«Формула Клипсис»

Эта книга – чистый вымысел, и любое сходство персонажей с реальными людьми, ныне живущими или умершими, должно рассматриваться как случайность. Честное слово. Повесть посвящается нескольким моим друзьям, которые по удивительному совпадению могут напоминать определенных персонажей, выведенных в книге.

От автора

Всю жизнь, сколько себя помню, меня интересовали скоростные мощные машины. Может быть, это связано с детством, проведенным на улице, где каждую ночь надрывались моторы безумных гонщиков и слышался визг покрышек автомобилей, мчащихся в сторону бульвара Лейклэнд. Время от времени случались аварии, и однажды парень, которого я знал, попал на первую полосу местной газеты из-за того, что вылетел из машины на полном ходу и остался невредим, причем это случилось совсем недалеко от моего дома. А всего пять лет назад я совершенно случайно увлекся горными лыжами. Оказалось, что мне нравятся крутые склоны и свист ветра в ушах, хотя вряд ли суждено стать великим лыжником, так как нет желания соревноваться с кем-либо. Но есть что-то очень волнующее в стремительном рассекании собственных геодезических представлений с помощью элементарных кусков пластика. Для меня это приятный способ отделаться от самого себя, когда можно перестать думать и просто лететь, слившись с горным склоном.В связи с этим мне также вспоминается, что одним из моих ранних захватывающих впечатлений от книг были произведения Сент-Экзюпери, особенно его поэтические описания ночных полетов, когда пилот оставался один на один с самолетом.

В последнее время меня поражает тот факт, что хорошая книга всегда в той или иной степени связана с экстремальными ситуациями. Поэтому, когда возникла идея описать циклопическую гоночную трассу и умопомрачительные скорости, я немедленно начал ее разрабатывать. Серия романов оказалась историей Большой Гоночной трассы в Небесах – места, где величайшие гонщики и самые быстрые корабли сходились вместе в волнующих поединках. Это также история о молодом человеке, чьим заветным желанием было попасть туда и стать гонщиком... Я разработал основную концепцию и фон для этой серии, а также наметил сюжетные ходы и идеи. Я много думал над этой серией и, как ни странно, записал многие свои идеи на бумагу на горнолыжном курорте в Санта-Фе, поглощая неимоверное количество горячего шоколада с пончиками и время от времени поднимая голову, чтобы проследить за скольжением темных или ярко одетых фигурок по белым склонам. Это место было словно специально создано для работы над подобными книгами, потому что окружающие виды рождали совсем особое настроение. Люди подходили и отходили, разговаривая об особенностях трасс, несчастных случаях, горнолыжном снаряжении. По странному стечению обстоятельств Ричард Сили после катания спросил меня, что я, черт возьми, тут царапаю на бумаге. Он ведет автомобильную колонку в солидном воскресном приложении и является автором книг о «Фольксвагене» и «Субару», а кроме того, он когда-то был профессиональным гонщиком и опытным механиком. Я вкратце изложил свою идею, которая показалась ему интригующей, и он любезно согласился одолжить мне несколько книг по автогонкам с завлекательными названиями. Как выяснилось, потребность в них так и не возникла, но я счел такую встречу добрым предзнаменованием. Пребывая в подходящем настроении, я продолжал писать. Тогда я так и не закончил свою работу, но позже вернулся в Санта-Фе, чтобы завершить ее, исключительно из-за того, что тамошняя атмосфера казалась идеальной для моего проекта.

Большая гоночная трасса, решил я, должна представлять собой целую планетную систему, специально созданную для соревнований. В ней должны состязаться небольшие быстрые корабли с ядерными двигателями. Я представлял себе гонки, наподобие гонок класса 500 в Индианаполисе, происходящие в различных частях системы. Мне приходило в голову, что сверхскоростные гонки на колоссальных расстояниях с их яркой образностью, повышенной опасностью и разнообразием соревнований должны быть особенно впечатляющими.

К разработке моего проекта подключились другие авторы, которым предстояло заниматься «созданием» той вселенной, которая в конце концов должна была собраться воедино. Делом рук старых добрых инопланетян мы объясняли мгновенные перемещения в пространстве, напоминающие телепортацию, и создание гоночной трассы со сверхсветовыми эффектами. Когда в нашей системе Клипсиса заводились какие-то жучки, мы их просто прихлопывали, и постепенно начала вырисовываться цельная картина Большой Трассы, Питфола, Когтя Дракона, вся та среда, в которой разворачивается история Майка Мюррея, мальчика, который становится пилотом. Я читал повести по мере их создания и восхищался тем, что авторы делают с материалом. Это можно было сравнить с джазовыми вариациями на знакомую тему. Молодые энергичные писатели брали идеи и обрабатывали их. Таким образом, все относящееся к проекту начинало приобретать гармоничную форму, чему я был очень рад.

Пару слов необходимо сказать в отношении таких персонажей, как Спидбол Рэйбо, которые после физической смерти продолжают существовать в причудливом электронном виде.

Технология описываемого периода позволяет производить гораздо более глубокое сканирование мозга, нежели современная электроэнцефалограмма. Сложнейшие устройства осуществляют мониторинг глобальной схемы мозговой деятельности.

Когда такое сканирование ведется с достаточной продолжительностью и глубиной, то становится возможным выявить и закодировать весь комплекс психической деятельности, осуществляя запись человеческой индивидуальности – полный и всесторонний портрет характера и личности человека вместе с набором воспоминаний, вкусов, привычек и способностей, которыми он обладал на момент записи. Эта процедура важна по ряду причин. В случае аварии, приводящей к повреждению мозга, медицинские технологии стимулируют ДНК к ускоренной регенерации поврежденной мозговой ткани.

Навыки и воспоминания, локализованные в поврежденной области и утерянные в результате травмы, загружаются в восстановленную ткань из персональных файлов в Мозговом Банке. Совсем недавние воспоминания или навыки, приобретенные непосредственно накануне аварии, разумеется, в этих файлах отсутствуют, в них содержатся только те материалы, которые существовали в мозгу на момент последней записи. Вот почему людям приходится периодически обновлять свои психические записи. Процедура, которая первоначально разрабатывалась как вспомогательная при терапевтическом лечении, позже была осмыслена как уникальная возможность активизировать запись личности уже вне Мозгового Банка, даже после смерти данной личности. Следующим шагом было создание устройств, в которых такая индивидуальность могла существовать в качестве физически функционирующей сущности, путем загрузки записанной информации в электронный мозг, помещенный в тело робота. Такие личности могли быть особенно ценными в качестве учителей, ученых, исследователей. Таким образом, покойный Спидбол Рэйбо функционирует как живая сущность, помещенная в искусственное тело. Он помнит все о себе, за исключением собственной смерти и нескольких предшествующих этому печальному событию недель, которые прошли с момента последней мозговой записи.

Не все, конечно, отличаются таким ясным умом и душевным здоровьем, как Спидбол. Хотя пилоты и представители властей Клипсиса ведут свои психические записи для медицинских или информационных целей, не все из них удостаиваются чести быть восстановленными в теле робота. Записям предшествуют сложнейшие процедуры психологического тестирования, по результатам которых принимается решение о том, может ли данный человек быть восстановлен в видоизмененной форме. Ведь в случае реанимации в тело психоробота попадут и те тревожные состояния или опасные фобии, которыми человек страдал при жизни. Существование робота-психопата нежелательно; вот почему многим индивидуумам не суждено пройти процесс перерождения сознания, хотя информация их мозга будет использована для науки. Существуют также процедуры полного или частичного подключения живущих индивидуумов к базе данных Мозгового Банка – либо для различных исследовательских целей, либо для облегчения страданий травмированного человека, обреченного на неподвижность во время лечения;, в таких случаях сознание, подключенное к базе данных, способно на расстоянии следить за повседневной жизнью и быть в курсе событий. Возможна и временная трансформация, сознания в искусственное тело. В таких ситуациях человек может встретить одну из записанных версий собственной личности, разгуливающую в виде робота, хотя существуют правила, не допускающие подобного дублирования, и нарушаются они лишь в исключительных случаях. В результате этих открытий жизнь на Питфоле превратилась в причудливую смесь различных форм существования. Любая совместная работа может привести к несколько неожиданным результатам. Я понял это, когда сам писал истории, происходящие во вселенных, смоделированных другими, таких, например, как вселенные Ларри Нивена и Фреда Саберхагена. Мне также приходилось принимать участие в совместном создании миров, таких, как описанный в серии «Дикие Карты», издаваемой Джорджем Р. Р. Мартином. В некоторых отношениях это легче, нежели придумывать собственный мир, потому что фон действия уже создан. С другой стороны, это сложнее, поскольку фантазии могут не вполне укладываться в уже разработанную реальность, и тогда автору приходится дополнять среду собственными деталями. Постигнув процесс с обеих сторон, я могу сказать, что это очень интересный и поучительный опыт. Я чрезвычайно доволен работой, проделанной в рамках данного проекта, а кроме того, отлично развлекся, ради чего, собственно, и затевалась эта игра. Итак, трасса готова, атомы расщепляются. Дан сигнал «на старт». Путь свободен.

ВПЕРЁД.

Роджер Желязны Санта-Фе, 1987

Глава 1

Когда Майк Мюррей вышел из трубы городского шаттла, музыка наконец перестала звучать у него в ушах. Но он продолжал напевать всю дорогу до тетиного дома: «Ты меня достанешь снизу, я тебя достану сверху...». Попытавшись взять самую высокую ноту, он услышал знакомый хриплый рев. Подняв голову, Майк увидел энергетический луч, пронзающий небо, – это был корабль, преодолевавший земное притяжение и рвущийся в открытый космос. Майк побежал за удаляющимся лучом, стараясь увидеть всю машину в просветах между домами, пока она совсем не скрылась из глаз. Корабль еще не набрал световой скорости, но через несколько мгновений он поймает еще один энергетический луч от станции, находящейся в ста километрах от побережья Флориды, и это станет последним толчком для выхода на орбиту. Конечно, это был грузовой корабль, а не гоночный – о каком Майк мечтал. Однажды он решил отправиться в космос. Но... Ему оставалось еще два года до совершеннолетия, и надо было закончить школу, и... Ах, стоит ли сейчас вообще об этом думать? Тоскливо вздыхая, он полез в карман за пакетиком драже, раскусил сладкую глазурь, похрустел орехом и зашагал дальше. В полутора кварталах от дома, свернув за угол в конце улицы, он понял – что-то не так. Перед дверью теткиного дома висел блип-бол – парящий шар голубоватого света, яркого даже в лучах полуденного солнца. Полицейские. Что им нужно у тетиного дома? Майк остановился и застонал. Опять он что-то натворил? Нет, он не делал ничего такого... во всяком случае, в последнее время.

У него возникло неприятное предчувствие. Майк сорвался с места еще до того, как что-либо понял. Нога сами несли его. Он покрыл остававшееся до дома расстояние за полминуты, но этого было достаточно, чтобы полицейский вышел из дома и исчез в блип-боле. «Эй!» – закричал Майк, но коп уже скрылся. Однако сверкающий шар не погас – в доме еще оставались полицейские.

Подбегая к двери, Майк чуть не натолкнулся на выходящего из нее копа.

– Осторожней, сынок, – буркнул тот.

Майк уловил его дыхание и отвернулся. Полицейский был коренастым мужчиной, с черными густыми бровями, от него сильно несло чесноком и луком. Майк, запинаясь, начал:

– Я... А что здесь собственно произошло?

– По-моему, это не твое дело. Зачем тебе знать?

– Я здесь живу. Где моя тетя?

– Твоя тетя? – проворчал полицейский. – Ты имеешь в виду леди, которая жила здесь? Миссис Куэйд? Ее увезли минут пятнадцать назад.

– Что? Куда увезли?

– В больницу, наверное. Спроси офицера Ньюмена. Он внутри. -Полицейский остановил Майка, когда тот протискивался к двери:

– Постой... Я не должен говорить...

Майк высвободил руку и прорвался внутрь. Он слышал, как полицейский кричит ему вслед, но был слишком взволнован, чтобы понять, что именно. В кабинете он увидел офицера, который разбирал записи компьютера домашнего контроля.

Офицер взглянул на Майка, когда тот заговорил:

– Вы...

– Офицер Ньюмен. А ты, должно быть, молодой человек, живущий здесь? Майк...

– Да. Мюррей. Майк Мюррей. А как насчет моей тети? Что с ней?

– Миссис Куэйд несколько минут назад увезла «Скорая». У нее что-то вроде аллергического приступа. Дыхание было очень затруднено.

– Аллергический приступ? – Майк был очень удивлен. – Но у нее не было ни на что аллергии... Полицейский кивнул.

– Ты должен поехать с нами в отделение.

– С ней все в порядке?

– Мы пока не знаем. Как только дашь показания, мы отвезем тебя в больницу.

Майк был поражен. За те четыре года, что он жил с тетей, она ни дня не болела. Как это вдруг она...

– Мы закончили здесь. Теперь можно ехать в отделение, – сказал офицер Ньюмен.

– Отвезите меня сперва к ней. Я должен знать, все ли с ней в порядке.

Полицейский пристально посмотрел на Майка.

– Вы с тетей очень близки? Что означал этот вопрос?

– Я спросил потому, что как раз проверил твои записи – за последний год ты не раз попадал в беду, – тон офицера Ньюмена был не то чтобы обвинительным, но близко к тому. – Я нашел там прогулы, проникновение на территорию космопорта в неположенное время...

– Послушайте... я просто хотел поработать на каком-нибудь тренажере, и... – Майк понял, что ему нечего сказать. Да и почему, собственно, он должен защищаться?

Офицер Ньюмен кивнул без особой неприязни.

– Можешь не оправдываться. Но поскольку ты несовершеннолетний и в данный момент оказался без надлежащего присмотра, придется первым делом доставить тебя в отделение. Составим протокол, а потом отвезем тебя к тете. Майк подавил протестующий возглас.

– Поехали, – сказал офицер, указывая на дверь.

Будто Майк не знал, где находится выход из его собственного дома. Содрогнувшись, он оглядел свое обиталище, словно не надеясь больше увидеть его таким. «Не психуй, – подумал он. – Завтра все вернется на круги своя». Когда он вышел из двери, офицер помахал своему напарнику. Первый коп растворился в блип-боле, вызвав вспышку голубого свечения. Офицер Ньюмен жестом приказал Майку последовать его примеру. Тот колебался; только однажды пришлось ему просочиться через одну из этих штук, в ту ночь, когда его выловили в космопорту. Он до сих пор отчетливо помнил это ощущение.

Полицейский подтолкнул его. Майк глубоко вздохнул и шагнул вперед. Мир растворился в бело-голубой вспышке, и по телу побежали электрические мурашки. Майк мигнул и шагнул в переполненную приемную полицейского участка.

– Майкл Мак-Алистер Мюррей... ага... Место рождения? -Голос чиновника нагонял сон.

– Кливленд.

– Ага... Здесь сказано, что твои родители скончались...

– Это правда.

– Авария в метро четыре года назад?

– Да.

– ...и некая Анна Куэйд является твоим официальным опекуном.

– Да.

– Ага... тебе шестнадцать... Где твои ближайшие живые родственники?

Пауза.

– У меня их нет...

Они мучили его целый час, пока наконец не вытряхнули из него всю информацию – больше он просто ничего не знал. Потом они потребовали, чтобы он надиктовал все на пленку, и наконец офицер Ньюмен подвел его к другому светящемуся шару. Майк оказался в приемном покое отделения «Скорой помощи» госпиталя Сент-Джеймсона. Оглядевшись вокруг, он заторопился к справочному столу. Офицер Ньюмен неотступно следовал за ним. Майк старался сделать вид, будто ему не привыкать путешествовать таким образом.

– Миссис Анна Куэйд, – обратился он к дежурному роботу.

– А что с ней? – спросил робот. Дурацкая жестянка!

– Ну, ее привезли...

– В качестве пациента? – вежливо спросила машина.

– Да...она...

– Была доставлена по третьей категории срочности, пятый полицейский участок, – вмешался офицер Ньюмен.

– Одну минуточку, пожалуйста.

Майк нетерпеливо ждал, пока автомат выдаст новую информацию; он так сосредоточился на этом, что не заметил приближающуюся женщину в белом халате. Офицер Ньюмен сказал:

– Это племянник миссис Куэйд.

Женщина с короткими светлыми волосами кивнула. Майк нервно глотнул.

– Она... с ней все в порядке? – с трудом выговорил он.

– Сейчас уточню, – мягко сказала женщина. – Меня зову мисс Мэй. Я назначена твоим адвокатом-консультантом. Подожди минуточку, пожалуйста. Адвокат-консультант? Ему уже назначали одного, когда погибли его родители. Майк хотел было задать вопрос, но воздержался. Мисс Мэй быстро переговорила с роботом. Она нахмурилась и склонилась над дисплеем. Через мгновение она выпрямилась со скорбным выражением лица.

– Ты находился под опекой миссис Куэйд? – Майк кивнул, и она еще больше нахмурилась. – Мне очень жаль, – проговорила она наконец, – твоя тетя скончалась в реанимации.

У Майка перехватило дыхание.

– Что? – прошептал он. – Как?

– Ее доставили без сознания, она не дышала... очевидно, тяжелая реакция на укус биджангла.

– Что? – еле слышно переспросил он.

– Ты знаешь, что такое биджангл?

Майк потрясенно кивнул. Конечно, он знал. Проклятое инопланетное насекомое, заполонившее половину южного полушария, – и все из-за каких-то разгильдяев-грузчиков, которые занесли смертоносную личинку на борт грузового корабля, направлявшегося из Глиеза-95 в Солнечную систему. Но сюда, на север, биджанглы еще не залетали!

– Этого не может быть! – прохрипел он.

– Должна сказать, что во Флориде уже было несколько случаев в этом году, – сказала мисс Мэй.

– Но... люди от этого не умирают! Это же лечится! Разве не лечится?

Она еще больше нахмурилась.

– Есть люди с повышенной чувствительностью. К сожалению, похоже, что первоначальный диагноз оказался не правильным, и твоей тете дали не то противоядие. К тому времени, когда ошибка обнаружилась... – женщина насупилась, – было уже слишком поздно. Она скончалась через сорок минут. У Майка перехватило дыхание. Глаза защипало; они наполнились слезами.

– Как... как такое могло случиться?

– Послушай... моя работа состоит в том, чтобы помочь тебе все это выяснить. Нам придется... Подожди!

Майк отшатнулся от нее. Он задыхался. Все это, безусловно, просто дурной сон. Только не его тетя... она не могла умереть... у него же больше никого не осталось, если и ее больше нет... как они посмели убить ее?

– Эй, сынок, держись. Я знаю, что тебе сейчас паршиво, – офицер Ньюмен крепко схватил его за руку.

Майк содрогнулся и вяло кивнул. Теперь начнутся всякие комиссии и заседания. Опекунский совет...

– Ну как, получше? – спросил коп. – Может, присядешь?

Майк кивнул. Вместе с мисс Мэй и офицером он отошел к небольшой нише в стене вестибюля. Несколько минут они сидели молча, а потом мисс Мэй и офицер Ньюмен начали обсуждать, что делать дальше. Мисс Мэй спросила Майка, не оставляла ли тетя мозговых записей на случай внезапной смерти. Майк покачал головой.

– Да нет... она была небогата. Послушайте... мне нужно выйти на минутку. Ладно?

Офицер некоторое время внимательно рассматривал его, прежде чем кивнуть. Мисс Мэй показала, где туалет, Майк глубоко вздохнул и зашагал по вестибюлю. Он открыл дверь в мужской туалет, зашел и, дрожа всем телом, склонился над раковиной... уставился на свое отражение в зеркале... запустил пальцы в копну темных волос. Задумался.

Что теперь? Ему пришлось однажды пройти через это после смерти родителей. Он знал наизусть все, что ему предстоит. Сначала придется отправиться обратно в полицию. Копы запихнут его в опекунское агентство, битком набитое социальными работниками и бюрократами, и ему, возможно, уже никогда не удастся поспать в собственной кровати. Один дьявол знает, куда его занесет на этот раз.

Пропади оно все пропадом.

Он моргнул; отражение в зеркале расплывалось. Майк набрал в ладони немного холодной воды и некоторое время безучастно смотрел на нее, прежде чем нагнуться и ополоснуть лицо. От холодной воды перехватило дыхание. Вот уже второй раз в его короткой жизни мир переворачивается с ног на голову. После смерти родителей он скитался по приютам, пока наконец тетка не отыскала его во Флориде. Возможно, она никогда до конца не понимала его, но старалась понять и обращалась с ним хорошо. И все же с ней было не так хорошо, как дома. Если бы не космопорт под боком... ну да ведь это все пустые мечты, разве нет?

Разве нет?

Майк вытер лицо.

Он удивительно хладнокровно реагировал на происходящее. Тети больше нет. Ей уже не поможешь. Теперь нужно было позаботиться о себе самом. А это означало только одно. Бежать.

Действуй – или потеряешь последний шанс.

– Ладно, – пробормотал Майк. Он подошел к двери и осторожно приоткрыл ее, всматриваясь в нишу в дальнем конце вестибюля. Несколько больших пальм частично закрывали обзор; отсюда было трудно разобрать, смотрят ли на него офицер Ньюмен или мисс Мэй. Он бесшумно вздохнул... и скользнул по коридору в противоположном направлении. Ожидая в любой момент услышать окрик полицейского, с сильно бьющимся сердцем, Майк быстро миновал ряд двойных дверей, свернул направо в холл, облицованный кафелем, торопливо проскочил мимо вереницы людей, сидящих на больничных кушетках, и чуть не припустил бегом, увидев в конце коридора надпись «Выход». Однако он заставил себя идти спокойно. Спустившись по ступенькам, Майк толкнул дверь. В лицо ударил солнечный свет. Он облегченно вздохнул, на мгновение прислонившись к наружной стене госпиталя. Готов ли он к тому, что предстоит? Ведь он теперь стал беглецом. И все же он был свободен. Майк судорожно глотнул и бросился бежать по улице, свернув за первый же угол. Он ни разу не оглянулся назад.

***

Офицер Ньюмен кивал, не особенно прислушиваясь к словам мисс Мэй. Он ненавидел эту сторону своей работы – вмешиваться в семейные трагедии, особенно в тех случаях, когда ничем не можешь помочь людям. Взять хоть этого паренька Мюррея: сейчас в него вцепится система общественного призрения и будет перебрасывать из приюта в приют вплоть до совершеннолетия. Конечно, в городе есть семьи, готовые позаботиться о сиротах... но кому нужен шестнадцатилетний мальчишка, за которым числятся нарушения закона. И что за жизнь теперь начнется у ребенка? Он то и дело посматривал в ту сторону, где скрылся мальчишка, переводя взгляд то на мисс Мэй, то на дверь мужского туалета. Мисс Мэй надиктовывала в маленький кубик предварительный отчет по делу, и по ее просьбе офицер Ньюмен тоже склонился над кубиком и коротко обрисовал обстоятельства, при которых миссис Куэйд была обнаружена полицией после того, как в участке было получено предупреждение о биологической опасности, и все прочее... конца не было этой говорильне. Да куда же запропастился мальчишка, в конце концов?

Он выгнул шею, выглядывая из-за пальм, закрывавших обзор. Из мужского туалета никто не выходил.

– Простите, – сказал он мисс Мэй, торопливо поднимаясь. Не обращая внимания на ее удивленный взгляд, он зашагал через вестибюль, сжав губы. Через тридцать секунд он убедился в том, что в туалете никого нет и Мюррей исчез из виду; птичка вылетела из клетки.

Выругавшись про себя, он нажал кнопку на воротнике слева.

– Говорит Ньюмен, – проговорил он. – Я в госпитале Сент-Джеймсон.

Объявляю розыск Майкла Мак-Алистера Мюррея, шестнадцати лет, пять футов восемь дюймов, сто пятьдесят пять фунтов, темные волосы... Майк провел остаток дня, прячась в кустах на заднем дворе у соседа. У старика Посвольского там были настоящие джунгли. Он теперь редко выходил из дома из-за своего артрита, так что укрытие было вполне надежным. К тому же сюда не доходил сигнал поискового модуля, установленного копами на крыше тетиного дома. Он надеялся, что сможет пробраться в дом, не напоровшись на все эти сигнализации и не приведя копов у себя на хвосте. Это было сложно, но необходимо сделать, потому что все его вещи, кроме одежды, которая была на нем, оставались там.

Прежде чем прийти сюда, он рискнул позвонить из автомата одному своему другу, который работал в космопорту. Майк попросил его об одолжении.

О большом одолжении.

Кении пообещал помочь, но не мог сделать это один. Если бы он сумел подговорить ребят из доков помочь, тогда еще был бы шанс. Он велел Майку прийти в космопорт незадолго до полуночи, к началу ночной смены, и тогда они посмотрят, что делать дальше. Шансы были невелики, но это единственное, что оставалось Майку. Пока кусты одевались в вечерний сумрак, у него было много времени подумать о несправедливости происходящего. Пожалуй, слишком много. Трудно найти выход из положения, когда нутром ты чувствуешь, что идешь по правильному пути, а мозги и все то, чему тебя когда-то учили, твердят, что ты катишься в пропасть. Он вспомнил, что его ожидает, если ему не удастся осуществить задуманное, нервно сглотнул и постарался думать только об успешном исходе дела. Его беспрерывно колотила дрожь – уж очень холодно и одиноко было сидеть на земле в темноте.

Следящее устройство поблескивало отраженным светом уличных фонарей, вращаясь над теткиным домом. Оно ни на секунду не прекращало своего наблюдения, его внимание невозможно было отвлечь. Час проходил за часом, и Майк понемногу свыкся с мыслью, что здесь он проиграл. Ему уже не удастся проскользнуть мимо монитора; это был слишком совершенный прибор. Стало быть, придется сматываться без компьютерных файлов, где хранились все его книги и учебники по пилотированию, без одежды, без еды и денег, без всего того, что стоило бы захватить. Он дрожал, дуя на руки. Дрожал не только от холода, но и от ужаса. Пошарив в кармане куртки, он нашел последнее драже. Повертев его в руках несколько секунд, он медленно разжевал орешек, смакуя вкус. Потом с неохотой встал. Пора было уходить.

Ближе к полуночи Майк крадучись пересек грузовую зону на краю космопорта Канаверал, минуя главный вход. На темном фоне западного склона неба выделялись освещенные прожекторами краны и корабли. Через пять минут он уже был в районе загрузочных доков, где подрабатывал прошлым летом. Майк скользнул через боковую дверь во второй ангар и, оглядевшись, пробрался мимо здоровенного сухогруза в заднюю часть ангара, где они с ребятами бывало лодырничали, когда не было срочной работы. В этот час в ангаре было темно и тихо, но в любую минуту тут могла закипеть работа.

– Эй! – услышал он из дальнего конца ангара. – Кто тут?

Майк на мгновение напрягся, но тут же успокоился.

– Это я, Майк, – сказал он. Выйдя на свет, он увидел возле сухогруза долговязую фигуру. – Привет, Кенни.

– Рановато ты, – сказал Кенни.

– Ага. – Майк запрокинул голову и уставился на безмолвную махину сухогруза. Некоторое время он просто смотрел вверх, стараясь представить, как корабль рванется в небо к орбитальным докам. – Ага, – повторил он и опустил глаза, поймав на себе озадаченный взгляд Кенни. – Ну, что? спросил он, приготовившись к худшему. Кенни со свистом выдохнул.

– Пойдем в заднюю комнату, – сказал он, резко отвернувшись.

Майк пошел за ним. Вскоре он уже сидел на деревянном ящике, в руках дымилась чашка черного кофе, а рядом стояли трое из его бывших коллег и слушали его рассказ о событиях сегодняшнего дня.

– Ну, допустим, мы отправим тебя на орбитальные доки, – произнес Кенни. – Что ты будешь делать дальше? У тебя нет никаких документов, а без них тебе не дадут работу.

Майк оглядел своих товарищей, стараясь понять по их лицам, что они думают.

– Я собираюсь отправиться дальше, – сказал он наконец.

– Куда? На Марс? На астероиды? Майк покачал головой и вздохнул.

– В другую систему. На Клипсис.

– Клипсис? Гоночная система? – два других грузчика разделяли изумление Кенни.

– Точно. Может, повезет, и меня возьмут стажером. – Майк умолк и посмотрел на друзей, внезапно осознав, насколько все это странно звучит. Клипсис был фантастикой; поездка туда казалась несовместимой с реальностью. Можно было только смотреть гонки по домовизору и мечтать. Однако при виде очевидного сомнения, отразившегося на лицах товарищей, Майк лишь укрепился в собственном решении. Он пожал плечами и отхлебнул кофе.

– Ну, – сказал он, – так как насчет орбитальных доков? Кенни опустил удивленно поднятые брови.

– Что ж, оставаться тебе все равно нельзя, да? Майк не ответил.

Наконец Кенни кивнул.

– Есть один корабль, который стартует с четвертого причала. Дуг, ты знаешь главного диспетчера лучше, чем я. Можешь с ним договориться? Дуг, высокий черноволосый парень, пожал плечами.

– Попробую.

– Ну вот и попробуй. Майк, тебе еще что-нибудь нужно? У тебя есть сумка, какой-нибудь багаж?

Майк мрачно покачал головой и объяснил, что ему не удалось пробраться в дом. Признался он и в том, что у него нет денег.

– У меня есть кое-какие сбережения, но если я попытаюсь их снять, меня засекут. Кенни подумал с минуту.

– Ладно. Посмотрим, что можно сделать. Думаю, что пока тебе лучше посидеть здесь тихонько, а мы подергаем кое-какие рычаги, – он поколебался.

– А ты уверен, что хочешь улететь? Вернуться будет непросто...

– Я уверен.

– Тогда выпей еще кофейку, а я тебе вот тут сандвич соорудил...

Кении появился в темном дверном проеме неожиданно.

– Майк, в четвертом блоке нашелся полетный механик, который возьмет тебя с собой. Дуй туда и спроси Тома.

Майк застыл, пораженный внезапностью происходящего.

– Спасибо тебе, – сказал он, глотая комок в горле, и протянул руку.

Кенни пожал ему руку... и вложил в ладонь небольшую пачку банкнот.

Майк тупо смотрел на деньги, пока наконец не понял, что это такое.

– Я... я верну, как только смогу...

– Не думай об этом, – сказал Кенни. – Здесь немного, но тебе пригодится. Удачи, малыш. Может, мы о тебе еще услышим в репортажах с гонок.

– Может, и услышите, – хрипло ответил Майк. Кенни похлопал его по спине, потом Дуг с Риком подошли попрощаться, и вот он уже вдыхает влажный ночной ветерок, торопливо шагая по бетонированной площадке. В темноте смутно вырисовывался четвертый стартовый отсек, поблескивая платформами, лучевыми пушками и лифтами. Сам корабль, массивное гладкое яйцо, наполовину утопал во всей этой мешанине. Загрузка подходила к концу. Майк разглядел с полдюжины человеческих фигур, двигающихся по причалу; он направился к подножию комплекса и спросил бородатого человека в серебристом комбинезоне, где найти Тома. Тот нахмурился и показал вверх.

Майк закинул голову и увидел светловолосого парня, который махал ему, перегнувшись через перила мостика.

– Поднимайся на третий уровень! – прокричал он. Майк помахал в ответ и побежал к ближайшему лифту. Он вздохнул поглубже и засунул руки в карманы, пережидая скоростной подъем. Ступая на третий уровень, он очень старался выглядеть уверенным в себе.

Том поджидал его.

– Сюда, – сказал он, пропуская Майка в один из боковых входов корабля. Они прошли мимо грузовых захватов и взобрались по металлической лестнице в тускло освещенную и тесную каюту с тремя панелями управления и тремя креслами. В затхлом воздухе пахло озоном. В дальнем конце каюты между переборкой и водопроводными трубами пряталось еще одно кресло.

– Вот твое место, – сказал Том. – У нас один парень заболел в полете... так что ты нам не помешаешь. Если будешь сидеть здесь и не высовываться, никто не станет возражать.

Майк сглотнул.

– А если кто-нибудь спросит...

– Говори, что Старик разрешил, и веди себя так, будто тут родился. -Том повернулся к выходу. – У меня еще дела, а ты устраивайся и пристегнись.

Отчаливаем через два часа.

Майк кивнул и протиснулся к своему сиденью. Прежде чем скрыться в люке, Том быстро показал ему большой палец. Откинувшись в кресле, Майк начал самое долгое ожидание в своей жизни.

Глава 2

Во время старта неприятный хлопок сразу же дал ему понять, где обивка на его кресле была изношена до предела. Майк сморщился и попытался взглянуть на ближайшего к нему члена команды, который со скучающим видом нажимал кнопки на пульте. Однако вертеть головой под действием ускорения оказалось делом непростым; Майк с усилием повернул голову вперед. При этом подумалось: они вырываются в космос, а этому человеку скучно! Как кому-то может быть скучно?

Однако по мере того, как обнажившийся каркас кресла неумолимо вонзался в его плечо безо всякой надежды на облегчение до конца перегрузок, возбуждение Майка начало спадать – особенно из-за того, что со своего места он не видел ничего, кроме подрагивающей переборки, и не слышал ничего, кроме мерного рева. Он попытался представить себе вид, открывающийся в иллюминаторе перед пилотом и капитаном – восход солнца над океаном, постепенно чернеющее небо. Вибрация понемногу слабела, затем прекратилась, и он почувствовал, что приподнимается над креслом, натягивая ремни. Но через несколько секунд, когда второй силовой луч поймал корабль – теперь они должны были быть над Атлантикой, – его вновь вдавило в кресло, однако на этот раз с меньшей силой. Наконец он сумел достаточно свободно повернуть голову, чтобы разглядеть членов команды, колдовавших над своими пультами. Их ничуть не волновало его присутствие, правда, один человек заметил, что Майк на него смотрит, и подмигнул в ответ.

Майк кивнул и отвернулся. Вскоре они окажутся на орбите, а оттуда рукой подать до доков.

***

Прошло не меньше четырех часов, прежде чем Майк почувствовал серию толчков и услышал, как кто-то сказал:

– Причалили.

Он с облегчением понял, что не подвержен болезни невесомости. Но покинуть кресло пока не удалось.

Такая возможность представилась несколько минут спустя. Он услышал звук открываемых люков и голоса на верхней палубе – начиналась разгрузка. Сосед Майка ткнул пальцем в сторону грузового отсека и выдавил слово «Иди!». Майк торопливо расстегнул ремни, выбрался из кресла и стал неуклюже продвигаться в невесомости. Вслед за одним из членов команды он нырнул в люк грузового отсека и дальше – через открытый вход, мимо нескольких докеров, которые входили на корабль, чтобы контролировать действия роботов.

Майк очутился в огромном ангаре, напоминающем рукав рубашки; здесь обслуживались по меньшей мере шесть кораблей. Одна из стен ангара представляла собой вогнутый внутрь серый экран, через который как раз проходил небольшой грузовой шаттл. Корабль ювелирно просочился через силовое поле и пристроился к пустому причалу. Майк удивленно заморгал, ухватился за поручень и стал двигаться дальше, наполовину болтаясь в воздухе. Он потерял из виду членов команды своего корабля, и теперь в поисках выхода мог руководствоваться только интуицией. Майк оттолкнулся и полетел в сторону подходящей, на его взгляд, группы людей, надеясь на лучшее. Когда офицер Ньюмен пришел на следующее утро в отделение, первое, что он увидел, были три повторяющихся сообщения на экране монитора:

«Примерно в 03:00 подросток, подпадающий под описание Майка Мюррея, был замечен в космопорту Канаверал в момент приближения к грузовому орбитальному подъемнику агентом безопасности аэропорта, который не видел оповещения о пропавшем подростке. Вышеупомянутый подросток мог тайком улететь на орбитальную станцию „Козерог“. Корабль стартовал примерно в 05:05».

Офицер Ньюмен поморщился. Паренек оказался более проворным и сообразительным, чем полагал Ньюмен, если только охранник космопорта действительно видел Мюррея. Интуиция офицера подсказывала, что так оно и было. Какая жалость. Разве мальчишка не знал, что у его тети была кое-какая недвижимость и что у него могли появиться денежки – не сейчас, конечно, а когда стукнет восемнадцать?

Ньюмен со вздохом нажал кнопку.

– Разошлите это сообщение о сбежавшем Майкле Мак-Алистере Мюррее администрациям всех космопортов, включая орбитальные. Если Мюррей будет обнаружен, его нужно немедленно доставить сюда. У меня все. Он покачал головой. Пока будут рассылать уведомление, пройдет несколько дней, к тому времени мальчишка успеет далеко удрать. Так всегда в этом деле. Он пожал плечами. Выкинув случившееся из головы, он перешел к другим сообщениям на экране.

Вывеска гласила: «ТАМОЖНЯ ДОКОВ ОРБИТАЛЬНОЙ СТАНЦИИ „КОЗЕРОГ“: ВСЕ ПРИБЫВАЮЩИЕ ГРУППЫ». Майк некоторое время смотрел на нее, но не придумал ничего толкового. Он поплыл вперед. Надпись мгновенно переменилась: «ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ГРАВИТАЦИОННАЯ ЗОНА». Майк поймал равновесие, коснувшись ногами пола, и к нему вернулось ощущение собственного веса. Гравитация была меньше, чем на Земле, но вполне комфортная.

Таможенник в голубой форме закончил осматривать чей-то багаж и повернулся к Майку, подняв брови. Майк, поколебавшись, сунул руку в сканер. Интересно, получила ли полиция предписание о его аресте? Прибор считал код идентификационного чипа, имплантированного в его запястье и замигал маленьким зеленым огоньком.

– Багаж или груз? – спросил таможенник.

Майк покачал головой. Таможенник опять вскинул брови, но комментировать не стал, а только жестом приказал Майку пройти через антисептическое поле. Майк вздохнул с облегчением. Видимо, полиция не до такой степени им интересуется, чтобы предупредить таможенные компьютеры. Вынырнув из обеззараживающего поля, Майк снова увидел таможенника.

– Где вы остановились? – спросил тот.

– Я, э-э-э... – Майк поперхнулся. – Вы могли бы... порекомендовать какое-нибудь место?

– Сэр, мы не можем рекламировать частные заведения. Однако лучшее жилье на втором ринге. Если же вы ищете что-нибудь подешевле... таможенник оценивающе оглядел его, -...то попробуйте поискать там, прямо по коридору, на нижнем уровне. Там недорого, – он качнул головой в сторону выхода.

Майк кивнул. Он хотел было спросить насчет работы, но человек опередил его:

– У вас есть разрешение на работу? Без документов вы можете оставаться здесь не более семи дней.

– Нет, я...

– Тогда вам нужно зарегистрироваться. Это на восьмом уровне, таможенник отвернулся.

– Следующий!

Майк проглотил все остальные вопросы и двинулся в указанном направлении. Выйдя из таможенной зоны, он оказался в длинном коридоре, который загибался, скрываясь из виду, и впереди и позади Майка. Это был один из внешних коридоров, охватывавших раковину космической станции. Здесь было много народу, большинство выглядели как грузчики мужчины в грубых комбинезонах, они громко смеялись и разговаривали. Пассажирская зона, очевидно, была в другой части станции, если, конечно, здесь была пассажирская зона.

Внезапно он понял, что умирает с голоду. Нужно где-то перекусить, а, кроме того, посмотреть в окно. Ведь уже сколько времени он в космосе, а так и не видел звезд, не говоря уже о Земле. Шагая вдоль коридора, он вскоре обнаружил пандус, спускавшийся на нижний уровень. Сойдя с пандуса, Майк очутился среди толпы, обтекающей магазины, кафе, бары и кинотеатры. В воздухе висел такой волнующий аромат пищи, что Майк поймал себя на том, что вертится волчком, не зная, куда пойти первым делом. Это место напоминало ему «Луна-парк» или огромный, но мрачноватый аэропорт. Наличности у него было немного, но ему удалось найти стойку, за которой продавали бургеры и кофе по ценам, от которых у него перехватило дыхание, но все же несколько более скромным, чем в других кафе. Первый же кусок соевого мяса показался таким отвратительным, что он чуть не выплюнул его, но голод победил, он проглотил сандвич за минуту и чуть не заказал еще. Вместо этого Майк решительно направился к выходу, потягивая кисловатый кофе из пластикового стаканчика.

Некоторое время он слонялся в поисках окна. Ничего похожего не нашел, но в некоторых барах виднелись большие видеоэкраны. Его вдруг пронзило желание посмотреть новости – возможно, скажут что-нибудь о результатах последних гонок в системе Клипсиса. Наконец он решился зайти в один из баров. Тихонько проскользнув мимо робота-бармена, он уселся в уголке, рассчитывая спокойно посмотреть видео. В баре было пусто, экран показывал спортивные новости – результаты чемпионата по футболу в невесомости. Робот некоторое время смотрел на Майка, потом отвернулся. Майк задержал дыхание и уставился на экран. «...Надеемся, что вы останетесь с нами, чтобы узнать дальнейшие результаты футбольного чемпионата. А сейчас предварительные результаты сверхсветового плавания с Марса и, конечно же, последние новости с юбилейной гонки пять звезд в системе Клипсиса. Лучшие репортажи с гонок у нас, на Уин-Лосс Сентрал...»

– Извиняюсь... Майк вскочил.

– Это не бесплатный видеосалон, – сзади стояла женщина средних лет с красными волосами и недовольным взглядом. – Будешь что-нибудь заказывать?

– Ой, я... нет, я не... видите ли...

– Ну и хорошо. По крайней мере, ты не пытаешься врать насчет своего возраста, – женщина вздохнула и показала пальцем на выход. Майк шумно выдохнул и в последний раз жадно впился глазами в экран. Там показывали захватывающую рекламу предстоящего репортажа с гонок. – Хочешь посмотреть? Через семь дверей отсюда есть платный салон, – женщина еще раз ткнула пальцем в воздух. Майк кивнул и вышел.

Действительно, салон находился через семь дверей, и пока Майк туда шел, он клялся себе, что сколько бы это ни стоило, неразумно тратить на это последние деньги. Но, подойдя к салону, он уловил блеск экрана и разобрал, что репортаж уже начался. Черт! Юбилейная гонка пять звезд – это же лучшее из лучшего. Это необходимо было посмотреть, хотя бы чтобы узнать, кто выигрывает...

Он заплатил за вход, похолодев от цены билета, и нырнул в салон, стараясь отыскать место перед индивидуальным экраном. Изображение на экране было разделено на две части: левая половина показывала прямую трансляцию – прямой она была, разумеется, на момент передачи с Клипсиса, ведь даже по субпространству сигнал шел несколько дней – а правая часть в это время давала отчет о предыдущих гонках. Майк с жадностью просмотрел результаты, затем стал внимательно следить за ходом заезда. Экран показывал результаты всех гонок, от А – до ААА-класса, вслед за «рабочими» гонками шли более престижные Заезды Гран-при и, конечно, специальные – пять звезд и ее младшие братья.

В системе Клипсиса использовались особые корабли со специфическими ходовыми качествами, в гонках участвовали лучшие пилоты и применялись новейшие технологии. Скромные желания Майка распространялись не меньше, чем на участие в специальном заезде пять звезд; но, разумеется, он отдавал себе отчет, что было бы немыслимой удачей полетать когда-нибудь хотя бы в рядовых заездах А-класса.

На левой половине экрана мощные корабли пять звезд мчались вокруг солнца системы Клипсиса на скорости, более чем в пять раз превышающей световую. Призрачно мерцая в паутинообразной системе туннелей свернутого пространства, корабли танцевали странный танец под музыку опасности, опыта и азарта. Небольшой дисплей внизу экрана предлагал Майку сделать ставку. Он не обращал на это внимания; его внимание поглощала сама гонка, а не игра. Корабли ныряли в трубы сжатого пространства, как кровяные клетки в сосуды. Глядя на экран, Майк забыл обо всем. Пальцы слегка покалывало от возбуждения. Ему так хотелось оказаться там, что ныло в груди. Лидировал гонщик по имени Сэм Сэме. Но Майку было неважно, кто выигрывает; он просто хотел быть там.

Изображение застыло, и мигающий сигнал предупредил, что необходимо внести дополнительную плату, если он хочет смотреть дальше. Вздохнув, Майк встал, но глаза его бегали по комнате, пытаясь отыскать изображение на других мониторах. К нему уже приближался робот с мигающим огоньком. Майк пожал плечами и вышел.

Все это чепуха, пока не попадешь туда сам, сказал он себе. Надо сосредоточиться на этой цели.

Он шел, разглядывая указатели, но все же пришлось спросить дорогу. Продавец в магазине объяснил, как попасть на нижний уровень, и там он наконец обнаружил длинный ряд иллюминаторов. Протерев запыленное стекло рукавом, он припал к нему и уставился в космос. Разглядел он немного: несколько кораблей плыли возле доков... а там... едва различимый, внизу вырисовывался туманный краешек Земли. Но и этого было достаточно, чтобы у него перехватило дыхание и ностальгически заныло сердце. Однако решения своего он не переменил.

Поглазев еще немного, Майк отправился на поиски ночлега. Ему уже трудновато было держать глаза открытыми; он не спал всю ночь, то есть все то время, что считалось ночью в Титус-Сити. Здесь же у него не было ни малейшего представления о счете времени и о том, были ли здесь такие периоды, как ночь и день, или работа шла непрерывно. Вскоре он отыскал то место, которое, видимо, имел в виду таможенник, – грязноватую вывеску на большой двери: «ОБЩЕЖИТИЕ». Объявленная цена была ему по карману, но всего на несколько дней, да и то, если он затянет потуже пояс. Какой-то старик взял с него плату за ночлег, велев предварительно сунуть запястье в идентификационный сканер, а сам тут же вновь углубился в истрепанный журнал. Майк пожал плечами и зашагал по коридору. Он отыскал большую спальню, разделенную на секции тканевыми ширмами. За каждой ширмой, помеченной номером, стояла койка. Несколько человек направлялись в туалет или выходили из него, но никто не разговаривал между собой. Майк прошел мимо распахнутой ширмы, за которой виднелся сидящий на койке человек. Он положил небритый подбородок на руку и невидящим взглядом смотрел перед собой. Скорее всего, он даже не заметил проходящего мимо Майка. Майк отыскал свой номер, приложил запястье к замку, чтобы ширма открылась, и закрыл ее за собой. С облегченным вздохом он плюхнулся на поролоновую койку.

Лежа на спине, он сложил руки и несколько раз глубоко вздохнул, обдумывая свои действия. Был ли во всем этом смысл? Если бы он знал, что собой представляют эти доки, захотелось бы ему удирать с Земли? Впрочем, здесь было не намного хуже, чем во многих детских домах, где ему приходилось коротать годы, – может быть, грязнее, но принципиальных отличий не было. Во всяком случае, отсюда он мог в любой момент уйти... как только найдет, куда идти... найдет работу... найдет корабль... Утром первым делом нужно будет зарегистрироваться. Глаза закрылись сами по себе, и он провалился в тяжелый сон.

Зарегистрироваться, как оказалось, было легче сказать, чем сделать.

После часа скитаний он обнаружил офис и еще час ждал в длиннющей очереди. Здесь все были старше него. Подойдя наконец к стойке, он очутился перед роботом, который снял его идентификационные показания и после недолгого молчания сказал:

– Вас ожидает невостребованное письмо с Земли, из Полицейского управления Титус-Сити, которое вы можете получить в шестом окне. У вас есть ко мне еще вопросы?

– Да, я хочу зарегистрироваться, чтобы получить работу, – сказал Майк. Он посмотрел влево и увидел еще одну длинную очередь к шестому окну. «Представляю себе, что это за письмо, – подумал Майк. – Хотят, чтобы я себя обнаружил». Но, возможно, сюда их юрисдикция не распространялась.

– Могу зарегистрировать вас для работы в кафе или курьером...

– Нет. Я хочу улететь. Я хочу сесть на корабль.

– Это невозможно, пока вы не достигнете возраста восемнадцати земных лет. Майк вспыхнул.

– Но...

– Таков закон, – сказал робот.

– Но должен же быть какой-то выход...

– Простите, но позади вас ожидают другие люди. Если у вас нет ко мне больше вопросов, пожалуйста, отойдите в сторону и дайте подойти следующему.

Майк несколько раз открыл и закрыл рот и, наконец, отошел на ватных ногах. Конечно, он ожидал, что возраст окажется препятствием, но все же надеялся, что это удастся как-то обойти...

Он почувствовал на плече чью-то руку.

– Можно тебя на минутку, космонавт? – услышал Майк. Он резко повернулся.

Перед ним стоял коренастый человек – впрочем, скорее толстенький, подумал Майк, приглядевшись, – одетый в линялый космический комбинезон. У человека были темные брови и редеющие черные волосы, на носу красовались дымчатые очки. Когда он придвинулся поближе к Майку, стало ясно, что он хромает. Некоторое время незнакомец рассматривал Майка, который старался вычислить, кто это – коп или жулик.

– Случайно подслушал твой разговор, – произнес наконец незнакомец.

– Да? – неопределенно отозвался Майк. Теперь он вспомнил этого человека: тот околачивался возле двери офиса.

– Да, – незнакомец почесал нос. – Полагаю, ты только что прибыл в город, иначе не стал бы регистрироваться подобным образом. Тебе сколько, четырнадцать? Пятнадцать?

– Шестнадцать.

– Ага. Шестнадцать. Сбежал? – сказав это, человек поднял руку. – Упс... прости. Можешь не говорить, мне это неинтересно. Майк проглотил комок в горле.

– Пойдем выйдем отсюда, – человек показал на дверь. – Впрочем, может, хочешь сначала забрать письмо?

Майка раздражало такое бесцеремонное вмешательство в его личную жизнь, но он взглянул на длинную очередь к шестому окну и покачал головой. Какой в этом смысл?

– Ну ладно... Послушай, малыш, я же не кусаюсь... Просто я могу тебе помочь.

– Да? А зачем вам это?

Человек посмотрел на Майка, удивленно подняв брови. В уголках рта заиграла улыбка.

– Какой ты подозрительный! Это хороший признак, поможет тебе выжить, – улыбка исчезла. – Но это не значит, что на свете нет людей, которые просто хотели бы оказать тебе услугу.

Человек пожал плечами. Он, прихрамывая, шагал по коридору. Внезапно он повернулся и прижал палец к груди Майка.

– Послушай, я сам был на твоем месте, малыш. Я знаю, что это значит.

Если хочешь обмануть систему, то полезно знать ее слабые места. А здесь, на регистрации... – он пожал плечами, – ничего не выйдет. Вот в доках – это другое дело.

Майк молчал.

– Хочешь попасть на корабль? – спросил незнакомец. Он ждал ответа.

Майк сердито кивнул.

– Ну вот и хорошо. Забудь про регистрацию. Ступай в ангары. Там множество кораблей, которым нужны лишние руки, если ты согласен работать за меньшие деньги, чем другие.

– Что же, вот прямо так прийти и сказать: «Привет...»?

– Ты хочешь имен? Я могу тебе назвать имя.

– Я... ну...

Человек вновь ткнул его пальцем в грудь.

– Джосия Бент. Запомнишь? Джосия Бент. Он шкипер, и, клянусь, ты ему можешь пригодиться. Стоит попробовать? Майк только открыл рот. Указав на коридор, человек сказал:

– Видишь тот лифт? Он тебя доставит на уровень доков. Когда выйдешь, поверни налево и иди до ангара номер 31В. Там найдешь корабль, который называется «Королева Болот». Спроси просто капитана Бента, и если он захочет узнать, от кого ты о нем узнал, скажи, что тебя прислал Шустрый Джин, – заметив подозрительный взгляд Майка, он улыбнулся. – Не бери в голову, малыш. Это просто прозвище.

Майк растерянно кивнул.

– Как думаешь, найдешь? Я бы проводил тебя, но мне кажется, тебе хочется все сделать самому. А я попробую подцепить еще одну рыбешку.

– Ой... спасибо, – вспыхнул Майк.

– Да не за что, малыш. Удачи тебе. – Джин сжал его локоть и захромал прочь.

Майк некоторое время стоял, покачиваясь с пяток на носки, затем щелкнул языком и не спеша двинулся в том направлении, куда показывал Джин.

Ему не очень-то хотелось принимать совет подозрительного незнакомца. Но, с другой стороны, был ли у него другой выход?

Еще не приняв окончательного решения, он машинально отыскал уровень доков и ангар 31В, предварительно совершив небольшую экскурсию по станции и перекусив. Завтрак навел его на мысль пересчитать запасы наличности, после чего он уже довольно решительно зашагал к докам. Ангар 31В находился в самой обшарпанной части доков. С некоторой опаской зайдя внутрь, Майк оглядел с мостика притулившиеся у причалов сухогрузы, ни один из которых, казалось, не подходил для открытого космоса. Он старался разобрать с расстояния их имена. Некоторые корабли были большими, черными и нелепыми. Прочитать их названия было невозможно, и Майк решил, что надписи сделаны на неземных языках. Его догадка подтвердилась, когда он увидел членов команды этих кораблей, вылезающих из люков: на них были защитные костюмы, множество конечностей, а вот голов не было вовсе. Он некоторое время наблюдал, как они двигаются вокруг своих кораблей, потом стал рассматривать другие суда. Одно из них было гораздо более потрепанным, чем другие; маленькое и приземистое, кое-где покрытое остатками серой краски, оно выглядело так, словно прошло через множество пылевых облаков. С упавшим сердцем Майк понял, что интуиция его не подвела, это была действительно «Королева Болот». Что ж, подумал он, ситуация могла быть и хуже. Во всяком случае, надежда оставалась.

Спустившись с мостика, он шагнул на пол ангара, который в ту же секунду уплыл из-под ног, и Майк взлетел в воздух.

Опять микрогравитация на этот раз без предупредительного сигнала. Он несколько раз перекувырнулся, затем ухитрился ухватиться за поручни и занять устойчивое положение, прежде чем оттолкнуться в нужном направлении. Он поплыл над полом, время от времени отталкиваясь от него, с благодарностью вспоминая школьные уроки физкультуры, и наконец приземлился у основания корабля. Над главным входом он прочитал полустертую надпись: «Королева Болот». Глубоко вздохнув, Майк подошел клюку.

– Что ты здесь ищешь, сынок? – остановил его чей-то голос, когда он уже занес было ногу над люком.

Майк повернулся и увидел мужчину со щетинистым лицом в антрацитово-сером спортивном костюме, который покачивался на поручне, собираясь приземлиться рядом с мальчиком. Человек хрипло дышал; синие глаза внимательно изучали Майка.

– Джосия... э-э, я хотел сказать, капитан Джосия Бент, – выдавил Майк. – Это вы? Человек сощурился.

– Нет. Я Боукер Фергюсон, первый помощник. А зачем тебе шкипер?

– Я, э-э... ну... я думал, он сможет... не нужны ли ему руки, – мямлил Майк. Было в этом Боукере Фергюсоне что-то пугающее; он был похож на человека, с которым лучше не сталкиваться.

– М-м-м. Говоришь, что хочешь подписаться? – Фергюсон усмехнулся, показав ряд кривых зубов. – Ладно, пойдем, посмотрим, захочет ли кэп с тобой говорить. А что ты можешь делать?

– Ну, в общем... – Майк зарделся. – Я изучал пилотирование и управляемые ядерные двигатели, и... Улыбка Фергюсона сделалась еще шире.

– Звучит неплохо. А как тебя зовут?

– Майк Мюррей.

– О'кей, Майк Мюррей. Поднимайся на борт.

Капитан Джосия Бент оказался толстым смуглым человеком лет сорока. Он выглядел так, словно всегда жил на корабле и всегда будет там жить. Его брови оживленно задвигались, когда он услышал, кто такой Майк и зачем он пришел, а когда тот упомянул Шустрого Джина, капитан понимающе кивнул, и брови его заплясали.

– Итак, – сказал он, – ты хочешь увидеть звезды, но у тебя нет документов. Ты скрываешься от земного правосудия, и ты – достаточно только взглянуть на тебя, чтобы догадаться, – несовершеннолетний. Хочешь еще что-нибудь мне рассказать? – Он откинулся в кресле, попыхивая гигантской трубкой.

– Я... я изучал пилотирование и ядерные двигатели... – начал было Майк.

– Где, на компьютерных тренажерах?

– Да, я...

Бент знаком велел ему помолчать. Майк едва дышал; капитанская каюта была маленькой и тесной, забитой бумагами, книгами и форменными куртками. Дым трубки извивался возле вентиляционной решетки и возвращался обратно на середину комнаты.

– Что ж, – сказал Бент, – посмотрим.

Послушай, мы тут на корабле не очень-то соблюдаем формальности. Ты, похоже, славный мальчик, у тебя есть храбрость и упорство, так что если готов к тяжелой работе, думаю, мы сможем тебя взять. Поначалу, конечно, придется нелегко, но зато увидишь звезды. – Он выпустил облако дыма и продолжил:

– Скажи Ферги, чтобы показал тебе каюту, и устраивайся.

Бент внезапно вылетел из своего кресла, так что Майк торопливо отпрянул, чтобы не столкнуться с увесистым капитаном. Бент открыл дверь кабины.

– Ферги! – заорал он.

– Здесь, шкипер, – отозвался голос.

– Покажи космонавту Мюррею его каюту! – Бент повернулся к Майку.

– Располагайся, сынок. Отчаливаем через двенадцать часов.

У Майка было достаточно времени, чтобы осмотреть корабль, познакомиться кое с кем из команды и даже сбегать в торговый центр купить смену одежды – на «Королеве Болот» не существовало такой роскоши, как форма, – а также несколько пакетиков орехового драже, все по головокружительной цене. Еще он послал почтограмму друзьям в космопорт Канаверал, поделившись своей удачей: «Следующая остановка Эридани-Твикст, – писал он. – Это, конечно, не Клипсис, но почти в том же направлении. Держите пальцы скрещенными. И большое спасибо». Он не сразу решился отправить письмо, но потом подумал, что, если уж ему удалось уйти от компьютерной слежки, навряд ли эту почтограмму засекут. И он нажал кнопку. Под конец он немного побродил по станции. Нашел обзорную площадку с чистыми окнами и с видом на Землю, Луну и звезды. Он постоял там, стараясь разглядеть знакомые очертания континентов и хорошенько собраться с духом перед тем, что ему предстояло. Возможно, он никогда больше не увидит родной мир. Потом он решительно отвернулся и зашагал обратно в доки. Взойдя на корабль и усевшись на свою койку, он стал ждать отлета. Земля стремительно уменьшалась в иллюминаторе камбуза, превращаясь в зелено-голубую точку на фоне черноты. Майк сновал между грилем и крошечной столовой, украдкой поглядывая на иллюминатор. Его основной обязанностью было помогать коку или любому, кому потребуется его помощь, хотя капитан Бент и намекал, что позже они проверят его на компьютерном тренажере. Хотя у него почти не было времени смотреть в окно, он не переставал удивляться тому, какое же колоссальное пространство в солнечной системе занимала пустота. Прежде чем уйти в субпространство, они летели по орбите Марса, и тут, насколько хватало глаз, вокруг была одна пустота. Вымыв камбуз, Майк принимался чистить панели и инструменты на нижних палубах. Это была тяжелая и утомительная работа, но она ему вполне подходила. Он был сыт, ему было где спать, и он направлялся туда, куда хотел – более или менее.

Через неделю полета по внутренней связи было объявлено:

«Приготовиться к переходу в субпространство! Всем быть наготове!» Распростершись на своей койке, Майк показал двум соседям большой палец. Когда по коридорам разнеслось: «Переходим!» – он закрыл глаза. И корабль и вселенная вывернулись наизнанку.

Глава 3

Жизнь на сухогрузе была одновременно и более скучной, и более интересной, чем ожидал Майк. Время в полете тянулось медленно, но он пользовался возможностью узнать из первых рук о жизни в космосе – об обязанностях члена команды, необходимых навыках, о том, как бороться со скукой. «Королева Болот» не отличалась роскошью, и Майк иной раз думал, что ее система жизнеобеспечения и ходовая часть столь же ненадежны, как бытовые удобства. В каютах было либо слишком жарко, либо слишком холодно, кухонное оборудование постоянно капризничало; трижды в течение первой недели Майка вызывали подавать инструменты главному инженеру Мэри-Олл Дридж, когда она ремонтировала гравитационный генератор. На корабле были только земляне трое мужчин и три женщины. Они, похоже, приняли его как полноценного члена команды, хотя и посмеивались над его амбициозными планами отправиться на Клипсис и стать гонщиком. Он так и не узнал, кто первый запустил эти шуточки насчет него, но выдерживал их с каменным лицом и не принимал близко к сердцу. Во время первой остановки на Эридани-Твикст, где ему даже не пришлось покидать корабль, Майк предусмотрительно не стал совать нос не в свое дело и расспрашивать о грузе «Королевы Болот»; но на втором отрезке пути он решил поинтересоваться, что же все-таки они перевозят. Команда сразу затихла, когда он коснулся этой темы. Но что по-настоящему вызвало его любопытство, так это неожиданное открытие: оказывается, корабль сменил имя – «Королева Болот» стала «Горячим Паром». Это произошло через три дня после отлета с Эридани-Твикст, когда два матроса вышли наружу, чтобы произвести ремонт корпуса. Они вернулись, волоча за собой на длинном тонком металлическом тросе табличку с названием корабля и регистрационным номером, которую они только что заменили другой. Майк ничего не сказал, но забеспокоился. Неужели они делают что-то противозаконное? Матрос по имени Крэг Шоу, здоровенный малый, все время трясущийся от утробного смеха, однажды с мрачным видом прояснил ситуацию.

– Конечно, это не совсем соответствует букве закона, – признался он.

– Ты, наверное, и сам уже догадался. Капитан не хочет, чтобы мы об этом говорили, но тебе не приходило в голову такое слово – контрабанда? Майк молча смотрел на него. Как же он был наивен! Все отлично понимая, он все же где-то в глубине души надеялся услышать что-то другое. Майк нервно сглотнул. Проснись, малыш. Это реальный мир.

– Ты выглядишь потрясенным, – сказала девушка по имени Дикси Джуел. – Разве ты не знаешь, что многие великие гонщики начинали с того, что возили контрабанду в отдаленные системы?

– Да, я об этом догадывался, – медленно сказал Майк. Одно дело слышать о том, что это делают другие, и совсем другое – делать это самому.

Контрабанда сама по себе противозаконна; а если еще речь идет о наркотиках, оружии и тому подобном... Новость никак не выходила из головы, и в животе поселился неприятный холодок.

Крэг, казалось, прочитал его мысли.

– Все не так плохо, как ты думаешь.

Майк вопросительно посмотрел на него.

Крэг вздохнул и встал, чтобы закрыть дверь каюты.

– Крэг... – забеспокоилась Дикси. Крэг отмахнулся от нее.

– Он ведь один из нас, разве нет? Послушай. Вообще-то мы не должны тебе говорить. Так что ты узнал не от нас, о'кей?

– Конечно.

– Ну вот и хорошо. Мы только что сгрузили какие-то органические компьютерные узелки на Твиксте, а теперь везем суперволокно для Дилстры. Такое вот барахло возим.

Майк переводил взгляд с Крэга на Дикси и обратно.

– Что-то не пойму. Почему это барахло приходится возить контрабандой? На этот раз ответила Дикси Джуел.

– А ты можешь себе представить, какой пошлиной облагается это барахло? Майк покачал головой.

– Огромной, – сказал Крэг. – Во многих мирах люди просто не могут все это раздобыть. Иногда это происходит из-за того, что правительства наживаются на торговле. В других мирах – на Дилстре, например, – они обкладывают пошлиной определенные ценные товары, чтобы свести ввоз к минимуму. Тогда цены остаются высокими и правящий класс может контролировать распределение, – он нахмурился, почесав ухо. – Поэтому и существует черный рынок. Поэтому мы и нужны. Майк молчал некоторое время. Он не мог выкинуть из головы тот факт, что, возможно, именно контрабандисты завезли биджанглов на Землю, а если бы ни биджанглы, его тетя была бы жива.

– Я, конечно, не хочу сказать, что мы такие уж хорошие, – добавил Крэг.

Майк кивнул и подул на руки. Он подумал, что контрабанда – не самое подлое дело во вселенной, но все же...

Прежде чем он успел ответить, по внутренней связи раздался голос:

– Майк Мюррей, на мостик, пожалуйста. Майк Мюррей, на мостик.

Его хотела видеть навигатор.

Ее звали Вики Слики. Это была упрямая старая ворона (не такая уж старая на самом деле), но все считали ее лучшим навигатором Млечного Пути. До этого Майк сталкивался с ней только один раз, когда она наорала на него за то, что он не вычистил и не откалибровал параллаксскоп перед подлетом к Твиксту, а ему и невдомек было, что такие вещи нужно делать перед посадкой.

Майк приблизился к ней с некоторым трепетом. Вики оглядела его острым глазом, словно орел, завидевший кролика.

– Вы... хотели видеть меня? – спросил он опасливо.

– Где это ты пропадал?

– Простите? – переспросил он в замешательстве.

– В следующий раз, когда я тебя вызову, ты должен быть здесь через тридцать секунд, и ни секундой позже. Я не могу терять столько времени. Ну что, приступим к занятиям?

Майк раскрыл рот. Занятия?

– Ты хотел изучать компьютерные системы или нет? Тебя тут считают головастым компьютерным ребенком?

– Ну, я... я имел в виду тренажеры, я...

– Садись, – она пододвинула стул к главной панели управления.

Майк, весь взмокнув, послушно сел. Он болезненно ощущал на себе пристальное внимание капитана. Джосия Бент безмолвно восседал в своем кресле, оглядывая мостик, и единственный, кого он мог видеть, был Майк. Шкипер не проявлял никакого интереса, только умиротворенно попыхивал трубкой, наполняя помещение ядовитым дымом. Майк изо всех сил старался сконцентрироваться на том, что говорит Вики.

– Вот как мы храним навигационные карты, – сказала она, нажимая в неуловимой последовательности несколько светящихся кнопок, – а здесь регистрируются полетные записи, – и тут же несколько экранов вспыхнули текстами и геометрическими схемами, а вот оперативное поле для расчета субпространственных перемещений...

Майк слушал внимательно, стараясь соотнести то, что она говорила, с тем, что он изучал дома. Он следовал ее инструкциям, когда она велела сделать несколько пробных расчетов. Майк не заметил, как пролетело три часа, но ему удалось закончить тренировочный прыжок с Альфы Центавра на Бету Сириуса.

– Я в шоке, – мягко сказала Вики Слики, уставившись на экран с расчетами. Он нахмурился.

– Я все сделал правильно?

– Нет, – сказала она, указывая на экран. – Вот этот переход ты сделал не правильно. Но этот переход ты сделал правильно. С первой попытки. Либо тебе невероятно повезло, либо ты очень талантлив, честное слово. Майк ухмыльнулся и обернулся, чтобы уловить реакцию капитана. Бент углубился в процесс разжигания трубки. Выглядел он так, словно ничегошеньки не заметил.

Он курил, рассеянно рассматривал пустой экран и так же рассеянно посматривал на Майка. Вики сказала:

– На сегодня достаточно. Будь завтра здесь в это же время. Кажется, сейчас ты нужен на камбузе...

Когда они подлетали к миру Йолаан, Майк уже достаточно профессионально работал с навигационным компьютером, хотя большую часть времени проводил на нижних палубах, отскребая от грязи столы на камбузе или помогая Мэри-Олл в машинном отделении. Он с нетерпением ждал посадки на планету; на борту корабля было здорово, но так хотелось посмотреть на голубое небо и подышать настоящим воздухом. Однажды он поделился своей мечтой с Мэри-Олл, и та, озадаченно посмотрев на него поверх схемы, которую она тестировала, осторожно сказала:

– Знаешь, мы ведь только причалим к орбитальным докам, да и то лишь на несколько часов. На планету мы опускаться не будем. Майк заморгал. Как-то он совсем забыл об этом, предаваясь своим мечтам. Как ни тяжело было признаваться самому себе, но он здорово скучал по Земле. По облакам, деревьям, солнечному свету. Неужели это расплата за выбор? Никогда больше всего этого не увидеть?

– Не расстраивайся, – сказала Мэри-Олл, почувствовав его реакцию.

– Еще несколько остановок, и капитан, возможно, приземлится где-нибудь и разрешит нам сойти на берег. Он умный человек. Знает, что не может держать нас вечно взаперти, чтобы мы не послали его к черту.

– Да, – пробормотал Майк, думая о своих планах добраться до Клипсиса и прикидывая, каким образом можно их осуществить, если ему уже известно, что на маршруте «Королевы Болот», да, впрочем, и «Горячего Пара» Клипсиса быть не может.

– Ах да, я и забыла, – сказала Мэри-Олл, приподнимая брови. – Ты ведь собираешься покинуть нас, полететь на эти сумасшедшие гонки и отправиться к праотцам, взорвавшись на пари. – Майк вспыхнул, а она продолжала:

– Почему ты не хочешь остаться с нами и вести хорошую честную жизнь, занимаясь грузовыми перевозками? Неплохие заработки и великое будущее.

Она многозначительно подмигнула и вернулась к своей работе, а Майк, слегка ошарашенный, вышел из машинного отделения. К счастью, подготовка корабля к посадке на йолаанские орбитальные доки отвлекла его от грустных размышлений. Майку разрешили присутствовать на мостике и смотреть из-за плеча Вики Слики, как она рассчитывала орбиту и передавала данные Боукеру Фергюсону, который осуществлял пилотирование.

– Хотите, чтобы я побыстрее провел корабль, кэп? – спросил Ферги, энергично подмигивая Майку. – Как бы он не треснул, протискиваясь по старой трассе.

Вики Слики нахмурилась, не глядя на помощника, капитан же ответил:

– Представь, что этот корабль – твоя любимая старая бабушка и у нее нет страховки – вот с такой скоростью и веди, – сказал он, ни на кого не глядя. На этот раз трубки у него при себе не было. Майк в душе пожелал, чтобы они разбили корабль вдребезги. Но когда орбитальная станция начала надвигаться на экран, он забыл обо всем, кроме этого зрелища и ленивых движений пилота, который делал ничтожные, еле уловимые маневры. Майк вновь почувствовал себя на компьютерном тренажере в Титус-Сити; ему даже показалось, что он стал частью системы управления кораблем. Станция на экране все увеличивалась, поправки курса стали более решительными... Майку захотелось положить руки на панель рядом с руками Ферги...

Несколько минут спустя они уже стояли в доках, помощник с навигатором закрепляли трап, а капитан Бент объявлял команде четырехчасовой отпуск.

Местечко называлось Стемпл-Салун. На самом деле это было скорее кафе, чем салун, но Майку понравилось название; хотя он и не был совершеннолетним, но как космонавт имел право с достоинством сидеть здесь, потягивая питье – местный безалкогольный напиток, изготовленный из кореньев и трав. Вся команда рассеялась по станции, возможно, отыскав настоящие злачные местечки; Майк же был счастлив побыть один и просто посидеть и поглазеть в окно – чистое окно – на клубящийся туман мира Йолаан. Он старался представить себе, что это был за мир, жаркий или холодный, как выглядели его обитатели. Хотелось узнать, приятно ли было бы оказаться там или нет.

– Вам еще что-нибудь принести?

Майк повернул голову. Молодая женщина с коротко остриженными светлыми волосами подошла к его столику, дружелюбно улыбаясь. На груди у нее была табличка с именем «Джейн». Майк замешкался с ответом, и она рассмеялась:

– Ничего страшного. Можете просто полюбоваться на вид из окна.

Откуда вы?

Майк сказал ей. Девушка просияла.

– С Земли? Всю жизнь мечтала полететь на Землю. Она оглядела комнату; кафе было полупустое. Очевидно, она обрадовалась, что никто не требовал от нее внимания, и сказала:

– Вы не возражаете, если я присяду на минуточку? Майк, пожал плечами, улыбаясь. Она опустилась в кресло напротив.

– Ну, а теперь расскажите о ней, – попросила она. Он открыл рот, но ничего не сумел из себя выдавить. Она расхохоталась.

– Ну, ладно, расскажите мне о... – она на минутку задумалась. -Об Африке. На что похожа Африка? Он замигал.

– Ой, я... я не знаю. Видите ли, я... я там никогда не был...

– Ну тогда Америка? – попросила она.

В конце концов он присоединился к ее веселью и начал рассказывать о местах, где ему приходилось жить, об Огайо и Флориде. Через несколько минут ей пришлось вскочить, чтоб обслужить других клиентов. Майк следил за ней взглядом. За соседний столик присел какой-то мужчина, и Джейн приняла у него заказ. Когда она отходила, мужчина встретился взглядом с Майком, но тот тут же отвернулся к окну.

Совершив несколько челночных рейсов по залу, Джейн вернулась.

– О'кей, – сказала она, – рассказывайте о Флориде. И о том, как вы сюда попали. Понимаете, вы уж меня извините, но вы выглядите слишком юным, чтобы путешествовать самостоятельно.

Майк зарделся. Как бы ему хотелось, чтобы люди перестали обращать внимание на его возраст. Но у Джейн был такой виноватый вид, что он только пожал плечами и рассказал ей немного о том, как он покинул Землю и почему.

– Я прилетел на «Королеве Болот», – сказал он и тут же, спохватившись, поправился, – то есть я хотел сказать на «Горячем Паре», заметив ее удивленный взгляд, он уклончиво объяснил:

– "Королева Болот" это другой корабль.

Боковым зрением он заметил, что мужчина за соседним столиком пристально смотрит на него. Майк почувствовал, как к лицу приливает кровь. Он вспомнил, что не должен был упоминать имени корабля, сойдя на берег, а уж тем более произносить его настоящее название. Мужчина кивнул будто сам себе и отвернулся. Майк перевел взгляд на Джейн, все еще размышляя – что именно услышал этот парень.

– Так, – сказал он. – А ты с планеты?

– С планеты? – усмехнулась она. – Ты так это сказал, будто спросил, не из тюрьмы ли я сбежала. Я с Йолаана. Вот, подрабатываю... Что? Что-то случилось?

Сидевший за соседним столиком человек вдруг поднялся и ушел.

– Странно, этот парень ушел, не дождавшись заказа, – тихо заметил Майк, склонившись к собеседнице.

Джейн повернулась, чтобы разглядеть, о ком идет речь.

– Р-р-р. Эти таможенники. Они здесь все считают своим, и вообще... эй, куда ты?

Поспешно вскочив, Майк прошептал:

– Я... мне пора.

Таможенники? Что же он наделал?

Она поднялась вслед за ним с озабоченным видом.

– С тобой все в порядке? Что ты побледнел?

– Да, э-э... да. Мне нужно идти.

Майк рванулся было к двери, но вспомнил, что не заплатил. Он порылся в кармане и положил деньги на стол, не пересчитав.

– Простите, – сказал он, поморщившись.

– Подожди... ты дал слишком много. Подожди! Но он уже со всех ног бежал к докам.

– Что ты здесь делаешь? – спросил капитан Бент, глядя, как Майк вплывает на мостик. Гравитация на стоянке была отключена.

– Таможня! – выдохнул Майк. – Могут прийти сюда! Табличка с названием спрятана?.. вахтенный журнал? Бент посмотрел на него, словно Майк сошел с ума.

– О чем ты? – спросил капитан. Он отложил трубку и встал с кресла.

– Что там с таможней?

Задыхаясь, Майк сбивчиво рассказал о своей промашке в кафе.

– Я... я не уверен, слышал ли он меня... но официантка сказала, что это таможенник, и... – он осекся и судорожно вздохнул. – Этот человек ушел...

– Ну ладно, успокойся, – сказал Бент. – Сядь вот сюда, – он указал на кресло навигатора, и Майк сел. – Возможно, это ничего не значит. Нельзя же панически срываться и улетать только из-за того, что какой-то таможенник мог что-то заподозрить, – он задумчиво нахмурился. – Хотя... Майк откашлялся.

– Они... они знают... я имею в виду «Королеву Болот»? Бент посмотрел на него, прищурившись.

– Что? Да, конечно, но почему ты думаешь, что мы... – Глаза его внезапно вспыхнули. – Ну-ка выкладывай все, что знаешь об этом, юный мистер Мюррей!

– Я... ну... – Майк чувствовал, как лицо его багровеет.

– Проклятие, неужели эта команда никогда не научится держать язык за зубами? – вздохнул Бент. – Что ж, в самом деле, не стоит испытывать судьбу, хотя груза уже нет на борту. – Он нажал интерком. – Мэри-Олл, ты на борту? Вики? Кто-нибудь?

Никакого ответа.

– Проклятие. Ну ладно, парень, надеюсь, разговор останется между нами, – он взглянул на наружные мониторы и скривил губы. – О-хо-хо. Кажется, мы попались. Сюда идет целый взвод таможенников. Майк наклонился к экрану и разглядел троих мужчин в униформе, шагающих через ангар по направлению к кораблю. Он встревоженно посмотрел на Бента.

– Что же делать...

– Черт меня побери! – воскликнул Бент. – Я не пользовался этим компьютером многие годы! Ты знаешь, как уничтожить все эти записи в срочном порядке? Все о «Королеве Болот» и нашем прежнем регистрационном номере?

– Ну да, я думаю, что я...

Майк не успел договорить. Его прервал крик из динамиков на панели управления:

– Таможенный контроль на «Горячий Пар». У нас директива по разделу Пять-Девять, предписывающая задержать ваш вылет до тех пор, пока мы не проверим корабль и бортовой журнал. Прошу ответить!

– Давай же! – Бент стукнул кулаком по ладони. – Мы сможем валять дурака одну-две минуты. Задержать вылет. Ха! Как я, интересно, полечу без команды? Не стирай ничего, что относится к «Горячему Пару» – нам нужно показать историю полета, понял?

Майк не ответил; он уже погрузился в работу, пробираясь сквозь файлы. Как хорошо, что он провел здесь столько времени! Вики хранила записи в чрезвычайно запутанном формате, и быстро стереть криминальные записи было не так-то просто.

– Действуй, – сказал Бент. Он нажал кнопку переговорного устройства. – Ах да, это «Горячий Пар». Пожалуйста, повторите ваше сообщение.

Капитан отключил передатчик и проверил внешний монитор.

– Ну как дела? – спросил он Майка. – Полагаю, у тебя есть еще минута до того, как они поднимутся на борт. Надеюсь, что Мэри-Олл спрятала таблички туда, куда мы договаривались.

Майк перевел дух, стараясь не впасть в отчаяние. Успеет ли он за минуту? Ему приходилось ускорять время на компьютерных тренажерах. На мгновение он словно отключился; а затем все его чувства перешли в иное измерение, словно время в окружающем мире замедлилось, а сам он нырнул в состояние ускоренной реакции. Именно эта способность впадать в скоростной сон навела его на мысль о том, что он может стать гонщиком. Ему достаточно было просто подумать о том, чтобы все делать быстро... и туг же образ того, что и как нужно делать, мгновенно передавался из мозга на кончики пальцев......и через несколько секунд задержанное дыхание вышло долгим болезненным выдохом. Он вздохнул, посмотрел на записи и понял, что каким-то образом ему действительно удалось ускорить собственную реакцию и он это сделал. Записи были чистыми. Моргнув, Майк посмотрел на капитана.

– Все, – прошептал он.

В этот момент до него дошел смысл происходящего: из динамиков доносилась перебранка Боукера Фергюсона с таможенниками. Бент сграбастал Майка за воротник и практически вышвырнул его с мостика, прошипев:

– Дуй вниз. И если тебя спросят, меня зовут Эсс. Капитан Чарльз Эсс.

Понял?

Майк поспешил вниз, повторяя про себя:

– Капитан Эсс. Капитан Чарльз Эсс...

Таможенники шумно перемещались по кораблю. Майк в своем закутке слышал, как кто-то ругался с капитаном в коридоре. Потом голоса стали удаляться в направлении мостика, но до Майка доносились крики Фергюсона, который сопровождал гостей в грузовой отсек. Через некоторое время они вернулись в жилой отсек, барабаня в двери кают. Дверь каюты Майка распахнулась, и на пороге появился незнакомец. Он жестом приказал Майку выйти.

– Что случилось? – промямлил Майк. – А где капитан Эсс?

Его подтолкнули вперед по коридору.

– Здесь мы задаем вопросы. Это ты тот мальчишка, который говорил, что этот корабль называется «Королева Болот»? – спросил таможенник, когда они оказались на камбузе.

Майк заморгал.

– А?

– Ты говорил о «Королеве Болот»? – свирепо повторил человек.

– Эй, послушайте... вовсе незачем так кричать на парня! – На камбуз вплыл капитан в сопровождении другого таможенника. Он погрозил пальцем агенту, который допрашивал Майка.

Но тот игнорировал замечание капитана.

– Отвечай, – ревел он.

Майк смотрел на него, вытаращив глаза.

– Я что-то слышал о корабле с таким названием.

– А что ты о нем слышал? – не унимался таможенник. Майк задрожал.

– Я... не... – он нервно пожал плечами. – Просто слышал о таком, вот и все. Капитан Эсс, что все это значит?

Прежде чем капитан успел ответить, другой таможенник сказал:

– Все в порядке. Пойдем, Гарри. На мостике все чисто, а нас в офисе ждут. Где Джо?

Оба офицера вышли с камбуза и, захватив третьего, сошли с корабля.

Через минуту Фергюсон разыскал Майка и капитана на камбузе.

– Ушли, – сказал он. – А что случилось?

Майк нервно сглотнул и повернулся к капитану, готовясь к неизбежной выволочке. Но вместо этого он с изумлением увидел широкую улыбку, расплывающуюся на толстом лице звездного шкипера.

Глава 4

– Классное представление! – прокаркал капитан и тут же отослал Майка вместе с Фергюсоном, вниз в грузовой отсек, а сам исчез в кабине. У них не было времени на разговоры, но Майк ушел с ощущением, что происшествие доставило капитану истинное наслаждение.

К тому времени, как они вернулись на палубу, остальные члены команды уже собрались. Как только разочарованная таможня сняла запрет на отлет -Майк подозревал, что не обошлось без одной-двух взяток, – капитан не стал тянуть с выходом в открытый космос. Когда корабль освободился от притяжения Йолаана, команда собралась на камбузе, чтобы обсудить случившееся. Майку, который ожидал всеобщего осуждения своей оплошности, пришлось вместо этого принимать поздравления за расторопность. Все это несколько выбило его из колеи.

Капитан время от времени появлялся перед командой в необычайно хорошем расположении духа, и когда Майк появлялся на мостике, Бент раскатисто приветствовал его.

– Нам периодически необходима хорошая встряска, – так капитан объяснял свое настроение.

– Куда все-таки ты спрятала те таблички? – спросил как-то Майк Мэри-Олл. – Таможенники тогда так ничего и не нашли.

Инженер широко улыбалась и отмалчивалась. За нее ответил Крэг:

– Они в ядерном реакторе за дроссельной заслонкой. Вот где мы все их держим.

– Все? – ошарашенно переспросил Майк.

– Ну да, у нас ведь – сколько? – четыре комплекта? Или теперь уже пять? – спросил Крэг Дикси. – Сейчас они довольно горяченькие; приходится вытаскивать их очень осторожно.

– Сейчас у нас осталось четыре, с тех пор, как шкипер отказался от «Райской Птицы», – сказала Дикси. Она посмотрела на Майка. – Что меня поражает, так это то, что шкипер даже не спустил на тебя собак. Когда я в свое время допустила такую промашку, то потом несколько недель была в опале. Не понимаю.

– Когда ты заварила кашу, – сказал Крэг, посмеиваясь, – ее расхлебывали другие. Шкиперу самому пришлось отдуваться. А в этот раз, как утверждает Вики Слики, Майк какие-то чудеса проделал с компьютером. Этот малыш станет классным гонщиком, если когда-нибудь все-таки доберется до Клипсиса.

Майк покраснел. Оказалось, что у Вики для подобных случаев была программа автоматического уничтожения, встроенная в файлы бортового журнала; но поскольку Майк не знал об этом, то сделал все сам, наиболее трудным или даже невозможным за столь короткое время способом, как сказала Вики. Она приписывала это юности Майка и тому, что он проводил много времени за компьютером, самостоятельно осваивая разные программы. Навигатор даже порекомендовала капитану Бенту (или Эссу, как теперь его все называли) выдать Майку премию за отлично проделанную работу. И все же... хотя он и считался героем, на душе у него кошки скребли. Эти люди были его друзьями, и, бог свидетель, Майк был не ангел. А кроме того... Контрабанда есть контрабанда, и независимо от того, сколько гонщиков на Клипсисе начинали карьеру таким образом, дело это было противозаконное и иной раз от него страдали невинные люди. Его тетя, например, или жертвы наркотиков и оружия.

– Эй, на тебе лица нет, – окликнула его Дикси. Майк слабо улыбнулся.

– Просто устал до чертиков, – отозвался он. – Трудный был денек. – – Так отправляйся на боковую, а мы тут все вымоем.

– Спасибо, – сказал Майк, поднимаясь. Он оглядел камбуз и принудил себя улыбнуться. – Разбудите меня, если опять случится что-то непредвиденное, – пошутил он и направился в свою каюту. Через два дня после перехода в субпространство капитан Бент-Эсс вызвал его в свою каюту.

– Ах, это ты, – сказал шкипер, рассеянно разгоняя дым, клубившийся вокруг его головы. – Вот, – он бросил Майку конверт. Тот поймал его и стал рассматривать, не зная, что делать. – Давай, открывай. Майк вскрыл конверт и нашел в нем шесть хрустящих межзвездных йен.

Он некоторое время недоверчиво ощупывал их, потом поднял глаза.

– Это твоя зарплата плюс премия, – сказал капитан. – Считай это выходным пособием.

– Но... – голос Майка сорвался. – Выходное пособие?

– Скажем так, твой испытательный период закончен. Хочешь остаться на борту – оставайся, но на новых условиях.

Бент-Эсс сделал паузу, чтобы разжечь трубку. Он не смотрел на Майка.

Тот онемел.

– Тебе будут платить вдвое, но и ответственности будет в два раза больше, – небрежно добавил капитан. Майк раскрыл рот.

– Вы хотите сказать, что я...

– Уже не новичок. Это точно. Ты теперь вполне оперившийся член команды – со всеми, ах, привилегиями первого класса и соответствующими почестями. Добро пожаловать на борт, сынок! – И капитан выпустил целый клуб едкого дыма.

Майк не мог придумать, что сказать. В конце концов он проглотил застрявший в горле комок, сложил банкноты и сунул их в карман.

– Спасибо, – тихо сказал он. – Но я...

– Но что? – спросил Бент-Эсс. Он протестующе замахал рукой. -Никаких но. Ты на борту, и ты сейчас официально числишься помощником навигатора. Тебе по-прежнему предстоят дежурства на камбузе, но не чаще, чем другим членам команды. Фергюсон оформит тебя. – Глаза капитана сонно закрылись, но тут же снова раскрылись. – А теперь катись отсюда, пока я не передумал.

Майк кивнул и, отдав неловкий салют, повернулся к выходу. Спускаясь вниз, он услышал треск ожившего интеркома и голос капитана, объявлявший о том, что некий Майк Мюррей принят в команду со всеми соответствующими привилегиями. Прежде чем отправиться на камбуз, Майк зашел к себе в каюту, сел на койку и обхватил голову руками, задаваясь вопросом: «Что же мне теперь делать?»

– Эй, Майк. Ты выглядишь так, словно забыл свое сердце в мире Йолаан. Что случилось?

Майк поднял глаза. Мэри-Олл зашла на камбуз, чтобы налить себе чашку чаю. Он пожал плечами.

– Послушай, ты ходишь с таким видом с того момента, как шкипер объявил о том, что ты... – Мэри-Олл внезапно осеклась. -Ах да, – добавила она, ты же не собирался... – она вновь оборвала себя на полуслове и кивнула. Майк молча смотрел на нее.

Она поставила чашку на стол и села напротив него. Ее шоколадные пальцы теребили курчавые волосы. Губы скривились.

– И что ты будешь делать? – спросила она наконец. Майк уставился в стол. Прежде чем ответить, он с минуту катал хлебные шарики.

– Вообще-то Дилстра на нашем маршруте ближе всего к Клипсису. Я собирался сказать шкиперу, что сойду там, но... – Майк с трудом выдавливал из себя слова. – Он не дал мне говорить. Поэтому теперь мне остается только сбежать...

Мэри-Олл приложила палец к тубам, заставляя его умолкнуть. Она покачала головой. Не говори этого, произнесла она одними губами. Майк посмотрел на нее в замешательстве. Девушка наклонилась вперед и прошептала:

– У стен есть уши, и шкиперу не понравится то, что ты говоришь.

Майк сделал беспомощный жест. Она поколебалась, потом пробормотала:

– Не паникуй. Всегда можно найти выход. – Майк сделал круглые глаза, а она предостерегающе подняла палец. – Возможно.

– Что? – прошептал он.

Мэри-Олл задумчиво смотрела на него.

– Не могу обещать. Дай мне время подумать. – Майк нетерпеливо вздохнул. Ее взгляд сделался колючим. – Говорю тебе, Майк. Доверься мне. И будь терпеливым.

Он сдался и кивнул. А разве у него был выход?

По мере того как приближалась стоянка на Дилстре, Майк начал осознавать, насколько он зависим от расположения своих товарищей по команде. Он прекрасно понимал, что его планы добраться до Клипсиса могут рассеяться как трубочный дым, к тому же он был так занят своими новыми обязанностями и освоением навигационной техники под руководством Вики, что у него едва оставалось время помышлять о гонках. Но одно он знал твердо: начинать карьеру с контрабанды ему не хотелось. То, что он стал пользоваться неограниченным доверием и сильно продвинулся по службе после того, как выручил команду из беды на Йолаане, лишь осложняло дело; это затрудняло подготовку к расставанию с кораблем особенно после того, как капитан с такой помпой обставил изменение статуса Майка в команде. Каждый раз, как на мостике заговаривали о гонках, шкипер резко обрывал разговор; вместо этого он с удовольствием рассуждал о нехватке таких многообещающих юных талантов, как Майк.

Майку все это льстило, но вместе с тем ставило в тупик. Действительно ли он был таким самородком – или это просто способ подцепить его на крючок? Вики Слики теперь относилась к нему с большим уважением – но и более требовательно, но Вики, похоже, не особенно зависела от капитанских причуд и настроения.

Вот если бы поговорить с капитаном, думал Майк; но и Мэри-Олл, и Крэг отговаривали его от этого. Шкипер, утверждала Мэри-Олл, такая лапочка только до тех пор, пока ты на его стороне. Но попробуй разозлить его – тогда берегись.

А он несомненно разозлится, если услышит, что Майк хочет покинуть корабль.

Все, что ему оставалось, – это ждать и надеяться на помощь товарищей.

Он верил им. Но ждать было тяжело.

***

В день прибытия на Дилстру Мэри-Олл отвела его в сторонку в машинном отделении.

– Мне через пять минут нужно вернуться на мостик, – встревоженно сказал Майк, когда она подтащила его к самому шумному насосу.

– Ты по-прежнему хочешь уйти? – спросила она. Ее голос почти тонул в скрежете изношенных механизмов.

Майк сморщился от шума, и она, усмехнувшись, прокричала:

– Надо бы перебрать эту штуку. После стоянки. – Майк кивнул, и она повторила вопрос:

– Ты все еще хочешь уйти? Он вздрогнул.

– Конечно!

– Ты уверен? Не передумаешь?

Он смотрел на нее, стараясь справиться с биением собственного сердца.

– Уверен, – ответил Майк.

Она кивнула и ненадолго закрыла глаза.

– Хорошо. Вот что мы сделаем. У Крэга есть друзья на Дилстре, на орбитальной станции. Мы рассчитываем, что они помогут. Вся проблема в том, что капитан следит за тобой, как ястреб, чтобы не дать тебе покинуть корабль. Поэтому сделать нужно следующее...

Майк наклонился поближе и напряженно слушал. Когда она закончила, он сказал:

– О'кей, но...

– Но что?

Он несколько раз открывал рот, но не мог найти нужных слов. Она сделала нетерпеливый жест.

– Ну... у вас не будет из-за этого неприятностей с капитаном? У тебя, Крэга и Дикси?

Мэри-Олл некоторое время внимательно рассматривала его, потом улыбнулась.

– Будем считать, – ее почти не было слышно из-за стука насоса, – что нам тоже нравятся

рискованные игры. Так же, как и капитану. Как ты думаешь, почему он был так весел, когда мы летели с Йолаана? Да потому, что нас чуть не сцапали – но не сцапали! Так что не переживай, ладно? Майк кивнул, но сказать ничего не успел, потому что Мэри-Олл схватила его за руку и потащила к выходу.

– Увидимся после посадки, – сказала она. Он остался один в коридоре.

Поднимаясь на мостик, он старался не замечать неприятного холодка в животе. Это был не страх. Это была грусть. Так или иначе, он скоро потеряет хороших друзей.

– Причалили, – объявил помощник.

– Прекрасно, – сказал капитан. Он нажал кнопку внутренней связи. – Вниманию команды. Мы в доках Дилстры.

Четырехчасовое увольнение – время пошло, – и он отключил передатчик.

Майк вздохнул с облегчением и повернулся, чтобы сойти с мостика.

– Майк, тебя это не касается. Ты мне нужен здесь при разгрузке. Хочу показать, как это делается, – капитан усмехнулся, заметив разочарование Майка. – Не расстраивайся – для салунов ты еще не дорос. Когда станешь постарше, у тебя будет масса времени для этой ерунды. А сейчас тебе нужно думать о более важных вещах – нужно учиться бизнесу. Майк вздохнул.

– Да, сэр. – Все шло именно так, как предвидели Мэри-Олл и Крэг.

– Садись, я подойду через минуту. Майк откашлялся и сказал:

– Э-э, если не возражаете, капитан, Мэри-Олл просила меня подойти, прежде чем она пойдет в увольнение. Это займет всего несколько минут.

– А? – Капитан уже склонился над панелью управления. При этих словах он поднял голову. – Мэри-Олл? Зачем ты ей понадобился? Майк пожал плечами.

– Там, ну, в общем... кажется, нужно подрегулировать ядерный модулятор. Она хотела убедиться, что он...

– Ну ладно, – капитан помахал ему рукой. – Но чтобы был здесь через десять минут, не позже.

– Да, сэр.

Через минуту Майк уже бежал по центральному проходу к машинному отделению. Дикси, поджидавшая его у двери, протянула небольшой рюкзак и показала на дальний конец машинного отделения, где Мэри-Олл уже открыла небольшой люк. Майк вопросительно взглянул на рюкзак.

– Это от нас, – сказала Дикси. – Там твоя одежда. Ну, давай, – она хлопнула Майка по плечу. – Удачи тебе!

Майк схватил рюкзак и бросился к открытому люку, который, как он знал, вел на небольшой мостик, окружающий ядерный реактор.

– Спасибо, – пробормотал он.

– Ну, понял теперь? – сказала Мэри-Олл. – Подождешь около аварийного люка, пока я не открою его снаружи. Я это сделаю сразу же, как только Дикси скажет мне, что капитан отошел от мониторов. У тебя будет двадцать секунд, чтобы выбраться, прежде чем я опять закрою люк, – она улыбнулась. – Радиация там не такая сильная, за несколько минут с тобой ничего страшного не случится, – и она ободряюще подмигнула Майку. Он кивнул и попытался придумать какие-то хорошие слова на прощание.

– Это точно, что вы... у вас не будет никаких... Мэри-Олл втолкнула его в люк.

– Ступай. – Он повернулся в последний раз и увидел ее ослепительную улыбку на шоколадном лице. – Первую победу на гонках посвящаешь нам, договорились?

Майк улыбнулся в ответ.

Тогда Мэри-Олл захлопнула люк, и он начал протискиваться между плазменными трубками реактора и внешним корпусом, тревожно думая о том, сколько могут продлиться «несколько минут». Он мысленно подсчитывал возможную дозу радиации, которую получит, но в этих вопросах он разбирался слабо. У Майка не было уверенности в том, что после побега он не приобретет радиоактивного свечения. Дикси ждала в проходе около мостика до тех пор, пока не услышала голос Мэри-Олл по интеркому:

– Капитан Эсс, это машинное отделение. Вы что, Майка в заложники взяли на мостике? Он мне здесь нужен, – Дикси задержала дыхание, ожидая ответа.

Ответ не заставил ждать. Интерком залаял голосом шкипера:

– Майк Мюррей, ответь! Машинное отделение, он ушел с мостика в тот самый момент, как мы причалили. Майк, немедленно отвечай! Где тебя носит? Наступила тишина, сменившаяся тяжелым грохотом – это капитан спускался с мостика, заполнив собой весь проход.

– Ты видела Майка? – заорал он, надвигаясь на Дикси.

– Простите, шкипер. Не знаю. Я просто собиралась закупить провизию на станции...

Капитан с ревом пронесся мимо, едва не размазав ее по стенке. Он исчез за поворотом, рыча:

– Когда я найду мальчишку, я научу его, как надо выполнять команды...

Дикси перевела дух и скользнула на мостик, оглядевшись, чтобы убедиться, что там никого нет. Она проверила внешние мониторы, увидела, что причал пуст, и нажала кнопку связи с машинным отделением.

– Мэри-Олл, это Дикси. Можно сходить на берег. – Она отключила интерком, улыбнулась сама себе и поспешила к выходу. Услышав голос Дикси, Мэри-Олл вздохнула с облегчением. Она даже себе боялась признаться в этом, но до последней минуты у нее не было уверенности в том, что уловка сработает. Однако сейчас было не время стоять и поздравлять себя с успехом. Воровато оглянувшись, она нажала кнопку, открывавшую внешний люк.

Поторопись, Майк Мюррей, подумала она, медленно считая до двадцати. Время, казалось, застыло навсегда для Майка, зажатого между трубами реактора и внешним люком. Он представлял себе, что каждый дюйм металла испускает гибельную радиацию. Здесь совсем небольшое излучение, убеждал он сам себя. Любая вибрация могла оказаться шагами разъяренного капитана. А каким может быть наказание за непослушание на контрабандистском корабле? Вчера был любимчиком капитана, а завтра вытолкнут из шлюза в назидание остальным. А как его друзья? Мэри-Олл клялась, что им ничего не грозит, но ясно, что капитан этого так не оставит...

Люк с шипением распахнулся.

Майк высунулся и осмотрелся, не веря своим глазам. Люк находился довольно высоко над полом ангара, но гравитации здесь не было, и ничто не могло помешать Майку оттолкнуться и поплыть через весь ангар прямо к выходу. А кто это там машет рукой? Ну, конечно, идиот, – это же Крэг, и если ты не будешь пошевеливаться, этот люк захлопнется и сделает из тебя гамбургер.

Глубоко вздохнув, он сгруппировался, оттолкнулся и поплыл......и как раз вовремя, чтобы никто, кроме Крэга, его не увидел... и чтобы понять, что забрал слишком в сторону от своей цели, от выхода из ангара, и что он сейчас вмажется в окно офиса, если не сделает что-нибудь. Но вокруг не было ничего, за что можно ухватиться и скорректировать полет, если не считать...

Майк набрал побольше воздуху, размахнулся рюкзаком и запустил его в сторону Крэга, стоявшего на полу ангара. Импульс был слишком слабым, но, пожалуй, достаточным, чтобы увести Майка в сторону от окна. Он вытянул руки и ноги, чтобы смягчить удар, и увидел, что на него надвигается стена окна удалось избежать. Майк мягко врезался в стену, медленно отскочил от нее и, изловчившись, ухватился за поручень.

Отдышавшись, он сориентировался в пространстве и увидел, как Крэг прыгает, чтобы поймать в воздухе его рюкзак, а потом отчаянно жестикулирует. Майк кивнул и помахал в ответ – но тут же замер, увидев Боукера Фергюсона, который двигался вокруг корабля, осматривая корпус. Кажется, первый помощник не заметил Майка. А если бы заметил, засвистел бы в свисток? Майк не решался привлекать внимание. Он полз вдоль поручня, стараясь сделаться маленьким и незаметным и ожидая, пока Фергюсон скроется за кораблем. Наконец Майк оттолкнулся и устремился к выходу. На этот раз полет прошел удачнее.

Капитан посерел от злости, но Мэри-Олл только пожала плечами.

– Шкипер, он так и не пришел по вызову. Что я могу сказать?

– Ты скажешь мне, если знаешь, куда он пошел! – рычал капитан. – Если парень соскочил с корабля, я убью его, – он сделал паузу, чтобы затянуться. – И так будет с каждым, кто помогал ему. Ты знаешь, что значит обнаружить такой талант в ребенке? А этот просто сам пришел ко мне в руки!

– Что ж, шкипер, ясно как божий день, что он уплыл из ваших рук, протяжно произнесла Мэри-Олл. Он с бешенством смотрел на нее, а она продолжала, пожав плечами:

– Вы же, капитан, не планировали похищать мальчика, подобно шанхайским гангстерам? Вы знали, что у него другие планы, что он хочет иначе распорядиться своей жизнью. Взгляд капитана потемнел от подозрений. Но Мэри-Олл была уверена, что он не станет применять репрессии. Команда нужна была ему так же, как он команде, и тонкая, но жесткая граница лежала между применением власти и злоупотреблением ею. Он обезумел от ярости, но справится с этим, думала она.

Капитан издал рыдающий звук и отвернулся, ворча:

– Моя собственная команда! Я буду беспощаден...

Когда Крэг вел Майка через таможню, дежурный офицер старательно отводил взгляд. Потом Крэг потащил его в другую часть доков. Майк вскоре совсем сбился с дороги и был рад, что хотя бы Крэг знает, куда идет. Но Крэг был нем, как рыба, даже не отвечал на вопросы – до тех самых пор, пока они не оказались в развлекательном секторе станции и не вошли в заведение под названием Стим-Сити, на первый взгляд казавшееся обычным баром. Правда, если приглядеться, здесь можно было увидеть каких-то существ с электродами на висках, потягивающих разноцветные жидкости из сомнительных флаконов. Посетители жужжали, смеялись, выли; это была причудливая какофония звуков. Далеко не все были землянами. Майк разглядел нескольких высоких полдавианцев с голубой кожей; склонив головы, они полностью погрузились в то, что получали из своих электродов. Майк заморгал. Он не привык видеть инопланетян во плоти. Что им давали эти электроды? Майк ничего не знал о полдавианцах, но живо представил себе, как они могут буянить, сбросив с себя эти проволочки.

Пристально посмотрев на Майка, швейцар указал Крэгу на заднюю комнату. Когда они шли через бар, лицо Крэга сделалось непривычно суровым.

– Что это? – прошептал Майк. Его товарищ не ответил. – Крэг? настаивал Майк.

Крэг остановился возле двери в заднюю комнату. Он оглянулся, словно видел бар впервые.

– Развлекательный центр мозговой стимуляции, – сказал он.

Майк уловил в его голосе неодобрительные интонации. Он вопросительно посмотрел на Крэга. Тот пожал плечами.

– В общем-то, ничего особенного. Разве что вон те парни, видишь? он показал на парочку донельзя изможденных людей с электродами на головах. Их не правдоподобно округлившиеся глаза бессмысленно смотрели в пространство. – В любом подобном месте можно увидеть таких парней. Возможно, они тут уже несколько дней. Здесь нельзя находиться больше часа единовременно, но никто не может помешать им постоянно возвращаться. Я видел людей, оставляющих в таких заведениях все. Человек выходит отсюда абсолютно пустой.

Майк судорожно глотнул.

– Даже памяти не остается?

Крэг пристально посмотрел на него.

– Да нет, память, думаю, остается. Но она заставляет их возвращаться сюда снова и снова. – Крэг повернулся и распахнул дверь. Майк стиснул зубы и шагнул следом.

В задней комнате было светлее. Чернобородый человек орал что-то в телефонную трубку, в соседнем помещении кто-то пел себе под нос, мучительно фальшивя. Через несколько секунд бородач перестал кричать, заметил вошедших и тут же вскочил.

– Крэг! Наконец-то, старая болотная ящерица! Ну, как ты?

– Отлично. Просто отлично, – сказал Крэг. – Послушай, это тот парнишка, о котором я тебе говорил – Майк Мюррей, познакомься – Дэвид Андерсун. Майк в затруднительном положении, – объяснил Крэг, обмениваясь рукопожатиями с бородачом. – Я надеюсь, ты сможешь помочь. Дэвид оглядел Майка с головы до ног.

– Конечно, а что вам нужно? Фальшивая идентификация? Документы?

Пластическая операция?

– Нет-нет, – Крэг хихикнул, заметив, что Майк пятится назад. – Я просто ищу кого-нибудь, кто бы за ним присмотрел. Кто может захватить его на Клипсис.

И он вкратце разъяснил положение Майка.

Дэвид застрекотал, посмеиваясь:

– Значит, Бент решил похитить пацана? Старый разбойник! Ух ты, как же он разъярится, когда обнаружит...

– Да, да, – прервал его Крэг. – Парню нужно отчаливать. Послушай, у меня мало времени. Так ты сможешь что-нибудь сделать? Дэвид поскреб в бороде.

– Думаю, что могу. Клипсис, говоришь? – Он почесал в затылке, потом откинулся в кресле и закричал в другую комнату:

– Эй, Деннис, ты не знаешь, Джесс Бландо еще в системе? Или он уже улетел на Клипсис? Певец вдруг перешел на оперный тенор и умолк.

– Бландо? Да нет, не думаю.

– Чего ты не думаешь? – заорал Дэвид. – Таки он улетел или нет?

– Я его видел на днях. Он остановился...

– Правильно – вспомнил. – Дэвид схватил телефон и начал лихорадочно набирать номер. Внезапно он остановился и посмотрел на Крэга.

– Ты его хорошо знаешь?

Крэг кашлянул и покосился на Майка.

– Когда-то летали на одном корабле.

– Прекрасно! Маленький замкнутый мир! В таком случае он будет рад оказать тебе услугу! – Дэвид продолжил набирать номер.

– Да... может, и был бы рад, – пробормотал Крэг, вздыхая, – если бы не...

Дэвид тем временем дозвонился и попросил Бландо. Он поднял голову:

– Если бы не..?

– Ну... – Крэг шумно откашлялся. – На самом деле он был как-то не в духе, когда мы последний раз виделись. Я, э-э... я должен ему, – Крэг закончил упавшим голосом:

– Очень много должен.

Глава 5

Джесс Бландо оказался человеком лет под сорок, коренастым, с коротким седоватым ежиком волос и ярко-голубыми глазами. Он вошел в комнату, насвистывая, но увидев Крэга, заорал:

– Ты! Вот уж не думал, что у тебя хватит наглости показывать мне свою рожу, а тем более обращаться с просьбой! Что ты еще от меня хочешь? Майк видел, как побледнел Крэг. Бландо в ярости пересек комнату, сжимая кулаки. Крэг стоял на месте, опустив руки. Бландо зарычал, замахнулся – но в последний момент с громким криком остановил удар и звонко хлопнул Крэга по плечам.

– Ах ты, старый опоссум! Ну, как поживаешь? Краска медленно приливала к лицу Крэга по мере того, как становилось ясно, что напускная ярость Бландо обернулась шуткой. Голос Крэга, сначала звучавший как растерянное бормотание, под конец тирады перешел в раскатистый рев:

– Я-то хорошо... а ты-то с чего вдруг на меня так наезжаешь? Разве не понимаешь, что так можно до разрыва сердца довести? Бландо расхохотался и попятился назад.

– Да ведь ты должен мне, браток, должен кучу денег! Лицо Крэга побагровело.

– Знаю, что должен. И не могу заплатить, – он секунду колебался. – Знаешь, я, пожалуй, могу тебе отдать небольшую часть... Бландо затряс головой.

– Я тебе простил, браток. Давно простил, – он пожал плечами и дружелюбно добавил:

– У меня у самого один или два невыплаченных долга. А что тебя привело в эту галактическую дыру? Как поживает старый ворюга Бент?

Крэг со смехом сказал:

– Не похудел. Занимается своими проделками. Бландо кивнул и посмотрел на Майка.

– А это один из новобранцев?

– Можно и так сказать. Джосия рассчитывал продержать его на корабле дольше, чем Майк рассчитывал там оставаться. – Крэг представил Майка и разъяснил ситуацию. – Я искал кого-нибудь, кто помог бы Майку добраться до Клипсиса, и вспомнил о Дэвиде, у которого, как тебе известно, больше пальцев, чем у аргилианского осьминога. Ну, он, будучи всегда рад помочь, вышел на тебя, – и Крэг мотнул головой в сторону Дэвида Андерсуна, который смотрел на происходящее с безмолвным изумлением. – Но, Джесс, а что ты делаешь на Клипсисе? Не говори мне, что бросил пиратствовать... Джесс преисполнился благородного негодования.

– Попрошу! Никогда я не занимался пиратством! Контрабанда и пиратство – две большие разницы, уж вам-то это должно быть известно! – Он хитро улыбнулся. – Так или иначе, но я вернулся к гонкам, старик.

– Что?

– А что тебя так удивляет? Я об этом все время говорил.

– Говорить-то ты говорил, это точно! Но ты ведь не собирался этого делать! Неужели опять на гонки? Джесс кивнул.

– Корабль уже ждет меня. Разбогатеть мне не удалось, не без твоей помощи, – он засмеялся. – Между гонками мне приходится делать пару рейсов по прежним маршрутам, чтобы душа с телом не рассталась. Но надежды я не теряю.

– Так же, как и мы все, – пробормотал Крэг. – Как и мы все, – он взглянул на Майка и усмехнулся. – Ну что, смекаешь, что к чему? Перед тобой первый в твоей жизни официальный представитель гоночного сообщества системы Клипсис.

Майк молча кивнул. На самом деле он действительно смекал, что к чему.

Молча, разумеется.

– Дело в том, – продолжал Крэг, – что мне нужно вернуться на «Королеву» прежде, чем Бент отчалит без меня. Что скажешь, Джесс? Сможешь помочь? Если нет, мне придется бросить Майка на произвол судьбы.

– Просто отвезти на Клипсис? – спросил Джесс. – Да нет проблем. Я вылетаю сегодня вечером; беспосадочный перелет на Клипсис за три дня. Нормально, Майк? Майк кивнул, пытаясь привести мысли в порядок.

– Я... ну, то есть, я готов... вот все, что у меня есть, – сказал он, приподнимая рюкзак.

– Достаточно на первое время, – Джесс многозначительно поднял брови и протянул руку бывшему коллеге. – Ну, старый таракан, рад был тебя видеть. Даже если ты все еще летаешь с этим бандитом. Передавай привет старому дураку и Вики Слики, если она еще с вами.

– С нами. Обязательно передам, – сказал Крэг. – Как только все утрясется, – добавил он, подмигивая Майку. – Будьте осторожны, вы оба. Майк, слушайся этого шутника. У него масса ценного опыта.

– Буду, – пообещал Майк.

– Верить ему не верь. Но слушайся. Майк усмехнулся. Крэг пожал им руки и отсалютовал Дэвиду. Потом повернулся и вышел. Корабль Джесса «Ночной Ястреб» сорвался с Дилстры на скорости, при которой «Королева Болот» казалась бы стоячим бакеном, если бы им вздумалось соревноваться. «Ночной Ястреб» был маленьким гладеньким корабликом с двумя чудовищными ядерными двигателями – корабль на одного космонавта с умопомрачительной навигацией. Джесс заверил Майка, что это всего-навсего неповоротливая посудина в сравнении с кораблями, которые Майку предстоит вскоре увидеть.

– Когда-то это был контрабандистский корабль, – признался Джесс. – Его владелец нанимал парня, который теперь берет призы на гонках, чтобы тот совершал мгновенные рейсы к новым поселениям, где патрули встречаются нечасто. Не то что твой бывший босс Джосия, который берет больше хитростью, чем скоростью. Теперь я на этом корабле вожу какие-то скоропортящиеся лекарства, наподобие тех, которые на нем возили до меня, с той лишь разницей, что все законно, и лекарства зарегистрированы. Хочешь сделать вместо меня эти расчеты?

Майк согласился и под пристальным взглядом Джесса рассчитал угол вхождения в субпространство. Когда Джесс проверил и остался доволен, он спросил:

– Джесс, что произошло между тобой и Крэгом? Вы действительно друзья? У него был такой вид, будто он ждал от тебя только ненависти. Он правда должен тебе деньги?

Джесс довольно долго молчал, прежде чем ответить. Майк обернулся и увидел, что Джесс задумчиво смотрит на него с легкой улыбкой.

– Прости, – сказал Майк, решив, что перешел границы. – Я не хотел вмешиваться. Джесс, улыбаясь, покачал головой.

– Да нет, Майк, я просто задумался. Задумался о том, как дико я себя с ним вел... Да, мы действительно поссорились, и он должен мне кучу денег, которых у него не было, а я думал, что они у него были. Но я был не прав, – он сделал паузу, чтобы проверить положение корабля, и продолжил:

– Понимаешь, Шоу такой человек – он всегда старается делать добро ближнему. Даже если это дорого ему обходится. Просто в тот раз ближним оказался не я, – Джесс расхохотался. – Не пойми меня превратно. Он не святой. Но, во всяком случае, старается им быть.

– Но, – Майк был смущен. – Почему он..?

– Я узнал все только полгода спустя. Целых полгода я на него злился!

– А зачем ему нужны были деньги? Джесс хихикнул.

– Чтобы выручить одного малого из беды. Гонщика, как я потом узнал.

Парень задолжал и натворил глупостей, а потом впал в отчаяние и был готов наделать еще больших глупостей, что-то действительно ужасное совершить. И тут подвернулся Крэг, который выкупил его собственными деньгами. Джесс с восхищением покрутил головой.

– И твоими?

– И моими. Точно. Вот только он мне не сказал, на что ему нужны деньги, и я только случайно узнал обо всем позже. По-моему, он боялся, что я скажу, что этот малый того не стоил, или еще что-то в этом роде. Не знаю.

– А ты бы сказал? Ну, то есть стоил парень этого или нет? Джесс улыбнулся.

– Туше. Не знаю, честно говоря. Он сам был бывший контрабандист, как мы, – из нашей космической братвы. Но, знаешь, у меня никогда не было желания так заботиться о контрабандистах. Я все считал себя каким-то исключением, – он снова покрутил головой, на этот раз без восхищения. Майк задумчиво запустил пальцы в волосы.

– Хм, выходит, это правда, что большинство гонщиков начинали как контрабандисты?

– О да, безусловно, – сказал Джесс. – Абсолютно. Одним парням просто нравится рисковать. Для других – таких, как я и, думаю, как ты, – это единственная возможность выбраться из той дыры, где они сидели, и добраться до Клипсиса. Самому мне это никогда не нравилось, хотя, должен признаться, иногда я получал заряд бодрости от хорошей погони... Майк припомнил мир Йолаан... и тот всплеск адреналина в крови, когда он боролся за спасение своих товарищей... и те мысли, которые пришли потом. Интересно, чувствовал ли все это Джесс?

– Во всяком случае, – продолжал Джесс, – одну вещь о мире гонок ты усвоишь поразительно быстро. Это то, что люди там разные. Некоторым ты можешь доверять, как самому себе, а к другим лучше не поворачиваться спиной. И не всегда легко отличить одних от других.

– Ты имеешь в виду самих гонщиков?

– Я имею в виду и гонщиков, и спонсоров, и менеджеров, и механиков, и ремонтников, и игроков... – Он взглянул на Майка и усмехнулся. – Ну, это будет частью твоего образования. Ты просто должен научиться остерегаться, следить за каждым своим шагом.

Майк слушал его молча. Клипсис и Питфол – места, которые он знал только по голографическому экрану телевизора. И теперь он пытался совместить слова Джесса с теми представлениями, которые у него сложились раньше. Джесс уже попытался развеять надежды Майка на легкие пути в гоночном мире. Большинство претендентов в звезды ломаются, так и не попав в заезды, они никогда не получают шанс узнать настоящие гонки, говорил он. Но статистика не производила на Майка особого впечатления. Он проделал весь этот путь не для того, чтобы сломаться.

– А на что это похоже? – спросил он через некоторое время. Джесс как раз закончил уточнение курса, и у них оставалось несколько минут перед входом в субпространство.

– На что похоже что?

– Гонки. Я знаю, как они выглядят. Но что при этом испытываешь?

Джесс улыбнулся.

– Ах, ты об этом.

– Да, об этом!

– Ну, я скажу тебе. Это сложно объяснить. – Он подумал с минуту. -На самом деле, это ни на что не похоже. Будто съезжаешь с горки на скорости, в пять раз превышающей световую и при этом знаешь, что стоит зазеваться, и тебя вынесет за верхний предел ко всем чертям – если ты понимаешь, что я имею в виду.

Майк хмыкнул – он это понимал.

– Конечно, ты знаешь, что вся система – это гоночная трасса. Это нужно просто увидеть. – Джесс мечтательно склонил голову и, кажется, собирался сказать что-то еще, но тут подошло время для перехода в субпространство.

За три дня Майк засыпал Джесса вопросами. Вопросами о системе, о гонках, о жизни начинающего гонщика, обо всем, что ему приходило в голову. Он чувствовал себя с Джессом вполне свободно, и было очевидно, что этот старый пилот может многому его научить. Между тем он думал – не без некоторого цинизма, потому что в последнее время ему слишком часто приходилось расставаться с друзьями, – что следует воспользоваться случаем и извлечь как можно больше пользы из общения с Джессом. Возможно, впрочем, на этот раз все получится иначе, и расставаться не придется. В конце концов, ведь они оба направлялись в одно и то же место. Со своей стороны Джесс, казалось, был рад поговорить с Майком о гонках и Клипсисе, но в то же время он хотел знать, как готовился Майк к своей новой, столь желанной карьере.

– Я вижу, тебе довелось посидеть за компьютером, – сказал он как-то, чтобы похвалить навигаторские способности Майка.

– Совсем немного, – ответил Майк. – Твоя система достаточно легкая по сравнению с той, на которой меня гоняла Вики на «Королеве Болот». В самом деле усовершенствованная навигационная система на «Ночном Ястребе» делала субпространственные расчеты детской забавой по сравнению со сложнейшим вводом данных, которых требовал компьютер на старом сухогрузе капитана Бента.

– Что ж, радуйся, что научился этой чепухе, – сказал Джесс. – Сейчас тебе это не понадобится, но когда-нибудь может здорово выручить. А еще что ты освоил?

Майк старался, чтобы его слова не звучали хвастливо.

– Я получил три свидетельства об окончании компьютерных тренажерных курсов. Я прошел полный телевизионный курс общего космического пилотирования плюс технология ядерных двигателей и навигация.

Джесс поднял брови.

– Вот как? А ведь по возрасту тебе еще в школу ходить положено.

Майк пожал плечами.

– Я только и делал, что учился, сколько себя помню.

– М-м. – Джесс кивнул и встал, чтобы приготовить ригелианского кофе. Вернувшись, он протянул Майку дымящуюся кружку и сел рядом, держа в руках такую же. Прямо над его головой красовалась табличка, запрещавшая есть или пить за панелью управления. Джесс проследил за взглядом Майка и хихикнул.

– А, черт, – сказал он, смеясь. Майк вопросительно посмотрел на него.

– Может, ты и добьешься этого в конце концов, – пробормотал Джесс. – Может, и добьешься.

Майк не ответил, только отодвинулся подальше в своем кресле и с наслаждением отпил крепкий и сладкий кофе.

Первое, что они увидели после выхода из субпространства, был блеск гоночной системы. «Ночной Ястреб» плавно вращался, и экран заполнился захватывающим зрелищем Клипсиса и его планет. В центре сияла сама звезда, ослепительное желтое солнце, окруженное полудюжиной планет различных размеров и оттенков. «Ночной Ястреб» летел над плоскостью эклиптики, так что практически вся система была в поле зрения. У Клипсиса была одна уникальная особенность – огромный хвост солнца, поток разъяренной плазмы, который радугой вздымался с поверхности звезды, тугой спиралью вонзался в космос и оканчивался крошечным блестящим кольцом возле самого солнца. Майк знал, что этот необычный феномен называется Коготь Дракона и это фонтан звездного вещества, который засасывала в себя алмазоподобная структура в центре этого кольца на самом кончике «когтя». «Алмаз» представлял собой туго свернутое пространство, неизвестное поле, создающее «полую сферу» километров двадцати в диаметре. Знал он и то, что в центре этой сферы находился обитаемый гоночный комплекс, известный под названием Питфол.

– Как раз гонка идет, – заметил Джесс. У Майка перехватило дыхание.

– Откуда ты знаешь?

– Видишь паутину спидвеев – под прямым углом к эклиптике, в плоскости Питфола? Погоди, дай-ка я отрегулирую поляризацию... – Джесс поколдовал над панелью управления, и солнце померкло, в то время как остальные объекты, до этого еле видные, проступили отчетливее. Действительно, солнце было словно окружено светящейся паутиной. Это были гоночные трассы: огромная запутанная система трубообразных туннелей сжатого пространства, по которым проносились корабли на скорости, во много раз превышающей световую.

– Вот оно! – завопил Майк. Он оттолкнулся от панели и обернулся к Джессу, сияя. Джесс улыбнулся в ответ.

– Да.

– Фу-ты ну-ты! – восхитился Майк. Он так долго ждал этого момента, что теперь его просто распирало от восторга. Он придвинулся к экрану, чтобы рассмотреть все получше.

Словно светящиеся нити паутины, гоночные трассы окружали солнце концентрическими кольцами. Они располагались в основном в одной плоскости, перпендикулярной эклиптике. Обе эти плоскости пересекались, проходя друг через друга, при этом паутина трасс казалась призрачной тенью планетных орбит, соединяющих их транспортных туннелей свернутого пространства. По мере того как Джесс настраивал экран, Майк стал различать структуру паутины – одни трассы были кольцевыми, другие эллиптическими, а третьи представляли собой причудливо изогнутые петли.

– Посмотри на третье кольцо от солнца. Видишь в нем движущиеся яркие точки?

Майк пригляделся. По кольцу двигалась стайка тесно" прижавшихся друг к другу разноцветных огоньков, напоминающих капельки раскаленного металла.

– Гоночные корабли, – умиленно пробормотал Майк.

– Ага. Я бы сказал навскидку, что они сейчас перешли на четвертый трансфактор – то есть идут на скорости в четыре раза больше световой.

– Правда?

– Точно... Посмотри на пятое кольцо – только что началась другая гонка, – Джесс ткнул пальцем в экран, и Майк увидел другую стайку раскаленных капель, движущихся по другой трассе. – Они только что вышли из скрученного кольца. Сейчас они немного рассредоточатся, займут свои позиции, – сказал Джесс. – Лидирующий корабль займет место в груве – самой быстрой части гоночного туннеля – вот, видишь, один вырвался вперед. Майк несколько секунд молча наблюдал. Он никак не мог поверить в то, что можно увидеть гонки вокруг солнца с такого расстояния, словно это настольная игра.

– Конечно, мы все это видим с отставанием, – добавил Джесс, посмеиваясь. – Мы все еще... дай-ка посмотреть... на расстоянии светового часа от солнца, так что видим то, что происходило час назад. Внутренняя гонка уже закончилась.

– Все-таки это потрясающе, что мы можем все видеть отсюда, с расстояния.

– На самом деле, мы, конечно, видим не корабли. Мы видим всего-навсего излучения их ядерных выхлопов, проходящие через свернутое поле. Майк кивнул. Почти вся гонка от начала до конца проходила на скорости, превышающей световую, в паутинной системе, созданной древней инопланетной технологией, которой Питфол был обязан самим своим существованием. Майк знал все технические характеристики Клипсиса назубок. Это была единственная солнечная система в освоенной части Галактики, живущая только гонками. Сюда прилетали только существа, интересующиеся гонками, многие из них крали, унижались, выпрашивали деньги, чтобы добраться до Клипсиса. Теперь, глядя широко открытыми глазами на панораму системы, Майк с трудом верил в то, что добился этого сам.

– А это что? – спросил он, указывая на внешний край паутины. От нее отходили причудливо изогнутые прерывистые пряди, напоминающие нити, выбивающиеся из протертой ткани.

– Ах, это, – отозвался Джесс. – Это новые трассы, над которыми сейчас работают. Они

предназначены для гонок в стиле ралли вне паутины со всевозможными бакенами и мишенями для полетов в субсветовой части маршрута. У нас это уже имеется в небольшом масштабе – взгляни на седьмое кольцо, – оно тоже прерывистое, но гораздо более упорядоченное, чем новые трассы. – Он помолчал. – Они предназначены для самых искусных гонщиков. Там круче и гораздо опаснее. Ты выходишь из паутины на скорости света или выше, и – фффффттт... вот и все, что о тебе напишут., Майк кивнул. Опасность – неотъемлемая часть здешней жизни; весь смысл в том, чтобы одни гонки были опаснее других.

– Хотелось бы мне когда-нибудь попробовать, – пробормотал он скорее себе, чем Джессу. Джесс взглянул на него и хихикнул.

– Правда? Знаешь, нам первым делом предстоит кое-что другое.

– То есть?

– Надо подлететь к Питфолу. Сейчас ты впервые полетишь через паутину.

Майк побледнел, а Джесс переключил обзор на другой угол. Впереди «Ночного Ястреба» разлилось ослепительное сияние.

– Ага, – сказал Майк.

– Понимаешь, что это такое?

– Да, единственный путь к Питфолу лежит через паутину. Мы не можем лететь сквозь трассы, так что...

– Так что кораблям специально отмечают точки вхождения по всей системе. Правильно. – Джесс сосредоточился на панели управления, выполняя мгновенные навигационные операции, выправляя курс. – О'кей. Теперь мы на луче.

Сияние стало сильнее. Майк следил за ним, почесывая в затылке.

– А почему мы не видим туннеля, ведущего к Питфолу?

– С этим вообще интересная штука, – рассеянно отозвался Джесс. – Чем ближе ты подходишь, тем более расплывчато он выглядит. Дело в том, что это не гоночные туннели. Они медленнее, шире, не такие плотные, более терпимые к твоим ошибкам. В общем, энергетические поля в них мягче. Они впитывают меньше радиации и меньше ее испускают. Пять секунд... четыре... три...

Майк набрал побольше воздуху и откинулся в кресле. Сияние рассыпалось снопом искр; космическая чернота исчезла. Теперь они летели сквозь туннель мерцающего света по направлению к крошечной далекой темной точке.

Глава 6

Темнота надвигалась, разевая пасть, и вдруг на экране возник Питфол, подобный золотистой радуге. Первое, что уловил взгляд, было маленькое солнце посреди тьмы, сверкающая драгоценность, окруженная разноцветными ожерельями, которые, по мере приближения «Ночного Ястреба», превращались в огромный комплекс доков, ангаров и жилищ: это был Питфол.

Все это было окружено правильным узором звезд на черном фоне, которые, как вскоре понял Майк, были бакенами на оболочке сферы, внутри которой они уже находились. Джесс молча пилотировал корабль, предоставив Майку самому разгадывать головоломки. Они вынырнули из туннеля на скромной скорости двадцать метров в секунду и могли легко маневрировать на транспортных маршрутах, добираясь до центра сферы. Он заметил эскадрилью кораблей, мчащуюся к экваториальной части наружной оболочки.

– Гонка начинается, – заметил Джесс. – Сегодня напряженный день.

Вдоль экватора идет полоса шириной в километр, через которую корабли выходят в систему. Сначала они попадают в скрученное кольцо, где выстраиваются и набирают ускорение, а затем вырываются прямо на трассу. Джесс указал вперед.

– Возвращаются через северный полюс. А весь посторонний транспорт, вроде нас, входит через южный. – Джесс принялся настраивать приборы. – Сейчас отыщем бакен нашего дока. Вот он. Фиолетовый свет возле правого края ринга.

Майк оставил все вопросы на потом и дал Джессу спокойно прокладывать дорогу к центру системы. Вблизи Питфол оказался гораздо более сложной структурой, нежели казалось издали. Самым удаленным от центра был главный доковый ринг, облепленный ангарами, кораблями и ремонтными верфями, расцвеченный огнями сварки и кодовыми бакенами. Внутри основного кольца под разными углами располагалось с полдюжины меньших рингов с жилыми зонами и прочими службами – короче, гоночный город. Когда они приблизились, Майк разглядел сплошные ряды доков и ангаров, в которых виднелись дразнящие очертания кораблей. Можно было различить пару гоночных судов класса А стиля Гран-при, а также несколько маленьких учебных кораблей А-класса. Сердце его екнуло при виде массивного пятизвездного гонщика, небрежно припаркованного возле дока. Кто из знаменитостей, подумалось Майку, летает на этом корабле? Они двигались вокруг Питфола, а мимо проплывали корабли и доки. Джесс искусно маневрировал, ведя корабль к грузовой зоне – такой же деловой, как и ремонтные доки, с той лишь разницей, что здесь были неуклюжие грузовые суда, юркие катера и другой транспорт, хорошо знакомый Майку по орбитальным станциям. Перед ними замаячил пустой док, окруженный мигающими огоньками, и Джесс аккуратно завел «Ночного Ястреба» на предписанную ему стоянку. Отключив энергию, он откинулся в кресле и сделал последнюю запись в журнале: «Прибытие на Питфол, 1234 часа». Потом посмотрел на Майка и улыбнулся:

– Мягкая посадка.

Майк кивнул, но в горле у него от волнения застрял комок.

– Ну что ж, – сказал он. – Куда теперь? Мне нужно найти, где остановиться.

– У тебя еще будет на это время. Может, побродишь вокруг, пока я передам «Ночного Ястреба» его владельцам? А потом, если хочешь, можешь пойти со мной на гоночные питы, познакомиться с моей командой и осмотреть корабль.

– Ты смеешься надо мной?

– Тогда посиди здесь. Я быстро, – и Джесс исчез в люке. Ожидая, Майк принялся за ореховое драже. Через двадцать минут Джесс появился в люке и поманил Майка пальцем.

Изнутри Питфол казался линейной структурой; все здесь было вытянуто вдоль рингов. Гоночный сектор находился довольно далеко от грузовой зоны. Они воспользовались трубой свободного падения, где скользили вниз вместе с десятком других пассажиров, держась за тонкие тросы. Так они пропустили десять или пятнадцать платформ, где пассажиры могли вернуться из искусственной гравитации в невесомость. Труба была почти прозрачной, так что Майк мог на ходу разглядывать доки. Правда, перед глазами мелькали лишь расплывчатые силуэты кораблей, но Майка и это приводило в восторг, в основном из-за их немыслимого разнообразия.

В доках его восторги не утихали.

Невиданные существа и механизмы поражали воображение. Здесь были ремонтные и посыльные роботы всевозможных размеров и форм, гуманоиды самых невообразимых видов: голубоватые и серые полдавианцы, райкеллы с каменными лицами, меркеки, словно обожженные солнцем, а также другие, которых Майк никогда не видел. В основном в этом секторе работали кислорододышащие или приспособившиеся к кислороду существа. Гуманоиды с иными потребностями находились в других зонах, сообщил Джесс, а вот во внутренних рингах, где были сосредоточены кварталы развлечений, встречались самые причудливые особи.

Они выбрались из трубы у ворот ZZ, где, как объяснил Джесс, владельцы прячут новейшие, еще нерассекреченные гоночные корабли. Он улыбнулся Майку и сказал:

– Большинство из них остается нерассекреченными, потому что им так и не удается сойти со стапелей. – Когда они шагали по проходу между доками, он добавил:

– Ну, мы-то здесь не задержимся.

– Звучит обнадеживающе, – пробормотал Майк. Гоночные питы, вытянувшиеся вдоль прохода, представляли собой завораживающее зрелище. Майку были видны в основном те корабли, которые находились в коротких смотровых отсеках, а не в вакууме, но и этого было достаточно. Он разглядел несколько кораблей класса А, ААА и даже более высококлассных. Ему хотелось взглянуть на действительно быстроходные корабли, вроде пятизвездных. Повсюду двигались веретенообразные краны и трещали сварочные автоматы. Там, где команды питов не работали над кораблями, они возились в самих питах, что-то кропотливо ломая и перестраивая. Все это напоминало гигантский муравейник, находившийся в состоянии постоянного движения. Рабочее пространство было загромождено деталями реакторов, деррик-кранами, разобранными панелями управления и прочими вещами, которые могли потребоваться через минуту или через год.

– Сюда, – сказал Джесс, сворачивая в док ZZ24, столь же загроможденный, как и все остальные. Он сделал широкий жест рукой, а Майк, у которого перехватило дыхание, застыл, не в силах двинуться. Посреди всего этого беспорядка красовался корабль с дымчатым синевато-серебристым корпусом. Это был компактный, почти цилиндрический пучок выхлопных труб и таранных лопастей; на боку черно-золотыми буквами было выведено:

«Серебряная Пушка». Майк обошел вокруг всего корабля, упиваясь восхитительным зрелищем. Он не сразу разглядел среди всей этой замысловатой структуры кабину пилота, словно приделанную в последний момент. «Серебряная Пушка» не походила ни на один из кораблей, которые Майку доводилось видеть по голографическому вещанию; она была прекрасна, и он прямо сказал об этом.

– Я знал, что тебе понравится, – сказал Джесс, моргая. – Она может летать в любых гонках от первого до третьего классов. Пойдем, познакомишься с командой, – он нырнул под основание корабля. – Привет, Энди. Долговязый блондин со стрижкой, напоминающей утиный хвост, высунулся из-за выхлопной трубы; за ним следовал робот размером с обезьянку, который дважды пронзительно крикнул и присел на корточки, посверкивая глазами.

– Привет, Джесс. Когда вернулся?

– Только что.

Энди, позволь тебе представить Майка Мюррея. Майк, это Энди Викл. – Они обменялись рукопожатиями. – Энди – наш главный техник и мойщик труб. А это его правая рука, Осо. – Робот издал сигнал. – Так вот, если Энди и Осо сделали все, что должны были сделать в мое отсутствие, этот корабль будет готов к полету через три дня. Так как дела, ребята?

– Ты все-таки собираешься лететь на этой штуке? – недоверчиво спросил Энди.

Джесс вскинул брови. Он обернулся и толкнул Майка локтем.

– Не обращай внимания на Энди, хе-хе. Он великий шутник, – и Джесс резко повернулся обратно к механику. – Ты ведь шутник? Энди пожал плечами, ухмыляясь.

– Ага. Я, наверное, сумею заставить ее сдвинуться с места к тому времени. Не беспокойся, Джесс. – Его босс засопел. – Вообще-то у нас тут возникли проблемы со всасывающим устройством, – добавил Энди более серьезно. – Но я думаю, мы с этим справимся. Завтра к вечеру начнем регулировку реактора.

– Не густо, – сказал Джесс, в его голосе явно звучало беспокойство.

– Что я могу сказать? Если бы у нас были люди и оборудование...

– Да, я знаю, – перебил его Джесс. – Не надо напоминать, как мы бедны. Я об этом и так все время помню.

«Бедны?» – задумался Майк, пока двое мужчин углубились в техническую дискуссию. Его поразило неожиданное открытие – ведь такой корабль должен был стоить миллионы. Тем не менее, когда он разглядывал другие доки, то видел корабли, которые казались более совершенными, и оборудования там было побольше. К тому же он припомнил слова Джесса о том, что ему приходится совершать грузовые рейсы между гонками. Закончив препираться с Энди, Джесс показал Майку корабль, и тот задал ему вопрос о финансовых трудностях.

– Ну, мы пользуемся кое-какой поддержкой синдиката, – сказал Джесс.

Он указал на нос корабля, где другой механик возился с какой-то воронкообразной надстройкой. – Это магнитная таранная лопасть. Она засасывает пыль и газ в ядерный реактор и использует в качестве сырья...

– Я знаю, – сказал Майк. Он с любопытством посмотрел на Джесса.

Его блестящий друг внезапно сделался растерянным и неуклюжим.

– Ну да, конечно, знаешь. А вот там следящие сенсоры и держатели радиационных щитов, – Джесс нахмурился. – Корабль предоставляет синдикат, но эксплуатационные расходы на нас. Вот почему у нас такая маленькая команда и почти нет новейшего оборудования, как у других команд. Положение у нас – пан или пропал. Если нас квалифицируют для этой гонки, то мы получим дополнительную поддержку. Если же нет... – он взглянул на Майка и неожиданно улыбнулся, – в общем, надо постараться. Верно? Так что, если хочешь работать с нами, много я платить не смогу, но помогу встать на ноги.

У Майка отвисла челюсть.

– Ты хочешь сказать, что хочешь...

– Не на постоянной основе. У меня не хватает людей в команде, а ты получишь хорошую подготовку. Так как?

Майк не знал, что и ответить. Впрочем, это было не обязательно. Джесс рассмеялся и похлопал его по плечу.

– Ты говорил, что надо бы поискать тебе ночлег? Майк наконец обрел дар речи.

– Как скажешь. Мне теперь это неважно.

– Ну ладно, пойдем.

Довольно скоро Майк устроился в общежитии под названием «Ночлежный дом Слизаков». За десять межзвездных йен он получил в свое распоряжение кабинку, где можно спать, вытянувшись во весь рост. Это оказалось все, что ему нужно. В общежитие он заглядывал редко, почти переселившись на пит Джесса. Там было столько работы, и Майку предстояло столько всего постичь – гораздо больше, чем он предполагал. Большая часть техобслуживания была за пределами его возможностей, несмотря на все то время, что он затратил на освоение учебных программ дома, на Земле. У Энди и других членов команды за плечами были годы богатейшего опыта, и сравняться с ними за несколько дней было невозможно, как они ни пытались показать ему всевозможные секреты ремесла. Но Майк не унывал и часами подавал инструменты, вводил данные в тактический компьютер, подметал пол и чистил приборы.

Накануне квалификационного заезда Джесс просунул голову в смотровой отсек, где Майк возился с каким-то электронным приводом.

– Есть у тебя пара часиков, чтобы прокатиться? – спросил он Майка.

– Конечно. Ты хочешь, чтобы я тебе что-то подержал? – Майк уже свыкся со своей вспомогательной ролью и был счастлив взяться за любое дело, лишь бы получше познакомиться с работой.

– Нет, мне нужно, чтобы кто-то посидел рядом и последил за приборами, пока я буду выводить «Пушку» на квалификационный заезд. Все остальные заняты, к тому же они уже сыты полетами по горло. Так я моту тебя записывать?

Майк попытался скрыть улыбку.

– А ты как думаешь? – Он быстро собрал свою электронику и поспешил вслед за Джессом к кораблю.

Команда уже поставила на место все наружные панели и оттащила от корабля оборудование. Наружный люк был распахнут. Энди проверял уровень горючего; баки были заполнены водородом, обогащенным дейтерием, хотя Джесс заметил, что в этом заезде они соберут львиную долю горючего по дороге с помощью таранной лопасти. Сегодня им ни к чему было ставить рекорды скорости. Как только Энди показал большой палец, они вошли в зону невесомости и запрыгнули на борт.

На кокпите было бы очень даже удобно сидеть вдвоем при условии, что эти двое – карлики. Джесс и Майк довольно долго возились, устраиваясь в креслах и пристегиваясь, стараясь не слишком часто заезжать друг другу локтем в глаз. Джесс просмотрел полетный лист, хотя до него Энди и остальные члены команды уже сделали это. Неважно, кто и сколько человек просматривали лист до него, бодро объяснил Джесс; он всегда просматривал его сам. Это лучший способ остаться в живых в рискованной ситуации. Пока он занимался этим, Майк осваивался с приборами и пультом. Он уже изучил их прежде, но в этот раз от него могло что-то зависеть. Он внимательно просмотрел дисплеи, отмечая про себя, какие из них походили на тренажеры, на которых он занимался, а какие отличались от них. К тому времени, как Джесс активировал систему, Майк был в полной готовности.

– Энди, мы готовы, – пробормотал Джесс в шлемофон.

– Запускаем, – услышал Майк ответ Энди. Корабль затрясся – но не от работающих двигателей, а из-за вибрации движущейся подставки. Почти минуту они преодолевали двадцатиметровое расстояние до внешнего вакуумного дока, чтобы просочиться через мерцающий серый воздушный экран. Майк смотрел, как серая завеса словно пленкой покрыла иллюминатор, а затем лопнула, уступив место темному пространству внешних доков. Джесс уже переговаривался с контролем движения, проверяя, свободен ли путь. Потом с той же интонацией обратился к Майку:

– На пятом километре мы выруливаем на трассу и летим десять секунд без выхлопа. Если показания приборов будут нормальными, включаем главный двигатель и идем к скрученному кольцу.

– Понял, – отозвался Майк. Джесс начал маневрировать боковыми двигателями, и доки на экране стали стремительно уменьшаться. Через минуту кокпит задрожал от рева двигателей – гораздо более сильного, чем у грузовых кораблей, – и Майк сосредоточился на приборах. Судя по всему, полет проходил хорошо, и быстрый взгляд на довольное лицо Джесса подтвердил это впечатление. Рев двигателей стал затихать.

Они приближались к внутренней поверхности сферы, перпендикулярно к экваториальному кольцу. Джесс связался с контролем и получил разрешение на вхождение в скрученную секцию. Секунду спустя прямо перед носом корабля возник и тут же растворился горящий бакен – «Серебряная Пушка» вонзилась в мерцающую воронку. Двигатель взревел, и корабль выскочил из воронки в длинный изогнутый коридор, переливающийся всеми цветами радуги.

– Трансфактор один, – сказал Джесс. – Полтора... Два... В паутине гоночной системы их скорость в несколько раз превысила световую, и Майк озадаченно смотрел на показания приборов. Казалось бы, такая скорость должна была как-то ощущаться, но ускорение происходило вне корабля; внутри паутины пространство само двигалось на сверхсветовой скорости, и ускорение, вызываемое работой двигателей, было лишь относительным к этому мчащемуся пространству. В передний иллюминатор были видны мелькающие призрачные огоньки; по мере того как скорость приближалась к трансфактору три, стены туннеля постепенно становились прозрачными, и сквозь них можно было разглядеть большую часть окружавшего Клипсис спидвея, петли которого отливали золотом на солнце.

– Что? – рассеянно переспросил он. Оказывается, Джесс что-то говорил ему.

– Не отвлекайся, Майк. Каковы показатели магнитной стабильности?

Майк торопливо считал информацию.

– Хорошо. Чисто и гладко. Хочешь принять управление, пока я проверю кое-что? Майк захлебнулся.

– Ух... конечно, – он положил руки на панель.

– Веди ровно по центру. И не потей.

Майк судорожно глотнул; Джесс поднял руки, и Майк почувствовал пальцами, что управление перешло к нему. Несколько секунд он едва дышал, но корабль, повинуясь ему, летел прямо и точно. Наконец Майк начал расслабляться и по-настоящему стал чувствовать управление, те крохотные поправки, которые он так виртуозно выполнял на тренажерах, с той лишь разницей, что здесь обратная связь была абсолютной.

– Надо поддать жару, – услышал Майк, и тут же почувствовал толчок – это Джесс включил двигатель на полную мощность. Появилась довольно неприятная вибрация, но Майк умудрился удержать корабль в центре туннеля.

– О'кей, – сказал Джесс через минуту, и Майк, переводя дух, передал управление обратно старому пилоту. – Ну как ощущения? Майк посмотрел на Джесса и понял, что вопрос относился к технической стороне дела, а не его личным ощущениям.

– Что-то такое чувствовалось, когда ты произвел ускорение. Точно не знаю, что именно, – отозвался Майк.

– Хорошо, – сказал Джесс. – Впрочем, не совсем хорошо. У нас флюктуация магнитной оболочки. Энди должен как следует проверить двигатель, когда мы вернемся, – Джесс внимательно посмотрел на Майка. – Не каждый почувствует это в первом же полете.

Джесс сбросил газ, подрегулировал приборы и снова стал наращивать ускорение. Вибрация исчезла. Он поддал газу, на этот раз внезапно. Вибрация появилась вновь. Джесс вздохнул.

– Ладно. У нас и без этого дел по горло. Выведи на экран полетный лист, и посмотрим, что еще нужно сделать...

Полет уже подходил к концу, когда Майк улучил минутку оторвать глаза от приборов. На этот раз он увидел изгибающийся над ними гигантский фонтан Когтя Дракона. Через секунду они пронеслись под ним, и тут Джессу снова потребовались показания приборов для уточнения курса подлета к докам. Вскоре расцвеченная огнями темнота Питфола вновь обняла их, и они стали приближаться к комплексу со стороны северного полюса на скорости, которая теперь казалась черепашьим шагом. Джесс подвел «Пушку» к доку и, прежде чем корабль пробил воздушный экран, вызвал на связь Энди.

– Надеюсь, ты не планировал отоспаться этой ночью, потому что нам предстоит кое-что отрегулировать...

День гонок. Майк пришел на пит ни свет ни заря, почти не сомкнув глаз ночью. Оказалось, что уже вся команда давно в сборе. Джесс кружил возле корабля, тихо разговаривая то с одним механиком, то с другим. Увидев Майка, он кивнул и немедленно пристроил его к работе – помогать Энди проверять приборы. Как выяснилось, Джесс и не уходил с пита со вчерашнего дня, но выглядел он так, будто славно отдохнул и выспался. До старта оставались считанные часы, а Энди и Осо все еще пытались устранить неполадки в сердечниках двигателя.

– Конечно, можно и так лететь, – сказал Энди Майку, – но лучше не стоит. Это может затруднить ему ускорение при обгоне – такие штуки как раз начинают барахлить при повышенных нагрузках.

– Но ведь оно не взорвется? Энди пожал плечами.

– Да не должно. Но в этом деле нет никаких гарантий. Впрочем, нам почти удалось взять все под контроль. Последи-ка за этим датчиком... Джесс, хмурясь, прохаживался около них. Напряжение в доке постепенно нарастало. Майку было знакомо это состояние: когда он смотрел репортажи по топографическому вещанию, комментаторы специально заводились, нагнетая это напряжение. Но здесь дело обстояло иначе: чувство тревоги пропитывало воздух, проникало в кости; буквально висело в воздухе. И так было, разумеется, не только в доке Джесса. Вдоль всего ряда питов техники копошились, завершая приготовления, и тревога сгущалась, как туман. Заработала громкая связь, созывая пилотов на заключительный брифинг перед стартом. Майк смотрел, как Джесс шагает по коридору вместе с остальными соперниками, и ощутил острый приступ зависти. «Не ной, – сказал он сам себе. – Думал ли ты когда-нибудь, что будешь стоять в доках Клипсиса накануне своего семнадцатилетия?» Все это казалось настоящим чудом, ни больше ни меньше.

Энди закрыл диагностический отсек и позвал Осо, который копошился в выхлопной трубе. Робот вынырнул из-под корабля.

– Можешь перезарядиться, Осо, – сказал Энди. – Ас этим, – добавил он, обернувшись к Майку, – мы сделали максимум возможного без замены стержней новыми.

– Потому что слишком поздно? – спросил Майк. Энди засмеялся.

– Мы бы наладили двигатель несколько недель назад, если бы могли.

Но ведь эти штучки стоят денег, а Джесс поставил все, что имея на этот заезд.

Тут или пан...

– Или пропал, знаю, – кисло закончил Майк.

– Ага. Ну ладно, Джесс собирается вылетать, как только вернется с брифинга, так что нужно привести все в порядок. – Энди свистнул остальным членам команды, и все принялись за работу.

Удивительно, но после лихорадочной деятельности предшествующих дней им пришлось буквально убивать время в ожидании Джесса. Майк побежал купить кофе для команды и, стоя в очереди, разглядывал гоночную публику. Сегодня здесь собралось множество самого разного народа, словно новый этап гонок выманил из своих укрытий представителей всех слоев гоночной культуры.

Земляне в основном были суетливые и задиристые, инопланетяне более спокойные. Собралось немало некислорододышащих особей в шлемах с дыхательными трубками; иные же попросту задержали дыхание на время гонок. Когда парочка таких прошла мимо Майка, ему захотелось самому задержать дыхание.

Оглядев комнату, он посмотрел вверх и заметил нависающий стеклянный балкон.

Публика там была получше одета, чем те, что толпились внизу; Майку показалось, что он уловил там блеск информационных мониторов. Крупные игроки, подумал он. Вот откуда они наблюдают за гонками. Впрочем, когда он расплачивался за кофе, до него дошло, что это был, возможно, низший эшелон серьезных игроков. У представителей могущественных синдикатов глубоко в лабиринте Питфола был свой ринг, оснащенный плавучими доками и прямой связью с Гоночным Комитетом Клипсиса.

Вернувшись в доки, он увидел, что команда окружила вернувшегося Джесса. Энди поймал взгляд Майка и прошептал:

– Третий заезд, – вид у него был несчастный. Майк передал команде кофе и взглядом попросил у Энди разъяснений.

– Джесс никогда не выигрывал в третьем заезде, – прошептал Энди.

Майк вскинул брови.

– О! – Он немножко подумал и пошел искать свой джемпер. Там в кармане оставался последний пакетик засахаренных орехов. Он пустил пакетик по кругу. – На счастье, – сказал он.

Джесс отсалютовал команде орехом.

– На счастье, – повторил он. – Спасибо, Майк.

Пора было вылетать, и на этот раз Майку пришлось смотреть из пита, как «Серебряная Пушка» ныряет сквозь мерцающий серый экран в черноту вакуумного дока. Команда заняла места в соответствии со своими гоночными обязанностями: Майк стоял возле монитора, куда поступала телеметрия с корабля; она передавалась из паутины на скорости, превышающей световую. Энди и другой механик надели скафандры, чтобы дежурить в наружном доке; если Джессу потребуется неотложный мелкий ремонт, они смогут выполнить его в вакууме, не заводя корабль вовнутрь.

Вскоре громкоговоритель прокаркал: «Первый квалификационный заезд чемпионата Эмпайр-Старс второго класса на закрытой петле. Всем командам подать сигнал о готовности». И после короткой паузы: «Пилотам проверить двигатели». Еще через несколько секунд: «Желтый свет включен. Пилотам продвинуться на один километр». И наконец: «Скрученное кольцо открыто. На зеленый свет гонка начинается».

На панели управления вспыхнул зеленый огонек – ив тот же миг Майк увидел на экране дюжину кораблей, устремившихся к экваториальной полосе. Через десять минут начался второй заезд, и все повторилось в той же последовательности.

И вот третий заезд. Джесс протестировал двигатель «Серебряной Пушки», и вся команда впилась глазами в показания приборов, готовая среагировать на любой признак надвигающейся беды. «Все идет гладко», объявил Энди. Зажегся желтый свет, и Джесс устремился прочь от Питфола. На пите повисла тишина, все ждали сигнала. «На зеленый свет...» На панели вспыхнул зеленый огонек, и «Серебряная Пушка» испустила фиолетовый выхлоп. Вместе с одиннадцатью другими кораблями Джесс скрылся с паутине.

– Довольно крутая гонка, – донесся его голос. Изображение на экране на секунду расплылось, потом опять стало четким, и Майк увидел на переднем мониторе мерцающую стену туннеля, устремившуюся на него из бесконечности, точно так же, как он видел ее вчера, – с той лишь разницей, что на этот раз Джесс сражался с соперниками за позицию. Подъездной туннель был шире и медленнее, чем сама гоночная трасса; обгонять здесь можно было довольно легко. Как только они вырвутся на спидвей, обгон станет проблемой. Именно сейчас был подходящий момент захватить лидерство.

– Где он? – громко прошептал Майк. Ему ответил голос Джесса:

– Кажется, я пятый. Хочу прыгнуть на третью позицию. Несколько датчиков телеметрии тревожно замигали, когда он врубил двигатели на полную мощность.

– Опять она, – проворчал кто-то. – Флюктуация. Два корабля впереди Джесса собрались было свернуть в сторону, чтобы уступить дорогу. Изображение на экране на мгновение заволокло туманом – это таранная лопасть «Пушки» жадно глотала реактивный выхлоп соперника. В следующую секунду «Пушка» пронеслась мимо обоих кораблей. Изображения двух кораблей, оставшихся впереди, стремительно увеличивались по мере того, как Джесс настигал их.

– Чувствую какую-то нестабильность, – прокаркал голос Джесса. – Думаю, обойдется.

– Не дергай слишком сильно! – предупредил Энди.

– Ага, – голос Джесса звучал спокойно, почти скучающе. Майк вцепился в край панели. Джесс догонял корабль, шедший вторым.

– Как у меня со временем? – спросил Джесс.

– На грани, – отозвался тактик. – Мне было бы спокойнее, если бы ты занял вторую позицию.

– Понял. – Джесс придвинулся ближе к выхлопу второго корабля. -Этот парень не настолько быстро идет, чтобы заставить меня плестись в хвосте. Майк знал, что первым быть не обязательно, во всяком случае в этом заезде. Нужно было просто показать достаточно хорошее время, чтобы быть допущенным к основной гонке. Но что значит хорошее время? Узнать это не было возможности.

Джесс проскочил мимо нескольких сигнальных огней, и стены туннеля сдвинулись. Они вышли в зону основной трассы.

– Черт, – пробормотал Джесс, сбрасывая скорость. Два корабля впереди легли в грув, самую быструю часть спидвея. Теперь обогнать их можно было только увеличив мощность двигателей и совершив обходной маневр через зону турбулентности в боковом ответвлении.

Майк и все остальные молча следили за тем, как корабли обходили солнце на скорости, в четыре раза превышающей световую. Гоночный монитор Питфола транслировал изображение паутины и струящихся вдоль нее светящихся капелек. Фиолетовая капля была Джессом, она шла вплотную к капле номер два. Лидирующий корабль вырвался далеко вперед.

– Джесс, голубчик, предварительные результаты не утешают, раздался вдруг голос тактика. – Первый и второй идут на большой скорости. Если ты не обгонишь этих оболтусов, ничего хорошего не предвидится.

– Держи стержень номер три утопленным, – предостерег Энди.

– Понял. Иду на обгон.

Когда Джесс увеличил мощность, датчики телеметрии тревожно вздрогнули. Корабль метнулся влево, готовясь к обгону.

– Джесс, смотри, у тебя...

Это был голос Энди, но Джесс уже среагировал.

– У меня утечка плазмы через переднее уплотнительное кольцо. Теряю мощность. Энди, смогу я выйти на второе место?

– Попробуй, но сначала сбрось напряжение с компрессора...

Картинка на мониторе была яснее ясного. Второй корабль уходил вперед.

– Козлы. – Джессу никак не удавалось вернуться обратно в грув.

Некоторое время слышались невнятные проклятия, потом Джесс доложил слабым голосом. – Прорвало, кольцо я потерял. Положение опасное. Энди, мне придется вернуться.

В голосе Энди слышалось страдание.

– Ты можешь лететь? У тебя всего полминуты.

– Знаю, – отозвался Джесс с ужасающим спокойствием. – Я знаю, он вывел корабль на дорожку, ведущую к питам. – Джентльмены, эта гонка для нас окончилась.

Когда Джесс сошел с «Серебряной Пушки», у всей команды были похоронные лица. Энди протянул руку для рукопожатия. Другие последовали его примеру. Джесс медленно обошел вокруг корабля, словно стараясь понять, отчего все это произошло. Он не был похож на человека, потерпевшего сокрушительное поражение, но чувствовалось, что случившееся оказалось для него сильным ударом.

– Что же, – произнес он наконец, – мы знали, что придется покупать стержень номер три. Теперь еще придется покупать и уплотнительное кольцо. Он оглядел убитые лица товарищей и горько рассмеялся.

– Честно говоря, нам нужно приобрести гораздо больше, да? – Он повернулся к кораблю и вздохнул. – Ну, джентльмены, думаю, не стоит вам это говорить. Он встретил взгляд Майка.

– Прости, Майк. Я ведь говорил, что работа временная. Но я надеялся, что это продлится немного дольше.

– Так ты... Что? Ты распускаешь команду? – спросил Майк, не веря собственным ушам.

– Такова спортивная жизнь, мой друг, – пробормотал Джесс, и выражение лиц команды подтвердило, что они тоже все поняли. Даже механики повесили носы. – Все это стоит денег, которых ни у кого из нас нет. Пока мы не найдем новых спонсоров, «Пушка» вернется к своим хозяевам. Это означает, что я – и все мы – становимся безработными.

Майк ошеломленно смотрел на всех присутствующих.

– Такова спортивная жизнь, – повторил Джесс, пожимая плечами. – Сюда вместе и отсюда вместе. Традиция гонок. Мне очень жаль, Майк, правда.

Глава 7

Вот вам и Питфол.

У Майка было немного денег – достаточно, чтобы скромно прожить неделю-другую. Но Питфол, как ему сообщили, был беспощаден к бедности. По закону гражданин без денег или без дохода мог пробыть на комплексе не больше недели, а по окончании этого срока любое кислорододышащее существо, не способное зарабатывать на жизнь, подлежало депортации на планету Энигма (куда отправляли остальных, Майку так и не удалось узнать). На Энигме, по слухам, можно было найти работу, чтобы не умереть с голоду, но обратные билеты на Питфол были такими дорогими, что большинство уже никогда сюда не возвращались; они просто становились рядовыми гражданами Энигмы, получающими свою скромную зарплату.

«Такое со мной произойдет, – поклялся Майк, – только через мой труп». Однако необходимо было найти работу, и как можно скорее. На помощь Джесса рассчитывать не приходилось; он даже со своей наземной командой мог расплатиться только после своего очередного грузового рейса. Майк с радостью отказался от своей минимальной зарплаты – это была ничтожная жертва по сравнению со всем тем, что Джесс для него сделал, – но это означало, что судный день мог настать для Майка чуть раньше. Единственное, что Джесс смог для него сделать – это хорошие рекомендации и несколько полезных советов. Советы сводились к тому, чтобы дать себе день передышки и просто побродить по Питфолу, а уже потом искать работу – любую работу – причем не в бюро по трудоустройству, а прямо в доках, знакомясь со всеми подряд и расспрашивая о вакансиях.

Майку не хотелось тратить целый день на безделье, когда дни его пребывания тут сочтены; но он последовал совету Джесса и был этому рад. Он не только изучил расположение рингов Питфола, но нашел общедоступную библиотеку, где можно было продолжить изучение пилотирования и подготовиться к аттестации. Майку не хотелось вставать из-за библиотечного компьютера, но он все же решил позаниматься в другой день и продолжил знакомство с внутренними рингами.

Некоторые участки комплекса оказались для него недоступны; в одних были непригодные для землянина условия – ядовитая атмосфера, гипергравитация, повышенная влажность или низкая температура; в другие вход был разрешен только представителям крупных инвесторов и членам Гоночного Комитета. Однако на Стрипе, зоне развлечений, он пробыл довольно долго, впав при этом в нервозное состояние. Ему еще никогда не приходилось видеть столько дешевых забегаловок, баров и стимуляторных салонов, театров всех пошибов, кафе и легальных публичных домов. Ну и что? Даже будь у него железные нервы, денег-то все равно не было; к тому же все время вспоминались рассказы Крэга Шоу о стимуляторном баре на Дилстре. Зато Майк присмотрел несколько кафе, предлагающих привычные блюда и напитки и даже живые концертные программы; он пообещал себе, что, как только найдет работу, позволит себе провести здесь вечерок. Энди рассказывал ему о неплохом дуэте Кристал Кэш и Элисон Эйвери, и Майк, прочитав их имена на дверях какой-то забегаловки под названием «Уагбаг», постарался запомнить это место.

Добравшись наконец до второго ринга и своей комнаты в «Ночлежном доме Слизаков», он чувствовал себя усталым, но гораздо менее несчастным. Положение уже не казалось ему таким безнадежным; нужно было только как следует выспаться. Утром он, несомненно, найдет работу. Возможно, утро и могло принести работу, но не первое. Майк встал ни свет ни заря и обошел все доки, но услышал за весь день только несколько вежливых отказов и множество грубых. К утру третьего дня он совсем было упал духом, но тут-то и раздались заветные слова: «А ты можешь приступить к работе сегодня?» Майк просто не верил собственным ушам. Через час он уже был членом команды наземного обслуживания, работающей на гонщика класса пять звезд, которого Майк отлично знал понаслышке: Даг Фаст Рев Стюарт. Фаст Рев принадлежал к высшей лиге, это был один из тех осторожных, образованных гонщиков, отличающихся мягким стилем и безжалостной взыскательностью к команде. Майка потрясло то, что он получил возможность работать на такого известного человека; однако вскоре он узнал, что это была большая компания, насчитывавшая свыше двух дюжин техников плюс семь пилотов, поэтому было неясно, когда он сможет – если вообще когда-нибудь сможет – увидеть самого Рева во плоти. Тем не менее это была работа, и за нее платили, а это много значило. Даже если бы ему пришлось только подметать пол, чистить механизмы, выбрасывать окурки из пепельниц и бегать за кофе, Майк не стал бы жаловаться. Пребывание в доке давало ему возможность разглядеть вблизи три самых классных гоночных корабля – пару красивых двухместных бандитов и один трехместный тягач раблезианских размеров и форм. В обязанности Майка входило чистить и полировать корпуса кораблей, что доставляло ему истинное удовольствие. Чем лучше он узнавал корабли, тем больше они ему нравились.

В первый день Майк пребывал в таком приподнятом настроении, что почти не устал к концу работы. Сначала он намеревался пойти в библиотеку, но еще раньше они договорились с Джессом поужинать вместе, к тому же он вспомнил данное себе самому обещание отпраздновать свое трудоустройство в зоне развлечений. Он принял душ, переоделся и отправился на внутренние ринги.

Они встретились с Джессом на подходе к третьему рингу, в коридоре с гладкими стенами, откуда в одну сторону открывался вид на два пересекающихся ринга и блестящее мини-солнце, а в другую – на выход в паутину, через который то и дело пролетали корабли. Питфол никогда не спал, и в паутине всегда кто-то летал, хотя бы для тренировки.

– Эй, напарник, – окликнул его Джесс. – Я слышал, ты сильно преуспел.

– Мне тоже так кажется, – жизнерадостно отозвался Майк. – Хотя бы посмотреть вблизи на таких знаменитостей. Правда, вряд ли кто из них возьмет меня на трассу.

– Ну, не переживай. Зато наберешься опыта. Где бы нам поесть?

– Ты знаешь местечко под названием «Уагбаг»? – спросил Майк.

– Любимое заведение Энди? Конечно.

Они направились внутрь Питфола и миновали еще два ринга, пока не отыскали «Уагбаг», который находился в самом захудалом секторе Стрипа.

Майк с удовлетворением убедился в том, что рекомендованные Энди певицы выступали этим вечером. Они с Джессом отыскали места поближе к эстраде, заказали сандвичи и приготовились смотреть шоу. Солировала Кристал Кэш, сексуальная брюнетка, чьи волосы, отливавшие рыжим, каскадами падали на плечи и сверкали розовыми искрами каждый раз, как она брала высокие трепетные ноты. Ее платье было таким черным, что на нем не фокусировался взгляд; но когда она двигалась по сцене, серебряные и золотые вспыхивающие нити обрисовывали ее фигуру, вызывая свист благодарной аудитории.

В глубине эстрады Элисон Эйвери восседала посреди нагромождения электронного оборудования; в своем сверкающем алом брючном костюме она напоминала живой рубин в обрамлении черного и хромированного металла. Время от времени она подыгрывала на синтезаторе, но в основном занималась созданием электронных эффектов, которые усиливали и преобразовывали чистый голос Кристал и окружали обеих певиц призрачными голографическими образами. «...Я ухожу, уже ушла, ушла...» пела Кристал.

Майк был так очарован этим шоу, что не заметил, как подали ужин.

Джесс толкнул его, и Майк машинально взял сандвич и начал рассеянно жевать. Девушки запели новую песню: «...Одно лишь слово... может быть тебя смутит... но мне достаточно услышать... Нги... нги... нги... нгикутзандза...» Майк не понимал, что это означает, но был покорен голосом Кристал, ритмичным аккомпанементом Элисон, их движениями и зрительными эффектами. Выступление окончилось. Майк и Джесс вместе с остальной публикой принялись аплодировать и свистеть, доедать сандвичи и обсуждать планы на будущее. Джесс через пару дней собирался совершить небольшой рейс. Майк же тем временем планировал узнать как можно больше полезного на своей новой работе.

Подняв глаза, он увидел, что Кристал идет между столиками к сцене. Он бесшумно зааплодировал, и Кристал, улыбнувшись, остановилась поболтать.

– Вы здесь, кажется, впервые? – спросила она. – Не помню, чтобы я видела вас раньше.

– Я здесь вообще недавно, – сказал Майк.

– Что ж, мы рады притоку свежих сил. Майк улыбнулся.

– Могу я задать один вопрос?

– Конечно.

– Вот эта последняя песня... – Майк передернул плечами, чтобы побороть смущение. – Я ее... не совсем понял. Мне просто интересно... что это означает?

– Нгикутзандза? – певица просияла. – Спасибо за такой вопрос!

Никто из сидящих здесь этого не понимает, но еще никто не потрудился спросить об этом.

Майк заметил, что Джесс посмеивается, но решил не отступаться и добиться ответа.

– Но почему? Может, это что-то такое... Она рассмеялась.

– Вы ведь с Земли?

– Ну да. А как вы догадались?

– По одежде. И по манере держаться. – Кристал откинула свои спутавшиеся волосы. – Ну, в общем, на Земле есть такое место – Африка. Вы его знаете?

Майк улыбнулся.

– Вы уже вторая, кто задает мне такой вопрос. Это что – единственное место на Земле, про которое люди на других планетах слышали?

– Ну, не знаю. Я там не была, – сказала Кристал. – Но дело в том, что это... я забыла, как называется этот язык, какой-то старый диалект, и на нем слово «нгикутзандза» означает... – она запнулась и взглянула на приближающуюся подругу. – Элисон, скажи ему, что означает «нгикутзандза».

– Это означает «я вас люблю», – сказала Элисон. – На сисвати, – она лучезарно улыбнулась и пошла на сцену.

– А-а, – протянул Майк, густо краснея.

– Следующую песню мы поем для вас, – пообещала Кристал и пошла вслед за подругой.

Майк видел, что Джесс хохочет, но избегал смотреть на него. Я вас люблю. Как же он не догадался! Ну что ж... И он с удовольствием устроился поудобнее, чтобы посмотреть следующий номер.

На третий день работы в доке Фаст Рева Стюарта Майк обнаружил тренажер, на котором можно было практиковаться в свободное время. К тому времени он уже начал осваивать учебные программы, которые разыскал в библиотеке Питфола. Тренажер служил отличным дополнением к вечерним занятиям.

Сон? О каком сне могла идти речь?

Дни Майка были заполнены тяжелой и грязной работой на пите, но он радовался, что находится при деле и к тому же может время от времени наблюдать за полетами. Пробиться на тренажер было трудно, а Майк занимал слишком низкое положение в команде, чтобы претендовать на привилегии; тем не менее, иной раз ему удавалось урвать часок-другой и потренироваться. Некоторым приемам его обучили младшие пилоты, но в основном он доходил до всего сам с помощью компьютера.

Майку еще предстояло очень многому научиться, но он замечал, что делает несомненные успехи. Он намеревался сделать карьеру в этой команде и добиться места стажера, независимо от того, сколько времени на это потребуется. Но на карьерной лестнице впереди было столько народу! Все эти дни гонки проходили в основном в классах А и АА, то есть в самых низших лигах. В них были заняты небольшие корабли и молодые пилоты, включая стажеров. Майк рассчитывал принять участие в таких соревнованиях в обозримом будущем. Однако на подходе был открытый чемпионат пять звезд, где должен был принимать участие сам Рев. Такие события поднимали градус гоночной лихорадки до самой высокой точки, и не только на Питфоле, но и в самых отдаленных звездных системах. Майк знал, что знаменитый гонщик где-то поблизости, но совсем не рассчитывал увидеть его наяву, придя однажды поздно вечером поработать на тренажере. Стюарт сидел за компьютерной панелью, погруженный в задумчивость. Когда Майк закрыл дверь тренажера и зарегистрировал свой чип на запястье, Рев поднял голову.

– Майк Мюррей? – Пилот протянул руку для рукопожатия. – Мне еще не приходилось беседовать с тобой, но добро пожаловать в команду.

– Спасибо. Я... я не знал, что здесь кто-то есть, – смущенно сказал Майк.

– Да, обычно меня не бывает в рабочие часы, – сказал Стюарт. – А сейчас вот решил позаниматься тактическим моделированием на компьютере. Большая гонка на носу.

– Я знаю, – выдавил Майк. – Я... я хочу извиниться, что занимал тренажер, когда вам... может быть, вам он был нужен.

– Нет, нет. На самом деле я наблюдал за твоей работой. У тебя талант, – Рев улыбнулся. – Но ты ведь не метишь на мое место?

– Нет... что вы...

Стюарт посмотрел на него с иронией.

– Не метишь? Но почему же? Каждый здесь метит на мое место – и ты должен! Только так можно продвинуться в бизнесе! Майк откашлялся.

– Ну... я учусь... Стюарт засмеялся.

– Вот и хорошо. А то слишком много конкурентов. Ну что ж, желаю успехов в работе.

– Спасибо. Я стараюсь проводить как можно больше времени на тренажере.

– Я имел в виду работу в наземной команде! Майк обескураженно замигал.

– О, а мне показалось, что вы сказали...

– Что у тебя талант? Несомненно, – голос пилота стал более отчужденным. – Но ты увидишь, как тяжело пробиться наверх в такой большой команде, как наша. Здесь слишком много людей старше тебя, и все они ждут своей очереди. Если хочешь получить место стажера, лучше перейти в маленькую команду. Но если ты это сделаешь, то что будет с нами? Знаешь, как трудно найти человека, который так добросовестно убирается? – Стюарт рассмеялся, и в глазах его появился непонятный блеск. – Ну, до завтра. Стюарт помахал рукой и пошел к выходу.

Майк долго смотрел ему вслед. Что имел в виду великий гонщик? Ободрил он Майка или осадил?

Если осадил, то почему он не сказал прямо, чтобы Майк знал свое место?

Оставаться всю жизнь уборщиком? Ни за что! Он вздохнул, выключил компьютер и отправился в свое общежитие, переполненный тревожными мыслями.

На следующий вечер тренажер оказался занятым, так что Майк пошел в библиотеку. Здесь было тихо и пустынно, но ему это нравилось; казалось, что библиотека – его личное владение. Нравилось Майку и присутствие библиотекаря – жизнерадостного коротышки по имени Броузер Мак-Фи. Но больше всего он любил оставаться наедине с компьютером – так он чувствовал, что пользуется полным и неразделенным вниманием Мозгового Банка библиотеки. Конечно, это была иллюзия, но какое это имело значение? Зарегистрировавшись у Броузера, он отыскал уютный отсек в углу зала и вызвал программу по технологии свернутого пространства, которую уже начал осваивать. Пока на экране вертелись голографические диаграммы, он все пытался отвлечься от мыслей о будущей карьере – неужели всю жизнь подавать кофе и подметать полы? – и сфокусировать внимание на сложной теории и технологии, которые обеспечивали само существование гоночного бизнеса. Сосредоточиться было непросто, но освоить этот предмет нужно было как можно скорее. Если Майк что-то не понимал, можно было обратиться к Мак-Фи; Броузер не только прекрасно ориентировался в библиотечных фондах, но и прочитал большинство из них, к тому же он был энтузиастом гонок.

– Если бы все молодые гонщики были похожи на вас, – заметил как-то библиотекарь. – А то развелось слишком много парней, которые полагают, что могут ухватить удачу за хвост, не освоив азов. Но так трудно добиться успеха. Майк покачал головой, глубоко вздохнул и уставился на экран. Постепенно посторонние мысли были вытеснены диаграммами и текстом, программа начала продвигаться вперед, пришло понимание вопроса.

Во время короткого перерыва, когда он решил несколько раз пройтись по залу, чтобы разогнать кровь, Майк заметил робота. Это был робот на энергетических полях: хромированная опора плыла по залу, не касаясь пола, а из нее торчала метровая колонна полупрозрачного голографического света, заключенного в энергетические поля. Робот скользил взад-вперед, что-то высматривая. Майк опасливо поглядывал на него. Этот робот был явно не из муниципальной службы; скорее всего это была психическая машина, посмертный носитель личности какой-то важной персоны. Во всяком случае какого-то очень богатого человека. Майк облокотился на стол Броузера и начал расспрашивать о новом посетителе.

– Спидбол Рэйбо, – прошептал Броузер, кивая. – Видите волнистый узор в его энергетическом поле? Это идентификационный значок. Майк вытаращил глаза.

– Сам Спидбол Рэйбо?

– Единственный и неповторимый. Двадцать лет назад он перелетел через высокий борт. Но незадолго до гонки он сделал отпечаток личности, и вот теперь он с нами безо всякой мистической реинкарнации. Майк боязливо поглядывал на робота. Так вот что остается от великих? Многие из рекордов Спидбола до сих пор не побить! хотя прошло столько лет с того момента, как оборвалась его карьера – корабль гонщика вылетел из паутины на сверхсветовой скорости, и от него осталась лишь вспышка света и облачко элементарных частиц. Это случилось еще до рождения Майка; но Майк сотню раз просматривал записи знаменитых гонок и знал о Спидболе все. Он повернулся к Броузеру.

– Как вы думаете, мог бы я...

– Поговорить с ним? Разумеется, – сказал Броузер. – Эй, Спидбол, есть минутка?

Робот повернулся и бесшумно заскользил к столу.

– Что у тебя, Броузер? – сказала машина голосом, который звучал почти как человеческий, если бы не какие-то обертоны, придававшие ему нечто... ангельское?

– Ты что-то ищешь?

– Я ищу кое-кого, но, похоже, его здесь нет, – серебристая платформа повернулась, и энергетическое поле заискрилось на уровне глаз. – Представь мне твоего друга.

Броузер сделал галантный жест.

– Его зовут Майк. Без пяти минут молодой гонщик. Майк Мюррей, познакомьтесь со Спидболом Рэйбо. – Длинная, хрупкая с виду рука из графитового композита высунулась из платформы и неожиданно сильно сжала кисть Майка.

– Очень рад. Я вам завидую, – сказал Спидбол.

– А?

– Быть без пяти минут гонщиком. Хотел бы я оказаться на вашем месте.

Майк раскрыл рот, но не сразу нашелся, что ответить.

– Но... – он хотел сказать: «Вы с ума сошли?» – Вы же поставили самое большое число рекордов! Я был бы счастлив поставить хотя бы десятую часть! Впрочем, я еще не летал, – пробормотал он.

– Ну что вы, я не жалуюсь. Но мне лестно, – сказал Спидбол, – что такой молодой человек, как вы, так хорошо знает историю гонок, что слышал и обо мне.

– Ну конечно же! Вы три раза ставили рекорд на гонке пять звезд, и неповторимый рекорд в открытом заезде, и... – Майк запнулся, переводя дыхание. – Впрочем, что я вам рассказываю. Но поверьте, я помню назубок все ваши заезды вплоть до того, как... – Майк поперхнулся собственными словами. Он чуть не упомянул аварию, которая убила Рэйбо. Хорошенький способ заводить друзей!

Энергетическое поле, которое было Спидболом, замигало, и послышался звук тихого смеха.

– Если вы собирались рассказать мне о том случае, когда я «купил солнце», то можете смело рассказывать. Я ведь ничего об этом не помню, знаете ли. Мой отпечаток личности был сделан за неделю до этого. Я все узнал из газетных отчетов. – Заметив озадаченное выражение лица Майка, Спидбол добавил:

– И также, как и вы, смотрел видеозаписи. Вылетел я эффектно, не правда ли?

Майк открывал и закрывал рот. Он беспомощно взглянул на ухмыляющегося Мак-Фи.

– Не беспокойся, Майк, – сказал Броузер. – Это случилось двадцать лет назад.

– Точно. А теперь скажи мне, Майк, ты у кого-то стажируешься? – Спидбол повернулся к Броузеру. – Мы должны присматривать за новыми гонщиками, знаешь ли. Особенно за теми, кто помнит все рекорды в истории гонок! – Он повернулся обратно к Майку, который уже справился со смущением. – Что ты здесь изучаешь?

Майк рассказал ему, что читает, и объяснил, что работает на пите у Дага Стюарта, но еще не назначен стажером.

– Неплохо, – сказал Спидбол. – Я начинал так же. Рано или поздно произойдет что-то такое, что даст тебе толчок в нужном направлении. Фаст Рев – хороший человек. Но в больших командах трудно пробиться. Постарайся взять от них, что сможешь, но при первой возможности переходи в маленькую команду. Вот что я бы тебе посоветовал, – столб света закрутился спиралью.

– Мне пора, Броузер, спасибо за гостеприимство, а тебе, Майк, желаю удачи.

Робот бесшумно заскользил прочь.

Майк потрясенно смотрел на улыбающегося Броузера.

– Bay, – только и сумел он выдавить из себя. Броузер кивнул.

– Действительно, вау.

Майк вернулся к своему компьютеру, зная, что сегодня ему будет труднее, чем когда бы то ни было, сосредоточиться на теории. Спидбол Рэйбо плыл к центру Питфола, где были сосредоточены офисы Гоночного Комитета.

Он направлялся в Оперативный комитет; там ему надлежало отслеживать квалификационные заезды перспективных пилотов смешанного класса. Это была обязанность, которую многие старые пилоты, как переродившиеся, так и оставшиеся в собственном теле, почитали утомительной;

Рэйбо же получал от этого истинное удовольствие. Он не смеялся, когда говорил юному Мюррею, что завидует его молодости и его возможностям. Чтобы заново пережить все то, что связано с началом карьеры, можно было помочь молодому пилоту использовать свой шанс. Но временами он впадал в отчаяние, ему казалось, что ему не дождаться такого же поколения молодых пилотов, какое было в дни его молодости.

Молодой человек, которого он встретил сегодня, казалось, был послан в ответ на его молитвы. Рэйбо старался не делать скоропалительных выводов слишком часто приходилось разочаровываться – но этот экземпляр явно стоил того, чтобы присмотреться к нему повнимательнее.

Скользя по длинным оживленным коридорам Гоночного Комитета, Рэйбо здоровался с десятками людей. К одним он относился хорошо; к другим не очень. Но он взял за правило вести себя ровно со всеми. Ведь ему нужно было работать с ними, и будучи психороботом, он имел хотя бы то преимущество, что мог по собственному выбору скрывать или демонстрировать свои чувства. А это могло очень пригодиться для того, чтобы помочь новичку продвинуться в гоночной системе. Молодой пилот мог найти себе не тех спонсоров, и им начинали бессовестно манипулировать или высасывали его досуха ради чьей-то сиюминутной выгоды. Рэйбо слишком часто приходилось наблюдать подобные ситуации. Тактичная, вовремя оказанная помощь могла оказаться очень кстати.

Руководить новичком, не раскрывая своего вмешательства в его карьеру, – вот что доставляло Рэйбо наибольшее удовольствие. Прежде чем войти в операционный зал, он задержался в приемной членов Комитета и отыскал свободный телефонный порт. Спидбол должен был сообщить кое-что своему старому другу, такому же психороботу, который погиб лет за десять до него, но оставался таким же деятельным, как и в первой жизни.

– Куртис Рочардс, – запросил Рэйбо, подключаясь к операционной сети Мозгового Банка.

Когда Рочардс вышел на связь, Рэйбо быстро заговорил:

– Привет, Куртис. Буду краток. Знаешь молодого гонщика, которого Рев попросил меня проверить? Я просмотрел результаты его занятий на тренажере и поговорил с ним лично. Думаю, Рев прав. Он из тех, кому нужно помогать. Поговори с МИКСИНом и прикиньте, что можно сделать.

Глава 8

Следующие несколько недель пролетели быстро. Джесс вернулся из коммерческого рейса и снова улетел. Надежды Майка на быстрое воссоздание команды Джесса таяли. Похоже, Джессу предстоял длительный процесс добычи денег; у него была парочка заинтересованных инвесторов, но ни один не был готов вложить такую большую сумму, в которой нуждался Джесс. Майк иногда встречал своих бывших товарищей по команде, но чаще время после работы проводил в одиночестве, просиживая в библиотеке или урывая час-другой на тренажере. Встреча со Спидболом Рэйбо воодушевила его; но через некоторое время энтузиазм стал гаснуть, и Майку приходилось уговаривать себя продолжать занятия.

У Майка были хорошие отношения с большинством членов команды Стюарта, но до дружбы дело не доходило. Вообще, отношения в команде были несколько напряженными, люди слишком дорожили своими местами и были озабочены продвижением. Майку недоставало товарищеской атмосферы команды Джесса. Сам Стюарт время от времени останавливался, чтобы поприветствовать его и сказать несколько ободряющих слов, но менеджер пита, непосредственный начальник Майка, был гораздо менее ласков с подчиненными. Его настоящего имени Майку не удалось узнать, все звали его Крекерджек. Менеджер не привык считаться с чьими бы то ни было чувствами и обращался с Майком как с дополнительным обслуживающим роботом. Майк выносил все это стоически и, даже когда Крекерджек становился невыносимым, держал пальцы скрещенными, а рот на замке. Во всяком случае, он имел возможность учиться и скопить немного денег. Но вскоре его все чаще начала охватывать тоска. Человеку даже с половинной порцией мозгов недолго свихнуться, если он только подметает пол да бегает за кофе.

Единственное, что спасало его от уныния, была предстоящая гонка пять звезд, которая привела всю команду в возбужденное состояние. Даже так называемые «младшие» пилоты (все они были значительно старше Майка) начали подключаться к работе по подготовке «Чемпиона», трехместного тяжеловоза, на котором должны были лететь Стюарт и его второй пилот Скэтг Дентман. В день квалификационных заездов Майка попросили прийти пораньше; но в день самой гонки он получил возможность расслабиться и насладиться зрелищем.

Если команда Джесса во время гонок теснилась перед монитором в каком-то чуланчике, то свободные от дежурства люди Стюарта располагались в удобном зале с невестами, подругами, друзьями, а некоторые – со знакомыми полдавианцами. Несколько больших мониторов позволяли каждому следить не только за своими кораблями, но и за всей гонкой в целом. В зале царила по-настоящему праздничная атмосфера, которая сменялась напряженным ожиданием только на короткий срок в тех случаях, когда неполадки задерживали вылет «Чемпиона» из доков. Но механики решали эти проблемы быстро; Стюарт с Дентманом продолжали полет. В начале чемпионата возникла некоторая проблема с квалификацией корабль принадлежал к слишком высокому классу. Пока решался этот вопрос, Майк увлекся другими гонками и даже не заметил появления Спидбола Рэйбо, пока не услышал, как сосед пробормотал это имя. Майк обернулся. Действительно, в дальнем конце зала плыл серебристый робот с характерным узором в энергетическом поле, беседующий с одним из важных спонсоров. Майк смотрел на него некоторое время, потом отвернулся к экрану. Не мог же он подойти и прервать разговор важных особ, чтобы поздороваться. «Чемпион» уже был близок к благополучному завершению квалификации, когда Майк почувствовал, что кто-то похлопал его по плечу. Он обернулся. Длинная черная рука уже исчезала в серебристой платформе.

Энергетический столб заблестел, и голос Рэйбо проворковал:

– Ба, да это Майк. Хорошая гонка? Майк раскрыл рот.

– Да, классная! – выпалил он.

– Отлично. Рад, что тебе нравится. – Спидбол заскользил к двери.

Майк поморгал ему вслед и вернулся к гонке, согретый сознанием того, что хотя бы Рэйбо помнил его.

А это, подумал Майк, поможет ему продержаться хотя бы еще одну неделю.

Однако выяснилось, что в течение следующих нескольких дней у него было не так много времени думать о Рэйбо или еще о чем-нибудь, кроме команды. После квалификационных заездов началась сама гонка пять звезд, а это было очень значительное событие: корабли, показавшие лучшие результаты, должны были соревноваться непосредственно друг с другом. Крекерджек довел команду до состояния близкого к истерике. Все должно было гореть, и горе тому работнику, который положил инструмент не туда или оставил отпечаток на корпусе «Чемпиона». Нервозность Оказалась заразительной. Даже те работники, которые обычно и словом между собой не перебрасывались, принимались собачиться и отчитывать друг Друга. В разгаре всего этого сумасшествия Майк получил записку от Джесса, где говорилось, что тот вернулся на Питфол и располагает важной информацией.

Не сможет ли Майк поужинать с ним? Пришлось отпрашиваться на час у Крекерджека, но все-таки Майку удалось встретиться с Джессом в переполненном кафе на внешнем гоночном ринге.

– Ты опять собираешь команду? – с надеждой спросил Майк.

– Боюсь, что нет, – сказал Джесс. – Вообще-то я на пару месяцев подрядился обучать пилотов Гоночной Академии Питфола – втолковывать молодым бандитам, вроде тебя, азы профессии.

Майк засмеялся.

– Можно подключиться? Джесс помотал головой.

– Не стоит. Большинство лучших гонщиков осваивает школу практического опыта, а не академический курс. Во всяком случае, ты уже знаешь больше, чем добрая половина выпускников, и с тебя хватит хорошего наставника, который вывел бы тебя в люди.

– Ага.

– Кстати, я хочу тебе кое-что сказать.

Майк поднял брови.

Джесс с улыбкой смотрел на него.

– Как насчет того, чтобы занять место стажера? Майк напрягся.

– Смеешься?

– Не-а. – Джесс почесал в затылке. – На свете случаются странные вещи, – он склонил голову и изучающе смотрел на Майка. – У меня есть друг, перспективный молодой пилот по имени Лек Крувен. Не помню, упоминал ли я его раньше. У него тоже финансовые проблемы. Но совсем недавно он нашел серьезных спонсоров, и теперь собирается вплотную заняться гонками. Ну, вот он и ищет стажера, чтобы подготовить из него второго пилота.

– Bay, – тихо сказал Майк и перевел дух. – Ты думаешь, у меня есть шанс? Вокруг столько людей...

– А теперь о том, что меня удивило, – Джесс прищурился. – Когда Лек изложил мне суть дела, я упомянул твое имя, и ты не поверить – он о тебе уже слышал! Что ты такого сделал, чтобы о тебе заговорили? У Майка вырвался изумленный смешок. Он пожал плечами, не находя слов.

– Оказывается, твое имя есть в списках, которые он получил из центрального компьютера. Ты показал какие-то сумасшедшие результаты на тренажере или что? Многие ребята годами не могут попасть в список.

Майк только хлопал глазами. Наконец выдавил:

– Не знаю. Надеюсь, рейтинг на тренажере у меня неплохой.

– Во всяком случае, он хочет с тобой побеседовать, – Джесс предостерегающе поднял руку. – Но не стоит возлагать на это слишком больших надежд. Он пригласил на собеседование четырех или пятерых парней – так что ты не единственный кандидат. Но... думаю, что шанс у тебя есть. Когда ты сможешь к нему пойти?

Майк поморщился. Время для него было больным вопросом.

– Ну, в любое время. То есть... – Он поморгал. – Вообще-то, не знаю.

– Ты же не собираешься набивать цену? – нахмурившись, спросил Джесс. – Он найдет кого-нибудь с пол-оборота.

– Боже мой, нет. Но дело в том... ну, мне приходится чуть ли не ночевать в доке Рева, пока эта гонка не кончится. Вырваться-то я, конечно, смогу, но они будут в ярости.

Джесс понимающе кивнул.

– Ага. Тогда не надо. Работа – это святое. Но постарайся все-таки вырвать часок, ладно? Лек поймет, что ты связан до конца гонки. Но чем быстрее ты с ним переговоришь, тем лучше.

– Я постараюсь, – пообещал Майк. – Как только смогу.

– Отлично. А теперь возвращайся скорее, пока твой босс не догадался, что ты ищешь другую работу.

Крекерджек посмотрел на Майка так, словно уличил его в государственной измене. Майк повторил, что у него просто срочное личное дело, которое нужно уладить. Менеджер нахмурился, но все-таки согласился обойтись без Майка в течение часа. Тот поблагодарил и, подняв глаза, заметил, что Фаст Рев Стюарт с легкой улыбкой наблюдает краем глаза за их беседой. В полдень Майк направился в дешевый сектор доков недалеко от того пита, где раньше размещался Джесс. Несмотря на некоторое возбуждение от предстоящего собеседования, Майку было приятно вновь оказаться в этих местах, где царила более простая и дружелюбная атмосфера, нежели в дорогих доках. Здесь он себя чувствовал дома. Однако, когда Майк отыскал док Лека Крувена, в висках лихорадочно застучало.

Док был пуст, никаких признаков корабля. Возможно, он участвовал в квалификационном заезде. Майк не стал спрашивать об этом, а прямо прошел в кабинет, на двери которого висела написанная от руки бумажка: «Команда Крувена». Дверь открылась, и из нее вышла молодая рыжеволосая женщина. За ее спиной виднелся высокий блондин лет двадцати с небольшим. При виде Майка он сделал серьезное лицо.

– Вы Майк Мюррей?

– Да, я...

– Лек Крувен, – молодой человек протянул руку. – Рад познакомиться, – он повернулся. – Это Тайла Рогрес. Она тоже проходила собеседование. Тайла – Майк.

Они настороженно обменялись рукопожатиями. Тайла была ростом с Майка и на пару лет постарше; у нее были золотисто-зеленые глаза и изумрудная заколка в волосах. Она несколько секунд придирчиво разглядывала Майка. Наконец произнесла:

– Рада познакомиться. Желаю удачи, тоном, в котором слышалось: «Желаю удачи где-нибудь в другом месте».

– Я тебе позвоню, Тайла, – сказал Лек. Она кивнула и ушла. – Пойдем, Майк.

Майк прошел вслед за Леком в кабинет, думая о Тайле. Он решил не упоминать об этой встрече, а вместо этого спросил о корабле, вернее об отсутствии корабля в доке.

Лек невесело рассмеялся.

– А, заметил. Не беспокойся, есть у нас корабль. Он в вакуумном доке.

Понимаешь, генератор воздушного экрана неисправен и, пока мы его не починим, приходится держать стальной воздушный люк закрытым. Поэтому мы и не можем завести корабль внутрь. Джесс, возможно, говорил тебе – мы только что получили поддержку и теперь надеемся попасть в предстоящую гонку Сэма Адамса. Но пока финансовые ресурсы у нас очень ограниченные.

– Ага, – Майк уже привык выслушивать подобные разъяснения.

Однако Сэм Адаме – это большая гонка в классе три звезды. Это на него произвело впечатление; большое впечатление.

– Ну, расскажи немного о себе, – сказал Лек. – Ты хочешь стать стажером...

Майк рассказал, чему научился на сегодняшний день.

Конечно, похвастать было особенно нечем, и выражение лица Лека, похоже, подтверждало это опасение. Тем не менее, когда он перешел к занятиям на тренажере и теории, Лек навострил уши. Казалось, на Лека это произвело впечатление, во всяком случае, когда он попытался подловить Майка на теоретическом вопросе, тот ответил достойно. Или ему так показалось; но лицо Лека, когда он задумчиво приложил палец к губам, похоже, подтверждало это предположение.

Они проговорили почти час, когда Майк вдруг испуганно осознал, что давно пора возвращаться на работу. Он глубоко вздохнул, не желая прерывать Лека, который расписывал свои планы относительно команды. Майк кивнул в ответ на вопрос о том, готов ли он выполнять ту работу, которая требовалась Леку и пробормотал:

– Да, э-э...

Лек подался вперед:

– Какие-то проблемы?

– Да нет, просто... – Майк вновь взглянул на часы. – Мне нужно обратно в док Рева. Меня отпустили всего на час, а они там все такие сумасшедшие в связи с этой гонкой.

Лек встал.

– Ну конечно, что же ты не сказал? Пока не стоит терять прежнюю работу, – он протянул руку. – Мы встретимся через несколько дней. Они обменялись рукопожатием.

– Ну... я надеюсь... – Майк откашлялся. – Я хотел сказать, спасибо за беседу.

– Желаю твоему боссу удачи в этой гонке. Обязательно буду смотреть по монитору, – сказал Лек, провожая Майка из кабинета.

– Я ему передам, – пообещал Майк. Но, возвращаясь назад, он сообразил, что не сможет, вернее не должен упоминать о собеседовании до окончания гонки. А к тому времени он надеялся получить тот или иной ответ. До сих пор ему так везло, неужели на этот раз удача от него отвернется? Хотя Майк и намеревался сохранить свое собеседование в тайне, судьба распорядилась иначе. Когда он вернулся с пятнадцатиминутным опозданием, Крекерджек уже начал его разыскивать. Хотя Майк и получил небольшую нахлобучку от товарищей за столь «долгий ленч», он не придал этому особого значения. Но за час до конца работы Крекерджек вызвал его в свой кабинет.

– Итак, – начал менеджер пита тоном, не предвещавшим ничего хорошего. Майк судорожно сглотнул. – Мы тебя потеряли сегодня днем. Хотя ты и сказал, что вернешься через час.

Майк кивнул.

– Простите. Я... это заняло немного больше времени, чем я рассчитывал.

Крекерджек смотрел сквозь Майка на маленькое окошко в стене.

– Угу, – буркнул он через некоторое время.

– Ребята могли меня подменить, – сказал Майк. – Разве были какие-то проблемы?

Менеджер посмотрел на него в упор, и в этот самый момент Майк понял, что попал в беду. Он и без того знал, что Крекерджек его недолюбливает – в основном потому, что считал его слишком заносчивым мальчишкой, – но сейчас менеджер был по-настоящему разъярен. И все из-за каких-то несчастных пятнадцати минут?

– Разве были проблемы? – повторил Майк упавшим голосом.

Крекерджек жестко спросил:

– Что ты делал сегодня днем? – Майк заморгал. – Ты ищешь другую работу?

У Майка перехватило дыхание. Он не ожидал такой скорой расправы.

Неужели он сделал что-то не так? Едва ли. Хотя...

– Ну?

Майк откашлялся.

– Действительно, я говорил кое с кем. Есть вакантное место стажера...

Босс нахмурился.

– Стажера?

– Да, можно стажироваться на пилота, – Майк смотрел на босса в недоумении. Он действительно такой тупой или притворяется? – Я совсем недавно узнал об этом, и мне нужно было поговорить с пилотом как можно скорее, – он поколебался, но рассудил, что лучше быть до конца откровенным.

– Вообще-то я с первого дня работы здесь искал такое место и...

– Ты ведь знаешь, что у нас не хватает рук перед предстоящей гонкой, очень важной гонкой, – наступал босс.

– Я... – Майк осекся. Не хватает рук? Действительно, дел хватало, но чтобы не хватало рук? Майку так не казалось. – Я не собирался увольняться до гонки, – выдавил он наконец. – Не то чтобы я хотел... Босс засопел и снова уставился в окно. Майк совсем потерял голос. Наступила ужасающая тишина. В конце концов Крекерджек смилостивился и сказал:

– Хорошо. Сегодня тебе придется задержаться допоздна. И я надеюсь, что ты предупредишь нас о своем увольнении по меньшей мере за неделю.

– Конечно, – прохрипел Майк, поднимаясь. Не дождавшись ни ответа, ни хотя бы взгляда в свою сторону, он вышел из кабинета. Он знал, что поступает не правильно, но когда товарищи приступили к нему с расспросами, что происходит, Майк мялся-мялся, да и выпалил, что ходил на собеседование. В результате до конца дня его гоняли и шпыняли, что само по себе было не так уж плохо, если бы не добрый старый Джейк. Джейк был механиком, и он минут двадцать распинался, доказывая, что если Майка возьмут пилотом, то скоро будут пересаживать в пилотские кресла прямо со школьной скамьи. Если большинство рабочих пита подтрунивали над Майком вполне добродушно, то Джейк разозлился не на шутку. Он гордился тем, что не получил формального образования.

Если честно, то он был отличным работником, прирожденным механиком, самостоятельно постигшим все секреты ремесла. Но, к сожалению, он пользовался каждой возможностью щелкнуть по носу всякого, кто отличался более «ученым» подходом к гоночному делу. На этот раз своей мишенью он выбрал Майка.

– Эй, школьник! – приставал к нему Джейк.

Майк терпеливо переносил все это, хотя внутри кипел от злости. Что бы он ни ответил, получилось бы только хуже, и он держал язык за зубами. Но когда Джейк непочтительно отозвался о родителях Майка, его терпению пришел конец.

– Послушайте! – взорвался он. – Если вы такой ту... такой тугодум, что больше ни на что не способны на этом свете, – он сверкнул глазами, дрожа он негодования, – то дайте мне идти своей дорогой! Механик медленно вытер испачканное маслом лицо. Глаза его налились кровью.

– Ах ты, поросенок! Пришел сюда подметать пол и считаешь, что можешь учить нас жить? И все потому, что прошел какое-то там собеседование? Потому, что ходишь в любимчиках у Спидбола Рэйбо? На лице Майка, должно быть, появилось такое изумление, что Джейк добавил, фыркнув:

– Думаешь, никто не заметил, как вы с ним ворковали во время гонки?

– Он угрожающе двинулся вперед. – Считаешь себя важной персоной, да?

Майк испуганно попятился, но внезапно что-то внутри у него напряглось, и он остановился.

– Нет, не считаю, – сказал он дрожащим голосом. – Но и вас тоже не считаю важной персоной.

Майк знал, что не силен в драке, но если бы пришлось...

– Эй, парни, прекратите, ладно? – сказал другой механик, встав между ними.

– Я укорочу этому поросенку язык, – рычал Джейк.

– Только попробуй, – цедил Майк.

– Довольно! – раздался гнусавый голос Крекерджека. Майк поднял голову и увидел менеджера, шагающего через ангар. – Что здесь происходит?

– Крекерджек смотрел на них, скрестив руки на груди.

Майк начал объяснять, но менеджер перебил его.

– Я не тебя спрашиваю. Джейк, что здесь происходит? Джейк пожал плечами и отвернулся.

– Ничего. Просто этот сопляк разглагольствовал о своей будущей великой карьере, вот и все.

Майк посмотрел на него с изумлением и повернулся к Крекерджеку.

– Я не...

– Иди за мной, – отрезал босс, удаляясь.

Майк поплелся за ним, обменявшись беспомощным взглядом с механиком, который пытался вмешаться в их спор. В животе похолодело. Войдя в кабинет, Крекерджек встал спиной к Майку.

– Пытался завязать драку? – спросил он и, прежде чем Майк успел ответить, резко обернулся.

– Мне в доке не нужны провокаторы, – прорычал он. – Особенно за три дня до гонки. Понял?

– Но я...

– Заткнись, – Крекерджек покосился на окно. – Меня не интересует, что там у вас произошло. Мне плевать. Мне ничего такого здесь не надо. Так что ты свободен.

Майк смотрел на него, раскрыв рот.

– Что?!

– Я справедливый человек, – сказал Крекерджек. – Назовем это межличностным конфликтом. Не говоря уже о том, что ты распространялся о другой гоночной команде – и как раз в тот момент, когда нам особенно важен командный дух. Выходное пособие получишь в конце недели, а до тех пор чтобы я тебя тут не видел.

– Но я не...

Менеджер сверкнул глазами.

– Не хочу ничего слышать. Проваливай.

Майк был слишком ошарашен, чтобы протестовать.

Впрочем, он все равно не знал, что сказать. Тяжело вздохнув, он повернулся и, ни слова не говоря, поплелся прочь из дока.

Следующие два дня были омрачены призраком надвигающейся нищеты, и лишь надежды на получение места у Лека поддерживали дух Майка. Правда, неизвестно было, сколько придется ждать – возможно, еще несколько дней. А пока Майк мог думать только о том, что своими руками уничтожил единственный шанс зацепиться на Питфоле. Не важно, что он не чувствовал за собой конкретной вины. Его вина состояла в том, что пришлось работать рядом с завистливым человеком и с боссом, который не прислушивался к голосу разума.

Неужели в жизни все так и бывает? Если так, то стоило ли пытаться что-то сделать? Ведь это так несправедливо: он проделал колоссальный путь с Земли, поставив на карту все. И ради чего?

Лучше бы не прилетать сюда.

Он все рассказал Джессу за ужином. Вообще-то говорить об этом не хотелось, но поделиться с приятелем было необходимо. Джесс слушал, сочувственно кивая. Он не выглядел потрясенным. Такое, сказал он, случается на каждом шагу; рано или поздно, независимо от своих личных качеств, ты нарываешься на человека, который тебя терпеть не может, и это совершенно необъяснимо. Тут уж ничего не поделаешь, надо просто стиснуть зубы и терпеть, особенно если этот человек обладает властью. Такие рассуждения не слишком поднимали дух. Майку хотелось услышать, что он оказался жертвой чудовищной несправедливости и что с этим можно как-то бороться.

Он подумывал о том, чтобы пойти прямо к Реву Стюарту, но Джесс отговорил его от этого.

– Во-первых, – сказал Джесс, подзывая официанта, чтобы тот налил им еще кофе, – ты все равно скоро ушел бы, если Лек даст согласие. Правильно?

– Да, но...

– А во-вторых, в этих больших командах приходится соблюдать определенные нормы этикета. Придерживаться иерархии взаимоотношений, -Джесс постучал пальцем по столу. – И потом, менеджер пита занимается персоналом, и даже главный гонщик не вмешивается в эти вопросы. Конечно, Рев может надавить на Крекерджека, но в этом случае он создаст себе дополнительные проблемы. Не думаю, что ему сейчас это нужно. Майк угрюмо кивнул, чувствуя, что опять закипает бессильной яростью.

– Все-таки это несправедливо, – пожаловался он. Джесс пожал плечами.

– А кто обещал тебе справедливость?

На это Майк не нашелся, что ответить. Не нашел он ответа и в ближайшие два дня.

От Лека ничего не было слышно, а заставить себя прямо сейчас искать другую работу он не мог. Днем он сидел где-нибудь в углу кафе с чашкой кофе или чая и предавался жалким мечтаниям о том, чтобы столкнуться с каким-нибудь великим гонщиком, который узнает его и захочет с ним работать. Безумные мечты неудачника. Он знал, что не стоит тратить столько денег, но почти автоматически заказывал какие-то закуски, которых совсем не хотел, – это был рефлекс, позволявший почувствовать себя увереннее. В тот день, когда ему надлежало отправиться за выходным пособием, была большая гонка. Он не стал заходить на пит, чтобы не встретиться с бывшими товарищами, а прошел прямо в кабинет. Выйдя оттуда, он не смог удержаться и заглянул в зал, где уже собралась толпа, наблюдавшая за состязанием. Майк несколько минут постоял в углу, отслеживая на больших экранах движение тяжелых гоночных кораблей. Цветные капли, ползущие по паутине, отмечали движение кораблей класса АА. Майк почувствовал растущий комок в горле при мысли о том возбуждении, которое он мог бы сейчас испытывать вместе с этой командой. Он повернулся и быстро вышел из зала. Но оставаться в стороне от гонки было невозможно. Майк отыскал кафе с экранами и стал смотреть гонку там. Его охватили азарт и ярость. Проклятье, он мог бы быть причастен к этому. В конце концов он не выдержал и ушел в самый разгар гонки. Следующие два часа Майк угрюмо бродил по зоне доков, время от времени заглядывая в кафе, чтобы узнать, кто выигрывает. Стюарт шел четвертым, но если он хотел бороться за лидерство, ему следовало поторопиться. Время подходило к концу, а три гонщика впереди него прочно удерживали позиции, описывая петли вокруг солнца. Реву так и не удалось обойти третьего. Майк печально проследил за финалом гонки, стоя в углу шумной закусочной и выворачивая шею, чтобы разглядеть маленький экранчик. Когда нос лидера коснулся вспыхнувшей финишной черты и в толпе раздались вопли радости и протеста, Майк глубоко вздохнул и побрел домой.

Большую часть следующих суток Майк убеждал сам себя в том, что это не он саботировал гонку Рева, подрывая командный дух на пите. На следующий день, немного успокоившись, он вернулся в общежитие после долгой прогулки и обнаружил ожидающую его депешу от Лека Крувена, пришедшую по электронной почте.

У Майка екнуло сердце. Он прочитал:

«Майк: Настоящим уведомляю, что я выбрал на должность стажера в моей команде Тайлу Рогрес. Твоя кандидатура меня устраивает во всех отношениях, и Тайлу я выбрал исключительно из-за ее большого опыта. Мне хотелось бы взять вас обоих, но при моем нынешнем уровне финансовой поддержки я не могу этого сделать. Желаю тебе найти достойное место в другой команде. Лек».

Майк побелел как полотно. Комендант общежития, сидевший за стойкой, внимательно поглядел на него:

– Эй, что-то не так?

Майк посмотрел на него сквозь слезы невидящим взглядом. Он ничего не ответил.

Глава 9

Потянулись дни, похожие друг на друга.

Майку еще никогда не было так плохо. Конечно, потеря команды Джесса была тяжелым разочарованием, но это не шло ни в какое сравнение с нынешней ситуацией. Сейчас ему казалось, что никакой надежды не осталось. От команды Рева ему никогда не получить рекомендации – во всяком случае до тех пор, пока Крекерджек отвечает за кадры. До чего же несправедливо! Ему хотелось выть, крушить все вокруг, а в следующий момент уже ничего не хотелось, только раствориться и исчезнуть.

Майк почти ничего не делал, только спал и бродил по Питфолу, почти не осознавая, что видит вокруг. Он поздно ложился и поздно вставал, иногда не выходя из комнаты до полудня. Джесс был занят в академии, так что Майк остался один-одинешенек. Собрался было пойти в библиотеку, но сама идея показалась отвратительной. Какой смысл накапливать знания, которые никогда не пригодятся.

Стоило ли прилетать на Клипсис? Если в мире не существовало справедливости, был ли у него шанс осуществить свою мечту? Любое действие казалось тщетным. Посмотри правде в глаза, говорил он себе. Ты добился всего и сам все разрушил.

Впервые за долгое время он с тоской подумал о Земле и своих друзьях с космодрома. Он так и не собрался написать им о том, как у него идут дела, а теперь уж и писать было не о чем. С глубокой печалью вспоминал он тетю Анну. Если допустить кощунственную мысль о том, что у ее безвременной гибели могло быть одно положительное последствие, то это был его отлет с Земли и начало карьеры гонщика, о которой он мечтал с детства. (Теперь-то он стал почти взрослым. Он уже достаточно всего натерпелся, чтобы повзрослеть.) Но что его ждет впереди?

День проходил за днем, и каждый казался длинным, как месяц, год. Его сбережения таяли, и перед ним вновь встала перспектива депортации. Но Майк старался об этом не думать.

Как-то раз он отыскал кафе «Уагбаг». Элисон Эйвери и Кристал Кэш по-прежнему выступали, и это немного утешило Майка, хотя и не слишком. Он сел как можно дальше от эстрады, слушая музыку и рассматривая танцующие полосы света на потолке.

Музыка сначала скорее раздражала, нежели успокаивала, и когда публика аплодировала, он только вздыхал. Поэтому Майк испытал определенное облегчение, когда девушки ушли наперерыв и можно было посидеть в тишине и без помехи предаться грустным мыслям. Ему самому было невдомек, зачем он сюда пришел. Он собрался было уходить, но куда? Певицы вернулись, и он угрюмо смотрел, как они вступают в освещенный круг на эстраде. Майку показалось, что Кристал на секунду задержала на нем взгляд, но когда она начала представлять первую песню нового отделения, глаза ее были устремлены на середину зала. Поэтому он не на шутку удивился, когда она сказала:

– Мы хотели бы открыть это отделение песней, посвященной нашему другу. Он сейчас сидит в дальнем конце зала, и мы надеемся, что наша песня его немного приободрит.

Она повернулась и посмотрела прямо на Майка с дружелюбной улыбкой. Элисон весело помахала ему из-за ее плеча и рассыпала виртуозную барабанную дробь. Майк густо покраснел в темноте. Девушки запели песню, которую он слышал несколько недель назад: «Нгикутзандза...» «Я вас люблю...»

К тому времени, как они закончили эту и начали другую песню, Майк пытался проглотить огромный горький комок, застрявший в горле.

Он испытывал чувство стыда, а также священного трепета, успокоения, влюбленности, смущения и, возможно, еще с десяток разных чувств. Смущение охватило его настолько, что он готов был встать и уйти, но нога отказывались повиноваться, и он сидел, глупо улыбаясь, словно влюбленный простак. «Ну что ты так сияешь? – говорил он себе. – Чему так радуешься?» А другой голос внутри него отвечал: «Ты идиот, они ведь тебе песню посвятили – ты им нравишься, – так что же ты сидишь и себя жалеешь?» Кончилось последнее отделение, и певицы сошли со сцены.

Они помахали Майку, и он приветливо помахал в ответ. И это, решил он, медленно возвращаясь к реальности, будет той соломинкой, за которую он уцепится. Кроме того, у него оставались кое-какие незавершенные дела.

Майк сконфуженно поздоровался с Броузером Мак-Фи. Он не ожидал увидеть Броузера в библиотеке в этот час – неужели этот человек никогда не отдыхает? – но Броузер казался еще более удивленным визитом Майка.

– Ну, здравствуй! Я уж думал, что мы тебя потеряли, – сказал Мак-Фи, когда Майк сунул запястье в идентификатор. Он явно ждал разъяснений.

– Да нет, – Майк был рад вернуться, но ему не хотелось ни о чем рассказывать. – Есть свободный терминал?

Броузер заулыбался и широким жестом обвел зал. Библиотека была абсолютно пуста.

– Полагаю, мы можем выделить тебе один. Майк выбрал терминал и сразу же углубился в работу. Ему предстояло многое узнать о физике свернутых полей...

– Здравствуй, МИКСИН, – сказал Рэйбо, получив связь.

– На здоровье не жалуюсь, – ответил Мастер Интегрированных Компьютерных Систем и Интеллекта, который к тому же являлся председателем Гоночного Комитета. Он еще, кроме всего прочего, был компьютерной программой, но это не значит, что у него отсутствовало чувство юмора.

– Это нам с тобой обоим не грозит, так что давай поговорим о деле, – Рэйбо сложил цветные полосы в своем световом луче в узор, который МИКСИН должен был принять за добродушную улыбку. – Надеюсь ты можешь отвлечь Куртиса от его забот и хлопот, чтобы он поговорил с нами?

– Что ж, поскольку до того, как ты нас прервал, мы с ним заботились и хлопотали об одном и том же, то думаю, я смогу его вызвать, – сказал МИКСИН. – Подожди минутку.

На самом деле Куртис Рочардс подсоединился к разговору максимум через наносекунду.

– Рэйбо, я тебя искал. Что такое, я слышал, твой человек выполз из своей раковины и вернулся к работе?

– Действительно, – сказал МИКСИН, – сегодня вечером он провел в библиотеке три часа.

– Я же говорил, что он появится, – сказал Рэйбо. – Когда мы с Ревом Стюартом кого-нибудь рекомендуем, то, как правило, не ошибаемся. С другого конца донеслись волны смеха.

– В самом деле? – сказал Рочардс. – А как насчет того молодого меркека, которого ты нам предлагал и который...

– Я же сказал как правило. Я не сказал всегда. Что касается этого мальчика, то, вполне естественно, он впал в депрессию после того, как Крекерджек его уволил.

– Верно. Мне пришлось уговаривать Стюарта, чтобы он не вмешивался, – сказал Рочардс. – Но, во всяком случае, теперь мы знаем, что у парня крепкая основа. Он пережил это тяжело, но сумел собраться с духом.

– Итак. Вопрос остается открытым: можем мы привлечь другого инвестора к этому делу? МИКСИН ответил первым:

– Основываясь на известных мне фактах, я бы оценил и команду и Мюррея по группе А минус риск и рекомендовал бы для малых и средних инвестиций.

– Для тебя это слишком высокая оценка, старый чудак, – сказал Рэйбо.

– Интересно, ты кого-нибудь оценивал по группе выше В?

– Не думаю, что слово «чудак» применимо в данной ситуации, особенно если оно исходит от того, кто...

– Если бы вы оба смогли заткнуться на минутку, – перебил Рочардс, я бы предложил вашему вниманию небезынтересную информацию. -Наступила вежливая тишина.

– Спасибо. Так вот, я проконтактировал с синдикатом Фрэнка Л. Джеймса и выяснил, что они готовы по нашей рекомендации вложить десять тысяч межзвездных йен в ту команду, которую поддерживают Дитрих и Дагио.

Если бы у Рэйбо были глаза, он бы удивленно заморгал.

– Серьезно?

– Да, я проинформировал их, и они доверяют твоей рекомендации.

Остается только надеяться, что ты не ошибся насчет его возможностей.

– О, я тоже на это надеюсь, – сказал Рэйбо. – Ты возьмешь это на себя? Можно считать, что дело сделано?

– Считай, что сделано, – ответил Рочардс.

Уже четвертью день Майк приходил домой со своей охоты за рабочими местами без улова, если не считать ободряющих похлопываний по плечу. Он был готов делать все, что угодно; мытье полов казалось ему теперь роскошью. Но его начинало охватывать беспокойство: не пустил ли Крекерджек слух, что этот мальчишка Мюррей – хулиган и ему не следует доверять? Двери захлопывались перед Майком одна за другой, и это так обескураживало! Но его настойчивость не уменьшалась, а вечерами он с удвоенным энтузиазмом погружался в занятия.

Майк вернулся домой таким усталым, что едва заметил огонек коммуникационного вызова. Снимая рубашку перед дверью душа, он тупо смотрел на мигающую лампочку, пока не начал осознавать, что она означает. «Сообщение, – подумал он. – Возможно, от Джесса. Я ему давно не звонил; он хочет узнать, жив ли я».

Майк был слишком разбит, чтобы разговаривать сейчас с Джессом. Он разделся и долго стоял под горячими струями, расслабляясь. Выйдя из душа, он почувствовал себя человеком. Страшно хотелось есть. С едой, однако, были проблемы, так как от сбережений практически ничего уже не оставалось. В конце концов он решил пойти в ближайший магазин и купить батон хлеба. В магазине он вспомнил про ожидающее его сообщение. Вернувшись в свою комнату, он со вздохом уселся на расшатанный стул и сжевал кусок тяжелого сероватого хлеба, ожидая, пока терминал освободится. Когда его сосед по комнате очистил экран и встал, Майк занял его место и приложил запястье к сканеру.

К его удивлению, сообщение было не от Джесса. Оно пришло от Лека Крувена. У Майка перехватило дыхание, глаза полезли на лоб. Он начал читать:

«Майк: Рад сообщить, что я получил дополнительную поддержку. Теперь имею возможность нанять несколько человек в наземную команду. Это не совсем пилотирование, но хороший опыт. Согласен ли ты? Лек Крувен». Майк целую минуту бессмысленно пялился на экран. Из горла с бульканьем вырвался восторженный вопль, но он взял себя в руки. Не в силах сдержать широченную улыбку, Майк склонился над клавиатурой, набирая ответ.

В середине следующего дня он уже приступил к работе с ощущением, что последние несколько недель прошли в какой-то другой жизни. Лек сразу же засадил его за программирование тактического компьютера. Это должно было стать основной обязанностью Майка, хотя ему предстояло работать вместе с другими членами наземной команды, изучая, помимо прочего, техобслуживание и ремонт ядерных двигателей. Казалось, Лек был готов поручить Майку любую работу, а Майк был готов взяться за что угодно. Сейчас он был готов взять на себя весь мир. Команда Лека состояла из дружелюбных и работящих людей, она больше напоминала команду Джесса, нежели Крекерджека. Лек работал вместе со всеми, по локоть в машинном масле. Другого менеджера, кроме него, на пите не было. Главный тактик команды, смуглый меркек по имени Эндрю, обучался в Кембридже, откуда вынес великолепное британское произношение, а также своеобразное чувство юмора и слабость к дурацким розыгрышам. Механик по двигателям, четырехрукая поласанка Дуайн, обладала, казалось, не только потрясающей интуицией, но и способностью телепатического общения с реактором. По словам Лека, во взаимоотношениях с двигателем она была наполовину механиком, наполовину психиатром. Она отвергала помощь роботов, утверждая, что может сделать все как надо только собственными пальцами. Впрочем, с ней никто не спорил. Единственными роботами на пите были подъемники, сварочные автоматы и пылесосы.

Накануне появления Майка они починили генератор воздушного экрана и притащили на пит свой корабль «Скользкий Кот». Он был намного меньше «Чемпиона», длиннее и тоньше джессовой «Серебряной Пушки». Корпус был раскрашен волнистым черно-белым орнаментом, видеосенсоры находились на том месте, где у кошки должны быть глаза, и весь он, казалось, был готов в любой момент прыгнуть в туннель паутины. Майк влюбился в корабль с первого взгляда.

Единственной проблемой для Майка, как оказалось, была Тайла Рогрес, пилот-стажер. Он сам не знал почему, но они сочетались, как масло и вода. Сначала он всякий раз при виде ее испытывал подавленный приступ ревности, зная, что она заняла то место (он не мог не думать об этом), которое мог бы занять он. Это не означало, что он был недоволен нынешней работой – нет, Майк буквально наслаждался ею и каждый день узнавал больше нового, чем когда-либо. Но пока они с Тайлой не могли разговаривать спокойно. Кто-нибудь из них обязательно раздражался.

Ничего нельзя было поделать с ее взрывным темпераментом и острым языком. Однажды она пришла на борт корабля посмотреть, как Майк заносит в компьютер какие-то экспериментальные программы тактических маневров, которые он разработал с помощью Эндрю. Когда она вошла, Майк хоть и оторвал от монитора взгляд, но был целиком погружен в хитросплетения программ и ничего не сказал ей, пока она, пристально глядя на него, усаживалась в кресло пилота.

– Тебе не кажется, что ты перебарщиваешь, загружая эту чушь в компьютер, не опробовав ее предварительно на тренажере? – спросила она. – Лек и Эндрю знают, что ты делаешь?

Майк медленно сосредоточил взгляд на Тайле. До него с трудом дошло, что она сказала.

– Конечно, знают, – ответил он, раздражаясь не только на само замечание, но и на то, что из-за него он упустил связь мыслей. – К тому же ты, должно быть, заметила, что у меня нет достаточного доступа к тренажеру. Сказав это, он сильно пожалел о выбранном тоне. В конце концов, Тайла была пилотом-стажером, а не он, и, вполне естественно, она пользовалась преимущественным доступом к тренажеру.

Тайла чутко уловила в его словах сарказм, хотя он и пожалел о том, что сказал. Она вскинула бровь и заметила:

– Хорошо. Если проблема в этом, пойдем туда сегодня вечером и ты сможешь показать, что умеешь, – в ее глазах зажглись огоньки. – У тебя ведь большой опыт.

Краснея от злости и смущения, Майк принял вызов и, не говоря ни слова, вернулся к программе.

После раннего ужина Майк вернулся на пит и застал Тайлу, терпеливо ожидавшую его около тренажера, который команда Лека делила с тремя другими командами.

– Я уж думала, ты не появишься, – она улыбнулась ровно настолько, чтоб он мог понять, что она шутит.

Майк молча вздохнул и кивнул. Пилот-стажер из другой команды вылез из тренажера, отметился и ушел, помахав на прощание. Майк пропустил Тайлу вперед и сам последовал за ней.

Пилотская кабина в тренажере выглядела совсем как настоящая, хотя, приглядевшись повнимательнее, можно было различить, что панели сделаны из дешевого пластика, а многие трубки, шланги и другие структурные элементы не несли функциональной нагрузки или не сочетались друг с другом. Майк избаловался на тренажере «Чемпиона», который был виртуальным дубликатом настоящего кокпита. Но и такой примитивный тренажер позволял набраться опыта для реальных полетов. Пока Майк закрывал люк, Тайла уселась в кресло – разумеется, кресло первого пилота. «Не обращай внимания, – сказал он себе. – Пусть позабавится. Кресло ведь не имеет значения. Настоящий полет все расставит по местам».

Он уселся рядом. Тайла загружала программу полета.

– Будем соревноваться один на один, – настороженно предупредила она. Не успел Майк кивнуть, как она уже устанавливала разделительную переборку между креслами.

– Увидимся на финише, – добавила она насмешливо. Переборка уперлась в стену, скрыв их друг от друга.

Ладно, подумал он, активизируя панель управления в своем крошечном закутке. Увидимся на финише. Программа, которую установила Тайла, была рассчитана на две панели и ставила их обоих в положение виртуального соперничества. Такого ему еще не приходилось делать – прежде его соперником всегда выступал компьютер – но все происходит в первый раз.

Опустив шлем, он включил переговорное устройство и спросил, слышит ли его Тайла. Та ответила:

– Я Бродячая Кошка. Слышу тебя. Готов к старту? Бродячая Кошка?

– Дворняга, – отозвался Майк. – Готов к старту. В наушниках раздался какой-то не вполне человеческий смех, и на мгновение в эфире воцарилась озадаченная тишина, потому что смех был знакомым, но не принадлежал Тайле. И тут они услышали прерывистый голос Эндрю с внешней панели управления:

– Наблюдатель из Конуры. Проходил мимо и решил вмешаться. Вы, ребята, хотите, чтобы я судил вашу гонку?

Тайла, по-видимому, была удивлена не меньше Майка, но тщательно это скрывала.

– Конечно, Конура. Нам не помешает провожатый. Только безо всяких твоих приколов. Это честная гонка. Ты не возражаешь, Дворняга?

– Я готов, – сказал Майк. – Суди нас честно, Эндрю.

– Прекрасно. Леди и джентльмены, проверьте двигатели. Майк быстро провел проверку и включил двигатели. Кресло вздрогнуло почти – но все же не совсем – как в реальном полете. На экране показалось изображение Питфола, медленно уплывающее вдаль. Позади сплетения колец виднелась внутренняя поверхность оболочки, покрытая маленькими огоньками. Вибрация тестируемого двигателя ослабла, и по сигналу Эндрю Майк устремился к выходному кольцу.

– На зеленый свет гонка начинается, – услышал он; секунду спустя на его панели зажглась зеленая лампочка. Майк включил главный реактивный двигатель, и кресло завибрировало.

Скрученное кольцо проглотило его виртуальный корабль.

Рядом возникло изображение корабля Бродячей Кошки. Грув в начале трассы был достаточно широк для обоих, но вскоре он сузился, и началась борьба за место. Майк осторожно прибавлял газ, помня не только о топливе и нагрузке на двигатель, но и о том, как важно занять лидирующую позицию на старте. На краешке сознания сидела мысль о Тайле, которая станет совершенно невыносимой, если он проиграет.

Туннель впереди замерцал и сузился. Тайла начала слегка опережать его – она действовала немного смелее.

– Пять секунд до главного кольца, зверюшки, – раздался голос Эндрю.

– Поешь пыли, землянин, – крикнула Тайла и со злодейским хохотом рванулась вперед на полном выхлопе.

– Что ж, я... – начал было Майк, но замолчал. Закусив нижнюю губу, он выровнял корабль по центру. Нырнув в выхлоп Тайлы, Майк полностью раскрыл таранную лопасть и пристроился ей в хвост. Он быстро набирал скорость – но было слишком поздно! Туннель сузился, и она вошла в грув прямо перед ним на третьем трансфакторе. Он вильнул далеко в сторону, чтобы обойти ее, и попал в турбулентность. Стиснув зубы, Майк выбрался из завихрения, надеясь догнать соперницу прежде, чем его двигатели перегреются; но она держала корабль на хорошей скорости, кроме того, она шла в потоке самого гладкого и быстрого пространства. Бродячая Кошка медленно, но верно удалялась от Дворняги.

Ругаясь про себя, он вильнул обратно в грув позади нее и немного сбросил газ, чтобы сэкономить топливо.

– Что случилось, Дворняга? – услышал он ее поддразнивание в наушниках.

Майк занял такую позицию, чтобы в любой момент воспользоваться ее невнимательностью.

– Дворняга подустал немного? – кричала Тайла. Майк по-прежнему молчал. Он лихорадочно соображал. Ему оставалось только лететь сзади и ждать удобного случая для обгона. Было слышно, как Эндрю называет точки, отмечающие их путь в воображаемой гонке вокруг солнца. Это была короткая гонка, всего на три витка, и времени на размышления у Майка почти не оставалось.

В конце концов он услышал последнюю насмешку Тайлы:

– Кошка прощается с тобой! Не заблудись, щенок! – Сопла ее корабля расцвели полным выхлопом, и она рванулась вперед, прочь от него. Майк отставал совсем ненамного, к тому же он мог воспользоваться энергией ее выхлопа. Мощность его двигателей не превышала опасной красной отметки, тогда как она выжимала из своего корабля все до капли.

– Пожалуй, пора подпалить кошке шерсть! – вслух пробормотал Майк, вплотную приближаясь к Тайле. Эндрю Пробубнил:

– Последний виток, третья точка...

Майк прибавил газу и вильнул в сторону. На этот раз он чисто прошел скоростной сдвиг и достиг линии обгона на максимальном ускорении. Теперь его корабль шел вровень с кораблем Тайлы и даже слегка обгонял его. Майк улыбнулся. Теперь его двигатели достигли предела мощности, но попасть в грув впереди Тайлы он еще не мог. В зоне обгона скорость пространства была меньше, чем в груве; требовалась дополнительная энергия, чтобы уравнять скорости и войти в грув. Молясь о том, чтобы двигатели выдержали, он продолжал набирать скорость и следить за тем, как Тайла постепенно отстает.

– Последний виток, последняя точка... Майк, твои датчики давно за красной чертой...

Резко выдохнув, Майк прыгнул в грув. Слишком близко... он вновь попал в турбулентность, дернулся и свалился в грув прямо впереди Тайлы, отчаянно виляя и пытаясь восстановить равновесие... Так или иначе, ему это удалось, он лидировал, и финиш стремительно приближался... Панель вспыхнула красным, кресло отчаянно затряслось, затем затихло...

Что, черт возьми, происходит?

Экран безжизненно побелел.

Майк услышал рыдания Эндрю и отчаянные проклятия Тайлы. До него медленно доходило, что он натворил.

– О, Майк, не покидай нас, Майк! – пел Эндрю, дурачась. – Майк, мы знали тебя как хорошего товарища. Неужели ты и Тайлу забрал с собой? Панель погасла. Майк вздохнул и уронил руки на колени. Только теперь он понял, что не кресло трясется, а его самого колотит нервная дрожь. Он глубоко вздохнул и пробормотал:

– Что... – Но тут голос сорвался и пришлось откашляться. – Что произошло?

Разделительная переборка раздвинулась, и Тайла уставилась на него с соседнего кресла.

– Что случилось? – прорычала она. – Ты просто-напросто угробил меня и себя, вот что случилось, – она ткнула пальцем в сторону люка. – Эндрю тебе объяснит.

Майк, моргая, выбрался из тренажера вслед за рыжей бестией. Эндрю ждал с подобием улыбки на смуглом лице. Он протянул тонкую костлявую руку.

– Добро пожаловать в царство живых, – проворковал он и потряс сначала руку Майка, затем Тайлы. – Вы взорвали свои двигатели, сэр. Взорвали прямо в лицо Тайле, это факт.

Майк побледнел и посмотрел на Тайлу. Она стояла, подбоченившись, со свирепым выражением лица. Майк еще раз откашлялся.

– Прости, – выдавил он. И добавил, безнадежно пытаясь развеять неловкость момента:

– Но обойти-то я тебя обошел. Эндрю даже отбросило назад взрывом Тайлиного гнева.

– Ты... ты, идиот... ты что о себе думаешь! Когда Тайла остановилась, чтобы набрать воздуху, Эндрю сказал, посмеиваясь:

– Убийство – не лучший способ избавиться от соперника, Майк. Не думаю, что судьи тебя за это наградят, даже посмертно. Майк кивнул, опустив голову.

– Верно, – прошептал он. Наконец он глубоко вздохнул, встретился глазами с Тайлой и протянул руку. – Твоя гонка, – тихо сказал он. Тайла ухмыльнулась, засопела и, пожав ему руку, вышла из комнаты.

Майк вздохнул и повернулся к Эндрю.

– Последишь за мной в еще одном заезде? – робко спросил он.

– Наблюдатель из Конуры к вашим услугам, – ответил Эндрю.

Глава 10

В последующие дни Майк и Тайла занимались каждый своей работой и почти не упоминали тренировочный заезд. Когда Майку удавалось дорваться до тренажера, он стабильно улучшал показатели. Во всяком случае, он никогда не повторял собственных ошибок и старался самостоятельно разобраться, до какой степени можно форсировать двигатели, не подвергая их серьезной опасности. Выигранная гонка ничего не стоила, если при этом портились двигатели.

Стоимость их замены съедала призы, выигранные во многих заездах. В течение второй недели команда стала вплотную готовиться к предварительным заездам Лека и Тайлы на «Скользком Коте». Майк с Эндрю напряженно работали над программированием тактического компьютера, который должен был руководить гонкой из пита. Новая маневровая программа была готова к апробации, и они часа два разбирали ее вместе с пилотами. Тайла относилась к их усилиям откровенно скептически; но поскольку Лек был готов проверить программу, она промолчала, во всяком случае, на этот раз. В день полета, когда «Скользкий Кот» выдвигался из пита, Майк занял место у клавиатуры. Он ощутил обычный укол зависти, но волевым усилием заставил себя сосредоточиться на работе. В наушниках зазвучали отрывистые переговоры с кораблем, который прокладывал путь к скрученному кольцу у выхода в паутину. Майк и остальные члены команды следили, как Лек выводит корабль на трассу. Затем управление приняла Тайла. Лек впервые обкатывал экспериментальную программу. Он заметил несколько незначительных погрешностей, о которых сообщил в рабочем порядке.

Тайле было труднее. Программа была предназначена для того, чтобы помочь пилоту совершать в груве зигзагообразные движения, создавая турбулентность в тяге и выхлопах, которая замедляла бы движение преследователя, не замедляя собственного движения корабля. Сфера применения программы была ограниченной, но весьма важной – борьба с ближним преследованием. Она вызывала некоторые потери скорости, но у соперника они оказывались (по расчетам) более значительными. Изюминка состояла в координации программы с ручным маневрированием пилота; излишне энергичное, оно могло вызвать тормозящую турбулентность и потерю скорости. Именно эта координация и не давалась Тайле.

– Земля, – сообщила она. – Меня слишком мотает из стороны в сторону. Вы там не можете это отладить?

Майк видел ситуацию на экране и прекрасно понимал ее причину. Тайла слишком усиливала движения, обеспечиваемые программой. Лек не вмешивался, предоставив ей самостоятельно решать свои проблемы – но у нее это не получалось. Она должна была вести корабль более мягко. Майк включил переговорное устройство.

– Если ты...

Предостерегающий жест Эндрю оборвал его нотацию. Майк недоуменно посмотрел на тактика, который покачивал курчавой головой. Меркек нажал кнопку переговорного устройства.

– Поняли, Тайла. Отключи программу на минутку и дай нам перезагрузиться. Мы пришлем тебе новые данные.

– О'кей, – некоторое время в наушниках слышалось только шипение помех, потом вновь раздался голос Тайлы:

– Слава богу, кончилось. Майк вопросительно взглянул на Эндрю. Тот ничего не ответил, пока не отослал новые данные Тайле. Когда она подтвердила получение, он сказал:

– Повтори, когда будешь готова, – и повернулся к Майку. – Когда пилот просит изменить программу и ты можешь это сделать без риска для корабля – то сделай это.

Эндрю хотел еще что-то сказать, но Тайла вышла на связь с описанием того, что происходит. Майк внимательно слушал.

– Ну вот, так лучше, – сказала она. – Но теперь никаких зигзагов не получается. Сколько мне еще проверять вашу программу?

Эндрю миролюбиво ответил:

– Выходи из нее, как только будешь готова. Результаты мы обсудим потом.

Майк нахмурился. Настоящей проверки не получилось.

– О'кей, вышла, – сказала Тайла. И тут же донесся голос Лека:

– Пора переходить к обгонному маневру. По моей команде посылайте нам фантом. Эндрю откликнулся:

– Один фантом, прямо по курсу.

К тому времени, как они собрались на разбор полета, Майк был уверен, что сможет объяснить хотя бы часть тех трудностей, с которыми столкнулась Тайла. Они с Леком провели еще полчаса, гоняясь за «фантомами», проецируемыми на экран компьютерными изображениями других кораблей, якобы летящих в паутине вместе с ними. Несколько раз Майк замечал, что Тайла слишком далеко забирает в сторону при обгоне, теряя скорость у стенки туннеля, где скорость падала до минимума. Выходя из грува на обходную дорожку, она делала это слишком медленно, и в результате ее сильно мотало в турбулентной зоне.

Во время предварительного обсуждения никто, казалось, не собирался затрагивать этих вопросов, поэтому когда Лек на разборе предложил высказываться, Майк набрал побольше воздуху и поднял руку.

– Конечно, Майк, – сказал Лек. – Что у тебя?

– Ну, мне кажется, я знаю, почему у вас возникли некоторые проблемы на трассе – я имею в виду, у Тайлы, – он немного помедлил, откашливаясь. -Такая же ситуация складывалась при пробной обкатке программы... Излагая все это, он заметил раздраженную реакцию слушателей: Лек поднял брови, Тайла нахмурилась, Эндрю растерянно заморгал. Но его уже понесло, мозг подыскивал точные слова и четкие объяснения, и Майк не обращал внимания на лица товарищей.

Закончив, он остановился перевести дух и оглядел команду. Эндрю безучастно смотрел в пространство; выражение лица Лека понять было трудно. Майк посмотрел на Тайлу. Ее глаза сверкали.

– Я счастлива, – сказала она голосом, полным иголок, – что ты так много об этом знаешь. Безусловно, это результат твоего богатейшего опыта в пилотировании настоящих кораблей, а не тренажеров. Он намного превосходит мой собственный опыт, – она обвела комнату горящим взором. – Если кто-то сомневается, позвольте мне доказать всем присутствующим, что я прекрасно знакома с проблемой заносов и...

– Подожди, Тайла, – сказал Лек.

– ...этому и был посвящен...

– Тайла!

– ...этот проклятый тренировочный заезд. Повторять очевидное не имеет смысла. Зато имеет смысл поинтересоваться...

– Тайла, довольно! – Лек свирепо посмотрел на нее, и Тайла умолкла, шумно выдохнув. Он неприязненно взглянул на Майка. – Хорошо. Остыньте. Цель разбора – помочь друг другу, а не разорвать друг друга в клочки.

Десятиминутный перерыв.

Он поднялся во весь свой шестифутовый рост и сделал знак встать и выйти. Когда Тайла отошла, Лек перехватил взгляд Майка.

– Пойдем, прогуляемся.

Майк вздохнул и поплелся за Леком к кораблю.

– Я не хотел... – промямлил он.

Лек помахал, чтобы он замолчал. Он тоже вздохнул и некоторое время, прищурившись, любовался на изящные обводы корабля. Майк напряженно ждал.

– Этот корабль, – наконец сказал Лек, – чудо техники, знаешь ли ты об этом? В него вложено столько мысли, столько человеческого гения! Эти корабли – самые совершенные летательные аппараты в Галактике. Они изумительны. Просто изумительны.

Он опустил глаза и посмотрел на Майка.

– Ты изучал всю эту теорию, Майк, все те принципы, которые положены в основу их функционирования. Возможно, мир еще не знал более теоретически подкованного мальчика твоих лет, чем ты. Я восхищаюсь этим. Майк чуть-чуть кивнул в знак признательности. Он знал, что Лек привел его сюда не для того, чтобы петь ему дифирамбы. Взгляд Лека вновь обратился к кораблю.

– Но как бы ни была совершенна теория, это только половина дела.

Человеческая половина, то есть пилот, летающий на этом корабле, не менее важен, чем технология. И даже более важен, потому что никакая теория в мире не может создать хорошего пилота. – Он откинул со лба прядь светлых волос и присел на корточки, разглядывая выхлопные трубы. – Знаешь, Майк, сам я человек кабинетный. Я – не то что, скажем, Джесс, который нутром чувствует, как нужно летать, словно лишь для этого он и родился. Мне без теории не обойтись.

Майк в растерянности опустился рядом с Леком.

– Я понимаю, о чем ты, – осторожно начал он. – Но как это объяснить Тайле? Почему она так бесится только из-за того, что я... – голос его сорвался.

– Это как раз человеческая половина, Майк. Строптивая половина. Трудно приручаемая, – Лек улыбнулся и встал. – Тайла будет чертовски хорошим пилотом – ты знаешь об этом?

– Я знаю, но... Лек поднял руку.

– Майк, ты был прав. Она пережимала руль. Но она уже и сама это знает. В теории она подкована не хуже тебя или меня. Но есть большая разница между знанием теории и претворением ее в практику. Так вот, ее проблемы это проблемы большей части пилотов, и научиться их избегать чрезвычайно трудно. Тренажер помогает, но ничто не сравнится с живым полетом. А это трудно. Даже если ты знаешь теорию и понимаешь, в чем ты ошибаешься, все равно трудно.

Майк хмуро разглядывал ногти. Потом почесал в затылке и стал разглядывать корабль, избегая взгляда Лека.

– Ты не знаешь, Майк, что я уже говорил с ней об этом, пытался помочь ей. И она поняла свои ошибки. Но пилоты воспринимают это очень болезненно. Даже если ты прав. Вы оба правы.

Майк кивнул и поднял глаза. Сначала его взгляд блуждал по питу, потом встретился со взглядом Лека. Майк смущенно провел ладонью по волосам.

– Прости, – выдавил он. Лек улыбнулся.

– Надо бы сказать это и Тайле. Она тебя простит. И вот что: когда у тебя появится шанс полетать, может быть, тебе повезет больше. Может, на корабле будет маневровая программа, которая тебе идеально подойдет. Но не волнуйся, у тебя будут другие проколы. У нас у всех есть свои слабые стороны. Майк кивнул.

– Верно.

– Ну, пойдем обратно на разбор, да?

За четыре дня до очередной серии тренировочных полетов у Майка появилась возможность поработать на разных участках пита и побольше узнать о процессе подготовки корабля. Он старался не сталкиваться с Тайлой, но она в общем-то была незлопамятна и приняла его извинения довольно великодушно, хотя и не зашла так далеко, чтобы извиниться самой. При подготовке к следующим полетам Майк взял на себя некоторые из обязанностей Эндрю по тактическому планированию. Эндрю был занят разработкой новых схем для предстоящих экспериментов, и Майку нужно было отладить установленные программы без помощи Эндрю. Не то чтобы он сомневался в своих силах, но был чрезвычайно озабочен и старался как никогда, чтобы все прошло гладко.

Возможно, он перестарался. Чем еще объяснить ошибку, ускользнувшую от его внимания при последней проверке?

Если бы дело не касалось Тайлы, ошибку можно было бы считать пустяковой. Накануне вечером Майк проверял тактические программы, дезактивируя их определенные элементы, которые затрудняли процедуру проверки. Завершив тест, он каким-то непостижимым образом забыл подключить одну из схем.

Майк понял это, когда Лек и Тайла находились на третьем витке и готовились к отработке пересекающего маневра – прыжка из обходного туннеля, через грув, прямо в противоположный обходной туннель. Этот маневр включал в себя быстрое последовательное пересечение двух зон скоростного сдвига, и задачей тактической программы было обеспечить безукоризненно точный прыжок.

Здесь требовалось искусное взаимодействие пилота и компьютерного управления; программа должна была помочь пилоту, не подменяя его.

Майк следил за движением корабля по монитору. Он слышал, как Лек передает управление Тайле с указанием, что она должна уклониться влево словно в попытке обгона – а затем внезапно прыгнуть влево в ответ на блокирующий маневр соперника.

– Начинай по моему сигналу, Тайла, – сказал Лек, – а я буду следить за фантомом.

– Есть, – отозвалась Тайла.

На экране Майку было хорошо видно действие тактической программы. Активационная схема должна была включиться, как только Тайла осуществит поворот больше, чем на семнадцать градусов вправо. Он заметил ее ошибку на секунду раньше, чем свою.

– Обхожу слева, – пропела Тайла. В ее голосе появилось напряжение, когда фантом, гипотетический соперник, мгновенно вырулил из грува в скоростной сдвиг, оставив за собой волну турбулентности.

– Заблокировал, – пробормотала она. – Отрезал... На экране было видно, как она резко метнулась в сторону, не проверив предварительно, включена ли схема, – и в тот же самый момент Майк понял, что это он не подключил схему.

– Ты не... – начал было он. Но она уже вопила:

– Трясет – где, черт возьми ваши амортизаторы?

– Схема не подключена! – пролаял голос Лека.

– Черт, почему..? – Голос Тайлы оборвался, на экране появились данные чудовищной турбулентности, и Майк почувствовал, что Эндрю и остальные старательно отводят от него глаза. А Тайла тем временем вела корабль через сдвиг без компьютерной поддержки, и ее голос с усилием вырывался из динамиков:

– Черт... черт... Лек, не могу удержать...

– Я взял, Тайла.

– Черт... рука...

– Передохни, пока я его стабилизирую, – Лек пытался провести корабль через последний скоростной сдвиг в обходной туннель, где все двигалось немного медленнее.

На пите тем временем царило некоторое замешательство – команда пыталась понять, что происходит. Тут раздался голос Лека:

– Мы летим на пит. «Скользкий Кот» на подходе. Нас сильно потрясло.

У второго пилота повреждена рука, нужна медицинская помощь. Майк, побелев, откинулся в кресле. Медицинская помощь? Он уставился на экран, надеясь найти какой-то спасительный ответ. Он не мог так проколоться. Он не мог сотворить такую глупость. Не мог. Но сотворил. Что бы ни случилось с Тайлой...

– Эй, Майк, – это был Эндрю, который пристально смотрел на него. – Ты выглядишь так, будто только что потерял целый флот. Не переживай, Майк. Она, наверное, просто стукнулась обо что-то, когда они попали в турбулентность. Майк проглотил комок в горле и кивнул.

– Все не так уж плохо, – мягко настаивал Эндрю.

– Ага, – всхлипнул Майк.

«Скользкий Кот» не сразу прибыл на пит, потому что Лек сначала остановился возле медицинского отсека. К тому времени, как они добрались до пита, из клиники уже позвонили и сообщили, что у Тайлы перелом лучевой кости и даже при интенсивном лечении она не сможет летать несколько недель. Узнав об этом, Майк впал в состояние, близкое к шоку. Он едва слышал, как остальные члены команды рассуждали о том, кем Лек заменит Тайлу на это время. Майку было больно это слышать. Пока корабль проходил обработку, он занялся разборкой оборудования. В течение получаса Майк не поднимал головы; внезапно кто-то похлопал его по плечу. Это был Лек.

– Пойдем, Майк, пора на разбор. – Майк кивнул без энтузиазма, и Лек устало добавил:

– Ты не слишком строг к себе?

Майк пожал плечами. Он и не пытался скрывать, что сам себе противен.

– Сам не знаю, как это я натворил такое. Это ведь я оставил схему отключенной. Но я проверил ее, Лек. Я был уверен, что проверил.

– Так, значит, это твоя вина, что Тайла получила травму? Ты это хочешь сказать? – спросил Лек.

– Но ведь это ясно как день!

Лек пристально посмотрел на него.

– Разве? А я думал, что это выяснится на разборе. Майк поплелся рядом с ним.

– Ну да. Но ведь всем и без того все ясно. По крайней мере, мне ясно.

Лек остановился и посмотрел ему в глаза.

– Я рад, что тебе ясно, Майк, потому что мне совсем не ясно, – Лек жестом прервал протестующий возглас Майка. – Ладно, пусть ты оставил схему отключенной. Допустим, что это так. Что ж, это гарантия того, что такое едва ли повторится в будущем. Но ты ни о чем не забываешь? Майк нахмурился.

– Тайла пыталась использовать схему, не проверив ее, – сказал Лек. -Это ошибка пилота. Майк, тебе придется понять, что люди иногда совершают ошибки. Люди не всегда работают идеально, и оборудование не всегда работает идеально – вот почему мы всегда должны взаимно проверять друг друга! -Взгляд Лека проникал в самую душу. – Поэтому, прежде чем винить себя, запомни: это могла быть не столько твоя ошибка, сколько ошибка Тайлы. И мне кажется, она это поняла!

Майк, моргая, уставился на босса, постигая его логику.

– Ну, пойдем на разбор? – мягко спросил Лек. Майк кивнул и пошел за ним, чувствуя, что на душе стало немного легче. Разбор, конечно, прошел в мрачной атмосфере. Временная потеря Тайлы была для Лека ударом, который ставил под сомнение график полетов на ближайшие несколько недель; да и корабль не мешало хорошенько протестировать на предмет возможных повреждений. Между тем до соревнований оставалась всего неделя, и команде следовало изрядно поднапрячься. Анализ полетной телеметрии подтвердил, что происшествие явилось следствием двух ошибок – Майка и Тайлы. Ни одна из ошибок сама по себе не могла вызвать подобного инцидента, который еще относительно благополучно окончился. Разгорелась небольшая дискуссия о том; как предупредить такие случаи в будущем, но все в конце концов сошлись на том, что каждый должен быть осторожнее. Вскоре разговор перешел на поиск замены для Тайлы. Лек задумчиво почесал ухо.

– В общем, так, – начал он, – у нас есть сменный пилот. Но она вернется в строй только через пару гонок, поэтому вместо того, чтобы нанимать на ее место человека, мы можем найти временную замену среди членов команды, – он посмотрел в сторону Майка. – Как насчет того, чтобы немного полетать, Майк? Это, конечно, будет не постоянная работа, к тому же... – Он хихикнул. – По-моему, ты еще не готов для заездов Сэма Адамса, но все же...

– Он пожал плечами и потянул себя за мочку уха. – А что думает команда?

Остальные загалдели, в принципе одобряя решение босса, а у Майка голова пошла кругом. Он попытался сформулировать свои сомнения.

– Конечно, но... но...

– Ну что?

– А как же... ну, то есть после сегодняшнего случая? Когда я так прокололся?

Лек подался вперед и внимательно посмотрел на него.

– Я думал, мы все уже выяснили. Да, прокололся. Также, как и Тайла. А думаешь, я не прокалывался? Думаешь, Эндрю никогда не прокалывался, – он посмотрел по сторонам и хмыкнул. – Впрочем, Эндрю, может, и не прокалывался. – Когда все отсмеялись, Лек продолжил серьезным тоном:

– Упав с лошади, ты встаешь и снова садишься в седло. Разбив самолет при посадке, ты садишься в другой самолет – при условии, что тебе дадут еще одну машину, – он улыбнулся. – Ну вот, я тебе даю машину. Что скажешь? Лицо Майка расплылось в улыбке. Что он мог сказать? У Майка оставалось одно невыполненное дело, от которого он бы с удовольствием увильнул – нужно было извиниться перед Тайлой. На следующий день она пришла в док с рукой на перевязи и, увидев Майка, не улыбнулась, но ничего не сказала.

Майк подождал минуты две, заканчивая работу за одним из компьютеров. В конце концов он глубоко вздохнул и направился к креслу, в котором сидела Тайла, изучая данные полетной телеметрии. Он напрягся и сказал:

– Привет, Бродячая Кошка.

Тайла, вздрогнув, подняла голову. Лицо ее было хмурым. Казалось, она не помнила этого прозвища. Майк откашлялся.

– Как рука?

Она пожала плечами.

– Нормально, – голос звучал безучастно. Какие бы чувства ее ни обуревали, она их держала при себе.

– Знаешь... ну... я только хотел сказать...

– Хорошо поработали, да?

– А?

– Для Лека. Для команды, – она мрачно посмотрела на распечатку данных и сказала:

– Вчера было слишком много ошибок. Слишком много этих чертовых ошибок, – в голосе звучала горечь.

– Я знаю, и мне очень жаль...

– Послушай, – сказала она с нажимом. – Мы оба напортачили. Оба, понял? Но я – пилот, и я за все отвечаю.

– Наверное, – тихо отозвался Майк.

– Главное – это команда, – Тайла сжала губы, и Майк кивнул. – Не думай, пожалуйста, что мне нравится это твое «наверное», потому что мне оно вовсе не нравится, – добавила она колючим голосом. – И эта штука мне не нравится, – она ткнула в повязку левой рукой. – И болит дьявольски, если хочешь знать, – она скривила губы. – Но команду подводить нельзя. Майк прочистил горло.

– Верно.

– Так что не подведи нас.

– Хорошо, – он чувствовал, что заливается краской.

– Как я подвела, – добавила она и вновь посмотрела на распечатку.

Майк кивнул – больше сам себе, нежели ей. Видимо, это максимум, на что она способна, принимая его извинения. Он повернулся и пошел прочь.

– Эй, Дворняга, – окликнула она его.

Майк обернулся.

Не поднимая головы, она пробурчала:

– Не вини себя. Майк слабо улыбнулся.

– Ладно, – сказал он и зашагал прочь.

Глава 11

Не успел Майк и глазом моргнуть, как надвинулся день гонок. Во всяком случае, так ему показалось.

– "Скользкий Кот", летите к скрученному кольцу.

– Понял. Майк, следи за дорожками. Дайте-ка мне три фантома, посмотрим, как мы с ними справимся.

– Фантомов нет! Это «Скользкий Кот». Мы в скрученном кольце, трансфактор один... ускоряемся до транс два...

– Фантом на хвосте, Лек. Выходит из обходной дорожки, на восьми часах.

– Вижу, Майк. Давай-ка еще раз опробуем ту компенсирующую программу.

– Программа запущена...

– Подпусти его поближе, фантомчика... хорошо... теперь вильни в сторону...

– Он попал в турбулентность, Лек. Отстает.

– Хорошо-о-о...

– "Скользкий Кот", это «Зеленые Просторы». Хотите посоревноваться один на один? Обещаем, что не заденем вас.

– Хо-хо! Будет хвастаться, «Зеленка»! Мы обещаем не выдавать никому твои

секрет.

– Какой секрет? Никакого секрета, кроме опыта, Лек!

– Посмотрим. Майк, следи за этими шутниками, пока они не отстанут на безопасное расстояние.

– Понял, Лек.

– Спасибо за гонку, «Зеленые Просторы».

– В следующий раз ты нас не перехитришь, Крувен.

– Поблагодари моего стажера. А твоему стажеру не мешало бы подучить теорию...

– Теорию? Не смеши меня!

– Майк, мы с тобой словно одни на трассе. Я хочу, чтобы ты попрактиковался в прыжках в обходной туннель. На тренажере ты вчера показал неплохие результаты. Попробуй-ка в реальности, а?

– Ты... ты смеешься?

– Ну, что ж, если ты не готов...

– Я готов! Только подстрахуй меня, Лек. Подстрахуй меня...

– Кончай болтовню и вперед!

– "Скользкий Кот", летите к скрученному кольцу. Гонка начинается на зеленый свет.

– Понял. Майк, это твоя гонка.

– Повтори!

– Бери управление. На весь полет. Посмотрим, на что ты способен.

– Ю-пиии! То есть... ой... взял.

На этот раз все было по-настоящему.

Двенадцать кораблей собрались у входа в паутину, готовые к двенадцативитковой гонке класса ААА. Стайки кораблей медленно отделялись от Питфола и летели к координатной сетке, отмечающей входные кольца. Контроль Движения нашептывал в уши пилотов команды, координируя старт. У Майка взмокла шея под шлемом. Рядом с ним сидел Лек, спокойный и сосредоточенный.

– Джентльмены, проверьте двигатели.

Лек нажал регулятор мощности, корабль завибрировал от прилива сил. Майк просмотрел показания приборов и дал Леку добро на старт – как будто Лек сам не следил за приборами. Вибрация стихла, и Лек перевел «Скользкого Кота» в режим плавного ускорения. Одиннадцать других кораблей взмыли над экватором растянутым звеном. Каждый пилот выбирал собственную точку на входном поясе, но все они находились на одинаковом расстоянии от старта. Поскольку это была первая гонка Майка, он был настроен держать рот на замке и не сводить глаз с приборов – за исключением тех случаев, когда Лек что-нибудь спросит или сам он заметит что-нибудь, что нужно будет сообщить Леку.

– Все в порядке, Майк?

– Да, вроде все хорошо.

– Я имею в виду тебя. Ты в порядке? – Лек повернул голову в шлеме и смотрел на него, словно большеголовый инопланетянин. Майк улыбнулся, но пальцы, лежащие на контрольных кнопках, подрагивали. Лицо Лека смутно виднелось сквозь строчки данных, бегущие по лицевому щитку шлема.

– Готов и рвусь в бой. Десять секунд... семь... шесть...

Корабль рванулся, затылок вдавило в подголовник кресла. Когда корабли все вместе устремляются к скрученному кольцу, это похоже на стайку дельфинов, ныряющих в носовую волну корабля и старающихся обогнать друг друга. Вспыхивают двенадцать реактивных двигателей, на экране появляются двенадцать идентификационных цветовых кодов и танцующие силуэты кораблей.

На Майка обрушился поток информации из следящего компьютера. Он старался выявить изменения, а Лек тем временем боролся за позицию на старте. Один корабль вырвался вперед с избыточной скоростью, рискуя подорвать двигатели на первом этапе борьбы за лидерство. Лек в это время находился на противоположном конце ряда, и получилось так, что два других корабля, прорываясь через главное кольцо, захватили второе и третье места. Леку удалось оказаться на четвертом месте, опередив двух очень агрессивных гонщиков. Остальные растянулись позади, в груве. Пока Лек уточнял расстановку сил, Майк слился с компьютером, словно тот был продолжением его мозга. Впрочем, почти так оно и было: его глаза моментально ловили показания, мысли мелькали со скоростью светящейся точки на дисплее, а пальцы молнией бегали по контрольной панели.

Нервозность прошла, оставшись где-то возле плоскости эклиптики – а они теперь подбирались к северному полюсу системы. Он коротко сообщил Леку о позициях других кораблей, особенно о тех, что летели позади, потому что Леку было трудно уследить за ними. Майк бросил взгляд на широкоугольный экран, и у него вновь перехватило дыхание. Паутина мерцала на солнце, призрачная золотая сеть, сквозь которую двигались сияющие факелы кораблей. А за паутиной виднелись стремящиеся к солнцу туннели свернутого пространства, соединяющие Питфол с другими планетами. Зрелище захватило его лишь на долю секунды, но когда глаза и мысли вернулись к приборам, он понял, что пора быстро настраиваться на работу. Кто-то позади них летел в обходном туннеле, готовясь к обгону.

– Лек... – предупредил он и сообщил напарнику расклад позиций.

Лек мгновенно среагировал, вильнув хвостом, чтобы создать турбулентность. Соперник отстал. Лек тоже слегка отстал от переднего корабля. Он коротко застонал и придал «Скользкому Коту» добавочное ускорение, слегка подергав дроссель, чтобы проверить реакцию летящего впереди. Майк внимательно следил за действиями босса, думая о том, готов ли он сам к обгону. Вскоре ему представился случай выяснить это.

– Майк, когда дойдем до бакена на шести часах, надо будет спуститься по наклонной и попытаться обойти Джо. Внимательно следи за двигателями и за курсом и кричи, если заметишь что-нибудь тревожное.

– Слежу, – ответил Майк, напрягаясь.

Спуск с горки был процедурой, в которой ему почти не удалось попрактиковаться; в этом классе гонок такие усовершенствования появились лишь недавно, благодаря некоторым изменениям в паутине. На определенных трассах были установлены гравитационные бакены; там, где туннель обвивался вокруг такого бакена, гонщик мог выбрать одну из нескольких труднопроходимых высокоскоростных дорожек, в которых корабль несся, словно выпущенный из пращи. Как кратчайший путь к лидерству бакены были незаменимы – и коварны. Они могли вынести тебя вперед, а могли расплющить.

У Майка не было опыта, достаточного для такого риска, зато опыт был у Лека.

Когда они огибали северный полюс Клипсиса, призрачная межпланетная сеть, казалось, опрокинулась на них, а затем стала расти, как мерцающая мишень. Две сети пересекались, и там, где они ныряли друг в друга, блестящие искорки кораблей вспыхивали одна за другой, попадая в плоскость эклиптики; оттуда они неслись к южному полюсу орбиты. К бакену. Это походило на изгиб в паутине, нить, выбившуюся из клубка; высокоскоростные дорожки свободно и причудливо изгибались в пространстве и вновь соединялись с основной трассой. Бакен приближался слишком быстро. Майк впитывал в себя показания приборов, регулировал двигатель, следил за другими гонщиками, передавал информацию Эндрю на пит и при этом держал пальцы скрещенными.

– Похоже, все нормально...

– Пэм тоже собралась прыгать, – пробормотал Лек. – Финк и Бев, они на втором месте...

Корабль, шедший вторым, дернулся и, вспыхнув, устремился в одну из обходных дорожек. Ждать, пока он вынырнет, было уже нельзя. Третий корабль шел в груве.

– Все по-прежнему спокойно, – сказал Майк. Лек свернул. Экран загорелся тревожным светом. Они были на спуске. Лек вел корабль с мрачной сосредоточенностью. Контролировать движение здесь было намного сложнее. Стоит хотя бы немного отклониться в сторону, и корабль не наберет скорость, а потеряет ее. Если же отклониться посильнее, можно потерять контроль над кораблем. Бакен виднелся рядом с туннелем, он светился красным и отбрасывал искаженные лучи в туннель; приближался изгиб трассы; Майк задержал дыхание и отсчитывал про себя меняющиеся показатели курса; Лек выруливал аккуратно и точно. Алый свет разлился по экрану, когда они обогнули бакен, достигнув шестого трансфактора, затем вновь замедлили ход до четвертого. Приближалась точка возврата на трассу; им предстояло обогнать третий номер. Майк следил за показаниями, словно ястреб; существовала система, помогающая избежать столкновений, но вдруг она не сработает... Еще одна вспышка на экране – и они вернулись в основной грув – на позицию номер три.

– Вот это я называю летать! – услышал Майк голос Эндрю, который следил за маневром на мониторе. Но времени на ответ не было, поскольку Джо и Эндрю, бывший третий номер, теперь сидели у них на хвосте, а Лек наседал на второй номер, Джордана и Уильямса, которые еще совсем недавно лидировали. Впереди сейчас шли Финк и Бев. И этой позиции суждено было сохраниться до следующего бакена...

Это случилось на шестом витке.

Лек по-прежнему шел третьим, а Джордан и Уильямс предпринимали отчаянные попытки восстановить лидерство; они метались по обходным дорожкам, до предела перенапрягая двигатели. Контроль Движения уже дал им желтый сигнал, предупреждая о нарушении правил. Еще одно предупреждение, и их снимут с гонки. Но они стояли на своем, и Леку приходилось лететь очень осторожно, чтобы не столкнуться с ними.

В конце концов не только им самим, но еще двум пилотам пришлось заплатить страшную цену за их безрассудство. На шестом витке Джордан и Уильямс решили пойти на обгон, оттолкнувшись от бакена, или, во всяком случае, попытаться. Лек увидел, как они готовятся к маневру и заложил вираж к правой дорожке, тогда как Джордан и Уильямс нырнули в левую. Майк тщательно отслеживал движение кораблей – Леку нужно было попытаться войти в грув впереди них, иначе он вновь окажется на той же позиции за ними. Сердце Майка екнуло, когда он заметил, что Джордан и Уильямс слегка закачались на спуске и потеряли скорость. Лек вел корабль безупречно, и, когда приблизилась точка возврата на трассу, Майк пропел: «Место есть – обходи!» Лек подчинился, не моргнув глазом, и они заняли в груве вторую позицию почти вплотную к лидеру.

И тут вспыхнул кормовой экран и панель управления расцвела сигналами тревоги. Голос контролера заполнил шлем Майка:

– Красный свет! Выключить все двигатели! Повторяю – красный свет!

Всем кораблям оставить только маневровые двигатели... Лек моментально выключил двигатель. Они не остановились и даже не замедлили движение, но продолжали дрейфовать вместе с остальными кораблями в потоке пространства на сверхсветовой скорости. Что-то случилось...

– Лек... – начал Майк слегка дрожащим голосом. Безумный поток информации на экране начал упорядочиваться, и стало ясно, что один, а, возможно, два корабля взорвались в паутине. Грув и большую часть паутины засыпало осколками.

– Вижу, – сказал Лек. – Эндрю, – он соединился с питом, – ты понимаешь, что случилось?

Несколько секунд слышался только свист помех, затем их прорезал меркекский голос Эндрю, необычно мягкий:

– Джордан и Уильямс потеряли контроль на спуске. Когда они вернулись в грув, их бросало из стороны в сторону, а вышли они прямо перед Джо и Эди... – отдаленный голос умолк, стараясь подыскать нужные слова. Потом он, казалось, вновь обрел дыхание. – Связь нарушена, поэтому мы не могли точно рассмотреть, что случилось. Но...

– Спасибо, – сказал Лек. Он повернул голову, чтобы посмотреть на Майка. За серебристым щитком не видно было глаз Лека.

Гоночный Контроль снова загремел в наушниках:

– Двойной красный свет! Всем кораблям подойти к возвратной трассе!

Всем вернуться на Питфол! Гонка остановлена... Официальный разбор проводился при участии двадцати уцелевших пилотов и менеджеров питов.

Тайла присоединилась к Леку и Майку; присутствовали основные спонсоры. Отчет был кратким: погибли четыре пилота, уничтожены два корабля, гонка прекращена из-за опасных условий полета, призы присуждаться не будут. Исходя из предварительных данных, вина за случившееся может быть возложена на пилотов. Присутствующие в душе проклинали Джордана и Уильямса, которые, что было практически ясно, вызвали аварию и унесли с собой на тот свет двух отличных парней. Аварии случаются. Все пилоты это знают и идут на риск, иначе они не пилоты. Гоночное сообщество оплачет потери, но не перестанет существовать. Как только паутину очистят, гонки – а также ставки – возобновятся. Майк ушел с разбора ошарашенный и подавленный. Конечно, он знал, что такое могло случиться. Но когда такое показывают по домовизору – это одно, и совсем другое – когда это происходит в реальности. И не просто в реальности, но во время твоей собственной гонки, в считанных секундах полета от тебя. Лек был молчалив. Джо и Эди были его друзьями. Майк подумал, что, вероятно, это были не первые друзья, которых Лек терял таким образом. Но расспрашивать об этом не стал.

Даже Тайла была неразговорчива. Возможно, для нее так же, как и для Майка, это было первое столкновение со смертью на трассе. Во время разбора Майк заметил у нее на щеках слезы, и, когда они возвращались, он впервые почувствовал к ней что-то вроде товарищеских чувств, которые испытывал к другим членам команды.

Остальные ждали их на пите. Лек провел короткий командный разбор с анализом полета. Совещание было безрадостным, и через несколько минут Лек торопливо свернул обсуждение. Но расходиться никто не спешил. Пока Эндрю варил кофе в большом кофейнике, Дуайн исчезла и вскоре вернулась, неся во всех четырех руках стопки сириунской жареной пиццы на всю команду. Они уселись в кабинете, принялись есть и говорить о полете, но в разговоре то и дело возникали длинные паузы и недомолвки.

Примерно через час Лек ушел, чтобы сделать несколько звонков. Вскоре он вернулся с новостями. Во-первых, Гоночный Комитет назначил время панихиды по погибшим пилотам. А во-вторых, следующая гонка должна была состояться по расписанию.

– То есть через неделю, – сказал Лек и посмотрел на Майка. – Я не поднимал этого вопроса раньше, потому что хотел, чтобы ты попробовал себя в качестве первого пилота.

Майк медленно поднял голову. Все смотрели на него, за исключением Тайлы, которая внимательно разглядывала стену.

– Что такое? – спросил он.

Лек задумчиво почесал подбородок.

– Это будет гонка стажеров. Конечно, лететь должна была Тайла. Но...

– Лек вытянул губы и умильно посмотрел на Тайлу. – Но поскольку она не сумеет вернуться в строй к тому времени, наши спонсоры согласились с моей рекомендацией, чтобы вместо нее летел ты.

Майк беззвучно открыл рот. Гонка стажеров класса А. Разумеется, он знал о ней. Но ведь это была гонка Тайлы, а он и в мыслях не держал... никто же не говорил...

– Ты полетишь на «Скользком Коте». Все полетят на специальных кораблях, предоставляемых академией. Они более послушные, и лететь придется по первой трассе, относительно прямой. Но полетишь ты один, – он сделал паузу. – Я знаю, после сегодняшнего случая ты, возможно, уже не так рвешься в паутину. Если откажешься, я тебя пойму. Но если согласен, то у нас мало времени на подготовку. Ну, что скажешь?

Майк уставился в пол, лихорадочно соображая. Сейчас, конечно, не хотелось думать о том, чтобы забраться в кабину и лететь. Но как он почувствует себя завтра? И что тогда скажет Спидбол Рэйбо? Он украдкой взглянул на Тайлу; она дергала себя за волосы здоровой рукой. Майк колебался, ему казалось, что она это воспримет как открытую конкуренцию, стремление доказать, что он больше подходит для ее должности.

– Ну, Майк?

Тайла еще больше нахмурилась, и когда их взгляды встретились, Майк понял, что она еле заметно кивает. Он посмотрел на Лека.

– О'кей, – прошептал он. – Да, конечно, – добавил он громче. – Завтра начнем? Лек кивнул.

– Завтра.

Забыть о несчастье было не так-то просто. Майк весь измучился на панихиде. Но вместе с колебаниями и сомнениями откуда-то изнутри поднималась волна отваги, и он решил посвятить этот одиночный полет памяти двух погибших пилотов, с которыми даже не был знаком. Он полностью погрузился в подготовку к гонке и часами просиживал на тренажере, готовясь к заезду на менее мощном корабле. У Тайлы была своя работа, тем не менее, она нашла время позаниматься на тренажере с Майком, стараясь научить его летать быстрее и смелее, уделяя особое внимание тем вопросам, в которых он был слабоват.

В поведении Тайлы произошли заметные изменения. Майк приписывал это тому, что она даже больше, чем он, была потрясена гибелью пилотов. Она стала более терпеливой и тихой, а если и вспыхивала, то уже не нападала на него одного, как раньше. Похоже, она искренне хотела ему помочь. Тайла то и дело говорила во время подготовки к его полету:

– Ты должен выиграть гонку для меня. Дворняга. Если выиграешь, они все поймут, что я – лучше всех, потому что тебе до меня далеко, это совершенно очевидно.

Майк ухмылялся и показывал ей большой палец. Однако за грубоватой шуткой Тайлы скрывалась симпатия, которой раньше в ней не замечалось. В тот день он сделал шесть заездов по маршруту на учебном корабле, проверяя свои силы. Корабль действительно был более послушным, чем «Скользкий Кот», и Майк обращался с ним свободнее, энергично проверяя его возможности. Вся команда, включая Лека и Тайлу, была на связи, поучая и ободряя его. Вернувшись на пит, он испытывал радостное чувство уверенности и готовности к полету.

Через два дня Майк полетел на последнюю репетицию перед гонкой. На этот раз он тоже вел корабль хорошо, но при этом, достаточно освоившись с новой машиной, был способен анализировать, что может сделать отлично, а чего не может. Майк был более сдержан и напоминал себе, что это заезд стажеров, и никто не рассчитывает увидеть среди его участников нового Лека Крувена или Спидбола Рэйбо.

На следующий день должна была состояться гонка.

– Перекличка окончена, Майк. Ты готов? Майк последний раз просмотрел показания приборов и ответил Эндрю:

– Готов.

– Тогда выдвигайся. Покажи им чертей!

– Покажу, – Майк вылетел из дока. Он включил тестирование двигателя и почувствовал глухой удар. Дуайн сама проверяла двигатель под пристальным оком механика из академии и заявила, что все в порядке. И ощущения Майка, и данные телеметрии говорили, что так оно и было.

В наушниках загрохотали команды Контроля Движения, и Майк вместе с восемью другими стажерами направился к входному кольцу. У него было несколько секунд тишины, чтобы сосредоточиться на том, что его ожидает и справиться с нервозностью. Но тут пришла команда лететь в скрученное кольцо, и на панели замигал зеленый огонек.

Гонка началась.

«Скользкий Кот» ворвался в паутину и лег в грув третьим, позади кораблей двух стажеров с самым высоким рейтингом. Некоторое время у Майка голова гудела от возбуждения, но потом он собрался и стал оценивать как свою позицию, так и шансы ее улучшить. Позади агрессивно наседали шесть кораблей. В наушниках постоянно звучали голоса Лека и Эндрю, но у него почти не было времени ни слушать, ни отвечать. Впереди факелами горели выхлопы двух лидеров, но наслаждаться зрелищем было некогда. И мозг, и тело, все его существо слились с кораблем и превратились в комок рефлексов. Лети быстро. Лети точно.

Корабль, летевший за ним, пошел на обгон, Майк вильнул и послал ему волну турбулентности.

Получай.

Преследователь упал в грув.

Корабль впереди тоже все время закладывал виражи, посылая турбулентность Майку. Цепочка гонщиков растянулась, Майк немного отстал от передних кораблей, но оторвался от задних. Два преследовавших его корабля поменялись позициями, пятый прыгнул на четвертое место. Майк прибавил газу, не спуская глаз с преследователя.

Не подкачай.

Это было похоже на танец, участники которого тщательно соразмеряли свои ощущения и компьютерную информацию с движением корабля, балансируя между осторожностью и риском, просачиваясь сквозь паутину вместе с кораблем. Витки оставались позади, словно по волшебству, словно кто-то другой пилотировал корабль; подсознание захватило власть, примитивная, первобытная часть мозга начала управлять его действиями и решениями. В сознании осталось смутное, отдаленное представление о вращении, новых и новых витках вокруг солнца... все кругом и кругом он летает, где закончит свой путь – кто же знает!...а впереди два лидера, оба более опытные, чем Майк, пожирали милю за милей и ускользали от его бесплодных попыток обгона. Они толкались и подставляли друг другу ножки, пока он упорно шел за ними, не в силах приблизиться, а сзади на пятки наступали другие хищники. Время, казалось, перескочило в другое измерение, одновременно и ускоряясь и замедляясь. Секунды растягивались в минуты, пока он уточнял курс или выскакивал из грува, чтобы предотвратить обгон, а затем нырял обратно в грув и поддавал газу, набирая потерянную скорость. Но те же минуты мелькали, как искры, когда виток за витком проносился безрезультатно...

Внезапно он с удивлением услышал в наушниках крик Эндрю:

– Ты слушаешь меня, Майк? Ты слышишь меня? Как долго Эндрю пытался докричаться до него?

– Повтори! – сказал Майк, не отрываясь от монитора... четвертый номер готовился к обгону.

– Последний виток, Майк! Сейчас или никогда! Ты летишь хорошо, но если будешь слишком осторожничать, проиграешь. Поднажми, Майк, поднажми. У тебя есть резервы. Поддай газу! Сделай это для нас! Майк моргнул, приходя в себя. Осторожничать... Разве он осторожничает? Разве он отстал? Сцена последней аварии встала перед глазами, и он волевым усилием заставил ее исчезнуть.

– Да, понял вас, пит...

– Поднажми, Дворняга! – крикнула Тайла. – У тебя совсем мало времени! Действуй!

Правильно... действовать... сейчас! Он перевел двигатель на предельную мощность. Все произошло так быстро, что он едва заметил: преследователь вошел в обходной туннель и выскочил впереди Майка прежде, чем тот успел моргнуть... будь ты проклят, идиот!

– Майк держи его! Не дай ему оторваться! – кричал Эндрю.

Майк отчаянно рванулся в обходной туннель. У него еще оставалось горючее, тогда как соперник почти израсходовал свое, но Майк тоже летел на пределе мощности...

– Последняя точка, последний виток, Майк! Оставались считанные секунды. Оба лидера один за другим пересекли финишную черту. Майк и его соперник шли бок о бок, неумолимо приближаясь к плоскости эклиптики... Другой стажер начал лавировать, чтобы замедлить полет Майка, но тот нырнул под него, избежав турбулентности. Соперник должен был потерять энергию во время маневра... и тут Майк из последних сил рванул к плоскости эклиптики, к финишу... и сделал, сделал, сделал это!

На панели вспыхнул белый огонек, раздался крик «Финиш!», и Майк с облегчением выдохнул. Он сбросил газ и приготовился услышать приятные новости:

– На третьем месте Майк Мюррей на «Скользком Коте» и Рэндалл Грррс на...

Не веря своим ушам, Майк прослушал объявление еще раз. На третьем месте! Нет!..

Подлетая к питу, Майк уже почти не слышал остальных объявлений. Он был так уверен, что обогнал парня. Лек, Эндрю и Тайла наперебой поздравляли его. Действительно, это было призовое место – но он был так близок к тому, чтобы улучшить результат!

Майк меланхолично произнес в микрофон:

– "Дворняга" на подходе...

Глава 12

– Да, конечно, но я бы сейчас чувствовал себя гораздо лучше, если бы добился своего. Я ведь сделал этого парня, Джесс, я сделал его.

Джесс качал головой, посмеиваясь:

– Майк, ты идиот. Разве тебе не понятно, что ты и мечтать не мог, чтобы попасть на эту гонку? Лек не говорил тебе об этом?

– Говорил, конечно, он вообще старался меня утешить, – Майк со вздохом провел рукой по волосам. – Они все старались. Говорили, что я летел хорошо. – Он поднял глаза на эстраду, куда возвращались музыканты после перерыва. Почему он не чувствовал удовлетворения?

– Выше нос! – сказал Джесс и улыбнулся.

– По-моему, они не старались тебя утешить. Они действительно думали, что ты молодец. К этому надо привыкнуть. Никому не удавалось выигрывать все гонки подряд. Даже Спидболу.

Майк кивнул, разглядывая музыкантов. Среди них было несколько меркеков, но солировала арктурианка, экзотическая черноволосая женщина с тремя грудями по имени Дарни Квиббл. Майк понимал, что Джесс прав – Лек говорил ему примерно то же самое, – но ему не удавалось отделаться от чувства, что он мог выполнить заезд лучше. Внезапно он рассмеялся и обернулся к другу.

– А разве Спидболу не бывало паршиво, когда он проигрывал? А тебе самому? Джесс, ухмыльнувшись, склонил голову.

– Туше.

Арктурианская певица под громовые аплодисменты вышла на середину сцены. Загремела музыка: «...И я когда-нибудь сойду, сойду с ума...» Майк вздохнул, отдаваясь во власть музыки. Настроение понемногу улучшалось, и он подумал: «Все-таки я неплохо сработал, верно? В конце-то концов?»

Разве нет?

– Майк, мне очень неприятно говорить тебе это, особенно после тех хороших результатов, которые ты показал на последней гонке, – сказал Лек, но врачи только что выписали Тайлу, и она готова к полетам. Я думаю, ты понимаешь, что это значит.

Майк кивнул с несчастным видом. Лек тактично выждал пару дней, прежде чем сообщить об этом. Сейчас было особенно тяжело расставаться со своим новым статусом, но он знал, что рано или поздно этот момент настанет. Теперь он мог себе представить, что чувствовала Тайла, когда была вынуждена на время уступить свое место. Теперь ему предстояло сделать то же самое со всей возможной учтивостью.

– Не переживай, Майк, – раздался другой голос. – Рано или поздно ты будешь летать.

Майке удивлением обернулся. Тайла неслышно подошла сзади. Она с грустью смотрела ему в глаза. Понемногу на ее губах заиграла улыбка, и она протянула руку. Майк от души пожал ее.

– Я, э-э... я полагаю, вы – наш новый старый пилот-стажер? – сказал он, стараясь, чтобы голос не дрожал. Она кивнула.

– Ты будешь летать, – повторила она. – Возможно, это случится раньше, чем ты думаешь. Ведь столько людей видели, как хорошо ты шел на той гонке.

Майк неуверенно пожал плечами.

– Да, наверное...

– Не хотела об этом раньше говорить, – сказала Тайла. Она смущенно откашлялась. – Я хотела сказать, мне жаль, что я была такой злюкой.

– Ты... ну что вы... ты... вовсе...

– Я не думала о команде. Это точно, – Тайла ткнула пальцем в сторону Лека, который с интересом наблюдал за их беседой. – Даже для Лека команда прежде всего. Верно, Лек? – Пилот улыбнулся, и она отвернулась, уставившись в пространство. – Я стала задумываться об этом после... ну, ты знаешь... после аварии. Во всяком случае, теперь для меня... Майк еле заметно улыбнулся уголком рта.

– Правильно, – закончил он. – Команда на первом месте.

– Послушайте, – вмешался Лек, – у нас что, нет работы? Через несколько недель большая гонка и все такое.

– Есть, капитан, – отсалютовала Тайла. Майк повторил ее салют.

Лек многозначительно поднял брови и зашагал прочь, стараясь скрыть улыбку.

Майк не думал, что такое возможно, но в течение следующих трех недель он работал буквально на износ – даже к собственной гонке он так не готовился. Конечно, он знал, какое событие приближается, но волнения последних дней как-то заслонили все остальное. А надвигалась трехзвездная гонка на приз Сэмюэля Адамса – больше известного как Сэм – зрелище года, рассчитанное на пилотов класса Лека. По значимости эти соревнования можно было сравнить с пятизвездной «Классик»; корабли были почти такими же скоростными, и именно в этих заездах публика часто знакомилась с будущими победителями пятизвездной. Само участие в гонке считалось чрезвычайно престижным, а победителя ждал солидный приз.

Если Лек и Тайла покажут хорошие результаты, спонсоры начнут проявлять к ним больший интерес, а это означало стабильное будущее для всей команды.

Команда в самом деле сплотилась как никогда. Майк и не догадывался об этом, но напряженность в их с Тайлой взаимоотношениях отражалась на всех – возможно, это было не столь драматично, но достаточно неприятно, чтобы на пите то и дело возникали небольшие стычки и очаги раздражения, в результате чего страдала работа. Теперь же дела шли как по маслу, и хотя работать приходилось до позднего вечера, никто не возражал. Расслабляться они будут позже, а сейчас по мере приближения гонки всеобщее возбуждение нарастало. Майк два раза откладывал ужин с Джессом и, в конце концов, позвонил ему и застенчиво спросил, как тот смотрит на то, чтобы поужинать вместе после гонки.

Хотя Майк принимал участие практически во всех этапах подготовки к полету, большую часть времени он занимался вместе с Эндрю совершенствованием тактических программ. Оставалось еще несколько маневров, компьютерная поддержка которых не удовлетворяла Лека, и Майк четыре дня ночевал на пите, видя во сне тактические маневры. При каждом удобном случае они с Тайлой проверяли их на тренажере, а когда остались ими вполне довольны, дали проверить Леку, но он вернулся и велел сделать их еще лучше.

Они пошли и сделали их лучше.

Когда у Майка начинали болеть глаза от дисплея, он шел подавать инструменты Дуайн, которая буквально срослась с двигателем «Скользкого Кота». С Тайлой они каждый свободный час сражались на тренажере, причем он говорил, что делает это для того, чтобы помочь Тайле отточить мастерство, на самом же деле оттачивал собственное.

Накануне гонки Майк уже сомневался, можно ли подготовиться к соревнованиям лучше. Лек уверял его, что всегда остается такая возможность, и указывал на мелкие погрешности в программах. Майк со стоном вновь садился за компьютер. Через час он начинал понимать, что не в состоянии устранить все мелкие недостатки до начала гонки. Оставалось только попробовать, что он и делал, вновь и вновь сливаясь с компьютером в единое целое... Гонка.

Кто-то натянул плакат с надписью: ЛЕК КРУВЕН: БУДУЩИЙ ЧЕМПИОН! Команда собралась на пите ни свет ни заря, и, когда вошел сам Лек, они приветствовали его радостными криками. Лек засмеялся, поблагодарил их, не без некоторого смущения, мягко попросил снять плакат.

– До окончания гонки, – сказал он. – Я пока не чемпион, так что лучше не искушать судьбу, хорошо?

Перед самым вылетом Майк провел несколько часов, наводя последний глянец на программы. Он пил кофе литрами и смотрел на экран, пока глаза не начинали слезиться. К моменту вылета он был совершенно уверен, что программы никуда не годятся и нет никакой возможности заставить их работать. Но как сказать об этом Леку и Тайле? Им лучше вовсе отключить все схемы.

Майк почувствовал прикосновение костлявой руки к плечу.

– Сколько можно проверять их? – спросил Эндрю с сухим смешком.

– Пора загружать. Лек собирается попробовать их через пятнадцать минут.

– Но...

– Они будут работать, Майк. Перестань дергаться. Майк вздохнул и хлопнул себя ладонями по коленям.

– О'кей.

Мониторы Гоночного Комитета были заполнены изображениями и переговорами; уже шла предварительная гонка класса АА, а ставки на Сэма достигли рекордных величин. Выйдя из кабинета, Майк остановился на минутку взглянуть на монитор, который транслировал широковещательный канал, и задумался об инвесторах: испытывают они то же мучительное волнение, что и команды, или для них это просто один из многих рядовых дней? Он переключил канал и нашел сообщение, адресованное Леку и его команде. Это было пожелание успеха от синдиката Фрэнка Л. Джеймса; Майк переключил еще раз и нашел послание от Джесса Бландо, в котором он желал им выиграть главный приз.

– Майк, ты мне нужен!

Он улыбнулся и поспешил на зов. Лек стоял у люка «Скользкого Кота», уже сложив руки рупором, чтобы снова крикнуть. Майк подбежал к нему.

– У Тайлы проблемы с компьютером. Посмотри, можешь ли ты что-то сделать, – вид у Лека был несчастный.

Майк нырнул в люк и нашел свирепеющую Тайлу за панелью управления. Он скользнул в соседнее кресло.

– Что не работает?

– Да все эти чертовы программы не запускаются! У Майка кровь застыла в жилах.

– Ни одна? А что говорит диагностика? – Он надел шлем и положил руки на панель.

– Только тактические программы, черт бы их побрал, – Тайла щелкнула несколькими выключателями у себя над головой. – У нас неполадки в третьем блоке, но я не могу его изолировать.

– А можно его заменить?

– Да нет у нас этой проклятой замены. Я ведь говорила Эндрю, чтобы он имел что-то под рукой...

Майк застонал. Проделать такую колоссальную работу и обломаться за час до гонки!

– Я говорила ему...

– Он не может держать запасную часть для каждой отдельной детали, – мягко сказал Майк. – Этот модуль достаточно надежен...

Тайла фыркнула и встала из кресла.

– Мне нужно поговорить с Леком.

Кивнув, Майк начал диагностику сначала. Должен быть какой-то выход...

Он еще не успел ничего придумать, как появился Лек, заполнив своей долговязой фигурой весь кокпит.

– Придется лететь без программ? – спросил Лек. Майк нахмурился и медленно кивнул, едва не прокусив нижнюю губу.

– Похоже. Я попробую...

– Можешь что-нибудь на ходу сообразить?. Майк почувствовал нарастающее давление в черепе.

– Попробую, – прошептал он.

Лек с опрокинутым лицом опустился в кресло. Майк знал, что Лек, если придется, сможет лететь без тактических программ; но учитывая, что его соперниками будут лучшие пилоты его класса и каждый с сильной компьютерной поддержкой, можно заранее сказать, что гонка для него проиграна.

Майк бросился в контрольную рубку, на ходу окликая Эндрю.

Должен быть какой-то выход....

Когда подошло время отлета, они выяснили характер неисправности и теперь пытались найти способ обойтись без этого модуля. Сердце Майка болезненно сжалось, когда он услышал команду покинуть доки и проверить двигатели.

Голос Лека, докладывавшего о готовности, заполнил рубку, хотя все они знали, что он не готов, если только решение не будет найдено в последнюю секунду.

Эндрю пришлось переключиться на решение оперативных проблем, и Майк, дрожа от напряжения, весь отдался компьютерной стихии, отыскивая ответ. – Должен быть выход! Объявление «Зеленый свет включен...», прозвучавшее далеким эхом, болезненно отдалось в мозгу. Гонка началась, а он даже не мог улучить мгновения, чтобы взглянуть на монитор...

– Жми, Лек, жми! – услышал он чей-то крик. Лек был хорошим пилотом, но задача была ему не по силам.

– Четвертая позиция, переходит на пятую... Программные связи вставали перед мысленным взором Майка, словно запутанная трехмерная дорожная карта... он зондировал... проверял... если бы можно отгородить, замуровать определенные действия и изменить последовательность других... он был уверен, что это возможно, но на это потребуются дни... у него не было дней, у него были минуты...

Виток следовал за витком, и Майк краем сознания улавливал переговоры Тайлы с Эндрю и мрачную решимость в голосе Лека, который летел буквально на честном слове, без той изощренной поддержки, которая нужна была ему, чтобы догнать улетающих вперед соперников. Майк слышал, как Тайла спрашивает:

– Майку удалось что-нибудь сделать? – И он не мог ответить, только слышал ответ Эндрю:

– Нет, все еще работает...

Черт, но ведь должен же быть...

Пятый виток позади, начинается шестой.

И тут ответ начал выкристаллизовываться... в мозгу застучали молоточки, в груди росло и ширилось что-то небывалое – и Майк увидел все связи... затаив дыхание, он внес изменения, проверил их и выдохнул с победным криком:

– Нашел!

Эндрю немедленно подскочил к нему.

– Ты уверен? – спросил меркек, наблюдая за ходом тестирования.

– Сейчас, дай еще раз проверю, – тяжело дыша, сказал Майк. – Пусть Тайла приготовится к приему.

На экране появилась измененная программа с выделенными новыми связями, но сомнения оставались; выглядела она вполне убедительно, но будет ли она работать во всех случаях? Уверенности не было.

– Тайла...

– Ага, мы туг заняты немного...

– Это Майк. Кажется, у меня получилось. Можешь загрузиться?

– Дворняга, я надеюсь, ты отвечаешь за свои действия... Майк поднял голову и с первого взгляда оценил ситуацию. Лек летел пятым, половина трассы была позади. Корабли растянулись по паутине, лидеры сейчас прыгали в гравитационные бакены у южного полюса Клипсиса. У Лека еще оставалась возможность улучшить положение, если все сработает. Но до сих пор он летел осторожно, экономил топливо и берег двигатели, стараясь не сдавать позиции, но приберегая резервы на конец дистанции, просто на всякий случай. Тайла закричала:

– Эндрю, сигнал не проходит!

Костлявые пальцы Эндрю запрыгали по кнопкам.

– Попробуй еще раз!

– О'кей, загружается...

Майк вцепился в край панели. Ну пожалуйста, пусть она сработает...

– Загрузилась. Проверяю... – Голос Тайлы стал поспокойнее. – Похоже, работает... Тут же раздался голос Лека:

– Прыгаем в обход... он нас блокирует... пересекаем... врубаем главный двигатель!

Майк впился глазами в экран и увидел, как огонек, обозначавший корабль Лека, медленно обходит четвертый корабль. Он вернулся в грув и начал нагонять номер третий.

– Работает? – прошептал Майк.

– Чистый прыжок, – доложил Лек. – Майк, пока все идет хорошо. В следующий раз мы воспользуемся гравитационным спуском. Он явно обрел почву под ногами, но было ясно, что единственно возможным способом преодолеть огромное расстояние за оставшееся время было отталкиваться от гравитационного бакена, причем делать это надлежало как можно сильнее и точнее – и делать при каждом удобном случае до конца гонки. Большинство пилотов не осмеливались совершать подобные маневры много раз подряд – это очень изматывало нервы – но в голосе Лека слышался такой прилив сил, что он, похоже, был способен еще и не на такое. «Работай, пожалуйста, работай», – молился Майк. Пока корабли облетали солнце на седьмом витке, Майк проверял и перепроверял изменения.

Он знал, что идеальных программ не существовало, но если ему удастся отыскать какие-то слабые звенья и предупредить о них... Вновь в мозгу стали разрастаться образы, пересечения схем и кодов... Крик кого-то из членов команды вернул его к действительности, когда корабли огибали северный полюс и проходили очередной бакен. Лек точно вошел в спуск на полной мощности и пронесся так близко от бакена, что у Майка замерло сердце. Цепочка кораблей вновь перестроилась, когда Лек и еще один пилот, тоже совершавший скачок, легли в грув, – на этот раз Лек был на третьем месте.

– Черт возьми, Майкл, уж если ты возьмешься за что-то, то делаешь классно! – ревел голос Лека, еле слышный за радостными криками команды.

– Я постараюсь, Лек, я постараюсь, – выдохнул Майк не в микрофон, а самому себе. Один раз сработала... но будет ли работать дальше? И он вновь углубился в работу... искал, тестировал.

На следующем витке связью завладела Дуайн. Она велела Тайле внести еле уловимые изменения в программу энергетических полей двигателя, изменения настолько бесконечно малые, что только Дуайн понимала их важность для экономии топлива и максимального использования энергии. Затем Эндрю сообщил Леку о схеме полета, которой придерживаются оба лидера, в чем их слабые места и как наилучшим образом обойти их. А Майк продолжал свои поиски, охваченный гнетущим подозрением, что в программе могут возникнуть сбои.

Лек второй раз воспользовался спуском, не ради обгона, а для того, чтобы сократить дистанцию. Он и на этот раз проделал все чисто, но не так чисто, как в первый раз. Теперь они наседали на номер второй, но и тот тоже оттолкнулся от бакена, чтобы оторваться от ближайшего преследователя. Казалось, у Лека практически нет никакой возможности догнать передний корабль, но голос его продолжал звучать спокойно и бодро, словно он болтал за чашечкой кофе, только за этим спокойствием чувствовалась железная решимость.

И тут краешком сознания Майк уловил опасность. Он быстро прогнал программу по слегка видоизмененному сценарию...Когда приблизился следующий бакен, лидер остался в груве; Лек наседал на второй номер, подобравшись как раз достаточно близко для того, чтобы попробовать...

– Скажи, чтобы не делал этого! – завопил Майк.

– Лек, не делай этого! – рявкнул Эндрю. Лек подчинился, но через секунду сказал:

– Майк – в чем, собственно, дело?

Майк показал Эндрю на экран, и тот объяснил ситуацию Леку. При определенных расстояниях и углах наклона в программе срабатывал режим отказа. Если бы Лек вошел в спуск, то в момент входа он потерял бы тактические программы; и гарантий, что он уцелел бы на спуске без компьютерной поддержки, не было никаких. Все вспомнили Джордана и Уильямса. Лек передал управление Тайле, а сам внимательно слушал и расспрашивал Майка.

– Хорошо, – сказал он наконец, – теперь ты будешь мне каждый раз запрещать или разрешать обгон. Мы полагаемся на тебя.

– Понял, – Майк проглотил свой страх и продолжил поиски.

У следующего бакена он дал Леку «добро» – и Лек вошел в спуск, но то же самое сделал и номер второй. Обгона не получилось, но оба сократили дистанцию до лидера, который стабильно шел в груве. В следующий раз он запретил Леку прыгать. Должно быть какое-то решение и у этой проблемы. Если только такое решение существует... На четвертом от конца витке Лек так близко подошел к бакену, что это стоило Майку пяти лет жизни. Он чуть не перегрузил двигатели – но идеальная отладка Дуайн сделала свое дело, и Лек отвоевал второе место. Рубка управления взорвалась дикими криками.

Не ликовал только Майк. Он знал, что Леку нужно повторить прыжок еще раза три, иначе все будет бесполезно. А Майк так и не приручил непослушную программу...

Он почти не слышал отчаянных вопросов Лека, можно ли прыгать или нет, настолько глубоко он погрузился в программу; но внезапно он пришел в себя и крикнул: «Можно!» А потом, обливаясь потом, увидел, что компьютер все же отказал, в самом конце прыжка, и только нечеловеческим усилием Леку удалось удержать корабль на верном курсе. «Скользкий Кот» немного приблизился к лидеру, но и сзади ему дышал в затылок тот, кого только что обогнали. Для Майка это был решающий виток; во время последнего прыжка все тактические программы вошли в режим отказа, о чем и сообщила Тайла. Майк впал в панику. Но тут как раз в мозгу начала вырисовываться вся схема взаимодействия программ.

Он заставил себя сосредоточиться... и когда перед мысленным взором схема обрела окончательную форму, похожую на растущий голографический кристалл, он вдруг со всей возможной ясностью увидел ее, зияющую брешь в программе: рутинный режим, посылавший противоречивые сигналы во время инерционного движения, в результате чего возникала цепная реакция сбоев, разрушавшая весь режим. Теперь, увидев это, он был поражен: как он мог раньше этого не замечать? Значит, неисправности оборудования вовсе не было, а проблемы возникали в режиме загрузки программ! Одновременно с образом ущербного кристалла в мозгу возникло и решение. Но оставалось ли у него время что-то предпринять? Эндрю склонился над переговорником, излагая стратегический план Леку и Тайле:

– ...на последнем витке пойдете на пределе мощности... Дуайн считает, что это возможно, если вы...

– Эндрю!

– Подожди, Лек, – тактик обернулся к Майку. – Ну что?

– Есть решение! Пусть Тайла подготовится к перезагрузке! Дело не в компьютере, а...

– Не объясняй, лучше делай, – рявкнул Эндрю. – Тайла, мы подготовили изменения в программе для загрузки!

– Вы издеваетесь? – донесся крик Тайлы из-за разрядов статического электричества. – У нас нет на это времени!

– У вас нет времени отказываться! Майк нашел решение. Лек, можешь отключиться на несколько секунд?

В голосе пилота слышалась безмерная усталость. Отключиться от линии означало взять все управление на себя.

– Если вы нашли решение, деваться некуда, придется мне наизнанку вывернуться, – наступила секундная пауза. – Отключился, давайте. Майк торопливо набрал коды.

Это заняло шесть секунд, плюс еще десять на проверку. За это время Леку удалось предотвратить две попытки обгона третьего корабля. Приближался бакен, времени на тестирование не оставалось...

– Майк, ты уверен насчет этого? Майк колебался долю секунды.

– Уверен, насколько это возможно.

– Понял. Ныряем.

Вся команда, раскрыв рты, впилась глазами в мониторы, следя за приближением «Скользкого Кота» к бакену. Майк одним глазом следил за данными на компьютере, другим – за мониторами. Компьютер работал... Лек направлял корабль чисто и точно, и программная поддержка действовала безупречно... но номер третий тоже собрался нырять в противоположный спуск, намереваясь идти на обгон...

Голос Тайлы считывал информацию:

– ...трансфактор шесть, шесть с половиной... слишком острый угол, Лек...

Бакен вырос, заполнив собой весь экран, словно кроваво-красный призрак в дрожащей серебристой паутине, и Лек, безусловно, шел на смертельный риск, пролетая почти вплотную к бакену. На панели засветились сигналы тревоги...

Номер третий тоже прошел дьявольски близко к бакену; чувствовалась его отчаянная решимость обогнать......И бакен зевнул, чтобы проглотить их своей мерцающей нереальностью, и Тайла крикнула: «...трансфактор семь!» И Лек выжал из двигателя все, что мог, и экран залился голубым свечением, и Тайла предупредила о тревоге... Бакен исчез, и они выпрыгнули из пращи на трансфакторе восемь с половиной, установив, возможно, рекорд трассы, и, упав в грув, замедлили полет, но продолжали кричать от возбуждения, а номер третий безнадежно отстал, но зато впервые за всю гонку на экране стал различим лидер со своим фиолетовым выхлопом. И Лек его стремительно нагонял. Он пронеслись через плоскость эклиптики под Когтем Дракона и вышли на финальный виток. Лек продолжал нагонять – теперь Лек, Дуайн и Тайла колдовали с двигателем, добиваясь максимальной отдачи, – а пилот и команда лидера, наверное, делали то же самое, потому что расстояние между двумя кораблями начало сокращаться не так быстро. Но теперь Лек имел возможность всасывать выхлоп лидера, а это давало чуть больше энергии при чуть меньшем расходе горючего. «Скользкий Кот» начал вновь сокращать расстояние. Когда они приблизились к последнему спуску, Лек прочно висел на хвосте у лидера, и сердце Майка забилось с частотой корабельного двигателя. Комментатор общественного канала пришел в состояние, граничащее с истерикой. Все присутствующие на пите возбужденно прыгали, выли и колотили друг друга, только Эндрю и Дуайн старались сдерживаться, ведя переговоры с Леком – в основном односложными словами, чтобы ничем не отвлекать Лека от полета.

Оба корабля вошли в спуски по разные стороны трассы практически в одно и то же мгновение. Лек летел прекрасно, но и лидер был мастером своего дела. Бакен замерцал, вспыхнул и исчез, оба вновь легли в грув......и Лек оказался по-прежнему на втором месте! Майк чуть не вскрикнул от отчаяния, но Эндрю рявкнул, чтобы все заткнулись, пока Дуайн передавала последнюю инструкцию. Лек резко метнулся в сторону и перевел двигатели в самый рискованный режим, и у Майка чуть не остановилось сердце, но Дуайн внимательно следила за показаниями приборов и бормотала в микрофон ободряющие слова:

– Ничего, Лек, продержись еще немного, я слежу, пока все в порядке...

Он взорвется, проклятье, он взорвется!

Неумолимо надвигалась плоскость эклиптики, мимо пронесся Коготь Дракона, Лек стабильно наращивал скорость и выжимал из двигателя все больше мощности... и вот они пронеслись через финишную черту, и вся эта чертова команда так орала, что Майк не мог расслышать официального объявления, но он молился и благодарил бога за то, что они не взорвались, и Лек возвращается в док, вместе с двигателем и всеми его стержнями...

– Не будете ли вы так любезны заткнуть свои пасти к чертовой матери? – гаркнул Эндрю, и вопли стали на несколько децибел тише. И тут Майк услышал грохочущее объявление:

– ...на грандиозном, невероятном финише победили Лек Крувен и Тайла Рогрес!

Глава 13

К тому времени, как «Скользкий Кот» вернулся в док, на пите уже было не протолкнуться от представителей Комитета, журналистов, охранников, зрителей, которым удалось прошмыгнуть мимо охранников, друзей и просто доброжелателей. Был здесь и Джесс, и инвесторы, в толпе дефилировали какие-то незнакомые психороботы, а также парочка инопланетян в скафандрах. И во всем этом бедламе команде приходилось суетиться, аккуратно загоняя корабль на стоянку.

Наконец Лек и Тайла вышли вперед под оглушительные приветственные крики. Лек пытался собрать вокруг себя команду, чтобы и их сняли телевизионщики, но официальные представители увели пилотов для интервью перед камерой и вручения медалей и денежного приза. Майк и остальные свистели, смеялись и поздравляли друг друга, наблюдая за боссом по монитору. Кто-то вспомнил о плакате, и они вновь натянули его. Повсюду на Питфоле сейчас смеялись и плакали игроки, подсчитывая свои выигрыши и проигрыши за этот самый обычный гоночный день, небывалый, умопомрачительный день в истории гоночной системы Клипсис. Когда через несколько часов журналисты и зеваки наконец рассосались, пилоты с командой и несколькими ближайшими друзьями собрались в излюбленном местном баре, чтобы отпраздновать победу в узком кругу. Вечеринка затянулась далеко за полночь.

– Спидбол, я не знаю, как ты отыскал этих людей, но хочу поздравить тебя...

По энергетическому полю Рэйбо вверх и вниз побежали дрожащие волны смеха.

– Что, понравилось, как они натянули всем нос?

– Понравилось? Да я просто в шоке, – сказал Куртис Рочардс, парируя ход Рэйбо на д-5. Рочардс представлял собой высокую тонкую психомашину с чуть более темным, чем у Спидбола, энергетическим полем. Он походил на райкелла не больше, чем Спидбол – на человека. – Я знал, что они талантливы. Но у Крувена не было никаких шансов на победу, с мальчишкой в команде или без него! Просто никаких шансов, независимо от его летных данных. Двое из его инвесторов на середине гонки позвонили мне и высказали все, что они думают по поводу моей рекомендации, – и я им тогда сочувствовал.

МИКСИН засмеялся и изобразил на игровой доске четырехцветный крест. МИКСИН размещался в одном из своих временных тел, квадратной машине с четырьмя руками.

– Наверное, теперь инвесторам стало получше.

– Думаю, да. Они поговаривают об удвоении инвестиций. Но теперь возникло множество людей, заинтересовавшихся Леком Крувеном. У него появится возможность выбирать, но придется быть осторожным – ведь среди них будет немало стервятников.

– Лек достаточно давно в бизнесе, чтобы позаботиться о себе, – сказал Спидбол, делая следующий ход. – Сейчас я думаю о молодом Мюррее. У него может появиться множество предложений. А ты верно заметил, что здесь крутится много стервятников.

– Думаю, мы сумеем помочь ему, – сказал Куртис. – Но я слышал, что его разыскивает полиция Земли.

– Что? – воскликнул Спидбол.

– Я сейчас как раз этим занимаюсь, – отозвался МИКСИН. – Не понимаю, как тебе удается обо всем так быстро узнавать, Куртис. Или ты в курсе всего, что здесь происходит?

– Ну... – Куртис заставил свое поле замигать, изображая притворное равнодушие. – У меня свои источники... Рэйбо вмешался в разговор:

– О чем вы говорите? Какая полиция?

«Чертов райкелл, – подумал он со смешанным чувством тревоги и восхищения. – Как это умудряется все держать в руках? Сейчас он стал еще хитрее, чем при жизни».

– Мы только что получили субпространственную депешу с Земли, сказал МИКСИН. – Получается, что Майк сбежал с Земли после смерти всех своих родственников.

– Как? – воскликнул Куртис. МИКСИН засмеялся.

– Выходит, и тебе не все известно. Это обнадеживает, – заметил он и продолжил:

– Нет, он не виноват в их смерти, если тебя это тревожит. Но полиция все же хочет его разыскать. Им стоило немалых трудов проследить его путь на Клипсис, но это связано с наследством, а не с криминальными мотивами.

Спидбол почувствовал облегчение.

– Стало быть, здесь нет проблем.

– Что ж, я сомневаюсь, что он сумеет получить наследство до совершеннолетия, если у него не будет законного опекуна. – МИКСИН помолчал и спросил насмешливо:

– Интересуешься? Рэйбо засмеялся.

– Я предпочитаю закулисную работу. Ты же знаешь.

– Но, возможно, ты справишься с этой ролью...

– Этот зомби? – перебил Куртис. – Он же мертвый. Рэйбо поднял бы брови, если бы они у него были.

– На себя посмотри. Скажите пожалуйста, закопченный горшок дразнит чайник черным!

– Не черным. Мертвым.

– Милостивые сущности, – прервал перебранку МИКСИН, – это, в конце концов, весьма особый случай. Спидбол уже практически опекает мальчика.

– Нет, минуточку... – запротестовал Рэйбо. Куртис рассмеялся.

Рэйбо хмыкнул. Он начал делать очередной ход, но передумал.

– Ты это серьезно? Я подумаю. Пока же мне просто хочется уберечь его от глупостей.

– Понял. Я не тороплю с ответом.

– Спасибо, – Рэйбо наконец сделал ход – съел четыре пешки противника.

– Ответишь, когда созреешь, – сказал МИКСИН.

– Ах ты, земная собака, – проворчал Куртис, удрученно рассматривая доску.

– Эй, Дворняга!

Майк обернулся. Тайла выходила из кабинета, за ней шел Лек. Оба улыбались, и это было неудивительно, учитывая, что они победили всего два дня назад.

– Йо, – отозвался он.

– Мы хотим тебе кое-что сообщить, – сказал Лек. – Или, может быть, спросить.

– Конечно. Что? – Сам Майк пребывал в несколько угнетенном состоянии. Возможно, это была реакция на перевозбуждение во время полета или усталость от всех этих празднований. А может быть, его начинало угнетать сознание того, что это они выиграли и славу и успех, а не он. Ему страшно не хотелось признаваться в этом, но так оно и было.

– Зайди-ка в кабинет.

Майк пошел за ними, беспокоясь, не собираются ли они устроить ему головомойку за тот первоначальный прокол на компьютере, который чуть не поставил под удар всю команду. Вообще-то это была не его вина, во всяком случае не полностью. Но постойте – они же улыбались.

– Майк, сядь, – сказал Лек.

Майк сел.

Тайла оперлась на край стола, глядя на Майка с загадочным видом. Лек предложил Майку чашку кофе. Он поблагодарил и отхлебнул.

– Итак, – сказал Лек.

– Итак, – эхом отозвалась Тайла. Майк подавился кофе.

– Итак? – закашлялся он.

– Вот мы тут с Тайлой говорили...

Майк посмотрел на Тайлу, потом опять на Лека.

– Да?

Лек пожал плечами.

– Мы только что выиграли первый приз, ну, ты знаешь, а это здоровенная куча денег, и, кроме того, у нас нет отбоя от предложений инвесторов, – глаза Лека забегали. – Кажется, мы становимся отвратительно богатыми – во всяком случае на некоторое время – даже после того, как выплатим вам всем премии.

Майк вскинул брови. Премии? Никто не говорил ему о премиях.

– Мы пытались придумать, как нам с толком распорядиться добычей. И мы с Тайлой пришли к мысли, которой и хотим поделиться с тобой.

– Хм-хм... – Премии – это Майк любил.

– Скажи ему ты. Тайла, – небрежно бросил Лек. Тайла смотрела на Майка своими золотисто-зелеными глазами и улыбалась. Она почесала ухо и сказала:

– Так вот. Дворняга, мы планируем добавить к нашему флоту еще один корабль – а это означает, что появляется вакансия пилота-стажера. Не интересуешься?

– Что?

– Ну, конечно, второго стажера, после меня... Расплескивая кофе по всей комнате, Майк выпрыгнул из кресла с воплем:

– Пилот? Повтори, что ты сказала? Пилот? Тайла взглянула на Лека.

– Как ты думаешь, это означает «да»?

– Полагаю, что так, – сказал Лек.

Майк расплылся в улыбке до ушей, в груди зарождался ликующий крик.

В безумном веселье он начал отбивать чечетку.

– Что-то с ним не так, – сказал Лек.

– Мальчик тронулся...

Майк выбросил руки вверх: "Иииийоуууииии!"

Оглавление

.

От автора

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13