«Нулёвка»

Нулёвка (fb2) - Нулёвка [litres] 3847K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Андрей Сергеевич Минин

Андрей Минин Нулёвка

Глава 1

– Эй, Хан! Иди сюда, – крикнул мне единственный мой друг здесь, с другого края плаца. – Погляди!

Подбежав к нему, я подпрыгнул на четыре метра, ухватившись за его руку, и, подтянувшись, заглянул за стену, что отделяла нас от загонов с химерами. Кучка выпускников нашего Военного государева училища магов, находящегося в городе Староместе, проходила экзамен, после которого всех распределят по местам несения службы. Чем лучше себя покажешь, тем в менее опасное место попадёшь, как говорит наш инструктор. И я ему верю. Старик повидал немало… Бывалый!

Успел я к самому концу. Из строя выходил последний ученик. Гордо поднятая голова, уверенная походка, наутюженная серая форма училища и серо-буро-малиновый галстук, показывающий, что сей ученик учится на химеролога. Мазнув взглядом по его плечу, где не увидел никаких дополнительных цветных вставок в петлицы, понял, что он идиот, что потратил три года впустую и не освоил никакой дополнительной профессии, а в армии его ждёт неминуемая смерть.

– Я тут с самого начала! – зашептал мне на ухо Серёга. – Две трети группы легко справились со своими крякозябрами, взяв их под свой контроль и продержав неуправляемых зверушек двадцать минут, заставляя тех выполнять всякие команды по указу экзаменатора. Трое не дотянули, и их успели покусать. Они выжили, но не сдали экзамен. Не повезло, – протянул он.

– И что им теперь светит? – спросил я с интересом, хотя знал ответ. Как говорят в Одессе, умеешь считать до десяти – остановись на трёх! И я следовал этому правилу неукоснительно.

– Тот жирный экзаменатор сказал, что отбросы, которые не могут удержать слабых химер пару минут, в регулярной армии не нужны, и приказал тащить их к ритуалисту, – кивнул он на отталкивающего своим видом жирдяя. – Через пару деньков в закромах училища вместо трёх человек будут три живых накопителя, которые выдают лучшим ученикам по окончании сего заведения…

– Пусть земля им будет пухом, – сказал я, не в первый раз за два года в этом месте. Кто-то умирал по случайности, на тренировках. Кто-то не справлялся с нагрузкой, и его разбирали на ингредиенты или того хуже. Этот мир – не сказка!

– Начали, – выкрикнул экзаменатор и отгородил себя и других учеников с инструктором и парой лекарей второго года обучения от следующего экзаменуемого паренька плёнкой барьера. На этого дурашку уже неслась страхолюдина, грозно рыча и разбрызгивая пену. Земля дрожала…

– Бывший волк, превращённый в машину для убийств, – толкнул меня локтем под рёбра друг, со значением покивав. В его петлицах было несколько цветных вставок, причем одна из них вырвиглазного цвета химерологов. Он знал, о чём говорил. Его питомцем была пума с тремя глазами.

Волк покрыл расстояние в пятьдесят метров за две секунды, а когда парень направил на него правую руку и из неё вышло несколько туманных нитей, ушедших в голову твари, та запуталась в ногах и покатилась кубарем. Секунд пять её били сильные конвульсии, а зрители ждали. Как оказалось, химерологию экзаменуемый учил на совесть. Честь ему и хвала!

Взрык!!! И зверь на ногах. Взмах руки, и подконтрольная тварь, по указке кукловода, подошла к полупрозрачному барьеру и прошлась перед строем одноклассников, показывая себя во всей красе. Двухметровая в холке, покрытая крупными чешуйками грязно-розоватого цвета и лишённая глаз в угоду более крупной пасти.

– Пастеволк, – пояснил Сергей. – Одна из стандартных химер выпускников. Маленький мозг, голова-пасть, тепловое зрение, ну и очень быстрые ноги. Опять же дешёвая, – пожал он плечами. – Нужен лишь живой волк, пара ингредиентов, нулёвка со способностями, полгода работы – и вуаля.

– Вам ведь отдают после выпуска своих химер? – поинтересовался я, так как видел в прошлом году, как ученики, закончившие училище, уходили окружённые своими питомцами, если их можно так назвать.

– Не-а, Хан, – замотал друг головой в отрицании. – Только тем, у кого основное направление химерология. А у меня, как видишь, это ведьмачество, – опустил он взгляд на серый, как и форма, галстук.

– Я и не знал! – Удивлённо глянул я на свой галстук того же цвета. – На всём экономят!!! Копейки ведь стоят! Жмоты!!! – Сплюнул я в сторону.

Пока мы болтали, экзамен подошёл к концу. Управление химерой перехватил наставник группы, а экзаменатор, не отходя от кассы, стал ковать железо:

– Как я вижу, даже такие отбросы, как вы, можно научить чему-то дельному, чернь! – стал унижать и глумиться этот нехороший человек над мальчишками и девчонками от тринадцати до тридцати лет. – Всемилостивый государь, в моём лице, поздравляет вас с окончанием училища города Старомест! Не слышу? – Приложил он руку к уху.

– Служу Империи! Ура! Ура! Ура!!! – в унисон, заученно прокричали выпускники. Оболванивание во всей красе.

– Я внимательно наблюдал за вами, и хоть вы и справились с нормативами, получив свои заветные первые ранги, грязерождённые, вы всё равно остаётесь мусором по сравнению с нами, с дворянами! Вам ясно, недомаги?!

– Да, сударь! Ясно, сударь!

– Ну и отличненько, – мерзко ухмыльнулся этот представитель аристократии нашего мира.

Штатный балабол нашей группы ведьмаков, всюду сующий свой нос, стал выдавать мне сведения:

– Это новый императорский экзаменатор нашей школы. Только назначили к нам. Говорят, он убил кого-то за оскорбление, но без объявления дуэли, как того требует дворянский кодекс, причем более слабого соперника – из боярского рода Стародубовых, за что его и сослали в ссылку к нам, в глушь несусветную. Да ещё и без права возврата! Стародубовы влиятельны. Думаю, недолго он проживёт. И здесь достанут…

– А он сам? – спросил я. Интересно же! Таких наглых благородных я ещё не видел. Любого можно убить, а он тут оскорбляет будущих магов, хоть и слабеньких. Сопляков еще, по сути. Но ведь они вырастут! И отомстят. Мы, интернатовские – мстительны.

– Из рода Полозьевых. Мелкий боярский род, у которых лишь замок да несколько деревень во владении. Гнилой человек, – подвёл итог Сёрёга. Я согласился.

Жирный, пока мы его обсуждали, залез в ОКО – свой персональный наручный браслет-компьютер, что прикрывал татуировку на левом запястье, наносимую всем гражданам Российской империи в десять лет, в которой зашифрован лишь индивидуальный и уникальный код гражданина. Браслет считывает этот код, и владелец получает доступ в своё сетевое хранилище и почту. Браслеты заменяют гражданам паспорта. В них указываются все достижения, ранги и профессии. Стандартный, выдаваемый всем от щедрот Империи, включает в себя: блокнотик, возможность читать книги и почтовый ящик. Дополнительные функции – вроде навигатора и других – есть лишь у аппаратов, что стоят серьёзных денег.

Думаю, следует уточнить, что книги в электронном виде существуют лишь развлекательные. Проза, поэзия, фантастика. Серьёзные труды, включая и магию, оцифровывать запрещено. По указу императора нашего! Хотя никто не запрещает перепечатать сии труды в свой браслет. Главное не давать никому их перекачать. Читай себе помаленьку…

Браслет же Полозьева был государственной собственностью и давал возможность подключаться к чужим ОКО и править информацию, что он сейчас и делал. Давая выпускникам первые ранги, подтверждая профессии и назначая в войсковые подразделения нашей необъятной родины.

Конечно, магам и в ауру ставят метки о профессиях, но мир состоит и из обычных людей, без способностей видеть, так что ничего удивительного, что вся информация дублируется.

Спрыгнув со стены, мы потопали в нашу казарму, обсуждая увиденное и делясь впечатлениями. Ведь ещё год, и мы, так же как и эти ребята, отправимся по местам несения службы, отрабатывать долг перед Российской империей. Такие, как я, свободные граждане, отучившиеся по направлению Канцелярии, отдадут армии пятнадцать лет, что мелочь, так как знающий маг живёт не менее двухсот годков, если на голову не укоротят. Ну а истинный, то есть мастер, что достиг четвёртого ранга и получил ненаследное дворянство, живет от трёхсот и больше. Их ещё называют витязями. Свободные художники, так сказать.

Рабы или закупы будут служить чуть ли не вечно…

Отступление 1

Лёжа на двухъярусной кровати и слушая храп воришки, по кличке Гвоздь, я работал с разумом, структурируя его и пролистывая свою жизнь, страничка за страничкой.

Эпизод первый. Я плачу, так как старшие дети рассказали нам, что наших мам и пап скушали монстры, напавшие на деревню, и мы единственные выжившие. А так как родственников, документов или татуировок у нас нет, то имена нам дадут воспитатели.

Эпизод второй. Вот мне пять лет, я стою перед классом в нашем интернате для сирот и рассказываю стихотворение об императоре, что сам сочинил.

Эпизод третий. Мне восемь лет, и лекция учителя истории о строе нашей благословенной Империи и о Солнцеликом императоре всея Российской империи – Михаиле Московском, боярине Московском, одном из сильнейших магов страны, чей род владеет Москвой и десятком других городов. Маге двенадцатого ранга. Выше просто нет! Вот что мы слышим:

– С древних времён в Империи существуют благородные и смерды. Благородные – это бояре и витязи, что владеют землёй, городами и сёлами на ней. Все благородные должны владеть магией. Название боярскому роду даёт крупнейший город, местность или деревня, взятая им на штык, как повелели нам наши предки. Пока всё ясно?

– Да-а-а… – хором ответили мы, прилежно сидя за партами со сложенными на них руками.

– Витязи же – это ненаследные дворяне, не имеющие за душой своей землицы. Вышедшие из смердов – свободных граждан нашей страны, но имеющие дар магии и достигшие на этом поприще четвертого ранга, что автоматически переводит их в благородных. Мастера! Из сотни магов низких рангов лишь один обладает упорством и целеустремлённостью, чтоб достичь заветного уровня. Таких сразу расхватывают бояре, подсовывая под них кхм… кхм… – Прокашлялся он. – Так, на чем я остановился? – Зашуршал он бумажками на столе и продолжил рассказывать: – Если говорить о цифрах, то в Империи на сто смердов приходится один одарённый. К благородным же это не относится, так как они блюдут чистоту крови и пару выбирают себе под стать. У одарённых родителей всегда рождается маг. Ну а из-за многолетней селекции их дети при рождении имеют вторые-третьи ранги. Приплюсуем сюда обучение с младенчества, и к совершеннолетию они все четвёрочки. Вот так, – потёр он ладошки, закончив читать лекцию. Перемена. Кушать пора. Йху-у!

Только вот, по словам Старика, они вырождаются. Благородные. Застывают в своём ранге. У них всё есть, им не к чему стремиться. И как он говорит: если взглянуть на статистику, то половина высокоранговых магов – витязи. Бывшие смерды! Есть и исключения, но их мало. Зачем развиваться, если можно нанять на вечную службу смерда с нужным рангом, без права выхода из рода? Он и воевать за тебя будет, и грудью прикроет. Одни плюсы.

– Не хочу никуда вступать… Добьюсь всего сам, – решил тогда я.

После сытного обеда лекция учителя продолжилась:

– Теперь же вспомним о смердах, дети. Знайте же, что они свободные граждане нашей страны, не имеющие дара магии или владеющие таковым, но до четвёрки. Крестьяне, ремесленники, купцы, не важно! Их удел – служить сильным! Прогибаться, не разгибая спины. Учтите это!

– Учтём! – выкрикнул с места один шалопай. Учитель показал ему кулак.

– И последняя категория – это рабы. Преступники, что приговорены к смерти или пожизненному заключению. Враги, что были взяты нашими войсками в плен. Должники, что не смогли отдать свой долг заёмщику и, по решению суда, переданы во владение им. Ну или закупы, что сами продали себя… Временно, конечно, пока не отработают. Возможностей стать рабом море! Учите законы, дети, это всегда полезно, – замолчал он, задумавшись.

– А дальше? – Подняла руку Света, наша отличница.

– Эх… Дальше, значит? – Обвёл он нас грустным взглядом. – Из рабов нет пути назад. По законам, только император может освободить из рабства, что случается очень редко. Очень! Верность их обусловливается ошейником, что следит за их помыслами и действиями. Имя хозяина прописывается в ошейнике. Не спрашивайте, как! Я не знаю. Если кто из вас станет магом – поведаете. Хорошо? – Вновь улыбнулся он.

– Да, – важно покивали мы. – Расскажем. Ага. Да. Всенепременно, – на все лады согласились мы.

– Ну и отлично, – хмыкнул он. – Что я ещё утаил, не рассказал? – Постучал он костяшками по столу, вспоминая. – О! – Поднял он палец вверх. – Император охотно скупает рабов, посылая их в армию или на другие опасные работы. Бояре не отстают от него. Особо ценятся невольники с даром или другой расы, будь то эльфы, бесы, гномы или другие нечистые, что попали на Землю более тысячи лет назад, вместе со своими материками или без и периодически ведут войну как с нами, так и друг с другом. На этом всё. Можете идти отдыхать, – отпустил он нас.

– Ура! – Вскочили мы со своих мест, побежав в свои комнаты.

Эпизод четвёртый. Мне десять лет. Сегодня решится моя судьба. Нас вывели из приюта и стайкой повели в Канцелярию императора нашего города. Когда я сидел перед закрытой дверью, мои худые коленки дрожали, как осиновый лист, кожа покрылась пупырышками. Пальцы рук выдавали чечетку, отбивая марш. Что это на меня нашло? Не дитё ведь?! Особенно мозгами. Тело подводит. Да, тело…

– Хан Болотный! Проходи, мальчик! – Открыл для меня дверь директор интерната.

Я встал и, не обращая внимания на улыбки незнакомцев и других детей на моё имя, выдуманное одной из воспитательниц и занесённое в дело, прошёл за дверь.

По центру помещения стоял каменный блин, сантиметров двадцати в высоту и радиусом три метра, что чуть светился белым светом, а перед ним, за столом, сидело три человека. Центральный из них, с усиками и синими пронзительными глазами, указал на него рукой и велел:

– Взойди на круг, встань в центре и стой. Молча! – прикрикнул он, глядя на меня.

Что делать? Как прилежный мальчик, которого я отыгрывал, выполнил всё в точности, неуклюже запрыгнув на каменюку, и стал ждать.

Прошло секунд тридцать, и камень сменил цвет с белого на зелёный, что, как все знали, обозначает наличие дара. Нулёвка, как принято называть таких, как я. Смерд, в котором проснулся дар творца и который нужно ещё обуздать и поставить себе на службу, что удаётся не всем. Далеко не всем! Последствия провала бывают разными.

– Отлично! – сказал сидящий справа бюрократ. – Одарённый, нулевой ранг, Хан Болотный, сирота, воспитанник интерната имени боярина Кутузова. Долг перед боярином – десять тысяч золотых. Рекомендую направить его в училище города Старомест, по основной специализации: ведьмак, так как их сейчас недобор. По окончании училища отправить на передовую. С учётом долга перед Кутузовыми срок службы увеличивается с десяти до пятнадцати лет.

– Что скажет социальная служба?

– Не возражаю, – не глядя на меня, процедил ее представитель.

– Подтверждаю, – сказал усатый. – Нанести татуировку! – приказал он, и камень ожил, испустив дымок, что впитался мне в запястье, создав узор из кривых линий чёрного цвета. После мне небрежно всучили браслет ОКО, мечту всех мальчишек и девчонок интерната, и выпнули в жизнь.

Эпизод пятый. Первые дни в училище были адом! Вместо таинственной магии нас будили в шесть утра, заставляя бегать, прыгать и тянуться. Обед, и снова это повторялось… И так изо дня в день, в течение трёх месяцев, пока мы не окрепли и не вошли в ритм. Тогда-то мы и познакомились с наставником, что приказал нам называть себя Старик.

Наша разношёрстная группа, состоящая как из десятилеток вроде меня, так и двадцатилетних рабов с закупами, слушала его через пень-колоду. Лишь я, Серёга Петров и Гвоздь (Михаил Мороз) мотали на ус.

– Знания и опыт! Вот ваша цель! Тот, кто будет тренироваться до кровавых мозолей, тот, кто будет напрягать извилины до инсульта, – лишь они имеют все шансы отслужить, не став калекой!!! – объяснял Старик и продолжал: – Вы все ведьмаки, что будут сражаться в ближнем бою и разить врагов алхимической гадостью, что сможете сварить своими хилыми силами. Чтобы выжить, вам нужно не только знать, как усиливать себя, прыгая на высоту пяти метров или имея взор, как у орла, но и учить медицину, артефакторику, химерологию и десяток других специальностей, что преподают в нашем заведении. Знания стоят денег! Здесь же вами уже всё оплачено. Возьмите всё! Всё, что можно, и тогда вам не придётся ходить на костылях, с выжженным источником, побираясь в городе. Разойдись!

Отступление 2

У меня было много странностей, но, наверное, самая большая и тщательно скрываемая – это мои сны. Сколько я помню себя, меня постоянно донимали странные видения! Самолёты, пролетающие над головой со скоростью, что глаз не уследит. Мобили, разъезжающие по городу, как будто так и надо. Поезда! Длинные, как змеи, повозки, путешествующие по стальным тропам. Правитель Путин и много ещё чего… Сперва я старался не обращать на это внимания, но снов становилось всё больше, а словечки, подхваченные там, в грёзах, стали употребляться в разговорах. Я и сам этого не заметил! Ловил только странные взгляды окружающих. Хорошо хоть у виска пальцем не крутили. Многим они мне помогли, но и детство как таковое отобрали.

В книгах ответа не было. У меня были теории на этот счет, конечно! Реинкарнация. Может, я помню свою прошлую жизнь? Вот она и всплывает, капля за каплей?! Ответа я так и не нашёл… Но знаниями пользовался как своими. Не знаю, как бы я выжил без них в этом безумном мире. Мире, где есть магия, а жизнь человека – ничто!

Глава 2

– Долго ты там копаться будешь? – заныл Гвоздь перед дверью в туалет.

Хороший он мужик, хоть и вор, двадцати семи лет, что увёл у благородного золотые часы и попался, за что и загремел в наше училище, так как во время наказания в сто плетей у него открылся дар и раны стали заживать прямо на глазах. Пострадавший выгодно продал его в армию, выручив не меньше пяти тысяч золотых кругляшей. Повезло ему.

– Щас! – крикнул я, вытирая голову и закидывая махровое полотенце на плечо. Длинные волосы – это проблема. И зачем я их отращиваю?

В нашем бараке всего три душевых, совмещённых с туалетом, так что приходилось мыться быстро. Очень быстро! Не уединишься. В интернате было уютней, хоть и спросил род Кутузовых по окончании непомерную цену. Выплачивать её будут воспитанники долго. Пять лет службы дополнительно! Представляете? И это для одарённых, что попали в армию, но ведь есть и обычные смерды, без дара. Можно сказать – они попали в рабство к этому роду до конца своих дней. Жаль их, но себя ещё жальче…

– Чем сегодня займёшься? – спросил Серый, стоящий за Михаилом и протирающий слипшиеся от недосыпа глаза. Вылитый китаец, улыбнулся я.

– Тем же, что и вы. Занятия со Стариком до обеда.

Наш дед, как и мы, был ведьмаком – магом, что мог усиливать себя. Делать кожу прочней, прыгать выше, бежать быстрей и так далее. Ну а специфические эликсиры, что должны вариться собственной рукой, увеличивали эти способности ещё на порядок, хоть и на короткий срок.

– Это понятно, рукоблуд ты наш! Потом-то что? – Закатил он глаза, почесав пузо, по которому вечно лупит наставник, пытаясь отучить друга жрать в три горла.

И да, я не машу мечом, как Гвоздь с Серёгой. Ещё на том, далёком первом занятии наставник дал нам выбор. Или вы махаете железкой, учась усиливать свой удар, придавая лезвию дополнительные свойства: вроде кислотного ожога или очистительного света, но при потере меча становитесь уязвимы, так как за три года научить ещё и бою без оружия не выйдет. Времени мало. Или рукоблудите, как он тогда схохмил.

Я выбрал махать кулаками. Тело – ваше оружие! Изменённый армейский рукопашный бой для ведьмаков. Эффективно, но не эффектно. То, что доктор прописал.

– Суббота, увольнительная, лес, – задрав нос к потолку, продекламировал я, за что и словил щелбан в оное место. Детское тело, даже с воспоминаниями тридцатилетнего парня, берёт своё. Я не обиделся.

– Снова будешь пугать деревенских, шатаясь по лесу и собирая цветочки в своём костюме лешего?

– Да. Ингредиентов нам дают мало и самые дешёвые. Сам знаешь! А экспериментировать я люблю. Так что ещё раз да, да и да!

– И зачем ты взял дополнительно зельеварение? – Покачали они головами в унисон. – Девчачье дело, – скорчил рожу Миша-Гвоздь.

– А варить наши эликсиры не девчачье? – удивился я. – Знаешь, чего там можно сварить, имея ингредиенты, время и талант? Зелье истины, красоты, отвар берсерка, настойку мужа…

– Стой, стой! Что за настойка такая? – заинтересовались два брутальных мужика. Один двадцати с гаком лет, другой двенадцати.

– Девчачье дело, понимаешь ли… – поворчал я, как старый дед. Чуть покраснел и пояснил: – Чтобы стручок хорошо стоял.

– Аха-ха-ха-ха, умора! – Заржали они и потянули меня на завтрак. Ничего, вот стукнет им по пятьдесят, на коленях настоечку вымаливать будут. Лучше бобровой струи – по слухам!

* * *

Позанимавшись со Стариком в обычном ритме, как-никак гоняет нас уже больше двух лет, успел передать все нужные ведьмаку навыки, а дальше практика. Много практики! Что, конечно, не касается остальной нашей группы дятлов, коих он подтянул на необходимый уровень для сдачи выпускных, и всё! Заниматься до кровавых мозолей они не хотели. Старик наш рвал, метал, но добиться чего-то большего от тупого стада не смог. Они не понимали, что стать кем-то большим, защитить близких можно лишь через пот и кровь.

К нам он относился с теплотой. Показывал различные ухватки, секретики. Выложил помимо выданных училищем рецептов эликсиров свои, личные, наработки, что добыты им с большим трудом! За что честь ему и хвала. Мировой мужик!!!

Закончив занятие, я перехватил на кухне положенную мне пайку, переоделся в потрёпанные вещи, купленные на выручку от продажи деревенским зелий и травок, сложил в рюкзак свой походный набор и бодро потопал на проходную, где расписался за увольнительную, и был таков.

Старомест – городок тихий. Вотчина боярского рода Кутузовых, сквалыг ещё тех! Тридцать тысяч душ. Пройдя мимо воев, что, как и положено, несли службу на стене и у ворот, окружающих город, я направился к виднеющейся вдали опушке леса, что зовётся гнилым. За обилие болот, трясин и поганой нечисти.

Скрывшись недалече в лесу от любопытных глаз, я присел на приметный камень, что уже с годик служит мне отправной точкой в моих путешествиях по этим краям. Прекрасным и страшным одновременно. Развязав тесёмки рюкзака, я бережно вытащил туго свёрнутую накидку лешего, что надевается как плащ, маскируя меня под пенёк, покрытый мхом. Достал флягу с чистой водой и нож. Попрыгал – не звенит. Можно идти.

Накинув маскировку, без которой в лесу смерть, и выпив сразу с пяток нашенских эликсиров: кошачий глаз, медвежья сила, выносливость бурундука, чутьё крысы, ну и моё любимое – поцелуй мамбы, стал углубляться в чащу, вдыхая ароматы тухлых яиц, что пропитали здесь всё и вся.

Благодаря эликсиру мамбы, удалось на прошлой неделе не сдохнуть, наткнувшись на болотного чёрта, что чуть не утащил меня в трясину, но тут же подох, от удачного плевка в глаз. Слюна становится такой же ядовитой, как у змеи.

Разобрав его на ингредиенты, удалось поднять немало денежек, сдав всё в зельеварню города, что окупило все страхи помереть в зловонной жиже. В который раз…

Начал я свои прогулки ещё в интернате, за годы отточив навыки. Спасибо моим снам. Там я был заядлым грибником и экстремальщиком. Чутьё работало как надо.

Неспешно идя к странному озерку, что служило водопоем и нейтральной зоной для животных, как волшебных, так и обычных, я собирал травки, что в обилии росли здесь, но требовали правильного подхода. Сорвёшь листочек вместо соцветия – получишь порцию яда. Вырвешь с корнем, не обрезав побег, – выстрелит шип, пробивающий защиту до третьего ранга включительно.

Остановившись, я приметил светящийся грибок, что был срезан мною серебряным ножом и убран в котомку, с радостной улыбкой на устах. Этот поход уже принёс мне сто золотых! Невероятная удача! На такую сумму можно спокойно жить в гостинице с трёхразовым питанием на протяжении года! Забегаловка будет дешевая, ну и ладно. Да ещё и на сладкое останется. Редкая штука!

Почему же крестьяне или городские не зарабатывают собирательством в лесу? Всё очень просто. Опасно! Шанс на удачный выход пятьдесят на пятьдесят. Сколько раз моя жизнь была на волоске от смерти – и не сосчитать! Удача любит меня. Раньше, без магии, я, правда, и заходил недалеко. Мало кто хочет рисковать жизнью.

Часа через два я вышел к озеру и затаился в кустах, выжидая, пока лютоволки и стадо оленей вдоволь напьются и разойдутся в разные стороны, после чего, просканировав окрестности своей способностью, основанной на магии разума, и убедившись, что никого нет, побежал собирать выпавшие волоски единорогов, когти волков, чешую ящеров-хамелеонов и другие полезные в хозяйстве вещи, пока на водопой никто не пришёл.

Прошло не меньше двух часов, прежде чем я обошёл всю округу, умаявшись как лошадь, весь день таскавшая плуг, и потопал к захоронке. Личному терему бабы Яги, так сказать…

Отступление 3

Если бы кто-нибудь заглянул в окошко скособоченной хижины, в самой чаще леса, то увидел бы, как мальчик двенадцати лет перебирал свои сокровища, одни вешая на просушку, другие перемалывая в порошок, а лик его омрачали тяжкие думы.

Осталось меньше шести месяцев до выпуска из училища. Он боялся и переживал. Куда его направят? Разобьют ли их дружную компанию по разным подразделениям? Узнает ли кто его секрет? Он не знал и вымещал свою злость на траву в ступе, что превратилась под его руками в легчайшую пыль.

Закончив работу, залез на печь, накинул одеяльце и сладко засопел, улыбаясь во сне. Там он был не один. Мама хвалила его за лягушку, пойманную в доме и выпровоженную за порог. Отец учил ставить силки, вместе с ним радуясь пойманному зайцу. А сестрёнка кидалась снежками, прячась от его гнева за подолом мамки. Воспоминания из этой жизни, забытые им поутру.

* * *

– Какие люди! Хан! Заходи давай, не стой на пороге, – приветливо запустил меня в дом староста деревни Власюки, дядька Макар. – Какие новости? Что в лесу? Ужинать будешь? – зачастил этот добродушный человек, с которым я познакомился пять лет назад. Тогда меня здорово подрал кабан, и он с женой выходил.

Угораздило же меня столкнуться с семейкой свинтусов нос к носу. Штук тридцать! Еле ноги унёс, плеская кровью налево, направо…

– Нет, спасибо, дядька. Я тебе заказ тут принёс, – стал я выкладывать на стол различные зелья. Лечащее скот снадобье, закваска для увеличения надоев и тому подобные вещи, что у меня покупали за полцены. Выгода как мне, так и им. Если же сдавать в городе, то получались сущие копейки. Туда лучше относить что подороже, скупаемое серьёзными людьми, а не крестьянами.

Особо староста порадовался выделанным мной мехам, что я отдавал за треть цены от базарной, соку золотистой берёзы, что давали грудничкам и детям от болезней и для повышения иммунитета, чуть ли не до вампирского. Ну и, конечно, найденным у озера камням, что таинственно светились. Так-то это обычные булыжники, но, пролежав в том святом для животных месте, они стали неплохими оберегами, как от злых духов, так и от тварей ночи. Такой камешек может от многого уберечь!

– Любо! Любо, – светящимися от радости глазами наблюдал за выкладываемыми предметами староста. – Не ожидал, Хан, – кивнул он на камни, что не просто достать, да и купить. Берегут их для себя. Для родных и близких.

– Повезло, – небрежно кивнул я.

Дядька Макар вышел в соседнюю комнату и вынес оттуда приятно звякнувший мешочек.

– Вот! За прошлую поставку, – вручил он мне денежку.

– Пасиб, – в тридцать два зуба улыбнулся я, пересчитывая. Деньга счёт любит, как говорит учитель магии разума, в коей он меня натаскивает за звонкую монету, так как преподавать он должен лишь своей группе, а нас, выбравших этот предмет как дополнительный, – лишь экзаменовать. Вот и пришлось мне искать, как заработать относительно честно. Ему я плачу монеткой. Зельевару – травками редкими. Самые дорогие редиска забирает! Из тех, что я ему показываю, конечно… Все, как и в прошлой жизни. Везде хотят обдурить!

Лекарка наша ничего не просит взамен. Добрая душа! К жизнюку же с телекинетиком и на хромой кобыле не подъедешь. Самому до всего приходится доходить. У их учеников совета просить. Не бесплатно, ясное дело. Конфетами отдариваюсь. Хорошо, что они ещё дети.

Так что в петлицах у меня пять вставок! Разумника, лекаря, зельевара, телекинетика и жизнюка. Вот так! Осталось лишь сдать экзамены по ним, подтвердив ранги, и вуаля! Я не лань подзаборная, а серьёзный, подающий надежды молодой человек, что вырастет и станет витязем. Так-то!

Ближе к вечеру, пройдя ворота Староместа, я направился в городскую зельеварню, где распродал часть добычи. Потом, петляя меж прохожих, что так и норовили меня раздавить, заглянул на рынок, где купил сладкого, так любимого любым ребёнком. Восточные сладости, всяких разных расцветок! В этой жизни у меня просто голову сорвало от сладкого! Может, я психически нездоров?

– Мелкий! Ходь сюды, – подозвал меня проныра Дюк, что стоял на углу улицы со своим лотком. Продавал он один хлам. По крайней мере, официально.

– Достал? – Сразу взял я быка за рога. Знаем друг друга как облупленные, незачем тянуть.

– Ты бы ещё громче спросил! – Тревожно заозирался тот, после чего выложил бесформенный свёрток на прилавок. – Как и договаривались. Плюс наша обычная сделка. С тебя двадцатка.

Дюк был вором, как и Миха, что нас и свёл. Точнее, он думал так. Не хотелось мне признаваться, что давно верчусь в этой среде. Подворовываю…

В училище нам, конечно, выдали учебники, только вот информация там была для первого, второго ранга. Да и то не вся. Знания всегда требовали денег или чего более ценного, так что я стал скупщиком ворованных книг: по магии и другим интересностям, что шли мне по цене один золотой за штуку. Чуть не по весу брал! Таков наш уговор. Больше никто и не возьмёт. Проверят и поймут по клейму, что краденые. Заявят, как пить дать! А я безбашенный!

– Сколько?

– Десять книг. Плюс защитный амулет третьего ранга и коньячка пара бутылей. Всё чётко, братуха, без обмана. Сам не пей. Рано тебе, – проявил он заботу о покупателе.

– По рукам! – Выдал я ему уговорённое и пошёл домой, пританцовывая.

Какой дом, спросите вы? Тут всё просто. Книг да другого добра становилось всё больше и больше, из-за чего хранить их по захоронкам было опасно. Могут и найти! Расхитители гробниц чёртовы! А так как зарабатывал я прилично или очень прилично, с учётом ингредиентов из особого списка, что уходили через Дюка, то вот и снял себе дом. Хорошо, что законы наши позволяют всё или почти всё, если у тебя есть деньги.

На пять лет маленький домик по улице Одуванчиков теперь мой. Купить дом в собственность или другую недвижимость нереально, так как вся она принадлежит императору или родам боярским. Смерды же арендуют себе жильё, как и землицу. Под пашни там или огородики. Владеть же не могут.

Один из сотни таких же, одноэтажных кирпичных домов в квартале у рынка гостеприимно распахнул свою дверь перед хозяином. Хоть и временным. Спальня, кухонька да прихожая с туалетом, вот и всё. Дворцом и не пахнет. Да и не живу я здесь. Он для другого мне нужен.

Не задерживаясь в дверях, я скинул верхнюю одежду, прошёл мимо кухни и зашёл в комнату, сразу направившись к сундучку, что обошёлся мне в цену даже чуть большую, чем дом. Гораздо большую! Светить такую дорогую вещь в училище не следовало. Да и друзья знали лишь то, что я зарабатываю себе на конфеты да другие мелочи, рискуя в лесу. О суммах и речи не было. Незачем им знать. Паранойя, она такая. Побит я прошлой жизнью…

Тёмно-красный, обитый фигурными полосами из бронзы, и с выжженными рунами, сундучок производил сильное впечатление. Удивляло и количество замочных скважин. Три. Состоятельные люди бы сразу сказали, что это работа мастеров рода Лисьиных, чьи сундуки в Империи нарасхват.

После того, как я провернул ключ, висевший до того на простой шерстяной верёвочке, в первой скважине и открыл крышку, глазам предстало приятное зрелище золотых и серебряных монет, разделённых внутри сундука перегородкой. Ссыпав туда заработанное за неделю, я закрыл крышку, переставив ключ в другое отверстие, и снова открыл:

– Чудеса-а-а! – Заблестели у меня глаза. Никак не привыкну к проявлению магии. Всему удивляюсь. И это хорошо!

Невероятно, но содержимое сундука изменилось! Там теперь были не россыпи монет, а порошки, колбочки, засушенные или заспиртованные растения или окаменелости. Самые ценные, что у меня были! Продать их рука не поднималась. И к ним добавилась пара камней и растений.

Третье же отделение было забито книгами. Больше двух сотен изданий, что были украдены у богатых горожан, плохо защищавших своё добро. В наше время это нормальное дело. Грабь или будь ограбленным. Убей или будь убитым. Так-то!

Все те знания, что я применял в своих походах – о растениях, лесе, минералах, дали мне эти книги. Одна энциклопедия в семи томах «О зверях, в мире обитающих» чего стоила! Официально она обошлась бы тысяч в пять. Я же купил за семь золотых.

– Какой я молодец, – похвалил я себя.

Глава 3

– Ну же, Хан! Ещё немного!!! – кричали парни, подбадривая меня. Сами всё просрали, троечники! Стараться надо больше! А у них одни отговорки. Ты талантливее. Ты то, ты сё! Тьфу!

А я подтягивался. Да-да. Просто подтягивался. Если не считать, что это экзамен на ранг, и делал я это, усиливая своё тело. Чувствуя, что руки отказывают, напрягся, стараясь выжать последние силы, но не преуспел, слетев с турника. Эх…

– Молодец, – прогудел Старик. – В этом году у тебя лучший результат среди ведьмаков. Три тысячи двести семь подтягиваний. Да и в других упражнениях хорош. Ох, как хорош! Наши увальни с мечами и пяти минут против не продержались. Измордовал ты их, – улыбнулся он, показав золотые зубы.

– Спасибо, – стёр я пот со лба.

– Что скажете? – обратился он к коллегам, ведьмакам, стоявшим в сторонке. Наставники других групп присутствовали здесь как экзаменаторы. Жирдяя почему-то не было. Все экзамены уже какой день принимает комиссия из своих. Потом мы узнали, что его задрали дикие звери (орудовавшие мечами, выколовшие глаза и посадившие на кол). Совсем дикие! И здесь достали! Хотя, зная Кутузовых, – скорее продали.

– Да что говорить-то, Старый?! Парень молодчага! Как раскачает источник до второго ранга, так и вообще.… А пока я со спокойной душой подтверждаю, что Хан Болотный доказал право называться ведьмаком первого ранга, чего не скажешь о большинстве других твоих подопечных. Мы хоть и подтвердили им лычки, но будь здесь Полозьев, половина бы отправилась на переработку. В компост! Но училищу нужны деньги – а за них платят золотом!

– Если и дальше недоучек будем выпускать, то армия на серебро перейдёт, – тонко заметил второй.

– Да знаю я, знаю… – Устало махнул он рукой. – Нельзя научить того, кто не хочет, – глянул он на валяющихся на плацу, как говно, учеников, что тяжело дышали, зажимая раны на руках да ногах, и с высунутыми языками. Радостные лекари первых рангов бегали меж них и лечили. Или калечили. Как посмотреть… Моя работа! В основном. Лишь Мишка с Серым отделались синяками, а бил я всерьёз.

– Всё!!! Ранги присвоены. Можете разойтись, – выкрикнул третий ведьмак и побежал догонять ушедших вперёд Старика с наставником Марком. По доносящимся обрывкам фраз стало ясно, что они направились в кабак, отмечать сдачу на ранг своих подопечных. Век бы их не видеть!

– Уххх, как же я устал, – подмигнул мне скалящийся дружбан Сергей, с отвращением поглядывая на остальную группу, опозорившую нашего учителя.

– Пошли жрать! – Толкнул нас в направлении столовой Михаил, которому было плевать на всех, кроме себя и, пожалуй, нас. Друзья, как-никак. Характеры сошлись, а это самое важное.

Пройдя мимо ведьмаков второго года обучения, как и мы когда-то, подглядывающих за сдачей экзамена старшаками, под хлопки и поздравления зашли в столовку.

– Покормишь нас? – заискивающе обратился к поварёнку Гвоздь.

– С какого это перепугу? – ответил пухловатый парень. Сын наставника по зельеварению, устроенный в училище сердобольным родителем. Худющим был! А сейчас?

– Мы сдали! – Кивнул Гвоздь на обрезанный галстук. Традиция резать их после сдачи блюлась неукоснительно. Традицию же макать первачков головой в унитаз я попросил забыть. Ох, хорошо пришлось помахать тогда кулаками – непонятливые везде есть.

– Поздравляю, – восторженно уставился на нас Пит. Дара у него не было, но мечтать ему о нём никто не запрещал. – Берите что хотите! – Повёл он рукой.

Глаза у нас разбежались…

Набрав полные подносы, мы уселись за ближайший стол и с охоткой стали есть. Пироги с капустой и ягодами, жаркое из баранины, перепёлки в сметане, грибочки. Пальчики оближешь! Неделю экзаменов учеников балуют как детей боярских.

– Итадакимас, – блеснул Пит знаниями японского, пожелав приятного аппетита.

– Чего у тебя осталось? – Кивнул я на лычки Михи, жуя бутер с сыром и запивая кваском. Разве что, не причмокивал! Вкуснотища…

– Телекинез мы вместе сдавали, так что химерология. И всё! Три мои профессии будут сданы, – похвастал он, закашлявшись. Не в то горло попало.

– А у тебя, Серёг?

– Химерология да магия огня. И я стану подготовленным специалистом. Грозой монстров! – Хмыкнул он, отсалютовав бокалом горячего сбитня. – Сам-то что?

– Щас побегу сдавать «разум», ну а вечером, в теплицах, меня ждёт Светлана Анатольевна. «Жизнь». И всё! – Хмыкнул я. – Перед вами будет дипломированный ведьмак, зельевар, телекинетик и лекарь, – гордо закончил я, подражая Мише.

– Удачи, – махнули они мне вслед, как только я встал и побежал совершать очередной подвиг. – Учился я на совесть! Магия! Кто бы отказался? Это же мечта всех, от мала до…

Добежав до аудитории витязя Хойля, мастера магии шестого ранга, что вёл этот важный предмет, я постучал и, дождавшись дозволения войти, быстро проскочил за свою парту. В кабинете уже сидело трое его учеников. Магия разума почему-то была не популярна среди учащихся. Может, из-за того, что в народе таких сторонились?

– Все в сборе, – кивнул он своим думам. – Вы, наверное, ждёте экзамена? Напрасно! Я и так отлично знаю ваши успехи в моей дисциплине, – помолчал он, обведя взглядом класс. – Как вы догадываетесь, не все профессии требуют большой ранг источника. Вы раскачали свои до первого ранга, в чём я вас и поздравляю. Обуздали! Но такие дисциплины, как зельеварение, разум, ритуалистика, не требуют от вас быть мастерами или магистрами (четвёртый и седьмой ранг). Важно лишь наличие дара, филигранный контроль и усердие, – сделал паузу он и продолжил: – Насколько я знаю, вам, Андрей, присудили второй ранг в ритуалистике, – обратился он к кучерявому пареньку. – А вам, Хан, дали аж пятый ранг в зельеварении!

– Но как же? – не мог я найти слов, припоминая, что ранг на экзамене не объявили. Сказали просто – «сдал». Я, конечно, хорош, но чтоб настолько? С другой стороны, там нужна усидчивость и внимательность, а где она у детей или рабов, обучающихся из-под палки?

– Хотели сделать сюрприз, – пояснил мастер. – Витязем можно стать – лишь прокачав свой источник до четвёртого ранга и подтвердив тяжёлую профессию в нём. Вроде мага огня, земли или телекинетика, где от силы дара зависит убойность чар. Зельевар же или ритуалист практически бесполезны на поле боя. Будь вы хоть с двенадцатым рангом в этих дисциплинах, благородным не станете. Лишь четвёртый ранг в боевой магии даст вам звание витязя. Стихии, телекинез, ведьмачество. Что-то из этого…

– Понятно, – закивали, как болванчики, ребята. – Ну а это я знал, хоть и кивал за компанию.

– Перейдём к делу. Так… Андрей – второй ранг. Защита у тебя слабовата, хоть в чтении мыслей ты и неплох. Василий – третий ранг. Молодец! Хан! Да, Хан, – задумчиво посмотрел он на меня. – Решено! Пятый ранг! Великолепная защита, ложные воспоминания, свой внутренний мир и абсолютная память. Ты достоин этого! Поздравляю. И подтяни теорию. Если постараешься, сдашь комиссии Канцелярии на ранг-два повыше, через годик. Старайся! Уяснил?

– Спасибо. Понял, – смущённо и радостно ответил я. Соседи по партам вскочили и стали пританцовывать. Я же лишь делал смущённый вид, так как не сомневался в себе. Разум мне давался удивительно легко. Ну а критерии получения рангов я знал. Можно подумать, я всесилен, раз так поднялся? Фиг там! В бою это всё бесполезно.

– Всё, всё, – помахал рукой мастер, останавливая безумные танцы. – Можете идти. Отмечайте в меру! – Добил нас его голос на выходе.

– Кваску-у-у!!! – Понеслись дети по коридору.

Выскочив из кабинета, парни побежал кто куда. Сомневаюсь, что квас пить. Скорее пиво. Глянув на настенные часы: три по полудню, я поспешил на последний свой экзамен. Магия жизни. Или природы. Хотя она и во врачевании используется. Многопрофильная профессия.

В теплицах, как всегда, было влажно, жарко и пованивало, что, впрочем, не испортило мне настроение.

– Хан! Хорошо, что пришёл пораньше. Сразу и приступишь, – кивнула мастер жизни, Светлана Анатольевна Трубецкая, на одну из огороженных грядок.

– Что нужно делать? – спросил я уверенно, взяв в руки совочек и мешок с удобрениями.

– Ничего такого, с чем бы ты не справился, – улыбнулась эта красивая женщина с примесью эльфийской крови. По словам Серёги, в прошлой крупной войне её мать взяли в плен и использовали для постельных утех. Что на войне в порядке вещей. – В землю посажено семечко миленького кустика – кровавой розы. Ты должен своей силой за час вырастить его до двух метров и выше. Роз на кусте должно быть не меньше ста штук. Ну и кусать они должны всех, кроме тебя. Времени на всё про всё – час! Поехали, – задорно шлёпнула она меня лопаткой по заднице.

– Заигрывает она со мной, что ли? – Потирал я ушиб.

Успокоив дыхание и сев на трёхногий табурет, прямо перед своей грядкой, я сосредоточился. Пора показать, на что способен. Привычно погрузившись в себя, пока не почувствовал источник, в виде тёплого комочка света, я поставил на него преобразователь, трёхмерную геометрическую фигуру, что превращала нейтральную ману в жизнь, и направил её из сосредоточения прямиком в семечко, параллельно разрезав себе ладонь и питая растущий на глазах куст кровью. Навоз же подкладывал по необходимости.

– Витаминка всякая для роз полезна, – улыбнулся я результату своих трудов. На первый взгляд всё легко, но чтобы добиться подобного, мне понадобилось три года.

Если же смотреть на процесс со стороны, то молодой парень неожиданно засветился зелёным дымком, что стекал по его телу к ногам, а там и в землю. Она вспучилась и выстрелила сперва мелким побегом, всё разрастаясь и разрастаясь, пока чернозёма не стало видно за буйной зеленью куста. Красные, как кровь, бутоны раскрылись, испустив одуряющий аромат, и стали ластиться к хозяину. Проходящий мимо ученик еле успел отодвинуть мягкое место от бутона, что возжелал цапнуть его за оное.

* * *

– Ну и времечко пролетело… Да, парни? – спросил Михаил, ёрзая на стуле в актовом зале. Церемония окончания училища города Старомест была в самом разгаре. Все галдели и были перевозбуждены.

– Ага! – Не стали мы отвлекаться от происходящего на сцене. Нет, там не танцевали стриптиз. Просто представитель боярина Кутузова вручал отличившимся выпускникам награды. И делал это с явной неохотой. Будто от сердца отрывал.

Друзья, хоть и были усердными и думающими представителями рода человеческого, но звёзд с неба не хватали. Что и подтвердилось, так как на сцену никого из них не пригласили. Туда вообще позвали лишь трёх учеников. В иной год, дай бог, одного выделят.

– Хан Болотный! – зычно, хорошо поставленным голосом представил меня директор и зачитал: – Отличник во всех дисциплинах! Ведьмак первого ранга. Маг пятого ранга в зельеварении и разуме. Маг жизни, телекинетик и лекарь первого ранга!

– Иди сюда, – позвали меня на сцену.

– Славно, – кивнул на это важный хмырь и небрежно вручил мне золотую печатку с красным камнем. Живой накопитель! Атрибут, что просто так не купишь, так как право на его изготовление имеет лишь император! Допущенные до тайны его изготовления ритуалисты стоят на особом контроле, под постоянным надзором теней. Камень, что когда-то был пареньком или девушкой с даром. Украсть такой нельзя, так как они привязываются к одному хозяину, служа верой и правдой до конца жизни. После же смерти владельца растрескиваясь в пыль.

С таким камешком раскачка резерва, или источника, кому как нравится, идёт в разы быстрей. Обычно с нуля до единички три года. С единицы до двойки – пять лет. И так далее, с всё возрастающей в геометрической прогрессии скоростью. С ним я за год поднимусь до двоечки! А может, и раньше. Как карта ляжет.

Усевшись на место и слушая краем уха белый шум со сцены, я надел печатку на мизинец правой руки. Колечко подстроилось под размер пальца, мигнуло красным, а на душе кошки скребут. Чёртова жизнь и её кровавые законы! Правда, мир этот хоть и жестокий, но в чём-то справедливый. Вспомним ипотеку!

* * *

– Вывесили, парни! Вывесили!!! Айда смотреть! – Проскочил мимо нас одногруппник по кликухе Сутулый, зазывающий всех на плац, где к доске объявлений прибили листы распределения.

– Подождем, как все рассосутся? – спросил дружбан. – А то не пробиться, – лениво пересчитывал он барыши. Букмекер чёртов. Сколько его раз били за это?!

– Да. Через полчасика сходим. Всё равно направления на почту придут. Не сегодня, так завтра, – кинул Миша взгляд на браслет.

– Эт точно! – подтвердил я, как раз копаясь в нём.

Полезная штука – браслет. В особенности для тех, кто дружит с «разумом». После его активации над рукой появляется полупрозрачный экран, в тридцать сантиметров шириной и двадцать высотой. Видимый только хозяину. Управление осуществляется как мысленно, так и руками.

Интереснейшая фишка заключается в том, что те, кто владеют магией разума, могут слать в блокнотик мыслеобразы, ускоряя работу с текстом на порядки! Раз! И страничка текста или рисунок, уже в ОКО. Два, и ты в шоколаде!

Так что сейчас у меня на браслете вся библиотека училища. Вся! Не только дисциплины, по которым я учился… А абсолютно вся! И ритуалистика… И стихии!.. Да, много чего успел стырить… Надо купить будет образец подороже, поставил я памятку.

Тут, в голове что-то чирикнуло. Нет, я не спятил. Просто на почту пришло сообщение. Кто-то выбирает зуд, кто-то – чириканье…

Открыв вкладку, я вчитался:

Канцелярия Российской империи. Приказ номер 47013729004. Свободный гражданин Хан Болотный, вам надлежит 1 июля 1301 года от пришествия явиться в пункт сбора военнообязанных города Старомест, по адресу: площадь Свободы, дом 2, к восьми часам утра. Неявка карается по закону!

Только я закончил читать, как снова звякнуло:

Приложение номер 1 к приказу номер 847013729004. Генеральным Штабом Российской империи одарённый Хан Болотный направляется в гарнизон Дальневосточного военного округа. Посёлок Черняево, на реке Уссури, правом притоке Амура. Приказ утверждён.

– Ну и ну, – покачал я головой, перечитывая приказы. В самую задницу попал. Граница с Китаем, где, как известно, повеселились эльфы, вампиры, сами китайцы и мы. Да так, что там сейчас огромная территория, заселённая монстрами всех мастей. Ходячие мертвецы, дикие химеры, аномалии и чёрт знает что ещё! А Старик говорил, как себя покажете, так и распределят. Ну где справедливость?!

– Вам пришло?

– Черняево, – уныло прочитал Гвоздь.

– Черняево, – прочёл Серёга более радостно, с надеждой глянув на меня.

– И у меня, – улыбнулся я им, слыша, как по казарме разносится заветное слово «Черняево». – Чую я, раз всех нас туда направили, то потери у них катастрофические, – указал я на одногруппников головой.

– Пофиг на них! Держимся вместе и выживем, – подвёл итог более практичный Михаил.

– Один за всех!.. – Поднял руку на уровне пояса Серёга. Фильм про мушкетёров – его любимый.

– И все за одного!!! – поддержали мы этого долбодятла, поржав над вытянутыми лицами парней в комнате. Это и наш девиз!

Фильмы и многое другое, что было в той жизни, есть и здесь. Может, это будущее после катастрофы?

Глава 4

– Я щас блевану, – не разошлись слова с делом у Сутулого, по прихоти судьбы подселённого в наш кубрик на дирижабле «Черняево». Простенько и со вкусом.

После получения приказов, распрощавшись с наставниками, мы спокойно прибыли в пункт сбора, откуда нас под конвоем проводили до судна, не дав как следует его рассмотреть и сдав с рук на руки капитану. Будто мы не военные, а преступники. Куда бежать-то?

Вот мы и в небе! Впереди долгая неделя полёта… Ох и долгая! Извержение вулкана под названием «Сутулый» не прекращалось.

Ещё тысячу лет назад пришлые в мир гномы повадились взрывать на удалении порох, бензин и другие горючие материалы, используемые в то время повсеместно. Пришлось переходить на пар и электричество, что благоприятно сказалось на экологии, но не на комфорте. Личные мобили исчезли. В городах теперь правят бал трамваи и метро. А меж поселениями налажены регулярные рейсы дирижаблей, на смеси пара, электричества и магии. Возят пассажиров и грузы.

– Ну и вонь, – зажал я нос, не выдержав, и выбежал из каюты, решив нафиг прогуляться.

Много куда хода не было. Машинное отделение, капитанская рубка, палуба офицеров и склады, с оружейной палубой. Осталась лишь обзорная площадка, камбуз да каюты гостей. Я пошел на обзорную.

Крупное помещение на носу деревянного судна, со стеклянными стенами везде, кроме пола и потолка. Если подойти к самому краю, кажется, что ты летишь, разрезая облака… Как птица, ей-богу! Великолепное зрелище! В прошлой жизни я разве носки соседа по плацкарте нюхал. Не летал никогда… Да и не безопасно это было. Самолёты падали, только в путь.

Хожу я сюда не только поглазеть на мир сверху, но и помедитировать в спокойствии. Сама атмосфера тут давит, так что перевозбужденные военнослужащие, как из нашего училища, так и из других, не шумят. Появляюсь здесь редко, что и к лучшему. Драки, склоки и вопли уже достали! Вот что бывает, когда большую группу молодых людей запирают в замкнутом пространстве.

Усевшись в удобную позу, прямо на пол, подстелив, правда, под попу куртку, я стал гонять по каналам силу, используя кольцо как усилитель. Оно на это отвечало искрами, отлетающими от меня на приличное расстояние. Я прямо чувствовал, как источник то расширяется, то сужается, принося такую сладкую боль. Время за этим занятием летело незаметно…

– Кто бы ты ни был, я не подведу, – смотрел я прямо в «живой» камень. Буду жить за двоих. Зарок!

Не успел я как следует насладиться чувством увеличившегося резерва, как меня затрясли.

– Хан! Хан!! Там Мишку побили! Пошли разбираться, – повёл меня за собой чрезвычайно серьёзно настроенный Серёга. – Мы с Ерёмой Сутулым его в коридоре нашли. Затащили в каюту. Он с ним остался, а я за тобой побежал, – объяснял друг на бегу, пыхтя как паровоз. Ещё ведьмаком себя зовёт. Усилил бы мышцы и всё.

– Чего в лазарет-то не отнесли?! – не понял я.

– Он же раб. На лечение ещё не заработал. Это нам просто бы увеличили срок, если не можешь заплатить. С ним всё по-другому.

– Ну да, ну да… – подтвердил я, успев позабыть, что он раб и вор. Для меня он давно стал почти братом. Запали они мне в душу! На друзей из прошлого похожи, те тоже прохиндеями были. – Ему бы плетей всыпали вместо лечения. Не уберёг казённое имущество, то есть себя! – Криво улыбнулся я.

– Верно.

На нижнем ярусе кровати лежал Мишка. Весь в потёках крови из разбитого кем-то носа, без сознания и жалобно скулящий. Как побитая собака. Аж мурашки по коже. Отодвинув в сторонку Ерёму, протирающего холодной тряпицей лоб пострадавшего, я приступил к делу. Перво-наперво привычно бросил конструкт диагноста из своего лекарского арсенала. Пришедший ответ порадовал: перелом руки, двух рёбер, носа и всё такое! Ничего сложного, короче. Двадцать минут работы, и он будет как огурчик. Пупыристый, правда. Сращенные кости будут слабоваты. Надо дня три, чтобы окрепли.

– Пусть спит, – закончил я работу, вытерев трудовой пот.

– А как же отомстить? Нужно узнать, кто это сделал?! – Решительно встал в позу друг.

– Сейчас гляну, и определимся, – положил я руки на виски Мишки. В этом мире такое позволено лишь между друзьями, да и то с разрешения. У меня оно было. В училище под присмотром учителя тренировался на них. Парни ничего не скрывали.

Разумники дают серьёзные клятвы на крови, прежде чем лезть в башку. За попытку сделать это без разрешения тебя убьют и не почешутся! Кто знает, что ты там наделаешь? Или увидишь?

Открытый всем ветрам разум сдался, даже не сопротивляясь. Говорил я им – учите «разум»! Нет! Мы просто не подпустим такого близко!

– Напали неожиданно, из-за угла, – смотрел я его глазами. – Михаил шёл по направлению к клозету, как его тело сковали какой-то техникой, из стихии земли. Из темноты вышел солдат, в пятнистой форме гарнизона Черняево, приписанный, видимо, к кораблю, с лычками десятника, одарённый. Две планки на плече, значит, второй ранг.

– Как же я вас ненавижу, чернь! – Подошёл он вплотную к Мишке и ударил кулаком ему по лицу, разбив нос в кровь. – Из-за вас я уже вторую неделю на вахте! Раб! А у меня, знаешь, какие планы были? – Не став ждать ответа, он стал избивать Мишку, без изысков. Просто тупо бил, пока сам не устал, развернулся на каблуках и ушёл.

Я пересказал, что увидел, парням, еле удержав Серёгу от ответных действий.

– Побить его в ответ? Он десятник! На службе! Его слово против нашего. К тому же избил он раба! Имущество, без права голоса. Ничего ему не будет, а вот над нами зависнет карцер или чего похуже. Так что усмири гнев. Поквитаемся позже… Месть стоит подавать холодной, – внушал я другу.

– Он прав, Серый, – вмешался Ерёмка. – Месть – дело такое… – Изобразил он рукой непонятный жест.

– Ладно. Отпусти! – Вырвался друг из захвата. – Я подожду, – пообещал он стальным голосом.

На следующий день проснулся Миша, пересказав мой рассказ в точности. Ну и как более побитый жизнью, подтвердил мои выводы:

– Это, ребят, ещё ничего. Всяко полезнее, чем работать на шахте, где живут в лучшем случае лет пять. Не переживайте! Выше нос, ведьмаки! – Залихватски свистнул он, подмигнув фингалом.

Дерьмеца в этой жизни хлебнул он немало. Рассказы о жизни там, за стеной, частенько скрашивали нам вечера.

Настроение постепенно улучшалось. Картишки. Тренировки. Сытное питание, без изысков. Мы и не заметили, как наступил седьмой день полёта. Конец нашего пути. Посёлок близ китайской границы ждал нас…

Все сбежались на обзорную палубу, вглядываясь в приближающуюся землю. Прервали-таки мою медитацию! Пройдя над рекой (Кия, как потом выяснилось) таёжными лесами, где отчётливо различимы нам, северным людям, ели, кедры и, как подсказал сбоку голос девчонки, маньчжурский орех, мы зависли над пустой площадкой, выложенной бетонными плитами, куда и стали плавно спускаться. Пора на выход. Служба ждёт.

Посёлок же за стенами части представлял собой то тут, то там натыканные домики, с распаханной землёй рядом и гуляющими баранами, козами и коровами, за коими приглядывали мальчишки. Ни о каком порядке и речи быть не могло. Каждый отдельный дом был крепостью. На первом этаже не было ни дверей, ни окон. Второй этаж был представлен узкими проёмами или скорее бойницами. И лишь на третьем присутствовали привычные для нас окна. Крыши были крыты шифером.

Чтобы попасть в дом, надо было подняться на самодельном лифте, с противовесами, до второго этажа. Где и была дверь. Интересная система. Крестьяне здесь явно знают, как переждать нашествие тварей, пока их не перебьют или не загонят назад в леса. С такой армией, где воюют тринадцатилетки, рабы и закупы, немудрено… Впрочем, я утрирую. Основная сила Империи – это бояре с дружинами! А мы так… Дырку заткнуть.

Выйдя на плац, я оглянулся, осмотрев наконец дирижабль, на котором мы летели, во всей красе. Огромный! Точь-в-точь как морской кит, что зачем-то сел на брюхо. Нижняя треть была из дерева, с иллюминаторами и выходящими по бокам пропеллерами, как у Карлсона. Верхние две трети были из ярко-синей ткани, что улавливала энергию солнца, передавая уже переработанную в электричество силу на винты. Внутри же она была заполнена негорючим газом со сложно произносимым названием, но на основе пара, который чуть откачали, придав вес всей конструкции, а сила притяжения сделала остальное, мягко приземлив нас.

– Стройся! – неожиданно гаркнул один из встречающих. Лычки говорили, что это тысячник. Рядом с ним стояло человек десять военных. Вылитые Рэмбо. Принимать пополнение пришли, похоже…

Ну и мы, как говорится, не оплошали. Те, кого укачивало весь полёт, выскочили первыми и опорожнили желудки, прямо перед этими господами! Девчонки, вместо того чтобы строиться, отбежали к клумбе с яркими цветами, став громко спорить об их названиях. Дошло до драки и писков. Брутальные же мачо подскочили к начальству, изобразив что-то вроде воинского приветствия. Носы так подняли, что аж козявки видны.

Я же, как и другие адекватные, встал в сторонке от блевотины, с баулом личных вещей на плече, и стал ждать. Лето, тепло, птички поют, чего не позагорать?

Главный плюнул на нас, развернулся и ушёл. Замы стали сами разбираться со стадом. Кого пиная, а кого и направляя. Я попал во вторую группу.

– Так… Ты, ты и ты! – указал один из замов на меня и парней. – Потопали получать довольствие и форму, вон в ту каптёрку. Шагом марш! – прикрикнул на нас серьёзный мужик со шрамом на всё лицо. Явно по ауре определил, кто мы и что.

Зайдя под своды мрачного помещения, я встал в очередь, вдыхая ароматы затхлости и гуталина. Двигалась она не сказать что споро. В прошлой жизни я не служил. Плоскостопие! Честно-честно!!! Все мои знакомые почему-то всегда думали, что откосил.

Ну, наконец-то, возвёл я очи к потолку.

– Размер! Хотя молчи! Всё равно ничего дельного не скажешь, – констатировал плюгавый мужичок с пузиком и засеменил в свои закрома. – Это, это и это, – стал он выкладывать на стол свёртки.

Взяв первый из них и надорвав упаковку, я извлек на белый свет штаны.

– Переодевайся, – кивнул каптёрщик.

Упаковки летели в сторону, пока я не переоделся в камуфлированную форму полностью. Штаны, китель, футболка, берцы, ремень и фуражка. Сидело всё как влитое. Глаз-алмаз! Чувствую себя в ней бывалым профи. Хоть сейчас в бой.

– Держи рюкзак! Там фляга и нож. Меч! Бери, бери, раз положено, – проигнорировал он мою попытку отказаться от меча. – Лычки сам пришьёшь. Всё. Свободен. Следующий!!!

Выйдя на улицу, я присоединился к махнувшему мне рукой Серёге с Мишкой, что стояли рядом с тем самым мужиком со шрамом, в числе других парней и одной девушки, лет семнадцати. Почему-то у них дар формируется позже, вот и выходят из училищ красавицы в возрасте семнадцати-двадцати лет. На выданье.… Эта была красивой. Коса до пят. Глазками по сторонам так и стреляет.

– Все собрались?! – Кивнул он мне. – Так… раз, два, три… десяток собран. Следуйте за мной, архаровцы. В дороге всё объясню, разъясню, покажу, – сказал он и зашагал в направлении одной из десятков казарм на территории части.

– Первое! Теперь я – ваш непосредственный командир. Сотник второй тысячи гарнизона Черняево, Андрей Маркович. Обращайтесь ко мне или сотник, или Андрей Маркович. Второе! Вы все здесь ведьмаки, хоть и из разных училищ. Но это неважно! Главное, что вы должны знать: здесь опасно! Очень опасно!!! Мы потеряли девяносто процентов гарнизона во время прошлого нашествия тварей. Вот вас и прислали, желторотиков, – сплюнул он вязкую слюну.

– Можно вопрос? – Поднял руку, как на уроке, незнакомый парень. Тюменское или Архангельское училище. Это они с нами летели. Не повезло… Как и нам, впрочем.

– Спрашивай! Не жуй сопли!

– Ведьмаки ведь служат егерями, следопытами и разведчиками? А я помимо этого выучился на ритуалиста. Можно меня к ним направить? – просительно шаркнул он ножкой. Вот жук хитрожопый!

– Боишься? Правильно делаешь. И нет, нельзя! – Помахал в отрицании пальцем сотник у его лица. – Твоя основная специальность ведьмак. Вот и будешь служить по ней. А то, что ты – гений, освоил ещё одну профессию, поможет тебе выжить. И ничего больше. Все ведьмаки и химерологи полегли первыми, так как вступают в прямой контакт. У нас достаточно и ритуалистов, и зельеваров, и лекарей. Так что не хныкайте! – Открыл он дверь в обветшалую казарму с пинка.

Обычная прямоугольная коробка из красного кирпича. Два десятка застеленных кроватей, шкафов, общая душевая и пара кабинок с унитазами. О! И своя кухонька, что необычно. Пара дверей в какие-то каморки, со швабрами, да пыль по углам.

– В таких условиях вы будете жить со своими десятками. Да, – кивнул он на наши взгляды. – Каждый из вас получит по десятку. Глава гарнизона, тысячник Халил Агафоныч, старается на все звания, начиная с десятки, – ставить одарённых. Получается не всегда. Сами понимать должны, что не так нас и много. Все дыры не заткнёшь. Ну а то, что у вас ни опыта, ни знаний достаточных нет, ему плевать. Половина вообще дети, – указал он как раз на нашу компашку малолеток.

Миша тёрся в сторонке с двумя мужиками, лет пятидесяти. Судя по серьге в ухе – закупы. Год вышел неурожайный или еще какая беда, вот и продались в армию, а деньгу переправили родне. Дар же, скорей всего, так и остался – нулёвка. Не смогли обуздать. Были знахарями у себя. На большее не способны! Или детство в попе заиграло, вот и решили старость встретить с мечом, а не с косой. Седина в бороду, бес в ребро.

Андрей Маркович направил на нас свой браслет, после став копаться в нём и что-то править. Всего минут пять прошло, а все уже разбрелись по казарме, нервничая и поглядывая друг на друга. Паренёк, что собирался в ритуалисты, сел на кровать и, сняв китель, стал пришивать лычки. Карьерист чёртов. Девушка скрылась в туалете, покачивая очень симпатичной попкой, даже на мой незрелый взгляд. Надо имя узнать, подумалось мне.

Тут стали приходить сообщения. Так, так, так. Устав. Наставления по передвижению в местных лесах, полях. Подробная карта региона и, в частности, наших краёв. Бестиарий тварей живых и неживых, способы их убийства, разделки. Приказ о назначении меня третьим десятником седьмой сотни второй тысячи гарнизона. Непосредственный командир – сотник Маркович. Ну и самое вкусное: одиннадцать имён солдат, что встанут под моё начало. Их полное досье, с профессиями и другими подробностями. Десяток, в котором со мной двенадцать получается. Весело.

– Сегодня обживайтесь, принимайте личный состав. Времени учить вас чему-либо абсолютно нет. Прочтите всё, что я вам прислал, иначе первый же ваш поход закончится плохо. Эта казарма первого десятка. Твоя!.. – Кивнул он хитрому ритуалисту. – Ваши соседние. Разберётесь, – вышел он, хлопнув дверью в раздражении.

– Освободите помещение, – то ли приказал, то ли попросил заносчивый парень. Противиться мы не стали. Незачем.

– Не так я представлял начало службы, – поворошил на себе волосы Серёга.

– А как? Думал, сразу встанешь на стену и будешь молниями кидаться, повергая супостатов сотнями? – хмыкнул я, проходя мимо казармы с номером три. – О-о-о… Моя! Я пошёл, парни! Удачи. – Махнул я рукой.

– Давай! Вечером встретимся, побалакаем, – кивнул Миша.

Зайдя внутрь, я думал увидеть пустое помещение, но оказалось, что это не так. На кроватях лежали или сидели, резавшись в карты или домино, все одиннадцать моих бойцов. Все старше сорока лет. И с одинаковыми выражениями на лицах.

Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что подчиняться мелкому шкету желания у них нет. Впрочем, кто их спрашивает? Успел уже бегло просмотреть их досье. Все закупы. Бывшие крестьяне или мелкие ремесленники. Гончары, кузнецы, пекари… Серьга в ухе – это не ошейник раба, конечно, но часть функций та же. Это: беспрекословное подчинение старшему по званию и мощный мотиватор служить, как я служил. На отлично то есть!

– Здравствуйте, солдаты! – чуть нервно произнёс я. – Как вы, наверное, уже знаете, – кивнул я на их ОКО, – я назначен командовать вами. Сам я ведьмак, только закончивший обучение. Обращаться ко мне можно просто по имени – Хан. – Чего выпендриваться? Сказал, как есть. Не приукрашивая.

– А потянешь, командовать-то? – задал вопрос самый старый из служивых.

– Я не дурак. Если будет, что сказать, всегда выслушаю, – спокойно кивнул я. – Ну что? Будем знакомиться? – Протянул я руку дружелюбно. Пожали все…

Глава 5

Хорошо вчера посидели. Всё утрясли. Самого старого звали Святополк. Пятьдесят три года мужику. Был он старостой деревни, что подверглась нападению кровососов, сожравших половину населения. Подмога пришла слишком поздно. Прошлись тварюги, кстати, по всему побережью Краснодарского края. В газетах этого не было. Мужики всё потеряли в той трагедии! Всё! И дома, и накопления, что хранились по старой памяти под матрасами, вот и решили на общей сходке, что бездетное мужичьё старше сорока лет пойдёт в армию. А деньги же пойдут на строительство новых домов, живность и мягкую рухлядь. Никто не отказался. Все держались друг за друга. И таких, как они, были тысячи. Пять лет. Вот их срок в армии. Так закалялась сталь!

Святополка я назначил своим заместителем. Неофициальным. Такого звания в десятке не было. Сына он оставил за себя рулить хозяйством, а сам – к нам. Не бросать же дурней, что топором махать да баб портить только и умеют? Здесь цивилизация! Не деревня. Поклон должный не отвесишь – посекут.

– Начинаем! – Указал на большую карту, спроецированную на стену, сотник. – Все прочли мои наставления, устав, бестиарий?

– Да, да, ага… – пошли шепотки по залу. Перегарище стоял, хоть топор вешай!

– Поверим, – медленно обвёл он нас взглядом. – Командование приказало мне начать патрулирование, что плохо, так как я всё-таки надеялся недельку-другую побродить по лесам вместе с вами, но не вышло. Первый десяток! Идёте по этой тропе, огибаете озеро и возвращаетесь. Ваша основная задача – наметить, где свили логова стеклянные пауки, возвели некрополь мертвецы и устроили лежбище вампиры. На всё про всё вам дано три дня. В бой не вступать! Только разведка!

– Разрешите выполнять? – Вскочил со своего места тринадцатилетний десятник.

– Иди, Иван Аркадьевич! Иди и будь осторожен… – отпускал он его с тяжелым сердцем.

Потихоньку всех и распределили. Мой маршрут был протяжённостью в пять дней, а не три. И поопасней. А если быть точнее, то самым опасным из всех, выданных сегодня сотником. Что за…! – не нашёл я цензурных слов.

– Ты, Хан, выживешь, – объяснял мне в сторонке своё решение Андрей Маркович. – Читал я твоё дело. Пятый ранг в разуме и зельеварении, – хмыкнул он. – Лучший выпускник этого года. Для тебя это будет менее опасно, чем для других. Плюс, имеешь в десятке опытных охотников да старосту, что умеет принимать быстрые верные решения! У остальных же голытьба одна да убивцы из рабов. Не пропадёшь… Понял?

И как это называется, а? Опытные охотники? На кого? На баб?! Не спорю – куропатку подстрелят. Топором, как и всякий мужик на Руси, машут на загляденье! Но что это против вампиров? Не пропаду, как же, бегал я из угла в угол в казарме. Ладно, пора рассказать своим, что к чему. Авось пронесёт, по русской привычке махнул я рукой на проблемы.

Объявив наше задание своему десятку и попрощавшись с друзьями, я с солдатами вышел за территорию части, позвякивая мешками, забитыми до упора провизией и снаряжением. Направились мы к причалу на реке Кия. Местный рыбак на своей лодочке, выдолбленной из цельного дуба, должен доставить нас к началу тропы, пройдя пороги и выйдя к Уссури, на чужом берегу которого она и начинается. Китайцы забили болт на эту местность, отгородившись от неё греками, что бежали со своих островов под руку императора Китая. Сматывались они от турок, что при поддержке богомерзких порождений хаоса – бесов – давили на все окрестные земли. Изуверства, что они творили в тех краях, не поддаются описанию.

Китай же получил новых подданных, что стеной встали между проклятым местом и коренными жителями. Бежать им некуда. Свою родину они профукали. Как помню по снам, и в наше время они не блистали, подстилаясь под всех, кто чуть даванёт! Вроде…

На причале было не протолкнуться от солдат. Все сновали, кричали, искали своего проводника. Кто-то упустил кошелёк. Прямо ностальгия! Я также поначалу работал в толпе. Базар местный ещё под боком! Миша с Серёгой ушли по земле, так как так им было короче. Зато Мила была тут! Шикарная блондинка-ведьмак, с золотистыми волосами до земли и попой ого-го! Как зыркнет своими зелёными глазищами! И чего она на меня взъелась? Парни сказали, что шлёпнуть девушку по попе – это комплимент, а она по харе! Девчонок не понять… Не помню, была у меня девушка в той жизни или нет?

Вообще-то это меня ученики Архангельского училища подбили. Остолопа деревенского я играл качественно! Зачем согласился? А вы бы отказались пощупать в тринадцать лет? Они лишь ржали в сторонке, когда я всё провернул. Не понимают, что упустили. Дурни!

Найдя нужную лодку, мы разместились в этом не внушающей оптимизма о благополучном завершении миссии корыте и взялись за вёсла, по указу рыжего, в конопушках, капитана. Судно называлось «Новая жизнь». Мотор ему, видимо, вера не позволяет поставить. Электрический – понятное дело!

Описывать сплав по речке смысла нет. Жара… Влажность… Комары… Вот и всё, что запомнилось.

Когда я вступил под своды леса, мне дышалось легко, как никогда. Это моя стихия! Сколько раз я выходил на свой промысел? Сколько секретов сбора ценных ингредиентов я знаю? Сколько я был на волоске? Люблю я лес! А он отвечает взаимностью… Белые грибы в сметане. Ух!

– Идём цепочкой. Я первый. Святополк, ты за мной! Остальных распределишь на своё усмотрение. Луки держать наготове. Стрелы-то хоть зачарованы?

– Да. Всё в ажуре. Вас ещё не было, как нам их выдали. Нечисть хорошо бить. Выдыхаются, правда. Месяц и в перековку, как стрелы, так и ножи с мечами. Но ничего… Кузня у нас хороша! Быстро работают. – Продемонстрировал он мне одну из стрел, что чуть светилась красным.

– Выдвинулись, – сказал я, приняв рекомендованный набор эликсиров, не пренебрегая, впрочем, и проверенными составами, что варил из своих личных ингредиентов. Флакончик с золотистым содержимым скрылся в потайном кармашке.

Ну что сказать? Лес мне понравился. Шли ходко. Все привычны. Мох мягко проминался под ногами. Запахи дурили голову, только в путь. Всё цвело и пахло. Красота!

Первую интересную находку заметил Гостомысл. Бортник. И увидел он пчёл. Целый рой, что вился у странного дерева. Никогда таких не видел. Подойдя ближе и рассмотрев находку, я вспомнил, что мне это напоминает! Одна из моих книг описывала данную породу. Очень редкий и дорогостоящий вид. Дают они янтарный мёд, что ценится по весу серебром. Дерево же не дерево вовсе, а улей, что они строят, выделяя материал, похожий на клей, твёрдый как камень, при застывании отлично защищающий как от морозов, так и других напастей. Отметил это место на карте. Только для себя! Так как собирался в будущем забрать колонию себе. Для людей эти насекомые опасности не представляют.

– Я что, родился под счастливой звездой? – спросил я небо. Рядом стоящие промолчали.

Так мы и шли до обеда, остановившись у широкого ручья на каменистом берегу.

– Богдан, Добрыня, Василий, за хворостом. Гостомысл, готовка на тебе. Остальные, по сторонам смотрите, а не русалок высматривайте. В ручьях они не водятся.

Сам же я стал помогать с готовкой. Всегда любил это дело. Котёл уже был на огне. Мужики быстро притащили рогатины, куда его и повесили. Вода кипела. Гостомысл сыпанул риса, а я, помешивая, стал добавлять травки, что росли здесь повсеместно. Крапиву, хвощ, заячью капусту, первоцвет, чёртово ребро и много ещё чего. Люблю я экспериментировать. Как бы животы не прихватило. Тёмную ещё устроят…

В том же котелке сварили питье. Путята удачно заметил чагу на берёзе. Полезно и вкусно, если конфетами закусывать. Их у меня целый кулёк. Всех угостил. Не пожадничал. Опять вылез мой психоз с конфетами. В рюкзаке половина места ими занята.

Хорошо покушав, мы ещё минут двадцать сидели, отдыхали, давая ногам отойти, не забывая смотреть по сторонам. Мужики болтали кто о чём, разбившись по группкам. Я был лишний. Да не очень-то и хотелось. Общих интересов нет. Я начальник, они… Лишь бывший староста подсел, спросив, зачем я первым иду? И смотрит так испытующе!

– Я в разуме неплох. Агрессию по отношению к нам в радиусе трёх километров почую, загодя. – И я не врал, постоянно мониторя обстановку.

Чем мы дальше заходили, тем гуще становился лес. Стали попадаться змеи. Много змей. Медянки, гадюки, щитомордники. Нападать они не спешили. Расползались с нашего пути. Но факт настораживающий. В бестиарии сказано, что змеи и другие гады ползучие любят соседствовать со стеклянными пауками. Своеобразный симбиоз. Паучки – это серьёзно.

– Всем внимание! – передал я назад, по цепочке. Ну что? Книга не соврала. Видели термитник? Колонна из наростов, только не из земли, а из стеклянной нити, что красиво искрится на солнце. Метров под десять в высоту, значит, паучков не меньше ста тысяч. С кулачок размером, полупрозрачные, вроде соплёй перешибешь… Но не дай бог! Вёрткие, проворные, быстрые! Десяток таких убивает здорового, сильного мужика за минуту. Ничего не оставляя. Всё переварят в стекло. А если учесть, что некоторые особи парализуют или кислотой стреляют, то и одарённому не позавидуешь.

Но самое поганое, что эти твари по осени в набеги ходят. А ближайшее место с большим запасом мяса – Черняево. Вот и бродим мы, помечаем места, где они расплодились, чтоб как листья опадут, нагрянуть в лес и всё пожечь. Все их лежбища и урочища! Вывели на свою голову маги древности!

Тихо отступив, не потревожив тварей и переведя дух, направились по тропе, к виднеющемуся впереди холму. Вроде взрослые мужики, а мурашки ходили такие, что земля тряслась.

До вечера пройдя ещё с десяток километров, мы добрались до сопки, где и решили заночевать. В лесу оставаться никто не захотел. Я их понимаю. В Краснодарском крае, на югах, таких тварей нет. Вся земля окрест возделана. Сады, огороды, виноград. Лепота.

Помню, там у меня друг был – Лёха Костоправ. В Пятигорске жил. Ставрополье. Какими закрутками он меня угощал! Пальчики оближешь! А вино? Своё, домашнее. Бананы только не росли. Разве что в теплицах?

Назначив часовых, мы перекусили и улеглись спать на подстилки из срубленного ельника, вглядываясь до рези в глазах в подступающий к горе лес. Звуки с наступлением ночи слышались один другого страшней. Так и виделось, как нас заживо поедают твари, одна другой свирепей. Чужой отдыхает.

Живот кольнуло. Думал всё – отбегался! А нет! Зря я непроверенные травки кинул в супец. Сижу теперь за елью, пятую точку комарам подставляя, и пересчитываю лопухи. Хватит ли?

Ничего страшного, впрочем, за ночь не произошло. Встав с первыми лучами солнца и позавтракав вчерашним ужином, не выспавшиеся и злые, мы пошли дальше. Искать приключений на свою попу! Такая она, армия.

Потянуло тухлятиной. И не слабой! Набрели на болото. Моя епархия. Клюква, морошка…

– Сыра бы с тухлятинкой, – позволил себе помечтать я.

– Обойдём? – спросил с надеждой мой заместитель, поглядывая за спину, на бойцов.

– Неа, – мотнул я головой. – Знаешь, сколько на болоте травок ценных? Я такой куш упускать не намерен. Идём след в след! Цепочкой! На расстоянии три-пять метров друг от друга. Передай дальше. И жерди заготовьте. У каждого чтоб была, – дал я наказ.

Передвигаться было сложно. Это не лес, а топь. В иных местах и до пояса провалиться ноль проблем. Хорошо, что я иду первым. Ведьмаков, да и магов вообще, сложно назвать людьми. Мы другие. Я спокойно могу как увеличить, так и уменьшить свой вес. Даже по воде пройтись! Хоть и не долго. Учёные так и не могут прийти к единому выводу: другая мы раса или нет? Всё спорят и спорят…

– А-а-а! Чёрт! – В очередной раз провалился один из солдат, Азеем вроде кличут. Ему помогли выбраться, и мы пошли дальше.

– Говорил же! След в след! – цыкнул я. Южане, перекривило меня. У них там не леса, а поля да огороды. Всё возделано.

Вокруг всё булькало, вода тёмная-тёмная, как ночь, пузырилась и фыркала, а островки почвы, по которым мы проходили, могли ни с того ни с сего вдруг отъехать на десяток метров в сторону. Заколдованная топь какая-то. Мне по нраву! Святополк – мой верный помощник – нёс в руках корзинку, в которую я складывал мох, соцветия и травки, ценные и не очень. Но полезные, жуть!!! Путята ее сплёл. Золотые руки. Зачем только цветочки на ней изобразил? Я же не девчонка!

Сзади послышался вскрик, не похожий на прошлые! В этом крике слышался ужас! Явно не в топь упал – болезный! Я резко обернулся, чтобы увидеть, как замыкающего утаскивает под воду жаба, обвившая его краснющим пупырчатым языком. Величиной тварь с бычка-трехлетку. Бульк – и солдат под водой. Никто и пикнуть не успел. Страшно завыл от горя рядом стоящий Богдан. Ещё бы. Лучшего друга на глазах тварь утащила.

– Стоять! Не двигаться! Ждать меня!!! – резко приказал я, нырнув в тёмные воды.

Темнота для меня не помеха. А вот дышать под водой не умею. Не будь я зельеваром и не помог бы несчастному. Глоток! И на час за ушами проросли жабры, прокачивающие воду с немыслимой скоростью. Приятные ощущения, надо сказать.

Плыть было сложновато. Глубина была большой. Везде водоросли и камыши, что затрудняли обзор. Впереди что-то промелькнуло! Как я и думал, жаба не собиралась жертву далеко отволакивать. Подождала бы, как мы уйдем, и вынырнула, схарчив захлебнувшегося бедолагу.

Зачем я вообще полез? Не мог я по-другому. Просто не мог…

Пройдясь мыслью по своим возможностям, я решил не применять ничего убойного: во-первых, не знаю, во-вторых, могу задеть заложника. Буду драться врукопашную.

Меня заметили. Василий был без сознания, воды наглотался. Это ничего… Главное, что мозг жив, успею вытащить, если потороплюсь. Почувствовав угрозу с моей стороны, эта зверюшка неведомая откинула жертву в сторону и резко помчалась ко мне, издавая глубокие, утробные звуки. Миг, и она на расстоянии удара. Очень опасно биться с ведьмаком в прямом контакте, что я и доказал, ударив вибрирующим на высокой частоте кулаком по туловищу бедной жабы. Её просто разорвало пополам. Порвал, как тузик грелку! Вода окрест окрасилась красным, а я всплыл с болтыхающимся телом Василия под мышкой. Мужики втянули его на свой островок.

Подплыл к ним и я, не забыв, впрочем, свою зелёную добычу, подтянутую за лапки. Подскочив к Василию, первым делом освободил его лёгкие и дыхательные пути от воды и тины, после чего запустил сердце. Раз, второй, и оно забилось в привычном ритме. Жив, вне опасности…

– Слава богу, – перекрестились вокруг.

Но главное мозг! Положив руки на его виски, я убедился, что всё в порядке. Мыслю – значит, существую. Меня не отдёрнули! Доверяют, или не поняли, что делаю? Короче, нечего разлёживаться, дал я ему хлёсткую пощёчину.

– Вставай и пой! – Хмыкнул я на его ошарашенный, безумный взгляд.

Пока мы с охотниками-промысловиками (сколько курей они передавили!) разделывали тушу этого реликта с болот, Святополк успел объяснить Ваську, что произошло, попеняв за невнимательность. Не устоял перед жабой? Где это видано? Нам такие в десятке не нужны, шутили над ним друзья, похлопывая по плечам. Смерть прошла рядом.

Наш пупырчатый друг был богат на трофеи. Кожа как у крокодила, что была бережно снята и упакована на дно рюкзака. Печень, почки и сердце, что в зельеварении пойдут на дорогие эликсиры. Голова же была срезана лично Добрыней. Повесить в казарме хочет. Я не возражал.

Прошло всего часа четыре, а вымотаны все были как не знаю кто. Так что, как только болото закончилось, встали лагерем. Завтра будет новый день. Нагоним. Не так мы сильно от графика и отстаём.

– А его мясо точно съедобное? – с опаской поглядывая на крупные куски в кастрюле, спросил Ждан.

– Да, я проверил, – счастливо улыбнулся я, сияя как солнце. Что ещё надо мальчишке? Приключения и чудовища. Как в сказке. Вот они! Ну и что, что разум взрослого, состоявшегося человека? Гормоны, хотелки и всё такое…

Пока я кашеварил, все успели постираться в ручейке рядом, развесить шмотки по деревьям да натаскать ельника на постели. Святополк выставил караул. Служба идёт, солдат спит.

Третий день похода подгадил дождичком. Итак, сырость и жара стоят несусветные, так нет, еще дождь зарядил. Впрочем, выспавшиеся и весёлые, мы пошли дальше. Вера в командира делает и не такое. Все видели, как я без промедлений бросился на помощь Василию. И тварюгу видели огромную, что теперь мертвее мёртвых. Вера горы двигала! Приказы мои и раньше выполнялись, но сейчас стало совсем по-другому. Служивым было в радость услышать мою похвалу или просьбу, исполнить которую было честью.

Командир из меня получился неплохой – подвёл я итог.

Груза набрали немало… Точнее набрал я, а несли они. Не одним болотом живы! И в лесу много чего полезного есть. Грибочки опять же на обед не помешают? Ничего, потерпят… Невеликий вес там. Травы сушёные да грибы галлюциногенные. Э-э-э… это на продажу!

– Хан, как думаешь, набредём на некрополь? Я слышал, что это пострашней пауков будет! – спросил мой заместитель на ходу, пока я срезал с дерева светящийся лишайник, причмокивая от удивления. Богаты леса здешние. Ох, богаты!

– Возможно всё! – Взглянул я на него. – Не бойся. Я заранее его засеку.

– А как же жаба? – усомнился он в моей непогрешимости.

– Она под водой была, вот и не среагировал, – пожал я плечами. Не говорить же, что это мой косяк, и я тупо забил сканировать округу, увлёкшись собирательством.

– Привал! – отдал я команду. Пора свериться с картой. Комары задолбали, прихлопнул я очередного кровососа, что сел на мой нос.

* * *

Шёл последний день нашего дозора. За всё время, что прошло с нападения на болоте, ничего примечательного не было. Нашли ещё два термитника и медведя-шатуна. Мясо было жестковатым. Не заболеть бы! У них вроде оно заразное бывает.

Думаю, сегодня к вечеру выберемся к Уссури. Петля, которую мы заложили, должна вывести к тому же месту, где мы сходили на берег, а рыжий капитан должен ждать на другом берегу. Подадим сигнал костром. Можно было бы, конечно, ему и на браслет написать, только вот я его адреса не знал, да и не будет скорей всего связь ловить. Вышек здесь нет. Это в городах, сёлах да деревнях они понатыканы.

Обойдя своих пациентов, а что вы хотите, это не прогулка у моря, а войсковая операция. Богдан вот ногу сломал, оступившись. Вылечил я ее влёт, но темп пришлось снизить. Невезучий же Василий наступил на гнездо ос. Притом не обычных, а зловредных, магических, что его искусали и яйца отложили под кожей. Полдня с ним провозился. Гной собрал в баночку.

– Тихо, – страшным шёпотом отдал я приказ развеселившимся бойцам. Рано они радоваться начали. Мы ещё не в казарме. – Слышите? – Приложил я руку к уху, оттопырив его.

– Да. – Побелел как снег мой заместитель.

– Откуда здесь бесы? – повис вопрос в воздухе.

В лесу стоял визг. Разговаривая, бесы подвывают. Бесы, как мы их называем, были одной из рас, что попали в наш мир с тысячу лет назад. Только вот они сюда явились не со своим материком или островом, как эльфы с гномами, а упали на голову израильтянам. Теперь и такого народа-то нет. Всех закабалили, сведя к роли животных.

Мерзкие твари эти бесы. Ростом метр с кепкой. Чернокожие и вонючие, они знали толк в зверствах. Лица же были изуродованы так, что и захочешь, не сотворишь. На почве всяческих казней, пыток и непотребств они и сошлись с турками, совместно покорив уже Кипр, Сирию, Иорданию и Ирак. В данное время они насели на Саудовскую Аравию и Египет. Если верить газетным аналитикам, ещё лет пять – и те падут.

– Не знаю, – я задумчиво присел на корточки. Торчим здесь как дураки, заметят ещё. – Далековато они забрались. Придётся разведать.

– Они лучше собак нюх имеют! А колдуны у них, сказывают, сильнее наших, – заволновался Святополк.

– Я один схожу. Эликсиры каждый день пью, так что не учуют, – успокоил я его, имея в виду состав, что запах отбивает лучше всякого перца.

Подобраться по-пластунски к их лагерю было делом нелёгким. Я ещё думал, как это не почуял их? А, оказывается, были они в километрах пяти от нас. Звук по реке далече разносится. Точнее по ручейку, но широкому.

Поляна была большой. Видать, давно присмотрели. Их было два десятка, и занимались они тем, что жарили тушу кабана на вертеле да похоть ублажали. Полон где-то собрали… Одна из баб вскрикнула особо громко, на что остальные залопотали по-гречески. Соседей с той стороны навестили, сделал я вывод, внимательно обводя глазами округу.

За огороженным высокими жердями загона было не меньше пятидесяти человек. В основном дети, обоих полов, и молодые женщины. Мужчин старше пятнадцати не было. Бесы ценят всё красивое… И девок выбирают посмазливей. Носят изнасилованные женщины в своих животах стопроцентных отродий. Все в папку идут! Маленькие и чёрненькие. Своих баб-то у них нет! Рождаются всегда мальчики.

Наличие же дирижабля с краю поляны всё объясняет. Это не израильские! Тем лететь сюда – смысла нет. Добычи и под боком достаточно. Эти же с острова Гуам, в Тихом океане. Маленький анклав там имеется, а смердят как материковые. Что же делать?

Не знал, что эти твари забредают так далеко. Того и гляди у нас начнут разгуливать. Дирижабль, опять же. Неплохой куш. Конечно, это не мастодонт, что доставил нас сюда, а каботажник тридцати метров в длину, из самых дешёвых. Но летает же? Хочу!

Стоит, думаю, упомянуть о трофеях и разделе их в армии. Если ты верно служишь, являешься свободным, а в придачу одарённым, то всё, что взял на штык – твоё! Кроме земли. Отстегни лишь десять процентов от стоимости добычи Империи. Остальные в пролёте… Так что мои ребята не получат ничего! Но я же не зверь? Отстегну им, на конфеты…

– Что делать будем? – собрал я совет. Себя и старосту, кто не понял, отойдя на всякий случай подальше.

– Идём по маршруту. А место пометим и доложимся по прибытии в часть? – Мудро пожал плечами Святополк, прекрасно уже прочухавший мои наклонности. Приключения, риск, адреналин. Сам себе удивляюсь. Хотя я и там был маньяком. Адреналиновым!

– А трофеи? – Вытянулось у меня лицо.

– Нам не положено, – хитро блеснул он глазами.

– Я не обижу, – потёр я большим пальцем об указательный. Жест, понятный всем слоям общества. – Да и не стоит забывать, что их завтра уже здесь не будет. Полонян в трюмы загонят и на чужбину увезут. Надо помочь, – подвёл я итог.

Бесы, как бы нелепо и отталкивающе ни выглядели, бойцы сильные. С наскока их не взять. Нашему отряду и не светило бы ничего, если бы не мои таланты в зельеварении и полные закрома трав. Сегодня котёл послужит для великих дел! Жаль, после этого его придётся выбросить, не отмоешь…

Составчик «сна наяву» готовится быстро, но сохраняется недолго. Использовать нужно сразу. Цветочки с травками тоже стоят недёшево. Но главное – рецепт! Спасибо вам, воры, что продаёте мне книжки по цене золотой за штуку. Что бы я без вас делал?

Целый чан мутно-зелёной бурды был опрокинут выше по течению, по направлению ветра. Образовавшийся от соприкосновения с землёй салатовый туман полетел прямиком в лагерь неприятеля. Да и не такой жирный он будет, как здесь. Запаха и вкуса не имеет. Цвет выветрится. Суперрецептик!

– Если никто из бесов не ходит под постоянным щитом, защищающим и от ядов всяческих, то победа в кармане, – потёр руки Гостомысл.

– Накаркал! – констатировал я, глядя за действом из кустов малины. Два беса, одетые побогаче остальных, не упали, а забегали между соплеменниками, сомлевшими кто где стоял, отвешивая им пинков. Поднять так, что ли, надеются? Один прямо на девушке фигуристой застыл! Вот облом!

– Пли! – Взвился рой стрел, утыкав живчиков, а я побежал вперёд. Стрелы, как и ожидалось, зависли в защите и были откинуты в стороны. Я взял на себя левого противника, что покрупней и уродливей. Правого окружили Путята, Ждан и Азей. Остальные продолжали пускать стрелы, пытаясь пробить индивидуальные щиты. Такой и у меня есть.

– Моясь есть твои пятраха! – взвизгнул мой противник, коверкая слова могучего. Как только узнал, что я русский? По блеску в глазах, что ли?

Два беса это не двадцать! На пятом ударе кулаком по защитному полю оно мигнуло, пропав. Плевок! И поцелуй мамбы показал себя во всей красе. Второго уже разрезали на куски товарищи. У страха глаза велики. От их бесёнка остались лишь куски мяса. Им бы на скотобойне работать.

Первый мандраж спал, и мы приступили к делу. Военнопленные? Не, не слышали! Спящим беспробудным сном просто отрубали головы, сложив из них пирамидку. Это Гостомысл постарался. Маньяк чёртов. Надо бы приглядеть за ним… Не хотелось бы проснуться, а он над тобой…

Вот он, долгожданный миг! Сбор трофеев. Пока греки спали, мы раздели бесов, сняв с них плохонькую броньку, амулеты и золотишко. Выкопали яму и закопали. На защиту пирамиды Гостомысл встал грудью. Плюнули и занялись дирижаблем, предварительно отперев загон с несостоявшимися рабами, вынеся их на воздух. Вонь там стояла жуткая! Ходили они под себя. Ограду разломали на дрова, придётся задержаться здесь. Опоздаем чуток, но ничего… Всё окупится!

Дирижабль, как много в этом слове! Пройдясь от кормы до носа, я по-хозяйски осмотрел все закутки. Туалет посетил! Какашки летят прямо на чьи-нибудь головы! Снова плацкарту вспомнил.

Маленький. Две палубы всего. Одна жилая, с каютами, машинным отделением и рубкой, плюс трюм. Там всё было в цепях. Людоловы – опасная профессия. Теперь они это знают, бросил я взгляд на пирамиду Хеопса – Гостомысла.

Управление было для детей. Подал рычаг вперёд, нагнетая пар, и ты в воздухе. Подал назад – на земле. Крути себе баранку влево, вправо. Разберусь…

Глава 6

Отступление 4

Разговор за закрытыми дверями

– Как так получилось, я спрашиваю? – Не мог усидеть на месте тысячник и глава гарнизона Черняево. – Боевые маги, элита из элит, не смогли попасть по дирижаблю, заходящему на посадку?! КАК?

Ответил ему статный господин, с приятным баритоном. Помощник по самым деликатным делам:

– Неудивительно… Эти маги, из родов боярских, тупы как пробки, – спокойно ответил он, так как знал, что комната защищена от прослушивания. Сам защиту и наладил, являясь витязем, который в своё время отказался от щедрого предложения многих бояр.

– Конкретней, – уселся наконец в кресло хозяин кабинета.

– На дежурстве было пять боевых. Все из дружественных родов. И все растяпы первостепенные. Тридцать лет – ума нет! – Глотнув воды, он продолжил: – Родились с сильным даром, но вместо того, чтобы планомерно развиваться, взялись за одну боёвку. Стихии и ритуалистику на уровень вытянули и закончили на этом… По кабакам да шлюхам только шастают.

– И?

– Юный новоиспеченный капитан же наш знаком с зельеварением, ведьмачеством, лекарским делом и, главное для нас сейчас – разумом. Получил пятый ранг в училище. Я запрос отправил. Ответили, что, подтянув теорию, он с натугой сдаст на седьмой. Талантище!

– М-да… Получается, наши «думали» слишком громко?

– Мажоры-то? Да! Что с них взять, тупых увальней? Парень просто чувствовал, куда они ударят, и уходил с траектории. Как я и говорил – талантище.

– Надо бы за ним присмотреть…

* * *

Никто не снимал с нас обязанностей разведчиков. До конца маршрута пройти придётся. Ножками! С высоты, в лесу, ничего не разглядишь, так что пришлось греков, Святополка и Гостомысла (от греха подальше) усадить на дирижабль и отправить вперёд. Пусть ждут на том берегу Уссури.

Оставшаяся часть пути прошла без эксцессов. Дошли все! В глазах мужичья стояли золотые блики, высчитывали, по-видимому, сколько я им отсыплю от щедрот.

Заиграй-ка, балалайка, Балалайка – три струны! Подпевайте, не зевайте, Выходите, плясуны. Прилетела птичка, села Прямо на нос петуху. Петуху обидно стало, Он запел: ку-ка-ре-ку!

Оставшимся на борту бойцам повезло. Бражку в трюме откопали. Что тут сделаешь? Пришлось подпевать!

Наш прилёт наделал фурора! Да какого!!! В плохом смысле этого слова. На подступах к части мы были обстреляны высокоранговыми магами. Чуть не подбили, гады. А потом была долгая неделя отписок. Что? Куда? Зачем? Как посмел? И всё в этом духе…

Разрешилось всё хорошо. Ведь не нарушил ничего! Законы знаю, спасибо учителю из интерната. Обычный выпендрёж внутренней безопасности. Подвиг им подавай! Хорошо, в последний момент решил оставить одного чёрного, что был покрасивше! Пусть работают. Может, и вытащат из него что полезного. Ну а меня ждут дела. Да-а… Дирижаблик отремонтировать, землю в окрестностях арендовать. Да и пчёлки из головы не выходят. Пасеку организовать надо. Вот!

– Наделал ты делов, – выговаривал мне наш сотник, Андрей Маркович. – Начальство решило тебя наградить. Радуйся! Тебе дали неделю отпуска.

– Служу Российской империи! – отчеканил я браво.

– Если дальше так пойдёт, станешь сотником через годик-другой, – одобрительно хмыкнул он и направился к штабу, тогда как я – в казарму. Собрать вещички. Дела не ждут.

Хабаровск был в двух часах лёта. Купил билет, сдал в багаж кучу баулов и был таков. Нужны деньги на все задумки. Придётся продавать, что собрал. Сверился со списком, что мне всучили Серёга с Мишей. Ещё и их заказы не забыть взять. У парней всё прошло спокойно и без потрясений. Выходных они не заработали. Будут теперь на плацу маршировать и физухой заниматься.

Бойцов моих тоже не наградили. Командиру все лавры. Да и какие награды этим после их плясок? Я как сел – так они выскочили пулей и давай окружающих на танец приглашать! На гауптвахту загремели дураки! Туда им и дорога.

– Вы первый раз в первом классе летите? – спросила меня стюардесса с ямочками на щеках от улыбки.

– Да. Так заметно? – Не понял я её.

– Горячее полотенце дают, чтобы руки перед едой вытереть, а вы решили голову помыть. – Хихикнула она на мою шевелюру.

– Извините, – смутился я, обратив взор в иллюминатор. Покраснел.

Никакого сходства со Староместом – взирал я с высоты посадочной площадки на город-миллионщик. Все здания выше пяти этажей и на каждом лепнина. Статуи горгулий, минотавров, драконов. Фонтаны, что бьют разноцветными струями в прохожих. Дети бегают, радуются, специально подставляясь под удар. Бродячие артисты, жонглирующие клинками и выдыхающие огонь. Здорово!

Сверившись с картой на остановке, я сел на трамвай, идущий до малого базара. Проезд стоил пять бронзовых монет. Неопрятный тип, стоявший рядом, попытался залезть в мой карман, думая, что, обвешанный мешками, я не замечу. Ещё как заметил! Дав ему в душу.

– Осторожно, двери открываются! Остановка «Малый базар», – сказал приятный голос из динамиков.

Сойдя с транспорта, я ежесекундно крутил головой, как деревенщина. Палатка, в которой продавали джиннов! Целый шатёр с невольницами, одна другой краше. Почти голых! А извиваются как!!! А чего стоит старый дедок, покуривающий трубку в окружении зомби? Табличка рядом с ним гласила: «Свежеподнятые. 100-процентное послушание. Не пьют, не едят. Лучших работников вам не найти!» Забыли только написать, что чары выветрятся через год-два… Везде кидалы…

Найдя взглядом атласную палатку с табличкой перед входом: «Вино заморское, медовуха дедова, настоечка бабкина», я зашёл внутрь. Ничего из перечисленного тут не было. Только стойка, за которой сидел мой ровесник, читая книгу с красочными картинками. На обложке большими буквами написано: Камасутра.

– Привет! – Кивнул я, с интересом глядя на книжку.

– Привет. – Закрыл он её поспешно.

– Я по рекомендации проныры Дюка, из Староместа, – дал я ему половину серебряной монеты. Как любил говорить мой друг: пароль один – Афган.

Взяв её, он вышел в подсобку. Через минуту вместо него передо мной стоял мужик, в их иерархии стоящий явно повыше. Скупщик, редиска и ворюга с опытом.

– Чего хотел, малец? – Забегали его глазки-жуки.

– Честную цену за товар, – скинул я мешки на пол.

Расторговавшись, я избавился от всех баулов, заработав при этом почти пятьсот золотых. Часть товара была с душком. Не всё, что найдёшь, в лесу можно продать. Законно, я имею в виду…

Дальше мой путь лежал в Канцелярию города, чей земельный отдел занимался и Черняево. Простояв в очередь к нужному окошку, я озвучил свою просьбу:

– Хочу арендовать удел, что раньше был под семьёй пивоваров, на окраине посёлка. Как мне сказал тамошний староста, землица отошла обратно Империи после нашествия тварей из леса. Это возможно?

Мужик в очках, сидящий перед служебным компьютером, потыкал там кнопками и вынес вердикт:

– Двести гектаров земли. Минимальный срок аренды – пять лет. Стоимость двести пятьдесят золотых в год. Оформляем? – Смотрел он нехорошо. С прищуром. Оценивал. Нужно ждать проблем в будущем. Нюх у меня на таких.

– Да, пожалуйста. – Отсчитал я нужную сумму, получив на браслет договор, который подписал своим кодом и отправил обратно. Теперь я помещик. Осталось людей нанять и животину завести. Год вперёд оплачен. Главное не прогореть.

С людьми проблем нет. Святополк подсказал, что многие из Краснодарского края подались на заработки по крупным городам на Руси. И сказал, где таких искать. Так что через два часа блужданий табор из трёх семей: с детьми и домашними животными – плюс купленными за городом коровами, поросятами и курами – загрузился на нанятое судёнышко, обязавшееся доставить их в целости и сохранности. Инструменты и много другого скарба осталось от прошлых хозяев. Воровства не было, за этим следили строго. А паукам вилы ни к чему. Дом жаль сгорел. Одни сарайки остались да посевы картофана.

Пришлось ещё амулетов – толмачей с греческого – набрать. Несколько месяцев носки, разговорной практики и всё! Говор от коренного русского не отличить будет. Хорошая вещь.

В штабе сказали, что они теперь моя проблема! Представляете? Сам спас, вот и нянчись теперь. И их поселю к себе. Куда деваться? Возвращаться им некуда. Грошей в кармане нема… Детский сад на выезде будет, а не ферма. Ну и ладно. Прорвёмся!

Вымотавшись скорее морально, чем физически, я не стал снимать номер в городе, а сел на обратный рейс. Пора принимать дела да распределить обязанности между работниками.

– Аркадий, так ты говоришь, что сена в достатке? А другого корму? – пытал я его.

– Да, господин Хан. Сараи полны. – Стояли мы рядом с деревянными постройками, чуть покосившимися, но из толстой доски. Как у меня на даче когда-то, в той жизни.

Аркадий Иванович был главой одной из семей, согласившихся поработать на меня. Разводить кур, коров. Добывать молоко. Старший сын у него пчеловодство любит. Да и мужик по разговору не вороватый. Обстоятельный. Фальши не почувствовал. Сговорились. Будет теперь у меня здесь наместником! Или как это называется? Управляющий? Да, точно – управляющий.

Рядом работала бригада плотников. Ночевать детей разместили по сараям. Сами же улеглись у костров, натаскав сена. Дом построят, совсем хорошо будет. Обещали поставить за месяц. Если строят, как узбеки, то думаю, и за неделю управятся. Главное, чтобы не развалился потом.

Раздав гречанкам амулеты, поговорил и с ними. Женщины были рады, что я беру их на работу. Не гоню… Крестьянский труд для них привычен. Кланялись в пояс.

Земля моя представляла собой огромное поле с буераками и овражками, продуваемое со всех сторон ветрами. Пришлось брать всё в свои руки. Не дело это… Сквозняк!

За неделю ударного труда по границе участка были высажены полуметровые ели из ближайшей лесополосы. Местная детвора постарше была рада подработке. Бегай себе в подлесок, выкапывай ёлочки, пересаживай в подготовленную яму с навозом и смотри, с открытым ртом, как маг превращает их в трёхметровых красавиц. Серьёзно поработал. Думал, что надорвусь.

Вторая бригада строителей правила сараи и в считанные дни установила несколько огромных металлических теплиц, под овощи. Вот и женщинам работа нашлась, пока мужики пасут скот, водят его на водопой и помогают строителям. Картошка, высаженная ещё прежними хозяевами, пригляда почти не требовала, ее лишь окучили.

Третья же бригада строила рядом с домом посадочную площадку – док для моего дирижабля, на котором я планирую вывозить продукты сельского хозяйства на рынок Хабаровска. Заработанных денег как и не бывало. В кармане шаром покати.

Приятно было смотреть, как недавние пленники, девочки и мальчики, гоняют по полю бабочек, играют в догонялки и уморительно серьёзно кормят кур. Жизнь у них налаживалась. Женщинам было сложней, но и они постепенно оттаивали. Сколько раз над ними надругались? Не каждая найдёт в себе силы жить дальше…

Зря я боялся за корабль. Нанятый специалист, осмотрев его со всех сторон, простукав и разве что не облизав каждую доску, выдал сертификат соответствия судна всем нормам. Права я купил у воров. Они задним числом меня включили в некие списки обучающихся в школе юных капитанов Хабаровска. Не подкопаешься. Разрешены, правда, только перелёты днём. Ни ночью, ни вечером! Бумагомаратели!

Подняв своё судно в полёт, успел смотаться за пчёлками, усыпив их и перетащив телекинезом в трюм, вместе с псевдодеревом. Место для размещения уже выделено. Дальний угол земель, заросший луговыми цветами всех расцветок. Вся надежда на них, красивых. Сомневаюсь, что на молоке и овощах можно выйти в плюс. А вот янтарный мёд будет приносить стабильный, немалый доход! У Млада, сына моего управляющего Аркадия, чуть глаза на лоб не вылезли от вида дерева-гнезда! А пчёлы-то с куриное яйцо. Ужалит, не обрадуешься.

– Уххх, какое жаркое у тебя шикарное, – подмигнул гречанке, подложившей кусок в его тарелку, Миша.

Заработали-таки они увольнительную. Вот и сидим у меня, в свежеструганной беседке, наблюдая за копошением плотников по соседству. Такая была у меня там. Фигурная, из бруса. С батей строил.

– София.

– Что?

– Её зовут София, – пояснил я непонятливому другу.

– Уже третий день, как не вернулись две команды разведчиков. Их тропы были рядом, – испортил вечер Серёга. Вот зачем он так?

– Кто?

– Не наши. Химеролог за старшего в одной группе и ведьмак в другой. Новички, как и мы. Думают худшее…

– Хрм… – Хрумкнул я огурчиком.

– Андрей Маркович сказал, что посылают нас! Всю сотню. Так что отдых закончен, – хрустнул Сергей в ответ.

За оставшееся время пришлось побегать. Договорился со старостой о продуктах для фермы, семенах. О взаимопомощи. Детей опять же в садики да школы устроить. Документы выправить. И тьма других мелочей. Взял в аренду пару больших юрт. Не дело это – жить в сараях. Помог с посадкой помидоров, огурчиков и кабачков, сварив составы, что дадут снять урожай в три раза быстрей. Так что то, что посадили в июле, не важно. Вбил деревянных идолов, вырезанных Путятой, на границах владений, закляв их перед этим на отвращение зла. Слабенький, конечно, оберег, но хоть что-то. Надавал ценных советов и отправился в часть.

Глава 7

Выступили на следующий день. На этот раз никаких лодок. Прямо у начала тропы десантировались – в грязь по колено. Спасибо капитану, зависнувшему в метре над лужей! Потратили несколько часов, очищаясь и просушиваясь.

Настроение было приподнятое, несмотря на грязюку. Не знаю, с чего, но я не шёл, а подпрыгивал. Друзья рядом. Своё дело завёл. Осталось только перетащить барахло из Староместа. Слишком много там ценного, доверить это никому нельзя. Лететь же туда да обратно две недели. Хм… Да и от дома на улице Одуванчиков стоит отказаться. Да! Так и сделаю.

Перед высадкой сотник провёл инструктаж, как всегда кратко и лаконично:

– Я иду на острие. За мной первый, второй, четвёртый и далее десятки. Третий замыкающий! Всем быть внимательными. Не зевать! Прикрывайте друг друга. Сейчас мы одна семья!

Хороша семья! Воры, убийцы, грабители, закупы и школяры. Прям анекдот!

Вот и топали мы сзади, вместе с бойцами Серёги и Миши. Болтали, шутили и беззаботно насвистывали, словно не на боевой операции, а на прогулке. Балдею от запаха хвои, ребята! Гербарий вот стал собирать. Все на меня косятся…

– Снова книжки вумные читаешь? – спросил друган на привале, где я по привычке стал копаться в браслете, параллельно медитируя над источником. Хочется уже второй ранг, ещё как хочется… Не даётся пока.

– Конечно, – удивился я.

– Ты только и делаешь что занимаешься. Здесь! В училище! Одна отдушина – конфеты. Нельзя так! Ты хоть знаешь, что у нас дискотеки были каждые выходные в Староместе? Тебя ведь приглашали, но ты отмахивался. Может, стоит расслабиться? Куда ты мчишься? – выплеснул он своё волнение. Не гербарий ли виноват?

Глянув на друга по-новому, я задумался… Армия явно пошла ему на пользу. Стал размышлять о вещах, что раньше его не волновали вовсе! Подуспокоился. Не влипает в неприятности на каждом шагу. От мести вот удержался. Скажу правду, решил я. Частичную, конечно! Я что, дурак?

– Ты ведь знаешь, что все мои родные погибли?

– Конечно, друг! – Подсел он поближе, на поваленное дерево у костра. Мои солдаты постарались.

Глядя на пляшущие язычки огня, я подбирал слова и, запинаясь, пытался объяснить:

– Не могу до сих пор вспомнить, как они выглядели! Родители… Была ли у меня сестрёнка, брат? Смутные образы, что мелькают перед глазами, но ухватить не удаётся. В Канцелярии посылают в пешее путешествие. Давно это было, архивов не сохранилось. Мудрят там, скрывают что-то! И я поклялся! Поклялся ещё тогда, в детстве, что защищу дорогое мне, разыщу деревню, в которой жил, и поубиваю всех монстров, очистив земли окрест! Разузнаю о семье… А с моими нынешними силами этого не сделать. Вот и рву жилы. Когда-нибудь время придёт, и я отомщу!!! – экспрессивно закончил я, ударив кулаком о колено.

Не врал. Не упомянул только, что не помню семью нынешнюю, а не прошлую. Мстить я буду за них.

– Тихо, тихо, – стал меня успокаивать Сергуня.

Предметы вокруг стали подёргиваться, злость нашла выход в виде телекинеза, коим я могу поднять на своём ранге около ста кило. Хорошо хоть пенёк, валяющийся рядом, ни в кого не зарядил. На одушевлённые предметы, людей телекинез не действует.

– Ясно. – Успокаивающе покивал он. – Меня просто родственнички сдали в училище. Лишний рот. Хиленький. Дескать, выживет, так хоть пользу принесёт. Им поблажки в налогообложении, а мне служить.

– Ты рассказывал, – толкнул я его плечом. – Пора в путь-дорогу! Конфетку?

* * *

Шёл третий день похода. Из интересного было разве что взбесившаяся химера у девушки из второго десятка, что серьёзно порвала всех рядом. Двум мужичкам руки оторвала! Калеки до конца жизни, так как лечить переломы или головную боль – это одно, а вот отрастить руку, сжёванную тварью, – другое. Тут нужна больница, лекарь ранга четвёртого, пятого и дорогие порошки да микстуры. Таких денег у них нет. Армия не поможет. Страховка рядового покрывает разве что насморк. Спишут вчистую, как назад вернёмся. А сейчас их товарищи поддерживают.

Поговорил с ними. Честные, открытые мысли. Предложил ко мне на ферму идти. Охраннику две руки не нужны. Обещали подумать… Собираю потихоньку верных людей.

– Встаём на ночевку! – выкрикнули из центра нашей цепочки, передавая новость. Очередной день без приключений. Большая поляна, рядом с озером. А вода голубая-голубая. Сапфир чистой воды!

– Купаться пойдёте, парни? – Скинул я штаны.

– Давай! – сразу согласился Серёга, а за ним и Богдан, которого не спрашивали. Миша в отрицании покачал головой. Давно заметил, что он стесняется показывать исполосованную спину. Кнутом его серьёзно приласкали. Зажить-то зажило, а вот шрамы остались.

Половина десятка собрались с нами, пока Святополк руководил оставшимися. Питались все раздельно, со своими! Так что этот поход мало отличался от прошлого. Еловых лап на постели нарубить, хворосту собрать и покушать.

– У-у-ух-х-х, бодрит!!! – на всю округу закричал Гостомысл, брызгаясь во все стороны. Дитё сумасшедшее! Псих – это мелочи!

Я отплыл подальше, нагнулся, занырнул и вытащил на поверхность смачный шмат слизкой грязи. Размахнулся и швырнул всё в Серёгу. Как он взвизгнул! Вот это веселье! А не дискотеки. Трястись под музыку в десять лет? Зачем? Сейчас другое дело. Писюн окреп.

– Ах ты, гад! – кричал он, пытаясь догнать меня вплавь.

– Бодрячком? – Заржал я, уворачиваясь от его снарядов из водорослей.

Пока плыл, показалось, что меня кто-то поглаживает под водой. Списал всё на водоросли, а зря! Нет! Покупавшись, все выбрались на берег без происшествий. Всё произошло позже.

– Хан, вода закипает! – позвали меня к котлу, как главного кока отряда.

– Бегу, – отряхнулся я от воды и схватил незаменимую корзинку Путяты, полную трав, собранных сегодня. В отдельном кулёчке лежали съедобные, специально для ужина отобранные! Крапивный суп будем вкушать. По моему рецепту. Побольше крапивы, дикого щавеля и лука, душицы и мяса зайчика, которое нужно мелко нарезать. Соль и перец по вкусу. И… похлёбка готова!

– Приятного аппетита! – пожелал я мужикам.

– Спасибо, спасибо… хрум, хрум, – заработали все ложками.

Сон не шёл. Звёзды светили в лицо, словно фонариком. В озере что-то плескалось. Рыба, наверное. Шорохи странные… Что за чёрт? Стал я оглядываться, ища угрозу. Часовые спали. Как у нас, так и у соседей. Ну, задам я трёпку Богдану! И похрапывает ещё так сладко.

Несколько человек встали. В том числе и Миша. Глаза белые, не видят ничего. Человек двадцать набралось. Собрались кучкой и давай к озеру идти. Запинаются, падают, но идут. И здесь зомби! Американцы не врали…

– Святополк! Серёга! Гостомысл, вставайте! – Ни тряска, ни смачные подзатыльники не помогали.

Чёрт! Как я не заметил! Барьеры разума были подточены, словно кто-то пытался внушить мне мысль. Только вот со мной такое хрен проведёшь! Лунатики же совсем без мозгов, видимо, раз таким минимальным воздействиям поддались. Но усыпили остальных качественно! Сотник громче всех храпит! Я один что ли разум учил? Делать нечего. Потопал след в след за компашкой одурманенных. Темно, глаз выколи!

Не знаю, откуда, но обойдя озеро слева, мы вышли к сказочному заливу! Когда ложились спать – его не было. Повсюду летали фейки, распыляя пыльцу на незадачливых мужиков, перекрашивая их кожу в розовый, сиреневый и золотой цвета. Я стал в крапинку. Их хихиканье стояло повсюду, но не злобное, а весёлое. Сами они были словно девочки, лет пяти-семи, плохо выговаривающие слова и уменьшенные до размера ладошки. С крылышками, как у стрекоз. Домики их находились в кувшинках, что открылись на ночь глядя, под светом звёзд и луны. Большие! С арбуз размером. Красиво…

Вода вспучилась, яркая, словно подсвеченная изнутри, и под пение птиц из глубин стали всплывать русалки! По берегу, не обращая внимания на бедлам, гуляли единороги, испуская в пространство первобытную мощь. На таких где сядешь, там и слезешь.

Неужели мне приведётся увидеть ритуал зачатия середины лета, когда волшебные звери встречаются и выбирают себе пару? Человеческих же мужей сюда призвали явно русалки, а я смог пройти, так как считаюсь ребёнком, даже по меркам зверей. Вот свезло!!!

Столько волшебства я и не видел никогда! Фениксы, парящие в воздухе и исполняющие фигуры высшего пилотажа, машущиеся хвостами. Воздух вокруг них горел! Кентавры, со своими плясками и прыжками через костёр. Великаны, заглянувшие на огонёк. Кого тут только не было!

Самое же интересное для парня переходного возраста происходило в глубине кустиков, где прекрасные, как Афродита, водные девы, сменившие хвосты на длинные стройные ножки, занялись уведёнными из лагеря мужиками… На каждого было по две-три девушки. Зелёноволосых и желанных. Думал посмотреть, но получил хвостом от вынырнувших русалок помоложе. Пришлось заняться другим: щекотать феек, добывая пыльцу, драться на палках с лесовиками за орехи из сердца леса и пытаться подольститься к водяному, в надежде получить разрешение глянуть за творящимся хоть глазком.

Наутро всё растаяло как туман. Ни прекрасных дев, с их стонами, ни волшебства. Я, пока никто не очнулся, прятал добычу. Самцы же нашей сотни оказались наполовину в воде. Волшебная заводь исчезла. Отплёвываясь, они непонимающе смотрели по сторонам. Такова сила сего места. Эти воспоминания безвозвратно стёрты. Лишь я был приглашенным, хоть и невольно. Они – скорее бычки-производители. Сделал дело, гуляй смело! Эх! Побыть бы бычком…

* * *

Так и проходил наш поход. Ору было с утра. Все думали, что это чья-то шутка. Затащить в воду и оставить там ночевать. Экспресс-допрос подозреваемых ничего не дал. Хихикающего меня допросили с особым пристрастием! Я молчал как рыба!

Время шло, а следов пропавших отрядов как не было, так и нет. На шестой день Андрей Маркович решил распустить всех в разные стороны, от приметной скалы, стоящей вертикально вверх, как палец, грозящий небу. Сам он с первым десятком остаётся на месте, а остальные рыщут в округе.

– Обернуться все должны к вечеру, – внушал он. – Если найдёте след, не геройствуйте. Сразу назад! Я подам сигнал красной ракетой, и, собравшись, выступим единым кулаком. Понятно?

– Яснее некуда, – вылез вперёд Миша, всё ещё косящийся на меня. Подозревает… Больно надо мне мочить их? Зря я весь день над ним шутил. Да и слава приколиста, вечно косящего перед посторонними под дурачка… Лицо у меня такое – туповатое. Грех не обмануть!

– Что думаешь, Святополк?

– Не вы это, – сказал, как отрезал.

– Ты о чём вообще? – Вылупился я на него.

– Я про розыгрыш, – подтвердил он мою догадку.

– Плевать мне, кто там что думает, – вспылил я малость. – Я о том, найдем ли мы пропавших, спрашиваю?!

– А-а-а… – Глянул он косо. – Слишком много времени прошло. Если и найдём, то мёртвых, – озвучил он мои мысли. Пророк чёртов. И двадцати минут не прошло, как нам попалось первое тело.

Кровь высосана. Рюкзака, вещей нет. Высший вампирюга постарался. Низший бы просто кровь выпил, не позарившись на тряпки. Плохо.

Очень плохо, смотрел я на целую гору трупов, в овраге неподалёку. Пересчитали. Все два отряда здесь. Пропавших нет. Одному вампиру столько не выпить. Тут явно был целый выводок.

Помню, мы с Серёгой и Гвоздём на фильм ходили, где вампиры сгорали на солнце или их обливали святой водой, а они плавились, словно свечи. Что за чушь, подумал я тогда. Их можно убить, лишь лишив головы! Проверенное веками средство! И это снимают там, где они существуют? Родной кинематограф поднялся в моих глазах!

– Возвращаемся, – отдал я приказ, озираясь.

Добрались без проблем. Вампиры – это вам не там! Шансов у только окончивших училище магов при поддержке бывших крестьян – ноль целых хрен десятых. С их скоростью и регенерацией, порвут нас за секунды.

– Вот как, – выслушал мой рассказ сотник, поглаживая шрам. – Пускай ракету! – отдал он команду своему порученцу.

Не став рассусоливать, Маркович объяснил ситуацию сотне, и мы выдвинулись назад. В часть. Кровососами займутся другие. Настоящие боевые маги, а не нулёвки с единичками.

Глава 8

По прибытии думал на ферму сгонять, забыв, что в армии. Никто не отпустил. Немудрено… Придётся налаживать контакты. В училище у меня была своя сеть осведомителей и информаторов, поставляющих слухи, новости и подписывающих увольнительные в любой день и час. За деньги или другие блага. И здесь наладим… Где наша не пропадала?

Помню, как всё налаживал. Вот времена были! Э-э-э… ну ладно! Если честно, то получилось всё само собой. Дал на лапу одному, за ним потянулись остальные. Слухи разнеслись быстро. Не ожидал… Несколько месяцев, и я стал каким-то пауком, к которому тянулась вереница шептунов. Не понравилось! Мерзкое чувство.

Оказывается, сотник развесил по всем казармам расписание, что, когда и где?! Мы с десятком сегодня должны заниматься физподготовкой с обеда и до заката. И завтра. И послезавтра. Что за фигня? Мне моих старичков по плацу гонять, что ли? Понимаю, ещё работа с луком, мечом. Да-а… Армия! Красить траву скоро будем! Вспомнился фильм «ДМБ» из прошлого! Вот там служба!

– Не беспокойся, Хан. Никто не проверяет, чем заняты солдаты. Всё тип-топ, – махнул рукой Святополк, успокаивая. Суровость законов нивелируется необязательностью их исполнения. Всё как всегда. – Сотник просто зад прикрыл бумажками. Штабисты достали.

– Пойду тогда прогуляюсь по части. Посмотрю, что к чему.

Никто не ответил, увлечённо следя за игрой в покер. Погожий денёк сегодня! Лепота, зажмурился я, выйдя из тёмного помещения на свет. Ноздри раздулись.

– Какао пахнет! Скоро обед… – снова я заговорил сам с собой.

О кузне, штабе, казармах и складе я знал. А вот своя библиотека, зельеварня, свиная ферма, загоны химерологов и закрытый для посещения зал ритуалистики, домики высших офицеров, ну и клуб приятно удивили. Библиотека, жди меня! Но сперва дело! Эх! Грех на душу брать… Но кто, если не я?

– Не раскисай… Только не раскисай, Хан! – Дал я себе пощёчину.

Может, кто забыл про того гада, что избил Мишку? Я нет! Выследил и разузнал: Александр Панкратьев из боярского рода Панкратьевых. Родился нулёвкой, что редкость у родовитых. Сослан родственниками в армию по достижении тринадцати лет, с наказом – не возвращаться, не достигнув достойного уровня силы. Был обвинён в нескольких изнасилованиях и убийствах. Последняя жертва – девушка пятнадцати лет, живущая в посёлке. Сопротивлялась до последнего, за что он сильно попортил ей лицо. Со двора теперь не показывается…

Так как он благородный, а она из смердов, заплатил штраф и всё! Был таков. Убийства не доказаны… Вот с таким человеком мы и имеем дело. Тварь чёрная, не лучше вампиров или пауков.

Смотрели фильм «Ворошиловский стрелок»? Сильное впечатление оставил. Сильное! Молодец дед. Грохнул мажоров за внучку. И я возьму с него пример! Плевать, что мир такой! Я не такой!!!

Первоначально я собирался побить его в отместку, но передумал. Он достоин смерти. И я всё подготовил. Один! Не стоит никого посвящать. Это будет только моя тайна. Никому нельзя доверять! Тем более друзья мысли свои защитить не в состоянии! Какие там тайны?

Дал на лапу каптёрщику, выписавшему увольнительную, за помощь в разборе хлама. В этот же день, как я знал, в Хабаровск собирался вышеописанный индивид. Отдыхать и веселиться. Женщин насиловать, су… «Не получится, дружок! Пора отдавать долги. Сегодня я твой жнец!»

Замерев за углом здания, я ждал. И дождался! Вот он, красавчик. Разоделся как франт, походочка хозяина положения и выражение лица, словно говна нюхнул. С каким удовольствием я зарядил ему в бубен, отправив в нокаут, – вы не представляете! Несомненно, у него были защитные амулеты, только вот и я не дурак. Загодя выпитый эликсир силы демона, кулак, смазанный настойкой щитолома, и кастет из костей гигантской акулы, что имеют неприятные свойства для любого одарённого. Драться честно с этим отребьем я не собирался.

– Ух, тяжёлый, зараза, – причитал я, закинув его в тележку для навоза. Голова его врезалась в борт. Но разве это волнует кого? Не спеша покатил его в сторону своих владений, отвечая на приветствия кивками. Меня здесь уже знают. Морок, и вместо человека у меня там куча гов… Никто не просёк и не интересовался. Качу я удобрения и что? Фермер я! Фермер!

Вот оно, деревце моё медоносное, погладил я тёплый материал. Вытащить приговорённого было делом минуты. Он так и не очнулся, что к лучшему. Ритуал, что я собирался провести, незаконен и лёгок. Бывает и так! Чернуха всегда даётся легко. Сильная жертва, вместилище силы (в моём случае им послужит гнездо пчёл) и заклятие из арсенала ведьмаков, усиленное жертвоприношением, – оно накроет все двести моих гектаров земли. Если не больше. Мне будет поспокойней. Люди будут защищены. Дети будут защищены! Цена в одну чёрную душонку приемлема.

Поймав себя на том, что откладываю неизбежное, я спроецировал фигуру силы, наполнив её первозданным светом, ввёл получившийся знак в дерево, активировав ритуал, и дрожащими руками перерезал горло родовитому. Грязная работёнка. Первое моё убийство! Всего себя заплескал. Он не кричал…

Задуманное прошло не по-писаному! Как всегда. Блин!!! Нет, начало правильное, гнездо приняло жертву, напитавшись силой, став мощным оберегом от зла, пустив волну света во все стороны, но потом стали проявляться призраки, много призраков. Не хватало только мрачной музыки, как в фильмах ужасов.

Вот один из них подошёл вплотную, обдав холодом, потянулся рукой, но передумал, отдёрнув её, и сказал:

– Спасибо тебе, парень, мы отмщены, – расставил точки полупрозрачный силуэт человека с дырой в груди. А то я уже приготовился драпать…

– Век помнить буду, – всплакнула дева в разорванном платье. Утопленница.

Количество жертв этого маньяка было куда больше, чем я думал. Благословив меня и пообещав присматривать за этими землями, они истаяли лёгкой дымкой. Напряжение, не отпускающее меня весь день, ушло. Всё не зря. Благое дело исполнил. Хоть и запятнан теперь. Чем я лучше его? Убийца.

* * *

– Хан! Вампирюг тащат! Пошли, посмотрим, – взял меня на прицеп Серёга. На проходной было не протолкнуться от народа, все желали зрелищ. Я тоже поддался стадному чувству. Ну не дурак? Надо тренироваться, совершенствоваться, а меня на зрелища потянуло…

Закованного в цепи, сплошь исписанного рунами, вели лишь одного. Предводителя. Весь остальной выводок покрошили на месте, развесив их безголовые трупы по окрестностям, в назидание. Только кто их там увидит? В лесу-то? Белки? Военные – это диагноз.

Обычный мужик, ничего примечательного. Ни зубов с локоть. Ни красных брыкал. На лице улыбка. Вёл его главный маг части и… нет, это не тысячник – Халил Агафонович, а сотник, имени которого я не знаю, но с восемью лычками на руке. Усатый. Мощь!!!

– Парни отмщены.

– Это их не вернёт… Гад же только улыбается! – указал я на очевидное.

– Недолго ему осталось…

Кол выточили загодя. Дикость, ё-моё! Ещё и перцем смазали – ёперный театр!

– Да… наверное… – Не стал я смотреть на показательную казнь на плацу. Хватит с меня крови в этом месяце. – Пошли отсюда? – развернулся я в сторону зельеварен. Друг остался. Пойду, поварю лучше. Составчики новые опробую. Всё ещё от хладнокровного убийства разумного не отойду. Кошмары. Холодный пот поутру. Надо расслабиться. И конфеты не радуют.

От многоразовых взяток и подкупов официальных лиц части я отказался. Путь, который мне пришлось пройти в прошлом училище, стал мне претить! Давать взятки? Поощрять крысятничество? Ну его нафиг! Выход подсказал библиотекарь. И какой! Заявление, оформленное по всем правилам, и вуаля: разрешение на проживание и тренировки вне части – в кармане. Греет его лучше батончика с нугой. Вот так!

Говорила мне мама – учись на юриста! Нет – стал моряком. Десять месяцев в море, один на суше. Ни жены, ни детей. Только попугая завёл и бороду отрастил. Эх…

Сегодня большой день. Официальная приёмка дома! Переезжаю туда жить. Свобода, хоть и относительная.

– На бумаге он выглядел меньше, – подумалось мне вслух. – С квартирой не сравнить.

– Усадьба, а не дом, – зацокал мой управляющий в восхищении – Аркадий Иванович. Дворня, включая двух новых охранников, почтительно молчала, раскрыв рты.

Прямоугольная коробка в три этажа из кругляка. Восемьдесят метров на двадцать! И, правда, хоромы. Лифт, как у местных. Вместо окон бойницы и запах свежесрубленного леса. Запах моего нового дома. Иванович, лучше меня знающий план этажей, уже распределил всех по комнатам. Ещё и место осталось! А ведь на ферме сейчас проживает девяносто три человека (из них тридцать семь – это дети).

– Ваши покои, господин! – Почтительно открыл он дверь на третьем этаже. Большая, просторная гостиная, кабинет и спальня. Вся мебель изготовлена плотниками. Добротно, но без изысков. Мне нравится! Французское трюмо – выпендрёж!

– Хорошо! Док для кораблика, я смотрю, тоже стоит, – кивнул я на вид из окна, где виднеется мой дирижаблик, наречённый «Победой».

– Три дня как…

– В остальном как? Конец августа уже. Давненько меня не было, – уселся я в кресло.

– Пчёлы прижились. Мёду дают много, – стал он перечислять гордо все достижения. – Дети принялись цеплять к ним ниточки и гулять по посёлку. Хвастаясь! Как не искусали только? Отшлёпали детишек, больше не помышляют о таком, – подумав, добавил ещё одну подробность: – Гладить поселковым ребятишкам за сладкое давали. Предприниматели, – негодовал он.

– Интересно, – посмеялся я, представив эту картину. Ну-у… негодники!

– В теплицах большой урожай уродился. Как снимем, придётся в несколько ходок на корабле доставлять, – пригладил он куцую бородку. – Девки наши сошлись с местными. Скоро свадьбы гулять будем. Многие хотят у вас работать. Платите хорошо. Не наказываете на пустом месте, – вопросительно глянул он.

– Прежде посмотрю на них. Если без гнили – возьмём. Землицы много, всех пристроим. – М-м… а София?

– Не праздна, боюсь… Ваш друг – Михаил – постарался.

– Так вот почему он мне на глаза старается не попадаться! Руку просил?

– Просил. Она ответила, что разрешение ваше требуется, как батюшки, что принял в свою семью. Такие у них обычаи.

– Семья… – Задумался я. – Значит дам! Ещё что?

– Остальное вы и так знаете. Стадо коров в пятьдесят голов. Отара овец в триста штук. Кроликов не пересчитывали, как и кур. Много. Картошка уродилась на славу.

– Любо. Молодцы. Можешь идти, я с документами поработаю, – кивнул я на стопку бумаг на столе. Договоры со старостой Черняево, школами, Хабаровском и работниками. С частью – на поставку молока и сыра. Всё надо прочесть и завизировать. Секретарь! Нужен секретарь, зарылся я в бумагу. – Завтра в поход. Разведка. Не до того будет. Маршрут сложный.

– Вы поберегите себя там, господин. Как нам без вас? – Поклонился он, затворив за собой дверь.

– Поберегу, – прозвучал голос в тишине комнаты.

* * *

– А, попались!!! – Резко распахнул я дверь в сарай, вспугнув как пичуг Михаила и Софию, целующихся на фоне сена. Покраснели, как помидорки! Так мило! Словно им лет по пятнадцать и их застукали мамка с папкой…

– Прости, батюшка, – стала виниться первая красавица на моём хуторе.

Ох уж эти староверы… Если принял в семью, дал кров и хлеб насущный, значит, старший в семье. Батюшка! И никак иначе! А я ведь на десять лет моложе и на голову ниже!

– Благословляю вас, дети мои. Именем солнца и луны, – стал я дурачиться, подражая монаху, которого видел намедни. Он вещал проповеди на ступенях храма, просвещая обездоленных, калек и незрячих, что попрошайничали на ступенях святого места. Вот только стоило ему заикнуться, что он договорился с гильдией кожевенников и их всех берут на работу, где будут поить, кормить и обеспечат крышей над головой, как толпа вмиг переменилась. Свершилось чудо! Отбросив костыли и прозрев, попрошайки, якобы калечные, наваляли ему так, что он еле дополз своими силами до больницы! Времена разные, а нравы одни.

– Спасибо, – с очень серьёзным видом восприняла София благословление. Я закатил глаза.

Помявшись и переглянувшись с будущим мужем, она продолжила:

– Господин мой, мы месяц не спали, думали, как отблагодарить вас за спасение. И вот! – Протянула она черный вязаный венец – на голову, для поддержания волос. По центру был изображён серебряный единорожек с глазками-пуговками.

Миша пытался не засмеяться, изображая кашель.

– Мы заговаривали его, пели и водили хороводы, пытаясь напитать его своим счастьем, – вновь засмущалась она. – Как нас учили матери, а их – их матери.

Я не Миша. И к таким вещам отношусь очень даже серьёзно. До сих пор помню историю старухи Папендук, из тупика гончаров, что в Староместе. Её внучка, солнышко пятилетнее, извернулась из объятий бабушки и выбежала под ноги дочки богатейшего на тот момент человека города, сбив свою ровесницу с ног. Та заплакала… По приказу родителей солнышко зарубили на месте! Последнее, что осталось у старушки в жизни. Последнее… Чума унесла остальное ещё раньше. Я стоял в сторонке и смотрел. Мне было девять.

И тогда она прокляла… Так прокляла, что эту историю запретили печатать в газетах, вычеркнув из истории города. Ни капли силы не было использовано! Одни слова старой, беззубой старухи:

– Пусть же вас настигнет кара небесная, в стократ ужаснее настигшей меня, – сказала она, прежде чем умереть от остановки сердца.

Кто воспримет такое серьёзно? Вот и они пропустили мимо ушей. А зря! На следующий день из особняка семьи не вышел никто. Стражники, зашедшие внутрь, выбежали оттуда белые как мел. Будто сама смерть гналась за ними. Дом, в котором стены, пол и потолок были залиты кровью, сожгли. Тел не было… Никто не найден и по сей день. Такая она – сила женской молитвы, которую не стоит недооценивать! Сила любви.

– Спасибо вам, – с благодарностью принял я повязку, надев её на голову. Волосы, что я отрастил до плеч, расправились сами собой.

Миша вновь закашлялся.

Глава 9

Отступление 5

– Наш пострел везде поспел… В медные пояса метит? – заметил тысячник.

– Похоже… – протянул его помощник, пригубив коньячку. – Прав пояс купеческий даёт немало: можно купить землицу у родов не в аренду, а в собственность или обратиться напрямую к наместнику императора в регионе. И масса других, крайне полезных поблажек. Не благородный, но близко. Когда там четвёртый ранг? А поясок – вот он!

– Не думал никогда о таком. Торговать? Не-е… С мечом сподручней, – погладил тысячник рукоять с любовью.

– Напомнить тебе времена, когда мы кашей питались без масла? Это сейчас о-го-го!

– Не надо. Я помню, – обратил взор в окно глава гарнизона, что и сам когда-то окончил училище и голодал в интернате.

* * *

– Лови ГАДА!!! Держи, держи – загоняй, – визжали полуголые девчонки. Зажали они меня в угол!

Ух! Что происходит? Сейчас всё объясню!

– Не уйдёшь! – чуть не схватила меня самая быстроногая. На китаяночку похожа.

Нарвал я понимаешь веников – берёзка и можжевельник – и пошёл в баню. Всегда мечтал попариться! Столько слышал об этом, но сам никогда не был. Говорят, там заново рождаешься! Словно крылья отрастают. Ни в интернате, ни в училище это не практиковалось. Как это? Дать грязи выйти самой – с потом, а не бултыхаться в ванне! Не положено! А хотелось… Мечты сбываются! Да, сбываются…

В прошлой жизни же здоровье не позволяло… На даче лишь грядки копал, бабушке помогая, да дрова рубил. А сорняки! Бог, прокляни того, кто придумал садоводческие товарищества!!!

Нашёл, понимаешь, на территории части сруб, иду такой весёлый, отмахиваюсь от комаров, не обращая внимания на надписи. Была же! Была большая буква «Ж»!!! Как я проморгал?! Что за тупой дикарь? Говорили ведь воспитатели в детстве – смотри по сторонам, Хан. Не зевай. Вечно я на экскурсиях забредал не туда, что не удивительно. Память о прошлом проснулась, и всё стало по-другому. Везде свой длинный нос совал, поначалу.

Захожу я, значит, в предбанник, разделся догола и кваску хватанул.

– Хорошо пошло, – стёр я тыльной стороной ладони усы. После хватанув ещё раз.

– Ещё лучше! – Совсем я спятил, выхлебав полтора литра.

Нет бы обратить внимание на обилие женских тряпок, кружева. Нет! Попёрся в парилочку – голяком! Отпираю дверь, а там: ведьмачки наши, шлёпают друг дружку по попкам, играются – лани длинноногие. И хихикают! М-м-м… А на загорелом теле выделяются беленькие треугольники (в трусиках загорали, подметил я). Глаз не отвести! Черноокая как повернётся посмотреть сквозь пар, кто это зашёл? И тут:

– А-А-А… а-а-а… – Визги! Крики! Вопли!

Я одежду хвать и на выход. Пятки мои так и сверкали! Вот и бегаю теперь голышом перед солдатами на плацу, а девки за мной! И когда только одеться успели? У них же сто одёжек?

– Так, мужики! – Удалось мне скрыться от разгневанных фурий. – Всё к походу готово? – запыхаясь, спросил я

– Да, собрались. – Кивнул на вещмешки Святополк. – Хоть сейчас выступай.

– Отлично. Я передумал. Идём немедля!!! – Подскочил я к окну, отодвинув занавеску и посматривая на улицу глазком.

– Гостомысла ещё нет. В чепок за сигаретами побежал, – уточнил он информацию.

– Догонит, – отрезал я.

Тут заскакивает потеряшка и выдаёт:

– Там девушки такие, – изобразил он гитару руками. Очень крутую гитару! Электрическую! – Ищут нашу казарму. В платьях цветастых в обтяжку! Прямо на сырое тело надели, всё просвечивает! – закончил он в восхищении, облизываясь. И жамкая в воздухе руками, будто шары сжимал.

– Вперёд! – Повёл я отряд на разведку, ежесекундно оглядываясь. – Ко мне на ферму заскочим по дороге. Еды захватим – и в путь!

Если бы солдаты прислушались к бормотанию своего командира, то услышали:

– Больше никогда не пойду в баню. Заново родился. Как же… Никогда, – сплюнул я на дорогу.

* * *

– Может, мимо пройдём? – со страхом в голосе спросил меня мой заместитель, пока я сверялся с картой. Когда они уже свои заячьи сердца в кулак возьмут? Так и будут всего пугаться, что ли?

Всё лето маршруты разведывали, а этого места нет. Нет! Как так? Тёмный зев пещеры с краю знакомой сопки. Тьма там аж клубилась, бурлила. И страх. Да-а-а… страх, что волнами расходился от этого места. Всё живое вокруг словно вымерло. Ни мышки-полёвки, ни воробья с синичкой. Трава вокруг пожухла… Нечистым духом пахнет! Как же стрёмно! Я тоже не железный!

– Нас, конечно, послали жечь термитники пауков, но и от других обязанностей не освобождали. Главная из них – защита граждан по ту сторону реки. От страхов настоящих и мнимых. Угроз – прямых и косвенных! Не забывайте об этом! – пришлось прикрикнуть.

Свернув карту, я постоял, покусывая губу, и продолжил. Чего тянуть-то?

– Вещи лишние здесь оставьте. Пойдем налегке. Оружие приготовить. Богдан! Ты остаёшься. Если не вернёмся к закату – возвращайся. Доложись.

– И помяни! – Вылез шутник. Василий. Как всегда.

– Факелы, – заикнулся Путята.

– Точно! Забыл, что вы в темноте не видите, – повинился я, дав указание. – Маловато опыта, маловато…

Шаги гулко отдавались от стен, создавая своеобразное эхо. Казалось, в тёмных углах, до которых не доставал свет живого огня, шептались тени! Мороз по коже. Шли все издёрганные! Уровень пола постепенно снижался, уводя нас всё дальше в недра земли. Если так дело пойдёт, то чудь белоглазую встретим! Или гремлинов, не к ночи будут помянуты. Сердце отбивало ритм барабаном!

Мелькнула искорка. Ещё одна. Ещё… Светлячки! Сотни! Тысячи светлячков. В воздухе, на стенах и потолке. Везде вокруг! Факелы стали не нужны. Живые огоньки стали водить хороводы вокруг нас, лезя прямо в глаза. Щекотать. Что за насекомые безмозглые? – отплёвывался я.

– Запах?! Запах чувствуете?! – страшным шепотом спросил Гостомысл. – Тухлятиной тянет…

– Тленом пахнет!

– Клопами! – разбушевались мужики, перебивая друг друга.

– А ну цыц!!! – заткнул я их. – Для каждого запах свой. Я чую кровь.

– Что же это? – поинтересовался Святополк, дрожа всем телом.

– Погань!

За этим откровением последовало молчание. Никто не знал, что это или кто.

– Полуразумное существо, что живёт в глубинах Земли-матушки! Славится тем, что испускает запахи любых видов! Каждый чует своё. Могут как отпугивать, так и привлекать жертв. Сейчас оно пытается нас отогнать, – заметил я. – Всеядно. Внешне – бесформенная туша в виде желе розового цвета. Класс опасности – четвёртый!

– Такое опасное? Выше только короли личей да драконы костяные! Вампиры!

– Оно разносит болезни. Чума, холера и что пострашней… Выбирается на поверхность раз в пятьдесят лет, откладывать яйца. Потомство своё. Если вылупятся – считай каюк! Дети как раз и дышат смесью этих штаммов. В прямом смысле дышат смертью. Питательный бульончик такой, – усмехнулся я криво. – Нужно добраться до кладки и выжечь всё! И пепла чтоб не осталось!

– А мы не заразимся? Близко же подойти придётся, – заглядывают они мне в глаза. Боятся. А кто бы нет? Только дураки ничего не боятся!

Я смолчал. Что говорить-то? Да, такое возможно! Дух и так упал, но угрозу всё равно надо устранить, иначе погибнут тысячи! Как определить ценность жизни? Могу ли я послать их на смерть? Я не знал ответы на эти вопросы. Делал то, что подсказывало сердце. И тут оно пропустило удар!

Проморгали. Чёрт! Чёрт! Чёрт!!! Иллитиды, сука!!! Мастера разума. Хиленькие телом, но головастые. С арбуз тыковки! Их удар был страшен… Вся моя команда полегла как подкошенная, истекая на полу кровью: из глаз, носа, ушей. Думаю, и выжили-то только благодаря зельям, что выпили загодя. Спускаться в неизведанные глубины, полагаясь лишь на свои возможности, – тупость! Я, может, и наивен, но совсем не дурак! Всем выдал по порции.

Погань пришла не размножаться, она под управлением этих тварей, понял я. Излюбленная их тактика – подобраться к поселению, заразив всех падучей болезнью, и повязать тёпленьких. Защищаться-то некому. Все слегли! Какие же они!..

Меня не достали. Куда им? Теорию я подтянул и, считай, уже на седьмой ранге, когда как нападающие – а это по ощущениям двойка особей – пятёрочки. Оставив парней – сейчас нужно разобраться с основной проблемой, – я стал спускаться ещё ниже. Там, где ощущаются открывшиеся твари. Отростки на голове уродов позволяют им атаковать на расстоянии одного-двух километров… Как никогда пожелал себе хобот! Людям это недоступно. Мы можем лишь читать мысли и бить по разуму, наложив при этом руки. Память менять, лечить психозы. Но метр расстояния – непреодолимая преграда!

Это не тупые животные! Закрылись так, что я всё проморгал.

– Парни! Простите… – На грани слышимости сказал я, идя мстить. – Только выживите, только… только…

Единственно, что хорошо, слабаки без своих рабов, что носят их, готовят, убирают и защищают. Их и ребёнок скрутит! Что я и продемонстрировал, пробив им грудины насквозь. Руки по локоть в крови – это не только такое выражение. Бледные поганки, посмевшие тронуть моих людей!!! Обычно эти без десятка охранников за пределы поселений не выходят. Молодые, видимо, совсем без голов! Из золотой молодёжи, что ли? Думали невольников набрать, поднявшись в иерархии своей порочной?

– Не преуспели, – позлорадствовал я над трупами врагов. Погань же, потеряв поводок, скрылась со скоростью света. Откладывать яйца она не собиралась… – Головы я прихватил. Хорошо смотреться будут рядом с жабьей!

* * *

– Мир тебе, Василий! Прах к праху, – кинул я ком земли на могилку. – Не земноводное, так иллити свели в могилу. По глупости умер.

– Мир, – плакали все мои бойцы, не скрывая слёз и держась за головы, разрывающиеся от адской боли. Терпели, как могли.

Три дня прошло с того… Мужики только-только вставать стали, перестав ходить под себя, как Василий отошёл.

– Пусть он переродится в лучшем мире, – зашептал я. – Слишком сильны были повреждения. Сделал всё, что мог. Я маг, а не волшебник! У остальных тоже не сахар… Головные боли, тошнота и головокружение сами не пройдут. Об уровне страховки солдат я говорил? Придётся всё самим!

Соберу трав. Сварю снадобья. А что не найду, то куплю. Ребят не оставлю! Все пойдут на поправку. Я не я буду!

Отмеченные на карте термитники мы сожгли ранее – составом алхимического напалма, что готовили зельевары части на протяжении года, с прошлого нашествия. Сложная штука. И правду говорят – гори всё синим пламенем! Так и было. Синюшный огонь поглощал многоэтажки пауков за пару минут. Визгу было… Паутины набрал опять же! Везде нужно искать хорошие стороны! Иначе с нашей жизнью будешь ходить с постным лицом вечно.

Пора и честь знать. Дело сделано. Середина сентября как-никак! Пока вернёмся – октябрь наступит. Передвигаться мы можем лишь по-черепашьи. Ничего… Отлежимся! Тем более праздник скоро. Мой день рождения! Двадцать седьмое октября. Улыбки и смех лечат лучше всяких снадобий. Доказано! Ну-у-у… кем-то доказано… вроде…

* * *

Наше возвращение было омрачено. Обнялся с Мишкой. С Серёгой. Отчитался сотнику и, оплатив мужикам курс зелий, занялся фермой. Нужно отдохнуть! Лучший отдых – смена деятельности. Или эта моральная усталость меня доконает! Прокручивал в голове, что произошло, и не находил ошибок. Всё по-писаному. Засады в девяноста процентах случаев бывают удачны. А это была именно она.

Урожай собран, доставлю в Хабаровск первым делом. Расторгуюсь. Дирижаблик мой опять же застоялся! Всё! Медный пояс ждёт… Зима на дворе практически. Выходов в лес до весны не планируется. Буду тренироваться, торговать и наслаждаться жизнью. И думать, много думать. Тяжело терять соратников…

Ах да, забыл! Меня же девочки поймали! Хорошо, некоторое время после смерти Василия прошло, а то бы нагрубил. А так – стоял спокойно, пока они меня раздевали, прижав к стене. Пять девчуль на меня одного! Мила и говорит:

– Ты нас голыми видел, охальник! И по попе меня шлёпнул! Сейчас сам познаешь, каково это! – Стягивала она мои штаны, пока китаянка освобождала от футболки. Вот стою я перед ними в одних труселях, а они жмутся. Не решаются дальше зайти. Решил помочь. Стянул трусы. Ох, и взвизгнули они, убегая, повторяя своё – охальник! Настроение мне подняли. Спасибо.

Глава 10

– Заездил ты нас, Хан! – Стёр пот с лица Сергуня. – Я думал, отдохну, смогу насладиться видами, а пока только вкалываю на тебя. Света белого не вижу!

Мы были на «Победе». Грузили очередную партию товаров с фермы. Объёмы были огромные! Картошка, помидорчики, огурчики, кабачки, мясо, сыр и другое. Маринованное, свежее, закатанное. Грибы, ягоды… Всё берёт скупка в Хабаровске. Конечно, цена средняя, но я пока не имею своей лавки в городе, а магазинчики, что соглашаются взять на реализацию, занижают цены для новичка и берут маленькими объёмами.

Хорошо в нишу сели здесь! По месту! Теперь ещё и военной части круглый год поставляем продукты: молочко, яйца, зелень. После убыли населения много свободных дел оказалось. Хочу ещё попытаться занять место поставщика формы. Раньше в Черняево было ателье, что шило солдатам форму. Девушек на меня работает много, руки растут из нужного места, почему бы и нет?

Провёл отопление в теплицы. Будет у меня прям сказка, а не ферма! Зеленооооо…

Октябрь на дворе. Снежок падает иногда, хоть и успевает растаять. А в теплицах второй урожай растёт. Ух! Хоть в этой жизни стал бизнесменом. Точнее – купцом.

Смерть Василия заставила меня пересмотреть своё отношение к получению пояса заветного. Да – это не поравняет меня с благородными, но даст необходимый уровень, толчок для дальнейшего роста. Медный пояс! Что нужно, чтобы получить такой? Всё просто. Иметь своё дело, работников и выручку в год, за вычетом налогов и сборов, не менее трёх тысяч золотых. Условия приемлемые.

Моё хозяйство, как только сдам товар, что сейчас грузим, принесло мне в общей сложности уже три двести! И это фактически за четыре месяца! Конечно, большую долю денежной массы принёс мёд. Две трети. Ну и что? Пояс мой! По приезде подам заявку в Канцелярию и, как утвердят, пойду к кузнецу.

Пояс хоть и зовётся медным, но фактически его изготавливают из смеси золота и другого металла, дающего благородный тёмный оттенок. В магазинах не купишь. На заказ – по предъявлению документа, удостоверяющего, что ты купец, имеющий на него право. Не шушера какая-нибудь! Изумрудный же пояс и алмазный носят настоящие богатеи, что ворочают миллионами! Им принадлежат заводы, прииски и обширные угодья.

– Полетели давай! Хватит мечтать, – вывел меня толчком из дум Мишка. На пальце колечко. Обряд провели в эту субботу. Пар молодоженов, что захотели соединить свои судьбы навеки, было двенадцать. Поставили один общий стол, накрыли его всем миром. Пляски, гулянья!

Молодые мужики и пацанята удаль свою показывали, рекламируя свою стать, играя мышцами. В женихи хотят, наверное! На столб взбирались, вбитый в землю и облитый маслом, чтоб сложней было. Доверху так никто и не добрался… Канат перетаскивали, чечетку исполняли. Кто на баяне, кто на ложках играл. А те, кто воинскому делу научен, – на сабельках ратились. Обошлось без травм.

Девушки в сарафанах расписных ходили, испить предлагали добрым молодцам, демонстрируя формы и вышивку на лучшей своей одежде. Красотульки! Хорошо посидели. Всем понравилось. Я, видимо, жених знатный! Уж больно активно мне демонстрировали своё декольте незамужние дамы. Извращенки!

– Всё загрузили? Бочки с соленьями не забыли?

– Всё, всё. Поехали давай. Надоело туда да обратно гонять. Хорошо, это последняя ходка. Я знаешь – грузчиком не нанимался!

– Хватит бурчать, – попытался я дать ему дружеского пинка. Он увернулся. – Скоро будем в Хабаровске! Знаешь как там круто? Фонтаны до неба! Базар, на котором продают товары со всего мира! А площадь иллюзионистов! Там, создаваемые магами, среди людей ходят фэйри! Свысока так посматривают. Как настоящие, – дразнил я его.

– Ты, верно, забыл, что команду дальше порта не отпускал, – глянул он исподлобья.

– Помню! – Увернулся уже я от пинка и заржал.

Полёт прошел гладко. Не в первый раз. Разгрузившись, я широким жестом выделил команде, состоящей из десятков друзей, денег на сласти да бордели, пусть отдыхают. А сам повёл парней в лавку мадам Персефоны. Чего там только не было! Сейчас опишу!

Домик, сложенный из пряников! Реально из пряников, скрепленных между собой сиропом, стоял с краю базара. Крыша из мармеладок, всех расцветок и форм. Там были и мишки, и зебры, и гиппопотамы. Внутри же торговали сластями со всех краёв земли! Ванильная взрывашка! Съешь такую – и в животе будто торнадо прошёлся! Шоколадный секрет, что не желает быть съеденным и притворяется кашей! Глаза разбегались!

Насилу оттуда меня вывели. Что со мной не так? Навязчивая идея какая-то – перепробовать все конфеты на свете! Зря я не стал лезть на глубинные слои своего разума. Чую, там много интересного…

Пошли искать гостиницу. Не возвращаться же? Переночуем и отправимся в Старомест. Вещи заберу, со Стариком поболтаю, вопросы наболевшие задам. Тысячник гарнизона высоко оценил наш подвиг и дал месяц увольнительных. Ребят своих оставил отлёживаться, а сам, дав на лапу сотнику (оказывается, он большой любитель заложить за воротник), выпросил отправить со мной друзей.

– Смотри, эльф! – Некультурно указал Серёга пальцем на длинноволосого платинового блондина с высокомерным лицом. – У нас ведь с ними война?! А они так спокойно ходят здесь?! Что за нафиг?!

– Война войной, а деньги деньгами. Их товары востребованы, как никогда. Грамотку охранную имеет, небось.

Обойдя нас и облив походя презреньем, эльф скрылся в толпе. Товары. Да… Их древесина, что идёт на военные дирижабли, крепче стали и легче облаков. Зелья омолаживающие, чей секрет нам так и не открылся. И девушки. Да-да. Они охотно торгуют своими женщинами. Странные разумные. Мыслят совсем не так, как мы. Одно слово – нелюди!

Зазывалы уже достали! Орут прямо в ухо!

– Подходите, подходите! Только сегодня, всего за ползолотого вы можете наблюдать за боем между легендарным Агафоном, ужасом Московским, и Буревестником, принцем гарпий!!! Бой насмерть!!! Только сегодня!

– Может, сходим?

– Хочешь посмотреть, как два раба кишки друг другу на руки наматывают? – отказался я. Смертей мне и на службе хватает.

День рождения опять же через два дня! В полёте придётся встретить. Эх… Подарок хочу себе подобрать, а не смотреть на всякое… Двадцать седьмое октября – красный день календаря!!! Миша меня поддержал:

– Кровь и кишки. И я мог среди них оказаться, – напомнил он. Серёга заткнулся. Есть темы, которые лучше не поднимать. Смолчать…

– Пошли лучше мне подарок искать! – разрядил я обстановку. Так ничего и не приглянулось. Вазы, ковры, картины… Ничего интересного.

Слушая их советы краем уха, я уставился на эльфийку, что голая стояла на подиуме, а кричащие со всех сторон зеваки требовали повернуть её то так, то этак. Сократили мы, называется, путь, на рабские загоны нарвавшись.

Половое созревание в очередной раз дало о себе знать. Четырнадцать лет почти. Хочется, а не с кем. Вот и встал как истукан, пялясь…

– Сто, – выкрикнул господин в синем кафтане.

– Сто пятьдесят и моё расположение, – прокричал коротышка за спинами охранников. Толпа вокруг посоветовала ему засунуть расположение подальше!

Не знаю, что на меня нашло, но следующим сумму назвал я, перебив обе ставки. И что мне теперь с ней делать, смотрел я на кутающуюся в купленную здесь же тряпку рабу?

* * *

Аотииль мокрыми от слёз глазами следила за толпой, что бесновалась на площади. То один, то другой предлагали всё более и более изощрённые просьбы-приказы для надсмотрщика. А тому и всласть! Когда ещё эльфийку пощупает?

– Ногу! Ногу ей подними! – кричал чёртов извращуга.

Взяв своими жирными пальцами за ногу, он, придерживая за талию, поднял её чуть ли не вертикально вверх, открыв сальным взорам всё самое сокровенное… она сгорала от стыда.

– Будь ты проклят, брат! – Могли бы прочитать по губам женщины покупатели. Только вот их взгляд был направлен не туда.

Аотииль, конечно, понимала, что попала в такую ситуацию по своей вине. Слишком уж любила интриги. Очередное слово там, взгляд здесь, и началась война между двумя мелкими родами. Братишка всё понял и окончательно разъярился.

У расы эльфов рождается слишком много женщин. Все мужики и так имеют гаремы из самых-самых сочных красоток, остальных же продают как скот. Говорят, на нашей родной планете такого не было. Сама я ещё молодая, не помню тех времён. Только сотня стукнула.

Вот и торги начались. Совсем скоро придётся ублажать или урода, или толстяка. И стонать погромче! Я хоть уже и не девочка, но ложиться под таких не желала. Это у своего народа я средненькая замухрышка, а вот люди, в особенности эти варвары русские, считают таких, как я, эталоном красоты! Который можно купить, правда. Торг будет жарким! – повернули меня задом к публике.

Не желая смотреть на отвратных толстосумов в первых рядах, я перевела взгляд дальше, ухватившись за молодого человека, который, очевидно, сильно вытянулся за прошедшее лето. Волосы длинные, взгляд прямой, чистый. Как он мной любовался! А чего стоит одна его повязка на лбу с единорожком, – улыбнулась я ему непроизвольно. На эльфа похож. Его и оседлать не зазорно! Жаль, у мальчика денег таких нет.

Что за мысли в голову лезут, я совсем спятила? На малолеток уже заглядываюсь!

Каково же было моё удивление, когда он поднял руку, не отрывая от меня глаз! Вручив меня мальчику под негодующие звуки толпы, надсмотрщик счастливо убирал вексель на кругленькую сумму, не дав моему хозяину даже тряпки, чтобы прикрыть мою наготу! Гад!!!

Хорошо, его друг догадался и купил у торговки отрез ткани, накинув его мне на плечи, а то этот Хан так бы и стоял столбом, облизываясь.

* * *

Не так я представлял себе поездку на родину! Ао, как я стал называть Аотииль, пришлось поселить в моей каюте. Не с рядовыми же ей спать? Парни свою каюту отдавать не пожелали, лишь скалились в ответ на просьбу. Припомню я им это!

Кровать, как понимаете, была одна. Хорошо хоть одеял завались. Спать каждый под своим будем, надеялся я поначалу. Фиг там! В первую же ночь своё она сбросила, оказавшись под моим и прижималась горячим телом! Извинялась потом, что случайно. Во сне. Врушка! Соблазнить меня решила – остроухая. И красивая, чего уж там… Я держался, как мог!

Неожиданная покупка планы не отменила. Вылетев с рассветом, мы отправились в недельный полёт до Староместа, на ночь заякориваясь в местах с источником воды рядом. Если повезёт, то у деревушек. Готовить на всю команду приходилось мне. Жевать клейстер, во что они превращали нормальную еду, – невозможно!

Ао бегала за мной хвостиком. Дал ей порулить, поуспокоилась.

– Да, Хан… Растёшь, – подмигнул мне Михаил, смотря на филейную часть женщины, что нагнулась поднять с пола карту, уронённую ей же по неосторожности. Или специально?

– Я знаю, что хочу на днюху! – Просительно посмотрел мне в глаза Серёга.

– Да идите вы! – Показал обоим фигу. – Что по приезде делать будете? – перевёл я тему поспешно.

– София платок попросила расписной, от наших мастериц северных. Буду искать.

– С друзьями повидаюсь, девчонками. К семье заскочу, будь они неладны! – Не простил Серж им их предательства. Где видано, родного сына за льготы отдать?

– Ну и я тогда с делами разберусь. К Старику вместе пойдём? – для проформы спросил я, дождавшись кивков.

– Вижу берег! – закричал Иван, боец Мишки, что стоял на руле. В пиратов не наигрался! Впереди был он – Старомест.

Закрыть аренду дома по улице Одуванчиков оказалось неожиданно долго. Точнее долго было – так как не хотели возвращать деньги за неиспользованное время. Комиссию сняли. По дороге пришлось пройтись по магазинам. Одно платье – это мало. Ух, и натерпелся я!

И тут эта вертихвостка выделилась!!! Примеряя бельё, каждый раз выскакивала из-за ширмы и спрашивала мое мнение. Каждый раз сердце пропускало удар! На пятой смене трусиков без бюстгальтера выскочила! Якобы он не шёл с этим набором белья. Продавщица затолкала её в примерочную, а то прохожие стали останавливаться и прикладывать лица к стеклу витрины, причмокивая.

– Хан, купишь мне мороженое? – Захлопала эльфийка глазами, как только я закончил дела и переправил вещи на дирижабль.

– Конечно! – Нашлась у нас общая тема для разговоров. Оказывается, она сладкоежка еще похлеще меня! А сколько сластей она пробовала! Я влюбился!

Наевшись до отвала, мы вернулись на «Победу». Пора на бочок. Завтра в училище идём. Я с вопросами, а парни просто так. Похвастаться, наверное, хотят.

Техник, вызванный по приезде, – уже ушёл. Наш регистратор «свой – чужой» выдавал некорректные данные, вот и пришлось вызывать мастера. Не хотелось бы попасть в историю, как тогда… Свои чуть ли не расстреляли! До сих пор страшно.

– Значит, говоришь, сильней стать хочешь, но время неумолимо и раньше весны двоечки не достигнешь? – уточнил у меня Старик.

– Не хочу больше терять бойцов, – кивок.

– Подожди, я сейчас, – вышел он из комнаты в соседнюю. По звукам, перерывал сундук, чертыхаясь. – Держи, – кинул он мне на колени пыльный том.

– И что это? – Перелистнул я страницу.

– Татуировки. Единственный путь, который я для тебя вижу.

– Я что-то должен? – Кивнул я на книгу, изучая рисунки в ней. Драконы, змеи, загогулины непонятные – чего только нельзя было на себе нататуировать, получив силу! Почему все так не делают?

– Пара бутылей того коньяка, что ты мне на выпускном презентовал, – и мы в расчёте, малыш.

Отступление 6

Неизвестное место. Двое у камина

– Зачем ты возишься с тем мальчуганом? Книги ему продаёшь за копейки! Прикрываешь? – спросил с интересом тот, чьё лицо пряталось во мраке накинутого капюшона плаща.

– По приказу нашего императора, мы, тени, должны искать на просторах родины одарённых, что станут опорой ему и создадут в будущем новые роды. – Тебе ли это не знать, Крюк?

– И когда ты его приметил?

– Семь лет назад был в Староместе по делам, а меня там обворовали! И кто? Мальчишка семи лет. Срезал кошель, а я и не заметил, – восхищённо покачал головой седой с маской совы на лице.

– А эльфийку ты ему зачем всучил? Приворотом вашим воспользовался? – Неодобрительно хлопнул по столу тот, кого назвали Крюк.

– Да. Он, кстати, и не заметил. Я всё-таки поопытней в разуме. А причина – полная совместимость. Детишки у них пойдут один другого краше. Все одарённые и не меньше тройки. Вот и сильный род готов.

– За это вашу контору и не любят. Какой там у вас девиз? – Сделал вид, что запамятовал капюшон.

– Ради общего блага.

– И её обработал? – скорее утверждал, чем спрашивал он.

– А как же, конечно.

Глава 11

– Держись! Держись, чёрт побери!!! – кричал я солдату, что чуть не упал из стремительно снижающегося дирижабля.

Ничего не предвещало беды… Мужики обсуждали продажных девок, что навестили в Хабаровске и Староместе, сравнивая. Михаил грустил по жене. Сергей мечтал о жене. А я прятался от Ао, пытавшейся соблазнить меня всё более рьяно. С одной стороны, хочется, но с другой – согласно исследованиям академика Сахарова, половая жизнь до шестнадцати может плохо сказаться на развитии дара. Так что я сжимал зубы и терпел! И зачем я прочёл его книгу?

– Корабль по левому борту, – крикнул вперёдсмотрящий. Все подскочили посмотреть. Интересно же! Нам ещё ни разу не встречались коллеги по пути. Как торговцы, так и военные. Граница рядом. Побаивается тут наш брат ходить. Военные же стараются лишний раз не нервировать заклятых «друзей».

– Пираты!!! – снова закричал самый глазастый наш боец. И он был прав. Ни опознавательных знаков, ни названия, ни порта приписки на судне не было! Откуда они здесь?! У нас же лет пять как мир! С этой стороны только Польша иногда пошаливает, с Литвой, Латвией и Эстонией на подхвате. Больше некому! Неужто паны решили попробовать на крепость русский дух и заслали сюда свой люд? Грабить и убивать. Это, конечно, не война, а так… Очередной набег. Иной раз мы к ним, иной они. Жизнь – штука суровая. Но ничто ведь не предвещало! Нас бы предупредили в городе! Чёртовы ляхи!!!

– Приготовиться к абордажу! – выкрикнул попугай, сидящий у меня на плече. Купил на свою голову! Ао сказала, такой должен быть у любого уважающего себя капитана. Зелёный, глаза навыкате, того и гляди – клюнет. Солдаты начали выполнять его команды!

Это был явно боевой кораблик, хоть и не больше нашего. Узкий, скоростной, опасный как мурена! Трюма нет. И от кормы до носа шла знаменитая пушка Гаусса, что уже начала нас обстреливать стальными болванками. Метили в нос – там нет жизненно важных узлов, выдержим и сдадимся. Груз не пострадает. А ведь я вез всё честно нажитое добро за всю свою жизнь в Староместе!

– Не отдам! – показал я скрученную фигу в иллюминатор. Буду драться как тигр! Триста спартанцев, чёрт побери!

Ну что за год такой! Одно происшествие за другим… Почувствовали мы удар по корпусу, что содрогнул «Победу», пробив оба борта и развернув кормой к пирату. Никто, к счастью, не пострадал. Шансов в небе не было. Никаких! Пришлось рисковать…

– Всем держаться!!! – заорал я, резко откачав пар, и мы понеслись к земле, как камень, весом в сотню тонн. Ветер свистел в ушах! Адреналин зашкаливал. Попадавшие на задницы матросы матерились, костерив как меня, так и напавших. Русские не сдаются!!!

– АБОРДАЖ!!! – кричал шизанутый попугай!

Когда до поверхности земли оставалось метров пятьдесят, я попытался нагнать парку обратно, преуспев лишь частично. Скорость падения я снизил, но шлёпнулись мы знатно! Проломили днище, завалившись набок и получив различные повреждения. Переломы, разбитые носы и кастрюля с макаронами на голову Серёги. Запахло костром. Ёкарный бабай! Пожар начинается!

Зато живы и относительно целы. И имеем неплохие шансы отбиться, наблюдал я за нерешительными действиями врага. Стрелять по земле он не мог, а садиться побаивался. Вдруг к нам подмога придёт! Или деревенька какая рядом? Крестьяне вилы похватают и с тыла их затыкают! По мордасам поляки получать не любят! В прошлой войне мы здорово расширили свои земли за счёт них, вот и мстят, покусывая. Шавки! Нечего было убивать наших послов прилюдно!

И казнь придумали изуверскую. Заживо скормили их египетским жукам-скарабеям, что проникают под кожу, прогрызая себе путь к мозгу. Медленно, медленно ползут…

Жадность победила! Враг стал снижаться… Только вот увидев, как мы бежим к лесополосе, такие красивые – в камуфляже, с луками и мечами, передумал… А может, в этом виновато вспыхнувшее пламя по всему кораблю? Груз-то тю-тю…

Ао, глупышка, сперва пыталась тушить нашу каюту, а как поняла, что бесполезно, схватилась за тряпки мёртвой хваткой. Целый тюк собрала! И что у женщин в голове? Закинув её на плечо, я бежал за всеми калечеными, таща за собой сундук. Мой сундук!!!

– Всё сгорело, – ёжился на холоде Мишка, обходя угли, что остались от корабля. Попинывая…

– «Победа» проиграла! – вторил мастер очевидность, завистливо косясь на Аотииль, что прижималась ко мне, греясь.

Ну а я подсчитывал убытки. Кораблик потерян. Минус. Все живы. Плюс. Хм… И попугай цел – минус!

– Главное мы в порядке! По карте тут рядом мелкий городишко – Шахтёровск. К вечеру будем там, согреемся! И решим, что делать, – подвёл я итог. Надоело слушать их причитания. Плевать! Будет день, будет праздник! Легко пришло, легко ушло… Что ещё говорить?

Путь выдался не из приятных. Мелкий снежок, ветер, сопли… Бррррр… Все уставшие, мы брели по направлению к городу, надеясь получить вскоре горячую похлёбку на курином бульоне и смачный шмат мяса! А можно и целого кабанчика в яблоках, запечённого на вертеле, в потёках жира. Или жаркое, истекающее соком, с гарнирчиком из овощей. Ну и воображение у меня! Весь слюной изошёл. А может, печёночный торт?

Наконец-то! Углядел я стены за всё более сильными порывами ветра со снегом. Ао приходилось нести на руках. Как принцессу. Устала бедняжка. Сундук передал Серёге с наказом.

– Береги пуще своей жизни! – напутствовал я.

Он, кажется, воспринял это как шутку. А я ведь серьёзно!

Бамс. Бамс. БАМС!!! Это мы стучали в ворота, пока молодой паренёк сверху не проснулся, протерев глаза, и спустился, соизволив открыть окошко. Спал, зараза!!! А мы тут мёрзнем!

– Кто такие? – Еле разлепил он глаза. Из носа торчала сопля! Фу!

– Военнослужащие в увольнении. Нас пират подбил недалеко отсюда, – стал пояснять Миша, видя моё желание заехать парню сапогом в лицо. А потом ещё и ещё! И ещё!

Проверив наши браслеты, он отворил. Город был мрачный. Не слышалось криков детей или пение девушек у колодца. Везде мрак и запустение. Нищие тянули руку…

– Как-то у вас тут… – не мог я подобрать слов.

– Шахты затопило и обрушило, – кивнул горе-воин. – Наш хозяин – боярин Путивльский – плюнул на нас. У него помимо этого города есть прииск и Путивль, что стоит на важном тракте. Все разбегаются, ища лучшую долю. Работы нет и не предвидится. Нерентабельно, – еле выговорил он незнакомое слово.

– Спасибо, – кивнул я, кинув ему мелкую монету.

Забегаловка средней паршивости могла предложить нам лишь гороховую кашу и морс. Спасибо и на этом, бурчал я, гоняя клопов на скрипучей кровати в обнимку с Аотииль.

– Спи спокойно. Не дам тебя покусать, малышка, – подул я ей в ушко.

* * *

– Хорош! Очень хорош, – кивал я, рассматривая новенький, со стапелей, кораблик, что построили местные для боярина, но тот не стал брать. Цена показалось ему завышенной, а другого покупателя найти не удавалось. Кинул их! Корабль специфический. Нет! Он бы, конечно, нашел хозяина, но как только шахты загнулись, это стало не так очевидно. Вот и стоял он – неприкаянный. Денег у народа не было. Дожидался меня…

– По рукам! – скрепил я сделку, взяв его по себестоимости. Назвал – «Отмщение».

– Будет теперь чем огрызаться, – восхищённо цокал Сергей.

Да! На нём была как пушка, так и трюм. Кораблик, можно сказать, боевой купец. Странное сочетание для этого времени. Здесь ты или купец, или вояка! Я – посерединке…

Дед Мазай с командой матросов водил экскурсию. Это они его построили. Раздали долги и ко мне на работу. Спаянная команда специалистов, что будет теперь возить меня по всей Империи. И с Хабаровском торговать! Не надо больше самому заморачиваться. По рекомендациям набрал ещё сотню работников с семьями. Швеи, гончары, кузнец с учеником и крестьяне. Работу им найду. Может, летающих китов строить?

Дирижабль – больше старого, всех вместил. Полетим с комфортом. Каюта у меня, как у адмирала. А кровать какая широченная! Можно гарем заводить. Штук пять жён влезет, покосился я на перебирающую нижнее бельё Аотииль. Бесстыдница.

– Убираемся отсюда! – дал я команду деду. С большой скоростью мы покидали умирающий Шахтёровск.

* * *

Если в районе Староместа было просто холодно и чуть снежно, то в Черняево была зима. Замело всё! Снегу навалило по пояс. Приземлившись – первое, что я увидел, это целую череду снеговиков. От дока до дома. У одного морковь вместо носа, у другого зубы из редиски. Третий, так совсем страшилище. Наткнёшься ночью – примешь за мертвяка! Талант лепил!

Рядом с теплицами стояла горка, которую поливали дети постарше. Скоро кататься будем!!! А чего? Мне четырнадцать. Иногда хочется… Все мужики – дети! И в тридцать. И в пятьдесят.

На пороге меня встретил Аркадий Иванович, с бумагами в руках:

– Рад видеть вас дома, господин Хан. – Поклонился он.

– И тебе не хворать. Что за бумажки? – кивнул я на его руки.

– Пока вас не было, вестовой приходил. Занёс подтверждение, что вам присвоили медный пояс. Вот! – Дал он их мне, сияет, как начищенный пятак! Служить опоясанному не то же самое, что смерду одарённому.

Чудно, чудно. Всматривался я в сложный вензель на бумагах. В голове мысли так и зароились. Идея всплывала одна за другой! Развернусь же я сейчас! Ферма – это только начало.

Оповещение об этом пришло ещё в полёте, но прочувствовал ситуацию я сейчас. Без бумажки – ты букашка! София, наобнимавшись с мужем, с негативом посматривала на Ао, что игралась в снежки с детьми. Шубка у неё короткая была. Попку видно.

– А можно ушки потрогать, – спросила кроха с полными непролитых слёз глазами. Как тут ей откажешь? Выстроилась очередь…

Пока все обнимались, знакомились и устраивались, меня ввели в курс дел. Ничего требующего внимания не произошло. Завтра в часть – сотнику доложусь и к тренировкам приступлю.

Мужики мои на поправку идут ходко, месяц-два – и в поход пойдём. Зимой-то, конечно, это не принято, все по казармам сидят да снег убирают, но мы не все. Самое оно будет под Новый год травки собирать – вечнозеленые, под снегом. Силушку наберут! Может, и Деда Мороза встретим!

Некоторые считают его легендой! Мифом! Но раньше и в русалок не верили. И в эльфов с гномами. Чем чёрт не шутит?

– А какие у него конфеты должны быть, – причмокнул я, закатив глаза.

Решив отблагодарить своих работников, на выходных затеял праздник! Съездил с Мазаем в Хабаровск, выписав гусляров, циркачей, иллюзионистов и местную звезду. Певца, что поёт о родных краях, дружбе, любви и верности. Слышал краем уха его концерт, но тогда было не до того. Денег было не жаль. Я хоть и бережливый, но не жмот. Работники заслужили! Пусть порадуются!

Вышло шикарно! Иллюзионист отработал каждую копейку! Везде снег лежит, а у нас бабочки разноцветные летают, крылышкам машут и на носы садятся. Скульптур ледяных наделали, подсветив изнутри зелёным, жёлтым и оранжевым. Олени, мишки, зайцы. Карета Золушки, которая была всегда занята. Там целовались парочки. Репу заколдовали так, что она летала над головами людей, дразня, и тем, кто успел подпрыгнуть и откусить от неё кусок, в руку падал серебряный! Весь посёлок сбежался. Даже беззубый дед, что вечно хает молодёжь, сидя на лавочке у своего дома.

Удалось переговорить наедине с Аотииль. Объяснился. Пообещала отстать, хитро постреливая глазками, указывая на карету. Сквозь уши прошло!

– Заведи себе кого-нибудь. Я не против! – уговаривал я её, одетую в костюм ведьмы. Чулочки до середины бедра, короткая юбочка, топик – что не скрывал, а подчёркивал – и остроконечная шляпка! Что она со мной делает??? И обниматься всё лезет! Холодно, видите ли ей! А кто почти голый тут разгуливает? И почему я глаз от неё отвести не могу???

– Я делом хочу заняться. Работать… – протянула она просительно, повиснув на мне. – И ты мой хозяин! Я вся принадлежу тебе, – нашёптывала она в ухо, будто случайно пройдясь язычком по мочке.

– Ты ведь мастерица по вышивке? Вот и организуешь мне ателье, – поспешил я сбежать от интриганки.

Она, видимо, думает, что я не понимаю, чего она добивается… Думает влиять на меня и верёвки вить? Нет! Не получится… Просьбы её выполнить не трудно. Шубку там или сумочку купить. Но как только попробует закрутить что посерьёзней – осажу жестко. Если не жестоко. Пусть знает место! В прошлой жизни не раз ошибался, давая слабину перед женщиной. В итоге – на шею садились и ножки свешивали. Гуляли, пока я по морям ходил. Деньги зарабатывал!!!

Так то она хорошая. Игривая просто. Шебутная. Одним словом – стерва! Да и ошейник раба не даст меня предать или обмануть. Или изменить! По факту – вернее её у меня и нет никого. Будет крутить интриги? Пусть… лишь бы они шли на пользу мне и моему делу!

* * *

Час ночи. Парочки разбрелись по углам. Слышатся стоны, смех. Детей уложили спать, а я сижу в теплице, любуюсь покрасневшими помидорами и зелёной гусеницей, что смешно пытается прогрызть в одном из них отверстие, и грущу. Да… грущу…

Я наконец вспомнил, как умер там… Шёл вечером до киоска за хлебом и услышал шум в подворотне. Любопытство кошку сгубило! Три лица непонятной национальности разложили девушку, совсем соплюшку, на помойном баке, стягивая с нее джинсы с аппликацией Микки Мауса на них. Один рот зажимал. Другой руки держал. Из глаз малышки текли слёзы. Она скулила тихонечко…

Подскочил и ударил стоящего ближе подвернувшейся ржавой трубой по голове, второго оттолкнул, ну а зажиматель рук сам отпустил жертву.

– Много хочешь, русский? – с акцентом спросил он.

Девочка нашла в себе силы и, не сдерживаемая больше никем, вскочила с бака и убежала, подвывая. Меня же пронзила боль со спины. Самый волосатый из бандюг всадил заточку. Прямо в почку попал. Звуки сирен. Вой мамы рядом. И вот я здесь. Хан Болотный. Вот почему я так ненавижу насильников.

– Как там теперь родные без меня? Как мама? – произнёс я, а из глаза скатилась слеза. Никто не видит. Сейчас можно.

Звук брякнувшей струны, и голос с хрипотцой запел:

Мы теперь уходим понемногу… В ту страну, где тишь и благодать. Может быть, и скоро мне в дорогу Бренные пожитки собирать. Милые березовые чащи! Ты, земля! И вы, равнин пески! Перед этим сонмом уходящим Я не в силах скрыть своей тоски. Слишком я любил на этом свете… Все, что душу облекает в плоть. Мир осинам, что, раскинув ветви, Загляделись в розовую водь! Много дум я в тишине продумал, Много песен про себя сложил, И на этой на земле угрюмой Счастлив тем, что я дышал и жил. Счастлив тем, что целовал я женщин, Мял цветы, валялся на траве, И зверье, как братьев наших меньших, Никогда не бил по голове. Знаю я, что не цветут там чащи, Не звенит лебяжьей шеей рожь. Оттого пред сонмом уходящим Я всегда испытываю дрожь. <…>

Песня лилась сама собой. Звуки гитары, что я одолжил у Млада, своего бортника, удивительно красивым узором вплелись в слова Сергея Есенина. Там это было мое любимое стихотворение. Казалось, кусты огурцов, помидор и кабачков тянутся ко мне, желая услышать всё из первых рядов. Утешить. Они словно подросли и зарумянились. Магия слов. Магия музыки.

Глава 12

Боль была адской! АДСКОЙ!!! Вы ударяли пальцем о ножку кровати, со всего маху? Увеличьте в тысячу раз! Я кричал через палку, зажатую в зубах, пытался пинаться и всячески мешал мастеру, наносившему татуировку мне на спину. Зубы крошились! Если вы думаете, что там сейчас изображены умывающиеся котики или голая соблазнительная эльфийка, то разочарую… Мешанина линий, накладываемая одна на другую. Вот и всё! Если долго смотреть на это – голова заболит.

– Ааааа… – слышалось сквозь кляп. – Шшш… сссууу… аааааа! Убью!

Почему же так больно? Дело в краске, а точнее в зелье, которое используется для нанесения тату-заклятия. Сварил сам. Рисунок принёс мастеру. Лежу вот, распятый как морская звезда, и страдаю. И зачем я на это пошёл? Ясно, зачем! Силушки на дармовщину захотелось! Забыл, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Терпи, Хан, терпи…

День АДА! Никогда не забуду! Стоило ли оно вообще?.. Тут с какой стороны посмотреть… У родов боярских не принято наносить такие татуировки по двум причинам: очень больно и мало проку. Как? Максимум, что можно нанести на человека – это одно заклятие, до пятого ранга. Им такого и бесплатно не надо. Витязям тоже. Нулёвкам же или кому выше это обойдётся в круглую сумму. Информация о тату (не в каждой книге найдёшь), зелье (редчайшие ингредиенты) – всё стоит дорого. Очень! Где смердам взять денег? Самому пришлось по сусекам скрести, открыв сундучок. Вот и выходит, что популярность у данного метода хромает. М-да…

Я выбрал самое, на мой взгляд, нужное заклинание в этом мире! Материализация конфет!!! Шутка… Да… Так вот! Мистический взор! Слышали? Нет? Все маги обладают чем-то подобным, но крайне урезанным. Это заклятие на стыке нескольких профессий (школ) даёт мне видеть невидимое! Смотреть в суть вещей! Определять на глаз полезность растений, будь они даже неизвестны! И одна из главных причин – это его предел. Выше пятого ранга взора нет. Так что я взял максимум из возможного! Какой я молодец! Ну-у… надо же себя похвалить?

Не знаю, что послужило причиной, но в этот же день – двенадцатого февраля 1302 года от Пришествия – мой источник запульсировал!!!

– Чёрт побери!!! Да, да, да, – бегал я, размахивая руками по своему кабинету. – Наконец-то! Ах ты, чёрт!!! – Согнулся я от прострелившей боли в спине. Татуировка жгла.

Радость моя понятна. Пульсация – это предвестие повышения в ранге. Часа через три я стану двоечкой! Йхууууу… А пока бегом в часть, к главному магу. У нас там как раз имеется помещение для таких случаев.

– Ну что, Болотный? Дождался? – Подкрутил он усы.

– Дождался! – Неистово закивал я, поглаживая живот и гадая, откуда ему известно моё имя? Не того полёта птица я пока что…

– Пойдем, – повёл он меня в свои закрома. Серая коробка штаба, лестница, поворот, ещё поворот, караульный – и вот оно! Экранированное помещение для проведения ритуалов и времени пережидания скачка в ранге!

Почему это так важно? Сидеть там? В момент самого действа вырвавшаяся за границы тела сила может навредить окружающим. Сжечь дом, заморозить, вскипятить мозги и так далее… Если помещения под рукой нет, беги в лес, подальше от людей. Жди.

Усевшись в позу для медитаций (лёг на пол и глупо захихикал), я ждал этого момента. Мой первый раз! Ммм… первый подъём в ранге. С нуля до единички – это его обуздание, а не подъём. Ждём… ждём… ждём…

– Ах ты срань!!! – Резануло в груди со страшной силой. Я завыл! Ещё и эта татуировка. Чёрт!

Катающийся по полу молодой парень матерился, как портовый грузчик, а из его тела вылетали тени, что заполняли помещение и бубнили, бубнили, но слов было не разобрать. За десять минут вся комната заполнилась ими, пока они не взвыли на одной ноте и вспыхнули, заполнив помещение рёвом огня – цвета магмы, что расплавил камни стен и чуть не вынес дверь. С той стороны застучали. Видимо, караульный пытался выяснить, жив ли кандидат в двойки. Ответа он не дождался…

Когда дым развеялся, Хан, а это был он, лежал голый по центру помещения и спал. Огонь не причинил ему ни малейшего вреда. Лишь форма истлела, оставив чёрное жирное пятно. Да татуировка изменилась, правда на миг. Линии сложились в лицо старца, что оглянулся вокруг, хмыкнул и снова растворился, как не бывало…

* * *

– Так, так сюда… о! Отлично! Есть! – Бухнул я двухсоткилограммовый блок поверх другого, выстроив пирамидку.

Телекинез ожидаемо увеличился вдвое. Могу тягать килограммов двести пять веса. Может, чуть больше. Разум от ранга практически не зависит, а остальное поднялось на ожидаемую высоту. Нагибатором вселенной я не стал. А жаль…

– Да, жаль… – Хрустнул я костяшками, хорошо потренировавшись. На плече гордо нашито две лычки! Орёл!

Прошло четыре дня с моего возвышения. Я, выжимая себя досуха, занимался и привыкал к силе. И не мог решиться, мандражируя и волнуясь. Посылать или не посылать? Не ноль уже! Не единичка! Так просто не отбрехаются гады! Монетку что ли кинуть?

– К чёрту!!! – Взял я ручку и бумагу.

В Канцелярию города Старомест. Я, нижеподписавшийся, Хан Болотный, маг второго ранга, военнослужащий гарнизона Черняево, медный пояс, прошу выслать мне материалы дела четырнадцатилетней давности об уничтожении деревушек некими монстрами в окрестностях города. Имена, даты, итоги расследования. Так как являюсь пострадавшей стороной. Сиротой, что после того дня потерял всё. Спасибо. Искренне жду ответ!

Всё это я продублировал и браслетом, только вот раньше они и не чесались, так что решил оставить бумажный след. Может, почту электронную не читают? Неделя нервного ожидания… Слухи, что заполнили посёлок. Говорят, Польша всё-таки решилась и собрала все свои силы, союзников и двинулась на нас! Война? Похоже, мой прошлый корабль угробили разведчики этих подонков, а не пираты, что пришли пограбить и быстро отойти.

Удачный же момент они выбрали! Такие огромные территории, как наша Империя, и так оборонять непросто, а уж сейчас, когда мы воюем в Африке – спасая местное население от зомби в Египте и помогая им отбиваться от турок с бесами, да и мелких конфликтов на границе хватает! Бояре грызутся, деля завоеванную в прошлом году Финляндию. Да-а… Удачно! Кто у них там такой гений, что всё это затеял?

Время перемен, так можно охарактеризовать этот год. Ответ не пришёл. Зато появился тысячник Купардянов, что забирал две трети войск с собой. На одну из мелких войн! Как все думали тогда… Наша сотня попала в их число.

– Какого ляда твой боец выглядит как девчонка, – орал на плацу этот псих пятого ранга. Говорил он обо мне. Волосы ему мои не нравятся. Длинные.

Андрей Маркович вспотел, пыхнул перегарчиком и ответил:

– Устав не запрещает одарённым носить волосы любой длины, – оправдывался он, как мог.

– По морде хочешь? – Подскочил этот дрищ к наголову выше сотнику и замахнулся. – Исправить!!!

– Повезло нам с командиром, – иронизировал я, возвращаясь в казарму. Никаких свободных выходов из части больше… Тренировки, агитация, накачка солдат бредом изо рта Купардянова и снова тренировки. Дух он, что ли, хочет поднять своей вонью об исчадиях – как он именует ляхов. Только исчадия!!! Никаких поляков!

– Хлебнём мы с ним горя, – подтвердил Миша. Они с Софией ждут ребёночка. Умирать на войне никак нельзя. Он теперь не один-одинёшенек. Не голь перекатная!

Пока мы ждали остальных членов нашей тысячи, из более мелких гарнизонов, что стояли на границе с Китаем, на браслеты пришла интересная бумага от тысячника. Там он приказывал одарённым отказаться от доли в трофеях и грозился серьёзными карами тем, кто не согласится. Бланк прилагался. Явно берега потерял! Сотники, как я потом узнал, и не почесались, а вот десятники в большинстве согласились. Рабов и закупов не спрашивали. Им не положено. Почему согласились? Боятся! Но я прогибаться не собираюсь!

Нас, отказавшихся, набралось всего двое. Вот и стоим мы перед Купардяновым.

– Да я вам прямо сейчас кишки выпущу, – покрылась его рука молниями. – Вы что себе вообще позволяете, чернь? – Пучил он глаза, смотря снизу вверх. Шкет мелкий!

– Ты! – Ткнул он пальцем в моего соседа. – Подписывай.

И этот слился, провожал я его взглядом, оставшись наедине с этим куском фекалий. Посмотрим, что он ещё придумает.

– Давай, – кинул он взгляд на мой браслет, думая, что я устрашён.

– Хрен! – ответил я с улыбкой.

– Чегоооооо! – проревел он, заискрившись уже весь и обрызгав меня слюной.

– Хрен, – повторил я, продолжая улыбаться.

– Думаешь, не убью? – Подвёл он руку к моему лицу, которую я, недолго думая, отбросил в сторону. Что этот себе позволяет?

– Я собственность императора, пока служу в армии! Вас за яйца подвесят!

– Законы, значит, знаешь, – зашипел он не хуже змеи. – Сгною тебя! – пообещал он. – Пшёл ВОН!!!

Врага я нажил серьёзного. И что? Без врагов и жизнь не так сладка! Как там говорят в народе? Кто не имел врагов – тот не жил? Верное утверждение, я так думаю. Вот и у меня появился в этой жизни, ммм… если не считать половину девчонок нашей части. До сих пор пытаются поймать и наказать уже за случай с трусами! Или посмотреть хотят?

* * *

Я крутилась перед ростовым зеркалом, крутя задницей и так и этак. В одном полупрозрачном пеньюаре выглядела как ангел. Руки прошлись по телу, прижатая к коже ткань очертила грудь, смотрящую вверх, как башня – крепкую и упругую, словно только сорванный грейпфрут. Томно выдохнув, пошла дальше, пройдясь по плоскому животику, завернув к пупочку, пока не нырнула под трусики, тут же выскочив, словно обжёгшись…

– Нет, нет, нет! – Замотала головой. – Это для господина! – Продолжила я рассматривать себя, надувая губки и высовывая язычок.

Несколько зимних месяцев пролетели быстро. Взяв под контроль ателье, я моментом вывела его на самоокупаемость, став шить не только для части, но и для посёлка, ближайших предместий и Хабаровска, откуда стали приходить тоненькие ручейки заказов. Хан прятался от меня по углам, стараясь не попадаться на глаза. Мы словно игрались с ним в какую-то игру. И он, и я знали, что это произойдёт, но юноша всё равно делал вид, что я ему безразлична. Ух, и отыгрывалась я в те дни, когда ловила его! Краснющий от меня уходил!

Обжившись, стала устраивать такие милые моему сердцу интриги. Шепнула пару слов жене старосты Черняево об их сыне – и вуаля – он взял в жёны мою швею, устроившись помощником капитана на «Отмщение». Теперь местные власти в моём кулачке! Пара похожих комбинаций, и мы стали монополистами в снабжении части молоком и мясом. Раньше приходилось делиться.

Я, дурочка, вздумала как-то и с Ханчиком поиграть в эту игру, но он не оценил. На всю жизнь запомню тот взгляд! Смерть прошла совсем рядом! А как горячо стало там!!!

Господин повернул голову, склонил её, прищурясь и словно решая, как лучше меня порезать, чтобы достать кусочек послаще!!! И нож на поясе своём медном поглаживал! А с виду наивный простофиля! С тех пор я не позволяла себе играть с ним даже в мыслях…

– Так даже лучше, – прошептала я тогда, стремглав выбежав за дверь. С таким любимым можно без проблем отомстить тебе, братик! Он не откажет…

Скинув пеньюар и трусики, я поёжилась под холодным воздухом, забравшимся мне под… и взяла кусочек чёрной ткани, малюсенького размера, с сомнением его рассмотрев. Налезет ли?

– Вот в этом я встречу его шестнадцатилетие! – Стала примерять обновку. Шито по эскизам модницы из Франции, что каким-то образом узнала про наше предприятие и заказала себе десяток таких. Трусики от перворожденной! Как тут устоять?

– А как они называются? – спросила я тогда, передавая товар.

– Стринги!

Глава 13

В городе стояла тишина. Ночь. Фонарь. Район кожевников, что стоял на отшибе и вонял, так же как и днём, привлёк внимание странной суетой во дворе одного из домов. Там шла работа, судя по свету, что лился из окна. Ручная выделка ценилась куда выше фабричных изделий, поэтому им и разрешили жить и работать в черте поселения, а не у чёрта на куличках. Сам владелец Питера ходит в их коже!

Молодому подмастерью, что не справился с наказом мастера, стоило бы кинуть взгляд в окно, и больших неприятностей можно было бы избежать. Наверное… Но он не посмотрел. Не посмотрел… Дошивал кафтан заморскому гостю, от усердия высунув язык. Как же так, парень?

Там, в тени, передвигалась группа диверсантов, что была загодя послана к стенам Санкт-Петербурга, неся на спинах бурдюки, полные отравы! Скоро город познает, что такое страх. Настоящий страх! Паника! Безумие! Боль!

Они проходили мимо квартала красных фонарей (в окнах первого этажа, подсвеченного красным, танцевали девчонки у шестов, крутя жопами и медленно снимая лифчики, обнажая себя для зрителей, пихавших им в трусики монетки), кабаков, что изрыгали из себя отбросы общества, пьяных в зюзю, но никто их так и не окликнул.

– Разуйте глаза! – хотелось закричать.

Неужто они смертники, над которыми провели обряд самопожертвования, отчего их никто не видит? Фанатики, что пошли на смерть, лишь бы насолить восточному соседу?

Стремились они к акведуку, что снабжает весь многомиллионный город водой. Спокойно пройдя три поста охраны, они вылили чёрное, как нефть, содержимое бурдюков в резервуар и без малейших происшествий удалились, чтобы быть найденными мертвыми на следующий день в обнимку со шлюхами, что истошно кричали, обнаружив в постелях хладные трупы. Оторвались перед концом на славу. Гадёныши!!!

Разговор двух туристов, подслушанный случайным прохожим

– Радужный мост закрыли! Какие-то неполадки, а я так и не успел воспользоваться им! Последнее работающее устройство атлантийцев в Империи. Больше они ничего не строят на землях людей. Чёрт! – Расплескал по столу отменное вино полуросликов обладатель медного пояса, начищенного до зеркального блеска.

– Да, телепорт их до сих пор работал без сбоев. Раз – и ты в Москве! – вторил собеседник, носивший такой же пояс и не раз пользовавшийся им в делах купечества. – Совсем захирели наши маги, раз не могут поддерживать его работоспособным.

– Может, купить визу в Атлантиду? Раскошелиться? Сыновей наших старших свозим туда. Пусть припадут к их мудрости, может, и не развалят наше дело, после того как мы отойдём в мир иной? За ум возьмутся! – Глянул первый с надеждой.

– Надо подумать… – протянул купец восточных кровей, в чалме. – Увидеть воочию гигантов с голубой кожей и крыльями ангелов – заманчиво… Но дорого, – задрожала его прижимистая душонка.

– Чего думать-то? Зря мы не отправили оболтусов к ним на учёбу! Зря! Там не забалуешь! Может, и наши вернулись бы с хваткой сына купца Минина, что помог своему отцу добыть самоцветный пояс! Хватка!!! – сокрушался второй, потрясая головой и мечтая о таком сынишке, а не той рохле, что имел…

* * *

Санкт-Петербург встретил нас хмурым небом и морозцем. В шапках-ушанках и тулупах на овечьей шерсти, мы смотрелись в два раза грозней! Наверное…

Дворец боярина Рюрика, двоюродного брата императора, сиял холодным синим светом, освещая весь город. Где бы ты ни находился, всегда видишь шпиль главной башни и звонницу. Очень уж набожный он. За что и любим народом. Староверы у нас не перевелись. И здесь их большинство… Над ним летали инистые драконы, что охраняли покой членов такой известной семьи. Прекрасные в своей хищной грации и ужасные в гневе.

Сильнейший маг льда страны построил его лично! Выше и величественней здания в городе нет. Лед, из которого состоит дворец, не тает! Зимой тепло, летом прохладно. Невероятная сила! В старые времена его назвали бы богом!

– Эх! Сходить бы на экскурсию! – Восхищённо рассматривал я двадцать седьмое чудо света, по версии газеты «Пит сегодня». В лучах солнца он сверкал, как алмаз в миллион карат!

– Болотный! Заступаешь в караул на ночь!!! – Выскочил как чёрт из табакерки Купардянов, не успел я расположиться в блиндаже соседней тысячи, что будет стоять с нами насмерть. Мы свой ещё не вырыли. – А завтра чтобы окопная система была готова! План тебе передан, – забрызгал он меня в очередной раз слюной. Где там мой платок?

– Так точно, – хмуро зыркнул я. – Вот и первые последствия пошли…

Стоит, лыбится пиявка! Найду я на тебя управу, подумалось…

Делать нечего. Перехватил перловки с мясом и, запив компотом, встал в караул со своим десятком.

– Не жалеешь, что пошёл против него? – спросил Святополк, укутанный, как и я, по самые глаза. Холодно!

– Трофеи – это святое! – Откуда во мне хомяк? С прошлой жизни, что ли?

– Кхм… кхм… – Закашлялся он с намёком, что не только мне тут стоять, но и им. Неженки, блин!

– Сколько я вам плачу из своего кармана? А сколько краснодарских ко мне под руку пошло, напоминать не нужно?

– Нет, – ответил он чётко. По-военному.

– Вот-вот! Я не обижу. Как всегда… – Махнул рукой. Что тут ещё обсуждать? Они молиться на меня должны, а не выпендриваться!

Стоять было скучно, так что болтали о том да о сём:

– Соседи наши говорят, что поляки уже и границу перешли! Чего копать-то, когда они с утра здесь будут?! – Вступил в диспут Добрыня, где-то раздобывший монструозный топор и таскавшийся теперь с ним. В туалет даже так ходит!

– Болото окрест необычное высажено. По земле али по воздуху его и за три дня не пройти. Ветра над ним заговорённые, а земли – трясина одна непреодолимая! – поведал Путята, живший здесь по молодости.

– Как окопы-то хоть копать знает кто? – спросил более приземлённый Ждан.

– От рассвета до заката, – пошутил я и добавил: – В плане всё есть, – успокоил я его. – Главное защититься на первых порах от площадных заклинаний противника и обстрелов из навесных пушек Гаусса. А потом, как в старину, лук на лук, меч на меч, маг на мага! И под руку дружин боярских не попадаться! Не забывайте – мы егеря, разведчики и копатели траншей! Борцы с монстрами, на худой конец! Никак не главная ударная сила!

После тяжелой ночи в карауле не ожидаешь, что тебя разбудят, не дав поспать и двух часов. Тапками я кидаюсь прицельно!

– Вставай! ВСТАВАЙ! – Тряс меня за плечо Андрей Маркович. – Красная тревога! Разворачиваемся на сто восемьдесят градусов! Быстро! Чума в городе! – произнёс он страшные слова.

– И что нам теперь делать?

Все бестолково забегали, лишь бы не стоять на месте. Коленки у меня тряслись.

– Из Питера выхода нет! Кто попытается выбраться за стену – прирезать!

– Но как же? – Понял он меня правильно.

– Поляки развернулись на Москву. Как все помрут, вернутся и соберут трофеи.

Вот я попал! От этой заразы нет спасения! Пятьдесят на пятьдесят. Удержать миллионы жителей в стенах – та ещё задачка! Нас тут собралось тысяч двадцать, и были мы вспомогательной силой! Дружины боярские – вот кто биться должен был! Вот кто сила! А мы так… Копаем окопы, блиндажи, готовим. Принеси-подай, короче! Смазка для клинков. Ну-у… свезло так свезло! А сейчас – бояре повернут вслед за ляхами, оставив этот геморрой на нас! Мы же зелёные, как та козявка в носу каптёрщика, что спал на соседней тахте и сейчас пьёт холодный чай и не может напиться!

– Берёшь этот участок стены, – указал на частично порушенную кладку Купардянов. Хрен моржовый! Вот кто он!

– Конечно, господин тысячник, – лихо и придурковато кивнул я. В здешней Руси это правило тоже известно. Встали на стражу. Правила писаны не для всех, в который раз убедился я. Родовые гнёзда бояр, богатейших купцов и дворец правителя просто испарились. Как и не было. Чудеса!

– Как у нас тут, Святополк? – Поднялся я посреди ночи. Сердце заныло. Надо Мишку с Серёгой проведать. Всё ли в порядке?

– Всё спокойно, командир, – отвёл он взгляд.

Проследив его направление, мне пришлось наблюдать, как мои люди сжигают рискнувших переправиться через стену на нашем участке горожан. Некоторые были с детьми. А-а-а… су… а-а-а!

– Пойду, пройдусь, – угрюмо кивнул, стараясь не смотреть и даже не думать…

Я не всесильный колдун из книг про попаданцев, а обычный человек, что научился паре фокусов. Спасти их не в моих силах.

Где не проходил – видел лишь озлобленные, потускневшие лица. Эта война пошла по совсем иному сценарию, чем обычно. Теперь поляков и других прибалтов не спасёт ничего! Император объявил общий сбор! Все – от мала до велика – будут биться. Мы сотрём их страну с карты мира!

* * *

Из динамиков современного радиоприёмника (пытавшиеся бежать из города тащили скарб) звучал голос диктора:

– Говорит императорское информбюро! – хорошо поставленным голосом вещал диктор. – Всем лицам, достигшим возраста первого совершеннолетия, надлежит явиться в Канцелярию своего города, дабы получить направление в войсковую часть. Пограничный конфликт с Польшей перерос в войну, и долг каждого свободного гражданина сражаться за Родину! За императора!!!

* * *

– Давай, давай, давай! – Спаивали меня сослуживцы…

Прошлый вечер выдался особенно плохим. Пришлось лично поучаствовать в убийстве невинных горожан, пытавшихся сбежать из обречённого города, что превратился в могильник. Раньше удавалось открещиваться.

Прошла волна самоубийств. Слишком много у нас было безусых юнцов в войске. Не выдержали. Нервы сдали. Люди топили горе в вине. Как видите, задело и меня.

Заглянувший на огонёк сотник употребил стопочку внутрь и намекнул, что скоро пойдём в кварталы города. Жечь! Новости всё лучше и лучше, глотнул я нехотя. Нервы. Горло обожгло. По телу распространилось тепло. Хорошо…

Оказалось, он не шутил:

– Подходите к дому и стучите! Если никто не ответил в течение минуты – сжигайте к чёртовой матери! Ответивших вывести и лишь потом жечь!

– Дом сжечь, дубина! – Дал он подзатыльник непонятливому солдату.

– И что делать с выжившими?

– Сопроводить в рекреационный лагерь. Их проверят.

Вот и шёл я с факелом в руках, как в каком-то низкопробном фильме ужасов, шарахаясь от теней и кошек. Сжигали всё! Мёртвых, дома, животных! Всё!

Споры чумы лучше всего уничтожает огонь. Именно обычный огонь, а не алхимический или магический. За три дня мы прошли здесь всё, вдоль и поперёк, стерев с лица земли город Санкт-Петербург. В прошлой жизни мне так и не довелось там побывать. И в этой не судьба…

Купардянов не выжил. Заразился. Оказалось, у мужика есть сердце! Не позволил убить брата с сестрёнкой, пяти лет от роду, размазывающих сопли и слёзы в истерике. На их глазах убили мать, всю в струпьях и гнойниках. Забрал и поселил в своей палатке. Встал грудью! Наутро хворь забрала всех троих. Пусть земля тебе будет пухом, тысячник…

– Ну что?! Встречай меня, Москва! Встречайте, ляхи!!! – С безуминкой прокричал я. Вразнос пошёл. Выдвинулись в путь. Толпа полупьяных и откровенно таких же безумных, как я, вояк хотела крови! Много крови!!!

Глава 14

Белые стены, потолок, пол. И всё мягкое. Да, вы правы – это жёлтый дом! Или психушка, как вам больше нравится. Сама атмосфера этого места давила! Бррр…

В одну из множества палат зашёл медбрат. Пора давать пациенту таблетки. Красную и синюю. И ведь гад чокнулся, но кусается, будь здоров! Знает, где самый мякиш! Морфия поминает, Пифию… Кто это, интересно?

– Ах ты, блин! – вскрикнул он, не уследив за ногой пациента, что заехала ему по бубенчикам. – Аааа! Больно! Да я тебя! – Прыгал он на пятках, а псих смеялся, смеялся, а потом замолчал…

Взгляд лежащего в койке молодого человека, поступившего сюда после трагедии в Питере, приобрёл осмысленность:

– Что за… (Непечатное слово.) Да я вам глаза на… натяну!!!

* * *

– Значит, мой психоз спровоцировало неустановленное воздействие на разум? – допытывался я до лечащего врача. Две недели пролежал! Выписываюсь…

Говорят, меня еле скрутили, после того как я по пути в Москву затеял драчку на кулаках, а после проигрыша – на спор пошёл в ближайший лес голышом и напевал при этом: «Голубая луна-а-а… голубая-я-я…»

И принёс оттуда жеребёнка единорога, которого давал погладить за конфетку! Вот меня торкнуло! Я что, пример детей с фермы взял? Подсознание беспределит! И правда чокнулся! Сдали нервишки. Ещё как сдали! Слишком много испытаний. Слишком много ответственности…

Зато когда за жеребёнком пришла мама, весело стало всем! Их не просто так называют хранителями леса. Силы страшной эти лошади с рогом! Один взрослый единорог придавил к земле весь личный состав части, пока осматривал счастливого детёныша, которому я успел заплести косички и скормить половину шоколада. Честно заработал!

– Жаль в розовый не успел перекрасить… – Грустил он, уходя в лес и наблюдая, как его друга вяжут люди в камуфляже. – Боюсь, мама теперь не отпустит меня дальше нашей полянки. Ничего! Подрасту и найду его. Будет мне косички плести!

– Да, парень! Кто-то знатно покопался у тебя в мозгах. Мы смогли выяснить лишь то, что это были навязанные чувства к кому-то. Ясно лишь, что не к мужику. Эх, любовь! – Мечтательно закатил он глаза, вспоминая молодость. Дурак старый!

– Просто великолепно, – зло выплюнул я. Какой-то подонок практически перекроил меня! Сделал своей марионеткой! Куклой, которую можно вести за ниточку! Это хуже, чем рабство. Ты просыпаешься и понимаешь, что ты уже не ты. Если понимаешь… Пустая оболочка. Все силы брошу, но найду и убью. Медленно… Очень медленно! Кусочек за кусочком из него выдирая! Буду смаковать этот момент… Из-под земли достану!!! Слышишь?!

* * *

– Ну как? – Подсовывал мне куски мяса посочней Серёга, кудахтая надо мной, словно курица-наседка.

Пока наша чокнутая часть добралась до Москвы, всё было уже кончено. Раскатали супостатов в пыль! Может, и к лучшему, что не успели? Народу полегло – мрак! Мы всё пропустили. Серега, Миша – все живы. Что ни делается – всё… Да! Друзья рассказали, что к чему.

– Прибыли мы, значит, за седьмое кольцо города, тебя определили, тут к нам и подскакивает чужой тысячник. Говорит, помощь ваша нужна. Мы и пошли, всей сотней. Завёл он нас в город и на тупик указывает. «Там засела полусотня солдат. Всех убить. Не жалеть! Вперёд», – приказал он, а сам остался на месте. Смотрит в спины… Выстроились клином с сотником на острие и пошли. Куда деваться? За невыполнение приказа на войне один путь – смерть! А там знаешь что? Ребята, не старше нас, ополченцы, которых взяли с собой еду подносить да постель согревать. Парни и девчонки. Стоят, грязные, уставшие, жмутся к стенам – растирая слёзы по лицу. Пощады просят. Мечи побросали, на колени встав, а за нами тысячник следит.

– Убили? – Понял я всё по его лицу.

– Да, – отвёл он взгляд.

На том разговор и закончили. Больше я не спрашивал. И так понятно, что таких сцен была не одна или две.

Три дня после битвы тела собирали! Всех кремировали. Хоронить не успевали. Но это было лишь начало!

Со всей Империи стягиваются рати! Большой поход на прибалтийские страны начнётся вот-вот. А я в психушке бока отлёживаю, как Илья Муромец на печи! Подфартило! Ага, как же! Трофеи из рук уходят!!!

Король Польши – Крак Земоват – орал на всю Европу о попрании прав, угнетении малого народа и много о чём ещё… Только вот после того, что произошло в Санкт-Петербурге, от него отвернулись все. И не просто отвернулись, а ударили в спину. Немцы уже вторглись в их границы! Урвать кусок хотят… Чем пахнет – поняли все! Кто богаче, бежит из страны. Бедняков бросили на произвол… Не ново!

– Все, Серёг! Я щас, как шарик, лопну, – отказался от добавки, но не от мороженого! Сладкое – это святое!

– Как там было-то? – Не дал он мне насладиться шоколадным мороженым со сгущёнкой. Что за вопрос такой?

– Хреново! Вроде… Не помню ничего! Чёрт! Чёрт! Чёрт! – Кидался я посудой в стену при каждом повторении, пока не успокоился. – Лежал, ходил под себя и примерил смирительную рубашку. Кусался, говорят, сильно! – Усмехнулся я воспоминаниям, где давешний медработник показал свои сплошь искусанные руки. Зубы мои. Точно! Извинился. Неудобно как-то…

– Хорошо, что ты с нами, Хан, – хлопнул меня по плечу Мишаня. – Скоро выступаем. Присоединимся к вспомогательной армии, что займётся эстонцами. Покрошим их!

– Хм…

– А чего? Добычи должно быть много. Тысячник свой! А, ты же не знаешь, – обратил он внимание на моё непонимающее лицо. – Первое! Андрея Марковича повысили! Второе! Ляхи ведь с союзниками уже многие лета не воевали на своей земле! Кубышки полны! Разбогатеем! – Покосился он на свой ошейник.

– Не волнуйся. Твою долю мы по-тихому Софии передадим. Как всегда…

– Да, кстати! – Взмахнул руками в возбуждении Серёга. – Завтра будет большой торг. Аукцион! Хороший куш взяли бояре! Лишнее, громоздкое и ненужное продавать будут. Ты у нас любишь экзотику, – погладил он ухо с намёком.

– Чего??? – Выпучил я глаза. Не от удивления, а от догадки! Воздействие на разум! Эльфийка! Любовь?! Вот когда это произошло! – Но кто? – стал я перебирать по памяти тех, кто стоял рядом в тот злополучный день, бубня под нос.

– Там невольниц продавать будут! Ляхи вооо!!! А лики – краше Афродит! Пополнишь гарем? – Изобразил он сердечко пальцами. Или не сердечко?

– Они жён, что ли, с дочерьми в поход брали? – Не понял я.

– Прикинь? – Заржал он, пересчитывая свои невеликие финансы.

– Ну, тупые…

Что тут ещё можно сказать?

* * *

Расквартировали нас в Некрасовке. Что нужно знать об этом районе Москвы? Здесь постоянно воняет говнецом, так как идёт переработка сточных вод, чуть ли не со всего города. Как? Выливают их в землю! Матушка-природа доделает остальное. Новаторы!

Ничего страшного, конечно. Что естественно, то не безобразно. Но осадок, как говорится, остался. Этим Генеральный штаб Российской империи показал, как относится к регулярной армии! Боярские дружины заполнили весь Кремль и центр города! Да-а… А я, получается, отброс? Выходит так, раз поселили в гадюшнике.

– Дяденька, а у вас не будет чего-нибудь покушать? – Подошла ко мне кроха, пока я рассматривал витрины магазинов.

Вот ещё одно отличие от Староместа, Хабаровска и того же Черняево. Беспризорники. Тысячи беспризорных детей и подростков на улицах, просящих милостыню. Что в этом городе происходит? Куда смотрит император? Что за…

– Подойди, не бойся, – подозвал я её, присев на корточки. Испуганная белокурая малышка приблизилась, готовая в любую секунду дать дёру от любого резкого движения, и протянула руку, ладошкой вверх. Не став разочаровывать – сыпанул серебра с медью, осматривая девочку с головы до ног. Старое пальтишко в цветочек, с множеством заплаток, но видно, ухаживают. Мех местами повылез. Валенки и шапка-ушанка с чужой головы. Невооруженным глазом видно – недоедает. Эх… Была у меня сестрёнка, была…

Вытаращив глаза на невероятные богатства в руке, она сильно её сжала и спрятала за спину. Не дай бог, передумаю и отберу. Глупенькая.

– Можно тебя спросить? – как можно мягче сказал я.

– Да, дяденька, – переминалась она с ноги на ногу, поглядывая в подворотню, из которой на нас смотрело ещё несколько пар глаз детей.

– А почему ты не в интернате или детском доме, ангелочек? – Щёлкнул я её по носу.

– Нас выгнали, как занедужил император. Ещё с год назад… – Потёрла она нос, хмурясь и пытаясь ткнуть в ответ.

– А кто тогда сейчас правит, не знаешь? – Не надеялся я на то, что она знает.

– Его младший братик! – Удалось ей щёлкнуть меня по носу. Заулыбалась.

– Спасибо, егоза. Беги к друзьям, – улыбнулся я через силу и подтолкнул её.

Империя не лучше России! Неравенство, равнодушие, пьянь – никакой разницы! Только магия и рабство. Хотя ипотека – это разве не рабство? Или выход на пенсию в восемьдесят лет, когда продолжительность жизни семьдесят? Все мы рабы! – думал я, наблюдая за ними со стороны. В булочную побежали, за свежим хлебушком. Молодцы!

Девочку, я понятное дело, не отпустил на вольные хлеба. Проследил за их компанией до места проживания. Подвал обветшалого дома, в котором есть лаз, через который только ребенок и пролезет. Их было двенадцать. Чумазые, но счастливые. Булку с маслом ели, запивая какао. Но почему мне так грустно?

На эти деньги они смогут шиковать месяц, а то и два! Сидели тесным кружком и определяли, на что в первую очередь потратить богатства:

– Ване носки надо новые! Его совсем прохудились!

– А Агнешке шапку! Прошлую украли беспризорники с другой улицы. Помните? – выступил мальчик с носом картошкой.

Постучал я в стену и попросил выйти – поговорить. Они попрятались. Долго пришлось уговаривать. Дети на улице недоверчивы. Весь день с ними провёл! В конечном итоге отправил их к себе. Долго махали, глядя в иллюминатор заплаканными глазами. Воздастся. Всё воздастся, Хан!

* * *

– Это что? – обалдел от наглости художника Серёга, потративший на портрет немалую часть своих кровных!

– Палка, палка, огуречик – вот и вышел человечек! – подсказал я, глядя на изображение. Реально палка! Я фигею! И за это просят деньги? Может, в художники пойти?

Пошли мы, понимаешь ли, гулять, деньги тратить, а этот увидал мастерскую мастера кисти и говорит – хочу! Дохотелся!

– Я так вижу, – заявил болезный с беретом набекрень.

Мы с Мишаней ухахатывались, идя по улице и глядя на обиженную моську друга, что поминутно разворачивал холст и пытался найти сходство.

* * *

Аукцион был в разгаре. Не хотел идти… Силой за собой потащили! Серёга нацелился на покупку девушки. Вот дурак! Рабы в Империи, конечно, есть, но и правила обращения с ними присутствуют. И самое первое гласит: никаких насильственных действий по отношению к женщинам! Ну и мужикам. Извращуги везде! Платить им за работу не надо, только корми, но не смей лезть под юбку. Правда, благородным на это плевать. Но мы не они! Гнили в Серёге нет.

– Сегодня у нас особенный лот! Жемчужины сегодняшнего вечера! Сёстры-близняшки! Яркие, как огонь! Жгучие, как пламя! – надрывался распорядитель торгов. – Шестнадцать лет. Дочери почившего тысячника ляхов. Девочки ещё!

Заулюлюкали все на это заявление.

Подождав, когда выкрики стихнут, он продолжил расхваливать товар. Дежавю какое-то!

– Начальная цена сто золотых! Кто больше? Как наложницы для ваших сыновей они будут великолепны! – обратился он к родовитым, окруженным охраной и свитой. Перед особенно расфуфыренным ползал шут, бубенчиками звенел. Пытался рассмешить. Получил лишь сапогом в лоб!

Мне что, на роду написано спасать дев от участи быть игрушками в руках богатых и влиятельных??? Да, да… Знаю! Не говорите ничего… Я их купил! А что было делать? Закрыть глаза? Не могу так. Из другого теста сделан. Все деньги потратил! Сундук пуст! Эээ… ну почти… Потом расскажу.

Я родился в Советском Союзе, я родился в СССР! Этим всё сказано!

Рыжие бестии – все в конопушках – смотрели на меня так, будто я самое большое зло на свете. Ей-богу убить готовы! Стоит ли их винить за это? Нет, не думаю… Их продали, как скотину. Как игрушек постельных! Чем дольше живу здесь, тем меньше нахожу отличий от прошлой жизни. Срань! Вёл я их в сторону зафрахтованного дирижабля, что вёз ткани, нитки, ценные семена и многое другое, что ждут в Черняево. Попутным рейсом их отправлю, покосился я на девушек, что щебетали на своём, на польском. Прислушался и… ни черта не понял:

– Видишь, как глазеет? Всю раздел меня взглядом! – вспыхнула старшая сестра. На две минуты старшая!!!

– Да. А друг его? Говорит – сдай в аренду! Наглая малолетняя рожа!!!

– Ох, что же нас ждёт по приезде, Агнешка? Ох, боюсь я! За что?! – причитала она и стенала.

Получили они совсем не то, чего ждали! По приезде Ао, узнав, кто они, так отмудохала полячек грязными тряпками, что они сидеть на попе не могли с неделю! Нашли, на кого рот разевать – клуши!!! Господин непогрешим! Господин непобедим!

– И он мой!!! – Скривились полные красные губы Аотииль, наблюдая за мучениями девушек, прикладывающих компрессы к мягкому месту.

* * *

Сборы армии были видны невооруженным глазом. Всё делалось второпях! День, два и в путь. Всего не хватало…

Пока было время, ходил по музеям и выставкам. Просвещался! Сотника нового ещё не назначили, вот и отлынивал. Серёгу в бордель спровадил. Достал уже! Пусть дурью не мается. Оплатил ему сразу двух фурий. Какое у него лицо было!..

Мишаня бегал по бабкам и повитухам. Брал оптом подгузники и распашонки. Не до нас… И зачем столько? Мешками таскал! В комнате уже не развернуться.

Вот я и отдыхал, душой и телом! Один-одинёшенек – красота… В Музее древней истории рассматривал мечи, старинные пушки – ещё на порохе, и скатерть-самобранку. Последняя разочаровала…

– Смотрите и не говорите, что не видели! – Вскинул руки, словно фокусник, а скорее шарлатан, гид. – Показываю один раз!

Раскатал её, хлопнул в ладоши и … четвертушка чёрного, стакан воды и манка! Пробовать не стал. Спасибо!

Разочаровался я в таком отдыхе, ноги сами вывели меня к массажному салону. Всё включено! Грязевые ванны, солярий, маникюр, шугаринг и многое другое – гласила неоновая вывеска на входе. Повёлся! Очередной бордель, замаскированный под приличное заведение. Как догадался? Если вы придёте на массаж, а на вас попытается взгромоздиться страшная, как смерть, тётка за сто килограммов живого веса, при этом начавшая охать ещё до того… Бегите!!!

– Хочу на войну! – Шёл я, укутанный, по Москве, вдыхая морозный воздух и мечтая о такой уютной ванне в Черняево и игре в снежки с дворней, а также о похлёбке из сёмги или мяса в горшочке.

– Нет! Хочу домой, – решил я.

* * *

– Хан Болотный! В штаб! – Заскочил в наше обиталище вестовой, важный и носатый. Пришлось бежать, запинаясь о мешки. Спасибо Мише! Паренёк, казалось, знал только такой способ передвижения.

– Жди здесь. Тебя позовут! – Оставил он меня у массивной дубовой двери, скрывшись за поворотом. Любопытство не порок? Прижался я ухом к замочной скважине, предварительно посмотрев по сторонам, нет ли кого поблизости?

– Думаешь, потянет? – с сомнением в голосе спросил представитель штаба.

– Паренёк, конечно, со странностями – не спорю, но кто без них? Потянет! Не сомневаюсь, – ответил зачуханный сотник, принимающий дела тысячи.

– Ладно! Мне, честно говоря, всё равно. Твоя проблема теперь… Утверждаю! Этот Болотный теперь сотник твоей тысячи!

– Ёпрст! – Отскочил я от двери в последний момент. Ну что за невезуха?

* * *

– Вот это да-а… Круто! Обалдеть! Невероятно!!! – Открыла рот вся моя сотня.

Часто бываете в лесу? А грибы собирать любите? Вот и представьте – лес гигантских грибов! Мухоморы, белые, сыроежки. Половина, а то и больше, вообще мне не известны! Светятся, звенят и разговаривают, как попугаи!

Ножки в обхвате метра три! А шляпки закрывают всё пространство под собой от непогоды и невзгод, создавая в этом обалденном месте постоянный сумрак, который разгоняют «светяшки подберёзовые», как я назвал грибы-фонари. Легендарные грибные леса Эстонии во всей красе!!! И теперь наши! Под сводами этого леса всегда середина лета. И, правда, упасть, не встать!

– Может, срежем один? – спросил Святополк, ставший десятником вместо меня, приготовив топор.

– Одним таким великаном можно мелкий городишко накормить! Куда нам столько? Те бери, – указал я на малышей по пояс. Красноголовики! Мням… Мням…

Назначение сотником было как снег на голову! Я ещё к роли десятника не привык, и тут нате вам! Как? Что? Андрей Маркович, конечно, помогал, как мог, но и он разорваться не может. Крутись как белка в колесе!

Перед походом пришлось побегать. Снаряжение из интендантов выбивал. Подписал кучу бумажек. О неразглашении, увольнительных и другой дребедени. Раздал бесплатные контрацептивы. Положено так! Дедовщину даже пришлось пресечь в пятом десятке! Старожилы на новичках ездить вздумали! Куча дел! Если б знать! Впрочем, отказаться всё равно нельзя было…

– Сотник! Господин Хан! – обратился ко мне боец из четвёртого десятка. – Мы заметили в лесу жутковатого медведя. Странный он какой-то. Вы просили сообщать о таких случаях.

– Молодец! Спасибо. Иди, перекуси, – отослал я его, заканчивая вырезать из гриба фигурку дриады. Красиво получилось. Подарю потом Ао. – Несмотря на то что первоначально чувства были навязаны, – она все-таки классная! И красивая! И вся такая… Ух!

Решил, понимаешь, тряхнуть стариной! Путята – признанный боец с медведями – вызвался сходить со мной. И что в итоге? Мы оказались в полной ж…

– Плюй в него, командир! Плюй!!! – истерично кричал Путята, зажимая кровоточащую рану.

– Да что это за тварь такая, неубиваемая? – Харкнул я по его совету в глаз чудищу. Не помогло… – Чего ты советуешь?! – Увернулся я от взмаха волосатой лапы вот с такими когтищами!!!

– А как же мамба? – Обиженно и удивлённо пропищал он, теряя сознание от потери крови.

– Не пил я сегодня, дурик!

Приветливо встретили нас эстонцы, ничего не скажешь.

Как вы поняли – это не медведь! Оборотень! Человек, что был укушен или другим образом обращён в это… Вечно злой. Вечно голодный. Обратная трансформация невозможна! Это не истинный, что может перекидываться в зверя по желанию и является отдельным видом разумных. Проклятые оборотни – это очередная попытка создать суперсолдата.

Путята валялся окровавленным куском мяса, а я вертелся, как мог. Шкура дубовая! Масса, как у железнодорожного вагона! Регенерация о-го-го!!! Из пасти смердит хуже, чем на городской свалке! Оружие массового поражения. Чёрт! А грибочков сколько в кашу покрошили, бегая по кругу. Я от оборотня, он за мной. Долго так продолжаться не могло…

Усиленные удары, телекинез (камень в голову), слабительное (подленькое заклятие из лекарского арсенала.) – ничего не помогало! И тут я допустил ошибку! Упал, запнувшись о корень. Возмездие не заставило себя ждать.

Острая боль! Я вскрикнул! И руки как не бывало. Уйдя от добивающего удара, я принял то единственное решение, что могло помочь мне выжить. Признаем, я проиграл. Слабак!

Заклинание погребения! Секунда, и я ушёл под землю, словно в воду, скрывшись с глаз. Рёв разъярённого монстра наверху только добавлял прыти. Двигался в сторону лагеря, зажимая страшную рану на руке и не теряя сознания лишь благодаря жесточайшей дисциплине разума.

Путята остался там. Прости, если сможешь… Прости, друг. Век помнить буду.

Эстонцы совсем потеряли голову, раз хватают смердов и превращают их в оборотней и вампиров! Проклинают землю, проводя кровавые ритуалы – играючи принося в жертву демонам гекатомбы своих соотечественников. Ни пяди земли не желали отдавать без боя! И это только начало…

Отступление 7

«Никто не ждал этого. Война! Да и с кем? Российская империя, что не проиграла за всё свое существование ни одной! Они пришли полностью уничтожить нас и не скрывали этого. Под корень! Крак что, совсем рехнулся? Натворил дел, чёрт побери! – думал мужик, прячась в землянке, вместе с семьёй и прижимая к себе младшенького. – Егеря прошли совсем рядом… Пронесло».

Отступление 8

– Проныра?! Дюк??? Ты где, старая перечница! – кричал, создавая эхо в пустой квартире, его друг и подельник – Боря Борзый. Кореш пропал, ни привета, ни ответа! Все в воровской братии заволновались. Взбурлило! Не случилось ли чего?

– Дюк? Дю-ю-юк! Братишка… – упал на колени и с болью в голосе простонал Борис. Авторитетнейший вор города Староместа, лежал в луже собственной крови, вытекающей из перерезанного горла. Ещё совсем свежая рана. Пытали, твари!

Рука ещё живого человека пыталась вывести из последних сил:

– Предупредите Хана о се… – Оставшаяся надпись была стёрта набежавшей лужей.

– Спи спокойно, старый друг, – закрыл он его глаза. – Всё сделаю. Всё передам…

Глава 15

– Ну что, больной? Жалуйтесь! Излейте душу! – сказал Айболит местного разлива. Голый по пояс, цепочка с большой палец на жирной шее и не перегар, а перегарище! – Расценки знаем?

– Я сотник. И вот, – Помахал культей. – Страховка всё покрывает, – обломал его об колено! Нашёл дурачка! Много, интересно, ведётся?

Да и денег всё равно нет. Аркадий Иванович чуть не каждый день шлёт депеши на браслет. Вся выручка в дело идёт… Открыли мастерскую по производству бочек, парикмахерскую. Расширили ателье. Сварганили уже два десятка промышленных теплиц с обогревом – снабжаем всю округу свежей зеленью и огурцами, а я тут прохлаждаюсь! Молодчага он! Да-а… Награжу! Как есть награжу! М-м-м… печенек ему, что ли, собственноручно испечь? Ещё раз хм…

– Эх, Путята, Путята… Любил ты мои огурчики. – Вспомнил происшествие двухнедельной давности. Тогда я вынырнул, как крот, из-под земли. Весь чёрный и в крови! Страшная рана, шок, трепет! Нашёл всё-таки в себе силы и отправил на место произошедшего сотню. Сознание не потерял! Ни оборотня, ни бывшего крестьянина. Никого… Лишь большое пятно крови, растекшееся под грибом-деревом, да перепаханная земля, в горячке битвы. Сеять можно. В себя я пришёл уже здесь.

– Вам помочь? – Прервал воспоминания Мягкая Лапка, придержав на кровати, помогая. С одной рукой не так-то просто! Кто это вообще? Мой новый полусотник, подсунутый кем-то сынок. Не одарённый, но при связях. Что за кличка такая странная? Парень косая сажень в плечах, с лицом убивца, а здоровается – словно ручку для поцелуя подставляет! Скорее гладит, а не жмёт. В сотне стали подозревать нехорошее…

– Нет. Спасибо, Кузьма, справлюсь, – отшил я излишне инициативного подчиненного. Не люблю подхалимов. Хотя он вроде ничего, толковый.

– Тогда по самому низкому разряду, – скривился врач на отсутствие гешефтика от меня. – Без наркоза!

– Я сам лекарь и знаю, сколько и на что выделено страховкой. Схалтуришь – пожалеешь!

Потерев тройной подбородок, Айболит стал творить. И года не прошло! Рука нарастала на глазах. Мастер! Хоть и голый. Не зря ждал своей очереди в госпитале, пока мои парни захватывали одну деревеньку за другой, под руководством Лапки. Говорю же – толковый.

Одевшись и пожелав врачу крепкого здоровья и скромности в употреблении пищи, под ручку с замом пошли искать тысячника. Надо узнать, как действовать дальше. Куда двигаться? Что на фронте вообще творится?

– А это ты, Хан! – Узнал меня в зюзю пьяный Андрей Маркович. – Садись, гостем будешь.

– Я по делу, – не отказался я, присев за стол, полный еды. Утка по-пекински, натёртая мёдом. Дим сам – или пельмени по китайскому рецепту. Парящий пирог. Пражский сыр! Праздник живота!

– Понял я, зачем ты. Твои хорошо поработали. Отправишься к ним и продолжишь делать дело! – заплетающимся языком говорил он, подкладывая блюда на мою тарелку.

– А пьёшь чего? – Заглотил я кусок сыра, заев его курицей. Ммм… Вкуснотища!

– Ты многого не видишь, сотник. Всю грязь того, что происходит… А я уже не отмоюсь, – скосил он взгляд на ворох окровавленного тряпья в углу. – Ступай, Хан. И не вини себя… – из последних сил договорил он, упав лицом в салат.

– Что в штабе говорят? – поинтересовался Серый, как только я прибыл в захваченную ими деревню, приняв дела. Отжали у эстонцев! А что? Жить-то нам где-то надо… Они уже наладили быт, починили ворота и потушили пожары. Мне и делать нечего! Лежи на перине да поплёвывай в потолок.

– Всё по-старому, – заедал я разговор куском сала на чёрном хлебушке, натёртом чесночком! Сыр уже переварен. Любят эстонцы сальцо! Хотя вроде этот дом принадлежал беженцам с Украины. – Захватываем деревни, ловим диверсантов и не мешаемся под ногами у основных сил. Рутина…

– Значит, завтра пойдём на Краковяку? Она у нас по списку следующая, – кинул он взгляд на листок.

– Да, с утра. Десяток Борея останется здесь. Будут сторожить пленников и добро.

– Эх! В город хочу, – мечтательно закатил глаза он. Женщину познал, теперь по борделям бегает. На сладкое тянет.

* * *

– Заметил чего? – обратился я к десятнику, рядом с которым стояла кошка по пояс. Вот только вместо носа у неё был слоновий хобот. Химеролог наш, штатный. Безынициативный малый, но исполнительный.

– Нет. По стенам ходят да на воротах стоят. Ничего примечательного… – Пожал он плечами.

– Лестницы, таран, шесты? – перечислил я основные орудия местных в захватнических походах. Дирижабли не в счёт. Их легко сбить с земли, если спустятся низко.

– Всё в лучшем виде, – успокоил он меня. – За пять минут деревню возьмём! Ноль проблем! – хорохорился он. Зелёный совсем!

– Ворота напитаны магией под завязку, – пригляделся я. Татуировка действовала. – Отставить таран! Только время терять. Стена низкая, шестов хватит.

– Мало тренировались с ними, – с сомнением протянул он. – Не поломаемся? В прошлом поселении всё было на растопашку. – Признал он, что им просто повезло.

– Главное шею не сломать. А так подлечу… – успокоил я его и себя.

Поселение небольшое. С тысячу жителей. Стены и ворота деревянные. Постройки внутри вперемешку: дерево, камень, саман. Предлагать им сдаться не стал – откажут. Только выдадим себя. Кому хочется рабами становиться? Империя решила всех закабалить. Без исключений! Моё дело маленькое – воюй да про себя не забывай…

Сколько я всего уже отправил домой! Не поверите! Мягкая рухлядь меня не интересовала. Солдаты расхватали, с моего разрешительного кивка. А вот инструменты из лавок ювелира, огранщика, часовых механизмов мастера – другое дело. Разобрал и отправил две мельницы! Станки с завода по производству стальной проволоки. Сетку-рабицу делали… Теперь я буду!

Хорошо мужики без меня потрудились. На кубышку мою поработали. Всё как всегда! Кто-то работает, а кто-то сливки снимает. Хорошо быть вторым. Помечтав о несметных богатствах, что скоро наполнят мою сокровищницу, я отдал приказ:

– Вперёд! – Понеслись мы к стене. Молча!

У каждого по шесту в руках, кроме одарённых. Мы и так стену перепрыгнем, без посторонней помощи. Тридцать секунд… прыжок, и я на стене. Отмахнулся от неумелого удара крестьянина, вырубив его. Практически сразу заголосил колокол на ратуше. Стали сбегаться люди, хрустя снегом под ногами. К тому времени почти все мои были на стенах, кроме пары неудачников, что взяли разгон, оттолкнулись и… шмякнулись о стену, не сумев её преодолеть.

– Два наряда вне очереди! – отчитывал их десятник. Нашёл время!!!

– Постарайтесь без крови, – без надежды прокричал я, усилив голос, чтоб до всех дошло. Парни горячие! Делов бы не наделали… Шестое чувство вопило…

С безумными глазами навыкате и с пеной изо рта на меня чуть не налетела женщина с вилами. Первая волна. Не ожидал… Защищать свой дом не зазорно! Честь ей и хвала! И её вырубил. Мягко. Нежно, можно сказать.

Против магов простой человек практически ноль! Что они могут? Скажете, артефакты? Кто им их, простите, даст? Численное превосходство? Да, поможет. Только противников должно быть не меньше сотни на меня одного! Двоечку! Хотя шапками закидать можно любого. Здесь не тот случай. Вроде…

* * *

– Кузьма! Ты с полусотней заходи слева. Выдавливай их на площадь у церкви, – давал я команды. – Дозоры поставил? Не забыл?

– Как велели, господин! Беглецам не уйти! – Сдвинул он шапку на глаза.

– Погнали тогда! – Повёл я своих в другую сторону.

Никто не церемонился! Выбивали двери. Окна! Гнали толпу перепуганных людишек: стариков, детей, женщин и мужиков, как стадо. Всё шло хорошо, но, как обычно у меня в последнее время, вмешался случай. Чем я заслужил такую невезуху?

В кровавом угаре, под адреналином, солдат зарубил безоружного старика, отказавшегося идти со всеми. Не мог он! Слишком стар… Ноги уже не держали… И толпа взбурлила! Толпа повернула на нас! Нет ничего опасней толпы! И я понял, почему…

Соизмерять удары времени не было. Они пёрли и пёрли, не считаясь с жизнями, словно не тысяча, а десять. Куда ни кинь взгляд – оскаленные пасти! Крики! Визги! Руки, ноги. Всё в крови! Страшно! Война…

В ход шли топоры, багры и лопаты, только вот окрашивались они красным так же хорошо, как и мечи. У моих ног уже лежало несколько тел. На нас даже дети бросались, чёрт побери! Что я за мразь, убивающая всех без разбору? Получил силу и считаю себя лучше других? Вправе убивать? Нет! Но и выхода не было… Умирать я не собирался! Жить – было моё единственное желание, пока я укладывал на лопатки человека за человеком, прикрывая, как мог, рядом стоящих. Выдёргивая детей из-под ударов. И пытался успокоить толпу.

Кровавый понедельник – обозревал я окрестности, когда безумие спало. Всё закончилось. Везде лежали тела, как наши, так и эстонские. Крики боли расходились по полю битвы. Кто-то звал маму…

Я быстро организовал медпункт, где сообща лечили пострадавших все, кто хоть что-то понимал во врачевании. Начали с мелкоты, конечно, потом женщины и в последнюю очередь – мужики. Нервы не выдерживали! Только подлечился – и на тебе! Как хорошо было в интернате или училище. Жаль, я не переродился в мире розовых пони…

Два дня отлёживались… Кто мог – поправился. Остальные… Сами понимаете. Эх, жизнь моя, жестянка! И что теперь делать? По указу сверху, все, кто причастен к смерти солдат, должны быть умерщвлены немедля. Мне что, всю деревню колесовать? И детей?! Санкт-Петербург – это дыра в нашем сердце. И из неё вытекла вся доброта, совесть и сострадание.

* * *

Жизнь не остановилась, как могло казаться. Всё шло своим чередом. Казнить никого не стал. Переговорил с каждым с глазу на глаз. Все будут молчать. Хорошие люди у меня служат. И началась мародёрка… Э-э-э… точнее сбор военных трофеев. Да. Точно! Мы же не бандиты, а регулярная армия!

– Коз много, коров ещё больше, ну а кур немерено… – докладывал мне Кузьма. Со счётом у него были большие проблемы.

Клонило в сон…

– Всё! Хватит! – Не выдержал я издевательства. – Существенное есть что?

– В подвале дома старосты есть дверь с орнаментом – не открывается! Он молчит, словно воды в рот набрал. Лыбится криво. Гад!

– Пятки жгли? – в шутку спросил я, на секунду забыв, в каком мире живу.

– Это мы мигом, – стартанул он на сверхсветовой скорости, я и слова сказать не успел. Пришлось бежать следом. А то зажарят мужика, а у меня и так грехов за душой скопилось…

Пока бежал, вспомнилась история нашумевшего маньяка Сашки-Мопеда – из-под города Котласа. Этот деятель находил своих жертв в городах, пригородах, лесах и на улицах. Схемы не было! Возраст, пол был не важен… Поэтому и поймать так долго не могли. Отличительной чертой его было издание звуков, точь-в-точь имитирующих шум двигателя «газельки», мопеда или поломавшегося МАЗа при нападении. Чокнутый! Одну жертву он всё-таки упустил, она и рассказала, как он к ней подбирался, тарахтя. Так его и поймали. В магазине напевал под нос: трых-тых-тых… пых… пых…

Что за дурость в голову лезет? Ну а может, староста того? Маньяк? И держит там своих жертв, пыхтя как паровоз? Чем чёрт не шутит? У Сашки-Мопеда был подвал, где он расчленял своих жертв! Точно говорю! Я по телевизору видел! А он не врёт, только недоговаривает, как известно.

– Обожди, Кузьма, – догнал я его. Видимо, счёт не его. Как обрадовался человека попытать, лишь бы не докладывать о количестве добычи?! Скину всю бумажную работу на Святополка. – Пошли, покажешь! – Увёл я его чуть ли не силой от кострища. Он уже и углей набрал! Очередной маньяк на мою голову! Богата Русь в это время на таких. Ох, богата…

Одного быстрого взгляда на дверку было достаточно, чтобы понять – мы попали! И почему я умный такой? Глупым живётся слаще!

Капище языческое. Божок мелкий, обитает там, за границей, что отделяет его мир от нашего. Явь от нави! Дверь была защитой, скрижалью, что не пускала его в наш мир, но позволяла говорить с ним и получать дары. Оплата шла кровушкой и жертвами. Заплутавшие путники там или свои – если иного выхода не находилось. Резали как скот. А я их жалел!

Вся изрезанная картинами баталий, подношений и непонятных вензелей, она стояла тут веками, оберегая и предупреждая. Наследие древних веков…

Не выпустит он нас – понял я отчётливо. Словно глянул кто-то! С интересом. Гастрономическим, правда… Вся земля ему окрест подчиняется. Благоволит он крестьянам здешним. Вон сколько в жертвенных чашах крови! Кушал всласть. Силы скопил, поди… Точно, не выпустит, опустились у меня руки.

– И что делать? – задал я вопрос в никуда, помешивая гречку. Наступала первая ночь после находки. Никто не спал. Все ждали…

Подготовились, как могли. Просыпали все проёмы солью с перцем. Подковы везде повесили. Крапиву на пороге положили. Гвозди вбили в двери – треугольником. Использовали всё, что смогли вспомнить! Любую идею обсасывали и применяли, если это было возможно. Местные, сидя в порубе, лишь смеялись, предвкушая. Пришлось одёргивать солдат. Злость на них срывали. Не время!

Не помогло… Всё равно заснули. Как без сна-то? И он пришёл… Наутро не досчитались троих. Самых слабых духом. Каждый умер по-своему. Задохнулся, сгорел или утоп. Его сила – навь. Там он могуч. Да-а-а… Фредди Крюгер поганый!

Выхода нет! Я тут самый сильный маг, остальные единички… Не выдюжат.

– Готовь состав осознанного сна, – решительно кивнул я Марине, единственной моей десятнице женского пола. Ведьмачка и зельевар из другого училища. Хуже меня, но сдюжит – зелье-то простое… А я пока помолюсь. Серёга, Миша, Святополк – все отговаривали. Но что делать?

Лёг на кровать поудобнее, подушку вспушил и… выпил! Нет, не водочки! Зелья. Зелья, что отправит меня в мир грёз так глубоко, что и выбраться оттуда нельзя. Самому, по крайней мере, наблюдал я за Серёжкой, что судорожно сжимал в руках антидот, готовый влить мне его при первых признаках, что дело – швах. Душу грело знание, что в этом мире у меня есть друзья, что горой встанут, но не дадут меня в обиду. Не продадут!

– Спасибо вам, – то ли прошелестел ветер в комнате, то ли прошептал спящий молодой человек.

Глава 16

Разговор за день до взятия деревни Краковяки

– Скажи, Хан, мы давно знакомы?

– Уже четыре года как… – ответил я с недоумением, переворачивая зашкворчавший шашлычок. Пора полить. Вот, побаловать решил друзей! И себя! Жаль, не придумали сладкий шашлык… А если насадить мармеладку, интересно, не испортится?

– Вот! Четыре. И знаю вроде тебя неплохо, но не понимаю! Как? Как тот, кто торговался с базарными бабками за медяк, отдал такие деньжищи за девок? Откуда – не спрашиваю… Знаю, что ты какие-то мутные дела творил с Дюком. Так что? Расскажешь? – Взглянул мне в глаза Миша, давно избавившийся от клички Гвоздь. Волнуется курилка! Думает, что меня в дурке не долечили?

– Секрета большого нет, – перевернул я вновь мясцо, на этот раз щедро плесканув сверху кетчупа, разбавленного водой. Уххх! Запах пошёл! – Они дочки знатного пана. Тысячника! И мама не из последних, как я знаю, – указал на браслет, куда после покупки пришли исчерпывающие сведения об имуществе. – Я всегда стараюсь думать на будущее. Вот получу я статус благородного. Даст мне кто из них дочку в жёны? Не отвечай! – прервал я его. – Нет! Не даст. А она нужна. Это статус. Это здоровые дети. Это не нулёвки, а сразу двоечки, троечки при рождении. Смекаешь?

– Замахнулся ты… – Взял он шампур и принюхался, поводя носом по всей длине. Помидорка, лук, мясо, помидорка и так далее. Всё по уму! Куриный, правда. Мясо нежнее… Баранину не переношу. – А как ставку перебил? Сумму ты, конечно, огромную выложил, но для родовитых даже это мелочь. Хотели бы – выкупили?

– Следующий лот выставлял я! А в комментариях указал, что продаваться он будет, лишь если девки отойдут мне. Большинство отсеялось и других приструнило. Слишком уж желанным был приз.

– М-м-м?..

– Пыльца с крыльев фей! – как нечто обыденное упомянул я то, что не достать за деньги. Как жаба давила! Впрочем, отдал я, дай бог, треть. Да и наварился неплохо. Стал банкротом, а через десять минут увеличил состояние впятеро! Засветился вот только… Как бы чего не вышло.

* * *

Вам часто снятся сны? А поутру помните, о чём они? То-то! И я такой же. Никогда не запоминаю…

Здесь всё было по-другому. Цвета яркие! И не просто яркие, а как будто я оказался в мультике. Слишком насыщенно! Коридор, освещённый газовыми лампами, светившими синим холодным светом. Двери разных форм и расцветок: прямоугольная красная, скособоченная и покрытая мхом, полупрозрачная. Взгляд туда – и я поспешно отвернулся, покраснев, как маков цвет. Это что, мои фантазии? Точно не внутренний мир. Там я бывал, и не раз. И такого там нет! Точно говорю! Соблазнился и глянул ещё разочек… И ещё…

Словно не во сне, а в аттракционе кривых зеркал каких-то, шагал по коридору, ища дверь, что не вызывала бы желания вымыть руки или ещё чего. Даже того самого. Шестнадцать лет. Помните?

Всё здесь навеяно силой божка. Духа! Это его мир, и играть придётся по правилам, что установил он сам. Но и ему тоже! Мы ещё посмотрим, кто кого загнал в угол, нашёл я искомое. Простая дверь, без вычурностей, прямоугольная и изготовленная из дерева. Принюхался:

– Сосной пахнет. – Мой нос, моя крепость! Сосна – моя прелесть! Ну, вы поняли…

Что бы я ни говорил, было страшновато. Рука легла на ручку. Поворот и… она открылась, впуская меня в мир грёз, ещё более глубоких! Туда, где законы мироздания не действовали. Это отдельный мир, со своими правилами и порядками. Я думал, что готов к этому.

– Как бы ни помереть здесь, – словил я приход, наблюдая, как сиреневые зайчики прыгают по полянке, поедая жирафов, размером с лягушку. Те, отчаянно верещали.

– Свой мир! – Отпрыгнул в сторону. Меня чуть не раздавил хомяк, прыгающий на задних лапах, ловя длинным языком мух и комаров. Шиворот-навыворот! Был бы у меня такой за душой – давно бы в самоцветном поясе ходил!

Забыв обо всём на свете, полез в лес. Ну а что? Если тут, на полянке, такое, то что там? Не прогадал…

– Йхууууууу, – кричал я, прыгая с дерева на дерево, тогда как обезьяны, не отличающиеся по виду от земных, неслись следом и кидались бананами. Подумаешь? Хотел расчесать одного малыша, уж больно у него шерсть странная, наэлектризованная. Не! Набросились! Самые умные какашками кидались! Кто знает, может, добытое здесь можно вынести наружу? В явь? Э-э-э… это я про шерсть, а не то, про что вы подумали… хотя… подобрал я нечто чёрное и округлое, засунув в карман.

Уйдя от погони, остановился у ручейка, что журчал так заливисто, что птички на деревьях принимали его за своего. Чирик-чирик. Окунул руки в воду – прозрачная, как слеза. Напился от пуза! Аж скулы свело. Сладкая! Ух! Вкуснятина!!! Это вам не тухлятина из-под фильтра!

По деревьям прыгать одно удовольствие. Секвойи и в подмётки не годились местным. Огромные, словно великаны, раскинувшие руки. Сколько здесь зверьков неведомых было! Трав, цветочков, восторгался я, хватая всё подряд. Мистические глазки рулят!

– Спасибо за науку, Путята, – сплёл я корзину с узором из ромашек, как он любил, складывая туда находки. Роза, которая от щекотки скукоживается и меняет цвет, лишайник, что пристаёт к коже и фига его потом отдерёшь. Пришлось походить на йети! Смола с дерева помогла. А что? Для восстановления волос – самое оно. Шлёп на голову и шевелюра закачаешься! Зеленая, правда… Но густая – жуть! Запатентую и буду разводить, мечтал я.

Всё это, конечно, хорошо. Но где ОНО? Божество, дух, демон места – названий много, суть одна. С кем драться? Как победить? Что происходит вообще? Непонятно… Думал, будет легче. Сразимся лицом к лицу, а вот оно как вышло.

Дни проходили за днями. Дверь, что привела меня сюда, исчезла. По ощущениям, я здесь уже полгода, если не больше. Построил хижину, вырыл туалет. Подружился с макаками. Бананов теперь полная кладовая. Вшей у них ищу и не поедаю, а им дарю. Деликатес! Как они радуются! Прыгают по мне. Играются. Себя в жёны предлагают! Насилу отказался!

Что делал все эти дни? Тренировался. Варил снадобья. Экспериментировал… Изучал окружающий мир. Вас бы сюда! Сейчас расскажу…

Катались в кувшинках по лесному озеру, наперегонки с дельфинами… Прыгал со скалы на облако, что летало у самой земли и любило выплёвывать пойманного человека в грязную лужу, что само и создало… Хомяка вот приспособил под ездовое животное. Впечатлений море! Чего я за эти дни только ни пережил… Но шло время и эмоции сглаживались. Яркие краски поблекли, а сердечко заболело… Как отсюда выбраться, я не представлял… Погано на душе. Чувствую подвох, а не вижу.

– Ладно. Что у нас там по планам? – Взглянул я на стену, где висела тонкая кора, на которой я вывел календарь, нарисовав угольком. – Двести первый день от пришествия Хана в этот мир. Идём летать на стрекозах!

* * *

В один из одиноких вечеров у костра пришло озарение! Догадка! Страшная, правда! Я старею! Не по дням, по часам, а по секундам. Вот что происходит! Вот что он со мной делает! Я умру там, в яви, от старости… Почему меня не выводят из этого состояния? Не замечают? Не могут? Волосы встали дыбом…

Выхода не находилось. Я бродил из угла в угол своего бунгало, перебирая варианты, не замечая, как в меня тыкается нас Хропотки – моего хомячка, желающего погулять, или Микки, обезьянки, что выложила несколько вшей на стол. Угощает. Видит, что я в полном раздрае…

Совет зверей собрался по первому зову хомячка. Шло жаркое обсуждение. Человек полюбился многим. Как он замечательно расчёсывал шёрстку, – думал лемур. Какие вкусные у него котлеты, – спал с открытыми глазами медведь, пуская слюну. А как он вытащил из ямы крота – мою Крякушу, вспоминала момент горя главная курочка. Веское слово сказал ручей! Его поддержало облако. Сам мир пришёл на помощь… Хозяин этих мест оказался лишь управляющим! Правит здесь сама природа, звери и леса…

Тревожный сон прервало что-то мягкое, кислое, что стекало по лицу. С резким запахом. Ох, мой нос!

– Слизень! Говорил тебе – не делай так! – Снял я пурпурного членистоногого с головы. – Уже с животными говорю! Совсем одичал. – Встал с кровати, стряхнув ещё парочку моллюсков. Теплолюбивые твари. И не выгонишь. Жалко… Дома никогда не мог стащить кота с дивана, ложился с краешка. А может, не сгонял потому, что он был мстительным? Сбросишь его с пледа, а ночью на тебя ваза со шкафа упадёт… Бывало, помню! Ух, и злющий он бывал!

Утро. Встало солнце. Сперва одно, потом другое – розоватое. Местной луны не видно. Она здесь заселена. Расположена близко, видно, как разумные там пускают ракеты, запускают спутники и летают. Космические корабли! Круть! Почему-то сюда только ни-ни. Табу какое? Или ещё что?

Не успел я придумать занятие на сегодня, как прибежал Хропотка. Вёл он себя странно. Тянул меня в сторону водопадов. Поддался… Может, покажет что интересное? Не в первый раз! Помню, еле убежали с ним от огненных муравьёв! Всыпал ему за такую подставу…

При приближении услышал шум. Кричали, пищали и крякали десятки, если не сотни животных, с кем я успел подружиться. Лев спокойно соседствовал с антилопой, а змея – со слониками. Странные у них порядки… Так до конца и не понял их взаимоотношений. Ждали только меня!

Главный обезьян – белой масти – подошёл вплотную и со всего маха вмазал мне по морде!

– Больно! – Зажимал я кровоточащий рот. Так, насколько я узнал, он признаёт равного. Посвящает в мужики! – Не могли придумать что другое? – Выплюнул я на ладошку зуб. Совсем красота. Без переднего зуба и с единорогом во лбу!

И тут они запели… Э-э-э… зашумели? Короче! Рыки, стоны и писки сплелись в единую песню, мелодию, что заполняла пространство, пробуждая первобытные инстинкты и побуждая к действию. Какая-то своя – животная – магия. Это было одуряюще! Хотелось прыгать, действовать, смеяться! Никак не стоять на месте! Ткань мироздания задрожала…

Они создавали дверь! Свою! Для меня! Не может быть!!!

– Спасибо вам! – Поклонился я им как равным. – Навещу вас при первой возможности! – Обнялся на прощание со всеми, даже со слизнем и прыгнул в воронку, что унесла меня дальше… В неизвестное.

* * *

– Попался! Тварь ты отвратная, – сразу понял я, как оказался в этом месте. Врасплох застал! – Не ожидал??? – Налетел я на него с кулаками. Магия всё ещё не действовала. Так дурь выбью! Покажу, где раки зимуют!!!

Помещение, заполненное бассейнами, наполненными не водой, а кровью! В воздухе стоял запах железа. А посреди всего этого левитировал мозг, в рост человека, с отростками по всему телу и глазами по кругу! Как корона. Фууу…

Погань переливала кровь из одного водоёма в другой. Пробуя её на вкус. Рта не было! Поливал себя, как душем! Кочерыжку мне в дышло! Что за мерзость?

Сколько душ он загубил, чтобы накопить такие запасы?! Здесь есть и кровь моих солдат!

– Не прощу…

Он скорее вызывал жалость, чем страх. И этого я боялся? Впрочем, убивал он опосредованно. Не допуская до своего ядра личности посторонних. Уверен, здесь я первый посетитель. И видеть его вживую не приходилось никому…

– Спасибо вам! – помянул я своих друзей, животных. Без них я бы пополнил его коллекцию, как пить дать!

Удар за ударом. Удар за ударом! Вся злость, весь негатив выходили вместе с кровью, что была у божка вместо мяса. Кожа тоненькая… Кулаки пробивали её в путь. Весь в дырках уже. Не верещит, нечем! И защититься не может! Поздно!

– На, на, на! – Пинал я валяющийся бурдюк, выколачивая последние капли. Кровавое безумие продолжалось, пока от него не остались только кожа да ошмётки. Мир подёрнулся рябью, и меня потащило назад. Еле успел подхватить корзинку и останки! Семь потов сошло!

– Очнулся, очнулся! – прыгал у кровати Сёрёга. Под глазами чёрные круги! Миша выглядел не лучше. Осунувшиеся. Потерянные.

– Сильно? – задал я самый важный вопрос сейчас.

– Сам посмотри… – Помог он мне подняться и подвёл к зеркалу, из которого на меня взирал шестнадцатилетний муж с недельной щетиной. Два года забрал, тварь! Волосы поседели… Еле стою на ногах. Легко отделался…

– Чтоб я ещё раз отправился в навь! – Лукошко и кожа были здесь.

– Что это за вонь??? – Запихнул руку мне в карман Святополк, вытащив чёрную массу…

Глава 17

Что бы вы сделали на моём месте? Перво-наперво? Я вот решил свести счёты. Начались допросы. Дерьма всплыло немерено… Кого только в жертву эстонцы ни приносили! И путников. И сборщика налогов. И своих. Всех, на кого укажет их божество. Особенно он любил девственниц. Круговая порука. Все всё знали, но молчали. Урожай год от года лучше. Ни засухи тебе, ни саранчи. За такое не грех и пустить под нож. Прогадали они – очень сильно! Не согласных – честных – людей уложили на жертвенник первыми. Осталась одна гниль!

– Я, сотник армии императора Российской империи, Хан Болотный, приговариваю старосту деревни, его совет и самых активных участников секты к смерти. Привести приговор в исполнение. – Кивнул Кузьме Мягкой Лапке.

– Пощади-и-и! – разносилось со всех сторон по площади.

Не дождётесь…

Как это – самых активных? Есть тут пара старух, что уговаривала скармливать твари больше жертв, чем он требовал, надеялись, что он сможет со временем омолодить их. Верещали бабки, когда их сажали на кол, громче всех. Я был невероятно зол, вот и выбрал этот тип казни. Налёт аморфности, квелости прошлого мира с меня снимало словно наждачной бумагой. Казнь не вызывает уже прежних эмоций, чувств. Лишь злорадство. Как они извивались!

Но что-то всё-таки осталось! Остальных ведь я пожалел?! Не монстр я, не монстр. Пока…

Так и пошла наша служба. Деревня за деревней. Тут их было море! Правду говорил Михаил – зажрались… Начальство было довольно. Мы одни из лучших по захвату мелких поселений в тысяче, а то и в части. Вереницы рабов потекли в Империю. Наград наобещали! Получили, как обычно, кукиш с маслом. Но я, рождённый в СССР и живший в России, в этом не сомневался, почему и не надеялся на такое. Всё сами! С усами!!!

Долю, конечно, нашу не зажимали. Но этого было мало… Вот и гонял туда-сюда мой дирижабль, перевозя контрабанду. Богател я день ото дня. И о других не забывал. Платил хорошо. Все довольны! Так казалось, по крайней мере, поначалу…

– Как война закончится – заведу себе девушку. Постоянную!!! – рассказывал нам о своих планах Сергуня, делясь сокровенным. Успел уже прослыть ходоком. – Платьев ей накуплю, – всегда болезненно воспринимающий бедность своей семьи, что продала его за льготы, считал он добро. И это меня называют прижимистым? Час искал медь, что уронил в снег! Медь!!! Час!

– А я куплю Софии такой платок, которого ни у кого нет! Расписной! В жемчугах и самоцветах! – Улыбался Михаил, представляя её в нём. – Когда уже? Скоро? Как думаете? – Война достала всех… Усталость, не физическая, а моральная…

Ответил я:

– Думаю, да. Видели, сколько народу нагнали? Массовая истерия какая-то! Многие предпочитают убивать, а не брать в плен! Из них и половина в Питере не была, а туда же… Скоро! Да… Скорый конец войне!

– Ревизор ещё этот чёртов! Думаешь, сдал кто? – упомянул он проблему. Точнее две проблемы. Зашевелились родственники того подонка, что я принёс в жертву. Помните? Панкратьев фамилия. Александр. Науськали, не иначе. Нашептали ему! Копает. Носом роет! Чует, зараза!!! А ещё и мои делишки контрабандные всплыли как-то! Кто это такой хороший стучит? Проблемы комом навалились! Вот и прислали – копать и докопаться!

– Сдал, не сдал, неважно уже… Доказательств нет. Придётся затихариться.

– А что насчёт?.. – недоговорил он.

– Доказательств нет! – надавил я голосом, на чём вечерняя беседа и завершилась.

* * *

Бывший вертухай не отставал. Весна на дворе, снег тает, птички поют, а он ходит, лезет везде – своим наглым лысым черепом и пивным животиком. Ключами бренчит, обходя посты по ночам. Нахватался на зоне повадок. Спать не даёт! Только и слышно: брям… брям… Беруши надо придумать! В этом мире их нет! Озолочусь!

И не окоротить! Полномочия у него выше моих. С поста снять может – запросто. Убить? Не выход. Да и не сделал он мне ничего. Свою работу выполняет. В доверие втирается. Байки парням травит. И всё исподтишка! И не заметишь, не приглядевшись!

– Помню одного зэка – кличка Медведь. Правильный был до ужаса. Начальство боялся. Слово поперёк никогда не говорил. И знаете что?

– Что?

– Досрочно вышел! Я лично поспособствовал! Мораль улавливаете? – Окинул он солдат взглядом, к коим присел без спроса.

– Да, ты нормальный мужик, Фёдор Сергеевич! Помог правильному арестанту. Красава! – ответил Святополк, соображающий лучше других.

– То-то! Если что, сразу ко мне! Я держать язык за зубами умею, – пропагандировал он. Стукачков готовил. – И вас отмажу, если что!

– Всенепременно.

Вот так и текли наши будни. Основные силы дожимали остатки наспех собранной армии Объединённых Прибалтийских Королевств, а мы ныкались от дяди Фёдора, как он позволил или точнее – велел себя называть всем, кто младше восемнадцати. Смешно!

– Вестовой из штаба, – отвлек меня от готовки заместитель. – Зачитай! – Браслеты на чужих территориях не работали. Вышку, вон, только ставят.

Пропустив словоблудие между ушей, я вычленил суть:

– Тарам… пампам… явиться под белы очи и доложиться. Получить особо важное задание. Немедля, с десятью лучшими бойцами. Выполнять.

Что делать? Собрал ребят, оставив Кузьму, Святополка, Серёгу и Мишку в сотне. Кто-то должен без меня рулить? Доверяю я только им! Бывший десяток пошёл со мной… И дядя Фёдор, черти его дери!

Андрей Маркович отводил взгляд, юлил, недоговаривал и вёл себя до крайней степени подозрительно:

– Берёшь её и идёшь к храму Бе, что расположен в долине карликовых дракончиков. Там взойдёшь на путь Чуди и отдашь женщину им. Таков приказ, – попытался он смотаться из комнаты.

Я преградил путь.

– Какого!.. Что всё это значит!!! Ты чего, Маркович?

Бывший сотник нормальный мужик! Что он за ахинею несёт? Что за задание такое мутное? И почему она не в ошейнике? Раба ведь! Эстонка!!!

– Эх-х-х… – Тяжело вздохнул он и плюхнулся в кресло, что стояло в стороне от лежащей без сознания девы на диване. Ножки красивые! Накачали чем-то. – Как с тобой сложно! Другой бы козырнул и отправился выполнять.

– Так отправь другого! – Не видел я проблемы.

– Не могу. Выжить будет сложно, а ты везучий. Двойка уже. Амулеты серьёзные имеешь и команду снарядил дельно…

– На смерть посылаешь? – Недобро прищурился я.

– Нет! – твёрдо сказал он. Взгляд не отвёл. Хороший знак. – Проблема в чуди. Знаешь о них что?

– Байки, легенды. Практически ничего, – сознался я в своём невежестве. Всего знать нельзя, а хочется! Пожертвовать, что ли, глазом, как О́дин?

– Слушай тогда, – изменил он голос на старческий и начал рассказ от чужого имени…

Много на земле тайн. Много загадок. Об одной из них я и поведаю вам сейчас, ученики. Чудь белоглазая! Твари подземные! Ужас теней! Страх ночи! Много у них имён… Но знать нужно лишь одно – они не люди!!!

Да, они выглядят, как мы. Да, едят то же! Поют! Танцуют и спариваются. Но они не люди!!! Чуждые нам…

В своих городах под землёй поведение их меняется. На публику работать не надо. Надеюсь, вы никогда там не очутитесь…

– А что там? – вопросил мальчик со шрамом у глаза.

– Андрюшка, дурик ты этакий… – Покачал он головой осуждающе. – Молчи, когда я говорю! – Дал он парню подзатыльник.

– Так… Ах, да! Чудь! Не знаю, откуда они… Не знаю почему… Но эти твари жрут людей! И не просто поедают пойманных. Нет, – покачал он головой с упрёком. – Им подавай особ знатных! С вереницей предков! А особый смак – это наши бабы! Да-а-а… брюхатят их, а потом на глазах безутешных матерей поедают младенцев, наслаждаясь их болью и отчаянием, пока последние не сойдут с ума. Крестьянки их не интересуют! Только одарённые и благородные.

– А почему мы их не изведём? – снова влез неугомонный. На этот раз получив два подзатыльника. От учителя и соседа по парте.

– Хороший вопрос. Гномы, с которыми мы воюем, – не лучшие в мире рудознатцы и добытчики ископаемых, как бы они ни хвалились. Чуди в этом нет равных! Вот и поставляют они хозяевам земель наверху золото, серебро и каменья, взамен прося сущую малость – впавших в немилость бояр и семьи их.

– А мы? – в стоявшей тишине прозвучал голос другого парня.

– И у нас они водятся. Но ведём ли мы с ними дела – не ведаю! Но догадываюсь…

– Кто она? – похолодел мой голос, как он закончил.

– Старшая дочь царя Эстонии – Мария. Двадцать пять лет. Муж погиб. По ней всё решено! Слишком своенравна и сильна духом. Не захотела в жёны идти к боярину знатному, что императором поставлен главой карательного похода по этим землям. Доигралась, – еле слышно пробормотал он.

Стоим, молчим. Глазеем друг на друга и на неё. Гляделки продолжались минут пять. Он продолжил:

– Земли здешние уже наши. Она теперь никто. В рабы нельзя – царская кровь. В жёны не хочет. Вот и решили проблему. – Помолчали… – Перед тем, как ты выступишь, зайди со своими людьми к ритуалисту и дай клятву, что доведёте её до Чуди и не поможете бежать. И само собой о неразглашении, подкрепив свои слова кровью. Так что не рыпайся… – посоветовал тысячник.

– И тебя всё устраивает? – не поверил я. Думаешь, знаешь человека, а тут…

– Нет, не устраивает. Но как ей помочь, не вижу. Прости, Хан, – повинился он искренне. – Тебе придётся это сделать и забыть. Как и мне. Забыть о многом….

– Опасность для меня в чём? – Хватит тянуть кота за яйца. Против системы не попрёшь.

– Посланников с дарами они съедают за милую душу! Передай и беги со всех ног! Удачи!

– Ну, обалдеть!!!

* * *

– А ну отпусти! Отпусти, говорю!!! Я пи-пи хочу, – кричала красивая девушка на ведущего её на длинной верёвке, привязанной к рукам, Добрыню. Тот молчал. Решения принимать не ему. И где аристократичность? Пи-пи она хочет! Или думает, мы не знаем слова «клозет»?

– Ты пять минут назад ходила, – устало напомнил я. Пятый день идём. Достало всё! Напряжение это. Вина. Угрызения. Подсказал бы кто…

– И что? – Попыталась она упереть руки в бока. Не получилось…

– Привал! – выкрикнул я. – Пошли, – перехватил я поводок. – С тобой схожу.

– Вуайерист малолетний!!! – осталось за ней последнее слово.

Как я понимаю того боярина! Строптивая… Дерзкая… И желанная… М-да… Храм Бе уже не за горами. Быстрей бы её уже сбагрить! А ты, совесть, замолчи!

– Что за странное название? – проворчал я, перешагивая через лепёху дикого животного. Даже две лепёхи!!!

– Это сокращённо. А так – Безумный Бог! – Уселась в травку Мария, делать дела. Я тактично отвернулся.

– И не страшно тебе? Бежать не пытаешься?! Уговаривать отпустить тебя за выкуп большой – не даешь? Покорная слишком… – проявил я любопытство. Странная…

– Тропа к Чуди лежит через храм Бе. Не обломится им ничего, – уверенно заявила длинноногая. Ух, какая! Каюсь! Глянул разок…

Никаких конфет сегодня! – наложил я на себя епитимью.

– Почему?

– Узнаешь, – пообещала она так… многозначительно, потянув трусики на место и поглядывая на меня. Смотрю ли?

– Ладно, – махнул я рукой. – Раз ты такая сведущая, ответь: где дракончики? По долине идём, а их всё нет и нет?

– Извели! Жажда наживы! Всё, как всегда. Слишком они ценны как ингредиенты или домашние питомцы. Защититься им нечем… – Смахнула она слезинку. Наконец-то прорвало! Я уже бояться стал спать по ночам. Вдруг горло себе перережет или караульному? Отбирать тот нож, что на поясе, запретили. Кровь – не водица! Да…. А в жертву, значит. можно? Совесть, совесть, совесть…

С тех пор так и повелось, что вёл её я. Болтали о том о сём, а на душе кошки скребут. Нравится она мне. Ох, как нравится! Чуть не поцеловал её на очередном привале! Может, снова кто в голову залез? Эх… Впереди бессонная ночь. Буду проверять.

* * *

– Пришли, – уложил я Марию перед собой. Шла, клюя носом. Заснула. Пришлось взять на руки. Мягкая, тёплая… домашняя такая. Личико умиротворённое. Ни невзгод, ни потерь…

– Прости меня, – убрал я локон, что лез ей в рот, проведя рукой по лицу. Она причмокнула, улыбнувшись.

– Буди давай! – вылез дядя Фёдор. – Не сюсюкайся! Размазня ты или сотник? – усомнился он. Кого совесть не мучила, так это его.

– И, правда, пора… – Кивнул я Гостомыслу на сооружение. Пусть глянет. Разведает.

– Чисто, – отчитался он. – В пыли, правда, всё, – встряхнулся, как собака.

– Мария! Мария! – Мягко толкнул я её.

– Что такое? – не поняла она спросонья, потирая ангельские глазки, как в детстве. Кулачком.

– Мы пришли, – повернул я ей голову в нужном направлении, придерживая полуспящую, вдыхая её аромат. Луговые травы и шоколад из моих запасов.

Здание явно было не посещаемо. Всё в грязи и потёках! Окон нет. Былое величие ещё проглядывало, но время брало своё! Одноэтажное, куполообразная крыша оранжевого цвета. Стены все в мазках: синий, чёрный, жёлтый. Дверь наполовину металлическая, наполовину деревянная. Понятно, почему безумный… Не храм, а несуразица.

– Идём? – спросил я, проклиная себя в душе. Может, бросить всё? Наплевать на клятвы? А?

– Не волнуйся, Хан, – приобняла она меня, чмокнув в щёчку. – Доброе у тебя сердце. Вижу я! Всё будет хорошо, – первой ступила она под своды.

Двери сами собой захлопнулись. Тропа светила белым впереди, но не успели мы и шага сделать, как загрохотал голос:

– Кто посмел?! Убью! Расцелую!!! – Последнее было много страшней – замерли мы. Ну, его!

– Не гневайся, боженька, это я, раба твоя – Мария! Дочка прапраправнука твоего!

Глава 18

– Очередная жо…! – Понял я, наблюдая, как из грязи, что заполонила здесь всё, собирается фигура великана семи метров, с одним глазом, тремя руками и без ног. Обрубки! Странное зрелище. Смешное и в то же время пугающее. Поджилки затряслись. Этот явно опасней прошлого будет! Тот только в нави и мог что-то… Не к ночи будь помянут!

– Мария! Девочка моя. Дай обниму! – Взял он её в кулак, поднял на уровень глаз и потряс. Вот кочерыжка! Чужое щупает! – Кто это с тобой? – Словно вывернул нас наизнанку его взгляд.

– Сопровождающие. Их послали передать меня чуди белоглазой, на растерзание, – сдала она нас сразу. Влюбился дурак! Приворожила! Не учусь я на ошибках! Не учусь…

– А вы и вправду бог? – не нашел лучшего места для глупых вопросов Добрыня. Ох, что сейчас будет…

– Ха-ха-ха-ха, – захохотал тот. – А ты смел, смертный! Мало кто отважится спросить такое. Убью тебя быстро! – пообещал он.

– Глуп он, а не смел! – Загородил я от взора великана подчинённого. Не хочу никого терять!

– Вот оно как… – Задумчиво уставился на меня глаз, меняющий цвет каждую секунду. – Вижу я, кто ты, странник. И побывать где успел… Занимательно. Очень! Помыслы твои как на ладони. Так и быть – выполню!!! – прогремел голос этого безумца по залу.

– Чего??? – Не успел я испугаться, как его туша оказалась в шаге от меня, подняла второй рукой повыше, а третьей ткнула в глаз. Ногтем! Я закричал…

* * *

Десяток человек столпился вокруг молодого парня, лет шестнадцати, что корчился на полу. Волосы мальчишки были седыми, как у луня. Потаскала его жизнь. Ох, потаскала!

Он сблёвывал поминутно то кровь, то желчь, его руки скребли пол, а глаз вытекал из глазницы, которую заполняло разноцветное марево, что вращалось то вправо, то влево и не останавливалось.

– Свезло командиру! – с нотками восхищения заметил Азей. – Будет теперь мудрым.

– При чём здесь мудрость? О́дин, повелитель валькирий и предводитель асов, был умным! Умным! Дурак! – Пнул под задницу говорившего дядя Фёдор! – Он был всевидящим… – Внимательно наблюдал за процессом ревизор. «Повышение в кармане! А если поймать его на контрабанде и, чем чёрт не шутит, – убийстве отпрыска боярского рода Панкратьевых, – вообще сказка. Это Москва! Это работа в Главном управлении!»

– А царевну-то упустили! Попадёт нам! Сечь будут… – правильно заметил Захарий, скрывая переживания за Хана под маской безразличия.

Мария была перенесена дальним предком, что жил на землях их царства и достиг уровня местечкового бога, во Францию, где у бывшей правящей семьи Эстонии были родственники. Жалела она лишь об одном – о подростке, что так нежно ухаживал за ней и дарил необъяснимое тепло внутри. А какие у него шоколадки! С изюмом! А невосприимчивость к шарму – секрету их семьи, что передаётся из поколения в поколение? Другой уже на коленях бы ползал! Не стопроцентная, конечно, – мальчик влюбился, но и так неплохо…

– Мы ещё встретимся, – нашептала она ветру, что унёс весть в дальние края, поглаживая тёплый комочек в груди. Может, в нём тоже царская кровь присутствует? Откуда у нее такая тяга к неблагородному?

* * *

– Тридцать семь… Сорок два… Пятьдесят! – отсчитывал удары плетью тысячник, пока палач наказывал сотника. Вся спина Хана, давно потерявшего сознание, была покрыта кровью, пузырившейся при каждом ударе и натёкшей в лужу под ногами. Брызги долетали аж до передних рядов солдат, наблюдающих за экзекуцией. Многие пожалели, что пришли…

– Одарённый! Не умрёт. На двойке как на собаке заживает! – передавала по рядам солдатня, перешёптываясь.

– Задание не выполнил! Чудь при отходе посёк! Отношения с ними испортил! И как не казнили-то? – произнёс неизвестный в маске совы. – Такую потерю денег не простили бы никому!

– Сам знаешь! Заступились за него. Пыльца, что он с молотка пустил, пришлась ко двору. Считай, императора из могилы вытащил. Хорошо, что не знает, какие страсти тогда разыгрались… И сколько теперь таких, что желают его смерти, – добавил он многозначительно. – Врагов у парня теперь хоть отбавляй!

– Треть Империи, Крюк! Треть… – хмыкнул масочник. – Забавный парень. И интерес к нему всё возрастает… Жаль, мой приворот снялся. Повторно уже не поставишь. Совсем параноиком стал! Всё щитами закрыл. И поднялся! Да-а-а… В разуме уже восьмую али девятую ступень дать можно. Надо вербовать! И срочно, пока другие не зашевелились. – Тревожно заозирался он.

– Сейчас ему надо наёмных убийц опасаться! Пошлют, как есть пошлют! – Покачал головой тот, кого прозвали Крюк. – А игры свои оставь! – осадил он своего друга и соратника в нелёгком деле.

* * *

– Как спина? Болит? – Серёга снова выступает в виде наседки. Хорошо хоть с ложечки не кормит.

– Спроси у Миши, каково это, когда тебя плёткой, смоченной в растворе соли, по спине приласкают. – Дёрнул я щекой. – Терпимо! И чего взъелись? Что мы могли? Заплевать его? Не понимаю…

– Наверное, не стоило белоглазых трогать? – Макнули меня носом в дерьмо.

– Наверное, – вспомнил я момент, как очнулся.

Голова трещит. Какофония звуков. Все столпились вокруг. Великана нет! Марии нет! Мой глаз на полу!

– Просто замечательно! – Возвёл я око к потолку. Одно оно у меня осталось… Одинёшенько!

– Идёт кто-то! – Указал пальцем на тропу Гостомысл.

– Рассредоточились, – нашёл я в себе силы встать. – Луки товсь! Амулеты активировать! В штаны не лажать!

Это были они. Одним глазом я видел всё как обычно, а вот вторым… э-э-э… назовём его отверстием, что заполнилось дымкой… мне виделась другая картина. Минут на пять вперёд, если перемотать! Что будет, что было… Стоп! Э-э-э… нет, только что будет. Будущее вижу! Круть! Неплохой дар, только вот двоится в глазах. Кровь из отверстия пошла. И из ушей! И из… Фигня дар!!! Надо повязку раздобыть…

– Хотя… – Скособочил я налобную, перекинув её на глаз, прикрыв его единорогом. – Валим всех! – Подал я пример, запустив в их гущу каменюку, отвалившуюся от колонны. Размазал двоих!

Стоп-кадр. Визг стрел, вспыхнувших на лету пламенем, молниями и кислотой. Работа наших кузнецов. Пробитые тела! Живые и мёртвые. Стоны боли и боевые кличи! Кураж! Мародёрка!!!

Стоп-кадр. Дядя Федор, что долбит черепом об алтарь одного из них, пока глазки не вытекут. За меня, что ли, мстит? Или просто псих с наклонностями? Скорее второе – понял я отчётливо, так как он сожрал все, что вытекло, с таким удовольствием… Ещё и пол вылизал! Ну и брыдлый он! Отвернулся я.

Стоп-кадр. Гостомысл, отрезающий голову врагу. Коллекция чудищ скоро пополнится…

Дёрнув головой и отгоняя воспоминания, я пояснил:

– Сам знаешь, я теперь могу видеть будущее на минуту-пять вперёд. Мы просто защищались. Они бы напали. Я видел! – Провёл рукой по повязке на глазу. – Главный сожрал бы мои внутренности! Распотрошил бы весь отряд! Нельзя было их подпускать! Вот и вспылил, не подумал… Чего уж там, – махнул я рукой.

– Шишкам части это не понравилось, – как только я поел, стал он втирать мне мазь в спину. – Очень не понравилось!

– Ещё бы! Теперь самим придётся добывать ископаемые. – Ни капли не жалел я о содеянном. Чего жалеть-то? Сделанного не воротишь! Совесть осталась чиста. Моя Мария… Не моя Мария, но жива! Врагов рода людского положил! Всё хорошо.

Хлопнула дверь.

– Иди, погуляй! – выгнал Серёгу чрезвычайно довольный дядя Федор. Надо поберечь глаз! Чёртов псих может и сожрать!

– Поговорим? – Присел он на место друга, только вот мазать спину не стал. А она болит!

– Конечно. Что-то хотели? – Был я вежлив и внимателен, готовый в любую секунду защитить свою гляделку.

– Ты знаешь, зачем меня послали к тебе? – Уставился он своими рыбьими глазками в мой единственный и неповторимый… Неживыми. Мёртвыми. Мерзость! Буду отныне звать его Рыбий Глаз!

– Знаю.

– И?..

– Что и?

– Сознаваться будешь?

– В чём?

Этот разговор ничем не закончился. Глупый какой-то… Я знал, что он знает, что я знаю – ничего у него на меня нет! На понт, что ли, взять хотел? Обрадовал меня своим повышением и тем, что докопается до истины, чего бы это ему ни стоило.

Ушёл! Мудак! Сколько нервных клеток сгорело! Может, все-таки проклясть его? Проблема сама не решится…

* * *

– Встал! Упал! Встал! Упал! – Тысячнику тоже досталось, вот он и вымещает зло. Собрал всех своих бойцов, включая нас, зельеваров, ритуалистов и штабных, и давай тренировать физуху. Отжимания, бег по пересечённой местности, лук и мытьё сортиров – для худших из худших. Зубными щётками! Весело было. Время летело…

– Ура! Ура! Ураааааааа! – Со всех сторон сбегались люди. Суета! Крики. Плач. Взрывы эмоций! Визги. Снова плач. Что происходит?

– Победа! Победааааа!!! – заговорили громкоговорители. Шебуршание… и из них полилось нечто связное:

– Говорит императорское информбюро! Победа! Войска бояр наших и регулярная армия одержали верх! Выиграли битву у ручья Дева Мария, разбив и поработив оставшиеся силы супостатов! Народа Объединенных Прибалтийских Королевств больше нет. Всё их – теперь наше. И они наши! Возрадуемся!!! За императора!!! За Родину!!! Наши сыновья и дщери возвращаются домой!

– Как ты и говорил! Скоро?! – Бегал кругами вокруг нас с Михой Серёга. Домой. Пора домой! Йо-хо-хо, и бутылка рома! – Девки! Я иду!!!

– Айда собираться, – поддержал я, побежав в нашу местную обитель. Заколебало всё! И правда, пора… Столько дел ждёт, а я дурью маюсь!

Слава богу, добирались мы не своим ходом, а дирижаблем. Прислали. Пришлось, конечно, проторчать в Москве с неделю. Показал друзьям музеи, в которых бывал. В прошлый раз им было не до этого. Поселили опять в гадюшнике.

– Эта вонь меня доконает! Боярским дружинам все лавры, а нас как всегда в задницу!

– Ничего, потерпим! – высказался Захарий. – Чай, не кисейные барышни!

– Ничего на свете лучше не-е-ету, чем считать деньгу, что добыл на краю све-е-ета… – напевал я, пересчитывая барыши, что выручил, распродав вчера всё, что добыл в лесах эстонских. Не нужное мне, конечно! И запретное для оборота у частных лиц – вроде чёрного мухомора.

– Не поверите, что я узнал! – Забежал к нам неугомонный Серёга. Судя по шлейфу дешевых духов – снова был у путан. Платья, что он хотел дарить своей девушке, отменяются, похоже…

– Чего? – лениво спросил Гостомысл, лёжа на кровати. Любит до обеда спать. Храпит будь здоров!

– Все сюда! – собрал он народ вокруг. Свой десяток, Миши, Святополка и зама моего притащил – Кузьму. Хорошо хоть не всю сотню!

– На базаре… мужик продал! Карта, – со значением он мигнул, выложив на стол засаленный кусок кожи, исчерченный линиями. На вид фигня фигнёй.

– Ну! – поторопили его.

– В этом районе Москвы когда-то стояла фактория гномов. Все знают, как они любят закапываться в землю? – Дождавшись волны кивков, он продолжил: – Когда у нас началась война с ними, факторию уничтожили вместе с хозяевами, а подземелья как следует не исследовали! Времени не было! Представляете, сколько там богатств накопилось, – округлил он рот.

Понятно. Просрал все деньги на шлюх, вот и ищет, где заработать, – подумалось мне. Вот его и развели, как…

– И сколько ты отдал за эту карту?

– Ползолотого! – Выпятил он грудь. Дурачок пубертатного периода!

– За карту, что ведёт к несметным сокровищам? – насмешливо хмыкнул Кузьма, но только он. Остальные загорелись. По глазам вижу! Адреналиновые маньяки!

Вопрос остался без ответа.

– Хан! Давай сходим! Чего тебе стоит? Два дня дирижабля ждать, а так заработать можем. Вдруг правда! Ты себе локти кусать будешь! – попросил он у меня, едва ли не в первый раз в жизни, об услуге. Как тут отказать? И правда скучно… Всё обходили уже. Были и в кинотеатре, где крутили новый блокбастер режиссёра, который любит сниматься в главных ролях своих фильмов, «Кровавая полночь» называется. Там девица влюбилась в вампира, который сосал у неё кровь, а она у него… Фильм для девушек!

– Кто хочет? – задал я вопрос, надеясь, что откажутся все и идти не придется. В худшем случае нас будет немного. Тащиться тремя десятками в канализацию – это бред!

– Я, я и я. Не-е, я пас.

В итоге нас набралось семеро. Я, Серёга, Михаил, Кузьма, Святополк, Захарий и Ждан. Хорошо дяди Фёдора нет, а то и он бы напросился в приключение.

– Ну, пошли, – наплевательски отнёсся я к информации, принесённой с базара, а через секунду передумал. Ну а вдруг? Паранойя на войне – дело полезное. Полный патронаж зелий. Дополнительный амулет. И кольчуга из кожи ужаса из Краковяки! Мастер, поколдовавший над ней, превратил бесполезную штуку в конфетку! Как на смертный бой снарядился!

Кажется, здесь, сверяясь с картой, вёл наш отряд друг. Носы зажимать бесполезно. Все в говне уже! Руки, ноги, голова – спасибо трубе, что выходила прямо над туннелем, мрачным, тёмным и стрёмным… Всем стало плевать на добычу – хотели назад. Но Серый упёрся. Слово надо держать. Вот и шли, хлюпая по лужам коричневато-зелёного цвета, вдоль ручейка жёлтого оттенка.

– Фууу… – Остановился я, чтобы оттереть мерзкую слизь с подошвы. С каждым разом нас заносит во всё более поганые места! Тенденция не радует.

– Что эт… это? – стал заикаться Ждан.

Впереди высилась гора, что ходила ходуном! Дышала!

Да когда же это кончится? Только выбрались из прошлой передряги, и нате вам! Безумный мир! Может, это игры Бе? Следит за мной, гадёныш? С него станется! Не стал ли я его жрецом, приняв подарок?

– Фекалиевый монстр? – нервно предположил Гостомысл, играясь топором.

– Крокодил в дерьме, – приоткрыл я на секунду правый глаз. – И он нас сейчас…

Не успел! Слышал о байке, что в Америке они водятся в канализации, но у нас? Чёрт! Пришлось уворачиваться! Быстрый, гад. А атака! На загляденье! Кожу на ботинки пущу! Хорошие! Берцовые!

– Поберегись!!! – попытался я предупредить своих, но куда там? Откуда им было знать, что монстр, открывший огромную пасть в пяти метрах от них, опасен? Вот и поплатились…

Из его глотки, как из брандспойта, вырвался тёмный поток жидкости, до ужаса похожий на… Нууу, понятно на что… покрыв отряд с головой. Масса застыла вмиг! Они и дёрнуться не успели, как стали истуканами в оболочке из… крепкой корки!

– Спасибо, Серёга! – От души поблагодарил я в ужасе вращающую глазами статую.

Снова приоткрыл глаз: помирать в говне или истечь кровью? Лучше второе. Я увернулся от молниеносного рывка крокодила и пробил ему голову кулаком. Смачный хлюп – и рука в каке! Прости, Гостомысл, сегодня не твой день. Голова тю-тю…

– Хотя, может, соскрести – и в баночку? – предложил я неподвижной статуе рядового, что не мог ответить. Этот псих так и поступил!

Следующий час я выковыривал из скорлупок горе-охотников… Вернулись мы в часть под хохот зевак и детей, что провожали нас улюлюканьем! Шлейф стоял… Хорошо хоть тухлыми яйцами не закидали! О нас даже в газете написали! Герои, блин!

Глава 19

Добрались в Хабаровск из Москвы без проблем. Ветер попутный. Мы в первых рядах были на посадку! Надоели насмешки. Нашли себе шутов! Пара выбитых зубов решили дело. Всегда бы так.

– Это твоё! – Подал я зубоскалу его резцы. Гостомысл ухмылялся рядом. Не хотел отдавать – я настоял.

Перелёт не запомнился. Обыденность уже. Всё как всегда: качка, перловка и разврат старших офицеров с младшими. Женского пола, надеюсь… Лично слышал стоны, идя мимо кают! Всё, как всегда.

Приземлились, а дальше своим ходом. Тысячник не дал насладиться цивилизацией и погнал в часть. Ничего, привычны к пешим переходам. Не зима! Пять суток – и мы там. Дошли, не сломались!

Отчёты, отчёты, отчёты. Все как с цепи сорвались! Допросы, опросы продолжались с неделю. Часть солдат направили в госпиталь – подлечить нервишки и застарелые раны. Часть выбыла навсегда. Их имена выбили на памятной табличке. Вот и вся благодарность. Родственникам и копейки не перепало, если бы не я! Мы – быдло, в какой раз убеждаюсь…

Оплатил некоторым переезд из их городов сюда. Что делать матери с дитём на руках без кормильца? А тут она сыта и при работе. Всем, кто просил, помог. Без хвастовства.

– Всё! Свобода! – Вдохнул я полной грудью, направляясь домой неспешным шагом. Прохожие кивали и загадочно улыбались. Чего это они?

Терем встретил меня хлебом-солью. Предупредили! Ао, разодетая, как на дискотеку, лично вынесла! Каравай испекла, как я люблю, с начинкой! Вишнёвой! Дала чарку кваса ядрёного и запечатала всё поцелуем, под крики толпы! Вот! Завидуйте! Телу уже вроде шестнадцать, после приключений, может… Ммм… И хочется, и колется! Она-то уж точно готова! Вон как губки кусает, отпускать из объятий не хочет! Прижимается. Тёплая! Хочу, хочу, хочу…

Начало лета в Черняево выдалось на славу! Мелкие неурядицы разрешались сами собой. Больших – не было… Иван Купала скоро, обряды надобно провести! Всё цветёт – просыпается. Масленицу пропустил, так что дал команду блинчиков наготовить! С икрой красной, капустой квашеной, мёдом и вареньем разным: малиновым, черничным, облепиховым. Устроим праздник! Медный пояс и их благодетель вернулся! Чем не повод?

Народу на ферме жуть как много. Люди всё идут и идут… Аркадий Иванович всех на испытательный срок берёт. Если приглянутся работники, слово в их пользу перед господином молвить будет. Стараются. С работой сейчас – швах. А у меня стабильность! Рабы живут лучше свободных! Никаких загонов для них и тухлятины на стол. Скоро второй терем строить придётся или пристройку к этому.

Как и всем, побывавшим на войне, нам дали три месяца отпуска. Всё лето буду на животе лежать, а девушки мои опахалами работать. Две рыженькие и одна беленькая. В купальниках! Красота…

– Фиг тебе, – скрутила дулю одна из сестричек.

Про себя надо было говорить, а не вслух, любовался я работой моего ателье, для которого выстроили отдельное здание. Четыре десятка девушек шили, кроили, перешивали и вышивали! Все как на подбор – красотки! Кровь с молоком! Румяные. Косы до пят! Бёдра широченные! И как в косяки дверей вписываются? А по двору как ходят? Не идут – танцуют! Вводя в ступор всю мужскую часть фермы.

Сидят скромненько, глазки потупили, то одна, то другая случайно ножку покажет или ножницы уронит, вырез в платье продемонстрировать или попку в обтягивающих штанишках. На таких злобно шикали, как Аотииль, так и сёстры.

Агнешка и Беатрис ещё больше похорошели! Расцвели, огненные девы. От взглядов в жар бросает, столько там намешано! Злость, ярость, страх, нежность и желание. Откуда последнее? Поумнели? Мозги моя дворня вправила? Оно и к лучшему. Будут второй и третьей женой! Ао – первая. Заслужила! А детишки какие от них будут красивые, помечтал я. В той жизни у меня их не было. Не успел. Может, в этой сладится? Рыженькие, с одним глазом… э-э-э… Тьфу! Тьфу!

Следующим местом обхода стали теплицы. Куча теплиц! И куда столько? Крепкие, надёжные. Отстроены в линеечку. Огромные! Продукции столько, что пришлось копать второй погреб! Если считать по полу, то десять тысяч метров квадратных! Так-то! Моя ферма – первая в окрестностях! Вот что значит платить, не скупясь, и наказывать за дело, а не по прихоти! Семья, а не ферма!

Столько новых производств открыли! И часовых дел мастерская, и огранщики, и кузня своя! Мельницы собрали и запустили. Мне и делать нечего! Всё без меня крутится. Большой начальника!

Дальше – больше! Самое моё ценное производство – медоварня, что радует глаз и карман. Хоть купайся в мёде! Целые бассейны! Млад, бортник, суетливо бегал, покрикивая на работников и отгоняя детей от готового продукта. Те не понимали такого. Явно раньше не жалел, давал на палочку намотать и ходить с этаким леденцом – как королям.

– Молодец, – похвалил я его. А то в своём желании угодить и напортачить может. Вон, у девочки уже слёзы на глазах выступили. Тем более и, правда, – молодец. Весь в отца, распрощался я поспешно!

Когда уходил, украдкой оглянулся – егозе вручили две палочки!

Дерево только вот первое надо как-то скрыть от взглядов. Жертвоприношение ему пошло на пользу – не спорю! Выросло вдвое! Мёд гуще, слаще! Однако вечно ошивающиеся рядом с ним светлячки, подозрительные дуновения холода (призраки бдят) и дриада, что завелась в нём, – меняют дело. Надо скрыть! И срочно!

Не признающая одежды дева, что зародилась в стволе, стала местным идолом! Бабы ходили просить у неё совета, а мужики любовались издали. И что может насоветовать девочка с зелёной кожей, коей без году неделя? За моими землями она, конечно, ухаживает мастерски! Цветов, что заполонили все незасаженные участки, и не сыскать нигде! Одуванчики размером с дом. Подойдешь к такому, стебель попинаешь, а пух как разлетится! Очередная забава детворы! Ухватятся и летают тут… Срочно, срочно, срочно всё скрыть!

* * *

Ночь. Ветерок за окном. Запах грозы. Отложил гору бумаг, которые никак не хотели кончаться, протёр глаза и стал раздеваться. Устал… Давно за полночь, пора и на боковую. Дверь скрипнула. Уйдя перекатом в сторону, выхватил кинжал. Приготовился. Живым не дамся! Осторожно выглянул… Где убийца?..

На пороге, в воздушном, как зефирка, платье стояла белая как снег Аотииль. Затворив за собой дверь, она сделала несколько шагов ко мне и остановилась. Неуверенная. Волнующаяся. Ждала окрика? Его не последовало. Я был возбуждён. Понимал, зачем она здесь. И хотел этого всеми фибрами души! Ну, давай же, – поторапливал я её мыслью! Решайся!

Проведя язычком по пухлым, искусанным от волнения губам, она завела руки за спину, нерешительно развязав бретельки, и лёгкая ткань упала к ногам, открыв вид на идеальное тело эльфийки в самом соку, обтянутое чёрным кружевным бюстгальтером и едва прикрывающими самое сокровенное трусиками, впившимися туда… и прорисовавшими врата в рай! Идеальная женщина… Сразу к делу!

– Ты прекрасна, – разрушил я молчание на миг. Глаз осматривал каждый дюйм ее тела, дольше всех задержавшись на вызывающе красных губах и манящем секрете – между ног. Хочу туда!!! Еле удержал желание убрать повязку с единорогом! Что будет дальше?

Она словно этого и ждала, став крутиться вокруг своей оси, танцуя и маня. Движения плавные, кожа покрылась мурашками, то так встанет, то этак прогнётся! Повернулась спиной – наклонилась. Ниточка стрингов зашла внутрь! Казалось, она без трусов! Ох, оторва! Стала выпрямляться, рукой то ли случайно, то ли нет чуть оттянув полушарие, приоткрыв…

Поглядывая на меня и низ моего живота, она снова завела руки за спину. Бюстгальтер полетел в сторону.

Не выдержав такого издевательства, я скинул домашний халат, трусы, подхватил взвизгнувшую эльфийку на руки и повалил её на кровать:

– Ты моя! – Снял я последний бастион с её тела, разорвав его одним движением. Осмотрел хозяйским взглядом. Она покорно лежала на спине, такая слабая, хрупкая – открытая как ракушка. – Теперь моя очередь! – рыкнул я, раздвинув ей ножки.

– Я люблю тебя, – издала она первый стон. Скрип кровати стоял до утра. Аркадий, будивший меня до сего дня по утрам, не пришёл. Скоро все знали, что господин стал мужчиной.

Я так и не заметил, что в замочную скважину попеременно заглядывали зелёные глаза двух рыжих фурий, постанывающих в унисон женщине на кровати. Раскрасневшиеся, они так и не смогли заснуть в эту ночь, обсуждая увиденное…

* * *

Аотииль щебетала весь день. Бегала вокруг, обнимала, говорила и говорила… Все женщины одинаковы! Уши сворачивались в трубочку. Трёп обо всём и ни о чём.

– Господин! – побеспокоил меня Аркадий. – К вам просится некий Борис Борзый. Говорит, весточка у него для вас, от старого друга. Мне его прогнать?

Странно… Что это понадобилось Проныре Дюку, что он послал Борзого ко мне? Случилось что? Надеюсь, это не то, о чём я думаю, и на нас не вышли, заёрзал я.

– Пусти его.

В комнату прошёл горбун. Ведя дела с Пронырой, не раз сталкивался с его протеже. Мужик честный – для вора. Ножами орудует превосходно. Меня натаскивал, с недельку. Удар поставил, но категорично вынес решение – не моё это!

– Садись, чего встал? – проворчал я. Ещё бы поклон отвесил! – Я всё тот же шкет, которого ты гонял. Стоишь тут, будто перед благородным!

Разлил я сок по бокалам. Спиртное – яд!

– Ну, извиняй! Больно уж важный ты. Поясок нацепил. Бумажки на столе. Повязка пиратская на глазу, – рассмеялся он, усевшись наконец. Только глаза не смеялись.

– С чем пожаловал?

– Плохие новости, Хан! Плохие… – Тяжело вздохнул он.

– Ну?! Не тяни давай! Что?! – Всё больше волновался я. Что, блин, там случилось???

– Проныру нашли мёртвым, в луже собственной крови. Я нашёл, – всхлипнул он.

– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – вспылил я малость, вскочив и заходив по кабинету кругами. – Ещё что?

– Да, – кивнул он, вытерев слезу. – Его пытали, видимо, выбив нужную информацию, оставили умирать. Из последних сил он написал своей кровью: передайте Хану о се… Остальное было стёрто.

Вот я в полной… Накаркал! Что же делать? Что? Эх… Думай, голова, конфетку дам!

– Спасибо, что предупредил, – поблагодарил я его. Если бы эта информация прошла мимо… Накрыло меня дрожью. Нужно действовать и быстро!

– Я так понимаю, вы оба замазаны в каком-то дерьме, и оно идёт по пятам? – Хотел он выведать вещи, его не касающиеся.

– Возможно, – неопределённо протянул я. Просвещать всех и каждого не собирался. Даже Бориса!

– Расскажешь? – с мольбой в глазах спросил он. Лучшие друзья, кореша были. А тут такое! Отомстить хочет…

– Не волнуйся. Тот, кто это сделал, идёт и за мной, а я умирать не собираюсь! – жёстко закончил я и подвёл итог разговору: – Это только моё дело. Никто не должен знать. Никто… Иди, отдохни. Круги под глазами, как у панды! Покушай. Помяни… – побеспокоился я о госте.

– Пусть он умирает долго, Хан! Пусть! – Упал он на колени перед тем, кому когда-то давал подзатыльники. Не сдержался. В родном городе показать эмоции, средь своих – проявить слабость, но не здесь. Не здесь!

– Вставай, вставай, – заворчал я, поднимая старичка. – Удумал тоже! Пошли, на кухню тебя определю. Закинешься, отдохнёшь. – Повёл я его за собой под непрекращающиеся всхлипы. Там вечно мои ошиваются – нальют ему, разговорят. Это они умеют! Может, и баба какая утешит.

А мне надо подумать, прилег я на кровать, передав Борю в хорошие пропитые руки дворника. Закрыл глаза и погрузился на первый уровень. Надо вспомнить всё! Каждую мелочь! И поможет мне в этом техника «Созерцание» – из разума.

Воспоминания Хана Болотного.

Шесть лет назад

– Говоришь, куш большой, старый? – В сомнении скорчил я рожу. До этого он только один порожняк мне поручал. Не доверял или за психику боялся?

– Ещё раз назовешь меня старым, уши надеру! – пообещал старпёр. – Здание практически не охраняется. Я неделю за ним следил. Треть богатеев и благородных нашего города там ошивается. Витязей только нет. Думаю, казино подпольное или бои без правил там устраивают. Притон какой-то! Деньгами всё провоняло! – Потёр он нос.

– План?

– По понедельникам у них что-то вроде санитарного дня. Мусор мешками выносят. Откуда столько? – Наморщил он лоб. – Тогда и пойдём! Выручка за неделю скопится! Плёвое дело! Надо только добраться до кругляшей раньше инкассаторов, и всё! Свербит правда, но опасности для нас не чувствую. Тут что-то другое… – Сидел он на диване, напротив меня – в квартире, полной клопов, и размышлял. Конспирация, чтоб её, раздавил я подбирающееся ко мне насекомое!

– Может, ну тогда?! – струхнул я малость. Восемь лет всё-таки! Помирать, не пожив в этом мире, как-то неохота.

– Спокуха! Денег поднимешь! Без тебя никак. Я не пролезу в лаз, что нашёл. И ты мне должен, – напомнил он о случае полугодовой давности.

– Понедельник завтра… – намекнул я, что меня могут хватиться в интернате.

– Знаю, – спокойно констатировал он. – Всё успеется. Встретимся там. Дело серьёзное, подготовься!

– Не в первой! – Махнул я рукой, выходя. И минуты лишней не хотел здесь оставаться! Всё тело чесалось – выловил я особо ушлого кровопийцу, размазав вместе с кровью по стене! Неприятный запах…

Нервное напряжение не отпускало. Тухлое это дело! Чувствую – тухлое!!! Но что делать? Деньги нужны, и не откажешься уже… Нельзя подвести Дюка, слишком много планов на него завязано.

– Эх, Ханчик… Вперёд! – настропалил я себя. Самовнушение – сила!

Натянул неприметные тряпки, что не жалко выкинуть после. Взял сажи – как будем там, лицо разукрашу, мать родная не узнает! Ножи, пилки, отмычки. Всё для воровских дел. И самое важное – газ в баллонах, купленный у чёрного алхимика, что при распылении парализует всех в радиусе пятисот квадратных метров. Чтоб наверняка! Жаль, не усыпляет…

– Пришёл? – Как чёрт из табакерки, вынырнул Проныра из подворотни. Ему в тенях надо работать! На императора! А может…

– А куда бы я делся?

– Я тут с утра! Свербит, но опасности нет. Пошли! – Повёл он меня закоулками к чёрному ходу, как я думал. Ошибся.

Канализационный люк в подвале дома напротив. Хозяев нет. На мою выгнутую бровь он провёл ребром ладони по горлу, а видя испуг, сжалился:

– В отъезде они, мелкий. Не дрейфь! – Идти на дело с мокрушником, что и тебя может того, чтоб не делиться, – верная смерть.

Два дома были соединены одной трубой, только вот выход в нужный нам подвальчик был заварен решёткой из сплава, что не поддаётся практически никакому усилию. Пила, подрыв или кислота не помогают. Магией не владеем! А жаль…

– Пролезешь? – с надеждой спросил он. Наверняка, если нет, то он недолго думая отрежет кусок, что не проходит. Ногу, руку! Уж больно рожа зверская!

– Попробую… – Подтянулся я и стал протискиваться в бутылочное горлышко, ячейку решётки. – Не получается, – полузадушенно просипел я в отчаянии. Уже чувствовал, как он отрезает у меня самое нужное!

– Сейчас! – пообещал он и уколол меня в задницу шилом!

Миг – и я там!

– Говнюк! – не сдержался я.

Не успел я оглядеться как следует, а снизу зашептали:

– Сперва в вентиляцию газ закинь. Выжди и открой мне запасной выход! Понял?

– Не учи учёного, старый! – Вылез я, прежний. Язык мой – враг мой.

– Выдеру!!! – гневно зашипели там.

Сделав дело и подождав десять минут, я поднялся по скрипучей лестнице на первый этаж, мимо кучи закрытых на висячий замок дверей, все в потёках крови. Как-то мне это не нравится! Куда меня эта развалина завела, остервенело вытирал я кровь с руки о штанину? И с подошвы!

– Да что за…?! – Проскочил я как можно быстрей этот участок.

Перед выходом из подвала поспешно вымазал лицо сажей и приоткрыл дверь для Дюка. Парализованных перешагивал. Раз! И он здесь. Ни одной пылинки не поднял. Опыт! Рассказал ему об увиденном…

– Действуем по плану, – не принял он известие всерьёз. Кровь? И что такого? – Второй, третий этаж на мне, подвал и первый на тебе. Берём золотишко и каменья! Пошёл! – Рванул он наверх, как ракета.

Начал с первого, раз я уже здесь. Пнул какого-то борова со злости! Развалился тут, понимаешь ли… Ходить мешает. Страх поселился в душе. Подвал не выходил из головы. Вот и вымещал я злость на валяющихся тут и там лакеях.

– Добротная обстановка, – причмокнул я, погладив вазу, всю в изумрудах и рубинах. Не выковыриваются… Хрясь об пол! – Другое дело, – собрал я урожай.

Везде ковры, картины. Чаши с благовониями испускают дымки, закручивающиеся по спирали. Втянул носом воздух:

– Сандал, нотки мандарина и корица, – определил с полпинка. Любил в прошлом ароматерапию.

Начал по кругу. Щелчок замка, и я в комнате. Белая мебель, вся в золоте, и кровать с балдахином. Подошёл поближе… Простынка вся в крови. Здесь что, резали кого-то? Волосы на руках встали дыбом. Стал осматривать всё внимательней. На полу локоны – женские. Детские игрушки, колготки, а, нет – чулки, притом размер уж больно мал. Скомканные трусики. Зубы…

– Да что здесь происходило? – поспешно покинул я место происшествия. С верхнего этажа слышался мат-перемат напарника. Я сблеванул. Мутило… Хотелось бежать. Что-то делать. Помочь… А не стоять здесь, ища золото! Будь оно проклято!

Вторая дверь, третья, четвертая. Кровь. Кишки. Вонь немытых тел и везде роскошь. Красиво и ужасно. Аквариум такой симпатичный, думал, подойду, отдышусь, расслаблюсь. И знаете что? Хрен там!

Зубастые рыбки лениво поедали глаза! Человеческие, что смотрели на мир с удивлением. Среди них плавали и пальчики – явно крох, лет пяти…

– Ааааааа! – Долбанул я кулаком по аквариуму, разбив руку в кровь и расплескав содержимое по комнате. И давил! Давил рыбок!!!

– Мистер «Д»! – заорал я во всю мочь лёгких, соблюдая конспирацию. Гадёныши местные парализованы, но не глухие! – Валим отсюда нафиг!!! Пошли!!! – Сдали у меня нервы.

– Поднимайся сюда! – услышал в ответ.

Делать нечего. Не уходить ведь без него? Отпинав своими хилыми силёнками валяющихся там и сям отморозков, целя по носам и яйцам, я нашёл Дюка по запаху. Намазался какой-то дрянью, утверждая, что та отбивает нюх у собак. Надеюсь, у меня в старости не будет таких закидонов…

Он нашёл и вскрыл сейф, перекладывая содержимое в сумку. Суматошно и поминутно оглядываясь. Руки тряслись. Не похоже на него…

– Ну мы с тобой попали, Хан! – Оглянулся он в очередной раз на скрип и увидел меня.

– Я заметил! Что это за место? – Слёзы лились сами собой. Не дурак! Понял, кого убили в белой комнате и остальных. В мешки у входа заглянул. Перекорёженные детские тела, без глаз, губ, волос. Женщины с распоротыми животами. Мужики… На лицах первобытный ужас. В записке, пришпиленной к мешкам, значилось – на мясокомбинат Староместа по договору номер 177096. Я думал, поседею! Бл…

– Гильдия посредников. Занимаются всем, чем можно. Не знал, что они в нашем городе обосновались.

– И все об этом знают? О гильдии? Делах её? – Обалдевал я от нового мазка на картине мира.

– Нет, конечно! Только извращенцы из благородных и богатых. Восхотел мажор нервы пощекотать, куда обращаться? Убить кого или попытать? Вот они и помогут, и следы заметут, и жертву найдут. Или сыну исполнилось шестнадцать и нужна чистая дева? Украдут малолетку из соседнего города и подложат, после убив или ещё как использовав. Безотходное производство… Продажа дури, артефактов, органов! Они занимаются всем. – Сплюнул он в пустой уже сейф.

– Нас грохнут! – Понял я, размазывая по щекам слёзы, сопли и кровь.

– Нет! – возразил Дюк. – Забираем ценности, – кивнул он на сумку, – и тикаем, пустив красного петуха!

– Не найдут? – Дрожал я крупной дрожью.

– Надеюсь, нет…

Горело здание знатно – словно все боги ополчились на это место разом! Огонь перекинулся и на соседние. Вся улица выгорела! Жильцы спаслись. Верещали, правда… Не знали, кто по соседству живёт?! Не верю! Поделом!

Живых мы не оставили! Дюк каждого прихлопнул. Вдруг очнутся и сбегут! А я смотрел, коря себя, что у самого рука не поднимается на такое нужное дело. Сладостный вид их испуганных глаз перед смертью греет меня по сей день. Жаль, там не было того, кто всё это вытворял.

Бумаги, уличающие благородных, мы подкинули теням. По городу прошли знатные чистки. Оставили лишь одну расписку, по которой в банке можно получить товар. Больно уж куш большой. Я настоял. Дурак!

* * *

– Нашли! – сказал я и открыл глаз. Зачем искали и кто – понятно. Младший сын боярина Кутузова, что выставил на закрытый аукцион семя Сварога. Где достал? Непонятно… Втайне от папки продавал, думал получить взамен личный лен. Обломился!

Как всё утихло, стал искать информацию. Долго искал, зачем оно вообще? То, что ценное – понятно. Одно слово – Сварог! Иначе и не брал бы… Оказалось – надо его выпить! И это… Семя не семя, а кровь. Тупое название! Выпьешь и… Что-то случится. Источники разнятся. Я не решился.

Проныра сразу отказался от такого счастья. Золото ближе. А я взял, как часть своей доли. Ещё и должен остался.

– Ну что, Емельян Кутузов, я иду по твою душу! – Открыл я сундук, ища заветный флакон.

Глава 20

Думал сразу рвануть, чтобы Емельяна валить, но куда там! Рейдерский захват местные ухари затеяли! Хотели отнять у меня мои земли, что в аренде, ну и производства на них. Требовался жёсткий ответ, и я его дал!

– Говори, тварь, кто навёл?! – Окровавленный кусок мяса, что сидел у нас в подполе, пока лишь мычал и плевался. Стойкий попался!

– Послушай, мил человек! – Приподнял я ему голову за подбородок, переборов брезгливость. Струйка слюны стекала из краешка рта. – Тебя ведь еще не пытали! Только побили аккуратно и всё! Думали, расколешься. Но ведь вечно так продолжаться не будет? Видишь, Гостомысл инструменты раскладывает? Жаровня нагреется – пятки жечь будем, глаза, ногти повыдираем, уши отрежем. Убить не убьем, а вот инвалидом ты станешь! Стоит оно того??? – зашептал я ему на ухо, как змей-искуситель.

– Врёшь. Убьёшь… – обречённо произнёс мужик, что забрался днём, при свете дня, ко мне в комнату и практически вынес документы на землицу и остальное имущество. Тут непонятно… Ведь есть электронные копии! Зачем?

– Если расскажешь всё, что знаешь – уйдёшь на своих двоих. Всё! Что, где, когда?! Всё! Понял меня? – Дал я обещание, что не собирался сдерживать.

Он знал, куда шёл… А я не ангел. Совсем не ангел!

– Воды дайте, – попросил он жалобно.

Я кивнул.

Запрокинув ему голову, Миша влил ему не меньше литра. Чуть не захлебнулся бедолага, а, нет, оклемался! Жить будет. Запел, как птичка певчая:

– В Канцелярии Хабаровска работает сынишка боярина Захудалого, принесённый в подоле от шлюхи, которую он иногда осёдлывал. Он и сдал вас отцу! Те, кто в курсе дел, знают, что его папа боярин и владелец двух деревенек – бандит первостепенный, что держит один из районов города. Контролирует там проституцию, наркоту и работорговлю. Ростовщик и вышибатель долгов хренов! Вот сынок и подсуетился. Указал на лоха, что ни связей, ни покровителей не имея, открыл своё дело. Да ещё какое! Щедрый папаня ему за наводки кость бросает…

– Бумаги зачем? – Хмурился я всё больше.

– Так электронные записи малец подтёр! Остался только бумажный след. – Глянул он на меня, как на… И как такое можно не знать, говорили его глаза лучше слов! – Проверенная схема, не раз опробованная в нашем гостеприимном городе на дураках приезжих, – разродился он пояснением.

– Что будет, если ты не вернёшься с бумагами к сроку? – Шелестел я ими, перелистывая.

– Поймут, что пойман, и начнут работать по-жесткому. Заявятся сюда, перебьют твоих одноруких защитников и под пытками заставят написать дарственную, если бумаг не найдут. Всё просто. – Пожал он плечами, скривившись от боли. Рёбра сломаны.

– А как же то, что мы служивые? – Кивнул я на себя и Мишу с Гостомыслом. – Полноправные граждане? И не последние люди? – Опустил я взгляд на свой пояс, что до блеска начистила Аотииль.

– Всё давно куплено! Власть имущие закроют глаза, а может, и помогут чем! Дело там, в суде, организуют или ещё что. Любят чинуши золото. Очень любят! А воинская часть – подчиняется им! И штабу в городе, что разросся до неимоверных размеров и требует денег. С потрохами вас продадут! – Засмеялся он кудахчущим смехом.

Приехали, называется! Задумчиво смотрел я на живого мертвеца у себя в гостях. Сколько я ещё не знаю об этом мире? Существует ли рай на Земле? Или честный чиновник? Или, или, или… Эх!

– А силёнок-то у боярина много ли? Как на духу?! Хватит меня свалить?

– А кто ты? Военнослужащий, без связей, родственников и со вторым рангом за плечами? Не смеши меня, мальчик! – Совсем оборзел воришка, за что и получил по зубатке. Сплюнув кровь, продолжил по делу: – Немало… – Задумчиво закатил он глаза. – Сотня отменных бойцов и пара магов. Раскатают вас, как блин! Как бог черепаху! Как…

– Значится, поступим так! – Приложил я руку к его виску, подарив быструю, безболезненную смерть. А то Гостомысл рядом продолжал греть прут, что уже шипел и светил малиновым светом, поглядывая на вора с вожделением.

– Голову оставь! – пришлось всё-таки прикрикнуть на него. Пилу из шкафа достал – маньячина!

* * *

Поднять сотню не получилось. Все в отпусках, госпиталях, да и не желал никто мне помогать, кроме старого десятка, друзей и, как ни странно, Кузьмы Мягкой Лапки. Верным человеком оказался. Зря я его хаял.

Тысячник и тот отказался помогать. Сказал, что надо было сидеть тихо и не высовываться. Справляйся сам! Припомню я ему это…

– Круг друидов! Он у них за своего там! Жертв их идолы требуют много – вот боярин этот и поставляет мясо с улиц, получая защиту, которая и не снилась более родовитым, – рассказывал Борис, что так удачно ошивался у меня. Возвращаться в Старомест он, видимо, не собирался.

– Без шансов? – Расстроился я.

– Проникнуть в их грот и убить подзащитного? Без! Только вот другие варианты – ещё хуже. Дом в городе – сущая крепость! Без трех десятков головорезов – никуда! В итоге остаётся грот… – рассказывал он развединформацию. Перевоплощаться в побирушку и вынюхивать выходит у него на диво хорошо.

– Что по нему? – Пытался я припомнить, что знал о любителях спать в обнимку с деревьями.

– Окраина города. Узкий вход и большое помещение за ним, со сводчатым потолком. Сто на сто метров. На входе охрана – оживлённые их магией берёзы. Община небольшая. Друидов штук семь да послушников с полсотни. В городе их ненавидят, понятно за что. Куда пропадают бродяги с улиц, пьяницы, загулявшие допоздна, и престарелые путаны – известно всем.

– Маловато нас для такого дела, – забарабанил я пальцами по столу.

– Если денег не пожалеешь, то всё будет тип-топ! Я с наёмниками местными переговорил, что кровушки не боятся. Они обычно промышляли уничтожением по заказу нечисти в округе, но кормушку им перекрыли. Как сказал наместник императора в Хабаровске, это дело армии, и платить проходимцам он не собирается. А жалобщики из дальних хуторов пусть идут лесом! Штаб регулярных войск в той стороне…

– Люди надежные? Рты на замке держать умеют?

– Их глава имеет личные счёты к зелёным! Брата его в жертву принесли, как он подозревает… Любил за воротник заложить. Не вернулся из пивной.

– Чудно! – Покачал я головой. Куда ни кинь взгляд – секта, маньяки и не пойми что! Страшно представить, что мы там увидим. Впрочем, повидал я уже немало. Удивить сложно. – Я заплачу. Деньги тлен! Нанимай их.

Действовать пришлось тайно, быстро и с оглядкой! Времени совсем нет! Ждать, пока он сам сюда явится, – ищите дураков. Пришлось открыть кубышку. Найм отряда. Амулеты и обереги, что защитят от друидов, опять же стоят недёшево! Варить так нужный нам греческий огонь времени нет. И его купил, как и другие виды склянок с запечатанным пламенем внутри. Чёрным, красным, жёлтым, зелёным и самым дорогим – багровым! Дыхание бездны! Зелени не позавидуешь…

Я как всегда оказался неправ! Питер, дом посредников, война – всё это цветочки по сравнению с тем, что скрывалось в этом сраном гроте! Как так можно?

– Ну что? – Вылитый викинг, вождь наёмников, волосатый и светловолосый, с нетерпением ждал начала конца ненавистного ему ордена. Мы выжидали. Пять утра – самое лучшее время для нападения. Надеялись, они будут спать.

Почему эта язва вообще существует на этом свете? Ответ прост. Только они да атлантийцы владеют секретом телепортации. Способы разные, но итог один. Вот и терпят их. Слишком уж эта их способность бывает нужна! Срочная переброска войск и всё такое… Только вот перед этим надо крови пролить море! И ведь идут на такое! Бедняков режут, как скот!

– Пора, – кивнул я.

Устраивать светопреставление раньше времени не стали. Зелье невидимости действует всего двадцать минут, но нам хватит. Деревья в защитниках – не самая лучшая идея. Тупы, как пробки! Прошли мимо, а они и не почесались. Ветвями на ветру покачивали! На обратном пути сожжем.

Минутная темнота, и мы в зале, полном народу, освещённом чадящими факелами, и с ответвлениями по углам в другие помещения: кельи, ледник, кухню. Мрачно, страшно и загадочно. Всё, как любят сектанты всех мастей!

Обряженные в серые рясы послушники стояли на коленях и напевали под нос мантру: кровь – листьям, плоть – корням, душа – стволу и так по кругу. Чокнутые! Как есть чокнутые!!!

Один послушник особенно выделялся. Психи были в сером. Друиды, что стояли рядом с уродливым дубом, выросшим до самого потолка, – в белом. А этот – в красном. Гадать, почему, не пришлось. В зал стали вводить людей, скованных по рукам и ногам. Всех полов и возрастов. Рты не заткнули. Они плакали, кричали, проклинали, но ничего не помогало…

– Мама, мама! – Тянула девочка руки к женщине рядом. Их одёрнули.

Боярин Захудалый, разодетый в красное, чтобы потоков крови не было видно, сделал жест рукой, и к нему подвели здорового мужика в расцвете сил, которого еле удерживали трое в рясах. Поставив того на колени, лицом к древу, боярин обошел его кругом и, прокричав дурацкую белиберду, перерезал ему горло. Раз и всё! Струя крови ударила прямо в центр ствола, объединив живого и условно живого. Из мужика прямо на глазах выкачивало не только кровь, но и плоть. В конечном итоге остался только прах и светящийся тёплым светом шарик, что – подхваченный веткой – был проглочен образовавшимся ртом этого ужасного представителя леса. Оно сыто отрыгнуло. Мерзкое зрелище!

Мои бойцы ещё не заняли места, чтобы накрыть огнём всех, иначе нас скрутят, мы и пикнуть не успеем! Приходилось смотреть, хочу не хочу, и сжимать в бессилии кулаки. Серёга отвернулся. А вот Миша смотрел внимательно.

– О, великий дух леса, создай ложе и прими в себя дщерь, что ещё не познала мужчину! – попросил главный из друидов, обращаясь к дереву. То выполнило просьбу, создав из переплетения ветвей гамак, что покачивался в нетерпении.

Боярин Захудалый сам, не доверив другим это дело, выбрал из отдельно стоящих от других жертв молодух девку посочней и за волосы потащил её к ложу. Видимо, родственники девушки или знакомые застонали особенно громко. Мать упала на колени, а отец сделал очередную попытку вырваться, но куда там… Цепкие пальцы послушников держали крепко. Они закрыли глаза, чтобы не смотреть. Хотел и я, но не мог. Не мог!

Сорвав с впавшей в ступор девушки одежду, он закинул её в ветки, которые не переставали двигаться и пульсировать. Я думал, оно её просто сожрёт! Куда там! Боярин тоже разделся. Она наконец осознала, что происходит, и завизжала, сжав коленки и попытавшись сбежать! Поздно. Дуб не желал отдавать своё! Набежали тоненькие побеги, что обвили её руки и ноги, заломив первые за голову, а вторые раздвинув на ширину плеч, открыв срам жадным глазам палача. Тот споро взгромоздился на неё, вскрик, еще один, ещё… Всхлипы. Это продолжалось с минуту-две. Осмысленность из её глаз ушла. Он слез, и её наконец поглотили. Подозреваю – беременную.

Дальше пошёл конвейер. Одна сцена ужасней другой. Кровь и вправду лилась рекой! Зажмурился, не выдержал! Нужно ждать… Нужно! Ещё немного…

– Быстрей же, ребята, – шептали побелевшие губы.

– Детей сюда! – На этом моменте я не выдержал и подал сигнал, кинув самую дорогую из склянок в дуб. Багровый огонь охватил его вмиг! Сдаваться оно не собиралось! Ультразвуком по ушам ударило, аж голова разболелась! Ветки раскинулись по сторонам и хватали послушников, жертв, да всех кого может ухватить, поднимало над собой и выдавливало как тряпку, орошая себя кровью. Помогало… Огонь стихал. Только вот и склянка была не одна!

– На, тварь! Сдохни!!! На!

Со всех сторон полетело. Краски перемешались. Огонь бушевал, смешиваясь… Красный, синий и зелёный – породили фиолетовый. Чёрный с оранжевым – малиновый. Запахло паленой плотью. Страшно кричали люди. Сгореть заживо – страшная смерть. Задело и людей на заклание. Выбирать не приходилось. Всех не спасти. Самим бы выжить в этом аду! Дышать стало нечем. Всё заполнила гарь. Страшно… Воняло горелой плотью и кровью.

Огонь бушевал десять минут! Десять минут в преисподней! И лишь после дым стал оседать.

– Миша, Кузьма, Серый, Святополк! Вы где? – искал я их, проходя мимо обуглившихся трупов. Некоторые ещё были живы, страшно хрипя обгоревшими внутренностями. Я не добивал! Пусть мучаются!

– Сюда, Хан! – помахали мне из пещерки за горой пепла, что осталась от дуба. Все мои живы. Ещё и спасти нескольких детей умудрились! Вон, чумазое лицо ребёнка выглядывает.

– Вы как?

– Думал, сгорим! – Держался за грудь и выкашливал кровь Мишаня. Наглотался дыма!

– Наёмники с вами? – Рыскал мой взгляд по лицам. Все целы! Слава богу!

– Ты не видел?

Я в отрицании помотал головой.

– Вождя дерево ухватило. Выдавило досуха. Бойцы обезумели и стали рубить дуб. Отказались укрыться с нами. Детишек только закинули. Кто сгорел, а кого, как и предводителя… Никто не выжил. – Снова харкнул он кровью.

Я поспешно стал его лечить.

– Надо убираться отсюда! – сказал Святополк, державший на руках грудничка, спасённого из пламени в последний момент.

– Ты прав, – подтвердил я, не убирая рук с груди Михаила. Раны огонь нанёс серьёзные. – Гостомысл! Собери головы и вбей, вплавь им в лоб по медной монетке, – дал я указание одному из своих самых одиозных подчинённых.

Старое, как мир, наказание. Так в прошлые времена купцы наказывали проворовавшихся приказчиков и других воров, открывших рот на чужое добро. Надеюсь, послание дойдёт до всех заинтересованных лиц и не придётся повторять…

Глава 21

Ну, думаю, всё! Отправляюсь. После нашумевшего дела в Хабаровске мы надолго залегли на дно. К нам так никто и не пришёл. Пронесло, слава богу… Детей пристроили у себя, выправив документы, спасибо связям Ао. Немного подлечились, да нервы успокоили. Куда там!!! Снова всё наперекосяк! Да чтоб безумному богу икалось!

«Отмщение» уже приказал готовить к полёту. И тут нате вам!

«Чирик» – издал звук мой браслет. Новое сообщение пришло! И оно меня совсем не обрадовало.

«Приказ номер 7325. Хану Болотному надлежит собрать полную сотню бойцов, невзирая на болезни и отпуска, после чего явиться в гарнизон Черняево в понедельник седьмого числа сего месяца, дабы принять участие в ежегодном смотре боевых магов, который был отменён в прошлом году из-за форс-мажорных обстоятельств. Явка обязательна.

С уважением,

тысячник Халил Агафонович».

На этом всё не закончилось. Следом пришло ещё одно письмецо с интригующим содержанием:

«Пишет тебе, Хан, староста деревни Власюки, дядька Макар. Беда у нас приключилась. Помощи просим. Дело не срочное, но очень важное… Как будешь у нас – в Староместе, зайди, пожалуйста!»

Думал связаться с ним. Письмо написать! Но нет! Не проходит. Куда он намылился, что связи нет? Такое и случается-то только, если за границу выехать или забрести в совсем гиблые места. Стоит поторопиться, правда раньше вечера понедельника мне всё равно вырваться не удастся.

– Так… – Задумчиво стал я поглаживать свой простецкий браслет, полученный ещё в десять лет.

Сейчас поймаю Кузьму, пусть сотню собирает, внушение сделает – чтоб все были на предстоящем смотре боевых магов. А то знаю я их! Сам же тем временем займусь различными мелочами, на которые не было возможности выкроить ни минутки. Три дня ещё ждать. Многое можно успеть. Да, так и сделаю! И первым делом наварю-ка я, пожалуй, эликсиров. Посевная идёт! В этом году мы должны снять рекордные урожаи. А потом можно и по магазинам прошвырнуться…

– Ао! Ты где? Ао! – Искал я мою эльфу, бегая по своему деревянному дворцу и натыкаясь то на слуг, то на детей. Её нигде нет! Куда запропастилась! Как сквозь землю провалилась!

– Господин, – отвесил мне поклон дворник, что появился у нас практически с начала стройки. Из города его выгнали, с формулировкой: за развратные действия в пьяном угаре. Пояснить, как это так, он категорически отказался. А ведь интересно! – Ваша наложница в комнате благородных рыжих леди. Шушукаются.

Всё-то он знает!

– Спасибо, Агап, – направился я вверх по лестнице. Скрипит, жуть!

То, что дворник засланный казачок, я прекрасно знал! Но вот на кого он работает?

Думал постучать в дверь, но передумал. Решил подслушать, о чём там девочки говорят. Не обо мне ли? Чуть приоткрыл дверь, в щёлочку видно лишь балдахин одной из кроватей, но звук проходил хорошо:

– А каково это? Ну… Когда он это… Там! – Запунцовела скромняжка Агнешка. Более бойкая Беатрис поддакивала.

– Уххх! Вы просто не представляете! Это как… Уххх! И оххх! И…

– Чего? – Вытянулись у них лица.

Аотииль прыснула, пояснив более развёрнуто:

– Это как съесть килограмм мороженого, лёжа на пляже у моря, во время массажа пяточек и нежных массирующих движений по всему телу. Тебя обдувает тёплый бриз, а ножки раздвигаются сами собой! Так понятнее?

– Так круто?! – воскликнула старшая рыжая, чья рука непроизвольно опускалась всё ниже и ниже.

– Ещё круче! Описать словами это невозможно, надо попробовать!

– А ты была девочкой, когда он тебя того?.. Ну… – Расширяла свой кругозор младшенькая.

– Нет. Мне ведь уже сто лет почти. Успела познать не одного, а…

Дальше я слушать не стал! Ну, его!!! Постучал и вошёл, успев заметить, как сёстры синхронно выдернули руки из-под юбочек, спрятав их за спину. Лица краснющие. Глазки опустили. Сама невинность!

– Ао! Вот ты где! А я ищу тебя везде! Ты… – не успел я закончить, как она прыгнула мне на шею, целуя глаза, уши, губы. Пришлось отвечать. Ночь у нас была классная, обидится ещё…

Решив немного попроказничать перед сёстрами, стал водить руками по её шикарному телу, начиная с узкой талии, плавно спустившись вниз и сжав крепкую попку, от чего она всхлипнула. Оставив одну руку там – играться, вторую поднял вверх, забравшись под топик и сжав грудь. Стоны были всё громче. Меня потянули к столу, недвусмысленно намекая, куда стоит её уложить.

– Всё! Всё! Хватит, Ао! Милая. На это есть ночь. Да и девочки смотрят, – прервал я игрища, бросив взгляд на рыжих. Большие анимешные глаза и открытые рты.

– Ладно, – недовольно она зыркнула на девочек, поправляя одежду.

– Я тебя чего ищу-то! В город собираюсь. Со мной поедешь? Хочу пару вещиц купить да мастера татуировок пригласить – работа для него есть.

– А нам с вами можно поехать? – пискнула с кровати Агнешка.

– Конечно! Поехали.

Согласились все, только вот их «через секунду будем готовы» вылились в два часа сборов! Я уже вместе с Дедом Мазаем три раза судно обошёл, проверяя. А их всё нет и нет! Михаил с беременной Софией давно заняли каюту, занимаясь там своими делами, а Серёги не было… В посёлке где-то. Девушек охмуряет. Поймают – оженят! Он лишь отмахивается.

– Вырядились! Блин! – вспылил я, глядя на трёх моих женщин, что неспешно шли к трапу дирижабля. Теперь придётся пару ребят из охраны фермы брать, чтоб отбиваться от прохожих. Как сёстры, ей-богу. Лёгкие платья нашего пошива облегали их тела так, что не оставалось места фантазии. Белые, полупрозрачные! Я легко мог сказать, что на Ао тёмный комплект белья, давешние стринги. А на сёстрах жёлтый. Ух! Огонь девки!

– Вперёд, Мазай! Навстречу приключениям…

В город прибыли через час полёта. Скоростной кораблик. Хабаровск не изменился. Такой же сказочный и прекрасный. Фонтанов стало больше, как и патрулей. Смерть друидов всё ещё расследуют. Михаил с женой направились в театр. А мы пошли по моим делам. Аотииль шепнула на ушко:

– Обойдём рабские загоны стороной, ладно? – Вложила она тёплую ладошку мне в руку.

Первым местом назначения стала лавка при Канцелярии императора. Давно пора было заменить мой убогий бесплатный браслет на что-то приличное. Да и сынок боярина Захудалого не смог бы так просто стереть записи в реестре, если бы я пользовался шифрованием и защитой, как у браслетов нормальных моделей. Надо будет его убить, по случаю, вспомнил я про подлеца только сейчас.

– Просто идеальный выбор! Просто идеальный! – расхваливал выложенные на прилавок образцы продавец.

Один браслет – пяти сантиметров в ширину, из серебристого металла и два золотых – по сантиметру. Надел на руку, и он ужался по запястью. Серьёзная вещица. Девочкам тоже взял. Их коммуникаторы отобрали ещё тогда…

– ОКО-7ШУ – седьмое поколение, встроенное шифрование, ударопрочный водонепроницаемый корпус, возможность не только писать, но и звонить абоненту! Фото– и видеосъёмка. Навигатор! Последнее слово техники! – расхваливал ушлый тип браслеты.

– Берём! – Отсчитал я нужную сумму. Нельзя экономить на таких вещах.

– Фигня! – влез мой попугай без имени, который так-то живёт на дирижабле, но иногда, как сейчас, – ни в какую не желал оставаться один, вцепившись когтями в плечо хозяина мёртвой хваткой. Пришлось идти в город с ним.

– Извините, – повинился я, покинув лавку.

– Твой попугай хам! – попеняла мне подруга, пока мы шли к мастеру по нанесению татуировок и иллюзионисту в одном лице.

Как будто я сам не знаю!

«Треньк» – звякнул звоночек над дверью, как мы вошли.

– А, это ты? Ещё наколку? – Ухмыльнулся этот живодёр, что наносил мне на спину прошлую.

– Нет, спасибо, – отказался я от такой чести. – Я по другому делу…

– Слушаю, – пригласил он нас на диван, где я расположился как падишах, в окружении цветника и пары охранников за спиной. Ао слева, сестрички справа. Ножка на ножке. Я, мастер, да и охранники смотрели на них, не в силах отвести взгляд от голых ляжек. Эх… Будем дома – выпорю! Разоделись!

– Мне надо, чтобы вы нанесли печать тайны на моих людей и закрыли часть земли мороком, куда будет ход только доверенным лицам. Там не должны шастать любопытные. Возьмётесь?

– И зачем тебе это? – Сразу потерял мастер расслабленный вид, смотря на меня исподлобья.

– Дриаду хочу скрыть, что завелась у меня. Сами знаете, какие они хрупкие существа и сколько желающих их заиметь у нас, – открыл я часть правды.

– А-а-а… Не проблема! – снова подобрел он. – Печать простая. Пара минут и готово. Рисунок может быть любой. Землю скрыть тоже не проблема! Час работы. Дриада-то согласна? Без её позволения не получится!

– Да. Всё обговорено. Она не против, – вспомнил я момент, как оказался один на один с зеленокожей фурией. Долго пришлось ждать. Целое паломничество к ней! Дочка кухарки час выспрашивала, как добиться такого великолепного оттенка кожи, как у неё, и ни в какую не хотела верить, что это невозможно! По конец разговора я явственно услышал тяжёлый вздох лесной девы…

* * *

– Ты знаешь, кто я? – Присел я рядом с деревом, любуясь прелестным созданием…

– Папка! – уверенно заявила эта пигалица, что живёт в моём медоносном дереве! Личико невинной девочки, а тело взрослой женщины! Прикрылась бы!

– Чего!!! – Выпучил я глаза в обалдении от такой новости. Четырнадцать лет, а уже отец. Когда успел?

– Моё тело говорит, что ты мой отец. Благодаря тебе я появилась на свет, – вышла она из ствола полностью, став собирать урожай цветочков.

– А-а-а… – Не знал я, что сказать. – Зовут-то тебя как, дочка? – принял я правила игры.

– Калиста. Дочь Хана Болотного и Великого Леса.

– М-м-м… Ладно. Слушай. Ммм… А тебе не холодно, голенькой-то, – отводил я взгляд от прелестей дочки. Видимо, дриады не стеснительны…

– Земля греет. – Надела она мне на голову венок, что успела сплести за время, пока мы болтали.

– А живётся как? Не обижают?

– Меня все любят! Староста посёлка приходил, в жёны звал. Говорит, старую выгоню, тебя возьму, – засмеялась она звоном ручейка. Прикрыв рот ладошкой.

– Ну-у-у… Ты там сама решай. Большая уже! – не нашёлся я, что ответить.

– Вот ещё!

Вспомнил наконец, зачем сюда шёл.

– Ты не против, если я укрою эти земли за иллюзией, чтобы тебе не могли навредить посторонние? В мире много плохих людей, доченька, – добавил после паузы, пару раз запнувшись.

– Хорошо, пап, – закончила Калиста беседу, скрывшись в дереве и зевая.

А я остался сидеть на травке, переваривая новость, что свалилась на меня пыльным мешком. Дочь?!

* * *

Закончив все дела в Хабаровске, мы просто гуляли по вечернему городу, вдыхая ароматы шаурмы и шашлыка. Шум стоял как днём. Этот город никогда не спит. Тренькают трамваи, разгоняя прохожих с путей. Кричат глашатаи, зазывая народ в рестораны. На улицах поют песни… Особенно запала в душу эта:

Молодая, с чувственным оскалом, Я с тобой не нежен и не груб. Расскажи мне, скольких ты ласкала? Сколько рук ты помнишь? Сколько губ? Знаю я – они прошли, как тени, Не коснувшись твоего огня, Многим ты садилась на колени, А теперь сидишь вот у меня.

Пробежались по универмагам с тряпками, где Ао разошлась вволю. Вертя сестёр как кукол и примеряя на них различные фривольные наряды, выталкивая то Агнешку, то Беатрис из примерочной – на обозрение публики. Хорошо там был только я. Они пищали и убегали. Весело было.

Зашли в цирк. Ничего интересного для себя не увидел. В нави было во много раз увлекательней. Разве что слоник понравился, что махал огромными ушами, взлетая в воздух и принимая подношения в виде хурмы или яблок.

Было уже поздно. Подул холодный ветерок, стало как-то неприятно.

– Может, хватит на сегодня? Возвращаемся? – спросил я у своих девочек. Те кивнули, прильнув мне ко мне.

Как всегда у меня в последнее время – день был испорчен неприятной сценой. Я точно проклят! Бе, это ты???

– Кошелёк или жизнь! – Вышли из подворотни пятеро головорезов с бандитскими рожами и мелкими, заплывшими глазками. Мысль в их головах не держалась дольше пары секунд. Где только фразу эту нашли? На коллег-перерожденцев не похожи…

– Может, миром разойдёмся? – Сомлел я в объятиях девушек. Драться не хотелось…

– А ты, баба, молчи, когда мужики говорят! – Бандюга принял меня за бабу! Длинные, седые волосы его смутили, видимо? Ну не идиот?

– Ну, раз так… – Приоткрыл я повязку на глазу, тут же прикрыв. Достаточно! – Ты, слева! – указал я на крайнего. – Споткнешься и разобьёшь голову о брусчатку. А ты сегодня умрёшь. – Ткнул я пальцем в самого упитанного. – А остальные отделаются переломами, – стал я пророчить. Не поверили…

В итоге так оно и вышло. На что надеялись? Дальнейший путь до дирижабля прошли в спокойствии, оставив покалеченных на улице и отправляясь домой. Попугай всё повторял: «Полундра!»

Часик и всё. Мы в теремке, закрыл я дверь в своей комнате, уложив эльфийку на стол, как и обещал.

* * *

– Сегодня знаменательный день! День, когда вы увидите мощь Империи своими глазами. На бой выйдут лишь четверо, но драться они будут аки львы! Боевые маги! Покажите своё мастерство!!! – отдал команду тысячник. Я сидел на трибунах, в окружении своих бойцов и дяди Фёдора, вернувшегося из отпуска. Повысить его повысили, но задание не отменили…

– Видел когда-нибудь, как дерутся настоящие маги? – стал он доставать меня на первой же минуте боя. – Приз победителю – тысяча золотых. Серьёзный куш, – цокнул он.

– Не видел… – пытался я отшить вертухая короткими ответами.

– Ничего… У нас в допросной работают несколько таких. Могут на плоть воздействовать, вынимая из живого человека органы или кости, не вредя здоровью. Ещё увидишь… – пообещал он.

Быстрей бы уже этот смотр закончился! Угораздило сесть с ним рядом!

– Первый бой! Варнава Огненный, из детей боярских, против витязя Дмитрия Кожемяки! На поле, господа! Покажите зрителям красивый бой.

Двое бойцов нашей части из самых-самых вышли в центр арены, очерченной по периметру светящейся синим цветом полосой, парящей в метре над почвой. Какая-то защита, по-видимому…

Судья не стал долго трепать нервы, выкрикнув: «БОЙ!»

И тут началось! Варнава не зря носит фамилию Огненный. На арене настал настоящий ад. Куда там нашим склянкам с горючим маслом. Казалось, горел сам воздух! Огонь принимал различные фигуры – дракона, змей, пауков, и все они наседали на Кожемяку, скрывшегося за земляным куполом, что вырос над ним за миг до удара. Тепло, несмотря на защиту, доходило и до зрительских мест! Страшно представить, какая там температура.

– БАХ! – раздался звук столкнувшихся стихий. Огонь и земля сошлись в битве!

Почва по всей арене спеклась. Трава выгорела. По скорлупе пошли трещины. Варнава давил, стоя на том же месте и не делая никаких телодвижений. Мысль опережает действие! Взмахи руками, пляски, слова – всё это признак низкой квалификации.

Треск! И земля осыпается пылью, открыв нам вид на пустое место. Где Кожемяка? – Стали оглядывать поле солдаты, ища его глазами.

– Подох он! Мир праху его! – кричали с первых рядов простые солдаты, тогда как офицеры ухмылялись.

Началась трясучка. Сиденья заходили ходуном, когда из земли вылезла целая гора, на вершине которой стоял ОН! Столп метров на семьдесят поднялся, после чего вся эта лавина камней и грязи, как оползень, понеслась на Огненного! Тот растерялся и не придумал ничего лучше, чем направить поток огня, шириной метра три, в надвигающуюся опасность. Зря! Ох, как зря!

Его накрыло с головой! Огонь не помог ничем. Думал, всё. Победа. Но оказалось, у мага из боярских есть тузы в рукаве! Столп света ударил с неба, разметав к чёртовой бабушке как землю, так и Кожемяку, что с трудом поднимался на ноги, тряся головой и истекая кровью после удара о вспыхнувшую плёнку барьера.

Судья поспешил остановить бой.

– Победитель Варнава Огненный! Похлопаем ему! – Подал пример и ударил тот разок – ладошкой о ладошку. Никто не поддержал. Кожемяку поместили на носилки и утащили. Как и любителя огня. Оползень сдёрнул с него кожу. Жуткое зрелище!

– Запрещённый приём, – стал нашёптывать мне в ухо вертухай. – Стихию света нельзя использовать на соревнованиях. Слишком сильные повреждения она наносит. Может и не оклематься… А кожу нарастят.

Да-а-а… Это не наши фокусы с телекинезом или усилением себя любимого. Понятно, почему так мало участников. Кто хочет положить жизнь на нелепом смотре?

Судья вновь заговорил:

– Посовещавшись, коллегия судей вынесла решение: в связи с невозможностью продолжать бой участниками первого полуфинала, приз будет разыгрываться между второй двойкой! Витязь Ратибор Андреевич и второй наследник боярина Полоцкого – Богомил. Бой!!!

Второй бой вышел на редкость скучным и кровавым. Богомил картинно щёлкнул пальцами, и мир погрузился во мрак. Были лишь слышны разряды молний и крики витязя. Он умирал… Когда хлыщ отменил технику, от соперника остались лишь ошмётки и плачущая девушка в рядах зрителей. Жена. Судья скомканно поздравил Богомила, и всех распустили. Не такого я ожидал… Ни за какие коврижки не буду участвовать в таких соревнованиях!

* * *

Злющий, как чёрт тысячник стоял у кровати Кожемяки и матерился.

– Держись, Дима! Вытащим тебя. Вытащим… Ты только держись, – говорил он с бессознательным телом.

В палату зашёл главный маг и без предисловий рассказал, что ему удалось узнать.

– Бояре совсем берега потеряли! Эти молодые витязи отказались вступать под сень их фамилий, вот и пришёл приказ из поместий этих родов – наказать! До смерти!!! Чтоб другим неповадно было. – Еле увернулся он от брошенной в него другом ночной вазы. – Насколько я знаю – все наши свободные маги, выше четвёртого ранга, уже вступили в их ряды. И часа не прошло…

– Полоцкий воду мутит?! Ну, тварь!!! Держись! Подай бумагу! Напишу-ка я своему старому другу… – Стал строчить записку Халил Агафонович, брызгая чернилами во все стороны.

– Какая-то глупая ситуация… Что, эти два рода совсем спятили? Или до них не дошли сведения, что император уже здоров? Ладно мы! У нас витязей – раз, два и обчелся. Иначе их сыновья были бы уже мертвы. В туалете по случайности утопли бы или упали на топор двадцать раз.

Закончивший писать тысячник ответил:

– Ты просто не в курсе последних дел московских. Двоюродный брат Полоцкого стал ближним окольничим императора. В ушко ему шепчет…

Глава 22

Мы летели над самыми облаками. Ветерок, что ласкал кожу, содержал в себе капельки воды, что так и не успела излиться на землю, а я грустил – смотря вниз, за борт… Хотелось мяса в горшочке или курочку запеченную, или на худой конец кролика в кляре! Чего это я?

Мы забыли провизию!!! Да, да, да… Улетали в спешке, под покровом ночи, чтобы, значит, мои будущие жёны не напросились или друзья, вот так и получилось. Цель поездки я скрыл. Дела, и всё! Пора помогать Власюкам, да семя Сварога жжет карман…

Эх, куснул я четвертушку чёрного и запил водой. До ближайшей деревни, где можно закупить продукты, восемь часов лёту. Живот заурчал.

– Мясо взял, Мазай? – Стоял я на камбузе и руководил своим поварёнком. Вперёдсмотрящий пока не нужен. Внук деда мне помогать готовить будет… Научится, может, чему-нибудь полезному!

– Как велели. Свинина, картошка, лук, морковка, чеснок, специи, сыр. Всё по списку! – Выгружал он продукты на стол.

– Любо! – Обозревал я фронт работ. – Ступай! Летим дальше!

– Есть! – Отсалютовал он, дав подзатыльника внучку, чтоб работалось усерднее. Десять лет пареньку.

– Так, Велимудр… – Язык сломаешь, пока выговоришь! – Ты пока займись луком, что я почистил. Мелко нарежь и в тарелку сложи. Картошка, морковь и мясо на мне. – Стал я нарезать почищенный картофан кубиками, на тёрке сделал морковку, ну и чеснок мелко порезал, как и мясо. Подготовительный этап пройден!

– Смотри внимательно! – внушал я ему. – На дно глиняного горшка кладём нарезанное мелкими кусками мясо, предварительно его посолив и поперчив чёрным молотым. Потом укладываем слой картошки, тоже посолив и поперчив красным перчиком с добавлением в эту смесь капельки растительного масла и чеснока. Закинули. Следующий слой – это морковка, смешанная с луком. Потом снова мясо и снова картошка. Заливаем всё это чашкой кипятка, а сверху посыпаем протёртым сыром! Ставим в духовку и… Приятного аппетита через час-полтора! Температуру держим двести градусов!

Заурчал у меня живот с новой силой.

– Ух, как вкусно пахнет, господин Хан! Можно? – Хотел Велимудр стянуть один из горшков, получив по рукам.

– Деда сперва пригласи и ручонки вымой! А потом за стол…

– Бегу!!! – Только пятки и сверкнули.

* * *

Старомест встретил меня грозой. Настоящий шторм! Грохот! Молнии по небу. Разряды так и бьют в шпиль часовой башни! Земля содрогается, ветер завывает! Ух! Красота! Мощь! Русь-матушка!

– Ох и гневается Перун Громовержец! Видать, не угодил ему кто в этом городе! Бычка надо в жертву принести. Задобрить… – бормотал старый капитан, пока наш дирижабль обыскивали работники порта. Нет ли чего запрещённого?

– Это что такое? – Подскочил ко мне молодой и ретивый служащий, суя под нос блюдо с черным содержимым, что воняло на всю округу и испускало подозрительный парок.

– О-о-о! А я думаю, где оно! – Взял я добычу из нави, передав капитану. Так и не придумал, куда это приспособить. И можно ли вообще использовать? Мазай спрятал находку в шкаф, от греха. Божился, что выкинет, если на мостике ещё раз увидит!

Дождавшись окончания процедуры и дав пару серебрушек проверяющим на прокорм, я, промокший до нитки, отправился в путь. Надо навестить дядьку Макара, что так и не отвечал на письма. Вне зоны доступа! Почту его жены или сыновей я не знал. Власюки недалеко, за час обернусь.

Звонки от Аотииль и рыжих сбрасывал. Подарил телефоны на свою голову! Не до них сейчас. Отписался, что жив, здоров и всё.

Чтоб тебя! В седьмой раз навернулся я на дороге. Сплошная глина и потоки воды! И зачем попёрся? Обождал бы часок-другой… Нет! Сами с усами, не послушал я деда! Теперь расплачиваюсь. Сапоги на выброс!

Показались огни, вечер на дворе. Истошный крик петуха. Блеяние. Деревня рядом. Дошёл! Мать честная – дошёл!

На воротах никого не было.

– Странно! – Приготовил я пару склянок с алхимической дрянью для врагов – неудачные эксперименты, да в себя закинул несколько составчиков позабористей. – Око моё всевидящее, что ли, приоткрыть?

Повязка с единорогом чуть приподнялась, чтобы сразу быть надетой назад.

– Больно!!! – Держался я за глаз, из которого стекал ручеёк крови. Сотни видений, дорог, развилок… В этом деле подарок безумного бога не помощник. Вышел из строя?

Всё страньше и страньше! В домах горит свет, окна заколочены, собаки лают, укрытые внутри, как и другая живность… Непонятно. Скрип! Я обернулся и со всего размаху кинул сразу две склянки во вражину. Истошный мяв, облачко пара, что поднялось над местом попадания как гриб ядерного взрыва метровой высоты! Ё-моё! Надеюсь, это не то, о чём я подумал?

– Вот чёрт! – Подошёл я к куску изжеванного мяса, что осталось от котейки, и выругался. – Прости дурака! – Взял я его на руки и отошел за дом, выкопав ямку лопатой, что валялась на заднем дворе, и похоронил… – Пусть к тебя ластятся сразу три кошечки в твоём кошачьем раю!

Тук! Тук! Тук! – Заколотил мой кулак в дверь старосты. С той стороны зашикали. Настала тишина.

Бом! Бом! Бом! – повторил я на бис.

– Кто там? Уходи, змея подколодная! Тварь ночная! Сегодня ты здесь не поживишься!!! – выкрикнула Марфа, судя по голосу. Тучная, добродушная жена дядьки Макара. Вечно пирожки с мясом в карманы мне подкладывала, пока я дела с её мужем обсуждал.

– Это Хан! Болотный! Мне письмо пришло от старосты, вот я и приехал. Тёть Марфа! Открывайте давайте. Холодно и дождь! – Пытался я укрыться от сплошного потока воды под навесом у крыльца. Не получалось… Маленькое слишком.

– Чем докажешь? – звонко пискнула их младшая дочь семи лет, глядя на меня любопытным глазом в замочную скважину. Чистая зелень, а не глаза! Ведьма растёт!

– Я конфетки принёс, – достал я куль в три килограмма из рюкзака. Детей у них много, и этого мало будет.

– Это Ханчик! – взвизгнула она радостно и стала открывать дверь, но, получив по заднице от мамы, обиделась и отошла.

– Как зовут нашу корову? – продолжалась проверка меня любимого.

– Елизавета! – сквозь завывания ветра прокричал я.

Дверка, скрипнув, отворилась:

– Давай, давай, – подгоняла меня тётка. – Быстрей!

Еле успел убрать я ноги, как дверь захлопнулась, едва их не прищемив.

– Уххх, пронесло… – Вытерла она вспотевший лоб.

– Конфетку! – Подскочила Маруся, обняв меня за талию.

– Держи! – Вручил я ей весь пакет.

– Йхуууу! – Побежала она к себе в комнату, убегая от других детей – не желая делиться и улюлюкая. Судя по грохоту наверху, её настигли.

– А моя доля? – обиженно пищала она.

– Чего стоишь, Сергей?! Иди, догони их! Аппетит испортят, – послала она одного из сыновей вслед за младшими и повернулась ко мне.

Тот кивнул, здороваясь, и помчался.

– Как мы тебя ждали, Хан! – Всплеснула она руками и повесила у меня на шее – зарыдав. С удивлением отметил, что стал выше её на пару сантиметров.

Гладя женщину по спине, я спрашивал:

– Что случилось? На воротах никого! Дядька не отвечает! Все в домах попрятались! Мор?

– Сплюнь! Скажешь тоже! – Харкнула она три раза через плечо.

– Э-э-э… Что тогда? – Постеснялся я повторить такое.

– Значит, слушай! – Усадили меня за стол и налили полную тарелку лукового супа до краёв. – Началось это месяц назад. Стали пропадать куры. Думали, лиса. Стали пропадать собаки, другая живность, пока в один прекрасный день не досчитались деда Ивана, что любил в раннее утро сидеть на лавочке у своего дома. Следов нет! С каждым днём становилось всё хуже. Страх поселился в сердцах. Заколотили окна, двери. Перестали ходить поодиночке. Вроде всё успокоилось… Дня два радовались, перекрещиваясь, пока среди ночи не взвыли собаки. Выбежали, а дом Филимоновых открыт нараспашку! Вся семья пропала. Ни детей, ни взрослых. Ёжика и того забрали. Он у них как домашнее животное был… – Вновь всплакнула она.

– Ни крови, ни следов? – уточнил я.

– Да, как растворились! И такое повторялось каждую ночь, пока все наши мужики, что раньше лямку тянули, не собрались и в лес не пошли. Искать гадину, извести, сжечь! Дурни! Четвертый день уже нет. Соседка наша – Зина, чёрный язык бы ей вырвать – думает, что их всех схарчили уже, насытившись на месяц вперёд! Потому и нападения прекратились…

– Сколько их ушло? – Помрачнело моё лицо. Дело швах!

– Полная сотня бывших вояк! Сам знаешь – наше село вольное. Помощь у властей просить пустое. Налогов мы не платим. Они и не почешутся, да ещё и рады будут! – Всё утирала и утирала она глаза платком, что был мокрее моей куртки.

Я же усиленно думал.

– Не могу понять, кто это? Начал с мышек, собак, а закончил человеком! Шума не создаёт, следов не оставляет. Видеть его никто не видел! Ценности его не интересуют! – Барабанил я ложкой о пустую тарелку в раздражении, пока одна из старших дочерей, что сидели рядом с нами, не выдержала и выхватила её у меня. – Болота, топи здешние я исходил вдоль и поперёк. Нет там таких тварей! Нет! Если, конечно, она не из сердца леса, куда простым смертным ход заказан!

– Хозяева леса тебя привечают, вот мы и подумали, подскажешь что нам, поможешь… Сами-то мы туда не ходоки. Опасно слишком! Нас кормят поля и коровы с поросятами. Но как видишь, пришлось… – Взяла она себя в руки. – Я не могу у тебя просить сходить, поискать их, грех это – мальчишку в лес посылать, где сгинуло уже столько народу. Определить бы, что эта за зверь такой, да наёмников послать, но местные отказывают. В гнилой, говорят, не пойдём! Трусы!

Полными надежды глазами уставились на меня все за столом. Ответа ждут.

Что делать? Обязан я им. Обязан. Только добро видел в этом доме. Нельзя переступать через себя. Один раз так сделаешь и всё! Не человек ты, а так – копия.

– Нормально всё! Сейчас и схожу. Заплутали, поди, вот их и нет. – Еле устоял я на ногах, так как на мне повисло всё младшее поколение семьи! А сидели тише воды!

– Прости, что на тебя всё это взвалили! – Смотрела на меня мать семейства взволнованно и с надеждой. – Может, надо что-нибудь в дорогу? Ты говори! Достанем!

– Провианта на сутки, и всё.

* * *

– Вот и ты, старый друг! – Похлопал я по камню, обросшему зелёным лишайником. Присел на дорожку и потопал, как в старые, добрые времена. И шагу ступить не успел, а корзинка пополнилась редкими растениями. Рубинового клеща поймал, чей панцирь – камень драгоценный, и коры с дерева-привидения снял, что сегодня здесь, а завтра там…

Найти следы мужиков не составило труда. Они не скрывались, шли как у себя дома. Что их гнало? Ведь не карапузы, понимать должны, куда забрели. Нет! – наткнулся я на первый труп. Увидел, судя по всему, яркий камушек и вздумал подобрать. Только вот это не он был, соскрёб я останки оранжевой лягушки в мензурку, что неумело притворялась камнем.

Дорога пролегала по трупам. Под кустом, на дереве – отравленные, искупавшиеся в кислоте, пробитые шипами, съеденные растениями-хищниками. Семь кар небесных и десять казней египетских на их дурью башку!

– Ну и ну! – Покачал я головой, прикрыв глаза очередному жмурику. В яму лесных гномиков угодил, насадив себя на колья.

Эти сморчки по колено высотой так охотятся. Добродушные создания, по человеческой классификации полуразумные, что странно, так как они умеют говорить, строить, владеют письменностью, да и в целом не слишком отличаются от людей. Дискриминация по росту во всей красе.

Гнилой лес не прощает ошибок! Никого не похоронили, оставили на поживу животным? Не похоже на старосту… Торопился. Только куда? Им бы повернуть назад, но нет, они шли вглубь, туда, куда нога человеческая не ступала и не должна ступать!

– Что же ты делаешь, дядь Макар? – Смотрел я на легчайшую завесу зелёной пыли, что отделяла эту часть леса от любопытных носов. – В сердце леса хода нет! Это ведь все знают! Блин, блин, блин, – не мог я решиться и переступить черту.

Шаг. Ещё один. Пока жив, выдохнул я, став осматриваться. Краски расцвели ещё ярче. В сосредоточении леса всегда лето. Здесь живут и гнездятся единороги, саламандры, драконы и другие сказочные существа, чей век гораздо дольше людского, а ум не уступает нам. Просто они мыслят другими категориями. Для них тысяча лет, как для нас год. Мы цветы-однодневки. Они же – вечны.

Трупов больше не было. Значит, семьдесят три мужика ещё живы, провёл я нехитрый расчёт.

Шурх. Шурх. М-м-м… – доносились очень подозрительные звуки за кустами. Как тут устоять, подполз я на коленях к ним. Раздвинул и…

Гномики! Снова они! Только вот в этот раз полурослики не копали ловчую яму, а занимались более прозаичным делом. Вся поляна ими заполнена! Похоже, меняться партнёрами для них нормально… В другой раз я, может, и остался бы понаблюдать, но не сейчас. Не знаю, что на меня нашло, но их одежду, сброшенную рядом, я спёр, утащив с собой. Будто руку кто подтолкнул! Глаз защипало… Приоткрыть?

Сказано – сделано! И вновь мир расцвёл дорогами, в этот раз показав, как меня догоняет стайка женщин мне по колено и требует… Чего-то требует. Явно не тряпки! Я свернул с этой тропы. Похоже, чтобы глаз работал, надо делать безумные поступки, вроде кражи одежды. Спасибо тебе, Бе! Удружил! Как часто нужно дурковать, ещё предстоит выяснить. Пока он заряжен.

Так я и шёл, изучая новый для себя мир. Здесь стояла тишь да благодать. Ни завываний ветра. Ни дождя. Тропы сами прыгали тебе под ноги, а коряги отодвигались в стороны. А! Нет! Это змея отползла.

Попадались и фрукты диковинные. Смотрю – апельсин растёт, только не оранжевый, а фиолетовый! Хвать, кожуру снял, а на меня как оттуда грудничок прыгнет и крикнет:

– Папка пришёл! – Итог – я в обмороке. Мораль сей басни такова – не кушайте незнакомые лакомства, они могут быть полны галлюциногенов!

Километра три отмахал, как услышал крик боли! Стоны! Похоже, они нашли, что искали. и меня привели. Хорошо, граница сердца рядом. Боюсь, зайди мы глубже – несдобровать всем, принял я зелье невидимости, что осталось в запасе.

Как и думал! Это не дикий зверь или чудище лесное, а творение человека. У клетки, в которой сидела вся боевая часть деревни, что кричала или стонала, – стояла девушка, что гладила трущуюся о её ногу химеру. Тело, не имеющее определённой формы, перетекало из одного положения в другое, пока хозяйка надиктовывала в свой браслет:

– Эксперимент прошёл удачно. Моя конфетка понимает команды и выполняет их вдали от меня, полагаясь лишь на свой разум. Развивается, становясь умней день ото дня. Деревню, что была выбрана для испытаний, нужно уничтожить. Следов оставлять нельзя. Очередное оружие нашего рода готово. Идеальное средство для уничтожения смердов чужих бояр. Жаль, век её короток, – обратила взгляд своих глаз эта су… на творение своих рук, что взбурлило как убегающее молоко, и взорвалось, расплескавшись по поляне.

– Теперь с вами решим, – повернулась она к мужикам, подняв заискрившую руку, пока я неслышно подбирался к ней сзади и тюкнул камнем по башке! Ворон надо меньше считать, снял я невидимость, выпив антидот! Хорошо, она без защитного амулета была! Мой глаз всё предвидел, выдохся только под конец! Надо срочно побезумствовать!

– Вы как там? – Обыскивал я её, ища ценности, а не ощупывая! Амулет защиты шестого круга! Это вам не туфта с рынка! Только почему в кармане, а не на шее? Хм… Может, активные амулеты привлекают внимание хозяев этих мест?

– Нормально, Хан! Рад тебя видеть, – выделялся на общем фоне староста, что не унывал даже в такой ситуации. Нормально, не нормально, а лечить их пришлось. Не на прогулке по парку были. У всех язвы по телу и другие напасти.

Отперев клеть, созданную магией этой с… мы стали обниматься. Пошли вопросы: что, откуда, как? Пришлось отвечать. Омрачало их веселье лишь потеря товарищей, что погибли по глупости.

– Что с ней делать будем? – жутковатого вида мужик спрашивал у старосты, хоть и косился на меня.

– Ты не против? – Лучше слов сказали мне глаза дядьки Макара, чего им хочется. Я помотал головой в отрицании. По меткам в ауре у неё пятый круг. Оставлять в живых её нельзя. Не удержу. Порвёт нас.

– Навались! – Обвязали они её верёвкой и устроили перетягивание каната. Руки в одну сторону, ноги в другую Она очнулась, кричала, но сделать ничего не смогла… Пополам её разорвали! Жутко… Собаке собачья смерть! Осталось только выбраться из леса, не потеряв больше никого.

– Ну что? Идём? Дума… – Кхе! Кхе! – прервали меня, вежливо откашлявшись за спиной. А там…

Глава 23

А там – пусто! Что за?.. Оглядывал я округу, приоткрыв глаз и используя мистический взгляд на полную. Никого! Обернулся к дядьке Макару, а тот мне под ноги смотрит. Крестится. Я опустил взор.

– Додумался наконец, смертный? – стал выговаривать мне трухлявый пенёк, обросший белыми грибами. Да он ниже гномиков! А грибы какие! Шляпки! Так и хочется сорвать!

– Здрасте! – поприветствовал я неизвестного, а в голове проскочила заманчивая картина, как я со всего размаху пинаю его, он летит, ручками машет, верещит, а мой глаз заряжается. И полная корзина грибочков на жарёху!

– Не вздумай, псих ненормальный! Все вы жрецы безумного бога – чокнутые! – Покачал он засветившимися дарами природы с угрозой и укоризной.

– Какие, какие жрецы? Ты, пень, говори, да не заговаривайся! – Расхорохорился я, видя слабого противника. Что может эта древняя развалина? И почему он двоится у меня в глазах?!

– А то, что я твои блоки прошёл, тебя не настораживает, человек? Или думал, я по глазам твои мысли прочёл? – Сбросил он один белый на землю, что растворился при ударе во вспышке света, вызвав волну движений под ногами. Раз! И нас парализовали корни, что моментально выскочили из тверди земной, сковав дураков, что зашли куда не следует. Пальцем не пошевелить! – Одно моё желание – и вам все кости переломает. – Показал он своё могущество.

– Прости! Не знаю, что на меня нашло… – начал я виниться, пытаясь достучаться до своей магии, которую будто отрезало! Замечательно…

– Дрянь надо всякую меньше жрать! Скажи кому – не поверят! Плод с дерева безумства съесть и остаться в своём уме. Не был бы ты жрецом – каюк тебе!

– Э-э… А почему жрец? – всё-таки решил я выяснить.

– Не знаю, когда ты получил это, – указал он на глаз. – Но любой, кто знаком с повадками Бе, знает – что это его отличительный признак, дать верным послушникам силу, взяв взамен часть тела! Низший ранг! На следующем, думаю, ты потеряешь и второй глаз. Потом лишишься рта. Дальше – больше… Его самые старые жрецы обладают огромной силой, только вот выглядят как сшитые из разных кусков человеческие тела.

– Я не просил… – В испуге попытался я откреститься.

– Да ему плевать, на то он и безумный! – Стал бегать вокруг меня пень. Энергию, видать, девать некуда. – Я страж границы, поставленный сюда хозяевами леса, и что я вижу – по приходе? А?

– Что? – пытался я отмазаться. – Не при делах мы! Честно!

– Женщину, напополам разорванную! Химеру, забрызгавшую всю поляну своими выделениями. И кучу смертников! Вот что вижу!!! – Не стал он говорить, что давно следил за этой дамочкой, но поделать ничего не мог. Из древнего рода была, знала, как защититься даже здесь, в сердце леса! Ничего… Артефактик, что был при ней, уже тю-тю…

– Может, договоримся? Мы не враги вам и лесу. Я шёл по следам этой, – кивнул я на кишки. – Она тварь противную и создала, погубив тьму народу. А мужики просто в ловушку угодили, пытаясь догнать и убить её. Ментальный поводок на них кинула! Не губи!!! – Дошло до меня, в какой мы ж…

– Не всё так просто… – Забегал он вдвое быстрей. – Хотя… – Бросило это чудо-юдо косой взгляд на меня. – Ты съесть меня хотел, так что получи в ответ! Отпущу вас, горемык, если отгадаете загадку! Ну как? Пойдёт?

– Чего? – Открыл я да и остальные рты. – Не спим ли мы случаем? – Усомнился я в адекватности происходящего. Не в сказку ведь попали?

– Нет, человечишка, не спите… Взять с вас нечего, а развлечься хочется, вот и поиграем. Кто отвечать будет?

Все уставились на меня. Своих голов, что ли, нет?

– Ну, давай, – без энтузиазма согласился я.

– Слушай внимательно. Повторять не буду!

Друг за другом ходят гномы: На одном – кафтан зеленый, В белый плащ другой одет, Третий листья взял в букет, А четвертый с солнцем дружит, Ходит с зонтиком по лужам. Водят за собой погоду, Каждый гном тот – …

– Подсказка зала? Звонок другу? – В надежде задёргался я в корнях, что стали сжимать горло.

– Не понимаю, о чём глаголишь, смертный. Ответ или смерть!

Воздуха уже не было. Перед глазами скакали белые звёздочки. Сердце стало пропускать удары, когда меня осенило, и я прошептал посиневшими губами:

– …Время года…

И корни отступили. Мы попадали, надсадно кашляя и выблёвывая обед, у кого он был. А пенька и след пропал. Только корзинку оставил, стырив все травы и наполнив её грибами до краёв.

* * *

Выбрались из леса без потерь. Три дня потом отлёживался. Устал – жуть! Плюсом можно только назвать, что за гостиницу платить не надо и всё! Я теперь желанный гость у любого во Власюках. Хотя и раньше не прогоняли.

Минусы же… Все мои богатства спёр пень трухлявый! Я не мстительный. Отомщу и забуду!

– Подложить? – Махнула перед моим носом дочурка Марфы сковородкой с жареными грибочками с картошкой и луком! Мням-мням…

– И побольше, Алиса! Побольше давай!!! – Как такой откажешь? Милота девятнадцати лет, что умеет готовить и ягодицами виляет на загляденье, пока мама не видит! Еле руку удержал – шлёпнуть хотел. Жениха ещё не нашла, а гулять хочется, вот и соблазняет чертовка! На сеновал такую позовёшь, и всё! Окольцуют, аспиды! Так что терплю. Эх, закрыл я рот, пережевывая. Отужинаю и со старостой переговорю. Дела, дела…

– Дядька Макар?.. – Сидели мы на лавочке вечерком и общались в тесной мужской компании. Он, сыновья его старшие и я. О бабах. О погоде. Снова о бабах. – Не знаешь ли чего о сыне боярина младшем. Емельяне Кутузове?

– Ох, не связывался бы ты с ним, Хан. Гнилой он человек, как и отец его.

– Знаю… Но не получается. Дело у меня к нему, – настоял я.

Он крякнул, сплюнул и отправил сыновей спать. Взгляда хватило.

– Тебе расскажу всё, что знаю, – хватанул он жбан пива из горла. Я отказался. – Живёт сей отрок не с отцом в усадьбе, а отдельно. Как ты ведаешь, всё у этого рода вертится вокруг денег. И жить в главной их резиденции позволяется лишь тем сыновьям и дочерям, что приносят большой стабильный доход в казну рода. Емельян гол как сокол! Имя есть и всё. Дар и тот подкачал – четвёрка. Витязем обзывают, словно не родовитого, а выходца из низов. Вот и затаил он злобу на родню и весь свет. Пакости чинит. Много слухов нехороших ходит об опытах его изуверских над людьми простыми и пристрастиях его… Подумай хорошенько, прежде чем вести с ним дела, Хан. Подумай…

После разговора, сидя у себя в комнате, я достал хрустальный сосуд, полный крови Сварога, что получил в первом императорском банке по расписке, и направил на него свет лампы, любуясь бликами красного, что заполнили всю комнату. Глаз не отвести! Есть в нём что-то притягательное. Завораживающее.

Надо решаться. Хранить его с каждым днём всё опасней…

– Эх, была не была! – Выдернул я пробку и опрокинул содержимое в себя, после наполнив сосуд водой, взболтнув и снова выпив. Ни капли не оставил! Минута, другая… Вроде ничего. Всё норм. Где эффект?

– Может, он свою кровь подсунул, – спросил я у луны, что светила в окно.

Входная дверь приоткрылась. Алиса всё-таки решилась, придя ко мне в одной ночнушке.

– Тебя родители убьют! – шептал я разгорячённой девице, что освобождала меня от одежды.

– Не-а. Они знают и не против. Хочу от тебя сильного ребёночка, что станет магом и будет нас защищать.

Я в удивлении выпучил глаза.

– Не бойся ничего! – Толкнула она меня на кровать. – Я уже не девочка и жениха мне нашли. Через две недели свадьба.

– Вот ему сюрприз будет, – обнял я свою женщину на эту ночь.

Комнату наполнили сладостные стоны. Первые признаки изменений были уже видны. Шум стоял восемь часов кряду, а молодой человек всё не унимался. А какой богатырь на свет появился через девять месяцев! И именем подходящим нарекут – Сварожич (Олицетворённый огонь). Жаль, папа к тому времени…

* * *

– Два золотых, – протянул руку главарь беспризорников, что я нанял следить за домом Емельяна. Что, кто, куда?

– Ты обалдел! Работа-то простая!!! Ходи себе мимо и посматривай по сторонам…

– Слежка за благородным – вырывание зубов, потом виселица! – стал он загибать пальцы. – Слежка за его домом – сдирание кожи и варение в кипятке! Ну а если…

– Да на! Вымогатель! – С неохотой отдал я кровные. Снова вспомнились мои ранние годы, когда у меня и медяка не было.

– Значит так! – Упёр он руки в бока. – Живёт один. Попасть внутрь – плёвое дело! Охраны практически ноль! Пара серьёзных бойцов и всё. Раз в три дня к нему заносят подозрительный шевелящийся свёрток. Так… Что ещё? – Стал он оглядываться на мальчишек рядом. Не забыл ли что рассказать? Гав – издал звук один из них! – Точно! На ночь выпускают изменённых собак. Крепких, сильных и не лающих, а сразу рвущих! Ещё из непонятного: как он на жизнь зарабатывает? Не продаёт ничего, не производит. Ну и слухи. Много нехорошего о нём в народе говорят. Если бы не это и твои старые связи в наших кругах – сдали бы тебя с потрохами!

Распрощались мы на этой ноте.

Я шёл по мостовой и думал. Дело вроде лёгкое. Заперся бы он в особняке и всё! Рассказал бы отцу и всё! Под белы рученьки бы меня к нему привели. А раз не рассказал, то что? История эта не так проста… Где он достал семя, ещё предстоит узнать. Чувствую – снова окунусь в бочку человеческих испражнений!

– Держи вора! – Гнались бойцы барона за тощим мужиком, что словно смазывался, когда на него обратишь взгляд. – Держи!!!

Пробегая мимо меня и толканув, он и не заметил, как рука опустилась и тут же вышла из его сумы на поясе, а я суматошно прятал в карман небольшой рукописный том книги, весь исчирканный по полям. Старая привычка, да и глаз зарядить надо! Стража пробежала мимо, а я направился в заведение за углом.

«Аптека Дядюшки Билбо» – гласила надпись над ним. На рисунке же был изображён клоун с красным носищем и склянкой в руке, полной пива.

– Здравствуйте! – поздоровался я с неулыбчивой продавщицей. На Билбо она не похожа ни разу! И на клоуна тоже!

– И тебе не хворать! Что ищем? Девчоночку завёл и хочешь таблетки от нежелательной беременности купить? Или, может, приворожить кого желаешь? Не стесняйся. Говори.

– Надоело всё, уйду в монастырь! Женский. Стану отцом-настоятелем. Монашки будут кричать: «Нет-нет!», а я настаивать.

Пару минут она пристально смотрела мне в лицо, пытаясь не заржать, и вышла. Ну да! Такая фраза от шестнадцатилетнего парня, выглядящего хоть и старше, звучит странновато… Не мог он пароль приличней придумать? Вот и он показался. Сам Билбо!

– Давно не виделись, Хан.

– Век бы тебя ещё не видеть, – скосил я взгляд на неприметную нишу, которую занял охранник. Целый витязь!

– Вот молодежь пошла! Где уважение к старшим? Где почтение к высокочтимому горожанину и торговцу средней руки? Где?

– Да, да, – не стал я вступать в полемику, прекрасно зная, какими тухлыми делами он заправляет. И торговля органами – самое мелкое из его преступлений. – Мне нужна дрянь, что вырубит изменённых собак на несколько часов или навсегда. Плюс щитолом и зелья из этого списка, – передал я ему исписанную бумагу.

– Приходи через час, – перешёл он на деловой лад.

Пережевывая плохо прожаренный стейк из сёмги в забегаловке напротив аптеки, я достал свою добычу и вчитался: «Мой путь ритуалиста. От начала и до конца. Кощей Седьмой, непризнанный сын. Знай, отец, я превзошел тебя!» Книга тут же оказалась в кармане, а я с тревогой смотрел по сторонам. У кого он ее стащил??? Это же сокровище! О его сыновьях признанных и нет ходят легенды! Седьмой же, как он себя называл, был ритуалистом от бога! Умер уже… Секретом своего бессмертия батя поделился лишь со старшими отпрысками. День уже удался!

* * *

Перекинуть склянку через забор… Звук разбившегося стекла… Тяжёлый шум лап – аж земля подрагивает. Пара поскуливаний, и можно перебираться через забор. Так…

– Защита от воров ни к чёрту! Сигналка – мусор! – Обходил я контуры этой халтуры. Какой криворукий ставил? Или он думает, что имя его отца и то, что этот город принадлежит Кутузовым, его спасёт? Наивный!

Дверь и та не заперта! Невежа оставляет дверь открытой на один дюйм, лентяй – на три, а дурак – настежь. Мне же лучше, крался я по первому этажу готического мини-замка, шарахаясь от теней статуй. Горгульи, минотавры и другая дребедень на каждом шагу. Всё облупившееся. Первый этаж пуст! Ни хозяина, ни охраны. Идём дальше…

Второй этаж вообще не жилой! Гнилые доски да мыши! Остаётся подвал… Как всегда!

– Ах ты, зараза! – Звук пощёчины. – До крови прокусила!

Шел я туда, где раздавались человеческие голоса. Очень, очень осторожно! Зелье невидимости не применить. Хоть хозяин дома и безалаберный дурак, что надеется на своё имя, но камни стен ещё помнят прежних хозяев, что любовно вплели в их структуру оповещение о невидимках, шастающих тут, как у себя.

– Нет, ты видишь? Видишь, каким делом приходится заниматься??? – истерил Емельян, судя по всему, выговаривая и плюясь ядом в свою охрану. Два бугая, гора мышц – без дара. – Так сложно выполнить мои указания в точности? Жертвы должны быть без сознания! Без! Понял, идиот?! – Брызгал он слюной.

– Да ладно, босс, – прогудел один из бычков. – Заживёт…

– На, – выкинул руку вперёд одарённый, впечатав охранника в стену воздушным тараном. Не до смертоубийства, так, постращать.

– И у тебя заживёт! – Продолжил он подключать молодую женщину к системе трубок. Рядом лежала ещё одна. Только вот мертвецы выглядят лучше! Кожа в трещинах, из которой идёт гнилостная кровь, кости проткнули кожу во множестве мест, а глаза вытекли. Она еле слышно хрипела, воняя немытым телом на всё помещение…

Ноги разведены. По всему туловищу сделаны проколы, куда втекает жидкость розоватого цвета, что перерабатывается её детородными органами и выходит между ног в виде золотой пыли, леденцов жёлтого цвета, что она рожает по килограмму в день. Наркотика, что вызывает привыкание за одно применение и стоит очень прилично, так как немного повышает силу дара, отнимая самое ценное – мозги. Положи его под язык или раствори в алкоголе, погрузись на час в мир видений и всё! Ты стал сильней! Изготовление карается смертью, как по этой причине, так и по тому, что для производства нужна одарённая девушка, что умирает дней через пять или чуть более – в страшных муках!

Смертная казнь грозит не только тому, кто всё это затеял, но и его родственникам до седьмого колена. Кажется – вот он выход! Доложись куда надо – и конец роду Кутузовых! Только вот перед смертью их допросят, и может всплыть то, что мне совсем не надо. Совсем!

– И зачем я тогда согласился? – всё причитал Емельянушка, пока я приманил телекинезом за спиной последнего оставшегося в сознании охранника несколько леденцов.

Мой глаз был приоткрыт, и будущее мне совершенно не нравилось. Везде моя смерть. Прямое нападение – не выход. Со спины не заколешь, во сне тоже. Ручеёк крови побежал из глазницы. Заряд кончился.

– Продай, говорят, сосудик и проси ни много, ни мало – земельку в лен. По бумагам она твоя будет, а потом нам подаришь. Мы тебя за это золотом обсыплем и батюшку твоего с братьями порешим. А в итоге? Варю дурь для них на продажу, рискуя своей головой каждую секунду, и получаю лишь подачки, которых хватает только на аренду дома и жратву!

– За потерю такого вас могли и живьём съесть! – Влез под руку второй громила, через секунду улетевший в ту же стену, что и первый.

– Сам знаю! – Закончил урод дело. Девушка очнулась, выгнулась дугой, закричав, а между ног выпал первый леденец, звякнув о дно железной тарелки, подставленной под неё. – Пошло дело, – потёр он руки и направился к своим шкафам. Приводить в чувство. – Ничего! На вора мы вышли. Как урожай с неё снимем, полетим за ним. И на этот раз я не прогадаю! Отцу семя отдам, выторговав для себя надел! – Хлопал он им по рожам.

Я же помчался на кухню. На столе был разложен скудный ужин в виде вина – для господина и пары кувшинов сивухи – для слуг. Туда леденцы и отправились, растворившись с характерным шипением и выделением жёлтой пены, а я стал ждать…

Громко чавкая, эти боровы насыщались, отрыгивая, и простите – пуская шептунов за разговором! Ну и манеры! Он где вырос?! Ладно, охрана, но сын боярина?

Прошло минут сорок, как раздался треск падения! Вот они и в отключке, подошел я к столу – полюбоваться делом рук своих.

Глаза закатились – белки видно. Хихикают, подёргиваясь. Нужно бы допросить младшенького, да только, как я понял, искал меня лишь он, те, кто ему сосуд передал, не при делах, так что просто перерезал ему глотку, вместе с подельниками, забросив всех троих в большой камин. Облил средством для розжига, подкинул поленьев и поджёг. Пусть горят себе потихоньку, кинул я в вдогонку склянку с малой дозой дыхания бездны – чтоб наверняка.

Спустился в подвал. Хрипящую убил сразу. Не помочь ей уже. А вот что делать с новенькой? Процесс запущен. Помочь ей, конечно, можно, но она всё равно останется инвалидом до конца дней. Оставить в живых и подложить перед конторой теней в городе? Можно. Только рано или поздно они выйдут на это место, перебьют Кутузовых и будут копать уже в мою сторону.

– Прости. – Убил я её прикосновением к виску и стал убирать следы. Тела сжёг в другом камине, прочитав молитву. Кости забрал. Все готовые кристаллы растворил в спирте и вылил в унитаз. Оборудование уничтожил или забрал с собой. Некоторые вещи очень ценные, можно использовать и в других целях. Уходил же с надеждой, что привет из прошлого больше не всплывёт никогда…

Глава 24

Вернулся домой. Пятое июля на дворе. Ночь на Купалу послезавтра, а ещё ничего не готово! Аотииль меня отругала и злостно надругалась, утащив в спальню. Под дверью снова сидели рыжие. Слушали…

Ох, и началось, когда я, поразмыслив, предложил руку и сердце сразу всем моим девушкам, восхотев справить праздник в этот священный день! Визги стояли! Крики! Поцелуи и громкое, одновременное – ДА, что эхом гуляло по всему дому! Двор забегал ещё быстрей! Платья надо приготовить, стол. Скоморохов пригласить. Дела, дела…

С доченькой – дриадой – переговорил. Интересные сведения она мне подкинула:

– Ты, батюшка, брачную ночь здесь проведи, под деревцем моим медоносным. Пусть первая кровь дев чистых, отданная добровольно, окропит владения наши, усилив меня и благословив земли сии. Дети, зачатые в этом месте, будут здоровыми и сильными!

– А ты откуда знаешь? – Млел я, так как она сидела позади, перебирая мои пряди своими нежными руками и массажируя голову и плечи. Сегодня проснулся, а цвет волос вновь чёрный! Кровушка Сварогова работает…

– Память предков, – пожала она плечиками. – И невинно убиенных со всех окрестностей. Всё, что они пережили, теперь знаю и я. Все их горести, печали и радости.

– Хорошо, так и поступлю. Надо, наверное, палатку поставить? – согласился я с доводами, спросив.

– Нет! Сено натаскай собственноручно и стожок небольшой сложи, как гнездо. В нём ночь и проведёте.

Что делать? Пришлось таскать. Все хотели помочь, выхватить вилы, но когда я объяснил, зачем это, глупо хихикали и поднимали палец вверх. Смеялись – девушки, а палец показывали – мужики, конечно.

– Уф-ф… – Закончил я, выдохнув и утерев пот. Готово! Стог двухметровой высоты, с проминающимися ступеньками. Наверх заполз, а внутри – уютное гнёздышко, обложенное изнутри подушками и парой одеялец. Бутылка молока, сыр, каравай хлеба и цветы, вплетённые в стены Калистой.

Время так и промелькнуло перед глазами. И тот день настал. День, когда мужчина сковывает себя по рукам и ногам – колечком на пальце.

Казалось, весь посёлок пришёл ко мне, а это без малого одиннадцать тысяч человек! Столы были везде, ломясь от яств! Каждый приносил что-то своё: зайчатина, ягнятина, медвежатина. Рыба красная, белая, чёрная. Икра. Пироги. Конфеты. Над едой летали вездесущие пчёлы, в поисках сладкого. Девушки ходили меж ними и опоясывали мужей цветами, прижимаясь плотней, чем это того требовало. В раскрытые бутоны тут же залетали эти насекомые, ищи нектар и пугая до чёртиков! С кулак размером выросли!

Детишки бегали, прыгали и дурачились, играя в игру – найди ведьму. Все наряженные, кто в Кощея, кто в Бабу Ягу. Водили хороводы и пели песни про мишку, зайчика и черепаху.

Взрослые не отставали, образовав несколько десятков костров, что подожгли трением дерево о дерево, как в былые времена. Пламя вздымалось на высоту второго этажа! Приглядевшись, можно было заметить там огнелюбивых ящерок – саламандр, что нежились и любопытно поглядывали на людей.

Девицы помоложе сидели кружками и гадали, кто им в суженые наречён? Кто первым родится – мальчик, девочка? Обойдет ли беда их двор? Будут ли счастливы?

– И как они не боятся? – Смотрел я за очередным прыжком через воющий огонь. Волосы прыгнувшей пылают ярче огня, от одежды пар идёт и раз! Всё! Нет его! Чудеса… По ту сторону костра её подхватил молодой человек и закружил в танце.

Между парочками сновал дядя Фёдор, всё вынюхивая да расспрашивая. Татуировки, что я поставил моим людям, уже не нужны. Пришлые, как оказалось, не увидят и не запомнят ничего, что дриада не захочет. Она с каждым днём всё сильней! Зря старается вертухай. Мои земли теперь защищены на славу!

Многие спешно перенесли свои свадьбы на этот день и, подражая мне, создали свои гнёздышки у дерева, спросив разрешение у меня, Калисты и пчёл. Последние промолчали…

Скоро полночь, а праздник всё набирал обороты! Пришло много военных, из рядовых. На скоморохов и певцов я растратил целое состояние, сманив многих, кто приехал в Хабаровск за большой деньгой. Наместник был скуп, так что известных в народе шутов и клоунов разобрали по усадьбам бояре и богатые купцы, как я, челядь порадовать.

Было сразу три именитых иллюзиониста, что создавали поистине шедевры в небе. Вот по небу идёт Перун, хмуря густые брови и пуская в землю молнии. Молодой и игривый Хорс, идя позади него, стал играться солнцем и луной, жонглируя ими, того и гляди – выронит… Народ вжимал голову в плечи! Симаргл же рассыпал семена, что ещё в полёте расцветали и ложились на головы девушек венками удивительной красоты.

Вот пролетел красный дракон, что обдал падающих на его пути людей огнём. Вставая, они смеялись и стряхивали с себя конфетти. Особенно интересно было помогать девушкам, которым бумажки попали в декольте.

Наш праздник почтили своим присутствием и люди важные! Серьёзные купцы, с кем мы имеем дела. Мелкие бояре, что обеднели и оскудели в крайность, но имя их ещё живёт. И многие другие…

Не все родовитые на одно лицо, боролся я на руках с сыном боярина Жукова, нашего соседа с запада. Согласились на ничью. Его отец пригласил меня к себе. Говорит, дело есть, зайди, как время будет.

Вот и он! Миг, когда к нам, женихам, стали выводить невест. Кому повезло, тех вёл отец. Мои девочки шли сами, в красных пушистых сарафанах, символизирующих радость и защищающих от злых духов, огня и порчи. На лицах улыбки, что ярче солнца. Долгий затяжной поцелуй с Ао. Вкус земляники. Дрожащая как лист на ветру Агнешка – малина. И решительная Беатрис – клубника со сливками.

– Любо! Любо! Любо! – кричали со всех сторон люди, хлопая в ладоши и провожая завистливым взглядом молодых. Стогов вокруг дерева, что в данный момент светилось мягким светом, насчитывалось сорок три.

Стоя рядом с входом в гнездо, девочки скинули сарафаны, под которыми ничего не было, чуть поёжившись на ветру. Я помог им подняться, любуясь так не похожими попками, что перекатывались слева направо и справа налево. Кругленькие как арбузик, крепкие как грецкий орех и мягкие как спелая хурма.

– Я первая, – повалила меня в спружиневшее сено Ао, оседлав. Привычно приняв меня, она охнула и стала подпрыгивать, пища как в первый раз. Не прошло и пяти минут, как она стала громко кричать, царапая меня коготками, и, задрожав, упала на грудь, обняв и пустив волну света, что разошлась окрест, обдав всех теплом.

– Люблю тебя, жена моя, – прошептал я ей на ушко, перевернув на спину, и оставил отдыхать, прикрытую одеялом. Следующей была бойкая Беатрис, чей страх был виден лишь в глазах.

– Не бойся, девочка моя, – уложил я её, разметав огненно-рыжие волосы по ложу из сена и став делать массаж, изучая каждый изгиб её тела, каждую впадинку… – Теперь ты моя жена, – прошептал я в её ушко, куснув.

От пискнувшей от боли малышки разошлась прочь волна красного света, что принесла бодрость. Глаза её светились счастьем. Ночь наполнили чмокающие звуки и вскрики других пар неподалёку. Там тоже пищали и стонали девочки, что стали женщинами. Кровь окропила эти земли. К нам присоединилась Агнешка, вся дрожа от страха и возбуждения.

– И как бы я выдержал такое, не выпив эликсир Сварога? – Лежал я и облизывался, как кот, объевшийся сметаны. Жёны спали, запрокинув на меня свои ноги. Несколько часов кряду мы не унимались, тогда как стоны других пар смолкли уже давно!

* * *

– Ну, мужик! Сразу три жены! – восхищался мною Серёга, пока я перебирал бумаги у себя в кабинете, а они с Мишей попивали моё коллекционное вино.

– Ты-то вторую когда возьмёшь? – задал он провокационный вопрос Михаилу, подмигивая.

– Стоит мне заикнуться о таком, как моя София мигом превратится из любящей меня гречанки в мантикору! Сковородкой побьёт! – Потёр он голову, по которой, видимо, уже получал.

– Аха-ха-ха… – Заржал последний холостяк среди моих друзей. – Подкаблучник!

Я же заканчивал наводить порядок. Производства всё расширялись. Доход рос, но главное не это.

– Расскажите-ка ещё раз, что вы там, дурни, без меня сделали? – Хотел я подробностей.

– Не беспокойся, – беспечно махнул рукой Серый. – На нас не выйдут. Мы этого подонка у дома подкараулили. Он и пикнуть не успел! Как тени сработали!

Пока меня не было, эти ухари сына боярина Захудалого замочили! Каково, а? Так-то всё верно, конечно, но слишком уж быстро. Слишком! Шум ещё окончательно не стих, а они…

– Ладно, уже ничего не изменить, – недовольно я смотрел на них, хмуря лоб. Сам хотел с ним разобраться, а тут они влезли.

– Ты главное вот на что глянь, – передал мне кипу бумаг друг. – Мы его чутка поспрашивали перед концом, вот он и рассказал пару интересных вещей. Откупиться думал! С чернухой и шлюхами ты, как я понимаю, связываться не хочешь?

– Не знаю, о чём ты, но нет. – Встал я в жёсткую позицию. Органы из людей вырезать? Или наркотики гнать?

– Вот! – Поднял он палец. – И парнишка этот не хотел. После того, что произошло, он в дом отца наведался и вынес эти купчие. Мало кто знал, что его папане принадлежит эта собственность, приобретённая для отмывания денег. Так что мы с чистой совестью можем её прибрать. Продадим, а добычу разделим. Треть на брата.

Я стал смотреть. Ресторан, сеть продуктовых магазинов и хлебопекарня. Если они и вправду чистые, то пускать с молотка их смысла нет. Себе оставлю. А парням заплачу рыночную стоимость из своих. Давно пора было свою точку заиметь в городе… На ловца и зверь бежит.

– Что думаешь? – спросил я управляющего Ивана Аркадьевича во время осмотра наших новых владений.

– Хорошее приобретение, господин. Перекупщикам платить теперь не надо! Товары сами будем реализовывать. Одни плюсы. – Сверялся он с бухгалтерской книгой.

– Это так. А пекарня? Осилите? Половина работников там разбежалась… – волновался я.

– Рабочих рук больше, чем надо. Справимся!

– Ну и хорошо, – провёл я черту под ещё одним делом. Пора уже думать, как получить свои земли, а не на съёмных жить. Медный пояс, конечно, может их и купить, только вот размер тех земель будет мал. Ограничения чёртовы! С другой стороны, много мне и не надо. Ферму свою туда перенести и всё! Живи, как сам желаешь. Свои законы, порядки. Рать малую держи.

* * *

Все уже дремали, а я ходил по дому, как призрак. Не спалось. Что-то тревожило. Что-то до боли знакомое, но я никак не мог уловить, что? Вот и ходил, обдумывая свои дальнейшие шаги в этом мире. Ища свой путь.

Заглянул на кухню, что всегда была полна народу. Сейчас здесь стояла тишь да благодать. Начищённые до блеска медные кастрюли и чугунные сковородки висели над головой. Прошёл мимо комнат слуг, дворника. Из последней – доносился раскатистый храп.

– Ладно, пора спать, – прозвучал мой голос в тишине. Открыл дверь в комнату, пройдя мимо серванта, где на почётном месте стояла ещё та – первая – корзинка Путяты. Светились камни, что я добыл в гнилом лесу, защищая этот дом от напастей. Стояли фотографии с нашей недавней свадьбы. И тут грудь прострелило!

– Какого? – Выбежал я из комнаты, помчавшись к Калисте. – Доченька! Доченька, ты не спишь? – Стучал я по дереву, терпя невероятную боль. Внутренности крутило…

– Что случилось, пап? – Вынырнула она, став осматривать не удержавшегося на ногах отца. Я уже корчился, подвывая.

– Возвышение. В ранге подняться должен, но что-то рано слишком. Сил бежать в лес нет. Сможешь последствия убрать? Не дать случиться беде?

– Не беспокойся, па! – Махнула она рукой в пренебрежении. – Лишнюю силу, что из тебя будет выплёскиваться, я заберу.

И тут началось! Из меня вырвался целый гейзер сырой, неоформленной мощи, которую спокойно перехватила дочь, удержала и широким потоком направила в землю, к корням древа, что жадно сосало всё, что дают. Появились призраки, тоже подключившиеся к источнику, обретая на короткий миг вторую жизнь, становясь материальными. Их тут было много. Очень много! Чем они там занимались, вам лучше не знать. А я просто чувствовал, как эликсир заканчивает свою работу, перестраивая как моё тело, так и душу.

После двадцатиминутного буйства следов не осталось. Дриада скрыла всё! А я лежал, вдыхая ночные ароматы трав и цветов, ощущая, как источник, перескочивший третий ранг, бьётся в унисон с сердцем. И это проблема! Витязь в четырнадцать! Большая проблема! Слишком многие захотят меня к себе прибрать…

Узнать твой ранг не так-то просто. Мистический взгляд тут не помощник. Нужен стационарный круг определения, такой, как применяют в десятилетнем возрасте, выявляя одарённых. Так что скрыть свою силу я смогу, но надолго ли? Надо что-то придумать! А пока спать, брёл я по направлению к дому шатающейся походкой. Дочь подставила плечо.

Никому о произошедшем не сказал. Даже жёнам, что бегали по терему, собираясь, пока я заканчивал дела и отдавал последние распоряжения, осваивая новые силы.

– Что может быть лучше, чем медовый отпуск в Атлантиде? – сказал я в пустоту, собирая свой рюкзачок. Ни дяди Фёдора тебе, ни других соглядатаев! Только я, жёны и книжка сынишки Кощея, которую следует заучить от корки до корки и сжечь.

Глава 25

– Подготовка идёт полным ходом, мой император! – докладывал единокровный брат своему повелителю, не смея поднять взгляд на чудака в расписных шароварах, что попивал чай с сушками из дымящегося самовара. – Экспедиция к дальним берегам отправится через два месяца. Первого сентября. Мы обещали прощение многим каторжникам, предателям и другим отщепенцам, что изъявят желание участвовать. Многие согласятся, несмотря на полное фиаско, постигшее прошлый поход…

– А поляки? Военные?

– Как вы и приказывали. Им обещали снять ошейники. – Вытер он скатившуюся каплю пота с носа. – Военные же получат полную свободу от службы, если смогут найти отряд, что возьмёт их с собой! Корабли скупаются повсеместно. Бояре отправляют за землями своих младших сыновей, в надежде урвать кусок от этого пирога. А самое главное – мы не потратим и медяка из бюджета, как в прошлый раз. И чёрная дыра, что там образовалась, зарастёт сама собой.

– Чудно! – Громко хлюпнул вседержитель ароматным чаем, глотнув из блюдечка.

* * *

Приземление в Москве прошло мягко. Я, нагруженный, как мул, чемоданами с тряпками своих весело щебетавших дам, тащился позади. Ох уж эта семейная жизнь!

– Ты что-то сказал, милый? – Повернула голову Аотииль.

– Да, любимая! Вы хоть знаете, куда идти?

– Конечно. Я много раз слышала об этом месте! Посольство Дружбы Народов, что построено рядом с Кремлём. Там продают визы – порталы в такие сказочные места, как Атлантида, Лукоморье, остров Буян, Тмутаракань, Авалон и другие.

– А что ты ещё знаешь? – Подпрыгивала от нетерпения Беатрис, хлопая в ладоши.

– Хорошо, слушайте! – Поправила причёску Аотииль и прижалась ко мне.

Девочкам места не осталось. С другой стороны на плече сумки. Они надулись, но слушали внимательно.

– Атлантида – это огромный остров, что был вырван полубогами из привычного места, закрыт в большой пузырь воздуха и погружен в глубины чёрного моря! Раньше там была впадина – глубже Марианской, во много раз! Вот они и закрыли ход туда своим островом – заткнув её.

– Вау!!! – Взяли девочки свои чемоданы на колёсиках и приткнулись всё-таки мне под бочок.

– Да! Сами же атлантийцы имеют рост три с половиной метра, голубую кожу и крылья. Они потомки богов от связи с земными женщинами. Условно бессмертны, так как старость им не страшна. Любили раньше небожители гулеванить! Ни один праздник смертных не пропускали! Спускались, фокусы показывали да утаскивали к себе самых красивых женщин. Сразу десяток. После отпуская их на все четыре стороны. Беременных.

– Гады! – в один голос заявили мои молоденькие жёны, у которых всё ещё ветер в голове.

– Ну да, – покосилась на меня Ао. – Так вот! Живут они уже тысячи лет и знаний накопили немало. Говорят, они видели закат человеческой цивилизации уже три раза!

– А ты-то откуда знаешь? Вы, эльфы, сами пришлые?!

– Мы воевали со многими вашими странами, поработив и разграбив земли своих противников. Их библиотеки – теперь наши.

– Ясно. Продолжай, – чмокнул я в носик сморщившуюся Ао. Щетина стала расти, вот она и показывает своё фи!

– Да это всё! Больше я и сама не знаю про них. Увидим… – Ткнула она меня локотком в бок, чтобы не засматривался на других. Ох уж эта мода на кожаные обтягивающие штаны! Идёт такая перед тобой, жопой виляет! Кто устоит?

Вот и оно! Башня посольства Дружбы Народов, что построена здесь спустя триста лет после возведения Кремля. Само строение выполнено из красного кирпича, увенчанного золотым куполом крыши, чтобы не портить вид города. На дверях стоял негр, что открывал их, если сочтёт подошедших достойными. Не всем здесь рады! Ксенофобов и других отсеивает! Это, видимо, первый этап проверки такой. Интересно, как часто его тухлыми яйцами закидывают?

– Спасибо, – кивнул я. На цвет кожи мне плевать. Лишь бы человек был хорошим. Глупая традиция встречать по одёжке мне не нравилась ещё в моём прошлом мире.

Внутри было гораздо спокойней. Никаких тебе толп туристов, верещания бабок, продающих семки, и замызганных лавок с шаурмой. Белый мрамор, уютные диваны и стойка из красного дерева, за которой стояли люди: белые, чёрные и красные. Индейцы, наверное. Очереди не было.

– Здравствуйте, – подошёл я к свободному окошку. – Мы хотели бы купить билет до Атлантиды. Стандартная виза на десять дней.

– Это возможно, – кивнул мужик, приветствуя нас. – Отправление через час. Так как вас девять разумных, то оплата составит…

– Эй! Эй! Эй! – прервал я жулика. – Какие девять? Нас четверо. Я и жёны! – Обнял я их, для наглядности.

– Эти очки, – снял он свои круглые окуляры, протерев их белым платочком, – видят души! Поздравляю! У рыжих дам будет двойня, а у прекрасной эльфийки – один здоровый малыш!

Как обухом по голове! Я, конечно, знал, что от того самого появляются дети, но не столько же сразу! Жёны! Алиса, дочь дядьки Макара! Кто ещё?

– Виииии! – пищали они и не могли успокоиться. Прыгали, скакали! Целовались! Плакали! Снова прыгали! Через полчаса только пришли в себя, щебеча о подгузниках, детском питании и кроватках…

– Вот и он! – Вёл нас гид. – Радужный мост в Атлантиду. Копия сломанного телепорта из Москвы в Питер. – Заливался он соловьём, расхваливая величие синекожих гигантов и принижая людей.

В карманах у нас торчали корешки золотистых пропусков, а шаги отдавались эхом по переливающемуся всеми цветами радуги камню дорожки, что упиралась дальним концом в стену башни. Как нам сказал болтливый парень, обладатели этих штук пройдут насквозь и не заметят, вмиг оказавшись там – в сказочной стране полубогов. Непрошеных же гостей размажет по вселенной.

* * *

– Красиво! – Не могла оторвать взгляд от тёмного небосвода Агнешка, в котором бились разноцветные рыбы с фонариками на усах, медузы, жалящие во все стороны искрами, и мега-акулы, поедающие засмотревшихся на людей через прозрачный купол водных животных.

– В Атлантиде всегда ночь! Поэтому здания, брусчатка да всё здесь светится! Мы на глубине многих тысяч лье под водой. Здесь царствует мрак! – успел нас просветить проводник, после чего проскочил в переливающееся окошко портала, едва не оставив здесь голову. От его услуг мы отказались. Надоел!

– Ну что, пойдём? – Взял я своих рыженьких под локоток, а самую лёгкую и воздушную – Аотииль – посадил на плечи. Вещи уже в гостинице. Можно и прогуляться.

Паренёк не врал! Светилось буквально всё! Асфальт, что менял цвет, стоит на него наступить, цветы, что распускались на минуту-другую, испуская в пространство лучи жёлтого, оранжевого или розового цвета…

Лилась музыка. Толпы туристов со всего света создавали фоновый шум, толкаясь, пинаясь и меряясь кошельком. На каждом углу торговали вещичками под старину, впаривая хлам.

В воздухе летали диковинные насекомые, жужжа, пища и проказничая. Какой-то зелёный головастик с крылышками сел в волосы Аотииль и стал их заплетать, выстроив у неё на голове башню! Еле отбилась от него, чуть не упав и не задушив меня.

– Батискафы Жан Жака! Погрузитесь в неизведанные воды под Атлантидой! Узрите своими глазами великое нечто! – кричал мальчишка с голубоватым отливом кожи. Как я могу предположить, плод любви местного жителя и человека. А вот и хозяева! Атланты!

Раздвигая толпу своим надменным взглядами, летели они на коврах-самолётах, что с трудом поднимали их туши на расстояние метра от земли. Чуждость! Вот что я почувствовал, бросив на них взгляд, и с недоумением осматривал толпу, что, открыв рты, едва не встала на колени перед этими… Девушки ластились, мужья подсовывали своих жён, а отцы – дочерей! Ну и мерзость!

– Может, пойдём? – Робко подёргала меня за рукав Агнешка. Хорошо хоть мои жёны не впали во всеобщую истерию.

– Конечно, милые! – Улыбнулся я и развернулся в другую сторону, подальше от безумной толпы.

* * *

– Погружаемся! – С восторгом дёрнул я ручку батискафа.

Медный шар начал движение, наполняя баки забортной водой и уходя на дно. Уши заложило. Стоял скрип, всё трещало. С потолка потекла струйка масла.

Мои любимые со страхом смотрели в большое окно иллюминатора за уходящим вверх городом и страшными рожами рыб, проплывающих мимо. Одна так выпучила глаза, что они лопнули, забрызгав нам всё окно. Пришлось включать дворники.

– Мы передумали! Давай вернёмся! – захныкали они, едва мы попали в первую передрягу.

Я же решил залететь в пещеру, что по размерам могла вместить десяток таких судов, как наше. Сталагмиты и сталактиты преграждали нам путь, как гигантские зубы, но проход удалось найти, и мы медленно, светя фонарями, нырнули в манящую темноту. Что нас там ждёт?

В пещере жили медузы, что устроили танец вокруг нас. Фонари были отключены. Застопорились, наблюдая за прекрасными созданиями.

– Красота! – Стали массировать мне плечи жёны, которым передалось игривое настроение муженька. На пол полетела одежда.

Загипнотизированные этими светящимися тварями, мы потеряли бдительность, упустив момент! Удар, сотрясший судно и вмазавший нас в стену, я проморгал. Оказалось, эти белесые тряпки живут в симбиозе с глубоководной черепахой, чей панцирь служит им домом! Она незаметно подобралась к нам и чуть не скушала, если бы не защитный экран вокруг, что активировался автоматически. Амулет в панели приборов, до того светившийся зелёным, растрескался, пустив дымок.

– А-а-а!!! – раздавались крики полуголых барышень в кабине. Батискаф стал набирать воду. Я чертыхался, пытаясь натянуть штаны и исправить ситуацию. Адреналин зашкаливал!

– Держись! – Вдавил я ручку газа, прорезав строй предателей и на большой скорости уходя от преследующей нас черепахи с медузами на плечах! Видимость была близка к нулю, так что мы сносили всё на своём пути! Сталактиты оказались слишком хрупкими и падали, разбиваясь о панцирь этой хищной гадины, создавая невообразимый шум. Пещера стала осыпаться, погребая под собой всю эту красоту.

Вынырнув в последний момент из ловушки, в которую сами и залетели, я выдохнул, подмигнув вжавшимся в угол девочкам, что так и не натянули одежду, светя прекрасными телами.

– Ещё поживем! – Улыбался я на фоне треснувшего лобового стекла, стоя по колено в воде. Бока батискафа были вогнуты внутрь. Переключил тумблер, что откачивает воду из цистерн с балластом и наполняет их воздухом. И пшик! Одни искры полетели! Завоняло горелой пластмассой.

– К чертям всё! Полундра! – пошутил я, не глядя на моих дрожащих от страха девочек, что грязно проклинали одного самонадеянного мальчишку, вскочил с места и стал вручную откачивать воду, крутя барабан, пока мы не начали всплывать. – Надо будет повторить! – сказал я, с трудом уворачиваясь от гневно пыхтящих жён, что пытались добраться до барского тела, пока создатель батискафа бегал вокруг всплывшей в его доке консервной банки, причитая. Платить за ущерб я отказался. Крепче надо делать скорлупки – мы чуть не погибли!

* * *

После происшествия пришлось долго задабривать малышек. Отдал им всю свою заначку сладкого! Ходили в музеи, по магазинам. Выбирали одежду будущим малышам. Пелёнки, распашонки. В номере уже гора игрушек! Теперь я понимаю Михаила!

Целыми днями мы были на воздухе, пока ноги не отказывались нас нести. Тогда нанимали рикш, что тащили нас как королей на прямоугольной платформе, задрапированной тканями, а жёны, дурачась, кидали монетки попрошайкам. И здесь они есть! Мир не меняется.

С книгой удавалось позаниматься только рано утром, когда уставшие от постельных игр девочки ещё сладко сопели. Это и вправду оказался кладезь мудрости! Не знаю, как там, в библиотеках бояр, но в училище и после я о таком не слышал. Автор был гений! Использовать ритуалы в бою? Все скажут невозможно, но не он! Как же Кощей так мог? Не признал сына? Дурак он, что ли?

Положив год на изучение овеществленных иллюзий, он щелчком пальцев рисовал на поле боя сложнейшие геометрические узоры, что запускали цепную реакцию! Силища! Он, владея седьмым рангом, на равных дрался с девятыми, десятыми, по праву заслужив прозвище – Могучий!

Как и обещал себе, я заучил всё от корки до корки и сжёг книгу от греха…

В последний день отдыха, ужина в шикарном ресторане, ненароком прислушался к разговору за соседним столиком. Пожилая пара обсуждала новое начинание императора и его перспективы.

– Может, и нам дать сыну денег? Он витязь! Наймёт команду и отправится к этим дальним берегам. Отвоюет кусок земли и всё! Боярин!

– Там много подводных камней, дорогая, – подкладывал муж ей в тарелку салатик. – Начнём с того, что прошлый поход, в котором участвовала армия, закончился трагедией. Вернулось не больше одного процента! Удержать земли не удалось…

– Как же так? Я и не слышала!

– Всё осуществлялось в большом секрете. Недавно всплыло, – пояснил он. – Там очень агрессивная флора и фауна. Не каждый выдержит. Но главное – это дикие неандертальцы, аборигены, что не имеют мозгов, от слова совсем, и единственное их желание – убивать всё живое!

– Не так страшно звучит…

– Это только кажется. Помощи ждать неоткуда. Ты один на один с природой. Но и куш немалый, согласен! Половина земли, что удержишь, твоя. Другая половина – императору. На дирижаблях не добраться. В небе стоят страшные бури, что ломают суда при подлёте. Придётся нанимать парусник, и не один. И всё за свои деньги! Люди верные нужны. Да, много чего… – Махнул он рукой. – Наш дуболом не потянет.

Глава 26

То, что я узнал о дальних землях, будоражило разум. Пока жёны разбирали вещи и вызывали плотников обустраивать детские комнаты, я копал, желая узнать всё о том: как и что, где и когда…

– Значит, этот материк пробил ткань мироздания, как и земли эльфов с гномами?

– Да, молодой человек, – кивнул учитель истории из Хабаровска, которого я пригласил поработать на меня до конца лета. Консультировать. – Как вы должны знать, это случилось более тысячи лет назад. Небеса разверзлись, плача кровавыми слезами, вулканы начали извергаться, а мир расширялся. Что произошло и почему так получилось, учёные гадают до сих пор, но наш шарик изменился. Очертания стран больше не совпадали с картами, появились новые острова, архипелаги! Начался хаос, что продолжался не одну сотню лет.

Прокашлявшись, он продолжил:

– В конечном итоге всё успокоилось и оказалось, что в Тихом океане, между США и Российской империей есть новый материк, не занятый никем разумным, по нашим меркам, что окружен не утихающими бурями, смерчами и острейшими скалами. Но это мелочь! Трудности с его освоением заключались в том, что желающих было море! Начались мелкие войны на воде. Потом, как всё стихло, выяснилось – леса там живые! Они словно отторгают пришлых. А местные жители, что ходят в одних набедренных повязках, владеют магией, недоступной нам. Все захватчики терпели поражение за поражением… Экспедиция умылась кровью!

– Значит, так никому и не удалось отхватить кусок тех земель?

– Нет. Ни нам, ни американцам или другим жителям планеты. Последнюю попытку император предпринял двадцать лет назад, послав туда армию и свои вассальные рода. Не вернулся практически никто! Денег было потрачено уйма! Наших денег! Он опустошил казну Империи, вызвав недовольство очень многих, забыв, что это не его личная кубышка!

– А я слышал, что об этом никто не знал? Только сейчас вскрылось…

– Смерды не знали! От благородных такое не скроешь. И главное для нас в данный момент – всего этого можно было бы избежать, если бы он не пожадничал, попытавшись забрать всё себе, а поделился, как сейчас, объявив, что половина добытой земли отойдёт благородному, что её захватит. Витязи станут боярами! Да за такое в ту землю вгрызутся зубами! Думаю, скоро Империя серьёзно расширится, не потратив и медяка!

Вот и сидел я во дворе, кидая камешки в пруд, – думал… Я сейчас на четвёртом ранге, о чём никто не знает. Стоит мне сдать экзамен на ведьмака, который я без проблем потяну, подтвердив уровень своих знаний, и я смогу отправиться туда в качестве благородного человека. Витязя! Завоевать себе надел, став впоследствии боярином, о чём давно мечтаю. Но сколько же здесь подводных камней! Делать нужно всё в спешке! Найти отряд, что будет верен мне и умеет воевать. И немалый! А что делать с фермой? Людьми? Брать с собой? Непонятно… Нужно всё обсудить с друзьями, дриадой, жёнами. Необходимо решаться! Такой шанс выпадает раз в жизни! Нельзя упускать, ни в коем случае! Нельзя!

И тут по посёлку разнёсся гудящий звук. Раннее предупреждение о тварях из леса. На браслет пришло сообщение:

Всем военнослужащим срочно явиться в гарнизон! Нашествие! Приготовиться к отражению атаки! Защищать население!

Вот последним я и занялся, загоняя жителей фермы в дом, как показались они – стеклянные пауки. Пошла жара! Хорошо, мой теремок – крепость в миниатюре. Не окна, а бойницы, не дверь, а лифт. Выстоим…

– Ао! Бери других женщин, хватайте детей и в подвал! – стал раздавать я указания. – Всем мужикам вооружаться. Луки, копья, защитные амулеты! Аркадий Иванович выдаст всё по списку! Вперёд! – Ещё год назад я, зная в каких краях приходится жить, организовал арсенал, куда было помещено оружие и другие средства самообороны. Как видим, не зря… Расписал посты и задачи каждого, убив на это неделю!

Друзья тоже были здесь, как и всегда. Куда я без них?

– Хорошо, что на окнах решётки в мелкую сетку! Не пролезут! – Наблюдал Серёга за передвижением живой лавины из пауков, что ползли по зданию, заглядывая внутрь своими двенадцатью глазами, и пытались добраться до тёплого мяса внутри.

И первую кровь они уже взяли, растаскивая на куски дородное тело Марьюши, что доила корову, а как услышала предупреждение, вместо того, чтобы бежать со всех ног сюда, к детям и мужу, решила погеройствовать и спасти кормилицу. Результат закономерен.

В толпе тварей из леса были и мертвяки, а точнее их кости, что поднял умерший в грехе колдун, переродившийся некромантом. Обычно это происходит с не самыми лучшими представителями рода человеческого, что потом забираются в непролазную чащу и строят там себе некрополи, обретая неслабое такое могущество.

– Непонятно, откуда их столько? Начало лета, а тут бац! Мы же пожгли их лежбища и гнезда в прошлом году! Что происходит?! – Прижимал к себе жену и рыдающего вдрызг новорождённого сына Михаил. Назвали Хан! Вот! София настояла, как потом сознался дружбан.

– Не знаю… – протянул я, наблюдая за малоутешительной картиной. Вампиры тоже были здесь. И если низшие – это так, мелочь, то высший, что шел среди них и управлял ими как марионетками, – это плохо!

– Ладно, пора! – передал я по цепочке, и в окна полетели склянки с кислотой, огнём, газом и другими боевыми отравляющими веществами. Дом был защищён при строительстве, так что за него я не боялся. А вот постройки во дворе сгорели как спички, как и животина в них. Ох, как они страшно кричали, не в силах выбраться из запертых помещений, стуча копытами в ворота. Впрочем, что так, что эдак – их ждала смерть. Пауки или другие твари сожрали бы.

– Хорошо горят! – подытожил Серёга, пытаясь рассмотреть происходящее вне дома и тыча копьём в полупрожаренную личинку осы с локоть длиной.

– Активируй ловушки! – Кивнул я Младу. Он повернул вентиль, и по всему двору образовались глубокие провалы колодцев с дичайшей кислотой внизу. Всё, что упало – она растворяет за секунды! Придумка местных, которую я перенял и ужесточил. В их случае на дне колья.

Ещё живые твари заверещали! Писк стоял такой, что глушил так и не замолкающее предупреждение. Почти всех кровососов укокошили, как и мертвяков. Высший только выскочил, но я и не рассчитывал…

– Где он? Где??? – Оглядывали мои люди выжженную дотла пустыню, что раньше была засажена прекрасными цветами и деревьями, что будоражили нос и разум. Наверху грохнуло! На землю упал лист металла. Через крышу полез, тварь.

– Всем оставаться на местах! Выбивайте мелочь. Я сам с ним разберусь!

– Стой! – Схватил меня за плечо друг. – Что ты собираешься делать?

– Не волнуйся, – хлопнул я его по плечу. – У меня есть суперсекретное оружие!

Побежал я наверх как можно быстрей, перепрыгивая через три ступеньки.

И это оружие я сам.

Чердак не пустовал. Висели прошлогодние березовые и дубовые веники, создавая одуряющий аромат. Вялилась рыбка, что добавляло нотку пикантности, и стоял он! Франт в плаще с розовым подкладом. Так одеваются лишь самые молодые из них, подражая киношным кровососам. Повезло!

– И кого я здесь вижу? Мальчишка ведьмак в защитниках?! Это всё, что вы можете, смертные? – тянул он слова, полируя пилочкой длинные ногти. Ауру мою глянул и определил. Хоть что-то умеет, дурачок.

– Любишь поболтать? Тогда, может, подскажешь, чего это вы из леса попёрли? Не осень на дворе вроде.

– Почему бы и нет, – кивнул он головой, не прервав процесса полировки. – Китайцам наконец всё это надоело, и они решили отбить свои земли обратно, собрав несколько сильных кулаков из высокоранговых магов и мяса. Уже неделю вычищают окрестности, прижав нас к реке. Жаль… Новый дом теперь надо искать.

– Спасибо, – поблагодарил я его. Информация полезная. – Тогда, может, приступим?

– К чему, мальчишка? Ты мне не ровня! – Сплюнул он, попав в связку рыбы, чем меня сильно разозлил.

– Я тебя козявкой зашибу! – Не стал я больше тянуть время. Пора посмотреть, насколько я стал могуч как ведьмак, достигнув четвёртого ранга. Нам не нужно заучивать новые заклинания или приёмы. База уже поставлена, так что с увеличением своего источника мы просто становимся сильней, быстрей, гибче. Универсальные бойцы!

– Смелые слова… – Прыгнул он вперёд, планируя оказаться рядом со мной и попугать, так как человеческий глаз не способен уследить за такой скоростью. Ведьмак второго ранга тоже не в силах. Зря он на ауру взглянул. Не всегда там прописана правда.

Один удар – и он труп, но мне хотелось попробовать себя в битве на сверхскоростях, так что я отпрыгнул, вновь встав лицом к лицу. Судя по его ошарашенному виду – такого он не ожидал.

– Ты не двойка!.. – обвинил он меня, полуприсев и растопырив пальцы.

– Только полный балбес недооценивает противника, – пожал я плечами и приготовился. И началось!

На этот раз он не сдерживался, прыгая вокруг меня и махая острейшими коготками, покрашенными в антрацитово-чёрный цвет. Его скорость была чуть меньше моей, так что я мог спокойно тренироваться, уклоняясь от его взмахов и выделывая акробатические трюки. Было все-таки немного страшно.

Первая секунда! Я прыгнул вверх, присосавшись к потолку, как паук, и уйдя от его подсечки. Вторая! Принял его прямой удар в голову, усилив тело и лишь покачнувшись. Третья! Пробил его ногу насквозь, сосредоточив весь свой вес и импульс скорости в кулаке. Четвёртая! В конечном итоге обвил я его тело своим, превратив кости и сухожилия в резину, и стал сжимать вопящий кусок мяса, выжимая из него всё дерьмо, что он накопил. Одна из личных техник Старика, что он нам передал. Навырост…

– Пощади… – удалось ему разомкнуть губы и связать два слова. Не таким, как он, – питающимися людьми – просить о милости, переломал я его вдоль и поперёк. Он до сих пор пытался что-то выговорить:

– По… по… по… ди-и-и… Пожалу… а-а-а… – затих в конечном итоге, промямлив что-то.

Приняв привычный вид и отыскав в куче окровавленного мяса под ногами его голову, я с небольшим усилием вырвал её из плеч, окатив себя целым фонтаном крови, что попала и в рот. Хорошо, что стать вампиром так не выйдет. Есть лишь два способа. Сложный ритуал – и ты низший, слабак на уровне первого, второго рангов. И всё! Высшим можно только родиться.

Шум за стенами стих. Твари обошли наш дом стороной и скрылись в глубине человеческих земель. Пора в часть наведаться. По следам пойдём как пить дать!

– Хан! Хан! – Забежали на чердак Серёга, Миша, Млад и его отец. – Ты как? – Обозревали они место боя и голову вампирюги у меня в руке, с которой всё ещё капала кровь. Добрыне её передам, он будет рад.

– Нормально. Как там? – Кивнул я на стену.

– Всё! Всех выжгли, остальные прошли дальше, через посёлок, в сторону Хабаровска.

– Как ты с ним справился? – не удержал любопытства в узде Аркадий Иванович. В летах мужик. Потряхивает. Но держится молодцом.

– Скоро буду сдавать на ранг, времени просто не было. А так я уже четвёрка! – не вытерпел и похвастался. Да и чего скрывать? Теплицы порушены! Земля выжжена. Посевов не осталось. В посёлке, думаю, ситуация не лучше. Пора собирать вещички! Сдам на ранг, найму людей, корабли – и вперёд, к дальним берегам.

– Ну, ты крут!!! – Обнял меня Сергуня. – Так быстро стать витязем!

– Родовитые начнут борьбу за тебя! Всеми правдами и неправдами попытаются затащить к себе. – Хмурился Миша.

– Ничего. Недолго осталось. Вот что я удумал… – рассказал я им о своих планах, пока мы спускались на улицу. Нужно поспешить в гарнизон. Третье сообщение уже на браслет пришло.

* * *

– Давай сюда смерда! – Отдал приказ врач из боярских своему охранению, когда я проходил мимо. Охранник подтащил к нему верещавшего в страхе мужика, которого оторвал от жены с детьми, стоящих рядом, и кинул ему под ноги. Шла операция. Везде стояли крики, плач и стенания. Бой только закончился.

Врач не мешкая окутал руку зелёным светом и воткнул кисть в грудь оцепеневшему от страха крестьянину, вырвав ещё бьющееся сердце, и пересадил одарённому, лежащему на кушетке. Оживив его тем самым.

– Папа! Пап!!! – Пытался прорваться сынишка к коченеющему отцу.

– Ещё одного!

Смотреть на это дальше я не стал. И так знаю, что будет. И его жену, и детей пустят в расход. Их жизнь ничто, когда рядом умирает одарённый солдат. Вот поэтому я и хочу свалить с этого материка подальше. Туда, где законом буду я!

Пару раз друзья уже одёргивали меня. Чуть не убил этого драного докторишку! Но нельзя… Это перечеркнет всё то, что я уже сделал, поставив на всём крест. Занёс его в свой черный список и всё! Терплю, как могу.

– Простите меня, я ещё слишком слаб, чтобы что-то изменить, – повернул я голову на особенно громкий вскрик позади и утёр слезу.

Шла уже третья неделя зачистки. Практически у стен Хабаровска стоим. Всех тварей повыбивали, хоть и понесли потери. Тяжело дался нам этот поход.

Думал друзей навестить, что в соседнем окопе расположились, но углядел тысячника. Андрей Маркович собственной шатающейся персоной!

– Всё, Хан! Возвращаемся в Черняево! Наша работа здесь закончена, – дыхнул он парами спиртного, пройдя мимо.

* * *

– Значит, ты под землёй спряталась, утянув туда всех пчёл и деревья улья? – Обнимал я плачущую Калисту, что доверчиво прижималась ко мне, ища защиты и старясь не смотреть на то, что осталось от цветущего сада.

– Да, пап! Спасла пчёлок и себя. – Хлюпнула она носом. – Не смогла столько зла разом сдержать. Они прорвали мой щит и убили коровок.

– Ну, всё, всё! – Стёр я крупные слезинки с её щёк и поцеловал в носик. – Будут у нас новые сады, леса и луга. Не печалься. Всё будет!

– А когда? – Заглянула она мне в глаза.

– Через месяц отплываем на другой материк. Там мы и будем жить. Ты ведь не против? – Разволновался я. – Мы сможем перенести дерево с тобой на новые земли? Не поломаем?

– Конечно! – Улыбнулась она застенчиво, позеленев ещё больше. – И не только меня, но и благодать, что снизошла на нашу землю на Ивана Купалу, с собой возьмём. Нужно лишь землицы родной набрать!

– Ну, вот и славно! – Отпустил я её и отмахнулся от назойливой пчелки, что выпрашивала у меня конфету.

Глава 27

– Здравствуйте, – стукнул я в окошко приёма заявлений. – Можно подать бумаги на прохождение экзамена на ранг?

С прошлого моего прихода в Канцелярию города Хабаровска мало что изменилось. Разве что отсутствовал сын боярина Захудалого.

Пожилая дама, что сидела с той стороны окошка, довольно скептически на меня взглянув, ответила:

– Экзамен бесплатный. Империя рада оказать помощь молодым дарованиям, – скорчила она рожу, будто съела сразу два лимона. – Какую профессию хотите получить и на какой ранг желаете сдать?

– Витязь! Ведьмачество и жизнь. – Изобразил я одухотворённо-туповатое лицо. Ей можно, а мне нет?

Она вновь показала класс, оттопырив нижнюю губу и выдвинув жёлтые зубы с частичками застрявшей еды, а также выпятив подбородок, акцентировав внимание на своей бородавке. Ноздри раздулись! Не, мне её не переплюнуть! Это опыт, понял я.

– Завтра в восемь утра. Полигон при Академии высокой магии города Хабаровска. Не опаздывайте. – Попыталась она улыбнуться. Не получилось. – Следующий!

* * *

– А сейчас, дорогие студенты, родители и гости, я рад представить вам редкое зрелище. Экзамен на четвёртый ранг! Молодой человек попытается доказать, что он достоин войти в элиту Империи и с гордостью носить перед именем звание – витязь!

– Да! Да! Давайте его сюда, – кричал с трибун мужик, размахивая флагом Империи. Но этого ему показалось мало, и он порвал на груди футболку, показав всем волосатую грудь.

– Хотим увидеть его кровь! – Это заявила худая тётка с лицом лошади и противной улыбкой на устах. Рожа так и просит кирпича! Есть такие люди. Есть!

Стотысячный стадион был переполнен! Зеваки откуда-то прознали, что сегодня будет интересное зрелище, и занимали места с пяти утра. Шум, крики толпы, летающие сосиски в тесте, что пролетая, поливали всех кетчупом и горчицей. Дурдом!

– Первым делом мы проверим, каков он из себя как ведьмак. Выпускайте минотавра! Да, да, господа, – покивал под ликование трибун ведущий этого шоу. – Кровожадный монстр будет ему судья! Выйдет живым с арены – и ранг взят! Останется лежать в луже крови – нет!

Ну у них и экзамен! На всём бабки делают. Наместник города, что сидел в отдельной ложе, милостиво взмахнул рукой, и началось.

Человек с головой быка? Как бы не так! Не бывает людей с такими мышцами! Не бывает!!! Мало того, он ещё и ростом два с половиной метра, а в руках молот, явно зачарованный. Откуда дровишки?

– Крови! Больше крови! – взвизгнула эта истеричка, а толпа подхватила:

– Кро-ви! Кро-ви! Кро-ви!

– Твой выход, парень, – подтолкнул меня в дверь единственный разумный здесь человек – уборщик. – Ох, и намаюсь я отмывать то, что от тебя останется. Ни пуха тебе! – Взмахнул он шваброй.

– К чёрту!

Выбежав на песок арены, что был красноватого оттенка, и теперь понятно почему, я стал глотать одно зелье за другим, краем глаза следя, как на меня несётся это чудище. Толпа ликовала, какого-то фига кидаясь в меня тухлыми яйцами и помидорами. Чокнутые. И экзамен у них чокнутый!!!

Откинув последнюю склянку, я едва успел отпрыгнуть в сторону, чуть не угодив под пресс просвистевшего у лица молотка. От удара о землю во все стороны разлетелся песок, сдобренный доброй порцией зелёного дыма. Отравлен!

– Ну, спасибо вам, – прошипел я, с неприязнью косясь на коллегию из преподавателей сего учебного заведения, что сидела в ложе наместника и жрала в три горла чёрную икру, запивая шампанским.

Минотавр – создание богов, что силен, как сто быков, быстр, как вампир, и хитёр, как лис. Победить его и вправду под силу лишь четвёрке! Не меньше…

Использовать можно только ведьмачество, так что поехали – кинул я в него розовые грёзы, сильнейшее снотворное, что изготовил собственноручно. Он лишь икнул. Чёрт! От склянки с огнём он увернулся, запустив в меня чудо-молот, что, словно бумеранг, пролетел над головой и вернулся ему в руку.

Ускорившись на пределе сил, я попытался пробить его кулаком навылет, но снова неудачно. Шкура прочней, чем у носорога! Он словно из стали отлит. А вот его удар наотмашь, когда я приблизился, серьёзно повредил мне рёбра и откинул метров на десять.

– Больно, – харкнул я сгустком крови.

– Смерть, смерть, смерть! – скандировала толпа, когда он навис надо мной. Ну, ё-к-л-м-н!

Вновь увернулся я от его взмаха под разочарованный вздох черни и, перекатившись через голову, пересиливая боль в груди, закинул в оскаленную пасть твари последний из имеющихся боевых эликсиров – несварение! Да, подленько, но эффективно! Схватился он за живот, пытаясь удержать продукты в себе. Не получилось…

Упав на колени, бык изрыгнул целый фонтан желчи, в которой плавали непереваренные руки, ноги людей, что были отданы ему на съедение. И правда, его пища – это разумные. Жалость прочь, запрыгнул я ему на плечи и стал сворачивать голову, поворачивая струю левее. Минотавр попытался встать, но лишь поскользнулся в отвратной блевоте, измазав как себя, так и меня. Нечеловеческие рыки постепенно стихали. Из мёртвой хватки ведьмака, что принял дозу силы Геракла, и циклопу не выбраться, не то что…

Щелчок, и, дёрнувшись в последний раз, он затих. Длинный язык выпал из пасти, а я весь пропитавшийся его завтраком, стоял и победно вздымал над головой его голову, помахивая молотом. Настроение толпы передалось и мне. Смерть!

– Браво, браво!!! – Выскочил прятавшийся под трибунами ведущий. – Хан Болотный сделал это! Теперь он витязь!

– Хан! Хан! Хан! – Как переменчива любовь публики! Стадо, как есть…

– Но это ещё не всё! Сей молодой человек пожелал доказать, что и в магии жизни он дока! Встречайте, – развернулся он на сто восемьдесят градусов, указав пальцем на открывающиеся ворота арены. – Тридцать три разбойника, что были приговорены к смерти! Им обещана жизнь в случае победы. Не подведи, Хан! Мы болеем за тебя!!!

– Порежь их на куски! Пусть они выблюют всё своё дерьмо! Насади их на свой кол! – Летели советы со всех сторон.

Очередная подстава! И как мне их убить, показав при этом лишь жизнь? Это всё-таки экзамен, а не битва гладиаторов, хотя я уже сомневаюсь…

– Ладно, попробуем так, – сложил я пальцы в мудру и запел песнь – заклинание друидов, что было мною стырено:

Да упадёт семя в благодатную почву,

да окропим мы её кровью и потом,

да прорастут корни, показав нам недра,

и вздыбится земля – карая грешников!

Закончил я на высокой ноте, и песок дрогнул. Добежать до меня убивцам не удалось. Елки, сосны, дубы росли как на дрожжах, заполнив всю арену и подхватив ветвями обречённо кричащих мужиков. Я оказался в жутковатом лесу… Все деревья имели красный цвет и пульсировали, словно у них есть сердца.

– Мы не виновны! Отпустите нас! Мы не винов… – Захлебнулся первый из них кровью, проглоченный открывшейся в стволе страшной пастью берёзы под одобрительный гул толпы. Второго разорвала на куски ёлочка, крутясь как юла. На трибуны полетели ошметки. Сумасшедшая тётка подставила стакан под дождь из крови, наполнив его до краёв и выпив залпом, отсалютовав мне. Один за другим разбойники умирали в муках, пока я не отменил заклятье, вернув арену в свой первоначальный вид.

– И у нас есть победитель! – Подскочил ко мне ведущий, забыв, что это экзамен. Точно гладиаторские бои судит! – Наш новый чемпион – Хан Кровавый Дождь! – Под ликование и хлопки уходил я поскорей. Не оглядываясь. Ну его! Психи!

* * *

– Офигеть, ты крут! – встречали меня друзья и жёны в помещении под трибунами. – Силён! – Потрогал мой бицепс Серёга.

– Противно как-то. Пойдём уже отсюда?

Сверху слышался топот и выкрики. Толпа не желала расходиться и требовала продолжения, пока доктор подлечивал мои раны.

– Конечно! Я уже переговорил с нужными людьми, как ты велел. Одна компания собирается менять весь свой плавучий состав, так что они продадут свои старые лоханки нам, – отчитывался Мишаня.

– Что за корабли? Сколько? – Обнимал я переволновавшихся за меня Аотииль, Беатрис и Агнешку.

– Пятьдесят семь каракк, оснащённых как парусами, так и двигателями на воде. Четырёхпалубные. Спокойно вместят всех тех, кто пожелал отправиться с нами в это опасное путешествие к дальним берегам. После их можно использовать как свой флот, для перевозок продукции и на добыче рыбы.

– Отлично! Всё идёт по плану. – Потёр я руки и стянул пирожок у проходящего мимо студента, что попросил у меня автограф.

– А как же дирижабль? – поинтересовался Сергуня, что пересчитывал свою выручку, высунув язык от усердия. Вот кто во мне не сомневался! Все свои сбережения в тотализаторе поставил.

– Разберём и перевезем в трюме.

– Куда сейчас? – шепнули мне на ушко мои лисички.

– Вы продолжаете закупаться провизией и другими предметами из списка вместе с Аркадием Ивановичем, а я в тюрьму – дальше проводить собеседования с желающими присоединиться к нам в походе и встать под мою руку.

– И зачем ты возишься с этими бандитами? – Нахмурили они бровки.

– Среди них попадаются настоящие бриллианты, что попали в трудную ситуацию и будут благодарны мне по гроб жизни за протянутую руку. И бойцы отменные! Такие в гвардии нужны позарез!

– Делай, как знаешь, – чмокнули они меня на прощание и упорхнули в сопровождении охраны.

А я продолжил заниматься делами и подписывать кучу бумаг, распродавая имущество. Все мои люди с фермы едут с нами, как и сотня, что не пожелала расставаться с удачливым командиром и подала прошение на увольнение из рядов армии, по причине ухода со мной в поход. И все едут не одни, а с семьями и ближайшими родственниками. Двадцать тысяч душ уже! Груз ответственности давит к земле.

Прошло несколько дней, как я стал благородным, и тут же зашевелился дядя Фёдор, но не обломилось. Законы знаю. Вертел я его… Не смерд больше – пусть катится, достаёт кого другого! Обиделся! Грозился! Я теперь ему не по зубам… Утрись, вертухай!

Попугай, предчувствуя, что его не хотят брать с собой, вцепился в меня как клещ, не оставляя одного даже в туалете. Так как химерология не моё, а свою животинку хочется, провёл над ним обряд фамильяра, дав испить своей крови. Результат буден виден лишь через месяц-другой. Сейчас его организм перестраивается. В своей книге сын Кощея упоминал, что это много даст как ему, так и мне. Сила же и редкость вида не важна, от слова совсем! Удача, вот что важно!

Настроение было приподнятое, даже Аотииль, что насела на меня, пытаясь до отъезда уговорить меня отомстить брату за продажу ее в рабство, не омрачала его, хотя она и отлучила меня от своего тела, дуясь. Сестренки из солидарности её поддержали. Ничего. Потерплю…

И тут на браслет пришло сообщение, что заставило меня рычать. Месть близко!

Пишет вам доброжелатель, что желает остаться неизвестным, касательно запроса, что вы отправили в Канцелярию города Старомест. Я подвергаю свою жизнь большой опасности, но больше не желаю смотреть на происходящее с закрытыми глазами. Ваша семья, как и многие другие жители нашего города, пострадали по вине его правителей. Род Кутузовых – вот кто виноват во всём! Вся их прогнившая семья! Как мне удалось узнать, старший сын боярина четырнадцать лет назад натравил на вашу семью и деревню, в которой вы жили, свою игрушку, чудище, что он купил в свой зверинец, славящийся на весь север. Простая прихоть мажора, что сошла ему с рук и погубила столь многих. Вы не единственный, кому я раскрыл глаза. Надеюсь, они за всё поплатятся. Доказательства прилагаю. Искренне ваш…

С эти родом пора кончать! Везде он! Везде! Всё! Заканчиваю дела и туда. Флот собирается в Петропавловске-Камчатском, часть людей уже отправилась туда, осталось спровадить лишь ближний круг, пускай быт налаживают, а я займусь этой семейкой. Они позавидуют мёртвым, когда я до них доберусь!

* * *

Человек предполагает, а бог располагает. Отвязаться от Миши, Серёги, Гостомысла, Бори Борзого и других не удалось… Пришлось рассказать, что к чему. Хорошо, жён сплавил, приглядывать за нашим имуществом. Вредно им волноваться. Наврал с три короба. Будут ждать нас там, готовя корабли к отплытию и наводя марафет в нашей каюте

– Ты уверен? – В очередной раз влез Кузьма Мягкая Лапка. – Целый род боярский, а мы просто солью с перцем их усадьбу обведём? И это принесёт нам победу? – Состроил он скептическую мину.

– Хватит болтать! Тебя никто не звал! – Встал на мою сторону Михаил.

– Выглядит как шарлатанство, а на деле сильная магия, – заканчивал я махать руками над смесью приправ к супу.

Не говорить же всем и каждому, что собираюсь применить запрещённый ритуал, что ограничит силы находящихся внутри тварей? А так хоть делом займутся и не будут под ногами мешаться!

– Ну, с богом! – Дал я отмашку.

Глава 28

– Ну что? Уплыла твоя пешка, что должна была стать ферзём? – хмыкнула тень, провожая армаду из тысячи судов, что отправилась искать счастье у других берегов.

– Мой лучший агент плывет с ним. Рано или поздно он сделает Хану предложение, от которого тот не сможет отказаться.

– Точно? Мне тут донесли, что твой дворник, Агап, уже пропустил три сеанса связи. Смирись. Его перевербовали.

– Ушлый парень, – пришлось согласиться мутному типу в маске совы. – Но против системы не попрешь. Он будет моим!

* * *

Как только ребята разошлись, из-за угла выскочил горбун – Борис.

– Принёс? – Подрагивали у меня руки.

– Да! – Стал он выкладывать передо мной ингредиенты и другую темномагическую дрянь, что я собираюсь использовать. Кровь девственницы, кости детей и другое…

– Жертвы? – дрогнул у меня голос.

– В подворотне. Не бойся! Все мерзавцы отпетые, замешанные в куче говённых дел. Ты сделаешь мир лучше, убив их.

– Наверно… – Раскладывал я рисунок под стеной владений рода Кутузовых. Обширная у них усадьба, ничего не скажешь! Чтобы обойти её по кругу, мужикам понадобится час-полтора. Время есть.

– И что ты собираешься делать? Ты так и не сказал… – Стоило Боре узнать, что это бояре Кутузовы замешаны в смерти его друга, как он стал готов выполнить любое моё распоряжение. Даже старых знакомых из воровской братии споил чаем со снотворным, чтобы мне отдать.

– Когда я учился в училище города, то переписал всю его библиотеку себе на браслет.

– И что? Не может там быть таких ритуалов! – прервал он меня нетерпеливо, облизав губы и вытерев пот.

– Верно. – Покивал я, продолжая работу. – Только ты не учёл, что некоторые обучающиеся были непризнанными гениями, что впоследствии поднялись на немалую высоту. Вот в их сочинениях, докладах и других бумагах на выброс мною были найдены записи некого Апофиса, как он себя называл. Этот ритуал разработал он, а я так – чуть внёс в него изменения. Должно получиться, – закончил я рисовать сложный геометрический рисунок на земле. В углах поставил чёрные свечи, что горели синим огнём.

Запитав рисунок своей силой и посыпав пеплом сожженного праведника, я отдал команду:

– Тащи! – Объяснять что, не потребовалось. Сзади подъехала скрипящая тележка, на которую были навалены смачно похрапывающие тела четырёх мужиков. – Давай их по одному!

Держа крепко спящую жертву за волосы, я быстро перерезал ей горло, направляя струю крови, что вырвалась из шеи, в углубление, что было вырыто посередине ритуального круга, и заговорил:

– Мать всех монстров, прими в дар этого человека и снизойди до обращающихся к тебе. Нашли на моих врагов болотную лихорадку! – Откинул я первый труп и перерезал горло второму, продолжая заполнять ямку кровью. На третьем мужике она дошла до краёв и взбурлила, выпуская из себя сотни, тысячи, миллионы комаров, что полетели кусать моих врагов, заражая их этой страшной болезнью. Этот грех будет висеть только на мне. Вечно!

– Что с этим делать? – Вытащил последнего вора мой подельник.

– Он поможет нам пробраться внутрь. – Нарисовал я ему на лбу пару рун и приложил к стене усадьбы. Отошли! И тут прозвучал взрыв, что проделал обширную дыру в заборе и снял все охранные заклинания. Очередная придумка Апофиса.

– Проход открыт, – констатировал я, заметая следы. Не хочу, чтобы друзья видели, на что пришлось пойти, чтобы добиться своего. – Помогай, давай!

– Надеюсь, оно того стоило, – уложили мы окоченевшие трупы и другие остатки в телегу, откатив ее до ближайшего канализационного люка, куда всех и скинули. Снизу запищали. Крысы растащат трупы за час, заметя все следы.

– И я надеюсь. – К этому моменту уже стали возвращаться парни, что услышали взрыв и поспешили на помощь.

– Что здесь произошло? – Круглыми глазами смотрели они на десятиметровую прореху в монолитном заборе.

– Пока вас не было, подорвали. – Дал я пять Серёге. – Вперёд!

Стоило нам ступить на родовые земли этих мразей, как мы наткнулись на первого защитника, но драться не понадобилось. Мать всех монстров, что послала комаров разносить заразу, хорошо постаралась! Он не соображал, что делал – психоз и лихорадка, вот неполный список, что на него нашло. Разумный человек не стал бы резать сам себя и выкладывать органы, пересчитывая их, сбиваясь на цифре два.

Миша прервал его мучения, отрубив ему голову своим мечом, мигнувшим красным. Я понимал, что обрекаю на страшные муки и смерть не меньше тысячи человек, в том числе детей, но другого способа нет. Нужно выкорчевать эту гниль с корнем, раз и навсегда. Весь род!

– Для общего блага, – прошептал я.

Подобные картины повторялись. Мало кто сохранил свой рассудок в целости. Женщина душит мужа, а тот в свою очередь пытается её поцеловать, признаваясь в любви. Подростки разожгли костёр из мебели и прыгают в него, сгорая и смеясь, пока их кожа лопалась, а кости чернели. Бабулька вместо котят топит младенцев. Одна сцена страшнее другой! И всех их мы упокаивали, не оставляя следов или свидетелей. Кто-то, как Серёга, например, плакал, но делал. Миша был темнее тучи, поглядывая на меня, но тоже делал. Все знали, куда и зачем идут… Поздно пить боржоми.

Единственное, что разогнало наши тяжкие думы, были подвалы поместья, где содержались горожане, истязаемые этим семейством. Каждый член рода имел свою тюрьму здесь и пленников. Некоторых милосерднее было убить, что мы и сделали.

Старший сын любил животных, так что своих заключенных он превращал в полулюдей, приращивая к телам красивых девушек лапы, хвосты и гениталии от разных видов, а потом их использовал. Как, надеюсь, объяснять не надо?

Средний сынок просто обожал пытки, так что его игрушки жили недолго. Горазд на выдумки мужичок. Испанский сапог – просто поглаживание в сравнении с его придумками.

Остальные члены рода были проще, используя людей в ритуалах или постельных играх. Это нам поведали счастливцы, до которых ещё не успела добраться местная семейка Адамсов. Комары не посчитали их моими врагами. Повезло им. Наверное…

– Комнаты хозяев наверху, как и личная темница боярина. Он держит своих жертв подле себя, – любовался отсветами крови на ноже, что мы ему дали, бывший горшечник, что был доставлен сюда людьми Кутузовых, выдержавший пытки. Не думаю, правда, что его узнает жена. Всё тело покрывала сплошная корка шрамов. – Вы не против, если мы поможем? – Кивнул он за спину, где вооружалась кто чем толпа полутрупов, но с яростным блеском в глазах.

– Нет. Живых не брать, – махнул я рукой.

– Мог и не говорить, – показал он отсутствие зубов, улыбнувшись.

Орда озлобленных мужчин и женщин делала грязное дело лучше нас. Никаких сожалений! Нам же приходилось переступать через себя. Вспомогательные помещения уже чадили пламенем. Гостевые дома, беседки, бани…

– Где же они? – Поднялись мы уже на четвёртый этаж резиденции владельцев города, а ни его самого, ни его сыновей нет. Мягкая Лапка вместе со Святополком и Азеем собрали уже больше десяти сундуков добра! Вынесли всю библиотеку, сокровищницу и арсенал. Уйдём с прибытком, хоть это и не радовало. Жажда мести жгла душу.

В личных комнатах хозяев жизни было не лучше, чем в темницах. К кроватям прикованы дети, что служили постельным утехам педофилов. Последних мужики разорвали голыми руками. Девочки тянули к нам руки, утирая слёзы радости.

В других апартаментах весь стол был заставлен блюдами из людей. Запеченная голень молодого, здорового парня, молоко матери, отнятое силой, глаза в кляре, уши в сметане… Каждое кушанье было подписано. Казначей рода был выпотрошен Мишей лично!

Хандра отступила. Правильное дело делаем! Больше на меня не косились, как на какое-то чудовище.

В коридоре послышались шум, крики боли и брань.

– Что там? – Подскочили мы к людям, что столпились у двухстворчатых дверей, оттаскивая трупы своих друзей. Один превратился в кусок льда, другой – в кляксу на полу.

– Боярин с сыновьями. Не знаю, что вы со всеми сделали, но на них это подействовало ослабленно.

– Понятно. Идите дальше. Здесь мы сами разберёмся, – отослал я их прочь. Они тоже тащили тюки с добычей. Жить-то как-то надо!

Дверь отворилась легко. Роскошный кабинет с красным ковром на полу, с дубовыми шкафами и столом, покрытым зелёным сукном. Во главе сидел сам боярин Кутузов, пытаясь связаться с кем-то по браслету. Сыновья стояли рядом, направив на нас руки. У одного в кулаке был зажат комок тьмы, а у другого – льда.

– И кто это к нам пожаловал? – Встал хозяин терема и заехал младшему по лицу. Тот хихикал как умалишенный, придя в себя после оплеухи.

– Смерть! – Поднималась во мне волна гнева, затмевая разум. Глаза налились кровью, а из ноздрей разве не пошел пар.

– Смелое заявление. А… – не успел он договорить, как я снял повязку с глаза, открыв миру своё око, что существенно изменилось после крови Сварога и помощи дриады. Теперь у меня один глаз карий, а другой ярко-зелёный – ведьмовской. От него невозможно отвести взгляд, он завораживает и будоражит разум. Потому я и ношу до сих пор повязку.

Как сказала мне Калиста, наша связь с Бе была разорвана, и глаз стал питаться моей силой, а не заёмной, под действием которой он стал меняться. Никакого больше взгляда в будущее. Новая способность была куда страшнее!

Зелёные жгуты энергии, что вышли из ока, воткнулись им в грудь и стали тянуть самое ценное из имеющегося у них – душу. Никакие пытки не сравнятся с тем, что происходит сейчас. Их крики дошли до ультразвука, что разбил окна в комнате.

– За что? – прошипел из последних сил некогда всемогущий человек на этих землях, смотря на сыновей, из которых уходила жизнь. Пустые оболочки – вот во что они превратились.

– За мать! За отца! За сестру! – Поймал я светлые шарики, что наполнили помещение первозданным светом и чистотой, – ловцов снов, изготовленных сибирским шаманом по моим эскизам. Больше они не переродятся!

– Всё кончено!

– Да. Подожгите здесь всё, и уходим, – подхватил я на руки одну из спасённых девочек и пошел на выход. Рабы и большая часть пленных уходили с нами. Знак, начертанный на воротах усадьбы, означал, что это была кровная месть. Виновных искать не будут. Дальние родственники этого рода будут грызться за землю. Не до нас им…

* * *

В Петропавловске-Камчатском было солнечно. Ветер. Передав детей и других жертв Кутузовых на руки моим людям, я ушел в запой, пытаясь смыть всё то, что прилипло ко мне за годы жизни на этом материке. Меня не трогали. Отплытие я пропустил, как и первый шторм.

– Ты наконец-то протрезвел, – упёрла руки в бока Аотииль. Ей только сковородки в руках не хватало, хотя и так страшно. Палуба под ногами качалась.

– Да, извини. Тяжелая поездка выдалась… – Обнял я милую моему сердцу эльфийку, вдыхая аромат океана и мандаринового шампуня, что ею так любим.

– Не пей больше, хорошо? – просительно прошептала она мне на ушко, поцеловав.

– Конечно. Теперь всё будет по-другому…

Мы вышли на палубу, залитую солнцем.

Все были чем-то заняты. Кто-то перетаскивал канаты, кто-то драил палубы. На шезлонгах загорали женщины, мешая и отвлекая команду от дел насущных. Мой попугай, что вырос раза в три, покрывал всех матом.

– Человека! Не видишь, ты мне обзор закрыл. А ну прочь, обезьяна! – цокал он клювом на боцмана, что мешал ему наслаждаться видом.

Женщины специально дразнили этого зелёного гада, виляя своими…

Везде звучал смех, и чувствовалось радостное оживление. Мирную картину нарушил крик из вороньего гнезда:

– Кракен прямо по курсу! КРАКЕН!!! – Зазвенел колокол, отбивая тревожный ритм.

– Новые приключении ждут! – обрадовался я. Впереди неизведанное, а то, что позади, пусть катится ко всем чертям!

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg