки он аккуратно сложил на краю стоявшей неподалеку тумбы. Держа в одной руке портфель и пакеты с продуктами, а в другой квитанцию, он поднялся на лифте до шестого этажа, открыл дверь и вошел в свою квартиру.

Горский с женой и двумя дочурками 8-ми и 12-ти лет проживал в обычной, трехкомнатной квартире типовой «хрущевки». Девочки располагались вместе в одной комнате, поэтому у Стаса даже был отдельный кабинет, где он мог спокойно работать. Обычно, закрывшись от семьи, чтобы его не беспокоили, здесь математик продолжал решать задачи, которые брал на дом. Хотя часто он просто блуждал по Интернету в поисках необходимой информации. В институте Интернет не открывал многие страницы сайтов. Видимо, сказывалась установленная службой безопасности защита от несанкционированного доступа. Дома же он мог без ограничений залезать на любой, даже самый сомнительный сайт.

Не снимая обуви, Горский прошел на кухню и поставил в холодильник пакеты с продуктами. Войдя в свой кабинет, он собрался было включить компьютер, однако горевшая лампочка показывала, что тот находится в работе. – Неужели я вчера забыл его выключить? – удивился Стас. Такое с ним происходило очень редко.

Только сейчас математик заметил, что около него нет любимой кошки. Вот это уже было совсем необычно. Голодная Кити сразу набрасывалась на любого, первого пришедшего члена семьи, прыгала на брюки, платья, сапоги, ботинки. Если она была очень голодна, то могла вполне и укусить за ногу. Правда, кусала кошка почему-то только Стаса. С женской половиной семьи она обходилась более бережно. Сейчас кошки рядом не было.

– Кити, Кити. Кис, кис – позвал Стас. Никакого ответа. – Может, спит? – подумал он и пошел в гостиную. Проходя по коридору, он буквально почувствовал, как что-то мелькнуло за его спиной. Стас резко оглянулся и остановился. Неприятная дрожь пробежала по телу.

– Кто здесь? – громко спросил Горский. Он не знал, что делать. Если не почудилось, то кто-то сзади проскочил на кухню. Осторожно, шаг за шагом, прислоняясь к стене, математик подошел к дверям. Оттуда не доносилось никаких звуков. Слегка успокоившись, Горский взялся за ручку, как вдруг, неожиданно, дверь распахнулась, и оттуда последовал резкий удар прямо ему в нос. Распластавшись на паркете, сознания, однако, Стас не потерял. По лицу текла кровь, но краем глаза он всетаки заметил незнакомца, одетого в синий спортивный костюм. На ногах нападавшего были кроссовки, а лицо закрывала марлевая повязка от гриппа.

Грабитель начал наносить удары по голове, почкам, позвоночнику. Стас защищался и изворачивался, как только мог. Внезапно он схватил ногу бандита и резко дернул на себя. Тот не устоял и рухнул рядом. Марлевая повязка сползла с лица преступника, Стас увидел в мочке левого уха небольшую серебряную сережку. Он опешил, и этого мгновения оказалось достаточно, чтобы нападавший перевернулся, резко вскочил на ноги и бросился к выходу.

Пока грабитель безуспешно пытался открыть входную дверь, Горский опомнился, рванулся вперед и уже приготовился схватить его, но в это время страшный удар сзади по голове окончательно свалил ученого. Все затуманилось, мысли поплыли, хаотично мелькая одна за другой. Что-то знакомое промелькнуло в голове Стаса, он будто бы кого-то узнал.

– Оксана, Оксана?! – прохрипел математик, и тут же безжизненно распластался на полу. Тошнотворный черный мрак проник в его аналитический мозг. Тяжелое липкое покрывало накрыло все еще возбужденное тело Станислава Алексеевича.

Часть 8

Инспектор Андре лежал на уютном диване в номере своего отеля, удобно положив ноги на небольшой пуфик. Он еще раз перечитывал материалы беседы с мадам Смелянской и ее дочерью. Вероника куда-то запропастилась, а идти на ужин без нее ему не хотелось. Антуан спокойно и рассудительно восстанавливал в памяти все детали разговора, вспоминал мимику и жесты отвечающих, пытался понять глубину правдивости ответов. Внезапно в комнату даже не ворвалась, а вихрем влетела переводчица. Волосы ее были растрепаны, глаза возбуждены. В руках она держала какую-то красную папку.

– Антуан, быстро вставай и собирайся. Мы уезжаем – коротко выпалила Вероника.

Андре вскочил и от неожиданности выронил из рук свои бумаги.

– Что случилось, почему? Мы же должны еще неделю здесь работать?

– Сейчас некогда объяснять. Все расскажу позже. Даю тебе 10 минут и жду внизу в холле, на ресепшен. За отель я уже рассчиталась.

Инспектор не любил совершать действий, не понимая их смысла.

– Вероника, объясни мне все. Без этого я никуда с тобой не поеду. Да и принимать такие решения я не могу без приказа моего руководства.

– Хватит рассуждать, давай собирайся. Считай, что приказ ты уже получил, через десять минут внизу – и она выбежала из номера, громко хлопнув дверью.

Что-то смутно подсказывало Антуану, что сейчас лучше послушать его спутницу. Он стал быстро снимать развешенные в шкафу рубашки, брюки, заскочил в ванную, сгреб там свои бритвенные принадлежности и все это сунул в чемодан, не забыв бросить туда же галстук и кожаный ремень. Открыв сейф, Андре вынул оттуда паспорт, кошелек и полицейское удостоверение.

– Как бы в этой кутерьме не забыть подарки – подумал инспектор и вытащил из-под стола несколько красивых пакетов, в которых находились матрешки и русские смешные куклы – крокодил «Гена» и его друг «Чебурашка».

Скомкав пакеты, Антуан сунул их в урну для мусора и присел на край кресла. В соседнем ящике оставалось еще несколько пар запасных носок и трусов, которые он решил с собой не брать. – Да, вот уж не думал, что мой отъезд из Москвы будет проходить в такой спешке – вслух произнес Антуан.

В целом, ему понравилась русская столица. Широкие улицы, красивые площади, фонтаны, старинные особняки и неожиданно много зелени. Вдоль бульваров и проспектов здесь были разбиты огромные цветники, поражавшие своим натуральным разнообразием красок. Да и сами русские при более близком знакомстве оказались симпатичными и доброжелательными людьми, готовыми оказать всяческую помощь незнакомому французу.

Напрягал только сумасшедший ритм Москвы, ее огромные пробки, а также постоянная и нескончаемая суета. Инспектор заметил, как резко может меняться поведение русского человека в этой толчее и неразберихе. Вот он весело и непринужденно беседует на террасе какого-нибудь милого ресторана, заботливо ухаживает за своей подругой, грациозно преподносит ей цветы и подарки. А через несколько минут этот же кавалер на дороге будет нагло подрезать автомобиль соседа, открыв окно, осыпать его последними ругательствами, не пропустит вперед себя даже неопытную девушку, впервые севшую за руль.

Эти контрасты поражали полицейского. – Наверное, это удел жизни всех больших городов – подумал Андре. Его прервал звонок мобильного телефона. – Я жду тебя внизу уже пять минут – услышал Антуан знакомый голос. Он еще раз окинул прощальным взглядом свой номер, взял чемодан и вышел в коридор.

Вероника сидела в холле в самом дальнем углу. Андре подкатил багаж и протянул ей руку, предлагая подняться. – Подожди, Антуан. Присядь пока – вдруг неожиданно тихо произнесла девушка. – Да, присядь ты. Чего стоишь как истукан? – и она незаметно дернула его за руку.

Ничего не понимая, инспектор опустился на диван рядом с переводчицей и вопросительно посмотрел на нее. – Антуан, – негромко сказала Вероника – видишь вон там, у входа двух крепких молодых ребят в черных костюмах? Как ты думаешь, кто они?

Андре не поворачивая головы, а как бы продолжая со своей подругой непринужденный разговор, медленно перевел глаза в сторону выхода. Перед отелем, под прозрачным стеклянным козырьком стояли и курили два крупных парня. Голова одного из них была обрита на лысо. Через расстегнутый ворот черной рубашки виднелась массивная золотая цепь с большим, тяжелым крестом. На тыльной стороне рук второго выделялись темно-синие татуировки. Оба были приблизительно одинакового роста и возраста.

Полицейский опыт подсказывал инспектору, что эти двое здесь кого-то караулят. Их поведение отличалось от действий обычных посетителей. Часто бросаемый взгляд в холл говорил, что своих гостей они ждут именно отсюда.

– Кто это? – шепотом спросил Андре.

– Не знаю. Может быть, русские сыщики? – ответила Вероника.

– На полицейских не похожи – произнес Антуан. – Эти больше тянут на мафиози. Видишь татуировки на руках? Давай, говори, что случилось?

Девушка снова бросила испуганный взгляд на поджидавших мужчин. Антуан, нам нужно незаметно прорваться в аэропорт – только и вымолвила она. – Потом все объясню. У меня билеты уже на руках, мы не должны опоздать.

– А ты думаешь, они ждут нас?

– Я в этом уверена – кивнула растерявшаяся переводчица.

– В таком случае, надо незаметно подняться на второй этаж и там найти запасной выход. Только спокойно, не суетись. Давай, медленно встаем и, продолжая беседу, идем к лифту.

Когда автоматические двери распахнулись на втором этаже, французы быстро побежали по длинному коридору в сторону пожарного выхода. Опять спустившись по лестнице на первый этаж и проскочив подсобные помещения, Андре с Вероникой очутились в глубине внутреннего двора. Здесь кипела работа, которую обычно посетители не видят. Разгружались продукты для ресторанов, упаковывалось и отправлялось в стирку грязное белье. По расположению машин стало ясно, где находится выезд. Молодые люди быстро направились к нему. Рабочие удивленно посмотрели вслед странной парочке, катящей по асфальту два больших дорожных чемодана, а затем продолжили заниматься своими делами.

Оказавшись на дороге, в небольшом переулке, Вероника подняла руку и стала ловить такси. Это была еще одна интересная особенность, которая удивляла Антуана в Москве. Заказ такси по телефону, который так привычен в европейских городах, здесь выполнялся очень медленно. Машину можно было ждать больше часа, хотя, вроде бы, все желтые автомобили были оснащены рациями. Поэтому сами москвичи, чаще всего, просто останавливали попутные авто прямо на дороге, вытянув на уровне груди свою руку. Такой способ оказывался не только быстрее, но и дешевле, так как водители брали со своих попутчиков гораздо меньшую плату, чем таксисты.

В Москве даже образовался целый класс таких водителей, называемых «бомбилами». На своих, часто очень старых машинах, они подбирали на улицах прохожих и развозили их по домам. При этом не платили никаких налогов, хотя и зарабатывали весьма приличные средства. Существующая схема, похоже, устраивала всех. Москвичи могли ездить по значительно более низким ценам, водители экономили на налогах, создавались рабочие места, а в целом, люди повышали свое благосостояние. Может быть, поэтому государство и не вмешивалось в устоявшуюся систему.

Быстро договорившись о цене с молодым водителем старенькой Ауди, Вероника с Антуаном загрузили в багажник свои чемоданы и плюхнулись на потертое заднее сиденье. Светло-серый седан свернул с обочины, проехал метров двести и, выехав на Тверскую улицу рядом с отелем, повернул направо, в сторону аэропорта Шереметьево.

Андре оглянулся. Два стороживших амбала продолжали стоять у дверей, причем один из них оживленно разговаривал с кем-то по рации. Вклинившись в крайний левый ряд, автомобиль с беглецами постепенно начал набирать скорость. – Вроде бы оторвались – произнес Антуан, поудобнее устраиваясь на сиденье. – Так кто же все-таки за нами охотится? – он повернулся к Веронике. – Давай, выкладывай.

Его подруга с подозрением покосилась на водителя. Молодой симпатичный паренек в модной рубашке с загнутыми рукавами включил местную радиостанцию и слушал ее, слегка подпевая популярную после Евровидения песню на английском языке. К их французскому разговору он относился равнодушно, подтверждая, что ничего не понимает из языка галлов.

– Антуан, я пока сама ничего не могу разобрать. Все шло вроде бы гладко. Но сегодня события стали развиваться молниеносно. Сначала я заметила за собой слежку. Один молодой человек, даже особо не скрываясь, прямо от отеля следовал за мной хвостом до самого ГУМа. Только там я смогла его обхитрить, быстро перебежав через второй этаж на другую линию. Мне пришлось бросить машину и ехать на встречу с Жаком в метро.

– У Готье тоже начали происходить интересные события. Вчера вечером в подъезде дома, где он арендует квартиру, на него напали. Бить, правда, не били, но заломив руки, отобрали дипломат и убежали. Причем, Жак говорит, что это были сильные ребята. Он же понимает что к чему. Сам служил в спецвойсках. Выскочив за ними во двор, он увидел только отъезжающий Мерседес Гелендваген. Открытый дипломат валялся на земле со всеми рассыпавшимися вещами. Почему грабители ничего не взяли, даже портмоне? – не известно. Видимо круг искателей сокровищ начинает резко сужаться.

– Чего, чего? – не понял Андре.

– Я говорю, что люди, разыскивающие материалы профессора Смелянского с его формулой, начинают уже нападать друг на друга – повторно пояснила Вероника. – И это становится очень опасным. Но Жак молодец, сохранил документы. Их не было в дипломате. Он ведь все-таки вышел на сослуживцев Смелянского. Как уж он их обработал – не знаю, но секретные материалы отчета у нас. Мы должны их срочно доставить в Париж. Это личный приказ Министра.

Легкий холодок зависти появился у Антуана. Он недолюбливал Готье, понимая, конечно, что тот работает на разведку, прикрываясь официальным статусом дипломата. Но то, что не он, а Жак нашел материалы с формулой, злило и раздражало инспектора. Однако сейчас он должен был помочь Веронике сохранить и доставить важнейшие документы на Родину.

– Хорошо, когда у нас самолет? – спросил Антуан после некоторого раздумья.

– Через три часа – ответила переводчица.

– Но если заварилась серьезная каша, то, скорее всего, все вылеты в Париж и Ниццу будут под пристальным контролем. Нас могут схватить прямо в аэропорту как в мышеловке.

Словно в подтверждение этих слов машину резко бросило вправо. – Вот, бля – сквозь зубы выдавил молодой водитель. – Ты что делаешь, козел? – уже громко заорал он в окно обгонявшего его Лэндкрузера.

Слева по разделительной полосе, рядом с ними ехал большой черный джип, окна которого были затемнены. Не став обгонять Ауди, эта машина еще раз попыталась резко их подрезать, выталкивая с левого ряда к обочине. Парнишка-водитель увернулся от удара, чудом не зацепив бордовую Вольво, ехавшую справа. Из опустившегося окна джипа вытянулась рука в черной перчатке с милицейским жезлом и начала требовать остановиться.

Вероника с ужасом смотрела на происходящее. – Не останавливайся – вдруг взвизгнула она по-русски. – Они нас убьют.

Но паренек, по-видимому, и сам не собирался этого делать. – Хрен им, уродам – выпалил он и резко, с визгом резины, вдруг сам выскочил на разделительную полосу, опережая «Лэндкрузер». Началась бешеная гонка.

Плотный поток справа и слева не позволял черному джипу обогнать Ауди. Что он и мог делать в этой ситуации – только висеть на хвосте впереди идущей машины. Несколько раз водитель французов пытался резко тормозить, вынуждая джип либо столкнуться с ним, либо выехать на встречную полосу в лоб летящим автомобилям. Однако водитель Лэндкрузера успевал вовремя сбросить скорость, не создавая его заноса.

Впереди показались бетонные заграждения. В связи с ремонтом дороги резервная полоса была перекрыта, и по ней пускали встречный поток машин. Это была ловушка, до которой оставалось каких-то двести триста метров. Здесь прижать беглецов не составит никакого труда.

Мозг Вероники лихорадочно искал ответ – Что будет дальше? Но в этот момент справа, сразу через все четыре ряда чудом образовалось узкое пространство. Несколько водителей как по команде перед опасным местом снизили скорость, увеличив расстояние перед впереди идущим транспортом. Этого мига хватило шоферу Ауди. Он на бешеной скорости рванул вправо, протиснулся в наклонный коридор и оказался сразу у обочины. Подняв за собой столб пыли на краю дороги, автомобиль французов обогнал несколько машин и свернул под мост на соседнюю трассу.

Все перестроение заняло всего восемь-десять секунд. Неожиданно возникший коридор сыграл на руку убегавшим, дал единственный шанс вырваться из западни, и молодой водитель удачно им воспользовался. Сзади было видно, что черный джип хотел также проскочить поток машин, но во втором ряду столкнулся с закрывшим брешь грузовиком. Другой автомобиль врезался в Лэндкрузер, развернул его и после удара о металлический борт опрокинул на бок. Раздался громкий визг тормозов идущих сзади машин. Сразу образовалась пробка. Дальнейшего развития событий беглецы уже не видели. Их Ауди на всех парах неслась вдаль от места аварии.

– Ну, ты Шумахер! – только и произнесла Вероника, наклоняясь к парню.

– Как звать то тебя?

– Макс – несколько смущенно ответил он. – Сейчас выйдем на параллельный проспект, доедем до МКАД, а там недалеко и до Шереметьево.

– Получишь две цены за такую поездку – пообещала парню переводчица.

– Вероника, Вероника – негромко позвал Андре после перенесенного потрясения. – Я думаю, что нам не нужно ехать в аэропорт. Я видел у тех ребят рацию. Они наверняка уже сообщили, куда мы направляемся, и там будут ждать другие. – Да, это верно – подумала девушка – и опять обратилась к Максиму по-русски.

– Максик, а ты за тысячу евро не мог бы нас отвезти до самого Питера? Сколько нужно времени, чтобы добраться туда на машине?

– Часов восемь, десять – ответил Макс. – А когда нужно ехать?

– Мы готовы хоть сейчас. Мой муж не хочет покидать Россию, не увидев прекрасного города на Неве.

– За штуку евро я могу вас даже свозить туда и обратно. У меня все равно учеба в институте еще не началась. Вот только позвоню родителям, чтобы не теряли, и буду готов к путешествию.

Вероника перевела Антуану разговор, откинулась на сиденье и, вдруг, разрыдалась. Сказалось неестественное напряжение сумасшедшего дня. Антуан бережно обнял и погладил девушку. – Даже у таких, как Вероника, могут сдать нервы – подумал он, но вслух ничего не сказал. А молодой водитель уже поворачивал свою Ауди на международную трассу Е-95 (Москва – Санкт Петербург), изредка поглядывая в зеркало на двух странноватых французов.

* * *

Светлана открыла дверь и увидела на пороге Олега. Девушка очень обрадовалась гостю. Вот уже почти неделю ее друг не показывался на глаза, а занимался изучением папиных записок. – Может быть, он чтонибудь поймет в этих запутанных формулах? – думала Светлана и не мешала студенту внимательно изучать темно-красную тетрадку.

Выглядел молодой человек очень плохо. Побледневшее лицо, мешки под глазами, мятые, нерасчесанные волосы – все выдавало напряженные и бессонные ночи.

– Привет, Олежек. Как дела? Что-то выглядишь уставшим. Поглотила тебя папина пучина волн? – Света поцеловала своего знакомого в щечку и провела рукой по его макушке, пытаясь хотя бы немного пригладить торчащий пучок волос. – Пошли, я тебя угощу вкусным чаем. Кофе не предлагаю. У тебя и так все глаза красные. Вот-вот выскочат наружу.

– Светка, я неделю не вылезал из дома, изучал записки твоего отца. Это оказалось очень непросто. Пять минут читаю дневник, а затем полдня в Интернете изучаю новые понятия, процессы. Вот так, шаг за шагом, прошел уже несколько разделов трактата. И ты знаешь, мне кажется, что я кое-что начал в нем понимать. А бутербродиков к чаю у тебя не найдется? – Ну конечно найдется – ответила девушка и повела парня за собой на кухню.

Сидя на табуретке и размахивая бутербродом с сыром, Олег начал своими словами пересказывать смысл прочитанных мыслей профессора Смелянского. – Так вот, – продолжал он – разобраться в процессе револьвации оказалось все-таки можно, если все делать не торопясь. На первом этапе человек должен вспомнить и зафиксировать главные моменты своей жизни, когда у него серьезным образом могла измениться судьба.

Олег сходил и принес из комнаты чистый лист бумаги. Он начал рисовать на нем какой-то график. – Вот смотри. Моя первая главная точка – окончание школы. Если бы в этот момент я не поступил в институт, то меня сразу бы забрали в армию. То есть в данной точке отпочковалась новая волна моей жизни – молодой человек нарисовал на листе вторую волнообразную кривую.

– Видишь, эта волна идет несколько ниже моей сегодняшней жизни студента. А вот еще одна волна. Это волна жизни меня как юриста. Я же сначала хотел поступать в юридическую академию, но побоялся большого конкурса, поэтому и пошел на экономический факультет нашего, местного ВУЗа. Вот интересно, на «юридической» волне, имел бы я сейчас уже свою адвокатскую контору? Ну да ладно – продолжил он. Таким образом, у каждого из нас имеется свой пакет волн жизни. Их столько – сколько существует развилок в выборе судьбы. Ты вот кем хотела стать? – задал он вопрос Светлане.

– В школе я очень хотела быть парикмахером-стилистом. Мне нравилось делать прически, которые соответствуют платью, костюму. Но папа не пустил меня в техникум, а заставил окончить школу и поступить в университет.

– Значит, в твоем пакете обязательно имеется такая волна. Интересно, кем ты на ней стала? Может быть выдающимся стилистом? – Олег заварил себе еще один пакетик с чаем и потянулся за новым бутербродом. – Гениальность твоего отца заключается в том, что он вывел формулу, по которой, зная главные развилки судьбы того или иного человека, можно рассчитать параметры всех волн его жизни. Длину, частоту, амплитуду. Используя механизм револьвации, можно попасть на ту волну, которая тебе больше нравится. Правда, как это делается, я еще до конца не понял. Он пишет, что необходимо использовать какой-то прибор – резонатор. Ты его случайно нигде не видела?

– А что он из себя представляет? – заинтересовалась девушка.

– Я и сам не знаю. Скорее всего, это какой-нибудь ящик с ручками, хотя может выглядеть и по-другому.

– Ты знаешь, здесь в квартире, точно ничего такого нет. Может быть на даче. Папа часто в последнее время работал именно там. Давай скатаемся и посмотрим. Глядишь, и найдется этот резонатор. О’кей? Тогда допивай чай, а я пока схожу, переоденусь.

Дача Смелянских находилась в деревне Снегири Московской области, километрах в тридцати от столицы. Молодые люди быстро доехали по еще незагруженному шоссе и остановили свой автомобиль около деревянных ворот с облупившейся зеленой краской. Небольшой двухэтажный домик состоял из четырех комнат и кухни-веранды на первом этаже. Справа к дому был пристроен флигель с отдельным входом. Как сказала Света, это и есть загородная лаборатория Анатолия Эдуардовича. С момента похорон профессора его семья еще ни разу не сюда приезжала. Светлана открыла входную дверь, впустила туда Олега, а сама пошла включать свет и отопление.

Войдя в помещение, молодой человек осмотрелся по сторонам. Внутренним убранством пристроенный видимо совсем недавно флигель напоминал что-то среднее между жилой комнатой и сараем. Слева, у окна находился старый потрескавшийся стол, далее располагались диван, кресло-качалка и большой книжный шкаф. На диване валялся свернутый шерстяной плед и прямоугольная подушка, обитая красным материалом. Видимо профессор частенько оставался ночевать в этой загородной лаборатории.

Прикрученные вдоль стен длинные полки, большой и тяжелый верстак в углу, а также огромное количество разбросанного инструмента, деталей – все это очень напоминало обстановку советских гаражей, в которых автолюбители сами ремонтировали свои машины. Олег прошел в комнату и остановился у стола. На нем размещался небольшой трансформатор, а также какой-то прибор с круглыми пластмассовыми ручками и вытянутой шкалой цифр.

– А вот и резонатор – почти уверенно сказал Марков. Шкала прибора показывала весь имевшийся частотный диапазон. – Эти ручки, наверное, для нащупывания частот – догадался студент. Напротив некоторых цифр красным фломастером были нанесены риски. Штук семь или восемь. Скорее всего, это резонансные частоты волн жизни Смелянского, о которых написано в дневнике – подумал Олег. – Если профессор их рассчитал и зафиксировал, значит, точно пробовал самостоятельно осуществить процесс револьвации.

При этой мысли по спине студента пробежал легкий мандраж. Марков только сейчас, впервые задумался: А готов ли он сделать то же самое – осуществить прыжок на другую волну жизни? Ему по-настоящему сделалось страшно перед таким выбором. – Конечно, все это фантастически интересно. Испытать уникальный прибор на себе, стать вторым человеком, прошедшим путь револьвации. Об этом мог бы мечтать любой ученый. Но Олег не был ученым, он был, в определенной мере циником, поэтому безрассудно бросаться в неизвестность не хотел.

– Нужно сначала дочитать дневник. Если Смелянский побывал ТАМ, то наверняка описал весь процесс, как он действует, как определяются и устанавливаются резонансные частоты, что ощущает человек, «походивший» по другой волне жизни. Нет, если я и решусь сделать этот шаг, то лишь полностью разобравшись в существе явления – твердо решил молодой человек. Он и так был несказанно рад, что нашлось главное резонирующее устройство. Прикрыв его пледом, студент сел на диван и вытащил из кармана свернутую в трубку темно-красную тетрадь.

* * *

...

Из дневника профессора Смелянского

Итак, рассчитав частоту резонанса, я впервые в истории человечества мог попробовать испытать на себе процесс револьвации. Лаборанты конструкторского отдела помогли изготовить отдельные детали резонатора. Полностью я собрал этот прибор в своей лаборатории на даче (схема прилагается).

Раскачка биологического «Я» была обеспечена, оставалось только найти способ введения в резонанс моей духовной составляющей, моего сознания. Здесь встал вопрос: как заставить свой мозг начать внутренние колебания с данной частотой? Из известного ранее более всего подходил один способ – йога. Только она позволяет внутреннее состояние тела полностью подчинять разуму. Все это привело меня к занятиям йогой у лучших преподавателей Москвы. После года тренировок, я уже мог достаточно свободно принуждать свой разум совершать нужные колебательные процессы. К осени 2009 года я фактически полностью был готов к процессу револьвации.

14 ноября 2009 года.

В этот день (день моей первой публикации по теории волн) я заперся в своей лаборатории на даче в Снегирях. Было 20.35 вечера. Жена и дочь остались в Москве, поэтому никто не мог мне помешать сделать шаг, сравнимый только с выходом человека в открытый космос.

На резонаторе я заранее установил частоту, самую близкую к моей существующей волне жизни. По расчетам выходило, что данная волна располагалась чуть ниже настоящей, поэтому переход на нее не требовал большого количества энергии. Я настроил резонатор, сел в позу лотоса и включил прибор. Где-то через две – три минуты я стал ощущать в своем теле колебания каждой клеточки организма. Началась биологическая раскачка. Сначала колебания происходили дергано и хаотично, но после болезненного всплеска наступили удивительный покой и невесомость. Было такое ощущение, что тело, как единый организм, лежит и покачивается на волнах, вверх – вниз, вверх – вниз. Меня накрыло восхитительное, расслабленное состояние.

Я чуть было не уснул, однако вовремя заставил свой мозг включиться во второй этап процесса – этап внутренней раскачки духовного сознания. Я представил, что стою на огромных качелях и раскачиваюсь вместе с ними. Мысленно запрограммировав нужную частоту, я всей своей волей постепенно начал увеличивать взмах качелей. Взлет за взлетом, все выше и выше, выше и выше. Наконец, качели моего разума стали взмывать так высоко, что когда я зависал в верхней точке, мой мозг и мое тело синхронно вздрагивали, пытаясь провалиться в абсолютно черную, страшную пустоту. В этот момент я испугался и вцепился в качели обеими руками. Невероятным усилием воли мне удалось заставить мозг затормозить раскачку. Качели стали двигаться все тише и тише, медленнее и медленнее, до полной остановки.

Преодолевая расслабленное состояние мышц, я открыл глаза и дрожащей рукой отключил резонатор. Осторожно вытащив ноги из позы лотоса, я во весь рост растянулся на диване, давая мышцам тела снова вернуться в нормальное состояние. Часы на столе показывали 10.43. То есть весь эксперимент занял всего 5 минут.

Да, в тот момент я оказался еще не готов прыгнуть в бездну. Страх пересилил меня. То, что за черной пустотой начиналась револьвация – в этом я уже был абсолютно уверен. Нужно было проанализировать ситуацию. В самый главный момент никаких нарушений деятельности моих биологических клеток не произошло. Они стабильно работали в унисон резонансной частоте. Даже после выхода из этого состояния, несмотря на остающуюся дрожь, тело, руки, ноги продолжали полностью подчиняться, хотя и были сильно расслаблены. Значит, меня остановило не тело, а сознание, моя духовная составляющая.

– Хорошо, – продолжал я свои рассуждения – тогда чего боится мой мозг? Боится потерять управляемость в этой бездне или, наоборот, получить нового, «внешнего» управляющего? Что-то подсказывало – дело не в этом. Мое внутреннее, духовное «Я» просто не понимало, что будет дальше, поэтому сознание не разрешало сделать последний шаг в неизвестность.

Поняв, в чем кроется главная причина, мне стало значительно легче. Значит, чтобы преодолеть страх сознания и прыгнуть на другую волну, нужно прогарантировать свое возвращение обратно. Но как это сделать? Можно, например, попросить коллег и вовремя отключить прибор. Или просто поставить автоматический таймер времени, который через 5-10 минут сам отключит резонатор и прекратит частотную раскачку. – А что, это должно сработать – подумал я. – По крайней мере, это обезопасит эксперимент и даст мне шанс вернуться обратно в нашу жизнь.

В моей домашней лаборатории такого таймера не оказалось, нужно было искать его в институте. Да и сам я пока не очень хотел повторять эксперимент, поэтому решил перенести главное событие на два-три дня. Следовало повторно проверить расчеты и морально подготовиться к безрассудному прыжку в неизвестность. Но именно в тот вечер, впервые испытав на себе удивительные синхронные колебания души и тела, я убедился, что моя разработанная теория волн жизни – это не тупик, а реальность – новое великое открытие человечества.

* * *

...

28 ноября 2009 года. Суббота.

ТЕОРИЯ РЕВОЛЬВАЦИИ РАБОТАЕТ! Я ВЕРНУЛСЯ ИЗ ДРУГОЙ ЖИЗНИ!!

29 ноября 2009 года.

Я, профессор Смелянский Анатолий Эдуардович, находясь в полном сознании, подтверждаю, что вчера, 28 ноября 2009 года, в 22.30 я на себе испытал весь процесс револьвации (процесс перехода на другую волну своей жизни).

28 ноября 2009 года – это новая дата в истории человечества. Дата практического подтверждения волновой теории жизни.

Вчера, после эксперимента я почти всю ночь не мог успокоиться и беспристрастно зафиксировать свои наблюдения. Несколько часов во всем теле ощущалась нервозность и раздвоение. Казалось, что душа не может найти свое прежнее место. Мышцы тела следовали за указаниями мозга с заторможенностью в одну – две секунды, иногда выполняя даже совершенно противоположные действия. Все мои попытки сконцентрироваться, чтобы записать в дневнике пережитые мысли и чувства, не увенчались успехом. Только сон вернул биологическое и духовное «Я» в равновесное, нормальное состояние.

В субботу, 28 ноября я решился на повторный эксперимент. В модифицированный резонатор частот уже был встроен специальный таймер. Данный прибор позволял установить период времени (от одной до нескольких десятков минут), через который резонатор без моего вмешательства мог самостоятельно отключаться. На этом процесс резонансной раскачки автоматически бы прекращался.

Вспоминая черную и страшную бездну, я, неверующий человек, решил перед экспериментом все-таки сходить в церковь. Стоя перед распятием, я мысленно просил бога (если он существует) благословить меня. Человек – говорил я – это умное, духовное и саморазвивающееся существо. Он постоянно должен постигать высшие знания материи. Моя дерзкая попытка открыть еще одну дверь в этом познании основывается именно на любопытстве, и никоим образом не является богохульством. Поэтому, если я из-за своей неграмотности или неопытности вторгаюсь на запретную территорию (бога или другого высшего разума), то прошу меня простить и отнестись к моей затее благосклонно. Моя душа и мое сердце действуют исключительно из чистых побуждений.

Настоятелю церкви я сказал, что отправляюсь в опасное и непредсказуемое путешествие. По моей просьбе он совершил обряд крещения и благословил меня. Теперь, я уже и духовно, и физически был готов к первому шагу. Вечером вчерашнего дня, закрывшись в лаборатории, я установил прибор на ту волну жизни, на которую хотел перепрыгнуть в прошлый раз. Сев за стол, чтобы написать записку жене о моей личной ответственности в случае непредвиденных обстоятельств или гибели, я вдруг задумался, а смогу ли на новой волне вспомнить теорию револьвации и условия ее осуществления, чтобы вернуться обратно?

Расчеты показывали, что точка окончательного «ухода» с существующей волны находится в интервале от пяти до семи минут. Сегодня я установил таймер на отметке три минуты. Таким образом, в данном эксперименте своевременное отключение резонатора частот не должно позволить мне пройти точку необратимого отрыва. Я только смогу, может быть, на несколько минут «зацепиться» за другую волну жизни и вернуться обратно. Для гарантированного прыжка я должен находиться в состоянии резонанса минимум пять минут.

Но все равно следовало подстраховаться и чем-то напомнить себе главную теорию волн в случае, если все-таки такой отрыв произойдет.

Что может описать основную идею? Какое слово заставит всколыхнуться весь мозг? Подумав немного, я снял с шеи купленный мною крестик и тонким шилом на обратной его стороне нацарапал слово «РЕЗОНАНС». Только оно точно и емко выражало всю суть теории револьвации, только оно определяло главное условие ее осуществления. Это слово должно стать моим главным талисманом в неизведанном путешествии по другому измерению.

28 ноября 2009 года, ровно в 22.30 я включил резонатор частот, сел в позу лотоса и полностью расслабил тело. Через некоторое время, также как и в прошлый раз, я начал ощущать не совсем приятные, но и не слишком болезненные колебания клеток. Сначала бессистемные, хаотичные, напоминающие резкие покалывания в разных точках, а затем – туповатые, размеренные и тянущие все мышцы. Когда показалось, что боль станет нестерпимой, вдруг произошел всплеск и наступил блаженный покой и невесомость. Мое биологическое «Я» поймало свою волну, стало нежно и ласково раскачиваться на ней: вверх – вниз, вверх – вниз. В голове звучала негромкая музыка с метрономом: «Раз и, два и, раз и, два и». Сразу стало так хорошо и уютно, что захотелось отключить мозг и уснуть. Однако нужно было переходить к следующему этапу.

Силой воли я заставил сознание влиться в этот ритм волны. Перед глазами опять появились качели, которые постепенно увеличивали высоту подъема. Соединившись с ними, я заставил их взлетать все выше и выше. С каждым взмахом мы приближались к точке максимума. Клеточки моего организма начали противно дрожать и вибрировать. В таком же состоянии находился и мозг. Беспорядочные мысли тысячами разлетались в разные стороны, а затем замкнулись в большое кольцо и закружились с бешеной скоростью, то расширяясь, то сужаясь. Голова перестала понимать окружающую реальность, сознание подошло к границе бессознания. В какой-то момент тело и мозг конвульсивно дернулись, задрожали и с огромной скоростью устремились вниз, в открывающуюся черную беспросветную тьму.

Перед тем, как провалиться в бездну, я увидел две небольшие прозрачные фигурки. Они летали и кружились, взявшись за руки, кувыркались и толкались между собой. Со стороны все это напоминало борьбу детей, парящих в невесомости. То, разлетаясь в разные стороны, то опять слетаясь, они кружились и цеплялись друг за друга. Было видно, что одна фигурка протягивает ко мне руки и хочет лететь со мной, в то время как вторая пытается ее удержать, хватается за нее и не отпускает. Чем закончилась их борьба, я уже не увидел. Гигантский черный тоннель втянул меня в свое основание и все исчезло…

…Очнулся я от полоски света, больно режущей глаза. Сколько прошло времени – не знаю. Все тело жутко тряслось и вибрировало. В глазах стояла густая, белая пелена. Я попытался сконцентрировать свое внимание на увеличивающихся черных точках, и перед глазами стала появляться картинка, словно кто-то наводил резкость в бинокле. Точки разрастались, принимая реальные очертания окружающих предметов.

Я обнаружил, что нахожусь в комнате с большими окнами, стены которой выкрашены в белый цвет. Я лежал на диване в углу, слева располагался стол и невысокое кресло. Все мое тело продолжало трястись и вибрировать, в голове был полный бардак. Сейчас мне понятна фраза психиатров о раздвоении личности. Так вот, в тот момент у меня было полное такое раздвоение. С одной стороны, мозг анализировал цепочку уже произошедших событий: вечер – лаборатория – качели – черная бездна – пробуждение. А с другой – порождал новые, незнакомые мысли: что нужно срочно вставать и не опоздать на репетицию, что в холодильнике ничего нет, и придется завтракать в кафе у театра, что если сегодня не успеть забронировать авиабилет, то придется ехать поездом. Я ничего не понимал в этой кутерьме, а просто лежал, смотрел по сторонам и ждал, когда пройдет нестерпимая дрожь в моем теле. Весь процесс напоминал выздоровление человека после глубокого похмелья. Только проходил этот процесс гораздо быстрее.

Сознание и тело постепенно успокоились, можно было оглядеться вокруг. Я пробежал глазами по своему телу. Руки, ноги – вроде бы ничего необычного. Вот только длинные волосы, завязанные в пучок, и круглый большой живот вызывали подозрение. На диване лежал мужчина в темно-синих джинсах и клетчатой рубашке. Справа, у стены располагался незнакомый музыкальный инструмент с черно-белой клавиатурой, напоминающий смесь пианино и синтезатора. На нем стояли ноты. Рядом, прямо на полу валялась гитара светло-серебристого цвета – не то акустическая, не то полу акустическая.

Я решил ее поднять и протянул руку, но рука не послушалась и осталась на месте, только внутри тела пробежала какая-то волна. Пытаясь заставить свою кисть двигаться, я стал сжимать и разжимать пальцы. Через несколько секунд они зашевелились и медленно собрались в кулак. То же самое я проделал со второй рукой. Тело нехотя начало подчиняться моему сознанию.

Сев на край дивана, я обнаружил нечто удивительное. Сознание было мое, но тело – абсолютно другого человека. Непонятные мысли терзали мозг. Какие-то концерты, репетиции, партитуры. Новая информация так быстро заполняла голову, что я почувствовал, что вот-вот произойдет разрыв последней ниточки, связывающей меня с прошлой жизнью…

…Закончилось все неожиданно. Снова вибрация, снова потеря сознания. Опять фигурки, бездна, пелена… Через некоторое время я очнулся от тупой, пронизывающей боли. Несмотря на непрекращающуюся волнообразную конвульсию всего тела, сознание постепенно опять стало возвращаться. Организм уже начал подчиняться моим приказам. Я мог шевелить руками и поворачивать тело. Увиденное вокруг одновременно обрадовало и успокоило. Я отчетливо различил, что нахожусь в своей прежней загородной лаборатории в той же позе лотоса, из которой начал револьвацию.

– Слава тебе, Господи – почти инстинктивно произнес я и стал медленно вытаскивать ноги из замка. Освободив их, я повалился на диван и с блаженным видом растянулся на спине в полный рост. Мысли вихрем вертелись в моей голове. – Это осуществилось! Да, это осуществилось!! Я вернулся. Револьвация действует!!!

Только тогда я с ужасом оценил весь риск, которому подвергался, бросаясь в неизведанный мир. Мне вдруг стало так страшно, что я невольно закрыл глаза и зарыдал. Не было сил даже двигаться. Организм накапливал энергию, чтобы вернуться к существующей жизни.

Так прошло минут пять. Наконец, я смог самостоятельно подняться и подойти к столу, на котором стоял резонатор. Электронные часы показывали 11 часов 47 минут. Значит, повторный эксперимент продолжался 12 минут. Я повернулся к прибору, он был отключен. Таймер времени, установленный на отметке 3 минуты, четко сработал, в нужный момент прекратив резонансную раскачку. Видимо, это и вернуло меня обратно в наш мир, не дав процессу револьвации дойти до конца.

В критические минуты биологический Смелянский видимо уже поменял тело, но его душа еще не успела закрепиться в нем. Сейчас я понял, кем были те фигурки, которые боролись в переходной зоне. Это были души двух Смелянских из разных жизней. Они не хотели обмена и не соглашались покидать свои уютные и привычные места. Но резонансная раскачка, видимо, заставила их двинуться к своим новым биологическим жилищам.

Мои первые ощущения были очень важны для совершенствования технологии перехода. Нужно было обязательно их проанализировать и записать. Но после возращения из другой жизни сил было мало и ужасно хотелось спать. Вытащив из ящика комода большой шерстяной плед, даже не раздеваясь, я плюхнулся на диван. Буквально сразу спокойный, глубокий сон охватил меня.

Часть 9

Черный форд Мондео с затемненными стеклами выезжал из Боровицких ворот Кремля. На заднем сидении, справа расположился генерал-лейтенант Терентьев. Он занимал высокую должность в ФСБ, поэтому имел персональный пропуск в Кремль на своем служебном автомобиле. Машина обогнула заградительные щиты, спустилась по булыжной мостовой, повернула на Кремлевскую набережную и с ускорением понеслась к Лубянской площади.

Генерал был мокрый от пота. Он до сих пор не мог отойти от взбучки, которую получил на заседании Совета безопасности. Такого позора генерал не испытывал, пожалуй, за всю свою сознательную жизнь. На Совете отдельным вопросом рассматривалась ситуация, складывающаяся вокруг работ профессора Смелянского. Сам Президент уже был в курсе дел, и именно он включил данный вопрос в повестку дня. Общий доклад по теме сделал Секретарь Совета безопасности Вахрушев. Он изложил хронологию событий, а также сформулировал все вызовы и риски, связанные с возможной утечкой формулы револьвации за рубеж. Затем он ловко передал эстафету доклада о результатах расследования убийства Смелянского руководителю Федеральной службы безопасности, как бы говоря: раз они работают по этой теме, значит им и держать ответ.

Такая перепасовка стала неожиданностью для генерала армии, и тот, не найдя ничего лучшего, объявил, что доклад о результатах расследования сделает начальник Управления, генерал-лейтенант Терентьев. Это был удар «под дых». Несколько секунд генерал переводил взгляд то на Секретаря Совбеза, то на своего прямого начальника, но увидев обращенный прямо на него взгляд Президента России, осторожно, нащупывая почву под ногами, начал свое сообщение.

Похвалиться было, прямо скажем, нечем. За все время расследования его ребята не сильно продвинулись вперед. Зная уже почти весь круг заинтересованных фигурантов дела, они никак не могли выйти на заказчиков и исполнителей убийства. Более того, в последние дни следовал провал за провалом. Сначала их спецы потеряли из-под наблюдения инспектора Андре, который вел дело от имени французской полиции. Он внезапно исчез из московского отеля неделю назад и обнаружился только в аэропорту Санкт-Петербурга, прямо перед вылетом домой, в Париж. Где пропадал полицейский все это время и нашел ли он что-либо в России? – оставалось неясным.

Следующий прокол был еще серьезней. На исполняющего обязанности начальника отдела математического моделирования Горского было совершено разбойное нападение в своей квартире. Несмотря на сильнейший удар тяжелым предметом по голове, математик чудом выжил и сейчас находился в реанимации госпиталя Бурденко под усиленной охраной. Он до сих пор не пришел в сознание, поэтому пока ничего не мог сказать, кто на него напал, где совершенно секретный отчет профессора Смелянского, в который заносились главные результаты работы отдела? В институте уже почти неделю все «стоят на ушах». Это был первый случай потери такого важного секретного документа. Без материалов профессора дальнейшие расчеты резонанса волн жизни не имели никаких шансов на успех.

Были и другие озабоченности, о которых генерал Терентьев также упомянул в своем докладе. Например, о резкой активизации в Москве французской и английской разведки. Их сотрудники начали выходить на связь и знакомиться с главными фигурантами дела. Складывалось впечатление, что затевается какая-то крупная игра.

Эти сообщения, конечно же, не вызвали радости присутствующих. Все сидели молча, стараясь не смотреть друг на друга и не задавать новых вопросов. Больше всех за ситуацию переживал сам Президент. Очевидно было, что он впервые услышал всю правду о важности открытия и опасности его практической реализации в других странах. Почти десять минут он задавал уточняющие вопросы, пытался до конца понять суть явления. Наконец, прочитав принесенную помощником справку, Президент встал из-за стола и подошел вплотную к Директору ФСБ Вахрушеву. Нижнее веко его левого глаза слегка подрагивало.

– Александр Сергеевич, это же полный бардак. Такое величайшее российское открытие, а я узнаю о нем только тогда, когда вы его уже почти профукали. Да, для такого случая нужно было всю армию на ноги поднять, плюс Министерство внутренних дел. Чего же вы сидели до самого последнего момента? Ведь если бы не мои помощники, то этот вопрос мы не рассматривали даже сейчас. Вы давно во все колокола должны были бить, сидеть у меня в приемной, лишь бы провести обсуждение сложившейся ситуации. Что же вы, эх-х?

Президент обвел своим взглядом участников совещания, как бы говоря, что его «эх-х» относится ко всем здесь присутствующим. Он медленно развернулся и сел в свое кресло. Над длинным дубовым столом с красивым резным орнаментом нависла гнетущая тишина. Она не предвещала ничего хорошего. Только сейчас, сидя в машине, генерал Терентьев в полной мере прочувствовал тот немой укор Президента.

– Да, запустили тему – думал генерал. – Хорошо, что так закончилось. Мог бы прямо на совещании снять с работы. А сейчас – месяц на исправление ситуации. Теперь вся Служба начнет рыть землю, под нашим Директором реально закачалось кресло. – Игрушки закончились – уже вслух сказал Терентьев. – Нужно всех задерживать и лично с каждым разбираться. Здесь уже не до прав человека. Только так можно отыскать хотя бы какую-нибудь ниточку к разгадке этой тайны. А нащупаем ниточку, размотаем и клубок. Президент дал команду подключить к расчетам все ведущие научные центры. Сейчас их суперкомпьютеры будут в нашем распоряжении. Нужно только найти правильную формулу резонанса и быстро провести расчеты.

* * *

Олег Марков торопился. С того дня, как он прочитал в дневнике о переходе профессора Смелянского на другую волну жизни, в его душе словно что-то перевернулось. К сожалению, или к счастью, но и он подхватил заразную болезнь под названием научное любопытство. Сейчас Олег жаждал повторить эксперимент профессора. Но для этого нужно было сделать еще очень многое. Собрать по схеме резонатор частот и самостоятельно настроить его, чтобы в другой жизни оставалась возможность аналогичным образом вернуться обратно. Затем, по инструкции Смелянского следовало составить полную матрицу своих волн и рассчитать характеристики каждой из них. Предстояло также освоить навыки йоги и научиться, с ее помощью, раскачивать сознание.

Очень важно изучить волну, на которую ты собираешься прыгнуть в первый раз, нужно хорошо знать все ее параметры, чтобы уже сейчас подготовиться к другой жизни.

Составив матрицу волн, студент понял, что ближайшими к существующей волне жизни V(a) являются волны V(a+1) и V(a-1). Волна V(a+1) проходила выше. Она начиналась в точке t(a+1), равной 23 июля 2007 года. Тогда Олег бросил родителей и уехал во Францию. Если бы он этого не сделал, то сейчас уже закончил бы институт и работал в какой-нибудь финансовой компании. Расчеты показывали, что для револьвации на эту волну потребуется дополнительная энергия, которую необходимо было накопить. Однако такой прыжок выглядел вполне реалистичным.

Волна V(a-1) не требовала высоких энергетических затрат, так как проходила ниже существующей волны жизни студента. Она начиналась 15 марта 2004 года. В тот день Марков решил поступать в училище имени Гнесиных. По предварительным расчетам, на этой волне Олега ожидала карьера музыканта и композитора. Но все это было в теории, а как на самом деле сложилась судьба того Олега – никому неизвестно.

Тщательно обдумав все варианты, молодой человек выбрал жизнь музыканта. Заложив в модель Смелянского первичные параметры, он на домашнем компьютере рассчитал частоту резонанса волны V(a-1). Здесь, правда, нужно учесть, что компьютер сделал расчет при одном принципиально важном допущении. Данная волна жизни моделировалась при неизменности всех параметров во времени. То есть компьютер описал только один вариант жизни Олега (а-1).

По сути, нужно было обязательно учесть, что и на этой волне в определенные моменты времени возникают новые ответвления и новые волны. Весь возможный спектр этих волн домашний компьютер рассчитать не мог. Для этого требовалось большое количество памяти.

Профессор пользовался институтским суперкомпьютером, а у Олега такой возможности не имелось. Но данная проблема не остановила студента. Он готов был идти на осознанный риск. Ему казалось, что судьба Олега (a-2) и Олега (а-1) на соседних волнах будет примерно одинакова, поэтому можно было пробовать револьвироваться в данный диапазон частот. Марков почему-то твердо верил, что ничего страшного с ним там не случится.

К конце сентября 2010 года Олег завершил расчет волны V(a-1). Это был очень важный день. Он обвел формулу красной ручкой и решил сравнить ее с таблицей волн жизни профессора Смелянского. Внимательно анализируя данные, студент вдруг вздрогнул от неожиданности. Формула волны Олега V(а-1) была очень похожа на формулу волны жизни Смелянского V(c-3), на которую тот перепрыгнул в процессе своего первого эксперимента.

Пораженный студент не мог поверить своим глазам. Однако не оставалось никаких сомнений – это были почти тождественные формулы. Тогда Олег твердо решил: он будет делать попытку револьвации только на данную волну. Удачно закончившийся эксперимент профессора вселял уверенность, что и его первая попытка завершится успешно.

В октябре практически все было готово к эксперименту. Состав резонатора Олег знал наизусть. Собрать аналогичный прибор он мог за неделю. В памяти четко зафиксировалась матрица ближайших волн жизни. Их было три, вместе с существующей волной. На расчет большего количества не хватило возможностей домашнего компьютера. Но так как студент планировал после первой револьвации сразу же вернуться обратно, это его сильно не беспокоило.

Кстати, мозг студента в последние месяцы работал быстро и четко, видимо он открыл новые, еще не задействованные резервы. С чем это было связано? С ежедневными занятиями йогой или в целом, с мобилизацией организма перед опасным экспериментом? – Олег не знал. Знал только, что йога на самом деле научила его управлять своим сознанием.

Следуя рекомендациям профессора, Марков научился выводить сознание из тела и раскачивать его до высоких амплитуд с разными частотами. Здесь пригодилась находка Смелянского. Он здорово тогда придумал. Отождествить свой разум с качелями, и с помощью их постепенно наращивать амплитуду раскачки. Это был удачный ход. Хорошую службу сослужил и обычный музыкальный метроном, который дают детям, начинающим заниматься музыкой. Установив на нем необходимую частоту маятника, можно легко поддерживать тот или иной темп музыкального произведения. Включая метроном, Олег автоматически настраивал раскачку своего сознания на необходимую частоту. Когда он только начал тренировки, то, как молодой музыкант, твердил в своей голове: «раз и, два и, раз и, два и», чтобы до автоматизма запомнить нужный ритм. Собственно на такой же частоте он раскачивал и качели своего сознания.

Примерно через три месяца занятий мозг и тело научились подходить к той точке отрыва, за которой наступал необратимый процесс револьвации. Сейчас Олег Марков был готов к главному испытанию своей жизни. Оставалось только решиться и назначить дату эксперимента.

* * *

Однажды вечером, находясь в своей квартире на Ленинском проспекте, студента вдруг охватила паника. Какая-то щемящая тоска обволокла все тело. Олег вдруг почувствовал, что не может так просто бросить этот мир. Здесь оставалась та, кто придавала всей его жизни смысл существования. За последние месяцы, которые проходили в подготовке к эксперименту, Марков почти перестал видеться со Светланой Смелянской. Несколько телефонных звонков в неделю – такого никогда раньше не было. Сейчас, вдруг, ему по-настоящему стало не доставать своей рыжеволосой бестии.

Молодой человек давно понял, что по уши влюбился в девушку, однако пока не чувствовал от нее ответной реакции. Света симпатизировала ему, но любила или нет? На этот вопрос Олег не имел однозначного ответа. Убийство отца очень сильно подействовало на дочь. Ее жизнь кардинально перевернулась. С одной стороны, не стало главы семьи, который иногда, может быть, и слишком жестко, но принимал все важные решения. Защищал, оберегал и ограждал их с мамой от любых неприятностей.

С другой стороны, со смертью отца ухудшилось материальное положение. Раньше Света не слишком ограничивала себя в расходах и тратах. Папа хорошо зарабатывал, а его премий и гонораров от чтения международных лекций с лихвой хватало на любые запросы дочери (шуба, машина, путешествия). Сейчас все изменилось, наступил психологический надлом. Сформировавшиеся высокие запросы к жизни столкнулись с проблемой ограниченности ресурсов. Приходилось привыкать к экономии, что жутко бесило Светлану, доводило ее до ярости.

Непростое внутреннее состояние подруги Марков ощущал на себе, и глубоко переживал. Он очень сильно любил девушку и не хотел бросать ее в такой сложный период. Только одной мыслью парень оправдывал свой шаг, что совершив револьвацию, сможет узнать истинную причину убийства ее отца. Только тогда – думал он – Света поверит ему и, может быть, полюбит также страстно и открыто.

Их недавний разговор Олег помнил как сейчас. Развалившись в чайхане на мягком диване, молодые люди с удовольствием ели узбекские лепешки, плов и восточные сладости. Мягкий, ароматный вкус зеленого чая чередовался одной-двумя затяжками яблочного кальяна. На душе было блаженно и спокойно. В тот день Олег впервые решил признаться, что вплотную подошел к эксперименту. Однако он видел, что Светлана просто жаждала продать формулу, чтобы получить за нее больше денег. При этом престиж открытия, приоритет отца, возможные негативные последствия – все было для нее пустым звуком. Молодой человек опасался, что истина приведет их к серьезному конфликту, а, может быть, и к расставанию. Этого он категорически не хотел.

Свою речь в тот вечер Олег начал издалека.

– Ну как дела, Светка, что нового? Давненько мы с тобой не общались. Никто еще не расшифровал нашу формулу?

– Нет, все на том же месте. Бегает вокруг нас с мамой много всяких людей, но ни один из них реально ничего сделать не может. Я уже перестала рассказывать о револьвации, резонансе. Все равно нет толку. Думала, может быть, ты, прочитав записки папы, расшифруешь их, но, как видно, и у тебя ничего не получается. Слушай, Олег, а это случайно не обман? Может быть, никакой действующей формулы и нет? Отец просто захотел всех зачем-то обмануть или направить по ложному следу?

– Нет, Света, формула на самом деле существует, и твой отец ее все-таки открыл. Просто она очень сложна. Не каждый может разобраться со всеми этими процессами. Я верю, что твой папа планировал совершить прыжок на другую волну жизни, но ему кто-то сильно помешал. И я клянусь, что докопаюсь до правды.

При этих словах девушка нежно посмотрела на своего друга, затем улыбнулась и поцеловала прямо в губы. Это был уже не дежурный поцелуй, которым она всегда одаривала студента при встречах и расставаниях. Это был настоящий, искренний поцелуй, в котором можно было уловить зарождающееся чувство. Светлана задумалась. Перед ней сидел единственный и, может быть, самый близкий человек, который любит, заботится и переживает. Это та, небольшая частичка счастья, которая еще осталась, и ее нельзя терять ни в коем случае. Девушка обняла парня.

– Я понимаю, Олежек, что ты по-прежнему хочешь раскрыть убийство. И я благодарна тебе. Только может быть бросить все? Эта формула приносит одни беды и несчастья. Жизнь такая короткая. Давай лучше съездим на море. Вместе отдохнем, покупаемся, позагораем. Или ты уже меня не любишь? Совсем забыл в последнее время. А раньше из нашего дома почти не вылезал.

– Да нет, Свет, я по-прежнему тебя обожаю и жить без тебя не могу. Просто я очень внимательно изучал записки твоего отца и, как мне кажется, почти вплотную приблизился к разгадке. Я думаю, что тот эксперимент, о котором писал твой папа, реально состоялся. Он побывал в другой своей жизни и вернулся. Это гениально!

– Да, отец был гений. Он знал, как рассчитать свою формулу, но другие-то не могут. А значит, ничего мы с тобой не сможем поиметь с этих логарифмов и интегралов. Надо думать, как зарабатывать на жизнь в настоящем, а не параллельном мире. Ты же не олигарх. Как ты сможешь обеспечить мои запросы? А они у меня большие. Я хочу иметь хорошую квартиру, загородный дом. Хочу поехать на Багамы, хочу иметь свой бизнес. И еще много чего хочу. Пока меня выручают сбережения, да старые подарки друзей. Но если ты желаешь, чтобы я стала только твоей, то обеспечь меня всем этим. Сегодня одной любви, к сожалению, мало. Не те времена.

По тону девушки Марков понял, что хвастаться сейчас о своих достижениях не было никакого смысла. Для Светланы главной целью по-прежнему стояла продажа открытия, а Олег в данный момент на это согласиться не мог. К тому же, он боялся, что подруга расскажет о находке своим знакомым и информация утечет. Что будет с ним потом – никому не известно.

Кстати, опасения по поводу утечки информации были не напрасными. В последние два месяца Марков заметил на себе чье-то пристальное внимание. Сначала он думал, что все это ему мерещится от переизбытка чувств, однако впоследствии многие факты стали говорить об обратном. Появилось ощущение, что кто-то периодически бывает в его квартире. Все вещи остаются вроде бы на своих местах, но возникает невидимое присутствие нежелательных гостей. Как хорошо, что дневник профессора он держит в банковском сейфе. Скорее всего, этот дневник и является главной целью незнакомцев.

Что-то непонятное стало происходить и с компьютером. Тот начал медленней работать, а также периодически «зависать». В определенные моменты его ноутбук останавливался, моргал и начинал переваривать сам в себе какую-то информацию, что также наводило на подозрения. А позавчера студент обнаружил за собой настоящую слежку. Молодой парень в джинсах и черной куртке шел за ним следом от магазина до самого дома. Когда Олег из-за занавески посмотрел во двор, он увидел этого парня, сидящим в машине вместе со своим напарником. Машина стояла внизу до самой ночи, и ребята все время находились в ней.

– Дальше тянуть нельзя – думал Олег. – Все, вот-вот может сорваться. Нужно решаться на револьвацию. – Но при девушке он произнес другое. – Светка, не волнуйся. Все будет хорошо. Я найду убийцу твоего папы, заработаю денег и увезу тебя на море. Может быть, не на Багамы, но в Ниццу, на Лазурное побережье – это уж точно. Дай мне еще недельки две – три, и увидишь, что и я чего-то стою в этой жизни.

Олег попросил официанта принести счет, положил деньги в специальную корзиночку и, не требуя сдачи, вышел вместе с девушкой на улицу. Стояла теплая, приятная ночь. Огромное количество звезд глядело на них. Марков закинул голову и посмотрел в нескончаемую бездну. – Жив ли еще профессор Смелянский? И как его найти в этом безмерном космосе? – на эти вопросы ответа он пока не знал.

* * *

Последние приготовления к эксперименту заняли не так много времени. Револьвироваться на другую волну Олег решил из своей квартиры. В комнате на столе он установил резонатор частот, который самостоятельно собрал из обычных элементов, приобретенных на радиорынке. Можно было бы, конечно, воспользоваться прибором профессора, однако важнее сделать все своими руками, так как на другой волне помощи ждать будет неоткуда. Частота резонанса была определена заранее. Хотя в приборе был встроен таймер, устанавливать время отключения Олег не стал. – Если уж решился, то иди до конца. Не останавливайся посередине.

Вчера он полностью был готов к эксперименту, однако вдруг вспомнил о записях профессора, в которых тот сообщал о своем крещении. Студент был некрещеным и не верил в бога. Он считал, что Всевышний и законы физики имеют мало общего между собой. Но, с другой стороны, молодой человек хотел осуществить револьвацию, в точности выполняя все действия профессора Смелянского. Поэтому утром парень сходил в церковь, купил небольшой серебряный крестик, и уже дома на обратной стороне аккуратно нацарапал слово «РЕЗОНАНС». Сейчас абсолютно все было готово к прыжку. Нужно решаться. Тем более, что незнакомые люди уже почти открыто контролировали его действия.

Наступило 14 ноября 2010 года. Олег Марков встал как обычно, около 9 часов утра. Сделав небольшую зарядку, он прошел на кухню и стал готовить кофе. Только чашка хорошего, натурального кофе приводила его в работоспособное состояние. Церемония утреннего кофепития была для Олега священной. Она включала несколько этапов. Сначала открывалась большая металлическая коробка, в которой хранились обжаренные зерна настоящего бразильского кофе, и вдыхался их запах полной грудью. Затем, насыпав зерен в кофемолку, студент включал ее на несколько секунд. Появляющийся спокойный и ровный звук машинки говорил, что процесс помолки закончен.

Осторожно, пытаясь не растерять ни одного грамма волшебного порошка, Марков пересыпал его в небольшую стеклянную турку со специальной крышкой и двигающимся внутри стержнем. На металлическом стрежне крепилась круглая пластинка, обтянутая пружиной. Внутри пластины было сделано несколько маленьких отверстий, которые пропускали воду, но задерживали кофейную массу.

Заливая горячим кипятком свежемолотый кофе, Олег смотрел, чтобы пластина с пружиной устанавливались ровно над поверхностью горячей воды. Это не давало кофе всплыть до конца, но в то же время позволяло ему завариваться равномерно и качественно.

Однако самым любимым этапом во всей процедуре было опускание пластины вниз. Когда разваренная кофейная гуща всплывала, Олег осторожно брал в руки турку и медленно нажимал на стержень, сдвигая ее на дно. В тот момент он напоминал себе доктора, который большим шприцем делает укол пациенту. Что именно нравилось молодому человеку в этой процедуре, какие ассоциации она ему навевала, он не знал. Но осторожное опускание стержня, чтобы не проскочил наверх ни один кусочек кофейной гущи, было его самым любимым утренним занятием.

Наливая в чашку приготовленный напиток, Олег еще раз вдыхал его аромат. Заваренный кофе имел уже совсем другой запах в отличие от молотого вида. Он был более мягким, ласкающим. Сразу хотелось сделать глоток, но тогда была бы нарушена вся установленная процедура.

Важнейшим ингредиентом в чашке утреннего кофе являлись сливки. Сколько раз бывало, когда наливаемый продукт неожиданно оказывался кислым. Тогда на всей восхитительной церемонии сразу ставился крест. Испорченные сливки большими, нерастворяющимися кусками начинали всплывать на поверхность и разрушать всю идиллию утра. Кофе выливалось в раковину, а, значит, день не задался, ничего хорошего от него не жди.

Эта примета работала у Олега уже много лет. Вот почему сегодня, наливая сливки в чашку с приготовленным кофе, он с замиранием сердца смотрел на поверхность, появятся кусочки или нет? К счастью, с качеством сливок все было в порядке, что сразу же прибавило настроения молодому человеку. Теперь нужно подождать одну-две минуты, чтобы кофе чуть остыл, и можно делать первый глоток. Божественный первый глоток утреннего кофе мягко обжигал рот, опускался и растекался внутрь, постепенно разогревая все тело. Еще один глоток, затем еще один. Хорошо… День набирал обороты. Сейчас можно было съесть бутерброд, открыть фруктовый йогурт и начинать новую жизнь.

Удачный завтрак вселил в студента уверенность в успехе эксперимента. Он перешел из кухни в комнату, заправил кровать и взялся за пульт резонатора частот. Включив пульт на несколько секунд, Олег сразу ощутил внутреннее вибрирование клеток. – Работает – с удовлетворением произнес он.

На столе оставались записи с расчетом волны V(a-1). Нужно было их куда-то спрятать, чтобы после револьвации они не попали в чужие руки. Дневник профессора Олег уже давно хранил в секретной банковской ячейке, шифр от которой был известен только ему. Но сейчас идти в банк не хотелось, поэтому, положив расчеты в полиэтиленовый пакет, он свернул их трубочкой и вынес на лестничную площадку.

В конце общего коридора, вверху у самого потолка находились две полости с деревянными дверками, небрежно замазанными зеленой масляной краской. В этих отверстиях располагались коробки с антеннами и телефонными кабелями жильцов данного этажа. Молодой человек засунул руку в левую полость, нащупал свободное пространство и осторожно положил туда пакет. Место было выбрано очень удачно. Накопившиеся пыль и грязь подсказывали, что вглубь этих отверстий не заглядывали уже многие и многие годы.

Вернувшись в квартиру, Марков подтащил диван к резонатору и поставил его рядом с кнопкой включения прибора. На плоском диване, без боковых перил он удобно расположился в позе лотоса. Олег еще раз окинул взглядом комнату. К началу эксперимента все было готово.

* * *

В последние дни жизнь подчиненных генерала Терентьева бурлила на полную катушку. Ускорение, приданное президентом страны в расследовании убийства профессора Смелянского, начало приносить свои плоды. В Лефортовской тюрьме уже находился математик Горский. Правда, сдаваться он пришел сам, после покушения, но его показания открыли совсем новые и очень важные обстоятельства в этом деле. Сейчас почти пятьдесят человек разыскивали по всему миру Анжелику. Нужно было срочно узнать, какие силы или какие разведки она представляет? Что за материалы и формулы уже успела получить?

Математика было по-человечески жалко. Как-то уж очень просто и беспечно он попал в расставленный капкан. Мог быть соавтором великого открытия, а сейчас… Генерал не хотел думать о его дальнейшей судьбе. Однако, даже находясь в Лефортово, Горский продолжал работать. Ежедневно к нему приезжали сотрудники отдела, проходили совещания, обсуждались и уточнялись результаты исследований.

Расчет формулы Смелянского проводился уже в пяти научных центрах. Аналитического материала было достаточно. Требовалось все переварить и обработать. Пока, к сожалению, расчеты ни к чему не привели. Формула вроде бы есть, но бесконечно изменяющиеся параметры загоняли в тупик суперкомпьютеры. Если профессор ничего не утаил, то оставалось только считать, считать и еще раз считать модифицированные варианты.

Хорошие новости были у отдела, ведущего французское направление. Несмотря на то, что его сотрудники упустили инспектора Андре и переводчицу, им удалось «нарыть» интересную информацию на представителя посольства – Жака Готье. Этот господин оказался кадровым разведчиком, работавшим под дипломатическим прикрытием. По данным контрразведки, господин Готье оказался «двойным» агентом. Он одновременно работал и на правительство Франции, и на английскую разведку «МИ-6», о чем французы, конечно, не догадывались.

Встреча с Готье проходила в одном закрытом танцевальном клубе. Собранный нашими спецслужбами компромат серьезно подействовал на двойника. Дома, во Франции его ждал суд и пожизненный срок заключения. В данной ситуации французу ничего не оставалось, как подписать контракт на сотрудничество с ФСБ. Это была хорошая работа. Руководитель Службы даже объявил благодарность и повысил в званиях лиц, принимавших участие в операции.

Готье рассказал много интересного. Он сообщил, что отдал Веронике секретные документы, которые удалось похитить в результате нападения на Горского. Эти документы были перевезены во Францию. Однако из последней информации следовало, что и там пока не могут сложить формулу резонанса, которая бы привела к расчету матрицы частот. Работы велись полным ходом, но результатов не было – Жак об этом знал точно.

Новые сведения стали поступать и от группы, занимающейся родственниками профессора. Полковник Губин сейчас как раз докладывал их Терентьеву.

– Товарищ генерал, мы получили очень любопытную информацию от агентов, ведущих наблюдение за новым знакомым дочери профессора. Это некто Олег Марков, наш российский студент, который учится в университете города Ниццы. Я уже сообщал, что парень был на месте убийства Смелянского. Мы с ним разговаривали ранее, месяца четыре назад, он рассказал тогда много интересного.

– Ну и что нового вы узнали от него сейчас? – спросил генерал у своего подчиненного.

– Да пока мы его повторно не допрашивали. Только вот поведение студента в последние дни стало вызывать все больше вопросов. И мы не знаем, что делать? Или продолжать наблюдение, чтобы не вспугнуть, или, наоборот, арестовать, хорошенько тряхнуть и вытащить всю правду-матку?

– А что у вас вызывает вопросы? Ты же говорил, Сергей Иванович, что он по уши влюблен в девушку и мечтает докопаться до истины в убийстве ее отца. Вот тебе помощник, нам же тоже нужно добраться до этой истины.

– Здесь все оказалось гораздо серьезнее. Олег Марков хорошо разбирается в физике. Если раньше он увлекался только девушкой, то в последнее время стал серьезно интересоваться самим волновым процессом и формулой Смелянского. Несколько раз он уже бывал в загородной лаборатории профессора. Перевез оттуда к себе на квартиру разные приборы, изучает книги, записи ученого в библиотеке. Светлана все ему разрешает. Две недели назад сотрудники нашей службы обнаружили в квартире схему какого-то прибора – резонатора. Мы, конечно, ее пересняли и изучаем, но что-то мне подсказывает, парень сейчас ищет уже не только убийцу. Он серьезно интересуется формулой. При этом, правда, в связях с французами он замечен не был. Скорее всего, Олег работает сам по себе.

– Хорошо, Сергей Иванович. Но мне кажется, это не совсем серьезно. Он что, может самостоятельно получить формулу, которую сейчас считают пять крупнейших институтов? Ты думаешь это реально?

– А кто его знает? Смог же профессор в одиночку разработать волновую теорию. Возможно он и добился конечного результата, но только никому об этом не сказал. Или еще хуже. Зафиксировал свои расчеты не в институтских журналах, а в своих личных дневниках. Может же быть такое? – полковник Губин даже привстал из-за стола.

– А ты чего меня-то об этом спрашиваешь, полковник? Это я тебя об этом должен спросить. Так есть у профессора личный дневник или его нет в природе?

– Я себя об этом все время только и спрашиваю. Не знаю. Вроде бы не должно быть. А вдруг на самом деле имеется, а мы ничего о нем не знаем? Но студент точно чем-то владеет. Слишком правильные и системные действия совершает в последнее время.

– Так ты предлагаешь его взять и раскрутить?

– Мы сами колеблемся. Можно вообще вспугнуть и ничего больше не узнать. А так, сейчас мы хотя бы отслеживаем все его действия. Он занимается йогой, покупает радиодетали, изучает книги по физике волновых процессов. То есть делает абсолютно осмысленные шаги. У него точно есть какая-то цель.

Генерал Терентьев задумчиво посмотрел на карту страны, висевшую на боковой стене. Глаза пробежали по всей матушке-России от самого западного анклава – Калининградской области, до Тихого океана на восток. Вот какую территорию приходится защищать. Миллионы людей, миллиарды гектар земли.

– Что же делать с парнем? – думал генерал. – Арестовать? Так для этого нужен повод. Что он делает незаконного? Учит физику, собирает приборы. За это нужно поощрять, а не арестовывать. Замкнется в себе, испугается своей инициативы – и все. Больше от него ничего не узнаем. Но с другой стороны – генерал вспомнил заседание Совета безопасности и прямой пристальный взгляд Президента России. «Профукали, эх-х..» – Нет, сейчас лучше перебдеть, чем недобдеть. По крайней мере, потом упрекнуть себя будет не в чем. И приняв решение, Терентьев снова повернулся к полковнику.

– Значит так, Сергей Иванович. Вот тебе мой приказ. Бери свою команду молодцов и бегом к этому Маркову. Причем, при задержании наделайте шума побольше. Разрешаю поиграть в маски-шоу. Чтобы все было как в кино. Руки за голову, лицом в пол и так далее. Нужно нагнать на парня страха. А повод – сами найдете. Задерживайте и везите прямо сюда, на Лубянку. Я его буду допрашивать лично. Только пусть сначала часа три четыре посидит в наших казематах – созреет. Ты же пока принеси мне всю информацию по студенту. Всю, которая есть, слышишь? Важно хорошенько подготовиться к разговору с ним. Может быть, это наш с тобой последний шанс. А сейчас пошли, перекусим. День пролетел, а во рту ни одной маковой росинки не было – генерал приобнял коллегу за плечо, и они вместе вышли из кабинета.

* * *

Олег Марков сидел на диване в позе лотоса. Процесс револьвации можно было начинать. – Ну, с богом – сказал он и взялся левой рукой за серебряный крестик на груди. Пальцы нащупали нацарапанное слово «РЕЗОНАНС». От этого слова сейчас зависела не только вся его будущая судьба, но и жизнь. Стало страшно, но Олег пересилил себя и правой рукой включил кнопку резонатора. Закрыв глаза, он начал ждать.

Студент расслабил мышцы и сконцентрировал внимание на образе качелей. Он почувствовал, что клетки организма уже начали колебания, растягиваясь и втягиваясь в резонанс частот, который генерировал стоящий на столе прибор. Дерганные и хаотичные сокращения мышц приводили к боли, которую, однако, можно было терпеть. Постепенно эти растяжения стали приобретать характер цикличных колебаний. Все тело продолжало ныть, однако боль становилась глуше, отходя на задний план.

Но вот внезапно прокатилась резкая волна, и наступило непередаваемое, невесомое ощущение. Тело вдруг замерло и стало синхронно растягиваться и сокращаться. Словно качаясь на волнах, вверх-вниз, оно плавно передвигалось в совершенно новом, незнакомом пространстве. Захотелось уснуть, но Олег вспомнил наставления профессора. Он понял, что его биологическая составляющая попала в резонанс и сейчас необходимо ввести туда свое сознание, свое духовное «Я». Без особых проблем студент отключил мозг от контроля за организмом и сконцентрировался только на огромных качелях. Метроном уже звучал в его голове.

– Раз и, два и, раз и, два и. Все выше и выше, выше и выше, выше и выше. В голове стало происходить что-то непонятное. С огромной скоростью завертелись мысли, появились большие, крутящиеся в разные стороны круги, которые сжимались и разжимались в такт метронома. Сознание то проваливалось, то появлялось снова. – Сейчас нельзя останавливаться, нужно идти дальше – приказывал себе Олег. Все выше и выше, выше и выше, выше и выше…. И вдруг, неожиданно появившаяся черная бездна гигантской пастью втянула его в себя с таким ускорением, что разом оборвала все нити, связывавшие с этим миром.

Начался полет в неизвестность, полет в вечность. – Что будет ждать его в конце пути? – Олег не знал. Как не видел он уже и вламывающихся в квартиру людей, испуганные лица соседей, заплаканные глаза своей единственно любимой Светланы.

Часть 10

Утренний свет постепенно заполнял двухуровневый пентхаус на Пятой авеню. Казалось, что вместе с первыми лучами солнца оживал и сам Нью-Йорк. Солнечный зайчик скатился с потолка, отразился в зеркале и упал на широкую кровать в модном японском стиле. Два молодых тела заворочались под одеялом, оголяя и обнажая руки, ноги и другие, более интимные места. Первой проснулась девушка. Она потрясла головой, размахивая длинными кудрявыми волосами из стороны в сторону, потянулась и села. Ее фигура смотрелась безукоризненно. Точеная талия, загорелое тело, высокая и сочная грудь – все, казалось, было создано исключительно для совращения мужчин. Не надев халата, лежащего прямо на полу, фея вспорхнула и полетела в ванную, почти не касаясь своими длинными ногами пола. Вскоре там послышалось журчание льющейся воды и смешное фырканье.

На столе запищал электронный будильник. Он показывал 8.30–20 апреля 1991 года. Мужчина продолжал спать, лежа на животе, уткнувшись головой в подушку. Его не так-то легко было разбудить писком будильника, для этого требовалось что-то посерьезнее.

– Энтони, ты уже встал? – раздался из ванной приятный женский голос.

– Давай быстрее, иди умываться. Нужно завтракать. Тело в кровати почти не шелохнулось. Только рука натянула одеяло повыше себе на голову. – Тони, ну давай же – более требовательно произнес голос из ванной. – Хватит спать. Я хочу есть. А без твоего кофе завтрак получается невкусным. – Красивая блондинка, держа в зубах заколку и заправляя руками пышные волосы, уже вступала в комнату. По ее ногам прямо на дубовый темный паркет стекало несколько струек воды. Белое полотенце висело на шее, хорошо оттеняя бронзовый загар.

– А ну, давай вставай – крикнула она и стащила одеяло с лежащего на кровати мужчины. На голубой простыне лицом вниз распластался незнакомец крепкого спортивного телосложения. Широкие плечи, мускулистый торс, упругие ягодицы сразу выдавали в нем человека, весьма близкого к спорту. После очередного шлепка мокрым полотенцем абсолютно голое тело медленно перевернулось, село и приняло вид довольно симпатичного парня лет двадцати пяти – тридцати.

Он сладко зевнул, потянулся, а потом вдруг резко вскочил, подхватил девушку на руки и легко закинул ее к себе на правое плечо. Оба захохотали, раздавая веселые тумаки друг другу.

– Ладно, Тони, давай ставь меня на место и пошли завтракать. Девушка мягко скользнула на пол и, взяв парня за руку, повела его за собой на кухню. – Только сначала умойся и почисти зубы – сказала она. – А я пойду, сделаю сэндвичи и поджарю тосты.

Энтони Смелянский (он же Тони Смел, как его все называли в Нью-Йорке) очень любил эти утренние завтраки на своей террасе. Красивый круглый стол, покрытый белой скатертью, удобно размещал на себе пару стаканчиков апельсинового сока, тарелку с тостами, разные баночки варенья и джема. Джулия никогда не начинала завтрака без нарядно оформленного стола. Все как положено. Приборы, салфетки, масленка и прочее. Весь этот этикет еще сильнее разжигал аппетит в молодом и голодном теле.

Только откусив горячий тост, щедро намазанный маслом и джемом, а также сделав пару-тройку глотков свежего кофе, можно было откинуться на стуле и уже по-настоящему проснуться. В Нью-Йорке начинался новый день.

– Какие у тебя на сегодня планы, Джу?

– Я как всегда. Сейчас в фитнес-центр, а потом на съемки. У нас будет тяжелая фотосессия. Начинаем рекламную компанию нового авто «Дженерал моторс». Придется сниматься долго и много, но думаю, часам к десяти вечера я уже освобожусь. Мы куда-нибудь сегодня пойдем? Девушка вопросительно посмотрела на молодого человека.

– Знаешь, сегодня, наверное, не получится. У нас завтра очень важная игра с «Нью-Джерси Девилз». Нужно быть в хорошей форме. Это будет принципиальный матч. Тренер всю неделю на него только и настраивает. Так что давай отдохнем денек друг от друга.

– А ты что, от меня уже устал? – шутливо засмеялась девушка. – В свой хоккей гоняешь сутками, а на бедную Джулию уже и нескольких часов не хватает. Смотри, вот перееду к Филу Кросби. Он давно вокруг меня вертится, даже жениться предлагает.

– Нет, нет. Только не Кросби! – парень шутливо прыгнул на колени и заломил руки. – К кому угодно, только не к нему. Он же из стана наших принципиальных противников. Если узнают в клубе, то меня точно выгонят из команды. Энтони засмеялся и поцеловал девушку. – Ладно, давай часов в пять созвонимся. Там будет видно. А сейчас я бегом на тренировку.

* * *

В этом году команда «Нью-Йорк Рейнджерс» тяжеловато входила в сезон. Из последних трех игр рейнджеры умудрились проиграть две, причем одну даже на своей площадке. Предстоящий матч не давал возможности оступиться еще раз перед своими болельщиками. Они не простят. Все это прекрасно понимали.

Сегодня катались без сильных нагрузок, разминочно, но с особым настроем. Анатолий Смелянский играл крайним левым нападающим под номером 13. «Нью-Йорк рейнджерс» купил его на драфте год назад за весьма приличные деньги, и он их пока успешно отрабатывал. Только в этом сезоне: 3 игры – 7 очков (4 гола плюс 3 голевые передачи). Очень хороший результат.

Тони Смел, как его называли в команде, был талантливым хоккеистом. Он имел особое чутье на голы. Защитники могли просто бросать шайбу в сторону вратаря – Смел всегда как-нибудь ее подправит или протолкнет в ворота. К тому же он обладал удивительной обводкой. Иногда, удаляя шайбу от себя, Тони делал вид, что сейчас отдаст ее партнеру и даже начинал движение клюшкой в его сторону, но вдруг в последний момент верхом крюка незаметно направлял ее себе в коньки, выкидывал ногу вперед и вот – защитник уже сзади, а Анатолий с шайбой выходит один на один с вратарем.

Просто удивительно, где он научился такому катанию и остроумным финтам. В его родной Одессе никогда не было сильных хоккейных команд. В основном так – одни любители. Но, смотри ж ты, тренеры молодежной сборной углядели талант, забрали в Москву. А сейчас Смелянский – мировая звезда и известнейший хоккеист. Только одна зарплата составляет несколько миллионов долларов в год, а еще плюс рекламные контракты, бонусы за голы и прочее. Но главное – это Национальная хоккейная лига – мечта любого хоккеиста, где бы он ни родился.

Сейчас на тренировке отрабатывали выходы два в один. Это когда двое нападающих вместе выкатываются против одного защитника. Получив шайбу в своей зоне, нападающие пересекают среднюю линию, разворачиваются и начинают атаку на ворота. Откатывающийся спиной защитник пытается разгадать замысел противника. Он должен помешать им забить гол. Идет интересная интеллектуальная дуэль. Их двое – он один. Если резко кинуться вперед – тут же последует быстрый пас – и свободный партнер беспрепятственно выходит один на один с вратарем. Но если просто катиться назад, то тогда тот, кто с шайбой спокойно подъедет к воротам и мощно бросит из-под защитника. Как определить самый нужный момент для атаки, чтобы испугать нападающего и перекрыть зону паса своему партнеру? Этот момент могут подсказать только интуиция и опыт.

Защитникам любой команды всегда было сложно играть против Энтони Смела, разгадать его мысли, предсказать последующие действия. Тони мог просто мощно бросить по воротам и выйти на добивание. А мог красиво, на вираже, взяв клюшку с шайбой в одну руку, объехать защитника, загораживаясь от него свободной перчаткой. Мог же с издевкой положить шайбу на крюк и как лопатой перенести через соперника. Вот за эту непредсказуемость, кураж и любили его фанаты. Он дарил всем настоящий хоккей. Хоккей интересный, зрелищный, бескомпромиссный и захватывающий.

Тренировка подошла к концу. Ребята принимали душ, переодевались и, как обычно, подкалывали друг друга.

– Тони, – задирал Смелянского мощный защитник Боб. Ты что-то сегодня делал все медленно и неохотно. Может быть, перетрудился ночью со своей подружкой из модельного агентства? Если так, то ты мне скажи. Я всегда готов помочь другу в этом деле. Такую красивую девушку себе отхватил. Ну почему, все красивые достаются русским? У вас же в России их полным-полно. Так нет, уже и наших к себе подбираете.

– Да иди ты, Боб. Тебе что, завидно? Вон сколько девчонок из фан-клуба за тобой таскается. Чего опять пристал к моей Джулии? Анатолий беззлобно, шутя, бросил в Робина хоккейной перчаткой – крагой.

Бобби ловко поймал крагу, повесил на крюк своей клюшки и стал толкать ею Смелянского то в бок, то в подбородок, мешая тому надевать джинсы и майку.

– Это Тони он тебе завидует – смеясь, произнес главный тренер. – К тебе, видишь, модели липнут, а к нему одни только девки – недозрелыши. Вот он и злится. – Ну ладно, ребята – тренер повернулся к игрокам. – Я думаю, мне вам не нужно объяснять, что значит завтрашняя игра. Если ее сольем, то нас здесь же на стадионе и растерзают. Причем сразу все: и хозяин клуба, и болельщики. Поэтому, делайте что хотите, но мы должны порвать «дьяволов», размазать их по площадке. А на сегодня все. Всем спасибо и пока. Тренер в сопровождении помощников вышел из раздевалки и направился в свой кабинет готовить схему игры на предстоящий матч.

* * *

Каждая игра для болельщиков клуба была как праздник. Только тот, кто хотя бы раз присутствовал на хоккейной арене во время домашней встречи, мог оценить атмосферу и ажиотаж, царившие вокруг. Уже за час до начала болельщики стали заполнять трибуны «Мэдисон Сквер Гарден». На хоккее встречались друзья, сюда приходили с детьми, приобщая их к традициям клуба с самого раннего детства. Посмотреть хоккей, поболеть за своих, и при этом выпить пива, съесть пару гамбургеров, сосисок, погорланить песни или посвистеть – вот только небольшой перечень услуг, который предлагался каждому участнику этого зрелища. Да, хоккей – великая игра.

Сегодня тренер «рейнджеров» выставил практически тот же состав, который «слил» предыдущую встречу. Не было только травмированного защитника Мэтью, да еще остался в резерве новый, молодой вратарь. На раскатке ребята резво сделали несколько кругов вокруг ворот. Со стороны чувствовалось, что порцию адреналина они получили от тренера еще в раздевалке. Улыбок, позирования перед телекамерами – ничего этого сегодня не было и в помине.

Игра началась при переполненных трибунах. Сразу завязалась жесткая, бескомпромиссная борьба по всей площадке. Главной установкой тренера являлся плотный прессинг противника и резкие, проникающие контратаки крайних нападающих, в первую очередь Смелянского. На его пятерку возлагалась главная задача – забивать. Все остальные должны были сдерживать натиск и втягивать противника в вязкую, скованную игру на своей половине поля.

Такой битвы на арене «Мэдисон Сквер Гарден» не было уже давно. Что творили вратари? Шла последняя минута заключительного третьего периода, а на табло по-прежнему горели цифры 0: 0. Борьба велась за каждый метр. Не успевал игрок соперника получить шайбу, как через несколько мгновений перед ним вырастал «рейнджер». Прессинг по всему полю требовал огромной выносливости. Видно было, что ребята практически уже выдохлись. Они пробежали сегодня расстояние раза в два большее обычного, их силы были на исходе.

– На дополнительное время нас, скорее всего, не хватит – сказал тренер своему помощнику – все уже встали. А овертайм – это лотерея. Нужно что-то делать. Осталось 30 секунд. – Воспользовавшись остановкой игры, он поднял руку и взял тайм-аут. К бортику подъехала вся первая пятерка вместе с вратарем. Лица хоккеистов были напряженные и мокрые от пота.

– Анатолий, – вдруг по-русски назвал Смелянского главный тренер. – Осталось 30 секунд, и только ты сможешь что-либо сотворить в этом матче. Не отходи назад в защиту. Жди шайбу в центральной зоне, открывайся. А вы, все – он обратился к другим игрокам – как только отобрали шайбу, сразу же ищите Тони и делайте ему проникающий пас. На все – про все у вас полминуты. Менять до конца игры я уже никого не буду. Идите и забейте. Вперед!

Пятерка Смелянского поехала в чужую зону на вбрасывание. Проезжая мимо защитника Роберта Дадли, Смелянский тихо шепнул ему на ухо.

– Боб, я всегда буду слева от тебя. Бросай, не глядя. Я подхвачу.

– О’кей – кивнул Боб и встал у синей линии, закрывая свою зону.

Это вбрасывание хозяева проиграли. Защитник «Нью-Джерси» увел шайбу за ворота, выдержал паузу, а затем отпасовал ее своим нападающим, которые словно веером помчались в зону команды «Нью-Йорк Рейнджерс». Остальные, как того и требует хоккейная наука, сразу же закрыли зону.

Энтони задержался сзади, в центре площадки. Оставалось 12 секунд. Пятерка «дьяволов» против четырех игроков «NY». Бросок – мимо, еще бросок – опять мимо. Противник, пользуясь численным преимуществом, успевает подхватывать шайбу и передавать ее друг другу. Вот снова замах и сильнейший бросок по воротам. Дадли принимает летящую шайбу на себя и, преизнемогая боль, пытается прижать ее к борту. Нужно выиграть еще несколько секунд. В такой ситуации уже не до победы, только бы не проиграть.

Но главный судья свистка не дает. Он считает, что шайба плотно не прижата. Остаются какие-то три – четыре секунды. На арене стоит просто неимоверный гул. Тогда, повинуясь внутреннему чутью, не глядя, с неудобной руки Боб изо всех сил бросает шайбу вдоль левого борта. Вот она летит сначала позади ворот, а затем прямо в центральную зону, огибая недоуменных защитников. Там никого нет. Никого, кроме Смелянского.

Тони на лету подхватывает шайбу, делает с ней резкий рывок к воротам и бросает в незащищенный вратарем правый верхний угол. Оглушительный рев трибун догнал нападающего, когда он, не удержавшись на ногах, уже врезался в борт за воротами. В этот момент зазвучала сирена.

– Забил или не забил? – только и думал Анатолий. Он стал подниматься на колени и увидел, что из открытой калитки к нему неслась вся команда. – Значит, забил – успел похвалить себя Тони. – Через мгновение его как пчелы облепили товарищи. Они обнимали, хлопали по щиткам, просто валились на Смелянского, прижимая того всем огромным весом ко льду. Рейнджеры сегодня победили 1:0, и этим чудом они были обязаны левому нападающему Энтони Смелу.

В раздевалке царила невероятная атмосфера. Все шутили, смеялись и никак не могли отойти от впечатлений такой удивительной развязки. Толик чувствовал себя героем. Даже хозяин клуба зашел в раздевалку, чтобы пожать ему руку. А это говорило о многом. Ребята радовались победе и предлагали отметить событие.

– Тони, ты вечером пойдешь на вечеринку? – спросил защитник Боб Дадли, который отдал голевой пас. – Там будет весело. Кстати, сегодня выступает популярная русская рок-группа. Она на гастролях в Америке и дает первый концерт в Нью-Йорке.

– А как она называется? – спросил Смелянский.

– «РЭЙ». Я слышал по радио их несколько песен. Здорово ребята зажигают. Им пророчат большое будущее.

– Ну, хорошо, тогда давай сходим. Во сколько и где мы встречаемся?

– Начало в десять вечера. Адрес клуба я тебе скину на почту. И Джулию бери с собой обязательно. Когда она с нами, мы сразу становимся центром внимания. Красота – страшная сила.

– О’кей, Боб. Я ей позвоню. Если успеет закончить съемки, то обязательно приедет. Ну, всем пока. До встречи. – Смелянский вышел из раздевалки, передал свой баул с формой сотрудникам арены и направился к стоянке автомобилей. Его золотистый Ягуар сверкал на солнце, выделяясь среди прочих авто. Энтони сел в машину, включил скорость и резко, с проворотами ведущих колес, рванул по центральной улице Нью-Йорка.

* * *

Вечером в ночном клубе собралась почти вся команда. Ребятам-хоккеистам заранее приготовили отдельный зал, в котором можно было укрыться от остальных посетителей. Часть игроков общалась с девушками, другие – сидели у барной стойки и пили коктейли, кто-то уже вовсю зажигал на танцполе. Играла модная, очень ритмичная музыка. Ди-джей болтал, не останавливаясь ни на минуту, подбадривал, запускал все новые и новые композиции. Рядом с ним на постаментах справа и слева бесновались две танцовщицы. Они возвышались над людьми и задавали безумный темп. Толпа смотрела на них с вожделением. В черных, обтягивающих кожаных шортах, высоких сапогах на огромных шпильках и прозрачных лифчиках, закрывающих только соски, девушки выдавали зажигательный танец.

Все, кто смотрел на них, уже через две – три минуты сами начинали раскачиваться в этом ритме. Казалось, что две блондинки как шаманы завладели толпой и полностью ею управляют в огне прожекторов и фейерверков. Зрелище было просто завораживающее.

Энтони ждал Джулию. Она обещала приехать к двадцати трем часам, однако сейчас уже был почти час ночи, а та все не появлялась. Смелянский заказал себе джин-тоник, удобно расположился на диване, и в это время музыка резко оборвалась. Неожиданно погас свет. На несколько секунд наступили кромешная мгла и тишина. Мозг Тони начал уже паниковать, как вдруг ослепительный сноп брызг осветил зал, заставляя всех инстинктивно зажмуриться. Вместе с этой вспышкой по ушам ударил звуковой аккорд, который с жутким завыванием повис в воздухе, пронзая каждую клеточку человеческого тела.

На сцене появилась группа «РЭЙ». Зазвучавшие аккорды тяжелого рока переломили танцевальный стиль на площадке. Рычащие звуки гитар, абсолютно новый бит барабанов стали подчинять своей воле растерявшуюся толпу. Всего через пару минут огромная масса людей уже синхронно раскачивалась в такт новой музыкальной волне.

Группа «РЭЙ» состояла из четырех человек. За синтезатором расположился невысокий рыжеватый парень в зеленой камуфляжной форме и шапке-буденовке на голове. Его черные кирзовые сапоги с заправленными брюками не только пританцовывали, но еще и успевали нажимать на разные педали. Длинные волосы музыканта-ударника развевались под выставленным вентилятором. Стуча по барабанам, он задавал и удерживал высокий темп. Брызги пота летели во все стороны. Сами ударные установки размещались на специальном помосте, поэтому казалось, что обнаженный, мускулистый барабанщик со своими палочками просто парит над людьми.

Почти полной противоположностью ударнику являлся бас-гитарист. Одетый в потертые джинсы, он скромно стоял на краю сцены и вел партию. Голос бас-гитары глухо долбил по голове. Этот звук толстых струн, немного хрипящий и дребезжащий, затрагивал в душе каждого свои нотки, раскачивал сознание, выводил его из привычного состояния.

Однако главным на сцене был все-таки лидер группы. Два лучевых прожектора по-особенному выделяли его в центре зала. Аккорды гитары, движения рук давали команду всем остальным музыкантам. Нет, он не дирижировал, но он «вел» тему, то замедляя, то ускоряя композицию.

Звучавшая музыка была необычна для ньюйоркцев. Среди тяжелого рока слышались какие-то нежные, чистые мелодии. Словно слабые ростки зажатых растений они пытались пробиться через массивный, грязный асфальт. Такая музыка сама по себе завораживала и гипнотизировала. Но больше всех удивил мягкий, негромкий голос гитариста, который, казалось, не совместим с таким аккомпанементом. Парень пел на хорошем английском, его тембр заставлял вслушиваться в текст песни, не уходить в себя под напором мощного потока звуков.

– Для музыкального Нью-Йорка эта группа, пожалуй, и на самом деле может стать явлением года – подумал Смелянский. Ему вдруг захотелось познакомиться с талантливыми соотечественниками.

После окончания концерта Энтони зашел к музыкантам в гримерку, неся в руках большую бутылку шампанского. Ребята находились еще в возбужденном состоянии, но сразу узнали звезду НХЛ Анатолия Смелянского. После совместно выпитого игристого, на столе появилась водка, привезенная из Москвы, а также настоящий черный хлеб и банка красной икры. Первое знакомство разворачивалось в традиционно русском стиле. Только глубокой ночью Тони и Олег, лидер группы «РЭЙ», вместе, поймав такси, в обнимку приехали на квартиру к Смелянскому, где продолжили банкет. Раскинувшись в мягких креслах на террасе, ребята закурили кубинские сигары, смачно, мелкими глотками попивая коньяк двадцатипятилетней выдержки.

Тони уже успел рассказать своему новому знакомому о жизни в Нью-Йорке. Этот город как скоростная машина заставлял всех вертеться на неимоверных оборотах. Кто не справлялся с таким темпом, тот просто вылетал на обочину. Но кто жаждал славы и денег – мог здесь многого добиться.

Стояла тихая ночь с ясным, чистым небом. Под ногами лежал весь Нью-Йорк, медленно засыпающий, но изредка вздрагивающий от резких звуков полицейских сирен. Обстановка располагала к дружеской, интимной беседе. Выдохнув очередную затяжку сигарного дыма, музыкант сладостно закинул голову и устремил свой взор к звездам. Спустя некоторое время, он неожиданно произнес. – Анатолий, а тебе никогда не хотелось стать, например, астрономом или физиком?

Говоривший не видел, как при таком, вроде бы безобидном, вопросе вздрогнул Смелянский и буравящим взглядом уставился на затылок. Несколько секунд он молчал, а потом тихо ответил.

– Да нет, я всю жизнь хотел быть спортсменом. А почему тебя это интересует?

– Ты понимаешь, – продолжил гитарист – в твоей комнате я увидел книжку о световых волнах, вот и подумал, может быть, в детстве ты мечтал стать физиком, хотел открыть какую-нибудь теорию? Я бы, например, этого хотел. Правда, мне бог не дал научного таланта, поэтому сейчас и вращаюсь в грязном мире рок-музыки, где половина наркоманов, половина – жлобов, и почти все – предатели и сволочи. Здесь нельзя верить ни одному человеку. В любой момент, как только станет выгодно, тебя сдадут, предадут или подставят. Вокруг одна дрянь.

– А ты не пробовал заняться другой профессией? Бросить все это к чертям собачьим?

– Нет, Толик. Я уже не смогу. Сейчас я сижу на героине, а он требует больших денег. Вот поэтому и вкалываю на концертах как раб, пока не упаду. Несколько раз пытался бросить, соскочить с иглы, но, как оказалось, сам я уже сделать это не в состоянии. Только другая волна жизни может меня спасти, а на нее еще нужно вернуться.

При этих словах хоккеист опять пристально посмотрел на товарища. Что-то терзало и тревожило Анатолия Смелянского, в чем-то он сильно сомневался, но, по-видимому, боялся задать свой вопрос.

А музыкант тем временем совершенно опьянел, скатился вниз кресла и начал нести полную околесицу, разговаривая сам с собой. – Тони, может это ты, а может и не ты? Давай, сознавайся. Где ты прячешь формулу резонанса? А, в принципе, она мне и не нужна. Я до всего допер сам, своими мозгами. Значит, я тоже гений. Ну, может быть, немного поменьше. Без твоей тетрадки, конечно, мне не удалось бы рассчитать свои волны жизни. Это я приз-знаю. И за это я тебя о-очень уважаю. Тони, давай еще коньячку выпьем? На брудершафт. Мы же с тобой теперь как братья-первопроходцы. А братьям нужно держаться вместе. Ну что, есть у тебя еще коньяк?

Смелянский медленно встал, посмотрел нехорошим взглядом на своего нового знакомого и направился в комнату. – Сейчас налью, если осталось. Хотя ты уже в дупелину пьян. Несешь какой-то бред. Сам то понимаешь, что говоришь?

– Я понимаю, я все по-онимаю – вдогонку прокричал ему Олег. – Это только ты прикидываешься спортсменом. Ну, конечно, здесь ты кумир, звезда. Живешь на Манхеттене, купаешься в роскоши. А кто я в этой жизни? Пьянь и наркоман. Еще полгода и концы отброшу. На хрена мне тогда вся твоя теория? Лучше бы я остался простым студентом. Так нет, бегаю по всем мирам, провожу над собой эксперименты, как на собаке Павлова. Эх, Светка, Светка. Ведь все это только ради тебя. Я же обещал найти убийцу отца, и я его найду. А ты, папа Толик, мне сегодня все-все расскажешь. Иначе я тебя просто задушу и скину с балкона. Последние слова музыкант говорил уже чуть слышно, лежа на животе, натягивая на себя покрывало с кресла. Он тяжело захрапел, пуская слюни прямо на пол и все пытаясь во сне до кого-то дотянуться.

Вернувшийся с бутылкой в руках Энтони, задумчиво устремил взор на спину музыканта. Там, на цепочке, выбившись из-под воротника джинсовой куртки, висел небольшой серебряный крестик. Тони налил коньяку, сделал большой глоток, а затем поставил бокал вместе с принесенной бутылкой прямо на пол. Присев около Олега, он ухватился за цепочку и подтащил крестик к своим глазам. Словно летящая с огромной скоростью шайба ударила по лицу Тони. На обратной стороне креста он отчетливо увидел нацарапанное слово «РЕЗОНАНС». Ужас охватил Смелянского. Он не знал что делать. Глотнув уже прямо из бутылки, Анатолий медленно, пошатываясь, пошел с террасы в комнату. В его кабинете зажегся свет, который не затухал до самого утра.

* * *

Лидер группы «РЭЙ» Олег Марков сидел за стойкой бара на Лексингтонавеню и пил темное пиво. Репетиция уже закончилась, а вечерний концерт сегодня начинался только около полуночи. Состояние Олега было паршивое. Его трясло и лихорадило. Не помогало даже пиво, которого он выпил три больших бокала. Начиналась ломка, и нужно было опять принимать «дозу». – Из такой жизни можно не выбраться совсем – подумал музыкант.

Когда он принимал решение броситься вдогонку за физиком Смелянским, ему даже было интересно попробовать себя на другой волне жизни. Расчеты показывали, что Смелянский в Ницце мог совершить прыжок только на ближайшую, более низкую волну V(с-3). По таблице профессора определить жизнь Анатолия Эдуардовича, на которую он совершил переход, большого труда не составило. А в то, что ученый револьвировался – Марков нисколько не сомневался.

С помощью формулы Олег вычислил свою волну в данном измерении. Именно на нее он и осуществил первый в жизни прыжок. Волна Маркова-музыканта шла ниже волны Маркова-студента, причем длина ее была существенно короче. Прыгая на нее, Олег не предполагал, с какими проблемами и препятствиями столкнется в новом измерении. Очнувшись в загаженной, тесной квартире в Москве, он несколько дней вообще ничего не помнил. Его тело находилось сначала в жутком запое, а потом в страшной ломке. В какой-то момент даже показалось, что наступили последние минуты жизни.

Однако позже пришли молодые ребята (как выяснилось – его коллеги по рок-группе), вкололи наркотик и Олег потихоньку стал приходить в себя. Стартовая позиция в новой жизни была никакой. Во-первых, нужно было постоянно следить за собой, чтобы просто не загнуться, а во-вторых, следовало попытаться найти профессора Смелянского, хотя здесь он, скорее всего, уже никакой не профессор.

Жить в «шкуре» наркомана оказалось очень тяжело. Всегда нужно было иметь в запасе дозу, чтобы поддерживать организм в рабочем состоянии. А для этого требовались деньги. Концерты группы давали возможность кое-что заработать, но все равно пока все доходы уходили на аренду площадок, музыкальное оборудование и взятки чиновникам от культуры. Правда, в последнее время к группе «РЭЙ» стали проявлять интерес иностранные продюсеры. Оказалось, что несколько песен на английском языке в смешанном стиле тяжелого рока и соул имеют определенный успех у западной публики, особенно на американском континенте.

Радиостанции США, прокрутив композицию «Стив», получили большое количество звонков и писем. Все интересовались исполнителями, просили поставить в эфир их новые песни. Поступило даже два приглашения на выступление группы в ночных клубах Нью-Йорка и СанФранциско. Это могло стать прорывом на международную арену.

Привыкнув к чужому телу, Олег Марков втянулся в работу с коллективом. Писал музыку, делал аранжировки, репетировал и отшлифовывал свои партии на гитаре. С учетом постоянных тусовок и пьянок, времени на вторую часть жизни оставалось совсем не много. Совершив прыжок на другую волну, Олег оказался в 1991 году. В России наступал период большого перелома. Компьютеры только-только стали появляться в продаже, а сети Интернет еще и вовсе не было.

Найти следы Смелянского в новом измерении оказалось очень сложно. Пришлось делать запросы в Одесский паспортный стол и выбирать из большого списка однофамильцев того, кто мог быть «пристанищем» профессора на этой волне. Под наиболее вероятные кандидатуры подходило три человека: один спортсмен, музыкант и школьный учитель математики. Сначала Олег был уверен, что Смелянский воплотился в преподавателя, проживающего в Одессе. Он собрал по нему информацию, детально изучил биографию, навел справки в местном отделе образования.

Летом музыкант Марков даже съездил в теплый черноморский город. При встрече с учителем они проговорили почти целый час. Олег сказал, что собирается переехать с семьей в Одессу и сейчас ищет школу для сына. В ходе разговора он, как бы невзначай, подбрасывал тему математического моделирования, формулы резонанса, но по поведению Смелянского понял, что эти вопросы его совершенно не интересуют. Математик был помешан только на учениках. Он, как руководитель 9-го «Б» класса, просто обожал своих воспитанников и занимался ими больше, чем самим предметом. Таким образом, первый выстрел Олега оказался холостым.

Более интересная информация собралась по Смелянскому-спортсмену. Еще учась в школе, он до фанатизма увлекся хоккеем. Поступив в институт, Анатолий Смелянский сразу попал в местную команду, где стал лучшим игроком. На Всесоюзной универсиаде в Москве нападающего заметили тренеры молодежной сборной страны. Вскоре его пригласили в великий хоккейный клуб ЦСКА. С этого момента спортивная карьера Анатолия Смелянского развивалась стремительно. Став одним из лидеров команды ЦСКА, он попал и закрепился в сборной страны, а в 1990 году, когда советские хоккеисты только начали уезжать в Национальную хоккейную лигу, одним из первых был приглашен в знаменитый клуб «Нью-Йорк Рейнджерс». Слава о Тони Смеле стала быстро распространяться по всему миру.

Какое-то внутреннее чутье подсказывало Олегу, что именно хоккеист Смелянский и является двойником профессора из жизни «2010». Он решил добраться до Америки и познакомиться с ним лично. К тому времени удачно подвернулись гастроли по США. Марков совершенно случайно в Нью-Йорке встретился с Тони – тот сам пришел к нему на концерт в ночной клуб.

Сейчас, сидя в баре, Олег пытался проанализировать ситуацию. Проснувшись после пьянки в квартире на Пятой авеню, он никого в ней не обнаружил. Подождав еще около тридцати минут, музыкант написал Энтони записку и уехал в свой отель. В записке был указал номер телефона, однако до сих пор Смелянский ему не позвонил.

Музыкант все пытался восстановить в памяти ночной разговор. Вчера они сильно напились и практически ничего не соображали. – Говорили про револьвацию или нет? – этого Олег не помнил. – Если говорили, то не вспугнул ли он Анатолия вообще? Тот мог подумать, что за ним опять гонятся преступники. Ситуация складывалась напряженная.

В это время на одном из мониторов, висевших прямо над барной стойкой, появилось лицо Энтони Смела. Телеведущий программы новостей что-то рассказывал о хоккеисте и комментировал видеорепортаж. Олег попросил бармена прибавить звук. По экрану бежали крупные кадры больничного учреждения с белыми палатами. Со слов комментатора, в эту известную психиатрическую клинику сегодня днем привезли знаменитого спортсмена.

Из слов очевидцев стало ясно, что врачей вызвала подруга Тони – местная модель Джулия, которая обнаружила его в неадекватном состоянии. Комментатор пытался найти причину такого поведения хоккейной звезды. Рассматривалось сразу несколько версий: от простого переутомления, до любовной ссоры. Однако точного диагноза врачи клиники пока дать не могли. На это им требовалось время.

Марков рассчитался за пиво и быстро вышел из бара. Поймав такси, он прыгнул на заднее сиденье и указал адрес Смелянского. Желтый Кадиллак, развернувшись, помчал к дому на Пятой авеню.

Домофон в квартире Анатолия не отвечал. Олег набирал его уже третий раз, но к нему никто не подходил. Молчал и мобильный номер хоккеиста. От консьержки Марков узнал, что Энтони Смела днем увезла скорая помощь и больше он в квартире не появлялся. По словам женщины, сегодня сюда заезжала только подруга Тони. Она пробыла в квартире некоторое время и уехала, не оставив никаких указаний.

Молодой музыкант попросил номер телефона Джулии. Представившись другом Энтони, он сказал, что ему нужно срочно его увидеть. Одновременно Олег достал диск с записями своих песен и вместе с приглашением на концерт протянул их консьержке. После такого презента добродушная негритянка с радостью написала номер подружки Смелянского. Та, недавно просила проследить за работой сантехника и оставила свои координаты. Телефон Джулии сейчас очень пригодился.

Связавшись с девушкой, Марков попросил ее о встрече. Джулия была на съемках, поэтому предложила подъехать в агентство через три часа. Времени оставалось еще очень много. Олег вышел на улицу и медленно побрел вдоль витрин. Следовало хорошенько обдумать предстоящий разговор. Ему, во что бы то ни стало, нужно было еще раз увидеть Анатолия.

* * *

Модельное агентство находилось на Бродвее. Эта весьма известная компания вырастила многих звезд подиума. Располагалась она в одной из башен, на двадцать пятом этаже. Подъехав в назначенное время, Олег подошел к ресепшен и назвал свою фамилию. Охрана была в курсе, поэтому его сразу проводили к лифту, предварительно нацепив на лацкан пиджака маленький желтый бейдж с надписью «Гость».

Наверху молодого человека провели в уютный бар и усадили за небольшой столик, на котором лежал яркий оранжевый апельсин. Сотрудница бара предупредила, что Джулия освободится через пятнадцать минут и предложила что-нибудь выпить. Так как тело Олега уже начинало подрагивать и трястись, он попросил двойной водки и стакан апельсинового сока. Сделав большой глоток алкоголя, Марков откинулся на подушку и посмотрел в зал.

Дизайн бара был выполнен в стиле импрессионистов. Яркие, переливающиеся краски желтых, голубых, синих и сиреневых тонов напоминали картины Моне и Ван Гога. Небольшие круглые столики с мягкими диванами уютно растворяли в себе посетителей бара. Все оставались незаметны, гармонично сливаясь с такой обстановкой. В зале в основном были девушки, очень красивые и сексапильные. Кто-то обсуждал свои работы со стилистами, кто-то просто болтал, потягивая легкий коктейль или бокал вина. Из мужчин здесь находился только он.

Встретив любопытствующий, скользящий взгляд нескольких красавиц, Марков улыбнулся в ответ, и медленно, растягивая удовольствие, допил водку. Когда он взялся за стакан с соком, сзади, за спиной вдруг послышался приятный, женский голос. – Здравствуйте, Олег. Я Джулия. Извините, что немного задержалась. Съемки слегка сдвинулись во времени. Вы уже что-нибудь выпили?

Олег поднялся навстречу и осторожно пожал протянутую ему руку. – Да, я уже взял сок, но, пожалуй, сейчас ударю по водочке. А ты что будешь? Джин-тоник? О’кей. – Дабл водка энд джин-тоник – крикнул он официантке и повернулся к новой знакомой.

Их разговор продолжался более сорока минут. В основном он шел об Энтони Смеле. Девушка кратко рассказала, как пришла к Тони и застала его в безумном состоянии. Тот выглядел просто сумасшедшим. Смелянский походил на затравленного зверька, которого поймали охотники и бросили в незнакомую клетку. Шарахаясь из угла в угол квартиры, Анатолий не узнавал никого, как будто сам попал сюда впервые.

Даже увидев свою подругу, он оцепенел и спросил: ты кто? Ничего подобного Джулия ранее в своей жизни не испытывала. Ей стало страшно оставаться с ним наедине. Она попыталась его успокоить, предложила выпить, но Энтони продолжал ходить взад-вперед по комнате, иногда выбегая на балкон и быстро возвращаясь назад, выкрикивая непонятные фразы на русском языке. Затем на плохом английском он вдруг стал кричать, что является российским гражданином, что никому не позволит его захватывать в плен, что будет жаловаться в Организацию Объединенных Наций и, вообще, понес разный бред.

Девушка не знала, что делать. Все ее попытки разрядить атмосферу ни к чему не привели. Она боялась, что Энтони просто выброситься с балкона, поэтому набрала номер 911 и вызвала помощь, кратко обрисовав по телефону всю ситуацию. Приехавшие на вызов сотрудники службы спасения попытались успокоить Смелянского, однако тот заперся в комнате и кричал, что будет разговаривать только с представителями российского посольства. Никакие уговоры не помогали, и им пришлось вызывать консула.

Только появившиеся русские дипломаты смогли пройти к Энтони и переговорить с ним. Когда они выходили обратно, их начальник сказал Джулии, что Анатолию Смелянскому нужна срочная психиатрическая помощь, иначе его разум может не выдержать. Здесь требовалось наблюдение врачей.

С помощью дипломатов все же удалось уговорить Тони выпить успокоительное лекарство, после чего он в сопровождении Джулии согласился поехать в медицинский центр. Их привезли в частную психиатрическую клинику доктора Фишера, где определили для Энтони отдельную палату на третьем этаже. Там ему сделали укол, и он уснул, а Джулия, подписав необходимые бумаги, отправилась к себе домой отходить от всего этого кошмара.

Воспоминания дня вновь напугали девушку. Чтобы ее как-то поддержать, Олег предложил вместе навестить спортсмена. Джулия воспряла духом. Она хотела ехать к Смелянскому, но очень боялась. А сейчас, с Олегом это посещение не казалось таким страшным. От всего сердца поблагодарив музыканта, модель допила свой коктейль и вышла из бара, договорившись, что в клинику доктора Фишера они поедут завтра днем.

После встречи в агентстве Марков вдруг подумал, что хорошо бы по поводу сложившейся ситуации посоветоваться с сотрудниками советского консульства. Адрес его Олег знал. При отлете в Нью-Йорк администратор группы роздал всем маленькую книжицу с самыми важными адресами и телефонами. Здесь были номера полиции, службы спасения, крупных банков, страховых компаний. Были, конечно, и адреса советских учреждений, находившихся в этом городе.

Назвав водителю такси новый адрес, парень задумался, как ему правильно построить разговор, чтобы не вызвать ненужных подозрений? Ему повезло. Сотрудник консульства Роман Александрович Аршавин, который выезжал к Смелянскому, был на своем рабочем месте, поэтому Олег мог с ним поговорить обстоятельно и подробно.

Представившись другом Смелянского, Олег поинтересовался, что же на самом деле произошло в квартире хоккеиста? Дипломат был уже немолодым человеком, давно работающим в системе Министерства иностранных дел, однако, по его словам, сам был в шоке от случившегося. Приехав к Смелянскому, он застал в квартире полицейских и сотрудников службы спасения. Анатолий закрылся в комнате и никого туда не пускал. Когда полицейские попытались взломать дверь, тот закричал, что сейчас бросится с балкона. Это остановило полицейских, они начали вести с ним переговоры.

Как заколдованный, на русском и английском языках, спортсмен требовал пригласить российского посла. Именно поэтому полиция и вызвала сотрудников консульства. Только посмотрев на удостоверение и убедившись, что перед ним на самом деле русский соотечественник, Смелянский открыл дверь и впустил Романа в свою комнату. По словам Аршавина, вся ситуация выглядела очень загадочно. Парень производил впечатление растерянного и испуганного человека. Он непонимающим взглядом осматривал все вокруг, словно впервые попал в эту квартиру. То, выбегая на балкон, то вглядываясь в окно, он с неподдельным ужасом смотрел на высокие здания Нью-Йорка. Было видно, что его возбужденное состояние балансировало на грани сумасшествия.

Роман Александрович попытался успокоить спортсмена, стал задавать ему простые вопросы о погоде, самочувствии, пытаясь снизить накал психологической нагрузки. Сначала показалось, что Смелянский расслабился. Они выпили чая и продолжили беседу за столом. В тот момент Аршавин даже подумал, что ситуация успешно разрешится, Анатолий уснет и восстановит рассудок. Однако прозвучавшие затем новые безумные заявления говорили о том, что хоккеист реально нуждается в психиатрической помощи.

Олег попросил дипломата подробнее вспомнить, о чем говорил Смелянский. Тот отметил, что речь Анатолия была абсолютным бредом. Он заявлял, что является ответственным работником российского правительства и все происходящее рассматривает как специально организованную провокацию. Он требовал немедленно сообщить в Москву обо всем случившемся, называл фамилии руководителей правительства, о которых никто никогда не слышал. В этой ситуации единственно верным решением было направить его в специализированную клинику. Требовалась срочная медицинская помощь.

Дипломату удалось уговорить Смелянского выпить лекарство, которое при входе сунули врачи. Пообещав сегодня же направить в Москву соответствующую телеграмму, Роман Александрович с разрешения Анатолия впустил в комнату ожидавших там людей. Его подруга Джулия собрала необходимую одежду, и затем все вместе они спустились в фойе дома. Отодвигая в сторону журналистов, группа села в микроавтобус и поехала в клинику. Там Смелянского уже ждали. Ему приготовили отдельную палату, сделали укол и он уснул, оставляя всех участников этого невероятного события наедине со своими размышлениями и гипотезами.

– Почему все это случилось? Каким образом и отчего абсолютно здоровый мужчина потерял рассудок и стал так неадекватно себя вести? Аршавин и сейчас считает все это непостижимой тайной.

Олег поблагодарил за информацию и в глубоком раздумье вышел из здания консульства. – Неужели Анатолий Смелянский опять прыгнул на другую волну жизни? Это было похоже на правду. Не может человек в один момент забыть все и оказаться в прострации без серьезной причины. – Наверное, я его все-таки вспугнул своими пьяными разговорами – думал Марков. Он не помнил, о чем говорил Смелянскому во время их совместной попойки. – Скорее всего, я точно проболтался и сообщил, что пришел вслед за ним из той, прошлой жизни – переживал музыкант. – Но тогда где-то должен быть резонатор. Без него Анатолий не смог бы совершить револьвацию. Нужно срочно искать прибор – уже вслух проговорил Олег. – Срочно. Без него я могу здесь остаться навечно.

Как бы в продолжение этих мыслей, в теле Олега появились хорошо знакомые признаки ломки. Голова затряслась, мышцы стянуло, а лихорадочная дрожь начала проступать по всему телу. Нужно было скорее ехать в отель и принимать очередную дозу, а уж завтра приниматься за поиски.

* * *

На следующий день Олег Марков вместе с Джулией приехали в клинику доктора Фишера. Эта клиника находилась на окраине города, в зеленом лесном массиве. Здесь практически ничего не выдавало психиатрической лечебницы. Газоны, цветы, красивые дорожки – все создавало впечатление небольшой частной гостиницы. На заборе, окружающем участок, даже не было колючей проволоки, однако везде по периметру висели видеокамеры.

Клиника представляла собой невысокое здание с большими, почти во всю стену пуленепробиваемыми окнами. Ее дизайн органично вписывался в окружающий природный ландшафт. Встреча с Анатолием проходила в комнате приемов, оборудованной мягкими креслами, коврами и красивыми картинами, развешанными по всем четырем стенам.

Олегу и Джулии врачи радостно сообщили, что Энтони Смелянский быстро идет на поправку. Сегодня утром хоккеист уже адекватно реагировал на окружающих, хорошо кушал, принимал лекарства и даже полчаса занимался гимнастикой. Его речь стабилизировалась, хотя и была пока немногословна. Сам профессор Фишер почти час разговаривал с Тони. По его словам, это был уникальный случай за всю врачебную практику. Он назвал данный феномен «прозрением разума».

Словно по мановению волшебной палочки, абсолютно больной человек вдруг на глазах начинает выздоравливать и приходить в себя. Пациент вспоминает, кто он, чем занимается, кто его друзья, родственники. Правильно описывает свои привычки, любимые блюда. Ничего подобного с другими подопечными у доктора Фишера никогда не происходило. Это был особый, уникальный случай. Он подтверждал теорию профессора о возможном восстановлении сознания людей с любым уровнем нарушения психики. То, что такое восстановление может идти беспрецедентными темпами, открывало огромные возможности в реабилитации людей, подверженных серьезным психическим расстройствам.

Анатолий Смелянский вошел в комнату приемов в легком спортивном костюме и велюровых тапочках. Лицо его было свежим, выбритым, но темные пятна под глазами все-таки выдавали наличие тяжелой болезни. Окинув взглядом собравшихся, он внимательно посмотрел на Джулию, словно сканируя и сравнивая ее с каким-то внутренним своим изображением. Наступила неловкая пауза. Наконец тот улыбнулся и произнес. – Джулия, привет.

Девушка бросилась к нему и прильнула головой к груди. – Тони, как ты себя чувствуешь?

– Спасибо, Джу. Вроде бы нормально. Проспал всю ночь. Сейчас привожу мысли в порядок.

Они сели на диван, продолжая держаться друг за друга.

– Мы тебе привезли фруктов и твои любимые чипсы. Побалуешься после обеда.

– Спасибо, но здесь хорошо кормят. Правда, все больше каша и молоко. Врачи говорят, что острое мне пока нельзя.

Олег с интересом наблюдал за всем происходящим со стороны. Он только сейчас осознал, что первым в мире видит человека, в котором произошла смена сознания в процессе револьвации. Тело хоккеиста Смелянского осталось прежним, а его разум поменялся с разумом объекта, жившим на другой волне, в совершенно ином, неизвестном измерении и пространстве.

Это были уникальные наблюдения. Очень важно было понять, как переносит человек весь этот процесс? Что с ним происходит при переходе на другую волну? И если ощущения перепрыгивающего человека Олег сам прочувствовал на себе, то состояние индивидуума, сознание которого «выбивают» при прыжке, оставалось для него загадкой.

Анатолий Смелянский разговаривал с Джулией уже больше двадцати минут. По просьбе врачей девушка как бы невзначай напоминала Энтони его любимые предметы, привычки. Все это походило на школьный урок, когда малолетние ученики сначала недоверчиво воспринимают слова учительницы, а затем уже сами с полной убежденностью передают их своим товарищам.

Видно было, что мозг Смелянского находился в постоянной работе. После каждого вопроса выдерживалась пауза, и только потом следовал ответ. Несколько раз слова спортсмена звучали невпопад, но через пару секунд Анатолий поправлялся и говорил уже цельную, осмысленную фразу.

Джулия представила Олега, но по реакции Смелянского поняла, что он музыканта не вспомнил. Марков не стал настаивать, заметив, что Анатолию все труднее и труднее дается работа внутреннего мозга. Энтони начал заговариваться, на лбу выступили большие капли пота, и врач клиники, сидевший все это время позади спортсмена, категорически замахал руками, прекращая встречу.

После такого сигнала девушка встала с дивана, поцеловала Тони и сообщила, что торопится на съемку. Они еще раз обнялись и договорились встретиться завтра, в то же время. Вместе с музыкантом Джулия вышла из комнаты и направилась к припаркованной неподалеку машине. Уже на стоянке, около большого черного джипа Олег первым задал вопрос.

– Ну и как ты его находишь?

– Знаешь Олег, у Тони существенный прогресс. Он не помнит многие вещи, но уже не несет чушь про большого русского чиновника, неизвестно как попавшего в Нью-Йорк. Помаленьку Толик начинает адаптироваться.

– А когда он нес всю эту чушь?

– Про это он как безумный твердил вчера, когда у него поехала крыша. Сейчас, слава богу, не вспоминает. Я вот только думаю, почему у него произошел такой срыв? В ту ночь я не осталась на Пятой авеню, а поехала к себе домой – рано утром нужно было успеть на очередные съемки. Когда на следующий день меня срочно вызвали к нему (было около одиннадцати часов) – он уже находился в безумном состоянии. Сначала я думала, что он просто здорово напился, но Тони был трезв, запаха спиртного я не почувствовала. Тогда что же произошло ночью?

– Джулия, – сказал Олег, залезая в машину на правое сиденье, – мне кажется, нам стоило бы заехать к нему на квартиру и там все внимательно осмотреть. Может быть, он принимал какое-нибудь сильнодействующее лекарство или наркотик? Их упаковки тогда должны остаться. Ты не возражаешь?

– Нет, конечно. Я и сама хотела. Если ты сопроводишь меня, то буду только благодарна. Все-таки вдвоем не так страшно копаться в этой тайне. Может быть, прямо сейчас и поедем? У меня все равно есть в запасе два часа. Там можем и пообедать. – Девушка включила зажигание, аккуратно выехала со стоянки и, соблюдая скорость, направилась к Пятой авеню, на квартиру Энтони.

* * *

Дома у Смелянского все оставалось, как в тот злосчастный день. Впустив Олега, Джулия прошла в гостиную. Там она не заметила ничего необычного. Все предметы находились на своем месте. На кухне тоже не обнаружилось никаких подозрительных коробок или лекарств. Но вот в кабинете Тони на столе стоял какой-то незнакомый прибор с круглыми ручками, похожий на старое радио. Его здесь раньше не было, однако, на такую ерунду обращать внимания не стоило. Ну, нашел Тони ретровещицу, ну притащил домой. Что из того? Самое главное, что он не был накачан никакими психотропными препаратами. Но тогда почему сошел с ума? – мозг Джулии самостоятельно не мог решить этой задачи.

Пока девушка готовила обед, Олег внимательно изучал обстановку в кабинете спортсмена. Увидев прибор, на который указала модель, он сразу понял – это и есть резонатор, но разъяснять своей новой знакомой ничего не стал. Сердце его учащенно забилось, он держал в руках свое спасение.

Жизнь наркомана давалась Маркову очень тяжело. Понимать, что стрелки часов твоей жизни быстро вращаются в обратную сторону, к гибели, было страшно. Сознание постоянно намекало, что конец близок, и он неизбежен. Жить в таком состоянии – просто невыносимая мука, поэтому нужно было срочно разрывать этот порочный круг. Предстояло снова прыгать на другую волну, вслед за профессором Смелянским. Но какая там будет жизнь? Может быть еще хуже сегодняшней, хуже жизни наркомана? Все возможно.

– Нужно искать таблицу волн – сказал Марков. – Если Смелянский осуществил новую револьвацию, то он, несомненно, определил будущую волну. Эти расчеты должны остаться где-то здесь, рядом. Подойдя к книжному шкафу, Олег открыл его и вытащил с полки несколько изданий. Большинство книг было из области научной фантастики, попались также два детектива. Видимо хоккеист Тони Смел любил только эти жанры.

Джулия уже несколько раз звала Олега к столу, но тот все продолжал лихорадочно перебирать книги. Никаких тетрадок или дневников он так и не нашел. Конечно, Олег мог бы и сам восстановить таблицу волн. Формулу резонанса он помнил наизусть. Но чтобы снова найти профессора, нужно знать номер волны, на которую тот совершил очередной прыжок. Без этого все окажется бессмысленным, ему не выполнить обещания, данного Светлане.

Дверь в комнату отворилась, и в нее вошла расстроенная модель.

– Олег, я тебя уже зову третий раз. Все тосты остыли, а кофе пришлось снова ставить разогреваться. Что ты здесь потерял?

– Понимаешь, Джули, где-то в квартире должна находиться тетрадка с рисунками и математическими формулами. Наш школьный учитель, еще в детстве составил для Толика пирамиду счастья. Недавно я разговаривал с этим учителем. Когда он узнал, что я планирую встретиться с Тони, просто стал умолять меня найти и забрать у него подаренную тетрадь. Оказалось, что математик сделал серьезную ошибку в расчетах. Он должен исправить формулу Смелянского. В противном случае, Анатолий вместо удачи может получить одни несчастья. Я, конечно, посмеялся тогда, но обещал спросить про тетрадь и формулу. А вот сейчас, в свете последних событий, думаю – может быть и правда здесь виновата эта ошибка? Ты, случайно, нигде не видела такой тетрадки?

Джулия с любопытством посмотрела на музыканта. – Ты знаешь, вчера на балконе я нашла что-то подобное. На первой странице рукой Тони было написано слово «Resonance». Ничего не разобрав, я положила тетрадь в гостиной. Пошли, я тебе покажу.

Заполучив в руки бесценную рукопись, Олег начал быстро ее перелистывать. Да, это она! Все здесь. Вот формула резонанса, вот формулы частот жизней Смелянского, вот таблица с номерами волн профессора и полным описанием их характеристик. Счастье сегодня улыбалось музыканту. На последней странице рукой Анатолия была подчеркнута красной ручкой частота волны жизни V(с+5). Из таблицы следовало, что данная волна располагается выше сегодняшней волны жизни Энтони Смела, хотя и проходит в расчетном диапазоне частот.

– Это она – сделал окончательный вывод Марков – значит, именно на эту волну во второй раз перепрыгнул профессор Смелянский, и у меня еще остается шанс найти его в необъятном мире. – Ye..es! – радостно воскликнул молодой человек и, весь сияя, повернулся к Джулии. Не дав опомниться от увиденного, Олег обнял девушку за талию и, пританцовывая, потащил ее на кухню. При этом, однако, не забыл засунуть драгоценную тетрадь в свой внутренний карман пиджака.

Часть 11

Седоватый, солидный мужчина лет пятидесяти пяти сидел за письменным столом в просторном кабинете высокого правительственного здания. Он с интересом наблюдал в окно. Прямо, внизу раскинулась красавица-река с проплывающими по ней речными трамвайчиками. Слева, протянулся Кутузовский проспект, а напротив – возвышалась одна из самых удивительных гостиниц Москвы – «Украина». С высоты одиннадцатого этажа эта гостиница, относящаяся к знаменитым сталинским высоткам, была видна как на ладони. Ее широкий сквер перед входом наполнялся людьми и машинами. Круизные теплоходы, загрузив очередную партию туристов, плавно отчаливали от набережной и начинали новую экскурсию по Москве-реке.

На календаре стояло число: 14 мая 2020 года. Жизнь в столице бурлила и била через край. В последние годы количество приезжающих туристов выросло в несколько раз. Особенно ощутился их приток после того, как Россия в 2018 году с таким размахом провела чемпионат мира по футболу. Мундиаль, прошедший сразу в нескольких городах, дал поразительный эффект. Миллиарды жителей Земли из разных уголков увидели страну в совершенно новом свете. Оказалось, что в России не бродят медведи и мужики в меховых шапках, а кипит интересная, культурная жизнь.

Болельщики многих стран приехали посмотреть чемпионат собственными глазами. Это был один из важнейших политических результатов. А финальный матч, проходивший в Москве на забитом под завязку стадионе «Лужники» поразил не только всех попавших сюда счастливчиков, но и миллиарды телезрителей главного спортивного события 2018 года.

Хозяин кабинета, Анатолий Эдуардович Смелянский, являлся директором одного из департаментов Правительства России. Высокое здание Дома Правительства, в народе называемое «Белый Дом», раскинулось на Краснопресненской набережной и включало в себя целый комплекс сооружений, отгороженных красивым чугунным забором с усиленной охраной и системой видеонаблюдения. Люди, которые первый раз попадали сюда, могли попросту заблудиться, не зная переходов из корпуса в корпус. Здесь было более двадцати подъездов, и специальная вооруженная охрана четко следила за тем, чтобы приглашенный человек выходил исключительно через тот подъезд, через который он заходил в правительственное учреждение.

Из окна кабинета Смелянского как на ладони была видна набережная. Когда-то, в 1993 году здесь стояли танки. Они стреляли по окнам этого красивого здания. Анатолий Эдуардович представил себя на месте людей, которые находились в тот момент в Белом Доме. Ему стало не по себе. Русскому человеку наблюдать, как по тебе стреляют свои же танки – такое не пожелаешь никому. Хорошо, что тогда все быстро закончилось, и не началась гражданская война. Что было бы сейчас с Россией?

От этих неприятных мыслей мужчину отвлекла зазвучавшая мелодия мобильного видеофона. Звонила жена. Она хотела узнать, что приготовить на ужин? Чиновник посмотрел в свою электронную записную книжку – на восемь часов вечера у него стоял теннис в спортивном клубе. Он взглянул на часы. Было уже 19.30. Передав жене, что сегодня ужинать не будет и, поинтересовавшись настроением внучек-близняшек, Анатолий Эдуардович стал завершать рабочий день. Время игры было зарезервировано на 20.00, а до клуба нужно было еще доехать и там успеть переодеться.

Без четверти восемь директор департамента вышел из кабинета, отдал подписанные документы своему секретарю и пошел спускаться в лифт к вызванной машине. Черный BMW с затемненными окнами и специальной антенной на крыше выехал из ворот Белого Дома, повернул на Кутузовский проспект и понесся по разделительной полосе в сторону области.

Когда Смелянский выбегал на корт, его уже там ждал партнер по сегодняшней игре – господин Марков. Олег Николаевич был руководителем крупной компании, занимавшейся безопасностью важных объектов. Его фирма обслуживала некоторые правительственные здания, поэтому Олег Николаевич тоже пользовался услугами данного закрытого клуба. Всегда строго подтянутый, с хорошим спортивным телосложением он неплохо играл в теннис, и с ним Смелянскому было интересно соперничать. Уровень игры обоих партнеров был примерно одинаков. Они играли вместе уже несколько месяцев, при этом, то один выигрывал матч, то другой. Как-то раз коллеги договорились, что проигравшая сторона выставляет бутылку коньяка, поэтому к спортивный азарту их встреч прибавился еще и интерес.

Вот и сегодня, каждый старался «тащить» любой мяч, бегал по площадке с такой скоростью, которую редко увидишь у людей их возраста. Раскрасневшиеся лица, взъерошенные волосы, потные майки, как на одной стороне корта, так и на другой. Анатолий Эдуардович вел в счете в основном за счет подач. Бизнесмен никак не мог приспособиться к ним, раз за разом пропуская эйсы. Зато когда ему удавался прием, на корте завязывалась ожесточенная борьба. Чувствовалась хорошая выносливость у того и другого партнера, никто не хотел уступать, оба были на кураже.

Однако в любой игре победителем становится только один, и сегодня успех был на стороне чиновника. Растираясь махровым полотенцем после душа, Олег Николаевич пригласил Смелянского к себе на дачу.

– Анатолий Эдуардович, давай приезжай в субботу вместе с женой ко мне. У меня хороший корт, и там я смогу отыграться за сегодняшний провал. К тому же настоящая русская банька с холодным бассейном имеется. Посидим, шашлычков поедим, выпьем по рюмашечке.

– А что, давай Олег. Я уже два месяца обещаю жене выехать на природу. Все никак не получается. Она бедная с моими внучками почти из дома не вылезает. А на выходные, пожалуй, я их верну родителям. Пусть хоть немного с детьми посидят, не все же бабушка с дедушкой должны с ними возиться.

– Ну, вот и славно. Тебе когда удобнее?

– Давай, часов в двенадцать. Я заеду на работу, подпишу бумаги, а потом заберу жену и махну сразу к тебе. У тебя дача в каком направлении? Небось на Рублевке?

– Да нет, на Рублевке сейчас одни пробки. У меня дом по Новорижскому направлению, в сторону Истры. Я тебе схему нарисую.

– На Новой Риге хорошее шоссе. Я думаю, что из центра за полчаса можно будет доехать.

– Я, например, от Кремля, на дорогу трачу всего сорок минут, а тебе от Белого Дома и вообще минут в тридцать можно уложиться. Это не очень далеко.

– О’кей, Олег, заметано. В субботу в двенадцать я у тебя. Можешь сразу готовить две бутылки. Одну за сегодняшний проигрыш, а другую за субботний. Там сразу и разопьем.

– Чего это сразу, за субботний – заворчал приглашающий. – Ты еще сначала выиграй. Забыл, как я тебя в позапрошлый четверг в сухую 3: 0 сделал?

Оба партнера засмеялись и, пожав друг другу руки, разошлись к поджидавшим их машинам. Схему расположения дачи Маркова Смелянский передал своему водителю.

* * *

Олег Николаевич Марков был тем самым студентом Марковым, который удивительным образом попал в водоворот событий 2010 года в городе Ницце. Перепрыгнув в последний раз на новую волну своей жизни, он оказался в теле крупного бизнесмена. Предпринимательская карьера этого человека началась сразу после того, как он уволился из рядов Вооруженных Сил. Из-за глобальной реформы армии и массового сокращения ему, офицеру со стажем, нужно было начинать жизнь с нуля.

Хорошо, что военная специальность (системы безопасности) была востребована. Олег с сослуживцами создали фирму, которая начала оказывать услуги по информационной защите компьютерных сетей. Занимались они также системами наблюдения и контроля. Почти все российские, да и иностранные компании, работавшие в Москве, нуждались в таких услугах.

Наличие у сотрудников фирмы допуска к секретным сведениям позволило им вскоре заполучить в качестве заказчиков крупные газовые и нефтяные компании, атомные станции, а также государственные корпорации. Военная школа воспитала в работниках исполнительность, ответственность, четкость выполнения поставленных задач. Это было, по отзывам клиентов, серьезным преимуществом компании Олега по отношению к своим конкурентам.

К 2020 году постоянными клиентами фирмы являлись уже более половины всех министерств и ведомств, в том числе, такие как Министерство обороны и Министерство внутренних дел. К этому времени компания стала холдингом и прочно стояла на ногах. Сейчас ее генеральный директор Олег Николаевич Марков как страшный сон вспоминал свою жизнь на волне рок-музыканта. От одних только мыслей о прежних наркотических ломках, ему становилось нехорошо. Какое счастье, что тогда в квартире Тони Смела он нашел резонатор. За неделю Олег смог подготовить все необходимое к револьвации и навсегда покинуть проклятую волну V(a-1). Сегодня он ни за что не стал бы прыгать на нее обратно.

Жизнь крупного бизнесмена была более привлекательной. Правда, и здесь имелись свои недостатки. Олег не вылезал из командировок, его дни были распланированы на месяцы вперед. Встречи, презентации, выставки, контракты. Приходилось много лицемерить, «лизать задницы» нужным людям, давать взятки, решать проблемы разных чиновников. И все это только ради денег. Подумать о вечном, о душе не было времени. Остановился, и все – считай тебя уже смели конкуренты. Постоянные приемы, фуршеты, банкеты разваливали изнутри его биологическую составляющую. Только спорт немного помогал держать тело в нужной форме.

Револьвировавшись на другую волну, Марков неожиданно легко здесь нашел профессора. Из таблицы он знал координаты жизни Смелянского как государственного чиновника. Возникла та волна, когда Анатолий поступил в аспирантуру академии государственной службы. После защиты диссертации он поработал в различных министерствах и к настоящему времени дослужился до начальника департамента Правительства России. Это была высокая государственная должность.

Коммерсанту несколько месяцев не удавалось найти выход на Смелянского. Помог случай. Однажды кто-то сказал, что тот увлекается теннисом и ходит в закрытый правительственный клуб. Данный клуб использовал программные средства безопасности и видеоаппаратуру компании Олега, поэтому уже через месяц он сам стал его членом. Здесь бизнесмен познакомился с чиновником, и начал выстраивать с ним дружеские отношения.

Чтобы Анатолий Эдуардович его не узнал, Марков кардинально изменил свой прежний имидж: сделал короткую стрижку и отпустил бородку, которая симпатично окаймляла сейчас его лицо. Ничто уже не напоминало длинноволосого, с постоянной щетиной рок-музыканта. Даже туалетная вода разительно отличалась от прежнего сладковатого запаха. Кстати, и возраст бизнесмена на этой волне был значительно больше возраста рокера.

Чиновник Смелянский абсолютно не подозревал, кто с ним играет в теннис. Он был убежден, что это обычный бизнесмен – Олег Николаевич Марков. Но Марков и был настоящим бизнесменом, только на данной волне, хотя душа Олега все время рвалась в другую жизнь, где ждала его первая и единственная любовь. Во что бы то ни стало, он должен был снова вернуться к ней.

Сейчас Олег находился на одной из самых высоких волн своих жизней V(a+4). Спуститься на более низкую волну V(a), в 2010 год, где его ждала Света, не составляло особого труда, так как такой переход не требовал много энергии. Главным было – не промахнуться при прыжке и точно попасть на нужные частоты. Хорошо, что уже был накоплен некоторый опыт, все-таки две револьвации выработали определенные навыки. Ничто не держало Маркова в этой жизни, кроме одного: он пока так и не узнал ответа на главный вопрос, кто же убил отца Светланы в Ницце? Без этого Олег вернуться к ней не мог.

* * *

Субботний день выдался теплым и солнечным. На даче у бизнесмена царила непринужденная атмосфера. Мужчины после игры в теннис и хорошей русской бани развалились в уютных креслах, сплетенных из лозы ивы. На столике стояла бутылка французского коньяка причудливой формы, было видно, что партнеры по теннису уже пропустили две-три рюмочки этого прекрасного напитка.

Женщины в беседке накрывали стол, который и так походил на большую овощную клумбу с редиской, огурчиками, помидорами и разной зеленью. В центре стоял металлический поднос, где в виде шалаша располагалось шесть шампуров с поджаренным и приятно пахнущим шашлыком. Мужчины, давайте быстро к столу – позвала Надежда Алексеевна, жена хозяина дома, – шашлык остывает.

Представители сильного пола нехотя поднялись с кресел и пошли к беседке. Вечер был на удивление хорош. Под чудесную закуску сначала выпили запотевшую бутылку Уржумской водки. Ее привезли Анатолию Эдуардовичу из Кировской области. Там еще сохранили традиции изготовления этого истинно русского напитка. Сразу же закусили другим подарком кировчан – солеными рыжиками, пахнущими настоящим лесом, солнцем и травой. Потом в ход пошли маринованные опята собственного приготовления, а также малосольные огурцы и консервированные помидорчики со смородиновым листом и чесночком.

Ко второй бутылке появилась отварная картошка. Добавленный кусочек сливочного масла придавал ей специфический желтый цвет и особый вкус. Не обошлось и без порезанной на кусочки селедки с мелкой, зернистой и так приятно трескающей на зубах икрой.

Безумно пахнущий шашлык уже пошел под коньяк. Женщины, правда, его пить не стали, а сразу перешли к чаю. Но мужская половина сегодня нацелилась на полноценный отдых. Впереди был выходной, а значит, можно расслабиться на всю катушку.

После окончания великолепного ужина дамы занялись уборкой посуды, а мужчины вновь вернулись на уютную веранду, в свои качающиеся кресла. Хозяин дачи предложил коллеге толстые сигары с приятным запахом. Откусив специальными щипцами кончики сигар, друзья закурили и стали наслаждаться ароматом тлеющего табака.

– Если и есть на свете счастье, то вот оно – проговорил Смелянский, блаженно потягиваясь и раскачиваясь в своем кресле. – Олег, у тебя здесь так хорошо, что не хочется уезжать. Природа, воздух, мангал, шашлык. Что еще нужно для блаженства?

– Согласен с вами, Анатолий Эдуардович. Здесь и впрямь очень здорово, но для полного счастья нужна еще любовь.

– Это ты верно подметил. Без любви, без семьи, без близких и родственных душ полного счастья не бывает. Человек – это существо и биологическое, и духовное одновременно. У него должна быть гармония того и другого. Вот сейчас ты здоров, хорошо и вкусно поел – это ты удовлетворил свое биологическое «Я», а духовное продолжает требовать ласки, любви, внимания. Только в гармонии можно постичь настоящее счастье. Без любой отдельной составляющей его не будет. Так мы и ищем эту гармонию всю нашу жизнь.

– О, да вы, Анатолий Эдуардович, еще и философ. Специально где-то эту дисциплину изучали?

– Да нет, я ею в университете увлекался. Это же интересно, разобраться в своем предназначении. Зачем ты появился на свет? Какая цель в жизни? Что тебе предписано сделать? Какой оставишь след в этом мире?

– Ну и какое ваше предназначение? – спросил бизнесмен, наливая снова в опустевшие рюмки коньяку.

– Ты знаешь, это сложный вопрос. Ответ на него меняется со временем. В детстве ты думаешь одно, в институте – другое, а в зрелом возрасте – третье. Ответ развивается вместе с тобой. Вот мне сейчас почти шестьдесят. И ты знаешь, я считаю себя счастливым человеком. Не всегда все просто было в моей жизни, но сейчас: любимая жена, дети, внучки. С другой стороны, правда, трудная и не очень благодарная работа. Так ведь полного удовлетворения никогда не бывает.

– А что, вам не нравится работа? Я думал, что человек вашего уровня абсолютно счастлив, раз он добился такой карьеры.

– Понимаешь, Олег, работа государственного чиновника, безусловно, интересна. Она дает возможность участвовать в крупнейших проектах, в которые ты никогда не смог бы попасть извне, формирует глобальное мировоззрение. Ты видишь, что происходит не только у нас в стране, но и в целом, в мире. А если твои результаты приносят еще и реальную пользу людям, то испытываешь настоящую, искреннюю радость. С другой стороны, здесь ты очень зависим. От начальства, от людей, от политики. Ты не можешь жить простой, свободной жизнью. Постоянно нужно вести себя, как предписывают «правила игры». А не желаешь – уходи.

Коммерсант встал, подошел к мангалу и подкинул в него несколько березовых поленьев. Сделав большой глоток коньяку, он глубоко вдохнул носом воздух и задал неожиданный вопрос. – Анатолий Эдуардович, а вы никогда не хотели быть математиком или физиком? Разработать, например, теорию перемещения в пространстве, или формулу волны?

Олег не видел, но всей спиной почувствовал, как напрягся его собеседник. Смелянский молчал, обдумывая ответ. Наконец он произнес. – А что это ты вдруг, Олег, ни с того ни с сего, заинтересовался физикой? Тебе же больше экономика подходит? Выручка, затраты, прибыль. Чем тут физика может помочь?

Марков повернулся к чиновнику и посмотрел ему прямо в глаза. Бурлящая и пульсирующая энергия вместе с этим взглядом хлынула к его визави. Мозг бизнесмена генерировал вопросы, один за другим. – Это он или нет? Говорить или не говорить правду? Что он сделает, опять убежит? Навстречу неслись ответные флюиды Смелянского. – Кто ты? Что знаешь? Неужели опять до меня добрались? Сколько же это может продолжаться?

Наконец, не выдержав психологической дуэли, Олег присел перед креслом чиновника и заговорил. – Анатолий Эдуардович, прошу выслушать меня, не перебивая. Я понимаю, что мои слова могут показаться бредом, но у меня не остается иного выхода. Я знаю, вернее догадываюсь, что вы не чиновник на самом деле, а великий физик, который открыл и на практике доказал теорию револьвации. Это было в другом измерении. В той жизни я познакомился с вашей дочерью Светланой и влюбился в нее до беспамятства. Она – единственное мое счастье. Светлана дала мне ваш дневник, который я весь прочитал и изучил. Анатолий Эдуардович, вы – гениальный человек. Вы открыли то, что приведет людей к новому этапу в своем развитии. Я не знаю всех причин, которые побудили вас бежать из того мира, но догадался, что за вашей теорией стали охотиться нехорошие люди. Кто-то из них даже пошел на убийство профессора Смелянского. Я знаю это, так как сам был на месте трагедии в городе Ницца.

– Я безумно люблю Светлану и поклялся, что обязательно найду убийцу ее отца. Эта клятва на сегодня главная цель моей жизни, только она держит меня здесь. Анатолий Эдуардович, дорогой, я уже устал гоняться за вами по разным мирам. Я совершил две револьвации, причем в одной жизни чуть не погиб от наркотиков. У меня нет больше сил, поэтому умоляю, расскажите всю правду, не сбегайте опять. На новые подвиги меня просто не хватит. Я люблю вашу дочь и очень хочу вернуться к ней. Помогите мне, пожалуйста.

Весь свой монолог Марков проговорил на одном дыхании. С мольбою в глазах он сидел перед Смелянским на корточках и держал того за руку. Седой, стареющий человек смотрел на Олега грустным взглядом. После томительной паузы он ласково, по-отечески, потрепал его по плечу и медленно поднялся со своего кресла.

– Олег Николаевич, поздно уже. Нам с женой нужно ехать домой, к внучкам. Спасибо за вечер, за угощение и такую приятную беседу. У вас здесь, правда, очень хорошо.

Поставив недопитую рюмку на столик, он повернулся и медленно пошел к дому. Метров через двадцать мужчина обернулся. Он увидел, как крупный и влиятельный бизнесмен глухо рыдает, лежа на траве. Тело предпринимателя билось в конвульсиях, ноги царапали газон, оставляя на нем темные полоски искореженной земли. Искры тлеющих дров медленно падали на волосы, гасли, растворяясь в них. Для Олега Николаевича рухнула последняя надежда на счастливое возвращение…

Примерно через полчаса после отъезда четы Смелянских на видеофон коммерсанта вдруг поступило сообщение: «Жду вас завтра к 18.00 в Нескучном саду на набережной. Смелянский».

* * *

Весь день Олег Марков не находил себе места. Его организм уже с утра пребывал в возбужденном состоянии. Когда вчера пришли две строчки от Смелянского, он понял, что оказался прав. Чиновник был тем самым ученым, открывшим явление револьвации. Если профессор согласился на разговор, значит, сегодня Олег, наконец-то, узнает тайну его убийства.

Встреча была назначена в Нескучном саду. Марков хорошо знал это место, они часто гуляли здесь вдвоем со Светланой. Девушка очень любила старинные мостики над оврагами, небольшие озера, а также аллею влюбленных с часами, стрелки которых уже многие десятилетия показывают 17.55. Нескучный сад был одним из старейших парков Москвы. Расположенный между рекой и Ленинским проспектом, он сохранил в себе дух XVIII века – тех времен, когда и был образован на месте усадеб знаменитых русских семей Голициных, Демидовых и Трубецких. Как говорили историки, одна из усадеб в то время называлась «Нескучное», отсюда видимо и произошло название парка.

Олег пришел на встречу почти за час. Он с нетерпением ходил вдоль набережной. Наконец, со стороны Андреевского монастыря появился Анатолий Эдуардович. Выглядел тот достаточно бодро. Черная кожаная куртка хорошо контрастировала с его белой рубашкой и седой головой. Он подошел к Маркову, протянул руку и широко улыбнулся.

– Ну, здравствуйте, коллега. Никогда не думал, что кто-то кроме меня разберется в этой теории. А я ведь хотел ее унести с собой в могилу. Уж очень много бед она может натворить в грязных руках. Давайте-ка присядем, и вы мне подробно расскажете, что же произошло за это время.

Длинная исповедь Олега Николаевича включала в себя все перипетии его жизни на трех волнах. Сначала он подробно описал события в Ницце, породившие любопытство и все дальнейшие приключения. Затем, остановившись на изучении дневника, который ему отдала Света, не замечая, перешел на воспоминания о девушке. В его словах чувствовалась такая нежность и одновременно тоска, что у Смелянского заныло в груди, на глазах выступили слезы.

Немного успокоившись, профессор стал интересоваться научными моментами. Он подробно расспросил Олега, как тот собирал резонатор, как рассчитывал новые волны своих жизней, что делал для усиления резонанса частот? Особенно подробно он попросил изложить историю посещения хоккеиста Смелянского в психиатрической клинике.

– Понимаете, коллега, – говорил он – вы же стали свидетелем уникального момента. В больнице вы наблюдали за поведением человека, в которого перепрыгнул разум из другой жизни. Для науки очень важно все это изучить и зафиксировать.

– Так вы говорите, что в течение первого дня спортсмен Смелянский шарахался от американцев и требовал русского посла? Конечно, и это понятно. Разум чиновника, проживающего в России, не предусматривает попадания без санкций верхнего руководства в другую страну. Представьте себе, вот вы, например, напились в Москве и вдруг проснулись в Нью-Йорке. Вы большой человек, работаете в Правительстве. Что вы первым делом подумаете? Верно – это провокация, если еще что-нибудь не хуже. Такая реакция мне понятна. Но я не ожидал, что перепрыгнувшее сознание так быстро адаптируется в новом теле. Если уже через день хоккеист Смелянский начал узнавать своих друзей, свои привычки, наклонности, то это просто феноменально. Значит, процесс адаптации людей после прыжков будет происходить не так болезненно. И важно в этот период оберегать тела револьвантов, не давать им ничего с собой сделать, помочь пережить переходный процесс. Да, все это очень и очень интересно. Вы обязательно должны лично записать свои наблюдения.

– Нет, нет – быстро перебил профессор хотевшего что-то сказать Олега. Это ваш и только ваш вклад в развитие моей теории. Данные наблюдения помогут создать комфортные условия для реабилитации будущих револьвантов, защитить их от психушек на первом этапе. Все будут понимать, что процесс полностью заканчивается только тогда, когда сознание человека на новой волне жизни полностью приспособится к изменившимся условиям, когда духовное «Я» сможет адекватно продолжать жить в новом теле. Не исключено, что следующее поколение будет создавать специальные центры, в которых револьванты смогут проходить реабилитацию после прыжков. Заодно там организуют и учет таких прыгунов. Ведь если все произвольно начнут прыгать с волны на волну, то возникнет анархия.

Профессор так увлекся рассуждениями, что даже отвернулся от собеседника. Однако следующий вопрос он адресовал лично ему. – А скажите, Олег Николаевич, вы понимаете, что сейчас находитесь на одной из самых высоких и длинных волн? Жизнь, где осталась Света, расположена гораздо ниже, а значит и менее комфортна. Вы осознаете, что в этом измерении вы потеряете лет семь-восемь? Биологические часы никто не может остановить. Смерть в любом случае настигнет физическое тело.

Марков на минуту задумался и ответил.

– Анатолий Эдуардович, сейчас я это отчетливо понимаю. Да, длина жизни студента Маркова короче волны Маркова – бизнесмена. Но я все равно хочу туда вернуться. Пусть моя жизнь будет короче, зато проживу я ее с самым любимым человеком.

– Хорошо, но вы не думаете, что за время вашего шатания по мирам Светлана могла выйти замуж, завести семью, родить детей. Что тогда будете делать?

– Не знаю, профессор, не знаю. Но я верю, что она меня любит и ждет. Я чувствую. Это мне подсказывает мое сердце. Вы только скажите, кто в вас стрелял? И завтра-послезавтра я уже буду «дома». Мой резонатор давно готов к работе.

На этой фразе профессор вдруг резко встал и истерично замотал головой. – Нет, нет, Олег, лучше тебе этого никогда не знать. Он подошел прямо к краю парапета. Большие волны Москвы-реки доходили до гранитной стены, отражались от нее и уходили обратно к другому берегу. – Олег, дорогой, эта правда не принесет тебе ничего хорошего. Не пытай меня. Оставь все как есть и живи с миром.

Марков упал на колени. – Анатолий Эдуардович, ну поймите же. Я не могу без этого вернуться к Светлане, не могу оставить неразгаданной тайну. Лучше убейте тогда. Зачем жить, зная, что стоял в шаге от истины и ничего не сделал. Вы же ученый. Неужели меня, измученного, прошедшего несколько миров, вы так и бросите в неведении? Это бесчеловечно!

Последние слова были произнесены с таким надрывом, что сердце Смелянского дрогнуло. Он расстегнул ворот своей рубашки, аккуратно снял цепочку с крестиком и поцеловал его. – Хорошо, Олег Николаевич, я все расскажу. Хотя и давал себе клятву, что никто в мире не узнает истины. Она страшна и ужасна. Но вы сделали свой выбор, и мне больше не хочется вас мучить. Давайте садитесь на скамейку и приготовьтесь выслушать. Профессор медленно провел своими руками по уставшему лицу и приблизился к собеседнику.

* * *

… В далеком 1985 году, когда математик-теоретик Анатолий Смелянский вывел формулу резонанса, он был неимоверно горд и счастлив. Казалось, теперь весь мир будет у его ног. Концепция револьвации появилась на бумаге. Необходимо было подтвердить ее расчетами на электронно-вычислительной машине и реализовать на практике. В тот период Анатолий работал по двадцать часов в сутки. Нужно было рассчитать оптимальные частоты резонанса людей, спроектировать специальные приборы – резонаторы для раскачки биологических клеток человека, определить матрицы пакетов волн и многое, многое другое.

На первом этапе профессора интересовала только научная составляющая открытия. Она предвещала революцию в развитии общества и каждого человека. Намечался прорыв в будущее, и он хорошо это понимал. Проблемы начались, когда Смелянский со своей группой приступил к практической реализации идеи. Им был составлен перечень сфер народного хозяйства, где данное открытие могло принести наивысший эффект. Число таких сфер оказалось большим. После подготовки докладной записки руководству, данной работе было уделено очень пристальное внимание. Сначала темой стали интересоваться советские спецслужбы, позднее – другие ученые. Потом вокруг профессора стали появляться какие-то подозрительные типы.

Спустя много лет, Анатолий Эдуардович анализировал события тех дней. Он пришел к выводу, что, скорее всего, информация о возможностях револьвации стала «утекать» из института, несмотря на всю ее секретность. К кому она попадала? – можно было только догадываться, но тогда он явно ощутил серьезную охоту за нею.

Кто в отделе мог «сливать» информацию – до сих пор остается загадкой. Появляющиеся все новые знакомые пытались вывести на разговор о теории волн, образовалась постоянная, почти нескрываемая слежка.

Именно тогда у Анатолия Смелянского впервые появился реальный страх за свою жизнь. Он долго думал и все-таки решился на двойную игру. Работая в НИИ, он начал заносить результаты своих исследований в искаженном виде. Верные же выкладки и формулы профессор фиксировал только в своем личном дневнике, который, как потом оказалось, попал в руки Олега. Именно в дневнике ученый правдиво описывал условия, необходимые для совершения процесса револьвации. Сейчас он рад, что доходчиво изложил результаты открытия, если Олег смог все понять и самостоятельно проделать нелегкий путь от подготовки до самого прыжка с одной волны жизни на другую.

Смелянский верил, что результаты его работ принесут реальную пользу будущим поколениям. Именно будущим, так как в тот момент профессор уже осознал, что открытие оказалось несколько преждевременным. Уровень развития человечества оказался не готов к правильному использованию возможностей револьвации. В существующих условиях, в нечистоплотных руках открытие ученого могло нанести огромный вред, привести к серьезным последствиям. Этого профессор боялся и категорически не хотел. Поэтому он стал тормозить институтские исследования и умышленно уводить их в тупиковые направления.

Но кто-то догадался об истинных намерениях математика. Осенью 2009 года его на улице неожиданно затолкали в машину и увезли в лес, где серьезно избили, стараясь не оставлять на теле откровенных следов. Четверо бандитов в черных масках пообещали ученому изуродовать всю семью, если он не передаст им формулу резонанса. При этом предупредили, что в случае обращения в милицию его родственники будут убиты.

Это был неожиданный удар. Анатолий Эдуардович не знал, что делать. Он очень любил свою жену и дочь, но прекрасно понимал, что такие угрозы могут быть выполнены реально. В тот момент ничего не оставалось, как согласиться. Единственное, что удалось тогда выторговать – это время. Объясняя бандитам, что для составления формулы необходимо свести в одной таблице расчеты специалистов разных групп, профессор пообещал сделать все в течение года. За этот срок необходимо было что-то предпринять.

Сначала он попытался спрятать свою семью у родственников, но как только заказал им билеты в один далекий городок, ему позвонили и четко дали понять, что все дальнейшие действия по отношению к его семье будут проводиться уже без предупреждения. Ученый-математик был вынужден бросить затею. Кто-то отслеживал каждый его шаг.

Решение пришло неожиданно. Работая в лаборатории на даче, профессор вдруг понял, что если он не в состоянии обеспечить безопасность своих близких, то тогда должен исчезнуть сам. Этим он спасет и жену, и дочку, а позже ситуация, может быть, рассосется и исправится. О том, чтобы уехать в другой город не могло быть и речи. Его все равно найдут. Не бандиты, так свои же спецслужбы. Оставалось только одно – револьвироваться в другое измерение.

Когда Смелянский пришел к такому выводу, он, как ни странно, успокоился. С одной стороны, профессор уже давно с нетерпением ждал момента, когда первый человек испытает на себе процесс револьвации. Но он не думал, что этим первым человеком станет лично. Все было страшно рискованным, однако другого выбора не оставалось.

В течение нескольких месяцев Анатолий Эдуардович уточнял формулу, рассчитывал спектр своих жизней, а также настраивал резонатор на новую волну. Совершить первый прыжок он запланировал 20 мая 2010 года – в день рождения супруги. Но судьба внесла коррективы. Руководство института вдруг неожиданно направило профессора во Францию на международный симпозиум. Это сильно выбивало Анатолия Эдуардовича из графика подготовки к револьвации, однако не поехать на симпозиум он не мог. Появились бы ненужные расспросы, подозрения. Вот таким образом в мае 2010 года он оказался на Лазурном берегу, в прекрасном городе Ницце.

Тот день 6 мая он и сейчас вспоминает как страшный сон. Прочитав доклад в университете, а также приняв участие в дискуссии с иностранными коллегами, профессор Смелянский вечером отправился на прогулку. Он шел по площади Массены, где находилось большое количество разных магазинов и ресторанов. Здесь всегда было весело и многолюдно. Присев на скамейку, Анатолий Эдуардович развернул газету, чтобы прочитать последние новости, как вдруг к нему неожиданно подошли двое парней крепкого телосложения. На руках этих ребят отчетливо просматривались татуировки, их грозный вид не предвещал ничего хорошего. Сев по бокам, они зажали ученого между собой.

Разговор начал тот, что слева. Бандит достал из внутреннего кармана куртки две фотографии и показал их Смелянскому, не выпуская из рук. Анатолий Эдуардович взглянул на фото и отшатнулся. На них было изображено лицо его дочери с огромным порезом от правого уха до рта. Глаза Светланы были наполнены ужасом. Кровь от только что сделанного разреза заливала шею и волосы. Две крепкие руки силой держали ее голову прямо перед объективом. Вид всего этого настолько был страшен и отвратителен, что профессор на несколько минут полностью потерял дар речи.

– Это мы к тому, – сказал бандит, – что бегать от нас не надо. Мы же говорили, отдай формулу и живи спокойно, со своими бабами. Они пока здоровы, но до конца срока осталось немного. Так что не глупи, профессор.

После таких слов ребята встали и, забрав фотографии, спокойно перешли на другую сторону. Пройдя по площади несколько шагов, они свернули в переулок и скрылись. Анатолий Эдуардович был поражен и раздавлен. Он не знал, что делать. Быстро набрав мобильный телефон Светы, он услышал автоответчик, объясняющий, что вызываемый абонент не доступен. С трясущимися руками Смелянский стал набирать телефон своей жены – Виктории Александровны. Какое же облегчение он испытал, когда на другом конце все-таки услышал родной голос. Вика была дома и занималась хозяйством. Светку она не видела уже два дня, но не беспокоилась, так как дочь предупредила ее о поездке с друзьями на природу. Такое происходило с ней не первый раз, поэтому Виктория Александровна не волновалась и отпустила дочь с чистой совестью.

Стараясь не напугать жену, профессор поговорил с ней еще несколько минут и в глубоком раздумье отключил телефон. – То, что Вика ничего не подозревала, это хорошо – думал он – значит, пока до нее бандиты не добрались. Но где Светлана, как ее искать и что сейчас делать?

На этой фразе в монолог Смелянского вдруг неожиданно вступил Олег Марков.

– Постойте, постойте, Анатолий Эдуардович. Этого не может быть. Я познакомился со Светой в конце мая, и у нее на лице не было никаких шрамов. Она была прекрасна и очаровательна. Здесь что-то не так.

– Да, наверное, коллега. Может вы и правы – задумчиво произнес профессор. – Но подождите, дайте мне рассказать все до конца.

– В данной тупиковой ситуации я не знал что предпринять. Вернувшись в гостиницу «Негреско», я стал собирать вещи. В тот день была отвратительная погода. Выйдя на балкон, я увидел, что на море поднялся настоящий шторм. Огромные морские волны набегали на берег и с грохотом разбивались о бетонную набережную. Одна волна за другой, одна за другой.

– Волны! – вдруг вспышкой промелькнуло у меня в мозгу. Волны! – это же природный резонатор. Штормовые гигантские волны обладают огромной энергией, которой может хватить для процесса револьвации. Нужно только свои личные частоты синхронизировать с частотой морских волн.

Быстро забежав обратно в номер, я на гостиничном блокноте карандашом написал формулу морской волны. Я знал ее наизусть еще с университетских времен. Это была тема моей научной студенческой работы. Вытащив из дипломата таблицу волн своих жизней, я начал сравнивать их с формулой морской волны. Вот она! Вот формула волны жизни V(с-3), частотные характеристики которой почти аналогичны морской волне. В случае синхронизации и резонанса вероятность перехода на эту волну составляет более 90 %. Это был реальный шанс для побега.

– Только сегодня и только сейчас, пока идет шторм, и энергии моря хватает на прыжок. Завтра уже будет поздно. Нужно решаться, Толя – сказал я себе. Анатолий Эдуардович на секунду вдруг остановил рассказ и снова вопросительно посмотрел на Олега. Ему не хотелось описывать дальнейших событий. Однако взгляд предпринимателя умолял об обратном. Тяжело вздохнув, профессор продолжил.

– Примерно около полуночи я надел спортивный костюм и вышел на набережную Promenade de Anglais. По велосипедной дорожке я пошел к центру города, изредка отпрыгивая от наиболее крупных волн, рассыпающихся по парапету. Я не замечал ни людей, ни полиции. Я просто шел, включив мозг на раскачку в резонанс шторму. В голове тупо стучал камертон: раз и, два и, раз и, два и.

Увидев на берегу пустое кафе, я быстро спустился вниз и сел на первый подвернувшийся диван. В такую погоду в кафе никого не было. Сконцентрировав все свое сознание, усилием воли я стал загонять его в частоту морской волны. «Раз и, два и, раз и, два и, раз и, два и». Через пять минут тело задрожало и начало вибрировать. Биологические клетки подхватили частоту резонанса. Процесс револьвации начался.

На этих словах профессор опять замолчал. Наступила долгая пауза. Олег уже ничего не спрашивал у своего собеседника. Он заворожено смотрел на него, с хрустом ломая пальцы рук.

– Да, да, мой коллега, я здесь – как бы проснувшись, вымолвил Смелянский. – Именно в тот самый момент я и увидел его, то есть…, ну этого убийцу. Он стоял напротив, метрах в двадцати пяти, и наводил на меня свой пистолет. Вот и все, что я помню. Дальше я уже очнулся на другой волне, в другом измерении.

– Но кто, кто это был?! – почти закричал Марков.

– Тебе этого лучше не знать, Олег – едва уловимым шепотом ответил профессор и уже громче добавил. – Возвращайся к Светлане и передай, что ее папа, несмотря ни на что, всегда ее любил, и будет любить. И еще скажи, что я ее прощаю. Люблю и прощаю, за все…

Перед глазами профессора Смелянского как в старом, немом кино побежали черно-белые кадры. Вот маленький и счастливый Толя Смелянский мечтает стать знаменитым физиком. Вот уже студент Смелянский пишет на доске новые, сложные формулы. Вот его молодая жена Виктория плачет на коленях, потому что после операции никогда не сможет иметь детей. Вот они с Викой берут в детском доме приемную дочку Светлану, кудрявую и счастливую. А вот появляется ее настоящая мать, наглая и всегда пьяная. Она вымогает деньги за сохранение тайны, поэтому Смелянские всей семьей убегают из Москвы, не оставив никому своих координат. А вот уже их повзрослевшая Света, вся растрепанная, злая, с заплаканными глазами гневно кричит отцу, что это он виновен в смерти ее настоящей матери, что это он разлучил их. Как пули летят слова дочери о том, что она его ненавидит и обязательно отомстит. Ну и, наконец, перед глазами – дрожащая рука его обожаемой дочурки, направляющая на фоне бушующего моря пистолет ему прямо в лоб…..

Все это промелькнуло в голове Смелянского и исчезло, а он все стоял и продолжал мотать головой, как бы пытаясь вытряхнуть из нее эти жуткие кадры. Через несколько минут профессор успокоился, оглянулся вокруг и, увидев своего собеседника, тихо произнес.

– Олег, ты еще молодой, у тебя все впереди. Лети в Светке и будь с ней счастлив. А я остаюсь в этой жизни навсегда. Здесь моя новая семья, мои дети, мои внучки. Ты знаешь, только здесь я по-настоящему счастлив. Это моя главная волна жизни. Ни на какую другую я уже не хочу. Спасибо тебе за все. Прощай. И медленно поднявшись со скамейки, тяжелой, старческой походкой профессор направился вдоль набережной к Крымскому мосту. Через пару минут фигура гениального математика растворилась в набежавших сумерках.

Растерянный коммерсант остался один. Он смотрел на Москву-реку, на деревья, прохожих, все пытаясь понять, что же еще хотел сказать ему профессор? Значит, тайна так и не будет разгадана? Ее унес с собой уже навсегда этот загадочный, великий ученый. Он нашел счастье среди своих волн жизни, а Олегу только предстояло это сделать…

Одинокий, уставший человек сидел на берегу и рассеянно считал волны. Они бежали одна за одной, одна за одной, преследуя и догоняя друг друга. Добегая до гранитной набережной, волна не пропадала, а отражалась от камня и начинала новую жизнь. «У ВОЛН СМЕРТИ НЕТ» – так гласила волновая теория профессора Смелянского…

Основные понятия теории жизнединамики

Волна – процесс распространения различных колебаний в рассматриваемой системе измерений.

Колебания – процессы, которые повторяются в рассматриваемой системе измерений.

Система измерений – заданное пространство-время.

Человек* [1] – многофункциональный, целостный объект, состоящий из биологической, духовной, социальной и иной материи.

Биологическая материя человека* – совокупность самовоспроизводящихся живых клеток и систем, образующих его биологический организм.

Духовная материя человека* – личное, внутреннее поле человека, сформированное его сознанием, духовно-нравственными ценностями, идеалами и внутренним душевным состоянием.

Социальная материя человека* – социально-организованная система, состоящая из совокупности людей, сформированных и влияющих на них социальных институтов, а также социальных (общественных) установок (правил).

Жизнь человека* – процесс взаимодействия и изменения состояний составляющих его материй в определенной системе измерений.

Волна жизни человека* – совокупность колебательных процессов взаимодействия и изменения состояний его биологической, духовной, социальной и иной материи в определенной системе измерений.

Жизнединамика* – теория, описывающая поведение и взаимодействие волн жизни человека.

Пакет волн жизни человека* – совокупность всех волн жизни человека в различных системах измерений и мирах.

Резонансная частота волны жизни* – частота, при которой амплитуда волны жизни человека является максимальной.

Резонанс волны жизни* – увеличение амплитуды волны жизни человека при совпадении частоты внешних воздействий с ее собственной частотой колебаний.

Револьвация* – процесс перехода сознания (души) человека с одной волны жизни на другую при определенных условиях.

Примечания

1

* – новые научные определения, данные автором книги.

Оглавление

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

Часть 5

Часть 6

Часть 7

Часть 8

Часть 9

Часть 10

Часть 11

Основные понятия теории жизнединамики Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg